Г. САФАРОВ
О НАУЧНЫХ ОСНОВАХ
КОММУНИЗМА
ПЕТЕРБУРГ
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
1921

Р. В. Ц. Петербург
Отпеч. 20000 экз.
26-1Я Госуд. Типография, Петербург, Измайловский пр., 29,

1.	Пролетарская теория.
(Введение).
В те „мирные" времена, когда капитализм еще крепко
сидел в седле, наемные „ученые" буржуазии тратили немало
трудов, чтобы доказать, что пролетарский коммунизм, как
теория исторического развития, противоречит и действитель¬
ному ходу истории и науке.
Неверно, — утверждали они, — будто в основе всей человече¬
ской истории лежит борьба за существование: будто интересы
этой борьбы господствуют над всеми человеческими стре¬
млениями; будто в обществе происходит постоянная борьба
между трудящимся большинством и командующим меньшин¬
ством; будто движущей силой человеческой истории является
борьба классов.
У людей, — говорили они, — есть „более возвышенные"
стремления, чем рабская погоня за куском хлеба. „Разум"
имеет самостоятельное значение и свою власть над людьми.
Люди творят историю, исходя из тех целей, которые они
ставят себе.
Этот „спасительный" обман идейные пенкосниматели
буржуазии распространяли с большим упорством, втихомолку
подсмеиваясь над глупцами, верившими им.
„Втайне они попивали вино, всенародно прославляя воду*.
Война и революция обнажили все искусно скрытые пру¬
жины истории и представили их массам такими, как они
есть.
Империалистическая война за дележ мира, за передел всей
массы — живого и накопленного — прибавочного труда между
могущественнейшими магнатами капитала показала подлин¬
ную ценность „красивых" слов и „идеалистических" порывов
буржуазии. Она же сделала неизбежной гражданскую войну.
Все человечество разделилось в этой гражданской войне на
1

два борющихся лагеря, и самая борьба между ними приняла
характер борьбы за существование, за власть над материаль¬
ными силами производства, над средствами жизни.
Для буржуазии эти средства жизни до сих пор служили
и служат средствами эксплоатации чужого труда. Она стре¬
мится сохранить свою власть над ними, чтобы отстоять свое
привилегированное положение, свое общественное господ¬
ство, свою экономическую мощь и политическую власть,
свое умственное главенство в обществе.
Другое дело — пролетариат.
Хозяйственная разруха поставила его перед реальной
угрозой полного обнищания, вырождения, вымирания и истре¬
бления. — Империалистическая война в корне подорвала раз¬
витие производительных сил, предав разрушению большую
часть их. — Возврат к капитализму для него означает болез¬
ненное умирание всей общественной организации, возврат
к варварству. Поэтому в переходе к социализму он видит
жизненную необходимость. Пролетариат является составной
частью, живой основой всей массы производительных сил,
и естественно, что он сознательно ставит своей задачей со¬
циалистическую организацию производства и распределения
и планомерное развитие производительных сил. Развитие
производительных сил служит непременным условием его
конечного освобождения. Представляя собою производствен¬
ную основу современного общества, пролетариат смотрит и
на всю человеческую историю с точки зрения этого раз¬
вития. Это развитие дает ему ключ к пониманию историче¬
ского смысла его классовой борьбы за освобождение труда.
Оно уясняет ему его исторические задачи.
Еще древний греческий философ Аристотель близко подо¬
шел к познанию источника общественных противоречий.—
„Если бы каждый инструмент, — писал он, — мог выполнять
свойственную ему функцию, ничего не требуя, или же без
постороннего участия, подобно тому, как образцовые произ¬
ведения Дедала двигались сами собой, или как треножники
Вулкана самопроизвольно принимались за свою священную
работу; если бы, например, ткацкие челноки сами ткали, то
хозяин мастерской не нуждался бы в помощниках, а господин
в рабах".
Разделение труда привело к разделению общества на классы
и эксплоатации человека человеком. В виду недостаточности
продукта общественного производства для того, чтобы обес¬
печить всем членам общества возможность всестороннего раз¬
вития, развивалась лишь командующая верхушка за счет
всего общественного целого. На этой почве сложилась и
укрепилась противоположность между умственным и физиче¬
— 4 —

ским трудом. На протяжении истории разделение труда
служило двигателем для развития производительных сил.
Однако, развитие машинной техники и науки постепенным
путем создало необходимые предпосылки для сознательной
общественной организации производства и последовательного
.соединения разрозненных сторон человеческой деятельности.
Капитализм подготовил коммунистическую революцию.
Коммунистическая революция замыкает собой долгий
период безуспешной борьбы с природой и чисто-животной
борьбы за существование внутри общества. В коммунисти¬
ческом обществе эта борьба уступает место сознательной
общественной борьбе с природой, все тягости которой равно¬
мерно распределяются между всеми членами общества.
Если до сих пор разум находился в цепях экономической
необходимости, то причиной тому было недостаточное раз¬
витие производительных сил.
Если умственная деятельность до сих пор была оторвана
от производительной деятельности и отражала общественные
противоречия, то это было обусловлено присвоением всей
массы производительных сил командующей верхушкой.
Коммунизм, соединяя все отрасли производительной дея¬
тельности под одним общественным управлением, открывает
для всех возможность всестороннего развития.
Буржуазный идеализм восстает против пролетарского,
материалистического понимания истории на том основании,
что оно „отстаивает" господство материальных условий суще¬
ствования над разумом. На самом же деле исторический
материализм устанавливает исторические условия этого господ¬
ства и неизбежность его падения.
В противоположность ему, буржуазный идеализм выдает
„идеально"-паразитические условия существования коман¬
дующих классов за действительное господство людей над
слепыми силами природы и общественного развития. Он
рассматривает познание обособленно от общественной борьбы
за существование, от трудовой деятельности. Поэтому он
не в состоянии охватить единым пониманием развитие средств
и методов познания и историческое развитие человечества.
С точки зрения идеализма сознательная деятельность разви¬
вается самопроизвольно, вне всякой связи с действитель¬
ностью.
Пролетарская теория придерживается иного взгляда. Она
связывает деятельность сознания, деятельность разума с раз¬
витием производительной деятельности человека вообще.
Она показывает ту реальную, историческую почву, на ко¬
торой появляются первые проблески деятельности сознания. —
Наука о первобытном человеке подтверждает правильность
1*

ее выводов, полученных отвлеченным путем. — Развитие
производительных сил, обнимающее и развитие искусствен¬
ных средств и орудий труда, и развитие рабочей силы и
развитие науки, есть вместе с тем и развитие средств и ору¬
дий познания. Познание не может быть отделено от борьбы
за существование потому, что оно означает не что иное, как
последовательное развитие этой борьбы.
В человеческом обществе познание и заблуждение носят
отпечаток общественных противоречий постольку, поскольку
человечество испытывает над собой власть слепых сил при¬
роды и внутри его происходит борьба.
Только уничтожение общественных противоречий может
обеспечить науке планомерное и последовательное развитие,
очистить научное знание от религиозных и философских
предрассудков, установить действительное господство разума
во всех областях жизни.
Пролетарская теория есть научный коммунизм. Она не
может противоречить науке потому, что она исходит из раз¬
вития производительных сил и стремится сделать научное
знание единственным фундаментом этого развития. Маркс
говорил, что „теория становится силой, когда ею овладевают
массы".
Коммунистическая революция подтверждает правильность
пролетарской теории.
В условиях всеобщей разрухи коммунизм оказался могу¬
щественнейшей силой общественного развития, единственной
силой, способной спасти человечество от возврата к вар¬
варству.
Для того, чтобы понять теорию пролетариата, нужно
проверить ее на фактах, оценить ее как метод познания.
Этой задаче и посвящены последующие страницы.
2.	Между животным и человеком.
Человек, прежде всего,—-„животное, делающее орудия" 1).
Всякое орудие имеет целью превращение энергии. Оно пре¬
вращает свободную энергию в энергию связанную, действие
слепых сил природы в полезную работу. Например, течение
воды в реке имеет определенную силу. В природе эта сила
действует стихийно. Если же люди устроят запруду и от¬
ведут воду под мельничное колесо, эта сила заставляет его
двигаться и производит полезную работу. Мельничное ко¬
лесо приводит в движение жернова, жернова размалывают
зерно. Водяная мельница приносит больше пользы, чем
1) Выражение американца Франклина.
— 6 —

ручная, потому что здесь человек привлек себе на помощь,
в качестве двигательной силы, силу природы. Так происхо¬
дит и со всяким орудием. Ручная мельница размалывает
зерна скорее и лучше, чем если растирать их руками.
— „Когда первобытный человек понял, что, взяв в руки
древесный сук, с помощью этого орудия он может поразить
добычу, до которой еще нельзя достать рукой, или же на¬
нести удар врагу прежде, чем тот будет в состоянии коснуться
его, этим открытием был сделан первый шаг по пути целе¬
сообразного превращения энергии" 1).
Повсюду мы видим, что те из живых существ, которые
обладают большим запасом свободной энергии, приспосо¬
бленной к их специальным потребностям, стоят выше тех,
которые обладают меньшим запасом ее. Для сравнения
можно взять улитку, птицу, обезьяну и человека. Человек
сильнее их всех потому, что, кроме своих естественных орга¬
нов, он еще располагает и искусственными орудиями. Эти
искусственные орудия во много раз увеличивают силу дей¬
ствия его рук, ног, глаз и т. д. Тогда как животное в своей
борьбе за существование пользуется исключительно своими
естественными органами, человек добывает себе средства
к жизни при посредстве искусственных орудий. Он беско¬
нечно разнообразит форму их и их употребление, на практике
проверяет их пригодность, исправляет их, совершенствует
на каждом шагу, добиваясь наибольших результатов с за¬
тратой наименьшего количества сил. На эти орудия он
как бы переносит свое приспособление к окружающей среде.
Недостаток в средствах существования постоянно толкает
его на изобретение новых и усовершенствование старых
орудий. Животное не имеет этой возможности. — „Так как
искусственное орудие создается из неорганизованной (то-есть
мертвой. Г. С.) материи, то оно может принимать любую
форму, служить для какого-угодно употребления, выводить
живое существо из всякого вновь возникающего затруднения
и увеличивать безгранично его власть 2).
Животное располагает только тем запасом жизненных
средств, который доставляется ему его естественными орга¬
нами. — Не-даром пословица говорит, что „волка ноги кор¬
мят". — Естественные органы — это прирожденные орудия.
Их нельзя переделывать, изменять и перестраивать по своему
произволу. Они изменяются путем долгого упражнения на
протяжении многих поколений. Развитие животного, по этой
1) В и л ь г. Оствальд. „Насущная потребность". Изд „Современные
Проблемы*, стр. 93.
2)	А. Бергсон. „Творческая эволюция". Русск. пер. 1914 г. стр. 126.

причине, ограничено естественными условиями существования.
В противоположность животному, человек, пользуясь искус¬
ственными орудиями — копьем, луком, топором и т. д., по¬
стоянно увеличивает запас средств потребления, „данный"
ему природой. Он возвышается над общим животным уров¬
нем жизни. Он начинает производить прибавочный про¬
дукт, превышающий то количество жизненных средств, ко¬
торое он может приобрести, пользуясь исключительно своими
естественными органами. Именно образование этого приба¬
вочного продукта и проводит резкую грань между живот¬
ным существованием и человеческим развитием. Размноже¬
ние и развитие живых существ регулируется количеством
жизненных средств, находящихся в их распоряжении. Чело¬
век расширяет эти естественные границы развития и искус¬
ственно создает для себя особо-благоприятные условия.
Животное накопляет полезную энергию в пределах своего
организма, в органах своего тела.
Человек накопляет эту энергию, прежде всего, в форме
овеществленного труда, в орудиях и средствах труда.
Животное пассивно воспринимает все изменения окру¬
жающей среды. Эти изменения отражаются на строении его
органов, которые применяются к новым условиям.
Человек активно приспособляется к окружающей его есте¬
ственной среде, „самопроизвольно" изменяет условия своего
существования, захватывая в круг своей деятельности все но¬
вые и новые „силы природы" и предметы потребления. Упо¬
требление искусственных орудий выводит человека из того
бессознательного состояния, в котором находится животное.
— „Подчиняясь целесообразному, но бессознательному
побуждению, животное совершает известные действия, кото¬
рые являются полезными для его вида. Поставленное в усло¬
вия, при которых действие оказывается бесполезным и не¬
нужным, животное продолжает совершать его в такой форме,
в какой совершало при нормальных условиях, то-есть обна¬
руживает неспособность извлечь урок из опыта. Так, пчела
кладет мед в ячейку сот и тогда, когда ячейка продыря¬
влена, и мед из нее вытекает; так, белка в неволе складывает
про запас на зиму орехи, „зарывая" их в ковер, как на сво¬
боде зарывала в землю. Точно так же человеческий младе¬
нец сосет палец, как сосал бы грудь" *).
В этом выражается инстинкт, то-есть прирожденная при¬
вычка действовать так или иначе при известном стечении
обстоятельств. Он управляет всеми действиями животного.
1) А. Погодин. „На грани животного и человеческого". Сб. „Новые
идеи в социологии", № 4. „Генетическая социология", стр. 10—11.

Раздражение прямо и непосредственно вызывает действие.
Животное не рассуждает в нашем смысле. — „Рассуждения"
высших позвоночных животных сводятся к смене образов,
совершающейся под влиянием какого-нибудь специального
возбуждения ц приводящей, в свою очередь, к побуждениям
и к разрешению накопленной энергии в действиях" 1). Для
всякого такого машинального действия имеется готовый орган,
который не имеет выбора для того или иного способа дей¬
ствия. „Разряд энергии" в органах тела происходит с такой же
механической необходимостью, с какой происходит разряд
в ружье. Инстинкт — это, так сказать, подготовительная
ступень сознания. Французский философ-идеалист Анри Берг¬
сон очень хорошо поясняет это одним сравнением. — „Когда
мы выполняем машинально привычное действие, когда луна¬
тик машинально воспроизводит свой сон, бессознательность
может быть абсолютной, но она происходит в этом случае
от того, что появлению действия в представлении препят¬
ствует само выполнение этого действия, которое до такой
степени сходно с представлением и так плотно входит в него,
что никакое сознание уже не может выступить. Предста¬
вление закупорено действием. Доказательством служит то,
что если выполнение действия останавливается или затруд¬
няется каким-нибудь препятствием, то сознание может по¬
явиться. Следовательно, оно было тут, но нейтрализовалось
действием, заполнившим собою представление. Препятствие
не создало ничего положительного; оно только образовало
пустоту, произвело откупорку. Это несовпадение действия
с представлением и есть здесь именно то, что мы называем
сознанием 2). Первобытный человек во многом напоминает
этого лунатика. Он стоит ближе к животному, чем к куль¬
турному человеку. В значительной мере, он еще погружен
в животный сон чисто-инстинктивной жизни. Сны и видения
играют большую роль в его жизни. Сон заменяет ему опыт.
Для первобытного человека, „сон вовсе не является неверной
и ошибочной формой восприятия. Напротив того, это наи¬
более подходящая форма. Это та форма, в которой доля
материальных и сопротивляющихся элементов сведена к мини¬
муму, в которой связь с духами и невидимыми силами пере¬
дается наиболее полно и непосредственно" 3). Сознание перво¬
бытного человека как бы умышленно избегает деятельности
из боязни препятствий. Во сне смена одних образов другими
1) А. Погодин. Там же, стр. 12.
2)	А. Бергсон. „Творческая эволюция", стр. 129.
3)	Леви-Брюль. „Мозговые функции низших народов". По-фран¬
цузски. 2-е издание, 1912 г., стр. 57.
— 9 —

— 10 —
происходит без малейшей задержки, как непрерывный поток.
Желания становятся действительностью. Воображаемые дей¬
ствия не требуют никакого сознательного напряжения и со¬
вершаются машинально, тогда как в действительности ка¬
ждое действие сопряжено с затратой умственных и физических
сил. — Смена впечатлений во сне определяется не созна¬
тельным выбором, а чувственной памятью. Эту чувствен¬
ную память, заключающуюся в любой живой клетке, можно
приравнять к инстинктивному сознанию.— „Если животные
обладают особенно обостренной чувственной памятью, то
у них совершенно отсутствует сознательное запоминание.
Они способны удивляться, но не в состоянии запомнить, что
были чем-либо поражены. Чтобы вызвать у них живое вос¬
поминание, необходимо страдание или удовольствие, но даже
и тогда, когда они вспоминают испытанные ощущения, они
легко забывают об их причинах. Они воспринимают пас¬
сивно вместо того, чтобы наблюдать" 1). Первобытный чело¬
век недалеко ушел от животного. Но так как он уже про¬
изводит прибавочный продукт с помощью искусственных
орудий, он выделяется и в умственном отношении из окру¬
жающей животной среды. Употребление искусственных ору¬
дий постоянно создает необходимость сознательного выбора,
предварительного учета всех тех препятствий, которые не¬
избежно должны встретиться на пути трудовой деятельности.
— „Животные, которых ставят тотчас после человека по их
интеллекту (разуму. Г. С.), обезьяны и слоны, умеют упо¬
треблять, при случае, искусственное орудие. За ними, но
недалеко от них, отводят место тем, которые распознают
сфабрикованный предмет: так, например, лисица очень хо¬
рошо знает, что западня есть западня. Конечно, интеллект
(разум) присутствует повсюду, где есть суждение, но сужде¬
ние, состоящее в том, чтобы направить прошлый опыт на
опыт настоящий, есть уже начало изобретения. Изобретение
становится полным, когда оно материализуется (то-есть при¬
нимает вещественную, материальную форму. Г. С.) в сделанном
орудии. Сюда и стремится интеллект (разум) животных,
как к своему идеалу" 2).
Трудовая деятельность с помощью искусственных орудий
служит той реальной почвой, на которой развивается дея¬
тельность сознания. Вполне правильно замечает Бергсон, что
„способность понимания есть нечто связанное со способностью
к действию, что это есть приспособление сознания живых
существ к данным условиям существования, приспособление
*) М. Гюйо. „Безверие будущего". По-французски. 1887 г. стр. 40.
а) А. Бергсон. „Творческая эволюция", стр. 123—124.

— 11 —
все более и более точное, все более и более гибкое и услож¬
няющееся. Отсюда вытекает назначение нашего интеллекта
(разума), в узком значении этого слова: он обеспечивает
нашему телу полное включение в окружающую среду, он
представляет отношение внешних друг другу вещей, — сло¬
вом, он мыслит материю“ 1).
Это возможно только благодаря тому, что в процессе
труда „по отношению к данной природой материи, человек
сам выступает пап сила природы. Паук проделывает опе¬
рации, сходные с действиями ткача, а пчела может присты¬
дить постройкой своих восковых ячеек любого архитектора.
Но есть нечто такое, что с самого начала отличает' самого
плохого архитектора от самой лучшей пчелы: человек, прежде
чем слепить ячейку из воска, гуже построил ее в голове“ 2).
Действие воспроизводится в представлении.
Представление не закупоривается действием потому, что
действие совершается через посредство материального орудия.
Употребление испусствепного орудия делает неизбежным со¬
знательный выбор. При употреблении прирожденных ору¬
дий — естественных органов — в этом нет необходимости:
инстинкт заменяет сознание.
— „Чем более человек видоизменяет природу, тем более
он становится способным распознавать и наблюдать те изме¬
нения, которые происходят без его участия. Он дорабаты¬
вается до совершенно новой идеи, неизвестной животному,
до представления об искусственных вещах, о результатах,
получаемых благодаря действию воли, знающей, что она тво¬
рит. Следует напомнить, что слово „фетиш" 3) происходит
от factitius, от понятия искусственного. Человек, знающий
обращение с огнем, будет смотреть, например, совсем иными
глазами, чем животное, на лес, объятый пожаром: животное
будет искать спасения без всякого другого чувства, кроме
ужаса; человек, естественно, предположит существование под¬
жигателя, действующего, в большом масштабе так же, как
он сам. Точно так же, при встрече обоих с источником ки¬
пящей воды, — это явление будет слишком недоступно пони¬
манию животного, чтобы поразить его; напротив того, чело¬
век, привыкший греть воду на огне, вообразит, что здесь
есть подземный подогреватель. Таким образом (в челове¬
ческом сознании) все естественные явления стремятся при¬
1) А. Бергсон. Там же. Стр. III.
2) К. Маркс. „Капитал". Том I, пер. П. Струве. Изд. „Сотрудничество",
стр. 109 — 110.
3) Фетиш — божок — покровитель, которому поклоняются дикари и у
которого они ищут помощи и защиты.

— 12 —
обрести видимость искусственных, чтобы стать ими и, вме¬
сте с тем, приобрести сродство с искусственным приемами.
Однажды, я присутствовал с несколькими простолюдинами, —
описывает, далее, М. Гюйо,—при вскрытии природного фон¬
тана: среди присутствующих никто не хотел верить, что это
было естественной вещью, и все видели в этом действие
какого-то механизма, искусственного приспособления. Оче¬
видно, та же вера создается и у первобытных народов, с
тою только разницею, что „искусственное" вместо того, чтобы
быть синонимом 1) „научного" и „механического", заключает
в себе идею сверхчеловеческой и чудесней силы.
„Тогда как животное смотрит на все вещи с точки зрения
жизни и деятельности, человек стремится все видеть с точки
зрения искусственного и разумного. Для первого удивительные
явления суть необъяснимые действия; для второго — это слож¬
ные проявления созидающей воли, искусственные создания“ 2).
Способность суждения теснейшим образом переплетается
с даром речи. Наука о языке твердо установила происхо¬
ждение языка из трудовых криков, сопровождающих первич¬
ные трудовые действия во время совместного добывания
пищи, во время охоты, рыбной ловли и т д. Из трудовых
криков образовались глаголы. С увеличением практич^ ского
значения искусственных орудий появились слова, обозначаю¬
щие эти искусственные орудия, первые „имена существитель¬
ные". Отсюда видно, что научные данные о происхождении
языка совпадают с выводами из наблюдения психологии
первобытных народов.
Не только как животное, но и как разумное существо,
человек есть „животное, делающее орудия". Именно произ¬
водство и употребление искусственных орудий пробуждает со¬
знание в той форме, которая свойственна только людям. Спо¬
собность мыслить материю основывается на способности обра¬
батывать материю.
Способность суждения возникает благодаря „откупорке
сознания". Постоянно наталкиваясь на материальное сопро¬
тивление и преодолевая его с помощью искусственных ору¬
дий, человек составляет себе представление о внешнем мире
и вырабатывает свое сознательное отношение к нему. Через
посредство искусственного орудия, то-есть внешнего по отно¬
шению к органам чувств — предмета, устанавливается связь
между человеком и внешним, предметом. Искусственное ору¬
дие, которое организует производительную деятельность че¬
ловека, заставляет его соразмерять свои действия с мате¬
1) Вместо того, чтобы быть равнозначным с .„научным“ и „механическим“.
2)	М. Гюйо. „Безверие будущего“. Французское издание 1887 г.,стр. 40—41.

— 13 —
риальными условиями, организует и его умственную деятель¬
ность, заставляет его подчинять все свои действия сознатель¬
ному расчету и контролю. Тем же топором, которым ди¬
карь высекает искры из камня, он высекает и первые искры
сознания.
С полным правом можно сказать, что работа мышления
есть дело рук человеческих, есть продукт труда. На-ряду с
искусственными орудиями, зарождающееся впервые сознание
есть тот прибавочный продукт, который позволяет человеку
подняться над животным царством.
С точки зрения научно-установленных фактов о происхо¬
ждении человека, рассуждение идеалистов о „божественном
происхождении разума", о „самопроизвольном зарождении
сознания", словом, о происхождении человека и всего окру¬
жающего из человеческой головы являются не чем иным, как
досужей басней. Разумная деятельность берет свое начало
как раз там, где впервые на арену борьбы за существование
выступает „животное, делающее орудия".
3.	Общественная форма сознания.
В отличие от животного, человек ведет общественную
борьбу за существование. В этой общественной борьбе раз¬
виваются все его способности на почве постоянного их упраж¬
нения, и сам он превращается в сознательное существо, спо¬
собное управлять всеми своими поступками. Под влиянием
„предметной", материальной деятельности пробуждается со¬
знание в человеке. Производство и употребление искусствен¬
ных орудий создает те материальные условия, которые необхо¬
димы для сознания. Оно служит материальной предпосылкой
умственной деятельности.
Что касается до самого формирования сознания, до воз¬
никновения способности суждения, как таковой, способности
обобщения фактов опыта, то эта способность имеет своим
источником общественное сотрудничество людей. — Сознание
формируется, принимает форму организованной деятельности
под влиянием общественной борьбы за существование. Обще¬
ственная организация вырабатывает (форму умственной дея¬
тельности.
„История развития в человеческом обществе суще¬
ственно отличается от истории развития в природе. Именно
в природе (поскольку мы оставляем в стороне обратное
влияние на нее человека) действуют одна на другую лишь
слепые, бессознательные силы, и общие законы проявляются
лишь путем взаимодействия таких сил. Здесь нигде нет
сознанной, желанной цели: ни в бесчисленных кажущихся

— 14 —
случайностях, видимых на поверхности, ни в окончательных
результатах, показывающих, что среди всех этих случайностей
явления совершаются сообразно общим законам. Наоборот,
в истории общества действуют люди, одаренные сознанием,
движимые убеждением или страстью, ставящие себе опреде¬
ленные цели. Здесь ничто не делается без сознанного намере¬
ния, без желанной цели" 1). Общественные силы действуют не
в физической, а в психической среде, на почве умственного
общения между людьми. Так как человек „животное обще¬
ственное", то „все, что побуждает человека к деятельности,
неизбежно должно проходить через его голову: даже за еду
и питье человек принимается под влиянием отразившихся в
его голове ощущений голода и жажды, а перестает есть и
пить потому, что в его голове отражается ощущение сытости.
Впечатления, производимые на человека внешним миром,
выражаются в его голове, отражаются в ней в виде чувств,
мыслей, побуждений, волевых движений, словом, в виде
идеальных стремлений. В этом виде они являются „идеаль¬
ными силами" 2).
Таким образом, каждый факт общественной жизни отра¬
жается в сознании в силу самой природы общественной
жизни, которая невозможна без умственного общения. — Мы
не можем себе представить человеческого общежития без
языка. — „Явление речи человеческой предполагает, что су¬
ществует чужое сознание и что непосредственно оно не со¬
единено с моим и что для опознания его нужны некоторые
внешние приемы, посредством которых я вступаю в непо¬
средственное общение с другими людьми. Существу, обла¬
дающему даром непосредственного чтения чужих мыслей,
настолько же излишне прибегать к языку, насколько чело¬
веку, могущему ехать на поезде, излишне совершать этот путь
пешком" 3).
Каждое человеческое действие „переводится на язык мыш¬
ления" не случайно, а неизбежно, вследствие общественною
характера человеческого сознания, в силу того, что каждое
человеческое действие обусловлено существованием обще¬
ственной организации. Так как человек должен соразмерять
свои действия с действиями других людей, каждое его дей¬
ствие принимает сознательную, „общепонятную" форму.
Общественная жизнь людей вызвана необходимостью обще¬
1) Фридрих Энгельс. „Людвиг Фейербах“. Пер. с предисловием и
примечаниями Г. В. Плеханова. 1906 г., стр. 66.
2) Фр. Энгельс. Там же, стр. 49.
3) Проф. Н. Н. Алексеев. „Введение в изучение права“. 1918 г,
стр. 86.

— 15 —
ственной борьбы за существование, необходимостью обще¬
ственного сотрудничества для добывания средств к жизни.
Всякое же совместное действие предполагает взаимное пони¬
мание, общее, сознательное управление действиями отдель¬
ных людей. Общественная форма сознания играет роль вну¬
тренней скрепы всей общественной организации. Сознание
представляет собою ту общественную форму, в которой все
действия людей приобретают общественный, организованный
характер:	Сознание	служит	организующей формой человеческого
общежития.
„В основе наших суждений,—говорит французский иссле¬
дователь психологии первобытных народов Эмиль Дюрк-
гейм,—имеется известное число существенных понятий, кото¬
рые управляют всей нашей умственной жизнью; философы
со времени Аристотеля называют их категориями разума:
понятия времени, пространства, рода, числа, причины, суб¬
станции 1), личности и т. д. Они соответствуют наиболее
всеобщим свойствам вещей. Они являются как бы основ¬
ными рамками, заключающими в себе мысль; последняя мо¬
жет освободиться от них, только разрушивши самое себя" 2).
Категории „отличаются от всех других знаний своей всеобщ¬
ностью и необходимостью. Они — наиболее общие понятия,
которые в силу того, что они приложимы ко всему реаль¬
ному и не связаны ни с каким объектом (внешним предметом)
в частности, независимы от каждого отдельного субъекта (от
отдельной личности). Они являются общей связью, соеди¬
няющей все умы, перекрестком, на котором они необходимо
встречаются уже потому, что разум, представляющий собой
не что иное, как совокупность основных категорий, обле¬
чен таким авторитетом, из-под власти которого мы не
можем освободиться по произволу. Когда мы пытаемся
восстать против него, освободить себя от некоторых
из таких основных понятий, мы наталкиваемся на самое
живое сопротивление. Следовательно, категории не только
не зависят от нас, но, напротив, они предписывают нам
наше поведение“ 3). Каждое понятие есть средство ум¬
ственного общения. — „Понятие не есть мое понятие; оно
мне обще с другими людьми и, во всякое случае, может
быть сообщено им. Нельзя заставить ощущение перейти из
моего сознания в чужое; оно тесно связано с моим организ¬
мом, с моей личностью и не может быть отделено от них.
1) Субстанция — это неизменная основа всех явлений.
2) Эмиль Дюркгейм. „Элементарные формы религиозной жизни ито¬
темическая система в Австралии". По-франц. 1913 год. Цитируем из сборника
„Новые идеи в социологии14 № 2. „Социология и психология", стр. 27 — 28.
3) Э. Дюркгейм. Там же, стр. 34 — 35.

— 16 —
Все, что я могу сделать, это пригласить другого встать на
мое место и подвергнуться воздействию того же объекта
(внешнего предмета). Напротив, всякий разговор, всякое
умственное общение между людьми состоит в обмене кон¬
цептами (в обмене понятиями). Концепт (понятие) есть пред¬
ставление по существу своему безличное: оно служит глав¬
ным средством общения людей между собой" 1). Понятия—
общезначимы. Для всех людей вместе и для каждого в отдель¬
ности они имеют один и тот же смысл, — поскольку, конечно,
речь идет о людях, стоящих на одном общем уровне обще¬
ственного развития 2). Человек мыслит понятиями. Это зна¬
чит, что его умственная деятельность, сознательная деятель¬
ность вообще подчинена тем общим правилам, которые скла¬
дываются и развиваются в процессе общественного сотрудни¬
чества. Окружающая среда действует не на каждого чело¬
века в отдельности, взятого обособленно от общества, но для
каждого отдельного человека она отражается через обществен¬
ную форму сознания.
По отношению к отдельной личности общественная форма
сознания имеет то же практическое значение, какое имеет
инстинкт по отношению к отдельной животной особи, к от¬
дельному представителю животного вида. — Инстинкт выра¬
батывается приспособлением животного вида — на протяжении
ряда поколений — к окружающим условиям существования
и передается по наследству. Для отдельного животного он
служит орудием приспособления. Так же и общественная
форма сознания. Она вырабатывается в процессе обще¬
ственной борьбы за существование и передается путем ум¬
ственного общения. Для отдельного человека она служит
орудием общественного приспособления.
Язык выражает эту общественную форму сознания.^-
„Язык выражает то, каким образом общество в своей совокуп¬
ности представляет себе объекты (предметы) опыта. А потому
и понятия, соответствующие различным элементам языка,
являются представлениями коллективными" 3).
Коллективные представления продукт обширной, почти
необъятной кооперации, которая развивается не только в про¬
странстве, но и во времени 4). Чтобы понять это, достаточно
взглянуть на изменения элементов языка, начиная с до-исто-
рического периода существования человечества.
1) Э. Д юр к гейм. Там же, стр. 47 — 48.
2) Мы оставляем в стороне те понятия, которые возникли на почве обще¬
ственных противоречий.
3) Э. Дюркгейм. Там же, стр. 49.
4)	Э. Дюркгейм. Там же, стр. 37.

