' С. . с в

Ю.М. Мельников
СИЛА
и бессилие:
ВНЕШНЯЯ
ПОЛИТИКА
ВАШИНГТОНА
1945-1982 гг
МОСКВА
ИЗДАТЕЛЬСТВО
ПОЛИТИЧЕСКОЙ
ЛИТЕРАТУРЫ
1983

66.4 (7США)
М48
Мельников Ю. М.
М48 Сила и бессилие: внешняя политика Вашингтона.
1945—1982 гг.— М.: Политиздат, 1983.— 368 с.
Доктор исторических наук Ю. М. Мельников, привлекая ма¬
лоизвестные документальные и архивные материалы, анализирует
сущность, методы и особенности внешней политики США. Под¬
робно характеризуются американские' внешнеполитические доктри¬
ны — от «сдерживания» и «отбрасывания» до «ограниченной» и
«затяжной» ядерной войны. В книге говорится также о воз¬
действии на политику США военно-промышленного комплекса, о
причинах обострения агрессивности внешнеполитического курса
Вашингтона, о тех факторах мирового развития, которые делают
расчеты на «превосходство в силе» США все более несбыточными.
Книга предназначена для партийных и научных работников,
лекторов, пропагандистов.
0800000000—084
М 079(02)-83
66.4(7США)
32И
207-82
© ПОЛИТИЗДАТ, 1983 г.

ВВЕДЕНИЕ
Можно с уверенностью утверждать, что самым распростра¬
ненным и популярным термином во внешнеполитическом сло¬
варе США является слово «сила» — power или strength L Это
слово повторяется десятки и сотни раз на страницах амери¬
канских газет, журналов и книг, часто выносится и в их заго¬
ловки. Его ежедневно и ежечасно можно слышать из уст
американских политических и, конечно, военных деятелей,
президента и его помощников, государственного секретаря и
министра обороны, председателя и членов комитета началь¬
ников штабов вооруженных сил, директоров ЦРУ и ФБР, ге¬
нералов и сенаторов, ученых, радио- и телекомментаторов,
бизнесменов и... проповедников слова божия. Так, Д. Картер
в одном из своих предвыборных выступлений в 1980 г. умуд¬
рился в одной фразе упомянуть о «силе» пять (!) раз: мир,
заявил он, должен основываться «на силе, силе, наличие ко¬
торой нет нужды специально доказывать, силе, которая про¬
сто существует, силе, признанной другими странами и други¬
ми людьми, силе, сознаваемой нами самими».
Еще более откровенно и воинственно говорят о силе как
об основе всей внешней политики США представители при¬
шедшей в 1981 г. к власти республиканской администрации
во главе с президентом Рейганом. Переговоры и соглашения
«с позиции силы», «возрождение величия Америки с помо¬
щью силы», достижение «превосходства в силе», «обеспече¬
ние безопасности через наращивание силы» и тому подобные
выражения встречаются чуть ли не в каждом выступлении
руководителей США.
Разумеется, термин «сила» употребляется большей частью
в сочетании с другими, более «мягкими» и приемлемыми
1 Термин strength употребляется обычно для обозначения мате¬
риальной силы. Термин power переводится еще иногда как «держа¬
ва», «власть».
3

словами: «мир и оборона», «историческая миссия», «нацио¬
нальные интересы и идеалы Америки», «мировой порядок и
справедливость», «демократия и права человека», «борьба с
тоталитаризмом, агрессией, терроризмом» и т. п. Однако стоит
лишь начать глубже анализировать все эти красивые и пыш¬
ные слова в применении к американской политике, как они
легко отсеиваются одно за другим, а вот «сила» никуда не
исчезает и в конечном счете остается в своем голом, непри¬
крашенном виде, оказывается средоточием всего смысла ска¬
занного.
Упоминая на каждом шагу о силе, американские государ¬
ственные деятели, политики, военные, ученые, журналисты
имеют в виду прежде всего силу самих Соединенных Шта¬
тов Америки, «абсолютную» или «относительную», в сравне¬
нии с силой любого другого «национального государства»
либо какой-то их комбинации. Под самим термином «сила»
в самом широком его значении понимаются взятые в своей
совокупности военный, экономический, научно-технический
Потенциал, географо-стратегическое положение, людские и
материальные ресурсы, дипломатическое искусство, идейно-
мораЛБпо^ состояние паселения страны — короче говоря, все
то, что должно учитываться и может быть использовано для
проведения империалистической политики навязывания дру¬
гим своей воли и господства, насилия, шантажа, диктата, уг¬
роз, для подготовки и проведения интервенций, конфронта¬
ции, войн. В более узком смысле, если при этом не исполь¬
зуется каких-либо друтйх'эпитетов или оговорок, под словом
«сила» подразумевают военную машину США или любого
другого «национального государства», т. е. комплекс всех ви¬
дов вооружений, войск, военных предприятий и организаций
или,“иначе, весь военный потенциал страны,^ призванный не¬
посредственно обслуживать внутри- и внешнеполитические
интересы ее господствующих классов, начиная от подавления
«беспорядков дома» и кончая ведением агрессивных войн.
Подобная интерпретация силы является откровенно импе¬
риалистической, хотя ее авторы и апологеты нередко ссыла¬
ются на то, что основные категории силы — военная мощь,
политика «с позиции силы», вооружения, силовые отношения,
война — якобы вечны и неизменны, свойственны любому че¬
ловеческому обществу, всем эпохам и государствам, что они
пронизывают будто бы все взаимоотношения как между от¬
дельными индивидуумами, так и целыми странами и наро¬
дами. Таким образом они пытаются скрыть подлинные источ¬
ники и движущие мотивы американской теории и практики
силы, в первую очередь классовые и материальные интересы,
4

экспансионистские, реакционные и агрессивные устремления
господствующих, правящих кругов США.
В действительности же эти категории и соответствующая
им политика появились в связи и вместе с рождением классо¬
вого общества, развитием эксплуататорских отношений, наси¬
лия, господства и подчинения. Свое наибольшее распростра¬
нение и применение они получили в эпоху империализма и в
результате целого ряда исторических причин и условий
ставка на силу наиболее всего присуща в современную эпо¬
ху именно американскому империализму.
♦ ♦ ♦
На формирование империалистической идеологии и поли¬
тики силы США большой отпечаток наложила международ¬
ная обстановка конца XIX — начала XX века: завершение
территориального раздела мира между главными, в основном
европейскими, колониальными державами; борьба за эконо¬
мический раздел мира; неравномерность экономического и по¬
литического развития капиталистических государств; подго¬
товка войн за передел мира в соответствии с новым соотно¬
шением сил между ними. Любящие обычно ссылаться па
свою «исключительность», на свое «миролюбие» и «демокра¬
тизм», американские империалисты, как показывает истори¬
ческий опыт, быстро и до конца усвоили для себя «сущность
международных отношений при капитализме: открытый гра¬
беж слабого...» ’.
Успешные войны США против гораздо более слабых сосе¬
дей и соперников, географическая «изоляция» от сильных
держав XIX века, определенная свобода и безнаказанность
их экспансионистских действий привели, по признанию аме¬
риканского историка-международника В. Скрогса, к полному
отсутствию у них «того чувства международной ответствен¬
ности, которое, несомненно, развилось, если бы они жили в
близком соседстве с другими сильными народами, и к тому,
что в течение полустолетия (до Гражданской войны.— Ю, М.)
они захватывали ближайшие к ним земли любым способом,
который казался им наиболее подходящим... Все, что требо¬
валось от флибустьера,— это успех» 2.
Убеждение в том, что быстро растущие американские мо¬
нополии способны победить любых конкурентов и завоевать
экономически весь мир, получило довольно широкое распро-
1 Ленин В. И. Поля. собр. соч., т. 20, с. 245.
8 The shaping of american diplomacy. Readings and documents in
american foreign relations, 1750—1955. Ed. with commentary by W. A.
Williams. Chicago, 1955, p. 267.
5

странение в США и нашло свое отражение в выдвижении
американской дипломатией доктрин «открытых дверей»,
«равных возможностей» и т. п. Тем не менее сторонники
«дипломатии канонерок», т. е. опоры прежде и больше всего
на военную силу для осуществления экспансионистских за¬
мыслов господствующей элиты США, заняли наряду с аполо¬
гетами «дипломатии доллара» ведущее место в формировании
их империалистической идеологии и политики.
С наступлением XX века провозглашенная президентом
Т. Рузвельтом политика бесцеремонного вмешательства с ис¬
пользованием силы во внутренние дела других стран по прин¬
ципу «говорить мягко, но держать большую дубинку» стала
нормой во взаимоотношениях США с Центральной, а подчас
и Южной Америкой. Т. Рузвельт, в частности, сделал оче¬
редное дополнение к доктрине Монро, согласно которому
США односторонне брали на себя функцию не только «за¬
щиты» латиноамериканских стран, но и выполнения их меж¬
дународных обязательств, установления «опеки» над их
финансами и торговлей, поддержания в них «внутреннего
порядка».
Правительство Т. Рузвельта не только говорило о «боль¬
шой дубинке», но и подготовляло и применяло ее. Именно
при нем военно-морской флот США вышел, хотя и временно,
по своей мощи на второе место в мире и предъявил претен¬
зии на первое. К этому же периоду следует отнести и начало
формирования теснейшего союза, слияния интересов и дея¬
тельности американских монополистов и милитаристов, до¬
вольно быстро ставшего одним из самых зловещих объеди¬
нений в истории США и всего человечества.
Приход к власти в Вашингтоне очередных администра¬
ций, выдвижение новых доктрин и лозунгов не меняли ха¬
рактера, сущности внешней политики самого молодого и са¬
мого хищного, по определению В. И. Ленина, американского
империализма. «Либералу» и «идеалисту» В. Вильсону были
не меньше, а, возможно, еще более присущи мечты об уста¬
новлении мирового господства США, чем «откровенному им¬
периалисту» Т. Рузвельту, хотя он и предпочитал формули¬
ровать их несколько иначе, прикрывать фарисейской фразео¬
логией о демократии и пр. Еще до своего прихода на пост
президента В. Вильсон считал, что «дни изоляции» для Аме¬
рики миновали и что «достигшие зрелости Соединенные
Штаты должны взять на себя бремя управления миром!»
1 Baker R. S. Woodrow Wilson, life and letters, vols. I—VI. N. Y.,
1927—1939, vol. IV, p. 85.
6

Однако от достижения подобной цели США оставались
по-прежнему весьма далеки. Даже в Латинской Америке — в
Мексике, в республиках Карибского моря — американским
экспансионистам не хватало силы для «наведения порядка»,
полного подчинения этого региона своему господству. Амери¬
канской дипломатии не удавалось также сколько-нибудь ши¬
роко «открыть двери» для монополий США в Азии и Африке,
где хозяйничали великие европейские колониальные держа¬
вы. Несмотря на свою огромную экономическую и растущую
военную силу, США серьезно уступали еще другим империа¬
листическим державам в военно-стратегическом и политико¬
дипломатическом отношении.
Поэтому американский империализм с особым вниманием
отнесся к назреванию и развязыванию первой мировой войны,
которую большинство его руководителей оценило как благо¬
приятную возможность для реализации своих мечтаний об
установлении мирового господства США прежде всего на
путях взаимного ослабления противников при относительном
и абсолютном увеличении собственной силы.
В апреле 1917 г. США вступили в первую мировую войну
с официально провозглашенной целью «спасти мир для демо¬
кратии».
«На сцепе появился новый гигант империализма и пре¬
тендент на мировую гегемонию — Америка»,— констатиро¬
вал VI съезд РСДРП (б) L
Для победоносного участия Америки в открытой схватке
эа мировое господство была создана, мобилизована и пущена
в ход вся сила военного государственно-монополистического
капитализма США начала XX века. Однако ее снова оказа¬
лось недостаточно, чтобы достигнуть гегемонистских целей,
поставленных американским империализмом.
Решающий удар по капиталистической системе в целом,
по планам послевоенного империалистического передела и
устройства мира, по устремлениям американского империа¬
лизма к мировому господству нанесла Великая Октябрьская
социалистическая революция, появление на международной
арене молодой Советской республики.
Само существование и политика первого в мире социали¬
стического государства привели не только к отпаду от капи¬
тализма огромного участка земного шара, но и к противопо¬
ставлению внешнеполитическим доктринам и практике миро¬
вого, в том числе американского, империализма принципи-
1 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и плену¬
мов ЦК. 8-е изд. М., 1970, т. 1, с. 484.
7

альпо нового типа международных отношении, отвергающего
агрессивные войны, насилие, завоевание и эксплуатацию од¬
них стран другими — слабых более сильными. Осуждая с са¬
мого начала империалистическую теорию и практику силы,
выдвигая в противовес политике агрессии и войн принцип
мирного сосуществования, Советская республика вместе с тем
в связи с неизменностью сущности- и деятельности империа¬
листических держав, с сохранением их преобладающего влия¬
ния на мировой арене в первой половине XX века вынужде¬
на была противопоставить и противопоставила их силе свою,
качественно новую и более высокую силу пролетарского ин¬
тернационализма, революционного общества, строя, армии и
идеологии.
После появления Советской республики определяющей
отличительней чертой американской политики стал ярый
антисоветизм, антикоммунизм. В то же время США с еще
большим размахом и энергией проводили курс на всемирную
экономическую экспансию, на организацию интервенций
в Латинской Америке и Азии, на борьбу со своими империа¬
листическими конкурентами и вместе с тем на сговор с ни¬
ми для противодействия революционным переменам в мире.
Объясняя причины кровавого подавления американскими
вооруженными силами национально-освободительного дви¬
жения под руководством генерала Сандино в Никарагуа, во¬
енного давления США на Канаду, Мексику и другие латино¬
американские страны, президент Кулидж заявил: «Наша
страна потребляет огромное количество нефти и бензина...
Наши граждане (из Стандард ойл.— Ю. М.), которые от¬
правляются за границу, чтобы разрабатывать там новые ме¬
сторождения и увеличить снабжение, должны пользоваться
поощрением и поддержкой нашего правительства. Мы воюем
с Никарагуа нисколько не больше, чем полицейский на ули¬
це воюет со случайным прохожим. Мы находимся там, чтобы
защитить наших граждан и их собственность... Мы взяли па
себя миссию отбить охоту к революциям!» 1
Таким образом, президент Кулидж довольно грубо, но от¬
кровенно обнародовал самую прямую связь между внутрен¬
ним «процветанием» США, американских монополий и экс¬
плуатацией, насильственным ограблением ими других стран,
их стремлением захватить заграничные источники нефти и
прочих природных богатств, попытками играть роль между¬
народного гегемона и полицейского, силой подавлять нацио¬
нально-освободительную, революционную борьбу народов Ла¬
1 New York Times, 1927, April 26.
8

тинской Америки и всего мира,— связь, лежавшую и лежа¬
щую ныне в основе всей внешней и военной политики амери¬
канского империализма.
К середине 30-х годов в результате ряда причин во внеш¬
ней политике Вашингтона произошли определенные измене¬
ния: США вынуждены были проводить более маневренную и
сложную политику. С одной стороны, правительство прези¬
дента Ф. Д. Рузвельта, проявляя растущий реализм, пошло
на установление дипломатических отношений с СССР, на
некоторые уступки латиноамериканским странам (политика
«доброго соседа»), на сближение с Англией и Францией в
противовес формирующемуся блоку фашистских агрессоров.
С другой стороны, однако, в Вашингтоне поддерживали мюн¬
хенскую политику попустительства фашистским агрессорам
с целью направить их против СССР, а в случае срыва
этой политики и конфликта в Европе между двумя империа¬
листическими группировками собирались использовать их
взаимное ослабление для очередного навязывания другим
государствам путем посредничества, угроз силой или ее
применением того или иного варианта Pax Americana («аме¬
риканского мира»).
Противоборство этих тенденций продолжалось и в годы
второй мировой войны.
Погоня за «преобладающей силой» и использование ее
против СССР, по убеждению Ф. Д. Рузвельта и его ближай¬
ших соратников, не только не могли бы помочь в навязыва¬
нии Советскому Союзу американских послевоенных условий
существования, но, наоборот, привели бы к контрмерам с его
стороны, вызвали бы, в свою очередь, «ужесточение» его по¬
зиции в отношении США, спровоцировали бы гонку воору¬
жений, подготовку новой войны без реальных шансов на аме¬
риканскую победу. Однако вскоре после смерти Ф. Д. Руз¬
вельта в американской политике возобладали весьма много¬
численные сторонники и приверженцы «силового направле¬
ния», которое на долгие годы превратилось в руководство
к действиям Вашингтона на международной арене.
Превращение США после окончания второй мировой вой¬
ны в могущественнейшую страну капиталистического мира,
в его экономический центр и военно-политического лидера, в
оплот мировой реакции, милитаризма, старого и нового коло¬
ниализма, с одной стороны, притязания американского им¬
периализма на всемирную гегемонию, его попытки подчинить
себе другие государства, насадить повсюду собственные экс¬
плуататорские порядки, «сдержать» борьбу народов за свое
национальное и социальное освобождение и прогресс, с дру¬
9

гой,— все это привело к беспрецедентной еще в истории опо¬
ре на военную силу при проведении глобальной политики
«державы номер 1», как любят называть свою страну в Ва¬
шингтоне. «Империалистические круги мыслят категориями
господства и принуждения в отношении других государств и
народов» L
По подсчетам сотрудников Брукингского института
Б. Блехмэна и С. Каплэна, только в период с 1 января 1946 г.
по 31 декабря 1975 г. США 215 раз прибегали к использова¬
нию военной силы, демонстрациям или угрозам ею для до¬
стижения своих целей на мировой арене. При этом в 19 слу¬
чаях они были готовы прибегнуть к ядерному оружию. И это
без учета бесчисленных «тайных» силовых операций, амери¬
канской агрехсии в Корее в 1950—1953 гг., «необъявленной»
войны во Вьетнаме в 60-х — начале 70-х годов, многочис¬
ленных «апелляций» к силе в период 1976—1982 гг.
Но хотя США находились после второй мировой войны «в
расцвете своего могущества», тем не менее, как признали
Блехмэн и Каплэн, столь широкое и частое обращение к во¬
енной силе не принесло им ни славы, ни успеха. Более того,
во многих случаях попытки использования американской си¬
лы оказывались или слишком дорогостоящими, или очень
опасными и бесполезными, или просто оканчивались отступ¬
лением, поражением американского милитаризма, встречая
решительное противодействие со стороны СССР и других со¬
циалистических, а также многих развивающихся государств,
борющихся за свое национальное и социальное освобождение
народов, мировой общественности, всех, кому дорого дело
мира и прогресса. Сила все чаще и явственнее оборачивалась
бессилием...
И все-таки, вопреки всем урокам истории, реальному соот¬
ношению сил в современную эпоху и ходу развития человече¬
ства, интересам собственного и других народов, экономиче¬
ским расчетам и соображениям подлинной национальной бе¬
зопасности, «рассудку вопреки, наперекор стихиям», правя¬
щая элита США снова и снова разворачивает безумную и бес¬
конечную погоню за превосходством американской военной,
и в первую очередь стратегической, ракетно-ядерной силы,
ратует за нахождение «рациональных» путей и методов к ее
практическому применению, за приобретение силового пре¬
имущества в политике, за безудержное наращивание и «мо¬
дернизацию» этой силы, за распространение ее по всей зем¬
ле, в Мировом океане и дальше в космосе...
1 Материалы XXVI съезда КПСС. М., 1981, с. 21.

ГЛАВА I
РАЗВЕРТЫВАНИЕ «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ»
АМЕРИКАНСКИМИ ИМПЕРИАЛИСТАМИ
1.	Подведение Вашингтоном
итогов второй мировой войны
Важнейшим военно-политическим итогом второй мировой
войны явилась победа антифашистской коалиции, решающий
вклад в нее советского народа и его вооруженных сил. Эта
победа предопределила дальнейшее бурное ускорение про¬
гресса человечества, подъем борьбы народов за свое нацио¬
нальное и социальное освобождение, изменение в соотноше¬
нии сил в пользу социализма, демократии и мира.
В ходе и результате второй мировой войны были полно¬
стью разгромлены итальянский, германский и японский фа¬
шизм и милитаризм, являвшиеся в тот период ударными от¬
рядами мирового империализма. Были серьезно подорваны
и позиции всех основных центров европейского капитализма
и колониализма.
В то же время в огромной степени возросли авторитет,
мощь и влияние Советского Союза, социализма. От мировой
капиталистической системы отпала большая группа стран.
В ряде стран Центральной и Юго-Восточной Европы произо¬
шли народно-демократические революции, которые вскоре
стали перерастать в социалистические. Во многих странах
Азии приняла невиданный размах борьба за освобождение и
ликвидацию всех видов колониализма, а в Китае, Корее и
Вьетнаме и за социальное освобождение. Усилилось рабочее,
коммунистическое и общедемократическое движение в раз¬
витых капиталистических странах, особенно в Западной Ев¬
ропе.
Существенные сдвиги произошли и в межимпериалистиче¬
ских отношениях. Разгром германских и японских конкурен¬
тов, резкое ослабление колониальных империй, неслыханное
обогащение монополий США, относительное и абсолютное
усиление их экономической мощи и расширение мировых по¬
зиций, создание огромного военного потенциала и подавляю¬
щее превосходство американских вооруженных сил, особенно
на море и в воздухе, над всеми остальными империалисти-
11

ческпми державами и т. д.— все это сделало США к концу
второй мировой войны неоспоримым лидером капиталистиче¬
ского мира, не имевшим на данном этапе серьезных соперни¬
ков в борьбе за гегемонию в нем. Была ликвидирована самая
опасная в истории США угроза их интересам, безопасности и
самому существованию со стороны фашистских агрессоров.
Неоднозначность итогов второй мировой войны с точки
зрения национальных, государственных и классовых интере¬
сов и позиций различных группировок США явилась одной
из важных причин нового обострения борьбы различных тен¬
денций и мнений в американском обществе и политике.
Не только провал планов установления мирового господ¬
ства Америки, но и общие сдвиги в мире в пользу сил социа¬
лизма и национального освобождения никак не устраивали
империалистические круги США. Известная растерянность
перед непредусмотренными ими последствиями мюнхенской
политики и антифашистской войны дополнялась страхом пе¬
ред перспективами дальнейшего развития человечества по
пути свободы и прогресса.
Реакционные и агрессивные круги в США стремились ди¬
скредитировать рузвельтовскую политику учета реального
соотношения сил, действительности и приспособления к ней,
возлагая на эту политику ответственность за нежелательные
для них социально-политические результаты второй мировой
войны. Путем быстрейшего перехода от «мягкой» либерально-
реалистической линии к «жесткой» эти круги хотели попы¬
таться сразу же после войны «переиграть» ее итоги, повер¬
нуть вспять ход мировой истории.
Целый ряд объективных и субъективных факторов в пе¬
риод завершения второй мировой войны и после нее сыграл
свою роль в возобладании в американской политике авантю¬
ристической экспансионистской, антикоммунистической сило¬
вой тенденции.
В ходе второй мировой войны возросла материально-тех¬
ническая база американского государственно-монополистиче¬
ского капитализма, увеличились его финансово-торговые ре¬
сурсы, усилилась тенденция к экспорту капитала и товаров,
резко вырос милитаризированный сектор экономики, широкое
распространение получили самые разнообразные теории
«американского века» или «мира», политики силы, экспан¬
сии, интервенционизма, «военного процветания».
Поворот от политики сотрудничества к агрессивному кур¬
су на мировой арене был «естественным» для ведущих эконо¬
мических, политических и военных группировок американско¬
го империализма в силу как их классовых и материальных
12

интересов, так и их мировоззрения, приверженности к догмам
геополитики, «предопределению» Америки быть руководите¬
лем мира и т. д.
В наиболее тяжелые годы войны союз и сотрудничество
с СССР, со всеми силами, боровшимися против фашистских
агрессоров, был выгоден и даже необходим США. Поэтому
этот союз и был поддержан широкими кругами американ¬
ского общества, включая его элиту. Теперь же, когда угроза
со стороны германских и японских соперников Америки была
ликвидирована, сотрудничество с СССР сразу же стало для
многих из них «связывающим обязательством», «плохой по¬
литикой». Более того, согласно их представлениям, раз СССР
вышел из испытаний второй мировой войны могучей и авто¬
ритетной державой, раз он оказался главным препятствием
на пути их империалистических притязаний и союзником ре¬
волюционных сил, борьба, конфронтация с ним стали «муд¬
рым» государственным курсом. Антисоветская направлен¬
ность внешней политики США, изоляция и ослабление СССР
представлялись первыми предпосылками установления «аме¬
риканского мира».
Немалую роль в поддержке влиятельными кругами США
«жесткого» курса сыграли их расчеты или, вернее, просчеты
относительно силы, потенциала и ресурсов своей страны, с
одной стороны, и СССР — с другой. Встревоженные военны¬
ми победами и ростом идейно-политического престижа социа¬
листического государства, эти круги в то же время ошибочно
полагали, что они основываются якобы на непрочной эконо¬
мической и научно-технической базе, надолго подорванной
еще к тому же разрушениями и передислокациями военных
лет. Некоторые из американских экспертов полагали даже,
что вообще без иностранной, т. е. американской, помощи
СССР не сможет восстановить свое народное хозяйство и
что под давлением одного этого фактора оп рано или поздно
вынужден будет отступить перед американским империа¬
лизмом.
Важное место в формировании послевоенного американ¬
ского антикоммунистического силового курса играли и впу-
трикапиталистические мотивы. Конфронтация с социализмом
на мировой арене означала для монополистического ка¬
питала активизацию борьбы с его идеями, с рабочим и демо¬
кратическим движением внутри собственной страны, позво¬
ляла ему развернуть новое наступление на права и интере¬
сы трудящихся под лозунгом «внутреннего единства» перед
лицом «внешнего врага». Провоцируемое США послевоенное
обострение международных отношений, перевод их на «си¬
13

ловую основу» открывали самые благоприятные перспективы
для военных монополий, позволяя им не только продолжать,
но и развивать дальше чрезвычайно прибыльное для них
производство вооружений. Наконец, многие в Вашингтоне
рассчитывали на то, что воинствующий антисоветский курс
явится еще одним дополнительным средством упрочения ли¬
дерства США в капиталистическом мире. Страх и классовая
солидарность господствующих кругов остальных капитали¬
стических стран должны были побудить их принять «покро¬
вительство и защиту», а следовательно, и «руководство»
США перед лицом общей «коммунистической угрозы».
Научно-технический прогресс, в том числе и прежде всего
в военной области (появление стратегической авиации и
атомной бомбы), послужил весьма важным фактором, предо¬
пределившим выбор Вашингтоном военной силы в качестве
главного орудия своей послевоенной политики. Слепая вера в
американское лидерство и даже монополию в области новей¬
ших военно-технических изобретений и технологии вела к
крайне опасным решениям и действиям послевоенных прави¬
тельств США, явилась источником многих их просчетов и
поражений на международной арене.
Общая серьезная переоценка собственных сил и возмож¬
ностей при не менее значительной недооценке мощи и потен¬
циала своего противника снова стала одной из главных и
постоянных характеристик образа мыслей правящих кругов
США с 1945 г. Более того, повторяя ошибку привилегирован¬
ных и эксплуататорских классов великих империй прошлого,
американские империалисты фактически поставили перед
собой задачу, невыполнимую даже для самых могуществен¬
ных государств,— изменить закономерности развития чело¬
веческого общества, остановить его движение по пути осво¬
бождения и прогресса, повернуть вспять ход истории, подчи¬
нить его своей воле.
Важное значение для выбора основных направлений и
орудий внешней политики, для исхода борьбы различных
кругов, мнений и тенденций в американском обществе всегда
имела позиция наиболее влиятельного и полномочного офи¬
циального «центра силы» в Вашингтоне — Белого дома.
Будучи главой государства и правительства, верховным
главнокомандующим и первым дипломатом, а также лиде¬
ром правящей партии, распределителем федеральных ассиг¬
нований, первой фигурой в средствах массовых коммуника¬
ций и т. д., американский президент может не только меха¬
нически выполнять планы и задачи тех или иных кругов
господствующей элиты, но и в какой-то мере регулировать и
14

корректировать их, искать наилучшее их сочетание с нацио¬
нальными и государственными интересами страны, с ее воз¬
можностями и реальностями международного положения
или, наоборот, еще более усугублять авантюристические экс¬
пансионистские устремления американского империализма.
Смерть выдающегося государственного деятеля, прези¬
дента США Ф. Д. Рузвельта 12 апреля 1945 г., в момент наи¬
более острых дебатов о послевоенном мире, явилась тяжелой
утратой для всех сторонников реалистического направления
во внешней политике США. В Белый дом пришел довольно
ограниченный политик, пронизанный до мозга костей джин-
гоистскими и антисоветскими настроениями, легко и охотно
поддающийся любому давлению «справа», со стороны воен¬
ных, политиканов и монополистов,— Г. Трумэн. Новый пре¬
зидент крайне неодобрительно относился к рузвельтовскому
курсу на американо-советское сотрудничество, к компромис¬
сному разрешению международных проблем путем перегово¬
ров, к прогрессивным преобразованиям в мире. Трумэн был
ярым сторонником идеологии воинствующего империализма,
прикрываемой ханжескими и лицемерными заверениями в
верности миру и свободе. К тому же он, по замечанию Г. Гоп¬
кинса, «мало что знал о мировых делах». «Хотя он публично
и обязался выполнять с честью все обязательства ФДР,—
свидетельствовал один из американских дипломатов, Р. Мэр¬
фи,— Трумэн никогда не чувствовал себя ответственным за
его Великий план», заключавшийся прежде всего в «следова¬
нии повсюду совместно с русскими»
Беря на себя руководство страной, новый президент сра¬
зу же объявил своим приближенным, что, по его расчетам,
«русские скоро будут поставлены на место, и тогда США
возьмут на себя руководство движением мира по тому пути,
по которому его следует вести» 1 2.
Новые веяния в Белом доме быстро были уловлены и ста¬
ли распространяться среди членов правительства, сотрудни¬
ков Пентагона, государственного департамента, дипломатов.
Так, уже 18 мая 1945 г. американский мюнхенец и бывший
посол в Японии, ставший к тому времени заместителем госу¬
дарственного секретаря,- Джозеф Грю высказал мнение, что
«будущая война с Россией очевидна» и что США должны
исходить из этого основного постулата в формировании всей
1 Murphy R. Diplomat among warriors. Garden City, 1964, p. 301.
2 Williams W. A, The tragedy of american diplomacy. Cleveland,
1959, p. 159; Truman H. S. The memoirs, vols. I—II. N. Y., 1955, vol. I,
p. 78.
15

своей новой, «межвоенной» политики. Эта война, утверждал
Грю, «может разразиться в ближайшие годы. Нам следует по¬
этому поддерживать в готовности свои вооруженные силы» L
2.	Атомная дипломатия США
Огромное значение в определении и формировании после¬
военного внешнеполитического курса США, в главной став¬
ке на военную силу при его проведении сыграло появление
атомного оружия.
Еще до завершения работы над созданием этого оружия,
в конце апреля 1945 г., правительство Г. Трумэна занялось
обсуждением вопроса о том, какой «эффект атомная бомба,
вероятно, сможет оказать на будущую внешнюю политику»
(не на окончание войны, а именно «на политику»!). Инфор¬
мировав президента о том, что новое оружие будет, по-види¬
мому, «в состоянии смести с лица земли целые города и уни¬
чтожить население в беспрецедентных масштабах», только
что назначенный государственный секретарь Бирнс, в част¬
ности, выразил «веру в то, что бомба может дать нам (т. е.
США.— Ю. М.) прекрасную возможность диктовать наши
собственные условия в конце войны». Военный министр
Г. Стимсон, по словам Трумэна, «казался в такой же степени
заинтересованным в роли атомной бомбы вершить исто¬
рию (!), как и в ее способности сократить сроки настоящей
войны» 1 2. По выражению самого Стимсона, его мнение сво¬
дилось к тому, что новое и пока еще «секретное оружие»
окажет решающее воздействие на послевоенные отношения
США с другими странами, поскольку оно будет «козырным
тузом» в их дипломатическом арсенале.
Несомненно, что в первую очередь этот «козырь» пред¬
назначался для употребления против СССР. Именно атомная
бомба представлялась теперь Вашингтону тем недоставав¬
шим ранее и могущественнейшим элементом силы — «абсо¬
лютным оружием», монопольное обладание которым должно
дать ему решающий перевес над Советским Союзом, позво¬
лить перейти от политики сотрудничества с ним на основе
взаимоприемлемых компромиссов и соглашений к курсу на
навязывание СССР и всему остальному миру диктата и гос¬
подства американского империализма. Атомная бомба ока¬
зала не только «общее дипломатическое влияние», но и, в
частности, «решающее воздействие», как об этом свидетель-
1 Grew J. The turbulent era, vols. I—II. N. Y., 1958, vol. II, p. 1440.
2 Truman H. S. The memoirs, vol. I, p. 87.
10

ствовал американский историк Г. Алперовиц, «па переход
мистера Трумэна к жесткой политике, направленной на то,
чтобы принудить СССР к молчаливому согласию с американ¬
скими планами в отношении Восточной и Центральной Ев¬
ропы» L
Некоторые более дальновидные американские деятели, в
том числе и ряд членов кабинета Трумэна, доставшихся ему
по наследству от Рузвельта (Уоллес, Икес, Моргентау), пре¬
достерегали от опасных последствий намечаемого поворота
во внешней политике США, против проведения политики
силы в отношении СССР. Против такого поворота были на¬
строены и широкие круги американской и мировой общест¬
венности, желавшие продолжения политики международного
сотрудничества и укрепления послевоенного мира. Его осу¬
ществлению препятствовали также многочисленные обяза¬
тельства США по союзническим договорам военных лет, по
Уставу ООН и другим международным соглашениям о после¬
военной политике в Европе и Азии, в области разоружения
и т. д. Наконец, атомное оружие еще не поступило в арсенал
США и Советский Союз был нужен Вашингтону как союз¬
ник для скорейшего завершения войны на Тихом океане, где
американские вооруженные силы с большими трудностями
продолжали вести боевые действия против Японии.
Все это вынуждало правительство Трумэна осуществлять
задуманные им изменения в послевоенной политике США
более осмотрительно, замаскированно и постепенно, чем оно
желало бы этого.
Важнейшую роль в срыве намерений американских пра¬
вящих кругов развернуть уже в то время открытый поход за
мировое господство играли победы Советских Вооруженных
Сил, огромный международный вес и авторитет СССР, на¬
стойчивая, последовательная борьба советской дипломатии за
продолжение союзнического сотрудничества в послевоенное
время.
Растущий перенос акцентов американской дипломатии с
соглашений на политику силы в отношении СССР ясно по¬
чувствовался уже в период подготовки и проведения учреди¬
тельной конференции Организации Объединенных Наций в
Сан-Франциско в апреле — июне 1945 г. Отдельные члены
американской делегации настаивали на том, что если СССР
не уступит США по вопросу о представительстве на этой
конференции народной Польши, то... следует и его самого от¬
странить от участия в ней. «Россия может уйти. Если опа
1 Progressive, 1965, August, р. И.
2
Ю. М. Мельников
17

это сделает, конференция будет проходить без России»,—
писал один из вдохновителей двухпартийной послевоенной
политики США, сенатор Ванденберг. «Конференция откры¬
вается сегодня...— записывал он в своем дневнике несколь¬
кими днями позже.— Мы должны «стоять у наших пу¬
шек»... Настал момент, когда надо... победить и покончить с
этим умиротворением красных прежде, чем будет слишком
поздно» *.
Разумеется, в своих публичных выступлениях Ванден¬
берг и другие члены американской делегации пока еще не
решались ни допускать подобные враждебные выпады про¬
тив СССР, ни оспаривать прямо уже согласованные принци¬
пы и политику ООН. Для этого они использовали делегатов
от некоторых других стран (Западной Европы, Латинской
Америки, Австралии), находившихся в известной зависимо¬
сти от американского империализма. Со своей стороны, они
занялись прежде всего подбором и неофициальной органи¬
зацией проамериканского большинства («машины голосова¬
ния») и внесением различных поправок в Устав ООН, т. е.
фактически расколом еще только создаваемого важнейшего
международного учреждения, попыткой превратить его из
органа сотрудничества в одно из орудий внешней политики
и пропаганды США.
Правительство Трумэна не решилось сразу отказаться от
участия в переговорах с руководителями СССР и других го¬
сударств — ведущих участников антифашистской коалиции,
отвергнуть взятые США обязательства по подведению ито¬
гов второй мировой войны, урегулированию связанных с
этим важнейших проблем. Однако уже при подготовке и
проведении первой (и на долгий период последней) после¬
военной встречи на высшем уровне руководителей СССР,
США и Великобритании в Потсдаме во второй половине ию¬
ля 1945 г. оно стремилось больше к «пробе сил», чем к до¬
стижению взаимоприемлемых договоренностей.
Прежде всего Трумэн поставил себе целью добиться на
Потсдамской конференции «отбрасывания назад советского
влияния». Объявляя сферой монопольного американского
господства все Западное полушарие (я «не допущу вмеша¬
тельства любой неамериканской державы в дела стран Се¬
верной, Центральной и Южной Америки»,— заявил прези¬
дент на следующий день после открытия конференции) и
распространяя сферу американских «интересов» почти на
1 Private papers of senator Vandenberg. Ed. by A. H. Vandenberg
Jr. Boston, 1952, p. 155, 176-180.
18

все регионы земного шара от Восточной Европы до Южной
Азии, он явно рассчитывал на создание такой ситуации,
когда СССР должен был оказаться за «санитарным кордо¬
ном» и заняться приспособлением своей экономики, внутрен¬
ней и внешней политики к системе «свободного предприни¬
мательства», а США беспрепятственно хозяйничали бы во
всем остальном мире. Трумэн считал, что «все карты (к ко¬
торым он относил прежде всего атомную бомбу и экономиче¬
ские средства) находятся в американских руках», и он пред¬
полагал «разыграть их как американские карты» L
На Потсдамской конференции Трумэну пришлось, однако,
вести себя несколько иначе, чем он предполагал. С самого
начала этой конференции выяснилось, что решающее воздей¬
ствие на ее работу оказывают не только и не столько те
факторы, на которые близоруко уповали за океаном, сколько
реальная обстановка в Европе, в том числе политическое
влияние и инициатива, а также мощь и дислокация Воору¬
женных Сил СССР. Благодаря твердой советской позиции в
Потсдаме удалось достичь ряда важных и позитивных реше¬
ний: о создании Совета министров иностранных дел для за¬
вершения послевоенного мирного урегулирования, о сроках
вступления СССР в войну против Японии, о западной грани¬
це Польши, об установлении союзнического контроля над
Германией, о ликвидации германского фашизма и милита¬
ризма и др. Но, будучи вынужденными подписаться под эти¬
ми и другими согласованными решениями, американские
деятели готовились не столько к их выполнению, сколько к
саботажу. В то же время президент США попытался навя¬
зать конференции свое собственное первое дипломатическое
изобретение — так называемый план «интернационализации
водных путей Европы», а затем и всего мира. Фактически
этот план был логическим продолжением старой империали¬
стической доктрины «открытых дверей». Но наряду с обес¬
печением обширного «свободного поля деятельности» для
американских монополий и ликвидацией важных суверенных
прав других государств план Трумэна преследовал также
цель укрепления капитализма, предотвращения революцион¬
ных преобразований в Европе.
Советская делегация отказалась обсуждать в Потсдаме
подобные экспансионистские и реакционные предложения
США, решительно выступила в защиту независимости и ин¬
тересов европейских народов, что вызвало сильное раздраже-
1 Yergin D. Shattered peace. The origins of the cold war and the
national security state. Boston, 1978, p. 105.
£9

пие Трумэна, поклявшегося, по словам Мэрфи, «никогда
больше снова не принимать участия лично в другой подоб¬
ной встрече» (на высшем уровне с Советским Союзом) *.
В действительности, однако, причины «разочарования»
американского президента в Потсдамской конференции за¬
ключались не только в том, что на ней в основном была вы¬
работана программа установления справедливого и демокра¬
тического мира, но и в первом, но не последнем провале в
Потсдаме новой послевоенной атомной дипломатии США.
Понимая, что общая обстановка в Европе и в мире не бла¬
гоприятствовала намеченному им «жесткому» курсу в отно¬
шениях с СССР и другими государствами, Трумэн всячески
затягивал созыв и начальный ход работы Потсдамской кон¬
ференции до того момента, когда он надеялся получить пере¬
вес на ней в пользу США с помощью своего «секретного аб¬
солютного оружия». И вот 21 июля 1945 г., как отметил
Р. Мэрфи, «мы заметили решительную перемену в поведении
президента. Он казался гораздо более уверенным в себе, бо¬
лее склонным к активному участию в дискуссиях, к оспари¬
ванию некоторых из заявлений Сталина. Было очевидно, что
что-то случилось». Этим «что-то» оказалось только что до¬
ставленное подробное донесение о результатах проведенного
атомного испытания в Нью-Мексико. Донесение содержало
«живой и детальный отчет, показывающий, насколько сила
бомбы превзошла все ожидания. Именно это ободряющее (!)
донесение так изменило поведение Трумэна...» 1 2.
Действительно, как раз 21 июля президент США, кото¬
рому, по его же собственному признанию Стимсону, атомная
бомба «дала совершенно новое чувство уверенности», высту¬
пил с заявлением о том, что он не может согласиться с уста¬
новлением границы Польши по линии Одер — Нейсе. 24-го
он «небрежно упомянул Сталину, что мы (т. е. США.—
Ю. М.) имеем новое оружие необычайной разрушительной
силы». Но, констатировал с явным огорчением Трумэн,
«русский премьер не проявил к этому никакого особого ин¬
тереса» 3. Первая же попытка атомного шантажа потерпела,
таким образом, неудачу, и в Потсдаме правящие круги США
вынуждены были смириться с этим.
Однако ставка на силу, прежде всего военную, атомную,
уже была сделана.
Известие об успешном испытании атомной бомбы «взбо¬
дрило» в Потсдаме не только Трумэна. Государственный сек
1 Murphy R. Diplomat among warriors, p. 279.
2 Ibid, p. 273, 275.
3 Truman H. S. The memoirs, vol. I, p. 366, 369, 370, 377, 416.
20

ретарь Бирнс, который еще до этого считал, что американ¬
ское «обладание бомбой и демонстрация ее сделают Россию
более послушной в Европе» был убежден теперь в обрете¬
нии Соединенными Штатами в пламени взрыва в Нью-Мек¬
сико новой «огромной силы». «Новость вызвала эйфорию,—
отмечал американский историк Йерджин,— чувство всемогу¬
щества, магическим образом облегчающее разочарования
традиционной дипломатической канители. Большинство аме¬
риканцев, узнавших про бомбу, полагали, что она может
быть поставлена на службу дипломатии» 1 2.
В то время как американские политики в Потсдаме
размышляли над возможностями атомной дипломатии и про¬
блемой саботажа подписываемых ими здесь соглашений, аме¬
риканские генералы — участники конференции всерьез обсу¬
ждали уже не более и не менее как перспективы организа¬
ции новой войны против... Советского Союза — партнера
США по антигитлеровской коалиции и потсдамским догово¬
рам. Беседуя 17 июля с английским маршалом авиации Пор¬
талом, командующий ВВС США генерал Арнольд заявил
ему, что «нашим следующим врагом будет Россия»! В ре¬
зультате их беседы выявилась следующая «общая линия
размышлений... Русские... уверены в том, что обладают луч¬
шей армией в мире. Они не испытывают никакого страха пе¬
ред любым флотом, потому что знают — никакой флот не
может подобраться достаточно близко, чтобы нанести им
ущерб. Но одного они боятся и не представляют — это стра¬
тегической воздушной силы: бомбардировщиков дальнего
действия... Для успешного использования наших стратеги¬
ческих воздушных сил мы должны иметь базы, расположен¬
ные по всему земному шару таким образом, чтобы мы были
способны достичь любой цели, которую только нам могут
приказать поразить» 3.
Спустя несколько лет после того, как уже был насажден
довольно широко миф о «советской угрозе», эти закулисные
размышления были доведены до всеобщего сведения в каче¬
стве официальной военной доктрины США. Мало кто знал,
однако, что они представляли собой обратную сторону пози¬
ции американской делегации на конференции в Потсдаме
уже в 1945 г.
Покидая Берлин, Трумэн записал в своем дневнике: хотя
я и был по-прежнему «озабочен тем, чтобы Россия вступила
1 Progressive, 1965, August, р. 14.
2 Yergin D. Shattered peace, p. 121.
3 Arnold H, H. Global mission. N. Y., 1949, p. 586-587.
21

в войну с Японией, тем не менее потсдамский эксперимент
привел меня к решению, что я не допущу (!) русских к ка¬
кому-либо участию в контроле над Японией. Наш опыт с ни¬
ми в Германии и в Болгарии, Румынии, Венгрии и Польше
был таков, что я решил не предпринимать больше риска в
совместных предприятиях с русскими... Сила — это единст¬
венное, что русские понимают» (!) ^
При подобных суждениях президента США, выражаемых,
правда, «приватно», трудно было ожидать чего-либо иного,
кроме дальнейшего и быстрого наращивания элементов во¬
енной силы в американской политике. Если эксперименталь¬
ного взрыва атомной бомбы оказалось недостаточно, чтобы
повлиять на Советский Союз, то необходимо продемонстри¬
ровать ему, а заодно и всему миру, это новое и «абсолютное
оружие» в настоящем, боевом действии — таков был один из
выводов, сделанных в Вашингтоне летом 1945 г.
Специальный временный комитет по рассмотрению про¬
блемы применения атомной бомбы, в состав которого входили
Д. Бирнс и В. Клейтон (госдепартамент), Г. Стимсон и
Р. Бард (вооруженные силы), В. Буш и Д. Конант (ученые-
атомники) и Д. Гаррисон (Федеральный резервный банк),
после консультаций с другими учеными, военными и про¬
мышленниками, уже вовлеченными в атомный бизнес, при¬
шел к выводу, что русские раскроют атомные «секреты за
2 или 3 года, но не смогут реально создать бомбу меньше чем
за 6 или 7 лет... Никто не казался слишком встревоженным
такой перспективой, поскольку представлялось очевидным,
что за 7 лет мы (т. е. США.— Ю. М.) должны будем ока¬
заться далеко впереди Советов в этой области». Эта слепая
самоуверенность в возможности односторонне и безнаказан¬
но поупражняться в атомной дипломатии послужила одной
из основных причин, толкнувших специальный временный
комитет «единодушно рекомендовать президенту Трумэну,
что бомба должна быть использована без предварительного
предупреждения и как можно быстрее против военных со¬
оружений или предприятий на Японских островах» 1 2.
Подобные рассуждения, констатировали спустя год аме¬
риканские авторы Н. Казинс и Т. Финлеттер, были «опас¬
ными вероятностями... политики силы, действий, ведущих к
ответной реакции, реакции, вызывающей контрреакцию, и
контрреакции, ведущей к войне... Это были вероятности, по¬
коящиеся на прямом предположении, что война с Россией
1 Truman Н. S. The memoirs, vol. I, p. 412.
2 Byrnes J, F, All in one lifetime. N. Y., 1958, p. 285.
22

неизбежна и что мы должны вести ее при благоприятных для
нас условиях и моменте»
Рекомендации временного комитета расходились с мне¬
ниями ряда ученых и даже некоторых военачальников
США, по разным причинам — гуманности, отсутствия воен¬
ной необходимости, опасных последствий и др.— выступав¬
ших против первого в истории применения атомного оружия.
Но они полностью отвечали догмам империалистической по¬
литики силы, антисоветским настроениям и гегемонистским
замыслам правящих кругов США во главе с президентом
Трумэном, на котором и лежит конечная ответственность за
отдачу варварского приказа об атомной бомбардировке Япо¬
нии под лицемерным предлогом принудить ее к скорейшей
капитуляции с «минимальными потерями жизней» (I).
В действительности атомные бомбы, сброшенные па Хи¬
росиму 6-го и Нагасаки 9 августа, унесли около 300 тыс.
человеческих жизней, но они не оказали ожидаемого воен¬
ного и политико-психологического эффекта. Япония капиту¬
лировала лишь после того, как СССР, вступив в войну с ней,
разгромил на суше ее основные вооруженные силы — Кван¬
тунскую армию. Не оправдались и расчеты Вашингтона на
запугивание Советского Союза новой американской «атом¬
ной силой».
В Вашингтоне не смогли и не захотели понять, что пре¬
ступное применение атомного оружия против мирного насе¬
ления не поднимет, а уронит международный морально-по¬
литический авторитет США, что оно не «терроризирует»
СССР, а, наоборот, побудит его приложить максимум усилий
к быстрейшей ликвидации американской атомной монопо¬
лии и стратегической неуязвимости, приведет не к отступле¬
нию великой социалистической державы, а лишь к серьезно¬
му осложнению советско-американских и международных
отношений.
Свой наибольший эффект применение «на практике»
атомного оружия оказало... внутри самих США, заметно во¬
одушевив и усилив позиции всех поклонников использования
силы в международных отношениях. В тот самый день, когда
первая американская атомная бомба была сброшена на Хи¬
росиму, подкомитет по военно-морским делам конгресса
США официально рекомендовал удержать после войны «под
американские базы» стратегические острова Рюкю, Палау,
Окинава, Бонин, Маршалловы, Каролинские, Марианские,
Новые Гебриды, Соломоновы, Адмиралтейства, Новая Кале¬
дония и др. «Право» США на приобретение этих принадле-
1 Saturday review, 1946, June, р. 8.
23

жавших или находившихся под опекой не только Японии,
но и Великобритании и Франции островов американские
конгрессмены обосновывали той «почти единоличной» ролью,
которую Америка сыграет в «восстановлении и поддержании
мира» на Тихом океане, а точнее, привилегиями завоевателя.
Не случайно «защите всеобщего мира» в конечном счете от-
водилось второстепенное значение по сравнению с «перво¬
очередной миссией — оккупировать, удержать в своих руках
и защитить такие базы в Тихоокеанском бассейне, которые
требуются, чтобы обеспечить наше превосходство на море, на
земле и в воздухе для охраны Соединенных Штатов и их вла¬
дений против любого возможного врага». Подобная миссия,
по мнению конгрессменов, требовала также от США сохра¬
нения и после войны «военно-морского флота, превосходя¬
щего по силе флот любого другого государства», «поддержа¬
ния на Тихом океане адекватных стратегических баз и счр
в состоянии боевой готовности» и т. п.1
В сферу стратегическо-колониалистских притязаний гос¬
подствующих кругов США попали и Курильские острова!
В августе 1945 г. в соответствии с рекомендациями подко¬
митета по военно-морским делам президент Трумэн, до пол¬
ной победы Советской Армии на Дальнем Востоке вообще
желавший уклониться от выполнения обязательства США по
возвращению Курил Советскому Союзу, обратился к прави¬
тельству СССР с «просьбой» о предоставлении Соединен¬
ным Штатам военной базы в центре Курильской гряды. И в
США же еще изобразили из себя «невинно обиженных», ког¬
да им вежливо разъяснили, что подобные требования «обычно
предъявляются либо побежденному государству, либо тако¬
му союзному государству, которое само не в состоянии защи¬
тить ту или иную часть своей территории» и что Советский
Союз «не относится ни к той, ни к другой категории» 1 2.
Правительство Трумэна не ограничилось выдвижением
притязаний на тихоокеанские острова. Оно фактически пол¬
ностью приняло в качестве руководства к действию установ¬
ки тех американских геополитиков, которые требовали рас¬
пространения сети военных объектов США на весь мир,
включая территории, находящиеся за тысячи километров от
американских берегов. Сохранение и увеличение военных
1 Documents on american foreign relations (далее — DAFR),
vol. VIII, 1945, July 1 — 1946, December 31. Ed. by R. Dennett and
R. K. Turner. Princeton, 1948, p. 586.
2 Переписка Председателя Совета Министров СССР с президента¬
ми США и премьер-министрами Великобритании во время Великой
Отечественной войны 1941—1945 гг. 2-е изд. М., 1976, т. 2, с. 288—289.
24

баз США в глобальных масштабах было объявлено в августе
1$45 г. одной из послевоенных целей американской поли¬
тики
Об устремленности и поспешности правящих кругов США
в подготовке к послевоенной борьбе за установление «амери¬
канского мира», опирающегося прежде всего на военную
силу, говорило выступление Трумэна с новым «предваритель¬
ным планом организации национальной военной безопасно¬
сти» на заседании его кабинета 31 августа 1945 г., т. е. еще
за два дня до формального завершения второй мировой вой¬
ны — подписания акта о капитуляции Японии на борту лин¬
кора «Миссури» в Токийской бухте. Разъясняя свое понима¬
ние «национальной безопасности», президент США остано¬
вил внимание своих слушателей на «необходимости военной
подготовленности» страны в мирное время. «Если мы дол¬
жны утвердить свое лидерство среди других государств
(весьма оригинальная трактовка обеспечения «национальной
безопасности».—ТО. Л/.),—настаивал Трумэн,—то обязаны
продолжать быть сильными в военном отношении» 1 2.
Уже в конце 1945 г. Вашингтон высказал свое намерение
осуществить фактически план постоянной милитаризации
страны, направленный не только на сохранение, но и на не¬
прерывное обновление и наращивание производства воору¬
жений — материальной базы политики силы. «Военная про¬
грамма,— настаивал Трумэн в своем послании конгрессу
19 декабря 1945 г.,— должна быть поддержана в мирное вре¬
мя планированием промышленной мобилизации и развития
индустриальных и сырьевых ресурсов... Программы научных
исследований должны быть нацелены на военные цели»
и т. д.3
Президент лично возглавил кампанию за замедление по¬
слевоенной демобилизации вооруженных сил США, за их
развитие и укрепление с помощью создания единого мини¬
стерства обороны, за введение всеобщего военного обучения
и продление срока службы в армии в мирное время. Уже во
время этой кампании были публично сформулированы и про¬
возглашены некоторые из основных тезисов последующей
американской идеологии и политики силы, которые должны
были побудить американцев отказаться от «иллюзии» о воз¬
можности прочного мира, обеспечить их поддержку глобаль¬
ного агрессивного внешнеполитического курса Вашингтона.
1 New York Times, 1945, August 10.
2 Truman H. S. The memoirs, vol. I, p. 510.
8 DAFR, vol. VIII, p. 473.
25

Прежде всего, фальсифицируя в модйом в США духе ис¬
торию возникновения второй мировой войны, Трумэн объяв¬
лял чуть ли не главной ее причиной... «военную отсталость»
Америки. Спекулируя на печальной памяти американцев о
нападении в декабре 1941 г. Японии на Перл-Харбор и уни¬
чтожении находившегося там американского флота, он на¬
стаивал на «необходимости поспешить с приготовлениями к
обеспечению долговременной безопасности нации теперь, по¬
ка мы помним о том, чего стоило нам в этой войне быть
неподготовленными» 1. Трумэн еще не решался открыто напа¬
дать на союзнические соглашения, направленные на обеспе¬
чение длительного мира, на ООН, на политику советско-аме¬
риканского сотрудничества, но он уже категорически отвер¬
гал все ссылки на них как на возможные международные
гарантии безопасности США, противопоставляя им курс на
односторонние военные приготовления как наилучшее якобы
средство обеспечения американской «безопасности».
Нацеленная на установление и длительное сохранение
путем превентивного использования силы или угрозы ею ми¬
рового господства США, послевоенная доктрина «националь¬
ной безопасности» Америки «постулирует взаимодействие
столь многих различных политических, экономических и во¬
енных факторов,— писал Йерджин,— что развитие событий
на противоположной стороне земного шара рассматривается
как имеющее автоматическое и прямое воздействие на амери¬
канские коренные интересы. Фактически любые изменения в
мире воспринимаются как потенциально критические. Небла¬
гоприятный ход событий где-либо создает опасность Соеди¬
ненным Штатам... Таким образом желаемые внешнеполити¬
ческие цели трансформируются в вопросы национального
выживания, и спектр угроз становится неограниченным. До¬
ктрина характеризуется экспансивностью, тенденцией про¬
двигать субъективные границы безопасности вовне и на все
новые и новые районы, охватывать все больше и больше
географических пространств и проблем. Она требует, чтобы
страна заняла позицию военной подготовленности; нация
должна быть в состоянии постоянной тревоги» 1 2.
Со ссылкой на высшие интересы «национальной безопас¬
ности» Форрестол, например, требовал собрать в «сжатый
бронированный кулак» все элементы американской силы.
«Проблема национальной безопасности не просто вопрос ар¬
мии и флота,— заявил он осенью 1945 г.— Мы должны брать
1 DAFR, vol. VIII, р. 469.
2 Yergin D. Shattered peace, p. 196.
26

в расчет весь наш потенциал для войны, наши шахты, про¬
мышленность, людскую силу, научные исследования и все
виды деятельности, которые происходят в обычной граждан¬
ской жизни. Я не думаю, что мы можем справиться с этим
только с помощью военного и морского министерств. Это
должны быть поистине глобальные усилия... В конце концов,
кто-то (!) сказал, что война просто продолжение политики» L
Для Форрестола, как, впрочем, и некоторых других терявших
всякое чувство реальности и ответственности апологетов «на¬
циональной безопасности», фактически свойственно было
совсем другое убеждение: что политика всего лишь продол¬
жение или подготовка войны, что американская дипломатия
должна заниматься не проблемами международного сотруд¬
ничества, а обслуживанием интересов военно-морских и про¬
чих вооруженных сил США 1 2.
Ссылаясь на свою мощь, национальные интересы, ответ¬
ственность, «предопределенное свыше» лидерство и т. п., пра¬
вящие круги США уже на следующий день после заверше¬
ния второй мировой войны стали устанавливать такие рубе¬
жи своей «национальной безопасности», которые дали бы им
все возможные геостратегические преимущества для ведения
третьей мировой или любой «местной» войны во всех частях
света, а заодно колоссально расширили бы сферу хозяйни¬
чанья американских монополий. С легкой руки Трумэна,
Форрестола, Макартура, Даллеса и прочих творцов послево¬
енной глобальной стратегии США границы этой «безопасно¬
сти», а с ней и «национальных», т. е. империалистических,
интересов Америки расширялись на тысячи километров по
всем азимутам от Вашингтона через Атлантический, Тихий
и Северный Ледовитый океаны как можно дальше от... их соб¬
ственной территории. Не спрашивая согласия других стран,
в том числе великих держав, и не раздумывая о том, где те
могли бы провести, действуя подобно США, свои рубежи
обороны, американские империалисты стали официально
проводить линию «безопасности» США в Европе, на Ближ¬
нем Востоке и в Азии. «Идея, к которой мы приспосабли¬
ваемся,— писал журнал «Форин афферс», имитируя патрио¬
тическую тревогу,—заключается в том, что границы нашей
национальной безопасности проходят везде, где американ¬
ские интересы поставлены на карту» (!) 3.
Наряду с призывами к обеспечению «национальной безо¬
пасности» Вашингтон снова широко пускал в ход великодер¬
1 Yer gin D. Shattered peace, p. 204.
2 Ibid., p. 206.
3 Foreign affairs, 1947, January, p. 251.
27

жавные, шовинистические идеи «всемирной миссии» США,
их «превосходства» над всеми другими странами и т. п., что¬
бы подорвать веру в международное сотрудничество и безо¬
пасность, преодолеть антивоенные настроения и стремление
к миру американского народа. «Мы являемся величайшей на¬
циональной силой на земле»,— утверждал Трумэн в своей
речи по поводу Дня флота 27 октября 1945 г.1 «Соединенные
Штаты сегодня сильная держава; нет никого сильнее ее...—
повторял он, выступая уже по случаю Дня армии в апреле
1946 г.,— это означает, что, обладая такой силой, мы дол¬
жны взять на себя лидерство и принять ответственность (за
весь мир.—Л). Л/.). Мы преисполнены решимости оставать¬
ся сильными» 1 2.
Целиком с позиций атомной дипломатии Вашингтон по¬
пытался провести первую сессию созданного по решению
конференции в Потсдаме Совета министров иностранных дел
СССР, США и Великобритании в Лондоне в конце сентября
1945 г. Собираясь на конференцию, государственный секре¬
тарь США цинично рассчитывал, что «атомная бомба усилит
его позиции на переговорах». «Его мысли,—отмечал Стим-
сон,— были заполнены проблемами предстоящей встречи ми¬
нистров иностранных дел, и он надеялся на, образно говоря,
наличие атомной бомбы в своем заднем кармане (Стимсон
имеет здесь в виду ковбойский обычай носить пистолет и
стрелять «с бедра».—ТО. М.) как на мощное оружие их раз¬
решения» (!) 3
Опираясь, таким образом, на атомную монополию США,
Д. Бирнс и Д. Ф. Даллес предприняли грубую попытку навя¬
зать советской делегации американские условия послевоен¬
ного сотрудничества. Они категорически отказывались при¬
знать право СССР на участие в контроле над Японией, учесть
его справедливые предложения в проекте мирного договора
с Италией, его заинтересованность в демократическом мир¬
ном развитии восточноевропейских стран и т. д. Под прикры¬
тием доктрины «непризнания» американские империалисты
пытались вмешаться во внутренние дела Венгрии, Румынии
и Болгарии, требуя «демократической реорганизации» суще¬
ствующих в этих странах правительств, проведения в них
«свободных выборов»... под «международным» контролем.
В ходе переговоров в Лондоне Бирнс снова выдвинул пред¬
ложения об «интернационализации» Дуная и другие импе¬
риалистические притязания США.
1 DAFR, vol. VIII, р. 3.
2 New York Times, 4946, April 7.
3 Yergin D, Shattered peace, p. 122.
28

Когда же все попытки американской делегации навязать
свои условия потерпели неудачу, она пошла на прямой срыв
переговоров. «В этот момент,— писал позднее Д. Ф. Дал¬
лес,— родилась наша послевоенная политика «никакого уми¬
ротворения», и в целом мы неизменно придерживались ее с
тех пор... Наши действия на встрече в Лондоне имели важ¬
ные последствия, как мы и представляли себе. Они отметили
конец целой эпохи, эпохи Тегерана, Ялты и Потсдама»
Подобная оценка работы и итогов сессии СМИД в Лондоне
хорошо раскрывала характер и цели происходившего пово¬
рота во внешней политике США, но она игнорировала фак¬
тическую безрезультатность нового, «жесткого» американ¬
ского курса и отрицательную реакцию на него во всем мире.
Потерпев неудачу в попытке с ходу перейти к политике
силы и диктата, правительство Трумэна вынуждено было
прибегнуть к более гибкой тактике.
Возобновление и проведение дальнейших переговоров с
СССР по линии СМИД и другим, но с постепенным наращи¬
ванием «жесткости и непреклонности» в позиции США на
этих переговорах при одновременном возложении вины за
все трудности и задержки на советскую сторону стали, в ча¬
стности, излюбленным приемом американской дипломатии в
период конца 1945—1947 г. Значительное внимание было
уделено «невоенным» элементам американской силы — поли¬
тическому (координация действий с союзниками США, зави¬
симыми от них странами, организация проамериканского
большинства в ООН и других международных организациях,
конференциях и т. п.), экономическому (предоставление
займов и кредитов, продовольственной, технологической и
прочей «помощи» или, наоборот, отказ в ней, разрыв торго¬
вых связей, организация блокады), идеологическому (аполо¬
гетика США, их «доброй воли», «великодушия», изображе¬
ние СССР как «нового», «все более опасного врага») и т. п.
В то же время Вашингтон поставил в качестве важней¬
шей своей задачи форсированное создание ситуации подав¬
ляющей американской военной силы, материальной и идеоло¬
гической подготовки к ее использованию вплоть до развязы¬
вания новых войн, включая большую войну против СССР.
«Мы должны готовиться к войне и собрать по крайней мере
тысячу атомных бомб в Англии и Соединенных Штатах,—
говорил в ноябре 1945 г. генерал Макартур английскому
фельдмаршалу Бруку.— Нам следует подготовить безопас¬
ные аэродромы, укрыв их в горных туннелях, для того чтобы
1 Dulles J. F, War or peace. N. Y., 1957, p. 30.
29

обладать способностью действовать из Англии, даже если опа
сама подвергнется ударам. На Тихом океане, используя по-
вые сверхбомбардировщики... мы должны напасть на Рос¬
сию из Америки (с перезаправкой на Окинаве)» 1.
Генерал Макартур относился к наиболее реакционным и
воинствующим представителям американского милитаризма,
хотя именно ему принадлежала телеграмма, посланная в Мо¬
скву в феврале 1942 г., в которой, в частности, говорилось о
том, что «мир возлагает свои надежды на доблестные зна¬
мена русской армии» 1 2. Теперь же генерал Макартур думал
и говорил о войне именно с этой армией. И это не было его
«индивидуальным перерождением». «За последние месяцы
(т. е. за конец 1945—-начало 1946 г,—ТО. М.) основной тон
в государственном департаменте, заглушающий все осталь¬
ные,— это неизбежность войны с Россией,— признавалось в
отчетах о внешнеполитическом симпозиуме, проходившем
летом 1946 г. в Чикаго.— Такое настроение в государствен¬
ном департаменте создалось в результате прямого воздейст¬
вия военного министерства... (где) ныне разрабатываются
планы будущей войны с Россией» 3.
Действительно, уже в ноябре 1945 г. руководство военной
разведки США поставило задачу «отобрать приблизительно
20 наиболее важных целей, пригодных для стратегической
атомной бомбардировки в СССР и на контролируемой им тер¬
ритории». В подготовленных этим руководством в ноябре —
декабре докладах 329 и 329/1 комитету начальников штабов
и президенту США к этим целям были отнесены крупнейшие
города Советского Союза, в которых сосредоточен его основ¬
ной промышленный и научно-технический потенциал: Мо¬
сква, Ленинград, Горький, Свердловск, Новосибирск, Омск,
Саратов, Казань, Баку, Ташкент, Челябинск, Тбилиси и др.
Для их уничтожения вместе со всем населением предлага¬
лось использовать 196 атомных бомб. И развязать атомную
войну против СССР рекомендовалось как можно быстрее, т. е.
«превентивно»,— до того, как он создаст собственное атом¬
ное оружие и стратегическую авиацию4. Так уже в 1945 г.
было положено начало составлению планов («Чариотир»,
«Когвилл», «Флитвуд» и др.) первого атомного удара по Со¬
ветскому Союзу со стороны Вашингтона, для осуществления
1 Bryant A. The triumph in West. L., 1959, p. 511.
2 Sherwood R. E. Roosevelt and Hopkins. An intimate history. N. Y.,
1948, p. 497.
3 A foreign policy for the United States. Chicago, 1947, p. 18, 20.
4 Sherry M. Preparing for the next war. American plans for postwar
defense, 1941—1945. Yale, 1977, p. 201 and ff.
30

которых выжидались лишь благоприятные международно¬
стратегические условия и делались все возможные приготов¬
ления в области военной, внешней, внутренней, экономиче¬
ской, научно-технической, пропагандистской политики США.
Однако реализации этих планов решающим образом пре¬
пятствовало быстрое послевоенное восстановление СССР
и поддержание на высоком уровне его оборонного потен¬
циала.
Правительство Трумэна первым, но отнюдь не последним
из послевоенных американских правительств не сумело и не
захотело сделать необходимые реалистические выводы из
начавшихся сразу же провалов «жесткой» политики и атом¬
ной дипломатии США. Хуже того, оно сделало диаметрально
противоположное близорукое заключение, ставшее затем на
долгие годы стандартом поведения Вашингтона: если демон¬
страция или прямое применение военной силы оказались
мало эффективными или совсем безрезультатными, то, сле¬
довательно, данная сила не была «достаточно мощной», надо
увеличить, дополнить ее количественно и качественно или
использовать ее «более решительно», без оглядки на какие-
либо материальные или моральные ограничения, идя на риск
Открытой конфронтации, конфликта, войны.
Подведение под внешнюю политику непрерывно нара¬
щиваемой военной основы, подкрепление ее демонстрацией
силы стало, таким образом, главной заботой Вашингтона,
воспринимавшего любое препятствие на его пути, каждое
новое соглашение с СССР об организации послевоенного
мира как собственное поражение, бессилие. Именно так,
например, было расценено Трумэном успешное проведение в
Москве 16—26 декабря 1945 г. Совещания министров ино¬
странных дел СССР, США и Великобритании. На этом Сове¬
щании был одобрен проект создания комиссии ООН по атом¬
ной энергии, достигнуты соглашения о выводе американских
и советских войск из Китая, о прекращении гражданской
войны и демократизации страны под руководством объеди¬
ненного национального правительства, включающего китай¬
ских коммунистов, об обеспечении независимости Кореи, об
учреждении Дальневосточной комиссии 11 стран для опре¬
деления политической линии союзников в отношении Япо¬
нии, о завершении подготовки мирных договоров с бывшими
союзниками Германии в Европе и др.
Переговоры в Москве еще раз наглядно показали всему
миру жизнеспособность политики сотрудничества и компро¬
миссов между великими державами антигитлеровской коа¬
лиции. Последовательно миролюбивая, принципиальная и
31

вместе с тем гибкая политика СССР, поддержанная демокра¬
тическим общественным мнением, оказалась сильнее поли¬
тики атомного шантажа, давления и диктата, не позволив
американской дипломатии уклониться от принятия важных
послевоенных соглашений.
Однако именно это обстоятельство, как и положительные
итоги переговоров Большой тройки, вызвало новый взрыв
недовольства в Белом доме.
3.	Доктрина «сдерживания»
Правящие круги США, стремясь завершить поворот в
своей послевоенной политике, идейно-пропагандистски обос¬
новать, обнародовать и навязать американской и мировой
общественности собственное отношение к СССР как к новому
«врагу № 1», с которым якобы можно говорить лишь на од¬
ном языке — силы, широко использовали полученный ими в
начале 1946 г. секретный меморандум советника американ¬
ского посольства в Москве, а впоследствии крупного дип¬
ломата и историка Джорджа Кеннана. В этом меморандуме,
по существу, была изложена доктрина «сдерживания», поло¬
женная вскоре в основу всей американской внешней поли¬
тики. Фальсифицируя как историческое прошлое и нацио¬
нальный характер русского народа, так и марксистско-ленин¬
ское учение и советскую внешнюю политику, Кеннан обви¬
нял СССР в якобы «непримиримом» отношении к Западу,
в «агрессивности», в попытках «с помощью и под прикры¬
тием международного коммунизма» разложить и завоевать
капиталистический мир. Русские, утверждал он, в частно¬
сти, будут использовать «каждую возможность для распро¬
странения советской силы или для помех и ослабления силы
других».
Практические выводы из этих утверждений гласили: нор¬
мальные отношения с СССР невозможны и нужно отказаться
от всяких надежд на них, от прежней «популярной», но
«вредной» политики советско-американских соглашений, вза¬
имовыгодный характер которых начисто отрицался.
Исходя, как и многие другие американские деятели, из
убеждения в том, что «советская сила» гораздо слабее по
сравнению с «мощью западного мира в целом» (а в этом
убеждении и скрывалась одна из главных причин привер¬
женности Вашингтона к жесткому антисоветскому курсу),
Кеннан призывал к «сплоченности, твердости и энергии»
капиталистических государств во главе с Америкой, чтобы
одержать победу над Советским Союзом. «Главным элемент
32

том любой политики США по отношению к СССР,— делал он
свой основной вывод,— должно быть долговременное, терпе¬
ливое, но твердое и бдительное сдерживание русских экспан¬
сионистских тенденций... Советское давление против сво¬
бодных институтов западного мира является чем-то таким,
что может быть сдержано искусным и энергичным примене¬
нием контрсилы (!) в целом ряде постоянно меняющихся
географических и политических пунктов, соответствующих
переменам и маневрам советской политики» Ч
Доктрина «сдерживания» изображала, таким образом, в
виде «ответных», «оборонительных» мероприятий США их
собственные экспансионистские, агрессивные действия. Она
отождествляла внешнюю политику СССР с мировым револю¬
ционным освободительным процессом и объединяла самые
различные силы, противостоящие американскому империа¬
лизму, в лице одного явственно видимого противника. Утвер¬
ждая в качестве цели американской политики сохранение
«мировой стабильности» и «статус-кво», она в конечном счете
оказывалась направленной на подавление мирового револю¬
ционного движения, на разрушение СССР и других социа¬
листических государств. «В действительности,— признавал
сам автор доктрины «сдерживания»,— возможности амери¬
канской политики никоим образом не ограничены сдержи¬
ванием линии и надеждами на будущее. Для США вполне
возможно влиять своими действиями на внутреннее разви¬
тие как в России, так и в мировом коммунистическом дви¬
жении». США могут «колоссально увеличить напряжение,
под которым должна оперировать советская политика... и та¬
ким путем поощрять тенденции, которые должны в конеч¬
ном итоге найти себе выход или в крушении, или в постепен¬
ном размягчении советской силы» 1 2.
Всей своей аргументацией Кеннан обосновывал перевод/
взаимоотношений СССР и США с дипломатическо-договор¬
ной на чисто силовую основу. Хотя он и утверждал позд-;
нее3, что якобы имел в виду и рекомендовал использование
против Советского Союза преимущественно «невоенных»
элементов силы, тем не менее доктрина «сдерживания» пре-
1 Kennan G. F. American diplomacy 1900—1950. Chicago, 1952,
p. 119—120.
2 Ibid., p. 126-127.
3 Вообще следует отметить, что с 1945 г. Д. Кеннан далеко эво¬
люционировал в своих политических взглядах и позиции, став в ко¬
нечном итоге одним из активных сторонников мирного сосущество¬
вания с СССР, прекращения гонки вооружений, предотвращепия ми¬
ровой ядерной войны.
3 Ю. М. Мельников	33

жде всего апеллировала к военной силе во всех ее проявле-
ниях, вплоть до войны.
Именно эта доктрина вводила критерий военной силы
для определения координат линии «сдерживания», раздела
мира в данный момент на «советскую», или «коммун истин о
скую», и «американскую» сферы. Сам же Кеннан, разъез¬
жая по США в 1946 г. с пропагандой своего меморандума,
жаловался, что США «не имеют достаточной силы в Восточ¬
ной Европе», чтобы покончить в этом регионе мира с «совет¬
ским влиянием», т. е. экспортировать сюда контрреволюцию.
Он прямо призывал к «конфронтации с русскими с позиции
превосходящей силы (!) в любой точке, где они могли бы
иначе проявить склонность к покушению на жизненные ин¬
тересы стабильного и мирного мира» L
Не случайно меморандум Кеннана с небывалым энту¬
зиазмом был встречен в первую очередь военными деяте¬
лями США. Американский военно-морской атташе в Москве
Л. Стивенс «рекомендовал его своему начальству... Его ко¬
пии были срочно разосланы в дипломатические миссии США
по всему миру, генералу Эйзенхауэру, военному министру
Роберту Паттерсону и высшим планировщикам военного
министерства. Министр флота Джеймс Форрестол фактиче¬
ски воспринял анализ Кеннапа как свой собственный. Он
заказал сотни копий и распределил их по всему министер¬
ству флота, а также (по воспоминаниям помощника Белого
дома Джорджа Элси) засыпал ими весь город» 1 2.
Взявшись за ускоренное насаждение в США и во всем
«свободном мире» мифа о «советской угрозе» и необходи¬
мости противопоставить ей американскую силу, сами твор¬
цы внешней политики и общественного мнения Америки
никогда — ни в 1946—1947 гг., пи позднее—«не верили в
то, что Россия спровоцирует войну в ближайшем будущем»,
что она даже сделает какой-либо шаг, «ведущий к войне с
США» 3.
Однако они преднамеренно трактовали любую мирную
внешнеполитическую инициативу, любой шаг Советского
Союза в направлении обеспечения своей безопасности, нала¬
живания хороших отношений с другими странами, расшире¬
ния своих международных контактов или как тактику «об¬
мана», часть «коварного коммунистического заговора», или
1 Yergin D. Shattered peace, р. 255—256.
’ Ibid., р. 170-171.
3 The Forrestal diaries. Ed. by W. Millis. N. Y., 1951, p. 212; Kolko J.
and G. The limits of power. The world and United States foreign policy,
1945—1954. N. Y., 1972, p. 33.
34

как вынужденную уступку американской силе. Под предло¬
гом «сдерживания» СССР они пытались заставить его под¬
чиниться диктату американского империализма, ввести
двойной стандарт поведения па мировой арене, когда Аме¬
рике разрешалось бы буквально все, начиная от расположе¬
ния своих военных баз и вооруженных сил вдоль советских
границ и кончая вооруженной интервенцией в любую страну,
а Советскому Союзу оставалось бы только мириться с аме¬
риканским произволом.
Американские империалисты стремились уже на рубеже
1945—1946 гг. прочертить и на Ближнем Востоке полу¬
кольцо военного окружения СССР, начинавшееся в Цент¬
ральной Европе и тянувшееся до Дальнего Востока. Пред¬
лагая в октябре 1946 г. учредить программу военной помощи
Ирану, комитет начальников штабов США откровенно обос¬
новывал ее стремлением утвердить американское военное
присутствие в этой стране, способствовать насаждению «про¬
американских чувств», поддержанию иранским правительст¬
вом «внутреннего порядка» и искоренению демократической
оппозиции, «защитить» подступы не только к иранской, но
и к саудовско-аравийской нефти, а также обеспечить базы
и плацдармы вблизи СССР. «Близость важных советских
промышленных районов,— отмечали американские воен¬
ные,— делает очевидным значение Восточносредиземномор¬
ского — Среднеближневосточного региона. Это одна из не¬
многих благоприятных территорий для коптрнаступательных
операций» L
С антисоветскими экспансионистскими планами Вашинг¬
тона в Юго-Восточной Европе и на Ближнем Востоке была
неразрывно связана и крупная демонстрация силы, органи¬
зованная Вашингтоном в Средиземном море осенью 1946 г.
Одной из причин этой демонстрации послужили дипло¬
матические провалы США в период подготовки и проведения
с 29 июля по 15 октября 1946 г. Парижской мирной конфе¬
ренции, обсуждавшей вопросы заключения мирных догово¬
ров с бывшими европейскими союзниками Германии. Попыт¬
ки западных держав во главе с США сорвать процесс демо¬
кратических п социалистических преобразований в странах
Восточной и Юго-Восточной Европы, поставить их вместе с
Финляндией и Италией под свой контроль, заставить их вы¬
плачивать «компенсации» и предоставить «равные экономи¬
ческие возможности» американским монополиям, а также
захватить в свои руки прежние итальянские владения, ис¬
1 Yergin D. Shattered peace, р. 269.
35

пользовать их в качестве опорных пунктов для борьбы с
СССР и национально-освободительным движением на Ближ¬
нем Востоке и в Африке и т. д. встретили твердый отпор со
стороны СССР и ряда других участников конференции.
Тогда Вашингтон постарался представить справедливые
предложения СССР о его участии, в частности, в мирном
урегулировании с Италией, а также о пересмотре конвенции
Монтре 1936 г. о режиме черноморских проливов, о котором
была, кстати, ранее достигнута принципиальная договорен¬
ность с США и Великобританией, как стремление «прорвать¬
ся на юг», в Африку и Азию. Крупное подразделение ВМФ
США было тут же направлено в Средиземное море.
Как подчеркивала 1 октября 1946 г. газета «Нью-Йорк
геральд трибюн», «морские операции» были формально свя¬
заны с американской внешней политикой «в первый раз»
после второй мировой войны. Военные круги США офици¬
ально заявили, что их флот «отныне и постоянно» будет
находиться в Средиземном море с целью: «1) поддержки
американских войск в Европе, 2) осуществления американ¬
ской политики и дипломатии (!) и 3) приобретения опыта,
моральной закалки и воспитания личного состава флота» ’.
Чем уязвимее становились дипломатические позиции
США па международных конференциях, тем активнее Ва¬
шингтон прибегал не только к псевдодемократическим ло¬
зунгам, но и к старой и откровенно агрессивной доктрине
«сила является правом». Даже английский министр иност¬
ранных дел Бевин заметил во время Парижской конферен¬
ции, что, «по словам некоторых американцев, так как они
имеют сейчас атомную бомбу, а русские еще нет, то они
(США.— Л?. М.) лучше предпочли бы сразу вступить в кон¬
фронтацию» 1 2.
После завершения второй мировой войны в США развер¬
нулся активный процесс «просачивания» военных в руково-
; дящие политические «гражданские» органы, в деловые кру-
I ри, в научные и другие учреждения, насаждения военного
1 (подхода к обсуждению и решению международных про-
I блем.
Милитаристские круги, их идеология с наступлением мира
стали оказывать не меньшее, а большее, чем в годы войны,
и все растущее воздействие на американское общество и
политику, на взаимоотношения США с другими государств
1 The Forrestal diaries, р. 211.
2 Yergin D, Shattered peace, p. 258.
36

вами, подчиняя их категориям недоверия и враждебности,
силы, гонки вооружений, подготовки войны, подрывая меж¬
дународные договоры и обязательства, право и мораль.
О быстро растущем влиянии вооруженных сил на внеш¬
нюю политику США откровенно заговорили уже в середине
1946 г. американские газеты и журналы, одни — немногие —
с тревогой, другие — с одобрением, «разъяснениями» и т. п.
Рекомендации от 15 июня президента Трумэна конгрессу о
предоставлении «военным ведомствам постоянного места
в формировании внешней политики», заявление от 6 авгу¬
ста американского посла в Бразилии В. Паули о том, что
«наиболее важным шагом, который США могли бы пред¬
принять для улучшения (!) своих отношений с другими аме¬
риканскими республиками», было бы «основание крупных и
эффективных военных и военно-морских миссий», и прочие
подобные акции привлекли, как писал один влиятельный
американский внешнеполитический журнал, «внимание к
надежде, которую наша страна возлагает ныне «а воен¬
ные средства для достижения политических целей своей
внешней политики. Министерства армии и флота, армейские
и морские офицеры участвуют сегодня в формировании и
осуществлении внешней политики в масштабах, неизвест¬
ных в любой другой прежний период мирного времени... Пре¬
зидент Трумэн сохранил за армией функции оккупационной
власти в Германии и Японии (так же как и в двух невра¬
жеских занятых странах — Австрии и Корее), и военные
лица продолжают проводить внешнюю политику в обеих
этих странах. Веря в то, что военные и политические про¬
блемы ныне тесно переплетены, президент назначил воен¬
ных офицеров действующей службы и находящихся в от¬
ставке на ряд крупных внешнеполитических постов» L
Не только и не столько последствия второй мировой вой¬
ны («избыток» военных кадров, потребности оккупационной
службы и т. п.), сколько послевоенный американский курс
на всемирную гегемонию, экспансионизм и антисоветизм
вели ко все более широкому вовлечению и увеличению роли
милитаристов в американском государственном аппарате и
политике. Именно ставка на военную силу как на главное
средство для достижения «американского мира» придавала
вес «советам» генералов и адмиралов, способствовала фор¬
мированию военно-силового подхода Вашингтона к между¬
народным проблемам.
Когда летом 1946 г. специальный советник президента
1 Foreign policy reports, 1946, October 1, p. 70.
37

Трумэна К. Клиффорд и Д. Элси, выполняя поручение пре¬
зидента, попросили высших военных и дипломатических
руководителей и чиновников изложить их взгляды па миро¬
вую политику, то они обнаружили фактически полную уни¬
фикацию этих взглядов («внешнеполитический консенсус»)
на основе теории силы и доктрины «сдерживания». Так,
адмирал Нимиц, указывая на «советскую морскую актив¬
ность, настоящую или потенциальную (!), где бы то ни
было — в Арктике или на Тихом океане, в Балтийском, Чер¬
ном пли Средиземном морях, угрожающую безопасности
США» {!), на опасность «нейтрализации Великобритании
путем блокады, бомбардировки и вторжения» (!), а также
«нападения подводных лодок на американские прибрежные
города» (!), требовал поддержания военно-морского флота
США «в состоянии силы, соответствующей диспозиции и го¬
товности».
Со своей стороны, военный министр Паттерсон и его под¬
чиненные утверждали, что русские якобы «ожидают и даже
хотят войны» и что «Советский Союз ответственен за боль¬
шинство неурядиц, игнорируя, таким образом,— как при¬
знает Д. Йерджин,— внутренние перевороты во многих стра¬
нах, всеобщие экономические беспорядки, крушение коло¬
ниальных империй и растущие волны национализма по всему
миру». Естественно, что рекомендации руководителей амери¬
канской армии сводились к подготовке к столкновению с со¬
ветскими «вооруженными силами в глобальном масштабе».
Большинство ведущих американских политиков и дипло¬
матов целиком разделяло воинствующие антисоветские на¬
строения своих военачальников. В ответах госдепартамента
прямо говорилось о вооруженной силе как главном средстве
«сдерживания» СССР, о необходимости для США «развить
сильную военную машину и интегрировать свою внешнюю,
экономическую и военную политику» перед лицом глобаль¬
ного «конфликта между Востоком и Западом» L
Подытоживая в сентябре 1946 г. в своем сопроводитель¬
ном меморандуме президенту взгляды и настроения военных
и дипломатических лидеров Америки, Клиффорд и Элси це¬
ликом солидаризировались с ними.
Заявляя о необходимости проводить политику «с пози¬
ции силы» и о возможности скорой войны против СССР,
меморандум предсказывал, что эта война будет вестись с
целью «сокрушения» Советского Союза и «будет тотальной
в гораздо более страшном смысле, чем любая прежняя вой-
1 Yer gin D, Shattered peace, p. 241—244.
38

па», с применением самых современных орудий массового
уничтожения. «Советский Союз,— говорилось в меморанду¬
ме,— трудно одолеть, ибо его промышленность и естествен¬
ные ресурсы широко рассредоточены. Однако он уязвим для
атомного, бактериологического оружия и дальних бомбарди¬
ровщиков. Следовательно... США должны быть готовы вести
атомную и бактериологическую войну», заниматься «посто¬
янной разработкой как наступательных, так и оборонитель¬
ных вооружений», а любые переговоры с СССР об их огра¬
ничении вести «медленно и осторожно» 1.
К этому же времени в Вашингтоне была достигнута прин¬
ципиальная договоренность между различными военными
ведомствами и другими государственными учреждениями во
главе с Белым домом о создании в США единого министер¬
ства обороны, Совета национальной безопасности (СНБ) и
малого Военного совета, Центрального разведывательного
управления (ЦРУ) и Бюро ресурсов для национальной
безопасности, т. е. всех тех военно-политических органов, в
функции которых входило не завершение мирного урегу¬
лирования, не обеспечение международного сотрудничества,
разоружения и мира, а, наоборот, проведение глобальной ин¬
тервенционистской, кризисной политики, развертывание
гонки вооружений, ведение «холодной» и подготовка к «горя¬
чим» войнам.
Все более отчетливо в США можно было различить, го¬
воря словами В. И. Ленина, «военную партию, которая гово¬
рит себе: силой надо пользоваться немедленно, не считаясь
с дальнейшими последствиями»1 2. Деятельность этой «пар¬
тии» особенно быстро почувствовалась в подходе Вашингтона
к такому жизненно важному вопросу для всего человечества,
как разоружение.
В годы второй мировой войны страны — участницы ан¬
тифашистской коалиции, в том числе США, неоднократно за¬
являли о своем намерении не только разгромить и демилита¬
ризовать агрессоров, но и существенно сократить после этого
собственные армии и вооружения, отказаться от использо¬
вания силы или угрозы ею в своей политике, заключить
эффективные международные соглашения в области разору¬
жения. Особенно актуальной после завершения войны стала
задача запрещения нового страшного вида оружия массового
уничтожения — атомной бомбы.
1 Containment. Documents on american policy and strategy 1945—
1950. Ed. by T. Etzold and J. Gaddis. N. Y., 1978, p. 66-68.
2 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 36, с. 333.
39

«Военная партия» в Вашингтоне, однако, оказала упор¬
ное сопротивление всем требованиям СССР и других стран,
ООН, мировой общественности, части политических и
научных кругов в самих США запретить атомное оружие.
Вместо этого правительство Трумэна выдвинуло так назы¬
ваемый план Баруха, который был откровенно нацелен на
увековечивание атомной монополии США или по крайней
мере «обмен» ее на установление их мирового господства.
Сознательно придавая этому плану неприемлемый для СССР
характер, его авторы априори рассчитывали больше всего на
то, что их собственное детище окажется мертворожденным
и тем самым для них будет открыта и «оправдана» дорога к
развязыванию самой опасной в истории человечества гонки
вооружений — к накоплению и совершенствованию атомного
оружия, более того, к его новому применению.
Трумэн не случайно назначил на пост американского
представителя в комиссии ООН по атомной энергии одного
из крупнейших банкиров Б. Баруха, который давно уже
зарекомендовал себя как яростный защитник интересов во¬
енных монополий и политики силы. Сущность его взглядов
на международные отношения сводилась к тому, что «в два¬
дцатом столетии война стала главным фактором жизни».
План Баруха был официально представлен в ООН 14 ию¬
ня 1946 г. Его центральным пунктом было предложение о
создании международного органа по контролю над атомной
энергией, который действовал бы совершенно независимо от
всех остальных международных организаций, в том числе
Совета Безопасности. Этому органу, с его проамериканским
или подчиненным США большинством голосов, должны были
быть переданы под контроль все источники сырья и пред¬
приятия по производству атомной энергии, все права на
использование этой энергии в любых целях, на разведку
запасов уранового сырья, проведение научно-исследователь¬
ских работ в области атома, инспектирование любых стран,
районов и заводов, определение применения санкций против
возможных нарушителей и т. д. И лишь в случае и после
создания такого международного по вывеске и американского
по существу атомного сверхтреста США выражали согласие
передать ему же в руки собственную атомную промышлен¬
ность и оружие.
Добившись поддержки со стороны Англии, Франции и
других капиталистических государств, несмотря на то что
им «американский план никогда особенно не нравился» ’,
1 Lilienthal D..E. The journals of David Lilienthal, vol. II. The
atomic energy years 1945—1950. N. Y., 1964, p. 215.
40

правительство США поспешило поставить атомную комис¬
сию ООН, а фактически СССР, перед ультиматумом: или
принять его, или покончить вообще на данном этапе с пере¬
говорами об установлении международного контроля над
атомной энергией, об атомном разоружении. Таким образом,
оно не только сорвало переговоры по проблеме, затрагиваю¬
щей атомную монополию США, но и, как этого можно было
ожидать, постаралось возложить вину за этот срыв на... Со¬
ветский Союз, который отстаивал реалистический и взаимо¬
приемлемый проект конвенции о полном и безоговорочном,
контролируемом запрещении производства и применения
атомного оружия, уничтожении всех его запасов, использо¬
вании энергии атома только в мирных целях.
О том, к каким зловещим последствиям должна была при¬
вести вся игра Вашингтона с планом Баруха, знали только
избранные ее участники, но и те говорили об этом тайком,
в частных беседах. По докладу Баруха, предупреждал один
из виднейших американских физиков Лилиенталь другого,
Оппенгеймера, в конце июля 1946 г. в комиссии по атомной
энергии ООН будет принято решение «большинством 10 про¬
тив 2 (СССР и Польша.— Ю. М.), которое пойдет в Совет
Безопасности, где Россия использует свое вето и откажется
следовать ему. Это будет изображено нами как демонстра¬
ция воинственных намерений России. И это будет отвечать
планам все растущего числа тех, кто хочет перевести нашу
страну на военное положение — сперва психологически, а
затем и реально. Армия, руководящая научными исследова¬
ниями в стране; «охота за красными» и т. д.1 К этому можно
лишь добавить, что будущее не только подтвердило мрачные
предчувствия американских ученых, но и превзошло их
(в чем они смогли вскоре убедиться, особенно Оппенгеймер,
пострадавший от преследований маккартистов, на личном
опыте).
Двуличность плана Баруха подтверждалась все новыми
и новыми упражнениями Вашингтона в атомной дипломатии.
Сами попытки добиться принятия этого плана в ООН были
подкреплены 1 и 25 июля первыми в истории мирного вре¬
мени испытаниями атомных бомб в районе атолла Бикини
на Тихом океане. Приглашенные на эти испытания «иност¬
ранные наблюдатели должны были,— писал один из ведущих
американских теоретиков силы Г. Моргентау,— получить
впечатление от военно-морской мощи и технологических до¬
стижений США... увидеть, что может сделать атомная бомба
1 Lilienthal D, Е. The journals, vol. II, р. 70.
41

над п под водой и насколько велико в военном отношении
должно быть превосходство державы, обладающей атомной
монополией, по сравнению со всеми остальными странами»
В то время как американские представители в ООН пуб¬
лично разглагольствовали о стремлении к миру, разоруже¬
нию и чуть ли не «самопожертвованию» Америки, на закрьь
том заседании Комиссии по атомной энергии США в Вашинг¬
тоне в качестве ее главной задачи утверждалось «сохранение
и увеличение превосходства страны в области развития атом¬
ной энергии и атомного оружия» 1 2.
Пока американские атомщики — политики, промышлен¬
ники и ученые — направляли свои усилия на сохранение
атомной монополии США и накопление запасов атомных
бомб, военные рвались использовать эти бомбы в практиче¬
ских целях. Уже в 1946 г., когда ВВС Югославии сбили
нарушивший ее воздушное пространство американский воен¬
ный самолет, Вашингтон сознательно стал раздувать этот
инцидент до серьезного международного кризиса, чтобы
обострить отношения между Западом и Востоком. И в число
различных демонстраций силы, устроенных Пентагоном по
этому поводу против социалистических стран, был включен
полет вдоль их границ шести тяжелых американских бом-
бардировщиков-атомоносцев В-29. А в марте 1947 г. воен¬
ный министр Паттерсон сообщил Эйзенхауэру, что американ¬
ская армия «уже следует политике, которая предполагает
неограниченное использование атомной энергии в качестве
оружия» 3. Так, уповая на атомную монополию, стратегиче¬
скую авиацию, географическую неуязвимость США, амери¬
канские империалисты уже в первые послевоенные месяцы
стали толкать мир к грани новой, атомной мировой войны.
Опровергая собственные заявления о том, что атомная
сила США призвана якобы «уравновесить» «огромный пере¬
вес» СССР в обычных вооруженных силах, правительство
Трумэна принимало все меры для наращивания не только
атомных, но и обычных вооружений Америки и, соответст¬
венно, для срыва переговоров о сокращении и уничтожении
тех и других видов оружия. Чтобы с самого начала «избе¬
жать вовлечения в дискуссию о всеобщем разоружении», оно
прибегло снова к несложному приему — выдвижению заведо¬
мо неприемлемых требований в качестве предварительных
условий ее начала. Так, госдепартамент США уже осенью
1 Morgenthau Н. J. Politics among nations. The struggle for power
and peace. N. Y., 1949, p. 54.
2 Lilienthal D. E. The journals, vol. II, p. 210.
3 Yergin D, Shattered peace, p. 267.
42

1946 г. предложил ставшую вскоре поистине классической
формулу о «контроле над вооружениями», обусловливавшую
американское согласие на переговоры о разоружении «меж¬
дународным признанием доступности (любой) территории
для инспекции и свободного обмена информацией». Мини¬
стерство флота США присоединило к требованию о «контро¬
ле и инспекции» еще и достижение международных условий,
таких, как заключение мирных договоров и создание воору¬
женных сил под руководством Совета Безопасности в каче¬
стве «предпосылки соглашения о всеобщем разоружении».
Представители США в ООН Барух и сенатор Остин, с дру¬
гой стороны, поспешили выразить мнение, что для Америки
«было бы глупостью ликвидировать атомную бомбу, пока
другие вопросы в области регулирования вооружений не дви¬
жутся вперед» Ч
Таким образом, круг замыкался. Правительство Трумэна
одобрило и приняло в качестве своих официальных устано¬
вок все эти концепции и требования, направленные к одной
цели — не допустить ни атомного, ни вообще какого-либо
разоружения.
Заведя надолго в тупик все переговоры о разоружении,
Вашингтон тем самым создал политико-дипломатические
предпосылки для развертывания безудержной гонки воору¬
жений, серьезно осложнил и обострил международные, и в
первую очередь советско-американские, отношения. «Мы
только на словах говорим о мире за столом переговоров,—
писал 23 июля 1946 г. Трумэну один из еще остававшихся
в его правительстве соратников Рузвельта, министр торгов¬
ли Уоллес.— Факты убеждают, что мы или готовимся к тому,
чтобы выиграть войну, которую считаем неизбежной, или
прилагаем все усилия, чтобы создать превосходство в силах
и запугать весь мир». Уоллес резко осуждал те круги в США,
которые считают, что «сосуществование с русскими невоз¬
можно» и поэтому следует «напасть на Россию сейчас, пока
у нее нет атомных бомб». Такая точка зрения, считал Уол¬
лес, не только аморальна, но и просто глупа, ибо война с
СССР не принесет победы Америке1 2. Однако выступление
Уоллеса, как и других здравомыслящих американских деяте¬
лей, не произвело никакого впечатления ни на президента,
ни на господствующую элиту США.
В 1946—1947 гг. правящие круги США фактически пре¬
рвали, сделали безрезультатными и бесперспективными на¬
1 The Forrestal diaries, р. 217, 241.
2 Truman Н. S. The memoirs, vol. I, p. 556; New York Times, 1946,
September 18.
43

ряду с проблемой разоружения и многие другие международ^
ные переговоры — по германскому и австрийскому вопро¬
сам, о мирном договоре с Японией, о воссоединении Кореи
и т. д.
Одной из наиболее позорных страниц в послевоенной по¬
литике Вашингтона явился курс на превращение только что
поверженного германского империализма из врага в глав¬
ного союзника США. После ряда промежуточных шагов к
срыву Потсдамских решений более или менее откровенная
программа свертывания демонтажа военно-промышленного
потенциала Германии, отказа от демократизации страны, от
предоставления немцам права самим решать вопрос о ее
государственном устройстве, от проведения общегерманских
выборов была предложена американской делегацией на
Московской сессии СМИД, проходившей с 10 марта по 24
апреля 1947 г. Потерпев неудачу в попытках навязать
эту империалистическую программу СССР и распространить
свое господство на всю Германию, Вашингтон стал откро¬
венно проводить линию на ее раскол, на объединение под
своей эгидой трех западных зон, с тем чтобы превратить
их в плацдарм и союзника своей политики противостояния
СССР, «вытеснения» его из Восточной Европы, подготовки
войны против него.
Крутой поворот послевоенной политики США весьма на¬
глядно проявился и в Японии, где под давлением общест¬
венного мнения Америки, жаждавшего возмездия за Перл-
Харбор, требований СССР и других членов Дальневосточной
комиссии и самого японского народа американская военная
администрация во главе с генералом Макартуром провела
ряд мер по декартелизации и демилитаризации страны, вклю¬
чая внесение в ее новую конституцию статьи об отказе от
войны как орудия национальной политики. Однако эти меры
очень скоро стали вызывать «сомнения», а затем и неодоб¬
рение Вашингтона. «2-я глава конституции, которая озаг¬
лавлена «Отказ от войны»...— писали ученые Брукингского
института,—хотя и была совместима частично (!) с перво¬
начальными намерениями оккупационной политики, стала
необыкновенно большим камнем преткновения, когда амери¬
канский курс по отношению к Японии начал изменяться в
соответствии со стратегией сдерживания... Среди творцов
американской политики было достигнуто согласие, что борь¬
ба между Советским Союзом и Соединенными Штатами
уменьшила значение усилий изменить японское общество
(т. е. демократизировать и демилитаризировать его.—
10. М.) и что гораздо важнее восстановить Японию как по¬
44

лезную базу для американской силы...» 1 Иначе говоря, поиг¬
рав немного в демократию, американские оккупанты быстро
перестроились и стали проводить и в Японии линию на пре¬
вращение ее в плацдарм американской силы на Дальнем
Востоке, подключение к военно-политическим усилиям США
по «борьбе с коммунизмом».
4.	Курс на глобальный
интервенционизм
В условиях первых неспокойных послевоенных лет про¬
медление с открытым и решительным притязанием на ми¬
ровое господство могло лишь, по мнению вашингтонских
милитаристов, усугубить дальнейшее нарастание слабости и
трудностей мирового капитализма, особенно в Европе.
«ЮНРРА (Администрация помощи и восстановления ООН.—
Ю. Л/.), Красный Крест, займы и благотворительность,—
писал американский геополитик Абенд,— все это не было
ответом на проблемы Италии, Греции и многих других стран.
Голая сила, желаемая и применяемая умно и энергично,
была необходима, если надо было избежать мятежей» 1 2, т. е.
выступлений народных масс.
Форсируя конец «переходного периода», правительство
Трумэна все более откровенно меняло дипломатию сотруд¬
ничества и переговоров на экспансионистские доктрины и
действия, которые должны были, по его расчетам, пе только
опираться на уже накопленную американскую силу, но и
помимо других целей стимулировать, в свою очередь, даль¬
нейшее самовозрастание этой силы, подкрепление ее ресур¬
сами других капиталистических государств, демонстрировать
способность и решимость «свободно» применять ее па миро¬
вой арене, даже ценою риска большой войны.
12 марта 1947 г. президент Трумэн обратился к конгрес¬
су с призывом предоставить немедленную помощь Греции и
Турции (в размере 400 млн. долл.), оказавшихся якобы под
угрозой извне и изнутри (!) со стороны «мирового комму¬
низма». Это обращение вошло в историю под названием док¬
трины Трумэна, положившей начало открытому вмешатель¬
ству американского империализма во внутренние дела дру¬
гих стран с целью сохранения в них реакционных режимов.
1 Reitzel W., Kaplan М. A.f Coblenz C. G. United States foreign po¬
licy 1945—1955. Washington, 1956, p. 171—174.
2 Abend H. Reconquest. Its results and responsibilities. Garden
City, 1946, p. 248.
45

Наряду с поддержкой господствующих классов Греции
и Турции важнейшим фактором, побудившим Вашингтон к
оказанию им помощи, было географическое положение этих
стран вблизи Советского Союза, против которого в первую
очередь развертывались американские военные силы, и ря¬
дом с Ближним Востоком, куда рвались американские неф¬
тяные монополии.
Трумэн не ограничивал, однако, действие своей доктрины
одним регионом — Восточным Средиземноморьем. Он рас¬
пространял ее фактически на весь мир, заявив о намерении
США повсеместно брать под свою защиту «свободные», т. е.
капиталистические, страны, оказывать им поддержку про¬
тив угрозы со стороны «тоталитарных режимов», в том числе
«непрямой агрессии», т. е. против борьбы прогрессивных
сил в самих этих странах.
Доктрина Трумэна была, по существу, первой в после¬
военной истории попыткой Вашингтона четко провести и
силой удерживать «линию неприкосновенности» капитали¬
стического мира под эгидой США.
В предварительных и поэтому наиболее откровенных ва¬
риантах текста выступления президента, которые подготов¬
лялись и согласовывались в Белом доме, госдепартаменте,
Пентагоне и других учреждениях Вашингтона, содержались
тезисы о «серьезной угрозе» американским интересам, т. е.
монополиям, в результате «всемирной тенденции в направ¬
лении от системы свободного предпринимательства к кон¬
тролируемой государством экономике», о том, что «на карту
поставлены» огромные природные богатства Ближнего Вос¬
тока, о необходимости «реинтеграции германской и япон¬
ской силы в антирусский блок» и т. д. Большинство из этих
«недипломатичных» откровений было изъято, однако, при
окончательной редакции текста доктрины.
В то же время Трумэн сделал ряд публичных заявлений,
сопутствующих его речи 12 марта (например, в Байлорском
университете, хртат Техас, 6 марта), в которых в различных
выражениях изложил, по существу, одну и ту же установ¬
ку — на «непримиримую борьбу» с любыми «неамерикан¬
скими» экономическими и политическими системами, т. е.
прежде всего с СССР и другими встающими на путь социа¬
лизма государствами, а также со всеми угрозами «свободе
предпринимательства» (т. е. национализацией, установлением
народно-демократических режимов и т. п.) в капиталисти¬
ческом мире. При этом он заявил, что американцы эту «сво¬
боду», так же как и «свободу вероисповедания, свободу
слова... ценят даже больше, чем мир» (!), весьма прозрачно
46

намекнув таким образом на готовность американского импе¬
риализма к войне ради «священных принципов» частной соб¬
ственности (Спустя 34 года, подтверждая преемственность
политики американского империализма, государственный
секретарь США А. Хейг также заявил, что «есть вещи по¬
важнее, чем мир» 1 2.)
Доктрина Трумэна не столько привела к мобилизации и
сплочению Запада вокруг Америки, сколько встревожила
человечество. Она была резко осуждена Советским Союзом
и рядом других стран, в том числе западноевропейских,
мировой и даже частью американской общественности и
конгресса. «Ни одно официальное заявление,— писал об этой
доктрине профессор Д. Флеминг,— не могло быть более
широкоохватывающим. Где бы ни возникало коммунистиче¬
ское восстание, США будут подавлять его. Куда бы ни
попытался толкнуться Советский Союз вовне, в любом пунк¬
те вдоль его огромной периферии США противодействовали
бы ему. США брали на себя роль всемирного антикоммуни¬
стического полисмена. Это, однако, не было еще полным
содержанием доктрины, так как ее всеохватывающий язык
запрещал также любой вид революции, демократический или
какой-либо иной...» 3
Многочисленные критики доктрины Трумэна указывали
на то, что она направлена на «вмешательство Америки в
крупном масштабе в политические, экономические и военные
дела» не только Балкан, но и других регионов, находящихся
эа тысячи километров от США, что она подрывает ООН,
нормы международного права, принципы суверенитета, не¬
вмешательства и др. Они отмечали, что эта доктрина носит
опасный «превентивный» характер, когда под предлогом
потенциальной угрозы с другой стороны сами США пред¬
принимают вполне практические, в том числе военные,
акции, могущие вызвать контрмеры их оппонентов. Они пре¬
дупреждали, что у Америки в конечном счете не хватит ни
сил, ни средств, ни людских, ни материальных ресурсов для
проведения политики глобального интервенционизма, под¬
держки прогнивших режимов, безудержной гонки вооруже¬
ний, конфронтации с СССР.
США собирались воспрепятствовать установлению «кон¬
троля России над Грецией» (?!), писал позднее Д. Лилиен¬
1 DAFR, vol. IX, 1947, January 1 — December 31. Ed. by R. Dennett
and R. K. Turner. Princeton, 1949, p. 409.
2 Подробнее об этом см. гл. VIII.
3 Fleming D. F. The cold war and its origins 1917—1960, in 2 vols.
L., 1961, vol. I, p. 446-447, 475-476.
47

