The  Story
 OF  THE
 ADAPTATION  SYNDROME
 (TOLD  IN  THE  FORM  OF  INFORMAL,  ILLUSTRATED  LECTURES)
 by
 HANS  SELYE
 M.D.,  Ph.D.  (Prague),  D.Sc.  (McGill),  F.R.S.  (Canada)
 Professor  and  Director
of  the
 Institut  de  Medecine  et  de  Chirurgie  experimentales
University  de  Montreal
 ♦
 ACTA,  INC.
 MEDICAL  PUBLISHERS
 MONTREAL.  CANADA

Очерки
 ОБ
 АДАПТАЦИОННОМ
СИНДРОМЕ
 ♦
 ГАНС  СЕЛЬЕ
♦
 пер  ввод  с  английскою
В.И.КАНДРОРА  и  А.А.РОГОВА
 р  ед  ак  и,  usl
и  исшуныгпслън,а  si  сшаш  ъзг
ггроф  ессора
 М.Г.  ДУРМИШЬЯНА
 Государствен  нос  Мзда  ш  елъст  во
Медицинской  лишеришуры
 МЕДГИЗ  1960  МОСКВА

СТРЕСС  И  НЕРВИЗМ
 Концепция  общего  адаптационного  синдрома
в  свете  современной  физиологии
 I
 Проблема  единства  организма  и  среды  в  биологических
науках  ставилась  многократно  и  в  разных  аспектах.  Со  вре¬
мени  Ламарка  и  Дарвина  она  стала  узловой,  главным  обра¬
зом  в  плане  глубокого  изучения  факторов,  обусловливающих
эволюцию  органического  мира.  Почти  в  это  же  время  меди¬
цинская  наука  и  ее  основа  —  физиология  вплотную  столкну¬
лись  с  другим  аспектом  этой  проблемы:  механизмами  нару¬
шения  и  восстановления  единства  организма  и  среды.
 В  60-х  годах  XIX  столетия  выдающийся  французский  фи¬
зиолог  Клод  Бернар  существенно  развил  представление
о  единстве  организма  и  среды,  выдвинув  концепцию  о  по¬
стоянстве  внутренней  среды,  являющемся,  по  его  словам,
«условием  свободной  жизни»  Т  Он  не  только  различал  «кос¬
мическую  среду»  и  «внутреннюю  среду»  организма,  но  и  го¬
ворил  об  их  общности,  подчеркивая  при  этом,  что  в  силу
переменного  характера  космической  среды  постоянство  внут¬
ренней  среды  организма  является  непременным  условием  его
существования.
 В  случаях  нарушения  этого  постоянства  живые  существа,
и  в  первую  очередь  высшие  животные,  более  или  менее  бы¬
стро  восстанавливают  его,  что  обеспечивается  механизмами,
совершенствующимися  в  ходе  эволюции  органического  мира.
Невозможно  представить  себе  сохранение  вида  и  эволю¬
цию  животного  царства  без  существования  механизмов,  обе¬
спечивающих  поддержание  определенного  постоянства  внут¬
ренней  среды  организма,  так  как  глубокое  и  длительное  на:
рушение  его  чревато  угрозой  для  жизни  организмов.
 Если  сопоставить  относительное  постоянство  внутренней
среды  с  фактом  прерывистого  снабжения  организма  необхо-
 1  С'1  a  u  d  е  Bernard.  Rapport  sur  les  progres  et  la  jmarche  file'  .*ia
physiologie  generale  en  France.  Paris,  MDCCCLXVII.
 5

димыми  для  жизни  веществами,  то  неизбежно  встает  вопрос
о  резервах  организма,  о  наличии  депо,  откуда  внутренняя
среда  может  черпать  необходимые  пополнения  для  своего
постоянства.  Так,  концепция  о  постоянстве  внутренней  среды
выдвинула  ряд  важных  вопросов,  которые  и  до  сих  пор  яв¬
ляются  предметом  все  новых  и  новых  исследований.
 В  период  развития  этих  представлений  Клода  Бернара
физиология  обогатилась  фундаментальным  открытием.  Речь
идет  о  центральном  торможении,  установленном  И.  М.  Сече¬
новым  (1863)  *.  Кстати  сказать,  это  был  первый  достовер¬
ный  факт  о  тормозящем  влиянии  ретикулярной  формации
на  спинальные  центры.
 Легко  установить  преемственную  связь  между  этим  от¬
крытием  и  всем  последующим  развитием  рефлекторной  тео¬
рии  И.  М.  Сеченова,  И.  II.  Павлова  и  Н.  Е.  Введенского,
вскрывшей  основные  механизмы  саморегуляции,  координа¬
ции  и  интеграции  функций.  Именно  эта  теория  определила
общие  закономерности  приспособления  высших  животных  к
условиям  их  существования.
 Для  медицинской  науки  существенно  то,  что  чрезвычай¬
ные  раздражители  или  необычный  размер  ежедневных  усло¬
вий  существования  организма,  которые,  по  И.  П.  Павлову
(1900),  выступают  в  качестве  патогенных  факторов,  наруша¬
ют  механизмы  саморегуляции  функции,  резко  суживают  диа¬
пазон  уравновешивания  организма  со  средой  и  тем  самым
ограничивают  коренную  способность  живых  существ  поддер¬
живать  постоянство  своей  внутренней  среды.  Но  организм
обладает  возможностями  и  при  этом  восстанавливать  свою
целостность  и  нарушенную  уравновешенность  со  средой  или
же  нередко  компенсировать  утраченные  функции  и  этим  пу¬
тем  обеспечивает  выздоровление.  Важно  отметить,  что  с  точ¬
ки  зрения  рефлекторной  теории  патогенные  раздражители
сами  выступают  в  качестве  стимуляторов  таких  реакций,
которые  носят  защитительно-приспособительный  характер2.
Среди  этих  разнообразных  реакций  существуют  и  более  сте¬
 1  И.  М.  Сеченов.  Physiol.  Studien  tiber  d.  Hemmungsmechanismen
f.  d.  Reflextatigkeit  d.  Ruckenmarks  im  Gehirn  d.  Frosches.  Berlin,  1863.
Собрание  сочинений,  т.  I,  1907,  с.тр.  18.
 2  И.  П.  Павлов  об  этом  говорил: 	«...чрезвычайные  раздражители,
являющиеся  в  качестве  болезнетворных  причин,  представляют  собой  спе¬
цифические  раздражители  тех  защитительных  приборов  организма,  кото¬
рые  назначены  для  борьбы  с  соответствующими  болезнетворными  при¬
чинами.  Мы  думаем,  что  это  представление  должно  быть  обобщено  на
все  случаи  болезни,  и  в  этом  кроется  общий  механизм  приспособлений
организма  вообще  при  встрече  с  патогенными  условиями,  совершенно
подобно  тому,  как  нормальный,  сочетанный  и  приспособленный  ход  жиз¬
ни  имеет  в  своем  основании  специфическое  раздражение  того  или  другого
аппарата  (И.  П.  Павлов.  Современное  объединение  в  эксперименте
главнейших  сторон  медицины  на  примере  пищеварения.  1900.  Полное  со¬
брание  трудов,  т.  II,  М.—Л.,  1946,  стр.  350).
 6

реотипные,  относительно  стандартные,  выработавшиеся  в  хо¬
де  эволюции.
 Классические  исследования  JI.  А.  Орбели  (1935)  об  адап¬
тационно-трофической  функции  симпатической  нервной  си¬
стемы  вскрыли  новые  стороны  механизмов,  обеспечивающих
уравновешиваемость  организма,  постоянство  его  внутренней
среды  *.  Оказалось,  что  эта  часть  нервной  системы  играет
важную  роль  в  изменении  функциональных  свойств  различ¬
ных  органов  и  систем,  в  том  числе  центральной  нервной  си¬
стемы,  в  соответствии  с  потребностью  в  адаптации  их  к  теку
щим  задачам  функционирования  организма.  Это  привело  к
обогащению  рефлекторной  теории.
 С  другой  стороны,  рефлекторная  теория,  а  также  пред¬
ставления  о  механизмах,  поддерживающих  постоянство  внут¬
ренней  среды,  расширились  и  углубились  системными  иссле¬
дованиями  А.  Д.  Сперанского  (1935)  о  нервной  трофике,  со¬
здавшего  общие  основы  учения  о  механизмах  заболевания  и
выздоровления  2.
 Почти  одновременно  известный  американский  физиолог
Вальтер  Кеннон  (1929,  1932)  сформулировал  принцип  гомео¬
стазиса  3.  Он  показал,  что  единство  и  постоянство  внутренней
среды  организма  поддерживаются  цепью  сложных  и  много¬
образных  процессов,  тде  важная,  почти  универсальная  и  во
многом  инициальная  роль  принадлежит  функции  симпатико-
адреналовой  системы.
 Таким  образом,  на  путях  развития  старой  и  одновремен¬
но  всегда  новой  проблемы  единства  организма  и  среды,  цело¬
стности  организма  и  соотношения  его  внешней  и  внутренней
среды  объединяющим  началом  является  рефлекторный  прин¬
цип,  который,  однако,  не  только  не  отрицает,  но  предпола¬
гает  необходимость  глубокого  проникновения  в  сущность
тех  интимных  процессов,  которые  осуществляются  в  сложном
организме  на  системном  и  органном  уровне  и  на  уровне  хи¬
мических  превращений.
 Этой  задаче  в  немалой  мере  соответствуют  систематиче¬
ские  исследования  видного  канадского  ученого  Ганса  Селье,
выдвинувшего  концепцию  о  «стрессе»  или  об  «общем  адап¬
тационном  синдроме».
 II
 В  1936  г.  в  номере  от  4  июля  журнала  «Nature»  в  разделе
«Письма  к  редактору»  была  напечатана  краткая,  состоящая
всего  лишь  из  74  строк  заметка  молодого  исследовател51
 1  JI.  А.  Орбели.  Лекции  о  физиологии  нервной  системы.  2-е  изд.,
М.  —Л.,  1935.
 *  А.  Д.  Сперанский.  Элементы  построения  теории  медицины.
Изд.  ВИЭМ,  М.,  1935.
 3  W.  В.  С  a  n  п  о  n.  Physiol.  Rev.  IX,  399,  1929;  The  Wisdom  of  the  Body,
London,  1932.

Ганса  Селье  под  заглавием:  «Синдром,  вызываемый  разными
повреждающими  агентами»  Отсюда  и  датируется  начало
концепции  «стресса».
 Автор,  основываясь  на  экспериментах,  произведенных  им
на  крысах,  указывает,  что  если  организм  подвергается  дей¬
ствию  сильных  агентов,  как  холод,  хирургическое  повреж¬
дение  (например,  перерезка  спинного  мозга),  сильные  мы¬
шечные  упражнения  или  интоксикация  сублетальными  доза¬
ми  различных  ядов  (адреналин,  атропин,  морфин,  формаль¬
дегид  и  др.),  то  возникает  типичный  синдром,  симптомы
которого  не  зависят  от  природы  повреждающего  агента.
 Этот  синдром  в  своем  развитии  проходит  три  стадии.  Во
время  первой  стадии,  в  течение  6—48  часов  после  начала
повреждения,  наблюдается  быстрое  уменьшение  размеров
тимуса,  селезенки,  лимфатических  узлов  и  печени,  исчезно¬
вение  жировой  ткани,  отечность,  особенно  ретроперитонеаль-
ной  соединительной  ткани,  и  выход  плеврального  и  перито¬
неального  транссудата,  снижение  мышечного  тонуса  и  темпе¬
ратуры  тела,  образование  острых  язв  в  пищеварительном
тракте,  особенно  в  желудке,  тонкой  кишке  и  аппендиксе,
уменьшение  липоидов  и  хромаффинных  веществ  в  надпочеч¬
никах.  Одновременно  имеет  место  гиперемия  кожи,  экзо-
фтальмус,  слезотечение  и  саливация.
 Во  второй  стадии,  начинающейся  спустя  48  часов  после
повреждения,  надпочечники  значительно  увеличиваются,  вос¬
станавливаются  их  липоидные  гранулы,  в  то  время  как  со
стороны  хромаффинных  клеток  мозгового  слоя  обнаружи¬
вается  вакуолизация.  Отечность  начинает  исчезать,  появля¬
ются  многочисленные  базофилы  в  гипофизе,  щитовидная
железа  обнаруживает  тенденцию  к  гиперплазии,  прекра¬
щается  общий  рост  тела  и  атрофируются  гонады,  у  животных
в  период  лактации  прекращается  секреция  молока.
 Автору  представляется,  что  в  передней  доле  гипофиза
прекращается  секреция  соматотропного  и  гонадотропного
гормонов  и  пролактина  как  бы  для  повышения  секреции  ти-
реотропного  и  адренотропного  начала.
 Если  повреждающее  воздействие  было  не  столь  сильным,
то  у  животных  возрастает  резистентность,  и  в  более  поздний
период  второй  стадии  вид  и  функция  их  органов  практиче¬
ски  возвращаются  к  норме.  Но  если  действие  повреждающе¬
го  агента  продолжается  дольше,  то  после  этой  стадии  живот¬
ные  теряют  свою  резистентность,  что  приводит  к  стадии  ис¬
тощения,  рассматриваемой  как  третья  стадия.
 Селье  указывает,  что  первую  стадию  он  оценивает  как
выражение  общей  тревоги  организма  во  время  внезапной
 ‘.Hans  S  е  1  у  е.  Syndrome  produced  by  Diverse  Nocuous  Agents.
Nature,  N  3479,  vol.  138,  July  4,  1936,  p.  32.
 8

встречи  с  опасностью;  поэтому  эту  стадию  он  именует  «реак¬
цией  тревоги»  («Alarm  reaction»).  Поскольку  синдром  в  це¬
лом,  кажется,  представляет  собой  генерализованное  усилие
организма  приспособиться  к  новым  условиям,  то  можно  обо¬
значить  его  как  «общий  адаптационный  синдром»  («General
Adaptation  Syndrome»).  Его  можно  сравнивать  с  другими
общими  защитными  реакциями,  как  воспаление  или  образо¬
вание  иммунных  тел.
 Рассматривая  симптомы  реакции  тревоги,  Селье  указы¬
вает,  что  они  очень  сходны  с  симптомами  гистаминовой  ин¬
токсикации  или  хирургического  и  анафилактического  шока.
Поэтому  не  невероятно,  что  в  происхождении  синдрома
играет  роль  освобождение  большого  количества  гистамина
или  подобных  ему  веществ  из  повреждаемых  тем  или  иным
путем  тканей.
 Наконец  автор  указывает,  что  более  или  менее  выражен¬
ные  формы  этой  трехстадийной  реакции  представляют  со¬
бой  обычные  ответы  организма  на  действие  таких  стимулов,
как  температурные  изменения,  яды,  мышечные  упражнения
и  др.,  по  отношению  к  которым  имеет  место  привыкание  или
закаливание.
 Мы  привели  содержание  этой  работы  почти  полностью  и
дословно  потому,  что  с  чисто  описательной  стороны  она  со¬
держит  всю  картину  реакции  стресс.
 За  прошедший  с  тех  пор  более  чем  20-летний  период  опи¬
санный  синдром  изучался  интенсивно  как  в  лабораториях
Селье,  так  и  в  других  исследовательских  учреждениях,  в  ре¬
зультате  чего  концепция  об  общем  адаптационном  синдроме
получила  дальнейшее  развитие.  Однако  с  чисто  описательной
стороны  первоначальная  картина  синдрома  с  тремя  последо¬
вательно  сменяющими  друг  друга  стадиями  осталась  неиз¬
менной.  Во  всяком  случае  наиболее  характерные  симптомы
этого  синдрома  отчетливо  описаны  еще  в  упомянутом  первом
сообщении.
 Но  что  такое  «стресс»  и  «общий  адаптационный  синд¬
ром»?
 В  своих  многогранных  связях  с  внешней  средой  организм
подвергается  бесчисленным  воздействиям  различных  по  ка¬
честву  и  интенсивности  раздражителей.  В  зависимости  от  си¬
лы  действия  раздражителей  эффекты  последних,  как  говорит
Селье,  могут  ограничиваться  локальными  реакциями  орга¬
низма,  чаще  всего  воспалительного  характера.  Более  же
значительное  по  силе  и  продолжительности  действие  раздра¬
жителей,  вызывая  в  организме  те  или  иные  характерные  для
данного  раздражителя  эффекты,  вместе  с  тем  порождает  ряд
таких  общих  реакций  со  стороны  организма,  которые  носят
стереотипный  характер  и,  значит,  не  зависят  от  качествен¬
ных  особенностей  раздражителей.
 ■9

Совокупность  этих  характерных  стереотипных  общих  от¬
ветных  реакций  организма  на  действие  раздражителей  самой
различной  природы,  реакций,  имеющих  прежде  всего  защит¬
ное  значение,  была  обозначена  Гансом  Селье  как  «общий
адаптационный  синдром».
 Факторы,  вызывающие  эти  стереотипные  реакции,  Селье
назвал  «стрессорами»,  а  состояние  организма,  вызываемое
их  действием,  —  «реакцией  стресс».
 В  одной  из  своих  последних  работ  Селье  определяет:
«...стресс  как  состояние,  проявляющееся  специфическим  син¬
дромом,  который  включает  в  себя  все  не  специфически  вы¬
званные  изменения  в  биологической  системе»1.
 Отсюда  следует,  что  стресс  по  своему  характеру  является
синдромом  специфическим,  а  по  своему  происхождению  —
неспецифическим.
 Специфический  характер  его  определяется  тем,  что  имеет¬
ся  налицо  совокупность  постоянных  симптомов,  важнейшими
среди  которых  является:  увеличение  коркового  слоя  надпо¬
чечников  с  уменьшением  в  них  липоидов  и  холестерина,  инво¬
люция  тимико-лимфатического  аппарата,  эозинопения  и  воз¬
никновение  язв  желудочно-кишечного  тракта.
 Неспецифичность  же  его  происхождения  определяется
тем,  что  он  возникает  при  действии  на  организм  самых  раз¬
личных  раздражителей  —  механического,  физического,  хими¬
ческого,  биологического  и  психического  характера.
 Выше  было  отмечено,  что  еще  в  1936  г.  Селье  описал  об¬
щий  адаптационный  синдром  как  процесс,  закономерно  про¬
текающий  в  трех  стадиях,  последовательно  переходящих  друг
в  друга2.  «Стадия  тревоги»  («аларм-реакция»),  по  Селье,
в  свою  очередь  характеризуется  двумя  фазами:  «фаза  шока»
и  «фаза  противошока»,  особенности  которых  подробно  опи¬
саны  автором  3.
 При  достаточной  силе  стрессора  уже  реакция  тревоги
может  закончиться  гибелью  организма.  Но  если  организм
переносит  эту  в  сущности  защитную  стадию  синдрома,  то
наступает  стадия  резистентности,  которая  в  случае  продол¬
жающегося  действия  стрессорного  раздражителя  не  может
длиться  неопределенно  долго  и  перерастает  в  фазу  истоще¬
ния.
 В  развитии  адаптационного  синдрома  важная  роль  при¬
надлежит  коре  надпочечника,  которая,  даже  в  условиях  рез¬
кого  исхудания  всего  организма,  увеличивается  в  весе,  про¬
 бна  ns  S  е  1  у  е.  Perspectives  in  Stress  Research.  Perspectives  in
Biology  and  Medicine,  vol.  II,  No  4,  p.  403,  1959  (подчеркнуто  в  оригина¬
ле  Селье.  —  М.  Д.).
 2  В  разных  своих  работах  Селье  часто  называет  эти  стадии  фазами.
 3  Hans  Selye.  The  Physiology  and  Pathology  of  Exposure  to
Stress,  p.  10—'11,  Montreal,  1950.
 10

являя  все  признаки  стимуляции  функции,  столь  необходимой
при  стрессе  для  целого  организма  i.  Активацией  функции  ко¬
ры  надпочечника  обеспечивается  выработка  и  поступление
в  организм  играющих  адаптивную  роль  кортикоидных  гормо¬
нов,  среди  которых  различают  глюкокортикоиды  с  преиму¬
щественным  противовоспалительным  действием  и  минерало-
кортикоиды  с  преимущественным  провоспалительным  дей¬
ствием.
 Подчеркивая  адаптивное  значение  кортикоидных  гормо¬
нов,  Селье  отмечает,  что  не  всегда  повышенная  резистент¬
ность  при  стрессе  обеспечивает  необходимую  устойчивость
организма  к  действию  раздражителей  другой  природы.  На¬
оборот,  эта  так  называемая  перекрестная  резистентность
в  ряде  случаев  отсутствует  и  выступает  «перекрестная  сенси¬
билизация»,  когда  резистентность  к  определенному  агенту
сопровождается  не  снижением,  а  повышением  чувствительно¬
сти  к  другому  агенту.  Это  явление  наряду  с  известной  огра¬
ниченностью  стадии  резистентности  и  возможностью  ее  пере¬
растания  в  стадию  истощения  дало  основание  Селье  выдви¬
нуть  представление  об  «адаптационной  энергии»,  мера  ко¬
торой  для  каждого  организма  ограничена  и,  как  говорит
Селье,  по-видимому,  обусловлена  генетическими  факторами2.
 В  истолковании  Селье  «адаптационная  энергия»  порой
выступает  как  замкнутое  в  себе  и  довольно  смутное  понятие,
неподдающееся  в  должной  мере  естественнонаучному  анали¬
зу.  Однако  наряду  с  этим  в  других  его  утверждениях  эта
энергия  выступает  как  нечто  управляемое  3.
 Важным  моментом  в  концепции  стресса  является  освеще¬
ние  роли  передней  доли  нижнего  мозгового  придатка  в  адап¬
тационном  синдроме.  Поскольку  в  условиях  экстирпации  ги¬
пофиза  действие  стрессоров  не  сопровождается  характерны¬
ми  сдвигами  в  корковом  слое  надпочечников,  соответственно
увеличением  секреции  кортикоидов  и  инволюцией  тимико-
лимфатического  аппарата,  было  сделано  заключение,  что  в
механизме  адаптационного  синдрома  важным  звеном  являет¬
ся  усиление  секреции  адренокортикотропного  гормона  адено¬
гипофиза,  т.  е.  передней  доли  мозгового  придатка.
 Перекрестные  эксперименты  показали,  что  передозиров¬
ка  адренокортикотропного  гормона,  т.  е.  введение  его  в  ор¬
ганизм  в  количествах,  превышающих  обычный  уровень  не
только  у  интактных,  но  и  у  гипофизэктомированных  живот¬
ных,  воспроизводит  основные  признаки  адаптационного  син¬
 1  И.  П.  Павлов  еще  в  1898  г.  отметил,  что  при  патологических  состоя¬
ниях  «одни  органы  жертвуются,  чтобы  отстоять  целость  всего  организма»
(Полное  собрание  трудов,  т.  I,  М.  —  Л.,  1940,  стр.  336).
 2  Hans  Selye.  The  Story  of  the  Adaptation  Syndrome,  p.  49,  Mont¬
real,  1950  (см.  настоящее  издание,  стр.  70).
 *  T  а  м  же,  стр.  49.
 И

дрома:  активацию  коркового  слоя  надпочечников,  инволюцию
тимико-лимфатического  аппарата,  эозинопению.  При  этом
угнетается  способность  организма  к  воспалительным  реак¬
циям  и  резистентность  его  к  различным  микробам.
 С  другой  стороны,  введение  соматотропного  гормона  пе¬
редней  доли  гипофиза  ослабляет  эт  эффекты  адренокорти-
котропного  гормона,  что  дает  основание  думать,  что  именно
соотношением  между  этими  двумя  гормонами  во  многом  оп¬
ределяется  конечный  результат  действия  стрессоров.
 Вместе  с  тем  не  все  характерные  проявления  адаптаци¬
онного  синдрома  могут  быть  сведены  к  деятельности  перед¬
ней  доли  гипофиза.  Возможность  возникновения  язв  в  желу¬
дочно-кишечном  тракте  в  полной  мере  сохраняется  и  у  гипо-
физэктомированных  крыс.
 Во  всех  основных  работах  Селье  ставится  вопрос  о  приро¬
де  того  звена  в  механизме  адаптационного  синдрома,  кото¬
рый  является  передатчиком  действия  стрессора  на  гипофиз.
Селье  называет  это  «первым  медиатором  стресса»,  допуская
возможность  раздельного  существования  «медиатора  по¬
вреждения»  и  «медиатора  защиты».  По  своей  природе  этот
медиатор  (или  медиаторы)  может  быть  химическим  веще¬
ством,  образующимся  в  тканях  на  месте  действия  стрессоров
и  поступающим  в  кровь.  Но  можно  себе  представить,  что
медиация  действия  стрессора  на  гипофиз  обусловливается
уменьшением  в  крови  каких-либо  веществ,  например  глюко¬
зы  или  энзимов.  Наконец,  Селье  допускает,  что  «первый
медиатор  стресса»  можег  иметь  нервную  природу.  В  даль¬
нейшем  мы  вернемся  к  этому  вопросу  в  другой  связи.
 Нет  ничего  парадоксального  в  том,  что,  считая  общий
адаптационный  синдром  защитной,  физиологической,
приспособительной  реакцией  организма,  Селье  в  то
же  время  приписывает  синдрому  важное  патогенетиче¬
ское  значение.  Когда  эта  реакция  превышает  свою  биологи¬
чески  полезную  меру  или,  наоборот,  развивается  в  недоста¬
точной  степени,  иначе  говоря,  когда  она  не  имеет  оптималь¬
ного  уровня,  тогда  она  и  выступает  в  своем  патогенетическом
значении.  Если  эта  неопгимальность  особенно  выражена  и
довлеет  над  явлениями,  вызванными  специфическими  осо
бенностями  раздражителя,  тогда  налицо  различные  формы
так  называемой  болезни  адаптации1.  По  своим  проявлениям
болезнь  адаптации,  следовательно,  носит  полиморфный  ха¬
рактер,  охватывая  различные  системы  организма2.  Эта  по-
лиморфность  отчасти  объясняется  различными  соотношения¬
 1  Н  a  n  s  S  е  1  у  е.  The  Story  of  the  Adaptation  Syndrome,  p.  206,  Montreal.
1952  (см.  настоящее  издание,  стр.  185).
 2  Различные  формы  болезни  адаптации  и  их  происхождение  под¬
робно  рассматриваются  в  монографии  Селье  «The  physiology  and  patho¬
logy  of  exposure  to  stress»,  Montreal,  1950.
 12

ми  между  адренокортикотропным  и  соматотропным  гормо¬
нами  передней  доли  гипофиза,  а  также  «противовоспалитель-
ми  и  провоспалительиыми  активными  началами  коркового
слоя  надпочечников.
 Но  этого  еще  недостаточно.  Важное  значение  как  в  самой
возможности  возникновения  болезни  адаптации,  так  и  в  опре¬
делении  ее  полиморфности  имеют  так  называемые  обуслов¬
ливающие  факторы  («conditioning  factors»).  Речь  идет  о  том,
что  те  или  иные  обстоятельства  или  факторы,  которые  не
являются  интегральной  частью  общего  адаптационного  син¬
дрома,  в  условиях  стресса  могут  изменить  нормальный  ход
развития  адаптационной  реакции  и  привести  к  крайне  неже¬
лательным  патологическим  сдвигам  в  организме  *.  Известно,
например,  что  сам  по  себе  дезоксикортикостерон,  относящий¬
ся  к  минералокортикоидам,  и  сама  по  себе  поваренная  соль
в  обычных  количествах  не  обладают  способностью  вызы¬
вать  сколько-нибудь  отчетливые  патологические  изменения.
Но  совместное  их  действие,  точнее,  действие  провоспалитель-
ного  гормона  —  дезоксикортикостерона  в  условиях  солевой
диеты  приводит  к  тяжелому  нефросклерозу,  гипертензии  и
миокардиту.
 Обусловливающие,  или  кондициональные,  факторы  имеют
различную  природу  и  могут  быть  «как  внешними  (например,
диета,  температура,  холод),  так  и  внутренними  (например,
наследственность,  конституция,  предшествовавшее  действие
патогенных  факторов)»2.  Эти  факторы  оказывают  влияние
не  только  при  развитии  различных  болезней,  в  первую  оче¬
редь  болезней  адаптации,  но  и  на  терапевтический  эффект
адренокортикотропного  и  кортикоидных  гормонов,  примене¬
ние  которых  без  строгого  учета  роли  обусловливающих  фак¬
торов  может  привести  и  к  негативным  последствиям.
 Таковы  некоторые  основные  черты  концепции  об  общем
адаптационном  синдроме,  которая  имеет  не  только  убежден¬
ных  сторонников,  но  и  решительных  противников.
 Фактический  экспериментальный  материал  Селье  и  со¬
трудников,  с  одной  стороны,  и  данные  клиники,  с  другой  —
во  многом  созвучны  и  в  немалой  степени  подкрепляют  не¬
которые  важные  теоретические  представления  основателя
концепции  о  стрессе.  Но  нельзя  думать,  что  эти  представле¬
ния  уже  содержат  готовые  ответы  на  все  злободневные  во¬
просы,  так  часто  возникающие  как  перед  клиницистами,  так
и  перед  представителями  теоретической  медицины.
 Селье  отдает  себе  отчет  в  трудностях,  связанных  с  созда¬
нием  единой  теории  медицины,  и  не  рассматривает  свою
 1  Hans  S  е  1  у  е.  The  physiology  and  pathology  of  exposure  to  stress,
Montreal,  1950,  p.  13.
 2  Hans  Selye.  Annual  report  on  stress,  Montreal,  1951,  p.  480
(см.  также  настоящее  издание,  стр.  146).

концепцию  как  законченную  теорию  медицины.  Но  он  под¬
черкивает  важность  концепции  об  общем  адаптационном
синдроме  как  основы  на  путях  создания  единой  теории
медицины
 Какова  же  должна  быть  оценка  концепции  об  общем
адаптационном  синдроме  в  свете  нервизма  и  ее  основы  —
рефлекторной  теории  И.  М.  Сеченова,  И.  Г1.  Павлова  и
Н.  Е.  Введенского?
 III
 Для  ответа  на  этот  вопрос  необходимо  иметь  в  виду,  что
с  точки  зрения  Селье  встреча  организма  со  стрессорным
фактором,  с  чрезвычайным  раздражителем  не  ограничивает¬
ся  лишь  развитием  общего  адаптационного  синдрома.  Этому
синдрому  он  придает  важное  значение  и  посвящает  почти
целиком  свою  исследовательскую  деятельность.  Но  было  бы
неправильно  утверждать,  что,  кроме  адаптационного  синдро¬
ма  и  его  главной  оси  —  аденогипофиз  —  кора  надпочечников,
он  не  видит  ничего  другого.  В  цитированной  уже  нами  мо¬
нографии  «The  Physiology  and  Pathology  of  Exposure  to
Stress»  (1950)  он  отмечает  многообразные  возможные  меха¬
низмы  действия  стрессора  на  организм  и  графически  изобра¬
жает  эти  механизмы  на  стр.  373.  Здесь  Селье  показывает,
что  действие  стрессора  по  вегетативным  нервным  путям  пе¬
редается  на  различные  ткани,  в  том  числе  на  медуллярную
часть  надпочечников,  секретирующую  адреналин  и  норадре-
налин.  Нервными  же  путями  действие  стрессора  передается
на  заднюю  долю  гипофиза,  в  результате  чего  выделяется
вазопрессин,  оказывающий  значительное  влияние  на  сосуди¬
стую  систему.  Наконец,  стрессор  каким-то  путем,  гумораль¬
ным  (и  быть  может,  нервным  путем?)  2  действует  и  на  пе¬
реднюю  долю  гипофиза,  которая  выделяет  соматотропный  и
гонадотропный  гормоны  и,  несомненно,  адренокортикотроп-
ный  гормон,  которому  принадлежит  решающее  значение  в
развитии  адаптационного  синдрома.
 Вот  здесь,  в  решении  вопроса  о  механизме  опосредования
действия  стрессора  на  переднюю  долю  гипофиза,  в  постанов¬
ке  вопроса  о  «первом  медиаторе  стресса»,  и  начинается  наше
разногласие  с  основоположником  концепции  об  общем  адап¬
тационном  синдроме.  Мы  хотели  бы  еще  раз  подчеркнуть,
что  установление  природы  «первого  медиатора  стресса»,  дол¬
женствующего  быть  связующим  звеном  между  стрессором  и
 1  Hans  S  е  1  у  е.  Das  allgemeine  Adaptationssyndrom  als  Grudlage
fur  eine  cinheitsliche  Theorie  der  Medizin.  Deutsche  Medizinische  Wochen-
schrift.  N  31/32  und  33/34,  1951.  Sketch  for  a  Unified  theory  of  medicine.
Annual  report  on  Stress,  p.  476,  Montreal,  1951.  См.  также  настоящее  ия
дание,  гл.  VII.
 2  Вопросительны»  знак  ставит  здесь  сам  Селье  (М.  Д.).
 1  !

передней  долей  гипофиза,  Селье  считает  одной  из  главных
задач  дальнейших  исследований  в  области  стресса.  Уже  по¬
сле  обеих  цитированных  выше  основных  монографий  1950  и
1952  гг.  он  не  раз  возвращается  к  этому  вопросу,  вплоть  до
одной  из  важных  своих  последних  работ  *.
 Трагизм  положения  здесь  заключается  в  том,  что  Селье
упорно  ищет  то,  что  уже  найдено.  Мы  не  станем  отрицать  ни
возможности  образования  различных  химических  веществ  на
месте  действия  стрессора  на  ткани,  ни  возможности  убыва¬
ния  в  крови  тех  или  других  ферментов.  Но  и  без  этого  можно
с  достоверностью  сказать,  что  путь  опосредования  действия
стрессора  на  переднюю  долю  гипофиза  лежит  прежде  всего
через  нервную  систему.  На  чем  же  основано  это  наше  ут¬
верждение?
 Действие  стрессора  несомненно  воспринимается  нервно¬
рецепторными  приборами,  этими  периферическими  оконча¬
ниями  афферентных  путей,  что  можно  установить  и  осцилло¬
графически.  Возникающее  при  этом  нервное  возбуждение
распространяется  в  краниальном  направлении  по  хорошо  из¬
вестным  афферентным  путям  и  достигает  не  только  корковых
центров,  но  по  обширным  коллатеральным  ответвлениям  и
ретикулярной  формации  ствола  мозга  2.  К  ретикулярной  же
формации  подходят  центробежные  пути  из  корковых  полей,
чем  обеспечивается  возможность  влияния  на  эту  формацию
эмоционального,  психического  стресса.
 Мэгун  справедливо  замечает,  что  этого  вполне  достаточно
для  вывода  о  том,  что  действие  стрессорных  раздражителей
стимулирует  гипоталамо-гипофизарную  активность  и  выра¬
ботку  адренокортикотропного  гормона  именно  путем  возбуж¬
дения  ретикулярной  формации  3.
 Но  этого  еще  недостаточно.  Стрессорные  раздражители
рефлекторным  путем  стимулируют  деятельность  мозгового
слоя  надпочечников,  вследствие  чего  в  крови  увеличивается
количество  циркулирующего  адреналина.  Это  может  проис¬
ходить  и  за  счет  одних  лишь  спинальных  центров,  управ¬
ляющих  секрецией  адреналина  4.  Адреналин  в  свою  очередь
активирует  деятельность  ретикулярной  формации  как  путем
действия  на  хеморецепторы  рефлексогенных  зон  аорты  и  ка-
 1  Hans  Selye.  Perspectives  in  Stress  Research.  Perspectives  in
Biology  and  Medicine,  vol.  II,  No  4,  pp.  403—416,  1959.
 См.  также  Hans  Selye  a.  Gunnar  Heuser.  Fourth  Annual
Report  on  Stress,  p.  38,  Montreal,  1954.
 2  H.  T.  Chang.  Cortical  and  spinal  neurone.  Gold.  Spr.  Harb.  Symp.
quant.  Biol.,  7,  p.  189,  1957.
 3  H.  W.  Magoun.  The  Waking  Brain,  Springfield,  1958.  Русский
перевод:  «Бодрствующий  мозг»,  под  ред.  П.  К.  Анохина,  М.,  1960,  стр.  40.
 4  М.  G.  Durmischjan.  Ober  die  vegetativen  Functionen  des  Riicken-
marks  und  der  peripheren  Nervenganglion.  Acta  Neuro-vegetativa,  N.  4,
Wien,  Springer,  1960.
 15

ротид,  так  и  в  особенности  непосредственным  влиянием  на
ретикулярную  формацию
 Прямые  опыты  показали,  что  активация  деятельности
ретикулярной  формации  среднего  мозга  вызывает  через  ги¬
поталамус  усиление  секреторной  функции  передней  доли  ги¬
пофиза  2.
 Вместе  с  тем  раздражение  гипоталамической  области
электрическим  током  или  адреналином  вызывает  некоторые
признаки  усиления  функции  коры  надпочечника  —  эозинопе-
нию  и  снижение  содержания  аскорбиновой  кислоты  в  надпо¬
чечниках,  что  обусловливается  повышением  секреции  адрено-
кортикотропного  гормона  передней  долей  гипофиза  3.  Мы  уже
не  говорим  о  тех  данных,  которые  свидетельствуют,  что  адре¬
налин,  циркулирующий  в  крови,  может  непосредственно  сти¬
мулировать  ткань  гипофиза  к  секреторной  деятельности,
а  также  об  исследованиях,  подтверждающих  вероятность
того,  что  выделяющийся  под  влиянием  нервных  импульсов
гормон  задней  доли  гипофиза,  по-видимому,  вазопрессин,
непосредственно  активирует  деятельность  передней  доли  ги¬
пофиза.
 За  последние  годы  появились  исследования,  которые  по¬
казывают,  что  раздражение  адреналином  соответствующих
гипоталамических  центров  сопровождается  и  повышением
секреции  тиреотропного  гормона4.  Равным  образом  суще¬
ствуют  работы,  неоспоримо  свидетельствующие  о  наличии
нервных  механизмов  гипоталамуса,  управляющих  секрецией
гонадотропного  гормона5.
 Обобщая  имеющиеся  в  этой  области  данные,  О.  Загер
в  своей  недавней  монографии  пишет,  что  через  коллатерали
афферентных  путей  раздражения  передаются  на  ретикуляр¬
ную  формацию,  гипоталамус  и  далее  и  что  «гипоталамус  ре¬
гулирует  секрецию  всех  гормонов  гипофиза  и,  таким  обра¬
зом,  играет  важную  роль  в  поддержании  постоянства  внут¬
ренней  среды»  6.
 1  P.  Dell,  М.  Bonvollet  et  A.  Hu  gel  in.  Tonus  sympathique
adrenaline  et  controle  reticulaire  de  la  motricite.  Electroencephalography
and  clinical  neurophysiology,  vol.  VI,  N.  4,  1954,  p.  599.
 2  E.  Anderson,  R.  W.  Bates,  E.  Hawthorn,  W.  Haymaker,
K.  Knowlton,  D.  Mack  R  i  о  с  h,  W.  T.  Spence,  H.  Wilson.  The
effect  of  midrain  and  spinal  cord  transection  on  endocrine  and  metabolic
functions  with  postulation  of  a  midbrain  hvpothalamico-pituitary  acti-
viting  system.  Recent  Progress  in  Hormone  Research,  113,  p.  123,  1957.
 3  R.  W.  Porter.  Hypothalamic  involvement  in  the  pituitary-adre¬
nocortical  response  to  stress  stimuli.  Amer.  Joum.  of  Physiol.,  172,  p.  505,
1953.
 4  С.  V.  Euler,  B.  Holmgren.  The  role  of  hypothalamo-hypophisial
connections  in  thyroid  secretion.  Journ.  of  Physiol.,  131,  p.  137,  1956.
 5  См.  сводку  литературы  в  кн.: 	Мэгун.  Бодрствующий  мозг  1960.
стр.  44.
 6  О.  Sager.  Diencefalul.  Bucuresti,  1960,  p.  304.
 16

Селье,  особенно  в  последних  исследованиях,  не  сомне¬
вается,  что  деятельность  гипофиза  и,  конечно,  передней  его
доли  тесно  связана  с  гипоталамусом.  В  уже  цитированной
нами  работе  «Перспективы  изучения  стресса»  (1959)  он  го¬
ворит  о  гипоталамо-гипофизарной  системе.  И  поэтому  теперь,
ставя  вопрос  о  «первом  медиаторе  стресса»,  он  имеет  в  виду
тот  механизм,  которым  осуществляется  действие  стрессора
не  просто  на  гипофиз,  а  на  систему  гипоталамус  —  гипофиз.
Мы  видели,  что  этот  механизм  в  настоящее  время  достаточно
хорошо  известен,  что  его  главным  структурным  компонентом
является  ретикулярная  формация,  активируемая  по  меньшей
мере  афферентными  раздражениями  из  периферии,  кортико-
фугальными  проекциями  и  рефлекторно  выделяющимся  адре¬
налином.  Вероятно,  здесь  играют  роль  и  холиномиметические
вещества,  образующиеся  в  организме.
 Учет  этого  механизма  объясняет  возможность  секреции
при  стрессе  не  только  адренокортикотропного  гормона,  но
н  других  тройных  гормонов,  в  частности  тиреотропного  гор¬
мона,  хотя  вопрос  о  количественном  их  соотношении  далеко
не  совсем  ясен.  Значение  тиреотропного  гормона  при  стрессе
было  подчеркнуто  Селье  еще  в  первой,  уже  цитированной  на¬
ми  краткой  его  работе  (1936),  где  отмечено  явление  гипер¬
плазии  щитовидной  железы.  И  в  последних  своих  исследо¬
ваниях  он  говорит,  что  при  общем  адаптационном  синдроме
другие  эндокринные  железы,  в  частности  щитовидная,  не
остаются  безучастными  К  Но  все  еще  мало  конкретного,
фактического  материала  о  реакциях  других  эндокринных  же¬
лез  при  стрессе.  В  значительной  мере  это  объясняется  тем,
что  проблема  в  целом  изучалась  без  должного  учета  роли
нервных  механизмов.  В  результате  не  было  принципа,  кото¬
рый  позволил  бы  более  тесно  объединить  представления
о  деятельности  различных  эндокринных  желез  при  стрессе.
 Конечно,  в  разных  своих  работах  Селье  часто  говорит
о  роли  нервных  механизмов  в  заболевании.  Так,  мы  читаем
у  него:  «Нервная  система  может  участвовать  в  проявлениях
болезни  через  адренергические,  холинергические  и,  вероятно,
гистаминергические  механизмы»2.  Но  этого  утверждения
недостаточно,  тем  более,  что,  по  Селье,  оно  меньше  всего  от¬
носится  к  механизму  самого  адаптационного  синдрома.
 Имеются  и  прямые,  даже  категорические  высказывания
Селье  о  том,  что  нервная  система  играет  исключительно
важную  роль  в  обшем  адаптационном  синдроме.  Отвечая
Эндреци  и  Лишак  (Endroczi  a.  Lissak),  которые  указывали,
что  адаптационная  теория  Селье  не  учитывает  роли  нервного
фактора,  Селье  пишет: 	«Мы  приписываем  исключительно
 1  И  я  n  s  Selye.  Perspectives  in  Stress  Research.  Perspectives  in
Biology  and  Medicine,  1959,  vol.  11,  No  4,  p.  407.
 2  Hans  Selye.  Annual  report  on  stress.  Montreal,  1951,  p.  480.
 2  Ганс  Селье
 17

важную  роль  нервной  системе  в  общем  адаптационном  син¬
дроме.  Два  главных  интегрирующих  механизма,  гормональ¬
ная  и  нервная  системы,  обе  должны  вовлекаться  в  системные
приспособительные  и  защитные  реакции»  *.
 Известно,  что  в  процессе  изучения  сложных  биологиче¬
ских  явлений  мы  не  можем  сразу  и  одновременно  охватить
все  стороны  объекта  в  их  совокупности.  Каждый  методиче¬
ский  прием  дает  возможность  уяснить  лишь  какую-нибудь
одну  сторону  явления,  и  лишь  применением  самых  различ¬
ных  методик  и  последующим  обобщением  полученных  резуль¬
татов  можно  приблизиться  к  травильной  оценке  целого.
 Селье  уделил  главное  внимание  эднокринному  аспекту
проблемы  и  сам  мало  проводил  физиологических  исследова¬
ний,  посвященных  выяснению  значения  нервной  системы  в
адаптационном  синдроме.  И  в  этом  нет  ничего  неожиданного.
Даже  крупный  исследователь  не  в  силах  объять  необъятного.
 Но  в  процессе  обобщения  результатов  исследований
эндокринного  аспекта  стресса  вполне  уместно  было  бы  к
интересах  правильной  оценки  целого  учитывать  все  дости¬
жения  современной  нейрофизиологии  и  определить  место  и
соотношение  нервных  и  гормональных  механизмов  в  проис¬
хождении  общего  адаптационного  синдрома.  Но  этого  в  дол
жной  мере  не  было  сделано.  Поэтому  утверждение  Селье  об
исключительно  важной  роли  нервной  системы  в  происхожде¬
нии  этого  синдрома  носит  слишком  общий  характер.  По  су¬
ществу  дела  в  его  концепции  нервные  механизмы  не  нашли
должного  места.
 Признание  роли  нервных  механизмов  в  некоторых  сома-
то-вегетативных  проявлениях  действия  стрессоров  и  недо¬
оценка  значения  этих  механизмов  в  развитии  общего  адап¬
тационного  синдрома  фактически  привели  к  тому,  что  в  кон¬
цепции  Селье  определенно  сквозит  диссоциация  в  понимании
единого  процесса  реагирования  организма  на  действие  чрез¬
вычайных  раздражителей,  т.  е.  обнаруживается  известный
разрыв  специфических  и  неспецифических  реакций  и  даже
отрыв  между  собой  различных  характерных  компонентов  об¬
щего  адаптационного  синдрома.  Это  выразилось,  например,
в  том,  что  в  представлении  Селье  механизм  возникновения
яз.в  желудочно-кишечного  тракта  при  действии  стрессоров  не
только  оторван  от  системы  гипоталамус  —  гипофиз,  но  и
вообще  никак  не  разъяснен.  Этого  не  было  бы,  если  исходить
из  учета  роли  рефлекторных  механизмов  действия  стрессо¬
ров,  из  признания  значения  раннего  вовлечения  ретикуляр¬
ной  формации  и  гипоталамуса  в  процесс  развития  синдрома
в  целом.  Общеизвестные  исследования  А.  Д.  Сперанского  по¬
 1  Hans  Selye  and  Gunnar  Heuser.  Fourth  Annual  Report  on
Stress,  1954,  Montreal,  p.  93  (курсив  в  оригинале.  —  М.  Д.),
 18

казали,  что  путем  первичного  раздражения  афферентных  пу¬
тей  или  верхнего  шейного  симпатического  ганглия,  или  непо¬
средственно  гипоталамуса  можно  вызвать  резкое  нарушение
трофической  функции  организма,  т.  е.  нервную  дистрофию,
одним  из  стереотипных  проявлений  которой  являются  язвы
желудочно-кишечного  тракта  К
 В  свое  время  мы  пытались  показать,  что  именно  учет
роли  нервнорефлекторных  механизмов,  управляющих  трофи¬
кой,  позволяет  понять  закономерности  возникновения  многих
как  функциональных,  так  и  структурных  изменений  в  орга¬
низме  при  развитии  патологических  процессов2.
 Результаты  некоторых  последующих  работ,  свидетель¬
ствующих  о  возможности  возникновения  язв  желудка  и  две¬
надцатиперстной  кишки  при  хроническом  электрическом  раз¬
дражении  гипоталамической  области  через  вживленные  элек¬
троды,  лишь  подтверждают  исследования  А.  Д.  Сперанского.
 Можно  думать,  что  в  трофических  функциях^  тканей  не¬
посредственно  участвуют  адренокортикотропный  гормон  и
кортикоиды,  не  определяя  эти  функции.  Но  несомненно,  что
и  без  участия  этих  гормонов  из  области  гипоталамуса  можно
вызвать  дистрофические  явления,  включая  и  язвы  желудоч¬
но-кишечного  тракта.  А  что  деятельность  гипоталамической
области  при  действии  стрессоров  может  очень  рано  изменять¬
ся  рефлекторным  путем,  в  этом  едва  ли  может  быть  сомне¬
ние.  А  это  уже  ликвидирует  тот  отрыв,  который  существует
в  концепции  Селье  между  неразъясненным  им  механизмом
возникновения  язвы  и  механизмом  эффектов  гипофизо-адре-
нокортикальной  системы.  Становится  ясно,  что  оба  механиз¬
ма  определяются  более  общим,  прегипофизарным  источни¬
ком,  рефлекторными  сдвигами  в  деятельности  ретикуло-гипо-
таламической  области.
 Таким  образом,  представления  Селье  о  механизме  дей¬
ствия  стрессоров  на  систему  гипоталамус  —  гипофиз  не  осно¬
вываются  в  должной  мере  на  современной  нейтрофизиологии
и  стоят  в  известном  отрыве  от  ее  основы  —  рефлекторной
теории.  Это  один  из  существенных  недостатков  концепции  об
общем  адаптационном  синдроме.
 IV
 Выше  мы  говорили,  что  в  концепции  Селье  известным  об¬
разом  проявляется  разрыв  между  специфическими  и  неспе¬
цифическими  реакциями  организма  на  действие  стрессоров.
 1  А.  Д.  Сперанский.  Элементы  построения  теории  медицины,
Изд.  ВИЭМ,  М.  —  Л.,  1935.
 2  М.  G.  D  и  г  m  i  s  с  h  j  a  n.  Uber  einige  Grundprobleme  der  Theorie  der
Medizin  von  Virchow  bis  Speransky.  Wiener  Med.  Wochenschr.,  1959,  7.
См.  также:  Учение  И.  П.  Павлова  —  основа  развития  современной  меди¬
цинской  науки  (О  нервных  механизмах  заболевания,  выздоровления  и
лечения),  §  7,  1952,  М.
 19

Действительно,  как  мы  видели,  по  Селье,  «все  агенты,  дей¬
ствующие  на  организм,  или  какую-либо  часть  его,  вызывают
двоякого  рода  эффекты:  1)  специфические...  2)  неспецифи¬
ческие,  или  стрессорные,  эффекты...»  К
 Эти  двоякого  рода  эффекты,  по  утверждению  Селье,  осу¬
ществляются  различными  механизмами,  причем  в  возникно¬
вении  многих  специфических  эффектов  участвуют  и  нервные
механизмы,  в  то  вречя  как  неспецифические,  или  стрессор¬
ные,  эффекты  осуществляются  гормональным  механизмом  —
стимуляцией  системы  аденогипофиз  —  кора  надпочечников.
 Отсюда  следует,  что  в  организме  происходят  различные
как  по  характеру,  так  и  по  механизму  реакции,  одни  из  ко¬
торых  отражают  особенности  раздражителей  среды,  в  то  вре¬
мя  как  другие  носят  стереотипный  характер  и  не  зависят  от
качества  раздражителей.
 Как  же  может  организм  реагировать  стереотипно  на
столь  различные  по  качеству  агенты?  На  этот  вопрос  Селье
дает  недвусмысленный  ответ:  стереотипность,  стандартность
реакций  организма  на  действие  самых  различных  раздра¬
жителей  обусловливается  «различными  комбинациями  про¬
стой  стимуляции  и  угнетения  предсуществующих  био¬
логических  механизмов»  («pre-existent  biolo¬
gic  mechanisms»)  2.
 Нам  представляется,  что  понятие  о  предсуществова¬
нии  биологических  механизмов  требует  разъяснения,  иначе
оно  может  быть  источником  принципиальных  ошибок.  Конеч¬
но,  в  ходе  эволюции  животного  царства  в  организме  живот¬
ных  в  тесной  связи  с  окружающей  средой  при  беспрерывном
формирующем  влиянии  раздражителей  определялись  из¬
вестные  механизмы,  отличающиеся  определенной  устойчиво¬
стью.  Но  эти  механизмы  в  то  же  время  настолько  подвижны,
что  в  зависимости  от  качественных  и  количественных  осо¬
бенностей  раздражителей  способны  преобразовываться  для
лучшего  обеспечения  приспособления  организма  к  изменяю¬
щимся  условиям  его  существования.  Поэтому  говорить  нужно
не  столько  о  том,  что  биологические  механизмы  предсуще-
ствуют,  сколько  о  том,  что  при  действии  на  организм  но¬
вых  раздражителей  формируются,  складываются  механизмы
в  соответствии,  как  с  природой  этих  раздражителей,  так  и
с  историей  предшествовавших  действий  раздражителей.
 Такое  представление,  как  нам  кажется,  дает  возможность
преодолеть  двоякого  рода  односторонность,  с  которой  мы
встречаемся  в  физиологии  и  патологии,  когда  речь  идет  о  со¬
отношении,  о  соответствии  между  качеством  раздражителей
 1  Hans  Selye.  The  Story  of  the  Adaptation  Syndrome,  Montreal,
1952,  p.  204  (см.  настоящее  издание,  стр.  183).
 2  Hans  Selye.  Там  же,  стр.  217  (разрядка  моя.  -  М.  Д.)  (см.  на¬
стоящее  издание,  стр.  193).
 20

и  характером  ответных  реакций  организма.  Утверждение
о  том,  что  реакции  организма  всегда  и  целиком  отражают
лишь  особенности  раздражителя,  что  организм  ничего  не
привносит  в  эти  реакции,  является  таким  же  односторонним,
как  и  утверждение,  будто  раздражители  ни  в  какой  мере  не
определяют  характер,  качественные  и  количественные  осо¬
бенности  реакций,  что  эти  реакции  предопределены  природой
живого  субстрата  или  «предшествующими  биологическими
механизмами».
 В  действительности  характер  ответных  реакций  организ¬
ма  на  действие  раздражителей  определяется  как  качествен¬
ными  и  количественными  особенностями  раздражителей,  так
и  особенностями  самой  реагирующей  системы.  Отсюда  сле¬
дует,  что  организм  как  целое  и  вообще  живой  субстрат  спо¬
собен  к  адекватным  реакциям  на  действие  раздражителей,
что  это  является  основным  условием  уравновешиваемости
организма,  приспособляемости  его  к  окружающим  условиям.
 Если  в  реакциях  организма  как  целого  все  же  существу¬
ют  звенья,  которые  по  характеру  сравнительно  менее  измен¬
чивы,  мало  зависимы  от  особенностей  раздражителей,  следо¬
вательно,  более  стереотипны,  т.  е.  неспецифичны,  то  это,  как
правильно  отмечает  и  Селье,  обусловливается  тем,  что  раз¬
личные  ткани,  органы  и  системы  организма  способны  разви¬
вать  не  бесконечно  разнообразные  по  качеству  реакции,  что
существует  известный  предел  в  способности  тканей,  органов
и  систем  развивать  многообразные  по  характеру  реакции  в
ответ  на  действие  бесконечно  различных  факторов  среды.
Но  ведь,  эти  отдельные,  более  стереотипные  звенья  в  реак¬
циях  организма  как  целого  интегрированы  с  другими,  менее
стереотипными,  специфическими  звеньями  и  изолировать  их
в  качестве  «неспецифических»  можно  разве  только  в  чисто
аналитическом  плане,  путем  абстракции.
 Проводя  порой  неоправданно  резкое  различие  между
специфическими  и  неспецифическими  реакциями,  Селье  в  то
же  время  нередко  говорит  и  об  их  тесной  связи  и  фактиче¬
ской  неотделимости.  Он  пишет,  что  «различие  между  специ¬
фическими  и  неспецифическими  реакциями  может  и  не  быть
столь  определенным»  К  В  своей  статье  «Перспективы  изуче¬
ния  стресса»  он  более  подробно  останавливается  на  этом,
стараясь  точнее  разъяснить  свою  позицию.  «Существование
специфических  реакций  на  тепло  и  холод,  —  пишет  Селье,  —
несомненно  свидетельствует  о  том,  что  стереотипный  ответ,
опосредованный  через  единый  механизм  и  особенно  через
секрецию  кортикоидов,  не  может  быть  основой  всех  адаптив¬
ных  реакций.  Но  такая  сверхупрощенная  концепция  о  меха-
 1  Hans  Selye.  The  Story  of  the  Adaptation  Syndrome.  Montreal,
*952,  p.  217  (см.  настоящее  издание,  стр.  193).
 21

низмах  гомеостаза  никогда  и  не  выдвигалась  ни  одним  ис¬
следователем.  Ни  действия  всех  агентов,  ни  реакции  на  них
не  являются  неизменно  одинаковыми: 	инсулин  вызывает
 гипогликемию,  тогда  как  адреналин  повышает  сахар  в  крови;
туберкулезная  бацилла  вызывает  туберкулез  с  образованием
защитной  гранулемы  очень  определенного  типа,  тогда  как
мышечная  работа  избирательно  развивает  тренированные
участки  скелетной  мускулатуры.  Это  все  примеры  такого
рода  специфических  реакций,  которые  необходимо  исклю¬
чить  из  общей  картины,  если  мы  хотим  установить  реакцию
на  стресс  как  таковой.
 Специфические  гомеостатические  механизмы  для  поддер¬
жания  температуры  тела—кровяное  давление,  сахар  крови
и  т.  д.  —  изучались  со  времен  Клода  Бернара.  Из  основных
положений  науки  о  стрессе  с  определенностью  вытекает,  что
если  мы  абстрагируемся  от  этих  специфиче¬
ских  реакций,  то  останутся  общие  резидуаль¬
ные  реакции,  которые  являются  неспецифиче¬
скими  посвоей  причине  и  могут  быть  вызваны  столь
различными  агентами,  как  холод,  тепло,  рентгеновы  лучи,
адреналин,  инсулин,  туберкулезная  палочка  или  мышечное
напряжение.  Это  так,  несмотря  на  коренное  различие  природы
самих  причинных  агентов  и  несмотря  на  сосуществование
высокоспецифичных  адаптивных  реакций  на  действие  любого
из  этих  агентов.  Одним  из  механизмов  этой  неспецифической
реакции—и,  как  мы  сказали,  определенно  не  единственным—
является  секреция  АКТГ  с  последующей  стимуляцией  про¬
дукции  кортикоидов.  О  том,  что  эта  часть  неспецифической
реакции  действительно  неспецифична  и  вместе  с  тем  имеет
приспособительный  характер,  свидетельствуют  наблюдения,
что  ее  исключение  (с  помощью  гипофизэктомии  или  адренал-
эктомии)  резко  уменьшает  способность  адаптироваться  к
различным  агентам,  тогда  как  ее  восстановление  с  помощью
заместительной  гормональной  терапии  восстанавливает  об¬
щую  резистентность»  К
 Мы  видим,  что  в  этой  работе  не  только  признается  на¬
личие  специфических  реакций,  следовательно,  способность
организма  адекватно  реагировать  на  действие  раздра¬
жителей,  но  и  объявляются  «резидуальными»  и  результатом
абстракции  неспецифические  по  своей  причине  реакции.  Да
и  не  может  быть  иначе,  если  иметь  в  виду,  что  по  мере  эво¬
люционного  развития,  в  ходе  совершенствования  процесса
уравновешивания  организмов,  приспособления  их  к  среде  все
более  возрастает  значение  и  степень  специфичности  реакций
и  лежащих  в  их  основе  механизмов.  В  этом  отношении  особое
 1  Hans  Selye.  Perspectives  in  Stress  Research.  Perspectives  in
Biology  and  Medicine,  vol.  II,  N  4,  p.  406—407,  1959  (разрядка  моя.  —
М.  Д.).
 22

значение  приобретает  развитие  специфических  функций  нерв¬
ной  системы,  во  многом  обеспечивающих  биологическую
адекватность  многообразных  реакций  организма,  включаю¬
щих  и  адаптационный  синдром.  Однако,  говоря  так,  мы  дол¬
жны  иметь  в  виду,  что  речь  идет  в  действительности  не  об
абсолютной  специфичности  реакций  и  не  об  абсолютной  их
неспецифичности,  а  о  том,  что  различные  звенья  многосторон¬
них  и  в  то  же  время  адекватных  реакций  организма  харак¬
теризуются  различной  степенью  специфичности.
 Резкое  и  стойкое  нарушение  этой  адекватности  физиоло¬
гических  реакций  по  отношению  к  вызывающим  их  раздра¬
жителям,  следовательно,  нарушение  степени  их  специфично¬
сти  является  одним  из  проявлений  патологического  процесса.
 V
 С  вопросом  о  специфичности  реакций  организма  тесней¬
шим  образом  связан  вопрос  о  причинах  и  условиях  их  воз¬
никновения.
 В  ряде  своих  прежних  работ,  а  также  в  «Очерках  об
адаптационном  синдроме»  Селье,  как  мы  видели,  подчерк¬
нуто  выделяет  значение  неспецифических  реакций.  В  полном
соответствии  с  этим  он  склонен  в  ущерб  принципу  причин¬
ного  генеза  этих  реакций  переоценивать  значение  тех  усло¬
вий,  при  наличии  которых  осуществляются  эти  реакции.
Временами  это  положение  выступает  настолько  выпукло,  что
приобретает  принципиальный  характер  и  распространяется
на  область  как  физиологии  и  патологии,  так  и  лечебной  ме¬
дицины.  Это  нашло  свое  отражение  и  в  лейтмотиве  к  настоя¬
щим  «Очеркам»,  где  основатель  концепции  стресса  пожелал
выразить  свое  кредо.  Он  пишет:  «Теперь  в  физиологии  эндо¬
кринных  желез  основной  проблемой  является  уже  не  вопрос
о  том,  ,,что  делают  гормоны**,  а  вопрос  о  том,  „какие  ре¬
акции  адаптации  обусловливаются  им  и“».  Те¬
перь  в  патологии  эндокринных  желез  основной  проблемой
является  уже  не  вопрос  о  том,  «какие  болезни  обусловлива¬
ются  избыточной  функцией  или  расстройством  деятельности
эндокринных  желез»,  а  вопрос  о  том,  «в  каких  болезнях
состояние  эндокринного  аппарата  имеет
решающее  значение».
 В  действительности,  и  помимо  эндокринологии,  начинает
меняться  главное  направление  всей  медицины.  Ее  усилия
больше  не  направлены  на  выявление  специфических  патоген¬
ных  агентов  и  специфических  средств  борьбы  с  ними.  Нам
всегда  казалось  очевидным,  что  каждая,  точно  очерченная
нозологическая  форма  болезни  должна  иметь  свою  специфи¬
ческую  причину.  Это  положение  больше  не  является  очевид¬
ным.  Все  более  выясняется,  что  способность  или  неспособ¬
ность  агента  вызывать  заболевание  обусловливается  разно¬
 23

образными  обстоятельствами,  многие  из  которых,  как  теперь
с  определенностью  установлено,  связаны  с  секрецией  «адап¬
тивных  гормонов».
 Начинает  намечаться  новая  и  кое  в  чем  более  сложная
патология,  в  которой  главным  объектом  нашего
изучения  являются  не  отдельные  «патогенные
агенты»,  а  скорее  «патогенные  ситуации»1.
 Анализируя  высказывания  Селье,  необходимо  отметить,
что  он  в  значительной  мере  искусственно  расчленяет  «при¬
чинный  фактор»  от  «фактора  обусловливающего»,  порой  да¬
же  противопоставляя  их.  Разве  вопрос  о  том,  «что  делают
гормоны»,  не  тесно  связан  с  вопросом,  «какие  реакции  адап¬
тации  обусловливаются  ими»?  Разве  вопрос  о  том,  «какие
болезни  обусловливаются  избыточной  функцией  или  рас¬
стройством  деятельности  эндокринных  желез»,  так  не  совме¬
стим  с  вопросом,  «в  каких  болезнях  состояние  эндокринного
аппарата  имеет  решающее  значение»?  Разве  задача  выявле¬
ния  специфических  патогенных  агентов  отвергает  «патоген¬
ные  ситуации»?  Разве  нельзя  видеть  в  «патогенной  ситуа¬
ции»  существенную  роль  «патогенного  агента»?
 Почему  же  Селье  идет  по  пути  этих  противопоставлений?
 На  наш  взгляд  это  обусловливается  прежде  всего  тем,  что
Селье  борется  с  принципом  механической  причинности,
так  сильно  укоренившимся  в  медицинской  науке  и  давно  об¬
наружившим  свою  несостоятельность.
 В  области  механического  движения,  т.  е.  тех  явлений
природы,  которые  отличаются  пространственным  перемеще¬
нием  предметов,  вполне  понятен  принцип  механической  при¬
чинности.  Классическим  примером  является  здесь  удар  дви¬
жущегося  шара  по  шару  покоящемуся,  в  результате  кото¬
рого  движение  сообщается  последнему.  Эти  простые,  ясные
причинно-следственные  отношения,  однако,  не  могли  объяс¬
нить  более  сложные  взаимоотношения  в  явлениях,  например,
внутриатомных,  вследствие  чего  некоторые  из  наиболее  вид¬
ных  физиков  перешли  на  позиции  индетерминизма  2.
 Причинно-следственные  отношения  имеют  сложную  при¬
роду  и  в  реакциях  организма  при  действии  патогенных  фак¬
торов  и  господствовавшие  представления  были  не  в  состоя
нии  охватить  всесторонне  эти  отношения.
 Со  времен  Пастера  и  Коха  считалось  само  собой  разу
меющимся,  что  инфекционные  болезни  вызываются  специфи¬
ческими  микроорганизмами  или  их  токсинами  и  что  зараже¬
ние  уже  достаточно  для  возникновения  специфического  про¬
 1  Hans  Selye.  The  Story  of  the  Adaptation  Syndrome.  >\ontreai.
1952,  p.  9  (см.  настоящее  издание,  стр.  39).
 2  См.,  например,  О.  Schro  dinger.  Was  ist  ein  Naturgcsetz.  De
Naturwissenschaften,  H.  4,  1929.
 24

цесса.  Однако  последующее  развитие  медицинской  науки  по¬
казало,  что  заражение  еще  не  есть  заболевание,  что,  кроме
заражения,  для  возникновения  болезней  необходимы  опреде¬
ленные  условия,  далеко  не  всегда  нам  известные.
 Представление  об  аллергии  должно  было  служить  клю¬
чом  для  истолкования  этого  ряда  явлений,  для  расшифровки
сущности  тех  условий,  которые,  кроме  специфических  при¬
чин,  необходимы  для  возникновения  заболевания.  Но  сама
аллергия  оказалась  певполне  расшифрованной  и  поэтому  не
достаточной  для  решения  вопросов  патогенеза.
 При  всей  важности  специфической  терапии  и  здесь  стали
обнаруживаться  факты,  свидетельствовавшие  о  том,  что  ле¬
чебные  эффекты  специфических  средств  обеспечиваются  не
только  их  «стерилизующим»  действием,  как  это  думал  Эр¬
лих,  но  что  эти  эффекты  обязаны  и  так  называемому  неспе¬
цифическому  действию  их  на  макроорганизм.
 Наконец,  выдающиеся  исследования  А.  Д.  Сперанского
установили  класс  явлений,  когда  не  только  отдельные  при¬
знаки  исчезнувшего  уже  специфического  процесса,  но  и  со¬
вокупность  явлений,  характеризующих  этот  процесс,  может
быть  воспроизведена  в  течение  известного  времени  путем
действия  на  выздоровевший  организм  факторов  совершенно
другой,  так  называемой  неспецифической  природы  К
 Все  эти  факты  свидетельствовали  о  несостоятельности
принципа  механической  причинности  в  явлениях  заболе¬
вания,  выздоровления  и  лечения.  Исследования  Пастера,  Ко¬
ха  и  Эрлиха  знаменуют  собой  новый  важный  этап  в  разви¬
тии  науки,  но  они  не  в  состоянии  исчерпывающим  образом
охватить  все  явления  взаимодействия  микроорганизма  с  мик¬
роорганизмом  прежде  всего  потому,  что  представления  этих
великих  ученых  основываются  в  значительной  мере  на  прин¬
ципе  механической  причинности.
 Исходя  из  этого,  А.  Д.  Сперанский  выдвинул  новое  пред¬
ставление,  учитывающее  не  только  специфическую  роль  мик¬
роба,  но  и  значение  так  называемой  неспецифической  резис¬
тентности  организма  2.
 Как  известно,  аналогичную  позицию  занимает  и  И.  В.  Да¬
выдовский  3.
 1  См.  об  этом:  М.  Г.  Дурмишьян.  Учение  И.  П.  Павлова  —  осно¬
ва  развития  современной  медицинской  науки.  О  нервных  механизмах  за¬
болевания,  выздоровления  и  лечения,  Медгиз,  1952;  М.  G.  D  и  г  m  i  s  с  h-
j  a  n.  Ober  einige  Grundprobleme  der  Theorie  der  Medizin  von  Virchow  bis
Speransky.  Wiener  med.  Wochenschr.,  1959,  7.
 2  А.  Д.  Сперанский.  Элементы  построения  теории  медицины,
1935;  Рефлексы  с  легкого  в  терапии  туберкулеза  и  других  заболеваний,
1946;  Заболевание  в  инфекционном  процессе,  1946;  Неспецифическая
резистентность  к  токсическим  веществам  инфекционной  и  неинфекционной
природы,  1950.  Избранные  труды,  М.,  1955.
 3  И.  В.  Давыдовский.  Вопросы  локализации  и  органопатологии
в  свете  учения  Сеченова,  Павлова.  Введенского  М.,  1954.
 25

Источник  сомнений  и  разочарований  Селье  тог  же,  что  и
А.  Д.  Сперанского  и  И.  В.  Давыдовского:  несостоятельность
принципа  механической  причинности,  следовательно,
упрощенные  представления  о  причинах  происхождения  забо¬
леваний.  Справедливо  отвергая  эти  упрощенные  представле¬
ния  и  подчеркивая  значение  обусловливающих  факторов  в
происхождении  патологических  процессов,  Селье  вместе  с  тем
не  должен  был  идти  по  пути  известного  противопоставления
причин  и  условий.  Но,  к  сожалению,  он  не  избежал  этого.
И  все  же  экспериментальная  разработка  вопроса  о  роли
конкретных  обусловливающих  факторов  в  происхождении
тех  или  иных  физиологических  и  патологических  реакций,  вы¬
яснение  обусловливающего  значения  самого  стресса  являют¬
ся  несомненным  достижением  Селье  и  его  школы.
 Принцип  обусловливания  сам  по  себе,  в  правильном  его
понимании,  на  наш  взгляд,  не  должен  быть  отвергнут.  Обще¬
известно,  что  физиологическое  учение  И.  П.  Павлова  пред¬
усматривает  роль  привходящих,  обусловливающих  факторов
в  механизме,  например,  высшей  нервной  деятельности.
Н.  Е.  Введенский  ярко  показал  возможность  суммациониого
действия  факторов  различной  природы.  Он  также  установил,
что  факторы  различной  природы,  действуя  на  реагирующий
субстрат,  могут  изменять  его  лабильность,  «функциональную
подвижность»  и  тем  самым  в  корне  преобразовывать  реакцию
субстрата  на  действие  основного  стимула  *.
 В  механизме  доминанты,  как  показал  А.  А.  Ухтомский,
также  ясно  выступает  значение  побочных  раздражений.  Если,
натфимор,  у  кошки  в  период  течки  звуки  кухонного  ножа
стимулируют  не  пищевую  реакцию,  а  половую,  то  это  значит,
что  действие  условного  пищевого  раздражителя  (звуки
ножа)  суммируется  с  возбуждением  тех  мозговых  структур,
которые  рефлекторно  осуществляют  половую  реакцию.
 С  другой  стороны,  энзимо-химические  и  каталитические
процессы,  происходящие  в  организме,  в  свою  очередь  свиде¬
тельствуют  о  роли  дополнительных  факторов  в  осуществле
нии  различных  реакций.  Даже  такой,  явно  повреждающий
фактор,  как  ионизирующая  радиация,  в  крайне  малых,  под-
пороговых  дозах,  не  вызывающих  заметных  эффектов,  может
привести  к  резким  сдвигам  в  реакциях  организма,  если  со¬
четать  ее  с  действием  крайне  малых,  видимым  образом  не
действующих  доз  других  факторов  2.
 1  Н.  Е.  Введенским.  Des  relation  entre  les  processus  rythmiques
et  l’activite  functionell  de  Гарраreil  neuromusculaire  excise.  Arch,  de  phy¬
siol.  norm,  et  pathol.,  IV(I),  p.  50,  1892,  Русский  перевод;  H.  E.  Введен¬
ский.  Избранные  произведения.  М.,  1952,  стр.  204.  См.  также:  Возбужде¬
ние,  торможение  и  наркоз.  Там  же,  стр.  291.
 2  М.  Г.  Дурмишьян.  В  кн.:  Медицинская  радиология.  Изд.  АН
СССР,  1960,  стр.  345—359.
 26

Различные  побочные  факторы  могут  также  усиливать  или
ослаблять  терапевтическое  действие  специфических  средств,
что  хорошо  известно  в  медицинской  науке.
 В  приведенных  и  других  возможных  примерах  речь  идет
об  одностороннем  или,  наоборот,  взаимно  подкрепляющем
действии  двух  или  нескольких  факторов.  Если  говорить  об
интимном  механизме  действия  этих  факторов,  то  здесь,  по-
видимому,  дело  в  том,  что  в  разных  случаях  суммационные
эффекты  и  подкрепляющие  действия  осуществляются  в  рам¬
ках  различных  функциональных  звеньев  организма  и  на  раз¬
ных  его  уровнях.  Не  все  эти  механизмы  расшифрованы,  одна¬
ко  уже  ясно,  что  нервным  механизмам  принадлежит  важная
роль  в  осуществлении  эффектов  действия  добавочных  раз¬
дражителей.
 «Обусловливание»,  по  Селье,  в  принципиальном  отноше¬
нии  ничем  не  отличается  от  приведенных  выше  примеров.
В  своих  последних  работах  канадский  исследователь  конкре¬
тизирует  различные  формы  обусловливания,  определяет  раз¬
личие  между  положительными  и  отрицательными  обусловли¬
вающими  действиями,  анализирует  сущность  одностороннего
обусловливания,  подчеркивает  избирательность  обусловлива¬
ющего  действия.  Важно,  однако,  то,  что  теперь  он  уже  не
исходит  из  'противопоставления  причинного  фактора  и  обус¬
ловливания,  а  имеет  в  виду,  что,  кроме  причинного  фактора,
имеют  значение  и  обусловливающие  факторы,  действием
которых  изменяется  реактивность  субстрата.  Об  этом  Селье
пишет:  «Давно  известно,  что  биологические  реакции  зависят
не  только  от  природы  вызывающего  их  стимула,  но
также  и  от  других  факторов  (например,  лекарствен¬
ных  веществ,  возраста,  охлаждения,  беременности,  заболе¬
вания)  ,  которые  определяют  реактивность»1.
 Повышение  реактивности  часто  предрасполагает  к  воз¬
никновению  заболевания,  но  при  наличии  патогенного  агента.
Эти  патогенные  агенты,  которые  вызывают  заболевание  при
специальных  условиях,  получили  название  «условно  действу¬
ющих  патогенных  агентов»  («conditionally  acting  patho¬
gens»).  Те  же  агенты,  которые  действуют  на  организм  по¬
вреждающим  образом,  независимо  от  условий  называются
«безусловными  патогенными  агентами»  («unconditional  pat¬
hogens»),  к  которым  относятся,  нацример,  ионизирующая
радиация,  термические  и  некоторые  бактериальные  фак¬
торы  2.
 В  литературе  «обусловливание»  Селье  получило  различ¬
ную  оценку.  Некоторые  компетентные  авторы  полагают,  что
 1  Hans  Selye.  Perspectives  in  Stress  research.  Perspectives  in  Bio¬
logy  and  Medicine,  1959,  vol.  II,  N.  4,  p.  408.
 2  Hans  Selye  a.  Alexander  Нога  va.  Second  Annual  Report
on  Stress,  Montreal,  1952,  p.  302.
 27

оно  равнозначно  кондиционализму.  Так,  А.  И.  Струков  пи¬
шет:  «Кондиционализм,  которым  пронизаны  теоретические
концепции  Селье,  не  может  объяснить  все  описанные  им
факты»  L
 Нам  представляется,  что  с  подобной  оценкой  концепции
Селье  согласиться  нельзя.  «Обусловливание»  («Conditioning»)
Селье  не  есть  кондиционализм  Ферворна  (Verworn)  с  его
идеалистическим  отрицанием  принципа  причинности  вообще.
Селье  не  удовлетворен  рамками  механической  причинности
и  желал  бы  представить  развитие  адаптационного  синдрома
и  патологических  реакций  как  результат  взаимодействия
многих  реальных  факторов,  которые  выступают  в  качестве
причин  и  условий  этого  развития.  Но  он  недостаточно  точно
определяет  соотносительное  значение  причин  и  условий  и  их
место  в  ходе  развития  адаптационного  синдрома.  Отсюда  —
известные  противоречия  в  его  суждениях,  о  чем  было  сказа¬
но  выше.
 Но  по  своему  существу  при  правильном  истолковании
«обусловливание»  не  только  не  противоречит  причинности,
но  вместе  с  ней  интегрируется  принципом  взаимодей¬
ствия.
 VI
 Выше  мы  говорили  о  тех  принципиальных  основах  кон¬
цепции  Селье,  которые  нуждаются  в  разъяснении.  Существу¬
ет,  однако,  необходимость  и  в  уточнении  еще  одного  положе¬
ния,  которое  касается  скорее  экспериментальных  основ  его
представлений  и  имеет  свою  историю.  Речь  идет  о  механизме
стимуляции  деятельности  коры  надпочечников.
 Хорошо  известно,  что  разрушение  гипофиза  у  собак  2  или
удаление  его  у  крыс  3  приводит  к  атрофии  коркового  слоя
надпочечников.  Наоборот,  инъекция  экстракта  из  передней
доли  гипофиза  вызывает  гипертрофию  коры  надпочечников  4.
Прямые  опыты  показали,  что  гипофизэктомия  ведет  к  резко¬
му  угнетению  функции  коры  надпочечников5.  Поэтому  при¬
нято  считать,  что  адренокортикотропный  гормон  является
 1  А.  И.  Струков.  Рецензия  на  книгу  Селье  «The  Chemical  Preven
tion  of  Cardiac  Necroses»  (1958).  Архив  патологии,  1959,  12,  стр.  72.
 2  G.  Ascoli  u.  T.  L  e  g  n  a  n  i.  Miinch.  med.  Wochenschr.  59,  518,
1912.
 3  Ph.  E.  Smith  a.  J.  B.  G  г  a  о  s  e  r.  Amer.  Journ.  of  Physiol.  68,  127,
1924.
 4  R.  С.  M  о  e  h  1  i  g.  Amer.  Journ.  med.  Sciences  168, 	553, 	1924.
 H.  M.  Evan  s.  The  Function  of  the  Anterior  Hypophysis.  Harvey  Lectu¬
re,  1926.
 5  G.  Sayers,  M.  A.  S  а  у  e  г  s.  E.  G.  E  г  у,  A.  White  a
C.  N.  H.  Long.  The  Yale  Journ.  of  Biol.  a.  Med.,  16  (4),  361,  1944.  New
Haven.
 28

единственным  стимулятором  и  регулятором  деятельности  ко-
|ры  надпочечников.
 Селье  не  только  признает,  но  и  со  своей  стороны  обос¬
новывает  это  положение.  В  его  опытах,  проведенных  на  ги-
пофизэктомированных  крысах,  действие  холода,  травмы,  ток¬
сических  веществ  не  сопровождалось  стимуляцией  коркового
слоя  надпочечников.  На  этом  основании  он  пишет:  «Сегодня
каждый  знает,  что  стрессоры  влияют  на  корковый  слой  над¬
почечников  посредством  выделения  адренокортикотропного
гормона.  Это  безусловно  один  из  наиболее  убедительно  дока¬
занных  фактов  и  наиболее  определенное  звено  в  цепи  совер¬
шающихся  при  стрессе  событий.  В  самом  деле,  этот  факт
в  настоящее  время  является  настолько  очевидным,  что  какое
бы  то  ни  было  обсуждение  его  может  показаться  излишним»1.
 И  тем  не  менее  это  категорическое  утверждение  Селье
требует  обсуждения.
 Бесспорно,  что  в  сложном  механизме  действия  стрессо¬
ров  или  чрезвычайных  раздражителей  на  организм  важное
значение  имеют  изменения  функции  передней  доли  гипофи¬
за.  Бесспорно  и  то,  что  адренокортикотропный  гормон  явля¬
ется  мощным  стимулятором  и  регулятором  деятельности  ко¬
ры  надпочечников.  Но  является  ли  этот,  так  называемый
трансгипофизарный  путь  единственным  механизмом  регуля¬
ции  функции  коры  надпочечников."  Равнозначна  ли  атрофия
коры  надпочечников,  возникающая  после  удаления  гипофиза,
полному  выпадению  функции  этой  части  адреналовых  желез,
столь  необходимой  для  поддержания  постоянства  внутренней
среды  организма,  которое  и  без  того  всегда  имеет  тенденцию
к  изменениям?
 На  эти  вопросы  следует..ответить  отрицательно.
 Как  бы  ни  значительна  роль  передней  доли  гипофиза  в
обеспечении  нормального  функционирования  других  эндо¬
кринных  желез,  нет  основания  отказаться  от  принципа  мно¬
жественных  связей,  множественного  обеспечения  функций  и,
следовательно,  от  признания  наличия  других,  парагипофизар-
ных  путей  стимуляции  и  регуляции  функции  эндокринных
желез,  в  частности  коры  надпочечников.
 Фактические  данные  также  не  дают  основание  думать,
что  в  организме  кора  надпочечников  полностью  изолирована
от  всех  остальных  влияний,  кроме  влияния  передней  доли  ги¬
пофиза.  В  этом  отношении  существует  ряд  работ2.  Исследо¬
вания  нашей  лаборатории  также  свидетельствуют,  что  спустя
2—3  недели  после  полного  удаления  гипофиза  кора  надпо-
 ]  Hans  Selye.  The  Story  of  the  Adaptation  syndrome,  1952,  p.  61
(см.  настоящее  изд.  стр.  82).
 2  Б.  В.  А  л  е  in  и  н  и  М.  С.  Деми  д  е  и  к  о.  Врачебное  дело,  №  3,  197;
1953;  Б.  В.  Алешин.  Успехи  современной  биологии,  39  (3),  1955,  и  др.

Мечников  развивает  отчетливую,  хотя  и  менее  интенсивную
реакцию  в  ответ  на  действие  травмы  и  малых  активностей
радиоактивных  изотопов.  Это  значит,  что  существует  и  пара-
гипофизарный  механизм  действия  чрезвычайных  раздражите¬
лей  на  кору  надпочечников.  Возможно,  что  этот  механизм
имеет  нервную  природу.  Здесь  необходимы  дальнейшие  ис¬
следования.
 VII
 Можно  теперь  попытаться  ответить  на  поставленный  вы¬
ше  вопрос  об  оценке  концепции  общего  адаптационного  син¬
дрома  в  свете  нервизма  и  ее  основы—рефлекторной  теории.
 Исследования  Селье  с  фактической  стороны  отражают
главным  образом  реакции  системы  передняя  доля  гипофиза—
кора  надпочечников  на  действие  самых  различных  раздра¬
жителей.  Если  трактовать  более  широко,  речь  может  идти
лишь  о  реакции  эндокринного  аппарата  при  стрессе.  Это
играет  весьма  важную  роль,  если  иметь  в  виду  не  только
громадное  значение  эндокринной  системы  в  механизме  го¬
меостазиса,  но  и  ее  прямую  жизненную  необходимость.
 Однако  если  исходить  из  общебиологического  принципа
целостности  организма  и  единства  и  взаимодействия  его
со  средой,  необходимо  помнить,  что  на  более  поздних  этапах
эволюционного  развития  у  высших  животных  целостность
организма  и  взаимодействии  его  со  средой  осуществляются
пре,жде  всего  и  главным  образом  нервной  системой.  Это
объясняется  не  только  тем,  что  при  встрече  организма  с  раз¬
дражителями  среды  на  действие  их  прежде  всего  реагируют
нервнорецепторные  приборы,  играющие  роль  как  «разведчи¬
ков»  организма,  так  и  зачинателей  сложных,  многозвеньевых,
цепных,  рефлекторных  реакций,  но  и  тем,  что  по  мере  раз¬
вития  этой  опосредующей  роли  нервной  системы  все  более,
хотя  и  неравномерно,  угнетается  способность  других  тканей
организма  реагировать  на  прямое,  непосредственное  действие
факторов  среды.  Именно  поэтому  в  ходе  эволюции  совершен¬
ствуется  регулирующая,  координирующая,  интегрирующая
роль  нервной  системы.  Но  подчеркнем  еще  раз,  что  эта  роль
нервной  системы  возможна  в  силу  тесной  ее  связи  и  взаимо¬
действия  со  всеми  органами  и  системами  организма  ввиду
тех  обратных  влияний,  которые  оказывают  другие  системы
па  нервный,  в  том  числе  кортикальный  аппарат  орга¬
низма.
 В  осуществлении  этих  сложных  взаимодействий  между
нервной  системой  и  другими  органами  и  системами  организ¬
ма  эндокринному  аппарату  принадлежит  первенствующая
роль.  Его  участие  в  таком  универсальном  жизненном  явле¬
нии,  как  обмен  веществ,  в  изменении  функциональных
свойств  всех  тканей  организма,  включая  нервную,  дает  осно¬
 30

вание  говорить  и  об  регулирующей,  интегрирующей  роли  са¬
мого  эндокринного  аппарата.  Однако  нервная  и  эндокринная
системы  являются  не  параллельно  регулирующими  и  ин¬
тегрирующими  системами  организма,  а  сами  находятся  в  тес¬
ном  субординационном  взаимодействии,  где  нервной
системе  в  известных  отношениях  все  же  принадлежит  более
важная  роль.
 Существование  нервнорецепторных  приборов  и  эфферент¬
ной,  именно  секреторной,  иннервации  эндокринного  аппарата
свидетельствует  не  только  о  том,  что  и  здесь  возникают
инициальные  возбуждения,  порождающие  рефлекторные  ак¬
ты,  но  и  о  том,  что  эндокринный  аппарат  находится  под
прямым  контролем  нервной  системы.  Более  того,  эскперимен-
тальный  анализ  взаимоотношений  между  нервной  и  эндо¬
кринной  системой  позволяет  установить,  что  секреция  гор¬
монов,  являясь  одним  из  заключительных  актов  рефлектор¬
ных  влияний,  в  свою  очередь  порождает  ряд  новых  реакций,
в  том  числе  рефлекторного  характера.  Это  значит,  что
эндокринные  факторы  часто  выступают  как  важное  звено  в
нервной  деятельности,  связывая  между  собой  последователь¬
но  протекающие  рефлекторные  реакции  и  формируя  тем  са¬
мым  многозвенно  протекающие  цепные  реакции.  Отсюда  сле¬
дует,  что  при  всей  важности  функций  эндокринной  системы
для  организма  в  целом  и  его  нервной  системы  мы  вправе  счи¬
тать,  что  эндокринные  железы  фактически  выступают  в  роли
рабочих  механизмов  нервной  системы.
 Чтобы  убедиться  в  правильности  этих  суждений,  доста¬
точно  рассмотреть  «путь  адреналина»  в  организме,  т.  е.  усло¬
вия  и  рефлекторный  механизм  его  секреции  и  те  почти  уни¬
версальные  реакции,  которые  порождаются  им,  включая  ре¬
акции  гладкой  мускулатуры,  гипоталамо-гипофизарной  систе¬
мы  и  больших  полушарий  головного  мозга.  Мы  уже  видели,
как  значительна  роль  рефлекторно  выделяющегося  адренали¬
на  в  механизме  общего  адаптационного  синдрома.  А  ведь
выделение  адреналина  является  лишь  одним  из  звеньев
совокупности  рефлекторно  возникающих  реакций1.
 Нет  сомнения,  что  в  принципиальном  плане  все  это  имеет
место  не  только  в  условиях  нормального  функционирования
организма,  но  и  в  условиях  патологических  явлений,  возник¬
новение  и  течение  которых  происходят  по  тем  же  физиологи¬
ческим  механизмам,  ибо  других  механизмов,  явных  или
скрытых,  в  организме  нет  и  быть  не  может.  '
 Поэтому  если  говорить  о  закономерностях  реагирования
высших  животных  в  норме  и  в  условиях  патологии,  то  общая
 1  См.  А.  В.  Тонких.  Труды  совещания  по  вопросам  роли  нейро-гу-
моральных  и  эндокринных  факторов  в  деятельности  нервной  системы.
1959,  стр.  114.
 31

теория  здесь  может  быть  создана  на  основе  рефлекторной
теории  И.  М.  Сеченова,  И.  П.  Павлова,  Н.  Е.  Введенского.
Концепция  Селье,  отражающая  закономерности  одного  из
важных  звеньев  в  механизме  приспособления  организма  к
среде,  может  быть  и  должна  быть  интегральной  частью  этой
единой  теории,  но  она  не  может  заменить  собой  целое.
 Вот  почему  плодотворное  развитие  дальнейших  исследо¬
ваний  в  области  стресса  может  быть  обеспечено  на  путях
нервизма.
 *  *
 *
 При  решении  вопроса  об  издании  на  русском  языке  обоб¬
щающей  работы  Ганса  Селье  мы  исходили  из  того,  что  целе¬
сообразно  издать  такую  именно  работу,  которая  бы  наиболее
полно  отразила  основные  факты  и  теоретические  представ¬
ления  и  в  то  же  время  была  бы  доступной  более  широкому
кругу  врачей  различных  специальностей.
 Одна  из  основных  монографий  Селье  «The  Physiology
and  Pathology  of  Exposure  to  Stress»  (1950)  объемом  около
800  страниц,  содержит  хорошо  обобщенный  большой  литера¬
турный  и  фактический  материал.  Но  эта  монография,  столь
полезная  для  научных  работников  в  области  медицины,  менее
доступна  широким  врачебным  кругам.
 Более  новая  монография  Селье  «Stress  of  Life»  (1956),
наоборот,  написана  популярно,  для  более  широких  кругов
читателей  и  содержит  некоторые  спорные  положения,  выхо¬
дящие  за  пределы  концепции  об  общем  адаптационном  син¬
дроме.  Изданные  им  5  томов  «Annual  Report  on  Stress»
(1951  —1955),  включающие  новые  данные,  полученные  Селье
и  сотрудниками,  а  также  другими  авторами,  несмотря  на
всю  полезность,  не  дают  систематического  изложения  кон¬
цепции  об  адаптационном  синдроме.
 Недавняя  монография  Селье  «The  chemical  prevention  of
cardiac  necroses»  (1958)  посвящена  обобщению  тех  иссле¬
дований  автора,  в  которых  показано,  что  некоторые  электро¬
литы  в  условиях  действия  стероидных  гормонов  повышают
чувствительность  миокарда  к  развитию  некрозов.  Несмотря
на  важность  этих  работ,  они  являются  скорее  практическим
выходом  концепции  общего  адаптационного  синдрома,  чем
самой  концепцией.
 Наиболее  полно,  по  нашему  мнению,  задаче  широкого
ознакомления  советских  врачей  различных  специальностей  с
концепцией  известного  канадского  ученого  отвечало  бы  изда¬
ние  на  русском  языке  его  монографии  «The  Story  of  the
Adaptation  Syndrome»  (1952).  Поэтому  наш  выбор  пал
именно  на  эту  работу,  что  нашло  одобрение  и  со  стороны
автора  в  его  письме  ко  мне  от  1/1V  1960  г.
 32

Изложенная  в  форме  лекций,  книга  эта  содержит  основ
ные  экспериментальные  результаты  многолетних  исследова¬
ний  автора,  обобщенные  в  концепцию  общего  адаптационного
синдрома.  В  яркой  и  увлекательной  форме  автор  описывает
основные  этапы  развития  своих  обширных  эксперименталь¬
ных  исследований  и  возникшие  на  их  основе  теоретические
представления,  которые  также  в  соответствии  с  новыми  фак¬
тами  развивались  и  совершенствовались  ].
 В  ходе  изложения  Селье  выдвигает  ряд  общих  вопросов,
имеющих  отношение  к  исследовательской  работе  вообще.  Он
показывает,  что  и  наиболее  простыми  методическими  прие¬
мами  можно  установить  новые  важные  факты  и  закономер¬
ности;  что  достоверность  фактов  является  основным  услови¬
ем  экспериментальных  работ;  что  при  всей  важности  теоре¬
тических  обобщений  они  должны  соответствовать  достовер¬
ным  фактам,  что  нельзя  выдвигать  теории,  основанные  на
недостаточных  данных,  но  и  нельзя  легко  отказываться  от
обоснованной  теории  на  том  лишь  основании,  что  она  под¬
вергается  критическим  нападкам.  «Постоянство,  настойчи¬
вость  и  мужество  вопреки  противодействию,  —  пишет
Селье,  —  в  такой  же  степени  необходимы  для  ученого,  как
интеллект  или  опыт:  человек,  боящийся  критики,  не  сделает
ничего  значительного  для  прогресса  науки»  2.
 В  этих  общих  положениях  Селье  отражены  представле¬
ния,  не  раз  выдвигавшиеся  в  советской  науке,  в  частности
И.  П.  Павловым  3  и  А.  Д.  Сперанским  4.
 К  сожалению,  в  данной,  как  и  в  других  работах  Селье,
нет  необходимых  ссылок  на  русскую  и  советскую  научную
литературу.  И.  П.  Павлов  и  А.  Д.  Сперанский  в  общей  форме
упоминаются  в  его  монографиях,  но  значение  основного  со¬
держания  их  работ,  прежде  всего  рефлекторной  теории,  для
развития  научных  представлений  о  механизмах  нарушения
и  восстановления  деятельности  организма,  о  заболевании,
выздоровлении  и  лечении  так  и  не  нашло  должного  отражения
в  трудах  Селье.  И  это,  как  мы  видели,  конечно,  не  могло  не
 1  Мы  сочли  необходимым  в  конце  книги  в  виде  приложения  дать
одну  из  последних  обобщающих  работ  Селье  «Perspectives  in  Stress  re¬
search»  (1959),  в  которой  он  намечает  задачи  дальнейшего  развития  сво¬
ей  концепции.  Читатель  увидит,  что  здесь  он  уточняет  некоторые  свои
прежние  положения,  что  несомненно  означает  движение  вперед.  Вместе
с  тем  в  виде  приложения  дана  библиография  работ  Селье,  что  окажет  по¬
мощь  всем  тем,  кто  пожелает  ближе  познакомиться  с  различными  сторо¬
нами  его  исследований.  Как  статью,  так  и  библиографию  любезно  при¬
слал  нам  проф.  Селье,  за  что  выражаем  ему  искреннюю  благодарность.
 2  Hans  Selye.  The  Story  of  the  Adaptation  Syndrome,  1952,  p.  211,
(см.  в  настоящем  издании,  стр.  189).
 3  И.  П.  Павлов.  Письмо  к  молодежи,  1935,  Полное  собрание  тру¬
дов,  т.  I,  М.  —  Л.,  1940,  стр.  27.
 4  А.  Д.  Сперанский.  Об  эксперименте  и  экспериментаторе,  1932.
Избранные  труды,  М.,  1955,  стр.  5.
 3  Ганс  Селье
 33

отразиться  отрицательно  на  концепции  об  общем  адаптаци¬
онном  синдроме.
 Со  времени  выхода  в  свет  предлагаемой  вниманию  чита¬
теля  монографии  прошло  8  лет.  За  это  время  освещенные  в
ней  вопросы  были  предметом  дальнейших  исследований  как
в  лабораториях  Селье,  так  и  в  научных  учреждениях  многих
других  стран.  Было  установлено  много  новых,  важных,  но  в
общем  частных  фактов,  обогащающих  первоначальные  пред¬
ставления.  Но  решающих,  переломных  данных  в  этой  обла¬
сти  за  это  время  получено  не  было.  И  это  главным  образом
потому,  что  'концепция  об  общем  адаптационном  синдроме
продолжала  развиваться  дальше  все  еще  в  значительном
отрыве  от  идей  нервизма.
 Современное  экспериментальное  объединение  стресса  и
порождаемого  им  адаптационного  синдрома  с  данными  о
деятельности  ретикулярной  формации,  гипоталамуса  и  мозго
вой  коры,  а  также  с  другими  достижениями  физиологии,
дальнейшее  развитие  их  на  основе  нервизма  и  рефлекторной
теории  откроют  в  этой  новой  области  широкие  перспективы,
что  несомненно  значительно  обогатит  всю  медицинскую  тео¬
рию  и  практику.
 М.  ДУРМИШЬЯН
 22  апреля  1960  г.
 Москва
 Академия  наук  СССР
Отделение  биологических  иаук

ОЧЕРКИ
ОБ  АДАПТАЦИОННОМ
СИНДРОМЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ  АВТОРА  К  РУССКОМУ  ИЗДАНИЮ
 Оглядываясь  на  10  лет,  прошедших  со  времени  опублико¬
вания  на  английском  языке  первой  из  серии  специальных
монографий  о  стрессе  \  я  вижу,  как  много  сделано  для  попу¬
ляризации  основных  исследований  в  этой  области.  Однако
перекинуть  мост  через  пропасть,  разделяющую  ученого  и
широкую  публику,  нелегко.  Первый  должен  научиться  пере¬
водить  свои  проблемы  на  язык,  доступный  неспециалистам;
последняя  должна  понять,  что  сущность  основных  исследова¬
ний,  даже  в  упрощенном  виде,  не  может  быть  усвоена  без
напряжения  мысли.
 Учитывая  это,  я  вначале  попытался  проследить  развитие
концепции  о  стрессе,  не  соблюдая  обычной  монографической
формы  изложения,  в  разговорном  стиле,  используя  в  качестве
основы  для  этой  работы  стенограммы  семи  лекций  для  сту-
дентов-медиков  и  врачей  Европы,  Северной  и  Южной  Аме¬
рики.  «Очерки  об  адаптационном  синдроме»  2,  которые  были
впервые  опубликованы  на  английском  языке  около  8  лет  на¬
зад,  и  более  поздняя  книга  «Stress  of  Life»  3  особенно  удов¬
летворяли  моему  желанию  разделить  с  другими  факты,  полу¬
ченные  в  лаборатории,  и  трепет  риска,  который  возникает
при  проникновении,  пусть  даже  и  незначительном,  в  до  сих
пор  неизведанные  глубины  жизни.  Теперь,  с  появлением  на¬
стоящей  книги  в  русском  переводе,  это  желание  осуществлено
сверх  самых  больших  моих  ожиданий.
 У  меня  имеется  много  причин  быть  глубоко  признатель¬
ным  за  это.  Во  время  моих  неоднократных  визитов  в  Совет¬
ский  Союз,  первый  из  которых  состоялся  в  1935  г.,  когда  я
еще  имел  возможность  говорить  с  Иваном  Петровичем  Пав¬
ловым,  и  затем  вновь,  когда  я  имел  честь  представлять  Кана¬
ду  на  праздновании  220-летней  годовщины  Академии  наук
СССР,  я  вынес  впечатление,  что  можно  достичь  значитель¬
 1  S  е  1  у  е  Н.  а.  С  o-w  о  г  к  е  г  s.  Stress,  1950.  Annual  Reports  on
Stress,  1951—1955/56,  v.  1—5,  Acta  Inc.  Med.  Pub.,  Montreal.
 2  Selye  H.  The  Story  of  the  Adaptation  Syndrome.  Acta.  Inc.  Med.
Publ.,  Montreal,  1952.
 3  Selye  H.  The  Stress  of  Life.  McGraw-Hill  Book  Co.,  Inc.,  New
York,  1957.
 37

ного  прогресса,  более  близко  согласовывая  громадный  опыт,
накопленный  советскими  учеными,  особенно  в  области  физио¬
логии  и  патологии  нервной  системы,  с  той  работой,  которую
мы  проводим  здесь  по  стрессу  и  эндокринологии.  Еще  боль¬
шее  впечатление  о  плодотворности  более  тесного  сотрудниче¬
ства  в  этих  направлениях  произвели  на  меня  беседы  с  раз¬
личными  представителями  советской  медицины,  которые  не¬
однократно  посещали  Канаду  начиная  с  1953  г.,  и  особенно
с  делегациями  СССР  на  XIX  Международном  физиологиче¬
ском  конгрессе  в  1953  г.  (под  руководством  проф.  К.  М.  Бы¬
кова),  на  V  Международном  конгрессе  психиатров  в  1954  г.
(под  руководством  проф.  Н.  И.  Озерецкого),  на  II  Мировом
конгрессе  по  гинекологии  и  акушерству  в  1958  г.  (под  руко¬
водством  проф.  К.  Н.  Жмакина  и  О.  К.  Никончик),  на
IX  Международном  конгрессе  педиатров  в  1959  г.,  благодаря
визиту  проф.  А.  Н.  Шабанова  по  случаю  IV  Национального
научного  съезда  Общества  практических  врачей  Канады  в
1960  г.,  визиту  проф.  А.  И.  Струкова  и  многих  других.  Для
нас  было  большим  удовольствием  пригласить  этих  гостей  в
Институт  экспериментальной  медицины  и  хирургии  Монре¬
альского  университета  и  обсудить  с  ними  новейшие  данные
медицинских  исследований.  Однако  сфера  таких  кратких
личных  контактов  по  необходимости  имеет  более  ограничен¬
ное  значение  по  сравнению  с  тем,  чего  можно  достичь  с  по¬
мощью  обмена  научными  материалами,  какими  являются,
например,  ряд  сообщений,  получаемых  из  СССР,  и  публи¬
куемых  нашей  библиотекой,  и  русское  издание  настоящей
книги,  посредством  которой  наша  работа  будет  представлена
на  широкое  обсуждение  русской  медицинской  обществен
ности.
 В  течение  8  лет,  прошедших  со  времени  издания  этой
книги  на  английском  языке,  основные  принципы  концепции
о  стрессе  получили  многочисленные  подтверждения  в  экспе¬
риментах  и  наблюдениях.  Для  того  чтобы  отразить  эти  по
следние  данные,  добавлена  глава,  суммирующая  те  новейшие
факты,  которые,  как  мне  кажется,  представляют  особую
важность  для  понимания  общего  адаптационного  синдрома,
болезней  адаптации  и  перспектив  изучения  стресса.
 Я  рад  возможности  выразить  мою  сердечную  благодар¬
ность  проф.  М.  Г.  Дурмишьяну,  который  изданием  этого
превосходного  русского  перевода  «Очерков  об  адаптацион¬
ном  синдроме»  столь  эффективно  участвует  в  наших  общих
усилиях  лучше  понять  Природу  и  победить  болезнь.
 ГАНС  CEJlhE
 3  мая  1960  г.
 Институт  экспериментальной  меди¬
цины  и  хирургии,  Монреальский
университет,  Монреаль,  Канада

ОЧЕРКИ
 ОБ
 АДАПТАЦИОННОМ
СИНДРОМЕ
 «Способность  к  приспособлению  явля¬
ется,  вероятно,  наиболее  отличительной  чер¬
той  жизни.
 Ни  одна  из  великих  сил  неживой  при¬
роды  не  в  состоянии  поддерживать  незави¬
симость  и  индивидуальность  каких-гибо
тел  в  такой  степени,  как  лабильность
и  способность  адаптироваться  к  изменени¬
ям  окружающей  среды,  которые  мы  назы¬
ваем  жизнью  и  потеря  которых  означает
смерть.
 Возможно,  что  существует  даже  опре¬
деленный  параллелизм  между  жизнен¬
ностью  и  способностью  к  адаптации  у  каж¬
дого  животного,  у  каждого  человека».
 (Из  предисловия  к  «Stress».  Монреаль,  1950}

ЛЕЙТМОТИВ
 4  ген  т
 Ключ  к  пониманию  и  оценке  концепции  адаптационного  синдрома  нужно  искать  не  в
области 	фактов, 	а 	в 	области 	представлений,  на  которых  она  основана. 	Следует  постоянно
 помнить, 	что 	эта 	концепция 	покоится  на  нескольких  простых  основных 	положениях,  иллю¬
 стрированных  прилагаемой  схемой,  Зто  поможет  вам  уследить  за  моим  сложным  рассказом
о  стрессе.
 Все  агенты,  которые  действуют  на  организм  или  какую-либо  часть  его  („м  и  ш  е  н  ь“),
вызывают  двоякого  рода  эффекты:
 1)  специфические  (пунктирная  стрелка),
например,  эфир  вызывает  анестезию,  тифозная  салмолелла  -
паратиф;
 2)  неспецифические  стереотипные  эффекты  стресса,
которые  проявляются  в  виде  общего  адаптационного  синдрома
(т  р  е  х  в  е  т  в  и  с  т  а  я  стрелка).  Стресс  прямо  воздей  -
ствует  на  „мишень";  зто  может  вызвать 	местные  тканевые
 повреждения,  например  ожог  или  прямое 	влияние  микробов
 на  клетки  (прямая  ветвь  т  о  л  с 	т  о  й  с  т  р  е  л  к  и),
 но  некоторые  его  эффекты  опосредуются  через  гуморальные
или  нервные  пути  (изогнутые  ветви  толстой
стрелки).
 Главный  гуморальный  путь  идет  через  переднюю  долю
гипофиза  и  корковый  слой  надпочечников,  сущность  участия
которых  в  этих  реакциях  заключается  в  секреции  ими
..адаптивных"  гормонов,  Среди  них,  с  одной  стороны,  АКТ  Г
и  противовоспалительные  кортикоиды  (напри-
а  с  другой  стороны  —  С  Т  Г  и  провоспалительные  кортикоиды
 соответственно  подавляющие  и  стимулирующие  воспалительные  реакции  на
 мер,  кортизон),
 (например,  ДКА)
повреждение.
 Основным  видом  реакции  организма  на  местный  стресс  является  воспаление,  на  систем¬
ный  стресс—шок.  Различные  комбинации  этих  двух  основных  видов  [еакций  составляют
сущность  большинства  болезней.
 Тканевая  реактивность,  регулируемая  к  примеру  „адаптивными"  гормонами,  часто  оп¬
ределяет,  поддастся  ли  организм  болезни  или  устоит  против  воздействия’  потенциально  пато¬
генного  агента,  используя  свою  способность  к  адаптации.  В  синдроме  адаптации  участвуют
и  другие  гуморальные  агенты,  а  также  нервная  система,  однако  природа  и  степень  их
участия  в  нем  еще  недостаточно  выяснены,  чтобы  их  можно  было  детально  рассматривать  в
настоящее  время.
 Все  эффекты  биологических  агентов  и  в  особенности  адаптивных  гормонов  во  многом  обус¬
ловливаются  „кондициональными  факторами"  (затушеванная  окружность);  одни
из  них  являются  экзогенными  (диета,  температура,  освещение),  другие—эндогенными  (наслед¬
ственность,  конституция,  предыдущие  воздействия).
 Таким  образом,  состояние  стресса  реализуется  в  организме  посредством  многочисленных
механизмов,  его  проявление  всегда  маскируется  разнообразными  специфическими  эффектами
воздеГстзующего  агента  и  „кондициональными  факторами",  т.  е,  ,,почвой",  которая  различна
в  ка^до  1  индивидуальном  случае.  Такие  обусловливающие  факторы  могут  избирательно  за¬
трагивать  те  или  иные  механизмы  развития  стресса.  Зтнм  и  объясняется  то,  что  единое  в
сущности  состояние  стресса  меняет  свое  проявление  в  различных  случаях.
 Адаптационный  синдром  сам  по  себе  не  является  патологической  реакцией;  наоборот,  это
необходимая  физиологическая  реакция  на  повреждение  как  таковое,  имеющая  защитный
характер.  Однако  этот  синдром,  подобно  любой  другой  биологической  реакции,  не  всегда
оказывается  оптимально  эффективным.  Несовершенство  его  (например,  абсолютный  или  относи¬
тельный  избыток  или  недостаток  одного  или  нескольких  адаптивных  гормонов)  играет  важную
роль  в  патогенезе  большинства  болезней.  Заболевания,  при  которых  неадекватность  синдрома
адаптаций  имеет  даже  большее  значение,  чем  специфические  эффекты  патогенного  агента,
относятся  преимущественно  к  „болезням  адаптации".