— 17 —
Буржуазный идеализм настаивает на „самопроизвольном"
зарождении понятий. По его мнению, основные понятия не
могут быть выведены из опыта, так как они сами являются
формальными условиями всякого опыта.— Мы не можем мыс¬
лить явления природы, например, вне времени и простран¬
ства.— Наша мысль постоянно должна отвечать на вопросы:
где, когда и почему?
Если говорить о личном опыте человека, стоящего от¬
дельно от общества, то это так. Но нет и не может быть
человека вне общества, — так же, как не может быть мыш¬
ления без понятий.
Опыт, взятый как законченное целое, есть продукт обще¬
ственного сотрудничества; взятый в его развитии, он есть
процесс общественного сотрудничества.
Вполне прав Э. Дюркгейм, когда он говорит: „В сущ¬
ности то, что создает доверие, внушаемое научными идеями 1),
сводится всегда к возможности методически проверять их.
Коллективное же представление, в силу необходимости, под¬
вергается бесконечно повторяющейся проверке: те, кто согла¬
шается с ним, проверяют его своим собственным опытом" 2).
Эта возможность методической проверки покоится на проис¬
хождении всех коллективных представлений из опыта. Сама
общественная форма сознания есть продукт коллективного
опыта, общественного сотрудничества. Она отнюдь не по¬
явилась на свет в готовом виде, вместе с „первым" чело¬
веком.
Мы сказали, что сознание есть организующая форма чело¬
веческого общежития. Эта форма связывает воедино дея¬
тельность бесчисленного множества людей и дает ей опре¬
деленное направление. Но эта организующая форма дей¬
ствует не в безвоздушном пространстве, как неведомое, но все¬
сильное божество. Она действует в каждом индивидуальном
сознании и только через посредство его и может действо¬
вать. Способность суждения, способность мышления и есть та
общественная форма сознания, о которой мы говорим. Эта
способность развивается по мере того, как воля и чувство
отделяются от процесса мышления, как такового, — от логи¬
ческого образования и развития понятий. — „У первобытных
людей умственная жизнь еще представляет такие смешанные
формы, что „не является возможным различать здесь в от¬
дельности идеи или образы предметов, независимо от чувств,
эмоций (переживаний), страстей, которые вызывают эти идеи
1) Научные идеи — продукт сознательного сотрудничества.
2) Э. Дюркгейм. Там же, стр. 54.
О научн. осн. коммунизма.

— 18 —
или образы, либо которые сами вызываются ими" 1). Перво¬
бытный человек — это человек чувства в полном смысле
этого слова. Чувственная память преобладает у него над
сознательным запоминанием. Современное языкознание объ¬
ясняет образование языка из жестов, криков, восклицаний,
с помощью которых дикий человек выражал и сообщал дру¬
гим свои ощущения и чувства, а также из подражательных
созвучий, с помощью которых он старался подражать крикам
животных и звукам природы. Связующей, организующей
формой умственной жизни первобытного человека были кол¬
лективные переживания или „коллективные представления" 2).
Раньше, чем общественная форма сознания вступила в свои
права, ее заменял общественный инстинкт, заставлявший до¬
исторических людей передавать своим ближним все свои
чувства и ощущения путем симпатических движений и
криков.
Умственная жизнь первобытного человека отличается своей
деятельной стороной: всякий образ вызывает непосредственно
побуждение к действию.
„Представление, неизбежно вызываемое памятью вслед за
другим, имеет зачастую смысл заключения" 3).
„Туземец увидал, что кенгуру спряталась в кусты. Он
осматривает эти поросли, но находит не кенгуру, а вомбата
(сумчатого медведя). Так как он не видал, чтобы кенгуру
убежала, то он быстро делает вывод: кенгуру превратилась
в вомбата. Если ему скажут, что это невозможно, он просто
ответит: „сначала здесь кенгуру, теперь здесь вомбат, зна¬
чит, кенгуру сделалась вомбатом" 4). Свидетельство органов
чувств непререкаемо.
„Нельзя сказать, как это часто делают, что первобытные
люди приписывают всем предметам, которые поражают их
чувства или воображение, таинственные силы, магические
свойства, своего рода душу или жизненное начало. Здесь
совершенно отсутствует связь. Таинственные свойства пред¬
метов и живых существ входят составной, нераздельной частью
в то представление, которое первобытный человек имеет о
них* 5).
1) Леви-Брюль. Цитир. сочинение. См. Сб. „Новые идеи в социо¬
логии*, № 4. А. Погодин. „На грани животного и человеческого", стр. 15.
2) Это понятие Леви-Брюль употребляет в специальном смысле, приме¬
нительно к умственной жизни первобытного человека.
3) Леви-Брюль. Цитируемое сочинение. В том же сборнике, стр. 28.
4) Генрих Кунов. „Возникновение религии и веры в Бога". Перевод
И. Степанова. 1919 г., стр. 56.
5) Леви-Брюль. „Мозговые функции первобытных народов". 2-е франц.
изд. 1912 г„ стр. 39.

— 19 —
„Первобытные люди видят теми же глазами, что и мы, но
воспринимают иным умом, нежели мы“ 1). Мир ими вос¬
принимается как сплошной клубок живых сил, находящихся
в постоянной взаимной связи и непрерывном взаимодействии.
Этот способ восприятия, не делающий различия между дей¬
ствиями и вещами, представляет собою переход от инстинктив¬
ного познания к логическому мышлению.
Над первобытным „до-логическим“ мышлением господ¬
ствует „закон сопричастия“: — все предметы и явления свя¬
заны между собой действенной связью; каждый из них „уча-
ствует“ в жизни другого; между всеми ими существует непо¬
средственное общение. — „Почему, например, рисунок, портрет
для дикаря представляются совсем иными, чем для нас?
Почему они приписывают им таинственные свойства? Оче¬
видно потому, что всякий образ, всякая репродукция „со-
причастна" природе, свойствам и жизни того, кто изображен
на рисунке. Это „сопричастие“ не следует понимать в том
смысле, что портрет, например, присваивает себе и отнимает
часть свойств или жизни у модели. Первобытная психология
не видит никакого затруднения в том, что эти свойства и эта
жизнь принадлежат одновременно и модели, и рисунку" 2).
Портрет, образ обладает свойствами живого существа. Рус¬
ские крестьяне, например, иногда завешивают иконы, чтобы
„бог не видел" того, чего, по их мнению, он не должен
видеть.
Дикарь не мыслит животное отдельно от всей данной
породы. — Отдельный медведь и все медведи, отдельный ло¬
сось и все лососи для него одно целое, нечто связное, дей¬
ствующее заодно.
Неразвитая мысль первобытного человека охватывает
одновременно в одном и том же представлении действие и
причину, вызвавшую его, частное и общее, часть и целое.
Поэтому для него одна и та же вещь может быть одно¬
временно в двух местах.
Поэтому для него общие, родовые понятия сохраняют за
собой чувственные признаки.
В нашем мышлении общие понятия образуются путем
подбора одинаковых признаков. Выделяя признаки, общие
целому разряду вещей, мы составляем общее понятие, на¬
пример, стола, медведя и т. д. У первобытных же народов
эта связь между явлениями, которая служит основой образо¬
вания понятий, устанавливается непосредственно коллектив¬
ными переживаниями. Вот пример такого образования
1) Леви-Брюль. Там же.
2)	Леви-Брюль. Там же, стр. 80.

— 20 —
понятий. — „Рожь, коза и hikuli (священное растение) для
Huichol (индейское племя), в известном смысле, одно и тоже“,
Hikuli — это священное растение, которое собирается с боль¬
шой церемонией каждый год людьми, особо назначенными и
подготовленными для этого целым рядом обрядов; оно соби¬
рается в отдаленных местах и ценою крайнего утомления и
тяжких лишений: существование и благосостояние племени
Huichol находится в таинственной зависимости от сбора этого
растения. В частности, от него безусловно зависит сбор
ржи. Если hikuli мало, или оно не собрано согласно обяза¬
тельным обрядам, поля ржи не дают обычного урожая. Но...
охота на коз, происходящая в определенное время года, есть
также по существу религиозное отправление. Благосостояние
и сохранение племени Huichol зависит от числа коз, убитых
в эту пору, точно так же, как оно зависит от количества
собранного hiculi; и эта охота сопровождается теми же цере¬
мониальными приемами и теми же коллективными пережи¬
ваниями, что и сбор священного растения“ 1). Отсюда — одно
и то же значение для таких разных вещей, как рожь, коза
и священное растение. — Понятия, обозначающие на этой
ступени развития связь переживаний, образуются в процессе
общественной борьбы за существование. — Коллективные пере¬
живания передают эту связь переживаний.
Коллективные переживания, связанные с формами обще¬
жития, наиболее близки сознанию человека.
Первоначальное расположение пространства и первона¬
чальный распорядок времени, — так, как они представляются
в сознании первобытного человека, вполне соответствуют
пространственному расположению и распорядку жизни перво¬
бытных обществ. — „В Австралии и в Северной Америке суще¬
ствуют общества, где пространство рассматривается как не¬
объятный круг, потому что само становище их имеет форму
круга, и пространство у них разделено точно так же, как и
становище всего племени. Там столько же отдельных „стран
света“, сколько имеется кланов (родовых групп. Г. С.) в пле¬
мени“ 2). Точно так же и „история мира в течение долгого
времени была лишь другой стороной истории общества, при¬
чем периоды первой определялись периодами второй“ 3).
Примером может служить история „сотворения мира“.
Первобытный человек, который мыслит по „закону со¬
причастия“, изображает весь мир в форме живого общения.
1) Леви-Брюль. Там же, стр. 131 — 132, 2-е франц. изд. 1912 г.
2) Эмиль Дюркгейм. Отрывок. „Социология и теория познания" во 2
Сб. „Новые идеи в социологии", стр. 31 — 32.
3) Там же, стр. 60.

— 21 —
т.-е. своего рода общественного сотрудничества, обще¬
ственной организации. Что касается до понятий, образуемых
логическим путем, то эти „родовые образы, возникающие
в моем сознании путем сочетания сходных черт и признаков,
представляют лишь явления, которые я непосредственно вос¬
принял; в них нет ничего, что могло бы дать мне понятие
о классе, т.-е. рамку, способную вместить в себе полную
группу всех возможных предметов, удовлетворяющих одному
и тому же условию“ 1).
Эта способность подбора сходных черт и признаков, спо¬
собность связывания и упорядочения материала, доставляе¬
мого органами чувств, коренится в общественной органи¬
зации, в том, что каждое свое действие (сознательно или
бессознательно, безразлично) человек должен соподчинять
с действиями других людей. На первых ступенях развития
коллективные переживания связывают личные переживания
отдельных людей, на позднейших — коллективные предста¬
вления— понятия. Таким образом, общественная органи¬
зация вырабатывает форму умственной деятельности.
Умственная деятельность людей приспособляется к обще¬
ственным условиям борьбы за существование. — В этом при¬
способлении и заключается способность мышления, способ¬
ность построения понятий и методической обработки мате¬
риала, доставляемого органами чувств.
4.	Диалектика общественного развития.
Историю делают люди, но они делают ее под давлением
обстоятельств.— „В головах людей непременно отражается
все то, что побуждает их к деятельности, но как отражается, —
это зависит от обстоятельств" 2). Люди действуют в силу
тех или иных побуждений, но сами эти побуждения, те цели,
которые ставятся людьми, определяются материальными
условиями общественной борьбы за существование. — „Каждый
преследует свои собственные цели, а в результате множества
действующих по различным направлениям стремлений и их
разнообразных воздействий на внешний мир получается
история“ 3).
Общественная форма сознания служит лишь формой обще¬
ственного развития. Общественное развитие не совершается
согласно определенному, сознательному плану. Сознательная
общественная веля не управляет им, хотя все факты обще¬
1) Э. Дюркгейм. Там же, стр. 58.
2) Фр. Энгельс. Людвиг Фейербах-, стр. 68 — 69.
3) Фр. Энгельс. Там же, стр. 67.

— 22 —
ственной жизни действуют через сознание. Поскольку обще¬
ство испытывает над собою власть слепых сил природы, оно
не является сознательной организацией.
„Развитие человеческого общества, после завершения ста¬
дии животной дикости, началось с того момента, когда труд
семьи стал создавать более продуктов, чем было необходимо
для его поддержания; с того дня, когда часть труда могла
затрачиваться на производство уже не только жизненных
средств, но и средств производства. Избыток продукта
труда над издержками содержания труда и, как результат
этого, образование и увеличение общественного производ¬
ственного и резервного фонда стали основой всякого обще¬
ственного, политического и интеллектуального (умственного)
процесса (и прогресса. Г. С.). До сих пор в истории этот
фонд был собственностью привилегированного класса, кото¬
рый вместе с этой собственностью пользовался политиче¬
ским господством и духовным руководительством" 1).
Чем же это объясняется?
— Ответ ясен. — „Разделение общества на эксплоатирую¬
щий и эксплоатируемый классы, на господствующий и под¬
чиненный, было необходимым следствием прежнего недоста¬
точного развития производства. Пока совокупный обще¬
ственный продукт давал лишь немного более того, сколько
необходимо было для существования всех, пока, следова¬
тельно, труд отнимал все, или почти все время у огромного
большинства членов общества, до тех пор это общество не¬
обходимо делилось на классы. На-ряду с этим, поглощенным
исключительно трудом, огромным большинством населения
образовался освобожденный от непосредственно производи¬
тельного труда класс, который брал на себя заботу об общих
нуждах общества: заведывание работой, государственные
обязанности, юстицию, науку и искусство и т. д. Закон раз¬
деления труда образует, таким образом, основу классового
разделения" 2).
Отсюда видно, что общественное развитие началось с раз¬
деления общества на классы, т.-е. с самого начала обще¬
ственного развития сознательная организация общества в це¬
лом сделалась невозможной. Благодаря тому, что различные
группы членов общества, различные классы оказались поста¬
вленными в разные условия существования, история сделалась
ареной действия слепых сил общественного развития, резуль¬
татом столкновения множества разнородных стремлений. —
1) Фр. Энгельс. „Философия, политическая экономия и социализм*.
(„Анти-Дюринг"). Изд. Петрогр. Совета. 1918 г. стр. 173.
2) Ф р. Энгель с. Там же, стр. 50.

— 23 —
Сознательное развитие (в условном смысле) сосредоточилось
на общественной верхушке.
Труд составляет основу общественной жизни. Мате¬
риальная общественно-организованная деятельность с по¬
мощью искусственных орудий доставляет обществу средства
существования на всех ступенях развития. По этой причине
фундамент общественного развития заключается в увеличении
и накоплении прибавочного продукта общественного произ¬
водства. Однако, производительность общественного труда
зависит не от человеческого произвола, не от того, сколько
люди хотят добывать себе жизненных средств, а от того,
сколько они могут добыть их, располагая тем или иным за¬
пасом искусственных орудий труда, от состояния произво¬
дительных сил. Уровень развития производительных сил,—
средств и методов труда, в общем смысле слова, определяет
условия существования общественного целого и его вну¬
треннюю организацию.
Накопление прибавочного продукта общественного про¬
изводства происходит в определенной общественной форме,
является общественным актом присвоения.— „В процессе
производства люди вступают в определенные отношения не
только к природе, но и друг к другу. Чтобы производить,
они должны действовать совместно и вступать в определенные
отношения друг к другу. И только в пределах этих обще¬
ственных отношений имеет место взаимодействие их на при¬
роду,— их производство" 1). Совместная деятельность не¬
обходимо предполагает известную организацию, известный
распорядок деятельности всех и каждого. Техническая не¬
обходимость требует этого. — «1руд организуется и разде¬
ляется различно, смотря по орудиям, которыми он распола¬
гает. Ручная мельница предполагает иное разделение труда,
чем паровая" 2). Но именно отсюда и вытекает неизбежность
общественного разделения труда, пожизненного прикрепления
определенных групп к определенным занятиям, — поскольку
развитие средств и методов труда не делает излишним и
ненужным это разделение. — „С момента возникновения обще¬
ства и общественных отношений уже начинается и процесс
общественной дифференциации (классового расчленения обще¬
ства. Г. С.)", — говорит исследователь вопроса о происхожде¬
нии и развитии общественных классов, С. И. Солнцев. „В
истории человечества этот процесс совпадает обыкновенно с
1) К. Маркс. .Наемный труди капитал". Пер. под ред. В. Сережникова.
1917 г., стр. 17 — 18.
2)	К. Маркс. .Нищета философии*. Пер. под ред. Г. В. Плеханова.
1906 г., стр. 101.

— 24 —
разложением первобытной общины, вызываемым развитием
производственной техники в первобытном хозяйстве. К этому
моменту первобытная община достигает такой степени про¬
изводительности труда, при которой образуется „избыточный
продукт", т.-е. производство дает больше продукта, чем
нужно для простого восстановления вложенного в производ¬
ство прошлого и живого труда (для воспроизводства орудий
груда и восстановления рабочей силы. Г. С.). Образование избы¬
точного продукта является поворотным пунктом в жизни
первобытной общины. С этого момента является возможность
для части общины не вкладывать своих сил в трудовой
процесс для создания материальных ценностей, необходимых
общине. С этого момента часть общины, освобождаясь от
трудового участия в общинном производстве, может сохра¬
нить за собой лишь общее руководство социально-трудовым
процессом и, обладая, таким образом, досугом, заняться де¬
лами управления общиной, организацией обороны и нападе¬
ния, наукой, искусством и проч.; т. е. технически все это приводит
к разделению труда и образованию профессий, социально — к
образованию классов" 1).
Определенные занятия, определенные виды производитель¬
ной деятельности перестают быть всеобщим достоянием,—
благодаря тому, что они усложняются, — и отчуждаются
частью членов общества, становятся их классовой привиле¬
гией. Эти занятия, эти особые функции общественной орга¬
низации производства содержатся за счет прибавочного про¬
дукта общественного производства. Таким образом, приба¬
вочный продукт присваивается частью членов общества. За¬
ставляя работать на себя производительную массу населения,
„избранное" меньшинство присваивает в свою собственность—
в известной форме — всю совокупность производительных
сил и, следовательно, живую рабочую силу. — Человек за¬
ставляет работать на себя „силы природы", но поскольку он
не имеет в своем распоряжении самодействующего механизма
для эксплоатации этих сил, машины, которая совершенно бы
заменяла мускульную деятельность человека, он приходит к
эксплоатации своего ближнего, его рабочей силы.
В „Политике" Аристотель с удивительной выпуклостью
обрисовал это положение. — „Во всех искусствах, имеющих
определенные технические задачи, необходимы и соответ¬
ствующие таким задачам орудия, если только хотят, чтобы
работа была выполнена до конца, как следует. Орудия же
бывают неодушевленные и одушевленные, например, для корм¬
чего руль неодушевленное орудие, а его помощник — оду-
1) С. И. Солнцев. „Общественные классы". Томск. 1917 г., стр. 20.

шевленное; ибо подчиненный человек в искусствах выступает
в виде орудия. Таким же образом и имущество есть орудие
для жизни, раб же — одушевленное имущество. Каждый под¬
чиненный работник является как бы первым инструментом
среди других орудий" 1).
Если общественная борьба за существование вызывается
естественной необходимостью, то эксплоатации человека чело¬
веком вызывается общественной необходимостью. Обществен¬
ные отношения производства подчиняют себе людей, незави¬
симо от их воли. Накопление прибавочного продукта про¬
исходит в форме присвоения его командующим меньшин¬
ством.— „Разделение труда развивает общественную произво¬
дительную силу труда, но за счет производительной способ¬
ности рабочего" 2). Умственное развитие командующей вер¬
хушки оплачивается черной работой огромной производитель¬
ной массы населения. Работник отдает свою рабочую силу
эксплоататору потому, что не располагает необходимыми
средствами для самостоятельного существования в обществе.
Но общественные отношения господствуют, как слепые силы,
не только над массой населения, занятой производительным
трудом. Они так же господствуют и над „командующей
интеллигенцией". Несмотря на то, что прибавочный продукт
общественного производства присваивается только частью
членов общества, производительные силы развиваются, про¬
изводительность общественного труда увеличивается, откры¬
вая, таким образом, доступ к более свободному и разносто¬
роннему развитию для все большей массы населения, заня¬
той производительным трудом.
Каждому данному уровню развития производительных
сил соответствует определенная форма общественной органи¬
зации производства, определенный строй производственных
отношений, определенная общественная форма присвоения
производительных сил, определенное классовое строение
общества.
Все классовые формы организации общества, начиная с
рабовладельческой и кончая капитализмом, покоятся на про¬
тивоположности, которая заключается в отчуждении средств
производства от непосредственного производителя — работ¬
ника: раб — сам орудие, „одушевленное имущество", крепост¬
ной крестьянин „прикреплен" к земле и — через нее—к госпо¬
дину, пролетарий продает свою рабочую силу капиталисту.
1) „История экономической мысли". Том I, выпуск I. В. Я. Железное*
.Экономическое мировоззрение древних греков*, стр. 191.
2) К. Маркс. „Теории прибавочной стоимости". Т. II, ч. I. Пер. В. Сереж¬
никова, стр. 63 — 64.

— 26 —
Основа общественной жизни меняется в соответствии с разви¬
тием средств и способов труда. — В древнем мире, где основ¬
ной производительной силой служат рабы, рабовладение
образует фундамент всей общественной организации. В
средние века основной формой богатства становится земля и,
сообразно этому, происходит прикрепление производителя к
земле. При капитализме машинная техника завладевает всеми
отраслями хозяйства, и, по этой причине, капитал подчиняет
себе производителя, лишенного всех средств производства.
— „На известной ступени своего развития материальные
производительные силы общества впадают в противоречие с
существующими производственными отношениями, или, упо¬
требляя юридическое выражение, с имущественными отноше¬
ниями, внутри которых они до сих пор действовали. Из
форм развития производительных сил эти отношения стано¬
вятся их оковами. Тогда наступает эпоха социальной рево¬
люции" 1).
Следовательно, общественное развитие идет путем разви¬
тия противоречий, диалектическим путем 2). Это развитие
общественных противоречий совершается в виде классовой
борьбы. — Изменяется способ общественного производства —
изменяется и классовая организация общества. Преобразо¬
вание способа производства неизбежно влечет за собой клас¬
совую перегруппировку внутри общественного целого: гра¬
жданин-рабовладелец уступает место крепостнику-дворянину,
крепостник-дворянин — капиталисту.
Ясно, что когда речь идет о том, что производительные
силы восстают против существующего способа производства,
здесь разумеется не механическое столкновение, которое про¬
исходит помимо воли людей, но общественное противоречие,
которое выражается в классовой борьбе.— „На различных
формах собственности и социальных условиях существования
поднимается целая надстройка разнообразных специфических
восприятий, иллюзий, типов мышления, мировоззрений. Ка¬
ждый класс возводит и формирует эту надстройку сообразно
своей материальной основе и окружающим общественным
1) К. Маркс. „К критике политической экономии". Предисловие. Изд.
„Сотрудничество". 1918 г.
2) Объясняя материалистическую диалектику, Г. В. Плеханов писал: „у
Гегеля (основоположника диалектического метода) мышление движется вперед
вследствие обнаружения и разрешения противоречий, заключающихся в поня¬
тиях. Согласно нашему — материалистическому — учению, противоречия,
заключающиеся в понятиях, представляют собою лишь отражения, перевод на
язык мысли тех противоречий, которыезаключаютсявявл^ния*,благодаря про¬
тиворечивой природе их общей основы, т.-е. движения*. (Предисловие к русс,
пер. „Людвига Фейербаха" Фр. Энгельса). Движение, т.-е. развитие произво¬
дительных сил, есть основа общественного развития в противоречиях.

— 27 —
отношениям“ 1). Общественная форма сознания и тут играет
роль организующей формы человеческого общежития. Силы
развития действуют через волю и сознание людей. Класс
людей, занятых производительным трудом, входит составной
частью в общую совокупность производительных сил. Именно
в его сознании и отражаются „отрицательные стороны“ дан¬
ного способа производства, общественные противоречия.—
„Нравственное сознание массы, объявляющее несправедливым
тот или другой экономический факт, как это было когда-то
с рабством или с крепостным трудом, доказывает, что
данный факт отжил уже свое время, что появились новые
экономические факты, в силу которых он становится невы¬
носимым и должен рушиться" 2).
В древнем мире, где огромная производительная масса
населения (рабы) совершенно устранена от всякого сознатель¬
ного участия в общественной организации, классовая борьба
развертывается между богатыми родовитыми гражданами и
худородными, неимущими. Но не эта борьба решает судьбу
древнего мира, а столкновение его с „варварами", предста¬
вляющими уже новый способ производства. В средние века
происходит классовая борьба между крепостническим дво¬
рянством и крепостным крестьянством и городским реме¬
слом.— Городская буржуазия вытесняет представителей круп¬
ного наследственного землевладения. В недрах капиталисти¬
ческого общества развивается классовая борьба между бур¬
жуазией и пролетариатом. Пролетариат выступает в качестве
революционной силы общественного развития.
Идеологическая надстройка служит, с одной стороны,
отражением борьбы с природой, с другой же стороны, отра¬
жением борьбы внутри общества. Поскольку она отражает
в своем внутреннем строении классовое разделение общества,
она является, во-первых, формой развития общественных про¬
тиворечий, во-вторых, — организующей формой существующего
общественного порядка. Если бы вся общественная жизнь
управлялась общественным сознанием, направлялась созна¬
тельной общественной волей, существование такой классовой
идеологии было бы немыслимо. Классовая идеологическая
надстройка сдерживает те общественные противоречия, кото¬
рые накопляются и растут внутри данного способа производ¬
ства, основанного на классовой противоположности, и под¬
держивает существующий строй общественных отношений.
Понятно, что смена одного способа производства другим
1) К. Маркс. “18 Брюмера Луи Бонапарта“.
2) Ф. Энгельс. Предисловие к „Нищете философии“ К. Маркса, русск.
пер. под ред. Г. В. Плеханова, стр. V.

— 28 —
влечет за собой преобразование всей надстройки, господ¬
ствующей над общественным производством и общественной
жизнью вообще.
Надстройка приспособляет условия общественной жизни
к данному способу производства. Так как общественная жизнь
связывается в одно организованное целое при посредстве
умственного общения между людьми, то „надстройка“, прежде
всего, приспособляет условия умственной жизни и жизни
чувства, эмоциональной жизни, к данному способу произ¬
водства.
Но общество не стоит на месте. Оно развивается. Внутри
каждой общественной организации, расчлененной на классы,
развиваются противоречия, происходит борьба. Поэтому клас¬
совая идеологическая надстройка является, по-преимуществу,
принудительной организацией общественной жизни и опи¬
рается на материальные орудия насилия (вооруженную силу
и т. п.). Господствующая над общественной жизнью над¬
стройка охватывает собой всю организацию классового господ¬
ства. Она поддерживает и материальное и духовное господ¬
ство правящего меньшинства.
Ее материальную основу образует организация господ¬
ствующего класса — государственная организация.
Государственная организация специально предназначена
для того, чтобы охранять существующий общественный по¬
рядок и насильственно удерживать эксплоатируемый класс
ка той ступени подчинения, которая требуется данным спо¬
собом производства (в рабстве, в крепостном состоянии или
в положении наемных рабочих 1). Государственная организация
„обрабатывает“ не только „тела“, но и „души“. Для этого
в ее распоряжении находится школа и церковь. Самый
аппарат государственной организации в лице войска, полиции,
судов, органов общественного управления и т. д. — могучее
средство общественного воспитания в духе повиновения „вла¬
стям предержащим“. Государственная же организация обес¬
печивает командующему меньшинству и те условия умствен¬
ной деятельности, которые требуются его положением в
обществе и которые необходимы для поддержания его духов¬
ного господства (школы, академии, университеты, церковь).
„Надстройка“ представляет также определенную умствен¬
ную организацию, „идеологию“.
Каждому данному способу производства соответствует
определенный взгляд на природу и общество. Этот взгляд
выражается в господствующем учении об обществе, о праве
и государстве, в философии, морали и религии. В этом
См. Ф. Э н г ел ь с. „Развитие социализма от утопии к науке“.

— 29 —
взгляде необходимо отражаются материальные условия созна¬
тельной деятельности человека, противоречия борьбы с при¬
родой и общественные противоречия. Первоначально, в со¬
ответствии с несложностью общественной жизни, идеология
не разделяется на отдельные самостоятельные отрасли под
видом „науки" 1), морали, философии и религии. Прогресс
разделения труда ведет к этому постепенному разделению.—
На основе данного способа производства вырабатывается
соответствующая ему форма общественного сознания. — „Спо¬
соб производства материальной жизни обусловливает собой
процесс жизни социальной, политической и духовной" 2).
Сама по себе надстройка не имеет самостоятельного зна¬
чения. Она приобретает самодовлеющее значение — в силу раз¬
вития общественных противоречий, — классовых противопо¬
ложностей— в головах тех, кто стоит на точке зрения господ¬
ствующих классов. С точки зрения господствующих классов,,
с точки зрения общественных условий их существо¬
вания, „надстройка", на которую непосредственно опи¬
рается их материальное и духовное господство, — „само¬
цель".— История человечества есть история „великих людей",
история цивилизации и культуры господствующих классов,
история умственного развития, взятая независимо от истории
труда.—Идеи двигают историю, постепенно воплощаясь в
исторических фактах в ходе ее.
Не так смотрит на дело исторический материализм. С
точки зрения материалистического понимания истории, обще¬
ственная форма сознания, очищенная от всяких „ученых"
предрассудков, есть форма материальной, производительной
деятельности человека, ее организующая форма. Язык слу¬
жит наиболее точным и непосредственным ее выражением.
Эта форма придает всем человеческим действиям организо¬
ванный специфически закономерный характер и делает воз¬
можным установление законов общественного развития. По¬
скольку умственная, организаторская деятельность отделяется
от производительного труда, происходит разделение труда и
разделение общества на классы, — общественное сознание,—
вместо того, чтобы быть организующим центром обществен¬
ного целого, настоящим его мозгом, выступает в виде „над¬
стройки", оторванной от организации производительного труда.
Сознательная организация общества и его сознательное раз¬
витие осуществимы только при условии общественного при¬
своения производительных сил, — при том условии, что всё
1) Мы имеем в виду не науку, как таковую а ее идеологическую обо¬
лочку, отражающую общественные противоречия.
2)	К. Маркс. „К критике политической экономии", предисловие.

