ПЬЕР СУВЕСТР И МАРСЕЛЬ АЛЛЕН

КОРОЛЬ - УЗНИК ФАНТОМАСА
* * *

ПОЛИЦЕЙСКИЙ-АПАШ
романы

Москва
«ЗЕВС»
1993

ББК 84.4
С 89

Перевод с французского
В.И.Божовича и М.В.Божович
Художник И.П.Маркарова

egg

Сувестр П. и Аллен М.
Король — узник Фантомаса; Полицейский-апаш: Ро­
маны/Пер. с франц. В.И.Божовича и М.В.Божович.
— М.: «ЗЕВС», 1993 — 462 с.
ISBN 5-7104-0038-6

Книгу составляют 5-й и 6-й романы из цикла авантюрных
романов о знаменитом Фантомасе — «короле ужаса и гении
злодейства».

©

Перевод на русский язык В.И.Божовича
и М.В.Божович, 1993
@ Художеств, оформление
И П.Маркаровой, 1993

КОРОЛЬ - УЗНИК ФАНТОМАСА

1. КОРОЛЕВСКАЯ ПЬЯНКА
— В конце концов, почему бы мне не кутнуть! Сегодня 31
декабря, и уходящий год полагается провожать весело... тем
более, что случается это не чаще, чем раз в двенадцать ме —
сяцев!
Полночь уже почти наступила. Журналист Жером Фан —
дор, сотрудник популярной газеты “Капиталь", быстро шагал
по бульвару. Он только что вышел с унылого официального
банкета, где вдоволь наслушался скучных ораторов, превоз­
носивших в своих выспренних речах достоинства Ассоциа­
ции и Взаимопомощи. Жером Фандор проспал большую
часть церемонии и проснулся, когда шла презентация лау­
реатов каких-то премий. Все присутствующие радостно
аплодировали, чувствуя, что мероприятие идет к концу.
Большинство из них тут же повскакивали с мест и устреми —
лись к выходу, одинаково довольные и тем, что приняли
участие в престижном мероприятии, и тем, что оно, нако —
нец, завершилось.
Очутившись на бульваре, Фандор с наслаждением вдохнул
чистый холодный воздух. По —особенному нарядная толпа
заполняла в этот вечер тротуары. Здесь были и театралы,
только что вышедшие после представления, и просто гуляю­
щие, решившие весело провести новогоднюю ночь. Самая
богатая и элегантная часть парижского населения заполняла
пространство, простирающееся от Порт—Сен —Мартен до
Мадлен и известное. под названием Больших бульваров.
Роскошные автомобили медленно пробирались сквозь толпу,
громко сигналя. Сквозь запотевшие от тепла стекла можно
было разглядеть внутри элегантные силуэты дам, закутан­
ных в драгоценные меха и кружевные накидки.
Время от времени какая-нибудь из этих машин оста­
навливалась перед освещенной террасой ресторана, служи —
тель в ливрее, обшитой галунами, поспешно и почтительно
распахивал дверцу, и очаровательные посетительницы,
5

выпорхнув из экипажей, тут же исчезали за зеркальными
дверями в сопровождении своих спутников, торжественно
следовавших за ними в просторных шубах и сверкающих
высоких цилиндрах.
Над оживленной толпой стоял смутный и радостный гул
голосов. Простолюдины без смущения смешивались с бога­
тыми буржуа, обменивались шуточками, добродушно тол­
кали друг друга. "31 декабря, — подумал Фандор, — это
общий праздник, он объединяет всех... Надо и мне присо­
единиться к общему веселью. Гулять так гулять!".
С тех пор, как вот уже несколько лет журналист Жером
Фандор работал в крупнейшей вечерней газете “Капиталь",
в отделе текущей информации, он мог, не хвастаясь, сказать,
что знаком с “половиной Парижа". Идя по улице, он поми­
нутно раскланивался со знакомыми и пожимал руки при —
ятелям. И все же, будучи знаком со всеми, он был всегда
один, ибо настоящих, близких друзей у него не было, за
одним —единственным исключением. Зато какое это было
исключение! Это был друг, с которым можно было поде­
литься самыми заветными мыслями и надеждами, — Жюв,
знаменитый Жюв, прославленный инспектор Сыскной по —
лиции! Их связывала не только дружба: у них были общие
заботы, общие тайны, общие цели, они вместе стремились
защитить Общество, вместе бились над раскрытием мрач —
ных драм и загадочных преступлений.
Да, Жюв был для Фандора лучшим другом. О более вер —
ном и надежном товарище нельзя было и мечтать!
На минуту у Фандора мелькнула мысль: заявиться к Жюву
и вытащить его из дома. Но он тут же одернул себя. У зна­
менитого детектива редко выпадала минута для отдыха.
Сейчас он наверняка спал сном праведника, и было бы бес­
человечно будить его. “Пусть отдыхает, — подумал журна­
лист, — на сегодняшнюю ночь я найду себе какую-нибудь
компанию!".
Фандор дошел до угла улицы Друо и оказался перед две —
рями большой закусочной, сверкавшей огнями и белоснеж­
ными скатертями накрытых столиков. "Вот то, что мне нуж­
но", — подумал он и вошел внутрь. Тут же к нему с
почтительными поклонами направился метрдотель и осве­
домился, заказывал ли месье столик, так как все места за ­
казаны заранее. Фандор вынужден был повернуться на 180
градусов и, не дослушав извинений метрдотеля, покинул
заведение, завидуя другим, более предусмотрительным, по­
сетителям.
6

— Ну, ничего, — ворчал он себе под нос, — найду ч то нибудь поскромнее. Не помирать же с голоду!
Дело в том, что на официальном банкете, где журналист
присутствовал в силу своих профессиональных обязаннос­
тей, он испытывал такое отвращение, что даже не притро­
нулся к еде, намереваясь подкрепиться где —нибудь в более
приятном месте. Однако, дойдя до церкви Мадлен, он по­
нял, что осуществить это намерение ему, возможно, и не
удастся. Толпа перед ресторанами и кафе теперь поредела,
но лишь потому, что большинство прохожих уже устроились
за столиками. Машинально Фандор свернул по улице Руа —
яль в направлении предместья Сент—Оноре.
Он поровнялся с подъездом скромного на вид рестора­
на, но перед которым стояла целая вереница роскошных
машин и частных экипажей. Сквозь стекла окон были видны
зеркала, задрапированные бархатными портьерами, и уют­
ные столики под низкими абажурами.
Внезапно очаровательное видение мелькнуло перед гла­
зами журналиста.
— Изабель де Геррэ! —воскликнул он. — Вот так встре­
ча...
— Это вы, дорогой! Как дела?
И молодая женщина, закутанная в меховое манто, про­
тянула ему руку в тонкой перчатке.
— Вы зайдете со мной? — добавила она, задерживая
пальцы Фандора в своей руке.
Молодой человек и не думал сопротивляться. Ресторан,
куда его увлекла очаровательная знакомая, носил громкое
имя "Раксим" и был одним из самых фешенебельных заве­
дений Парижа, где в этот вечер собирались сливки обще —
ства, — самые шикарные дамы полусвета и самые богатые
гуляки—бульвардье, прожигатели жизни.
С Изабель де Геррэ журналист познакомился еще в те
времена, когда она, молоденькая учительница из Севра,
приехала в Париж и оказалась замешанной в громкую и не
совсем благовидную историю: из любви к ней покончил с
собой юноша из хорошего семейства. В результате Изабель
приобрела популярность в той части парижского света, где
любят скандалы и любовные похождения и где она сделала
быструю карьеру. Время от времени Фандор читал в буль­
варных листках сообщения о “светских" приемах, которые
устраивала Изабель де Геррэ и на которые являлись весьма
высокопоставленные персоны, йредпочитавшие, однако жр
чтобы их обозначали одними инициалами.
Эта случайная встреча доставила Фандору удовольствие.
Конечно, его наметанный взгляд журналиста не мог не
7

отметить, что за истекшие семь или восемь лет все еще
стройная и изящная Изабель несколько раздалась в плечах
и бедрах, приобрела ту пышность фигуры, которая, при ее
профессии дамы полусвета, отнюдь ей не вредила.
— Вы будете моим приближенным кавалером, — любезно
сказала она Фандору. — У “Раксима" мною заказан столик...
И весело добавила, заметив мимолетное смущение моло­
дого человека:
— О, все будет честь по чести: я не посягаю на вашу сво­
боду! У меня самой сегодня будет полно дел... К тому же я
знаю, что Фандора не так -то легко соблазнить и записать
в число своих поклонников!
— Напротив, вы доказываете мне. совершенно обратное!
— галантно ответил журналист, входя вместе с молодой
женщиной в шум и суету ресторана. Зал был вытянут в дли­
ну, как кишка, но искусно расставленные зеркала, углубляя
пространство, исправляли этот недостаток. Столики стояли
тесно, но это никому не мешало, так как публика состояла из
завсегдатаев, и отдельные компании охотно общались и
перемешивались между собой. У клиентов было ощущение,
что они находятся не в ресторане, а в салоне, где царит не­
принужденный дух свободного общения, где можно пере­
ходить от столика к столику с бокалом в руке и с сигарой в
зубах. Если какая-нибудь дама садилась на колени к своему
спутнику и обменивалась с ним мимолетным поцелуем, то и
это никого не смущало.
Следуя за Изабель де Геррэ, Фандор прошел в глубину
зала, к угловому столику, уставленному цветами и бутылками
шампанского. Он поздоровался с сидевшей здесь компанией,
е некоторыми обменялся рукопожатиями. Среди девушек
выделялась своей осанкой и изяществом движений Кончита
Кончас, танцовщица, имевшая этой зимой потрясающий
успех в парижских мюзик-холлах. Другие девушки также в
своем большинстве были знакомы Фандору, встречавшему их
в различных увеселительных заведениях Монмартра и Ла­
тинского квартала.
— Кого я вижу! — воскликнул он. — Маленькая негод­
ница Луп!
И Фандор фамильярно обнял за талию миниатюрную
девушку, которой, судя по ее фигуре, можно было дать лет
пятнадцать, но достаточно было взглянуть на ее лицо, что­
бы убедиться, что ей намного больше. На заигрывания жур­
налиста она ответила решительно:
— Убери лапы, а то врежу!
Но Фандор уже пожимал ручки высокой блондинке со
светлыми глазами. Это была англичанка, классическая анг—
8

личанка, постоянная посетительница "Раксима"*, с символи­
ческим именем Дэзи Кисми. Усевшись на банкетку и огля —
дывая собравшихся, он обратил внимание на сидевшего
против него человека, еще молодого, но уже облысевшего,
обрюзгшего, с нездоровым цветом лица. Большими глотками
он пил виски с содовой, проливая напиток на крахмальный
пластрон своего жилета... Приглядевшись, журналист узнал
в этой преждевременной развалине некоего Вейля, имену­
емого Вейль—младший, — наследника богатейшего еврей—
ского семейства, расточавшего громадный капитал, нажи —
тый его дедом на биржевых спекуляциях.
В другом конце зала Фандор разглядел старого итальян —
ского герцога де Пьетра, отпрыска старинного аристокра­
тического рода, ныне обедневшего и утратившего былой
блеск. Со своим неизменным моноклем и благородной
осанкой он был теперь звездой полусвета, поскольку выс­
ший свет был для него закрыт по причине не слишком бла­
говидных авантюр, участником которых он являлся.
Фандор поприветствовал Арнольда, актера театра Варьете,
уединившегося в укромном уголке с какой-то новой по­
дружкой.
Большой стол, за которым сидел журналист, окружала
шумная компания под председательством Изабель де Геррэ.
Один из сотрапезников, элегантно одетый человек с паль­
цами, унизанными драгоценными кольцами, громко провоз­
гласил:
— Сегодня каждый делает заказ для себя, —так мы бу­
дем чувствовать себя свободнее!
Такой порядок вполне устраивал Фандора, который не
намеревался оплачивать общий счет гуляк и в то же время не
хотел, чтобы кто-то платил за него. Впрочем, в этот ново­
годний вечер хозяин ресторана решил не обременять кли ­
ентов долгими размышлениями относительно меню. Не до­
жидаясь заказа, официанты поставили перед каждым
прибором по бутылке сухого шампанского и по тарелке хо­
лодного консоме. На другие столы, где пиршество было уже
в разгаре, подавали блюда с паштетом из гусиной печенки и
горами остендских устриц. Оживление нарастало по мере
того, как пустели бутылки.
Фандор, как и другие, торорился погрузиться в винные
пары. Хмельное возбуждение клиентов действовало зара­
зительно и на служителей ресторана, и только начальник
персонала, знаменитый Жерар, сохранял полную невозму­
тимость и внимательно наблюдал за работой официантов и
* Кисми - “Поцелуй меня" (англ.).
9

работников гардероба. Он сам принимал у посетителей
верхнюю одежду, трости и шляпы и относил их в гардероб.
Цыганский оркестр под влиянием всеобщего опьянения
играл с неистовым надрывом: если посетители пьянели от
вина, то музыканты и певцы, казалось, опьянялись собст­
венными мелодиями. Музыкант, игравший первую скрипку,
спустился в зал вместе со своим инструментом и, не пере­
ставая играть, переходил от стола к столу. Полуприкрыв
глаза, он извлекал из своей скрипки самые захватывающие
молдавско—валахские напевы, а затем заиграл пьесу собст­
венного сочинения под названием "Поющие фонтаны", ко­
торая была встречена аплодисментами и веселыми возгла —
сами присутствующих. Вот уж действительно, этот Хиго был
самым парижским цыганом на свете — он понимал, что такое
парижская мода! И он был необычайно живописен в своем
красном доломане, надетом поверх корсета, который выгод­
но подчеркивал ширину его плеч и стройность бедер, обтя —
нутых черными рейтузами. Не теряя контакта с продолжав­
шим играть оркестром, он все убыстрял и убыстрял темп,
поочередно склоняясь то над одним, то над другим посети —
телем, и каждому казалось, что Хиго играет лично для него.
Фандор с удовольствием наблюдал за артистической ра­
ботой скрипача. Как журналист, он не мог не оценить его
блестящую идею — снабдить- одну из мелодий названием
"Поющие фонтаны". На профессиональном языке газетчи­
ков это называлось "попасть в яблочко".
— Эй, послушай, — прервала его размышления Конча
Кончас, уже изрядно набравшаяся и припавшая к его пле­
чу, — достал бы ты для нас пригласительные билеты, чтобы
послушать эти знаменитые поющие фонтаны!
Фандор уже собирался ей сказать, что в час, когда фон —
таны запоют, она сама будет спать глубоким сном, но тан­
цовщица, не дожидаясь его ответа, уже направилась в другую
сторону. Количество посетителей в ресторане несколько
уменьшилось, поэтому в середине зала убрали несколько
столиков и освободили место для танцев. Фандор уже на­
чал подумывать, не пора ли и ему возвращаться к родимым
пенатам, когда обратившийся к нему мужской голос заставил
его обернуться.
— Простите, сударь, извините мою нескромность. Не
могли бы вы объяснить мне, что такое эти пресловутые "по­
ющие фонтаны"? Дело в том, что я иностранец и не в курсе
парижской жизни...
Человек, говоривший таким образом, сидел за отдельным
столиком как раз позади Фандора и потому до сих пор не
попадал в поле его зрения. Впрочем, он, видимо, пришел

ю

сравнительно недавно. Это был мужчина лет тридцати, с
белокурыми волосами и усами внушительных размеров. Под
костюмом от лучшего портного угадывалась атлетическая
фигура.
При взгляде на нового собеседника Фандор с трудом
одержал возглас изумления. Тот, к счастью, не заметил
удивления журналиста и флегматично ожидал ответа. При
этом он продолжал уписывать лежавшую перед ним жаре­
ную куропатку, запивая ее шампанским лучшей марки.
Справившись со своим удивлением, Фандор почтительно
ответил:
— В вашем неведении, сударь, нет ничего странного, так
как речь идет отнюдь не о событии мирового значения. Суть
вот в чем. На площади Согласия, по обе стороны от обелиска,
имеются две внушительные бронзовые скульптурные груп —
пы, изображающие наяд, выплывающих из водоемов. Вы,
безусловно, знаете эти два фонтана?
Собеседник кивнул головой и залпом осушил бокал шам —
панского. “Хорош выпивоха..." — подумал Фандор и про­
должал:
— В последние дни прохожие стали замечать, что через
определенные промежутки времени эти фонтаны, или, лучше
сказать, образующие их фигуры, издают странные звуки,
довольно громкие и мелодичные. Можно подумать, будто
наяды поют... Не правда ли, это очень поэтично и очень п о парижски?
—Очень по —парижски... —согласился незнакомец, пе­
ред которым тем временем официант поставил новую бу­
тылку сухого шампанского.
— По этому поводу, — продолжал Фандор, — известная
газета “Столица" решила провести журналистское рассле­
дование, опросив наиболее авторитетных специалистов.
— А что за билеты просила у вас Кончита?
— Пф... Вероятно, она имела в виду пригласительные
билеты на торжественную церемонию... Но, насколько мне
известно, таких билетов вообще нет...
На самом деле, будучи сотрудником “Капиталь", Фандор
был лучше, чем кто-либо, осведомлен о публичной мани­
фестации, которая была намечена на вторую половину дня
1 —го января на площади Согласия. Но журналист, похоже,
не собирался раскрывать перед незнакомцем свое инкогнито.
Разговор между тем продолжался, и незнакомец приказал
официанту принести второй бокал для Фандора. Тот, не
желая оставаться в долгу, предложил своему собеседнику
сигару. Слегка развернув свой стул, он оказался за одним
столом с новым знакомым. Они веселились, пытаясь зажечь
11

сигары с помощью контрабандной зажигалки. Сделать это
обыкновенной спичкой было бы много проще, но зажигалка
обладала привлекательностью запретного плода. Их обще­
ние приобретало все более дружеский и непринужденный
характер.
"А что если мне подговорить его и отправиться вместе по
кабакам? — думал Фандор. — Уж я бы ему показал тако­
го!.. Лихой получился бы сюжет для репортажа!.. Нет, вряд
ли — газета не примет. Такие вещи не для огласки... Ну, да
ладно, даже просто для собственного удовольствия... устроить
загул с таким... с такой персоной...".
По площади Согласия, совершенно пустынной в этот
предутренний час, два человека, закутавшись в меховые
шубы, продвигались неверной походкой, поддерживая друг
друга. Это был Фандор со своим новым знакомым из "Рак—
сима". За ночь они успели посетить все злачные места Мон­
мартра. Покладистый и очень пьяный иностранец с готов­
ностью принимал все предложения журналиста, но одна
мысль крепко засела в его голове, и время от времени он
упрямо повторял:
— Хочу посмотреть на поющие фонтаны... Пошли смот­
реть поющие фонтаны...
На свежем воздухе двух приятелей развезло еще боль­
ше. Выписывая ногами немыслимые вензеля, они обошли
фонтаны. При этом оба необычайно веселились.
— Так это и есть фонтаны? — спрашивал иностранец
заплетающимся языком.
— Они самые, — отвечал Фандор. — Но сейчас они не
поют... Слишком поздно, лавочка закрыта... Пошли выпьем!
— Выпьем шампанского! — поддержал его иностранец и
беспорядочно замахал руками. В ответ на его жесты прово —
рный таксомотор подкатил и затормозил рядом с ними.
Помогая друг другу, два приятеля с трудом забрались внутрь.
— На Плас Пигаль! — распорядился Фандор. — Полный
вперед!
Город был уже погружен в глубокий сон, но Плас Пигаль
представляла собой оазис, заполненный огнями, шумом и
движением. Роскошные лимузины стояли у подъездов рес­
торанов и кабаре. После недолгого пребывания в одном из
лучших заведений наши друзья вновь вышли на площадь еще
более нетвердым шагом. Особенно пьян был иностранец.
— Нам надо... надо... — бормотал он заплетающимся
языком.
— Надо идти спать, — отвечал Фандор, который еще не
потерял способности к самоконтролю.
— Ничего подобного! — настаивал его новый друг.
12

Так они препирались еще некоторое время, причем, ино­
странец, казалось, пьянел все больше, в то время как Фан —
дор, напротив, несколько протрезвел. После нескольких
неудачных попыток иностранцу удалось, наконец, произне­
сти членораздельную фразу:
— Я знаю,-куда мы пойдем...
— Но мы уже обошли все заведения!
— Нет... Мы пойдем ко мне домой!.. То есть, к Сюзи
д'Орсель... моей подружке... Она, кажется, ждет меня к
ужину!
— Ужинать? Это в который же раз? — спросил Фандор,
смеясь.
— А что? В моем сундуке еще есть место!
Иностранец заставил Фандора сесть в подъехавшее такси.
Пока он пытался назвать шоферу адрес, журналист заме­
тил, что какая-то нищенка подошла к их машине, видимо,
желая и не решаясь попросить подаяние. Наконец, пьянчуга
назвал адрес — "улица Монсо, дом 247", — и машина тро­
нулась. Фандор успел бросить нищенке через открытое
окошко какую -то мелкую монету... "Ну, что ж, поехали, —
подумал он про себя. — В конце концов, чем я рискую?".
Журналист чувствовал, что хмель постепенно выветри —
вается из его головы. Он посмотрел на своего спутника. Тот
сидел с торжественным выражением лица, но по тому, как
судорожно он вцепился одной рукой в поручень, а другой —
в подушку сидения, было видно, что он изо всех сил борется
с головокружением. Он был пьян в стельку, но великолеп­
но скрывал свое состояние.
"Да, пьет он по —королевски, это уж точно!", — подумал
Фандор.

2. КВАРТИРАНТЫ МАТУШКИ СИТРОН
— Опять ты забыла ножи для рыбы! Ты что думаешь, мой
любовник будет есть руками? Это тебе не тот китайский
болванчик, что был у меня в прошлом году!
Эта раздраженная тирада, адресованная служанке, была
произнесена Сюзи д'Орсель с явно выраженным простона —
родным акцентом парижского предместья, так ярко кон­
трастировавшим с ее изящной фигурой и изысканным ту­
алетом.
— Но, мадам, — решилась возразить служанка Жюстина,
помогавшая своей хозяйке накрывать на стол, — ведь у нас
раки...
13

Сюзи д'Орсель посмотрела на нее с презрением:
— А раки это что, не рыба?
Молодая женщина покинула столовую и вышла в сосед­
нюю комнату, изящно оформленную, как салон, в стиле
Людовика XV.
— Жюстина! — позвала она оттуда.
— Мадам?
— Опять ты дала маху! Зачем ты поставила сюда розо —
вые орхидеи? Я же сказала, что нужны лиловые и желтые!
Это официальные цветы Его величества...
Быстро поменяв цветы, служанка шутливо заметила,
желая смягчить хозяйку:
— Лиловое с желтым... Странный вкус у этого вашего
Величества!
Прихорашиваясь перед зеркалом, Сюзи ответила:
— Точно...
И, спохватившись, добавила:
— Не твое дело... Давай, пошевеливайся! Что там ни го­
вори, а он шикарный тип — мой августейший...
— Так его зовут Август? По-нашему, Огюст? —у слу­
жанки даже глаза разгорелись от любопытства. — Выходит,
у вас новенький?
Сюзи позабавила глупость служанки, принявшей коро —
левский титул за имя‘собственное.
— Огюст или не Огюст, не имеет значения! — сказала
она, едва сдерживая смех. — Кончай накрывать на стол и
топай отсюда!
Через несколько минут все приготовления были закон —
чены, и Сюзи с удовлетворением оглядела изящно серви­
рованный стол на два куверта и перед ним —широкий диван
с грудой цветных подушек.
— Который час? — спросила она.
— Без четверти двенадцать, — ответила служанка. —
Мадам разрешит мне, прежде чем уйти, пожелать ей счас­
тливого Нового года? Я надеюсь, что господин Огюст не за­
будет о моих услугах?
—Да никакой он не Огюст, —не выдержала Сюзи. —Его
зовут Фридрих—Христиан. Ей —богу, ты глупа, как пробка!
Но, не желая обижать служанку, она добавила:
—Ладно, Жюстина, не расстраивайся! С Новым годом и
тебя также! Ты можешь идти, — Его величество желает,
чтобы сегодня вечером мы поужинали с глазу на глаз... До
завтра!
—До завтра, мадам! До скорой встречи в новом году! —
ответила повеселевшая служанка и поспешила на кухню, где
находился выход на черную лестницу.
14

Сюзи д'Орсель принадлежала к дамам полусвета, или
“демимонденкам", как их называли в Париже. Надо ли по­
яснять, что аристократическая приставка перед ее фамилией
была чистой фикцией и не имела ни малейшего отношения
к ее действительному происхождению? Первое время, не­
смотря на привлекательную внешность и свободные манеры,
она не пользовалась особенным успехом. Одно время она
выступала на сцене, чтобы иметь видимость законной про­
фессии. Но все свое время она проводила в фешенебельных
ресторанах в надежде подцепить богатого покровителя. И
вдруг счастье улыбнулось ей: на нее обратил внимание бо­
гатый кутила, оказавшийся лицом королевского достоинства,
пребывавшим в Париже инкогнито. Так Сюзи д'Орсель сразу
вознеслась в ранг королевской любовницы!
Молодой король Фридрих—Христиан II унаследовал трон
королевства Гессе —Веймар три года тому назад, после
смерти своего отца. Скучая в своем маленьком провинци —
альном королевстве, он время от времени вырывался в Па­
риж, чтобы, по его выражению, “немного развеяться". Каж­
дый раз он встречался с очаровательной Сюзи д'Орсель,
которая нравилась ему все больше и больше, так что в конце
концов он сделал ее своей постоянной любовницей. По со —
вету короля и благодаря его щедрости, Сюзи стала хозяй —
кой уютной квартиры в новом доме на улице Монсо, .где
имелись все современные удобства.
Окна квартиры, находившейся на четвертом этаже, вы­
ходили во внутренний двор, замкнутый со всех сторон кор­
пусами здания. Свое жилище Сюзи оформила в современном
стиле, что отнюдь не противоречило вкусам короля. Глядя на
светлые обои и множество безделушек, он любил повторять,
что его супруга, королева Эдвига, никогда не могла добиться
такого уюта, хотя тратила на содержание дворца огромные
деньги. Официально Фридрих—Христиан останавливался в
гостинице “Рояль—Палас" даже тогда, когда приезжал в
Париж инкогнито. Но большую часть времени он проводил
у своей возлюбленной. И Новый год он также пожелал
встретить вместе с ней.
Не прошло и десяти минут после ухода служанки, как в
дверь робко позвонили. Сюзи несколько удивилась, так как
король собирался прийти только к часу ночи. Отворив, она
увидела на пороге молодую девушку с бумажным свертком
в руках.
—Ах, это вы, мадемуазель Паскаль! — воскликнула Сюзи.
— Чему я обязана столь поздним визитом?
— Извините за беспокойство, мадам, —смущенно отве­
тила девушка, —я только что закончила ваш заказ. Простите,
15

что так поздно, но я подумала, что вам будет приятно его
получить именно сегодня...
— А я —то думала, что вы его принесли еще днем! Ну,
хорошо, что хоть сейчас... А то бы я разозлилась! Заходите
же, посмотрим, что там у вас получилось.
Сюзи провела посетительницу в спальню, едва освещен —
ную лампой под матовым абажуром. Но хозяйка повернула
выключатель, и комнату залил яркий электрический свет.
Паскаль осторожно положила сверток на круглый столик и
вытащила скреплявшие его булавки. Внутри оказался ночной
туалет необыкновенной красоты: это была прозрачная мус­
линовая туника, отделанная английскими кружевами.
Тщательно, со знанием дела Сюзи рассмотрела работу и
удовлетворенно кивнула:
— Чертовски здорово, — у вас волшебные руки!
Молодая работница покраснела от удовольствия:
— О, мадам, здесь не только моя работа. Я делала кру­
жева...
— Наверное, это очень трудно? И утомительно для глаз?
— Это действительно утомительно, мадам, особенно, когда
работаешь при искусственном освещении. Поэтому я встаю
с рассветом и работаю дотемна. Но зимой световой день
короток, и именно зимой идет больше всего заказов. Так что
приходится, как сегодня, например, работать по ночам...
Поэтому я и заявилась к вам так поздно.
— Разве это поздно? — рассмеялась Сюзи. — Для меня
это такая рань!
— Конечно, мы ведем разный образ жизни, — мягко
заметила молодая работница и тут же испугалась, что задела
самолюбие хозяйки.
Но Сюзи и не думала обижаться.
— Еще бы! — лукаво воскликнула она. — Когда ваша
работа кончается, моя только начинается. Но если ваша
работа тяжела, то и моя не всегда приятна!
Обе женщины понимающе переглянулись и рассмеялись.
Потом снова помолчали, разглядывая туалет. Сюзи сняла
пеньюар и надела тунику, которая шла ей необыкновенно.
Она выглядела в ней прелестно, и Паскаль, не удержавшись,
сказала ей об этом.
— В самом деле? — искренне обрадовалась Сюзи. —
Сегодня вечером это для меня особенно важно!
И, указав на сервированный стол, она добавила:
— Знаете, кого я ожидаю? Моего любовника... Короля!
— Я знаю... — улыбнулась Паскаль. — Ваш стол чудесно
сервирован.
— Надо будет, чтобы вы сделали мне кружевную скатерть,
16