Теперь  в  физиологии  эндокринных  желез  основной  проблемой  является
уже  не  вслрос  о  том,  «что  делают  гормоны»,  а  вопрос  о  том,  «какие
реакции  адаптации  обусловливаются  ими».
 Теперь  в  патологии  эндокринных  желез  основной  проблемой  является
уже  не  вопрос  о  том,  «какие  болезни  обусловливаются  избыточной  функ¬
цией  или  расстройством  деятельности  эндокринных  желез»,  а  вопрос  о  том,
«в  каких  болезнях  состояние  зндокриниого  аппарата
имеет  решающее  значение».
 В  действительности,  и  помимо  эндокринологии,  начинает  меняться  главное
направление  всей  медицины.  Ее  усилия  больше  не  направлены  на  выявление
специфических  патогенных  агентов  и  специфических  средств  борьбы  с  ними.
Нам  всегда  казалось  очевидным,  что  каждая  точно  очерченная  нозологиче¬
ская  форма  болезни  должна  иметь  сваю  специфическую  причину.  Зто  поло¬
жение  больше  не  является  очевидным.  Все  более  выясняется,  что  способ¬
ность  или  неспособность  агента  вызывать  заболевание  обусловливается  разно¬
образными  обстоятельствами,  многие  из  которых,  как  теперь  с  определен¬
ностью  установлено,  связаны  с  секрецией  «адаптивных  гормонов».
 Начинает  намечаться  новая  и  кое  в  чем  более  сложная  патология,  в  кото¬
рой  главным  объектом  нашего  изучения  являются  не  от¬
дельные  «патогенные  агенты»,  а  скорее  «патогенные
ситуации».

СЛОВАРЬ  СПЕЦИАЛЬНЫХ  ТЕРМИНОВ
И  СОКРАЩЕНИИ,  ИСПОЛЬЗОВАННЫХ  В  ЛЕКЦИЯХ
 Адаптивные  гормоны  —  гормоны,  играющие  особо  важную  роль  в  разви¬
тии  общего  адаптационного  синдрома  (например,  АКТГ,  СТГ,  корти-
коиды,  адреналин,  норадреналин).
 АКТГ  —  адренокортикотропный  гормон,  или  кортикотропин.
 А—R  —  аларм-реакция,  реакция  тревоги.
 А—R  сдвиги  —  сдвиги,  характерные  для  реакции  тревоги.
 Болезни  адаптации  —  заболевания,  при  которых  неадекватность  синдрома
адаптации  играет  особо  важную  роль.  Вообще  этот  термин  должен
быть  отнесен  ко  всем  тем  болезням,  в  возникновении  которых  ф'актор
нарушения  адаптации  играет  большую  роль,  чем  сам  причинным
агент.  Не  существует  болезней  адаптации,  не  сопровождающихся  про¬
явлениями  других  нозологических  форм,  точно  так  же,  как  не  суще¬
ствует  чистых  форм  сердечных  или  инфекционных  заболеваний
 Вещества  Кендалла  —  см.  кортикоиды.
 Вещества  Рейхштейна  —  см.  кортикоиды.
 Гидрокортизон  —  см.  кортикоиды.
 Глюкокортикоиды  (G—С)  —  кортикоиды,  особенно  эффективные  в  увели¬
чении  запасов  гликогена  в  печени  и  концентрации  сахара  в  крови
(например,  кортизон,  гидрокортизон).
 Дезоксикортизон  —  см.  кортикоиды.
 ДКА  —  ДОКА,  дезоксикортикостерон-ацетат,  см.  кортикоиды.
 Кортикоиды  —  вещества,  воспроизводящие  действие  коркового  слои  над
почечников.  Например:
 гидрокортизон  (вещество  «F»  Кендалла,  вещество  «М»
Рейхштейна,  17-гидрокси-кортикостерон);
дегидрокортикостерон  (вещество  «А»  Кендалла,  17-дезок-
сикортизон);
 дезоксикортизон  (вещество  «S»  Рейхштейна,  11-дезокси-
17-гидрокси-кортикостерон);
дезоксикортикостерон  (дезокси  —  вещество  «В»  Кендалла,
21-гидрокси-прожестерон);
кортизон  (вещество  «Е»  Кендалла,  17-гидрокси-11-дегид-
ро-кортикостерон);
кортикостерон  (вещество  «В»  Кендалла,  вещество  «Н»
Рейхштейна,  11  -21  -дигидрокси-прожестерон).
 ЛПГ  —  лиофизилированная  ткань  передней  доли  гипофиза;  неочищенные
препараты,  использованные  в  ранних  экспериментах  для  доказатель
ства  активности  гипофизарных  экстрактов  в  отношении  воспалитель¬
ных  реакций.  ЛПГ  обладает  выраженным  провоспалительным  эффек¬
том,  обусловленным  в  основном,  как  мы  думаем,  высоким  содержа¬
нием  в  нем  СТГ.
 Лютеоиды  —  вещества,  обладающие  гормональной  активностью  желтого
тела.
 Минералокортикоиды  (М—С)  —  кортикоиды,  особенно  эффективные  в
 задержке  натрия  и  выведении  калия  (например,  ДКА,  дезоксикор
тизон).
 42

«Мишень»  —  то,  что  реагирует  на  стимул.  Этим  термином  обозначаются
как  структурные  (например,  сердце),  так  и  химические  (например,
сахар  крови)  компоненты  организма,  изменяющиеся  под  действием
стимула.
 Неспецифические  агенты  —  агенты,  воздействующие  на  много  «мишеней»
и  лишенные  способности  воздействовать  избирательно  на  какую-либо
одну  из  них.
 Неспецифические  сдвиги  —  сдвиги,  которые  могут  быть  вызваны  многими
агентами.
 Обусловливающие  факторы  —  факторы,  которые  сами  по  себе  почти  или
совершенно  не  оказывают  действия,  но  могут  значительно  видоизме¬
нять  реакцию  на  действующий  стимул  (например,  натрий  может  дей¬
ствовать  как  фактор,  обусловливающий  эффективность  ДКА).
 Общий  адаптационный  синдром  (G-A-S)  --трехфазная  неспецифическая
реакция  адаптации,  включающая  1)  реакцию  тревоги,  2)  стадию
резистентности,  3)  стадию  истощения.
 Первый  медиатор  гормональной  защиты  —  вещество  (а),  образующее¬
ся  (иеся)  в  области,  прямо  поврежденной  стрессором;  посредством
которого  гипофиз  вовлекается  в  реакции  стресса  и  выделяет  АКТГ.
 Первый  медиатор  повреждения-  гипотетическое(ие)  вещество(а),  обра¬
зующееся  (иеся)  в  области,  прямо  поврежденной  стрессором,  посред
ством  которого  осуществляются  системные  повреждения  или  шок
в  других  частях  организма.
 ППВ  —  почечное(ые)  прессорное(ые)  вещество(а).
 Провоспалительные  гормоны  —  гормоны,  особенно  эффективно  облегчаю¬
щие  возникновение  и  увеличивающие  степень  воспаления  (например,
СТГ,  ДКА,  дезоксикортизон).
 Провоспалительные  кортикоиды  (Р-С)—кортикоиды,  особенно  эффектнв
но  облегчающие  возникновение  и  увеличивающие  степень  воспаления.
 Противовоспалительные  гормоны  —  гормоны,  особенно  эффективно  подав¬
ляющие  воспаление.
 Противовоспалительные  кортикоиды  (А-С)  —  кортикоиды,  особенно  эф¬
фективно  подавляющие  воспаление.
 Специфические  агенты  —  агенты,  воздействующие  высоко  избирательно
лишь  на  ограниченное  количество  «мишеней».
 Специфические  сдвиги  —  сдвиги,  которые  могут  быть  вызваны  лишь  весь
ма  ограниченным  числом  агентов.
 СТГ  —  соматотропный  гормон,  или  «гормон  роста».  Этот  термин  исполь¬
зуется  здесь  для  обозначения  наиболее  очищенных  препаратов,  при¬
меняющихся  в  настоящее  время.  Необходимо  подчеркнуть,  что  у  нас
нет  определенных  доказательств  того,  что  даже  препараты,  обладаю¬
щие  наибольшей  активностью,  полностью  очищены.  Все  наши  экстрак¬
ты  обладают  двояким  эффектом  —  диабетогенным  и  стимулирую¬
щим  рост.  Хотя  теперь  общепринято,  что  СТГ  является  и  диабето¬
генным  гормоном,  однако  не  исключена  возможность,  что  его  препа¬
раты  содержат  два  различных  начала:  одно  —  стимулирующее  рост
и  второе  —  диабетогенное.  Если  это  так,  то  мы  не  знаем,  какое  из
них  обусловливает  провоспалительную  активность  наших  препаратов.
В  действительности  таким  провоспалительным  фактором  гипофиза
(который  мы  обычно  называем  «Х-фактором»  наших  препаратов
ЛПГ)  может  оказаться  и  третье,  независимое  от  двух  указанных,
начало,  присутствующее  в  СТГ.  Этот  фактор  назван  в  наших  лекциях
СТГ  лишь  потому,  что  провоспалительной  активностью  в  наибольшей
мере  обладают  препараты,  наиболее  активные  и  в  отношении  роста,
а  также  из-за  неудобства  повторять  все  эти  объяснения  всякий  раз,
когда  мы  говорим  о  провоспалительной  гипофизарной  активности.
 Стресс  —  сумма  всех  неспецифических  биологических  феноменов  (вклю¬
чая  и  повреждение,  и  защиту).  Он  может  быть  локальным,  или  топи¬
ческим  (как  видно  на  примере  воспаления),  или  системным  (как  вид¬
но  на  примере  общею  адаптационного  синдрома).
 43

Стрессор  —  агент,  способный  вызвать  стресс.  Мы  различаем  системные
стрессоры,  угрожающие  (alarming)  воздействия  (агенты,  вызывающие
общий  адаптационный  синдром)  и  топические  стрессоры  (раздраже¬
ния,  вызывающие  воспаление).
 Тестоиды  —  вещества,  обладающие  гормональной  активностью  яичек;  из¬
вестны  также  как  андрогены  или  мужские  половые  гормоны.
 ТТГ  —  тиреотропный  гормон.
 Фолликулоиды  —  вещества,  обладающие  гормональной  активностью  фол¬
ликулов  яичника.
 Эндокринный  нефрон  —  нефрон,  измененный  в  такой  степени,  что  потерял
способность  выделять  мочу,  но  продолжает  продуцировать  почеч¬
ное  (ые)  прессорное(ые)  вещество  (а).
 Эндокринная  почка  —  почка,  измененная  в  такой  степени,  что  потеряла
способность  выделять  мочу,  но  продолжает  продуцировать  почеч¬
ное  (ые)  прессорное(ые)  вещество  (а).
 «Х-фактор»  ЛПГ  —  провоспалительный(ые)  фактор  (ы),  содержащий¬
ся  (щиеся)  в  неочищенных  препаратах  гипофиза,  таких,  как  ЛПГ
(см.  также  СТГ).

ВВЕДЕНИЕ
 Эта  сравнительно  небольшая  книга  представляет  собой
краткие  итоги  моей  работы  в  области  синдрома  адаптации
и  как  таковая  она  намеренно  субъективна.
 Надеюсь,  читатели  простят  мне  отступление  от  формы
обычного  изложения;  ведь  эта  книга  составлена  из  стено¬
грамм  моих  лекций.  Таким  способом  изложения  материала
я  хотел  сохранить  тот  непосредственный  контакт  со  слушате¬
лями,  который  был  у  меня  с  различными  группами  врачей  и
студентов-медиков  Канады,  США,  Европы  и  Южной  Амери¬
ки,  просившими  рассказать  им  о  результатах  моих  соответ¬
ствующих  экспериментов  и  представлениях,  направляю¬
щих  эти  эксперименты.  Такие  лекции  и  последующая  ди¬
скуссия  вокруг  них  предоставили  мне  наиболее  удобный  слу¬
чай  для  оценки  точек  зрения  других  специалистов  в  самых
различных  областях  медицины,  работающих  далеко  друг  от
друга.
 У  меня  создается  впечатление,  что  эти  свободные  по  фор¬
ме  лекции,  прочитанные  без  специальной  подготовки,  обус¬
ловили  быстрый  рост  интереса  к  физиологии  и  патологии
«синдрома  стресс»  в  большей  степени,  чем  моя  тщательно
оформленная  пространная  монография,  в  которой  была  сде¬
лана  попытка  представить  в  систематическом  виде  всю  лите¬
ратуру  по  данному  вопросу.
 Эти  причины  и  побудили  меня  сохранить  в  настоящей
книге  необычный  характер  изложения  моих  лекций,  ограни¬
чивая  фактический  материал  почти  целиком,  как  это  было  и
в  лекциях,  наблюдениями,  сделанными  моими  сотрудниками
и  мной  лично,  т.  е.  сведениями,  полученными  мной  из  пер¬
вых  рук.
 Мой  учитель,  пражский  профессор  Артур  Бидль  (Arthur
Biedl)  сказал  мне  однажды:
 «Для  того  чтобы  хорошо  прочесть  лекцию,  Вы  никогда  не
должны  пытаться  сообщить  более  чем  один-два  процента
того,  что  вы  сами  знаете  о  предмете,  а  в  медицине  вы  никог¬
да  не  можете  быть  уверенными  в  чем-либо,  чего  бы  вы  не
открыли,  или  по  крайней  мере  не  проверили  сами».
 45

Я  старался  руководствоваться  его  указанием  во  всех  мо¬
их  лекциях  и  попытаюсь  следовать  ему  и  на  этих  страницах.
 Пытаясь  интерпретировать  полученные  в  эксперименте
факты,  я  создавал  рабочие  гипотезы,  которые  в  свою  оче¬
редь  побуждали  меня  к  другим  экспериментам.  Я  буду  опи¬
сывать  возникавшие  у  меня  мысли,  иначе  изложение  превра¬
тилось  бы  в  сухое  перечисление  не  связанных  между  собой
и  поэтому  необъяснимых  фактов.  Гипотезы  (справедливы  они
или  нет)  всегда  определяли  направление  научных  поисков.
Подобно  путеводным  географическим  картам,  гипотезы  ли¬
шены  самостоятельного  значения,  однако  без  них  важные
факты,  которые  они  объединяют,  остались  бы  для  нас  недо¬
ступными.
 Если  -принять  мою  точку  зрения,  то  станет  ясно,  что  эта
книга  должна  включать  лишь  наиболее  важные,  на  мой
взгляд,  данные  из  тех,  которые  я  случайно  получал  в  про¬
цессе  изучения  стресса.  Следовательно,  это  исключает  пре¬
тензии  к  объективности  и  полноте  изложения.  Те  из  моих
читателей,  которые  захотят  получить  объективное  представ¬
ление  об  этой  проблеме  на  основании  всех  полученных  в
этом  направлении  фактов,  могут  обратиться  к  оригинальным
исследованиям,  положенным  в  основу  этого  обзора.  Они  най¬
дут  около  8000  ссылок  на  них  в  моих  монографиях  «Stress»  1
и  «Annual  Reports  on  Stress»2,3.
 ‘Selye  H.  Stress  (the  physiology  and  pathology  of  exposure  to
systemic  stress).  Acta  Med.  Publ.  Montreal,  1950.
 «Selye  H.  First  Annual  Report  on  Stress.  Acta  Med.  Publ.  Montreal,
1951.
 8  Selve  H.  Second  Annual  Report  on  Stress.  Acta  Med.  Publ.  Mont¬
real,  1952/

ЛЕКЦИЯ  I
 РАЗВИТИЕ  ПРЕДСТАВЛЕНИЙ  О  СТРЕССЕ.
ЧИСТО  ОПИСАТЕЛЬНАЯ
ХАРАКТЕРИСТИКА  АДАПТАЦИОННОГО
СИНДРОМА
 Известно,  что  «наука  всегда  лучше  усваивается,  когда
она  находится  в  стадии  становления»  (Джемс  Кларк
Максвелл  (James  Clark  Maxwell).  Поэтому  я  попытаюсь  из¬
ложить  вам  этот  раздел  науки  с  момента  его  зарождения,
обсуждая  наблюдения  и  гипотезы  в  том  порядке,  в  каком  они
возникали  перед  нами  в  лаборатории  и  клинике.  Это  позво
лит  мне  восстановить  историю  вопроса  и  разделить  с  вами
высокое  интеллектуальное  удовлетворение,  доставляемое  по¬
степенным  приближением  к  истинному  пониманию  природы.
 Вы  просили  меня  прочитать  вам  «очерки  об  адаптацион¬
ном  синдроме»,  и  именно  это  я  намереваюсь  сделать.  Любая
попытка  систематически  и  полно  разобрать  соответствующую
литературу  в  цикле  кратких  лекций  оказалась  бы  несостоя¬
тельной.  Те,  кто  хочет  детальнее  ознакомиться  со  специаль¬
ными  вопросами,  могут  обратиться  к  оригинальным  публика¬
циям.  Однако  время,  отведенное  мне,  достаточно  для  обри¬
совки  наиболее  важных  этапов  в  истории  этого  раздела
науки  и  показа  с  высоты  птичьего  полета  картины  в  целом,
какой  она  представляется  сегодня.
 Конечно,  лишь  малая  часть  этой  работы  проделана  нашей
группой  в  Монреале.  Но  я  надеюсь  дать  вам  совершенно
точные  сведения  очевидца  развития  этой  проблемы,  так  как
по  крайней  мере  я  могу  сказать:  «Я  был  там».  Я  был  там  и
видел,  как  эта  проблема  возникла  из  неизвестности  и  как
она  проделала  первые  шаги  своего  развития.  Мы  сами  прове¬
ли  ряд  экспериментов,  а  приглашения  для  чтения  лекций,
подобных  настоящей,  дали  мне  возможность  посетить  почти
 47

все  крупные  исследовательские  центры  в  мире,  где  ведется
аналогичная  работа.  Кроме  того,  многие,  изучающие  стресс,
приезжали  в  наш  институт  в  Монреале  для  обсуждения  и
демонстрации  своих  соответствующих  наблюдений.  Все  это
позволило  мне  сохранить  полную  осведомленность  в  этой
области.
 Для  разума  человека  всегда  является  захватывающе  ин¬
тересным  (и  в  то  же  время  поучительным)  следить  за  шага¬
ми,  ведущими  к  постепенному  раскрытию  тайны.  Проблема
стресса  до  сих  пор  далека  от  своего  окончательного  разре¬
шения,  но  за  сравнительно  короткий  период,  за  последние
16  лет,  в  этой  области  произошел  значительный  прогресс.
 Мне  кажется  поэтому,  что  будет  более  интересным  и  по¬
лезным  показать  историческое  развитие  этой  проблемы,  чем
сразу  излагать  известные  на  сегодня  данные.
 Давайте  сначала  попытаемся  вернуться  далеко  назад,
к  тем  дням,  когда,  листая  все  выходящие  медицинские  жур¬
налы,  вы  еще  не  встречали  таких  слов,  как  «неспецифиче¬
ский  стресс»,  «кортикоиды»,  «общий  адаптационный  синд¬
ром»,  «болезнь  адаптации»  или  даже  «Селье».
 Меня  часто  спрашивают,  что  именно  впервые  привело  ме¬
ня  к  мысли  об  адаптационном  синдроме.
 По  прошествии  стольких  лет  очень  трудно  точно  указать
момент  поворота  мышления.  Насколько  я  могу  припомнить,
меня  всегда  привлекали  именно  неспецифические  реакции,
так  как  ими  обычно  пренебрегали  и  не  концентрировали
внимания  на  них.
 Отчетливо  помню,  например,  одну  из  первых  лекций  по
внутренней  медицине,  которые  я  посещал  в  1925  г.,  будучи
студентом-медиком  Немецкого  университета  в  Праге.  Нам
демонстрировали  нескольких  больных,  находящихся  на  са¬
мых  ранних  стадиях  различных  инфекционных  заболеваний.
При  разборе  каждого  случая  профессор  тщательно  обращал
наше  внимание  на  болезненный  вид  и  плохое  самочувствие
больного,  обложенный  язык,  жалобы  на  более  или  менее
разлитые  боли  в  суставах,  расстройство  функции  желудочно-
кишечного  тракта  с  потерей  аппетита  и  похуданием  (с  повы¬
шенным  выведением  из  организма  азота,  фосфатов  и  калия).
Не  всегда,  но  очень  часто  отмечалась  лихорадка  (с  призна¬
ками  эйфории,  возбуждения  или  угнетения  психики),  увели¬
чение  селезенки  и  печени,  протеинурия,  тонзиллит,  кожная
сыпь  и  т.  д.  Однако  всему  этому  не  придавалось  большого
значения.
 Затем  перечислялось  несколько  «характерных»  симпто¬
мов,  которые,  проявившись  только  впоследствии,  могли  по¬
мочь  диагностировать  специфическое  заболевание.  Именно
на  них,  как  нас  учили,  мы  должны  были  сконцентрировать
все  свое  внимание.  До  их  возникновения  ничего  нельзя  было
 48

сделать  для  больного,  поскольку  без  них  невозможно  сфор¬
мулировать  определенный  диагноз  или  назначить  эффектив¬
ное  лечение.  Профессора,  видимо,  не  интересовали  многие
изменения,  которые  были  уже  налицо,  ведь  они  были  «неспе¬
цифическими»  и,  следовательно,  «бесполезными»  для
врача.
 Так  как  это  были  мои  первые  больные,  я  еще  мог  анали¬
зировать  свои  наблюдения  над  ними  без  предвзятости  ходя¬
чего  медицинского  мышления.
 Я  мог  понять,  что  наш  профессор  пытается  найти  специ¬
фические  проявления  заболевания,  чтобы  определить  ту  осо¬
бую  болезнь,  которой  в  данном  случае  страдает  пациент.
Я  отчетливо  представлял  себе,  что  это  необходимо  для  на¬
значения  соответствующего  специфического  лекарства,  кото¬
рым  располагает  медицина,  для  убивания  микроба  или  ней¬
трализации  токсина,  вызвавшего  данное  заболевание  у  че¬
ловека.
 Однако  значительно  большее  впечатление  произвело  на
меня  —  новичка  то  обстоятельство,  что  лишь  несколько
признаков  действительно  характеризуют  любую  частную  бо¬
лезнь;  большинство  же  симптомов  являются  общими  для
многих  совершенно  различных  заболеваний  или  даже  для
всех  болезней.
 Почему,  спрашивал  я  себя,  столь  различные  болезни,  как
корь,  скарлатина  или  инфлюэнца,  наряду  с  некоторыми  ле¬
карственными  веществами,  аллергенами  и  т.  п.  способны  вы¬
зывать  вышеупомянутый  «неспецифический  синдром».  Но
ведь  они  обладают  этой  способностью,  обладают  в  такой
степени,  что  делают  невозможным  установление  диффереп
пиалы-юго  диагноза  на  ранних  стадиях!
 Сегодня,  по  прошествии  более  чем  четверти  века,  я  по-
прежнему  ясно  помню,  какое  необыкновенно  глубокое  впе¬
чатление  произвела  на  меня  в  то  время  эта  мысль.  Я  не  мог
понять,  почему  врачи  с  незапамятных  времен  концентриро¬
вали  все  свои  усилия  на  распознавании  отдельных  нозоло¬
гических  форм  и  поисках  специфических  лекарств,  подходя¬
щих  для  лечения  лишь  этих  отдельных  болезней,  не  уделяя
никакого  внимания  «синдрому  становления  болезни».  Ведь
если  важно  найти  средства,  помогающие  при  том  или  ином
заболевании,  то  гораздо  более  необходимо  изучить  механизм
возникновения  болезни  и  найти  средства  лечения  того  «об¬
щего  синдрома  болезни»,  который,  по-видимому,  более  суще
ствен,  чем  все  специфическое  в  болезни!
 Однако  18-летний  студент-медик  не  обладал  ни  опытом,
ни  возможностями  для  последовательного  развития  таких
представлений,  и  по  мере  того,  как  я  все  больше  и  больше
узнавал  о  медицине,  многие  специфические  проблемы  диа¬
гностики  и  терапии  вытеснили  неспецифическое  из  поля  мое¬
 4  Ганс  Селье
 49

го  зрения.  На  прежнее  'постепенно  наслаивалось  более  важ¬
ное,  и  в  моем  сознании  концепция  «становления  болезни»
отодвигалась  в  туманную  категорию  чисто  диалектических
вопросов,  которые,  видимо,  были  неразрешимыми  и  не  за¬
служивали  мучительных  раздумий.
 Только  через  10  лет,  в  1935  г.,  передо  мной  вновь  встали
эти  вопросы,  но  уже  при  совершенно  иных  обстоятельствах.
Я  изучал  в  то  время  в  отделе  биохимии  Университета  Мак¬
Гилла  физиологию  материнской  плаценты.  Как  раз  тогда  со
мной  работал  студент-дипломник  Том  Мак-Кьоун  (Тот  МсКе-
own)  (ныне  профессор  социальной  медицины  в  Бирмипгам-
ском  университете).  Мне  удалось  заинтересовать  его  вопро¬
сами  нейро-эндокринной  корреляции  в  процессе  беременности
и  привлечь  к  сотрудничеству  со  мной  в  этой  области.
 Случайно  мы  отметили,  что  у  некоторых  из  наших  экспе¬
риментальных  животных  появились  аномалии  полового  цик¬
ла  после  введения  им  гормональных  препаратов  гипофиза
или  плаценты.  У  них  прекращалась  течка  и  возникало  со¬
стояние  так  называемой  псевдобеременности.
 Уже  без  дальнейшего  анализа  этого  явления  стало  ясно,
что  его  нельзя  отнести  за  счет  специфического  действия  ис
пользованных  препаратов.  Изучение  литературы  и  некоторые
наши  эксперименты,  проделанные  для  выяснения  этого  явле¬
ния,  вскоре  показали,  что  передозировка  высушенной  щито¬
видной  железы,  нехватка  различных  витаминов,  гормонов,
адреналэктомия  и  другие  повреждающие  воздействия  —  все
могут  явиться  причиной  прекращения  созревания  фолликула
и  расстройства  полового  цикла.  Таким  образом,  стало  оче¬
видно,  что  это  явление  полностью  неспецифично,  а  следова¬
тельно,  мы  быстро  потеряли  интерес  к  нему.
 Тем  не  менее,  пытаясь  объяснить  механизм  этих  половых
нарушений,  мы  заключили,  что  они  должны  быть  проявле¬
нием  «неспецифического  стресса»,  опосредованного  через
гипофиз  и  железы,  находящиеся  под  его  контролем.  Мы  до¬
пускали,  что  некоторые  агенты,  создавая  определенное  со¬
стояние  неспецифического  стресса,  могут  менять  гонадотроп¬
ную  функцию  гипофиза  таким  образом,  что  при  этом  выде¬
ляется  недостаточное  количество  фолликулостимулирующего
гормона  и  прерывается  цикличность  выделения  яйца  и  на¬
ступления  эструса.
 Здесь  мы  впервые  использовали  слово  «стресс»  в  его
сегодняшнем  значении,  как  состояние  неспецифического  на¬
пряжения  в  живой  материи,  которое  проявляется  реальными
морфологическими  изменениями  в  различных  органах  и  осо¬
бенно  в  эндокринных  железах,  контролируемых  передней  до¬
лей  гипофиза.  Однако  эти  эксперименты  не  обратили  на  себя
внимания,  что  не  удивительно,  так  как  они  были  описаны  в
приложении  к  статье,  озаглавленной  «Изучение  физиологии
 50

материнской  плаценты  у  крыс»  1  —  название,  едва  ли  подхо¬
дящее  для  привлечения  внимания  к  этой  части  работы.
 Несколько  позднее  в  том  же  году  я  вновь  столкнулся  с
проблемой  стресса  в  связи  с  совершенно  другим  наблюдени¬
ем.  Помимо  нашего  гистофизиологического  изучения  плацен¬
ты,  в  том  же  отделе  под  руководством  профессора  И.  Б.  Кол-
липа  (Collip)  разрабатывалась  широкая  программа  научных
исследований  гормонов  плаценты,  яичников  и  гипофиза.  Моя
задача  заключалась  в  использовании  главным  образом  ги¬
стологических  критериев  для  выяснения  способности  экстрак¬
тов  некоторых  желез  вызывать  у  овариэктомированных  и
гипофизэктомированных  крыс  эффект  половых  гормонов.
 Мне  была  поручена  эта  часть  работы  отдела,  поскольку
я  имел  опыт  в  основном  в  области  экспериментальной  хирур¬
гии  и  морфологии.  Хотя  несколько  лет  назад  Филип  Смит
достиг  успеха  в  удалении  гипофиза  крыс,  использованный
им  метод  требовал  необыкновенного  хирургического  мастер¬
ства,  длительного  времени  и  был  слишком  рискованным,  что¬
бы  подходить  для  целей  биологического  наблюдения.  Боль¬
шую  часть  времени  в  1932—1933  гг.  я  затратил  на  разработ¬
ку  значительно  более  простой  техники  операции,  которая
обычно  используется  теперь.  Можно  понять  поэтому,  что  в
течение  последующего  года  я  особенно  желал  воспользо¬
ваться  этой  методикой  при  изучении  тех  эндокринологиче¬
ских  вопросов,  которые  могут  быть  разрешены  лишь  экспери¬
ментально  на  большом  числе  гипофизэктомированных  живот¬
ных.  В  качестве  примера  занимавших  нас  тогда  вопросов
можно  упомянуть  идентификацию  и  разделение  гормонов
передней  доли  гипофиза,  а  также  систематическое  изучение
многочисленных  взаимосвязей  между  гипофизом  и  гонадами.
 Для  «Очерков  об  адаптационном  синдроме»  наиболее
важным  результатом  этих  исследований  была  идентифика¬
ция  веществ,  рассматриваемых  нами  теперь  как  главные
«адаптивные  гормоны»  передней  доли  гипофиза.  В  то  время
было  известно  лишь,  что  гипофизэктомия  вызывает  инволю¬
цию  коркового  слоя  надпочечников  и  прекращение  роста,
тогда  как  имплантация  гипофиза  или  введение  неочищенного
экстракта  его  восстанавливают  рост  крыс  и  структуру  над¬
почечника  до  нормы.  Еще  нельзя  было  дать  определенный
ответ  на  вопрос,  присущи  ли  эти  эффекты  различным  спе¬
цифическим  гормонам  передней  доли  гипофиза.  Используя
разные  фракции  экстрактов  гипофиза,  приготовленных  про¬
фессором  Коллипом,  мы  смогли  показать  на  гипофизэктоми¬
рованных  крысах,  что,  судя  по  гистологическим  показателям,
фракции,  способные  активно  стимулировать  рост,  не  вызыва¬
 1  Selye  Нм  McKeown  Т.  Stadies  on  the  physiology  of  the  mater¬
nal  placenta  in  the  rat.  Proc.  Roy.  Soc.  Series  B.  London,  1935,  119,  1.
 4*
 51

ют  заметной  стимуляции  коры  надпочечников,  гонад  и  щито¬
видной  железы.  Наоборот,  иначе  приготовленные  экстракты
обладали  способностью  более  или  менее  избирательно  стиму¬
лировать  деятельность  коры  надпочечников.  Отсюда  мы  за¬
ключили,  что  «гормон  роста»,  или  соматотропный  гормон,
и  адренокортикотропный  гормон  передней  доли  гипофиза
должны  быть  химически  различными  веществами  ].
 Затем  в  течение  1935  г.  определенные  теоретические  рас¬
суждения  привели  меня  к  предположению,  что,  помимо,  так
называемых  фолликулоидов  (или  эстрогенов)  и  лютеоидов
(прожестерон),  которые  были  уже  известны  в  то  время,  яич¬
ник  может  выделять  гормоны,  обладающие  качественно  иным
действием.  Я  не  буду  задерживать  вас  описанием  причин
этой  уверенности;  впоследствии  оказалось,  что  это  был  оши¬
бочный  путь.  Однако  я  все-таки  должен  упомянуть  об  этом
неверном  пути,  по  которому  я  пошел,  как  это  часто  бывает,
поскольку  он  в  конце  концов  привел  к  открытию  адапта¬
ционного  синдрома,  хотя  это  и  было  результатом  не  тщатель¬
но  спланированного  систематического  исследования,  а  слу¬
чайного  наблюдения,  сделанного  по  ходу  экспериментов,
вдохновленных  этой  ошибочной  гипотезой.
 Как  принято,  при  изучении  действия  половых  гормонов
мы  вводили  овариэктомированным  и  гипофизэктомирован-
ным  крысам  экстракты  яичников  и  плаценты,  которые,  по
нашему  предположению,  могли  содержать  «новое  овариаль¬
ное  начало».  Затем  мы  исследовали  органы  этих  животных,
чтобы  удостовериться  в  наличии  в  них  каких-либо  измене¬
ний,  обычно  не  свойственных  действию  известных  овариаль¬
ных  гормонов.
 К  моему  огромному  удовлетворению  такие  изменения  бы¬
ли  немедленно  обнаружены,  даже  при  использовании  наибо¬
лее  неочищенных  экстрактов.  У  овариэктомированных  жи¬
вотных  эти  экстракты  вызывали:  1)  значительное  увеличение
коркового  слоя  надпочечников  с  исчезновением  секреторных
гранул  из  корковых  клеток  и  усиленной  митотической  проли¬
ферацией,  особенно  в  пучковой  зоне,  2)  острую  инволюцию
тимико-лимфатического  аппарата  и  3)  появление  кровоточа¬
щих  язв  в  желудке  и  двенадцатиперстной  кишке.  Крысы,
лишенные  гипофиза,  плохо  переносили  действие  этих  эк¬
страктов,  у  них  никогда  не  отмечались  признаки  стимуляции
коры  надпочечников  и  атрофии  тимико-лимфатического  ап¬
парата;  но  у  большинства  из  них  появлялись  язвы  в  желу¬
дочно-кишечном  тракте.
 Это  особая  триада  изменений  (стимуляция  коры  надпо¬
чечника,  атрофия  тимико-лимфатического  аппарата  и  язвы
 1  С  о  1  1  i  р  J.  В.,  S  е  1  у  е  Н.,  Т  h  о  m  р  s  о  n  D.  L.  Beitrage  zum  Kennt-
nis  der  Phvsiologie  des  Gehirnanhanges,  Virchows  Arch.  f.  path.  Anat.,
1933,  290,  23.
 50

пищеварительного  тракта)  не  вызывалась  ни  одним  из  из¬
вестных  гормонов  яичника,  следовательно,  было  очень  со¬
блазнительно  отнести  ее  за  счет  присутствующего  в  яичнике
нового,  до  сих  пор  неидентифицированного  начала  или  начал,
вероятно,  гормональный  природы.
 Вы  можете  прекрасно  представить  себе  мое  ликование!
В  28  лет  я,  казалось,  напал  на  след  нового  гормона  и  распо¬
лагал  совершенным  биологическим  методом,  могущим  слу¬
жить  основой  для  его,  без  сомнения,  неизбежного  выделения.
 К  несчастью,  радость  оказалась  непродолжительной.
 То  обстоятельство,  что  и  яичниковый,  и  плацентарный
экстракт  оказывались  одинаково  активными  в  отношении
перечисленных  изменений,  не  слишком  смущало  меня;  в  кон¬
це  концов,  мы  ведь  знали,  что  плацента  выделяет  и  овари¬
альные  гормоны.  Мы  были  отчасти  смущены,  когда  впослед¬
ствии  оказалось,  что  экстракт  передней  доли  гипофиза  также
вызывает  подобные  изменения  —  и  даже  у  овариэктомиро-
ванных  крыс.  Ведь  предполагалось,  что  гонадотропный  гор¬
мон  гипофиза,  уже  идентифицированный  к  тому  времени,
действует  только  опосредованно  через  гонады.  Но  даже  это
не  внушало  особого  беспокойства,  поскольку  можно  было
представить  себе,  что  причиной  этих  изменений  является  дру¬
гой  гормон.  Как  мы  предполагали,  он  мог  вырабатываться
рядом  желез  внутренней  секреции  и  действовать  прямо.
 Однако,  когда  несколько  позднее  выяснилось,  что  тот
же  синдром  вызывается  экстрактами  (или  даже  просто  под¬
садкой)  почки,  кожи,  селезенки  и  ряда  других  органов,
я  пришел  в  замешательство:  был  ли  причинный  фактор  свое¬
го  рода  «тканевым  гормоном»,  вездесущим  биологическим
началом  (таким,  как  гистамин  или  продукты  протеолиза),
продуцирующимся  почти  всякой  клеткой?
 Другим  смущающим  обстоятельством  являлось  то,  что  все
наши  усилия  очистить  активный  экстракт  приводили  к  поте¬
ре  его  активности  в  отношении  перечисленных  изменений.
Неочищенные  препараты  и  просто  подсадки  неизменно  ока¬
зывались  более  активными.
 Мне  никогда  не  забыть  один  особенно  мрачный,  дождли¬
вый  день  весной  1936  г.,  когда  пришло  великое  разочарова¬
ние.  Я  сидел  в  своей  маленькой  лаборатории,  размышляя  над
растущим  количеством  фактов,  делающих  предположение  об
«активном  начале»  как  новом  гормоне  совершенно  невероят¬
ным.  Но  ведь  эти  экстракты  все-таки  вызывали  очень  четкие
и  постоянные  изменения.  Вероятно,  было  нечто  в  их  приго¬
товлении,  что  обусловливало  такой  характерный  эффект.  Но
что  это  было?
 Ужасная  мысль  пришла  мне  в  голову:  что  если  весь  этот
синдром  зависит  только  от  неочищенности  и  токсичности  эю
страктов.
 ftb

В  таком  случае,  конечно,  вся  моя  работа  теряла  смысл.
Оказалось  бы,  что  я  имел  дело  не  с  новым  овариальным  гор¬
моном,  даже  не  с  каким-то  вездесущим  биологическим  нача¬
лом,  а  просто  с  повреждением  как  таковым.
 В  этот  момент  мой  взгляд  случайно  упал  на  бутылку  с
формалином,  который  хранился  вместе  со  многими  другими
гистологическими  фиксаторами  на  полке  против  моего  столя.
Формалин,  конечно,  является  безусловно  повреждающим  ве¬
ществом,  которое,  осаждая  белки  всех  живых  клеток,  фикси¬
рует  их  таким  образом  для  гистологического  изучения.  Коль
скоро  мой  синдром  зависит  лишь  от  повреждения  тканей,
мне  должно  удастся  вызывать  его  инъекцией  крысам  слабого
раствора  формалина.  Я  немедленно  приступил  к  делу  и  через
4—8  часов,  когда  животные  поступили  на  аутопсию,  увидел
увеличение  коры  надпочечников,  атрофию  тимико-лимфати¬
ческого  аппарата  и  язвы  желудочно-кишечного  тракта,  при¬
чем  эти  изменения  были  даже  интенсивнее  тех,  которые  мне
удавалось  вызвать  каким  бы  то  ни  было  экстрактом.
 Не  знаю,  испытывал  ли  я  когда-либо  более  глубокое  ра¬
зочарование!
 Внезапно  все  мои  мечты  об  открытии  нового  гормона
разлетелись  впрах.  Время  и  длительный  труд  были  потеря¬
ны  напрасно.  Я  пытался  сказать  себе: 	нельзя  допустить,
 чтобы  эти  мысли  сразили  тебя;  в  конце  концов,  к  счастью,
еще  ничего  не  опубликовано  о  новом  гормоне,  следователь¬
но,  ни  перед  кем  не  нужно  оправдываться  и  не  от  чего  от¬
рекаться.  Я  вновь  и  вновь  пытался  убедить  себя,  что  такие
разочарования  неизбежны  в  жизни  ученого.  Всякий  может
случайно  пойти  по  ложному  следу,  и  умение  вовремя  заме¬
тить  это  характеризует  надежного  исследователя.  Но  все
это  очень  мало  утешало  меня.  Я  был  настолько  угнетен,  что
в  течение  нескольких  дней  вообще  не  работал.  Я  только  си¬
дел  в  своей  лаборатории,  пытаясь  освободиться  от  этого  со¬
стояния  и  размышляя  о  том,  что  теперь  делать.
 Наконец,  я  решил,  что  только  мужество  может  обеспечить
победу,  насколько  мог  быстрее  постарался  забыть  этот  не¬
счастный  случай  и  вернулся  к  некоторым  более  ортодоксаль¬
ным  эндокринологическим  вопросам,  привлекавшим  мое  вни¬
мание  перед  этим  рискованным  увлечением.  Среди  них  были
гормональная  корреляция  во  время  беременности  и  лакта
ции,  физиология  гормонов  паращитовидных  желез,  иденти¬
фикация  гормонов  передней  доли  гипофиза  и  антигормоны.
Эти  вопросы  представляли  большой  интерес  и,  работая  в
Монреале,  я  обладал  особым  преимуществом  для  разрешения
ряда  из  них,  имея  возможность  рассчитывать  на  руководст¬
во  и  сотрудничество  одного  из  крупнейших  специалистов  в
этой  области  профессора  Коллипа,  изучающего  эти  вопросы
в  биохимическом  плане.  Однако  я  не  мог  ни  забыть  о  слу¬
чившемся,  ни  увлечься  чем-либо  другим  в  течение  ряда  дней.
 54

Решающим  фактором  в  определении  пути  всех  моих  даль¬
нейших  научных  усилий  явились  сосредоточенные  размыш¬
ления  следующего  периода.
 Поскольку  я  продолжал  повторять  мои  разбухавшие
эксперименты  и  придумывать  всевозможные  объяснения  для
них,  мне  внезапно  пришло  в  голову,  что  на  них  можно  было
бы  взглянуть  и  под  другим  углом  зрения.  Если  существует
единая  неспецифическая  реакция  организма  на  повреждения
любого  рода,  то  она  сама  по  себе  заслуживает  пристального
изучения.  В  самом  деле,  выявление  такого  стереотипного
«синдрома  ответа  на  -повреждение  как  таковое»  может  ока¬
заться  значительно  более  важным,  чем  открытие  еще  одного
полового  гормона.
 Так  как  я  повторял  себе:  «синдром  ответа  на  поврежде¬
ние  как  таковое»,  мои  ранние  студенческие  впечатления  о
клиническом  «синдроме  становления  болезни»  постепенно
стали  туманно  проявляться  из  области  подсознательного,  где
они  прятались  в  течение  стольких  лет.  Можно  ли  предполо¬
жить,  чтобы  такие  признаки  у  человека,  как  плохое  само¬
чувствие,  диффузная  боль  в  суставах  и  мышцах,  желудочно-
кишечные  расстройства  с  потерей  аппетита,  катаболизм
и  т.  д.,  были  своего  рода  клиническим  эквивалентом  экспе¬
риментального  синдрома  (стимуляция  коры  надпочечников,
атрофия  тимико-лимфатического  аппарата  и  желудочно-ки¬
шечные  язвы),  вызываемого  столь  разными  токсическими  ве¬
ществами  у  крыс?
 Могло  ли  прекращение  эструса  при  стрессе,  которое  Том
Мак-Кьоун  и  я  наблюдали  несколько  месяцев  назад,  быть
эквивалентом  аменореи,  наступающей  у  женщин  во  время
инфекции,  голодания  или  эмоционального  потрясения?
 Если  это  так,  то  этот  синдром  имеет  громадное  распро¬
странение  в  медицине!  Неспецифическое  повреждение  в  оп¬
ределенной  степени  несомненно  накладывается  на  специфи¬
ческую  симптоматику  любой  болезни  и  любого  лекарства,
использованного  для  лечения  болезни.
 Если  это  так,  то  все  учение  о  характерных  -проявлениях
болезни  и  о  специфическом  действии  лекарств  нуждается  в
пересмотре.  Все  наблюдаемые  в  действительности  биологи¬
ческие  эффекты  раздражений  должны  представлять  собой
сумму  их  специфического  действия  и  неспецифического  от¬
вета  на  повреждение,  которое  обладает  тенденцией  замаски¬
ровать  первое.
 Если  это  так,  значит  мои  первые  студенческие  впечатле¬
ния  об  односторонности  медицинского  мышления  были  совер¬
шенно  оправданы  и  не  являлись  чисто  теоретической  точкой
зрения  без  практических  выводов.  Очевидно,  если  «синдром
•повреждения»  накладывается  на  специфические  проявления
всех  болезней  и  действие  специфических  лекарств,  системати¬

ческое  изучение  его  механизма  дало  бы  нам  прочную  науч¬
ную  основу  для  лечения  повреждений  как  таковых.
 Эмпирически  знали  давно,  что  определенные  меры  помо¬
гают  человеку  переносить  почти  любую  болезнь.  В  самом  де¬
ле,  такие  меры  используются  столетиями.  Больным  рекомен¬
дуется  соблюдать  постельный  режим,  физический  и  психиче¬
ский  покой,  переходить  на  легкую,  удобоваримую  диету,  обе¬
регаться  от  резких  колебаний  температуры,  влажности,
сквозняков.  Далее  при  ряде  совершенно  различных  заболе¬
ваний  в  качестве  лекарств  прописываются  многие  «неспеци¬
фические  терапевтические  агенты»  (инъекции  чужеродных
белков,  пирогенные  или  коллоидальные  металлы,  инсулино¬
вая  или  метразоловая  шокотерапия)  или  физические  методы
лечения  (такие,  как  электрошок,  холод  или  тепло,  бальнео¬
логическое  и  климатологическое  лечение,  ультрафиолетовые
лучи,  диатермия,  кровопускание).  Однако  применение  этих
мер  основывается  на  чисто  эмпирических  наблюдениях,
и  многие  из  них  дискредитированы  именно  потому,  что  не
выяснены  пути  и  механизмы  их  действия.  Другие,  хотя  и
применяются,  но  в  силу  тех  же  причин  их  применение  огра¬
ничено.
 Если  мы  теперь  удостоверились  бы,  что  организм  спосо¬
бен  отвечать  общими  неспецифическими  реакциями  на  по¬
вреждения,  вызываемые  различными  патогенными  агентами,
то  эти  защитные  реакции  могли  бы  быть  подвергнуты  строго
объективному,  истинно  научному  анализу.  С  выяснением  ме¬
ханизмов  реакций,  которыми  организм  защищается  против
различного  рода  повреждений,  мы  смогли  бы  и  улучшать  эти
реакции  в  случаях,  когда  они  окажутся  неоптимальными.
 Я  был  просто  заворожен  такими  возможностями  и  не¬
медленно  решил  изменить  свои  планы  на  будущее.  Вместо
того  чтобы  бросить  проблему  стресса  и  вернуться  к  ортодок¬
сальной  эндокринологии,  я  был  готов  теперь  посвятить  весь
остаток  своей  жизни  изучению  неспецифических  реакций.
Я  никогда  не  имел  повода  раскаяться  в  этом  решении.
 Юным  слушателям,  ищущим  собственную  область  приме
нения  своих  сил  в  науке,  полезно  будет  узнать,  что  при  осу¬
ществлении  этого  плана  я  часто  переживал  состояние  глубо
кого  угнетения.  Сейчас,  вероятно,  трудно  себе  представить
насколько  абсурдным  казался  этот  план  большинству  людей
до  того,  как  было  накоплено  достаточно  фактов  для  его
обоснования.  Например,  я  помню  одного  исследователя,  ко
торым  я  чрезвычайно  восхищался  и  чье  мнение  значило  для
меня  очень  много.  Я  считал  его  настоящим  другом,  который
серьезно  хотел  помочь  мне  в  моих  исканиях.  Как-то,  в  тече¬
ние  этих  лихорадочных  недель,  он  пригласил  меня  в  свой
кабинет,  чтобы  по  душам  поговорить  со  мной.  Он  напомнил,
что  за  последние  месяцы  много  раз  пытался  убедить  меня
 56

оставить  это  бесполезное  направление  исследований.  Он  уве¬
рял,  что,  по  его  мнению,  я  обладаю  всеми  основными  чертами
исследователя  и  безусловно  сумею  что-нибудь  сделать  даже
в  обычно  изучаемых  и  признанных  областях  эндокринологии,
а  следовательно,  не  к  чему  затевать  это  абсурдное  пред¬
приятие.
 Я  встретил  его  замечание  обычной  вспышкой  неудержи¬
мого  юношеского  энтузиазма  в  защиту  новой  точки  зрения;
я  вновь  обрисовал  необъятные  возможности,  открывающие¬
ся  при  изучении  неспецифического  повреждения,  которое
должно  сопровождать  все  болезни  и  все,  кроме  наиболее
мягких,  виды  лечения.
 Увидев  меня  столь  непримиримым,  столь  увлеченно  опи¬
сывающим  то,  что  я  наблюдал  у  животных,  получивших  то
или  иное  неочищенное  токсическое  вещество,  он  посмотрел
на  меня  безнадежно  печальным  взглядом  и,  видимо,  отчаяв¬
шись,  сказал:
 «Но,  Селье,  попытка  осуществить  то,  о  чем  вы  только
что  говорили,  слишком  запоздала.  Вы  решили  теперь  посвя¬
тить  всю  вашу  жизнь  изучению  фармакологии  грязи!»
 Конечно,  он  был  прав.  Невозможно  было  выразить  это
более  резко.  Поэтому  боль,  причиненная  мне  этим,  была  так
велика,  что  я  и  через  17  лет  все  еще  помню  эту  фразу.  Но  ведь
мне  «фармакология  грязи»,  т.  е.  реакция  на  неспецифическое
повреждение  как  таковое,  казалась  наиболее  многообещаю¬
щим  предметом  в  медицине.
 Однако  чем  дальше,  тем  чаще  я  сомневался  в  правиль¬
ности  своего  решения.  Среди  известных  опытных  исследова¬
телей,  чьему  мнению  обычно  доверяли,  было  очень  мало  та¬
ких,  которые  разделяли  бы  мою  точку  зрения.  Не  было  ли
глупостью  и  самонадеянностью  с  моей  стороны  противоре¬
чить  им?  Может  быть  я  тяжело  ошибся,  может  быть  я  просто
зря  тратил  свое  время?
 В  это  время  тяжелых  сомнений  я  черпал  силу  духа  и  му¬
жество  в  сознании  того,  что  один  из  наиболее  уважаемых
канадских  ученых  сэр  Фредерик  Бантинг  (Frederic  Banting)
с  самого  начала  был  явно  заинтересован  моими  планами.
В  те  годы  он  часто  посещал  университетские  лаборатории
страны,  будучи  консультантом  Канадского  национального
совета  научных  исследований.  Бывая  в  Монреале,  он  часто
совершенно  неофициально  заходил  в  мою  тесную  маленькую
лабораторию.  Из-за  тесноты  он  обычно  усаживался  на  стол
и  с  интересом  выслушивал  мои  дневные  грезы  о  «синдроме
становления  болезни».  Никто  не  мог  дать  мне  большего!  Он
помог  мне  также  получить  первую  скромную  финансовую
помощь  на  исследования  этого  рода,  но  не  это  было  наибо¬
 57

лее  важным.  Больше,  чем  в  чем-либо  в  мире,  я  нуждался  в
его  моральной  поддержке,  в  успокаивающем  чувстве,  что
человек,  открывший  инсулин,  принимает  меня  всерьез.
 Не  знаю,  удалось  ли  бы  мне  удержаться  на  своих  пози¬
циях  без  его  «похлопывания  по  плечу».
 Необходимо  было  решить,  каким  путем  идти  в  изучении
нового  синдрома.
 Сразу  же  встали  многочисленные  вопросы:
 1.  В  какой  степени  этот  синдром  действительно  неспеци¬
фичен?
 2.  Каковы  другие,  кроме  уже  известных,  проявления  его?
 3.  Как  он  развивается  во  времени?  Всегда  ли  степень  его
проявления  прямо  пропорциональна  величине  повреждения
или  этот  синдром,  подобно  многим  инфекционным  болезням,
проходит  различные  стадии  в  определенном  хронологическом
порядке?
 4.  В  какой  степени  специфическое  действие  агента,  вызы¬
вающего  этот  синдром,  влияет  на  его  неспецифические  про¬
явления?
 5.  Как  можно  представить  себе  механизм  «динамики»  этой
реакции,  т.  е.  путь,  которым  вызываются  сдвиги  в  различ¬
ных  органах?
 Эти  и  многие  другие  вопросы  не  только  возникли  совер¬
шенно  самостоятельно,  но  и  могли  немедленно  быть  объек¬
тивно  проанализированы,  по  мере  кристаллизации  понятия
«неспецифического  синдрома».  Мы  были  убеждены,  что  лишь
дело  времени  найти  ответы  на  все  эти  вопросы,  которые  те¬
перь  приняли  точную  форму,  а  до  появления  гипотезы  о  еди¬
ной  «стереотипной  реакции  на  повреждение»  даже  не  могли
быть  поставлены.
 Прежде  всего,  по  моему  мнению,  нужно  было  выяснить,
насколько  неспецифичен  наш  синдром.  До  этого  времени  мы
вызывали  его  инъекциями  только  чужеродных  веществ  (тка¬
невые  экстракты,  формалин).  Последующие  эксперименты
показали,  что  тот  же  синдром  обычно  удается  вызвать  так¬
же  очищенными  гормонами  (адреналин,  инсулин),  физиче¬
скими  воздействиями  (холод,  тепло,  Х-лучи),  травмой  (силь¬
ный  звук  или  свет),  крозопотерей,  болевым  раздражением
и  усиленным  мускульным  напряжением;  в  самом  деле,  мы  не
видели  вредных  стимулов,  которые  не  могли  бы  вызвать
наш  синдром.
 Именно  в  это  время  я  впервые  начал  болезненно  испыты¬
вать  чисто  семантические  затруднения,  вызванные  новой  точ¬
кой  зрения  в  медицинских  исследованиях.  Новая  концепция
требовала  новых  терминов  для  своего  описания.  Но  большин¬
ство  из  нас  не  любит  неологизмов,  вероятно,  потому,  что
 58

очень  часто  новые  слова  применяются  лишь  для  придания
внешнего  сходства  с  новой  точкой  зрения,  особенно  в  наиме¬
новании  клинических  синдромов  и  понятий.  Конечно,  назва¬
ние,  если  оно  выбрано  неудачно  и  слишком  многословно,  мо¬
жет  более  запутать,  чем  объяснить.  Однако  теперь  мы  явно
нуждались  в  новых  названиях,  во-первых,  для  самой  неспе¬
цифической  реакции  и,  во-вторых,  для  вызывающих  ее
агентов.
 Первая  моя  статья  по  этому  вопросу  (занявшая  всего
лишь  74  строки  в  одном  столбце)  появилась  4  июля  1936  г.
в  английском  журнале  «Nature».  Она  называлась:  «СиндрохМ,
вызываемый  различными  повреждающими  агентами»  К
 В  то  время,  уступая  общепризнанным  взглядам,  я  вре¬
менно  отказался  от  термина  «стресс»  в  том  смысле,  в  каком
он  был  употреблен  в  статье  об  аномалиях  полового  цикла.
Слишком  много  было  возражений  против  использования  сло¬
ва  «стресс»  для  эндокринных  и  других  неспецифических  со¬
матических  реакций.  Я  не  хотел  затемнять  реальные  резуль¬
таты  семантическими  спорами  и  надеялся,  что  термин  «по¬
вреждающий»  или  «вредный»  будет  принят  менее  враждебно,
чем  «стресс»,  пока  концепция  не  будет  лучше  понятна.
 В  той  же  статье  я  предложил  также  название  «реакция
тревоги»  для  описанного  выше  синдрома,  считая,  что  он  от¬
ражает  «мобилизацию»  соматических  защитных  сил  орга¬
низма.
 Но  этой  реакцией  тревоги,  очевидно,  не  исчерпывался  це¬
ликом  весь  ответный  синдром.  Наши  ближайшие  эксперимен¬
ты  вскоре  показали,  что  при  продолжительном  воздействии
любых  вредных  агентов,  способных  вызвать  эту  реакцию
тревоги,  если  животное  в  течение  примерно  суток  не  погиба¬
ет,  возникает  адаптация  или  резистентность.  Другими  слова¬
ми,  ни  один  живой  организм  не  может  постоянно  находиться
в  состоянии  тревоги.  Если  агент  оказывается  настолько  силь¬
ным,  что  его  более  или  менее  длительное  воздействие  несов¬
местимо  с  жизнью,  животное  погибает  во  время  реакции  тре¬
воги  в  течение  первых  часов  или  дней.  Если  ему  вообще
удается  выжить,  то  реакция  тревоги  обязательно  сменяется
второй  стадией,  которую  мы  назвали  стадией  резистентности.
Проявления  этой  второй  стадии  резко  отличаются,  а  во  мно¬
гих  случаях  прямо  противоположны  признакам,  характери¬
зующим  реакцию  тревоги.  Например,  во  время  реакции  тре¬
воги  клетки  коры  надпочечников  выделяют  свои  секреторные
гранулы  в  кровоток  и,  таким  образом,  истощают  свои  запасы;
в  стадии  резистентности,  наоборот,  кора  становится  очень
богатой  секреторными  гранулами.  Для  реакции  тревоги
 1  S  е  1  у  е  Н.  A  syndrome  produced  by  diverse  nocuous  agents.  Nature.
London,  1936,  138,  32.
 59

характерно  сгущение  крови,  гипохлоремия  и  общий  тканевой
катаболизм,  тогда  как  в  стадии  резистентности  наблюдается
разжижение  крови,  гиперхлоремия  и  анаболизм  с  восстанов¬
лением  нормального  веса  тела.
 Интересно,  что  при  еще  более  продолжительном  воздей¬
ствии  некоторых  вредных  агентов,  из  использованных  нами,
достигнутая  адаптация  утрачивается  вновь.  Животное  пере¬
ходит  в  третью  фазу  —  стадию  истощения,  симптоматика
которой  во  многом  удивительно  напоминает  первоначальную
реакцию  тревоги.
 Все  это  убедило  нас  в  необходимости  еще  одного  всеобъ¬
емлющего  названия  для  синдрома  в  целом.  Поскольку  ряд
его  проявлений  имел  такое  близкое  отношение  к  адаптации,
мы  назвали  неспецифическин  ответ  организма  в  целом  общим
адаптационным  синдромом,  подчеркивая,  что  он  в  своем  раз¬
витии  проходит  три  стадии:
 1)  реакцию  тревоги  (alarm  reaction  —  Л-/?);
 2)  стадию  резистентности  (stage  of  resistence  —  S-R);
 3)  стадию  истощения  (stage  of  exhaustion  —  S-E).
 Мы  назвали  этот  синдром  «общим»  потому,  что  он  вызы¬
вается  лишь  теми  агентами,  которые  приводят  к  общему
состоянию  стресса  (поскольку  они  воздействуют  на  большие
области  тела),  и  в  свою  счередь  вызывает  генерализованное,
т.  е.  системное  защитное  явление.
 Мы  назвали  его  «адаптационным»  потому,  что  он  способ¬
ствует  приобретению  состояния  привычки  и  поддерживает
это  состояние.
 Мы  назвали  его  «синдромом»  потому,  что  его  отдельные
проявления  координированы  и  даже  отчасти  взаимозави¬
симы.
 Теперь,  когда  наш  рассказ  о  стрессе  продвинулся  так
далеко,  уместно,  по-моему,  остановиться  на  время,  чтобы  по¬
размыслить  о  научных  исследованиях  вообще.
 Я  вижу  многих  молодых  людей  в  этой  аудитории,  вероят¬
но,  студентов  и  недавно  окончивших  врачей.  Я  предполагаю,
что  многих  из  вас  должна  привлекать  возможность  испытать
свои  силы  в  медицинских  исследованиях,  но  пугают,  как  и.
меня  вначале,  слишком  большие  предстоящие  трудности.
В  начале  научной  деятельности  несколько  обескураживает
сознание  того,  что  в  течение  стольких  столетий  столько  выда¬
ющихся  ученых  исследовали  узловые  проблемы  медицины  и,
следовательно,  наиболее  важные  факты,  вероятно,  уже  от¬
крыты.
 Студенты  часто  говорят  мне,  что,  по  их  мнению,  сегодня
невозможно  сделать  действительно  интересное  открытие,  не
 60

имея  в  своем  распоряжении  больших  средств,  современной
лаборатории,  оснащенной  всеми  видами  сложной  дорогой
аппаратуры,  и  большого  штата  квалифицированных  лаборан¬
тов.  Они  считают,  что  в  наши  дни  очень  трудно  было  бы  об¬
наружить  что-либо  так,  как  это  сделал  Евстахий  (Eustachi-
us)  в  1563  г.,  открыв  надпочечные  железы  простым  иссече¬
нием  жира  вокруг  верхнего  полюса  почки.  Нам  уже  не
удастся  испытать  удовлетворения,  обнаружив  связь  между
опухолью  гипофиза  и  синдромом  акромегалии,  потому  что
Пьер  Мари  (Pierre  Marie)  сделал  это  еще  в  1886  г.
 Лишь  будущее  покажет,  насколько  адаптационный  син¬
дром  полезен  для  понимания  болезней,  облегчения  страда¬
ния  людей  и  прогресса  медицины  вообще.  Но  если  окажется,
что  он  имеет  некоторое  значение,  пусть  ободрит  вас,  будущих
ученых,  сознание  того,  что  общий  адаптационный  синдром
был  открыт  без  всяких  упомянутых  выше  лабораторных  рос¬
кошеств,  и  даже  если  бы  они  и  были  в  моем  распоряжении,
то  без  знаний  и  опыта,  необходимых  для  использования  столь
сложных  приборов.
 Хотя,  к  счастью,  и  существует  не  так  много  вещей,  о  ко¬
торых  мы  еще  ничего  не  знаем  или  знаем  слишком  мало,  но
наши  усилия  оправдываются  тем,  что  знания  о  многих  пред¬
метах  и  суждения  о  них  при  всей  их  определенности...  могут
оказаться  ложными.
 Вы  должны  помнить,  что  признаками  стресса,  на  которых
основывалась  концепция  об  адаптационном  синдроме,  были
увеличение  и  гиперемия  коркового  слоя  надпочечников,  язвы
желудочно-кишечного  тракта,  атрофия  тимико-лимфатиче-
ского  аппарата  и  аномалии  полового  цикла  с  отсутствием
созревания  фолликула.  Затем  мы  узнали,  что  этот  синдром
развертывается  в  три  стадии  с  начальным  появлением  острых
симптомов  (реакция  тревоги),  их  последующим  исчезновени¬
ем  (стадия  резистентности)  и,  наконец,  повреждением  орга¬
низма  с  полной  утратой  резистентности  (стадия  истощения).
Таковы  были  факты,  положенные  в  основу  сообщения
о  «Синдроме,  вызываемом  различными  повреждающими  аген¬
тами».  Все  они  могут  быть  легко  обнаружены  невооружен¬
ным  глазом;  следовательно,  единственно  необходимым  ин¬
струментом  была  лишь  пара  ножниц  для  вскрытия  моих
крыс.  Вызывание  стресса  травмой,  голодом  или  скармлива¬
нием  токсических  веществ,  конечно,  не  требует  применения
сложной  аппаратуры.  Позвольте  заверить  вас,  что  холодовое
воздействие  также  не  является  проблемой  в  Монреале  на
протяжении  большей  части  года,  особенно  в  здании  Меди¬
цинского  института  Мак-Гилла  с  его  удобной,  обдуваемой
ветром  плоской  крышей.  Правда,  я  пользовался  шприцем
для  инъекций  формалина  и  даже  имел  «штат»  в  лице  мистера
Кая  Нильсена  (Kai  Nielsen),  который  в  то  время  был  еще
 61

неквалифицированным  лаборантом  и  помогал  мне  в  основном
тем,  что  придерживал  крыс  и  постоянно  дружески  влиял  на
меня  своим  скандинавским  хладнокровием.
 В  последующие  годы  я  имел  возможность  заняться  кропотливым  из¬
учением  этого  синдрома  во  всеоружии  современных  гистологических,  хи¬
мических  и  фармакологических  средств.  Я  получил  средства  для  построй¬
ки  одного  из  наиболее  оснащенных  в  мире  институтов  экспериментальной
медицины  и  подобрал  большой  персонал  высококвалифицированных  лабо¬
рантов.  Но  сегодня,  в  1952  г.,  мне  стыдно  сказать,  что,  несмотря  на  все
эти  возможности,  я  не  сумел  прибавить  ничего  значительного  к  результа¬
там  первых  примитивных  экспериментов  и  наблюдений,  проделанных
в  1936  г.
 Я  рад  сообщить,  что  мистер  Нильсен  сегодня  все  еще  со  мной  и  что
он  изучил  за  это  время  многочисленную  сложную  лабораторную  тех¬
нику.  В  его  распоряжении  находится  целый  штат  техников,  и,  как  могут
засвидетельствовать  мои  иллюстрации,  он  стал  специалистом-микрофото-
графом.  Однако  теперь,  когда  кое-что  уже  сказано  и  сделано,  глядя
назад,  я  понимаю,  что  и  в  1936  г..  когда  мы  оба  были  молоды,  и  в  1952  г.,
когда  мы  не  так  молоды,  его  громадный  вклад  в  изучение  стресса  был
достигнут  простыми  средствами.  Он  всегда  был  и  до  сих  пор  остается
абсолютно  надежным  простым  человеком  и  близким  другом,  уравнове¬
шенно-доброжелательные  суждения  которого  позволяют  рассчитывать  на
сохранение  порядка  в  лаборатории.  Позвольте  уверить  вас,  что  такие
солидные  качества  сотрудника  в  практической  работе  означают  больше,
чем  самая  высокая  подготовка  целого  штата  лаборантов;  точно  так  же,
как  простые  мысли,  связанные  с  простыми  наблюдениями,  часто  позволя¬
ют  ближе  подойти  к  истинному  пониманию  природы,  чем  использование
самых  сложных  приемов  при  ее  изучении.
 В  начале  вашей  деятельности  вы  не  можете  ни  обладать
сложными  лабораторными  удобствами,  ни  даже  уметь  их
использовать,  но  вас  должно  ободрить  сознание  того,  что,
пользуясь  только  глазами,  можно  увидеть  целый  лес.  Лишь
для  рассмотрения  отдельных  мельчайших  деталей,  например
гранул  в  клетках,  одного  дерева  в  этом  лесу,  необходим  мик¬
роскоп.
 Мой  совет:  старайтесь  увидеть  общие  контуры  крупных
проблем,  пока  у  вас  свежий  неискушенный  интеллект.  Когда
вы  станете  старше,  вы  уже  не  сумеете  «за  деревьями  видеть
леса»,  но  зато  у  вас  появятся  средства  для  приобретения
электронного  микроскопа  и  найма  ассистента,  который  будет
уметь  обращаться  с  ним.  Если  посильнее  нажать  на  него,  он
откроет  для  вас  какую-нибудь,  до  сих  пор  не  описанную
клеточную  деталь.
 Вам  может  показаться,  что  все  это  не  имеет  ничего  об¬
щего  с  адаптационным  синдромом,  ради  которого  вы  пришли
сюда.  Не  думайте  этого!  Для  меня  эти  мысли  имеют  важное
значение,  и  я  не  мог  не  поделиться  ими.  Если  поразмыслить,
адаптационный  синдром  мог  быть  открыт  еще  в  средние  ве¬
ка,  если  не  раньше;  его  открытие  зависело  не  от  развития  ка¬
 62

кой  бы  то  ни  было  сложной  аппаратуры,  новой  техники
исследования  или  даже  изобретательности  или  умственных
способностей,  а  просто  от  свободного  от  предрассудков  мыш¬
ления,  свежей  точки  зрения.
 Тем,  кто  стоит  на  пороге  научной  деятельности,  не  имея
ни  сложной  аппаратуры,  ни  опыта,  мне  кажется,  следует
понять,  что  для  какого-либо  научного  открытия  имеется  два
пути:  один  заключается  в  стремлении  к  уточненной  детали¬
зации,  в  возможно  более  глубоком  проникании  в  предмет  с
помощью  совершенной  аналитической  аппаратуры;  другой
состоит  из  простого  обозрения  предмета  под  новым  углом
зрения,  что  дает  возможность  обнаружить  невидимые  доселе
грани.  Первый  требует  средств  и  опытности,  последний  не
нуждается  в  том;  в  самом  деле,  здесь  только  помогает  от¬
сутствие  предрассудков  и  закрепившейся  привычки  мыслить
определенным  образом,  которая  появляется  после  многолет¬
них  исследований.
 Но  давайте  продвинемся  вперед  с  рассказом!
 Выявив  и  назвав  мало-помалу  основные  черты  общего
адаптационного  синдрома,  мы  все  еще  не  имели  точного  пред¬
ставления  ни  о  причинных  факторах,  ни  тем  более  о  подхо¬
дящем  названии  для  них.  Вначале  я  называл  их  «повреж¬
дающие  агенты»,  но  вскоре  выяснилась  несостоятельность
^того  термина.  Даже  такие  вполне  физиологические  стиму¬
лы,  как  кратковременное  мышечное  напряжение,  психическое
возбуждение  или  кратковременное  охлаждение,  уже  вызыва¬
ют  определенные  проявления  реакции  тревоги,  например  сти¬
муляцию  коры  надпочечников.  Очевидно,  их  нельзя  назвать
«повреждающими»  агентами  в  строгом  смысле,  следователь¬
но,  необходимо  более  точное  обозначение.
 В  поисках  такового  я  вновь  натолкнулся  на  термин
«стресс»,  который,  вообще  говоря,  давно  существует  в  англий¬
ском  языке  и  особенно  в  физике  для  обозначения  суммы  всех
сил  (независимо  от  их  природы),  действующих  против  рав¬
новесных  состояний.  Например,  изменения,  вызываемые  в
резиновом  шнурке  растяжением  или  в  пружине  сжатием,
одинаково  описываются  как  явления  стресса.  Таким  образом,
физический  стресс  определенно  является  неспецифической
реакцией.  Мне  казалось,  что  неспецифические  проявления
адаптационного  синдрома  являются  биологичеоким  эквива¬
лентом  того,  что  называется  стрессом  в  неживой  материи.
Вероятно,  лучше  называть  это  биологическим  стрессом.
 Преимущество  этого  термина  еще  и  в  том,  что  он  не  яв¬
ляется  совершенным  неологизмом  даже  в  медицине.  Выраже¬
ние  «нервный  стресс»  час  го  используется  психиатрами  для
обозначения  психического  напряжения.  Хотя  этот  термин  и
 63

не  применялся  до  сих  пор  для  обозначения  каких-либо  не¬
специфических  соматических  сдвигов,  таких,  как  гистологи¬
ческие  или  химические  изменения  в  организме,  я  не  видел
причины,  почему  бы  его  не  использовать  в  этом  смысле,  и  в
течение  последующих  лет,  несмотря  на  первоначальную
оппозицию,  я  вновь  начал  говорить  о  соматическом  стрессе,
сперва  совершенно  неофициально  на  лекциях,  а  позднее  да¬
же  в  печати.
 Пи  один  из  этих  терминов  —  «реакция  тревоги»,  «общий
адаптационный  синдром»,  «стресс»  и  т.  д.  —  не  был  признан
сразу,  но,  поскольку  они  теперь  стали  частью  медицинского
словаря  в  каждом  языке,  кет  необходимости  начинать  длин¬
ную  семантическую  дискуссию  в  их  защиту.
 Психологически  интересно,  однако,  вспомнить  основные
возражения  против  моего  употребления  слова  «стресс»,  так
как  они  были  обусловлены  главным  образом  недостаточным
пониманием  самой  концепции.  Вновь  и  вновь  в  дискуссионный
период,  последовавший  за  моими  лекциями  об  общем  адап¬
тационном  синдроме,  мне  задавали  вопрос,  почему  я  говорю
«стресс»,  когда  в  действительности  я  применял  формалин,
холод  или  рентгеновы  лучи.  Не  точнее  ли  было  бы  сказать,
что  надпочечники  стимулируются  холодом,  если  животные
подвергались  его  действию.  Я  пытался  доказывать,  что  холод
не  сам  по  себе  необходим  для  стимуляции  надпочечников,
поскольку  тепло  или  любые  другие  агенты  оказывают  тот  же
эффект.  Для  пояснения  я  указывал,  что  фармаколог,  интере¬
сующийся,  скажем,  действием  эфира,  считает  наблюдаю¬
щееся  при  этом  увеличение  коры  надпочечников  и  инволюцию
тимико-лимфатического  аппарата  таким  же  специфическим
результатом  действия  эфира,  как  анестезию.  В  самом  деле,
как  я  подчеркивал,  теперь  вся  фармакология  нуждается  в
пересмотре  для  того,  чтобы  отличить  изменения,  обусловлен¬
ные  стрессом,  от  таковых,  вызываемых  специфическим  дей¬
ствием  лекарств.
 Эти  же  возражения  были  сформулированы  другими  не¬
сколько  более  четко;  они  указывали,  что  в  действительности
стресс  является  абстрацией  и  не  встречается  как  таковой  в
чистом  виде,  другими  словами,  он  представляет  собой  чисто
гипотетическое  явление,  не  обладающее  объективной  реаль¬
ностью  или  независимым  существованием.
 Итак,  мои  противники  говорили: 	невозможно 	выделить
 стресс  как  таковой  для  объективного,  прямого,  научного
анализа  его  признаков,  что  является  необходимой  предпо¬
сылкой  для  сколько-нибудь  научного  подхода  к  этой  пробле¬
ме.  Вы  не  можете  изучать  стресс;  вы  можете  изучать  только
влияние  реальных  и  осязаемых  факторов,  таких,  как  охлаж¬
дение,  инъекции  формалина,  инфекции  и  т.  д....  Поэтому,  го¬
ворили  мне,  если  мы  даже  допустим  существование  стресса,
 64

это  все  равно  не  приведет  нас  к  его  объективному  научному
анализу.
 Конечно,  можно  считать  «стресс»  абстракцией,  но  ведь
«жизнь»  тоже  абстракция,  а  между  тем  вряд  ли  ее  можно
отвергнуть  как  не  заслуживающую  внимания  биологическую
концепцию.  Никто  никогда  не  изучал  жизнь  в  чистой,  ни
с  чем  не  связанной  форме.  Она  всегда  неразрывно  связана
с  чем-либо,  что  более  осязаемо  и,  видимо,  более  реально,
например  с  организмом  кошки,  собаки  или  человека;  однако
до  сих  пор  вся  физиология  зиждется  на  таких  абстракциях.
 Приходится  все  же  признать,  что  в  первые  годы  подобные
аргументы  убеждали  весьма  небольшое  количество  людей.
Лишь  постепенно,  скорее  в  силу  привычки,  нежели  логики,
этот  термин  вошел  во  всеобщее  употребление,  а  сама  концеп¬
ция  стала  популярным  предметом  исследования.
 Но  и  после  того,  как  всюду  заговорили  о  стрессе,  я  под¬
вергался  резкой  критике,  поскольку  новая  терминология
оказалась  трудной.  Мне  справедливо  указывали,  что  приме¬
нение  слова  «стресс»  не  позволяет  разграничить  агенты,  вы¬
зывающие  общий  адаптационный  синдром  (некоторые  гово¬
рили  о  холодовом  стрессе,  адреналиновом  стрессе  и  т.  д.),  от
состояния  организма,  вызываемого  действием  этих  агентов.
Поэтому  я  предложил  термин  «стрессор»  для  агентов  и
«стресс»  для  состояния  организма.  В  этом  смысле  холод,
адреналин  и  т.  д.  могут  быть  названы  стреесорными  агента¬
ми,  хотя,  конечно,  всегда  молчаливо  подразумевается,
что  при  холодовом  стрессе  стрессором  является  охлаж¬
дение.
 Позднее  возникли  и  другие  непредвиденные  осложнения:
оказалось,  что  слово  «стресс»  не  может  быть  точно  переве¬
дено  на  иностранные  языки.  Особенно  остро  я  почувствовал
это  в  1946  г.,  когда  Колледж  де  Франс  удостоил  меня  чести
выступить  в  Париже  с  чтением  цикла  лекций  об  адаптацион¬
ном  синдроме.
 Я  должен  был  выступать  в  том  всемирно  известном  ис¬
следовательском  институте,  где  сто  лет  назад  сам  Клод  Бер¬
нар  (Claude  Bernard)  читал  свои  классические  лекции  об
адаптации  или  по  крайней  мере  о  важности  поддержания
постоянства  «внутренней  среды».  Поскольку  я  был  предста¬
вителем  Франко-Канадского  университета,  я  старался  изо
всех  сил  читать  свои  лекции  на  хорошем  французском  языке.
Это  казалось  тем  более  важным,  что  в  стенах  этого  почтенно¬
го  учебного  заведения  существует  прекрасная  традиция  —
на  лекциях  иностранцев,  по  крайней  мере  на  вступительной,
присутствуют  все  профессора  университета  безотносительно
к  их  собственной  специальности.  Это  означает,  что  прямо  на¬
против  меня,  в  первом  ряду,  сидели  многие  знаменитые  ли¬
тераторы  Франции.  Вы  можете  представить  себе,  как  тяжело
 5  Ганс  Селье
 65

давила  на  мои  плечи  лингвистическая  ответственность.  Тем
не  менее  мне  пришлось  употребить  по  крайней  мере  один
англицизм  —  слово  «стресс»,  так  как  я  не  мог  придумать
собственно  французской  замены  для  него.
 После  моей  лекции  вспыхнули  горячие  дебаты  между  ли¬
тераторами  по  поводу  правильного  перевода  этого  слова.
Я  не  сумею  дать  вам  точный  отчет  о  дискуссии  ученых
с  большой  эрудицией,  .но  ее  конечный  результат  представляет
интерес.  После  того  как  были  отброшены  как  неподходящие
один  за  другим  такие  термины,  как  «агрессия»,  «напряже¬
ние»,  «детрезия»  и  многие  другие,  все  пришли  к  единодушно¬
му  заключению,  что  во  французском  языке  нет  точного  экви¬
валента  этого  слова,  но  что  его  необходимо  создать.  При
тщательном  анализе  этого  вопроса  было  окончательно  реше¬
но,  что  род  «стресса»  должен  быть  мужским.  Затем  пришли
к  соглашению,  что  наилучшим  французским  термином  для
этого  будет  «1е  stress».
 Таким  образом  родилось  новое  французское  слово,  и  этот
опыт  поощрил  меня  во  время  следующих  лекций  в  Германии,
Италии,  Испании  и  Португалии  без  малейшего  колебания
говорить  «der  Stress»,  «1о  stress»,  «el  stress»  и  «о  stress»,
доставив  мне  удовлетворение  от  обогащения  всех  этих
(а  впоследствии  и  многих  других)  языков  по  крайней  мере
одним  словом.
 Однако  уже  достаточно  времени  уделено  болезненному
процессу  рождения  концепции  стресса  и  сложным  проблемам
наименования  этого  «ребенка»  и  его  различных  частей.  В  сле¬
дующий  раз  я  опишу  наши  первые  эксперименты,  касающие¬
ся  природы  «адаптационной  энергии»  и  динамики  адапта¬
ционного  синдрома.

ЛЕКЦИЯ  II
 ДИНАМИКА  АДАПТАЦИОННОГО
СИНДРОМА.
 РОЛЬ  КОРКОВОГО  СЛОЯ  НАДПОЧЕЧНИКОВ
И  ПЕРЕДНЕЙ  ДОЛИ  ГИПОФИЗА
 На  первой  лекции  этого  цикла  мы  познакомились  с  основ¬
ными  фактами  и  представлениями,  которые  постепенно
позволили  сформулировать  концепцию  стресса.  Мы  видели,
что  еще  в  начале  1936  г.  стало  ясно,  что  различные  агенты,
не  имеющие  между  собой  ничего  общего,  вызывают  совер¬
шенно  неспецифическую,  скорее  даже  стереотипную,  реак¬
цию,  в  которой  принимает  участие  весь  организм.  Эта  ре¬
акция  «готовности»,  общий  адаптационный  синдром,  всегда
накладывается  на  любую  специфическую  реакцию  здорового
и  больного  организма.  Очевидно,  все  ранее  проведенные  на¬
блюдения  над  специфическими  признаками  болезней  или
эффектами  от  введения  лекарственных  веществ  были  в  опре¬
деленной  степени  замаскированы  —  можно  сказать,  «конта-
минированы»  —  таким  накладыванием  признаков  неспецифи¬
ческого  стресса.
 Подобно  этому,  человек,  озирающий  ландшафт  через  си¬
ние  очки,  никогда  не  сможет  сказать  с  определенностью,
имеет  ли  объект  в  действительности  синий  цвет  или  же  это
зависит  от  цвета  его  стекол.
 После  того  как  мы  убедились,  что  наше  восприятие  ме¬
дицины  искажено  «стеклом,  окрашенным  стрессом»,  сдела¬
лась  очевидной  важность  изучения  характерных  свойств  са¬
мого  стекла.
 Основной  вопрос  заключался  в  том,  каким  образом  по¬
дойти  к  этому  изучению.  Другими  словами,  как  нам  полнее
выделить  и  проанализировать  проявления  общего  адаптаци¬
онного  синдрома?
 Можно  исследовать  и  характеризовать  животное  либо,  как
это  делает  натуралист,  описательно,  путем  изучения  его
 5*
 67

внешнего  вида  и  привычек,  либо  рассматривать  его  с  точки
зрения  анатома  и  физиолога,  путем  изучения  его  отдельных
частей  для  выяснения  его  внутренней  структуры  и  механиз¬
мов  работы  того  или  иного  органа.  Обычно  в  естественных
науках  первый  подход  предшествует  второму,  и  эта  последо¬
вательность  была  сохранена  и  в  нашем  случае  изучения  при¬
роды  синдрома  адаптации.  Вначале  мы  вызывали  общий
адаптационный  синдром,  подвергая  животных  воздействию
разнообразных  стрессоров,  и  изучали  его  в  целом,  без  каких-
либо  попыток  расчленить  этот  синдром  на  составляющие  ком¬
поненты.
 К  концу  этого  периода  исследований  мы  знали,  что  об-
 щий  адаптационный  синдром  проходит  в  своем
 развитии
 три
 различные  стадии  и  что  он  является  неспецис
 )ИЧНЫМ,
 по-
 скольку  почти  всякий  агент  может  вызвать  его.  Обязатель-
 ная  фазность  развития  этого  синдрома,  равно  как  и  неспеци-
фичность  его,  сразу  же  напомнила  нам  другую  биологиче¬
скую  реакцию,  столь  же  важную  и  общую,  как  и  общий
адаптационный  синдром,  но  известную  человечеству  уже  мно¬
го  веков  —  воспаление.
 Подобно  общему  адаптационному  синдрому,  острое  вос¬
паление,  характеризующееся  четырьмя  признаками: 	отек,
 краснота,  жар  и  болезненность,  —  обязательно  проходит  раз¬
личные  стадии.  Воспаление  в  конце  концов  завершается  об¬
разованием  абсцесса  с  дефектом  ткани  или  замещением  по¬
раженных  тканей  плотным  рубцом.  Подобно  тому,  как
системный  стресс  не  может  держать  весь  организм  в  острой
стадии  общего  адаптационного  синдрома  (аларм-реакции)
неопределенно  долго,  невозможно  длительно  поддерживать
начальную  стадию  острого  воспаления  в  какой  бы  то  ни  было
части  тела.
 В  самом  деле,  между  ними  имеется  еще  более  глубокое
сходство,  поскольку  обе  реакции  в  основном  неспецифичны.
Кажется  весьма  знаменательным,  что  любые  воздействия,
если  они  достаточно  сильны  и  продолжительны,  могут  вовле¬
кать  весь  организм  в  трехфазный  общий  синдром  адаптации
и  вместе  с  тем  любые  раздражители  (такие,  как  механиче¬
ская  травма,  микроорганизмы,  холод,  жар,  ультрафиолето¬
вая  и  ионизирующая  радиация)  могут  вызывать  воспаление
на  месте  приложения.
 Удивительное  сходство  между  общим  адаптационным  син¬
дромом  и  воспалением  заключается  еще  и  в  том,  что  оба  они
в  определенной  степени  являются  «полезными»  реакциями:
одна  —  системная  приспособительная  реакция  всего  орга¬
низма,  другая  —  местная  защитная  реакция,  ограниченная
непосредственно  поврежденной  областью.
 Итак,  общий  адаптационный  синдром  и  воспаление  яв¬
ляются  неспецифическими  реакциями,  проходящими  в  своем
 68

развитии  ряд  различных  стадий,  обе  могут  быть  вызваны
различными  стрессорами  и  способны  повышать  устойчивость
организма  к  их  воздействиям.
 Имелись  и  другие  факты,  которые  заставляли  предпола¬
гать  близкую  связь  между  общим  адаптационным  синдро¬
мом  и  воспалением.  Так,  если  то  или  иное  повреждение  тка-*
ней,  например  травма  или  введение  яичного  белка  (в  отно¬
шении  которого  крысы  от  рождения  обладают  повышенной
чувствительностью),  наносилось  крысам  на  стадии  реакции
тревоги,  животные  не  давали  обычной  воспалительной  реак¬
ции  на  воздействие  этих  агентов.  Очевидно,  аларм-реакция*
снижала  «воспалительный  потенциал»  всех  тканей  организма
таким  образом,  что  различные  раздражители  (включая  ал¬
лергены)  обладали  меньшей,  чем  в  норме,  способностью  вы¬
зывать  воспаление.  Мы  пришли  к  выводу,  что  при  стрессор-
ных  воздействиях,  угрожающих  существованию  целого  орга-*
низма,  местные  реакции  подавляются  «в  пользу»  системны#
защитных  мер.  Однако  эго  еще  ничего  не  объясняло,  и  мы
не  продвинулись  в  наших  усилиях  понять  причину  этого  про¬
тивовоспалительного  эффекта  до  тех  пор,  пока,  как  мы
увидим,  другие  наблюдения  не  привлекли  нашего  внимания
к  роли  коркового  слоя  надпочечников  в  общем  адаптацион^
ном  синдроме.  Было  отмечено,  что  адреналэктомия  повышает
чувствительность  крыс  к  гиперергическому  воспалению,  вы¬
званному  инъекцией  яичного  белка,  в  то  время  как  экстрах*
ты  коры  надпочечников  восстанавливают  резистентность  до
или  выше  нормальной  и  обладают  несомненным  противовес*
палительным  эффектом  1>2.  Очевидно,  аларм-реакция  оказы¬
вает  свое  противовоспалительное  действие  через  выделение
кортикоидов.
 Повышение  резистентности,  вызываемое  стрессом,  отнюдь
не  ограничивается  реакциями  на  введение  чужеродного  бел¬
ка.  Во  время  стресса  животное  точно  так  же  становится
более  чем  в  норме  резистентным  к  большому  числу  другие
агентов.  Воспалительные  изменения  в  желудочно-кишечном
тракте,  вызываемые  гистамином,  геморрагический  отек  лег*
ких  при  передозировке  адреналина  также  уменьшаются  или
не  проявляются  во  время  аларм-реакции.  В  этих  случаях  и
большинстве  других  повышение  резистентности  обусловли*
вается  в  первую  очередь  подавлением  воспаления  —  сниже¬
нием  проницаемости  капилляров,  что  составляет  ;  сущность
противовоспалительных  эффектов.  В  других  случаях,  однако,
механизм  такой  защиты  не  был  выяснен.  Тогда  мы  просто
говорили  о  «перекрестной  резистентности»  для  обозначения
того,  что  воздействие  одного  стрессора  увеличивает  устойг
 1  Selye  Н.  Studies  on  adaptation.  Endocrinology,  1937,  21,  169.
 2  L  ё  g  e  г  J.  Contribution  a  i’etude  des  phenomenes  d’hypersensibilite.
Ph.  D.  thesis,  University  of  Montreal,  1948.

чивость  к  другим  видам  повреждающих  агентов,  что,  вероят¬
но,  объясняется  неспецифическим  защитным  эффектом
аларм-реакции,  вызванной  первым  воздействием.
 Этот  чисто  описательный  период  исследований,  во  время
которого  мы  изучали  общий  адаптационный  синдром  цели¬
ком,  не  пытаясь  расчленить  его  на  составляющие  части,  усту¬
пил  свое  место  другому  более  основательному  изучению.
Было  отмечено,  что  в  зависимости  от  обстоятельств,  стресс
может  не  только  увеличивать,  но  и  уменьшать  неспецифиче¬
скую  резистентность:  действительно,  последнее  является  бо¬
лее  оощим  результатом  стресса.  Это  и  привело  к  созданию
концепции  «адаптационной  энергии»  —  по-моему  мнению,
наиболее  важному  до  настоящего  времени  выводу  из  изуче-
ния  проблемы  стресса.
 Мы  уже  имели  возможность  в  первой  лекции  остано¬
виться  на  том,  что  в  течение  продолжительного  воздействия
одного  и  того  же  стрессорного  агента  организм  вначале
адаптируется  (стадия  резистентности),  но  затем  рано  или
поздно  достигнутая  адаптация  теряется  (стадия'  истощения)
и  в  итоге  наступает  гибель.  Почему  же  даже  после  того,  как
в  организме  уже  совершилось  приспособление  к  изменениям
окружающей  среды,  он  не  может  неопределенно  долго  нахо¬
диться  в  стадии  резистентности?
 Проиллюстрируем  сказанное  примером.  Крыса  помеще¬
на  в  камеру  с  очень  низкой  температурой,  скажем,  2°С;  по¬
степенно  она  приобретает  способность  сохранять  тепло  в  ре¬
зультате  сокращения  периферических  сосудов,  увеличения
(основного  обмена  и  т.  д.  Можно  было  бы  заранее  предполо-
!  жить,  что  животное  теперь  окажется  способным  жить  в  этих
!  условиях  столь  же  долго,  как  и  при  комнатной  температуре,
(если,  конечно,  мы  будем  снабжать  его  калориями,  необходи¬
мыми  для  продукции  достаточного  количества  тепла.  Однако
(эксперимент  показывает,  что  длительное  воздействие  холода,
равно  как  и  любых  других  стрессоров,  рано  или  поздно  не¬
умолимо  приведет  к  потере  адаптивной  силы,  т.  е.  к  истоще¬
нию  того,  что  было  названо  нами  адаптационной  энергией.
!  Более  того,  животное,  максимально  адаптированное  к
(какому-либо  одному  стрессорному  агенту  (например,  холо-
!ду),  теряет  в  значительной  степени  свою  резистентность  и
способность  к  адаптации  по  отношению  к  другим  стрессорам
(например,  лекарственным  веществам).  Это  явление  было  на¬
звано  нами  перекрестной  сенсибилизацией  и  объяснялось
расходованием  адаптационной  энергии  при  воздействии  пер¬
вого  стрессорного  агента.  Адаптационная  энергия  (какой  бы
ни  была  ее  природа),  определенным  запасом  которой"  обла-
даёт  каждый  организм,  всегда  имеет  количественный  предел.
Величина  ее  у  каждого  рождающегося  индивидуума,  вероят¬
но,  обусловливается  генетическими  факторами.  Каков  бы  ни
 70

был  ее  первоначальный  запас,  она  может  расходоваться  либо
очень  медленно  в  течение  длительного  существования  на
приспособление  организма  к  обычным  воздействиям  любого
рода,  либо  очень  быстро  для  сохранения  жизни  организма
при  резко  изменившихся  окружающих  условиях,  предъявля¬
ющих  максимальные  требования  к  адаптации.  Адаптацион¬
ная  энергия  напоминает  отчасти  унаследованное  состояние,
которым  можно  пользоваться  бережливо  в  течение  длитель¬
ного  периода  спокойного  существования,  но  можно  тратить
и  быстро,  крупными  суммами  для  покрытия  срочных  нужд
деятельной  и  полной  событий  жизни.
 Имеются,  однако,  некоторые  данные,  заставляющие  пред¬
полагать,  что  способность  к  адаптации,  или  адаптационная
энергия,  может  восстанавливаться  по  крайней  мере  времен¬
но,  т.  е.  что  ее  запас  не  имеет  совершенно  точных  преде¬
лов.  Например,  острое  истощение  адаптационной  энергии,
вызванное  интенсивным  воздействием  стрессорных  агентов
(таких,  как  холод,  мускульное  напряжение  или  инфекция),
ведет  к  гибели  экспериментальных  животных,  если  стресс
поддерживается  в  течение  длительного  времени.  Однако  до¬
статочно  продолжительный  период  полного  покоя  может  сно¬
ва  в  значительной  степени  восстановить  резистентность  и
способность  к  адаптации  по  отношению  к  последующим  воз¬
действиям.  Хотя  очень  вероятно,  что  такие  повторяющиеся
периоды  стрессгГ'и"  укорачивают  продолжительность  жизни
организма,  тем  не  менее  восстановление_  адаптационной
энергии,  по  крайней  мере  временное,  безусловно  возможно.
 В  этом  нет  ничего  нового.  Всегда  знали,  что  длительный
период  .покоя  может  восстановить  силы  даже  у  такого  чело¬
века,  который  находился  на  грани  смертельного  истощения.
Было  очень  трудно  объяснить  слово  «покой»  точными  науч¬
ными  терминами,  анализируя  интимные  механизмы  деятель¬
ности  организма  в  этом  периоде.  В  какой  степени  знание
физико-химических  основ  истощения  могло  бы  помочь  нам
«наделять»  адаптационной  энергией  и,  как  говорят,  «вторич¬
но  заряжать  истощившуюся  батарею»  жизни?
 Проблемы,  выдвинутые  концепцией  адаптационной  энер¬
гии,  позволили  мне  наиболее  полно  оценить  значение  общего
адаптационного  синдрома  для  меййцины.  Если  кто-либо  в
этой  аудитории  сумел  бы  предложить  новый  подход  к  этому
вопросу,  который  позволил  бы  нам  измерять,  изолировать,
восстанавливать  и  передавать  этот  адаптационный  фактор,
уверяю  вас,  он  сделал  бы  для  медицины  значительно  больше,
чем  мы  сможем  когда-либо  сделать  с  помощью  адаптивных
гормонов.  Поэтому,  даже  рискуя  повториться,  я  должен  еще
раз  обратиться  к  метафорам  для  пояснения  своей  мысли.
 Расходование  адаптационной  энергии  можно  сравнить  с
износом  автомобиля,  а  введение  в  желудок  пищевых  кало-
 71

рий  —  с  заправкой  бензином.  Для  поддержания  способности,
к  движению  необходимо  очень  часто  заправлять  автомобиль,)
тем  не  менее  он  не  сможет  всегда  сохранять  первоначаль-г
ную  способность  к  движению.  Рано  или  поздно  автомобиль
должен  будет  «устать»  и  «отдохнуть»  —  пройти  малый  ре-г
монт.  В  зависимости  от  «врожденных  факторов»  (сопротив¬
ление  материалов,  из  которых  изготовлен  автомобиль,  зави¬
сит  от  его  марки)  такое  восстановление  первоначальных
свойств  возможно  на  короткий  или  более  длительный,  одна¬
ко  всегда  конечный  срок.  С  течением  времени  такие  ремонты
необходимо  делать  все  чаще  и  они  становятся  все  продол¬
жительнее,  затем  в  конце  концов  изношенность  и  неисправ¬
ность  уже  не  будут  поддаваться  какому  бы  то  ни  было
ремонту.
 Любопытно,  что  морфологические  изменения,  обнаружен¬
ные  в  органах  ж  и  в  о  т  н  ы  хУ~по  г  и  б  ш  их  на  стадии  ’"истощения
общего  адаптационного  синдром  а,  во  многом  напоминают
старческие  дегенеративные  изменения.  Учитывая,  что  расхо¬
дование  адаптационной  энергии  может  совершаться  с  различ¬
ной  скоростью,  не  имеем  ли  мы  трава  предположить  опре¬
деленную  связь  между  нормальной  старостью  и  «прежде¬
временным  старением»,  обусловленным  жизнью  при  стресг
сорных  обстоятельствах?
 Таковы  были  большие  биологические  проблемы,  поднятые
концепцией  стресса,  и  мы  решили  перейти  ко  второй  стадии
наших  исследований,  которую  можно  назвать  аналитическим
периодом.  Перед  тем  как  говорить  о  нем,  изобразим  на  диа¬
грамме  все  конкретные,  объективные  и  измеримые  изменения,
характеризующие  общий  адаптационный  синдром,  которые
были  известны  к  началу  1936  г.  этому  времени  главные
составиые  части  нашего  синдрома  можно  было  схематично
представить  следующи  м_об  р  аз  ом  (см.  стр.  74,  75). 	Т
 ..  Теперь  нашей  очередной  задачей  явилось  выяснение  ди¬
намики  синдрома  адаптации.  Говоря  более  конкретно,  нам
предстояло  выяснить  путь,  по  которому  стрессор,  например
травма,'-нанесенная  одной  конечности,  влияет  на  надпочечники
или  вилочковую  железу  и  вызывает  изменения  в  них,  ха¬
рактерные  для  аларм-реакции.  Мы  предполагали,  что,  зная
эти  пути,  мы  окажемся  в  значительно  более  выгодном  по¬
ложении  в  отношении.  влияния  на  течение  общего  адапта¬
ционного  синдрома  и  повышения  резистентности  путем  ис¬
кусственного  дополнения  этого  синдрома  в  тех  случаях,  ког¬
да  это  необходимо.
 Направляющим  фактом  з  исследованиях  на  протяжении
всего  аналитического  периода  была  стимуляция  коркового
слоя,надпочечников.  Возникновение  этой  реакции  в  ответ  на
 72

повреждающее  воздействие  стрессоров  весьма  удивляло  меня
и  казалось  совершенно  необъяснимым.  Мы  обнаруживали
при  стрессе  катаболизм  с  дезинтеграцией  тканей,  атрофию
или  даже  некроз  клеток  во  всех  тканях  и  органах  (т.  е.
уменьшение  живых  веществ  во  всем  организме),  что  вело  к
снижению  веса  тела,  за  необъяснимым  исключением  корко¬
вого  слоя  надпочечников.  Только  клетки  коры  надпочечников
действительно  «расцветали  при  стрессе».
 Чем  более  серьезные  повреждения  вызывали  мы  у  жи¬
вотных  теплом,  холодом,  инфекцией  или  даже  полным  голо¬
данием,  тем  в  большей  степени  увеличивалась  кора  надпо¬
чечников.
 Такое  увеличение  в  размерах  было  следствием  не  деге¬
неративного  клеточного  набухания,  а  разрастания  активной
цитоплазмы.  Это  обычно  сочеталось  с  появлением  многочис¬
ленных  метотических  фигур,  т.  е.  с  размножением  клеток.
 Далее,  жировые  включения  в  коре  надпочечников,  веро¬
ятно,  запас  секреторных  продуктов,  которые  в  норме  на¬
капливались  в  покоящихся  клетках  коры,  оказывались  вы¬
веденными  в  кровь,  как  будто  они  могли  помочь  в  борьбе
против  повреждений,  вызываемых  стрессом.  Это  навело
нас  на  мысль,  что  удаление  надпочечников  с  последующим
воздействием  на  животных  стрессорными  агентами  может
явиться  отправной  точкой  в  выяснении  процесса  адаптации.
Мы  хотели  точно  определить  таким  способом,  как  отсутствие
секреции  коры  надпочечников  влияет  на  реакцию  стресс.
 Эксперименты  на  животных  немедленно  позволили  сде¬
лать  два  важных  вывода.
 1.  Некоторые  проявления  синдрома  адаптации  зависят
ст  деятельности  надпочечников,  поскольку  они  блокируются
адреналэктомией.  Среди  таких  проявлений  наиболее  замет¬
ными  были  инволюция  тимико-лимфатического  аппарата  и
исчезновение  из  периферической  крови  лимфоцитов  и  эозино-
филов.  У  интактных  животных  эти  изменения  легко  вызыва¬
лись  любым  стрессорным  агентом,  тогда  как  у  адреналэкто-
мированных  они  "не  проявлялись,  даже  в  условиях  губитель¬
ных  повреждений.  Наиболее  удивительно  было  наблюдать
этот  факт  у  голодающих  животных,  у  которых  в  норме  от¬
мечается  заметная  инволюция  большинства  органов,  особен¬
но  тимико-лимфатического  аппарата.  После  адреналэктомии
эти  животные  теряли  способность  реагировать  таким  обра¬
зом  при  стрессе.
 2i  Дшгие  проявления  общего  адаптационного  синдрома
были  выражены  в  равной  или  даже  в  большей  степени  и
после  адреналэктомии,  следовательно,  их  можно  было  опре¬
деленно  считать  независимыми  от  изоытка  гормонов  коры
 73.