— 30 —
общество в целом будет организовывать и сознательно на¬
правлять общественную борьбу за существование.
5.	Идеология.
Сознание первобытного человека формируется под дей¬
ствием той власти слепых сил природы, которую он испыты¬
вает на каждом шагу. Однако религиозные представления,
вера в божественные силы, противостоящие естественному
порядку вещей и господствующие над ним, не сразу возни¬
кают в его сознании. — Ни в коем случае не следует забывать,
что умственная жизнь первобытного человека составляет пря¬
мое продолжение животной инстинктивной жизни. — „Мы
отрицаем, будто в самом начале умственного развития уже
существовало различие между одушевленным и неодушевлен¬
ным",— с полным правом замечает М. Гюйо. „Конечно",— про¬
должает он далее,— „животное и дикарь хорошо умеют раз¬
делять вещи природы на два класса: один, состоящий из
предметов, которые хотят делать и делают им добро или зло
и другой, состоящий из тех, которые не хотят делать или
не делают им ни добра ни зла; в этом заключается главное
первоначальное различие. Что же касается до знания того,
что одушевлено, что неодушевлено, то они ничего не знают
об этом; они держатся за грубый, чувственный опыт... Раз¬
деляя предметы природы на два класса, одни — безразличные
и безвредные, и другие—полезные или вредные, животное
(а также, разумеется, и дикарь. Г. С.) быстро научается рас¬
познавать, что среди вторых наиболее важны те, которые
обладают самопроизвольностью двиоюения. Но в его глазах — и
это главное — самопроизвольность движения не есть исключи¬
тельный признак жизни, внутренней деятельности: для него
это признак полезности или опасности" 1). По этой же при¬
чине, у многих первобытных народов „жизненная сила",
„движение", „душа", „тень", „дыхание" обозначаются одним
и тем же словом. „Душа" обозначает такое же материальное
явление, засвидетельствованное органами чувств, как и всякое
другое явление природы. Дикарь не производит в уме
никаких обобщений, не рассуждает в нашем смысле слова.
Но общественная форма борьбы за существование сразу же
вводит его умственную деятельность в определенные рамки.
Первобытный человек, живущий в большей мере инстин¬
ктивной жизнью, погружен в необъятное море стихийных
действий, над которыми он не властен. Только общественная
:необходимость привязывает его к сознательной жизни. Искус¬
1) М. Гюйо. „Безверие будущего". Франц. изд. 1887 г., стр. 32.

— 31 —
ственное орудие в его жизни играет несравненно меньшую
роль, чем общественный союз, соучастие с другими людьми
в общей борьбе за существование. На-ряду с этим в добы¬
вании пищи ему помогают и другие живые существа, первые
прирученные животные. — Это может быть признано научно-
установленным фактом. — „Понятие инструмента — относи¬
тельно новое; оно совершенно отсутствует в начале развития.
Инструмент — как для животного, так и для первобытного
человека — почти сотрудник и соучастник; оба они не пони¬
мают причинной зависимости иначе, как в виде кооперации,
в виде молчаливого согласия двух объединенных между собой
существ 1). Это согласно и с исследованием быта первобыт¬
ных народов. — К животным первобытные люди питают осо¬
бенную любовь. И понятно почему: „существенная и типи¬
ческая роль в первобытной охоте принадлежит собаке, несуще¬
ственная и случайная, в зависимости от местности, орудию
убийства“ 2).
Вследствие неразвитости искусственных орудий труда,
первобытный человек смешивает общественные отношения
с взаимоотношениями „сил природы“, причем здесь под
„силами природы“ следует подразумевать, прежде всего,
животных. Он как бы вступает в своеобразный обществен¬
ный союз со всем окружающим.
— „Человек начинает устанавливать общественную связь
между собою и всеми предметами природы, животными, ра¬
стениями, даже камнями, которые он одаряет жизнедеятель¬
ностью наподобие своей: он предполагает между ними и собой
такое же общение стремлений и желаний, какое существует
между ним и другими людьми, и животными“ 3).
Все эти воззрения принимают форму тотемизма.
„Сначала,— указывает Г. Кунов,— нет никакого поклонения
тому животному или растению, которое служит тотемом. Это
просто название, имеющее целью установить общность крови,
или, как обыкновенно говорят австралийцы—„общность плоти“;
не-даром у нарриниери (племя) слово „нгаите“, которым
обыкновенно называют тотем, означает просто приятель,
друг, товарищ — именно товарищ по происхождению. Впослед¬
ствии тотем становится чем-то священным, достойным по¬
читания“  4).
1) М. Г юй о. Там же, стр. 35.
2) Макс М о ш к о в с к и й. „О хозяйственной живни первобытных народов“.
Цитировано в 4-м сборнике „Новые идеи в социологии“.
3) М. Гюйо. „Безверие будущего“, стр. 54.
4) Г. Кунов. „Возникновение религии и веры в Бога“. Пер. Н. Степанова,
стр. 60.

— 32 —
Именем „тотема" первобытные народы обозначают, прежде
всего, тот родовой союз („клан"), который существует между
определенными группами людей, животных, растений и даже
мертвых предметов. У всех у них признается один общий родо¬
начальник, наделяемый сверхъестественной силой. — Для из¬
вестного племени „тотемом", классом священных, непри¬
косновенных предметов могут быть животные, например,
кенгуру или ящерицы, и тогда люди этого тотема, пользую¬
щиеся его покровительством, называют себя „людьми-кен¬
гуру* или „людьми-ящерицами". „Приобщаясь" к опреде¬
ленным животным или растительным породам, люди как бы
хотят перенести на себя их таинственную силу.
„Тотем" — также знак, общий для всех его членов. Пред¬
меты, имеющие на себе тотемический знак, считаются также
священными, „приобщенными" к той безличной и многоликой
силе, которая объединяет всех членов „тотема". Объясняется
это тем, что первобытный человек убежден, что если вещь
принадлежит мне, то в ней заключается часть меня, и, ока¬
зывая действие на нее, можно действовать через нее и на
меня.
„Тотем" — это не какая-нибудь отвлеченная идея, воз¬
никшая логическим путем. — „Процессы, которые совершаются
в вещах, свойства вещей, мысли о вещах и слова, в которых
эти мысли выражаются, легко превращаются в уме дикаря
в такие же тела, как и самые вещи, к которым они относятся.
Поэтому каждая общая идея выражается непременно в пред¬
метных представлениях, в образах вещей“ 1). Родовая связь,
„общность плоти" заменяет логическую связь, общность при¬
знаков, получаемую путем их сравнения. — Дикарю неизвестно
логическое мышление, выделяющее общие признаки. — „То¬
тем"-—это совокупность всех членов данного класса и каждый
член данного класса в отдельности. Представление неотделимо
от действия, „идея" тотема — от реального родового союза,
проявляющегося в постоянном взаимодействии его членов,
в „священных" обрядах, церемониях и т. д.
Тотемизм — предшествует вере в сверхъестественные силы,
воздействующие извне на человека и природу, он предше¬
ствует религиозным представлениям и обрядам, вере в Бога
и церковной организации.
Только с отчуждением общественной власти от общества,
с появлением разделения труда и разделения общества на
классы, одним словом, с возникновением общественных про¬
тиворечий тотемизм переходит в религию.
*) Гобгаус. „Эволюция морали9. По-англ. 1906 г. Приведено у В. Хво¬
стова. „Теория исторического процесса“. 1919 г., стр. 303.

— 38 —
„Религия, как на этом особенно настаивает М. Гюйо, есть
социология (учение об общественной организании. Г. С.),
понимаемая пап объяснение всех физических, метафизических
и моральных явлений 1); она есть сведение всех сил природы
и даже сверхъестественных сил к одному человеческому типу,
сведение всех их взаимоотношений к общественным отноше¬
ниям, Прогресс религии был в точности параллельным про¬
грессу общественных отношений... Боги сначала разделились
на два лагеря „благодетельных" и „злодетельных", которые,
в конце-концов, превратились в „добрых" и „злых"; позже
эти два разряда были поглощены их начальниками, Ормуз¬-
дом и Ариманом, Богом и Сатаной, добрым и злым началами.
Таким образом с помощью этого нового дуализма 2), духи
раздвоились, и их разделили на два класса—так же, как уже
отделили души от тел. Наконец, доброе начало торже¬
ственно воплотилось под именем бога: он стал олицетворе¬
нием морального закона и моральной санкции 3), верховным
законодателем и высшим судьей, одним словом живым законом
всемирной общины — так же, как король является живым
законом в человеческом обществе. В наши дни Бог стремится
стать совестью человека,—вознесенной до бесконечности, при¬
равненной вселенной. Для самых позднейших и наиболее
тонких представителей религиозного чувства — бог только
символ нравственности и идеала 4). Из этого развития рели¬
гиозных идей можно видеть постепенное торжество социо-
морфизма 5), так как оно характеризуется распространением
на вселенную тех общественных отношений, которые непре¬
рывно совершенствуются между людьми" 5).
М. Гюйо стоит на идеалистической точке зрения и, поэтому,
изображает прогресс нравственности, как следствие развития
религиозных идей. Фр. Энгельс давно уже разоблачил эту
„последнюю лазейку идеалистической философий": „существи¬
тельное — религия означало первоначально связь. Таким об¬
разом, всякая взаимная связь людей есть религия 7).
В действительности, религия есть форма связи между
людьми, форма общественного сознания, но такая форма,
которая только передает противоречия общественного раз¬
вития, отражает стихийность общественного развития. „Про¬
1) Явлений природы, сверхъестественных явлений и поведения людей.
2) Раздвоения, напр., раздвоение живого существа на душу и тело.
3) Законодателем всех человеческих поступков. Моральная санкция —
утверждение того или иного поступка высшей властью.
4) Отвлеченное изображение.
5) Уподобление вселенной человеческому общежитию.
6) М. Г ю й о. „Безверие будущего", стр. 84-85, фр. изд. 1887 г,
7) Ф. Энгельс. «Людвиг Фейербах", стр. 52.
О научн. осн. коммунизма.	3

— 34 —
гресс нравственности" находится в причинной зависимости
не от религии, а от развития производственных отношений,
ибо общественные отношения производства, материальные
условия существования определяют поведение людей, а не
наоборот.
Если на первых ступенях развития религия и нравствен¬
ность нераздельны, то это объясняется тем, что в это время
религия имеет существенно практическое значение и перво¬
бытная нравственность состоит из простого расписания по¬
лезных человеческому общежитию действий. Первобытная
община составляла еще одно неразложимое целое. — „Сопро¬
тивление справедливому решению, основанному на обычном
праве (на обычае. Г. С.), было просто „невообразимо", по
очень удачному выражению Генри Мэна, так как „закон,
нравственность и факт представляли в те времена нечто не¬
раздельное" 1). Общественная власть сосредоточивалась
во власти старейших в роде, родоначальников, и поддержи¬
валась всем обществом.
Правда, это было уже началом общественного разделения,
и, в соответствии с этим, божество уже изображалось в виде
сверхъественного начальства, но общественные противоречия
еще не усилились настолько, чтобы привести к разложению
первобытной общины и определенной борьбе внутри ее. Этот
порядок сохранился до начала „древнего мира". По мнению
Е. Спекторского, „в древнейшей Греции и Риме, также, как,
повидимому, во всех вообще первобытных общежитиях, закон
был понятием исключительно социальным и притом религиоз¬
ным. Так называлось предполагаемое веление божеств, их запо¬
ведь, или присланная ими людям через особых законопри¬
носителей, или же сообщенная иными, более непосредствен¬
ными путями. Такой закон впитывался всеми с молоком
матери, благоговейно чтился, свято соблюдался и, независимо
от специальной регистрации на каких-нибудь таблицах или
скрижалях, хранился в памяти тем прочнее, что по большей
части носил стихотворную форму и распевался наизусть. Вся
общественная и частная жизнь протекала при этом как свя¬
щенный обряд" 2).
Таким образом, религия возникла из „общественного
союза" с „силами природы", из приспособления поведения
людей к окружающим условиям, приобрела же свой особый
характер, приняла форму веры в необходимость подчинения
1) П. Кропоткин. „Взаимная помощь, как фактор эволюции". Москва.
1918 г., стр. 103.
2)Е. Спекторскнй. „Очерки по философии общественных наук".
Выпуск I. Общественные науки и теоретическая философия. Варшава. 1907 г.,
Стр. 35.

— 35 —
низших высшим под влиянием возвышения части членов
общества („души предков", — старейшие в роде) над всей
остальной массой. Она зародилась на почве господства сле¬
пых сил природы над людьми, сложилась же она в опреде¬
ленную систему взглядов и обрядов под прямым влиянием
патриархального общественного порядка, при котором уже
началось выделение организаторской деятельности из общей
„стадной" борьбы за существование.
Первоначально религия заменяла собой все отрасли „зна¬
ния" и содержала в себе зародыш всех их: и философии, и
нравственности, и науки. — Позднейшее отделение этих отра¬
слей знания, с развитием производительной силы труда,, пока¬
зывает, что ее настоящая власть — власть „слепых сил при¬
роды" 1) над человеком и последовательное освобождение
от этой последней ведет к неизбежному уменьшению ее власти
в головах людей.
Что религия имела определенное познавательное содер¬
жание, была исторически-преходящей формой познания —
это несомненно. Человек начал строить свое „мировоз¬
зрение", исходя из „общественной надстройки".
Религиозные представления коренятся в первобытном
„до-логическом“ мышлении:	и в этом отношении „способ
производства материальной, жизни обусловливает собой...
процесс жизни духовной". Это прекрасно описывается
М. Гюйо в его, уже не раз цитированной работе „Безверие
будущего“ :
—„Прежде всего, религия, — говорит он,— имеет совер¬
шенно положительное и естественное основание: это мифи¬
ческая 2) и социоморфическая 3) физика (учение о природе.
Г. С.) Подстановка 4), в строгом смысле слова, была ее нача¬
лом. Первые религии были организованными и системати¬
зированными подстановками. Для нас подстановка за¬
ключается в научной индукции 5), плохо проведенной, и
бесплодном напряжении разума; мы не хотим, чтобы ре¬
1) Здесь подразумевается, что и общество подчинено слепым силам при¬
роды, поскольку оно не является сознательной организацией, господствующей
нал этими силами.
2)	Миф — сказочное предание.
3)	Т.-е. уподобляющая действие сил природы общественной деятель¬
ности.
4)	Подстановка общественных явлений на место явлений природы; под¬
становка, — замена — в первобытном сознании — целого частью, общего —
частным, отношения — вещью, идеи — чувственным образом.
5)	Индукция — научный способ выведения из опыта общих признаков,
свойственных ряду явлений, путем их сравнения. Так, напр., путем
индукции, мы составляем понятие о муравье, сравнивая между собой ряд
подобных друг другу насекомых, — муравьев.
3*

— 36 —
лигия была понята, как простая фантазия воображения, и
чтобы подумали, что религии имеют своим источником неко¬
торого рода игру воображения. На самом деле, то, что
искали первобытные народы, измышляя разные религии, это
было уже объяснением, и объяснением наименее удивительным,
наиболее подходящим для их — еще грубого — сознания,
наиболее разумным для них. — Предположение, что гром ис¬
ходит от руки Юпитера или Индры, для древнего было бес¬
конечно менее чудесным, чем вера в то, что он производится
известной силой, именуемой электричеством; миф был го¬
раздо более удовлетворительным объяснением. Если наука
заключается в том, чтобы связывать вещи между собой, то
Юпитер или Иегова были попытками научного понимания.
В настоящее время они не являются ими потому, что открыты
естественные и регулярные законы, которые делают их дей¬
ствие бесполезным“ 1).
Дикарь мыслит совсем по иному, чем мы. Поэтому и его
„объяснение" явлений так сильно разнится от нашего.
— „Весь мир представляется ему сплошным действием
сил, подобных той, которую он ощущает в самом себе, и он
непосредственно переживает взаимодействие сил, в узел ко¬
торых он запутан. Отсюда возникает в нем потребность во
всяком явлении изыскивать специально эту мистическую сто¬
рону скрытых в нем сил и разными магическими средствами
воздействовать на эти силы в желательном направлении" 2).
Религиозные обряды специально предназначены для этого.
Чтобы не ходить далеко вглубь истории, укажем на русских
крестьян, которые служат молебны „о даровании дождя" и
т. п. То, что культурному человеку кажется „чудесным",
т.-е. несообразным со здравым смыслом, человеку, живущему
первобытной жизнью (это может быть и не первобытный че¬
ловек!), кажется естественным и понятным.
— „Если дикарь находит какую-нибудь мистическую связь
между вещами, в смысле участия одной вещи в жизни дру¬
гой, то он объявляет, что эти вещи суть одно и то же. За¬
кон участия (сопричастия. Г. С.) занимает место закона то¬
жества 3). Вот почему для него имя человека есть то же
самое, что сам человек, часть тела есть то же самое, что
тело; каждая вещь в одно й то же время может быть одним
и другим: так, члены тотемической орды суть в одно и то же
время люди и животные той же породы, как их тотем; один и
1) М. Гюйо.„Безверие будущего", стр. 52.
2) Описание Лев и-Б р ю л я. Приведено В. Хвостовым. „Теория истори¬
ческого процесса", стр. 305.
3) Закон тожества гласит, что никакая вещь не может обладать одно¬
временно противоречащими друг другу свойствами.

— 37 —
тот же предмет может быть сразу в различных местах: так
души мертвецов сидят в могилах и в то же время бродят
около живых людей" 1).
Таковы же миф о „непорочном зачатии", „превращение
хлеба и вина в тело и кровь Христову", „вездесущие Божие“
и многое другое в христианской религии.
Уже на более высокой стадии развития, в древнем, рабо¬
владельческом мире мы видим, как представления о природе
заимствуются непосредственно из области общественных отно¬
шений. Борьбе общественных интересов, разрывающей обще¬
ство на части, противопоставляется „порядок", господствую¬
щий в природе.
„На земле, среди людей — раздор, хаос, акосмия 2), борьба,
породившая, как уже учил Гераклит, классовую противополож¬
ность свободных и рабов. В небесах — напротив, мир, гар¬
мония, порядок, изредка нарушаемый такими неожиданными
эпизодами, как затмения, о которых, впрочем, повидимому, уже
Фалес учил, что и они не являются исключением из общего по¬
рядка и могут быть заранее предсказаны. И люди начинали ве¬
рить, что в небесах рай, что только там могут найти гармонию
те лучшие из людей, которые тщетно ищут или хотят создать
ее на земле, и что поэтому именно там они находят свое по¬
смертное успокоение. Платон пошел еще дальше и утвер¬
ждал, что люди с гармонической душою, не находящею себе
отклика на земле, потому не могут себя чувствовать на ней
^ма, что их настоящая родина — небо. Там они жили до
земной жизни. Туда они рвутся во время этой жизни. И,
наконец, туда они возвращаются после этой жизни" 3).
Древняя греческая философия была непосредственной пред¬
шественницей христианства.
Понятие „космоса", т.-е. мироздания, мирового порядка,
вышло из представления об общественном порядке. Таким же
путем зародилось и представление о законах природы.— Гре¬
ческий философ Фалес Милетский, повидимому, первый за¬
дался вопросом о том: „существует ли в природе, как и
в обществе, начальство? А если существует — что именно и
утверждалось — то в каком виде, в каком числе и с какою
компетенцией)" 4). Такую начальственную роль он припи¬
сывал воде, олицетворяемой божественным существом —
„Океаном".
1) Там же, стр. 305.
2) „Космос" — по-гречески — общественное благоустройство. „Акосмия" —
его противоположность.
3) Е. Спекторский. „Очерки по философии общественных наук",
стр. 30.
4) Е. Спекторский. Там же, стр. 32.

— 36 —
„Эмпедокл учил, что таких властвующих начальств не¬
сколько, именно четыре, и что отношение между ними, не
хуже чем у земных властей, бывает двоякое: то сердечное
согласие и любовь, то, напротив, вражда. Анаксагор уверял,
что таких качественно различных начальств множество. И
наконец, Левкипп и Демокрит довели эту, так сказать, рес¬
публиканскую тенденцию физической философии до ее по¬
следнего слова, именно до учения о всеобщем суверенитете
(верховенстве. Г. С.) всех индивидов (обособленных единиц.
Г. С.) материального мира, или атомов, между которыми
устранялись всякие качественные различия. Таким образом,
вопрос о начальстве 1) в приложении к физическому миру
из вопроса о метафизическом (сверхъестественном. Г С.) на¬
чальстве над вещами постепенно превратился в вопрос о
субстрате (основе. Г. С.) и элементах материальной природы“ 2).
Мы умышленно приводим это мнение буржуазного уче¬
ного, противника материалистического понимания истории,—
как беспристрастное свидетельство.
Последуем дальше. — „Что касается античной веры 3) в не¬
мезиды или мойры, вообще в карающий рок, — продолжает
Спекторский,— то в аллегорической и мифологической форме
она означала моральную уверенность, что последнее слово
всегда принадлежит добру и что недоброе дело само себя
неизбежно обрекает на гибель и вообще дурные послед¬
ствия. Эта вера означала признание античной совестью при¬
чинной связи между деяниями и их последствиями, связи не
физической, а чисто моральной. Недаром причина обознача¬
лась у греков словом, значившим 4) буквально нравственная
вина. Причинность, таким образом, имела исключительно
моральное значение... И если впоследствии понятие нрав¬
ственной ответственности, нравственной виновности из мира
человеческих отношений перенесли в мир физический и не¬
одушевленный, то это был процесс аналогичный (подобный)
перенесению в тот же мир понятий космоса, начальства,
природы 5) или закона 6)“.
Религии древнего мира обладают наиболее полным жи¬
вым содержанием — потому, что именно с религиозными
1) Спекторский здесь употребляет греческое слово — „архен* — началь¬
ство.
2) Е. Спекторский. Там же, стр. 33.
3) Веры древних.
4) Спекторский здесь приводит греческое слово, обозначающее при¬
чину.
5) Так как понятие природы образуется таким же путем, из предста¬
вления об общественном порядке*
6) Е. Спекторский. Там же, стр, 59 — 60.

— 39 —
представлениями человек впервые подходит к познанию при¬
роды.
Религия, как таковая, по своему внутреннему содержанию,
не развивается. В процессе исторического развития она те¬
ряет свое содержание, свою познавательную ценность.
Правда, после того, как в древнем мире от религии отде¬
ляются в самостоятельные области философия, нравствен¬
ность, право и зародыши науки, в средние века она стано¬
вится всеохватывающей формой общественного сознания.
Однако, это следует отнести не за счет ее развития, а за
счет недостаточного развития производительных, за счет
господства слепых сил природы, гнет которых при крепост¬
ном строе чувствуется еще непосредственнее, чем при рабо¬
владельческой форме хозяйства. — Крестьянин опутан цепями
личной зависимости от своих „естественных" начальников и
сил природы. На каждом шагу он ощущает этот двойной
гнет, который ему кажется естественным потому, что он
„прикреплен к земле" не только в силу его общественного
положения, но и вследствие низкого уровня развития средств
и орудий труда. — Феодальная религия (католицизм и право¬
славие) представляет небесную иерархию 1), в соответствии
с земной, только в более упорядоченном виде.
Что касается до буржуазного протестантизма, в котором
религиозные представления приобретают значение, главным
образом, „моральных" понятий, а представление о боге —
значение „нравственного идеала", то здесь, прежде всего,
отражается крах религии пред лицом того способа производ¬
ства, который бесцеремонно выдворяет божественную силу
из области естественных и общественных явлений и предо¬
ставляет ей узкую сферу действия на совесть отдельной
личности, целиком подчиненной общественным отношениям,
действующим независимо от ее воли. Анархия производ¬
ства, совершенно никем не управляемого, отражается в виде
слепой общественной необходимости, „нравственного идеала",
к которому мы стремимся, но которого никогда не можем
достичь.
Религия является формой духовного порабощения чело¬
века слепыми сверхъестественными силами и служит при всех
формах классового господства его опорой, внутренней опорой,
потому что религиозные представления держатся в головах
людей.
Религиозные представления не могут подвергаться логи¬
ческой обработке потому, что самая их сущность — „до¬
логическое" мышление. Их историческое оправдание в го¬
1) Иерархия — порядок подчинения низших высшим, лестница чинов.

— 40 —
сподстве слепых, бессознательных сил над обществом и его
развитием.
При патриархальном, родовом быте „вся общественная и
частная жизнь проходит как священный обряд". С ростом
классовых противоречий возрастает роль материального наси¬
лия. Поэтому, в ходе общественного развития, государство
является „первой идеологической силой". Оно воплощает
общественную власть, стоящую над обществом и противостоя¬
щую ему, как самостоятельная, произвольно регулирующая
течение общественной жизни сила. „Но, сделавшись силой,
независимой от общества, государство немедленно пороо/сдаст
новую идеологию. У политиков по профессии, у теоретиков
государственного права, у юристов, занимающихся граждан¬
ским правом, экономические отношения совсем исчезают из
виду. Чтобы получить санкцию закона, экономические факты
должны, в каждом отдельном случае, принять вид юри¬
дических отношений. Вот почему юридическая форма ка¬
жется всем, экономическое содержание — ничем" 1). Налич¬
ностью общественных противоречий вызывается то, что
все общественные отношения облекаются в принудительную
форму.
Государственно-правовая организация есть организация
принуждения. Но в сознании ее носителей и представителей
она выступает не как продукт классовых противоречий, а
как проявление сознательной общественной воли.
Покойный Антонио Лабриола определял право, как
„попытку овладеть общественными силами производства" 1).
Такая „попытка" неизбежна со стороны каждого господствую¬
щего класса, ибо каждый господствующий класс стремится
к сохранению своего господства.
Это в настоящее время не могут уже отрицать и бур¬
жуазные ученые.— „То, что праву свойственна цель поддер¬
жания общественного строя путем охраны необходимых для
его беспрепятственного существования благ (т.-е., охраны
данной формы собственности! Г. С.) посредством предписы¬
вающих или запрещающих норм человеческого поведения,—
говорит один из наиболее выдающихся буржуазных „право¬
ведов", Георг Еллинек,— является положением, которое едва
ли нужно долго доказывать... С точки зрения социальной
этики 2), право будет составлять, как охраняющий момент,
минимум норм 3) определенного общественного строя, т.-е.,
1) А. Лабриола. „Очерк материалистического понимания истории". По
франц. 1898 г. изд.
2) Совокупности правил общественного поведения людей.
3)	Правило, направляющее чью-либо деятельность в определенную сто¬
рону.

— 41 —
обнимать те нормы, которые обеспечивают неизменное суще¬
ствование последнего" 1).
Однако такого рода признания не мешают идейным пред¬
ставителям, „идеологам" государственно-правовой организа¬
ции господствующих классов и по сию пору смотреть на
право, как на основу человеческого общежития. Этот взгляд
коренится в условиях существования всякой классовой орга¬
низации общества. — „Все, что побуждает к деятельности
отдельного человека, неизбежно проходит через его голову,
воздействуя на его волю. Точно так же и все потребности
гражданского общества, независимо от того, какой класс
господствует в данное время, необходимо должны пройти
через волю государства, чтобы добиться законодательного
признания. Это формальная сторона дела, которая сама со¬
бою разумеется" 2).
Таким образом, в силу классовой противоположности, ле¬
жащей в основе всякого общественного строя, построенного
на эксплоатации человека человеком, экономические отноше¬
ния должны принимать форму правовых отношений, с по¬
мощью которых насильственно сглаживаются те классовые
противоречия, которые развиваются внутри их.
Государственно-правовая надстройка служит центральной
нервной системой, головой классового общества. Поэтому,
естественно, что в представлении господствующих классов
все общественные отношения „ставятся на голову", вверх
ногами.
Рудольф Штаммлер, известный „критик" материалисти¬
ческого понимания истории, особенно выпукло выразил этот
взгляд. — По его мнению, „производительными органами обще¬
ственного человека являются не орудия, а своеобразные, уре¬
гулированные взаимоотношения" 3), т.-е. правила обще¬
ственного поведения; в конечном счете, правовые отношения,
к которым он умудрился отнести даже и язык! 4). Отсюда
1) Г. Ел дине к. „Социально-этическое значение права, неправды и нака¬
зания". Пер. со 2-го немецкого изд. 1910 г., стр. 49—50.
2)	Ф. Энгельс. „Людвиг Фейербах". Пер. под. ред. Г. В. Плеханова,
стр. 71.
3)	Руд. Штаммлер. „Хозяйство и право". Том I, стр. 325. Пер. со 2 нем.
изд. И. Давыдова. 1907 г.
4)	См. Р. Штаммлер. Там же. Т. I, стр. 105:„Язык в том смысле, в каком
здесь о нем приходится говорить, есть не что иное, как примитивная форма
соглашения. Язык со стороны его чисто звукового содержания нас, в дан¬
ном случае, совершенно не интересует; по крайней мере, сам по себе он
есть не что иное, как один из многих (!) звуков, издаваемых человеком. Но
он приобретает социальное значение, поскольку обозначение вещей с по¬
мощью этих звуков предполагает общее соглашение. Ибо в этом уже
кроется идея (явного или молчаливо предполагаемого) условного регулиро¬
вания".

— 42 —
прямой вывод, что основой общественного сотрудничества
людей является не совместная борьба за существование, а...
борьба внутри общества!
Государственная власть более или менее единодушно при¬
знается источником права.
Еще Руссо, как ни далеки его воззрения от современных,
заметил, что—„то, что человек теряет благодаря обществен¬
ному договору, это — его естественную свободу и неограни¬
ченное право на всё, к чему он стремится и что он может
достигнуть; то, что он приобретает,—это гражданскую сво¬
боду и право собственности на то, чем он владеет" 1).
Так как государственно-правовая организация осуществляет
интересы командующих классов, то они склонны смотреть
на нее как на „высшую силу общественного мнения" 2), на
сознательную силу. В древнем мире и в средние века ей
приписывают божественную власть, исходящую из патриар¬
хально-родовой основы общественного быта. Общественная
власть, возвышающаяся над обществом, обоготворяется точно
так же, как обоготворяются общественные отношения в
области религии. При капитализме эта сверхъестественная
общественная власть перелицевывается на более мирской
лад, но все же не теряет своей неестественной связи с „нрав¬
ственным идеалом", с „высшей волей", неуловимой для
общества.
При всех формах классовой организации общественная
власть, стоящая над обществом и представляющая из себя
не что иное, как воплощение общественных противоречий, на¬
деляется всеми свойствами живой личности, сознательного
существа, действующего независимо от воли людей. Такими
же свойствами наделяется и право.
Недоумение одного буржуазного профессора, Леона Дюш,
может прекрасно объяснить нам эту подстановку на место
организации классового господства — „высшей воли", подста¬
новку на место общественных отношений сверхъестественной
„сущности", к слову сказать, вполне сходную с такой же
подстановкой в области религии. — „Когда, например, гово¬
рят,— недоумевает Л. Дюш,— что государственная власть или
собственность суть субъективные права (права личные Г. С.),
то это или не имеет смысла, или это значит, что воля лица —
носителя права государственной власти или права собствен¬
ности выше, по своей природе, воли лиц, которым противопо¬
ставляется право государственной власти или право собствен¬
]) Ж а н Жак Руссо. „Общественный договор". Франц. изд. 1894 г.,
стр. 251.
2) Проф. А. Эсмен. „Общие основания конституционного права". Перев.
с 4 франц. изд. 1909 г., стр. 189.

— 43 —
ности. И здесь ясно выступает, насколько метафизично и
схоластично 1) это понятие субъективного права" 2).
Добрый профессор не понимает, что он подошел к самой
сути вопроса. — Действительно, право государственной власти
и право собственности, которое противопоставляется угнетен¬
ным и эксплоатируемым, противопоставляется им, как „выс¬
шая воля". В этом и выражается классовое насилие, ибо эта
„высшая воля" поддерживается материальными орудиями
насилия.
Государственно-правовая идеология строится по тому же
принципу, что и религиозная.
Подводя итог сказанному, можно сказать, что государ¬
ственно-правовая „надстройка" есть способ непосредственного
регулирования производственных отношений, такое их „отра¬
жение" в общественном сознании, — и, прежде всего, в созна¬
нии господствующего класса,—которое специально „приспосо¬
блено" к сохранению существующего способа производства,
которое рассчитано на подавление классовых противоречий.
Государственно-правовая идеология не может развиваться
в силу собственного, внутреннего закона развития.
— „Предметом воздействия права служит индивидуальная
воля (воля отдельного лица. Г. С'.), но то, что оно пытается
связывать, его субстрат (содержание Г. С.), его основание,
составляет органическая связь людей между собой и с при¬
родой. Этот субстрат меняется, следовательно, меняется и
право.
Однако незаметный процесс вытеснения одного другим
не охватывает непосредственно норм 3), он едва сознается
отдельными личностями, не говоря уже. обо всех. Нормы
остаются неизменными. Но разве данный правовой институт
(правовое установление Г. С.) остается также таким, каким
был раньше? По своей норме — да, но не по своей функции" 4).
Правила общественного поведения в отвлеченной форме со¬
храняются, но их применение меняется. Заповедь „не укради"
в первобытной общине имеет существенно иное значение,
по сравнению с тем, какое оно имеет в капиталистическом
обществе.— Меняется классовое строение общества — меняются
носители „права государственной власти и права собствен¬
ности"; меняется способ производства — меняется способ прину¬
дительного регулирования общественных отношений.
1) Сверхъестественно и пусто по своему содержанию.
’2) Леон Дюш. Социальное право, индивидуальное право и преобразо¬
вание государства. Рус. пер. 1909 г., стр. 29.
3) Организующий принцип, правило поведения.
4) Иосиф К а р н е р (К. Реннер) „Социальные функции правовых институ¬
тов". Marx-Studien. Том I, по-нем., стр. 171.

