КЪ ВОПРОСУ
oft огаоиыи одшцтгь
ГРАЖДАНСКАГО ПРАВА и ГРАЖДАНСКАГО УЛОЖЕНЫ.
РЬчь, произнесенная въ торжественном собраши Импкраторскаго Новоросбйскаго университета 30-го августа 1882 года
орД npo<£. o>Wo. *11. оМэалининылг».
ОДЕССА.
ТИП0ГРАФ1Я П. А. ЗЕЛЕНАГО ЕБ. Г. УЛЬРИХА), КРАСНЫЙ ПЕРЕУЛОКЪ, ДОМЪ № 3-Й.
1882.
Печатано по определенно совета Императорскаго Новоросс1йскаго университета.	Ректоръ С. П. Ярошенко.
(Изъ XXXIY т. Записокъ Императорскаго НовороссШскаго Университета).
J
КЪ ВОПРОСУ
ОВЪ ОСНОВНЫХЪ ПРИНЦИПАХЪ ГРАЖДАНСКАГО ПРАВА
И ГРАЖДАНСКАГО УЛОЖЕШЯ.
Речь, произнесенная въ 'юржествсяномъ собранЬи И л пер аторск аго Новорос-сгйскаго университета 30 августа 1882 г.
орд. npotfi. М. II. Малиниными.
Мм. Гг.!
МпЪ приходится говорить предъ вами накануне весьма важпаго законодательна™ акта, который илгЬетъ своимъ предме-томъ самый существенный! стороны человеческаго бьгпя, им'йетъ определить самыя необходимый ежедневный отношешя наши друга» къ другу. Государю Императору благоугодно было 12-го мая текущаго года положить начало законодательнымъ рабо-тамъ по составление Гражданскою Уложенгя. Такое великой важности собыпе, столь близко касающееся каждаго изъ васъ, столь существенное для благосостоятя и мирна™ культурна™ развипя нашего отечества, не можетъ не привлечь къ себе внимашя всей мыслящей Poccin. Грапдюзное начинаше законодателя вызываетъ, одинъ за другпмъ, целый рядъ вопро-совъ, имЪющпхъ глубокш теоретически и практически! ннтересъ: предварительное всестороннее изсл'Ьдоваше и удачное разрешено ихъ обусловливаюсь собою достоинства новаго улож'ен!я и могутъ служить в'Ьрпымъ ручательствомъ, что оно въ примЪненш къ жизни будетъ иметь действительно благотворное вд1яюе на куль-
1
•2
турное развиве отечества. Я не беру па себя смелости въ настоящей речи ставить и наследовать все основные вопросы предпринимаемой реформы; позволю себе коснуться одного существенна™ вопроса, — именно вопроса оба основныха прин-ципахз граждански™ права. Нетъ надобности доказывать, что эти принципы должны пграть важную роль при составленш граждански™ уложен!я. Это понятно само собою; пхъ важность призналъ и нашъ законодатель въ вышеупомянутомъ пове-л±в5п. Въ виду общепризнанна™ значения научиыхъ прппци-повъ въ законодательной деятельности я полагаю, что пе безъ-пнтересно и своевременно будетъ остановиться внпмашемъ на вопросе о новейшихъ результатахъ научиыхъ наследованы!, насколько они относятся къ гражд. нраву, и здесь для пасъ важны те научные труды, которые изследуютъ исходны» точки зрлтя на гражд. право и па гражданские законы, важно констатировать как1е принципы, руководящая идеи выработала Teopin и затемъ, могутъ-ли и насколько могутъ эти принципы служить исходной точкой зрехпя при составлеши русскаго Гражданскаго Уложешя.
Юридическая литература обогатилась въ недавнее время изследовашями двухъ ученыхъ, которыхъ западно-европейская критика прпзнаетъ современными представителями двухъ несо-гласныхъ направленш въ области изследовашй права, ценя высоко заслуги и того и другаго. Я говорю о сочинешяхъ гетии-генскаго профессора Рудольфа фонъ - Теринга и сочипен1яхъ кевигсбергскаго профессора Феликса Дана *). 1ерингъ въ сво-емъ сочинены! «Цель въ праве» пзследуетъ ипдпвидъ, обще
*) Der Zweck im Recht. Von Rudolf von Jhering. Это сочинение переведено на pyccitiii пзыпъ. Die geschichtlich gesellschaftlichen Grundlageu der Etbik. Rudolf von Jhering помещено въ Jahrbuch fiir Gesctzgebung, Ver-waltung und Volkswirtlischaft in d. Reich. Herausgeg. von Schmoller. Die Vernunft im Recht. Von Felix Dahn. Ueber Werden und Vi-esen des Rechts, von Felix Dahn, n in-Ьщ. въ Zcitschrift fiir Vergleichende Rechts-wissenschalt, Herausgeg. von Bernlidft und Cohn 1879. 2 Band, 1 Heft; 1881. 3 Band, 1 Helt.

ство и государство, насколько они проявляюсь себя, каке главные Факторы созиздаюнце п осуществляюпие право; въ частности анализируете действ!е индивида по ’ отпошешю къ самому себ"!!, къ обществу и государству, въ такоме же порядке анализируетъ дгЬйств!я общества и государства. Центральнылъ вопросомъ всего изследоватя является вопросе, какая сила движетъ въ области права каждымъ въ отдельности Факторомъ и всеми вместе, въ чемъ заключается жизненный нервъ, вызывавший действ!я и отношешя, въ совокупности своей составляющ!я право, чемъ определяется содержите и направлено этихъ действ!й и отпошешп, какъ бы они пибыли просты, мелки, незначительны или сложны, всеобъемлющи и продолжительны.