АДАПТАЦИОННЫЙ  СИНДРОМ
 Из  характерных  признаков  аларм-реакции  пер¬
выми  случайно  были  обнаружены  следующие:
 1)  острые  изъязвления  желудочно-кишечного
тракта,  сопровождающиеся  обычно  симптомами  по-
вреждения  или  шоковыми  явлениями  (обозначены
крестом),  такими,  как  высокая  смертность,  катабо¬
лизм,  снижение  артериального  давления,  гипотер¬
мия,  сгущение  крови  и  т.  д.;
 2)  стимуляция  коркового  слоя  надпочечников,
о  которой  свидётеЖЫЪбЬДла  гиперемия  органа  и*
исчезновение  секреторных  гранул  из  коры  надпочеч¬
ников;
 3)  инволюция  тимико-лимфатического  аппарата
с  характерными  гематологическими  сдвигами,  таки¬
ми.  как  лимфопения,  эозинопения  и  полиморфно-
ядерны  и  лейкоцитоз.
 Из  диаграммы  видно,  что  к  этому  времени  уже
было  известно,  что  этот  синдром,  характеризующий¬
ся  перечисленными  признаками,  обязан  своим  воз¬
никновением  неспецифическому,  стрессорному  дей¬
ствию  любого  агента.
 То,  что  среди  первоначально  обнаруженных  про¬
явлений  синдрома  адаптации  случайно  оказались
признаки  трех  различных  типов  изменений,  харак¬
терных  для  стресса,  было,  как  мы  позднее  убедимся,
счастливым  совпадением.  Эти  три  типа  изменений
заключаются  в  следующем^  1)  признаки  чистого  по-'
вреждения,  не  имеющего  никакого  защитного  значе¬
ния,  2)  признаки  повышения  активности  одной  из
эндокринных  желез^  (в  данном  случае  надпочечни¬
ков).   в  ы£а  ба  ты  в  а  ющих  адаптивные  гормоны,
 и  3)  соматические  сдвиги,  вызванные  стрессом
опосредованно  через  избыточное  выделение  адаптив¬
ных  гормонов.
 Значительным  недостатком  нашей  схемы  на  этой
стадии  было  отсутствие  данных  о  динамике  или
механизме  стрессорных  реакций,  что  выразилось  на
графике  отсутствием  стрелок,  соединяющих  отдель¬
ные  проявления  стресса.  Хотя  было  известно,  что
стрессор  вызывает  перечисленные  изменения,  однако
мы  не  могли  еще  указать,  какие  из  трех  типов,  изо¬
браженных  на  схеме  изменений,  обязаны  своим  про¬
исхождением  непосредственному  воздействию  стрес¬
сора  и  какие  являются  опосредованным  результатом
такого  первоначального  прямого  эффекта.

К  НАЧАЛУ  1936  г.
 Стрессор

надпочечников.  Среди  них  можно  указать  на  различные  симп¬
томы  повреждения:  распад  всех  тканей,  за  исключением  ти-
мико-лимфатической,  язвы  желудочно-кишечного  тракта,
уменьшение  хлоридов,  снижение  температуры  тела  и  кровя¬
ного  давления,  а  также  и  другие  проявления  шока.  Не  сле¬
дует  думать,  конечно,  что  кортикоиды  не  имеют  отношения
к  этому  виду  изменений,  это  означает  лишь,  что  проявления
стресса,  отнесенные  к  этой  группе  изменений,  не  обязательно
представляют  собой  прямой  результат  увеличения  продукции
кортикальных  гормонов.
 .Основное  правило  эндокринологии  заключается  в  следу-
ющем:  прежде  чем  объяснить  полученные  изменения  в~орга:
нах  секрецией  определенных  гормонов,  необходимо  проделать
эксперименты  двух  типов.  Вначале  нужно  показать,  что  уда¬
ление  эндокринной  железы,  которая  секретирует  эти  гормо-
ны,  предупреждает  соответствующие  изменения.  Затем  дол  ж  -
но  быть  доказано,  что  и  в  отсутствие  этой  железы  такие  из¬
менения  можно  вызвать  искусственно  определенным  обра¬
зом  приготовленными  экстрактами,  которые  содер  жат
 toi^QHbi  этой  железы.  Первая  группа  экспериментов  назы¬
вается  проверкой  недостаточностью,  вторая  —  проверкой  за¬
мещением  или  передозировкой  гормонов.
 Проиллюстрируем  сказанное  общеизвестными  примерами
из  области  резко  очерченных  эндокринных  взаимоотно¬
шений.
 Когда  еще  не  знали,  что  развитие  так  называемых  вто¬
ричных  половых  признаков,  например  петушиного  гребня,
'обусловливается  половыми  гормонами,  первые  проведенные
в  этом  направлении  эксперименты  были  типа  проверки  не¬
достаточностью.  Можно  было  убедиться,  что  после  «каплу-
низации»  (удаления  половых  желез)  петушиный  гребень
сморщивается  и  превращается  в  бледную,  незаметную  выпук¬
лость  на  голове.  Хотя  такие  опыты  и  заставили  предполагать
зависимость  между  развитием  гребня  и  выделением  опреде¬
ленных  гонадных  начал,  но  не  доказали  этого.  В  самом  де¬
ле,  из  истории  известно,  что  эти  первые  открытия  оспарива¬
лись  учеными,  которые  считали,  что  кастрация  вызывает  по¬
вреждения  в  близлежащих  нервах  и  влияет  на  гребень  по¬
средством  скорее  нервных,  чем  гормональных  факторов.
Вопрос  был  окончательно  разрешен  лишь  много  лет  позднее,
когда  было  показано,  что  экстракты  мужских  половых  желез
могут  стимулировать  рост  гребня  у  каплунов  и  восстанав¬
ливать  его  размеры  и  цвет,  характерный  для  интактного
петуха.
 Точно  такая  же  проблема  встала  в  связи  с  открытием
инсулина.  Удаление  поджелудочной  железы,  как  было  давно
известно,  вызывало  у  собак  диабет,  но  большинство  прежних
 76

физиологов  приписывало  этот  эффект  или  вмешательству
нервов,  расположенных  вблизи  поджелудочной  железы,  или
отсутствию  панкреатической  секреции  в  кишечный  тракт.
Только  после  того,  как  было  показано,  что  панкреатический
диабет  может  быть  ликвидирован  соответствующими  экс¬
трактами  поджелудочной  железы,  зависимость  диабета  от  гор¬
мональной  недостаточности,  приобрела  всеобщее  признание.
 Можно  привести  еще  много  аналогичных  примеров,  одн^
ко  достаточно  и  этих,  чтобы  стало  ясно,  что  мы  испытывали
настоятельную  необходимость  доказать  возможность  инво¬
люции  тимико-лимфатического  аппарата  даже  у  адреналэк-
томированных  животных  под  влиянием  определенных  экс;
трактов  надпочечников.
 В  то  время  было  общепризнанным,  что  основным  гормо¬
ном  надпочечников  является  адреналин  —  продукт  их  мозго¬
вых  клеток.  Кроме  того,  классические  исследования  Вальте¬
ра  Кеннона  (Walter  Cannon)  уже  доказали,  что  мозговой
слой  действительно  секретирует  избыточное  количество  адре¬
налина  при  страхе,  голоде  и  других  нервных  потрясениях,
которые  в  нашем  понимании  являлись  стрессорами.  Есте¬
ственно,  поэтому,  что  мы  в  первую  очередь  подумали  об  этом
гормоне,  «ак  о  решающем  факторе  в  аларм-реакции.  ^Однако
мы  не  наблюдали  инволюции  тимико-лимфатического  аппа¬
рата  у  адреналэктомированных  животных  при  инъекциях  им
адреналина.
 Внушало  подозрение  далее,  что  в  клетках  коркового  слоя
надпочечников  также  отмечались  признаки  резко  повышен¬
ной  активности  при  стрессе.  Поэтому  мы  направили  наше
внимание  на  гормоны  коры  надпочечников.  В  то  время  еще
не  были  приготовлены  чистые  гормональные  препараты,  при¬
годные  для  экспериментов,  поэтому  мы  не  могли  использо¬
вать  кортизон,  дезоксикортикостерон  или  другие  стероиды
этой  группы.  Однако  благодаря  работам  Суингля
(W.  W.  Swingle),  Пфиффнера  (J.  J.  Pfiffner),  Хартмана
(F.  A.  Hartman)  и  др.  появилась  возможность  приготовить
сравнительно  неочищенные,  но  тем  не  менее  высоко  активные
экстракты  надпочечников,  которые  содержали  «корковое
начало»,  известное  под  названием  «кортин».  Поэтому  мы
начали  вводить  адреналэктомированным  крысам  такие  неочи-
щенные  экстракты  коркового  слоя  надпочечников  и  нашли,
что  в  отличие  от  адреналйна'они  были  очень  эффективны
в  отношен  и  и  и  н  волюции  т  и  ми  ко-л  имфатического  аппарата  и
изменений  в  составе  крови,  подобных  тем,  которые  вызы¬
ваются  стрессора  ми  у  интактных  животных.  С  другой  сто¬
роны,  такие  экстракты  не  вызывали  появления  язв  желудоч¬
но-кишечного  тракта_и  шоковых  признаков  Г
 1  Selye  Н.  Thymus  and  adrenals  in  the  response  of  the  organism  to
injuries  and  intoxications.  Brit.  J.  Exper.  Path.,  1936,  17,  234.
 77

Здесь  я  должен  сделать  новое  краткое  семантическое  от¬
ступление  для  того,  чтобы  исключить  возможность  недора¬
зумений  при  использовании  нами  специальных  терминов.
 Когда  производились  эти  эксперименты,  у  нас  не  было
оснований  предполагать,  что  корковый  слой  надпочечников
секретирует  более  одного  гормона,  названного  кортином.  Спу¬
стя  несколько  лет  стало  очевидно,  что  существует  несколько
(Качественно  различных  гормонов  коркового  слоя  надпочечни¬
ков;  следовательно,  термин  «кортин»  уже  перестал  удовлет¬
ворять  исследователей.  В  это  время  я  предложил  название
«кортикоиды»  как  общий  термин  для  всех  тех  гормонов,  ко¬
торые  в  каком-нибудь  отношении  имитируют  физиологиче¬
скую  функцию  коры  надпочечников.
 Одни  из  этих  гормонов  являются  особенно  эффективны¬
ми  по  отношению  к  глюкогенезу,  т.  е.,  как  говорят,  образова¬
нию  сахара  из  несахаров;  такие  я  называл  глюкокортикои-
дами.  Другие  оказались  преимущественно  регуляторами  со¬
левого  обмена,  вызывая  заметную  задержку  в  организме  хло-
ристого  натрия  и  воды  и  усиленное  выведение  калия;  для  них
я  'предложшГТёршщ  «минёралокортикоиды».
в  Нужно  помнить,  однако,  что  термины  «глюко-  и  минера-
локортикоиды»  отражают  лишь  определенный  биохимиче¬
ский  эффект  гормонов,  обладающих  в  равной  мере  и  другими
аспектами  действия.  С  общемедицинской  точки  зрения  более
важно  подчеркнуть,  что  гормоны,  активные  в  отношении
глюкогенеза,  являются  противовоспалительными  кортикоида-
ми,  т.  е.  они  угнетают  воспалительные  реакции,  тогда  как
кортикоиды,  активные  в  отношении  минерального  обмена,
обладают  провоспалйтёльным  действием,  т.  е.  они  облегчают
возникновение  и  увеличивают  интенсивность  воспалительных
реакции.
 Мы  должны,  конечно,  предвидеть  возможность  открытия
в  будущем  и  таких  кортикоидов,  у  которых  глюкогенетиче¬
ская  и  противовоспалительная  активность,  с  одной  стороны,,
или  минерало-  и  провоспалительная  —  с  другой,  не  будут
строго  параллельны.  Однако,  пока  такое  открытие  не  сдела¬
но,  мы  можем  в  практических  целях  пользоваться  терминами
«глюко-  и  противовоспалительные  кортикоиды»,  равно  ка  к
«минерало-  и  провоспалительные  кортикоиды»  как  синони-
мами.  Они  лишь  характеризуют  одни  и  те  же  гормоны  с  раз¬
ных  точек  зрения.
 С  третьей  точки  зрения  обычно  говорят  11-окси  (или  11,
17-окси)  соединения,  с  одной  стороны,  и  11-дезокси  (или  11,
17-дезокси)  соединения  —  с  другой,  подразумевая  под  этим
противо-  и  провоспалительные  кортикоиды  соответственно.
Почти  невероятно,  чтобы  у  большинства  11-окси-  и  даже  11,
17-оксисоединений  отсутствовала  бы  в  какой-либо  степени
противовоспалительная  или  глюкокортикоидная  активность.
 78

(например,  все  производные  этиохолана,  андростана  или  прег-
нана).
 Как  мы  увидим,  идентификация  кортикоидов  с  качествен¬
но  различным  типом  фармакологической  активности  не  будет
завершена  и  много  лет  спустя  после  того  периода,  о  котором
мы  рассказываем.  Тем  не  менее  следует  теперь  же  сказать*
что  экстракты  коркового  слоя  надпочечников,  кортизон  к
гидрокортизон,  представляют  собой  вещества  с  преобладаю¬
щей  глюко-  или  противовоспалительной  активностью,  а  дез-
оксикортикостерон  и  дезоксикортизон  являются  стероидами
с  преобладающей  минерало-  или  провоспалительной  актив¬
ностью.
 Я  не  хочу  причинять  вам  лишнее  беспокойство  изображе¬
нием  химических  формул  всех  этих  веществ;  и  для  тех  из  вас,
кто  обладает  необходимыми  знаниями  для  их  восприятия*
и  для  не  имеющих  химической  подготовки  будет  проще  сле¬
довать  моим  очеркам,  не  обременяя  своей  памяти  формула¬
ми,  которые  ни  в  каком  случае  не  будут  иметь  для  вас  боль¬
шого  практического  значения.
 Несмотря  на  то,  что  мы  несколько  отошли  от  хронологи¬
ческого  порядка  изложения  из-за  этих  вводных  замечаний  о
терминологии  кортикоидов,  мне  кажется,  что  это  отступление
было  необходимым,  чтобы  исключить  первопричину  возмож¬
ных  недоразумений.  Теперь  же  вернемся  к  тому  месту  наших
очерков,  на  котором  мы  оставили  их.
 Мы  только  что  добились  успеха  в  наших  попытках  пред¬
упредить  некоторые  проявления  аларм-реакции  адреналэкто-
мией  и  восстановить  эти  проявления  (инволюцию  тимико-
лимфатического  аппарата  и  гематологические  сдвиги)  вве¬
дением  неочищенных  экстрактов  коркового  слоя  надпочечни¬
ков.  Таким  образом,  мы  достигли  первой  цели  в  наших  уси¬
лиях  выяснить  сложную  динамику  стресс-реакции.
 Состояние  вопроса  к  концу  1936  г.  воспроизведено  на  сле¬
дующем  схематическом  рисунке  (см.  стр.  80,  81).
 После  того  как  мы  убедились,  что  непосредственной  при¬
чиной  инволюции  тимико-лимфатического  аппарата  являют-
ся  кортикоиды,  нужно  было  выявить  и  две  другие"  стр  елки,
вместо  которых  на  диаграмме  стояли  пока  вопросительные
знаки.  Конкретнее,  следовало  узнать,  посредством  чего  и'  ка¬
ким  путем  стрессор,  действующий  на  поверхность  тела  (на¬
пример,  ожог  кожи),  стимулирует  надпочечники  или  вызы¬
вает  чисто  дегенеративные  изменения  в  органах.
 Обсуждение  механизма  возникновения  повреждений  (шо¬
ковые  явления,  язвы  желудочно-кишечного  тракта)  не  по¬
требует  много  врем~ёнй,~  поскольку  вопрос  о~  «пе  р  во  м~~м  е  ди  а  т  о  -
ре  повреждений»  до  сих  пор  остается  открытым.  Здесь
 7$

АДАПТАЦИОННЫЙ  СИНДРОМ
 Из  рисунка  видно,  что  различные  агенты,  спо¬
собные  вызывать  синдром  адаптации,  обязаны  этой
способностью  своему  неспецифическому,  стрессорно-
му  действию.  Стрессор,  пока  неизвестным  путем,
стимулирует  пролиферацию  клеток  коркового  слоя
надпочечников  и  продукцию  ими  кортикоидов.  Еще
неизвестно,  может  ли  кора  надпочечников  вызывать
качественно  различные  эффекты,  поэтому  «корти¬
кальное  начало»  названо  «кортикоид».  Однако  уже
с  определенностью  установлено,  что  стрессоры  могут
вызывать  инволюцию  тимико-лимфатического  аппа¬
рата  и  характерные  тематологичё£кие  сдбИГИ  BMecte
со  стимуляцией  коркового  слоя  надпочечников  и  те-
 ^яют  эту  способность  после  удаления  надпочечников.
Доказано  также,  что  экстракт,  содержащий  корти-
коид,  воспроизводит  этот  эффект  и  в  отсутствие
надпочечников.  Отсюда  сделан  вывод,  что  стрессоры
вызывают  гематологические  сдвиги  и  изменения  со
стороны  лимфатической  ткани  опосредованно  через
стимуляцию  коркового  слоя  надпочечников.
 Стрессор  вызывает  также  изменения,  имеющие
характер  чистого  повреждения,  без  всякого  защит¬
ного  значения  (обозначены  крестом).  К  ним  отно¬
сятся  язвы  желудочно-кишечного  тракта,  снижение
кровяного  давления,  гипохлоремия  и  шоковое  со¬
стояние  или  даже  гибель  животного.  Эти  эффекты
стрессора  не  опосредованы  через  кору  надпочечни¬
ков,  поскольку  они  имеют  место  и  после  адреналэк-
гомии;  в  действительности  многие  из  них  (как-то:
гипохлоремия,  падение  давления,  шок  и  высокая
степень  смертности)  проявляются  в  отсутствие  кор¬
тикоидов  даже  в  более  тяжелой  форме,  чем  в  их
присутствии.  Вероятно,  защитная  роль  стимуляции
коркового  слоя  надпочечников  при  стрессе  частично
уменьшает  такие  чисто  вредные  для  организма  из¬
менения.  Однако,  кроме  того,  что  присутствие  кор¬
тикоидов  необязательно  для  развития  этих  повреж¬
дений,  ничего  определенного  об  отношении  их  к  та¬
ким  повреждениям  не  было  известно.
 Необходимо  упомянуть  в  скобках,  что  в  определенных
условиях  значительная  передозировка  кортикоидов  также
может  вызывать  катаболизм  с  дегенеративными  измене¬
ниями  в  тканях  или  даже  язвы  желудочно-кишечного  трак¬
та.  Мы  вернемся  к  этому  позднее.  Главный  вывод  из  этих
первых  экспериментов  был  следующим:  основное  отличие
чисто  «вредных*  проявлений  стресса  от  «защитных»  реак¬
ций  общего  адаптационного  синдрома  заключается  в  том,
что  для  первых  необязательна  усиленная  продукция  гор¬
монов  коркового  слоя  надпочечников.

К  КОНЦУ  1936  е.
 6  Ганс  Селье

можно  предположить  участие  многих  факторов,  например
гистамина  или  гистаминоподобных  токсических  тканевых  ме¬
таболитов,  которые  могут  образовываться  при  стрессе.  Мож¬
но  предположить  далее,  что  повреждения  вызываются  умень¬
шением  в  организме  некоторых  жизненно  важных  веществ
(энзимы?  витамины?),  поскольку  они  могут  расходоваться  в
борьбе  организма  со  стрессором.  Возможно  также,  что  суще¬
ствует  не  один,  а  несколько  путей  для  передачи  импульсов,
вызывающих  появление  язв  в  желудочно-кишечном  тракте
и  другие  чисто  дегенеративные  сдвиги.  Мне  кажется,  что  до¬
казательства  существования  любого  из  этих  путей  не  явля¬
ются  достаточно  убедительными,  чтобы  заслуживать  деталь¬
ного  обсуждения  здесь.
 Мы  значительно  более  преуспели  в  выяснении  второй
стрелки,  идущей  от  стрессора  к  (корковому  слою  надпочечни¬
ков.
 Сегодня  каждый  знает,  что  стрессоры  влияют  на  корко¬
вый^  слой  надпочечников  посредством  выделения  адренбкор-
тикотропного  гормона.  Это  безусловно  один  из~наиболее  убе-
дительно  доказанных  фактов  и  наиболее  определенное  звено
в  цепи  совершающихся  при  стрессе  событий.  В  самом  деле,
этот  факт  в  настоящее  время  является  настолько  очевидным,
что  какое  бы  то  ни  было  обсуждение  его  может  показаться
излишним.  Тем  не  менее  в  интересах  исторической  точности
я  должен  сделать  нелестное  для  меня  признание.  Когда  я  в
1936  г.  впервые  столкнулся  с  этой  проблемой,  возможность
опосредования  стресса  через  гипофиз  ни  разу  не  пришла
мне  в  голову.  Действительно,  я  предполагал  в  роли  посред¬
ника  между  стрессором  и  корой  надпочечника  почти  каждый
орган,  за  исключением  гипофиза.
 Снова  нужно  вспомнить,  что  в  то  время  мы  находились
под  сильным  влиянием  исследований  Кеннона,  который  об¬
наружил,  что  секреция  мозгового  слоя  надпочечников  при
резко  неблагоприятных  для  организма  стечениях  обстоя¬
тельств  регулируется  его  секреторными  нервами.  Естествен¬
но,  что  первой  у  меня  появилась  мысль  о  нервной  регуляции
продукции  кортикоидов.  Однако  предварительная  денерва¬
ция  надпочечников  не  меняла  реакции  их  коркового  слоя  при
синдроме  адаптации.
 Не  имеет  смысла  тратить  время  на  детальное  описание
тех  экспериментов,  которые  требовали  неистовых  усилий"7но
приводили  к  отрицательным  результатам.  Важно  одно:  все
наши  ранние  попытки  выяснить  механизм  стимуляции  стрес¬
сором  коркбвоТо"'слоя  надпочечников  оказались  несостоя¬
тельными.  Скажем  "лишь,  что  и  разрушение  вегетативных
центров  головного  мозга,  и  денервация  непосредственно  по-
 82

врежденных  тканей,  и  удаление  различных  эндокринных  же¬
лез  —  все  было  бесполезным.
 Мы  предполагали  далее,  что  медиация  стимулирующего
влияния  стрессора  осуществляется  продуктами  распада  ти-
мико-лимфатической  ткани,  но  тимэктомия  не  предупреж¬
дала  реакции  коры  надпочечников  при  стрессе.
 Наконец,  мы  считали  вероятным,  что  печень  —  орган,  рас¬
сматриваемый  как  своего  рода  центральная  химическая  ла¬
боратория  организма,  может  вырабатывать  определенные
начала,  обладающие  кортикотропным  действием.  Однако  да¬
же  полная  экстирпация  печени  отнюдь  не  предупреждала
реакции  коры  надпочечников,  на  самом  деле  она  увеличива¬
ла  интенсивность  признаков  стимуляции  коркового  слоя,  по¬
скольку  сама  эта  операция  представляет  собой  суровый
стрессор.
 Я  не  предполагал  и  год  спустя,  весной  1937  г.,  что  здесь
может  быть  затронута  передняя  доля  гипофиза.  Только
воспоминание  о  наших  ранних  работах,  предшествовавших
изучению  стресса  (когда  мы  надеялись  открыть  новый  поло¬
вой  гормон),  в  которых  экстракты  яичников  и  плаценты
никогда  не  вызывали  сколько-нибудь  заметной  стимуляции
надпочечников  у  гипофизэктом~иро'ванных  животных^  натолкт
нуло  меня  на  эту  мысль.  Кроме  того,  Герберт  МакЛин  Эванс
(Herbert  McLean  Evans)  и  Филип  Смит"{РЬШр  SmiTh)  'еще
раньше  показали,  что  удаление  гипофиза  вызываёт~инволю-
цию  коркового  слоя  надпочечников^"которую  можно  пред-
упредить  введением  препаратов  гипофиз¥.~Даже  в~том  самом
институте,  где  я  работал,  Колиппуи  Андерсону  (Е.  Ander¬
son)  удалось  приготовить  экстракты  гипофиза,  содержащие
АКТГ  во  вполне  чистом  виде,  как  свидетельствовали  биоло¬
гические  наблюдения  на  гипофизэктомированных  крысах.
Как  вы  помните,  мы  уже  упоминали  большинство  этих  экс¬
периментов  на  первой  лекции.  Удивительно,  однако,  что  до
1937  г.  я  не  предполагал,  что*ХКТГ  участвует  в  синдроме
адаптации.
 Конечно,  реакции  большинства  тканей,  воспринимающих
импульс  из  одного  какого-либо  органа,  не  обязательно  ре¬
гулируются  деятельностью  только  этого  органа.  Например,
артериолы,  получающие  прессорные  импульсы  через  свои  ва¬
зомоторные  нервы,  расширяются  после  перерезки  и  сужа¬
ются  при  раздражении  этих  нервов.  Однако  это  не  означает,
что  стрессор  не  может  влиять  на  них  (даже  после  денерва¬
ции)  посредством  секреции  адаптивных  гормонов  (адренали¬
на,  норадреналина)  мозговым  слоем  надпочечников.
 Таким  образом,  тот  факт,  что  передняя  доля  гипофиза
обусловливает  сохранение  структуры  кортового  слоя  надпо¬
чечников  в  условиях  покоя,  еще  не  внушал  мне  уверенности,
что  этот  путь  стимуляции  коры  надпочечников  сохраняется
 6«
 83

АДАПТАЦИОННЫЙ  СИНДРОМ
 Кроме  фактов,  проиллюстрированных  предыду¬
щим  рисунком,  на  этой  схеме  отражено  положение
передней  доли  гипофиза  в  механизме  развития
адаптационного  синдрома.
 Хотя  еще  неясно,  как  стрессор  осуществляет
свое  влияние  па  переднюю  долю  гипофиза,  но  уже
известно,  что  последняя  реагирует  повышенной  сек¬
рецией  АКТГ,  который  в  свою  очередь  стимулирует
выделение  надпочечниками  кортикоидов.  Это  дока¬
зано  экспериментально:  после  гипофизэктомии  стрес¬
соры  уже  не  стимулируют  корковый  слой  надпочеч¬
ников  и  не  вызывают  инволюции  тимико-лимфатиче-
ского  аппарата.  И  обратно,  введение  соответствую.-
щих  экстрактов  передней  доли  гипофиза  (содержа¬
щих  АКТГ)  вызывает  у  гипофизэктомированных
животных  стимуляцию  коры  надпочечников  и  лим-
фолиз,  даже  без  воздействия  стрессоров.
 Таким  .образом,  установлено,  что  как  морфоло¬
гическая,  так  и  функциональная  стимуляция  корко¬
вого  слоя  надпочечников  при  стрессе  осуществляется
опосредованно  через  переднюю  долю  гипофиза.

В  1937  г.
 Стрессор

и  при  воздействии  стрессоров.  Даже  если  это  было  и  так,  до
1937  г.  еще  ничего  не  указывало  на  гипофизарную  регуля¬
цию  функции  клеток  коркового  слоя.  Тем  не  менее  это  каза¬
лось  многообещающим  путем,  и,  несмотря  на  все  наши  неуда¬
чи  в  прошлом,  мы  немедленно  решились  следовать  по  нему.
 Именно  в  это  время  мне  очень  пригодился  мой  ранее  на¬
копленный  опыт  в  технике  гипофизэктомии.  Операция,  мето¬
дика  которой  была  мной  разработана,  являлась  минимально
травматичной  и  позволяла  удалять  гипофиз  быстро,  без  зна¬
чительных  повреждений;  поэтому  таким  способом  гипофизэк-
томированных  крыс  можно  было  подвергать  стрессорным
воздействиям,  и  они  продолжали  жить.  Первый  же  наш  экс¬
перимент  в  этом  направлении[дал^  поразительный  результат.
V  гипофизэктомированных  крыс,  под  вер  гнутьГх  ^~возд  е  й  ст  ви  ю
холода,  травмы,  токсических  веществ  и  т.  д.,  полностью
отсутствовала  сколько-нибудь  заметная  стимуляция  корково¬
го  слоя  надпочечников.  Мозговые  клетки  надпочечников  со¬
храняли  обычную  секрецию  адреналина  и  в  условиях  отсут¬
ствия  гипофиза,  но  кора  надпочечников  оставалась  полно¬
стью  интактной.  Не  удавалось  отметить  не  только  морфоло¬
гических  признаков  ее  стимуляции  (исчезновение  секретор¬
ных  гранул,  митозов,  увеличения  веса),  но  и  функциональ¬
ных,  поскольку  гипофизэкгомия  предупреждала  возникнове¬
ние  атрофии  тимико-лимфатического  аппарата  при  аларм-
реакции.  Отсюда  мы  сделали  заключение,  что  ппюфизэкто-
мия  предупреждает  реакцию  коркового  слоя"  надпочечников
на  воздействие  стрессоров  *.
 Однако  точно  так  же,  как  и  при  изучении  роли  коры  над¬
почечников  в  стресс-реакциях,  необходимы  были  дополни
тельные  эксперименты  в  этой  области,  чтобы  сделать  выводи
убедительными.  Мы  нуждались  еще  в  доказательствах  типа
проверки  замещением  или  передозировкой  гормонов.  В  то
время  не  было  возможности  приготовить  совершенно  чистые
препараты  АКТГ;  даже  частичная  очистка  этого  гормона
выходила  далеко  за  пределы  моей  компетенции  в  области
химии  экстрактов.  Поэтому  я  пользовался  лишь  импланта¬
цией  крысиных  гипофизов  или  неочищенными  экстрактами  из
бычьих  гипофизов,  которые  я  вводил  ежедневно  под  кожу
гипофизэктомированным  животным.  Но  даже  применяя  такие
препараты,  можно  было  легко  показать,  что  при  введении  их
в  достаточно  больших  количествах  удается  точно  воспроиз¬
вести  те  морфологические  изменения  в  корковом  слое  над¬
почечников,  которые  обычно  наблюдаются  в  течение  аларм-
реакции.  Другими  словами,  кортикотропные  гипофизарные
 1  Selye  Н.  Studies  on  adaptation.  Endocrinology,  1937,  21,  169.
 86

препараты  позволили  не  только  восстанавливать  атрофич-
ный  корковый  слой  надпочечников,  но  и  стимулировать  его
больше,  чем  в  норме.
 Теперь  на  основании  всех  этих  экспериментов  типа  про¬
верки  недостаточностью  и  замещением  появилась  возмож¬
ность  внести  новое  звено  в  наши  представления  о  цепи  явле-
ний,  регулирующих  адаптационные  реакции  при  стрессе.  Мы
пришли  к  выводу,  что  все  стрессоры  влияют  на  корковый
слой  надпочечников  опосредованно  через  гипофиз,  вызывая
выделение  АКТГ  из  последнего^
 Теперь  мы  можем  усложнить  наш  схематический  рисунок,
чтобы  показать,  какие  дополнения  внес  1937  г.  в  нашу  тео
рию  (см.  стр.  84  и  85).
 Следует  сказать,  что  и  сегодня  нами  еще  не  идентифици¬
рован  «первый  медиатор  гормональной  защиты»,  посредством
которого  стрессорное  воздействие  достигает  гипофиза.  Одна¬
ко  ясно,  что  передняя  доля  гипофиза  под  влиянием  этого
медиатора  увеличивает  продукцию  АКТГ,  который  в  свою
очередь  передает  стрессорный  импульс  на  корковый  слой
надпочечников.  Вполне  возможно,  что  «первый  медиатор  по¬
вреждения»  (о  котором  я  говорил  выше)  идентичен  «первому
медиатору  гормональной  защиты».  В  таком  случае  гипофиз
будет  выделять  АКТГ  под  влиянием  того  же  стимула,  ко¬
торый  вызывает  чистые  повреждения  (катаболизм,  снижение
кровяного  давления,  язвы  желудочно-кишечного  тракта
и  т.  д.)  в  органах,  отдаленных  от  места  соприкосновения
организма  со  стрессором.
 Суммируя  фактический  материал  второй  лекции,  можно
сказать:
 К  концу  1937  г.  стало  ясно,  что  стресс  проявляется  ^орга¬
низме  двояким  образом:  по¥реждением  и  защитой?
 Мы  еще  многого  не  знаем  о  механизме  возникновения
повреждений  в  тканях,  отдаленных  от  места  непосредствен¬
ного  воздействия  стрессорного  агента  на  организм.  Мы  не
можем  объяснить,  например,  как  ограниченное  повреждение
поверхности  тела  (например,  ожог)  может  вызвать  язвы  же¬
лудочно-кишечного  тракта,  шок  или  смерть.
 С  другой  стороны,  мы  уже  знаем,  что  важным  этапом
неспецифической  защиты  против  чистого  повреждения  (к  ко¬
торой,  несомненно,  относится  большинство  полезных  проявле¬
ний  «синдрома  становления  болезни»)  является  опосредова¬
ние  стрессорного  стимула  через  систему  гипофиз  —  корковый
слой  надпочечников.
 Мы  также  уже  знаем,  что  эндогенные  кортикоиды  могут
в  действительности  вызывать  патологические  изменения,  на¬
пример  инволюцию  тимуса.  Такое  состояние  известно  педиат¬
рам  уже  очень  давно  под  названием  «акцидентная  инволю¬
ция  тимуса».  Эта  острая  дезинтеграция  ткани  вилочковой
 87

железы  встречается  у  детей  (у  которых  в  отличие  от  взрос¬
лых  тимус  хорошо  выражен)  при  воздействии  таких  стрессо¬
ров,  как  тяжелая  инфекция,  ожог  или  интоксикация.  Теперь
мы  знаем  не  только  то,  что  любой  стрессор  может  вызвать
такую  острую  инволюцию  тимуса,  но  и  то,  что  этот  его  эф¬
фект  опосредован  через  гипофиз  и  корковый  слой  надпочеч¬
ников  и  является,  как  говорится,  «побочным  результатов
защиты».
 Мы  пришли  к  выводу,  что  гормоны,  секретируемые  в  це¬
лях  адаптации  и  резистентности  организма,  —  «адаптивные
гормоны»,  такие,  как  АКТГ  и  кортикоиды,  могут  явиться
причиной  патологических  изменений,  наблюдающихся  в  орга¬
нах  в  естественных  условиях.
 Это  было  первое  наблюдение  из  тех,  которые  привели
нас  к  созданию  концепции  «болезней  адаптации»  и  которые
явятся  основным  предметом  нашей  следующей  лекции.

ЛЕКЦИЯ  III
 БОЛЕЗНИ  АДАПТАЦИИ.
 ЭФФЕКТЫ  ПЕРЕДОЗИРОВКИ
ДЕЗОКСИКОРТИКОСТЕРОНА  и  ЛПГ
(СОМАТОТРОПНОГО  ГОРМОНА)
 Как  вы  помните,  в  предыдущей  лекции  мы  говорили  об
опытах,  в  которых  было  показано,  что  активизация  си¬
стемы  гипофиз  —  кора  надпочечников  представляет  собой  со¬
ставную  часть  общего  адаптационного  синдрома  и  может
быть  вызвана  любыми  стрессорами.  Мы  сделали  вывод,  что
эта  ответная  реакция  является  полезной  для  организма,  так
как  после  удаления  или  гипофиза,  или  коры  надпочечников
многие  характерные  проявления  синдрома  адаптации  блоки¬
руются  и  сопротивляемость  организма  к  любому  патогенно¬
му  воздействию  становится  чрезвычайно  низкой.
 Но  в  то  же  время  большой  избыток  в  выработке  таких  ги¬
пофизарных  или  надпочечниковых  «адаптивных  гормонов»  мо¬
жет  иметь  свою  невыгодную  сторону.  Мы  заметили,  что  из¬
быточные  количества  кортикоидов  (образованных  эндогенно  в
результате  стресса  или  введенных  в  организм  в  виде  экстрак¬
тов)  имитируют  некоторые  встречающиеся  в  природе  пато¬
логические  изменения  органов,  как,  например,  акцидентную
инволюцию  вилочковой  железы.  Уже  сам  этот  факт  пред¬
ставлял  чрезвычайный  интерес  и  мог  бы  явиться  начальным
звеном  дальнейших  исследований,  поскольку  он  первый  об¬
ратил  наше  внимание  на  возможность  возникновения  некото¬
рых  спонтанных  заболеваний,  пока  что  неизвестной  природы,
вследствие  избыточной  или  неадекватной  выработки  адап¬
тивных  гормонов.  В  этом  смысле  такого  рода  заболевания
должны  называться  «болезнями  адаптации»,  так  как  основ¬
ной  причиной  органных  нарушений  является  не  столько  пря¬
мое  действие  какого-либо  определенного  патогенного  агента,
сколько  расстройство  самой  адаптационной  реакции.
 89

Чтобы  проверить  эту  гипотезу,  необходимо  было  произве¬
сти  опыты  с  большой  передозировкой  кортикальных  гормо¬
нов  и  определить,  вызывает  ли  она,  кроме  уже  известной  ин¬
волюции  вилочковой  железы,  экспериментальное  подобие  не¬
которых  других  спонтанных  заболеваний.  По  техническим
причинам  эти  опыты  не  могли  быть  выполнены  в  течение
многих  лет,  хотя  цели  их  были  давно  определены.  Даже  если
бы  мы  вводили  животным  массивные  дозы  нашего  неочищен¬
ного  экстракта  коры  надпочечников,  то  было  бы  невозможно
правильно  оценивать  полученные  результаты,  так  как  возник¬
шие  в  организме  изменения  могли  быть  в  равной  степени  от¬
несены  как  за  счет  самих  кортикоидов,  содержащихся  в  пре¬
паратах,  так  и  за  счет  балластных  веществ.  Было  очевидно,
что  продолжать  опыт  с  передозировкой  можно  было  только
с  чистыми  кортикоидами.  Однако  в  то  время  они  были  еще
недоступны  в  тех  количествах,  которые  были  необходимы
нам  для  подобного  рода  экспериментов.  Только  спустя  мно¬
го  лет  мы  смогли  благодаря  успехам  современной  химии  про¬
двинуться  вперед  в  этом  направлении  наших  исследований.
 В  1938  г.  шведские  химики  Т.  Рэйхштейн  и  Дж.  фон  Эйв
(Т.  Reichstein,  J.  von  Euw)  1  доказали,  что  в  надпочечнике
имеется  дезоксикортикостерон  —  кортикоид,  который  может
быть  синтезирован  в  лаборатории  из  сравнительно  простых
составных  частей.  Фармацевтическая  промышленность  сразу
же  разработала  методы  для  массового  изготовления  этого
стероида,  и  в  1941  г.  благодаря  любезности  корпорации  Ше-
ринга  мы  получили  возможность  приобрести  достаточное  его
количество  для  нашей  работы.  Он  был  выпущен  в  виде  дезок-
сикортикостерон-ацетата,  обычно  обозначаемого  в  литерату¬
ре  как  ДОКА,  или  ДКА.
 Я  должен  признать,  что  в  то  время,  когда  мы  приступили
к  опытам,  связанным  с  передозировкой  ДКА,  я  рассчитывал
полностью  воспроизвести  у  животных  те  же  самые  измене¬
ния,  (которые  мы  получали  при  введении  активных  экстрак¬
тов  коры  надпочечников,  т.  е.  тимико-лимфатическую  инво¬
люцию,  лимфопению  и  эозинопению.  Однако  я,  кроме  того,
предполагал,  что  не  исключена  возможность  возникновения
и  других  изменений,  поскольку  чистые  стероиды  можно  вво¬
дить  в  гораздо  больших  дозах,  чем  разведенные  и  неочищен¬
ные  экстракты.
 Но  увы,  наши  предположения  не  оправдались.  У  живот¬
ных,  подвергнутых  воздействию  массивных  доз  ДКА,  не
обнаруживались  ни  тимико-лимфатическая  инволюция,  ни
 1  Reichstein  Т.  a.  J.  von  Euw.  Uber  Bestadteile  der  Nebennieren-
rinde.  XX.  Mitt.  Isolierung  der  Substanzen  Q  (Desoxycorticosteron)  und  R,
sowie  weiterer  Stoffe.  Helvet.  chim.  acta.  1938,  21,  1197.
 90

лимфопения,  ни  эозинопения;  вместо  этого  у  них  возникал
особый  синдром,  похожий  на  комбинацию  нефросклеротиче-
ской  гипертонии  и  истинного  ревматизма.
 Так,  например,  у  кур  и  крыс,  подвергнутых  воздействию
массивных  доз  ДКА,  мы  наблюдали  развитие  чрезвычайно
злокачественного  нефросклероза  с  гиалинизацией  почечных
клубочков  и  афферентных  клубочковых  артериол.  Более
крупные  артерии  также  подвергались  гиалинизации  и  скле¬
розу,  но  только  на  более  поздних  стадиях  \
 Этот  нефрооклероз  прогрессировал  до  стадии  сильно
уменьшенной  в  размерах  «вторично  сморщенной  почки»,  ко¬
торая  так  же,  как  и  в  патологии  человека,  сопряжена  с  резко
выраженной  гипертонией.  Однако  любопытно,  что  повышение
кровяного  давления  обычно  предшествовало  развитию  сколь¬
ко-нибудь  заметных  клубочковых  или  сосудистых  изменений
в  паренхиме  почки,  а  из  этого  следует,  что  первое  не  может
быть  следствием  второго.
 В  течение  первых  двух  недель  опытов  с  передозировкой
 животным  ДКА  морфологические  изменения  в  почке  были
ограничены  некоторой  гипертрофией  эпителиальных  клеток,
особенно  в  «спиральных  сегментах»  проксимальных  отделов
извитых  канальцев.  Поэтому  мы  предположили,  что  именно
эта  часть  нефрона  связана  с  регуляцией  кровяного  давления
Вскоре  эта  точка  зрения  получила  значительную  поддержку,
когда  мы  начали  изучать  так  называемую  эндокринную  поч¬
ку,  о  которой  будет  рассказано  в  следующей  главе.
 Хотя  вначале  гипертония  и  обусловливается  изменениями
в  почечном  эпителии,  последующее  сокращение  сосудистого
русла  вследствие  склероза  должно  еще  больше  повышать
кровяное  давление  подобно  «зажиму  Гольдблатта».  Трудно
себе  представить,  чтобы  было  какое-нибудь  принципиальное
отличие  между  хирургическим  наложением  одного  металли¬
ческого  зажима  на  главную  почечную  артерию  и  тысячами
микроскопических  «артериальных  зажимов»,  наложенных
нами  на  мельчайшие  почечные  сосуды  в  виде  гормонально
вызванных  гиалиновых  отложений  и  грануломатозной  скле¬
ротической  ткани.
 Короче  говоря,  мы  предположили,  что  ДКА,  очевидно,
вызывает  начальную  гипертонию  путем  какого-то  влияния  на
почечный  эпителий,  а  в  дальнейшем  этот  подъем  кровяного
давления  еще  больше  усугубляется  чисто  механическим  фак¬
тором,  связанным  со  склерозом  почечных  сосудов  и  клу¬
бочков.
 У  животных,  которым  вводились  большие  дозы  ДКА,  од¬
новременно  с  изменениями  в  почках  наблюдались  характер¬
 1  S  е  1  у  е  Н.  Production  of  nephrosclerosis  by  overdosage  with  desoxi-
corticosterone  acetate.  Canad.  M.  A.  J.,  1942,  47,  515.
 91

ные  воспалительные  явления  в  сосудистой  системе,  главным
образом  в  артериях  и  артериолах  брыжеек,  сердца,  мозга  и
надпочечников.  Во  всех  этих  местах  артериальные  стенки
имели  склонность  подвергаться  гиалинозу  и  инфильтриро¬
ваться  пролиферирующей  гранулематозной  тканью.  Эги  вос¬
палительные  изменения  были  обычно  заметны  даже  при  иссле¬
довании  невооруженным  глазом  в  виде  четкообразных  взду¬
тий  по  ходу  артерий.  В  острой  стадии  эти  воспалительные
фокусы  содержали  множество  эозинофилов  и  многоядерных
гигантских  клеток.  Таким  образом,  и  макро-,  и  микроскопи¬
чески  эти  изменения  напоминали  нодозный  периартериит,
однако  на  более  поздних  стадиях,  после  длительного  воздей¬
ствия  или  после  перерыва  в  введении  ДКА,  эти  острые  воспа¬
лительные  явления  переходили  в  хронические  изменения  типа
облитерирующего  эндартериита  и  артериосклероза.
 Такой  полиартериит  часто  поражал  сосуды  мозга  и  при¬
водил  к  весьма  характерной  энцефалопатии.  Гистологические
признаки  мозговых  нарушений  варьировали  в  зависимости
от  дозировки  препарата,  длительности  воздействия  и  т.  д.,  но
чаще  напоминали  так  называемый  ревматический  энцефа¬
лит,  гиперемический  энцефалит,  гипертоническую  энцефало¬
патию  или  нодозный  периартериит  мозга.  Мозговые  наруше¬
ния  часто  сопровождались  распространенным  отеком  мозга
и  мозговых  оболочек,  а  иногда  менингитом.
 Пользуясь  случаем,  позволю  себе  указать,  что  выраженные  функцио¬
нальные  нарушения  в  центральной  нервной  системе  могут  быть  вызваны
стероидами,  даже  если  при  этом  не  возникает  морфологических  измене¬
ний.  Так,  например,  острая  перепозировка  ДКА  у  крыс  может  привести
к  состоянию  сильного  возбуждения,  переходящего  в  глубокий  наркоз.
Однако  эти  явления  неспецифичны  для  ДКА,  поскольку  они  могут  вызы¬
ваться  самыми  разнообразными  кортикоидами  и  даже  гормонами  по¬
ловых  желез.
 При  действии  ДКА  электрическая  возбудимость  мозга  крысы  сни¬
жается  в  отличие  от  действия  других  кортикоидов  (например,  кортизона),
которые,  наоборот,  усиливают  ее,  поэтому  этот  эффект  ДКА,  очевидно,
более  специфичен  [Вудбери  и  Сейере  (Woodbury  a.  Sayers)].  Позже  мы
заметили,  что  крысы,  длительное  время  подвергавшиеся  действию  сома-
тотропного  гормона,  становятся  заторможенными  и  обычно  подолгу  спят.
 Связь  между  морфологическими  или  функциональными  изменениями
в  центральной  нервной  системе  у  животных,  которым  вводились  массив¬
ные  дозы  адаптивных  гормонов,  и  психическими  нарушениями,  часто  на¬
блюдаемыми  у  больных,  получающих  АКТГ  или  кортикальные  гормоны
с  лечебной  целью,  остается  пока  неясной.
 Кроме  вышеупомянутого  полиартериита,  мы  часто  на¬
блюдали  у  подопытных  животных  округлые  или  веретенооб¬
разные  гранулемы  в  сердце.  Они  обычно  содержали  большое
количество  многоядерных  гигантских  клеток  и  гомогенного
гиалиноподобного  эозинофильного  вещества,  а  также  мно¬
жество  «миоцитоь  Аничкова»  с  характерными  червеобраз¬
ными  ядрами.  Подобные  структуры  сильно  напоминают
 92

ашофские  узелки  при  остром  ревматизме.  Сходство  с  ревмо¬
кардитом  еще  больше  подчеркивалось  сопутствующим  разви¬
тием  эндокардита  с  отложением  фибрина  на  поверхности
эндокарда,  особенно  на  клапанах.  Эти  фибринозные  наложе¬
ния  постепенно  подвергались  организации  за  счет  разраста¬
ния  в  них  гранулематозной  ткани.  Серозный  или  серозно¬
фибринозный  перикардит  у  крыс  встречался  редко,  однако
последующие  опыты  показали,  что  у  собак  он  встречается
значительно  чаще  !.
 Сходство  нашего  экспериментального  синдрома  с  клини¬
чески  проявляющимся  истинным  ревматизмом  стало  еще
более  поразительным  после  того,  как,  спустя  несколько  ме¬
сяцев,  мы  заметили  у  крыс,  подвергавшихся  воздействию
больших  доз  ДКА,  появление  острого  полиартрита.  Послед¬
ний  характеризовался  опуханием,  гиперемией,  отеком  и
чрезвычайной  болезненностью  лапок.  Крыса  почти  не  поль¬
зовалась  больной  конечностью  и  взвизгивала  от  боли  при
прикосновении  к  области  сустава.
 Полиартрит  развивался  преимущественно  в  метакарпаль¬
ной  и  метатарзальной  областях  той  или  другой  конечности,
однако  любопытно,  что,  несмотря  на  продолжающееся  воз¬
действие  тех  же  суточных  доз  ДКА,  он  часто  затихал  на  од¬
ной  лапке,  чтобы  вновь  появиться  на  другой.  Как  правило,
полиартрит  обнаруживался  только  между  второй  и  третьей
неделями  гормонального  воздействия,  переходя  с  одного  су¬
става  на  другой  и  в  конце  концов  исчезая,  несмотря  на  про¬
должающиеся  введения  гормонов.  Очень  редко  подобные  арт¬
риты  переходили  в  хроническую  форму.
 При  гистологическом  исследовании  суставов  обнаружи¬
валось,  что  воспаление,  вызванное  ДКА,  начинается  как  пе-
риартрит,  хотя  оно  поражает  также  строму  синовиальных
оболочек.  В  острых  стадиях  воспаление  принимает  характер¬
ные  черты,  типичные  для  острого  ревматизма,  но  иногда,
в  случаях  хронического  течения,  оно  постепенно  приобретает
признаки,  свойственные  ревматоидным  артритам.
 Итак,  вводя  ДКА  животным,  мы  вызывали  у  них  состоя¬
ние  гиперреактивности,  увеличение  «воспалительного  потен¬
циала»  соединительной  ткани,  следствием  чего  был  артериит,
протекавший  по  типу  нодозного  периартериита,  миокардит  с
характерными  гранулемами,  напоминавшими  ашофские  узел¬
ки,  эндо-  и  перикардит  и  полиартрит.
 Безусловно,  здесь  мы  встретились  с  таким  множеством
элементов  ревматического  синдрома,  что  их  совместное  обра¬
зование  при  помощи  единственного  агента  —  ДКА  не  могло
быть  объяснено  как  простое  совпадение.
 1  S  е  1  у  е  Н.  а.  Р  е  n  t  z  Е.  I.  Pathogenetic  correlations  between  peri¬
arteritis  nodosa,  renal  hypertension  and  reumatic  lesions.  Canad.  M.  A.  J.,
1943,  49,  264.
 93

Однако  мы  еще  не  имели  права  сделать  вывод,  что  кора
надпочечников  играет  решающую  роль  в  патогенезе  нефро-
оклероза  или  ревматико-аллергических  нарушений  вследствие
какого-то  отклонения  в  течении  общего  синдрома  адаптации.
Один  из  самых  важных  вопросов  еще  не  был  разрешен.  Мы
не  имели  доказательства  того,  что  стрессоры  могут  посред¬
ством  стимуляции  эндогенной  секреции  кортикоидов  вызвать
экспериментальное  подобие  перечисленных  выше  расстройств.
Обычно  в  течении  общего  синдрома  адаптации  такие  болез¬
ненные  проявления  не  встречаются  даже  в  тех  случаях,  когда
животные  подвергаются  длительному  воздействию  патоген¬
ного  агента  до  стадии  угнетения  и  смерти.  Возможно,  что
физиологичный  и  полезный  для  организма  адаптационный
синдром,  прежде  чем  превратиться  в  патогенный  фактор,  дол¬
жен  каким-то  образом,  выражаясь  фигурально,  «отклониться
от  правильного  пути»  или  «сойти  с  рельс».
 Еще  раньше,  во  время  наших  экспериментов  с  передози¬
ровкой  ДКА,  мы  знали,  что  частичная  нефрэктомия  и  диета,
богатая  хлоридом  натрия,  значительно  повышают  чувстви¬
тельность  животных  к  этому  стероиду  и  способствуют  разви¬
тию  у  них  нефросклероза  и  воспалительных  изменений.  Мы
еще  будем  говорить  об  этой  избирательной  чувствительности
животных  несколько  позже,  при  обсуждении  так  называемых
обусловливающих  или  кондициональных  факторов.  Очевидно,
вынужденная  гиперреактивность  почки,  вызванная  односто¬
ронней  нефрэктомией  и  избытком  в  пище  солей  натрия,  спо¬
собствует  повышению  чувствительности  тканей  к  токсическо¬
му  действию  больших  доз  провоспалительных  или
минералокортикоидов,  в  группе  которых  ДКА  является  лишь
одним  из  многих.
 Разумеется,  крысы,  специфически  сенсибилизированные
подобным  образом,  должны  были  бы  отвечать  развитием
нефросклероза  и  воспалительных  изменений  и  на  эндогенно
вырабатываемые  кортикоиды  во  время  стресса.  Поэтому  мы
стали  подвергать  односторонне  нефрэктомированных  крыс,
получающих  с  пищей  1%  раствор  хлористого  натрия,  разно¬
образным  стрессорным  воздействиям  на  протяжении  несколь-
ких  недель.  Эти  опыты  убедили  нас  в  том,  что  воздействие
некоторых  стрессорных  агентов  (таких,  как  холод,  пареите
ральное  введение  чужеродного  белка  и  т.  д.)  действительно
вызывает  патологоанатомические  изменения,  сходные  с  по
лучаемыми  у  крыс  при  больших  передозировках  ДКА  ].
 До  настоящего  времени  еще  не  совсем  ясно,  почему  неко¬
торые  стрессоры  являются  более  эффективными  в  этом  отно¬
шении,  чем  другие.  Как  бы  то  ни  было,  но  в  условиях  наших
 1  Selye  Н.  On  the  production  of  malignant  hypertension  by  chronic
exposure  to  various  damaging  agents.  Rev.  canad.  de  Biol.,  1943,  2,  501.
 94

экспериментов  оказалось  возможным  направить  течение  об¬
щего  адаптационного  синдрома  по  неправильному  пути  и
придать  ему  патогенное  значение.  Нам  оставалось  выяснить,
является  ли  это  отклонение  адаптационного  синдрома  след¬
ствием  избыточного  образования  провоспалительных  гормо¬
нов  или  их  недостаточной  детоксикации.  Последняя  нам  ка¬
залась  до  некоторой  степени  возможной  в  связи  с  тем,  что
определенные  периферические  органы  подвергались  непосред¬
ственному  воздействию  патогенных  факторов  и  сенсибилизи¬
ровались  к  действию  провоспалительных  кортикоидов.  Во
всяком  случае  мы  сумели  экспериментально  путем  одного
стрессорного  воздействия  воспроизвести  определенные  «бо¬
лезни  адаптации»,  не  прибегая  к  парентальному  введению
гормонов.
 На  основании  всех  этих  наблюдений  нами  в  1944  г.  была
опубликована  статья  «Гормональный  генез  артритов»  \  в  ко¬
торой  мы  высказали  предположение,  что  должна  существо¬
вать  какая-то  патогенетическая  зависимость  между  гормона¬
ми  коры  надпочечников  и  истинным  ревматизмом.
 Мы  рассуждали  таким  образом:  если  передозировка  экзо¬
генного  кортикоида  (ДКА)  приводит  к  ревматическому  синд¬
рому,  то  избыточное  количество  кортикоидов,  выработанных
эндогенно,  очевидно,  также  должно  приводить  к  тем  же  ре¬
зультатам.  Наши  предыдущие  исследования  ясно  показали,
что  выделение  кортикоидов  во  время  реакции  стресса  повы¬
шается.  Более  того,  в  определенных  условиях  стрессоры  при¬
водили  к  нарушениям,  подобным  тем,  которые  наблюдаются
при  передозировке  кортикальных  гормонов.  В  самом  деле,
в  зависимости  от  условий  экспериментов  мы  имели  возмож¬
ность  воспроизвести  с  помощью  стресса  изменения,  харак¬
терные  для  передозировки  как  противовоспалительных  кор¬
тикоидов  (уменьшение  гиперергического  воспаления,  инво¬
люция  вилочковой  железы),  так  и  провоспалительных  (не-
фросклероз,  гипертония,  артерииты,  артриты,  миокардит).
 Отсюда  оставался  лишь  один  шаг  до  утверждения,  что
при  общем  адаптационном  синдроме  надпочечники,  выделяю¬
щие  избыточное  количество  кортикоидов,  при  определенных
условиях  могут  повышать  чувствительность  тканей  к  ревма-
тико-аллергическим  заболеваниям.
 Теперь  я  позволю  себе  дополнить  нашу  схему  по  динами¬
ке  реакции  стресса  новыми  данными,  полученными  к  1944  г.
(см.  стр.  97).
 В  1944  г.  эти  выводы  казались  слишком  смелыми,  они,
кстати,  не  остались  без  критических  замечаний.  Но  все  же
факты  оправдывали  наши  предположения  о  некоторой
 1  Selye  Н.,  S  у  1  v  е  s  t  е  г  О.,  Hall  С.  Е.  a.  L  е  b  1  о  n  d  С.  P.  Hor¬
monal  production  of  arthritis.  J.  А.  М.  Д.,  H944,  124,  201.

АДАПТАЦИОННЫЙ  СИНДРОМ
 На  этой  стадии  мы  пока  еще  обозначаем  экс¬
тракты  коры  надпочечников  родовым  термином
«кортикоиды»,  поскольку  нам  еще  неизвестно,  какие
именно  кортикоиды  являются  причиной  лимфолити-
ческих,  эозинопенических  и  противовоспалительных
свойств.  Однако  первый  представитель  провоспали-
тельных  кортикоидов  уже  стал  для  нас  доступен
в  виде  ДКА,  действие  которого,  как  это  было  обна¬
ружено,  качественно  отличалось  от  действия  неочи¬
щенных  экстрактов  коры  надпочечников.
 ДКА  вызывает  почечные  поражения,  напомина¬
ющие  злокачественный  нефросклероз,  артерииты,  на¬
поминающие  нодозный  периартериит  или  ревматиче¬
ские  артерииты,  суставные  поражения,  напоминаю¬
щие  таковые  при  истинном  ревматизме  или  при  рев¬
матоидных  артритах,  и  другие  многочисленные  вос¬
палительные  изменения  в  различных  органах  (мио¬
кардиты,  эндокардиты,  полисерозиты)  со  значитель¬
ным  повышением  «воспалительного  потенциала»  сое¬
динительной  ткани  во  всех  органах.  Эти  органы
представлены  на  рисунке  в  виде  схематических
изображений  почки,  сердечно-сосудистой  системы,
суставов  и  соединительной  ткани.
 Пока  еще  не  ясно,  каким  образом  стресс  может
избирательно  влиять  на  выработку  веществ,  подоб¬
ных  экстрактам  коры  надпочечников  или  ДКА  по¬
средством  АКТГ  —  единственной  формой  адренокор-
тикотропного  стимула.
 К  этому  времени  было  уже  показано,  что  опре¬
деленные  кондициональные  факторы,  как,  например,
частичная  нефрэктомия  или  диета,  богатая  хлори¬
дом  натрия,  могут  избирательно  повышать  чувстви¬
тельность  органов  к  токсическому  действию  провос-
палительных  кортикоидов.  Наличие  или  отсутствие
такой  избирательной  сенсибилизации  уже  само  по
себе  достаточно  для  качественного  изменения  тка¬
невой  ответной  реакции  даже  в  том  случае,  если
различные  кортикоиды  будут  всегда  выделяться  в
одной  и  гой  же  пропорции.
 На  этой  стадии  еще  не  было  определенного  доказа¬
тельства  того,  что  во  время  стресса  надпочечником  дей¬
ствительно  вырабатывается  ДКА  или  какое-либо  другое
провсспалигельное  вещество.  Однако  у  нас  было  доста¬
точно  убедительное  косвенное  подтверждение  этой  точки
зрения.  Например,  воздействие  определенных  стрессоров
(холод,  введение  чужеродного  белка  и  т.  д.)  повторяло
эффект  передозировки  провоспалительных  гормонов,  если
животные  были  специфически  сенсибилизированы  частич¬
ной  нефрэктомией  или  введением  с  пищей  большого  коли¬
чества  хлористого  натрия.

И  1944  г.
 7  Ганс  Ссльо

патогенетической  зависимости  между  корой  надпочечников  и
ревматико-аллергическими  заболеваниями.  По  крайней  мере
мы  рассматривали  эти  факты  как  хорошую  основу  для  на¬
шей  рабочей  гипотезы.  Однако  идти  дальше  этого  и  опреде¬
лить  природу  такой  зависимости  нам  не  представлялось  воз¬
можным.  Некоторые  из  наших  наблюдений,  которые  было
трудно  понять,  казались  весьма  противоречивыми.
 Почему,  например,  ДКА  предрасполагает  организм  к  раз¬
личным  воспалительным  поражениям,  в  то  время  как  стиму¬
ляция  коры  надпочечников  (во  время  аларм-реакции)  вызы¬
вает  противовоспалительный  эффект  (например,  при  гиперер-
гическом  воспалении,  обычно  получаемом  у  крыс  от  введения
яичного  белка)?...  В  одних  случаях  кортикоиды  как  будто
обладают  провоспалительными  свойствами,  а  в  других  —
противовоспалительными.
 Почему  только  некоторые  животные,  а  у  последних  толь¬
ко  некоторые  суставы  отвечают  на  передозировку  ДКА  вос¬
палительными  поражениями?
 Почему  даже  в  явно  чувствительных  суставах  воспаление
встречается  только  на  определенной  стадии  передозировки
ДКА,  хотя  гормон  вводится  непрерывно  еще  в  течение  не¬
скольких  недель?
 Были  и  многие  другие  противоречия  в  этом  первом  сооб¬
щении  о  «гормональном  генезе  артритов».  Например,  у  адре-
налэктомированных  крыс  суставные  изменения  были  более
постоянными  и  более  выраженными,  чем  у  интактных  живот¬
ных,  хотя  все  животные  получали  те  же  количества  ДКА  при
одинаковых  условиях.  Было  странно,  что  у  адреналэктоми-
рованных  и  получавших  большие  дозы  ДКА  животных  над
почечниковая  недостаточность  сосуществовала  с  гиперадре-
нализмом,  так  как  удаление  надпочечников  предрасполагало
животных  к  определенным  проявлениям  дезоксикортикосте-
роновой  интоксикации.
 Было  ли  в  надпочечниковой  железе  что-нибудь  такое,  что
могло  бы  противодействовать  влиянию  ДКА?
 Кроме  того,  мы  видели,  что  частота  и  тяжесть  артритов
может  намного  увеличиваться,  если  суставы  животных  под¬
вергать  прямому  действию  какого-либо  раздражителя,  на¬
пример  холода  или  сырости.  Может  быть,  ДКА  фактически
не  является  причиной  воспаления,  а  лишь  повышает  реактив
ность  периартикулярной  соединительной  ткани  к  местному
раздражению?  Если  бы  это  было  так,  мы  бы  получили  пол¬
ное  объяснение  невозможности  регулярно  получать  артрит  во
всех  суставах,  вне  зависимости  от  вводимых  количеств  ДКА.
Возможно,  под  влиянием  ДКА  только  те  суставы  подверга¬
лись  воспалению,  которые  находились  под  воздействием  ка¬
ких-либо  случайных  раздражителей,  например  небольшой
травмы  или  латентной  инфекции.
 98

Только  значительно  позже  большинство  этих  противоре¬
чий  было  раскрыто  путем  экспериментального  анализа  и,  ра¬
зумеется,  некоторые  из  них  остались  неразрешенными  и  до
настоящего  времени.
 Можно  видеть,  что  в  1944  г.  мы  фактически  знали  очень
мало  о  зависимости  между  корой  надпочечников  и  ревмати-
ко-аллергическими  заболеваниями.
 Мы  еще  четко  не  (представляли  себе,  что  кора  надпочеч¬
ников  может  продуцировать  оба  вида  кортикоидов:  и  про-,
и  противовоспалительные.
 Мы  не  знали,  что  провоспалительные  кортикоиды  сами
по  себе  не  обязательно  вызывают  воспаление,  а  могут  просто
сенсибилизировать  ткани  таким  образом,  что  незначительные
раздражители  будут  вызывать  выраженное  воспаление.
 Мы  не  знали,  почему  вызванный  нами  с  помощью  ДКА
ревматико-аллергический  синдром  неизменно  сопровождался
гипертонией  с  изменениями  в  почках,  мы  также  четко  не
представляли  себе  возможности  усиления  или  ослабления  лю¬
бых  проявлений  передозировки  ДКА  с  помощью  кондицио-
нальных  факторов.
 Однако  все  эти  противоречия  были  для  нас  лишь  незна¬
чительными  деталями  той  фундаментальной  проблемы,  кото¬
рая  стояла  перед  нами.  Эго  были  важные  детали,  без  сомне¬
ния,  достойные  последующей  разработки,  однако  все-таки
только  детали.  Для  меня  принципиальным  фактом,  всплыв¬
шим  из  всех  этих  наблюдений,  было  то,  что  существует  ка¬
кая-то  взаимосвязь  между  корой  надпочечников  и  патогене¬
зом  нефросклероза  и  ревматико-аллергических  заболеваний.
Объективные  эксперименты  на  животных  показали  опреде¬
ленным  образом,  что  избыток  одного  из  «адаптивных  гормо¬
нов»  может  способствовать  развитию  заболеваний,  поэтому
последние  можно  было  назвать,  хотя  бы  условно,  болезнями
адаптации.
 Почти  одновременно  с  этими  исследованиями  по  передо¬
зировке  кортикоидов  мы  начали  изучать  токсическое  действие
препаратов  передней  доли  гипофиза.  Мы  проводили  эти  эк¬
сперименты  главным  образом  потому,  что  к  этому  времени
возникли  два  основных  возражения  против  нашей  общей
концепции:
 1)  ДКА  не  является  нормальным  продуктом  надпочечни¬
ков,  а  является  искусственным  синтетическим  кортикоидом,
который  не  играет  никакой  роли  и,  возможно,  даже  не  встре¬
чается  в  естественных  условиях;
 2)  если  бы  даже  ДКА  или  какой-то  другой  ему  подобный
кортикоид  вырабатывался  надпочечниками,  то  было  бы  труд¬
но  себе  представить,  что  железа  может  когда-нибудь  вырабо¬
 7*
 99

тать  его  в  таких  количествах,  которые  требовались  для  по¬
лучения  наших  экспериментальных  моделей  нефросклероза
или  ревматико-аллергических  заболеваний.
 Если  бы  нам  теперь  удалось  с  помощью  какого-либо  кор-
тикотропного  экстракта  гипофиза  обнаружить  изменения  ор¬
ганов,  сходные  с  теми,  которые  вызываются  ДКА,  то  оба  эти
возражения  были  бы  сразу  опровергнуты.  Мы  бы  имели  до¬
казательство  того,  что  обычная  форма  стимуляции  надпочеч¬
ников  вызывает  выделение  адекватных  количеств  эндогенных
провоспалительных  кортикоидов  (или  определяет  условия
для  их  действия).
 Мы  были  удовлетворены,  когда  в  первом  из  наших  опы¬
тов  с  применением  неочищенного  препарата  из  передней  до¬
ли  гипофиза  были  получены  почечные,  сердечно-сосудистые
и  даже  суставные  поражения,  подобные  наблюдаемым  при
передозировке  ДКА  К  Единственное  выраженное  отличие
между  синдромом,  вызванным  ДКА,  и  синдромом,  обуслов¬
ленным  экстрактом  передней  доли  гипофиза,  заключалось  в
том,  что  при  введении  ДКА  возникала  хорошо  знакомая  ком¬
пенсаторная  атрофия  коры  надпочечников.  Это  является
следствием  избытка  любого  кортикоидного  вещества  и  свя¬
зано  преимущественно  с  угнетением  эндогенного  образова¬
ния  АКТГ.  Наши  экстракты  передней  доли  гипофиза,  наобо¬
рот,  вызывали  выраженную  гипертрофию  и  гиперплазию  ко¬
ры  надпочечников  вследствие  своей  сильной  кортикотрофной
активности.
 Развитие  нефросклероза,  несомненно,  было  связано  с  этой
стимуляцией  коркового  слоя  надпочечников.  У  адреналэкто-
мированных  животных,  получавших  такие  же  экстракты,
нефросклероз  никогда  не  возникал,  даже  в  тех  случаях,  ког¬
да  животные  получали  адекватную  заместительную  терапию
экстрактами  коры  надпочечников.  Из  этого  мы  заключили,
что  препараты  гипофиза  оказывают  токсическое  действие  на
почки  только  при  сохранности  функционирующих  клеток  ко¬
ры  надпочечников2.
 Я  намеренно  говорю  здесь  только  о  нефросклерозе,  так
как  экстраренальные  воспалительные  поражения,  вызванные
гипофизарными  экстрактами,  не  были  столь  зависимыми  от
сохранности  надпочечников.  Позже  мы  вернемся  к  этому
единственному  отличию  в  реактивности  почки  и  других  тка¬
ней  к  адаптивным  гормонам.
 Здесь  же  следует  указать,  что  до  сегодняшнего  дня  еще
не  совсем  понятно,  каким  образом  надпочечники  участвуют
 1  S  е  1  у  е  Н.  Role  of  the  hypophysis  in  the  pathogenesis 	of 	the  disea¬
ses 	of  adaptation.  Canad.  M.  A.  J.,  1944,  50,  426.
 2  H  a  11  С.  E.,  D  о  n  t  i  g  n  у  P.,  В  e  1  a  n  d  E.  a.  Selye 	H. 	The  role
 of 	the  adrenals  in  the  production  of  nephrosclerosis  by  anterior 	pituitary
 preparations.  Endocrinology,  1946,  38,  296.
 1(  0

в  механизме  почечных  изменений,  вызываемых  гипофизарны¬
ми  экстрактами.
 В  связи  с  этим  должно  быть  рассмотрено  несколько  вари¬
антов:
 1)  экстракт  передней  доли  гипофиза  может  стимулиро¬
вать  надпочечники  к  выработке  избыточных  количеств  ДКА
или  других  ему  подобных  нефротоксических  кортикоидов;
 2)  экстракт  передней  доли  гипофиза  сам  может  вызывать
иефросклероз,  подобный  получаемому  при  введениях  ДКА.
В  этом  случае  он  будет  действовать  непосредственно  на  по¬
чечную  ткань,  а  не  путем  стимуляции  секреции  ДКА-подоб-
ных  веществ.  Однако,  как  показано  в  наших  опытах  с  удале¬
нием  надпочечников,  даже  в  этих  случаях  такая  активность
питуитарных  экстрактов  будет  зависеть  от  одновременного
присутствия  потенциально  нефротоксических  кортикоидов  —
соединений,  которых  в  поддерживающих  дозах  экстрактов
коры  надпочечников  качественно  и  количественно  явно  недо
статочно  для  данного  эффекта.
 Эти  две  возможности  иллюстрируются  прилагаемыми
схемами.
 Каков  бы  ни  был  механизм  этой  реакции,  он  не  противо¬
речит  тому  факту,  что  у  адреналэктомированных  животных
питуитарные  экстракты  не  могут  вызвать  нефросклероз,  да¬
же  если  им  вводятся  поддерживающие  дозы  адренокорти-
кальных  экстрактов.
 Кроме  того,  необходимо  отметить,  что  наши  первые  экспе¬
рименты  не  установили  физиологической  природы  гормона
передней  доли  гипофиза,  вовлекаемого  в  эту  провоспалитель-
ную  реакцию.  В  связи  с  представлением  о  тесной  связи  меж¬
ду  индуцированием  нефросклероза  и  стимуляцией  функции
коры  надпочечников  казалось  весьма  возможным,  что  в  про¬
цесс  вовлекается  какой-то  адренокортикотропный  фактор.
Вместе  с  тем  было  невероятно,  чтобы  этим  фактором  мог  быть
АКТГ  (или  только  АКТГ).  Во  второй  главе  наших  очерков
указывалось,  что  алларм-реакция,  которая,  как  известно,  со¬
провождается  высвобождением  значительных  количеств
АКТГ,  фактически  характеризуется  противовоспалительным
эффектом.  Она  тормозит  воспалительную  реакцию,  вызван¬
ную  парентеральным  введением  чужеродного  белка  или  дру¬
гими  раздражителями.
 Более  того,  во  всех  случаях,  когда  АКТГ  вводился
в  количествах,  способных  вызвать  гиперплазию  надпо¬
чечников,  он  всегда  воспроизводил  тимико-лимфатическую
инволюцию;  наоборот,  у  крыс,  подвергавшихся  воздей¬
ствию  наших  провоспалительных  питуитарных  экстрак¬
тов,  обнаруживалась  тимико-лимфатическая  гипертро¬
фия  одновременно  с  увеличением  коры  надпочечни¬
ков.
 101

Могло  ли  быть,  чтобы  передняя  доля  гипофиза  продуци¬
ровала  несколько  кортикотропинов: 	один, 	стимулирующий
 образование  противовоспалительных  кортикоидов,  и  другой,
стимулирующий  надпочечник  к  выработке  провоспалитель¬
ных  нефротоксических  веществ?
 А  может  быть,  один  из  гормонов  передней  доли  гипофиза
вызывает  прямой  нефротоксический  эффект,  который,  однако,
 дле/ярала^^
передней  доли  х
гипофиза
 Хоргиноидь/.
мгорь/есгано-
вягся  нефрого^
сичеснилш
толькопри
наличии
шгрскта
передней
доли  г  ипа
фаза
 зависит  от  одновременной  гиперактивности  коры  надпочеч¬
ников?  Усиленная  секреция  кортикоидов  могла  бы  с  успехом
вызываться  в  этом  случае  АКТГ,  находящимся  в  наших  не
очищенных  экстрактах,  или  способностью  последних  стимули¬
ровать  эндогенное  образование  АКТГ  собственным  гипофи¬
зом  животного.
 Ни  один  из  этих  вопросов  не  мог  быть  разрешен  с  по
мощью  тех  экстрактов,  которые  были  в  нашем  распоря¬
жении.
 Я  не  могу  не  поддаться  искушению  попутно  вставить  еще  одно  за¬
мечание.  Оно  связано  с  постоянной  борьбой,  происходящей  в  сознании
исследователя,  который  всегда  должен  выбирать  между  возможностью
получения  немедленного,  но  зато  ограниченного  результата  и  выжиданием
условий  для  получения  исчерпывающих  данных.
 Естественно,  в  наших  условиях  лучшим  способом  решения  постав¬
ленной  задачи  было  бы  испытание  различных  очищенных  гормонов  перед¬
ней  доли  гипофиза  как  отдельно,  так  и  в  комбинациях  для  определения
их  провоспалительного  действия.  Однако  такие  очищенные  гормоны  были
нам  еще  недоступны,  и  то,  что  мы  фактически  проделали,  как  мы  увидим
позднее,  лишь  отдаленно  напоминало  такую  идеальную  постановку  опыта.
 Мы  отправились  на  монреальскую  скотобойню  и  наполнили  наши
рефрижераторные  бутыли  свежими  гипофизами,  которые  сохранили  ог
 102

посмертного  разрушения  во  время  доставки  их  в  лабораторию  при  помо¬
щи  очень  низкой  температуры.  Затем  простым  ножом  мы  осторожно
отделили  задние  доли,  которые,  как  известно,  очень  токсичны  из-за  боль¬
шого  содержания  в  них  вазопрессина.  Передние  доли  растерли  в  ступке
с  песком,  а  затем  к  полученной  кашице  прибавили  физиологический  рас¬
твор.  После  нескольких  часов  отстаивания  мы  слили  верхний  слой  жид¬
кости  и  очистили  его  от  песка  и  крупных  частичек  ткани.  Это  был  наш
первый  сильнодействующий  провоспалительный  и  нефротоксический  питу¬
итарный  «экстракт».
 Позже  мы  использовали  также  различные  виды  простых  ощелаченных
экстрактов,  но  вскоре  нам  стало  ясно,  что  подобные  манипуляции  с  экс¬
трактом  особых  преимуществ  не  приносят,  и  мы  вернулись  к  нашим  преж¬
ним  вытяжкам,  когда  с  целью  лучшего  сохранения  экстрактов  и  соот¬
ветствующей  подготовки  желез  к  суспензированию  их  в  растворах  для
последующих  инъекций  мы  лиофилизировали  передние  доли.  Процесс
лиофилизации  очень  прост  и  часто  используется  химиками,  так  как  он
позволяет  высушивать  белки  без  их  денатурации.  Он  состоит  в  высуши¬
вании  замороженного  материала  при  очень  низком  давлении  (так  назы¬
ваемый  freezing-drying  method).  Полученный  таким  путем  лиофилизиро-
ванный  экстракт  передней  доли  гипофиза  (ЛПГ)  оказался  очень  актив¬
ным  и  удобным  препаратом  для  испытания  действия  всех  гормонов  пе¬
редней  доли  гипофиза;  впоследствии  он  широко  использовался  многими
исследователями.
 Безусловно,  этот  препарат  был  еще  очень  загрязнен  различными  при¬
месями.  Он  содержал  не  только  все  гормоны  передней  доли,  но  также
большое  количество  клеточных  белков,  не  обладающих  гормональной  ак¬
тивностью.  Однако  в  экспериментах  на  крысах  эти  белки  не  имели  боль¬
шого  значения,  так  как  данные  животные  оказались  удивительно  рези¬
стентными  к  токсическому  влиянию  чужеродного  белка.  С  другой  сторо¬
ны,  возможность  одновременного  введения  всех  питуитарных  гормонов
имела  свои  преимущества  для  разрешения  ряда  вопросов,  возникших  в
связи  с  нашей  работой.  Поскольку  с  самого  начала  нам  не  было  известно,
какой  именно  гормон  передней  доли  гипофиза  обладает  способностью  вы¬
бывать  нефротоксические  и  воспалительные  изменения,  экспериментирова¬
ние  с  тотальным  питуитарным  препаратом  в  большой  степени  гарантиро¬
вало  нам  успех.  И  в  самом  деле,  как  уже  известно  из  изложенного  выше,
мы  действительно  добились  успеха  в  воспроизведении  предполагаемого
синдрома,  включающего  нефросклероз,  гипертонию  и  ревматико-аллерги-
ческие  воспалительные  изменения  как  раз  с  помощью  этих  тотальных
препаратов.
 И  хотя  наши  данные  имели  ограниченное  значение  (так  как  в  этих
опытах  у  нас  не  было  никакой  надежды  определить,  какой  именно  гор¬
мон  вовлекается  в  патогенетическую  цепь  получаемого  синдрома),  сама
природа  сумела  ответить  на  наш  основной  вопрос  простым  и  в  данном
случае  утвердительным  ответом:  да,  гипофиз  действительно  обладает
свойствами,  стимулирующими  воспаление.
 Если  бы  мы  стали  выжидать,  пока  появятся  условия  для  выполнения
нашей  работы  по  канонам  «совершенного  исследования»,  то  не  получили
бы  тех  знаний,  какими  мы  располагаем  на  сегодняшний  день.  Согласно
господствующим  ныне  представлениям,  передняя  доля  гипофиза  выраба¬
тывает  по  крайней  мере  шесть  различных  гормонов,  которые  стали  до¬
ступными  в  чистом  виде.  Однако  тогда  ни  один  из  них  еще  не  был  выде¬
лен  в  достаточно  чистом  виде.  Даже  в  настоящее  время  мы  не  имеем
идеального  теста  на  нефросклеротический  и  провоспалительный  эффект
какого-либо  определенного  гормона.  Кроме  того,  надо  иметь  в  виду,  что
этот  эффект  может  зависеть  не  от  одного  какого-нибудь  гормона,  а  от
сочетания  двух  или  нескольких  веществ.  Трудности  идеальной  постановки
опыта  для  решения  подобной  задачи  не  требуют  особых  комментариев.
 Несмотря  на  то,  что  в  дальнейшем  стали  вполне  доступными  хорошо
очищенные,  но  все  же  не  совсем  еще  чистые  препараты  гормонов  перед¬
 103

ней  доли  гипофиза,  мы  даже  сейчас  иногда  используем  тотальный  питуи¬
тарный  препарат.  Например,  ЛПГ  является  для  нас  лучшим  отправным
материалом,  когда  необходимо  испытать  какое-либо,  до  того  не  исследо¬
ванное  гипофизарное  действие,  не  связанное  a  priori  с  определенной  гипо¬
физарной  функцией.
 Я  напоминаю  все  это  потому,  что  я  очень  люблю  простое  эксперимен¬
тирование  и  не  согласен  с  теми  исследователями,  которые,  чтобы  оправ¬
дать  свое  безделие,  устанавливают  такие  стандарты  исследования,  кото¬
рые  превышают  возможности  экспериментатора,  и  не  учитывают  условий
работы  в  данное  время  и  в  данном  месте.
 Пусть  наши  рассуждения  послужат  источником  бодрости  для  тех,  кто
желает  заниматься  исследовательской  работой  и  имеет  к  ней  настоящее
приззание,  но  вместе  с  тем  стеснен  в  своих  возможностях  вследствие
недостатка  необходимого  оборудования,  реактивов  и  т.  д.  Я  уверен,  что
даже  любой  студент-медик,  действительно  интересующийся  исследователь¬
ской  работой  и  составивший  простой,  но  хороший  план  работы,  может
полностью  рассчитывать  на  успех,  даже  не  имея  специальной  подготовки
и  особых  удобств  для  проведения  опытов.  Кто  может  помешать  ему  дер¬
жать  на  чердаке  или  в  подвале  нескольких  лабораторных  крыс  и  изучать
их  реакции  в  несложных,  но  даюших  определенные  результаты  условиях
экспериментирования?  Например,  влияние  гиперпитуитаризма  на  различ¬
ные  реакции  в  ответ  на  недостаточное  питание,  травму,  высокую  темпе¬
ратуру  и  пр.  может  быть  без  особого  труда  изучено  любым  начинающим
исследователем,  который  использует  при  этом  экстракт,  полученный  опи¬
санным  выше  примитивным  способом.
 Но  продолжим  наши  очерки.
 Вопреки  техническим  трудностям,  возникающим  при  из¬
учении  настоящей  проблемы,  мы  можем  обоснованно  предпо¬
ложить  подлинное  существование  гормона  передней  доли  ги¬
пофиза  («Х-фактора»  в  ЛПГ),  который  обусловливает  про¬
воспалительный  эффект.
 Наши  неочищенные  вытяжки  и,  в  частности,  ЛПГ  были
особенно  богаты  так  называемым  соматотропным  гормоном
(СТГ),  называемым  также  гормоном  роста.  В  этом  легко  бы¬
ло  убедиться,  так  как  эти  грубые,  неочищенные  экстракты
действительно  обладали  свойствами  чрезвычайно  стимулиро¬
вать  рост.  Не  было  никаких  оснований  предполагать,  что
какой-либо  из  гонадотропных  гормонов  передней  доли  гипо¬
физа,  как,  например,  гормон,  стимулирующий  выделение
фолликулина,  лютеинизирующий  или  лютеотропный  гормон,
обладает  провоспалительными  свойствами.  Все  известные
нам  эффекты  этих  веществ  в  основном  связаны  с  процессом
размножения.  АКТГ,  как  мы  видели,  является  сильным  про¬
тивовоспалительным  веществом.  Таким  образом,  остаются
только  два  гормона  передней  доли  гипофиза  —  соматотро-
пин  (СТГ)  и  тиреотропин  (ТТГ),  которые  могли  бы  обладать
провоспалительным  эффектом.  Мы  не  имели  чистого  препа¬
рата  тиреотропного  гормона,  однако  передозировка  тироксина
не  могла  вызвать  такого  нефросклероза  или  увеличения  вос¬
палительного  потенциала,  как  введение  ЛПГ.  Поскольку  ти-
реотропный  гормон  действует  посредством  стимуляции  щи¬
товидной  железы,  вырабатывающей  тироксин,  то  стало  оче¬
 104

видно,  что  «Х-фактор»  не  может  быть  тиреотропином.  Если
исключить  последний,  остается  только  СТГ  как  возможное
провоопалительное  вещество  из  всех  известных  гормонов
передней  доли  гипофиза.  Безусловно,  провоспалительный
«Х-фактор»  может  оказаться  новым,  еще  не  идентифициро¬
ванным  гормоном.
 Этот  вопрос  пока  полностью  не  решен,  но  для  большей
ясности  я  вновь  немного  отклонюсь  от  хронологического  по¬
рядка  повествования  и  здесь  же  сообщу,  что  нам  теперь  из¬
вестно  на  этот  счет.
 Только  в  1951  г.  мне  представилась  возможность  получить
необходимое  количество  очищенного  препарата  СТГ  для
подобного  рода  исследований.  В  то  время  профессор  Ли
(С.  Н.  Li)  снабдил  меня  настолько  чистым  препаратом  СТГ,
насколько  можно  было  судить  об  этом  по  его  свойству  обра¬
зовывать  кристаллы,  данным  электрофореза  и  ультрацентри¬
фугирования.  Этот  препарат  воспроизводил  нефросклероти-
ческие  и  воспалительные  изменения,  которые  до  этого  мы  по¬
лучали  с  помощью  ЛПГ.  Поэтому  мы  сделали  вывод,  что.
вероятно,  активность  последнего  обязана  чрезвычайно  боль¬
шому  содержанию  в  нем  соматотропного  гормона  ].  Однако
должно  быть  принято  во  внимание,  что  это  еще  окончатель¬
но  не  доказано.  Все  данные,  которые  мной  упомянуты,  еще
недостаточны,  чтобы  с  определенностью  утверждать,  что  бе¬
лок,  подобный  СТГ,  полностью  лишен  баластных  веществ.
До  сих  пор  еще  не  исключено,  что  нефросклеротический  и
провоспалительный  эффект  наших  хорошо  очищенных  препа¬
ратов  СТГ  связан  с  наличием  следов  входящих  в  них  ве¬
ществ.
 Все  же  для  простоты  изложения  в  будущем  при  получе¬
нии  изменений  с  помощью  нашего  препарата  СТГ  мы  будем
говорить  только  об  «эффекте  СТГ».  Понятно,  что  подобные
эффекты  могут  быть  также  связаны  с  включениями,  кото¬
рые  трудно  отделить  от  СТГ  при  помощи  современных  мето¬
дов  очистки.
 Как  я  уже  отметил,  первые  наблюдения,  касающиеся  воз¬
никновения  нефросклероза  и  ревматико-аллергических  вос¬
палительных  изменений  при  введении  неочищенных  экстрак¬
тов  передней  доли  гипофиза  или  ЛПГ,  дали  лишь  намек  на
то,  что  решающим  фактором  при  этом  является  СТГ.  Тот
факт,  что  спустя  7  лет  мы  смогли  воспроизвести  эти  же
 1  S  е  1  у  е  Н.  Role  of  somatotrophic  hormone  in  the  production  of  malig¬
nant  nephroschlerosis,  periarteritis  nodosa  and  hypertensive  disease.  Brit.
M.  J.  Feb  ,  1951,  10,  263.
 105

изменения  с  помощью  очищенных  препаратов  СТГ,  убедитель¬
но  подтвердил  наше  предположение.  На  следующем  рисунке
мы  укажем  состояние  наших  знаний  по  этому  вопросу  к
1945  г.,  отобразив  участие  гипофиза  в  нефросклеротическом
и  провоспалительном  эффекте.  Для  исторической  достоверно¬
сти  мы  будем  говорить  об  «Х-факторе»  лиофилизированной
передней  доли  гипофиза,  имея  при  этом  в  виду,  что  это  и  есть
предполагаемый  СТГ  (см.  стр.  108,  109).
 Очень  важным  наблюдением  во  время  нашей  работы  с
ДКА  и  ЛПГ  было  то,  что  эффект  передозировки  этих  адап¬
тивных  гормонов  оказался  чрезвычайно  зависимым  от  «кон-
дициональных  факторов».  Как  уже  говорилось  раньше,  обра¬
зование  нефросклероза  и  воспалительных  изменений  при  дей¬
ствии  ДКА  значительно  ускоряется,  если  экспериментальные
животные  содержатся  на  диете,  богатой  натриевыми  соля¬
ми.  Однако  эти  токсические  проявления  не  зависят  от  содер¬
жания  белков  в  пище.  С  другой  стороны,  образование  тех  же
расстройств  или  даже  гипертрофии  коры  надпоче  :ников  при
введении  ЛПГ  значительно  ускоряется  белковой  диетой.  Из¬
быточное  потребление  натрия  также  усиливает  нефротокси-
ческие  и  гипертензивые  действия  ЛПГ.  Но  оно  не  снижает
стимулирующего  эффекта  этого  питуитарного  препарата  на
кору  надпочечников.  Позже  мы  обнаружили,  что  эффекты
СТГ,  так  же  как  и  ЛПГ,  подвергаются  влиянию  пищевых
факторов,  очевидно,  потому,  что  источником  активности  ЛПГ
является  соматотропный  гормон.
 Пища,  богатая  солями  натрия  и  белком,  сама  по  себе  не
вызывает  заметных  патологических  изменений,  а  лишь  сен¬
сибилизирует  ткани  организма  к  токсическому  эффекту  этих
гормональных  препаратов.  Термином  «обусловливающие
факторы»  как  раз  и  обозначаются  такие  агенты,  которые,  не
вызывая  первичных  изменений  в  организме,  значительно
усиливают  или  угнетают  действие  гормонов.
 Действительно,  влияние  ЛПГ  (или  СТГ)  на  кровяное
давление  и  сердечно-сосудистую  систему  настолько  зависимо
от  «обусловливающих  факторов»,  что  при  определенных  ус¬
ловиях  (например,  в  отсутствие  сенсибилизации  организма
натриевыми  солями,  с  помощью  тиреоидэктомии  или  частич¬
ной  нефрэктомии)  эти  гипофизарные  препараты  могут  факти¬
чески  снижать  кровяное  давление  и  даже  предупреждать
появление  гипертонии  при  введении  ДКА.  Механизм  такого
обратного  эффекта  сейчас  изучается,  поскольку  он  может
иметь  большое  терапевтическое  значение.
 В  выяснении  сложных  взаимоотношений  между  пищевы¬
ми  факторами  и  действием  адаптивных  гормонов  могут  воз¬
никнуть  определенные  трудности.  Чтобы  облегчить  эту  зада¬
чу,  необходимо  иметь  в  виду,  что  в  оценке  наших  данных  мы
исходим  из  следующих  предположений:
 106

1)  СТГ  способствует  усиленному  образованию  АКТГ  в
гипофизе,  так  как  благодаря  первому  происходит  значитель¬
ная  гиперплазия  коры  надпочечников  только  у  интактных
животных,  но  не  у  гипофизэктомированных;
 2)  стимулирующее  влияние  СТГ  на  секрецию  АКТГ  уси¬
ливается  при  введении  пищи,  богатой  белком;
 3)  жортикотропное  действие  АКТГ  само  по  себе  не  усили¬
вается  пищей,  богатой  белком;
 4)  натриевые  соли  непосредственно  сенсибилизируют
почки  к  нефротоксическому  действию  ДКА  и  подобных  ему
провоспалительных  кортикоидов  независимо  от  того,  обра¬
зовались  они  эндогенно  под  влиянием  кортикотропных  гормо¬
нов  или  были  введены  извне.
 В  дальнейшем  мы  увидим,  что  эффекты  адаптивных  гор¬
монов  в  равной  степени  могут  быть  обусловлены  не  только
пищевыми  факторами,  но  и  другими  гормонами,  местным
или  системным  повреждением  и  многими  другими  агентами.
 Один  из  ярких  примеров  такого  «обусловливания»  дей¬
ствия  одного  адаптивного  гормона  влиянием  другого  пред¬
стал  перед  нами,  когда  мы  воздействовали  на  гипофизэкто¬
мированных  крыс  большими  дозами  ДКА.  Если  питуитарные
гормоны  вызывают  появление  нефросклероза  исключительно
путем  стимуляции  надпочечников  к  выделению  ДКА-подоб-
ных  гормонов,  то  передозировка  ДКА  должна  способствовать
образованию  нефросклероза  у  адреналэктомированных  или
гипофизэктомированных  крыс  таж  же  легко,  как  и  у  интакт¬
ных.  Фактически  опыты  показали  несостоятельность  этого
предположения.
 У  адреналэктомированных  крыс  очень  легко  получить
нефросклероз  и  повышение  воспалительного  потенциала  с
помощью  ДКА,  особенно  если  животные  сенсибилизированы
хлоридом  натрия  и  односторонней  нефрэктомией.  Однако
наперекор  всем  нашим  предположениям  у  гипофизэктомиро¬
ванных  крыс,  даже  после  сенсибилизации,  массивные  дозы
ДКА  не  вызывали  развития  нефросклероза.
 Эти  данные  заставили  нас  предположить,  что,  очевидно,
ДКА  действует  не  непосредственно  на  ткани,  и  опосредован¬
но,  через  гипофиз.  Но  мы  немедленно  отвергли  подобное
объяснение,  опираясь  на  наши  прежние  эксперименты,  в  ко¬
торых  было  показано,  что  питуитарные  препараты  не  способ¬
ны  вызывать  нефросклероз  в  отсутствие  надпочечников.  Мы,
следовательно,  вынуждены  были  констатировать,  что  какой-
то  важный  гипофизарный  фактор  (возможно,  СТГ)  сенсиби¬
лизирует  организм  или  создает  благоприятные  условия  для
определенных  влияний  на  него  ДКА^подобных  провоспали¬
тельных  кортикоидов.
 Теперь  можно  вспомнить,  что  путем  адреналэктомии  у
крыс,  подвергавшихся  воздействию  экстрактов  передней  доли
 107

АДАПТАЦИОННЫЙ  СИНДРОМ
 Эксперименты,  выполненные  в  течение  1943—
1945  гг.,  показали,  что  различные  неочищенные  экс¬
тракты  передней  доли  гипофиза,  особенно  лиофили-
зированные  экстракты  передних  долей,  содержат  не¬
которое  вещество  (в  то  время  обозначенное  как
«Х-фактор»),  которое  повторяет  токсический  эффект,
вызванный  перегрузкой  ДКА,  в  почке,  в  сердечно¬
сосудистой  системе,  в  суставах  и  в  соединительной
ткани  вообще.  Оно  вызывает  развитие  нефросклеро¬
за,  гипертонии,  ревматико-аллергических  проявлений
и  повышение  воспалительного  потенциала.
 Способность  лиофилизированного  экстракта  пе
редней  доли  гипофиза  вызывать  нефросклероз  и  ги¬
пертонию  снижается  при  помощи  адреналэктомии
Однако  даже  после  полного  удаления  надпочечников
лиофилизированный  экстракт  передней  доли  гипо¬
физа  повышает  воспалительный  потенциал  соедини¬
тельной  ткани,  особенно  в  области  суставов.  Оче¬
видно,  не  все  свойства  «Х-фактора»  зависят  от  цело¬
сти  надпочечников.
 Лиофилизированная  передняя  доля  особенно
богата  соматотропным  гормоном  (СТГ).  Есть  неко¬
торые  основания  считать,  что  СТГ  и  является
«Х-фактором».  Во  всяком  случае  наиболее  харак
терное  свойство  СТГ,  т.  е.  свойство  стимулировать
рост  организма,  также  не  может  быть  снято  адре-
налэктомией.
 На  данном  этапе  наших  исследований  эти  на¬
блюдения  было  трудно  интерпретировать;  необходи¬
мо  было  рассмотреть  несколько  возможностей:
 1)  «Х-фактор»  в  лиофилизированной  передней
доле  гипофиза  может  действовать  как  второй  кортико-
тропный  гормон,  который  в  отличие  от  АКТГ  стиму¬
лирует  надпочечники  к  выделению  преимущественно
нефросклерозобразующих  и  провоспалительных  кор¬
тикоидов,  однако  «Х-фактор»  должен  также  оказы¬
вать  прямые  провоспалительные  эффекты,  поскольку
он  повышает  «воспалительный  потенциал»  даже  по¬
сле  адреналэктомии;
 2)  «Х-фактор»  сам  по  себе  совсем  не  является
кортикотропным  и  оказывает  свое  действие  (вызы¬
вает  нефросклеротическую  гипертонию)  только  в  том
случае,  если  надпочечники  одновременно  стимули¬
руются  адренокортикотропным  гормоном.
 В  любом  случае  большинство  экстраренальных
эффектов  этого  «Х-фактора»  является  относительно
независимым  от  надпочечников  и  преимущественно
неопосредованным.

/•>  1945  г

гипофиза,  так  же  как  и  путем  гипофизэктомии  у  животных,
получавших  массивные  дозы  ДКА,  можно  предупредить
развитие  одного  лишь  нефросклероза.  Ряд  других  изменений
не  всегда  зависит  от  одновременного  наличия  обоих  гормонов.
Например,  даже  у  гипофизэктомированных  животных  ДКА
стимулирует  диурез  и  повышает  кровяное  давление.  С  другой
стороны,  способность  соединительной  ткани  адреналэктоми
рованных  животных  отвечать  выраженной  воспалительной
реакцией  на  местные  раздражители  может  стимулироваться
как  ДКА,  так  и  СТГ.
 Таким  образом,  в  данном  случае  развитие  нефросклероза
вновь  отклоняется  от  обычных  закономерностей,  характерных
для  передозировки  адаптивных  гормонов.  Тем  не  менее  одно¬
временное  воздействие  соматотропным  гормоном  и  дезокси-
кортикостеронацетатом  во  всех  случаях  способствует  наи¬
более  выраженному  эффекту  передозировки.
 Наблюдения,  относящиеся  к  этим  сложным  взаимодейст¬
виям  между  провоспалительными  гипофизарными  и  надпо¬
чечниковыми  гормонами,  представляли  собой  лишь  неболь¬
шой  фрагмент  в  первой  обширной  монографии  «Общий  синд¬
ром  адаптации  и  болезни  адаптации»  ],  появившейся  в  фев¬
рале  1944  г.  как  специальный  выпуск  «J.  Clin.  Endocrinol».
Этот  обзор  был  опубликован  почти  через  10  лет  после  ко¬
роткой  заметки,  в  которой  было  сообщено  об  открытии  синд¬
рома  адаптации.  В  этой  монографии  я  уже  был  вынужден
посвятить  более  ста  страниц  печатного  текста  описанию
того,  что  стало  известно  о  синдроме,  и  отредактировать
семьсот  литературных  источников.  Пока  рукопись  находи¬
лась  в  печати,  появились  предложения  на  одновременное
издание  от  редакторов  следующих  журналов: 	«Journal 	of
 Allergy»  (St.  Luis,  Mo),  «Annales  d’Endocrinologie»  (Paris,
France),  «Manpower»  (Johannesburg,  South  Africa),  «Piersol’s
Cyclopedia  of  Medicine,  Surgery  and  Specialities»  (Philadel¬
phia)  и  «Бюллетень  экспериментальной  биологии  и  медици¬
ны»  (Москва,  СССР).
 Появление  нового  сообщения  в  таких  различных  издани¬
ях  способствовало  деловому  исследованию  в  больших  мас¬
штабах.  Действительно,  только  после  этого  наша  работа  по
изучению  питуитарно-адреналовой  системы  как  главного  фак¬
тора  в  развитии  болезни  как  таковой  стала  привлекать  вни¬
мание  во  всем  мире.
 1  Selye  Н.  The  general  adaptation  syndrome  and  the  diseases  of
adaptation.  J.  Clin.  Fndocrinol.,  1946,  6,  117.
 110

Согласно  моей  точки  зрения,  все  направление  развития
эндокринологии  стало  изменяться  настолько,  что  в  течение
того  же  года  я  решил  написать  новый  учебник  по  эндокрино¬
логии.  В  нем  я  попытался  представить  все  наши  знания  по
эндокринным  железам  в  соответствии  с  новыми  взглядами,
возникшими  из  исследований  по  общему  синдрому  адапта¬
ции.  Эти  новые  принципы  были  сформулированы  в  предисло¬
вии  к  настоящей  книге.
 Я  заканчиваю  настоящую  главу  непосредственной  цита¬
той  из  моего  учебника,  характеризующей  правильные  подхо¬
ды  к  рассматриваемым  проблемам,  поскольку,  я  думаю,  она
освещает  достаточно  четко  ту  новую,  выкристаллизовавшую¬
ся  точку  зрения  в  эндокринологических  исследованиях,  кото¬
рая  является  также  лейтмотивом  этой  книги.
 «Для  видов  наиболее  важной  функцией  гормонов  являет¬
ся  воспроизведение,  размножение,  но  для  индивидуума  —  это
дифференциация  и  адаптация.  Становится  все  более  очевид¬
ным,  что  основное  клиническое  использование  данных  эндо¬
кринологии  сводится  к  лечению  не  первичных,  а  вторичных
заболеваний  эндокринных  органов.  Опухоли  и  гиперплазии
эндокринных  желез  и  как  следствие  этого  передозировка
гормонов  или  деструкция  инкреторных  органов,  приводящая
к  синдромам  недостаточности  гормонов,  являются  поучитель¬
ными,  простыми  экспериментами  природы,  которые  многому
нас  научили  в  отношении  эндокринных  органов.  Но  эти  бо¬
лезни  очень  редки  по  сравнению  с  гормональными  расстрой¬
ствами,  являющимися  следствием  нарушенной  адаптации
к  стрессу.
 Наиболее  тяжелые  синдромы  внутренней  медицины  (раз¬
личные  сердечно-сосудистые,  почечные,  «ревматические»  и
старческие  болезни)  могут  принадлежать  к  этой  последней
группе:  они,  возможно,  являются  побочным  продуктом  не¬
правильных  гормональных  адаптивных  реакций  к  различным
не  гормональным  патогенным  агентам.  Действительно,  при¬
чиной  болезни  часто  бывает  инфекция,  интоксикация,  нерв¬
ное  угнетение  или  просто  старость,  но  в  то  же  время  полом
гормонального  адаптационного  механизма  бывает  наиболее
общей  конечной  причиной  смерти  у  человека»'.
 Можно  ли  было  предполагать,  что  пройдет  только  не¬
сколько  лет  прежде  чем  эти  выводы,  полученные  исключи¬
тельно  из  экспериментов  на  животных,  получат  такое  яркое
клиническое  подтверждение.  Как  мы  увидим,  замечательные
наблюдения  П.  С.  Хенча  (P.  S.  Hench)  и  его  сотрудников
показали  нам  в  1949  г.,  что  АКТГ  и  противовоспалительные
 1  Selye  II.  Textbook  of  Endocrinology.  Acta  Med.  Publ.,  First  Edi¬
tion,  Montreal,  1947.
 Ill

кортикоиды  могут  значительно  улучшать  состояние  больных,
страдающих  ревматико-аллергическими  и  другими  воспали¬
тельными  заболеваниями,  включая  нодозный  периартериит.
Почти  одновременно  Вертгеймер,  Д.  Грин  и  Торн  (P.  Werthei¬
mer,  D.  М.  Green,  G.  Thorn)  показали,  что  на  тяжелую  фор¬
му  гипертонической  болезни  у  человека  благотворно  влияет
субтотальная  или  даже  полная  адреналэктомия.  Все  эти
средства  пока  еще  связаны  со  значительной  опасностью,  но
их  эффективность  увеличивает  нашу  уверенность  в  возмож¬
ности  практического  использования  этого  подхода  в  клини¬
ческой  медицине.