— 44 —
К государственно-правовой идеологии примыкает учение
о нравственности, моральная идеология. Учение о законах,
которые должны управлять поведением человека, возникает
также на почве классовых противоречий. Оно выделяется в
особую отрасль „знания" из религии, предписания которой
при патриархально-родовом быте, — когда отдельная личность
еще целиком поглощается общественным союзом, — являются
непосредственно правилами нравственного поведения. Раз¬
ложение общинно-родовой организации приводит к тому, что
человек, предоставленный своим собственным силам, получает
свободу выбора. Если право пытается регулировать внешние
взаимоотношения людей путем принуждения, то мораль пы¬
тается их регулировать путем внутреннего воздействия на
сознательную волю человека, путем внушения ему предста¬
вления о нравственном долге по отношению к другим.
Понятие долга заменяет понятие общественной солидар¬
ности. Это последнее понятие может действовать только в
сознательной общественной организации, объединенной оди¬
наковостью стремлений всех ее членов. В обществе, разде¬
ленном на классы, этого нет. Поэтому „веления долга“
кажутся повелениями какой-то высшей, сверхъестественной
и сверхъобщественной „нравственной" силы. Это — опять-
таки— продукт отчуждения общественной власти от общества.
„Главным требованием всякой религии является то, чтобы
она была в состоянии проникнуть во все слои народа, чтоб
она могла удовлетворить этическую (нравственную. Г. С.) и
метафизическую (потребностьв„сверхъестественном" объясне¬
нии, вызываемую, конечно, низким уровнем общественного,
умственного развития. Г. С.) потребности, как наиболее, так
и наименее развитых людей" 1).
Религия уступает место отвлеченной нравственности по
мере того, как условия умственного развития становятся раз¬
личными для различных классов. Тогда на долю „народа"
выпадает заскорузлая „нравственная пища" в виде религиоз¬
ных предрассудков, на долю же имущих — более утонченная —
в виде отвлеченной нравственности.
Само собой разумеется, что „нравственные" понятия скла¬
дываются под влиянием государственно-правовой идеологии.—
Моральная идеология составляет, так сказать, субъективную
сторону последней. — Она „обращена" не к обществу, а к
личности.
„Всякое построение содержания нравственных поступков,—
признает Г. Еллинек, —не дает ничего, кроме искусственного (!)
оправдания действующих в данное время моральных положе¬
1) Г. Еллинек. Там же, стр. 94.

— 45 —
ний... Объективное содержание этического (нравственного.
Г. С.) меняется в истории“ 1). Отвлеченная „нравственность"
основывается на противоположности, которая существует
между волей людей и общественными отношениями, которые
складываются и развиваются независимо от их воли, будучи
тем не менее проявлением воли людей. Эта противополож¬
ность выражается в противоположности между тем, что есть,
и тем, что должно быть.
Наконец, наиболее отвлеченной, оторванной от экономи¬
ческой основы, идеологией является философия.
Философия обнимает все отрасли знания и она может
быть названа всеобъемлющей теорией познания, потому что
она исследует субъективные и объективные условия позна¬
ния, сознательную организацию человека и внутреннее- строе¬
ние мироздания. Самой древней ступенью философии была
религия. Религия объясняла всё существующее действием
сверхъестественных сил. Философия поставила вопрос об
отношении мышления к бытию. Понятие закона первона¬
чально имело исключительно общественное и религиозное.
Перенесение его в область естественных и духовных явлений,
физических и умственных процессов имело своим послед¬
ствием постановку вопроса о закономерной связи 2) между
мышлением и бытием, между знанием и опытом.
Исторически — философия* была зародышевой формой
науки, что доказывается ее неразрывной связью с древним
естествознанием. Однако идеологическое развитие ее, развитие
ее, как идеологии, следовало иному пути, чем путь научного
знания. Если материалистические течения философии, начи¬
ная с Демокрита и Левкиппа, искали объяснения законов
природы в самой природе, то идеалистические течения ее,
начиная с Платона, искали объяснения всего существующего
в процессе образования и развития идей. Руководящее — для
всей области духовной жизни — понятие закона толковалось,
как понятие чисто-идеальное, как выражение творческой спо¬
собности разума. Разум превращался в таинственное живое
существо, одаренное сверхъестественной способностью тво¬
рить все из отчего.— Здесь мы снова сталкиваемся с тем же
явлением, с которым встречались при рассмотрении религиоз¬
ной и государственно-правовой идеологии, — с превращением
организующей формы человеческого общежития, обществен¬
ной (формы сознания в сверхъестественную силу, действующую
независимо от материальной основы человеческого общежи¬
тия, независимо от воли и сознания людей. — Уже Платон
1) Г. Еллинек. . м же, стр. 34.
2) Связи, сообразной с законом.

— 46 —
учил, что идеи суть направляющие силы, организующий прин¬
цип всех вещей, всего сущего.
Прогресс отвлеченной науки — геометрии, механики и ма¬
тематики—только укреплял этот взгляд. Математические
истины не принадлежали к числу тех, которые можно про¬
верять непосредственно на опыте. Они были с самого начала
методами нашего познания внешнего мира. Ими и опери¬
ровала идеалистическая философия, на всем протяжении
своей истории, как самостоятельными и независимыми от
опыта продуктами мышления.
Ее неизменным рычагом была противоположность между
истиной и действительностью, между истиной, покоящейся
на силе разума, и действительностью, представляющей собою
продукт чувственного восприятия.
— „Имеются истинные мысли, которые не имеют своим
предметом ничего действительного. Например, число, о ко¬
тором говорит математика, не есть реальность“ 1). Однако
это нимало не колеблет его истинности. Следовательно,
истина, ключ к пониманию действительности, не в самой
действительности, а в разуме.
На этом сходятся и идеализм Платона, и „критический“
идеализм Канта, первая и последняя ступень философской
идеологии.
В своем „Введении к критике политической экономии“
Маркс указал на эту ее особенность. — „Для сознания — и
философское сознание так устроено, что для него только
мышление в понятиях действительного человека 2) и мпр,
выраженный в понятиях, являются действительными, созна¬
нию представляется движение категорий, как действительный
акт производства, который, к сожалению, получает только
толчок извне, и результат которого — весь мир; это постольку
правильно, поскольку конкретная совокупность (мира явле¬
ний. Г. С.), в качестве мысленно-конкретного, в самом деле
есть продукт мышления, познания с помощью понятий (des
Begreifens); однако это отнюдь не продукт — мыслящего по¬
мимо и независимо от воззрения 3) и представления и само¬
рождающегося — понятия, но продукт обработки воззрения и
представления в понятиях. Целое, как оно представляется
в голове мысленной совокупностью (als Gedankenganzes er¬
scheint) 4), есть продукт мыслящей головы, воспринимающей
1) Г. Р и к к е р т. „Два пути теории познания“. „Новые идеи в философии“-
Сборник № 7, стр. 8.
2) А не сам этот действительный человек.
3) Die Anschanung — воззрение, чувственное восприятие вообще.
4) Мир явлений, поскольку он отражается в человеческой голове, как
единое связное целое.

— 47 -
мир единственно-возможным способом, отличным от его худо¬
жественно - религиозно - практическо - духовного восприятия.
Реальный субъект, как прежде, так и теперь, остается суще¬
ствовать независимо от головы именно постольку, поскольку
голова мыслит только спекулятивно, только теоретически“ 1).
Реальный субъект — это человек, ведущий общественную
борьбу за существование. Его практическое отношение к
внешнему миру, заключающееся в „единственно-возможном
способе" его восприятия, обусловливается запасом средств и
орудий труда и действительных знаний, находящихся в его
распоряжении. Количество жизненных средств не увеличи¬
вается от убеждения, что мир есть продукт движения идей,
так же, как оно не увеличится от того, что мы будем смо¬
треть на его явления с точки зрения красоты и гармоний
переживаний, получаемых нами от созерцания их. Это и
значит, что „реальный субъект остается существовать незави¬
симо от головы", от теоретического 2), идеологического мыш¬
ления. Не понятия и идеи, оторванные от действительности,
управляют его борьбой с природой, а орудия труда и позна¬
ния, опирающиеся на эту действительность. — В борьбе с
природой человек выступает, как сила природы.
Философия, так же, как и религия, теряет свое содержа¬
ние по пути развития; Научное объяснение природы вытес¬
няет метафизическое объяснение. Из ее состава выделяются
научные области: психология (наука о жизни сознания) и
логика с методологией (наука о формальных элементах и зако¬
нах научного мышления), — научная теория познания вообще.
Философия пытается сохранить свое высокое положение
„королевы наук", беря на себя истолкование научного знания
(различные разветвления школы Канта), но это ей тем хуже
удается, чем больше она занимается перенесением мораль¬
ных понятий в область теоретического познания, перенесе¬
нием туда моральной противоположности между сущим и
должным.
Истина служит не выражением того, что есть, но отве¬
чает на вопрос: что должно быть. Это так же идеал, недо¬
стижимый для действительности, как и нравственный идеал
практического поведения 3).
Философия не отражает непосредственно классовых про¬
тиворечий. Она пользуется действительными знаниями, дан¬
1) К. Маркс. „К критике политической экономии*. Введение к критике
политической экономии. 3-е немецкое издание, под редакцией К. Каутского,
стр. XXXVI-XXXVII.
2)	Разумеется — не основывающегося на опыте.
3) Марбургская школа новокантианцев, взгляды Риккерта, Виндель¬
банда, — так-называемое „идиографическое" направление.

— 48 —
ными научного знания для собственных построений. Но руко¬
водящее начало для этих построений есть отчуждение обще¬
ственной формы сознания от процесса познания, обособление
мышления от действительности, от материальной, „предмет¬
ной", производительной деятельности человека. Обществен¬
ная форма сознания фигурирует в философии то под именем
божественной, абсолютной „идеи", то под именем „разума",
то под именем „трансцендентального единства апперцеп¬
ции" 1) или безличного „сознания вообще" 2).
Философия есть аристократическая идеология по-преиму¬
ществу. Она есть плод условий умственной жизни коман¬
дующих классов. — Древняя философия обнаруживает это с
полной очевидностью. В новой это указывается связью
„теоретического" и „практического разума". — Философия не
относится к массовой общественной идеологии. Это идеоло¬
гия „образованного" меньшинства. — Она удовлетворяет ду¬
ховные потребности образованной верхушки.
Такому же удовлетворению художественных потребностей
имущих классов до сих пор служило и искусство, поскольку
оно было не слито с народным бытом.
— „Добро, истина и красота" до сих пор были порожде¬
нием общественного развития в противоречиях.
— Для всех форм идеологии характерно отделение обще¬
ственной формы сознания от действительности и противопо¬
ставление. умственной деятельности, как „высшей", мате¬
риальной деятельности вообще: материальной „деятельности"
и людей, и вещей.
6.	Техника и наука.
Развитие средств и методов труда составляет материаль¬
ное основание процесса познания.
В основе всего поступательного движения техники лежит
принцип экономии сил,— достижения наибольших результа¬
тов с наименьшими затратами. Машинная техника образует
высшую точку развития.—„Орудия труда приобретают в ма¬
шинах такую материальную форму,, которая обусловливает
замену человеческой силы силой природы и рутинных при¬
емов, почерпнутых из опыта (случайного наблюдения. Г. С.),
сознательным применением естествознания“ 3).
1)	Этим именем Кант обозначал организующую способность разума.
2) „Сознание вообще" — новокантианское обозначение для „трансценден¬
тального единства апперцепции".
3) К. Маркс. „Капитал". Том I. Пер. П. Струве. Изд. „Сотрудничество".
1918 г., стр. 266.

— 49 —
Таким образом машинная техника и наука, замена живого
организма самодействующим механизмом и замена личной
сноровки точным знанием нераздельно спаяны между собой.
В процессе труда „человек не только изменяет формы
вещества, данного природой; он воплощает также в этом
веществе свою сознательную цель, которая, как закон, опре¬
деляет его способ действия и которой он должен подчинять
свою волю" 1).
Пока сам человек играет роль двигательной силы, а его
орудия труда служат простым продолжением его естествен¬
ных органов, его способ воздействия на природу носит не¬
организованный характер, и сам он не может составить себе
точного представления о тех законах, которые регулируют
смену одних явлений другими; не может понять механического
сцепления причин и следствий.
„Человеческую деятельность регулируют законы при¬
роды, открытие и применение которых именно, и составляет
задачу рационального (основанного исключительно на созна¬
тельном расчете. Г. С.) способа производства" 2).
Следовательно, наш способ воздействия на природу регу¬
лируется законами природы, и его успех, его производитель¬
ный эффект 3) определяется этой закономерностью. — Прими¬
ная закономерность 4) явлений природы является условием
целесообразной производительной деятельности человека.
С другой стороны, если принцип причинности первона¬
чально переносится в область явлений природы из области
общественных отношений, то „модель", образец причинной
зависимости, разум находит в механическом столкновении
двух тел: одно тело, движущееся в пространстве, изменяет
состояние другого тела, находящегося в покое;— движение
первого служит причиной выхода второго из состояния
покоя.
Механическое и научное понимание причинности заро¬
ждается благодаря пользованию искусственными, веществен¬
ными орудиями труда.
Идеалистический философ Анри Бергсон, одержимый
„чисто-религиозным" желанием унизить конкретный, челове¬
ческий разум, а вместе с ним и науку, сам того не хотя,
очень правильно подметил, что разум есть „способность
фабриковать и употреблять орудия неорганизованные" 5) —
1) К. Маркс. Там же, стр. 110.
2) Вернер Зомбарт. .Политическая экономия промышленности*. Изд.
„Просвещение" Пер. Г. Чернявского, стр. 18.
3) Его практический, вещественный результат.
4) Соответствие изменений в мире явлений принципу причинности.
5) А. Бергсон. „Творческая эволюция*, стр. 125.
О науч. осн. коммунизма.	4

— 50 —
Он „чувствует себя привольно среди твердых тел, где наши
действия находят себе точку опоры и наш труд свои орудия;
наши понятия сформировались по образцу твердых тел" 1).
Этой именно тенденцией и проникнута материальная тех¬
ника, руководящее начало которой заключается в „освобо¬
ждении человека из-под власти органического мира, другими
словами: в замене природы искусством, живой природы — мерт¬
вой, личного начала — вещным, качества — количеством" 2). С по¬
мощью своих орудий человек как бы нащупывает действи¬
тельность. Чем более усовершенствуются его орудия, его
способ воздействия на природу, чем более устойчивую и зако¬
номерную форму принимает его деятельность, тем более зако¬
номерную форму принимает его „мышление о мире".
Первые усилия направлены на то, чтобы заменить двига¬
тельную силу работника двигательной силой естественного
происхождения, а затем, эту животную силу заменить „мерт¬
вым" самодействующим механизмом, представляющим по¬
стоянный и неизменный источник несравненно больших запа¬
сов энергии. — Вернер Зомбарт ссылается на особенно типич¬
ную — в этом отношении — историю мельничного производ¬
ства.— „Китайцы уже очень рано начали пользоваться, при
употреблении песта для размельчания зерен в каменной
ступке, горизонтальным рычагом, подвижно расположенным,
посредством цапф, между двумя снабженными отверстиями
камнями. Другую, также довольно примитивную, но уже
более развитую мельничную „машину" 3) представляет собой
старая ост-индская мельница. Там ступка устроена уже в
виде широкого каменного котла, покоящегося на каменном
фундаменте. Пест представляет собой тяжелый деревянный
пень, вращаемый — помощью прикрепленной к нему гори¬
зонтальной балки — парой волов. От этих основных типов
мельничной „машины" 3) исходят все последующие бесчис¬
ленные улучшения: жернова подвергаются усовершенствова¬
нию, и движение их, равно как просеивающие и очищающие
приспособления, регулируются механизмом; подача и отвод
материала происходят автоматическим путем" 4).
1) Там же, стр. Ш.
2) Вернер Зомбарт. „Политическая экономия промышленности", стр. 18.
3) Кавычки — наши. „Исполнительный механизм, или рабочая машина,—
говорит Маркс,—это такой механизм, который, по получении соответствую¬
щего движения, исполняет своими инструментами те же самые операции,
которые раньше, подобными же инструментами, исполнял рабочий. Исходит
ли при этом движущая сила от человека или опять-таки от машины, это
обстоятельство ничего н: изменяет в существе дела" („Капитал". Т. I, стр. 257),
Зомбарт путает машину с простым механическим средством.
*) В. Зомбарт. Там же, стр. 14 — 15.

— 51 —Замена животной рабочей силы самодействующим меха¬
низмом предполагает открытие беспрерывного и закономерного
(строго подчиненного определенному закону) движения. В то
же время это открытие прокладывает путь и научному, ме¬
ханическому пониманию причинности, очищенному от всякой
связи с действием сверхъестественных сил, что можно видеть
из следующей точной формулировки его.
1. Все причины в природе суть причины движения.
2. Всякая причина движения лежит вне того, что нахо¬
дится в движении.
3. Все причины движения действуют в направлении пря¬
мой связующей линии (т.-е., не параллельно друг другу,
а одна вслед за другой. Г. С.).
4. Действие каждой причины сохраняется.
5. Каждому действию соответствует равное противодей¬
ствие.
6. Каждое действие эквивалентно (равнозначно. Г. С.)
причине" 1).
„В очень ранний период развития, — пишет В. Зомбарт,—
мы встречаем применение центробежной силы 2) к пользова¬
нию орудием. — На место приемов скобления, колки, резанья,
царапанья появляются рубка, высекание...
„Если можно сказать, что у порога всякой культуры стояла
центробежная сила, то у порога культуры нового времени
стоит другой принцип пользования орудием. Его можно на¬
звать принципом вращения, и он характеризуется примене¬
нием беспрерывного вращательного движения к области тех¬
ники.
„В развитии всех наших орудий можно различать два глав¬
ных формационных периода: период, когда выполняющий
работу движет орудие вперед и назад, или вверх и вниз и
вынужден поэтому совершать одно „мертвое" (бесплодное)
движение назад, дабы осуществить рабочий эффект, обусло¬
вливаемый движением орудия вперед; и период беспрерывного
поступательного или беспрерывного регрессивного (обрат¬
ного) движения.
„Принцип беспрерывного движения вперед или назад
есть лишь начало принципа вращения: прежде чем появилась
ленточная пила, техническое улучшение состояло в том, что
пила дважды врезывалась в бревно: при движении вверх и
при движении вниз. Первым значительным применением
1) Формулировка ВильгельмаВундта в его сочинении „О физических
аксиомах". Цитировано у Э. Маха. Принцип сохранения работы. Пер. под
ред. Н. Гезехуса. 1909 г. стр. 24.
2) Всякая сила, идущая от какого-нибудь центра, напр., сила удара
топором.
4*

— 52 —
ротационного (вращательного) принципа в технике следует,
вероятно, считать движущуюся на колесах телегу" 1).— „Подобно тому, как философ древнего мира, — говорит
Рело, — сравнивал беспрерывное изменение вещей с течением
воды и определял его краткой формулой: „все течет", так
можем и мы выразить все бесчисленные явления движения
в чудесном произведении человеческого ума, называемом
машиной, двумя словами: „все катится" " 2).
Открытие и распространение „вращательного принципа"
в технике прямым путем ведет к научному открытию „прин¬
ципа сохранения работы" 3). — „Вращательный принцип" в
технике и „принцип сохранения работы“, в науке предста¬
вляют одно и то же: объективную возможность непрерывного
движения.
„Принцип сохранения энергии" гласит: „Общая величина
энергии какого-нибудь образования (тела Г. С.) изменяется
только тогда, когда оно отдает свою энергию другим сопри¬
касающимся с ним образованиям (телам Г. С.) или когда оно
отнимает у них энергию. При всех изменениях общая сумма
энергии остается постоянной"  4).
Эрнст Мах дал другую, более простую, формулировку
этому принципу, указывающую на его историческое происхо¬
ждение: „Создать работу из ничего или так-называемое
perpetuum mobile (вечное движение без потери энергии и воз¬
мещения этой потери. Г. С.) невозможно" 5).
perpetuum mobile, машину, которая, раз будучи пущена
в ход, двигалась бы вечно без всякой помощи со стороны,
старались открыть на исходе средних веков, перед промыш¬
ленной революцией. Эти безнадежные попытки имели .своим
положительным результатом познание объективной предпо¬
сылки всякого движения: невозможности движения без за¬
траты энергии. Этим было положено основание научному
пониманию причинности: всякое изменение сопряжено с рас¬
ходованием энергии, при всяком изменении общая величина
энергии остается постоянной. Строго-научное обоснование это
положение получило в так-называемом принципе Карно-Клоу¬
зиуса. В простых словах, он утверждает, что теплота пере¬
ходит от теплого тела к холодному, а не наоборот. Несмотря
на свою простоту и самоочевидность, „принцип Карно есть
1) В. Зомбарт. Там же, стр. 11 — 12.
2) Цит. у В. Зомбарта. Там же, стр. 13.
3) Открывший его Роберт Майер назвал его принципом сохранения силы.
Большинство называет его принципом сохранения энергии.
4) К. Л асе виц. „Современная энергетика и ее значение". „Новые идеи в
философии*, Сб. № 11, стр. 14.
5) д. Мах. „Принцип сохранения работы", стр. 7.

— 53 —
самый важнейший факт во всей науке" 1), так как устанавливает
невозможность обратного хода явлений. Если предположить, что
причина в точности равна следствию, тогда становится непонят¬
ным—почему происходит изменение, почему причина „поро¬
ждает" следствие. Движение может принять любое направле¬
ние. Тогда возможна и „машина времени", нарисованная во¬
ображением Г. Уэльса, которая бы свободно переносила нас
из настоящего в прошлое. Принцип Карно показывает, что
принцип причинности имеет корень не только в нашем сознании,
как это утверждают идеалисты, но и б действительности. —
Теплота переходит от теплого к холодному, электричество пере¬
ходит от тела высшего напряжения к телу низшего напряже¬
ния, движение передается от тела с большей скоростью к
телу с меньшей скоростью, причина „порождает" следствие,
а не наоборот, словом „работа не создается из ничего".
Все изменения происходят во времени. Следовательно,
время является не только формой чувственного восприятия 2),
но и формой реальной действительности, реальностью.
Если отвергнуть самоочевидный и неопровержимый прин¬
цип Карно-Клаузиуса, тогда придется признать, что „время
имеет ровно столько же реальности для живого существа,
как и для песочных часов, где верхний резервуар опорож¬
няется одновременно с наполнением нижнего, и где, повора¬
чивая аппарат, можно возвращать вещи на их место" 3); что
старик может снова стать юношей и т. д. Но „реальная
длительность въедается в вещи и оставляет на них отпечаток
своих зубов. Если все — во времени, то все меняется вну¬
тренно, и одна и та же конкретная реальность не повторится
никогда. Повторение допустимо, следовательно, только в
абстрактном" 4), — в отвлеченном представлении.
Таким образом, наука черпает из трудового опыта
принцип изменяемости явлений согласно определенным зако¬
нам: не может быть „даровой" работы — без затраты энергии,
не может быть изменения без причины.
Подменяя действие живого организма — человека или жи¬
вотного— механическим действием, техника стремится свести
все качественные изменения к количественным, „разложить
качество в количестве", свести все разнородные качества,
встречаемые в мире явлений, к одному основному качеству,
к одной вещественной основе всего движения. В своей трудовой
деятельности человек старается выделить общие свойства
1) Э. Мейерсон. „Тождественность и действительность". Пер. под ред.
Д. Койгена, стр. 297.
2) Взгляд Канта и кантовского идеализма.
3) Анри Бергсон. Творческая эволюция, стр. 16.
4) Анри Бергсон. Там же, стр. 41.

— 54 —
предметов и использовать их в своих, интересах. — Растирая
друг о друга два куска дерева, или ударяя друг о друга
куски кремня, он добывает себе огонь; путем механической
обработки камня, дерева и железа он изготовляет себе ору¬
дия и т. д. и т. п. Если бы всё непрерывно изменялось, не
было бы ничего устойчивого, постоянного, ни трудовая дея¬
тельность, ни познание, ни самое приспособление к окружаю¬
щей среде — жизнь были бы невозможны.
Принцип причинности есть, с одной стороны, принцип —
общее правило — изменяемости явлений, с другой же стороны,
он есть принцип тождества: нечто остается неизменным и
постоянным при всех изменениях и превращениях. Только
благодаря этому, мы имеем представления о времени и про¬
странстве. — „Если собака хочет поймать брошенный ей
кусок, замечает Э. Мейерсон, она должна уметь подсчитать,
в какой момент этот кусок окажется на уровне ее пасти. Здесь,
следовательно, играет роль наше убеждение в правильности
природы\ природа согласуется с этим убеждением,это бес¬
спорно; но убеждение это выходит за пределы непосред¬
ственного наблюдения, оно абсолютно и обеспечивает нам
будущее. Таким образом, измерение времени покоится в
конечном счете на существовании законов в природе и, следова¬
тельно, время кажется нам однородным по отношению к зако¬
нам" 1). Оно связано с существованием вещественной, незави¬
симой от сознания основы всех явлений. Также и пространство. —
„Геометрия доказывает, что наше верование в однородность
пространства 2) включает в себе, нечто большее, чем посто¬
янство законов. Мы убеждены, в самом деле, что не только
законы, т.-е. отношения между вещами, но и сами вещи не
изменяются при перемещении в пространстве. Один из авто¬
ритетных руководителей современной научной мысли (Анри
Пуанкарэ) справедливо сказал, что геометрия не существо¬
вала бы, если бы не было твердых тел, перемещающихся в
пространстве без всяких изменений" 3).
— „Принцип причинности есть не что иное, как принцип
тождества, примененный к существованию вещей во времени...
Что может явиться определяющим основанием для существа,
обусловленного временем? Единственное возможное основа¬
ние— это его предсуществование. Вещи таковы, потому что
уже таковы они были раньше" 4).
1) Э. Мейерсон. „Тождественность и действительность", стр. 27.
2)	У первобытных народов нет этого представления об однородности
пространства: каждая часть пространства у них связана с определенным „кла¬
ном" (родом) племени.
3)	Э. Мейерсон. Там же, стр. 29.	_
4)	Э. Мейерсон. Там же, стр. 38 — 39.

— 55 —
—„Принцип тождества есть истинная сущность логики,
есть настоящая форма, по которой человек отливает свою
мысль" 1). Но „принцип причинности не подтверждается
постоянно, как принцип законности, нашими ощущениями, он
ими даже отстраняется" 2). При наблюдении явлений мы встре¬
чаемся с некоторыми относительно-устойчивыми — в известные
промежутки времени — формами этих явлений. В этом выра¬
жается „принцип законности". Но наши чувства не дают нам пря¬
мого ответа на вопрос: почему? Дикарь не видит никакого за¬
труднения в превращении кенгуру в сумчатого медведя (вом¬
бата). У него отсутствует представление о материальной пре¬
емственности вещей во времени. У него нет убеждения, что
„вещи таковы, потому что уже таковы они были раньше".
Он видит и верит, что жизненная сила, растекающаяся
по всем вещам, способность самопроизвольного движения
сохраняется, но ничто не говорит в пользу того, что сохра¬
няется и вещественное содержание всего существующего,
материя. Понятие материи, дающее образ природы в целом,—
во всем ее многообразии, возникает на более высокой ступени,
когда впервые встает вопрос о „физическом единоначалии"
в природе. Материя, воплощающаяся в бесконечном числе
внешних, чувственно-воспринимаемых образов, разбивается
на мельчайшие частицы, недоступные непосредственно органам
чувств и лишенные всяких чувственных качеств, кроме спо¬
собности сопротивления. Это — атомы. Они находятся в
постоянном движении и взаимодействии, и это движение
образует реальное основание мира явлений. К этому понятию
человеческую мысль приводит логическая необходимость: если
мир состоит из качественно-разнородных, несоединимых между
собой элементов, то никакое познание невозможно, ибо по¬
знание есть, прежде всего, соединение разнородных элементов
явлений на основе материальной преемственности, существу¬
ющей между ними.—„Образование и разрушение вещей,—
как говорил Левкипп, — суть не что иное, как разложение и
соединение их элементов".
— „Атомистическая теория, взятая в самом общем смысле,
лишает атом всякого качества, оставляя ему только способ¬
ность перемещаться и способность вызывать двиоюение через
касание (толчок. Г. С.) или через действие на расстояние
(пример: сила тяготения Г. С.). Второе из этих свойств мы
называем массой, и таким образом масса становится сущностью
всякой вообще материальности" 3). Движение — а всякое
1) Э. Мейерсон, там же, стр. 37.
2) Э. Мейерсон, там же, стр. 35.
3) Э. Мейерсон, там же, стр. 105.

— 56 —
изменение есть определенная форма движения — не может
возникнуть из ничего. Оно возникает из взаимодействия
вещественных элементов. Поэтому мы неизбежно строим
наиболее общее представление о мире, об его основе „по
образу и подобию4' видимого движения тел в пространстве.
Пространство есть форма материи, нераздельная с ней. Не
может быть движения вне пространства.
Понятие материи формируется в нашем сознании, прежде
всего, под влиянием зрительных и осязательных ощущений.
Слепорожденный, став зрячим, имеет сначала лишь спутан¬
ные ощущения; только тогда, когда они начинают у него
связываться с осязательными ощущениями, он приобретает
способность видеть „вещи", „предметы".
Все попытки идеалистов „разрушить" понятие материи
не могли и не могут иметь успеха, ибо оно основывается
на самом первичном трудовом опыте, — на „обработке мате¬
рии" с помощью искусственных орудий, на „предметной",
материальной деятельности человека.
Выдвигая вместо понятия материи — понятие энергии, более
податливое для их умственных упражнений, идеалисты все же
принуждены приписывать ему свойства материи. — „Гони
природу в дверь, она влетит в окно".
К. Лассвиц, напр., заявляет: „Должны существовать
законы, устанавливающие условия, при которых тело может
быть подведено под понятие физического образования (то-есть,
отличено от продукта воображения! Г. С,) Условие это
заключается в том, чтобы тело обладало энергией. Понятие
энергии не приносит образованию (телу. Г. С.) ни одного
нового свойства, которого бы у него не было бы и без того
(так же, как и понятие материи,— реального вообще Г. С.), а оно
выражает только то, что установленные уже свойства физически
существуют, как самостоятельно вещественное (именно веще¬
ственное! Г. С.) единство. Будучи условием физического
мира, энергия, естественно, является также условием воспри¬
нимаемости объектов (внешних предметов), а следовательно,
и свойств вообще; но она является только условием позна¬
ваемости свойств, как свойств существующих" 1). Но именно
материя, неотделимая от движения, а не энергия, является
условием познания вещей!
Подобно тому как дикарь предпочитает сон действитель¬
ности, так как во сне „доля материальных и сопротивляющихся
элементов сведена к минимуму", идеалист стремится ускольз¬
нуть от действительности.
1) К. Лассвиц. Современная энергетика и ее значение. „Новые идеи в
философии*. Сб. № 11 стр. 12—13.