таль, раскрывая, как близко снова и снова подводило мир к
военной катастрофе правительство Трумэна любыми спосо¬
бами, «включая атомные бомбы» К этим «любым способам»
относились и такие излюбленные американцами приемы, как
использование так называемых полувоенных сил и методов,
«тайных операций», подрывных действий, «скрытых интер¬
венций», подлинных, но «необъявленных» войн, принявших
наряду с атомным шантажом особенно широкие масштабы в
послевоенной политике США.
Американская военная сила не только наращивалась и
расширялась, но и «утончалась». Разрабатывались планы
как ее открытого применения, демонстративных показов и
угроз ею, так и «невидимого» ее использования. Арсенал ее
орудий и средств должен был включать не только собствен¬
но американские вооруженные силы и вооружения, но и об¬
ширный «иностранный легион», состоящий из различной
агентуры, наемников и даже целых марионеточных армий и
правительств.
Обсуждая 31 августа 1947 г. ход гражданской войны в
Греции, заместитель государственного секретаря Ловетт за¬
явил, в частности, Форрестолу, что он подготовил проект
возможных действий США в Греции в том случае, если
«коммунисты возьмут верх» или ООН попросит Америку
уйти из этой страны. К числу этих действий относились не
более и не менее как «засылка сейчас в страну агентуры, ко¬
торая будет обеспечивать источники нашей информации и
создавать неприятности (I) для другой стороны, разработка
планов создания правительства на Крите, которое мы бы
признали и которое явилось бы базой для проведения опе¬
раций такого характера» 1 2.
К концу 1947 г. в Вашингтоне были разработаны деталь¬
ные проекты ввода американских войск в Грецию и оккупа¬
ции этой страны. И хотя до полного осуществления этих про¬
ектов дело не дошло, тем не менее «полномочия американ¬
ской военной миссии были расширены, и техника интервен¬
ции и проникновения была впервые после войны применена
в крупных масштабах. Американские военные советники
играли огромную роль в планировании и контроле над дей¬
ствиями греческой армии... В первый раз был использован
напалм. Дуайт Грисуолд и генерал Джеймс Ван Флит, соот¬
ветственно главы американской экономической и военной
миссий, были введены в состав верховного совета обороны
1 Lillenthal D. Е, The journals, vol. II, р. 161.
2 The Forrestal diaries, p. 307—308.
48

Греции, который фактически правил страной в период граж¬
данской войны» ’.
Открыто воинствующий и реакционный характер доктри¬
ны Трумэна, вызвавший чуть ли не всеобщее возмущение, в
том числе даже у близких к Вашингтону западноевропейских
правительств, был несколько прикрыт планом Маршалла,
представленным летом 1947 г. в качестве чисто экономиче¬
ского и «бескорыстного» акта американской «помощи».
Фактически же этот план призван был способствовать осу¬
ществлению главных задач политики силы и «сдержива¬
ния» — изоляции Советского Союза и «вытеснению» его из
Восточной Европы, предотвращению прогрессивных социаль¬
ных изменений в мире, стабилизации и сплочению капитали¬
стических государств, вовлечению их в военный союз
под эгидой США. Доктрина Трумэна, писала «Нью-Йорк
тайме» 11 марта 1967 г., прослеживая определенные связи и
«закономерности» внешней политики Америки, «привела к
принятию плана Маршалла, созданию Североатлантического
союза, образованию сети военных блоков в Европе и Азии и
в конечном счете к военному вмешательству США в Южном
Вьетнаме».
В то время как государственный секретарь США Д. Мар¬
шалл утверждал публично, что названный его именем план
направлен якобы «не против какой-либо страны или доктри¬
ны, а против голода, бедности, отчаяния и хаоса», комиссия
президента США по оказанию помощи иностранным госу¬
дарствам по-деловому констатировала, что «интересы Соеди¬
ненных Штатов в Европе... не укладываются просто в эко¬
номические рамки. Они являются также стратегическими и
политическими. Мы все знаем, что мы сталкиваемся сегодня
повсюду в мире с двумя борющимися идеологиями» 1 2 * 4.
Западная Европа, где значительно укрепились и расши¬
рились позиции прогрессивных, демократических сил, конеч¬
но, не случайно оказалась в центре внимания творцов аме¬
риканской политики. И с точки зрения «спасения капита¬
лизма» и «борьбы с коммунизмом», и в качестве главного
союзника в «холодной войне», обладающего большим военно-
промышленным и людским потенциалом, и учитывая евро¬
пейское колониальное «наследство», и исходя из потребно¬
стей «нормального» функционирования мировой частнопред¬
принимательской экономики и рынка, Западная Европа яв-
1 Yergin D. Shattered peace, р. 293.
2 European recovery and american aid. President’s committee on
foreign aid. Washington, 1947, p. 4.
4 ю. M. Мельников	49

лялась для американских империалистов центральным рай¬
оном их интересов и действий.
Отдавая себе определенный отчет в том, что правящие
круги западноевропейских государств могут попытаться ис¬
пользовать в собственных интересах американскую помощь и
будут сопротивляться экономической экспансии и политиче¬
скому диктату США, Вашингтон тем не менее был уверен в
классовой солидарности капитала Нового и Старого света, в
подавляющем превосходстве Америки даже над интегриро¬
ванной Западной Европой, в своей способности навязать ей
выгодные для себя условия «сотрудничества», используя все
средства и особенно запугивая «советской угрозой», прико¬
вывая ее к себе железными цепями военного союза.
Таким образом, экономический, «филантропический»,
идейно-пропагандистский и политико-дипломатический эле¬
менты американской силы снова использовались как подчи¬
ненные, вспомогательные средства по отношению к военно¬
му — главному. Вместе с твхМ Западная Европа, этот очаг
мировой цивилизации и великих держав недавнего прошлого,
превращалась в первоочередной объект американского ин¬
тервенционизма, основывающегося на радикальном измене¬
нии соотношения сил внутри капиталистического мира после
второй мировой войны. Предоставляя одной рукой экономи¬
ческую, политическую и военную поддержку господствую¬
щим классом Западной Европы, Вашингтон другой предписы¬
вал ей условия внешней политики и торговли, хозяйственных
и социальных мероприятий, внутреннего законодательст¬
ва и «обороны». Вмешательство США во внутриполитиче¬
скую жизнь стран, участвовавших в программе «восстановле¬
ния» Европы, приняло самый циничный характер. По на¬
стоянию Вашингтона из правительств Франции и Италии
были исключены коммунисты. В связи с приближением оче¬
редных парламентских выборов в Италии, на которых коа¬
лиция коммунистов и социалистов могла превзойти по числу
полученных голосов христианских демократов, американские
дипломаты и военные непрерывно устраивали различные де¬
монстрации силы, давления и шантажа, вели активную под¬
рывную деятельность. В Италии перед США, признавали
позднее официозные американские историки, стояла задача
«сохранить у власти христианских демократов и обеспечить
целостность итальянского государства до тех пор, пока в Ев¬
ропе не будет создан оборонительный союз (которому с са¬
мого начала планировалось, таким образом, придать еще и
общеевропейские жандармские функции.—/О. М.),.. США
вмешались без колебаний и односторонне в итальянские де¬
50

ла... задержали вывод своих войск до последнего допусти¬
мого момента»
Предъявив Советскому Союзу заведомо неприемлемые
условия участия в плане Маршалла и предприняв усилия в
то же время вовлечь в него восточноевропейские страны, Ва¬
шингтон попытался снова пойти по пути грубого вмешатель¬
ства также и в их внутренние дела. Американский посол в
Праге Штейнхардт, например, принял активное участие в
попытке организовать контрреволюционный путч в Чехосло¬
вакии в феврале 1948 г. Когда же подавляющее большинство
чехословацкого народа во главе с коммунистической партией
решительно выступило против внутренних и внешних заго¬
ворщиков и сделало окончательный выбор в пользу социализ¬
ма, Вашингтон развязал истеричную античехословацкую
кампанию. Тон этой кампании опять-таки задал лично Тру¬
мэн, объявивший 17 марта 1948 г. о возникновении «критиче¬
ской ситуации» в Европе, затрагивающей «внешнюю поли¬
тику и национальную безопасность» Америки!
Правящие круги США, используя любые средства, торо¬
пились получить побольше союзников, дополнительные люд¬
ские и материальные резервы, базы и плацдармы для прове¬
дения политики силы и подготовки войны.
Уже в 1947 г. американская дипломатия приложила осо¬
бые усилия для организации первых двух региональных во¬
енных блоков в мирное время — Брюссельского в Западной
Европе (бел прямого участия США) и Рио-де-Жанейрского
в Латинской Америке.
При этом если для вовлечения западноевропейских стран
в свою военно-силовую политику американские империали¬
сты должны были использовать экономические и другие
«стимулы», то в Латинской Америке дело обстояло значи¬
тельно проще. Здесь США чувствовали себя в первые после¬
военные годы достаточно сильными, чтобы без каких-либо
околичностей навязать латиноамериканским странам свой
план «обороны» Западного полушария, намеченный еще в
Чапультепеке в 1945 г.
Созванная в августе 1947 г. в столице Бразилии очеред¬
ная панамериканская конференция быстро оформила воен¬
ный союз латиноамериканских стран с США, направленный
против «внешней и внутренней агрессии». Сферой действия
этого «регионального» соглашения был объявлен «гигант¬
ский эллипс — большой овал, охватывающий Северную, Цен-
1 Reitzel W.t Kaplan М, A., Coblenz C. G. United States foreign
policy, p. 198.
51

тральную и Южную Америку и окружающие ее океаны,
включая за пределами этого овала любую «территорию эме-
риканского государства», такую, например, как Гавайи», а
также Гренландию! Более того, составители пакта Рио-де-
Жанейро «встали на более широкую точку зрения... что аг¬
рессия далеко за пределами нашего (т. е. американского,—
Ю. М.) региона —даже на других континентах (!) — может
создать потенциальную угрозу нашему собственному «регио¬
нальному» миру...» *.
На деле пакт закреплял военно-политическую гегемонию
США в Западном полушарии, предоставлял им новое орудие
для проведения их империалистической политики силы как
в «американском регионе», так и на мировой арене в целом.
Не случайно правящие круги США использовали вскоре
ссылки на договор Рио-де-Жанейро как на «легальное осно¬
вание» для своих попыток придать агрессивную антикомму¬
нистическую направленность созданной год спустя на оснстве
панамериканизма Организации американских государств
(ОАГ), втянуть эти государства в войну в Корее, организо¬
вать их «коллективные» интервенции против национально-
освободительных сил и прогрессивных режимов Колумбии,
Гватемалы и др., а когда такие попытки встречали отпор,
прикрыть собственные односторонние вооруженные интер¬
венции во внутренние дела стран Западного полушария.
Отработка планов создания обширного военного объеди¬
нения капиталистических государств Запада под эгидой
США шла по всем направлениям. Одобрение конгрессом и
общественностью страны договора об «обороне» Западного
полушария было использовано для окончательного преодоле¬
ния былого американского «изоляционизма» с помощью
соответствующего законодательства, создающего «юридиче¬
скую основу» для организации и вступления США в любую
военную коалицию. Демонстрируя полное единство в этом
вопросе демократов и республиканцев, правительства и кон¬
гресса США, председатель сенатской комиссии по иностран¬
ным делам Ванденберг, бывший накануне второй мировой
войны одним из самых ярых «изоляционистов», внес резо¬
люцию, которая была принята сенатом 11 июня 1948 г. Эта
резолюция под предлогом обеспечения США права на «на¬
циональную безопасность» и «коллективную самооборону»
открывала Белому дому зеленый свет как для вступления в
мирное время в любые «связывающие» военные союзы, так
и для попыток использования ООН в борьбе против СССР,
1 Department of State bulletin, 1947, September 14, p. 504—505.
52

превращения этой международной организации в антисовет¬
ское военное или политико-пропагандистское орудие внеш¬
ней политики США.
Наряду с «легальными» акциями правительство Трумэна
использовало прямые нарушения международного права,
провокации и кризисы, создавая «необходимые условия» для
эскалации политики силы, гонки вооружений, «холодной» и
подготовки «горячей» войны. «Проблемой, стоявшей перед
администрацией Трумэна,— писали Д. и Г. Колко,— было не
как отразить в своей политике общественное мнение или да¬
же изменить это мнение, а как преодолеть его отрицатель¬
ную реакцию на свою политику. И для этого в конечном
счете не было ничего лучшего, чем международные кризисы,
реальные либо воображаемые, и заклинания по поводу угро¬
зы со стороны России и коммунизма. Подобной атмосферой
кризиса и чрезвычайных обстоятельств были склонны окру¬
жать ответ Вашингтона на любой дипломатический во¬
прос»
С провозглашением доктрины «сдерживания» американ¬
ские политики и идеологи фактически стали изображать в
виде «международных кризисов» как любую политическую
акцию Советского Союза, так и все новые революционные
прорывы в капиталистической и колониальной системе по
всему миру. Поскольку, однако, многие из этих «кризисов»
носили явно внутренний и мирный характер или вообще ока¬
зывались надуманными пропагандистскими мифами, по¬
стольку американским империалистам часто трудно было их
использовать в качестве предлога для осуществления собст¬
венных силовых, военных акций.
Именно поэтому Вашингтон подчас сам шел на провоци¬
рование действительно острых международных кризисов, со¬
здание конфликтных ситуаций, непосредственно направлен¬
ных против СССР и других социалистических стран, про¬
грессивных режимов.
Не доводя пока дело до «большой войны», в то же время
использовать в целях материальной и идеологической подго¬
товки к ней мнимые и действительные международные кри¬
зисы — в этом состояла американская тактика.
Стремясь не дать ослабнуть раздутой ими антикоммуни¬
стической истерии, завершить процесс раскола Германии и
включения ее западной части в военно-политические объеди¬
нения Запада под эгидой США, создать НАТО, Вашингтон
предпринял в 1948 г. ряд новых провокационных акций, при-
1 Kolko J. and G. The limits of power, p. 334.
53

ведших к особенно острому международному кризису — так
называемой блокаде Берлина. Насколько далеко зашли при
этом правящие круги США в своих расчетах, видно хотя бы
из того, что они надеялись создать «экономически здоровую
Западную Европу и Западную Германию, которые будут в
состоянии скорее оказывать, чем противостоять давлению»
с Востока. Они намеревались также вслед за осуществлением
раскола Германии организовать «поддержку расколотого
города (Берлина.— Ю. М.) со стороны Западной Германии...
включить Берлин в западногерманскую систему правитель¬
ства» (!) ’.
Весьма характерно, что подготовка «берлинской опера¬
ции» началась задолго до июня 1948 г. С приходом весны
в Западном Берлине стали создаваться запасы продовольст¬
вия и топлива на случай «чрезвычайных обстоятельств».
«Другим предблокадным (!) шагом было начало реконструк¬
ции электростанции в английском секторе... Меры, которые
фактически были равносильны приготовлениям к полной
блокаде... включали организацию снабжения союзного пер¬
сонала по воздуху. Они начались в апреле... Значительное
количество новых валютных знаков было отпечатано с ли¬
терой «Б»...» (т. е. заранее подготовлено для пуска в обраще¬
ние в качестве специальной денежной единицы в Берлине) 1 2.
Одновременно в Западную Германию была переброшена
группа тяжелых бомбардировщиков-атомоносцев В-29.
В мае 1948 г. США провели очередную серию испытаний
атомных бомб на атолле Эниветок, которые весьма ободрили
президента Трумэна, создав у него впечатление, что американ¬
цы имеют достаточно силы, «чтобы уничтожить добрую часть
мира», и что это способно произвести должное впечатление
па Сталина3, т. е. снова делалась ставка на атомную бомбу
как на средство навязывания своих условий Советскому
Союзу.
В начале июня 1948 г. на фоне усиления военных при¬
готовлений США подписали в Лондоне сепаратные соглаше¬
ния с Англией, Францией и странами Бенилюкса о подго¬
товке создания правительства для западной части Германии
и о проведении в ней денежной реформы. При этом предста¬
вители США заверили своих союзников и СССР, что новая
денежная валюта Западной Германии не будет иметь хож¬
дения в Западном Берлине.
1 Clay L. D. Decision in Germany. N. Y., 1950, p. 376.
2 Davison P. W. The Berlin blockade. A study in cold war politics.
Princeton, 1958, p. 76.
3 Lilienthal D. E, The journals, vol. II, p. 342.
54

На деле, однако, с самого начала правящие круги СШЛ
связывали с сепаратной денежной реформой далеко идущие
планы не только укрепления Западной Германии, но и эко¬
номического наступления на СССР и «восточную зону», а
главное, создания той кризисной атмосферы, которая позво¬
лила бы провести в жизнь весь комплекс задуманных ими
в центре Европы мероприятий.
Западному Берлину при этом заранее отводилась роль
основного плацдарма, а заодно и очага создания напряжен’
пости — «фронтового города», и поэтому, вопреки всем своим
предшествующим обещаниям, американские власти вклю¬
чили его в последний момент в сферу применения новой
западногерманской марки. Это был явно вызывающий акт.
В Вашингтоне, признавал Р. Мэрфи, «чувствовали, что де¬
нежная реформа может оказаться недопустимой провокацией
для русских. Многие лица в Пентагоне рассматривали Бер¬
лин как чисто военную проблему» L
Вынужденные ответные мероприятия советской военной
администрацип по предотвращению дезорганизации хозяйст¬
венной жизни п проведению денежной реформы в восточном
части Германии и Берлине, по введению временных ограни¬
чений па перевозки в Берлин из западных зон и по обеспе¬
чению всем необходимым его населения были немедленно
использованы американской дипломатией и пропагандой
для фабрикации мифа о попытках СССР «задушить голодом»
Западный Берлин, силой изгнать из него западные державы.
С целью дальнейшего нагнетания истерии и демонстрации
мощи США был срочно организован «воздушный мост» ме¬
жду Западной Германией и Западным Берлином, по которому
самолеты американских ВВС почти непрерывно переправ¬
ляли продовольствие, горючее, военные материалы.
Непосредственные руководители «берлинской операции»
генерал Клей и его политический советник Мэрфи на всем
ее протяжении были уверены в том, что СССР может при¬
менить силу только для ответных действий, по не для напа¬
дения. Тем не менее и они, и другие ответственные лица
не раз предлагали Вашингтону пойти по пути дальнейшего
обострения обстановки в центре Европы, откровенного «вы¬
зова русских на бой».
27 июля 1948 г. министры обороны США Форрестол,
ВВС — Саймингтон и армии — Ройял потребовали от прези¬
дента передачи атомного оружия непосредственно в руки
Командующих американскими вооруженными силами в За¬
1 Murphy R. Diplomat among warriors, p. 312.
55

падной Европе, для того чтобы они могли в случае необходи¬
мости пустить его в ход в связи с событиями в Берлине. «Мы
тратим 98% всех расходов по атомной энергии на изготовле¬
ние оружия,— заявил, в частности, министр армии.— Если
теперь мы не намереваемся использовать его, тогда это не
имеет никакого смысла» 1,
Попытки наиболее ярых милитаристов США раздуть бер¬
линскую «блокаду» в «большую войну», с тем чтобы обру¬
шить атомные бомбы на советские города, потерпели, однако,
провал, причем не в первый и не в последний раз. На них
было, сообщила много позже, 23 марта 1962 г., газета «Нью-
Йорк геральд трибюн», «наложено вето... потому что силы
США были расценены слабыми для того, чтобы принять на
себя риск, связанный с ними». Комитет начальников шта¬
бов все же пришел к выводу, что им потребуется длительное
время для подготовки к «такой ситуации». Тот же Форрестол
вынужден был пожаловаться Маршаллу на невозможность
перейти «от стадии локального трения (I) к большой войне»
ввиду «недостаточной подготовленности США к глобальному
конфликту» 1 2.
От развязывания войны американских милитаристов
удержало не только своевременное осознание слабости аме¬
риканской военной машины перед лицом мощи и решимости
СССР, но и сопротивление мировой общественности, бли¬
жайших союзников США, части их собственного истеблиш¬
мента. Во время «берлинского кризиса», как и в других ана¬
логичных ситуациях, возникла и сработала, таким образом,
своеобразная «тормозная» система сдерживания Вашингтона
от развязывания атомной войны. Так, уже во время встречи
в Лондоне летом 1948 г. представителей США, Великобри¬
тании и Франции для обсуждения хода этого кризиса фран¬
цузский посол Массигли откровенно «выразил страх, что
опрометчивые американские действия вызовут войну». Со
своей стороны, английский министр иностранных дел Бевин,
обращаясь к американскому делегату Болену, полушутя-
полусерьезно заявил ему: «Я знаю, все вы, американцы,
жаждете войны, но я не намерен позволить вам получить
ее» 3. Чтобы успокоить своих союзников, Вашингтон вынуж¬
ден был начать переговоры с СССР о мирном урегулирова¬
нии ситуации в Берлине.
Тем не менее «блокада Берлина» во многом сыграла на
руку Вашингтону* позволив ему форсировать подготовку к
1 Lilienthal D. Е. The journals, vol. II, р. 391.
2 Yergin D. Shattered peace, p. 380.
3 Bohlen С, E, Witness to history, 1929—1969. N. Y., 1973, p. 279.
56

войне, планы которой неизменно фигурировали во всех
директивах СНБ и президента, осуществить многие из
уже давно задуманных военно-стратегических мероприятий.
Именно поэтому правительство Трумэна постаралось затя¬
нуть и не урегулировать полностью «берлинский кризис»
1948—1949 гг., предпочитая сохранить и на будущее опас¬
ный очаг напряженности в центре Европы.
На 6-й сессии СМИД в конце мая 1949 г. США отклонили
все предложения СССР о восстановлении деятельности четы¬
рехстороннего Контрольного совета и Союзной комендатуры
в Берлине, о создании общегерманских органов, о подготовке
германского мирного договора, который предусматривал бы
вывод с немецкой территории всех оккупационных войск.
Вместо этого американская делегация выдвинула заведомо
неприемлемое для Советского Союза контрпредложение —
признать решения Лондонского совещания, по которым вос¬
точногерманские области обязаны были присоединиться к
создаваемому на западе страны новому государству, возвра¬
тить в частные руки национализированную собственность
немецких монополий и т. д. Американские условия, призна¬
вал Кеннан, «предусматривали принятие целиком советским
правительством соглашений, выработанных исключительно
западными державами, без его участия, и, таким образом,
означали нечто подобное безоговорочной капитуляции совет¬
ской политики в Германии» !.
Вновь сорвав переговоры с СССР, Вашингтон форсировал
разработку и введение особого «оккупационного статута» для
Западной Германии, который, в частности, увековечивал
пребывание американских войск на ее территории и ускорил
формирование западногерманского правительства. Со вступ¬
лением этого статута в силу и созданием ФРГ был положен
конец существованию Германии как единого государства не
только фактически, но и юридически, что давно уже входило
в планы американского империализма.
В ходе «берлинского кризиса» 1948—1949 гг. правящие
круги США впервые после окончания второй мировой войны
пошли по линии наращивания своих вооруженных сил в За¬
падной Европе. Они разместили в Англии стратегические
бомбардировщики, превращая ее в «непотопляемый авиано¬
сец» США. Одновременно американская военщина ввела в
постоянную практику провокационные патрульно-трепиро-
вочные полеты бомбардировщиков-атомоносцев США в райо¬
нах Северного и Средиземного морей, Суэцкого канала и т. д.
1 Kennan G. F, Memoirs: 1925—1950. Boston, 1967, р. 446.
57

Вашингтон вел активную подготовку к созданию крупней¬
шего в истории военно-политического союза капиталистиче¬
ских государств под эгидой США, стремясь тем самым раз-
решить многие из своих проблем, связанных с борьбой за
установление «американского мира». Создание такого союза
должно было сплотить и укрепить основные метрополии ка¬
питализма — США и Западную Европу, распространить и
утвердить американскую гегемонию в капиталистическом
мире с помощью военно-политических уз, обеспечить созда¬
ние обширной сети военных баз, постоянное расквартирова¬
ние вооруженных сил США за границей, использование
армий, территорий и ресурсов других стран для «дополне¬
ния» американской силы и создания неоспоримого превос¬
ходства пад СССР.
Организация Североатлантического договора (НАТО)
призвала была поддерживать приоритет военно-силового
подхода как к международным отношениям, особенно по
липин Восток — Запад, так и к внутренним проблемам капи¬
талистических государств.
Исходя из «высших» стратегических интересов американ¬
ского империализма, военные круги США предлагали, на¬
ряду с участниками Брюссельского пакта, Норвегией, Шве¬
цией, Данией, Италией, Португалией, Исландией и Канадой,
включить также в НАТО Западную Германию, Испанию и
Австрию, т. е. одну побежденную, одну профашистскую и
одну находящуюся под четырехсторонним контролем стра¬
ну. Хотя франкистское правительство Испании «было осно¬
вано по образцу режимов в Италии и Германии», заявил
11 мая 1949 г. государственный секретарь США Ачесон, тем
не менее для Вашингтона это «не имеет особого значения»,
так же как и выполнение резолюции ООН о разрыве дипло¬
матических отношений с Франко. «Важным вопросом явля¬
ется,— объявил он,— что может быть сделано, чтобы при¬
вести Испанию в сообщество свободных (!) наций как в
экономической, так и военной сфере». И если этого не уда¬
лось бы достичь с помощью многостороннего пакта, то Ва¬
шингтон готов был пойти, как и во многих других случаях,
на заключение двустороннего военного союза с Испанией.
Определяя зону то «западной демократии», то «атлантиче¬
ской цивилизации», то «возможного советского нападения»,
то «вакуума силы», то просто «жизненно важных интересов»
или «границ безопасности» США, Вашингтон включал в нее
помимо Западной Европы Балтийское и Средиземное море,
Гренландию и Азорские острова, Южную Европу и Север¬
ную Африку.
58

Вместе с тем правительство Трумэна прибегало к так¬
тике раздачи американскому конгрессу и народу, западно¬
европейским странам и общественности множества различ¬
ных, подчас прямо противоречивых и заведомо лживых,
невыполнимых обещаний и обязательств. Расчет при этом
был элементарно прост: все обещания постепенно забудутся,
а Североатлантический союз останется.
Представители администрации Трумэна уверяли, напри¬
мер, тех, кто был встревожен открывавшейся в связи с орга¬
низацией НАТО перспективой обременительного роста гонки
вооружений и военных расходов, что, «предоставляя военную
помощь другим странам как внутри, так и за пределами
Североатлантического пакта, мы (т. е. США.— ТО. М.) отда¬
дим ясный приоритет требованиям экономического восста¬
новления. Мы будем заботливо уравновешивать программу
военного содействия с потребностями всей экономики как у
себя дома, так и за границей»
Подобные заверения, кстати сказать, были не только
обдуманным «успокоительным» обманом, но и содержали в
себе элемент саморазоблачения, ибо при наличии действи¬
тельной угрозы нападения со стороны СССР вряд ли амери¬
канские стратеги могли бы говорить о «приоритете сбалан¬
сированной экономики» над нуждами «обороны», да еще
когда вопрос ставился в столь драматической плоскости —
о самом «выживании» США, мирового капитализма.
В то время как американские дипломаты в ответ на на¬
стойчивые запросы участников Брюссельского пакта заве¬
ряли западноевропейцев в том, что США ни в коем случае
не останутся в стороне от «большой войны» в Европе, Аче-
сон, Ванденберг и председатель сенатской комиссии по ино¬
странным делам Коннели убеждали сенаторов, будто право
на определение характера и масштабов американской воен¬
ной помощи Западной Европе, па объявление войщл оста¬
ется целиком за ними и без их решения США никоим обра¬
зом не будут обязаны «автоматически» предпринимать какие-
либо действия, тем более военные, в силу своих обязательств
по НАТО.
Чтобы подкрепить свое особое, привилегированное воен¬
но-стратегическое и политико-юридическое положение в
НАТО, Вашингтон добился принятия этим агрессивным бло¬
ком с самого начала его существования (и фактически после
ряда зигзагов и «модернизаций» до настоящего времени)
1 DAFR, vol. XI, 1949, January 1 — December 31. Ed. by R. Dennett
and R. K. Turner. Princeton, 1950, p. 603.
59

доктрины «щита и меча» как основы своей стратегии. Свое¬
образное разделение функций между Америкой и ее союз¬
никами сводилось согласно этой доктрине к тому, что Запад¬
ная Европа должна стать основным плацдармом и театров
военных действий против СССР и других социалистических
стран. С ее территории должны были вести бои части
«щита» — в основном западноевропейские и в какой-то мере
экспедиционные американские войска. В то же время
«меч» — стратегические силы США — разил бы цели в Со¬
ветском Союзе, ответные контрудары которого приходились
бы в первую очередь по территории европейских членов
НАТО.
Организация Североатлантического союза, приведшая к
дальнейшему обострению международной обстановки, была
расценена в Вашингтоне как наивысшее достижение после¬
военной американской дипломатии. Действительно, она от¬
ражала некоторые реальные тенденции, главным образом
стремление капиталистических стран к объединению для
борьбы против сил прогресса и социализма как внутри соб¬
ственных стран, так и на международной арене, а также
укрепление преобладающего положения США в капитали¬
стическом мире. В условиях первых послевоенных лет дей¬
ствие этих тенденций было весьма ощутимо.
Будучи типично капиталистическим объединением, Се¬
вероатлантический союз был основан на существующем
соотношении сил и богатства. Между членами этого союза
вследствие неравномерности развития и сталкивания их
интересов со временем неминуемо должны были появиться
и появились различные, порой весьма острые противоречия,
ослабляющие и разобщающие его. Но принятые странами —
участницами НАТО (и неоднократно подтвержденные в
дальнейшем) военные обязательства по отношению друг
к другу, а главное — США, позволили и позволяют до сих
пор Вашингтону довольно прочно держаться у руководства
этим агрессивным блоком, использовать его в качестве одного
из главных орудий своей глобальной силовой антикоммуни¬
стической политики.
Коренной порок НАТО, однако, с самого начала заклю¬
чался в том, что этот союз, основываясь на пропагандист¬
ском мифе о «советской угрозе», представлял собой бес¬
перспективную попытку действовать империалистическими
силовыми методами против передовых сил современности —
СССР и других социалистических стран, революционного и
национально-освободительных движений. Такая попытка
неминуемо должна была вести не к победе США и мирового
60

капитализма, как это считали и утверждали в Вашингтоне,
а к осложнению их собственного внутреннего и внешнего,
прежде всего военно-политического, а также социально-эко-
иомического, положения, ибо она вызвала немедленно соот¬
ветствующие ответные оборонительные меры СССР и его
союзников, активное противодействие всех миролюбивых и
прогрессивных сил.
Немало серьезных осложнений повлекло за собой созда¬
ние НАТО и в области отношений США со странами «треть¬
его мира». Американская дипломатия надеялась, в частно¬
сти, на включение в сферу этого блока многих колониальных
владений его западноевропейских членов, на организацию
«коллективных» интервенций НАТО в весьма отдаленных
от Атлантики и США регионах, стремилась сделать НАТО
прообразом будущих военных блоков в других частях света
или даже ядром некоего всемирного империалистического
«великого союза», основывающегося на американской силе
и гегемонии.
Принимая в связи с созданием НАТО первый закон о
взаимной военной помощи 1949 г., правительство Трумэна
сразу же распространило его на Грецию и Турцию, Иран,
Филиппины и Южную Корею. При этом американский кон¬
гресс счел возможным специально оговорить, что он «благо¬
волит к созданию государствами и свободными народами
Дальнего Востока совместной организации, совместимой с
Уставом ООН, чтобы осуществить программу самопомощи и
взаимного сотрудничества» \ т. е. дальневосточного НАТО.
Однако попытки США совместно с некоторыми из их
западноевропейских союзников навязать азиатским странам
политику создания военных блоков вызвали резкое противо¬
действие со стороны многих из них. К этому примешались
также глубокие противоречия американской позиции в эпоху
крушения колониальной системы между союзом с западно¬
европейскими метрополиями, с одной стороны, и стремлением
вытеснить их из бывших колоний, наладить отношения с
освободившимися странами, изобразить себя сторонником
«свободы и независимости» народов — с другой.
В тех случаях, когда власть уже перешла в руки нацио¬
нальных правительств (Индия, Бирма, Цейлон, Пакистан),
правящие круги США стремились захватить там определен¬
ные политические, идеологические, экономические, а иног¬
да и военные плацдармы, прикрываясь подчас даже «анти¬
колониальными» лозунгами, используя продовольственную,
1 DAFR, vol. XI, р. 626.
61

техническую (по так называемому 4-му пункту программы
Трумэна, провозглашенной в начале 1949 г.) и прочую
помощь, не отказываясь, впрочем, и от чисто силового дав¬
ления на эти страны. Там, где западноевропейские колони¬
заторы пытались сохранить свое господство или восстановить
его силой (Индокитай, Индонезия, Малайя), Вашингтон, как
правило, поддерживал открыто или негласно эти попытки.
В тех же странах, где национально-освободительная борьба
перерастала в социалистическую революцию (Китай, Вьет¬
нам, Корея), американский империализм пытался остано¬
вить эту борьбу любыми средствами, вплоть до открытой
военной интервенции.
Распространяя свою агрессивную силовую политику па
все новые районы мира, правящие круги США свое основ¬
ное внимание неизменно концентрировали на конфронтации
с Советским Союзом, ведении «холодной» и подготовке «го¬
рячей» войны против него. Вслед за уже упомянутыми про¬
ектами атомного нападения па СССР «Чариотир» и «Ког-
вилл» сотрудники комитета начальников штабов составили
в 1949 г. по указанию президента Трумэна очередной обшир¬
ный и детализированный план превентивной атомной войны
против СССР «Дропшот». Признавая, что «невероятно, что¬
бы Советский Союз в настоящее время начал войну против
Соединенных Штатов», авторы этого плана сознательно ста¬
вили задачу напасть на него и другие социалистические
страны внезапно и с массированным применением атомного,
а также химического и бактериологического оружия. Они
утверждали, что «время и масштабы начального удара осно¬
ваны па необходимости раннего и эффективного превентив¬
ного нападения и уничтожения их наступательного потен¬
циала, противостоящего нашему собственному военному по¬
тенциалу»
Согласно плану «Дропшот» в первый период войны пла¬
нировалось сбросить на Советский Союз свыше 300 атомных
и 250 тыс. тонн обычных бомб. На последующих этапах пре¬
дусматривалась оккупация СССР и других социалистических
стран войсками НАТО. Как нанесение массированных
атомных ударов по городам и другим объектам СССР, так
и оккупация его территории должны были, по замыслам
американских стратегов, покончить раз и навсегда с «совет¬
ским коммунизмом», расчистить путь к установлению ми¬
ровой диктатуры США.
1 «Dropshot». The United States plan for war with the Soviet Union
in 1957. Ed. by A. C. Brown. N. Y., 1978, p. 18-22.
62

Сокрушительный удар по этому плану, всей американ¬
ской глобальной стратегии был нанесен в сентябре 1949 г.,
когда стало известно об испытании советского атомного
оружия. СССР ликвидировал атомную монополию США,
снова продемонстрировав свою способность успешно проти¬
востоять любой империалистической политике силы. Была
подорвана материально-стратегическая база американской
«атомной дипломатии», а главное, как это становится все
более очевидным, сорваны планы развязывания «большой»
превентивной войны против Советского Союза, которые
существовали и, более того, подготовлялись к реализации
в Вашингтоне во второй половине 40-х годов.
Появление в распоряжении Советского Союза того са¬
мого атомного оружия, на которое главным образом рассчи¬
тывали авторы плана «Дропшот», вынудило их «отсрочить»
превентивное нападение на СССР до более благоприятных
для американских атомщиков времен,— по их собственным
подсчетам, до 1957 г.
В то же время им волей-певолей пришлось признать не¬
состоятельность и ряда других планов и установок военно¬
политической стратегии США. «Краеугольным камнем» всей
американской политики от Дальнего Востока до Западной
Европы, как ее «построили» к 1949 г., было монопольное
обладание атомной бомбой, писали видные военные теоре¬
тики Миллис, Мэнсфилд и Стейн. С проведением же совет¬
ского атомного испытания «одним ударом была преобразо¬
вана вся военно-политическая ситуация. Вероятно, не мно¬
гие осознавали полностью масштабы, в которых атомный
арсенал уже был включен в нашу собственную оборонитель¬
ную структуру, или размеры, до которых мудрость этой поли¬
тики покоилась на предполагавшейся монополии... Потенци¬
альное уничтожение, на которое мы привыкли все больше и
больше полагаться как на наш главный инструмент военной
силы, теперь было бы взаимным... Сообщение ТАСС от
25 сентября 1949 г. означало кризис — интеллектуальный,
моральный и технический,— далеко превосходящий обычные
кризисы международных отношений» Ч
5. «Тотальная дипломатия» и политика силы
В условиях краха атомной монополии и крупных пора¬
жений американского империализма в Европе и Азии перед
господствующими кругами США неизбежно вставал вопрос
1 Millis W. with Mansfield H. S. and Stein H. Arms and the state.
Civil-military elements in national policy. N. Y., 1958, p. 229, 246.
63

об их дальнейшей внешней и военной политике, о характере
их реакции на эти поражения. Ряд видных деятелей и уче¬
ных (Д. Кеннан, Р. Оппенгеймер, Д. Лилиенталь и др.)
высказались за перенесение акцентов с военных на «мирные»
средства «борьбы с коммунизмом», и в частности против
дальнейшего усиления гонки вооружений, создания водо¬
родной бомбы (что, кстати, стоило им быстрой потери зани¬
маемых постов). Они предупреждали правительство Тру¬
мэна, что США не могут больше рассчитывать на завоевание
сколько-нибудь значительного перевеса над СССР в обла¬
сти новейших и наиболее разрушительных видов оружия,
что попытки достижения такого перевеса будут вести лишь
к усилению напряженности и угрозы истребительной войны,
к уменьшению безопасности самой Америки.
Решающее слово, однако, снова осталось за крупнейшими
монополиями, Пентагоном, политиками, дипломатами и уче¬
ными, выступившими за создание «супербомбы». Фактиче¬
ски почти никто из тогдашних военных и политических ру¬
ководителей США не хотел верить в нереальность планов
«американского мира», «искоренения коммунизма», не риск¬
нул откровенно признать крах «атомной дипломатии», взять
на себя ответственность за пересмотр уже давно и прочно
укоренившихся идеологии и политики силы. Из очередных
провалов курса на «устрашение» и силу снова был сделан не
единственно разумный вывод о необходимости отказаться от
него, а ошибочное заключение о возможности якобы изме¬
нить ход «игры», удвоив, утроив, удесятерив ее ставки!
«Больше и лучших бомб,— комментировал решение Белого
дома о развертывании работ над ядерным оружием Лили¬
енталь.— Куда это приведет, т. е. приведет ли это к чему-
либо хорошему,— трудно предвидеть. Мы продолжаем гово¬
рить: «Мы не имеем никакого другого выхода», хотя мы
должны бы были сказать: «мы недостаточно смышлены,
чтобы избрать какой-либо другой курс» Ч
Решения об усилении гонки американских и западно¬
европейских вооружений, о создании водородной бомбы,
о продолжении «холодной» и подготовке «горячей» войны
против СССР, об отсрочке, но не об отказе от планов пре¬
вентивного нападения на него почти автоматически влекли
за собой не только общее дальнейшее ужесточение амери¬
канской политики в Европе и Азии, на Ближнем Востоке
и в Латинской Америке, но и еще большее «унифицирова¬
ние» этой политики на антисоветской силовой основе, за-
1 Lilienlhal D. Е. The journals, vol. II, р. 577.
64

крепление военного элемента в качестве ведущего во внеш¬
ней политике США. «По мнению некоторых из военных,—
писал Лилиенталь,— война является неизбежной. Верхушка,
однако, не идет столь далеко: она верит, что война «вероятна»
в относительно близкое время — от 4 до 5 лет (!). После
того как она начнется, мы должны будем использовать атом¬
ные бомбы...» О «неизбежности войны с русскими» говорил
и председатель сенатской комиссии по атомной энергии
Макмагон: надо «смести их с лица земли (!), и быстрее,
прежде, чем они сделают то же самое с нами,— и мы не
имеем много времени для этого» L
Выступая 8 февраля 1950 г. на очередной пресс-конфе¬
ренции, Д. Ачесон объявил политику Советского Союза «не¬
совместимой (!) с нынешним развитием мировой ситуации,
которое базируется на мире и сохранении национальной
независимости и свободы». Повторив избитые утверждения
о «советской агрессии» против Западного Берлина, Греции
и т. д. Д. Ачесон объявил, что она стала возможной лишь по
причине «слабости» этих районов и что добиться ее прекра¬
щения и соглашения с СССР можно только путем противо¬
поставления ему превосходящей силы. И далее он дал став¬
шее, можно сказать, «классическим» определение политики
«с позиции силы», объявив заодно, что впредь США будут
проводить такую политику везде и всегда. «Наша основная
политика,— заявил Ачесон,— создание ситуации, которая
расширит сферу возможного соглашения (как это хорошо
звучит!), т. е. создание ситуации силы (и вот как это рас¬
шифровывается.— Ю. М.) вместо слабости, которая сущест¬
вует во многих районах мира... Задачей программы экономи¬
ческого восстановления Европы является создание силы вме¬
сто слабости. Это — цель программы вооружений. Это же —
задача пункта 4-го» (программы Трумэна).
Чтобы ни у кого не осталось сомнений в том, что правя¬
щие круги США в конечном счете возлагают на новую «су¬
пербомбу» свои главные надежды в очередных тщетных
попытках силой навязать советскому и другим народам
«американский мир», Ачесон заявил: «Возможность того,
что может быть развито новое и очень страшное оружие...
то обстоятельство, что результаты войны могут быть даже
еще более чудовищными в будущем, чем они были в прош¬
лом, не меняет тех фактов, о которых я говорил» 1 2. Короче
говоря, угроза самой разрушительной, термоядерной войной
1 Lilienthal D. Е. The journals, vol. Il, p. 582—583.
2 Documents on international affairs, 1949—1950. Sei. and ed. by
M. L. Carlyle. L., 1953, p. 51—54.
5 Ю. M. Мельников	G5

также отныне официально включалась в арсенал диплома¬
тического общения США с другими странами.
В последующих своих выступлениях государственный
секретарь еще раз подчеркнул, что политика и дипломатия
«с позиции силы» распространяются не только на все районы
земного шара, но и на все виды взаимоотношений между
государствами. В связи с этим он ввел в международные
отношения новую доктрину «тотальной дипломатии», подоб¬
ную теории «тотальной войны» и фактически неразрывно
связанную с угрозой ею.
«Тотальная дипломатия», разумеется, требовала «то¬
тальной мобилизации» всех сил и ресурсов США и их союз¬
ников для осуществления новых задач, безоговорочного под¬
чинения себе всех областей жизни — экономики, политики
и идеологии — американского общества. Под «тотальной дип¬
ломатией» я понимаю, разъяснял Ачесон 22 апреля 1950 г.,
«что не существует больше никакой разницы между внешне¬
политическими и внутренними вопросами. Все они являются
частями одной и той же проблемы. Когда мы рассматриваем
любое дело, размеры ли бюджета или ставки налогов, кото¬
рые мы платим, регулирование ли нашей торговли или
иммиграции, военную ли политику или иностранную по¬
мощь — все это части одного и того же. Каждый из этих
вопросов является частью проблемы нашей национальной
безопасности» L
«Оборонительная» фразеология не могла, однако, скрыть
подлинных целей «тотальной дипломатии» Трумэна —
Ачесона, да они, по существу, и не пытались сделать этого,
ибо вслед за стандартными обвинениями СССР в «агрессии»
руководители внешней политики США тут же снова и снова
заявляли, что они рассматривают как «агрессию» и «под¬
рывную деятельность»... борьбу народов за свое социальное
и национальное освобождение, распространение и рост влия¬
ния социалистических идей, само мировоззрение советских
граждан. «Не может быть никакого соглашения, даже ника¬
кого приближения к согласию,— заявил Ачесон,— до тех пор,
пока не будет покончено с одной идеей — идеей агрессии.
И это слово «агрессия» включает в себя не только военное
нападение, но и пропагандистскую войну и секретный под¬
рыв изнутри свободных стран. Эта реальная нынешняя
угроза агрессии стоит на пути любой попытки к взаимопо¬
ниманию с СССР» 1 2.
1 Documents on international affairs. 1949—1950, p. 66.
2 Ibid., p. 65.
66

Даже издатель журнала «Форин афферс» Армстронг
отмечал, что дополнение задачи создания «ситуации силы»
словом «переговоры» призвано было оправдать «интенсивное
перевооружение» западных держав, «успокоить», т. е. обма¬
нуть, тех, кто указывал, что «гонка вооружений всегда ведет
к войне». Армстронг не мог, однако, скрыть, что провоз¬
глашение тезиса «переговоров с позиции силы» вызвало во
всем мире, включая многих «друзей США», «видение аме¬
риканского президента, выступающего с водородной бомбой
в одной руке и бумагой, в которой излагаются условия все¬
общего урегулирования,— в другой»
Бурный расцвет теории и политики «американской силы»
в послевоенных Соединенных Штатах в первую очередь объ¬
яснялся широким распространением веры во «всесилие»
Америки, в то, что она стала «в данный момент наиболее
мощной нацией на земле» 1 2. Именно отсюда вытекали два
основных постулата подавляющего большинства идеологов и
руководителей внешней политики США: во-первых, «нацио¬
нальный (т. е. империалистический) американский интерес»
может и должен быть поставлен выше всех прочих факторов,
соображений, договоров и норм международных отношений
и, во-вторых, поскольку сила является первым орудием и
критерием деятельности, влияния, престижа и успеха госу¬
дарства на мировой арене, постольку США — это «держава
№ 1» второй половины XX века.
Захлестнувшая Америку к концу 40-х годов апологетика
силы вызывалась, сопровождалась и усиливалась действием
многих факторов: историческими традициями и опасениями
упустить «золотой век» мирового господства США, так и не
вступив в него, разгулом антикоммунизма и маккартизма,
экспансионизмом быстро набиравших силу транснациональ¬
ных корпораций (ТНК), милитаризацией страны и т. п.
«Не существует никакой замены,— перефразировал из¬
вестное милитаристское выражение Ачесон,— для силы в
центре. Союзы важны. Жизненно важно для нас, чтобы наши
союзники по Североатлантическому пакту были сильны и
чтобы связи между ними и нами были тесными. Но равным
образом, если не еще более, важно, чтобы существовала
сила в центре этих групп — сила Соединенных Штатов, их
экономическая мощь, их военная мощь, которые сами собой
породят силу на периферии наших объединений. То же са¬
мое относится к ООН (даже! — Ю. М.). И в этом государстве
1 Foreign affairs, 1953, January, р. 175—176.
2 Morgenthau Н. J. Politics among nations, p. 8.
G7

государств не существует никакой замены для силы США»
То господствующее положение, которое идеологи и дея¬
тели силы заняли в американском обществе и политике
(и продолжают занимать и поныне, хотя и подчас со значи¬
тельными персональными, теоретическими и практическими
«модификациями»), отражало возобладание агрессивно-реак¬
ционной тенденции в Вашингтоне.
Многие положения наиболее откровенных апологетов
силы были включены, например, в директиву СНБ № 68, со¬
ставленную весной 1950 г. сотрудниками Пентагона и госу¬
дарственного департамента под руководством директора Со¬
вета по планированию П. Нитце. В этой директиве подводи¬
лись итоги и делались практические выводы из обсуждения,
изучения и переоценки внешней политики США на рубеже
40-х и 50-х годов. Она исходила из «биполярной» теории
мира и неизбежности силовой конфронтации двух «сверхдер¬
жав» — СССР и США. Ее основные тезисы сводились к при¬
тязаниям Америки на мировое лидерство, к воинствующему
антикоммунизму и к утверждению установок «тотальной
политики силы». Директива призывала к значительному рас¬
ширению военных, дипломатических и экономических уси¬
лий США для осуществления их целей на мировой арене.
Она объявляла «бесполезными» переговоры с Советским
Союзом до тех пор, пока он «не уйдет из Восточной Европы»,
не откажется от проведения «косвенной агрессии» и даже...
не прекратит критику капитализма с марксистских пози¬
ций1 2.
В директиве СНБ № 68 делался вывод о том, что сущест¬
вующий арсенал вооружений и военный бюджет США «не¬
достаточны» для поддержания политики силы. Хотя перед
авторами этой директивы не ставилась задача устанавливать
размеры американских военных расходов, тем не менее они
подчеркнуто высказали свое мнение о том, что США «могли
бы спокойно позволять себе выделять 20% совокупного на¬
ционального продукта для целей национальной безопасно¬
сти по сравнению с 5%, которые расходовались в тот пе¬
риод», т. е. 60 млрд. долл, вместо 15 млрд.3
Директива № 68 касалась не только самих США. Она
требовала от американских, союзников также резкого увели¬
1 DAFR, vol. XIII, 1951, January 1 — December 31. Ed. by R. Den¬
nett and K. D. Durant. Princeton, 1953, p. 9—10.
2 Acheson D. Present at the creation. My years in the State De¬
partment. N. Y., 1969, p. 374—380.
3 Brown S. The faces of power. Constancy and change in United
States foreign policy from Truman to Johnson. N. Y., 1969, p. 51.
68

чения их вооруженных сил, активизации борьбы против
«подрывной деятельности», сплочения и единства под аме¬
риканским руководством. Она объявляла одной из величай¬
ших опасностей для США и других западных держав утрату
ими воли в «борьбе с коммунизмом» и снова ставила одной
из их главных целей «достижение изменений в природе со¬
ветской системы».
Исходя из того, что, по мнению военных теоретиков,
к 1954 г. Советский Союз будет обладать значительным арсе¬
налом атомного оружия и тем самым способностью «нейтра¬
лизовать американскую ядерную силу», директива СНБ № 68
делала следующий многозначительный вывод: «США должны
не только продолжать создавать свою ядерную силу, но и
значительно увеличить свою способность вести неядерные
войны» *. Таким образом, директива № 68 фактически ста¬
вила задачу создать необходимую материально-стратегиче¬
скую базу для того, чтобы США были в состоянии приме¬
нять военную силу на любом уровне и во всех ее проявле¬
ниях, начиная от морской пехоты и кончая водородной
бомбой. Более того, раздувая выдумку о росте «советской
угрозы», эта директива, по существу, призывала правящие
круги США дать «превентивный бой» коммунизму, когда
Америка будет обладать необходимым «перевесом сил».
6. Агрессия американского империализма
в Корее
Как уже стало обычным в практике Вашингтона, ре¬
шение о дальнейшем усилении военных приготовлений
США было прикрыто очередными идейно-политическими
мероприятиями. Еще когда в феврале 1950 г., писал один из
руководителей внешнеполитической пропаганды США Бар¬
рет, Совет национальной безопасности обсуждал «предвари¬
тельные цифры колоссальной программы вооружений, члены
Совета начали понимать, что будет нужно параллельное пси¬
хологическое наступление, гораздо более обширное и агрес¬
сивное (!), чем что-либо испытанное со времен войны»1 2,
чтобы получить одобрение этих цифр со стороны конгресса
и общественности США.
Правящие круги США уже не раз имели возможность
1 Schlesinger А. М. Jr. A thousand days. John F. Kennedy in the
White House. Cambridge, 1965, p. 306—307.
2 Barrett E. W, Truth is our weapon. N. Y., 1953, p. 72.
69

уоедиться в послевоенные годы, что гораздо легче строить
авантюристические планы установления «американского
мира» и подготовки войны, в том числе атомной, «превен¬
тивной», провозглашать и пропагандировать догмы и ло¬
зунги антисоветского «крестового похода» и политики силы,
чем подвести под них достаточную материально-техническую
и стратегическую базу, создать благоприятные внутренние и
международные условия для их реализации.
Когда в апреле 1950 г. была принята директива СНБ
№ 68 и Ачесон публично поставил перед США и их союз¬
никами задачу создать и занять во всем мире «позицию
силы» по отношению к СССР, мировому революционному и
освободительному движению, с тем чтобы «искоренить их»
или попытаться продиктовать им свои условия, он снова
явно переоценил американские способности и возможности
добиться этого. Наоборот, весь ход событий в мире в первой
половине 1950 г. все более убедительно демонстрировал рас¬
тущий разрыв между целями американской дипломатии на
мировой арене и реальным развитием обстановки.
Решение правительства Трумэна об усилении гонки атом¬
ных вооружений не могло повлиять и не повлияло ни на ход
строительства социализма в СССР, странах Восточной Европы
и Азии, ни на их решимость отстаивать свои завоевания от
посягательств империалистов, ни на последовательную борь¬
бу советской дипломатии в защиту мира и независимости
народов. Провозглашение «тотальной дипломатии» и поли¬
тики силы не могло также ослабить коммунистические, ра¬
бочие, пационально-освободительные движения в капитали¬
стическом мире.
Побывав в мае того же года в Западной Европе, Ачесон
лично имел возможность убедиться в том, что развитие собы¬
тий происходит далеко не по планам и предписаниям Ва¬
шингтона. Он подтвердил решимость США оказывать по¬
мощь всем реакционным силам — от военно-диктаторских
режимов Греции и Испании до французских колонизаторов
во Вьетнаме — и добиваться создания «ситуации силы» в
Западной Европе, Средиземноморье, Юго-Восточной Азии, но
не смог получить от своих партнеров согласия на принятие
каких-либо энергичных мер по «борьбе с мировым комму¬
низмом», по перевооружению в рамках НАТО и ремилита¬
ризации ФРГ.
Стремясь вовлечь в русло своей «тотальной дипломатии»
новых союзников и сателлитов, Трумэн направил 1 июня
1950 г. послание конгрессу с предложением фактически не¬
ограниченно расширить рамки действующей американской
70

«программы обеспечения взаимной безопасности». Прави¬
тельство просило предоставить ему заранее санкцию и
средства на оказание военной помощи не только странам,
связанным с США многосторонними или двусторонними пак¬
тами и способными оплатить такую помощь, как это преду¬
сматривало существующее законодательство, по и любым
другим.
Однако перспектива предоставления правительству «неза¬
полненного чека» на осуществление непредвиденных между¬
народных акций, чреватых самыми опасными последствиями,
а также необходимость огромных затрат во имя осуществле¬
ния «тотальной политики силы» вызвали тревогу американ¬
ских законодателей. Многие из них сомневались в получав¬
шей все более широкое распространение в Вашингтоне тео¬
рии о том, что резкое увеличение военных расходов может,
помимо всего прочего, послужить средством для преодоления
экономического кризиса, поразившего к этому времени
страну. В этой обстановке лишь «чрезвычайные, кризисные
события» могли убедить конгресс и общественность в неиз¬
бежности и необходимости подобных жертв.
Как теоретические установки политики с позиции силы,
милитаризации и «тотальной дипломатии», так и стремление
навязать их конгрессу, своему народу и союзникам, добиться
их претворения в жизнь толкали Вашингтон к организации
очередного крупного международного кризиса, который дол¬
жен был носить достаточно острый характер, для того чтобы
снова убедить капиталистический мир в наличии «коммуни¬
стической агрессии» L
Это соображение наряду с целым рядом других и при¬
вело к выбору Кореи в качестве арены новой схватки импе¬
риализма о силами национального освобождения и социаль¬
ного прогресса. Американские империалисты давно уже
рассматривали эту страну в качестве важного объекта их
экспансии на Дальнем Востоке.
1 В деловой прессе США откровенно высказывались предположе¬
ния о том, что в скором времени произойдет «раздутый военный кри¬
зис», который даст администрации возможность «добиться своих це¬
лей в конгрессе».— Business Week, 1950, April 8, р. 111.
Уже отправка из США в июле 1950 г. «двух дивизий в Корею
вывела рекомендации директивы СНВ № 68 из области теории и сде¬
лала их неотложными бюджетными проблемами»,— признавал Аче-
сон. Вскоре президент санкционировал «немедленное повышение
установленного уровня всех вооруженных сил, дополнительные ас¬
сигнования — по принципу лучше слишком много, чем слишком ма¬
ло,—для увеличения военного производства» и т. д.— D. Acheson.
Present at the creation, p. 420—421.
71

В то время как Северная Корея пошла в послевоенные
годы по пути свободного, демократического и мирного раз¬
вития, США делали все, чтобы превратить юг страны в свою
полуколонию, помешать корейцам самим и мирным путем
решать судьбы своей родины. Американские войска остава¬
лись в Южной Корее до тех пор, пока ей не были навязаны
кабальные военные и экономические соглашения, пока не
были созданы марионеточный режим Ли Сын Мана и нахо¬
дящаяся целиком под контролем Пентагона 100-тысячная
армия, пока монополии США не захватили многие важные
позиции в южнокорейской экономике, пока Вашингтону не
удалось навязать «корейский вопрос» ООН.
Превратив внутренние дела Кореи в объект своей «то¬
тальной дипломатии», правящие круги США теперь гото¬
вились к раздуванию из искры назревавшей гражданской
войны в Корее международного пожара. Нам нужно, гово¬
рил американский делегат в ООН 20 октября 1949 г., создать
«еще одну комиссию» для «наблюдения и сообщений о любом
развитии, которое могло бы привести или иным образом
оказаться связанным с военным конфликтом в Корее...
В случае, если такой конфликт произойдет, ООН будет иметь
под рукой свидетельство от должным образом конституиро¬
ванного агентства относительно его природы и происхожде¬
ния...» \ Таким образом, Вашингтон фактически заботился
не о том, чтобы разрядить и урегулировать «корейский воп¬
рос», а о том, чтобы иметь алиби при превращении его в
вооруженный конфликт.
Американская пропаганда и историография до сих пор
пытаются утверждать, что якобы, узнав из известного заяв¬
ления Ачесона о невключении Южной Кореи в «периметр
американской обороны» в Азии, коммунисты поспешили
организовать нападение на нее. Однако кроме заявления
Ачесона от 12 января было много других его заявлений в
январе — мае 1950 г. о необходимости американской «помо¬
щи» Южной Корее, об «ответственности» США и ООН за ее
судьбу и т. д.1 2 В США как бы забывают также о существо¬
вании американо-южнокорейского военного пакта от 26 ян¬
варя 1950 г., о сотнях американских военных инструкторов
и «советников» в южнокорейской армии, которая была уже
полностью отмобилизована и имела на вооружении само¬
леты, танки и другие виды наступательного оружия.
1 DAFR, vol. XI, р. 563.
2 См., например: Documents on international affairs, 1949—1950,
p. 628-629.
72

Буквально за несколько дней до начала военных дейст¬
вий в Корее к командующему вооруженными силами США
на Дальнем Востоке генералу Макартуру, неоднократно вы¬
ражавшему свое недовольство «нерешительностью» Америки
в Азии, прибыли министр обороны США Джонсон, председа¬
тель комитета начальников штабов генерал Брэдли и Джон
Фостер Даллес. После их совещания в Токио Даллес выле¬
тел 19 июня в Сеул, где открыто поддержал агрессивные
декларации южнокорейских марионеток США, рвавшихся
«в поход за освобождение» Северной Кореи, и заверил их в
американской готовности действовать заодно с ними. Более
того, «Даллес предпринял короткое путешествие на машине
из Сеула к демаркационной линии... Он отметил, что южно¬
корейские силы выглядят полностью готовыми (!) на слу¬
чай, если будет предпринято какое-либо нападение с севера
от границы» *.
Появление Даллеса и высших американских военных чи¬
нов в Южной Корее и их заявления, естественно, не могли
пройти незамеченными в СССР, КНДР и других социали¬
стических странах и оставить какие-либо сомнения в «реши¬
мости США защищать Южную Корею». Даллес дал факти¬
чески прямой знак Ли Сын Ману действовать, высоко оценив
«боеспособность» его армии и гарантировав ему военную
поддержку США. Так ложь о «коммунистической угрозе»
снова оборачивалась поводом для собственной реальной
агрессии американских империалистов и их сателлитов.
25 июня 1950 г. южнокорейские марионетки США раз¬
вязали войну против КНДР. А 27 июня по приказу прези¬
дента США на помощь Ли Сын Ману были брошены амери¬
канский флот и авиация. Одновременно, раскрывая все более
откровенно свои планы, связанные с Кореей, Трумэн прика¬
зал 7-му американскому флоту взять «под свою защиту»
чанкайшистов на Тайване под тем предлогом, что «оккупа¬
ция Формозы (Тайваня) коммунистическими силами явилась
бы прямой угрозой для безопасности Тихого океана и для
частей США, выполняющих законные (!) и необходимые
функции в этом районе».
Трумэн заявил далее, что отныне решение о будущем
Тайваня откладывается до «восстановления безопасности на
Тихом океане, мирного урегулирования с Японией и рас¬
смотрения этого вопроса ООН»1 2. На деле, однако, правящие
круги США использовали подготовленную и развязанную
1 MacArthur D. Reminiscences. N. Y., 1964, p. 324.
2 Documents on international affairs, 1949—1950, p. 632.
73

ими же самими войну в Корее для полной ликвидации своих
предшествующих международных обязательств, вроде Каир¬
ской декларации, о возвращении Тайваня Китаю, для уста-
новления своего военного контроля над этим островом и пре¬
вращения его в один из главных опорных пунктов США в
Азии и на Тихом океане.
Война в Корее была также использована правящими
кругами США для развертывания контрнаступления против
национально-освободительных сил и в Юго-Восточной Азии.
В том же выступлении от 27 июня 1950 г. президент Трумэн
приказал «ускорить предоставление военной помощи силам
Франции» в Индокитае и послать туда военную миссию США
для установления «тесных рабочих отношений с этими си¬
лами».
Совершив столь вопиющие акты агрессии, правящие кру¬
ги США тут же обратились в ООН, с тем чтобы, используя
предшествующие «обязательства» большинства ее членов по
отношению к Южной Корее и временное отсутствие совет¬
ского представителя в Совете Безопасности (в знак протеста
против недопущения КНР в ООН), прикрыть свои действия
флагом этой международной организации.
Отмечая утвердившуюся после второй мировой войны в
Вашингтоне тенденцию по собственному усмотрению пускать
в ход американскую военную силу, игнорируя при этом свою
же конституцию и международные законы, конгресс и союз¬
ников США, американский народ и мировое общественное
мнение, профессор Корнеллского университета Лафибер
писал с иронией: «В том смысле, как Ачесон использовал
термин «коллективная безопасность», он означал, что Соеди¬
ненные Штаты будут сами определять и рамки «коллектива»,
и, если необходимо, односторонне обеспечивать «безопас¬
ность». Нет также никаких указаний на то, что президент
проконсультировался со своими европейскими или азиат¬
скими союзниками, прежде чем ангажировал 27 июня амери¬
канские военно-воздушные и морские силы. Это был не пер¬
вый и не последний раз, когда США предпринимали одно¬
сторонние действия во взрывчатой ситуации без консульта¬
ций со своими западноевропейскими партнерами. Что же
касается неожиданной американской заботы о возвышении
Объединенных наций, то ее не чувствовалось, когда США
действовали в одиночку или с некоторыми из западных дер¬
жав при провозглашении доктрины Трумэна, пакта Рио-
де-Жанейро, плана Маршалла и НАТО. Американская акция
в Корее также была в соответствии с этой линией, так как
США использовали резолюцию от 27 июня, чтобы создать
74

военное командование в Корее, которое получало приказы
не от ООН, а из Вашингтона» 1.
Бросив свои вооруженные силы в войну в Корее, пра¬
вящие круги США одновременно пошли па серьезное рас¬
ширение ее политических рамок. Та задача, которую, по
существу, с самого начала поставили перед лисынмановца-
ми,— разгромить и ликвидировать КНДР — сперва не под¬
держивалась открыто Вашингтоном. Там предпочитали
утверждать, что целью США и ООН якобы является «отра¬
жение агрессии», восстановление мира и прежней границы
между Севером и Югом страны.
Стоило, однако, американскому экспедиционному корпусу
достичь некоторых временных успехов в войне против ко¬
рейского народа, как Совет национальной безопасности, не¬
смотря на сомнения и возражения многих союзников США,
принял фактически одностороннее решение в сентябре
1950 г., рекомендовавшее генералу Макартуру пересечь 38-ю
параллель, «расширить свои операции к северу от парал¬
лели и составить планы оккупации Северной Кореи в том
случае, если не будет какого-либо указания или угрозы вы¬
ступления советских или китайских вооруженных сил»1 2.
Вслед за этим США протащили в ООН резолюцию от 7 ок¬
тября, уполномочивавшую войска империалистов в Корее
принять необходимые меры для установления «стабильных
условий» по всей стране и достижения ее «единства», т. е.
фактически для ликвидации КНДР и распространения ре¬
жима Ли Сын Мана на всю Корею.
Временные военные успехи Макартура буквально вскру¬
жили головы организаторам интервенции. 15 октября 1950 г.
во время встречи на острове Уэйк в Тихом океане президент
Трумэн и другие высокопоставленные лица из Вашингтона
обсуждали с генералом Макартуром и его окружением уже
не более и не менее как такие, например, вопросы: «...управ¬
ление Кореей, когда она будет объединена, ее восстановле¬
ние... безопасность Индокитая» 3.
После встречи с Трумэном Макартур приступил к завер¬
шающей стадии претворения в жизнь новой, весьма расши¬
ренной американской стратегии войны в Корее. Несмотря па
недвусмысленные предупреждения о том, что ни СССР, ня
КНР не допустят разгрома КНДР и распространения воен¬
ного пожара на свои собственные границы, генерал Макар¬
1 La Feber W. America, Russia and the cold war. 1945—1971. N. Y.,
1972, p. 100.
2 Truman H. S. The memoirs, vol. II, p. 359.
3 MacArthur D, Reminiscences, p. 362.
75

тур упорно продолжал свой «марш на Север», хвастливо
обещая к рождеству вернуть американских парней домой
«с победой».
Доктрина, политика и дипломатия «сдерживания» усту¬
пали место еще более авантюристической стратегии. До сих
пор цель ликвидации силой, путем войны целого социалисти¬
ческого государства не входила в официально провозглашен¬
ные задачи американской политики. Теперь правительство
Трумэна — Ачесона, бесспорно, преследовало именно эту
цель, еще яснее, чем когда-либо раньше, демонстрируя тем
самым, с одной стороны, лживый характер своих официаль¬
ных установок, а с другой — опасно возраставшие агрессив¬
ные устремления американского империализма, готового,
независимо даже от собственных деклараций и обязательств,
использовать любой, с его точки зрения, благоприятный слу¬
чай для нанесения ударов по революционным силам, осу¬
ществления фактических захватов территории других стран.
Момент очередного неизбежного отрезвления правящих
кругов США, однако, приближался.
Социалистические страны образовали единый фронт со¬
противления агрессии американского империализма в Корее.
Авантюристические расчеты определенных кругов в США
на то, что «страх перед американским возмездием» удержит
их в стороне от конфликта, «ограниченного» одной Кореей,
рухнули. Огромную и все возрастающую помощь КНДР
оказывал Советский Союз.
В Корею были направлены китайские добровольцы. В ре¬
зультате всего этого начатое в конце ноября «последнее на¬
ступление» Макартура не только захлебнулось, но и оберну¬
лось военной катастрофой, превратилось в поспешное и бес¬
порядочное отступление, повергшее в смятение официаль¬
ный Вашингтон, всю Америку, капиталистический мир.
Первоначальная реакция правительства США на пора¬
жение в Корее вылилась в новое обращение в ООН с при¬
зывом осудить «вмешательство китайских коммунистов» в
войну как «акт агрессии» и потребовать прекращения помо¬
щи КНДР с чьей-либо стороны. Выступая 16 ноября, прези¬
дент Трумэн заявил, что внесенная США в ООН резолюция
исходит из необходимости «объединения Кореи» и что, пока
эта цель не будет достигнута, «миссия ООН» здесь будет
продолжаться и ее войска не покинут Корею. Он пытался
заверить, что все это не создает якобы угрозы для границ
КНР. Однако именно Трумэн ввел в этом своем выступлении
в современный международный язык понятие «привилегиро¬
ванное убежище» (privileged sanctuary), объявив, что атаки
76

на «войска ООН» исходят ныне с баз на территории других
государств, не участвующих формально в войне в Корее L
Употребленный впервые в связи с войной в Kopfee термин
«привилегированное убежище» довольно прочно вошел с тех
пор в арсенал американской дипломатии, несмотря на его
крайне провокационное, лицемерное и опасное значение. Вы¬
двигая положение о «привилегированном убежище», правя¬
щие круги США опять-таки пытались утвердить в междуна¬
родных отношениях «двойной стандарт» поведения для себя
и для социалистических государств. С одной стороны, они
желали сами пользоваться полной неприкосновенностью, ре¬
альным «привилегированным убежищем», вмешиваясь бесце¬
ремонно в го же время в дела других стран, ведя «не¬
объявленные войны» против других народов, находящихся
за тысячи километров от территории Америки, поддерживая
прогнившие антинародные режимы. С другой стороны, они
пытались путем угроз принудить социалистические страны
отказаться от поддержки борьбы народов за свое социальное
и национальное освобождение, от взаимопомощи друг другу.
Заявление Трумэна о наличии «привилегированного убе¬
жища» для сил, сражающихся с американскими агрессорами
в Корее, способствовало выдвижению милитаристскими кру¬
гами США требования расширить масштабы корейской вой¬
ны. После понесенного войсками интервентов в конце ноября
1950 г. поражения генерал Макартур потребовал введения
в войну новых американских, а также гоминьдановских сил
с Тайваня, перенесения военных действий через границы
Кореи и, более того, применения атомного оружия против
районов «привилегированного убежища». Он настаивал,
в частности, на «разрушении путем бомбардировок с моря
и воздуха китайского промышленного потенциала» 1 2. Именно
Макартур выбросил в тот момент лозунг, который стал с тех
пор знаменем всех безответственных американских реакцио¬
неров и милитаристов: «В войне не может быть никакой за¬
мены для победы!»
На этот раз правительство США не согласилось, однако,
с Макартуром. Оценивая результаты его сокрушительного
поражения, усиливающееся давление на США со стороны
союзников и других членов ООН, решимость социалистиче¬
ских стран не допустить ликвидации КНДР и победы амери¬
канского империализма в Корее, большинство политических
и даже военных руководителей США стало осознавать вы-
1 Documents on international affairs, 1949—1950, p. 678.
2 MacArthur D. Reminiscences, p. 379.
77

нужденпую необходимость отказаться от курса на дальней¬
шее расширение войны в Азии. «Неудача, постигшая гене'
рала Макартура в Корее,— сообщил вашингтонский коррес¬
пондент «Крисчен сайенс монитор»,— заставила представите¬
лей высшего военного командования США поспешить в
Белый дом, чтобы убедить президента в необходимости
возможно скорее прибегнуть к средствам дипломатии с тем,
чтобы помочь выпутаться их вооруженным силам из такого
положения, которое, как они теперь полагают, может превра¬
титься в невыносимую военную ситуацию» 1.
Решительная и принципиальная позиция, занятая Совет¬
ским Союзом сыграла немаловажную роль в принятии пра¬
вительством Трумэна решения отказаться от советов Макар¬
тура «выиграть» эту войну любой ценой и признать наличие
тупика, в который зашла вместе с ней американская поли¬
тика. Как сообщила 9 мая 1951 г. «Нью-Йорк тайме», на пря¬
мой вопрос: «Если бы вы были убеждены, что Советские
Вооруженные Силы не вмешаются в случае войны с Кита¬
ем, то рекомендовали бы вы генералу Макартуру бомбить
Маньчжурию?» — тогдашний министр обороны США Д. Мар¬
шалл, не колеблясь, ответил: «Если бы не было никакой
опасности вмешательства СССР, упомянутые вами бомбарди¬
ровки начались бы без какого-либо промедления».
Военные и морально-политические поражения в Корее не
привели, однако, к пересмотру американской политики.
Назначенный вместо смещенного Макартура новый аме¬
риканский главнокомандующий «войсками ООН» генерал
Риджуей откровенно заявил, что, будучи вынужденными от¬
казаться от захвата Северной Кореи, американцы ставят пе¬
ред собой задачу «истребления коммунистов, живой силы
противника». Риджуей, по признанию самих американских
историков, «был заинтересован не в «недвижимости», приоб¬
ретении территории, а в убийстве китайцев, и это выражение
стало точнейшим термином (операция «убийца».—10. М.)
для «политики» США в Корее» 1 2. Главная же цель этой поли¬
тики состояла, как отмечал известный американский реакци¬
онный издатель и обозреватель Д. Лоуренс, в том, «чтобы
выиграть время, необходимое Америке для подготовки в во¬
енном отношении для будущего конфликта» 3.
Особенно опасный характер приняли развернувшиеся в
1 См. Правда, 1950, 2 декабря.
2 Lee С. and Henschel R. Douglas MacArthur. N. Y., 1952, p. 221.
8 New York Herald Tribune, 1950, November 30.
Г8

США поиски возможностей практически использовать в той
или иной форме или мере атомное оружие. Именно в период
корейской войны в связи с поражениями сухопутных и малой
эффективностью морских и воздушных американских сил в
Вашингтоне вновь активизировались поклонники атомной
бомбы, поставившие перед военно-академическими кругами
задачу преодолеть те политические, моральные и технические
преграды, которые помешали США пустить ее в ход в Корее.
Так, уже в 1951 г. появился на свет один из первых вариан¬
тов «тактической атомной войпы», разработанный участника¬
ми так называемого проекта Виста — группой ученых
(Л. А. Добридж — руководитель, В. А. Фаулер, К. Б. Милли¬
кен, Ю. Р. Оппенгеймер и др.) в Калифорнийском универси¬
тете... под объединенным наблюдением армии, флота и авиа¬
ции США. Проект Виста рекомендовал, в частности, обеспе¬
чить США возможности вести «ограниченные» атомные вой¬
ны с помощью «тактического» атомного оружия, авиации и
ракет, создать мощную противовоздушную оборону для са¬
мой Америки, организовать надежную систему коммуника¬
ций и т. д.1 Очевидно, в прямой связи с этим проектом пред¬
седатель комиссии по атомной энергии США Дин поспешил
заявить в Лос-Анджелесе 5 октября 1951 г., что «благодаря
огромным технологическим успехам» США вступают «ныне
в эру, когда количество атомного оружия, доступного для
нас, будет столь большим, а его типы столь разнообразными,
что мы сможем применить их многими различными способа¬
ми, бывшими невозможными до сих пор... Это означает, го¬
воря языком военных, когда мы сможем использовать атом¬
ное оружие тактически, так же как и стратегически... Это
ставит нас в положение, в котором мы можем с полным оп¬
равданием обращаться с тактическим атомом... таким же об¬
разом, как с другими видами оружия» 1 2. Мысль о каких-либо
«ограничениях» на атомное оружие была, однако, тут же за¬
клеймена чуть ли не как «предательство» маккартистами, ру¬
ководителями стратегической авиации и другими привержен¬
цами «тотальной» или «превентивной» атомной войны, зада¬
вавшими тон на политической арене США на рубеже 40-х и
50-х годов, и проект Виста был на несколько лет «положен на
полку». Прежде человечеству предстояло еще познакомиться
с американской доктриной «массированного возмездия», т. е.
неограниченной термоядерной войны.
1 Gavin J. М. VJwc and peace in the space age. N. Y., 1958, p. 133.
2 DAFR, vol. XIII, p. 78-79.
79

♦ * *
Война в Корее была сочтена в Вашингтоне наиболее удач¬
ным поводом для активизации политики возрождения япон¬
ского империализма и вовлечения его в число своих союзни¬
ков по «борьбе с подрывной деятельностью коммунизма».
Своего рода идеалом для многих руководителей и идеоло¬
гов внешней политики США являлся проект создания даль¬
невосточного, или «тихоокеанского», НАТО, как его назвал
реакционный сенатор Ноулэнд, т. е. единого военного союза,
охватывающего все или большинство стран Азии. Будущий
государственный секретарь США Даллес, которому прави¬
тельство Трумэна поручило подготовку договоров с Японией
(мирного договора и «пакта безопасности»), еще в 1949 г. при
обсуждении в сенате США вопроса о НАТО высказал поже¬
лание о создании его «двойника» на Тихом океане.
Однако Вашингтон должен был все же осознать нереаль¬
ность надежд на организацию под своей эгидой единого ти¬
хоокеанского военного блока наподобие того, какой ему уда¬
лось создать в Европе. Прежде всего, бессмысленно было ожи¬
дать, по признанию самого Даллеса, что в едином союзе с
Японией согласятся участвовать австралийский, новозеланд¬
ский и филиппинский народы, «такие страны, как Индонезия
и Бирма, которые только что завоевали освобождение от япон¬
ской агрессии и политическую свободу от западного колониа¬
лизма» L Большинство азиатских стран не желало иметь ни¬
чего общего ни с «грязными» колониальными войнами за¬
падных держав, ни с «холодной войной».
Поэтому американские стратеги решили сперва укрепить¬
ся на «островном периметре обороны США» в Тихом океане,
заключить отдельные договоры с Японией, с одной стороны,
Австралией и Новой Зеландией, Южной Кореей и Филиппи¬
нами — с другой, а потом уже посмотреть, что можно будет
сделать дальше.
Подписывая договор о «защите» Австралии и Новой Зе¬
ландии (АНЗЮС) формально против угрозы повторной аг¬
рессии со стороны Японии, американская дипломатия на деле
подрывала их связи с Великобританией, включала в сферу
своего влияния и пыталась привлечь эти страны к активному
участию в карательных войнах против азиатских народов. И
Австралия, и Ноьая Зеландия должны были развивать свои
вооруженные силы и держать их в состоянии готовности для
помощи США по всему Тихому океану, т. е. фактически под¬
держать любую авантюру, какую бы те ни предприняли. Что
1 Foreign affairs, 1953, January, р. 182—183.
80

же касалось позиции США, то эти страны должны были до¬
вольствоваться заверениями в том, что «вооруженное напа¬
дение на них будет рассматриваться Америкой как опасность
для самой себя» и что она будет действовать, чтобы встретить
эту опасность «в соответствии со своей конституционной
процедурой».
Заключая мирный договор и «пакт безопасности» с Япо¬
нией, американские империалисты на деле легализовали
вполне определенную и весьма значительную роль, которая
отводилась ей в осуществлении их стратегии «сдерживания
коммунизма» в Азии. «Договор примирения», как его пыш¬
но окрестил Даллес, должен был «преобразовать Японию из
разбитого врага в надежного помощника» США.
Как было установлено при обменах нотами между США
и Японией в сентябре 1951 г., японское правительство «дало
заверения в том, что, если и когда силы члена или членов
ООН будут вовлечены в любые акции Объединенных наций
на Тихом океане после того, как мирный договор войдет в
силу, Япония будет разрешать (проведение этих акций со
своей территории.— Ю. М.) и содействовать поддержке... сил,
занятых в таких акциях ООН» *.
Следует, однако, обратить внимание на то, что, во-первых,
уже фактически на всем протяжении корейской войны США
даже с точки зрения их собственных международных обяза¬
тельств незаконно использовали Японию в качестве прямого
пособника, базы и подсобной силы для ее ведения, ибо мир¬
ный договор вступил в силу лишь в 1952 г., а до этого сущест¬
вовали только акт о капитуляции 1945 г. и конституция
1947 г., полностью запрещавшие какую-либо прямую или кос¬
венную военную деятельность Японии. И во-вторых, в после¬
дующие годы США неоднократно нарушали собственный
мирный договор с Японией, например используя — уже без
всякого участия ООН — ее ресурсы и базы на ее территории
в своей «грязной войне» против народов Индокитая.
Навязывая Японии свою «защиту», с одной стороны, и
способствуя восстановлению ее монополий и вооруженных
сил — с другой, американская дипломатия на деле заботилась
не о «спасении» Японии от «советской» или какой-либо иной
«угрозы», а об укреплении капиталистического строя в ней и,
главное, о вовлечении ее в русло своей агрессивной политики.
Нейтральная, независимая Япония или тем более Япония,
находящаяся в хороших отношениях с СССР и другими со¬
циалистическими странами, представлялась правящим кру¬
1 Foreign affairs, 1952, January, р. 177.
6
Ю. М. Мельников
81

гам США столь же «немыслимой», как и демилитаризован¬
ная Западная Германия.
Для того чтобы разжечь разногласия и враждебность
между Японией и СССР, определенные круги США встали на
путь откровенного антисоветского подстрекательства япон¬
ского реваншизма и милитаризма. С этой целью они пошли
даже на такой шаг, как попытка односторонне ликвидировать
решения Ялтинской конференции о возвращении СССР Юж¬
ного Сахалина и других его исконных территорий. Одобряя
мирный договор с Японией, американский сенат специально
оговорил, что этот «договор не содержит ничего, что предпо¬
лагало бы ограничение или постановку под сомнение, в поль¬
зу Советского Союза, прав, титула и интересов Японии или
союзных держав, как они определены в названном договоре,
на Южный Сахалин и прилегающие к нему острова, Куриль¬
ские острова, острова Хабомаи и Шикотан или любую другую
территорию, права или интересы, принадлежавшие Японии
на 7 декабря 1941 г.» и что «влекло бы за собой признание со
стороны США положений в пользу Советского Союза, содер¬
жащихся в так называемом (!) Ялтинском соглашении отно¬
сительно Японии от 11 февраля 1945 г.» L
Война в Корее была использована империализмом Соеди¬
ненных Штатов для протаскивания в жизнь своих военно-по¬
литических планов не только в Азии, но и в Европе, на
Ближнем и Среднем Востоке, в Латинской Америке. Именно
ссылки на эту войну позволили наконец Вашингтону открыто
взять курс на союз с милитаристскими и реваншистскими си¬
лами ФРГ и заставить другие западные державы согласить¬
ся с ним. У. Миллис откровенно признавал, например, что во¬
прос о ремилитаризации Западной Германии был в тупике
еще на майской сессии НАТО 1950 г. «Политические затруд¬
нения на пути перевооружения Германии и в международ¬
ном, и внутреннем планах казались в то время непреодоли¬
мыми». Все изменилось, однако, через три недели, подчерки¬
вал он1 2.
Став открыто на путь возрождения западногерманского
милитаризма, американская дипломатия считала отныне из¬
лишней тратой времени любые переговоры о выполнении со¬
юзнических соглашений по Германии или хотя бы поиски
приемлемой для общественного мнения и правительств за¬
падноевропейских государств формулы включения западно¬
германских дивизий в НАТО. На встрече с министрами ипо-
1 DAFR, vol. XIII, р. 459.
2 Millis W. with Mansfield H, C, and Stein H. Arms and the state,
p. 336.
82

странных дел Франции и Великобритании в Брюсселе в
декабре 1950 г. Ачесон, потерявший, по его собственным
словам, «всякое терпение», откровенно заявил, что, с точки
зрения Вашингтона, западные державы не должны больше
чувствовать себя «связанными Ялтинскими или Потсдам¬
скими соглашениями — документами, вышедшими из моды и
мертвыми» *.
Более того, американцы выражали свое возмущение
«слишком медленной уступчивостью» Франции в вопросе пе¬
ревооружения ФРГ, открыто отдавали свое предпочтение За¬
падной Германии, называя ее теперь главным военным союз¬
ником США. Необходимо было найти такой вариант, писал, в
частности, с нескрываемой насмешкой Э. С. Фэрнис о плане
создания Европейского оборонительного сообщества, выдви¬
нутом французским министром Плевеном, «который можно
было бы одновременно представить Соединенным Штатам и
Великобритании как открывающий путь перевооружению
(Западной) Германии, а Национальной Ассамблее и фран¬
цузскому народу — как именно предотвращающий его» 1 2. Так
родился широко разрекламированный, французский по види¬
мости и американский по существу проект возрождения за¬
падногерманского милитаризма под вывеской «Европейской
армии» и «объединения Европы».
Под давлением США осенью 1951 г. было принято реше¬
ние о включении в Североатлантический пакт Греции и Тур¬
ции. Одновременно американской дипломатией был постав¬
лен вопрос о создании нового филиала НАТО — Ближнево¬
сточного пакта, который включал бы в себя наряду с Велико¬
британией и Турцией Израиль, арабские страны — Египет,
Ирак и др. «Принятие Турции и Греции,— писали в связи с
этим Р. Снайдер и Э. Фэрнис,— сделало термин «Североат¬
лантический пакт» пустым названием, причем вводящим в
заблуждение; на деле оно превратило его в важнейшее ору¬
дие в коалиции, направленной на сдерживание (!) Советско¬
го Союза повсюду в мире. Американское членство связывало
пакт с оборонительными соглашениями на Дальнем Восто¬
ке... Английское участие влекло за собой англо-американское
сотрудничество, которое было глобальным по своим масшта¬
бам» 3.
Еще в январе 1951 г. европейские страны НАТО были
1 Acheson D. Present at the creation, p. 487.
2 Furniss E. S. Jr. France, troubled ally. De Gaulle’s heritage and
prospects. N. Y., 1960, p. 65.
3 Snyder R. C. and Furniss E. S. Jr. American foreign policy. For¬
mulation, principles and programs. N. Y., 1954, p. 710.
83

уведомлены американской стороной о том, что «вся дальней¬
шая экономическая помощь» им будет предоставляться не на
основе изжившего себя «экономического критерия», а в пря¬
мой зависимости от «масштабов и адекватности их оборони¬
тельных усилий» \ Вслед за этим самые различные амери¬
канские планы экономической, технической и прочей «помо¬
щи» другим странам — от Латинской Америки до Ближнего и
Дальнего Востока — были включены на том основании, что
«факторы силы — военной, политической, экономической и
духовной — зависят друг от друга», в единую программу
«взаимного обеспечения безопасности», которая направила
«все эти текущие планы на создание позиции силы» 1 2.
Под прикрытием все того же лозунга «безопасности», ради
которой сколачивались военные блоки и развертывалась гон¬
ка вооружений, правящие круги США активизировали свое
наступление на политическую независимость, экономические
ресурсы и подлинную безопасность народов, которых они
упорно вовлекали в сети своих силовых отношений. «Кое-
кто,— отстаивал в марте 1952 г. перед американским конгрес¬
сом программу «взаимного обеспечения безопасности» Тру¬
мэн,— увел бы нас к нашим собственным берегам и сделал в
обеспечении нашей национальной безопасности ставку на
воздушную и морскую силу. Один взгляд на некоторые из
жизненно важных материалов, входящих в воздушную и
морскую силу, иллюстрирует, каким бы самопораженчеством
это было. 4/б или больше марганца, олова и хрома в минонос¬
це или реактивном истребителе США получены из-за преде¬
лов Западного полушария... Без вооруженных сил (наших
друзей за границей) и баз на их территории, без сырьевых
материалов из их шахт и лесов наша военная сила находи¬
лась бы в сильном затруднении. Наша поддержка и помощь
другим государствам, следовательно, не является по своей
природе благотворительностью... Программа взаимной безо¬
пасности... в дополнение ко всему — единственный курс, ко¬
торый воплощает нашу позицию мирового лидера» (!) 3.
Таким образом, военная сила — военно-экономический по¬
тенциал, вооруженные силы, военные союзы, вооружения, по¬
ставки оружия — стала играть совершенно особую роль в
американской политике со второй половины 40-х годов. Она
не только и не столько была поставлена на службу, вопреки
1 DAFR, vol. XIII, р. 153.
2 Ibid., р. 122.
3 DAFR, 1952. Ed. by C. W. Baier and R. P. Stebbins. N. Y., 1953,
p. 23-24.
84

всем официальным декларациям, национальной безопасно¬
сти, сколько предназначалась для выполнения многих других
задач и функций американского империализма — экспансио¬
нистской, реакционной, антисоветской, в одном плане, поли¬
тической, экономической, идеологической, психологической,
дипломатической — в другом. Военный элемент сделался ос¬
новой и главным орудием внешней политики США, средст¬
вом давления на их контрагентов, инструментом экономиче¬
ской борьбы, «стимулирования» развития науки и техники и
т. д. Милитаризация — материальная и духовная — все боль¬
ше охватывала американское общество, милитаризм во всех
своих проявлениях все глубже укоренялся в нем, способствуя
развитию и упрочению агрессивно-реакционной и подавляя
проявление умеренно-реалистической тенденции в американ¬
ской политике.
Все это, в свою очередь, вело к парадоксальной ситуации,
когда провалы и пороки политики силы пытались выпра¬
вить... дальнейшим их усугублением.
Неутешительные в целом внешнеполитические итоги пре¬
бывания у власти правительства Трумэна становились осо¬
бенно очевидными при сопоставлении достигнутых США к
1952 г. результатов с их проектами и установками 1945—
1950 гг. прежде всего на главных направлениях мировой по¬
литики: борьбы и соревнования двух противоположных об¬
щественных систем — социалистической и капиталистиче¬
ской, противоборства последовательно интернационалистской
и миролюбивой советской политики с агрессивной, силовой
империалистической, борьбы между силами мира, освобожде¬
ния, прогресса и силами реакции, войны.
Наиболее очевидное поражение потерпели расчеты гос¬
подствующих кругов США на «сдерживание» мирового рево¬
люционного процесса, на изоляцию, подрыв и запугивание
СССР. Не принесла ожидаемых результатов их ставка на си¬
лу, прежде всего военную, атомную, как на главное орудие
внешней политики США, устрашения и разгрома их против¬
ников. Все старания проводить «тотальную дипломатию»,
создать ситуацию силы, подготовить и развязать большую
войну с какими-либо шансами на успех против великого со¬
циалистического государства оказались тщетными. Потерпели
провал и попытки осуществить «локальные» интервенции
против союзных или дружественных с СССР стран, прежде
всего американская агрессия в Корее. Не США в действи¬
тельности «сдерживали русских коммунистов», а Советский
Союз явился самым мощным фактором, сдерживающим уст¬
ремления американских империалистов к мировому господст¬
85

ву и войне, парализующим воинственные проявления аме¬
риканской силы.
Однако не только непосредственные материальные выгоды,
прибыли, привилегии, престижные соображения, но и далеко
идущие стратегические классовые, экономические и полити¬
ческие мотивы побуждали растущий военно-промышленный
комплекс США к принятию в расчет лишь «положительных»
для него итогов политики «сдерживания» и интерпретации
всех ее провалов в одном плане — как результата все еще
«недостаточного» или «нерешительного» применения амери¬
канской силы, прежде всего военной, на мировой арене. Гос¬
подствующая элита США в своем большинстве одобряла курс
на создание военных блоков под эгидой Америки, разверты¬
вание во всем мире американских вооруженных сил и баз,
наращивание гонки вооружений, подавление революционных,
освободительных движений, противоборство с СССР, «пере¬
распределение» в пользу американских монополий сфер вли¬
яния, источников сырья, рынков сбыта и т. д. Она игнориро¬
вала при этом то обстоятельство, что «успехи» этого курса
имели конъюнктурный, а главное, во многом нестабильный
и опасный, чреватый кризисами и конфликтами характер,
достигались за счет переобременения экономики страны не¬
производительными затратами, пренебрежения ко многим
внутренним приоритетам, подлинным интересам ее народа,
нарушения международных договоров и обязательств США,
падения доверия к ним со стороны других государств и
сопровождались ростом антиамериканизма во всем мире.
В условиях разгара «холодной войны» на мировой арене,
разгула милитаризма и маккартизма внутри США многие
внешнеполитические поражения правительства Трумэна, ко¬
торые мало кто отрицал по существу (в том числе даже сами
демократы), подвергались критике в основном с еще более
воинственных правых позиций. Политика «сдерживания»
осуждалась преимущественно как слишком «слабая», «пас¬
сивная», «оборонительная» и якобы «именно поэтому неудач¬
ная». Отдельным выступлениям за снижение «силового на¬
пряжения» во внешней политике США противопоставлялась
мощная, хорошо организованная и финансируемая кампания
не только за сохранение основной опоры на военную, атом¬
ную силу при проведении этой политики, по и за ее дальней¬
шее наращивание и «смелое использование».