ЛЕКЦИЯ  IV
 КАК  В  ЗАВИСИМОСТИ
ОТ  «ОБУСЛОВЛИВАЮЩИХ  ФАКТОРОВ»
АДАПТАЦИОННЫЙ  СИНДРОМ  МОЖЕТ
СТАТЬ  ПРИЧИНОЙ  РАЗЛИЧНЫХ  ЗАБОЛЕВАНИЙ.
«ЭНДОКРИННАЯ  ПОЧКА».
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ  АДАПТИВНЫХ  ГОРМОНОВ
В  КЛИНИКЕ
 В  предыдущей  главе  я  рассказал  об  экспериментах  на  жи¬
вотных,  которые  показали,  что  перегрузка  животных
различными  надпочечниковыми  и  гипофизарными  препарата¬
ми  может  вызвать  подобие  заболеваний,  спонтанно  встречаю¬
щихся  у  человека.  Мы  видели,  что  вводимые  животным
экстракты  коры  надпочечников,  так  же  как  и  высвобождение
АКТГ  и  кортикоидов,  которое  происходит  в  естественных  ус¬
ловиях  при  стрессорных  воздействиях,  вызывают  акцидент¬
ную  инволюцию  вилочковой  железы.  С  другой  стороны,  пере¬
дозировка  дезоксикортикостерона  или  определенных  гипофи¬
зарных  экстрактов  (которые,  так  же  как  и  лиофилизирован-
ная  передняя  доля  гипофиза,  содержат  большие  количества
соматотропина)  обусловливает  у  подопытных  животных  кар¬
тину  нефросклероза,  гипертонию  и  увеличение  воспалительно
го  потенциала  соединительной  ткани  с  системными  наруше¬
ниями,  напоминающими  ревматико-аллергические  заболева¬
ния.  В  отличие  от  первой  эта  вторая  форма  ответной  реакции
встречается  очень  редко  при  естественных  стрессорных  воз¬
действиях  и  только  дополнительная  сенсибилизация  живот¬
ных  определенными  коидициональными  факторами  (такими,
как  односторонняя  нефрэктомия  или  скармливание  пищи,
богатой  белком  или  натриевыми  солями)  способна  вызвать
такого  рода  повреждения.
 8  Ганс  Селье
 113

Все  эти  наблюдения  постепенно  привели  нас  к  выво
дам,  что  стрессорное  воздействие  неизменно  стимулирует
деятельность  гипофизарно-адреналовой  системы.  Однако  и
зависимости  от  обстоятельств  одна  и  та  же  стимуляция  мо¬
жет  привести  к  двум,  диаметрально  противоположным,
формам  ответной  реакции:
 1)  реакция,  которая,  по-видимому,  возникает  вследствие
освобождения  АКТГ  и  тех  кортикоидов,  которые  обильно  со¬
держатся  в  обычных  адренокортикальных  экстрактах;  эта
форма  ответной  реакции  в  первую  очередь  характеризуется
тимико-лимфатической  инволюцией  и  торможением  воспали
тельных  процессов;
 2)  реакция,  которая  зависит  исключительно  от  выработки
гипофизом  каких-то  веществ,  отличных  от  АКТГ,  типа
«Х-фактора»  в  ЛПГ,  а  также  от  выделения  провоспалитель¬
ных  кортикоидов  типа  ДКА.  Эта  форма  ответной  реакции
характеризуется  развитием  нефросклероза,  гипертонии  и
ревматико-аллергических  изменений  со  значительным  увели¬
чением  воспалительного  потенциала  во  всем  организме.
 Очевидно,  обе  формы  ответных  реакций  могут  встретит!»
ся  во  время  стрессорного  воздействия,  но  лишь  в  условиях,
если  гипофизарно-адреналовая  система,  оставалась  интакт-
ной;  -преобладание  той  или  другой  формы  ответной  реакции
при  этом  во  многом  будет  зависеть  от  включения  в  нее  по
бочных  кондициональных  факторов.
 Эти  проявления  стресса  напоминают  некоторые  общие,
спонтанно  появляющиеся  заболевания  у  человека.  Отсюда
мы  вывели  заключение,  что  развитие  последних,  вероятно,
во  многом  зависит  от  возникновения  каких-то  адаптацион¬
ных  реакций  в  ответ  на  неспецифические  стрессорные  воз¬
действия  потенциально  патогенных  факторов.  Иначе  говоря,
хорошо  очерченная  болезнь,  как,  например,  истинный  ревма¬
тизм  с  его  характерными  сердечно-сосудистыми  и  суставны
ми  поражениями,  может  вовсе  не  иметь  какой-либо  специ¬
фической  причины,  в  том  смысле,  что  для  вызывания  болезни
совсем  не  обязательно  присутствие  одного  и  того  же  микро¬
организма  или  аллергена.  Она  может  быть  получена  с  тон
же  закономерностью  при  помощи  общего  эффекта  различных
патогенных  факторов,  т.  е.  в  результате  неспецифического
стресса.  В  данном  случае  будет  совершенно  бесполезно
искать  причину,  скажем,  истинного  ревматизма,  ревматоид¬
ного  артрита  или  нефросклероза.  Возможно,  только  потому,
что  эти  заболевания  не  имеют  специфической  причины,  ока¬
залось  невозможным,  несмотря  на  многовековые  исследова¬
ния,  обнаружить  определенного  возбудителя,  который  бы  их
вызывал.
 Конечно,  если  мы  будем  размышлять  над  такой,  казалось
бы,  неправомерной  точкой  зрения,  то  немедленно  появятся
 114

возражения.  Трудно  себе  представить  какой-либо  механизм,
с  помощью  которого  единственная  реакция  —  общий  адапта¬
ционный  синдром  —  способна  вызывать  такое  множество  по
существу  различных  заболеваний.
 В  конце  концов,  туберкулезные  бактерии  не  вызывают
паратифа,  а  отравление  свинцом  не  приводит  к  проказе!
Однако  действительно  ли  мы  так  уж  правы,  принимая  как
само  собой  разумеющееся,  что  всякое  специфическое  забо¬
левание  есть  результат  деятельности  специфического  пато¬
генного  агента?  Я  в  этом  сомневаюсь.
 A  priori  мы  склонны  думать,  что  если  все  наши  «болезни
адаптации»  имеют  единственной  причиной  искажение  общего
адаптационного  синдрома,  то  они  обязательно  должны  воз¬
никать  одновременно  у  одного  и  того  же  больного;  у  каждо¬
го,  кто  подвергся  любому  стрессорному  воздействию  доста¬
точной  силы,  должны  раззиться  все  формы  этих  болезней.
Но  это,  очевидно,  не  так.  Больной  с  нефросклерозом  не  обя¬
зательно  страдает  истинным  ревматизмом,  а  акцидентная
инволюция  вилочковой  железы  далеко  не  обязательно  со¬
провождается  ревматоидным  артритом.
 В  действительности  эти  факты  являются  лишь  кажущими¬
ся  парадоксами.  Мы  можем  взять  множество  простых  при¬
меров,  наблюдаемых  в  повседневной  жизни,  которые  показы¬
вают,  что  один  и  тот  же  агент  способен  вызвать  множество
различных  последствий  и  что  часто  всякая  комбинация
взаимно  антагонистических  эффектов  может  быть  следстви¬
ем  одной  и  той  же  причины  в  зависимости  от  кондициональ-
ных  моментов.  Одна  и  та  же  электрическая  энергия  может
создавать  движение,  свет,  звук,  тепло,  холод  и  бесчисленные
сочетания  этих  эффектов  в  зависимости  от  того,  как  и  куда
она  подведена:  к  электромотору,  к  световой  лампе,  к  звонку,
к  электропечи  или  к  холодильнику.  Для  дикаря,  который
никогда  не  слыхал  об  электричестве,  будет  казаться  невероят¬
ным,  что  все  эти  предметы  могут  быть  приведены  в  действие
отдельно  или  в  любой  желаемой  комбинации  путем  поворота
ручки  одного  и  того  же  выключателя.  Для  него  это  казалось
бы  столь  же  невероятным,  как  и  для  меня  в  самом  начале,
когда  отклонение  одного  и  того  же  адаптационного  синдрОхМа
вызвало  столь  различные  проявления  болезни,  какие  я  пере¬
числял  в  предыдущей  лекции.
 После  того  как  мы  преодолели  все  эти  логические  затруд¬
нения,  которые  противоречили  основным  принципам  нашей
теории,  нам  предстояло  решить  следующую  задачу  —  найти
строгое  доказательство  для  подтверждения  нашей  концепции,
что  сам  стресс  может  явиться  основной  причиной  некоторых
заболеваний.
 Я  уже  упоминал,  что  имеется  возможность  посредством
определенных  кондициональных  факторов  избирательно  уси-
 8*
 115

ливать  или  подавлять  ответные  реакции  определенных  орга¬
нов,  воспринимающих  стрессорное  воздействие,  и  на  сам
стресс,  и  на  перегрузку  животных  адаптивными  гормонами
Взять  хотя  бы  такие  характерные  примеры: 	односторонняя
 нефрэктомия  и  кормление  животных  пищей  с  повышенным
содержанием  натриевых  солей  специфически  повышают  вос¬
приимчивость  почки  к  развитию  нефросклероза;  однако  эти
факторы  не  имеют  никакого  влияния,  скажем,  на  тимико-лим-
фатическую  инволюцию,  вызванную  стрессорным  воздействи¬
ем.  Адреналэктомия,  которая  усиливает  фатальное  повреж¬
дающее  действие  стрессоров,  фактически  блокирует  их  спо
собность  вызывать  тимико-лимфатическую  инволюцию.
 Беглый  взгляд  на  наш  последний  рисунок  показывает,  что
путем  перерыва  сложной  и  разветвляющейся  биологической
цепи  реакций  общего  адаптационного  синдрома  можно  изби¬
рательно  исключить  некоторые  определенные  ее  составные
части.  И,  наоборот,  специфическая  сенсибилизация  к  действию
какого-либо  адаптивного  гормона  может  усилить  определен¬
ное  направление  стрессорной  реакции.  Безусловно,  имеется
бесчисленное  множество  комбинаций  и  перестановок  болез¬
ненных  проявлений,  которые  могут  являться  следствием  од¬
ной  и  той  же  биологической  реакции  —  общего  адаптацион
ного  синдрома.
 Имеется  много  данных,  подтверждающих  взгляд,  что  пи¬
щевые  факторы,  наследственная  предрасположенность,  под¬
верженность  патогенному  воздействию  в  прошлом  и  т.  д.  мо¬
гут  специфически  сенсибилизировать  или  десенсибилизиро¬
вать  определенные  органы  до  такой  степени,  что  фактические
проявления  возникающего  синдрома  становятся  весьма  раз¬
личными,  несмотря  на  единообразие  механизма  реакции  стресс.
 До  настоящего  времени  многим  врачам  еще  трудно  пред¬
ставить  себе,  что,  с  одной  стороны,  одна  и  та  же  болезнь
может  возникнуть  в  результате  самых  различных  патоген¬
ных  воздействий  через  общие  механизмы  стресса  и  что,
с  другой  стороны,  один  и  тот  же  стрессор  может  оказаться
причиной  разнообразных  заболеваний  в  зависимости  от  из¬
бирательного  влияния  на  отдельные  части  стрессорной  реак¬
ции  тех  или  других  благоприятных  или  неблагоприятных
«кондициональных  факторов».  В  действительности  этот  факт
не  является  чем-то  новым  в  медицине.  Все  мы  знаем,  что
хорошо  идентифицированный  патогенный  агент,  туберкулез¬
ная  бактерия,  может  вызывать:  легочную  чахотку,  менингит,
перитонит,  болезнь  Потта,  милиарный  туберкулез  или  кож¬
ную  туберкулезную  волчанку.  Прежде  чем  было  доказано,
что  все  эти  заболевания  могут  быть  воспроизведены  путем
заражения  туберкулезной  бактерией,  не  было  никаких  осно¬
ваний  считать  их  в  какой-то  мере  связанными  друг  с  другом.
Трудно  составить  список  заболеваний,  более  непохожих  друг
 116

на  друга,  чем  эти.  Однако  теперь  нам  определенно  известно,
что  все  эти  заболевания  —  результат  воздействия  одного  и
того  же  микроорганизма.  Их  полиморфная  природа  должна
быть  отнесена  за  счет  определенных  условий,  сопутствовав¬
ших  внедрению  инфекции:  различной  наследственности,  трав¬
матическим  и  серологическим  факторам,  которые  избиратель¬
но  влияют  на  определенные  ткани,  превращая  их  в  «loci  mi-
noris  resistentiae».
 Разумеется,  до  сих  пор  мне  самому  еще  очень  трудно  ре¬
шить,  что  является  более  важным  для  определения  локали¬
зации  болезненного  процесса:  патогенный
агент  (в  данном  случае  туберкулезная  .. 	^
 бактерия)  или  «обусловливающие  фак¬
торы».  В  конце  концов,  большинство
людей  инфицируются  туберкулезной  бак¬
терией  в  различное  время  в  течение  их
жизни;  однако  только  незначительное  меньшинство  заболе¬
вает  туберкулезом,  а  среди  заболевших  опять-таки  только,  у
части  возникает  туберкулезное  поражение  одного  и  того  же
органа.
 Несколько  простых  схематических  рисунков  смогут  помочь  в  понима¬
нии  этого  довольно  сложного  вопроса.
 В  прилагаемой  схеме  три  пары  стрелок  представляют  собой  потен¬
циально  патогенные  факторы.  Все  они  оказывают  неспецифическое  стрес-
сорное  действие,  которое,  будучи  неспецифичным,  ipso  facto  всегда  обла¬
дает  одними  и  теми  же  качествами  (сплошные  стрелки).  Однако  каж¬
дому  из  этих  трех  агентов  присущи  также  и  специфические  действия,
которые  в  каждом  случае  качественно  отличны  (другие  стрелки).  Оче¬
видно,  что  конечный  результат  воздействия  всех  трех  агентов,  представ¬
ленных  здесь,  может  быть  неодинаков  в  разных  случаях.
 Я  только  что  сравнивал  многообразные  следствия  адаптационного
синдрома  со  следствиями,  которые  могут  быть  получены  в  результате
действия  одного  и  того  же  электрического  тока.  Это  сравнение  также
должно  вам  помочь  уяснить  нашу  точку  зрения  в  процессе  дальнейшего
обсуждения.  В  критических  обстоятельствах  может  оказаться  необходи¬
мым,  чтобы  для  нуЖд  общества  была  увеличена  подача  электричества.
Этот  ток  всегда  будет  обладать  одними  и  теми  же  качествами  и  всегда
будет  поступать  по  одним  и  тем  же  предсуществующим  каналам,  однако
в  зависимости  от  самих  критических  обстоятельств  и  от  специальных
нужд  каждого  района  и  качество,  и  количество  электрического  тока
должно  регулироваться  на  месте,  т.  е.  на  периферии.  Так,  например,  тот
же  электрический  гок  может  быть  использован  для  производства  того  или
иного  эффекта,  а  может  быть  полностью  выключен,  например  на  месте,
где  он  может  вызвать  пожар.  Конечно,  чем  ближе  мы  продвигаемся  к
периферии  такой  электроцепи,  тем  больше  возможностей  возникает  для
«кондиционирования»  действия  электрического  тока.  Во-первых,  это  про¬
исходит  потому,  что  обращаться  с  тонкими  конечными  проводами  значи¬
тельно  легче,  чем  с  основным  толстым  кабелем,  а  во-вторых,  потому,  что
вмешательство  в  любом  другом  месте,  лежащем  выше  такой  перифери¬
ческой  точки,  будет  сказываться  на  последней.
 В  основном  то  же  самое  происходит  с  адаптационным  синдромом.
Чем  больше  мы  приближаемся  к  периферии,  тем  чаще  мы  отмечаем  от¬
клонения  от  стандартных  форм  реакции  стресс.  Все  стрессоры  вызывают
усиленное  высвобождение  АКТГ,  но  это  может  сопровождаться  или  не
 117

-сопровождаться  признаками  избыточной  активности  провоспалительных
гормонов.  Вмешательство  на  более  низком  уровне  может  вызывать  даже
более  избирательные  девиации  от  типичной  стрессорной  реакции.  Так,
например,  перерезка  чревного  нерва  может  задерживать  выделение  адре¬
налина  во  время  аларм-реакцни  без  каких-либо  влияний  на  проявления
общего  адаптационного  синдрома,  кроме  тех,  которые  являются  прямым
следствием  гиперадреналннемии.  Возможности  для  «кондиционирования»
становятся  более  избирательными  по  мере  того,  как  мы  приближаемся
к  периферическим  воспринимающим  органам,  каждый  из  которых  может
быть  индивидуально  защищен  или  сенсибилизирован  к  типичным  прояв¬
лениям  адаптационного  синдрома.
 Для  всех  ветвящихся  систем  характерно  то,  что  боковые  ветви  с
большей  легкостью  подвергаются  различным  влияниям,  чем  основные  ли-
 Из  всего  изложенного  выше  понятно,  почему  в  течение
последующих  лет  мы  придавали  большое  значение  изучению
вопросов,  связанных  с  механизмами,  по  которым  «кондицио-
нальные  факторы»  могут  избирательно  изменять  ответные
реакции  определенных  органов  на  стрессорные  воздействия.
Чтобы  выполнить  эту  задачу,  нам  необходимо  было  попол¬
нить  наши  знания  о  динамике  общего  адаптационного  синд¬
рома.
 Позволю  себе  напомнить,  что  до  настоящего  времени  во
всех  наших  попытках  пролить  свет  на  довольно  сложную
цепную  биологическую  реакцию  общего  адаптационного
синдрома  мы  использовали  только  два  метода:  экстирпацию
желез  и  замещение  или  передозировку  гормонов,  которые
вырабатываются  этими  железами  в  естественных  условиях.
Любая  сложная  длинная  и  последовательно  разветвляющая¬
ся  цепь  биологических  процессов  хорошо  поддается  анали¬
зу  с  помощью  этих  методов,  которые  ни  в  коей  мере  не  огра¬
ничиваются  только  областью  эндокринологии  и  даже  меди¬
цины.  Сеть  электрического  тока,  состоящая  из  множества
взаимосвязанных  разветвлений  и  релейных  станций,  можег
быть  также  изучена  путем  систематического  выключения
или  включения  тока  во  многих  точках,  пока  не  будут  уста¬
новлены  все  пути  его  распространения.
 Эти  методы  оказались  полезными  в  истолковании  общего
адаптационного  синдрома  при  изучении  первых  трех  ступеней
этой  сложной  реакции.  Мы  не  встретили  больших  препят¬
ствий,  изучая  состояние  организма:
 ;<—  6  ние»  в  точке  Б  будет  влиять  на
органы  10—12,  а  в  точке  В  —  толь¬
ко  на  орган  12.
 нии.  Прилагаемый  схематическим
рисунок  поможет  в  этом  разобрать¬
ся.  Здесь  представлены  12  органов,
которые  получают  импульсы  по  вет¬
вям,  отходящим  от  одной  главной
линии.  «Кондиционирование»  в  точ¬
ке  А  будет  влиять  на  воспринимаю¬
щие  органы  7—12  и  не  будет  влиять
на  органы  1—G.  «Коидиционирова-
 / 	2 	3 	4 	5 	6 	7 	8 	Э 	W 	И 	12
 118

1)  при  наличии  или  отсутствии  сгрсссоров,
 2)  после  гипофизэктомии  или  передозировки  питуитар¬
ных  гормонов,
 3)  после  экстирпации  надпочечников  или  интоксикации
животных  кортикоидами.
 Однако  при  изучении  механизмов  адаптационного  синдро¬
ма  на  уровне  почек  эти  методы  уже  не  могли  нас  удовлет¬
ворить.  Из  классических  исследований  Гольдблатта  (Н.  Gold-
blatt)  и  его  сотрудников  1  было  известно,  что  непосредствен¬
ное  вмешательство  на  главной  почечной  артерии  может  при¬
вести  к  гипертонии  и  определенным  морфологическим  сер¬
дечно-сосудистым  изменениям,  преимущественно  за  счет
увеличения  выработки  почечного  прессорного  вещества.  Од¬
нако  ни  удаление  почки,  ми  заместительная  терапия  ее  гор¬
монами  не  могут  в  данном  случае  служить  надежным  мето¬
дом  для  изучения  механизма  этих  изменений.
 Удаление  обеих  почек  сказывается  несовместимым  с
жизнью  животного.  Однако  верно  и  то,  что  жизнь  полностью
нефрэктомированных  животных  может  быть  поддержана  в
течение  многих  недель  с  помощью  искусственной  почки  или  с
помощью  непрерывного  промывания  брюшной  полости
(peritoneal  lavage  procedure).  Эти  поддерживающие  жизнь
процедуры  сами  по  себе  вызывают  глубокие  изменения  в
водно-солевом  балансе  организма.  Они  в  значительной  сте¬
пени  нарушают  объем  и  состав  межклеточных  жидкостей,
которые  в  свою  очередь  могут  изменить  периферическое  со¬
противление  и  кровяное  давление  независимо  от  каких-либо
почечных  механизмов.  В  то  же  самое  время  в  результате  та¬
ких  процедур  могут  вымываться  и  без  того  недостаточные
или  избыточные  количества  метаболитов,  что  также  может
оказывать  влияние  на  кровяное  давление.  Все  упомянутые
выше  расстройства  у  полностью  нефрэктомированных  живот¬
ных  представляют  собой  особенно  серьезные  источники  оши¬
бок,  которые  невозможно  адекватно  скорригировать.
 Получение  хронического  «гиперренализма»  путем  инъек¬
ций  очищенных  почечных  прессорных  веществ  в  одинаковой
степени  нецелесообразно  по  разным  причинам:
 во-первых,  не  все  специалисты  в  этой  области  в  настоя¬
щее  время  поддерживают  взгляд  на  то,  что  гипертония,  выз¬
ванная  сдавлением  главной  почечной  артерии,  обязательно
является  следствием  выделения  почкой  прессорных  веществ;
 во-вторых,  если  даже  мы  согласимся  считать,  что  ренин
и  гипертензии  образуются  по  крайней  мере  на  определенной
стадии  гипертонии,  то  нет  доказательства  того,  что  именно
 1  Goldblatt  Н.,  Lynch  J.,  Hanzal  R.  F.  a.  Summervil-
 1  e  W.  W.  Studies  on  experimental  hypertension;  production  of  persistent
elevation  of  sistolic  blood  pressure  by  means  of  renal  ischemia.  J.  Exper.
Med.,  1934,  59,  347.
 119

эти  прессорные  вещества  играют  главную  роль  в  почечных
гипертензивных  синдромах  (в  таких,  как  брайтова  болезнь)
у  человека.
 Наконец,  нет  еще  согласованности  в  вопросе  об  относи¬
тельной  роли  почечной  недостаточности  и  почечной  гиперак¬
тивности  в  генезе  гипертонии;  в  зависимости  от  обстоятельств
кровяное  давление  может  повышаться  и  в  результате  полной
нефрэктомии  и  под  влиянием  передозировки  почечных  прес-
сорных  веществ.
 В  этих  условиях,  очевидно,  было  в  высшей  степени  важно
выработать  такую  методику,  которая  бы  помогла  нам  выяс¬
нить  роль,  которую  играет  почка  в  патогенезе  гипертонии,
возникшей  под  влиянием  стресса,  экстрактов  передней  доли
гипофиза  или  кортикоидов.
 Благодаря  методике  Гольдблатта  уже  получено  огромное
количество  сообщений  о  синдроме  первичной  почечной  гипер¬
тонической  болезни.  Однако  указанная  методика  имеет  боль¬
шой  недостаток,  поскольку  она  не  дает  возможности  изучать
результаты  раздельного  вмешательства  в  инкреторную  и
экскреторную  функцию  почки.  Сдавливание  главной  почеч¬
ной  артерии  повышает  секрецию  почечных  прессорных  гор¬
монов,  но  одновременно  с  этим  оно  в  различной  степени,  хо¬
тя  и  не  полностью,  оказывает  влияние  на  мочеобразователь¬
ную  функцию.
 Конечно,  в  таких  условиях  невозможно  определить,  какое
именно  из  происходящих  изменений  в  почке  —  кровяного  ли
давления  или  строения  сосудистой  системы  —  играет  основ¬
ную  роль  при  вмешательстве  в  инкреторную  и  экскретор¬
ную  функцию  почечной  ткани.  Что  же  нам  требовалось?  Нам
была  нужна  такая  методика,  которая  бы  позволяла  избира¬
тельно  выключать  одну  из  двух  основных  почечных  функций.
 Сходные  задачи  возникают  в  экспериментальной  медици¬
не  всякий  раз,  когда  у  ученого  появляется  желание  изучить
физиологию  сложной  железы,  которая  выполняет  одновре¬
менно  и  эндокринную,  и  экзокринную  функции.  На  страни¬
цах  канадской  истории  медицины  можно  найти  пример,
о  котором  стоит  напомнить.  Подобная  трудность  встретилась
и  была  успешно  преодолена  Бантингом  в  связи  с  изучением
поджелудочной  железы.  Как  известно,  он  получил  полную
атрофию  ацинозной  ткани  путем  наложения  лигатуры  на
главный  проток  этой  железы.  При  этом  все  островки  Лангер
ганса  остались  интактными.  В  этих  условиях  диабет  не  раз¬
вивался.  Однако  последующее  удаление  остаточной  ткани
поджелудочной  железы,  которая  не  содержала  иной  парен¬
химы,  кроме  лангергансовых  островков,  немедленно  вызы
вало  сахарный  диабет.
 К  сожалению,  в  случае  с  почкой  этот  вид  эксперимен¬
тального  вмешательства  является  бесполезным.  Лигирование
 120

экскреторного  протока,  в  данном  случае  мочеточника,  вызы¬
вает  полное  разрушение  почечной  паренхимы;  необыкновенно
высокое  давление,  под  которым  эта  железа  вынуждена  обра¬
зовывать  свой  секрет,  т.  е.  мочу,  превращает  всю  почку  в
фиброзную  гидронефротическую  кисту.  Подобное  вмешатель¬
ство,  очевидно,  будет  равноценно  полной  экстирпации  почки,
поскольку  в  этом  случае  в  ней  не  остается  никаких  паренхи¬
матозных  элементов.
 Вначале  нам  казалось  наивным  даже  думать  о  сред¬
ствах,  при  помощи  которых  мы  могли  бы  «отпрепаровать:>
инкреторные  и  экскреторные  элементы  почки.  Действитель¬
но,  мы  не  знали,  какие  структурные  элементы  связаны  с  сек
рецией  почечных  прессорных  веществ.  Разумеется,  если  бы
даже  косвенно  удалось  установить  факт,  указывающий  на
клубочек  или  на  каналец  как  источник  прессорных  гормонов,
и  то  было  бы  трудно  себе  представить  возможность  когда-ли¬
бо  выделить  какую-то  часть  нефронов  без  разрушения  почки
как  целого  органа.
 Фактически  же  эта,  казалось  бы,  неразрешимая  задача
была  успешно  решена  без  особых  затруднений  при  помощи
гак  называемой  методики  получения  эндокринной  почки
Техника  самой  операции  не  играет  большой  роли  для  пони¬
мания  сущности  адаптационного  синдрома.  Однако  незави¬
симо  от  этого  мне  хотелось  бы  все  же  сказать  об  этой  опе¬
рации  несколько  слов.  Способ,  с  помощью  которого  нам  уда¬
лось  ее  осуществить,  имеет  занимательную,  но  довольно  про¬
стую  историю;  чтобы  дать  читателю  небольшой,  но  желаемый
отдых  от  изложения  всех  сложностей,  связанных  с  концеп¬
цией  болезней  адаптации,  я  хочу  посвятить  некоторое  коли¬
чество  строк  этой  истории.
 Ввиду  явной  невозможности  механического  отделения  в
почке  экскреторных  элементов  от  инкреторных  (гипотетиче¬
ских  и  неопределенных)  были  рассмотрены  только  такие
вмешательства,  которые  в  равной  степени  могли  бы  заблоки¬
ровать  один  из  двух  видов  почечной  функции.  Поскольку
наши  знания  о  механизме  мочеобразования  намного  превос¬
ходили  знания  о  механизме  инкреции  почечных  вазопрессор-
ных  гормонов,  то  мы  предположили,  что  попытка  изолиро¬
ванной  блокады  первого  из  этих  двух  механизмов  будет
значительно  более  перспективной  и  обещающей.  Возможно
ли  исключить  мочеобразозательную  функцию  без  влияния
на  способность  почечной  ткани  образовывать  гормоны?
 Чтобы  подавить  полностью  сложный  механизм  мочеобра¬
зования,  необходимо,  очевидно,  воздействовать  на  первую  его
фазу,  т.  е.  на  процесс  фильтрации  жидкости  и  содержащих¬
ся  в  ней  растворов  через  полупроницаемую  мембрану  боу-
 121

меновой  капсулы  клубочка.  Эта  фильтрация  в  настоящее
время  рассматривается  главным  образом  как  физико-химиче¬
ский  процесс.  Он  зависит  от  гидростатического  давления
крови  в  клубочковых  капиллярах,  которое  стремится  выда¬
вить  жидкость,  и  растворенные  в  ней  вещества  проникают
в  свободное  пространство  боуменовой  капсулы,  несмотря  на
противодействие  значительно  меньшего  коллоидно-осмотиче¬
ского  давления  К|рови,  стремящегося  удержать  жидкость  в
кровеносном  русле.
 Я  проиллюстрирую  это  взаимодействие  между  двумя  про¬
тивоположными  силами  с  помощью  прилагаемого  здесь  не¬
большого  рисунка.  Большая  стрелка  пред¬
ставляет  собой  гидростатическое  давление,
а  маленькая  —  осмотическое.
 Нам  казалось,  что  если  удастся  каким-ли¬
бо  способом,  например  с  помощью  модифика¬
ции  зажима  Гольдблатта,  снизить  гидроста¬
тическое  давление  во  всех  клубочковых  ка¬
пиллярах  точно  до  уровня  коллоидно-осмоти¬
ческого  давления,  то  процесс  фильтрации  дол¬
жен  приостановиться.  И  в  то  же  время  не
будет  никаких  оснований  беспокоиться,  что
эндокринная  и  другие  связанные  с  обменом  веществ  функции
почечной  ткани  будут  серьезно  нарушены  при  данной  поста¬
новке  опыта.  В  конце  концов,  только  благодаря  специфиче¬
скому  устройству  сосудистой  системы  почки  гидростатиче¬
ское  давление  в  клубочковых  капиллярах  намного  превышает
коллоидно-осмотическое  давление,  что  и  обеспечивает  про¬
цесс  фильтрации.  Ни  в  'каком  другом  органе  такого  избыточ¬
ного  гидростатического  давления  крови  нет.  Во  всех  осталь¬
ных  органах,  включая  и  эндокринные  железы,  гидростатиче¬
ское  и  коллоидно-осмотическое  давление  приблизительно
равны,  так  что  количество  фильтрующейся  жидкости  не  пре¬
вышает  количества  жидкости,  которое  реабсорбируется  в
кровеносное  русло.
 Безусловно,  перед  нами  стояла  большая  практическая
задача:  каким-то  образом  осуществить  уменьшение  гидроста¬
тического  давления  в  почечных  клубочках.  Теоретически
это  может  быть  достигнуто  путем  сжатия  каждой  клубочко¬
вой  артериолы  в  отдельности  точно  до  желаемой  величины.
Поскольку  об  операции  на  каждом  отдельном  клубочке  го¬
ворить  не  приходится,  то  необходимо  было  попытаться  найти
способ,  при  котором  сжатие  главной  почечной  артерии  авто¬
матически  вызывало  бы  желаемое  снижение  гидростатиче¬
ского  давления  во  всех  почечных  капиллярах.  Опыт  показал,
что  с  помощью  зажима  Гольдблатта  на  собаках  эта  задача
не  может  быть  осуществлена:  во-первых,  оказалось  невоз¬
можным  наложить  зажим  с  той  точностью,  какая  требова¬
 122

лась  для  данного  эксперимента;  во-вторых,  почечное  крово¬
обращение  у  собак  настолько  сложно,  что  даже  оптимальная
степень  сдавления  на  уровне  главной  почечной  артерии  ока¬
зывается  недостаточной,  чтобы  вызвать  желаемый  резуль¬
тат.  Это  сдавление  склонно  вызывать  ишемические  некрозы
в  определенных  частях  почки  без  достаточного  уменьшения
гидростатического  давления  в  других  местах  того  же  органа,
которое  необходимо  для  прекращения  продолжающегося
процесса  фильтрации.  Крыса  со  своим  более  простым  почеч¬
ным  кровообращением,  охватывающим  территорию  лишь  од¬
ной  небольшой  пирамиды,  давала  значительно  больше  на¬
дежды  на  успех.  Однако  у  этого  вида  животных  почечная
артерия  настолько  мала,  что  точно  измерить  степень  ее
сдавления  почти  не  представляется  возможным.
 Рассуждая  о  различных,  чисто  технических  вопросах  экс¬
перимента  над  крысой,  лежавшей  со  вскрытой  в  области
почки  брюшной  полостью,  мы  заметили,  что  у  этого  вида  жи¬
вотных  две  почечные  артерии  отходят  от  аорты  на  некотором
расстоянии  друг  от  друга.  Между  ними  имеется  достаточно
длинный  отрезок  аорты,  на  котором  возможно  производить
точно  соизмеримое  сжатие.  Зажим,  наложенный  в  этом  ме¬
сте,  должен  снизить  гидростатическое  давление  в  артериолах
левой  почки  (артерия  которой  отходит  на  относительно  низ¬
ком  уровне),  в  то  время  как  правая  почка  будет  сохранять
мочеобразовательную  функцию  и  препятствовать  наступле¬
нию  уремии.
 Следующей  нашей  задачей  было  найти  такую  хирургиче¬
скую  методику,  которая  позволила  бы  нам  последовательно
сжимать  аорту  до  одной  и  той  же  степени.  У  крыс  даже  этот
сосуд  является  несколько  узким  для  такой  тонкой  манипу¬
ляции.  Трудность  была  обойдена  с  помощью  простого  куска
проволоки  (мандрен  иглы  для  подкожных  инъекций).  Один
конец  этой  проволоки  был  отогнут  назад  так,  чтобы  ее  мож¬
но  было  легко  удерживать  между  двумя  пальцами,  затем
проволоку  помещали  на  передней  поверхности  аорты  парал¬
лельно  ее  главной  оси  между  двумя  почечными  артериями.
После  этого  нейлоновую  нитку,  которой  не  свойственно  ни
сжиматься,  ни  набухать,  завязывали  вокруг  аорты  и  прово¬
локи,  затягивая  ту  и  другую.  Эту  петлю  стягивали  настолько
крепко,  чтобы  она  полностью  перекрывала  поступление  крови
из  краниального  отдела  в  каудальный  ниже  лигатуры.  Те
парь  нам  оставалось  только  удалить  проволоку,  чтобы  соз¬
дать  в  аорте  просвет,  соответствующий  калибру  удаленного
мандрена.  Это  мероприятие  разрешало  задачу  получения
точно  воспроизводимой  степени  сжатия  аорты,  однако  эта
степень  еще  ни  в  коей  мере  не  была  желаемой.
 Наша  операция,  могла  бы  быть  успешной  только  в  том
случае,  если  бы  нам  удалось  найти  способ  так  сжимать  аор¬

ту,  чтобы  гидростатическое  давление  в  клубочках  оказыва¬
лось  равным  коллоидно-осмотическому  давлению  крови.  По¬
этому  нашей  следующей  задачей  было  решить  два  вопроса:
во-первых,  разработать  методику,  которая  бы  позволяла  нам
производить  сжатие  аорты  не  только  до  одной  и  той  же  ве¬
личины,  но  и  до  желаемой  величины,  во-вторых,  разработать
такой  тест,  который  бы  подтверждал,  что  во  всех  случаях
 производимого  нами  сжатия  аорты  действительно  происхо¬
дит  уравнение  гидростатического  и  коллоидно-осмотического
давления  в  клубочковых  капиллярах.  И  опять-таки  было
очень  трудно  себе  представить,  как  это  можно  осуществить.
Вначале  мы  думали,  что  нам  придется  накладывать  лигатуру
на  аорту  каждой  крысы  и  одновременно  замерять  гидроста¬
тическое  давление  в  клубочках,  а  затем  стабилизировать
сжатие  аорты  при  величине,  которая  обеспечивает  желаемые
результаты.  Однако  ни  применение  точно  наложенной  лига¬
туры,  ни  фактическое  измерение  давления  в  клубочках  не
казались  нам  технически  выполнимыми.  Неожиданно  мы
пришли  к  выводу,  что  эта  двойная  задача  может  быть  раз
решена  с  помощью  приема,  которым  устранялась  необходи¬
мость  всех  этих  манипуляций.  Дело  было  поставлено  таким
образом,  что,  не  измеряя  непосредственно  давления  в  клу¬
 124

бочках,  мы  все  же  были  уверены  в  получении  оптимального
сужения  аорты.
 Мы  рассуждали  следующим  образом:  для  крысы  любой
величины  должен  найтись  такой  калибр  проволоки,  до  раз¬
мера  которого  необходимо  сузить  просвет  аорты,  чтобы  по¬
лучить  желаемый  результат.  Так  что  фактически  наша  зада¬
ча  ограничивалась  отысканием  определенной  толщины  про¬
волоки,  которая  была  бы  пригодна  для  любой  отдельно  взя¬
той  крысы.
 Но  на  самом  деле  мы  поступили  несколько  иначе.  К  то¬
му  времени  я  проделал  много  работы  с  куском  проволоки,
использованным  еще  в  моих  начальных  экспериментах,
и  очень  полюбил  этот  способ,  так  что  вместо  того,  чтобы  с
большим  терпением  начать  искать  проволоку,  калибр  кото¬
рой  должен  был  подойти  к  данной  крысе,  я  поступил  наобо¬
рот.  Взяв  множество  крыс  различного  возраста,  я  определил
тот  размер  крысы,  который  подходил  к  толщине  моей  про¬
волоки.
 Было  a  priori  очевидно,  что  если  взять  крыс  с  различным
весом  (в  пределах,  скажем,  от  40  до  200  г)  и  во  всех  случаях
сужать  их  аорты  до  калибра  взятой  мной  проволоки,  то  обя
зательно  найдется  по  крайней  мере  одна  крыса,  у  которой
степень  сужения  аорты  окажется  безусловно  подходящей.
Чтобы  судить  об  эффективности  проведенной  операции,  мы
между  двумя  лигатурами  пересекали  мочеточник  той  почки,
которая  находилась  в  условиях  пониженного  кровяного  дав¬
ления.  Если  гидростатическое  давление  в  клубочках  снизится
до  или  ниже  уровня  коллоидно-осмотического  давления,  то
накопления  жидкости  в  почечной  лоханке  не  произойдет.  Это
будет  свидетельствовать,  что  сужение  аорты  было  достаточ¬
ным.  Если  же  сужение  аорты  было  слишком  сильным,  вызы¬
вающим  снижение  гидростатического  давления  клубочков
ниже  уровня  коллоидно-осмотического,  то  это  должно  было
бы  обнаруживаться  в  виде  некрозов  почечной  паренхимы.
 Все  эти  предположения  действительно  подтвердились  при
патологоанатомическом  исследовании,  и  я  с  удовлетворением
должен  отметить,  что  крысы,  весящие  примерно  100—120  г,
как  раз  соответствовали  размеру  выбранной  мной  проволоки.
У  более  крупных  крыс  сужение  аорты  оказывалось  слишком
большим  и  в  почках  обнаруживались  более  или  менее  вы
раженные  белесоватые  участки  некроза,  хорошо  видимые
невооруженным  глазом.  У  животных  с  весом,  меньшим,  чем
100  г,  сужение  аорты  было  недостаточным.  Вследствие  этого
после  операции  процесс  фильтрации  не  прекращался  и  в  по¬
чечной  ткани  развивался  той  или  иной  степени  гидронефроз.
 Фактически  перевязка  мочеточника  с  левой  стороны  име¬
ла  значительно  большее,  чем  только  приведенное  выше  диа
гностическое  значение.  Оказалось,  что  если  сужение  аорты
 125

произведено  не  совсем  достаточно,  то  некоторое  количество
мочи  будет  продолжать  выделяться,  однако  при  наличии
обструкции  мочеточника  это  создает  достаточное  гидростати¬
ческое  давление  в  самой  почечной  лоханке,  чтобы  уравно¬
весить  незначительное  превышение  давления  в  клубочках.
Таким  образом,  наложение  лигатуры  на  мочеточник  позво¬
лило  использовать  в  эксперименте  случаи  с  незначительными
отклонениями  просвета  аорты  в  сторону  недостаточного  его
сужения.  Если  бы  мочеточник  не  был  перевязан,  то  эти  слу¬
чаи  не  могли  бы  быть  нами  использованы.
 При  успешных  операциях  почка  в  области  пониженного
кровяного  давления  быстро  претерпевает  значительное  умень¬
шение  в  размерах,  но  паренхиматозная  ткань  сохраняет  нор¬
мальный  цвет.  Спустя  приблизительно  неделю  после  опера¬
ции  при  поперечном  разрезе  через  почку  обнаруживается,
что  мозговой  слой  чрезвычайно  полнокровен,  в  то  время  как
корковый  слой  сравнительно  бледен.  Возможно,  это  зависит
от  какого-то  почечного  «шунтового  механизма»,  который
преимущественно  обеспечивает  снабжение  кровью  коркового
и  околокоркового  слоев.  В  пограничной  зоне  между  корковы¬
ми  и  мозговыми  слоями  заметен  довольно  широкий  слой  се¬
роватой  ткани,  цвет  которой  значительно  отличается  от  цвета
обоих  слоев.  Этот  слой  соответствует  распределению  спи¬
ральных  сегментов  нефрона.
 При  подробном  гистологическом  исследовании  и  особен¬
но  микропрепаровке  нефронов  последовательно  обнаружива¬
лось,  что  в  течение  двух  недель  после  операции  вся  почечная
ткань  превращается  в  паренхиму,  обладающую  типич¬
ными  морфологическими  признаками  чисто  эндокринной  же
лезы.  Орган  теряет  все  свойства,  характерные  для  внешне¬
секреторной,  или  экскреторной,  железы.  Вот  почему  мы  наз¬
вали  этот  искусственно  образованный  орган,  не  имеющий  в
естественных  условиях  точного  эквивалента,  «эндокринной
почкой».
 Все  клубочки  подвергаются  значительной  инволюции  и
превращаются  в  сравнительно  бескровные  рубцовоподобные
фокусы,  в  которых  развиваются  спайки  между  париеталь
ными  и  висцеральными  листками  боуменовой  капсулы;  если
жизнь  животных  поддерживается  в  течение  длительного  вре¬
мени,  то  эти  остаточные  клубочки  постепенно  исчезают.  Во
всяком  случае  даже  сразу  после  операции  они  теряют  спо¬
собность  к  фильтрации,  о  чем  свидетельствует  тот  факт,  что
в  боуменовой  капсуле  не  происходит  накопления  жидкости.
Соответственно  изменениям  в  клубочках  канальцевые  части
нефронов  спадаются  и  превращаются  в  плотные  шнуры.
 При  помощи  серийных  срезов  и  микропрепаровки  нам
удалось  легко  установить,  что  все  составные  части  нефрона
сразу  же  после  проведения  операции  претерпевают  глубо¬
 126

чайшую  инволюцию,  за  исключением  одних  лишь  спираль¬
ных  сегментов  извитых  канальцев.  Я  хотел  бы  проиллюстри¬
ровать  результаты  этой  операции  двумя  прилагаемыми  ри¬
сунками.
 Левый  рисунок  схематически  отражает  приблизительную
картину  и  относительные  взаимоотношения  между  различ¬
ными  сегментами  нормального  нефрона.  Если  вы  сравните
сто  с  правым  рисунком,  изображающим  изменения  в  струк¬
туре  нефрона  после  операции,  то  вы  сможете  заметить,  что
клубочек  атрофировался,  а  большая  часть  канальцевой  си¬
стемы  исчезла.  Только  один  спиральный  сегмент  не  только
 сохраняет  свою  структуру  и  не  претерпевает  инволюции,  но
фактически  подвергается  некоторой  гипертрофии.  Поскольку
в  однопирамидной  почке  крысы  все  спиральные  сегменты
располагаются  в  одном  только  полуциркулярном  слое,  то  их
гипертрофия  становится  видимой  даже  макроскопически.
Она  обнаруживается  на  поперечном  разрезе  органа  в  виде
той  самой  сероватой  линии,  о  которой  я  рассказывал  не¬
сколько  минут  назад.  В  этом  слое  хорошо  заметны  много¬
численные  фигуры  митотического  деления  клеток,  что  сви¬
детельствует  об  активной  клеточной  пролиферации.  В
результате  такого  размножения  просвет  каждого  клубочка  по¬
степенно  заполняется  и  расширяется  за  счет  живых  и,  оче¬
видно,  очень  активных  в  функциональном  отношении  кле¬
ток.  Эта  область  почки  особенно  хорошо  снабжается  кровью.
Широкие  синусоиды  окружают  плотные  тяжи  типичных  же¬
лезистых  клеток,  в  результате  образуется  гистологическая
картина,  характерная  для  функционирующей  эндокринной
железы  1.
 Тем  не  менее  такие  чисго  морфологические  признаки  еще
не  позволяют  нам  сделать  окончательный  вывод  о  том,  что
 ‘Selye  Н.  a.  S  t  о  n  е  Н.  Pathogenesis  of  the  cardiovascular  and  re¬
nal  changes  which  usually  accompany  malignant  hypertension.  J.  Urol.,
1946,  56,  399.
 127

этот  орга«  активно  продуцирует  гормоны.  Однако  следующие
важные  факты  позволяют  предполагать,  что  это  именно  так.
 1.  После  осуществления  операции  «эндокринная  почка»
кровяное  давление  животных  очень  быстро  поднимается,
сердце  подвергается  гипертрофии,  а  в  нем  развиваются  яв¬
ления  миокардита  (часто  с  образованием  ашофских  узел¬
ков).  Кроме  того,  мы  всегда  отмечали  картины  нодозного
периартериита  и  нефросклеротические  изменения  в  противо¬
положной  (правой)  почке.  Все  эти  изменения  возникают
только  в  тех  случаях,  когда  левая  почка  действительно  пре¬
вращается  в  описанный  выше  эндокринный  орган.  При  раз
витии  некротических  изменений  в  почке  (при  слишком  силь
ном  сдавлении  аорты  лигатурой)  или  гидронефроза  (при  не¬
достаточном  сдавлении  аорты)  эти  изменения  не  наступают.
Безусловно,  кровяное  давление  у  крысы  будет  повышаться
и  при  обычном  внезапном  сужении  просвета  аорты,  однако
такая  гипертония  будет  только  транзиторной,  наступающей
вследствие  чисто  механического  повышения  сопротивления  в
периферических  сосудах,  и  исчезнет,  как  только  появятся  кол¬
латеральные  пути  кровообращения.
 2.  У  крыс,  у  которых  описанная  выше  операция  закончи¬
лась  успешно  и  действительно  вызвала  постоянную  и  нара¬
стающую  гипертонию,  кровяное  давление  можно  возвратить
к  нормальным  величинам,  если  в  ближайшие  после  проведен¬
ной  операции  дни  удалить  «эндокринную  почку».  В  этих
случаях  у  животных  не  будут  развиваться  псфросклеротиче-
ские  изменения  в  противоположной  почке,  а  также  будут
отсутствовать  какие-либо  признаки  нодозного  периартериита
или  миокардита.
 Экстирпация  «эндокринной  почки»,  произведенная  через
две  недели  или  позже,  редко  оказывает  лечебный  эффект  на
течение  гипертонического  синдрома  и  даже  оказывается  не¬
достаточной  для  предотвращения  его  прогрессирующего  раз¬
вития  и  наступающей  смерти.  Это,  очевидно,  связано  в  тем,
что  в  противоположной  почке  под  влиянием  ее  «эндокринной
партнерши»  успевают  развиться  нефросклеротические  изме¬
нения.
 3.  Денервация  «эндокринной  почки»  не  оказывает  влия¬
ния  на  ее  способность  повышать  кровяное  давление  или  вы¬
зывать  сердечно-сосудистые  повреждения.  Поскольку  данный
орган  уже  больше  ничего  не  может  экскретировать,  а  после
его  денервации  оказывается  связанным  с  остальным  орга¬
низмом  исключительно  посредством  сосудистой  системы,  то
он  может  проявлять  свою  деятельность  только  в  двух  воз¬
можных  направлениях:  или  он  должен  выделять  в  кровь  ка¬
кой-либо  прессорный  гормон,  или  он  должен  разрушать  ка¬
кое-то  противопрессорнос  начало,  которое  приносится  к  нему
кровью.  Механизм,  упомянутый  последним,  нам  кажется  до¬
 128

вольно  сомнительным,  но  мы  все  же  должны  принимать  во
внимание  его  возможность.  В  любом  из  этих  двух  случаев
«эндокринная  почка»  должна  будет  осуществлять  свою  дея¬
тельность  только  гуморальными  путями.
 Таким  образом,  оказалось,  что  с  помощью  сравнительно
несложной  хирургической  методики  нам  удалось  избиратель¬
но  лишить  почку  ее  секреторной  функции.  Остался  лишь  ор¬
ган  с  его  клеточными  элементами,  которые  потеряли  непо¬
средственную  связь  с  внешней  средой  и  сохранили  свое  влия¬
ние  на  организм  исключительно  через  кровь,  которая  в  них
циркулирует.
 Какие  же  данные  мы  получили  с  помощью  нашей  «эндо¬
кринной  почки»?
 1.  Процесс  фильтрации  мочи  не  играет  никакой  роли  в
происхождении  почечной  гипертонии.  Необходимо  напомнить,
что  Гольдблатт  и  его  сотрудники,  которые  получили  гиперто¬
нию  с  помощью  наложения  на  почечную  артерию  металличе¬
ского  зажима,  обнаружили,  что  путем  лигирования  мочеточ¬
ника  зажатой  почки  можно  вновь  нормализовать  кровяное
давление.  Из  этого  они  сделали  вывод,  что  образование  прес¬
сорных  веществ  зависит  от  одновременного  процесса  моче-
образования.  Однако  в  их  экспериментах  лигирование  моче¬
точника  после  уже  установившейся  гипертонии  вызывало
снижающий  кровяное  давление  эффект  в  связи  с  тем,  что
в  почке  развивались  гидронефротические  изменения.  «Эндо¬
кринная  почка»  (в  отличие  от  гольдблаттовской)  в  условиях
полного  прекращения  секреции  мочи  повышает  кровяное
давление  даже  после  наложения  лигатуры  на  мочеточник.
 2.  Местом  выработки  почечного  гипертензивного  гормона
(или  вещества,  связывающего  антипрессины)  является  спи¬
ральный  сегмент  извитого  канальца,  а  не  клубочек,  как  это
считалось  до  настоящего  времени.  Это  оказалось  весьма  оче¬
видным,  поскольку  в  описанной  нами  «эндокринной  почке»
все  клубочки  фактически  исчезали,  становились  анемичными
и  атрофированными,  так  же  как  и  остальные  структуры  по¬
чечной  паренхимы,  за  единственным  исключением  спираль¬
ных  сегментов.
 3.  Гипертрофия  спиральных  сегментов,  вызванная  чисто
механическим  путем  в  результате  описанной  выше  операции,
имеет  необычайное  сходство  с  изменениями  в  почке,  наблю¬
даемыми  при  гипертонии,  полученной  вследствие  введения
животным  дезоксикортикостерона,  соматотропного  гормона
или  лиофилизированной  передней  доли  гипофиза  в  соответ¬
ствующих  экспериментальных  условиях.  Это  позволяет  пред¬
положить,  что  гипофизарные  и  кортикоидные  адаптивные
гормоны  могут  частично  вызвать  повышение  кровяного  дав¬
 9  Ганс  Селье
 129

ления  и  за  счет  своего  влияния  на  спиральные  сегменты
почечных  нефронов.
 4.  Почечная  гипертония  совсем  не  обязательно  связана  с
начинающейся  уремией  или  с  каким-либо  другим  видом  не¬
достаточности  почечной  функции.  При  операции  «эндокрин¬
ная  почка»  возникает  лишь  частичная  инволюция  только  од-
ной  почки  и  все-таки  это  приводит  к  тяжелой  гипертонии,
в  то  же  время  полное  удаление  этого  органа  не  вызывает
заметного  отклонения  в  величине  кровяного  давления.  Не¬
которые  исследователи,  особенно  Гроллман  (Grollman)  и
представители  его  школы  \  до  сих  пор  рьяно  защищают  тео¬
рию  одной  лишь  чистой  недостаточности  почек  при  почечной
гипертонии,  так  как  они  получали  гипертензивный  синдром
у  нефрэктомированных  собак  (даже  после  двусторонней
нефрэктомии  и  адреналэктомии),  поддерживаемых  с  помощью
непрерывного  перитонеального  промывания.  Как  я  уже
утверждал  ранее,  непрерывное  перитонеальное  промывание
и  даже  более  совершенная  методика  (искусственная  почка)
могут  значительно  изменить  объем  и  состав  межклеточной
жидкости  и  таким  образом  повысить  кровяное  давление  в  ре¬
зультате  увеличения  периферического  сопротивления  или  уве¬
личения  общего  объема  крови  (гиперволемии).  Безусловно,
не  может  быть  никакого  сомнения  в  том,  что  на  величину
кровяного  давления  влияют  многие  другие  факторы,  кроме
гормонов,  вырабатываемых  в  почечной  ткани,  и,  разумеется,
нет  никаких  оснований  не  получить  повышения  кровяного
давления  даже  при  отсутствии  обеих  почек.
 С  другой  стороны,  было  с  несомненностью  показано,  что
полностью  нефрэктомированные  собаки  могут  существовать
в  течение  многих  месяцев  с  помощью  искусственной  почки
без  каких-либо  признаков  гипертонии2.  Следовательно,  по¬
чечная  недостаточность  сама  по  себе  необязательно  должна
приводить  к  гипертонии.
 5.  Прессорные  действия  кортикоидов  и  почечных  гипер-
тензивных  веществ  во  многом  независимы  друг  от  друга.
 Вопрос  о  том,  в  какой  степени  влияние  кортикоидов  на
кровяное  давление  опосредовано  через  почки,  пока  остается
открытым.  Без  сомнения,  возможно  и  даже  очевидно,  что  они
оказывают  влияние  на  кровяное  давление  путем  своего  пря¬
мого  действия  на  сосуды,  а  также  на  объем  и  состав  меж¬
клеточной  жидкости  подобно  тому,  как  это  происходит  при
использовании  искусственной  почки  и  непрерывного  перито¬
неального  промывания.  В  свете  того,  что  было  только  что
 'Turner  L.  В.  a.  Grollman  A.  Role  of  adrenal  in  pathogenesis
of  experimental  renal  hypertension  as  deterimined  by  a  study  of  the  bilate¬
rally  adrenalectomized  dog.  Am.  J.  Physiol.,  1951,  167,  462.
 2  Leonards  J.  R.  and  Heisler  C.  R.  Artificial  kidney-IV.  Mainte¬
nance  of  life  in  bilaterally  nephrectomized  dogs  and  its  relation  to  malignant
hypertension.  Am.  J.  Physiol.,  1951,  167,  553.
 130

сказано,  может  возникнуть  некоторое  сомнение  в  способно¬
сти  кортикоидов  вызывать  гипертонию  также  через  свое  дей¬
ствие  на  почку.  Это  возможно,  во-первых,  за  счет  изменений,
подобных  тем,  которые  возникают  в  «эндокринной  почке»,
а,  во-вторых,  вследствие  постепенно  наступающего  нефро¬
склероза  с  сокращением  кровеносного  русла  в  почке,  т.  е.
вследствие  тех  изменений,  которые  могут  быть  получены  хи¬
рургическим  способом.
 Важная  роль  последнего  механизма  влияния  кортикоидов
на  кровяное  давление  была  также  подтверждена
недавними  исследованиями  М.  Ван  ден  Босше  и  Род¬
жера  Жилиемена  (М.  Van  den  Bossche,  Roger  Guillemin),
произведенными  в  нашем  институте.  Оба  автора  показали,
что  у  полностью  нефрэктомированных  крыс,  поддерживаемых
непрерывным  перитонеальным  промыванием,  в  отличие  от
интактных  животных  ДКА  не  способен  вызывать  гипертонию
и  сердечно-сосудистые  нарушения.  Конечно,  это  наблюдение
не  исключает  возможности  периферического  синергизма  меж¬
ду  кортикоидами  и  почечными  прессорными  веществами,  ска¬
жем,  в  самих  сосудах.  Действительно,  имеются  убедитель¬
ные  экспериментальные  данные,  подтверждающие  существо¬
вание  подобного  синергизма  между  различными  прессорными
гормонами,  включая  и  норадреналин.
 Кроме  того,  нам  теперь  известно  из  очень  поучительных
клинических  наблюдений  Торна  \  что  у  больных  с  тяжелой
гипертонией  кровяное  давление  может  быть  снижено  почти
до  нормального  уровня  полной  двусторонней  адреналэктомн-
ей.  Заместительное  адекватное  введение  кортизона  вместе
с  ДКА  способно  поддерживать  таких  больных  в  удовлетво¬
рительном  состоянии  без  восстановления  значительной  ги¬
пертонии.  По  моему  мнению,  это  —  достаточно  веское  под¬
тверждение  правильности  наших  взглядов,  согласно  которым
надпочечники  играют  важную  роль  в  патогенезе  гипертониче¬
ской  болезни  у  человека.
 6. 	«Эндокринная  почка»  помогла  нам  выяснить  взаимоот¬
ношения,  которые  существуют  между  изменениями  в  электро¬
литном  равновесии  и  гипертонией,  вызванной  гормонами.  Пе¬
редозировка  дезоксикортикостерона,  как  правило,  приводит
к  гипокалиемии  и  до  некоторой  степени  к  гипохлоремическо-
му  алколозу,  если  гормон  вводится  в  дозах,  способных  вызы¬
вать  нефросклероз  и  повышение  кровяного  давления.  Кроме
того,  введение  с  пищей  больших  количеств  солей  натрия  усу¬
губляет  гипертензивный  и  нефросклеротический  эффект  дез¬
оксикортикостерона.  Все  это  в  значительной  мере  подтверж¬
дает  наше  предположение  о  том,  что  токсичность  этого  сте-
 1  Thorn  G.  W.  Further  clinical  studies  with  ACTH  and  adrenal  cor¬
tical  hormones.  In:  Adrenal  Cortex.  Transactions  of  the  Second  Conference,
Josiah  Macy  Jr.  Foundation,  Publ.  New  York,  1451.
 131!

роида  зависит  от  изменений  в  электролитном  обмене.  С  дру¬
гой  стороны,  «эндокринная  почка»  вызывает  нефросклероз  в
противоположной  оставшейся  почке,  гипертонию,  нодозный
периартериит  и  миокардит  без  каких-либо  признаков  гипо-
калиемии.  Это  показывает,  что  падение  уровня  калия  в  крови
не  играет  значительной  роли  в  патогенезе  этих  нарушений.
 Более  того,  расстройства,  вызванные  «эндокринной  поч¬
кой»,  в  отличие  от  таковых  при  передозировке  дезоксикорти-
костерона,  не  усугубляются  приемом  больших  количеств  со¬
лей  натрия.  Возможно  избыток  натрия  только  содействует
процессу  трансформации  нефронов  в  «эндокринные  образо¬
вания»  под  влиянием  дезоксикортикостерона,  но  перестает
оказывать  на  них  повреждающее  действие,  как  только  это
преобразование  нефронов  достигнет  максимума,  т.  е.  такого
состояния,  которое  наблюдается  после  хирургического  вме¬
шательства.
 Таковы  весьма  значительные  и  основные  различия  между
гипертонической  болезнью,  вызванной,  с  одной  стороны,  дез-
оксикортикостероном,  а  с  другой  —  «эндокринной  почкой»,
хотя  гипохлоремический  алкалоз  сопутствует  обеим  формам
экспериментальной  гипертонии.  Это  обстоятельство  не  дока¬
зывает  еще  какой-либо  значительной  взаимосвязи  между
ними,  но  согласуется  со  взглядом,  что  ДКА  может  вызывать
гипохлоремический  алкалоз  посредством  своего  влияния  на
эндокринную  функцию  почки.
 7. 	Методика  получения  «эндокринной  почки»  позволила
нам  выделить  чистые  образцы  почечной  эндокринной  ткани
для  последующего  производства  химического  анализа.  Это
оказалось  полезным  при  определении  тех  химических  начал,
которые  являются  необязательными  для  прессорного  дей¬
ствия  почечной  ткани,  так  как  было  установлено,  что  после
прекращения  мочеотделительной  функции  почка  претерпевает
такие  же  серьезные  «регрессивные»  изменения  в  своем  хими¬
ческом  составе,  как  и  в  своей  структуре.  Ясно,  что  вещество,
которое  содержится  в  нормальной  почке  и  исчезает  в  процес¬
се  эндокринной  трансформации,  не  может  являться  необхо¬
димым  компонентом  для  возникновения  гипертензивного
эффекта.
 Перечисление  многих  других  вопросов,  которые,  безуслов¬
но,  можно  было  бы  изучать  с  помощью  «эндокринной  почки»,
а  также  подробное  обсуждение  сложной  проблемы  почечной
гипертонии,  будут  значительно  превышать  те  задачи,  которые
поставлены  мной  в  настоящих  очерках.  В  виде  общего  за¬
ключения  можно  сказать,  однако,  что  адаптивные  гормоны  и,
в  частности,  провоспалительные,  подобные  соматотропному
гормону  и  ДКА,  могут  вызывать  повышение  кровяного  дав¬
ления,  во-первых,  путем  воздействия  на  почку  с  последую¬
щей  активацией  почечной  прессорной  системы,  и,  во-вторых.
 132

путем  воздействия  на  объем  крови,  объем  межклеточной
жидкости  и  на  само  периферическое  кровообращение.
 Теперь  после  экскурса  в  область  почечной  гипертонии
и  в  ее  возможные  связи  с  основными  механизмами  общего
адаптационного  синдрома  позвольте  вернуться  к  самой  гипо¬
физарно-адреналовой  системе.
 С  самого  начала  этой  главы  мы  почти  ни  одного  слова
не  сказали  о  противовоспалительных  гормонах.  Это  вполне
естественно,  так  как  в  самом  начале  нашей  работы  един¬
ственный  способ  для  их  изучения  мог  заключаться  только  в
увеличении  их  эндогенного  образования  через  стресс  или  в
введении  их  животным  в  виде  чистейших  экстрактов.  Разоча¬
рования,  ожидавшие  нас  на  этой  стезе,  не  нуждаются  в  осо¬
бых  комментариях.  Всем  нашим  читателям  должно  быть  до¬
статочно  ясно,  что  настоящий  успех  в  этом  аспекте  не  мог
ожидать  нас  до  тех  пор,  пока  химики  не  обеспечили  бы  нас
надежными  методами  для  очистки  гормонов  и  методами  для
производства  противовоспалительных  гормонов  в  больших
количествах.  Наиболее  важными  из  этих  веществ  являются:
АКТГ,  который  стимулирует  надпочечники  к  выработке  пре¬
имущественно  противовоспалительных  гормонов,  и  сами  про¬
тивовоспалительные  гормоны  в  чистом  виде,  например  кор¬
тизон  или  гидрокортизон.
 В  1949  г.  Ф.  С.  Хенч  вместе  со  своими  сотрудниками,  ра¬
ботавшими  в  клинике  Майо,  доложили  о  своих  важных  на¬
блюдениях,  связанных  с  клиническим  использованием  АКТГ
и  кортизона  Несколько  позже  было  показано,  что  гидрокор¬
тизон  (вещество  F.  Кендалла)  оказывает  действие,  подобное
действию  кортизона.  Примененные  в  больших  дозировках  все
эти  противовоспалительные  гормоны  оказались  исключитель¬
но  эффективными  в  угнетении  воспалительных  процессов  при
таких  заболеваниях,  как  ревматоидные  артриты  или  острый
истинный  ревматизм;  несколько  менее  постоянно  они  действо
вали  при  некоторых  формах  нодозного  периартериита,  подаг
ры,  язвенного  колита,  аллергических  воспалениях,  красной
волчанке  и  при  самых  различных  воспалительных  заболева¬
ниях  кожи  и  глаз.
 По  моему  мнению,  главным  признаком  всех  этих  болез¬
ней,  которые  так  хорошо  поддаются  лечебному  эффекту
АКТГ  и  противовоспалительных  кортикоидов,  является  то,
что  вызывающий  эти  заболевания  патогенный  фактор  (мик¬
 1  Н  е  п  с  h  P.  S.,  К  е  n  d  а  11  Е.  С.,  S  1  о  с  о  ш  b  С.  Н.  а.  Р  о  11  е  у  Н.  F.
The  effect  of  a  hormone  of  the  adrenal  cortex  (17-hydroxy-11-dehydro-cor-
ticosterone;  compound  E)  and  pituitary  adrenocorticotrophic  hormone  on
rheumatoid  arthritis;  preliminary  report.  Proc.  Staff  Meet.  Mayo  Clin.,  1949,
24,  181.
 133

роб,  лекарство,  аллерген)  сам  по  себе  не  причиняет  тяжелого
и  распространенного  повреждения  ткани.  Он  лишь  стимули¬
рует  чрезмерную  защитную,  воспалительную  реакцию,  а  для
больного  именно  это  избыточное  воспаление  фактически  яв¬
ляется  самым  неприятным  проявлением  болезни.
 При  многих  болезнях,  которые  я  только  что  перечислил,
мы  еще  не  знаем  точно  природы  их  патогенного  начала.
Однако  можно  убедиться,  что  даже  после  того,  как  воспали¬
тельная  реакция  подавляется  противовоспалительными  сое¬
динениями,  фактор,  провоцирующий  заболевание,  все  еще
будет  оставаться  в  организме;  только  теперь  его  действие
проязится  незначительными  'признаками  заболевания,  а  мо¬
жет  быть,  и  совсем  не  проявится,  разумеется,  в  обычном  по¬
нимании  этого  слова.  Я  говорю,  что  «он  будет  оставаться  в
организме»  потому,  что  почти  всегда,  когда  прекращается
лечение  противовоспалительными  гормонами,  вновь  появля¬
ются  симптомы  болезни.  Очевидно,  можно  сказать,  что  эти
противовоспалительные  гормоны  подавляют  признаки  заболе¬
вания,  но  не  его  причину.  Это  очень  напоминает  результаты,
полученные  нами  с  помощью  противовоспалительных  адрено-
кортикальных  экстрактов,  например  в  отношении  гиперерги-
ческого  воспаления,  вызываемого  обычно  у  крыс  путем
парентерального  введения  яичного  белка.  Яичный  белок
экстрактом  не  разрушается,  однако  проявления  гиперергиче-
ского  воспаления  в  соединительной  ткани  подавляются.
 Противовоспалительные  гормоны  могут  также  приводить  к  временным
ремиссиям  в  течении  лимфатической  лейкемии,  лимфоматоза  и  опухолей
вилочковой  железы  (преимущественно  за  счет  их  лимфолитического  эф¬
фекта),  равно  как  и  в  течении  некоторых  форм  анемии  и  нефрозов
(в  связи,  очевидно,  с  их  антиаллергическим  эффектом).  Однако  при  всех
только  что  перечисленных  заболеваниях  механизм  их  действия  пока
остается  невыясненным.
 Эти  клинические  наблюдения  имели  значительное  влия¬
ние  на  развитие  медицинской  мысли,  поскольку  они  объек¬
тивно  -продемонстрировали  возможность  воздействовать  гор¬
монами  на  относительно  одинаковые  заболевания  соедини¬
тельной  ткани.  Они  подтвердили  положение  о  том,  что  гор¬
моны,  в  частности  гипофизарные  и  кортикальные,  могут  иг¬
рать  решающую  роль  при  заболеваниях,  которые  в  общем
не  рассматриваются  как  болезни  эндокринной  системы,  так
как  они  не  относятся  к  чистым  проявлениям  первичной  ги-
пер-  или  гипофункции  эндокринной  железы.  Эти  заболевания
обычно  не  связаны  с  какими-либо  гормональными  наруше¬
ниями;  они  вызываются  микробами,  ядами  или  аллергенами,
но  их  течение  в  значительной  степени  определяется  актив¬
ностью  гормонов.
 В  настоящее  время  АКТГ  и  кортизон  стали  весьма  до¬
ступными  для  практикующих  врачей  и  появилось  огромное
 134

количество  сообщений,  касающихся  действия  адаптивных
гормонов  на  человека.  Те,  кто  рассматривал  их  как  вещества,
первично  связанные  с  самой  адаптацией,  были  способны  по¬
нять,  что  они  влияют  на  различные  состояния  организма  по¬
тому,  что  адаптация,  как  это  общеизвестно,  играет  выдаю¬
щуюся  роль  в  большинстве  жизненно  важных  процессов,
включая  и  болезнь.  Было  чрезвычайно  важно,  однако,  со¬
брать  все  сведения  об  их  фармакологическом  действии  на
организм  человека,  об  осложнениях,  которые  могут  встре¬
титься,  и  особенно  о  степени  их  терапевтической  эффектив¬
ности  при  различных  спонтанных  заболеваниях.
 Обсуждение  во  всех  подробностях  чисто  клинических  ас¬
пектов  применения  кортикоидов  выходит  за  пределы  задач,
поставленных  в  настоящих  очерках,  тем  более,  что  я  уже  это
проделал  в  ряде  своих  монографий  о  стрессе.  Кроме  того,
многие  фармацевтические  объединения  выпускают  специаль¬
ные  инструкции,  в  которых  даются  основные  показания  и
противопоказания  к  назначению  этих  веществ  при  использо¬
вании  их  практикующими  врачами.
 Все  же  я  остановлюсь  на  некоторых  основных  положе¬
ниях  в  связи  с  клиническим  применением  адаптивных
гормонов.
 АКТГ  и  противовоспалительные  кортикоиды  (кортизон  и
гидрокортизон)  в  больших  дозах  вызывают  усиление  обмен¬
ных  процессов  и  выделение  продуктов  своего  распада,  на¬
пример  17-кетостероидов.  Они  склонны  вызывать  эйфорию  и
бессонницу,  повышение  уровня  сахара  в  крови  и  усиленное
выделение  с  мочой  азота  и  мочевой  кислоты.  Они  могут  при¬
вести  к  лимфопении  и  эозинопении  у  человека  так  же,  как
они  это  делают  у  экспериментальных  животных.  Основным
различием  между  АКТГ  и  противовоспалительными  корти-
коидами  является  то,  что  первый  из  них  стимулирует,  а  по¬
следние  тормозят  функцию  коркового  слоя  надпочечников.
 Если  гормоны  будут  назначаться  лицам,  особенно  предрасположен¬
ным  к  гормональным  нарушениям,  в  больших  количествах,  они  могут  при¬
вести  к  развитию  болезни  Кушинга  с  явлениями  гипертонии,  остеопороза,
потери  азота,  диабета,  гиперпигментации  striae  distensae,  типичной  бычьей
шеи  и  лунообразного  лица.
 Хотя  противовоспалительные  кортикоиды  являются  преимуществен¬
но  глюкокортикоидами,  т.  е.  веществами,  которые  активизируют  глкжо-
неогенез  из  белковых  соединений,  они  также  обладают  свойствами  мине-
ралокортикоидов,  выраженными  в  различной  степени.  Так,  АКТГ,  корти¬
зон  и  гидрокортизон  способны  вызывать  задержку  воды  и  хлористого
натрия  с  одновременным  повышенным  выделением  солей  калия  у  чело¬
века.  При  этом  содержание  калия  в  крови  может  снижаться  до  угрожа¬
ющих  величин.  С  целью  противодействовать  этим  расстройствам  электро¬
литного  равновесия  желательно  больных  при  лечении  гормонами  держать
на  низкой  натриевой  и  повышенной  калиевой  диете.  Если  не  будет  при¬
 135

нята  во  внимание  указанная  предосторожность,  то  возможно  развитие
декомпенсации  сердечной  деятельности,  наступающей  вследствие  опасной
задержки  воды  совместно  с  гиперволемией  и  увеличением  объема  интер¬
стициальной  жидкости.  Кроме  того,  гипокалиемня  может  привести  к  серь¬
езным  нервно-мышечным  расстройствам.
 Вероятно,  вследствие  своего  тормозящего  действия  на  воспалительные
процессы  (угнетение  процессов  осумкования,  нормализация  РОЭ  и  уров¬
ня  белков  в  крови,  уменьшение  лихорадки  и  т.  д.)  противовоспалитель¬
ные  гормоны  обладают  побочным  действием,  сводящимся  к  снижению
резистентности  организма  к  различным  патогенным  микробным  агентам
Так,  например,  АКТГ  или  кортизон  может  активизировать  находящиеся
в  латентном  состоянии  очаги  туберкулеза.
 Касаясь  других  противопоказаний,  можно  отметить,  что  иногда  про¬
тивовоспалительные  гормоны  способны  задерживать  заживление  ран  или
вызывать  возникновение  язвы  желудка,  хотя  следует  отметить,  что  у  лю¬
дей  это  встречается  очень  редко.
 При  применении  этих  гормонов  течение  нефрита  и  нефросклероза  мо¬
жет  только  усугубляться;  лечебный  эффект  АКТГ,  кортизона  и  гидрокор¬
тизона  почти  никогда  не  бывает  положительным  при  этих  заболеваниях
(кроме  некоторых  случаев  с  преимущественно  аллергическими  формами
воспаления  почек).  Этот  факт  тем  более  интересен,  поскольку,  как  мы
увидим  позже,  экспериментальные  нефритические  и  нефросклеротические
нарушения,  полученные  при  действии  провоспалительных  кортикоидов  на
животных,  также  усугубляются  противовоспалительными  гормонами.
С  другой  стороны,  как  мы  уже  отметили,  ремиссии,  наблюдаемые  в  кли¬
нике  при  нефрозах,  часто  возникают  во  время  или  сразу  же  после  окон¬
чания  курса  лечения  АКТГ,  кортизоном  или  гидрокортизоном.
 У  психически  неустойчивых  лиц,  особенно  наследственно  предрас¬
положенных  к  психическим  заболеваниям,  интенсивное  лечение  противо¬
воспалительными  гормонами  может  привести  к  серьезным  умственным
расстройствам  психотического  характера.  Они  могут  быть  настолько  тя¬
желыми,  что  иногда  возникает  необходимость  применения  шоковой  те¬
рапии.  Однако  надо  отметить,  что  все  эти  психические  нарушения  неиз¬
менно  исчезают,  как  только  прекращается  гормональная  терапия.  К  со¬
жалению,  благоприятное  действие  гормонов  также  длится  до  тех  пор,  по¬
ка  продолжается  лечение.
 Чтобы  закончить  наше  резюме,  касающееся  клинического  испытания
противовоспалительных  гормонов,  я  хочу  добавить  несколько,  возможно
не  основных,  но  важных  в  практическом  отношении  данных,  относящихся
к  их  применению  в  терапевтических  целях.
 При  любом  практическом  применении  действие  АКТГ  зависит  от  спо¬
собности  надпочечников  больного  к  ответным  реакциям.  При  подавлении
функции  коры  надпочечников,  имеющем  место  при  аддисоновой  болезни,
АКТГ  не  оказывает  никакого  эффекта  на  организм.  Местное  применение
АКТГ  в  виде  инъекций  в  воспаленный  участок  не  имеет  никакого  смысла,
поскольку  не  сам  АКТГ,  а  кортикоиды,  выработанные  под  его  влиянием
в  надпочечниках,  вызывают  лечебный  эффект.  Правда,  у  нас  имеются  не
которые  данные  о  том,  что  не  всякое  действие  АКТГ  опосредуется  через
надпочечники,  однако  ни  одно  из  них  не  имеет  большего  значения  для
клинициста.
 Мы  настойчиво  рекомендуем  вводить  АКТГ  таким  способом,  который
позволил  бы  ему  производить  длительный  и  постоянный  эффект.  Вводи¬
мые  парентерально  водорастворимые  препараты  гормона  очень  быстро
всасываются  в  кровеносное  русло  и  быстро  связываются  и  выводятся  из
организма.  Поэтому  необходимо  использовать  «медленно  действующие
препараты  АКТГ»,  терапевтическая  ценность  которых  намного  повышается
в  результате  примеси  таких  веществ,  которые  уменьшают  скорость  всасы¬
вания  гормона  и  тем  самым  способствуют  его  пролонгированному  дей¬
ствию.  Чтобы  получить  такой  же  результат,  можно  в  течение  многих  ча¬
сов  и  дней  вводить  АКТГ  внутривенно  непрерывным  капельным  способом.
 136

Для  этих  целей  усовершенствованы  специальные  методы,  которые  позво
лиют  осуществлять  эту  процедуру  без  больших  неудобств  для
больного.  В  этих  условиях  АКТГ  потребуется  в  значительно  меньших
количествах  для  получения  определенного  эффекта,  чем  при  одиночных
инъекциях  быстродействующего  гормона.
 Оба  гормона,  кортизон  и  гидрокортизон,  являются  весьма  эффек¬
тивными  и  в  случаях  наличия  надпочечников  и  гипофиза,  и  в  случаях  их
отсутствия,  поскольку  они  действуют  непосредственно  на  воспринимающие
раздражение  клетки.  Это  было  показано,  например,  на  больных  с  дву¬
сторонним  воспалительным  заболеванием  глаз.  В  этом  случае  применение
кортизона  в  виде  субконъюнктнвальных  инъекций  или  в  виде  мази,  вве¬
денной  в  конъюнктивальный  мешок,  способно  затормозить  воспалительный
процесс  на  леченной  стороне  без  влияния  на  другой  глаз.  Такое  местное
лечение  особенно  желательно  в  тех  случаях,  когда  поражение  хорошо
очерчено  и  достаточно  доступно  для  манипуляций,  например  при  воспали¬
тельных  заболеваниях  передней  камеры  глаза  или  у  больных,  страдающих
ревматоидным  артритом  с  серьезным  поражением  одного  или  двух  су¬
ставов.
 Для  местного  применения  гидрокортизон  более  предпочтителен,  чем
кортизон,  преимущественно  из-за  его  более  благоприятной  скорости  вса¬
сывания.  В  некоторых  случаях  ревматоидного  полиартрита  системное  ле¬
чение  малыми  дозами  кортизона  позволяет  легко  ликвидировать  почти  все
нарушения,  однако  для  улучшения  состояния  одного  или  двух  особенно
резистентных  к  лечению  суставов  необходимо  часто  назначать  слишком
большие  количества  гормона.  В  данном  случае  местное  лечение  гидрокор¬
тизоном  может  быть  использовано  как  дополнительное  средство  к  систем¬
ному  лечению  малыми  дозами  или  кортизона,  или  АКТГ.
 Кортизон  и  гидрокортизон  в  настоящее  время  весьма  доступны  в
коммерческом  отношении  для  парентерального  введения  в  виде  микрокри¬
сталлов,  суспензированных  в  водной  среде,  и  для  внутреннего  применения
в  виде  таблеток.  В  отличие  от  АКТГ  эти  стероиды  не  разрушаются  пище¬
варительными  ферментами,  они  хорошо  всасываются  в  тонком  кишечнике.
Для  наружного  применения  кортизон  приготовляется  в  виде  глазных  ка¬
пель  и  мазей,  а  также  в  виде  аэрозолей  для  ингаляции  и  т.  д.,  и  т.  и.
 Противовоспалительные  гормоны  в  настоящее  время  настолько  широко
применяются  в  различных  клинических  условиях,  что  основные  показания
и  противопоказания  для  их  назначения  достаточно  хорошо  изучены.
В  отношении  таких  важных  фармацевтических  показателей,  как  дозиров
ка,  способ  введения,  методы  приготовления  и  т.  д.,  несомненно,  необходи¬
мо  дальнейшее  совершенствование,  однако  оно  уже  не  будет  иметь  ре¬
шающего  значения.
 Я  уверен,  что  будет  получено  еще  много  ценных  сведений  в  процессе
анализа  множества  других  факторов,  способных  влиять  на  течение  болез¬
ней  адаптации.  Первыми  среди  них  являются  многочисленные  кондицно-
нальные  факторы,  такие,  как  пища,  предсушествующие  поражения  не¬
которых  органов,  в  частности  почек  (где  возможно  включение  вазопрес-
сорного  механизма)  и  печени  (которая  принимает  участие  в  стероидном
обмене),  и  т.  д.  Кроме  того,  на  организм  всегда  оказывает  влияние  СТГ
и  провоспалительные  кортикоиды,  а  также  множество  сложных  взаимо¬
связанных  влияний  (синергических  и  антагонистических)  между  самими
адаптивными  гормонами;  ни  одно  из  них  пока  еше  не  привлекало  долж¬
ного  внимания  со  стороны  клиницистов.  Как  я  уже  указывал  в  начале
этой  главы,  способность  сравнительно  небольшого  числа  гуморальных
веществ  вызывать  такое  разнообразие  нарушений  организма  в  любых
сочетаниях,  возможно,  и  зависит  от  комбинации  различных  кондицио-
нальных  факторов  и  различного  взаимодействия  между  адаптивными  гор¬
монами.
 Предметом  нашего  дальнейшего  повествования  будет  вопрос  об
изменениях,  полученных  у  животных  в  результате  передозировки  очищен¬
ных  противовоспалительных  гормонов,  таких,  как  АКТГ,  кортизон  и  гид¬
 137

рокортизон.  Эти  вещества,  необходимые  для  экспериментальных  работ  в
широких  масштабах,  стали  доступными  для  нас  в  адекватных  количествах
только  после  того,  как  их  промышленное  производство  получило  должное
развитие  в  ответ  на  требование  клиники.  Однако  мы  не  хотели  нарушать
избранный  нами  хронологический  порядок  изложения  и  расскажем  об  этом
важном  разделе  нашей  работы  в  свое  время  и  в  своем  месте.
 Это,  вполне  естественно,  приведет  нас  к  результатам  изучения  мно¬
гообразных  взаимных  реакций  между  различными  представителями  груп¬
пы  адаптивных  гормонов.
 В  заключение  я  постараюсь  представить  некоторые  данные  о  тера¬
певтическом  действии  провоспалительных  гормонов,  которое  до  настояще¬
го  времени  упорно  отрицалось  и  которое,  несомненно,  имеет  многообещаю¬
щее  будущее.

ЛЕКЦИЯ  V
 ПЕРЕДОЗИРОВКА
ПРОТИВОВОСПАЛИТЕЛЬНЫХ  ГОРМОНОВ.
ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ  МЕЖДУ
РАЗЛИЧНЫМИ  АДАПТИВНЫМИ  ГОРМОНАМИ.
 «ОБУСЛОВЛИВАНИЕ»  ЭФФЕКТОВ
АДАПТИВНЫХ  ГОРМОНОВ  САМИМ  СТРЕССОМ
(СИСТЕМНЫМ  ИЛИ  МЕСТНЫМ).
ТЕРАПЕВТИЧЕСКОЕ  ЗНАЧЕНИЕ
ПРОВОСПАЛИТЕЛЬНЫХ  ГОРМОНОВ
 Хотя  эффекты  передозировки  животным  провоспалитель¬
ных  гормонов,  главным  образом  ДКА,  дезоксикортизона
и  даже  СТГ  (в  форме  лиофилизированной  передней  доли  ги¬
пофиза),  являлись  предметом  интенсивного  изучения  начи¬
ная  с  1942  г.,  последствия  тяжелой  интоксикации,  вызван¬
ной  противовоспалительными  гормонами,  оставались  полно¬
стью  неразработанными.  До  этого  места  наших  очерков  ос¬
новные  сведения,  которые  были  известны  читателю  о  дей¬
ствии  противовоспалительных  гормонов,  сводились  к  следую¬
щему:  чистые  препараты  АКТГ  и  более  или  менее  очищенные
экстракты  из  коры  надпочечников  оказывают  преимуществен¬
но  глюкокортикоидный  эффект  (а  именно  усиливают  глюко-
неогенез  из  белковых  соединений),  они  обладают  сильным
тимиколитическим  и  лимфолитическим  действием,  вызывают
катаболизм,  играют  важную  роль  в  сопротивлении  к  систем¬
ным  стрессорным  воздействиям  и  склонны  тормозить  опреде¬
ленные  виды  воспалительного  процесса  (например,  гиперер-
гическую  реакцию  у  крыс  в  ответ  на  введение  яичного
белка)
 139

Некоторые  из  этих  данных  заставили  нас  в  свое  время
предположить,  что  противовоспалительные  гормоны  могут
играть  определенную  роль  в  патогенезе  некоторых  «болезней
адаптации».  Например,  если  организм  лишен  таких  веществ
(как  у  гипофизэктомированных  или  адреналэктомированных
животных),  то  это  в  основном  и  является  главной  причиной
шока  после  воздействия  стрессоров.  С  другой  стороны,  из¬
быточное  образование  противовоспалительных  веществ
является  причиной  так  называемой  острой  акцидентной  инво¬
люции  вилочковой  железы,  довольно  часто  встречающейся  в
педиатрической  практике.  Можно  дебатировать  вопрос  о  том,
являются  ли  шок  или  внезапная  дезинтеграция  ткани  вилоч¬
ковой  железы  истинными  «болезнями»  в  обычном  толковании
этого  слова;  и  все  же  здесь  мы  увидим  объективное  доказа
тельство  того,  что  повреждение  или  даже  морфологически
четко  охарактеризованное  патологическое  изменение  может
быть  результатом  полной  недостаточности  или  избытка  про¬
тивовоспалительных  гормонов.
 Как  только  очищенные  препараты  АКТГ  и  кортизона
стали  общедоступными,  мы,  естественно,  заинтересовались
вопросом:  способна  ли  массивная  их  передозировка  (прак¬
тически  возможная  только  с  такими  очищенными  веществами)
вызвать  какие-либо  дополнительные  проявления  болезни.
 Наиболее  выраженными  признаками  синдрома,  возник¬
шего  в  результате  тяжелей  интоксикации  АКТГ  или  корти¬
зоном  у  крыс,  были  следующие.
 Дополнительно  к  уже  отмеченной  выше  атрофии  тимико-
лимфатического  аппарата,  катаболическим  изменениям  и
уменьшению  «воспалительного  потенциала»  у  животных  на¬
блюдалось  значительное  снижение  резистентности  к  различ¬
ным  инфекциям.  Например,  и  у  крыс  и  у  мышей  2  даже
обычно  присутствующие  в  организме  сапрофитные  микроор¬
ганизмы  начинают  активно  размножаться  и  имеют  тенденцию
образовывать  крупные,  макроскопически  видимые  фокусы  в
плевральной  полости,  в  легком,  печени,  селезенке,  почках  и
во  многих  других  органах.  В  то  же  время,  как  правило,  всег¬
да  отмечаются  явления  остеопороза,  атрофии  кожи  с  выпа¬
дением  волос  и  особенно  выраженной  инволюции  соедини¬
тельной  ткани  по  всему  телу.  У  молодых  животных  эти  из¬
менения,  кроме  того,  сопровождаются  значительной  задерж¬
кой  роста  и  выраженным  уменьшением  ширины  эпифизар¬
ных  хрящевых  пластинок.
 У  крыс,  которым  вводили  большие  дозы  АКТГ  и  корти¬
зона  или  других  противовоспалительных  кортикоидов,  одно¬
 1  Selye  Н.  Stress  (The  physiology  and  pathology  of  exposure  to  siste-
mic  stress).  Acta  Med.  Publ.,  Montreal,  1950.
 8  Antopol  W.  Anatomic  changes  produced  in  mice  treated  with
excessive  doses  of  cortisone.  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  a.  Med.,  1950,  73,  262.
 140

временно  наблюдалась  главным  образом  суммация  гормо¬
нальных  эффектов  в  отношении  метаболических  изменений,
торможения  воспалительных  процессов,  снижения  резистент¬
ности  к  инфекциям  и  т.  д.
 Одним  важным  исключением  из  всего  сказанного  являет¬
ся  действие  АКТГ  и  противовоспалительных  кортикоидов  на
саму  кору  надпочечников.  В  нормальных  условиях  противо¬
воспалительные  кортикоиды,  так  же  как  и  другие  кортикои¬
ды  (в  том  числе  и  андрогены),  склонны  вызывать  «компен¬
саторную  атрофию»  надпочечниковой  коры  преимущественно
за  счет  уменьшения  выработки  АКТГ.  Однако  после  массив¬
ного  введения  АКТГ  описанная  выше  атрофия  не  возникает,
поскольку  эндогенная  выработка  гормона  становится  отно¬
сительно  ненужной  при  наличии  большого  избытка  экзоген¬
ного  препарата.
 Одновременное  воздействие  СТГ  и  провоспалительных
кортикоидов,  таких,  например,  как  ДКА,  проявляется  в  вы¬
раженном  усилении  провоспалительного,  нефросклерозобра-
зующего  и  в  меньшей  степени  противоинфекционного  и  воз¬
буждающего  рост  эффекта  соматотропного  гормона.
 Наоборот,  одновременное  применение  АКТГ  (или  проти¬
вовоспалительных  кортикоидов)  и  провоспалительных  корти¬
коидов,  например  АКТГ  (или  кортизона)  вместе  с  дезокси-
кортикостероном,  приводит  к  весьма  сложному  взаимодей¬
ствию,  трактовать  которое  бывает  очень  трудно,  так  как  оно
не  подходит  к  понятию  синергического  или  анатагонистиче-
ского;  в  некоторых  органах,  подвергающихся  патогенному
воздействию,  эти  два  гормона  усиливают  действие  друг  дру¬
га,  хотя  в  других  отношениях  они  взаимно  антагонистичны.
Мы  относим  этот  вид  взаимодействия  между  гормонами
к  «межгормональному  напряжению»;  как  мы  вскоре  увидим,
оно  занимает  важное  место  в  медицине.
 Простой  синергизм  между  противо-  и  провоспалительны-
ми  кортикоидами  существует  в  отношении  их  способности
поддерживать  жизнедеятельность  организма  при  отсутствии
надпочечниковой  ткани,  вызывать  нефросклеротические  изме¬
нения  или  нефрит,  атрофию  коры  надпочечников  и  ане¬
стезию.
 В  отношении  других  проявлений  эти  два  вида  гормонов
являются  типичными  антагонистами.  Такие  изменения,  вы¬
званные  дезоксиксиртикостероном,  как  артриты,  нодозный  пе-
риартериит,  увеличение  воспалительного  потенциала  соеди¬
нительной  ткани  во  всем  организме,  ускорение  РОЭ  и  уве¬
личение  порога  электровозбудимости  мышц,  эффективно
снимаются  кортизоном  или  АКТГ.
 Наконец,  противовоспалительные  гормоны  обладают  оп¬
ределенными  свойствами,  на  которые  провоспалительные  кор¬
тикоиды  не  оказывают  никакого  влияния.  К  примеру  инво-
 141

люция  тимико-лимфатического  аппарата,  вызванная  АКТГ
или  противовоспалительными  кортикоидами,  остается  неиз¬
менной  при  одновременном  воздействии  провоспалительными
кортикоидами,  которые  сами  по  себе  совершенно  индиффе¬
рентны  по  отношению  к  лимфоидным  клеткам.  Между  тем
я  должен  признать,  что  не  знаю  каких-либо  эффектов  про-
воспалительных  кортикоидов,  которые  бы  не  угнетались  или
не  усиливались  противовоспалительными  кортикоидами.
 В  отношении  некоторых  свойств,  например  формирования
гранулем,  между  АКТГ  (или  противовоспалительными  кор¬
тикоидами)  и  провоспалительными  кортикоидами  существуют
такие  же  взаимоотношения,  как  между  АКТГ  (или  противо¬
воспалительными  кортикоидами)  и  СТГ.  Однако  в  других
отношениях  имеются  весьма  существенные  различия:  СТГ  в
отличие  от  ныне  известных  провоспалительных  кортикоидов
обладает  выраженным  свойством  стимулировать  рост  орга
низма  и  в  особенности  ускорять  развитие  вилочковой  железы,
селезенки,  лимфатических  узлов  и  печени;  более  того,  он
стимулирует  эндогенную  выработку  АКТГ  и,  что  самое  важ¬
ное,  обнаруживает  выраженные  противоинфекционные  анти¬
микробные  свойства,  особенно  у  тех  животных,  сопротивляе¬
мость  которых  была  до  этого  снижена  действием  АКТГ  или
противовоспалительных  гормонов.
 Наоборот,  диабетогенный  эффект  ныне  доступных  препаратов  СТГ
в  значительной  степени  усугубляется  одновременным  воздействием  АКТГ
[Рейд  (Reid),  Энгел  и  сотрудники].  Следовательно,  здесь  снова  синерге
тические  свойства  гормонов  сочетаются  с  антагонистическими.
 До  сих  пор  еще  непонятно,  почему  только  СТГ  обладает  сильным
противоннфекционным  действием,  хотя  и  СТГ,  и  дезоксикортикостерон  ак¬
тивно  стимулируют  воспалительную  реакцию,  если  судить  по  их  способ¬
ности  формировать  гранулемы.  Понять  возможные  причины  этих  разли¬
чий  нам  помогло  гистологическое  изучение  динамики  образования  гра¬
нулем  под  влиянием  этих  провоспалительных  гормонов.  В  случаях  воз¬
действия  массивных  доз  СТГ  гистологическая  картина  образовавшихся
гранулем  очень  сходна  с  нормальной  пролиферацией  воспалительных
и  тканевых  элементов,  в  то  же  время  избыточные  количества  дезоксикор-
тикостерона  вызывают  появление  хотя  и  многочисленных,  но  измененных
соединительнотканных  клеток  и  волокон,  обычно  отделенных  друг  от
друга  прожилками  гиалина.  Возможно,  что  влияние  СТГ  на  формирова¬
ние  белков  крови  в  печени  и  на  лимфатические  органы  в  целом  также
играет  здесь  известную  роль;  по  этим  каналам  СТГ  может  стимулировать
образование  антител,  однако  это  пока  еще  окончательно  не  установлено.
 В  связи  со  взаимным  влиянием  различных  адаптивных
гормонов  друг  на  друга  нам  необходимо  обратить  особое
внимание  на  механизмы,  регулирующие  высвобождение  гор¬
монов  из  передней  доли  гипофиза.
 Некоторые  вопросы  в  этом  отношении  уже  нами  обсуж¬
дались.  Так,  например,  мы  указывали,  что  природа  «первого
медиатора  гормональной  защиты»  пока  еще  не  известна.
Адреналин,  гистаминоподобные  тканевые  метаболиты,  нерв¬
ные  стимулы  рассматривались  нами  как  возможные  стиму¬
 М‘2

ляторы  секреции  АКТГ'  во  время  стресса,  однако  выделение
одного  из  этих  агентов  как  основного  стимулятора,  неизмен¬
но  вовлекаемого  при  всех  стрессорных  реакциях,  оказалось
невозможным.
 Мы  также  указывали  на  компенсаторную  атрофию  коры
надпочечников,  которая  может  быть  получена  при  введении
избыточных  количеств  противовоспалительных,  провоспали¬
тельных  или  тестоидных  (андрогенных)  соединений,  преиму¬
щественно  за  счет  торможения  секреции  АКТГ.  Наоборот,
недостаточность  кортикоидов  (например,  после  частичной
 адреналэктомин)  вызывает  компенсаторную  гипертрофию  в
клетках  оставшейся  коры  надпочечников  в  результате  уси¬
ленного  выделения  АКТГ.
 Пища,  богатая  белками,  также  склонна  усиливать  гипер¬
трофию  надпочечников  в  течение  адаптационного  синдрома,
преимущественно  за  счет  повышенной  секреции  АКТГ.
 Наконец,  экзогенные  введения  СТГ  могут  усиливать
функцию  надпочечников,  но  только  при  наличии  неизмененного
гипофиза.  И  опять-таки  в  данном  случае  стимуляция  коры
надпочечников,  очевидно,  достигается  посредством  АКТГ,  вы¬
деляемого  гипофизом.
 Прилагаемым  рисунок  иллюстрирует  эти  взаимные  эффекты.  Можно
видеть,  что  провоспалительные  и  противовоспалительные  кортикоиды,  так
же  как  андрогенные  соединения,  выделяемые  Kopoii  надпочечника,  обла¬
дают  общими  свойствами  тормозить  выделение  АКТГ  и  тем  самым  вы¬
зывать  атрофию  коры  надпочечников  (линия  с  поперечными  штрихами).
С  другой  стороны,  СТГ  стимулирует  секрецию  АКТГ  и  тем  самым  про-
тиводействует  влиянию  названных  выше  стероидов.  Пища  с  высоким  со¬
держанием  белка  еще  больше  усиливает  выделение  АКТГ  через  СТГ
в  результате  действия  последнего  непосредственно  на  сам  гипофиз.
 Мы  уже  имели  случай  говорить  об  определенных  пере¬
крывающих  друг  друга  свойствах  противовоспалительных  и
провоспалительных  кортикоидов  в  отношении  минерального
обмена.  Мы  указывали,  что  все  в  достаточной  мере  исследо¬
ванные  противовоспалительные  кортикоиды  (кортизон,  гид¬
рокортизон,  кортикостерон,  дегидрокортикостерон)  являются
 143

глюкокортикоидами,  поскольку  они  способствуют  образова¬
нию  моносахаридов  из  белковых  соединений.  Что  же  касает¬
ся  провоспалительных  кортикоидов  (например,  ДКА,  дезок-
сикортизон),  то  они  являются  преимущественно  минерало-
кортикоидами,  так  как  оказываются  особенно  эффективными
в  задержке  хлоридов  натрия  и  воды  и  в  выделении  солей
калия.  Однако  существует  некоторое  отклонение  от  этих
свойств.  Все  изученные  нами  глюкокортикоиды  также  обла¬
дают  некоторой  степенью  минералокортикоидной  активности,
хотя  ни  один  из  минералокортикоидов  не  способен  вызвать
метаболические  эффекты,  характерные  для  глюкокорти-
коидов.
 Если  же  мы  будем  исследовать  эти  соединения  с  точки
зрения  их  влияния  на  воспалительный  процесс,  то  такое  пе¬
рекрывание  свойств  будет  непоказательно.  Я  говорю  «непо¬
казательно»  вместо  «отсутствовать»,  потому  что  возможность
того,  что  противовоспалительные  кортикоиды  обладают  неко¬
торыми  свойствами  провоспалительных  кортикоидов,  не  дол¬
жна  исключаться.  Однако  этот  вопрос  является  чисто  ака¬
демическим.  Поскольку  эти  два  свойства  являются  антагони¬
стическими,  то  только  то  из  них  будет  обнаруживаться,  ко¬
торое  в  количественном  отношении  будет  преобладать  над
другим.
 В  типичных  противовоспалительных  соединениях,  каким
является  кортизон,  будут  преобладать  противовоспалитель¬
ные  свойства  над  свойствами  провоспалительными,  и,  наобо¬
рот,  у  преимущественно  провоспалительных  соединений  (на¬
пример,  у  ДКА)  будет  наблюдаться  избыток  провоспалитель¬
ных  свойств  над  противовоспалительными.
 Следующий  схематический  рисунок  должен  отразить  то,
что  я  имею  в  виду.
 Здесь  иллюстрируются  эффекты  двух  кортикоидов:  1)  ДКА,  кото¬
рый  обладает  преимущественно  минералокортикоидным  (и  провоспали-
тельным)  свойством  и  незначительным,  если  вообще  обладает,  глюкокор-
тикоидным  (или  противовоспалительным)  эффектом;  2)  кортизона,  основ¬
ное  свойство  которого  —  глюкокортикоидное  (и  противовоспалительное),
хотя  он  вполне  определенно  обладает  и  некоторыми  эффектами  минера-
 Минера  ло-
нортиноидб/
 Or/он  о  -
HopmuHOudtH
 Ррлвослали-
тельнь/е  i
 ¥1
 ■
 ■
 //pomudoffocna-
'  лительнше
Кортиной#*/
 HoprrruHOudb/
 144

.юкортикоидов.  У  нас  нет  никаких  способов  определения  возможных  про¬
воспалительных  свойств  этих  стероидов,  поскольку  они  обязательно  будут
замаскированы  преобладающими  противовоспалительными  свойствами
этих  же  самых  стероидов.
 Совершенно  иные  условия  создаются  в  отношении  минералокортико-
пдных  свойств  у  соединений  с  преобладанием  глюкокортикоидного  эффек¬
та.  Например,  всегда  можно  показать,  что  кортизон  способен  вызвать
в  организме  задержку  хлоридов  натрия  и  экскрецию  калийных  солей,
поскольку  эти  эффекты  не  снимаются  глюкокортикоидным  действием  это¬
го  же  вещества.
 Из  этого  следует,  что  обнаруживаемый  провоспалительный  кортикоид-
ный  эффект  дезоксикортикостерона  (прерывистый  столбик)  представляет
собой  разность  между  общим  провоспалительнокортикоидным  действием
и  любым  противовоспалителыюкортикоидным  эффектом,  который  он  мо¬
жет  в  себя  включать  (?).  С  другой  стороны,  обнаруживаемая  минерало-
кортикоидная  активность  ДКА  (сплошной  черный  столбик)  будет  соответ¬
ствовать  его  общей  минералокортикоидной  активности,  поскольку  возмож¬
ность  глюкокортикоидного  противодействия  в  данном  случае  исключается.
 Такие  же  рассуждения,  даже  в  большей  степени,  применимы  к  пре¬
имущественно  противовоспалительным  глюкокортикоидным  соединениям
(кортизону),  потому  что  в  данном  случае  замаскированность  минерало-
кортикоидного  эффекта  была  фактически  доказана,  в  то  время  как  нали¬
чие  глюкокортикоидных  свойств  в  дезоксикортикостероне  является  чисто
теоретическим  допущением,  которое  нам  кажется  весьма  сомнительным.
 Все  это  является  лишь  одним  чисто  специфическим  при¬
ложением  к  общему  принципу  фармакологии  стероидов,  со¬
гласно  которому  одно  и  то  же  вещество  может  обладать  не¬
сколькими  качественно  различными  и  даже  диаметрально
противоположными  свойствами.  Некоторые  из  них  появляют¬
ся  при  всех  условиях,  другие  могут  быть  «замаскированы»
в  определенных  обстоятельствах,  но  их  существование  может
быть  безусловно  обнаружено  при  помощи  соответствующих
биологических  тестов  К
 Вполне  понятно,  что  в  свете  столь  многочисленных
взаимных  влияний  между  различными  адаптивными  гормона¬
ми  одновременное  введение  массивных  доз  обеих  видов
гормонов  может  привести  к  большому  разнообразию  сдвигов.
Их  картина  будет  зависеть  главным  образом  от  относитель¬
ной  величины  доз  и  от  кондициональных  факторов,  которые
могут  избирательно  тормозить  или  усиливать  ответные  реак¬
ции  отдельных  органов,  подвергающихся  патогенному  воз¬
действию.
 Схематический  рисунок  может  снова  помочь  нам  разо¬
браться  в  этом.
 Слева  изображено  действие  провоспалительных  кортикоидов,  справа—
противовоспалительных  на  четыре  органа,  подвергающихся  стрессорному
воздействию  и  обозначенных  соответственно  буквами  А,  Б,  В  и  Г.  При
действии  на  орган  А  два  гормона  взаимно  нейтрализуют  друг  друга.
Орган  Б  находится  под  влиянием  только  противовоспалительных  кортн-
коидов  и  на  их  действие  нет  никакого  противодействия  со  стороны  про
 1  S  е  1  у  е  Н.  Section  I.  Classified  index  of  steroid  hormones  and  rela¬
ted  compounds.  Encyclopedia  of  Endocrinology.  Acta  Med.  Publ.,  1943.
 10  Ганс  Селье
 145

воспалительных  кортикоидов.  Провоспалительные  кортикоиды  оказывают
очень 	значительное  влияние  на 	орган 	В, 	но 	их  действию 	слегка 	противо¬
поставлено 	действие  противовоспалительных 	кортикоидов. 	И, 	наконец, 	по
 отношению  к  органу  Г  два  кортнкоида  взаимно  усиливают  действие  друг
друга.
 Я  уже  указывал  на  примеры,  отражающие  все  виды  взаимного  влия¬
ния  гормонов  друг  на  друга,  которые  изображены  на  рисунке;  они  не
должны  рассматриваться  нами  как  чисто  теоретические  —  они  фактически
базируются  на  объективных  наблюдениях.  Надо  также  иметь  в  виду,  что
подобные  гормональные  влияния  почти  на  любой  орган  —  мишень  могут
избирательно  усугубляться  или  тормозиться  кондициональными  факторами
 \
 \
 ПротиЗоЗосла-
ЛроЗослалитель  * 	лц/пельнь/е
 те  лортикоидь/У 	ъкортилоииы
 (такими,  как  пища,  предсуществующие  заболевания  определенных  орга¬
нов,  наследственность  и  пр.).  Более  того,  относительное  влияние  отдель¬
ных  про-  и  противовоспалительных  гормонов  па  различные,  подвергаю¬
щиеся  воздействию  органы  может  варьировать.  Например,  СТГ  обладает
многими  свойствами,  которые  не  характерны  для  дезоксикортикостерона
и  наоборот.  В  свете  всего  изложенного  выше  вы  можете  себе  представить,
как  в  зависимости  от  условий  подобное  «интергормональное  напряжение»
может  предрасполагать  организм  к  болезненным  проявлениям,  находя¬
щимся  в  многочисленных  комбинациях.
 Поскольку  в  настоящее  время  нами  было  определение
доказано,  что  противовоспалительные  гормоны  (АКТГ  и
противовоспалительные  кортикоиды)  образуются  в  избытке
во  время  стрессорной  реакции,  проблема  «интергормонально¬
го  напряжения»  имеет  очень  важное  практическое  значение
в  интерпретации  «болезней  адаптации».  Величина  отношения
противовоспалительные  гормоны
 будет  варьировать  в  зависимости
 провоспалительные  гормоны
от  величины  числителя,  если  даже  окажется  (наперекор  моим
предположениям),  что  знаменатель  никогда  не  будет  из¬
меняться.
 В  настоящее  время  наша  лаборатория  проводит  экспе¬
риментальную  работу  с  одновременной  перегрузкой  живот¬
ных  различными  видами  противо-  и  провоспалительных  гор¬
монов.  Предварительные  наблюдения  уже  показывают,  что
проявления  такой  комбинированной  перегрузки  выражаются
в  возникновении  экспериментальных  синдромов,  качественно
отличных  (но  в  равной  степени  интересных)  от  простых  не-
 146

комбинированных  перегрузок  АКТГ,  противовоспалительны¬
ми  кортикоидами,  СТГ  или  провоспалительными  кортикои¬
дами.
 Если  теперь  дополнить  нашу  основную  диаграмму  вклю¬
чением  в  нее  этих  самых  последних  данных,  то  она  будет
выглядеть  так,  как  изображена  на  нашем  схематическом  ри
сунке  за  1952  г.  Естественно,  что  все  эти  упрощенные  схемы
являются  весьма  неполными,  но  мне  думается,  что  они  все
же  помогают  нам  увидеть  подобие  объективных  наблюдений,
на  которых  зиждется  наша  концепция.  Можно  отметить,  что
почка,  сердечно-сосудистая  система  и  соединительная  ткань
(основной  компонент  всякого  воспаления)  подвергаются
влиянию  про-  и  противовоспалительных  гормонов  не  в  оди¬
наковой  степени.  Если  в  соединительной  ткани  антагонизм
всегда  хорошо  выражен,  встречается  постоянно,  то  в  почке
может  иметь  место  синергизм  гормонов.  Нетрудно  понять,
что  —  в  зависимости  опять-таки  от  кондициональных  факто¬
ров  —  различные  виды  заболеваний  во  время  стрессорного
воздействия  определяются  вариацией  выработки  нескольких
адаптивных  гормонов  (рис.  на  стр.  149).
 Также  очень  важным  для  понимания  сущности  болезней
адаптации  является  тот  факт,  что  иногда  расстройства,  вы¬
званные  избыточным  введением  гормонов,  развиваются  через
значительный  срок  после  проведенной  перегрузки.  Так,
у  многих  наших  крыс,  подвергнутых  воздействию  больших  ко¬
личеств  СТГ  или  дезоксикортикостерона,  на  протяжении  око¬
ло  двух  недель  не  было  обнаружено  каких-либо  определен¬
ных  патологических  изменений,  хотя  все  они  в  конце  концов
погибали  от  нефросклероза,  нодозного  периартериита  и  ги¬
пертонии.
 Рассмотрим  эти  экспериментальные  данные  с  точки  зре¬
ния  возможности  использования  их  в  клинике.  Возможно,  что
временное  эндогенное  перепроизводство  таких  веществ  (на¬
пример,  в  течение  короткого  периода  нервного  потрясения
при  воздействии  холода  или  инфекции)  может  также  приве¬
сти  к  возникновению  заболевания  в  тот  момент,  когда  ни
анализ  крови,  ни  анализ  мочи  уже  не  могут  обнаружить  из¬
бытка  гормонов.
 Возможно,  наиболее  спорной  и  важной  проблемой  в  свя¬
зи  с  представлением  о  болезнях  адаптации  является  вопрос
о  том,  как  может  один  и  тот  же  адаптационный  синдром  вы¬
зывать  такое  разнообразие  болезней.  Поскольку  ответ  на
этот  вопрос,  по  моему  мнению,  кроется  в  участии  кондицио¬
нальных  факторов,  то  мне  придется  вновь  заняться  этим
предметом,  который  мы  уже  не  раз  обсуждали,  только  те¬
перь  это  будет  сделано  с  несколько  иной  позиции.
 Мы  уже  видели,  как  пища,  богатая  солями  натрия  и  бел¬
ками,  или  экспериментально  вызванная  частичная  почечная
 10*
 147

АДАПТАЦИОННЫЙ  СИНДРОМ
 В  настоящее  время  эксперименты,  произведен¬
ные  с  помощью  методики  получения  «эндокринной
почки»,  позволили  до  некоторой  степени  уяснить  во¬
прос  об  участии  почечного  прессорного  механизма  в
адаптационном  синдроме.  Изменения,  полученные
во  всех  нефронах  в  результате  этой  хирургической
операции,  могут  быть  воспроизведены  в  определен¬
ном  количестве  отдельных  нефронов  с  помощью  вве¬
дения  животным  соответствующих  гипофизарных  и
кортикоидных  гормонов.  Предполагалось,  что  почка,
возможно,  путем  выработки  почечных  прессорных
веществ  играет  значительную  роль  в  появлении  сер¬
дечно-сосудистых  расстройств  и  гипертонии  во  вре¬
мя  стрессорной  реакции;  этот  эффект  еще  больше
усугубляется  прямым  действием  (без  участия  почки)
провоспалительных  гормонов.  Любой  из  кондицио-
нальных  факторов  (например,  пища,  бедная  солями
натрия),  избирательно  предохраняющих  почку  от
влияния  этих  гормонов,  может  качественно  изменить
реакцию  организма  при  стрессе  путем  ограничения
участия  в  ней  почечного  прессорного  механизма.
 Как  только  в  1949  г.  стали  более  доступными
очищенные  препараты  АКТГ,  СТГ  и  кортизона,  было
установлено,  что  провоспалительные  свойства  лиофи-
лизированного  экстракта  передней  доли  гипофиза
могут  быть  повторены  СТГ;  последний  в  основном
идентичен  с  «Х-фактором».  До  сих  пор  неясно,
производит  ли  СТГ  только  сенсибилизацию  тканей
к  действию  провоспалительных  кортикоидов,  влияя
на  периферические  органы,  или  он  действительно
ускоряет  выработку  этих  гормонов  корой  надпочеч¬
ников.
 Кортизон  (и  гидрокортизон)  воспроизводил  ха¬
рактерные  эффекты  «кортикоидов  из  экстрактов  ко¬
ры  надпочечников».  Таким  образом,  мы  теперь  имеем
возможность  заменить  новым  более  определенным
обозначением  «противовоспалительные  кортикоиды»
(кортизон)  старый  неопределенный  термин  «корти¬
коиды»,  который  до  этого  представлял  в  нашей  схе¬
ме  противовоспалительные  свойства  неочищенных
экстрактов  (простые  стрелки  для  положительных
эффектов,  пересеченные  стрелки  для  тормозящих
эффектов).
 Почечные  повреждения,  вызванные  провоспалительными  кор¬
тикоидами  и  СТГ,  усугубляются  введением  противовоспали¬
тельных  кортикоидов.  Воспалительный  потенциал  в  сердечно-со¬
судистой  системе,  в  суставах  и  вообще  во  всей  соединительной
ткани  повышается  провоспалительными  гормонами,  но  снижается
противовоспалительными  кортикоидами.  Вне  сердечно-сосудистой
системы  эта  ингибация  всегд  очень  выражена:  в  сердце  и  и
сосудах  она  более  вариабильна.  Эта  вариабильность  примуще-
ственно  зависит  от  степени  повреждения  почек,  вызванного  про¬
тивовоспалительными  кортикоидами.  Если  они  имеют  своим
следствием  выраженный  нефросклероз  и  нефрит,  то  последующее
увеличение  выработки  почечного  прессорного  вещества  может
вызвать  такое  тяжелое  воспаление  в  сердечно-сосудистой  системе,
что  оно  уже  не  может  быть  облегчено  противовоспалительными
кортикоидами,  по  крайней  мере  теми  дозами  их,  которые  еще
совместимы  с  жизнью.