— 57 —
Наука ставит своею целью установление известного
постоянства отношений. Эта тенденция облекается в форму
установления „принципов сохранения" („принцип сохранения
энергии", „принцип сохранения материи" 1) и сведения
взаимной зависимости явлений вообще к постоянным вели¬
чинам.— В этом также находит свое приложение принцип
тождества. Постоянное служит непременным и неизменным
условием познания.
Однако действительность образует одно непрерывное,
связное целое. Все изменения, которые совершаются в ней,
происходят путем постепенного их нарастания или убывания.
Каким же образом человеческая мысль доходит до точного
представления этой непрерывности?
До тех пор, пока при численном определении физического
состояния тел, при измерениях и взвешиваниях, человек,
главным образом, полагался на свои чувства и ощущения:
на вкус, обоняние, зрение и т. п., он не мог понять, как
движение и материя могут быть непрерывными. Лишь только
тогда, когда он стал заниматься объективно-точным опреде¬
лением длины, толщины, тяжести, энергии, теплоты с помощью
точных и изготовленных согласно научному расчету приборов,
он пришел к этому пониманию.
Можно делить кусок дерева на части и, путем сравнения
с этим грубым делением, дойти до понятия атома, неделимой
частицы вселенной. Но атом уже не будет продуктом дей¬
ствительного деления, он будет воображаемой величиной.
    Также можно приурочивать путь, проходимый движущимся
телом, к известным промежуткам времени, но реальное
движение остается неделимым.
Переворот в науке был произведен открытием нового
метода	исчисления — на-ряду с конечными, постоянными
величинами (2, 1/2 и т. д.) — бесконечно-малых, переменных,
открытием „дифференциального и интегрального исчисления".
Бесконечно-малая величина сама по себе не имеет значения,
ее значение определяется ее положением в ряде последова¬
тельно убывающих или возрастающих таких же бесконечно¬
малых величин. Каждая из них непосредственно выражает
определенный закон роста или убывания, направление движе¬
ния всех бесконечно-малых величин. Каждая из них пред¬
ставляет отношение. — Например, бесконечно-малое прираще¬
ние скорости изображается отношением бесконечно малого
приращения пути к бесконечно-малому приращению времени.
Здесь скорость, с которой движется тело, путь, проходимый
1) Закон Лавуазье, согласно которому количество материи при всех
шменениях в общей сумме остается постоянным.

— 58 —
им, и время, в которое оно проходит его, выражаются не за¬
конченными, постоянными величинами, но переменными. По¬
стоянной является только зависимость между ними: скорость
при всех своих изменениях равна отношению пути, проходи¬
мого телом, к времени, в течение которого проходится этот путь.
Движение не образуется из простого арифметического
сложения постоянных, не сливающихся друг с другом вели¬
чин (2 -j— 2 = 4). — В соответствии с этим, отношение постоян¬
ных величин получается в результате суммирования беско¬
нечно-малых. [Если V — скорость, s — путь, t — время, то dv
(бесконечно-малое приращение, дифференциал скорости) =
грала, суммы бесконечно-малых)	Постоян¬
ная величина рассматривается как тот предел, к которому
стремятся бесконечно малые величины и к которому ни
одна из них в отдельности достигнуть не может. Этим
самым раскрывается и смысл воображаемого деления материи
и движения (атомы): это предел деления материи и движе¬
ния. Непрерывное целое, которое мы имеем перед глазами,
мир явлений — образуется из разнородных соединений перво¬
начальных элементов. Понятие атома передает только одно
основное свойство всего существующего всей действитель¬
ности: ее материальную изменяемость, но совокупность всех
атомов составляет действительность во всем ее многообразии.
Процесс мышления заключается в обработке данных, доста¬
вляемых органами чувств, с помощью понятий, выделении и
соединении общих признаков. Понятия имеют методическое
значение: они играют роль орудий познания. Ощущения,
получаемые нами извне, через посредство органов чувств,
представляют хаотическое многообразие. Понятие вносят един¬
ство и порядок в это многообразие.
Умственной жизнью дикаря управляют коллективные пере¬
живания. Поэтому его сознание руководится совершенно иным
способом подбора „общих“ признаков, чем наше. Тогда как
наше сознание ищет приложения в опыте принципа тожде¬
ства, дикарь мыслит согласно „закону сопричастия“. Он
находит общее там, где мы его не находим, и, наоборот, не
находит общего там, где мы его находим. Причинное понима¬
ние действительности отличает современного человека от
дикаря и направляет научный процесс образования понятий.
Трудовой процесс охватывает и физическую, и умствен¬
ную работу, — и работу мышц, и работу искусственных
орудий, и работу мозга.

— 59 —
С помощью понятий достигается такая же экономия сил, —
экономия мышления, по выражению Э. Маха,— какая дости¬
гается с помощью искусственных материальных орудий.
С помощью их точно так же сохраняется умственная энергия,
как сохраняется физическая энергия с помощью механиче¬
ских приспособлений, инструментов и машин.
У первобытных народов, „благодаря постоянному упражне¬
нию органов чувств, возникает большая восприимчивость
к внешним впечатлениям, но вместе с тем притупляется (вер¬
нее: отсутствует Г. С.) способность воспринимать отвлеченное.
Часто они не могут сосчитать животных своего стада, но ни
одного из них они не забывают, потому что они удерживают
в себе (в своей памяти) признаки каждого из них“ 1). Умение
считать избавляет от необходимости удерживать в памяти
множество частных признаков, избавляет сознательную дея¬
тельность от этого груза, освобождает часть психической,
умственной энергии. Вместо того, чтобы работать „в ручную",
мы пускаем в ход машину, которая делает за нас нужную
работу. Вместо того, чтобы „считать по пальцам", мы скла¬
дываем, вычитаем, умножаем и делим. Четыре действия
арифметики — с точки зрения экономии силы, с точки
зрения производства прибавочного продукта для удовле¬
творения общественных потребностей, имеют такое же дей¬
ствительное, реальное значение, как и, например, токарный
станок.
„При исследовании природы все сводится к тому, чтобы
найти лучшие и простейшие правила для вывода одних явле¬
ний из других" 2). Каждое понятие указывает кратчайший
путь к познанию отношений между вещами и экономным
образом выражает сами эти отношения, упрощает чувствен¬
ное многообразие явлений.
Но это упрощение не дается нам самой действительностью,
поскольку мы имеем дело с ощущениями, с переживаниями.
Связь между ними устанавливается при посредстве обобщаю¬
щей и объединяющей деятельности сознания. — „Только по¬
тому, что наука отказывается дать прямое чувственное отобра¬
жение действительности, только потому она и может изобра¬
зить самое эту действительность в виде необходимой связи осно¬
ваний (причин. Г. С.) и следствий. Только выходя из круга
данного, она создает себе логические средства изобразить
3акономерность данного. Ибо те моменты, от которых зави¬
1) Фишер. «Религия и социальная жизнь первобытных народов". I том.
По-нем. Цит. А. Погодиным. На грани животного и человеческого. „Новые
идеи в социологии". Сборник № 4. Генетическая социология, стр. 18.
2)	Э. Мах. „Принцип сохранения работы", стр. 38—39.

— 60 —
сит закономерный порядок восприятий, никогда не являются
отдельными составными частями самих восприятий" 1).
Таков же взгляд и Маркса. — „Конкретное — конкретно,
потому что оно является соединением многих признаков, и,
следовательно, единством многообразного. Перед мышлением
оно выступает, как процесс соединения, как результат, но не
исходный пункт, хотя оно есть настоящий исходный пункт,
а значит и исходный пункт для воззрения и представления.
Гегель впадает в иллюзию, принимая реальное за результат
соединяющегося в себе, самоуглубляющегося и самопроиз¬
вольно движущегося мышления, тогда как метод восхожде¬
ния от абстрактного к конкретному есть для мышления —
только способ усвоения конкретного, воспроизведения его
в уме. — Отнюдь не процесс возникновения самого кон¬
кретного" 2).
В самом деле, мы принимаем за действительность не
разрозненные, несвязные ощущения, а явления, вещи, про¬
цессы. В уме — это только понятие, но эти понятия имеют
реальное значение. — Они независимы от наших ощущений,
независимы от деятельности сознания и являются образами
объективной действительности. Ощущения передают только
единичное и случайное: цвета, запахи, зрительные и осязатель¬
ные ощущения и т. д., понятия приурочивают это единичное
и случайное к действительности: к явлениям, вещам и
процессам.
Но не следует думать, что обобщающая 3) способность
мышления не подвергается историческому развитию, служит
раз-навсегда данной готовой формой. Она развивается в со¬
ответствии с изменением материальных условий человеческой
деятельности.
— „Наша абстракция 4) обусловлена логической однород¬
ностью понятий о вещах, которая позволяет их сочетание.
Однако эта однородность тесно связана с представлением об
однородном пространстве. Если до-логическое сознание, напро¬
тив, представляет разные части пространства, как качественно-
различные, определяемые в зависимости от их мистического со¬
причастия с той или иной группой существ или предметов, то
абстракция, как мы ее обычно понимаем, становится очень за¬
труднительной для такого сознания, и нам приходится находить
1) Э. Кассирер. „Познание и действительность". Пер. Б. Столпнера и
П. Юшкевича. 1912 г., стр. 216.
2) К. Маркс. „К критике политической экономии*. Введение. 3-е нем. изд.,
стр. XXXVI.
3) Философы называют ее синтетической.
4) Способность обобщать частные признаки.

— 61 —
вместо нее мистическую абстракцию, совершающуюся по за¬
кону сопричастия" 1).
Тем не менее эта „мистическая абстракция" есть уже
определенный способ подбора впечатлений, получаемых извне.
Всё существующее живет общей, совместной жизнью. Кол¬
лективные представления отражают эту таинственную живую
связь, „сопричастие". Они руководят деятельностью первобыт¬
ного человека во внешнем мире. Исходя из них, он старается
вызвать таинственную „жизненную силу" и заставить ее дей¬
ствовать в своих интересах. Следовательно, эти представле¬
ния расширяют рамки чувственного опыта. — С самого начала
своего существования человек действует не в мире ощущений,
а в мире определенных образов. Он уже имеет, в известном
смысле, некоторое причинное представление о действитель¬
ности, так как располагает свои впечатления в зависимости
от времени. Кенгуру превращается у австралийца в сумча¬
того медведя потому, что сумчатый медведь появился вслед
за кенгуру. Объединяющая, обобщающая роль с древнейших
времен принадлежит понятию времени.
„Утверждать, что предмет тождествен с самим собой, значит
как будто прибегнуть к простой тавтологии (простому по¬
вторению, вроде „масло масляное" Г. С.) или, если угодно,
к аналитическому суждению (т.-е. такому, которое пере¬
дает только то, что заключается в самом понятии Г. С.), по
терминологии Канта. Но когда мы обращаемся к рассмотре¬
нию времени, то это понятие тождественности, так сказать,
раздваивается, потому что сверханалитического смысла („масло
есть масло", „железо — твердо", „вода — жидка"! Г. С.) оно
получает, как превосходно заметил Спир, еще синтетическое
значение (то-есть указывает, что и в действительности пред¬
меты не меняются, масло остается маслом, железо — твердым,
вода — жидкой. Г. С.) Аналитическим оно оказывается тогда,
„когда выражает просто результат анализа (разбора Г. С.)
понятия, а синтетическим тогда, когда оно разумеется, как
утверждение, относящееся к природе реальных предметов" 2).
Все суждения относительно реальных предметов выра¬
жают их зависимость от времени.
Время, таким образом, служит необходимой формой всех
внешних — получаемых от внешнего мира, от действитель¬
ности— восприятий, потому что „принцип причинности есть
не что иное, как принцип тождества, примененный к существо¬
1) Леви-Брюль. „Мозговые функции первобытных народов*, 2-е фран¬
цузское издание. 1912 г., стр. 130—131.
2) Э. М е й ер с о н. „Тождественность и действительность*, стр. 38. Цитата
приведена из Спира: „Мысль и реальность* Париж, франц. изд. 1876 года,
стр. 192.

— 62 —
ванию вещей во времени". Именно неизменность или изменяе¬
мость вещей во времени, — то, что они остаются неизменными
или меняются независимо от нашего сознания, ручается за
их действительность. Даже в суждениях первобытного чело¬
века есть уже утверждение, что вещи таковы, потому, что
они были такими раньше: кенгуру стала сумчатым медведем
потому, что здесь было раньше живое существо, и теперь
здесь живое существо. Но дикарь имеет спутанное предста¬
вление о пространстве. Для него пространственные формы
предметов (сумчатый медведь, кенгуру) не служат препят¬
ствием для их взаимного превращения, а между тем понятие
пространства определяет все понятия о вещах, о реальных
предметах, отдельно друг от друга существующих, и нераз¬
дельно связано с ними. — В мышлении первобытного человека
основное понятие — „категория" вещи заменяется другим
основным понятием, „категорией" живого „сопричастия", „жиз¬
ненной силы". Так же, как и понятие „вещи", понятие „жи¬
вого „сопричастия" входит составной, нераздельной частью
во все представления, во все внешние впечатления. — Трудовой
опыт имеет решающее значение для выбора основных понятий:
так как жизнь первобытного человека, добывание им себе
пищи обусловлено, главным образом, не работой искусствен¬
ных орудий, а общественным сотрудничеством, то и весь
мир он мыслит в форме живого „сопричастия".
„Естествознание" (и человеческое познание вообще. Г. С.),
по словам Э. Маха, „должно разлагать более сложные факты
на возможно меньшее число возможно более простых фактов.
Это мы называем объяснением. Эти простейшие факты, к ко¬
торым мы сводим более сложные, по существу своему всегда
остаются непонятными, т.-е. неразложимыми- далее (так
как они сводятся, в конечном счете, к простейшим конкрет¬
ным представлениям Г. С.). Таков, например, факт, что одна
масса сообщает другой ускорение. (Это основное свойство
материи, мы не можем ответить на вопрос: почему происходит
столкновение двух тел? Г. С.).
„На каких же непонятных вещах остановиться (какие вос¬
приятия определяют способ построения понятий. Г. С.)? Это
только (!) вопрос экономический, с одной стороны, и дело
вкуса (!!) — с другой". Ответ Маха обнаруживает разитель¬
ную беспомощность идеализма худшей марки.
В действительности выбор „простейших фактов" для по¬
строения системы понятий определяется трудовым опытом,
способом воздействия на природу. Для дикаря, природа —
живое сообщество; для современного человека, это —материя.
Поэтому, для первого — „простейшим фактом" представляется
та „жизненная сила", — „сопричастная" всему существую¬

— 63 —
щему, — которую он ощущает в себе и в своих ближних; для
второго же „простейшим фактом" представляется — мате¬
риальная, вещественная основа всех изменений.
Следующая за „мистической абстракцией" ступень позна¬
ния — это образование родовых понятий.
Перед нами — необозримое многообразие вещей, обосо¬
бленных друг от друга и раз-навсегда данных в готовом
виде. Разум извлекает путем сравнения общие, родовые
признаки вещей и образует родовые понятия, под которые
подводятся группы вещей со сходными чертами. Он только
сравнивает и различает те данные, которые доставляются
органами чувств. „Понятие не является чем-то чуждым миру
чувственной действительности, оно образует часть самой этой
действительности, экстракт из того, что содержится в ней
непосредственно" 1). Таковы все общие понятия „здравого
смысла" („дерево", „стол", „собака" и т. д.). Основным по¬
нятием для этой ступени познания является понятие неиз¬
менной вещи, „субстанции". Вещи внешне — связаны между
собой перемещением в пространстве, внутренно — общей
„природой", так сказать, „сопричастием" с этой „субстан¬
цией". В понятиях, отвлеченно от чувственных признаков,
выражается эта общая сущность вещей. Первоначальное по¬
нятие о материи формируется как раз, как такое родовое
понятие.
Человек обрабатывает „вещи природы". Он знает, что
у них есть общие свойства. Человеческая деятельность на¬
правлена на извлечение этих общих, существенных, родовых
свойств. Сообразно своему способу воздействия на природу,
человек образовывает и свои понятия.
Но чем более обобщающий характер имеют понятия, обра¬
зуемые путем выделения сходных черт, чем больше их объем,
тем беднее их содержание, тем меньше они дают отличи¬
тельных, существенных признаков вещей, тем хуже отра¬
жают действительность. Этот недостаток построения родо¬
вых понятий находит свое объяснение в том,_ что пока чело¬
век имел дело только с вещами, с неизменными предметами,
а не с процессами, он не мог составить себе конкретного пред¬
ставления об общей природе вещей, о том, что реальное
движение в различных видах образует действительную, вну¬
треннюю связь всех вещей между собой, их „сущность".
„Старый метод исследования и мышления, который Гегель
называл метафизическим 2),— который имел преимущественно
1) Э. Кассирер. „Познание и действительность", стр. 14. Основопо¬
ложником теории образования родовых понятий был Аристотель.
2) Потому сущность вещей познавалась не в реальном движении, а
в виде их метафизического сродства.

— 64 —
дело с предметами, как с чем-то совершенно готовым и за¬
конченным, и остатки которого до сих пор еще глубоко си¬
дят в головах, имел в свое время великое историческое
оправдание. Надо было исследовать предметы, прежде
чем можно было приступить к исследованию процессов.
Надо было сперва узнать, что такое данный предмет, а
потом уже изучать те изменения, которые в нем происхо¬
дят" 1).
Абстрактный метод сделал скачек вперед с развитием мате¬
матических понятий. В отличие от понятий, образуемых
путем простого сравнения сходных признаков, они обладают
способностью воспроизводить конкретное во всей его пол¬
ноте. Например, площадь всякого треугольника (обычно обо¬
значается буквой s) измеряется произведением его осно¬
вания (а) на половину высоты h/2 : s = ah/2.	Эта	формула охва¬
тывает бесконечное многообразие треугольников самой раз¬
личной величины и, несмотря на это, для каждого она верна,
передает отличительную особенность каждого. Вместо букв
мы можем подставить любое числовое значение и полу¬
чить любой из произвольно взятых треугольников. Если
основание равно 5, высота — 4, то площадь будет равна
10 квадратным единицам. При всех числовых значениях
букв зависимость между высотой, основанием и пло¬
щадью треугольника остается постоянной. Эту же зависи¬
мость мы можем выразить иначе: величина площади
является (=, знак равенства) функцией двух других вели¬
чин,— высоты и основания. Эта зависимость включает в себя
все многообразие, всю неисчислимую совокупность отдельных
треугольников и точно указывает на постоянство определен¬
ных отношений. Изменяется высота или основание, или то
и другое вместе, — изменяется и площадь. Если мы на место
постоянных чисел подставим переменные величины, тогда
ряд изменений высоты и основания треугольника предстанет
перед нами в виде ряда непрерывных и последовательных
изменений. Введение понятия переменной расширяет круг
нашего опыта и приводит к еще более точному изображению
действительности. Эта функциональная зависимость м^жду
несколькими переменными является всеобщей, всеобъемлющей
формой всех изменений, рассматриваемых с точки зрения их
последовательного развития, с точки зрения процесса изменения
действительности.
В этой функциональной зависимости заключается „сущ¬
ность вещей", недоступная родовым понятиям.
1)	Ф. Энгельс. „Людвиг Фейербах", стр. 63.

— 65 —
Эта функциональная зависимость есть в то же время
форма причинной зависимости:
„Невозможно создать работу из ничего“.
„Группа явлений должна стать источником постоянной ра¬
боты, значит, она должна стать источником постоянного изме¬
нения другой группы явлений. Ибо, благодаря всеобщей
связи природы, все явления находятся также в связи с явле¬
ниями механическими и, следовательно, с совершением ра¬
боты. Каждый источник постоянного изменения явлений есть
источник работы, и наоборот.
„Поэтому если явления α, β, γ... 1) зависят от явлений
x, у, z... 2), то существуют известные уравнения 3),
α = f1 4) (х, у, z...)
β = f2 (х, у, z...)
γ = f3 (x, у, z...), из которых явления
α, β, γ... однозначно определены, когда даны х, у, z. Но ясно
следующее:
1. Покуда остаются постоянными явления х, у, z..., остаются
таковыми и явления α, β, γ...
2. Если в явлениях х, у, z... происходит только одно изме¬
нение, то одно же происходит и в явлениях а, β, γ...
3. Если явления х, у, z.., изменяются периодически (т.-е.
в известные промежутки времени Г· С.), то таким же
образом изменяются явления α, β, γ...
4. Наконец, чтобы в явлениях α, β, γ ... происходили дли¬
тельные изменения, должны происходить длительные измене¬
ния и в явлениях х, у, z...“ 5).
Под эту форму функциональной зависимости могут быть
одинаково подведены и все физические явления, и явления
развития, в собственном смысле слова, — рост и развитие
живых существ, весь мир явлений.
„Каждое настоящее естественно-научное понятие оказы¬
вается действительно плодотворным лишь постольку, по¬
скольку оно указывает путь к новым, неизвестным до того,
областям „фактов“ 6).
Бергсон прав, замечая, что „суждение, состоящее в том,
чтобы направить прошлый опыт настоящим, есть уже начало
изобретений. Изобретение становится полным, когда оно
1) Греческие буквы —альфа, бета, гамма.
2) Латинские — икс, игрек, зет.
3) Зависимость между некоторыми величинами, выраженная в форме
равенства.
4) Буквой ф — f обычно обозначается функция.
5) Э. Мах. „Принцип сохранения работы“, стр. 48 — 49
6) Э. Кассирер. „Познание и действительность“, стр. 291.
О науч. осн. коммунизма.

— 66 —
материализуется в сделанном орудии" 1). Это совершенно
сходится с заявлением знаменитого физика лорда Кельвина
о том, что он считает свою задачу выполненной, когда ему
удается изобразить теоретическое построение в виде модели,
построить соответствующую ему модель.
„Прошлый опыт", таким образом, служит орудием позна¬
ния, средством расширения рамок данного опыта. Так же
как с помощью орудия создается прибавочный продукт, с по¬
мощью научных понятий и теорий человек достигает познания
новых, еще неизвестных явлений.
Мы говорим, что дикарь видит теми же глазами, что и мы,
но воспринимает виденное иным умом, чем мы. Но это
также верно и относительно нас, современных людей, по¬
скольку мы умственно стоим на уровне развития науки. Мы
воспринимаем действительность иным умом, чем человек, на¬
деленный только одним здравым смыслом, ибо опираемся на
более могущественные орудия познания, чем свидетельства
чувств и повседневный опыт. Физический опыт, например,
будет совершенно непонятен для человека, не понимающего
той теоретической задачи, которая преследуется им. Физик
орудует с естественно-научными понятиями, например, эле¬
ктричества, как с реальными „вещами", хотя у нас нет и не
может быть чувственных образов этих „вещей": у нас нет
особого органа чувств для восприятия электрической энер¬
гии. „Физический эксперимент не совпадает с простым на¬
блюдением какого-нибудь явления; он включает в себя также
теоретическое истолкование этого явления" 2). Так же обстоит
дело и со всеми другими отраслями научного знания. Мате¬
матик Кейзер превосходно описывает содержание научного
опыта в следующих выражениях:
„Пусть назовут это, как хотят, но существует мир, населен¬
ный идеями, совокупностями суждений, отношений и зависимо¬
стей, которые в бесконечном различии и многообразии начинают
с самого простого и доходят до наиболее запутанного. Этот
мир есть не продукт, а объект, не создание, а добыча мышления,
ибо сущности, из которых он состоит — как, например, истин¬
ные суждения — так же не тожественны с мышлением этих сущ¬
ностей, как не тожественно вино с выпиванием вина" 3).
Научный опыт есть продукт приспособления деятель¬
ности мышления к окружающей среде. Он основывается на
1) А. Бергсон. „Творческая эволюции", стр. 123.
2) П. Дюгем. „Физическая теория, ее строение и цель". Французск.
изд. Париж, 1906 г., стр. 233.
3) Кейзер. „Математика. Лекции в Колумбийском университете". Нью-
Йорк. Англ. изд. 1907 г. Цит. у Э. Кассирера. „Познание и действитель¬
ность", стр. 405.

— 67 —
непосредственном трудовом опыте, входит в него составной
частью, образует с ним одно единое целое.— „Мы можем до¬
казать правильность нашего понимания данного явления
природы тем, что мы сами его вызываем, порождаем его из
его условий и заставляем его служить нашим целям“ 1).— Отсюда
вытекает, что, в почечном счете, трудовой опыт поддержи¬
вает всю „надстройку“ научного знания, служит средством
его проверки, ручается за его реальность.
„Совпадение изменения обстоятельств и человеческой
деятельности, — утверждал Маркс, — может быть правильно
понято только в том случае, если мы представим его как
революционную практику“ 2).
Развитие техники и науки и представляет собою такую
революционную практику, в которой познание, причинное пони¬
мание действительности является добычей труда и мышления.
7.	Капиталистическое развитие и коммунистическая
революция.
Еще в эпоху Великой Французской революции один из
представителей буржуазии, Барнав, с гениальной прозорли¬
востью начертил картину общественного развития.— Мы при¬
водим ниже выдержку из этого замечательного произведения,
вышедшего только в 1845 году, под заглавием: „Введение
во Французскую революцию".
— „В первоначальном периоде общества, — пишет Бар¬
нав,— когда человек живет охотой, собственность почти не¬
известна ему: его лук, его стрелы, убитая им дичь, шкуры,
служащие ему в качестве одежды, составляют приблизительно
все его имущество. Тогда политические учреждения, если
существуют какие-либо начатки их, не могут основываться
на собственности; демократия в этот период есть не что
иное, как независимость и естественное равенство; благодаря
необходимости иметь вождя в битвах, возникают первые
элементы монархии; престиж знания, который всегда бывает
тем значительнее, чем невежественнее масса людей, поро¬
ждает в этом обществе первоначальную аристократию, ари¬
стократию старцев, жрецов, прорицателей, лекарей, — таким
образом, возникают брамины, друиды, авгуры, словом, всякая
аристократия, основанная на знании, всюду предшествующая
аристократии военной и имущественной и, с самого возник¬
новения .общества, всегда достигающая значительного могу¬
1)	Ф. Энгельс. „Людвиг Фейербах", стр. 43.
2) К. Маркс о Фейербахе. — Фр. Энгельс. „Людвиг Фейербах". Прило¬
жение II, стр. 91. Пер. под ред. Г. В. Плеханова.
5*

— 68 —
щества благодаря некоторым оказываемым ею действительным
услугам, сопровождаемым многими обманами... — Право соб¬
ственности, становящееся все более и более многообъемлющим,
оказывает все большее и большее влияние на распределение
власти. — Казалось бы, что крайняя простота быта чисто
земледельческого народа должна была бы согласоваться
с демократией; но более глубокий анализ и в особенности
опыт доказывает, что именно в тот периоду когда народ пере¬
шел к обработке земли, но у него еще пет мануфактурной и
коммерческой индустрии, которая возникает вслед за земледе¬
лием, наиболее усиливается власть аристократии...— Бедные,
рассеянные по селам, порабощаемые своими потребностями,
земледельцы порабощаются еще и благодаря характеру их за¬
нятий, обособляющих их друг от друга и изолирующих их.
Скопление людей в городах дает слабым возможность оказы¬
вать массовое сопротивление влиянию сильных, а прогресс
искусств делает эти скопления многочисленными и постоян¬
ными. Коль скоро у данного народа развиваются искусства
и торговля, и благодаря им возникает новый источник обо¬
гащения для трудящегося класса (для буржуазии. Г. С.), под¬
готовляется революция в политических законах; новое рас¬
пределение богатства вызывает новое распределение власти;
как обладание землей взрастило аристократию, так инду¬
стриальная собственность приводит к народовластию" 1) (сна¬
чала к буржуазной демократии, а затем к пролетарской рево¬
люции Г. С.),
В этих строках изложен ход общественного развития,
начиная с первобытного состояния и кончая промышленной
революцией, и вместе с тем выяснено значение самой про¬
мышленной революции. Отличительной особенностью до-капи¬
талистического способа производства было дробление средств
и орудий производства, которые благодаря своим ограничен¬
ным размерам не могли служить основой организованного
общественного производства. Хозяйственная организация
общества как бы складывалась из разрозненных, мало свя¬
занных между собой частей. Связь между этими отдельными
частями поддерживалась при посредстве государственной
надстройки, и общественное разделение труда делило общество
на сословия, — определенные группы людей были прикреплены
законом к определенным занятиям.
„Сословное расслоение обнимает собою период только
простого товарного производства, т.-е. — в общих чертах —
строй античного и феодального хозяйств. Сословный строй
1) Цитировано Жаном Жорэсом. „История Великой Французской рево¬
люции". Том I. Перев. А. Водена, стр. 75, 76, 77, 78.

— 69 —
этого периода покоится всецело на общественно-разрознен¬
ном, мало общественно-связанном строе отношений простого
товарного хозяйства, где производство организуется больше
ради потребления, а не ради производства;.где связь между
хозяйственными ячейками крайне незначительна; где про¬
изводители разъединены стенками частных хозяйств; где обмен
ограничен узким кругом и тесными рамками, и где вся почти
сфера хозяйственных отношений носит характер частно¬
хозяйственных отношений, а не социально-производственных
(не отношений общественного производства Г. С.). При таких
условиях общественно-хозяйственной жизни до-капиталисти¬
ческого общества, вся социальная свя(зь, которой скрепляется
целостность и сила любого народа, любого общества, пере¬
ходит в область сословной организации и сословных взаимо¬
отношений" 1). Государство, благодаря неразвитости их,
непосредственно регулирует производственные отношения и,
так сказать, воплощает в себе общественную организацию
производства. В основе всех классовых соединений лежит —
в той или иной мере — „естественная", семейно-родовая
связь. — Общественные права и обязанности передаются по
наследству. Производитель, в качестве раба, крепостного
или ремесленника, прикреплен к своим „профессиональным“
орудиям производства. В соответствии с этим строем хозяй¬
ственных отношений и борьба внутри общества сводится
к конкуренции сословий в границах существующего способа
производства.
— „Всюду, где цивилизация достигла более или менее
высокой ступени, развития, — говорит Фальбек,— мы можем
заметить две различных фазы в истории развития классов.
В первом периоде социальные различия накапливаются и,
так сказать, выкристаллизовываются без посредствующих
переходных стадий (ступеней Г. С.) и с очень ясными легаль¬
ными различиями. Во втором периоде — стены различий
падают, и легальные (т.-е. установленные законом Г. С.)
различия падают. Первый период рождает касты и сословия,
санкционируемые религией и правом: второй — классы, в соб¬
ственном смысле, свободно конституируемые (свободно
образуемые Г. С.)“  2).
Картина радикально меняется с переходом к капитали¬
стическому способу производства. Промышленная революция
начинается с отделения производителя от средств производ¬
ства, с экспроприации средств производства у огромной массы
1) С. И. Солнцев. „Общественные классы". Томск. 1917 г., стр. 23.
2) Понтус Фальбек. „Общественные классы". Бюллетень Интернацио¬
нального статистического Института, том XVIII. 1 выпуск, 1909 г. Цит. у
С И. Солнцева. Общественные классы, стр. 24.