ГЛАВА II
В ПОГОНЕ ЗА СИЛОЙ
1.	Доктрины «освобождения»
и «массированного возмездия»
Провал агрессии американского империализма против
КНДР, рост недовольства внутри страны неудачами и высо¬
кими издержками глобальной силовой стратегии США и кри¬
тика ее мировой общественностью, традиционный консерва¬
тизм республиканцев в экономических, бюджетных и военных
вопросах, борьба с демократами за лидерство в «двухпартий¬
ной» внешней политике и другие факторы побуждали при¬
шедшее к власти в январе 1953 г. новое, республиканское пра¬
вительство Эйзенхауэра — Даллеса к разработке собственных,
«более эффективных и экономичных» военно-политических
доктрин и курса. Однако рост экспансионизма американских
монополий и милитаризма, разжигание антикоммунистиче¬
ских, реакционных настроений внутри страны, растущее дав¬
ление порожденных и поддерживаемых самими США таких
их союзников, как Аденауэр и Чан Кайши, недовольство по
поводу все новых неудач в попытках установить «американ¬
ский мир» и надежды сломить с помощью дальнейшей «пого¬
ни за силой» сопротивление планам установления такого
мира толкали это правительство к пересмотру американской
политики, но в направлении еще большей агрессивности и
авантюризма, а не реализма.
Основное кредо игравшего особенно большую роль в пра¬
вительстве Эйзенхауэра государственного секретаря Джона
Фостера Даллеса сводилось к тому, что «сила — это ключ к
успеху во взаимоотношениях с советским руководством» 1.
Уже в подготовленном Даллесом внешнеполитическом разде¬
ле избирательной программы республиканской партии на вы¬
борах 1952 г. правительство Трумэна обвинялось в том, что
за 7 лет своего пребывания у власти оно не только не ис¬
пользовало должным образом «беспрецедентную мощь и пре¬
стиж» США в конце второй мировой войны, но и значительно
1 Dulles J. F. War or peace, p. 16.
87

растратило их. «За это время,— гласил республиканский ма¬
нифест,— больше чем 500 млн. нерусских жителей 15 раз¬
личных стран были поглощены силовой сферой коммунисти¬
ческой России, которая уверенно преследовала свои планы
мирового завоевания». Лидеры демократов отдали СССР «во¬
енную и пропагандистскую инициативу», «бросили на произ¬
вол судьбы» Латвию, Литву, Эстонию, Польшу и Чехослова¬
кию, отказали в необходимой помощи Чан Кайши и т. п. Де¬
мократы, утверждали руководители республиканской партии,
завели в тупик американскую внешнюю политику, следуя
«оборонительной» политике «сдерживания русского комму¬
низма, которая не сдержала его» 1.
Выступая 15 января 1953 г. перед сенатской комиссией по
иностранным делам, Д. Ф. Даллес подтвердил, что он твердо
намерен сменить политику «сдерживания» на другую — «бо¬
лее динамичную...». Он с откровенным цинизмом рассуждал,
что его «цель — освобождение всех захваченных народов...
Только поддерживая надежду на освобождение, лишь ис¬
пользуя ее, где бы ни представилась для этого благоприятная
возможность, мы покончим с этой страшной опасностью»
(коммунизма) 1 2.
Провозглашенная правительством Эйзенхауэра — Даллеса
новая внешнеполитическая доктрина «освобождения» была
прямо направлена против СССР и других социалистических
государств. К странам, «освобождение» которых от комму¬
низма США ставили своей целью, Даллес отнес не более и не
менее как «Латвию, Литву, Эстонию, Польшу, Чехословакию,
Восточную Германию, Венгрию, Болгарию, Румынию, Алба¬
1 New York Times, 1952, July 11. О почти полной тождественности
внешнеполитической программы Даллеса с выступлениями «беше¬
ного» сенатора из Висконсина говорит простое сопоставление ее со
следующими, например, цитатами из «сочинений» Маккарти: «Летом
1945 г. Америка стояла... на высочайшей вершине своей силы и сла¬
вы. Президент и человек, который должен был стать его министром
обороны (Д. Маршалл,— Ю. М.), командовали величайшими военны¬
ми силами на земле, на море и в воздухе, какие когда-либо видел
мир... Что же мы обнаруживаем зимой 1951 года? Предписания Мо¬
сквы распространяются на страны, которые насчитывают вместе с
ее собственными жителями свыше 900 млн. людей — добрых 40%
всего человечества. Страх перед Москвой или раболепство, которое
вызывает сила, склоняет к Москве многие миллионы других людей,
как, например, в Индии. Страх, который является результатом инерт¬
ности и предательской глупости нашей собственной политики (!),
ставит под вопрос судьбы еще сотен миллионов людей, живущих
между великими полюсами — Москвой и Вашингтоном» и т. п.
(McCarthy J. R. America’s retreat from victory. N. Y., 1952, p. 165—166).
2 The shaping of american diplomacy, p. 1027—1028.
88

нию, Монголию, Туву, Китай, Северную Корею, острова Ха-
бомаи и Шикотан»
Какие бы оговорки Даллес ни делал относительно того,
что его политика «освобождения» может и должна осущест¬
вляться «мирным путем», ее крайне агрессивный и интервен¬
ционистский характер не вызывал сомнений. Это была линия
на организацию экспорта контрреволюции, на бесцеремонное
вмешательство во внутренние дела других стран, на исполь¬
зование силы в самых опасных ее проявлениях. «Освобожде¬
ние» было основополагающим мотивом республиканской
внешней политики по отношению к коммунизму, как ее сфор¬
мулировал Даллес, писал один из его биографов, Д. Бил. «Что
нам нужно сделать,— говорил он,— так это вновь увлечься
в определенной мере своего рода духом «крестового похо¬
да» 1 2. Причем этот «поход» он был готов доводить до «грани
войны». «Говоря об «освобождении»,— писал о взглядах госу¬
дарственного секретаря США известный американский обо¬
зреватель С. Сульцбергер,— он имел в виду, что Соединенные
Штаты готовы, если необходимо, силой поддержать любую
контрреволюцию в Восточной Европе» 3.
Бывший ряд лет одним из ближайших помощников Эй¬
зенхауэра Э. Хьюз отмечал какое-то «легкомысленное убеж¬
дение» Даллеса, что «в своей собственной исторической борь¬
бе (с коммунизмом.— Ю. М.) он может апеллировать к силе
и войне». Имевший возможность в течение ряда лет наблю¬
дать «кабинет миллионеров» Эйзенхауэра изнутри, Хьюз при¬
знавал, однако, что подобным «легкомыслием» страдал не
один только Даллес. «Люди, составившие руководящее ядро
новой администрации...— писал он,— думали, будто всемир¬
ная угроза коммунизма была столь явно поощрена американ¬
ской нерешительностью, что некоторая демонстрация реши¬
мости, сдобренная определенным специфическим, но не слиш¬
ком дорогим показом силы, существенно поправит дело» 4.
Одной из причин крайней авантюристичности республи¬
канской администрации явились возникшие в Вашингтоне в
связи со смертью И. В. Сталина иллюзорные надежды на воз¬
никновение «внутренних осложнений» в СССР, «ослабление»
его мощи и решимости отстаивать интересы социализма и
мира.
1 DAFR, 1953. Ed. by Р. V. Curl. N. Y., 1954, p. 189.
2 Beal J. R. John Foster Dulles: a biography. N. Y., 1957, p. 310—311.
3 Sulzberger C. What’s wrong with U. S. foreign policy. N. Y., 1959,
p. 101.
4 Hughes E. J, The ordeal of power. A political meinoirs of the
Eisenhower years. N. Y., 1963, p. 60.
89

Уже летом 1953 г. провокационная кампания, разверну¬
тая под лозунгом «освобождения», привела к новому серьез¬
ному осложнению обстановки в центре Европы. Поощряемые
правительствами Эйзенхауэра — Даллеса и их верного союз¬
ника Аденауэра, реакционные элементы попытались органи¬
зовать путч в Берлине — столице ГДР. Однако эта попытка
потерпела быстрый и полный провал. С помощью Советского
Союза власти ГДР восстановили порядок и спокойствие, и
правящие круги США пе рискнули вмешаться в спровоциро¬
ванные ими же события. Фактически правительство Эйзен¬
хауэра — Даллеса предпочло скорее признать наличие силь¬
ного элемента блефа в своей «новой динамичной» политике,
чем пойти па открытую конфронтацию с СССР и другими
социалистическими странами. Тем не менее оно продолжа¬
ло упорно придерживаться лозунга «освобождения» как
одной из важнейших целей внешней политики Вашингтона,
причем не только в Европе, но и в Азии.
Заявляя о готовности выполнить собственные предвыбор¬
ные обещания, а также нарастающие требования союзных с
США и нейтральных государств о заключении мира в Корее,
правительство Эйзенхауэра и здесь прибегло к опасным дей¬
ствиям, сочетавшим лозунги «освобождения» с атомным шан¬
тажом, блеф с угрозой реального конфликта. В частности,
президент Эйзенхауэр объявил, что продолжение военных
действий в Корее может привести к вовлечению в них Тайва¬
ня, Индокитая, Малайи и других стран, к нападению на КНР,
к применейию американцами атомного оружия!
Отвечая на вопрос Э. Хьюза, «будем мы рады или опе¬
чалены, если завтра коммунисты примут предложенный
Индией компромисс для урегулирования» (войны в Корее),
Д. Ф. Даллес весьма недвусмысленно ответил: «Мы будем
сожалеть об этом (!). Я не думаю, что мы сможем получить
многое от корейского урегулирования, если мы не покажем
предварительно всей Азии наше явное превосходство» ’.
В наиболее важном для судеб человечества вопросе пра¬
вительство Эйзенхауэра — Даллеса с ходу проявило намере¬
ние как использовать атомные бомбы в каждом отдельном
случае, так и отстоять «принципиальное право» США на их
применение в качестве основного и непременного орудия
своей внешней политики. «В этом отношении,— признавал
Эйзенхауэр,— американская точка зрения всегда до некото¬
рой степени отличалась от точки зрения наших союзников...
Для Соединенных Штатов было бы невозможно поддерживать
1 Hughes Е. J. The ordeal of power, p. 104—105.
90

военные обязательства, которые они ныне несут по всему
миру... если бы мы не владели атомным оружием и волей ис¬
пользовать его в случае необходимости» L
Тем не менее после ряда безуспешных усилий добиться с
помощью атомного шантажа и активизации военных действий
улучшения своих позиций в Корее Вашингтон вынужден был
подписать соглашение о перемирии и заставить принять его
свою воинствующую марионетку Ли Сын Мана. О причинах
провала этого шантажа сообщил, опровергая тем самым во¬
лей-неволей противоположную официальную версию, Р. Мэр¬
фи. В ответ на намек «о том, что мы собираемся положить
конец войне, используя атомные бомбы», писал он в своих
воспоминаниях, «члены ООН заявили: «Мы не можем по¬
зволить такие решительные акции. Мы будем сдерживать
американцев» 1 2.
Фальсифицированная версия о достижении перемирия в
Корее с помощью запугивания атомной бомбой была нужна
администрации Эйзенхауэра — Даллеса для того, чтобы обо¬
сновать свою политику «балансирования на грани войны»,
подготовить почву для провозглашения доктрины «массиро¬
ванного возмездия», для дальнейшего наращивания амери¬
канской военной силы.
Публичное принятие на себя правительством США офи¬
циальных обязательств по «освобождению» социалистических
стран, «отбрасыванию коммунизма» и использованию для это¬
го военной, в первую очередь атомной, силы стало одним из
дополнительных факторов, толкавших их внешнюю политику
в сторону еще большей агрессивности и авантюристичности.
Пытаясь выполнить взятые обязательства, поддержать свои
лозунги и престиж внутри и вне страны, правительство
Эйзенхауэра — Даллеса старалось нарастить достаточно сил,
пайти какие-то эффективные методы и средства их примене¬
ния для осуществления глобальных планов америкапского
империализма «покончить со злом коммунизма», установить
во всем мире собственное господство. «Сейчас такое время,—
заявил Д. Ф. Даллес на заседании кабинета 10 июля 1953 г.,—
когда мы обязаны удваивать наши ставки, а не уменьшать
их, как западные парламенты. Сейчас самое время потеспить
врага —и, может быть, покончить с ним раз и навсегда (!).
Но если мы будем медлить, оп сможет консолидироваться
и, вероятно (!), отбросить нас назад» 3.
1 Eisenhower D. D. Mandate for change, 1953—1956. L., 1963, p. 180.
2 Murphy R. Diplomat among warriors, p. 357, 360,
3 Hughes E. J. The ordeal of power, p. 137.
91

Особый упор на подкрепление доктрины и политики «ос¬
вобождения» соответствующей военной силой и стратегией
требовал дальнейшего усиления милитаризации США и их
союзников. Выработанный правительством Эйзенхауэра так
называемый «новый взгляд на оборону», во-первых, преду¬
сматривал ускоренную подготовку США к способности в лю¬
бой момент развязать «большую войну» против СССР и дру¬
гих социалистических государств; во-вторых, превращал вре¬
менную «частичную мобилизацию» промышленного потен¬
циала страны в постоянную милитаризацию определенных
его секторов; в-третьих, устанавливал для обычного мирного
времени тот уровень военных расходов, который был достиг¬
нут в период войны в Корее. Это был «подарок» республи¬
канского правительства тому самому военно-промышленному
комплексу, об угрозе всевластия которого сам Эйзенхауэр за¬
явил несколько лет спустя. Вместе с тем это был новый боль¬
шой шаг в наращивании гонки вооружений, в милитаризации
США. «Наша страна,— расписывал это «достижение» Эйзен¬
хауэр,—сделала очередной исторический поворот. Она при¬
знала, что не может положить на землю свой меч и щит и
вернуться к мирному состоянию, при котором больше не бы¬
ло бы войн. Она взглянула в лицо тому факту, что не может
больше сбросить с себя тяжесть расходов на вооружение в
масштабах военного времени. Она осознала, что должна на¬
учиться жить, возможно, на протяжении целого поколения
или дольше, сжимая оружие в своей руке, с миллионами лю¬
дей, одетыми в униформу»
Наряду с постоянной военной готовностью и милитариза¬
цией сосредоточение основного внимания на оружии массо¬
вого уничтожения стало еще одной отличительной чертой
«нового взгляда на оборону», вылившись в печально извест¬
ную доктрину «массированного возмездия», разработка кото¬
рой была закончена к концу 1953 г., когда ее одобрил Совет
национальной безопасности. «Мы живем в мире, в котором
всегда возможны критические ситуации, и наше выживание
может зависеть от нашей способности встретить эти кризи¬
сы,—излагал суть этой доктрины Д. Ф. Даллес.— Чрезвы¬
чайные меры, как они ни хороши для критических ситуаций,
не обязательно составляют хорошую постоянную политику.
Чрезвычайные меры дороги; они поверхностны, и они озна¬
чают, что враг держит инициативу... Мы хотим для самих
себя и других свободных наций максимальных средств устра¬
шения по сносной цене. Местная защита должна быть под¬
1 Eisenhower D. D. Mandate for change, p. 573.
92

креплена далее устрашающей силой массированного возмез¬
дия... Основное решение состоит в том, чтобы зависеть в
первую очередь от огромной способности к возмездию мгно¬
венно, средствами и в районах по нашему собственному вы¬
бору» \
В своем сочетании провозглашенные правительством Эй¬
зенхауэра — Даллеса и положенные в основу его политики
доктрины «освобождения» и «массированного возмездия»
фактически объявляли борьбу не на жизнь, а на смерть СССР
и другим социалистическим странам, всем прогрессивным си¬
лам; официально выдвигали «атомную силу» на первое место
в арсенале орудий внешней политики США; оставляли за
американским империализмом свободу использовать любой
повод во всякий момент и в любом месте для развязывания
термоядерной войны, угрожая в первую очередь главному оп¬
лоту сил мира и социализма — Советскому Союзу, на кото¬
рый, как это уже давно стало принятым в США, возлагалась
«ответственность» за неудержимую борьбу народов за нацио¬
нальную независимость и социальный прогресс. «Освобожде¬
ние» путем атомного шантажа, угрозы силой, ее применением
социалистического мира от социализма и капиталистического
от революций — такую явно невыполнимую задачу ставил пе¬
ред собой американский империализм.
Президент Эйзенхауэр и государственный секретарь Дал¬
лес «пошли дальше» доктрины Трумэна, писал в «Нью-Йорк
тайме» 17 января 1954 г. известный американский обозрева¬
тель Джеймс Рестон. «Они заявили, что США должны быть
вольны мгновенно пустить в ход репрессалии — не обяза¬
тельно против коммунистических войск на месте действия, а
в любом регионе и любым оружием по нашему выбору. Дру¬
гими словами, они объявили Москве и Пекину... что в случае
новой провокации (?!) или партизанской войны в Корее,
Индокитае, Иране или в любой другой стране Соединенные
Штаты могут моментально прибегнуть к возмездию атомным
оружием против СССР или красного Китая. Это заявление
не было, подобно доктрине Трумэна, простым параграфом из
речи. Это было решение президента и Совета национальной
безопасности».
На совещании в Белом доме в конце декабря 1953 г. Эй¬
зенхауэр еще раз фактически подтвердил, что его правитель¬
ство готово начать и выиграть «превентивную» и «тотальную»
термоядерную войну. Одной из целей военной политики
США, заявил он, должно быть обеспечение «резервов доста¬
» DAFR, 1954. Ed. by Р. V. Curl. N. Y., 1955, p. 8-10.
93

точной силы, чтобы противостоять «партизанской» войне в
одной пли самое большее двух местностях. Если же конфлик¬
ты возникнут одновременно в большем числе мест,— продол¬
жал президент,—тогда мы автоматически (?!) окажемся в
большой войне... В этом случае... нашей целью в первой фа¬
зе такой глобальной войны должно быть предотвращение ка¬
тастрофы, пока мы в свою очередь не обрушим наши ядерные
запасы на агрессора. После этого у нас будет время продол¬
жить войну до победы» (!) \
Оценивая и переоценивая возможности прямого (воен¬
ного) или «косвенного» (политического, дипломатического,
«психологического») использования американской силы на
мировой арене, руководящие крути США не могли игнориро¬
вать фактов как поражения сухопутных американских войск
в Корее, так и ликвидации Советским Союзом монополии
США на атомную и водородную бомбу. Поэтому при разра¬
ботке и обосновании доктрины «массированного возмездия»
упор был сделан на количественное преимущество США пе¬
ред СССР в области имеющихся запасов атомно-водородного
оружия и на качественное преобладание в средствах его до¬
ставки — стратегической авиации.
Именно на эти элементы военной силы США больше все¬
го рассчитывало правительство Эйзенхауэра при проведении
своей внешней политики. «Сегодня,— подчеркивал председа¬
тель комитета начальников штабов вооруженных сил США
адмирал Рэдфорд,— акцент действительно делается на созда¬
нии, поддержании и использовании современной воздушной
силы... В деле наступления, обороны и поддержки других ро¬
дов войск это — первостепенное требование... Национальная
воздушная сила включает в себя военно-воздушный флот,
морскую авиацию, самолеты корпуса морской пехоты, армей¬
скую авиацию, а также огромную авиационную промышлен¬
ность и гражданскую авиатранспортную систему... США так
развивали определенные секторы своей воздушной силы, что
создали стратегическую воздушную силу и авиационную
ударную силу, которые не имеют себе равных во всем мире.
Президент США, министр обороны и комитет начальников
штабов едины в своем убеждении, что наша страна будет
сохранять национальную воздушную силу, превосходящую
авиацию любой другой державы в мире» 1 2.
Сами ВВС США отнюдь не были, однако, пассивным объ¬
ектом планирования военных и политических руководителей
страны. Генералы и офицеры ВВС, конструкторы и теорети¬
1 Elsenhower D. D. Mandate for change, p. 452,
2 DAFR, 1953, p. 66.
94

ки, монополисты и лоббисты с успехом превратили авиацион¬
ную промышленность в крупнейший и могущественный сек¬
тор военно-промышленного комплекса США, стали одной из
наиболее влиятельных групп среди творцов американской по¬
литики и стратегии. Именно они являлись соавторами и про¬
пагандистами доктрины «воздушной силы», «атомного устра¬
шения», «превентивного удара» и т. д. Их узкоэгоистические
«ведомственные» интересы и доктрины наряду с классовыми
антикоммунистическими предрассудками и слепой верой во
«всесилие силы» не только стимулировали дальнейшую пого¬
ню за военным превосходством и гонку вооружений, но и не
раз приводили Вашингтон к опасным авантюристическим вы¬
ступлениям и действиям, а в итоге — к серьезным поражени¬
ям и просчетам. Раздутая в середине 50-х годов кампания по
поводу «превосходящей мощи и решающей роли амери¬
канской воздушной силы» — стратегической атомоносной
авиации — не соответствовала ни опыту второй мировой и
корейской войны, ни правильной и своевременной оценке
перспектив наступающего века ракетной техники.
Воинствующий и крайне опасный характер ставки прави¬
тельства Эйзенхауэра — Даллеса на ядерное оружие как на ос¬
нову внешней политики США, как на главное средство пси¬
хологического, политического и прямого военного давления,
«устрашения» СССР, других социалистических государств не
могли скрыть отдельные миролюбивые декларации и жесты
Вашингтона, которые в действительности должны были лишь
успокаивать американскую и мировую общественность, слу¬
жить прикрытием или дополнительным пропагандистским
фактором для использования американской силы.
Объявленная, в частности, почти одновременно с офици¬
альным провозглашением доктрины «массированного возмез¬
дия» программа «Атом для мира» Эйзенхауэра внешне от¬
крывала в. какой-то мере путь к налаживанию международ¬
ного сотрудничества в области мирного применения атомной
энергии. Излагая 8 декабря 1953 г. в своем выступлении пе¬
ред Генеральной Ассамблеей ООН суть этой программы —
создание Международного агентства по атомной энергии, ко¬
торому все государства, обладающие запасами расщепляю¬
щихся материалов, передавали бы какую-то часть их для ис¬
пользования в мирных целях, для оказания помощи в этой
области другим странам, Эйзенхауэр попытался изобразить ее
как шаг к прекращению «гонки атомных вооружений, кото¬
рая набрасывает мрак не только на мир, по и на саму жизнь
человечества»
1 DAFR; 1953, р. 50.
«5

На деле, однако, Эйзенхауэр хорошо знал (и позже сам
писал об этом): программа «Атом для мира» меньше всего
была направлена на какое-либо разоружение, тем более атом¬
ное, по отношению к которому Вашингтон по-прежнему за¬
нимал сугубо отрицательную позицию. Белый дом решил по¬
казать свое лицемерное «миролюбие», по признанию самого
президента, лишь после того, как американские технические
эксперты заверили его, что, «даже если Россия согласится со¬
трудничать в этом плане... США могут позволить себе умень¬
шить свои атомные запасы в размерах, в 2 или 3 раза превы¬
шающих возможный вклад русских, и тем не менее еще
улучшить свои относительные позиции (в атомных вооруже¬
ниях.— Ю. М.). Другой причиной для обращения было стрем¬
ление внушить американскому народу, что он не вкладывает
свои средства в ядерное развитие с единственной целью ис¬
пользовать его для разрушения мира. Наконец, оно предоста¬
вило возможность сказать Америке и всему миру о масштабе
и силе нашего атомного потенциала»(!)
Так искусно обращались Вашингтоном в свою прямую
противоположность его же собственные декларации и акции,
призванные якобы служить интересам народов, мира и про¬
гресса. В действительности правительство Эйзенхауэра не
только не предприняло каких-либо мер к ограничению гонки
атомного оружия, но и, наоборот, содействовало дальнейше¬
му его развитию, распространению, «легализации», что вызы¬
вало растущую тревогу во всем мире, включая саму Америку.
«Как только факты о нашей политике тотального истребле¬
ния будут публично обсуждены и конечный результат ее —
массовое самоубийство — станет ясным,— писал 19 марта
1954 г. в «Нью-Йорк тайме» один из ее читателей,— я верю,
что американский народ останется еще достаточно здравым,
чтобы прийти к более умному решению, чем до сих пор при¬
нимало наше правительство. Он осознает, что возмездие не
служит защитой, что тотальное истребление обеих сторон —
это не победа, что постоянное состояние болезненного стра¬
ха, подозрения и ненависти не является безопасностью; коро¬
че, что кажущееся неограниченной силой стало бессилием» 1 2.
Несмотря на то что доктрина «массированного возмездия»
была принята под американским давлением в качестве офи¬
циальной военной установки НАТО, именно она заставила
Западную Европу также серьезно задуматься о той судьбе,
которая отводится ей в силовой политике и военных планах
1 Eisenhower D. D. Mandate for change, p. 254.
2 New York Times, March 19, 1954.
96

американского империализма. Немалую озабоченность запад¬
ноевропейцев вызывало и очевидное противоречие между
официальной ставкой правительства Эйзенхауэра на амери¬
канскую атомно-воздушную силу как основное средство «от¬
брасывания коммунизма» и его растущими требованиями об
увеличении вооруженных сил и обычных вооружений всех
стран НАТО, и особенно о ремилитаризации Западной Гер¬
мании.
2.	Курс на ремилитаризацию ФРГ
Сильная прежде всего в военном отношении Западная
Германия наряду с ядерным оружием представлялась Ва¬
шингтону наиболее эффективным средством устрашения Со¬
ветского Союза. Не случайно в том же самом своем выступ¬
лении в Совете по международным отношениям в Нью-Йорке
12 января 1954 г., в котором он провозгласил доктрину «мас¬
сированного возмездия», Д. Ф. Даллес объявил о твердой
решимости правительства Эйзенхауэра вести курс на восста¬
новление западногерманского милитаризма и союз с ним.
«Западная Европа,— говорил он,— не может быть успешно
защищена без обороны Западной Германии. В свою очередь,
Западная Германия не может обороняться без помощи самих
западных немцев. Но германское участие исключается согла¬
шениями о перемирии, еще остающимися в силе. Западно¬
германская республика должна быть освобождена от условий
перемирия, и новые политические соглашения должны быть
заключены, чтобы обеспечить службу перевооруженных нем¬
цев нашему общему делу» I
Найдя себе надежного партнера в лице канцлера Аде¬
науэра, Вашингтон рассчитывал, что в союзе прежде всего
с ремилитаризованной Западной Германией США сумеют
резко изменить в свою пользу европейскую и общемировую
ситуацию. «Возрожденная [Западная] Германия,— заявлял
Д. Ф. Даллес,— может также быть огромным активом для
Запада. Путем вовлечения (захвата.— Ю. М.) Восточной
Германии в свою орбиту Запад способен приобрести передо¬
вые стратегические позиции в Центральной Европе, которые
будут подрывать военное и политическое положение совет¬
ского коммунизма в Польше, Чехословакии, Венгрии и ос¬
тальных соседних странах» 1 2.
Несмотря на непрерывное американское давление, оппо-
1 DAFR, 1954, р. 12.
2 Dulles J. F. War or peace, p. 156.
7
Ю. M. Мельников
97

зиция в Западной Европе проектам ремилитаризации ФРГ и
включения ее в так называемое Европейское оборонительное
сообщество оставалась очень сильной. Противники создания
западногерманской армии указывали, что подобный шаг дал
бы толчок усилению реваншизма в Западной Германии и за¬
крыл бы путь к переговорам с СССР, который последователь¬
но боролся за мирное и справедливое решение германской
проблемы. Прежде чем решать вопрос о ратификации дого¬
вора о ЕОС, необходимо попытаться достичь урегулирования
спорных вопросов с Советским Союзом — такова была пози¬
ция широких кругов общественности, которую разделяли и
многие политические деятели Западной Европы.
Эта позиция диаметрально отличалась от точки зрения
правительства Эйзенхауэра — Даллеса, которое фактически
выступало против любых переговоров с СССР. Доводя до
кульминации политику с позиции силы, Даллес считал такие
переговоры «тратой времени» до тех пор... пока Советское
правительство не капитулирует заранее перед всеми амери¬
канскими требованиями. Он настаивал на том, что садиться
за стол переговоров с противником можно только после на¬
несения ему явного поражения «в борьбе за силу», чтобы за¬
тем продиктовать свои условия мира. Поэтому, в частности,
заявлял он, осуществление ремилитаризации ФРГ и включе¬
ние ее в единый антисоветский фронт с другими капитали¬
стическими державами должно предшествовать каким-либо
переговорам с СССР. «Несколько лет тому назад,— писал в
связи с этим американский ученый Р. Пэрри,— страну убе¬
дили принять политику «переговоров с позиции силы»... Эта
политика, считалось, должна означать, что, когда станет оче¬
видным, будто наша политика не диктуется слабостью, ак¬
цент будет перенесен на переговоры. Но в действительности
произошло не это. В пропорции к возрастанию нашей воен¬
ной и промышленной силы мы становились все в большей ме¬
ре расположенными угрожать и предъявлять ультиматумы...
Американский народ поощряли верить в то, что он может
добиться своего в мире, обеспечив только, чтобы он был
впереди других в области эффективности атомного оружия
и объема ядерных запасов. Мы все больше диктаторствуем
в отношении наших партнеров и делаемся все более оже¬
сточенными и подозрительными к своим противникам. Такое
направление мыслей нереалистично и глупо»
Когда Эйзенхауэр, уступая просьбам других западных
лидеров и вопреки мнению Даллеса, все-таки согласился нЗ
1 New York Times, 1954, May 18.
98

созыв очередного совещания министров иностранных дел
четырех держав в Берлине в январе 1954 г. в связи с совет¬
ской инициативой о заключении германского мирного догово¬
ра, государственный секретарь США совместно с Аденауэ¬
ром сделали все, чтобы сорвать его и продемонстрировать
тем самым «бесполезность» диалога с СССР. «Объединение
и усиление Западной Европы может теперь продолжаться»,—
самодовольно заявил он 24 февраля 1954 г.1
Раздувая миф о «советской опасности» и спекулируя на
заинтересованности определенных западноевропейских кру¬
гов в связях с США и их «присутствии» в Европе, Даллес
открыто шантажировал эти круги угрозой «мучительной пе¬
реоценки» своей европейской политики в случае провала
ЕОС. Со своей стороны, Эйзенхауэр подтвердил неизбежность
такой переоценки хотя бы в силу того факта, что конгресс
США внес поправку в закон «О взаимном обеспечении безо¬
пасности», предусматривавшую предоставление 50% амери¬
канской помощи соответствующим странам через... ЕОС.
Наряду с этим правящие круги США запугивали правитель¬
ства Франции, Италии и других стран перспективой восста¬
новления западногерманского империализма помимо их со¬
гласия, создания «оси Вашингтон — Бонн».
Несмотря на все это, французский парламент 30 августа
1954 г. отклонил проект договора о создании ЕОС. Это собы¬
тие было расценено в Вашингтоне как «бунт», нетерпимое
проявление «своеволия» одного из союзников, как удар по
западноевропейской и всей глобальной стратегии США. При
этом Даллес не нашел ничего лучшего, как снова пригрозить
западноевропейским государствам, что если они не согласят¬
ся в какой-либо форме на ремилитаризацию ФРГ, то США
откажутся от всех своих обязательств по «коллективной обо¬
роне» и должны будут «пересмотреть свою внешнюю поли¬
тику, особенно свое отношение к Европе».
Это было уже двойным блефом. Ведь выполняя свои пре¬
дыдущие декларации, США должны были бы без дальней¬
ших слов «покинуть Европу» после крушения ЕОС. Но на
деле они ни раньше, ни теперь не намеревались добровольно
«уходить» даже в том случае, если бы не только Франция,
но и другие страны отказались от поддержки их планов
ремилитаризации ФРГ. 3 сентября 1954 г. Эйзенхауэр за¬
явил исполняющему обязанности государственного секретаря
Б. Смиту, что в первую очередь следует направить «наши
мысли в сторону создания замены для ЕОС... Мы не можем
1 DAFR, 1954, р. 221-222.
99

признать своего поражения» *. Но каким путем можно было
достичь этого?
В критический момент на помощь американской дипло-
матии пришли правящие круги Великобритании, которые,
очевидно, за определенную «плату» согласились сделать то,
чего от них уже давно требовал Вашингтон: «закрепить»
свое военное присутствие на европейском континенте, войти
в военный союз не только с другими западноевропейскими
странами, но и с ФРГ. По предложению Черчилля для
включения Западной Германии в систему империалистиче¬
ских союзов вместо ЕОС был использован Брюссельский
пакт, который, как отмечал Эйзенхауэр, «довольно ирониче¬
ски был официально направлен на предотвращение возро¬
ждения германского милитаризма». Действительно, более
злую иронию трудно было себе представить.
В конце октября 1954 г. в Париже были подписаны со¬
гласованные предварительно в Лондоне протоколы об «окон¬
чании оккупационного режима» в Западной Германии, о
включении ее в западноевропейский «оборонительный» союз
и о приглашении ее в НАТО. «Главное значение» этих про¬
токолов, писал М. Флорински из Колумбийского университе¬
та, состояло «в перевооружении (Западной) Германии и воз¬
рождении германской армии, подвергнутой некоторым отно¬
сительно небольшим ограничениям на производство опреде¬
ленных типов оружия», причем «маловероятно, чтобы эти
ограничения могли быть надолго сохранены» (!) 1 2.
Государственный секретарь США Даллес неизменно рас¬
ценивал Лондонские и Парижские соглашения как большую
«победу в борьбе с коммунизмом», как успех в кампании по
созданию ситуации превосходящей силы против СССР в Ев¬
ропе. Американская пропаганда утверждала, что эта «побе¬
да» должна привести к укреплению «обороны свободного
мира», его сплочению и даже предотвращению возрождения
«опасного национализма» в ФРГ. На деле же она способст¬
вовала лишь новому осложнению международной обстановки
вообще и германской проблемы в частности, поощрению за¬
падногерманских реваншистов и милитаристов, углублению
раскола между двумя немецкими государствами, между За¬
падной и Восточной Европой.
Включение ФРГ в НАТО встретило резкое осуждение и
противодействие со стороны СССР и других социалистиче¬
ских государств, которые в целях укрепления своей безопас¬
1 Eisenhower D. D. Mandate for change, p. 404.
2 Florinski M. T. Integrated Europe? N. Y., 1955, p. 107.
100

ности подписали 14 мая 1955 г. оборонительный Варшавский
Договор, ставший их важнейшим оружием в борьбе за мир
в Европе и во всем мире, противовесом наращиваемой аме¬
риканским империализмом силе капиталистического мира.
Продолжая заниматься атомным шантажом, правительст¬
во Эйзенхауэра вместе с тем оказывалось вынужденным все
больше маневрировать, прибегать к более «нормальной» дип¬
ломатии, в том числе — под давлением своих союзников — к
контактам и переговорам со своими противниками, и прежде
всего с Советским Союзом. Наиболее значительным шагом в
этом направлении явилась встреча на высшем уровне в Же¬
неве руководителей СССР, США, Англии и Франции, вопрос
об организации которой был поставлен советской делегацией
при подписании Государственного договора о восстановлении
независимой и демократической Австрии в Вене в мае 1955 г.
Наряду с желанием продемонстрировать свое «миролю¬
бие» и гибкость, правящие круги США, соглашаясь на эту
встречу, имели также намерение, с одной стороны, лично по¬
знакомиться с новыми руководителями Советского Союза,
прощупать, насколько эффективным орудием служит и мо¬
жет служйть политика силы и угрозы атомной войной в от¬
ношении СССР, а с другой, они уже задумывались над тем,
как предотвратить возникновение такой ситуации, когда сами
США могли бы оказаться в пламени термоядерного огня.
«За закрытыми дверями исполнительных департаментов пра¬
вительства,— вспоминал генерал М. Тэйлор, назначенный
вскоре начальником штаба армии США,— школа сомневаю¬
щихся начала оспаривать стратегию нового взгляда (на обо¬
рону). Свидетельства советского прогресса в ядерной обла¬
сти сделали невозможным игнорирование того факта, что
мировая ситуация силы претерпевает важное изменение.
В январе 1955 г. Совет национальной безопасности предпри¬
нял свой первый всеохватывающий обзор заявления 1953 г.
о новом взгляде. В ходе этого обзора впервые была признана
возможность условий взаимного устрашения» L
Другим мотивом, по которому правительство Эйзенхауэ¬
ра — Даллеса согласилось на встречу в Женеве, явилось его
убеждение, будто создание Западноевропейского союза, реми¬
литаризация и включение ФРГ в НАТО изменили в пользу
империализма положение в Европе и это позволяет вести пе¬
реговоры с СССР «с позиции силы» и «свершившихся фак¬
тов». Заставить СССР не только примириться с этим, но и
отступить перед давлением Запада в европейских и гермап-
1 Taylor М. D. The uncertain trumpet. N. Y., 1960, p. 26—27.
101

ских делах — таковы были расчеты американской диплома¬
тии. Не случайно за два месяца до встречи в Женеве госу¬
дарственный секретарь США категорически отверг идею
«нейтрализации объединенной Германии», а меньше чем за
месяц до этой встречи подписал двустороннее соглашение о
«взаимной военной помощи» с ФРГ.
В то же время правительство Эйзенхауэра стремилось
взять под свой контроль растущие тенденции среди амери¬
канских союзников к мирным переговорам и соглашениям с
СССР. Дальнейший отказ США от участия в них мог бы при¬
вести к проявлению определенной самостоятельности Англии
и Франции в этом направлении, что, несомненно, внесло бы
новый элемент раздоров в НАТО. Согласившись же на встре¬
чу западных держав с СССР, правящие крути США могли
рассчитывать или придать ей желаемый для себя характер,
или сорвать ее, но «коллективными усилиями», сохранив, та¬
ким образом, в любом случае единый фронт Запада под соб¬
ственной эгидой и скоординировав его политику в отношении
Востока.
Наконец, большое место в американской дипломатиче¬
ской стратегии занимали планы перехвата инициативы мир¬
ного наступления у СССР, приписывание себе заранее всех
возможных положительных результатов встречи в Женеве и
возложение на Советский Союз ответственности за все ее
«планируемые неудачи». Учитывая репутацию Эйзенхауэра
как «миротворца», совещание на высшем уровне с участием
президента должно было, по мнению Вашингтона, послужить
наиболее надежным трамплином для перехода США в новую
контратаку против Советского Союза «в мирном аспекте».
Характерно, что, как только было принято решение о
созыве конференции в Женеве, подготовкой различных пред¬
ложений, с которыми Эйзенхауэр мог бы выступить на ней,
наряду с госдепартаментом занялась специальная группа
экспертов во главе с Нельсоном Рокфеллером, специализи¬
ровавшимся в то время на «психологической стратегии»
США. Эта группа, названная по имени военно-морской базы
Квантико, где она располагалась, прежде всего «подвергла
тщательному изучению тенденции общественного мнения в
Европе. Исследования показали наличие сильных настроений
в пользу запрещения ядерного оружия... Одной из проблем,
которую группа в Квантико должна была рассмотреть, яв¬
лялась, следовательно, следующая: каким образом США мог¬
ли бы сохранить свои ядерные силы, но при этом еще сделать
ясным для всех, что их цель — мир (!). Именно во времена
поисков такой формулы группа натолкнулась на идею о том,
102

чтобы президент вдохнул новую жизнь в старые планы воз¬
душной инспекции и обмена военной информацией (так
называемый план открытого неба.—ТО. Л/.)»1.
Преимущественно разведывательно-пропагандистский под¬
ход правящих кругов США, разумеется, не мог не ска¬
заться на подготовке, ходе и результатах встречи на высшем
уровне в Женеве в июле 1955 г. Правительство Эйзенхауэра
пыталось, например, включить в программу переговоров та¬
кие вопросы, как «положение порабощенных народов за же¬
лезным занавесом и цели международного коммунизма».
Однако, как ни стремились правящие круги США настоять
на своих заведомо иллюзорных требованиях об «освобожде¬
нии» Восточной Европы и ликвидации «мирового коммуни¬
стического заговора» в качестве обязательного условия лю¬
бых их переговоров и соглашений с СССР, тем не менее им
пришлось отказаться от этих притязаний перед лицом не
только твердой позиции социалистических государств, но и
соответствующего давления на них внутри самого капитали¬
стического мира. Выступления за переговоры с СССР без
всяких предварительных условий приняли столь широкие
масштабы, что даже американский сенат подавляющим боль¬
шинством голосов отверг резолюцию Маккарти, призывав¬
шую правительство не вести переговоры о чем-либо с СССР
до «освобождения порабощенных стран».
Вместе с тем правительство США отказалось обсуждать
в Женеве такие пункты повестки дня, предложенные совет¬
ской делегацией, как прекращение «холодной войны» и проб¬
лемы Дальнего Востока. Тем самым оно снова подтвердило
свои подлинные намерения, заключавшиеся в использовании
Женевской встречи в первую очередь для попыток придать
желательное для США направление развитию международ¬
ных отношений, а не их всестороннего урегулирования. Воз¬
главляемая Эйзенхауэром делегация США упорно добива¬
лась, чтобы германскому вопросу был отдан приоритет перед
проблемами европейской и всемирной безопасности, чтобы
действительное разоружение под строгим международным
контролем было подменено контролем над вооружениями
без какого-либо их ограничения, чтобы Советский Союз и
другие социалистические страны широко раскрыли свои гра¬
ницы для «свободного и неограниченного потока» западных
идей и т. д.
Американская дипломатия не искала и не хотела каких-
либо реальных взаимоприемлемых соглашений с СССР. Ее
1 Donoven R. J. Eisenhower: the inside story. N. Y., 1956, p. 345—346.
103

маневры с переговорами в 1954—1955 гг. сводились к тому,
чтобы попытаться несколько уменьшить тревогу американ-
ской и мировой общественности по поводу даллесовского
«балансирования на грани войны», а затем, взвалив на СССР
и другие социалистические страны вину за «невозможность»
достигнуть каких-либо соглашений, продолжить без сущест¬
венных изменений прежний курс. Государственный секре¬
тарь США откровенно и цинично разъяснял своим сотрудни¬
кам, что он заинтересован в сохранении международной на¬
пряженности в качестве одного из необходимых условий для
продолжения гонки вооружений и политики силы. «Если нет
никакой очевидной угрозы со стороны советского блока,—
говорил он,— наша воля сохранять единство и силу может
ослабнуть... При проведении наших программ в конгрессе мы
должны демонстрировать наличие угрозы международного
коммунизма. Иначе такие программы, как программа взаим¬
ного обеспечения безопасности, были бы ликвидированы.
Точно такое же положение сложилось бы, вероятно, среди
наших союзников. Они могут почувствовать, что опасность
миновала и, следовательно, для них нет необходимости про¬
должать тратить огромные суммы денег на оборону». И да¬
лее: «Если наш народ и конгресс получат впечатление (!),
что разоружение возможно, то они будут настаивать на уре¬
зывании бюджета вооружений, которое уменьшит нашу
силу». Любая перспектива ослабления опасности войны и
разоружения в конечном счете страшила Даллеса и ему по¬
добных, оказывалась совершенно неприемлемой для них, ибо
она угрожала самим основам теории и практики «американ¬
ской силы», исповедуемой ими. «Если бы вы могли точно
определить условия соглашения о разоружении, которое, вы
думаете, мы должны иметь с Советским Союзом, и если бы
русские приняли ваши условия, то верите ли вы в то, что
безопасность Соединенных Штатов может полагаться на
это соглашение?» — такова была «железная» логика государ¬
ственного секретаря США, подходившего к взаимоотноше¬
ниям с СССР и к международным отношениям в целом
как к игре на тотальный выигрыш или проигрыш одной из
сторон
Когда в конце 1955 г. министры иностранных дел СССР,
США, Великобритании и Франции снова собрались в Жене¬
ве, чтобы попытаться воплотить в жизнь директивы, приня¬
тые *на высшем уровне, американская делегация заняла
1 Berding 4. Я. Dulles on diplomacy. Princeton, 1965, p. 24, 92, 87
and oths.
104

крайне жесткую позицию как по германскому вопросу, так
и по проблеме разоружения. Действуя в полном согласии с
Аденауэром, Даллес категорически отверг всякую мысль о
нейтрализации Германии и ее воссоединении путем сближе¬
ния двух существующих германских государств. Он потребо¬
вал, чтобы в обмен на «гарантии безопасности» со стороны
Запада СССР фактически согласился, во-первых, на «освобо¬
ждение» ГДР, т. е. на поглощение ее Западной Германией, и,
во-вторых, на включение «воссоединенной» таким путем Гер¬
мании в систему западных военных союзов. Отклонение Со¬
ветским Союзом подобных совершенно неприемлемых планов
было тут же ^спользовано американской дипломатией для
срыва дальнейших переговоров между Западом и Востоком и
возложения вины за это (а заодно и за «развеяние духа Же¬
невы») на СССР, для продолжения своего курса на ремили¬
таризацию ФРГ.
Сразу же после включения ФРГ в НАТО в Пентагоне, гос¬
департаменте и Белом доме возникли дальнейшие авантюр¬
но-агрессивные замыслы о соединении силы атомного ору¬
жия и бундесвера, нашедшие спустя несколько месяцев свое
выражение в проекте превращения НАТО в «четвертую ядер-
ную державу». Выступая в начале 1957 г. в Бонне и говоря
о «стремлении держав Атлантического союза на континенте
(а точнее, западногерманских реваншистов и милитаристов.—
Ю. М.) приобрести в самое кратчайшее время атомную дее¬
способность», американский генерал Л. Норстэд в качестве
главнокомандующего НАТО уже открыто поддержал это
«стремление» и выразил пожелание, «чтобы войска европей¬
ских союзников были обучены в мирное время тактике и тех¬
нике ядерной войны» 1.
3.	Пактомания Даллеса
Правительство Эйзенхауэра активно стремилось вовлечь
в русло своей силовой политики не только западноевропей¬
ские и латиноамериканские страны — члены НАТО и пакта
Рио-де-Жанейро, но и неприсоединившиеся, развивающиеся
государства Ближнего Востока и Азии, многие из которых
только что освободились из-под ига старого колониализма.
Одна из главных целей Даллеса состояла в том, чтобы свя¬
зать эти государства прежде всего военными обязательствами
с США, завершить окружение СССР, всего социалистическо¬
го содружества кольцом агрессивных блоков и баз, замкнуть
1 New York Times, 1957, March 21.
105

это кольцо на его южных и восточных границах. Не счита¬
ясь с интересами и настроениями большинства молодых араб¬
ских и азиатских государств, с их ясно выраженным нежела¬
нием вступать в планируемые США антисоветские союзы,
Даллес развернул активнейшую кампанию по осуществле¬
нию своей задачи создания всеобъемлющей военной органи¬
зации «свободного мира для борьбы с коммунизмом». Обыч¬
ная клевета в адрес СССР и восхваление США были допол¬
нены на этот раз грубыми нападками на самостоятельную
политику неприсоединившихся стран, на их антиимпериа¬
листическую, антиколониалистскую, нейтралистскую пози¬
цию на международной арене, нашедшую свое выражение в
решениях Бандунгской конференции, состоявшейся в апре¬
ле 1955 г.
Вершиной этих нападок явилось заявление государствен¬
ного секретаря США об «аморальности нейтралитета». Игно¬
рируя тот факт, что сами США на протяжении почти всей
своей истории в прошлом занимали в международных делах
именно эту «аморальную» позицию, Даллес провозгласил ее
«несовместимой с долгом» каждой страны, входящей в капи¬
талистическую систему, занять свое место в «борьбе с ком¬
мунизмом». Нейтралитет, объявил он, является «устаревшей
и, за исключением некоторых совершенно особых случаев,
аморальной и близорукой концепцией».
Заявление об «аморальности нейтралитета» являлось еще
одним доказательством догматического и непримиримого под¬
хода правящих кругов США к оценке международного поло¬
жения середины 50-х годов, игнорирования ими новых яв¬
лений и сил, возникающих на мировой арене, их упорного
стремления разделить весь мир на два противостоящих друг
другу военных блока.
В определенной мере это заявление отражало собой оз¬
лобленную реакцию правительства Эйзенхауэра — Даллеса
па стремление молодых государств Азии и Африки проводить
политику мирного сосуществования. Оно было вызвано так¬
же происходившими изменениями в составе и позиции чле¬
нов ООН, где все большее число вновь принятых государств
выступало в поддержку предложений Советского Союза но
разоружению, отказу от применения военной силы и угроз
ею в качестве орудия внешней политики, по ликвидации ко¬
лониализма и расизма. Озабоченность и негодование, выска¬
зываемые в Вашингтоне по поводу «бегства к нейтрализму
столь многих членов ООН,— признавал Г. Ф. Армстронг,—
отчасти может быть объяснено тем, что они также откровен¬
но выступали против системы региональных оборонительных
106

союзов... А государственный департамент привык (!) в са¬
мые последние годы все больше и больше думать о регио¬
нальных системах (т. е. о военных блоках.—ТО. Л/.) как о
краеугольном камне своей политики» L
Правительство Эйзенхауэра — Даллеса сделало еще боль¬
шую, чем прежде, ставку на военные и «психологические»
средства в своей дипломатии, причем по отношению не толь¬
ко к социалистическим, но и капиталистическим государст¬
вам. Пересматривая, например, программу американской
«помощи» другим странам, республиканское правительство
делало при этом упор, во-первых, на использовании ее в
создании наиболее благоприятных условий для частных
иностранных инвестиций США, во-вторых, на пропаганде
американского «великодушия», щедрости и «преимуществ
свободного предпринимательства» и, в-третьих, на ее роли в
создании странами-получателями «современных сбалансиро¬
ванных вооруженных сил», что в целом снова и снова дозво¬
ляло США осуществлять «здоровые и высокоприбыльные (!)
вложения в свою национальную безопасность» 1 2. Расшифро¬
вывая эту несколько общую формулировку, вице-президент
США Р. Никсон без обиняков признавал, что «приблизи¬
тельно три четверти типичных годовых ассигнований на ино¬
странную помощь идут на военное содействие... В среднем,—
цинично продолжал он,— содержать американского солдата
за рубежом стоит в пять раз дороже, чем содержать военно¬
служащих союзников, которым мы помогаем». Ввиду этого
«расходование меньших средств на иностранную помощь,—
заключал Никсон,— просто означало бы большие расходы на
оборону внутри страны и большее число американских пар¬
ней в солдатской форме» 3.
Подход с военными силовыми категориями почти ко всем
международным проблемам стал окончательно одной из наи¬
более примечательных черт внешнеполитических доктрин и
практики правительства Эйзенхауэра — Даллеса. Не имея,
однако, благоприятных возможностей пустить в ход свой
огромный военный потенциал, несмотря на постоянное стре¬
мление к этому, правящие круги США пытались использо¬
вать его как средство политико-психологического давления,
шантажа, «войны нервов», прежде всего против СССР и дру¬
гих социалистических стран. Держать своих противников в
постоянном напряжении, отказываться вести с ними пере¬
говоры иначе как «с позиции силы», прежде всего атомной,
1 Foreign affairs, 1956, October, р. 65.
2 DAFR, 1953, р. 70.
3 Nixon R, M. The challenges we face. N. Y., 1960, p. 62—63.
107

и диктата, делать ставку па подрыв и ослабление их положе¬
ния, а в конечном счете — па их капитуляцию или уничтоже¬
ние — таково было содержание даллесовской дипломатии.
Независимо от мотивов и намерений их авторов, доктри¬
ны «освобождения» и «массированного возмездия», а также
тезис об «аморальности нейтралитета» явились кульминаци¬
онным пунктом «холодной войны». Само их провозглашение
было беспрецедентной в истории международных отношений
попыткой поставить «вне закона» социалистические и непри-
соединившиеся страны и, наоборот, «узаконить» политику
силы и устрашения, кризисов и интервенций, «балансирова¬
ния на грани войны».
Новые внешнеполитические доктрины и планы республи¬
канского правительства, хотя они и выглядели гораздо более
«решительными» и «динамичными», чем прежние, в то же
время не могли расширить рамки реальных возможностей
политики США, магически превратить ее поражения в
успехи. Эти доктрины восприняли целый ряд основных идей¬
но-политических установок обанкротившейся политики
«сдерживания», полностью сохраняли преемственность сфор¬
мировавшейся после второй мировой войны глобальной анти¬
коммунистической стратегии американского империализма,
усугубив при этом ее авантюристические, силовые, интер¬
венционистские импульсы. Под ставшими уже стереотипами
предлогами «борьбы с коммунистической угрозой», обеспече¬
ния «безопасности, свободы и жизненно важных интересов»
Америки «новые» республиканские доктрины обосновывали
не только старую враждебную политику по отношению к Со¬
ветскому Союзу, но и всемирную экспансию американских
монополий, борьбу с освободительным движением, шантаж в
отношении развивающихся стран и их эксплуатацию, вытес¬
нение из различных регионов мира более слабых капитали¬
стических конкурентов. Более того, определенное заморажи¬
вание взаимоотношений с СССР и другими социалистически¬
ми странами, нежелание Даллеса даже вести переговоры с
ними и в то же время боязнь предпринять против пих какие-
либо реальные «освободительные акции» помимо военных
угроз, подрывных действий, экономической блокады и «пси¬
хологической войны» содействовали тому, что главная актив¬
ность американской стратегии по «отбрасыванию коммуниз¬
ма» оказалась в ряде моментов направленной внутрь капи¬
талистического мира.
В минуты откровенности Эйзенхауэр и Даллес называли,
в частности, в числе «побед» своей политики «освобожде¬
ния» свержение в августе 1953 г. правительства Мосаддыка
108

в Иране, проводившего политику защиты национальных ин¬
тересов и богатств страны (прежде всего нефти) от неограни¬
ченной эксплуатации и разграбления иностранными моно¬
полиями. США приняли самое активное участие в организа¬
ции государственного переворота в Иране, в результате кото¬
рого к власти пришло проамериканское правительство гене¬
рала Захеди и в страну вернулся изгнанный ранее народом
птах Реза Пехлеви. Нанеся удар по патриотическим силам,
США заодно потеснили английские нефтяные монополии,
протащили в жизнь свой план создания вместо национализи¬
рованной правительством Мосаддыка Англо-иранской нефтя¬
ной компании (АИНК) «Международного консорциума», в
котором господствовали уже американские корпорации, и за¬
няли ведущие позиции в нефтяной промышленности Ближ¬
него и Среднего Востока.
Под аккомпанемент яростной антикоммунистической про¬
паганды американские империалисты на деле «освободили»
иранцев от всех их тогдашних завоеваний в социально-эконо¬
мической и политической области. Более того, американские
дипломаты, по сообщению газеты «Уолл-стрит джорнэл» от
4 августа 1954 г., полагали, что «соглашение консорциума с
иранским правительством — урок не только для Ирана, но и
для других стран, которые, возможно, замышляют национа¬
лизацию иностранных нефтяных концессий». Наконец, свер¬
жение Мосаддыка открыло дорогу для втягивания Ирана в
антисоветские военные союзы.
Новое, проамериканское правительство Ирана вместе с
реакционными режимами Турции, Пакистана и Ирака бы¬
стро согласилось на создание под эгидой США и с участяем
Великобритании очередного военного блока на Ближнем и
Среднем Востоке — Багдадского. Поскольку, однако, больше
ни одна из ближневосточных стран не пошла на участие в
этом блоке, Вашингтон сам в последний момент решил воз¬
держаться от формального участия в нем, чтобы не ослож¬
нить еще больше свои отношения с этими странами. «Сеть
американских обязательств по безопасности мало-помалу»,
хвастался Даллес после создания Багдадского пакта в одном
из своих выступлений в сенате, охватывает всю «перифе¬
рию» коммунистического мира. «Постепенно одна часть
мира за другой была втянута в нее, и, может быть, мы будем
в состоянии окончить тем, что вы могли бы назвать универ¬
сальной доктриной — многосторонними договорами или мно¬
госторонними, охватывающими весь мир, полномочиями
(военными! — Ю. М.) от конгресса» 1.
1 Stebbins R. Р. The United States in world affairs 1957. N. Y.,
1958, p. 46.
109

Иранская «операция» не только явилась важным этапом
в осуществлении плана Даллеса о превращении всего капи¬
талистического мира в единый военный лагерь, но и проде¬
монстрировала заметное возрастание роли таких относитель¬
но новых элементов американской силы, как ЦРУ, военные
миссии, специальные подразделения армии США, проамери¬
канская военщина и репрессивные органы других стран,
наемники. На них возлагалась задача подготовки и осуще¬
ствления парамилитаристских, подрывных, диверсионных
и тому подобных «тайных операций», государственных пе¬
реворотов, «необъявленных войн». Под прикрытием угрозы
«массированного возмездия» правительство Эйзенхауэра,
таким образом, создавало и применяло обширную «полу¬
военную силу», действующую без какой-либо оглядки на
международные и национальные законы, суверенитет и
права народов.
В то время как президент Эйзенхауэр говорил о «мире
и свободе», а государственный секретарь Даллес — о «боге,
законе и порядке», его брат Аллен Даллес, стоявший во
главе ЦРУ, совместно со специальными подразделениями
Пентагона проводил одну за другой тайные операции по
свержению правительств и убийству государственных деяте¬
лей, неугодных Вашингтону, по организации контрреволю¬
ционных заговоров, мятежей и вооруженных интервенций
против прогрессивных режимов, народов, борющихся за свое
национальное и социальное освобождение.
Наряду с другими видами вооруженных сил США и их
союзников по военным блокам фактически был создан со¬
вершенно особый, специфический для американского импе¬
риализма в современную эпоху, «неформальный» тип воени¬
зированных подразделений, призванных осуществлять важ¬
нейшие задачи силовой политики США.
Аналогичные иранской подрывные операции специальных
служб и наемников ЦРУ и Пентагона готовились и пред¬
принимались и в ряде других стран. Как признал позднее
непосредственный руководитель государственного переворота
в Тегеране, один из высших офицеров ЦРУ, Кермит Руз¬
вельт (внук Теодора Рузвельта), «Даллес был столь очарован
легким успехом иранской операции — мятежникам было за¬
плачено всего 75 тыс. долл.,— что он хотел повторить ее в
Конго, Гватемале, Индонезии и Египте, где он жаждал сверг¬
нуть президента Насера». Даже К. Рузвельт попытался
возразить Даллесу, что нельзя «по всему миру делать такого
рода вещи», но без видимого успеха
1 Washington Post, 1979, April 14.
НО

Рассматривая Латинскую Америку как один из наиболее
важных и находящихся в сфере монопольного господства
США регионов мира \ правительство Эйзенхауэра особенно
резко реагировало здесь на любые проявления антиимпериа¬
листической борьбы народов. Выдвигая на первый план среди
всех остальных вопросов межамериканских отношений про¬
блему военно-политической борьбы с «угрозой коммунизма»,
оно намеревалось как удержать под своим контролем общее
положение и ход событий в Латинской Америке, так и лик¬
видировать давно уже ставшую поперек дороги американ¬
ским монополиям демократическую революцию в Гватемале,
одной из небольших республик Центральной Америки. Ва¬
шингтон стремился, с одной стороны, восстановить в этой
стране реакционный режим и привилегированные позиции
иностранного капитала, подорванные или аннулированные в
ходе проводившихся прогрессивных реформ, а с другой —
«дать урок», «устрашить» народно-освободительные силы во
всем Западном полушарии.
Против маленькой страны была развернута прежде всего
ожесточенная «психологическая война». Гватемала была
объявлена не только «жертвой коммунистической агрессии»,
но и... угрозой для всего Западного полушария и США. На
X межамериканской конференции в Каракасе (Венесуэла)
американская делегация во главе с Даллесом добилась при¬
нятия резолюции «Об укреплении солидарности в целях
сохранения политической целостности американских госу¬
дарств ввиду угрозы вмешательства международного ком¬
мунизма». В этой резолюции деятельность «чуждой полити¬
ческой партии» в какой-либо латиноамериканской стране
объявлялась фактически такой же угрозой Западному полу¬
шарию, как... военное нападение извне, а приход ее к власти
приравнивался к... захвату этой страны «неамериканской»
державой. 1954 год, писал в связи с этим один из биографов
Даллеса, «отметил появление нового принципа в холодной
войне против коммунизма: концепции коллективной обороны
против политических подрывных действий... Принцип доктри¬
ны Монро... был воплощен в 1947 г. в межамериканском
договоре, подписанном в Рио-де-Жанейро. Но единство в
сопротивлении военному проникновению не являлось защи-
1 Президент Эйзенхауэр, используя стандартную фразу для обо¬
значения империалистических интересов США, называл Латинскую
Америку «частью мира, имеющей жизненно важное значение для Со¬
единенных Штатов», «огромной областью неиспользованных ресур¬
сов, чей вес на чаше весов баланса сил неуклонно становится все
более значительным» (Eisenhower D, D. Mandate for change, p. 420).
ill

той против коммунистического политического наступления».
И государственный секретарь США отправился «в Каракас,
чтобы вписать доктрину Даллеса об обороне против подрыв¬
ной деятельности в мировоззрение панамериканского сооб¬
щества» Ч
Подобная антикоммунистическая воинственность оказа¬
лась, однако, неприемлемой даже для многих участников
конференции в Каракасе, понимавших, что под предлогом
борьбы с «неамериканским политическим проникновением»
правящие круги США могут потребовать «коллективных»
военных акций против каждой латиноамериканской страны,
пытающейся проводить независимую политику. В результате
в каракасскую резолюцию была внесена поправка о необхо¬
димости проведения предварительных консультаций и полу¬
чения согласия большинства участников пакта Рио на осу¬
ществление таких акций.
Это обстоятельство вынудило руководителей США, по их
собственному признанию, в дальнейшем действовать про¬
тив Гватемалы скорее «в духе», чем «по букве» каракасской
резолюции. Чтобы подкрепить позиции Даллеса, сенат и
палата представителей США приняли собственную односто¬
роннюю резолюцию, направленную на непосредственную
йоддержку мятежа и интервенции против законного прави¬
тельства Гватемалы.
Принятие подобной резолюции свидетельствовало прежде
всего о том, что, чем меньше соответствовали действия США
нормам международного права и многосторонним договорам
и решениям, в том числе принятым при их самом активном
участии, тем чаще Вашингтон стремился обосновать их голо¬
сами собственных законодателей, пытаясь диктовать таким
образом всему миру американские «правила поведения».
Вместе с тем оно говорило о все большем упадке американ¬
ской «демократии», ибо, заранее оправдывая любые агрес¬
сивные действия собственного правительства, конгресс США
не только подталкивал его фактически к проведению крайне
авантюристической политики, но и добровольно отказывался
от своего конституционного и реального влияния на нее.
Получив, можно сказать, собственное одобрение своих
агрессивных замыслов, правительство Эйзенхауэра органи¬
зовало блокаду Гватемалы, вторжение на ее территорию на¬
емников, поддерживаемых американскими бомбардировщи¬
ками, и, наконец, мятеж внутри самой республики. Сверже¬
ние законного демократического правительства и установле-
1 Beal J. R. John Foster Dulles, p. 229—230, 232.
112

ние жестокой военной диктатуры, признал журнал «Нью
рипаблик», «было подготовлено в Вашингтоне, так как без
согласия США Кастильо Армас («освободитель» Гватема¬
лы.— Ю. М.) не смог бы расквартировать свою «армию осво¬
бождения» в Гондурасе, создать огромный запас вооруже¬
ния, использовать американские самолеты, размещенные
с разрешения властей в Никарагуа. Без американского
давления гватемальская армия никогда бы не сложила ору¬
жия»
На случай же, если бы это «давление» все-таки не сра¬
ботало, правительство США готовило прямую военную ин¬
тервенцию. «Американские морские пехотинцы были пере¬
брошены из Пуэрто-Рико в район Ямайки для оказания по¬
мощи силам вторжения. Им был отдан приказ высадиться
в Пуэрто-Барриос (в самой Гватемале! — Ю. 7И.), если Ка¬
стильо Армас и Перифуа (посол США в Гватемале, зани¬
мавшийся организацией военного переворота.— Ю. М.) по¬
терпят неудачу» 1 2.
Насильственное «освобождение от коммунизма» Гватема¬
лы означало откровенную ставку правительства Эйзенхауэра
на военные перевороты и реакционные режимы при реши¬
тельном отказе от каких-либо уступок, удовлетворения мно¬
гочисленных претензий, особенно экономических, латиноаме¬
риканских стран к своему «доброму» северному соседу. Та¬
кая политика, однако, могла иметь только временный и
непрочный успех, купленный к тому же ценой еще большего
обострения противоречий и накопления ненависти к импе¬
риализму янки в Западном полушарии.
* ♦ *
Свою «особую заинтересованность» в Индокитае Ва¬
шингтон, как известно, провозгласил одновременно с на¬
чалом агрессии в Корее, и эта «заинтересованность» еще
больше возросла после eę неудачного для американских
интервентов завершения. С одной стороны, правящие кру¬
ги США хотели нанести решающее поражение нарастав¬
шему национально-освободительному движению в Индо¬
китае руками французов, а с другой — сами занять место
дискредитировавших себя «старых» колонизаторов, при¬
соединить еще один важный в стратегическом отношении
регион к своей «невидимой империи». Не случайно по¬
этому наряду с требованием не уступать «коммунистиче-
1 New Republic, 1957, September 16, р. 9.
2 Bailey N. A. Latin America in world politics. N. Y., 1967, p. 97.
8 Ю. M. Мельников	113

ской агрессии» США добивались от Франции предостав¬
ления «независимости» Индокитаю. Очевидно разгадав
эту нехитрую игру, французские правящие круги в свою
очередь настаивали на все более активной военной под¬
держке со стороны США, отказываясь одновременно пре¬
доставить им какие-либо полномочия по ведению войны
или политическому реформированию в своих владениях. В
конце концов, оказавшись перед реальной перспективой
военного поражения, Франция стала добиваться созыва
мирной конференции, на которой она рассчитывала каким-
либо образом спасти хоть часть своих привилегий в Юго-
Восточной Азии.
Правительство США с самого начала выступило про¬
тив организации такой конференции, убеждая Францию,
что «с коммунистами нельзя иметь дело», что всякие пе¬
реговоры приведут только к ухудшению положения «сво¬
бодного мира». Когда же решение о созыве Женевской
конференции было все-таки принято, Совет национальной
безопасности в своем документе о позиции США в Жене¬
ве предложил президенту «информировать Париж о том,
что примирение Франции с захватом коммунистами Индо¬
китая затронет ее статус одной из Большой тройки» (за¬
падных держав) и что «помощь США Франции будет ав¬
томатически прекращена». Одновременно СНБ рекомендо¬
вал рассмотреть возможность вступления самих США в
войну с целью сорвать возможное соглашение по Индоки¬
таю, которое заранее оценивалось как «неудовлетвори¬
тельное» для Вашингтона, и достигнуть «военной победы»
в этом регионе L Наряду с этим Даллес, который на всем
протяжении индокитайского кризиса 1954 г. выражал
«вызывающую тревогу готовность к использованию воен¬
ной силы для дипломатического убеждения» (I)1 2, и ряд во¬
енных руководителей США предложили сделать весьма
опасный и провокационный шаг — организовать массиро¬
ванный, возможно даже атомный, удар с воздуха с ис¬
пользованием сотен самолетов с американских баз на Фи¬
липпинах и с авианосцев «Эссекс» и «Боксер», крейсиро¬
вавших в Южно-Китайском море, по вьетнамской народной
армии, успешно осадившей к этому времени крупный
французский гарнизон в Дьенбьенфу.
«Я все еще думаю,— заявил много лет спустя в своем
интервью американским историкам начальник штаба ВВС
1 The Pentagon papers, as publ. by The New York Times. Toronto —
New York — London, 1971, p. 11.
2 Hughes E, J. The ordeal of power, p. 207—208.
114

США при президенте Эйзенхауэре генерал Туайнинг,—
что это была хорошая идея насчет использования трех не¬
больших тактических атомных бомб: Дьенбьенфу — доста¬
точно изолированный район, никаких больших городов во¬
круг, только коммунисты и их линии снабжения. Вы смог¬
ли выбрать любое время дня, чтобы сбросить бомбу, буду¬
чи уверенными, что направили ее в нужную цель. Ника¬
кого противодействия. И эти комми (т. е. бойцы Вьетнам¬
ской народной армии.— Ю. М.) вычищены оттуда...» 1
Наряду с ускоренной военной Вашингтон, как обычно,
развернул активную психологическую подготовку планиру¬
емой им новой интервенции. Для воздействия на американ¬
ских союзников, общественность и конгресс была изобрете¬
на и пущена в ход теория «падающего домино». Впервые
эту теорию изложил Даллес на секретном совещании 3 ап¬
реля 1954 г. с лидерами конгресса, которых он убеждал
дать санкцию президенту на «использование воздушной и
морской силы в Индокитае». «Если Индокитай падет и ес¬
ли его падение приведет к потере всей Юго-Восточной
Азии...— запугивал конгрессменов государственный секре¬
тарь США,— тогда Соединенные Штаты могут в конце
концов оказаться вынужденными отступить обратно на Га¬
вайи, где они находились перед второй мировой войной» 1 2.
Спустя четыре дня уже сам президент публично сравнил
всю Азию с домиком, построенным из косточек домино.
«Вы имеете,— заявил он своим слушателям,— ряд постав¬
ленных домино и выбиваете первое из них... То, что слу¬
чится с последующими, весьма определенно: они опроки¬
нутся очень быстро. Итак, вы получите начало процесса
распада, который будет иметь самые глубокие последст¬
вия». Если коммунисты захватят Индокитай, утверждал
президент США, то «следующими могут рухнуть Бирма,
Таиланд, Малайя и Индонезия. Падающие домино спо¬
собны также опрокинуться па островную оборонительную
цепь Америки, состоящую из Японии, Формозы (Тайва¬
ня), Филиппин и дальше на юг, угрожая Австралии и
Новой Зеландии». Многочисленные последствия этого бу¬
дут включать «не только потерю незаменимых источников
Сырья (и прибылей! — Я?. 7И.), но и распространение
коммунистической гегемонии на дополнительные десятки
миллионов людей» 3.
1 La Feber ГК. America, Russia and the cold war, p. 161.
2 The shaping of american diplomacy, p. 1088—1089.
8 Donoven R. J. Eisenhower, p. 261,
115

Теория «падающего домино», по существу, опять-таки
нацеливала на превращение любого (по выбору Вашингтона)
конфликта между революционным, национально-освободи¬
тельным движением и империализмом в «решающую битву»,
поскольку она объявляла, что отступление в таком конфлик¬
те (в данном случае в Индокитае) повлечет за собой цепную
реакцию последующих поражений и катастроф и поэтому
его нельзя допустить, даже ценой термоядерной войны.
Настойчивые усилия американской дипломатии сорвать
мирные переговоры по Индокитаю, организовать немедлен¬
ную вооруженную интервенцию США в Юго-Восточной Азии,
придав ей «коллективный» характер, не увенчались, однако,
успехом. Против проекта «интернационализации» войны осо¬
бенно решительно выступила в тот момент английская ди¬
пломатия, которая не могла не учитывать резко отрицатель¬
ное отношение к перспективе расширения индокитайского
конфликта со стороны почти всех азиатских членов Британ¬
ского содружества наций и которая опасалась также, что
такое расширение может в конечном счете вылиться во все¬
общую войну. Таким образом, перед Вашингтоном осталась
альтернатива: или попробовать самому в одиночку занять
место Франции, т. е. ввязаться в длительную войну в Азии,
против чего были настроены американский конгресс, обще¬
ственность и даже некоторые из военных и политических
лидеров страны, или смириться с неизбежным признанием
независимости стран Индокитая.
Твердая позиция СССР и других социалистических госу¬
дарств в поддержку героической борьбы народов Индокитая,
дипломатический нажим в пользу мирного урегулирования
со стороны большинства нейтральных стран Азии и даже не¬
которых союзников США, падение правительства Ланьеля —
Бидо во Франции и приход ему на смену кабинета Мендес-
Франса, поставившего своей целью вывести Францию из
войны, наконец, отсутствие необходимого единства в Ва¬
шингтоне, где многие еще помнили о неудачном опыте войны
в Корее,— все это в значительной мере парализовало на
время подрывную деятельность американской дипломатии и
позволило состоявшейся в Женеве в апреле — июле 1954 г.
международной конференции выработать соглашения об
установлении мира в Юго-Восточной Азии.
Женевские соглашения по Индокитаю 1954 г. предусмат¬
ривали предоставление независимости народам Вьетнама,
Лаоса и Камбоджи (Кампучии), гарантировали их нейтра¬
литет, запрещали ввод на их территорию иностранных войск,
создание военных баз, ввоз новых вооружений. В отношений
116

Вьетнама, кроме того, было предусмотрено установление
временно демаркационной линии несколько южнее 17-й па¬
раллели. Не позднее июля 1956 г. должны были быть прове¬
дены всеобщие свободные выборы с целью мирного воссоеди¬
нения страны.
Все эти статьи представляли собой сокрушительный удар
по планам американских правящих кругов в отношении
Индокитая и всей Юго-Восточной Азии. Из-под господства
колониализма освобождались еще три страны. Надо учесть,
к тому же, что Демократическая Республика Вьетнам уже
шла по пути социалистических преобразований. Теперь в
ближайшей перспективе вырисовывалось, кроме того, мир¬
ное освобождение — но не «от коммунизма», а от марионе¬
точного проимпериалистического режима — и Южной части
Вьетнама.
Оказавшись не в состоянии помешать подписанию Же¬
невских соглашений, американская дипломатия отказалась
присоединиться к ним. Правда, под давлением мирового об¬
щественного мнения и своих союзников, в качестве опреде¬
ленной платы за их согласие на создание нового агрессив¬
ного блока в Азии, которого Даллес непрерывно добивался
за кулисами конференции, правительство США огласило
21 июля одностороннюю декларацию о готовности со своей
стороны соблюдать Женевские соглашения. Однако даже эта
декларация была составлена таким образом, что за Вашинг¬
тоном, особенно учитывая его весьма своеобразную трактов¬
ку международных обязательств, сохранялась фактически
полная «свобода действий» по части ее соблюдения. В тот
же день президент Эйзенхауэр откровенно объявил, что
США «не считают себя связанными решениями, принятыми
на конференции» в Женеве, «что эти решения содержат
пункты, которые нам не нравятся» (!) и что в дальнейшем
«многое зависит от того, как они будут действовать на прак¬
тике» L
Подлинное значение всех этих оговорок и маневров аме¬
риканской дипломатии стало понятным несколько позже,
после того как выявилось, что правящие круги США не
только не собирались соблюдать Женевские соглашения, но
и, наоборот, поставили целью ликвидацию их, как одного из
главных препятствий на пути осуществления своих агрессив¬
ных планов в Юго-Восточной Азии.
Уже на первом заседании после окончания конференции
в Женеве — 3 августа 1954 г.— Совет национальной безо-
1 DAFR, 1954, р. 316-317.
117

пасности принял решение о срочной программе экономиче¬
ской и военной помощи сайгонскому режиму, основной зада¬
чей которой было «сохранить дружественный некоммуни¬
стический Южный Вьетнам» и «предотвратить коммунисти¬
ческую победу путем общевьетнамских выборов»
Стремясь восстановить «нарушенный баланс сил» в Азии
и привлечь для выполнения своих задач другие страны,
американская дипломатия добилась подписания в Маниле
8 сентября 1954 г. так называемого Договора об обороне
Юго-Восточной Азии (СЕАТО), в который вместе с США
вошли Великобритания, Франция, Австралия, Новая Зелан¬
дия, Пакистан, Таиланд и Филиппины. Даллес игнорировал
то, что в этом договоре не захотели участвовать, более того,
резко выступили против него крупнейшие азиатские стра¬
ны — Индия, Индонезия, Бирма, Цейлон. Государственный
секретарь США открыто пошел также на нарушение только
что заключенных Женевских соглашений, объявив о рас¬
пространении сферы действия СЕАТО на страны Индокитая.
Новый пакт — СЕАТО — должен был, таким образом, про¬
должить линию на «окружение» социалистических стран и
поддержку неоколониализма, подготовить почву для ликви¬
дации или ревизии в пользу США Женевских соглашений,
для «отбрасывания коммунизма», для борьбы с националь¬
но-освободительным, революционным движением как с «кос¬
венной агрессией». СЕАТО опиралось, писал Д. Бил, «на
мобильную ударную силу военно-морского и воздушного
флота США, оснащенного атомным оружием, и оно рассчи¬
тывало на сухопутные силы, предоставленные его членами
в случае необходимости. В дополнение к этому СЕАТО во¬
площало концепцию, впервые введенную в антикоммунисти¬
ческую оборонительную стратегию Даллесом в Каракасе...
Эта концепция состояла в том, что оборонительные планы
должны принимать в расчет агрессию путем подрывных
действий так же, как и военных. Страны СЕАТО обязались
противодействовать обоим ее типам» 1 2.
О наличии у американских империалистов отнюдь не
«оборонительных», а агрессивных планов свидетельствовал
тот факт, что правительство Эйзенхауэра — Даллеса с са¬
мого начала не ограничилось поддержкой марионеточного
режима в Южном Вьетнаме. Оно пошло на развязывание
настоящей «тайной войны» против Демократической Респуб¬
лики Вьетнам, что шло вразрез не только с Женевскими
1 Pentagon papers, р. 1.
2 Beal J. R. John Foster Dulles, p. 222.
118

соглашениями, по и с нормами международного права во¬
обще. Еще в июне 1954 г. правительство США организовало
и заслало в Северный Вьетнам специальный диверсионный
отряд во главе с известным «тихим американцем» — полков¬
ником Лансдейлом. В задачу этого отряда входили «органи¬
зация парамилитаристских операций против врага и ведение
политико-психологической войны» 1.
Показательно, что во всех документах об американской
политике в Азии, подготовлявшихся Советом национальной
безопасности в период 1956—1960 гг., констатировалось, что
наряду с укреплением сайгонского режима и срывом Женев¬
ских соглашений об объединении страны путем проведения
общевьетнамских выборов главной целью правительства
Эйзенхауэра было «действовать в направлении ослабления
коммунистов в Северном (!) и Южном Вьетнаме, для того
чтобы достигнуть в конечном счете мирного воссоединения
свободного и независимого Вьетнама под антикоммунистиче¬
ским руководством» 1 2, т. е. снова и снова ставилась задача
«освобождения» ДРВ от социализма.
Параллельно с организацией нового военного союза аме¬
риканская дипломатия в Азии пошла на двусторонние со¬
глашения с теми странами, которые ей не удалось включить
в СЕАТО из-за возражений со стороны остальных членов
этого блока. США подписали пакты о «взаимном обеспече¬
нии безопасности» в ноябре 1954 г. с Ли Сын Малом, в де¬
кабре — с Чан Кайши, а еще раньше с Японией, которая
обязалась содействовать «созданию и поддержанию собствен¬
ных оборонительных сил», т. е. фактически идти по пути
ремилитаризации. Эти мероприятия несколько упрочили
военно-стратегические позиции Вашингтона, но в то же вре¬
мя сильно подорвали морально-политический престиж США
в Азии в целом.
4. «Балансирование на грани войны»
продолжается
Своими воинствующими декларациями, ультиматумами и
угрозами, своей силовой политикой «устрашения» прави¬
тельство Эйзенхауэра неоднократно подводило мир к про¬
пасти большой войны. Более того, оно возвело подобную
политику в ранг сомнительного мастерства «балансирования
на грани войны». «Способность подойти к грани войны, но
1 The Pentagon papers, р. 16.
2 Ibid., р. 24.
119

не оказаться вовлеченным в нее,—писал Д. Ф. Даллес,—
является необходимым искусством. Если вы попытаетесь
обходиться без него, если вы побоитесь проводить такую
политику, то вы пропали» 1.
Американские империалисты не желали считаться с тем,
что они играют судьбами всего человечества, преследуя свои
эгоистические интересы и отстаивая отжившие порядки. Они
отказывались осознать, что буквально на самом краю пропа¬
сти мир не раз уже спасало не их «искусство», а прежде
всего выдержка и твердость СССР, вынуждавшая их к от¬
ступлению от этой пропасти. Это было наглядно продемонст¬
рировано как в Корее (первый пример якобы «успешного
балансирования на грани войны», приводимый Даллесом) и
Индокитае (второй), так и в тайваньском кризисе осенью
1954 г. (третий) и ряде других ситуаций.
Придерживаясь своего официального курса на «освобож¬
дение» КНР путем пособничества попыткам возвращения
Чан Кайши на материк, правительство Эйзенхауэра сделало
политику «непризнания красного Китая» своей «принципи¬
альной» и постоянной позицией и взяло «под защиту» не
только Тайвань, но и другие острова, находящиеся непо¬
средственно у побережья КНР.
В результате в районе островов Куэмой и Мацзу, кото¬
рые, по признанию Эйзенхауэра, гоминьдановцы рассматри¬
вали как «промежуточные ступени» для вторжения на мате¬
рик, возник опасный очаг напряженности. И как только
НОАК 3 сентября 1954 г. подвергла артиллерийскому обст¬
релу Куэмой и Мацзу, правительство США поспешило вме¬
шаться в борьбу за эти острова.
Было бы неверно, однако, рассматривать вмешательство
США в борьбу за прибрежные острова Китая осенью 1954 г.
только как «ограниченную акцию». Влиятельные силы в
стране жаждали взять реванш за провалы политики США
в Китае в 1949 г., в Корее в 1953 г. и в Индокитае в 1954 г.
Высокопоставленные чины Пентагона ратовали за превен¬
тивную войну, «пока не поздно», против КНР. Они требо¬
вали, чтобы США заняли твердую позицию в отношении
китайских островов, а если им «будет брошен вызов, то тот¬
час же на месте раскрыли свои карты, пойдя на войну»! На
заседании Совета национальной безопасности 12 сентября
1954 г. адмирал Рэдфорд, генерал Туайнинг и адмирал
Кэрни предложили Эйзенхауэру, чтобы «американские само¬
1 Life, 1956, January 16, р. 78.
120

леты помогли националистам в бомбардировках континента
для предотвращения высадки коммунистов на Куэмой»
В начале декабря 1954 г. между США и режимом Чан
Кайши был подписан договор, который, как подчеркивал
Даллес, выступая перед сенатской комиссией по иностран¬
ным делам, должен был обеспечить «твердые гарантии
Республике Китай (т. е. чанкайшистам) и всему миру,
что Формоза (Тайвань) и Пескадоры (Пэнхуледао) не явля¬
ются предметом обмена в качестве части какой-либо дальне¬
восточной сделки с китайскими коммунистами. Взятый в
связи с соглашениями, которые уже были заключены Соеди¬
ненными Штатами... этот договор округляет систему безо¬
пасности в западной части Тихого океана» 1 2.
Вслед за этим правительство Эйзенхауэра — Даллеса
внесло 24 января 1955 г. в конгресс так называемую Фор¬
мозскую резолюцию, которая уполномочивала президента
«быстро и эффективно» применять вооруженные силы США
для «защиты» Тайваня и других «жизненно важных» тер¬
риторий в любом месте и в любое время целиком по его соб¬
ственному усмотрению в качестве главнокомандующего этих
сил. «В недружественных руках,— мотивировал эту резолю¬
цию президент в привычном геополитическом стиле,— Фор¬
моза и Пескадоры будут серьезно нарушать... баланс мораль¬
ных, экономических и военных сил... Это приведет к прорыву
в островной цепи западной части Тихого океана, которая
образует для США и других свободных наций географиче¬
ский костяк их системы безопасности...» 3
Одобрение американскими законодателями формозской
резолюции дало или, вернее, подтвердило наличие в руках
исполнительной власти карт-бланша в использовании войны
или угрозы ею в затеянной опасной игре на Дальнем Восто¬
ке. В конце марта 1955 г. слухи о «неизбежности атомной
войны» из-за прибрежных китайских островов Куэмой и
Мацзу просочились в американскую печать и вызвали волну
возмущения в США и за их пределами. Даже многие сена¬
торы, голосовавшие за формозскую резолюцию, осудили по¬
зицию правительства Эйзенхауэра — Даллеса, как «безответ¬
ственную». Министр иностранных дел Канады Л. Пирсон
публично заявил, что его страна не будет воевать вместе с
США из-за Куэмоя и Мацзу.
Протесты внутри страны, выявившаяся международная
изоляция США вынудили Вашингтон срочно начать поиски
1 Donoven R. J. Eisenhower, р. 302.
2 DAFR, 1955. Ed. by Р. Е. Zinner. N. Y., 1956, p. 302—303.
3 DAFR, 1955, p. 294-297.
121

выхода из той опасной ситуации, которая возникла в резуль-
тате его собственной политики. Особую роль в очередном
отступлении США от «грани войны» сыграла твердая пози¬
ция СССР, которая не оставляла у американских империа¬
листов никаких сомнений в том, что их нападение на КНР
будет равносильно вступлению в конфликт со всем социали¬
стическим содружеством и его главной силой — Советским
Союзом.
Даллесовской дипломатии пришлось сделать поворот и
выступить с предложением об «отказе от использования
силы» для разрешения проблемы Тайваня и прибрежных
островов, которое стало одной из основ для последующих
переговоров США с КНР. Эти переговоры о прекращении
огня в Тайваньском проливе, о мирном урегулировании поло¬
жения на Дальнем Востоке и по другим вопросам начались
на уровне послов США и КНР в Варшаве летом 1955 г.
В то же время правительство Эйзенхауэра продолжало
проводить агрессивный курс на Дальнем Востоке, что вело к
сохранению перманентно взрывоопасной ситуации в данном
регионе, как и в других частях мира.
Подводя в ходе избирательной кампании 1956 г. итоги
внешней политики правительства Эйзенхауэра за первый
срок его пребывания у власти, кандидат демократической
партии Э. Стивенсон констатировал: «Большая часть нашей
официальной деятельности, по-видимому, выражается в тер¬
минах военных угроз, военных союзов и военных ценностей.
Во время кампании 1952 г. генерал Эйзенхауэр и мистер
Даллес развязно говорили об освобождении стран-сателли¬
тов. После этого администрация с шумом «спускала с цепи»
Чан Кайши, задиралась и пыжилась в Индокитае, угрожала
массированным атомным возмездием, бранилась, хвасталась
и блефовала... В то время как новое руководство в России
очень успешно учитывало повсюду всеобщее стремление на¬
родов к ликвидации напряженности холодной войны, адми¬
нистрация (США) упорно цеплялась за свой военный под¬
ход к пактам, иностранной помощи, торговым и международ¬
ным обменам всякого рода. Большая часть мира стала ду¬
мать о нас как о милитаристах и даже как об угрозе миру» 1.
Одним из наиболее серьезных источников международной
напряженности оставалась в 50-е годы доктрина «освобож¬
дения». Пытаясь представить международной проблемой
внутренние дела социалистических стран, заявляя о своей
«солидарности с порабощенными народами», стремясь «ком¬
1 Stevenson А. Е. The New America. N. Y., 1957, p. 22—23.
122

пенсировать» неудачи и поражения США на «периферии»
капиталистического мира, правительство Эйзенхауэра пре¬
следовало цель вызвать беспорядки в государствах Восточ¬
ной Европы, с тем чтобы экспортировать в них контрреволю¬
цию, ликвидировать социалистические завоевания и «отор¬
вать» их от Советского Союза.
Осенью 1956 г. при получении первых же сведений о вре¬
менных трудностях, возникших в Польше и Венгрии, прави¬
тельство США, расценив их как повод для активизации по¬
пыток воплощения в жизнь доктрины «освобождения», еще
более усилило вмешательство во внутренние дела этих стран.
Основное внимание при этом сосредоточивалось теперь на
призывах к «продолжению борьбы» против сил социализма,
превращению ее в открытый вооруженный контрреволюци¬
онный путч, на подготовке к оказанию мятежникам всевоз¬
можной помощи извне. Особенно значительные масштабы и
опасный характер приобрела «психологическая война» и дру¬
гие подрывные акции империалистов США против Венгрии.
Воспользовавшись тем, что правооппортунистические эле¬
менты в Вепгрии, которым удалось временно оказаться у
власти, стали все явственнее скатываться на путь капитуля¬
ции перед реакцией и предательства дела социализма, импе¬
риалистические круги Запада начали спешную переброску
в страну вооруженных контрреволюционных групп, подстре¬
кать к кровавому террору против коммунистов, к «повороту
фронта» против СССР. Именно это подстрекательство послу¬
жило одной из главных причин того, что октябрьские собы¬
тия 1956 г. в Венгрии приняли весьма драматический обо¬
рот. «Призывы американской радиостанции к венграм,—
признавал Р. Мэрфи,— помогли подстрекнуть некоторое
число националистических повстанцев... Впечатление, что
наше правительство организовало венгерский мятеж, было,
к несчастью, усилено призывом президента Эйзенхауэра»
(к борьбе за «освобождение» Венгрии.— Ю, М.) L
Американское вмешательство продолжалось и после того,
как созданное социалистическими силами Венгрии рабоче-
крестьянское правительство Яноша Кадара вступило в бес¬
пощадную борьбу с контрреволюцией и обратилось в связи
с этим за поддержкой к Советскому Союзу, связанному с
ВНР договором о взаимной помощи. Более того, в Вашинг¬
тоне подумывали о том, не попытаться ли пойти на непо¬
средственное вмешательство США в Венгрии, даже с риском
вызвать большую войну.
1 Murphy R. Diplomat among warriors, p. 429.
123

И дух и буква политики «освобождения» побуждали пра¬
вительство Эйзенхауэра — Даллеса лихорадочно рассматри¬
вать самые различные варианты интервенции в Венгрии, ибо
оно понимало, что в противном случае всему миру станет
ясен провокационный и в то же время блефовый характер
одной из его главных дипломатических установок. В Белом
доме обсуждался вопрос о посылке американских войск в
Венгрию. И лишь неблагоприятное стечение всех обстоя¬
тельств для такого акта, начиная от географического поло¬
жения Венгрии и кончая твердой решимостью СССР оказать
всю необходимую помощь своему венгерскому союзнику, за¬
ставило правительство США отказаться от попытки осущест¬
вления подобных опасных замыслов. «Я все еще размышляю
над тем,— писал спустя девять лет Эйзенхауэр,— какова
была бы моя рекомендация конгрессу и американскому на¬
роду, если бы Венгрия была доступна с моря или через тер¬
риторию союзников... Но в действительности Великобрита¬
ния и Франция не имели возможности пойти с нами на
Венгрию. Экспедиция же, объединяющая западногерманские
или итальянские (!) силы с нашими собственными и двигаю¬
щаяся через нейтральную Австрию, титовскую Югославию
и коммунистическую Чехословакию, была исключена... По¬
сылка войск США в одиночку в Венгрию через враждебную
или нейтральную территорию» вовлекла бы США во всеоб¬
щую войну без союзников и без поддержки «ООН, ибо «было
очевидно, что никакого мандата на военные действия не
могло быть и не было бы дано» \
Таким образом, сделать что-либо большее, чем ввести в
действие свои подпольно-подрывные кадры, снабдить их ору¬
жием и всячески подстрекать путчистов к «решительным
действиям», организовать шумную пропагандистскую кампа¬
нию вокруг «венгерского вопроса», американские империа¬
листы не могли.
Наряду с событиями в Восточной Европе провокационный
характер и несостоятельность внешнеполитических и воен¬
ных установок правительства Эйзенхауэра были продемон¬
стрированы в 1956 г. также суэцким кризисом, в значитель¬
ной мере явившимся результатом даллесовской позиции по
отношению к развивающимся странам.
Усиливая 6-й американский флот в Средиземном море,
поощряя поставки оружия в Израиль странами НАТО, укреп¬
ляя Багдадский пакт и другие военные элементы своей
1 Eisenhower D. D, Waging peace, 1956—1961. Garden City, 1965,
p. 88—89.
124

империалистической политики, правительство Эйзенхауэра
вместе с тем попыталось использовать обещания «защиты,
покровительства и помощи», в частности, Египту для по¬
стройки Асуанской плотины на Ниле, чтобы вовлечь страны
Ближнего Востока в русло своего курса на «военное окру¬
жение» и «изоляцию» СССР от арабских государств. Но все
попытки Вашингтона подчинить неприсоединившиеся стра¬
ны Ближнего Востока своему экономическому и стратегиче¬
скому господству, разорвать их растущие связи с СССР и
другими социалистическими государствами оказались тщет¬
ными. Египет, Сирия и некоторые другие арабские страны,
продолжая свою борьбу против старого европейского коло¬
ниализма, не намеревались подчиняться и американскому
неоколониализму.
Все это шло вразрез не только с целями американской
дипломатии на Ближнем Востоке, но и с общими установ¬
ками США по отношению к развивающимся странам. В то
время как руководители и апологеты американского импе¬
риализма утверждали, что якобы лишь союз с США и «борь¬
ба с коммунизмом» могут обеспечить «свободу и процвета¬
ние» странам Азии, Африки и Ближнего Востока, пример,
в частности, Египта наглядно показывал, что в действи¬
тельности именно нейтралитет, самостоятельная политика,
всесторонние международные связи, в первую очередь с
социалистическими странами, лучше всего отвечают нацио¬
нальным интересам развивающихся государств. Таким обра¬
зом, «вызов» Соединенным Штатам, мировому империализму
со стороны СССР, социалистического содружества дополнял¬
ся теперь все отчетливее «вызовом» стран «третьего мира».
«Для Даллеса,— писал Д. Бил,— наступил кульминационный
момент холодной войны... Было необходимо нанести удар
России в экономическом соревновании (т. е. в данном случае
в деле оказания помощи развивающимся странам.— Ю. М.)».
С другой стороны, «нужно было продемонстрировать дружест¬
венным государствам скорее действием, чем словесными объ¬
яснениями, что терпимость Соединенных Штатов по отноше¬
нию* к странам, которые считают необходимым оставаться
вне западных оборонительных союзов, не может переносить
такого рода оскорблений, которые наносил Насер своими
повторяющимися все чаще недружелюбными жестами (т. е.
проведением самостоятельной, прогрессивной политики.—
Ю. Л/.). Было необходимо произвести демонстрацию гранди¬
озного масштаба», сравнимую «в сфере дипломатии с рас¬
считанным риском войны, предпринятым в Корее и на
125

Формозе (Тайване)»1. Такой демонстрацией явился неожи¬
данный и резкий отказ США от участия в обещанном ранее
финансировании асуанского строительства.
Когда Египет в ответ на введение фактической финансо¬
вой блокады Запада национализировал компанию Суэцкого
канала, правительства Идена и Ги Молле приняли решение,
как сообщил об этом английский премьер-министр Эйзен¬
хауэру, «быть готовыми в качестве последнего средства (для
восстановления своего господства.—ТО. М.) к использова¬
нию силы». Будучи осведомленными о подготовке военного
нападения на Египет со стороны Англии, Франции и Израи¬
ля, правящие круги США не предупредили их, однако, четко
и недвусмысленно против подобного акта. Более того, с са¬
мого начала суэцкого кризиса правительство США также
предполагало, что против Египта может быть организована
«быстрая военная акция», столь «сильная, чтобы быть
успешно завершенной без какого-либо промедления» 1 2. При¬
чем, как это видно из письма Эйзенхауэра Идену от 31 июля
1956 г., в такой акции не исключалось и участие американ¬
ских войск. «Мы признаём,— писал президент США,— чрез¬
вычайную важность канала для свободного мира и возмож¬
ность того, что в конце концов применение силы может стать
необходимым... Как вы понимаете, использование вооружен¬
ных сил США возможно только путем позитивного акта со
стороны конгресса, который сейчас прервал свою работу, но
может быть вновь созван по моему призыву из-за специаль¬
ных причин» 3.
Несомненно, что своего рода двойная игра даллесовской
дипломатии в период суэцкого кризиса явилась одной из при¬
чин, подтолкнувших Англию, Францию и Израиль к откры¬
тому нападению па Египет в точном соответствии с планами,
с которыми американские представители были ознакомлены
за несколько месяцев до начала военных действий. И вполне
возможно, что расчеты англо-французских правящих кругов
на благожелательное отношение США к такому нападению
в какой-то мере оправдались бы, если бы эти круги не про¬
считались в другом — в позиции СССР, в предположении, что
Советский Союз, будучи вовлеченным в этот момент в венгер¬
ские события, не окажет эффективной поддержки египет¬
скому народу в его борьбе против интервентов.
Решительное выступление Советского Союза в защиту
1 Beal J. R. John Foster Dulles, p. 258—259.
2 Eisenhower D. D. Waging peace, p. 43—44.
8 Ibid., p. 664-665.
126

Египта, его предупреждение агрессорам спутало все планы
империалистов не только в Лондоне и Париже, но и в Ва¬
шингтоне. Оно сразу сделало беспредметными все надежды
на быстрое и успешное проведение «полицейской каратель¬
ной экспедиции», ограниченной зоной Суэца. Ободренный
поддержкой и помощью со стороны социалистических, араб¬
ских и других дружественных государств, египетский народ
продолжал героическую борьбу против агрессоров. Пламя
разожженного империалистами конфликта грозило теперь
охватить весь Ближний Восток и сжечь дотла не только
англо-французские, но и американские нефтяные и прочие
предприятия в этом районе. Оно также сводило на нет те
«психологические» выгоды, которые правящие круги США
стремились извлечь из событий в Венгрии для дискредита¬
ции СССР.
Поэтому сперва в Совете Безопасности, а затем на Ге¬
неральной Ассамблее ООН представители США были вынуж¬
дены «осудить» англо-франко-израильскую агрессию против
Египта. Это осуждение было, однако, всего-навсего очеред¬
ным тактическим ходом даллесовской дипломатии в «холод¬
ной войне». Оно было сделано в тот момент, когда провал
тройственной интервенции уже был предрешен в результате
сопротивления арабов, решительных действий СССР и дру¬
гих свободолюбивых народов. Оно носило чисто декларатив¬
ный характер и не было подкреплено какими-либо быстрыми
и конкретными мерами со стороны США против агрессоров.
Более того, оно было использовано для их отказа от таких
мер, предложенных СССР.
5. Доктрина Эйзенхауэра
Разгром контрреволюционного мятежа в Венгрии и крах
тройственной агрессии против Египта показали прежде все¬
го, что попытки мирового империализма предпринять откры¬
тое контрнаступление против сил социализма и националь¬
ного освобождения обречены на поражение, что в капитали¬
стическом мире усиливаются серьезные противоречия, что
разрыв между официальными целями, догмами и реальными
возможностями американской дипломатии становится все
глубже. Однако администрация США предпочитала игнори¬
ровать эти уроки.
В январе 1957 г. президент США обратился со специаль¬
ным и срочным посланием к конгрессу, в котором подробно
изложил точку зрения, намерения и методы действий правя-
127

щих кругов США в отношении Ближнего и Среднего Вос¬
тока. Новая доктрина вошла в историю под именем ее ав¬
тора — Эйзенхауэра. По существу, она излагала под регио¬
нальной вывеской основы намечаемой глобальной деятельно¬
сти американской дипломатии на второй срок пребывания
Эйзенхауэра в Белом доме.
Исходным пунктом послания Д. Эйзенхауэра являлось
стандартное обвинение СССР в стремлении добиться господ¬
ства в районе Ближнего Востока, имеющем жизненно важ¬
ное значение для стратегических, торговых, транспортных,
энергетических, сырьевых и даже... религиозных интересов
США и их союзников. «Этот район,— утверждал американ¬
ский президент,— всегда был перекрестком континентов
Восточного полушария. Суэцкий канал дает возможность
странам Азии и Европы вести торговлю, которая необходима,
чтобы эти страны сохранили свою уравновешенную и про¬
цветающую экономику. Ближний Восток обеспечивает сооб¬
щение между Евразией и Африкой. Он содержит около 2/з
известных в настоящее время нефтяных запасов мира,
и он обычно покрывает потребности в нефти многих госу¬
дарств Европы, Азии и Африки... Ближний Восток — это ме¬
сто рождения трех великих религий — мусульманской, хри¬
стианской и иудейской... Было бы нестерпимым, если бы
святые места Ближнего Востока должны были подчинить¬
ся господству, которое прославляет атеистический материа¬
лизм».
С целью помочь тем странам Ближнего Востока, которые
пожелают этого, и спасти их от «угрозы советского комму¬
низма», Эйзенхауэр просил конгресс разрешить ему следую¬
щие три основных вида действий: во-первых, сотрудничать
с ними «в развитии экономической силы, посвященной сохра¬
нению национальной независимости», во-вторых, «проводить
в этом районе программы военной помощи и сотрудничества»
и, наконец, в-третьих, и это было самое важное, использо¬
вать «вооруженные силы Соединенных Штатов, чтобы обес¬
печить и защитить территориальную целостность и полити¬
ческую независимость этих стран, запрашивающих такую
помощь против открытой вооруженной агрессии со стороны
любого государства, контролируемого международным ком¬
мунизмом» L
Формулировки доктрины Эйзенхауэра довольно явственно
свидетельствовали о том, что под предлогом «борьбы против
1 American foreign policy: current documents (далее —AFP), 1957.
Washington, 1961, p. 784—785, 798.
128

угрозы коммунизма» американские империалисты развора¬
чивали активную деятельность против таких ближневосточ¬
ных правительств и государств, которые отнюдь не были ком¬
мунистическими, но проводили независимую политику, не
устраивающую правящие круги США.
В то же время доктрина Эйзенхауэра была призвана сыг¬
рать важную роль в осуществлении антисоветских планов
даллесовской дипломатии — «окружения» и оказания воен¬
ного давления на СССР. «Глобальная система периферийной
безопасности, которую создали США...— писал в связи с этим
Болдуин,— предоставляет базы для стратегической воздуш¬
ной силы, чтобы действовать вплотную к советской терри¬
тории, и... окружает эту территорию». В этой системе теперь
с помощью доктрины Эйзенхауэра должен был быть прочно
закреплен и Ближний Восток, предоставляющий «подход
морем или по воздуху к Центральной России. Средиземно¬
морье,— продолжал Болдуин,— обтекает сильные советские
позиции в восточноевропейских странах и в Западной Рос¬
сии. Военно-воздушные операции со средневосточных баз или
с кораблей Шестого флота легко (без заправки горючим в
воздухе) охватывают Дарданеллы, Кавказские нефтяные
промыслы, черноморское звено военных установок и про¬
мышленный комплекс Дон — Волга — Южный Урал... В то¬
тальной ядерной войне это преимущество может быть исполь¬
зовано только в течение нескольких коротких часов, но, воз¬
можно, они окажутся жизненно решающими. В ограниченной
войне эта позиция дает так много стратегических выгод,
что будут оправданы интенсивные усилия удержать и за¬
щитить ее... Доктрина Эйзенхауэра фактически означает,
что наша граница находится ныне на Кавказе» !. Вот до
каких пределов готовы были американские империали¬
сты распространить сферу «интересов» или «безопасности
США»!
В какой-то мере доктрина Эйзенхауэра была призвана
преодолеть «барьер нейтрализма», возникший перед амери¬
канской политикой на Ближнем Востоке. Поскольку боль¬
шинство арабских стран или категорически отказывалось, или
просто опасалось вступать в военно-политические союзы, со¬
здаваемые Даллесом, постольку США теперь выражали готов¬
ность и решимость взять их односторонним образом под свое
«военное покровительство».
Наряду с антикоммунизмом в качестве одного из глав¬
ных идейных обоснований доктрины Эйзенхауэра снова из-
1 Foreign affairs, 1957, July, р. 658—659, 665.
9
Ю. М. Мельников
129

лагалась также излюбленная американскими империалиста^
ми теория «заполнения вакуума силы». Согласно этой тео¬
рии, в результате ослабления или ухода западноевропейских
колониальных держав из их прежних владений и сфер влия¬
ния возникал так называемый «вакуум силы». Местные на¬
циональные круги еще якобы не дозрели до такой степени
или не имеют достаточной собственной силы, чтобы «восста¬
новить и поддерживать порядок». В то же время в обра¬
зовавшийся «вакуум» угрожает прорваться «советская
экспансия». В таких условиях США, дескать, могли бы и
обязаны взять на себя «заполнение вакуума» в интересах
«мира».
Теория «вакуума силы» лишний раз подтверждала, что
доктрина Эйзенхауэра, как и вся американская политика,
была направлена не только против Советского Союза, но и
против национально-освободительного движения, молодых
независимых государств, а также против империалистиче¬
ских союзников-соперников США. Фактически она снова
обосновывала притязания американского империализма па
роль единоличного вершителя судеб мира и народов, отрицая
за остальными государствами способность или право дейст¬
вовать самостоятельно на мировой арене.
Выдвижение доктрины Эйзенхауэра, несомненно, было в
некоторой мере связано и с резко возросшим к этому вре¬
мени интересом США к Африке. С середины 50-х годов, как
известно, крушение колониальной системы распространи¬
лось также на этот континент. С точки зрения Вашингтона,
и здесь начал создаваться «типичный вакуум», который
необходимо было заполнить американским «присутствием».
В этой связи не случаен тот факт, что специальная амери¬
канская миссия во главе с вице-президентом США Р. Никсо¬
ном совершила в феврале — марте 1957 г. обширное турне
по Африке, посетив Марокко, Гану, Уганду, Судан и другие
страны.
В погоне за новыми сферами влияния, стремясь создать
собственную неоколониальную империю, Вашингтон снова
переоценивал свои возможности и недооценивал силы не
только социалистических и освободившихся государств, но и
капиталистических союзников-конкурентов США. Из прова¬
ла англо-франко-израильской интервенции против Египта
правящие круги Америки, подходившие с военной меркой
к международным проблемам, сделали, в частности, оши¬
бочный вывод о дальнейшем ослаблении роли Европы в ми¬
ровых делах. При этом они игнорировали и укрепление
экономических и политических позиций отдельных европей¬
130

ских держав, и происходящий процесс интеграции Западной
Европы, важным этапом которого явилось создание в начале
1957 г. «Общего рынка» в составе шести государств — ФРГ,
Франции, Италии, Бельгии, Нидерландов и Люксембурга.
«Наиболее важным фактором... является относительное па¬
дение Европы как мирового центра силы, включая упадок
британской мощи...— утверждали в те дни американские га¬
зеты.— К счастью (I), этот упадок более чем компенсирован
изумительным ростом силы Соединенных Штатов, которые
ныне принуждены («бедные» США! — Ю. М.) брать на себя
все расширяющиеся глобальные* обязательства, до сих пор
выполнявшиеся Европой» Ч
Доктрина Эйзенхауэра, как и прочие угрозы силой со
стороны Вашингтона, разумеется, не могла заставить СССР
и другие социалистические страны отказаться от поддержки
борьбы народов за свою независимость и прогресс, в том
числе и на Ближнем Востоке. Советская дипломатия реши¬
тельно отклонила американские притязания выступать в
роли «вершителя судеб» этого района.
Подавляющее большинство арабских стран отвергло док¬
трину Эйзенхауэра. Лишь несколько из них, находившиеся
либо под властью реакционно-феодальных правителей, либо
в большой военно-политической и финансово-экономической
зависимости от США, согласились на получение «помощи»
по условиям доктрины Эйзенхауэра. В то же время незави¬
симые арабские правительства усилили свою борьбу как
против американского империализма, так и его агентуры на
Ближнем Востоке.
Когда в Ливане проамерикански настроенный президент
Шамун попытался сохранить за собой свой пост дольше, чем
было предусмотрено конституцией, большинство ливанского
народа выступило против этого и в стране создалась факти¬
чески обстановка гражданской войны. Оказавшись в безна»
дежном положении, реакционное правительство Ливана
обратилось в Вашингтон с просьбой об открытой военной
помощи. И хотя сам Даллес вынужден был признать, что
события в Ливане являются чисто внутренними и там нет
какого-либо «вооруженного наступления» со стороны «меж¬
дународного коммунизма», тем не менее он заявил о готов¬
ности США «что-то предпринйть, если мы решим, что наш
мир и жизненные интересы подвергаются опасности с чьей-
либо стороны. Это основное право и почти долг (!) — по
просьбе или с согласия правительства (Ливана.— IO. М.)
1 New York Times, 1957, March 22.
131

содействовать в защите американских жизней и собствен¬
ности» (?!) L
Непосредственным поводом для высадки американских
войск в Ливане и английских в Иордании явилась революция
14 июля 1958 г. в Ираке, где восставший народ сверг кро¬
вавый монархический прозападный режим Нури Саида и
новое правительство генерала Касема объявило о своем вы¬
ходе из Багдадского пакта. Сама быстрота и скоординирован¬
ность англо-американской интервенции на Ближнем Востоке
говорили, что она была тщательно и заблаговременно под¬
готовлена. Интересно отметить, что на этот раз, в отличие от
суэцкого кризиса 1956 г., правящие круги США и Англии
полностью согласовали свои действия против арабского на¬
ционально-освободительного движения, по спасению своих
позиций на Ближнем Востоке. Американский неоколониа¬
лизм открыто объединился с британским имперским колониа¬
лизмом.
Как сам Эйзенхауэр объяснял Мэрфи, посылаемому с
чрезвычайной миссией в Ливан, морская пехота США должна
была продемонстрировать американскую силу народам Ближ¬
него Востока и готовность использовать ее. При этом, судя
по первому импульсу Мэрфи после его прибытия с амери¬
канскими солдатами в Ливан «сместить Шехаба», командую¬
щего ливанской армией, как несправившегося с «мятежни¬
ками», «назначить нового, компетентного командующего и
предпринять действия по восстановлению порядка», эта ак¬
ция могла носить весьма кровопролитный характер. В аме¬
риканские намерения явно входило «устрашение» наряду с
ливанским иракского и остальных арабских народов, с тем
чтобы заставить их отказаться от всяких устремлений к
независимости и прогрессу.
Демонстрируя свое полное пренебрежение к правам и су¬
веренитету других стран и снова пытаясь угрожать «масси¬
рованным возмездием», правительство Эйзенхауэра решило
«в случае необходимости не считаться с протестом Саудов¬
ской Аравии против использования им базы в Дахране для
расширения масштаба (военных.— Ю. М.) операций»1 2.
Англо-американская интервенция подверглась, однако,
резкому осуждению со стороны подавляющего большинства
арабских и других развивающихся стран и даже некоторых
союзников США. С решительным предупреждением против
ее продолжения выступил Советский Союз. Срочно созван-
1 AFP, 1958, Washington, 1962, р. 938.
2 Eisenhower D. D, Waging peace, р. 280, 291.
132

пая третья чрезвычайная сессия ООН потребовала скорей¬
шего вывода войск интервентов с Ближнего Востока, и в кон¬
це октября 1958 г. последние американские части вынуждены
были убраться с территории Ливана. Доктрина Эйзенхауэра
оказалась фактически мертворожденной. И главной причи¬
ной ее провала наряду с другими внешнеполитическими
поражениями США явились как крупные объективные сдви¬
ги в соотношении сил на мировой арене во второй половине
50-х годов, так и серьезный просчет, недооценка этих сдвигов
Вашингтоном. «Наша привязанность к узким военным кон¬
цепциям геополитики, наша слепота к силе народов и идей
свергать правительства и охватывать целые континенты,—
признавал Ч. Боулс,— вели нас от поражения к поражению
в Китае, Индокитае, Южной Азии, на Ближнем и Среднем
Востоке» \
1 Bowles С, American politics in a revolutionary world. Cambridge,
1956, p. 106.