Н  1952  г.
 Стрессор
 "  -  flpom(/ffofocr7a/7uf77ej7M/b/e
 11  rtop/nu/foutfb/  {/<0/7/776/30//)
 trТочечное  лрессорме
tfeutecmffo

недостаточность  может  изменять  течение  адаптационного
синдрома  и  превращать  адаптивные  гормоны  в  патогенные
стимулы.  Нами,  наконец,  были  рассмотрены  также  различные
виды  взаимодействия  самих  адаптивных  гормонов  между
собой,  вследствие  чего  они  могут  усиливать  или  ослаблять
влияние  отдельных  гормонов  на  определенные  органы,  под
вергающиеся  стрессорному  воздействию.  Теперь  же  я  хочу
обратить  ваше  внимание  на,  возможно,  самый  важный  кон-
дициональный  фактор,  определяющий  действие  адаптивных
гормонов,  а  именно  на  сам  стресс.
 Очень  характерным  признаком  адаптивных  гормонов  яв¬
ляется  то,  что  многие  их  свойства  не  обнаруживаются  в  со¬
стоянии  покоя,  а  становятся  заметными  лишь  тогда,  когда
возникает  необходимость  адаптивной  реакции  в  ответ  на  ка¬
кое-либо  повреждение.  Так,  мы  видели,  что  обычная  для
аларм-реакции  гипергликемия  не  наступает  (а  часто  пара¬
доксально  искажается)  при  адреналэктомии.  Например,  при
отсутствии  надпочечников  у  крыс,  подвергнутых  травматиче¬
скому  шоку,  может  развиться  фатальная  гипогликемия  вме¬
сто  обычного  подъема  уровня  сахара  в  крови.  Однако  если
таким  адреналэктомированным  крысам  будут  вводиться
адекватные  заместительные  дозы  экстрактов  из  коры  надпо¬
чечников,  т.  е.  дозы,  которые  сами  по  себе  не  способны  ока¬
зывать  влияние  на  уровень  сахара  в  крови,  то  при  этом  воз¬
никнет  выраженная  гипергликемическая  реакция  в  ответ  на
травму  или  на  какое-либо  иное  стрессорное  воздействие
В  данном  случае  стрессор  будет  оказывать  свое  действие
на  организм  не  только  через  кору  надпочечников  и  не  только
за  счет  экстраадреналовых  влияний  на  обмен  веществ,  а  сра¬
зу  по  двум  этим  путям,  т.  е.  так,  как  это  проиллюстрировано
на  приводимой  диаграмме.
 Теоретически  можно  себе  представить,  что  в  данном  слу¬
чае  кортикоиды  сами  по  себе  не  вызывают  эффекта,  а  оказы¬
вают  «пермиссивное  действие»,  т.  е.  положительное  кондицио-
нальное  влияние  на  системную  етрессорную  реакцию,  не  опо¬
средованную  через  кору  надпочечников.
 Подобная  взаимозависимость  существует  между  корти¬
коидами  и  системным  стрессором  и  по  отношению  к  тимико-
лимфатической  инволюции  во  время  аларм-реакции.  Эта  ха¬
рактерная  реакция  снимается  при  адреналэктомии.  Однако
она  может  быть  обнаружена  даже  у  адреналэктомированных
животных,  если  вводить  соответствующие  дозы  экстракта
коры  надпочечников  или  кортизона  (самих  по  себе  неэффек¬
тивных)  при  одновременном  воздействии  системных  стрес¬
соров.
 1  Selye  Н.  a.  Dosnc  С.  Influence  of  traumatic  shock  on  blood  su¬
gar  of  adrenalectomized  rats  treated  with  adrenal  cortical  extract.  Proc.  Soc.
Exper.  Biol.  a.  Med.  1941,  48,  582.
 150

Эти  условия  могут  быть  изображены  на  том  же  рисунке,
если  при  этом  слова  «сахар  крови»  заменить  словами  «инво¬
люция  вилочковой  железы».  Таким  образом,  стрессор  (на¬
пример,  травма)  вызывает  инволюцию  вилочковой  железы
пе  только  через  посредство  избыточного  выделения  глюко-
кортикоидов,  но  одновременно  и  через  экстраадреналовые
каналы,  которые  сенсибилизируют  периферический  орган  —
мишень  (в  данном  случае  вилочковую  железу)  к  тимико-ли-
тическому  эффекту  этих  кортикоидов.
 Многие  парадоксальные  проявления  стресса  могут  быть
объяснены  таким  же  способом.  Например,  нам  известие),  что
язвенные  поражения  желудка  гораздо  чаще  вызываются
стрессорами  у  адреиалэктомированных  животных,  чем  у  ин-
тактных.  С  другой  стороны,  избыток  АКТГ  или  кортизона
может  сам  по  себе  привести  к  возникновению  язвенных  по¬
ражений  в  желудке.  В  наших  схематических  рисунках,  от¬
ражающих  механизмы  адаптационного  синдрома,  язвенные
поражения  желудочно-кишечного  тракта  всегда  рассматри¬
вались  как  результат  прямого  воздействия  стрессоров,  не
опосредованного  через  систему  гипофиз  —  кора  надпочечни¬
ков.  Однако  надо  иметь  в  виду,  что  хотя  эти  поражения  и
могут  возникать  под  влиянием  стрессоров  у  гипофизэктоми-
рованных  и  адреиалэктомированных  животных  и,  следова¬
тельно,  не  зависят  от  состояния  гипофизарно-адреналовой  си¬
стемы,  их  образование  может,  несмотря  на  это,  быть  стиму¬
лировано  при  определенных  условиях  противовоспалитель¬
ными  гормонами.  Это,  очевидно,  возможно  в  результате  не¬
которого  синергизма  между  последними  и  негормональными
влияниями  системного  стресса.
 151

Высокопоучительные  и  тщательные  исследования  Энгела  1
и  Ингла2  пролили  свет  на  некоторые  дополнительные  сто¬
роны  этого  вопроса  и  во  многом  помогли  нам  понять  их
огромное  значение.
 Возможно,  даже  более  выраженным  является  кондицио¬
нирование  про-  и  противовоспалительного  действия  гормонов
ограниченным  местным  стрессом,  поскольку  стандартной  от¬
ветной  реакцией  на  него  является  воспалительный  процесс.
Нет  особой  надобности  подчеркивать,  что  противовоспали¬
тельный  эффект  не  может  проявиться,  если  отсутствует  вос¬
паление,  т.  е.  тот  процесс,  который  им  тормозится;  само  со¬
бой  разумеется,  что  даже  провоспалительные  гормоны  сами
по  себе  никогда  не  вызывают  воспаления.
 Это  верно,  что  воспалительные  свойства  таких  гормонов
были  впервые  обнаружены,  когда  они  проявили  свою  способ¬
ность  вызывать  нефрит,  миокардит,  нодозный  периартериит
и  артрит.  Однако  даже  в  этом  случае  утверждение  о  том,
что  наблюдаемые  воспаления  связаны  исключительно  с  из¬
бытком  дезоксикортикостерона  или  СТГ,  является  весьма
спорным.  Вряд  ли  может  быть  простым  совпадением  тот
факт,  что  у  животных,  подвергнутых  перегрузке  провоспали-
тельными  гормонами,  воспалительные  изменения  были  всег
да  склонны  появляться  именно  в  тех  участках,  которые
испытывают  наибольшую  механическую  нагрузку.  Места
разветвлений  артерий  (где  существует  сильное  сопротивление
току  крови),  афферентные  артериолы  и  капилляры  почечного
клубочка  и  артериальные  сосуды  миокарда  поражаются  наи¬
более  часто.  Во  всех  этих  местах  само  кровяное  давление
могло  оказаться  местным  стрессором.  Это  давление  само  по
себе  еще  не  способно  вызвать  воспалительный  процесс,  одна¬
ко  у  животных,  воспалительный  потенциал  которых  макси¬
мально  повышен  за  счет  провоспалительных  гормонов  (осо¬
бенно,  если  их  действие  сочетается  со  специальными  систем¬
ными  кондициональными  факторами,  такими,  как,  например,
односторонняя  нефрэктомия  или  введение  пищи,  богатой
натриевыми  солями),  даже  это  незначительное  повреждение
может  часто  вызывать  воспалительную  реакцию.
 Напомним  также,  что  сам  дезоксикортикостерон  может
вызывать  артриты  только  в  исключительных  случаях,  однако
частота  их  появления  может  быть  повышена  путем  воздейст¬
вия  на  суставы  местным  стрессом,  например  сильным  холо¬
дом.  Очевидно,  эндогенные  метаболические  (например,  по¬
дагра)  или  'микробные  (например,  инфекционный  полиарт¬
 1  Engel  F.  L.  A  consideration  of  the  roles  of  the  adrenal  cortex  and
stress  in  the  regulation  of  protein  metabolism.  In:  Recent  Progress  in  Hor¬
mone  Research.  Acad.  Press.  Inc..  Publ.  New  York,  1951,  6,  277.
 2  Ingle  D.  J.  The  biologic  properties  of  cortisone:  A  review.  J.  Clin.
Endocrinol.,  1950,  10,  1312.
 152

рит)  факторы  могут  также  взаимодействовать  с  гормонами  и
определять  возможность  воспалительной  реакции  в  том  или
ином  суставе.
 Кондиционирование  воспалительной  реакции  адаптивны¬
ми  гормонами  может  быть  также  продемонстрировано  на
примере  гиперергической  воспалительной  реакции  некоторых
органов  (лапок  или  мордочки)  на  парентеральное  введение
яичного  белка.  Эта  реакция,  как  я  уже  говорил,  тормозилась
введением  экстракта  коркового  слоя  надпочечников  (богато¬
го  противовоспалительными  кортикоидами)  и  усиливалась
при  адреналэктомии  (которая  ликвидирует  источник  образо¬
вания  противовоспалительных  кортикоидов)  и  при  введении
лиофилизированной  передней  доли  гипофиза  (богатой  про-
воспалительным  соматотропным  гормоном).  Как  только  кор¬
тизон  и  АКТГ  стали  доступными  в  адекватных  количествах,
нам  сразу  удалось  подтвердить,  что  этот  гиперергический  тип
воспалительной  реакции  также  эффективно  угнетается  и  очи¬
щенными  противовоспалительными  гормонами
 Соответствующие  исследования  были  также  значительно
облегчены  разработкой  простой  методики  для  воспроизведе¬
ния  так  называемого  местного  артрита  от  раздражения.
Было  обнаружено,  что  если  раздражители  вводить  в  соеди¬
нительную  ткань  различных  частей  тела,  то  они  никогда  не
будут  вызывать  повсюду  одинаковую  степень  воспаления.
Способностью  отвечать  воспалительной  реакцией  —  «воспа¬
лительным  потенциалом»  обладают  в  значительной  степени
области  суставов.  Так,  например,  у  крыс  несколько  капель
разведенного  формалина,  введенного  в  соединительную  ткань
вокруг  небольших  метатарзальных  суставов  задних  лапок,
вызывают  развитие  выраженной  гранулематозной  соедини¬
тельнотканной  реакции,  которая  в  конце  концов  может  при¬
вести  к  длительному  анкилозу.  Эта  реакция  значительно
усугубляется  предварительным  воздействием  дезоксикорти-
костерона  или  СТГ  и  может  быть  почти  полностью  ингиби¬
рована  введением  АКТГ,  кортизона  или  гидрокортизона2.
Соответствующие  фотографии  хорошо  иллюстрируют  все
изложенное  выше.
 Этот  тест  —  «местный  артрит  от  раздражения»  и  его  мно¬
гочисленные  вариации  во  многом  помогли  при  проверке
различных  гормонов,  лекарств  и  условий  стрессорного  воз¬
действия,  которые  способны  изменять  течение  воспалитель¬
ного  процесса.  Из  главных  модификаций  этой  пробы  можно
назвать  введение  кротонового  масла,  ожоги,  отморожения,
введение  гиалуронидазы,  горчичного  порошка,  каолина  или
 1  Selye  Н.  Effect  of  АСТН  and  cortisone  upon  an  anaphylactoid  reac¬
tion.  Canad.  M.  A.  J.,  1949,  61,  553.
 2  Selye  H.  Further  studies  concerning  the  participation  of  the  adrenal
cortex  in  the  pathogenesis  of  arthritis.  Brit.  M.  J.  Nov.,  1949,  19,  1129.
 153

яичного  белка  вместо  формалина.  Эти  раздражители  вызыва¬
ют  различные  виды  воспаления  (с  преобладанием  нагноения,
отека,  пролиферации  соединительной  ткани  или  гиперергиче-
ской  реакции),  так  что  мы  всегда  имеем  возможность  выб¬
рать  один  из  них,  который  нам  больше  всего  подходит.  Каж¬
дая  из  этих  методик  имеет  определенные  преимущества  и
недостатки,  их  обшей  чертой  является  способность  воспроиз¬
водить  экспериментальное  воспаление  в  суставах.  Все  они
необходимы,  если  мы  желаем  изучать  вопросы,  специфически
связанные  с  патологией  артритов,  или  более  общие  вопросы,
касающиеся  воспалительных  реакций  в  областях,  где  воспа¬
лительный  потенциал  особенно  высок.
 Другие  модификации  этой  пробы  для  определения  эффек¬
тивности  про-  и  противовоспалительных  гормонов  были  раз¬
работаны  со  специальной  целью  получить  в  ответ  на  раздра¬
жение  развитие  гранулематозной  ткани,  которое  лучше  под¬
дается  точному  измерению.  Количество  гранулематозной  тка¬
ни  в  суставе  бывает  очень  трудно  определить  вследствие  ее
диффузного  распределения.  Но  с  другой  стороны,  раздражи¬
тель  (например,  кусочек  ваты,  дерева,  пробки  или  стекла),
введенный  под  кожу  крысы,  вскоре  осумковывается  толстым
слоем  гранулематозной  ткани.  Инородное  тело  с  искусствен¬
но  образованной  вокруг  него  капсулой  может  быть  легко
отделено  от  окружающей  рыхлой  соединительной  ткани,
а  сама  капсула  (после  удаления  инородного  тела),  которая
представляет  собою  чистую  гранулематозную  ткань,  —  взве¬
шена  и  исследована  как  химически,  гак  и  гистологически.
В  нашей  лаборатории  мы  использовали  для  этой  цели  ерши
для  прочистки  стеклянных  трубочек,  смоченные  в  формалине.
Они  оказались  весьма  подходящими  для  такого  эксперимента.
 При  имплантации  под  кожу  кусочка  такого  ершика
длиной  около  2,5  см  и  диаметром  около  3  мм  вокруг  него
приблизительно  через  9  дней  образуется  довольно  толстая
соединительнотканная  капсула.  Если  это  инородное  тело
предварительно  смочить  в  формалине,  глине,  горчице  или  в
каком-либо  другом  раздражающем  веществе,  то  гранулема¬
тозная  ткань  не  прорастает  между  щетинками,  а  отделяется
от  последних  некоторым  количеством  жидкости  или  гноя.
Вследствие  этого  к  концу  девятого  дня  инородное  тело  мо¬
жет  быть  без  особого  труда  удалено  из-под  окружающей
его  капсулы.  Оставшаяся  «гранулематозная  трубка»  являет¬
ся  прекрасным  объектом  для  исследований,  связанных  с  изу¬
чением  функциональных  свойств  грануляционной  ткани.
Например,  можно  вводить  в  полость  этой  искусственно  обра¬
зованной  трубки  различные  краски,  бактерии,  химические
раздражители  или  гормоны.  Поскольку  в  стандартных  усло¬
виях  подобная  «гранулематозная  трубка»  всегда  развивает¬
ся  очень  равномерно,  то  можно  очень  точно  измерять  эффек¬
 154

тивность  влияния  этих  веществ  на  ее  структуру  и,  наоборот,
воздействие  подобной  гранулемы  на  всасывание  и  распро¬
странение  введенных  в  «трубку»  веществ.
 Некоторые  авторы  рекомендуют  пользоваться  ватными
тампонами  \  Они  достаточно  хороши,  если  гранулему  необ¬
ходимо  только  взвешивать.  Однако,  поскольку  вата  не  всегда
может  быть  извлечена  из  окружающей  ее  ткани  и  обычно
образует  капсулы  неправильной  формы,  то  она  оказывается
непригодной  для  образования  «гранулематозных  трубок».
 Во  всех  перечисленных  выше  случаях  АКТГ,  кортизон  и
гидрокортизон  тормозят,  в  то  время  как  СТГ,  дезоксикорти-
костерон  или  дезоксикортизон  стимулируют  образование  гра¬
нулем.  Если  оба  вида  гормонов  вводятся  одновременно,  то
про-  и  противовоспалительные  вещества  взаимно  оказывают
друг  на  друга  антагонистическое  действие.
 В  хронологическом  порядке  адаптивным  гормоном,  обна¬
руженным  последним,  оказался  СТГ.  Из  ряда  наших  ранних
исследований  СТГ-содержащих  препаратов  лиофилизирован-
ной  передней  доли  гипофиза  нам  было  уже  известно,  что,
подобно  дезоксикортикосгерону,  этот  гипофизарный  фактор
способен  вызывать  нефросклероз,  сердечно-сосудистые  нару¬
шения,  гипертонию,  усиление  гиперергического  воспалитель¬
ного  процесса  и  т.  п.  Однако  все  эти  свойства  являлись  весь¬
ма  неблагоприятными  и  казались  вредными  для  организма.
И  только  совсем  недавно  было  показано,  что  СТГ  обладает
и  полезными  свойствами  при  реакциях  организма  на  не¬
специфическое  стрессорное  воздействие.
 Повышенная  восприимчивость  организма  к  различным
инфекциям  вслед  за  перегрузкой  животных  АКТГ  или  проти¬
вовоспалительными  кортикоидами  оказалась  легко  устрани¬
мой  при  одновременном  воздействии  СТГ.  К  примеру  крысы,
которым  вводятся  огромные  дозы  кортизона,  обычно  погиба¬
ют  в  результате  интенсивного  тканевого  катаболизма  и  воз¬
никновения  множественных  микробных  очагов,  разбросанных
по  всему  организму.  Однако  они  могут  быть  спасены  от
смерти,  если  им  вместе  с  кортизоном  вводить  очищенные
препараты  СТГ.
 Крыса  обычно  резистентна  к  человеческому  типу  тубер¬
кулезных  бактерий.  Предварительное  введение  крысам  АКТГ
или  кортизона  настолько  угнетает  их  сопротивляемость  к
инфекциям,  что  они  легко  могут  быть  заражены  этими  микро¬
организмами.  В  результате  животные  начинают  быстро
 1  Meier  R.,  Schuler  W.  a.  Desaulles  P.  Zur  Frage  des  Mecha-
nismus  der  Hemmung  des  Bindegewebswachtums  durch  Cortisone.  Experi-
mentia,  1950,  6,  469.
 155

терять  в  весе  и  в  их  органах  развиваются  довольно  характер¬
ные  бугорки,  особенно  в  легких.  Однако  это  снижение  в
весе  и  сопротивляемости  полностью  прекращается  при  одно¬
временном  введении  СТГ.  Наши  'предварительные  исследо¬
вания  позволяют  предположить,  что  у  некоторых  видов,
обычно  восприимчивых  к  туберкулезной  инфекции  (напри¬
мер,  у  мышей),  СТГ  может  даже  повысить  резистентность
выше  нормальной  *.
 Так  как  общепринятые  доступные  препараты  СТГ  не  го¬
дятся  для  клинического  применения,  то  вопрос  о  практиче¬
ской  ценности  описанных  выше  наблюдений  остается  пока
открытым.  Однако  надо  иметь  в  виду,  что  инкапсуляция
микробных  фокусов  и  заживление  посредством  рубцевания
являются  важными  и  нормальными  биологическими  защит¬
ными  реакциями  против  местных  раздражителей  и,  в  частно¬
сти,  против  туберкулезных  бактерий.  Более  или  менее  выра¬
женная  гормональная  регуляция  этих  реакций,  обеспечивае¬
мая  выделением  СТГ  гипофизом  самого  больного,  очевидно
является  важным  фактором  в  патогенезе  некоторых  инфек¬
ционных  заболеваний.
 Другим  полезным  свойством  СТГ  является  его  влияние  на
острый  лучевой  синдром.  Во  время  производства  биопсий  у
крыс,  перегруженных  противовоспалительными  гормонами,
мы  были  поражены  очевидным  сходством  между  синдромом
интоксикации  от  действия  АКТГ  или  кортизона  и  синдромом,
возникшим  от  тотального  облучения  животных  рентгеновыми
лучами.  Оба  эти  воздействия  —  введение  противовоспали¬
тельных  гормонов  и  ионизирующее  облучение  —  вызывают
выраженное  острое  снижение  веса  тела,  довольно  избира¬
тельную  инволюцию  вилочковой  железы,  лимфатических
узлов  и  селезенки,  атрофию  печени,  выпадение  волос  с  атро¬
фическими  изменениями  кожи,  задержку  в  заживлении  ран,
уменьшение  воспалительного  потенциала  соединительной
ткани  и  повышение  восприимчивости  животных  к  различным
инфекциям.  Поскольку  всем  этим  проявлениям,  имевшим  ме¬
сто  при  введении  противовоспалительных  гормонов,  СТГ
эффективно  противодействовал,  то  мы  предположили,  что
этот  же  самый  гормон  может  также  оказаться  активным  з
предупреждении  изменений,  вызываемых  действием  прони¬
кающего  Х-облучения.
 До  настоящего  времени  мы  еще  не  изучили  отдаленные
результаты  подобной  гормонотерапии;  мы  не  можем  пока
ничего  сказать  и  о  значении  СТГ  в  предотвращении  леталь¬
ного  исхода  от  тотального  рентгеновского  облучения.  Однако
мы  можем  с  уверенностью  утверждать,  что  гормон,  введен¬
 1  Lemon  de  P.  a.  Selye  Н.  (in  press).
 156

ный  даже  сразу  после  рентгеновского  облучения,  предупреж¬
дает  последующее  снижение  веса  тела,  так  же  как  и  атрофи¬
ческие  изменения  тимико-лимфатической  ткани,  селезенки  и
почки.  Таким  образом,  мы  по  крайней  мере  обнаружили,  что
облученные  клетки  остаются  еще  восприимчивыми  к  опреде¬
ленным  воздействиям  СТГ  и  что  некоторые  типичные  прояв¬
ления  лучевого  синдрома  могут  быть  искусственно  устранены
путем  описанной  выше  гормонотерапии.  Здесь  вновь  встает
вопрос  о  необходимости  продолжать  работу  в  этом  направ¬
лении,  пока  не  будет  установлена  возможность  клинического
использования  результатов  наших  наблюдений  К
 Предшествующее  обсуждение  механизма  взаимных  реак¬
ций  между  прямыми  влияниями  местных  или  системных
стрессов,  с  одной  стороны,  и  адаптивными  гормонами  —  с
другой,  имеет  важное  значение  в  наших  общих  представле¬
ниях  о  болезнях  адаптации.
 Вначале  казалось,  что  наиболее  важным  фактором  в
возникновении  болезней  адаптации  является  или  прямое
влияние  самого  неспецифического  стресса  (шок,  воспаление),
или  его  непрямое  влияние,  которое  опосредуется  главным
образом  через  гипофизарно-адреналовую  систему.  Например,
болезни  могут  возникнуть  в  результате  избытка  или  недоста¬
точности  или  ненормальной  комбинации  таких  гормонов,  как
СТГ,  АКТГ,  провоспалительные  и  противовоспалительные
кортикоиды.
 Теперь  же  наше  внимание  начинает  привлекать  третья
возможность  возникновения  болезней  адаптации.  Во  многих
случаях  гормоны  лишь  определяют  реактивность  организма
к  тому  или  другому  прямому  действию  патологического  аген¬
та.  К  примеру  большой  избыток  противовоспалительных
кортикоидов  не  является  причиной  инфекции,  а  лишь  благо¬
приятствует  ее  возникновению.  Микроорганизмы  также  опре¬
деленно  необходимы  для  ее  появления.  Подобным  же  обра¬
зом  некроз  тканей,  тимолиз,  лимфолиз,  катаболизм  и  многие
другие  патологические  явления  могут  быть  усилены,  но  не
вызваны  противовоспалительными  кортикоидами.  Наоборот,
воспаление,  нефросклероз,  гипертония  и  т.  п.  являются  про¬
явлениями  болезней,  развитие  которых  ускоряется  и  усугуб¬
ляется,  хотя  не  обязательно  вызывается  провоспалительными
кортикоидами.
 Это  подводит  наш  хронологически  выдержанный  рассказ
к  современному  положению  вещей.
 1  Selye  Н.,  Saiga  do  Е.  a.  Procopio  J.  Effect  of  somatotro-
phic  hormone  (STH)  upon  resistance  to  ionizing  rays.  Acta  Endocrinol.,
1952,  9,  337.
 157

Мы  видели,  как  механизм  стрессорных  реакций  был  под¬
вергнут  систематическому  анализу  и  как  были  объяснены  по
меньшей  мере  основные  гормональные  пути  общего  адапта¬
ционного  синдрома.
 Безусловно,  наша  работа  пока  еще  очень  далека  от  завер¬
шения.  Однако  я  действительно  чувствую,  что  все  данные,
которые  были  нами  освещены,  определенно  подкрепляют
концепцию  о  том,  что  ответы  организма  на  стрессорное  воз¬
действие  проявляются  довольно  стереотипной,  стандартной
реакцией  —  общим  адаптационным  синдромом.  Я  надеюсь,
что,  кроме  того,  мне  удалось  показать  возможность  отклоне¬
ния  этой  реакции  от  нормального  пути  и  превращения  ее  в
главную,  хотя  и  не  единственную,  причину  развития  болезни.
Эти  болезни  адаптации  не  связаны  только  с  одними  гормо¬
нами,  так  же  как  они  не  связаны  с  каким-либо  одним  опре¬
деленным  патогенным  агентом,  а  являются  результатом  раз¬
вития  определенных  патогенных  ситуаций,  в  которых
принимают  участие  многие  факторы.  Главными  из  них  явля¬
ются  следующие:
 1)  стрессорное  действие  патогенного  агента;
 2)  специфические  действия  патогенного  агента;
 3)  адаптивные  гормоны,  которые  имеются  в  организме  во
время  патогенного  воздействия  или  образованные  в  резуль¬
тате  стрессорной  реакции;
 4)  такие  кондициональные  факторы,  как  наследствен¬
ность,  предсуществующее  расстройство  органов,  пища  и  т.  д.
 Все  сложные  взаимоотношения  между  прямыми  и  непря¬
мыми  влияниями  и  потенциально  патогенными  агентами  по
казаны  на  следующей  схеме.
 Этот  рисунок  вновь  напоминает  нам,  что  все  потенциально  патоген¬
ные  факторы  обладают  главным  образом  тремя  четкими  формами  воз¬
действия:  специфическое  действие  (прерванная  кривая  стрелка),  песпс
пифическое  действие,  которое  не  опосредуется  через  гипофизарно-адрена¬
ловую  систему,  а  поражает  ткани  органов  непосредственно  в  форме  си¬
стемного  пли  местного  стресса  (сплошная  кривая  стрелка,  идущая  па¬
раллельно  предыдущей),  и  неспсцифические  влияния,  опосредованные
через  гипофизарно-адреналовую  систему  (сплошная  стрелка,  соединяю¬
щая  патогенный  фактор  с  гипофизом).  Через  эту  систему  путем  выра¬
ботки  антагонистических  адаптивных  гормонов  условия  восприимчиво¬
сти  к  заболеванию  (маятник)  могут  устанавливаться  на  различных
уровнях.
 Наклон  маятника  вправо  необязательно  должен  вызывать  болезнь
(особенно,  если  отклонение  не  очень  выражено),  однако  он  в  значитель¬
ной  степени  усиливает  опасность  инфекции,  некроза,  тимолиза,  лимфоли-
за,  катаболизма  и  т.  п.,  если  прямое  воздействие  (неспецифическое  и
специфическое)  потенциального  патогенного  фактора  склонно  вызывать
эти  изменения.
 Наоборот,  провоспалительные  гормоны  отклоняют  маятник  восприим¬
чивости  в  левую  сторону  и,  таким  образом,  предрасполагают  организм  к
возникновению  воспалений,  нефросклероза,  гипертонии  и  т.  д.
 Отклонения  маятника  в  обе  стороны  от  средней  линии  уменьшают
опасность  возникновения  нарушений,  которые  перечислены  выше.
 158

Таким  образом,  по  моему  мнению,  начинает  появляться
новая  и  несколько  более  сложная  патология,  главным  объек¬
том  изучения  которой  становятся  уже  не  отдельные  патоген¬
ные  агенты,  а  как  бы  «патогенные  ситуации».
 Я  надеялся  сделать  свои  очерки  более  интересными  и  бо¬
лее  доступными  для  понимания  путем  развития  их  в  истори¬
ческой  последовательности.  На  этом  длинном  пути  фактиче¬
ские  наблюдения  приводили  нас  к  теоретическим  заключе¬
ниям,  а  теоретические  заключения  заставляли  ставить  новые
 Агент
 эксперименты,  которые  в  свою  очередь  приносили  с  собой  но¬
вые  наблюдения.  К  сожалению,  такая  форма  изложения  ма¬
териала  затрудняет  четкое  разграничение  твердо  установлен¬
ных  фактов  от  возникших  представлений.
 Как  я  уже  указывал,  моим  ведущим  принципом  в  иссле¬
дованиях  всегда  являлось  следующее:  наши  факты  должны
быть  всегда  правильными,  наши  теории  —  не  обязательно,
только  бы  они  помогали  нам  установить  новые  важные
 159

факты.  Однако  необходимо  всегда  уметь  отделять  настоящие
факты  от  фантазий.  Чтобы  помочь  вам  в  этом  разобраться,
я  в  следующей  главе  постараюсь  подвести  баланс  между
теми  данными,  которыми  действительно  обогатилась  медици¬
на,  и  теми  сомнениями  и  неясностями,  которые  в  результате
возникли,  т.  е.,  выражаясь  фигурально,  подсчитаю  «кредит
и  дебет»,  «актив  и  пассив»  проведенных  исследований.
 Так  как  мне  совсем  не  хочется  заставлять  вас  следовать
за  сухим  перечислением  данных,  то  я  постараюсь  представить
их  в  виде  «иллюстрированного  каталога»  с  фотографиями,
объективно  воспроизводящими  наиболее  важные  из  получен¬
ных  нами  факты,  поддающиеся  фотографическому  воспроиз¬
ведению.
 I

ЛЕКЦИЯ  VI
 ИЛЛЮСТРИРОВАННЫЙ  ПЕРЕЧЕНЬ  ФАКТОВ,
НАШЕДШИХ  ОБЪЯСНЕНИЕ  В  СВЕТЕ  КОНЦЕПЦИИ
АДАПТАЦИОННОГО  СИНДРОМА,  И  СОМНЕНИЙ,
ПОРОЖДЕННЫХ  ЕЮ
 ©предыдущих  лекциях  я  пытался  восстановить  для  вас
историю  изучения  синдрома  адаптации,  вспоминая  со¬
стояние  наших  знаний  в  наиболее  важные  периоды  нашей  ра¬
боты  с  момента  зарождения  представлений  о  биологическом
стрессе  до  сегодняшнего  дня.  Я  надеялся,  что  такой  истори¬
ческий  подход  к  вопросу  вызовет  у  вас  те  же  мысли  и  чувст¬
ва,  какие  испытывали  мы  сами  в  процессе  реального  разви¬
тия  наших  знаний  в  лаборатории.
 Простое  описание  требует  затраты  лишь  определенных
интеллектуальных  усилий;  но  в  действительности  наука  дале¬
ко  не  является  продуктом  одного  только  сознательного  мыш¬
ления.  Мне  кажется,  что  в  появлении  значительного  научного
открытия,  как  правило,  большую  роль  играют  инстинкты  и
эмоции.  Здравый  смысл  —  это  чаще  всего  удел  посредствен¬
ности.  Незаурядные  индивидуумы  —  будь  то  последний  ху¬
лиган  или  величайший  творец  в  любой  области  человеческой
деятельности  —  движимы  главным  образом  тончайшими
инстинктами  и  эмоциями,  в  особенности  убеждениями.  Лю¬
бопытно,  что  даже  научное  исследование  —  область  творче¬
ства,  наиболее  интеллектуальная  из  всех,  на  какие  способен
человек,  —  не  является  исключением  в  этом  отношении.  Вот
почему  строгий  объективизм  в  изложении  как  оригинальных
исследований,  так  и  научных  руководств  далеко  не  передает
самого  духа  исследования.
 Излагая  свою  теорию  именно  так,  как  она  создавалась,
с  чередованием  ослепляющей  веры  в  успех  и  глубочайших
разочарований,  я  надеялся,  что  смогу,  хотя  бы  даже  в  ущерб
моему  «академическому  декоруму»,  дать  вам  возможность
 11  Ганс  Селье
 161

разделить  эти  чувства  со  мной.  В  то  же  время  я  был  убеж¬
ден,  что  такая  форма  изложения  позволит  лучше  передать
наиболее  важные  знания,  чем  сдержанное,  перенасыщенное
фактическим  материалом  описание  синдрома  адаптации,  ко¬
торое  было  впоследствии  сделано  другими  и  мною  самим.
 Однако,  как  я  уже  говорил  недавно,  меня  смущает,  что
в  такой  простой  повествовательной  форме  изложения  кроется
возможность  подменить  факт  мыслью,  наблюдение—теорией.
 Вот  этого  я  и  хотел  бы  избежать  в  оставшихся  двух  по¬
следних  лекциях.
 В  первой  части  сегодняшней  лекции  я  хочу  дать  вам
объективный  перечень  основных  фактов  —  реальный  прочный
«актив»  учения  о  стрессе  и  синдроме  адаптации.  Чтобы  об¬
легчить  их  восприятие,  я  намереваюсь  сопроводить  их  выво¬
дами,  достаточно  аргументированными  в  предыдущих  лек¬
циях.  При  малейшей  возможности  эти  факты  будут  подкреп¬
ляться  строго  объективным  свидетельством  фотографий.
 В  результате  такого  способа  строгого  перечисления  се¬
годняшняя  лекция  будет  чересчур  четкой  и  суховатой;  она  не
будет  стимулировать  вас  к  дальнейшим  исследованиям,  но
объективность  изложения  вовсе  и  не  требует  занимательно¬
сти  и  стимуляции  слушателей.  Я  буду  также  оберегать  вас
от  моих  обычных  переполненных  стрелками  чертежей,  кото¬
рые  неуместны  в  этой  лекции,  представляющей  собой  сводку
тщательно  аргументированных  выводов  из  детально  выяснен¬
ных  фактов.
 Во  второй  части  этой  лекции  я  перечислю  недоказанные
еще  положения  и  основные  сомнения,  возникшие  в  процессе
нашей  работы,  —  «пассив»  концепции  стресса.
 Мою  следующую  и  последнюю  лекцию  я,  наоборот,  цели¬
ком  посвящу  моим  собственным  бурным  мечтам  и  надеждам,
связанным  с  практической  пользой  и  вероятным  будущим
этих  исследований.  Это  поможет  нам  четко  разграничить
объективные  факты  от  субъективных  мыслей  без  ущерба  для
тех  и  других.
 Я  считаю,  что  можно  сделать  следующие  12  основных  вы¬
водов,  строго  подкрепленных  объективными  фактами,  полу¬
ченными  при  изучении  стресса  и  синдрома  адаптации.
 1. 	Существование  биологического  стресса  и  общего  адап¬
тационного  синдрома  установлено.
 Это  наше  принципиальное  заключение  подкрепляется  сле¬
дующими  фактами.
 При  адаптации  организма  к  разнообразным  агентам  внеш¬
ней  среды  (таким,  как  холод,  утомление,  инфекции,  интокси¬
кации  или  эмоции)  ряд  объективных  и  измеримых  симптомов
проявляется  совместно  как  определенный  синдром.  Мы  назва¬
 162

ли  его  общим  адаптационным  синдромом.  Важнейшими  сре¬
ди  этих  симптомов  являются  инволюция  тимико-лимфатиче-
ского  аппарата,  эозинопения,  возникновение  язв  желудочно-
кишечного  тракта,  увеличение  коркового  слоя  надпочечни¬
ков  с  уменьшением  содержания  в  них  липидов  и  холестерина
и  увеличением  выведения  из  организма  кортикоидов  и  про¬
дуктов  их  обмена.
 Общее  свойство  разнообразных  агентов,  в  силу  которого
все  они  вызывают  стандартную  реакцию,  названо  было
стрессорным  эффектом  их,  а  состояние,  вызываемое  ими  в
организме,  —  стрессом.
 2.  Реакция  организма  при  стрессе  является  трехфазной.
 Реальные  соматические  проявления  стресса  не  остаются
 неизменными  при  длительном  применении  постоянной  дозы
какого-либо  одного  стрессора.  Чередование  этих  проявлений
показывает,  что  реакция  организма  при  стрессе  обязательно
проходит  в  своем  развитии  три  различные  фазы.
 Приведем  по  крайней  мере  один  конкретный  пример:  при
воздействии  на  крыс  постоянной  низкой  температуры  в  тече¬
ние  месяца  их  надпочечники  вначале  выводят  свои  секретор¬
ные  гранулы  в  кровь,  затем  накопляют  избыточное  количе¬
ство  их  и,  наконец,  вновь  истощаются.  Большинство,  если  не
все  измеримые  проявления  стресса,  проходят  в  своем  разви¬
тии  три  фазы.  Эти  три  фазы  общего  адаптационного  синдро¬
ма  были  соответственно  названы:  «реакция  тревоги»,  «стадия
резистентности»  и  «стадия  истощения».
 3.  В  зависимости  от  обстоятельств  синдром  адаптации  мо¬
жет  быть  или  полезным,  или  вредным  для  организма.
 Воздействие  какого-либо  стрессорного  агента  может  или
увеличить,  или  снизить  резистентность  организма  к  другому
стрессору  в  зависимости  от  обстоятельств.  Например,  сразу
же  после  острой  и  серьезной  травмы  или  ожога  крыса  реаги¬
рует  на  интраперитонеальное  введение  яичного  белка  мень¬
шей,  чем  в  норме,  степенью  анафилактического  воспаления;
у  нее  развивается  менее  интенсивный,  чем  в  норме,  артрит  в
ответ  на  введение  формалина  в  околосуставную  сумку;  смер¬
тельная  доза  адреналина  не  вызывает  характерного  отека
легких  и  гибели  животного.
 Это  явление  было  названо  «перекрестной  резистентно¬
стью».  Оно  обусловливается  главным  образом  повышенной
секрецией  противовоспалительных  кортикоидов  во  время
аларм-реакции,  вызванной  воздействием  первых  стрессоров.
 С  другой  стороны,  продолжительное  воздействие  одного
стрессора,  такого,  например,  как  холод,  ведет  к  увеличению
чувствительности  животного  к  другому  агенту,  например
морфину,  и  наоборот.  Этот  феномен  «перекрестной  сенсиби¬
лизации»  (а  также,  конечно,  и  наступление  стадии  истощения
при  продолжительном  воздействии  одного  и  того  же  стрессо¬
 11*
 163

ра)  заставил  нас  предположить,  что  способность  к  адапта¬
ции,  или  «адаптационная  энергия»,  имеет  количественный
предел  и  может  быть  истощена.  Следует  отчетливо  указать,
что  природа  этой  способности  к  адаптации  еще  не  выяснена.
 4.  Передняя  доля  гипофиза  играет  важную  роль  в  син¬
дроме  адаптации.
 Гипофизэктомированные  животные  не  реагируют  на  воз¬
действие  стрессоров  ни  морфологическими  изменениями  в
корковом  слое  надпочечников,  ни  инволюцией  вилочковой
железы.
 После  гипофизэктомии  отсутствует  также  повышенное
выведение  кортикоидов  с  мочой,  которое  в  норме  вызывается
стрессорными  воздействиями  у  различных  видов  животных,
включая  человека.
 С  другой  стороны,  передозировка  АКТГ  воспроизводит
ряд  основных  проявлений  синдрома  адаптации  (таких,  как
стимуляция  коркового  слоя  надпочечников,  инволюция  тими-
ко-лимфатического  аппарата,  катаболизм,  лимфопения,  эози-
нопения  и  угнетение  воспалительных  реакций)  как  у  интакт-
ных,  так  и  у  гипофизэктомированных  животных.  Она  также
понижает  резистентность  организма  к  различным  микробам.
 СТГ  обладает  способностью  уравновешивать  большинство
из  этих  эффектов  АКТГ,  так  что  конечный  результат  зависит
не  от  абсолютных  секретируемых  количеств  АКТГ  и  СТГ,
а  главным  образом  от  соотношения  между  этими  двумя
адаптивными  гормонами.
 5.  Корковый  слой  надпочечников  играет  важную  роль
в  синдроме  адаптации.
 После  адреналэктомии  ни  стрессоры,  ни  введение  АКТГ
не  вызывают  инволюции  тимико-лимфатического  аппарата,
повышенного  выведения  с  мочой  кортикоидов  и  угнетения
воспалительных  реакций.
 Наоборот,  передозировка  противовоспалительных  корти¬
коидов  (таких,  как  кортизон  или  гидрокортизон)  воспроизво¬
дит  с  определенной  точностью  симптомокомплекс,  получае¬
мый  при  введении  АКТГ,  тогда  как  передозировка  провоспа¬
лительных  кортикоидов  (таких,  как  ДКА  или  дезоксикорти-
зон)  имитирует  многие,  хотя  и  не  все  эффекты  СТГ.  Про¬
воспалительные  кортикоиды  стимулируют  в  особенности  про¬
лиферацию  соединительной  ткани,  увеличение  воспалитель¬
ного  потенциала  и  в  соответствующих  условиях  эксперимента
вызывают  нефросклероз  и  повышение  кровяного  давления.
Однако  провоспалительные  кортикоиды  не  обладают  способ¬
ностью  СТГ  стимулировать  рост  всего  организма  и  особенно
тимико-лимфатической  ткани.
 После  адреналэктомии  СТГ  не  оказывает  токсического
влияния  на  почку,  но  соответствующее  токсическое  влияние
ДКА  не  зависит  от  коркового  слоя  надпочечников.
 164

Хотя  ДКА  и  не  вызывает  нефросклероза  у  гипофизэкто-
мированных  животных,  однако  он  увеличивает  диурез  и  по¬
вышает  кровяное  давление  и  в  отсутствие  гипофиза.
 6.  Противовоспалительные  и  провоспалительные  кортико-
иды  являются  антагонистами  в  некоторых,  но  не  во  всех  от¬
ношениях.
 Угнетение  воспалительной  реакции  противовоспалитель¬
ными  кортикоидами  (например,  кортизоном)  может  быть
блокировано  провоспалительными  кортикоидами  (например,
ДКА).
 Провоспалительные  кортикоиды  не  препятствуют  возник¬
новению  инволюции  тимико-лимфатического  аппарата,  эози-
нопении,  общего  тканевого  катаболизма  и  снижению  рези¬
стентности  к  инфекции  под  влиянием  противовоспалительных
кортикоидов.
 Противовоспалительные  кортикоиды  даже  обостряют  по¬
чечные  повреждения  и  атрофию  коркового  слоя  надпочечни¬
ков,  вызванные  провоспалительными  кортикоидами.
 7.  Противовоспалительные  кортикоиды  и  СТГ  являются
антагонистами  почти  во  всех  отношениях.
 СТГ  обладает  способностью  подавлять  характерные  эф¬
фекты  противовоспалительных  кортикоидов,  как-то:  инволю¬
цию  тимико-лимфатического  аппарата,  угнетение  воспали¬
тельной  реакции,  снижение  резистентности  к  инфекциям,
атрофию  коркового  слоя  надпочечников  и  общий  тканевый
катаболизм.
 Хотя  у  нас  нет  определенных  доказательств,  что  диабето¬
генное  или  нефротоксическое  влияние  противовоспалитель¬
ных  кортикоидов  подобным  же  образом  блокируется  СТГ,
но  весьма  удивительно  уже  и  то,  что  СТГ  столь  эффективен
в  предупреждении  почти  всех  остальных  аспектов  действия
кортизона  и  гидрокортизона  при  одновременном  введении
его  в  организм.
 8.  Большинство  эффектов  адаптивных  гормонов  в  значи¬
тельной  мере  зависит  от  кондициональных  факторов.
 Введением  ДКА  можно  значительно  легче  вызвать  нефро-
склероз,  гипертензию,  узелковый  периартериит  и  полиурию
у  тех  животных,  у  которых  частичная  нефрэктомия  привела
к  определенной  степени  почечной  недостаточности.  В  этом
же  смысле  потребление  больших  количеств  натрия  также
является  сенсибилизирующим  фактором.  Максимальная  сен¬
сибилизация  достигается  совместным  использованием  частич¬
ной  нефрэктомии  и  больших  количеств  натрия.  Содержание
белков  в  диете  оказывает  слабое,  если  вообще  оказывает,
влияние  на  перечисленные  эффекты  провоспалительных  кор¬
тикоидов.
 Частичная  нефрэктомия,  диета,  богатая  белком  и  солями
натрия,  значительно  облегчают  возможность  вызвать  увели¬
 165

чение  коркового  слоя  надпочечников,  нефросклероз,  миокар¬
дит,  повышение  кровяного  давления  и  полиурию  введением
СТГ.  Максимальная  сенсибилизация  к  СТГ  достигается  ком¬
бинацией  всех  этих  трех  кондициональных  факторов.
 Содержание  белков  и  натрия  в  диете  не  влияет  в  сколько-
нибудь  значительной  степени  на  патогенные  последствия  опе¬
рации  создания  «эндокринной  почки»:  узелковый  периарте-
риит,  миокардит,  гипертензию  и  в  особенности  на  развитие
нефросклероза  на  противоположной  стороне.
 Многие  эффекты  АКТГ  или  противовоспалительных  кор¬
тикоидов  (таких,  как  кортизон  или  гидрокортизон)  зависят  от
условий  самого  стресса.  Воздействие  стрессоров  не  вызывает
гипергликемии  или  инволюции  вилочковой  железы  у  адре-
налэктомированных  животных.  Однако  предварительное
введение  им  самой  по  себе  почти  неактивной  дозы  кортизона
дает  выраженную  гипергликемию  и  инволюцию  тимуса  при
последующем  воздействии  стрессоров.  Очевидно,  здесь  имеет¬
ся  периферический  синергизм  между  противовоспалительными
кортикоидами  и  какими-то  неидентифицированными  еще  ме¬
таболитами,  образующимися  в  результате  системного  стресса.
 В  самом  деле,  влияние  про-  и  противовоспалительных
гормонов  на  воспаление  обусловливается  наличием  местного
стресса,  способного  вызвать  воспалительную  реакцию.  Дру¬
гими  словами,  вначале  должно  возникнуть  само  воспаление,
чтобы  гормоны  могли  регулировать  его  течение.
 Мы  уже  упоми*1али  о  взаимодействии  между  различными
адаптивными  гормонами,  которое  можно  расценить  таким
образом,  что  одни  гормоны  обусловливают  проявления  эф¬
фектов  других.
 9.  Острая  передозировка  определенных  адаптивных  гормо¬
нов  может  вызвать  прогрессирующие  повреждения.
 Кратковременное  введение  препаратов  ДКА  и  СТГ  может
переноситься  без  заметных  болезненных  признаков,  прояв¬
ляющихся  немедленно,  но,  однако,  эти  гормоны  с  помощью
какого-то  пускового  механизма  начинают  болезненный  про¬
цесс,  который,  в  конце  концов,  приводит  животное  к  гибели
в  результате  нефросклероза  и  гипертонии.  Следовательно,
нормальная  концентрация  адаптивных  гормонов  в  моче  и  в
крови  у  больного  не  всегда  исключает  возможность  того,  что
его  заболевание  является  болезнью  адаптации,  вызванной
•патологической  гормональной  реакцией  на  какое-нибудь
стрессорное  воздействие,  имевшее  место  в  прошлом.
 10.  Роль  почечной  гипертонии  в  реакции  организма  при
стрессе  отчасти  выяснена,  но  в  значительной  мере  представ¬
ления  об  этой  роли  продолжают  основываться  лишь  на
предположениях.
 С  помощью  операции  создания  «эндокринной  почки»
удается  избирательно  ликвидировать  способность  почки  вы¬
 166

делять  мочу,  вместе  с  тем  ее  прессорный  эффект  возрастает.
Следовательно,  сохранение  выделительной  способности  почки
не  является  необходимым  условием  для  секреции  почечных
прессорных  веществ,  как  предполагали  раньше.  После  опе¬
рации  образования  «эндокринной  почки»  гломерулы  и  боль¬
шинство  канальцев  подвергаются  инволюции  и  теряют  свой
просвет.  Одни  лишь  спиральные  сегменты  нисходящих  изви¬
тых  канальцев  претерпевают  истинно  пролиферативные  из¬
менения.  Это  свидетельствует  о  том,  что  местом  секреции
прессорных  почечных  вешеств  являются  спиральные  сег¬
менты.
 Морфологические  изменения  «эндокринной  почки»  обла¬
дают  определенным  сходством  с  теми,  что  отмечаются  при
нефросклерозе,  вызванном  у  животных  длительным  введени¬
ем  ДКА  или  СТГ.  Внепочечные  проявления  после  операции
«эндокринной  почки»  также  напоминают  таковые  при  пере¬
дозировке  нровоспалительных  гормонов:  например,  повыше¬
ние  кровяного  давления,  узелковый  периартериит,  миокардит
и  нефросклероз  на  противоположной  стороне.  Эти  данные
заставляют  предполагать,  что  провоспалительные  гормоны
активируют  прессорную  функцию  почек.
 В  отличие  от  соответствующего  синдрома,  вызванного  ин¬
токсикацией  ДКА  и  СТГ,  симптомокомплекс,  развивающийся
в  результате  операции  «эндокринной  почки»,  не  зависит  от
содержания  натрия  и  белков  в  диете  и  не  сопровождается
снижением  концентрации  калия  в  крови.  Следовательно,
влияние  провоспалительных  гормонов  на  содержание  в  кро¬
ви  калия,  видимо,  не  опосредовано  через  почку.
 И.  Противовоспалительные  гормоны  оказываются  полез-
ными  при  целом  ряде  заболеваний  в  эксперименте  и  клинике,
характеризующихся  чрезмерным  воспалением.
 Введение  противовоспалительных  веществ—АКТГ,  гидро¬
кортизона  или  экстракта  коркового  слоя  надпочечников  —
оказывает  благоприятный  эффект  при  различных  ревматико¬
аллергических  и  других  заболеваниях,  вызываемых  экспери¬
ментально  у  животных  и  спонтанно  встречающихся  у  людей,
для  которых  характерны  чрезмерные  воспалительные  реак¬
ции.  Применение  этих  гормонов  в  клинике  не  было  основано
на  концепции  общего  адаптационного  синдрома;  это  упо¬
мянуто  здесь  лишь  для  полноты  изложения.
 12.  Провоспалительные  гормоны  оказываются  полезны¬
ми  при  целом  ряде  экспериментальных  заболеваний,  харак¬
теризующихся  инволюцией  тимуса,  снижением  воспалитель¬
ного  потенциала  и  повышением  чувствительности  к  ин¬
фекции.
 СТГ  предупреждает  остановку  роста,  катаболизм,  инво¬
люцию  тимико-лимфатического  аппарата,  возникающие  у
крыс  в  результате  стресса,  введения  АКТГ  или  кортизона.
 167

СТГ  снижает  до  нормы  повышенную  чувствительность
крыс,  получавших  АКТГ  или  кортизон,  к  обычно  сапрофит¬
ным  видам  микроорганизмов  и  даже  к  вирулентному  челове¬
ческому  штамму  туберкулезной  бактерии.
 СТГ  устраняет  потерю  в  весе,  глубокую  инволюцию  ти¬
муса,  селезенки  и  печени,  которая  является  частью  острого
лучевого  синдрома  у  крыс.  Еще  не  известно,  однако,  ока¬
жется  ли  СТГ  столь  же  эффективным  в  отношении  выживае¬
мости  животных  после  воздействия  ионизирующей  радиации
в  летальных  дозах.
 До  сих  пор  невозможно  приготовить  препарат  СТГ,  удов¬
летворяющий  клиническим  требованиям.  Наши  эксперимен¬
ты  на  животных  представляют  собой  лишь  попытку  точно
определить  возможную  область  его  клинического  применения.
 Таковы,  по  моему  мнению,  основные  факты,  полученные
в  процессе  изучения  стресса  и  синдрома  адаптации.  Они  при¬
ведены  здесь  совместно  с  теми  заключениями,  которые  мы
сделали  на  их  основании.  Я  надеюсь,  что  этот  перечень  со¬
ставлен  таким  образом,  чго  сумеет  помочь  вам  объективно
оценить  не  только  настоящее  состояние  вопроса,  но  и  зна¬
чение  данных,  которые  еще  предстоит  получить  в  этой
области.
 Время  от  времени  необходимо  выяснять,  не  обнаружены  ли  дополни¬
тельно  какие-либо  факты,  не  вошедшие  в  этот  список  или  находящиеся
в  противоречии  со  сделанными  нами  выводами?  И  если  это  окажется  так,
не  сумеем  ли  мы  тогда  свести  все  точно  установленные  факты  в  лучшую
систему,  чем  система  адаптационного  синдрома  и  болезней  адаптации  в
том  виде,  в  каком  она  сформулирована  сейчас?  Такой  анализ  я  считал
наиболее  полезным  на  протяжении  многих  лет  создания,  оформления  и
развития  моей  концепции  о  стрессе  по  мере  появления  все  большего  и
большего  количества  соответствующих  данных.
 Безусловно,  постоянная  перестройка  и  расширение  наших
представлений  будет  необходимой  в  этой  области  науки,  как
и  в  любой  другой.  Нет  ничего  более  вредного  для  прогресса,
чем  твердолобое  отстаивание  наших  предвзятых  представле¬
ний.  Мы  должны  периодически  вновь  оценивать  соответствие
наших  данных  действительности.  Но  эта  переоценка  должна
быть  объективной.  Расплывчатая,  а  в  особенности  эмоцио¬
нальная  оценка  научных  данных  (к  несчастью,  часто  осно¬
ванная  на  избытке  или  недостатке  энтузиазма  исследовате¬
ля)  уводит  исследование  с  правильного  пути.  Любое  пере¬
числение  не  делает  чтение  особенно  приятным,  но  оно  несом¬
ненно  полезно  для  объективной  оценки  содержащихся  в  нем
данных.  Пусть  это  послужит  мне  оправданием  в  том,  что  я
навязал  вам  такой  длинный  перечень  сухих  фактов.
 Для  того  чтобы  несколько  оживить  такое  перечисление,
я  покажу  вам  теперь  фотографии,  иллюстрирующие  некото¬
рые  из  полученных  нами  основных  фактов,  поддающихся
фотографическому  воспроизведению.
 168

А  теперь  я  позволю  себе  рассмотреть  наш  так  назы¬
ваемый  «пассив»,  т.  е.  все  сомнения  и  неясности,  возник¬
шие  в  связи  с  появлением  концепции  об  адаптационном
синдроме.
 В  медицине,  так  же  как  и  в  большинстве  других  наук,
любое  новое  решение  проблемы,  независимо  от  приносимой
ею  практической  пользы  всегда  приводит  к  новым  осложне¬
ниям.  Концепция  об  адаптационном  синдроме,  безусловно,  не
является  исключением  из  этого  правила.  С  целью  осветить
эти  «осложнения»  я  перечисляю  их  все  в  виде  «пассива»  или
«дебеторской  задолженности»,  но  в  то  же  время  необходимо
иметь  в  виду,  что  все  они  фактически  являются  вопросами,
которые  не  могли  бы  даже  возникнуть,  прежде  чем  была
сформулирована  концепция  о  синдроме  адаптации.
 Я  думаю,  что  на  многие  из  этих  вопросов  в  настоящее  вре¬
мя  можно  вполне  удовлетворительно  ответить,  не  отступая
от  первоначальных  положений  нашей  теории;  другие  вопро¬
сы,  которые  находились  в  противоречии  с  ними,  позволили
нам  увидеть  слабые  места  в  системе  наших  взглядов  и  за¬
ставили  нас  провести  дополнительные  исследования,  чтобы
внести  ясность  в  эти  вопросы  и  пополнить  наши  сведения.
В  этом  отношении  данные  вопросы  оказались  для  нас  наи¬
более  ценными,  поскольку  они  указали  нам  пути  к  установ¬
лению  новых  и  непредвиденных  фактов.  Я  уверен,  что  та
теория,  «оторая  оперирует  только  одними  твердо  установлен¬
ными  фактами  и  опирается  только  на  одни  аксиомы,  уже  не
может  обладать  теми  качествами,  которые  характерны  для
настоящей  теории,  т.  е.  качествами,  которые  стимулируют
дальнейшие  изыскания.  Понятно,  что  в  этом  случае  она  пе¬
рестает  быть  теорией,  так  как  будет  ограничена  лишь  одним
перечислением  фактов.
 Приводимый  ниже  перечень  включает  все  серьезные  воз¬
ражения,  которые  приводились  против  любой  части  общей
концепции  стресса,  изложенной  в  моих  очерках.  Можно  уви¬
деть,  что  ни  одно  из  критических  замечаний  не  выдвигается
против  самой  концепции  общего  адаптационного  синдрома;
все  возражения,  перечисленные  в  моем  списке,  касаются  ин¬
терпретации  болезней  адаптации.  Однако,  по  моему  мнению,
именно  это  является  наиболее  важной  стороной  нашей  рабо¬
ты  для  клинической  медицины,  и  я  должен  признать,  что  в
данном  вопросе  было  наибольшее  количество  различных
мнений,  которые  порой  формулировались  очень  эмоциональ¬
но  и  с  большим  ожесточением.
 Будучи  сам  весьма  эмоциональным,  я,  естественно,  не  мог
оставаться  только  хладнокровным  регистратором  подобных
атак,  однако  я  пытался  найти  утешение  в  мыслях,  высказан¬
ных  почти  сто  лет  тому  назад  отцом  современной  экспери¬
ментальной  медицины  Клодом  Бернаром:
 169

«Comme  tous  ceux  qui  ont  eu  le  bonheur  d’introduire  dans
la  science  des  faits  inattendus  ou  des  idees  nouvelles,  j’ai  ete
et  je  suis  encore  l’objet  de  beaucoup  de  critiques».  («Как  и
все,  кто  имел  счастье  внести  в  науку  неожиданные  факты
или  новые  идеи,  я  был  и  до  сих  пор  остаюсь  объектом  непре¬
станной  критики»)
 Это  высказывание  должно  придать  мне  достаточную  уве¬
ренность,  чтобы  начать  обсуждение  главных  возражений.
 1.  Дезоксикортикостерон  не  является  естественным  про-
дуктом  надпочечников.
 Это,  казалось  бы,  очень  важное  возражение,  потому  что
все  наши  основные  наблюдения,  касающиеся  «болезней  адап¬
тации»,  были  проведены  на  животных,  подвергнутых  введе¬
нию  избыточных  количеств  ДКА.  Как  раз  эта  работа  привела
нас  к  мысли,  что  некоторые  болезни  могут  возникнуть  в  ре¬
зультате  избытка  провоспалительных  кортикоидов,  но  мы
использовали  дезоксикортикостерон  только  потому,  что  он
оказался  весьма  доступным  представителем  провоспалитель¬
ных  соединений.  Другие  провоспалительные  кортикоиды,  как
дезоксикортизон,  естественное  существование  которого  ни¬
когда  и  никем  не  оспаривалось,  вызывают  качественно  сход¬
ные,  усиливающие  воспалительный  процесс  свойства.  Кроме
того,  к  настоящему  времени  накопилось  настолько  много  све¬
дений  о  том,  что  сам  дезоксикортикостерон  также  выделяется
надпочечниками,  что  это  возражение  уже  никем  серьезно  не
поддерживается  и  уже  перестало  нас  беспокоить.
 2.  Дозы  ДКА,  которые  нами  применялись  для  получения
описанных  нарушений,  могли  превысить  те  количества,  кото-
рые  способны  выделить  надпочечники  в  естественных  усло¬
виях.
 Это  критическое  замечание  появилось  в  связи  с  нашими
начальными  экспериментами,  в  которых  ДКА  применялся
в  виде  инъекций  несенсибилизированным  животным.  В  даль¬
нейшем,  после  введения  в  эксперимент  методики  импланта¬
ции  специальных  шариков  (особенно  у  животных,  сенсибили¬
зированных  односторонней  нефрэктомией,  пищей,  богатой
солями  натрия,  СТГ  и  т.  д.),  потребовались  уже  значительно
меньшие  дозы  гормона,  чтобы  получить  патологические  изме¬
нения.  Разумеется,  вполне  понятно,  что  у  отдельных  живот¬
ных,  специфически  сенсибилизированных  к  токсическому
влиянию  провоспалительных  кортикоидов  такими  «кондицио-
нальными  факторами»,  синдром  перегрузки  дезоксикортико-
 1  Bernard  С.  Introduction  a  l’etude  de  la  medicine  exp6rimentale.
Les  Editions  du  Cheval  Aile,  Geneve,  1945,  358.
 170

стероном  может  возникнуть  без  какого-либо  заметного  уве¬
личения  тотальной  выработки  кортикоидов  или  их  выведения
с  мочой.
 Такие  же  условия  существуют  и  в  действиях  ферментативных  систем.
На  обыкновенном  языке  мы  часто  говорим,  что  содержание  в  крови  ка¬
кого-либо  определенного  фермента  увеличивается  или  уменьшается,  хотя
определения,  на  которых  базируются  такие  утверждения,  касаются  не
абсолютного  количества  ферментов,  а  лишь  их  активности.  Последняя
зависит  не  только  от  общего  их  количества  в  крови,  но  и  от  определен¬
ных  кондициональных  факторов,  например  от  pH,  присутствия  в  сыворот¬
ке  определенных  металлов  и  т.  п.
 В  клинической  эндокринологии  при  наблюдении  за  специфическими
изменениями  неизвестной  этиологии,  которые  возможно  воспроизвести  в
эксперименте  лишь  при  избыточном  введении  определенного  гормона,  мы
вынуждены  рассматривать  их  спонтанное  возникновение  как  результат
эндогенной  избыточной  выработки  этого  самого  гормона.  Если  мы  обна¬
ружим  у  больного  признаки,  которые  симулируют  изменения,  возникаю¬
щие  в  результате  избытка  гормона  щитовидной  железы,  то  мы  вправе
сделать  вывод,  что  у  больного,  очевидно,  вырабатывается  слишком  много
тироксина.  Подобно  этому  в  связи  с  нашими  экспериментами  по  патоге¬
незу  болезней  адаптации  я  применял  термин  «гиперкортицизм»  слишком
неточно.  Фактические  изменения,  наблюдавшиеся  нами,  свидетельствуют
только  о  повышенной  активности  кортикоидов,  а  не  о  повышенной  их
выработке.  В  каждом  отдельном  случае,  когда  у  больных  появляются
спонтанные  расстройства  такого  рода,  необходимо  производить  специаль¬
ные  эксперименты,  чтобы  определить  их  действительную  причину,  т.  е.
являются  ли  они  следствием  усиленной  выработки  кортикоидов,  измене¬
ний  во  внутренней  среде,  которые  повышают  чувствительность  определен¬
ных  органов  к  таким  кортикоидам,  или  обоих  этих  факторов.
 С  другой  стороны,  необходимо  помнить,  что  нет  объек¬
тивной  причины  сомневаться  в  том,  что  патогенные  количе¬
ства  провоспалительных  кортикоидов  выходят  за  те  пределы,
которые  могут  быть  получены  во  время  реакции  стрес¬
са.  Количество  стероидов,  выделенных  с  мочой  человека,
получавшего  дезоксикортикостерон  в  токсических  дозах  (т.  е.
в  количествах,  способных  вызывать  гипертонию,  гиперволе-
мию,  отеки  и  почечные  нарушения),  не  превышает  того  ко¬
личества,  которое  выделяется  больным  при  ожогах,  травма¬
тических  повреждениях  или  при  острых  инфекциях.  Если  же
судить  по  тем  количествам  противовоспалительных  кортикои¬
дов,  которые  требуются  для  наступления  клинических  ремис¬
сий  (при  тех  спонтанных  заболеваниях,  которые  могут  быть
воспроизведены  у  животных  дачей  избыточных  количеств
ДКА),  то  это  возражение  становится  еще  более  неоправдан¬
ным.  Приблизительно  10  мг  дезоксикортикостерона,  вводи¬
мого  ежедневно  в  течение  нескольких  недель,  будут  безуслов¬
но  патогенными  для  человека,  в  то  же  самое  время  для  полу¬
чения  выраженной  ремиссии  обычно  требуется  ежедневное
введение  около  80—100  мг  кортизона  (при  ревматоидных
артритах  или  красной  волчанке).  Следовательно,  два  вида
гормонов  не  могут  сравниваться  только  на  основании  их
весовых  количеств.
 171

Более  того,  токсичность  кортикоидов  в  значительной  сте¬
пени  зависит  от  функциональных  возможностей  самой  коры
надпочечников.  Общеизвестным  является  клинический  факт,
что  дозы  дезоксикортикостерона,  хорошо  переносимые  здо¬
ровым  человеком,  склонны  вызывать  выраженный  токсиче¬
ский  эффект  у  больных  с  аддисоновой  болезнью.  Всякий  по¬
добный  эффект  в  надпочечниках  или  в  других  органах,  свя¬
занных  с  обменом  стероидов,  например  в  печени,  может  пре¬
вратить  нормальные  количества  кортикоидов  в  патогенные.
Это  может  произойти  даже  без  одновременного  повышенного
выделения  с  мочой  их  метаболитов.  И,  наконец,  активность
гормонов  зависит  не  столько  от  скорости  их  полного  превра¬
щения,  сколько  от  продолжительности  их  активного  состоя¬
ния  в  клетках.
 3. 	При  болезнях  адаптации  не  всегда  удается  обнаружить
повышенное  выделение  кортикоидов  с  мочой.
 На  это  возражение  было  уже  отвечено  в  моих  предыду¬
щих  комментариях.  Как  я  уже  говорил,  болезни  адаптации
не  обязательно  являются  следствием  абсолютного  избытка
или  недостатка  кортикоидов;  они  могут  также  возникать  в
результате  «неблагоприятного  кондиционирования»  действия
кортикоидов,  например  пищевыми  факторами  или  нарушен¬
ным  равновесием  между  антагонистическими  парами  адап¬
тивных  гормонов  (АКТГ/СТГ,  противовоспалительные  кор-
тикоиды/щровоспалительные  кортикоиды,  АКТГ/провоспали-
тельные  кортикоиды  и  т.  д.).  В  свою  очередь  этот  непоавиль-
ный  гормональный  баланс  необязательно  должен  быть  свя¬
зан  с  расстройством  секреции  этих  веществ  гипофизом  или
надпочечниками.  Он  может  явиться  также  следствием  нару¬
шенного  стероидного  обмена  (например,  детоксикации  в  пе¬
чени)  или  ненормальной  чувствительности  в  органах  (обус¬
ловливание)  .
 Болезни  адаптации  могут  возникнуть  также  в  результате,
«относительного  гипокортикоидизма».  Так,  например,  при  на¬
шем  «артрите  от  местного  раздражения»  введение  раздра¬
жителя  в  область  сустава  вызывает  у  нормальных  животных
тяжелый  артрит,  однако  это  оказывалось  невозможным  после
предварительного  воздействия  на  организм  АКТГ  или  корти¬
зона.  Сказанное  ясно  показывает,  что  адекватность  секреции
кортикоидов  определяется  только  интенсивностью  патогенно¬
го  воздействия,  которое  создает  потребность  в  тормонах  коры
надпочечников.  Очень  возможно,  что  патогенные  факторы,
вызывающие  заболевание  у  лиц,  выработка  кортикоидов
у  которых  остается  нормальной,  окажутся  к  этому  неспособ¬
ны,  если  надпочечники  будут  выделять  избыточное  количе¬
ство  гормонов  в  связи  с  повышенными  требованиями  орга¬
низма,  возникшими  в  результате  ненормальных  условий.
Разумеется,  вполне  допустимо,  что  многие  лица,  являющиеся
 172

носителями  патогенных  агентов  (каковы  бы  они  ни  были)
ревматоидного  артрита,  аллергий,  красной  волчанки  и  т.  д.,
остаются  совершенно  здоровыми  на  протяжении  всей  своей
жизни,  потому  что  посредством  механизмов  общего  адапта¬
ционного  синдрома  они  сохраняют  эти  потенциально  патоген¬
ные  агенты  в  безвредном  для  организма  состоянии.  По  ана¬
логии  с  примерами  из  других  областей  можно  сравнить  их  с
носителями  тифоидных  или  менингококковых  микроорганиз¬
мов,  которые  живут  в  полной  гармонии  со  смертоносными
возбудителями,  находящимися  в  их  организме.
 А  все  же,  что  такое  «нормальный»  уровень  выработки
гормонов?  Секреция  половых  гормонов  во  время  беременно¬
сти  может  превышать  уровень,  наблюдающийся  у  небере¬
менных,  в  сто  раз.  Если  же  попытаться  внезапно  снизить
этот  уровень  до  «нормального»  в  середине  беременности,  то
результат  окажется  весьма  неприятным  —  наступит  аборт.
 «Норма»,  разумеется,  понятие  довольно  относительное.  Мой  «нормаль¬
ный»  пульс  составляет  70  ударов  в  минуту,  когда  я  отдыхаю.  Однако  я
отдыхаю  не  всегда.  Лифт,  который  поднимается  до  восьмого  этажа  на¬
шего  здания  при  Монреальском  университете,  часто  выходит  из  строя.
В  этих  случаях  я  привык  взбегать  наверх  на  полной  скорости,  чтобы
только  доказать  себе,  что  я  еще  в  состоянии  это  проделать.  Когда  я  до¬
стигаю  восьмого  этажа,  мой  пульс  становится  140  в  минуту.  Если  бы  он
оставался  на  прежнем  «нормальном»  уровне,  то  я  боюсь,  что  у  меня  на¬
ступил  бы  тяжелейший  циркуляторный  коллапс.  Частота  пульса,  которая
нормальна  в  состоянии  покоя,  не  является  нормальной  для  человека,
.производящего  интенсивную  мышечную  работу,  так  же  как  и  уровень
выработки  кортикоидов,  нормальный  для  состояния  покоя,  не  будет
таковым  во  время  стресса,  например  у  больного  с  распространенными
воспалительными  изменениями.
 В  этой  связи  полезно  вспомнить  наши  опыты,  которые  по¬
казали,  что  временная  перегрузка  животных  определенными
адаптивными  гормонами  (например,  одним  ДКА  или  в  ком¬
бинации  с  СТГ)  часто  переносилась  без  заметных  проявлений
болезни  во  время  инъекций,  однако  все  эти  животные  в  конце
концов  погибли  от  нефросклероза,  гипертонии  и  артериита
через  довольно  длительный  срок  после  прекращения  инъек¬
ций  гормона.  Такие  наблюдения  позволяют  предположить,
что  транзиторный  период  избыточной  выработки  адаптивных
гормонов  может  привести  к  болезни  адаптации,  когда  при¬
чин,  вызвавших  увеличение  их  выработки  (и  разумеется,  их
экскреции),  уже  больше  не  существует.
 Кроме  того,  очень  подробные  исследования  по  гормональ¬
ной  экскреции  производились  у  госпитализированных  боль¬
ных,  которые  предохранялись  от  обычных  стрессов  и  напря¬
жений  их  каждодневной  жизни.  Это,  безусловно,  не  является
лучшим  способом  определения  гормональных  «гиперреакто¬
ров  к  стрессу».  Вы,  конечно,  помните  мою  схему  с  маятни¬
ком.  Так  вот,  у  предрасположенных  людей  маятник  может
отклоняться  в  опасную  зону  довольно  часто  и  вызвать  за-
 173

болевание  путем  накопления  различных  повреждений,  ему
вовсе  не  обязательно  оставаться  в  этой  зоне  даже  во  время
покоя.  У  человека,  страдающего  хроническим  отравлением
окисью  углерода,  оно  никогда  не  будет  распознано  на  осно¬
вании  определения  СО  в  крови,  произведенного  в  больнице.
Хромаффинома  не  обязательно  должна  секретировать  боль¬
шие  количества  адреналина  у  лежачего  больного.
 Обсуждение  этого  частного  вопроса  не  будет  полным  без
указаний,  по  крайней  мере  здесь  в  конце,  на  недавние  иссле¬
дования,  которые  действительно  объективно  доказали,  что
нарушения  стероидного  обмена  могут  иметь  место  при  опре¬
деленных  болезнях  адаптации.  Вполне  независимо  друг  от
друга  несколько  исследователей1,2,3  получили  данные  об
абсолютном  или  относительном  увеличении  выделяемых  с
мочой  11-дезоксикортикоидов  (преимущественно  провоспали¬
тельных  кортикоидов  или  их  метаболитов)  при  ревматоидных
заболеваниях.  К  сожалению,  исследования  в  этом  направ¬
лении  не  были  продолжены  из-за  технических  трудностей,
которые  встали  в  связи  с  исследованием  крови  или  мочи
исключительно  на  активность  провоспалительных  кортикои¬
дов.  Однако  последние  усовершенствования  в  применяемых
методиках  являются  многообещающими  в  отношении  реше¬
ния  этой  проблемы.
 4. 	Различие  между  провоспалительными  и  противовоспали¬
тельными  кортикоидами  в  основном  несущественно.
 Это  возражение  плохо  аргументировано  и  фактически  бы¬
ло  выставлено  теми,  кто  не  смог  понять,  что  при  использова¬
нии  терминов  «провоспалительные  гормоны»  (или  минерало-
кортикоиды),  с  одной  стороны,  и  «противовоспалительные  гор
моны»  (или  глюкокортикоиды)  —  с  другой,  никогда  не  име¬
лось  в  виду,  что  какое-либо  одно  химическое  соединение  мо¬
жет  обладать  только  исключительно  одним  из  названных  вы¬
ше  свойств.  Как  я  уже  отмечал  в  одной  из  наших  лекций,
я  предложил  эти  названия,  чтобы  обозначить  преобладающие
фармакологические  свойства  у  двух  видов  кортикоидов.  На¬
личие  свойств  обоих  кортикоидов  в  каком-либо  одном  чистом
стероиде,  например  наличие  некоторых  минералокоргикоид-
ных  свойств  в  преимущественно  глюкокортикоидном  соедине¬
нии  (в  кортизоне),  не  отрицает  необходимости  различать
эти  свойства.
 1Dobriner  К.,  Lieberman  S.,  Wilson  Н.,  Dunham  М.,
Sommerville  I.  F.  a.  Rhoads  C.  P.  Adrenal  function  and  steroid
excretion  in  disease.  In:  Proc.  2nd  Clin.  ACTH  Conf.,  Blakiston  Co,  New
York,  1951,  1,  65.
 2  Marrian  G.  F.,  Hormonal  disturbances  associated  with  reumatoid
arthritis  and  related  conditions.  Practitioner,  1951,  166.  43.
 3  Weissbecker  L.  a.  Ruppel  W.  Trennung  der  Desoxycorticoide
von  den  11-Oxycorticoiden  im  Harn  und  ihre  quantitative  Bestimmung.  Ver-
handl.  deutsch.  Gesellsch.,  f.  inn.  Med.,  57  Kongr.  1951,  37.
 174

Следует  еще  добавить,  что  такое  сочетание  фармакологических
свойств  двух  различных  веществ  в  одном  стероиде  ни  в  коем  случае
не  является  беспрецедентным.  Тестостерон  является  преимущественно  ан¬
дрогенным,  или  тестоидным,  соединением,  хотя  он  обладает  также  значи¬
тельной  эстрогенной,  или  фолликулоидной,  активностью.  Однако  никто  не
будет  возражать,  что  в  фармакологическом  отношении  необходимо  делать
различия  между  тестоидами  и  фолликулоидами,  несмотря  на  то,  что  мы
не  знаем  ни  одного  тестоида,  полностью  лишенного  фолликулоидных
свойств.
 Большинство  из  моих  читателей  возможно  испытывают  не¬
которое  чувство  удивления,  что  я  так  долго  останавливаюсь
на  этих  само  собой  разумеющихся  фактах,  однако  этот  вопрос,
судя  по  текущей  литературе,  еще  не  всем  достаточно  ясен.
 5. 	ДКА  не  усугубляет  течение  ревматоидного  артрита.
 Некоторые  считают,  что  избыток  провоспалительных  кор¬
тикоидов  не  может  явиться  патогенным  фактором  при  ревма¬
тоидных  артритах,  поскольку  в  данном  случае  воздействие
дезоксикортикостерона  не  ухудшает  состояния  пораженных
суставов.  До  сих  пор  это  являлось  одним  из  самых  оправдан¬
ных  возражений,  высказанных  против  концепции  болезней
адаптации.  Надо  иметь  в  виду,  что  до  последнего  времени
больные  с  ревматоидными  артритами  подвергались  лечению
только  очень  малыми  дозами  ДКА.  У  нескольких  больных
ревматизмом,  которые  получали  с  лечебной  целью  значитель¬
ные  количества  провоспалительных  кортикоидов,  последние
не  явились  сдерживающим  фактором  для  прогрессирования
болезни.  По  крайней  мере  в  литературе  не  было  ни  одного
подробного  описания  случаев,  когда  лечение  проводилось  бы
подобным  образом,  поэтому  нам  очень  трудно  о  них  что-ли¬
бо  сказать.
 Острая  перегрузка  животных  большими  дозами  дезокси¬
кортикостерона  склонна  вызывать  угрожающие  расстройства
в  водном  и  электролитном  обмене,  очевидно,  поэтому  такие
эксперименты  и  не  были  никем  продолжены.  Какое  именно
из  проявлений  перегрузки  животных  дезоксикортикостероном
окажется  наиболее  выраженным  в  каждом  отдельном  случае,
зависит  от  дозы,  длительности  воздействия,  пищи,  функцио¬
нальной  способности  коры  надпочечников  и  от  других  конди-
циональных  факторов.
 В  настоящее  время  уже  довольно  точно  установлено  на
основании  множества  описанных  случаев  (причем  я  сам  был
свидетелем  таких  случаев),  что  лечение  дезоксикортикосте¬
роном  часто  приводит  к  ревматикоподобным  поражениям  су¬
ставов  у  больных  с  аддисоновой  болезнью.  Это  еще  не  до¬
казывает,  что  провоспалительные  кортикоиды,  как  правило,
вызывают  подобные  расстройства  (или  даже  включаются  в
их  патогенетическую  цепь),  но  это,  безусловно,  свидетель¬
ствует  о  том,  что  они  все-таки  могут  иногда  явиться  причиной
суставных  расстройств  у  человека.
 175

6.  Ревматоидный  артрит  не  сопровождается  какими-либо
заметными  нарушениями  минерального  или  водного  обмена.
 В  этой  связи  должно  быть  указано,  что  даже  у  крыс,
у  которых  ревматикоподобные  изменения  возникают  при  пе¬
регрузке  их  дезоксикортикостероном,  последний  не  обяза¬
тельно  вызывает  вместе  с  этим  выраженные  нарушения  ми¬
нерального  и  водного  обмена.  В  зависимости  от  различных
условий  дезоксикортикостерон  способен  или  увеличивать,  или
уменьшать  выделение  хлоридов  натрия  и  воды.  С  другой  сто¬
роны,  гипокалиемия,  которая  встречается,  как  правило,  при
интоксикации  дезоксикортикостероном,  почти  совсем  не  вы¬
ражена  при  воздействии  других  провоспалительных  гормо¬
нов.  Даже  стимулирующий  воспаление  эффект  дезоксикорти-
костерона  не  зависит  от  вызываемой  им  гипокалиемии.
В  случаях,  когда  гипокалиемию  удается  скомпенсировать  да¬
чей  избыточных  количеств  хлористого  калия  с  пищей,  дезок¬
сикортикостерон  все  равно  повышает  воспалительный  потен¬
циал  у  крыс.  В  связи  с  этим  весьма  вероятно,  что  какую  бы
роль  ни  играли  стероиды  в  сенсибилизации  тканей  к  воспа¬
лению  у  больных  ревматизмом,  они  вполне  могут  это  осу¬
ществить  без  каких-либо  проявлений  или  стойких  изменений
минерального  и  водного  обмена.
 Кроме  того,  известно  и  то,  что  сама  ревматоидная  грану¬
лема  содержит  очень  много  хлорида  натрия  и  воды;  таким
образом,  некоторая  задержка  этих  веществ  должна  обяза¬
тельно  существовать,  по  крайней  мере  в  местах  поражений.
 Наконец,  некоторые  исследователи  действительно  сообщи¬
ли  о  наблюдаемой  ими  задержке  солей  и  воды  при  ревмато¬
идных  артритах,  хотя  она  встречалась  не  постоянно  и  редко
была  выраженной.
 Несмотря  на  все  это,  я  чувствую,  что  все  мои  контраргу¬
менты  недостаточно  убедительно  опровергают  критические  за.
мечания  по  этому  поводу.  Они  только  показывают,  чго  от¬
сутствие  выраженных  нарушений  в  натриевом  и  водном  обме¬
не  не  является  несовместимым  с  предполагаемым  участием
коры  надпочечников  в  патогенезе  ревматических  заболеваний,
но  они  не  объясняют,  почему  подобные  обменные  нарушения
в  большинстве  случаев  при  них  не  встречаются.
 7.  Терапевтическое  действие  АКТГ  или  противовоспали¬
тельных  кортикоидов  может  быть  чисто  «фармакологическим»
и  не  связанным  с  механизмом  адаптационного  синдрома.
 Сразу  же  после  того,  как  было  доказано,  что  АКТГ  и
кортизон  способны  вызывать  ремиссии  в  тех  самых  клиниче¬
ских  признаках,  которые  нам  удалось  экспериментально  ими¬
тировать  с  помощью  провоспалительных  гормонов,  некоторые
исследователи  высказали  мнение,  что  может  быть  не  суще¬
ствует  вообще  никакой  связи  между  клиническими  и  экспери¬
ментальными  наблюдениями.  Указывалось,  например,  что,
 176

/7
 о  с  ф  О
 Типичная  триада  аларм-реакции.
 Л  —  надпочечники;  В  —  гилочковая  железа;  С  —  подвздошные  лим¬
фатические  узлы;  D  —  слизистая  оболочка  желудка  интактных  крыс
(слева)  и  крыс,  подвергнутых  психическому  стрессу  —  иммобилиза¬
ции  на  доске  в  течение  24  часов  (справа).  Отмечается  значительное
увеличение  размеров,  обеднение  липидами  и  гиперемия  надпочечни¬
ков  (которые  часто  становятся  красновато-коричневого  цвета),  глубо¬
кая  атрофия  вилочковой  железы  и  лимфатических  узлов  и  много¬
численные,  кровоточащие  язвы  в  слизистой  оболочке  желудка  у
крыс  в  состоянии  аларм-реакции.

Вилочковая  железа  во  время  аларм-реакции  у  крысы.  Малое  уве¬
личение.
 А  —  поперечный  разрез  через  тимус  интактной  крысы.  Мозговой  слой  светлый
корковый  —  темный,  что  обусловлено  присутствием  многочисленных  тимоцитов;
 Т  поперечный  разрез  через  тимус  крысы  на  стадии  аларм-реакции.  вызван¬
ной  формалином.  Отмечается  «инверсия  модели  тимуса»,  обусловленная  сниже¬
нием  количества  тимоцитов  в  корковом  слое,  остатки  которых  мигрируют  в  моз¬
говой  слой  (по  Selye.  J.  Clin.  Endocrinol.,  1946.  6.  117).
 Острые  изъязвления  слизистой  оболочки  желудка  во  время  аларм-реакции
 у  крыс.
 А  —  слизистая  оболочка  желудка  ннтактной  контрольной  крысы.  У  остальных  трех
животных  аларм-реакция  была  вызвана: 	В  —  высокой  перерезкой  спинного  мозга;
 С  —  воздействием  холода;  D  —  усиленным  мышечным  напряжением.  Отмечаются  гипе¬
ремия  и  кровоточащие  язвы  независимо  от  вида  применявшегося  воздействия
 (по  Selye.  Stress).
 Язвы  желудка  в  стадии
истощения  синдрома  адап¬
тации  у  крысы.
 А  —  слизистая  оболочка  интакт¬
ной  крысы: 	В  —  изъязвления
 слизистой  оболочки  после
30-дневного  пребывания  крысы
на  холоду  (по  Selye.  Stress).

Корковый  слой  надпочечника  во  время  аларм-реакции.
 А  —  корковый  слой  надпочечника  интактной  контрольной  крысы;  В  —  увеличение
размеров  коры  надпочечника  и  снижение  липоидов  в  ней  через  48  часов  после
интоксикации  формалином  (по  Selye.  J.  Clin.  Endocrinol.,  1946,  6,  117).
 Противовоспалительный  эффект  аларм-реакции  у  крыс.
 А  —  интактная  контрольная  крыса;  всем  остальным  животным  сделана  инъек¬
ция  формалина  под  кожу  стопы  для  образования  «артрита  в  результате  мест¬
ного  раздражения»;  В  —  у  крысы,  оставленной  без  дополнительных  вмеша¬
тельств,  отмечается  полное  развитие  воспаления  и  отека;  С  —  крыса,  у  кото¬
рой  аларм-реакция  была  вызвана  перерезкой  спинного  мозга;  D  —  крыса,  у  ко¬
торой  аларм-реакция  была  вызвана  воздействием  холода.  Другие  стрессоры
обладают  аналогичным  противовоспалительным  эффектом,  обусловленным,  ве¬
роятно,  выделением  эндогенного  АКТГ  (по  Selye.  Brit.  М.  J.,  1949,  2,  1129).

Артриты  у  крыс  после  введения  гормонов.
 А  _  метатарзальное  сочленение  у  ннтактной  крысы;  В  —  острый  артрит,  вызванный
ЛКА-  отекшая  и  воспаленная  синовиальная  оболочка;  С  —  артрит  левой  задней  лапы
крысы  хронически  получавшей  гипофизарный  экстракт,  содержащий  СТГ;  D  ново¬
образованная  пернартикулярная  кость  в  метатарзальной  области  у  крысы,  получавшей
такой  же  экстракт  гипофиза  (по  Selye  и  др.  J.  А.  М.  А.,  1944, 	124,  J)l,  Selye.
 J.  Clin.  Endocrinol.,  1946,  6,  117).
 Моторные  нарушения  при  энцефалопатии,  вызванной  ДКА.
 4  KDbica  получавшая  ДКА.  с  узелковым  периартериитом  мозга;  сфотографирована
 в  момент  покоя  между  двумя  припадками;  В  —  та  же  крыса  во  время  ™™*|н°го
эпилептоидного  припадка  с  поворотом  плечевого  пояса  и  головы  влево,  С  —  мозг  ин-
тарной  крысы;  D-  мозг  крысы,  получавшей  ДКА.  Отмечаются  геморрагии  и  отек
(по  Selye.  J.  Clin.  Endocrinol.,  1946,  6,  117).

Влияние  передозировки  кортикоидов  на  почки  крыс.  Все  эти  животные  были
сенсибилизированы  односторонней  нефрэктомией  и  введением  1  %  раствора
 NaCI.
 А  —  слева  сердце  и  почка  контрольного  животного,  справа  увеличение  размеров  серд¬
ца  и  склеротические  узелки  в  почке  после  передозировки  ДКА;  В  —  кровоизлияния  в
почечных  клубочках  после  одновременной  передозировки  ДКА  и  кортизона  (по
 Selye.  Stress).
 Гистологическая  картина  почечных  изменений,  вызванных  одновременной
передозировкой  ДКА  и  кортизона  у  крысы.
 ^  малое  увеличение;  В  —  почечная  ткань  под  большим  увеличением.  Отмечается
дезинтеграция  клубочков,  деформация  и  расширение  одних  канальцев,  тогда  как  дру
гие  склерозируются  и  представляют  собой  «эндокринные  нефроны»  (по  Selye.  Stress).

Влияние  про-  и  противовоспалительных
кортикоидов  на  селезенку  и  ее  сосуды  у  крыс.
 Все  животные  в  этих  экспериментах  под¬
верглись  односторонней  нефрэктомни  и  в  ка¬
честве  питья  получали  1  %  раствор  NaCl
с  целью  сенсибилизации  их  к  провоспали-
телыюму  действию  кортикоидов.
 А  —  селезенка  и  прилегающая  хвостовая  часть  под¬
желудочной  железы,  в  которой  проходят  селезе¬
ночные  сосуды,  ннтактной  контрольной  крысы;
В  —  соответствующие  ткани  крысы,  получавшей
ДКА  в  течение  33  дней;  отмечается  незначительное
увеличение  селезенки  и  выраженный  узелковый
периартериит  ее  сосудов;  это  сопровождается  скле¬
розом  и  отеком  окружающей  ткани  поджелудочной
железы;  С  —  соответствующие  ткани  крысы,  полу¬
чавшей  такие  же  количества  ДКА,  что  и  крыса  на
рис.  В,  и,  кроме  того,  параллельно  эквивалентные
количества  противовоспалительного  гормона  —  корти¬
зона;  отмечается  значительное  уменьшение  разме¬
нов  селезенки  (лимфолитический  эффект  противо-
госпалительных  кортикоидов)  и  полное  отсутствие
периартериальных  изменений  (противовоспалитель¬
ный  эффект)  (по  Selye.  Stress).