Ключь къ разрешение вопроса 1ерингъ прежде всего ищетъ въ природп> человтыса какъ Физической, такъ п вообще въ той, какая проявляется въ действ!яхъ человека какъ члена общества. Простыл обыденныя паблюдешя и подтверждаюпце ихъ Факты исторш свидетельствуюсь, что человеке по природе своей и по своимъ действ^яме всегда представлялъ собою caianie двухъ м!ровт>—впутрепняго пснхологическаго и впеш-няго Физическаго.
Каждое дгъйствге человека (пе явлете) представляете caiaiiie обоихъ м!ровъ и начинается пспхологичсскпмъ момен-томъ, именно въ человеке есть способность къ представ ленйо. Въ душе всплываете образе, представлеюе будущаго, возможна™ состоян1я, которое обещаете ему большее удовлетворено, чеме то состоите, ве какоме оне находится ве данный моменте. Причина возникноветя такого пли иного представлешя лежите отчасти ве самоме субеекте, его индивидуальности, характере, принцппахе, ого воззрен!яхе на жизнь, отчасти же во внешнихе гшятяхъ. Разе возникаете такое представлено оно служите побужденгемз осуществить, достигнуть представляемое состоите, вызываете xomiwiie, которому человеке или следуете или не следуете, совершаете действ!е ве желанноме направлены! или не совершаете—рааумз даете ому то или другое решете.
4
Каждое д'Ьйсние человека предполагаетъ наличность трехъ исихическихъ моментовъ: представлеНе, которое служптъ целью Д’Ьйствгя, воля илп xoT’hHie достигнуть ц'Ьли и разумъ, который р'Ьшаетъ следовать илишЬта хотеНю. По мнение 1еринга весь этотъ психологически! процессъ опред-Ьляется целпо и совершается по целевому закону.
Коль скоро психологически процессъ закапчивается р’Ьше-шемъ осуществить цель— съ этого момента психически силы являются во вн'Ьшнемъ Mipi — совершается действго. Здесь, во вн'Ьшнемъ wipt действуете другой закопъ, закона причинности, совершенно отличный отъ ц'Ьлеваго закона, по которому совершается психологически! ироцесъ. Явлекя вн'Ьшнаго mipa совершаются такъ, а неиначе, вслгЬдств!е механическпхъ прпчинъ; камень падаетъ не для того, чтобы упасть, а потому, что онъ долженъ упасть, т. е. потому что онъ лишенъ точки опоры. Челов1>къ-же, совершающей дЪяше, совершаетъ его для того, чтобы дЬяшемъ достигнуть того пли другаго результата. Предмета, подвергпййся внешнему воздействие, остаетси пассивнымъ, надъ нимъ въ данный момента выполняется фпзпческй законъ причинности; живое существо, приводимое въ движеке целью, представляется самостоятельнымъ, оно действуете по принятому его волею р4шен!ю. Само собою разумеется, человекъ, по физической своей природе, составляя часть внешняго, физическаго Mipa, проявляя свои действ!я въэтомъм!ре, необходимо встречается съ законами этого Mipa. Здесь не можетъ быть речи о техъ случаяхъ, когда силы природы действую™ на человека помимо его воли, и когда роль его чисто пассивная. Для пасъ важны те отношен!я человека къ природе, въ которыхъ можетъ играть роль его психологпчсскй процессъ. Чтоже мы видимъ тогда? Какъ только психологи ческй ироцессъ вступаете въ область внешняго Mipa, переходите въ действ!е, человекъ здесь не можетъ идти па нерекоръ закону причинности ; помимо того, для осуществлена психологические процесса во вне, нужно содействие этого закона. И человекъ, благодаря изучение законовъ природы и услов!й ихъ действ!я, пользуется ими приводя въ
5
движете для своихъ целей. Въ этомъ смысле воля человека подчиняете себъ природу, являясь въ ней закономъ причинности. Итакъ, д'Ьйств1я человека во внЪшнемъ Mipe, не нарушая закона причинности, совершаются по целевому психологическому закону.
Тотъ-же целевой законъ определяете действ5я человека и по отношен1ю къ другимъ людямъ. И здесь, повпдимому, бываютъ исключеюя, когда не цель, а законъ причинности определяете действ1я, напр. деяше совершается вследств!е принуж-детя, по пове.тйшямъ законовъ государства, по привычке, когда совершая деяше мы ни о чемъ не думаемъ. Разсмотримъ при-нуждете. Когда разбонникъ учиняетъ насшпе, отнимаете часы и кошелекъ, туте действШ со стороны потерпевшая нетъ, онъ пассивный объекте, действуете разбойникъ. Следовательно поло-жеше жертвы насшпя таково, каково бываете, когда на человека действуйте как1Я либо стихшныя физичесия силы, тута психологический процессъ его не причемъ. Иное дело, когда жертва въ состояли бороться, здесь человекъ соображаете, въ силахъ-ли опт. отразить нападете и следовательно если вступаете въ борьбу — имъ руководите цель отразить нападете. Точно также если разбойникъ действуете не насил1емъ, а угрозою. Здесь потерпевинн действуете. Но действуетъ-ли по известной причине или ради какой либо цели ? Безъ сомнения ради цели. Онъ отдаетъ часы и кошелекъ для того, чтобы спасти жизнь. Точно также если человекъ совершаете дей-ств]’я по предписанлю закоиовз государства, разве онъ действуете несвободно, разве требовате закона псключаютъ пси-хологическш процессъ? Далеко нетъ. При исполнены закона возможевъ и действуете психологически процессъ, для воли возможешь выборъ Правда, при исполнены закона мы часто действуемъ по привычке, но когда впадаемъ въ ncicynienie нарушить законъ, мы, подвергнувъ себя точному наследование, всегда найдемъ, что руководимся какою либо целью. Наконецъ во дпйствгяхз попривычкгъ, совершая которыя мы ни о чемъ не думаемъ, нельзя отрицать присутств!я цели. Первоначально
6
более или менее сознаваемая цель вызывала въ отдельномъ лице, какъ и въ цЬломъ народа известный образе д,Ы1ств1й, частое же повтореше одного и того-же образа дейеттйя, изъ однихъ и т'Ьхъ-же побужден^, съ одинаковою целью слило до такой степени въ одно и д’Ьятпе и цель,что цель перестала являться ощутйтельнымъ для сознашя моментомъ волеваго процесса, но она съ несомненностью является въ сознанш, какъ скоро человеке начинаете анализировать действ!я, совершаемый имъ по привычке. Такимь образомъ действ!я человека по отношение къ другимъ определяются целевымъ закономъ.