— сказала Сюзи. — Я уверена, что у вас замечательно по­
лучится!
Паскаль, как девушка практичная, хотела тут же снять
мерку, но хозяйка остановила ее:
—
Нет, моя дорогая, не сегодня. Сейчас не время. К тому
же я не хочу злоупотреблять щедростью моего покровите —
дя... Зайдите ко мне через несколько дней, — тогда я с вами
и расплачусь.
Сюзи проводила девушку до дверей и тепло с нею про —
етилась.
Мадемуазель Паскаль осторожно спустилась по темной
лестнице и оказалась под сводами перехода, соединявшего
двор с улицей.
Мари Паскаль было около двадцати лет, она была блон —
динкой с голубыми глазами, привлекательным лицом и хо­
рошими манерами. Она пользовалась репутацией старатель­
ной, рассудительной и добродетельной девушки. У нее были
золотые руки, и вскоре у нее образовался широкий круг
заказчиц в богатом и элегантном квартале Монсо, так что в
зимний сезон ей даже приходилось нанимать двух помощ­
ниц, что, впрочем, не мешало ей самой работать не покла­
дая рук. Она уже успела накопить небольшое состояние,
которое могло бы послужить ей приданым, встреть она хо­
рошего человека, либо подспорьем в случае, если бы она не
смогла больше работать.
Молодая работница жила в том же доме, только в дру­
гом подъезде, на седьмом этаже, и она уже собиралась
пересечь двор, чтобы идти домой, когда ее окликнул голос,
принадлежавший консьержке, мамаше Сейрон, которую за
сварливый характер прозвали "мамашей Ситрон"*. Мари
Паскаль тут же повернулась и подошла к толстой консьерж­
ке, стоявшей в дверях своего помещения, выходившего не —
посредственно в крытый проход.
Мамаша Ситрон была грузной женщиной с непропорци­
онально большими руками и ногами, прищуренными глаза­
ми, недоверчиво глядевшими сквозь очки в железной оправе,
и неуместно ярко накрашенными губами. Чтобы, как она
выражалась, “не попортить руки", она всегда носила чер­
ные митенки. Впрочем, всю черную работу вместо мамаши
Ситрон выполняла нанятая ею уборщица, а сама консьержка
придумывала себе тысячу причин, чтобы отлучаться из дома
как в дневное, так и в ночное время. Вот и сейчас она только
что вернулась из города и отпустила подменявшую ее убор —
щицу.
' “Ситрон" (франц.) — лимон.
17

Любопытная консьержка хотела знать, откуда Мари
Паскаль возвращается в столь позднее время. Девушка
охотно удовлетворила ее любопытство и рассказала о заказе,
который она относила Сюзи д'Орсель. Начавшись у порога,
разговор продолжался в комнате консьержки.
— Выпейте со мной чашечку кофе, мамзель Паскаль, —
предложила толстуха, расставляя на столе чашки и снимая с
огня кипящий кофейник.
Молодая работница хотела отказаться, сказать, что не
привыкла пить кофе в такое время, но не решилась откло­
нить гостеприимство мамаши Ситрон, тем более, что не­
сколько дней тому назад консьержка оказала ей услугу,
познакомив с проживавшим на втором этаже маркизом де
Сераком, важным пожилым господином. Тот, в свою оче­
редь, рекомендовал ее приехавшему в Париж королю Гес­
се—Веймара, который сделал ей крупный заказ на круже­
ва. Мамашу Ситрон как раз и интересовали подробности
визита Мари Паскаль в “Рояль—Палас".
—Так как же, видели вы короля? — спросила она у де­
вушки.
— И да, и нет...
— Так да, или нет?
— Видела, но мельком...
— И как он вам показался?
— В общем, он мне понравился... Мне пришлось ждать
больше часа, прежде чем меня ввели в его салон. Там лакей
в камзоле и коротких бархатных штанах взял образцы моих
кружев и отнес в соседнюю комнату, где находился король.
Король прохаживался по комнате, и я иногда его видела
через открытую дверь.
— А потом?
— Кружева, наверное, ему понравились, потому что он
сделал мне большой заказ. Но, видимо, он не очень тонкий
ценитель, потому что сказал — и это меня удивило, — что
работа может быть и не такой филигранной.
— Все ясно! —сказала консьержка с понимающей улыб­
кой. — Те, что получше, он подарит любовнице, а что по­
хуже — жене! Еще чашечку кофе? Ну, не хотите, как хо­
тите. Я не настаиваю: у каждого желудка свои причуды.
Думаю, мы с вами просто заболели бы, если бы нажирались
каждый вечер так, как эта Сюзи д'Орсель! Она спать не
ложится, не вылакав бутылку шампанского...
— Да, я бы так не смогла... — согласилась молодая де­
вушка.
— А впрочем, я против нее ничего не имею, — продол­
жала консьержка. — С тех пор, как она завела себе любов —
18

ника—короля, ее дела пошли в гору. Я сужу об этом по раз —
мерам чаевых. Так что пусть гуляют хоть до утра! Зато пер —
вою числа мамаша Ситрон получит хорошенькие новогодние
подарки...
— Ну, я засиделась, — прервала Мари Паскаль болтов­
ню консьержки, — мне пора спать...
— Как угодно, милочка, как угодно!
Обернувшись на пороге, мадемуазель Паскаль спросила:
— Я хотела бы поздравить и поблагодарить господина
маркиза де Серака. Как вы думаете, когда мне лучше это
сделать?
— Да не волнуйтесь вы, мамзель Паскаль, — успеется...
Тем более, что господин маркиз уехал встречать Новый год
к своим родственникам в Дордонь. Так он мне сказал... Вер­
нется только на следующей неделе.
Успокоенная Мари Паскаль направилась к себе на седь­
мой этаж, а консьержка поудобнее устроилась в своем ши —
роком кресле.

3. ДРАМА НА УЛИЦЕ МОНСО
Устав дожидаться своего любовника, Сюзи д'Орсель
прикорнула на диване перед накрытым столом. Ее разбудили
шум и возня возле входной двери. Она машинально взгля —
нула на часы —картель в стиле Людовика XV, — было три
часа с четвертью. Затем встала и прошла в прихожую. Она
слышала, что к то-то топчется перед дверью и безуспешно
пытается попасть ключом в замочную скважину. При этом до
нее доносилось пьяное бормотание.
“Бьюсь об заклад, что это он, — подумала Сюзи. — Так
поздно и в таком виде! Вот уж действительно, все мужчины
одинаковы... К трму же их, кажется, двое!".
За дверью и в самом деле переговаривались два голоса.
Молодая демимонденка узнала характерное.гортанное про­
изношение своего возлюбленного. Голос второго мужчины
был ей незнаком. Ключ, не попадая в замок, царапал филенку
двери. Сюзи улыбнулась при мысли, что подвыпивший ко­
роль рискует, если она не придет к нему на помощь, про —
вести остаток ночи не лестничной площадке перед закры —
той дверью.
Тем временем ночной посетитель, видимо, отчаявшись
открыть дверь собственными силами, прибег к помощи
звонка, подолгу и тяжело нажимая на кнопку непослушным
пальцем.
19

— Веселенький вечер мне предстоит! — проворчала мо —
лодая женщина, распахивая, наконец, дверь.
Она не могла сдержать возглас удивления: Фридрих—
Христиан, в наполовину расстегнутой шубе, в цилиндре,
съехавшем набок, с трудом переступил порог и остановился,
прислонившись к стене. Его глаза слезились от едкого дыма
сигары, которую он держал во рту. За спиной царственного
гуляки маячил второй мужской силуэт.
Хозяйка квартиры впустила обоих и закрыла за ними
дверь. Она воздержалась от каких-либо замечаний, решив,
что король посчитал необходимым явиться на любовное
свидание в сопровождении одного из приближенных. Не­
знакомец вел себя вполне корректно. Войдя в прихожую, он
снял шляпу и приветствовал хозяйку почтительным покло­
ном. Сюзи пропустила мужчин в салон и сама последовала за
ними. Король опирался на плечо своего спутника и все время
похохатывал, что очень ее раздражало. Его спутник с инте­
ресом поглядывал вокруг, и на его слегка раскрасневшемся
лице отражалось любопытство, смешанное с тревогой.
Ничем не выдавая своих чувств, Сюзи д'Орсель обрати —
лась к своему августейшему покровителю:
— Не угодно ли вам снять верхнюю одежду? Если Ваше
ве...
Но король не дал ей закончить и прикрыл ее рот рукой.
Обняв ее за плечи, он поцеловал ее в шею и прошептал ей
на ухо:
— Ми... ми... милая Сюзи! Ты забыла, что я инкогнито...
Зови меня просто Кри—Кри... Ведь я твой маленький Кри—
Кри!
— Хорошо, милый друг, — ответила Сюзи. — Но пред­
ставьте же мне господина... господина?
— В самом деле! — воскликнул король. — Я забыл эле­
ментарные правила протокола! А все — и з - з а четырнад­
цатой порции виски с содовой... Пожалуй, она была лишней...
хотя чертовски хорошо прошла! Кстати, не добавить ли нам
еще? У Сюзи должно быть отличное виски... хотя сама она
пьет только смородиновый сок...
Сюзи, видя, что разговор уходит в сторону, напомнила:
— Так представьте же мне вашего друга...
Фридрих—Христиан несколько секунд пристально смот­
рел на своего спутника, потом разразился смехом:
— В самом деле... как же тебя зовут?
Уж конечно, Фандор не стал бы задавать такой вопрос
своему собутыльнику: с первых же минут он опознал в нем
Его величество Фридриха—Христиана II, короля Гессе —
Веймара, приехавшего, по своему обыкновению, пораз —
20

влечься в Париж. Именно поэтому, движимый профессио­
нальным любопытством, журналист и пустился в несвойст­
венный ему ночной загул. Однако он тоже предпочитал со —
хранять инкогнито. Услышав вопрос короля, он расхохотался
и ответил:
— Sum fides Achades!*
— Как —как? — удивился король.
— Именно так! — невозмутимо подтвердил Фандор.
“Господи, — подумала Сюзи, — ну и надрались оба!". И
поскольку гости обменивались между собой понимающими
взглядами, ей вдруг показалось, что они смеются над ней и
заходят в своих шутках слишком далеко. Поэтому она за­
явила сухим тоном:
— Знаете ли, я не люблю, когда со мной говорят п о английски...
Король поспешно подошел к своей возлюбленной и неж­
но обнял ее за талию:
— Не сердись, моя маленькая Сюзи, сердечко мое! Мы
немного пошутили... И потом, это был совсем не английский
язык, а латынь... хотя и вульгарная латынь... называемая
также “кухонной", не в обиду вам будь сказано...
Оглушённая этим потоком слов, молодая женщина не
знала, смеяться ей или сердиться.
— Но ведь Ахад — это не настоящее имя... — заметила
она.
Король сделал неопределенный жест и едва удержался на
ногах.
— Объясни ей, Ахад, — сказал он Фандору.
— С вашего разрешения, мадам, — начал журналист, —
Ахад — это античный персонаж, верный спутник знамени ­
того Энея, великого туриста и путешественника древности...
И вот, много столетий спустя, я снова в той же роли...
Сюзи д'Орсель слушала его, открыв рот, но королю все
это явно надоело.
— К столу! К столу! — закричал он, стуча по столу бу­
тылкой шампанского. — Поторопись, Сюзи, нужен еще один
прибор!
Он налил себе бокал мадеры, жадно выпил и накинулся
на закуски, не дожидаясь сотрапезников. А между Фандо —
ром и Сюзи завязался поединок вежливости.
— Прошу вас, мадам, — говорил журналист, — не надо
нарушать гармонию вашего чудесного стола! Мне совер­
шенно ничего не нужно, и к тому же я собираюсь уйти через
несколько минут.
' “Я верный Ахад!” (лат.).
21

— Ни в коем случае! — закричал король. — Ты оста­
нешься до конца!
Фандор продолжал, обращаясь к Сюзи:
-* Чуть-чуть шампанского — вот все, что мне надо...
Молодая женщина не возражала. Скромное и вежливое
поведение гостя смягчило ее. Она уселась на диван рядом с
королем и своими тонкими пальчиками начала чистить раков.
Фандор сел на стул по другую сторону стола и с разреше —
ния хозяйки закурил сигарету восточного табака.
Внезапно Сюзи поднялась.
— Ты куда? — удивился король.
— Сейчас вернусь, — ответила молодая женщина. —
Ч то-то холодом по ногам потянуло: наверное, где-то от­
крылось окно, или я забыла закрыть входную дверь...
Фридрих—Христиан, он же Кри —Кри, бросил ей вслед с
игривым видом:
— Лучше бы ты попросила нас согреть твои ножки!
И добавил, наклонившись к Фандору:
— Знал бы ты, как она сложена!.. Просто чудо!
Фандор сказал, что верит ему на слово.
Сюзи вернулась довольная.
— Так я и знала, — сказала она, — входная дверь оста­
лась открытой...
И с внезапным беспокойством добавила:
— Надеюсь, никто посторонний не проник в квартиру!
Король благодушно расхохотался:
— А если и так, — пусть идет сюда, гостем будет! Чем
больше сумасшедших в бедламе, тем веселее.
— Мне кажется, я слышала шум... — продолжала Сюзи.
Но король обнял ее за талию и заставил сесть на диван.
Застолье втроем продолжалось, хотя Фандор и ограничивался
тем, что смотрел на своих сотрапезников: он чувствовал, что
за сегодняшний вечер он и так съел и выпил более чем до —
статочно. Атмосфера за столом царила непринужденная} и
Сюзи, разогревшись от обильных возлияний, все более и
более благосклонно поглядывала на молодого журналиста.
Недовольная тем, что ее царственный любовник недоста­
точно пылко, по ее мнению, реагировал на проявления неж­
ности с ее стороны, она стала заигрывать с Фандором. Мо­
лодой человек забавлялся этой игрой, однако внимательно
следил за лицом короля и давал задний ход при малейшем
проявлении недовольства с его стороны. Сюзи была удов­
летворена тем, что ей удалось разбудить ревность возлюб —
ленного, и чувствовала себя на высоте положения.
Через час ужин закончился. Сотрапезники перешлй в
будуар, где царил интимный полумрак. Король, который едва
22

держался на ногах, рухнул на угловую софу и привлек к себе
Сюзи.
"Мое присутствие становится нескромным, — подумал
Фандор, уже окончательно протрезвевший. — Пора ухо­
дить...". Считая, что было бы жаль порывать столь удачно
начавшееся знакомство, он сказал на прощание своим но­
вым друзьям:
— Я прошу вас оказать мне честь и отобедать со мной
завтра... Это доставило бы мне огромное удовольствие.
После обмена обычными любезностями, было решено, что
завтра, в половине первого, “верный Ахад" заедет за Сюзи
д'Орсель и ее “маленьким Кри —Кри", чтобы всей компанией
ехать в кабаре...
Со всеми возможными предосторожностями Фандор
спускался ощупью по совершенно темной лестнице. Нако­
нец, почувствовав на лице дуновение холодного воздуха, он
понял, что вышел под своды ворот. Дверь, ведущая на улицу,
была заперта, и он подошел к помещению консьержки, чтобы
попросить ее выпустить его. Он уже поднял руку, чтобы
постучать в окошко ее “ложи”, но вдруг замер в ошеломле­
нии: какая-то темная масса рухнула в слабо освещенный
двор, раздался звук удара, за которым последовала полная
тишина...
Движимый недобрым предчувствием, Фандор кинулся во
двор. Секунду спустя, он убедился, что предчувствие его не
обмануло и что перед его глазами разыгралась ужасная дра­
ма: на булыжниках двора лежало безжизненное тело Сюзи
д'Орсель! Несчастная женщина упала с четвертого этажа.
Не мешкая ни минуты, Фандор подхватил ее на руки.
Лицо несчастной жертвы было неподвижно, а тело бессильно
повисло у него на руках. Ее туалет был в полном порядке, и
только прическа слегка растрепалась, на одежде не было
следов крови.
Журналист крикнул сдавленным от волнения голосом:
— На помощь!..
Не последовало никакого ответа.
“Надо действовать быстро!" — подумал журналист, и с
телом Сюзи на руках кинулся вверх по лестнице. Дверь
квартиры оказалась запертой, и Фандор, с огромным тру­
дом поддерживая Сюзи одной рукой, нажал на кнопку
звонка. Спустя несколько секунд, которые показались Фан—
дору веками, в прихожей послышались шаги, и дверь отво —
рилась. Перед ним стоял король!
Увидев молодого человека, державшего на руках тело его
возлюбленной с мертвенно запрокинутой головой, король
чуть не потерял сознание и должен был прислониться к
23

стене. Он хотел ч то-то сказать, но язык не слушался его.
Тем временем Фандор вбежал в спальню, положил Сюзи на
кровать и стал расстегивать ее корсет.
— Воды!.. Уксусу!.. — бросил он ошеломленному коро —
лю.
Несмотря на ужасное волнение, журналист сохранял
самообладание и продолжал распоряжаться:
— Идите, приведите кого-нибудь! Кричите... зовите на
помощь!
Растерянность короля усугублялась его опьянением. Он
бестолково суетился, не зная, что предпринять. Фандор
схватил с ночного столика зеркальце и поднес его к губам
несчастной женщины: увы, зеркальная поверхность не за ­
мутилась дыханием!
— Она мертва! — воскликнул журналист. — Боже мой,
вот так история!
Видя, что от короля невозможно добиться никакого толка,
он сам кинулся в прихожую. Как раз в этот момент разда­
лись яростные удары в дверь.
— Что случилось? Что за шум? — кричал пронзительный
женский голос. — Откройте! Это я — консьержка!
"Слава богу!", — подумал Фандор, открывая дверь.
— Пожалуйста, мадам, — заговорил он, — скорее при­
ведите врача! Мадам д'Орсель разбилась... То есть, я хочу
сказать, — очень больна... В общем, врача, и как можно ско­
рее!
Мадам Сейрон поспешно затопала вниз по лестнице, а
Фандор вернулся к королю. Фридрих—Христиан в какомто отупении стоял возле стола и машинально допивал из
стакана остатки ликера.
— Ну же, в чем дело? — спросил журналист.
Король посмотрел на него отсутствующим взглядом и
неожиданно спокойно ответил:
— Я не знаю.
— Послушайте... Что вы делали после моего ухода? Когда
я выходил из комнаты, вы с Сюзи д'Орсель сидели на угловой
софе. Объясните мне, почему Сюзи выпала из окна?.. Я
нашел ее лежащую без движения во дворе... Что случилось?
Что вы сделали?
— Абсолютно ничего. Я сидел на софе вплоть до того
момента, когда ты позвонил.
— А Сюзи?! — вскричал Фандор.
— Сюзи?.. Она, действительно, вышла на минуту. Я ду­
мал: она пошла тебя проводить.
Охваченный подозрениями, журналист теперь внима­
тельно рассматривал своего августейшего собеседника.
24

— Но этого не может быть! — вновь заговорил Фандор.
— Она меня не провожала... Она не покидала’вас! Это вы...
вы.- Надо объясниться... Господи, как это ужасно!
Король, казалось, по-прежнему ничего не понимал. Он
был все еще под действием винных паров. Чтобы привести
его в чувство, Фандор решил нанести прямой удар.
— Я заклинаю Ваше величество... — произнес он.
Король вздрогнул и воззрился на него.
— Я... я вас не понимаю, — пробормотал он.
— Нет, Ваше величество понимает меня, — настаивал
Фандор. — Ведь мне известно, что я нахожусь в присутст­
вии Его величества Фридриха—Христиана II, короля Гессе —
Веймара! А Ваше величество видит перед собой журналиста
Жерома Фандора, сотрудника газеты “Капиталь"!
Фандор надеялся, что это заявление взволнует короля и
выведет его из состояния апатии. Но он ошибся. ФридрихХристиан отнесся к заявлению журналиста так же равно­
душно, как и к гибели своей несчастной возлюбленной. Ни
слова не говоря, он направился в прихожую, где висела его
верхняя одежда. Спокойно, не торопясь, он надел шубу,
цилиндр, взял в руки трость с золотым набалдашником. Это
было уже слишком!
— Что же вы делаете?! — закричал Фандор с полным
пренебрежением к протоколу.
— Я ухожу.
— То есть как уходите? Останьтесь!
— Нет, я пошел... Ни о чем не беспокойтесь. Я все ула­
жу. Можете положиться на меня.
Фандор был ошеломлен. За время своей журналистской
карьеры он насмотрелся всякого. Но с таким он сталкивался
впервые. Невозмутимость, более того — бесчувственность
короля—убийцы потрясла его. Ибо журналист уже не со­
мневался, что именно Фридрих—Христиан убил бедную
Сюзи д'Орсель, Но каковы могли быть мотивы преступле­
ния? Это свирепое убийство могло быть совершено в при­
падке безумия... Или... "Неужели он принял всерьез мой
невинный флирт с Сюзи? — в смятении подумал Фандор. —
Неужели между ними произошла ссора, в результате кото­
рой, ослепленный ревностью, он совершил столь ужасный
поступок?".
Однако журналисту хватило, минутного размышления,
чтобы отвергнуть такую гипотезу. Фридрих—Христиан был
слишком нормальным, уравновешенным и даже мягким че­
ловеком... В чертах его лица не было ничего от безумца или
злодея... И все—таки у Фандора не было сомнений: в момент
преступления в квартире находились только Сюзи и король!
25

Раздираемый сомнениями, молодой журналист собирался
снова расспросить короля, вышедшего в эту минуту в сосед­
нюю комнату, когда раздались резкие, настойчивые звонки
в дверь. Фандор поспешил открыть, и в квартиру вошли двое
полицейских.
— Здесь произошла драма? — спросил один из них.
— Да, — ответил Фандор. — Вы уже знаете?
— Нас оповестила консьержка, — сказал полицейский,
проходя в глубину квартиры.
И добавил, обращаясь к своему напарнику:
— Проследите, чтобы никто отсюда не выходил.
— Но я вызывал врача... — заикнулся было Фандор.
— Нас вызвала по телефону дама, назвавшаяся здешней
консьержкой, — ответил полицейский. — Мы прибыли для
осуществления законных процедур и, возможно, арестов...
Где находится жертва?
С трудом сохраняя хладнокровие, Фандор провел поли —
цейского через салон и столовую в спальню, «где на кровати
лежало неподвижное тело несчастной Сюзи д'Орсель. Внут­
ренне он готовился к громкому скандалу, неизбежному в тот
момент, когда полицейские наткнутся на короля. Но того не
было видно: вероятно, он спрятался то ли в маленьком бу­
дуаре, то ли в одной из туалетных комнат. Во всяком слу­
чае, уйти он не мог, так как в прихожей дежурил второй
полицейский.
“Да, вот это скандал, так скандал!" —думал Фандор. Когда
несколько часов назад он завязывал знакомство с королем,
он полагал, что из этого приключения может получиться
забавный репортаж, но ему и в голову не могло прийти, чем
все это обернется!
Между тем полицейский растерянно посматривал то на
труп молодой женщины, то на Фандора, то на окружающую
роскошь элегантной квартиры. Он явно не знал, с чего на­
чать. В это время из прихожей послышались шум и голоса.
На месте действия появился новый персонаж — грузная,
неряшливо одетая и грубо накрашенная женщина. Фандор
услышал, как она; торопливо давала советы тому полицей —
скому, который находился у двери:
— Конечно, это он, больше некому! Но с ним надо быть
очень осторожным... очень вежливым... С ним нельзя обра­
щаться, как с первым встречным!
Увидев Фандора, она замолчала и отвесила ему церемон­
ный поклон. Он догадался, что перед ним была консьерж­
ка.
— Ах, это вы, мадам! — воскликнул он. — Где же врач?
— Его разыскивают, месье, но, сами понимаете, в ново—
26

ночь сделать это не так—то просто! Небось, тоже
где—нибудь гуляет... Но его ищут, ищут...
Тем временем два полицейских деликатно оттеснили
фандора в столовую.
— Хорошо, кабы месье рассказал все честь по чести, —
начал первый из них. — А то, неровен час, лишний шум,.,
неприятности... правительство...
Фандор в кратких словах рассказал о том, что произошло
после того, как он покинул своих друзей. Как он был пора­
жен, увидев во дворе тело, упавшее чуть ли не к его ногам.
Соблюдая инкогнито Фридриха—Христиана, он не называл
его настоящего имени. Полицейские слушали его с недовер­
чивыми улыбками.
— Так вы утверждаете, — снова заговорил первый по­
лицейский, —что, кроме вас и пострадавшей, в квартире
находился еще один человек?
— Именно так!
— Так где же он?
Фандор не знал, что ответить. Ему крайне не хотелось
обнаруживать присутствие короля. С другой стороны, если он
станет упорствовать, то только наведет на себя подозрения...
— Не знаю... — пробормотал он. — Только что он был
здесь. Поищите сами...
Полицейские -уже успели убедиться, что ни в салоне, ни
в столовой, ни в спальне никого не было. Они осмотрели еще
будуар, подсобные помещения, кухню — с тем же негатив —
ным результатом. Полицейские и консьержка, казалось,
ничего другого и не ожидали, но Фандор был в полном не­
доумении. Ведь не мог же король выскочить с четвертого
этажа через окно? Через то самое роковое окно в прихо­
жей, из которого выпала несчастная Сюзи д'Орсель.
Вдруг журналист ударил себя по лбу:
— Какой же я дурак! Ведь есть еще черная лестница!
Он кинулся через кухню к выходу на черную лестницу и
попытался его открыть. Но напрасно: дверь была заперта на
двойной поворот ключа.
Куда же, в самом деле, подевался король?
Размышления Фандора были прерваны словами поли­
цейского:
—Месье не может далее отрицать, что он был единствен—
ным, кроме жертвы, кто находился в квартире. И, стало быть,
месье должен последовать за нами в отделение полиции...
— Но нас было трое! — воскликнул журналист. — Мы
втроем сидели за столом...
Он тут же спохватился и прикусил язык, но было уже
поздно: при взгляде на стол всем было ясно, что он накрыт
годн ю ю

27

на две персоны. Сказанное обернулось против него. Под
влиянием выпитых алкогольных напитков и начинающейся
головной боли его мысли путались.
Полицейские осторожно взяли Фандора с двух сторон под
руки и Ьывели в прихожую.
—
Спокойно... Спокойно... — приговаривали они. — Не
надо шума... Не надо скандала...
И журналист счел за лучшее подчиниться.