— 70 —
земледельческого и городского ремесленного населения. Она
создает новые крупные средства производства — машины,
специально предназначенные для массового общественного
производства. Распоряжение средствами и орудиями произ¬
водства сосредоточивается в руках немногочисленного класса
капиталистов. — Но вместе с тем, „собственность из простого
права распоряжения вещами превращается в право силы,
которым пользуются в частных интересах,— в право господства.
Однако одновременно и свободная личность становится
простой рабочей силой без всякой собственности, — поддан¬
ным, и подданным особого рода, — не встречающимся в
истории: ему предоставляется право выбирать из всей массы
членов господствующего класса подходящее для него лицо:
тем не менее* класс подданных „прикреплен" к классу
господ" 1).— Личная зависимость от „естественных началь¬
ников" уступает место классовой зависимости от собственников
средств производства, от капиталистов. Государство прямо
не вмешивается в эти отношения. Оно охраняет только
общие условия данного способа производства. Буржуазия
стремится установить „образ правления, с наибольшей суммой
личных гарантий и наименьшим вмешательством администра¬
ции" 2) в эти „личные" дела. — „Люди и товары 3)—свободны;
государство не вмешивается в их движение*, 4).
Таким образом, при капитализме, в масштабе обществен¬
ного производства, вырывается наружу противоположность
между частным присвоением и общественным производством. —
В пределах фабрики развивается сознательное общественное
сотрудничество, но общественное производство ведет масса
частных капиталистов в своих частных интересах; поэтому
в общественном производстве царит слепой произвол, анархия.
„Право капиталиста, — говорит К. Реннер, — есть делеги¬
рованное публичное право 5), слепо делегированное на пользу
власть имущим; производственные отношения суть косвенные
отношения господства, — публичная повинность, точно такая же,
как крепостное право, с тою только разницей, что эти отно¬
шения покоятся на договоре и не передаются по наследству.
Однако кооперативный процесс труда есть общественный
процесс и по своей природе не может быть частным. Его
1)ИосифКарнер (Карл Реннер). „Социальные функции правовых инсти¬
тутов". Магх — 51исПеп. Том I, стр. 109.
2)Огюстэн Тьерри. Десять лет исторических работ. Французское
изд. 1851 г., стр. 7.
3) Рабочая сила — тоже товар.
4) К. Реннер. „Марксизм, война и Интернационал". 2-е немецкое изд.
1918 г., стр. 7 — 8.
5) Делегированное — переданное определенному представителю; публич¬
ное— выражающее общий, общественный интерес.

правовое содержание (die Rechtsmaterie) стало публичным,
его форма, его юридическое выражение, несмотря на это,
осталось частно-правовым 1): точь в точь тот же феномен
(то же явление Г. С.), что и крепостная зависимость“ 2).
В капиталистическом обществе вещи господствуют над
людьми. — Лишенный орудий труда работник вынужден
продавать свою рабочую силу капиталисту. Ход производства
зависит от сбыта товаров на рынке. — Только сбывая товары
на рынке, капиталист извлекает из них произведенную про¬
летарием прибавочную ценность. Задержка сбыта влечет за
собой остановку производства. Так же, как при простом
товарном производстве, вся социальная связь поддерживается
государственной надстройкой, здесь она поддерживается
обменом товаров. — Только в купле-продаже товаров выра¬
жается общественный характер производства. Товар это не
просто продукт труда, имеющий известную потребительную
ценность. Это — продукт труда, который приобретает „дей¬
ствительное“ значение только на рынке. Это — „общественная
вещь“. В сознании товаропроизводителя это противоречие
между естественной вещью и ее общественным значением выра¬
жается в суеверном убеждении, что вещи сами по себе, независимо
от общественных отношений, обладают способностью обмени¬
ваться друг на друга: сапоги стоят 25 рублей, фунт мяса—20 ко¬
пеек и т. д. В этом „товарном фетишизме“ 3) отражается го¬
сподство общественных отношений, принявших форму вещей
(товары, капитал, цена рабочей силы), над людьми.
В обществе, где продукты сознательно производятся для
непосредственного потребления, „товарный фетишизм“ невоз¬
можен.— „Представим себе союз свободных людей, которые
работают общими орудиями производства и все свои индиви¬
дуальные рабочие силы сознательно расходуют, как единую
общественную рабочую силу. Совокупный продукт союза есть
общественный продукт. Часть этого продукта будет служить
вновь средством производства. Она будет оставаться обще¬
ственным достоянием. Но другая часть продукта потребляется
членами общины, а потому должна быть между ними
распределена... Общественные отношения людей к их работам
и к их продуктам остаются здесь простыми и прозрачными
одинаково как в производстве, так и в распределении“ 4).
1) Т.-е. процесс труда стал сознательным общественным сотрудниче¬
ством, — продукты же его попрежнему присваиваются частными лицами.
2) И. К а р н е р (К. Реннер). „Социальные функци и правовых институтов",
стр. 107 — 8.
3) Так Маркс назвал суеверное убеждение, что все вещи имеют „способ¬
ность" быть товарами.
4)	К. Маркс. „Капитал". Том I. Стр. 34. Пер. П. Струве. 1918 г. изд.

— 72 —
Но, с другой стороны, с появлением очевидной для всех
анархии в общественном производстве 1), человечество всту¬
пает впервые на путь самопознания. — Перед общественным
сознанием встает вопрос: „так как никакая сознательная
общественная воля не направляет экономического процесса,
какой же бессознательный порядок, какой закон природы
управляет им? Так как имеются только частные собственники,
частные рабочие, частный капитал и частный труд, частное
производство и частное обращение и т. д., как же все же
при этом возможно общество" 2), совместная, общественная
жизнь людей?
Ответом на этот вопрос было возникновение, одно¬
временно с промышленной революцией, политической экономии.
Политическая экономия, как наука, возможна только
при капитализме, ибо она исследует вопрос о том, как
возможна общественная организация производства при свобод¬
ном обмене товаров, происходящем помимо всякого созна¬
тельного руководства? — При социализме, — в „свободном
союзе людей, работающих общими орудиями производства и
сознательно расходующими свои индивидуальные рабочие силы,
как единую общественную рабочую силу", — где распределе¬
ние производительных сил производится на основании созна¬
тельного и планомерного учета общественных потребностей, —
политическая экономия перестает быть наукой и превращается
в практическую дисциплину — в общественное счетоводство.
„Экономия, в общем, есть искусство предвидеть все потреб¬
ности семейства — разумно и плодотворно. Что представляет
собою экономия в семействе, то политическая экономия — в
государстве" 3), во всякой сознательной общественной орга¬
низации, непосредственно управляющей своими хозяйствен¬
ными отношениями. Не об этой „политической экономии" —
в кавычках, а на деле, экономической политике, идет здесь
речь.
Политическая экономия буржуазного общества занимается
вопросом о том, каким образом происходит приспособление
общественного производства к общественным потребностям
при господстве частной собственности на средства произ¬
водства?
Изучая капиталистическое производство, она открывает,
что его „бессознательный порядок" определяется свободной
конкуренцией, движением цен, соотношениями между спро-
1) Которая проявляется в противоречии между перепроизводством това¬
ров и общественной нищетой, безработицей и т. д., в кризисах.
2) К. Реннер. „Марксизм, война и Интернационал". 2 нем. изд. 1918г.,
стр. 7—8.
3)	Замечание Джемса Стюарта. 1767 г.

— 78 —
сом и предложением. Но процесс обмена есть только про¬
цесс распределения ценностей, процесс раздела общественного
похода между различными классами. Откуда же берется при¬
бавочная ценность? Ответ гласит ясно и недвусмысленно:
„Для того, чтобы извлекать из потребления товара ценность,
владелец денег должен быть настолько счастлив, чтобы открыть
на рынке такой товар, потребительная ценность которого
обладала бы особенным свойством рождать ценность, товар,
действительное потребление которого само было бы овеще¬
ствлением труда, и, стало быть, созданием ценности. И вла¬
делец денег, действительно, находит на рынке такой специ¬
фический товар — способность к труду или рабочую силу" 1).
В процессе труда рабочий производит капиталисту при¬
бавочный продукт. Продавая продукт „своего" производства,
капиталист, таким образом, „реализует", извлекает из „мерт¬
вого" состояния прибавочную ценность. Обмен товаров слу¬
жит непременным условием капиталистического производства.
Но купля-продажа рабочей силы предполагает, что рабо¬
чий не имеет в своем распоряжении никаких других товаров,
кроме своей рабочей силы, и не располагает никакими сред¬
ствами производства для производительного применения ее.
Следовательно, капиталистический способ производства осно¬
вывается на экспроприации средств производства у произво¬
дительной массы населения, на противоположности между
живым и накопленным трудом, между рабочей силой, ли¬
шенной всех средств производства, и средствами производ¬
ства, составляющими собственность капиталиста. Форма
обмена служит формой распределения продукта обществен¬
ного производства между различными классами. Так как
заработная плата и прибавочная ценность входят составными
частями в ценность каждого товара, противоположность ме¬
жду трудом и капиталом переносится на товары.
Для того, чтобы понять эту классовую противополож¬
ность, охватывающую всю капиталистическую организацию
производства, политическая экономия должна была стать
на точку зрения пролетариата. Именно вождем и учителем
пролетариата Карлом Марксом была обоснована и разра¬
ботана объективная трудовая теория ценности.
Тогда как в прошлом, вследствие неразвитости обще¬
ственного разделения труда, связь между отдельными хозяй¬
ствами поддерживалась государственной надстройкой* которая
заслоняла от сознания угнетенных классов экономическую подо¬
плеку угнетения, в буржуазном обществе рабочий лицом
к лицу столкнулся с экономическими противоречиями, при-
1) К. Маркс. „Капитал". Том I, стр. 100.

нявшими, впервые в истории, осязательную, вещественную
форму.
— „Первым плодом мышления Маркса является открытие,
что „вещь" —бумажные нитки заключают и выражают в себе
отношения между капиталистом и его рабочим, между произ¬
водителем „бумагопрядилыциком" и купцом и т. д., словом,
что экономическая вещь на самом деле выражает обще¬
ственные отношения между людьми. Для открытия этой
истины необходимы были самые тонкие логические операций
и самые совершенные абстракции. Рабочий же не нуждается
в доказательствах этого положения, он сам ежедневно пере¬
живает его. Купец выставляет в витрине теплые вязаные
рубахи и знает только, что они должны принести деньги,
прибыль; покупатель видит их, знает, что они греют и стоят
денег. Но мерзнущая женщина, которая сама изготовляла
эти рубахи и не может их приобрести, потому что ее ни¬
чтожный заработок давно уже употреблен, смотрит на эти
рубахи с совершенно иными мыслями и ощущениями. Перед
ее очами встают мастерская, рабочие, капиталист, который,
в качестве строгого хозяина, дал ей ничтожный заработок,
и вот овеществленный продукт ее труда оказывается соб¬
ственностью третьего лица, снабженный пометкой высокой
цены. Она на этой рубахе читает всю историю тех¬
ники, но также и историю ценности и цены этой вещи,
и если ей сказать, что рубаха эта возникла благодаря опре¬
деленному общественному отношению, в котором работница
играла роль рабочей силы, если ей рассказать о труде и
прибавочном труде, о ценности и прибавочной ценности, то
этим ей не скажешь ничего нового, ее этим абсолютно ни¬
чему не научишь, а дашь только название ее безымянному
личному опыту, дашь только логическое определение ее личным
переживаниям...“ 1).
Таким образом, материальные условия существования про¬
летариата в капиталистическом обществе дают ему возмож¬
ность понять причину классовых противоречий, понять при¬
чинную зависимость между бессознательным общественным
порядком и общественным развитием в противоречиях.
Под влиянием его положения в обществе формируется
классовое самосознание пролетариата. — Свободная конкурен¬
ция, регулирующая спрос и предложение товаров, регулирует
также спрос и предложение рабочей силы. Положение рабо¬
чего на каждом отдельном предприятии определяется общим
состоянием промышленности. Заработная плата каждого
1)Карл Реннер. „К. Маркс и рабочие". Сборник „Памяти Карла
Маркса". 1908 г., стр. 196— 197.
— 74 —

— 75 —
отдельного рабочего зависит от доли всего рабочего класса
в общественном доходе. Накопление средств производства
в руках класса капиталистов ведет к уменьшению доли зара¬
ботной платы в общественном доходе.
Личные переживания пролетария отражают классовые
противоречия буржуазного общества.
В отличие от других классов общества пролетариат является
прямым и непосредственным участником сознательного, плано¬
мерного и целесообразного процесса общественного сотруд¬
ничества.— Все производство в рамках отдельного частного
предприятия строится на разумном расчете. Сознательная
воля руководит производственным процессом на всех его
ступенях. Капитал стремится „спроектировать все производ¬
ство во времени и деньгах" 1). Но тогда как здесь созна¬
тельный расчет определяет всю деятельность предприятия,
в общественном производстве общественные потребности
узнаются только на рынке, только тогда, когда продукт уже
произведен и выброшен на рынок. Вследствие этого проис¬
ходят кризисы, все более и более увеличивающиеся по своим
размерам с ростом производительных сил.
Пролетариат, в силу того, что он переживает противо¬
речия капиталистического общества в осязательном, кон¬
кретном виде, чужд „товарного фетишизма", чужд веры
в слепую „общественную .необходимость", которая, — по выра¬
жению Маркса,—падает на голову, как рушащийся дом. Он
видит, что производительные силы настолько развились, что
„наемные агенты исполняют теперь все общественные функ¬
ции капиталистов. Для самих капиталистов не осталось дру¬
гой общественной деятельности, кроме загребанья доходов,
обрезыванья купонов и игры на бирже, где различные капи¬
талисты отнимают друг у друга капиталы. Капиталистиче¬
ский способ производства, вытеснявший сперва рабочих
(вследствие замены ручного труда машинным Г. С.), вы¬
тесняет теперь и самих капиталистов, правда, пока еще не
в резервную армию промышленности (в ряды безработных
Г. С.), а только в разряд излишнего населения" 2). С другой
стороны, с ростом производительных сил, растет обществен¬
ное значение класса пролетариев, его удельный вес в обще¬
стве. Он становится производственной основой общественной
организации.— В сознании пролетариата, с неизбежностью
закона природы, рождается мысль о сознательном обще¬
ственном порядке, где будет уничтожено частное присвоение
1) А. Ерманский. „Система Тэйлора". 1918, стр. 26.
2) Ф. Энгельс. „Развитие социализма от утопии к науке". 1917. Изд.
„Волна". Гельсингфорс, стр. 29.

— 76 —
производительных сил, „производительных органов обще¬
ственного человека" 1), препятствующее их развитию.
Таким образом, развитие- капиталистического способа
производства подготовляет социальную революцию в сознании
пролетариата и, на-ряду с объективными, внешними пред¬
посылками, создает субъективные, внутренние предпосылки
для общественного переворота. — Общественные противо¬
речия толкают пролетариат на революционную борьбу против
буржуазии.
Еще в 1816 году Сен-Симон доказывал, что политика
есть наука о производстве и должна быть поглощена поли¬
тической экономией. — Гениальный предшественник научного
коммунизма предвосхитил, в главном и основном, политику
рабочего класса.— „Пролетариат не стремится к осуществлению
каких-либо идеалов; он стремится освободить только те эле¬
менты нового общества, которые уже развились в недрах
разлагающегося буржуазного общества" 2). Научное позна¬
ние противоречий общественного развития ведет к тому, что
пролетариат сам становится движущей силой этих противо¬
речий, он начинает классовую борьбу за социализм, и, сле¬
довательно, становится движущей силой общественного раз¬
вития.
Научная теория пролетариата рассматривает действитель¬
ность с точки зрения развития. Пролетариат имеет возмож¬
ность постоянно убеждаться в теснейшей зависимости между
недостаточным развитием производства и порабощающим
влиянием разделения труда, превращающего работника
в рабочее животное. — „Уже первое большое разделение труда,
отделение города от деревни, приговорило сельское насе¬
ление к тысячелетиям долгого отупения, а горожан — к по¬
рабощению каждого его детальной работой. Оно уничто¬
жило основу духовного развития первого и физического —
вторых. Если крестьянин делается собственником земли, а
городской ремесленник — своих орудий производства, то земля
еще в большей степени порабощает крестьянина, а ремесло —
ремесленника. С разделением труда был разорван на части
и сам человек. В целях развития какой-нибудь одной его
деятельности были принесены в жертву все прочие физиче¬
ские и духовные способности. Это подавление человека ра¬
стет одновременно с разделением труда, которое достигает
высшей ступени в мануфактуре. Мануфактура разлагает
ремесло на его детальные, отдельные операции, на каждую
из них указывает отдельному рабочему, как на обязанность
1) Выражение Маркса.
2)	К. Маркс. „Учредительный адрес" Интернационала.

всей его жизни, и приковывает его, таким образом, на всю
жизнь к определенной детальной функции и определенному
орудию труда. „Она калечит рабочего, превращает в какого-
то урода, чисто оранжерейным путем вызывая в нем раз¬
витие детальных навыков и подавляя целый мир производи¬
тельных склонностей и способностей. Даже индивидуум 1)
раздробляется, превращаясь в автоматическое колесо, испол¬
няющее одну частичную работу“ (Маркс), — автоматическое
колесо, которое во многих случаях достигает своего совер¬
шенства лишь путем полного физического и духовного кале¬
чения рабочего. Машинизм крупной индустрии превращает
рабочего из машины в придаток к ней. „Пожизненная спе¬
циальность управления частичным инструментом превра¬
щается в пожизненную же специальность служения детальной
машине. Машиной злоупотребляют для превращения самого
рабочего с раннего детства в составную часть детальной
машины" (Маркс). И не только рабочие, но также и экс¬
плоатирующие их, прямо или косвенно, классы, благодаря
разделению труда, порабощены орудиями своей деятельности:
бездушный буржуа — своим собственным капиталом и своею
страстью к прибыли; юрист — своими закостеневшими право¬
выми воззрениями, которые господствуют над ним, как само¬
стоятельная сила; „образованные классы" вообще — своею
ограниченностью и односторонностью, составляющими резуль¬
тат физических и умственных недостатков, неразрывно свя¬
занных с их воспитанием, приспособленным к их специаль¬
ности, к которой они приковываются на всю жизнь, хотя бы
эта специальность и состояла в ничего-неделании ...Делаясь
господином над всеми средствами производства, чтобы обще¬
ственно-планомерно распоряжаться ими, общество должно
уничтожить господствующее до сих пор порабощение людей
их собственными средствами производства. Вместо разде¬
ления труда должна возникнуть такая организация производ¬
ства, при которой, с одной стороны, никто не мог бы сва¬
ливать на другого свою долю участия в производительном
труде, как естественного условия человеческого существо¬
вания, а с другой стороны — производительный труд, вместо
того, чтобы быть средством порабощения, сделался бы сред¬
ством освобождения, предоставляя каждой личности возмож¬
ность развиваться во всех направлениях и проявлять все свои
способности, как физические, так и духовные44 2). Как раз
в эту сторону и направляется развитие производительных
1) Сознательная личность.
2) Фр. Энгельс. „Философия, политическая экономия и социализм".
(„Анти-Дюринг"). 1918 г. Изд. Петроградского Совета, стр. 259 — 260 — 261.

— 78 —
сил. — „Сама мертвая тенденция нового производства посте¬
пенно уничтожает в самом этом производстве деление на
господ и рабов. Управление предприятием из чисто-челове¬
ческого управления переходит в механически-техническое.
Производственную дисциплину устанавливают не лица, не
окрики, не приказы, а сама логика производственного про¬
цесса“ 1). Машина постепенно отнимает у человека всю чер¬
ную работу и требует от него уже не профессиональной сно¬
ровки, а самых разнообразных знаний, понимания логики
производственного процесса.
Взгляд на историческое развитие разделения труда де¬
лает понятным для рабочего — почему, при раздробленном
состоянии средств и орудий труда, при низкой производи¬
тельности общественного труда, рабы и крепостные крестьяне
не могли думать об освобождении труда и находились вне
умственной жизни, вне культурной, сознательной организации
общества. Этот же взгляд объясняет ему — почему развитие
пролетарской классовой борьбы за социализм — неизбежное
следствие развития производительных сил. В истории труда
он находит ключ к пониманию всей истории общества 2), —
прошлого, настоящего й будущего. — Таким образом проле¬
тариат возвышается до роли „сознательного представителя
бессознательного исторического процесса" 3). — Научное по¬
знание служит орудием общественной деятельности, — классо¬
вой борьбы пролетариата. На практике рабочего движения
он проверяет его правильность.
Капитализм развивается. — Анархическая конкуренция
„всех против всех" сменяется монопольным господством 4)
союзов капиталистов — трестов и синдикатов —над целыми
отраслями промышленности. Производство продуктов на
разных ступенях (добывающая и обрабатывающая промыш¬
ленность) объединяется под одним общим управлением.
Денежный, промышленный и торговый капитал сливаются
воедино в форме финансового капитала, под руководством
банков, берущих на себя непосредственное распределение
капитала между различными отраслями хозяйства. — „Банко¬
вое дело создает несомненно форму общего счетоводства и
распределения средств производства в общественном масштабе" 5).
Дальнейшим шагом по пути превращения средств производ¬
1) А. Гастев. „Новая индустрия". „Вестник Металлиста", № 2.Январь,
1918 г.
2)	Ф. Энгельс. „Людвиг Фейербах".
3) Выражение Маркса.
4) Тресты и синдикаты регулируют производство и сбыт товаров.
5) К. Маркс. „Капитал". Том III. Часть II. Пер. под общ. ред. А. Бог¬
данова, стр. 144

— 79 —
ства в общественную собственность класса капиталистов
является прямой переход средств производства в собствен¬
ность государства, этого „идеального, совокупного капита¬
листа" 1). „Превращение производительных сил в государ¬
ственную собственность не разрешает противоречий капита¬
лизма, но оно заключает в себе формальное средство, воз¬
можность их разрешения" 2). — Переход государственной
власти в руки пролетариата должен неизбежно превратить
производительные силы, ставшие собственностью класса капи¬
талистов, в общественную собственность.
Отсюда видно, что само развитие капитализма создает орга¬
низационную форму будущего общества.
Но в то же время противоречия капиталистического строя
не сглаживаются в ходе этого развития. Наоборот, — они
разрастаются. Капитализм отрывается от своей националь¬
ной основы и переходит на почву мирового хозяйства. Сво¬
бодная конкуренция из-за сбыта товаров уступает место
междугосударственной конкуренции, из-за „сфер приложе¬
ния" капитала. „Кризисы изобилия", вызываемые перепроиз¬
водством товаров, сменяются кризисами, вызываемыми пере¬
накоплением капитала, „перепроизводством" капитала, кото¬
рый не находит более себе „выгодного помещения". Госу¬
дарство перестает быть „ночным сторожем", только охраняю¬
щим частную собственность капиталиста, и принимает на себя
все функции капитала. — Так же как частный капиталист
„управляет" своим частным предприятием, „собирательный,
идеальный капиталист начинает „управлять" — через свои
экономические органы — всем общественным хозяйством, рас¬
пределяя капиталы, сырье, рабочую силу и т. д., устанавливая
качество и количество всех выпускаемых изделий, определяя
высоту заработной платы и т. п. Эта классовая организация
капитала специально приспособлена для междугосударствен¬
ной конкуренции, для борьбы за власть над мировым хозяй¬
ством. Методом конкуренции становится империалистиче¬
ская война.
Во время войны все эти тенденции капиталистического
развития к созданию государственного капитализма разверты¬
ваются в полной мере.
— „Империализм есть надстройка над капитализмом" 3).
Он представляет собой организационное приспособление
аппарата капиталистического хозяйства к все более и более
развивающимся противоречиям внутри капиталистического
1) Определение Энгельса.
2) Ф. Энгельс. „Развитие социализма от утопии к науке", стр. 30.
3) Н. Ленин. См.VIII Съезд Росс. Комм. Партии (б.), стенографический
отчет. 1919 г., стр. 44.

— 80 —способа производства. Воспроизводство классовой противо¬
положности между трудом и капиталом в мировом масштабе —
такова социальная основа империализма.
Развитие капитализма в империалистической форме вызы¬
вает не только задержку в развитии производительных сил,
оно вызывает их организованное, „сознательное", „машин¬
ное" уничтожение, что выражается в войне и хозяйственной
разрухе.
В эпоху промышленного капитализма пролетарий зависит
от частного произвола капиталиста; при империализме класс
капиталистов, организованный в государство, диктует ему свою
волю. Происходит соединение государственной надстройки
и частно-капиталистической организации хозяйства (банки,
тресты и синдикаты). Государственная организация объеди¬
няет в себе и функции политического угнетения и функции
экономической эксплоатации. Она воплощает в себе все про¬
тиворечия капиталистического строя.— Экономический поря¬
док опирается на государственную надстройку. — В этом от¬
ношении империалистическое государство сходно с крепост¬
ническим государством, но при крепостническом строе госу¬
дарственная надстройка поддерживает хозяйственный порядок,
вследствие недостаточного развития производства, здесь же
государственная надстройка поддерживает капиталистический
способ производства, который разлагается вследствие гигант¬
ского роста производительных сил.
Если раньше государственная организация стояла как бы
в стороне от прямой экономической эксплоатации, и рабочий
мог питать иллюзии, что государство стоит „над классами" 1),
то теперь этим иллюзиям, — так же как и реформизму, в
качестве течения внутри рабочего движения, поддерживающему
их, приходит конец. Всякая классовая борьба не только кос¬
венно,, но и прямо становится политической революционной
борьбой, борьбой за власть. Таким образом, кризис капита¬
лизма служит причиной международной социальной рево¬
люции пролетариата. В классовой борьбе пролетариата с
диктатурой финансового капитала рождается диктатура про¬
летариата.
„Теперь подлежит экспроприации уже не рабочий, ведущий
самостоятельное хозяйство, но капиталист, эксплоатирующий
многих рабочих. Эта экспроприация совершается в силу дей¬
ствия имманентных (внутренних) законов самого капиталисти¬
ческого производства, посредством централизации капиталов
1) Этот взгляд особенно ярко изложен К. Реннером, буржуазным социал-
патриотом: „Экономия всего служит предпочтительнее классу капиталистов,
государство всегда — пролетариату (!)" („Марксизм, война и Интернационал",
2 нем. изд., стр. 27).

— 81 —
Рука об руку с этой централизацией или экспроприацией
многих капиталистов немногими всё в больших и больших
размерах развиваются кооперативная форма процесса труда,
сознательное техническое приложение науки, планомерная
эксплоатация земли, превращение орудий труда в такие,
которые могут быть прилагаемы только сообща; благодаря
употреблению всех средств производства, как средств ком¬
бинированного общественного труда, происходит их экономи¬
зирование (сбережение. Г. С.); наконец, совершается вовлече¬
ние всех народов в сеть мирового рынка, и, таким образом,
устанавливается международный характер капиталистического
режима. Вместе с постоянным уменьшением числа капита¬
листов-магнатов, которые узурпируют (захватывают. Г. С.)
и монополизируют (забирают в исключительное свое пользо¬
вание. Г. С.) все выгоды этого преобразовательного процесса,
увеличивается масса нищеты, рабства, вырождения, эксплоа¬
тации, но, с другой стороны, увеличивается также и сопро¬
тивление постоянно возрастающего рабочего класса, вышколен¬
ного, объединенного и организованного механизмом самого капи¬
талистического способа производства... Централизация средств
производства и обобществление труда достигают такой точки,
на которой они становятся несовместимыми с своей капита¬
листической оболочкой. Она разрывается" 1).
Пролетарская диктатура есть государственно-классовая
организация пролетариата, ставящая своею целью уничтоже¬
ние всех видов классового господства и угнетения. В про¬
тивоположность буржуазной, пролетарская государственная
организация основывается на самоуправлении производителей
и, сама по себе, не является самоцелью.
Все господствующие классы смотрели и смотрят на госу¬
дарственную надстройку, как на самоцель. Для всех господ¬
ствующих классов организация классового господства была
опорой и основой их существования. Сообразно этому они
перекраивали и историю человечества. В этой области гос¬
подствующие классы пользовались известной „свободой само¬
определения". Ее они строили „по своему образу и подобию".
Пролетариат совершенно чужд этого рабского преклоне¬
ния перед государством. Он враждебен государственному
фетишизму, потому что отчетливо сознает временную и пре¬
ходящую основу всякой государственной власти: ее обусло¬
вленность разделением общества на классы и классовой
борьбой 2). Государственная власть пролетариата не пресле¬
1) К. Маркс. „Капитал". Том I. Пер. П. Струве, стр. 551.
2) См. подробно: Г. Сафаров. „Буржуазный порядок и коммунистиче¬
ская революция". Г. Сафаров. „Общество и Государство". Печатается
Петербургским отделением Государственного издательства.
О науч. оси- коммунизме.
— 82 —дует никаких других задач, кроме тех, которые выдвинуты
историческим развитием общества. Революционное насилие,
по словам Маркса, играет роль акушерки при рождении новой
общественной формы. Пролетариат получает возможность
действовать на исторической арене, „творить историю" потому,
что разложение капиталистической организации открывает для
него свободу действий, и его классовая самодеятельность обле¬
кается в целесообразную форму. Революция срывает про¬
тиворечивую оболочку с развития производительных сил и
создает условия, необходимые для преобразования классового
общества в сознательную организацию товарищеского сотруд¬
ничества. Пролетарская диктатура и есть сознательная форма
коммунистической революции. С одной стороны, она стремится
к уничтожению всех общественных отношений, имеющих своим
источником эксплоатации) человека человеком; с другой сто¬
роны, она уже заключает в себе зародыш новой обществен¬
ной организации. — Разделение между производительным тру¬
дом и управлением общественными делами уничтожается
с переходом государственной власти в руки пролетариата.
Государственная организация распространяется на все произ¬
водительные классы населения, включая и мелких производите¬
лей. Она сама представляет собою общественную школу умствен¬
ного труда, поскольку пролетарское государство обнимает все
виды производительной деятельности, начиная с физического
труда и кончая научными изысканиями и изобретениями. Чем
шире пролетарская классовая демократия распростирает свои
шупальцы на все отрасли общественной жизни, тем полнее
сочетание всех видов производительной деятельности в одном
лице, — сознательном работнике. Преобразование общества
из капиталистического в коммунистическое предполагает
последовательную и планомерную социализацию всех произ¬
водственных функций, обобществление всех видов производи¬
тельной деятельности. Путем развития производительных сил,
уже в настоящее время требующих политехнически-образованного
рабочего для своего обслуживания, постепенно будет уничто¬
жено общественное разделение труда, пожизненное прикрепле¬
ние определенных групп людей к определенным занятиям.
Но одна социализация средств производства не может
стереть всех следов общественного неравенства: знания и
навыки квалифицированного труда — привилегия образования
и воспитания — первое время еще остаются во владении из¬
бранного меньшинства. Только поднятие культурного уровня
всей производительной массы населения может устранить это
неравенство. С достижением этой ступени роль государствен¬
ной организации сходит на-нет. Она отмирает. В организо¬
ванном коммунистическом обществе все течение общественной

— 83 —
жизни направляется не какой-либо особой властью, стоящей
над обществом, но общественным сознанием.
В обществе, разделенном на части классовой противополож¬
ностью, царит внешняя стихия, слепая экономическая необходи¬
мость, заставляющая работника-производителя работать на соб¬
ственника средств производства для того, чтобы обеспечить себе
существование, и внешнее принуждение, государственное угнете¬
ние, поддерживающее этот порядок. В коммунистическом обще¬
стве все члены его сознательно объединяются в один общий
рабочий, потребительно-производственный союз. Положение
каждого отдельного члена общества непосредственно опреде¬
ляется положением общества в природе, развитием обществен¬
ной производительной силы труда. Интерес к труду совпадает
с личным и общественным интересом, с материальным интере¬
сом и интересом к научному знанию. В этом коренное отли¬
чие коммунистического общества от всякой государственно¬
классовой организации общества, где интерес к труду —
исключительно-материальный и труд —„наказание божие“.
„Царство свободы, — говорит Маркс,—начинается в действи¬
тельности лишь там, где прекращается работа, диктуемая нуж—
дой и внешней целесообразностью; следовательно, по природе
вещей, оно лежит по ту сторону собственно материального про¬
изводства. Как дикарь, чтобы удовлетворять свои потребности,
чтобы сохранять и воспроизводить свою жизнь, должен бороться
с природой, так должен бороться и цивилизованный, и он должен
делать это во всех общественных формах и при всех возможных
способах производства. С его развитием расширяется это цар¬
ство естественной необходимости, потому что его потребности
расширяются; но в то же время расширяются и производитель¬
ные силы, которые служат для их удовлетворения. Свобода
в этой области может заключаться лишь в том, что социализи¬
рованный человек, ассоциированные (объединенные сознатель¬
ной общественной организацией. Г. С.) производителем рацио¬
нально (на основании сознательного расчета. Г. С.) регулируют
этот свой обмен веществ с природой, ставят его под свой
общий контроль, вместо того, чтобы, напротив, он как слепая
сила господствовал над ними; в том, что они совершают его
с наименьшей затратой силы и при условиях, наиболее до¬
стойных и адэкватных (подходящих. Г. С.) их человеческой при¬
роде. Но тем не менее это все же остается царством необ¬
ходимости. По ту сторону его начинается развитие человече¬
ской силы, которое является самоцелью, истинное царство сво¬
боды, которое однако может расцвесть лишь на этом царстве
необходимости как на своем базисе" (основании. С. Г.) *).
1) К. Маркс. „Капитал", т. III, часть II. Пер. под общ. ред. А. Богданова.
1908 г., стр. 349.
6*

— 84 —
Пока машина не освобождает человека от физической
работы, он подчинен естественной необходимости. Он дол¬
жен добывать себе средства жизни в такой же непосредствен¬
ной борьбе за существование, как и животное. Его жизнен¬
ные, материальные потребности порабощают его, порабощают
всю его сознательную умственную деятельность. Только по
мере того, как машины освобождают человека от черной
работы, в качестве физической рабочей силы, человек полу¬
чает возможность свободного умственного развития. Он ста¬
новится сознательной личностью. Но для того, чтобы „раз¬
витие человеческой силы" стало самоцелью, чтобы человек
стал самоцелью, необходимо, чтобы общество, сознательная
общественная организация стала самоцелью.—До сих пор
этого не было: „целью" общественной организации было под¬
держание условий существования и развитие командующего
меньшинства. Удовлетворение общественных потребностей
совершалось бессознательным путем.
Человек по своей природе есть существо общественное.
По словам Макса Адлера, „человек есть социальное существо
не потому, что он живет в обществе, но он может жить
в обществе только потому, что уже непосредственно в своем
самосознании он социален, т.-е. связан духовным (психи¬
ческим) родством со своими ближними. Только поэтому и
становится вообще возможным первоначальное понимание,
этот корень всякой общественности.
Таким образом, социальное (общественная связь Г. С.) не
есть нечто такое, что находится между людьми или над нами,
но то, что находится в них самих, и при этом в каждом
отдельном человеке, так что социальная связь, общественная
организация, как факт, заключается не в понятии, но в каждом
отдельном сознании" 1). — Это значит, что человек живет в
обществе не потому, что путем рассуждений приходит к
убеждению, что необходимо жить в обществе, но потому,
что он не может иначе жить. — Общественная форма созна¬
ния является организующей формой человеческого общежития.
Но эта общественная форма сознания не представляет собою
пустого сосуда, который можно наполнять каким-угодно
содержанием. — „Действие (законосообразная деятельность
людей в общественно-производительном процессе) объясняет
материалисту-диалектику историческое развитие разума обще¬
ственного человека 2). Общественная форма сознания
1) Макс Адлер. „Марксистские Проблемы". Нем. изд. 1913 г., стр. 6. Нужно
заметить, что Адлер, стараясь приспособить марксизм к кантовскому идеа¬
лизму, приукрашивает общественную форму сознания идеалистическими
понятиями. Мы берем только ту его характеристику, которая чужда этого.
2) Н. Бельтов (Г. В. Плеханов). К развитию монистического взгляда на
историю. Издание IV. 1906 г., стр. 201—202.