Изложенное воззреше Теринга можно резюмировать такъ: все действ!я человекъ совершаетъ по целевому закону, это значитъ, что все действ!я совершаются въ силу того, что человекъ способенъ иметь представлешя; имея представлешя человекъ чувствуетъ волеше къ осуществление этихъ представле-Н1Й, причемъ разуме является служебной силой, дающей осно-Banie следовать пли не следовать хотенпо. Отсюда, первоисточ-никомъ человеческихъ действ!й нужно признать способность представлешя, которое въ действш является целью, вызываете волю и определяете съ помощью разума рЪшеше воли.
Такова исходная точка зрешя 1еринга. Теперь перей-демъ къ изследовашю его о те.хъ действ1яхъ, которые въ совокупности своей составляютъ область права вообще п въ частности права гражданскаго И здесь, въ области права действия человека определяются темъ-же целевымъ закономъ. Но для насъ важенъ дальнейппй вопросе, чемъ определяется содержите психологическаго процесса, содержаше представле-шй или иначе говоря чемъ определяется въ этой области цель по своему подержанно ? На этотъ вопросе 1ерингъ категорически отвечаешь: силою определяющею содержаше цели въ праве служите эгоизма.
Человеке созданъ такимъ, что чувствуетъ наслаждеше и страдаше; жизнь представляется для него благомъ настолько, насколько онъ больше получаете наслаждешй, чемъ страдашй. По
7
нятно, человекъ заинтересованъ въ томъ, чтобы въ его жизни былъ иерев’Ьсъ суммы наслаждеНй надъ суммою страданий. Потому вся деятельность его направлена къ организацш такихъ услов!й быпя, при которыхъ ощущалось бы больше наслаждеНй, ч4мъ страданий. Потребность наслаждеНя вытекаетъ изъ природы человека, удовлетворено этой потребности ощущается также природою человека. Такимъ образомъ причина и цель воли человека въ пемъ самомъ, онъ действуетъ «ради самого себя». Словомъ, человекъ создапъ быть эгопстомъ. Онъ остается эгоистомъ въ обществе и государстве. Всюду эгоизмъ — основный мотивъ его действыг. Но если такъ, какимъ же образомъ возможно существован’е общества и государства? Прежде всего Терпнгъ обращаетъ внимаНе на то, что эгоизмъ не исключаетъ действ1й для другихъ. Эгоизмъ требуетъ, чтобы другте содействовали его целямъ, а такое содейств{е лучше всего прюбретается путемъ соедииеНя собственной цели съ чужимъ интересомъ. Необходимость содейств!я другихъ, обусловливается темъ, что человекъ по своимъ потребностямъ находится въ зависимости отъ себе подобныхъ, самъ своими силами не можетъ пхъ удовлетворить, п эта необходимость содейств1я такъ велика, что человекъ былъ-бы саыымъ несчастпымъ существомъ на свете, еслибы удовлетворено ею потребностей зависело отъ случая и если-бы онъ не могъ съ уверенностью разсчптывать насодей-CTBie другихъ. Жизнь въ обществе даетъ индивиду обезпеченное удовлетворение человеческихъ потребностей. Такимъ образомъ эгоизмъ создаетъ так!я отношешя, который представляютъ наиболее обезпеченное удовлетворено его потребностей; словомъ эгоизмъ служить основою общества, создаетъ въ обществе организованную систему удовлетворены!. Эту систему Терингъ называетъ гражданскимз оборота чз. Общая характеристическая черта оборота заключается въ томъ, что человекъ получаетъ отъ другаго то, что ему нужно для удовлетворешя своихъ потребностей, отдавая взаменъ другому что тому нужно, такимъ образомъ происходить обмепъ, перемещено средствъ удовле-твореня потребностей. Эта возмездность въ обороте отличи
8
тельная черта его ; она-то и привлекаете эгоизмъ къ обороту. Но служа себе, эгоизмъ въ обороте служитъ другимъ, содействуете другимъ въ достижеши ихъ целей. Потому, живейппйинтересъ эгоизма заключается въ томъ, чтобы быть къуслугамъ всякаго всегда и въ какой угодно форме; чемъ больше пользуются друпе его услугами, т-Ьмъ большее онъ получаетъ возмезд!е. Отсюда далее само собою следуете, что оборотъ основанный на эгоизм?) вместе съ гЬмъ представляетъ взаимод!>йств1'е инте-ресовъ и въ результат^ даетъ обществу и каждому члену въ отдельности обезпечепнео удовлетворите потребностей. Въ виду этого 1ерингъ признаете оборотъ, основанный на системе эгоизма, высшимъ культурнымъ закономъ исторш, и чемъ больше удается, говоритъ онъ, обороту .во всехъ жизненныхъ отношешяхъ обосновать удовлетворено чоловеческихъ потребностей исключительно на началахъ эгоизма, жажде пр!обретеНя и своеко-рыспи, темъ лучше выполните онъ свою задачу.
Въ результате 1ерпнгъ приходите къ убежденно, что эгоизмъ есть сила имеющая въ виду жалкое преходящее я съ его скудными интересами и эта-же сила творите дела и формы, предъ которыми пндивидъ, что червь въ сравпепги съ горой. «И туте, говорите Терингъ, мы находпмъ апологическое явлеНе въ природе: меловыя скалы и пифузорШ; животное, едва доступное невооруженному глазу, создаете целые кряжи горъ. Ин-фузортя—это эгоизмъ, живуицй исключительно для себя и созидающей м!ръ».