4. ЗА КОГО ВЫ МЕНЯ ПРИНИМАЕТЕ?
Первые лучи занимающегося утра начали просачиваться
сквозь пыльные окна отделения полиции, освещая грязно —
ватым светом просторную комнату, где находились брига­
дир Масон и один из его сослуживцев.
— Ну, хватит! — вдруг заявил бригадир, решительно
вставая. — Мы попали в такую кашу, которую нам самим не
расхлебать. Я пошел за комиссаром...
— Как, прямо к нему домой? — спросил второй поли­
цейский, подчеркивая своим тоном всю серьезность такого
поступка.
— Да, прямо к нему! Пусть мне лучше нагорит за то, что
я его разбудил, чем за то, что я допустил халатность...
Бригадир направился к двери тяжелым шагом человека,
проведшего бессонную ночь. В отсутствие комиссара именно
он отвечал за порядок в отделении и должен был самосто­
ятельно принимать решения по поводу всевозможных на­
рушений. Он составлял протоколы, проводил допросы, под­
вергал предварительному заключению подвыпивших кучеров
и разных прочих бузотеров. Обычно в часы ночного дежур­
ства бригадир Масон чувствовал себя на высоте положения
и никому не позволил бы вмешиваться в свою компетенцию.
Но преступление, происшедшее на улице Монсо й
приведшее к гибели Сюзи д'Орсель, выбило его из при­
вычной колеи. Впервые бремя ответственности показалось
ему слишком тяжелым. Должен ли он подвергнуть аресту
странного индивида, которого доставили в отделение его
подчиненные? Как с ним следует обращаться? Что пред­
принять дальше? И хотя перед подчиненными он сохра­
нял уверенный начальственный вид, в глубине души он
был растерян.
Надев шинель и кепи, на котором в предутреннем свете
поблескивали два серебряных галуна, знак его офицерского
звания, он повернулся к подчиненным:
28

— Пока меня не будет, смотрите в оба! Действовать в
соответствии с предписаниями. Если он о чем-нибудь по­
просит, — выполнить. Но ни в коем случае не давать ему
уйти. Понятно? Впрочем, я вернусь через две минуты: ко­
миссар—то живет совсем рядом...
Но, прежде чем уйти, бригадир для очистки совести еще
раз пересек большую комнату и, отперев дверь в глубине,
заглянул внутрь.
— Дрыхнет без задних ног, как последний пьянчуга... —
пробормотал он, осторожно запирая дверь, так, чтобы ключ
не щелкнул в замке.
Бригадир Масон вышел из помещения отделения поли —
ции. Хотя симпатичный служака был уже не молод, он шел
четким, бодрым шагом, ритмично размахивая руками, как
будто маршировал в строю. Он поступил в полицию после
многих лет службы в армии и гордился своей военной вы —
правкой.
Была половина шестого утра, небо было закрыто темными
тучами, грозившими разразиться снегом. На пустынных
улицах бригадиру встретился только фургон молочника,
запряженный двумя тощими клячами, с бутылками, громы —
хавшими внутри кузова, да еще дворники с метлами выпол­
няли свою обычную работу, поднимая облака пыли. Бригадир
свернул в переулок, вблизи улицы Лежандр, и остановился
перед домом вполне приличного вида. Парадная дверь была
открыта — здесь, видимо, уже успели побывать булочник,
молочник и почтальон, доставивший утренние газеты.
Стараясь не шуметь, бригадир Масон поднялся на чет­
вертый этаж. Он был далеко не так спокоен, как пытался
недавно показать своим подчиненным. Дело в том, что гос­
подин комиссар был не только строгим начальником, он еще
имел несчастье быть мужем госпожи комиссарши, отличав —
шейся на редкость неприятным и вздорным характером.
"Если дверь откроет именно она, — подумал бригадир, —
моя песенка спета...".
Он нерешительно нажал на кнопку звонка и услышал
слабый дребезжащий звук внутри квартиры. Минуту спустя,
загремели многочисленные цепочки и запоры, дверь при —
открылась, и через эту щель женский голос спросил:
— Кто там? В чем дело?
— Это я, госпожа комиссарша... бригадир Масон.
— Что вам угодно?
— Надо, чтобы господин комиссар немедленно пришел в
отделение...
Бригадир не успел закончить фразу и вынужден был
в ужасе отступить, потому что дверь с треском
29

распахнулась, и на пороге во всей своей красе появилась
госпожа комиссарша. Ей было лет сорок, японский пе­
ньюар болтался не ее тощем теле, а в волосах торчали
бумажные папильотки.
— Нужно, чтобы Луи пришел в отделение? —переспро­
сила онаг скрестив руки на груди и со свирепым выраже­
нием лица.
— Извините, мадам, —бормотал бригадир Масон, отсту­
пая к самым ступенькам лестницы, — но у нас чрезвычай­
ное происшествие, арест... Присутствие господина комис­
сара необходимо...
—Ах, его присутствие необходимо! — взорвалась комис—
сарша. —Стало быть, его нет в отделении! Тогда где же он,
скажите на милость? Мне все ясно: опять сказал мне, что
идет на дежурство, а сам шляется по бабам!..
И дверь с грохотом захлопнулась.
Бригадир Масон спускался по лестнице повесив голову.
— Какой же я идиот! —ворчал он себе под нос. — Как же
я не сообразил, что он у своей любовницы, мадемуазель
Бланш...
Несколько минут спустя бравый служака уже звонил
перед дверью другой квартиры, расположенной в соседнем
доме. Он вновь обрел свой осанистый вид и был уверен, что
на этот раз пришел туда, куда надо. Он вновь позвонил, и
диалог сквозь дверь повторился.
— Кто там?
— Это я, бригадир Масон...
Дверь распахнулась, и бригадир увидел молодого чело­
века в ночной рубашке и полосатых пижамных штанах.
— Господин комиссар... — начал бригадир и осекся, по­
тому что узнал в молодом человеке секретаря комиссара
полиции! Добряк Масон готов был провалиться в пролет
лестничной клетки.
— Я... я., я ищу... — лепетал он.
— Дорогой бригадир! — заявил молодой человек, улы­
баясь без тени смущения. — Мне очень жаль, но шефа вы
здесь не найдете: мы предпочитаем приходить сюда порознь
и в разное время! Я надеюсь на вашу скромность...
С этими словами он тихонько затворил дверь.
Несколько минут Масон стоял в растерянности, затем
стал спускаться по лестнице в еще более угнетенном состо­
янии духа, чем раньше, рассуждая про себя о недостойном
поведении некоторых людей, бегающих по ночам с места на
место, так что за ними даже невозможно уследить!
Едва бригадир переступил порог отделения, как на него
обрушился град упреков и обвинений:
30

—
Ну вот, наконец-то вы явились, Масон! Где же вы
пропадали, друг мой? Оставить свое служебное место в такой
ответственный момент! Я крайне недоволен вашим поведе­
нием! Вы обманули мое доверие! Честное слово, я просто
вынужден подать на вас рапорт... Где вы были, в конце кон­
цов?
Распекавший бригадира Масона человек с ленточкой
почетного легиона был не кто иной, как сам комиссар!
Встретив Новый год в какой-то веселой компании, он решил
мимоходом заглянуть в свое отделение...
11Я сплю или бодрствую?", — спрашивал себя Фандор, с
трудом приоткрывая глаза. Все тело у него ломило, в горле
саднило и ужасно хотелось пить... Но главное, он никак не
мог отдать себе отчет: где он находится и как сюда попал. В
полумраке он различал вокруг совершенно незнакомые
предметы — кресла, конторку, письменный стол, гардины на
окнах... Борясь со сном, он хотел протереть глаза, и тут за­
метил, что он спит, одетый во фрак. Теперь он почувство­
вал, как крахмальный воротничок врезается ему в шею, а
манжеты сползли на кисти рук. Кроме того, связка ключей,
лежавшая в кармане, больно колола ему бок... Сомнений не
было: он спал почему-то одетый, укрытый вместо одеяла
своей шубой, а неподалеку на стуле зловеще отсвечивал его
цилиндр. И тут сознание, наконец, вернулось к нему...
Ну да, черт возьми, он был в комиссариате полиции на
улице Курсель, его привели сюда полицейские, арестовав­
шие его на улице Монсо по подозрению в убийстве Сюзи
д'Орсель... По мере того, как он восстанавливал в памяти
события истекшей ночи, им овладевала растущая тревога.
"Куда же это меня поместили? —спрашивалон себя. — Это
явно не камера для заключенных. А где король? Интерес­
но, его тоже арестовали?".
С трудом присев на диване, на котором но провел ночь,
он более внимательно оглядел комнату. На стенах в рамках
из красного дерева и позолоченного багета висели англий —
ские хромолитографии, изображавшие охотничьи сцены,
портреты актрис, дешевые офорты. В одном углу стояли
полки с книгами, в другом громоздились папки с делами. На
массивном письменном столе стояли не менее массивные
пресс-папье и чернильный прибор без чернил, зато непо­
средственно перед прибором красовалась скромная буты —
лочка чернил стоимостью в два су. Стулья, два кресла, га­
зовая печка и диван, на котором в данный момент сидел
Фандор, дополняли меблировку. Журналист внимательно
осматривал все эти предметы, стремясь навести ясность в
мыслях и привязать их к простым и ясным вещам.
31

“Это рабочий кабинет комиссара полиции, —думал он, —
но почему, черт возьми, они поместили меня сюда?". Он
припомнил, сколь обходительно обращались с ним полицей­
ские во время ареста, и вдруг догадка осенила его: "Меня
принимают за какую -то высокопоставленную персону!
Поскольку арестовали меня у любовницы короля Фридри­
ха-Христиана, меня считают одним из его приближенных...
И потому не решаются обращаться со мной, как с обычным
убийцей... Правда, мне от этого не легче: все равно надо мной
тяготеет обвинение в убийстве, или, самое меньшее, —в со­
участии... И я не могу привести никаких доказательств в свое
оправдание... Одна надежда на короля. Мне кажется, если не
ошибаюсь, что в последний момент он сказал мне, чтобы я не
волновался... что он вызволит меня... или что-то в этом
роде... Да, сказать—то легко, а вот как он поступит на деле?".
Но таков уж был склад ума Жерома Фандора, что, в какие
бы трагические переделки он ни попадал, он всегда умел
видеть и комическую сторону. Улыбнувшись, он проворчал
себе под нос:
— Моя невиновность станет ясна, как день, едва только
найдут настоящего преступника... Вот только найдут ли его?
Зато какой сенсационный репортаж сможет у меня полу­
читься! А пока —наберемся терпения и не будем совершать
необдуманных поступков... Меня должны подвергнуть до­
просу, и по тому, какие вопросы мне станут задавать, я смогу
составить представление о собственном положении... Не
вечно же мне сидеть в кабинете комиссара полиции! Мо­
жет быть, хозяину этого кабинета — как это не невероятно
— вдруг захочется поработать?.. Попробую все же напо­
мнить о своем существовании...
И, подойдя к двери, он крикнул:
— Эй! Есть здесь кто-нибудь?
Фандор понимал, что его вопрос звучит глупо: в отделении
полиции всегда кто —нибудь да есть. Дверь тотчас же отво —
рилась, и какой-то господин в черном костюме и белом
галстуке вошел в комнату. Он раздвинул гардины на окнах
и повернулся к Фандору:
— Вы изволили проснуться... сударь?
Журналист обратил внимание и на почтительный тон
вопроса, и на многозначительную паузу, которая предше­
ствовала слову “сударь". Охваченный изумлением, он молчал
некоторое время. Кто был этот вежливый господин? Сам
комиссар или его секретарь?
—Да, изволил... — ответил он в тон своему собеседнику.
— Ох, все тело ломит...
Все так же почтительно господин в черном проговорил:
32

— Я вас понимаю... Надеюсь, вы извините нас... К сожа­
лению, меня не было в отделении, а простше полицейские...
вы понимаете?.. Я лично хотел принести вам извинения...
"Ну и нравы царят в здешнем отделении полиции! — с
изумлением подумал Фандор. — Какая великосветская лю —
безность в обращении с преступниками! Правда, меня, ве­
роятно, принимают за приближенного короля Фридриха—
Христиана...". И, приняв вид непоколебимого достоинства, он
заявил:
— Хорошо, я принимаю ваши извинения, господин...
господин?
— Господин Перража, комиссар окружного отделения
полиции! —поторопился подсказать его собеседник.
— Да, да... Прекрасно!
Фандор едва удержался, чтобы не добавить: “Очень рад
познакомиться!". В данной ситуации это было бы уже слиш­
ком!
Между тем комиссар продолжал:
— Принимая во внимание некоторые обстоятельства...
прискорбные обстоятельства... я счел за благо... я отдал рас­
поряжение... В общем, экипаж будет готов через несколько
минут... Вы можете быть уверены в скромности моих под­
чиненных... Они ни о чем не подозревают...
-г Прекрасно! Прекрасно! — повторял Фандор, стараясь
не выдавать своего недоумения. Что за экипаж будет готов
через несколько минут? Куда его собираются везти? Что
означают слова: “Они ни о чем не подозревают"?
“Мне кажется, — подумал журналист, — что он призы­
вает меня не разглашать случившееся... Что ж, это и в моих
интересах! Если меня собираются освободить по ходатай —
ству короля, то лучше мне держать язык за зубами и не
объявлять, кто я такой на самом деле”.
— Вы можете рассчитывать на меня, — сказал он вслух.
— Я уже распорядился, чтобы предупредили консьержку,
— продолжал комиссар все тем же почтительным тоном. —
Она будет молчать... Впрочем, она вам очень предана... Глав­
ное, чтобы об этом не узнал ни один журналист... Я имею в
виду события этой ночи...
Словоизлияния комиссара были прерваны появлением
бригадира Масона, доложившего, что экипаж подан. Фан —
дор встал и снова удивился, .когда комиссар бросился пода­
вать ему шубу.
— Вы желаете ехать в сопровождении или один? —
спросил комиссар.
Фандор едва не расхохотался.
— Я поеду один, чего уж там! — ответил он небрежно.
2—533

зз

"Должен ли я пожать ему руку? — подумал он про себя.
— Пожалуй, нет: надо сохранять достоинство!".
Но комиссар, казалось, и не рассчитывал на такую
сердечность. Он предупредительно распахнул перед Фан —
дором дверь, пропустил его вперед и последовал за ним к
закрытому экипажу, ожидавшему у подъезда. Сидевший
на козлах кучер привстал и приветствовал Фандора глу­
боким поклоном. Садясь в экипаж, журналист с неудо­
вольствием заметил, что какой-то тип, одетый в пальто
бутылочного цвета, — несомненно, переодетый агент по­
лиции, —вскочил в фиакр, стоявший тут же, вплотную к
экипажу.
"Ясное дело, — подумал Фандор, — фиакр поедет следом
за мной... Значит, нечего и думать выскочить по дороге...
Хотел бы я все—таки знать, к какому черту на кулички они
собираются меня везти!".
Действительно, когда экипаж тронулся, журналист мог
убедиться, что фиакр с переодетым агентом едет следом.
Удивительно было другое: не прошло и десяти минут — и они
выехали на Елисейские Поля. Еще немного, и, к невырази—
мому удивлению журналиста, он оказался перед входом в
роскошный “Рояль—Палас". Швейцар, предупрежденный
агентом в штатском, кинулся открывать дверцу экипажа, где
находился <[>андор, и торжественно повел его через холл к
лифту, причем, выстроившиеся в ряд лакеи и посыльные
склонялись в почтительном поклоне.
“Уф, — с облегчением подумал Фандор, — не иначе, как
меня ведут на встречу с королем! Стало быть, он выполнил
свое обещание и вызволил меня из этой неприятной исто­
рии!".
Лифт, в котором он находился, с легким щелчком оста­
новился на уровне второго этажа. Лакей, уже поджидавший
на площадке, провел журналиста в роскошно обставленный
салон и почтительно затворил за ним дверь. Оставшись один,
Фандор, не торопясь осмотрел салон, видимо, служивший
королю в качестве приемной. Затем он положил свой ци­
линдр на стол и уселся в глубокое кресло. Прошло еще не­
сколько минут.
"Мой "августейший друг" заставляет себя ждать, — по­
думал Фандор. — Но я не могу на него сердиться! Хоть он и
подвел меня под арест этой ночью, но не оставил в беде:
сейчас половина двенадцатого утра — и я уже на свободе!..
Надеюсь, что он все—таки не имеет отношения к убийству
бедной Сюзи...".
Фандор ждал уже не менее двадцати минут и начал про­
являть признаки нетерпения.
34

— Это хуже, чем у зубного врача, — ворчал он. — А еще
говорят, что точность — вежливость королей!
В комнате было жарко. Журналист снял шубу и бросил ее
яа стул. В углу, на низеньком столике, он увидел кипу ил­
люстрированных журналов и взял один из них, чтобы по­
ч и т а т ь ... Он был погружен в рассматривание сатирических
рисунков, когда дверь отворилась и вошедший метрдотель
торжественно протянул ему на серебряном подносе какуюто бумагу, оказавшуюся, при ближайшем рассмотрении,
ресторанным меню.
“Кажется, мне предлагают заказать завтрак, — подумал
фандор. —Ну что ж, раз Фридрих—Христиан задержива­
ется, воспользуемся его любезностью и подкрепим скудею­
щие силы!". И он указал наугад несколько блюд.
— Куда прикажете подать? — спросил метрдотель. — В
будуар?
— В будуар... — ответил журналист, стараясь не выказы­
вать своего удивления.
Не успел метрдотель удалиться, как появился рассыльный
С подносом, на котором на этот раз лежала телеграмма.
Фандор поспешно открыл ее, надеясь найти в ней разгадку
происходящих с ним странных вещей. Но напрасно он вгля­
дывался в переданный телеграфом текст: он не мог разобрать
ии слова и вскоре убедился, что перед ним была шифровка.
Подойдя к окну, чтобы лучше разглядеть таинственное по —
слание, он вдруг заметил, что оно было адресовано Фрид­
риху —Христиану.
— Черт возьми! — воскликнул журналист. — Почему мне
вручили телеграмму, адресованную королю? Что все это
означает? После событий прошедшей ночи все дьявольски
запуталось! Неужели меня принимают за..?

5. ПЕРЕД ПОЮЩИМИ ФОНТАНАМИ
В первый день года парижане спят допоздна. Суету и шум
новогодней ночи сменяет мертвая тишина новогоднего утра.
Магазины закрыты, кафе пусты, кажется, что улицы стали
Шире и з -з а своего безлюдья. Париж спит!
Однако есть и исключения из правил. Существуют бед­
няги, вынужденные в этот день вставать спозаранку, чтобы
выполнить свои ритуальные обязанности. Речь идет о вся —
кого рода чиновном люде, который, в соответствии с обы —
чаем, отправляется при полном параде поздравлять своих
непосредственных начальников. Вот почему в это новогоднее
2*

35

утро вы можете встретить на городских улицах очень не —
большое число людей, но зато людей, затянутых в парадные
мундиры, при всех орденах и с невыразимо кислым выра­
жением лица. Если при виде этих несчастных в ваше сердце
закралась жалость, вы можете утешиться тем, что для госу­
дарственных служащих эта небольшая неприятность служит
компенсацией за целый год безделья.
Впрочем, сон Парижа длится только до полудня. После
часа дня город вновь оживает, и к вечеру, особенно если
погода благоприятствует, его снова охватывает праздничное
веселье.
В это новогоднее утро обычная пустынность парижских
улиц была нарушена довольно многолюдным шествием. С
разных сторон — от площади Мадлен, от улицы Риволи, от
Елисейских полей —люди направлялись к площади Согласия.
Была ли это политическая манифестация? — Такому
предположению противоречило мирное, благодушное и даже
радостное выражение лиц. Ничто не говорило о том, что
народ хочет громогласно заявить о своих социальных идеа­
лах и требованиях прогресса! Вдруг раздались веселые звуки
фанфар, и из улицы Риволи показалась колонна оркестран —
тов, которые, не переставая играть, бодрым шагом напра­
вились к берегу Сены. Толпа любопытных окружала оркестр,
подхватывая хором знакомые мелодии. Оркестранты были
одеты в лиловую униформу с золотыми галунами, в петли —
цы были вставлены значки, напоминающие герб Парижа. А
во главе процессии несли огромный транспарант, на кото —
ром было начертано:
"КАПИТАЛЬ"
Ежедневная вечерняя газета
Эта надпись не оставляла сомнения в том, что шествие
было организовано именно этим популярным изданием.
С трудом пробившись сквозь запрудившую площадь Со —
гласия толпу, музыканты построились у подножия обелиска.
Служащие газеты, наблюдавшие за порядком, оттеснили
любопытных на некоторое расстояние от оркестра. Толпа
теперь перестала волноваться и внимательно слушала му­
зыку. В первом ряду слушающих оказались две молодые
женщины. Одна из них явно наслаждалась бесплатным зре­
лищем, тогда как на лице другой сохранялось угрюмое и
озабоченное выражение.
—
Послушайте, Мари Паскаль, — прошептала первая
девушка, —развеселитесь же хоть немного! У вас вид, как на
похоронах.
Вторая девушка попыталась улыбнуться, но у нее не получи—
лось. И она ответила, подавляя глубокий вздох:
36

— Вы правы, мадемуазель Роза, я, действительно, не очень
приятная спутница. Но сегодня у меня просто голова идет кругом...
— Смотрите —ка, смотрите! — прервала ее Роза. — Там
происходит ч то-то интересное...
Действительно, двое полицейских энергично проклады —
вали себе дорогу в толпе. Приблизившись к оркестру, они
пытались обратить на себя внимание дирижера. Но тот, за—
нятый своим делом, ничего не замечал или делал вид, будто
не замечает. Наконец, выведенные из терпения полицейские
стали дергать за рукав: один — флейтиста, а другой — трам—
бониста. Те сбились с такта, и дирижер вынужден был ос­
тановить музыку. Весьма недоброжелательно он осведомился
у полицейских о причине их вмешательства. Стражи порядка
объявили, что сборище мешает уличному движению и по —
тому должно разойтись. Толпа отнеслась к такому требова­
нию крайне неодобрительно, и полицейские, почувствовав
свою слабость, сочли за благо отправиться за подкреплением.
Тем временем служащие газеты "Капиталь" подкатили две
ручные тележки, груженные деревянными щитами и коз —
лами, и в мгновение ока соорудили небольшую эстраду не­
посредственно перед бассейном одного из фонтанов. У эст­
рады собралась группа мужчин, одетых в рединготы. Знающие
люди указывали на одного из них, с седой бородкой, говоря:
— Это господин Дюпон де л'Об... депутат... директор ‘'Капи­
таль"...
О другом, очень озабоченном господине с раскраснев­
шимся лицом, говорили, что это — ответственный секретарь
де Пантелу. Именно он придумывал и проводил всякого рода
общественные мероприятия, призванные повысить попу­
лярность и без того самой влиятельной газеты.
Постепенно группа у подножия эстрады увеличивалась.
Люди самого разного вида прокладывали себе дорогу в толпе
и подходили к эстраде, приветствуя господина де Пантелу.
Многолюдное собрание на площади Согласия не было для
парижан ч ем -то неожиданным. Вот уже несколько дней
"Капиталь" публиковала сенсационные статьи, посвящен —
ные тайне "поющих фонтанов", и призывала жителей сто­
лицы принять участие в мероприятии, имеющем целью рас­
крытие этой тайны. Для того, чтобы окончательно просветить всех
непросвещенных, в толпе сновали мальчишки—газетчики, пред­
лагая за скромную цену в пять сантимов последний выпуск “Ка­
питаль", целиком посвященный этой захватывающей проблеме.
Две подруги, купив газету, вместе просматривали ее. Но если
Роза читала статьи, относящиеся к "поющим фонтанам", то Мари
Паскаль сосредоточила все свое внимание на странице, со­
державшей текущую информацию.
37

— Никаких сообщений о ночных событиях... — тихонько
шептала она. — Боже мой!.. Боже мой!..
В этот момент на эстраду поднялся господин де Пантелу
и громким голосом объявил, что доклад о таинственном
феномене "поющих фонтанов" сделает господин Анастаз
Баренгуэн, архивист—палеограф. Рядом с господином сек­
ретарем появился маленький, сгорбленный старичок с с е ­
денькой бородкой, в слишком большом для его роста ци­
линдре и в пенсне на цепочке, которое все время падало с его
красного носика. Скрипучим, дребезжащим голосом стари­
чок начал читать свой доклад по тетрадке, которую держал
в трясущейся руке:
— Феномен "поющих фонтанов" не есть нечто неожи­
данное или небывалое. Подобные феномены уже сущест­
вовали в далеком прошлом. Так, в окрестностях древних Фив
существовала каменная статуя Мемнона, которая издавала
гармоничные звуки, когда на нее падали лучи солнца. Сна­
чала думали, что это явление — результат преднамеренного
обмана, что к то-то приводил в действие специальный зву­
чащий механизм, спрятанный внутри статуи. Однако новей­
шие исследования показали, что мы имеем дело с естествен­
ным явлением, происходящим по строгим законам физики...
Толпа, примолкшая в начале доклада, стала шуметь. Раз —
дались насмешливые возгласы. Какой-то мальчишка крик­
нул:
— Что он там блеет, этот Баран... гуэн!
Но старичок с полной невозмутимостью (возможно, он
был еще и глух) продолжал свое чтение. Казалось, он решил
остаться на трибуне навсегда. Господин де Пантелу попы­
тался прервать архивиста—палеографа, но потерпел неудачу.
Толпа, жаждавшая других развлечений, шумела все громче.
Тогда находчивый де Пантелу прибег к последнему средству:
он подал знак дирижеру, и громкие звуки фанфар заглушили
докладчика.
Внимание толпы было теперь приковано к новому зре —
лищу: процессия слесарей —водопроводчиков в рабочих ро­
бах и высоких сапогах приблизилась к фонтану и вступила
в воду бассейна. Но, прежде чем приступить к делу, каждый
из этих благородных тружеников поднимал руку и, положив
ее на золотую медаль с фирменным знаком газеты "Капи­
таль", произносил клятву, слова которой могли услышать
только те, кто находился в непосредственной близости. Из
программы празднества, опубликованной в специальном
выпуске, можно было понять, что верные стражи городского
водопровода и канализации тем самым призваны были тор­
жественно подтвердить, что в их области все обстоит нор 38

мально и нет ничего такого, что могло бы заставить фонтан
петь.
Но тут поднялась толкучка, вызванная неким молодым
человеком с длинными волосами, без шляпы и с блеском
вдохновения в глазах. Он рвался к эстраде, чтобы прочесть
стихи.
— Пустите меня! — кричал он. — Я бывший ученик
Консерватории!..
Господин де Пантелу вежливо, но решительно пресек по —
ползновения молодого человека. После чего секретарь ре —
дакции вступил в длительные разговоры с осанистым чи —
новником, который был не кем иным, как заместителем
начальника водоснабжения города. Этот господин сначала
принял предложение "Капиталь" выступить с разъяснениями
относительно конструкции фонтана, но в последний момент
пошел на попятный, опасаясь вызвать недовольство началь­
ства. Объяснял он свое отступничество тем, что у него вне —
запно сел голос. Видя, что с робким чиновником ничего не
поделаешь, господин де Пантелу мужественно принял удар
на себя. Он начал свою речь громко и решительно:
—Дамы и господа! Фонтаны, загадку которых мы пыта­
емся сегодня разгадать, были построены в 1836 году и сто­
или в то время 500 тысяч франков! Через них за сутки мо­
жет прокачиваться 6716 кубометров воды. Вокруг бассейна
из полированного камня расположены, как вы сами можете
видеть, фигуры тритонов и нереид, державших в руках рыб,
каждая из которых извергает струю воды из разверстой
пасти. В устройстве этого прекрасного фонтана, уважаемые
дамы и господа, нет ничего сверхъестественного, ничего
такого, что могло бы вынуждать фонтан петь.
Видим ли мы перед собой феномен, аналогичный тому, о
котором поведал нам господин Анастаз Баренгуэн? Или же
в наше время — в начале XX столетия — мы все стали жер —
твой коллективной галлюцинации либо какого-то колдов­
ства? Пусть ответят на этот вопрос крупнейшие светочи
науки, освещающие своим разумом пути нашей цивилиза­
ции!
Краткая, энергичная речь ответственного секретаря была
встречена громом аплодисментов. Толпа оживилась: да уж,
что ни говори, а у них там, в “Капиталь", стоящие ребята,
светлые головы, их с пантэлыку не собьешь!
Оживление еще более возросло, когда господин де Пан —
телу объявил, что сейчас свое суждение вынесет знамени —
тая предсказательница и ясновидящая, госпожа Габриэль де
Смирн. Толпа одобрительно зашумела, когда на эстраду
поднялась молодая, хорошенькая предсказательница со
39

сверкающей диадемой в черных волосах, что придавало ей
сходство с древней Сивиллой.
Однако внимание толпы было отвлечено появлением
большого автофургона, который пытался проехать к эстраде.
Фургон был украшен эмблемами туристического агентства
Кука и доставил на площадь большую группу карикатурных
английских туристов, вызвавших всеобщее веселье.
Господин де Пантелу потребовал тишины. Но ему, видимо,
не было суждено довести церемонию до конца. Внезапно он
увидел перед собой черную униформу с золотыми галуна­
ми: это был офицер городской полиции в сопровождении
дюжины ажанов. Он категорическим тоном потребовал от
господина де Пантелу, чтобы тот прекратил создавать скоп —
ление народа на площади.
Однако ответственный секретарь редакции привык и не
к таким переделкам. Сначала он долго делал вид, что ищет по
карманам не существующее разрешение на проведение це —
ремонии, потом извлек целую пачку писем на бланках Па­
латы депутатов и стал ею размахивать. Тем временем он не
переставал вполголоса увещевать офицера:
— Послушайте, дорогой Морю, зачем вам все это надо?
Все идет тихо —мирно, мы никому не мешаем...
Офицер колебался. Тогда господин де Пантелу изменил
тактику и, вскочив на трибуну, загремел на всю площадь:
— Мы находимся здесь по воле народа, и удалить нас
можно только силой!..
Знаменитая фраза, которой воспользовался находчивый
оратор, была встречена ревом одобрения. Сквозь шум и
крики послышались звуки собачьего лая. Услышав их, де
Пантёлу напряг голос и потребовал тишины.
— Дамы и господа! — закричал он. — Вы слышите лай?
Это подают голос благородные представители собачьей по —
роды —полицейские ищейки Турок и Беллона! Их привели
сюда специально, чтобы они внесли свой вклад в раскры —
тие тайны "поющих фонтанов"!
Восторг собравшихся на площади не имел пределов. Но
всеобщее благодушное настроение было нарушено резки —
ми криками: несколько полицейских оттесняли в сторону
группу молодых людей, поднявших белый флаг с лилиями и
громко кричавших:
— Да здравствует король!
Это были участники монархической организации, так
называемые "королевские молодчики", которые пользова­
лись любым удобным случаем, чтобы демонстрировать свою
враждебность республике. Один из них, взобравшись на
плечи своих товарищей, обличал собравшихся, в которых он
40

видел “потомков преступных революционеров, которые на
э?гом самом месте сто двадцать лет тому назад г^льотиниро —
вали Людовика XVIм!
Полицейские быстро изолировали бушевавших "коро­
левских молодчиков" от остальных собравшихся, и в ус­
тановившейся относительной тишине можно было рас­
слышать бессвязные обрывки предсказаний хорошенькой
Габриэль де Смирн, которая пользовалась благосклон­
ностью толпы главным образом благодаря своей привле­
кательной внешности.
Церемония явно подходила к своему концу, и кое —кто из
собравшихся уже начал расходиться, когда у трибуны, в
первом ряду, неизвестно как возник странный персонаж —
высокий старик с седой бородой, одетый в длинную белую
хламиду. В последнее время парижане стали привыкать к
появлению на улице персонажей такого вида, всегда шест­
вующих пешком, с непокрытой головой, погруженных в
глубокое созерцание. Их называли "примитивными людь­
ми” и "поклонниками природы". Тот, который в данный
момент подошел к трибуне, был, пожалуй, самым популяр —
ным из них. Звали его Уауауа!
Вряд ли он был предусмотрен официальной программой
празднества, но он имел обыкновение самопроизвольно
возникать везде, где происходило что-нибудь интересное.
Господин де Пантелу задумался, как бы использовать появ­
ление Уауауа, но в это время раздались возгласы, призы —
вающие к тишине...
Все застыли в удивлении: в воздухе раздался странный
мелодичный звук, и всем показалось, что его источником был
фонтан! Слабый вначале, он постепенно усиливался, дро­
жал и сливался с шумом падающей воды. У сотен присут­
ствующих не осталось и тени сомнения: они собственными
ушами слышали, как фонтан пел! Но прошло всего несколько
секунд, и фонтан, словно оробевший от всеобщего внима­
ния, замолчал.
Но и случившегося было достаточно, чтобы праздник
получил достойное завершение. Все убедились, что инфор­
мация "Капиталь" была правильной. Некоторые обратили
внимание на то, что фонтан запел именно в тот момент,
когда к нему приблизился Уауауа. Конечно, рассудительные
люди сочли это простым совпадением. Но многие отнесли
происшедшее на счет магических способностей "примитив­
ного человека" и устроили ему овацию. И тут на господина
де Пантелу снизошло вдохновение: он торжественно вру­
чил “другу природы" золотую медаль с эмблемой газеты!
Лучшего финала для церемонии нельзя было и желать!
41

Полицейские, получившие подкрепление в виде еще
одного отряда, решились наконец на решительные действия:
построившись в шеренгу, они медленно двинулись на тол­
пу. Но это уже не имело никакого значения, — собравшиеся
и так расходились. По сигналу, поданному господином де
Пантелу, служащие газеты проворно разобрали эстраду.
Маленький оркестр развернулся и с трубачом и транспара­
нтом во главе с достоинством покинул площадь. Десять минут
спустя, площадь Согласия приобрела свой обычный вид,
движение по ней возобновилось.