ГЛАВА III
ИЗМЕНЕНИЯ В СООТНОШЕНИИ СИЛ
НА МИРОВОЙ АРЕНЕ
1.	Начало космической эры
Ставка на силу, прежде всего военную, атомную, как па
основу и главное Орудие внешней политики США, сделанная
правительством Трумэна и еще больше акцентированная
администрацией Эйзенхауэра, на деле способствовала под¬
рыву собственных позиций американского империализма по
нескольким направлениям. Прежде всего, эта ставка не
смогла предотвратить все новых прорывов в капиталистиче¬
ской и колониальной системах, дальнейших успехов в раз¬
витии мирового социализма. Непрерывно росло экономическое
и оборонное могущество СССР, складывалось и укреплялось
социалистическое содружество, к социализму стремилось'все
больше стран и народов. Ширилась зона освободившихся
из-под колониального господства и проводящих независимую
политику развивающихся государств.
Навязывая всему миру гонку вооружений, но взяв при
этом на себя инициативу ее дальнейшего наращивания и
главные расходы, США не только не смогли существенно
ослабить своих потенциальных конкурентов, но и, наоборот,
создали тем самым определенные предпосылки для их более
быстрого экономического роста. Концентрация основного
внимания, средств и ресурсов на наращивании и использо¬
вании американской военной силы вела как к сокращению
и падению эффективности других, «мирных» орудий внеш¬
ней политики США, так и к общему ослаблению их эконо¬
мических и политических позиций. Сконцентрировавшись
на антикоммунистических геополитических теориях, на воен¬
ных силовых оценках, доктринах, усилиях, Вашингтон «про¬
сматривал» как многие объективные социально-экономиче¬
ские сдвиги в мире, так и изменения в политике, диплома¬
тии, идеологии и психологии государственного руководства
и общественного мнения других стран.
Навязав советскому и другим народам вызов в области
создания ситуаций силы, гонки вооружений, политики кон¬
фронтации, правящие круги США превратили послевоенные
134

международные отношения в значительной мере в силовое
противоборство, но они не смогли, несмотря на все свои
старания, достигнуть превосходящей силы и установить паке
Американа. Более того, каждая новая попытка Вашингтона
«вырваться вперед» оказывалась (как об этом говорит вся
история гонки стратегических вооружений) столь же или
еще более безуспешной, чем предыдущая. И тем не менее
такие попытки предпринимались снова и снова, поскольку
в Вашингтоне упорно продолжали питать иллюзии, что США
если не в качественном, то в количественном (или наобо¬
рот), если не в стратегическом, то в тактическом отношении
могут достигнуть такого преимущества в силе и в ее «прак¬
тическом» использовании, которое даст возможность осуще¬
ствить самые далеко идущие американские планы.
Очередной и очень сильный удар по этим иллюзиям был
нанесен успешными испытаниями советских межконтинен¬
тальных ракет в 1957 г. Всяким «сомнениям», которые еще
оставались и даже были публично выражены некоторыми
американскими деятелями в отношении новых достижений
науки и техники в СССР, был быстро положен конец запус¬
ком первого и последующих советских спутников Земли
начиная с 4 октября 1957 г.
Победы СССР в космосе заново потрясли всю глобальную
американскую стратегию, политику и идеологию силы. В те¬
чение длительного времени в основе официальных и неофи¬
циальных доктрин Вашингтона лежало глубокое убеждение
правящих кругов США, разделяемое большинством населе¬
ния страны, в якобы неоспоримом научно-техническом, про¬
мышленном и финансовом, а следовательно, и военном пре¬
восходстве Америки над всеми остальными странами. Это
превосходство и географически-стратегическая неуязвимость
Америки, по расчетам Вашингтона, создавали большой «за¬
пас прочности» при проведении агрессивной авантюристиче¬
ской политики в любом районе земного шара. Даже после
ликвидации Советским Союзом атомной монополии США
убеждение в том, что они продолжают сохранять значитель¬
ный перевес в запасах атомного оружия, в средствах и спо¬
собах его доставки с разбросанных по всему миру военных
баз и флотов, в военной технологии и т. д., по-прежнему
продолжало преобладать среди руководителей американской
политики.
Успешный запуск советских спутников показал, однако,
что неуязвимое стратегическое положение Америки стало
делом прошлого. Важнейший постулат всего военно-полити¬
ческого мышления господствующих кругов США рухнул,
135

увлекая за собой большую часть построений доктрин поли¬
тики силы. Угрожая теперь кому-либо «массированным воз¬
мездием», руководство США волей-неволей должно было
считаться с тем, что такое же возмездие может обрушиться
и на американскую территорию. Той историко-географиче¬
ской особенности и традиции, по которой вооруженные силы
США могли воевать везде, где угодно, за исключением соб¬
ственной страны, остававшейся недосягаемой для военных
действий, пришел конец., А вместе с ним должно было на¬
чаться определенное отрезвление от иллюзий «величия и
безнаказанности» американской силы.
Сведя свою послевоенную политику преимущественно к
военным категориям, сделав силу в ее наиболее осязаемых
выражениях основным символом международного престижа
и влияния, создав и всемерно муссируя миф о «всемогуще¬
стве Америки», правящие круги США в известной мере сами
подготовили свое одно из наиболее драматических поражений
в области внешней политики, дипломатии и пропаганды.
«Запуск двух искусственных земных спутников Советским
Союзом 4 октября и 3 ноября,— признавал один из амери¬
канских буржуазных авторов, Р. Стеббинс,— явился круп¬
ным поворотным пунктом в международных отношениях,
так же как и важным достижением в постепенном покоре¬
нии человеком его физического окружения. Столь изуми¬
тельная демонстрация научной и инженерной доблести со
стороны державы, в общем расценивавшейся как далеко
отставшей от Запада в технологических достижениях, обес¬
печила СССР и международному коммунизму всемирно
широкую психологическую победу первого ранга. Вдобавок
она вызвала серьезные сомнения относительно адекватности
военных, политических и экономических приготовлений, на
которые западные державы до сих пор полагались» L
Первая реакция правящих кругов США на запуск совет¬
ских межконтинентальных ракет и спутников сводилась к
попыткам рассматривать их как чисто военные достижения
и доказать, что они якобы не означают собой сколько-нибудь
существенного изменения в соотношении сил между СССР
и США.
Однако, вопреки собственным подобным заявлениям, пра¬
вительство Эйзенхауэра — Даллеса поспешило принять ряд
мер, направленных на ускоренное развитие различных ракет¬
ных и других военных программ, а также на улучшение
1 Stebbins R. Р. The United States in world affairs 1957. N. Y.,
1958, p. 1.
136

всей постановки дела образования и научных исследований
в стране. «Мы получили суровое и своеобразное напоминание
той истины,— признавался вице-президент Р. Никсон,— ко¬
торую мы никогда не должны упускать из виду, что Совет¬
ский Союз развил научный и промышленный потенциал
огромного масштаба... Давайте же,— призывал он далее,—
решим раз и навсегда, что абсолютная необходимость под¬
держания нашего превосходства в военной силе неизменно
должна иметь приоритет над вполне понятным желанием
сократить наши налоги» Ч
Под влиянием успехов Советского Союза в космосе в Ва¬
шингтоне был создан из ведущих военных и внешнеполити¬
ческих экспертов США так называемый комитет Гейтера,
который начал свою работу с изучения «мер защиты граж¬
данского населения в случае ядерного нападения», а кончил
исследованием всех аспектов американской «обороны». В вы¬
водах этого комитета, засекреченных президентом Эйзен¬
хауэром, признавались огромные успехи СССР в развитии
своей тяжелой и оборонной промышленности и нагнеталась
паника по поводу потери стратегической неуязвимости США
и открывавшейся возможности советского ядерного «напа¬
дения» на Америку. «Служебный» характер этих выводов
подкреплялся сделанными на их основе рекомендациями:
улучшить противовоздушную и противолодочную оборону
США и «наступательную мощь их стратегической авиации»,
увеличить силы, предназначенные для «ограниченных войн»,
срочно заняться «постройкой в массовых масштабах убежищ
от радиоактивных осадков», объединить «технологические
ресурсы» Америки и ее союзников и т. д.1 2 Следуя большей
части этих рекомендаций, правительство Эйзенхауэра резко
увеличило ассигнования на ракеты, привело в боевую готов¬
ность и подняло на постоянное дежурство в воздухе треть
американских тяжелых бомбардировщиков, занялось рассре¬
доточением их баз и другими мероприятиями, усиливавшими
материальные приготовления страны к войне и раздував¬
шими военную истерию.
В то же время Вашингтон срочно форсировал различные
меры по «укреплению коллективной обороны свободного
мира» и утверждению в нем так называемого принципа взаи¬
мозависимости, обозначавшего на деле далеко идущую по¬
пытку милитаризовать, мобилизовать и поставить на службу
американскому империализму ресурсы других капиталисти¬
ческих стран.
1 AFP, 1957, р. 1434—1435.
2 Eisenhower D. D. Waging peace, р. 219—220.
137

США добились в рамках НАТО согласия Англии, а за-
тем Италии и Турции на размещение на их территории атом¬
ных ракет среднего радиуса действия. Далее они заключили
соглашения со своими союзниками об установлении между
ними и США более тесного научно-технического сотрудниче¬
ства, пообещав со своей стороны поделиться атомными сек¬
ретами и оружием. Таким путем правительство Эйзенхауэра
стремилось, во-первых, «восстановить равновесие» военных
потенциалов Запада и Востока после создания советских
межконтинентальных ракет; во-вторых, укрепить «взаимо¬
зависимость» партнеров по НАТО, подавив усиливающиеся в
этом блоке центробежные устремления; в-третьих, отвести в
случае возникновения войны часть ракетно-ядерных ударов
от собственной территории на западноевропейскую; в-четвер¬
тых, предотвратить распространение среди западноевропей¬
ских стран тенденции к их «деатомизации» и «нейтрализму»;
в-пятых, направить интересы и ресурсы западноевропейских
стран больше в сторону развития военного производства, чем
мирного, конкурирующего с американским. В ответ на «со¬
ветский вызов», подчеркивал Даллес, «мы должны во все
возрастающей степени принять принцип взаимозависимости
с другими свободными странами в военных, научных и тор¬
говых делах»
2.	«Локальные» кризисы
глобальной политики США
Усиливающаяся непопулярность американской политики
силы во всех районах земного шара — от Ближнего и Даль¬
него Востока до Латинской Америки и Европы — была неод¬
нократно продемонстрирована в течение 1957—1958 гг. це¬
лой серией массовых выступлений против информационных
центров, посольств и отдельных высокопоставленных пред¬
ставителей США, а главное, рядом острых международных
кризисов. В их основе лежало растущее несоответствие этой
политики меняющемуся мировому соотношению сил, достиг¬
нутому уровню развития и жизненным устремлениям наро¬
дов и государств почти всего остального мира.
Серьезный кризис возник во взаимоотношениях между
США и Латинской Америкой. Все заявления правительства
Эйзенхауэра об «успокоении» этого района после интервен¬
ции в Гватемале, об установлении «доброго партнерства»
1 AFP, 1957, р. 57,
138

между США и их южными соседями оказались обманом
общественности и в какой-то мере, очевидно, самообманом.
Когда вице-президент США Р. Никсон отправился в турне
по Западному полушарию, в Вашингтоне явно надеялись,
что оно выльется в демонстрацию успеха латиноамерикан¬
ской политики республиканского правительства. Вместо этого
визит вице-президента вызвал бурные антиамериканские
выступления, протесты, требования радикального пересмотра
этой политики, всей системы межамериканских отношений.
«Развитие событий в Западном полушарии в 1958 г.,— писал
Стеббинс,— оказалось для США наиболее неожиданным
сюрпризом со времени «спутника». Общеизвестная американ¬
ская тенденция «считать гарантированными» понимание и
поддержку наших друзей в Канаде и странах к югу от нас
была встряхнута негативными манифестациями в обоих этих
районах». Все это «были только наиболее острые симптомы
того, что оказалось глубоко укоренившимся и всеобщим
недовольством политикой США как в экономических, так и
в политических вопросах» Ч
Встревоженные открытым и резким ухудшением взаимо¬
отношений США с Латинской Америкой, видные политики
в Вашингтоне прежде всего прибегли к избитой антикомму¬
нистической пропаганде, пытаясь представить это ухудшение
результатом... «происков Москвы». Одновременно они попро¬
бовали пригрозить латиноамериканцам различными, в том
числе военными, санкциями за их выступления против им¬
периализма янки. В частности, государственный секретарь
США Д. Ф. Даллес объяснил причину этих выступлений...
«слабостью» военно-полицейского аппарата в Венесуэле и
других латиноамериканских странах. «Существовал своего
рода вакуум силы,— заявил он на своем излюбленном языке
20 мая,— который всегда поощряет хулиганствующие эле¬
менты (!) к выступлению на передний план». А по мнению
Эйзенхауэра, «простейшим предупредительным типом мер»
против подобных выступлений явилась бы «посылка войск
США в Карибский район» 1 2.
Но дело было отнюдь не в происках «хулиганствующих
элементов»: американские империалисты не могли уже дик¬
товать свою волю латиноамериканским народам. Они оказа¬
лись не в состоянии, в частности, помешать развертыванию
и победе народно-революционной борьбы на Кубе, появлению
первой подлинно свободной территории в Западном полуша¬
1 Stebbins R. Р. The United States in world affairs 1958. N. Y.,
1959, p. 350.
2 AFP, 1958, p. 362—363, 372.
139

рии. В Вашингтоне принимали все возможные меры для
спасения кровавого режима Батисты. Военно-интервенцио¬
нистского «разрешения» гражданской войны на Кубе в
пользу своего ставленника, каким бы прогнившим, продаж¬
ным и кровавым ни признавался его режим, требовали руко¬
водители военно-морских сил и другие круги Вашингтона.
Тем не менее в конкретных условиях 1958 г. они вынуждены
были воздержаться от него. Правительство Эйзенхауэра не
могло не видеть, что на борьбу против диктатуры Батисты
поднялся фактически весь кубинский народ. Оно понимало,
что у него нет под рукой других сил для организации интер¬
венции, кроме собственно американских войск, что такая
интервенция рискует стать весьма длительным и дорогостоя¬
щим во всех отношениях мероприятием. Открытая агрессия
США на Кубу грозила довести и так уже большую напря¬
женность в их отношениях с Латинской Америкой до откры¬
того взрыва. Наконец, правящие круги США опасались раз¬
вязывать очередной «горячий» конфликт в момент особенно
очевидного и значительного изменения соотношения миро¬
вых сил в неблагоприятную для них сторону.
Победа кубинской революции 1 января 1959 г. явилась
новым ярким доказательством усиливающегося кризиса гло¬
бальной и латиноамериканской силовой политики США, на¬
ступления сил национального и социального освобождения в
районе, который американские империалисты еще недавно
считали своим заповедником.
В конце 50-х годов все чаще стало сказываться действие
центробежных процессов, которые давно уже назревали и в
главном — Атлантическом — районе мирового империализма.
К прежним причинам обострения противоречий между США
и Западной Европой — споры вокруг колониального «наслед¬
ства», рост экономической конкуренции, различие внешне¬
политических интересов — теперь прибавились новые, пре¬
жде всего военно-стратегические. С появлением советских
межконтинентальных ракет даллесовское «балансирование
на грани войны» стало особенно тревожить западноевропей¬
цев. С одной стороны, их все меньше привлекала перспек¬
тива оказаться помимо своей воли и вопреки своим интере¬
сам втянутыми в большую термоядерную войну в результате
безответственных действий Вашингтона. С другой, среди них
стало распространяться подозрение, что США будут стре¬
миться разработать такие варианты применения военной
силы на мировой арене, при которых их собственная терри¬
тория была бы ограждена от ответных ударов, когда эти
удары обрушивались бы на «местные» театры военных дей¬
140

ствий, в том числе, а возможно и прежде всего, на Западную
Европу. Эти подозрения подтверждались, в частности, на¬
стойчивыми домогательствами Вашингтона создать базы
ракет среднего радиуса действия и расширить сеть аэродро¬
мов стратегической авиации в Западной Европе, а также
число авианосцев и подводных лодок в омывающих ее морях
и океанах (так называемую систему средств передового бази¬
рования). «Гарантировать, чтобы сильные оборонительные
позиции были сохранены в НАТО, на Ближнем, Среднем и
Дальнем Востоке и в самой Северной Америке и чтобы не¬
обходимые заокеанские базы были бы доступны для развер¬
тывания американских бомбардировщиков и ракет,— призна¬
вал Р. Стеббинс,— являлось, очевидно, основной задачей аме¬
риканской дипломатии» L Вместо мифической угрозы «совет¬
ского нападения» над западноевропейскими государствами
нависала, таким образом, реальная опасность стать жертвами
термоядерной катастрофы в результате расчетов или про¬
счетов авантюристической политики Вашингтона, а то и
просто «технических неполадок» с ракетно-ядерным оружи¬
ем, радарными системами и т. п.
Общие изменения в мировом соотношении сил, опреде¬
ленное «выравнивание» экономических потенциалов и гео¬
стратегического положения США и Западной Европы, сами
призывы Вашингтона к «взаимозависимости» — все это по¬
буждало западноевропейские государства к проведению
более независимой от Америки политики, к выдвижению
встречных предложений и контрпретензий к своему заокеан¬
скому партнеру, а подчас и к прямому «бунту» против аме¬
риканского диктата.
Правительство генерала де Голля не только отказалось
от предоставления территории Франции под американские
ракетные базы, но и выступило с далеко идущей программой
установления более равноправных отношений с США.
24 сентября 1958 г. де Голль направил специальный мемо¬
рандум Эйзенхауэру и Макмиллану, в котором потребовал
создания своего рода директората трех держав — США, Ве¬
ликобритании и Франции — внутри НАТО для координации
политики Запада в глобальных масштабах, а также для сов¬
местного принятия решений о применении атомного оружия
в случае войны. Не довольствуясь этим, Франция осущест¬
вила ряд мер для вывода своих вооруженных сил из-под
командования НАТО и подчинения их национальному руко¬
водству, для учреждения контроля над всеми иностранными
1 Stebbins R. Р. The United States in world affairs 1958, p. 34.
141

войсками на своей территории, для создания собственного
атомного оружия.
Правительство Эйзенхауэра резко выступило против пред¬
ложения де Голля и мер Франции по укреплению своей са¬
мостоятельности.
В определенный противовес ей, а также социалистическим
странам Европы оно форсировало свою политику ремилита¬
ризации ФРГ и ставки на эту страну как на главную воен¬
ную силу среди западноевропейских государств.
3.	В поисках «модернизации»
политики силы
Не желая пассивно смотреть на опасное развитие собы¬
тий в ФРГ и усиливающуюся провокационно-подрывную
деятельность против ГДР из «прифронтового города», Со¬
ветское правительство в ноябре 1958 г. выступило с предло¬
жением о нормализации положения в Западном Берлине, а
затем и о заключении германского мирного договора, кото¬
рый закрепил бы итоги второй мировой войны, установлен¬
ные после нее в Европе границы.
Правительство Эйзенхауэра вначале резко отрицательно
реагировало на советскую инициативу. Оно снова попыта¬
лось прибегнуть к угрозе термоядерной войной в качестве
средства подкрепления «неизменности» американской пози¬
ции по западноберлинскому и другим острым междуна¬
родным вопросам. Однако эта попытка вызвала мощное
противодействие самых различных сил: социалистических
государств, некоторых союзников США, даже отдельных
группировок внутри самой правящей американской элиты.
Летом 1959 г. после долгого перерыва в Женеве были
возобновлены переговоры четырех держав — США, СССР,
Франции и Англии, на которых была достигнута догово¬
ренность об обмене первыми после второй мировой войны
визитами на высшем уровне между государственными дея¬
телями Советского Союза и Соединенных Штатов. Эти пере¬
говоры и состоявшиеся обмены визитами сами по себе спо¬
собствовали известному смягчению международной напря¬
женности, усилению надежд народов на упрочение мира.
Вместе с тем правительство Эйзенхауэра продолжало так¬
тический курс на создание видимости какой-то «активности»,
перемен и «новизны» при старании на деле сохранить в не¬
прикосновенности почти все основные цели, догмы и позиции
США в международных отношениях. В этом отношении ха¬
рактерна своего рода «личная дипломатия» Эйзенхауэра в
142

1959—1960 гг., после смерти государственного секретаря
Даллеса.
Характерно, что главную роль в выработке решения о
дипломатической инициативе президента США сыграли его
беседы со своим пресс-секретарем Хагерти. В ходе этих бе¬
сед они пришли к заключению о том, что «жесткая амери¬
канская дипломатическая поза, столь прямо запрещающая
непосредственную политическую встречу с Советским Сою¬
зом, стала наконец слишком негибкой и неудобной, чтобы
держаться за нее». Для исправления плохого впечатления от
американской дипломатии «президент должен принять на
себя роль «человека мира»,— гласили выводы меморандума
бесед Эйзенхауэра с Хагерти.— Он должен разыграть эту
роль на возможно широчайшей сцене — самой мировой аре¬
не... Ему следует более часто появляться в Организации Объ¬
единенных Наций, чтобы заполнить ее своды заново сильным
голосом американской политики. Он должен объехать круг
наций, опоясывающий земной шар, начиная с Индии. И он
обязан скорее приветствовать, чем избегать, как конферен¬
ции на высшем уровне, так и прямые встречи с советским
премьером... Таким образом он предстанет в результате всех
своих выступлений, акций и путешествий воистину как
«трибун ради народа»
«Личная дипломатия» Эйзенхауэра, его турне в 1959—
1960 гг. по Западной Европе и Азии, а затем по Азии и Ла¬
тинской Америке были использованы не только для «психо¬
логического контрнаступления», для пропаганды «миролю¬
бия» США, но и для различных закулисных переговоров,
предназначенных поддержать или даже усилить «холодную
войну». Свои встречи в Италии, например, президент США
использовал для дальнейшего втягивания этой страны в
гонку вооружений, пообещав в обмен за размещение на ее
территории ракет «Юпитер» рассмотреть вопрос об увеличе¬
нии ей военной помощи. «Фундаментальной целью» его
европейской поездки было заверить НАТО, ФРГ и других
союзников США «в основополагающем постоянстве амери¬
канской политики», в ее «твердости». В некоторых странах
Азии, в частности в Афганистане, Эйзенхауэр попытался вы¬
разить «американскую озабоченность по поводу размеров
помощи, которую афганское правительство принимает от
Советского Союза», на что, по его же собственному призна¬
нию, получил резкую отповедь с афганской стороны2,
1 Hughes Е. J. The ordeal of power, p. 277—281.
8 Eisenhower D. D. Waging peace, p. 498.
143

Излагая 18 февраля 1960 г. «последнее слово» республи¬
канского правительства в вопросе о разоружении, новый
государственный секретарь США К. Гертер подчеркнул, что,
несмотря на все угрозы, которые влечет за собой гонка во¬
оружений, особенно атомных, США все же считают их
«меньшими, чем опасности, которые возникли бы, если бы
мы вступили в ненадежное соглашение о контроле над
вооружениями... Мы не будем подвергать риску,— заявил
он,— нынешнюю относительную силу (США.— Ю, ЛГ.)...
из-за желания быстрых, но иллюзорных результатов в кон¬
троле над вооружениями» 1.
Как бы желая оправдать свои собственные «сомнения» в
возможности договориться с СССР, правящие круги США
начали готовить для совещания в Париже «пакет», который
содержал в себе буквально все заведомо неприемлемые для
другой стороны американские предложения по разоружению,
комплексу германских дел и т. д. 2 мая 1960 г. конгресс
принял резолюцию о «порабощенных народах», призывав¬
шую Эйзенхауэра добиваться благоприятных для капита¬
лизма изменений в социалистических странах Восточной
Европы. Наконец, американское правительство продолжало
засылку в небо над Советским Союзом шпионских самолетов.
1 мая один из таких самолетов был сбит в воздушном про¬
странстве в районе Свердловска.
После того как лицемерные и путаные заявления амери¬
канских властей о маршруте и целях сбитого самолета У-2
были разоблачены, президент Эйзенхауэр взял на себя всю
ответственность за шпионские полеты над СССР и заявил,
что они проводились и будут проводиться в интересах «безо¬
пасности США», поскольку Советский Союз отклонил амери¬
канский план «открытого неба». Вместо того чтобы осудить
практику провокационного нарушения суверенных прав
СССР, его территориальной неприкосновенности, Вашингтон
накануне открытия конференции в Париже 15 мая 1960 г.
объявил состояние тревоги в американских вооруженных
силах и на их базах за границей, стремясь таким образом
продемонстрировать свою военную мощь, оказать давление
на СССР. Предприняв все эти действия, правительство Эйзен¬
хауэра, по признанию Э. Стивенсона, «сделало успешные
переговоры с русскими, имеющие жизненно важное значе¬
ние для нашего существования, невозможными, пока оно
находится у власти» 1 2.
1 DAFR, 1960. Ed. by R. Р. Stebbins. N. Y., 1961, p. 188.
2 New York Times, 1960, May 20.
144

Провал попыток правительства республиканцев предста¬
вить миру «драматическое свидетельство миролюбия США»,
неудача «личной дипломатии» Эйзенхауэра были отнюдь не
случайными фактами. Слишком велико было несоответствие
между «новой формой» и старым содержанием внешней
политики США, между ее целями и возможностями. «Уп¬
равляемая строгими доктринами Джона Фостера Даллеса
национальная политика декретировала почти религиоз¬
ного вида обязательство... отлучения советской силы,— писал
Э. Хьюз.—...Но время и история сыграли жестокую шутку...
Советская сила, с которой столкнулся теперь Эйзенхауэр,
была новым и изобретательным пионером Века космоса...
Напротив, американская сила, которая была сейчас в рас¬
поряжении Эйзенхауэра, оказалась под тенью сомнения
всего мира» 1.
Стремление правительства Эйзенхауэра путем различных
словесных заявлений и жестов «в пользу мира» как-то при¬
крыть все увеличивающуюся пропасть между американской
дипломатией и реальной обстановкой в мире оказалось, как
и следовало ожидать, тщетным, хотя его отступление от
воинствующей риторики и наиболее авантюристических ло¬
зунгов предшествующих лет уже само по себе было очевид¬
ным симптомом нарастающего кризиса этой дипломатии.
Лавирование президента не могло предотвратить и скрыть
новые провалы американской политики весной 1960 г. в са¬
мых различных районах земного шара, от Южной Кореи, где
была свергнута диктатура Ли Сын Мана, до Турции, в кото¬
рой пало правительство Мендереса — другого верного союз¬
ника США.
В Японии ушло в отставку правительство Киси, только
что протащившее через парламент новый договор о предо¬
ставлении США права содержать свои войска и базы на япон¬
ской территории. Размах борьбы японского народа против
этого договора оказался столь мощным, что правительство
Киси вынуждено было просить президента Эйзенхауэра, уже
прибывшего на Филиппины, отменить свой визит в Японию.
Раздраженное всеми этими неудачами, правительство
Эйзенхауэра под прикрытием разговоров о мире и престиже
США попыталось снова прибегнуть к силе и «кризисной
дипломатии», для того чтобы приостановить неблагоприят¬
ный для себя ход событий в мире. Оно форсировало нара¬
щивание ракетно-ядерного арсенала США и продолжало
упорно добиваться превращения НАТО в «четвертую атом-
1 Hughes Е. J. The ordeal of power, p. 339—340, 342.
10 Ю. M. Мельников	145

ную державу». Ойо усилило свое вмешательство в дела стран
Африки, Азии и Латинской Америки.
Американская дипломатия сделала все, чтобы придать
неоколониалистский, реакционный характер миссии ООН в
Конго, первоначально предпринятой по просьбе законного
правительства этой страны и с одобрения Совета Безопас¬
ности с целью положить конец агрессии бельгийских коло¬
низаторов. Использовав агентуру ЦРУ, взяв на себя техни¬
ческое и транспортное обеспечение и захватив с помощью
тогдашнего генерального секретаря ООН Хаммаршельда ру¬
ководство этой миссией, правящие круги США добились
того, что она стала осуществляться в полном соответствии
с их империалистическими устремлениями, а не просьбами
премьер-министра Республики Конго, выдающегося народ¬
ного лидера Патриса Лумумбы. Это привело в конце кон¬
цов к свержению его правительства и злодейскому убийству
самого Лумумбы, к крайнему обострению обстановки в стра¬
не и новому вторжению в нее колонизаторов.
Уже потерпев поражение на выборах 1960 г. и готовясь
к передаче своих полномочий новой администрации, респуб¬
ликанское правительство занялось изучением вопроса о том,
нельзя ли создать из кубинских контрреволюционеров фор¬
мальный «фронт против Кастро», с тем чтобы «США при¬
знали лидера (этого фронта.— ТО. М.) и его окружение в
качестве законного правительства Кубы» (!) L В начале
января 1961 г. оно разорвало дипломатические отношения с
Кубой, информировало нового президента о том, что США
«помогают обучать антикастровские силы в Гватемале», и
рекомендовало, чтобы «эти усилия были продолжены и уско¬
рены» 1 2.
Хотя неэффективность и, более того, авантюристичность
большинства силовых внешнеполитических и военных докт¬
рин правительства Эйзенхауэра стали к концу его пребыва¬
ния в Белом доме очевидны для многих, в том числе и для
некоторых из их авторов, тем не менее существовал целый
ряд причин, обстоятельств и сил, которые упорно противи¬
лись какому-либо существенному изменению, отходу от си¬
ловой антикоммунистической глобальной стратегии.
Прежде всего, внутри США за годы «холодной войны»
сложился и разросся круг экономических, военных, полити¬
ческих, бюрократических, научных, пропагандистских груп¬
пировок, извлекающих для себя большую выгоду из состоя-
1 Eisenhower D. D. Waging peace, р. 614.
2 Schlesinger А. М. Jr. A thousand days, р. 164.
146

пия напряженности в международных делах, глобальной
политики экспансии и силы, антикоммунизма и подготовки
войны. Возросли число, объем производства и влияние тех
крупнейших американских монополий, которые получают
огромные прибыли от внешнеэкономической агрессии и гонки
вооружений. В послевоенные годы монополистический капи¬
тал США захватил в свои руки обширные рынки сбыта и
источники сырья во многих районах мира, пользуясь откро¬
венной военно-политической поддержкой американского госу¬
дарства. Резко возрос экспорт капитала и товаров из США,
импорт важнейших видов сырья — нефти, редких металлов
и т. д., необходимых для развития как мирной, так и военной
экономики. Получая колоссальные сверхприбыли от своих
заграничных операций, монополистический капитал США —
главная движущая сила их внешней политики — проявлял
особую заинтересованность в создании для этих операций
«благоприятного политического климата», т. е. в сохранении
и стабилизации капиталистических неоколониалистских по¬
рядков, насаждении и поддержании послушных Вашингтону
режимов, подавлении освободительной антиимпериалистиче¬
ской борьбы. «Защита свободы частного предприниматель¬
ства» выливалась в открытые или тайные акции против про¬
тивников американского империализма, в первую очередь
СССР и братских социалистических стран, против народов,
борющихся за свою национальную независимость и социаль¬
ный прогресс, а также против конкурентов США,
В годы «холодной войны» усилился процесс милитариза¬
ции государственно-монополистического капитализма США.
Резко увеличился удельный вес и воздействие военных кру¬
гов — Пентагона и отставных генералов и адмиралов — на
внутреннюю и внешнюю политику страны. При этом произо¬
шло тесное переплетение интересов и взглядов, образовалась
личная уния бизнесменов, военных и реакционных полити¬
ков, сложился тот самый военно-промышленный комплекс,
о зловещем влиянии которого на всю американскую жизнь
вынужден был заявить сам Эйзенхауэр, оставляя Белый дом.
«Многие группы находят огромные выгоды для себя в по¬
стоянном увеличении военных расходов,— признал генерал-
президент,— Военные службы, традиционно озабоченные
100-процентной безопасностью, редко бывают удовлетворены
суммами, предназначенными им даже из очень великодуш¬
ного бюджета. Производителям дорогого оснащения для вой¬
ны, конечно, нравятся прибыли, которые они получают, и,
чем больше расходы, тем более доходны прибыли. Под влия¬
нием стимула потенциальных прибылей возникают могуще-
147

ственпые лобби, чтобы добиваться еще больших расходов иа
вооружение. И так растет паутина специальных интересов.
Каждый округ, в котором расположены промышленные (во¬
енные) предприятия или военные учреждения, извлекает
прибыль из средств, истраченных... в этом районе. Это об¬
стоятельство, конечно, постоянно давит на политических
представителей округа — конгрессменов, сенаторов и дру¬
гих... Соединение огромных военных учреждений и крупной
промышленности вооружений — это новое явление в амери¬
канском жизненном опыте. Его тотальное влияние — эконо¬
мическое, политическое, даже духовное — чувствуется в каж¬
дом городе, каждом штатном учреждении, каждой службе
федерального правительства»
Злая ирония предупреждения Эйзенхауэра «против при¬
обретения недопустимого влияния военно-промышленного
комплекса» состояла не только в том, что его правительство
«признавало необходимость» и неизменно содействовало
росту этого комплекса, но и в том, что оно подчинило его
интересам военную стратегию и внешнюю политику США,
постаралось гарантировать эти интересы на долгие годы
вперед.
Наряду с транснациональными монополиями, военно-про¬
мышленным комплексом и тесно связанными с ними поли¬
тическими, бюрократическими, научными и прочими груп¬
пировками большое значение в стране приобрели и другие
организации и «комплексы», заинтересованные в проведе¬
нии агрессивной реакционной политики,— разведывательный
(ЦРУ, РУМО и др.), информационный (ЮСИА) и т. д. Для
всех них защита интересов американского империализма и
борьба с коммунизмом с помощью силы стали не только
целью, но и в известной мере средством существования, а
также свидетельством лояльности.
В годы «холодной войны» внутри США сложился также
исключительно благоприятный политический климат для
шовинистических, ультраправых, расистских кругов и на¬
строений. Идеология воинствующего антикоммунизма и
американской силы, подкрепленная разгулом маккартизма
и полицейскими преследованиями, заняла господствующие
позиции в стране, препятствуя реалистическому осознанию
и оценке происходящих в мире изменений.
Определенное воздействие на внешнюю и военную поли¬
тику США оказывало и то, что в годы «холодной войны»
Америка довольно тесно связала себя с межнациональными
1 Eisenhower D, D, Waging peace, р. 615—616.
148

монополиями, государствами, партиями и деятелями, также
заинтересованными в ней — в поддержании силой отжившего
социально-политического и колониально-национального ста¬
тус-кво, в «устрашении» и «отбрасывании коммунизма», в
гонке вооружений и международной напряженности. Не слу¬
чайно наиболее ревностными союзниками правительства
Эйзенхауэра стали Аденауэр и Салазар, Ли Сын Man и Чан
Кайши, Нго Дин Дьем и Сомоса. Получая от Вашингтона
помощь и руководство, они в свою очередь оказывали опре¬
деленное воздействие на его политику, требуя усиления ее
силовой, антикоммунистической направленности, а то и пря¬
мо вовлекая США в опасные авантюры и конфликты. Таким
образом, союз сил, преданных американской глобальной
политике силы и антисоветизма и не желающих допускать
каких-либо других ее коррективов, кроме дальнейшего нагне¬
тания воинственности и реакционности, простирался доволь¬
но далеко за пределы США.
Наконец, само правительство Эйзенхауэра, даже если оно
в конечном счете и стало сознавать несостоятельность мно¬
гих провозглашенных им внешнеполитических и военных
доктрин, все равно не проявляло желания дезавуировать
их, очистить американскую политику от ошибочных, но зато
«собственных» установок. Оно явно опасалось как политико¬
дипломатических, так и лично-партийных неблагоприятных
последствий такого шага, особенно в условиях, когда пре¬
стиж республиканской администрации и без того упал весьма
низко и в самой Америке, и за рубежом.
Стремясь удержаться везде, где только можно, на старых
рубежах «холодной войны», правительство Эйзенхауэра не
могло избегнуть все новых поражений в своей внешней поли¬
тике, которые сыграли известную роль в том, что на прези¬
дентских выборах в ноябре 1960 г. победу одержал молодой
кандидат от демократической партии Джон Ф. Кеннеди.

ГЛАВА IV
РАЗНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ ОДНОЙ ПОЛИТИКИ
1. Преемственность и перемены ,
в теории и практике американской силы
в начале 60-х годов
Кризисы, провалы и непопулярность внешней политики
правительства Эйзенхауэра побуждали главу новой демо¬
кратической администрации президента Кеннеди часто под¬
черкивать, что он проводит новую, «свою» политику, хочет
вывести США на «новые рубежи». В действительности,
однако, Д. Кеннеди, особенно в первое время пребывания
в Белом доме, в значительной мере сохранял преемственность
во внешней политике США, несмотря на всю свою критику
многих аспектов этой политики в недавнем прошлом, когда
он был сенатором. Вносимая им «новизна» касалась в первую
очередь стиля и формы американской дипломатии, затем в
какой-то мере арсенала ее орудий и тактики и меньше всего
затрагивала ее содержание и стратегию.
Разрабатывая свою программу «новых рубежей», Кен¬
неди и его окружение подчас весьма остро осознавали про¬
исходящие изменения в мире, растущее несоответствие меж¬
ду ними и многими догмами «холодной войны», необходи¬
мость какой-то корректировки внешней политики США в
направлении учета этих изменений, приспособления к ним.
Так, Кеннеди полагал, например, желательным проводить
более гибкий курс в отношении CQCP и других социалисти¬
ческих стран, идти на определенные переговоры и соглаше¬
ния с ними. Однако эта тенденция сталкивалась с другой —
со стремлением противодействовать нежелательному для
американского и мирового империализма ходу событий, с ис¬
пользованием для этого американской силы, с мобилизацией
в поддержку ей сил остального капиталистического мира.
Кроме того, большое влияние на формирование внешней
политики правительства Кеннеди оказывали многие догмы
и сторонники воинствующего антикоммунизма и «американ¬
ского мира», успевшие уже крепко врасти в социально-эко¬
номическую и идейно-политическую структуру США.
150

Д. Кеннеди не скрывал своего намерения добиваться
«обратного изменения» в соотношении сил между социализ¬
мом и капитализмом, между СССР и США. Для достижения
подобной цели он считал необходимым произвести опреде¬
ленную переоценку внешнеполитического арсенала США,
его военного, дипломатического, экономического и идеоло¬
гического оснащения, больше использовать потенции госу¬
дарственной власти, научно-технической революции и т. д.
Во многих случаях эта переоценка еще более усугубляла
отрицательные аспекты американской политики, напряжен¬
ность международной обстановки, в некоторых других она
открывала перспективы на ослабление «холодной войны»,
нормализацию советско-американских отношений. Очевидная
противоречивость доктрин и действий правительства Кеннеди
в области внешней политики в значительной мере была
обусловлена как растущими расхождениями между США, их
глобальной силовой политикой и реальностями «мирового
окружения», так и серьезными разногласиями, борьбой вну¬
три правящих кругов страны из-за различной трактовки и
подхода к этому «окружению».
Придя к власти, правительство Кеннеди обратило свое
первоочередное и особое внимание на вопросы, относящиеся
к развивающимся государствам, к освободившимся странам.
К концу 50 — началу 60-х годов среди американского истеб¬
лишмента все больше распространялось убеждение, что
именно в эти страны, охваченные в своем большинстве дви¬
жением за политическую и экономическую независимость и
прогресс, переместился решающий фронт «борьбы с ком¬
мунизмом» и что как раз на этом фронте американская
дипломатия действует наиболее неумело и безуспешно.
С одной стороны, эти страны все еще рассматривались
правящими кругами США преимущественно как пассивный
объект борьбы между Востоком и Западом. Крупные победы
сил национально-освободительного движения, их продолжаю¬
щееся наступление часто расценивались как «поражения и
отступления» США, как «подрывная деятельность» СССР,
а заявления о солидарности с этими силами — как инспира¬
ция и организация извне восстаний «на периферии свобод¬
ного мира» с тем, чтобы разрушить его по частям.
С другой стороны, Д. Кеннеди и ряд его советников
(Ч. Боулс, Э. Стивенсон, А. Шлезингер) понимали, что эти
страны охвачены революционным подъемом, что их на¬
роды переживают «революцию ожиданий» новой, лучшей
жизни. Они видели тщетность усилий Даллеса вовлечь боль¬
шинство развивающихся стран в военные блоки, сознавали
151

авантюристичность и риск его угроз ответить на революцион¬
ные, освободительные движения термоядерной войной. Они
искали новые пути и методы американской политики. Они,
в частности, стремились сделать акцент не на навязывании
развивающимся странам участия в «обороне свободного
мира», а на их закреплении в экономической и политической
системе капитализма, не на опоре преимущественно на
открыто реакционные, диктаторские, полуфеодальные режи¬
мы, а на расширении местной социальной базы для неоколо¬
ниализма. Речь шла, короче говоря, о попытке проводить
стратегию «перехвата», «контроля» революционных, освобо¬
дительных движений, направления их по такому «мир¬
ному», реформистскому пути, который не затрагивал бы
основных интересов американского империализма, был бы
приемлем для него.
Важнейшее значение дипломатия «новых рубежей» прида¬
вала изоляции борющихся за свою независимость стран и
народов от мирового социализма, от Советского Союза. Не
допустить перехода этих стран на некапиталистический путь
развития и проведения ими антиимпериалистической поли¬
тики неприсоединения, помешать установлению и развитию
тесных и дружественных отношений между ними и социа¬
листическими государствами, «нейтрализовать» советскую
политику поддержки борьбы народов за национальное и со¬
циальное освобождение — такие задачи ставило перед собой
правительство демократов. Дилемма, стоящая перед Кеннеди
в каждом из районов «третьего мира», писал один из его по¬
мощников, Т. Соренсен, «была, по существу, одна и та же:
как разъединить русских с «освободительным» движением и
предотвратить военный коммунистический захват, не вызы¬
вая большого советско-американского военного столкнове¬
ния» L
Пытаясь проявить, с одной стороны, максимум гибко¬
сти и, с другой, минимум уступчивости, Д. Кеннеди не раз
объявлял, что США якобы готовы не только признать, но
даже п поддержать любые, самые радикальные перемены в
жизни других стран, если только они не ведут к... нарушению
мирового равновесия сил между США и СССР. «Кеннеди,—
писал один из его советников и биографов, известный амери¬
канский историк А. Шлезингер,— рассматривал мир как
находящийся в состоянии неконтролируемых изменений,
устремляющихся в направлениях, которые никто не может
предвидеть... Он считал, что эквилибриум силы находился
1 Sorensen Т. С, Kennedy. N. Y., 1965, р. 634.
152

примерно в равновесии между США и СССР... Проблема
заключалась в нарушении существующего эквилибриума
силы. Режим Кастро вызывал возражения не потому, что он
изгнал американские монополии, а потому, что он (якобы.—
Ю. 2И.) предложил коммунизму базу в Западном полуша¬
рии... Социальные изменения должны происходить мирно и
не должны затрагивать престиж или обязательства Америки
и России или опрокидывать баланс мировой силы» Ч
Нетрудно видеть, что стратегия «новых рубежей» в от¬
ношении «третьего» и всего мира исходила в значительной
мере из старых теорий «биполярности» и баланса сил, при¬
веденных лишь в несколько большее соответствие с мировы¬
ми реальностями и американскими возможностями. Призна¬
вая на словах независимость любой страны, правительство
Кеннеди на деле пыталось не только определять ее критерии
и пределы, но и оставить за собой право по собственному
произволу вмешиваться в ее внутренние дела, «направлять»
происходящие в ней изменения. Отождествление определен¬
ного самостоятельного выбора пути развития или политики
этой страны с нарушением мирового равновесия сил в поль¬
зу СССР сразу же «оправдывало» любую американскую ак¬
цию, вплоть до вооруженной интервенции против ее наро¬
да. Более того, неоднократно организуя в той или иной фор¬
ме «экспорт контрреволюции», Вашингтон показывал, что
он выступает против изменений мирового равновесия сил
лишь в одном направлении — к социализму, но сам все время
пытается изменить его в другом — в пользу американского и
мирового империализма.
После прихода Д. Кеннеди в Белый дом американская
дипломатия начала заметно больше, чем раньше, считаться,
по крайней мере на словах, с позицией и требованиями раз¬
вивающихся стран. Это выразилось и в большем объеме,
разнообразии и гибкости различных американских программ
экономической, технической и военной помощи «третьему
миру», и в широком использовании таких неоколониалист¬
ских нововведений, как «корпус мира», «продовольствие для
дела мира», и в большем внимании к ООН и к другим меж¬
дународным организациям, и в тщательном подборе послов и
сотрудников госдепартамента для работы в Азии, Африке и
Латинской Америке (например, назначение Стивенсона в
ООН, Голбрейта в Индию), и в весьма активной «личной ди¬
пломатии» президента, его брата Р. Кеннеди, других высоко¬
поставленных деятелей «новых рубежей» в отношении раз-
1 Schlesinger А. М. Jr. A thousand days, р. 348, 363—366.
153

вивающихся стран. Проповедь «родства» американской
революции XVIII века и современных национально-освобо¬
дительных революций, демагогическая демонстрация «пони¬
мания и сочувствия» США «растущим ожиданиям» народов
этих стран стали неотъемлемой чертой программы «новых
рубежей».
Но программа «новых рубежей» обновляла и расширяла
диапазон не только «мирных» — экономических, дипломати¬
ческих, идеологических, культурных,— но и военных мето¬
дов защиты интересов и позиций американского империализ¬
ма в «третьем», да и во всем мире. Она была направлена на
то, чтобы там, где возникает угроза нарушения мирового или
регионального «баланса сил» не в пользу США, где все
«мирные» способы «сдерживания» социализма, «перехвата»
национально-освободительных движений, «удушения» рево¬
люций будут терпеть неудачу, прибегать к использованию
«немирных», насильственных методов борьбы с ними.
Президент Д. Кеннеди и его окружение были не менее,
если не более ревностными защитниками интересов амери¬
канского империализма и приверженцами геополитических
доктрин и дипломатии силы, чем другие представители гос¬
подствующего класса США. Еще до своего прихода в Белый
дом он, например, бил тревогу по поводу того, что Америка
теряет «силовое основание» политики. «Ракетная ударная
сила Советского Союза возрастает, а наша мощь возмездия
отстает»,— нагнетал панику Д. Кеннеди, призывая амери¬
канцев к разворачиванию нового раунда гонки вооружений
В значительной степени формирование и проведение в
жизнь программы «новых рубежей» началось с ее военного
компонента, получившего вскоре обобщенное наименование
доктрины «гибкого реагирования». «В феврале 1961 г.,—
свидетельствовал известный американский обозреватель
X. Сайди,— Джон Кеннеди был уже главнокомандующим с
некоторыми отличающимися (от эйзенхауэровских.—Ю. М.)
идеями; одна из них особого значения — о том, чтобы Соеди¬
ненные Штаты Америки научились тому, как сражаться с
коммунизмом на своих собственных условиях. В прошлое
ушла исключительная ставка на массированное возмездие
Джона Фостера Даллеса. Это был, по словам Кеннеди, выбор
между уничтожением и унижением. Вооруженные силы
США должны были научиться вести тайные (!) партизан¬
ские (I) бои. Они были обязаны обрести новую гибкость...
Так как мы не могли использовать ядерное оружие против
1 Kennedy J, F, The strategy of peace. N. Y., 1960, p. 34—36.
154

группы в 10 человек в лаотяпских джунглях, должен был
быть какой-то иной ответ... Концепция партизанской (а точ¬
нее, антипартизанской.— Ю. М.) войны почти магически ста¬
ла политикой» L
Доктрина «гибкого реагирования» предусматривала, при
сохранении в силе «массированного возмездия» и гонки ра¬
кетно-ядерных вооружений, ускоренное развитие также аме¬
риканских обычных вооруженных и так называемых полу¬
военных сил, готовых под прикрытием «атомного щита»
вести любые виды обычных военных действий, начиная от
мелких антипартизанских диверсий и кончая массирован¬
ными интервенциями, крупными «локальными войнами».
Д. Кеннеди и его советникам казалось, что с помощью
перестройки вооруженных сил, стратегии и тактики США на
основе доктрины «гибкого реагирования» они смогут «ра¬
ционализировать» использование военной силы в своей
внешней политике, что они нашли такие виды и способы ее
применения, которые позволяют непосредственно вступать в
противоборство с революционными, национально-освободи¬
тельными движениями ради поддержки реакционных про¬
американских режимов с большими шансами на успех и в
то же время с меньшим риском для самой Америки втянуть¬
ся в термоядерную войну, хотя возможность такой войны по-
прежнему не исключалась Пентагоном в качестве «крайнего
средства» при конфронтации с СССР. Главное значение докт¬
рины «гибкого реагирования» состояло в том, чтобы попы¬
таться на место «стратегии унижения и поражений» выдви¬
нуть «стратегию победы». Для этого предполагалось, соглас¬
но одному из дополнений к этой доктрине — теории
эскалации, бросать в бой все новые и новые местные и аме¬
риканские антипартизанские и обычные вооруженные силы,
пока они не подавят своей численностью, превосходством в
технике и выучке противника. Но на деле, чем больше бро¬
салось в борьбу таких сил, тем крупнее становились ставки
и обязательства, тем труднее было деэскалировать на каком-
то этапе конфликт без хотя бы видимости успеха, оправды¬
вавшего понесенные затраты и жертвы. В такой ситуации
снова возникала та же самая дилемма, от которой надеялась
уйти администрация демократов: или отступление, или обра¬
щение в конце концов опять-таки к «устрашению», к угрозе
перейти от обычной к термоядерной войне. И не кто иной,
как Р. Макнамара, министр обороны США и один из главных
авторов доктрины «гибкого реагирования», недвусмысленно
1 Sidey Н. John F, Kennedy, President. N. Y., 1968, p. 73—74.
155

подтвердил, что все планы «антипартизанских» и «ограни¬
ченных» войн фактически опираются на ту же самую докт¬
рину «массированного возмездия», что правительство Кенне¬
ди просто надеется с помощью реально применимой военной
силы достичь больших успехов, чем путем атомного шантажа,
но одо скорее пойдет на действительное использование ядер¬
ного оружия, чем примирится с большим поражением в «ма¬
лой» войне.
Тщательно разрабатывая планы организации и ведения
«локальных» и «антипартизанских» войн, мозговой трест
Кеннеди не менее детально исследовал все аспекты возмож¬
ного использования ядерного оружия. Пристальному изуче¬
нию подвергались старые, выдвигались и прорабатывались
новые идеи, направленные на нахождение «научных» рацио¬
нальных методов применения ядерного оружия таким
образом, чтобы одновременно обеспечить и империалисти¬
ческие интересы, и национально-государственное сущест¬
вование США даже в условиях термоядерного конфликта.
«Стратегическая ядерная сила США,—откровенничал жур¬
нал «Тайм»,— по-прежнему остается ключевым моментом
национальной безопасности, но дополнения Кеннеди доводят
ее точно до требований сегодняшнего дня... Планировщики
Кеннеди размышляют более четко о ядерном нападении, чем
их предшественники. Планируется не только выживание, но
и способность точно действовать в кромешном аде послеата-
ковой атмосферы» (!) ^
Демонстрируя серьезность своего подхода к планам веде¬
ния ядерной войны, правительство Кеннеди призвало весной
1961 г. американский народ впервые в истории страны за¬
няться... массовым строительством убежищ, в которых он
якобы мог бы спрятаться от термоядерных бомб и ракет. Этот
призыв наряду с паникой по поводу так называемого ракет¬
ного разрыва с СССР, несомненно, сыграл определенную роль
в раздувании очередной военной истерии и ускорении гонки
вооружений в США. После этого, однако, он, как и утверж¬
дения Кеннеди о «ракетном разрыве», был постепенно предан
забвению (впрочем, только до поры до времени — до нового
приступа ракетно-ядерной лихорадки в Вашингтоне со вто¬
рой половины 70-х годов).
Оставляя концепцию ядерного «устрашения», «возмез¬
дия» в качестве неотъемлемой части своей военной стратегии,
администрация Кеннеди проявляла не только свою уступчи¬
вость перед защитниками старых догм, собственную привер-
1 Time, 1961, April 7, р. 13.
156

женность к теории и политике силы, но и очевидную непо¬
следовательность. С одной стороны, она пыталась проводить
курс на уменьшение риска термоядерного столкновения меж¬
ду США и СССР, а с другой — не раз демонстрировала явно
и информировала тайно о своей готовности прибегнуть к та¬
кой войне, в том числе и путем нанесения так называемого
упреждающего, т. е. фактически превентивного, атомного
удара. Уже в своем послании конгрессу 28 марта 1961 г. пре¬
зидент Кеннеди, утверждая, что США якобы будут готовиться
прежде всего к «локальным» войнам и придерживаться кон¬
цепции «ответного», или «второго», атомного удара (обосно¬
вывающей, кстати, многократное увеличение их ракетно-
ядерного потенциала), в то же время весьма прозрачно на¬
мекнул и на возможность использования американцами
первыми своих ядерных вооружений: «В случае большой
агрессии, которая не может быть отбита обычными силами,
мы должны быть готовы предпринять любые действия любы¬
ми видами оружия» (!) L Спустя год в известном интервью
со Стюардом Олсоном Кеннеди снова повторил заявление о
том, что «в определенных условиях» США могут первыми
применить ядерное оружие против Советского Союза.
Одним из результатов трудов «мудрецов» Макнамары,
или «гражданских милитаристов», как стали называть в
США ученых и чиновников, занявшихся разработкой воен¬
ных проблем, явилась теория «контрсилы». Эта теория была,
в частности, сперва подробно обоснована на закрытых засе¬
даниях сессии НАТО в Афинах, а затем изложена публич¬
но Макнамарой в его выступлении в Мичиганском универ¬
ситете в г. Анн-Арбор 16 июня 1962 г.
Одной из причин выдвижения этой теории правительст¬
вом Кеннеди послужило его стремление сохранить господст¬
вующее ядерное положение США в НАТО, помешать разви¬
тию самостоятельных ядерных сил западноевропейских дер¬
жав, прежде всего Франции. Убеждая своих союзников в
Европе, что Америка в любой момент готова выполнить свои
«ядерные обязательства» по отношению к ним, Макнамара
призывал их считать американскую ядерную силу тождест¬
венной «коллективной силе» НАТО, удовольствоваться ею и
сосредоточить собственные усилия на наращивании обычных
вооруженных сил.
Стараясь сохранить сущность старого разделения воен¬
ных сил и ответственности внутри империалистических сою¬
зов, правительство Кеннеди радикально меняло его види-
1 Kennedy J. F. То turn the tide. N. Y., 1962, p. 55—59.
157

мость. Оно отводило теперь обычным войскам НАТО роль
«меча», призванного вести боевые действия под прикрытием
американского ракетно-ядерного лщита». Появление же в
НАТО любых других, независимых национальных ядерных
сил, по мнению Вашингтона, могло лишить США не только
их привилегированного положения в НАТО, но и в какой-то
степени контроля за ходом событий, за решением вопросов
войны и мира.
Термоядерная война может возникнуть и принять ката¬
строфический характер, убеждал Макнамара своих слуша¬
телей, в результате любого иррационального или случайного
акта, вероятность которого будет возрастать с появлением
каждой новой независимой ядерной силы. И единственным
средством уменьшить эту угрозу является принятие амери¬
канской стратегии мира и войны, или так называемой контр¬
силы, проводить которую может лишь такая могущественная
ракетно-ядерная держава, как Америка (о разоружении как
наилучшем средстве предотвращения войны министр оборо¬
ны США, разумеется, даже не упомянул). «Мы чувствуем,-
заявил Макнамара,— что мы и наши союзники по НАТО
должны формировать свою стратегию, имея в виду эту ужас¬
ную случайность (термоядерной войны.— Ю. ЛЛ), какой бы
отдаленной она ни была... Соединенные Штаты пришли к за¬
ключению, что в осуществимых пределах к возможной все¬
общей ядерной войне следует подходить по большей части
таким же образом, как относились к более обычным военным
операциям в прошлом (!). То есть главной военной целью...
должно быть уничтожение военных сил врага, а не его граж¬
данского населения» L Или, говоря еще более просто, «вели¬
кие гуманисты» из Пентагона предлагали потенциальным
противникам США в случае возникновения конфликта «об¬
меняться» ядерными ударами только (I) по военным объек¬
там, не трогая «мирные», т. е. прежде всего крупнейшие
американские мегаполисы. При этом Макнамара, наподобие
других поклонников «соразмерного ядерного устрашения»,
будто забьхвал и о том, как вообще трудно провести границу
в современную эпоху между объектами, имеющими и не
имеющими военного значения, и об огромном радиусе прямо¬
го поражения термоядерных снарядов, и о радиоактивных
осадках, распространяющихся на сотни и тысячи километ¬
ров, и о других факторах атомной войны, наносящих жесто¬
кий урон мирному населению, и, главное, о том, что в слу¬
чае развязывания такой войны в ее разгар практически бу-
1	AFP, 1962. Washington, 1966, р. 549.
158

дет невозможно контролировать и ограничивать стремление
каждой из воюющих сторон выжить ценой скорейшего и пол¬
нейшего разгрома своего противника.
В определенной степени попытки правительства Кеннеди
предотвратить распространение ядерного оружия и умень¬
шить риск возникновения всеобщей атомной войны отвечали
интересам всеобщей безопасности. Но как основные исходные
предпосылки стратегии контрсилы — ядерное превосходство
США, их претензии на единоличное решение судеб войны и
мира, на лидерство и т. п., так и главная ее цель — обезопа¬
сить прежде и больше всего саму Америку — не могли не
вызвать самого отрицательного отношения со стороны СССР
и многих других стран и к этой стратегии, и к другим теоре¬
тическим и практическим мероприятиям правительства
Кеннеди в военной сфере. В этой стратегии, как и в доктрине
«гибкого реагирования» в целом, можно было уже разглядеть,
в частности, определенные элементы теории «ограниченной»
(отдельными целями или регионом) ядерной войны.
Подход правительства демократов к проблеме «рацио¬
нального» использования военного потенциала, вооруженных
сил США в значительной мере определял и его отношение к
вопросу о разоружении. Хотя еще с момента своего выдви¬
жения кандидатом в президенты Кеннеди отмечал необходи¬
мость «новой и смелой» инициативы Вашингтона на перего¬
ворах о разоружении, хотя после своего прихода в Белый
дом он создал специальное Агентство по контролю над воору¬
жениями, тем не менее бескомпромиссная ставка правящих
кругов США на «обеспечение мира с помощью силы» остав¬
ляла мало места для реальных сдвигов в направлении сдер¬
живания гонки вооружений — в лучшем случае примерно
столько, сколько необходимо для предотвращения или огра¬
ничения риска термоядерной катастрофы для самой Америки.
Фактически теория и практика «контроля над вооруже¬
ниями» была отнюдь не такой уж «новой». Ее еще раньше
пытались использовать в США для уклонения от какого-
либо реального разоружения и маскировки подлинных на¬
мерений Вашингтона, для разведки и попыток получить од¬
ностороннее военное преимущество и т. п. Именно поэтому
эта теория и обратила прежде всего на себя внимание пра¬
вительства Кеннеди, что с «обезоруживающей» откровенно¬
стью было признано самим его министром обороны. «Моя
позиция по вопросу о разоружении или контроле над воору¬
жениями очень проста,— заявил Макнамара.— Я полагаю,
что мы должны вступать в такие соглашения, если, и только
в том случае, когда мы можем делать это, не уменьшая па-
159

шего преимущества в силе... Я думаю, что сила может быть
сохранена при определенных формах контроля над вооруже¬
ниями или разоружения. Другие формы контроля над воору¬
жениями и разоружения, по моему мнению, уменьшили бы
наше чистое преимущество над Советами, и я буду очень рез¬
ко выступать против последних и в пользу первых»
Таким образом, схема «контроля над вооружениями» не¬
посредственно смыкалась с установками доктрины «гибкого
реагирования» и контрсилы во всеохватывающую теорию
«регулирования» силы и ее использования как в мирное, так
и военное время в интересах американского империализма.
К тому же разрабатывавшиеся правительством Кеннеди
схемы «контроля над вооружениями», заданный его «мозго¬
вым трестом» подход ко всей проблеме разоружения — псе¬
вдонаучный, компьютеризированный и сверхсложный — не
столько преодолевали, сколько создавали дополнительные ис¬
кусственные препятствия на пути к и без того трудной про¬
блеме ограничения гонки вооружений. И если некоторые из
деятелей «новых рубежей» искренне стремились психологи¬
чески и математически точно рассчитать и решить какие-то
проблемы сокращения материальных основ и орудий войны,
то многие «гражданские» и пентагоновские милитаристы со¬
знательно стали использовать «заумность» схем «контроля
над вооружениями», чтобы запутать, затянуть, утопить в под¬
час явно схоластических дебатах реальные и жизненно важ¬
ные проблемы подлинного разоружения, безопасности и
мира.
2	. Внешняя политика «новых рубежей»
президента Джона Кеннеди
Одной из особенностей формирования и развития внешне¬
политических доктрин и действий правительства Кеннеди
являлось то, что они осуществлялись не только под воздей¬
ствием внутренних движущих сил, но и под все возрастаю¬
щим влиянием реального международного положения Аме¬
рики, процессов и событий, происходивших в мире в начале
60-х годов.
Одним из первых острых военно-политических кризисов,
с которым столкнулся Кеннеди с момента своего прихода к
власти, был лаосский. В то время как большинство народа и
политических группировок Лаоса стремилось к соблюдению
Женевских соглашений 1954 г. и не желало превращения
1 Kaufmann И7. W. The McNamara strategy. N. Y., 1964, p. 213.
160

своей страны в полуколонию США, правительство Эйзен¬
хауэра, пытаясь привести к власти во Вьентьяне проамери¬
канских ставленников, пошло на организацию реакционного
мятежа и развязывание в Лаосе в середине 1960 г. граждан¬
ской войны. Уже к началу 1961 г., однако, эта война приняла
весьма неблагоприятный для американских империалистов и
их ставленников оборот. Как обычно в таких случаях, Пента¬
гон и связанные с ним круги в Вашингтоне тут же поставили
вопрос о военной интервенции в Лаосе, вплоть до примене¬
ния ядерного оружия. «Комитет начальников штабов (и боль¬
шая часть других советников),—вспоминал Т. Соренсен,—
принимал без оговорок теорию «падающего домино». Боль¬
шинство из них оказались настроенными в пользу высадки
американских войск в Таиланде, Южном Вьетнаме и удер¬
живаемой (марионеточным) правительством части лаотян-
ской территории. Если это не приведет к прекращению огня,
они рекомендовали воздушное нападение на Патет Лао и
применение тактического ядерного оружия в сухопутных
боях. Если бы в борьбу тогда вступили северовьетнамцы и ки¬
тайцы, их собственная территория была бы подвергнута бом¬
бардировке. Если бы затем были мобилизованы массовые
красные армии, то в ход была бы пущена и, если необходимо,
осуществлена угроза ядерной бомбардировки. Если бы тогда
вмешались Советы, мы должны были быть готовыми принять
возможность всеобщей войны» Ч
Молодого президента явно не привлекала перспектива в
самом начале своего пребывания в Белом доме действовать
по сценарию, ведущему прямо к термоядерной войне. Кроме
того, он не был убежден, что американские генералы сделали
правильный выбор места и условий для военного вмешатель¬
ства США. Действительно, при более тщательном взвешива¬
нии всех вариантов возможного хода событий выяснилось,
что сухопутная «ограниченная война» в Лаосе не сулит аме¬
риканцам никаких шансов на успех, что воздушные бомбар¬
дировки и даже применение тактического ядерного оружия
против партизан в джунглях вряд ли будут эффективными и
т. д. Тем не менее решение о подготовке вооруженной интер¬
венции США в Лаосе было принято. Началась демонстратив¬
ная переброска и концентрация американских войск на Даль¬
нем Востоке, соответствующая обработка союзников. Наряду
с изучением возможного хода и последствий военного вме¬
шательства Д. Кеннеди занялся, однако, также рассмотре¬
нием в качестве альтернативы курса на возвращение к Же-
1 Sorensen Т. С. Kennedy, р. 644—645.
11
Ю. М. Мельников
161

невским соглашениям 1954 г., на нейтрализацию Лаоса и соз¬
дание коалиционного правительства, представляющего все ос¬
новные политические группировки страны.
Очевидно, по расчетам президента, перспектива мирного
компромисса в Лаосе не только избавила бы США от бре¬
мени слишком тяжелых и рискованных для них «обяза¬
тельств», но и продемонстрировала более реалистический
подход дипломатии «новых рубежей» к азиатским и другим
проблемам. С другой стороны, угроза интервенции должна
была как успокоить воинствующие реакционные элементы в
Америке, так и — целиком в духе классических канонов по¬
литики силы — «устрашить» прогрессивные силы Лаоса,
одерживавшие одну победу за другой над проамериканскими
генералами. Вплоть до заключения соглашения о перемирии
и начала переговоров в Женеве по лаосской проблеме Кенне¬
ди, как подчеркивал Соренсен, «не изменил своей позиции
(которая соединяла блеф с реальной решимостью в пропор¬
циях, которые он не открыл никому), что США должны
будут вмешаться в Лаосе, если он не сможет быть спасен
другим образом» \
На деле, однако, все демонстративные приготовления
США к интервенции в Лаосе весной 1961 г. не оказали су¬
щественного влияния на положение в стране. Войска Патет
Лао и присоединившихся к ним нейтралистов продолжали
расширять и консолидировать свои позиции. В то же время
союзники США проявляли все меньше желания поддержать
планируемую американскую интервенцию. В таких условиях
Кеннеди непосредственно обратился ко всем заинтересован¬
ным сторонам, и в первую очередь к Советскому правитель¬
ству, с просьбой о сотрудничестве в установлении мира в
Лаосе, в дипломатическом разрешении конфликта.
Победа компромиссного подхода и здравого смысла в
лаосском вопросе не означала, однако, что весь курс США по
отношению к Юго-Восточной Азии переводился администра¬
цией Кеннеди на новые основы. Прежде всего, правящие кру¬
ги США в ходе переговоров в Женеве в 1961—1962 гг. неод¬
нократно пытались воспрепятствовать участию подлинно пат¬
риотических сил Лаоса в этих переговорах, а затем и в коа¬
лиционном правительстве, сохранить свой военный персонал
в этой стране, снова прибегнуть к угрозе военной интервен¬
цией, в частности в мае 1962 г. с территории Таиланда, где
было высажено более 5 тыс. американских морских пехотин¬
цев.
1 Sorensen Т. С. Kennedy, р. 646.
162

Помимо этого конечное согласие правительства демо¬
кратов на подписание женевских соглашений в июле 1962 г.
о нейтрализации и мире в Лаосе сопровождалось фактически
усилением тактики подрывных действий против патриотиче¬
ских сил, а главное, было «уравновешено» ставкой на вме¬
шательство и «борьбу против коммунизма» во Вьетнаме.
Правда, Кеннеди долго оттягивал принятие решения о та¬
ком вмешательстве и никогда не рассматривал его как без¬
оговорочное и окончательное. Тем не менее политика США
по отношению к Вьетнаму в период пребывания у власти
правительства Д. Кеннеди, по существу, явилась вполне ло¬
гическим продолжением предшествующего курса админист¬
рации Д. Эйзенхауэра и предпосылкой последующих дейст¬
вий здесь правительства Л. Джонсона, кстати одного из са¬
мых влиятельных сторонников открыто агрессивного курса в
этом районе.
Уже в начале 1961 г. Кеннеди одобрил «контрпартизан¬
ский план», предусматривавший нанесение в течение 18 ме¬
сяцев «полного поражения коммунистам» в Южном Вьетна¬
ме путем военной и экономической поддержки Нго Дин
Дьема и проведения его режимом некоторых «социальных
реформ».
В мае в Сайгон прибыл вице-президент США Л. Джонсон,
который вместе с сопровождавшими его для большего пре¬
стижа сестрой президента Джейн и ее мужем С. Смитом был
отправлен в турне по Юго-Восточной Азии со специальной
целью заверить Чан Кайши, Дьема и таиландского премьер-
министра Сарита в том, что «новая американская политика
(в Лаосе) не означает общего намерения (США) уйти из
данного района» Одним из доказательств этого должен был
послужить предложенный Джонсоном план «развития дель¬
ты реки Меконг», призванный «экономически» объединить
при поддержке (и под эгидой) США Камбоджу, Лаос, Таи¬
ланд и Южный Вьетнам. Другим — соглашение о значитель¬
ном увеличении военной помощи США режиму Дьема, в том
числе об оснащении дополнительных южновьетнамских ди¬
визий и о посылке в Сайгон американских советников и спе¬
циалистов. За этими мерами по «увеличению и ускорению
содействия США республике Вьетнам», многозначительно
отмечалось в коммюнике о переговорах Джонсона и Дьема,
«могут последовать еще более далеко идущие мероприятия,
если ситуация, по мнению обоих правительств, даст основа¬
ния для этого» 1 2.
1 Schlesinger А. М. Jr, A thousand days, р. 541.
2 AFP, 1961. Washington, 1965, р. 1044.
163

Таким образом, вопрос об американской вооруженной пн-
тервенции во Вьетнаме постепенно все больше переходил из
области обсуждений в сферу практической политики. В ча¬
стности, для поднятия боевого духа сайгонских марионеток
правительство демократов тогда же решило помочь им в ор¬
ганизации подрывных диверсионных действий против ДРВ
и послать в Сайгон «первый отряд американских контрпов¬
станческих сил специального назначения»
Рассматривая причины, толкавшие администрацию Кен¬
неди к расширению американского «вовлечения» в Южном
Вьетнаме, американские буржуазные историки отмечают как
давление наследия Трумэна — Эйзенхауэра, так и собствен¬
ные просчеты и пороки политики «новых рубежей». «Благо¬
даря стараниям Макнамары,— пишет, в частности, У. Лафи-
бер,— военная сила была под рукой. Первый раз в своей ис¬
тории американцы вступали в войну с заранее подготовлен¬
ной большой армией, вооруженной силой, созданной самозва¬
ными «реалистами», которые, в традициях Форрестола и Аче-
сона, верили, что они могут в конечном счете управлять ми¬
ровыми делами с помощью американской огневой мощи...
В 1962 г. министр обороны Макнамара заметил: «Как пока¬
зывают нам все количественные показатели, мы выигрываем
эту войну». Однако ряд факторов в Юго-Восточной Азии не
поддавался учету компьютеров. 12 000 американских воен¬
ных были вовлечены в конфликт, но Вьетконг продолжал
одерживать все новые победы» 1 2.
В некоторых районах Азии, на Ближнем и Среднем Во¬
стоке правительство Кеннеди подчас проводило более «мир¬
ную» неоколониалистскую политику. Оно, в частности, при¬
ложило немало усилий, чтобы улучшить отношения с такими
ключевыми странами этих регионов, как Египет и Индия.
Особые надежды в отношении последней у него вызвал конф¬
ликт на индийско-китайской границе осенью 1962 г. Однако,
несмотря на все свои дипломатические маневры, на увеличе¬
ние экономической, продовольственной, а в период этого
конфликта и военной помощи Индии, правительству Кенне¬
ди не удалось заставить отойти эту великую азиатскую стра¬
ну от политики позитивного антиимпериалистического и ан-
тиколониалистского нейтралитета, превратить ее в пример
американизированного «свободного предпринимательства» в
Азии.
1 The Pentagon papers, р. 91.
2 La Feb er W. America, Russia and the cold war, p. 241 242.
164

Правительство Кеннеди заметно активизировало неоколо¬
ниалистскую политику США на африканском континенте,
ставя своей задачей удержать освобождающиеся одну за дру¬
гой страны Африки под своим влиянием. Оно предприняло,
в частности, серьезные усилия, чтобы продолжить и придать
новые специфические аспекты «миссии ООН» в Конго, кото¬
рая после злодейского убийства Патриса Лумумбы и откола
Катанги приобрела для США особенно важное значение. Пре¬
жде всего, она позволяла им маскировать свое собственное
растущее вмешательство в Конго. С помощью этой миссии
Вашингтон надеялся, не прибегая, а лишь угрожая вооружен¬
ной интервенцией США, помешать дальнейшему подъему
национально-освободительного движения в Африке и под¬
держке его со стороны Советского Союза и других социали¬
стических стран. Наконец, отчасти чтобы удовлетворить тре¬
бования общественности, а главное, в интересах американ¬
ских монополий дипломатия «новых рубежей» использовала
силы ООН в Конго и против бельгийских колонизаторов с их
ставленниками в Катанге. Именно подобный поворот в кон¬
голезской «операции ООН» позволил правительству Кенне¬
ди заручиться поддержкой по крайней мере в вопросе о ре¬
организации и продолжении деятельности сил ООН в Аф¬
рике со стороны многих стран.
Эти действия администрации Кеннеди, как и некоторые
его демагогические жесты в пользу «самоуправления» нахо¬
дившихся еще под господством старых колониальных держав
народов (например, Анголы), вызвали серьезное недовольст¬
во западноевропейских государств, а также определенных
кругов внутри США, хотя, разумеется, они предпринимались,
как и другие неоколониалистские приемы, от пропагандист¬
ского воздействия до организации переворотов агентами
ЦРУ, в сугубо тактических целях — получить преимущест¬
во в борьбе с конкурентами за африканские источники сырья,
рынки, стратегические пункты и голоса в ООН. Но когда
вставал вопрос об общих классовых интересах старых и но¬
вых колониальных держав и особенно об обеспечении амери¬
канской глобальной политики силы, военно-политические
расчеты снова и быстро брали верх над попытками заигры¬
вания с национально-освободительными движениями. Аме¬
риканская способность к выступлениям за будущее «самооп¬
ределение» португальских колоний в Африке, в частности,
как жаловался в связи с этим либерал А. Шлезингер, оказа¬
лась «ограниченной нашей зависимостью... от военных и мор¬
ских сооружений, которые Португалия сделала доступными
для нас па Азорских островах,.. Комитет начальников штабов
165

объявил азорские базы необходимыми для американской
безопасности»
Особое внимание правительство Кеннеди уделяло Латин¬
ской Америке. Прежде всего оно стремилось ликвидировать
ту острую напряженность, которая возникла в отношениях с
этим ближайшим к США регионом. Именно здесь деятели
«новых рубежей» желали разработать «образцовую модель»
отношений США с развивающимися странами. Наконец, оно
стремилось срочно погасить тем или иным путем маяк ку¬
бинской революции, не дать ему осветить путь к подлинной
национальной независимости и социальному прогрессу дру¬
гим латиноамериканским странам.
Еще до своего избрания на пост президента Кеннеди и
его советники много говорили о необходимости проведения
«новой» латиноамериканской политики, которая не только
подтверждала бы «в духе добрососедства» формальное поли¬
тико-юридическое «равноправие» американских стран, но и
содержала бы определенные социально-экономические меры,
реформы и уступки, призванные несколько разрядить как
внутреннюю «предреволюционную» ситуацию, так и расту¬
щую внешнюю отчужденность Латинской Америки от США.
Эта «новая» политика, получившая пышное наименование
«Союз ради прогресса», была официально провозглашена
Д. Кеннеди в его выступлении 13 марта 1961 г. перед латино¬
американскими дипломатами и членами конгресса в Белом
доме и принята в качестве уже разработанной программы
действий на специальной сессии экономического и социально¬
го совета ОАГ в уругвайском городе Пунта-дель-Эсте в авгу¬
сте того же года.
Выдвигая свою программу «Союз ради прогресса», пра¬
вительство Кеннеди постаралось, чтобы она имела видимость
коллективного мероприятия американских стран, менее все¬
го связанного с интересами глобальной политики американ¬
ского империализма, т. е. представить ее, как в свое время
план Маршалла, чисто экономическим «благотворительным»
мероприятием США. «Я призываю все народы полушария,—
говорил президент,— объединиться в новом Союзе ради про¬
гресса... огромном совместном усилии, беспрецедентном по
своему размаху и благородству целей, чтобы удовлетворить
основные нужды американских народов в жилище, работе и
земле, в медицине и школах... Если страны Латинской Аме¬
рики готовы сделать свою часть работы... тогда я верю, что
США, со своей стороны, помогут обеспечить ресурсы доста-
1 Schlesinger А. М. Jr. A thousand days, р. 562.
166

точного размаха и величины, чтобы принести успех этому
смелому плану развития, точно так же как мы помогли... вос¬
становить экономику Западной Европы»
Если, однако, отбросить прочь демагогические обещания
и либеральные благопожелания, то реальное содержание про¬
граммы «Союз ради прогресса» сводилось к тому, чтобы
попытаться путем определенных уступок несколько смяг¬
чить противоречия между США и их южными соседями и
расширить местную социальную опору для латиноамерикан¬
ской политики Вашингтона. С одной стороны, американские
господствующие круги должны были пересмотреть ряд сво¬
их «жестких» взглядов на Латинскую Америку — подозри¬
тельное отношение ко всем местным «радикалам», отказ по¬
могать государственному сектору, увеличить и сделать дол¬
госрочной свою экономическую «помощь» и т. д. С другой
стороны, правящие олигархии латиноамериканских стран
призывались к отречению от некоторых из своих привилегий,
к проведению ряда реформ, к определенным уступкам тру¬
дящимся массам, с тем чтобы отвлечь их от революционной,
антиимпериалистической борьбы. Минимум уступок с соб¬
ственной стороны, максимум — со стороны своих «друзей» и
союзников (колониальных держав в Африке, помещичьих
диктатур в Латинской Америке) для обеспечения основных
империалистических интересов США — такова была тактика
американской дипломатии на мировой арене, которую осо¬
бенно активно проводила администрация Кеннеди.
Провозглашая пышную программу «Союз ради прогрес¬
са», деятели «новых рубежей» в то же время приходили к
выводу, что ситуация в Западном полушарии и особенно ку¬
бинская проблема достигли уже той остроты, когда необхо¬
димы не только успокоительные и ликвидирующие в буду¬
щем опасность взрыва меры, но и какие-то срочные радикаль¬
ные акции для спасения позиций империализма США.
Можно и нужно, конечно, проводить различие между та¬
кой реформистской доктриной, как «Союз ради прогресса»,
и агрессивной антикубинской политикой США, но ни в коем
случае нельзя противопоставлять их друг другу, ибо оба эти
аспекта латиноамериканской дипломатии США были нераз¬
рывно связаны друг с другом, основывались на одной и той
же теории и практике американской силы, предусматривая
лишь тактическое различие в использовании ее разных эле¬
ментов и орудий. Сама разработка и официальное провозгла¬
шение «Союза ради прогресса» являлись одним из аспектов
1 AFP, 1961, р. 344 and otłis.
167

реакции правящих кругов США на кубинскую революцию.
В свою очередь, этот «Союз» призван был не только не допус¬
тить путем социально-экономического и политико-идеологи¬
ческого маневрирования появления в Латинской Америке
«нового Кастро», но и создать благоприятные условия для по¬
пытки ликвидировать с помощью военной силы первое со¬
циалистическое государство в Западном полушарии. Всего
только месяц понадобился правительству Кеннеди для того,
чтобы «уравновесить» свои обещания «прогресса» всем наро¬
дам Латинской Америки организацией открытого вооружен¬
ного нападения на кубинский народ.
3 апреля 1961 г. государственный департамент опубли¬
ковал пространный документ, исполненный клеветы по от¬
ношению к правительству Кастро, называвший это прави¬
тельство «угрозой для подлинной революции в Америке» и
для межамериканской системы и призывавший его... «разо¬
рвать свои связи с международным коммунизмом». В про¬
тивном случае, заявлял госдепартамент, «кубинцы (эмигран¬
ты.— Ю. М.) возьмут дело в свои собственные руки». «Это
были выражения и тон,— комментировал сей провокацион¬
ный документ Стеббинс,— в которых государственный сек¬
ретарь Даллес говорил накануне гватемальского мятежа в
1954 г.»
В то время как публиковались подобные ультиматумы и
делались дезинформирующие заявления о «невмешательстве»
США во внутренние дела кубинского народа, американские
корабли с десантами контрреволюционеров и необходимым
снаряжением для них уже готовились к отплытию на Кубу,
а американские самолеты под видом «кубинских» пытались
вывести из строя молодую авиацию республики. Вторжение
на Кубу началось 17 апреля.
С самого начала, однако, произошли две крупные осечки.
Во-первых, высадившиеся контрреволюционеры столкнулись
с героическим сопротивлением кубинского народа, решитель¬
но поддержанного СССР, другими социалистическими стра¬
нами, всей прогрессивной общественностью; во-вторых, была
установлена американская принадлежность самолетов, бом¬
бивших Кубу. Правительство Кеннеди оказалось перед вы¬
бором: или открыто принять дальнейшее участие в интервен¬
ции, или бросить своих наемников на произвол судьбы, что
оно и вынуждено было сделать.
Провал кубинской авантюры США в апреле 1961 г. при-
1 Stebbins R. Р. The United States in world affairs 1961. N. Y.,
1962, p. 313—314.
168

вел к тому, что тактика «прямого удара» по Кубе и другим
революционным силам в Латинской Америке была отодвину¬
та, по крайней мере временно, на второй план по сравнению с
методами «косвенного воздействия». Это, однако, отнюдь не
рассматривалось в Вашингтоне как финальный эпизод борь¬
бы. «Кеннеди стремился достигнуть политической и экономи¬
ческой изоляции Кубы, какой только наша страна могла
добиться,— писал X. Сайди.— И затем оставался шанс, что
Кастро сможет спровоцировать (!) нас к действиям. Если
бы такой момент когда-либо настал, морская пехота была
бы готова» \
Неудачи первых агрессивных акций США против Кубы и
стран Индокитая усилили недовольство сторонников откро¬
венно милитаристской тенденции в американской политике,
их давление на президента Кеннеди. Весьма многие из пен-
тагоновцев, сообщал, например, журнал «Ньюсуик», «сожале¬
ли о недостатке действий в недавних кризисах, с которыми
столкнулись США. Они полагают, что мы должны были дви¬
нуться на Кастро сами и давным-давно послать войска в
Лаос. Серьезная опасность, как эти военные сторонники дей¬
ствий видят ее, заключается в том, что, отступая назад от
твердой конфронтации силы, США могут вполне окончить
сдачей большей части свободного мира без борьбы. Они счи¬
тают, что США должны провести такую демонстрацию силы,
или, как откровенно выразился один офицер, «пролить не¬
много крови, если это необходимо, чтобы доказать паше ли¬
дерство» 1 2.
Наряду с давлением Пентагона, которое Кеннеди не всегда
хотел или мог сдерживать, императивы собственного прести¬
жа и доктрины «гибкого реагирования», необходимость реак¬
ции на активность советской дипломатии в Европе, направ¬
ленной на разрешение неурегулированных проблем, углуб¬
ление противоречий между США и их западноевропейскими
союзниками-конкурентами и другие факторы побуждали пра¬
вительство демократов к демонстрации «силы и решимости»
не только в кризисных районах «третьего мира», но и в цент¬
ре Европы 3.
Д. Кеннеди использовал в первую очередь свои визиты в
1 Sidey Н. John F. Kennedy, р. 161.
2 Newsweek, 1961, May 29, р. 18.
3 Большую тревогу в Вашингтоне вызвали новые выдающиеся
успехи СССР в космосе — полет Ю. А. Гагарина 12 апреля 1961 г.
В США были приняты десятилетние программы подготовки высадки
человека на Луну и разработаны меры по форсированию гонки ра¬
кетных вооружений.
169

Париж и Вену в мае — июне 1961 г. и переговоры с руково¬
дителями Франции и СССР для попыток, в частности, обес¬
печить поддержку Францией «жесткой» позиции Вашингтона
и затем продиктовать с этой позиции свои требования Совет¬
скому Союзу.
Во время встречи в Париже президент Франции де Голль
согласился с Кеннеди о необходимости общей «жесткой» по¬
зиции в вопросе о Западном Берлине. По всем же остальным
пунктам повестки переговоров (положение в Юго-Восточной
Азии, в НАТО и др.) мнения собеседников разошлись, при¬
чем кое в чем довольно резко. Все попытки американского
президента убедить де Голля отказаться от проводимого им
курса на укрепление независимости Франции в рамках Ат¬
лантического союза и вне их, на создание самостоятельной
ядерной ударной силы потерпели неудачу. Генерал де Голль
откровенно выразил свое недоверие к американским «гаран¬
тиям» Западной Европе. Он говорил при этом о перспективе
ее разрушения в случае термоядерной войны между СССР
и США. Кеннеди, однако, интерпретировал слова де Голля
как «сомнение» в готовности США «защищать Европу» и по¬
старался рассеять его. «Соединенные Штаты могут с боль¬
шим успехом нанести первый удар в ядерной войне,— сказал
он.— Если бы это было необходимо, если бы наши силы ока¬
зались в опасности, если бы Европа была атакована, США
не поколебались бы действовать первыми» *.
Подобного конфиденциального заявления было вполне
достаточно, чтобы еще раз подтвердить наихудшие предпо¬
ложения Франции и других западноевропейских государств
об опасности американского «покровительства». В то время
как в Европе все менее верили в миф о «советской угрозе»,
президент США подтверждал, что Америка готова, несмотря
ни на что и не считаясь ни с кем, первой нанести ядерный
удар по СССР, а следовательно, вовлечь весь мир, в том чис¬
ле и Европу, в термоядерную катастрофу фактически по соб¬
ственному произволу.
Из Парижа Кеннеди направлялся в Вену в довольно бое¬
вом настроении. В беседах с Председателем Совета Минист¬
ров СССР он намеревался продемонстрировать решимость
США, несмотря на все их неудачи, твердо отстаивать инте¬
ресы свои собственные и всего капиталистического мира.
Президент категорически отверг в Вене все предложения со¬
ветской стороны по урегулированию германских дел,— по су¬
ществу, вообще отказался от их обсуждения. Сразу же после
1 Sidey Н. John F. Kennedy, р. 184.
170

окончания венской встречи с явного поощрения американ¬
ского президента и его окружения на Западе начала развора¬
чиваться новая и все нарастающая истерия по поводу якобы
«очередного ультиматума» СССР в отношении Западного
Берлина.
Настаивая, чтобы США приняли энергичные военные
меры по «защите Западного Берлина», начальники штабов
вооруженных сил, в частности, желали показать свое стрем¬
ление «вести переговоры с позиции силы» и свою готовность
к большой войне. Они хотели, чтобы действия были предпри¬
няты как можно скорее. Среди мер, предложенных ими, были
посылка дополнительных дивизий в Европу, увеличение при¬
зыва в армию, «демонстрация намерения США использовать
ядерное оружие (!)... путем возобновления его испытаний
или выдвижения атомного оружия... на передовые «готовые
к бою» позиции» и т. п.1
В ходе ажиотажа, вызванного в США летом 1961 г. уси¬
лением военных приготовлений и ростом расходов на воору¬
жения, выяснилось, что в Вашингтоне получила довольно
широкое хождение теория «истощения» СССР путем без¬
удержной гонки вооружений. В качестве одного из наиболее
влиятельных авторов этой теории выступил бывший сотруд¬
ник «Рэнд корпорейшн», занявший в правительстве Кенне¬
ди пост заместителя помощника министра обороны, Генри
Рауэн. В своем специальном исследовании «О национальной
безопасности и экономике в 60-е годы» он предложил
ежегодно увеличивать военные расходы США на 10 млрд,
долл. «Доводы Рауэна представляют собой,— писал журнал
«Ньюсуик»,— новую форму геополитической стратегии. Со¬
ветский Союз, утверждает он, был бы вынужден состязаться
с ускоренным увеличением в оборонительных расходах США,
а советская экономика менее способна, чем американская,
нести подобную тяжесть... Фактически администрация уже
сделала один пробный шаг по пути, изложенному «прожек¬
тами Рауэна»... Мышление и планы Пентагона сильно затро¬
нуты стратегией Рауэна — хотя бы только потому, что ее по¬
следствия... предполагают, что США в этом случае смогут
воспользоваться большой свободой действий в холодной
войне...» 1 2
Подобные надежды Вашингтон питал и до, и после став¬
шей известной в начале 60-х годов «теории Рауэна». Они
были и остаются, однако, не только весьма гнусными и опас¬
1 Newsweek, 1961, July 3, р. 14.
2 Newsweek, 1961, October 2, р. 48—50.
171

ными, но и иллюзорными. Как и все другие, очередной тур
гонки вооружений, развязанный администрацией демократов
в 1961 г., увеличил еще больше материальные и политические
потенции для возникновения войны, но не привел ни к «ис¬
тощению» СССР, ни к его капитуляции перед американским
империализмом, а лишь побудил советский народ принять
необходимые дополнительные меры для укрепления своей
обороны, для нейтрализации раздуваемой американской во¬
енной силы и проводимой на ее базе внешней политики.
13 августа 1961 г. правительство ГДР при согласии и под¬
держке остальных социалистических стран взяло под стро¬
гий контроль границу между Восточным и Западным Берли¬
ном с целью положить конец здесь всяким провокациям и
экономическим подрывным действиям западных держав. Со
своей стороны Советский Союз вынужден был в целях по¬
вышения своей обороноспособности перед лицом агрессив¬
ных действий США и НАТО возобновить испытания ядер¬
ного оружия. Этот шаг явился полной неожиданностью для
Вашингтона. Там полагали, что, пока США тянут в Женеве
с переговорами о запрещении атомных взрывов и пока они
сами не начнут новую серию их, к которой они энергично
готовились, Советский Союз не пойдет на такой шаг и тем
самым оставит американским милитаристам, уже проведшим
примерно в 2 раза больше таких взрывов, чем СССР, возмож¬
ность как для ядерного шантажа, так и для опережающего
рывка вперед в развитии ракетно-ядерного потенциала.
Очевидный провал попыток проведения «жесткого» курса
на «устрашение» СССР и других социалистических стран ле¬
том 1961 г. вызвал замешательство в Вашингтоне. Не добив¬
шись каких-либо реальных результатов в создании желаемой
позиции силы против Советского Союза, правительство Кен¬
неди попыталось извлечь максимальные пропагандистские
выгоды из фактов сооружения «берлинской стены» и возоб¬
новления советских ядерных взрывов. Но и эти попытки не
принесли ему существенного успеха.
Более того, громкие апелляции Вашингтона к неприсое-
динившимся странам, к мировой общественности в связи с
мнимой «агрессивностью» Советского Союза дали эффект
прямо противоположный тому, на который рассчитывало
правительство Кеннеди. Тревога народов мира по поводу уси¬
ления международной напряженности и гонки вооружений
обернулась в первую очередь против главного их виновни¬
ка — американского империализма.
В этих условиях, как заявил Кеннеди, он «хорошо понял
пропагандистское значение натиска в области разоружения».
172

По его указанию американские представители на перегово¬
рах с СССР согласились на признание самой формулы о все¬
общем и полном разоружении и разработку его общих прин¬
ципов. Были возобновлены переговоры о прекращении испы¬
таний атомного оружия.
Чем реальнее делалась угроза ракетно-ядерной войны,
тем менее благоприятно откликались многие капиталистиче¬
ские страны, в том числе американские союзники, на воин¬
ственные призывы и жесты США, на провоцируемые ими
международные кризисы и гонку вооружений. В таких ус¬
ловиях дипломатия «новых рубежей» вынуждена была при¬
знать падающую эффективность старых методов, активизи¬
ровать поиски новых путей и средств* для продолжения сво¬
их попыток восстановить пошатнувшееся единство капитали¬
стического мира, создать ситуацию силы по отношению к
СССР и другим социалистическим, а также дружественным
им странам.
В конце 1961 г. правительство США выступило с так на¬
зываемым «великим проектом создания Атлантического сооб¬
щества». В качестве первого необходимого шага для органи¬
зации под подобной вывеской всестороннего и тесного союза
капиталистических государств оно выдвинуло задачу заклю¬
чения широкого экономического соглашения между США,
Западной Европой и остальными странами капитализма с
помощью новой торговой американской политики. «Сущест¬
вует одна сфера, в частности, в которой инициатива может
быть и была нашей,— говорил Кеннеди, выступая перед На¬
циональной ассоциацией промышленников 6 декабря,— сфе¬
ра стратегического значения, в которой мы обладаем способ¬
ностью к еще большим усилиям,— это сфера экономической
политики... Я предлагаю новую американскую торговую ини¬
циативу, которая сделает возможным для экономических по¬
тенциалов этих двух великих рынков (США и Западной Ев¬
ропы.— Ю. М.) быть запряженными совместно в экипаж,
способный вытянуть всю тяжесть наших общих военных, эко¬
номических и политических устремлений» \
Пожалуй, никогда еще американский империализм не за¬
мышлял столь грандиозного проекта при таких неблагопри¬
ятных для себя обстоятельствах. Фактически он пытался од¬
новременно укрепить фронт против своего главного против¬
ника (социалистической системы и всех революционных
сил), ликвидировать раскол, ослабить конкуренцию и эко¬
номические трудности в собственном тылу (среди империа-
1 Department of State bulletin, 1961, December 25, p. 1040 and oths.
173

диетических держав) и спасти положение на своих флангах
(в «третьем мире»).
В условиях успехов Советского Союза в мирном сорев¬
новании с США, обострения противоречий с интегрирующей¬
ся Западной Европой и динамичной Японией, уменьшения
удельного веса Америки в мировом производстве, торговле и
золотовалютных запасах правительство Кеннеди оказалось
заинтересованным в скорейшем улучшении внешнеэкономи¬
ческих позиций США не меньше, чем в преодолении других
слабых мест американской политики. Более того, оно явно
отдавало себе отчет в том, что именно подрыв экономического
положения США все больше препятствует успеху их воен¬
ных и дипломатических акций.
25 января 1962 г. Д. Кеннеди обратился к конгрессу США
с посланием о «новой внешнеторговой программе», предус¬
матривавшей взаимную полную отмену или значительное со¬
кращение тарифов в их торговле с «Общим рынком». Даль¬
нейшая программа действий Вашингтона выглядела при¬
мерно следующим образом: во-первых, пока конгресс рас¬
сматривает и принимает Акт о расширении торговли 1962 г.,
Великобритания вступает в «Общий рынок», в результате
чего пресекаются тенденции к хозяйственной обособленности
и протекционизму отдельных районов капиталистического
мира: в наибольшей степени — Британского содружества на¬
ций и Западной Европы с Африкой, в наименьшей — самих
США; во-вторых, создается «внутреннее» экономическое Ат¬
лантическое сообщество, в котором опять-таки наиболее вы¬
годное положение (в силу множества оговорок Акта 1962 г.
о «спасении» и «содействии» американской экономике) зай¬
мут США; в-третьих, устанавливаются аналогичные торго¬
вые и другие узы между «внутренним» Атлантическим сооб¬
ществом и «внешним», т. е. периферией капиталистического
мира, и, наконец, в-четвертых, весь «свободный мир» пре¬
вращается в огромное поле деятельности для «частной ини¬
циативы», постепенно интегрируется экономически, а затем
и в других областях жизни под эгидой американского импе¬
риализма, после чего не только отбивает «вызов», но и пере¬
ходит в решительную контратаку против мирового социализ¬
ма. «Просьба президента Кеннеди о торговых полномочиях,—
подчеркивал Д. Раск,— не сконцентрирована исключительно
на переговорах с Общим рынком. С помощью расширения
принципа наиболее благоприятствуемой нации результаты
этих переговоров будут распространены на наших друзей в
Канаде, Японии, Латинской Америке, Африке, на Среднем и
Дальнем Востоке. Кроме того, мы намечаем также прямые
174

переговоры с этими странами. Мы являемся,— декларировал
государственный секретарь США,— как атлантической на¬
цией, так и тихоокеанской страной. К тому же мы являемся
нацией в Западном полушарии, имеющей наитеснейшие свя¬
зи с американскими государствами. Мы также богатейшая и
наиболее мощная держава в свободном мире. Благодаря на¬
шему богатству и силе мы несем ответственность за любую
другую страну свободного мира. Следовательно, определяя
наши взаимоотношения с атлантическими странами, мы дол¬
жны делать это способом, совместимым с нашей ролью ми¬
рового лидера» L
Планируя политику Атлантического сообщества как еди¬
ную по отношению к «внешнему» миру, Вашингтон стремил¬
ся найти и поставить внутри него такие международные
проблемы, котбрые действительно способствовали бы сплоче¬
нию, координации действий западных держав в основных во¬
просах мировой политики. Но при этом он опять-таки предла¬
гал, во-первых, осуществлять эту координацию прежде всего
по проблемам, представляющим особый интерес для США,
во-вторых, класть в основу их решения американские стан¬
дарты и требования и, в-третьих, как-то попытаться добить¬
ся при этом единства Атлантического сообщества за счет
реальных или словесных уступок остальных западных дер¬
жав Соединенным Штатам, а также друг другу и странам
«третьего мира».
Правительство демократов, в частности, приложило боль¬
шие, но в основном тщетные усилия к согласованию пози¬
ций членов Атлантического сообщества на «периферии» ка¬
питалистического мира. Оно предприняло в конце 1961 — на¬
чале 1962 г. ряд попыток вовлечь в войну во Вьетнаме уча¬
стников как СЕАТО, так и НАТО, заставить их принять на
себя больше экономических и морально-политических издер¬
жек по «борьбе с коммунизмом». Оно оказало сильнейший на¬
жим на своих западноевропейских партнеров, с тем чтобы
побудить их не только принять участие в финансировании
«Союза ради прогресса», но и примкнуть к реакционному
антикубинскому фронту. Теснейшая связь всех элементов
дипломатии «новых рубежей» и их общая направленность
к укреплению мирового капитализма под американской
гегемонией были присущи, таким образом, планам создания
Атлантического сообщества точно так же, как и другим
«глобальным начинаниям» Америки.
После некоторых колебаний и оттяжек, вызванных опа-
1 Department of State bulletin, 1962, February 5, p. 198.
175

сепиями перед дальнейшим распространением ядерного ору¬
жия, ослаблением контроля США над пуском его в ход, уси¬
лением самостоятельности Западной Европы и центробеж¬
ных устремлений в капиталистическом мире и др., прави¬
тельство Кеннеди решило предпринять ради развития Ат¬
лантического сообщества определенные шаги в НАТО, кото¬
рые, с его точки зрения, создавали бы какую-то видимость
удовлетворения атомных амбиций некоторых западноевро¬
пейских государств путем разделения ядерной мощи и ответ¬
ственности США с их союзниками при сохранении в основ¬
ном в неприкосновенности американской атомной гегемонии.
С этой целью вместо прямолинейного плана генерала Нор-
стэда о превращении НАТО в «четвертую атомную державу»
весной 1962 г. была выдвинута идея создания так называе¬
мого «ядерного товарищества» между США и Западной Евро¬
пой. Согласно этой идее американцы на первых порах дол¬
жны были предоставить европейским участникам НАТО
подробную информацию о своих ядерных силах и стратегии,
о дислокации американского ядерного оружия. Западноев¬
ропейские страны приглашались участвовать в выборе целей
для американских атомных бомб, а те из них, на территории
которых эти бомбы хранились, должны были получить право
принимать участие и в решении вопроса относительно их
применения на практике. Помимо обещаний «совместных
консультаций и контроля» правительство Кеннеди сначала
подтвердило также свое намерение передать в распоряжение
НАТО пять подводных лодок, оснащенных ракетами «Пола-
рис», а затем занялось разработкой планов создания так на¬
зываемых многосторонних ядерных сил, которые неминуемо
должны были привести к осложнению военной обстанов¬
ки в Европе, переговоров о нераспространении ядерного
оружия.
Наибольшие надежды на помощь в создании Атлантиче¬
ского сообщества правящие круги США возлагали на своего
ближайшего партнера — Великобританию и соответственно
оказывали на нее наиболее сильное давление, чтобы достичь
своих целей. Правительство Кеннеди упорно добивалось от
нее наряду со вступлением в «Общий рынок» отказа от са¬
мостоятельной политики, от притязаний на «особую посред¬
ническую роль» во взаимоотношениях между Западом и Во¬
стоком, США и Европой, Содружеством наций и остальным
миром, от попыток сохранить собственное ядерное «устраше¬
ние».
На очередной встрече с британским премьером Макмилла¬
ном в Нассау на Багамских островах, состоявшейся 18—21
176

декабря 1962 г., американский президент фактически добил¬
ся принятия таких решений, которые должны были поставить
Великобританию в один ряд с другими западноевропейскими
державами и объединить вих всех в качестве «единого парт¬
нера» Америки. США отказались продолжать работы над
созданием ракеты «Скайболт» типа «воздух— земля», спо¬
собной нести ядерные заряды и предназначенной для коро¬
левских ВВС. Вместо этого они обещали предоставить Ан¬
глии ракеты «Поларис» для атомных подводных лодок, ко¬
торые еще только должны были быть построены. К тому же
Англия обязывалась приписать эти подлодки к планируемым
многосторонним ядерным силам НАТО и могла взять их на¬
зад для самостоятельного использования лишь в случае, если
«на карту будут поставлены высшие национальные интере¬
сы». В результате этого самостоятельность британского
ядерного «устрашения» становилась в значительной мере
фикцией.
В то же время содержавшийся в коммюнике об англо-аме¬
риканских переговорах призыв к другим странам (практиче¬
ски в первую очередь к Франции) присоединиться к согла¬
шению в Нассау говорило о стремлении США не допустить
появления каких-либо других национальных ядерных сил,
добиться реализации своего варианта военной интеграции Ат¬
лантического сообщества. Наряду с этим на встрече в Нас¬
сау было подтверждено также намерение Великобритании
при полной поддержке США добиваться своего вступления в
«Общий рынок».
Однако в то время, как США усилили маневры, направ¬
ленные на закрепление американской гегемонии внутри ка¬
питалистического мира, среди остальных его участников воз¬
растало нежелание оставаться под «защитой» и руководством
Америки. В таких условиях не Великобритания, послушно
принявшая все условия США, а Франция, отвергающая их,
стала выразителем настроений значительной части господст¬
вующих кругов и общественного мнения Западной Европы.
«Бунт европейцев» против американского лидерства и по¬
пыток диктата вылился в январе 1963 г. в официальный
отказ правительства де Голля согласиться на вступление Ан¬
глии в «Общий рынок» и участвовать в создании в любой
форме ядерных сил НАТО. Он выразился также в заключе¬
нии двустороннего франко-западногерманского союза, в труд¬
ностях и затяжке переговоров о расширении торговли между
США и Западной Европой. Весь «великий проект Атлантиче¬
ского сообщества» оказался подорванным самым серьезньш
образом.
12
Ю. М. Мельников
177

«Великий кризис» — так характеризовалось теперь поло¬
жение внутри НАТО и всего капиталистического мира и
неофициальными, и официальными лицами в Вашингтоне.
«После 17 лет,— признавал журнал «Ньюсуик»,— этот (за¬
падный.— Ю. М.) союз — краеугольный камень внешней
политики правительств Трумэна, Эйзенхауэра и Кеннеди —
находится в опасности... Де Голль бросил вызов, который
подсек под корень западный союз и угрожает уничтожить
концепцию Атлантического партнерства президента Кен¬
неди»
Хотя огонь американской критики сосредоточивался на
правительстве де Голля, тем не менее в Вашингтоне не могли
не видеть, что и другие союзники США — одни более, другие
менее открыто и решительно — саботируют проект Атланти¬
ческого сообщества. Страны Западной Европы не проявляли
желания расплачиваться за осуществление грандиозных
экономических, дипломатических и военных схем админист¬
рации Кеннеди. Бонн и Рим вели двойную игру. Даже Лон¬
дон, уступая американскому давлению, ворчал и огрызался
по этому поводу.
Вместе с тем все более очевидной становилась непосле¬
довательность, противоречивость, а подчас и ошибочность
действий самой американской дипломатии по отношению к
своим союзникам, ее собственная ответственность за возник¬
ший кризис. Подталкивая Макмиллана ко вступлению в «Об¬
щий рынок», правительство Кеннеди вместе с тем подрывало
политические позиции тори внутри и вне Великобритании.
Ратуя за недопустимость распространения ядерного оружия
и организации национальных ядерных сил, оно тем не менее
в какой-то мере предусматривало их сохранение для Велико¬
британии. Пытаясь преуменьшить «особые отношения» ме¬
жду США и Великобританией, оно в то же время фактически
ставило Францию и другие страны перед объединенным
фронтом англосаксов. Заявляя на словах о равенстве США
и Западной Европы, оно на деле пыталось диктовать ей свои
условия. Выдвигая проект создания многосторонних ядерных
сил НАТО, оно тем самым наносило удар по собственным
требованиям, чтобы западноевропейские страны сосредоточи¬
ли свое внимание и ресурсы на развитии обычных вооружен¬
ных сил. Преследуя этим новым проектом главным образом
политические цели, оно упускало из виду то обстоятельство,
что в военном отношении многосторонние ядерные силы
будут не только малополезны, но и весьма опасны, что они не
1 Newsweek, 1963, February 11, р. 11—12.
178

удовлетворят ядерных притязаний других стран, а, наоборот,
еще больше разожгут их, что против создания этих сил реши¬
тельно выступает Советский Союз, миролюбивая обществен¬
ность Запада.
Кризис «великого проекта», поведение некоторых из со¬
юзников США ясно показали Вашингтону, что в их политике
появляются независимые моменты, что если одни из запад¬
ноевропейских государств прямо выступают против Атланти¬
ческого партнерства, то другие намереваются использовать
его в своих собственных, часто расходящихся с американски¬
ми, интересах. В связи с этим, например, все прохладнее ста¬
новилось отношение правительства Кеннеди к стремлениям
определенных кругов в ФРГ добраться до атомной бомбы.
В Вашингтоне начинали понимать, что ставить на службу
реваншистам Атлантическое сообщество не в интересах са¬
мой Америки.
Но правительство Кеннеди, разумеется, не желало отка¬
зываться от дальнейшей борьбы за осуществление своего «ве¬
ликого проекта», в котором оно видело к тому же единствен¬
но возможное средство к сохранению лидерства США в «сво¬
бодном мире». Кроме того, оно было связано определенными
обязательствами и обещаниями по отношению к НАТО, к
проамериканским силам в Западной Европе, к определенным
кругам внутри страны, которые ратовали за расширение «ат¬
лантического сотрудничества». Наконец, в Вашингтоне опа¬
сались, что резкое ухудшение отношений между двумя ос¬
новными «центрами силы» капиталистического мира приве¬
дет к дальнейшему подрыву его позиций в «борьбе против
коммунизма». «Было бы хорошо напомнить всем, кого это ка¬
сается;— заявил Кеннеди вскоре после наложения де Голлем
вето на вступление Англии в «Общий рынок»,— о жестких
реальностях взаимоотношений нашей страны с Европой, ре¬
альностях опасности, силы и цели, которые слишком глубоко
укоренились в истории, чтобы быть затемненными или изме¬
ненными в конце концов личными или даже национальными
разногласиями. Реальность опасности состоит в том, что
все свободные люди и нации живут под постоянной угрозой
коммунистического продвижения. Реальность силы заклю¬
чается в том, что ресурсы, необходимые для защиты от этой
угрозы, сконцентрированы подавляющим образом в странах
Атлантического союза. В единстве этот союз обладает доста¬
точной силой, чтобы сдерживать распространение коммуни-
зма...» 1
1 Department of State bulletin, 1963, February 11, p. 197.
179

3. Карибский кризис 1962 г.
Согласно программе «новых рубежей» мировое равнове¬
сие сил никоим образом не должно было нарушаться к невы¬
годе США, империализма. И наоборот, нарушение этого рав¬
новесия в их пользу не только допускалось, но его всячески
добивались с помощью всех доступных методов, начиная от
гонки вооружений, организации вооруженных интервенций
и международных кризисов и кончая попытками реализации
планов Атлантического сообщества и неоколонизации «треть¬
его мира». В самом деле, весь «великий проект» Кеннеди в
конечном счете был направлен не только на мобилизацию и
создание перевеса сил капиталистического мира над силами
социалистического, но и на «перетягивание» на сторону
США отдельных социалистических стран, на отрыв их от
СССР и друг от друга.
Выступая 13 июля 1962 г. с речью в защиту политики,
направленной на поддержание и распространение (I) свобо¬
ды «без создания условий, которые могли бы вызвать термо¬
ядерную войну», один из авторов проекта Атлантического со¬
общества, Д. Болл, достаточно откровенно изложил суть двой¬
ного подхода правительства Кеннеди к проблеме «целостно¬
сти» существующих капиталистического и социалистического
миров. США, заявил он, должны «все время обладать огром¬
ной военной силой... совершенствовать Атлантическое парт¬
нерство... содействовать новым государствам в достижении...
способности сопротивляться давлению и искушениям со сто¬
роны коммунистического блока». Но это не будет чисто «обо¬
ронительная, пассивная» политика, наподобие «сдержива¬
ния» или создания «крепости свободного мира», подчеркивал
Болл. Ибо одновременно США будут стремиться «содейство¬
вать силам изменения внутри коммунистических стран», осу¬
ществлять «программы, предназначенные поощрять медлен¬
ную эрозию железного занавеса», создавая для этого «эффек¬
тивные полюсы притяжения» в капиталистическом мире. В ча¬
стности, заместитель госсекретаря выразил надежду на то,
что «по мере того, как общества стран блока (т. е. социали¬
стического содружества.— ТО. М.) будут становиться менее
крепко связанными... они будут в прогрессирующей степени
делаться более доступными для влияния идей свободы —
идей, которые, возможно, должны... сделать их более прием¬
лемыми компаньонами в мировом сообществе» Ч
Постепенно ломая прежний даллесовский подход к социа¬
листическим странам как к «монолиту», дипломатия «новых
1 AFP, 1962, р. 28-29.
180

рубежей» разрабатывала стратегию «дифференцированного
обращения» с каждой из этих стран или их отдельными груп¬
пами.
При этом руководящие деятели правительства демокра¬
тов впадали, однако, в другую ошибку. Они почти полностью
отождествляли в своем сознании и концепциях «разнооб¬
разие» как империалистических, так и социалистических
стран, т. е. считали, что если внутри капиталистического
мира действуют разрушительные тенденции к обособлению,
национализму, конкуренции, шовинизму, обострению проти¬
воречий, то точно такие же тенденции возникают якобы и
во взаимоотношениях между социалистическими государст¬
вами. Отсюда, по их мнению, появлялись новые возможности
для американской политики, для так называемого избира¬
тельного подхода и воздействия на отдельные страны со¬
циализма, с тем чтобы использовать и усугубить имеющиеся
у них различия, довести до полного раскола между ними,
«оторвать» какие-то из них от СССР. Этот подход преду¬
сматривал, в частности, развитие экономических, научных,
культурных и других связей с некоторыми из социалисти¬
ческих стран, которые должны были бы способствовать по¬
степенной переориентации внутренней и внешней полити¬
ки той или иной из этих стран в направлении «националь¬
ного демократического коммунизма», а в конечном счете и
ее капиталистическому перерождению.
Правительство демократов проявило очевидную склон¬
ность считать национализм решающей движущей силой по¬
ведения социалистических стран, а интернационализм —
лишь его формой, которая якобы отбрасывается каждый раз,
как только она противоречит «национальному интересу». Иг¬
норируя тот факт, что в действительности интернациональ¬
ные и национальные устремления, интересы и действия со¬
циалистических стран всегда были неразрывно связаны, сов¬
падали или дополняли друг друга, американские руководи¬
тели стали изыскивать «противоречия» и «пепереходимые
грани» между интернационализмом и национализмом в по¬
литике социалистических стран, возлагать свои расчеты на
то, что национализм, особенно в кризисных ситуациях, будет
играть решающую роль в их действиях.
Таким образом, в дипломатии «новых рубежей» по отно¬
шению к социалистическим государствам проявлялись как
определенные положительные сдвиги, трезвые признания,
учет некоторых реальностей современности, так и опасные
агрессивные устремления и ошибочные расчеты правительст¬
ва демократов. Против большинства социалистических госу-
181

царств оно стремилось проводить борьбу методами, исклю-
чающими прямое военное нападение и термоядерную войну,
но по отношению к некоторым из них это правительство
оставалось на позиции воинствующего авантюризма, вплоть
до подготовки агрессии против них. Такова была его полити-
ка в отношении ГДР в 1961 г. и особенно в отношении ДРВ
и Кубы.
Как известно, после провала попытки вторжения на Кубу
в апреле 1961 г. президент Кеннеди объявил, что, с одной
стороны, США якобы не намереваются организовывать «соб¬
ственную» интервенцию против острова Свободы, но, с дру¬
гой, не будут «бесконечно бездействовать», если члены ОАГ
останутся пассивными перед лицом распространения «комму¬
нистической агрессии» в Западном полушарии. Действитель¬
но, в Вашингтоне не оставляли мысли о взятии реванша за
поражение в заливе Кочинос и ликвидации первого в Латин¬
ской Америке государства, вставшего на путь построения со¬
циализма.
На юге США, во Флориде, активизировались бежавшие с
Кубы контрреволюционеры, которые под руководством и при
поддержке ЦРУ занимались организацией всякого рода ди¬
версий против кубинского народа, покушений на его лиде¬
ров во главе с Фиделем Кастро. «Неизвестные» корабли и са¬
молеты совершали пиратские нападения на побережье Кубы,
на ее промышленные предприятия и сахарные плантации, на
иностранные суда, направлявшиеся в кубинские порты.
Открытое провозглашение осенью 1962 г. цели уничто¬
жения социалистического правительства на Кубе официаль¬
ной политикой Вашингтона сопровождалось полетами шпион¬
ских самолетов У-2 над кубинской территорией, усиленными
военными приготовлениями, мобилизацией резервистов, кон¬
центрацией ВМС, десантных частей в районе Карибского
моря, включая военную базу Гуантанамо, которую США
отказывались вернуть кубинскому народу. Опираясь на Ин¬
спирированные ими же решения ОАГ, правящие круги
США развернули против революционной Кубы настоящую
«психологическую войну», начали предпринимать шаги
по организации ее блокады. В то же время в Вашингтоне
всячески уходили от неоднократных предложений обсудить
и урегулировать создающуюся вокруг Кубы острую ситуа¬
цию дипломатическим мирным путем с помощью перегово¬
ров между заинтересованными сторонами, которые выдвигал,
например, министр иностранных дел СССР А. А. Громыко
в ходе своих встреч с президентом Кеннеди и государствен¬
ным секретарем США Раском 18 октября 1962 г.
182

В таких условиях, когда непрерывная эскалация воинст¬
венных деклараций и действий против Кубы, происходившая
на фоне общего осложнения международной обстановки, не
оставляла сомнений в подготовке правящими кругами США
нового нападения на нее, на этот раз с прямым участием соб¬
ственных вооруженных сил, когда эти круги игнорировали
фактически все призывы к благоразумию и приостановке
приготовлений к войне,—между советским и кубинским пра¬
вительствами была достигнута и стала осуществляться дого¬
воренность об укреплении обороноспособности Кубы, в том
числе о поставках ракетного оружия.
Получив сведения об этом, наиболее агрессивные круги в
США использовали их для развязывания острейшего между¬
народного кризиса. Однако этот карибский кризис возник и
протекал уже в совершенно других условиях, чем предпола¬
гали ранее в Вашингтоне.
Появление советских ракет на Кубе опровергало все рас¬
четы американских империалистов на то, что Советский Союз
останется в стороне в случае их вооруженного нападения на
остров Свободы, что военные действия будут ограничены тер¬
риторией Кубы и Карибским бассейном. Следуя своему аг¬
рессивному курсу против Кубы, Вашингтон тем самым втя¬
гивался теперь в опаснейшую конфронтацию с СССР, снова
толкал мир к грани катастрофы. Угроза термоядерной войны
никогда еще не становилась такой непосредственной для са¬
мой Америки, как в октябрьские дни 1962 г. В такой обста¬
новке стал быстро меняться весь подход президента Кеннеди
и к кубинской проблеме, и к вопросу о войне и мире. После
многочасовых секретных и бурных обсуждений в Белом доме
различных вариантов действий, в том числе прямого вторже¬
ния па Кубу и бомбардировок ее территории, на чем настаи¬
вали такие «ястребы», как, например, Ачесон и начальники
штабов вооруженных сил США, Кеннеди отверг в конечном
итоге те из них, которые могли привести к немедленному
развязыванию войны, и решил действовать более осмотри¬
тельно. 22 октября американское правительство объявило об
установлении морской блокады Кубы. Хотя формально бло¬
када также была актом войны, тем не менее она представля¬
лась, по словам Т. Соренсена, «более ограниченной, низшего
разряда военной акцией, чем воздушный удар». В то же вре¬
мя, излагал он расчеты Вашингтона, «морское столкновение в
Карибском море, непосредственно у наших берегов, было бы
наиболее благоприятной военной конфронтацией, какую мог-
ли иметь США, если бы она стала необходимой» \
1 Sorensen Т. С. Kennedy, р. 688.
183