КаНя-же дела творптъ эгоизмъ, какой мёръ онъ созидаетъ? Въ области насъ занимающей, въ области гражданскаго права, по мнеНю 1ерпнга, эгоизмъ, создавая оборотъ, разрешаете сле-дуюпця социальный проблемны: независимость лица, равенство и идею справедливости.
При развптомъ обороте человеку открывается возможность удовлетворять свои потребности. Въ цивилизованной стране достаточно поденной платы простаго рабочаго для того, чтобы за нее онъ могъ получить продукты труда тысячи людей. Принципъ раздЬлешя труда въ производстве предметовъ по-
9
треблешя, большое число потребителей — вотъ основами, почему оборотъ открываете возможность наиболее дешеваго и полнаго удовлетворена потребностей индивида. Такая возможность дЕлаетъ человека независимымъ отъ случайностей вт, удовлетворена, лишь бы было у него чЕмъ вознаградить за удовлетворено. ДалЕе, обороте создаете равенство. Онъ совершенно равнодушенъ еъ лицу; всякШ кто бы онъ ни былъ, можете быть потерявппй достоинство гражданина государства, доброе имя въ обществ^, отверженный церковью,—всямй можете пользоваться услугами оборота, лишь-бы имЕлъ деньги, слЕд. ему оборотъ обезпечитъ возможность быНя, соответствующего культурнымъ услов1ямъ его времени.
Наконецъ, третья соНальная проблемна решаемая оборо-томъ — это идея справедливости. Справедливость есть равно-BEcie между дЕяНемъ и послЕдств1ями его для совершившаго это дЕяНя. Въ оборотЕ въ среднемъ выводЕ каждая сторона получаете столько, сколько сама даете, т. е. регулярно воз-награждеНе является эквивалентомъ. ЗдЕсь установлеИе эквивалента представляется результатомъ самыхъ тщательпыхъ, безпрерывно возобновляемыхъ изслЕдоваИй и опытовъ заинтересованными въ немъ лицами ; здЕсь вознаграждеше столь-же чувствительно, какъ ртуть въ барометрЕ, оно поднимается и падаете при малЕйшихъ измЕнея!яхъ въ экономической атмо-сферЕ Итакъ, по ученно 1ерпнга, эгоизмъ есть зиждущая сила въ человЕчествЕ, онъ создаете оборотъ, создаетъ культуру и разрЕшаетъ выспыя соцйньныя проблемны. Но для полнаго своего значения эгоизмъ требуете одного существенная услов1я: создавая оборотъ, эгоизмъ нуждается въ гарант!яхъ, которым бы обезпечивали псполпеше того, что каждый долженъ сдЕ-лать въ оборотЕ; и вотъ эгоизмъ вызываете существование права, а послЕднее для своей дЕйствительностп нуждается въ принуждении къ исполнен]’® его предписаний; необходимость принуждения вызываете существоваюе государства и государственной власти. Государство и право именно и характеризуются, по мнЕнно 1еринга, тЕмъ, что они исполняютъ функщп
10
принуждения. Отсюда само собою следуетъ, что право должно быть къ услугамъ эгоизма, законы гражданств—обезпечен!емъ эгоистической системы самоподдержашя.
Таковъ выводъ вытекаюпцй съ логическою необходимостью изъ основной точки зр^шя 1еринга.
Что эгоизмъ такъ сказать присущи людямъ, что онъ создаетъ гражданств оборотъ — это несомненный исторически факта, ежедневно подтверждающейся целой массой новыхъ фак-товъ обыденной жизни Но самъ по себе, по своему источнику, по своимъ целямъ эгоизмъ даннаго лица замыкается кругомъ интересовъ этого лица, но мало того, преследуя своп цели, эгоизмъ въ борьбе интересовъ посягаетъ на друпя личности, эксплуатирует^ давитъ ихъ и въ конце концовъ при такомъ господстве эгоизма неминуемо должно последовать то, что благами жизни пользовались бы только личности, который воспитали въ себе страсть своекорыспя, прюбрели ловкость къ наживе, и, напротивъ, плохо жилось бы темъ, который отличаются высокими нравственными, умственными, релипоз-пыми и эстетическими достоинствами, составляющими гордость и славу культурныхъ народовъ. Такое преобладание однихъ и вследствие того угнетенное состоите другихъ должно наступить какъ неминуемое роковое последствие иризнашя законо-дателемъ эгоистической системы. Накопецъ те сотцальныя проблемны, къ разрешение которыхъ долженъ стремиться юридический быта и которыя будто разрешаются эгопзмомъ — въ существе оказываются далеко не разрешенными. Можно-ли довольствоваться той независимостью, какую указываетъ Герипгъ какъ результата эгоизма. Можно-ли считать, что члены даннаго общества независимы, если они видятъ напримеръ желательные предметы потребления, ноне имеютъ средствъ npio6-рйсти ихъ, или купить, если эгоизмъ ловкихъ людей ставитъ ихъ въ положеше жертвы эксплуатации и каждое пр1обр'Ътен!е бу-детъ съ ихъ стороны дань эгоисту, вовсе ему неследующая; такимъ образомъ независимость, о которой говоритъ 1ерингъ, въ сущности ни есть-ли призрачная? Не есть-ли это скореезави-
11
симость отъ произвола и каприза эгоиста. Далее, можно-ли называть идеаломъ равенства то равенство, какое создается эгоизмомъ? Въ граждапскомъ обороте, построенномъ по системе эгоизма, самый отъявленный негодяй, отвергнутый обще-ствомъ, церковью и государствомъ пользуется всеми благами оборота наравне съ другими, и вотъ, говорятъ, это равенство, это pasptnienie социальной проблемны!