служит формой человеческой борьбы за существование, формой
трудовой деятельности человека. В своей деятельности ка¬
ждый отдельный человек руководится теми впечатлениями,
которые он получает от внешнего мира, — опытом. Но
опыт, составляющий основу его умственной жизни и созна¬
тельной деятельности, не есть его опыт. — Опыт форми¬
руется из понятий, а понятия — продукт общественного
сотрудничества.
Таким образом, в основе умственной жизни и сознательной
деятельности всех и каждого лежит коллективный опыт.
До сих. пор в обществе господствовал бессознательный
порядок, и, благодаря этому, человек был бессознательно•
общественным существом. С переходом к коммунистической
организации общества, он становится сознательно-обществен¬
ным существом, сознательно-общественной личностью. Лич¬
ный интерес к труду и познанию сливается с общественным
интересом. Сознательное развитие каждого члена общества
в отдельности становится условием общественного развития.
В этом смысле, человек из „орудия для жизни" командую¬
щего меньшинства превращается в самоцель. Общественная
деятельность людей перестает быть игрой слепых сил, нахо¬
дящих только свое механическое, бессильное „отражение" в
сознании (общественные отношения непременно отражаются
в сознании, но складываются независимо от воли людей), но
превращается в сознательную и целесообразную деятельность.
Этим мерилом внутренней целесообразности будет определяться
все поведение людей.
Гегель утверждал, что „свобода есть познанная необходи¬
мость".— Коммунизм будет таким царством свободы. Сознав
свои общественные интересы, люди, без всякого внешнего
принуждения, исключительно в силу внутреннего побуждения,
общественного сознания, будут делать то, что они найдут
полезным для себя и для общества. Общественное сознание
из внешней формы общественного развития станет внутренней,
движущей силой его. — Коммунистическая революция, пред¬
ставляющая сознательное действие пролетарских масс, дает
первоначальный образец этого.
— Но тут является „ученый" буржуа и заявляет: „У
социальной жизни не может быть (!) такого внутреннего
центра деятельности, который самой природой (!!) был бы
уполномочен (!!!) к автономным волеизлияниям (к самостоя¬
тельной деятельности Г. С.), а потому социальная жизнь
„волеизлияния" эти совершает через „соглашения", „договоры",
„установления", „учреждения" и проч. внешние средства,
стоящие не на принципе автономности личных решений
(свободы личного решения, личного выбора С. Г.), но на
— 85 —

— 86 —
более или менее (!) насильственном соглашении 1) с внеш¬
ними условиями, чужими желаниями, стремлениями и намере¬
ниями" 2). В переводе с профессорского языка на общепо¬
нятный, это значит, что сознание общественной солидарности
между людьми никогда не может быть достаточным, для
того чтобы обеспечить „нормальное“ течение общественной
жизни, известный „порядок“, и что, поэтому, этот „порядок"
должен поддерживаться с помощью государственного насилия.
Это немудрое убеждение, что „без палки не обойтись",
коренится исключительно в том, что „ученый" буржуа не
может себе представить общественного порядка без государ¬
ственного насилия, без классового угнетения. — Он говорит
о „внутреннем центре деятельности, который самой природой
был бы уполномочен“ на свободное принятие решений. Но
в данном случае, никаких „полномочий" не требуется, ибо
общественная связь находится не „между людьми", не „над
людьми", а в них самих. Поскольку общественное сознание
в них самих действует, %ап слепая сила, как божественная
власть, они не могут действовать сознательно и целесо¬
образно— в интересах всего общества в целом. Поскольку же
люди освобождаются от гнета внешней необходимости, они
получают свободу выбора, они созрели для того, чтобы дей¬
ствовать без хозяйского приказа и казенной указки.
Всякая государственно-правовая организация классового
господства специально приспособлена к тому, чтобы разобщать
людей, чтобы превращать производительную, эксплоатируе¬
мую массу населения в „человеческую пыль". — „Право,— пишет
тот же Н. Алексеев, — уравновешивает вечную (!) противо¬
положность между личностью и обществом. Каждая правовая
система, отправляясь от этой противоположности, делит (!)
между личностью й обществом все права и создает право
индивидуума, с одной стороны, и право общества,— с другой.
Это основное разделение образует социальный антагонизм
(общественную противоположность Г. С.) и в то же время
создает систему равновесия“ 3).
„Право общества" до сих пор выражало „право" госу¬
дарственной власти охранять общие условия данного способа
производства, основанного на классовой противоположности
(рабов и рабовладельцев, крепостных и крепостников, проле¬
тариев и капиталистов); „Право личности" до сих пор означало
право собственности. Право вообще имело ту „положитель¬
ную сторону" для господствующих классов, что оно охраняло
1) Хорошо „соглашение", напр., между приговоренным к смертной казни
и веревкой, на которой его собираются повесить!
2) Проф. Н. Н. Алексеев. „Введение в изучение права". 1918г. изд., стр. 124.
3) Проф. П. Н. Алексеев. „Введение в изучение права", стр. 155.

— 87 —
условия их господства. Для эксплоатируемых классов оно
имело ту „отрицательную сторону", что подчиняло каждою
члена эксплоатируемого класса в отдельности „велениям"
господствующих классов. Именно в этом — секрет того, что
оно создавало „систему равновесия" — по принципу „разделяй
и властвуй".
Но в такой „системе равновесия" нуждается только клас¬
совое общество. Там, где уничтожается противоположность
между личным, частным присвоением средств производства
и общественной формой трудовой деятельности, уничтожается
и общественная противоположность „между личностью и
обществом", а на деле, между государством и обществом,
между общественной властью, стоящей над обществом, и
обществом, разбитым „на атомы". Таким „атомом", „чело¬
веческой песчинкой" в общественной жизни является отдельная
личность, которой противопоставляется общество, как высшая,
непреоборимая и сверхчеловеческая сила. Именно с этой
„песчинкой"', а не с сознательной личностью и имеет дело
право. — Право действует независимо от того, признается ли
оно отдельными личностями или нет, понимают ли они его
полезность или нет.
В коммунистическом обществе право теряет под собой
почву, ибо общественная жизнь и деятельность каждого
человека в отдельности непосредственно регулируется обще¬
ственным сознанием, сознанием общественной солидарности,
связывающим всех членов общества в одно, единое и нераз¬
дельное, живое целое.
Но человек — не машина и не простой „винтик", придаток
общественного механизма. И в природе, и в обществе он
стремится стать самоцелью. Между тем, природа „не знает"
никаких целей. Естественный порядок заключается в чисто¬
механическом сцеплении причин и следствий. Человек же
ставит себе задачи, подыскивая средства для их разрешения,
и, таким образом, постоянно вносит нечто новое в естествен¬
ный порядок, установленный всеобщей причинной зависи¬
мостью. С другой стороны, общественная жизнь людей так
или иначе обусловлена окружающей естественной средой.
Стремление людей к полному свободному самоопределению
до сих пор наталкивалось на естественные препятствия, и,
поэтому, было неизбежно насильственное подчинение бесчис¬
ленного множества хотений отдельных людей одной напра¬
вляющей воле — в интересах сохранения общества.
Спрашивается: во-первых, каким образом возможно согла¬
совать те задачи, которые ставит себе человек, с чисто¬
механическим сцеплением причин и следствий в природе, —
как согласовать „царство свободы" с „царством естественной

— 88 —
необходимости"; во-вторь1х, каким образом возможно согла¬
совать бесчисленное множество хотений отдельных людей с
сознательной общественной волей, — как общественная орга¬
низация может стать „царством свободы“?
Все буржуазные идеологи поголовно настаивают на
существовании противоположности между миром естественных,
причинно-обусловленных явлений и миром „свободных" чело¬
веческих действий, между природой и человеком.
„Существуют двоякого рода правила, — говорят они,—
такие, которые выражают причинную связь явлений, и такие,
которые должны быть осуществлены человеком, его мыслью
и деяниями, правила существования и правила долженство¬
вания" 1). Природа устами естественно-научного знания
нам говорит только о том, что есть, но не о том, что должно
быть. Утверждая это, они противопоставляют целесообразный
характер человеческой деятельности причинному пониманию
действительности.
Разберем, прежде всего, этот взгляд, распространяемый
на ссе ступени развития человеческой деятельности.
Так ли это, на самом деле?— Конечно, нет! В отличие
от животного, „человек, прежде чем слепить ячейку из воска,
уже построил ее в голове".
Следовательно, он связывает причинной зависимостью свои
действия с внешними условиями не только в прошлом, но и
в настоящем и будущем. Он „направляет прошлый опыт на
опыт настоящий". Условием успешной деятельности служит
познание причинной зависимости между целью ее и сред¬
ствами, с помощью которых осуществляется эта цель.
„Такое же значение, какое в природе имеет принцип:
„нет изменения без причины", здесь имеет убеждение: „нет
действия без цели"; ибо эта цель есть не что иное, как за¬
печатленная в переживаниях, более или менее осознанная
причинная обусловленность всякого действия" 2). — Принцип
целесообразности означает перевод принципа причинности на
язык человеческих действий. Поскольку научное знание рас¬
крывает перед человеком причинную связь явлений, оно
является задачей, целью человеческой деятельности, оно —
целесообразно. С практической точки зрения, „наука есть
правило успешного действия". Но таково ее не теорети¬
ческое значение, а практическое, прикладное. Теоретическое
познание — объективное. Оно направлено исключительно на
познание причинной зависимости явлений и, на-ряду с дру¬
гими явлениями, рассматривает человеческие поступки с точки
1) Г. Е л л и н е к. „Общее учение о государстве". 1903 г., изд. С.-П.Б., стр. 11
2)	Макс Адлер. Марксистские проблемы, стр. 198—199

— 89 —
зрения их причинной обусловленности, совершенно устраняя
из них произвольное вмешательство сознательной воли. Цель
определяет человеческие поступки только в сознательной чело¬
веческой деятельности, а не в мире естественной необходи¬
мости. Природе нет никакого дела до того, что мы хотим,
она считается только с тем, что мы можем. Но человек
действует только потому, что он хочет действовать, ставит
себе известную цель и стремится осуществить ее. — „Моти¬
вация (объяснение действий сознательными побуждениями —
мотивами Г. С.) есть причинная зависимость, рассматриваемая
изнутри" 1). Объяснение действий сознательными побужде¬
ниями есть практическое объяснение их, необходимое для
действующего лица,— для того, чтобы побудить человека к
тому или иному действию.— „Над будущими поступками
господствует только воля, и потому управляющая ими зако¬
номерность есть целесообразность. Воля же есть не что иное,
как представление о действии, которое еще не совершилось
и, следовательно, еще не стало причинно-необходимым" 2).—
Макс Адлер вполне правильно называет целесообразность
субъективно - понимаемой причинностью. — Когда я, например,
сбиваю палкой яблоки с яблони, они падают не потому, что
я так хочу, а потому, что я сбиваю их палкой. Но я сбиваю
их палкой потому, что я хочу собрать яблоки.
Если целесообразность есть необходимая субъективная
форма человеческой деятельности, то одновременно это есть
и субъективная форма взаимного понимания. Причинное пони¬
мание действительности является объективной формой, объек¬
тивной предпосылкой взаимного понимания людей; целесо¬
образность — субъективной предпосылкой, обусловливающей
общественное сотрудничество людей. — Общая цель подчиняет
себе стремления отдельных людей. То обстоятельство, что
человек дает сознательное — целесообразное выражение всем
своим стремлениям, указывает на общественную форму прак¬
тической деятельности человека. В теоретической области—
общественная форма сознания — в качестве обобщающей спо¬
собности мышления — организует процесс мышления, группи¬
рует мысли; в практической области, в качестве „принципа це¬
лесообразности", она организует процесс практической деятель¬
ности людей, группирует человеческие действия,— поступки.
Таким образом, между причинным пониманием действи¬
тельности и целесообразным характером человеческой дея¬
тельности нет противоположности. Напротив того, именно
1) А. Шопенгауэр. „О четверояком корне закона достаточного осно¬
вания".
2)	Макс Адлер. „Марксистские проблемы", стр. 192.

— 90 —
благодаря тому, что человек делает причинное понимание
действительности орудием своей деятельности, он становится
„самоцелью", достигает желательных ему результатов.
По мере того, как с помощью машин человек освобо¬
ждается от „естественной зависимости", перестает быть фи¬
зической рабочей силой, рабочим животным, единственным
принципом человеческой деятельности становится принцип
и,елесообразности. Умственная деятельность человека осво¬
бождается от материальных забот повседневной борьбы за
существование, от власти слепой общественной необходимости,
и все поступки человека получают разумное обоснование,
рационализируются 1).— Господство слепых сил в обществен¬
ной жизни объясняет „неразумность" общественной жизни,
постоянное столкновение противоположных стремлений, про¬
тиворечие между идеалами и действительностью, „противо¬
положность между человеком и природой". — В коммунисти¬
ческом же обществе, где научное познание становится необхо¬
димым и достаточным основанием для всей практической и
теоретической деятельности человека, разум из простой над¬
стройки над общественной жизнью превращается во „вну¬
тренний центр деятельности" всех вместе и каждого в отдель¬
ности.
Гейнцен, в споре с Марксом, с презрением отзывался
об „идеале, который будет сфабрикован лишь впоследствии
машинами" 2).
Буржуазные идеологи и по сию пору недалеко ушли
вперед от этого тупоумного мещанина. — „Царство свободы",
действительно, „фабрикуется машинами" потому, что только
снимая с себя тяжесть животной борьбы за существование,
человек становится разумным существом в полном смысле
этого слова.
Но к этому следует добавить еще другое — Коммунистиче¬
ское общество будет жить не интересами борьбы внутри
общества. — Эта борьба отойдет в прошлое. — Оно будет
жить интересами сознательной общественной борьбы за су¬
ществование, а так как основой этой борьбы будет научно¬
организованная техника, то понятно, что оно будет жить
интересами научного познания. Интересы этого рода не мо¬
гут быть предметом внутри-общественной борьбы. — „Прак¬
тикой должен доказать человек силу своего мышления" 3).—
„Каждое настоящее естественно-научное понятие оказывается
действительно плодотворным лишь постольку, поскольку оно
1) По-латински ratio — рацио — разум.
2) См. Н. Бельтов. „К развитию монистического взгляда на историю",
стр. 213.
3)	К. Маркс —в тезисах о Фейербахе.

— 91 —
указывает путь к новым, неизвестным до того, областям
фактов" 1). На фактах проверяется научное знание. На
опыте будут проверяться все „логические построения" и в
будущем обществе. „Диалектика общественного развития"
перейдет в диалектику познания. Общество будет разви¬
ваться не в процессе развития общественных противоречий,
не в процессе бессознательной борьбы внутри общества, но
в процессе приобретения новых средств и методов познания.
Оно будет ставить себе научные задачи. Оно же будет
изыскивать и средства для их разрешения. Научная работа
будет процессом сознательного товарищеского сотрудничества.
Коммунизм не дает человечеству абсолютного знания, ибо
научное познание не имеет границ, ибо все существующее
существует в силу движения, а движение, — развитие не мо¬
жет остановиться. Но он даст человечеству нечто бòльшее,
чем сверхъестественную власть,—он откроет ему бесконечный
путь к познанию и даст ему возможность стать сознательным
творцом окружающих его условий.
8.	Теория диалектического материализма.
„Генетическое понимание2) природы и истории,— заявляет
один из выдающихся новокантианцев марксистского толка 3),
Макс Адлер, — есть только перенесение диалектической при¬
роды мыслительного процесса на предметы самого мышления,
т.-е. — идея развития заключается в выступающей на
известной ступени умственного развития — идейной необходи¬
мости (der gedankliche Zwang) рассматривать связь внешних
процессов развития с точки зрения тех изменений, которые
происходят во внутренней связи мышления" 4).
Проще говоря, взгляд на действительность как на единое
связное целое, находящееся в непрерывном процессе развития,
вытекает из того, что — на определенной ступени умственного
развития — мы начинаем изображать процесс развития в при¬
роде и истории „по образу и подобию" процесса мышления,
в котором все понятия приобретают условное значение, ста¬
новятся текучими и непрерывно развиваются, наполняясь все
более и более богатым содержанием.
Макс Адлер полагает, что в этом случае наш разум вы¬
ступает законодателем природы и истории, и совершенно не
задается вопросом: откуда и каким образом появляется эта
1) Э. Кассирер. „Познание и действительность”, стр. 291.
2)	Понимание природы и истории с точки зрения их развития.
3) Он пытается соединить идеалистическую философию Канта с научной
теорией Маркса.
4)	Макс Адлер. „Марксистские проблемы”. Нем. изд. 1913 г., стр. 45.

„идейная необходимость", эта умственная потребность, и по•
чему в действительности, а не только в собственном вообра¬
жении, мы находим удовлетворение этой потребности!? 1).
Он признает, что потребность объяснять все с точки зре¬
ния развития возникает на известной ступени умственного
развития.
Чем же отличается эта ступень развития от других сту¬
пеней его?
Ответить на этот вопрос совсем нетрудно.
В материальной технике в это время совершается пере¬
ход от обработки „вещей",— неизменных предметов с опре¬
деленными свойствами к разным формам превращения энергии
(тепловой и электрической в механическую, механической и
электрической в тепловую, электрической в световую и т. д.),
переход от ремесла и ручной обработки к машинному спо¬
собу производства, основанному на данных точного естество¬
знания.
Как остроумно замечает Лестер Уорд, „всякая машина,
в сущности, есть не что иное, как прием для приведения
в равновесие тех сил, которые она утилизирует (использует).
Машина задерживает естественное течение сил и, по крайней
мере, временно и теоретически, приводит их в равновесие.
Другими словами, естественная энергия накопляется в ма¬
шине. В сущности, это единый всеобщий принцип, который
кладется в основание всякого механизма. В результате его
получается огромное увеличение продукта естественной энер¬
гии. Машины, конечно, представляют продукт разумных
усилий человека; но тот же принцип мы наблюдаем и в чисто¬
генетических (возникших путем развития Г. C.) механизмах
(живых существах Г. С'), созданных естественной эволюцией
(естественным развитием). В частности, тот же принцип
лежит и в основании социальной организации. — Человек
в обществе совершает больше, чем вне общества. Органи¬
зованные группы людей могут сделать больше, чем те же
люди, когда они не соединены общей организацией" 2). В са¬
мом деле, любой из существующих в природе организмов
представляет собою известный механизм, приспособленный,
в той или иной мере, к усвоению, к потреблению вещества,
„данного" природой.— „Организм (или известный животный
вид) тем более прогрессивен, чем большим количеством сво¬
бодной энергии, приспособленной к его специальным потребно¬
стям, он пользуется. Это количество зависит и от природы
самой энергии (тепловая, световая, химическая Г. С.) и от
1)	Ибо разум „предполагает", а опыт „располагает"!
2) Лестер Уорд. „Очерки социологии", стр. 141 — 142.

— 93 —
сложения организма, являющегося более или менее способ¬
ным употреблять энергию для своих целей. Так, известные
организмы более способны, чем другие, превращать при по¬
мощи своих мускулов, потенциальную (скрытую Г. С.) хими¬
ческую энергию (накопляемую при питании Г. С.) в дей¬
ствующую механическую силу; их поэтому и следует разме¬
стить выше в лестнице прогресса" 1).
Таким образом, принцип всякой организации и всякого
развития есть принцип экономии силы: необходимо затрачи¬
вать наименьшее количество силы для получения наиболь¬
ших результатов.
Открывая превращение одних форм энергии в другие и
открывая, тем самым, принцип веяного механизма, человек
получает осязательное, чуждое какой-либо таинственной,
„сверхъестественной" оболочки, представление о зависимости
между причиной и следствием. Принцип причинности рас¬
пространяется уже не только на область взаимодействия суще¬
ствующих вещей, но и на область изменения всех вещей
вообще. Каждая „вещь* — будь то камень, животное, чело¬
век— имеет определенное внутреннее строение. Научное по¬
знание объясняет это внутреннее строение предшествующим
развитием, рядом предшествующих последовательных изме¬
нений. Вся природа (включая и человеческое общество)
рассматривается как единый развивающийся механизм.
Отсюда видно, что дело идет вовсе не о „перенесении
диалектической природы процесса мышления на предметы
самого мышления", как думает Макс Адлер, но о перенесении
„диалектической природы" трудовой деятельности человека
на „предметы мышления", — на понятия. Этим, а ничем дру¬
гим, объясняется и то обстоятельство, что наш взгляд на
природу и историю с точки зрения развития мы можем про¬
верять на опыте, прокладывая — с помощью его — путь к но¬
вым областям фактов.
„Всё течет, всё изменяется", но между всеми изменениями
существует необходимая связь, в силу которой ни одно из из¬
менений нам не кажется случайным или произвольным.
Несмотря на всеобщую изменяемость в природе и истории,
нечто остается постоянным при всех изменениях, и именно
к этой постоянной основе мы и относим все изменения.
С другой стороны, всё существующее существует в силу
движения.
Таким образом, мы встречаем движущую силу противо¬
речия в основе всего существующего.— Абсолютный, без¬
1) Вильг. Оствальд. „Энергетика общих законов прогресса". „Новые
идеи в социологии". Сборник № 3. 1914 г., стр. 19.

— 94 —
условный покой, абсолютная, безусловная неподвижность
так же невозможны, как и абсолютное движение, безусловная
изменяемость. Для того, чтобы вывести любое физическое
тело из состояния покоя, привести его в движение 1), необхо¬
димо преодолеть определенное материальное сопротивление,
затратить известное усилие. — „Создать работу из ничего не¬
возможно".— Известные силы поддерживают равновесие, опре¬
деленное состояние каждого объекта 2), независимо от того,
относится ли он к миру неорганической или органической
природы, или к миру человеческих отношений. Они обусло¬
вливают его данное состояние и оказывают сопротивление
при всяком изменении. Всякое изменение сопряжено со столк¬
новениями сил, поддерживающих данное состояние объекта,
с силами, нарушающими это состояние равновесия. В про¬
цессе развития это столкновение происходив в виде столкно¬
вения между данной, уже достигнутой и пережившей себя фор¬
мой развития и силами развития, разрушающими данную
форму и вызывающими к жизни новую. — „Изменения бы¬
тия,—по словам Гегеля, — состоят не только в том, что одно
количество переходит в другое количество, но также и
в том, что качество переходит в количество, и наоборот;
каждый из переходов этого последнего рода составляет
перерыв постепенности и дает явлению новый вид, каче¬
ственно отличный от прежнего. Так, вода при охлажде¬
нии твердеет не постепенно, а сразу; уже охладившись до
точки замерзания, она остается жидкостью, если только со¬
храняет спокойное состояние, и тогда достаточно малейшего
толчка, чтобы она вдруг сделалась твердой" 3).
Количественные изменения ведут к качественным. Из¬
вестная форма, постепенно наполняясь новым содержанием,
поглощается им и заменяется новой формой. Однако, этот
переход от покоя к движению, от устойчивого равновесия
к внезапному развитию, диалектический „переход количества
в качество" не составляет исключения из области причинной
зависимости явлений. Наоборот, этим определяется всякий
переход от причины к следствию: материальные изменения —
„переход количества в качество" — служат промежуточным,
посредствующим звеном между причиной и следствием.
Если мы возьмем два тела — одинаково-теплых, теплота не
1) Так же, как и для того, чтобы ускорить движение тела или изменить
направление его движения.
2) Предмет,—любой предмет, взятый обособленно от других, как особый
предмет познания.
3) Гегель. „Наука логики". По-нем. 1-е изд. Ч. I, кн. I, стр. 313—314,
Цит. по Н. Бельтову. .К развитию монистического взгляда на историю",
стр. 65.

— 95 —
будет переходить от одного тела к другому. Если же
мы заменим одно из них более холодным, теплота начнет
переходить от теплого к холодному до тех пор, пока оба
они не станут' одинаково-теплыми или холодными. Качествен¬
ное различие служит основой происходящего изменения. При
переходе энергии, при передаче движения от одного предмета
к другому, известное количество энергии теряется или, как
говорят, „рассеивается", уходя на самый переход, на пре¬
одоление сопротивления"). Поэтому, причина никогда не
может быть равна следствию, и переход от причины к след¬
ствию есть качественное изменение, возникновение чего-то
нового. — „Все явления природы состоят в превращении сво¬
бодной энергии в энергию связанную, которая затем остается
в статическом (неизменном Г. С.) состоянии и уже более
неспособна к дальнейшему изменению (разумеется: сама по
себе Г. С.), что равносильно утрате энергии" 2).
Используя для своих целей силы природы, мы не можем
ограничиться простым описанием явлений, повторяющихся
при определенных условиях. — „Закон (представляющий такое
описание повторяющихся явлений Г. С.) излагает, как воз¬
никает явление, а причина объясняет, почему оно возникает
именно так" 3). Именно принцип причинности приводит нас
к познанию действительности.
Из сказанного следует, что „внутреннее развитие понятий"
отражает внутреннее развитие действительности во всем ее
многообразии.
Диалектическая точка зрения, заключающаяся в требо¬
вании рассматривать все с точки зрения развития, — нако¬
пления и роста материальных, качественных изменений, осно¬
вывается на причинном понимании действительности, на
объективном способе познания. Диалектическая точка зрения,
впервые высказанная столпом „абсолютного идеализма"
Гегелем, сама по себе не может не быть материалистиче¬
ской.— Идеалисты разных школ всегда пытались доказать,
что все новое, качественно-различное в „механическое сце¬
пление причин и следствий" вносится духовной силой,
„жизненным порывом" 4), идеей. — Тем самым они отрицали
возможность внутреннего развития действительности, в силу
своих собственных законов развития, вследствие накопления
и роста материальных изменений, и приписывали разуму,
1) Вывод из принципа Карно-Клаузиуса. См. выше.
2) В. Оствальд. „Энергетика общих законов прогресса".
3) Ксенополь. „Теория истории". Франц. изд. 1998 г., стр. 38.
4) Учение А. Бергсона о том, что развитие живых существ подчиняется
„жизненному порыву".

— 96 —
оторванному от своего „человеческого" фундамента, роль
сверхъестественного законодателя природы и истории 1).
В противоположность идеализму, диалектический мате¬
риализм стоит на точке зрения развития самой действитель¬
ности,— „материи", — на той же точке зрения, что и совре¬
менное естествознание. Теория образования миров во все¬
ленной (космология), теория геологических формаций (зем¬
ных наслоений), теория развития живой клетки и животных
видов и материалистическое понимание истории суть звенья
одной и той же цепи научного развития.— Диалектический
материализм, исходя из этих завоеваний науки, строит науч¬
ное мировоззрение, объединяя все отдельные и связанные ме¬
жду собой исторической преемственностью — процессы в один
единый процесс развития материи: от простейшего химиче¬
ского элемента и до организованного коммунистического
общежития людей.
Идеализм не может усвоить идею развития потому, что
он отделяет движение от материи, противопоставляя дви¬
жение, как самопроизвольное, „самозаконное" 2) действие,
материи, как пассивной массе, готовой ко всем изменениям.
С точки же зрения диалектического материализма, все изме¬
нения, которые происходят в каком-нибудь объекте, обусловли¬
ваются его материальной природой, его внутренним строением.
Принцип причинности есть приложение принципа тожде¬
ства к изменениям во времени. Теоретическая механика
представляет перемещение тел в пространстве, как совершаю¬
щееся без всяких изменений. Тело меняет только свое поло¬
жение в пространстве, но не меняет ни одного из своих
свойств. Здесь зависимость от времени, которое является
формой изменения всех вещей, и которое,— по выражению
А. Бергсона,— „въедается в вещи", как будто совсем уничто¬
жается, но это достигается только путем отвлечения от дей¬
ствительности. Возможность такого отвлечения объясняется
тем, что законы механики — наиболее общие законы: им под¬
чинено движение материи на всех ступенях развития; в оди¬
наковой степени им подчинены и неорганические тела и
организованные существа. Всякое развитие находится в пря¬
мой зависимости от течения времени. — Существуют особые
законы развития неорганической „мертвой" природы, особые
законы развития животных видов, особые законы развития
человеческого общества. — Чем выше мы поднимаемся
по лестнице развития, тем более ускоренным, а значит
и более связанным с „течением времени", стано-
1) Взгляд Канта.
2)	Совершающееся по своим собственным Законам.