6. НАЧАЛО РАССЛЕДОВАНИЯ
Господин Викар, заместитель директора Сыскной службы
при Министерстве внутренних дел, был в отвратительном
настроении. Впервые в жизни и вопреки всем правилам и
обычаям ему приходилось заниматься служебными делами с
самого утра 1 января. Причем, дела эти были весьма непри —
ятного свойства, они требовали непосредственного контакта
с самыми высокими должностными лицами, от которых за­
висела его карьера. Несколько часов он провел в разгово­
рах с господином Аннионом, начальником Сыскной служ­
бы, который, в свою очередь-, поддерживал контакт с
господином министром. Кроме того, надо было поднимать
многочисленные досье, проверять документы, посылать де­
пеши...
Была у господина Викара и еще одна причина для недо­
вольства: пересчитывая лежавшие на серебряном подносе
визитные карточки подчиненных, поздравивших его с но­
вым годом, он обнаружил, что их было всего 318 по срав­
нению с 384 в предшествующем году!.. Он полагал, что это
свидетельствовало о серьезных нарушениях в работе его
ведомства. Да что там "нарушения" — речь шла о надвига­
ющемся хаосе, безумии, революции!
Человек, привыкший к спокойной жизни, к монотонной
рутине повседневных обязанностей, он буквально терял го —
лову при малейшем нарушении заведенного порядка. Воз —
девая руки к небу, он то и дело повторял:
— Вот так история! Вот так история!
Положив перед собой поздравительные визитные кар­
точки и списки сотрудников, он уже приготовился произ —
вести тщательную проверку тех, кто пренебрег своей свя­
той обязанностью, когда в дверь постучали и служитель
доложил:
42

— Господин директор, инспектор Жюв желает с вами
говорить...
— Просите! Просите скорее!
Служитель почтительно распахнул дверь, и Жюв вошел в
кабинет. За прошедшее время он ничуть не изменился. Это
был живой, энергичный, подвижный человек, казавшийся
молодым, несмотря на свои сорок лет. На его волевом лице
читались ум, упорство и отвага.
Жюв был хорошо известен в Министерстве, и особенно
в Сыскной службе, но появлялся здесь не часто. Благодаря
неуклонному и скрупулезному выполнению служебного
долга, способности успешно вести самые головоломные рас­
следования, благодаря необычайным приключениям, про­
славившим его имя во всем мире, Жюв завоевал себе осо­
бое положение, полную свободу, и беспокоить его решались
только в случае крайней необходимости. Все и так знали, что
все свое время он посвящает служению Обществу, преследуя
самых страшных преступников с неутомимым упорством,
изобретательностью и беспримерной храбростью.
Сейчас, входя в кабинет Викара, он не сомневался, что его
вызвали по какому-то очень важному делу.
— Мой дорогой Жюв, — начал помощник директора,
пожав инспектору руку, — я пригласил по делу высочайшей
важности... Вы, конечно, знаете, что король Гессе —Веймара,
Фридрих—Христиан II, находится сейчас в Париже инког­
нито?
Жюв ограничился тем, что утвердительно кивнул.
— Так вот, — продолжал господин Викар, — представьте
себе, что у этого Христиана есть — вернее, была, — любов­
ница... как бы официально признанная... демимонденка по
имени Сюзи д'Орсель. Вы знали об этом?
— Нет... Что же дальше?
— Так вот... Эта женщина недавно была убита... То есть,
я хочу сказать — не была убита... Вы понимаете, Жюв: не
была убита!
— Так, хорошо, — невозмутимо отозвался Жюв. — Она
не была убита... Дальше!
— Дальше произошло то, что эта женщина, которая не
была убита! —выбросилась из окна своей квартиры сегодня
в три часа утра... То есть, она покончила с собой как раз в тот
момент, когда с нею ужинал Фридрих—Христиан II... Улав­
ливаете?
Жюв спокойно уселся в кресло и ответил:
— Нет, не улавливаю... К чему вы клоните?
— Но ведь это ясно, как день! Жюв!.. Жюв!.. Постарай­
тесь меня понять!.. Фридрих—Христиан был у своей
43

любовницы, а она в этот момент выбросилась из окна... Но
ведь это скандал! Невероятный скандал! Тем более... Тем
более... — тут господин Викар понизил голос. — Тем более,
что комиссар Парража совершил невероятную ощибку: он
арестовал короля!..
— Как это так, арестовал короля? Королей просто так не
арестовывают! Значит, это было не самоубийство?
— Вот это и надо установить...
— Иными словами, вы поручаете мне это расследование?
— Поручаю, поручаю...
И господин Викар изложил инспектору события траги —
ческой ночи. Выслушав, Жюв сказал:
— Итак, поскольку утверждения Фридриха—Христиана о
третьем человеке, якобы присутствовавшем во время тра­
гических событий, не подтверждаются, выходит, что именно
на него падает подозрение в убийстве... если, разумеется,
таковое имело место.
— Именно так, — воскликнул господин Викар и даже
пристукнул кулаком по столу. — Но, черт возьми, дорогой
Жюв, как легко вы об этом говорите! Ведь речь идет о к о роле! Подумайте, разве король может быть убийцей?.. Разве
такое возможно? Ведь это повело бы к невероятным дип­
ломатическим осложнениям! Нет, нет, Сюзи д'Орсель по­
кончила жизнь самоубийством! В этом не может быть со­
мнений...
— Значит, — заметил Жюв с неопределенной улыбкой, —
надо только установить, что это было самоубийство...
— Вот именно, это и надо установить! Это и только это!..
Так что, отправляйтесь на улицу Монсо, проведите обследо­
вание на месте... Расспросите консьержку — она единствен­
ный свидетель. И докажите с фактами в руках, что это было
самоубийство! Мы тут же дадим соответствующую инфор­
мацию в прессу, и скандал будет погашен в зародыше!
Жюв встал и взялся за шляпу. Улыбка на его губах ста­
новилась все более явной.
— Отлично, — сказал он, — я так и поступлю... И уве­
ряю вас, господин Викар, что я проведу расследование со
всей возможной тщательностью и беспристрастностью!
Жюв вышел из кабинета, а заместитель директора раз —
волновался еще больше и проворчал себе под нос:
— Он проведет расследование с полной беспристраст­
ностью! Ах, черт бы тебя побрал!..
И, желая снять с себя ответственность, он тут же помчался
в кабинет к своему непосредственному начальнику, главе
Сыскной полиции господину Анниону, и рассказал ему о
своем разговоре с Жювом.
44

В отличие от своего заместителя, господин Аннион об­
ладал решительным и жестким характером. 6н заявил Ви—
кару напрямик:
— Вы совершили большую оплошность! Сегодня утром я
вам все ясно растолковал: послать на расследование толко —
вого инспектора и четко его проинструктировать, к каким
результатам он должен прийти! А вы что сделали? Зачем вы
поручили расследование Жюву?
— Так ведь Жюв — наш лучший следователь! Можно
сказать, наша самая породистая ищейка!..
— Породистая ищейка! —передразнил его господин Ан—
нион. —Профессиональные качества Жюва вне обсуждения!
Раскрытие истины —его органическая потребность, природ­
ное свойство! Он просто неспособен не обнаружить правду.
Вот почему вы совершили ошибку, поручив ему это дело!
Господин Аннион хотел еще ч то-то добавить, но в это
время в дверь постучали, и вошедший служитель подал ему
на подносе телеграмму. Прочтя ее, он словно забыл о при­
сутствии славного Викара и разразился гневным монологом:
— Нет, ей —богу, они совсем задурили мне голову!.. От­
куда мне знать? Разве я могу влезть в его шкуру?.. Черт
возьми, от такой заварухи весь совет министров может по­
лететь вверх тормашками!.. Что я могу им ответить?
Затем, вспомнив о присутствии Викара, начальник Сыск­
ной полиции продолжал, потрясая злополучной телеграм —
мой:
— Вот, полюбуйтесь, что они мне пишут: “От министер­
ства Гессе —Веймара господину министру внутренних дел,
площадь Бовэ, Париж. —Многочисленные телеграммы, на —
правленные нами Его величеству королю Гессе —Веймара
Фридриху—Христиану II, проживающему инкогнито в отеле
"Рояль—Палас" на Елисейских Полях, остались без ответа,
несмотря на их крайнюю срочность. Правительство Гессе —
Веймара просит министра внутренних дел Франции собла­
говолить начать немедленное расследование по этому поводу
и подтвердить нам, что упомянутые выше телеграммы до —
шли по назначению и находятся в руках Его величества...".
Закончив чтение, господин Аннион продолжал возму­
щаться:
— Вот так! Еще немного, и они обвинят меня в том, что
я перехватываю телеграммы, адресованные их королю!
Фридрих—Христиан, видите ли, не отвечает на телеграммы!
А я —то здесь при чем? Может быть, он оплакивает свою
любовницу... А теперь еще Жюв влез в эту историю... В хо­
рошенький переплет мы с вами попали, господин Викар! В
хорошенький переплет!
45

А тем временем Жюв, ничего не желая знать о назрева­
ющем скандале, преспокойно вышел из здания министер­
ства, кликнул фиакр и направился на улицу Монсо. Он пре­
красно понял, чего хотел от него господин Викар, но отнюдь
не собирался идти навстречу его пожеланиям. Ничуть не
заботясь о своей служебной карьере, он превыше всего ста­
вил истину. Он чувствовал, что порученное ему дело заклю­
чало в себе какую—то зловещую тайну, и это еще более
разжигало его интерес.
Он не отвергал с порога версию о самоубийстве и, по­
скольку он с уважением относился к Фридриху—Христиану,
не имел ничего против того, чтобы она подтвердилась. Но,
вместе с тем, он был исполнен решимости вести следствие с
полной объективностью, какие бы последствия это за собой
ни повлекло.
Прибыв на улицу Монсо, Жюв первым делом направился
в комнату консьержки.
— Скажите, мадам Сейрон, — начал он свой допрос, — в
ту роковую ночь вы видели короля в тот момент, когда он
проходил в дом?
Оробевшая и вместе с тем очень гордая выпавшей ей ро­
лью, консьержка сложила руки на толстом животе и отвечала:
— Нет, господин полицейский, я ничего не видела... Я уже
легла спать. Когда позвонили, я потянула за шнурок, чтобы
открыть дверь. Проходя мимо моей "ложи", король, как
обычно, крикнул: “Герцог Хейвортский" (так он себя назы­
вал) и поднялся по лестнице... Я его даже не видела...
— Он был один?
Толстуха подняла руки к небу:
— Господи! Все меня только об этом и спрашивают! Ну
конечно, он был один, я готова в этом поклясться!.. К тому
же, когда зашли в квартиру — после смерти бедняжки Сюзи,
— там, кроме него, никого не было... Стало быть...
Жюв прервал ее:
— Не будем забегать вперед, мадам. Значит, вы думаете,
что король пришел один?
— Я в этом уверена!
— Хорошо. Не знаете ли вы, мадемуазель Сюзи д'Орсель
не ожидала в эту ночь каких-либо других визитов?
— Кажись, никого не ждала... Часом ранее она встре­
чалась со своей кружевницей, очень милой, достойной де­
вушкой, Мари Паскаль. Она тоже в нашем доме живет. Ей
она сказала, что, мол, “жду дружка"... А чтоб кого другого...
нет, не сказывала... Значит, никого и не ждала...
Жюв не перебивал консьержку, он знал, что свидетелю
надо дать выговориться. Потом он заметил:
46

— Значит, Мари Паскаль была последней, не считая ко­
роля, кто видел Сюзи д'Орсель? Служанка уже ушла?
— Да, господин полицейский, служанка — ее зовут
Жюстина — уже ушла, я это знаю точно. Около один ад—
цати она заглянула по дороге ко мне пожелать спокойной
ночи... А Мари Паскаль поднялась к себе не раньше поло­
вины двенадцатого, а то и без четверти двенадцать.
— Хорошо, я обязательно поговорю с мадемуазель Пас­
каль... А теперь скажите мне, мадам Сейрон: после преступ­
ления, то есть, я хочу сказать, после смерти Сюзи д'Орсель
кто-нибудь выходил из дома?
— Нет, господин полицейский, я никому не открывала...
— Нет ли какой-нибудь другой двери, через которую
можно было бы выйти?
— Нет, господин полицейский, других дверей нет.
— Еще один вопрос. В квартире Сюзи д'Орсель имеется
две лестницы: парадная и черная. Не знаете ли вы, был ли
заперт черный ход?
Консьержка сделала неопределенный жест:
— Не могу сказать точно... Во всяком случае, Жюстина,
уходя, всегда запирала дверь на двойной поворот ключа...
Стало быть...
— Хорошо, хорошо... Ну, а когда вы бегали за врачом и за
полицией, дверь дома оставалась открытой?
— Что вы, месье! Никогда в жизни! И вообще я не вы­
ходила, а позвонила по телефону... у меня в "ложе" есть
телефон!
По мере того, как Жюв слушал консьержку, озабочен­
ное выражение постепенно исчезало с его лица. Ее показа­
ния были четкими и недвусмысленно подтверждали, что в
момент смерти Сюзи д'Орсель король был единственным, кто
находился в ее квартире. И поскольку его трудно было за­
подозрить в убийстве своей возлюбленной, то версия само­
убийства казалась наиболее вероятной. Поднимаясь, чтобы
уходить, Жюв спросил:
— Мадемуазель Мари Паскаль сейчас у себя?
— Да, месье, — ответила консьержка. — Она живет на
седьмом этаже по лестнице "Б”, что в глубине двора.
— Благодарю вас, мадам, за сведения, которые вы мне
сообщили... Пойду теперь поговорю с этой девушкой.
— Всегда рада вам служить, месье... Ох, уж эти мне уго­
ловные истории! Хуже нет для репутации дома... А у меня и
так две квартиры пустуют...
Жюв не стал выслушивать сетования мадам Сейрон и
направился в глубь двора, где находилась лестница "Б". Он
поднялся на седьмой этаж и постучал в дверь.
47

— Мадемуазель Мари Паскаль?
— Это я, месье...
— Не будете ли вы так любезны уделить мне несколько
минут? Я комиссар полиции, которому поручено расследо­
вание дела о смерти Сюзи д’Орсель...
Минуту спустя Жюв уже сидел в скромной комнатке,
оклеенной светлыми обоями в цветочках, с цветами на ок­
нах и канарейкой в клетке.
Менее болтливая, чем консьержка, но взволнованная го­
раздо более, Мари Паскаль рассказала Жюву о последнем
разговоре, который был у нее с Сюзи д'Орсель. При этом
голос ее прерывался, а все ее тело била нервная дрожь. Но в
самом ее рассказе для Жюва не было ничего интересного.
— В общем, — сказал он, — из вашего рассказа следует,
что мадемуазель д'Орсель ожидала своего любовника, что
она не была особенно счастлива, но что у нее, вместе с тем,
не было ни намерений, ни причин кончать жизнь само­
убийством. Не так ли?
— Да, так... Но...
— Но что еще? — быстро спросил Жюв. От его внима­
ния не укрылось крайнее волнение молодой женщины: она
словно хотела и не решалась сказать еще что-то...
Мари, потупившись, молчала. Чтобы дать ей время по —
думать, Жюв встал и подошел к окну.
— Смотрите! — заметил он. — От вас видна квартира
мадемуазель д'Орсель...
— Да, сударь... — отозвалась девушка. — Именно так...
— А в момент самоубийства... вы уже спали?
— Нет, не спала... и видела...
— И что же вы видели, мадемуазель?
Еще секунду Мари Паскаль колебалась и вдруг загово —
рила, как будто в воду бросилась:
— Я молчала об этом, потому что не совсем уверена... Все
произошло так быстро!.. Я стояла у окна, дышала воздухом
и думала... думала как раз о разговоре, который был у меня
с мадемуазель д'Орсель... Машинально я смотрела на окна ее
квартиры, они были ярко освещены... Я подумала, что ее
возлюбленный, наверное, уже пришел...
— Ну... Что дальше?
— И вдруг я увидела, что занавески на окне прихожей
раздвинулись... и мне показалось... повторяю, все произо­
шло очень быстро... что какой-то мужчина схватил бедную
женщину, что та отбивается, но не кричит... В следующее
мгновение он приподнял ее на воздух и выбросил за окно...
в пустоту... И тут же свет выключили, так что больше я ничего
не видела...
48

— Но вы закричали? Стали звать на помощь?
— Нет, сударь... Я потеряла голову, вы понимаете? И
потом, ночь была такая темная, я не видела, куда упала не­
счастная... Инстинктивно я выскочила из своей комнаты и
бросилась ей на помощь... Уже спустившись по лестнице, я
испугалась: ведь убийца был там, он мог на меня набросить­
ся... Я остановилась, услышала, как гд е-т о захлопали две­
ри... Раздались голоса... Я узнала голос мадам Сейрон, ко­
торая спрашивала, что случилось... Минут через пять она
пересекла двор, за ней следовали двое полицейских... Я все
стояла, как в столбняке... А потом поднялась в свою комнату...
Вот так все и было!
Жюв слушал, вникая в каждое слово.
— Значит, по-вашему, это не самоубийство? — спро­
сил он.
— Нет, сударь... Конечно, нет! Я убеждена, что Сюзи не
сама бросилась в окно! Ее к то-то выбросил!
— К то-то!.. Но этим "кем-то" мог быть только король!
Ведь с мадемуазель д'Орсель был только он...
Мари Паскаль с сомнением пожала плечами.
— Вы знаете короля? — допытывался Жюв.
— Я видела его только один раз... через дверной проем...
— И вы его узнали? Вы уверены, что убийцей был именно
он?
— Нет, совсем не уверена! Может быть, это был он, а
может быть, к то-то другой... Вот почему я и молчала, су­
дарь! Все это слишком серьезно! А я ни в чем не уверена...
— Простите, мадемуазель, в чем именно вы не уверены?
— Убил ли мадемуазель Сюзи король... или к то-то дру­
гой...
— Но зато вы не сомневаетесь, что ее убил какой—то
мужчина? В этом вы уверены?
—Да, сударь... Я даже могу утверждать, что этот мужчина
был высок, худощав... что в общем у него был силуэт короля...
Несколько секунд Жюв молчал, стараясь осмыслить у с­
лышанное. Потом он заговорил:
— Все—таки я не понимаю, мадемуазель, почему вы
так долго молчали... Ваши показания очень важны... хотя
бы потому, что отметают версию самоубийства! Это оз —
начает...
— Вот именно, сударь! Это означает, что я обвиняю ко­
роля... А вдруг я ошибаюсь? Это—то меня и останавлива­
ло...
— Это не должно вас останавливать, — твердо заявил
Жюв. — Если король виновен, он должен понести наказа ­
ние, как и любой человек. Если же убийцей является кто —то
49

другой, то он должен быть обнаружен, и как можно скорее...
Вы еще не говорили консьержке о том, что видели?
— Нет, сударь. Дело в том, что мадам Сейрон несколь­
ко... болтлива!
— И вы опасались, что произойдет огласка... Я вас пони­
маю. Но теперь вам незачем больше молчать. После того, что
вы мне рассказали, я могу вас заверить, что будет проведено
очень серьезное расследование этого дела... этого преступ­
ления! И я совсем не против огласки. Так что рассказывайте,
и как можно шире, о том, что вы видели... о мужчине в окне!
Я, со своей стороны, доложу по начальству и могу гаранта—
ровать, что в скором времени все тайны будут раскрыты!
Говоря так, Жюв говорил не все. Он понимал, что обви­
нения, выдвинутые против короля, вызовут страшный скан­
дал и что будут сделаны попытки замять дело. Но комиссар
хотел полного и беспристрастного расследования и потому
был заинтересован в огласке.
"Если только политиканы попробуют мне мешать, в дело
вмешается общественное мнение. Им не удастся связать мне
руки!" — Так думал инспектор Жюв, выходя из дома на
улице Монсо и направляясь в отделение полиции на улице
Курсель.
Мари Паскаль провела беспокойную ночь. Мысль о том,
что она, может быть, помимо собственной воли оговорила
короля, не давала ей покоя. "Но, в конце концов, — гово­
рила она себе, — рассказав о том, что я видела, я только
выполнила свой долг. Дело полиции найти виновного...”.
Поскольку Жюв далей нечто вроде предписания предать
дело огласке, она отправилась утром к мадам Сейрон, так как
была уверена, что рассказать ей — все равно, что расска­
зать всей округе. Однако консьержки не было в ее ложе.
Тогда, приоткрыв дверь на лестницу, Мари Паскаль позвала:
— Мадам Сейрон! Эй, мадам Сейрон!
Ей отозвался мужской голос, это был посыльный из пра­
чечной:
— Вы ищете консьержку, мадемуазель? Она поднялась на
седьмой этаж: я пересекся с ней, когда забирал грязное белье
из квартиры господина де Серака...
Мари Паскаль посторонилась, чтобы пропустить посыль­
ного, и поблагодарила его:
— Спасибо. Я подожду ее здесь...
Несколько минут она ожидала в ложе консьержки, потом
ей надоело, и она снова вышла под свод подъезда. И тут она
заметила на полу, недалеко от парадного хода, ч то-то б е­
лое. Она нагнулась и подняла женскую рубашку, вне всякого
сомнения, оброненную посыльным. Мари Паскаль уже хо—
50

тела положить ее в ложу консьержки, но, вглядевшись в свою
находку, побледнела, как полотно. Она была так потрясена,
что должна была прислониться к стене, чтобы не упасть...

7. НА ПРИЕМЕ У ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА
— Я крайне сожалею о том, что вынужден сообщить Ва­
шему величеству эту неприятную новость...
Произнося эти слова, элегантный атташе Министерства
иностранных дел изогнулся в церемонном поклоне.
— Какая неприятная новость?
Вопрос донесся из глубины просторной тахты, на кото­
рой, зарывшись в подушки, лежал король Гессе —Веймара.
Атташе, решив, что его собеседник плохо понимает
французский язык, начал объяснять все сначала:
— Как я уже докладывал Вашему величеству, возникли
обстоятельства, препятствующие желанию Вашего величе —
ства посетить сегодня скачки в Лоншане...
— Это почему же?
— Дело в том, что сегодня господин Президент респуб­
лики открывает во дворце Багатель выставку Трехсот бюстов,
и если Ваше величество поедет сегодня через Булонский лес,
его коляска рискует встретиться с кортежем Президента.
Однако такая встреча не была предусмотрена протоколом.
Если она произойдет, то это поставит в трудное положение
прежде всего Ваше величество, поскольку вы находитесь
здесь инкогнито, а детали встречи не были заблаговременно
оговорены в протоколе...
— Действительно, действительно! — проворчал голос с
тахты.
— Вот об этом я и имел честь доложить Вашему величе­
ству...
— Действительно... — снова пробормотал загадочный
собеседник, еще глубже зарываясь в подушки...
Наступила пауза.
— Ваше величество не соизволит дать мне никакого по —
ручения к моему министру? — снова спросил элегантный
посланец.
Снова повисло молчание. На лице посланца стало про —
ступать выражение растерянности. Наконец, с тахты доне —
слось:
— Напомните мне ваше имя, сударь...
— Ваше величество оказывает мне честь... Я граф Аде—
мар де Кандьер, первый атташе...
51

— Хорошо, граф Адемар де Кандьер. Я вас благодарю.
— Ваше величество разрешает мне удалиться?
Странный смешок раздался из глубины подушек.
— Ах да, я совсем забыл! Разрешаю, разрешаю...
Пятясь задом и отвешивая поклоны, элегантный визитер
добрался до двери и покинул салон.
Диванные подушки зашевелились, и з-п о д них вылез
некто и, потягиваясь, прошелся по салону. Это был Жером
Фандор.
— Уф! — воскликнул он, разражаясь смехом. — Я ду­
мал, что этот Адемар никогда отсюда не выкатится! Ло­
щеный дипломат, наверняка сделает хорошую карьеру и
станет послом...
Закурив сигарету, он продолжал свой монолог:
— Ваше величество то... Ваше величество се... Подохнуть
можно!.. Хотя, с другой стороны, ласкает слух! Особенно,
пока еще не успел привыкнуть... Вот уже 24 часа, как меня
величают "сиром"! Еще немного, и я сам поверю в эту шут­
ку... И это в наши—то времена, при моем республиканиз­
ме! Смех, да и только! Теперь мне придется быть большим
роялистом, чем сам король... во всяком случае, не меньшим!
Фандор замолчал и подошел к окну. Перед его взором
расстилались Елисейские Поля, заполненные экипажами и
пешеходами.
"Но что все—таки случилось с королем? — подумал он. —
Куда делся настоящий Фридрих—Христиан? Что он делает
в данный момент? Хотел бы я знать...".
В самом деле, положение, в котором оказался Фандор,
было весьма щекотливым. После того, как он убедился, что
все принимают его за короля, первой его мыслью было рас­
сеять это заблуждение. Однако он подумал, что над ним по —
прежнему тяготеет подозрение в убийстве Сюзи д'Орсель и
что, едва он произнесет свое настоящее имя, как его тут же
арестуют. С другой стороны, думал он, король, сам оказав —
шийся в затруднительном положении, словно предложил ему
на время занять его место. Если у Фридриха—Христиана
были на сей счет свои планы, то Фандор не хотел им ме­
шать...
Но почему персонал "Рояль —Отеля" согласился на эту
подмену? И согласился ли? На всякий случай, Фандор при­
нимал меры предосторожности. Когда кто —нибудь заходил
к нему в апартаменты, он старался держаться в тени и по —
ворачиваться так, чтобы его лицо нельзя было как следует
разглядеть. Так или иначе, журналист продолжал играть роль,
навязанную ему обстоятельствами, а может быть, и волей
короля...
52

А играть ее было, ох, как непросто! После обеда управ­
ляющий “Рояль—Паласа" явился и доложил, что "автомо­
биль Его величества подан". Фандор был в растерянности, он
не знал, для какой цели ему подали машину... Затем все —
таки решил воспользоваться представившейся возможнос­
тью, чтобы выйти из отеля. "В конце концов, — рассуждал
он про себя, — не исключено, что машина привезет меня на
условленное место, где меня будет ждать король...".
На Фандоре, несмотря на дневное время, все еще был
вечерний фрак. Чтобы никто не заметил столь вопиющего
нарушения приличий, журналист надел шубу и застегнул ее
до самой шеи, что помогло ему скрыть также не совсем све­
жий воротничок. Подняв воротник шубы и надвинув шляпу
на лоб, так что виден был лишь кончик носа, он спустился в
холл. И тут же пожалел о своем поступке.
В холле отеля он сразу же увидел несколько хорошо ему
знакомых агентов Сыскной полиции. Он понимал, что и те
его тут же узнают, стоит ему только приоткрыть лицо. Но и
так, куда бы он ни пошел, ему не укрыться от полицейского
наблюдения.
Стоило ему выйти из дверей отеля, как обнаружилась еще
одна трудность. На эспланаде стояло не менее двадцати пяти
роскошных автомобилей. Какой из них принадлежал ему?
Фандор этого не знал. Поэтому, потоптавшись немного у
дверей, он счел за благо вернуться к себе в номер.
Весь остаток дня его больше не беспокоили. Ночью он
спал крепко, но утром проснулся с сильной головной болью.
Фандор знал, что от невралгии ему помогает тепло, а потому
замотал голову шарфом, который нашел в гардеробе короля.
После того, как мигрень прошла, он не стал снимать шарф
— в целях маскировки.
При всей пикантности своего положения, Фандор начал
изрядно скучать и пользовался каждым удобным случаем,
чтобы немного развлечься. Так, его очень позабавил визит
атташе протокольного отдела. "В самом деле, —думал жур­
налист, — хорош бы я был, если бы столкнулся нос к носу с
президентом республики! Да, в моем положении не до по­
ездок на скачки...".
Но были и другие осложнения. У себя на столе он обна­
ружил целую пачку счетов на красивой веленевой бумаге. Из
них следовало, что августейший постоялец, место которого
Фандор узурпировал, задолжал отелю в общей сложности
четыре тысячи франков.
"Четыре тысячи франков за какие-нибудь четыре дня
пребывания! —думал Фандор. — Конечно, для Фридриха—
Христиана II это, может быть, и немного, но для меня,
53

бедного журналиста, слишком солоно! Хотя моих расходов
здесь —всего лишь стоимость "роскошного" завтрака, со­
стоявшего из бутылки виши и двух яиц всмятку. И все—таки
отдуваться придется мне! Хотел бы я знать, как поступают
короли, когда им присылают такой счет?".
Его размышления были прерваны звонком внутреннего
телефона. Сняв трубку, журналист слушал некоторое вре —
мя, затем милостиво разрешил:
— Хорошо, пусть поднимется!
Несколько минут спустя в дверях появился строго оде —
тый господин лет сорока в темном рединготе и светлых пер­
чатках.
— Я являюсь секретарем —распорядителем Националь­
ного кредитного банка, — заявил господин, — и ожидаю
распоряжений Вашего величества. Я прошу Ваше величество
извинить нашего вице—директора, который обычно явля­
ется к вам за распоряжениями, но сейчас болен и возложил
на меня эту высокую обязанность.
Из всей этой тирады Фандор усвоил только две вещи: что
господин из банка готов удовлетворить все его финансовые
запросы и что, к счастью, сам он никогда не видел насто­
ящего Фридриха—Христиана. "Само провидение посылает
мне этого ангела—хранителя", — подумал журналист. Ра­
зумеется,- Фандор был слишком порядочен, чтобы восполь­
зоваться не принадлежащими ему деньгами, но он весьма
кстати вспомнил о счете отеля.
— Будьте любезны оплатить вот это, — сказал он, пере —
давая банковскому служащему всю пачку.
И, отсылая его королевским жестом {Фандор уже начал
входить в роль!), добавил:
— И не скупитесь на чаевые!
Некоторое время спустя в дверь деликатно постучали: это
грум принес свежие газеты. Фандор жадно на них накинулся,
но тут же с разочарованием оттолкнул от себя.
— Эти олухи, — проворчал он, — принесли мне газета
Гессе —Веймара! Если бы я знал хоть слово по-немецки...
Мне нужна "Капиталь", моя добрая старая "Капиталь"!..
Он уже приготовился нажать на кнопку звонка и потре —
бовать, чтобы ему принесли именно эту газету, когда в дверях
возник управляющий отеля, имевший обыкновение являться
только в особо торжественных случаях.
— В чем дело? — спросил журналист.
— Пришла Мари Паскаль.
"Это еще что такое?" — подумал Фандор и спросил по­
дозрительным тоном:
— Что ей нужно?
54

Управляющий протянул ему письмо:
— Ваше величество соблаговолило назначить аудиенцию
мадемуазель Мари Паскаль.
“Делать нечего, — подумал Фандор, — придется ее при­
нять". И, неосторожно выходя из роли, он фамильярно под­
мигнул управляющему: — Но она по крайней мере хоро —
шенькая?
С невозмутимым выражением лица служащий 11Рояль—
Паласа" пропустил вопрос мимо ушей. Он привык общаться
с высокопоставленными клиентами и взял себе за правило:
никогда не отвечать на фамильярность клиента, какие бы
вольности тот себе ни позволял. Поэтому он церемонно
поклонился и почтительно ответил:
— Я позволю себе ввести мадемуазель Мари Паскаль к
Вашему величеству.