Узелковый  периартериит  в  сердце  крысы  после  передозировки
 СТГ.
 Типичный  узелковый  периартериит  мелких  сердечных  артернол  у
крысы.  пол\чапшей  СТГ  после  обычной  сенсибилизации  односторон¬
ней  нефрэктомией  и  NaCl.  Под  эндотелием  имеется  слой  гомогенной
гиалинизированной  ткани,  стенки  сосудов  дезорганизованы  грануля¬
ционной  тканью  (по  Selye.  Annual  Report  on  Stress,  1951).
 _  ши 	^ 	. 	1,1 	Я» 	ШР
 ■
 *  «
 t
 #
 *  »
 w  в
 A  ^
 ft*
 m  •
 «  ft
 ft
 o^Jr
*  #
 m  (  л
 J
 Si
 |  .  **  •  V  -  • 	*4 	»  4»  63  J  *
 • 	V1'»), 	V 	] 	' 	.. 	- 	*
 • 	Os  -Z  «
 j?  • 	If 	|  (Л 	*«  ^
 ♦•rv***'*л»  ,?  /<  %  it
 A  fj
 Гиалиноз  гломерул  у  крысы,  вызванный  дезоксикортизоном.
 А  —  почечный  клубочек  интактнон  нормальной  крысы;  В  —  почечный  клубочек  кры-
гы.  получавшей  дезоксикортизон  (провоспалительный  кортикоид).  Отдельные  петли
клубочка  полностью  гиалинизированы  и  окружающие  канальцы  расширены  (по
Selye.  Annual  Report  on  Stress,  1951).

„Эндокринная  почка“  у  крыс.
 А  —  макроскопическая  картина  сердца,  аорты,  почек  и  надпочечников  после  операции
«эндокринной  почки»;  отмечается  значительное  увеличение  сердца,  надпочечников  и
правой  почки;  В  —  в  сердце  макроскопически  видны  гранулемы  Ашофа  (?),  поверх¬
ность  правой  почки  бугриста  (начинающийся  нефросклероз).  надпочечники  увеличены
и  имеются  отдельные  периартериальные  узелки  по  ходу  верхней  мезентериальной  ар¬
терии;  левая  почка  (артерия  которой  отходит  ниже  лигатуры)  атрофична,  но  свободна
ог  склеротических  изменений;  С  —  поперечный  разрез  через  «эндокринную  почку»,  по¬
казанную  на  рис.  A;  D  —  поперечный  разрез  через  склеротическую  правую  почку  того
же  жиготного;  Е  —  «эндокринная  почка»  под  большим  увеличением,  просветы  каналь¬
цев  исчезли,  но  клетки  хорошо  сохранены  и  имеются  фигуры  митоза  в  центре  этой
области  в  спиральных  сегментах;  F  —  гранулема  Ашофа  в  миокарде  у  другой  крысы,
перенесшей  операцию  «эндокринной  почки»  (по  Selye  a.  Stone.  J.  Urol.,  1946,  56,  39).

Узелковый  периартериит,  вызванный  «эндокринной  почкой».
 А  —  нормальный  вид  мезентериальных  сосудов  в  брыжейке  тонкой  кишки  ннтактной
контрольной  крысы;  В  —  значительное  утолщение  всех  мезентериальных  сосудов,  по
ходу  которых  имеются  выраженные  признаки  узелкового  периартериита;  эта  крыса
перенесла  операцию  создания  «эндокринной  почки»  за  38  дней  до  забоя,  и  у  нее
развилась  полная  «эндокринная  перестройка»  левой  почки,  сопровождающаяся  замет¬
ным  повышением  кровяного  давления  (по  Selye.  Stress).
 Влияние  АКТГ  на  гиперергическое  воспаление  у  крысы.
 А  —  крыса,  получившая  инъекцию  одного  лишь  яичного  белка;  отмечается  зна¬
чительный  отек  и  гиперемия  лап,  губ  и  носа;  В  —  крыса,  получившая  инъек¬
цию  АКТГ  непосредственно  перед  введением  яичного  белка;  гиперергическое
воспаление  полностью  отсутствует  (по  Selye.  Canad.  М.  A.  J..  1949,  61,  553).

Влияние  АКТГ  на  «артрит  в  результате
местного  раздражения».
 А  —  крыса,  предварительно  получившая  АКТГ;  В—конт¬
рольная  крыса,  не  получившая  предварительного  лече¬
ния.  Обеим  крысам  был  повторно  впрыснут  в  лапу
формалин  в  одинаковых  количествах.  У  контрольной
крысы  (В)  развился  значительный  индуративный  хро¬
нический  артрит  и  периартритические  изменения.  Кры¬
са,  предварительно  получавшая  АКТГ  (А),  дала  лишь
незначительную  реакцию;  С  и  D  —  поверхность  стоп
тех  же  крыс.  Хотя  формалин  вызвал  непосредственное
повреждение  —  некроз  —  в  одинаковой  степени  у  обеих
крыс,  АКТГ  почти  полностью  предупредил  развитие
пролиферативных  воспалительных  изменений  (слева),
которые  так  очевидны  в  контроле  (по  Selye.  Brit.  М.
 J.  Nov.,  1949,  19.  1129).

Влияние  кортизона  на  ревматоидные  узелки.
 А  —  до  лечения;  В  —  спустя  44  дня  после  начала  лечения  кортизо¬
ном  [по  Engleman  и  др.  Cortisone  research  (Symposium).  Washington.
Aug.  15,  p.  18,  1950;  Merck  a.  Co  (Publ.)  Rahway  N.  Y.  by  courtesy
of  Veterans  Administration  Hospital.  San  Francisco].

Влияние  кортизона  на  ревматический  панкардит.
 А  —  рентгенограмма  грудной  клетки  18-летнего  юноши,  имевшего  в  анамнезе
повторяющиеся  атаки  ревматизма,  снятая  во  время  тяжелейшего  приступа  ревма¬
тического  панкардита.  Сердечная  тень  увеличена  (главным  образом  за  счет  левого
желудочка);  имеется  значительная  инфильтрация  средней  и  нижней  доли  правого
легкого.  Выслушивается  ритм  галопа,  громкий  шум  трения  над  предсердиями,
громкий  систолический  и  нежный  диастолический  шум  на  аорте.  При  поступлении
в  стационар  все  терапевтические  мероприятия  были  прекращены,  и  больной  начал
получать  кортизон;  2000  мг  дробными  дозами  в  первые  48  часов,  200  мг  на  сле¬
дующий  день,  100  мг  ежедневно  в  течение  последующих  6  дней  и  50  мг  ежедневно
в  течение  последних  7  дней;  В  —  рентгенограмма  после  лечения  кортизоном.  Легкие
прозрачны,  хотя  сердечная  тень  все  еще  несколько  увеличена  (Courtesy  of  Drs.
 G.  I.  Bell,  D.  R.  Wilson  a.  R.  E.  Bell.  University  Hospital.  Edmonton,  Alberta).
 Влияние  АКТГ  на  опухоль  вилочковой  железы  при  Miastqnia  gra¬
vis.  Рентгенограммы  сняты  во  время  диастолы.
 А—до  лечения;  В  —  немедленно  после  окончания  курса  лечения  АКТГ;  С  —  четыре
недели  спустя  после  прекращения  лечения.  Видно,  что  вся  масса  средостения  силь¬
но  уменьшается  под  влиянием  АКТГ,  но  восстанавливает  свои  размеры  в  течение
месяца  после  прекращения  лечения  (по  Soffer  и  др.  J.  Mt.  Sinai  Hosp.,  1948  15  73)

Влияние  АКТГ  на  проявления  диссеминированной  красной  волчан¬
ки;  17  -летняя  девушка  с  красной  волчанкой;  продолжительность  заболе¬
вания  7  месяцев;  в  костном  мозгу  обнаружены  типичные  клетки  красной
волчанки  (LE-клетки).
 А  —  вид  лица  при  поступлении;  В  —  вид  лица  спустя  месяц  после  начала  лечения
АКТГ:  кожные  проявления  полностью  исчезли.  Любопытно,  что  в  этом  случае
(как  и  в  ряде  других)  через  неделю  после  начала  лечения  АКТГ  кожные  прояв¬
ления  приобрели  огненно-красный  цвет  (Courtesy  of  Dr.  D.  Markson.  Wesley  Memo¬
rial  Hospital.  Chicago).
 Влияние  АКТГ  на  plastic  iritis.  63-летний  мужчина  с  глубоким  пора¬
жением  радужной  оболочки.  До  лечения  (слева)  и  спустя  4  дня  после  вве¬
дения  220  мг  АКТГ  дробными  дозами.  Общее  количество  АКТГ,  введенное
в  процессе  лечения,  —  460  мг.  Полное  прояснение  наступило  через  8  дней
после  начала  лечения.  При  наблюдении  через  8  недель  после  прекращения
лечения  рецидива  еще  не  было  (по  Selye.  Stress.  Courtesy  of  Dr.  E.  H.  Stef-
fensen,  Henry  Ford  Hospital,  Detroit).

Влияние  АКТГ  на  псориатическую  эритродермию;  48-летний  муж¬
чина,  у  которого  кожные  проявления  псориаза  совершенно  не  поддавались
 обычному  лечению.
 А  —  до  лечения;  В  —  после  нескол?»ких  недель  лечения  АКТГ  (по  Selye.  Stress.  Courtesy
of  Dr.  D.  Markson,  Wesley  Memorial  Hospital,  Chicago).

Влияние  СТГ  и  кортизона  на  резистентность  к  инфекции.  Макро¬
скопическая  картина  легкого,  печени,  селезенки  и  почки.
 А  —  крысы,  получавшей  токсическую  дозу  кортизона  (20  мг  в  день);  В  —  крысы
получавшей  параллельно  с  этой  дозой  кортизона  СТГ  (6  мг  в  день);  у  крысы,  по¬
лучавшей  один  кортизон,  отмечается  значительная  гиперемия  легкого  в  области,
прилегающей  к  абсцессу,  значительная  инволюция  (катаболизм)  печени,  селезенки
и  почки;  С  —  плевральная  поверхность  легкого  крысы,  получавшей  один  кортизон;
отмечается  интенсивный  рост  микроорганизмов  на  висцеральной  плевре  со  слабым
нагноением  и  почти  полным  отсутствием  инкапсуляции  очага;  D  —  соответствующий
участок  легкого  крысы,  получавшей  оба  препарата  —  СТГ  и  кортизон;  отмечается
полное  отсутствие  патологического  процесса  (по  Selye.  Canad.  М.  A.  J.,  1951,  64,  489).

Влияние  СТГ  на  резистентность  крыс  к  рентгеновскому  облучению.
 Оба  животных  подверглись  воздействию  рентгеновского  облучения
в  одной  и  той  же  дозе.  У  крысы,  не  получавшей  гормонального  лече¬
ния,  отмечается  остановка  роста,  выпадение  волос,  интенсивная  атро¬
фия  вилочковой  железы,  селезенки  и  печени  (снизу).  Все  эти  изменения
в  значительной  мере  снимаются  СТГ,  как  видно  на  примере  крысы,  по¬
лучавшей  этот  препарат  (сверху).  Эти  эксперименты  показывают,  что  ана¬
болический  «гормон  роста»  может  блокировать  катаболический  и  лимфо-
литичесхий  эффекты  ионизирующей  радиации.  Еще  не  установлено,  будет
ли  СТГ  оказывать  благоприятное  влияние  и  на  выживаемость  животных
при  летальных  воздействиях  ионизирующей  радиации,  но  эксперименты
в  этом  направлении  проводятся  (по  Selye  и  др.  Acta  Endocrinol.,  1952,
 9,  337).

хотя  наперстянка  и  оказывает  благоприятное  действие  при
заболеваниях  сердца,  мы  не  делаем  вывода  о  том,  что  по¬
следние  являются  следствием  недостатка  наперстянки  в  че¬
ловеческом  организме.
 Без  сомнения,  вопрос  о  действии  адаптивных  гормонов
как  факторов  в  развитии  болезней  стоит  совсем  в  другой
плоскости.
 Разнообразные  лекарства,  подобные  наперстянке,  могут
благотворно  влиять  на  течение  болезней,  однако  нет  никаких
оснований  предполагать,  что  они  когда-либо  образуются  в
результате  борьбы  организма  с  заболеванием  или  что  они
когда-либо  могут  встретиться  в  естественных  условиях  в  жи¬
вотных  тканях.  Адаптивные  же  гормоны  без  всякого  сомне¬
ния  вырабатываются  нашими  эндокринными  железами,  и  у
нас  есть  неопровержимое  доказательство,  что  во  время  стрес-
сорной  реакции  они  выделяются  в  избыточных  количествах.
Никто  не  сомневается,  что  недостаточность  таких  гипофизар¬
ных  и  адренокортикальных  гормонов  (например,  после
гипофизэктомии,  адреналэктомии,  при  болезни  Симмондса
или  при  аддисоновой  болезни)  снижает  сопротивляемость
организма  к  множеству  весьма  разнообразных  патологиче¬
ских  агентов,  т.  е.  неспецифическую  резистентность  его.  Нао¬
борот,  чрезвычайный  избыток  этих  гормонов,  даже  если  он
создается  эндогенно  самими  железами  внутренней  секреции,
может  вызвать  выраженные  патологические  изменения  у  че¬
ловека  (например,  острую  инволюцию  вилочковой  железы  во
время  стресса,  гипертонию,  связанную  с  гиперплазией  коры
надпочечников).
 При  острых  стрессорных  ситуациях,  какие  создаются,
например,  в  результате  интенсивной  неспецифической  тера¬
пии,  гипофизом  больного  выделяется  достаточное  количество
АКТГ,  чтобы  возникла  временная  ремиссия  в  течении  рев¬
матоидного  артрита.  В  этих  условиях  усиленная  секреция
кортикоидов  с  мочой  не  превышает  тех  величин,  которые  на¬
блюдаются  при  введении  терапевтически  эффективных  доз
АКТГ.  В  связи  с  изложенным  выше  трудно  говорить  о  «чисто
фармакологическом»  действии  АКТГ  или  противовоспали¬
тельных  кортикоидов  при  ревматических  заболеваниях.  Без¬
условно,  в  данном  случае  мы  имитируем  физиологически
аутофармакологический  механизм  самозащиты  организма.
 Любопытно  в  этой  связи,  что  три  последних  доклада
(произнесенные  Ф.  С.  Хэнчем  !,  мною  2  и  Кендаллом3  именно
 1  Н  е  п  с  h  P. 	S. 	The  potential 	reversibility 	of 	rheumatoid 	arthritis. 	Ann.
 Rheumat.  Dis.,  1949, 	8,  90.
 2  Selye  H.  Stress  and  the  General  Adaptation  Syndrome.  Brit.  M.  J.
June,  10—17,  1950,  1362,  1383.
 3  К  e  n  d  a  1  1 	E. 	C.  The 	adrenal 	cortex 	and 	rheumatoid 	arthritis. 	Brit.
 M.  J.  Dec.,  1951, 	1, 	1295.
 12  Ганс  Сслье
 177

в  такой  последовательности)  на  трех  последних  ежегодных
конференциях,  посвященных  Гебердену  в  Лондоне,  широко
касались  этой  проблемы,  и  все-таки  не  было  достигнуто  окон¬
чательного  согласия.
 Доктор  Хэнч  указывал,  что  такие  различные  условия,  как
беременность,  желтуха,  хирургическая  травма  или  рас¬
стройство  питания,  могут  вызывать  ремиссии  при  ревматоид¬
ных  артритах  и,  таким  образом,  болезнь  должна  рассматри¬
ваться  как  весьма  обратимый  процесс.  Он  предполагал,  ч'»о
под  влиянием  всех  этих  условий  должен  образовываться  не¬
кий  «Х-фактор»  (не  имеющий  никакого  отношения  к  «Х-фак-
тору»  в  нашем  препарате  лиофилизированной  передней  до¬
ли  гипофиза).  В  то  время  он  еще  не  упоминал  о  стрессе,
о  гипофизе  или  о  коре  надпочечников,  но  эти  взгляды  после¬
довательно  привели  его  и  сотрудников  к  попытке  приме¬
нить  в  терапевтических  целях  АКТГ  и  кортизон  для  искус¬
ственного  воспроизводства  подобных  ремиссий.  Это  экстраор¬
динарное  клиническое  исследование,  выполненное  с  таким
успехом,  несомненно,  явилось  результатом  попытки  имитиро¬
вать  механизм  физиологической  защиты  организма.
 В  следующем  году  перед  тем  же  собранием  я  обрисовал
свою  работу  в  области  адаптационного  синдрома,  включая
образование  воспалительных  изменений  с  помощью  провос¬
палительных  гормонов  и  подавление  таких  изменений  гипо¬
физарными  и  адренокортикальными  противовоспалительными
гормонами.  Я  считал,  что  терапевтические  эффекты  послед¬
них  были  не  просто  фармакологическими,  а  основывались  на
принципе  улучшения  естественных  защитных  мер.
 А  еще  через  год  доктор  Кендалл  описал  свои  классиче¬
ские  исследования,  связанные  с  химическими  свойствами
кортикоидов,  и  доложил  членам  Геберденовского  общества,
что,  по  его  мнению,  «никакая  комбинация  гиперактивности
или  гипоактивности  желез  внутренней  секреции  не  является
важным  фактором  в  этиологии  ревматоидных  артритов».
 Некоторые  другие  выдающиеся  исследователи  [Ф.  Косте
(F.  Coste),  Дж.  Сейере  (G.  Sayers)  и  др.]  выразили  мнение,
что  АКТГ  и  противовоспалительные  кортикоиды  действуют
только  посредством  чисто  «фармакологических»  свойств,
которые  не  имеют  ничего  общего  с  самозащитой  организма
при  помощи  адаптивных  реакций.
 Разрешите  мне  еще  раз  подчеркнуть,  что  я  лично  расце¬
ниваю  эти  положительные  гормональные  эффекты  не  только
как  совпадающие  фармакологические  побочные  действия
гормонов,  физиологическая  роль  которых  лежит  в  совершен¬
но  иной  области.  Мне  кажется,  что  описанные  выше  терапев¬
тические  мероприятия  основаны  на  нашей  способности  улуч¬
шать  или  исправлять  определенные  естественные  и,  следова¬
тельно,  по  существу  физиологические,  защитные  меры  орга-
 178

низма.  Это  являлось  основной  идеей  моих  соответствующих
исследований;  правильна  она  или  неправильна,  но  она  помо¬
гла  мне  изучить  большинство  фактов,  которые  я  описал  вам
в  настоящих  очерках.  Однако  надо  иметь  в  виду,  что  даже  в
настоящее  время  некоторые  первоклассные  исследователи  не
согласны  со  мной  в  этом  вопросе.
 8.  Почему  болезни  адаптации  так  полиморфны  в  своих
проявлениях,  если  они  все  являются  следствием  стресса?
 Мы  думаем,  что  главной  причиной  такого  полиморфизма
являются  так  называемые  кондициональные  факторы:  специ¬
фические  свойства  некоторых  стрессоров  и  других  экзоген¬
ных  и  эндогенных  факторов  (наследственность,  предсуще-
ствующие  заболевания  некоторых  органов,  пища,  предшеству¬
ющее  воздействие  стрессоров  и  т.  д.),  которые  могут  избира¬
тельно  влиять  на  определенные  механизмы  реакции  общего
адаптационного  синдрома.
 9.  Почему  воздействие  одного  и  того  же  ciрессора  вызы¬
вает  болезнь  только  у  определенных  индивидуумов?
 Без  сомнения  верно,  что  одно  и  то  же  лекарство,  микроб,
эмоциональный  раздражитель  или  физическое  повреждение
способно  вызвать  болезнь  адаптации  у  одного  человека  и
безнаказанно  переносится  другим.  Нужно  вспомнить,  однако,
что  общий  синдром  адаптации  является  полезной,  нормаль¬
ной,  физиологической  реакцией  организма  в  ответ  на  стрес¬
сорное  воздействие;  только  его  отклонение  от  нормального
течения  было  истолковано  нами  как  болезни  адаптации.  Та¬
ким  образом,  воздействие  стрессоров  нельзя  рассматривать
как  обязательную  причину  возникновения  заболеваний,  пока
защитная  реакция  организма  является  адекватной.  Так,  на¬
пример,  благодаря  нашим  усилиям  получить  в  эксперименте
на  крысах  нефросклеротическо-гипертензивно-ревматический
синдром  путем  подвергания  их  воздействию  холода,  мы  уста¬
новили  необходимость  предварительной  односторонней  нефр-
эктомии  и  выдерживания  животных  на  повышенной  натрие¬
вой  и  белковой  диете.  Все  эти  кондициональные  факторы
оказались  неспособными  вызвать  заболевание  в  отсутствие
стресса,  но  при  одновременном  воздействии  холода  они  яви¬
лись  причиной  отклонения  общего  синдрома  адаптации  от
нормального  течения,  что  и  привело  к  последующим  сердеч¬
но-сосудистым  расстройствам,  нефросклерозу  и  повышению
кровяного  давления.
 Очень  вероятно,  что  у  человека  также  под  влиянием
стресса  подобные  заболевания  склонны  возникать  только  как
следствие  неблагоприятных  кондициональных  факторов,  ко¬
торые  препятствуют  адаптационному  синдрому  развернуться
естественным  образом.
 10.  Теория  болезней  адаптации  постоянно  изменяется  по
мере  того,  как  появляются  новые  фактические  данные.
 12*
 179

Обычно  это  возражение  высказывается  с  наибольшим
раздражением.  Удивительно,  что  многие  исследователи  счи¬
тают  позорным  изменить  свои  взгляды,  но  ведь  этого  можно
избежать  только  в  том  случае,  если  не  высказывать  никаких
теорий,  прежде  чем  они  не  будут  подтверждены  всеми  факта¬
ми,  которые  стали  известными  на  сегодняшний  день.  Однако
мы  все-таки  должны  изменять  наши  взгляды,  если  их  стало
невозможно  отстаивать,  и  разве  не  безразлично,  какой  имен¬
но  день  окажется  «сегодняшним  днем».
 Говорилось,  не  без  ехидства,  что  мои  теории  слишком
пластичны,  что  они  почти  «полиморфны»  по  своей  природе
Безусловно,  концепция,  адаптационного  синдрома  и  болезней
адаптации  является  гибкой  концепцией;  если  бы  она  не  была
таковой,  то  каждое  новое  открытие  делало  бы  ее  непригод¬
ной.  Только  гибкая  теория,  поддерживаемая  учеными,  которые
стремятся  изменить  ее  и  дополнить  новыми  фактами,  способ¬
на  к  длительному  существованию.
 Если  вы  будете  рисовать  карту  страны,  которую  только
начинаете  осваивать,  то  будет  очень  разумно  вписывать  даже
некоторые  хорошо  известные  пункты  мягким  карандашом,
пока  вы  не  вполне  уверены  в  их  положении  относительно
друг  друга.  Таким  образом,  карта  будет  для  вас  полезна  до
тех  пор,  пока  она  достаточно  хорошо  отражает  действитель¬
ное  положение  вещей;  более  того,  она  будет  постоянно  сохра¬
нять  свое  превосходство  над  другими  картами  благодаря
дополнениям  и  изменениям,  которые  будут  вноситься  в  соот¬
ветствии  с  новыми  сообщениями.  Я  всегда  считал,  что  тео¬
рии,  даже  те,  которые  мы  сохраняем  только  в  уме,  должны
обязательно  «рисоваться  карандашом»,  последний  может
быть  заменен  нестирающимися  чернилами  только  после  того,
как  эти  теории  перестанут  быть  теориями  и  превратятся  в
факты.
 В  этих  очерках  я  специально  позаботился  о  том,  чтобы
показать  вам,  как  концепция  стресса  формулировалась  в  раз¬
ные  периоды  между  1936  и  1952  гг.  Оглядываясь  на  прошед¬
шее,  можно  заметить,  что  мы  фактически  мало  что  изменили
в  ней,  но  мы  очень  много  к  ней  добавили.  Например,  если
одно  время  мы  думали,  что  имеется  только  один  кортикаль¬
ный  гормон,  то  в  настоящее  время  мы  должны  учитывать
существование  нескольких,  чтобы  сделать  нашу  теорию  удов¬
летворяющей  новым  фактам.  Однако,  как  я  уже  говорил,
всякая  новая  концепция  не  должна  быть  слишком  ригидной
и,  следовательно,  должна  быть  способной  расширяться  и  уг¬
лубляться,  если  того  требуют  новые  объективные  наблю¬
дения.
 180

Вообразите  себе  исследователя,  который  был  свидетелем
и  участником  развития  какой-либо  другой  области  медици¬
ны,  скажем,  бактериологии,  учения  об  аллергии  или  витами¬
нологии.  Насколько  часто  ему  приходилось  бы  менять  или
расширять  свои  взгляды?  Ему  пришлось  бы  это  делать  вся¬
кий  раз,  как  только  появлялись  бы  новые  фундаментальные
сообщения.  На  современном  этапе  медицины  исследователь¬
ская  работа  очень  быстро  прогрессирует  и,  без  сомнения,
появилось  много  нового  после  1936  г.  в  такой  интенсивно
изучавшейся  области  науки,  какой  является  область  стресса.
 Конечно,  я  участвовал  в  создании  только  небольшой  ее
части,  но,  увы,  я  выстрадал  ее  целиком.  Во  время  многочис¬
ленных  опасных  штормов  я  пытался  удерживать  основные
принципы  нашей  концепции  в  жизнедеятельном  состоянии,
т.  е.  в  то  время,  когда  она  находилась  под  угрозой  быть  за¬
брошенной  другими,  только  потому,  что  кое-какие  новые  фак¬
ты,  казалось,  не  могут  быть  подогнаны  к  целому.  Это  оказа¬
лось,  бы  невозможным,  если  бы  я  упорно  придерживался
каждого,  когда-то  высказанного  мной  положения.  В  течение
некоторого  времени,  правда,  не  очень  долго,  я,  может  быть,
не  старался  высказывать  чувства  уверенности  в  своей  право¬
те,  но  я  оставался  верным  себе,  хотя  иногда  соглашался  с
 тем,  что  я  ошибаюсь.
 11. 	Ожидаемые  возражения.
 Есть  еще  несколько  дополнительных  вопросов,  вызываю¬
щих  сомнения,  которые  пока  еще  не  поднимались,  но  я  ду¬
маю,  что  они  должны  быть  и  будут  поставлены  передо  мной.
 А. 	До  сих  пор  еще  не  было  объективных  доказательств,
что  СТГ  когда-либо  выделяется  гипофизом  во  время  стрес-
сорной  реакции.  Вполне  понятно,  что  до  последнего  времени
не  было  особой  причины  исследовать  кровь  на  избыточное
содержание  гормона  при  других  условиях,  кроме  акромега¬
лии  или  гигантизма.  Кроме  того,  методы  для  такого  биохими¬
ческого  исследования  далеки  от  совершенства.  Но  мы  долж¬
ны  иметь  в  виду,  что  этот  вопрос  должен  быть  еще  разрешен.
 Даже  если  окажется,  что  такого  выделения  СТГ  во  вре¬
мя  стресса  не  происходит,  то  нам  все-таки  известно,  что  при
этом  наблюдается  заметное  повышение  секреции  АКТГ  и
противовоспалительных  кортикоидов,  таким  образом  анома¬
лии,  связанные  с  отклонением  нормального  отношения
 провоспалительные  гормоны_  несомНенно,  имеют  место  в  те-
противовоспалительные  гормоны
 чение  адаптационного  синдрома.
 Б.  Взаимоотношения  между  почечными  прессорными  ве¬
ществами  и  провоспалительными  гормонами  не  ясны.  Про-
воспалительные  кортикоиды  (например,  дезоксикортикосте-
 181

рон)  определенно  могут  вызывать  нефросклероз  и  гиперто¬
нию,  но  до  сих  пор  неизвестно,  до  какой  степени  почечные
прессорные  вещества  принимают  участие  в  изменениях  вос¬
палительного  потенциала  соединительной  ткани  вообще.  Во¬
прос  возможности  участия  почки  в  системных  воспалитель¬
ных  заболеваниях  заслуживает  изучения  именно  с  этих  по¬
зиций.
 В. 	Роль,  которую  играет  щитовидная  железа  в  адапта¬
ционном  синдроме,  до  сих  пор  не  была  изучена.  Тироксин  и
тиреотропный  гормон  усиливают  нефротоксические  влияния
СТГ  и  дезоксикортикостерона.  Без  всякого  сомнения,  опреде¬
ленные  формы  болезни  Гравеса  могут  быть  получены  при
воздействии  неспецифических  стрессоров,  например  при  эмо¬
циональных  травмах.  Величина  основного  обмена  является
важным  кондициональным  фактором  для  всех  биологических
явлений,  а  также,  по-видимому,  и  для  адаптационного  син¬
дрома.
 Возьмем  такой  специфический  вопрос.  Почему  дезокси-
кортикостерон  не  способен  вызвать  нефросклероз  у  гипофиз-
эктомироваиных  животных?  Было  принято,  что  причиной  это¬
го  является  недостаток  в  соматотропном  гормоне,  однако
гипотириоидизм,  без  сомнения,  также  является  способствую¬
щим  фактором,  поскольку  тириоидэктомия  задерживает,
а  введение  тироксина  ускоряет  развитие  синдрома  провоспа-
лительной  интоксикации.  И  все-таки  механизмы,  с  помощью
которых  щитовидная  железа  включается  в  стрессорную  ре¬
акцию,  остаются  до  сих  пор  не  вполне  понятными.
 Имеются  и  многие  другие  вопросы  подобного  рода,  сом¬
нения  и  неясности,  которые  не  могли  бы  возникнуть,  если
бы  не  была  сформулирована  концепция  об  адаптационном
синдроме.  Но  я  рассматриваю  их  как  нашу  «задолженность»
только  потому,  что  они  являются  темными  точками,  можно
даже  сказать  пятнами,  в  нашей  картине.  Фактически  же  они
являются  для  нас  наиболее  ценными  достижениями,  посколь¬
ку  указывают  нам,  куда  надо  направлять  свой  взор,  чтобы
приобрести  больше  знаний.
 с

ЛЕКЦИЯ  VII
 ОБЩЕЕ  ЗАКЛЮЧЕНИЕ  И  ПЕРСПЕКТИВА
 На  протяжении  5  лекций  я  пытался  восстановить  для
 вас  историю  вопроса  с  того  момента,  когда  контуры  концеп¬
ции  синдрома  адаптации  лишь  тускло  забрезжили  из  не¬
скольких  случайных  наблюдений,  и  до  сегодняшнего  дня,
когда  этот  вопрос  вырос  в  одну  из  наиболее  сложных  и  бы¬
стро  развивающихся  проблем  современной  медицины.
 Моя  шестая  лекция  представляла  собой  сводку  основных
фактов,  освещаемых  этой  теорией,  и  наиболее  часто  встре¬
чающихся  сомнений  и  возражений  против  некоторых  поло¬
жений  ее.  Излагая  результаты  исследований  в  такой  объек¬
тивной  форме,  я  хотел  избавить  вас  при  рассмотрении  факти¬
ческого  материала  от  влияния  моих  собственных  представ¬
лений,  которые  определяли  развитие  наших  исследований  или
вытекали  из  полученного  материала.
 Теперь  в  седьмой  и  последней  лекции  я  позволю  себе  рос¬
кошь  дать  полностью  субъективное  заключение  и  мою  лич¬
ную  оценку  значения  этой  проблемы  и  ее  перспектив.
 Позвольте  мне  прежде  всего  указать,  что,  с  моей  точки
зрения,  является  наиболее  важным  в  концепции  адаптаци¬
онного  синдрома.
 Все  агенты,  воздействующие  на  организм  или  какую-ли¬
бо  часть  его,  вызывают  двоякого  рода  эффекты:
 1)  специфические,  которых  мы  касались  здесь  лишь  по
стольку,  поскольку  они  изменяют  неспецифические  эффекты
тех  же  агентов;
 2)  неспецифические,  или  стрессорные,  эффекты,  которые
главным  образом  опосредуются  (насколько  мы  знаем  се¬
годня)  через  механизмы,  изображенные  на  прилагаемом  ри¬
сунке.
 Стрессор  действует  на  «мишень»  (весь  организм  или  какую-либо
часть  его)  прямо  (толстая  стрелка)  и  опосредованно  через  гипофиз  и
надпочечник.
 Каким-то  неизвестным  путем  (обозначенным  вопросительным  знаком)
импульс  из  области  непосредственного  повреждения  достигает  передней
 183

доли  гипофиза.  Он  информирует  гипофиз  о  существовании  стрессорных
обстоятельств  и  таким  образом  стимулирует  его  к  выделению  АКТГ.
 Вполне  возможно,  что  этот  «первый  медиатор  гормональной  зашиты»
не  всегда  одинаков.  В  одних  случаях  им  может  оказаться  выделение
адреналина,  в  других  —  освобождение  гистаминоподобных  токсических
тканевых  метаболитов,  нервные  импульсы  или  даже  остро  развивающийся
дефицит  некоторых  жизненно  важных  компонентов,  таких,  как  глюкоза
или  энзимы.
 АКТГ  стимулирует  корковый  слой  надпочечников  к  выделению  кор¬
тикоидов.  Некоторые  из  них  —  провоспалительные  кортикоиды  —  увели¬
чивают  способность  к  пролиферации  и
реактивность  соединительной  ткани.  Они
повышают  «воспалительный  потенциал».
Следовательно,  они  помогают  организму
строить  крепкий  соединительнотканный
барьер  на  пути  дальнейшего  распро¬
странения  патогенного  стрессорного
агента.
 Однако  в  обычных  условиях  АКТГ
значительно  более  эффективно  стимули¬
рует  надпочечник  к  секреции  противо¬
воспалительных  кортикоидов.  Последние
подавляют  способность  организма  стро
ить  грануляционный  вал  на  пути  про¬
никающего  агента;  в  самом  деле  они
ведут  к  инволюции  соединительной  тка¬
ни  с  выраженным  снижением  воспали¬
тельного  потенциала.  Таким  образом,
они  открывают  путь  распространению
инфекции.
 Насколько  нам  известно,  АКТГ  все¬
гда  стимулирует  корковый  слой  над¬
почечников  к  продукции  различных
кортикоидов  в  постоянных  соотноше¬
ниях  и  всегда  со  значительным  преобладанием  противовоспалитель
ных  кортикоидов.  Однако  СТГ  также  повышает  воспалительный  потен¬
циал  соединительной  ткани,  подобно  тому,  как  это  делают  провоспали¬
тельные  кортикоиды;  следовательно,  он  сенсибилизирует  «мишень»  к  дей¬
ствию  последних.
 Возможно,  что  гипофиз  вырабатывает  также  и  некий  специальный
кортикотропин  для  стимуляции  преимущественной  секреции  надпочечни¬
ком  провоспалительных  кортикоидов;  быть  может,  сам  СТГ  в  действи¬
тельности  обладает  таким  свойством,  но  это  еще  не  доказано.  В  любом
случае,  даже  если  АКТГ  является  единственным  кортикотропным  гормо¬
ном 	гипофиза, 	эффект 	кортикоидов,  секретируемых  под  его  влиянием,
 может 	быть 	крайне 	разнообразным  в  зависимости  от  кондициональных
 факторов  (таких,  как  СТГ),  которые  специфично  повышают  чувствитель¬
ность  «мишени»  к  тому  или  другому  типу  влияния  кортикоидов.  Действи¬
тельно,  кондициональные  факторы  могут  менять  даже  реакцию  самого
коркового  слоя  надпочечников  на  АКТГ  так,  что  его  клетки  будут
преимущественно  секретировать  или  противо-,  или  провоспалительные
кортикоиды.  В  каждом  отдельном  случае  во  время  стресса  будет  преоб¬
ладать  либо  один,  либо  другой  тип  влияния  кортикоидов.
 Основным  видом  реакции  организма  на  местное  воздействие  стрессо¬
ров  является  воспаление,  на  системное  —  общий  адаптационный  синд¬
ром.  Различные  комбинации  этих  двух  основных  реакций  и  составляют
сущность  большинства  заболеваний.
 Состояние  тканевой  реактивности,  регулируемое  адаптивными  гормо
нами,  часто  определяет,  уступит  ли  организм  болезни,  или  будет  рези¬
стентен  к  потенциально  патогенному  агенту,  адаптируется  к  нему.  Нерв
 Стрессор
 184

ная  система  и  гуморальные  факторы,  иные,  чем  рассматриваемые  здесь,
также  принимают  участие  в  синдроме  адаптации,  но  природа  их  участия
еще  не  настолько  выяснена,  чтобы  заслуживать  детального  рассмотре¬
ния  в  настоящее  время.
 Таким  образом,  стресс  опосредуется  в  организме  различными  путями;
постоянное  различие  его  проявлений  обусловливается  разнообразными
специфическими  эффектами  воздействующих  агентов  и  кондициональными
факторами  (диета,  наследственность,  конституция,  предыдущие  воз¬
действия),  той  «почвой»,  которая  различна  в  каждом  индивидуальном
случае.
 Сумма  всех  этих  неспецифических  реакций  и  есть  то,  что  мы  назы¬
ваем  общим  адаптационным  синдромом.  Он  включает  в  себя  как  не¬
специфическое  повреждение,  так  и  неспсцифические  защитные  реакции.
 Гормональные  защитные  реакции  синдрома  адаптации  не  являются
патогенными  сами  по  себе;  напротив,  они  представляют  собой  необходи¬
мые  физиологические  реакции  на  повреждение  как  таковое.  Однако
синдром  адаптации,  подобно  любой  другой  биологической  реакции,  не
всегда  оптимален.  Мне  кажется,  что  его  неоптимальность  играет  важную
роль  в  патогенезе  большинства  заболеваний.  Те  болезни,  в  которых  такая
неоптимальность  имеет  большее  значение,  даже  чем  специфические
эффекты  самого  патогенного  агента,  относятся  в  первую  очередь  к  бо¬
лезням  адаптации.
 Рассмотрим  теперь,  каким  образом  искажение  синдрома
адаптации  может  явиться  главной  причиной  болезни.
 Для  сохранения  целостности  организма  воспаление  мо¬
жет  иногда  быть  полезным,  иногда  вредным.
 Если  стрессор  представляет  собой  живой  вирулентный
микроб,  например  туберкулезную  бактерию,  то  необходи¬
мость  создания  вокруг  него  прочного  барьера  из  грануляци¬
онной  ткани  очевидна.  Такой  процесс  активной  инкапсуляции
помогает  нам  ограничить  рост  и  инвазионную  способность
микроба.  Наши  эксперименты  показали,  что  даже  сапрофит¬
ные  микроорганизмы  способны  вызвать  гибель  организма,
если  возможность  возникновения  воспаления  или  инкапсуля¬
ции  подавлена  тяжелой  передозировкой  противовоспалитель¬
ных  кортикоидов,  таких,  ка-к  кортизон.
 Опасность  лечения  противовоспалительными  гормонами
могут  засвидетельствовать  многие  больные,  у  которых  до  то¬
го  дремлющий  или  безобидный  туберкулезный  очаг  дал
вспышку  процесса  в  ходе  лечения  АКТГ  или  кортизоном  по
поводу  ревматоидного  артрита.  Рассасывание  грануляцион¬
ной  ткани  в  суставах  этих  больных  было  несомненно  жела¬
тельным,  но  гормоны  не  различают  «полезную»  и  «вредную»
грануляционную  ткань.  Когда  они  разрушают  вредный  сое¬
динительнотканный  барьер  вокруг  пораженного  ревматоид¬
ным  артритом  сустава,  они  уничтожают  также  жизненно  не¬
обходимую  соединительнотканную  капсулу  вокруг  туберку¬
лезного  очага  в  легких  тех  же  больных.
 Если  стрессор  не  причиняет  значительных  повреждений  и
не  имеет  тенденции  к  размножению  и  распространению  из
места  попадания  по  всему  организму,  то  организм  не  испыты¬
вает  настоятельной  необходимости  в  воспалительной
 185

реакции.  Например,  у  наших  крыс  с  «артритом  в  результате
местного  раздражения»  —  инъекция  формалина  в  лапу  не  мо¬
жет  ни  размножаться,  ни  распространяться  по  огранизму;
здесь  наступает  немедленная  коагуляция  клеточных  белков
в  непосредственно  прилегающих  тканях.  Яичный  белок,  ко¬
торый  вызывает  гиперергическое  воспаление  у  крыс,  принад¬
лежит  к  этой  же  категории  стрессоров.  В  таких  эксперимен¬
тальных  условиях  ни  формалин,  ни  яичный  белок  не  угро¬
жают  существованию  организма.  В  самом  деле,  болезнь,  ко¬
торую  они  вызывают,  заключается  именно  в  чрезмерной
воспалительной  реакции  на  их  воздействие.  Подобным  же
образом  действует  большое  число  аллергенов  и  других  раз¬
дражителей  на  человека.
 Такие  бесцельные  воспалительные  реакции  становятся
вредными,  когда  они  затрагивают  в  особенности  органы  дви¬
жения  или  жизненно  важные  органы,  например  суставы,
центральную  нервную  систему,  сердце  и  глаза.  Во  всех  этих
областях  соединительная  ткань  реагирует  в  общих  чертах
таким  же  воспалением,  как  и  в  других  местах  организма.
Но  если  при  других  локализациях  грануляционный  вал  по¬
могает  организму  защищаться  от  опасности  возможного  рас¬
пространения  агента,  то  здесь  эта  помощь  покупается  слиш¬
ком  дорогой  ценой.  Окружение  агента  толстым  слоем  грану¬
ляционной  ткани  не  является  целесообразным  в  особенности
в  тех  случаях,  когда  он  лишен  сколько-нибудь  значительной
способности  к  дальнейшему  проникновению  в  организм,  по¬
скольку  само  воспаление  ткани  может  стать  главной
причиной  заболевания.  В  суставе  оно  вызывает  тугоподвиж-
ность  и  болезненность;  при  локализации  его  в  мозгу  могут
возникать  эпилептиформные  судороги;  инфаркт  миокарда
может  вызывать  гибель  больного,  если  продуктивное  воспа¬
ление  захватит  коронарный  сосуд;  вызванное  им  помутне¬
ние  роговицы  даст  в  результате  слепоту.
 Можно  себе  представить,  что  реакции  организма  на  по¬
вреждение  не  всегда  являются  оптимальными.  Наиболее
очевидными  причинами  такого  искажения  механизма  синд¬
рома  адаптации,  которое  превращает  его  самого  в  главную
причину  болезни,  являются  следующие.
 1. 	Нарушения  функции  гипофиза.  Это  приводит  к  секре¬
ции  провоспалительного  (СТГ)  и  противовоспалительного
(АКТГ)  гормонов  в  не  всегда  правильных  соотношениях.
Приведем  только  два  примера.  Избыточная  секреция  АКТГ
при  туберкулезе  или  избыточная  секреция  СТГ  при  ревма¬
тоидном  артрите  почти  всегда  будет  неблагоприятной  реак¬
цией  адаптации.  В  первом  случае  противовоспалительный
гормон  уничтожит  возможность  возникновения  грануляцион¬
ной  капсулы,  что  откроет  путь  к  генерализации  инфекции.
Во  втором  случае  воспалительный  соединительнотканный  вал
 186

вокруг  пораженного  сустава  будет  все  больше  и  больше  уве¬
личиваться,  отягощая  артрит.  Очевидно,  что  такие  ревмато
идные  гранулемы  не  играют  никакой  защитной  роли,  ибо  по¬
давление  их  развития  АКТГ  или  противовоспалительными
кортикоидами  вызывает  долгожданную  ремиссию  и  нисколь¬
ко  не  ведет  к  распространению  болезни.
 2.  Нарушения  функции  коркового  слоя  надпочечников.
что  может  привести  к  преобладанию  секреции  противовоспа¬
лительных  кортикоидов,  или  наоборот.
 3.  Гиперфункция  гипофиза  или  коркового  слоя  надпочеч¬
ников.  Это  ведет  к  выделению  ими  гормонов  во  время  стрес¬
са,  хотя  и  в  правильных  соотношениях,  но  в  избыточном  ко
личестве.
 4.  Гипофункция  гипофиза  или  коркового  слоя  надпочеч¬
ников,  что  ведет  к  выделению  ими  гормонов  во  время  стрес¬
са,  хотя  и  в  правильных  соотношениях,  но  в  недостаточном
количестве.
 Все  эти  четыре  причины  искажения  синдрома  адаптации
предполагают  изменения  или  в  количестве,  или  в  соотноше¬
нии  различных  гормональных  начал.
 5.  Наконец,  не  исключена  возможность,  что  такое  иска¬
жение  будет  обусловлено  ненормальной  —  повышенной  или
сниженной  —  чувствительностью  самой  «мишени»  к  одному
или  нескольким  адаптивным  гормонам,  за  что  несут  ответ¬
ственность  отдельные  кондициональные  факторы.
 Безусловно  необходимо  учитывать  все  эти  возможности,
и  я  считаю,  что  некоторые,  если  не  все  из  них,  в  действитель¬
ности  могут  принимать  участие  в  развитии  болезни  адап¬
тации.
 Позвольте  мне  здесь  сделать  последнее  отступление.
 Многие  из  вас  должны  помнить,  сколько  критических  замечании  об¬
рушилось  на  меня  в  то  время,  когда  я  впервые  сформулировал  концеп¬
цию  болезней  адаптации.  Поэтому  впоследствии  я  говорил  лишь  о  воз¬
можности  возникновения  болезнен  в  результате  избыточной  продукции
адаптивных  гормонов,  в  особенности  минералокортикоидов.
 Как  я  говорил  вам,  первым  наблюдением,  которое  привело  меня  к
мысли  в  этом  направлении,  было  то,  что  ДКА  вызывает  артрит,  узелко¬
вый  периартериит,  миокардит,  нефросклероз,  повышение  артериального
давления  и  т.  д.  Мы  знаем  также,  что  в  течение  синдрома  адаптации
надпочечники  увеличивают  свои  размеры  и  функцию,  что  избыточная
секреция  кортикоидов  может  вызвать  органические  повреждения,  как-то:
инволюцию  вилочковой  железы  или  нефросклероз.
 В  то  время  мы  еще  недостаточно  представляли  себе  разницу  между
противо-  и  провоспалительными  гормонами  и  ничего  не  знали  о  возмож¬
ности  усугублять  гормональные  эффекты  (с  помощью  кондициональных
факторов)  без  увеличения  концентрации  гормонов.  Конечно,  было  бы
бесполезным  пытаться  в  то  время  давать  пространную  умозрительную
аргументацию  возможных  путей  возникновения  «избытка  гормонов».  Одна¬
ко  и  здесь  концепция  болезнен  адаптации  оказалась  полезной,  ибо  даже
вопрос  о  том,  что  бусловливает  превращение  гормональной  активности  в
избыточную  и  патогенную,  не  мог  быть  поставлен  до  того,  как  мы  отчет¬
ливо  представили  себе,  что  избыток  кортикоида  может  быть  патогенным.
 187

Диабет  был  отнесен  Бантингом  к  формам  недостаточности  инсулина
в  организме  на  основании  того,  что  экстирпация  поджелудочной  железы
вызывала  его  у  животных,  тогда  как  инсулин  оказывал  терапевтический
эффект.  Конечно,  не  всегда  дело  обстоит  так  просто.  Однако  без  этой
«ложной»  теории  было  бы  трудно  предположить  существование  различия
между  панкреатическим  и  внепанкреатическим  диабетом  и  инсулин  не
был  бы  открыт.
 Я  надеюсь,  что  моя  привычка  перемежать  очерки  о  синдроме  адап¬
тации  побочными  замечаниями,  касающимися  философии  научного  ис¬
следования,  не  затруднит  для  вас  возможности  уследить  за  моими  глав¬
ными  положениями.  Стараясь  насколько  возможно,  я  все-таки  не  могу
побороть  искушения  передать  тем  из  вас,  кто  стоит  на  пороге  самостоя¬
тельной  научной  деятельности,  наиболее  важные  уроки,  которые  я  сам
извлек  из  нее.
 Больше  всего  я  хочу  подчеркнуть  значение  теории.  Это  особенно
важно  сделать,  поскольку  в  наше  время  испытывают  просто  ужас  перед
абстрактным  мышлением  в  медицинских  исследованиях.  Конечно,  боль¬
шинство  люден  презирают  то,  что  они  не  в  состоянии  усвоить,  а  прими¬
тивный  интеллект  пытается  оправдать  свою  неспособность  воспринять
сложные  теоретические  построения,  объявляя  их  «неопределенной  спеку¬
ляцией».
 Ребенку  простительно  не  понимать,  что  1  +  1=2,  так  как  цифры  яв¬
ляются  абстракцией  и  ничего  не  означают  для  него.  Поэтому  мы  вначале
учим  его,  что  1  яблоко  +  1  яблоко  =  2  яблокам,  и  после  многочисленных
примеров,  убеждающих  его,  что  это  справедливо  и  для  карандашей,
и  для  книг,  и  для  кроликов  и  т.  д.,  он,  наконец,  приходит  к  абстракт¬
ному  обобщению,  согласно  которому  1+1=2  безразлично  чего.  Конечно,
в  любом  обобщении  кроется  опасность  —  опасность  неправильно  приме¬
нить  его  в  каждом  данном  случае.  Обобщения  можно  широко  исполь¬
зовать,  но  это  всегда  сопряжено  с  бесконечными  затруднениями  (даже
предыдущий,  казалось  бы,  такой  надежный  пример  имеет  свои  ограни¬
чения:  1  кролик  +  1  кролик  не  обязательно  =  2  кроликам...  например,
 если  они  разного  пола).
 Вы  поймете,  почему  я  все  время  упираю  на  это,  если  вспомните,  что
я  говорил  на  протяжении  моих  первых  лекций  о  возражениях  против
концепции  неспецифического  биологического  стресса.  Я  никогда  не  забу¬
ду  тот  дух  самодовольства,  с  которым  некоторые  из  моих  коллег  указы¬
вали  мне,  что  добросовестный  ученый  должен  говорить  не  об  аларм-
реакции  (которая  представляет  собой  абстракцию)  как  проявлении  стрес¬
са  (который  также  является  абстракцией),  а  об  увеличении  размеров
надпочечников,  вызванном  воздействием  холода,  о  язвах  желудка,  выз¬
ванных  сильным  мышечным  напряжением,  об  инволюции  тимуса,  являю¬
щейся  результатом  инъекции  формалина,  и  т.  д.,  т.  е.  о  том,  что  он  в
действительности  может  наблюдать.  Подразумевалось,  что  «абстракция»
и  «фантазия»  —  одно  и  то  же,  и,  следовательно,  она  противна  истинно
научному  духу,  который  отказывается  иметь  дело  с  чем  бы  то  ни  было,
 кроме  объективных  измеримых  фактов.
 Мы  должны  знать,  что  «спекуляция»  имеет  два  значения:  «рассмат¬
ривать  предмет  в  его  различных  аспектах  и  отношениях»,  т.  е.  обдумы¬
вать  его,  и  «теоретизировать  на  основании  положений,  не  подкрепленных
достаточным  количеством  фактов»  (Вебстерский  словарь).  Это  необходимо
помнить,  иначе  вас  могут  запугать  те,  кто,  будучи  неспособными  продук¬
тивно  спекулировать  в  первом  смысле,  полагают,  что  это  слово  обладает
лишь  последним  значением.  Особенно  страшно,  если  они  (как  это  часто
бывает)  занимают  высокое  академическое  положение.
 Хотя  концепция  болезней  адаптации,  сформулированная  позднее,
и  продолжает  дебатироваться,  концепции  общего  адаптационного  синд¬
рома  и  неспецифического  биологического  стресса  после  16  лет  непре¬
рывных  нападок  получили,  наконец,  всеобщее  признание.  Однако  я  пом¬
ню,  как  еще  недавно  люди,  мало  искушенные  в  медицинских  исследо-
 188

ианиях,  обвиняли  меня  в  том,  что  моя  теория  синдрома  адаптации  «на
столетие  задержала  прогресс  медицины».  (Я  до  сих  пор  в  высшей  степе¬
ни  признателен,  мягко  говоря,  пожилому  ученому,  который  в  то  время,
когда  я  подвергался  таким  упрекам,  помог  мне  фразой:  «Я  надеюсь  вам
покажется  утешительным,  что  никто  не  смог  бы  сказать  это  всерьез  о  ва¬
шей  работе».)
 Нельзя  выдвигать  теорию,  основанную  на  недостаточных  данных,  но
если  мы  убеждены,  что  ее  основные  положения  прочно  обоснованы,
нельзя  легко  отказываться  от  нее  лишь  потому,  что  неприятно  быть  объ¬
ектом  критики.  Постоянство,  настойчивость  и  мужество,  вопреки  проти¬
водействию,  почти  в  такой  же  степени  необходимы  для  ученого,  как
интеллект  или  опыт;  человек,  боящийся  критики,  не  сделает  ничего  зна¬
чительного  для  прогресса  науки.
 Я  упомянул  все  это,  чтобы  вы  знали,  что  при  попытке  взглянуть  на
вещи  с  новой  точки  зрения  вы  встретите  сильную  оппозицию.
 Конечно,  мы  обязаны  тщательно  контролировать  наши  факты,  и,
если  они  не  согласуются  с  нашими  желаниями  и  теориями,  от  последних
необходимо  отказаться,  однако  надежда  и  оптимистический  взгляд  в  бу¬
дущее  побуждают  нас  на  поиски,  тогда  как  скептицизм  ни  к  чему  не  ве¬
дет,  кроме  бесплодной  высокомерной  инертности.
 Еще  не  столь  давно  скептики  не  признавали  значения  инфекционной
теории  болезней.  Их  доводы  странно  напоминали  возражения,  направлен¬
ные  против  концепции  болезней  адаптации.  Они  указывали,  что,  во-пер¬
вых,  у  некоторых  больных  с  явно  контагиозными  заболеваниями  невоз¬
можно  найти  возбудителя,  и,  во-вторых,  определенные,  по  общему
мнению,  патогенные  микроорганизмы  часто  присутствуют  в  обильном  ко¬
личестве  у  людей,  не  имеющих  каких-либо  признаков  заболевания.
Конечно,  эти  возражения  стали  возможны  лишь  потому,  что  основные  по
ложения  инфекционной  теории  применялись  слишком  негибко,  в  сверх-
упрощенном  виде.  В  самом  деле,  эти  возражения  нельзя  было  игнориро¬
вать,  они  требовали  просто  дальнейшей  разработки  концепции,  чтобы  она
стала  полностью  понятной.  Теперь  мы  знаем,  что  большинство  так  назы¬
ваемых  исключений  первого  типа  обусловлено  перенесением  болезней  ви¬
русами  и  другими  микроорганизмами,  которые  не  легко  обнаружить,
а  исключения  второго  типа  объясняются  врожденным  или  приобретен¬
ным  иммунитетом.  Эти  и  многие  другие  кажущиеся  исключения  из  ин¬
фекционной  теории  обусловили  ее  превращение  из  грубого  первоначаль¬
ного  положения  «определенные  болезни  вызываются  попаданием  в  орга¬
низм  специфических  для  каждой  из  них  микробов»  в  стройное  здание
современной  микробиологии  и  серологии.  Жалко  было  бы  отказываться
от  первоначальной  теории  потому,  что  она  оказалась  «ошибочной».
 Но  давайте  вернемся  к  нашему  обсуждению  болезней  адаптации.
 Мы  должны  помнить,  что  они  не  представляют  собой  бо¬
лезней  одного  какого-либо  органа  или  болезней,  вызванных
исключительно  одним  каким-либо  агентом.  Существующая
классификация  болезней  основана  на  сравнительной  значи¬
мости  для  их  развития  отдельных  органных  повреждений  или
отдельных  патогенных  агентов.  Точно  так  же,  как  существу¬
ют  болезни,  главную  роль  в  которых  играют  проявления  со
стороны  сердечно-сосудистой  или  нервной  системы,  так  су¬
ществуют  и  преимущественно  болезни  адаптации,  однако
система  нозологической  классификации  не  может  избежать
частичного  наложения  друг  на  друга  симптомов  различных
форм  болезней.
 Например,  скарлатину  можно  рассматривать  как  инфек¬
ционное  (согласно  этиологии)  или  почечное  и  сердечное  за¬
 189

болевание  (согласно  проявлениям),  если  она  вызывает  неф¬
рит  и  миокардит.
 Некоторые  из  болезней  адаптации  также  можно  класси¬
фицировать  по-иному,  но  зто,  как  и  создание  любой  другой
нозологической  системы,  предполагает  оценку  заболеваний
под  новым  углом  зрения.  Тем  из  нас,  кто  изучал  фактор
стресса  в  патологии,  эта  классификация  представляется  наи¬
более  удобной.  Адаптация  (или  ее  недостаточность)  является
важным  фактором  в  любом  физиологическом  или  патологиче¬
ском  процессе.  Следовательно,  все  болезни  до  некоторой  сте¬
пени  являются  болезнями  адаптации,  но  к  этой  категории
должны  быть  отнесены  лишь  те  болезни,  в  которых  фактор
нарушения  адаптации  играет  особо  важную  роль.  Например,
нервные  заболевания,  обусловленные  неспособностью  боль¬
ного  приспособиться  к  психическому  стрессу,  или  быстрая
генерализация  дремлющей  до  сих  пор  инфекции,  вызванная
избыточным  выделением  противовоспалительных  кортикои¬
дов  при  стрессе,  являются  преимущественно  болезнями  адап¬
тации.  Наоборот,  при  слепоте  или  мышечном  параличе  в  ре¬
зультате  травматического  повреждения  нерва,  равно  как  и
при  остром  отравлении  угарным  газом,  фактор  нарушения
адаптации  весьма  незначителен,  поскольку  организм  не  об¬
ладает  механизмом  адаптации,  который  мог  бы  ему  помочь
в  борьбе  против  главных  повреждений,  вызванных  этими  па¬
тогенными  агентами.
 Укажем  здесь,  что  терапевтический  эффект  адаптивных
гормонов,  таких,  как  АКТГ  или  противовоспалительные  корти¬
коиды,  у  больных  еще  не  означает,  что  их  заболевание  яв¬
ляется  болезнью  адаптации.  Однако  эффективность  такого
лечения  в  известной  мере  является  адекватным  показателем
степени,  в  которой  данное  заболевание  представляет  собой
болезнь  адаптации.
 Здесь  как  раз  уместно  будет  сказать  несколько  слов  о
синдроме  адаптации  как  объединяющей  концепции  в  медицине.
 Всякий  раз,  когда  накапливается  большое  число  фактов,
касающихся  какой-либо  отрасли  знаний,  человеческий  разум
ощущает  необходимость  в  некой  объединяющей  концепции,
в  свете  которой  их  можно  было  бы  согласовать.  Такая  инте¬
грация  дает  не  только  чисто  эстетическое  удовлетворение  от
привнесения  гормонии  в,  казалось  бы,  нестройный  хор  разоб¬
щенных  фактов,  но  и  практическую  пользу,  поскольку  позво¬
ляет  увидеть  большую  область  с  единой  точки  зрения.  Когда
смотришь  с  большой  высоты,  некоторые  детали  ландшафта
становятся  почти  или  совсем  неразличимыми;  однако  только
с  такой  высоты  можно  охватить  взглядом  целиком  все  поле,
чтобы  установить,  где  именно  необходимо  произвести  более
тщательное  исследование  для  дальнейшего  развития  этой
области.
 190

Попытки  создать  единую  теорию  всегда  делались  врача¬
ми  с  момента  зарождения  медицины.  Всякий  раз,  когда
объективные  наблюдения  открывали  одну  какую-либо  струк¬
турную  или  функциональную  характерную  особенность,  кото¬
рая  казалась  общей  для  всех  частей  организма  или  для  всех
болезней  его,  появлялось  стремление  превратить  эту  особен¬
ность  в  наблюдательный  пункт,  с  которого  можно  было  бы
получить  согласованное  представление  о  медицине  во  всей
ее  полноте.
 Однако  ни  одна  из  этих  попыток  не  была  полностью
успешной,  и  я  склонен  сомневаться  даже  в  теоретической
возможности  создания  когда-либо  действительно  унифициро¬
ванной  концепции  медицины.  Существует  огромное  разнооб¬
разие  заболеваний,  и  все  они  не  могут  иметь  какую-нибудь
одну  причину.
 Мы  говорили,  что  причисление  определенной  болезни  к
болезням  сердца,  болезням  почек  или  болезням  адаптации
зависит  от  относительного  преобладания  тех  или  иных  ее
проявлений.  Точно  так  же  любая  унифицированная  теория
медицины  имеет  относительное  значение.  Прилагаемый  рису¬
нок  должен  показать,  каким  образом,  по  нашим  представле¬
ниям,  концепция  стресса  может  в  известной  мере  объединить
патологию  и  фармакологию.
 Любой  стимул  (например,  потенциально  патогенный  агент  или  ле¬
карственное  вещество)  действует  на  организм  как  специфической,  гак  и
неспецифнческой  стрессорной  своей  стороной.  Некоторые  стимулы  могут
прямо  воздействовать  на  все  клетки  тела,  но  в  большинстве  случаев  их
прямое  действие  более  или  менее  избирательно  концентрируется  на  опре¬
деленной  «мишени»  (заштрихованная  область).
 Специфическое  действие  агента  вызывает  специфические  защитные
меры  в  организме  (например,  образование  антител  под  влиянием  анти¬
генов).
 Стрессорное  действие  агента  вызывает  неспецифические  защитные  ме¬
ры  в  организме  (например,  секрецию  адаптивных  гормонов),  т.  е.  реак¬
ции,  направленные  не  только  на  тот  стимул,  который  вызвал  их.  Такие
неспецифические  реакции  могут  быть  строго  локальными  (например,
воспаление)  или  системными  (общий  адаптационный  синдром).
 Специфические  защитные  меры  (правая  сторона  рисунка)  не
являются  частью  адаптационного  синдрома.  Поэтому  мы  просто  укажем
здесь  на  их  существование  без  детального  обсуждения,  хотя  стресс  мо¬
жет  влиять  на  их  проявления.
 Стрессорное  действие  вызывает  типичные  гормональные  реакции  об¬
щего  адаптационного  синдрома  (левая  сторона  рисунка),  которые  уже
достаточно  подробно  были  рассмотрены  выше.  Они  изображены  здесь
лишь  для  того,  чтобы  занять  свое  место  в  нашей  системе  взглядов.
 В  течение  курса  своих  лекций,  я  неоднократно  подчеркивал,  что  ме¬
ханизм  секреции  адаптивных  гормонов  не  является  единственным  сред¬
ством  неспецифнческой  защиты  организма.  Нервная  система  также  игра¬
ет  важную  роль,  но  я  не  могу  сколько-нибудь  подробно  разбирать  этот
вопрос,  так  как  не  обладаю  значительным  собственным  опытом  в  нем  и,
кроме  того,  механизм  нервного  участия  в  общем  адаптационном  синдро¬
ме  еще  недостаточно  выяснен.  Имеется  много  общего  в  действии  провос¬
палительных  гормонов  и  адренергических  веществ,  с  одной  стороны,
 191

и  противовоспалительных  гормонов  и  холинергических  веществ—с  другой.
Поэтому  я  попробовал  поместить  эту  пару  резко  антагонистической  нерв¬
ной  регуляции  в  ту  часть  нашего  рисунка,  где  изображен  общий  адапта¬
ционный  синдром  (пунктирные  линии).
 Важнейшие  наблюдения  Риккера  (Ricker),  Рейли  (Reilly)  и  А.  Д.  Спе¬
ранского  сконцентрировали  наше  внимание  на  нервной  системе  как  важ¬
ном  звене  в  патогенезе  всех  болезней  вообще.  Наши  исследования  в
области  синдрома  адаптации  вновь  подчеркнули  это,  поскольку  раздраже¬
ние  нервном  системы  являлось  чрезвычайно  сильным  стрессором.
 Перерезка  спинного  мозга,  психический  стресс,  повреждение  гипоталамуса
вызывают  проявления  общего  адаптационного  синдрома,  качественно  по¬
добные  тем,  которые  вызываются  и  другими  агентами,  но  значительно
более  интенсивные.  Это  может  объясняться  тем,  что  нервные  влияния  в
силу  огромной  разветвленности  нервной  системы  легко  охватывают  боль¬
шие  области  тела,  даже  если  раздражение  наносится  только  в  одной
специфической  точке,  и  распространяют  стрессорный  эффект  по  всему
организму.  Безусловно,  дальнейшее  выяснение  существующих  при  стрессе
многочисленных  взаимосвязей  между  двумя  основными  координирующими
системами  организма  —  нервной  и  гуморальной  —  позволит  достигнуть
очень  многого.
 Рисунок  показывает,  возможно,  чересчур  определенно,  что  неспецифи¬
ческое  действие  агента  вызывает  неспецифические  реакции,  тогда  как
специфическое  действие  его  обусловливает  специфические  реакции,  на-
 192

праиленные  к  поврежденной  части  организма.  Это  в  значительной  мере
соответствует  действительности,  но  необходимо  помнить,  что  существует
определенное  накладывание  друг  на  друга  проявлений  этих  двух  различ¬
ных  типов  реакций.  Например,  агент,  вызывающий,  подобно  инсулину,
резко  выраженную  гипогликемию,  стимулирует  выделение  глюкокортикои-
дов  в  больших  количествах,  чем  другой,  в  равной  степени  повреждаю¬
щий  стимул.  Здесь  само  падение  концентрации  сахара  в  крови  является
фактором,  вызывающим  выделение  глюкокортикоидов.  Поскольку  секре¬
ция  глюкокортикоидов  представляет  собой  одновременно  и  неспецифиче¬
скую  реакцию,  этот  пример  показывает,  что  различие  между  специфиче¬
скими  и.  неспецифическими  реакциями  может  и  не  быть  столь  определен¬
ным,  как  может  показаться  на  основании  нашего  рисунка.
 И  экзогенные  (температура,  диета,  освещение)  и  эндогенные  (на¬
следственность,  конституция,  предсуществующие  повреждения  органов)
кондициональные  факторы  влияют  на  реакции  организма  как  в  ответ  на
специфические,  так  и  неспецифическис  воздействия.  Как  уже  упомина¬
лось  выше,  они  также  помогают  объединить  специфические  и  неснецифи-
"ескне  факторы  вокруг  средней  линии  нашего  рисунка.
 Клетки  способны  лишь  к  ограниченному  числу  качествен¬
но  различных  реакций  (например,  дистрофия,  некроз,  увели¬
чение  или  снижение  митотической  активности,  размеров  и
функции).  В  зависимости  от  патогенного  агента  специфич¬
ность  реакций  варьирует  от  наиболее  неспецифической,  вы¬
зываемой  любым  патогенным  агентом  в  соответствующей
дозе  (например,  некроз),  до  наиболее  высоко  специфичной
(например,  пятна  Коплика  при  кори).  Однако  патогенный
агент,  вероятно,  не  вызывает  «новой»  реакции,  т.  е.  такой,
для  которой  не  существовало  бы  постоянного  механизма  в
нормальной  жизнедеятельности  клеток  (например,  трансму¬
тация  клеточных  элементов).  Следовательно,  как  нормаль¬
ные,  так  и  патологические  реакции,  вероятно,  могут  осущест¬
вляться  различными  комбинациями  простой  стимуляции  и
угнетения  предсуществующих  биологических  механизмов
(например,  через  ферментные  системы).  Я  упомянул  об  этом
потому,  что  это  означает,  что  даже  специфические  эффекты
и  специфические  заболевания  могут  быть  обусловлены  про¬
стым  стрессом,  если  он  избирательно  направлен  на  опреде¬
ленные  структуры  или  биохимические  механизмы.  В  этом  по¬
нимании  специфичность  будет  представлять  собой  лишь  не¬
обычные  сочетания,  «мозаику»  местных  стрессов.
 Будущее  покажет,  имеют  ли  контуры  этой  «единой  тео¬
рии  медицины»  познавательное  значение.  Наиболее  слабое
место  в  этой  теории  —  ее  недостаточная  определенность,  ее
неспособность  объяснить  окончательно  причины  болезней.
Однако  она  охватывает  все  известные  на  сегодня  важные
факты,  касающиеся  природы  всех  вообще  заболеваний,  и  не
находится  в  противоречии  ни  с  одним  из  них.  Я  не  думаю,
что  теория  сможет  принести  пользу,  если  она  попытается
стать  более  определенной,  чем  позволяют  достоверные  на¬
блюдения.
 13  Ганс  Солье
 193

Вот  все,  что  я  могу  рассказать  сегодня  о  синдроме  адап¬
тации,  истории  его  открытия,  его  механизме,  его  значении
для  клиники  и  для  нашего  понимания  природы  болезней.
 Позвольте  мне  теперь  заключить  лекцию  несколькими  сло¬
вами  о  том,  что,  по  моему  мнению,  является  наиболее  важ¬
ным  итогом  и,  вероятно,  предметом  будущих  исследований  в
области  стресса  и  адаптивных  гормонов.
 Начало  клинического  использования  АКТГ  и  кортизона
породило  много  надежд  на  то,  что  эти  гормоны  окажутся  эф¬
фективным  терапевтическим  средством  при  болезнях,  кото¬
рые  до  сих  пор  считались  неизлечимыми;  в  самом  деле,  счи¬
тали,  что  эти  лекарственные  вещества  —  а  они  рассматрива¬
лись  просто  как  фармакологические  средства  или  лекарст¬
венные  вещества  —  будут  иметь  столь  широкий  спектр  прак¬
тического  применения,  что  смогут  «революционизировать  ме¬
дицину».  Не  только  светские,  но  и  обычно  консервативные
медицинские  журналы  заговорили  о  наступлении  особой
«эры  АКТГ  и  кортизона»  в  лечении  болезней.
 В  первые  же  один-два  года  чисто  эмпирическое  приме¬
нение  этих  гормонов  как  лекарственных  веществ  дало  так
много  интересных  результатов,  что  такие  исследования  дей¬
ствительно  доминировали  в  медицинском  мышлении  всего
мира.  Я  думаю,  не  будет  преувеличением  сказать,  что  в
1949  г.  началась  «эра  АКТГ  и  кортизона»,  но,  быстро  возник¬
нув,  она,  к  сожалению,  как  это  бывает,  продолжалась  не¬
долго.  Теперь  в  1952  г.  мы  можем  отметить,  что  попытки  эм¬
пирического  применения  этих  гормонов  проделаны  уже  поч¬
ти  при  каждом  заболевании,  т.  е.  настолько,  насколько  вооб¬
ще  возможно  применять  гормональное  лечение  без  какого-
либо  рационального  или  теоретического  обоснования  его,
пользуясь  гормонами  как  фармакологическими  средствами,
случайно  оказавшимися  эффективными  при  некоторых  забо¬
леваниях.  Мы  уже  достаточно  знаем  о  границах  возможного
использования  и  об  осложнениях  этого  вида  терапии,  чтобы
сделать  вывод  о  бесплодности  дальнейших  усилий  в  этом
направлении.  Другими  словами,  этот  чересчур  упрощенный,
хотя  и  очень  «честный»  и  объективный  путь,  не  поддержан¬
ный  «спекулятивной»  теорией,  полностью  исчерпал  себя  \>
три  года.  Необходимо  двигаться  дальше,  глубже  и  более
творчески.
 Конечно,  даже  без  сколько-нибудь  основательного  изуче¬
ния  действия  АКТГ,  кортизона  и  других  противовоспалитель¬
ных  гормонов,  они  останутся  ценным  пополнением  нашего
терапевтического  арсенала.  Так  будет  главным  образом  при
лечении  некоторых  воспалительных  заболеваний  глаз,  не
склонных  рецидивировать  вскоре  после  прекращения  такого
 194

лечения  или  требующих  чисто  местного  применения  противо
воспалительных  кортикоидов,  не  заключающего  в  себе  опас¬
ности  возникновения  системных  осложнений.  Возможно,  чисто
случайно  и  эмпирически  мы  даже  научимся  предупреждать
некоторые  из  побочных  токсических  эффектов  при  системном
лечении  этими  гормонами  в  такой  степени,  что  это  позволит
нам  длительно  применять  их  при  так  называемых  ревматоло¬
гических  и  других  заболеваниях  соединительной  ткани.  Но
если  использование  этого  лечения  ограничено  такими  рамка¬
ми,  мы  можем  говорить  об  эре  АКТГ  и  кортизона  в  совре¬
менной  медицине  не  больше,  чем  об  эре  тироксина,  инсулина
или  половых  гормонов.  Большое  терапевтическое  значение
всех  этих  веществ  доказано,  и  использование  их  в  практике
не  уступает  АКТГ  или  кортизону.
 Каково  же  тогда  реальное  значение  всей  этой  работы  в
области  стресса  и  адаптивных  гормонов?  Почему  постоянно
увеличивается  число  исследователей,  вовлеченных  в  оценку
участия  этих  новых  концепций  в  любой  отрасли  меди¬
цины.
 Для  того  чтобы  дать  свой  собственный  ответ  на  эти  во¬
просы,  я  должен  вернуться  очень  далеко  назад,  к  началу
моих  лекций.  Помните  ли  вы  мои  слова  о  глубоком  впечатле¬
нии,  какое  произвел  на  меня  «синдром  становления  болезни»
в  мои  ранние  студенческие  годы?  Мне  казалось  в  то  вре¬
мя,  что  систематическое  изучение  механизма  этого  синдрома
позволит  выяснить,  как  организм  сам  защищается  от  «ста¬
новления  болезни»,  и  что,  выяснив  это,  мы  будем  в  состоянии
усовершенствовать  естественные  защитные  меры  организма
против  повреждения  как  такового,  безразлично  каким  обра¬
зом  вызванного.
 Даже  сегодня,  по  прошествии  более  четверти  века,
наиболее  важным  результатом  соответствующих  исследова¬
ний  дли  меня  остается  то,  что  эта  мечта  начинает  теперь
становиться  явью,  хотя  до  сих  пор  лишь  з  очень  скромных
размерах,  поскольку  практическая  возможность  применения
адаптивных  гормонов,  обусловливающих  реакции  стресса,
диетических  средств  или  любых  других  мероприятий,  осно¬
ванных  на  лучшем  понимании  общего  адаптационного  синд¬
рома,  все  еще  весьма  ограничена.
 Однако  мы  совершили  определенный  прогресс!
 Мы  знаем  теперь  из  фактических  наблюдений,  а  не  только
интуитивно,  что  естественные  защитные  реакции  при  стрессе
не  всегда  являются  оптимальными  и  что  они  действительно
могут  быть  улучшены  нами,  например,  с  помощью  некоторых
гормональных  препаратов.
 Мы  приобрели  также  неопровержимые  доказательства
того,  что,  помимо  своих  специфических  эффектов,  все
потенциально  патогенные  агенты  и  все  лекарственные
 13*
 193

вещества  обладают  определенными  стрессорными  эф¬
фектами.
 Со  времен  Пастера  в  медицинском  мышлении  доминиро¬
вало  убеждение,  что  каждое  специфическое  заболевание
имеет  свою  специфическую  причину.  Это  убеждение  привело
к  выводу,  который  мы  изучали  в  медицинских  институтах  и,
следовательно,  преподаем  нашим  студентам,  что  эффектив¬
ное  лечение  любой  болезни  требует  выяснения  специфической
причины  ее  и  ликвидации  последней  специфической  терапи¬
ей.  Если  причинным  патогенным  агентом  является  микроорга¬
низм,  его  следует  убить  определенными  антимикробными
средствами,  если  это  начинающийся  рак,  его  необходимо  вы¬
резать  или  разрушить  рентгеновыми  лучами,  исключающими
возможность  его  распространения  по  организму  и  уби¬
вающими  его  клетки.  Все  это  мы  называем  каузальной  те¬
рапией.
 Конечно,  мы  пользуемся  и  специфической  симптоматиче¬
ской  терапией.  Например,  больной,  страдающий  головной
болью,  получит  облегчение  от  аспирина,  даже  если  мы  и  не
знаем  точно  причину  его  головной  боли.  Здесь,  как  и  во
многих  других  случаях,  когда  невозможно  диагностировать
специфическую  причину  или  специфические  средства  для  ее
ликвидации  оказываются  бесполезными,  мы  должны  удовлет¬
вориться  применением  терапевтических  агентов,  которые  по
крайней  мере  избавят  больного  от  некоторых  наиболее  не¬
приятных  для  него  проявлений  специфической  болезни.  Все
это  мы  называем  симптоматической  терапией.
 Отстаиваемая  нами  «стресс-терапия»  в  этом  смысле  не
является  ни  каузальной,  ни  симптоматической.  Однако  до  сих
пор  классическая  медицина  не  признает  надежным  любой
другой  подход  к  лечению  болезней.  Конечно,  попытки  ис¬
пользования  неспецифической  терапии  делались  еще  с  неза¬
памятных  времен.  Если  даже  мы  и  не  в  состоянии  установить
диагноз  или  назначить  какое-либо  эффективное  специфиче¬
ское  лечение  —  каузальное  или  симптоматическое,  —  мы  счи¬
таем  благоразумным  рекомендовать  больному  оберегаться
от  обычных  напряжений  и  волнений  повседневной  жизни,
взять  длительный  отпуск  и,  возможно,  сохранять  постельный
режим,  соблюдать  питательную  и  легко  усвояемую  диету
и  т.  д.  Некоторые  врачи  настойчиво  рекомендуют  климатоло¬
гическое  или  бальнеологическое  лечение,  или  такие  меро¬
приятия,  как  парентеральное  введение  чужеродных  белков,
молока,  крови,  тяжелых  металлов  и  т.  д.  Тем  не  менее  этот
неспецифический  тип  лечения  скупо  упоминался  в  классиче¬
ских  медицинских  руководствах.  Он  был  слишком  ненаде¬
жен  для  этого,  и  до  сих  пор  мы  практически  ничего  не  зна¬
ли  о  возможных  механизмах  влияния  этой  терапии,  не  под¬
вергали  ее  научному  анализу.
 196

Ретроспективно  теперь  кажется,  что  все  эти  «неспецифи¬
ческие  терапевтические  мероприятия»  в  действительности  яв¬
ляются  ближайшим  приближением  к  «стресс-терапии»,  кото¬
рое  медицина  была  способна  сделать  на  чисто  эмпирической
основе.
 С  помощью  концепции  общего  адаптационного  синдрома
в  качестве  направляющей  идеи  можно  теперь  перевести  мно¬
гие  из  этих  лечебных  мер  на  строго  научный  язык,  который
позволит  отделить  все  действительно  ценное  от  простых
предрассудков.  Медицина  и  фармакология  должны  быть
теперь  заново  пересмотрены  с  тем,  чтобы  разграничить  спе¬
цифические  эффекты  от  неспецифических  как  в  самих  забо¬
леваниях,  так  и  в  их  терапии,  ибо  до  сих  пор  «типичные»
проявления  любого  заболевания  и  любой  лекарственный  эф¬
фект  всегда  оценивались  в  том  виде,  в  каком  они  представ¬
ляются  через  призму  постоянно  сопутствующих  им  неспецн-
фических  симптомов.  Вы  знаете,  насколько  сильно  простое
введение  АКТГ  или  кортизона  может  «замаскировать»  болез¬
ненные  проявления,  снимая  такие  типичные  симптомы,  как
лихорадка,  воспаление  и  т.  д.  Вы  знаете  также,  что  все  серь¬
езные  заболевания  вызывают  значительное  увеличение  эндо¬
генной  секреции  АКТГ  и  кортикоидов,  равно  как  и  другие
многочисленные  проявления  неспецифического  стресса.  Все
эти  сдвиги  непременно  должны  были  затемнять  истинную
картину  болезни  и  лекарственных  эффектов  до  настоящего
времени.
 С  помощью  концепции  об  адаптационном  синдроме  мы
теперь  в  состоянии  распознать  различные  неспецифические
компоненты  реакций  организма  при  стрессе.  Отделяя  их  от
специфических  эффектов,  мы  можем  видеть  границы  специ¬
фических  и  неспецифических  проявлений  заболевания  и
лечения  значительно  более  ясно,  чем  когда-либо
раньше.
 Таким  образом,  с  моей  точки  зрения  наиболее  важный  ре¬
зультат  изучения  стресса  заключается  в  том,  что  оно  дало
объективное  научное  основание  для  нового  подхода  к  лечению
болезней.
 Этот  подход  не  представляет  собой  ни  специфическую
каузальную,  ни  специфическую  симптоматическую  терапию,
будучи  основан  на  имитации  и  усовершенствовании  естест¬
венных  фармакологических  реакций  самого  организма.  В  те¬
чение  многих  столетий  эволюционного  развития  эти  защитные
реакции  настолько  приспособились  к  нашим  потребностям,  что
мы  в  состоянии  противостоять  всем  воздействиям,  направлен¬
ным  против  здоровья  и  жизни,  которым  вообще  подвержен
человек.  Терапия,  пытающаяся  разумно  сотрудничать  с  есте¬
ственными  защитными  силами  организма,  не  может  не  оправ¬
дать  возлагаемых  на  нее  надежд.
 107

Из  огромного  фактического  материала,  относящегося  к
стрессу  и  адаптационному  синдрому,  которым  располагает
теперь  наука,  лишь  небольшая  часть  была  получена  моими
сотрудниками  или  мной  самим.  Однако  эта  часть  была  полу¬
чена  на  основе  теоретических  представлений  об  адаптацион¬
ном  синдроме,  в  ходе  наших  попыток  подтвердить  основные
положения  этой  концепции.  Вот  почему  мои  лекции  могли
быть  построены  почти  исключительно  вокруг  небольшого  ко¬
личества  этих  проверенных  фактов.
 Как  я  уже  неоднократно  говорил,  многие  исследователи
все  еще  не  согласны  с  некоторыми  нашими  представлениями.
Хотя  они  и  привели  нас  к  открытию  ряда  новых  фактов,  но
их  еще  нельзя  считать  общепризнанными  столпами  класси¬
ческой  медицины.  В  большинстве  отраслей  науки  всегда,
когда  возникают  сложные,  еще  не  полностью  разрешенные
проблемы,  появляются  различные  научные  школы,  которые
защищают  различные  возможности  интерпретации  фактиче¬
ского  материала.  Следовательно,  мы  можем  сравнить  друг
с  другом  различные  точки  зрения  и  выбрать  ту,  которая,  по
нашему  мнению,  является  наилучшей.
 К  несчастью,  это  невозможно  в  области  стресса  и  адап¬
тационного  синдрома.  Одни  исследователи  согласны  с  моими
концепциями  и  руководствуются  ими  в  своей  работе,  дру¬
гие—  не  согласны  с  некоторыми  или  даже  всеми  их  положе¬
ниями.  Но  любопытно,  что  в  этой  области,  очень  и  очень
сложной  (а  может  быть,  именно  в  силу  ее  сложности),  еще
не  сформулированы  другие  теории,  с  которыми  можно  было
бы  сравнить  мои  выводы.  Другими  словами,  здесь  можно
выбирать  не  между  воззрениями  научных  школ,  а  лишь
между  концепцией  адаптационного  синдрома  и  эмпиризмом
без  всяких  концепций.
 Я  беру  на  себя  смелость  утверждать,  что  лишь  очень  не¬
многие,  если  вообще  таковые  найдутся,  серьезные  исследова¬
тели  могут  сегодня  сомневаться  в  том,  что  наугад  взятые
предметы  —  стресс,  АКТГ,  узелковый  периартериит,  аллер¬
гия,  воспаление,  гиалуронидаза,  адаптационный  синдром  и
ревматоидный  артрит  —  имеют  достаточно  общего,  чтобы
оправдать  стремление  объединить  их  каким-либо  образом;
однако,  кроме  общего  адаптационного  синдрома,  не  предло¬
жено  ни  одной  системы,  подходящей  для  этого.  Появление
возможности  какого-либо  выбора  в  объяснении  всех  этих
фактов  определенно  оказало  бы  стимулирующее  влияние  на
развитие  этой  области  знаний.
 Лично  я  не  могу  придумать  лучшего  способа  системати¬
зировать  наши  знания  о  стрессе,  чем  концепцию  адаптацион¬
ного  синдрома.  Эта  концепция  в  моих  руках  была  очень  гиб¬
кой,  что  позволяло  теории  развиваться  в  рамках  реальных
фактов,  полученных  с  ее  помощью.  Таким  образом,  между
 198

1936  и  1952  г.  она  прошла  через  ряд  стадий,  которые  изо¬
бражены  последовательно  на  моих  рисунках.
 В  заключение  своих  лекций  позвольте  мне  выразить  на¬
дежду,  что  последний  рисунок,  изображающий  состояние  на¬
ших  знаний  на  1952  г.,  вскоре  пополнится  новыми  важными
фактами,  которые  вы  и  я  сумеем  получить  теперь,  когда  наши
представления  в  значительной  степени  оформились.  Те  уси¬
лия,  которые  вы  затратили  на  выслушивание  этих  лекций,
а  я  —  на  подготовку  их,  будут  оправданы  лишь  в  том  случае,
если  развитию  наших  представлений  об  адаптационном
синдроме  не  наступит
 КОНЕЦ

ПРИЛОЖЕНИЯ

ПЕРСПЕКТИВЫ  ИЗУЧЕНИЯ  СТРЕССА
 Ганс  Селье1
 Прошло  более  20  лет  с  тех  пор,  как  был  описан  «синдром,
вызываемый  различными  повреждающими  агентами».  Лите¬
ратура  об  этом  типе  реакции  организма,  известном  ныне  как
«общий  адаптационный  синдром»,  или  «стресс-синдром»,
собрана  в  нескольких  монографиях  (1,  2),  поэтому  здесь  мы
можем  обойтись  без  обширной  библиографии.  Предметом  на
стоящей  статьи  является  попытка  еще  раз  оценить  основные
концепции  в  плане  той  помощи,  которую  они  смогут  оказать
в  поисках  новых  подходов  к  этой  проблеме.
 1.  Что  такое  стресс?
 Стресс,  подобно  самой  жизни,  хотя  и  является  вполне  ре¬
альным  понятием,  но  его  нелегко  определить  в  точных  тер¬
минах.  Однако  для  рабочих  целей  мы  можем  определить
стресс  как  состояние,  проявляющееся  специфическим  синдро¬
мом,  который  включает  в  себя  все  неспецифически  вызван¬
ные  изменения  в  биологической  системе.  Так,  стресс  имеет
свои  собственные  характерные  формы  выражения  (много¬
численные  морфологические,  биохимические  и  функциональ¬
ные  проявления  общего  адаптационного  синдрома),  но  не
имеет  своей  собственной  специфической  причины.  Например,
секреция  АКТГ  гипофизом  является  его  реакцией  именно  на
стресс;  это  иллюстрирует  специфичность  формы  реакции.
С  другой  стороны,  тот  факт,  что  самые  различные  стрессоры
могут  вызывать  секрецию  АКТГ,  указывает  на  неспецифич-
ность  стимулов,  вызывающих  эту  реакцию.  В  нашем  опреде¬
лении  стресса  мы  подчеркнули  «в  биологической  системе»,
 1  Hans  Selye.  Perspectives  in  Stress  research.  Perspectives  in  Bio¬
logy  and  Medicine,  vol.  II,  No  4,  p.  403.
 203

поскольку,  помимо  системного  стресса,  который  вызывает  об¬
щий  адаптационный  синдром  (G-A-S),  воздействуя  на  весь
организм,  имеется  локальный  адаптационный  синдром
(L-A-S),  местная  реакция  стресс,  которая  развивается,  когда
неспецифическое  раздражение  ограничено  данной  областью
тела.  Вследствие  своей  локализованности  последний  тип  ре¬
акции  обладает  даже  более  специфичной  формой,  чем  G-A-S„
так  как  он  затрагивает  какую-либо  часть  тела  избирательно;
однако  и  здесь  причина  является  неспецифичной.
 Существенно,  что  стресс  является  результатом  определен¬
ной  степени  изнашивания  биологической  системы;  эта  «систе¬
ма»  может  быть  целостным  организмом  (системный  стресс)
или  одной  из  его  частей  (местный  стресс).  Поскольку  любой
вид  физиологической  активности  (локомоция,  сердцебиение,
дыхание,  секреция  желез)  вызывает  определенное  изнашива¬
ние,  жизнь  постоянно  сопряжена  со  стрессом.  Поэтому  край¬
не  ошибочно  думать,  что  стресс  представляет  собой  сугубо
патологическое  явление.  Даже  в  нашем  первом  сообщении
б-Л-S  не  был  назван  «синдромом,  вызываемым  (только)  по¬
вреждающими  агентами»,  но  в  то  время  объективная  реги¬
страция  стресса  зависела  от  появления  грубых  структурных
нарушений,  которые  вызывались  лишь  наиболее  сильными
стрессорами.
 Процесс  старения  связан  с  аккумуляцией  результатов  из
нашивания  организма  на  протяжении  жизни,  однако  стресс
не  идентичен  старению.  Быстрота  изнашивания  выше  у  ак¬
тивного  ребенка,  чем  у  спокойного  взрослого.
 Стресс  также  не  идентичен  интенсивности  метаболических
процессов;  потребление  топлива  и  образование  тепла  как  у
живых  организмов,  так  и  у  неодушевленных  машин  не  обя¬
зательно  идут  параллельно  с  их  изнашиванием.
 Концепция  стрессорного  агента  (ponos  Гиппократа)  вос¬
ходит  к  временам  античности,  но  его  рабочее  определение
как  фактора,  вызывающего  G-A-S  (координированный  синд¬
ром  с  объективно  измеренными  проявлениями),  помогло  нам
сделать  эту  концепцию  доступной  современным  эксперимен¬
тальным  исследованиям.  Из  наблюдений,  сделанных  на  осно¬
ве  этого  определения,  возникло  представление  о  стрессе  как
о  «результате  определенной  степени  изнашивания».  Но  био¬
логическое  изнашивание  значительно  труднее  учесть,  чем  мно¬
гочисленные  точно  измеримые  проявления  общего  адаптаци¬
онного  синдрома;  следовательно,  познавательное  значение
второго,  менее  сложного,  но  не  рабочего  определения  более
ограничено.  Так  или  иначе,  какое  бы  определение  мы  ни  пред¬
почли,  стресс  является  частным  проявлением  общей  жиз¬
ненной  активности,  отличающимся  от  явлений  старения  м
интенсивности  метаболизма,  с  которыми  его  часто  пу¬
тают.
 204

А. 	«Первый(ые)  медиатор(ы)  стресса»
 В  связи  с  определением  стресса  следует  сказать  несколько
слов  о  его  «первом  (ых)  медиаторе  (ах)».  Мы  знаем,  что  повы¬
шенная  активность  любого  органа,  ведущая  к  его  изнаши¬
ванию,  может  вызвать  системные  проявления  G-A-S,  следо¬
вательно,  какой-то  медиатор(ы),  возникающий  в  функциони¬
рующей  ткани,  должен  передать  сообщение  о  стрессе
отдаленным  органам  (например,  гипоталамо-гипофизарной  си¬
стеме).  Пока  еще  ничего  не.  известно  о  химической  природе
этого  первого  медиатора;  насколько  мы  знаем,  он  может
представлять  собой  как  побочный  химический  продукт  актив¬
ности,  так  и  дефицит  некоторых  важных  компонентов  крови,
которые  используются  клетками  в  процессе  их  функции.
Идентификация  этого  первого  медиатора  представляется
одной  из  наиболее  фундаментальных  задач,  стоящих  перед
будущими  исследованиями  в  области  стресса.
 Б.  Ограничена  ли  реакция  стресс  секрецией  гипофизарных
и  адренокортикальных  гормонов?
 Конечно,  нет.  Это  чисто  искусственное  ограничение.
Кроме  того,  такое  представление  превращает  стресс  из  реак¬
ции  биологических  объектов  общего  типа  (объединяющей
весь  организм  и  трехфазной  по  развитию)  в  одну  из  многих
ограниченных  однофазных  адаптивных  реакций  на  более  или
менее  специфические  стимулы  (рефлекторная  мышечная  ги¬
пертрофия  в  ответ  на  повреждение,  секреция  адреналина  при
определенных  критических  состояниях).
 Правда,  со  времени  первого  описания  G-A-S  мы  придаем
специальное  значение  гипофизарно-адреналовой  системе,  но
это  делается  в  силу  лишь  методических  причин.  Гипофизэк-
томия  и  адреналэктомия  (с  последующей  заместительной  те¬
рапией)  случайно  оказались  основными  приемами,  исполь¬
зованными  при  наших  первых  попытках  выяснить  тот  единый
механизм,  посредством  которого  различные  стрессоры  влия¬
ют  на  общую  резистентность  и  отдаленные  органы  (напри¬
мер,  тимико-лимфатическую  систему,  эозинофилы  крови,
реактивность  соединительной  ткани).  Однако  вскоре  стало
ясно,  что  ни  гипофиз,  ни  надпочечники  не  являются  необ¬
ходимыми  для  вызывания  типичной  реакции  стресс.  Так,  еще
в  1938  г.  было  показано,  что  типичная  трехфазная  реакция
G-A-S  (реакция  тревоги,  стадия  резистентности,  стадия  исто¬
щения)  может  быть  вызвана  даже  у  адреналэктомированных
(3)  или  гипофизэктомированных  (4)  крыс,  хотя  и  в  несколь¬
ко  видоизмененной  форме.  Например,  в  отсутствие  этих  же¬
лез  финальная  стадия  истощения  наступает  значительно  бы¬
стрее,  а  резистентность  не  может  удерживаться  так  долго,
как  у  интактных  животных.
 205

Многие  другие  наблюдения  впоследствии  подтвердили
угу  точку  зрения  (1).  Так,  адреналэктомированная  крыса  об¬
ладает  обычно  весьма  малой  резистентностью  к  ядам,  холо¬
ду  или  усиленной  мышечной  работе;  однако  если  животное
предварительно  адаптировано  к  этим  стимулам,  оно  не  теря¬
ет  своей  резистентности  после  адреналэктомии.  Очевидно,
существует  первоочередная  потребность  в  кортикоидах  при
возникновении  адаптации,  но  они  значительно  менее  необхо¬
димы  для  поддержания  уже  достигнутой  адаптации.  Первый
медиатор  реакции  стресс  также  должен  находиться  вне  ги¬
пофизарно-адреналовой  системы;  его  нужно  искать  в  тканях,
которые  подверглись  непосредственному  воздействию  стрес¬
сора,  поскольку  он  переносит  импульс,  стимулирующий  за¬
тем  секрецию  АКТГ.  Действительно,  многие  частные  внеад-
реналовые  проявления  того,  что  мы  теперь  называем  синд¬
ромом  стресс,  были  известны  даже  прежде,  чем  была  сфор¬
мулирована  концепция  G-y4-S  (например,  хирургический
шок,  кэнноновская  «реакция  крайности»  симпатической  нерв¬
ной  системы  или  неспецифическая  психическая  реакция  на
стресс).
 В. 	До  какой  степени  стресс  является  реакцией
неспецифической?
 Обсуждение  этого  основного  вопроса  породило  большую
путаницу  из-за  неумения  различать  два  типа  специфичности
при  стресс-синдроме:  его  формы  и  его  причинности.  Указыва¬
лось,  например,  что  тепло  ведет  к  расширению  кожных  сосу¬
дов,  тогда  как  холод  вызывает  вазоконстрикцию,  и  что,  сле¬
довательно,  реакция  на  эти  стрессорные  воздействия  не  яв
ляется  стререотипной,  а  беременность  только  очень  поверх¬
ностно  напоминает  синдром  гиперкортикализма,  который
вызывается  введением  кортикоидов  (5).  Но  здесь  мы  встре¬
чаемся  со  специфическими  формами  реакций,  имеющих  спе¬
цифическую  причину;  в  этом  и  заключается  основное  их  от¬
личие  от  стереотипной  реакции  на  неспецифический  стресс.
 Существование  специфических  реакций  на  тепло  и  холод
несомненно  свидетельствует  о  том,  что  стереотипный  ответ,
опосредованный  через  единый  механизм  и  особенно  через
секрецию  кортикоидов,  не  может  быть  основой  всех  адаптив¬
ных  реакций.  Но  такая  сверхупрощенная  концепция  о  меха
низмах  гомеостаза  никогда  и  не  выдвигалась  ни  одним  ис¬
следователем.  Ни  действие  всех  агентов,  ни  реакции  на  ни  -
не  являются  неизменно  одинаковыми: 	инсулин  вызывает
 гипогликемию,  тогда  как  адреналин  повышает  сахар  в  кро¬
ви;  туберкулезная  бацилла  вызывает  туберкулез  с  обра¬
зованием  защитной  гранулемы  очень  определенного  типа,
тогда  как  мышечная  работа  избирательно  развивает  трени¬
 206

рованные  участки  скелетной  мускулатуры.  Это  все  примеры
специфических  реакций  того  вида,  который  необходимо
исключить  из  общей  картины,  если  мы  хотим  выяснить  реак¬
цию  на  стресс  как  таковой.
 Специфические  гомеостатические  механизмы  для  поддер¬
жания  температуры  тела  —  кровяное  давление,  сахар  крови
и  т.  д.  —  изучались  со  времени  Клода  Бернара.  Из  основных
положений  пауки  о  стрессе  с  определенностью  вытекает,  что
если  мы  абстрагируемся  от  этих  специфических  реакций,  то
останутся  общие  резидуальные  реакции,  которые  являются
неспецифическими  по  своей  причине  и  могут  быть  вызваны
столь  различными  агентами,  как  холод,  тепло,  рентгеновы
лучи,  адреналин,  инсулин,  туберкулезная  бацилла  или  мы¬
шечное  напряжение.  Это  так,  несмотря  на  коренное  различие
природы  самих  причинных  агентов  и  несмотря  на  сосущест¬
вование  высокоспецифичных  адаптивных  реакций  на  дейст¬
вие  любого  из  этих  агентов.  Одним  из  механизмов  этой  не¬
специфической  реакции  —  и,  как  мы  сказали,  определенно  не
единственным  —  является  секреция  АКТГ  с  последующей
стимуляцией  продукции  кортикоидов.  О  том,  что  эта  часть
неспецифической  реакции  действительно  неспецифична  и
вместе  с  тем  имеет  приспособительный  характер,  свидетель¬
ствуют  наблюдения,  что  ее  исключение  (с  помощью  гипофиз-
эктомии  или  адреналэктомии)  резко  уменьшает  способность
адаптироваться  к  различным  агентам,  тогда  как  ее  восста¬
новление  (с  помощью  заместительной  гормональной  тера¬
пии)  восстанавливает  общую  резистентность.  С  только  что
высказанной  точки  зрения  нельзя  ожидать,  что  введение  эк¬
зогенных  кортикоидов  сможет  имитировать  естественные
реакции  на  действие  стрессоров  любого  рода,  несмотря  на
то,  что  эти  гормоны  и  принимают  обязательное  участие  во
всех  без  исключения  реакциях  на  действие  всех  видов  стрес¬
соров.
 Г.  «Обязаны  ли»  адаптивные  реакции  своим  происхождением
адаптивным  гормонам?
 Каким  образом  «адаптивные  гормоны»,  такие,  как  АКТГ
и  кортикоиды  (т.  е.  вещества,  секретируемые  при  адаптации
к  необычайным  условиям),  участвуют  в  адаптивных  реакци¬
ях?  Мы  уже  говорили,  что  введение  этих  гормонов  не  вос¬
производит  действительной  реакции  на  действие  любого
стрессора.
 Это  и  не  могло  бы  быть  иначе,  поскольку,  помимо  своего
неспецифического  действия,  все  стрессоры  обладают  своими
собственными  определенными  специфическими  эффектами  и,
кроме  того,  секреция  кортикоидов  не  является  единственным
неспецифическим  результатом  стресса.  Однако  адаптивные
 207

гормоны  в  какой-то  мере  регулируют  все  виды  биологических
реакций,  хотя  сами  они  и  не  вызывают  их.  Воспаление  яв¬
ляется  неспецифической  реакцией  на  местное  повреждение,  но
провоспалительные  гормоны  не  вызовут  воспаления  без  при¬
сутствия  повреждающего  агента.  Точно  так  же  эффекты  ан-
тивоспалительных  гормонов  не  могут  проявляться  сами  по
себе,  без  какого  бы  то  ни  было  негормонального  агента,
обычно  вызывающего  воспаление.
 Гормоны  участвуют  в  адаптивных  реакциях,  но  они  не  спо¬
собны  вызвать  их.
 Это  подводит  нас  к  обсуждению  гормонального  обуслов¬
ливания  адаптивных  реакций,  которое  является,  вероятно,
наиболее  важным  направлением  современных  исследований
в  области  стресса.
 Д.  Каким  образом  стресс  может  вызывать  или  предупреждать
качественно  различные  реакции?
 В  исследованиях  по  стрессу,  вероятно,  наиболее  часто
дискутируется  тот  факт,  что  в  зависимости  от  условий  стресс
может  вызывать  или  предупреждать  многочисленные,  в  кор¬
не  различные  физиологические  и  патологические  явления.
В  литературе  вновь  поднят  вопрос,  почему  одна  и  та  же
стереотипная  реакция  стресс  вызывает  язвы  желудка,  гипер¬
тонию,  инфаркты  сердца,  психические  расстройства  или  обо¬
стрение  туберкулеза  у  различных  индивидуумов?
 В  экспериментальной  медицине  этот  полиморфизм  реак¬
ций  стресс  больше  не  является  гипотезой;  это  установленный
факт.  Как  мы  увидим  в  дальнейшем,  одна  и  та  же  реакция
стресс  или  даже  один  и  тот  же  чистый  гормон  коры  над¬
почечника  избирательно  вызывает  или  подавляет  некоторые
реакции  в  зависимости  от  условий,  которые  экспериментатор
может  регулировать  по  желанию.  В  клинической  медицине
такое  регулирование  и  часто  даже  выявление  таких  обуслов¬
ливающих  факторов  является  значительно  более  сложной
задачей.  Так,  в  последнем  номере  «Перспектив»  мы  вновь  на¬
ходим  заявление:  «Трудно  понять,  почему  реакция  на  стресс
может  быть  столь  различной  у  людей,  подвергшихся,  по-ви¬
димому,  действию  сходных  обусловливающих  факторов»  (6).
Люди  не  подвергались  действию  сходных  обусловливающих
факторов.  Почему  так  трудно  понять  это?  Мы  же  не  сомне¬
ваемся  в  том,  что  у  различных  людей  в  зависимости  от  усло¬
вий  один  и  тот  же  микроорганизм  может  вызвать  туберкулез
кожи,  туберкулез  легких,  костное  заболевание  Потта  или
генерализованный  милиарный  туберкулез,  хотя  эти  заболе¬
вания  различны  настолько,  насколько  вообще  могут  быть
различны  болезни.
 208