Наконецъ, можно-ли признать, что въ эгоистическомъ обороте осуществляется идея справедливости, что здесь проис-ходитъ обмФнъ равноценныхъ стоимостей, т. е. что трудъ полу-чаетъ соответственное ему вознаграждение, вещь прюбр'Ьтается за соответственную ей цену и т. д.? Можно только одно сказать, что еслибы действительно одинъ эгоизмъ определялъ оборотъ, еслибы не было другихъ факторовъ, то здесь менее всего было-бы справедливости и более всего безпощадпой эксплуатации.
Итакъ, эгоизмъ неизбежный факторъ гражд. оборота, но онъ самъ по себе не можетъ разрешать сощальныхъ проблему вернее—его дело разрушать соц!альные идеалы. Къ счастью эгоизмъ вовсе неединственный факторъ. Никто не можетъ отрицать, что въ основе действии людей по отношении другъ къ другу, къ обществу и къ государству не всегда лежитъ эгоизмъ, не всегда человекъ нмеетъ въ виду свой пнтересъ, есть не мало случаевъ, когда имеется въ виду интересъ не свой, а другихъ, когда человекъ действуешь — безкорыстно и съ само-отречешемъ. Во имя чего въ такихъ случаяхъ действуешь человекъ ?
Теневыя стороны эгоизма на столько очевидны, что изсле-дователь пе можешь ихъ игнорировать. 1ерингъ и не обходишь ихъ, посредство къ устранение вредныхъ сторонъ эгоизма онъ ищетъ все въ томъ-же эгоизме; въ результате выходптъ, что эгоизмъ приводитъ къ самоограничение и даже къ самоотречение !
«Реальный ддалектпкъ» какъ немецкая критика называешь lepnnra, аргументируешь такъ: руководясь эгоизмомъ,
12
человекъ стремится удовлетворить свои потребности, ноодшЬми своими силами не можетъ, ему нужно сод’Ьйстш'е другихъ, и вотъ является совместная жизнь — является совокупность индивидовъ, такъ сказать коллективная личность. И для этой личности первейшей потребностью служить самопод-держаше, отсюда являются свои интересы, неразрывно связанные съ целями самоподдержашя, является деятельность направленная къ той цели. Словомъ является тотъ же эгоистъ, по несколько другаго типа—коллективный эгоистъ. Его интересы—коллективные, общге интересы, ихъ онъ стремится осуществить, во имя ихъ подчиняетъ себе индивидуальный эгоизмъ. Обпце интересы, по существу своему, должны заключать въ себе частицу блага для каждаго отдельнаго члена коллективной личности, каждый индивидъ призывается содействовать достижение общей цели, которая есть частица и его личнаго блага. И вотъ индивидъ родится, живетъ и действуешь въ такомъ строе. Попятно, такое положена не можетъ не оказывать на него вл!ян1я. Здесь необходимо въ индивиде возникаешь представлеюе объ общемъ интересе, которое долгимъ псторическимъ путемъ развивается накопецъ до сознашя этп-ческаго назначешя бьтя, т. е. до сознания, что нужно жить и действовать не только для себя, по и для другихъ. Сознание этическаго быття и есть источпикъ того самоотречешя, которое заявляетъ себя въ граждаискомъ быту въ противоположность индивидуальному эгоизму, оно-же должно служить источникомъ огранпчентя эгоизма, устраняя его шЬневыя антп-соц!альныя проявлешя въ граждаискомъ обороте. Какимъ-же обра-зомъ можетъ совершаться это обратное действ!е ? Двояко: путемъ свободнаго самоограничетя и самоотречешя индпвидомъ своего эгоизма и мерами принуждешя. Въ последнемъ случае принудительный меры принимаетъ коллективный эгоизмъ; наиболее реальной мерой является положительный законъ, который по воле законодатетеля въ том или другой степени ограничиваетъ индивидуальный эгоизмъ, заставляетъ индивида действовать въ пользу общихъ интересовъ.
13
Следя за развинемъ походной точки зрешя Геринга, мы подошли къ второму занимающему насъ вопросу, именно къ вопросу, насколько положительное гражданское законодательство должно следовать отвлеченнымъ принципамъ, далее, насколько гражданское законодательство въ силу этихъ принциновъ можетъ ограничивать индивидуальный эгоизмъ, сферу индивидуальной свободы въ пользу общихъ интересовъ, въ какой мере, ограничиваяэгоизмъ, можетъ потребовать отъ индивида служе-Hia общимъ интересамъ? «Удастся-ли когда либо съ надлежащей ясностью определить эту меру»? спрашиваете Герингъ, и отвечаете: «Ясомневаюсь вътомъ», «по моему мнешю, говорите онъ, такой вопросъ будете постоянно условнымъ, подвижнынъ. По мере развитая общества, целей, постоянно вновь нарождающихся, п требованш, подступающихъ къ нему, изменяется и представлено объ обязанностяхъ индивида по отношение къ обществу».
И такъ у Геринга мы находимъ изследоваше основныхъ принциновъ права вообще и гражданскаго права въ частности, но онъ отказывается изследовать’ вопросъ о применеши этихъ принциновъ въ положительныхъ гражданскихъ законахъ.