8. МАРИ ПАСКАЛЬ
С тех пор как он стал королем и вынужден был прини —
мать всякого рода неожиданных посетителей, Фандор при —
думал маленькую хитрость. Он предоставлял посетителю
ожидать в салоне, а сам, спрятавшись в соседней комнате,
служившей ему рабочим кабинетом, наблюдал за пришед­
шим через стоящее в углу зеркало—трюмо. Таким образом
он мог подготовиться к встрече и оградить себя от всяких
неожиданностей.
Едва он увидел в зеркале вошедшую в салон Мари Пас­
каль, как невольно воскликнул про себя: “Какая хорошень­
кая!". И он придвинулся поближе к зеркалу, чтобы получ­
ше рассмотреть тонкие черты лица той, которой через
несколько минут предстояло стать его собеседницей. Она
была действительно очаровательна, со своими большими
голубыми глазами, с белокурыми волосами, вьющимися на
вйсках, со своей изящной фигурой и скромным, но безуко —
ризненным туалетом.
— Черт возьми! — проворчал Фандор. — Это как раз то,
что мне сейчас необходимо, чтобы скрасить мои безрадост­
ные дни... а может быть, и ночи В моем положении никто не
сможет меня упрекнуть, если я позволю себе маленькую
интрижку... Если только я сумею деликатно взяться за дело,
а девушка не окажется слишком пугливой... Это будет просто
волшебная сказка!
Однако он должен был оборвать свои мечтания. Все это
было, конечно, очень заманчиво, но при одном условии: если
55

ожидавшая в салоне Мари Паскаль не знала в лицо насто­
ящего короля, назначившего ей аудиенцию. Сам факт на­
значения аудиенции свидетельствовал о том, что между ней
и королем уже существовали какие-то отношения. Что это
были за отношения? — спрашивал себя Фандор. И вместо
игривых мыслей в его голове закружились тревожные пред­
положения.
Фандор принял решение, никак не способствовавшее
осуществлению его амурных мечтаний. Чтобы по возмож­
ности скрыть свое лицо, он, кроме шарфа на голове, соору­
дил себе повязку якобы по причине зубной боли, закрыв себе
таким образом три четверти физиономии, а на нос водру­
зил темные очки.
“Если и в таком виде я сумею произвести впечатление на
красотку, — подумал он, — сомнений не будет: результат
надо будет отнести никак не на счет моих личных досто­
инств, а исключительно на счет моего королевского титу­
ла!".
И Фандор вошел в салон.
Мари Паскаль, увидев своего августейшего собеседника
в столь неприглядном виде, с повадками мольеровского
больного, не могла скрыть удивления, но быстро овладела
собой. Повинуясь молчаливому жесту хозяина, она робко
присела *на краешек кресла, не решаясь поднять глаза. Фан—
дор молчал, боясь совершить какую-нибудь оплошность.
Пауза затягивалась.
— Я слушаю вас, мадемуазель, — сказал наконец Фан —
дор так тихо, что сам едва услышал звук своего голоса.
Румянец волнения окрасил нежные щеки посетительни—
цыг и она торопливо заговорила, по-прежнему не подни­
мая глаз и как будто рассказывая затверженный урок:
— Я решилась прийти к вам... извините... к Вашему ве­
личеству... чтобы выразить всю мою признательность в связи
с кружевами, которые вы... то есть, Ваше величество изво­
лили мне заказать.
Смущение молодой девушки забавляло Фандора. Он ре ­
шил вести себя, как благосклонный монарх.
— Нет необходимости, мадемуазель, поддерживать этот
протокольный этикет, — сказал он. — Обращайтесь ко мне,
как к обыкновенному смертному.
Мари Паскаль покраснела еще сильнее, но вздохнула с
облегчением.И снова стала повторять слова благодарности.
— Ну что ж, мадемуазель, — прервал ее Фандор, — при­
шлите мне еще партию ваших кружев, мне будет приятно.,.
Мари Паскаль вздрогнула, и ее глаза округлились от
удивления.
56

— "Кажется, я сморозил ч то-то не то...", — подумал
журналист. Но тут же он понял, с чем было связано смуще —
ние его собеседницы.
—А кому я должна послать эту новую партию? —спро —
сила она. — Ее Величеству королеве?
— Конечно! — ответил Фандор, не моргнув глазом.
Молодая девушка, которая, казалось, немного успокои­
лась, спросила, осторожно взглянув на мнимого суверена:
— А как насчет оплаты?
Фандор с трудом сдержал улыбку. Он подумал: король ты
или нет, а денежки надо держать наготове. Как ни была
смущена прелестная кружевница, но видно было, что головы
она не теряла. И пока так называемый король, благодушно
откинувшись в кресле, с удовольствием рассматривал свою
собеседницу, она поднялась с места, приблизилась к нему,
без соблюдения всяких правил этикета, и, слегка побледнев,
вдруг сказала:
— Сир, извините меня... Сир, это не вы!..
“Ну вот! —подумал Фандор, нервно выпрямляясь в крес­
ле. — Этого я и опасался! Она заметила, что перед ней не
настоящий король Гессе —Веймара, а самозванец, обман —
щик...”.
Но журналист ошибался. Достаточно было посмотреть на
Мари Паскаль, взволнованную, трепещущую, готовую раз —
рыдаться, чтобы понять, что она и не думала разоблачать
сидевшего перед ней, что мысли ее имели совсем другое
направление.
— Сир, — прошептала она едва слышно, — я донесла на
вас...
Опустившись на колени и ни за что не соглашаясь под­
няться, она рассказала мнимому королю обо всем, что про­
изошло: о том,как к ней приходил полицейский следователь,
и о том, что она ему сообщила...
Охваченный крайним волнением, Фандор вскочил и за­
ходил по комнате. Из рассказа Мари Паскаль он понял, что
она была единственным живым свидетелем, могущим под­
твердить, что Сюзи д'Орсель была убита.
— А как выглядел комиссар полиции? —спросил он. —
Высокий, широкоплечий, лет за сорок, с седеющими воло­
сами? Без усов, гладко выбритый, да?
— Да, он был именно таким, как Ваше величество опи —
сало его.
"Так и есть! — радостно подумал Фандор. — Это был
Жюв...".
— Мари Паскаль, — сказал он мягко, — я прошу вас
чистосердечно ответить на мой вопрос... После того* как вы
57

фактически обвинили меня... меня, короля!., в чудовищном
преступлении, почему вы внезапно передумали, пришли ко
мне и стали уверять, что убеждены в моей невиновности? Вы
должны были иметь для этого очень серьезные основания...
более серьезные, чем мимолетное чувство симпатии...
Мари Паскаль улыбнулась сквозь слезы:
— О, сир! Не спрашивайте меня о чувствах, которые я к
вам испытываю! И не говорите мне о симпатии...
У Фандора екнуло сердце, когда он услышал эти слова. Но
молодая девушка сама оборвала фразу и изменила ее на­
правление:
—Для того, чтобы поверить в вашу невиновность, у меня
появились веские основания, неотразимые доказательства...
И Мари Паскаль рассказала Фандору о том, как она нашла
женскую рубашку, выпавшую из пакета грязного белья от
маркиза де Серака...
— Ваше величество не сердится, что я рассказываю ему
о столь... низменных вещах?
— Напротив! Эти вещи очень важны!
— Так вот, подобрала я рубашку и не знаю, что с ней
делать. Хотела положить в ложу к госпоже Сейрон. И вдруг
обратила внимание на рукав, отороченный грубыми круже­
вами. На запястье такие рукава застегиваются перламутро —
вой пуговицей. И что же я вижу? К этой пуговице, на пра­
вом рукаве, прицепился обрывок кружев, но не тех,
которыми отделан рукав, а совсем других, английского узора,
в общем, тех самых, которыми я украшала ночной туалет
бедной Сюзи д'Орсель!
Фандор ловил каждое слово ее рассказа.
— И что же вы из этого заключили, мадемуазель? —
спросил он.
Молодую девушку всю трясло от волнения, она вынуж­
дена была опереться о кресло.
—Я заключаю, —ответила она прерывающимся голосом,
— что лицо, которое выбросило Сюзи из окна, было одето в
эту рубашку...
— А поскольку эта рубашка находилась в белье маркиза
де Серака, вы заключаете, что маркиз де Серак..
— Сир, но рубашка была женская...
— И то правда...
Фандор был ошеломлен услышанным рассказом, благо­
даря которому таинственная драма на улице Монсо пред­
стала перед ним в совершенно новом свете. Выходило, что
Сюзи д'Орсель была убита, но что Фридрих—Христиан был
здесь ни при чем... В волнении журналист широкими шагами
ходил из угла в угол. Мари исподтишка наблюдала за ним.
58

Несколько раз она открывала рот, словно собираясь заго­
ворить. Наконец она решилась:
— Смерть мадемуазель Сюзи д'Орсель очень огорчила
Ваше величество?
Фандор перестал бегать по комнате.
— Гм... — сказал он, —я очень расстроен этим трагичес­
ким концом... И сочувствую несчастной жертве!
— Вы жалеете ее, сир?
— Конечно, жалею... Но что с вами, мадемуазель?
Мари Паскаль смертельно побледнела и без сознания
упала на руки подбежавшего к ней Фандора...
Несколько мгновений спустя роли действующих лиц
переменились. Теперь Мари полулежала в кресле, а Фандор
стоял перед ней на коленях. Он осторожно сжимал ее тонкие
пальцы и покрывал их поцелуями. Тем временем в комнате
почти совсем стемнело. И по мере того, как девушка при­
ходила в себя, его ласки становились все более страстны —
ми.Внезапно, осознав происходящее, Мари Паскаль резко
выпрямилась.
— Что вы делаете?! — воскликнула она в страхе.
— Я вас люблю... — прошептал Фандор и обнял ее еще
крепче.
Но девушка с силой высвободилась из его объятий и от­
скочила в другой угол комнаты.
— Нет, нет! — кричала она. — Это ужасно! Я не хочу!
И закрыв лицо руками, она разрыдалась. Но сквозь ее
рыдания Фандор различил слова, поразившие его в самое
сердце:
— Увы! Увы! Я тоже вас люблю...
В душе молодого журналиста с каждой минутой сменя —
лась целая гамма чувств и впечатлений.
Сначала, приятно пораженный красотой молодой девуш­
ки, он затеял с ней любовную игру и был весьма доволен, что
имеет успех. Но уже сжимая Мари Паскаль в своих объяти­
ях, он чувствовал, как ревность кольнула его в сердце. Он
подумал, что обязан успехом не себе, что взаимность моло—
дой девушки была адресована не ему, а тому, кого она счи—
тала королем Гессе —Веймара!
Положение, в которое он попал, показалось ему смет —
ным, унизительным, невыносимым. Драма превращалась в
водевиль, благородные чувства граничили с нелепым гротес­
ком... И если Мари Паскаль была трогательна и возвышенна
в своем волнении, в своем отчаянии, то Фандор —и он вдруг
это ясно осознал —был просто смешон в своем наряде мо—
льеровского больного и в своей роли похитителя ласк, не ему
предназначенных...
59

Смущенный, он разжал объятия. Мари Паскаль первая
пришла в себя.
— Сир, — сказала она своим нежным, музыкальным го—
лосом, —разрешите напомнить вам об одном обещании...
— О каком? — спросил Фандор, все еще не преодолев­
ший своего смятения.
— Осмелюсь ли я попросить у вас этот сувенир?
И она указала на стоящий на столе фотографический
портрет Фридриха—Христиана.
“Час от часу не легче! — подумал Фандор. — Выходит, я
должен подарить ей чужой портрет... почти что портрет
моего соперника!..”. Но делать было нечего: он взял портрет
со стола и протянул его Мари. Та, казалось, чего-то жда­
ла... Потом взяла ручку и протянула ее Фандору. Он понял,
что она просит его сделать надпись на фотографии.
— Нет! Ни за что!.. Никогда!.. — вскричал мнимый ко­
роль.
Сделать такую надпись означало совершить не только
обман, но и подлог! Желая как-то объяснить свой отказ, он
добавил:
—Дорогая Мари Паскаль, мне категорически запрещено
делать надписи на своих портретах...
— Кто может запретить Вашему величеству? — удиви —
лась девушка.
— Это запрещено... это запрещено Конституцией!
Мари Паскаль широко открыла глаза, а Фандор стал ду­
мать, чем бы смягчить свой отказ, и, не придумав ничего
другого, снова прижал ее к сердцу. “Как же все это дико! И
какой я негодяй!", — думал он при этом...
Но влюбленные должны были тут же отстраниться друг от
друга, потому что в дверь постучали. Это был метрдотель,
который торжественно провозгласил:
— Сир! Это... Вульфенмименгляшк!
Фандор замер в недоумении. Ему снова предстояло раз —
гадывать очередную загадку! Смущенная Мари Паскаль
хотела уже незаметно выскользнуть за дверь, когда мнимый
монарх остановил ее и, подойдя к ней вплотную, быстро
прошептал:
— Отправляйтесь в Сыскную полицию, найдите там ин —
спектора Жюва и расскажите ему все относительно ото —
рванного куска кружев...
Он еще ч то-то говорил ей совсем тихо, а она согласно
кивала головой. Затем Мари Паскаль скрылась за дверью.
Метрдотель между тем продолжал стоять в ожидании
ответа.
— Вульфенмименгляшк! — повторил он.
60

Фандор с трудом удержался от смеха, услышав это не­
вообразимое звукосочетание. "Наверное, это один из тех
причудливых коктейлей, которые мне время от времени
приносят, потому что их любит Фридрих—Христиан", —
подумал журналист и сказал вслух:
— Налейте!
У метрдотеля глаза полезли на лоб, но он не сказал ни
слова. Фандор понял причину его остолбенения, когда по­
вернулся к двери. В дверях появился толстяк с багровым
лицом, с усами, торчащими, как пики. Он отдал Фандору
честь и рявкнул:
— Вульфенмименгляшк!
— Черт меня побери! — пробормотал журналист, опус­
каясь в кресло. —На этот раз я погорел... Наверняка, этот тип
оттуда...

9. ТРОЕ ЗА СТОЛОМ
Жюв яростно рылся в ящике комода, в то время как Мари
Паскаль, наполовину скрытая створками платяного шкафа,
переворачивала груды белья.
— А вы уверены, что положили рубашку сюда? — спра­
шивал полицейский. — Что не забыли ее у консьержки?
— Нет, я совершенно уверена, что положила ее сюда, на
полку, а шкаф заперла на ключ... Дверь моей комнаты тоже
была заперта. Вы ведь сами видели, когда мы входили...
Уютная комнатка, всегда такая прибранная, сейчас была
в состоянии полного разгрома. Повсюду валялись кипы бе —
лья. А Жюв и Мари лихорадочно продолжали свои поиски...
Когда Мари Паскаль вышла из "Рояль—Паласа", все еще
охваченная глубоким волнением, она тут же направилась в
префектуру и спросила инспектора Жюва. Жюв немедленно
принял ее и с величайшим вниманием выслушал историю о
потерянной рубашке.
—Его величество Фридрих—Христиан правильно сделал,
что направил вас ко мне, — сказал комиссар. — Это ясно
показывает, что он не чувствует себя виновным в преступ —
лении, в котором вы обвиняли его вчера, но уже не обви —
няете сегодня...
— Я его никогда не обвиняла... — пролепетала девушка.
— Формально нет, фактически да, — настаивал Жюв. —
Ведь если вы видели, как какой-то мужчина выбросил Сюзи
д'Орсель из окна, то этим мужчиной мог быть только ко­
роль... Теперь возникло новое обстоятельство — найденная
61

вами рубашка. Поэтому я должен немедленно отправиться к
вам домой и осмотреть это вещественное доказательство,
заставляющее предполагать, что убийство было совершено
женщиной... То, что рубашка была найдеца в белье маркиза
де Серака, вряд ли дает нам основание заподозрить его в
убийстве: он был в отъезде, не говоря уж о его безупреч —
ной репутации... Можно предположить, что преступница —
если это действительно была женщина — зашла в квартиру
маркиза, воспользовавшись его отсутствием, переоделась... и
забыла там свою рубашку... Возможно, впрочем, что посыль­
ный просто перепутал белье и случайно сунул эту рубашку
в белье маркиза... либо с намерением запутать следствие!
Рассуждая таким образом, Жюв надел пальто и шляпу и
вместе с Мари Паскаль направился на улицу Монсо. Ком —
нату молодой работницы они нашли запертой на двойной
поворот ключа, Мари отперла дверь комнаты, потом дверцу
шкафа и остолбенела: рубашка, которую она собственно­
ручно положила на полку, исчезла бесследно! Многочасо­
вые поиски не дали результатов. Молодая девушка была в
отчаянии. А Жюв старался осмыслить происшедшее.
Накануне вечером он посетил отделение полиции, где со­
держался и был освобожден тот, кого все считали королем
Фридрихом—Христианом. Расспросив полицейских, участво­
вавших в аресте короля, Жюв не обнаружил ничего нового.
Все указывало на то, что король был в квартире один, не
считая жертвы... Но вот Мари Паскаль рассказала ему о ру­
башке, и ее рассказ менял всю картину... В действительности,
версия, согласно которой убийцей был король, всегда казалась
Жюву сомнительной, и он принимал ее только потому, что
предположение о самоубийстве представлялось ему еще менее
логичным. И ют возникла новая версия: убийцей Сюзи
д'Орсель якобы была женщина! Но вещественное доказа­
тельство, женская рубашка с обрывком кружев, исчезает!
"Что же все это значит? — думал Жюв, продолжая для
очистки совести копаться в белье. — Либо Мари Паскаль
говорит правду, и тогда получается, что некая женщина,
убившая Сюзи д'Орсель, а затем с непонятной целью под­
бросившая рубашку маркизу де Сераку. теперь пришла и эту
рубашку выкрала... Либо Мари Паскаль рассказала мне
лживую историю, вымышленную, быть может, по подсказке
короля, надеющегося таким образом отвести от себя обви­
нение... Но ведь раньше король говорил, что у негр был
спутник, мужчина... а теперь появляется женщина!".
Наконец он обратился к Мари:
— Пора кончать наши поиски! Очевидно, рубашку у вас
выкрали...
62

— Но это же ужасно! —с отчаянием воскликнула моло­
дая женщина. —Это было единственное вещественное до­
казательство, снимавшее обвинение с короля...
— Действительно...
— Но кто же мог узнать о том, что я нашла рубашку? И
кто, и каким образом сумел ее похитить?
— Я сам хотел бы это знать... Но почему это так волнует
вас, мадемуазель? Так или иначе, король должен будет объ­
ясниться, должен будет сказать, кто же был вместе с ним у
Сюзи д'Орсель, мужчина или женщина... Истина будет ус­
тановлена!
— Но его снова будут подозревать! —воскликнула Мари,
ломая руки. —Ах, господин Жюв, я просто в отчаянии!.. Но
сами—то вы что думаете?
Жюв помолчал, сухо кашлянул и заговорил:
— Что я думаю? Извольте... Сюзи д'Орсель была любов­
ницей короля уже более двух лет... Вы сами знаете, как не—
постоянны мужчины. Я допускаю, что, наскучив старой
любовницей, Фридрих—Христиан обратил внимание на
другую женщину...
— Но это ничего не объясняет!
— О нет, это многое объясняет... Представьте себе, что
король явился к Сюзи д'Орсель с новой фавориткой и объ­
явил своей бывшей любовнице о разрыве. Легко себе вооб­
разить ссору между двумя претендентками. И вот, пред­
ставьте себе, новая любовница, раздраженная какой-либо
колкостью в свой адрес, хватает Сюзи д'Орсель и выбрасы —
вает ее в окно... Разве это не банальная история?
Говоря так, Жюв внимательно наблюдал за молодой де­
вушкой. Бурная смена чувств, отразившаяся на ее подвиж­
ном, выразительном лице, убедила полицейского, что его
собеседница не осталась равнодушной к его словам. Мари
Паскаль возразила с жаром:
— Нет—нет, вы ошибаетесь! Король не мог иметь двух
любовниц... И потом, рубашка, которую я нашла, была из
грубой ткани, это не могла быть рубашка элегантной жен —
щины...
Ее горячность не укрылась от внимания Жюва. "Ого! —
подумал он. — Уж не влюблена ли в короля эта малышка?
Это многое бы объяснило... И то, почему она внимательно
наблюдала за окнами квартиры... И то, почему король, тро­
нутый очарованием молодой кружевницы, возможно, по­
ссорился со своей любовницей, с вытекающими отсюда
трагическими последствиями... И то, почему она, возмож­
но, с его подсказки, придумала эту историю с рубашкой,
ведущую к его оправданию...".
63

Вслух же он сказал:
—Тогда остается только одно—единственное предполо­
жение, что какая-то женщина, которую никто не видел,
спряталась в квартире, Убила Сюзи д'Орсель по каким -то
неведомым причинам, а потом, по столь же загадочным
причинам, подсунула свою рубашку в белье маркиза де Се—
рака... Затем, каким-то образом узнав о вашей находке, она
проникла к вам и выкрала рубашку...
Мари Паскаль молчала.
Жюв продолжал, желая немного ее напугать и заставить
высказаться:
— Но если эта последняя версия верна, то она очень не­
благоприятна для короля... точнее, она не снимает с него
подозрения. Ибо, поскольку рубашка исчезла, предполага­
емым преступником снова оказывается король...
— Это ужасно! —сказала Мари. —Тем более ужасно, что
я держала эту рубашку собственными руками... И з -з а меня
король не сможет доказать свою невиновность... Я никогда
себе не прощу!
В голосе девушки звучало такое отчаяние, что Жюв, не­
смотря на весь свой профессиональный скептицизм, не мог
ей не посочувствовать. Желая ее утешить, он сказал:
— Не отчаивайтесь. Полицейское расследование — это
такая штука, • что первоначальные предположения очень
редко подтверждаются... Все еще изменится десять раз!
С этими словами он покинул девушку и быстро спустился
по лестнице. "Консьержка утверждает, что в тот злополучный
вечер король пришел один, — думал полицейский. — Если
бы мне удалось найти фактическое подтверждение этому
свидетельству, дело было бы наполовину сделано...".
Полицейский пересек двор и заглянул в ложу мадам
Сейрон. Консьержки не было на месте. Но это не имело
значения, поскольку Жюв загодя взял у нее ключ от квар­
тиры Сюзи д'Орсель. И вот теперь комиссар решил, что
пришло время осмотреть главное место действия.
Поднимаясь по лестнице, ©н думал: "Если бы только я мог
найти какие-нибудь подтверждающие факты... Увы, это
мало вероятно! Там уже побывало столько народа: и поли­
цейские, и врач, и консьержка, и носильщики, отправляю­
щие тело в морг...".
Не без некоторого волнения вступил Жюв в трагическую
квартиру. Он прошел по комнатам, все еще согретым теплом
человеческого присутствия. Здесь все говорило о вкусах и
склонностях хозяйки, которой уже не было на свете. Да, эти
места посетила смерть, смерть насильственная, трагическая,
загадочная... И эту загадку он должен был разгадать!
64

Ни в спальне, ни в будуаре, ни в кухне он не обнаружил
ничего, достойного внимания. Он вошел в столовую, где, судя
по всему, и разыгрались главные события.
Здесь все предметы оставались на своих местах. На столе
стояли рядом два прибора, подтверждая своим расположе­
нием, что влюбленные ужинали в интимном уединении.
Перед столом, с той же стороны, что и приборы, стоял ши­
рокий диван.
Вдруг Жюв вздрогнул, глаза его округлились. Он внима­
тельно посмотрел на пол, потом встал на колени. Справа от
дивана, на маленьком столике, стояла пепельница; в ней, а
также рядом со столиком, на полу, полицейский увидел пепел
от сигареты. Он решил, что эту сигарету курила Сюзи д’Ор—
сель: легкий серый пепел свидетельствовал о том, что это
была сигарета из восточного табака, какие обычно курят
женщины. Судя по количеству пепла, сигарета была доку­
рена до конца.
На тарелке левого прибора также возвышалась кучка
пепла. Пепел был более грубым, а кучка более значитель­
ной. "Это пепел от сигары, — определил Жюв. — Да вот,
кстати, и колечко от сигары валяется, немецкая марка...
Значит, на этом месте сидел король. Менее аккуратный, чем
хозяйка дома, он не позаботился взять пепельницу и стря —
хивал пепел прямо на тарелку... Но в таком случае... в таком
случае... От кого же остался вот этот пепел?".
И комиссар снова опустился на колени, рассматривая
ковер с противоположной стороны стола: здесь тоже вид­
нелись следы пепла!
—Здесь тоже кто-то сидел и курил! —воскликнул Жюв.
— Это и был третий персонаж! Он сидел напротив короля и
хозяйки, именно там, где не было прибора. Он сидел на сту­
ле, пепельницы у него не было и пепел он стряхивал на пол...
Черт побери! Значит, их было трое!..
Жюв приподнял скатерть и внимательно оглядел ножки
стола.
— Так и есть! — воскликнул он. — Будь я проклят, если
здесь возможны сомнения!
Что же имел в виду знаменитый сыщик?
Массивный стол в нормандском стиле имел четыре
ножки, соединенные между собой внизу поперечными
перекладинами, осмотрев перекладины с той стороны, где
сидел король, Жюв обнаружил на них следы уличной
грязи. И такие же следы имелись на ковре рядом с тре­
тьей кучкой пепла. "Эх, если бы я мог определить, при­
надлежат ли эти следы мужчине или женщине!", —вос­
кликнул про себя Жюв.
3—533

65

Со свойственным ему упорством комиссар продолжал
обследовать стол. И вдруг радостный возглас вырвался из его
груди. Он тут же подвинул стул на то место, где должен был
сидеть третий сотрапезник, уселся на него и постарался
принять ту же позу, в какой мог пребывать таинственный
персонаж. Его догадка подтвердилась: женщина сидеть на
этом месте просто не могла!
На чем же основывалась уверенность Жюва?
Дело в том, что обеденный стол был раздвинут, и в этом
состоянии его крышка поддерживалась двумя дополнитель­
ными подпорками. Причем одна из подпорок находилась как
раз против стула, на котором сидел третий персонаж. Бо —
лее того, как показывали следы грязи, подпорка находилась
между ног у сидящего. Сидеть так мог только мужчина! Для
женщины, одетой в платье, это было бы совершенно невоз —
можно... Сомнений больше быть не могло: их было трое, и
третьим был мужчина!
Жюв вспомнил, что на кухне он заметил три бокала из —
под шампанского. Сначала он не обратил на это внимания.
Ведь можно было предположить, что либо король, либо Сюзи
могли по рассеянности налить себе шампанское в два бо ­
кала. Но теперь это подтверждало наличие третьего гостя.
Но кто был третьим? На этот вопрос мог ответить только
король.
Жюв надел шляпу и поспешно направился к выходу.
— Я должен срочно увидеть Его величество! — бормотал
он. —У меня в руках теперь достаточно фактов, чтобы раз­
вязать ему язык...