В  области  стресса  анализ  обусловливающих  факторов
имеет  величайшую  важность,  а  поэтому  мы  обратимся  теперь
к  более  детальному  обсуждению  этого  вопроса.
 //.  Гормональное  обусловливание:  участие  гормонов
в  неэндокринных  реакциях
 Давно  известно,  что  биологические  реакции  зависят  не
только  от  природы  вызывающего  их  стимула,  но  также  и  от
других  факторов  (например,  лекарственных  веществ,  возра¬
ста,  охлаждения,  беременности,  заболевания),  которые  опре¬
деляют  реактивность.  Такой  модифицированный  эффект
может  проявляться  во  многих  формах,  определяемых  в  фарма¬
кологии  различным  образом,  как  «сенсибилизация»,  «десен¬
сибилизация»,  «суммация»,  «потенцирование»,  «блокирова¬
ние»  или  «извращение  эффекта»  и  т.  д.  В  качестве  общего
термина  для  всех  этих  видов  взаимодействия  мы  предложили
понятие  «биохимического  обусловливания».  В  1936  г.  (год,
в  котором  впервые  была  описана  реакция  тревоги)  мой  пер¬
вый  руководитель  проф.  Дж.  Б.  Коллип  и  я  проделали  неко¬
торые  эксперименты,  которые  привлекли  наше  внимание  к
важным  обусловливающим  эффектам,  присущим  внутренней
секреции:  гормоны  придавали  различным  стимулам  способ¬
ность  вызывать  такие  реакции,  которые  не  проявлялись  без
обусловливания,  т.  е.  без  помощи  гормональной  сенсибили¬
зации  (7).
 В  отношении  кортикоидов  важность  обусловливания  ста¬
ла  особенно  очевидной  в  ходе  наших  опытов  по  вызыванию
болезненных  изменений  дезоксикортикостероном  (ДОК).  Ни
минералокортикоиды  при  исключении  из  диеты  натрия,  ни
NaCl  без  воздействия  кортикоидов  не  обладали  способно¬
стью  вызывать  сколько-нибудь  значительные  патологические
изменения;  однако  когда  ДОК  и  NaCl  давались  совместно,
развивался  гибельный  нефросклероз,  нодозный  периартериит
и  миокардит.  Дальнейшие  исследования  показали,  что  такое
обусловливающее  действие  играет  важнейшую  роль  при
G-A-S  и  особеннб  в  патогенезе  «болезней  адаптации».
 Весьма  сходная  концепция  была  развита  Инглом,  кото¬
рый  рассматривает  этот  тип  эффекта  как  «пермиссивное»
или  «подкрепляющее»  действие  (8,  9).  Наши  представления
об  этом  явлении  сильно  прояснились  благодаря  остроумным
экспериментам  Ингла  и  Энгела  (10);  действительно,  все,  что
мы  знаем  о  действии  такого  типа,  основано  главным  обра¬
зом  на  этой  работе  и  на  многочисленных  исследованиях,  вдох,
новленных  ею  во  всем  мире.  В  рамках  настоящей  статьи  не
место  рассматривать  эту  обширную  литературу.  Можно  лишь
проанализировать  некоторые  из  основных  проблем,  которые
в  ней  выдвигаются.  Для  этого  мы  будем  пользоваться  при¬
 14  Ганс  Селье
 209

мерами  гормонального  обусловливания,  взятыми  из  наших
собственных  наблюдений  не  потому,  что  они  представляют
особую  важность,  а  лишь  потому,  что  мы  наиболее  осведом¬
лены  в  исследованиях,  проделанных  собственноручно.
 А. 	Различие  между  положительными  и  отрицательными
обусловливающими  действиями
 Влияние  глюкокортикоидов  на  инволюцию  тимуса  пред¬
ставляет  собой  положительный  обусловливающий  эффект.
У  адреиалэктомированных  крыс  ни  стрессор  (например,
травма),  ни  подпороговые  количества  глюкокортикоида  (на¬
пример,  кортизола  !)  не  вызывают  инволюцию  тимуса,  но
если  травма  наносится  на  фоне  введения  недействующих  доз
кортизола,  возникает  выраженный  тимолиз.  Другими  слова¬
ми,  кортикоид  может  создать  условия,  благоприятные  для
вызывания  стрессором  тимолиза.  Этот  тип  действия  близко
соответствует  тому,  что  может  быть  определено  как  «пермис-
сивный»  или  «подкрепляющий»  эффект.
 Антивоспалительный  эффект  глюкокортикоидов  служит
примером  отрицательного  обусловливания.  Здесь  гормон  не
поддерживает  и  не  облегчает  воспаляющего  влияния  раз¬
дражителя;  наоборот,  в  действительности  он  предупреждает
его.  Например,  у  адреиалэктомированных  крыс  введение
кротонового  масла  в  подкожное  воздушное  пространство
(с  помощью  операции  по  созданию  «гранулемного  мешка»)
или  формалина  в  лапу  (тест  для  «местного  артрита»)  в  обыч¬
ных  условиях  вызывает  заметное  воспаление;  но  этот  эффект
может  быть  подавлен  такой  дозой  антивоспалительных  гор¬
монов  (например,  кортизола),  которая  лишь  незначительно
влияет  на  неповрежденную  соединительную  ткань.
 Б.  Различие  между  обусловливающим  и  обусловленным
агентом
 Первоначально  мы  думали,  что  обусловливающий  агент
может  быть  определен  как  инертный  сам  по  себе,  но  подго¬
тавливающий  объект  воздействия  к  влиянию  другого  агента.
Эксперименты  показали,  что  это  определение  не  всегда  при¬
менимо.  Например,  оно  не  соответствовало  нашим  первым
данным  об  обусловливании  ДОК’ом  потенциально  патоген¬
ного  действия  NaCl  (например,  в  отношении  нефросклероза
и  узелкового  периартериита).  Во-первых,  мы  думали,  что
здесь  гормон  сам  по  себе  полностью  неэффективен,  посколь¬
ку  такие  изменения  не  встречались  при  введении  весьма
больших  доз  ДОК’а,  тогда  как  большие  дозы  NaCl  вызывали
 1  Гидрокортизон.
 210

нефросклероз  (даже  без  добавления  ДОК’а)  по  крайней
мере  у  высокочувствительных  цыплят.  Казалось  логичным,
таким  образом,  говорить,  что  ДОК  обусловливает  потенци¬
ально  патогенное  действие  NaCl,  а  не  наоборот.  Однако  по¬
следующие  эксперименты  показали,  что  если  цыплята  (или
даже  молодые  крысы)  подвергаются  хроническому  воздейст¬
вию  еще  больших  доз  ДОК’а,  нефросклероз  образуется  и  без
добавления  NaCl.  Правда,  мы  никогда  не  могли  вызвать  та¬
кие  повреждения  у  крыс,  содержащихся  на  диете,  полностью
лишенной  натрия;  следовательно,  это  могло  быть  аргументом
в  пользу  того,  что  эффект  ДОК’а  всегда  объясняется  обус¬
ловливанием  действия  присутствующего  в  каких-то  количе¬
ствах  натрия.  Но  так  как  натрий  является  нормальной  со¬
ставной  частью  всех  естественных  диет,  этот  аргумент  яв¬
ляется  неубедительным.  Таким  образом,  мы  заключили,  что
в  большинстве,  если  не  во  всех  случаях  такой  сенсибилиза¬
ции  несущественно,  говорим  ли  мы,  что  агент  А  обусловли¬
вает  действие  агента  Б,  или  наоборот.  Тем  не  менее,  как  мы
увидим,  существуют  случаи,  в  которых  сохраняется  возмож¬
ность  полностью  отличать  обусловливающий  агент  от  обус¬
ловленного,  как  это  и  было  сформулировано  вначале.
 В. 	Одностороннее  обусловливание
 Иногда  обусловливание  является  истинно  односторонним,
т.  е.  определенная  реакция  на  действие  агента  Б  находится
под  большим  влиянием  агента  А,  хотя  А  сам  по  себе  полно¬
стью  лишен  способности  вызывать  такую  реакцию.  Отрица¬
тельно  обусловливающие  (или  «декондиционирующие»)  эф¬
фекты  такого  сорта  уже  упоминались,  например  угнетение
воспаления  антивоспалительными  кортикоидами.  Предупреж¬
дение  остеолатиризма  кортизолом  или  тироксином,  которое
будет  рассмотрено  ниже,  является  другим  примером  этого
же  явления  (11).  Однако  если  сказать,  что  агент  А  (напри¬
мер,  кортизол)  сам  по  себе  не  оказывает  определенного  дей¬
ствия  (например,  воспаления),  а  просто  угнетает  этот  эффект
другого  агента  Б  (например,  формалина),  то  и  не  возникнет
вопроса  о  влиянии  Б  на  действие  А.  Для  того  чтобы  полно¬
стью  оценить  такие  взаимодействия,  необходимо  проанализи¬
ровать  все  характерные  эффекты  обоих  агентов.
 При  таком  анализе  мы  должны  спросить  себя,  например,
не  только  о  том,  в  какой  мере  антивоспалительный  гормон
влияет  на  воспаляющий  эффект  раздражителя,  но  и  о  том,
в  какой  мере  причина  воспаления  затрагивает  эффекты  кор¬
тикоидов.  Если  мы  сделаем  это,  то  увидим,  что  здесь  опять
эффекты  обоих  агентов  часто  взаимно  обусловлены  в  силу
их  совместного  действия  на  один  и  тот  же  организм.  Однако
во  многих  случаях  характер  конечной  ответной  реакции  от¬
 14*
 211

ражает  черты  какого-либо  одного  из  действующих  агентов.
Например,  возникновение  небольших  кожных  воспалитель¬
ных  фокусов  при  действии  местного  раздражителя  может
быть  полностью  предупреждено  (отрицательно  обусловлено)
общим  воздействием  кортизола.  Но  такое  воспаление  не  ока¬
зывает  заметного  влияния  на  общие  эффекты  (катаболизм,
тимолиз  и  т.  д.)  кортикоида.  С  другой  стороны,  тяжелое  вос¬
паление,  например  генерализованный  перитонит,  не  только
обусловлено,  но  и  в  свою  очередь  обусловливает  эти  общие
эффекты  кортикоида.  В  таких  случаях,  однако,  можно  ду¬
мать,  что  это  различие  основано  просто  на  количественных
отношениях  участвующих  в  реакции  агентов.
 Более  наглядный  пример  одностороннего  обусловливания
гормонами  получен  в  ходе  нашего  изучения  остеолатиризма
(И).  Повреждения  скелета,  вызванные  у  крыс  аминоацето-
нитрилом  (ААН),  можно  было  предупредить  одними  гормона*
ми  (например,  кортизолом  или  тироксином)  и  резко  увели¬
чить  другими  (соматотропином,  пролактином).  Так,  у  крыс,
получающих  подпороговые  количества  ААН,  возникают  тя¬
желые  инвалидизирующие  деформации  скелета  (с  типичны¬
ми  гистологическими  признаками  остеолатиризма)  при  па¬
раллельном  введении  малых  количеств  соматотропного  гор¬
мона  (СТГ).  Этот  эффект  СТГ  действительно  односторонен,
поскольку  сам  по  себе,  даже  в  наивысших  толерантных  до¬
зах,  гормон  роста  не  способен  вызывать  какие  бы  то  ни  было
изменения,  напоминающие  латиризм.  В  этом  случае  СТГ  вы¬
зывает  то,  что  мы  можем  назвать  изменениями,  способствую¬
щими  латиризму  («lathyrotypic»  canges).  Здесь  особенно
очевидно,  что  гормон  обусловливает  действие  негормональ¬
ного  агента,  а  не  наоборот,  так  как  одновременное  введение
ААН  не  только  не  увеличивает  специфическое  влияние  СТГ
на  рост,  но  даже  уменьшает  его  (по-видимому,  благодаря
деструктивным  изменениям  в  ростовых  хрящевых  пластинках
и  общему  антианаболическому  влиянию  тяжелого  лати-
ризма).
 Г.  Кортикоподобное  обусловливание  стрессом
 Известно,  что  большинство  стрессорных  эффектов  явля¬
ются  «кортикоподобными»,  т.  е.  они  увеличивают  такие
типичные  акции  кортикоидов,  как  гемолиз,  эозинопению,  ка¬
таболизм  или  угнетение  воспаления.  С  другой  стороны,  корти¬
коиды  сами  по  себе  не  в  состоянии  увеличивать  специфиче¬
ские  эффекты  использованных  стрессоров,  например  вазо-
констрикцию  при  действии  холода,  вазодилятацию  при  дей¬
ствии  тепла  или  гипогликемию  при  действии  инсулина.
Механизм,  посредством  которого  стресс  именно  так  сенсиби¬
 212

лизирует  организм  к  действию  кортикоидов,  еще  не  выяснен,
хотя  можно  предположить,  что  определенную  роль  играет
снижение  детоксикации  в  печени  или  уменьшение  экскреции
гормонов.
 Д.  Некортикоподобное  обусловливание  стрессом
 Однако  обусловливающее  действие  стрессоров  не  обяза¬
тельно  является  «кортикоподобным».  Отчетливым  примером
этого  является  увеличение  остеолатиризма,  которое  можно
вызвать  фактически  любым  системным  стрессором.  Это  яв¬
ление  приобретает  возрастающий  интерес,  поскольку  глюко-
кортикоиды,  продуцируемые  при  стрессе  (например,  корти¬
зол),  на  самом  деле  угнетают  остеолатиризм,  так  что  здесь
стресс  и  глюкокортикоиды  оказывают  противоположное  дей¬
ствие  на  развитие  патологических  изменений  (И).
 Подобно  этому,  самые  разнообразные  стрессоры  повыша¬
ют  восприимчивость  крыс  к  судорожному  действию  введенно¬
го  per  os  NaC104,  хотя  глюкокортикоиды  (например,  корти¬
зол,  триамцинолон)  обладают  резко  выраженным  защитным
эффектом  по  отношению  к  тем  же  перхлоратным  судоро¬
гам.  Анализ  специфического  обусловливания  неспецифиче¬
ским  стрессом  открывает  новые  многообещающие  области  ис¬
следований  в  науке  о  стрессе.
 Е.  Обусловливание  почти  физиологическими  количествами
 гормонов
 Часто  возникает  вопрос,  обусловливается  ли  болезнь
только  «нефизиологическими  количествами»  гормонов,  т.  е.
чисто  токсическими  дозами,  в  которых  они  никогда  эндоген¬
но  не  секретируются  в  ответ  на  стимул.  У  гипофизэктомиро-
ванных  крыс  ААН  теряет  свою  вызывающую  остеолатиризм
эффективность,  но  поддерживающие  дозы  СТГ  способны  по¬
высить  реактивность  скелета  до  нормального  уровня  или  да¬
же  выше.  Это  показывает,  что  близкие  к  физиологическим
количества  СТГ  могут  сенсибилизировать  скелет  к  образова¬
нию  остеолатирических  изменений.  Поскольку,  с  другой  сто¬
роны,  для  угнетения  остеолатиризма  требуются  сравнитель¬
но  большие  дозы  глюкокортикоидов,  можно  думать  (хотя
это  еще  не  доказано),  что  стресс  повышает  восприимчивость
к  этому  заболеванию  посредством  увеличения  активности
СТГ,  несмотря  на  параллельное  увеличение  активности  глю¬
кокортикоидов.  (Мы  намеренно  говорим  «активность»  вме¬
сто  «секреции»,  так  как  вследствие  явления  обусловливания
увеличенная  гормональная  активность  может  возникать  и
при  неизменной  абсолютной  продукции  гормонов.
 213

Ж.  Избирательное  обусловливание
 Другой  важной  чертой  обусловливающего  действия  яв¬
ляется  его  избирательность.  Системный  стресс  увеличивает
наиболее  характерные  эффекты  глюкокортикоидов;  в  этом
отношении  его  действие  не  слишком  избирательно.  С  другой
стороны,  во  многих  случаях  обусловливающие  агенты  с  боль¬
шой  избирательностью  особенно  затрагивают  один  какой-
либо  эффект  другого  стимула.  Например,  ДОК  сенсибилизи¬
рует  крыс  к  образованию  аневризмы  аорты  латирогенными
веществами  (такими,  как  ААН),  но  он  не  угнетает  характер¬
ного  действия  этих  веществ  на  скелет.  Подобным  образом,
ДОК  предрасполагает  крыс  к  образованию  нефрокальциноза
после  воздействия  Na2HP04,  но  незначительно  меняет  другие
эффекты  этой  соли,  например  ее  способность  вызывать  фос¬
фатную  тетанию.
 3.  Гетеротипное  обусловливание
 Встречается  своеобразный  тип  обусловливания,  когда
одновременное  воздействие  гормона  и  негормонального  сти¬
мула  вызывает  эффект,  который  нельзя  воспроизвести  каким-
либо  одним  из  этих  агентов,  независимо  от  дозы.  Это  можно
назвать  «гетеротипным  обусловливанием»,  поскольку  в  его
результате  возникает  новый  тип  биологической  реакции.
 Вероятно,  наиболее  интересным  примером  этого  явления
служит  электролитно-стероидная  кардиопатия,  характери¬
зующаяся  некрозом  (ЭСКН).  Совместное  воздействие  опре¬
деленных  электролитов  и  стероидов  вызывает  массивные,  ин¬
фарктоподобные  некрозы  сердца,  хотя  даже  смертельные  ко¬
личества  этих  же  агентов  порознь  неэффективны  в  этом  от¬
ношении.  Например,  2-а-метил-9-а-хлоркортизол  (и  другие
кортикоиды  или  смеси  их,  которые  обладают  как  глюко-,  так
и  минералокортикоидной  активностью)  могут  создать  такие
условия  в  сердце,  что  параллельное  введение  определенных
солей  натрия  (например,  Na2HP04,  NaC104,  Na2S04,  но  не
NaCl  или  органических  солей  Na)  вызывают  массивные  и  в
конечном  счете  фатальные  некрозы  миокарда  (12).
 Любопытно,  что  в  таких  экспериментальных  условиях
сенсибилизирующие  соли  натрия  могут  быть  заменены  стрес-
сорными  воздействиями.  Например,  у  крыс,  соответственно
подготовленных  кортикоидами,  последующее  воздействие
горячей  или  холодной  воды,  хирургического  шока  или  раз¬
личных  токсических  веществ  также  вызывает  некрозы  мио¬
карда.  Вызванная  таким  образом  острая  смертельная  сер¬
дечная  недостаточность  напоминает  инфаркты  сердца  у  лю¬
дей  тем,  что  при  ней  возникают  обширные  участки  некроза,
в  которые  вторично  проникают  воспалительные  клетки  и  ко¬
 214

торые,  в  конце  концов  (если  животное  проживет  достаточно
долго),  замещаются  рубцовой  тканью.  Тот  факт,  что  такие
изменения  могут  быть  вызваны  внезапным  воздействием
стрессоров,  еще  более  подчеркивает  сходство  со  спонтанны¬
ми  заболеваниями  человека.  С  другой  стороны,  типичная
ЭСКН,  если  она  вызвана  только  что  упомянутым  способом,
никогда  не  сопровождается  острой  закупоркой  коронарных
сосудов.  Однако  у  человека  стресс  также,  по-видимому,  не
вызывает  типичного  инфаркта  без  наличия  возрастных  изме¬
нений  коронарных  сосудов.  Для  образования  эксперимен¬
тальной  модели  коронаросклероза  мы  вводили  крысам  ди-
гидротахистерол.  Было  показано,  что  совместное  воздействие
кортикоидов  и  стресса  (или  кортикоидов  и  сенсибилизирую¬
щих  солей  натрия)  после  такой  подготовки  вызывает  особен¬
но  тяжелые  некрозы  миокарда,  которые  в  этом  случае  были
связаны  с  острой  закупоркой  коронарных  сосудов  и  тром¬
бозом.
 Открытая  недавно  возможность  предупреждать  возникно¬
вение  всех  этих  типов  острых  экспериментальных  некрозов
сердца  с  помощью  профилактического  введения  КС1  и  (или)
MgCl2  (12)  позволяет  надеяться,  что  такие  наблюдения  смо¬
гут  проложить  путь  для  новых  подходов  к  лечению  и  пред¬
упреждению  сердечно-сосудистых  заболеваний  у  человека.
 III.  Перспектива
 Среди  перспектив,  которые  имеет  сегодня  наука  о  стрессе,
наиболее  ключевыми  являются  некоторые  определенные
проблемы.
 Что  представляет  собой  «адаптационная  энергия»,  осо¬
бенностью  которой,  по-видимому,  является  то,  что  каждый
организм  обладает  лишь  ограниченным  запасом  ее,  исполь¬
зующимся  постепенно  для  противодействия  стрессорным
влияниям  повседневной  жизни?  Что  это  за  способность,  по¬
теря  которой  проявляется  в  явлениях  истощения  и  старения?
 Что  представляет  собой  «первый  медиатор»  реакции
стресс,  информирующий  органы  центральной  регуляции,
особенно  гипоталамо-гипофизарную  систему,  о  существова¬
нии  стресса  в  любом  месте  организма?
 Что  представляет  собой  механизм,  посредством  которого
стресс  и  гормоны  могут  обусловливать  реактивность  организ¬
ма  столь  многочисленным  стимулам?
 Какие  системы,  помимо  гипофизарно-адреналовой  оси,
участвуют  в  G-A-S?  Сумеем  ли  мы  с  помощью  новых  нейро¬
физиологических  методов  выяснить  до  сих  пор  скрытые  слож¬
ные  взаимосвязи  между  гормональной  и  нервной  системой?
 В  какой  мере  недавно  открытые  некрозы  сердца,  вызы¬
ваемые  стрессом,  являются  адекватными  экспериментальны¬
 215

ми  моделями  для  изыскания  новых  профилактических  мер
против  клинических  заболеваний  сердца?
 Эти  и  многие  другие  проблемы  встают  перед  нами  при  по¬
пытке  наметить  новые  пути  изучения  стресса.  Но  на  самом
деле  вопросы,  поднятые  по  ходу  этого  обсуждения,  далеко
перешагнули  границы  специальной  науки  о  стрессе  в  том  ви¬
де,  в  каком  она  обычно  понимается.  Это  расширение  горизон¬
тов  выступает  особенно  отчетливо  по  сравнению  с  тем,  что
было  10  лет  назад  при  моей  предыдущей  попытке  рассмот¬
реть  их  в  цикле  лекций,  позднее  изданных  в  1952  г.  (13).  Но
лейтмотив,  с  которого  начиналась  эта  книга,  вероятно  более
соответствует  сегодняшнему  состоянию  вопроса,  чем  тому,
в  котором  он  находился,  когда  я  впервые  не  совсем  еще  свое¬
временно  (with  tongue  in  cheek)  осмелился  заявить:
 Теперь  в  физиологии  эндокринных  желез  основной  проблемой  являет¬
ся  уже  не  вопрос  о  том,  «что  делают  гормоны»,  а  вопрос  о  том,  «какие
реакции  адаптации  обусловливаются  ими».  Теперь  в  патологии  эндокрин¬
ных  желез  основной  проблемой  является  уже  не  вопрос  о  том,  «какие
болезни  обусловливаются  избыточной  функцией  или  расстройством  дея¬
тельности  эндокринных  желез»,  а  вопрос  о  том,  «т?  каких  болезнях  со¬
стояние  эндокринного  аппарата  имеет  решающее  значение».
 В  действительности,  и  помимо  эндокринологии,  начинает  меняться
главное  направление  всей  медицины.  Ее  условия  больше  не  направлены
на  выявление  специфических  патогенных  агентов  и  специфических
средств  борьбы  с  ними.  Нам  всегда  казалось  очевидным,  что  каждая,
точно  очерченная  нозологическая  форма  болезни  должна  иметь  свою
специфическую  причину.  Это  положение  больше  не  является  очевидным.
Все  более  выясняется,  что  способность  или  неспособность  агента  вызывать
заболевание  обусловливается  разнообразными  обстоятельствами,  многие
из  которых,  как  теперь  с  определенностью  установлено,  связаны  с  сек¬
рецией  «адаптивных  гормонов».
 Начинает  намечаться  новая  и  кое  в  чем  более  сложная  патология,
в  которой  главным  объектом  нашего  изучения  являются  не  отдельные
«патогенные  агенты»,  а  скорее  «патогенные  ситуации».

ЛИТЕРАТУРА
 1.  Н. 	Selye. 	Stress,  Montreal.  Acta,  Inc.,  1950.
 2.  H. 	Selye, 	A.  H  о  г  a  v  a  and  G.  H  e  u  s  e  r.  Annual  report 	on  stress.
 Vols.  1—5,  Montreal,  Acta,  Inc.,  1951—1955/56.
 3.  H. 	Selye. 	Proc.  Soc.  Exper,  Biol.  &  Med.  38:  728,  1938.
 4.  H. 	Selye 	and  V.  G.  F  о  g  i  1  a.  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med. 	39:  222,
 1938.
 5.  M.  S.  Goldstein  and  E.  R.  Ramey.  Perspectives  in  Biol.  &  Med.
 1:  33,  1957.
 6.  I.  H.  Page,  J.  W.  McCubbin  and  A.  C.  Corcoran.  Perspectives
 in  Biol.  &  Med.  1:  307,  1958.
 7.  H. 	Selye 	and  J.  В.  С  о  11  i  p.  Endocrinology,  20:  667,  H936.
 8.  D. 	J.  Ingle.  In  Recent  progress  in  hormone  research,  ed. 	G. 	Pincus.
 6:  159,  N.  Y.  Academic  Press.  Inc.,  1951.
 9.  Idem.  In:  Fifth  annual  report  on  stress,  en  H.  Selye  and  G.  H  e  u  s  e  r.
 p.  161,  Montreal;  Acta,  Inc.,  1955—56.
 10.  F.  L.  Engel.  Endocrinology,  50:  462,  1952.
 11.  H.  Selye.  Rev.  Canad.  Biol.,  16:  1,  1957.
 12.  I  d  e  m.  The  chemical  prevention  of  cardiac  necroses.  N.  Y.:  Roland  Press
Co,  1958.
 13.  Idem.  The  story  of  the  adaptation  syndrome.  Montreal:  Acta,  Inc.,  1952.

БИБЛИОГРАФИЯ
 РАБОТ  ГАНСА  СЕЛЬЕ  И  ЕГО  СОТРУДНИКОВ
 1  Uber  zwei  bemerkenswerte  Falle  von  Karzinosarkom.  H.  SELYE,  Med.
Klin.  24,  (1928).
 2. 	Uber  die  Veranderungen  der  Niere  beim  insulinbehandelten  Coma  Diabe-
ticum  mit  Ausgang  in  Uramie.  E.  J.  KRAUS  and  H.  SELYE,  Klin.
Wschr.  7,  1627  (1928).
i3.  Knochenveranderungen  bei  den  Jungen  Vigantol  —  behandelter  Tiere.
H.  SELYE,  Med.  Klinik.  24  (1928).
 4.  Morphologische  Studie  liber  die  Veranderungen  nach  Verfiitterung  von
bestrahltem  Ergo#terin  (Vigantol)  bei  wer  wiessen  Ratte.  H.  SELYE,
Krankheitsforschung.  7,  289  (1928).
 5.  Uber  die  blutgerinnungsbeschleunigende  Wirkung  des  Vigantols.  H.  SE¬
LYE,  Klin.  Wschr.  7,  1891  (1928).
 6.  Zur  Kenntnis  der  Kalkgicht  (М.  B.  SCHMIDT)  an  Hand  eines  selbst-
beobachteten  Falles.  H.  SELYE,  Med.  Klin.  10,  379  (1929).
 7.  Ein  Fall  von  Sinusbradykardie  durch  Sinusarterienthrombose.  M.  WIN-
TERNITZ  and  H.  SELYE,  Wien,  Arch.  f.  inn.  Med.  16,  377  (1929).
 8.  Studien  uber  vitaminpetente  Nahrungsstoffe.  I.  Mitteilung.  H.  SELYE,
Ztschr.  f.  ges.  exper.  Med.  74,  320  (1930).
 9.  Uber  die  Wirkung  alkalischer  Hypophysenvorderlappenextrakte  auf  das
 Genitale  der  wieblichen  Ratte.  M.  REISS,  H.  SELYE  and  J.  BALINT,
Endokrinologie.  8,  15  (1931).
 10.  Uber  den  luteinisierenden  Wirkstoff  des  Uypophysenvorderlappens
M.  REISS,  H.  SELYE  and  J.  BALINT,  Endokrinologie.  8,  259  (1931).
 11.  Uber  die  Beeinflussung  des  mannlichen  Genitales  durch  den  luteinisieren¬
den  Wirkstoff  def  Hypophysenvorderlappens.  M.  REISS,  H.  SELYE  and
J.  BALINT,  Endokrinologie.  9,  81  (1931).
 12.  Beitrage  zur  Entgiftung  im  tierischen  Organismus.  III.  Mitteilung:  Be-
deutung  der  Leber  bei  Avertin-  und  Magnesiumnarkosen.  H.  WAELSCH
and  H.  SELYE,  Arch.  f.  exper.  Pathol,  u.  Pharm.  161,  Ш5  (1931).
 13.  Erwiderung  auf  vorstehende  Bemerkung.  H.  WAELSCH  and  H.  SELYE,
Arch.  f.  exper.  Pathol,  u.  Pharm.  165,  219  (1932).
 14.  Action  of  parathyroid  hormone  on  the  epiphyseal  junction  of  the  young
rat.  H.  SELYE,  Arch.  Path.  14,  60  (1932).
 15.  A  condition  simulating  human  scleroderma  in  rats  injected  with  parathy¬
roid  hormone.  H.  SELYE,  J.  A.  M.  A.  99,  108  (1932).
 16.  Die  Sklerodermie  und  ihre  Entstehungsweise.  H.  SELYE,  Virchows  Arch,
f.  path.  Anat.  286,  91  (1932).
 17.  On  the  stimulating  of  new  bone-formation  with  parathyroid  extract  and
irradiated  ergosterol.  H.  SELYE,  Endocrinology.  16,  547  (1932).
 18.  Gonad  —  stimulating  hormones  in  hypophysectomized  animals.  J.  B.  COL-
LIP,  H.  SELYE  and  D.  L.  THOMSON,  Nature,  131,  56  (1933).
 19.  Beitrage  zur  Kenntnis  der  Physiologie  des  Gehirnanhanges.  J.  B.  COLLIP,
 H.  SELYE  and  D.  L.  THOMSON,  Virchows  Arch.  f.  part.  Anat.  290,
23  (1933).
 218

20.  Preparation  of  a  purified  and  highly  potent  extract  of  growth  hormone
of  anterior  pituitary  lobe.  J.  B.  COLLIP,  H.  SELYE  and  D.  L.  THOM¬
SON,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  30,  544  (1933).
 21.  Anterior  pituitary  and  lactation.  H.  SELYE,  J.  B.  COLLIP  and
 D. 	L.  THOMSON,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  30,  588  (H933).
 22.  Production  of  exclusively  thecal  luteinization  and  continuons  oestrus
with  anterior-pituitary-like  hormone.  H.  SELYE  and  J.  B.  COLLIP,
Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  30,  647  (1933).
 23.  Replacement  of  gonadotropic  action  of  pituitary  in  the  hypophysecto-
mized  rat.  J.  B.  COLLIP,  H.  SELYE,  D.  L.  THOMSON  and  J.  E.  WIL¬
LIAMSON,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  30,  665  (1933).
 24.  Further  studies  on  production  of  thecal  luteinization  by  means  of
A.  P.  L.  H.  SELYE,  J.  B.  COLLIP  and  D.  L.  THOMSON,  Proc.  Soc.
Exper.  Biol.  &  Med.  30,  780  (1933).
 25.  Effect  of  hypophysectomy  upon  pregnancy  and  lactation.  H.  SELYE,
J.  B.  COLLIP  and  D.  L.  THOMSON,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.
 30,  589  (1933).
 26.  Effect  of  prolonged  administration  of  the  anterior-pituitary-like  hor¬
mone  on  pituitary  and  thyroid.  J.  B.  COLLIP,  H.  SELYE,  D.  L.  THOM¬
SON  and  J.  E.  WILLIAMSON,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.,  30,
590  (1933).
 27.  Further  observations  on  the  effect  of  hypophysectomy  on  lactation.
J.  B.  COLLIP,  H.  SELYE  and  D.  L.  THOMSON,  Proc.  Soc.  Exper.
Biol.  &  Med.  30,  913  (1933).
 28.  Effect  of  hypophysectomy  upon  pregnancy  and  lactation  in  mice.  H.  SE¬
LYE,  J.  B.  COLLIP  and  D.  L.  THOMSON,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &
Med.  31,  82  (1933).
 29.  Effect  of  hypophysectomy  on  the  ovary  of  immature  rats.  H.  SELYE,
Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  31,  262  (1933).
 30.  Effect  of  anterior-pituitary-like  hormone  of  the  ovary  of  the  hypo-
physectomized  mouse.  H.  SELYE,  J.  B.  COLLIP  and  D.  L.  THOMSON,
Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  31,  264  (1933).
 31.  The  histological  changes  in  the  bone  responsible  for  the  action  of  para¬
thyroid  hormone  on  the  calcium  metabolism  of  the  rat.  L.  I.  PUGSLEY
and  H.  SELYE,  J.  Physiol.  79,  113  (1933).
 32.  Production  of  estrus.  Relationship  between  active  principles  of  the  pla¬
centa  and  pregnancy  blood  and  urine  and  those  of  the  anterior  pituitary.
J.  B.  COLLIP,  H.  SELYE,  E.  M.  ANDERSON  and  D.  L.  THOMSON
J.  A.  M.  A.  101,  1553  (1933).
 33.  Of  the  effect  of  the  anterior-pituitary-like  hormone  of  the  ovary
of  the  hypophysectomized  rat.  H.  SELYE,  J.  B.  COLLIP  and
 D.  L.  THOMSON,  Endocrinology,  17,  494  (1933).
 34.  Gonad-stimulating  hormones  in  hypophysectomized  animals.  J.  B.  COL¬
LIP,  H.  SELYE  and  D.  L.  THOMSON,  Canad.  M.  A.  J.  28,  209  (H933).
 35.  Further  studies  on  the  anterior  pituitary  gland.  J.  B.  COLLIP,  H.  SELYE,
 E.  M.  ANDERSON  and  D.  L.  THOMSON,  Canad.  M.  A.  J.  28,  564
 (1933).
 36.  Physiological  properties  of  certain  pituitary  extracts.  J.  B.  COLLIP,
 D. 	L.  THOMSON  and  H.  SELYE,  J.  Biol.  Chem.  100  (1933),  Procee¬
dings,  XXXII.
 37.  Physiological  properties  of  the  anterior-pituitary-like  hormone.
J.  B.  COLLIP,  D.  L.  THOMSON  and  H.  SELYE,  J.  Biol.  Chem.  100,
 (1933),  Proceedings,  XXXI.
 38.  Loss  of  sensitivity  to  anterior-pituitary-like  hormone  urine.  H.  SE¬
LYE,  J.  B.  COLLIP  and  D.  L.  THOMSON,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.
 31,  487  (1934).
 39.  Influence  of  the  uterus  on  ovary  and  mammary  gland.  H.  SELYE,  Proc.
Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  31,  488  (1934).
 219

40.  Loss  of  sensitivity  to  the  gonadotropic  hormone  of  the  hypophysis,
H.  SELYE,  J.  B.  COLLIP  and  D.  L.  THOMSON,  Proc.  Soc.  Exper.
Biol.  &  Med.  31,  566  (1934).
 41.  On  the  nervous  control  of  lactation.  II.  SELYE,  Am.  J.  Physiol.  1107,  535
 (1934).
 42.  Histological  changes  in  the  hypophysis  produced  by  chronic  administra¬
tion  of  hypophyseal  extracts.  J.  B.  COLLIP,  H.  SELYE  and  D.  L.  THOM¬
SON,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  31,  682  (1934).
 43.  Production  of  pseudo-pregnancy  by  mechanical  stimulation  of  the  nipples.
H.  SELYE  and  T.  McKEOWN,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  31,  683;
 (1934).
 44.  Studies  on  the  effect  of  pregnancy  on  the  ovary.  H.  SELYE,  J.  B.  COL¬
LIP  and  D.  L.  THOMSON,  Anat.  Rec.  58,  139  (1934).
 45.  Nervous  and  hormonal  factirs  in  lactation.  H.  SELYE,  J.  B.  COLLIP  and
 D. 	L.  THOMSON,  Endocrinology.  18,  237  (1934).
 46.  On  the  mechanism  controlling  the  growth  in  length  of  the  long  bones,
H.  SELYE,  J.  Anat.  68,  289  (1934).
 47.  Further  studies  on  loss  sensitivity  to  anterior-pituitary-like  hormone
of  pregnancy  urine.  H.  SELYE,  C.  BACHMAN,  D.  L.  THOMSON  and
J.  B.  COLLIP,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  31,  1113  (1934).
 48.  The  effect  of  malignant  tumours  on  the  hypophysis.  C.  S.  McEUEN,
H.  SELYE  and  D.  L.  THOMSON,  Brit.  J.  Exper.  Path.  15,  221  (1934).
 49.  On  the  regenerative  power  of  the  uterus.  H.  SELYE  and  T.  McKEOWN,.
 J.  Anat.  69,  79  (1934).
 50.  Further  studies  on  the  influence  of  suckling.  H.  SELYE  and  T.  McKE¬
OWN,  Anat.  Rec.  60,  323  (1934).
 51.  The  effect  of  mechanical  stimulation  of  the  nipples  on  the  ovary  and
the  sexual  cycle.  H.  SELYE  and  T.  McKEOWN,  Surg.,  Gynec.  &  Obst.
59,  886  (1934).
 52.  Effect  of  salt  treatment  on  certain  changes  following  adrenalectomy.
R.  L.  KUTZ,  M.  McKEOWN  and  H.  SELYE,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &
Med.  32,  331  (1934).
 53.  Observations  concerning  the  mechanism  of  parathyroid  hormone  action,
J.  B.  COLLIP,  L.  I.  PUGSLEY,  H.  SELYE  and  D.  L.  THOMSON,
Brit.  J.  Exper.  Path.  &,  335  (1934).
 54.  Effect  of  parathyroid  extract  on  the  bones  of  the  hypophysectomized
rat  A  histologic  study.  H.  SELYE,  H.  MORTIMER,  D.  L.  THOMSON
and  J.  B.  COLLIP,  Arch.  Path.  18,  878  (1934).
 55.  The  Effect  of  gonadotropic  hormones  during  gestation  and  lactation.
H.  SELYE,  J.  B.  COLLIP  and  D.  L.  THOMSON,  Proc.  Soc.  Exper.
Biol.  &  Med.  32,  530  (1934).
 56.  Anti-gonadotropic  substances.  C.  BACHMAN,  J.  B.  COLLIP  and  H.  SE¬
LYE,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  32,  544  (1934).
 57.  Studies  on  pseudo-pregnancy.  H.  SELYE  and  T.  McKEOWN,  Roy.  Soc.
Canada,  Quebec,  May  22—24  (1934).
 58.  Histological  changes  in  the  hypophysis  and  the  suprarenals  of  rats
bearing  Walker  rat  tumours.  C.  S.  McEUEN  and  H.  SELYE,  Roy.  Soc.
Canada,  Quebec,  May  22—24  (1934).
 59.  Changes  in  the  spleen  and  the  hypophysis  of  adrenalectomized  rats.
R.  L.  KUTZ,  T.  McKEOWN  and  H.  SELYE,  Roy.  Soc.  Canada,  Quebec,
May  22—24  (1934).
 60.  The  effect  of  parathyroid  hormone  on  the  bones  of  hypophysectomized
rats.  D.  L.  THOMSON,  J.  B.  COLLIP  and  H.  SELYE,  Roy.  Soc.  Canada,
Quebec,  May  22—24  (1934).
 61  Metaplasia  of  uterine  epithelium  produced  by  chronic  oestrin  administ¬
ration.  H.  SELYE,  D.  L.  THOMSON  and  J.  B.  COLLIP,  Nature.  135,
65  (H935).
 62  The  age  factor  in  responsiveness  to  gonadotropic  hormones.  H.  SELYE,
J  B.  COLLIP  and  D.  L.  THOMSON,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.
32,  800  (1935).
 220

63.  Endocrine  interrelations  during  pregnancy.  H.  SELYE,  J.  B.  COLLIP
and  D.  L.  THOMSON,  Endocrinology  19,  151  (1935).
 •64.  The  effect  of  prolonged  oestriol  administration  upon  the  sex  skin  of
Macaca  mulatta.  C.  BACHMAN,  J.  B.  COLLIP  and  H.  SELYE,  Proc.
Roy,  Soc.  117,  16  (1935).
 65.  Histologic  changes  in  the  adrenals  of  tumour-bearing  rats.
 C.  S.  McEUEN  and  H.  SELYE,  Am.  J.  Med.  Sc.  189,  423  (1935).
 66.  The  endometrial  mole.  H.  SELYE,  C.  HARLOW  and  T.  McKEOWN,  Proc.
Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  32,  11253  (1935).
 67.  Effect 	of  oestrin  on  ovaries  and  adrenals.  H.  SELYE, 	J.  B. 	COLLIP 	and
 D.  L. 	THOMSON,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  32, 	1377 	(1935).
 68.  Some  interrelations  between  water  and  fat  metabolism  in  relation  to
disturbed  liver  function.  H.  SELYE,  J.  B.  COLLIP  and  D.  L.  THOMSON,
Lancet,  Aug.  10,  p.  297  (1935).
 •69.  Acute 	fatty  liver  following  partial  hepatectomy. 	J. 	B.  COLLIP,
 R  L. 	KUTZ,  C.  N.  H.  LONG,  D.  L.  THOMSON,  G. 	TOBY  and  H. 	SE¬
 LYE,  Canad.  M.  A.  J.  33,  689  (1935).
 70.  Studies  advances  in  the  experimental  production  of  gastric  ulcers.
 H.  SELYE,  R.  L.  STENLE  and  T.  McKEOWN,  Proc.  Roy.  Soc.  119,  1
 (1935).
 71.  Recent  advances  in  the  experimental  production  of  gastric  ulcers.  H.  SE¬
LYE,  R.  L.  STEHLE  and  J.  B.  COLLIP,  M.  A.  J.  34,  339  (1936).
 72.  Adrenalectomy  of  birds.  A.  S.  PARKES  and  H.  SELYE,  Proc.  Physiol.
Soc.  January  25,  J.  Physiol.  86  (U936).
 73.  Examples  of  hormonal  and  nervous  stimuli  influencing  pituitary  func¬
tion.  H.  SELYE,  Trans.  Am.  Neurol.  Ass.,  p.  8  (1935).
 74.  Further  studies  of  sex  skin  reactions  in  Macaca  mulatta.  C.  BACHMAN,
J.  B.  COLLIP  and  H.  SELYE,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  33,  549
 (1936).
 75.  Effect  of  tectosterone  on  the  mammary  gland.  H.  SELYE,  C.  S.  McEUEN
and  J.  B.  COLLIP,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  34,  201  (1936).
 76.  Effect  of  combined  administration  of  oestrone  and  progesterone  in  adult
ovariectomized  rats.  H.  SELYE,  J.  S.  L.  BROWNE  and  J.  B.  COLLIP,
Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  34,  198  (1936).
 77.  Some  effects  of  prolonged  administration  of  oestrin  in  rats.  C.  S.  McEU¬
EN,  H.  SELYE  and  J.  B.  COLLIP,  Lancet,  April  4,  p.  775  (1936).
 78.  The  alarm  reaction.  H.  SELYE,  Canad.  M.  A.  J.  34,  706  (1936).
 79.  A  syndrome  produced  by  diverse  nocuous  agents.  H.  SELYE,  Nature.
 138,  32  (1936).
 80.  Thymus  and  adrenals  in  the  response  of  the  organism  to  injuries  and
intoxications.  H.  SELYE,  Brit.  J.  Exper.  Path.  47,  234  (1936).
 61.  Endocrine  interrelations  during  pregnancy  and  lactation.  H.  SELYE,  Ad¬
vances  in  Modern  Biology  (Russia)  5,  641  (1936).
 62.  Fundamental  factors  in  the  interpretation  of  stimuli  influencing  endocrine
 glands.  H.  SELYE  and  J.  B.  COLLIP,  Endocrinology.  20,  667  (1936).
83.  Effect  of  the  testis  on  the  mammary  gland.  C.  S.  McEUEN,  H.  SELYE
and  J.  B.  COLLIP,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  35,  56  (1936).
 64.  Acute  phlegmonous  appendicitis  produced  by  intravenous  administration
 of  histamine.  H.  SELYE,  Lancet,  Nov.  21,  p.  1210  (1936).
 65.  Uber  die  Auslosung  der  Alarmreaktion  mit  Follikelhormon.  H.  SELYE,
С.  M.  HARLOW  and  J.  B.  COLLIP,  Endokrinologie.  18,  81  (1936).
 86.  On  some  hitherto  unknown  effects  of  atropine  intoxication.  H.  SELYE,
Canad.  M.  A.  J.  36,  200  (1937).
 67.  The  significance  of  the  adrenals  for  adaptation.  H.  SELYE,  Science.  85,
247  (1937).
 68.  Role  of  pituitary  in  effect  of  testosterone  on  the  mammary  gland.
C.  S.  McEUEN,  H.  SELYE  and  J.  B.  COLLIP,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.
&  Med.  36,  213  (1937).
 89. 	The  blood  picture  in  the  alarm  reaction.  С.  M.  HARLOW  and  H.  SELYE,
Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  36,  141  (1937).
 221

90. 	The  alarm  reaction.  H.  SELYE,  McGill  News,  18,  27  (1937).
 911.  Experimental  production  and  prevention  of  appendicitic  with  histamine.
H.  SELYE,  Canad.  M.  A.  J.,  36,  462  (1937).
 92.  Studies  on  adaptation.  H.  SELYE,  Endocrinology, 	169  (1937).
 93.  Effect  of  testosterone  on  somatic  growth.  C.  S.  McEUEN,  H.  SELYE  and
J.  B.  COLLIP,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  36,  390  (1937)
 94.  The  significance  of  the  adrenal  glands  for  adaptation.  H.  SELYE,  Arch.
 Internat.  Pharmacodyn.  et  Therap.  55,  431  (1937).
 95.  The  endocrine  system  and  plumage  types.  I.  Some  effects  of  hypothyroi¬
 dism.  A.  S.  PARKES  and  H.  SELYE,  J.  Genetics.  34,  297  (H937).
 96.  Further  evidence  in  support  of  the  alarm  reaction  theory  of  adrenal  in¬
sufficiency.  H.  SELYE,  Proc.  Amer.  Physiol.  Soc.  Memphis  (H937);  Am.
J.  Physiol.  119,  400  (H937). 	J 	,
 97.  Effect  of  various  sterols  on  thymus  in  the  adrenalectomized  rat.
J.  SCHACHER,  J.  S.  L.  BROWNE  and  H.  SELYE,  Proc.  Soc.  Exper.
Biol.  &  Med.  36,  488  (1937).
 98.  Experimental  pancreatic  diabetes  in  the  monkey.  J.  B.  COLLIP,  H.  SE¬
 LYE  and  A.  NEUFELD,  Canad.  M.  A.  J.  37,  287  (1937).
 99.  Experimental  pancreatic  diabetic  in  the  monkey.  J.  B.  COLLIP,  H.  SE¬
LYE  and  A.  NEUFELD,  Am.  Physiol.  Soc.  Memphys  (1937);  Am.  J.  Phy¬
siol.  119,  332  (1937).
 100.  Effect  of  large  doses  of  progesterone  in  the  female  rat.  H.  SELYEr
J.  S.  L.  BROWNE  and  J.  B.  COLLIP,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.
34,  472  (1936).
 Ю1.  The  thyrotropic  and  adrenotropic  hormones.  H.  SELYE,  Proc.  Ass.  Rese¬
arch  in  Nerv.  &  Ment.  Dis.  17,  239  (1936).
 102.  Effets  toxiqucs  des  hormones  sexuelles.  H.  SELYE,  Fondation  Singer
Polignac  Sex  Hormone  Conference,  Hermann  &  Cie,  Paris,  p.  309  0937)-
 103.  The  prevention  of  adrenalin  lung  edema  by  the  alarm  reaction.  H.  SE¬
LYE,  Am.  J.  Physiol.  122,  347  (1938).
 104.  Effect  of  testosterone  on  the  mammary  gland.  J.  B.  COLLIP,
C.  S.  McEUEN  and  H.  SELYE,  Am.  J.  Physiol.  116,  29  (H936).
 106.  Uber  den  Einfluss  der  Alarmreaktion  und  der  Histaminbehandlung  auf
den  Wasserstoffwechsel  bei  Nierenschadigung.  H.  SELYE,  Klin.  Wschr.
17,  666  (1938).
 106.  Hormonal  interrelations  during  pregnancy.  H.  SELYE,  Sechenov  J.  Phy¬
siol.  of  the  USSR.  21,  205  (1938). 	.
 107.  The  effect  of  the  alarm  reaction  on  water  excretion.  S.  KARADY,
J.  S.  L.  BROWNE  and  H.  SELYE,  Quart.  J.  Exper.  Physiol.  28,  23
(1938).
 108.  Blood  sudar  and  chloride  changes  in  adrenalinectomized  rats  during
adaptation  to  various  stimuli.  H.  SELYE,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.
38,  728  (H938).
 109.  Morphological  changes  produced  by  the  alarm  reaction  in  the  guinea
pig.  V.  G.  FOGLIA  and  H.  SELYE,  Canad.  M.  A.  J.  39,  188  (1938).
 110.  Intestinal  lesions  produced  by  histamine  in  the  rat.  H.  SELYE,  Canad.
M.  A.  J.,  39,  188  (1938).
 111.  Blood  sugar  and  blood  chloride  changes  during  the  alarm  reaction.
H.  SELYE,  Am.  Physiol.  Soc.,  Baltimore  (1938);  Am.  J.  Physiol.  123,  181
(1938).
 112.  Changes  in  the  Ivmphic  organs  during  the  alarm  reaction.  V.  G.  FOG¬
LIA  and  H.  SELYE,  Am.  Physiol.  Soc.,  Baltimore  (1938),  Am.  J.  Phy¬
siol.  123,  68  (1938).
 113.  Adaptation  energy,  H.  SELYE,  Nature.  141,  926  (1938).
 114.  Experimental  evidence  supporting  the  conception  of  «Adaptation  Ener¬
gy».  H.  SELYE,  Am.  J.  Physiol.  123,  758  (1938).
 115.  Az  «alarm-reactio»  hatasa  a  kiserleti  anaphvlaxia  lefolyasara.  KARA-
DY  I.,  SELYE  H.  and  J.  S.  L.  BROWNE,  Orvosi  Hetilap,  July  9,  28,.
 (1938).
 222

1116.  Changes  in  the  hypophysis  and  the  ovaries  of  rats  chronically  treated
with  an  anterior  pituitary  extract.  J.  B.  COLLIP,  H.  SELYE  and
J.  E.  MILLIAMSON,  Endocrinology.  23,  279  (1938).
 117.  The  experimental  production  of  peptic  haemorrhagic  oesophagitis.
H.  SELYE,  Canad.  M,  A,  J.  39,  447  (1938).
 118.  Blood  sugar  changes  in  hypophysectomized  rats  during  adaptation  to
various  stimuli.  H.  SELYE  and  V.  G.  FOGLIA,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &
Med.  39,  222  (1938).
 119.  The  effect  of  the  alarm  reaction  on  the  absorption  of  toxie  substances
from  the  gastro-intestinal  tract.  H.  SELYE,  J.  Pharmacol.  &  Exper.  The-
rap.  64,  138  (11938).
 120.  Blood  sugar  and  blood  chloride  changes  in  the  alarm  reaction  and  du¬
ring  adaptation  to  various  stimuli.  H.  SELYE,  Arch.  Internat.  Pharmaco-
dyn.  et  Thera  p.  60,  259  (1938).
 121.  Reaction  generate  dadaptation.  Ses  indications  pratiques.  G.  MASSON
and  H.  SELYE,  Canad.  J.  Comp.  Med.,  November  (1938).
 122.  The  influence  of  the  alarm  reaction  on  the  development  of  anaphylactic
shock.  S.  KARADY,  H.  SELYE  and  J.  S.  L.  BROWNE.  J.  Immunol.  35,
335,  (1938).
 123.  On  the  formation  of  hemolymph  nodes  during  the  alarm  reaction.
H.  SELYE  and  V.  G.  FOGLIA,  Am.  J.  Anat.  64,  133  (1939).
 1124.  A  rapid  and  sensitive  method  for  bioassay  of  the  adrenal  cortical  hor¬
mone.  H.  SELYE  and  V.  SCHENKER,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.
39,  518  (1938).
 125.  Blood  sugar  and  blood  chloride  changes  in  thyroidectomized  rats  follo¬
wing  exposure  to  various  damaging  agents.  H.  SELYE,  Biochem.  J.  32,
2071  (1938).
 126.  Adaptation  energy.  H.  SELYE,  Montreal  Physiol  Soc.  p.  83  (1938).
 127.  Recent  advances  in  the  study  of  the  adarm  reaction.  H.  SELYE,  Inter¬
national  Physiol.  Soc.  Zurich  (1938).
 128.  A  pigmented  adenoma  of  the  intermediate  lobe  in  a  rat  chronically
treated  with  oestrin.  C.  S.  McEUEN,  H.  SELYE  and  J.  B.  COLLIP,
Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  40,  241  (H939).
 129.  Effect  of  muscular  exercise  on  the  fat  content  of  the  liver.  H.  SELYE,
Anat.  Rec.  73,  391  (1939).
 130.  Relations  endocriniennes  pendant  la  gestation  et  la  laction.  H.  SELYE
and  G.  MASSON,  Monde  et  Medecine,  March  (1939).
 131.  La  formacion  de  nodulos  hemolinfaticos  durante  la  «reaction  de  alarma».
H.  SELYE  and  G.  FOGLIA,  Prensa  Med.  Argent.  26,  H  (1939).
 132.  Valeur  de  la  glycemie  au  cours  des  variations  de  la  resistance  sous  l'in-
fluense  d’agents  nocifs  non  specifiques.  G.  MASSON  and  H.  SELYE,
Compt.  rend.  Soc.  de  Biol.  130,  883  (1939).
 133.  The  blood  picture  and  the  blood  sugar  changes  during  the  alarm  reac¬
tion.  A.  J.  DALTON  and  H.  SELYE,  Am.  Soc.  Zool.  Richmond  (1938);
Anat.  Rec.  72,  Suppl.  p.  48  (1938).
 134.  The  haemolymph  nodes  of  the  rat  (iron  pigment  lymph  nodes).  H.  SE¬
LYE  and  V.  SCHENKER,  J.  Anat.  73,  413  (1939).
 135.  On  the  toxicity  of  oestrogens  with  special  reference  to  diethylstilboestrol.
H.  SELYE,  Canad.  M.  A.  J.  41,  48  (1939).
 136.  Some  blood  chemical  changes  during  recovery  from  exhaustive  muscular
exercise.  H.  SELYE,  Canad.  J.  Research.  17,  109  (1939).
 137.  Coagulation  et  elements  figures  du  sang  pendant  le  syndrome  general
d’adaptation  chez  des  animaux  normaux  et  chez  des  animaux  adrenalec-
tomises.  A.  J.  DALTON,  G.  MASSON  and  H.  SELYE,  Bull,  et  Mem.
Soc.  d’  Endocrinol.  5,  3  (1939).
 138.  Effect  of  adrenal  insufficiency  on  distribution  of  chlorides  between  plas¬
ma  and  erythrocytes.  S.  KARADY,  J.  S.  L.  BROWNE  and  H.  SELYE,
Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  41,  640  (1939).
 22a

139.  Effect  of  adaptation  to  various  damaging  agents  on  the  ovary  and  the
estrous  cycle  of  the  rat.  H.  SELYE,  Am.  Physiol.  Soc.  Toronto  (1939);
Am.  J.  Physiol.  126,  650  (1939).
 140.  The  influence  of  the  adaptation  syndrome  on  blood  volume  and  on  the
chloride  distribution  between  erythrocytes  and  plasma.  S.  KARADY,
H.  SELYE  and  J.  S.  L.  BROWNE,  Am.  Physiol.  Soc.  Toronto  (1939),
Am.  J.  Physiol.  126,  550  (1939).
 141.  The  effect  of  estrogens  as  modified  by  adrenal  insufficiency.  H.  SELYE
and  G.  MASSON,  Endocrinology,  25,  211  (1939).
 142.  Variations  du  phosphore  inorganique  pendant  l’adaptation  de  l’organisme
a  differents  agents.  G.  MASSON  and  H.  SELYE,  Compt.  rend.  Soc.  Biol.
130,  1442  (1939).
 1143.  The  effect  of  progesterone  on  the  mouse  ovary  as  influenced  by  gesta¬
tion.  H.  SELYE,  Anat.  Rec.  75,  59  (1939).
 144.  The  effect  of  adaptation  to  various  damaging  agents  on  the  female  sex
organs  in  the  rat.  H.  SELYE,  Endocrinology.  25,  615  (1939).
 145.  The  effect  of  testosterone  on  the  kidney.  H.  SELYE,  J.  Urol.  42,  637
 (1939).
 146.  Morphological  changes  in  female  mice  receiving  large  doses  of  testoste¬
rone.  H.  SELYE,  J.  Endocrinol.  1,  208  (1939).
 147.  Inhibition  by  cortin  of  the  blood  sugar  changes  caused  by  adrenalin
and  insulin.  H.  SELYE  and  C.  DOSNE,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.
42,  580  (1939).
 1148.  Changes  in  the  chloride  distribution  between  red  blood  cells  and  plasma
during  the  course  of  the  general  adaptation  syndrome.  S.  KARADY,
H.  SELYE  and  J.  S.  L.  BROWNE,  J.  Biol.  Chem.  131,  717  (1939).
 149.  The  effect  of  noxious  agents  on  creatine,  creatinine,  chloride  and  water
excretion.  J.  S.  L.  BROWNE,  S.  KARADY  and  H.  SELYE,  J.  Physiol.
97,  1  (1939).
 150.  Interactions  between  various  steroid  hormones.  H.  SELYE,  Canad.
M.  A.  J.  42,  113  (1940).
 1151.  On  the  protective  action  of  testosterone  against  the  kidney-damaging
effect  of  sublimate.  H.  SELYE,  Canad.  M.  A.  J.  42,  173  (1940).
 152.  Fasting  hyperglycemia.  H.  SELYE,  Bull,  de  Biol,  et  Med.  exper.  de
l’URSS.  8,  360  (1939).
 153.  The  effect  of  testosterone  on  the  kidney  and  on  the  general  condition  of
uremic  animals.  H.  SELYE,  Proc.  Canad.  Physiol.  Soc.  (1939),  Canad.
M.  A.  J.  42,  188  (1940).
 154.  The  toxic  effect  of  estrogens  as  influenced  by  progesterone.  H.  SELYE
and  J.  STEVENSON,  Proc.  Canad.  Physiol.  Soc.  (1939),  Canad.  M.  A.  J.
42,  1188  (1940).
 155.  Corneal  changes  in  the  eye  of  the  chick  embryo  produced  by  suprarenal
cortical  substances  and  progesterone.  A.  J.  DALTON,  M.  A.  SERGEYEVA
and  H.  SELYE,  Proc.  Canad.  Physiol.  Soc.  (1939);  Canad.  M.  A.  J.  42,
188  (1940).
 156.  On  the  antagonism  between  the  actions  of  adrenaline  and  adrenal  cor¬
tical  extracts.  H.  SELYE,  C.  DOSNE 	and  A.  J.  DALTON, 	Proc. 	Canad.
 Physiol.  Soc.  (1939),  Canad.  M,  A,  J, 	42,  188—190  (1940).
 157.  Postnatal  masculinization  of  the  female  rat  by  means  of  testosterone
propionale.  H.  SELYE,  Anat.  Res.  76,  H45  (1940).
 158.  Activity  of  progesterone  in  spayed  females  not  pretreated  with  estrin.
H.  SELYE,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  43,  343  (1940).
 159.  Are  gonadotropic  hormones  destroyed  while  they  exert  thier  action  on
the  ovary?  H.  SELYE,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  43,  404  (1940).
 160.  The  blood  picture  during  the  alarm  reaction.  A.  J.  DALTON  and  H  SE¬
LYE,  Folia  Haemat,  62,  397  (1939).
 161.  Effect  of  cortin  after  partial  and  after 	complete  hepatectomy. 	H. 	SELYE
 and  C.  DOSNE.  Am.  J.  Physiol.  128, 	729  (1940).
 224

162.  On  the  effect  of  desoxycorticosterone  on  sexual  development  in  immature
rats.  H.  SELYE,  Am.  Ass.  of  Anat.  Louisville  (U940);  Anat.  Rec.  76,
Suppl.  50  (1940).
 163.  Thymus,  adrenals  and  thyroid  in  the  response  of  the  organism  to  cer¬
tain  drugs.  H.  SELYE,  Proc.  Am.  Physiol.  Soc.  Washington  (1936);  Am.
J.  Physiol.  116,  141  (1936).
 164.  Parathyroidectomy  in  the  fowl.  D.  L.  THOMSON,  S.  M.  HARLOW,
L.  I.  PUGSLEY  and  H.  SELYE,  Proc.  Am.  Physiol.  Soc.  Washington
 (1936);  Am.  J.  Physiol.  116,  154  (1936).
 165.  The  antihormones.  J.  B.  COLLIP,  H.  SELYE  and  D.  L.  THOMSON,
Biol  Rev.  15,  1 	(1940).
 166.  Morphological  changes  during  the  general  adaptation  syndrome.
A.  J.  DALTON,  C.  DOSNE  and  H.  SELYE,  Am.  Ass.  Anat.  Louisville
(1940);  Anat.  Rec.  76,  Suppl.  85  (1940).
 167.  On  the  protective  action  of  testosterone  against  the  kidney-damaging
effect  of  sublimate.  H.  SELYE,  J.  Pharmacodyn.  &  Exper.  Therap.  68,  454
(1940).
 H68.  On  the  production  of  endometrial  moles  with  steroid  hormones.  H.  SE¬
LYE  and  S.  FRIEDMAN,  Am.  J.  Cancer.  38,  558  (1940).
 169.  On  the  effect  of  various  steroid  hormones  on  the  gonads.  H.  SELYE,
Proc.  Am.  Physiol.  Soc.  New  Orleans.  Louisiana  (1940);  Am.  J.  Physiol.
129,  460  (1940).
 170.  Compensatory  atrophy  of  the  adrenals.  H.  SELYE,  J.  A.  M.  A.  115,  2246
(1940).
 171.  Changes  produced  by  desoxycorticosterone  overdosage  in  the  rat.  H.  SE¬
LYE  and  C.  DOSNE,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  44,  U65  (1940).
 172.  On  the  therapeutic  value  of  adrenal  cortical  hormones  in  traumatic
shock  and  allied  conditions.  H.  SELYE,  C.  DOSNE,  L.  BASSETT  and
J.  WHITTAKER,  Canad.  M.  A.  J.  43,  1  (1940).
 173.  Diuretic  effect  of  progesterone.  H.  SELYE  and  L.  BASSETT,  Proc.  Soc.
Exper.  Biol.  &  Med.  44,  502  (1940).
 174.  Adaptation  to  estrogen  overdosage.  An  acquired  hormone  resistance
without  antihormone  formation.  H.  SELYE,  Am.  J.  Physiol.  130,  358
 (1940).
 175.  Treatment  of  wound  shock  with  corticosterone.  H.  SELYE  and  C.  DOS¬
NE,  Lancet,  July  20,  p.  70  (1940).
 176.  Effect  of  fasting  on  insulin  sensitivity.  H.  SELYE,  Endocrinology.  27,
434  (11940).
 177.  The  alarm  reaction.  H.  SELYE,  Cyclopedia  of  Med.  15,  15  (1940).
 178.  The  beneficial  action  of  desoxycorticosterone  acetate  in  uraemia.  H.  SE¬
LYE,  Canad.  M.  A.  J.  43,  333  (1940).
 179.  Effect  of  chronic  progesterone  overdosage  on  the  female  accessory  sex
organs  of  normal,  ovariectomized  and  hypophysectomized  rats.  H.  SE¬
LYE,  Anat.  Rec.  78,  258  (H940).
 180.  Production  of  persistent  changes  in  the  genital  organs  of  immature  fe¬
male  rats  treated  with  testosterone.  H.  SELYE,  Endocrinology.  27,  657
 (1940).
 18H.  Effect  of  desoxycorticosterone  and  testosterone  on  water  and  chloride
metabolism.  H.  SELYE  and  L.  BASSETT,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.
45,  272  (1940).
 182.  The  action  of  various  steroid  hormones  on  the  ovary.  H.  SELYE  and
S.  M.  FRIEDMAN,  Endocrinology.  27,  857  (1940).
 183.  The  antihormones.  D.  L.  THOMSON,  J.  B.  COLLIP  and  M.  SELYE,
Canad.  J.  A.  M.  A.  116,  132  (1941).
 184.  Changes  in  the  metabolic  rate  during  the  alarm  reaction.  J.  WHITTA¬
KER,  V.  SCHENKER  and  H.  SELYE,  Canad.  Physiol.  Soc.  Meeting,  To¬
ronto,  November  (U940).
 185.  The  action  of  various  steroid  hormones  on  the  testis.  H.  SELYE  and
S.  FRIEDMAN,  Endocrinology.  28,  129  (1941).
 15  Ганс  Селье
 225

186.  Effect  of  dosage  on  the  morphogenetic  actions  of  testosterone.  H.  SE¬
LYE,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  46,  142  (1941).
 187.  Anesthetic  effect  of  steroid  hormones.  H.  SELYE,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.
&  Med.  46,  116  (11941).
 188.  The  action  of  desoxycorticosterone  acetate  and  progesterone  on  the  blood
and  tissue  chlorides  of  normal  and  adrenalectomized  animals.  H.  SELYE
and  C.  DOSNE,  Am.  J.  Physiol.  132,  522  (1941).
 189.  On  the  role  of  the  liver  in  the  detoxification  of  steroid  hormones  and
artifical  estrogens.  H.  SELYE,  J.  Pharmacol.  &  Exper.  Therap.  71,  236
 (1941).
 190.  Action  of  desoxycorticosterone  on  non-protein  nitrogen  content  of  blood
during  experimental  uremia.  H.  SELYE  and  K.  NIELSEN,  Proc.  Soc.
Exper.  Biol.  &  Med.  46,  5411  (1941).
 191.  Changes  in  chemical  composition  of  the  blood  coming  from  damaged
tissues.  H.  SELYE  and  C.  DOSNE,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  47,
«143  (1941).
 192.  Animal  experiments  concerning  the  hormonal  therapy  of  testicular  atro¬
phy.  H.  SELYE  and  S.  M.  FRIEDMAN,  Am.  J.  Med.  Sc.  201,  886  (1941).
 193.  The  beneficial  action  of  testosterone  in  experimental  renal  atrophy  caused
by  ligature  of  the  ureter.  H.  SELYE  and  S.  N.  FRIEDMAN,  Endocrinolo¬
gy.  29,  80  (1941).
 194.  A  a^ao  da  testosterona  sobre  a  capacidade  reacional  da  gonada  imatura
aos  hormonios  gonadotropicos.  H.  SELYE,  Resenha  Clinico-Cientifica
No.  5—6,  p.  217  (1941).
 195.  Antihormonas  у  otros  mecanismos  de  adaptacion  a  las  hormonas.  H.
SELYE,  Rev.  del  Circulo  Med.  de  Cordoba  en  Mayo  de  1941.
 196.  Pharmacological  classification  of  steroid  hormones.  H.  SELYE,  Nature
148,  84  (19411).
 197.  Effect  of  hypophysectomy  on  morphological  appearance  of  kidney  and  on
renotropic  action  of  steroid  hormones.  H.  SELYE,  J.  Urol.  46,  il  10  (11941).
 198.  Acquired  adaptation  to  the  anesthetic  effect  of  steroid  hormones.  H.  SE¬
LYE,  J.  Immunol.  41,  259  (1941).
 199.  The  anesthetic  effect  of  steroid  hormones.  H.  SELYE,  Proc.  Am.  Physiol.
Soc.  Chicago;  Am.  J.  Physiol.  133,  442  (1941).
 200.  Conditions  influencing  the  course  of  steroid  hormone,  anesthesia.
H.  WINTER  and  H.  SELYE,  Proc.  Am.  Physiol.  Soc.  Chicago;  Am.  J.
Physiol.  133,  495  (1941).
 201.  On  the  hormonal  activity  of  a  steroid  compound.  H.  SELYE,  Science.  94,
94  (1941).
 202.  On  improved  rat  sage  for  metabolism  studies.  H.  SELYE,  L.  BASSETT
and  K.  NIELSEN,  J.  Lab.  &  Clin.  Med.  26,  1849  (1941).
 203.  On  the  renotropic  action  of  steroid  hormones.  H.  SELYE,  Ass.  for  the
Study  of  Internal  Secretions.  25th.  Ann.  Meet.,  Atlantic  City,  May  2—3
 (1941).
 204.  The  effect  of  testosterone  on  the  responsiveness  of  the  immature  gonad
to  gonadotropic  hormones.  H.  SELYE,  Am.  Ass.  Anatomists,  57th  Meet.,
Chicago,  April  9—'111  (1941).
 205.  El  efecto  anestesico  de  varias  hormonas  esteroides.  H.  SELYE,  II  Con-
greso  Pan-Americano  de  Endocrinologia,  Montevideo,  Marzo  5—8  (1941);
Actas  у  Trabaios,  1,  99  (1941).
 206.  Effets  des  hormones  steroldes  sur  le  metabolisme  des  chlorures.  H.  SE¬
LYE  and  DOSNE,  An.  Biol.  Univ.  Catolica,  Chile,  3,  93  (1940).
 207.  Studies  concerning  the  anesthetic  action  of  steroid  hormones.  H.  SELYE,
,1.  Pharmacol.  &  Exper.  Therap.  73,  127  (1941).
 208.  The  sex  hormone  actions  of  some  steroids  related  to  desoxycorticosterone
and  progesterone.  G.  MASSON,  A.  BORDUAS  and  H.  SELYE,  Rev.  Ca¬
nad.  Biol.  1,  57  (1942).
 209.  Influence  of  traumatic  shock  on  blood  sugar  of  adrenalectomized  rats
treated  with  adrenal  cortical  extract.  H.  SELYE  and  C.  DOSNE,  Proc.
Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  48,  532  (1941).
 226

210.  Variations  in  organ  size  caused  by  chronic  treatment  with  adrenal  cor¬
tical  compounds.  An  example  of  a  dissociated  adaptation  to  a  hormone.
H.  SELYE,  J.  Anat.  76,  94  (1941).
 211. 	La  reaction  de  alarma.  H.  SELYE,  Medicina.  2,  No.  3  (194H).
 212. 	On  the 	gonad  protecting  effect  of  various  steroid  compounds. 	S. 	AL¬
 BERT  and  H.  SELYE,  Proc.  Canad.  Physiol.  Soc.,  Montebello  Meet.,  Oct.
24—25th.,  (1941).
 213.  The  role  of  progesterone  and  local  trauma  in  the  production  of  cystic-
glandular  changes  in  the  endometrium  and  hypertrophy  of  the  myome¬
trium.  H.  SELYE,  A.  BORDUAS  and  G.  MASSON,  Endocrinology.  30,71
 (1942).
 214.  Studies  concerning  the  correlation  between  anesthetic  potency,  hormonal
activity  and  chemical  structure  among  steroid  compounds.  H.  SELYE,
Anesth.  &  Analg.  21,  42  (1942).
 215. 	Studies 	concerning  the  hormonal  control  of  deciduomata  and 	metrial
 glands. 	H.  SELYE,  A.  BORDUAS  and  G.  MASSON,  Anat.  Res. 	82, 	199
 (1942).
 216.  Prevention  by  certain  steroid  of  testicular  atrophy  usually  elicited  by
small  doses  of  testosterone.  H.  SELYE  and  S.  ALBERT,  Proc.  Soc.  Ex¬
per.  Biol.  &  Med.  49,  227  (1942).
 217.  Qualitative  differences  between  the  morphogenetic  actions  of  testoid
compounds.  S.  ALBERT  and  H.  SELYE,  Am.  Ass.  Anatomists,  58th  Meet.,
New  York  City,  April  1—3  (1942),  Anat.  Rec.  82,  2,  (1942).
 218.  The  prevention  of  castration  changes  in  the  pituitaries  of  gonadectomi-
zed  rats  as  a  common  action  of  all  steroid  hormones.  E.  CLARKE,  S.  AL¬
BERT  and  H.  SELYE,  Am.  Ass.  Anatomists,  58th  Meet.,  New  York  City,
April  '1—3  (1942);  Anat.  Rec.  82,  90  (1942).
 219.  The  effect  of  testosterone  on 	the  responsiveness  of 	the 	immature  gonad
 to  chorionic  gonadotropin.  H. 	SELYE,  J.  Endocrinol.  2, 	352 	(1940—41).
 220.  Physiological  significance  of 	compensatory  adrenal 	atrophy. 	H.  SELYE
 and  C.  DOSNE,  Endocrinol. 	30,  581  (1942).
 221.  The  pubertal  increase  in  response  of  accessory  sex  organs  to  steroid  hor¬
mones.  H.  SELYE  and  S.  ALBERT,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  49,
361  (1942).
 222.  Correlations  between  the  chemical  structure  and  the  pharmacological
actions  of  the  steroids.  H.  SELYE,  Endocrinology.  30,  437  (1942).
 223.  The  antagonism  between  anesthetic  steroid  hormones  and  pentamethy-
lenetetrazol  (metrazol).  H.  SELYE,  J.  Lab.  &  Clin.  Med.  27,  1051  (1942).
 224.  Age  factor  in  responsiveness  of  pituitary  and  adrenals  to  folliculoids.
H.  SELYE  and  S.  ALBERT,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  50,  159
 (1942).
 225.  Fundamental  rules  regulating  the  actions  of  steroid  hormones.  H.  SE¬
LYE,  Assoc,  for  the  Study  of  Internal  Secretions,  26th  Ann.  Meet.,  Atlan¬
tic  City,  June  8—>9th  (1942);  Endocrinology.  30,  1040  (1942).
 226.  A  pharmacological  classification  of  the  steroid  hormones.  H.  SELYE,
Meet.  Royal  Soc.  of  Canada,  Toronto,  May  28—30  (1942).
 227.  Further  studies  concerning  the  anesthetic  action  of  steroid  compounds.
H.  SELYE,  Fed.  Proc.  1,  79  (1942).
 228.  The  physiological  significance  of  compensatory  adrenal  atrophy.  C.  DOS¬
NE  and  H.  SELYE,  Fed.  Proc.  1,  21  (1942).
 229.  Factors  influencing  the  diuretic  effect  of  progesterone  and  desoxycortico¬
sterone  acetate.  H.  WINTER  and  H.  SELYE,  Fed.  Proc.  1,  94  (1942).
 230.  Role  of  the  liver  in  experimental  uremia.  A.  BORDUAS,  C.  DOSNE  and
H.  SELYE,  Fed.  Proc.  1,  8  (1942).
 231.  The  gonadotropic  effect  of  various  steroid  compounds.  S.  ALBERT  and
H.  SELYE,  Fed.  Proc.  1,  2  (1942).
 232.  Concerning  the  site  of  pentamethylenetetrazol  (metrazol)  detoxifica¬
tion.  G.  FOURNIER  and  H.  SELYE,  Fed.  Proc.  1,  25  (H942).
 233.  Effect  of  various  steroids  on  the  vaginal  mucosa.  E.  CLARKE  and
H.  SELYE,  Fed.  Proc.  1,  14  (1942).

234.  Factors  regulating  the  lipid  content  of  the  rat  endometrium.  G.  MASSON
and  H.  SELYE,  Fed.  Proc.  1,  59  (1942).
 235.  La  accion  anti-uremica  у  renotropica  de  las  hormonas  esteroides.  H.  SE¬
LYE,  II  Congreso  Pan-Americano  de  Endocrinologia,  Montevideo,  Marzo
6—8  (1941),  Actas  у  Trabajos.  2,  97  (1941).
 236.  The  pharmacology  of  steroid  hormones  and  their  derivatives.  H.  SE¬
LYE,  Rev.  Canad.  Biol.  1,  577  (1942).
 237.  The  influence  of  various  steroids  on  the  development  of  castration  chan¬
ges  in  the  hypophysis  of  the  rat.  E.  CLARKE,  S.  ALBERT  and  H.  SE¬
LYE,  Anat.  Rec.  83,  449  (1942).
 238.  Effets  des  hormones  steroides  sur  le  metabolisme  des  chlorures.
H.  SELYE  and  C.  DOSNE,  Presse  Med.  48,  658  (1940).
 239.  The  effect  of  various  pharmacological  agents  on  the  morphogenetic  ac¬
tions  of  estradiol.  S.  ALBERT  and  H.  SELYE,  J  Pharmacol.  &  Exper.
Therap.  75,  308  (1942).
 240.  The  action  of  steroid  compounds  on  the  vaginal  epithelium  of  the  rat
E.  CLARKE  and  H.  SELYE,  Am.  J.  Med.  Sc.  204,  401  (H942).
 241.  The  nomenclature  of  steroid  hormones.  H.  SELYE,  Pharm.  J.  149,  98
 (1942).
 242.  A  simple  surgical  technique  for  deviating  the  entire  urine  into  the
blood  stream.  H.  SELYE,  J.  Lab.  &  Clin.  Med.  27,  1586  (1942).
 243.  Additional  steroids  with  luteoid  activity.  H.  SELYE  and  G.  MASSON,
Science.  96,  358  (1942).
 244.  Mechanism  of  parathyroid  hormone  action.  H.  SELYE,  Arch.  Path.  34,
625  (1942).
 245.  Action  of  various  steroids  on  the  hypophysis  of  the  thyroidectomized
rat.  C.  P.  LEBLOND,  S.  ALBERT  and  H.  SELYE,  Proc.  Soc.  Exper.
Biol.  &  Med.  51,  1159  (1942).
 246.  Production  of  nephrosclerosis  by  overdosage  with  desoxycorticosterone
acetate.  H.  SELYE,  Canad.  M.  A.  J.  47,  515  (1942).
 247.  Response  of  metrial  gland  to  treatment  with  various  steroids. 	G. 	MAS¬
 SON  and  H.  SELYE,  Endocrinology.  31,  549  (1942).
 248.  Le  reflexe  lingo-maxillaire  dans  l’anesthesie  par  la  pregnandione.
R.  REAULIEU,  E.  ROBILLARD  and  H.  SELYE,  Rev.  Canad.  Biol.  1.
757  (1942).
 249.  The  effect  of  various  steroids  in  intact  male  rats.  H.  SELYE  and
S.  ALBERT,  Am.  J.  Med.  Sc.  204,  876  (1942).
 250.  Morphogenetic  actions  of  various  steroids  in  the  castrate  male  rat.
H.  SELYE  and  S.  ALBERT,  J.  Pharmacol.  &  Exper.  Therap.  76,  137
(11942).
 251.  Recentes  acquisi^oes  no  estudo  de  hormonios  esteroides.  H.  SELYF,
Rosenha  Clinico-cientifica.  11,  No.  9  (1942).
 252.  The  role  played  by  the  gastrointestinal  tract  in  the  absorption  and
excretion  of  riboflavin.  H.  SELYE,  J.  Nutrition.  25,  137 	(1943).
 353. 	Changes  in  the  accessory  sex  organs  of  the  male  rat 	after 	admini
 stration  of  estradiol  in  combination  with  progesterone  or  desoxycortico¬
sterone  acetate.  G.  MASSON  and  H.  SELYE,  Am.  J.  Path.  19,  1  (1943).
 254.  Production  of  testis  atrophy  by  steroids.  H.  SELYE,  Endocrinology,  32,
1116  (1943).
 255.  Perforated  peptic  ulcer  during  air-raid.  H.  SELYE,  Lancet.  244,  252
 (1943).
 256.  The  fish  assay  for  the  anesthetic  effect  of  the  steroids.  H.  SELYE  and
R.  D.  H.  HEARD,  Anesthesiology.  4,  36  (1943).
 257  The  anesthetic  action  of  orally  administered  steroids.  H.  SELYE,
Anesth.  &  Analg,  22,  105  (1943).
 258.  Role  of  bile  in  absorption  of  steroids.  H.  SELYE,  Endocrinology.  32,  279
 (1943).
 259.  Role  of  sodium  chloride  in  production  of  nephrosclerosis  by  steroids.
H  SELYE  and  H.  STONE,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  52,  190
 (1943).
 228

260.  Factors  influencing  development  ol  scrotum.  H.  SELYE,  Anat.  Rec  85,
377  (1943).
 261.  Studies  concerning  the  luteoid  action  of  steroid  hormones.  H.  SELYE
and  G.  MASSON.  J.  Pharmacol.  &  Exper.  Therap.  77,  301  (1943).
 262.  Further  studies  concerning  the  overt  and  masked  actions  of  steroids.
E.  CLARKE  and  H.  SELYE,  Anat.  Rec.  85,  17  (1943).
 263.  Nephrosclerosis  and  tissue  edema  after  desoxycorticosterone  treatment.
H.  SELYE,  Anat.  Rec.  85,  49  (1943).
 264.  Experiments  concerning  the  mechanism  of  pituitary  colloid  secretion.
H.  SELYE,  Anat.  Rec.  86,  109  (1943).
 265.  The  pathology  of  desoxycorticosterone  overdocage  in  various  species.
H.  SELYE  and  С.  E.  HALL,  Fed.  Proc.  2,  44  (1943).
 266.  Further  studies  concerning  the  overt  and  masked  actions  of  steroids.
E.  CLARKE  and  H.  SELYE,  Am.  J.  Physiol.  139,  99  (H943).
 267.  An  attempt  at  a  natural  classification  of  the  steroids.  H.  SELYE,  Natu¬
re.  151,  662  (1943).
 268.  Pathologic  changes  induced  in  various  species  by  overdosage  with
desoxycorticosterone.  H.  SELYE  and  С.  E.  HALL,  Arch.  Path.  36,  19
 (1943).
 269.  Malignant  hypertension  produced  by  treatment  with  desoxycorticoste¬
rone  acetate  and  sodium  chloride.  II.  SELYE,  С.  E.  HALL  and
E.  M.  ROWLEY,  Canad.  M.  A.  J.  49,  88  (1943).
 270.  The  overt  and  masked  manifestations  of  folliculoid  hormones.  E.  CLAR¬
KE  and  H.  SELYE,  J.  Pharmacol.  &  Exper.  Therap.  78,  187  (1943).
 271.  The  development  and  repair  of  organ  changes  induced  by  steroid  com¬
pounds.  H.  SELYE  and  E.  BELAND,  Rev.  Canad.  Biol.  2,  271
П943).
 272.  Potentiation  of  a  pituitary  extract  with  A5-pregnenolone  and  additional
observations  concerning  the  influence  of  various  organs  on  steroid  me¬
tabolism.  H.  SELYE  and  E.  CLARKE,  Rev.  Canad.  Biol.  2,  319
 (1943).
 273.  Effect  of  estradiol  locally  applied  to  abnormal  skin.  H.  SELYE,  Arch.
Dermat.  &  Syph.  48,  188  (1943).
 274.  Pathogenetical  correlations  between  periarteritis  nodosa,  renal  hyper¬
tension  and  rheumatic  lecions.  H.  SELYE  and  E.  I.  PENTZ,  Canad.
M.  A.  J.  49,  264  (1943).
 275.  The  role  of  the  adrenals  in  shock.  H.  SELYE,  Presented  before  the
Josiah  Macy  Jr.  Foundation  Adrenal  Conference  in  New  York  City,
Sept.  9th  &  10th,  (1942).
 276.  Further  studies  concerning  the  action  of  sodium  chloride  on  the  pitui¬
tary.  H.  SELYE  and  С.  E.  HALL,  Anat.  Rec.  86,  579  (11943).
 277.  Production  of  nephrosclerosis  in  the  fowl  by  sodium  chloride.  H.  SE¬
LYE,  J.  Am.  Vet.  M.  A.  103,  140  (1943).
 278.  Changes  in  the  adrenals  following  prolonged  treatment  with  methyl-
testosterone.  H.  SELYE,  E.  M.  ROWLEY  and  С.  E.  HALL,  Proc.  Soc.
Exper.  Biol.  &  Med.  54,  1141  (1943).
 279.  Encyclopedia  of  endocrinology.  Section  I:  Classified  index  of  the  ste¬
roid  hormones  and  related  compounds,  4  vols.  H.  SELYE.
 A. 	W.  T.  Franks  Publishing  Company,  Montreal  (1943).
 280.  Morphological  changes  in  the  fowl  following  chronic 	overdosage 	with
 various  steroids,  H.  SELYE,  J.  Morph.  73,  401  (1943).
 281.  Hormonal  production  of  arthritis.  H.  SELYE,  O.  SYLVESTER,
С.  E.  HALL  and  C.  P.  LEBLOND,  J.  A.  M.  A.  124,  201  (1944).
 282.  On  the  production  of  malignant  hypertension  by  chronic  exposure  to
various  damaging  agents.  H.  SELYE,  Rev.  Canad.  Biol.  2,  501  (1943).
 283.  Role  of  the  hypophysis  in  the  pathogenesis  of  the  diseases 	of 	adapta¬
 tion.  H.  SELYE,  Canad.  M.  A.  J.  50,  426  (1944).
 284.  Production  of  nephrosclerosis  and  cardiac  hypertrophy  in  the  rat  by
desoxycorticosterone  acetate  overdosage.  H.  SELYE  and  С.  E.  HALL,
Am.  Heart  J.  27,  338  (1944).
 229

285.  Manifestations  of  desoxycorticosterone  overdosage.  E.  BELAND  and
H.  SELYE,  Meet.  Ray.  Soc.  of  Canada,  Montreal,  May  29th  to  31  st
 (1944).
 286.  Kidney  changes  following  treatment  with  extracts  of  the  anterior
pituitary.  H.  SELYE,  Meet.  Roy.  Soc.  of  Canada,  Montreal,  May  29th
to  31st  (1944).
 287.  Atypical  cell  proliferation  in  the  anterior  lobe  adenomas  of  estradiol-
treated  rats.  H. 	SELYE.  Cancer  Research.  4, 	349  (1944).
 288.  Prevention  of 	experimental  nephrosclerosis 	with  methyl-testosterone.
 H.  SELYE  and 	E.  M.  ROWLEY,  J.  Urol.  51, 	439  (1944).
 289.  Ovarian  function  in  hypophysectomized  rats. 	H.  SELYE 	and 	E. 	CLAR¬
 KE,  Anat.  Rec.  88,  393  (1944).
 290.  Studies  concerning  the  absorption  and  detoxification  of  anesthetic  ste¬
roids.  H.  SELYE  and  H.  STONE,  J.  Pharmacol.  &  Exper.  Therap.  80,
386  (11944).
 291.  On  the  renotropic  action  of  an  anterior  pituitary  extract.  H.  SELYE
and  K.  NIELSEN,  Ass.  for  the  Study  of  Internal  Secretions,  27th  Ann.
Meet.,  Chicago,  June  12—13  (1944);  Endocrinology.  35,  207  (1944).
 292.  Effect  of  various  electrolytes  upon  the  toxicity  of  desoxycorticosterone
acetate.  H.  SELYE,  J.  MINTZBERG  and  E.  M.  ROWLEY,  J.  Pharma¬
col.  &  Exper.  Therap.  85,  42  (1945).
 293.  Prevention  of  experimental  nephrosclerosis  with  methyl-testosterone.
H.  SELYE  and  E.  M.  YOWLEY,  Fed.  Proc.  3,  41  (1944).
 294.  Relative  renotropic  and  testoid  activity  of  various  steroid.  E.  BELAND,
 G.  MASSON  and  H.  SELYE,  Fed.  Proc.  3,  4  (1944).
 295.  Experimental  investigations  concerning  the  role  of  the  pituitary  in
tumorigenesis  H.  SELYE,  Surgery.  16,  33  (1944).
 296.  Brain  lesions  following  prolonged  overdosage  with  desoxycorticosterone
acetate.  H.  SELYE,  E.  B.  and  O.  SYLVESTER,  Exper.  Med.  &  Surgery.
2,  224  (1944).
 297.  Prevention  of  gastric  ulcer  formation  during  the  alarm  reaction.
 H.  SELYE  and  A.  MACLEAN,  Am.  J.  Digest.  Dis.  11,  319  (1944).
 298.  Effect  of  folliculoid  hormones  on  abnormal  skin.  Further  observations
of  the  effect  of  estradiol  on  the  skin  of  mice  of  the  rhino,  haiiless  and
naked  strains.  H.  SELYE,  Arch.  Dermatol.  &  Syph.  50,  261  (1944).
 299.  Effect  of  NH4C1  on  the  life-maintaining  action  of  desoxycorticosterone
acetate  in  adrenalectomized  rats.  H.  SELYE  and  H.  STONE,  J.  Pharma¬
col.  &  Exper.  Therap.  83,  56  (1945).
 300.  Experimental  nephrosclerosis  prevention  with  ammonium  chloride
H.  SELYE,  O.  HALL  and  E.  M.  ROWLEY,  Lancet.  248,  301  (1945).
 301.  Effect  of  pituitary  anterior  lobe  preparations  on  the  action  of  anesthe¬
tics.  H.  SELYE  and  G.  MASSON,  Canad.  M.  A.  J.  51,  577  (11944).
 302.  Studies  concerning  the  effect  of  various  hormones  upon  renal  structure.
H.  SELYE,  H.  STONE,  K.  NIELSEN  and  C.  P.  LEBLOND,  Canad.
M.  A.  J.  52,  571  (1945).
 303.  Studies  concerning  the  renotropic  action  of  pituitary  extracts.  H.  SE¬
LYE  and  C.  HOLLETT,  J.  of  Urology.  53,  498  (1945).
 304.  Effet  des  hormones  hypophysaires,  thyroidiennes  et  cortico-surrenales
sur  la  structure  renale.  H.  SELYE,  B.  BELAND  and  H.  STONE,  Rev.
Canad.  Biol.  4,  120  (1945).
 305.  General  adaptation  syndrome.  H.  SELYE,  Presented  before  the  Josiah
Macy  Jr.  Foundation,  Conference  on  Metabolic  Aspects  of  Convalescen¬
ce  Including  Bone  and  Wound  Healing,  8th  Meet.,  New  York  City,  Oct.
113—'14  (1944).
 306.  The  220th  anniversary  of  the  Academy  of  Sciences  of  the  U.S.S.R.
H.  SELYE,  Canad.  M.  A.  J.  53,  275  (1945).
 307.  Additional  steroids  with  luteoid  activity.  G.  MASSON  and  H.  SELYE,
J.  Pharmacol.  &  Exper.  Therap.  84,  46  (1945).
 308.  Solubilite  de  la  progesterone  dans  le  sang.  G.  MASSON  and  H.  SELYE,
Rev.  Canad.  Biol.  4,  193  (1945).
 230

309.  Prevention  of  the  nephrosclerosis  usually  induced  by  anterior  pituitary
extract.  С.  E.  HALL  and  H.  SELYE,  Rev.  Canad.  Biol.  4,  197  (1945).
 310.  Influence  of  high  carbohydrate  diets  upon  the  development  of  experimen¬
tal  nephrosclerosis  and  allied  cardiovascular  phenomena.  D.  BERMAN,
 E. 	HAY  and  H.  SELYE,  Canad.  M.  A.  J.  54,  69  (1945).
 311.  La  medicine  experimentale.  H.  SELYE,  Bui.  Assoc.  Med.  Langue  Fran^.
Am.  Nord.  75,  169  (1946).
 312.  Encyclopedia  of  Endocrinology.  Section  IV.  The  Ovary:  Vol.  VII.  Ova¬
rian  Tumours.  Vol.  VII.  References.  H.  SELYE,  Richardson,  Bond  &
Wright,  Montreal  (1946).
 313.  The  general  adaptation  syndrome  and  the  diseases  of  adaptation,
H.  SELYE,  J.  Clin.  Endocrinol.  6,  117  (1946).
 314.  Transformation  of  the  kidney  into  an  exclusively  endocrine  organ.
H.  SELYE,  Nature.  158,  131  (1946).
 315.  Relation  of  the  adrenal  cortex  to  arthritis.  H.  SELYE,  Lancet.  250,  942
(11946).
 316.  Art  as  an  inspiration  to  science.  H.  SELYE,  Canad.  Art.  1,  117  (1943).
 317.  The  role  of  the  adrenals  in  the  production  of  nephrosclerosis  by  ante¬
rior  pituitary  preparations.  С.  E.  HALL,  P.  DONTIGNY,  E.  BELAND
and  H.  SELYE,  Endocrinology.  38,  296  (1946).
 318.  The  chemistry  of  the  hormones.  H.  SELYE  and  H.  JENSEN,  Ann.  Rev.
Biochem.  15,  347  (1946).
 319.  Factors  influencing  the  production  of  cardiovascular  diseases  by  ante¬
rior  pituitary  and  corticoid  hormones.  H.  SELYE,  Endocrinology.  39,  711
(1946).
 320.  Effect  of  the  diet  upon  the  renotropic,  nephrosclerotic,  cardiotropic  and
adrenatropic  actions  of  crude  anterior  pituitary  preparations.  H.  SELYE
and  H.  STONE,  Fed.  Proc.  5,  93  (1946).
 321.  Effets  des  steroides  sur  la  lactation.  J.  C.  BARSANTINI,  G.  MASSON
and  H.  SELYE,  Rev.  Canad.  Biol.  5,  407  (1946).
 322.  Pathogenesis  of  cardiovascular  and  renal  changes  which  usually  accom¬
pany  malignant  hypertension.  H.  SELYE  and  H.  STONE,  J.  Urol.  56,
399  (1946).
 323.  Effets  des  hormones  steroides  sur  le  metabolisme  des  chlorures.  H.  SE¬
LYE  and  C.  DOSNE,  Ann.  d’endocrinol.  1,  509  (1939—1940).
 324.  The  general  adaptation  syndrome  and  the  diseases  of  adaptation.  H.  SE¬
LYE  and  C.  DOSNE,  J.  Allergy.  17,  231,  289,  358  (1946).
 325.  La  medecine  experimentale.  Travaux  scientifiques  et  conferences.  H.  SE¬
LYE,  La  Societe  Medicale  de  Montreal.  Montreal  (1945).
 326.  Influence  de  Fadrenalectomie  sur  Taction  nephrosclerotique  des  prepara¬
tions  hypophysaires.  P.  DONTIGNY,  E.  BELAND,  E.  HALL  and  H.  SE¬
LYE,  Rev.  Canad.  Biol.  5,  356  (4946).
 327.  Le  syndrome  general  d’adaptation  et  les  maladies  de  Fadaptation.
H.  SELYE,  Ann.  d’endocrinol.  7,  289  (1946).
 328.  Endocrinology.  H.  SELYE,  The  Americana  Annual  Encyclopedia  of  the
Events  of  1946,  p.  235  (1947).
 329.  A  simple  surgical  technic  for  the  selective  removal  of  the  adrenal  me¬
dulla  in  tre  rat.  H.  SELYE  and  H.  MARTIN,  Acta  Anat.  2,  1  (1947).
 330.  L’Institut  de  medicine  et  de  chirurgie  experimental  de  Funiversite  de
Montreal.  H.  SELYE,  Bull.  Fac.  de  med.  d’univ.  de  Montreal.  1,  35
(U947).
 331.  Effect  of  methyl-testasterone  upon  the  «endocrine  kidney».  H.  SELYE
and  D.  STONE,  Fed.  Proc.  6,  178  (1947).
 332.  Further  studies  concernung  the  role  of  the  diet  in  the  production  of
nephrosclerosis  and  hypertension  by  anterior  pituitary  preparation.
Л.  L.  PRADO,  P.  DONTIGNY,  H.  HAY  and  H.  SELYE,  Fed.  Proc.  6,
182  (1947).
 333.  The  general  adaptation  syndrome  and  the  diseases  of  adaptation.
H.  SELYE,  Chapter  repr.  from  «Textbook  of  Endocrinology»,  Publ.  by
Acta  Endocrinologica  Mtl.,  p.  837  (1947).
 231

334.  The  adrenal  and  early  hepatic  regeneration.  D.  BERMAN,  M.  SYLYVES-
TER,  E.  C.  HAY  and  H.  SELYE,  Endocrinology.  41,  258  (1947).
 335.  Influence  of  diet  upon  the  hypertension  and  nephrosclerosis  produced
by  desoxycorticosterone  acetate  overdosage.  J.  L.  PRADO,  P.  DONTIGNY
and  H.  SELYE,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  66,  446  (1947).
 336.  The  general  adaptation  syndrome  and  the  diseases  of  adaptation.
H.  SELYE,  The  Pharos  of  Alpha  Omega  Alpha.  11,  16  (H947).
 337.  The  role  of  hormones  in  hypertension.  H.  SELYE,  Proc.  Inst.  Med.  of
Chicago.  17,  No.  2,  Feb.  15  (1948).
 338.  The  role  of  the  adrenals  in  the  general  adaptation  syndrome  and  the
diseases  of  adaptation.  H.  SELYE,  Acta  Brevia  Neerlandica.  15,  46  (1947).
 339.  Further  studies  concerning  brain  lesions  induced  by  desoxvcorticoste-
rone  overdosage  in  the  rat.  H.  SELYE,  P.  HAOUR  and  C.  FARIBAULT,
Fed.  Proc.  7,  110  (1948).
 340.  Influence  of  protein  hydrolysates  on  the  production  of  nephrosclerosis
and  hypertension  by  anterior  pituitary  preparations.  R.  DE  GRANDPRE;
J.  L.  PRADO,  P.  DONTIGNY,  J.  LEDUC  and  H.  SELYE,  Fed.  Proc.  7,
27  (1948).
 341.  Blood  electrolyte  changes  in  experimental  renal  hypertension.
C.  A.  SCHAFFENBURG  and  H.  SELYE,  Fed.  Proc.  7,  109  (H948).
 .342.  Endocrinology.  C.  SCHAFFENBURG,  P.  HAOUR  and  H.  SELYE,
Progress  on  Neurology  and  Psychiatry,  Grune  and  Stratton,  Publ.  N.  Y.
p.  243  (1948).
 343.  Effect  of  the  dietary  protein  concentration  upon  the  secretion  of  adre-
nocorticotrophin.  F.  MOYA,  J.  L.  PRADO,  R.  RODRIGUEZ,  K.  SA-
VARD  and  H.  SELYE,  Endocrinology.  42,  223  (1948).
 344.  Hormonal  hypertension  and  nephrosclerosis  as  influenced  by  the  diet.
P.  DONTIGNY,  E.  C.  HAY,  J.  L.  PRADO  and  H.  SELYE,  Am.  J.  Med.
Sc.  215,  442  (1948).
 345.  Textbook  of  Endocrinology.  H.  SELYE,  Acta  Endocrinologica,  Publ.,
Montreal  (1949)  4
 346.  Le  role  des  hormones  dans  la  pathogenic  de  l’hypertension.  H.  SELYE,
Conference  aux  J.  Med.,  Bruxelles  med.,  No.  28  (1948).
 347.  Inhibition  des  effets  morphogenes  produites  par  les  folliculoides  sur
l’hypophyse  du  rat.  P.  HAOUR  and  H.  SELYE,  Ann.  d’endocrinol.,  9,
154  (11948).
 348.  The  diet  and  hormonally  induced  nephrosclerosis.  E.  S.  HAY,  J.  L.  PRA¬
DO  and  H.  SELYE,  Canad.  J.  Res.,  E.,  26,  212  (1948).
 349.  Das  allgemeine  Anpassungssyndrom  and  die  Anpassungskrankheiten.
H.  SELYE  and  P.  CONSTANTIN  IDES,  Deutsche  med.  Rundschau,
2,  161  (1948).
 350.  Effect  of  desoxycorticosterone  upon  hypophyseal  corticotrophin  produc¬
tion.  F.  MOYA  and  H.  SELYE,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.,  68,  529
 (1948).
 351.  The  alarm  reaction  and  the  diseases  of  adaptation.  H.  SELYE,  Ann.
Int.  Med.,  29,  403  (11948).
 352.  Influence  of  the  diet  upon  nephrosclerosis,  periarteritis  nodosa  and
cardiac  lesions  produced  by  the  endocrine  kidney.  H.  SELYE  and
H.  STONE,  Endocrinology,  43,  21  (1948).
 353.  Hormones  and  hypertension.  Hypertension  as  a  disease  of  adaptation.
H.  SELYE,  In:  Recent  Progress  in  Hormone  Research,  3,  343,  Acad.
Press  Inc.  Publ.,  New  York  (1948).
 354.  Det  generelle  Adaptationssyndrom  og  Adaptationssygdommene.  H.  SE¬
LYE,  Nord.  med.,  40,  1913  (1948).
 355.  The  General  Adaptation  Syndrome  and  the  Diseases  of  Adaptation.
H.  SELYE,  Manpower,  5,  8  (1946).
 356.  Influence  of  amino-acids  on  adrenal  enlargement,  nephrosclerosis  and
hypertension  by  anterior  pituitary  preparations.  О.  B.  HENRIQUES,
S.  B.  HENRIQUES,  R.  de  CRANDPRE  and  H.  SELYE,  Proc.  Soc
Exper.  Biol.  &  Med.,  69,  591  (H948).
 232

357.  Abstracts  of  the  talks  to  be  given  March  15th  stated  meeting  Adapta
tion  Syndrome.  H.  SELYE,  Bulletin  of  the  Medical  Society  of  the  County
of  Kings,  Academy  of  Medicine  of  Brooklyn,  28,  103  (1949).
 358.  Histo-physiology  of 	the  adrenal 	cortex.  H.  SELYE 	and 	H.  STONE,
 Federation  Proc.,  8, 	143  (1949).
 359.  Sindrome  generale  di  adattamento  e  malattie  dell’adattamento.
H.  SELYE  and  P.  S.  TIMIRAS,  Folia  endocrinol.,  2,  3  (11949).
 360.  Factors  influencing 	the  corticotrophin  production  of 	the  anterior  pitui¬
tary.  H.  SELYE,  Ass.  Study  of 	Internal  Secretion. 	30th 	Ann.  Meet.,
 June  18—«19  (1948).  J.  Clin.  Endocrinol.,  8,  588  (1958).
 361.  Histological  studies  concerning  the  endocrine  kidney.  H.  SELYE  and
H.  STONE,  Anat.  Rec.,  97,  52  (1947).
 362.  Some  chemical  and  morphological  changes  elicited  in  the  adrenal  by
stilbestrol  and  LAP.  F.  R.  SKELTON,  C.  FORTIER  and  H.  SELYE,
Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.,  71,  120  (H949).
 363.  Influence  of  cold  on  blood  fibrinogen  concentration.  S.  B.  HENRIQUES,
 О. 	B.  HENRIQUES  and  H.  SELYE,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.,  71,
82  (1949).
 364.  Influence  of  methyl-tcstosterone  upon  the  endocrine  kidney.  H.  SELYE
and  H.  STONE,  J.  Endocrinol.,  6,  86  (1949).
 365.  The  age-factor  in  the  brain  lesions  produced  by  desoxycorticosterone
overdosage.  P.  S.  TIMIRAS,  C.  FARIBAULT  and  H.  SELYE,  Geriatrics,
4,  225  (1949).
 366.  Influence  of  sodium  chloride  upon  the  actions  of  desoxycorticosterone
acetate.  H.  SELYE,  H.  STONE,  P.  S.  TIMIRAS  and  SCHAFFENBURG,
Am.  Heart.  J.,  37,  1009  (H949).
 367.  The  Gordon  Wilson  Lecture:  On  the  General  Adaptation  Syndrome.
H.  SELYE,  Tr.  Am.  Clin.  &  Climatol.  A.,  60,  1  (1948).
 368.  Influence  of  the  dietary  protein  concentration  upon  the  corticotrophic
action  of  lyophilized  anterior  pituitary.  S.  B.  HENRIQUES,  О.  B.  HEN¬
RIQUES  and  H.  SELYE,  Endocrinology.  45,  153  (1949).
 369.  Effect  of  ACTH  and  cortisone  upon  an  «anaphylactoid  reaction».  H.  SE¬
LYE,  Canad.  M.  A.  J.,  61,  553  (1949).
 370.  Further  studies  concerning  the  participation  of  the  adrenal  cortex  in
the  pathogenesis  of  arthritis.  H.  SELYE,  Brit.  M.  J.,  Nov.  19,  p.  Ш29
 (1949).
 371.  On  the  participation  of  the  reticulo-endotherial  system  in  the  alarm
reaction.  P.  S.  TIMIRAS  and  H.  SELYE,  Science,  110,  560  (1949).
 372.  Participation  of  «brown  fat»  tissue  in  the  alarm  rection.  P.  S.  TIMI¬
RAS  and  H.  SELYE,  Nature.  164,  745  (11949).
 373.  Adrenocorticotrophic  effect  of  stress  after  severance  of  the  hypothala-
mo,  hypophyseal  pathways.  C.  FORTIER  and  H.  SELYE,  Am.  J.  Phy¬
siol.,  159-433  (1949).
 374  Production  of  hypertension  and  hyalinosis  by  desoxycortisone.  H.  SE¬
LYE,  Brit.  M.  J.  Jan.  28,  p.  203  (1950).
 375.  A  comparative  study  of  some  of  the  chemical  and  morphological  chan¬
ges  elicited  in  the  adrenals  by  stress  and  purified  ACTH.  C.  FORTIER,
 F. 	R.  SKELTON,  P.  CONSTANTIN  IDES,  P.  S.  TIMIRAS,  M.  HER-
LANT  and  H.  SELYE,  Endocrinology.  46,  21  (1950).
 376.  Influence  of  cold,  fasting  and  adrenalectomy  on  the  blood-fibrinogen
response  to  trauma.  О.  B.  HENRIQUES,  S.  B.  HENRIQUES  and
H.  SELYE,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.,  73,  611  (1950).
 377  Hormonally  induced  transformation  of  adrenal  into  myeloid  tissue.
H.  SELYE  and  H.  STONE,  Am.  J.  Path.,  26,  211  (1950).
 378.  Adaptive  reaction  to  stress.  H.  SELYE  and  C.  FORTIER,  Psychosom.
med.,  12,  149  (1950).
 379.  Action  du  21-acetoxy-pregnenolone  (artisone)  comparee  a  celle  de
I’acetate  de  desoxycorticosterone  (DCA)  et  du  compose  E  de  Kendall
(cortisone)  sur  l’arthrite  experimentale.  L.  L.  COUTU  and  H.  SELYE,
Rev.  Canad.  Biol.,  9,  308  (1950).
 233