Объявив об установлении морской блокады Кубы и под¬
черкнув, что «строгий карантин на все наступательное воен¬
ное снаряжение» — это лишь первый шаг из планируемых
мероприятий США, что их вооруженным силам отдан приказ
«приготовиться к любой возможности», Кеннеди одновремен¬
но, однако, заявил о готовности своего правительства к поис¬
кам мирного разрешения возникшего кризиса на взаимопри¬
емлемой основе. Чем более напряженной становилась обста¬
новка вокруг Кубы, чем упорнее рвались американские мили¬
таристы скрестить оружие с Советским Союзом, тем сильнее
становилось убеждение президента и его ближайшего окру¬
жения в необходимости быстрейшего и мирного урегулирова¬
ния наступающей прямой конфронтации с СССР. Они стали
все больше склоняться к достижению договоренности с
СССР и Кубой, чтобы избежать большой войны. В беседе с
советским послом в США А. Ф. Добрыниным 27 октября брат
президента Р. Кеннеди признал, что из-за сбитого над Ку¬
бой американского самолета-разведчика усилилось давление
на Белый дом со стороны Пентагона, требовавшего немедлен¬
но начать военные действия, но что президент Кеннеди не хо¬
чет войны, в которой погибнут миллионы американцев. Он
заявил далее, что в интересах скорейшего разрешения кри¬
зиса Вашингтон готов дать заверения, на которых настаива¬
ли советское и кубинское правительства, о том, что ни США,
ни другие страны Западного полушария не будут вторгаться
на Кубу. Более того, по словам Р. Кеннеди, президент, стре¬
мясь к дальнейшей нормализации отношений с Советским
Союзом, намерен осуществить «после окончания нынешнего
кризиса» запланированное им ранее удаление американских
ядерных ракет среднего радиуса из Турции и Италии !.
Учитывая всю сложность и остроту складывающейся об¬
становки, выраженное Вашингтоном официально стремление
к мирному разрешению карибского кризиса и конфиденци¬
альные заявления Р. Кеннеди и других близких к президенту
лиц о его стремлении к компромиссной договоренности с
СССР, Советское правительство со своей стороны согласилось
пойти, в обмен на американские уступки, на вывод с Кубы
советских ракет, которые они рассматривали как «наступа¬
тельное оружие». Сообщение о политическом урегулировании
одной из наиболее опасных конфронтаций между СССР и
США с огромным облегчением было воспринято всеми, кто
стремился избежать всемирной термоядерной катастрофы.
1 Kennedy R. F. Thirteen days. A memoir of the Cuban crisis. N. Y.,
1969, p. 108—109.
184

4. Сдвиг Кеннеди к реализму и его убийство
Карпбский кризис стал, по существу, отправным пунк¬
том для некоторой переоценки и переориентации внешней
и военной политики «новых рубежей». Хотя осознание «не-
мыслимости» термоядерной войны с СССР давно уже воз¬
никло в Вашингтоне, тем не менее именно в октябрьские
цни 1962 г., когда смертельное дыхание такой войны, пожа¬
луй, впервые непосредственно повеяло над США, здраво¬
мыслящие американцы поняли наконец, что одних деклара¬
ций о ее «немыслимости» мало, что нужны какие-то более
реальные и серьезные, чем поддержание «баланса ужаса»,
меры для ее предотвращения, и в первую очередь ослабле¬
ние «холодной войны» против СССР. Среди них росло убеж¬
дение, что США не могут больше без риска и ущерба для
себя игнорировать происходящие на мировой арене измене¬
ния, последовательную и настойчивую борьбу Советского
Союза, всех миролюбивых сил за уменьшение угрозы войны
и напряженности в международных отношениях. Большей
отзывчивости Вашингтона на мирные инициативы Москвы,
в том числе направленные на улучшение советско-американ¬
ских отношений, способствовали также кризисы Атлантиче¬
ского сообщества и политики США в «третьем мире».
Не только избежание новой прямой конфронтации, но и
определенное улучшение отношений с СССР становится на¬
чиная с осени 1962 г. одной из главных задач дипломатии
«новых рубежей». Весь мир обратил в конце ноября внима¬
ние на выраженное публично президентом Кеннеди мнение
о том, что, возможно, наступает «поворотный пункт в отно¬
шениях между Западом и Востоком».
Выдвижение подобной задачи, разумеется, не означало
отказа американского империализма, правящих кругов США
от проведения экспансионистской, антикоммунистической
глобальной политики, от теории и практики американской
силы. Но в то же время оно свидетельствовало о том, что в
данный момент отчетливо проявилась умеренно-реалистиче¬
ская мирная тенденция при разработке дальнейшего внеш¬
неполитического курса США, что правительство Кеннеди
начало более последовательно держать линию на признание
реальностей термоядерного века и складывающейся между¬
народной обстановки, известное приспособление к ним,
включающее в себя переход к мирным формам и методам
борьбы с главными противниками Америки, поиски в на¬
правлении определенных соглашений с ними, вынужденные
183

ограничения в использовании военной силы и угроз ею для
достижения своих целей, отказ от слепого антисоветизма.
Сам президент Кеннеди все более стал склоняться к мыс¬
лям (которые, кстати сказать, не были для пего абсолютно
новыми) о том, что собственным национальным интересам,
достижению ряда внешнеполитических целей США лучше
могла бы служить политика смягчения, а не обострения от¬
ношений с СССР, сдерживание, а не поощрение наиболее
агрессивных и реакционных сил как внутри, так и за пре¬
делами США.
Несомненно, что наряду с более трезвой оценкой скла¬
дывающейся международной обстановки большую роль в
повороте администрации Кеннеди к курсу на общее смягче¬
ние напряженности в мире, и в первую очередь во взаимо¬
отношениях с СССР, сыграли также многие прежние и но¬
вые заблуждения, иллюзии и надежды авторов программы
«новых рубежей». Особенно явно среди них выделялись рас¬
четы на определенную «эволюцию» или «эрозию» социали¬
стических стран, на рост национализма и усугубление раз¬
ногласий между ними, на мнимые преимущества и «притя¬
гательность» «американского образа жизни» и идей, на
якобы безграничные возможности экономических ресурсов,
науки и техники США, на их превосходство в главных
«мирных» элементах силы.
Как бы то ни было, очевидным, однако, остается тот
факт, что начиная с весны 1963 г. во внешней политике пра¬
вительства США стали все отчетливее проявляться некото¬
рые действительно новые веяния, мысли, доктрины и в ко¬
нечном счете дела. Одним из свидетельств этого может слу¬
жить известное выступление Джона Кеннеди 10 июня в
Американском университете в Вашингтоне.
Уже вначале президент сказал своим слушателям, что
он будет говорить о мире, имея в виду «не паке Американа,
навязанный человечеству американским оружием ведения
войны... не мир могилы или безопасность раба.
Я говорю о подлинном мире...— подчеркивал Кеннеди,—
потому что у войны новое лицо. Тотальная война не имеет
никакого смысла в век, когда великие державы могут дер¬
жать большие и сравнительно неуязвимые ядерные силы и
отказываться сдаться без того, чтобы прибегнуть к приме¬
нению этих сил». Таким образом, президент Кеннеди факти¬
чески признавал существование определенного военного рав¬
новесия между СССР и США и делал из этого признания
единственно реалистический вывод о необходимости их мир¬
ного сосуществования,
186

Президент выдвинул на первый план в своей речи поло¬
жение о наличии у СССР и США наряду с существенными
противоречиями общих важных и непреходящих интересов,
создающих объективную основу для дипломатического уре¬
гулирования и поддержания мирных взаимоотношений
между ними. Весьма интересно при этом, что он, по суще¬
ству, не ограничил эти общие интересы одним, и к тому же
отрицательным, знаменателем — желанием избежать термо¬
ядерной катастрофы. Не только стремиться к предотвраще¬
нию большой войны между СССР и США, но и добиваться
существенного, если не полного, прекращения «холодной
войны» между ними, договориться о взаимном сокращении
военных расходов, безудержный рост которых может при¬
вести к катастрофическим последствиям для самих США, о
совместных мероприятиях в деле развития науки и техники,
повышения жизненного уровня собственных народов — вот
к чему призывал Кеннеди своих соотечественников. «Почти
уникальным в отношениях между крупнейшими державами
мира является тот факт,— говорил он,— что наши страны
никогда не воевали друг с другом. И ни одна страна за всю
историю войны не пострадала больше, чем пострадала рус¬
ская страна в ходе второй мировой войны... Если сегодня
снова начнется тотальная война — независимо от того, как
бы она ни началась,— первыми ее объектами станут наши
две страны. Кажется иронией, но это действительный факт:
двум сильнейшим державам мира грозит наибольшая опас¬
ность опустошения... И даже в холодной войне, которая не¬
сет с собой бремя и опасности столь многим странам, в том
числе и нашим самым близким союзникам,— наши две
страны несут самое тяжелое бремя... Обе наши страны за¬
хвачены зловещим и опасным циклом, в котором подозре¬
ния на одной стороне порождают подозрения на другой сто¬
роне, а в ответ на новое оружие создается контроружие»
Параллельно с разъяснением и обоснованием курса на
улучшение отношений между СССР и США президент Кен¬
неди подготовил и предпринял целый ряд конкретных ша¬
гов, ведущих в этом же направлении, являвшихся своего
рода ответом на происходящие в мире изменения, на реаль¬
ности века научно-технической, социальных и национально-
освободительных революций. Первыми среди них были уста¬
новление прямой линии связи между Москвой и Вашингто¬
ном с целью избежать на каждой стороне опасных задержек,
неправильного понимания и толкования действий другой
стороны, особенно во время возможного кризиса, и заклю-
1 Цпт. по: Правда, 1963, 13 июня.
187

чение Договора о запрещении испытаний ядерного оружия
в атмосфере, космическом пространстве и под водой.
Московский договор о запрещении ядерных испытаний
не является мерой какого-либо материального разоружения.
Он не охватывал даже всех видов ядерных взрывов, остав¬
лял незапрещенными подземные испытания. В то же время
этот договор представлял собой важную победу курса па
мирное сосуществование над политикой «холодной войны»,
дипломатии переговоров — над ставкой на силу в междуна¬
родных отношениях, заботы о здоровье и благополучии лю¬
дей — над пренебрежением к требованиям, интересам и са¬
мой судьбе человечества.
Президент Кеннеди и его ближайшее окружение, судя
по всему, также рассматривали Московский договор не
только как отдельное важное соглашение о сдерживании
гонки ядерных вооружений и очистке воздуха от радиоак¬
тивных осадков, но и как отправной пункт для проведения
дальнейших мероприятий в направлении смягчения между¬
народной напряженности. «Политические изменения в ат¬
мосфере, с точки зрения Джона Кеннеди, были даже еще
более важными, чем физические,— вспоминал Т. Соренсен.—
Договор был символическим «первым шагом», предвестни¬
ком дальнейших соглашений. Он содействовал паузе в хо¬
лодной войне, во время которой могли быть урегулированы
другие, еще более трудные проблемы...» 1
Подписание Московского договора отражало определен¬
ное изменение подхода правительства Кеннеди ко всей проб¬
леме разоружения. Если раньше в Вашингтоне изображали
любые предложения СССР в области разоружения или как
пропаганду, или как стремление «ослабить Запад», а свои
собственные проекты составляли таким образом, чтобы со¬
рвать всякую возможность договориться о прекращении
гонки вооружений либо получить максимальные односто¬
ронние преимущества в силе, то теперь кое-кто из власть
имущих начал склоняться к мысли о том, что реальные меры
в направлении уменьшения риска войны, ее материально-
технической базы необходимы и для Советского Союза, и
для Америки. По вопросу о разоружении, признавал Т. Со¬
ренсен, «сам президент претерпел определенную эволюцию.
Его первоначальный интерес к разоружению заключался
большей частью в пропагандистских причинах — желании
оказать влияние па нейтральное и «мировое общественное
мнение»... Но он в возрастающей степени осознавал, что не
1 Sorensen Т. С. Kennedy, р. 740.
188

существует никакой конечной безопасности в вооружениях,
что напряженность и опасность увеличиваются в равной
степени с ростом наших ядерных запасов... Постепенно и
все еще скептически (!) он начинал верить, что разоруже¬
ние реально достижимо» !.
Как глобальность кризисов американской политики силы,
так и неразрывная связь между взаимоотношениями США
и СССР и другими аспектами их международной деятельно¬
сти послужили главными причинами того, что президент
Кеннеди занялся поисками нового подхода не только к во¬
енным и европейским делам, но и к азиатским и латиноаме¬
риканским, а также экономическим и другим вопросам.
С этой точки зрения показательна история с закупкой
Советским Союзом американской пшеницы осенью 1963 г.-
первой крупной торговой сделкой между двумя великими
державами за многие годы. Вопрос о том, что СССР хотел
бы приобрести партию зерна в США, был поставлен на за¬
седании американского кабинета министром сельского хо¬
зяйства Фримэном накануне ратификации сенатом договора
о частичном запрещении ядерных испытаний. Некоторые
члены правительства немедленно высказались в своем обыч¬
ном духе — в том смысле, что хорошо было бы заставить
СССР расплачиваться за американскую пшеницу не только
деньгами, но и какими-то политическими уступками. Одна¬
ко эти высказывания не встретили одобрения со стороны
президента. «Он не разделял точку зрения,— вспоминал
Т. Соренсен,— будто... Советы находятся в столь отчаянном
положении, что они в обмен предоставят политические
уступки. Не верил он и в то, что расширение экономических
контактов сделает со временем из всех них капиталистов.
Но он приветствовал возможность продемонстрировать со¬
ветским лидерам, что улучшившийся климат соглашений
мог бы служить интересам обеих сторон» 1 2.
Именно подобная здравая позиция президента Кеннеди
и его ближайшего окружения, их готовность пойти в каких-
то отношениях навстречу СССР обеспечили заключение од¬
них и открывали перспективы достижения других соглаше¬
ний, как двусторонних между СССР и США, так и много¬
сторонних, с участием третьих стран, реальную возможность
общего улучшения международной атмосферы.
Выступая 20 сентября на очередной сессии Генеральной
Ассамблеи ООН, Кеннеди внес, в частности, предложение
1 Sorensen Т С. Kennedy, р. 518.
2 Ibid, р. 741.
189

об установлении определенного американо-советского со¬
трудничества в деле исследования космоса, включая сов¬
местную посылку экспедиции на Луну. 17 октября СССР и
США вместе с другими странами поддержали резолюцию
ООН о запрещении размещения оружия массового уничто¬
жения, прежде всего ядерного, на космических орбитах или
небесных телах.
В повестку дня американской дипломатии были постав¬
лены такие вопросы, как заключение нового соглашения о
воздушном сообщении и консульской конвенции между СССР
и США, переговоры о пакте ненападения между странами —
участницами Варшавского Договора и НАТО, о создании
наземных инспекционных постов вдоль границы между Во¬
стоком и Западом для предотвращения неожиданного напа¬
дения или случайного возникновения войны и т. д.
«Стратегия США во взаимоотношениях с Советской Рос¬
сией,— сообщал всего за четыре дня до убийства президен¬
та Кеннеди один из обычно хорошо осведомленных амери¬
канских журналов,— находится в процессе крутых измене¬
ний. Эти изменения направлены в сторону более обширных
контактов и сделок с СССР. Они отходят прочь от старых
целей холодной войны. В глубине новой стратегии лежит
следующий план: искать ослабления напряженности — пе¬
риода передышки или неофициального перемирия, в тече¬
ние которого может быть установлена «взаимозависимость»
между США и СССР. Акценты должны быть перенесены на
«совместный опыт». Будет приложено больше усилий де¬
лать бизнес, осуществлять общие мероприятия, искать сфе¬
ры сотрудничества, меньше вступать в конфликты. Новая
политика лучше всего может быть суммирована как «общ¬
ность» в международных делах... «Сдерживание» как поли¬
тика считается безрезультатным. «Устрашение» остается
как основная военная политика. «Отбрасывание», однако,
ликвидируется даже как потенциальная цель... «Равновеси¬
ем мира» необходимо смягчить «баланс ужаса», если сдер¬
жанность должна быть проявлена, а риск катастрофы умень¬
шен. Соединенные Штаты обязаны признать необходимость
в двойной политике сотрудничества и конфликта как значи¬
тельном улучшении по сравнению с абсолютным конф¬
ликтом» L
Как это видно из сообщений о происходивших и назре¬
вавших переменах в позиции правительства Кеннеди, его
стратегия ни в отношении СССР, ни остального мира не вы-
1 U. S. News and World Report, 1963, November 18, p. 64—66.
190

ходила за рамки умеренно реалистической тенденции в им¬
периалистической политике. Более того, она почти неизмен¬
но сопровождалась и на словах, и на деле проявлениями
другой реакционно-агрессивной тенденции, во многих слу¬
чаях носила противоречивый, непоследовательный характер,
по-прежнему основывалась на многих старых постулатах
теории и практики силы. Так, например, беря курс на улуч¬
шение отношений с СССР, правительство Кеннеди одновре¬
менно продолжало цепляться за всю систему американских
военно-политических союзов, обязательств, плацдармов и
баз за границей. Пытаясь уменьшить опасность возникнове¬
ния термоядерного конфликта, оно в то же самое время на¬
ращивало ядерный потенциал американских вооруженных
сил, в том числе расположенных в Европа и Азии. Когда
под влиянием трудностей с платежным балансом прави¬
тельство США стало, в частности, намечать и проводить не¬
которые меры по сокращению численности американских
войск в Западной Германии (операция «большой мост»),
оно тут же поспешило «уравновесить» их ввозом дополни¬
тельного количества ядерных боеголовок на территорию
ФРГ. Ликвидируя базы с ракетами «Юпитер» в Турции и
Италии, оно одновременно направило в Средиземное море
атомные подводные лодки, продлило еще на пять лет согла¬
шение с генералом Франко о военных базах на испанской
территории.
Весьма показательной в этой связи явилась также исто¬
рия прохождения Московского договора в сенате США, ког¬
да члены администрации Кеннеди наряду с прямой защитой
этого договора как меры мира широко прибегли к восхвале¬
нию его в качестве средства... сохранения военных преиму¬
ществ США. «Ограничивая советские испытания подземной
средой, где взрывы являются более трудными и дорогостоя¬
щими и где США имеют значительно больше опыта,—
утверждал, например, Макнамара, выступая перед сенат¬
ской комиссией по иностранным делам,— мы можем по
крайней мере затормозить советский прогресс и продлить
период нашего технического превосходства... Это продле¬
ние... будет главным прямым военным эффектом договора...
Мы будем поддерживать жизнеспособность наших военно¬
исследовательских лабораторий. Мы будем продолжать осу¬
ществлять программу подземных испытаний, как необходи¬
мую для выполнения наших военных потребностей... Может
быть, наиболее серьезный риск от данного договора заклю¬
чается в эйфории. Мы должны быть па страже против тако¬
го настроения мыслей, которое позволило бы нам стагь
191

беззаботными в отношении нашей обороны. Этот договор —
продукт западной силы (!). Дальнейший прогресс в сфере
соглашений о контроле над вооружениями... критически
зависит от поддержания этой силы» L
Подобные рассуждения свидетельствовали не только о
том, какую большую «цену» правительство Кеннеди плати¬
ло Пентагону, военно-промышленному комплексу и их пред¬
ставителям в сенате за одобрение Московского договора, но
и о его собственной глубокой преданности теории и практи¬
ке американской военной силы, расчетам на сохранение в
той или иной форме, в том числе военно-технологической,
какого-то силового превосходства над Советским Союзом.
Они в известной мере объясняли противоречивость и непо¬
следовательность внешнеполитического курса Кеннеди, ко¬
торую усугубляли и другие весомые причины объективного
и субъективного характера, начиная от упорного стремле¬
ния американского империализма к мировому лидерству и
кончая весьма «специфическими» условиями внутриполити¬
ческой борьбы в США.
Каждый шаг и заявления правительства Кеннеди, на¬
правленные на смягчение напряженности в советско-амери¬
канских и международных отношениях в целом, вызывали
ожесточенные дискуссии и борьбу в Вашингтоне, острое не¬
довольство относительно малочисленных, но весьма влия¬
тельных, хорошо организованных и финансируемых ультра¬
правых, военно-промышленных, расистских и прочих агрес¬
сивно-реакционных кругов, сделавших ставку на «холодную
войну», разнузданный антикоммунизм, гонку вооружений,
политику силы. Судя по данным печати США, само покуше¬
ние на Кеннеди в значительной мере было вызвано стрем¬
лением этих кругов покончить со всякими проявлениями
реализма во внешней политике, особенно в отношении Со¬
ветского Союза и Кубы. Во всяком случае, убийство Кеннеди
в разгар яростных нападок справа на все проявления «мяг¬
кости» во внешней политике США привели к ее очередному
«ужесточению» в последующие годы.
1 Kaufmann W. W. The McNamara strategy, p. 159—166.

ГЛАВА V
АВАНТЮРИСТИЧЕСКИЕ РАСЧЕТЫ
И ПРОСЧЕТЫ ВАШИНГТОНА
1. Внешнеполитическое кредо
президента Джонсона и его окружения
Внезапное вступление на пост президента США Лип-
дона Б. Джонсона, уроженца Техаса, занимавшего пост
вице-президента в администрации Кеннеди и обычно вы¬
ступавшего при обсуждении международных вопросов с
наиболее жестких позиций, ознаменовалось сперва скры¬
тым, а затем все более откровенным и резким поворотом во
внешней политике США к воинствующему глобальному
интервенционизму, кульминацией которого явилась масси¬
рованная американская агрессия во Вьетнаме. Почти одно¬
временно со срочным принятием президентской присяги
22 ноября 1963 г. на борту самолета № 1 ВВС США,
летевшего с телом Д. Кеннеди из Далласа в Вашингтон,
Джонсон отдал свой первый приказ в качестве главноко¬
мандующего о «поднятии в воздух стратегической авиа¬
ции, объявлении тревоги в расположенных по всему миру
вооруженных силах США» в связи с якобы возможной
угрозой иностранного «заговора против американского пра¬
вительства» 1.
Спустя всего 48 часов после занятия президентского
кресла Джонсон встретился в присутствии Раска, Макна¬
мары, М. Банди, Маккоуна и Болла с послом США в Сай¬
гоне Лоджем. В ходе этой встречи новый хозяин Белого
дома призвал сконцентрировать усилия на оказании помо¬
щи правящей южновьетнамской клике и подчеркнул, что
все свои надежды на успех американской миссии во Вьет¬
наме и во всем Индокитае он возлагает не на какие-либо
реформы или переговоры, а на силу оружия. А еще через
день Джонсон и его окружение приступили к серьезной
эскалации вьетнамской войны. В своей первой директиве,
относящейся к ней, президент одобрил тайную подготовку
программы наращивания ударов по ДРВ, а также по Лао-
1 Geyelin Р. L. Lyndon В. Johnson and the world. L., 1966, p. 1.
13 Ю. M. Мельников	193

су с целью «обеспечения победы над коммунистами» в
Южном Вьетнаме L
Не прошло и трех недель с момента прихода Джонсона
к руководству страной, как стало широко известно, что
«Соединенные Штаты будут проводить более жесткую, бо¬
лее твердую политику в различных районах мира. Прези¬
дент, как отмечают его помощники, полон решимости со¬
вершенно отчетливо продемонстрировать силу США и их
стремление к лидерству» 1 2.
Авантюристическое упование на превосходство амери¬
канской силы, прежде всего военной, скоропалительное
хватание за оружие в техасском стиле «стрелять с бедра»,
слепой антикоммунизм составляли основу большинства
внешнеполитических и военных акций правительства
Джопсона, хотя ненадежность такой основы уже не раз
была доказана многочисленными провалами США на ми¬
ровой арене. Заняв пост президента, Джонсон приблизил к
себе и возглавил группу американских деятелей, которые
были буквально опьянены как иллюзиями всесилия Амери¬
ки, так и дурманом собственной власти, успехов, «мудро¬
сти» и т. п. Ставшие впоследствии известными в результа¬
те опубликования «документов Пентагона» секретные бе¬
седы и документы Джонсона и его окружения раскрыли,
по характеристике газеты «Нью-Йорк тайме», «глубокие
настроения президента и его помощников относительно
того, что Соединенные Штаты — наиболее мощная держава
в мире», «полную уверенность у высших творцов политики,
чья позиция имеет значение, в том, что если эта могущест¬
веннейшая страна решит использовать свою огромную
силу, то другая сторона отступит» 3.
На очередной сессии совета НАТО в декабре 1963 г.
правительство США, подтвердив намерение держать в За¬
падной Европе пять американских дивизий, потребовало
от своих европейских союзников дальнейшего наращива¬
ния обычных и создания многосторонних ядерных сил. От¬
рицая, что имеется какое-то улучшение отношений между
Востоком и Западом, государственный секретарь Дин Раск
снова обвинил СССР... в преследовании «старой цели ми¬
ровой революции», в проведении «опасной политики в Бер¬
лине, Германии, Лаосе, Вьетнаме, на Кубе и в других ме¬
стах» 4. Такими методами правительство Джонсона стреми¬
1 The Pentagon papers, р. 189, 232—233.
2 Цит. по: Правда, 1964, 6 декабря.
3 The Pentagon papers, р. 255—256.
4 New York Herald Tribune (European edition), 1963, December 17.
194

лось добиться укрепления «единства западного мира» под
американским руководством, подстегнуть военные приго¬
товления НАТО, чтобы создать «позицию силы» для навя¬
зывания СССР и другим социалистическим странам своих
условий сосуществования.
Натолкнувшись на твердую позицию СССР, других
стран — участниц Варшавского Договора, всех миролю¬
бивых сил в отношении любых планов организации много¬
сторонних ядерных сил НАТО, передачи ядерного оружия
в руки западногерманских милитаристов, администрация
Джонсона предложила своим ближайшим союзникам соз¬
дать комитет по ядерному планированию. Этот комитет
должен был приобщить ФРГ и некоторые другие страны
НАТО к коллективной разработке ядерной стратегии За¬
пада — изучению новых систем вооружений, определению
целей для ядерных боеголовок, их размещению, не переда¬
вая в то же время в руки самих этих стран ядерного оружия.
Это был своего рода компромиссный вариант, призван¬
ный в какой-то форме сохранить проект многосторонних
ядерных сил, в определенной мере удовлетворить при¬
тязания милитаристских кругов ФРГ и в то же самое вре¬
мя снять препятствия к заключению международного
договора о нераспространении ядерного оружия. После дли¬
тельных переговоров Вашингтону удалось в 1966 г. осуще¬
ствить свой план создания так называемого комитета по
ядерному планированию НАТО.
США убедили также своих западноевропейских союз¬
ников положить в основу дальнейшей стратегии НАТО
доктрину «гибкого реагирования». Принятие этой доктри¬
ны в главном регионе противостояния военно-политических
союзов стран социалистического содружества и капитали¬
стических государств, по расчетам Вашингтона, должно
было, с одной стороны, уменьшить опасность большой тер¬
моядерной войны в Европе с вовлечением в нее США, а с
другой — открыть возможность для «ограниченной» обыч¬
ной или атомной войны на европейском континенте, стиму¬
лировать гонку обычных вооружений и вооруженных сил
западноевропейских стран, усилить военное давление на
Советский Союз и его союзников.
Наращивая элементы военной силы, прервав переписку
с главой Советского правительства, налаженную его пред¬
шественником, Джонсон одновременно активизировал ан¬
тисоветскую дипломатическую и идеологическую деятель¬
ность в районе, который рассматривался в Вашингтоне как
«наиболее чувствительное, уязвимое место вдоль советско¬
195

го периметра»,—в Восточной Европе. Углубляя дифферен¬
цированный подход к социалистическим странам, прави¬
тельство демократов выдвинуло так называемую доктрину
«строительства», или «наведения», мостов. Эта доктрина и
соответствующая ей политика призваны были путем раз¬
вития всесторонних отношений между империалистически¬
ми державами во главе с США и некоторыми из социали¬
стических стран поодиночке способствовать росту национа¬
листических настроений и усилению расхождений среди
них, изоляции их друг от друга, а прежде и больше всего
от Советского Союза, наконец, их «эволюции» в направле¬
нии к капитализму.
Следуя этой доктрине, правительство Джонсона исполь¬
зовало весьма широкий арсенал средств в обращении с каж¬
дой из социалистических стран отдельно. Оно пошло, в ча¬
стности, на расширение дипломатических контактов с Вен¬
грией и Болгарией, на развитие торговли с Румынией, на
резкое увеличение культурного, туристского и другого об¬
мена с Чехословакией. Оно добивалось от конгресса пол¬
номочий на возобновление коммерческих кредитов и зай¬
мов Польше и Югославии и т. д.
Наиболее откровенно и подробно расчеты джонсонов¬
ской дипломатии, связанные с политикой «строительства
мостов», были изложены в выступлении помощника госу¬
дарственного секретаря по экономическим вопросам А. Со¬
ломона перед Торговым клубом в Далласе осенью 1965 г.
Представитель джонсоновской администрации откровенно
разъяснял техасским дельцам, что, как бы ни увеличился
объем торговли между Западом и Востоком и какие бы
прибыли он ни принес американским бизнесменам, глав¬
ная его ценность заключается прежде всего не в экономи¬
ческих выгодах, а в возможном потенциальном политиче¬
ском эффекте — «открытии железного занавеса».
Когда в социалистических странах идут поиски новых,
более эффективных методов хозяйствования, заявил Соло¬
мон, «присутствие американских предприятий, машин и
оборудования... определенно может быть средством демон¬
страции... превосходства западной системы экономической
организации». В свою очередь, это может привести к изме¬
нению внешнеторговой практики, а затем и внешней поли¬
тики ряда социалистических стран в сторону «западных
стандартов международного поведения». Почувствовав, од¬
нако, что он зашел слишком далеко в своих мечтах о лик¬
видации социализма, помощник госсекретаря заключил
свою речь предостережениями о том, что если новая аме¬
196

риканская торговая политика не будет оправдывать на¬
дежд, возлагаемых на нее правящими кругами США, то
они могут и отказаться от нее. «Торговля,— заявил он,—
которая может быть поощрена, когда время и обстоятель¬
ства оправдывают это, может быть так же быстро прекра¬
щена при изменении этих обстоятельств» L
Таким образом, администрация Джонсона попыталась
усилить по многим направлениям подрывные и враждеб¬
ные Советскому Союзу, социализму направления политики
США. Избегая доводить их до степени, могущей привести
к открытой конфронтации с СССР, она в то же время стре¬
милась использовать все доступные «мирные» силовые
средства для подрыва международных позиций СССР, всего
социалистического содружества. При всем их упоре на
«мягкие» методы (торговлю, культурный и научный об¬
мен) и речах о «свободе», «гуманном, демократическом»
социализме, «национальной самобытности» стоило, однако,
руководителям американской дипломатии прийти к выво¬
ду о том, что в результате их интриг или какого-либо ино¬
го развития событий в едином фронте революционных сил,
и в первую очередь социалистических стран, возникли раз¬
ногласия и расхождения, как они тут же спешили исполь¬
зовать это обстоятельство для перехода к крайне жесткому
КУРСУ» Для организации очередной опасной авантюры в
одном или другом районе земного шара, для агрессивных
актов против той или иной из социалистических стран,
прогрессивных режимов, национально-освободительных дви¬
жений.
Когда в результате сделки империалистических хищни¬
ков и их африканской агентуры предатель конголезского
народа Чомбе стал премьер-министром, Джонсон привет¬
ствовал это. «Миссия ООН» в Конго была закончена, и ад¬
министрация Джонсона тут же заключила с Чомбе двусто¬
роннее соглашение о предоставлении ему американской
военной помощи, которая предназначалась для использо¬
вания против национально-освободительных сил как в са¬
мом Конго (Киншаса), так и в соседних с ним районах
Африки.
Поскольку, однако, Чомбе пришлось в силу ряда об¬
стоятельств больше заботиться о сохранении собственной
власти, чем о подавлении прогрессивных сил Африки, по¬
стольку американская дипломатия, преследуя свои неоко¬
лониалистские цели, пошла по пути организации нового
1 Department of State release N 249.
197

вооруженного вмешательства в дела Конго. На американ¬
ские доллары спешно вербовались белые наемники, тран¬
спортные самолеты США с американскими летчиками пе¬
ребрасывали войска Чомбе из одного объятого восстанием
района страны в другой. Наконец, в ноябре 1964 г. объеди¬
ненный американо-бельгийский военный десант был выса¬
жен в провинции Стэнливиль, служившей главным опло¬
том освободительного движения.
Подобный поворот — от формального признания новых
прогрессивных режимов и оказания «помощи» им до орга¬
низации заговоров против них и их свержения, от конку¬
ренции из-за прибылей к совместным действиям со старыми
колонизаторами для вооруженной борьбы против нацио¬
нально-освободительных сил, от использования ООН до
принятия на себя роли самозваного «мирового полицейско¬
го», от заигрываний с «африканским национализмом» к сго¬
вору и явному или тайному сотрудничеству с белыми ра¬
систскими режимами — внешняя политика США, особенно
при правительстве Джонсона, претерпевала во многих рай¬
онах Африки, Азии, Ближнего и Дальнего Востока.
Заметно усилились со стороны США и НАТО поддержка
карательных действий Португалии против восставших на¬
родов Анголы и Мозамбика, поощрение южноафриканских
и родезийских расистов, безжалостно эксплуатировавших и
терроризировавших подавляющее большинство черного на¬
селения своих стран, стремившихся отстоять «белый плац¬
дарм» на юге «черного континента». Вместе с другими им¬
периалистами правящие круги США развернули активные
происки против Организации африканского единства и
Лиги арабских стран.
Вашингтон одобрил решение Великобритании прово¬
дить активную империалистическую политику «присутст¬
вия к востоку от Суэца», принятую в 1964 г. Он оказывал
ей всестороннюю помощь в борьбе против народов Адена и
совместно с ней занялся подготовкой к созданию цепи во¬
енных баз в Индийском океане, призванных явиться связу¬
ющим звеном между атлантическими и тихоокеанскими
опорными пунктами глобальной американской политики.
Значительные изменения были внесены новым прези¬
дентом и в позицию США по отношению к Латинской Аме¬
рике. Официально программа «Союз ради прогресса» оста¬
валась в силе, и словесные заверения в верности ее «либе¬
рально-прогрессивному» духу составляли неотъемлемую
часть многих выступлений Л. Джонсона и членов его ад¬
министрации. Но, во-первых, к этой программе был сделан
198

целый ряд весьма существенных «прагматических» попра¬
вок и дополнений, а во-вторых, под ее прикрытием еще бо¬
лее усилилась агрессивная интервенционистская тенденция
в латиноамериканской, как и во всей глобальной политике
США.
Уже в конце 1963 г. новый помощник государственного
секретаря США по делам Латинской Америки Томас Манн
сформулировал очередную доктрину (названную его име¬
нем) об отношении США к диктаторским режимам. Со¬
гласно этой доктрине единственным критерием для призна¬
ния и одобрения Соединенными Штатами какого-либо ла¬
тиноамериканского правительства должно было служить
его отрицательное отношение к коммунизму и положитель¬
ное — к американским монополиям. Будет ли же это пра¬
вительство «демократией» или военной, олигархической
диктатурой — это его «внутреннее дело», не касающееся
США.
Одновременно с проявлением всяческой доброжелатель¬
ности по отношению к реакционным режимам правитель¬
ство Джонсона вновь активизировало враждебную деятель¬
ность против Кубы и национально-освободительных сил в
Латинской Америке. Как признает один из биографов
Л. Джонсона, лишь опасения крайне неблагоприятной реак¬
ции в мире, и прежде всего ответных действий со стороны
Советского Союза, удерживали Вашингтон от организации
каких-либо открытых агрессивных аптикубинских акций Ч
В январе 1964 г. американские войска в зоне Панам¬
ского канала открыли огонь по демонстрации панамских
патриотов, выступавших со справедливыми требованиями
пересмотра неравноправного американо-панамского дого¬
вора 1903 г.
Когда в Чили в 1964 г. началась очередная президент¬
ская кампания, правящие круги и монополии США пред¬
приняли целый ряд акций, «чтобы предотвратить приход
к власти конституционным путем первого марксистского
правительства в Западном полушарии», т. е. чтобы поме¬
шать победе кандидата прогрессивных сил Сальвадора
Альенде. «Вмешательство американского правительства в
Чили в 1964 г. было очевидным и почти неприличным»,—
свидетельствовал позднее один из высокопоставленных де¬
ятелей разведки США, лично осуществлявший эти акции.
Люди и деньги ЦРУ, Фонда международного развития бы¬
ли широко использованы для поддержки кандидатуры хри-
1	Geyelin Р. L. Lyndon В. Johnson and the world, p. 89.
199

стианского демократа Э. Фрея. По оценке бывшего амери¬
канского посла в Чили, США потратили на обеспечение
его избрания около 20 млн. долл.1
В конце апреля 1965 г. морская пехота США, воскре¬
шая худшие страницы истории империализма янки в
Латинской Америке, высадилась в Доминиканской Респуб¬
лике. Эта открытая интервенция была вызвана тем, что
доминиканский народ пытался отстоять свое право быть
хозяином в собственном доме.
В 1961 г., после свержения кровавой диктатуры амери¬
канского ставленника Трухильо, терроризировавшего стра¬
ну в течение 30 лет, доминиканцы впервые за много деся¬
тилетий получили возможность избрать на пост президен¬
та настроенного патриотически и честного буржуазного
деятеля. Это был Хуан Бош. На церемонии вступления его
в должность президента в начале 1963 г. присутствовал
тогдашний вице-президент США Л. Джонсон. Однако, как
только Бош аннулировал привилегии американских компа¬
ний вроде «Стандард ойл оф Нью-Джерси», против него
был организован заговор, его правительство было свергну¬
то, и к власти пришла военная хунта. Признание этой хун¬
ты и предоставление ей военной и экономической помощи
было одним из первых внешнеполитических актов прези¬
дента Джонсона.
Доминиканский народ не желал, однако, примириться
с новой диктатурой и требовал восстановления правления
Хуана Боша. 24 апреля 1965 г. в результате выступления
масс и патриотически настроенных военных правящая
проамериканская хунта была свергнута и было создано
Временное революционное правительство. Убедившись в
том, что местные реакционные силы не в состоянии спра¬
виться с восставшим народом, посольство США в Домини¬
канской Республике 28 апреля послало в Вашингтон теле¬
грамму, рекомендовавшую организовать военную интервен¬
цию США под лживым предлогом «спасения американских
жизней» и предотвращения «коммунистической опасности».
И снова, вопреки всем нормам международного права,
обязательствам США по Уставу ООН и ОАГ, не говоря
уже о моральных принципах, американский империализм
пошел на вооруженную интервенцию против маленькой
центральноамериканской республики и ее многострадаль¬
ного народа. Правительство США ни с кем не проконсуль¬
тировалось предварительно относительно своего намере¬
1 International Herald Tribune, 1973, April 7—9.
200

ния высадить морскую пехоту в Санто-Доминго. Когда же
латиноамериканским дипломатам в ОАГ сообщили нако¬
нец о случившемся, некоторые из них, заметив, что «мор¬
ская пехота США впервые после 1928 г. высадилась в Ла¬
тинской Америке», справедливо оценили эту высадку как
«возвращение к дипломатии канонерок» 1.
Американская дипломатия не только, однако, пошла на
открытые агрессивные действия против малой страны с
целью помешать развитию в ней национально-освободи¬
тельного движения, но и сделала попытку возвести подоб¬
ные действия в ранг особой привилегии Соединенных Шта¬
тов по поддержанию «закона и порядка» в Западном полу¬
шарии. Вашингтон провозгласил новую так называемую
доктрину Джонсона для Латинской Америки, которая го¬
ворила о «решимости» США не допускать появления «по¬
вой Кубы», об их «праве» на вооруженную интервенцию
в любую из латиноамериканских стран в случае возникно¬
вения «угрозы ее перехода под коммунистическое господ¬
ство».
Выступая 3 мая 1965 г., президент Джонсон заявил:
«Мы не намерены сидеть здесь сложа руки в кресле-качал¬
ке (явный намек на президента Кеннеди.—ТО. М.) и поз¬
волять коммунистам учреждать какое-либо правительство
в Западном полушарии... Если они собираются подвергать
опасности американские жизни, то там, куда направляют¬
ся американские граждане, вместе с ними идет этот флаг
(звездно-полосатое знамя.— Ю. М.), чтобы защитить их»1 2.
Разъясняя суть выступления президента, журнал «Биз¬
нес уик» писал, что он «выдвинул новую доктрину: Соеди¬
ненные Штаты, если понадобится, будут предпринимать
«превентивные» односторонние интервенции, чтобы пред¬
отвратить возможное создание другого коммунистического
правительства типа Кастро в Западном полушарии. В сущ¬
ности, это равнозначно возрождению доктрины Монро»3.
Таким образом, игнорируя те колоссальные изменения и
сдвиги, которые произошли во всем мире, включая Цент¬
ральную Америку, Вашингтон снова пытался взять на
себя миссию самозваного опекуна латиноамериканских
стран, вернуться к политике «большой дубинки». «Соеди¬
ненные Штаты не всемогущи, но президент Джонсон го¬
ворит так, как будто бы они являются таковыми,— писала
в связи с этим «Нью-Йорк тайме».— ...Это язык 1898-го, а
1 Dominican action — 1965. Washington, 1966, July, p. 39.
2 New York Times (International edition), 1965, May 7.
3 Business Week, 1965, May 3, p. 170.
201

пе 1965 года..4 «Иллюзия американского всемогущества»
обратилась ныне в доктрину Джонсона... означающую, что
акцент переносится теперь на сопротивление продвижению
коммунизма где-либо в мире путем использования военной
силы... Соединенные Штаты производят впечатление дер¬
жавы, стремящейся занять незавидную, самодовольную и
саморазрушительную позицию мирового полисмена» 1.
2.	Американская война во Вьетнаме
Кульминационным пунктом поворота США к глобаль¬
ной интервенционистской антикоммунистической политике,
попыток американского империализма играть роль «мирово¬
го жандарма» стала агрессия во Вьетнаме, резко усилив¬
шаяся после прихода Л. Джонсона в Белый дом.
1 февраля 1964 г. программа «секретных военных
операций против государства Северный Вьетнам» была
введена в действие под названием Оперативный план 34А.
Эта беспрецедентная программа коварного нападения без
объявления войны мощной империалистической державы
на небольшую суверенную страну распространялась «от по¬
летов над Северным Вьетнамом шпионских самолетов У-2
и похищений северовьетнамских граждан для получения
разведывательной информации до высадки на Севере па¬
рашютных десантов для осуществления саботажа и психо¬
логической войны, рейдов коммандос с моря для взрывов
железнодорожных и автомобильных мостов и бомбардиров¬
ки северовьетнамских береговых сооружений с боевых ка¬
теров».
Второй элемент американской «тайной войны» в Индо¬
китае составляли воздушные операции в Лаосе, осущест¬
вляемые американскими и таиландскими летчиками на
истребителях-бомбардировщиках США, но, разумеется, с
опознавательными знаками лаосских ВВС. «Патрулирова¬
ние эсминцев в Тонкинском заливе, получившее кодовое
название «патрули Де Сото», было третьим элементом» 1 2.
В марте 1964 г. президент Джонсон одобрил рекоменда¬
ции министра обороны Макнамары о подготовке дальней¬
шей эскалации «тайной войны» против ДРВ, а затем и от¬
крытого нападения на нее. В апреле — мае были заготовле¬
ны все необходимые планы — «сценарии» развертывания
Соединенными Штатами всесторонней воздушной войны
1 New York Times (International edition), 1965, May 7.
2 The Pentagon papers, p. 238—239,
202

против Северного Вьетнама, определены цели, количество
самолетов и тоннаж бомб, которые должны быть сброшены
на эти цели.
Параллельно с военной шла тщательная идейно-поли¬
тическая и дипломатическая подготовка к началу откры¬
той войны США против вьетнамского народа. Президент
Джонсон считал преждевременным начинать такую войну,
пока он вел публичную избирательную кампанию против
Голдуотера под лозунгами мира («Мы не будем посылать
наших парней умирать в Азии»), пока он не получил на ее
ведение карт-бланш от конгресса США, пока он не попро¬
бовал путем угроз и шантажа заставить ДРВ и Националь¬
ный фронт освобождения Южного Вьетнама отказаться от
своего справедливого дела 1.
В соответствии с этим еще в феврале 1964 г. госдепар¬
тамент начал готовить и к маю окончательно отработал
проект резолюции конгресса, вошедшей позднее в историю
под названием Тонкинской, которая заранее давала прези¬
денту право использовать по его собственному усмотрению
все средства, включая вооруженные силы США, для борь¬
бы против «коммунистической агрессии» в Индокитае. Ра¬
зумеется, говоря словами авторов доклада Пентагона,
«масштабы этой (американской.— Ю. М.) угрозы Ханою,
характер и размах тайных военных операций и намерений
администрации использовать резолюцию, чтобы втянуть
страну в открытую войну, если она окажется позднее же¬
лательной,— все это держалось в секрете».
В то же время американская дипломатия категориче¬
ски отвергла идею нейтрализации Вьетнама и всего Индо¬
китая, публично выдвинутую президентом Франции де
Голлем. Не менее решительно она отклонила и мысль о
всяких равноправных переговорах с НФОЮВ и ДРВ, так
как «правительство генерала Кханя было не способно по¬
литически соревноваться с коммунистами. Следовательно,
нужно избегать любой попытки вести переговоры о комп¬
ромиссном политическом урегулировании войны между са¬
мими вьетнамцами, ибо ее результатом был бы переход
власти к коммунистам и разрушение американских пози¬
ций в Южном Вьетнаме» 1 2.
Все новые успехи сил национального освобождения
Южного Вьетнама и Лаоса побудили правительство Джон¬
сона уже в августе 1964 г. в соответствии с ранее разрабо-
1 The Pentagon papers, р. 244—245.
2 Ibid., р. 243.
203

танпыми «сценариями» начать переходить от «тайной» к
открытой войне США против вьетнамского народа.
В начале августа в условиях резко участившихся рейдов
сайгонской военщины с воздуха и моря на территорию
ДРВ Вашингтон распорядился ввести патрулирование аме¬
риканских эсминцев в Тонкинском заливе, т. е. в районе не¬
посредственных боевых операций. По утверждениям амери¬
канской стороны, один из этих эсминцев, «Мэддокс», 2 ав¬
густа был атакован торпедными катерами ДРВ. В ночь на
4 августа тот же «Мэддокс» вместе с эсминцем «Тэрнер
Джой» снова тем не менее был послан «патрулировать»
воды Тонкинского залива, омывающего берега ДРВ, отстоя¬
щие на тысячи километров от территории самих США. Далее
события развертывались с драматической, но явно очень
тщательно подготовленной последовательностью. В 9 часов
20 минут утра по вашингтонскому времени (и в середине
ночи — по тихоокеанскому) Пентагон получил сообщение с
эсминцев о том, что им... грозит нападение, а в 11 часов —
что оно свершилось. К 1 часу 25 минутам дня в Вашинг¬
тоне были определены цели для «ответного удара» амери¬
канской авиации по ДРВ. «Президент Джонсон отдал при¬
каз о репрессалиях, решил немедленно запросить резолюцию
конгресса и обсудил со своими советниками вопрос о быст¬
ром размещении в Юго-Восточной Азии ударных воздуш¬
ных сил, предназначенных по Оперативному плану 37-64
для первых налетов в возможной кампании бомбежек про¬
тив Севера». В 4 часа дня Макнамара получил от командую¬
щего тихоокеанским флотом США адмирала Шарпа сообще¬
ние о том, что неясно, «имела ли в действительности место
атака на миноносцы». Министр обороны США заявил Шар¬
пу, что тот должен разобраться в случившемся, но... приказ
об «ответных» бомбардировках остается в силе. Неудиви¬
тельно, что через час с небольшим адмирал «убедился... в
подлинности атаки». Самолеты с американских авианосцев
взяли курс на северовьетнамские города и порты, а прези¬
дент Джонсон обратился по радио и телевидению к Америке
с заявлением о «провокациях» ДРВ против американского
флота, о «вынужденном» характере его «ответных» ударов
и с очередными заверениями в том, что он «не ищет расши¬
рения войны» Ч
Вся эта операция так понравилась помощнику министра
обороны Макнотону и комитету начальников штабов, что
они потребовали и в дальнейшем проводить подобную же
1 The Pentagon papers, р. 259—264.
204

«провокационную стратегию», предлагая повторно организо¬
вывать «столкновения в качестве предлога для бомбарди¬
ровки Севера» (I) \
Идя на различные провокации против ДРВ, Джонсон
желал иметь еще «солидное и законное» обоснование для
развертывания войны во Вьетнаме и всем Индокитае. Соб¬
рав в Белом доме лидеров обеих партий в палате предста¬
вителей и сенате США, он призвал их не только одобрить
постфактум уже отданный приказ о налетах на ДРВ, но и
срочно предоставить ему все необходимые полномочия для
совершения подобных акций и в дальнейшем. На свет была
извлечена заготовленная еще в мае госдепартаментом Объ¬
единенная резолюция конгресса, уполномочивающая прези¬
дента принимать в будущем любые практические меры, ко¬
торые он считает необходимыми для «противодействия агрес¬
сии» в Юго-Восточной Азии, причем определение «агрессии»
также оставалось за президентом.
Сенат США одобрил эту позорную резолюцию, вошед¬
шую в историю под названием Тонкинской, после 8-часовой
дискуссии подавляющим большинством в 88 голосов про¬
тив 2. Палате представителей понадобилось для этого же все¬
го... 40 минут при соотношении голосов 414 к 0.
Запасшись подобным мандатом на использование силы
по своему собственному усмотрению, Белый дом уже 7 сен¬
тября установил, что дальнейшие бомбардировки ДРВ воен¬
но-воздушными силами США начнутся вскоре после Нового
года. В документе, одобренном высшими руководителями
США в конце ноября, подчеркивалось, что бомбардировки
будут распространяться с целей южнее 19-й параллели все
дальше и дальше на север и «в конце концов могут приве¬
сти к таким мерам, как воздушные удары по всем крупным
имеющим военное значение объектам, минирование с воз¬
духа портов и американская морская блокада ДРВ». Одно¬
временно было решено информировать о запланированных
военных акциях союзников США — Великобританию, Авст¬
ралию, Новую Зеландию, Таиланд и Филиппины — и потре¬
бовать от них не только поддержки этих акций, но и посыл¬
ки собственных вооруженных сил в Индокитай1 2.
Широкое осуществление разработанных Вашингтоном
планов войны против вьетнамского и других народов Индо¬
китая началось 6—13 февраля 1965 г., когда в ответ на
удары сил национального освобождения Южного Вьетнама
1 The Pentagon papers, р. 356—357.
2 Ibid., р. 375—376.
205

по американским военным лагерям в Плейку и Куинёпе
президент Джонсон отдал приказы сперва о «репрессивных»,
а затем о систематических бомбардировках американской
авиацией Демократической Республики Вьетнам. «Это
должно было стать обычной практикой администрации
Джонсона,— отмечал один из американских журналов,—
когда то пли иное событие использовалось как показная
причина для осуществления действий, которые уже были
намечены» \
Так как варварские бомбардировки ДРВ не могли пред-
отвратить и не предотвратили ни дальнейшего нарастания
национально-освободительной борьбы, ни прогрессирующего
разложения очередного марионеточного режима в Южном
Вьетнаме, то уже 1 апреля 1965 г. правительство Джонсона
приняло решение о непосредственном использовании сухо¬
путных войск США для операций против южновьетнамских
патриотов. Во исполнение этого решения в Южный Вьетнам
было послано сперва 20 тыс., а затем до конца года еще
около 200 тыс. американских морских пехотинцев, парашю¬
тистов и солдат сухопутных войск.
Решение Белого дома, принятое в июле 1965 г., ввести
44 батальона американских войск в бои во Вьетнаме, отме¬
чалось в докладе Пентагона, «было воспринято как рубеж —
вступление в азиатскую сухопутную войну. Оказалось, что
конфликт будет длительным и дальнейшее развертывание
сил США должно последовать... Оно было безоговорочно
санкционировано в качестве единственного пути к достиже¬
нию американской цели — некоммунистического Южного
Вьетнама. Принятие стратегии поиска и уничтожения (пар¬
тизан Вьетконга.— Ю. М.)... делало американские обяза¬
тельства во Вьетнаме бесконечными» 1 2.
Принимая одно за другим важнейшие военно-политиче¬
ские решения по эскалации американской агрессии в Индо¬
китае, чреватые серьезными международными последствия¬
ми и риском большой войны, правительство Джонсона спер¬
ва вообще скрывало многие из этих решений от конгресса
и общественности, а затем всячески пыталось замаскировать
их подлинное значение, представить как простое продолже¬
ние или чисто «количественное», но не «качественное» из¬
менение прежней политики США.
Как отмечал в статье под характерным названием «Иди¬
отская логика эскалации» журнал «Нейшн» от 5 сентября
1 Ramparts, 1965, December, р. 5.
2 The Pentagon papers, p. 416—417.
206

1966 г., теоретики военных игр, расплодившиеся в США в
небывалых масштабах в 60-е годы, придумавшие саму идею
«эскалации», дали в руки администрации Джонсона «изуми¬
тельное изобретение для незаметного втягивания страны в
неограниченную войну без полного осознания обществен¬
ностью того, что делается. Под этим термином подразумева¬
ется, что каждый шаг в интенсификации войны предпри¬
нимается сознательно и по расчету, все находится под конт¬
ролем. Президент периодически заверяет страну, что его
цели «ограничены», и рисует себя сторонником мира, стре¬
мящимся всеми средствами побудить противника к разум¬
ным переговорам». Однако, продолжал журнал, «действи¬
тельный механизм эскалации мало похож на эту успокои¬
тельную картину. Эскалация имеет свою собственную
логику, как военную, так и политическую. В военном отно¬
шении... когда одна сторона эскалирует свои действия,
другая ищет соответствующие средства для ответного воз¬
мездия... В политическом — эскалирующая сторона должна
оправдывать надежды и обещания, которые предшествуют
каждому акту эскалации... (а) так как данный акт эскалации
не дает сколько-нибудь значительного результата, другой
должен последовать за ним».
Поворот к более «жесткому» агрессивному и авантюри¬
стическому курсу в американской политике в 1964—1965 гг.
был настолько очевиден, что этого, несмотря на все успоко¬
ительные речи президента и его помощников, не могли не
заметить как в самих США, так и в других странах. «Пере¬
мены в судьбах администрации Джонсона поистине оше¬
ломляющи,— констатировала, например, 6 мая 1965 г. «Нью-
Йорк тайме».— В начале своего нового срока пребывания
у власти, меньше чем 4 месяца тому назад, она концентри¬
ровала основное внимание на домашнем фронте, сегодня
она снова окунулась в самую гущу холодной войны. От
борьбы с бедностью — к войне во Вьетнаме, от «Союза ради
прогресса» — к посылке морской пехоты в Доминиканскую
Республику, от совместных действий и коллективной безо¬
пасности — к одностороннему применению военной силы —
таков меланхолический ход событий в последние 120 дней.
Путь Джонсона ведет к значительному изменению в исполь¬
зовании американской силы... Доктрина Джонсона — это
применение доктрины Монро не только в Западном полу¬
шарии, но и в других странах света».
Новый поворот американской дипломатии в сторону аван¬
тюристического, интервенционистского курса отнюдь не был,
однако, результатом какого-то неконтролируемого стечения
207

обстоятельств. Как вскоре стало ясно, этот поворот был за¬
ранее задуман и запланирован.
Исходя из своих антикоммунистических и экспансионист¬
ских устремлений, американские империалисты совершенно
явно решили в 1964—1965 гг. предпринять новую попытку
повернуть в свою пользу ход событий на мировой арене. Уже
в течение ряда лет до этого они рассматривали «третий мир»
как главное поле битвы между силами капитализма и социа¬
лизма, концентрировали здесь значительную часть своего
внимания и ресурсов, усиленно готовили, в частности, свои
вооруженные силы, разрабатывали планы и тактику для
непосредственного использования их в этой битве. Теперь
они перешли к решительным действиям. «Там, где мы, как
представляется, оказывали очевидное воздействие на события
в третьем мире,— писал американский исследователь С. Бра¬
ун,— наше вмешательство было драматического военного ха¬
рактера... Доминиканская интервенция и вьетнамская война,
как они были организованы джонсоновской администрацией,
указывают на возрождение... ставки на орудия физического
насилия для оказания влияния на ход событий» \
Вынужденные все больше опасаться непосредственной
конфронтации с СССР, социалистическим содружеством —
главной силой и опорой мирового революционного движения,
правящие круги США пытались теперь подорвать и ослабить
это движение с помощью «периферийной стратегии», нанося
удары по составляющим его неотъемлемую часть отрядам
национального освобождения.
Выступая 28 мая 1965 г. в Байлорском университете, пре¬
зидент Джонсон заявил, что якобы «старое различие между
гражданской войной и международным конфликтом потеря¬
ло большую часть своего смысла», что сохранение междуна¬
родного мира будто бы невозможно без установления клас¬
сового мира, т. е. американские империалисты снова факти¬
чески ультимативно пытались под угрозой войны заставить
прогрессивные и революционные силы отказаться от борьбы
против капитализма и колониализма. Ставя все точки над
«и», Джонсон заявил далее, что национально-освободитель¬
ные движения — это якобы «современный вид агрессии,
практикуемый коммунистами», с которым США обязаны и
будут бороться совместно со своими союзниками или даже
без них.
Если национально-освободительное движение было из¬
брано американскими империалистами в качестве непосред-
1 Brown S. The faces of power, p. 371.
208

ственного объекта их контрнаступления против революци¬
онных сил современности, то среди различных его отрядов
и регионов они главное внимание, бесспорно, уделяли Вьет¬
наму. Огромный размах и упорный характер национально-
освободительной борьбы в Южном Вьетнаме, тесная связь этой
борьбы с успехами в строительстве социализма на Севере —
в Демократической Республике Вьетнам, с выступлениями
других народов Индокитая, братские отношения и поддерж¬
ка борьбы вьетнамского народа Советским Союзом и другими
социалистическими странами, обширные стратегические, эко¬
номические, дипломатические интересы американского импе¬
риализма в Юго-Восточной и всей Азии, страх потерять их
и иллюзии о «всемогуществе» США — все это предопреде¬
лило решение правительства Джонсона усилить агрессивную
войну во Вьетнаме.
Одной из причин нового поворота внешней политики
Вашингтона к глобальному интервенционизму было сильное
недовольство реакционных сил Америки, транснациональных
монополий, военно-промышленного комплекса ч расистов
той политикой признания некоторых прогрессивных процес¬
сов и сдвигов на мировой арене и попыток приспособления
к ним, которую начал проводить Д. Кеннеди в отношении
социалистических и ряда развивающихся стран. Американ¬
ские «ультра» не понимали и не желали такой политики,
они требовали «открытой и бескомпромиссной» борьбы со
всеми «антиамериканскими силами», насильственного их по¬
давления и разгрома.
Давление правых, несомненно, находило отклик в Ва¬
шингтоне, где к тому же сами правительственные круги,
очевидно, склонялись все больше к мысли о том, что внут¬
реннее и внешнее положение страны в середине 60-х годов
складывается благоприятно для попытки восстановить утра¬
чиваемые позиции и добиться гегемонии США на мировой
арене.
Проведя свою избирательную кампанию (1964 г.) под
лозунгами укрепления мира, обещаний «не посылать амери¬
канских парней во Вьетнам», вообще «не бряцать оружием»,
особенно атомным, противопоставив себя воинствующему
реакционному «бешеному» кандидату от республиканцев
сенатору Голдуотеру в качестве «ответственного, либераль¬
ного и миролюбивого» деятеля, Джонсон фактически сразу
же после выборов начал все более откровенно проводить
проповедовавшуюся тем политику шантажа и насилия. Он
ярче, чем когда-либо прежде, показал себя, по выражению
одного из его биографов, «слугой большого флота, а также
14 Ю. М. Мельников	20Э

большой армии, больших военно-воздушных сил, слугой
большого корпуса морской пехоты» Ч
Значительно усилив с начала 60-х годов гонку как ракет¬
но-ядерных, так и обычных вооружений, руководители воо¬
руженных сил США ставили перед собой задачу нарастить
материально-техническую базу для проведения как политики
«устрашения» Советского Союза и других социалистических
стран, так и «локальных» войн против национально-освобо¬
дительных движений. Это дальнейшее усиление военных
приготовлений США привело к еще большему возрастанию
влияния Пентагона на внешнюю политику, к опасному
стремлению использовать на практике его результаты, к по¬
явлению необоснованных расчетов и заявлений о достижении
якобы Америкой большого силового превосходства над всеми
остальными странами.
Руководителям вооруженных сил США удалось навязать
Вашингтону свои авантюристические взгляды, будто они
смогли модернизировать военную силу таким образом, что
она способна служить «рациональным» орудием современной
американской дипломатии, будто их обычные войска готовы
к эффективному подавлению партизанских движений, а ра¬
кетно-ядерный «щит» парализует возможности других госу¬
дарств к оказанию помощи жертвам агрессии США. Весной
1965 г. начальник штаба американской армии Г. Джонсон
после инспекционной поездки в Южный Вьетнам объявил,
что пентагоновские генералы рассматривают войну в Индо¬
китае как возможное начало целого ряда «локальных войн».
«Мы сейчас вступили в такой период,— сказал он в своей
речи в Техасе,— когда больше, чем когда-либо в прошлом,
мы можем прямо или косвенно оказаться вовлеченными в
ограниченную войну с коммунистическими державами или
же в операции для восстановления стабильных условий в
нарождающихся государствах» 1 2.
Еще одной причиной, способствовавшей усилению экс¬
пансионистских тенденций США в середине 60-х годов, яви¬
лась высокая экономическая конъюнктура в стране, непре¬
рывно поддерживавшаяся с 1961 г., т. е. рекордное для
послевоенного развития Америки время. Тесно связанное как
с гонкой вооружений и экспортом товаров и капитала, так
и с новейшими достижениями научно-технического прогрес¬
са, это «процветание» получило весьма искаженное отраже¬
1 White W. S. The professional: Lyndon B. Johnson. Boston, 1964,
p. 145.
2 Правда, 1965, 5 апреля.
210

ние в сознании и деятельности господствующих классов
США. Оно, в свою очередь, стимулировало еще больше их
внешнеэкономическую, «технологическую» и военную экспан¬
сию, а главное, способствовало возрождению мифа о «всемо¬
гуществе» США.
Сочинителями новой теории о вступлении Америки, и
только Америки, в «технотронный постиндустриальный век»,
что якобы обеспечивало ей и силу, и «право» быть лидером
и гегемоном всего человечества, выступили руководитель от¬
дела планирования госдепартамента, а затем специальный
помощник президента Джонсона по вопросам национальной
безопасности У. Ростоу и один из влиятельных внешнеполи¬
тических советников правительства демократов, профессор
Колумбийского университета 3. Бжезинский.
Характеризуя взгляды Ростоу в связи с его переходом
из госдепартамента в Белый дом, американская печать от¬
мечала, в частности, что «Уолт... верит в технократический
паке Американа, на который согласятся в должное время все
разумные люди, если мы (т. е. США.— Ю. М.) сможем толь¬
ко употребить достаточно силы» (!) L
Работавший вместе с У. Ростоу 3. Бжезинский подроб¬
нейшим образом изложил взгляды руководителей джонсонов¬
ской дипломатии на мировую роль США в специальном до¬
кладе, сделанном в госдепартаменте «для сведения», а точ¬
нее, руководства ведущих американских издателей и ком¬
ментаторов радио, прессы и телевидения. Хотя полный текст
этого доклада остался недоступным для широкой публики,
тем не менее даже опубликованное его изложение показало,
что в прославлении «американского века» мистер Бжезин¬
ский сумел опередить, пожалуй, всех остальных его аполо¬
гетов.
Прежде всего Бжезинский выступил против тех уже до¬
вольно многочисленных американских деятелей и идеологов,
которые, особенно с момента пребывания Д. Кеннеди в Бе¬
лом доме, стали отмечать такие черты современной между¬
народной жизни, как ослабление мировых позиций США,
ограниченность их силы и возможностей, рост и укрепление
других государств, переход от «биполярной» к «полицентри¬
ческой» схеме мира. Пытаясь произвести «переворот» в са¬
мой американской буржуазной политической науке, он зая¬
вил, что, во-первых, Соединенные Штаты далеко обогнали
остальные страны в своем внутреннем социально-экономиче¬
ском и научно-техническом развитии, вступив первыми в
1 Newsweek, 1966, March 8, р. 16.
211

«постиндустриальную» или «технотронную» (этот термин
был изобретен самим Бжезинским) эпоху, и, во-вторых, они
заняли на мировой арене монопольную позицию единствен¬
ной «господствующей силы».
Переходя к практическим выводам в сфере дипломатии
из своих теоретических изысканий, Бжезинский утверждал
«право» США, во-первых, на руководство всеми остальными
странами, во-вторых, на военное вмешательство в дела тех
государств, где события развертывались бы не так, как это
угодно американским империалистам. «Сегодня наше гло¬
бальное вовлечение и наше превосходство в силе таковы, что
их сокращение создало бы международный хаос огромных
размеров...— утверждал он.— Можно сказать, что интервен¬
ция (американская.— Ю. М.) оправданна во всех случаях,
когда отказ от нее будет создавать региональную нестабиль¬
ность возрастающих масштабов» Ч
Таким образом, под прикрытием фраз о необходимости
«стабильности» и мира излагались планы подчинения аме¬
риканскому империализму развитых, но находящихся еще,
по оценке Бжезинского, на стадии «автомобильной револю¬
ции» стран Европы и Азии, а также неоколониального за¬
воевания развивающихся «нестабильных» районов земного
шара.
Сам президент Джонсон, выступая со своей претенциозной
программой построения «великого общества» в Америке, не¬
двусмысленно дал понять, что эта программа имеет не толь¬
ко внутриполитические, но и важные дипломатические
цели — служить «примером» для переустройства всего ос¬
тального мира по образу и подобию Соединенных Штатов
и под их руководством. «Мы намереваемся показать,— за¬
явил он в одном из своих выступлений,— что мечта нашей
нации о великом обществе не останавливается перед берега¬
ми океана и что это не только американская мечта. Все бу¬
дут призваны разделить ее. Все приглашаются содействовать
ей»1 2. Суть этих слов состояла в том, что американские
империалисты сулили увековечение и «расцвет» строя капи¬
талистической эксплуатации не только своему собственному
народу, но и многим другим странам. «Проекция великого
общества на международную сцену...— писал Г. Морген-
тау,— является миссионерством в теории и крестовым похо¬
дом на практике». И, как всякий крестовый поход, она долж¬
на была вести к кровопролитным войнам, опиралась на
1 Department of State bulletin, 1967, July 3, p. 22.
2 Department of State bulletin, 1965, October 4, p. 551.
212

библию, меч и огонь. США пытались «остановить распрост¬
ранение коммунизма в мировом масштабе силой оружия...
под воздействием доктрины, которая утверждает временное
верховенство американской военной мощи» 1.
Немаловажную роль в решении правительства Джонсона
избрать Вьетнам в качестве объекта для демонстрации ре¬
шимости и силы американского империализма сыграли и
региональные интересы США в Азии.
12 июля 1966 г. была провозглашена так называемая
азиатская доктрина Джонсона. Американский президент на¬
звал Азию тем районом, где ныне решаются судьбы челове¬
чества, а США — «тихоокеанской державой» и объявил, что
они берут на себя твердое обязательство добиться «умирот¬
ворения», установления «порядка и процветания» в этом
районе земного шара.
«Идея состоит в том,— разъяснял замыслы Джонсона
журнал «Ю. С. ньюс энд Уорлд рипорт»,— что военная сила
США может служить в качестве «американского щита» для
поддержания мира (тоже американского.— Ю. М.). Под при¬
крытием этого щита будут действовать различные програм¬
мы развития. А вооруженные силы США будут готовы к на¬
несению удара при первом признаке опасности. Это все оз¬
начает, согласно интерпретациям, сделанным в Вашингтоне,
что роль США в Азии, возможно, должна длиться до тех пор,
пока Дальний Восток не станет таким же стабильным, как
европейский континент,— и даже тогда американская сила
будет сохраняться на заднем плане» 1 2. Таким образом, ази¬
атская доктрина и политика президента Джонсона ставили
перед собой весьма далеко идущие цели, начиная от насиль¬
ственного подавления национально-освободительной борьбы
народов Индокитая и сохранения с помощью военной силы
капиталистических, неоколониальных порядков в Азии и кон¬
чая экономической и прочей интеграцией азиатских госу¬
дарств под гегемонией США в рамках мировой системы им¬
периализма.
Пожалуй, никогда еще в истории Америки не делалось
столь «научно-математически» обоснованной внешне и столь
глубоко аморальной внутренне ставки на голую военную
силу, как в период войны во Вьетнаме. Никогда еще не про¬
водились столь точные компьютизированные подсчеты и вы¬
кладки относительно того, сколько, когда, где, с каким воору¬
1 Morgenthau Н. J. A new foreign policy for the United States.
N. Y., 1969, p. 18.
2 U. S. News and World Report, 1966, July 25, p. 29.
213

жением и т. п. надо использовать американских солдат, что¬
бы «гарантировать победу». И никогда еще в такой степени
руководители США не игнорировали «человеческие факто¬
ры» — решимость и волю народов бороться за свою свободу
п независимость, солидарность борцов за мир и социализм,
чувства любви патриотов к своей родине и ненависти к ино¬
странным интервентам. Как признавала «Нью-Йорк тайме»,
при ознакомлении с секретными «бумагами Пентагона»
«главные актеры в этой (вьетнамской.— Ю, М.) истории, ве¬
дущие творцы политики предстают как самонадеянные
люди... которые редко сомневаются в своей способности брать
верх...» \
Стремясь сделать агрессию во Вьетнаме более «приемле¬
мой» для других стран и общественности, правительство
Джонсона параллельно с ее развертыванием прибегло к до¬
вольно несложным дипломатическим и пропагандистским
маневрам.
Накануне 1966 г. американская дипломатия, в частности,
объявила об очередной «паузе» в бомбардировках ДРВ и
разослала своих представителей в целый ряд столиц мира
(Гарримана —в Польшу и Югославию, Голдберга —в Рим,
Хэмфри — на Дальний Восток) с целью убедить всех, что
США переходят в «мирное дипломатическое наступление».
Однако и на этот раз «пауза», длившаяся 37 дней, была ис¬
пользована не для проведения действительно мирных пере¬
говоров, а для оказания дипломатического и усиления воен¬
ного давления на ДРВ и НФОЮВ, попыток создать новый
агрессивный союз в Азии вместо разваливающегося СЕАТО.
Так, например, вице-президент Хэмфри во время своего визи¬
та в Южную Корею добивался от сеульских правителей по¬
сылки ими дополнительных боевых частей в Южный Вьет¬
нам, проявления «инициативы» по созданию подобного сою¬
за. Те же самые цели он преследовал и в Таиланде, Авст¬
ралии, на Филиппинах, но встретил гораздо более сдержан¬
ное отношение. В основном эти страны, а также Япония ог¬
раничились согласием на использование американских баз,
находящихся на их территории, в качестве опорных тыловых
пунктов для действующих в Индокитае вооруженных сил
США. Еще более безуспешными оказались попытки прави¬
тельства Джонсона найти поддержку у своих союзников по
НАТО в Западной Европе.
Между тем растущее вмешательство США в Юго-Восточ¬
ной Азии оказывало все большее влияние на их глобальную
1 The Pentagon papers, р. XV,
214

политику. Поддержка в той или иной мере американской
агрессии во Вьетнаме, например, стала, согласно новой джон¬
соновской программе, представленной конгрессу в феврале
1966 г., одним из главных условий получения американской
помощи другими странами. «Щедрость, во всяком случае,
не была основным ингредиентом подхода Джонсона к ино¬
странной помощи,— признает один из его биографов.— Ключ
к ней всегда заключался в qui pro quo, были ли это опреде¬
ленные моменты понимания действий США во Вьетнаме, или
серьезные видимые усилия в направлении самопомощи, или
уважение интересов американского бизнеса, или благоприят¬
ное (для США.— Ю. М.) голосование в ООН»
В отместку за их независимую политику США прекра¬
тили или сократили предоставление помощи Индии, Гане,
Перу, Колумбии, Камбодже, Индонезии, Египту и др. Вме¬
сте с тем особый упор был сделан на предоставление военной
помощи как на способ переложить определенную часть бре¬
мени и потерь США на их союзников.
Агрессия США во Вьетнаме, их притязания на роль «ми¬
рового полисмена» вызывали, однако, все большее недоволь¬
ство и сопротивление как в других странах, так и в самой
Америке. Несмотря на все лоббистские усилия администра¬
ции Джонсона, растущее число членов конгресса США, в
частности, выступало за пересмотр приоритетов американской
политики, за большее внимание к внутренним проблемам
страны, чем к выполнению ее «международных обяза¬
тельств». Они энергично оспаривали утверждение правитель¬
ства Джонсона, что иностранная помощь США якобы помо¬
жет в успешном завершении вьетнамской авантюры и в пре¬
дотвращении «будущих Вьетнамов». Сенатор Фулбрайт зая¬
вил, например, что он не может «отделить то, что мы делаем
во Вьетнаме и что мы сделали в Доминиканской Республике,
от того, что представляется как наша тенденция организо¬
вывать интервенции по малейшему поводу на основе про¬
граммы помощи». По словам сенатора Морзе, значительная
часть американской помощи, особенно военной, «ведет к
войне, а не к миру...» 1 2.
1 Geyelin Р. L. Lyndon В. Johnson and the world, p. 261.
2 Berkowitz M., Bock P. G., Fuccillo V. J. The politics of american
foreign policy: The social context of decisions. Englewood Cliffs (N. Y),
1977, p. 206.
215

3.	Провал США как «мировой полицейской
силы»
Вопреки планам Вашингтона поднять с помощью демон¬
страции американской «решимости и силы» во Вьетнаме
международный престиж США, укрепить их позиции во мно¬
гих частях капиталистического мира, эффект от американ¬
ской агрессии в Индокитае оказывался прямо противополож¬
ным. Чем шире разворачивалась эта война, чем больше сил
и средств вкладывалось в нее, тем значительнее сокращались
возможности американской дипломатии в других районах
мира, тем заметнее становился повсеместный рост антиаме¬
риканских настроений, центробежных тенденций в лагере
империализма, сопротивления других стран диктату и расче¬
там Вашингтона.
Увязнув в бесперспективной и опасной «борьбе с комму¬
низмом» в Индокитае, правительство Джонсона попыталось
сделать несколько более уравновешенной и многоплановой
свою политику в остальном мире. Оно активизировало, в
частности, свои выступления в пользу улучшения отношений
и «либерализации торговли» между Востоком и Западом, за
переговоры об ограничении стратегических вооружений, за
смягчение напряженности в Европе, за предоставление боль¬
ших прав своим европейским союзникам по НАТО (а заодно
и за переложение на их плечи части американских военных
обязательств и расходов).
В течение 1966—1968 гг. правительство Джонсона пошло
на заключение ряда соглашений с СССР и другими социали¬
стическими странами, призванных несколько нормализовать
отношения с ними. Были подписаны консульская конвенция
и соглашение о культурном обмене, а также об установлении
прямого воздушного сообщения между СССР и США. Были
заключены договоры о нераспространении ядерного оружия,
о мирном использовании космоса и оказании помощи космо¬
навтам. Правительство Джонсона сократило на 400 наиме¬
нований список товаров, запрещенных для экспорта из США
в СССР, внесло в конгресс билли о предоставлении коммер¬
ческих кредитов и расширении торговли между США и боль¬
шинством социалистических стран Восточной Европы, за
исключением ГДР и Албании.
Американская дипломатия выступила с широковещатель¬
ными планами развития сотрудничества между США, СССР
и другими странами по таким проблемам, как осуществление
международной биологической программы и изучение окру¬
210

жающей среды, создание всемирной системы спутников свя¬
зи, исследование морей и океанов, Арктики и Антарктики
и т. д.
Однако проведение в жизнь многих из этих планов, меро¬
приятий и соглашений задерживалось из-за общего неблаго¬
приятного состояния отношений между США и социалисти¬
ческими странами, главным образом из-за укоренившихся
силовых антикоммунистических установок Вашингтона и
продолжавшейся американской агрессии во Вьетнаме.
Общее ослабление позиций США в Европе проявлялось
в растущем ограничении маневренности и возможностей аме¬
риканской политики, в нарастающей критике войны в Индо¬
китае со стороны европейской общественности, в усилении
самостоятельности западноевропейских государств. Сильный
удар по стратегии США в Западной Европе нанес выход
Франции весной 1966 г. из военной организации НАТО, ее
требование о выводе всех американских войск и ликвидации
военных баз на французской территории. Все попытки Ва¬
шингтона принудить правительство де Голля изменить это
решение, изолировать Францию от других западноевропей¬
ских государств, заменить ее в НАТО Испанией оказались
безуспешными.
В Латинской Америке «успех» американского империа¬
лизма в Доминиканской Республике оказался поистине пир¬
ровой победой. Большинство латиноамериканских стран ре¬
шительно осудило возрождение «дипломатии канонерок» и,
несмотря на все усилия Вашингтона, отказалось от участия
в каких-либо «коллективных» интервенциях или «межамери¬
канских вооруженных силах». Начавшееся в Латинской Аме¬
рике движение в направлении региональной экономической
интеграции, создания различных таможенных и других объ¬
единений стало принимать все более независимый и даже
открыто направленный против засилья монополий США ха¬
рактер. В отдельных странах в разных формах усиливалось
демократическое, национально-освободительное, антиимпе¬
риалистическое движение. Почти повсеместно росли воз¬
мущение и борьба против экспансионистской политики
США.
Когда в апреле 1967 г. в городке Пунта-дель-Эсте собра¬
лось совещание стран Латинской Америки и США, он, по
существу, был превращен в крепость, охраняемую не только
полицией и армией, но и ВВС и ВМС США и Уругвая. На
этом совещании главы латиноамериканских государств кате¬
горически отказались в какой-либо форме солидаризировать¬
ся как с агрессией США во Вьетнаме, так и с проектом соз¬
217

дания «межамериканских вооруженных сил». Одобрив в
«Декларации американских президентов» планы экономиче¬
ской интеграции и создания к 1985 г. «Общего рынка» лати¬
ноамериканских стран, они в то же время предъявили США
длинный список претензий относительно эксплуатации Ла¬
тинской Америки североамериканскими монополиями, роста
ее внешней задолженности, превышающей предоставляемые
новые кредиты, непрерывного снижения цен на предметы ее
экспорта в США. Американская делегация во главе с Джон¬
соном снова отказалась, однако, от обсуждения и решения
этих наболевших вопросов неравноправных экономических
отношений между США и латиноамериканскими государст¬
вами, что, конечно, еще больше усилило в них антиимпериа¬
листические настроения.
Не очень утешительными оказались итоги деятельности
американской дипломатии в 1964—1967 гг. и на Ближнем
Бостоке. Возвращение США к «жесткой» политике в этом
районе земного шара, попытки остановить здесь рост нацио¬
нально-освободительных сил и прогрессивных режимов, а
также укрепить положение американских нефтяных монопо¬
лий вели к прямо противоположным результатам. Усиление
борьбы за независимость арабских племен на юге Аравийско¬
го полуострова, успехи патриотических сил Йемена и Сирии
в проведении прогрессивных преобразований в своих странах,
рост влияния независимого Египта на всем Ближнем Восто¬
ке, наконец, развитие связей между многими арабскими
государствами и СССР и другими социалистическими
странами — все это вызывало острое недовольство и сопро¬
тивление Вашингтона. Многочисленные демонстрации силы,
угрозы, интриги и подрывные действия Вашингтона не мог¬
ли, однако, прервать развития всех этих прогрессивных
процессов.
В таких условиях американская дипломатия с середины
60-х годов стала в небывалой еще до этого степени делать
ставку на антиарабскую политику Израиля. Правящие
круги США форсировали поставки ему новых партий ору¬
жия, заняли позицию демонстративной поддержки провока¬
ционных выступлений Израиля против Сирии и других
арабских стран. Эта политика способствовала развязыванию
Израилем так называемой «шестидневной войны» в июне
1967 г.— его внезапному нападению на Египет, Сирию и
Иорданию.
Воспользовавшись поддержкой США, своими преимуще¬
ствами в военном отношении и фактором внезапности, изра¬
ильские агрессоры нанесли поражение этим трем араб¬
218

ским странам, оккупировали значительную часть их тер¬
ритории
Однако Израилю и тем кругам в США, которые его под¬
держивали, не удалось достигнуть своей главной цели —
уничтожить прогрессивные арабские режимы, подорвать
сотрудничество между арабскими и социалистическими
государствами.
При активном участии СССР Совет Безопасности и Гене¬
ральная Ассамблея ООН приняли решения о необходимости
вывода израильских войск со всех захваченных ими в июне
1967 г. территорий и о справедливом разрешении проблемы
арабского палестинского народа в качестве обязательных ус¬
ловий мирного урегулирования на Ближнем Востоке (резо¬
люция № 242 от 22 ноября 1967 г.). Упорный отказ Израиля
при поощрении США от выполнения этих условий раскрыл
перед всем миром его экспансионистские замыслы, привел к
сохранению на Ближнем Востоке опасного очага междуна¬
родной напряженности.
Не принесла ожидаемых успехов американской диплома¬
тии и ее линия на «строительство мостов» к отдельным социа¬
листическим странам Восточной Европы, на отрыв их и изо¬
ляцию друг от друга, и главным образом от СССР, на их
«перерождение». Подрывная деятельность контрреволюцион¬
ных сил, поддерживаемых западными державами, способст¬
вовала обострению положения в Чехословакии к лету 1968 г.
Однако оказанная братскими социалистическими странами
помощь позволила чехословацкому народу ликвидировать
угрозу реакционного переворота, отстоять свои социалистиче¬
ские завоевания, сохранить Чехословакию как прочное звено
социалистического содружества в Европе.
Вашингтон использовал события в Чехословакии для но¬
вого раздувания антисоветской и милитаристской истерии на
Западе, для подтверждения своей «верности» НАТО, для
отсрочки назревших переговоров об ограничении стратеги¬
ческих вооружений с СССР. Но все эти меры свидетельство¬
вали лишь о бессильной ярости правящих кругов США по
поводу очередного провала их курса на «эрозию социализма»
в Восточной Европе.
Факт быстрого и неудержимого ухудшения международ-
1 Самый значительный внешнеполитический «заокеанский
триумф» Джонсона «был косвенным: победа Израиля в 6-дневной
войне»,— вспоминал С. Сульцбергер, который был специально при¬
глашен «в вечерний круиз на борту президентской яхты, чтобы от¬
праздновать это событие» (New York Times, 1973, January 24).
219

ных позиций и престижа США не могли больше отрицать
даже те американские деятели, идеологи и пропагандисты,
которые еще совсем недавно с восторгом писали о «мировой
миссии» и «всемогуществе» Америки.
«Ныне на творцов политики в Вашингтоне начало нахо¬
дить озарение,— признавал еженедельник «Ю. С. ньюс энд
Уорлд рипорт»,— что времена изменились, что мир 1967 го¬
да — это не мир 1947 года и что Соединенные Штаты, как
они ни могущественны, не могут больше выполнять в оди¬
ночку свою прежнюю роль.
Отныне впредь, говорят высокопоставленные официаль¬
ные лица, больше не должно быть таких «вползающих вовле¬
чений», как то, которое привело США к войне во Вьетнаме.
США не отрекутся от существующих обязательств. Но, по
словам одного из официальных деятелей, в то же время «мы
и не намереваемся искать новые предприятия для себя».
В будущем будет проявляться больше осторожности перед
прыжками в кризис...
Во Вьетнаме вся мощь огромной американской военной
машины встретила эффективное противодействие маленькой
азиатской страны... Это оказалось совершенным шоком для
высокопоставленных творцов политики, которые начинают
также осознавать другие значительные изменения, когда они
оглядывают мир... Американский народ вложил 128 млрд,
долларов в иностранную помощь на протяжении свыше
20 лет. Он истратил также около 500 млрд, долларов на свою
военную машину... Однако влияние США в мировых делах,
как считают, ныне меньше, чем оно было, когда все это
началось... Обязательства США превышают их ресурсы...
Фактически политика, которую, по видимости, с благоволени¬
ем рассматривают на будущее, сводится к умеренному от¬
ступлению вместо активного риска все более и более широ¬
ких обязательств... Реальное значение изменений в планиро¬
вании политики состоит в отходе США от их дорогостоящей
роли мирового полицейского» L
Таким образом, признание невозможности проводить
дальше глобальную силовую интервенционистскую страте¬
гию, необходимости ее пересмотра и ограничения стало рас¬
пространяться в Вашингтоне уже в последние годы пребы¬
вания у власти правительства Джонсона. И главным толчком
к этому послужил всесторонний кризис проводившейся в «те¬
хасском стиле» авантюристической политики скоропалитель¬
ного хватания за оружие.
1 U. S. News and World Report, 1967, July 3, p. 32—34.
220

Ход событий во Вьетнаме и других районах земного шара
продемонстрировал всю глубину просчетов правительства
Джонсона относительно мощи и возможностей американской
силы, прежде всего военной, применения и использования ее
в современных международных отношениях для достижения
политических и дипломатических целей США. Никакого
военного потенциала Америки, как бы ни раздувал его воен¬
но-промышленный комплекс, не хватало и не могло хватить,
чтобы задушить борьбу народов за свое социальное и нацио¬
нальное освобождение, остановить прогрессивное развитие
человечества. Стратегическая военная сила США не «пара¬
лизовала» Советский Союз и другие социалистические страны
в проведении их политики мирного сосуществования и про¬
летарского интернационализма, поддержки борьбы народов
за свои права и свободу. Наоборот, грозный ракетно-ядерный
потенциал великой социалистической державы не позволял
империалистам пустить в ход против прогрессивных, освобо¬
дительных сил атомное оружие, не рискуя вызвать унич¬
тожающие ответные удары. Что же касалось способности
обычных, «контрповстанческих» или специальных вооружен¬
ных сил США справиться с их «полицейскими функциями»,
то опыт Вьетнама показал, что ни 100-, ни 550-тысячная
американская армия не в силах погасить пламя народной
войны даже в одной стране. Совершенно несостоятельной
оказалась стратегия двух с половиной войн, которую провоз¬
гласил Макнамара. США оказались бессильными вести и вы¬
играть даже «половину войны», как Вашингтон вначале клас¬
сифицировал свою вьетнамскую авантюру.
Не только военного, но и экономического потенциала
США далеко не хватало для подкрепления материальной
основы их политики глобального интервенционизма. Хотя
президент Джонсон и утверждал, что США могут одновре¬
менно и строить «великое общество», и вести длительные
войны за границей, тем не менее в действительности колос¬
сальные военные расходы, прежде всего на войну во Вьетна¬
ме и на стратегические вооружения, очень быстро вынудили
правительство демократов существенно урезать и без того
ограниченные ассигнования на социальные нужды американ¬
ского народа.
Начавшийся в конце 60-х годов новый экономический
спад в США и развернувшаяся параллельно с ним инфля¬
ция, а также усилившийся дефицит платежного баланса, сок¬
ращение резервов золота и валюты, обесценивание доллара
и другие неурядицы в американской экономике показали, что
глобальная экспансионистская политика и гонка вооружений
221

не только не способны стимулировать устойчивый подъем
капиталистической экономики, но, наоборот, содействуют уг¬
лублению ее коренных .пороков, диспропорций и противоре¬
чий, ее всестороннего кризиса. «Война во Вьетнаме и «кризис
доллара»,— писал еженедельник «Ю. С. ньюс энд Уорлд ри-
порт»,— сделали ясным, что Соединенные Штаты, будучи
еще, согласно любому определению, «сверхдержавой», испы¬
тывают драматическую нехватку экономической и военной
силы, необходимой, чтобы продолжать быть мировым поли¬
цейским и всемирным банкиром» Ч
Рост жертв и тягот войны во Вьетнаме, возмущение пре¬
ступным характером этой войны, недоверие к правительству
и всей его внешнеполитической линии привели к возникно¬
вению наиболее сильной, хотя и разнородной, оппозиции
внешней и военной политике США после второй мировой
войны. Значительную часть этой оппозиции составляли «яст¬
ребы», требовавшие от правительства Джонсона более реши¬
тельных действий для достижения «победы над коммуниста¬
ми» в Индокитае. Эти шумные требования позволяли пра¬
вящим кругам США оправдывать до поры до времени эска¬
лацию войны во Вьетнаме давлением и угрозой справа. Но
основное и все растущее число недовольных правительствен¬
ной политикой развертывало ее критику с антивоенных по¬
зиций. В стране стихийно стал складываться широкий фронт
сторонников политического урегулирования войны в Индо¬
китае, вывода из него всех американских войск, сдержива¬
ния гонки вооружений. Крайне разнородный состав этого
фронта, распространявшегося от студенческих организаций
«новых левых» до отдельных представителей делового мира,
сенаторов и ведущих ученых, не позволял ему принять ха¬
рактер какой-либо единой оформленной организации с чет¬
кой и последовательной программой борьбы за мир. Тем не
менее оказываемое различными его отрядами давление па
Вашингтон — антивоенные митинги и демонстрации, симпо¬
зиумы и «тич-ины» — внесло свой вклад в подрыв агрессив¬
ной стратегии и планов правительства Джонсона в Индо¬
китае.
В ходе американской агрессии во Вьетнаме возник также
широкий международный фронт противников этой агрессии,
в который вошли самые различные круги мировой обществен¬
ности, начиная от Всемирной федерации профсоюзов и кон¬
чая видными представителями римской церкви, правительст¬
ва многих неприсоединившихся государств — Индии, Шве-
1 U. S. News and World Report, 1968, April 15, p. 60.
222

ции, арабских стран и даже некоторых союзных с США дер¬
жав — Франции и т. д.
Основную роль в срыве военно-политических планов во
Вьетнаме, во всем Индокитае и Юго-Восточной Азии сыграли
освободительные, патриотические силы вьетнамского народа,
опирающиеся на братскую помощь СССР и других социали¬
стических стран, всех прогрессивных и миролюбивых кругов.
С самого начала войны они крепко держали в своих руках
инициативу как на поле боя, так и в тылу, в военной, а затем
и в дипломатической сфере.
После нескольких лет успешной войны сопротивления
вьетнамские патриоты нанесли в январе 1968 г. сокрушитель¬
ный удар американским агрессорам и их сайгонским союз¬
никам по всему Южному Вьетнаму. Именно этот удар, хотя
он и не принес решающей военной победы, оказался тем
толчком, который потряс все основание стратегии и политики
правительства Джонсона в Индокитае.
Еще в конце 1966 г. один из главных организаторов и
руководителей американской интервенции во Вьетнаме, ми¬
нистр обороны Р. Макнамара, стал выражать президенту и
начальникам штабов вооруженных сил США свое несогласие
с дальнейшей эскалацией этой интервенции, высказываться
против посылки новых американских войск на помощь Сай¬
гону, за ограничение бомбардировок ДРВ. Когда эти разно¬
гласия оказались в ноябре 1967 г. вынесенными наружу — в
конгресс и прессу, Джонсон заменил Роберта Макнамару
Кларком Клиффордом, опасаясь, что «другие члены админи¬
страции последуют его (Макнамары.— Ю. М.) примеру» L
Однако это было уже бесполезно.
Новый министр обороны быстро пришел к тем же выво¬
дам, которые сделал после опыта нескольких лет войны во
Вьетнаме Макнамара и которые все шире распространялись
теперь среди правящей элиты США,— о бесперспективности
продолжения американской агрессии в Индокитае.
25—26 марта 1968 г. Клиффорд изложил свою точку зре¬
ния на положение во Вьетнаме так называемой группе стар¬
ших советников, или «мудрецов» при Белом доме, в которую
входили такие видные деятели, как Джон Макклой, Дуглас
Диллон, Дин Ачесон, Сайрус Вэнс, Макджордж Банди, Генри
Кэбот Лодж, Артур Голдберг, генералы Брэдли и Риджуэй
и др., и которая вплоть до конца 1967 г. почти единодушно
(за исключением Джорджа Болла) высказывалась в под-
1 Kalb М. and Abel Е. Roots of involment: The U. S. in Asia, 1784—
1971. N. Y., 1971, p. 199.
223

держку политики правительства Джонсона. Теперь же, вы-
слушав нового министра обороны и ряд экспертов из го¬
сударственного департамента, ЦРУ и др. и посовещавшись,
«мудрецы» в своем подавляющем большинстве выступили за
изменение этой политики. «Во-первых, они осознали, что
проводившийся курс терпит провал ввиду сопротивления
вьетнамцев. Военное решение, влекущее эскалацию, больше
не представлялось возможным. Во-вторых, разочарование и
волнения внутри самих Соединенных Штатов угрожали дол¬
говременному контролю правящего класса над страной.
В-третьих, экономические последствия — внутренние и меж¬
дународные — продолжавшейся эскалации были серьезными.
И наконец, отношения США с другими государствами оказа¬
лись серьезно затронутыми войной» L
Со своей стороны, очевидно, имея в виду руководителей
большого бизнеса, финансов и торговли, с которыми он был
тесно связан, Клиффорд заявил: «Истеблишмент повернул¬
ся против войны» 1 2. И это решало дело.
По рекомендации К. Клиффорда и «мудрецов» Белый дом
отклонил требование генерала Уэстморлэнда, поддерживав¬
шееся комитетом начальников штабов, о дальнейшем увели¬
чении численности американских войск во Вьетнаме до
750 тыс. человек. Беря курс на «деамериканизацию» или
«вьетнамизацию» войны, нашедший позже свое окончатель¬
ное воплощение в так называемой гуамской доктрине прези¬
дента Никсона, правительство Джонсона потребовало от
Сайгона нового расширения его собственной армии, с тем
чтобы она «увеличила свой вклад в военные операции». Со
своей стороны, американцы обещали ускорить ее обучение и
перевооружение. Не отказываясь от дальнейших попыток
военным путем решить в свою пользу исход борьбы в Юж¬
ном Вьетнаме, Вашингтон вынужден был в то же время
согласиться на переговоры о возможности политического
урегулирования в Индокитае. Выступив 31 марта 1968 г. по
американскому радио и телевидению, президент Джонсон
сообщил, что он отдал приказ об ограничении бомбардировок
ДРВ районами, расположенными южнее 20-й параллели, и
выразил готовность начать переговоры с представителями не
только ДРВ, но и Национального фронта освобождения Юж¬
ного Вьетнама. Одновременно он объявил, что не будет до¬
1 Shoup L. Н. and Minter М. Imperial brain trust. The Council on
foreign relations and United States foreign policy. N. Y. and L., 1977,
p. 243.
2 Berkowitz, M., Bock R. G., Fuccillo V. 7, The politics of american
foreign policy, p. 244.
224

биваться сам и не примет выдвижения его кандидатуры де¬
мократической партией на пост президента США еще на
один срок.
Таким образом, агрессия во Вьетнаме, ставшая в середине
60-х годов главным проявлением глобальной антикоммуни¬
стической силовой политики США, не только не принесла
успеха американскому империализму, но и, наоборот, усили¬
ла процесс подрыва его военно-стратегпческих, финансово-
экономических и дипломатических позиций на мировой аре¬
не, вызвала резкое обострение внутренних противоречий и
борьбы в «больном» американском обществе, привела к поли¬
тическому личному краху ее организаторов во главе с прези¬
дентом Джонсоном.
15
Ю. М. Мельников

ГЛАВА VI
ПОПЫТКИ ПРИСПОСОБЛЕНИЯ
К НОВЫМ МИРОВЫМ РЕАЛЬНОСТЯМ
1. Доктрина Никсона
Накапливавшиеся в течение двух десятилетий просчеты
и провалы глобальной антикоммунистической силовой поли¬
тики США к концу 60-х годов стали настолько очевидными
и тревожными, что господствующие круги страны не могли
больше их игнорировать. Правда, с точки зрения империали¬
стических интересов в активе американской дипломатии «хо¬
лодной войны» числились и некоторые достижения: вовлечем
ние многих капиталистических государств в военно-полити¬
ческие союзы под эгидой США, разворачивание гонки воору¬
жений, широкой сети военных баз и торговли оружием,
свержение ряда прогрессивных режимов, экономическое
закабаление отдельных стран, рост иностранных капитало¬
вложений и прибылей транснациональных монополий и т. д.
Тем не менее общий баланс послевоенной политики США
оказывался явно отрицательным, особенно при сопоставле¬
нии провозглашенных целей с достигнутыми результатами.
Прежде всего провалились планы «сдерживания комму¬
низма», а тем более «освобождения» социалистических
стран, изоляции и истощения СССР, развала социалистиче¬
ского содружества, установления господства США над ми¬
ром. Потерпели неудачу расчеты правящих кругов США на
сохранение своей монополии или превосходства в области
атомного, стратегического оружия. Были дискредитированы
основополагающие установки антикоммунизма, «балансиро¬
вания на грани войны», политики «с позиции силы». После
развала колониальной системы, несмотря па противодействие
американской дипломатии, многие развивающиеся государ¬
ства пошли по пути нейтральной и независимой внешней по¬
литики, самостоятельного, а в ряде случаев некапиталисти¬
ческого развития.
Неблагоприятные для американского империализма изме¬
нения в соотношении сил произошли не только между двумя
противоположными социальными системами — социалисти¬
ческой и капиталистической, но и внутри последней. В кри¬
226

зисном состоянии оказалась как неоколониалистская, так и
атлантическая политика США. Восстановив свой разрушен¬
ный во время второй мировой войны экономический потенци¬
ал, развив и частично интегрировав его в рамках «Общего
рынка», ведущие западноевропейские державы, а также
Япония все активнее начали конкурировать с Америкой, хотя
и не отказывались от своих связей и взаимозависимости с
ней. Точно так же и в дипломатической области эти союзни¬
ки-соперники США, оставаясь в рамках империалистических
военно-политических блоков, тем не менее все чаще стали
проводить во многих международных вопросах собствен¬
ный, независимый от Вашингтона курс.
Более того, в тщетных попытках играть роль «мирового
жандарма», прервать мировой революционный процесс, за¬
нять позицию силы по отношению к СССР, мировому социа¬
лизму, сохранить свою гегемонию в капиталистическом мире
США явно «перенапряглись». Они израсходовали непомер¬
ные даже для самой богатой империалистической державы
средства, деформировали и подорвали свою экономику, запу¬
стили собственные «домашние» проблемы. Резко обостри¬
лись как внешние, так и внутренние противоречия американ¬
ского государственно-монополистического капитализма.
Под давлением общественности сенат и палата представи¬
телей провели ряд слушаний, которые еще раз показали,
насколько «перегружены» США различного рода «обязатель¬
ствами». В результате этих слушаний выяснилось, например,
что «начиная с 1946 г. США вступили в более чем 5000 меж¬
дународных соглашений, простирающихся от незаметных
конвенций о рыболовных правах до Североатлантического
военного союза. Из этих соглашений 245 были заключены на
основе договоров, подлежащих одобрению сенатом двумя тре¬
тями голосов. Все остальные были исполнительными соглаше¬
ниями, обходящими полномочия конгресса.
США являются членом 70 международных организаций и
участвуют в 700 международных конференциях. .
Американские войска численностью 1,1 млн. солдат рас¬
квартированы в 2171 пункте по всему земному шару. В до¬
полнение к этому около 300 тыс. американцев находятся на
корабельной службе в военно-морском флоте.
США имеют 400 военных баз, классифицированных как
«крупные», ранжированных от одной в Эфиопии до 146 в
Западной Германии» 1.
Требование «больше никаких Вьетнамов», тревога по по¬
воду возможности США и дальше играть роль «мирового по-
1 U. S. News and World Report, 1969, July 21, p. 38.
227

лицейского» охватили весьма широкие круги американцев.
«После того как 27 тыс. человек было убито и 200 тыс. ране¬
но, более 30 млрд. долл, израсходовано, и нация оказалась
расколотой,— писала «Вашингтон пост» 4 ноября 1968 г.,—
американский народ приготовился сказать «финн» военному
решению» (интервенции США во Вьетнаме.— Ю. М.).
Отражением этих настроений явилась принятая 25 июня
1969 г. 70 голосами против 16 резолюция сената, рекомендо¬
вавшая президенту не посылать американские войска за гра¬
ницу и не выделять ассигнования для заграничных операций
без предварительного одобрения конгрессом.
Эта резолюция была определенным сигналом Белому
дому, хотя она не имела обязательной силы и, кроме того,
в данном, как и во многих других столкновениях между ис¬
полнительной и законодательной властью в США по вопросу
о полномочиях на использование американской военной
силы в современную эпоху речь шла лишь о том, кто, как,
когда и где может пускать ее в ход, но отнюдь не об отказе
от нее как от орудия национальной политики. Как отметил
известный американский историк Г. Коммаджер при обсуж¬
дении в сенатской комиссии по иностранным делам одного
из законопроектов об ограничении права президента начи¬
нать и вести «необъявленные войны», подобные законопро¬
екты «направлены скорее против симптомов, нежели самой
болезни. Сама болезнь кроется в психологии холодной войны,
в стремлении делать главную ставку на военную силу. При¬
чина болезни состоит в том, что США исходят из заблужде¬
ния, что любая мировая проблема может быть решена с по¬
мощью штыков».
Даже признавая в ряде случаев бессилие американской
силы, ее относительное ослабление и растущие трудности и
опасности ее практического применения — военно-стратеги¬
ческого и политико-идеологического, руководители и теорети¬
ки внешней политики США не решались, однако, сделать из
этого единственно разумный и последовательный вывод о не¬
обходимости отказа от нее как основы и орудия националь¬
ной политики. «На протяжении всей истории,— утверждал,
например, Киссинджер,— политическое влияние государств
было примерно пропорционально их военной силе... Диплома¬
тическое искусство может дополнить, но никогда не заменит
военную силу... Баланс сил... фактически был предваритель¬
ным условием мира. Без силы даже наиболее возвышен¬
ные (!) цели рискуют быть перебиты диктатом других»
1 Kissinger Н. White House years. Boston, 1979, p. 195.
228

Уходя со сцены, правительство Джонсона оставляло свое¬
му преемнику весьма тяжелое внутри- и внешнеполитиче¬
ское, экономическое и моральнб-идеологическое наследство.
Шедшая ему на смену администрация Никсона сталкива¬
лась, с одной стороны, с фактом военно-стратегического пари¬
тета США с СССР, провала американской интервенции во
Вьетнаме, а с другой — с неодолимо нараставшими выступле¬
ниями в стране и конгрессе, мировой общественности и союз¬
ников США с требованиями покончить с войной в Индоки¬
тае, приступить к реальному ограничению вооружений,
присоединиться к процессу ослабления международной
напряженности, начавшемуся во второй половине 60-х годов
в Европе.
И сделанные в ходе предвыборной кампании заявления
Никсона, и первые акции его правительства после победы на
выборах ясно говорили о том, что новый президент будет пы¬
таться улучшить международное положение Америки обоими
классическими методами империалистической дипломатии —
силы и компромиссов, но с явным упором на первый. Так,
объявляя о своем намерении перейти от «эры конфронтации
к эре переговоров с СССР», Никсон тут же подчеркнул, что
прежде он постарается «восстановить неоспоримое американ¬
ское военное превосходство над Советским Союзом» L
Придя в Белый дом, Никсон заявил, что в международных
отношениях кончилась старая, послевоенная, и наступает
«новая эпоха». 37-й президент США, Киссинджер, государст¬
венный секретарь Роджерс и другие деятели республикан¬
ской администрации назвали следующие факторы, которые, с
их точки зрения, являлись новыми и определяющими в ми¬
ровой обстановке конца 60 — начала 70-х годов и из которых
они намеревались исходить при формировании своей глобаль¬
ной стратегии: восстановление «экономической жизнеспособ¬
ности, социальной сплоченности и политической самоуверен¬
ности» стран Западной Европы и Японии; появление новых
независимых государств, «действующих автономно на миро¬
вой сцене»; усиление национализма; изменение характера
«коммунистической угрозы» — от преимущественно воен¬
ного к «более тонкому, комбинированному — военному,
политическому и психологическому давлению»; военное ра¬
венство СССР и США; переход от «биполярного мира» к
«текучести эры многосторонней дипломатии»; увеличение
как «опасностей локальных столкновений», так и «возможно¬
стей для творческой дипломатии»; наконец, появление новых
1 New York Times, 1968, October 25.
229

международных проблем, «которые преступают пределы гео¬
графических и идеологических границ и противостоят все¬
мирному сообществу наций», вроде космоса, Мирового океа¬
на, загрязнения окружающей среды и т. д.1
Вместе с тем правительство Никсона пыталось или игно¬
рировать в значительной мере важные социально-экономиче¬
ские и политические процессы, происходящие в мире, или
подчинить их своим силовым, великодержавным схемам.
Осознавая неизбежность внесения определенных измене¬
ний во внешнюю и военную политику США, новое республи¬
канское правительство меньше всего намеревалось дезавуи¬
ровать теорию и практику американской силы. Наоборот, оно
поставило с самого начала перед собой задачу перестройки
американской политики на тех же самых силовых основах,
но только несколько модернизированных, приспособленных
к новым мировым реальностям и соотношению сил, опять-
таки прежде всего военно-стратегических. Более конкретно
оно ставило перед собой задачи некоторого «видимого» от¬
ступления США при сохранении их «невидимого» присутст¬
вия, влияния и силы (так называемая политика низкого про¬
филя), поддержания на достаточно высоком уровне и, более
того, по возможности дальнейшего наращивания военного по¬
тенциала и силы США при более осторожном, выборочном
отношении к вопросу об ее прямом применении (доктрины
«стратегической достаточности», «реалистического сдержива¬
ния» и «селективного реагирования»), использования в бо¬
лее широких масштабах военного потенциала и силы союзни¬
ков США и «невоенных» элементов их собственной силы для
достижения своих внешнеполитических целей, игры на ба¬
лансе сил между «другими мировыми центрами силы»—СССР,
КНР, Западная Европа, Япония — при проведении диплома¬
тических переговоров, утилизации преимуществ США по
одним международным позициям и проблемам для получения
уступок по другим (теория «увязки»), заключения соглаше¬
ний для обеспечения военно-стратегических, экономических
и политических интересов США с другими государствами,
для предотвращения вовлечения Америки в местные кон¬
фликты «не в том месте, не в то время и не с тем противни¬
ком», для гарантирования ее безопасности и «выживания»,
для уменьшения бремени и опасности неконтролируемой гон¬
ки вооружений.
Киссинджер писал позднее, объясняя причины, почему он
1 United States foreign policy for the 1970’s: Building for peace.
A report to the Congress by R. Nixon... Washington, 1971, p. 4—5.
230