— 97 —
вится развитие материи. Развитие неорганической природы
распространяется почти на необозримый период времени.
Развитие органической природы носит уже более конкрет¬
ный характер, но не может быть точно исчислено в едини¬
цах времени. Развитие человеческого общества позволяет
уже вполне точно установить известные периоды развития. —
Чем совершеннее — в смысле экономии силы — „механизм",
созданный предшествующим развитием, тем быстрее происхо¬
дит в нем накопление изменений, тем более он изменчив.
Между объектом развития, существующим более или менее
обособленно от окружающего (это может быть химическое
соединение, первичное живое существо — амёба, обезьяна или
человек) и окружающей средой имеется известная связь,
определяющая форму развития данного объекта. В мире
мертвой природы эта связь проявляется в форме физико¬
химических процессов: внешние условия также непосред¬
ственно отражаются на объекте, как выпуклая фигура отпе¬
чатывается на мягком воске, или как луч света преломляется,
проходя сквозь прозрачное тело, например, хрустальную
призму. В мире живых существ место этого „преломления“
внешних условий в неорганизованной материи занимает при¬
способление организованной материи к внешним условиям
через посредство тех или иных органов. Развитие органов
живого существа выражает процесс его приспособления
к внешним условиям. Что касается человеческого обще¬
жития, то в нем такими „производительными органами обще¬
ственного человека" служат средства и методы труда, искус¬
ственные орудия, на которые человек переносит свое при¬
способление к окружающей среде.
Связь между объектом развития — на всех ступенях раз¬
вития материи — и слепшими условиями определяет весь ход
развития и дает возможность познать закономерную форму
его, закон развития.
Однако между развитием природы (органической и не¬
органической) и развитием человеческого общества суще¬
ствует коренное различие: „в природе действуют одна на
другую лишь слепые, бессознательные силы, и общие законы
проявляются лишь путем взаимодействия таких сил. Наобо¬
рот, в истории общества действуют люди, одаренные созна¬
нием, движимые убеждением или страстью, ставящие себе
определенные цели". — Если возможно представить в виде
механического сцепления причин и следствий развитие бес¬
сознательных существ, то можно ли ввести в рамки законов
развития произвольные действия людей?—Не затрудняясь
ответом, буржуазные профессора сразу же делают вывод:
„повторяемость одних и тех же фазисов (ступеней) развития
О науч. осн. коммунизма.	7

— 98 —
в жизни организмов непосредственно связана с недостаточной
приспособляемостью организмов к изменениям внешней среды...
Что же касается общественных форм жизни человечества, то
их можно считать настолько изменчивыми и многообразными,
что никаких определенных границ для их изменчивости ука¬
зать нельзя. Эта чрезвычайная пластичность (гибкость. Г. С.)
общественных форм жизни, приспособляемость их к условиям
естественной и социальной среды и делает невозможною
повторяемость одних и тех же фазисов (ступеней) развития
в истории различных человеческих обществ" 1). Кроме того,
„человеческое общество противоположно организму в самом
важном — в то время, как в организме интересы целого
являются решающими, а интересы частей не имеют само¬
стоятельного значения, в человеческом обществе интересы
составных частей — особей — являются решающими, а инте¬
ресы целого не имеют самостоятельного значения. Объясняется
это очень просто: человек обладает столь развитой нервной
системой, что никак не может превратиться в простой орган
какого-то высшего единства, но сам по себе образует это
высшее единство и сам является верховной целью... Центром
жизни человеческого общества является отдельная личность,
в интересах которой существует весь общественный союз, в
то время, как в обществах муравьев или пчел мы видим
обратное — не целое подчиняется интересам особи, а особь
действует в интересах целого, поглощается этим последним" 2).
Разберемся в этом „самоновейшем" доводе против мони¬
стического 3) взгляда на историю.
Прежде всего, приспособляемость человека к окружающей
среде зависит не от чувств, мыслей и желаний человека, а
от запаса искусственных орудий, находящихся в его распо¬
ряжении и обеспечивающих ему известные условия существо¬
вания. Запас же искусственных орудий — отнюдь не является
произвольной величиной: так же, как степень развития есте¬
ственных, прирожденных орудий животного, — его органов,
определяется их предшествующим развитием, определяется
и степень развития „производительных органов обществен¬
ного человека". С другой стороны, по отношению к внеш¬
ней среде, в процессе своего приспособления к ней, чело¬
век никогда не выступает как отдельная, обособленная от
общества личность. — Свое „Введение к Критике Полити¬
ческой Экономии" К. Маркс начинает так: „Предмет настоя¬
щей работы составляет, прежде, всего, материальное произ-
1) М. Туган-Барановский. Подчиняется ли история общества зако¬
нам развития? „Новые идеи в экономике". Сб. № 5, стр. 115 —116 — 117.
2)	Туган-Барановский. Там же, стр. 113—112.
3)	Рассматривающего все явления с точки зрения единого закона развития.

— 99 —
водство. В обществе производящие индивидуумы — следо¬
вательно, общественно-обусловленное производство индивиду¬
умов есть, естественно, исходный пункт. Значит, если идет
речь о производстве, то всегда речь идет о производстве на
определенной ступени общественного развития, о производстве
общественных индивидуумов". И далее Маркс подвергает
уничтожающей критике популярную среди буржуазных эко¬
номистов сказку о Робинзоне, производящем вне всякой
общественной организации.
Искусственные орудия — суть производительные органы не
отдельного, оторванного от общественного целого, человека,
но общественного человека, добывающего себе средства к су¬
ществованию через посредство общественной организации.—
„Отношения производства в их совокупности образуют то,
что называется общественными отношениями, обществом, и
при том обществом, находящимся на определенной истори¬
ческой ступени развития, — обществом с определенным харак¬
тером" 1).
Более тонко, чем Туган-Барановский, обходит — с помощью
якобы марксистских доводов— вопрос о внутренних законах
общественной борьбы за существование Макс Адлер. Он при¬
знает, что сознание является общественной формой, напра¬
вляющей всю человеческую деятельность. Так как все, что
побуждает человека к деятельности, должно пройти через его
сознание, то причинно-обусловленная деятельность человека
принимает форму целесообразной деятельности. Это выте¬
кает, как выражается Макс Адлер, из „формально-психиче¬
ской" природы общественной жизни, а правильнее сказать,
из обусловленности всей деятельности человека общественной
формой сознания. Но из того, что условия общественной
жизни отражаются в человеческой голове, он вдруг делает
неожиданный вывод, что вообще общественная жизнь „стоит
на голове". — „Идея, как направляющий элемент причинной
связи в области общественной жизни, конечно, — движущая
сила исторического развития. С ней должны слиться все
другие силы, чтобы вообще стать социальными силами — про¬
изводительная сила природы так же, как и людей. Однако,
если идея—движущая сила, то она не может быть машиной
социальной жизни". Такой „машиной" являются экономиче¬
ские отношения. — „Экономические отношения устанавливают
только поле деятельности идеального". Преобразующая роль
в общественной жизни принадлежит идеям" 2). — Этот, под¬
новленный марксистскими доводами, идеалистический взгляд
1) К. Маркс. „Наемный труд и капитал".
2) Макс Адлер. „Марксистские проблемы*, стр. 14 — 15.
7*

— 100 —
сам по себе далеко не нов. — „Идеи двигают миром“, „исто¬
рическое развитие есть результат постепенного воплощения
идей“ и т. д. и т. п., — все это защищалось и Кантом, и
Фихте, и Шеллингом. Маркс и Энгельс нанесли ряд сокру¬
шающих ударов этому идеалистическому предрассудку, по¬
коящемуся на непонимании механизма общественной жизни,
на непонимании того, что „идеальное есть только переведен¬
ное на язык мышления материальное“ 1), что сознание слу¬
жит промежуточным, посредствующим звеном в общественной
борьбе за существование, но ни в коем случае не составляет
ее фундамента. Следуя обычному идеалистическому методу
понимания действительности, Макс Адлер отделяет движение
от материи, — историческое развитие общества от произво¬
дительных органов общественного человека —и противопо¬
ставляет движение — „идею“ — материи — „машине обще¬
ственной жизни“.
Если даже предположить 2), что „идея“, „творческая спо¬
собность мысли“ заключается, главным образом, в способно¬
сти „делать орудия“, то и тогда — „в историческом процессе
развития производительных сил способность человека к „де¬
ланию орудий“ приходится рассматривать прежде всего, как
величину постоянную, а окружающие внешние условия упо¬
требления в дело этой способности, как величину постоянно
изменяющуюся“ 3). В доказательство этого Г. В. Плеханов,
с полным правом, ссылается на свидетельство языковеда Ла¬
заря Гейгера.— „Мы должны остерегаться, — говорит Л. Гей¬
гер,— приписывать размышлению слишком большое участие
в происхождении орудий. Открытие первых, в высшей сте¬
пени важных, орудий произошло, конечно, случайно, как и
многие великие открытия новейшего времени. Они были,
конечно, скорее найдены, чем изобретены. К этому взгляду я
пришел в особенности в силу того обстоятельства, что на¬
звания орудий никогда не производятся от их обработки,
что они никогда не имеют генетического характера (т.-е. не
выводятся из их строения, формы. Г. С.), а происходят от
того употребления, которое дается орудиям. Так, в немец¬
ком языке Scheere [Шэрэ] (ножницы), Säge [Зэгэ] (пила),
Hacke [Хакэ] (кирка) суть предметы, обрезывающие (scheeren)
[шэрэн], пилящие (sägen) [зэген], рубящие (hacken) [хакэн].
Этот закон языка должен тем более обращать на себя вни¬
мание, что названия приспособлений, которые не предста¬
вляют из себя орудий, образуются генетическим, пассивным
1) К. М а р к с.
2) С чем не согласится ни один идеалист!
3) Н. Бельтов (Г. В. Плеханов). „К развитию монистического взгляда на
историю“, стр. 114,

— 101 —путем от того материала или той работы, из которой или
благодаря которой они возникают. Например, мех, как вме¬
стилище для вина, во многих языках первоначально обозна¬
чает содранную с животного шкуру: немецкому Schlauch
(Шляух) соответствует английское Slough (слоуг) — змеиная
шкура; греческое ascös (аскос) одновременно — мех, в смысле
вместилища, и звериная шкура. Тут, стало быть, язык вполне
явственно показывает нам, как и из чего приготовлено при¬
способление, именуемое мехом. Не то по отношению к ору¬
диям; и они первоначально, если основываться на языке, не
были вовсе изготовлены: так, первым ножем мог явиться
случайно найденный и, я бы сказал, играючи пущенный в
дело, заостренный камень“ 1).
Поставим теперь себе вопрос: что определяет закономер¬
ность общественной жизни и общественного развития? После
сказанного ясно, что таким определяющим моментом в обще¬
ственной жизни людей является общественно-организованная
материальная, трудовая деятельность людей. Общественная
форма сознания служит организующей формой человеческого
общежития, формой трудовой деятельности общественного
человека. Она направлена не на „внутреннее самосозерца¬
ние“, как это хотят изобразить идеалисты, но на практиче¬
скую, материальную деятельность. — Сознание пробуждается
в человеке под влиянием употребления искусственных ору¬
дий; общественная форма сознания вырастает и развивается
на почве общественного сотрудничества, — вследствие разви¬
тия производительных сил. Развитие производительных сил
приводит к устранению „произвольного“, — неорганизован¬
ного приспособления общественного человека к внешней
среде и, с этого момента, общественное развитие приобре¬
тает сознательно-планомерный, сознательно-закономерный ха¬
рактер.
В животном мире диалектическое развитие проявляется в
процессе естественного подбора, переживания наиболее при¬
способленных. Неприспособленные животные виды и органы
животных отмирают.
В человеческом обществе диалектическое развитие совер¬
шается путем накопления общественных противоречий и
революцинного преобразования форм общественной жизни.
Носителями 2) этого развития являются общественные классы.—
„Социальный процесс, являющийся в своем целом предметом
1) Л. Гейгер. „Первобытная история человечества в свете языка“. По-
немецки. — В сборнике: „К истории развития человечества“ 1878 г.— Таковы
же выводы и Людвига Нуарэ в его книге о „происхождении языка“.
2)	Но не „сознательными представителями“. Таким может быть признан
только пролетариат, ведущий общество к уничтожению классов;

— 102 —
социологии (науки о законах общественного развития Г. С.),
по словам Смолла, есть „беспрерывное образование групп
вокруг определенных интересов и беспрерывное проявление
взаимодействия между этими группами 1)“. Классы составляют
тот простейший элемент,, на которые „разлагается" обще¬
ственная жизнь. Но, — как правильно замечает С. Солнцев,—
если методологически 2) невозможно понять общественную
жизнь в ее целому без изучения социальных классов, то не¬
обходимо заключить, что методологически невозможно понять
и общественно-хозяйственную жизнь вне анализа общественных
классов. Такой же вывод одинаково приложим и к области
права, государства, этики, (нравственности Г. С) и т. д." 3).
Классы представляют группировку людей на почве обществен¬
ных отношений производства, производственных отношений.
Отсюда — прямой вывод: научная социология может стоять
только на точке зрения материалистического понимания
истории. — Материалистическое понимание истории в области
общественных наук имеет то же значение, что теория развития
Дарвина и Ламарка в области естествознания.
Но „диалектика есть также постоянное превращение
мысли в действие 4).— „Человек не только изменяет формы
вещества, данного природой; он воплощает также в этом
веществе свою сознательную цель, которая, как закон, опре¬
деляет его способ действия и которой он должен подчинять
свою волю" 5). Именно благодаря этому постоянному превра¬
щению мысли в действие создается необходимая связь между
опытом и действительностью, между нашим мышлением и
внешним миром, между построением понятий (с помощью
абстракции) и реальными отношениями. Эта необходимая
связь находит свое выражение в причинном понимании
действительности. Механическая связь причин и следствий
служит сознательной формой человеческой деятельности. На
опыте человек проверяет свои понятия, проверяет их при¬
годность в смысле указания пути к новым фактам, в смысле
расширения границ познания. Чувственное восприятие само
по себе не есть опыт. Опыт есть „не создание, а добыча
мышления"; он отражает — в своем внутреннем строении —
известную ступень исторического развития орудий познания.
Все понятия имеют значение только в опыте, в прогрессе по¬
1) Альбион. В. Смолл. „Общая социология". Англ. изд. 1905 г. Цит. по
С. Солнцеву. „Общественные классы" 1917 г., стр. 9.
2) То-есть с точки зрения необходимой связи всех явлений общественной
жизни.
3) С. И. Солнцев. Общественные классы. 1917 г. изд., стр. 14 — 15.
4) Макс Адлер. Марксистские проблемы. 1913 г., нем. изд., стр. 58—59.
5)	К. Маркс. „Капитал". Том I, стр. 110.

— 103 —
знания. Все они связаны между собой общим правилом построе¬
ния.—Мы видели, какое различие существует между по¬
строением понятий с помощью „мистической абстракции",
построением „родовых" понятий и научным построением
понятий.
— Первобытное „до-логическое“ мышление следует „закону
сопричастия". Научное мышление управляется принципом
всеобщей причинной зависимости. И там, и тут существует
необходимая всеобщая связь между понятиями. Но тогда
как там эта связь основывается на психологической связи
коллективных переживаний, тут эта связь основывается на
методологическом значении понятий, как орудий познания
действительности.— Эти два полюса умственного развития
человечества показывают путь развития познавательного
процесса. Первобытный человек возвышается над животным
уровнем жизни, прежде всего, как общественное существо.
Современный „общественный человек" возвышается над этим
уровнем, как „высшая сила природы", сумевшая подчинить
себе и сделать себе полезными все „остальные силы природы".
Если все понятия нашего опыта, на современной ступени
развития науки и техники, непрерывно преобразовываются,
то это вызывается тем, что они постоянно наполняются все
новым и новым содержанием — по мере расширения рамок
трудовой деятельности, по мере прогресса научно-организо¬
ванной техники. Диалектическому характеру трудовой
деятельности соответствует „диалектический" характер на¬
учного мышления: в трудовой деятельности, благодаря
непрестанному развитию техники, одни приемы сменяются
другими, старые приемы прокладывают дорогу новым; также
и в процессе научного мышления, — понятия открывают путь
к новым фактам, к новым областям опыта, новые факты
требуют построения новых понятий.
Современное точное естествознание есть достижение
машинной техники. Также и материалистическое пони¬
мание истории есть ее достижение. Оно представляет
собой теоретический итог опыта пролетарской классовой
борьбы. Только в капиталистическом обществе классовая борьба
класса непосредственных производителей стала сознательной
борьбой.
„Историческими предпосылками зарождения идеи обще¬
ственных классов служили следующие обстоятельства:
1. Образование избыточного продукта, вследствие развития
первобытной техники, и последовавший за этим рост соци¬
ального неравенства по всем линиям общественных отношений.
2. Переход от простого товарного хозяйства к капиталис¬
тическому и отмирание сословной организации.

— 104 —
3. Выступление на арену социальной борьбы объединенною
новой производственной техникой класса непосредственных
производителей" 1).
Общественную жизнь нельзя понять без изучения
общественных классов, но идея общественных классов возни¬
кает не сразу — с разделением общества на классы, а только
на высшей ступени развития классовых противоречий. Как
это было отмечено Марксом во „Введении к критике поли¬
тической экономии", высшая ступень развития дает ключ к
пониманию низших ступеней развития — анатомия человека
дает ключ к пониманию анатомии обезьяны, общественное
разделение труда при капиталистическом способе производства
уясняет смысл и значение общественного разделения труда
на всех предшествующих ступенях развития. Наиболее общие,
абстрактные, отвлеченные понятия образуются на высшей
ступени „развития материи" именно потому, что на этой
ступени обнаруживается — с наибольшой полнотой — внутрен¬
нее, конкретное содержание развития.— Так, понятие обще¬
ственного производства в рабовладельческом или феодальном
обществе не имеет того конкретного содержания, какое оно
имеет в капиталистическом обществе. — „Отношения между
господами и рабами, так же как и между феодалами и кре¬
постными не выходили за пределы частно-хозяйственных
отношений" 2). Между тем, в капиталистическом обществе
производственные отношения являются непосредственно обще¬
ственными отношениями производства. Каждый участник
производственного процесса непосредственно „переживает“
свою зависимость от общественного производства.—Всеобщему
характеру этих отношений соответствует всеобщее значение
понятий, выражающих их.
Высшая ступень развития дает возможность понять все
предшествующее развитие с точки зрения развития, с точки
зрения развития его внутреннего, конкретного содержания.
Планомерное обобществление трудового процесса начинается
с первобытной общины, высшей же точки развития оно
достигает при машинном способе производства. То, что с
точки зрения данной ступени развития (напр., расслоение
крестьянской общины) представляется незаметным, незначи¬
тельным изменением, с точки зрения высшей ступени, —
общего хода развития оказывается фактом решающего
значения. Познание, по определению Маркса, заключается в
„воспроизводстве конкретного на пути мышления". Ступень
достигнутого познания, степень и точность этого „воспроиз¬
1) С. И. Солнцев. „Общественные классы", стр. 31.
2) С. И. Солнцев. „Общественные классы", стр. 25.

— 105 —
водства конкретного на пути мышления", определяется
развитием конкретною содержания самих явлений, составля¬
ющих предмет познания. — Первобытный дикарь в своей
умственной деятельности руководится исключительно кон¬
кретными коллективными переживаниями. — По мере того,
как орудия труда приобретают все более и более всеобщее
значение, оказываются способными к преобразованию самых
различных форм вещества, данного природой — общие, отвле¬
ченные понятия, передающие вместе с многообразием конкрет¬
ного содержания явлений и его внутреннее единство, вытесняют
эти чувственно-конкретные, передающие только психологи¬
ческую связь внешних образов, представления.
Таким образом, диалектическое развитие понятий в области
общественных наук совершается тем ^ке путем (путем расши¬
рения границ познания), что и диалектическое развитие
естествознания. — Новые орудия познания доставляются раз¬
витием „производительных органов общественного человека".
Опыт „общественного человека" — научное познание —
является прямым продолжением, высшей ступенью диалекти¬
ческого процесса развития материи. Он не оторван от
действительности, он связан с ней, как ее составная часть.—
Поскольку научное познание законов естественного и обще¬
ственного развития делает человека господином над слепыми
силами природы и над своими собственными общественными
отношениями, он становится самоцелью, а вместе с тем и
научное познание становится целью общественного развития,
общественное же развитие человека образует высшую ступень
развития материи.
Взгляд на природу, на материю, как на единый развиваю¬
щийся механизм — наиболее общий взгляд, соответствую¬
щий всем ступеням развития материи. Это соответствие его
действительности — неслучайное: „механическое" (а на самом
деле, диалектическое, — ибо мы имеем в виду не неизменный,
а развивающийся механизм), понимание материальной действи¬
тельности, механический способ воздействия на природу
позволяет нам подчинять себе, использовать в своих интере¬
сах материальные силы на всех ступенях развития материи.
Диалектическое развитие материи для всех разновидностей
идеализма представляет „предел, его же не прейдеши".
Идеализм" не может примириться с научной „естественной
историей творения" 1) и всячески старается доказать сверхъ¬
естественное „сотворение мира", силою созидающей „Идеи".
„Теория развития предполагает такое состояние, когда еще
не было земли, а значит, тем более и человека; она говорит
1) Выражение Эрнеста Гекеля.

—106 —
о долгих эпохах, прошедших до появления животных, — не¬
виденных ни одним человеческим глазом; наконец, появился
человек,—многие десятки тысячелетий он развивался, и только
несколько сотен лет прошло с тех пор, как он начал освещать
факелом своего духа тьму того необозримого пути, на кото¬
ром он появился". — Этот взгляд идеалисту, даже якобы раз¬
деляющему материалистический взгляд на историю человече¬
ства, кажется нарушением всех законов божеских и челове¬
ческих.—„Так изображается развитие: но принимать это пред¬
ставление за точку зрения теории познания есть прямо-таки
чудовищное (!!) искажение того однажды установленного,
основного взгляда всякой (??) теории познания, согласно кото¬
рому всякое бытие есть только содержание сознания. Те сту¬
пени развития, когда еще не существовало человека, суще¬
ствуют все же только (??) в мышлении людей, и без этого их
бы не было для нас. Мир для нас появляется только одно¬
временно с нашим мышлением, нет никакого прошлого самого
по себе, все прошедшее имеет значение только для нас, для
сознания, и ни о каком другом прошлом мы, во всяком случае,
не можем знать" 1).— Прежде всего, здесь бросается в глаза
„чудовищное искажение" идеалистической теорией познания
научно-установленных фактов: то, что для науки является
неопровержимой истиной, то для „теории познания" является
„чудовищным искажением". Теория познания, имеющая при¬
тязание быть научной, служит не средством познания, мето¬
дом обобщения научных знаний, а средством их... опровер¬
жения. Научное познание черпает свою достоверность в при¬
чинном понимании действительности; идеалистический же
взгляд, что „прошлое имеет только значение для нас", есть
грубейшее перенесение принципа целесообразности, субъектив¬
ного понимания причинности из области практической дея¬
тельности человека в область теоретического познания внеш¬
него мира, есть такая же „подстановка", как и перенесение
нравственных понятий на взаимоотношения сил природы.
Наука дает нам представление о простейшем элементе вселен¬
ной— материальном атоме, но она решительно противится
приписывать всем частицам материи „элементарное сознание".
Возможность разложения материи на атомы обусловлена
диалектическим развитием материи от простого к сложному,
из неорганизованного состояния ко все более и более орга¬
низованному. Сознание не может быть причислено к про¬
стейшим элементам развития, и потому причинное понимание
действительности не допускает одушевления всех явлений
природы.
1) Макс. Адлер. „Марксистские проблемы", стр. 305-306.

— 107 —
Из того, что „наиболее общие абстракции (отвлеченные
понятия Г. С.) возникают вообще только при наиболее бога¬
том конкретным содержанием развитии" 1), можно сделать
лишь один вывод, — что сознание есть продукт материального
развития, высшая ступень организации материи; но ни в коем
случае нельзя заключить, что материальное развитие есть
продукт сознания.
Время „въедается в вещи". — Кости „допотопных" живот¬
ных и череп доисторического человека носят на себе эту
объективную, независимую ни от какого сознания печать
времени.
Макс Адлер пытается неудачно выпутаться из скверного
положения. — „Точка зрения развития есть только ориенти¬
ровка внутри нашего опыта в направлении времени, так же
как точка зрения физики есть ориентировка в нем — с его
статической и динамической стороны (с точки зрения устой¬
чивости,—постоянства и изменчивости фактов опыта Г. С.);
если она нас ведет к тому, чтобы допустить существование
эпох, когда не было никакого* человеческого сознания, то этот
взгляд для теории познания по-прежнему остается только сред¬
ством мышления,, с помощью которого познающее сознание об¬
работывает свое собственное (!?) содержание, но отнюдь не
является уяснением предшествующей сознанию и лишенной
всякого сознания — реальности" 2). — Последнее прямо вели¬
колепно: точка зрения развития есть средство мышления, но
такое средство, которое га уясняет действительности! Очевидно,
что эта точка зрения не может служить орудием познания
действительности, ибо „до человека" ничего не существовало.
Эпохи развития неорганической и органической природы имеют
ровно столько же реальности, сколько ведьмы, домовые, черти
и т. п. Это — только „ориентировка внутри нашего опыта",
его внутреннее освещение. Однако предположив это, мы не
можем объяснить, почему научное мышление предпочитает
употреблять, в качестве „средства мышления*, теорию раз¬
вития вместо библейской истории творения. Более того,—
так как „мир появляется для нас только с нашим мышле¬
нием", а библейская история начинается с бого-человека, то,
с точки зрения идеалистической „теории познания", библей¬
ское „освещение" фактов научного опыта является несомненно
более предпочтительным „средством мышления", чем есте¬
ственно-научное освещение их.
1) К. Маркс. „Введение к критике политической экономии". Объявляя
диалектику — только методом мышления, а не способом „становления вещей",
М. Адлер ссылается также на это заявление Маркса, добавляя от себя,
что не может быть диалектического развития помимо человеческой головы.
2) Макс Адлер. „Марксистские проблемы*, стр. 306.

—108 —
В этом пункте идеализм попадает в заколдованный круг,
так как именно здесь философская идеология, изыскивающая
„начало всех вещей", теряет свое последнее прибежище.
Именно потому, что диалектическое превращение научного
знания в предметную, материальную деятельность для идеа¬
лизма всех направлений остается „книгой за семью печатями",
идеалистическая точка зрения не может усвоить превращения
материальных изменений в сознательные действия. — Понятия
проверяются на. опыте; причинное понимание действитель¬
ности есть сознательная форма трудовой деятельности; дей¬
ствуя на силы природы, как сила природы, человек получает
представление о действиях сил природы, о действиях материи;
причинная необходимость связывает сознательные действия
человека с бессознательными внешними условиями: этим
путем человек приходит к идее всеобщей причинной зависи¬
мости во времени и пространстве, к идее развития материи —
от химического элемента до сознательных проявлений „высшим
образом организованной" 1) материи.
Сознание есть явление общественное. Уже на низших сту¬
пенях развития, в животном мире, оно выступает как таковое.—
Исследователь происхождения общественности среди животных,
Эспинас говорит: „У полипа нет еще никакой материальной
культуры, так как нельзя, не злоупотребляя значением слов,
подводить под нее акты (действия Г. С.), посредством кото¬
рых гистологические (клеточные Г. С.) элементы коралловых,
мшанок и оболочников устраивают себе опору и защиту
в тесной связи тканей; единственными актами, заслуживаю¬
щими это название, могут быть признаны только такие, кото¬
рые направляются колонией на внешние приспособления, имею¬
щие в виду ее нужды, — и притом не путем химических
процессов, а механическими усилиями, в которых принимает
участие вся общпна".—
— Здесь,—замечает Гвирцман,—мы добираемся до уясне¬
ния перехода от непроизвольных еще чисто-жизненных усилий
к произвольным,— уже техническим (направленным на измене¬
ние внешних условий Г. С) — интеллектуальным (разумным
Г. С.) усилиям, и здесь ясна также конечная обусловленность
коллективными усилиями, следовательно, фактором (силой Г. С.),
имеющим в своей основе наличность определенной обществен¬
ности, как бы зачаточна она ни была.... Генетическая связь
(преемственность Г. С.) между развитием интеллектуальной
деятельности (проявляющимся прежде всего в утилизации
(использовании) внешней материи, т.-е. в развитии техники)
с одной стороны, и общностью, коллективностью сознания
1) Определение Г. В. Плеханова.

— 109 —
(и его развитием) — с другой ясна: технические работы у обще¬
ственных животных как производятся, так и охраняются кол¬
лективно, что предполагает, в свою очередь, наличность кол¬
лективного сознания" 1). Возможность воздействия на внеш¬
нюю среду, использования внешней материи, словом, возмож¬
ность целесообразной материальной деятельности сопряжена
с общественными усилиями, с общественной организацией,
хотя бы в самом зачаточном виде. — Сознательные усилия
проявляются в целесообразной материальной деятельности,
сознание выражается в организации усилий, обособленных
друг от друга существ. На почве совместной деятельности,
направленной на изменение внешних условий, возникает „ум¬
ственное общение" не только в человеческом обществе, но
даже и в мире низших организмов.
Таким образом, сознание есть продукт приспособления
однородных живых существ друг к другу, „с целью" воз¬
действия на внешние условия. В процессе диалектического
развития материи переход к общественно-организованной
материальной деятельности является решающим обстоятель¬
ством для появления сознания. Материальный орган — цен¬
тральная нервная система — служит орудием этой деятель¬
ности, естественным органом общественной борьбы за суще¬
ствование.
Теория развития дает научное обоснование материалисти¬
ческой теории познания, будучи в то же время самым силь¬
нейшим доводом против идеалистической философии.
Но, с другой стороны, только диалектический материализм
может объяснить „явление сознания", ибо только материа¬
листическое понимание истории раскрывает общественно-тех¬
ническую природу сознания.
— „Диалектический материализм есть высшее развитие
материалистического понимания, истории“ 2).
Материалистическое понимание истории объясняет раз¬
витие высшим образом организованной материи человече¬
ского общежития. Поэтому оно служит логическим продолже¬
нием теории развития в природе и устанавливает не только
общую диалектическую закономерность развития в природе и
истории — от простого к сложному, но и выясняет диалекти¬
ческую закономерность процесса познания.
— Диалектика,—говорил Энгельс,—не только наше лучшее
орудие познания, но также и самое острое наше оружие.—
В ходе развития общественных противоречий, пролетариат
1) А. Гвирцман. Социология Уорда и ее отношение к социологическим
построениям Маркса. 1913 г., стр. 91—95.
2) Н. Бельтов (Г. В. Плеханов). „К развитию монистического взгляда на
историю", стр. 243.

— 110 —
выступает не только революционным борцом за сознательно¬
планомерную организацию общества: он выступает также и
единственным, последовательным борцом за научное 'миро¬
воззрение, которое разбивает последние остатки духовного
рабства, п следнне иллюзии и предразсудки идеологии клас¬
сового общества.

Оглавление.
стр
1.	Пролетарская теория (введение)	  3
2.	Между животным и человеком	 6
3.     Общественная форма сознания	  .	13
4.	Диалектика общественного развития	 21
5.	Идеология	 30
6.	Техника и наука	 48
7.	Капиталистическое развитие и коммунистическая ре¬
волюция 	 67
8.	Теория диалектического материализма	 91