10. ВУЛЬФЕНМИМЕНГЛЯШК!
Вульфенмименгляшк!
В полном остолбенении Фандор продолжал рассматри —
вать фантастического персонажа, появившегося в апарта­
ментах Фридриха—Христиана и стоявшего теперь перед ним
по стойке смирно. Вид у толстяка был совершенно карика­
турный. Под нижней челюстью у него колыхался тройной
подбородок, тогда как над верхней воинственно торчали усы.
В руке он держал зеленую фетровую шляпу с заткнутым за
ленту пестрым крылом фазана. Слишком узкий редингот
топорщился еще больше от того, что его карманы были на­
биты до отказа. Толстый живот был перетянут широким
кожаным поясом с ячейками, в которых блестели гильзы
патронов. На бедрах справа и слева болтались два револь —
66

вера в кожаных кобурах. Из жилетного кармана выгляды —
вал американский кастет. На запястьях обеих рук виднелись
металлические браслеты, и Фандор своим наметанным гла­
зом тут же определил, что это были наручники, готовые к
употреблению на случай встречи с потенциальным преступ­
ником. В руке у таинственного персонажа была длинная
трость, перехваченная на высоте двух третей металличес­
ким кольцом, которое ясно показывало, что трость разни —
малась и превращалась в случае нужды в шпагу.
Персонаж открыл рот и начал в третий раз:
— Вульфен...
— Прошу вас, — прервал его Фандор, — говорите по —
французски... Ведь мы во Франции! А кроме того, француз —
ский — это язык дипломатов!
Произнеся эти слова, журналист с опаской взглянул на
своего собеседника: понимает ли он вообще по-ф ранцуз­
ски? "Я—то по-немецки вообще ни в зуб ногой", —подумал
мнимый король.
Персонаж в десятый раз пробормотал странное слово,
которое, по —видимому, было его фамилией, и добавил п о французски:
— Шеф сыскной бригады королевства Гессе —Веймар,
начальник личной охраны Его величества короля!
"Вот оно! — подумал он. — Вот час моего разоблачения
и позора! Сейчас этот тип кинется на меня и пустит в ход
весь свой арсенал...".
Но тот продолжал стоять по стойке смирно.
— Присаживайтесь, господин Вульф... — решился нако­
нец Фандор.
— Это невозможно! — гаркнул персонаж, выпучивая
глаза и багровея еще больше.
— Возможно... Вот стул.
— Я никогда не осмелюсь сидеть в присутствии...
— Нам так угодно! — прервал его мнимый король.
В ответ на столь категорическое приказание Вульф... по­
клонился и пробормотал:
— Повинуюсь Вашему величеству...
Между тем мысли в голове у Фандора крутились, как
безумные:
"Кажется, этот тип тоже принимает меня за короля... Но
это же невозможно! Личный охранник Фридриха—Христиана
должен знать его в лицо! В чем же дело?.. Он что, разыгры­
вает меня? Черт меня побери, если я что-нибудь понимаю!".
Фандор теперь знал, что по протоколу посетитель не имел
права заговорить первым в присутствии короля. Поэтому он
решился задать вопрос:
з*

67

— В чем дело? Говорите..,
Персонаж заговорил на причудливом французском языке,
напичканном странными словами и оборотами:
— Богу слава! Богу слава!.. Благодарю Ваше величество за
позволить мне узреть... столь близко... такая честь!
"Сумасшедший!" — подумал Фандор.
Карикатурный посетитель продолжал:
— Конечно, лицо Вашего величества мне знакомо есть.
Ведь ваш портрет можно видеть повсюду... в газете... в офис...
даже на забор... Но портрет не всегда есть схож! Я семнад­
цать лет работал в сыскная полиция, и два года — при пер —
соне Вашего величества. И за все это время не имел воз —
можносгь созерцать Ваше величество вблизи... И вот теперь...
Богу слава!
"Какой идиот!", — подумал Фандор. Однако слова не­
описуемого Вульфа убедили его в том, во что было так трудно
поверить: начальник личной охраны короля никогда не видел
его вблизи! Желая расставить все точки над "i", он спросил:
— Итак, господин Вульф, вы считаете, что я не слишком
похож на свои портреты?
— Извините меня, Ваше величество, я этого не хотел
сказать. Я имел хотеть сказать, что на портретах Ваше ве­
личество —еще большее величество: ростом выше, усы тол­
ще, волосы светлее, глаза темнее...
— Иначе говоря, портреты мне льстят?
— Извините, Ваше величество, — совсем наоборот!
"Черт возьми! — подумал Фандор, все больше успокаи­
ваясь. — Этот тип совсем неплохо играет роль придворного".
Между тем Вульф, ободренный простотой короля, про­
должал:
— Я благодарю Бога за то, что он привел меня в Париж.
Это была моя мечта... увенчание долгих лет верной служ­
бы!
Убедившись, что ему нечего опасаться карикатурного
персонажа с непроизносимой фамилией, Фандор снял по­
вязки, до сих пор наполовину скрывавшие его лицо.
— Так что же привело вас в Париж? — спросил он.
Прежде чем ответить на этот простой вопрос, начальник
личной охраны встал, обошел комнату, заглядывая во все
углы, потом подошел к тому, кого считал королем, настолько
близко, насколько позволяли правила этикета, и произнес
таинственным шепотом:
— У меня секретная миссия, сир...
— Ага!.. Что же это за миссия?
Неописуемый Вульф приосанился, подкрутил усы и при­
дал лицу официальное выражение:
68

— Мне поручено выяснить две вещи. Одна касается Ва­
шего величества, другая —судеб королевства... Во-первых,
я должен получить ваш августейший ответ на телеграмму...
"Черт! — подумал Фандор. — Не могу же я сказать этому
чудиле, что не в состоянии прочесть шифровку!".
— Какую телеграмму? — спросил он, изображая полное
неведение.
— Как, Ваше величество не получил телеграмму?
— Гм... Что ж тут удивительного? Почта во Франции так
плохо работает...
— Еще бы! — пренебрежительно заметил Вульф. — Это
же республика!
Журналист улыбнулся, но из своей роли не вышел.
— Конечно, конечно! — согласился он. — Вечно здесь
что—нибудь'не в порядке, то забастовка, то какой-нибудь
скандал... Что тут поделаешь?
—Действительно, — глубокомысленно произнес бравый
Вульф, — мы здесь ничего не мочь поделать.
Затем таинственно добавил?
— Оно у меня есть...
— Что “оно"? — не понял Фандор.
— Телеграмма, сир.
Вульф порылся в карманах и извлек лист бумаги, готовясь
передать его собеседнику. Фандор жестом остановил его:
— Расскажите мне, о чем там речь...
—Его высочество министр внутренних дел сообщает, что
за время отсутствия Вашего величества враждебная пропа­
ганда очень усилилась в Глоцбурге, и при дворе, и в горо­
де... Ее ведут сторонники младшей ветви династии... сторон­
ники принца Гудульфина... Они считают, что для них
наступил благоприятный момент, чтобы попытаться захва­
тить власть...
—Ага! — воскликнул Фандор, изображая гнев. —Опять
он... опять принц Гудульфин!
— Увы, да! — подтвердил Вульф, поднимая глаза к небу.
— Опять принц Гудульфин!
— Что еще? — спросил Фандор, усмехнувшись про себя
при мысли, что в Гессе—Веймаре у него появился неведо­
мый враг.
— Era высочество министр внутренних дел имеет честь
передать Вашему величеству, ято Ее величество королева
Эдвига желала бы знать, когда Ваше величество намерен
вернуться...
Фандор подошел к Вульфу и фамильярно положил ему
руку на плечо, при чем бравый служака просто затрепетал от
волнения.
69

— Вы передадите королеве, — сказал журналист как
можно торжественнее, — что до сих пор дела чрезвычай­
ной важности удерживали меня в Париже, но что в скором
времени я намерен вернуться в свое королевство... А теперь
я разрешаю вам удалиться.
Сожаление и растерянность отразились на лице началь­
ника охраны. Машинально он почесал себе нос.
— Дело в том, — пробормотал он, — что у меня фор­
мальный приказ из Глоцбурга оставаться при Вашем вели­
честве и повсюду следовать за вами...
"Положение осложняется", — подумал Фандор.
—Конечно, если Ваше величество прикажет, я сегодня же
отбуду в Глоцбург... Хотя и очень жаль... Ведь Париж...
Последние слова бравого Вульфа навели Фандора на
мысль... Каким тоном он произнес слово “Париж"! Конеч­
но же, при всей преданности долгу, бравый охранник был
устроен так же, как и все прочие его соотечественники! И
для него тоже Париж и парижские развлечения составляли
предел мечтаний!
В дверь постучали, и вошел официант с подносом, устав —
ленным коктейлями.
— Желаете коктейль, Вульф? — предложил Фандор.
Полицейский онемел от восторга. Никогда, даже в самых
безумных грезах, он не мог представить себя выпивающим
с королем! Никогда он не мог бы подумать, что его монарх,
Фридрих—Христиан II, столь прост и очарователен в об­
ращении!
Видя его изумление, Фандор заметил с оттенком иронии:
— Что вы хотите, Гессе —Веймар — это Гессе —Веймар, а
Франция —это Франция... В республике и ведут себя п о другому...
И, протянув полицейскому бокал, он добавил:
— Выпьем за республику!
—За... за... —забормотал Вульф в полной растерянности,
но, собравшись с мыслями, продолжил: — За здоровье Ва­
шего величества!
“Да, его не собьешь! — подумал журналист, прихлебы­
вая коктейль. —Это у него срабатывает автоматически!".
После коктейля он предложил полицейскому сигарету и
умело направил разговор на соблазны парижской жизни. У
толстяка разгорелись глаза. Он уже не скрывал от короля
своего страстного желания вкусить от всех этих удовольст­
вий.
— А еще, — добавил он мечтательным голосом, — здесь
есть поющие фонтаны...
— А вы—то откуда знаете?
70

— В Глоцбурге только о них и говорят... Об этой загадке
писала одна парижская газета... Так у нас перепечатали.
“Какой успех для “Капиталь"!", — подумал журналист.
— Вы их услышите, — заверил он своего собеседника. —
Но не это самое привлекательное в Париже. Город полон
хорошеньких женщин, и при вашей внешности вы будете
иметь сногсшибательный успех! Я даю вам отпуск до завтра.
Советую обязательно посетить Мулен —Руж. Постарайтесь
не терять времени!
Вне себя от восторга, толстяк едва успел пробормотать
слова благодарности, как дверь отворилась и служитель отеля
торжественно осведомился:
— Ваше величество соблаговолит принять господина
Жюва, инспектора Сыскной полиции?
Сдерживая свое удивление и радость, Фандор важно от­
ветил:
— Пусть войдет!
Жюв переступил порог салона с озабоченным выраже —
нием лица, не забыв, однако, отвесить полагающийся по
этикету церемонный поклон.
— Ваше величество... — начал он и осекся, увидев перед
собой Фандора, который буквально корчился от смеха.
С недоумением комиссар переводил взор с журналиста на
стоящего рядом карикатурного господина, с ног до головы
увешанного оружием. “Что за черт..." — проворчал он себе
под нос.
Совладав со смехом и вновь обретя серьезность, Фандор
представил друг другу присутствующих:
— Господин Жюв, инспектор Сыскной полиции... Гос­
подин Вульфен... мимен... Да скажите же наконец сами, как
вас зовут!
— Вульфенмименгляшк!
— Вот именно... Начальник сыскной бригады королевства
Гессе —Веймар.
Жюв уже овладел собой и стоял с невозмутимым лицом.
— Этот полицейский — мастер своего дела, — продол­
жал Фандор, похлопывая Вульфа по плечу. — Ему удалось
разыскать короля Гессе —Веймара прямо здесь, в этом но­
мере! Он меня узнал, хотя раньше никогда не видел!
Вульф сиял от радости, он переживал лучшие мгновения
своей жизни. Он всегда был преданным сторонником динас­
тии, но теперь он готов был умереть по первому слову короля!
Насладившись произведенным эффектом, Фандор вы­
проводил наконец бравого начальника своей королевской
охраны, дав ему на прощание последние советы относи­
тельно предстоявшей ему ночи удовольствий.
71

Едва дверь затворилась, как Жюв и Фандор радостно
бросились друг к другу.
— Объясни же мне, что все это значит? — воскликнул
комиссар.
— Это значит, что я король Гессе—Веймара, как вы толь­
ко что имели возможность в этом убедиться!
Но Жюв, с нахмуренным лицом, прервал своего друга:
— Говори, как ты тут очутился?
Видя, что Жюв не расположен шутить, Фандор тоже
сменил тон. Быстро и сжато он рассказал о событиях, ко­
торые развертывались, начиная с новогодней ночи и вплоть
до настоящего момента. Жюв, в свою очередь, рассказал о
миссии, которая была возложена на него в Министерстве
внутренних дел, а также об информации, полученной от
Мари Паскаль.
—Так где же король? —спросил он в заключение своего
рассказа.
— Не знаю, — сказал Фандор. И легкомысленно добавил:
— А нам—то что за дело?
Жюв даже подскочил на месте:
—Ты с ума сошел! Ты даже не понимаешь, насколько это
важно?
— В самом деле? Почему?
— Черт возьми! Да потому, что этот Фридрих—Христиан
подозревается в убийстве!
Комиссар прервал свою речь и прислушался. До его слуха
донесся отдаленный, но постепенно усиливавшийся шум
толпы. Глухой рокот голосов прерывался выкриками и уг­
розами. Толпа остановилась перед "Рояль—Паласом”. Шум
стал оглушительным. Вдруг раздался звон разбитого стекла.
— Гаси свет! — сказал Жюв.
В темноте два друга подошли к окну, осторожно отодви —
нули занавеску и выглянули наружу. Елисейские Поля пе­
ред отелем были занружены народом, уличное движение
было остановлено. Сквозь гул голосов доносились крики:
—Убийца! Убийца!.. Долой короля! Фридриха —в тюрь­
му! Фридриха — на эшафот!
Фандор в растерянности посмотрел на друга. Журналист
слегка побледнел.
— Это тебя удивляет, малыш? — спросил Жюв. — Но
лишь потому, что вот уже сорок восемь часов, как ты ни о чем
не знаешь. А между тем дело принимает скверный оборот...
Толпа становилась все более агрессивной. Группа из наи­
более решительно настроенных пыталась прорваться в отель.
В ней выделялся человек, одетый в белую хламиду, он разма­
хивал руками и увлекал за собой остальных.
72

— Что это за одержимый? — проворчал Жюв. —Уже не
первый раз я замечаю его во главе толпы...
— Так я же его знаю! — воскликнул Фандор. — Это
Уауауа, “примитивный человек"...
— Пусть так, — лаконично заметил комиссар. Тут они
увидели, что недалеко от демонстрантов выстроилась цепь
полицейских, — это были специально обученные агенты
бригады специального назначения. Они решительно двину­
лись на толпу и без особого труда рассеяли ее.
Через четверть часа Елисейские Поля приобрели свой
обычный вид. Что касается Фандора, то от его недавней
беспечности не осталось и следа.
— Ничего не понимаю, — проворчал он, хмуря лоб, —но
все это мне очень не нравится. Хотя эти демонстранты вы —
ступали не против меня, а против Фридриха—Христиана, я
чувствовал себя очень неуютно!
— Идиот! — воскликнул Жюв и на вопросительный
взгляд Фандора повторил: — Идиот! Пойми же, наконец, что
происходит! Одно из двух: или ты Фридрих—Христиан, и
тогда на тебе тяготеет обвинение в убийстве Сюзи д'Орсель,
или ты не король, и тогда ты обманщик, что все равно не
помешает тебе быть обвиненным в убийстве Сюзи д'Орсель!
— Нет, это уж слишком! — возмутился Фандор. — Ведь
это я подобрал ее во дворе.
— А кто об этом знает? Кто может подтвердить? Пойми,
несчастный, что сам король, если он виновен, а также если
он не виновен, будет рад переложить вину на тебя... Теперь
представь себе, что завтра или сегодня, через час или через
минуту кто-нибудь тебя опознает и разоблачит... Тебя тут
же обвинят не только в том, что ты убил Сюзи д'Орсель, тебя
обвинят в исчезновении короля! Где король? Что с ним? Что
ты ответишь, если тебя спросят?
— Черт! — пробормотал Фандор, побледнев. — Об этом
я не подумал... Вы правы, Жюв, я попал в скверный пере­
плет!
Фандор кинулся в спальню и вернулся оттуда со шляпой
и тростью.
— Что ты делаешь? — спросил Жюв.
— Сматываюсь отсюда...
— Каким образом? Апартаменты короля окружены по­
лицией... Он находится под непрерывным наблюдением...
Филеры следуют за ним повсюду...
— Верно... Но куда же делся Фридрих—Христиан, будь он
проклят! Улетел?.. Растворился?.. Вы знаете что-нибудь,
Жюв?
—Абсолютно ничего, —грустно признался полицейский.
73

— Нам надо найти его во что бы то ни стало!
— Совершенно с тобой согласен... Но как?
Повисла долгая пауза. И в то время, как Жюв и Фандор
молча смотрели друг на друга, в сознании у обоих возникло
одно и то же имя: "Фантомас!".
Не следовало ли предположить, что и убийство Сюзи
д'Орсель, и исчезновение Фридриха—Христиана было де­
лом рук этот ужасного и загадочного злодея? Уже не пер­
вый раз Жюву и Фандору приходилось задавать себе этот
вопрос. Каждый раз, когда они сталкивались с ч ем -то не­
объяснимым, аномальным, зловещим, им на память неиз­
менно приходило это вселяющее ужас имя!

11. СТО ДВАДЦАТЬ СЕМЬ ВОКЗАЛОВ
Выйдя из “Рояль—Паласа", Жюв шел вдоль Елисейских
Полей и про себя ругательски ругал Фандора.
— Своим мальчишеским легкомыслием, — ворчал ко­
миссар, — он поставил и себя, и меня в ужасное положе­
ние! Что я скажу министру? От меня ждут результатов рас —
следования, —хорошенькие же у меня результаты! Я не могу
сказать, что король — убийца... Я не могу сказать, что ко­
роль — это Фандор!.. Что же мне делать?.. Врать? Строить из
себя дурака? Ничего другого не остается! Надо спасать
Фандора, а для этого необходимо выиграть время! Дальше
будет видно...
Придя в Сыскную полицию, Жюв послал свою карточку
господину Анниону и был тут же принят. Начальник Сыск —
ной полиции засыпал его вопросами:
— Ну как? Что нового? Каковы результаты расследова­
ния?
Тон у начальника Сыскной полиции был сухим и жест­
ким. Вообще он был человеком умным и волевым, не то что
его заместитель Викар!
Жюв помолчал, потом ответил, слегка пожав плечами:
—Ничего особенного, господин начальник... Так, отдель­
ные факты, предположения... Самоубийство вполне воз­
можно, преступление —сомнительно... Возможно, король к
этому причастен, а возможно, и нет... Мне нужно еще дней
восемь...
— Скажите лучше прямо, что ничего не знаете, — бро—
сил господин Аннион, нервно отбивая ритм рукояткой раз —
резального ножа.
— Но... но... — забормотал Жюв.
74

Его собеседник не дал ему закончить:
—Сейчас вы убедитесь, Жюв, что я знаю гораздо боль­
ше... Я продвинулся значительно дальше вас... Передайте мне,
пожалуйста, вон ту папку!
Передавая папку, комиссар подумал: "Дело осложняет­
ся... Похоже, кому-то поручено параллельное расследова­
ние...”. Его предположение подтвердилось.
— Сегодня утром, — продолжал господин Аннион, —
когда вы отправились на улицу Монсо, я послал еще двух
инспекторов, но, конечно, не на улицу Монсо, где уже были
вы, а в “Рояль—Палас". Вы знаете, что они мне сообщили?
— Нет... Не имею ни малейшего понятия... — ответил
Жюв, чувствуя, как холодный пот стекает у него по спине.
— Они сообщили мне о таких вещах, которые вам и не
снились! Это не упрек, а только констатация...
— Что там вообще можно было обнаружить?
— Вот именно! На этот раз, Жюв, ваше знаменитое чу­
тье вас обмануло. Там открылись сенсационные вещи!
— Что же?.. Что?..
— Обнаружилось, что Фридрих—Христиан II... вовсе не
король!
"Трах—тарарах! Вот Фандора и засекли!.. Как же теперь
выходить из положения?" —лихорадочно размышлял Жюв.
— Король — не король? Но это же невозможно! — как
можно спокойнее заметил он.
— Это возможно! Мы уверены, что на месте Фридриха —
Христиана находится обманщик, выдающий себя за коро­
ля! Он такой же король, как я Президент Республики!.. Что
вы на это скажете, Жюв?
Но комиссар уже собрался с мыслями. Перед лицом
опасности, грозившей Фандору, он мобилизовал всю свою
волю и находчивость.
— Я совершенно не верю в это предположение, —спо­
койно заявил он.
— Это почему же, скажите на милость?
— Сначала скажите вы мне, на чем основываете вашу
гипотезу?
Господин Аннион указал на донесения, лежавшие в его
папке:
— Вот на чем!.. Ну, хорошо, я расскажу вам все по по­
рядку... Сегодня утром, после вашего ухода, мы получили
телеграмму из Гессе —Веймара с запросом, почему Фрид­
рих-Христиан II не отвечает на депеши, которые ему ад­
ресуют из его королевства... Разумеется, я забеспокоился и
стал выяснять, что происходит в "Рояль—Паласе". Так вот,
служащие отеля считают, что король малость сбрендил... Он
75

ведет себя совсем не так, как раньше! Я поедал, своих лю­
дей для'проверки, и они подтвердили эти сведения. Пере­
мена бросается в глаза. Раньше король был высокомерным,
крайне требовательным, очень щепетильным в соблюдении
протокола. Теперь он неприхотлив, фамильярен, доброду­
шен... Раньше он налегал на крепкие напитки, теперь пьет
только воду. Раньше он и двух минут не мог просидеть в
отеле, часто выходил на прогулку, никогда не болел. Сей­
час — сидит в своих апартаментах весь обвязанный и ж а­
луется на невралгию... Предпочитает оставаться в полумраке
и даже не читает газет... Словом, не имея прямых доказа­
тельств, но по целому ряду косвенных признаков можно
утверждать, что нынешний Фридрих—Христиан — это не
настоящий Фридрих—Христиан... У нас сейчас нет време­
ни, но, если хотите, можете посмотреть бумаги: это фор­
мальные показания работников отеля.
Просматривая бумаги, Жюв, несмотря на свою тревогу,
иногда с трудом удерживался от смеха, читая, с какой тор­
жественной серьезностью сотрудники отеля повествовали о
мальчишеских выходках Фандора, беспечно нарушавшего
все правила поведения коронованной особы, роль которой он
легкомысленно принял на себя. Комиссар понимал, что
главное сейчас —выиграть время, и он решил пустить в ход
единственный имевшийся у него козырь. Он сделал вид, что
принимает версию господина Анниона.
—Да, —сказал он, —если на месте короля обманщик, то
хорошенькая выходит история! Чтоб произвести проверку
личности короля, потребуется решение Канцелярии каби­
нета министров... На это уйдет много времени...
Говоря так, Жюв делал вид, будто не знает, что возможна
и другая процедура...
— Не торопитесь, Жюв, — сказал Аннион, —у меня есть
для вас и другие сюрпризы. Вы знаете, что король подозре­
вается в убийстве. Пресса раздула эту историю, по городу
идут волнения, раздаются требования немедленно аресто­
вать убийцу... Представьте себе, что около семи часов вечера
перед "Рояль—Паласом" прошла настоящая демонстрация,
участники которой кричали: "Король — убийца!", "Короля
на гильотину!".
"Черт возьми! — подумал Жюв. — Он неплохо инфор­
мирован. Если я не приму решительных мер, он станет дей­
ствовать именно так, как мне не нужно...".
— Вы понимаете, — продолжал Аннион, — что под
давлением общественного мнения мы больше не можем
колебаться... В любой момент в Палате депутатов оппози­
ция сделает запрос, и что тогда?.. Так что, дорогой Жюв,
76

вы немедленно берете с собой двух коллег, отправляетесь
в “Рояль—Палас" и без долгих формальностей арестовы­
ваете нахального типа, который имел наглость выдать
себя за короля, да к тому же, скорее всего, является
убийцей Сюзи д'Орсель!
“Арестовать Фандора! — подумал комиссар. — Когда на
нем тяготеют такие обвинения! Нет, никогда!.. Надо ч то нибудь придумать!..". Вслух он сказал:
— Все это вымыслы, господин Аннион! Какой-то при­
ключенческий роман, да и только!..
— Вы называете это романом?!
— Выслушайте меня, и я надеюсь, что вы со мной согла­
ситесь... Я повторю ваше рассуждение, только с другого
конца. Вы хотите арестовать мнимого короля потому, что
общественное мнение обвиняет его в убийстве... Арестовали
бы вы его, если бы речь шла о настоящем короле, без более
веских доказательств?
— Гм... Конечно, нет... Но ведь речь идет об обманщике!
Чего же церемониться...
—Так... Вы сами это сказали! А почему, собственно, вы так
уверены, что это обманщик? На чем вы основываетесь? На
мелких деталях, на показаниях обслуги... Но эти показания
сами нуждаются в проверке!
— Постойте, Жюв! Вы забываете об одном постулате в
работе следователя... постулате, на который сами так любите
ссылаться! Я основываюсь не на отдельных фактах, а на
системе фактов. И нет ни одного факта, который противо­
речил бы моей системе.
— А вы уверены, что в Париже нет ни одного человека,
который мог бы подтвердить личность короля?
—Есть два человека, и они мне прекрасно известны: посол
Гессе —Веймара, господин Наарбовек, но он только что по­
кинул свою должность и пока никем не замещен, и личный
друг короля маркиз де Серак, но которого как раз сейчас нет
в Париже. Следовательно...
Жюв улыбнулся:
— Вы забываете еще об одном человеке, который знает
короля лучше, чем кто-либо другой... человек, которого я
могу привести к вам, и он подтвердит, что Фридрих—Хрис­
тиан — это Фридрих—Христиан!
Начальник Сыскной полиции впился в Жюва глазами:
— Кто же это?
Отчеканивая слова, Жюв произнес:
— Это начальник бригады сыска Гессе —Веймара, лич­
ный охранник короля! Он один из моих коллег... Он при­
ехал в Париж, остановился в том же отеле и видится с
77

Фридрихом—Христианом каждый день. И у него не воз­
никло никаких сомнений!
— Его имя?
— Имя довольно трудное: Вульфенмименгляшк.
— Как?!
— Я вас понимаю... Называйте его просто Вульфом... Так
вы поверили бы его свидетельству?
Господин Аннион был в нерешительности.
—Черт! —сказал он наконец. —Если этот тип утверж­
дает, что знает короля...
— Он его личный охранник!
— И вы можете поручиться...
— Лучше я вам его приведу!
— Черт возьми, Жюв, вы всегда умеете оставить за со —
бой последнее слово. Конечно, если мы получим подтверж­
дение этого Мимен... Вумен... Господи, что за имя! —тогда,
разумеется, мы не сможем арестовать короля!
И, приняв окончательное решение, господин Аннион за —
кончил:
— Все это слишком серьезно, Жюв... Я даю вам время до
завтра, до одиннадцати утра, чтобы разыскать и привести ко
мне этого господина Вульфен... Мульфен... в общем, вы по­
нимаете. И если он не сможет подтвердить личность Фрид­
риха-Христиана, вы немедленно арестуете того, кто выдает
себя за короля.
— Слушаюсь, господин начальник! — сказал Жюв и
вышел.
Но едва комиссар оказался на улице, как лицо его снова
омрачилось.
— У меня немногим более двенадцати часов, чтобы ра—
зыскать этого кретина Вульфена... Насколько я помню,
Фандор советовал ему отправиться в Мулен —Руж. Попро —
буем...
Жюв кликнул фиакр, и через несколько минут он уже
был перед входом в -знаменитое кабаре. Он обратился к трем
билетерам, стоявшим у дверей, но те были неприступны.
Однако предъявленное Жювом удостоверение комиссара
полиции развязало им языки. Правда, ничего толкового они
ответить не могли и посоветовали Жюву обратиться к гар ­
деробщицам.
—Мне кажется, —сказал один из билетеров, —что один
господин, похожий на того, которого вы описываете, про­
ходил в правую секцию гардероба...
С неутомимым упорством Жюв повторял одной гарде —
робщице за другой описание бравого Вульфа. Наконец одна
из них, казалось, что-то припомнила:
78