и президент Никсон уже на первых пресс-конференциях,
27 января и 6 февраля 1969 г., высказались в пользу «увязы¬
вания» переговоров с СССР об ограничении стратегических
вооружений с его позицией по многим другим международ¬
ным вопросам (Вьетнам, Куба и т. д.): «Проявление амери¬
канского бессилия в одной части света, например в Азии или
Африке, неизбежно подорвало бы доверие к нам в других
регионах мира, таких, как Ближний Восток (это явилось при¬
чиной, почему мы были столь преисполнены решимости, что¬
бы наш уход из Вьетнама происходил не в виде крушения,
а как американская стратегия). Наша позиция на перегово¬
рах по контролю за вооружениями не могла быть отделена ни
от достигнутого в их результате военного баланса, ни от на¬
шей ответственности в качестве главной военной силы гло¬
бальной системы союзов... Короче говоря, мы рассматривали
увязку как синоним со всеохватывающим стратегическим и
геополитическим подходом» L
Одной из главных своих целей Никсон и его окружение
считали разрешение поистине ставшей для правящих кругов
США задачей «квадратуры круга» проблемы использования
стратегических вооружений и вооруженных сил США (осо¬
бенно ввиду поражений и ослабления их обычных видов
войск в ходе вьетнамской войны) для достижения своих внеш¬
неполитических целей. Не случайно вновь назначенный по¬
мощник президента по вопросам национальной безопасности,
бывший профессор Гарвардского университета Г. Киссинд¬
жер имел репутацию первого специалиста в США, попытав¬
шегося «поженить природу и значение ядерного оружия с
проблемой проведения внешней политики под прикрытием
его тени»1 2. Киссинджер, как писала американская печать,
«признает, что национальная сила должна существовать, и
он не дрожит от ужаса перед неумолимым фактом, что она
существует и что иногда, как это ни прискорбно, она должна
даже пускаться в ход» 3.
Действительно, вскоре после своего назначения Киссинд¬
жер попытался поставить задачу подготовки «ограниченной»
ядерной войны. «Я был озабочен,— писал он в своих мемуа¬
рах,— чтобы по мере того, как наступало стратегическое рав¬
новесие между США и СССР, стратегические силы могли бы
быть использованы в меньшем масштабе, чем всеобщее напа¬
дение. Я указал президенту в июне 1969 г. на дилемму... и
посоветовал ему запросить Пентагон о выработке стратегии
1 Kissinger Н. White House years, р. 129.
2 Washington Post, 1968, December 3.
3 Philadelphia Inquirer, 1968, December 5,
231

для других чрезвычайных обстоятельств, помимо полного
ядерного вызова. Президент согласился со мной. Соответст¬
вующие распоряжения были отданы». Однако соперничество
между военными и гражданскими органами власти и отдель¬
ными видами вооруженных сил, а главное, о чем умалчивал
Киссинджер, весьма неблагоприятная внутренняя и между¬
народная обстановка для проявления новых «инициатив»
США в области подготовки ракетно-ядерной войны воспре¬
пятствовали тогда официальному принятию стратегии «огра¬
ниченной» ядерной войны. Тем не менее «несколько больший
прогресс (!) был достигнут в развитии более избирательной
стратегии для всеобщей войны... Комитет начальников шта¬
бов... понял, что доктрина «гарантированного уничтожения»
будет неизбежно вести к политическим решениям, останавли¬
вающим или игнорирующим усовершенствование наших
стратегических сил, а со временем и сокращающим их (ка¬
кая ужасная перспектива! — Ю. М.). Мы, следовательно,—
признавался Киссинджер,— выработали в 1969 г. новый кри¬
терий «стратегической достаточности», который направлял
наше стратегическое планирование на разрушение не только
гражданских, но также и военных целей», т. е. представлял
собой частично «контрсиловую» стратегию L
В определенной связи с разработкой доктрины «контрси¬
лы», а также с намерениями сбить антивоенные настроения в
стране, удовлетворить запросы военно-промышленного ком¬
плекса и обеспечить «козырные карты» для ведения пере¬
говоров с СССР находились некоторые «новые инициативы»
правительства Никсона в области гонки вооружений. В част¬
ности, 14 марта 1969 г. президент объявил о решении присту¬
пить к созданию «обновленной» системы противоракетной
обороны «Сейфгард» под предлогом необходимости «обеспе¬
чить неуязвимость американских стратегических сил возмез¬
дия» против возможной «советской атаки», а также «случай¬
ного» нападения. Были приняты также решения о создании
новых видов стратегических наступательных ракет и мпо-
гозарядпых боеголовок для них, о переходе от призывной
к наемной профессиональной армии и т. д.
Вынужденное признание фактического военного паритета
между СССР и США поставило администрацию Никсона пе¬
ред трудным выбором, считать ли поддержание такого пари¬
тета, который еще совсем недавно отвергался и осуждался
Вашингтоном как «неприемлемая» для Америки позиция,
целью официальной политики США или настаивать на дости-
1 Kissinger Н. White House years, р. 216—217.
232

жении их «превосходства», которого только что обещал доби¬
ваться Никсон во время своей избирательной кампании. По¬
сле недолгих колебаний и раздумий республиканское прави¬
тельство нашло своего рода соломоново решение. В начале
февраля 1969 г. Никсон объявил, что официальной доктриной
США отныне будет «достаточность военной силы, чтобы за¬
щитить наши интересы и выполнить обязательства, которые
моя администрация определит как отвечающие интересам
Соединенных Штатов на мировой арене».
Избегая пока, таким образом, признания «равенства» в
качестве официальной политики США, правительство Никсо¬
на тем не менее дезавуировало доктрину «военного превос¬
ходства», как не отвечающую реальному соотношению воен¬
ных сил, как бесперспективную задачу, превышающую аме¬
риканские возможности во взаимоотношениях с СССР. От¬
мечая важность того, что новая администрация отвергла
«концепцию превосходства в ядерной силе», видный амери¬
канский деятель А. Ярмолинский вместе с тем подчеркивал
необходимость отречения от этой «в сущности бессмыслен¬
ной» концепции не только на словах, но и на деле, ибо неко¬
торые лица в Вашингтоне, как, например, новый министр
обороны Лейрд, все еще пытались «охватить сразу обе кон¬
цепции» (и достаточности, и превосходства). Между тем
ясно, писал Ярмолинский, что «искать превосходства — это
только начинать новый — и бесполезный — раунд в гонке
ядерных вооружений» L
Наряду с общемировыми факторами особый отпечаток на
планы и деятельность новой администрации накладывала
война во Вьетнаме, занявшая к концу 60-х годов в глобаль¬
ной политике Америки одно из главных мест по отношению
не только к другим ее региональным и «мирным» аспектам,
но и ко всему процессу ее переоценки и пересмотра.
Предприняв в июле 1969 г. поездку по ряду стран Азии,
Никсон использовал посадку своего самолета для дозаправки
горючим на острове Гуам для проведения неожиданной ча¬
совой пресс-конференции. И именно в ходе этого внешне ма¬
лозаметного события им было сделано заявление, вошедшее
очень быстро во внешнеполитический лексикон США и всего
мира под названием гуамской доктрины Никсона. Позднее
сам президент кратко охарактеризует ее как доктрину «со¬
хранения политической роли США в мире путем силы» 1 2.
Главные пункты этой доктрины состояли в следующем:
во-первых, США будут придерживаться всех своих уже име¬
1 San Francisco Sunday Examiner and Chronicle, 1969, February 9.
2 Цит. по: Правда, 1971, 11 марта.
233

ющихся договорных обязательств; во-вторых, они «обеспечат
щит, если ядерная держава будет угрожать свободе страны»,
союзной с ними или другой, чье «выживание» они считают
жизненно важным для «безопасности своей собственной и
всего региона в целом»; и, в-третьих, «в случаях других ти¬
пов агрессии» США, если их об этом попросят и они найдут
это соответствующим своим интересам, «предоставят военную
и экономическую помощь, но возложат на страну, которая
находится под непосредственной угрозой, принятие на себя
первостепенной ответственности за обеспечение живой силы
для своей защиты» \
Публичное обещание правительства США не вовлекаться
больше в ситуации, аналогичные вьетнамской, не только
должно было успокоить общественное мнение, но и отражало
определенное осознание в Вашингтоне опасности дальней¬
ших внешнеполитических и военных авантюр, «перенапря¬
жения» и растраты американских ресурсов и силы на миро¬
вой арене в прямой ущерб внутренним потребностям страны.
В то же время заявление о верности США их прежним обя¬
зательствам было направлено, с одной стороны, на успокоение
союзных с ними правительств, а с другой — на предостереже¬
ние американским противникам. США не собирались резко
сокращать свою активность в азиатских и мировых делах, но
хотели пересмотреть, несколько изменить ее орудия, формы
и методы — таков был основной смысл гуамской доктрины.
«Наш опыт 1960-х годов подчеркнул тот факт, что мы не дол¬
жны делать за границей больше того, что может поддержать
общественное мнение нашей страны,— объяснял происхо¬
ждение своей доктрины президент.— Но мы не можем позво¬
лить маятнику качнуться в другом направлении, ведущем нас
к изоляционизму, который может быть так же гибелен, как и
чрезмерное усердие. Таким образом, снижая уровень нашего
присутствия за океанами и прямого военного вовлечения,
наша новая политика призывает в то же самое время к новым
формам лидерства... Доктрина Никсона является средством
для выполнения наших всемирных обязательств на постоян¬
ной основе, стимулируя как вклад наших друзей, так и под¬
держку нашего собственного народа» 1 2.
Правительство Никсона стремилось снять с США основ¬
ное бремя и свести в будущем к минимуму их непосредствен¬
1 United States foreign policy for the 1970’s: A new strategy for
peace. The President’s report to the Congress and the Nation... N. Y.,
1970, p. 42.
2 United States foreign policy for the 1970’s: Building for peace,
p. 16—17, 20.
234

ное участие, особенно сухопутными войсками, во «внутрен¬
них» и «локальных» конфликтах, в войнах против революци¬
онных, освободительных сил, прогрессивных режимов. Оно
ставило своей целью проведение в новых условиях старой из¬
любленной политики империалистов — воевать и загребать
жар чужими руками.
В связи с этим оно намеревалось не только продолжать,
но и существенно увеличить военную и экономическую по¬
мощь своим союзникам и сателлитам, вовлеченным или го¬
товым к войнам против «коммунистической опасности». Оче¬
редные — основной и дополнительный — законопроекты об
иностранной помощи 1970 г. предусматривали, в частности,
предоставление 500 млн. долл, военных кредитов Израилю,
150 млп. безвозмездных военных ассигнований Южной Ко¬
рее, 225 млн. режиму Лон Нола в Камбодже, 65 млн. долл.
Южному Вьетнаму и т. д. При выделении этих средств, го¬
ворил государственный секретарь Роджерс в бюджетной ко¬
миссии сената 8 декабря, «нашим руководящим принципом
было уменьшить прямое американское вовлечение, помогая
в то же время нашим друзьям нести главное бремя их защи¬
ты... Это краеугольный камень доктрины Никсона. Мы обяза¬
лись уменьшить военное присутствие США за океанами. Но
мы также обязались оставаться мировой силой и соблюдать
наши обязательства» L
Когда сенатор Проксмайр попытался выяснить общую
действительную сумму ассигнований на военную поддержку
союзников США, то один из представителей Пентагона на¬
звал цифру в 7339 млн. долл., т. е. во много раз больше офи¬
циальной, обозначенной в законопроекте о военной помощи.
В частности, выяснилось, что значительные суммы другим
странам на закупку оружия выделяются по программе...
«Продовольствие для дела мира» (I) 1 2.
Правительство Никсона предусматривало, далее, оказание
союзникам и сателлитам США, взявшим на себя основную
тяжесть сухопутных операций (и потерь), военно-воздушной
и морской поддержки фактически в любых масштабах. Об
этом твердо заявил, в частности, Лейрд 20 января 1971 г.
Согласно доктрине Никсона, сказал он, США «готовы предо¬
ставить материальную помощь, а также содействие своей
воздушной и морской силы нашим союзникам и нашим
друзьям в Азии». Это указывает на то, комментировала, в
частности, заявление Лейрда американская печать, что США
1 Department of State bulletin, 1971, January 11, p. 61—62, 66.
2 Newsweek, 1971, January 18, p. 20—21.
235

могут пустить в ход любое свое оружие, «от атакующих
авианосцев до вертолетов». Более того, «в стратегическом
смысле это может оказаться возвращением к выдвинутым пос¬
ле войны в Корее концепциям «хирургических» и «чистых»
ударов, наносимых воздушной, морской и ядерной силой» !.
Оставлялась открытой и возможность массированного
использования ракетно-ядерного потенциала США в случае
угрозы для «выживания» особенно близких им союзников со
стороны «другой ядерной державы».
В конечном счете не исключалась полностью даже веро¬
ятность новой интервенции сухопутных американских сил
как в некоторых гражданских войнах, так и особенно в ло¬
кальных конфликтах с участием «иностранных» войск. Как
уточнили сопровождавшие президента в его поездке по Азии
помощники, «Никсон не намеревался отказываться от вме¬
шательства США, если, например, будет сочтено, что баланс
сил в регионе поставлен под угрозу... В Бангкоке... президент
сказал принимавшим его лицам: «Соединенные Штаты с гор¬
достью встанут рядом- с Таиландом против тех, кто может
угрожать ему извне или изнутри» 1 2. И это были не пустые
слова, ибо американское правительство имело согласованный
с Бангкоком секретный «чрезвычайный план» непосредст¬
венного использования вооруженных сил США в Таиланде3.
Таким образом, американская военная сила, угроза ею или
ее применение в любом варианте, оставалась опять-таки ос¬
новой «новой» азиатской, а затем и глобальной доктрины и
политики Никсона. Только теперь эта сила должна была в
более значительной степени, чем когда-либо ранее, заменять¬
ся или дополняться силой союзников США, применяться бо¬
лее осмотрительно и выборочно в зависимости прежде и боль¬
ше всего от американских реальных «национальных», т. е.
империалистических, интересов, а не формальных обяза¬
тельств, какого бы рода — договорные, союзнические, консти¬
туционные и др.— они ни были.
В тесной связи с доктриной Никсона, но несколько позд¬
нее были сформулированы три основополагающих принципа
взаимоотношений США с остальными государствами: «парт¬
нерство, сила, переговоры». По своей форме эти принципы
частично подтверждали преемственность и неизменность ос¬
новы внешней политики США (сила), частично представля¬
ли, по крайней мере внешне, уступки новым реальностям ме¬
ждународного положения. Суть же принципов Никсона —
1 International Herald Tribune, 1971, January 21 and 22.
2 Newsweek, 1969, August 11, p. 17.
3 См.: Правда, 1969, 21 августа.
236

Киссинджера сводилась к следующему: американские «парт¬
неры» должны взять на себя гораздо большую долю расходов
и обязательств по созданию «тотальной силы свободного
мира», которая дала бы возможность Вашингтону вести пе¬
реговоры опять-таки «с позиции силы» с его противниками,
прежде всего с СССР, с тем чтобы успешнее отстаивать соб¬
ственные интересы и навязывать другим государствам свои
условия урегулирования международных проблем.
На различных региональных уровнях «международный
порядок» должен был обеспечиваться под эгидой США наи¬
более близкими их союзниками — в одиночку или коллектив¬
но (НАТО в Европе, Израилем на Ближнем Востоке, Брази¬
лией в Латинской Америке, Ираном в районе Персидского
залива и т. д.), которым отводилась роль господствующих
местных «центров силы». Но в глобальной многополюсной
«структуре мира», которую хотела создать администрация
Никсона — Киссинджера, роль главного организатора, арбит¬
ра и «балансира» силы оставалась по-прежнему за Амери¬
кой. «Чтобы действовать соответствующим образом па миро¬
вой арене мы (т. е. США.— Ю. М.),— заявлял Киссинд¬
жер,— должны быть в состоянии организовывать коалиции
государств, разделяющих общие цели. Региональные группи¬
ровки, поддерживаемые Соединенными Штатами, должны
будут принять на себя основную ответственность за свои
районы, в то время как США будут заботиться больше об ор¬
ганизации общего (т. е. всемирного.— Ю. М.) порядка, чем
улаживанием каждой региональной проблемы»
Несмотря на многочисленные подчеркивания «новизны»,
геополитического и «философского» характера подхода адми¬
нистрации Никсона — Киссинджера к международным отно¬
шениям, фактически ее внешняя политика и в теоретическом,
и в практическом плане представляла собой весьма неодно¬
родную смесь нового и старого, реализма и авантюризма, «па¬
цифизма» и воинственности. Призывы к деидеологизации
внешнеполитического мышления и действий сочетались с
сугубо антикоммунистическими, антисоветскими выпадами,
заявления о готовности к переговорам — с разъяснениями о
необходимости вести их «с позиции силы» и т. п. Сама «но¬
визна» доктрин Никсона — Киссинджера во многих случаях
являлась весьма сомнительной: еще Эйзенхауэр и Даллес
пытались заставить «азиатов воевать против азиатов», а Кен¬
неди и Джонсон выступали за «атлантическое партнерство»,
1 Brandon Н. The retreat of american power. The inside story of
how Nixon and Kissinger changed american foreign policy for years to
come. N. Y., 1973, p. 40,
237

при котором Западная Европа взяла бы на себя большую
долю бремени по «обороне», «помощи третьему миру» и т. д.
Очевидно, что главным критерием реалистичности доктрины
и политики Никсона, как и всякой другой, оставалась прак¬
тика. И с этой точки зрения, особенно на первом этапе пребы¬
вания Никсона на посту президента, в его действиях доволь¬
но заметно преобладали элементы агрессивности, ненужного
и опасного риска, «непредсказуемости», которые наряду со
ставкой на военную силу объявлялись необходимыми пред¬
посылками «успешной дипломатии».
Порожденная в значительной мере поражениями США во
Вьетнаме гуамская доктрина президента Никсона прежде
всего стала воплощаться в конкретной политике в Юго-Во¬
сточной Азии. Первоначально она вылилась в осуществление
курса на «вьетнамизацию» войны. При постепенном сокра¬
щении на протяжении 1969—1972 гг. численности и масшта¬
бов операций собственно американских сухопутных войск в
ход пускались все новые различные средства, по существу,
с одной и той же задачей — сохранить Южный Вьетнам в ка¬
честве послушного сателлита, плацдарма и полуколонии аме¬
риканского империализма, спасти от гибели диктаторский
антинародный режим Тхиеу в Сайгоне. «Президент Ник¬
сон...—признавал журнал «Форин афферс»,— хочет «побе¬
дить» в войне во Вьетнаме в том смысле, что он желает со¬
хранить некоммунистическое правительство в Сайгоне, спо¬
собное противостоять любой коммунистической угрозе... Стра¬
тегия вьетнамизации — это явно стратегия на выигрыш в
войне. Серьезное отношение США к переговорам влекло бы
за собой принятие того факта, что, хотя мы не проиграли вой¬
ну в военном значении этого слова, мы также не в состоянии
выиграть ее...» 1
Хотя правительство Никсона — Киссинджера неоднократ¬
но обещало добиться «почетного мира» в Индокитае и следо¬
вать для этого по «двойной дороге» — силы и переговоров,
войны и дипломатии, его упорная приверженность старым
целям американской политики на долгое время обрекла на
неудачу все попытки сдвинуть с мертвой точки мирные пере¬
говоры в Париже между представителями США и ДРВ.
Фактически под прикрытием этих переговоров, «обновлен¬
ных» внешне, по неизменных по своей сущности предложе¬
ний о «мирном урегулировании» в Индокитае Вашингтон
предпринимал одну за другой самые жестокие военные де¬
монстрации и акции, рассчитанные на навязывание силой его
1 Foreign affairs, 1970, July, р. 642.
238

народам американских условий. Лейрд заявил даже однажды,
что он «не исключает возможности новой эскалации Соеди¬
ненными Штатами этой войны на грани применения ядерно¬
го оружия»
В конце апреля 1970 г. американские и сайгонские войска
при массированной поддержке авиации США вторглись в
Камбоджу под предлогом ликвидации здесь «привилегиро¬
ванных убежищ» национально-освободительных сил, «угро¬
жающих» остающимся еще в Южном Вьетнаме американским
частям. Таким образом еще одна страна Индокитая была пол¬
ностью втянута в огонь войны. «Сравнивая вторжение амери¬
канских интервенционистов в Камбоджу с историей их втор¬
жения во Вьетнам,— писала 29 мая 1970 г. «Правда»,— лег¬
ко установить те же методы и приемы. В первом эшелоне
идут «специальные службы» США, организующие заговоры,
перевороты, провокации, во втором — бомбардировочная ави¬
ация, которая сеет смерть, уничтожает мирные деревни, пре¬
вращает в развалины города, в третьем — американские на¬
земные войска и подстегиваемое ими «пушечное мясо» юж¬
новьетнамских марионеток. Там, где прошли интервенты,
остается лишь выжженная земля».
Бурные демонстрации во всем мире и в самих США про¬
тив «камбоджийской акции» правительства Никсона вынуди¬
ли его дать обещание к 1 июля 1970 г. вывести сухопутные
американские части из Камбоджи и продолжить их эвакуа¬
цию из Южного Вьетнама. Однако это вынужденное решение
Вашингтон снова попытался компенсировать путем усилен¬
ного оснащения южновьетнамских войск и организации но¬
вых их «походов» как против вьетнамских патриотов, так и
против кхмеров и лаосцев, а также развертывания беспреце¬
дентной по своим масштабам воздушной войны в Индокитае,
включая возобновление яростных бомбардировок американ¬
ской авиацией ДРВ. США «будут использовать воздушную
силу» открыто и широко в Камбодже и повсюду в Индокитае,
чтобы обеспечить свою программу «вьетпамизации», заявил
Лейрд. И это целиком «отвечает доктрине Никсона» 1 2.
Курс на «вьетнамизацию» войны оказался, однако, в ко¬
нечном счете столь же малоэффективным, как и предшество¬
вавшая ему стратегия ее «американизации». Боевые наступа¬
тельные операции вьетнамских патриотов в 1972 г. сорвали
все усилия США стабилизировать положение в Южном Вьет¬
наме и вынудили их пойти на мирное политическое урегули-
1 Правда, 1969, 4 декабря.
2 International Herald Tribune, 1971, January 21.
239

ровапие индокитайской проблемы, которое давно уже пред¬
лагалось ДРВ и Временным революционным правительством
РЮВ.
27 января 1973 г. в Париже было подписано Соглашение
о прекращении войны и восстановлении мира во Вьетнаме.
Согласно этому соглашению США прекратили свои агрессив¬
ные действия в Южном Вьетнаме и против ДРВ, обязались
вывести свои вооруженные силы из стран Индокитая, ува¬
жать независимость, суверенитет, единство и территориаль¬
ную целостность Вьетнама, а также Лаоса и Камбоджи, пре¬
кратить всякое вмешательство в их внутренние дела.
Соглашение о прекращении войны во Вьетнаме явилось
огромной победой вьетнамского народа, достигнутой при под
держке Советского Союза, всех сил социализма, националь¬
ного освобождения и мира. Оно означало провал агрессивной
политики США во Вьетнаме, во всем Индокитае и явилось
определенным отступлением от политики «сдерживания ком¬
мунизма», проявлением реализма в Вашингтоне. Правда, и
после подписания Парижских соглашений, вопреки их усло¬
виям, империалистические круги в США продолжали вмеша¬
тельство в Индокитае, пытаясь сохранить здесь остатки аме¬
риканских позиций и влияния. Но это были бесперспектив¬
ные попытки.
Выводя американские войска из Южного Вьетнама, Пен¬
тагон в то же время стремился расширить военное присутст¬
вие США в Таиланде и на Филиппинах, вдохнуть новую
жизнь в агонизирующий блок СЕАТО, активизировать мили¬
таризацию Японии и Южной Кореи, а также толкнуть па ана¬
логичный путь некоторые нейтральные азиатские страны.
Сам Никсон, «как никакой другой политический деятель
США... четко и неизменно придерживался мнения, что ключ
к стабильной Азии лежит в перевооружении Японии и при¬
нятии ею на себя лидирующей роли, которая позволит соот¬
ветственно сократить американскую ответственность» *.
Во время визита премьер-министра Сато в Вашингтон в
конце 1969 г. Никсон добился в обмен за передачу Японии
«административных прав» на Окинаву в 1972 г. согласия ее
правительства на основе автоматически продленного «догово¬
ра безопасности» поддерживать тесный контакт с США по
вопросам, «затрагивающим мир и безопасность Дальнего Во¬
стока». При этом речь шла не только о «пассивном» исполь¬
зовании американскими вооруженными силами территории и
ресурсов Японии для выполнения своих «боевых задач»,
1 Washington Post, 1968, November 9.
240

прежде всего во Вьетнаме, ио и о более активном японском
участии в «обороне», например, Южной Кореи. Особенно на¬
стойчиво Пентагон добивался (и добился в секретном поряд¬
ке) права использовать японскую территорию в качестве базы
для американского ядерного оружия, вопреки обязательствам
Японии не допускать ввоза на свою землю, хранения и обла¬
дания этим оружием. Более того, в ходе своего визита в То¬
кио в июле 1971 г. Лейрд заявил, что он не возражал бы даже
против создания «независимого японского ядерного потенци¬
ала» (!) ^
Одним из главных форпостов США в Северо-Восточной
Азии оставалась Южная Корея. Правительство Никсона не
только увеличило военную помощь Сеулу для модернизации
вооружений и дальнейшего наращивания его вооруженных
сил, по и предприняло попытку с помощью диктатора Пак
Чжоп Хи продвинуть вперед планы по созданию новых воен¬
ных союзов в Азии. Во время визита государственного секре¬
таря Роджерса в Южную Корею в августе 1969 г. он прямо
предложил Сеулу выступить «инициатором создания новой
системы обеспечения безопасности в Азии» 1 2. Был рассмот¬
рен, в частности, вариант превращения в военный блок Ази¬
атско-Тихоокеанского совета (АЗПАК) или создания нового
Азиатско-Тихоокеанского союза (ПАТО). Однако ни одна из
подобных «совместных» американо-южнокорейских инициа¬
тив не получила поддержки со стороны подавляющего боль¬
шинства азиатских государств.
Поражения сухопутных войск США во Вьетнаме, сокра¬
щение американского «присутствия» на азиатском континен¬
те, отказ большинства стран Азии от участия в военных бло¬
ках под эгидой Вашингтона, с одной стороны, стремление
американского империализма по-прежнему опираться на во¬
енную силу при проведении своей политики в азиатско-тихо¬
океанском регионе — с другой, побудили определенные кру¬
ги США обратиться в соответствии с геополитическими тео¬
риями к «океанской стратегии». По мнению ряда военно¬
политических руководителей США, именно эта стратегия на¬
илучшим образом отвечает как особому межокеанскому гео¬
графическому положению Америки, так и политике ее «неза¬
метного» присутствия во многих районах мира, охваченных
антиимпериалистическими и антивоенными движениями.
Сторонники «океанской» или, как ее еще называют, «стра¬
тегии синей воды» выступают за резкое увеличепие ВМФ
1 Kissinger Н. White House years, р. 740.
2 Правда, 1969, 4 августа.
16
Ю. М. Мельников
241

США и расширение его активности во всех окружающих ев¬
роазиатский материк океанах — Тихом, Индийском и Атлан¬
тическом, за перенесение линии американской «обороны»
на их острова и просторы. «Если война во Вьетнаме доказала
что-либо, то это то, что Азия — для азиатов, а не для амери¬
канцев и что глупо было бы думать, будто Соединенные
Штаты могли развертывать свою армию на таком географи¬
ческом отдалении или даже сохранять серьезное политиче¬
ское и военное влияние на этом огромном континенте...—
писал один из ведущих представителей‘английской прессы в
США, Г. Брэндон.— «Стратегия синей воды» означала бы,
что Соединенные Штаты будут полагаться на поддержание
определенного количества передовых военно-воздушных и
морских баз и морской пехоты, расположенных на цепочке
островных плацдармов... Военно-морские силы уже начали
осторожно продвигать «стратегию синей воды», указывая па
высокую стоимость сухопутных обязательств в Таиланде,
Южной Корее и Вьетнаме и присущий им риск. Они также
дипломатично подсказывают, что нет никакой необходимости
для США оставаться на азиатском континенте, так как ком¬
бинация плавающих баз, таких, как боевые корабли, и без¬
опасных островных баз даст ответ на будущее»
Хотя «океанская» стратегия и предполагала некоторое
отступление США, тем не менее она позволяла им, пере¬
строив свои вооруженные силы и их дислокацию, укрепить¬
ся и создать силовые позиции на подступах к Юго- и Северо-
Восточной и Юго-Западной Азии, Ближнему и Среднему
Востоку, т. е. к районам, где они имели значительные инте¬
ресы и где в соответствии с доктриной Никсона они соби¬
рались играть роль «балансира» и верховного арбитра.
На Ближнем Востоке главным американским партнером
оставался Израиль. Под предлогом необходимости сохране¬
ния «баланса сил» правящие круги США в течение длитель¬
ного времени поставляли ему в большом количестве все но¬
вые виды вооружений, поддерживали его дипломатически.
Подобная американская политика лишь поощряла Израиль
занимать непримиримые позиции в отношении арабских
стран — жертв его же агрессии, блокировала все поиски пу¬
тей к мирному урегулированию ближневосточного конфлик¬
та, создавала чрезвычайно напряженное положение в этом
районе земного шара.
Стремясь создать видимость более «уравновешенного»
подхода к Израилю и арабским странам, ряд деятелей адми¬
нистрации Никсона выступили в 1969—1970 гг. в поддержку
1 Н. Brandon. The retreat of american power, p. 215—216.
242

миротворческой миссии специального представителя ООН
Ярринга, в пользу участия в переговорах четырех держав —
СССР, США, Великобритании и Франции — по вопросу о
мирном урегулировании на Ближнем Востоке. Государствен¬
ный секретарь Роджерс предложил свой собственный план
такого урегулирования, предусматривавший, однако, всего
лишь проведение прямых переговоров между Израилем и
ОАР, а также Иорданией при условии вывода израильских
войск только с части оккупированной арабской территории,
при фактическом игнорировании палестинской проблемы
и т. д. Но когда даже эти весьма умеренные предложения
натолкнулись на недовольство Тель-Авива и произраильского
лобби в США, Вашингтон фактически дезавуировал и их,
перейдя к открытой поддержке воинственных акций Израиля
в зоне Суэцкого канала, против палестинцев и т. д. Одновре¬
менно США усилили свою подрывную деятельность по раско¬
лу арабских стран и «вытеснению» СССР из ближневосточно¬
го региона. Когда Советский Союз оказал необходимую по¬
мощь Египту в отражении налетов израильской авиации па
его территорию, Киссинджер нагло потребовал «изгнать со¬
ветское военное присутствие» с Ближнего Востока.
Наряду с произраильской позицией использование Ирана
в качестве «жандарма» Персидского залива, союз с другими
реакционными режимами и снабжение их в изобилии оружи¬
ем были доминантой никсоновской политики на Ближнем и
Среднем Востоке. «Для Белого дома,— отмечала американ¬
ская пресса,— Иран представляет собой идеал доктрины Ник¬
сона: небольшое стабильное государство, которое желает и,
видимо, может защитить интересы США в жизненно важном
стратегическом регионе. Более того, шах... в состоянии пла¬
тить твердой валютой за дорогое, сложное оружие, которое он
ищет. А это означает крайне необходимую поддержку платеж¬
ного баланса США и такие дополнительные выгоды, как под¬
держание занятости в некоторых отраслях оборонной промыш¬
ленности и возможное снижение стоимости определенных
систем оружия для американских налогоплательщиков» 1.
Малоуспешными оказались попытки применить доктрину
Никсона в Латинской Америке. Признавая провал предшест¬
вующей политики правительства демократов в этом районе
земного шара — как буржуазно-реформистской программы
«Союз ради прогресса», так и откровенного интервенциониз¬
ма, республиканская администрация предпочла не выдвигать
какой-либо «общей» и «громкой» латиноамериканской поли-
тики, заняла «прагматическую» позицию — вести дела с
1 International Herald Tribune, 1973, July 15.
243

каждой из стран Латинской Америки соответственно склады¬
вающимся обстоятельствам. На деле эта политика «малоза¬
метного присутствия» или различных видов «партнерства»
вылилась в поддержку реакционных, военно-диктаторских
режимов, жестокую борьбу с национально-освободительны¬
ми силами, всяческую помощь американским монополиям,
продолжение антикубинского курса.
Осенью 1970 г. Вашингтон развернул очередную антисо¬
ветскую и антикубинскую кампанию по поводу якобы созда¬
ния на Кубе базы для советских подводных лодок. Целью ее
было попытаться под предлогом необходимости «ответных
акций» подорвать революционный режим на острове Свобо¬
ды, усилить против него диверсионную деятельность ЦРУ и
торговую блокаду, а заодно и попробовать получить военное
преимущество над СССР, вновь разместив якобы в порядке
«компенсации» американские ядерные ракеты средней даль¬
ности в Турции или создав американскую «базу подводных
лодок на Черном море» L Однако вся эта операция потерпела
полный провал. Более того, правящие круги США оказались
не в состоянии помешать растущему признанию Кубы и раз¬
витию с нею дипломатических, торговых и других отношений
со стороны большинства латиноамериканских стран, вопреки
всем навязанным ОАГ в прошлом антикубинским резолю¬
циям.
Одним из практических последствий доктрины Никсона и
политики «низкого профиля» в Латинской Америке стало
усиление ставки на борьбу с революционными, освободитель¬
ными силами с помощью военно-полицейских и диверсионно¬
подрывных методов, путем организации и поддержки внут¬
ренней контрреволюции. Еще в ходе избирательной кампании
в Чили в 1970 г. по приказу президента Никсона ЦРУ пыта¬
лось всеми средствами, в том числе путем инспирирования
выступления военных, помешать победе кандидата прогрес¬
сивных спл С. Альенде. Сразу же после выборов в Чили ЦРУ
приняло участие в подготовке покушения на главнокоманду¬
ющего вооруженными силами генерала Шнейдера, оставав¬
шегося до конца верным конституции и законному прави¬
тельству страны. В то время как ЦРУ, посольство США и
крупнейшая американская монополия «Интернэшнл телефон
энд телеграф» продолжали совместно с чилийской реакцией
вести борьбу с блоком Народного единства во главе с Альенде
внутри страны, Вашингтон организовал подлинную торгово¬
финансовую блокаду Чили, с тем, чтобы дезорганизовать ее
1 Kissinger II. White House years, p. 642.
244

экономику. Предотвращение консолидации «коммунистиче¬
ского государства в Чили, враждебного интересам США»,
было определено 9 ноября 1970 г. как главная задача амери¬
канской политики 1.
Одной из своих важнейших целей администрация Никсо¬
на — Киссинджера считала ликвидацию диспропорции во
внешнеполитических приоритетах США, вызванную их дли¬
тельной и глубокой вовлеченностью в войну во Вьетнаме.
Руководители американской дипломатии пытались объяс¬
нить большую часть возникающих трудностей во взаимоот¬
ношениях США с латиноамериканскими, африканскими и
особенно западноевропейскими странами отсутствием долж¬
ного «внимания» к ним со стороны Вашингтона и, как след¬
ствие этого, «недопониманием» друг друга и т. п.
Возвращение Западной Европе подобающего ей первенст¬
вующего места в глобальной стратегии США было объявлено
неотложной задачей республиканской администрации, и свой
первый заграничный визит в феврале 1969 г. Никсон нанес
именно в эту часть света. Место устаревшей «американской
опеки» и «автоматического единства», конец которых офици¬
ально признавался, должно было теперь занять «зрелое парт¬
нерство» между США и Западной Европой. Особый акцент
при этом, как всегда, делался на укреплении мощи и единства
НАТО. Непрерывные требования и призывы Пентагона к за¬
падноевропейским странам о дальнейшем наращивании их
вооруженных сил объяснялись желанием не только создать
позицию силы для переговоров со странами Варшавского До¬
говора, но и закрепить военно-организационные узы между
США и западноевропейскими государствами, переложить на
своих союзников часть расходов по НАТО, содержанию аме¬
риканских вооруженных сил в Европе и т. д. В первую оче¬
редь правящие круги США хотели добиться сохранения и
укрепления единого фронта капиталистических государств
под американским руководством, координации их действий
при всех возможных переговорах с социалистическими стра¬
нами. «Нашей главной задачей,— разъяснял президент США,
обращаясь к своим западноевропейским союзникам,— долж¬
на быть гармонизация наших политик и обеспечение того,
чтобы наши усилия по ослаблению напряженности дополня¬
ли друг друга. Дифференцированное сближение, ограничен¬
ное Советским Союзом и одними западными союзниками, но
не другими, было бы иллюзорным. Оно вызвало бы напря¬
женность между союзниками» 1 2.
1 Kissinger Н. White House years, р. 681.
2 United States foreign policy for the 1970’s: Building for peace, 39.
245

Добиваясь сохранения единого военно-политического и
дипломатического фронта атлантических держав, Вашингтон
в то же время стремился сам и требовал от своих союзников
ведения «диалога» с каждой из социалистических стран «с
позиции силы» и в отдельности, чтобы выявить и углубить
какие-либо расхождения и разногласия между ними, подо¬
рвать позиции Варшавского Договора и СЭВ на международ¬
ной арене. В своем выступлении в Цинциннати 19 февраля
1971 г. заместитель государственного секретаря А. Джонсон
заявил, в частности, о «необходимости в здоровой политике
силы для тех европейских государств, которые стремятся к
новым взаимоотношениям с их восточными соседями» *.
Негативная позиция, занятая администрацией Никсона в
1969—1970 гг. по отношению к требованиям разрядки в Ев¬
ропе, созыву общеевропейского Совещания по безопасности
и сотрудничеству, «восточной» политике ФРГ, Франции и
других западноевропейских государств, в первую очередь
объяснялась его тревогой за судьбу НАТО, за сохранение
американского лидерства. Столкнувшись с растущим давле¬
нием своих союзников в пользу переговоров с Советским Сою¬
зом и другими странами Варшавского Договора, с их нежела¬
нием наращивать свои вооруженные силы, с требованиями в
конгрессе США о сокращении численности американских
войск в Европе, Белый дом прибег наряду с использованием
механизма НАТО также к другим приемам «сдерживания
разрядки» на европейском континенте.
Особенно пышно о «двойной роли» НАТО как организа¬
ции не только для обороны, но и для детанта (разрядки),
протягивающей «руку дружбы», о ее «третьем измерении», в
которое включалась проблема «улучшения качества жизни»
как в Атлантическом сообществе, так и во всем мире, Никсон
говорил на юбилейной сессии союза в Вашингтоне в апреле
1969 г. «Юбилейная риторика,— писал в связи с этим
«Лайф»,— одно дело. Но нам кажется, что существенная за¬
дача западного союза сегодня — это пе заклинание новых ро¬
лей для НАТО, а налаживание не бросающейся в глаза ра¬
боты по сохранению НАТО действующей в качестве оборо¬
нительного союза. НАТО — это полицейская сила Западной
Европы... Будучи в сущности военным союзом, НАТО явля¬
ется таким образом крайне ограниченным и несколько нело¬
гичным органом как для политического детанта между Во¬
стоком и Западом, так и для «третьего измерения» — между¬
народного сотрудничества в социальной сфере» 1 2.
1 Department of State bulletin, 1971, March 15, p. 318.
2 Life (Atlantic), 1969, May 12, p. 32.
246

Служебно-косметический характер всех рассуждений о
НАТО как органе разрядки был наглядно продемонстриро¬
ван на состоявшейся всего через месяц после юбилейных тор¬
жеств сессии Комитета планирования обороны Североатлан¬
тического союза в Брюсселе. На этой сессии США добились
принятия новой пятилетней программы наращивания и со¬
вершенствования вооружений и вооруженных сил, решения
о ежегодном увеличении на 3—4% военных расходов стран —
участниц НАТО, порицания Канады за ее намерение сокра¬
тить численность своих войск в Европе на 10 тыс. человек
и т. п.
Вместе с тем правительство Никсона пустило в ход «увяз¬
ку», с помощью которой оно поставило решение одних евро¬
пейских проблем в зависимость от других, где США обладали
своего рода правом вето. Созыв общеевропейского совещания
связывался с началом переговоров о взаимном и сбалансиро¬
ванном сокращении вооруженных сил и вооружений в Евро¬
пе, одобрение восточноевропейских договоров ФРГ обуслов¬
ливалось подписанием четырехстороннего соглашения по За¬
падному Берлину и т. п. «Сложности берлинского вопроса,
необходимость разработать общую позицию Запада, остро
конфликтующие точки зрения, накапливавшиеся в течение
многих лет,— все это гарантировало, что берлинские пере¬
говоры затянутся надолго»,— злорадствовал Киссинджер.
А это, в свою очередь, «увеличивало наши средства воздейст¬
вия» 1.
При этом Вашингтон отнюдь не собирался доводить до
успешного завершения целый ряд переговоров между Запа¬
дом и Востоком. Так, например, ухватившись за переговоры
о сокращении вооруженных сил в Европе прежде всего как за
средство подорвать давление в пользу одностороннего умень¬
шения здесь американских войск и военных расходов США и
западноевропейских государств, Вашингтон примерялся, как
бы использовать эти переговоры для... поддержания ситуации
силы против СССР. «Не возражая против использования
МБФР (американская аббревиатура названия переговоров.—
Ю. М.) в качестве тормоза на пути односторонних сокраще¬
ний конгрессом», Киссинджер вместе с тем был озабочен «не¬
способностью» США выработать уже предварительно такой
подход к ним, «который или сохранил бы, или улучшил воен¬
ные позиций НАТО» (!) 1 2.
Однако как политика «вьетнамизации», так и попытки
затормозить «восточную политику» западноевропейских го¬
1 Kissinger Н. White House years, р. 532.
2 Ibid., р. 401—402.
247

сударств представляли собой, по существу, затяжную арьер¬
гардную битву, из которой было лишь два выхода: или бро¬
саться в очередные авантюры, или более последовательно
проводить курс на приспособление к мировым реальностям.
2. Поворот в советско-американских
отношениях
Проводившийся правительством Никсона в первые годы
пребывания у власти внешнеполитический курс отражал его
стремление сохранить в максимально возможной степени
силу, позиции и интересы американского империализма в
новых, все более неблагоприятных для этого условиях, про¬
водить как можно упорядоченнее отступление там, где это
стало неизбежным, готовить ситуацию «достаточной силы»
для перехода рано или поздно к «эре переговоров». Все от¬
тяжки этого заранее обещанного перехода лишь усиливали,
однако, действие тех факторов, которые диктовали его необ¬
ходимость. «На полпути срока (первого.— Ю. М.) президента
Никсона,— писал известный 'американский обозреватель
М. Френкел,— главные цели и амбиции американской внеш¬
ней политики едва ли изменились вообще. Администрация ми¬
стера Никсона ищет вовне защиты американских интересов,
хотя страна смотрит ныне вовнутрь, думая о периоде пере¬
дышки и реконструкции. Даже выводя войска из Вьетнама,
президент стремится достичь целей, которые в первую оче¬
редь подтолкнули к массированной интервенции. Даже пе¬
ред лицом усталости от обязательств за границей он намере¬
вается проводить авангардную дипломатию и держать войска
и фронт по океанам, чтобы обеспечить влияние в отдаленных
районах. Даже среди экономического стресса и требований о
новых приоритетах он собирается сохранять превосходство в
вооружениях... Мистер Никсон наложил на все важные поли¬
тические решения свое личное чувство соперничества с Со¬
ветским Союзом. Он показал себя осторожно готовым к пере¬
говорам по урегулированию в районах конфликтов и по мере
возможности в гонке вооружений. Но он настаивал на пере¬
говорах с позиции силы, как личной, так и национальной.
Президент предпринял или угрожал жесткими акциями — от
Камбоджи до Кубы и Ближнего Востока,— чтобы доказать,
что он не задумается использовать свою силу и продемонст¬
рировать, что американская усталость не должна смешивать¬
ся со слабостью» L
1 International Herald Tribune, 1971, January 25.
248

Желание Вашингтона доказать своим противникам и со¬
юзникам, американским консерваторам и либералам, наконец,
самому себе, что США вступают в переговоры с другими го¬
сударствами, и прежде всего с СССР, «с позиции силы», все¬
гда сильно задерживало и задерживает начало и ход совет¬
ско-американских переговоров даже по жизненно важным
для обеих держав и для всего человечества вопросам. Помимо
этого выдвинутая на первый план Г. Киссинджером концеп¬
ция «увязки», когда решение одного из вопросов ставилось
в зависимость от положения с другими, желание выложить
на стол «козырные карты» в виде или новых систем оружия,
или обещаний предоставить статус наиболее благоприятст¬
вуемой нации, сопротивление разрядке в Европе, продолже¬
ние войны в Индокитае и ряд других маневров администра¬
ции Никсона надолго затянули и затруднили переход
переговоров между СССР и США, в первую очередь об ог¬
раничении стратегических вооружений, в конструктивную,
решающую фазу.
Тем не менее Никсон и Киссинджер не только сознавали
наличие мощных факторов, диктующих необходимость таких
переговоров, но и все больше убеждались в необратимости,
невозможности обойти или игнорировать их. «Сегодня пи Со¬
единенные Штаты, ни Советский Союз,— признал Никсон в
своем обращении к стране по радио 25 февраля 1971 г.,— пе
имеют четкого ядерного преимущества... Америка не будет
уступать, как это и должно быть, в силе никому; но сила, ко¬
торой наша страна гордится больше всего,— это сила нашей
решимости создать мирный мир... Мы знаем, что мы должны
действовать как единый мир в восстановлении мировой окру¬
жающей среды, прежде чем загрязнение морей и атмосферы
охватит каждую страну... Мы должны делиться великими от¬
крытиями в Мировом океане и космосе» \
Правительство Никсона также отдавало себе в какой-то
мере отчет, что безудержная гонка вооружений и военные
авантюры подрывают экономику США. Поэтому экономиче¬
ский фактор явился еще одной из важных причин, толкав¬
ших его к признанию паритета и улучшению отношений с
СССР. В то же время, игнорируя интересы своих союзников,
Вашингтон открыто заявил, что США будут следовать поли¬
тике экономического национализма еще гораздо энергичнее
и в более широких масштабах, чем прежде. Объясняя одно¬
сторонние меры, принятые его правительством летом 1971 г.
по улучшению мировых экономических позиций США (пре¬
1 Department of State bulletin, 1971, March 15, p. 307—310.
249

кращение обмена долларов на золото, введение дополнитель¬
ного налога на импорт, сокращение иностранной помощи
и др.), Никсон заявил: «Вместо одной Америки № 1 в мире
с экономической точки зрения... сегодня существует 5 вели¬
ких силовых центров... США, Западная Европа, Советский
Союз, континентальный Китай и, конечно, Япония... которые
будут определять экономическое будущее, а поскольку эко¬
номическая сила будет ключом к другим видам силы, то и бу¬
дущее мира во всех других отношениях...» 1
Одним из важнейших факторов, заставивших правитель¬
ство Никсона пойти по пути перестройки внешней политики
США в целом и советско-американских отношений в особен¬
ности, явились рост мощи и целеустремленная миролюбивая
политика СССР, всего социалистического содружества.
Выдвинутая XXIV съездом КПСС Программа мира пре¬
дусматривала среди других важнейших задач урегулирова¬
ние узловых проблем современности, в том числе улучшение
советско-американских отношений. Подчеркивая важность
этой задачи и не преуменьшая трудностей на пути к ее осу¬
ществлению, Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Бреж¬
нев четко изложил те принципы, на основе которых СССР
стремится и готов развивать свои взаимоотношения с США:
«Улучшение советско-американских отношений отвечало бы
интересам советского и американского народов, интересам
упрочения мира. Однако мы не можем проходить мимо агрес¬
сивных действий США в различных районах мира. ...Ослож¬
няют ведение дел с Соединенными Штатами и частые
зигзаги в американской внешней политике, которые, по-
видимому, связаны и с какими-то внутриполитическими
маневрами конъюнктурного порядка.
Мы исходим из того, что улучшение отношений между
СССР и США возможно. Наша принципиальная линия в от¬
ношении капиталистических стран, в том числе США, со¬
стоит в том, чтобы последовательно и полно осуществлять на
практике принципы мирного сосуществования, развивать
взаимовыгодные связи, а с теми государствами, которые го¬
товы к этому, сотрудничать на поприще укрепления мира,
придавая максимально устойчивый характер взаимоотноше¬
ниям с ними. Но нам приходится учитывать, имеем ли мы
дело с действительным стремлением решать вопросы за сто¬
лом переговоров или с попытками проводить политику с «по¬
зиции силы» 1 2.
1 U. S. News and World Report, 1971, August 2, p. 46—47.
2 Материалы XXIV съезда КПСС. M., 1971, с. 28.
250

Активная и последовательная деятельность советской
дипломатии по претворению в жизнь Программы мира при¬
вела к урегулированию ряда узловых международных проб¬
лем, к развитию связей СССР со многими капиталистически¬
ми государствами, к существенным сдвигам в направлении
безопасности и сотрудничества в Европе.
Под воздействием этого заметно ускорился и углубился и
процесс перехода во внешней политике США от конфронта¬
ции к переговорам с СССР, который; в свою очередь, явился
важным элементом уменьшения международной напряжен¬
ности.
В мае 1972 г. в Москве состоялась советско-американская
встреча на высшем уровне, в ходе которой был принят ряд
важных документов, и прежде всего подписанные Генераль¬
ным секретарем ЦК КПСС и президентом США «Основы
взаимоотношений между Союзом Советских Социалистиче¬
ских Республик и Соединенными Штатами Америки». В этом
документе обе стороны заявили, что в ядерный век пе суще¬
ствует иной основы для поддержания советско-американских
отношений, кроме мирного сосуществования.
Встреча в Москве наглядно продемонстрировала, что, не¬
смотря на глубокие различия между социальными системами
и идеологиями двух великих держав, несмотря на разногла¬
сия и даже противоположность их позиций в некоторых во¬
просах мировой политики, улучшение отношений между
СССР и США возможно и необходимо как в их собственных
интересах, так и в интересах всеобщего мира.
Подписанные в Москве советско-американские соглаше¬
ния охватили широкий круг проблем: сотрудничество в обла¬
сти космоса, охраны окружающей среды, здравоохранения,
науки и техники, предотвращения инцидентов в открытом
море и др.
Особенно важное значение имели документы о сдержива¬
нии гонки стратегических вооружений. Бессрочный Договор
об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО)
предусматривал, что ни Советский Союз, ни Соединенные
Штаты не будут развертывать системы ПРО на всей терри¬
тории своей страны. В Договоре 1972 г. допускалось, чтобы
у СССР и США имелось лишь по два района, прикрываемых
средствами ПРО, включающими не более 200 противоракет.
Это означало, что США отказались от осуществления про¬
граммы «Сейфгард», которая в случае ее полного разверты¬
вания имела бы 14 комплектов ПРО, стоила бы американ¬
ским налогоплательщикам колоссальной суммы денег (по
подсчетам специалистов, до 50 млрд, долл.) и, главное,
251

отнюдь не гарантировала бы безопасность населению США,
а лишь ускорила бы новый раунд гонки стратегических во¬
оружений.
Подписанное вместе с Договором Временное соглашение
о некоторых мерах в области ограничения стратегических на¬
ступательных вооружений предусматривало замораживание
сроком на пять лет количества стационарных пусковых уста¬
новок межконтинентальных баллистических ракет наземного
базирования и пусковых установок баллистических ракет
подводных лодок.
Эти соглашения явились крупным шагом на пути к укре¬
плению международной безопасности и ослаблению угрозы
ядерной войны и вместе с тем наглядно показали, что США
не обладают каким-либо военным превосходством над СССР,
из которого многие годы пытались исходить в своих дей¬
ствиях господствующие круги Америки. Стороны конста¬
тировали, что советско-американские отношения могут
строиться только на основе соблюдения принципов равной
безопасности, недопущения односторонних военных пре¬
имуществ.
В результате первых успехов «эры переговоров», как при¬
знал заместитель государственного секретаря Раш, США
«оказались в состоянии продвигаться к достижению своих це¬
лей цивилизованным путем (!) скорее, чем с помощью угро¬
зы термоядерной войны или отчаянной конфронтации» Ч
В последующие за Московской встречей месяцы были
предприняты шаги по реализации заключенных на ней до¬
говоров, а также достигнуты новые соглашения между СССР
и США. В октябре 1972 г., в частности, были подписаны
соглашения по некоторым вопросам морского судоходства,
об урегулировании расчетов по ленд-лизу, о взаимном
предоставлении кредитов и о торговле (последнее преду¬
сматривало предоставление сторонами друг другу режима
наиболее благоприятствуемой нации, ликвидирующего дис¬
криминацию в отношении советских товаров на американ¬
ском рынке).
Летом 1973 г. состоялся ответный визит в США
Л. И. Брежнева. Во время встреч советского руководителя
и сопровождавших его лиц с президентом и другими ру¬
ководящими деятелями США были обсуждены важнейшие
вопросы американо-советских отношений и мировой полити¬
ки, подписано девять новых соглашений, охватывающих са¬
мый широкий круг проблем — сотрудничество в области
1 U. S. News and World Report, 1973, April 4, p. 43.
252

сельского хозяйства, транспорта, исследования Мирового
океана, мирного использования атомной энергии, расширения
контактов и обменов в сфере науки, техники, образования,
культуры и т. д.
Особую важность представляло собой Соглашение о пре¬
дотвращении ядерной войны, подписанное Л. И. Брежневым
и Р. Никсоном 22 июня 1973 г. в Вашингтоне. В соответствии
с этим документом СССР и США, руководствуясь целями
упрочения всеобщего мира и международной безопасности и
сознавая, что ядерная война имела бы опустошительные
последствия для человечества, согласились, что они будут
действовать так, чтобы предотвратить возникновение ядер¬
ной войны между ними и между каждой из сторон с други¬
ми сторонами. Обе державы обязались также воздержи¬
ваться от угрозы силой или ее применения против другой
стороны и против других стран в обстоятельствах, которые
могут поставить под угрозу мир и международную безо¬
пасность.
Само перечисление международных проблем, по которым
СССР и США согласились сообща добиваться положительного
решения, показывало, как много может выиграть человечест¬
во в результате сотрудничества двух великих держав, несу¬
щих большую ответственность за судьбы всеобщего мира.
Согласно совместному советско-американскому коммюнике о
визите Л. И. Брежнева в Америку, СССР и США «придают
серьезное значение объединению усилий всех государств в
деле упрочения мира, уменьшения бремени вооружений и до¬
стижения соглашений по мерам ограничения вооружений и
разоружения», «подтверждают, что конечной целью является
всеобщее и полное разоружение, включая ядерное разоруже¬
ние, под строгим международным контролем». Они «вырази¬
ли свое глубокое удовлетворение заключением Соглашения о
прекращении войны и восстановлении мира во Вьетнаме»,
подтвердили свою позицию в отношении того, что «полити¬
ческое будущее Вьетнама, Лаоса и Камбоджи должно быть
оставлено на решение их народов, без какого-либо вмеша¬
тельства извне». Стороны считают, что совещание по вопро¬
сам безопасности и сотрудничества в Европе будет содейст¬
вовать процессу разрядки напряженности, и «будут прово¬
дить свою политику так, чтобы осуществить цели совещания
и воплотить в жизнь новую эру добрых отношений в этой
части мира». Они сочли также полезным, «чтобыослабление
политической напряженности сопровождалось уменьшением
военной напряженности в Центральной Европе», придали в
этом плане «важное значение переговорам о взаимном сокра¬
253

щении вооруженных сил и вооружении и связанных с этим
мерах в Центральной Европе» Ч
Принятое в ходе визита Л. И. Брежнева в США решение
о превращении советско-американских встреч на высшем
уровне в постоянно действующий институт придало несо¬
мненную стабильность и непрерывность диалогу между дву¬
мя великими державами, открыло путь для проведения оче¬
редной такой встречи в Москве летом 1974 г.
Продолжая шаг за шагом преодолевать имеющиеся разно¬
гласия и трудности, обе стороны в ходе переговоров в Москве
и Ореанде выработали и подписали ряд очередных соглаше¬
ний и коммюнике. Они договорились, что Советский Союз и
США должны достигнуть нового соглашения об ограничении
стратегических наступательных вооружений на период до
1985 г. Был подписан дополнительный протокол к договору
1972 г. об ограничении систем противоракетной обороны,
предписывающий, что каждая сторона будет иметь не два, а
лишь по одному району противоракетной обороны (ПРО).
Был заключен договор об ограничении подземных испытаний
ядерного оружия. Согласно этому договору, СССР и США
взяли на себя обязательство начиная с 31 марта 1976 г.
прекратить и не производить в дальнейшем подземных ис¬
пытаний ядерного оружия мощностью свыше 150 килотонн,
причем ограничиться минимальным числом испытаний
ниже указанного порога и проводить их в пределах объяв¬
ляемых испытательных полигонов.
Оценивая результаты встречи 1974 г., Л. И. Брежнев от¬
мечал в своих выступлениях, что Советский Союз был готов
«пойти на большее», «в частности, заключить соглашение о
полном прекращении всех подземных испытаний ядерного
оружия... К сожалению,—констатировал Генеральный сек¬
ретарь ЦК КПСС,— пока не удалось достигнуть договоренно¬
сти на этот счет» 1 2. Главная причина этого заключалась в но¬
вом резком обострении борьбы двух тенденций в американ¬
ских правящих кругах и политике, в начавшемся яростном
контрнаступлении против разрядки приверженцев амери¬
канской силы и гегемонизма в международных делах, в двой¬
ственности и непоследовательности самой администрации
Никсона, в подрыве позиций президента в результате его во¬
влеченности в уотергейтский скандал, приведший в конечном
счете к вынужденному уходу Никсона из Белого дома.
1 Правда, 1973, 26 июня.
2 Брежнев Л. И. Ленинским курсом. М., 1976, т. 5, с. 116.
254

3. Обострение внутриполитической борьбы
в США по внешнеполитическим проблемам
В самом начале поворота к лучшему в советско-американ¬
ских отношениях реакционные круги в США явно были оза¬
дачены и застигнуты врасплох в какой-то мере тем, что этот
поворот со стороны США стало осуществлять республикан¬
ское правительство президента Никсона. К моменту своего
избрания на пост президента Никсон, можно сказать, имел
«незапятнанную» репутацию ярого антикоммуниста, рыцаря
«холодной войны», которую он приобрел с первых шагов
своей политической карьеры. К тому же и в период своего
пребывания на посту президента США с января 1969 г.
Р. Никсон систематически предпринимал в области как внут¬
ренней, так и внешней политики различные акции, вполне
отвечавшие геополитическим догмам и устремлениям правых,
консервативных кругов США. Все это затруднило предъявле¬
ние ему стандартных обвинений в «умиротворении Советско¬
го Союза», «односторонних уступках коммунистам» и т. п.,
когда он признал необходимость перехода США «от конфрон¬
тации к переговорам» с СССР. «Существует глубокая ирония
в том факте,— писал в связи с этим один из серьезных анг¬
лийских наблюдателей американской жизни,— что задача
примирения американцев с их уменьшившейся ролью в мире
выпала на долю Ричарда Никсона, жесткого антикоммуниста
старых времен. Однако это именно он осуществил личную
дипломатию, беспрецедентную в современной истории, до¬
стигая соглашения с Москвой об ограничении ядерного ору¬
жия и с Пекином, освобождая наконец Америку от идеологи¬
ческой враждебности, для разжигания которой он сам так
много сделал... Он также четко сформулировал новую поли¬
тику для Соединенных Штатов, основанную на предпосылке
о том, что «холодная война» наконец ослабевает и старое
биполярное соперничество между Америкой и Советским
Союзом должно быть заменено новым балансом сил. Сверх
всего, американские войска вернулись из Вьетнама, покон¬
чив с вовлечением (в индокитайскую войну.— Ю. М.)ч что
больше, чем что-либо еще, подорвало предпосылки конфрон¬
тации и сдерживания коммунизма, на которых базировалась
старая внешняя политика». Был дезавуирован также прин¬
цип, что США должны быть «бесконечно более мощными по
сравнению со своим потенциальным соперником»
1 Hargreavas R. Superpower. A portrait of America in the 1970’s.
N. Y., 1973, p. 337, 342.
255

Поворот в личной судьбе президента, все ускоряющееся
падение его авторитета и власти в ходе расследования Уотер¬
гейта вели, однако, к усилению кампании нападок на про¬
водимый им курс не только со стороны его старых политиче¬
ских противников, но и из рядов самой республиканской
партии, многих его прежних единомышленников.
Вопреки всем нормам международного права и взаимоот¬
ношений между суверенными государствами противники
улучшения советско-американских отношений начали лжи¬
вую кампанию утверждений о том, что Советский Союз по¬
лучает якобы «односторонние выгоды и уступки» со стороны
США в вопросах сокращения вооружений, торговли и т. п.,
что эти «уступки» должны «компенсироваться» отказом
СССР от ряда своих принципиальных внутри- и внешнеполи¬
тических позиций. На СССР возлагалась «ответственность»
за... энергетический кризис и другие экономические трудно¬
сти США. Лживые заявления о растущей якобы «советской
военной угрозе», требования об усилении милитаристских
приготовлений США и проведении более жесткой линии по
отношению к СССР и другим социалистическим странам со¬
провождались открытыми нападками на уже достигнутые
или намечаемые новые советско-американские соглашения.
В одном своем интервью сенатор Б. Голдуотер заявил, на¬
пример: «Мы никогда не были в худшей позиции, чем сего¬
дня, чтобы вести разговоры о детанте... Советы превосходят
ныне нас в каждой категории военного снаряжения... Обла¬
дая такой силой, они намереваются получить способность
убедить наших союзников и противников, что мы не будем
противостоять им. В качестве единственного ответа на это мы
должны иметь президента и государственный департамент,
которые смогут пойти на подобные конфронтации, и военных,
способных пройти через любое необходимое испытание... Мы
были по глупости (!) втянуты в договор о прекращении испы¬
таний (атомного оружия.—ТО. М.) и в СОЛТ (переговоры об
ограничении стратегических вооружений.—ТО. Л/.)... Все это
предназначено поставить США в позицию слабости, с которой
мы не сможем ничего сделать»
Усиление антиниксоновской кампании в США за счет на¬
падок на якобы «умиротворенческую» позицию президента в
отношении СССР вело, в свою очередь, к дальнейшему рас¬
ширению фронта его противников. «Крупный спор разгорелся
внутри администрации Никсона по вопросу о том, как далеко
должна идти политика детанта...— сообщали американские
1 U. S. News and World Report, 1974, February 11, p. 41.
256

газеты.— Центр этого спора находится в конгрессе и Пента¬
гоне, но его отзвуки распространяются далеко вовне на раз¬
личные идеологические и этнические группы... Антиниксо-
новский «бунт» ястребов помогает сплочению других ассо¬
циированных групп. Они включают еврейские организа¬
ции, взбудораженные эмоциональной проблемой иммиграции
евреев из России... определенные элементы АФТ — КПП,
ведомые яростным антикоммунистом восьмидесятилетним
Джорджем Мини, политических сторонников сенатора Джек¬
сона, чья «джексоновская поправка» обусловливает предо¬
ставление статуса наиболее благоприятствуемой нации для
русской торговли более свободной иммиграцией, либералов...
оппонентов Никсона из демократической партии» \
Несомненно, что нарастающее давление со стороны реак¬
ционных генералов, сионистов, политиков, журналистов, дру¬
гих антисоветчиков оказывало все более отрицательный эф¬
фект на политику правительства Никсона. С одной стороны,
оно продолжало отстаивать курс на разрядку напряженно¬
сти, на улучшение советско-американских отношений, па пе¬
реговоры об ограничении вооружений и уменьшении опасно¬
сти термоядерной войны, признавая, что нет альтернативы
политике мирного сосуществования. С другой, уступая тре¬
бованиям правых и собственной привязанности к догмам гео¬
политики и антикоммунизма, оно снова и снова делало зигза¬
ги в сторону воинствующего империалистического курса.
«Детант,— утверждал, например, Киссинджер,— никогда не
мог заменить баланса сил (!)... И я, следовательно, система¬
тически подстегивал усиление нашей собственной обороны...
Наша стратегия детанта всегда зависела от твердого приме¬
нения психологического и физического сдерживания» 1 2.
Стараясь, в частности, уравновесить улучшение отноше¬
ний с «противниками» США укреплением межимпериалисти¬
ческих связей, администрация Никсона занялась «демонстра¬
тивным подтверждением своих союзнических обязательств и
новым определением атлантических целей», провозгласила
1973 год «годом Европы». В выдвинутой Вашингтоном «но¬
вой атлантической хартии» США, по существу, требовали от
своих западноевропейских союзников «сдержанности» в их
наступлении на экономические и политические позиции Аме¬
рики, предоставления экономических уступок в обмен за ее
военную роль в «защите» Западной Европы и всего «свобод¬
ного мира», ограничения сферы влияния и интересов западпо-
1 Christian Science Monitor, 1974, July 1.
2 Kissinger H. White House years, p. 1143—1144.
17
Ю. M. Мельников
257

европейских государств их собственным регионом при со¬
хранении за США «глобальной ответственности», а также
приобщения Японии к Атлантическому сообществу. Все это,
по замыслам Вашингтона, должно было привести как к ук¬
реплению лидерства США в капиталистическом мире, в том
числе в результате их «балансирующей роли» между запад¬
ноевропейским и японским центрами силы, так и к общему
сплочению этого мира под американским руководством и ук¬
реплению его силовых позиций по отношению к СССР, миро¬
вому социализму.
В Западной Европе и Японии проект «новой атлантиче¬
ской хартии» встретил сперва резко отрицательное отноше¬
ние. Однако значительное ухудшение их положения в ре¬
зультате действия нефтяного эмбарго и резкого повышения
цен на импортируемую из стран ОПЕК нефть наряду со ста¬
рыми узами классовой солидарности и взаимозависимости
вынудили союзников США во многом снова пойти навстречу
их гегемонистским притязаниям.
Характерно, что в связи с серьезным сдвигом влево в рас¬
становке политических сил в Европе (падение военно-реак¬
ционных диктатур в Греции и Португалии, рост влияния
французской и итальянской компартий и др.) правящие кру¬
ги США снова напомнили еще об одной функции НАТО —
поддержании силой капиталистических порядков среди чле¬
нов этого «священного союза». Киссинджер и тогдашний ди¬
ректор ЦРУ Буш прямо выступили с предупреждением, что
для Вашингтона «неприемлемо» участие коммунистов в ка¬
ком-либо из западноевропейских правительств. Такое уча¬
стие, утверждал, в частности, Киссинджер, «неизбежно — ив
неблагоприятную сторону (для США.— IO. М.) — изменит
баланс сил между Востоком и Западом»
Добиваясь от Советского Союза «сдержанного поведения»
на международной арене, империалистические круги США в
то же время сами отнюдь не желали проявлять аналогичную
«сдержанность». Наоборот, где это только им удавалось, они
переходили в контрнаступление против революционных и
национально-освободительных движений, прогрессивных ре¬
жимов. Они продолжали вмешиваться во внутренние дела
Южного Вьетнама и Кампучии, Греции и Кипра, Уругвая и
Чили. «Администрация Никсона,— откровенничали амери¬
канские газеты,— ограничила возможности правительства
Альенде получать иностранные кредиты и прекратила ока¬
зание ему иностранной помощи, продолжая лишь снабжать
1 Time, 1976, April 26, р. 6.
258

оружием и обучать чилийских военных. Таким образом, это
были войска, обученные Соединенными Штатами и воору¬
женные американским оружием, которые свергли правитель¬
ство Альенде... убили самого Альенде. Имеются многочислен¬
ные свидетельства того, что офицеры, которые отдали приказ
о кровавом перевороте, а затем казни, по-видимому, тысяч
чилийцев, поощрялись в этом их американскими поклонника¬
ми, как официальными, так и неофициальными» L
Вашингтон использовал возникшую из-за американо-из¬
раильской тактики саботирования всеобъемлющего мирного
урегулирования октябрьскую войну 1973 г. на Ближнем Во¬
стоке не только для консолидации своих позиций в капитали¬
стическом мире, но и для резкого антисоветского зигзага в
своей политике. Во время этой войны, в которой арабские
страны благодаря определенной координации своих дейст¬
вий и поддержке социалистических стран нанесли чувстви¬
тельные поражения и потери Израилю, правительство США
сделало суровый выговор ряду западноевропейских госу¬
дарств за их несогласие с американской линией всесторонней
поддержки Израиля и протесты против использования аме¬
риканских баз, вооружений и вооруженных сил на их терри¬
тории для переброски и наращивания военного потенциала
США в районе конфликта. Оно также потребовало от них
свертывания политических и экономических отношений с
СССР, чтобы оказать давление на него, «наказать» за под¬
держку арабов. В разгар боев Белый дом неожиданно объ¬
явил о состоянии тревоги и повышенной боевой готовности
вооруженных сил США во всем мире. По мнению ряда наб¬
людателей, опасное акцентирование кризиса и размахивание
водородной бомбой, скорее всего, было вызвано не только же¬
ланием подкрепить американо-израильские позиции, но и
авантюристическим стремлением президента отвлечь внима¬
ние общественности от Уотергейта, показать несвоевремен¬
ность «ослабления» президентской власти в сложной между¬
народной обстановке. Правительство США «сознательно дра¬
матизировало события, чтобы создать впечатление о реши¬
мости президента в критической ситуации»,— сообщало
агентство Рейтер.
Плохо обдуманные, импульсивные действия Вашингтона,
державшие в течение двух суток — до отмены тревоги в во¬
оруженных силах США — в напряженном состоянии весь
мир, не оказали фактически никакого воздействия на ход
расследования уотергейтского дела, по зато нанесли опреде-
1 Washington Star-News, 1974, March 3.
259

лениый ущерб курсу на улучшение отношений с СССР. Вос¬
пользовавшись искусственно созданной «чрезвычайной», кри¬
зисной ситуацией, милитаристские и реакционные круги
США с новой силой развернули клеветническую кампанию
против СССР, за усиление гонки вооружений. Один из наибо¬
лее воинственных представителей американского истеблиш¬
мента, занимавший в этот период пост министра обороны,
Д. Шлесинджер, откровенно расценил октябрьскую войну как
своего рода начало перелома антивоенных настроений аме¬
риканского народа, вызванных «холодной» и вьетнамской
войной. В Америке, заявил он, «снова начали по достоинству
оценивать то, что именно американская сила сохраняет ба¬
ланс во всем мире и безопасность свободных государств»
Как отмечалось в американской печати, совместно с предсе¬
дателем комитета начальников штабов адмиралом Мурером,
пентагоновским экспертом Кэрри, генералом Абрамсом и дру¬
гими милитаристами Шлесинджер использовал октябрьские
события, чтобы развить в конгрессе и стране свою «аргумен¬
тацию, простирающуюся от утверждений о хрупкости детап-
та с Советским Союзом до заявлений о необходимости резко
увеличить запасы обычного оружия и боевую готовность аме¬
риканских войск» 1 2.
Ближневосточная война 1973 г. явилась новым рубежом
для усиления американского военного присутствия в Индий¬
ском океане. Наряду с увеличением численности и тоннаже-
дней пребывания военных кораблей США в водах, омываю¬
щих берега Юго-Западной Азии, Аравийского полуострова и
Африки, Пентагон приступил к разработке и осуществлению
планов превращения в постоянную военно-морскую и воз¬
душную базу США острова Диего-Гарсия. Этот остров, рас¬
положенный в центре Индийского океана, был незаконно от¬
торгнут Великобританией у Маврикия при предоставлении
ему независимости, а теперь передавался ею в постоянное
военное пользование своему «старшему» союзнику, взявше¬
му опасный курс на милитаризацию нового обширнейшего ре¬
гиона мира в интересах американских нефтяных монополий,
ВПК, пентагоновских стратегов и их союзников в Израиле,
шахском Иране и ряде реакционных арабских режимов, во¬
преки протестам большинства стран и народов Азии и Аф¬
рики.
Вслед за получением от Англии «прав» на Диего-Гарсия
Вашингтон заключил секретное соглашение с султаном Ома¬
1 Washington Post, 1974, February 27.
2 Ibid., March 3.
260

на о создании американской военной базы на острове Маси-
ра в Аравийском море.
В начале марта 1974 г. Пентагон направил в Индийский
океан авианосец «Китти хок», который призван был поло¬
жить начало «регулярному присутствию» здесь вооруженных
сил США. В связи с этим адмирал Замоулт, назвав Индий¬
ский океан «районом, потенциально способным вызвать в
ближайшее десятилетие крупные сдвиги в глобальном рав¬
новесии сил», заявил, что США «нужна способность влиять
на события в этом районе, а способность развернуть нашу во¬
енную мощь в нем является существенным элементом такого
влияния».
Как очень скоро выяснилось, однако, военная сила США
направлялась в Индийский океан не только для обеспечения
их влияния «в будущем», но и для оказания незамедлитель¬
ного давления на арабские страны, для предъявления им тре¬
бования «не переходить рамки» в их борьбе против Израиля,
за право пользоваться по собственному усмотрению своими
нефтяными богатствами. В конце концов государственный
секретарь США Киссинджер открыто пригрозил арабам
военными санкциями и оккупацией их территории, если
они создадут угрозу «удушения Запада» путем лишения
его своих поставок нефти. Индийский океан «становится
центром глобальной стратегии»,— констатировал 22 янва¬
ря 1975 г. военный обозреватель «Нью-Йорк тайме» Дрю
Миддлтон.
Идя на ограничение гонки вооружений и опасности войны
в одних направлениях, правительство Никсона продолжало
и усиливало их на ряде других.
Фактически с момента вынужденного признания факта
стратегического паритета между СССР и США американские
империалисты стали с новой силой добиваться от своих со¬
юзников резкого увеличения обычных вооруженных сил, а
также разработки проблемы применения тактического ядер-
ного оружия на «местном» театре военных действий. По
предложению Лейрда данной проблемой занялась, например,
.руппа ядерного планирования НАТО уже в конце 1972 г.
К лету 1974 г. в Пентагоне был разработан новый вариант
«ограниченной» ядерной войны против Советского Союза.
«Чтобы усилить устрашение», откровенничал его автор
Шлесинджер, «США недавно предложили внести корректи¬
вы в свою доктрину стратегического ядерного нацеливания...
Предлагаемые изменения... обеспечивают большую гибкость
и селективность выбора целей для наших ударов и разре¬
шат... прибегнуть к другим вариантам ядерной войны помимо
261

существующих ныне относительно массированных моделей»1.
Противники разрядки внутри самого правительства США
постарались нанести удар по центральной проблеме советско-
американских переговоров — подготовке нового соглашения
об ограничении стратегических наступательных вооружений
(ОСВ-2), предложив президенту взять с собой уже в июне
1974 г. в Москву «пакет» предложений, нацеленных фактиче¬
ски на обеспечение военного превосходства США, отвергаю¬
щих принципы равенства и одинаковой безопасности сторон.
«Оппозиция американских военных новому соглашению
ОСВ,—писал в своих мемуарах Р. Никсон,—окончательно
выявилась в ходе заседания Совета национальной безопасно¬
сти во второй половине дня 20 июня, когда министр обороны
Шлесинджер представил проект Пентагона. Он сводился к
бескомпромиссно жесткой линии против любого соглашения
ОСВ, которое не обеспечивало бы подавляющего преимуще¬
ства США. Это был проект, который советская сторона, не¬
сомненно, отвергла бы с ходу» 1 2. Сознавая, что проект Пен¬
тагона заведомо неприемлем для СССР, и лично не одобряя
его, Никсон вынужден был, однако, попытаться во время
встреч с Л. И. Брежневым в Крыму «подсунуть» этот проект
для обсуждения советской стороне, чтобы удовлетворить на¬
стояния пентагоновских «ястребов» во главе со Шлесиндже-
ром. Разумеется, из этой попытки ничего не вышло.
Занявший в августе 1974 г. место Никсона в Белом доме
Джеральд Форд начал свое президентство с заявлений в поль¬
зу политики разрядки, а окончил — и очень быстро — факти¬
ческой капитуляцией перед ее противниками. В ноябре 1974 г.
состоялась новая советско-американская встреча на высшем
уровне в районе Владивостока. В принятом на этой встрече
коммюнике СССР и США «подтвердили свою решимость раз¬
вивать и впредь своп отношения в направлении, которое оп¬
ределено принципиальными совместными решениями и за¬
ключенными между двумя государствами в последние годы
основополагающими договорами и соглашениями».
Генеральный секретарь ЦК КПСС и президент США до¬
стигли во Владивостоке важной договоренности по вопросу
об ограничении стратегических наступательных вооружений.
В своем совместном заявлении они подтвердили намерение
провести дальнейшие переговоры и заключить новое согла¬
шение по этому вопросу.
В ходе проводившегося на высшем уровне заключитель¬
1 International Herald Tribune, 1974, June 3.
2 The memoirs of Richard Nixon. N. Y., 1978, p. 1024.
262

ного этапа Совещания в Хельсинки состоялась вторая встре¬
ча Л. И. Брежнева с президентом Фордом. На этой встрече
были обсуждены основные проблемы советско-американских
отношений, и прежде всего вопрос о заключении нового до¬
говора об ограничении стратегических наступательных воору¬
жений на основе достигнутой ранее во Владивостоке дого¬
воренности.
Однако с середины 70-х годов в американской политике
снова начала усиливаться агрессивно-реакционная тенден¬
ция в отношении СССР.
Еще в конце 1974 г. противниками развития советско-
американского сотрудничества было сорвапо вступление в
силу соглашения о торговле, заключенного между СССР и
США в 1972 г. Сложившаяся в американском конгрессе коа¬
лиция, в которую вошли как защитники интересов военно-
промышленного комплекса и сионизма, так и просто против¬
ники республиканской администрации, как консервативные
деятели, питавшие узкоэгоистические политические расчеты
или остававшиеся верными архаическому наследию «холод¬
ной войны», так и некоторые «либералы», связала предостав¬
ление Советскому Союзу торговых кредитов и статуса наибо¬
лее благоприятствуемой нации с совершенно недопустимыми
попытками вмешаться в область его внутренней юрисдик¬
ции — в вопрос об эмиграции евреев из СССР (поправка
Джексона — Вэника). Разумеется, подобные попытки зара¬
нее были обречены на провал, о чем советская сторона не¬
однократно предупреждала американскую, подчеркивая, что
развитие добрых отношений между СССР и США может про¬
исходить только на принципиальной, полностью равноправ¬
ной и взаимовыгодной основе, исключающей всякие попытки
вмешательства во внутренние дела партнера, навязывания
ему своих условий, недопустимого смешивания международ¬
ных и внутренних проблем каждой страны.
Правительство США всячески пыталось спасти от краха
марионеточные режимы Тхиеу в Южном Вьетнаме и Л он
Нола в Кампучии. Идя на грубое нарушение Парижских со¬
глашений, оно оказывало им значительную военную помощь
новыми видами оружия и советниками, организовывало раз¬
ведывательные полеты американских самолетов над Индо¬
китаем, угрожало возобновлением открытой интервенции.
Однако ничто не могло предотвратить их окончательного по¬
ражения. 29 апреля 1975 г. весь американский военный и
дипломатический персонал был срочно на вертолетах эвакуи¬
рован из Сайгона, над которым было поднято знамя Нацио¬
нального фронта освобождения Южного Вьетнама.
263

Американская общественность и конгресс блокировали все
попытки Белого дома и Пентагона продлить в той или иной
форме вмешательство США в борьбу в Индокитае на ее фи¬
нальной стадии. Более того, они выдвигали требования даль¬
нейшего сокращения военного присутствия и обязательств
США в Азии. Со своей стороны некоторые азиатские государ¬
ства (Таиланд, Филиппины) стали добиваться эвакуации аме¬
риканских вооруженных сил со своей территории, пошли на
нормализацию отношений с ДРВ. Широкий отклик в Азии
получило советское предложение об обеспечении безопасно¬
сти и в данном регионе мира коллективными усилиями его
пародов и правительств.
Правящие круги США поспешили, однако, выступить с
заявлениями о том, что они не собираются «оставлять» Азию,
и устроили ряд военно-политических демонстраций силы
(в частности, прямое нападение на Кампучию в связи с вре¬
менной задержкой американского судна «Майагез»).
7 декабря 1975 г. в Гонолулу, заканчивая свою поездку по
странам Азии (КНР, Индонезия, Филиппины), президент
Форд провозгласил собственную азиатскую доктрину. «Ни
один из районов мира,— объявил он,— не является для нас
более важным, чем Азия». Целью доктрины Форда было под¬
держание выгодного для США и направленного против
СССР и его друзей «баланса сил» на Дальнем Востоке, в Юго-
Восточной Азии и на Тихом океане. Главные средства ее до¬
стижения — «партнерство» с Японией, «укрепление неком¬
мунистических союзников Соединенных Штатов в Азии», и
разумеется, «значительные» американские вооруженные
силы, базы и 7-й флот. «Стабильность в регионе зависит от
поддержания силы США в Азии» 1,
В Африке правительство Форда — Киссинджера попыта¬
лось воспрепятствовать приходу к власти, а затем свергнуть
правительство Народного движения за освобождение Анголы
(МПЛА). Оно оказало значительную материальную помощь
раскольническим проимпериалистическим, реакционным
группировкам, фактически благословило открытую военную
интервенцию ЮАР в Анголу и, если бы не сопротивление
конгресса, готово было к дальнейшему, еще более грубому
вмешательству во внутренние дела этой страны. Однако все
его попытки остановить революционно-освободительный про¬
цесс в Анголе, других бывших португальских колониях, в Ро¬
дезии и Намибии, по всей Африке потерпели провал ввиду
1 U. S. News and World Report, 1975, December 8, p. 20, Decem¬
ber 22, p. 26—27.
264

растущей силы, самосознания и солидарности африканских
народов, поддержки их справедливого дела со стороны СССР,
других социалистических стран. В «отместку» за это Кис¬
синджер заявил, что правительство США не склонно больше
активно добиваться от конгресса отмены ограничений на тор¬
говлю с СССР. Вслед за этим госдепартамент отложил также
несколько намеченных советско-американских встреч на ми¬
нистерском уровне по вопросам экономики, строительства и
энергетики, снова демонстрируя на практике доктрину
«увязки».
Пытаясь оказать давление на Советский Союз, защитить
«право» США на господство в различных районах мира и
умиротворить правых, критикующих его политику детанта,
Киссинджер объявил в начале 1976 г., что он возрождает по¬
литику «сдерживания» СССР, провозглашенную 30 лет назад,
«в более активной форме». Поскольку Советский Союз яко¬
бы угрожает теперь, «впервые в истории», более отдаленным
странам Ближнего Востока, Азии и Африки (очень харак¬
терное для американских геополитиков представление о том,
что «далеко» и что «близко», в зависимости от того, идет ли
речь о СССР или о США!), постольку, утверждал государст¬
венный секретарь США, «нашей ответственностью» снова
становится «сдерживание советской силы». И это может
быть достигнуто, потому что западные державы «обладают
огромной силой» для подобного сдерживания. Таким обра¬
зом, Вашингтон пытался совместить свою вынужденную дань
разрядке с возвращением к политике силы и «холодной вой¬
ны», хотя там и сознавали, что это угрожает «рано или позд¬
но» привести не только к ухудшению отношений, но и к
конфликту с СССР L
Что происходит с администрацией президента Форда,
спрашивал видный американский обозреватель Т. Уикер, от¬
мечая «двойственность» ее внешней и военной политики.
С одной стороны, вашингтонские стратеги, «кажется, пресле¬
дуют цель ограничения стратегических вооружений с Совет¬
ским Союзом, но с другой, занимаются каким-то бряцанием
оружием как в отношении использования, так и размеров
американских ядерных сил» 1 2.
Под предлогом «сложности» взаимоотношений с СССР
Форд объявил об отказе от самого термина «разрядка» —
«детант», заменив его избитым империалистическим лозун¬
гом «мир посредством силы». Президент пытался утверж¬
1 International Herald Tribune, 1976, February 2.
2 Ibid., 1975, July 8.
265

дать, что эта замена не является признаком отказа от стрем¬
лений к хорошим отношениям с СССР. Однако республикан¬
ское правительство до конца своего пребывания у власти в
1976 г. не только заморозило переговоры по ОСВ-2, но и
отказалось почти от всех других инициатив по налажива¬
нию советско-американских — политических, экономических
и пр.— отношений. Более того, оно все чаще выступало с
декларациями и акциями, никак не согласующимися с духом
и буквой достигнутых между СССР и США соглашений и
договоренностей.
Форд проявил себя «истинным консерватором», не пред¬
принявшим каких-либо новых крупных внешнеполитических
инициатив и не доведшим до успешного завершения перегово¬
ры по многим острым международным проблемам — так под¬
водила итоги его пребывания в Белом доме американская
пресса. Единственно, чем он зарекомендовал себя,— это стрем¬
лением «сохранить и укрепить лидерство США в мире, вести
дела с оппонентами с позиции несомненной силы». Форд ве¬
рил, что «американское влияние в мире прямо пропорцио¬
нально расходам на оборону» (!) !.
Поворачивая назад от разрядки к догмам политики силы,
президент Форд брал на себя «политический риск призыва к
перемене в национальных приоритетах: к увеличению доли
ресурсов, выделяемых для военных нужд, при одновремен¬
ных усилиях сократить расходы на программы социального
обеспечения» 1 2.
Этот «риск», однако, не оправдал себя, а, наоборот, спо¬
собствовал, по мнению многих американских политических
обозревателей, наряду с отказом президента заключить дого¬
вор ОСВ-2 поражению Форда на выборах в ноябре 1976 г.
1 Newsweek, 1976, October 18, р. 53.
2 U. S. News and World Report, 1976, February 9, p. 20.

ГЛАВА VII
ОТ ПРОПОВЕДЕЙ ЯДЕРНОГО
РАЗОРУЖЕНИЯ К ДИРЕКТИВЕ № 59
1. Внешнеполитические декларации
и подлинные цели правительства Картера
Неблагоприятное для империализма соотношение сил и
положение в мире, последовательная борьба Советского Сою¬
за и братских социалистических стран за смягчение между¬
народной напряженности, отрицательная реакция значи¬
тельной части мировой и американской общественности на
рецидивы «холодной войны», недовольство большинства не-
присоединившихся стран и ряда союзников США их попыт¬
ками вернуться к глобальному курсу на конфронтацию, ин¬
тервенционизм и безудержную гонку вооружений, многочис¬
ленные обязательства Вашингтона по соглашениям первой
половины 70-х годов воздерживаться от применения силы
или угрозы ею, так называемый вьетнамский синдром — все
это препятствовало открытому, быстрому и полному возобла¬
данию воинствующе-реакционной тенденции в американской
внешней политике.
Как и всегда в таких случаях, усилилась определенная
двойственность и непоследовательность во внешнеполитиче¬
ских декларациях и подлинных целях, в пропагандистской и
военно-политической деятельности Вашингтона.
Одержавший победу на президентских выборах 1976 г.
кандидат демократической партии, мало известный до этого
бывший губернатор южного штата Джорджия Джимми Кар¬
тер еще в ходе предвыборной кампании, с одной стороны,
сделал немало заявлений в пользу мира, разоружения и т. п.,
а с другой — отдал заметное предпочтение более «жесткой»,
открыто враждебной политике по отношению к СССР, миро¬
вому социализму. Отражая взгляды и настроения влиятель¬
ных империалистических кругов, недовольных разрядкой и
возлагавших на нее вину за дальнейшее ухудшение положе¬
ния США на мировой арене, Картер подверг критике прово¬
дившуюся предшествующими республиканскими админист¬
рациями политику в отношении СССР как якобы слишком
уступчивую и выгодную для него гораздо больше, чем для
267

США. Он обещал, во-первых, впредь отводить отношениям с
СССР менее важное место в системе внешнеполитических
приоритетов США, во-вторых, фактически строить эти отно¬
шения «с позиции силы» и, в-третьих, сделать их «более
уравновешенными», т. е. добиваться от Советского Союза са¬
мых различных уступок в пользу США в обмен за те якобы
преимущества, которые ему дает разрядка.
Интересно отметить, что, желая подчеркнуть свою «не¬
причастность» к прошлой американской политике, намерение
проводить «не запятнанную Вьетнамом и Уотергейтом» ли¬
нию в международных и внутренних делах, Картер сделал
ряд либеральных и миролюбивых обещаний, которые впослед¬
ствии были нарушены им особенно грубым образом. Так, он
обещал отказаться от доктрины «баланса сил», заменив ее
«политикой мирового порядка». Он заявил о своем намерении
сократить военный бюджет и атомный арсенал страны, чис¬
ленность американских баз и вооруженных сил за рубежом
(включая вывод войск США из Южной Кореи, с Филиппин
и т. д.), продажу американского оружия другим странам и пр.
Наконец, Картер осудил «текущую практику создания но¬
вого ядерного оружия для достижения соглашений о контро¬
ле над вооружениями... Вопреки стратегической доктрине
администрации Форда, мистер Картер не верит (!) в реаль¬
ную возможность ограниченной ядерной войны. Он сказал,
что, по его убеждению, если бы ядерпое оружие было однаж¬
ды использовано, то всеобщая ядерная война была бы веро¬
ятна» В то же время Картер не исключал возможности па-
несения Соединенными Штатами первыми ядерного удара в
случае угрозы их «безопасности».
Развернутая Картером и его помощниками пропаганди¬
стская кампания «в пользу мира и разоружения» призвана
была на деле послужить «новому обоснованию» мирового ли¬
дерства Америки — ее «моральному превосходству». В цели
организаторов этой кампании входило также вырвать у СССР
односторонние уступки в области разоружения, а в случае
провала переговоров об ограничении гонки вооружений воз¬
ложить на него ответственность за ее продолжение, обосно¬
вать необходимость «вынужденного» возвращения США к
ставке на силу для защиты своих «национальных интересов».
«Картер демонстративно старается перехватить инициативу
у русских,— писал еженедельник «Ю. С. ньюс энд Уорлд ри-
порт»,— громко декларируя в пользу соглашения о контроле
над вооружениями, полного запрещения ядерных испытаний
1 International Herald Tribune, 1976, June 12—13 and July 9.
268

и даже конечной цели — ликвидации всего ядерного оружия.
То обстоятельство, что эти предложения, возможно, нереали¬
стичны, рассматривается как имеющее второстепенное зна¬
чение»
Нереалистичность многих картеровских предложений, их
безответственный, демагогический характер раскрывался сра¬
зу же, как только дело доходило до их конкретизации, пре¬
творения в жизнь. Тогда оказывалось, что или предложения
по тем или иным вопросам уже поставлены на повестку дня
Советским Союзом, но США давно саботируют их принятие,
или что за общими картеровскими декларациями скрывают¬
ся неподготовленность, разногласия и сумятица в его собст¬
венной администрации относительно их осуществления, или
что вообще Картер, пытаясь утвердить свое «я» в междуна¬
родных делах, «бил в колокола» по проблемам, которые его
правительство, советники и эксперты только еще начинали
разрабатывать, по которым не было проведено должных кон¬
сультаций с другими заинтересованными, в том числе союз¬
ными с США, странами.
Президенту Картеру и некоторым из его советников во
главе с помощником по вопросам национальной безопасно¬
сти Бжезинским важно было, однако, захватить воображение
американского и других народов картиной появления в Белом
доме своего рода нового мессии, готового якобы вести Аме¬
рику и весь мир к «вершинам свободы и счастья». Поэтому
демагогия, «реидеологизация» внешней политики, фарисей¬
ство, идейно-психологические кампании, направленные па
«ошеломление», на подрыв позиций противника и возвели¬
чение самих США, стали характерной чертой деятельности
администрации Картера, усугубляемой часто его «наивно¬
стью» в международных делах.
Однако за безграничной картеровской демагогией скрыва¬
лись не только расчеты на личное возвеличение президента.
Одной из важнейших задач картеровской администрации, как
это скоро выявилось, было преодоление «вьетнамского синд¬
рома» в США, т. е. широко распространенных в стране ап-
тиинтервенционистских, антивоенных настроений. Другой
целью являлась ликвидация настроений в пользу улучшения
советско-американских отношений и симпатий к СССР, за¬
мена их последовательным и воинствующим антисоветизмом,
создание идейно-психологических условий для «незаметно¬
го» перехода от политики приспособления американского им¬
периализма к существующему соотношению сил к попыткам
изменить его в свою пользу.
1 U. S. News and World Report, 1977, February 28, p. 17.
269

Стараниями прежде всего Збигнева Бжезинского, воинст¬
вующего апологета американского империализма, большинст¬
ву инициатив администрации Картера придавалась с самого
начала специфически антисоветская направленность. Боль¬
шинство хорошо знавших Збига людей неизменно характе¬
ризовало его работы, концепции и высказывания как весьма
эклектичные, псевдонаучные, поверхностные, но зато очень
напыщенные, претенциозные. С самого начала прихода Кар¬
тера к власти Збиг считал, что его миссия — это привнесение
жесткости во все действия США на мировой арене. Он стал
фактически главным поборником дальнейшего резкого сдви¬
га США вправо, в направлении ярого антикоммунизма, еще
большей агрессивности и интервенционизма. Разрабатывае¬
мые им самые различные коварные «мирные» — идеологиче¬
ские, психологические, дипломатические — методы «соперни¬
чества» с СССР, борьбы за «третий мир», по существу,
служили прикрытием для применения голой и грубой силы
в целях «защиты американских интересов», для военного
решения международных проблем. «Сила существует для
того, чтобы ее использовать,— говорил Бжезинский.—Ее
нужно использовать. Это важно».
Особую роль в раздувании притязаний на «моральное ми¬
ровое лидерство» США, а заодно антисоветизма и антиком¬
мунизма, шовинизма и воинственности сыграло возведение
правительством Картера на уровень официальной внешней
политики, более того, объявление одной из ее основ «борьбы
за права человека».
Хотя в одном из представленных сенату США госдепар¬
таментом докладов признавалось, что из 82 стран, получаю¬
щих американскую военную помощь, 54 «виновны в наруше¬
ниях прав человека в большей или меньшей степени», тем не
менее подавляющее большинство из них как были, так и ос¬
тались в списках ближайших или стратегически важных для
США союзников, которым Вашингтон не может отказать в
поддержке.
Хотя президент признал в своем выступлении в ООН
18 марта 1977 г., что США все еще не присоединились ни к
международному пакту о гражданских и политических пра¬
вах, ни к конвенциям ООН о предупреждении геноцида и
ликвидации всех форм расовой дискриминации, ни к ряду
других аналогичных документов, тем не менее он настаивал
на том, что именно Америке будто бы «принадлежит искон¬
но историческое право отождествлять себя с процессом все¬
мирной борьбы за права человека».
Хотя Картер и члены его правительства и утверждали, что
270

они якобы выступают против нарушений «прав человека» во
всех без исключения странах, в том числе самих США, однако
на деле пх заявления и ноты по этому вопросу были направ¬
лены прежде всего в адрес СССР, Чехословакии, ГДР и дру¬
гих социалистических, а иногда развивающихся стран, против
которых американский империализм вел «психологическую
войну».
Если одной из целей возведенной на уровень официаль¬
ной политики кампании «за права человека» было усилить
идеологическую борьбу против СССР, социалистического со¬
дружества, дискредитировать и подорвать реальный социа¬
лизм, оказать психологическое и политическое давление на
Советский Союз и другие социалистические страны, попы¬
таться диктовать им не только условия их международного,
но и внутреннего поведения, то другая цель этой же кампа¬
нии состояла в восстановлении морального облика Америки,
непоправимо запятнанного Вьетнамом и Уотергейтом, обо¬
сновании ее претензии на осуществление всемирных поли¬
цейских функций «блюстителя морали». «Чтобы восстано¬
вить национальную репутацию в мире и создать новое един¬
ство внутри страны в поддержку своего руководства иност¬
ранными делами,— отмечала «Нью-Йорк тайме»,— Картер
стал подчеркивать «моральные» — и предположительно более
популярные — аспекты внешней политики. Не отказываясь
от традиционных союзников или таких целей, как более сво¬
бодная торговля и глобальная военная удаль (I), он перенес
акцент... на провозглашение преобладающей преданности че¬
ловеческим правам, на ядерное разоружение, так же как и на
контроль над вооружениями, на иностранную помощь вместо
продажи оружия... Проблемой с самого начала было, как он
сможет совместить такой идеализм с более обычными требо¬
ваниями дипломатии».
Как показала, однако, практика, Картер прекрасно совме¬
щал то и другое. Более того, его «идеализм» стал одним из
основных орудий его дипломатии, а его ханжество и лицеме¬
рие побило при этом все рекорды. «Независимо от того, что
мы думаем о гражданских правах или правах женщин в Сау¬
довской Аравии,— признавала газета,— мы нуждаемся в ее
нефти, инвестициях и ее дипломатическом и экономическом
сотрудничестве. Нам, может быть, обидно (?!) выступать в
роли ведущего торговца оружием в мире, но мы будем с го¬
товностью продавать его... повсюду, чтобы завоевать друзей
и политическое влияние. Мы можем сожалеть о существова¬
нии диктатур в Южной Корее и других странах, но ради на¬
шей собственной безопасности или военных потребностей мы
27L

не осмелимся обидеть их... Мы нуждаемся в хроме из Южной
Африки... как бы оскорбителен для нас ни был ее апар¬
теид» (!) !.
В качестве одного из средств к изменению хода событий
и соотношения сил в мире в пользу США и мирового капита¬
лизма администрация Картера избрала так называемую трех¬
стороннюю стратегию укрепления и объединения трех глав¬
ных современных империалистических «центров силы» —
США, Западной Европы и Японии. Достижение этой цели
было объявлено задачей № 1 американской политики. Далее
намечалось урегулировать отношения США и их империали¬
стических союзников с развивающимися странами, закрепив
эти страны в капиталистической системе на роли поставщи¬
ков сырья, энергоресурсов, дешевой рабочей силы и рынков
для западных монополий. «Реорганизовав» и укрепив таким
образом капиталистический мир, правящие круги США на¬
меревались в качестве третьей важнейшей задачи решать с
вновь созданной ими позиции силы и в свою пользу вопросы
«сотрудничества и соперничества» с Советским Союзом и дру¬
гими социалистическими государствами.
Исходные теоретические построения идеологов и деяте¬
лей трехсторонней стратегии, в избытке представленных в
администрации президента Картера (вице-президент У. Мон-
дейл, 3. Бжезинский, государственный секретарь С. Вэнс, ми¬
нистр обороны Г. Браун и др.), не оставляли сомнений в том,
что она являлась всего-навсего новым вариантом старой стра¬
тегии, нацеленной на установлепие мирового господства
США при помощи не только «моральной», политической, но
и экономической, научно-технической, а в конечном счете
опять-таки военной силы США. Проявляя явное пренебреже¬
ние даже к главным империалистическим союзникам США —
Западной Европе и Японии, неспособным якобы взять на
себя «большую политическую ответственность», ближайший
советник Картера Бжезинский утверждал, например, в свой¬
ственном ему стиле, что только «американская сила остается
центральной опорой глобальной стабильности и прогресса» 1 2.
Подлинная цена многих миролюбивых деклараций Карте¬
ра и реальное содержание трехсторонней стратегии начали
проявляться уже через 90 часов после прихода его админист¬
рации к власти. Прибывший 24 января 1977 г. в Брюссель в
качестве апостола этой стратегии вице-президент Мондейл
начал свое 10-дневное турне по странам Западной Европы и
1 New York Times, 1978, February 19.
2 Foreign policy, Summer 1976, N 3, p. 92.
272

Японии с заявлений о «готовности» США не только сохра¬
нить американские военные расходы по НАТО, но и увели¬
чить их, если «союзники Америки присоединятся к нам в
улучшении оборонительных сил НАТО до предела их инди¬
видуальных возможностей» L В Японии Мондейл подтвердил,
что США «были и останутся азиатской и тихоокеанской дер¬
жавой», что они сохранят здесь свое военное присутствие и
что еще одно из предвыборных обещаний Картера — о выво¬
де наземных американских войск из Южной Кореи если и
будет выполняться, то лишь после консультации с Сеулом и
Токио 1 2.
Одним из конкретных проявлений трехсторонней страте¬
гии явилась начатая еще при президенте Форде практика со¬
зыва совещаний высших руководителей ведущих держав ка¬
питалистического мира. Первое из этих совещаний, в котором
участвовали президенты США и Франции и премьер-минист¬
ры Великобритании, ФРГ, Японии и Италии, состоялось в
Рамбуйе (Франция) в конце 1975 г. Второе, в котором при¬
нял участие также премьер-министр Канады, прошло в Пуэр¬
то-Рико в июне 1976 г. Придя к власти, правительство
Картера поспешило с созывом третьего совещания лидеров
«большой семерки» в начале мая 1977 г. в Лондоне.
Первоначальной целью этих совещаний было обсуждение
тяжелого положения, в котором оказались капиталистиче¬
ские страны в результате экономического, энергетического и
других кризисов, и выработка согласованных мер по их пре¬
одолению, по ликвидации инфляции и безработицы, по сти¬
мулированию экономики, по предотвращению протекциони¬
стских и других торгово-валютных акций отдельных госу¬
дарств, которые могли бы привести к дальнейшему росту про¬
тиворечий между ними, к ослаблению «единства Запада».
Вашингтон постарался, однако, расширить повестку дня со¬
вещаний «семерки», включив в нее сперва «тайно», а затем и
открыто военно-политические вопросы, а именно о коорди¬
нации внешней, ядерной и другой политики крупнейших ка¬
питалистических государств, о выработке их совместной по¬
зиции по отношению к социалистическим и развивающимся
странам, о вмешательстве во внутренние дела разных пародов
с целью предотвратить сдвиг влево в их внутренней жизни,
о мероприятиях по укреплению военной силы Запада и т. п.
На встрече в Лондоне, например, предметами консульта¬
ций лидеров капиталистического мира явились наряду с эко-
1 International Herald Tribune, 1977, January 25.
2 Цит. по: Правда, 1977, 2 февраля.
18
Ю. М. Мельников
273

комическими и энергетическими проблемами африканские
дела (борьба против прогрессивных режимов, в частности
Анголы, и поддержка прозападных), отношение к «евроком¬
мунизму», укрепление солидарности и обороны Запада и др.
Стремясь продемонстрировать свою твердость в борьбе с
коммунизмом, Картер договорился до заявления о том, что
он был бы рад «видеть берлинскую стену (т. е. границу меж¬
ду ГДР и ФРГ.— Ю. М.) разрушенной» L Однако его слиш¬
ком воинственные и грубо антисоветские выпады, в том чис¬
ле о «нарушениях прав человека» в СССР и Восточной Евро¬
пе, вызвали не только смущение, но и прямое недовольство
ряда руководителей Западной Европы, опасавшихся подрыва
разрядки в результате подобных американских провокаций.
Тем не менее на последовавшей непосредственно за встре¬
чей «большой семерки» в Лондоне сессии совета НАТО на
уровне глав правительств Картер выступил с дальнейшими
заявлениями о том, что этот военный союз является стерж¬
нем его внешней политики, призывами нейтрализовать
якобы усиливающуюся «советскую угрозу» и увеличить
расходы на обычные вооруженные силы НАТО, поднять их
боеспособность и оснащенность, модернизировать и стан¬
дартизировать вооружения и т. д.
Таким образом, если 7 и 8 мая 1977 г. самые влиятельные
лидеры капиталистического мира хором призывали к «ожив¬
лению» экономики своих стран, то 10 и 11 они же занима¬
лись укреплением главного барьера на пути к этому ожив¬
лению — непомерным и непроизводительным разбазаривани¬
ем средств и ресурсов на военные цели.
Наряду с усилиями укрепить «центральный треугольник
силы» капиталистического мира правительство Картера по¬
ставило своей задачей наладить по возможности отношения с
развивающимися странами, все более серьезно обостряющие¬
ся в результате неоколониалистской политики Запада. Как
признался специально назначенный Картером новый
представитель США в ООН, видный негритянский либе¬
ральный деятель Эндрю Янг, «наша (т. е. американская.—
Ю. М.) вовлеченность в Южной Африке оттолкнула от
нас африканцев, вопрос о Панамском канале привел к отчуж¬
дению латиноамериканцев, а Вьетнам принес нам отчужде¬
ние почти всех» 1 2.
Усилиями Янга и ряда других либеральных деятелей в
политику США по отношению к странам Африки и Ближне¬
1 International Herald Tribune, 1977, May 10.
2 Washington Post, 1978, November 26.
274

го Востока, Азии и Латинской Америки были внесены опре¬
деленные коррективы. Однако эти коррективы имели скорее
тактический, чем радикальный, характер, были направлены
на укрепление пошатнувшихся позиций США в этих
странах, а не на действительное разрешение множества их
«больных проблем» — неравноправных отношений с Запа¬
дом, остатков колониализма, расизма и неоколониальной эк¬
сплуатации, бедности и низких темпов развития и др. Кро¬
ме того, целый ряд либеральных инициатив и высказываний
Янга (в защиту патриотов Намибии, палестинцев и др.) на¬
толкнулся на ожесточенное сопротивление консерваторов,
правых, расистов и милитаристов как в самих США, так и
среди их союзников, а сам Янг в конечном счете вынужден
был уйти в отставку в результате прямой провокации против
него сионистской разведки.
Одной из серьезных уступок правительства Картера ан¬
тиимпериалистической борьбе развивающихся стран явилось
завершение длившихся 13 лет переговоров с Панамой, закон¬
чившихся подписанием двух новых договоров о Панамском ка¬
нале. Согласно одному из них США обязались полностью пе¬
редать Панаме суверенитет над каналом и его зоной, вывести
оттуда свои войска и ликвидировать базы к 2000 г. Второй до¬
говор, однако, предусматривал, что и с наступлением треть¬
его тысячелетия за США останется право совместно с Пана¬
мой «гарантировать нейтралитет канала», т. е. фактически
сохранял за ними возможность интервенции в эту страну под
предлогом обеспечения нейтрального статуса «жизненно
важного» для них водного пути между Атлантическим и Ти¬
хим океанами. США должны были также значительно увели¬
чить платежи Панаме за пользование каналом, хотя они
и оставались все еще намного ниже их доходов от него.
С целью «успокоить» Латинскую Америку правительст¬
во Картера прекратило также оказание военной помощи ряду
диктаторских режимов. Оно обещало нормализовать отноше¬
ния с Кубой, удовлетворить некоторые из экономических тре¬
бований латиноамериканских стран, но эти обещания в ос¬
новном остались невыполненными.
Вынужденное считаться с возросшим самосознанием, не¬
зависимостью и определенной сплоченностью развивающих¬
ся стран, пользующихся поддержкой СССР и других социа¬
листических государств, а также с продолжавшимся после-
вьетнамским негативным отношением большей части амери¬
канского народа к вооруженному интервенционизму, прави¬
тельство Картера тем не менее использовало в своей неоко¬
лониалистской политике далеко не только «мирные методы».
275