380.  Verification  sur  l’arthrite  experimentale  de  la  valeur  therapeutique  de
I’acetate  de  desoxycorticosterone  (DCA)  combine  a  l’acide  ascorbique.
L.  L.  COUTU  and  H.  SELYE,  Rev.  Canad.  Biol.,  9,  258  (1950).
 381.  Stress.  H.  SELYE,  Acta  Inc.  Medical  Publishers,  Montreal,  Canada
(1950).
 382.  Adaptive  reactions  to  Stress.  H.  SELYE  and  C.  FORTIER,  In: 	Life
Stress  &  Bodily  Disease.  Williams  and  Wilkins  Co.,  Baltimore,  p.  3
 (1950).
 383.  On  the  experimental  morphology  of  the  adrenal  cortex.  H.  SELYE  and
H.  STONE,  American  Lectures  in  Endocrinology.  С.  C.  Thomas,  Publ.,
Springfield  (1950).
 384.  Stress  and 	the  General 	Adaptation  Syndrome. 	H. 	SELYE, 	Brit. 	M. 	J.,
 June  17,  p. 	1383  (11950).
 385.  Rheumatic 	diseases  as  diseases 	of 	adaptation. 	H. 	SELYE, 	Brit. 	M. 	J.,
 June  10,  p. 	1362  (1950).
 386.  Inhibition  par  les  mineralo-corticofdes  de  l’inactivation  renale  des  sub¬
stances  vasopressives.  R.  GUILLEMIN  and  H.  SELYE,  Ann.  d’endocri-
nol.,  11,  271  (1950).
 387.  Role  of  somatotrophic  hormone  in  the  production  of  malignant  nephro¬
sclerosis,  periarteritis  nodosa  and  hypertensive  disease.  H.  SELYE,
Brit.  M.  J.,  Feb.  110,  p.  263  (1951).
 388.  Production  par  la  somatotrophine  hypophysaire  (STH)  d’hyalinose
experimentale,  Inhibition  par  la  cortisone,  aggravation  or  la  desoxycor¬
ticosterone.  H.  SELYE,  Rev.  Canad.  Biol.,  9,  473  ('195»1).
 389.  Inhibition  par  une  substance  folliculoide  de  la  nephrosclerose  norma-
lement  produite  par  la  desoxycorticosterone.  H.  SELYE,  Rev.  Canad.
Biol.,  9,  474  (1951).
 390.  Production  d’une  hypertension  et  d’une  nephrosclerose  maligne  par
la  thyroxine  chez  le  rat.  H.  SELYE,  Rev.  Canad.  Biol.,  9,  475  (1951).
 391.  Effects  locaux  d’une  injection  de  somatotrophine  hypophysaire  (STH)
electrophoretiquement  pure.  H.  SELYE,  Rev.  Canad.  Biol.  9,  476  (1951).
 392.  Effet  de  l’hormone  somatotrophique  (STH)  sur  la  formule  sanguine
du  rat.  P.  DUCOMMUN,  C.  FORTIER  and  H.  SELYE,  Rev.  Canad.
Biol.,  9,  477  (11951).
 393.  Corticoldes  et  regulation  de  la  fonction  corticotrophique.  C.  FORTIER,
S.  YRARRAZAVAL  and  H.  SELYE,  Rev.  Canad.  Biol.,  9,  478  (1951).
 394.  Actions  sur  le  rein  de  l’administration  combinee  de  cortisone  et  de
LAP.  P.  RIET  CORREA  and  H.  SELYE,  Rev.  Canad.  Biol.,  9,  479
 (1951).
 395.  Diseases 	of 	Adaptation  with  special  reference  to 	uses  of  ACTH 	and
 cortisone. 	H. 	SELYE,  Het  Hormon,  15,  30  (1950).
 396.  Das  allgemeine  Adaptations-Syndrom  (GAS)  und  die  Adaptations-
Krankheiten.  H.  SELYE,  Med.  Welt.,  20,  1  (11951).
 397.  О  sindroma  geral  de  adaptagao.  Indicagoes  terapeuticas  da  cartisons
e  ACTH.  H.  SELYE,  Rev.  Luso-Espan.  de  Endocrinol,  e  Nutrigao,  3,  95
 (1950).
 398.  Stress  and  the  General  Adaptation  Syndrome.  H.  SELYE,  Bol.  Clin.  d.
Hosp.  Civis  de  Lisboa,  14,  443  (1950).
 399.  Diseases 	of 	Adaptation  with  special  reference  to 	uses  of  ACTH 	and
 cortisone. 	H. 	SELYE,  Hormones,  3,  8  (1950).
 400.  Diseases 	of 	maladaptation.  H.  SELYE,  Brit.  M. 	J.,  March  3,  p. 	472
 (1951).
 401.  Le  syndrome  general  d’adaptation  et  les  maladies  de  l’adaptation.
M.  ALBEAUX-FERNET,  P.  DUCOMMUN,  B.  JACOT  and  H.  SELYE,
Encyclopedie  Med.-Chir.  (19511).
 402.  Las  enfermedades  de  adaptacion  у  su  tratamiento  рог  el  ACTH  у  la
cortisona.  H.  SELYE,  Conf.  pronunciada  en  la  Real  Acad.  Nac.  de  Med.
Madrid.  June  27  (1950).
 403.  Interactions  between  gluco-corticoid  and  mineralo-corticoid  hormones.
H.  SELYE,  J.  Clin.  Investigation,  29,  845  (1950).
 234

404  Acquisition  recente  au  sujet  du  rein  endocrinien.  H.  SELYE,  Rev.  Ca¬
nad.  Biol.,  6,  799  (1947).
 405.  Transformation  myeloide  du  cortex  surrenalien  sous  l’influence  d’un
traitement  hormonal.  H.  SELYE  and  STONE,  Proc.  Canad.  Physiol.
Soc.  (1949).
 406.  In  vivo  observations  concerning  the  effect  of  desoxycorticosterone  aceta¬
te  upon  the  contractility  of  vessels.  H.  SELYE,  Proc.  Canad.  Physiol.
Soc.  13th.  Ann.  Meet.,  Oct.  14—15  (1950).
 407.  Action  des  mineralo-corticoldes  sur  le  comportement  du  rein  envers  les
substances  vasopressives  type  angiotonine.  R.  GUILLEMIN  and  H.  SE¬
LYE.  Rev.  Canad.  Biol.,  9,  309  (1950).
 408.  Erythrocyte  sedimentation  rate  in  DCA  and  cortisone  treated  animals.
H.  SELYE  and  N.  CAREY  J.  Clin.  Endocrinol.,  10,  824  (1950).
 409.  Interaction  entre  hormones  gluco-corticoldes  et  mineralo-corticoldes.
H.  SELYE,  Compt.  rend.  Soc.  de  biol.,  Dec.  6,  p.  20  (1950).
 410.  Sobre  la  production  de  nefrosclerosis  1  hipertension  рог  extractos  de  la
glandula  pituitaria  anterior.  H.  SELYE,  Folia  clin.  intemac.,  1,  9  (1951).
 411.  Effect  of  desoxycorticosterone  upon  the  toxic  actions  of  somatotrophic
hormone.  H.  SELYE,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.,  76,  510  (1951).
 412.  La  sindrome  generale  di  adattamento  e  la  malattie  dell’  adattamento.
H.  SELYE,  Rendiconti  Inst.  Sup.  di  Sanita,  13,  958  (1950).
 413.  The  General  Adaptation  Syndrome  and  the  Diseases  of  Adaptation.
H.  SELYE,  Year  Book  of  Pathology.  Year  Book  Publ.,  Chicago  (1951).
 414.  Le  syndrome  general  d’adaptation  et  les  maladies  de  l’adaptation.
H.  SELYE,  Union  med.  du  Canada,  80,  535  (1951).
 415.  The  General  Adaptation  Syndrome  and  the  Diseases  of  Adaptation.
H.  SELYE,  Am.  J.  Med.,  10,  549  (19511).
 4H6.  The  influence  of  STH,  ACTH  and  cortisone  upon  resistance  to  infection.
 H.  SELYE,  Canad.  M.  A.  J.,  64,  489  (1951).
 417.  Limitations  of  the  ACTH  regulating  effect  of  corticoids.  C.  FORTIER,
S.  YRARRAZAVAL  and  H.  SELYE,  Am.  J.  Physiol.,  165,  466  (1951).
4H8.  La  sindrome  generale  di  adattamento  e  le  malattie  dell’adattamento.
H.  SELYE,  Recenti  progr.  med.,  10,  97  (1951).
 419.  The  General-Adaptation-Syndrome.  H.  SELYE,  Ann.  Rev.  Med.,  2,  327.
 (1951).
 420.  General-Adaptation-Syndrome  and  the  Diseases  of  Adaptation.  H.  SE¬
LYE,  Medicus,  Part.  I,  11,  1;  Part  II,  11,  33  (1951).
 421.  Role  of  the  adrenals  in  the  production  of  renal  and  cardiovascular  da¬
mage  by  anterior  pituitary  preparations.  H.  SELYE,  Lancet,  March  3,
p.  483  (1951).
 422.  Etude  morphologique  de  l’arthrite  experimentale  a  la  moutarde  chcz
le  rat.  L.  L.  COUTU,  H.  SELYE,  and  R.  J.  GAREAU,  Rev.  Canad.
Biol.,  10,  228  (1951).
 423.  The  General  Adaptation  Syndrome  and  peptic  ulcer.  H.  SELYE,  In.:
Peptic  Ulcer.  W.  B.  Saunders  Co.,  Philadelphia  (11951).
 424.  An  extra-adrenal  action,  of  adrenotropic  hormone.  H.  SELYE,  Nature,
168,  149  (1951).
 425.  Das  allgemeine  Adaptationssyndrom  als  Grundlage  fur  eine  einheitliche
Theorie  der  Medizin.  H.  SELYE,  Deutsche  med.  Wchnschr.,  76,  965,
I0O1  (1951).
 426.  Prevention  by  somatotropin  of  the  catabolism  which  normally  occurs
during  stress.  H.  SELYE,  Endocrinology,  49,  197  (11951).
 427.  The  production  of  malignant  nephrosclerosis  by  simultaneous  treatment
with  cortisone  and  an  anterior  pituitary  preparation.  H.  SELYE,  Acta
endocrinol.,  7,  288  (1951).
 428.  The  General-Adaptation-Syndrome  and  the  Diseases  of  Adaptation.
H.  SELYE,  South  Med.  &  Surg.,  113  (1951).
 429.  Opshti  pogled  na  generalni  adaptatsioni  syndrom  (The  General-Adapta¬
tion-Syndrome  and  the  Diseases  of  Adaptation).  H.  SELYE,  Med.  Pregl.
9—10,  97  (1951).
 235

4.ол  A  non-adrenal  mediated  action  of  ACTH  011  the  preputial  glands.
 B. 	JACOT  and  H.  SELYE,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  78,  46  (1951).
441  The  General-Adaptation-Syndrome  and  the  Diseases  of  Adaptation.
:H.  SELYE,  Med.  Illust.,  5,  367  (1951).
 432.  First  Annual  Report  on  Stress.  H.  SELYE,  Acta  Inc.  Publ.,  Montreal
 (1951).
 433.  Endocrinologia.  H.  SELYE,  Salvat  Editores,  S.  A.  Barcelona  (1952).
 434.  Trattato  di  Endocrinologia.  H.  SELYE,  Casa  Edit.  Ambrosiana,  Milan
’  (11952).
 435.  The  General-Adaptation-Syndrome  and  the  Diseases  of  Adaptation.
H.  SELYE,  Quart.  Phi  Beta  Pi,  48,  327  (1952).
 436.  On  the  alledged  adrenal-mediated  actions  of  gonadotrophins,  B.  JACOT
and  H.  SELYE,  Arch.  Internat.  de  Physiol.,  59,  448  (1951).
 437.  The  General-Adaptation-Syndrome  and  the  Gastrointestinal  diseases  of
Adaptation.  H.  SELYE,  Am.  J.  Proctol.  2,  167  (1951).
 438  Influence  du  salicylate  de  sodium  sur  la  permeabilite  da  tissu  conjonctif
chez  le  rat  surrenalectomise.  B.  JACOT,  P.  DUCOMMUN,  P.  S.  TIMIRAS
and  H.  SELYE,  J.  de  Physiol.  43,  621  (19511).
 439.  Effect  of  somatotrophic  hormone  (STH)  upon  resistance  to  ionizing  rays.
H  SELYE,  E.  SALGADO  and  J.  PROCOPIO,  Acta  Endocrinol.  9,  337
 (1952).
 440.  Role  of  somatotrophic  hormone  (STH)  in  body  defence  against  infection.
H.  SELYE,  Fed.  Proc.  11,  1  (1952).
 441.  A  phenomenon  of  topical  protection  against  hyperergic  inflammation  by
a  preceding  local  inflammation.  R.  HOENE,  P.  LABBE  and  H.  SELYE,
Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  79,  65  (1952).
 442. 	О  conceito  do  «Stress»  em  11951. 	H. 	SELYE  and 	J. 	PROCOPIO,
 О  hospital,  40,  863  (195H).
 443. 	The 	General-Adaptation-Syndrome 	and 	the  diseases 	of 	Adaptation.
 H.  SELYE,  World  Med.  Assn.  Bull.,  3,  85  (1951).
 444. 	The 	General-Adaptation-Syndrome 	and 	the  diseases 	of 	Adaptation.
 H.  SELYE,  Can.  Nurse,  48,  14  (1952).
 445.  Recent  progress  in  the  study  of  Diseases  of  Adaptation.  H.  SELYE,
Proc.  R.  Coll.  Phys.  &  Surg.  Can.,  Nov.  11.  (1950).
 446.  Stress  and  disease.  J.  CONN,  A.  DORFMAN  and  H.  SELYE,  Round
table  of  the  Univ.  of  Chicago,  663  (1950).
 447. 	The 	Geneial-Adaptation-Syndrome 	as  a 	Basis  for  a 	Unified  Theory
 of  Medicine.  H.  SELYE,  Oral  Surg.,  Oral  Med.  &  Oral  Path.,  5,  408
(H952).
 448.  The  General-Adaptation-Syndrome.  H.  SELYE,  The  Biology  of  Mental
Health  and  Disease,  p.  595  (1952).
 449.  On  the  effect  of  various  steroids  upon  the  extro-adrenal  thymolytic
action  of  ACTH.  H.  SELYE  and  B.  JACOT,  Acta  endocrinol.,  9,  333
 (1952).
 450.  Sympathiko-adrenale  Notfallfunktion  Cannons  und  Selves  Alarmreaktion.
H.  SELYE,  Deutsche  med.  Wchnschr.,  17,  5.65  (1952).'
 451.  Stress  and  Disease.  CONN,  Y.,  A.  DORFMAN  and  H.  SELYE,  In:  «The
Age  of  Danger»  by  H.  F.  Harding  Random  House,  Inc.,  New  York
 (1952).
 452.  On  extra-adrenal  action  of  adrenocorticotrophic  preparations.  J.  JACOT
and  H.  SELYE,  Endocrinology,  50,  254  (1952).
 453.  Endokrin  bedingte  maligne  Angiosklerose.  H.  SELYE  and  R.  HOENE,
Die  Med.,  118,  1  (1952).
 454.  Le  Syndrome  General  de  l’Adaptation  et  les  maladies  de  l’Adaptation.
H.  SELYE,  Ars  Medici,  7,  536  (1952).
 455.  Le  Syndrome  General  d’Adaptation.  H.  SELYE,  IX  congr.  internat.
med.  sport.,  Paris  30—31  Mai,  ler  Juin,  p.  7  (1952).
 456.  Le  Syndrome  General  d’Adaptation.  H.  SELYE  and  R.  GUILLEMIN,
Maroc  Medical,  31,  259  (1952).
 236

457.  Comparaison  entre  I’action  anti-inflammatoire  de  la  cortisone  et  de  l’as-
sociation  phenergan-irgapyrine  sur  l’arthrite  experimentale.  P.  DUCOM¬
MUN,  B.  JACOT,  L.  L.  COUTU,  P.  KOCH  and  H.  SELYE,  Rev.  Canad
Biol.,  11,  159  (1952).
 458.  Protection  by  somatotropic  hormone  (STH)  against  experimental  tuber¬
culosis.  P.  LEMONDE,  M.  PANISSET,  M.  DOBIJA  and  H.  SELYE,
J.  Clin.  Endocrinol.  &  Metab.,  12,  973  (1952).
 459.  Protection  by  hypophysectomy  against  some  of  the  toxic  effects  of  cor-
ticoid  hormone  overdosage.  E.  SALGADO  and  H.  SELYE,  J.  Clin.  Endo¬
crinol.  &  Metab.,  12,  974  (1962).
 460.  Stress.  Part  I.  —  Brief  svnopsis  of  the  Stress  concept.  H.  SELYE,  Medi-
cus,  4,  155  (1952).
 461.  Stress.  Part  II.  —  Principal  objections  against  the  Stress  concept.  H.  SE¬
LYE,  Medicus,  4,  199  (1952).
 462.  Le  Syndrome  General  d’  Adaptation  et  les  maladies  de  EAdaptation.
H.  SELYE,  Encyclopedic  Medico-Chirurgicale,  p.  1 	(1952).
 463.  On  the  structural  changes  produced  in  the  brain  and  hypophysis  by
parenteral  administration  of  hypertonic  solutions.  H.  SELYE,  Acta  Ana-
tomica,  16,  108  (1952).
 464.  Opsti  syndrom  adaptacnye  i  bolesti  adaptacnye.  H.  SELYE,  Med.  Arh.,
6  (1952).
 465.  Das  allgemeine  Adaptationssyndrom  und  die  Adaptationskrankheiten.
H.  SELYE,  Wien.  klin.  Wchnschr.,  40,  781  (1952).
 466.  Le  concept  du  Stress  tel  qu’il  se  presente  en  1952. 	H. 	SELYE, 	Bruxelles
 med.,  46,  2363  (1952).
 467.  Allergy  and  the  General  Adaptation  Syndrome.  H.  SELYE,  Int.  Arch.
Allergy,  3,  267  (1952).
 468.  Das  allgemeine  Adaptationssyndrom  und  die  Adaptationskrankheiten.
H.  SELYE,  Deutsche  med.  Wchnschr.,  77,  1199  (1952).
 469.  Prevention  of  cortisone  overdosage  effects  with  the  somatotrophic  hor¬
mone  (STH).  H.  SELYE,  Am.  J.  Physiol.,  171,  381 	(1952).
 470.  Les  bases  du  Syndrome  General  de  EAdaptation. 	H. 	SELYE, 	Sc. 	med.
 prat.,  27,  275  (1952).
 471.  El  «Stress»  у  las  enfermedades  de  adaptacion.  H.  SELYE,  Sinopsis  med.
internac.  2,  9  (1953).
 472.  The  General  Adaptation  Syndrome  (G-A-S)  and  gastroenterology.
H.  SELYE,  Rev.  Gastroent.,  20,  185  (1953).
 473.  Influencia  do  cloreto  de  potassio  sobre  as  ascoes  toxicas  do  acetato  de
desoxycorticoesterona.  J.  PROCOPIO,  P.  KOCH  and  H.  SELYE,  Arq.
clin.,  42,  419  (1952).
 474.  Influence  de  la  somatotrophine  sur  la  tuberculose  experimentale  chez  le
rat  et  la  souris.  P.  LEMONDE,  M.  PANISSET,  M.  DOBIJA  and
H.  SELYE,  Ann.  cndocrinol.,  13,  897  (1952).
 475.  Der  heutige  Stand  der  Stress-Konzeption.  H.  SELYE,  Muench.  Med.
Wchnschr.,  95,  426  (11953).
 476.  Use  of  «Granuloma  Pouch»  technique  in  the  study  of  antiphlogistic  cor-
ticoids.  H.  SELYE,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.,  82,  328  (1953).
 477.  Stress  research.  H.  SELYE  and  A.  HORAVA,  Science,  117,  509  (1953).
 478.  Adrenal  changes  produced  by  the  parenteral  administration  of  highly
hypertonic  solutions.  H.  SELYE,  Acta  Neurovegetativa,  6, 	212  (1953).
 479.  Effect  of  cortisone  and  somatotrophic  hormone  upon  the  development
of  a  noma-like  condition  in  the  rat.  H.  SELYE,  Oral.  Surg.,  Oral.  Med.
&  Oral.  Path.,  6,  557  (1953).
 480.  The  Diseases  of  Adaptation:  Intoductory  Remarks.  H.  SELYE,  In:  Recent
Progress  in  Hormone  Research,  Vol.  VIII,  p.  117  (H953).  Acad.  Press
Inc.,  Publ.  N.  Y.
 481.  Stress  and  the  Adaptation  Syndrome.  H.  SELYE,  In:  The  Cyclopedia  of
Med.  Surg.,  Specialities,  F.  A.  Davis  Comp.  Philadelphia,  Vol.  XII,
p.  366  (1953).
 237

482.  On  the  mechanism  through  which  hydrocortisone  affects  the  resistance
of  tissues  to  injury.  H.  SELYE,  J.  A.  M.  A.,  152,  1207  (1953).
 483.  Induction  of  local  «crossed  resistance»  to  various  necrotizing  agents.
H.  SELYE,  Exper.  Med.  &  Surg.  11,  81  (1963).
 484.  Hypertension  a  la  DCA.  Influence  de  l’hypophyse  et  de  la  thyrolde.
 E. 	SALGADO  and  H.  SELYE,  Rev.  Canad.  Biol.  12,  89  (1953).
 485.  Induction  of  topical  resistance  to  acute  tissue  injury.  An  experimental
study  with  the  «granuloma  pouch  technique».  H.  SELYE,  Surg.  Clin.
North  America,  33,  1417  (1953).
 486.  The  effect  of  topically  administered  hydrocortisone  upon  dystrophic  skin,
as  revealed  by  the  «pneumoderma  technic».  H.  SELYE,  J.  Invest.  Dermat.
21,  91  (1953).
 487.  Stress  and  inflammation.  H.  SELYE,  Am.  J.  Proctol.  4,  229  (1953).
 488.  Le  major  phases  de  recerca  in  le  historia  del  syndrome  de  adaptation.
Selected  and  translated  into  Interlingua  from  «The  Story  of  the  Adapta¬
tion  Syndrome»  by  Alexander  Gode  (11953).
 489.  The  direct  effect  of  hydrocortisone  on  experimental  lymphadenitis.
H.  SELYE,  Acta  haemat.  10,  299  (1953).
 490.  Effet  d’un  traitement  simultane  а  ГАСТН  et  a  une  substance  folliculoi-
de.  H.  SELYE,  Ann.  d’endocrinol.  14,  378  (1953).
 491.  Participation  thyroldienne  dans  les  mecanismes  d’action  de  la  STH  et  do
la  DCA.  H.  SELYE,  Ann.  d’endochinol.  14,  372  (119*53).
 492.  Prevention  par  l’hypophysectomie  de  certaines  lesions  produites  par  lo
surdosage  en  desoxycorticosterone.  E.  SALGADO  and  H.  SELYE,  Ann.
d’endocrinol.  14,  366  (1953).
 493.  Stress.  H.  SELYE,  Explorations,  1,  57  (1953).
 494.  Experimental  studies  concerning  the  role  of  hormonal,  vascular  and
nervous  factors  in  the  regulation  of  the  «anaphylactoid  reaction»  of  the
rat.  H.  SELYE  and  G.  HEUSER,  Int.  Arch.  Allergy,  5,  52  (1954).
 495.  Second  Annual  Report  on  Stress  —  1952.  H.  SELYE  and  A.  HORAVA
 (1952).
 496.  Third  Annual  Report  on  Stress  —  1953.  H.  SELYE  and  A.  HORAVA
 (1953).
 497.  The  Story  of  the  Adaptation  Syndrome  (Told  in  the  Form  of  Informal.
Illustrated  Lectures).  H.  SELYE  (1952).
 498.  Stress  (sufrimiento).  Spanish  translation  of  «Stress»  and  the  «First
Annual  Report  on  Stress  —  1951»  by  J.  Morros  Sarda  and  J.  M.  Cana-
dell  (1954).
 499.  Einfuehrung  in  die  Lehre  vom  Adaptationssyndrom.  German  translation
of  «The  Story  of  the  Adaptation  Syndrome»  by  Heinz  Kobcke
 (11953).
 500.  L’Histoire  du  Syndrome  General  d’Adaptation.  French  translation  of
«The  Story  of  the  Adaptation  Syndrome»  by  Tchekoff  and  Caplier
 (1954).
 501.  Japanese  version  of  «The  Story  of  the  Adaptation  Syndrome»,  transla¬
ted  by  Kichinosuke  Tatai  (1953).
 502.  Sensitization  of  individual  vascular  territories  to  the  antiphlogistic
effect  of  hydrocortisone.  An  example  of  «selective  conditioning».  H.  SE¬
LYE,  Circulation  Research,  2,  53  (1954).
 503.  The  effect  of  somatotrophic  hormone  on  the  growth  of  normal  and  hypo-
physectomized  guinea-pigs.  M.  L.  MITCHELL,  R.  CUILLEMIN  and
H.  SELYE,  Endocrinology,  54,  111,  (1964).
 504.  The  Adaptation  Syndrome  in  Clinical  Medicine.  H.  SELYE,  The  Practi¬
tioner,  Symposium  on  Stress,  Vol.  172,  5  (1954).
 505.  Inflammation  as  influenced  by  a  topical  blockade  of  the  reticulo-cndo-
thelial  system:  an  example  of  «local  crossed  sensitisation».  Т.  H.  RIN-
DANI  and  H.  SELYE,  Brit.  J.  Exper.  Path.  34,  674  (1953).
 506.  Influence  du  compose  L  (de  Reichstein)  sur  certains  effets  de  l’adminis-
tration  d’un  extrait  du  lobe  anterieur  de  l’hypophyse.  H.  HORAVA,
R.  CUILLEMIN  and  H.  SELYE,  Ann.  d’endocrinol.  14,  779  (1953).
 238

507.  ‘Conditioning’  versus  ‘permissive’  actions  of  hormones.  H.  SELYE,  J.
Clin.  Endocrinol.  &  Metab.  14,  722  (1954).
 508.  Sur  les  effets  de  l’administration  de  l’hydrocortisone  et  de  l’hormone
somatotrope.  A.  HORAVA  and  H.  SELYE,  Ann.  d’endocrinol.  14:  772
 (1953).
 509.  The  part  of  inflammation  in  the  local  adaptation  syndrome.  H.  SELYE,
Symposium  on  the  Mechanism  of  Inflammation,  Montreal,  Sept.  ?  (1953),
Rev.  Canad.  Biol.  12,  155  (1953).
 510.  On  the  acquisition  of  tissue  resistance  to  digestion  by  gastric  juice.
H.  SELYE,  Gastroenterol.  26,  221  (1954).
 511.  The  first  international  symposium  on  the  mechanism  of  inflammation.
H.  SELYE,  Quart.  Rev.  Allergy.  7,  471  (1953).
 512.  Stress  and  disease.  H.  S'ELYE,  Sun  Life  Review,  p.  6,  April  (1954).
 513.  II  concetto  di  Stress  nel  11953.  H.  SELYE,  Ann.  Ravasini,  37,  No  4,
p.  1 	(1954).
 514.  Selective  arrest  in  the  development  of  one  extremity  by  treatment  with
hydrocortisone.  H.  SELYE,  J.  Clin.  Endocrinol.  &  Metab.  13,  838  (1963).
 515.  Stress’y  enfermedades  de  adaptation.  H.  SELYE,  Folia  clin.  intemac
4,  122  (1954).
 516.  Sketch  for  a  unified  theory  of  medicine.  H.  SELYE,  Internat.  Rec.  Med.
167,  181  (1954).
 517.  The  «critical  period»  in  the  development  of  inflammation.  H.  SELYE,
Acta  physiol,  latinoam.  3,  188  (1953).
 518.  Influence  of  inoculation  site  upon  the  course  of  the  «anaphylactoid  re¬
action»  to  dextran.  H.  SELYE,  J.  Allergy.  25,  97  (1954).
 519.  Influence  of  somatotrophic  hormone  and  cortison  upon  the  development
of  tissue-necrosis.  H.  SELYE,  J.  Endocrinol.  10,  No.  4  (1954).
 520.  The  adaptation  syndrome  in  clinical  medicine.  H.  SELYE,  Medecine  &
Hygiene.  172,  2  (1954).
 521.  Interactions  between  systemic  and  local  stress.  H.  SELYE,  Brit.  M.  J.,
May  22,  p.  1167  (1954).
 522.  The  alarm  reaction,  the  general  adaptation  syndrome  and  the  role  of
stress  and  of  the  adaptive  hormones  in  dental  medicine.  H.  SELYE,  Oral
Surg.,  Oral  Med.  &  Oral  Path.  7,  355  (1954).
 523.  Sur  la  nature  de  la  resistance  a  la  STH  apres  traitement  prolonge.
H.  SELYE,  Ann.  endocrinol.  13,  841  (1952).
 524.  Sur  les  effets  nephrosclerotiques  de  diverses  preparations  d’hormone  so¬
matotrope  hypophysaire.  R.  GUILLEMIN  and  H.  SELYE,  Ann.  endocri¬
nol.  13,  636  (1952).
 525.  Effet  de  l’hormone  somatotrope  et  de  la  cortisone  sur  la  brOlure  expe¬
rimentale.  G.  JASMIN  and  H.  SELYE  Ann.  endocrinol.  13,  849  (1952).
 526.  Effet  de  la  cortisone  et  de  la  STH  sur  l’ulcere  gastrique  experimental.
A.  ROBERT  and  H.  SELYE,  Ann.  endocrinol.  13,  845  (1952).
 527.  On  the  nature  of  disease.  H.  SELYE,  Medicus.  8,  1  (1954).  Part  I.
 628. 	Role  of  the  quotient  stressor  tissue  in  inflammation.  H.  SELYE,  Arch.
 int.  Pharmacodyn.  97,  379  (1954).
 529.  Notes  on  the  medico-legal  implications  of  the  stress  concept  (with  special
reference  to  status  thymicolymphaticus).  H.  SELYE,  J.  Forensic.  Med.  1,
231  (4954).
 530.  On  the  nature  of  disease.  H.  SELYE,  Medicus.  8,  37  (1954).  Part  II.
 531.  Effect  upon  inflammation  of  topical  treatment  with  trypsin.  H.  SELYE,
Proc.  Soc.  Exper.  Biol,  and  Med.  86,  6  (1954).
 532.  On  the  nature  of  disease.  H.  SELYE,  Texas  Rep.  Biol.  &  Med.  12,  390
 (1954).
 533.  The  renaissance  of  endocrinology.  H.  SELYE  and  P.  ROSCH,  Medicine
&  Science,  p.  30  (1954).  Internat.  Universities  Press  Inc.  New  York.
 534.  Simultaneous  relative  hyper-  and  hypocorticoidism  in  different  regions
of  the  same  individual.  H.  SELYE,  Endocrinology.  55,  105  (1954).
 535.  On  the  mechanism  through  which  obstructive  jaundice  influences  inflam¬
matory  processes.  H.  SELYE,  Ann.  Rheum.  Dis.  13,  102  (1954).
 239

536.  Anaphylactoid  inflammatory  responses  to  preparations  of  duodenal
intrinsic  factor  and  of  gastric  mucin.  G.  JASMIN,  H.  SELYE  and
S.  L.  STEELMAN,  Am.  J.  Digest.  Dis.  21,  245  (1954).
 537.  An  experimental  model  illustrating  the  pathogenesis  of  the  diseases  of
adaptation.  H.  SELYE,  J.  Clin.  Endocrinol,  and  Metab.  14,  997  (1954).
 538.  Practical  implications  of  stress  in  medicine.  H.  SELYE,  Internat.  Forum
(Therapeutic  Notes).  2,  283  (1954).
 539.  The  part  of  inflammation  in  the  local  adaptation  syndrome.  H.  SELYE,
In:  G.  Jasmin  and  A.  Robert:  «The  Mechanism  of  Inflammation.  An
International  Symposium».  Acta  Inc.,  Med.  Publ.,  Montreal,  p.  53  (1953).
 540.  The  local  adaptation  syndrome  (LAS).  H.  SELYE,  Proc.  XIX  Int.  Phy¬
siol.  Congr.,  Montreal,  Aug.  31  —  Sept.  4,  1953,  p.  750.
 541.  Discussion.  H.  SELYE,  In:  «Adrenal  Cortex».  Tr.  First  Conf.,  Nov.
211—22,  1949.  Josiah  Macy,  Jr.  Found.,  New  York  (1950).
 542.  Discussion.  H.  SELYE,  In:  «Adrenal  Cortex».  Tr.  Second  Conf.,  Nov.
16—17,  1950.  Josiah  Macy,  Jr.  Found.,  New  York  (1951).
 543.  Discussion.  H.  SELYE,  In:  «Adrenal  Cortex».  Tr.  Third  Conf.,  Nov.
15—16,  1951.  Josiah  Macy,  Jr.  Found.,  New  York  (1952).
 544.  Mechanisms  through  which  the  adrenal  cortex  produces  qualitatively
different  effects  (p.  29),  and  Discussion.  H.  SELYE,  In:  «Adrenal  Cor¬
tex».  Tr.  Fourth  Conf.,  Nov.  12—14,  11952.  Josiah  Macy,  Jr.  Found.,  New
York  (1953).
 545.  The  production  of  hypertension,  nephrosclerosis  and  cardiac  lesions  by
methylandrostenediol  treatment  in  the  rat.  E.  SALGADO  and
H.  SELYE,  Endocrinology,  55,  550  (1954).
 546.  The  role  of  the  adrenals  in  the  production  of  cardiovascular  and  renal
changes  by  methylandrostenediol.  E.  SALGADO  and  H.  SELYE,  Arch,
internat.  de  physiol.  62,  352  (1954).
 547.  Production  d’hypertension,  de  nephrosclerose  et  de  myocardite  par  un
traitement  avec  MAD  chez  le  rat.  E.  SALGADO  and  H.  SELYE,  Rev.
canad.  biol.,  13,  270  (1954).
 548.  Production  d’une  inflammation  anaphylactoide  avec  du  liquide  amnio-
tique.  G.  JASMIN,  D.  MARION  and  H.  SELYE,  Rev.  canad.  biol.  13,
270  (1954).
 549.  Discussion.  H.  SELYE,  In:  «Adrenal  Cortex».  Tr.  Fifth  Conf.,  Nov.  4—6,
1953.  Josiah  Macy,  Jr.  Found.,  New  York  (1954).
 550.  Experimental  studies  on  the  influence  of  corticoids  and  STH  upon  the
course  of  obstructive  jaundice.  H.  SELYE  and  P.  BOIS,  Gastroenterolo-
gia,  82,  193  (1954).
 551.  The  role  of  the  thyroid  in  the  production  of  cardiovascular  and  renal
changes  by  methylandrostenediol.  E.  SALGADO  and  H.  SELYE,  J.  En¬
docrinol.,  11,  331  (1954).
 552.  Recent  advances  in  the  study  of  stress.  H.  SELYE,  Kansas  Citv  Med.
J.,  30,  5  (1954).
 553.  Stress  and  lactation.  H.  SELYE,  Rev.  canad.  biol.  13,  377  (1954).
 554.  Fourth  Annual  Report  on  Stress.  II.  SELYE  and  G.  HEUSER,  Acta  Inc.,
Med.  Publ.,  Montreal  (1954).
 555.  The  «paradoxical»  anti-necrotic  effect  of  cortisol.  H.  SELYE,  Arch.  Path.,
59,  90  (1955).
 556.  On  the  direct  thymolytic  effect  of  hexestrol.  H.  SELYE  and  D.  MARION,
Acta  anat.,  23,  1180  (1955).
 557.  The  «critical  period»  for  the  inhibition  of  inflammation  by  a  primarily
neurogenic  stress-situation.  H.  SELYE,  Psychosomat.  Med.,  17,  124  (1955).
 558.  Stress  and  abnormal  growth.  H.  SELYE,  Proc.  First  Canad.  Cancer
Conf.,  Honey  Harbour,  June  16—19,  1954.  Acad.  Press  Inc.,  New  York,
p.  254  (1955).
 559.  Hormonal  factors  in  the  production  of  experimental  renal  and  cardio¬
vascular  disease.  (Synergism  between  somatotrophic  hormone  and  methyl¬
androstenediol.)  E.  SALGADO  and  H.  SELYE,  J.  Lab.  and  Clin.  Med.,
45,  237  (1955).
 240

560.  The  adrenal  cortex  and  the  mechanism  of  inflammation.  H.  SELYE.
Proc.  Third  Panamerican  Congr.  Endocrinology.  Santiago,  Nov.  21—27
 (11954).
 561.  Recent  advances  in  the  study  of  stress.  H.  SELYE,  Tr.  Sixty-third  Ann.
Meet.  Assoc.  Life  Ins.  Med.  Dir.  Amer.,  38,  86  (1955).
 562.  The  general  adaptation  syndrome  in  its  relationships  to  mental  health.
H.  SELYE,  Proc.  Fifth  Intemat.  Congr.  Mental  Health.  Toronto.  Aug.
 14—21  (H954).
 5J3.  Effect  of  corticoids  upon  the  development  and  toxicity  of  transplantable
croton-pouch  tumors.  H.  SELYE,  Endocrinology,  56,  516  (1955).
 561.  Effect  of  somatotrophic  hormone  (STH)  upon  inflammation.  H.  SELYE,
in:  «The  Hypophyseal  Growth  Hormone,  Nature  and  Actions».  Ed:
R.  W.  Smith,  Jr.,  О.  II.  Gaebler  and  C.  N.  H.  Long.  Blakiston  Div.,
McGraw-Hill,  New  York,  p.  123  (1955).
 565  Effect  of  antiphlogistic-corticoid  conditioning  (the  «А-СС  effect»)  upon
the  talker  tumor.  H.  SELYE,  Cancer  Res.,  15,  26  (1955).
 566.  On  the  toxicity  of  9a-fluoro-cortisol  and  9a-chloro-cortisol.  H.  SELYE,
.1.  Clin.  Endocrinol,  and  Metab.,  15,  384  (1955).
 567.  Somatotrophic  hormone  in  tuberculosis.  P.  LEMONDE.  M.  PANISSET
and  H.  SELYE,  Am.  Rev.  of  Tuberc.  and  Pulm.  Dis.,  71,  319  (1955).
 568.  decent  acquisitions  in  the  field  of  stress.  H.  SELYE,  Atti  d.  Soc.  Lomb.
('i  sc.,  med.  e  biol.,  9,  381  (1954).
 569.  1  xperimentalle  Studien  fiber  die  Wirkung  von  Adaptationshormonen
(STH,  Cortisol)  auf  transplantierbare  Geschwfilste.  H.  SELYE,  Ztschr.
Krebsforsch.,  60,  316  (1955).
 570.  S.rcss  and  adaptive  hormones.  H.  SELYE,  Rapports  Quatrieme  Congr.
Imernat.  Therap.,  Rome,  Sept.  23—25,  1954.
 571.  The  effect  of  cortisol  upon  the  mammary  glands.  H.  SELYE,  Acta
endocrinol.,  17,  394  (1954).
 572.  Striss:  experimental  background  and  clinical  application.  H.  SELYE,
Tri.  ngle,  1,  214  (1954).
 573.  Tecinique  for  the  induction  of  metastasizing  and  transplantable  fibro¬
sarcomas  with  croton  oil.  J.  Nat.  Cancer  Inst.,  15,  1291  (4955).
 574.  The  buffering  effect  of  adrenal  tissue  during  corticoid  overdosage.
(Further  studies  on  the  physiological  antagonism  between  gluco-  and
mineralocorticoids.)  H.  SELYE,  Experientia,  11,  35  (1955).
 575.  On  the  design  of  experiments  to  appraise  the  role  of  the  adrenals  in  bio¬
logic  reactions.  H.  SELYE  and  P.  BOIS,  Folia  Endocrinol.,  8, 	133
(1955).
 576.  Articortisol  action  of  aldosterone.  H.  SELYE,  Science,  121,  368  (1955).
 577.  Recent  studies  concerning  interactions  between  STH  and  corticoids
H.  SELYE,  Fed.  Proc.,  14,  136  (1955).
 578.  Stress  and  disease.  H.  SELYE,  Geriatrics,  10,  253  (1955).
 579.  Specific  alarm  syndromes?  H.  SELYE,  Postgraduate  Med.,  17,  336
(1955).
 580.  PAS-tingible  bodies  in  the  adrenocortical  cells  of  rats  treated  with
variousteroid  hormones.  H.  SELYE  and  E.  SALGADO,  Acta  anat.,  24,
197  (11955).
 581.  Dependence  upon  NaCl  and  mineralocorticoids  of  the  normal  responsi¬
veness  to  somatotrophic  hormone.  H.  SELYE,  Am.  J.  Physiol.,  181,  367
(1955).
 582.  Interactions  between  corticoid  and  folliculoid  hormones  in  the  regula¬
tion  of  anabolism,  lymphatic  tissue  and  inflammation.  H.  SELYE,
J.  Clin.  Endocrinol.  &  Metab.,  15,  893  (1955).
 583.  Problemi  attuali  in  tema  di  stress.  H.  SELYE,  Terapia,  40,  67  (1955).
 584.  On  a  singular  ovarian  change  produced  bv  methvland’-osPmediol  (MAD).
H.  SELYE,  J.  Obst.  and  Gynaec.  Brit.  Emp.,  62,  334  (1955).
 585.  Stress,  hormones  and  inflammation.  H.  SELYE,  Am.  J.  Proctol.,  6,  226
 (11955).
 586.  The  stress-concept  in  1955.  H.  SELYE,  J.  Chronic  Dis.,  2,  583  (1955).
 16  Ганс  Селье
 241

587.  Discussion.  H.  SELYE.  Symposium  on  Aldosterone,  Montreal,  Jan.  17,
 1955. 	Proc.  Mtl.  Physiol.  Soc.,  p.  28.  Publ.:  Ciba  Co.  Ltd.,  Montreal
 (1955).
 588.  On  the  design  of  experiments  to  appraise  the  role  of  the  adrenals  in
biologic  reactions.  H.  SELYE  and  P.  BOIS,  In:  H.  Selye  and  G.  Heuser.
Fourth  Annual  Report  on  Stress,  pp.  533—552,  Acta  Inc.,  Med.  Publ.,
Montreal  (1954).
 589.  Estudios  experimentales  sobre  la  participation  cortico-suprarrenal  en  la
caquexia  debida  al  ayuno  prolongado.  J.  VENTURA  and  H.  SELYE,
Rev.  Iber.  Endocrinol.,  2,  305  (1955).
 590.  Morphologische  Studien  iiber  den  Synergismus  Zwischen  dem  somato-
trophen  hormon  (STH)  und  den  Mineralocorticoiden.  H.  SELYE,
Virchows  Arch.  path.  Anat.,  327,  235  (1955).
 591.  Algunas  implicaciones  practicas  del  stress  en  la  medicina.  H.  SELYE,
Sernana  med.,  60,  1142  (1954).
 592.  The  interactions  between  corticoid  and  folliculoid  hormones  in  the  regu¬
lation  of  anabolism,  lymphatic  tissue  and  inflammation.  H.  SELYE,
Acta  endocrinol.,  20,  1  (1955).
 593.  Stress:  experimentelle  Ergebnisse  und  dcren  Bedeutung  fur  die  Klinik.
H.  SELYE,  Triangle,  1,  214  (1954).
 594.  Le  stress:  bases  experimentales  et  applications  cliniques.  H.  SELYE.
Triangle,  1,  214  (1954).
 595.  Selective  alterations  of  certain  ACTH  and  glucocorticoid  effects  by
androstene  derivatives.  H.  SELYE,  Metabolism:  Clin,  and  Exper.,  4,  403
 (1955).
 596.  Prevention  рог  el  cloruro  de  sodio  dietario  de  un  subredosaje  exclusivo
de  glucocorticoides.  H.  SELYE,  Rev.  arg.  Endocrinol,  у  Metab.,  1,  339
 (1955).
 597.  Stress  and  disease.  H.  SELYE,  Science,  122,  625  (1955).
 598.  Endocrine  reactions  during  srtess.  H.  SELYE,  Current  Res.  Anesth.  and
Analg.,  35,  182  (1956).
 599.  Stress  and  disease.  H.  SELYE,  Internat.  Rec.  Med.,  168,  277  (1955).
 600.  Recent  studies  on  anaphylactoid  inflammation.  G.  JASMIN  and
H.  SELYE,  Proc.  First  Canad.  Conf.  Res.  Rheumat.  Dis.,  Toronto,
March  4  (H955).
 601.  Production  of  multiple  telangiectases  by  a  transplantable  fibrosarcoma.
H.  SELYE  and  C.  L.  RICHER.  Proc.  Am.  Ass.  Cancer  Res.  April  113—15,
Atlantic  City,  p.  146  (1956).
 602.  How  not  to  write  a  medical  paper.  H.  SELYE,  Internat.  Rec.  Med.,  168,
616  (1955).
 603.  Le  stress  et  les  maladies  de  l’adaptation.  H.  SELYE  and  A.  ROBERT,
Gaz.  Hop.  5,  191  (1956).
 604.  Stress  and  disease.  H.  SELYE,  Laryngoscope.  65,  500  (4955).
 605.  Stress  and  the  general  adaptation  syndrome.  H.  SELYE,  Rev.  canad.
Optom.  19,  26  (1956).
 606.  La  sindrome  generale  di  adattamento  nei  suoi  rapporti  con  l’igiene  men-
tale.  H.  SELYE,  Med.  Psicosomat.  No.  2,  101  (1956).
 607.  Fundamentals  of  the  stress-concept.  G.  JASMIN  and  H.  SELYE.  Pro¬
ceedings  Book,  Am.  Vet.  M.  A.  92nd  Ann.  Meeting,  Minneapolis,  Aug.
 15—18,  p.  267  (1955).
 608.  Recent  progress  in  stress  research.  H.  SELYE,  Kaiser  Found.  Med.
Bull.,  3,  163  (1955).
 609.  Empfindlichkeit  gegen  Dextran  bei  total  nephrektomierten  Ratten.
H.  SELYE,  Ztschr.  Immunitatsforsch.  112,  363  (1955).
 610.  Endocrine  reactions  during  srtess.  H.  SELYE,  Proc.  Fourth  Bien.  West.
Conf.  Anesthesiology,  San  Francisco,  March  21—23,  p.  30  (1954).  Holly¬
wood  Conv.  Report.  Co.,  Los.  Angeles.
 611.  Experiences-types  pour  etudier  le  role  de  la  surrenale  dans  les  pheno-
menes  biologiques.  P.  BOIS  and  H.  SELYE,  Rev.  canad.  biol.  14,  113
 (1955).
 242

012. 	Etudes  experimentales  sur  le  role  de  la  surrenale  dans  la  stimulation
de  la  croissance  somatique  par  la  somatotrophine  hypophysaire  (STH).
H.  SELYE  et  P.  BOIS,  Semaine  Hop.  Paris,  59,  3075  (1955).
 613.  Interactions  between  STH  and  corticoids  in  the  regulation  of  somatic
growth,  inflammation  and  lymphatic-tissue  development.  P.  BOIS  and
H.  SELYE,  Growth,  19,  107  (1955).
 614.  Role  of  adrenals  and  ovaries  in  resistance  to  massive  doses  of  estra¬
diol.  H.  SELYE,  L.  FORTIER  and  P.  BOIS,  Surg.,  Gynec.  &  Obst.  101,
744  (1955).
 015. 	D’une  revolution  en  pathologie.  Le  syndrome  d’adaptation  et  le  concept
de  «stress».  H. 	SELYE,  Nouvelle 	Revue  Frangaise,  mars,  p. 	407 	(1954).
 616.  Recent  progress  in  the  study  of 	stress  as  applied  to  dental 	medicine.
 H  SELYE,  Proc.  Twelfth  Ann.  Meet.  Am.  Inst.  Dental  Med.,  Palm
Springs  Oct.  23-27,  p.  124  (1955).
 617.  On  the  influence  of  various  hormones  upon  the  development  of  experi¬
mental  lathyrism.  H.  SELYE  and  P.  BOIS,  Canad.  Physiol.  Soc.,
Montreal.  Oct. 	1956.  Rev.  canad. 	biol.  15,  281  (1956).
 618.  Stress  and  the 	liver.  H.  SELYE, 	II  Fegato.  1,  333  (1955).
 619.  What  is  srtess?  H.  SELYE,  Metab.:  Clin,  and  Exper.,  5,  525  (1956).
 620.  Changes  in  adrenal  medulla  following  treatment  with  an  ACTH-prepa-
ration  containing  carboxymethylcellulose.  H.  SELYE.  Proc.  Soc.  Exper.
 Biol,  and  Med.  90,  670  (1955).
 621.  Inhibition  by  food-restriction  of  the  renal  damage  due  to  corticoid-over-
dosage.  P.  BOIS  and  H.  SELYE,  Experientia.  12,  144  (1956).
 622.  Endotheliomyelosis  —  An  experimental  model  of  the  «focal  syndrome».
In:  H.  SELYE  and  G.  HEUSER:  Fifth  Annual  Report  on  Stress.  Acta
Inc.  Med.  Publ.  Montreal,  p.  549  (1955).
 623.  Production  of  anaphylactoid  inflammation  and  gastric  ulcers  with  5-hy-
droxytryptamine.  P.  BOIS  and  H.  SELYE.  Canad.  Physiol.  Soc.,
Montreal,  Oct.  1956.  Rev.  canad.  biol.  15,  238  (1956).
 624.  Does  thyro-parathyroidectomy  abolish  the  antiphlogistic  actions  of  cor¬
tisone?  P.  BOIS  and  H.  SELYE,  Experientia.  12,  111  (1956).
 625.  Indispensability  of  the  adrenals  for  the  nephrosclerotic  action  of  hypo¬
physeal  preparations.  H.  SELYE  and  P.  BOIS.  Endocrinology.  58,  739
 (1956).
 626.  Endotheliomyelosis  —  An  experimental  model  of  the  «focal  syndrome».
H.  SELYE  and  P.  BOIS,  J.  Oral  Surg.  Oral  Med.  and  Oral  Path.  10,
37  (1957).
 627.  Role  of  corticoids  in  the  production  of  an  experimental  polyarthritis  in
the  rat.  H.  SELYE,  G.  JASMIN,  P.  BOIS  and  C.  L.  RICHER.  The  Endo¬
crine  Soc.  38th  Meet.,  Chicago,  p.  17,  1955.  J.  Clin.  Endocrinol.  &  Metab.
16,  918  (1956).
 628.  A  not  adrenal-mediated  anti-inflammatory  effect  of  carboxymethylcellu¬
lose.  H.  SELYE  and  P.  BOIS.  The  Endocrine  Soc.,  38th  Meet.  Chicago,
p.  69,  1956.  J.  Clin.  Endocrinol  &  Metab.  16,  960  (1956).
 629.  Conditioning  for  anesthesia  with  cortisol  hemisuccinate  sodium.
 G. 	HEUSER  and  H.  SELYE.  The  Endocrine  Soc.  38th  Meet.,  Chicago,
p.  59  (1956).  J.  Clin.  Endocrinol.  &  Metab.  16,  952  (1956).
 630.  Screening  of  possible  therapeutic  agents  by  means  of  experimental
replicas  of  connective-tissue  diseases.  H.  SELYE  and  G.  JASMIN.  Symp.
on  Experimental  methods  for  the  evaluation  of  various  disease  states.
Ann.  N.  Y.  Acad.  Sc.  64,  48U  (1956).
 631.  Foreword.  H.  SELYE,  Psychosomatic  Aspects  of  Surgery.  Edit.  A.  J.
Cantor,  A.  N.  Foxe,  Grune  &  Stratton,  Inc.  N.  Y.  1956.
 632.  Stress.  H.  SELYE.  (Italian  translation  of  „Stress”  by  P.  Gioannini.)
Edizioni  Scientifiche  Einaudi,  Torino  (1957).
 633.  Recent  progress  in  stress  research,  with  special  reference  to  chest  di¬
sease  especially  tuberculosis.  H.  SELYE,  Lecture:  Veterans  Adm.,  Am.
Coll.  Chest.  Phys.  Tennessee  Dept.  Mental  Health,  Tennessee  Psych.
Ass.  Ed.:  Grune  &  Stratton,  p.  45  (1956).
 16* 	243

634.  Symbolic  shorthand  system  for  medicine  and  physiology,  H.  SELYE  and
R.  K.  MISHRA,  Internat.  Conf.  Soc.  Inform.  Washington,  Nov.  (1958).
 635.  The  stress-concept  as  it  presents  itself  in  1956.  H.  SELYE,  Antibiotica
et  Chemotherapia.  3,  1  (U956).
 636.  The  stress-concept  as  it  presents  itself  in  1956.  In: 	Proc. 	IVth 	Inter¬
 nat.  Cong.  Internal.  Med.,  Madrid,  August  15—25th,  1956.
 637.  The  general  adaptation  syndrome  in  its  relationships  to  neurology,
psychology  and  psychopathology.  H.  SELYE.  In:  Contributions  toward
medical  psychology.  Theory  and  psychodiagnostic  methods,  1,  234
 (1953).  The  Ronald  Press  Co.,  New  York,  N.  Y.
 638.  Stress  and  psychiatry.  H.  SELYE,  Devereux  Dinner,  Chicago,  Apr.  30th,
1956.  Am.  J.  Psychiat.  113,  423  (1956).
 639.  On  the  role  of  the  adrenal  cortex  in  the  production  of  renal  calcification.
H.  SELYE  and  P.  BOIS,  Min.  of  Proc.  Roy.  Soc.  Canad.  June  Meet.  Ap¬
pendix,  p.  54,  Ottawa  (1956).
 640.  Stress  and  psychobiology.  H.  SELYE,  J.  Clin  Exper.  Psychopath.  17,
370  (195G).
 6411.  Thyroxin  as  sensitizing  agent  in  production  of  renal  and  cardiovascular
lesions  with  corticoids.  H.  SELYE  and  P.  BOIS,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol,
and  Med.  92,  164  (1956).
 642.  A  syndrome  of  multiple  telangiectases  produced  by  a  transplantable
fibrosarcoma.  H.  SELYE  and  C.  L.  RICHER,  Cancer  Res.  16,  856
 (1956).
 643.  Effect  of  corticoids  upon  the  resistance  of  the  kidney  to  an  excess  ol
phosphates.  H.  SELYE  and  P.  BOIS,  Am.  J.  Physiol.  187,  41  (1956).
 644.  On  the  participation  of  the  adrenal  cortex  in  the  production  of  experi
mental  nephrocalcinosis.  H.  SELYE  and  P.  BOIS,  Acta  Endocrinol.  22.
330  (1956).
 645.  Role  of  the  adrenal  in  the  production  of  ectopic  hemopoietic  tissue  bv
Walker  tumors.  H.  SELYE,  J.  VEGA  and  C.  L.  RICHER,  Acta  Haematol
 646.  Stress  and  the  rheumatic  diseases.  G.  JASMIN,  P.  BOIS  and
H.  SELYE,  Canad.  Rheumat.  Ass.  Quebec,  June  14—15,  1956,  p.  8.
 647.  Stress  and  disease.  H.  SELYE,  Agra  Med.  Coll.  J.  8,  No.  1,  i  (1956).
 648.  Effect  of  corticoids  upon  the  resistance  of  the  kidney  to  sublimate  into¬
xication.  H.  SELYE  and  P.  BOIS,  J.  Lab.  and  Clin.  Med.  49,  263  (1957).
 649.  Anticortisol  action  of  2-methyl-9  (a)-fluorocortisol.  H.  SELYE  and
P.  BOIS,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol,  and  Med.  92,  362  (1956).
 650.  Ueber  den  Einfluss  des  Thyroxins  auf  das  corticoidbedingte  Hyalinose-
svndrom.  H.  SELYE  and  P.  BOIS,  Virchows  Arch.  path.  Anat.  329,  420
 (1956).
 651.  Physiological  psychiatry.  Discussion  II.  H.  SELYE,  Am.  J.  Psychiat.
106,  241  (IV),  1949.
 652.  How  not  to  write  a  medical  paper.  H.  SELYE,  Med.  Writing,  MD  Inter¬
net.  Symp.  No.  2,  p.  8,  1956.
 653.  La  sindrome  di  adattamento.  H.  SELYE  (Italian  translation  of  «The
story  of  the  Adaptation  Syndrome»).  Istituto  Sieroterapico  Milane¬
se  S.  Belfanti,  Milano,  1955.
 654.  Inhibition  of  experimental  nephrocalcinosis  by  hypophysectomy.
H.  SELYE,  P.  BOIS  and  J.  VENTURA,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol,  and  Med.
92,  488  (1956).
 655.  A  symbolic  shorthand  for  the  registration  and  filing  of  medical  infor¬
mation.  H.  SELYE,  J.A.M.A.,  161,  1411  (1956).
 656.  On  the  role  of  corticoids  in  conditioning  the  gastric  mucosa  to  certain
toxic  actions  of  ergocalciferol.  H.  SELYE  and  P.  BOIS,  Brit.  J.  Nutri¬
tion.  11,  18  (957).
 657.  On  the  nephrosclerotic  action  of  2-methyl-9-fIuorocortisol,  a  highly  acti¬
ve  artificial  mineralocorticoid.  H.  SELYE  and  P.  BOIS.  Endocrinology.
59,  646  (1956).
 658.  The  Stress  of  Life.  H.  SELYE,  McGraw-Hill  Book  Comp.  Inc.  N.  Y.
 1956.
 244

659.  The  role  of  the  adrenals  in  the  production  of  renal  changes  by  STH.
H.  SELYE  and  P.  BOIS,  J.  Urol.  77,  1  (1957).
 660.  Rolle  der  Nebennierenrinde  bei  der  Entstehung  verschiedcnartiger  Blut-
gefassveranderungen.  H.  SELYE,  Munch,  med.  Wchnschr,  98,  1015
 (1956).
 661.  Le  syndrome  general  d’adaptation.  H.  SELYE,  Medecine  et  Hygiene,  30,
juin  1956.  (Journal  du  Congres,  Hie  conference  internationale  des  mala¬
dies  rhumatismales.)
 662.  Inverse  «conditioning»  by  hypophysectomy  of  mineralo-corticoid  and
glucocorticoid  activities  of  9(a)-chlorocortisol.  J.  VENTURA  and
H.  SELYE,  Am.  J.  Physiol.  189,  412  (1957).
 663.  The  hormonal  production  of  nephrosclerosis  and  periarteritis  nodosa  in
the  primate.  H.  SELYE  and  P.  BOIS,  Brit.  Med.  J.,  Jan.  26,  U83  (1957).
 664.  Anticortisol  action  of  2-methyl-9  (a)-chlorocortisol.  H.  SELYE  and
P.  BOIS,  J.  Clin.  Endocrinol,  and  Metab.  16,  1631  (1956).
 665.  The  concept  of  stress  in  otolaryngology,  Washington.  May  5—10,
p.  245,  1957.
 666.  2-Methyl-9  (a)-chlorocortisol,  a  new  synthetic  mineralocorticoid  with
unusually  intense  nephrotoxic  actions.  H.  SELYE  and  P.  BOIS,  Canad.
M.A.J.  75,  720  (1956).
 667.  Production  experimentale  chez  un  primate  de  periarterite  noueuse  et  de
lesions  renales  par  une  substance  mineralocorticoide.  P.  BOIS  and
H.  SELYE,  ACFAS,  24e  Congres,  Montreal,  2—4  nov.  1956.
 668.  Effet  des  hormones  adaptives  sur  le  lathyrisme  experimental  du  rat.
H.  SELYE  et  P.  BOIS,  ACFAS,  24e  Congres,  Montreal,  2—4  nov.  1956.
 669.  Effect  of  STH  on  experimental  lathyrism.  H.  SELYE  and  P.  BOIS,
Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  94,  133  (1957).
 670.  Effect  of  corticoids  upon  experimental  lathyrism.  H.  SELYE  and
P.  BOIS,  Endocrinology.  60,  507  (1957).
 671.  Effect  of  hypophysectomy  upon  the  leukemoid  organ  infiltrations  in
Walker  tumor-bearing  rats.  J.  VENTURA,  C.  L.  RICHER  and
 H.  SELYE,  Cancer  Res.  17,  215  (1957).
 672.  Are  the  «toxic  STH-overdosage  effects»  due  to  hypersensitivity?
H.  SELYE,  Quart.  Rev.  All.  11,  82  (1957).
 673.  Abolition  by 	hypophysectomy 	of 	the  anticortisol  action  of  desoxycorti¬
costerone.  J. 	VENTURA  and 	H. 	SELYE, 	Proc.  Soc.  Exper.  Biol,  and
 Med.  94,  115  (1957).
 674.  «Anaphylaktoide  Entziindung»  und  Magengeschwure  mei  mit  Serotonin
behandelten  Ratten.  H.  SELYE  and  P.  BOIS,  Allergie  und  Asthma.  3,
11  (1957).
 675.  Enhancement 	by  thyroxine  of 	the 	adrenal 	stimulating  effect  of  somato¬
trophic  hormone.  P.  BOIS  and 	H. 	SELYE, 	J.  Endocrinol.  15,  171  (1957).
 676.  Protection  by  pregnancy  against  the  development  of  experimental  arte¬
riosclerosis  and  metastatic  calcification.  H.  SELYE,  Am.  J.  Obstet.  Gy-
nec.  74,  289  (1957).
 677.  Experimental  production  of  cutaneous  calcinosis  and  sclerosis  with  di-
hydrotachysterol  (АТ-10).  H.  SELYE,  J.  Invest.  Dermat.  29,  9  (1957).
 678.  Ueber  die  humorale  Beeinflussung  des  experimentellen  Lathyrismus.
H.  SELYE,  Arch.  f.  exper.  Path,  und  Pharm.  230,  155  (1957).
 679.  Adaptation  to  the  effects  of  aminoacetonitrile  upon  skeletal  structures.
H.  SELYE,  Growth.  21,  45  (1957).
 680.  Induction  by  aminoacetonitrile  of  a  predisposition  to  giant  callus  for¬
mation.  H.  SELYE,  Brit.  J.  Exper.  Path.  38,  186  (1957).
 681.  Effect  of  phenylbutazone  upon  the  skeletal  changes  induced  by  amino-
acetonitrile.  H.  SELYE,  Exper.  Med.  &  Surg.  15,  255  (1957).
 682.  Topical  effects  of  cortisol  upon  Walker  tumors.  H.  SELYE,  Oncologia,
11,  193  (1958).
 683.  Effect  of  spinal-cord  transection  upon  skeletal  changes  induced  by
aminoacetonitrile  (AAN).  H.  SELYE  and  R.  K.  MISHRA,  Am.  Physiol.
Soc.  Meet.  April  115—19th,  Chicago,  1957.  Fed.  Proc.  16,  117  (1957).
 245

684. 	ACTH 	in 	stress  reactions.  H.  SELYE,  Organon  Symp. 	March  1967.
 685. 	Effect 	of 	castration  upon  the  arteriosclerosis  produced 	by  dihydrotachy-
 sterol 	(AT-10)  in  male  rats.  H.  SELYE,  Lab.  Invest., 	6,  301  (U957).
 686. 	Effect 	of 	spinal  cord  transection  upcr.  the  skeletal  changes  induced  by
 aminoacetonitrile  (AAN).  H.  SELYE  and  R.  K.  MISHRA,  Acta  Neuro-
veget.  17,  1  (1958).
 687.  Effect  of  hypophysectomy  and  substitution  therapy  with  STH  upon
experimental  bone  lathyrism.  H.  SELYE  and  J.  VENTURA,  Am.  J.
Path.  33,  919  (1957).
 688.  Effet  de  l’aminoacetonitrile  (AAN)  sur  la  croissance  induite  de  tissu
osseux  dans  la  «poche  de  granulome».  H.  SELYE,  Rev.  canad.  biol.  15,
328  (11957).
 689.  Effect  of  various  hormones  upon  the  syndrome  of  dihydrotachysterol
(AT-10)  intoxication.  H.  SELYE,  Acta  Endocrinol.,  25,  83  (1957).
 690.  Ueber  den  Einfluss  lokaler  Faktoren  bei  der  Entstehung  von  Nieren-
steinen  und  Gewebsverkalkungen.  H.  SELYE,  Ztschr.  Urol.  50,  440
 (1957).
 691.  Skeletal  lesions  produced  by  chronic  treatment  with  somatotrophic  hor¬
mone  (STH)  and  aminoacetonitrile  (AAN).  H.  SELYE,  J.  Gerontol.  12,
270  (1957).
 692.  Influence  of  various  hormones  and  vitamin-D  preparations  upon
established  bone  lathyrism.  H.  SELYE,  Acta  Anat.,  33,  146  (1958).
 693.  The  development  of  our  concepts  on  lathyrism.  H.  SELYE,  Prof.  Char-
vat’s  Jubilee  Volume,  Prague,  p.  179  (1958).
 694.  Stress  and  aging.  H.  SELYE,  Newsletter,  Gerontol.  Soc.,  4,  5  (1957).
 695.  Factors  influencing  skeletal  changes  induced  by  aminoacetonitrile.  Effect
of  Alizarin  and  Kernechtrot.  H.  SELYE  and  K.  NIELSEN,  A.  M.  A.
Arch.  Path.  64,  333  (1957).
 696.  The  effect  of  phenylbutazone  upon  dihydrotachysterol  overdosage  in  the
rat.  H.  SELYE,  Brit.  J.  Pharm.  and  Chemotherap.  12,  257  (1957).
 697.  Lathyrism.  H.  SELYE,  Rev.  canad.  biol.,  16,  1  (1957).
 698.  On  the  nephrosclerotic  potency  of  purified  anterior  pituitary  extracts.
H.  SELYE,  J.  Urol.  79,  554  (1958).
 699.  Participation  of  the  adrenals  in  the  effect  of  various  hormones  upon
experimental  osteolathyrism.  H.  SELYE,  Arch,  internat.  Physiol.,  65,  391
 (1957).
 700.  Stress  beherrscht  unser  Leben.  H.  SELYE,  Econ  Verlag,  Dtisseldorf
 (1957).
 701.  Symbolic  shorthand  system  for  medicine  and  physiology.  H.  SELYE  and
R.  K.  MISHRA,  Federation  Proc.  16.  704  (1957).
 702.  On  the  anti-inflammatory  action  of  aminoacetonitrile  (AAN).  H.  SELYE.
Canad.  J.  Biochem.,  35,  1029  (1957).
 703.  Foreword.  H.  SELYE,  in:  Modern  ailments:  the  focal  point  of  stress,  by:
N.  Fujii,  Tokyo,  J957.
 704.  Prevention  by  thyroxine  of  the  ocular  changes  normally  produced  by
Bfi'-iminodipropionitrile  (IDPN).  H.  SELYE,  Am.  J.  Ophthalm.  44,  763
(11957).
 705.  Prevention  of  vitamin  A  overdosage  by  somatotrophic  hormone.
H.  SELYE,  J.  Endocrinol.  16,  231  (1957).
 706.  Sensitization  of  the  skeleton  to  vitamin-A  overdosage  by  cortisol.
H.  SELYE,  Arth.  and  Rheumat.  1,  87  (1958).
 707.  Prevention  of  the  «ЕСС  Syndrome»  by  thyroxin.  H.  SELYE.  J.  Clin.
Exper.  Psychopath.  19,  97  (1958).
 708.  Acquisition  of  resistance  to  osteolathyrism  during  adaptation  to  cold.
H.  SELYE,  Science.  126,  612  (1957).
 709.  Effect  of  sex  hormones  upon  hypervitaminosis-A.  H.  SELYE,  Rev.  suis-
se  Zool.  64,  757  (1957).
 710.  Stressforschung.  H.  SELYE,  Naturwiss.  Rundschau,  10,  244  (H957).
 711.  Recent  progress  in  the  study  of  stress.  H.  SELYE,  9th  Internat.  Congr.
Rheumat.  Dis.,  Toronto,  June  23-428,  vol.  2,  p.  238  (1957).
 246

7*12.  Infarctoid  cardiopathy  elicited  by  phosphates  and  steroids.  (Discussion)
H.  SELYE,  Laurentian  Hormone  Conference,  Mont  Tremblant,  Sept.
 1—6.  1957.  G.  Pincus,  Ed.
 713.  On  the  ability  of  methyltestosterone  to  counteract  catabolism  in  diverse
conditions  of  stress.  H.  SELYE  and  R.  K.  MISHRA,  Arch,  intern.  Pharm.
&  Therap.  117,  444  (1958).
 714.  Effect  of  denervation  upon  experimentally  induced  changes  in  the
growth  of  bone  and  muscle.  H.  SELYE  and  E.  BAJUSZ,  Am.  J.  Phy¬
siol.,  192,  297  (1958).
 745. 	On  the  participation  of  adaptive  hormones  in  disease  susceptibility.
 H. 	SELYE,  J.  Nerv.  &  Ment.  Dis.,  126,  97  (1958).
 716.  Production  of  osteitis  fibrosa  by  stylomycin  aminonucleoside  in  the  pa¬
ra  thyroidectomized  rat.  H.  SELYE,  Endocrinology,  62,  287  (1958).
 717.  Effect  of  anti-inflammatory  hormones  upon  the  pancreatitis  produced
by  stylomycin  aminonucleoside.  H.  SELYE,  Am.  J.  Gastroenterol.  29,  87
 (1958).
 718.  Production  of  focal  myocardial  lesions  by  combined  treatment  with
 2-methyl-9(a)-chlorocortisol  (ME-C1-COL)  and  phosphates,  H.  SELYE
and  S.  RENAUD,  Am.  J.  Cardiol.  1,  208  (4958).
 719.  Sensitization  by  oestradiol  to  the  production  of  experimental  nephrocal-
cinosis,  H.  SELYE,  Nature,  180,  1420  (1957).
 720.  Effect  of  corticoids  upon  skeletal  and  renal  changes  produced  by  stylo¬
mycin  aminonucleoside,  H.  SELYE,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  96.
544  (1957).
 721.  Prevention  of  experimental  nephrocalcinosis  with  thyroxine,  H.  SELYE,
Endocrinology,  62,  227  (1958).
 722.  Schutzwirkung  der  Hypophysektomie  gegenueber  einer  experimcntellen
Nephrocalcinose,  H.  SELYE,  Endokrinologie,  35,  193  (1958).
 723.  Participation  of  ovarian  hormones  in  the  development  of  nephrocalcino¬
sis,  H.  SELYE,  Gynaecologia,  145,  161  (1958).
 724.  Humoral  conditioning  for  the  production  of  acute,  massive  myocardial
necroses  by  neuromuscular  exertion,  H.  SELYE  and  S.  RENAUD,  Proc.
Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  96,  512  (1957).
 725.  Gastric  osteodystrophy,  H.  SELYE,  Am.  J.  Path.  34,  285  (1958).
 726.  Ability  of  various  steroids  to  produce  «infarctoid  cardiopathy»  in  rate
conditioned  by  NaH2P04  H.  SELYE,  S.  RENAUD  and  M.  NADASDI.
J.  Pharmacol.  Exper.  Therap.  122,  504  (4958).
 727.  Topical  antitumoral  effects  of  cortisol,  as  demonstrated  by  the  «double
granuloma-pouch»  technique.  H.  SELYE.  J.  Nat.  Cancer  Inst.
20,  581  (1958).
 728.  Protection  by  thyroxine  against  intoxication  with  elementary  yellow
phosphorus.  H.  SELYE  and  R.  K.  MISHRA.  Acta  pharm.  et  toxicol.  14,
359  (1958).
 729.  Sobre  el  efecto  antiinflamatorio  de  la  hidroxicloroquina.  H.  SELYE,  Fo¬
lia  clin.  internac.  7,  404  (1957).
 730.  Acquisition  de  resistance  a  la  nephrocalcinose  au  cours  de  l’adaptation
au  froid,  H.  SELYE,  J.  physiol.  49,  1021  (1957).
 731.  On  the  anticatabolic  and  anticalcinotic  effects  of  l7-ethyl-19-nortestostc-
rone,  H.  SELYE  and  S.  RENAUD.  Am. 	J. 	M. 	Sc.  235,  1 	(1958).
 732. 	Effect  of  inflammation  upon  the 	growth 	of 	transplantable 	neoplasms 	as
 demonstrated  by  «double  granuloma-pouch»  technique.  H.  SELYE,
Brit.  J.  Cancer,  11,  550  (1957).
 733. 	Protection  by  KC1  against  the 	syndrome 	of 	acute  «infarctoid  cardio¬
 pathy»  with  nephrocalcinosis,  H.  SELYE  and  S.  RENAUD,  Exper.  Med.
&  Surg.  15,  335  (1957).
 734.  iNonspecificity  of  the  mechanism  that  elicits  myocardial  necroses  in  Im¬
morally  conditioned  rats.  H.  SELYE,  S.  RENAUD  and  M.  NADASDI,
Endocrinology,  62,  541  (4958).
 735.  Participation  of  the  adrenals  in  the  production  of  renal  and  cardiac  le¬
sions  by  cold,  H.  SELYE.  Canad.  M.  A.  J.  77,  1114  (1967).
 247

736.  Produgao  de  uma  «cardiopatia  infartoide»  em  varias  especies  animais.
 I. 	DE  SALCEDO  and  H.  SELYE,  Gaz.  med.  Portuguesa,  10, 	647
 (1957).
 737.  Prevention  of  the  «phosphnte-steroid-cardiopathy»  by  various  electroly¬
tes.  H.  SELYE  and  R.  K.  MISHRA,  Am.  Heart.  J.  55,  163  (1958).
 738.  Conditioning  by  cortisol  for  the  production  of  acute  massive  myocardial
necroses  during  neuromuscular  exertion.  H.  SELYE,  Circulation  Res.  6,
1168  (1958).  •
 739.  Humoral  «conditioning»  for  the  production  of  a  suppurative,  acute  myo¬
carditis  bv  the  oral  administration  of  sodium  phosphate.  II.  SELYE,
Am.  Heart  J.  55,  1  (1958).
 740.  Prevention  of  gastric  osteodystrophy  by  parathyroidectomy.  H.  SELYE
and  R.  LEDOUX,  Gastroenterology,  35,  316  (1958).
 741.  The  humoral  production  of  cardiac  infarcts.  H.  SELYE,  Brit.  M.  J.,
March  15,  599  (1958).
 742.  «Infarctoid  cardiopathy»  produced  by  cortisol  and  NaH2P04  in  the  pri¬
mate.  H.  SELYE  and  I.  DE  SELCEDO,  A.  M.  A.  Arch.  Intern.  Med.
102,  551  (H958).
 743.  Prevention  par  le  chlorure  de  potassium  d’une  myocardite  purulente
experimentale.  H.  SELYE  and  S.  RENAUD,  Presse  Med.  66,  99  (1958).
 744.  Ability  of  various  phosphates  to  elicit  the  «infarct-like»  «phosphate-
stcroid  cardiopathy».  H.  SELYE,  Arch.  ital.  endocrinol.  24,  345  (1958).
 745.  Erzeugung  der  «Phosphat-Steroid-Kardiopathie»  durch  verschiedene
Steroidhormonderivate.  H.  SELYE,  Arch.  KreislaufTorsch.  47,  318  (1958).
 746.  Synergism  between  mineralo-  and  glucocorticoids  in  the  production  of
the  «phosphate-steroid-cardiopathy».  H.  SELYE,  Acta  Endocrinol.  28.
279  (1958).
 747.  On  the  site  of  interaction  between  NaH2P04  and  MgCl2  or  KC1  in  the
prevention  of  «phosphate-steroid-cardiopathy»,  H.  SELYE,  Acta  Endo¬
crinol.  28,  273  (1958).
 748.  Protection  by  pregnancy  against  the  development  of  «phosphate-ste¬
roid-cardiopathy»  and  nephrocalcinosis.  H.  SELYE,  J.  Obstet.  and  Gy-
naec.  Brit.  Emp.  65,  588  (1958).
 749.  Phosphat-steroid-cardiopathia.  H.  SELYE  and  M.  NADASDI,  Kiserl.
Orvostud.  10,  249  (1958).
 750.  Prophylactic  treatment  of  an  experimental  arteriosclerosis  with  magne¬
sium  and  potassium  salts.  H.  SELYE,  Am.  Heart  J.  55,  805  (1958).
 751.  «Infarctoid  cardiopathy»  elicited  by  temporary  obstruction  of  the  pylo¬
rus  in  humorally  conditioned  animals.  I  I.  SELYE,  Tohoku  J.  Exper.  Med.
67,  335  (1958).
 752.  Prevention  of  experimental  hyperparathyroidism  by  magnesium  and
potassium  salts.  H.  SELYE,  Endocrinology,  63,  216  (11958).
 753.  Production  of  «electrolyte-steroid-cardiopathy»  with  NaC104  and  its
prevention  by  MgCl2  and  KC1.  H.  SELYE,  Angiology,  9,  262  (1958).
 754.  Prevention  by  MgCl2  and  KC1  of  the  vascular  hypersensitivity  induced
by  pretreatment  with  dihydrotachysterol  (DHT).  H.  SELYE,  Internat.
Arch.  Allergy,  12,  145  (1958).
 755.  Cardiopatia  infartoide.  H.  SELYE,  Folia  clin.  Internac.  8,  97  (1958).
 756.  Prevention  by  MgCl2  and  KC1  of  the  myocardial  necroses  normally  pro¬
duced  bv  papain.  H.  SELYE  and  E.  BAJUSZ,  Cardiologia,  33,  305
 (1958).  '
 757.  Production  with  Na-sulfates  of  an  electrolyte-steroid-cardiopathy  cha¬
racterized  by  necroses  (ESCN)  and  its  prevention  by  MgCl2  and  KC1.
H.  bELYE,  Canad.  J.  Biochem.  Physiol.  36,  717  (1958).
 758.  Infarctoid  cardiopathy.  H.  SELYE,  La  Societe  Medicale  de  Montreal,
Montreal,  Dec.  7,  1957.  Canad.  M.  A.  J.  78,  01  (1958).
 759.  Line  ileite  regionale  spontanee  du  rat.  S.  RENAUD  and  H.  SELYE,  Se-
maine  hop.  Paris.  6,  1131  (1958)
 760.  Production  by  various  fats  of  myocardial  necroses  ir  humorally  condi¬
tioned  rats.  H.  SELYE,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  98,  61  (1958).
 248

761.  Symposium  on  «infarctoid  cardiopathy».  The  «infarctoid  cardiopathy»  —
General  introduction.  H.  SELYE,  Montreal  Physiol.  Soc.,  Meet.  March  7,
1958.
 762.  Le  stress  en  gynecologic.  H.  SELYE,  Fed.  Internat.  Gynec.  et  Obstet.,
 11-ieme.  Congr.  Montreal,  22—28  juin,  1958.
 763.  Stress  in  physiology  and  medicine.  H.  SELYE,  Am.  Peoples  Encyclope¬
dia.
 764.  «Fuchsinophilic  degeneration»  of  myocardial  fibers.  K.  NIELSEN,  S.  RE¬
NAUD,  Y.  LEMIRE  and  H.  SELYE,  Meet.  Canad.  Fed.  Biol.  Soc.
Kingston,  June  9—11,  p.  37,  1958.
 765.  The  chemical  prevention  of  cardiac  necroses.  H.  SELYE,  The  Ronald
Press  Co.,  New  York,  1958.
 766.  Experimental  production  of  endomyocardial  fibrosis.  H.  SELYE,  Lancet,
June  28,  1351  (1958).
 767.  Stress  and  the  electrolyte-steroid-eardiopathy  (ESCN).  H.  SELYE  and
E.  BAJUSZ,  Acta  physiol,  latinoam.  8,  147  (1958).
 768.  Kann  die  «anaphylaktoid  Entziiendung»  durch  Glucocorticoide  verhin-
dert  werden.  H.  SELYE,  E.  BAJUSZ  and  M.  NADASDI,  Allergic  und
 Asthma,  4,  261  (1958).
 769.  Preface.  H.  SELYE,  in:  Living  with  Stress,  by  N.  E.  Gross.  McGraw-
Hill  Book  Co.,  New  York,  1958.
 770.  Provocation  and  prevention  of  potassium  deficiency  by  various  ions.
H.  SELYE  and  E.  BAJUSZ,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.,  98,  580
 (1958).
 771.  Stress  and  cardiac  necroses.  H.  SELYE  and  E.  BAJUSZ,  Vesmir  (Pra¬
gue),  37,  271  (H958).
 772.  Le  stress  et  l’infarctus  du  mvocarde.  H.  SELYE,  Marseille  med.  7,  575
 (1959).
 773.  What  is  basic  research.  H.  SELYE,  Metab.  Clin,  and  Exper.  7,  387
 (1958).
 774.  Der  derzeitige  Stand  der  Stressforschung.  H.  SELYE.  in:  Psyche  und
Hormon,  by  H.  Meng.
 775.  What  makes  basic  Research  basic.  H.  SELYE,  Saturday  Evening  Post.
Tan.  24  p.  30  (1959).
 776.  Sensitization  by  K-  or  Mg-deficiency  for  the  production  of  myocardial
necroses  by  papain.  H.  SELYE  and  E.  BAJUSZ,  Ztschr.  Vitamin-Hor-
mon-Fermentforsch.  10,  39  (1959).
 777.  Recent  progress  in  stress  research.  H.  SELYE,  Proc.  15  Meet.  Am.  Inst.
Dent.  Med.,  Palm  Springs,  Oct.  13—15,  p.  98  (1958).
 778.  Stress.  H.  SELYE,  Natur  Och  Kultur,  Stockholm  (1958).
 779.  Experimentellc  Beitrage  zur  Frage  relativen  Beteiligung  von  Stress
und  Anoxamie  bei  der  Pathogcnese  gewisser  Herznekrosen.  H.  SELYE
and  E.  BAJUSZ,  Beitr.  path.  Anat.  u.  allg.  Path.  119,  333  (1958).
 780.  Beitrage  der  Stressforschung  zur  Kardiologie.  Herznekrosen  und  ihro
Verhiitung.  H.  SELYE  and  E  BAJUSZ,  Schweiz,  med.  Wchnschr.  88.
1147  (1958).
 781  Effect  of  various  electrolytes  upon  cardiac  and  skeletal  musculature.
H.  SELYE  and  E.  BAJUSZ,  Brit.  J.  Pharmacol.  14,  83  (1959).
 782.  Conditioning  by  corticoids  for  the  production  of  cardiac  lesions  with
noradrenaline.  H.  SELYE  and  E.  BAJUSZ,  Acta  Endocrinol.  30,  183
 (1959).
 783.  Influence  of  blood  pressure  upon  the  production  of  myocardial  necroses
by  various  agents.  H.  SELYE  and  E.  BAJUSZ,  Arch,  internat.  physiol.
07,  78  (1959).
 784.  Sensitization  by  dihydrotachvsterol  (DHT)  and  calcium  acetate  for  the
induction  of  cardiac  lesions  by  various  agents.  H.  SELYE,  E.  BAJUSZ,
 S. 	RENAUD  and  Y.  LEMIRE,  Am.  Heart  J.  57,  88  (1959).
 785.  Role  of  sodium  in  production  of  myocardial  necroses  by  stress.
H  SELYE  and  E.  BAJUSZ,  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  &  Med.  100.  11
(1959).
 249

786.  Effect  of  various  hormones  upon  the  muscular  contractions  induced  by
sodium  perchlorate.  H.  SELYE  and  E.  BAJUSZ,  Acta  Pharmacol,  e*  To¬
xicol.  15,  235  (1959).
 787.  Interactions  between  electrolytes,  corticoids  and  dihydrotachysterol
(DHT)  in  the  production  of  cardiovascular  disease  and  nephrocalcino¬
sis.  H.  SELYE  and  E.  BAJUSZ,  Lab.  Invest.  8,  1499  (1959).
 788  Effect  of  various  stressors  upon  the  muscular  contraction  induced  by
NaH2P04  and  NaC104.  H.  SELYE  and  E.  BAJUSZ,  Am.  T  Physiol.  196,
681  (1959).
 789.  Convulsive  neuromuscular  disorders  as  influenced  by  hormones  and
stress  conditions.  E.  BAJUSZ  and  H.  SELYE,  IX.  Internat.  Congr.
Paediat.,  Montreal,  July  19—25,  1959.
 790.  Sensitization  by  potassium-deficiency  for  the  production  of  myocardial
necroses  by  stress.  H.  SELYE  and  E.  BAJUSZ,  Am.  J.  Path.  35,  5Я5
 (1959).
 791.  Die  Bedeutung  von  Elektrolyten  bei  der  Prophylaxe  experimenteller
Herznekrosen.  H.  SELYE  and  E.  BAJUSZ,  Arzneimittel-Forsch.  9,  28H
 (1959).
 792.  Stress  and  sex.  H.  SELYE,  In:  Encyclopedia  of  Sexual  Behavior.
 793.  Erzeugung  und  Verhuetung  von  Herznekrosen  bei  der  dehydrotachyste-
rinsensibilisierten  Ratte.  H.  SELYE  and  E.  BAJUSZ,  Virchow  Arch,
path.  Anat.  332,  140  (1959).
 794.  Sensitization  by  dihydrotachysterol  (DHT)  for  the  induction  of  cardiac
lesions  by  various  agents.  H.  SELYE  and  E.  BAJUSZ,  Am.  J.  Cardiol.
4,  102  (1959).
 795.  Unspecific  systemic  stress  reactions.  H.  SELYE,  New  London  Conf.  on
Space  and  Submarine  Med.,  New.  London,  Sept.  8—12  (1958).
 796.  Stress  and  cardiac  infarcts.  H.  SELYE,  40th  Ann.  Session  Am.  Coll.
Phys.,  Chicago,  April  20-424,  1959.
 797.  Uber  die  Mitwirkung  verschiedener  Elektrolyte  bei  der  Erzeugung  von
Herzlasionen  durch  Dihydrotachysterin  (DHT).  H.  SELYE,  E.  BAJUSZ
and  S.  RENAUD,  Ztschr.  Kreislaufforsch.  48,  237  (1959).
 798.  The  age  factor  in  the  production  of  various  experimental  cardiopathies.
H.  SELYE  and  E.  BAJUSZ,  J.  Gerontol.  14,  164  (1959).
 799.  Effect  of  pregnancy  upon  myocardial  lesions  produced  by  various
agents.  H.  SELYE,  E.  BAJUSZ  and  S.  RENAUD,  Minot,  ostet.  ginec.
30,  7  (1959).
 800.  Grundlagen  der  Stressforschung.  H.  SELYE,  Wien.  med.  Wchnschr.
109,  397  (1959).
 801.  An  experimental  type  of  muscular  dystrophy  and  role  of  chlorides  in
its  prevention.  E.  BAJUSZ  and  H.  SELYE,  Canad.  Fed.  Biol.  Soc.,  2rd
Annual  Meeting  June  9—11,  Vol.  2,  p.  5  (1959).
 802.  Perspectives  in  stress  research.  H.  SELYE,  Persp.  Biol.  Med.,  2,  403
 (1959).
 803.  Zur  experimentallen  Pathologie  der  Myokarditiden.  H.  SELYE,  Munch.
Med.  Wchnschr.,  101,  20  (1959).
 804.  Prevenzione  chimica  della  necrosi  cardiaca.  H.  SELYE,  Annali  Rava-
sini,  42,  No.  2  (1959).
 805.  Stress  und  Herzinfarkt.  H.  SELYE,  Wissen  und  Praxis,  No.  8,  17;  No.  9,
15  (1959).
 806.  Effect  of  subdiaphragmatic  vena-cava  construction  upon  the  toxicity
of  intravenously  injected  papain.  H.  SELYE,  Arch,  «de  Vecchi»  Anat.
Patol.  31,  409  (1960).
 807.  The  physiopathology  of  stress.  H.  SELYE.  Postgrad.  Med.,  25,  660  (1959).
 808.  Stress  and  adaptation.  H.  SELYE,  Univ.  Air.  Lecture  (in  press).
 809.  Foreword  H.  SELYE.  In:  «Emotional  stress  and  your  health»  by  Brain
Inglis,  Criterion  Books,  Inc.  (1958).
 810.  Conditioning  factors  for  cardiac  necroses  (Comparative  studies  with
cardiotoxic  agents).  E.  BAJUSZ  and  H.  SELYE,  New  York  Acad.,  Sc.
21,  659  (1959).
 250

311. 	Diaphragms  for  the  analysis  of  the  mechanics  of  connective  —  tissue
growth.  H.  SELYE,  Nature.  184,  701  (1959).
 842  Gewbsdiaphragmen  zum  Studium  der  Physiopathologie  des  Kollagens.
 H. 	SELYE,  Die  Medizinische,  14,  617  (1959).
 813.  The  concept  of  stress  in  experimental  physiology.  H.  SELYE,  Mental
Health  Res.  Fund.  Conf.,  Oxford.  July  15—18,  H958;  Lancet,  July  26,
205  (1958).
 814  Induction  of  adipose  tissue  development  by  mechanical  means.  H.  SE¬
LYE,  P.  JEAN,  M.  CANTIN,  and  Y.  LEMIRE,  Plastic  Reconstr.  Surg.
24,  250  (1959).
 8115.  Die  Beteiligung  der  Hormone  bei  nicht  endokrinen  Krankheitsprozessen.
 H. 	SELYE,  Regensburg.  Jahrb.  arztl.  Fortbild.  7  (1959).
 816.  Role  of  the  adrenal  in  the  production  of  ectopic  hemopoietic  tissue  by
Walker  tumors.  H.  SELYE,  J.  VEGA  and  G.  L.  RICHER,  Acta  Haemat.
21,  378  (1959). 	_
 317. 	Wechselwirkungen  zwischen  Stress,  Elektrolyten  und  Steroiden  beim
Entstehen  verschiedener  Kardiopathien  und  Myopathien,  H.  SELYE,
Endokrinologie.  38,  195  (1959).
 818.  Effect  of  sodium  deficiency  upon  necrotizing  cardiopathies  produced  by
various  agents.  H.  SELYE  and  E.  BAJUSZ,  Angioiogy.  10,  412  (1959).
 819.  Pathogenic  actions  of  hormones.  H.  SELYE,  E.  BAJUSZ  and  M.  CAN¬
TIN,  Ciencia  у  arte  med.  (Madrid)  (in  press).
 820.  Stress  and  myocardial  necroses.  H.  SELYE,  The  New  Physician,  8,  11
 (1959).
 821.  Water  fixation  as  the  ultimate  cause  of  tissue  growth.  H.  SELYE,
P.  PRIORESCHI  and  P.  JEAN,  Growth  23,  169  (1959).
 822.  Topical  blockade  of  carbon  angiotaxis  by  cortisol.  H.  SELYE,  Y.  LE¬
MIRE  and  M.  CANTIN,  Med.  Exper.  I,  ill  (1959).
 823.  Corticoid  activity  in  the  androstane  series.  H.  SELYE,  Endocrinolo¬
gy,  65,  979  (1959).
 824.  A  stress  —  xutatas  ujabb  eredmenyei  es  a  stress-element  szerepe
a  modern  kortani  kutatomunkaban.  I.  Miastress,  H.  SELYE  and
 E. 	BAJUSZ,  Ovr.  Hetilap.  101,  1,  (1960).
 825.  A  stress  —  kutatas  ujabb  eredmenyei  es  a  stress-element  szerepe
a  modern  kortani  kutatowunkaban  II.  Kondicionalo  tenyezok  az  infark-
toid  cardiopathiak  pathomechanizmusabSn.  T.  SELYE  and  E.  BAJUSZ,
Ovr.  Hetilap.  101,  145  (1960).
 826.  Stress  and  rheumatic  diseases.  H.  SELYE  and  E.  BAJUSZ,  in:  Arthri¬
tis  and  Allied  Conditions  (Sixth  Edition).  Edit,  by  J.  L.  Hollander
(in  press).
 827.  Induction  of  bone,  cartilage  and  hemopoietic  tiessue  by  subsutaneously
implanted  tissue  diaphragms.  H.  SELYE,  Y.  LEMIRE  and  E.  BAJUSZ,
W.  Roux’  Archiv  fur  Entwicklungsmechanik  der  Organismen.  151,
572  (1960).
 828.  Bindegewebskrankheiten  und  Hormone,  H.  SELYE,  Regensb.  Jahrb.
arztl.  Fortb.  7,  1959  (Part  II).
 829.  «Stress,  a  tensao  da  vida».  H.  SELYE.  Ibrasa.  Inst.  Brasil  Difusao
Cultural  S.  A.  (1959).
 830.  The  stress  theory  of  aging.  H.  SELYE  and  P.  PRIORESCI.  Symp.
on  Aging.  Ann.  Meet.  Am.  A.  A.  Sc.,  Chicago,  Dec.  29—30  (1959).
 831.  Neuromuscular  disorders  as  elicited  by  dietary  chloride  excess  or  defi¬
ciency.  E.  BAJUSZ  and  H.  SELYE.  Am.  Fed.  Biol.  Soc.  Meet.
(Chicago).  April  11—15,  1960;  Fed.  Proc.  119,  259  (1960).
 832.  Prevention  by  stress  and  cortisol  of  the  gastric  ulcers  normally  pro¬
duced  by  48/80.  H.  SELYE,  P.  JEAN  and  M.  CANTIN.  Proc.  Soc.
Exper.  Biol,  and  Med.  103,  444  (1960).
 833.  The  chemical  prevention  of  cardiac  necroses  following  occlusion  of
coronary  vessels.  E.  BAJUSZ  and  H.  SELYE.  Canad.  M.  A.  J.  82,
212  (1960).
 251

834.  Influence  of  variations  in  dietary  chloride  intake  upon  diverse  necro¬
tizing  cardiopathies.  E.  BAJUSZ  and  H.  SELYE.  Am.  Heart.  J.
(in  press).
 835.  «Anion  —  Kation  Kolcsonhatasok  a  Szivizominfarctus  Kemiai  Mege-
lozesenel».  E.  BAJUSZ  and  H.  SELYE.  Kiserl.  Orvost.  (in  press).
 836.  The  role  of  dietary  chloride  in  the  pathogenesis  of  cardiac  necroses.
 E. 	BAJUSZ  and  H.  SELYE.  V  International  Congress  on  Nutrition,
Washington,  1—5  September,  1960.
 837.  The  stress  concept  as  applied  to  traumatology.  H.  SELYE  and
 E. 	BAJUSZ,  Acta  Chirurgica  Hungarica  (in  press).
 838.  Production  of  Cardiac  Necroses  and  Nephrocalcinosis  by  Stress  in
Adrenalectomized  Rats.  H.  SELYE,  P.  PRIORESCHI,  P.  JEAN.
Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  Med.  (in  press).
 839.  Symbolic  Shorthand  System  to  Physiology  and  Medicine.  H.  SE¬
LYE.  In:  Nonconventional  technical  information  systems  in  curent  use.
 Nat.  Sc.  Found,  (in  press).
 840.  Prayer  for  faith  in  research.  H.  SELYE.  V.  O.  N.  Quarterly
112,  10  (1959).
 841.  Induction  of  transplantable  osteofibrosarcomas  by  mechanical
means.  H.  SELYE,  P.  PRIORESCHI,  M.  BARATH.  1960  Gordon
Conference  on  Bones  and  Teeth,  Meriden,  New  Hampshire,  July  11—15.
1960.
 842.  Protection  by  a  steroid  —  spirolactone  against  certain  types  of  car¬
diac  necroses.  H.  SELYE.  Proc.  Soc.  Exper.  Biol.  Med.  (in
press).
 843.  Simple  techniques  for  the  surgical  occlusion  of  coronary  vessels  in
the  rat.  H.  SELYE,  E.  BAJUSZ,  S.  GRASSO,  P.  MENDELL.
Angiology  (in  press).
 МОНОГРАФИИ  ГАНСА  СЕЛЬЕ
 1.  THE  STEROIDS  (4  Volumes),  dans  Encyclopedia  of  Endocrinology.
 1943.
 2.  OVARIAN  TUMORS  (2  Volumes),  dans  Encyclopedia,  of  Endocri¬
 nology,  1946.  Montreal,  Canada.
 3.  TEXTBOOK  OF  ENDOCRINOLOGY,  2  ed.,  1949.
 4.  ON  THE  EXPERIMENTAL  MORPHOLOGY  OF  THE  ADRENAL
CORTEX,  dans  American  Lectures  in  Endocrinology,  1950.
 (в  сотрудничестве  с  H.  Stone).
 5.  STRESS  (The  Physiology  and  Pathology  of  Exposure  to  Stress),
 1950.
 6.  FIRST  ANNUAL  REPORT  ON  STRESS,  195H.
 7.  SECOND  ANNUAL  REPORT  ON 	STRESS, 	1952 	(в  сотрудничества
 с  A.  Horava).
 8.  THIRD  ANNUAL  REPORT  ON 	STRESS, 	1953 	(в  сотрудничестве
 с  A.  Horava).
 9.  FOURTH  ANNUAL  REPORT  ON  STRESS,  1954  (в  сотрудничестве
с  G.  Heuser).
 10.  FIFTH  ANNUAL  REPORT  ON  STRESS,  1955  (в  сотрудничестве
с  G.  Heuser).
 11.  THE  STORY  OF  THE  ADAPTATION  SYNDROME,  1952.
 12.  THE  MECHANISM  OF  INFLAMMATION, 	AN 	INTERNATIONAL
 SYMPOSIUM,  1954,  Montreal,  Canada.
 13.  STRESS  OF  LIFE,  11956,  N.  Y.  —  Toronto  —  London.
 14.  THE  CHEMICAL  PREVENTION 	OF  THE 	CARDIAC  NECROSES.
 1958,  N.  Y.

СОДЕРЖАНИЕ
 Стресс  и  нервизм.  Концепция  общего  адаптационного  синдрома
 в  свете  современной  физиологии  	 5
 ОЧЕРКИ  ОБ  АДАПТАЦИОННОМ  СИНДРОМЕ
 Предисловие  автора  к  русскому  изданию  . 	. 	37
 Лейтмотив 	40
 Словарь  специальных  терминов  и  сокращений,  использованных
в  лекциях  	42
 Введение 	. 	. 	 45
 ЛЕКЦИЯ  I
 Развитие  представлении  о  стрессе.  Чисто  описательная  харак¬
теристика  адаптационного  синдрома 	 47
 ЛЕКЦИЯ  II
 Динамика  адаптационного  синдрома.  Роль  коркового  слоя  над¬
почечников  и  передней  доли  гипофиза 	  67
 ЛЕКЦИЯ  III
 Болезни  адаптации.  Эффекты  передозировки  дезоксикортикосте-
рона  и  ЛИГ  (соматотропного 	гормона) 	89
 ЛЕКЦИЯ  IV
 Как  в  зависимости  от  «обусловливающих  факторов»  адаптаци¬
онный  синдром  может  стать  причиной  различных  заболевании.
«Эндокринная  почка».  Использование  адаптивных  гормонов  в
клинике 	113
 ЛЕКЦИЯ  V
 Передозировка  противовоспалительных  гормонов.  Взаимодей¬
ствия  между  различными  адаптивными  гормонами.  «Обуслов¬
ливание»  эффектов  адаптивных  гормонов  самим  стрессом  (си¬
стемным  или  местным).  Терапевтическое  значение  провоспали¬
тельных  гормонов 	139
 253

ЛЕКЦИЯ  VI
 Иллюстрированный  перечень  фактов,  нашедших  объяснение  в
свете  концепции  адаптационного  синдрома,  и  сомнений,  по
рожденных  ею 	 161
 ЛЕКЦИЯ  VII
 Общее  заключение 	и 	перспектива  . 	183
 ПРИЛОЖЕНИЯ
 Перспективы  изучения 	стресса 	203
 Библиография 	 218

Техн.  редактор  Ю.  С.  Бельчикова
Корректор  Т.  Р.  Осипова
Переплет  художника  Б.  И.  Фомина
 Сдано  в  набор  25/V  1960  г.  Подписано  к
печати  10/Х 	1960  г.  Формат  бумаги
 60Х92/|б=16,0  печ.  л.+1.0  .печ.  л.  вкл.
(условных  17,0  л.)  17.89  уч.-изд.  л.
Тираж  5000  экз.  TII571.  МН-74.
 Медгиз,  Москва,  Петровка,  12
Заказ  247.  1-я  типография  Медгиза,
Москва,  Ногатинское  шоссе,  д.  1
Цена  9  р.  20  к.  Переплет  2  р.
 С  1/1  1961  г.  Цена  1  р.  12  к.