— А у него было много орденов? — спросила она.
— Очень много! Красный, зеленый, желтый...
Старая гардеробщица кивнула головой:
— Вам повезло, месье... Я видела этого господина. Я при­
няла у него редингот и хорошо запомнила, потому что один
из его орденов зацепился за чей-то шарф... Но он уже ущел.
—Ах ты черт! —не сдержался Жюв. — И давно? Спек­
такль ведь только что начался. Куда же его понесло?
Гардеробщица рассмеялась:
— Вы слишком много от меня требуете! Единственное, что
я могу вам сказать: он ушел отсюда с двумя дамочками, из
тех, что вечно здесь околачиваются... Наверняка, далеко они
не ушли, сидят в одной из окрестных забегаловок...
Расстроенный Жюв покинул Мулен —Руж, ломая голо­
ву, как разыскать Вульфа, который, подцепив двух девиц,
конечно, не вернется ночевать в "Рояль—Палас".
—Делать нечего! —проворчал он. — Поскольку речь идет
о свободе Фандора, придется мне обойти все здешние за­
ведения...
Одно за другим Жюв обходил кафе и бары, без конца
повторяя барменам, официантам, посетителям:
— Я ищу толстого человека с красным лицом, военной
выправкой и большим количеством орденов... Фамилия у
него такая, что хоть стой, хоть падай...
Но следов Вульфа не обнаруживалось.
Около трех часов ночи Жюв почувствовал, что находится
на пределе и нуждается в коротком отдыхе. Он решил вы­
пить стаканчик вина и зашел для этого в обыкновенную
табачную лавку, что на углу улиц Дуэ и Виктор —Массе.
Машинально он обратился к хозяину:
— Не заходил лй сюда...
Хозяин выслушал Жюва с большим интересом и спросил:
— Так у него было много орденов? Красных, желтых, —
как у ярмарочного зазывалы?
— Да, да! Вы его видели?
— Еще бы не видеть! Он спросил у меня пачку сигарет
какой-то неведомой марки... веймарские, или что—то в этом
роде. У меня таких отродясь не быЬало, и он взял пачку
других, по пятнадцать су, как скупердяй какой - нибудь. И
дает мне иностранную монету, странную какую-то... Я от­
казался ее брать, тогда он стал мне грозить королем. Каким
королем? Как-никак, мы живем в республике!
Да, несомненно, то был бравый Вульф!
— Он был один? — спросил Жюв.
— Он пришел с одной блондиночкой... но ушел один.
Когда крошка поняла, что денег у него нет, она его бортанула
79

в два счета. Так что они вышли отсюда один направо, дру­
гая налево...
—Тысяча чертей! —возопил Жюв. —Опять я потерял его!
— Постойте, месье! Мне кажется, он пошел на железно­
дорожную станцию Курсель... Он расспрашивал, как туда
пройти.
— На станцию Курсель? Минуту Жюв стоял в недоуме­
нии. Зачем Вульфу понадобилась станция Курсель? Ведь до
"Рояль—Палас" с нее не доедешь... И вообще в три часа ночи
не было никаких поездов. Первый состав по кольцевой ли —
нии отправляется от станции Курсель только в половине
пятого...
Жюв вышел было из табачной лавки, но вернулся:
— У вас есть телефон?
— Пожалуйста, месье...
Жюв набрал номер и произнес в трубку:
— Алло, это Ваше величество?
—Да, это Мое величество, — ответил Фандор, узнавший
голос Жюва. — И Мое величество не любит, когда его бу­
дят по ночам всякие там камергеры и шамбелланы! Но вам
я всегда готов служить, дорогой Жюв. Что случилось?
— Что случилось, что случилось... — проворчал комис­
сар, совсем не расположенный шутить. —Случилось то, что
завтра в одиннадцать утра я должен тебя арестовать!
Неисправимый Фандор прыснул в телефон:
— Спасибо, что предупредили! До свиданья, месье...
— Замолчи, чертов шутник!.. Я арестую тебя завтра ут­
ром, если до этого времени не найду Вульфа... Куда он по­
шел после Мулен —Руж?
—Откуда мне знать? Наверное, развлекается с девочка­
ми...
— Нет! У него нет французских денег!
— Черт! Тогда... тогда... Ага! Есть идея: он отправился
кататься на поезде?
— На поезде?
— Ну да! По кольцевой линии.
— На кой черт?
— Я ему сказал... Только, пожалуйста, Жюв, не серди­
тесь!.. Дело в том, что он хотел осмотреть Париж. И я ему
посоветовал сесть на поезд кольцевой линии и ехать до кон­
ца... Мне просто хотелось узнать, сколько раз этот идиот
объедет вокруг Парижа!..
И несмотря на серьезность положения, Фандор расхохо­
тался при мысли о том, какую шутку он сыграл с бедным
Вульфом. Он представлял себе, как тот крутится по кольцу,
дожидаясь, когда же будет конечная станция.
80

В бешенстве Жюв обругал друга последними словами и
бросил трубку. Что теперь делать? Где искать Вульфа? По­
ложение казалось безнадежным. Но Жюв обладал слишком
энергичным характером, чтобы опускать руки. Он бросился
к стоянке такси и выбрал среди водителей молодого парня,
лицо которого показалось ему симпатичным.
— Послушайте, мой друг, — сказал ему полицейский, —
надо действовать быстро и точно... Сейчас мы поедем на
станцию Курсель. Там я узнаю, когда и в каком направле­
нии идет первый поезд кольцевой линии. Иначе говоря, идет
ли он в направлении заставы Майо или в направлении авеню
Клиши...
— Хорошо, — сказал шофер.
Поскольку Жюву нужна была помощь этого парня, он по
дороге объяснил ему задачу более подробно:
— Дело в том, что мне нужно разыскать одного типа.
Он должен находиться в одном из поездов окружной ли —
нии. Если я узнаю, что первый поезд ушел, допустим, в
сторону Майо, мы будем поджидать его с противополож —
ной стороны, со стороны Клиши, когда он вернется, сде­
лав полный круг. Мой тип должен будет находиться среди
пассажиров. Если же его не окажется, мы станем прове­
рять все последующие поезда, перемещаясь с одной
станции на другую, что ускорит весь процесс... Понимае­
те, между кольцевыми поездами проходят три, а то и че­
тыре поезда, которые потом сворачивают на радиальные
линии. Мы используем эти интервалы, чтобы на машине
переезжать с одной станции на другую...
Водитель не до конца осознал сложный замысел Жюва.
Единственное, что он понял, — ездить придется быстро.
Несколько минут спустя, на платформе вокзала Курсель
Жюв с нетерпением ожидал прибытия первого поезда ок —
ружного маршрута. Он был очень доволен, так как кассирша,
по его описанию, узнала Вульфа и подтвердила, что такой
человек действительно купил у нее билет, причем билет
первого класса. Последнее обстоятельство очень облегчало
поиски, поскольку в каждом составе имеется только один
вагон первого класса.
Поезд подошел к платформе, и Жюв быстро осмотрел
пассажиров, ехавших в первом классе. Вульфа среди них не
было.
— Скорее на станцию авеню Булонского леса! — крик­
нул он, вскакивая в ожидавшее его такси. — Интервал между
поездами пятнадцать минут.
Однако на станции авеню Булонского леса Вульфа обна­
ружить не удалось. Поиски в Отейе, затем в Вожираре,
4— 533

81

Гласьере и Белере также оказались безрезультатными. Время
шло, и Жюв нервничал все больше и больше. Час, назначен­
ный ему господином Аннионом, неумолимо приближался. На
вокзале Менильмонтан Жюв уже был готов оставить поиски.
"Время истекает, — думал он. — Еще один, последний по­
езд, и надо будет думать о том, как выкручиваться дальше".
На счастье, именно в этом поезде и оказался Вульфенми —
менгляшк!
Пробегая вдоль состава, Жюв увидел в окне сиявшую, как
начищенный медный грош, физиономию своего веймарского
коллеги. Поезд уже готов был тронуться, когда Жюв вско­
чил в вагон, схватил Вульфа за руку и буквально вытащил его
на перрон.
— В чем дело? Что происходит? — бормотал растеряв­
шийся охранник. — Господин Жюв, я удивлен вашим по­
ведением.
Комиссар, не теряя времени, тащил его дальше, за пре­
делы вокзала.
— Куда это вы ехали, господин Вульф? — спросил он его
по дороге.
Лицо карикатурного персонажа расплылось в улыбке:
— О, я последовал совету Его величества! Я осматривал
Париж! Это действительно город невероятных размеров! Я
еду с пяти часов утра, а он все не кончается... Я пересек по
меньшей мере десять рек и насчитал сто двадцать семь вок­
залов. Господин Жюв, а как вы оказались на перроне? И
почему вы вытащили меня из вагона? Ведь я еще не доехал
до конечной станции...
"Какой кретин!" — подумал Жюв.
— Дорогой друг! — сказал он вслух. — Не будем терять
времени, речь идет о спасении короля!
— О спасении короля?! Но что случилось?
— Государственная тайна! — ответил Жюв, напустив на
себя как можно более многозначительный вид. — Я не могу
вам всего объяснить, господин Вульф, но на Его величество
ополчились многочисленные и сильные враги! Я разыскал
вас для того, чтобы вы могли доказать королю свою пре­
данность.
— Я готов умереть за Его величество!
— Нет, умирать пока не нужно. Я сейчас отвезу вас к
одному высокопоставленному французскому чиновнику. Вы
должны будете официально подтвердить личность короля,
сказать, что проживающий в "Рояль—Паласе” Фридрих—
Христиан — это действительно король Гессе —Веймара и что
вы категорически возражаете против любых посягательств на
его персону...
82

— Подтвердить, что король — это король... Посягатель­
ства на его персону?.. Я не понимаю.
— Неважно! — решительно заявил Жюв. — От вас, по­
вторяю, требуется только одно: заявить, что в "Рояль—Па­
ласе" живет король Фридрих—Христиан II, которого вы лично
знаете.
Господин Аннион был сражен.
После того, как Вульф сделал свое заявление, Жюв пре­
проводил его в соседнюю комнату и остался со своим ше—
фом с глазу на глаз.
— Мой добрый Жюв, — сказал тот, — я все еще не могу
прийти в себя. Как подумаю, в какую лужу мы сели бы без
вас! Тысяча чертей!.. Арестовать короля — вот это был бы
номер! Хорошо, что вы привели этого полицейского! Правда,
на вид он не больно умен. Но то, что он заявил относительно
личности короля, более чем убедительно. Конечно, мы не
станем никого арестовывать! Вот только как быть с обще—
ственным мнением, которое по-прежнему требует поим­
ки преступника? Жюв, вы помогли мне избежать ужасной
ошибки. Помогите мне еще раз! Кто убийца? Есть ли у вас
какие-нибудь предположения?
Жюв задумался. За Фандора он мог быть спокоен, — в
ближайшее время мнимому королю ничего не угрожало.
Теперь следовало заняться настоящим делом.
— Господин Аннион, — сказал он, — по моему мнению,
существует связь между убийством Сюзи д'Орсель и интри —
гами, которые развернулись здесь вокруг Фридриха—Хрис­
тиана, — связь, которую нам из Парижа не распутать...
— К чему вы клоните, Жюв?
— Я хочу сказать, что во всем этом просматриваются
дворцовые интриги... и что ключ к разгадке надо искать в
Глоцбурге, столице Гессе—Веймара, при королевском дворе.
И я мог бы негласно провести там расследование.
—Ладно, поезжайте, —шеф Сыскной полиции неопре­
деленно махнул рукой. — Чем черт не шутит, может, что и
обнаружите... Придется снабдить вас кучей рекомендатель­
ных писем, чтобы вы могли действовать как официальное
лицо.
— Не беспокойтесь, шеф. Все рекомендательные письма
я получу через моего коллегу.
— Какого коллегу?
— Через Вульфенмименгляшка.
— В самом деле, — сказал господин Аннион и попы­
тался пошутить на прощание: — Все это дело похоже на
фамилию вашего веймарского коллеги: ни черта не раз­
берешь!
4*

83

12. ОБМАННЫЕ МАНЕВРЫ
— Входите же, входите, господин Вульфенмименгляшк!
Присаживайтесь, пожалуйста!
Маркиз де Серак проводил полицейского в свой рабочий
кабинет и любезно пододвинул ему стул. Маркиз был вы —
соким стариком, сохранившим статность, несмотря на то, что
ему уже перевалило за шестьдесят, о чем можно было до —
гадаться по его утомленному временем лицу, седым волосам
и тембру голоса, все еще сильного, но как бы надтреснутого.
Он был одет в строгий костюм с темным галстуком. Прису­
щее маркизу высокомерие смягчалось безукоризненными
манерами светского человека.
Растерявшийся полицейский из Гессе—Веймара вертелся,
как волчок, отвешивая поклоны во все стороны.
— Я смущен, господин маркиз! — повторял он со своим
смешным немецким произношением. — Мое смущение
смущает меня, и я... смущен!
— Оставьте эти церемонии, дорогой месье! Снимите
пальто, возьмите сигарету, располагайтесь поудобнее...
Ни единым словом, ни единым движением маркиз не
показал, насколько его позабавил внешний вид бравого
Вульфа и огромное количество оружия, обременявшего его
приземистую фигуру.
— Поверьте, — продолжал маркиз де Серак, —для меня
большая радость беседовать с человеком, приехавшим из
Гессе —Веймара! Я давно, еще молодым, покинул двор, дела
вынудили меня переехать из Глоцбурга в Париж. Боюсь, что,
если бы сейчас я приехал в Глоцбург, я почувствовал бы себя
иностранцем. Но я не забыл, что у меня остались там заме­
чательные друзья. Но оставим это... Нам предстоит серьез —
ный разговор, а вы, я полагаю, торопитесь?
— Нет, нет! Вы ошибаетесь! Напротив, я польщен, я горд...
— Торопитесь, торопитесь, дорогой господин Вульф! Не
думайте, я понимаю, что это такое — оказаться в Париже на
считанные дни. Ведь Париж — город соблазнов, и просто не
прощу себе, если напрасно буду отрывать у вас время...
— О, господин маркиз!..
—Еще одно слово: вы не должны на меня сердиться за то,
что я не сразу ответил на ваше письмо. Дело в том, что я
получил его только вчера вечером по той простой причине,
что все эти дни меня не было в Париже. Но едва вернувшись,
я тут же послал вам приглашение. И вот я к вашим услугам.
Вульфенмименгляшк просто таял от такой любезности и,
сидя в кресле, не переставал кланяться, как китайский бол—
84

ванчик. Глядя на него, можно было заболеть морской болез —
нью.
— Прошу, скажите, что я могу сделать для вас? — повто­
рил маркиз.
— Вульф пустился в длинные и путанные объяснения, из
которых следовало, что, отправляясь в Париж со специальной
миссией, он опасался, что король неблагосклонно отнесется
к его появлению, и потому решил испросить рекомендатель­
ное письмо от личного друга Его величества — маркиза де
Серака.
— Но, господин маркиз, — продолжал Вульф, — оказа­
лось, что в этом не было никакой необходимости, и теперь
наш всемилостивейший монарх стал моим лучшим другом!
Его величество принял меня с такой простотой, с такой сер­
дечностью! Он сразу же стал называть меня "мой добрый
Вульф"! Ах, господин маркиз, я и раньше был предан нашему
монарху, но теперь, после того, как он посоветовал мне пойти
в Мулен —Руж!..
Маркиз де Серак от всей души поддержал чувства ста­
рого служаки.
— К сожалению, — сказал он , —я еще не успел засви —
детельствовать свое почтение Его величеству, ввиду моего
отсутствия... Теперь, в соответствии с протоколом, мне при­
дется ждать следующего дня аудиенции. Но когда я увижу
Его величество, я не премину привлечь его внимание к чув —
ству глубокой дружбы, которое вы к нему испытываете, и я
уверен, что он оценит это чувство по достоинству.
Де Серак сделал паузу. Вульфенмименгляшк продолжал
раскачиваться в кресле, отвешивая поклоны.
— Однако же, не могу утаить от вас, — продолжал мар —
киз, —что Его величеству в настоящий момент грозит боль­
шая опасность.
— Что вы говорите?
— Вы, конечно, слышали о трагических событиях, имевших
место после прибытия в Париж нашего монарха? Тогда вы
знаете, что, по странному стечению обстоятельств, они про­
изошли здесь, в этом самом доме, где любовница короля, ма­
демуазель д'Орсель, проживала в квартире, смежной с моей...
— Я знаю, знаю!
—Так вот, представьте себе, господин Вульф, что нашлись
враги короля, которые дерзнули обвинить Его величество в
убийстве!
—Ах, господин маркиз! —вскипел толстяк. — Эти гнус­
ные людишки достойны худшей кары! Их нужно было бы
убить, зарезать, выпотрошить, разрезать на куски и сварить
живыми...
85

Бравый полицейский побагровел, его глаза вылезли из
орбит, Де Серак бросил на него взгляд, в котором мелькнула
ирония, и продолжал:
— Увы, господин Вульф,еще не наступил момент, когда
мы могли бы отомстить этим негодяям! Вы еще не знаете, кто
истинный виновник преступления?
Начальник личной охраны короля стыдливо потупился:
— К сожалению, нет. Даже не подозреваю. Этот прокля­
тый убийца ничем себя не выдает!
И тут же добавил, грозно выпрямляясь и сжимая руко —
ятки своих пистолетов:
—Но если представится случай, я обнаружу его и выпол­
ню свой долг!
— Я в этом не сомневаюсь, господин Вульф! Но вы, на­
деюсь, понимаете, насколько сильны враги короля? Ведь мы
находимся в Республике, которая из принципа ненавидит
монархическую власть!
— Надо же! А мы с королем даже выпивали однажды за
республику...
— Наш король слишком добр. Но мы с цами, господин
Вульф, должны проявлять особую бдительность! Вам надо
стать главным защитником Фридриха—Христиана. При ва­
шем уме, отваге, решительности, вы обязательно найдете
убийцу Сюзи д'Орсель и отведете недостойные подозрения
от Его величества!
Слушая комплименты де Серака, Вульф раздувался от
самодовольства.
— Конечно! — сказал он. —Я готов тысячу раз пожер­
твовать жизнью, лишь бы обнаружить убийцу. Но это очень
трудно, господин маркиз. Как можно узнать то, чего не зна­
ешь? Даже для меня, старого полицейского, такая задача
почти неразрешима!
Де Серак едва заметно пожал плечами:
— Быть может, я сумею вам помочь...
— Спасибо, господин маркиз, но боюсь, что ничего у нас
не получится. Здесь есть один полицейский, француз по
имени Жюв, так он тоже ищет убийцу, но, как и я, ничего не
находит... Так что...
Маркиз де Серак слегка вздрогнул:
— Так значит, Жюв... Он ничего не нашел? Никого не
подозревает?
— Нет, никого. А то бы он мне сказал!
— Интересно... Так как же, господин Вульф, если мы все—
таки найдем убийцу, вы готовы на все, не правда ли?
— Клянусь честью! — воскликнул бравый полицейский,
подняв руку, как для клятвы.
86

— Что ж, обещаю вам, что не больше чем через восемь
дней мы узнаем что-то новое. А сейчас, с вашего разреше­
ния, я покину вас на несколько секунд: сюда должна прийти
одна женщина, мадам Сейрон, консьержка этого дома, точ —
нее говоря, моя консьержка, поскольку дом принадлежит
мне. Она убирает в моей квартире, и я должен дать ей кое —
какие распоряжения.
Жестом попросив гостя оставаться в кресле, маркиз вы —
шед из кабинета. Вульф слышал, как он открыл дверь на
лестницу и крикнул:
— Это вы, мадам Сейрон?
Женский голос, голос консьержки, ответил:
— Да, господин маркиз, к вашим услугам!
— Прошу вас разобрать мой чемодан, он стоит в спаль­
не... И когда будете уходить, пожалуйста, не забудьте за­
переть дверь. Я не хочу, чтобы ко мне входили посторонние,
как это случилось недавно, когда в моем белье нашли ру­
башку, принадлежавшую преступнице.
— Господин маркиз может быть спокоен! Я сделаю все
так, как он сказал, — ответила консьержка.
Через минуту де Серак вернулся в свой кабинет. Вульф
встал, готовясь проститься:
— Заверяю вас, господин маркиз, что, если только я вы —
слежу убийцу, я его арестую, какой бы опасностью это мне
ни угрожало! Все для короля! — вот мой девиз.
Маркиз де Серак торжественно пожал руку полицейско­
му:
— Вы совершенно правы, месье: все для короля! Все за
короля!
Затворив за Вульфом дверь, он пробормотал:
— Надо подтвердить мое алиби!
Произнеся эти слова, маркиз в два прыжка оказался в
своей спальне. Двумя руками он вцепился в свои бакенбарды
и резко дернул, — бакенбарды отклеились от щек. Таким же
образом он сорвал с головы фальшивые волосы и заменил их
другим, женским париком. Молниеносным жестом актера,
привыкшего к переодеваниям, он выхватил из шкафа жен —
ское платье и натянул его на себя. Платье было в нужных
местах подбито ватой, так что оно сразу изменило фигуру
маркиза на женскую. Через сорок секунд после ухода Вуль—
фенмименгляшка, маркиз де Серак превратился в... старую
мадам Сейрон! Несколько штрихов, наложенных на лицо
гримировальным карандашом, завершили превращение.
Бросив последний взгляд в зеркало, мнимый маркиз ки­
нулся в прихожую своей квартиры, открыл стоявший там
большой бретонскй шкаф, вошел внутрь и затворил за собой
87

дверцы. Внутри он обхватил руками и ногами толстый шест,
уходивший вертикально вниз через широкое отверстие,
проделанное в полу. Подобно пожарным, опускающимся
вниз по тревоге, мнимый маркиз в мгновение ока оказался
на первом этаже, в ложе консьержки. Нижний конец вер­
тикального шеста находился в стенном шкафу и был обложен
матрацами для смягчения удара. Пока Вульфенмименгляшк
спускался по лестнице, мнимая консьержка успела выйти из
шкафа и усесться перед окном своей ложи.
— Кто вам нужен? — спросила она, завидев приближа­
ющегося Вульфа.
— Никто, мадам, — ответил полицейский. — Я иду от
господина маркиза де Серака.
— Очень хорошо! — сказала мнимая консьержка. —А то
мне показалось, что вы меня искали.
— Если бы я вас искал, я бы вас нашел, — важно сказал
толстый Вульф. — Ведь я полицейский...
И он торжественно удалился.
Консьержка все еще стояла перед своей ложей, когда ее
окликнул нежный женский голос:
— А вот и я, мадам Сейрон! Я нашла вашу записочку у
себя под дверью. Чем могу служить?
— Как хорошо, что вы пришли, моя милая! Я хотела по­
просить вас об одной услуге...
— О какой, мадам Сейрон? — спросила Мари Паскаль.
—Да так, пустяки... Не могли бы вы зайти вместе со мной
в квартиру покойной Сюзи д,Орсель? А то мне одной к а к то боязно. Так и кажется, что сейчас войдет бедная покой­
ница...
— Я могу вас понять, мадам Сейрон. А зачем вам туда
идти?
Опершись на метлу, консьержка стала словоохотливо
объяснять:
— Видите ли, милочка, эти люди, я хочу сказать, поли —
цейские, налепили там, в квартире бедной Сюзи, такие
красные блямбы из сургуча... как это называется?., ах, да,
печати. Налепили, где ни попадя: на мебели, на столах, на
шкафах. А мне сказали проверять, чтоб никто эти печати не
нарушил. Ну, я и хожу. Жаловаться мне не на что, платят по
двадцать су в день, а труд не велик. Да я и не каждый день
туда подымаюсь. Но сегодня должен прийти судебный ку—
латор.
— Куратор, — поправила Мари.
—Я и говорю, кулатор. Так надо пойти проверить, все ли
в порядке. Так сходите со мной, моя милая?
— Идите, мадам Сейрон, я следом.
88

Войдя вместе с Мари в квартиру Сюзи д'Орсель, кон­
сьержка стала тщательно осматривать печати. Что касается
Мари Паскаль, то она ходила по комнатам, удивляясь рос­
кошной обстановке, в которой жила демимонденка, и не­
вольно высматривая признаки пребывания здесь короля.
Вернувшись в прихожую, она позвала:
— Мадам Сейрон, вы скоро?
— Сейчас, мадемуазель Мари! Иду, иду.
Между тем мнимая консьержка прошла через спальню в
будуар, приблизилась к камину и взяла с полки маленькую
шкатулку для драгоценностей. Она нажала на пружинку, и
шкатулка открылась. Таинственный персонаж, скрывав­
шийся под маской толстой консьержки, стал рыться в дра­
гоценностях, бормоча:
— Так, так, Что же выбрать? Кольцо... Браслет... Сереж­
ки... Отлично! Это как раз то, что мне нужно. Ключ у меня
в кармане. Я вас так запутаю, что век не распутаетесь.
Лицо таинственного персонажа теперь не напоминало ни
мадам Сейрон, ни маркиза де Серака. Сквозь обе эти мас­
ки проступило какое-то новое обличье. Но продолжалось
это лишь одно мгновение. В следующую секунду мнимая
консьержка закричала своим обычным пронзительным го —
лосом:
— Мамзель Мари, а мамзель Мари! Где же вы?.Идите
сюда, а то мне боязно.
Мари Паскаль вернулась в будуар, но толстая консьержка,
топая и сопя, уже проследовала на кухню, продолжая при —
читать:
—Ох, у меня просто душа не на месте. Вот так и кажется,
что покойница сейчас подойдет сзади и схватит за волосы!
Посмотрите —ка, милочка, заперта ли черная лестница.
И пока Мари проверяла дверь черного хода, толстуха
подошла к ларю, где хранился уголь, и резко его толкнула,
отчего из ларя поднялось облачко угольной пыли и осело на
каменном кухонном полу.
— Здесь заперто, мадам Сейрон, — сказала Мари, воз —
вращаясь от черного хода и пересекая кухню. Вскоре они обе
покинули квартиру.
— Этот трюк с угольной пылью — отличная находка, —
проворчала мнимая консьержка, вернувшись к себе в ложу. —
Посмотрим, как господин Жюв выпутается из этой западни!
Толстуха открыла шкаф и достала оттуда какой-то
сверток. Вскоре появилась уборщица, которая подменяла
консьержку.
— Послушайте, любезная, —объявила ей мадам Сейрон,
—вы тут побудьте, а у меня дела. На рождество жильцы мне
89

поднакидали деньжат. Так что хочу справить себе обновку,
чтобы выглядеть поэлегантнее: куплю себе зеленое шерстя­
ное платье и шляпу с красными перьями!
Прихватив пакет, она вышла из дома, но, вместо того,
чтобы идти в сторону центра, свернула в направлении Бу­
лонского леса. Там она пробралась сквозь густые заросли и
оказалась перед будкой одного из смотрителей парка. По­
рывшись в кармане, она вынула ключ и отперла дверь.
Некоторое время спустя посетители парка могли видеть,
как в одной из аллей возникла одетая в белый балахон ф и­
гура Уауауа, "примитивного человека" и поклонника при­
роды. Лицо этого экзотического персонажа не напоминало
ни мадам Сейрон, ни маркиза де Серака. И все же...
Искусство маскировки, доведенное до высшего совер­
шенства, позволяет совершать невероятные превращения!