Несмотря на все разглагольствования о «правах человека»,
оно, в частности, спешило оказать всевозможную помощь
многим реакционным, военно-диктаторским режимам, стре¬
мившимся расправиться с революционной освободительной
борьбой и народными восстаниями. Весной 1977 года Ва¬
шингтон совместно со своими западноевропейскими союзни¬
ками оказал большую помощь наемниками, оружием, транс¬
портом правительству Мобуту в Заире, вмешавшись фактиче¬
ски в очередную вспышку гражданской войны в этой стране.
О том, что военно-стратегические интересы США в Заи¬
ре, во всей Африке, а не забота о «правах человека» или бла¬
госостоянии народов являются важнейшей движущей силой
их политики, откровенно заявил конгрессу председатель ко¬
митета начальников штабов США Дж. Браун. Он признал
факт существования в шести африканских странах, включая
Заир, американских военных баз и подчеркнул значение
Африки как незаменимого поставщика сырья, «потребного
современным технологическим (т. е. империалистическим.—
Ю. М.) обществам»
В Азии правительство Картера в своей «двойной» поли¬
тике «безопасности и развития» первоначально делало упор
на ее «мирные» и экономические аспекты. Оно обещало, на¬
пример, нормализовать отношения с Вьетнамом и остальны¬
ми странами Индокитая. Однако опять-таки под давлением
стратегических антисоветских и империалистических устрем¬
лений оно и в Азии очень скоро стало делать все более кру¬
тые виражи в направлении подчеркивания американских
«обязательств по безопасности и военной подготовленности»,
усиления гонки вооружений, раздувания конфликтов и игры
на противоречиях между другими странами. «США будут
осуществлять сильное и разнообразное военное присутствие и
активную дипломатию в азиатско-тихоокеанском регионе,
чтобы поддержать наши растущие экономические и полити¬
ческие ставки здесь»,— самоуверенно объявил Бжезинский
весной 1978 г.1 2
США быстро свернули планы вывода своих войск из Юж¬
ной Кореи, увеличили поставки вооружений ей и ряду дру¬
гих своих азиатских союзников, занялись укреплением во¬
енных баз на Филиппинах и в Японии, расширением сферы
действия АНЗЮС и СЕНТО, стали придавать все более яв¬
ный военный акцент планам создания «тихоокеанского сооб¬
щества» и т. д.
1 Цит. по: Правда, 1977, 27 марта.
2 Newsweek, 1978, Мау 8, р. 14.
276

Усиливая первую континентально-островную линию свое¬
го военного присутствия в Азии, они стали все больше эше¬
лонировать ее в глубь как Тихого, так и Индийского океанов,
создавая второе «плавающе-островное» кольцо — систему
взаимосвязанных портов и баз, военно-морских и военно-воз¬
душных, авианосных и транспортных соединений. То, что
при этом они грубейшим образом нарушали, в частности, са¬
мые насущные права коренных жителей Диего-Гарсия и Ми¬
кронезии, которая была отдана ООН под временную опеку
США, весьма мало беспокоило Картера и его окружение.
Не только собственные «силовые» соображения, но и дав¬
ление военных кругов побуждали правительство Картера,
продолжая высказываться в пользу ограничения вооружений
и переговоров с СССР в этой области, заниматься в то же вре¬
мя поисками все новых вариантов военной и дипломатиче¬
ской стратегии, создания и производства новых систем ору¬
жия с одной целью — получения стратегического превосход¬
ства США над СССР. Почти тысячу документов, взывающих
к продолжению и усилению гонки вооружений, передал в
Белый дом в начале 1977 г. Пентагон. Созданный в это же
время так называемый комитет по существующей опасности
во главе с такими «ястребами», как П. Нитце, Ю. Ростоу, ге¬
нерал М. Риджуэй, бывший директор ЦРУ У. Колби, муль¬
тимиллионер Диллон и др., под предлогом недопущения «во¬
енного превосходства» СССР развернул бешеную кампанию
за увеличение военных расходов, модернизацию вооружен¬
ных сил и вооружений США и т. п.
Главный тезис «ястребов», сообщала «Интернэшнл ге¬
ральд трибюн» 14 марта 1977 г., состоит в том, «что больше
и лучшего ядерного оружия, даже не используемого в любой
мыслимой ситуации, может быть обращено в твердые дипло¬
матические, военные и психологические активы, точь-в-точь
наподобие обычных военных и экономических мускулов, ко¬
торые можно напрягать и пускать в ход... Следовательно, ар¬
гументируют они, наступит время, когда ядерные вооруже¬
ния одной из сверхдержав — даже если они не могут быть с
безопасностью использованы для нападения — обеспечат спо¬
собность господствовать над миром» (!).
В начале 1977 г. Пентагон форсировал секретные работы
по созданию средств уничтожения «вражеских спутников».
В июне президент принял решение о переоснащении межкон¬
тинентальных ракет «Минитмэн-3» новыми многозарядными
боеголовками «МК-12А», которые директор агентства по ра¬
зоружению и контролю над вооружениями П. Уорпке охарак¬
теризовал как «потенциально дестабилизирующий фактор» п
277

с которыми в Вашингтоне связывали надежды на получение
хотя бы «временного превосходства» в стратегических воору¬
жениях над СССР. Тогда же на очередном совещании группы
ядерного планирования НАТО в Оттаве США предложили
Западной Европе принять на вооружение крылатые ракеты.
Вслед за этим последовало объявление о создании нового так¬
тического ядерного оружия — нейтронной бомбы и намере¬
нии США разместить запасы таких бомб в Европе, что дол¬
жно было неизбежно привести к понижению ядерного поро¬
га и усилению опасности атомной войны. Поскольку, однако,
нейтронная бомба, по мнению пентагоновских стратегов, по¬
вышала шансы на «ограничение» этой войны территорией
Европы, постольку Вашингтон в течение нескольких месяцев
упорно добивался от своих западноевропейских союзников
согласия на принятие его планов «модернизации» ракетно-
ядерного оружия НАТО.
Вместе с текущими вооружениями администрация Карте¬
ра — Бжезинского —- Брауна приступила к разработке и
навязыванию своим западноевропейским союзникам долго¬
срочной (до 1990 года!) программы укрепления ведущего
военного блока капиталистических государств, в том числе
«автоматического» ежегодного увеличения их военных рас¬
ходов на 3%. «Дж. Картер говорит о мире, но заряжает пуш¬
ки» — только так и смогли прокомментировать американ¬
ские газеты реальный курс правительства демократов в воен¬
ной области
Подготовленный летом 1977 г. Советом национальной бе¬
зопасности при участии других военно-политических ведомств
США так называемый президентский обзорный меморандум^-
10 в отличие от мирных публичных заявлений Картера оце¬
нивал международную ситуацию в целом как сочетающую
«сотрудничество периода разрядки» с соперничеством времен
«холодной войны». В меморандуме признавалось наличие
примерного паритета вооруженных сил СССР и США, одна¬
ко главные выводы из этого объективного фактора делались
в пользу усиления, а не ограничения гонки вооружений, что¬
бы якобы предотвратить советское, а на самом деле попытать¬
ся добиться американского военного превосходства. В соот¬
ветствии с общим воинственным духом меморандума в нем
рассматривались в качестве возможных все варианты войны
между США и СССР, Западом и Востоком, начиная от «ог¬
раниченных» конфликтов в Европе и за ее пределами и кон¬
чая всеобщей ядерной войной.
1 New York Daily News, 1978, January 6.
278

В составленной Пентагоном части меморандума, однако,
признавалось, что в случае всеобщей ядерной войны между
СССР и США «победителей не будет». В результате такой
войны, по оценке авторов меморандума, потери США соста¬
вили бы 140 млн., а СССР — 113 млн. человек, и 75% эконо¬
мики каждой страны было бы разрушено. Не принесло бы, ве¬
роятно, успеха США, по признанию министра обороны Бра¬
уна, и применение странами НАТО первыми тактического
ядерного оружия в войне в Европе. Для «исправления» су¬
ществующей, таким образом, фактически ситуации равнове¬
сия сил в меморандуме намечались различные возможные
планы действий, включая ускоренное наращивание обычных
сил НАТО и меры «для того чтобы отвлечь советские воен¬
ные ресурсы в Азию» Ч
Как сообщила 2 сентября 1977 г. «Вашингтон пост», пре¬
зидент Картер дал также специальное указание о подготовке
к «малым войнам» в районах Ближнего и Среднего Востока.
«В директиве Картера,— писала газета,— говорится, что вы¬
сокомобильные части армии и морской пехоты должны обла¬
дать способностью наносить быстрые удары в отдаленных
районах. Официальные лица администрации в качестве одно¬
го из примеров таких районов приводят вспышку «напряжен¬
ности в Персидском заливе». К началу 1978 г. в США уже
были выделены три дивизии (одна — морской пехоты и две —
сухопутных войск) и несколько авиационных частей для пе¬
реброски и развертывания на Ближнем и Среднем Востоке.
Таким образом, еще задолго до событий в Афганистане и Ира¬
не правительство Картера моделировало создание «корпуса
быстрого развертывания», форсировало военные приготовле¬
ния США в регионе, находящемся за тысячи километров от
них, но обладающем притягательными для Вашингтона ог¬
ромными запасами нефти, важным стратегическим положе¬
нием, считающемся «нестабильным» ввиду усиления в нем
национально-освободительных движений.
Важнейшей частью военной подготовки администрации
Картера снова стали усиленные поиски группой Бжезинско¬
го — Брауна — Шлесинджера (теперь министра энергетики)
«приемлемого» варианта ядерной войны с СССР, той или иной
возможности для применения колоссального ядерно-ракетпо-
го потенциала США ради достижения их внешнеполитиче¬
ских целей.
20—22 сентября 1977 г. корреспондент газеты «Интер¬
нэшнл геральд трибюн» Джонатан Пауэр взял интервью
1 International Herald Tribune, 1978, January 7—8.
279

(трехдневное!) у 3. Бжезинского, которое было опубликова¬
но в этой же газете только 10 октября и лишь «в отрывках».
Но и того, что было напечатано, оказалось вполне достаточно,
чтобы вызвать недоуменную и самую негативную реакцию
во всем мире.
Три момента особенно ярко бросались в глаза при озна¬
комлении с опубликованными «мыслями» помощника пре¬
зидента. Во-первых, Бжезинский категорически заявил, что
он не считает, как некоторые другие американские политики,
что «ядерное превосходство в политическом отношении бес¬
смысленно... Оно может побудить сторону, которая чувству¬
ет, что она пользуется стратегическим превосходством,— под¬
черкнул он,— действовать политически более решительным
образом. Другими словами, оно обладает потенциалом поли¬
тической эксплуатации, даже если в реальной военной обста¬
новке разница (между стратегическими силами превосходя¬
щей стороны и ее противника.— Ю. М.) может быть — к луч¬
шему это или к худшему — незначительной».
Во-вторых, Бжезинский на вопрос о том, сможет ли оп
«как человеческое существо, христианин и отец семейства ре¬
комендовать президенту нажать кнопку и убить миллионы
людей», довольно четко ответил, что сможет, и даже «без
особых колебаний, если я подумаю (?!),— добавил он,— что
кто-то начинает ядерное нападение на меня».
И наконец, в-третьих, пытаясь оправдать эту свою «ре¬
шительность» и «опровергнуть» данные о возможных ужас¬
ных последствиях термоядерной войны для всего человечест¬
ва (в том числе официальные данные самого Белого дома и
Пентагона), Бжезинский заявил: «Если мы используем все
наше ядерное оружие и русские используют все их ядерное
оружие, то будет уничтожено около 10% человечества...
Это — не конец человечества» (!).
С какой стороны ни рассматривать подобное провокаци¬
онное и человеконенавистническое интервью, выводы из него
могли быть только однозначными: «серый кардинал» Белого
дома открыто заявлял, что, с его, и, конечно, не только с его,
точки зрения, стратегическое ядерное превосходство, исполь¬
зование этого превосходства как орудия внешней политики,
ядерная война как продолжение этой политики являются
вполне реальными, «мыслимыми» и приемлемыми, как бы ни
были они аморальны! И эти выводы снова и снова подкреп¬
лялись всей практикой правительства Картера в области аме¬
риканской военной силы.
Замысел очередного интервью Бжезинского окончательно
прояснился, когда стало известно о его «неудовлетворенно¬
280

сти» результатами подготовки президентского обзорного ме¬
морандума-10 и об указании Белого дома министерству обо¬
роны в конце 1977 г. провести новый «большой обзор чрез¬
вычайных планов ведения ядерной войны с Советским Сою¬
зом», обратив особое внимание на вопрос о подготовке стра¬
тегических сил США к «осуществлению ограниченной ядер¬
ной атаки». «Толчком» к этому указанию, как сообщалось,
послужили интерес Бжезинского к «выбору целей для ядер-
ных ракет», его мнение, что «ядерная доктрина нуждается в
более тесном увязывании с общей политической стратегией
администрации по отношению к Советскому Союзу», что
«пентагоновский план ядерного удара должен быть нацелен
на эксплуатацию потенциальных советских страхов, таких,
как угроза продовольственному снабжению Москвы и выбор
в качестве цели русские войска на Дальнем Востоке» \ для
того чтобы Советский Союз стал бы более уязвимым для
нападения.
Работа над составлением директивы № 59 — очередного
плана ядерной атаки на Советский Союз — началась. Злове¬
щая тень нового раунда гонки вооружений, наращивания аме¬
риканской военной силы, подготовки ракетно-ядерной войны
нависла над всей внешней политикой президента Картера, и
в первую очередь над его подходом к Советскому Союзу.
2. Политика «сотрудничества
и соперничества» США и СССР
Хотя установки трехсторонней стратегии и отводили вза¬
имоотношениям с Советским Союзом «третье место» в систе¬
ме приоритетов политики Картера — Бжезинского, тем не
менее на практике эти отношения неизбежно оставались, как
и всегда, в центре внимания и забот Вашингтона. Подавляю¬
щее большинство внешнеполитических инициатив и акций
правительства Картера, в том числе и сама трехсторонняя
стратегия, а также кампания «за права человека», предло¬
жения по ограничению вооружений и т. д. с самого начала
были теснейшим образом связаны с выработкой его позиции
по отношению к СССР. Фактически сами американские ли¬
деры почти в каждом своем выступлении вынуждены были
говорить о Советском Союзе либо как о главном сопернике,
противнике или даже «враге» Америки, либо как о ее неиз¬
бежном партнере, а то и «союзнике» по решению множества
острых и важных международных, глобальных и прочих
проблем.
1 International Herald Tribune, 1977, December 17—18.
281

Многие из этих выступлений носили противоречивый и
непоследовательный характер, но в целом в них все более
четко формировалась доктрина «сотрудничества и соперни¬
чества» как основа официального курса Вашингтона по отно¬
шению к СССР.
Будучи вынужденным вступить на путь постоянных кон¬
сультаций, переговоров и договоренностей с СССР на различ¬
ных уровнях и по разным вопросам, Вашингтон вместе с тем
далеко не всегда действовал и действует с должной последо¬
вательностью в соблюдении достигнутых соглашений, прин¬
ципов равенства, взаимных интересов и безопасности обоих
государств на мировой арене. В частности, американская сто¬
рона часто проявляла странную «забывчивость» о таких
пунктах двусторонних и многосторонних соглашений с уча¬
стием США, как отказ от использования силы или угрозы си¬
лой в международных отношениях, невмешательство во внут¬
ренние дела других стран, признание права народов на суве¬
ренитет и т. д. Подчас предпринимались попытки изолиро¬
вать СССР от участия в обсуждении и решении некоторых
острых международных проблем. Наконец, администрацией
Картера в самом начале ее деятельности были внесены так
называемые новые «всеобъемлющие» (а в качестве второго
варианта — «узкие») предложения на переговорах по огра¬
ничению стратегических вооружений, которые представляли
собой явную попытку получить односторонние преимущества
для США, ревизовать достигнутые до этого договоренности,
прежде всего во Владивостоке, отказаться от ранее взятых
па себя обязательств.
Когда в конце марта 1977 г. в Москву прибыл государст¬
венный секретарь США С. Вэнс для продолжения советско-
американского диалога по вопросу о заключении договора
ОСВ-2, то оказалось, что США фактически добиваются пре¬
кращения развертывания советских мобильных ракет, огра¬
ничений на советский бомбардировщик (в США его называ¬
ют Бэкфайр) и резкого сокращения общих стратегических
вооружений, особенно советских так называемых тяжелых
ракет, «в обмен в основном на обещание Америки не раз¬
рабатывать некоторых видов вооружений в будущем»
«...Что же получится,— говорил в связи с этим член
Политбюро ЦК КПСС, министр иностранных дел СССР
А. А. Громыко на пресс-конференции 31 марта 1977 г. в Мо¬
скве,— если с приходом в какой-то стране нового руководст¬
ва будет перечеркиваться все положительное, что достигнуто
1 Правда, 1977, 2 и 3 апреля.
282

в отношениях с другими странами? О какой же стабильности
отношений с другими странами можно говорить в этом слу¬
чае? О какой стабильности в данном случае можно говорить
в отношениях между США и СССР? Мы, наша сторона, хо¬
тели бы видеть именно стабильность в наших отношениях,
чтобы эти отношения были по возможности хорошими, осно¬
ванными на принципах мирного сосуществования. А еще луч¬
ше — дружественными. За это мы стоим и хотели бы видеть
ответные аналогичные действия другой стороны, то есть Сое¬
диненных Штатов Америки» L
Потерпев полное фиаско в своей попытке аннулировать
достигнутые ранее с СССР договоренности и навязать ему
неравноправные и несовместимые с интересами его безопас¬
ности условия договора ОСВ, правительство Картера тем не
менее продолжало отстаивать эти условия и угрожать СССР
форсированием гонки американских вооружений, если он бу¬
дет по-прежнему отказываться принять их.
Акцентируя момент «соперничества» с СССР, Картер в на¬
чале июня 1977 г. открыто выступил против советской поли¬
тики мира, дружбы и сотрудничества с другими странами.
«Я сам,— заявил он,— склонен к тому, чтобы бросить агрес¬
сивный (I) вызов, но, конечно, мирным образом (?), Совет¬
скому Союзу и другим на борьбу за влияние в тех районах
мира, которые, как мы чувствуем, критически важны для нас
в настоящее время или потенциально станут критическими в
последующие 15—20 лет. Эти районы включают в себя пунк¬
ты, подобные Вьетнаму, Ираку, Сомали и Алжиру, подобные
Китайской Народной Республике и даже Кубе». Президент
выразил мнение, что США ведут себя «достаточно агрессив¬
но» в Южной Африке и на Ближнем Востоке, а также в
области «ядерной политики». Наконец, снова возвращаясь
к вопросу о районах американского «вызова» Советскому
Союзу, Картер распространил их дальше на Африканский
рог, «включая Сомали, Афар и Джиссу (Джибути), Эфио¬
пию, Судан» 1 2.
В своих толкованиях мыслей президента его помощники,
комментаторы и сотрудники госдепартамента поспешили от¬
метить прежде всего «сомнения» Белого дома относительно
возможности «позитивного развития советско-американских
отношений в предстоящие месяцы». По их словам, президент
полагал, что советскому руководству надо якобы некоторое
время, чтобы «привыкнуть» и принять его, Картера, стиль и
1 Правда, 1977, 1 апреля.
2 International Herald Tribune, 1977, June 13.
283

«инициативы», примириться с мыслью о том, что капитали¬
стический Запад будто бы сильнее, а коммунистический
Восток слабее, чем думают в СССР, что США находятся
в наступлении, а не в отступлении.
Одним из свидетельств этого «наступления» призвана
была по-прежнему служить кампания о «правах человека»,
которая представляла собой «лозунг для политики глубоких,
если даже и тонких, уколов в наиболее чувствительные сек¬
торы советского общества, советского блока и предполагае¬
мой советской орбиты. Это сразу и ключевой рычаг, и бомба
замедленного действия всего его (президента.— Ю. М.)
стратегического подхода. Картер, который без каких-либо из¬
винений называет свою кампанию за права человека «агрес¬
сивной», является игроком, делающим большие ставки и
проводящим жесткую линию. Его натиск в вопросах прав
человека и его предложения по СОЛТу — твердый орешек
для русских, его ближневосточная и южноафриканские ини¬
циативы оформлены так, чтобы закрыть Москве выходы в
эти регионы, а его собственные обращения к Вьетнаму и
Кубе (и в другом смысле к Китаю) предназначены отколоть
их от советского блока» \
Если связать все эти заявления с военными планами, с
трехсторонней стратегией и с неоднократно выражавшимися
в Вашингтоне стремлениями содействовать с помощью «диф¬
ференцированного подхода» развитию той или иной социа¬
листической страны Восточной Европы к «свободе, независи¬
мости и либерализму», т. е. к капитализму, то курс на изоля¬
цию, ослабление и подрыв позиций СССР — «главного
противника Америки», на создание против него ситуации
превосходящей силы становился совершенно отчетливым.
Объявляя, например, о целях предстоящего визита Картера
в Венесуэлу, Бразилию, Нигерию, Индию, Иран, Францию,
Польшу и Бельгию, Бжезинский даже не скрывал, что этот
вояж должен содействовать созданию «мира, в котором
мы хотим жить» и что президент, в частности, направляется
в Польшу потому, что это «страна с этническими связями
с США» (!) и, кроме того, визит Картера в нее «подчеркнет
также американскую моральную поддержку независимости
восточноевропейцев от Советского Союза» 1 2.
Подобный курс был не только провокационным, но и сугу¬
бо авантюристическим, основывающимся на иллюзиях и же¬
ланиях Вашингтона, а не на реальностях мировой политики,
1 International Herald Tribune, 1977, June 27 and July 7.
2 International Herald Tribune, 1977, September 24—25,
284

подлинного соотношения сил. Заявления Картера, отмечал
видный американский обозреватель Д, Крафт, демонстриру¬
ют, что он «продолжает неразумно мыслить и, что еще хуже,
неразумно высказываться на внешнеполитические темы».
Наряду с объективными трудностями внутри- и внешне¬
политического положения страны все более громко выражае¬
мая во всем мире, в том числе и в самих США, тревога по
поводу развития или, вернее, «замораживания» советско-аме¬
риканских отношений также сказалась на вынужденных сдви¬
гах в позиции Вашингтона. Президент Картер объявил, в ча¬
стности, о жизненной важности этих отношений и признал,
что он не предусмотрел того отрицательного эффекта, кото¬
рый окажут на них некоторые из его заявлений и действий,
особенно в области «борьбы за права человека». Выступая ле¬
том 1977 г. в Чарлстоне (Южная Каролина) со специальной
речью о взаимоотношениях между СССР и США, президент
отметил помимо глубоких расхождений наличие «множества
важных совпадающих интересов» между двумя странами.
В конце сентября 1977 г. в Вашингтоне и Нью-Йорке со¬
стоялись переговоры А. А. Громыко с Картером и Вэнсом.
В ходе полезного обмена мнениями «с обеих сторон было вы¬
ражено стремление к конструктивному и стабильному разви¬
тию отношений между Советским Союзом и Соединенными
Штатами Америки на основе имеющихся договоров и согла¬
шений. В этой связи была подчеркнута необходимость актив¬
ных усилий для нахождения взаимоприемлемых решений су¬
ществующих проблем» L
По центральному пункту переговоров — вопросу об огра¬
ничении стратегических вооружений — были опубликованы
отдельные заявления.
В одном из них СССР и США подтвердили свою привер¬
женность Договору об ограничении систем противоракетной
обороны 1972 г., а также сделали идентичные заявления о
своем намерении, пока будут продолжаться переговоры о но¬
вом соглашении, не предпринимать каких-либо акций, несов¬
местимых с положениями Временного соглашения о некото¬
рых мерах в области ограничения стратегических наступа¬
тельных вооружений, срок действия которого истекал в
1977 г. Стороны отметили сближение позиций по ряду вопро¬
сов, а также выразили свое твердое намерение работать над
тем, чтобы довести подготовку нового соглашения между
СССР и США по ограничению стратегических наступатель¬
ных вооружений до успешного завершения.
1 Правда, 1977, 26 сентября.
285

В ходе бесед были рассмотрены и другие конкретные
вопросы ограничения вооружений и разоружения: о полном
запрещении испытаний ядерного оружия и его нераспрост¬
ранении, о запрещении химического оружия и новых видов
и систем оружия массового уничтожения и др.
В развитие своих предыдущих обсуждений стороны опуб¬
ликовали совместное заявление по Ближнему Востоку. Они
выразили свое убеждение в необходимости быстрейшего до¬
стижения всеобъемлющего, справедливого и прочного урегу¬
лирования арабо-израильского конфликта, в рамках которого
должны быть решены все конкретные вопросы, «в том числе
такие ключевые, как вывод израильских войск с территорий,
оккупированных во время конфликта 1967 года, палестин¬
ский вопрос, включая обеспечение законных прав палестин¬
ского народа». СССР и США заявили далее, что «единствен¬
но правильным и эффективным путем для обеспечения кар¬
динального решения всех аспектов ближневосточной пробле¬
мы в комплексе являются переговоры в рамках специально
созванной для этих целей Женевской мирной конференции» ’,
и подтвердили свое намерение в качестве сопредседателей
этой конференции всемерно содействовать возобновлению ее
работы.
Важность нормализации советско-американских отноше¬
ний сознавал и сам президент, и ряд членов правительства
Картера, они признали это публично. Так, например, госу¬
дарственный секретарь США Сайрус Вэнс, выступая 16 ян¬
варя 1978 г. перед Советом по международным отношениям в
Лос-Анджелесе, заявил: «Именно в наши отношения с Со¬
ветским Союзом больше всего вовлечены вопросы и судьбы
войны и мира. Наша политика по отношению к СССР бази¬
руется на реалистической оценке, что это отношения серьез¬
ного соперничества и что советские цели на мировой арене
очень отличаются от наших. Однако важно признать, что име¬
ются специфические проблемы, по которым наши интересы
не находятся в конфликте,— по крайней мере избежать ядер¬
ной войны. Помимо этого,— продолжал Вэнс,— мы стараем¬
ся расширить общее взаимопонимание и совместные действия
по ряду международных вопросов, включая права человека,
сотрудничество в делах, повсеместно затрагивающих жизнь
людей, таких, как болезни, снабжение продовольствием, за¬
грязнение окружающей среды и применение науки и техно¬
логии... Альтернатива этому активному диалогу с СССР,—
1 Правда, 1977, 2 октября.
286

признал Вэнс,— означает возвращение к напряженности и
взаимной изоляции «холодной войны» ’.
Однако по ряду причин — классовая и личная ограничен¬
ность, империалистические, мессианские притязания, давле¬
ние справа, внутренние противоречия, конъюнктурные сооб¬
ражения и т. д.— позиция правительства Картера в отноше¬
нии Советского Союза не отличалась последовательностью, а
декларации в пользу улучшения советско-американских от¬
ношений далеко не всегда сопровождались соответствующи¬
ми акциями, что делало США не очень надежным партнером
по переговорам и соглашениям. Более того, подчас американ¬
ская сторона дезавуировала собственные заявления и обяза¬
тельства, которые она приняла до этого на себя. Так, напри¬
мер, администрация президента Картера под давлением сио¬
нистских кругов в одностороннем порядке и очень быстро от¬
казалась, по существу, от достигнутой в октябре 1977 г.
принципиально важной советско-американской договоренно¬
сти по Ближнему Востоку и стала активно поддерживать ли¬
нию на сепаратные египетско-израильские переговоры, озна¬
чающую попытку удовлетворить экспансионистские притяза¬
ния Израиля, обойти ключевые вопросы общего урегулирова¬
ния в этом взрывоопасном регионе земного шара, а заодно и
«устранить» из него Советский Союз,— линию, приведшую в
конечном счете к заключению позорной кэмп-дэвидской
сделки.
Президент и члены администрации снова и снова впадали
в опасную риторику по поводу «советской угрозы» и «нару¬
шений прав человека в СССР», выступали в роли самозваных
блюстителей «мирового порядка», «морального полицейско¬
го», бряцали оружием.
Особую ярость американских и прочих империалистов, на¬
шедшую немедленно свой отклик в официальном Вашингто¬
не, ъызвали интернационалистские акции СССР, Кубы и дру¬
гих братских социалистических стран по оказанию помощи
законному правительству революционной Эфиопии в отраже¬
нии внешней агрессии со стороны Сомали и поддерживаю¬
щих ее реакционных сил, при посредничестве которых, кста¬
ти говоря, сам Вашингтон тайно поставлял американское ору¬
жие агрессору. Новый взрыв злобы вызвала в США победа
народно-демократической революции в Афганистане в апре¬
ле 1978 г., «ответственность» за которую была, как обычно,
тут же возложена на Москву. Для оказания давления на
СССР с целью заставить его отказаться от солидарности с
1 Department of State bulletin, 1S78, February, p. 25.
287

эфиопским, афганским и другими народами были использо¬
ваны все возможные способы: угроза предпринять антисовет¬
ские «репрессии» (путем «увязывания» всех аспектов и про¬
блем советско-американских отношений в один узел) в дру¬
гих районах и сферах, включая переговоры по ОСВ-2 и дру¬
гим вопросам ограничения вооружений и разоружения, отно¬
сительно предоставления СССР режима наиболее благопри¬
ятствуемой нации и кредитов и т. д.
Включившись в шумную кампанию по поводу якобы «пре¬
следования инакомыслящих» в СССР, правительство прези¬
дента Картера предприняло даже ряд санкций против Совет¬
ского Союза (отмена визитов некоторых официальных лиц и
различных делегаций, запрет на продажу компьютера «Сай-
бер 73-1» и ужесточение контроля над экспортом других ма¬
шин и оборудования и т. п.).
Предпринимаемые правительством США действия труд¬
но было расценить иначе как намеренное осложнение дву¬
сторонних отношений с СССР. Осуществляя подобные дейст¬
вия, Вашингтон в то же время пытался взвалить вину за
ухудшение международной обстановки на Советский Союз и
другие социалистические страны. Раскрывая одну из подо-
плек подобного поведения, известные «ястребы» от печати
Эванс и Новак отмечали, что поворот к антисоветским на¬
строениям «сигнализирует об окончании послевьетнамского
синдрома и низких военных расходов»
Неоднократные и необоснованные заявления о «чрезвы¬
чайном росте» военной мощи СССР и необходимости для
США в связи с этим наращивать собственные вооруженные
силы и вооружения, о готовности США использовать весь
свой военный, экономический и политический потенциал и
военно-политические союзы «для защиты американских ин¬
тересов» и т. п. были сделаны президентом Картером в его
выступлениях в университете Уэйк форист (Северная Каро¬
лина) 17 марта 1978 г., перед выпускниками военно-морской
академии в Аннаполисе 7 июня и т. д. США развивают ныне
«силы, чтобы противодействовать любой угрозе нашим союз¬
никам и нашим жизненным интересам в Азии, на Ближнем
Востоке и в других регионах мира»,— заявил, например,
Картер в Северной Каролине. Речь идет, как пояснил один
из его подчиненных, о создании «развертываемого глобаль¬
ного силового потенциала (!) для быстрого реагирования в
жизненно важных для нас районах» 1 2.
«Советский Союз может выбирать либо конфронтацию,
1 International Herald Tribune, 1978, March 6.
2 International Herald Tribune, 1978, March 12—13.
288

либо сотрудничество. Соединенные Штаты в равной степени
готовы отреагировать на любой выбор»,— ультимативно
объявил Картер в Аннаполисе, игнорируя тот факт, что
СССР уже давно сделал свой выбор в пользу мирного сосу¬
ществования и подтверждает его неустанно своими делами
и что именно со стороны США проявляется снова опасная
склонность требовать от СССР «сотрудничества» на амери¬
канских условиях, предпочитать разрядке всяческого рода
конфронтации. Во всех своих заявлениях об отношениях с
СССР, подтвердили официальные лица в Вашингтоне, «пре¬
зидент ясно показал, что ищет сотрудничества с позиции
силы (?!), основывающейся на его вере в военные, политиче¬
ские, экономические и социальные преимущества, которыми
пользуются его собственная страна и члены Западного
союза» \
Эти выступления Картера были особенно примечательны
тем, что само его правительство в этот момент на глазах все¬
го мира делало свой «выбор» между специальной сессией Ге¬
неральной Ассамблеи ООН по разоружению, проходившей в
Нью-Йорке, и сессией совета НАТО в Вашингтоне, безу¬
словный выбор в пользу последнего, а следовательно, и в
пользу продолжения гонки вооружений, проведения полити¬
ки силы. В то время как вице-президент США Мондейл голо¬
словно уверял членов ООН в стремлении Вашингтона к миру
и разоружению, сам президент и его ближайшие советники
призывали НАТО форсировать свои военные приготовления,
принять новые долгосрочные программы вооружений, расши¬
рить сферу своей деятельности на Африку, Ближний Восток
и другие горячие точки планеты, заявляли о необходимости
усилить «присутствие» США в ряде регионов и т. д.
Подобные заявления, а главное, действия правительства
Картера свидетельствовали о том, что, вопреки стремлениям
народов покончить с гонкой вооружений, США продолжают
курс на ее подстегивание, принимают новые обширные пла¬
ны наращивания военной силы, притом на десятилетия впе¬
ред. Одновременно нарочито тормозились переговоры по ог¬
раничению стратегических и других вооружений. В «заморо¬
женном» состоянии оказались к концу 1978 г. переговоры о
полном и всеобщем запрещении испытаний ядерного оружия,
о продаже и поставках оружия третьим странам, о демилита¬
ризации Индийского океана и др.
Стремясь усилить давление на Советский Союз, с тем что¬
бы вынудить его пойти на существенные уступки США по
1 News bulletin. American Embassy, Moscow, 1978, June 12.
19
Ю. M. Мельников
289

ряду актуальных проблем мировой политики, Бжезинский
обрушился на СССР с лживыми обвинениями в том, что свои¬
ми действиями в различных районах мира он будто бы на¬
рушает «кодекс правил разрядки».
Эти обвинения помощник президента по вопросам нацио¬
нальной безопасности использовал для раздувания антисове¬
тизма и для выдвижения своей собственной концепции раз¬
рядки, как якобы всего-навсего «процесса попыток сдержать
некоторые аспекты соперничества в советско-американских
отношениях». Объявив затем, что в данный момент эти ас¬
пекты возобладали во взаимоотношениях между двумя
державами, Бжезинский тем самым старался фактически вну¬
шить своим слушателям мысль об умирании разрядки *.
Аналогичную тему президент Картер пытался развивать
на встрече лидеров «большой четверки» капиталистического
мира — США, Великобритании, Франции, ФРГ на острове
Гваделупа в начале января 1979 г.
На этой же встрече был обсужден и принят проект разме¬
щения американских ядерных ракет среднего радиуса дейст¬
вия «Першинг-2» и «Томагавк» в Западной Европе.
Новый взрыв шовинизма и антисоветизма в США после¬
довал за революционными событиями в Иране — свержением
американского ставленника — шаха и установлением ислам¬
ской республики. Реакционные, а вслед за ними и официаль¬
ные круги развернули яростную кампанию по обвинению
СССР в организации этих событий и «ответственности» за
них, угрожали принятием «решительных контрмер».
Обозначив огромный район мира от Австралии и Индо¬
стана до Африканского рога и Южной Африки «аркой неста¬
бильности», «кризисов», которыми якобы пользуется Совет¬
ский Союз для распространения своей идеологии, влияния,
силы, Бжезинский прямо требовал от Картера отказа от «ин¬
теллектуальной» и «пристойной» политики как не отвечаю¬
щей складывающейся обстановке. И президент Картер, «по-
видимому, соглашался с мистером Бжезинским и «ястреби¬
ными» членами конгресса в том, что осторожность во внеш¬
ней политике вырождается в робость (!) и что надежда на
будущее лежит в смелом использовании политической и во¬
енной силы». Бжезинский «убедил Картера,— подтверждал
Рестон,— что политика драмы и конфронтации — это надеж¬
да будущего» (!) 1 2.
Уже в последние дни 1978 г. правительство Картера раз¬
работало планы сосредоточения в районе Персидского залива
1 Цит. по: Правда, 1978, 31 мая.
2 New York Times, 1979, March 16.
290

крупных соединений ВМФ США и начало осуществлять их.
Одновременно оно значительно усилило нажим на ряд стран
этого региона — Саудовскую Аравию, Иорданию и др.— с
целью заставить их отказаться от оппозиции кэмп-дэвидско-
му сговору, отдать приоритет «борьбе с советской угрозой»
вместо противодействия захватнической политике Израиля,
заняться организацией «региональной самообороны» и пре¬
доставить США «право» на военное присутствие и вмешатель¬
ство на Ближнем и Среднем Востоке. Касаясь главной задачи
визита министра обороны США Брауна по этим странам в фев¬
рале 1979 г., представители правительства заявили, что он «по¬
требует от арабских государств приглушить их заботу о мест¬
ных делах, включая отношения с Израилем, и сконцентриро¬
ваться вместо этого на региональном сотрудничестве, чтобы
предотвратить нестабильность и растущее советское вмеша¬
тельство» L
Натолкнувшись, однако, на явное нежелание большинст¬
ва арабских стран следовать в фарватере агрессивной и про¬
сионистской политики США, Браун по своем возвращении в
Вашингтон открыто пригрозил односторонним использовани¬
ем американской силы фактически когда, где и против кого
это вздумается американцам. «Соединенные Штаты,— заявил
он 25 февраля 1979 г. по телевизионной программе Си-би-эс
«Лицом к нации»,— готовы защищать свои жизненные инте¬
ресы любыми средствами, которые они найдут соответству¬
ющими, включая военную силу, повсюду, где это будет необ¬
ходимо,— на Среднем ли Востоке или где-либо еще». С Бра¬
уном тут же полностью солидаризировался Шлесинджер.
«Соединенные Штаты,— заявил он,— имеют жизненные ин¬
тересы в Персидском заливе. США должны действовать таким
образом, чтобы защитить эти интересы, даже если это повле¬
чет за собой использование военной силы или военного при¬
сутствия» 1 2. И все это говорилось и осуществлялось уже в
феврале 1979 г., а в дальнейшем лишь повторялось на все бо¬
лее истеричной ноте.
Изыскивая пути, средства и предлоги к демонстрации и
использованию военной силы в районе Персидского залива,
правительство Картера попыталось в 1979 г. раздуть погра¬
ничный конфликт между Южным и Северным Йеменом. Не¬
смотря на то что мирным урегулированием этого конфликта
занялась Лига арабских стран, Вашингтон поспешил напра¬
вить к берегам Аравийского полуострова корабли ВМФ
США, включая авианосец «Констеллейшн», попробовать втя¬
1 New York Times, 1979, February 6.
2 Ibid., February 26.
291

нуть в этот конфликт Саудовскую Аравию, пообещав ей вся¬
ческую помощь и «прикрытие» американских ВВС, заявил о
предоставлении (без предварительной санкции конгресса)
крупных средств и военной техники Северному Йемену для
защиты от «южнойеменско-советско-кубинской угрозы». Ре¬
шение Картера послать американский флот в Аравийское
море, по заявлению официальных лиц США, явилось «пово¬
ротным моментом в использовании его администрацией во¬
енной силы» \
Вопреки интересам мира и народов Картер приложил все
усилия, поставив на карту свой личный престиж, чтобы реа¬
лизовать кэмп-дэвидский сговор и добиться завершения сепа¬
ратных египетско-израильских переговоров. Заключение так
называемого мирного договора между Египтом и Израилем и
обещание «палестинской автономии» нужно было Вашин¬
гтону для осуществления его давних планов укрепления по¬
зиций США, Израиля и прозападных арабских режимов и
«вытеснения» СССР с Ближнего Востока, а также «компен¬
сации» американских потерь в Иране путем, во-первых, уве¬
личения собственного военного присутствия, а во-вторых,
усиления других своих реальных или потенциальных союзни¬
ков. Как отмечал Рестон, подписанный вместе с «мирным»
договором между Израилем и Египтом так называемый мемо¬
рандум согласия между Израилем и США, по существу, пре¬
дупреждал всех о том, что Вашингтон готов к «военной интер¬
венции американской силы» на Ближнем Востоке1 2.
Подходя все откровеннее с силовыми, а отнюдь не «мо¬
ральными» критериями к подавляющему большинству собы¬
тий международной и внутренней жизни, правительство
Картера снова и снова пыталось «компенсировать» провалы и
слабости империалистической политики США самыми раз¬
личными демонстрациями их военной силы. В своем очеред¬
ном ежегодном послании конгрессу в январе 1979 г. прези¬
дент не нашел, например, ничего лучшего, как объявить эту
силу «подавляющей», пригрозить, что даже «лишь одна из
наших (т. е. американских.— ТО. М.) относительно неуязви¬
мых подводных лодок «Посейдон»... несет достаточно боего¬
ловок, чтобы разрушить все большие и средние города в Со¬
ветском Союзе», и заявить, что он «не подпишет никакого
соглашения (об ограничении вооружений), если наша сила
возмездия не останется превосходящей» 3. Так в нескольких
фразах президент Картер еще раз раскрыл свое подлинное
1 New York Times, 1979, March 7.
2 Ibid., March 30.
3 Ibid., February 23.
292

лицо отъявленного милитариста и шовиниста, а заодно снова
продемонстрировал свое невежество в военном деле и геогра¬
фии, ибо ни с технической, ни даже с теоретической точки
зрения 16 ракет «Посейдон» с их 112—160 40-килотонными
ядерпыми боеголовками не могли уничтожить все подразуме¬
ваемые им советские города от Ленинграда до Петропавлов¬
ска-Камчатского.
Бряцая оружием, Картер в ответ на каждую новую победу
сил национального освобождения и социального прогресса
выдвигал... очередные претензии Вашингтона на сохранение
или даже расширение своего господства, сфер своих «жиз¬
ненно важных» интересов. В частности, выступая 20 февраля
1979 г. в Технологическом институте своего родного штата
Джорджия, президент заявил: «Потрясения в Иране, запад¬
ной части Индийского океана и Юго-Восточной Азии являют¬
ся вызовом нашей решимости и лидерству. Они подчеркива¬
ют значение силы, важность силы для нашей национальной
обороны (?!), мудрости для нашей дипломатии (которой, к
сожалению, совершенно не было заметно.— Ю. М.)... На
Ближнем и Среднем Востоке, в Юго-Восточной Азии и по¬
всюду в мире мы будем стоять рядом с нашими друзьями —
мы выполним наши обязательства — и мы будем защищать
жизненные интересы Соединенных Штатов... В сегодняшнем
мире необходимо сопровождать следование идеалам ответст¬
венным применением силы» ’.
Многие влиятельные лица в Вашингтоне даже не пыта¬
лись отрицать, что большинство военных и дипломатических
мероприятий Картера было направлено непосредственно на
создание ситуации силы против СССР.
Введение 3-процентного увеличения военных бюджетов
стран Североатлантического блока, кампания «за права чело¬
века», Кэмп-Дэвид, а также другие аналогичные события
рассматривались ими как факторы, «усилившие руку Кар¬
тера в обращении с Москвой», сделавшие соглашение об
ограничении стратегических вооружений (ОСВ-2) якобы «бо¬
лее нужным для советского правительства», чем американско¬
го1 2. Не случайно, очевидно, после своего выхода в отставку
государственный секретарь Вэнс открыто обвинил Бжезин¬
ского (а следовательно, косвенно и Картера), что он «игнори¬
ровал политические, экономические и торговые аспекты аме¬
рикано-советских отношений», предпочитая «полагаться вме¬
сто этого на использование военной силы или блеф» 3. Ни то
1 New York Times, 1979, February 21.
2 Newsweek, 1978, December 25, p. 20—22.
3 U. S. News and World Report, 1980, December 15, p. 6.
293

пи другое, разумеется, пе могло принести желаемых резуль¬
татов в отношении СССР, повышения силы и престижа Аме¬
рики или лично Картера, но зато серьезно осложняло между¬
народную обстановку, затягивало и затрудняло решение жиз¬
ненно важных для всех народов, в том числе и американского,
вопросов ограничения вооружений и ликвидации существую¬
щих конфликтов.
Хотя официальный Вашингтон любил и любит ссылаться
на якобы соответствующие настроения американского народа
как «источник» его политики, на деле зигзаги этой политики
в направлении антисоветизма и авантюризма расходились и с
подлинными интересами, и с действительными чувствами
многих простых американцев и видных политических деяте¬
лей, предпринимателей, ученых и т. д. Все опросы общест¬
венного мнения в США 70-х годов говорили об одном: подав¬
ляющее большинство американцев (65—75%) высказывалось
за улучшение отношений с СССР, за достижение скорейшей
договоренности на переговорах об ограничении стратегиче¬
ских вооружений, за развитие торгово-экономических связей
с Советским Союзом, за отказ от попыток США вмешиваться
во внутренние дела других народов и т. д. Непоследователь¬
ные внешнеполитические действия президента Картера, заб¬
вение им многих своих предвыборных обещаний вели к не¬
уклонному падению его престижа в 1978—1979 гг., что, в
свою очередь, еще больше усиливало внутренние разногла¬
сия и колебания в Вашингтоне.
Давление американского и мирового общественного мне¬
ния, а также союзников, возрастающие экономические труд¬
ности, обострившееся осознание необходимости контроля и
ограничения гонки вооружений для действительного обеспе¬
чения безопасности США, личная заинтересованность Кар¬
тера в крупном внешнеполитическом успехе для повышения
своего престижа, тщетность всех попыток тем или иным об¬
разом шантажировать СССР, последовательная борьба СССР
за мир — все это вынудило в конечном счете правительство
США ускорить переговоры по ОСВ-2 весной 1979 г. В резуль¬
тате ряда встреч посла СССР в Вашингтоне А. Ф. Добрынина
с С. Вэнсом и 3. Бжезинским были разрешены все оставшие¬
ся принципиальные разногласия об ограничении стратегиче¬
ских вооружений и достигнута договоренность об организа¬
ции встречи на высшем уровне между Генеральным секре¬
тарем ЦК КПСС, Председателем Президиума Верховного
Совета СССР Л. И. Брежневым и президентом США Д. Кар¬
тером в период 15—18 июня 1979 г. в столице нейтральной
Австрии — Вене.
294

Встреча в Вене и подписание на ней Л. И. Брежневым и
Д. Картером Договора между СССР и США об ограничении
стратегических наступательных вооружений (ОСВ-2) и дру¬
гих относящихся к нему документов явились новым большим
успехом советской политики мирного сосуществования.
«Свершилось событие,— говорил на церемонии подписания
Договора Л. И. Брежнев,— которого давно ждали советский
и американский народы, народы других стран, все, кто хочет
прочного мира и сознает опасность дальнейшего наращива¬
ния ядерных арсеналов. Подписывая этот Договор, мы помо¬
гаем отстоять самое священное право каждого человека —
право на жизнь» ’.
Договор ОСВ-2 устанавливает равные предельные уровни
средств доставки ядерного оружия для обеих сторон; преду¬
сматривает сокращение существующих ядерных вооружений;
налагает существенные ограничения на модернизацию имею¬
щихся стратегических наступательных систем и создание
новых.
Таким образом, суть нового договора — количественное
ограничение вооружений и сдерживание их качественного
совершенствования. Он является разумным компромиссом,
учитывающим интересы обеих сторон. При этом выполнение
всех обязательств по договору поддается надежной проверке.
Наряду с документами по ОСВ Л. И. Брежнев и Д. Кар¬
тер подписали также совместное советско-американское ком¬
мюнике, в котором обе стороны высказали «твердое намере¬
ние вести дело к дальнейшему укреплению конструктивной
основы советско-американских отношений». С этой целью
стороны признали необходимость расширения областей со¬
трудничества между ними «на принципиальной основе полно¬
го равенства, одинаковой безопасности, уважения суверени¬
тета и невмешательства во внутренние дела друг друга»1 2.
СССР и США договорились о принципах и основных нап¬
равлениях последующих переговоров об ограничении страте¬
гических вооружений (ОСВ-3), подтвердили свое намерение
вести дело совместно с Великобританией к скорейшему за¬
вершению подготовки Договора о полном и всеобщем запре¬
щении испытаний ядерного оружия, к укреплению режима
его нераспространения, заявили о своем решении возобновить
или продолжить переговоры о противоспутниковых системах,
1 Ради мира на земле. Советско-американская встреча на высшем
уровне в Вене. 15—18 июня 1979 года. Документы, речи, материалы.
М., 1979, с. 32.
2 Ради мира на земле, с. 60.
295

о продаже и поставках обычных вооружений, об Индийском
океане и др.
В Вене состоялся также обстоятельный обмен мнениями
по узловым международным вопросам. В частности, была от¬
мечена важность советско-американского сотрудничества по
глобальным проблемам (содействие мировому экономическо¬
му развитию, охрана окружающей среды и мирное использо¬
вание космоса и Мирового океана), роли ООН как инстру¬
мента поддержания мира, предотвращения и устранения
конфликтов в различных районах, соблюдения Заключи¬
тельного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству
в Европе.
Вместе с тем стороны изложили свои соответствующие по¬
зиции относительно путей и методов урегулирования ближне¬
восточной проблемы, положения на Юге Африки и в Юго-
Восточной Азии.
В ходе переговоров в Вене президент Картер в своих выс¬
казываниях оправдывал известную политику, проводимую
США на Ближнем Востоке, в Намибии и Родезии, заявляя, в
частности, что в ряде районов мира, причем весьма удален¬
ных от американской территории, США имеют «жизненно
важные интересы». Происходящие в мире перемены, вызван¬
ные стремлением народов к национальному освобождению и
независимости, к экономическому и социальному прогрессу,
Д. Картер приписывал вмешательству других государств.
С советской стороны было указано на необъективный ха¬
рактер американского толкования политики Советского Сою¬
за в некоторых регионах Азии и Африки. Говоря о продол¬
жающихся попытках определенных кругов изобразить обще¬
ственные процессы в той или иной стране, борьбу народов за
независимость и социальный прогресс как «интриги и козни
Москвы», Л. И. Брежнев заявил в речи на обеде в его честь
в посольстве США в Австрийской Республике 16 июня: «Со¬
ветские люди, конечно, солидарны с освободительной борь¬
бой народов. Наши оценки политических режимов в тех или
иных странах подчас сильно отличаются от оценок некоторых
кругов в США. Но СССР против вмешательства во внутрен¬
ние дела других стран... Так зачем же возлагать на Совет¬
ский Союз ответственность за объективный ход истории и тем
более использовать это как предлог для ухудшения наших
отношений?» 1
Итоги Венской встречи были положительно оценены со¬
ветским и американским народами, одобрены широкими на¬
1 Ради мира на земле, с. 18.
296

родными массами, реалистически мыслящими государствен¬
ными деятелями всего мира.
Однако у политики мирного сосуществования и сотрудни¬
чества между СССР и США были и есть противники, которых
больше устраивает напряженность в советско-американских
отношениях. А кое-кто прямо мечтает столкнуть СССР и
США между собой. Пользуясь явной непоследовательностью,
падением влияния, уступками милитаристским кругам и
внутренними разногласиями в правительстве президента Кар¬
тера, противники разрядки не замедлили выступить с напад¬
ками на итоги Венской встречи, главным образом на Дого¬
вор ОСВ-2, т. е. фактически вообще против самой концепции
какого-либо ограничения гонки вооружений. Свои главные
усилия они сосредоточили на том, чтобы сорвать одобрение
этого договора американским сенатом или, по крайней мере,
внести в него такие добавления и «исправления», которые
нарушили бы достигнутый в нем справедливый баланс инте¬
ресов в пользу США, изменили бы саму его суть.
Со своей стороны, подготавливая и подписывая Договор
ОСВ-2, правительство Картера всячески старалось принизить
его значение, хотя и объявляло неоднократно достижение
этого договора одной из важнейших целей своей политики.
Оно хотело «завоевать поддержку договору, не возбуждая
фальшивых надежд, что он остановит американо-советскую
гонку вооружений (!)... Сотрудники администрации начали
публично утверждать, что договор не трансформирует основ¬
ной характер отношений между СССР и США и оставит не¬
обходимыми значительные улучшения в стратегическом арсе¬
нале страны. Действительно, важной частью доводов админи¬
страции в пользу договора является то, что он позволит США
развернуть несколько новых систем вооружений в 80-е го¬
ды» (!) *. «СОЛТ без детанта» — так характеризовали в Ва¬
шингтоне подход Картера — Бжезинского — Брауна к вопро¬
сам заключения и ратификации Договора ОСВ-2 и советско-
американских отношений в целом1 2. Было совершенно очевид¬
но, что сознательно или нет, но администрация Картера не
мобилизовала, а, наоборот, дезориентировала широкие круги
общественности США, настроенные в пользу мира и разору¬
жения, не давала отпор, а, напротив, всячески пыталась уми¬
ротворить противников советско-американских переговоров
и соглашений, поощряя их тем самым занимать все более не¬
примиримые позиции, сама скатывалась все больше назад к
политике соперничества и конфронтации с СССР.
1 New York Times, 1979, April 6.
2 Washington Post, 1979, April 8.
297

3. Доктрина Картера
Исторический опыт снова и снова демонстрировал, что
усиление антисоветизма во внешней политике США каждый
раз оказывалось теснейшим образом связанным с общим ее
ужесточением, с обращением к военной силе как к главному
и «последнему» орудию реализации целей и интересов амери¬
канского империализма на мировой арене.
Спустя всего неделю после своего возвращения из Вены
Картер провел серию заседаний президентского комитета по
обзору политики, составленного из высокопоставленных поли¬
тических и военных деятелей и советников. На этих заседа¬
ниях обсуждались рекомендации по «наиболее значительно¬
му увеличению военной силы США за границей со времени
окончания войны во Вьетнаме». Вокруг Белого дома, писала
в связи с этим американская пресса, «витал дух чего-то по¬
добного доктрине Картера (I), ожидающей еще своего опре¬
деления и сферы применения»
Первопричиной начатых уже в конце июня 1979 г. поис¬
ков новой доктрины — Картера — явился крах предшествую¬
щей доктрины Никсона, одной из основ которой была ориен¬
тация на шахский режим Ирана. «Силы, которые смели шаха,
несмотря на сильную поддержку Картера, смели также пос*
ледние остатки доктрины Никсона и ее ставку на региональ¬
ные союзы для защиты жизненных интересов США в
послевьетнамском мире». Америка возвращалась назад к от¬
крытой ставке на собственную военную интервенцию в каче¬
стве основного инструмента политики.
Некоторых участников совещаний в Белом доме, правда,
смущал вопрос, как отреагируют на новую доктрину США
Советский Союз, другие государства, арабские народы. Стре¬
мясь покончить со всякими колебаниями, ведущую роль в
формировании доктрины Картера взяли на себя Пентагон и
Совет национальной безопасности. Ее теоретической основой
стала теория о существовании «арки нестабильности», в ко¬
торой США, дескать, должны взять на себя функции поддер¬
жания внешней безопасности и внутреннего порядка, чтобы
обеспечить бесперебойное снабжение нефтью и другие свои
интересы. В качестве практических шагов по подготовке к
воплощению в жизнь доктрины Картера, «находящейся еще
в эмбриональном состоянии», рекомендовались создание спе¬
циального Ближневосточного командования вооруженными
силами США, постоянное и «повышенное военно-морское
1 International Herald Tribune, 1979, June 23—24.
298

присутствие в Аравийском море и северо-западной части Ин¬
дийского океана», дальнейшая милитаризация Диего-Гарсия,
вовлечение «в более регулярные совместные военные кон¬
сультации и планируемые маневры» местных прозападных
правительств в качестве одного из шагов к втягиванию их в
военные мероприятия США и другие меры по «проекции аме¬
риканской силы в регион, где решимость Соединенных Шта¬
тов поставлена под вопрос» \
Поскольку, однако, с точки зрения американских импе¬
риалистов, их «решимость» оказывалась все более «под сом¬
нением» не только на Ближнем и Среднем Востоке, постоль¬
ку обсуждавшиеся в Белом доме вопросы о новой доктрине
Картера, о возрождении политики открытого американского
интервенционизма, о применении военной силы, более того,
о развязывании «местных» войн коснулись и других районов
мира — начиная от «спокойной» Европы и кончая «кризисной
ситуацией» в Карибском море, в Никарагуа, где сандинисты
подняли народ на последний бой против кровавого режима
Сомосы.
Только быстрота и широта победы сандинистов, солидар¬
ность с их борьбой как народов, так и правительств большин¬
ства стран Латинской Америки и всего мира, оппозиция внут¬
ри самих США дальнейшей поддержке правительством
Картера — «защитником прав человека» — одной из самых
жестоких диктатур помешали планам «коллективной» или
даже односторонней американской военной интервенции в
Никарагуа. Попытка Вэнса побудить ОАГ создать «межаме¬
риканские силы», которые по плану Картера — Бжезинского
должны были обеспечить «мирный переход» от правления
Сомосы к фактически тому же самому режиму с его главной
опорой — национальной гвардией, но только без личности
диктатора, потерпела полный провал.
Вашингтон, однако, развернул очередную «тайную вой¬
ну» — диверсионную, пропагандистскую, экономическую, ди¬
пломатическую, пытаясь подорвать революционно-демокра¬
тическое правительство в Манагуа, изолировать его от СССР,
Кубы и других социалистических государств, от прогрессив¬
ных режимов Латинской Америки и всего «третьего мира».
Несмотря на все свои усилия, правительство Картера не
смогло наладит^ хороших отношений с большинством разви¬
вающихся государств, которые отвергали его притязания на
«моральное» лидерство, его тактику мелких уступок для со¬
хранения господства американских монополий, с осуждением
1 International Herald Tribune, 1979, June 23—24.
299

относились к курсу на усиление гонки вооружении, вмеша¬
тельство во внутренние дела других стран, использование во¬
енной силы в политических целях. Особенно злила Вашин¬
гтон антиимпериалистическая, антиколониальная, антира-
систская направленность многих программ и акций непри-
соединившихся государств, растущие связи между ними и
социалистическими странами.
Правительство Картера с большим раздражением воспри¬
няло летом 1979 г. выбор Гаваны в качестве места проведе¬
ния очередной конференции глав государств и правительств
неприсоединившихся стран и Кубы как председателя Движе¬
ния неприсоединения. Стремясь подорвать авторитет СССР и
Кубы, пресечь подъем национально-освободительного движе¬
ния в Центральной Америке, взять своего рода реванш за
победу никарагуанской революции, Вашингтон организовал
очередной мини-кризис в Карибском море. Правящие круги
США вдруг обнаружили на Кубе «бригаду» советских войск
и потребовали ее вывода или расформирования, угрожая в
противном случае всяческими репрессиями за... нарушение
доктрины Монро. «Мы можем осложнить русским жизнь, соз¬
дать для них проблемы»,— заявил Картер конгрессменам,
утверждая, что сохранение советской «бригады» на Кубе не¬
приемлемо для него. Входя во все больший азарт, Белый дом
изыскивал самые разнообразные возможности обострить от¬
ношения с СССР. Весьма примечателен и сам список антисо¬
ветских мер, рассматривавшихся в сентябре 1979 г. в Вашин¬
гтоне, и его стремление спровоцировать новый кризис, кото¬
рый оправдал бы картеровскую политику наращивания и
использования американской силы для «защиты интересов
США». Эти меры включали, в частности, «пропагандистское
наступление, связанное с экономическими приманками для
Восточной Европы, против СССР... предоставление Китаю
режима наиболее благоприятствуемой нации, в котором отка¬
зано СССР, (американские) военные поставки... и поощрение
западноевропейцев к увеличению их продаж вооружений...
разрыв переговоров о демилитаризации Индийского океа¬
на или даже о сбалансированном сокращении вооруженных
сил в Европе» *.
Твердая позиция Советского Союза и других социалисти¬
ческих стран, осуждение очередной антикоммунистической
провокации Вашингтона широкими кругами общественности
и правительствами многих неприсоединившихся государств
вынудили правительство Картера с позором отказаться от
1 Siiddeutsche Zeitung, 1979, September 27.
300

своих необоснованных притязаний и угроз осенью 1979 г. в
связи с пребыванием определенного числа советских воен¬
ных советников и специалистов на Кубе. Но оно снова проде¬
монстрировало свое неуемное стремление к любого рода
столкновениям с Советским Союзом и использовало органи¬
зованный им же самим кризис для резкого усиления военных
приготовлений США в Центральной Америке: создания спе¬
циального оперативного соединения и командования для Ка-
рибского бассейна в Ки-Уэст (Флорида), увеличения количе¬
ства боевых кораблей в этом регионе, укрепления незаконно
удерживаемой американцами военной базы Гуантанамо на
кубинской территории, активизации разведывательного наб¬
людения за Кубой, проведения крупных маневров у ее бере¬
гов. Наряду с осуществлением этих «местных» мероприятий
Картер отдал приказ об ускорении подготовки интервенцио¬
нистского корпуса быстрого развертывания и объявил о пред¬
стоящем в октябре 1979 г. визите министра обороны США
Г. Брауна в страны Азии. Главным же результатом Кариб-
ского мини-кризиса осенью 1979 г. явилась «потеря в про¬
движении вперед» с ратификацией Договора ОСВ-2. «Договор
об ограничении вооружений,— комментировал Том Уикер ре¬
шение лидера большинства демократической партии в сенате
Р. Бэрда о переносе дебатов о ратификации этого договора
на 1981 г.,— стоит на грани поражения или забвения. И в
том, и в другом случае проигравшей стороной будет нацио¬
нальная безопасность (США)» L
В тесной связи с другими антикоммунистическими мили¬
таристскими акциями Вашингтона находилось и его решение
о развертывании в Западной Европе ядерных ракет средней
дальности «Першинг-2» и «Томагавк». Фактически эта акция
готовилась и была предрешена уже давно. Теперь же в каче¬
стве ее «оправдания» приводились утверждения о том, что
Советский Союз якобы нарушает «региональное» военное ра¬
венство сил в Европе, хотя существование такого примерного
равновесия неизменно признавалось представителями США
и НАТО все последние годы.
В то время как некоторые западноевропейские госу¬
дарственные деятели наивно или, неизвестно почему, созна¬
тельно утверждали, что размещение американских ядерных
ракет на территории их стран якобы укрепит «гарантии»
США, данные им по НАТО, для пентагоновцев такое разме¬
щение представлялось одним из вернейших шагов к реали¬
зации своих замыслов о ведении термоядерной войны «за
1 International Herald Tribune, 1979, December 10.
30!

пределами» Америки. «Хотя стратегические силы США,—
писал еще в мае 1979 г. «Ньюсуик»,— могли бы достичь лю-
бую предположительную цель внутри СССР, Вашингтон хо¬
тел бы противодействовать советскому оружию без обраще¬
ния к своему стратегическому арсеналу... В соответствии с
этим администрация желает модернизировать ядерные силы
НАТО, развертывая две новые системы вооружений в Запад¬
ной Европе»
Выдвигая и навязывая своим союзникам проект развер¬
тывания в Западной Европе крылатых ракет и ракет «Пер-
шипг-2», способных примерно за 4—6 минут донести до тер¬
ритории СССР ядерные заряды, правительство Картера пре¬
следовало сразу несколько весьма опасных целей. Оно рва¬
лось прежде всего к достижению военного превосходства над
СССР в обход только что подписанного им Договора ОСВ-2.
Оно стремилось сделать более реальными и менее опасными
для США свои планы ведения «ограниченной», а фактиче¬
ски п «большой» ядерной войны, превращая в театр такой
войны любые территории — европейские, ближневосточные и
азиатские, кроме собственно американской. «Если война раз¬
разится,— признавал, например, журнал «Тайм»,— ракеты
«Першинг-2» и крылатые ракеты дадут Вашингтону выбор
прибегнуть к размещенному в Европе «местному ядерному
оружию» скорее, чем к стратегическим ракетам, запускае¬
мым с территории самих США или с подводных лодок...
Критическим моментом здесь является то, что в случае на¬
ступления войны Советский Союз не был бы атакован сразу
гигантским оружием, которое является частью американского
стратегического арсенала. Москва могла бы тогда в виде воз¬
мездия скорее ударить по Европе своим собственным ядер-
ным оружием, а не по США стратегическими ракетами. В то
время как разрушения в результате обмена ядерными удара¬
ми па европейском театре были бы огромны, они все равно
были бы далеки от ядерной катастрофы (для Америки)»1 2.
Наряду с циничными стратегическими соображениями,
проблемы атлантической политики также сыграли свою роль
в разработке и протаскивании в жизнь американского плапа
«модернизации» ядерного оружия в Западной Европе.
С помощью этого плана, в результате укрепления воен¬
ной «взаимозависимости» США и западноевропейских стран
Вашингтон надеется усилить свои позиции по отношению
к ним, серьезно подорванные как экономическими про¬
1 Newsweek, 1979, Мау 21, р. 16.
2 Time, 1979, December 10, р. 45.
302

тиворечиями, так и политическими разногласиями. Наконец,
правящие круги США, напуганные успешным развитием про¬
цесса разрядки, особенно в Европе, явно нацелились на то,
чтобы сорвать его, укрепить центростремительные, в основе
своей реакционные и милитаристские тенденции в капитали¬
стическом мире.
Стремясь нейтрализовать мирные советские инициативы
и ввести в заблуждение антивоенные силы в Западной Евро¬
пе, правительство Картера согласилось на «обусловливание»
протаскиваемого им в НАТО решения о развертывании на
территории ФРГ, Англии и других стран 572 ядерных ракет
обязательствами, во-первых, вступить якобы тут же в пере¬
говоры с СССР об «ограничении» уровня этого вида вооруже¬
ний в Европе, а во-вторых, добиваться согласия американско¬
го сената на ратификацию Договора ОСВ-2.
В действительности, как это было не раз и в прошлом,
Вашингтон с готовностью давал своим союзникам, мировой
общественности, собственному народу любые обещания, что¬
бы добиться принятия опасных милитаристских планов и ре¬
шений, отнюдь не собираясь выполнять эти обещания в бу¬
дущем.
Провозглашая постоянно «сферой жизненных интересов»
США наряду с Западной Европой и Ближним Востоком так¬
же и Дальний Восток, администрация Картера все больше
стремилась использовать для «защиты» этих интересов как
собственную военную силу, так и союзы, прежде всего амери¬
кано-японский.
Нарастающий провокационный антисоветизм администра¬
ции Картера был снова ярко продемонстрирован во время
визита министра обороны США в Южную Корею и Японию
в октябре 1979 г. Браун не удовольствовался на этот раз
обычными обещаниями увеличения военной помощи дикта¬
торскому режиму Пака, стоящему уже на грани краха, не¬
смотря на все свои кровавые репрессии и на поддержку его
«борцами за права человека» из Белого дома, и требованиями
увеличить военные расходы к Токио. Он демонстративно от¬
правился инспектировать маневры японских сил «самооборо¬
ны» на острове Хоккайдо, т. е. в район, непосредственно
примыкающий к принадлежащим СССР Курильским остро¬
вам. Мировая печать тотчас же расценила этот «фронтовой
визит» как попытку «американского партнера по союзу» под¬
держать, более того, раздуть необоснованные японские при¬
тязания на так называемые «северные территории» — четыре
острова из Курильской гряды
1 Neue Zurcher Zeitung, 1979, October 23.
303

Все более откровенно поворачивая внешнеполитический
курс США в направлении подготовки интервенций и войн,
администрация Картера явно исходила из того убеждения,
что ей совместно с консервативными и милитаристскими кру¬
гами удалось решить одну из своих главных задач — преодо¬
ление послевьетнамских антивоенных настроений амери¬
канского народа, создать необходимые внутренние психоло¬
гические и материальные предпосылки для проведения в
новых условиях старой политики силы. «Я думаю, что мы
оправляемся от травмы Вьетнама в смысле антимилитарист¬
ских выступлений,— заявил, например, Браун в конце лета
1979 г.— Теперь налицо большая поддержка военной силе
США... Я полагаю, что США готовы ныне использовать воен¬
ную силу для защиты своих жизненных интересов» В то
же время Браун вынужден был признать, что серьезнейшим
препятствием для такого использования является отсутствие
желания народов многих стран и регионов обращаться «за
защитой» к американским вооруженным силам, без чего труд¬
но было ожидать «эффективных» действий этих сил.
Создание благоприятной международной психологической
атмосферы для применения американской военной силы,
убеждение союзников и клиентов США, а также нейтральных
государств в необходимости такого применения, поиски «убе¬
дительных» доводов и предлогов для осуществления плани¬
руемых военно-политических акций, для провозглашения и
реализации новой доктрины Картера становились все более
настоятельными задачами дипломатии и пропаганды Вашинг¬
тона во второй половине 1979 г.
Вашингтон сознательно пошел на резкое обострение от¬
ношений с новым режимом в Иране, пригласив в октябре в
Нью-Йорк для лечения бывшего шаха, несмотря на много¬
численные предупреждения, в том числе посольства США в
Тегеране и ЦРУ, о рискованности подобной оскорбительной
для иранского народа акции. В ответ на захват иранцами в
качестве заложников дипломатического персонала США пра¬
вительство Картера предприняло ряд политических и эконо¬
мических мер и открыто стало угрожать возможностью воен¬
ных санкций против Ирана. Одновременно оно сделало даль¬
нейшие шаги по реализации доктрины Картера.
В середине декабря 1979 г. Браун объявил, что в связи с
«волнениями в Иране и Афганистане» (!) Соединенные Шта¬
ты «должны обдумать заново природу своего присутствия во
всем этом районе» и, в частности, добиться права «временно¬
1 U. S. News and World Report, 1979, July 30, p. 27.
304

го» использования американскими вооруженными силами
построенных с помощью и на доллары США военных соору¬
жений в Саудовской Аравии, Израиле, Египте и других стра¬
нах1. Наиболее радикальным сдвигом в глобальном размеще¬
нии вооруженных сил США со времени вьетнамской войны
назвала американская пресса переброску крупных авианос¬
ных соединений, оснащенных ядерным оружием, в Индийс¬
кий океан, откуда они могли угрожать обширным районам
Ближнего и Среднего Востока, Африки и Азии, включая тер¬
риторию Советского Союза. Одновременно правящие круги
США, вопреки неоднократным предостережениям Советского
Союза, усилили совместно с рядом других стран поддержку
оружием, деньгами и инструкторами афганских мятежников
и предателей, бежавших на территорию Пакистана и борю¬
щихся оттуда против народно-демократического режима в
Афганистане.
Когда же Советский Союз откликнулся на призыв прави¬
тельства Афганистана о помощи и направил туда ограничен¬
ный контингент войск, чтобы помочь афганским патриотам
отразить нападения внешней и внутренней контрреволюции
на эту страну, предотвратить создание очага серьезной угро¬
зы безопасности Советского государства, стабилизировать
обстановку вдоль своей южной границы, администрация Кар¬
тера попыталась возложить на него вину за обострение меж¬
дународной обстановки, обвинить его в «агрессивных действи¬
ях» и намерениях. Она использовала события в Афганистане
для формального провозглашения доктрины Картера, для
дальнейшего усиления антисоветской агрессивной направ¬
ленности американского внешнеполитического курса и одно¬
временно для осуществления своих империалистических ге¬
гемонистских замыслов по отношению к странам Западной
Европы и Японии, Ближнего и Среднего Востока, а также
для укрепления личных позиций президента Картера в стра¬
не в самом начале избирательной кампании 1980 г.
Заявив, что он произвел в связи с событиями в Афганиста¬
не «полную переоценку» своих взглядов на Советский Союз
и на отношение к нему, президент Картер пошел на приня¬
тие таких беспрецедентных в истории мирных отношений
между двумя державами акций, как замораживание Догово¬
ра ÓCB-2 и любых других инициатив в области контроля над
вооружениями, отзыв «для консультаций» в Вашингтон
(правда, ненадолго) только что назначенного нового амери¬
канского посла в Москве Т. Уотсона, введение эмбарго на
1 International Herald Tribune, 1979, December 19.
20
IO. M. Мельников
305

поставки зерна Советскому Союзу, отказ от выдачи лицензий
на уже закупленное американское оборудование и техноло¬
гию, запрещение советским рыбакам ловить рыбу в прибреж¬
ных водах США вопреки ранее заключенному соглашению,
«отсрочка» совместных советско-американских встреч для
выполнения программы культурного и научно-технического
сотрудничества в сфере сельского хозяйства, здравоохранения,
гражданской авиации, раздувание кампании за бойкот летних
Олимпийских игр в Москве. Вашингтон инспирировал обсуж¬
дение «афганского вопроса» и «осуждение» СССР на чрез¬
вычайной сессии ГА ООН, конференции мусульманских го¬
сударств и т. д. Была до предела взвинчена истерическая ан¬
тисоветская кампания. США охватила волна милитаристско¬
го, шовинистического угара.
Характеризуя все эти действия правительства Картера,
приведшие к заметному осложнению международной обста¬
новки на рубеже 70-х и 80-х годов, Л. И. Брежнев в своих
ответах корреспонденту газеты «Правда» назвал их свиде¬
тельством того, «что Вашингтон снова, как десятилетия на¬
зад, пробует заговорить с нами языком «холодной войны».
При этом администрация Дж. Картера демонстрирует неува¬
жение к важным межгосударственным документам, нару¬
шает установившиеся связи в области науки, культуры, чело¬
веческого общения.
Трудно даже перечислить, сколько договоров, межправи¬
тельственных соглашений, договоренностей и взаимопонима¬
ний, достигнутых между нашими двумя странами по вопро¬
сам взаимоотношений в различных областях, произвольно и
односторонне нарушено в последнее время правительством
президента Картера».
Указав, что Советский Союз может, конечно, обойтись и
без этих связей и что вообще с ним бесполезно пытаться раз¬
говаривать языком угроз и диктата, Л. И. Брежнев вместе с
тем заявил: «Однако самочинное присвоение себе Вашингто¬
ном некоего «права» то «награждать», то «наказывать» неза¬
висимые суверенные государства ставит вопрос принципи¬
ального порядка. Подобными действиями правительство
США фактически наносит удар вообще по упорядоченной
международно-правовой системе отношений между государ¬
ствами.
Вследствие таких действий администрации Картера в
мире все более отчетливо складывается представление о Со¬
единенных Штатах как о совершенно ненадежном партнере в
межгосударственных связях, как о государстве, руководство
которого, побуждаемое какими-либо прихотями, капризами
306

или эмоциональными вспышками, либо же соображениями
узко понимаемой сиюминутной выгоды, способно в любой
момент нарушить свои международные обязательства, пере¬
черкнуть подписанные им договора и соглашения. Нужно ли
разъяснять, какое опасное дестабилизирующее воздействие
оказывает это на всю международную обстановку...» 1
События в Афганистане и Иране были использованы Ва¬
шингтоном для открытого выдвижения так называемой докт¬
рины Картера, которая была изложена в ежегодном посла¬
нии конгрессу «О положении страны» и сопровождающих его
документах в конце января 1980 г. Существо этой доктрины
Сводилось к очередному выдвижению притязаний американ¬
ского империализма на мировое лидерство, распростране¬
нию сферы его «интересов и безопасности» на Ближний и
Средний Восток, попыткам подкрепить эти притязания воен¬
ной силой, в том числе ядерной, и угрозами ее применения
против СССР и всех других «противников» США. Наряду с
этим Картер представил проект нового колоссального воен¬
ного бюджета и программу многочисленных и разносторон¬
них военных приготовлений США, включая пункт о «предва¬
рительной» регистрации американских призывников, в том
числе женщин, на случай их мобилизации на войну! «Джим¬
ми Картер,— комментировал его выступление журнал «Ю. С.
ньюс энд Уорлд рипорт»,— обретший новую решимость про¬
тивостоять России, обязал нашу страну проводить политику
военного сдерживания, которая ведет назад к холоднейшим
дням холодной войны. Доктрина Картера... расширяет в ог¬
ромных масштабах районы мира, которые США обязались за¬
щищать. Теперь протекция американского оружия должна
охватывать также неспокойный Персидский залив с его неф¬
тяными богатствами». Регистрация призывников, согласно
официальным источникам, призвана была продемонстриро¬
вать «готовность» правительства Картера «к действиям» и
показать «серьезность конфронтации США с СССР амери¬
канцам и Кремлю. Высокопоставленные представители ад¬
министрации...— сообщал журнал,— предостерегают ныне о
продолжительном и опасном периоде конфронтации, кото¬
рый мсжет даже привести к вооруженному конфликту» 1 2.
Американская печать, по существу, не скрывала, что пос¬
лание президента «вело свое происхождение от политическо¬
го меморандума, который Бжезинский послал Картеру в
феврале 1979 г., после падения шаха. Бжезинский предло¬
1 Брежнев Л. И. Ленинским курсом. М., 1981, т. 8, с. 249—250.
2 U. S. News and World Report, 1980, February 4, p. 16.
307

жил, чтобы США сформировали защитный зонтик над Се¬
верной Африкой, Ближним и Средним Востоком и Юго-За¬
падной Африкой... Американский военный щит... протянул¬
ся бы на запад так далеко, как Марокко... Теперь этот щит
распространен так далеко на Восток, как Пакистан»
Еще дальше пошел Браун, «пригрозивший» Советскому
Союзу, что «конфронтация с вооруженными силами США во¬
круг залива (Персидского.—ТО. М.) может распространить¬
ся на Европу так далеко на север, как Норвегия» (!) 1 2. По¬
добные высказывания весьма встревожили, однако, не СССР,
а союзников и друзей Вашингтона, видевших, как «свобод¬
но» он был готов распоряжаться не только их ресурсами и
территорией, но и самим существованием.
Заявляя, что США «действуют, опираясь на силу, с пози¬
ции силы», Картер в то же время отдавал себе определен¬
ный отчет в неподготовленности, а главное, в ограниченности
собственно американской военной силы для осуществления
непомерных экспансионистских целей его доктрины. Поэто¬
му, объявив о желательности присоединения к ней других
стран, с тем чтобы из односторонней превратить ее в много¬
стороннее орудие борьбы с национально-освободительными
движениями, Советским Союзом и другими социалистически¬
ми странами, Вашингтон снова обратился к различным вари¬
антам создания под эгидой США очередного военного блока
на Ближнем и Среднем Востоке. Наиболее грандиозный и
поистине фантастический проект такого блока был обрисо¬
ван Картером в его интервью редакторам ряда провинциаль¬
ных газет в конце февраля 1980 г. Он должен был состоять
из трех линий «обороны», носить глубоко эшелонированный
характер и, по существу, включать чуть ли не все государ¬
ства региона или имеющие к нему какое-либо касательство.
Первую линию должны были составить страны, расположен¬
ные непосредственно по периметру СССР,— Турция, Иран,
Пакистан и др. Вторую — мусульманские страны Ближнего
Востока, Африки. И наконец, третью — западные державы,
имеющие, наподобие США, «жизненно важные интересы в
районе Персидского залива» 3.
Однако, как не желали Картер — Бжезинский — Браун
добиться создания нового военно-политического блока, на ко¬
торый США могли бы опереться при защите своих империа¬
листических, неоколониалистских интересов, втянуть в него
1 Time, 1980, February 4, р. 6—7, 9.
2 International Herald Tribune, 1980, February 16—17.
3 См. Правда, 1980, 28 февраля.
308

как местные страны, так и американских партнеров по
НАТО и АНЗЮС, им никак не удавалось реализовать даже
самый «скромный» из его вариантов.
Одной из причин провала этих попыток Вашингтона
была весьма настороженная, а подчас и отрицательная реак¬
ция большинства стран Азии, Африки и Европы на происхо¬
дивший поворот во внешней политике США. Не только про¬
грессивные, по и многие консервативные режимы на Ближ¬
нем и Среднем Востоке, в Африке и Азии увидели в доктрине
Картера серьезную угрозу для своих интересов. Только
Оман, Сомали и Кения согласились под сильным нажимом
предоставить им право использовать, и то лишь в «особых
случаях», находящиеся на их территории военно-морские
базы, аэродромы и опорные пункты для «развертывания»
американских вооруженных сил.
В начале апреля 1980 г. Картер объявил, что ввиду про¬
вала расчетов Вашингтона на благоприятные изменения во
внутренней ситуации в .Иране, в его политике и в положе¬
нии захваченных там американских заложников он разры¬
вает дипломатические отношения с этой страной, вводит про¬
тив нее все возможные экономические санкции, включая
запреты на поставку медикаментов и продовольствия, «реви¬
зию иранских активов», ранее замороженных в США, и т. д.
Тут же американская дипломатия в ультимативном порядке
потребовала от Западной Европы и Японии присоединения
к этим санкциям, изображая экономическую блокаду Ирана
как единственную альтернативу... военным акциям США
против него.
Но как только некоторые американские союзники, скре¬
пи сердце, согласились с требованиями США и пошли на ча¬
стичную поддержку этих санкций, Вашингтон ринулся в
крайне рискованную авантюру — посылку боевых подразде¬
лений США в Иран для насильственного освобождения за¬
держиваемых американских дипломатов.
Любопытно, что за несколько дней до разбойничьей воен¬
ной акции США против Ирана Картер сделал угрожающее
(в адрес самого Ирана, СССР и других стран), ободряющее
(для американцев и их союзников) заявление о том, что
США «оставили за собой право (!) применять любые средст¬
ва» против Ирана, не исключая возможности «выбора в
пользу применения военной силы», и что США якобы в во¬
енном отношении «превосходят» Советский Союз.
Это заявление Картера примечательно в целом ряде от¬
ношений. Прежде всего, оно в весьма своеобразной форме
(отрицания существующего реально стратегического пари¬
309

тета и провозглашения мнимога «превосходства» США над
СССР) опровергало множество других заявлений самого пре¬
зидента и его помощников об «угрозе советского военного
превосходства» как обосновании все новых военных приго¬
товлений США и НАТО.
Оно свидетельствовало, далее, о том, что Вашингтон,
принимая решения о прямом использовании американской
военной силы, в качестве одной из необходимых его предпо¬
сылок и обоснований строит иллюзии о якобы возможном
своем стратегическом и региональном «превосходстве» над
Советским Союзом. Очевидно, тот факт, что такое «превос¬
ходство» США являлось и является ’ лишь желаемым, а не
реальным, служил и служит важнейшим сдерживающим об¬
стоятельством для применения военно-силовых методов в
американской внешней политике. И в частности, именно это
обстоятельство предотвратило в период 1979—1980 гг. круп¬
номасштабную военную интервенцию США в Иране, выну¬
дило Вашингтон ограничиться лишь угрозами и демонстра¬
циями силы, опасным силовым блефом и, наконец, окончив¬
шейся позорным провалом попыткой небольшой воздушно-
десантной операции. Показательно также, что при первых же
сигналах о неудачном ходе этой операции Вашингтон пред¬
почел побыстрее свернуть ее, чем пойти на риск эскалации
военных действий, понеся при этом существенные потери не
столько в людях и технике, сколько в американском пре¬
стиже — военном, политическом, техническом и личном пре¬
зидентском.
Вместе с тем действия Картера представляли собой явное
игнорирование принятого конгрессом закона о военных пол¬
номочиях президента, а заодно настроений союзников США,
большей части американской и мировой общественности, вы¬
ступавших против использования силы для решения спорных
вопросов с Ираном. Одним из последствий этого явилась от¬
ставка государственного секретаря Вэнса, возражавшего
против проведения рейда в Иран, как и ряда других воинст¬
венных приготовлений и акций Белого дома. Эта отставка
была расценена во всем мире как торжество «ястребов» в ад¬
министрации Картера, и прежде всего лично Бжезинского,
который в отличие от Вэнса рассматривался «как конфронта-
ционист, а не сторонник переговоров, как идеолог, а не праг¬
матист, как поклонник жесткой линии, а не компромиссов» \
Обозленные своими внешнеполитическими провалами,
представители администрации Картера подвергли открытым
1 Financial Times, 1980, April 30.
310

нападкам правительства Франции, ФРГ и даже Великобри¬
тании за их «недостаточные» усилия по поддержке США и
«нейтралистские» настроения.
На очередных сессиях НАТО, на двусторонних встречах
первой половины 1980 г. лейтмотив всех американских заяв¬
лений был по существу один и тот же — надо переходить от
разрядки к антиразрядке, от «сотрудничества» к конфрон¬
тации с СССР.
На состоявшейся 22—23 июня 1980 г. в Венеции очеред¬
ной встрече «большой семерки» капиталистического мира
американцам удалось добиться, по крайней мере, внешнего
единства США, Великобритании, ФРГ, Франции, Италии,
Японии и Канады по главным обсуждавшимся вопросам —
инфляции, энергетики и безопасности. Была принята специ¬
альная резолюция с требованием «вывода советских войск
из Афганистана» и одобрены фактически все военные приго¬
товления НАТО.
Это единство было достигнуто, однако, такой ценой, что
некоторые обозреватели расценили его скорее как пораже¬
ние, чем успех президента Картера и американской полити¬
ки вообще. «Восьмидневный тур Джимми Картера по Ев¬
ропе (кроме Италии президент посетил еще Югославию,
Испанию и Португалию.—ТО. М.) подчеркнул конец амери¬
канского господства в Западном союзе,— писал «Ю. С. ньюс
энд Уорлд рипорт».— ...Чтобы восстановить подобие единства
в раздробленной коалиции... президент был вынужден
признать, что он не может навязать спорную политику своей
администрации сопротивляющимся европейцам и японцам».
Например, ему пришлось отказаться от «требования о даль¬
нейших мерах по наказанию Москвы», он отступил перед
«европейскими усилиями сохранить некоторые остатки де-
танта» и т. д. «Движение в направлении раздела власти на
конференции в верхах,— подчеркивал журнал,— означало не¬
что большее, чем тактическую игру президента. Оно отра¬
жало... отклик на фундаментальные изменения в характере
западной коалиции. Эти изменения включают растущую эко¬
номическую и политическую силу крупных американских
партнеров, падающее доверие к протекции США и расши¬
ряющееся различие интересов между Соединенными Шта¬
тами, с одной стороны, Западной Европой и Японией — с
другой» \
К концу 70-х годов лишь немногие лица в Вашингтоне
осознавали, что растущие трудности США в мире являются
1 U. S. News and World Report, 1980, July 7, p. 16.
311

не следствием чьей-то злой воли (Москвы) или оплошности
кого-то из американского руководства (Картера), а резуль¬
татом объективного хода истории и что искать выход из этих
трудностей следует, не пытаясь любой ценой повернуть исто¬
рию вспять, а стараясь как-то приспособиться к ее законо¬
мерностям. «Здесь существует смутное понимание того, что
своего рода крупная трансформация имела место в мире в
70-е годы,— писал Рестон,— что Соединенные Штаты боль¬
ше не самообеспечены ресурсами, существенными для под¬
держания их индустриального роста, что они не являются
уже наиболее производительной или наиболее удачливой
страной на экспортных рынках мира; и, может быть, даже
они не неоспоримый военный или моральный лидер в меня¬
ющемся балансе быстро изменяющегося мира. Но Вашинг¬
тон,— подчеркивал он,— оказался не способным приспосо¬
биться к этим фундаментальным переменам. Он пытался об¬
ращаться с ними как с преходящим моментом, который мог
быть исправлен с помощью большего оборонительного бюд¬
жета или порицания мистера Картера и замены его сенато¬
ром Кеннеди, или мистером Рейганом, или мистером Коннел¬
ли, или кем-либо еще, кто заставил бы остальной мир строи¬
ться в соответствии с нашими идеалами и интересами» !.
Империалистический курс Вашингтона расходился не
только с международными, но и с внутренними американ¬
скими реальностями. Гонка вооружений, интервенционизм,
поддержка нефтяных и других гигантских монополий при¬
носили огромные прибыли финансовому капиталу США.
Но все большая часть этих прибылей обеспечивалась за счет
самого американского народа. В результате национализации
или экспроприации собственности некоторых монополий
США за рубежом, укрепления позиций их капиталистиче¬
ских конкурентов, завоевания развивающимися странами бо¬
лее равноправных условий торговли и т. д. американскому
капиталу нередко доставалась на мировом рынке меньшая
доля прибылей и ценой более ожесточенной борьбы и высо¬
ких издержек, чем он рассчитывал. Поскольку, однако, мо¬
нополии не желали отказаться от высоких доходов, они стре¬
мились компенсировать свои потери за границей за счет не
только других, но и собственного американского народа, как
они сделали это, например, с повышением цен на бензин.
Но такое повышение, наряду с усилением милитаризации,
обостряло как инфляцию, так и социальные проблемы аме¬
риканского общества, понижало жизненный уровень народ-
1 International Herald Tribune, 1979, December 24.
312

ных масс в отличие от прошлых лет, когда они подкармлива¬
лись в какой-то мере за счет заграничных сверхприбылей
монополий США. Все это вело к нежелательному для правя¬
щей элиты усилению внутренних противоречий американ¬
ского капитализма.
Империализм перестал бы быть империализмом, если бы
он стал последовательно и до конца приспосабливаться к
реальному соотношению сил и действительности. Особенно
трудно ожидать этого от американского империализма, «вос¬
питанного» на догмах об исключительности, избранности,
всемогуществе, вседозволенности, мировой миссии и лидер¬
стве Америки.
Двойственность и непоследовательность политики Карте¬
ра — Бжезинского, отражавшие особенности перехода внеш¬
ней и военной политики США от послевьетнамской к после-
послевьетнамской эре, ликвидировались на основе отхода от
курса на приспособление к ходу событий, реальному соотно¬
шению сил, попытки перейти в контрнаступление «против
коммунизма», отказа от собственных моральных пропове¬
дей, восстановления единства теории и практики американ¬
ской силы, прежде всего военной. Проводившаяся параллель¬
но с тенденцией к сотрудничеству линия на соперничество с
СССР снова почти полностью возобладала в Вашингтоне.
Считая ненужным дальнейшую маскировку своих агрессив¬
ных антисоветских намерений, более того, надеясь зарабо¬
тать на них политический капитал в условиях избиратель¬
ной кампании 1980 г., развертывавшейся под шовинистиче¬
скими и антикоммунистическими лозунгами, президент
Картер открыто провозгласил уже давно разрабатывавшуюся
новую военную стратегию США, венцом которой явилась ди¬
ректива № 59 — 0 подготовке к «ограниченной длительной
ядерной войне».
Как уже отмечалось, работа над этой директивой нача¬
лась фактически осенью 1977 г., когда Бжезинский, Браун и
член СНБ, профессор-политолог Хантингтон решили возоб¬
новить поиски «рациональной» стратегии ядерной войны, ко¬
торыми Браун, в частности, в качестве министра ВВС США
занимался еще совместно с Макнамарой. В течение 1978 г.
по их поручению ряд американских военных экспертов и
стратегов изучал перспективы и параметры такой стратегии.
Характерно, что при этом Бжезинский оказался «менее
озабоченным относительно возможности советского нападе¬
ния» и больше тревожился о «политическом использовании»
Советским Союзом его военной мощи \ т. е., по существу,
1 International Herald Tribune, 1980, August 14.
313

даже он не верил в выдумку об угрозе «советского удара» по
США, ставшую официальной мотивировкой директивы № 59.
Тем не менее и Бжезинский, и Браун, сразу же «заинтересо¬
вались» представленными им вариантами подготовки «огра¬
ниченной» ядерной войны и стали «рекомендовать» Картеру
одно за другим решения, направленные на ее материальную
и идеологическую подготовку.
Важным этапом этой подготовки явилась подписанная
президентом 29 сентября 1978 г. директива № 41 о развитии
«гражданской обороны» США как «части стратегического
баланса силы». Характерно, что эта директива должна была
обеспечить «сильные стратегические позиции США, включая
ядерные вооружения, в послеСОЛТовскую эру», т. е. после
заключения Договора ОСВ-2. «Реальное значение» директи¬
вы № 41, отмечали Р. Эванс и Р. Новак, «заключается в
признании Картером того, что гражданская оборона — пре¬
дохранительные меры для выживания населения против
советского ядерного удара — должпа учитываться как фак¬
тор в стратегическом балансе. Это политическое решение
хоронит мечтательные аргументы сторонников контроля над
вооружениями о том, что ядерная война немыслима» (!) 1.
Директива № 41 проявляла, например, особую заботу о за¬
щите в ходе ядерной войны «федеральных, штатных и мест¬
ных властей» и специальных «командных постов», которые
должны были руководить как военными операциями, так и
«быстрым восстановлением страны после ядерной вой¬
ны» (!) 1 2.
Таким образом, положение о «мыслимости» ядерной вой¬
ны и стремление сделать ее практическим орудием амери¬
канской политики силы явились основными критериями
стратегического планирования и военного строительства
правительства Картера — Бжезинского — Брауна.
Вашингтон не только нацеливал и перенацеливал уже на¬
правленные на Советский Союз ядерные боеголовки (по раз¬
личным оценкам, для них выбраны на советской территории
от 10 до 40 тыс. целей), но и ставил своей задачей еще боль¬
ше увеличить их количество, «улучшить качество», точность
попадания, скорость доставки к цели, неуязвимость от
средств обороны и т. п. А главное — разрабатывалась стра¬
тегия, которая позволила бы наносить ядерные удары по
СССР, отводя в то же время его ответные удары от терри¬
тории самих США на какие угодно другие цели в Западной
1 Washington Post, 1978, October 20.
2 New York Times, 1978, November 13.
814

Европе, на Ближнем Востоке и в Азии, в Атлантическом, Ин¬
дийском и Тихом океанах, Средиземном, Северном и других
морях. «Сотрудники министерства обороны и Совета нацио¬
нальной безопасности,— сообщала 30 ноября 1978 г. «Нью-
Йорк тайме»,— назвали несколько новых военных инициа¬
тив как свидетельство того, что правительство находится на
грани, по выражению одного лица, «революции» (I) в ядер-
ной стратегии. Согласно мнению этих официальных кругов,
целью данных инициатив является предоставить Соединен¬
ным Штатам повышенную возможность вести ограниченный
ядерпый конфликт в дополнение к их способности вступить
в крупномасштабную войну». Одним из расчетов при этом
было, что «чистая инерция в серийном развитии вооружений
сможет, очевидно, дать США способность» вести ядерную,
но «ограниченную по масштабам войну с Москвой», могу¬
щую «продолжаться недели или даже месяцы».
Впервые новая «контрсиловая» концепция Пентагона
«незаметно» была изложена в ежегодном отчете министра
обороны США в начале 1979 г. Между тем эта концепция
фактически представляла собой радикальный поворот от
официальной позиции предотвращения термоядерной войны
с помощью угрозы ответного «гарантированного разруше¬
ния» к курсу на подготовку такой войны в попытке добить¬
ся определенных военно-политических целей. Все разговоры
об «ограниченном» характере войны, предусматриваемом но¬
вой концепцией, меньше всего вводили в заблуждение ее ав¬
торов. В том же своем отчете Браун откровенно «выразил
сомнения относительно возможности удержания любого
ядерного конфликта от распространения, включая разруше¬
ние городов», и сам Картер «все еще казался скептически
настроенным по отношению к теориям об ограниченной
ядерной войне» 1. Тем не менее этот «скептицизм» не поме¬
шал завершению разработки новой концепции и конечному
одобрению ее президентом.
Более того, разработка концепции «ограниченной» ядер¬
ной войны стала исподволь увязываться с тезисом о возмож¬
ности и необходимости возвращения США к позиции воен¬
ного превосходства над СССР, сперва частичного и неофици¬
ального, а затем на каком-то определенном этапе — всесто¬
роннего и открытого. Хотя проект бюджета Пентагона
1979 г. в целом исходил из признания приблизительного па¬
ритета между СССР и США, тем не менее в нем уже стави¬
лись задачи «добиться значительного превосходства в воз¬
1 New York Times, 1979, February 10.
315

духе», «установить и поддерживать превосходство военно-
морских сил в Мировом океане» и т. д. «Чем больше
вчитываешься в документ, тем четче осознаешь, что,— под¬
черкивала «Правда» 21 февраля 1979 г.,— главная цель ва¬
шингтонских стратегов — совершить новый резкий рывок в
гонке вооружений, опрокинуть сложившееся примерное рав¬
новесие сил между существующими военными группировка¬
ми, добиться превосходства над социалистическими государ¬
ствами».
Надежды на достижение военного превосходства США
над СССР определяли в конечном итоге и отношение Ва¬
шингтона к проблемам вооружения и разоружения. И то, и
другое должно было фактически служить одной цели — при¬
обретению такого превосходства. А это, в свою очередь, оз¬
начало приоритет гонки вооружений над их ограничением,
контролем над ними, что официально было признано и за¬
креплено президентской директивой № 50 в августе 1979 г.,
т. е. спустя два месяца после подписания Договора ОСВ-2.
Пентагон, военно-научно-промышленный комплекс могли
теперь «спокойно» заниматься разработкой все новых типов
вооружений, создание которых не только по духу, но и по
форме перечеркивало бы Договоры ПРО и ОСВ. Так, в США
началось изучение возможностей создания нового поколе¬
ния стратегического («невидимого», т. е. не поддающегося
обнаружению радаром) бомбардировщика, системы противо¬
ракетной обороны, противоспутниковой ракеты, лазерного
оружия и т. п.
Тщательно подготавливавшийся поворот в военной стра¬
тегии США был наконец завершен подписанием 25 июля
1980 г. так называемой президентской директивы № 59. Сам
выбор момента оглашения первых и далеко не полных све¬
дений об этой директиве был весьма показателен. Он совпал
с разворачиванием очередной избирательной кампании в
США, и ПД-59 являлась своего рода ответом Картера на об¬
винения в «военной слабости» со стороны его главного про¬
тивника, кандидата республиканской партии на пост прези¬
дента Рональда Рейгана. Таким образом ПД-59 была прежде
всего очередной и наиболее опасной демонстрацией «силы и
решимости» картеровской администрации.
Из того, что стало пока известно о содержании самой ди¬
рективы № 59, главным было заявление о намерении и спо¬
собности США вести в случае необходимости «ограниченную,
но длительную ядерную войну», в ходе которой американ¬
ские ядерные ракеты наносили бы «селективные мощные»
удары по «целям, которым советское руководство придает
316

особо важное значение: объектам системы политического и
военного управления, ядерным и неядерным средствам веде¬
ния войны, а также по промышленным объектам военного
характера» L
Предложенная впервые Макнамарой и разрабатывавшая¬
ся Киссинджером, Шлесинджером и К0, доктрина «ограни¬
ченной ядерной войны» была наконец официально принята
на вооружение США и повлекла за собой подготовку более
конкретных планов ведения такой войны на различных теат¬
рах военных действий — прежде всего в Европе, а также на
Ближнем и Дальнем Востоке. Именно в этих районах, по
всем данным, уже сосредоточены на сухопутных базах,
подводных лодках, авианосцах и аэродромах тысячи единиц
американского тактического и стратегического ядерного ору¬
жия и разворачиваются новые системы ракетно-ядерного
оружия ТВД, вроде крылатых ракет и т. д.
Таким образом, было принято принципиальное решение
и сделаны конкретные шаги к реализации давно уже вына¬
шивавшейся американскими империалистами и милитари¬
стами «мечты о практическом применении колоссальных за¬
пасов ядерно-ракетного оружия для достижения гегемони¬
стских целей США на мировой арене, для завоевания победы
над «любым возможным противником». ПД-59, писал в ста¬
тье «Новая стратегия: смертельная иллюзия» Т. Уикер, «пах¬
нет новой гонкой вооружений, концом СОЛТа, огромными
расходами для большего сверхубийства; и она отдает угро¬
зой со стороны стратегов, неожиданно расценивших ядерную
войну как не только «мыслимую», но и «выигрываемую»...
Наихудший аспект «новой стратегии»,— продолжал он,— это
то, что она имеет тенденцию сделать ядерную войну почти
приемлемой — и, следовательно, более вероятной. Если руко¬
водители придут к убеждению, и общественность примет это
убеждение, в том, что ядерная война может быть «ограни¬
чена» только военными целями и даже может быть выигра¬
на, то эта война больше не будет «немыслимой»; и целью на¬
циональной политики больше не останется ее предотвраще¬
ние, а станет победа, когда она вспыхнет... Какой бы пи
могла быть советская угроза, планировать противостояние
путем аккуратной маленькой ядерной войны, «продолжитель¬
ной, но ограниченной»,— это смертельная иллюзия, которую
бывший морской офицер (Картер —ТО. М.) не должен по¬
ощрять даже ради цели избирательной кампании» 1 2.
1 Defense Secretary Speach at the Naval War College.— Official
text of the American Embassy in Moscow, 1980, August 21.
2 International Herald Tribune, 1980, August 11.
317

принимая на вооружение ПД-59, правящие круги США
рассчитывают, что им удастся «ограничить» ядерную войну
любыми другими районами мира, кроме самой Америки. Они
надеются добиться этого, навязав СССР и другим странам
свои «правила» ведения такой войны. Однако сами способы,
которыми они намечают достичь этого,— «регулирование» и
«эскалация ядерной войны» 1 — фактически сразу же опро¬
вергают их утверждения о возможности сохранения, да
еще на протяжении «длительного периода», ее «ограничен¬
ного» характера. Об этом же говорит и очевидная нереаль¬
ность их расчетов на ядерную «победу», с которыми никогда
не примирятся ни Советский Союз, ни многие другие госу¬
дарства.
Ясно, что для того, чтобы попытаться добиться воз¬
можности осуществить свои замыслы «ведения успешных»
«ограниченных» ядерных войн, США должны обрести подав¬
ляющее превосходство над СССР на всех возможных уров¬
нях конфликта, включая создание полного потенциала пер¬
вого обезоруживающего удара по Советскому Союзу. И имен¬
но на такую смертельно опасную перспективу, по существу,
и нацеливается в конечном счете ПД-59. Не случайно, конеч¬
но, эта директива предусматривает не просто развертывание
новых, более мощных, быстрых и точных ракет первого уда¬
ра, но и создание их «резерва», необходимого якобы на слу¬
чай «затяжки» ядерной войны.
«Великая американская демократия» преподнесла оче¬
редной «парадокс» миру и своему собственному народу —
«праведник» провел свою страну от «послевьетнамской эры»
к открытой подготовке ядерной войны. Но это был очеред¬
ной поворот не от слабости к силе, а от реализма к авантю¬
ризму. Американские избиратели проголосовали в ноябре
1980 г. против Картера, но... принесли победу Рейгану —
наиболее открытому и последовательному приверженцу по¬
литики силы. Бессилие американской силы в борьбе против
объективных закономерностей развития человечества в ко¬
торый раз было «легко и просто» объяснено недостаточной
решимостью, субъективной «слабостью» 39-го американского
президента Джимми Картера, который и должен был теперь
за это поплатиться.
История, теория и практика американской силы начали
свою новую спираль по заколдованному кругу, по формуле:
чем больше эта сила, тем явственнее становятся ее бессилие,
обременительность, бесполезность и опасность для самой
Америки.
1 Aviation Week and Space Technology, 1980, August 11, p. 21.