Теперь перейдемъ къ разсмотрепно основной исходной точки зрешя на право другаго автора—Дана, считающагося представителемъ другаго направлеш’я. Постараемся быть возможно краткими, укажемъ существенный черты его воззреИй, насколько ор.е представляютъ различГе отъ воззренш Геринга. Признавая, что природа человека имеете постоянный неибеж-ныя потребности, Данъ видите въ нихъ реальвые источники права, но съ развипемъ пнтеллектуальныхъ силъ человека, па ряду съ реальными источниками, существуютъ идеальные источники, наряду съ внешней необходимостью внутренняя логическая необходимость права. Въ чемъже заключается эта внутренняя логическая необходимость? Въ постояппомъ и неизмен-номъ законе человечсскаго мышлешя. Законъ мышленГя состоите въ томъ, что человекъ имеете логическую потребность кажцып отдельный факте, каждое явлеше подводить подъ
14
логическую необходимость, подводить подъ законе^ т. е. имеете потребность искать законы или причину, которая произвела такое явлейе. Эта потребность и способность логической суб-сумцёи господствуете и по отношение фактовъ, явленёй и дей-ствёй въ области права. И здесь все янлейя, въ силу настойчивой потребности челов’йческаго мышлейя, должны быть суб-сумированы подъ выснпе принципы не произвольные, но удов-летворяюпце требовайямъ разума. Человеческое общество съ взаимными внешними отношейями членовъ его между собою и къ внешнему мёру должно отвечать требовайямъ разума, но-рядокъ этихъ отношейй долженъ быти разумнымъ порядкомъ. Исполненёе этого требования разума есть право. Идея права есть общечеловеческая идея, такъ какъ у всехъ людей законъ мышлейя одинъ и тотъ же, следовательно каждое человеческое общество, каждый народъ имеете норядокъ долженствующей отвечать требовайямъ разума народа- Но внешнее проявлейе идеи права повсюду у каждаго народа обусловлено нацёональностыо и исторёей, и следовательно право, какъ внешние порядокъ отношейй членовъ даннаго народа между собою, не можетъ быть абсолютнымъ, оно всегда относительно. Какой же критерёй для определейя того, что правовым порядокъ даннаго народа удовлетворяете требовайямъ разума этого народа ? — Такимъ крктерёемъ является народное чувство ; если оно представляете собою гармойю между правами индивида и его обязанностями, это значите, что правовый порядокъ близокъ къ идеалу.
Мм. гг. Я старался очертить поредъ вами результаты современвыхъ научныхъ изследовайй по вопросу объ основныхъ принципахъ права, подвести итоги того, что сделано наукою въ лице признапныхъ представителей ея—1еривга и Дана.
Сравнивая труды обоихъ названныхъ представителей, нельзя не видеть въ чемъ по существу они различны и въ чемъ согласны. Одинъ силой создающей право признаете эгоизмъ индивида и эгоизмъ общества. Эгоизмъ общества, преследуя общёя цели, движимый общими интересами, имеете преимущество уже
15
потому, что создаете у слов] я жизни для массы, далее потому, что только въ обществе вырабатываются нравственные принципы, которые воспитываютъ въ гражданахъ сознаше этическаго назначешя быпя и чемъ больше общество развиваете въ индиви-дахъ это сознаше, темъ больше осуществляется солидарность инте-ресовъ индивида и общества. Такимъ образомъ по ученпо Геринга нервоисточникомъ права является индивидуальный эгоизмъ, общество же, общественный эгоизмъ представляете второй моменте въ праве—порождаете этическое сознаше бытГя. Насколько въ положительныхъ законодательствахъ, особенно въ гражд. законахъ можно поступаться частнымъ интересомъ въ пользу общихъ интересовъ, индивидомъ въ пользу общества— этотъ воп-росъ Герингъ оставляете открытымъ. Но некоторые последователи Геринга пошли далее своего учителя и проводятъ тен-депцно. что прогрессъ въ гражданскихъ законахъ долженъ состоять въ томъ, чтобы постепенно расширялись обпця цели на счете частныхъ, общество на счете индивида. Но при такой тепденцш солидарность интересовъ индивида и общества не будетъ-ли собственно поглощешемъ нерваго последнимъ при посредстве права и законовъ и значите путемъ принуждешя?
Въ противуцоложность воззрешямъ Геринга Дапъд признавая на ряду съ другими реальными источниками права п потребности физической природы человека, порождаюпця эгоистиче citifl действтя, въ той же природе индивида признаете и другой источникъ права — идеальный. Въ этомъ заключается существенное различ!е въ исходной точке зрешя Дана отъ Геринга. Не общество нервоисточнпкъ идеаловъ и нравствен-ныхъ припциповъ въ человечестве; общество, окружая индивидъ теми или другими условГями существовашя, такъ или иначе влГяетъ на развипе идеаловъ индивида, но само по себе оно не можете создавать и осуществлять идеалы, идеалы мо-гутъ иметь носителемъ своимъ только индивида, живое, чувствующее, мыслящее и действующее существо.
Въ самомъ деле, что такое общество само по себе? Это — абстрактное понятие, существовало общества ест*- сущест-
16
воваше отдельныхъ индивидовъи проявляется только въ томъ, что индивиды способны иметь абстрактное понятие объ общихъ ин-тересахъ и действовать къ достижению ихъ. Стало быть, что такое идеалы общественной жизни? или, говоря терминами 1еринга, что такое этическое сознанне быт? Это идеалы или сознаше отдель-ныхъ индивидовъ. Что такое действ!я въ иптересахъ общества? Этодейств1я опять таки индивада согласно идеалу, который онъ носитъ въ своей душе. И такъ, само по себе общество об-страктное понятие, и потому оно не можетъ быть первопсточ-нпкомъ права; живой непзсякаемый первопсточникъ права — только одинъ—это индивидъ, представляющей собою нераздельное целое физическихъ и идеальпыхъ потребностей. Въ индивиде можетъ возникать, развиваться, крепнуть и Осуществляться данный идеалъ отношенш къ другимъ людямъ. Тотъ-же идеалъ можетъ образоваться и въ целыхъ сотняхъ тысячъ другихъ членовъ общества, особенно при одинаковыхъ условЬ яхъ жизни и развипя, даваемыхъ индивидамъ жизнью въ дан-номъ обществе. Но такое единство и тождество идеаловъ не можетъ исчерпывать ихъ первоисточника. Ни одинъ идеалъ общественный, какъ бы онъ ни былъ величествененъ, не могъ бы существовать и осуществляться, если бы закрывался его первоисточникъ; лишите индивидъ развит его индивидуаль-ныхъ Физическихъ и духовныхъ силъ и способностей,—неминуемо будетъ тоже, что бываетъ и съ рекой, которая благодаря обидно своихъ водъ способна была играть м!ровую роль, но источники и притоки которой закрылись: река не минуемо измельчаетъ, превратится въ болото, поблекнутъ и измельча-ютъ и общественные идеалы, если въ обществе начнется отри-цаше, игнорировало индивида, хотя бы во имя обстрактпаго понят общества и общественныхъ интересовъ; эти послед-ств1я темъ более неминуемы, если отрицание индивида и преобладание обстрактнаго понят объ обществе п общественныхъ иптересахъ возвести въ систему, положить въ основу право-ваго строя и гражданскпхъ законовъ, какова какъ мы видели тенденщя некоторыхъ последователей 1ерпнга. Я нозволю себе
17
высказать убеждеше, что не такова должна быть и не будетъ такова тенденция русскаго Гражданскаго Уложешя.