ГЛАВА VIII
НОВОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО РЕЙГАНА —
СТАРАЯ ПОЛИТИКА СИЛЫ
В США всегда существовали особенно реакционные, шо¬
винистические и агрессивные группировки в правящей эли¬
те, которые неизменно добивались проведения внешней по¬
литики страны с наиболее жестких позиций силы, американ¬
ского лидерства и воинствующего антикоммунизма. Влияние
этих группировок в разные периоды — в зависимости от
внутри- и внешнеполитического положения Америки — было
различным, но неизменным оставалось их стремление к кон¬
сервации существующих порядков, к подавлению любых ре¬
волюционных, освободительных, прогрессивных движений,
к ужесточению борьбы против всех противников и соперни¬
ков американского империализма. Хотя это правое крыло
финансовой олигархии США играло и играет большую, а
подчас и решающую роль в формировании внешней и внут¬
ренней, экономической и военной политики, но оно никогда
не удовлетворялось тем, что ему удавалось осуществлять
свою линию лишь частично из-за «слабоволия» занимающих
Белый дом «мягкотелых либералов».
Американские консерваторы не раз пытались в прошлом
выставить и провести в президенты своего собственного кан¬
дидата (Голдуотера — в 1964 г., Рейгана —в 1976 г.). Не¬
сколько факторов способствовали тому, что на выборах
1980 г. Рейган возглавил наконец республиканскую партию
и одержал победу, причем довольно внушительную. Посте¬
пенное забвение американскими избирателями (с помощью
как либералов, так и тех же консерваторов) Вьетнама и
Уотергейта, недовольство растущими экономическими труд¬
ностями, раздражение в связи с «повсеместным отступлени¬
ем» и «унижениями» Америки в Иране, Никарагуа и т. д.,
убеждение в «слабости» проводимой внешней политики и
«мягкотелости» руководства внутри страны, разочарование
в Картере и фактический раскол в демократической партии,
319

с одной стороны, дальнейшее усиление ВПК, Пентагона,
транснациональных корпораций, реакционных политических,
религиозных и прочих организаций, желание видеть во главе
США «сильного лидера» — с другой, содействовали этой
победе, как в известной мере и личные качества Рейгана,
начиная от его манеры «красиво» держаться и говорить и
кончая многими широковещательными и решительными
обещаниями республиканского кандидата «вернуть Амери¬
ке ее славу», сделать ее снова «великой»!
К отличительным чертам американских консерваторов
следует, несомненно, отнести их относительную откровен¬
ность (в отличие от «либералов»), известную последователь¬
ность и... открытое нежелание считаться с «мировым окруже¬
нием» Америки, отчасти по причине довольно ограниченного
знания этого окружения («не знаем и не хотим знать»), от¬
части по убеждению, что весь остальной мир должен рав¬
няться на них, а не они считаться хоть в какой-то степени
с другими странами и народами. Именно этими качествами
в первую очередь, очевидно, можно объяснить непрерывность
сперва предвыборных, а затем уже и правительственных ан¬
тисоветских и антикоммунистических, воинствующих и угро¬
жающих заявлений самого Рейгана, его советников и мини¬
стров, особенно государственных секретарей Хейга 1 и Шуль¬
ца, министра обороны Уайнбергера, помощников по вопро¬
сам национальной безопасности Аллена1 2 и Кларка, директо¬
ров агентства по контролю над вооружениями и разоруже¬
нию, известного «ястреба» и сиониста Ю. Ростоу3 и Эделмана
и других.
Суммируя военно-политические взгляды Рейгана еще на
первом этапе избирательной кампании 1980 г., «Ньюсуик»
писал, что их воплощает старый лозунг консерваторов (и гео¬
политиков) «мир и безопасность через силу». Рейган «счита¬
ет разрядку в основном «иллюзией» и говорит, что он «ото¬
слал бы СОЛТ-2 обратно в Москву...». Наивысший приори¬
тет будет предоставлен им гарантированию абсолютного во¬
енного превосходства США над Советами... «Как только мы
ясно продемонстрируем советскому руководству, что мы пол¬
ны решимости соревноваться в силе,— говорит Рейган,— пе¬
реговоры о контроле над вооружениями снова будут иметь
шансы». Эта позиция Рейгана, отмечал, однако, далее жур¬
нал, соответствует взглядам всего лишь простых «ястребов»
1 Ушел в отставку в июне 1982 г.
2 Ушел в отставку в январе 1982 г.
3 Снят с поста в январе 1983 г.
320

из его окружения. Входящие же в него «суперястребы» ос¬
таются «неизменно против» любого соглашения об ограниче¬
нии вооружений с Москвой, ибо они убеждены, что «большая
обычная или ядерная война является неизбежной в ближай¬
шие несколько лет»!
Рейган обещал американским избирателям, что у него
будет выработана «великая стратегия», которая заменит «ко¬
леблющуюся, умиротворительную и бесцельную внешнюю
политику Джимми Картера». Эта «стратегия» будет направ¬
лена на колоссальное увеличение военных расходов США
(Картер увеличивал их, по мнению консерваторов, в «слиш¬
ком малых размерах»). Она будет иметь планы «чрезвычай¬
ных действий на случай будущих Иранов и Афганистанов»,
которые могут, например, включать в себя «блокаду Кубы
до тех пор, пока советские войска не будут выведены из
Афганистана»! Рейган намеревался также аннулировать
все промышленно-технические «сделки, благоприятные для
СССР», и потребовать того же от Японии и Западной
Европы путем «ужесточенного многостороннего контроля»
над экспортом в Москву. Вообще, он обещал быть «гораз¬
до более твердым (чем Картер.— Ю. М.) в требованиях под¬
держки к союзникам США». В то же время он выражал
готовность следовать более «мягкой» политике в отноше¬
нии восточноевропейских стран по сравнению с Советским
Союзом.
Назвав Израиль «бастионом Запада», Рейган деклариро¬
вал свою «сильную произраильскую позицию» и намерение
«разместить американские войска на Синае». Он обещал
восстановить военные позиции и влияние Америки в Азии,
«добиться уважения» к ее мощи со стороны азиатских го¬
сударств, «подтолкнуть Японию к раздуванию своих военных
расходов», заняться поисками «лучших» отношений с
Тайванем.
Рейган обещал установить «специальные отношения» с
ближайшими соседями США в западном полушарии — Мек¬
сикой и Канадой. Вместе с тем он заявлял о необходимости
ликвидировать картеровский подход к латиноамериканским
странам, основанный якобы на заботе о «правах человека»,
т. е. собирался оказывать открытую поддержку Вашингтона
в отношении военно-диктаторских режимов. Особенно жест¬
кую позицию Рейган требовал занять в отношении борющих¬
ся за свою свободу народов стран Карибского региона. «Дол¬
жны ли мы позволить Гренаде, Никарагуа, Эль Сальвадо¬
ру — всем им стать... новыми плацдармами для советских
боевых бригад?» — демагогически восклицал Рейган в своем
21
Ю. М. Мельников
321

излюбленном «ковбойском» антикоммунистическом стиле на
одном из предвыборных митингов в Нью-Йорке L
Рейган первым из видных политических деятелей США
позволил себе назвать американскую агрессию во Вьетнаме
«доблестным делом». «Ошибкой» Америки было не то, что
она вступила в эту войну, заявил он, а то, что ей не удалось
победить в ней. «Для всех нас Вьетнам дает урок. Если мы
принуждены (I?) сражаться, то мы должны иметь средства
и решимость, чтобы взять верх» 1 2.
Таким образом, Рейган открыто выступил в поддержку
старых и весьма опасных утверждений американских мили¬
таристов о том, что если им дадут достаточно солдат, воору¬
жений и денег, а главное — предоставят полную «свободу
действий», то они покажут всем силу Америки и завоюют
для нее любую страну, а то и весь мир.
Отсутствие достаточных знаний и информации и жела¬
ния обрести их, примитивность внешнеполитических взгля¬
дов и прямолинейность рецептов республиканского кандида¬
та подчас повергала в ужас и уныние даже видавших виды
и самих достаточно воинственно и антисоветски настроен¬
ных американских обозревателей. «Слишком много глупого
и путающего» находил, например, в них комментатор «Нью-
Йорк тайме» А. Льюис. В качестве примеров этого он при¬
водил, в частности, заявление Рейгана о том, что якобы «Со¬
ветский Союз стоит за всеми происходящими беспорядками.
Если бы они (Советы.— Ю. М.) не были вовлечены в эту
игру в домино, в мире не было бы никаких горячих мест».
Упрекая республиканцев в том, что они в значительной мере
потеряли «связь с миром, таким, какой он есть», хватаются
по любому поводу за оружие и надеются с его помощью раз¬
решить чуть ли не любую международную проблему, Льюис
называл «таящей опасное заблуждение» одну из их основ¬
ных установок о том, что «США обладают или могут обрести
силу действовать эффективно по собственному усмотрению
повсюду в мире» 3.
Критика чрезмерной воинственности республиканцев по¬
будила Рейгана на последних этапах избирательной кампа¬
нии сделать ряд заявлений о том, что он не является «под¬
жигателем войны», не выступает против переговоров и сог¬
лашений с СССР, в том числе об ограничении вооружений.
Определенные противоречия в его предвыборной риторике не
помешали, однако, ему, и вместе с ним значительному числу
1 Newsweek, 1980, March 31, р. 31—32.
2 Financial Times, 1980, August 19.
3 International Herald Tribune, 1980, July 18.
322

консервативных кандидатов в конгресс и местные органы
власти, одержать довольно внушительную победу на выборах,
ибо большинство американских избирателей готово было
голосовать за кого угодно, лишь бы провалить обанкротив¬
шегося Картера.
При формировании новой администрации и ее политики
на Рейгана давила инерция не только собственной предвы¬
борной воинствующей риторики, приверженности к силовым
догмам, маховика производства вооружений и заграничных
операций транснациональных корпораций, партийных обяза¬
тельств и связей, но и «достижений» предыдущего прави¬
тельства демократов, преуспевшего в одном — в переводе
страны из послевьетнамской в «новую» предвоенную обста¬
новку. Неудивительно, что в таких условиях видный амери¬
канский ученый-международник, профессор Гарвардского
университета С. Хоффман, характеризуя будущий курс ад¬
министрации Рейгана, безошибочно предсказывал, что «точ¬
но так же как ее внутренняя политика основывается на опоре
на свободное предпринимательство, так и новая внешняя по¬
литика покоится на вере в магические свойства силы и па
анализе мира в биполярных терминах, что представляет со¬
бой возврат к 1950 годам» 1. Действительно, утрачивая вся¬
кое представление о современных реальностях, консерватив¬
ные республиканцы пытались, как в наихудшие годы «холод¬
ной войны», вновь строить политику США на доктринах
антисоветизма, силы и «американского мира», добиваться
своих целей с помощью «балансирования на грани войны».
Как бы соревнуясь друг с другом, вновь назначаемые дея¬
тели и представители правительства президента Рейгана пос¬
ле небольшой послевыборной «паузы» обрушили на своих
американских и заграничных слушателей новый поток воин¬
ствующих и антикоммунистических заявлений.
Выступая перед сенатской комиссией по иностранным де¬
лам, которой предстояло утвердить его на посту государст¬
венного секретаря США, «генерал-дипломат» А. Хейг повто¬
рил изобретенную еще Г. Киссинджером и его ближайшими
помощниками (включая его самого) выдумку о вступлении
Советского Союза в какую-то новую стадию «глобальной им¬
перской экспансии». В связи с этим Хейг назвал «борьбу с
советским империализмом величайшим испытанием для Аме¬
рики». Центральной проблемой США, с которой им придется
иметь дело в 80-е годы, заявил он, является «трансформация
советской военной мощи из континентальной и преимущест¬
1 Times, 1981, January 6.
323

венно сухопутной армии в глобальные наступательные ар¬
мейские, морские и воздушные силы, полностью способные
поддерживать имперскую внешнюю политику».
Призвав союзников США присоединиться к очередному
антисоветскому «крестовому походу», Хейг объявил о том,
что США со своей стороны ставят на карту «американскую
силу и престиж», чтобы добиться желаемых ими междуна¬
родных «правил поведения», мирового политического и эко¬
номического порядка, «сдерживания (!) роста и распростра¬
нения вооружений» и т. п. При этом он не постеснялся зая¬
вить, что «мир — это не абсолютная цель», что «существуют
более важные вещи, чем мир... вещи, за которые мы, амери¬
канцы, должны быть готовы воевать»! Учитывая, что он тут
же привел в качестве примера таких «вещей» «свободу и
жизненно важные западные интересы» и что эти «интересы»
распространяются фактически на весь мир, так же как и
«освободительные» устремления американского империализ¬
ма, нетрудно было сделать вывод о «полной боевой готовно¬
сти» нового государственного секретаря США «к исполь¬
зованию силы, угроз ею и самой войны в любой момент и
в любом регионе земного шара, где только он сочтет это
необходимым» !.
В ходе сенатских слушаний Хейг снова и снова подчерки¬
вал, что «США должны (I) проводить свою внешнюю поли¬
тику с позиции силы...». Он «защищал ту точку зрения,— со¬
общали газеты,— что Советский Союз нужно держать в неве¬
дении относительно того, какая часть сил устрашения —
средства ведения обычной войны, тактическое или стратеги¬
ческое ядерное оружие — будет пущена в ход в складываю¬
щихся условиях. Композиция сил устрашения включает волю
американского президента совместно с союзниками (но не
спрашивая их об этом.—ТО. М.) предпринять все необходи¬
мые шаги, включая применение ядерного оружия, чтобы
обеспечить жизненно важные интересы, в случае, да храпит
нас бог (какой истинно христианский дух, какая набож¬
ность! — ТО. Л/.), если это станет необходимым» 1 2.
С громогласными обещаниями проводить политику силы,
гонки вооружений и конфронтации с СССР выступил и но¬
вый министр обороны Уайнбергер. Уже на своей первой
пресс-конференции в начале февраля 1981 г. он высказался,
в частности, за производство и размещение в Западной Ев¬
ропе в качестве важнейшей составной части «ядерных сил
1 Times, 1981, January 10 and 26; Financial Times, 1981, January 10.
2 Neue Ziircher Zeitung, 1981, January 13.
324

театра военных действий» нейтронной бомбы, т. е. за то, что
не решилась сделать предшествующая администрация перед
лицом бурного негодования и сопротивления европейских и
других народов.
Угрожающая геополитическая риторика нового политиче¬
ского руководства США особенно «воодушевила» американ¬
ских милитаристов, ЦРУ и другие аналогичные службы, не¬
сколько «попритихшие» в первые послевьетнамские годы.
Тогдашний председатель комитета начальников штабов ге¬
нерал Джоунс позволил себе заявить, в частности, что «со¬
ветская авантюра где-либо в *мире могла бы привести к воз¬
мездию со стороны США, включая, возможно, потопление
советского флота» Ну как тут не вспомнить о «воеводе
Пальмерстоне», «поражавшем Русь на карте указательным
перстом». Такому ответственному лицу, как первый военный
чин в США, лучше, чем кому-либо другому, следовало бы
знать и помнить, к какой катастрофе привела бы попытка
«потопить советский флот» его собственные вооруженные
силы, народ и страну.
Рейгановская администрация снова со всей ясностью ра¬
скрывала закоренелый порок внешнеполитического мышле¬
ния (и истоки многих ошибок, и провалов на мировой аре¬
не) Вашингтона. В основе ее подхода к СССР, а фактиче¬
ски и ко многим другим государствам, с одной стороны, ле¬
жало убеждение в их «слабости», в «кризисе коммунизма»
и т. п., а с другой — слепая вера во «всесилие» США и свою
возможность и «умение» опираться на это «всесилие» при
проведении американской глобальной политики. И то, и дру¬
гое, однако, было и остается глубоким заблуждением, все бо¬
лее расходящимся с реальностями мировой и американской
действительности и все более опасным, в первую очередь для
самих США, но также и для остального мира.
Выставляя себя людьми «дела», а не только слова, прави¬
тельство Рейгана занялось воплощением своей воинствую¬
щей антикоммунистической риторики в конкретные военно-
пблитические программы, установки и действия в самом
откровенном духе и стиле политики американской силы,
военной, «вооруженной».
Если правительства Форда и Картера под давлением
«вьетнамского синдрома» должны были увеличивать военные
ассигнования и разворачивать дальше гонку вооружений с
Определенной осмотрительностью и оговорками, то админи¬
страция Рейгана откровенно намечает и осуществляет широ-
1 International Herald Tribune, 1981, January 30.
325

комасштабные военные мероприятия, направленные на осу¬
ществление поставленной ею, но реально недостижимой
цели военного, стратегического превосходства над СССР.
Иногда эта цель слегка маскируется разговорами о необхо¬
димости «восстановить военный паритет», якобы нарушен¬
ный Советским Союзом, ликвидировать «окно уязвимости»
США в период 80-х годов, «возродить военное могущество
Америки, обрести «запас безопасности», «стабилизировать
равновесие сил», но чаще она или объявляется открыто, или
подразумевается при принятии одних за другими президент¬
ских директив, стратегий и планов Пентагона, решений о
создании и развертывании все новых и новых видов и систем
вооружений.
Наряду с достижением общего стратегического превос¬
ходства США над СССР ставится задача установления пре¬
имущества в отдельных видах вооруженных сил. Так, на¬
пример, министр военно-морских сил США Леман, открытый
противник всех Договоров ОСВ и других соглашений об ог¬
раничении вооружений, настаивает па первоочередной необ¬
ходимости «морского превосходства» Америки, ссылаясь на
особенности ее геостратегического положения как «океанской
державы». Комментируя запросы Лемана на создание огром¬
ного трехокеанского флота, реакционный американский обоз¬
реватель Уилл откровенно писал, что «цели рейгановской
администрации по достижению морского превосходства опре¬
деляются как способность взять верх над любым противни¬
ком» и что эта администрация планирует увеличение ВМФ
США по принципу — «действовать в боевой ситуации», т. е.
вести войну, и Уилл также не скрывает против кого — про¬
тив Советского Союза
Усиливая подготовку к разного вида ракетно-ядерным
войнам, правительство Рейгана в то же время хочет предать
полному забвению печальный опыт американской агрессии
во Вьетнаме и вновь создать возможность участия «специ¬
альных частей» и обычных вооруженных сил США в любых
конфликтах в самых различных районах мира по их выбору.
При этом довольно откровенно ставятся цели «в случае не¬
обходимости» не только подавлять национально-освободи¬
тельные, антиимпериалистические движения в капиталисти¬
ческом мире, но и наносить удары по отдельным освободив¬
шимся, а то и идущим по социалистическому пути государ¬
ствам, с тем чтобы ослабить мировой социализм в целом.
«Значительно и быстро укрепить» военный потенциал США,
1 Newsweek, 1981, March 16, р. 4; Time, 1981, March 23, р. 45.
326

чтобы быть в состоянии «противостоять советской угрозе во
всех жизненно важных для Америки регионах мира и на всех
возможных уровнях конфликта» —такова цель новой долго¬
срочной военной программы США, заявил Уайнбергер, объ¬
являя о многомиллиардных увеличениях их военного бюдже¬
та на 1981 и последующие годы
Правительство Рейгана практически приняло в качестве
своего руководства к действию чуть ли не все сразу разра¬
ботанные до него военные доктрины США, начиная от «мас¬
сированного возмездия» и «гибкого реагирования» и кончая
директивой № 59. Если оно и вносит какие-либо изменения
в эти доктрины, то лишь в одном направлении — придания
им еще более «устрашающего» и вместе с тем «практическо¬
го» характера. Так, в частности, оно отвергло концепцию по¬
лутора войн в пользу «двух больших и одной малой войны»
одновременно, например в Западной Европе и в Юго-Запад¬
ной Азии, а также в Латинской Америке.
Крайний авантюризм военных планов администрации
Рейгана виден также хотя бы из того факта, что она вклю¬
чает в число вероятных вариантов ведения войны не только
«вертикальную» (т. е. по характеру конфликта и видам при¬
меняемого в нем оружия — от локального обычного до всеоб¬
щего термоядерного), но и «горизонтальную» эскалацию, что
означает распространение военных действий на все новые и
новые страны и районы земного шара. Конкретным выраже¬
нием этого явилась провозглашенная весной 1981 г. доктри¬
на «длительной обычной войны», «продолжительного кон¬
фликта с применением конвенционного оружия в нескольких
частях мира одновременно».
По существу, различные планы «длительной обычной
войны» нацелены против прогрессивных режимов и движе¬
ний, союзников и друзей Советского Союза под тем лживым
предлогом, что они являются якобы «проводниками совет¬
ской экспансии», «очагами терроризма и нестабильности».
«Мы должны быть готовы,— утверждал Уайнбергер,— начать
контрнаступление в других районах и воспользоваться сла¬
быми местами агрессора, где только мы сможем их обнару¬
жить... Обычные войны,— развивал новую американскую во¬
енную доктрину министр обороны США,— могут принять
любые масштабы. Если мы ценим нашу свободу, то мы дол¬
жны быть в состоянии защищать себя в войнах любого раз¬
маха и характера и в любом регионе, где мы имеем жизнен¬
но важные интересы (так, очень непосредственно Уайнбергер
J Siiddeutsche Zeitung, 1981, Marz 6.
327

отождествлял «свободу» Америки с ее заграничными капи¬
таловложениями, источниками сырья, рынками сбыта, база¬
ми и т. д.— Ю. М.)... Наши глобальные интересы и обяза¬
тельства требуют, чтобы наши вооруженные силы приобрели
большую дальность действия, мобильность и выживаемость,
(что означает) срочное развитие лучшей способности реаги¬
ровать на кризисы далеко от наших берегов и находиться там
столь долго, сколь это будет необходимо». «Мы, как и наши
партнеры,— заявил он же несколько позднее,— должны счи¬
таться с возможностью обменов ударами в таких далеко от¬
стоящих друг от друга районах, как Персидский залив, Цент¬
ральная Европа, Африка, Восточная Азия и Центральная
Америка» L
«Длительная обычная война» стала в то же время как бы
центральным пунктом планов «вертикальной» эскалации во¬
енных акций, разрабатываемых администрацией Рейгана.
С одной стороны от нее располагались «тайные операции»,
диверсии, «партизанские нападения», «необъявленные вой¬
ны» против стран социализма и социалистической ориента¬
ции, осуществляемые «внутри» социалистических и развива¬
ющихся государств, «враждебных» США. В другом направ¬
лении предусматривался переход к «тактической», а затем
и прочим видам ядерных войн, которые также должны были
вестись прежде всего на территориях других стран.
Уже на своей очередной пресс-конференции в середине
июня 1981 г. президент Рейган, отвечая на вопросы, связан¬
ные с доктриной «обычной» войны «применительно к Евро¬
пе, дважды выразил свое сильное сомнение, что конфликт в
Европе сможет долго оставаться ниже уровня атомного по¬
рога». Вместе с тем он заявил, что не исключает возмож¬
ности «ограничения» обмена ядерными ударами только ев¬
ропейским театром военных действий, без перерастания его
во всеобщую ракетно-ядерную войну1 2. А через несколько
дней, опровергая все прежние «опровержения» Вашингтона,
Рейган отдал 6 августа — в день годовщины атомной бом¬
бардировки Хиросимы — приказ о производстве нейтронной
бомбы — одного из наиболее варварских и изощренных ору¬
дий массового уничтожения людей, оставляющего в зна¬
чительной мере нетронутыми материальные предметы — соб¬
ственность, ради которой американские империалисты гото¬
вы идти на любые преступления.
1 International Herald Tribune, 1981, May 7; Frankfurter Allge-
meine, 1981, June 19.
2 Frankfurter Allgemeine, 1981, June 19.
328

Свое отношение к нейтронной бомбе Рейган высказал
еще в 1978 г., охарактеризовав ее как «оружие с лучом смер¬
ти из научной фантастики, о котором раньше только мечта¬
ли. Оно убивает солдат противника, но не взрывает окружа¬
ющую местность, не уничтожает деревень и городов. Это ору¬
жие сдерживания, доступное нам по гораздо более низкой
цене... Поистине, нейтронная бомба представляет собой мо¬
ральное улучшение (?!) среди ужасов современной войны» ’.
Характерно, что когда на заседании группы планирова¬
ния СНБ было упомянуто о вероятной крайне неблагопри¬
ятной реакции народов и правительств Западной Европы на
решение производить нейтронное оружие, то Уайнбергер, а
затем и сам Рейган выразили свое полное пренебрежение к
их мнению. «Соединенные Штаты не могут допустить,— зая¬
вил министр обороны,— чтобы при принятии решений, каса¬
ющихся военного потенциала американских вооруженных
сил, доминирующую роль играли европейские политические
проблемы». С ним целиком согласился президент, подчерк¬
нувший, что «нельзя давать европейцам право вето в отно¬
шении военных решений, принимаемых Соединенными Шта¬
тами, и что он не допустит больше, чтобы решения США на¬
ходились в зависимости от поддержки союзников...» 1 2.
Действительно, в ответ на бурные протесты западноевро¬
пейской и мировой общественности Вашингтон заявил, что
принятое им решение является «внутренним делом» США и
что нейтронные бомбы будут пока складироваться на их соб¬
ственной территории и не вывозиться в другие страны без
консультаций с соответствующими правительствами. В этом
заявлении не было, однако, сказано, что применение этих
бомб планируется Пентагоном только на заокеанских, и пре¬
жде всего европейском, театрах военных действий, а отнюдь
не на американской земле. Не было упомянуто в нем и о том,
что США ускоряют выполнение принятого ранее решения о
приспособлении своей артиллерии в Западной Европе к ис¬
пользованию как обычных, так и ядерных снарядов различ¬
ного калибра для боя на ближних и средних дистанциях, го¬
товятся начать производство нового — бинарного — химиче¬
ского оружия, также предназначенного для заокеанских
твд.
Следуя своей ультранационалистической империалисти¬
ческой логике, консервативные республиканцы отказывают в
«праве вето» западноевропейцам на американские военные
1 Цит. по: Правда, 1981, 15 июня.
2 Цит. по: Правда, 1981, 10 августа.
329

решения и мероприятия, прежде всего относящиеся к судь¬
бе, самому «выживанию» Западной Европы. В то же время
они без всякого стеснения интерпретируют и корректируют
западноевропейские и натовские доктрины и соглашения иск¬
лючительно в приемлемом и выгодном для себя духе. Так,
генерал Роуни откровенно заявил европейским представите¬
лям и корреспондентам в Вашингтоне в начале октября
1981 г., что «первостепенной целью» размещения американ¬
ских ядерных ракет средней дальности в Западной Европе,
«как это представляют себе США», является «предотвратить
начало ядерной войны или, если она случится, ее распростра¬
нение» (?1 —на Америку), что эти ракеты должны служить
своего рода «пожарным барьером» или «одной из дополни¬
тельных ступенек на лестнице устрашения» (т. е. эскалации
термоядерной войны), что их присутствие на европейской
территории будет означать: «Мы (т е. США.— Ю. М.) не со¬
бираемся автоматически думать о крупном межконтиненталь¬
ном обмене» (ядерными ударами между США и СССР) L
Возбужденные заявлениями Роуни «страхи европейцев,
что администрация Рейгана верит в возможность ведения
ядерной войны в Европе и ограничения ее Европой», получа¬
ли все новые и более серьезные основания. 16 октября (и за¬
тем 10 ноября) 1981 г. в беседе с редакторами провинциаль¬
ных газет президент Рейган заявил, что возможна ситуация,
когда в Европе «произойдет обмен ударами с применением
сторонами тактического (ядерного.— Ю, М.) оружия против
воинских контингентов на поле боя, без того чтобы какая-
либо из больших держав нажала на кнопку» (т. е. пустила
в ход свои стратегические вооружения). Таким образом, сам
Белый дом подтвердил, что американское руководство счи¬
тает возможным «европеизировать» ядерную войну и исходит
из этого в своем военном планировании и мероприятиях.
4 ноября государственный секретарь США заявил в се¬
натской комиссии по иностранным делам, что президент
«полностью прав», когда он говорит о возможности «ограни¬
ченной ядерной войны» с Советским Союзом и что существу¬
ет план НАТО о проведении «демонстрационного предупре¬
дительного»... ядерного взрыва где-то в Западной Европе в
случае возникновения там «обычной» войны.
Таким образом, в Вашингтоне снова и снова подтверж¬
дали на самом высоком уровне, что США планируют веде¬
ние «тактической» или «ограниченной» ядерной войны в Ев¬
ропе и что они готовы первыми применить ядерное оружие.
1 Financial Times, 1981, October 8.
830

Зловещим результатом повышения ставки рейгановской
администрации на ядерное оружие и его «практическое» при¬
менение явилась выработанная к лету 1982 г. стратегия «за¬
тяжной ядерной войны» на случай «глобального конфликта»
с СССР с целью не только уничтожения «ядерных и неядер¬
ных вооруженных сил и промышленных объектов, имеющих
решающее значение с точки зрения военной мощи» на тер¬
ритории СССР и его союзников, но и ликвидации «социализ¬
ма как мировой системы». Эта стратегия стала важнейшей
частью выработки планов «нанесения поражения Советскому
Союзу на любом уровне вооруженного конфликта от повстан¬
ческих операций до ядерной войны» Ч Она исходит из воз¬
можности достичь победы над Советским Союзом, опираясь
на количественное и качественное превосходство над ним в
области стратегических вооружений, геостратегические, тех¬
нологические и другие преимущества, которые США должны
получить в результате выполнения рейгановских колоссаль¬
ных программ перевооружения.
Пытаясь добиться такого превосходства, республиканское
правительство принимает одно за другим решения о созда¬
нии и развертывании новых систем ракетно-ядерного и дру¬
гих видов оружия массового уничтожения. Так, Пентагон
поставил своей целью развернуть в ближайшие годы 8 тысяч
крылатых ракет, преимущественно стратегических, с даль¬
ностью полета до 2,5 тысяч км, воздушного, морского и су¬
хопутного базирования. О росте не по дням, а по часам ап¬
петитов американских «торговцев смертью» свидетельствует
хотя бы такой факт, что они уже не довольствуются 108 ра¬
кетами «Першинг-2», которые должны быть размещены в
Западной Европе, а хотят увеличить это число на 50—100%
(опять-таки к изумлению западноевропейцев, которые узна¬
ют о подобных планах Вашингтона из... газет).
23 ноября 1982 г. президент известил конгресс о приня¬
том Белым домом решении разместить по способу «компакт¬
ного базирования» на авиабазе близ города Шайенн в штате
Вайоминг первые 100 межконтинентальных ракет MX, каж¬
дая из которых имеет 10 высокоточных ядерных боеголовок
индивидуального наведения мощностью по 600 килотонн,
т. е. в 30 раз больше атомной бомбы, сброшенной на Хиро¬
симу. Кощунственно названная «хранителем мира» («peace¬
keeper»), эта ракета, как подтвердил, в частности, бывший
помощник агентства по контролю над вооружениями и разо¬
ружению Ф. Лонг, является новейшей стратегической систе¬
1 Правда, 1982, 6 июня и 16 июля.
331

мой, направленной на достижение военного превосходства в
потенциале первого удара. «Реализация размещения ракет
MX способом «компактного базирования» явилась бы грубым
нарушением одного из центральных положений советско-аме¬
риканских договоренностей» об ограничении стратегических
вооружений (ОСВ), отметил член Политбюро ЦК КПСС, ми¬
нистр обороны, Маршал Советского Союза Д. Ф. Устинов.
«Планируемое развертывание ракет MX на территории
США и ракет средней дальности в Западной Европе,— под¬
черкнул он,— это программа Вашингтона на ликвидацию су¬
ществующего ныне военного равновесия, на достижение пре¬
восходства над СССР в глобальном и региональном масшта¬
бах. Это крайне опасный виток гонки ядерных вооружений».
Но, если потребуется, СССР сумеет эффективно и своевре¬
менно ответить на эту и на другие угрозы Вашингтона
Забывая о том, кто явился пионером и лидером освоения
космоса, администрация Рейгана придает все больший раз¬
мах планам и усилиям по распространению гонки вооруже¬
ний и подготовки войны на космическое пространство. Уже
используется фактически в военных целях американский
космический корабль типа «Шаттл». Не успел летом 1982 г.
один из аппаратов этого типа — «Колумбия» приземлиться,
как присутствовавший при его посадке президент объявил,
что первостепенной задачей космических программ США яв¬
ляется обеспечение их... «национальной безопасности».
С 1 сентября 1982 г. начало действовать единое космическое
командование ВВС США со штаб-квартирой в Колорадо-
Спрингс.
В подготовленном Пентагоном пятилетием стратегическом
плане-руководстве подчеркивается, что операции в космосе
«открывают новые направления для наших (т. е. американ¬
ских.— Ю. М.) военных возможностей». По признанию
Р. Делауэра, заместителя министра обороны в области иссле¬
довательских и конструкторских работ, США широко осуще¬
ствляют разработку и испытания прототипов различных ви¬
дов оружия, предназначенного для базирования в космосе,—
лазерного, противоспутникового, противоракетного и др.
Официальные американские лица откровенно заявляют, что
«целью рывка в военные космические операции» является
выход США на позиции «военного превосходства» над СССР,
обретение их вооруженными силами «способности более эф¬
фективно сражаться в длительной обычной или ядерной
войне по всей планете против СССР» 1 2.
1 Правда, 1982, 7 декабря.
2 International Herald Tribune, 1982, October 20.
332

Примечательно, что в том же самом стратегическом пла¬
не-руководстве Пентагон также открыто требует, чтобы ни¬
какие «договоры и соглашения не воспрепятствовали благо¬
приятным возможностям развивать эти (американские воен¬
ные, космические.— Ю. М.) потенции» Ч
Не случайно, оборотной стороной курса правительства
Рейгана на раздувание гонки вооружений и достижение во¬
енного превосходства над СССР, конфронтацию и подготовку
войны против него является отрицательная, несмотря на все
уверения в обратном, позиция Вашингтона по отношению к
имеющим ныне особенно жизненно важное значение пере¬
говорам об ограничении вооружений и разоружении.
Прежде всего консервативно-республиканская админист¬
рация подтвердила и акцентировала принятую еще президен¬
том Картером установку на то, чтобы «удовлетворение обо¬
ронительных потребностей» США, создание и развертывание
новых систем вооружений имело приоритет над любыми пе¬
реговорами и соглашениями о разоружении. Она также чет¬
ко заявила о том, что такие переговоры и соглашения воз¬
можны только с позиции превосходства «американской
силы». Утверждая, что надо как следует «разобраться» с по¬
ложением в области переговоров о контроле над вооружения¬
ми, назначая различные то более, то менее отдаленные сро¬
ки начала этих переговоров (в зависимости от политической
конъюнктуры), опа фактически не скрывала, что до дости¬
жения удовлетворяющей ее позиции силы будут идти скорее
разговоры о переговорах, чем диалог по существу проблем
ограничения гонки вооружений. Если к этому добавить тре¬
бования правительства Рейгана об «увязке» такого диалога
с международным «поведением» СССР, о сохранении «техно¬
логического преимущества» США, о том, что переговоры о
ядерных средствах среднего радиуса действия в Европе в ко¬
нечном счете должны быть включены в рамки обсуждения
договора ОСВ-3, о выдвижении на первый план «контроля
над вооружениями», если учесть назначения на посты руко¬
водителей всех этих переговоров старых «ястребов» П. Нит¬
це и генерала Роуни и т. п., то курс на всемерное их затяги¬
вание и затруднение, если не сказать на срыв, проявляется
вполне определенно.
Выступая в конце мая 1981 г. в одной из цитаделей аме¬
риканского милитаризма — военной академии Вест-Пойнт,
Рейган довольно явно выразил свое «принципиальное» отно¬
шение к любым переговорам и соглашениям по разоруже¬
1 International Herald Tribune, 1982, October 20.
333

нию. Он сказал, что «будет вести диалог с Советским Союзом
об ограничении вооружений с позиции силы, а перспективы
на достижение мира улучшаются с усилением Америки».
И даже при этих условиях Рейган, по существу, не скрывал,
что он отнесется к любым возможным соглашениям в резуль¬
тате такого диалога как к простому «клочку бумаги», кото¬
рый не помешает Вашингтону и дальше стремиться к воен¬
ному превосходству США. «Ни одна страна в мире,— заявил
он,— которая вверяла свою судьбу пергаменту или бумаге и
отказывалась от своих защитных орудий, никогда не выжи¬
вала достаточно долго»... Поэтому «можно спорить, если та¬
кой спор вообще возникнет, только о том, какое оружие нам
нужно, а какое нет, но вовсе не о том, должны ли мы отка¬
заться от оружия ради договоров и соглашений» L Подобные
заявления президента свидетельствовали не только о его
полном незнании истории человечества, в которой многие им¬
перии и государства гибли как раз в ходе развязанных ими
самими войн, но и о его «скептическом», т. е. отрицательном,
отношении ко всяким международным договорам и согла¬
шениям, и прежде всего в области разоружения.
Взяв за образец «двойное решение» НАТО от декабря
1979 г. в своей собственной трактовке, правительство Рейга¬
на фактически распространило его подход — «двустороннего
пути» — на всю проблему вооружения и разоружения. Разо¬
ружаться после или в крайнем случае «параллельно» с
наращиванием вооружений — вот к чему в конечном счете
свелась позиция США. Правительство Рейгана, сообщила
16 июля 1981 г. «Интернэшнл геральд трибюн», решило в ка¬
честве одного из своих руководящих принципов делать «ак¬
цент на приобретении оружия сперва и беспокоиться о по¬
следствиях этого для контроля над вооружениями потом».
Несмотря па настойчивые требования общественности и
даже союзников США, Вашингтон оттянул начало перегово¬
ров с СССР о ядерных средствах средней дальности в Европе
до конца 1981 г. Тем не менее никакой серьезной подготовки
к этим переговорам с американской стороны проведено не
было. Лишь за несколько недель до их начала под давлени¬
ем Пентагона было принято решение выступить в Женеве с
проектом так называемого нулевого решения, хотя до этого
в США было неоднократно признано, что этот проект носит
чисто пропагандистский характер, не открывает собой, по
словам Ю. Ростоу, «реалистической возможности» и заведомо
1 Financial Times, 1981, May 28; Frankfurter Allgemeine, 1981,
Mai 29.
334

неприемлем для Советского Союза \ На самом деле это «ре¬
шение» представляет собой попытку Вашингтона резко нару¬
шить в свою пользу существующее примерное равновесие во¬
енных сил в Европе, а следовательно, и глобальный паритет
между СССР и США. Оно предусматривает в обмен на от¬
каз Вашингтона от запланированного размещения в Европе
американских ракет «Першинг-2» и «Томагавк» демонтаж
советских ядерных ракет средней дальности, развернутых в
противовес американским средствам передового базирования
и ядерному оружию союзников США по НАТО, оставляя в
неприкосновенности эти средства и это оружие.
Аналогичный характер носят и выдвинутые Рейганом в
его речи в г. Юрика 9 мая 1982 г. предложения для возобнов¬
ления после полуторагодовой задержки переговоров с СССР,
которым Вашингтон в демагогических целях дал теперь вме¬
сто старого английского названия СОЛТ (SALT), т. е. об
ограничении стратегических вооружений, новое — СТАРТ
(START), т. е. об их сокращении. В действительности же эти
предложения также нацелены на нарушение принципов ра¬
венства и одинаковой безопасности сторон, на получение
важных стратегических преимуществ для США. Используя
различия в структуре стратегических вооружений между
СССР и США, президент предложил осуществить на первом
этапе (весьма долгосрочном) такие сокращения, которые ка¬
сались бы в основном развернутых на советской территории
межконтинентальных баллистических ракет, а американские
вооружения, как существующие, так и запланированные на
будущее, особенно ядерные подводные лодки и бомбарди¬
ровщики, затрагивали бы в несравнимо меньшей степени.
В результате советский стратегический ядерный потенциал
(по числу боезарядов) оказался бы в три раза ниже амери¬
канского. И к этому еще прибавилось бы несколько тысяч
крылатых ракет большой дальности морского и наземного ба¬
зирования, которые США начинают уже разворачивать, но
которые вообще не включены Рейганом в его план «сокраще¬
ния вооружений». Содержащиеся в речи президента слова о
том, что он желает «добиться подлинного и длительного ог¬
раничения советских военных программ», в отличие от мно¬
жества его фраз о «стремлении к миру», действительно отра¬
жают подлинные замыслы Вашингтона — попытаться разо¬
ружить СССР при одновременном «сверхвооружении» США.
1 Frankfurter Allgemeine, 1981, September 30; International Herald
Tribune, 1981, October 26; Siiddeutsche Zeitung, 1981, November 5.
335

Настаивая на принятии собственных предложений, адми¬
нистрация Рейгана с ходу отвергает любые советские ини¬
циативы, направленные на обуздание гонки вооружений.
Так, она отклонила предложение последовать за СССР и объ¬
явить о том, что США не применят первыми ядерное оружие.
Она выступила категорически против получившего широкое
распространение и поддержку во всем мире, в том числе в
самих США, призыва к замораживанию на существующем
уровне оружия стратегического назначения. Вашингтон сабо¬
тирует работу Мадридской встречи участников Общеевропей¬
ского совещания, в частности предложение о созыве специ¬
альной конференции по вопросам о мерах доверия и сокра¬
щения вооружений в Европе. Выступая на 2-й специальной
сессии ГА ООН по разоружению, президент Рейган не смог
предложить ничего другого, как снова выдвинуть проекты
своего «нулевого решения» и СТАРТа, отклонив или обойдя
полным молчанием в то же время все направленные на пре¬
дотвращение войны инициативы СССР и многих других го¬
сударств.
Вашингтон отвергает советское предложение о заключе¬
нии Всемирного договора об отказе от применения силы. Он
прервал переговоры об ограничении военной активности в
Индийском океане, о международной торговле оружием, о
противоспутниковых системах, блокирует выработку согла¬
шения о запрещении размещения в космосе оружия любого
рода и т. д.
Вслед за отказом ратифицировать договор ОСВ-2 админи¬
страция Рейгана объявила летом 1982 г. о своем решении не
выносить на одобрение сената Договора об ограничении под¬
земных испытаний ядерного оружия (1974 г.) и о подземных
ядерных взрывах в мирных целях (1976 г.), прервать даль¬
нейшие переговоры между СССР, США и Великобританией
о полном и всеобщем запрещении испытаний ядерного ору¬
жия. Эти решения призваны фактически снять все препятст¬
вия и ограничения на пути проектирования, испытаний, от¬
работки и производства 20 тысяч новых ядерных зарядов,
которые запланированы Пентагоном на ближайшие 10 лет.
Позиция администрации Рейгана по вопросам вооруже¬
ния и разоружения является отражением не только .ее тес¬
ных связей с ВПК и геополитических силовых доктрин, но и
ее общеполитических и мировоззренческих взглядов на сов¬
ременный мир. С точки зрения многих членов этой админист¬
рации, США находятся в разгаре новой «холодной войны» и
готовятся к различного вида «горячим» войнам с Советским
Союзом.
336

В одном из своих интервью министр обороны Уайнбергер
очень кратко, но исчерпывающе выразил и цель всей воен¬
ной политики рейгановской администрации, и своего собст¬
венного «смысла существования» и роли: «Мы должны под¬
готовиться к войне (с Советским Союзом.— Ю. М.). Вот и
все!» L Не менее красноречиво и другое его высказывание:
«Мы (т. е. США,—ТО. М.) основываем свою надежду на то,
что сможем одержать победу», на создании и применении
самых новых и мощных систем ракетно-ядерного и другого
оружия массового уничтожения1 2.
Различные деятели консервативно-республиканской ад¬
министрации в той или иной форме неоднократно выражали
свое убеждение в том, что война для них «более приемлема»,
чем дальнейшее «отступление» Америки или утрата каких-
либо ее «сфер интересов», и делали вывод, что «борьба с
советской угрозой» предпочтительнее уменьшения опасности
войны, ограничения гонки вооружений, «замораживания»
или нераспространения ядерного оружия и т. д. Вице-прези¬
дент Буш, министр обороны Уайнбергер и другие неодно¬
кратно заявляли о том, что ядерная война не только «мысли¬
ма» и «возможна», но и может быть «выиграна» США. Более
того, Советскому Союзу фактически предлагается выбор —
или мир ценою его отказа от своей социалистической, интер¬
националистской внешней политики, идеологии, самого строя
или... перспектива рано или поздно столкнуться с амери¬
канской силой.
«Мы должны строить мир на силе. Мир будет прочным,
только если мы будем сильными» — такими словами неодно¬
кратно выражал президент свою внешнеполитическую про¬
грамму. «Только наращивание военной мощи Соединенными
Штатами приведет к тому, что русские пойдут на подлинные
уступки»,—заявляет Д. Буш3. «Военная сила — это... ста¬
новой хребет дипломатии»,— вторит им заместитель мини¬
стра обороны, известный «ястреб» Ф. Икле. Сила, военная
сила, вооруженная сила, стратегическая сила, превосходя¬
щая сила, ядерная сила, военно-морская сила и т. д.— эти¬
ми словами с избытком пересыпают, можно сказать, почти
любое свое выступление официальные и неофициальные, от¬
ветственные и безответственные лица в Вашингтоне.
«Положения относительно военной мощи и интервенцио¬
нистских методов были подтверждены как часть националь¬
ной послевоенной политики, базирующейся на триаде гло¬
1 Цит. по: Правда, 1981, 7 декабря.
2 Цит. по: Правда, 1981, 16 июля.
3 Цит. по: Правда, 1982, 12 декабря.
22
Ю. чМ. Мельников
337

бализма, антикоммунизма и сдерживания,— суммируют свою
оценку внешнеполитических установок рейгановской адми¬
нистрации американские ученые Ч. Кегли и Е. Виткопф.—
Сила приносит мир, мощь дает влияние, превосходство в ог¬
невой мощности позволяет как устрашать, так и принуж¬
дать... способность разрушать — это возможность контроли¬
ровать, и политические проблемы податливы военным реше¬
ниям. Естественные выводы из этого,— подчеркивают они,—
включают в себя веру в то, что превосходящая огневая
мощь обеспечивает победу в войне, что вооружения, постав¬
ленные союзнику, гарантируют его послушную лояльность,
что распространение оружия поддерживает международную
стабильность и что цена военной подготовленности никогда
не бывает слишком высокой»
Таким образом, в военно-политическое кредо президен¬
та и его окружения вошли фактически взгляды и лозунги
милитаристов-воителей почти всех времен — от древних
римлян до японских самураев, от Кира до Даллеса. К со¬
жалению, в этом кредо не учитывается ни многовековой ис¬
торический опыт человечества, прошедшего через трагедии
и жертвы тысяч малых и больших войн, ни современные
научно-технические, военно-стратегические и социально-по¬
литические реальности.
Несомненно, что воинствующие заявления и планы Рей¬
гана и его окружения несут определенный элемент шанта¬
жа, блефа, давления, запугивания. Но за ними стоят не толь¬
ко отдельные личности рейгановской администрации, а могу¬
щественные классовые и военно-промышленные группиров¬
ки, сила государственно-монополистического капитализма,
партийной и государственной бюрократии, колоссальные де¬
нежные средства (1,5—2,25 триллиона долларов ассигнуются
па ближайшую пятилетку на военные расходы), «триада»
стратегических вооруженных сил США и быстро наращивае¬
мые и оснащаемые самым современным оружием их обычные
воинские части, ЦРУ и другие спецслужбы, система военно¬
политических союзов Америки и т. д. Наконец, эти заявле¬
ния и планы конкретизируются, реализуются, выливаются во
вполне определенную политику, угрожающую независимо¬
сти, благосостоянию и миру народов.
Выступая на второй чрезвычайной конференции Комму¬
нистической партии США, ее Генеральный секретарь това¬
рищ Гэс Холл подчеркнул, что администрация Рейгана пре¬
следует «три основные цели. Первая — добиться военного
1 Orbis, Spring 1982, v. 26, N 1, p. 232, 235.
338

господства США путем обеспечения ядерного превосходства
над Советским Союзом. Вторая — создать, обучить и финан¬
сировать полувоенные штурмовые группы во всем мире, ко¬
торые будут взаимодействовать с «силами быстрого развер¬
тывания»... Третья — присвоить максимально возможное
количество мировых сырьевых ресурсов...» 1
К гонке вооружений, к «соревнованию в силе», к подго¬
товке войны с СССР президент Рейган и его окружение фак¬
тически пытаются свести в основном свои взаимоотношения
с великой социалистической державой, да в значительной
мере и с остальным миром, подменяя военно-силовым обра¬
щением нормальную мирную внешнюю политику и дипло¬
матию.
Преклоняясь перед «свободой действий и предпринима¬
тельства», ставя перед собой задачу «оздоровить» экономику
США путем сокращения всех государственных расходов,
кроме военных, делая главную ставку при проведении своей
внешней политики на военную силу и относясь с пренебреже¬
нием к другим государствам и мировому общественному мне¬
нию, правительство Рейгана серьезно извращает и подчиняет
военному элементу все «мирные» аспекты американской силы,
внешней политики и дипломатии. На место соревнования
идей, культурных и других международных связей оно вы¬
двигает «психологическую войну». Вместо торгового и науч¬
но-технического обмена оно организует блокады, бойкоты и
«санкции», пытается использовать экономические отношения
и помощь в качестве прежде всего вспомогательного оружия
своей военной и внешней политики.
Для «идейного» обоснования жесткой силовой антикомму¬
нистической позиции новой администрации государственный
департамент США официально выдвинул вместо обанкротив¬
шейся кампании «в защиту прав человека» тезис о «между¬
народном терроризме». Согласно этому лживому тезису, «тер¬
рористами», которых якобы направляет и поддерживает Моск¬
ва и её сателлиты, объявляются народные массы, борющие¬
ся за свое национальное и социальное освобождение и тем
самым препятствующие... «движению в направлении мирного
разрешения международных проблем». Лицемерно падевая
на себя старую маску, «миротворцев», Уайнбергер, Хейг,
Кларк, Шульц и др. обрушились с оскорбительными нападка¬
ми и угрозами на Кубу, Вьетнам, Ливию, Никарагуа, Анголу,
Зимбабве, Эфиопию и другие страны, обвиняя их в «насиль¬
ственном распространении марксизма», «подрыве стабильно-
сти» и т. п.
1 Цит. по: Правда, 1982, 25 апреля.
339

Одной из характерных черт консервативно-республикан¬
ского правительства США явилось доведение им до логиче¬
ского конца пренебрежительного отношения американских
апологетов и политиков силы к международным договорам,
нормам и обязательствам, в том числе выданным самими аме¬
риканскими администрациями. Президент Рейган и его окру¬
жение, демонстрируя собственное «понимание» правил амери¬
канского и международного «поведения», отказываются при¬
знавать не только Договор ОСВ-2, выработанный тремя
предыдущими правительствами США, в том числе двумя
республиканскими, но и, например, достигнутую важную до¬
говоренность по Мировому океану на конференции ООН по
морскому праву. Они заявили о своем намерении заново «изу¬
чить» и, возможно, пересмотреть Договор о ПРО 1972 г. и т. д.
«Свобода действий» по отношению к другим странам,
включая ближайших союзников США, и международному со¬
обществу в целом становится чуть ли не нормой политики
силы Вашингтона. Сохраняя двухпартийную преемственность
в проведении этой политики со всеми ее военными атрибута¬
ми, каждая новая администрация США, и особенно национа-
листически-консервативная, в то же время считает себя
вправе менять ее «невоенные» направления, методы и сред¬
ства — начиная от идеологических установок и размеров ино¬
странной помощи и кончая соблюдением многосторонних и
двусторонних договоров США с другими странами и между¬
народными организациями, по своему собственному усмотре¬
нию и воле. «Сила была, есть и остается правом», реальное
содержание и значение любого соглашения определяется со¬
отношением сил, прежде всего военных, его участников,
«сильный диктует свою волю и закон слабому», кто чувствует
себя достаточно сильным, тот может обходиться без всяких
договоров и правил, и т. п.— таких внешнеполитических си¬
ловых установок Вашингтон упорно пытается придерживать¬
ся до сих пор, несмотря на то, что они все больше становятся
опасными анахронизмами империалистического, «имперско¬
го» подхода к окружающему миру.
«Нет, не Советский Союз и не национально-освободитель¬
ные движения несут ответственность за возникновение оча¬
гов напряженности, за культ силы, который насаждается оп¬
ределенными кругами на международной арене, за террори¬
стические акции, с которыми приходится сталкиваться тем
или иным государствам,— говорилось в Заявлении ТАСС по
поводу развязанной Вашингтоном кампании о «международ¬
ном терроризме».— Питательной средой для произвола, на¬
силия, терроризма на международной арене является дея¬
340

тельность и политика тех, кто попирает законные права и ин¬
тересы суверенных государств и народов, кто насаждает
идеологию расовой и национальной ненависти, кто поддержи¬
вает реакционные диктаторские режимы, которые держатся
у власти только с помощью террора, кто ведет линию на рост
напряженности в мире и подхлестывание гонки вооружений,
кто нагнетает атмосферу военного психоза» *.
Снова, как и во времена Даллеса — Маккарти, деля мир
на «благочестивых» американцев и их союзников и «без¬
божных коммунистов», Вашингтон пытается сплотить для
«борьбы с советским коммунизмом» самые различные силы,
начиная от НАТО и кончая отдельными нейтралами.
Не случайно, первым «высоким» иностранным гостем пре*
зидента Рейгана в Белом доме явился очередной южнокорей*
ский диктатор Чон Ду Хван, которому была обещана всяче¬
ская, и прежде всего военная, поддержка со стороны США.
Конкретизируя эти обещания во время своего визита в Юж¬
ную Корею весной 1982 г., Уайнбергер объявил, что США
распространяют и на нее свой «ядерный зонтик» 1 2.
Не случайно также первой крупной внешнеполитической
акцией рейгановской администрации стала «сальвадорская
операция». Не успев прийти к власти, консервативные рес¬
публиканцы не только поспешили резко усилить военную по¬
мощь правящей хунте Сальвадора, воюющей против своего
народа, но и попытались превратить эту центральноамери¬
канскую республику в «решающее поле глобального боя с
международным терроризмом и коммунизмом». В очередной
раз американские империалисты «провели линию», которую
не должны были переступать национально-освободительные
революционные силы, «линию неприкосновенности» владений
мирового капитализма во главе и под эгидой США. Прави¬
тельство Рейгана, писали американские газеты, «действует
так, как будто судьба Сальвадора имеет глобальное значение.
В действительности это — впечатление, которое администра¬
ция пытается создать. Оно нацелено на демонстрацию смело¬
сти и решимости, которая заставит коммунистические страны
и других понять, что Соединенные Штаты крепки, тверды и
готовы сразиться» 3.
Более того, правительство Рейгана решило испытать в
Сальвадоре «лояльность» своих западноевропейских и лати¬
ноамериканских союзников, проверить их «солидарность с
боссом». В Европу, в частности, в качестве специального пос¬
1 Правда, 1981, 3 февраля.
2 U. S. News and World Report, 1982, April 12, p. 32.
3 International Herald Tribune, 1981, March 2.
ЗИ

ла президента был направлен помощник государственного
секретаря Иглбергер, который должен был убедить прави¬
тельства ФРГ, Франции, Великобритании и других стран в
том, что в Сальвадоре якобы имеет место «интервенция»
СССР, Кубы, Никарагуа, ГДР, Вьетнама, Эфиопии и других
«коммунистических государств», которой не только США,
по весь «свободный мир» должен дать незамедлительный
отпор.
Эта миссия, как и аналогичные обращения к Мексике, Ве¬
несуэле и другим странам Латинской Америки, как и сфаб¬
рикованная государственным департаментом фальшивка о
«поставках коммунистического оружия сальвадорским мя¬
тежникам» (это наиболее мягкое из выражений консервато¬
ров в адрес героических борцов Фронта национального осво¬
бождения имени Фарабундо Марти), как и попытка замаски¬
ровать собственное вооруженное вмешательство в граждан¬
скую войну в Сальвадоре, потерпели, однако, провал. И тем
не менее правительство Рейгана упорно продолжает держать
курс на подавление военной силой антиимпериалистиче¬
ского, аптиолигархического движения в Сальвадоре и других
странах Центральной Америки, посылая на помощь сальва¬
дорской хунте американское оружие и советников, наемни¬
ков и солдат Гватемалы и Гондураса, готовя собственную
массированную интервенцию «в случае чрезвычайных обстоя¬
тельств». Более того, Вашингтон не исключил возможности
«военных действий» против Кубы и Никарагуа, вроде мор¬
ской блокады или «прямых ударов», чтобы якобы пресечь их
помощь «сальвадорским террористам», а на деле попытаться
ликвидировать их революционные завоевания. «Обосновани¬
ем» для подобных агрессивных действий, как заявил Уайн-
бергер, может служить... доктрина Монро — более чем полу¬
торавековой давности. Не случайно американская и мировая
пресса неодпократно вынуждена была признать, что консер¬
вативные республиканцы мыслят в конце XX вёка все еще
категориями XIX столетия.
Правительство Рейгана выступает в защиту не только па¬
лаческой сальвадорской хунты, но и других самых реакцион¬
ных режимов в Западном полушарии. Оно заявило, что впол¬
не удовлетворено прогрессом в области «прав человека» в та¬
ких странах, как, например, Чили и Парагвай, и возобнови¬
ло им американскую помощь, прежде всего военную. Оно
подтвердило, что вообще считает диктаторские режимы свои¬
ми лучшими союзниками в «борьбе с коммунизмом» и не на¬
мерено больше воздерживаться от развития самых тесных
отношений с ними.
342

Вместе с тем Вашингтон занимает откровенно враждеб¬
ную позицию по отношению к прогрессивным и даже неко¬
торым буржуазно-либеральным режимам Латинской Амери¬
ки. Правительство Рейгана усиливает курс на их дестаби¬
лизацию, отказывает им в помощи, организует против них
торговую и финансовую блокаду, применяет санкции и дру¬
гие методы воздействия, развязывает психологически-подрыв-
ные кампании, планирует контрреволюционные перевороты
и интервенции. Так, весной 1981 г. Белый дом принял реше¬
ние прервать оказание экономической помощи Никарагуа.
С этого же времени на территории Гондураса, а также са¬
мих США началась подготовка отрядов из недобитых голово¬
резов Сомосы для проведения диверсий, налетов, а в конеч¬
ном счете совместно с частями американских «зеленых бере¬
тов» и гондурасской армии и открытого вооруженного напа¬
дения на Никарагуа.
В прямой связи с интервенционистской политикой США
против Кубы, Никарагуа, Гренады, их вмешательством в
гражданскую войну в Сальвадоре, во внутренние дела Гон¬
дураса, Гватемалы и т. д. с 1 декабря 1981 г. штаб Кариб-
ского оперативного соединения, созданного для осуществле¬
ния жандармских функций США в Центральной Америке,
преобразован в новое региональное командование Пентагона.
Столкнувшись с почти повсеместным осуждением своей
попытки решить с помощью военной силы социально-эконо¬
мические и политические проблемы Сальвадора и других
стран Карибского бассейна, администрация Рейгана прибегла
к прикрытию американской интервенционистской политики
стандартными приемами — организацией «демократических
выборов» (в результате которых в Сальвадоре и Гватемале
к власти пришли еще более террористические режимы), про¬
ведением аграрных и других реформ (в ходе которых земля
и богатство перераспределяются в основном от одних пред¬
ставителей правящей олигархии к другим), «региональной
помощи». Так, в частности, по подсказке Дэвида Рокфеллера,
Вашингтон разработал очередной «мипи-план Маршалла»
для Карибской Америки.
Первоначально администрация Рейгана планировала
придать своей «карибской инициативе» многосторонний ха¬
рактер. Опа провела ряд встреч и переговоров в первую оче¬
редь с представителями Канады, Мексики, Венесуэлы, наде¬
ясь вовлечь их в разработку и осуществление этой инициа¬
тивы. Таким путем Вашингтон стремится не только при¬
крыть ее империалистическую и милитаристскую направлен¬
ность, по и сделать шаг вперед в создании под своей эгидой
343

так называемого североамериканского сообщества, в которое
вошли бы страны Северной и Центральной Америки. Однако
Мексика, да и некоторые другие страны Западного полуша¬
рия не согласились стать соучастниками и послушными ис¬
полнителями американских экспансионистских проектов, осо¬
бенно резко выступив против их акцента на борьбу с «терро-
ристически-подрывной деятельностью», т. е. с национально-
освободительными, прогрессивными силами.
24 февраля 1982 г. Рейган выступил со своей новой «ка-
рибской инициативой» в штаб-квартире ОАГ в Вашингтоне.
Подчеркнув весомость «стратегических и коммерческих ин¬
тересов» США в странах Мексиканского залива, центральной
и северной части Южной Америки, президент объявил глав¬
ными целями этой инициативы хозяйственное развитие, по¬
литическую стабильность и безопасность карибских госу¬
дарств, т. е. сохранение в них старых полуфеодальных, по¬
луколониальных порядков, а средствами ее реализации —
экономическую и военную помощь США, создание «зоны
свободной торговли», т. е. предоставление этим государствам
более открытого доступа на американский рынок в обмен за
фактически неограниченную торговую и инвестиционную
экспансию монополий США. При этом Рейган довольно от¬
кровенно указал, что США намерены «облагодетельствовать»
только те страны, которые проводят приемлемую для них
внутреннюю и внешнюю политику, и что одной из главных
их задач является все то же ограждение карибского регио¬
на от «коммунистической угрозы».
Вашингтон неизменно приводит в качестве одного из аргу¬
ментов в пользу своей «патерналистской» и интервенциони¬
стской политики в Западном полушарии необходимость ог¬
раждения его от вторжения «неамериканских» сил. Однако
когда в апреле 1982 г. возник конфликт между Великобрита¬
нией и Аргентиной из-за Фолклендских (Мальвинских)
островов, администрация Рейгана фактически с самого на¬
чала стала на сторону своего союзника по НАТО против чле¬
на ОАГ, продемонстрировав таким образом, что общеимпе¬
риалистические, колониалистские и милитаристские интере¬
сы для нее весомее, чем «панамериканская солидарность»,
удовлетворение национальных требований латиноамерикан¬
ских государств.
Бурные протесты латиноамериканцев против пробрптап-
ской политики США, дальнейшее нарастание антиимпериа¬
листической борьбы и общедемократических движений в Ла¬
тинской Америке, почти повсеместное ухудшение позиций
империализма США в Западном полушарии побудили прези-
344

дента Рейгана прибегнуть к «личной дипломатии», чтобы
попытаться повернуть ход событий в желательном для него
направлении. В начале декабря 1982 г. Рейган посетил Бра¬
зилию, Колумбию, Коста-Рику и Гондурас, где он имел так¬
же встречи с правителями Гватемалы и Сальвадора. Верный
своей «частнопредпринимательской философии», президент
США, наряду с предоставлением Бразилии под высокие про¬
центы крупного краткосрочного кредита, предложил ей и дру¬
гим латиноамериканским странам, переживающим серьезные
экономические трудности (в немалой степени связанные с
их ограблением американскими монополиями) воспользовать¬
ся рецептами... «рейганомики» (сокращение расходов на со¬
циальные нужды, поощрение иностранных инвестиций, удо¬
рожание кредита, рост безработицы и т. д.) для преодоле¬
ния этих трудностей. Рейган призывал правительства этих
стран ужесточить борьбу с прогрессивными силами, увели¬
чить закупки американского оружия, еще активнее поддер¬
живать курс США в Западном полушарии.
В лучших «друзьях» консервативных республиканцев ока¬
залась расистская ЮАР, которая удостоилась одобрения са¬
мого президента, назвавшего ее «верным союзником» США.
Похвалив Преторию за мнимые успехи в ликвидации апар¬
теида, Рейган признал вместе с тем большую «стратегиче¬
скую ставку Запада» в ее минеральных богатствах. Вполне
понятно поэтому, что Вашингтон поспешил фактически от¬
казаться от плана ООН по предоставлению независимости
Намибии и выступить со своим собственным проектом сохра¬
нения господства американских и других монополий на Юге
Африки, спасения и укрепления позиций ЮАР, развития
тесных военно-стратегических, политических и экономиче¬
ских связей ее с Западом. Этот проект предусматривает, в ча¬
стности, «уделение меньшего внимания расовому (т. е. глав¬
ному! — Ю. М.) вопросу в Южной Африке и постановку но¬
вого акцента на потенциальную южноафриканскую роль как
защитника западных (т. е. прежде всего американских.—
Ю. М.) интересов в Африке... возвращение (Претории) в ре¬
гиональные рамки западных интересов безопасности» (!).
В нем далее заявлялось о необходимости нахождения прием¬
лемого для южноафриканских расистов «решения проблемы»
Намибии. Более того, он искусственно связывал это «реше¬
ние» с выводом кубинских войск из Анголы и включением в
ее правительство вожака антигосударственной группировки
УНИТА Савимби! Вашингтон намечал также подмену «бо¬
лее ориентированными на Запад многонациональными сила¬
ми» частей ООН, которые намечалось послать для наблюде-
345

пия за возможным соглашением о прекращении огня в На¬
мибии, и вообще передачу всего «намибийского урегулирова¬
ния» из ведения ООН в руки так называемой контактной
группы из пяти западных держав во главе с США (плюс Ве¬
ликобритания, Франция, ФРГ, Канада) L Наконец, чтобы
обеспечить интересы белых поселенцев, Запада и ЮАР в
Намибии в случае признания ее независимости, США пред¬
лагали до проведения возможных всеобщих выборов принять
такую конституцию страны, которая гарантировала бы по¬
литические и экономические права (а также привилегии)
белого меньшинства, т. е. сделала бы эту независимость и
выборы в значительной мере фиктивными.
Затягивая переговоры о Намибии, администрация Рейгана
в то же время недвусмысленно поддерживает принимающие
все более широкие и опасные масштабы агрессивные нападе¬
ния ЮАР на Анголу, Мозамбик, Замбию и другие «прифрон¬
товые государства». Правительство Рейгана явно ставит сво¬
ей целью подорвать национально-демократические режимы,
прежде всего в Анголе, разорвать их связи с социалистиче¬
скими государствами, вернуть эти африканские страны под
господство неоколониализма.
Правительство Рейгана позволяет себе бесцеремонно вме¬
шиваться как в межафриканскпе, так и в ливийские внут¬
ренние дела, объявив в начале июня 1981 г. после факти¬
ческого разрыва американо-ливийских дипломатических от¬
ношений, что оно окажет помощь любому государству
Африки, которое выступит против Ливии или предпримет
попытку свергнуть ее руководителя М. Каддафи. Спустя
месяц Вашингтон обрушился с резкими нападками на Ор¬
ганизацию африканского единства, когда та единодушно осу¬
дила сговор США с ЮАР, наметила местом своей очередной
ежегодной встречи па высшем уровне Ливию, выдвинула
кандидатуру Каддафи на пост очередного председателя ОАЕ.
В августе 1981 г. Вашингтон организовал маневры 6-го
Средиземноморского флота США в непосредственной бли¬
зости от ливийских берегов, в ходе которых американские
истребители сбили два патрульных ливийских самолета. Это
была, по признанию самих американцев, заранее запланиро¬
ванная сознательная провокация с целью «преподать урок»
Ливии за ее самостоятельную антиимпериалистическую по¬
литику, устрашить другие страны, следующие подобным
же курсом, продемонстрировать мощь вооруженных сил
США. «Америка имеет мускулы, чтобы придать убеди-
1 Times, 1981, June 6.
346

тельность своим словам»,— заявил по этому поводу Рейган.
Весь инцидент, как писала «Файнэншл тайме» в августе
1982 г., призван был подчеркнуть решимость «рейгановской
администрации снова показать себя жесткой и бескомпро¬
миссной, когда ей представляется необходимым защитить
интересы Америки».
На Ближнем и Среднем Востоке администрация Рейгана
взяла курс на дальнейшее наращивание здесь американского
военного присутствия и на затушевывание арабо-израиль¬
ского конфликта путем мобилизации его участников и других
стран этого региона на «совместную борьбу с советской экс¬
пансией».
Отправляясь в апреле 1981 г. в поездку на Ближний Во¬
сток, государственный секретарь США сообщил членам ко¬
миссии сената по иностранным делам о намерении добиться
широкого «консенсуса стратегических интересов», который
включал бы Турцию и Пакистан, так же как арабские госу¬
дарства и Израиль. Однако эта очередная попытка создать
антисоветский и антипрогрессивный военный союз и вывести
на первый план конфронтацию с СССР в районе Персидского
залива вместо вопроса о ликвидации израильской агрессии
против арабов и ее последствий, включая прежде всего пале¬
стинскую проблему, снова потерпела неудачу.
Тем не менее, ссылаясь на продолжение ирако-иранского
конфликта и пребывание ограниченного контингента совет¬
ских войск в Афганистане, США по-прежнему держат и уси¬
ливают свой военно-морской флот в окружающих Ближний
и Средний Восток морях и океанах. Вашингтон не довольст¬
вуется также приобретением прав на использование здесь
отдельных портов, аэродромов и баз (в Омане, Кении, Со¬
мали, а также в Австралии) для временного пребывания
американских вооруженных сил, а добивается постоянных
плацдармов для долговременного развертывания не только
ВМФ и ВВС, но и сухопутных американских войск. Одним
из путей к этому стало создание так называемых многона¬
циональных, а фактически американских сил по поддержа¬
нию мира между Израилем и АРЕ, которые дислоцируются
на Синайском полуострове вместо войск ООН, в обход этой
международной организации и соглашения о демилитариза¬
ции Синая.
Заместитель министра обороны США Карлуччи заявил,
что расположение «корпуса быстрого развертывания» в рай¬
оне Персидского залива нужно, чтобы «противостоять Со¬
ветскому Союзу (I) в какой-либо сухопутной войне в Юго-
Западной Азии». Но американские вооруженные силы дис¬
347

лоцируются па Ближнем и Среднем Востоке, как и во многих
других районах мира, не столько для «противостояния Со¬
ветскому Союзу», сколько для охраны американских капита¬
ловложений, поддержки реакционных проамериканских ре¬
жимов, предотвращения или прямого подавления националь¬
но-освободительной борьбы народов данного региона. США
не допустят, заявил, например, Рейган, чтобы Саудовская
Аравия или какая-либо другая «экспортирующая нефть стра¬
на на Ближнем Востоке» стала «вторым Ираном». Похоже,
комментировал это его заявление «Ньюсуик», что президент
«обязался защищать саудовскую монархию не только от
внешних сил, но также и от внутренних переворотов» 1.
Правительство Рейгана заняло наиболее произраильскую
позицию по сравнению даже с другими, также поддерживав¬
шими Израиль, американскими администрациями. Будучи
ярыми поклонниками силы и ее фактически ничем не огра¬
ниченного использования, государственный секретарь
А. Хейг и другие руководители ближневосточной поли¬
тики США в ходе своих встреч с представителями Израиля
фактически дали им «зеленый свет» на проведение массо¬
вых репрессий против арабов, применение против них самых
бесчеловечных современных средств ведения войны, соверше¬
ние все новых актов агрессии и экспансии. Сразу после визи¬
та Хейга на Ближний Восток, т. е. еще в апреле 1981 г.,
американская пресса заполнилась сообщениями о том, что
«изменение в позиции США по отношению к израильским
военным акциям в Ливане, по-видимому, открыло новые
возможности (!) для армии и ВВС Израиля, которые в по¬
следнее время заняты нанесением воздушных и сухопутных
ударов по базам палестинских партизан на ливанской терри¬
тории... Из переговоров с Хейгом израильские официальные
лица извлекли впечатление, что они больше не будут полу¬
чать выговоры из Вашингтона за применение сделанного в
США (и «подаренного» Соединенными Штатами.— Ю. М.)
оружия в Ливане...» 1 2.
Ободренные столь поощрительным отношением рейганов¬
ской администрации к своим антиарабским действиям, изра¬
ильские агрессоры вскоре после визита Хейга предприняли
очередную интервенцию в Ливан с целью обескровить
Палестинское движение сопротивления и закрепить по¬
зиции своих ставленников в южноливанских районах, фак¬
тически отторгнутых от остальной страны. Вслед за этим
1 Newsweek, 1981, October 12, р. 8.
2 International Herald Tribune, 1981, April 21.
348

Израиль подверг бомбардировке ядерный центр в Багдаде,
расширил сеть еврейских поселений на западном берегу реки
Иордан, аннексировал Голанские высоты и т. д.
Делая фальшивые жесты осуждения в адрес Тель-Авива
и убеждая в своей «дружбе» умеренные и консервативные
арабские режимы, правительство Рейгана на деле продолжа¬
ло в массовых масштабах поставки самого современного ору¬
жия и оказание прочей поддержки Израилю. В конце нояб¬
ря 1981 г. министры обороны США и Израиля Уайнбергер и
Шарон подписали меморандум «о стратегическом сотрудни¬
честве», направленном якобы против «советской угрозы», ко¬
торым предусматривалось проведение совместных военных
маневров (а возможно, и операций), использование американ¬
цами израильских баз и территории для размещения воору¬
жений и переброски войск и т. д.
Прямым следствием американо-израильского «стратеги¬
ческого сотрудничества» явилось предпринятое в начале
июня 1982 г. массированное вторжение Израиля в Ливан.
Используя военную и дипломатическую поддержку США,
а также разобщенность арабских государств, правительство
Бегина решило не только разгромить воепно-политически
Организацию освобождения Палестины, но и физически
уничтожить ее руководителей и бойцов, а заодно и подчи¬
нить себе ливанский народ и правительство. С беспримерной
жестокостью, напомнившей миру о фашистских зверствах,
израильская армия свирепствовала на ливанской территории,
уничтожая мирные города и население, осуществляя полити¬
ку геноцида в отношении палестинцев, ливанцев и других
арабов.
В то время как весь мир выражал свое негодование по
поводу оккупации Ливана израильскими милитаристами и
чинимых ими преступлений, в Вашингтоне цинично заявили,
что кровавые расправы над мирным арабским населением и
эвакуация боевых отрядов палестинцев из Бейрута откры¬
вают, дескать, хорошие перспективы для «мирного урегули¬
рования» на Ближнем Востоке. Президент Рейган выдвинул
очередной план такого урегулирования, который, продолжая
линию Кэмп-Дэвида, оставляет израильским оккупантам
значительную часть захваченных ими арабских земель и
вместо осуществления права палестинцев на создание соб¬
ственного государства предусматривает для них лишь все
ту же «автономию», но на этот раз в рамках «ассоциации» с
Иорданией.
По существу, план Рейгана стал новым дипломатическим
прикрытием как для агрессивной политики Израиля, продол¬
349

жающего «осваивать» обширные арабские территории, в том
числе на Западном берегу реки Иордан, так и для дальней¬
шей экспансии США на Ближнем и Среднем Востоке. Ва¬
шингтон ввел в составе так называемых многонациональных
сил по поддержанию мира в Ливане значительные контин¬
генты своих войск в этой стране, фактически расширив при¬
сутствие здесь «корпуса быстрого развертывания». Используя
Израиль как ударную силу для расправ с «непокорными», на¬
травливая одни арабские страны на другие, дестабилизируя
антиимпериалистические режимы, США стремятся к уста¬
новлению своего безраздельного господства в обширном рай¬
оне от Марокко до Пакистана и от Турции до ЮАР.
Правительство Рейгана сделало «открытым» то «тайное»
вмешательство США во внутренние дела Афганистана, кото¬
рое организовали Картер — Бжезинский. Оно официально за¬
явило, что оказывает и собирается и дальше оказывать все
возрастающую помощь, прежде всего оружием, действующим
с территории Пакистана бандам контрреволюционеров с
целью свержения законного афганского правительства, лик¬
видации завоеваний Апрельской революции, а заодно и «ока¬
зания давления» на Советский Союз.
Вашингтон достиг также договоренности с Пакистаном о
предоставлении ему трехмиллиардной военной и экономиче¬
ской помощи в первую очередь с целью поощрить его про¬
должать занимать антиафганскую позицию. Вместе с тем в
Вашингтоне рассчитывают на усиление антисоветских наст¬
роений в Исламабаде, на оказание с его помощью определен¬
ного давления на Индию, чтобы заставить ее отказаться от
своей миролюбивой и антиимпериалистической политики не¬
присоединения, дружбы и сотрудничества с СССР.
Администрация Рейгана явно идет на ужесточение пози¬
ции США даже по отношению к своим ближайшим союзни¬
кам — Западной Европе, Канаде и Японии. С одной сторо¬
ны, она усиливает наступление на них как на конкурентов,
пытаясь за их счет разрешить современные экономические
трудности США, укрепить положение американских монопо¬
лий и доллара на мировом рынке. С другой — она требует от
них безоговорочной поддержки и участия в гонке вооруже¬
ний, в усилении военного, экономического и идеологического
давления на СССР, в американских приготовлениях к кон¬
фронтациям и войнам не только в сфере действия договора
НАТО и пакта безопасности с Японией, но и далеко за их
пределами, в частности в Юго-Западной Азии и на Ближнем
Востоке.
350

Во время визита в США в мае 1981 г. премьер-министра
Японии Судзуки отношения между двумя странами впервые
были охарактеризованы как «союзнические». Настояв на та¬
кой характеристике, Вашингтон фактически приравнял свой
«договор безопасности» с Токио к Североатлантическому до¬
говору. Правительство Рейгана усилило свое давление на
Японию с целью заставить ее, во-первых, более энергично
поддерживать глобальную антикоммунистическую стратегию
США, в том числе в Юго-Западной, Юго- и Северо-Восточной
Азии, и, во-вторых, играть самой более активную роль «воен¬
но-морского стража Тихого океана». Токио, по расчетам Ва¬
шингтона, должен как взять на себя большую долю расходов
на содержание американских вооруженных сил и сооружений
па японских островах, так и увеличить расходы на «самообо¬
рону», значительно расширить сферу «патрулирования»
своих ВМФ и ВВС в тихоокеанском бассейне и т. п. Несмотря
на последующие попытки японской стороны объявить термин
«союз», как выражающий якобы только «философскую иден¬
тичность» взглядов Токио и Вашингтона, американцы совер¬
шенно недвусмысленно дали понять, что «администрация
Рейгана исходит из того, что теперь открыт путь к прямому
стратегическому и военному совместному сотрудничеству в
виде активного, направленного против Советского Союза аль¬
янса»
Ища все новые пути к вовлечению Японии в военные ме¬
роприятия Запада, Вашингтон проявил интерес к разверты¬
ванию на японских предприятиях производства отдельных
высокотехничных элементов военной продукции для поставок
Пентагону. Так же упорно он добивается «прав» па размеще¬
ние на территории и в окружающих Японию водах различ¬
ных самых современных видов американских вооружений с
дальним радиусом действия и с ядерными зарядами, вроде
крылатых ракет.
Наряду с налаживанием собственного всестороннего во¬
енного сотрудничества с Японией, администрация Рейгана
толкает ее к развитию военных и политических связей со
странами АНЗЮС и АСЕАН и особенно с Южной Кореей.
Более того, предпринимаются попытки установить контакты
между Японией и НАТО и объединить таким образом ти¬
хоокеанских и атлантических союзников США в едином «кре¬
стовом походе» против СССР, «мирового коммунизма».
Администрация Рейгана откровенно использует военное
преобладание США в НАТО и союзническую дисциплину
1 Neue Ziircher Zeitung, 1981, Mai 12.
351

для вовлечения других капиталистических государств в рус¬
ло своей глобальной воинствующей политики, для утвержде¬
ния американского лидерства. Хотя, как правило, Вашингто¬
ну удается навязывать в рамках НАТО свои решения по во¬
просам военных оценок, стратегии, планов, расходов, тем не
менее европейские участники Атлантического блока и Канада
иногда добиваются от США отдельных уступок (о сохранении
диалога с СССР, о проведении переговоров по разоружению
и др.) или просто саботируют американо-натовские установки
(о ежегодном увеличении военных бюджетов на 3%, об уча¬
стии в агрессивных мероприятиях за установленными геогра¬
фическими пределами и т. п.). Еще более серьезная борьба
между капиталистическими странами развертывается в орга¬
низациях и на конференциях, занимающихся политико-эко¬
номическими, энергетическими и другими проблемами.
Жесткая позиция правительства Рейгана по отношению к
другим странам способствует обострению межимпериалисти¬
ческих противоречий, что довольно наглядно проявилось, на¬
пример, на очередных встречах «большой семерки» в Оттаве
в июле 1981 г. и в Версале в июне 1982 г. Растущая безре¬
зультатность этих встреч привела к тому, что на них вме¬
сто конкретных решений все чаще принимаются общие дек¬
ларации, которые призваны продемонстрировать «единство и
солидарность Запада». Однако эти декларации не только не
могут заменить реальной политики, но и все меньше соответ¬
ствуют действительным отношениям между «лидерами сво¬
бодного мира».
Исходя из своих антисоветских и милитаристских устано¬
вок и из принципа «что хорошо для Америки, то хорошо и
для остального мира», президент Рейган на встречах «боль¬
шой семерки» подтвердил намерение и дальше проводить эко¬
номическую политику (в частности, ограничения импорта,
высоких учетных ставок), сильно бьющую по хозяйству дру¬
гих стран. В то же время он потребовал от партнеров США
отказаться от «протекционистских мер» по защите их эконо¬
мики от натиска американских монополий, согласиться на
введение новых ограничений на предоставление кредитов и
торговлю с СССР и другими социалистическими странами. Он
высказал особое недовольство проектом «газ — трубы» меж¬
ду Западной Европой и Советским Союзом.
В ответ на решение Рейгана распространить запрет на
поставки различного оборудования для газопровода Урен¬
гой — Ужгород на филиалы компаний США за границей и на
иностранцые предприятия, использующие американские ли-
цензии, Франция, ФРГ, Англия, Италия и Япония выразили
352

резкий протест, обвинили Вашингтон в попытке распростра¬
нить собственные законы на другие страны и в нарушении
международного права, заявили об отказе подчиниться аме¬
риканскому диктату.
Большинство союзников-соперников США отнюдь но
желает участвовать ни в конфронтации непосредственно с
СССР, ни в нападках Вашингтона на различные прогрессив¬
ные режимы и движения, обвиняемые им в «терроризме»,
следовании «линии Москвы» и т. п. Выразив, в частности,
свое «неодобрение» правительствам ПНР и СССР, западно¬
европейские страны отказались последовать за США в вве¬
дении против них экономических санкций.
Между тем правительство Рейгана заняло откровенно
враждебную, вызывающую позицию по отношению к Поль¬
ше. Его вмешательство во внутренние дела ПНР приняло
совершенно беспрецедентный характер. Оно стало ставить
и обсуждать вопрос о «положении в Польше» на заседа¬
ниях американского кабинета и СНБ, встречах и перегово¬
рах с руководителями других капиталистических держав
и НАТО.
Введение в ПНР военного положения 13 декабря 1981 г.,
предотвратившее угрозу контрреволюционного государствен¬
ного переворота со стороны экстремистов из «Солидарности»
и гражданской войны, вызвало в Вашингтоне особенно ост¬
рый приступ антикоммунистической истерии и ярости по
поводу провала империалистических планов ликвидации со¬
циализма в Польше и разрыва ее интернациональных связей
с Советским Союзом. Правительство Рейгана предъявило,
по существу, ультиматум суверенному польскому правитель¬
ству: или изменить свою политику и «предоставить свободу»
реакционным лидерам «Солидарности», или навлечь на
Польшу... репрессии Вашингтона. США ввели, по существу,
эмбарго на поставки товаров в ПНР, в том числе продоволь¬
ствия, развернули против нее широкую шпионско-подрывную
деятельность, «психологическую войну», взяли на себя мис¬
сию. поддержки и руководства остатками разгромленных сил
контрреволюционной оппозиции, подстрекая ее к продолже¬
нию борьбы, к актам насилия против социалистического госу¬
дарства. Специальная «кризисная группа» во главе с вице-
президентом Бушем, разведка Пентагона, ЦРУ, госдепарта¬
мент, руководство «Голоса Америки» и другие правительст¬
венные органы США занялись организацией самого развет¬
вленного и непрерывного вмешательства во внутренние поль¬
ские дела, очередной «тайной войны» против ПНР.
Будучи, однако, бессильными повернуть ход событий в
23 Ю. М. Мельников	353

Польше в пользу капитализма, правящие круги США ис¬
пользовали их для дальнейшего обострения международной
обстановки, «охлаждения» советско-американских отношений.
Заявив, как всегда, что якобы «Советский Союз несет тяже¬
лую и прямую ответственность за репрессии в Польше»,
Рейган распорядился расширить круг антисоветских «санк¬
ций»: он «прервал полеты Аэрофлота в Америку, урезал со¬
ветский доступ к портам США, закрыл советское торговое
представительство в Нью-Йорке... блокировал экспорт пред¬
метов передовой технологии в Советский Союз, запретил аме¬
риканским фирмам продавать нефтяное и газовое оборудова¬
ние русским... поклялся (!) не возобновлять соглашений об
обмене в области энергетики, науки и техники и отложил
переговоры о новом долгосрочном соглашении по зерну»
В условиях стратегического паритета между СССР и США
администрация Рейгана не решается, однако, перейти от «хо¬
лодной» к какой-либо «горячей» войне против Советского
Союза и братских социалистических стран. Но она пытает¬
ся нарушить этот паритет в свою пользу, как наращивая
военную силу США, так и стремясь всячески «ослабить»
СССР — путем навязывания ему нового раунда обремени¬
тельной гонки вооружений, экономической, «технологиче¬
ской», «психологической» и прочих войн против него и всего
мирового социализма.
Как сообщал обычно осведомленный американский кор¬
респондент Г. Смит, правительство Рейгана разработало це¬
лую программу действий, как сделать Америку «более силь¬
ной», чтобы опа «могла навязать Советскому Союзу свои
«правила поведения». Эта программа, в частности, включает
«резкое увеличение расходов на оборону, активизацию
Западного союза, провозглашение новых программ прода¬
жи вооружений на Ближнем Востоке, в Азии и Латинской
Америке, расширение стратегических взаимоотношений с
Японией и такими деятельными союзниками, как Пакистан» 1 2.
Выбросив из своего политического словаря термины «де-
тант» и «сотрудничество» 3, администрация Рейгана стала за¬
являть, что она собирается строить свои отношения с Совет¬
ским Союзом на базе «сдержанности и взаимности». При бо¬
1 Newsweek, 1982, January 11, р. 8.
2 International Herald Tribune, 1981, June 19.
3 «В рейгановском Вашингтоне,—сообщал «Ю. С. ньюс энд Уорлд
рипорт»,—детант является грязным словом (!)... Администрация Рей¬
гана рассматривает взаимоотношения с Советским Союзом в терми¬
нах не сотрудничества, а противоборства» (U. S. News and World Re¬
port, 1982, May 24, p. 26).
354

лее конкретном формировании позиции США в отношении
СССР очень скоро выявилось, что «сдержанность» повсюду,
в том числе в непосредственно прилегающих к его границам
регионах, и независимо от того, что в них делается или что
делают сами США, должен всегда проявлять Советский Союз.
Что же касается «взаимности», то здесь вся инициатива ос¬
тавлялась за американской стороной, которая желала или
«награждать» или «наказывать» СССР в зависимости от его
«поведения»! Для правительства Рейгана, писала 28 августа
1981 г. английская «Файнэншл тайме», «вершиной упоения
является новоявленная решимость задирать Советский Союз
на любом возможном уровне конфронтации, означает ли это
создание нейтронных боеголовок или посылку группы амери¬
канских советников правительству Гондураса».
Начиная с первой пресс-конференции Рейгана, на кото¬
рой он лживо обвинил СССР в стремлении к мировому гос¬
подству и к использованию для его достижения любых «ко¬
варных» методов, поток антисоветской, антикоммунистиче¬
ской клеветы и дезинформации изливается из Вашингтона с
возрастающей интенсивностью и ненавистью к первой в
мире социалистической державе, ее друзьям и союзникам —
Кубе, Польше, Вьетнаму и др. Своего рода кульминацией
этой кампании явились выступления президента США во
время его визита в Европу в июне 1982 г. в Лондоне, Бонне и
Западном Берлине с призывами «свободного мира» к очеред¬
ному «крестовому походу» против СССР, «мирового комму¬
низма», которому он приписал все возможное зло и которого
пообещал оставить на «пепелище истории» (I).
Беспрецедентным событием в послевоенной истории яви¬
лась созванная в октябре 1982 г. в государственном депар¬
таменте США конференция с целью «обсуждения путей из¬
менения структуры коммунистических стран». Выступив¬
ший при открытии этой конференции, на которую собрали
американских правительственных экспертов, ученых-совето¬
логов и... эмигрантов из СССР и которая в дальнейшем про¬
ходила за закрытыми дверями, государственный секретарь
Дж. Шульц заявил, что США, дескать, не могут не замечать
и не поддерживать различного рода диссидентов в социали¬
стических странах, «тех, кто стремится к изменениям в
них». «Как по моральным, так п по стратегическим сообра¬
жениям,— провозгласил он,— мы должны откликнуться па
их призывы» 1. Таким образом, фактически воскрешая док¬
1 International Herald Tribune, 1982, October 20.
355

трину «освобождения» Даллеса, консервативно-республи¬
канская администрация пытается ныне пойти дальше самого
ее покойного автора — она разрабатывает практические ме¬
роприятия по осуществлению этой доктрины объединенными
силами внутренней контрреволюции и американского импе¬
риализма.
Сведение внешней политики Вашингтона в современную
эпоху к пещерному антисоветизму, «юнилитаризму» (т. е.
курсу на установление мировой гегемонии США), ставке на
военную силу и балансированию на грани войны вызывает
растущее негодование и сопротивление во всем мире. Уже
вскоре после своего прихода к власти консервативные рес¬
публиканцы могли убедиться в том, что их представления о
внешнем мире и намерения по отношению к нему далеко пе
отвечают действительности и возможностям США. Рейган,
отмечала лондонская «Таймс», «вступил в свою должность с
очень простым взглядом на мир, как на объяснимый в зна¬
чительной мере в терминах соперничества между США и
СССР. Он также был уверен на основе опросов общественного
мнения, что американцы оправились от поражения во Вьет¬
наме, что они «устали получать отовсюду тычки» и готовы к
проведению более напористой политики. Его главным прио¬
ритетом в международных делах было, следовательно, нара¬
стить военную силу страны и показать, что он готов исполь¬
зовать ее. Впечатление несогласованности, исходящее ныне
из Вашингтона,— в огромной степени результат того, что эти
простые представления наталкиваются на сложность реаль¬
ности. Первая же попытка применить новые взгляды на
практике в Сальвадоре не принесла успеха... Европейцы от¬
неслись скептически к решениям Вашингтона, и даже аме¬
риканская общественность и конгресс теперь колеблются.
В Южной Африке и на Ближнем Востоке также оказалось
более трудным, чем ожидали, выработать политику, которая
примирила бы реальность с избирательной платформой Рей¬
гана. И по большому центральному вопросу отношений с Со¬
ветским Союзом становится трудным сопротивляться давле¬
нию из Европы и других кругов в пользу изучения возможно¬
стей для переговоров с большей серьезностью, чем предпо¬
лагалось вначале» L Администрация Рейгана должна была
наконец убедиться в том, что Советский Союз, продолжая вы¬
ступать за смягчение международной напряженности, пере¬
говоры и соглашения с США на основе полного равенства и
1 Times, 1982, March 31.
356

взаимности, в то же время отнюдь не испугался угрожающей
риторики и силового давления Вашингтона, бесполезных во
взаимоотношениях с великой социалистической державой.
Фактом было и то, что американское и мировое обществен¬
ное мнение, даже некоторые правительства в Западной Ев¬
ропе серьезно встревожены воинствующими планами, наме¬
рениями и действиями правящих кругов США.
Примерно с середины 1982 г. во внешнюю политику
Вашингтона под давлением развернувшихся во всем мире
антивоенных, антиинтервенционистских выступлений стали
вноситься некоторые коррективы. Правительство Рейгана
согласилось начать переговоры с СССР о ядерном оружии
в Европе, а затем и об ограничении стратегических вооруже¬
ний, отказавшись от выдвинутых им ранее предварительных
условий, концепции «увязки» и т. д. Сам президент стал
изображать из себя поборника мира. В ноябре 1982 г. он вы¬
нужден был отменить «санкции» в отношении СССР — за¬
прет на поставки ему нефтегазового оборудования амери¬
канскими и иностранными компаниями. Было заявлено, что
Вашингтон стремится к расширению «мер доверия» с
Москвой.
Однако все это предпринимается в значительной сте¬
пени в тактических, демагогических целях при оставлении
неизменной стратегической линии администрации Рейгана на
наращивание и использование военной силы, антисоветизма,
вмешательства в дела других стран, борьбы с национально-
освободительными движениями и прогрессивными преобразо¬
ваниями, погони за американским превосходством и лидер¬
ством. Более того, члены правительства во главе с президен¬
том неоднократно позволяли себе откровенно выражать пре¬
небрежение к мировому общественному мнению, борцам за
мир, демократическим организациям, ООН, даже к союзни¬
кам и конгрессу США (Рейган, например, заявил, что он бу¬
дет продолжать увеличивать военные ассигнования, несмотря
па возможную оппозицию конгресса).
Наряду с игнорированием морально-политических факто¬
ров администрация Рейгана упорно пытается игнорировать и
весьма весомые объективные реальности соотношения сил,
военно-стратегической обстановки, научно-технической рево¬
люции, глобальных проблем, интернационального разделения
труда, экономического положения США, которые также все
больше противодействуют его узконационалистической им¬
периалистической политике. Таким образом, субъективизм
опасно сочетается с самоуверенностью, реакционность с уп¬
рямством, агрессивность с отсутствием^ необходимых знаний и
357

реализма. В Вашингтоне опасаются, писала «Интернэшнл ге¬
ральд трибюн» 17 ноября 1982 г., что даже малейшие призна¬
ки возможности улучшения в перспективе отношений СССР и
США «подорвут американские планы дальнейших крупных
увеличений военных расходов».
Существует еще один весьма специфический фактор, ко¬
торый способствует упорной приверженности Вашингтона к
самым крайним и давним формам политики силы, особенно
военной, во второй половине XX века — века великих
социальных, национальных и научно-технических рево¬
люций. Этот фактор — отсутствие в США трагического опы¬
та истории, когда собственная земля и народ подверга¬
ются всем последствиям такой политики — ужасам и стра¬
даниям широкомасштабных боевых действий, настоящей
войны.
Прп всей «учености» множества военных и гражданских
теоретиков и политиков американской силы они не знают од¬
ного — «практики» войны. И именно поэтому даже самые
страшные выкладки жертв и разрушений в случае современ¬
ной термоядерной войпы остаются для них всего-навсего лишь
абстрактными расчетами, не затрагивающими и не могущи¬
ми затронуть якобы их лично. Это — самое опасное заб¬
луждение правящей элиты США и подчиняющихся ей амери¬
канцев. И в этом же одна из самых больших слабостей аме¬
риканской силы. Ибо наряду с неудержимым стремлением
народов к национальному и социальному освобождению и
прогрессу они больше всего стремятся к миру, к осуществле¬
нию главного права людей — на жизнь.
Явное пренебрежение Вашингтона, и особенно рейганов¬
ской администрации, к этому праву при проведении его гло¬
бальной гегемонистской политики силы является одной из
важнейших причин неуклонного роста во всем мире возму¬
щения этой политикой, сопротивления ей, антиамериканского
антиимпериализма, многочисленных поражений американ¬
ской силы, ее парадоксального и вместе с тем закономерного
бессилия.
В то же время в неустанной борьбе за это право — один
из важнейших источников могущества и побед Советского
Союза, братских социалистических стран, всех прогрессив¬
ных и миролюбивых сил. Борясь за укрепление мира, «за то,
чтобы обеспечить советскому народу необходимые внешние
условия для решения стоящих перед ним созидательных за¬
дач», подчеркивается в Отчетном докладе ЦК XXVI съезду
КПСС, наша партия, страна и народ решают «и проблему
поистине всемирного характера. Ибо нет сейчас ни для одного
358

парода вопроса более существенного, более важного, чем со¬
хранение мира, чем обеспечение первейшего права каждого
человека — права на жизнь» L И чем упрямее консервативно-
республиканское правительство Рейгана цепляется за догмы
«холодной войны» и балансирует на грани «горячей», тем во
все более тяжелое, сложное, кризисное положение будет
ставить это правительство собственную страну и народ, тем
все более сильное противодействие будет встречать оно со
стороны подавляющего большинства человечества.
1 Материалы XXVI съезда КПСС, с. 4—5.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Вся прошлая и современная политика американского им¬
периализма свидетельствует о том, что в ее основе лежит
теория и практика силы, прежде всего военной. Создание и
накапливание этой силы, прямое и косвенное ее применение,
угрозы и демонстрации ею, ставка на военную силу — решаю¬
щее и конечное средство внешней политики США. Такова
неизменная линия Вашингтона в современных международ¬
ных отношениях. Приоритет военно-стратегических расчетов,
интересов и установок над «мирными» аспектами американ¬
ской политики силы выявляется в большинстве не только
кризисных, по и «обычных» международных ситуаций. Это
отнюдь не означает, что Вашингтон всюду, всегда и везде от¬
крыто пускает в ход свою военную силу. Но во-первых, чуть
ли пе любая его внешнеполитическая акция проводится не
только с помощью дипломатических, экономических, идейно¬
пропагандистских и прочих «мирных» средств, но и обяза¬
тельно подкрепляется этой силой в том или ином виде, начи¬
ная от поставок оружия и гонки вооружений и кончая «ло¬
кальными» демонстрациями обычных вооруженных сил —
флота, авиации и армии (сейчас, впрочем, как правило, эти
силы оснащены на всех уровнях различными видами ядер-
ного оружия) и «тенью» их «тотального» стратегического по¬
тенциала, обеспечивающего, по расчетам американских по¬
литиков и стратегов, необходимое воздействие Америки на
остальной мир.
А во-вторых, прямое или косвенное, открытое или тайное
использование вооруженных сил и вооружений — собствен¬
но американских или «коллективных», союзных или наем¬
ных, обычных или «полувоенных» и т. д.— стало в последние
годы и десятилетия столь широкой и регулярной практикой
Вашингтона, что не только «качественно», но и чисто «коли¬
чественно» военная сила, вполне очевидно, превратилась в
основное орудие глобальной политики американского импе¬
риализма.
ззэ

Именно исходя из авантюристической ставки на превосхо¬
дящую американскую военную силу, Вашингтон считает себя
вправе проводить политику «холодной войны» и «балансиро¬
вания на грани войны», «сдерживания» или даже «отбрасы¬
вания коммунизма», мирового лидерства и господства. Амери¬
канские империалисты, опять-таки полагаясь прежде всего
на свою военную силу, добиваются для себя привилегиро¬
ванного положения в международном сообществе и позволя¬
ют себе требовать фактического «двойного стандарта», «пра¬
вил поведения», когда они могут себе позволять все, что угод¬
но, а остальные — только то, что «приемлемо» для США.
Теория и практика американской силы — основной источ¬
ник многих доктрин и действий Вашингтона на мировой аре¬
не, его пренебрежительного отношения к международным до¬
говорам, законам и организациям, даже тем, в которых он
участвует,— от Потсдамских соглашений до Договора ОСВ-2
и от ООН до ОАГ.
Не желая отказываться от давно сделанной ставки на
военную силу, Вашингтон уклоняется от заключения или вы¬
полнения почти любых соглашений о контроле над вооруже¬
ниями, их ограничении и сокращении, об отказе от примене¬
ния силы как орудия национальной политики. Считая воен¬
ную силу основой своего престижа, могущества и влияния,
американские империалисты развернули нескончаемую, все
более дорогую и опасную, грозящую в любой момент ныне
выйти из-под всякого контроля гонку вооружений, создания
все новых видов и систем оружия массового уничтожения.
Сталкиваясь с неумолимым фактом роста сопротивления и
противовеса американской силе в лице прежде всего оборони¬
тельной мощи Советского Союза, падения политической, пси¬
хологической и экономической «отдачи» от нее, правящие
круги США лихорадочно ищут все новые и новые способы
для ее ускоренного наращивания — начиная от последних до¬
стижений научно-технического прогресса и кончая попыт¬
ками нахождения и присоединения к ней силы различных
своих союзников, прежде всего — по НАТО. Они усиленно
также стремятся найти какие-то новые, «рациональные» —
более «дешевые» и менее опасные для самих США — спо¬
собы использования своей уже накопленной колоссальной во¬
енной силы — ведут «необъявленные», готовят «ограничен¬
ные ядерные» и прочие войны.
Тоскуя о былом превосходстве Америки, отказываясь
примириться с историческим прогрессом, стремлением челове¬
чества к социализму и миру, надеясь все еще одержать побе¬
ду в безумной «погоне за силой», американские империали¬
зм

сты цепляются за догмы политики силы, хотят превратить
современные международные отношения в «борьбу за силу и
выживание сильнейшего», противятся перестройке политиче¬
ских и экономических взаимоотношений между государства¬
ми — социалистическими и капиталистическими, развитыми
и развивающимися — на принципах мирного сосуществова¬
ния, равноправия, взаимной выгоды и безопасности.
В военных методах, в военном давлении Вашингтон пре¬
жде и больше всего видит главное, если не единственное,
средство сохранить свое лидирующее положение в капитали¬
стическом мире, спасти неоколониалистские позиции и ин¬
тересы американских монополий в «третьем мире», «сдер¬
жать», «остановить» мировой социализм и его основную си¬
лу — Советский Союз, вынудить СССР отказаться от интер¬
национализма, помощи братским социалистическим или всту¬
пающим на путь социалистического строительства странам,
поддержки борьбы народов за свое национальное и социаль¬
ное освобождение. Неограниченную гонку вооружений в гос¬
подствующих кругах США рассматривают как источник
сверхприбылей монополий и «козырную карту» для воздей¬
ствия на остальные государства; они возлагают надежды па
гонку вооружений как на «стимулятор» американской эконо¬
мики, науки и техники, с одной стороны, и средство «изма¬
тывания» своих противников — с другой.
Противодействуя политическому, экономическому и идео¬
логическому давлению американского империализма, доби¬
ваясь того, чтобы отношения между государствами с различ¬
ным социальным строем не выходили за рамки мирного
сосуществования, силы социализма, национального освобож¬
дения, мира и прогресса ни на минуту не упускают из виду
военную угрозу с его стороны. Обуздать американских ми¬
литаристов, лишить их возможности продолжать безудерж¬
ную гонку вооружений, помешать им развязывать все новые
конфликты, предотвратить «ограниченную» и всеобщую ядер-
ную войну — такова ныне главная задача всех миролюбивых
народов.
Необходимо учитывать то, что даже самые «либераль¬
ные», склонные или вынужденные к реализму американские
президенты и правительства, широко применявшие «мирные»
элементы силы, шедшие на различные соглашения об ее огра¬
ничениях и т. п., неизменно продолжали в то же время стре¬
миться к увеличению военного потенциала США, достижению
военного превосходства над их противниками, к нахождению
тех или иных способов его «рационального» применения
и т. д. В то же время ни одна из послевоенных администра¬
362

ций в Вашингтоне, опасаясь прежде и больше всего сокруши¬
тельных ответных ударов Советских Вооруженных Сил, не
осмелилась развязать большую войну с применением атомно-
водородпого оружия, хотя не раз и подводила мир вплотную
к грани такой войны. Весьма существенно то, что каждое
очередное использование Вашингтоном военной силы, начи¬
ная от полувоенных операций ЦРУ и кончая «локальными»
войнами Пентагона, вызывало сильнейшее сопротивление со
стороны большинства других государств и народов, а под¬
час и серьезную внутреннюю оппозицию в самой Америке. Не
случайно в подавляющем большинстве случаев военная сила
США попадала в «тупиковые ситуации», терпела серьезные
поражения, оказывалась полностью или в значительной сте¬
пени бессильной достичь поставленных перед ней целей, осо¬
бенно широкомасштабных или долгосрочных.
Вполне очевидными последствиями многих обращений Ва¬
шингтона к военной силе как к главному и решающему сред¬
ству своей глобальной антикоммунистической политики яви¬
лись серьезный подрыв его международных позиций и эконо¬
мики, подлинной национальной безопасности и стабильности,
углубление внутренних и внешних противоречий американ¬
ского империализма, обострение многих обрушившихся па
пего в последние годы кризисов, падение доли США в миро¬
вом капиталистическом производстве и, наоборот, рост их
государственного долга, безработицы, инфляции и т. д.
И тем не менее ни одна администрация в Вашингтоне не
признала и не признает того, что силовая, особенно военно¬
силовая политика все более становится малоэффективной и
опасной для самих США. Такому признанию препятствуют
сама сущность американского империализма, заправилы во¬
енно-промышленного комплекса, транснациональных корпо¬
раций, а также представители других наиболее агрессивных
и реакционных кругов.
Продолжающиеся попытки американской правящей эли¬
ты начать новый «крестовый поход против коммунизма», за
завоевание мирового господства путем проведения политики
силы, гонки вооружений, угроз, интервенции и войн стано¬
вятся между тем все более опасными для самих его вдохно¬
вителей.
Чем отчаяннее и откровеннее их стремление добиться
превосходства в силе, особенно самой современной воен¬
ной, тем более решительное противодействие встречают и
будут встречать они со стороны Советского Союза и братских
социалистических государств, прогрессивных режимов и ос¬
вободившихся народов, трудящихся и реалистически мысля¬
363

щих общественных кругов капиталистических государств, в
том числе в самой Америке, со стороны всех борцов за сохра¬
нение и упрочение мира.
«СССР вообще отвергает точку зрения тех, кто пытается
внушить людям, будто сила, оружие решают и всегда будут
решать все,— подчеркнул Генеральный секретарь ЦК КПСС
Ю. В. Андропов на ноябрьском (1982 г.) Пленуме ЦК пар¬
тии.— Ныне на авансцену истории, как никогда ранее, выхо¬
дят народы. Они обрели право голоса, который никому не за¬
глушить. Они способны активными и целеустремленными дей¬
ствиями устранить угрозу ядерной войны, сберечь мир, а зна¬
чит, и жизнь на нашей планете. И Коммунистическая партия
Советского Союза, Советское государство будут делать все,
чтобы так оно и было» !.
Исторический опыт и современность свидетельствуют, что,
как бы ни была сильна агрессивно-реакционная тенденция в
американском обществе и политике, какие бы воинствующие
авантюристические круги ни стояли у руководства страной,
какую бы военную силу они ни пытались создать и исполь¬
зовать, им не удалось и не удастся воспрепятствовать объек¬
тивным закономерностям общественного развития, остано¬
вить движение человечества к прочному миру, к высотам
прогресса и социальной справедливости.
1 Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 22 ноября
1982 года. М., 1982, с. 21.

ПРИЛОЖЕНИЕ
Рост военных расходов США (в млрд, долларов)
Рост прибылей монополий США (в млрд, долларов)
365

Падение доли США в мировом
капиталистическом производстве (в процентах)

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ 	 3
Глава I. РАЗВЕРТЫВАНИЕ «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ» АМЕ¬
РИКАНСКИМИ ИМПЕРИАЛИСТАМИ	 11
1.	Подведение Вашингтоном итогов второй миро¬
вой войны	   —
2.	Атомная дипломатия США	 1G
3.	Доктрина «сдерживания» 	 32
4.	Курс на глобальный интервенционизм ....	45
5.	«Тотальная дипломатия» и политика силы . .	63
6.	Агрессия американского империализма в Корее 69
Глава II. В ПОГОНЕ	ЗА	СИЛОЙ 	 87
1.	Доктрины «освобождения» и «массированного
возмездия»	 —
2.	Курс на	ремилитаризацию ФРГ	 97
3.	Пактомания	Даллеса	105
4.	«Балансирование на грани войны» продолжается 119
5.	Доктрина Эйзенхауэра	 .127
Глава III. ИЗМЕНЕНИЯ В СООТНОШЕНИИ СИЛ НА МИРО¬
ВОЙ АРЕНЕ	134
1.	Начало космической эры . • . 		 —
2.	«Локальные» кризисы глобальной политики США 138
3.	В поисках «модернизации» политики силы , .	142
Глава IV. РАЗНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ ОДНОЙ ПОЛИТИКИ . .	150
1.	Преемственность и перемены в теории и прак¬
тике американской силы в начале 60-х годов . .	—
2.	Внешняя политика «новых рубежей» президента
Джона Кеннеди	  160
3.	Карибский кризис 1962 г	180
4.	Сдвиг Кеннеди к реализму и его убийство . .	185
Глава V. АВАНТЮРИСТИЧЕСКИЕ РАСЧЕТЫ И ПРОСЧЕТЫ
ВАШИНГТОНА	 193
1.	Внешнеполитическое кредо президента Джон¬
сона и его окружения	 —
2.	Американская война во Вьетнаме ......	202
3.	Провал США как «мировой полицейской силы» 216
367

Глава VI. ПОПЫТКИ ПРИСПОСОБЛЕНИЯ К НОВЫМ МИ¬
РОВЫМ РЕАЛЬНОСТЯМ	226
1.	Доктрина Никсона	 —
2.	Поворот в советско-американских отношениях 248
3.	Обострение внутриполитической борьбы в США
по внешнеполитическим проблемам . . . . . .	255
Глава VII. ОТ ПРОПОВЕДЕЙ ЯДЕРНОГО РАЗОРУЖЕНИЯ К
ДИРЕКТИВЕ № 59 	 267
1.	Внешнеполитические декларации и подлинные
цели правительства Картера	 —•
2.	Политика «сотрудничества и соперничества»
США и СССР	281
3.	Доктрина Картера . • •	298
Глава VIII. НОВОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО РЕЙГАНА — СТАРАЯ
ПОЛИТИКА СИЛЫ	319
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ...	360
Приложение . .	365
Юрий Михайлович Мельников
СИЛА И БECCИЛИE^
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ВАШИНГТОНА
1945-1982 гг.
Заведующий редакцией Л. В. Никольский
Редактор О. В. Бадеев
Младший редактор Л. В, Сидашенко
Художник В. Б. Глебов
Художественный редактор Е. А, Андрусенко
Технический редактор Е. Ф. Леонова •
ИБ № 2651
Сдано в набор 04.11.82. Подписано в печать 14.02.83. А00331. Формат 84x108’/»».
Бумага типографская 1. Гарнитура «Обыкновенная новая». Печать высо¬
кая. Условн. печ. л. 19,32. Условн. кр.-отт. 19,74. Учетно-изд. л. 22,27. Ти¬
раж 100 тыс. экз. Заказ 2864. Цена 1 р. 60 к.
Политиздат. 125811, ГСП, Москва, А-47, Миусская пл.» 7.
Ордена Ленина типография «Красный пролетарий».
103473, Москва, И-473, Краснопролетарская, 16.

! ли- ’( \	’ i'iC Л