Область частно - иравныхъ отношены!, опредФляемыхъ Гражданскимъ Уложешемъ, есть область, где ипдивидъ становится лицомъ къ лицу къ другому индивиду въ своихъ дЪЙ-ств!яхъ по удовлетворен!» своихъ потребностей. Здесь законодатель у первоисточника права; предъ нимъ реальные источники— физичесмя потребности индивида, и «идеальные источники»,— тотъ психологически законъ, въ силу котораго человекъ стремится умомъ и чувствомъ къ высшей идее. Оба эти источника въ природе человека, оба ихъ законодатель не мож&тъ не признать въ каждомъ индивиде, и это признаше должно служить исходной точкой Гражданскаго Уложешя.
Конкретное примФпеше въ гражданскихъ законахъ отвле-ченнаго принципа, какъ мы видели (1ерингъ), считается однимъ пзъ самыхъ трудпыхъ и даже неразр’Ьшимыхъ воп-росовъ. Такая неразрешимость представляется, если въ основу частно правныхъ отпошен!й положить принципъ, не применимый въ этой сфере, — принципъ общественныхъ инте-ресовъ. Задача для законодателя действительно будетъ трудна и неразрешима, если онъ въ гражданскихъ закопахъ будетъ определять меру, въ какой индивидъ въ своихъ ежедневныхъ отношенпяхъ къ другимъ ипдивидамъ долженъ отказываться отъ самого себя во имя обстрактнаго понят!я общественныхъ интересовъ. Прп такомъ принципе въ граждан-скихъ законахъ возможно одно изъ двухъ: или гражданск1е законы будутъ создавать частноправпыя отношен!я, но тогда, значитъ, члены общества не доросли до самосознашя или обезличены,— или-же, что исторически вернее, так!е законы не будутъ иметь продолжительнаго существовашя.
Посмотримъ возможно-ли практическое применеше въ Граж-данскомъ Уложенш принципа, который мы отстаиваемъ, принципа индивидуальности, или, что тоже, принципа признан!я личности ? И как!я основпыя положешя вытскаютъ изъ него для Гражданскаго Уложен!я ?
18
Если законъ признаетъ принципъ личности—это значить, что целые миллюны подданныхъ являются каждый субъ-ектомъ, имеющимъ право удовлятворять свои потребности, каждый вместе носителемъ своего идеала. Признаше за каждымъ гражданиномъ такого правоваго субъекта заклю-чаетъ уже въ себе требоваше, чтобы въ основе частноправ-ныхъ отношешй лежало уважеше индивида къ самому себЬ и уважен!е личности и человЪческаго достоинства во вс'Ьхъ другихъ индивпдахъ, съ коими онъ вступаетъ въ эти отношешя. Спрашивается — будетъ-ли это требование закона практически прпменимымъ ? Осуществимы-ли таия частноправныя отношешя съ юридической точки зр4н!я?
Разсмотримъ вопросъ прежде съ психологической стороны. Чемъ больше мы зпаемъ какой либо предметъ, темъ вернее можемъ составить себе поняпе о немъ, тгЬмъ большая въ насъ уверенность въ правильности образовавшагося поня-Т1я, особенно это нужно сказать въ случае, когда мы сами по собственпымъ опытамъ и наблюдешямъ составляеыъ попяпя. Ташя понят!я служатъ руководящими въ нашемъ ыышлеши и въ нашей деятельности. Собственпымъ опытомъ, собственнымъ ощущешемъ мы узнаемъ настоятельность нашихъ физическихъ потребностей п ценимъ всю прелесть пхъ удовлетворена. Достаточно самой примитивной абстракщи для человека, чтобы онъ отъ такихъ понятш могъ перейти къ понятно о потреб-ностяхъ другихъ лишь и о ценности для нихъ- удовлетворешя этихъ потребностей. Но мало того. Науке психолопи известно, и каждый изъ насъ по собственному опыту знаетъ, что одинъ видъ страдаНй человека, даже когда вовсе не знаёмъ причины ихъ, производить на насъ тяжелое впечатлеНе, до болезненности тяжелое, такъ что невольно является потребность устранить его. Таже впечатлительность наблюдается при виде радостей другаго. Такова психологическая основа, лучшая основа, на которую можетъ опираться законодатель, признавая идеаломъ нашихъ отношешй другъ къ другу взаимное признаке и уважеше гражданами личности и человеческаго достоинства.
19
Разсмотримъ теперь вопросъ съ реальной точки зрЗипя, съ точки зрейя осуществления принципа Гражданскаго Уложе-йя въ частноправныхъ отношейяхъ действительной жизни.
Если бы мы стали анализировать частпоправныя отно-тпейя во всей ихъ совокупности, какъ они представляются въ гражданскомъ быту, или каждое въ отдельности—всюду най-демъ одну и ту-же внутреннюю подкладку: потребности индивида вызываютъ эти отношейя, силы и способности индивида совершаютъ ихъ. При современномъ культурношъ развиты частно-правныя отношения чрезвычайно сложны, но основная черта, подкладка ихъ остается та же. Блестяпце плоды современной культуры — суть результаты многовековаго труда индивидовъ. Трудъ въ его самыхъ разнообразныхъ проявлейяхъ, начиная отъ простейшаго механическаго труда до произведейй образо-ваннаго ума и изобретательнаго гейя—есть первейшая основа культуры, при которой каждый съ болыпимъ удобствомъ можетъ удовлетворять свои потребности. Такимъ образомъ, въ поняйе о личности входятъ не только потребности ея, но вместе и деятельный способности и силы для удовлетворейя потребностей. Отсюда, съ точки зрейя принципа личности, признаке правъ на удовлетворейе потребностей неразрывно соединяется съ признайемъ самодеятельности индивида, его силъ и способностей • словомъ, по принципу личности человекъ въ гражд. быту является и потребителемъ и производптелемъ, пользуется благами, по и пропзводитъ блага. Применение этого принципа къ частноправнымъ отношейямъ дастъ прочныя осно-вайя для мирнаго порядка общественная и государственная.
Возьмемъ отдельные случаи применейя принципа, возьмемъ частноправныя отношения между предпринимателями и рабочими.
Здесь применейе принципа устранитъ вредныя и возмутительный стороны эгоизма—эксплуатагрю^ наиболее обыкновенная форма эксплуатащи—понижейе предпринпмателеыъ заработной платы рабочимъ. Понижая заработную плату, предприниматель руководится часто, если не всегда, вовсе не темъ, что цена продуктовъ труда понизилась и след, при прежней
20
заработной плате невозможно производство, а руководится той жаждой своекорысля, развитее которой 1ерингъ считавтъ столь желательнымъ.
Если гражданств законы будутъ исходить пзъ принципа личности, они обезпечатъ ей тогда возможность защищать свой трудъ отъ эгоистической эксплоатацш его. Кто станетъ отрицать, что такое обезпечете — по истина высокая задача закона; такой законъ будетъ вполне отвечать народному чувству справедливости. Что касается путей и средствъ, съ помощью которыхъ законъ можетъ определить это соответств1е, то они уже указаны и признаны нашимъ закоподателемъ въ другихъ аналогичныхъ случаяхъ. Уставъ гражд. судопр. какъ средство раскрыия и объяснения фактическихъ обстоятельствъ дела предоставляешь и суду и тяжущимся право приглашать эк-спертовъ. Точно также законъ можетъ предоставить право приглашать экспертовъ для определена экономической ценности даннаго труда въ случае спора между предпринимателями и рабочими.
Если принципъ личности требуетъ, чтобы индивидъ былъ самодеятеленъ, съ полной энерпей развивалъ и при-лагалъ свои индивидуальный силы и если законъ въ силу этого принципа обезпечиваетъ труды индивида отъ эксплоатацш, тотъ же принципъ требуетъ, чтобы во взаимныхъ отношен1яхъ индивидовъ былъ признанъ и обезпеченъ закономъ и другой моментъ личности, именно удовлетворено потребностей. Это значитъ, что, пршбретая отъ другихъ предметы потреблешя или пользуясь услугами другихъ, индивидъ былъ бы также обезпеченъ отъ эксплоатащи. Потому, исходя изъ принципа личности, законодатель существеннымъ требован1емъ долженъ поставить, чтобы въ гражд. обороте добросовестность иове-деНя сторонъ въ отношеНяхъ другъ къ другу, была на пер-вомъ плане. ТребоваИе добросовестности не должно быть аб-страктнымъ только правпломъ. Законъ долженъ обставить это требоваНе такими условиями, при которыхъ для заинтересован-наго лица было бы возможнымъ реальное осуществлено его, такъ
21
чтобы недобросовестному человеку никакими формальными актами нельзя было укрыться предъ лицемъ суда, требующаго, во имя закона, добросовестности действ1й.
Я не буду мм. гг. утруждать вашего внимания дальней-шпмъ развипемъ мысли о применимости принципа личности въ Гражд. Уложенш; намъ пришлось бы перейти тогда къ подробностямъ законодательной техники, къ спещальной сфере. Но сущность не въ технике, важенъ самый принципъ и возможность и целесообразность его применешя. Мы говорили о применены его по некоторымъ существеннымъ вопросамъ гражд. оборота, примените его ко всемъ другимъ частноправ-нымъ отношен!ямъ и къ самой деликатной сфере отношешй, къ сфере брачныхъ отношешй, отношешй родителей къ де-тямъ, сфере семейственныхъ отношешй—всюду, Гражд. Уложе-ше, держась этого принципа, дастъ въ результате обезпечеше правъ личности каждому гражданину.
Въ заключеше на все, кашя только возможны, возраже-шя противъ принципа личности въ гражданскихъ законахъ позволю себе ответить однимъ вопросомъ: можно ли отрицать практическую осуществимость такого гражд. быта, где бы каждый въ своихъ частноправныхъ отношешяхъ къ другому, при-знавалъ въ немъ личность и законъ обезпечпвалъ бы, соответственно тому, права и обязанности гражданств. Отрицать такой идеалъ отношешй другъ къ другу никто не решится, это значило бы осудить себя, отказаться отъ своего человече-скаго достоинства. Я уверенъ, что буду ближе къ истине, если скажу, что, напротивъ, каждый пзъ насъ носитъ въ душе своей этотъ идеалъ; законъ, приближая насъ въ жизни къ дорогому идеалу, будетъ отвечать народному чувству справедливости. И нетъ сомнешя, каждый истинно-руссшй человекъ глубоко понимаетъ важность начатой законодателемъ работы, высоко ценитъ заботы законодателя о прочныхъ закон-ныхъ гаранпяхъ мирнаго культурнаго развипя гражданскаго быта, и всеми силами души, искренно желаетъ законодателю успеха въ этомъ великомъ и многотрудномъ деле.