13. КОРОЛЕВСТВО ГЕССЕ-ВЕЙМАР
— Везет ли господин барон багаж, подлежащий тамо­
женному досмотру?
Эти слова, произнесенные почтительным тоном п о французски, но с характерным гортанным акцентом, вы­
рвали Жюва из глубокого сна, в который он погрузился
уже под утро после бессонной ночи. Слабый свет утрен­
ней зари проникал сквозь занавески, задернутые на окне
вагона.
Поезд стоял неподвижно. Было очень тихо. Издали до­
носился только звук электрического звонка да редкие вздохи
локомотива. Из окна вагона ничего нельзя было разглядеть
не только потому, что стекло запотело, но и потому, что
вокруг стоял густой туман.
Перед Жювом находился таможенник, одетый в сине —
желтую форму с серебряным галуном. Именно он обратился
к Жюву, почтительно именуя его господином бароном. Сей­
час он терпеливо ждал ответа, доброжелательная улыбка
освещала его загорелое лицо.
— Почему вы назвали меня бароном, мой друг? —поин —
тересовался комиссар.
Таможенник прикоснулся пальцами к козырьку фуражки:
— Но, милостивый государь, — ответил он удивленно, —
так у нас принято. У нас первым классом путешествуют
только знатные люди. И следовательно...
Жюв подавил улыбку и жестом остановил таможенника,
путавшегося во французских словах. Он вспомнил, что в
<Ю

Гессе —Веймаре, как и в некоторых других странах Цент­
ральной Европы, сохранился архаический обычай из веж­
ливости награждать собеседника дворянским титулом.
—
Прекрасно, мой друг, прекрасно! — сказал он тамо—
женнику. — Но в дальнейшем называйте меня просто мар —
кизом.
Видя, что путешественник потянулся за своим чемоданом,
таможенник остановил его и поторопился поставить на че —
модане отметку мелом, означавшую, что таможенный до —
смотр произведен.
Так'Жюв пересек границу королевства Гессе —Веймар.
Накануне вечером Жюв выехал из Парижа экспрессом,
отправлявшимся с Северного вокзала в 10 часов 50 минут.
Комиссару повезло: в конце состава он обнаружил вагон
прямого назначения до Глоцбурга. После пересечения бель­
гийской границы этот вагон должны были отцепить от экс­
пресса и прицепить к другому поезду, направлявшемуся из
Бельгии в Гессе —Веймар.
Первая часть пути оказалась очень утомительной. Экс­
пресс мчался с огромной скоростью, вагон раскачивало и
подбрасывало на стрелках. Поезд с грохотом проскакивал
многочисленные вокзалы. Подбрасываемый толчками, Жюв
ворочался с боку на бок на жестком ложе, слушая стук колес
и скрежет рессор. Экспресс набрал скорость более 110 ки­
лометров в час. Наконец, сломленный усталостью, с онемев­
шими, затекшими членами, Жюв забылся и не заметил, как
прибыл к границе Гессе —Веймара.
На пограничной станции вагон прицепили к маленькому
составу, который не спеша двинулся в путь. Это был один из
тех поездов, который называют “черепаха", и он вполне
заслуживал такое прозвище.
Жюв поправил галстук и воротничок и стал глядеть в
окно, где восходящее солнце заливало все более ярким све­
том окружающий пейзаж. Перед ним разворачивалась при­
влекательная, нарядная и разнообразная картина сельской
местности, где холмы, увенчанные купами деревьев, чере­
довались с зелеными равнинами, орошаемыми прозрачными
речками и оживляемыми бродившими там и сям мирными
стадами.
Жители были одеты в красивые и живописные нацио —
нальные костюмы. Архитектура домов отличалась изящест­
вом и удобством. Все это указывало на близость Швейца­
рии, в то время как возносящиеся к небу острые шпили
деревенских колоколен и крыши, покрытые разноцветной,
со вкусом подобранной черепицей, приводили на память
пейзажи Эльзаса или Баварии.
91

Жюв мог в свое удовольствие наслаждаться этими при —
ятными и новыми для него картинами, поскольку поезд та­
щился еле-еле, с трудом обгоняя деревенские повозки, в
которых сидели крестьяне, одетые, как опереточные статис­
ты. Все в этой стране, казалось, дышало миром и довольст­
вом.
Жюв взглянул на часы и понял, что поезд опаздывает: уже
двадцать минут, как они должны были бы прибыть в Глоц—
бург. Но комиссар был даже доволен, что у него есть время
поразмышлять в спокойной обстановке, одному в комфор­
табельном купе. Заявив своему начальнику, господину Ан —
ниону, что ему необходимо поехать в Глоцбург, комиссар
руководствовался не столько конкретными планами, сколько
смутными предчувствиями. Интуиция подсказывала ему, что
именно при дворе Гессе —Веймара надо искать ключ к та­
инственному исчезновению короля. Но сказать об этом от­
крыто он не мог, поскольку на месте короля оказался Фан —
дор. Удастся ли ему узнать в Глоцбурге что-нибудь
существенное? Или его путешествие пройдет впустую? Вот
о чем спрашивал себя Жюв.
Постепенно сельская местность за окном оживлялась,
селения становились все более многочисленными, сливались
между собой в большие массивы, появились трамвайные
линии, все говорило о приближении большого города. И
действительно, вскоре за окном замелькали дома предместий,
железнодорожные пути стали ветвиться и множиться, и вот
уже поезд, пыхтя и отдуваясь, медленно вполз под своды
большого вокзала. Послышались звуки немецкой речи и
объявления на разных языках:
— Глоцбург, конечная станция! Просим всех пассажиров
покинуть вагоны!
Жюв поспешно вышел на перрон со своим легким чемо —
даном в руке, вышел из помещения вокзала и кликнул фиакр.
Это было старомодное ландо, запряженное двумя клячами,
зато кучер, восседавший на высоких козлах, был одет в яр­
кую накидку с позументами, а на голове у него была высокая
шляпа с широкими, загибающимися кверху полями. Через
несколько минут неторопливой езды колымага остановилась
перед зданием довольно внушительного вида, у дверей ко­
торого стоял огромного роста швейцар. Жюв потребовал
комнату и, едва расположившись в ней, стал звонить по те —
лефону в управление полиции, чтобы узнать, в котором часу
можно будет увидеть господина Хеберляуфа...
Переодевшись, побрившись, сменив рубашку, комиссар
собирался спуститься в холл отеля, когда в дверь его номера
деликатно постучали.
92

— Войдите! — сказал он. На пороге возник высокий,
тощий человек с пергаментным лицом, одетый в черное с ног
до головы. Отвесив церемонный поклон, он продолжал стоять
в дверях, ожидая, чтобы его пригласили войти.
— С кем имею честь? —спросил Жюв, несколько удив­
ленный этим внезапным появлением.
— Я господин Хеберляуф, начальник полиции Гессе —
Веймара, —представился незнакомец. — Я имею честь го —
ворить £ господином Жювом?
Удивленный тем, что высокопоставленный чиновник сам
явился к нему, Жюв поторопился пригласить его в номер,
извиняясь за царивший там беспорядок.
Посетитель заявил, все с тем же торжественным и напы —
щенным видом, что счел своим приятным долгом лично
встретить гостя, о прибытии которого был заранее извещен
своим помощником, господином Вульфенмименгляшком.
Жюв усадил гостя в кресло, и между ними завязался
обычный разговор. Если бравый Вульф одной своей внеш —
ностью вызывал смех, то его начальник производил зловещее
впечатление. В одном пункте, однако, они сходились: оба
были чрезвычайно наивны и не знали элементарных азов
своей профессии.
В прошлом господин Хеберляуф был протестантским
пастором и пользовался большим авторитетом при дворе, что
и послужило достаточным основанием для его назначения
шефом государственной полиции. В его пользу говорило то,
что он был человеком простых нравов и твердых принци —
пов и имел в качестве незаменимого советника — он сам об
этом говорил — свою жену, госпожу Хеберляуф, величай­
шего знатока всех придворных сплетен.
—Лично я, господин Жюв, вряд ли смогу быть вам чем —
либо полезен, — честно признался шеф полиции, — я не
особенно в курсе того, что происходит... Но вот госпожа
Элоиза Хеберляуф расскажет вам обо всем, что вас заин­
тересует.
Не теряя времени, Жюв высказал свои пожелания: он
хотел бы быть представленным королеве и получить свобод­
ный доступ во дворец. Хеберляуф ответил, что нет ничего
легче, чем представить Жюва королеве, и что как раз сегодня
будет иметь место обычная аудиенция. Что касается свобод­
ного пропуска во дворец, то получить его очень трудно, и
лично он тут ничего не может поделать. Но он тут же обод­
рил комиссара, сказав, что у госпожи Хеберляуф имеются
свои связи и возможности.
— Приходите к нам завтракать через час, — пригласил
он Жюва, —вы познакомитесь с моей супругой. А потом у
93

вас как раз останется время, чтобы переодеться перед
приемом у королевы. Для этого необходимо иметь корот­
кие бархатные штаны и черные шелковые чулки. Их, как
я догадываюсь, у вас нет, но ничего, моя супруга вам все
организует.
Бывший пастор откланялся, еще более торжественный и
церемонный, чем в начале встречи.
Оставшийся в его распоряжении час Жюв потратил на
прогулку по улицам и на болтовню с продавцами.
— Ну, как вы себя находите, господин Жюв?
Одетый в короткие бархатные штаны и шелковые чул­
ки, комиссар с беспокойством рассматривал себя в зерка­
ле, в то время как госпожа Хеберляуф, толстенькая низень­
кая дама, семенила вокруг него, радостно хлопая в ладоши.
Все это происходило уже после того, как Жюв успел поза­
втракать с любезной четой.
У него не оставалось сомнений, что именно госпожа Хе —
берляуф является подлинной хозяйкой всей государственной
полиции Гессе —Веймара. При этом все, что она рассказы­
вала, не поднималось над уровнем сплетен и досужих раз —
говоров, ничего существенного она сообщить не могла —или
не хотела.
Завтрак был обильным и тяжелым, на немецкий манер,
когда фрукты и компот подаются одновременно с рыбным
блюдом, а варенье —вместе с жарким. Когда встали и з - з а
стола, госпожа Хеберляуф повела гостя в гардеробную, где
он мог выбрать себе недостающие предметы туалета для
королевского приема.
— Надо торопиться, — сказала хозяйка, когда примерка
была закончена. — Королева очень пунктуальна. А нам еще
предстоит проделать ряд формальностей.
Жюва уже ожидала машина, которая на большой ско —
рости пересекла город из конца в конец и доставила его к
королевскому замку, находившемуся в обширном парке.
Этот парк торжественно именовался Булонским лесом, что
в местном произношении звучало, как ”Пуа де Пулунь".
Парк был расположен на пологом склоне холма, спускав­
шемся к берегу живописной речки Вайзы, чьи спокойные
воды через несколько километров впадали в Рейн.
Дворец высился на холме, и из его окон, должно быть,
открывался великолепный вид на всю окрестность; его фасад
напоминал Версальский дворец в миниатюре. К главному
подъезду вела широкая каменная лестница, разворачиваю —
щаяся наподобие веера.
Выйдя из машины, Жюв прошел по длинной, усыпанной
песком аллее к левому крылу дворца, где, как ему указала
94

госпожа Хеберляуф, ему надлежало представиться в канце­
лярии главного камергера. Полицейский с любопытством
разглядывал рекомендательную карточку, выданную ему
любезной дамой, где фигурировало его имя, сопровождаемое
графским титулом.
— Наша королева очень щепетильна в отношении зна­
комств, —пояснила она, — и лучше, если у вас будет какой —
нибудь аристократический титул.
Чтобы скрыть истинные цели своего посещения, комиссар
придумал себе соответствующую легенду. У главного камер­
гера он представился, как граф Жюв (в местном произно —
шении — Жуфф), естествоиспытатель и путешественник,
только что вернувшийся из длительного путешествия по
Африке.
—Бог простит нам эту ложь, —сказал бывший пастор. —
Ведь речь идет о выполнении господином Жювом важной
миссии, возложенной на него в интересах нашего государя
Фридриха—Христиана!
В чем именно состоит эта миссия, господин Хеберляуф не
знал.
Про себя Жюв подумал: "Я, старый и закоренелый де­
мократ, дня не успел пробыть в этом королевстве, как уже
получил три аристократических титула!".
Камергер Ее величества королевы господин Эрик фон
Кампфен долго, внимательно рассматривал бумаги Жюва,
потом попросил его следовать за собой. Они вышли из кан —
целярии через внутреннюю дверь, миновали еще одно слу­
жебное помещение и оказались в салоне, где уже толпилось
немало людей. Камергер сообщил имя вновь пришедшего
лакею, который и провозгласил это имя во всеуслышание,
после чего камергер представил Жюву некоторых из при —
сутствующих:
—Принцесса фон Краус, герцог Рутихсмайерский... пол­
ковник...
Жюв не удивлялся: госпожа Хеберляуф предупредила его,
что участникам аудиенции полагалось знакомиться между
собой. Но он не знал, как себя вести, и боялся нарушить
протокол. Однако он очень скоро убедился, что здесь царила
непринужденность в обращении. Группа молодых женщин
уже окружила его, желая услышать рассказ о его путеше­
ствиях. Но у Жюва были другие заботы. Он повторял про
себя, что прошло уже немало часов его пребывания в Гес­
се—Веймаре, а он еще ничего не узнал, что могло бы облег­
чить его расследование. Он заговорил с принцессой фон
Краус, пышной блондинкой, скрывавшей веснушки под
толстым слоем косметики.
95

—А Его величество король будет присутствовать на при­
еме? —спросил он.
Принцесса в недоумении уставилась на него своими
фарфоровыми глазами, потом расхохоталась:
— Сразу видно, сударь, что вы приехали из глубин Аф­
рики! Иначе бы вы знали, что Его величество король нахо­
дится в отъезде, в Париже. Неужели вы об этом не знаете?
Ведь вы приехали через Париж...
"Ага, — подумал Жюв, — эта дама, кажется, неплохо
информирована".
Герцогиня Рутисхаймерская, длинная и тощая, как жердь,
и составлявшая забавный контраст толстенькой принцессе,
увлекла Жюва в сторону и зашептала, прикрывая веером
тонкие губы:
— Наш король, граф, ужасный бабник. Всем известно, что
он отправляется в Париж для любовных похождений.
Произнося эти слова, герцогиня скорчила такую гримасу
отвращения, что Жюв едва удержался от смеха, но ответил
галантной, хотя и чуть-чуть рискованной фразой:
— Быть может, Его величество заслуживает критики за то,
что едет слишком далеко в поисках счастья.
—Ах, как вы правы! —вздохнула толстенькая принцесса
фон Краус, которая услышала последнюю фразу. — Навер­
ное, в этих парижанках действительно есть какое-то кол­
довство. Говорят... — здесь принцесса еще больше понизила
голос, — говорят, что кутюрье с улицы де ла Пэ готовят к
весне такую неприличную моду! Такую неприличную!
Появление главного камергера Эрика фон Кампфена
прервало эту увлекательную беседу.
— Дамы, господа, — торжественно провозгласил он, —
соблаговолите проследовать в галерею. Ее величество коро —
лева начинает аудиенцию!
Позади Жюва шел низенький герцог Родольф в расши —
том мундире помощника начальника Протокольного отде­
ла. Комиссар слышал, что он сообщал своим соседкам как
новость величайшего* значения:
— Вы знаете, эрцгерцогиня Александра до сих пор не
приехала. Даже неизвестно, будет ли она вообще присутст ­
вовать на аудиенции!

14. АУДИЕНЦИЯ КОРОЛЕВЫ ЭДВИГИ
Повинуясь приглашению главного камергера, все при —
сутствующие прошли по длинной галерее, в конце которой
96

находился очень большой и пока еще пустой зал, где коро —
лева должна была давать аудиенцию. Огромное позолочен —
ное кресло, похожее на трон, стояло в глубине между дву­
мя окнами. Натертый паркет блестел и сверкал, и Жюв
подумал: на нем недолго и поскользнуться.
Вдруг раздался тяжелый звук алебард, ритмично ударяв —
ших об пол. Мужчины сняли головные уборы, военные под­
тянулись, женщины расправили широкие юбки, готовясь к
реверансам. Два оруженосца вступили в зал медленным
церемониальным шагом, намного опережая появление ко —
ролев^л.
Наконец появилась Ее величество Эдвига, королева
Гессе—Веймара. Произошло это без всякой торжествен ­
ности: женщина небольшого роста торопливо вошла в зал
и заняла свое официальное место. Ее худое нервное лицо
периодически подергивалось от тика. Она казалась оза­
боченной и едва ответила на церемониальные приветствия
придворных.
Не такой представлял себе королеву Жюв. Он имел случай
видеть ее лет двенадцать тому назад, когда она была еще
только невестой Фридриха —Христиана. И тогда, глядя на
нее, комиссар подумал, что из нее получится очарователь­
ная королева, красивая, элегантная, почти величественная. И
вот теперь перед ним была невзрачная женщина, похожая на
буржуазку, с суетливыми движениями, совершенно лишен —
ная королевской осанки.
Аудиенция началась.
Главный камергер произнес фамилию, и толстая матрона,
сделав три протокольных реверанса, приблизилась к коро —
леве и стала ч то-то быстро ей шептать. Жюву показалось,
что он присутствует при церковной исповеди.
Возле трона Ее величества стояли два офицера в парадных
мундирах, чуть поодаль стража с алебардами образовала
полукруг. Лица, вызванные в зал для аудиенции, стояли
молчаливой кучкой, а те, кто остался в галерее, продолжали
потихоньку болтать и смеяться.
Жюв услышал, как к то-то громко выкрикнул:
— Господин граф де Жуфф!
Несколько оробев, полицейский двинулся через простор­
ный зал к королевскому трону, стараясь не терять из вида
церемонимейстера, стоявшего позади королевы и знаками
дававшего понять, на каком расстоянии следует остановить­
ся. Жюв заметил, что, пока он приближался к трону, глав —
ный камергер, склонившись к королеве, давал ей необходи —
мые пояснения. Остановившись на положенном расстоянии,
Жюв отвесил церемонный поклон.
97

— Господин граф де Жуфф, — произнесла королева сла­
бым блеющим голосом, —я счастлива познакомиться с вами.
Я поздравляю вас с успехом ваших путешествий. Меня очень
интересует жизнь африканских племен. Впрочем, у нас тут
тоже была одна африканская деревня, не правда ли, господин
камергер?
— Ваше величество совершенно правы, — ответил Эрих
фон Кампфен, кланяясь при каждом слове.
— Поздравляю вас, сударь, —сказала королева, обраща­
ясь к Жюву, —и желаю вам успехов на том пути, по кото­
рому ведут вас ваши таланты...
Беседа на этом закончилась, и Жюв задавался вопросом,
следует ли ему покинуть зал, но тут главный камергер сделал
ему знак, означавший, как предупредила Жюва госпожа
Хеберляуф, приглашение остаться. Полицейский присоеди­
нился к группе гостей, удостоившихся чести стоять позади
трона до конца аудиенции. Он слышал, как королева обра­
тилась к старому учителю, господину Мюллеру, представив­
шему ей "группу школьников"
— Я счастлива познакомиться с вами, я поздравляю вас с
тем, что у вас такие ученики. Я очень интересуюсь жизнью
школьников.
Повернувшись к главному камергеру, она добавила:
— Наши школы находятся в процветающем состоянии, не
правда ли, господин фон Кампфен?
— Ваше величество совершенно правы, — поспешил
подтвердить главный камергер.
—Я вас поздравляю и желаю вам успехов на том пути, по
которому ведут вас ваши таланты, — закончила беседу ко­
ролева.
И Жюв понял, что всем участникам аудиенции она по­
вторяет один и тот же текст с минимальными вариациями.
“Вероятно, такова официальная формула", — подумал по­
лицейский, но все—таки ему стоило труда удержаться от
смеха, когда он услышал, как королева повторяет все это в
третий раз, теперь уже обращаясь к двум юным девушкам в
белых платьях, впервые представленным ко двору и начи­
нающим таким образом свою светскую жизнь.
Но вдруг королева остановилась посередине фразы. Жюв
обратил внимание, что уже несколько минут внимание ко­
ролевы было отвлечено каким-то предметом, явно вызы­
вавшим ее раздражение. Она вертелась на троне, наклоня —
лась то вправо, то влево, и наконец, прервав аудиенцию,
обратилась к главной даме своей свиты:
—Довольно странно, мадам,что зажгли большую люстру,
тогда как в зале и так светло. Прикажите потушить!
98

После этого замечания, достойного рачительной домохо­
зяйки, королева приосанилась и продолжала официальную
беседу. Но было видно, что ей очень трудно сосредоточиться,
что ее все время отвлекает мысль о бесполезно расходуемом
электричестве. То и дело глаза ее обращались к выключа­
телю. находившемуся в пяти или шести шагах от трона. За­
тесавшись в толпу царедворцев, Жюв от души забавлялся их
растерянностью. Этикет не позволял первой даме самой
погасить люстру. Она передала приказание королевы вто —
рой даме, которая, в свою очередь, отправилась разыскивать
фрейлину, которая о чем -то болтала с подругой в уголке.
Теперь фрейлине предстояло найти первую горничную,
чтобы та дала поручение офицеру охраны, который вызвал
бы охранника, чтобы тот наконец выключил люстру.
Внезапно шум голосов усилился, толпа расступилась, и в
зал вступил человек, занимавший, судя по реакции окружа­
ющих, высокое место при дворе. Царедворцы приветство­
вали его почтительно, но сдержанно, и вскоре вокруг вновь
пришедшего установилось ледяное молчание.
Между тем главный камергер бесстрастно объявил:
— Его высочество принц Гудульфин!
Принцу могло быть лет двадцать пять, у него был изыс­
канный вид и орлиный нос. Гладко выбритый, по англий —
ской моде, он был одет в роскошный придворный мундир,
напоминавший своим блеском давно минувшие времена
расцвета королевской власти. Его внешний облик составлял
разительный контраст его кузине, королеве Эдвиге. И по
мере того, как он приближался к трону, высокомерно подняв
голову и придав лицу ироническое выражение, королева
съеживалась на троне, и в ее лице, все сильнее дергавшемся
от тика, появлялось ч то-то обезьянье.
Все знали о том, что давняя и непримиримая ненависть
разделяла царствующую династию и младшую ветвь коро­
левской семьи и что принц Гудульфин в отсутствие Фрид­
риха-Христиана пользовался всеми возможностями, что­
бы укрепить свое положение. Его сторонники открыто
говорили о том, чтобы свергнуть Фридриха—Христиана и
возвести на трон Гудульфина. А потому многие удивлялись
дерзости принца, решившего присутствовать во время це­
ремонии аудиенции. Были и такие, кто с удовольствием
предвкушал возможный скандал.
Другой вопрос, занимавший умы присутствующих: по­
явится ли на приеме эрцгерцогиня Александра, гораздо более
красивая и величественная, чем супруга Фридриха—Хрис­
тиана? Говорили, что ее любви упорно домогается принц
Гудульфин. Кто знает, быть может, эрцгерцогиня мечтала
99

занять еще более высокое положение, чем то, на которое она
имела право по рождению?
Если бы Гудульфин и Александра появились вместе на
приеме, где хозяйкой была королева, это было бы равно­
сильно вызову. Но одновременно с прибытием принца под­
твердился ранее разнесшийся слух, что эрцгерцогиня не
придет под предлогом разыгравшейся мигрени. Правда, все
знали, что это не более чем предлог.
Соблюдая правила этикета, принц Гудульфин склонился
перед королевой в низком поклоне и в таком положении
ожидал, чтобы она пригласила его присоединиться к груп —
пе, стоявшей возле трона. Но Эдвига, казалось, забыла это
сделать. Она была буквально загипнотизирована горящей
люстрой и выключателем, к которому никто не решался
прикоснуться.
По залу пронесся шепот: как поступит принц? Он дей­
ствительно находился в затруднительном положении: он не
мог ни остаться, не будучи приглашен, ни удалиться, не
получив на то разрешения королевы. И то, и другое было бы
грубым нарушением протокола.
Однако Гудульфин нашел смелый выход. Сообразив, чем
именно была озабочена королева, он непринужденно подо —
шел к выключателю и повернул его. Затем, повернувшись к
Эдвиге, он иронически произнес:
— Экономия не повредит, не правда ли, кузина?
Королева посмотрела на него с ненавистью и покраснела
до корней волос. С явным неудовольствием она сухо при —
гласила принца сесть рядом с ней. Затем, прежде чем закон­
чить аудиенцию, она громко объявила всем присутствую­
щим:
— Сообщаю вам, что я получила сообщение от нашего
короля. Его величество пребывает в добром здравии и на­
меревается вернуться в ближайшее время.
Затем, вскочив с трона, она, словно спасаясь бегством,
удалилась через боковую дверь так стремительно, что свита
и стража с алебардами едва поспевали за ней.
Жюв, в течение часа внимательно наблюдавший за це­
ремонией, не упускавший ни одной детали, понял, какое
количество интриг плелось при этом дворе, где сплетнича­
ли почище, чем в будках у консьержек, где непрерывно ра­
зыгрывались всевозможные драмы и комедии, где все было
поводом для клеветы и злословия, для насмешек и угроз. И
едва только королева удалилась, как до того молчаливая тол­
па придворных зажужжала, как растревоженный рой, об­
мениваясь впечатлениями и колкими замечаниями. Многие
вслух осуждали короля за долгое пребывание в Париже,
100

Дорого стоившее казне. И полицейский навострил слух, когда
возле него, уже не в первый раз, заговорили о принадле­
жавшем королю красном алмазе, судьба которого весьма
беспокоила царедворцев.
Жюв знал, что то были не пустые разговоры. Ни для кого
не было тайной, что в сокровищнице правящей династии
Гессе —Веймара имелся великолепный красный алмаз,
единственный в мире, ценность которого исчислялась мно —
гимн миллионами. И вот теперь высказывалось предполо­
жение, что Фридрих—Христиан, оказавшись в затрудни­
тельном денежном положении, может похитить и продать эту
фамильную реликвию! Если бы такое произошло, ситуация
стала бы более чем серьезной...
Комиссар почувствовал, что прикоснулся к какой-то
тайне, весьма важной для его расследования. Важно было
узнать как можно больше подробностей. С видом полной
наивности Жюв завел разговор со стоявшим рядом с ним
капитаном:
— Мне кажется, нет ничего проще, чем узнать, уехал
король с алмазом или без него: ведь попечение о сокрови­
щах короны, вне всякого сомнения, поручено надежным
чиновникам...
—Дорогой граф, — ответил офицер, — сразу видно, что
вы приехали из глубин Африки! Напрасно вы думаете, что
так легко проверить наличие или отсутствие алмаза. Он
находится в тайнике, о котором, кроме короля, не знает
никто, — я думаю, даже королева. Вполне понятно то бес —
покойство, которое испытывают люди и из которого принц
Гудульфин надеется извлечь пользу для себя. Впрочем, мы,
верноподданные короля, не верим этим наветам!
От Жюва не укрылось, что последние слова офицера
явным образом противоречили его мыслям. Теперь для ко­
миссара стали проясняться некоторые обстоятельства, свя —
занные с пребыванием короля в Париже и с его внезапным
исчезновением. Можно было предположить, что Фридрих—
Христиан попал в ловушку, подстроенную ему неким зло —
умышленником, стремившимся завладеть алмазом. Разуме —
®гся, это была лишь гипотеза.
И она была у Жюва не единственной. Вполне возможно,
что король, став убийцей в силу обстоятельств, решил бе­
жать и прихватил с собой алмаз, который один составлял
целое состояние. Но тогда почему королева только что за­
явила, что король собирается вернуться в ближайшее вре­
мя? Получила ли она это известие от настоящего короля или
от выступающего в этой роли Фандора через посредство
потешного Вульфенмименгляшка?
101

Размышляя над всеми этими непростыми вопросами,
Жюв покинул парадный зал, миновал галерею и в вестибюле
первого этажа неожиданно столкнулся с госпожой Хебер—
ляуф, которую сопровождал почтенный седобородый ста —
рец, согбенный годами чуть не до земли.
— Граф де Жуфф! — радостно воскликнула матрона. —
Я счастлива представить вам дуайена нашего двора бурггра—
фа де Рунг Кассель...
Жюв низко поклонился, мысленно посылая бургграфа к
черту и высматривая, куда бы улизнуть. Но не тут-то было:
старец повис у него на руке.
— Я автор двадцатипятитомного труда, посвященного
Черному континенту, — проскрипел он. — И мне сообщи —
ли, что вы только что вернулись из научной экспедиции по
Африке...
Старый историк увлек полицейского в зимний сад дворца.
"Черт побери, влип я в историю! —думал Жюв. —Сейчас
он начнет расспрашивать меня о всяких африканских по­
селениях, где я и во сне не бывал". Но очень быстро поли­
цейский убедился, что автор двадцати пяти томов никогда в
жизни не покидал Глоцбурга! Жюв воспрянул духом и стал
смело сообщать своему собеседнику разнообразные сведе­
ния об африканской флоре и фауне.
...Прошел час, а беседа продолжалась. Правда, Жюву
удалось перенести ее на другие, более важные для него,
предметы, — на положение в Гессе—Веймаре и при коро­
левском дворе. Бургграф пустился в откровенности, и ко­
миссар слушал его с неослабным вниманием.
—Увы! — воскликнул почтенный старец. — Нашу бед­
ную страну раздирают интриги и заговоры... Взять хотя бы
эту странную историю с пребыванием нашего монарха в
Париже. Вот вы, милостивый государь, наверное, как и все,
полагаете, что наш король в отъезде?
Ошарашенный этим вопросом, Жюв не ответил ни да, ни
нет.
— Что касается меня, —продолжал бургграф, —то я в это
не верю! Дело в том, что я живу рядом с дворцом, и из моих
окон хорошо видна восьмиугольная башня, где расположены
покои короля. Старики моего возраста спят плохо. И часто
в лунные ночи я любуюсь величественным силуэтом двор­
ца, в стенах которого протекает жизнь дорогой моему сердцу
королевской династии! И вот, представьте себе, уже дней
восемь, как я замечаю в окнах королевских апартаментов
странный свет и мелькание каких-то теней. А ведь счита­
ется, что там сейчас никто не живет... И у меня возникло
предчувствие, что король Фридрих—Христиан находится не
102

в Париже, как все думают, а у себя во дворце. И кто знает,
может быть, в качестве узника. Ах, сударь, если бы вы знали,
какие черные замыслы против нашего государя вынашивают
принц Гудульфин и его приспешники! От них можно ожи­
дать всего.
Жюв еще некоторое время выслушивал сетования ста­
рого царедворца, перебирая в голове разнообразные версии
событий. И решил, что догадки бургграфа, возможно, не
лишены оснований. Ведь все усилия по розыску короля в
Париже оказались тщетными. И Жюв, отправляясь в Глоц—
бург, в глубине души надеялся обнаружить там не только
сведения о короле, но, возможно, и самого короля... Раз­
мышляя, полицейский внимательно всматривался в выся­
щуюся за окном восьмиугольную башню, составлявшую
часть дворца.

15. ТАИНСТВЕННАЯ ТЕМНИЦА
—
Боже, как болит голова! Кажется, будто мне внутрь
черепа налили раскаленный свинец! И пить ужасно хочется.
Нет, хватит, даю себе слово больше так не напиваться! Од­
нако, где это я? Здесь темно, как в аду. Ничего не понимаю.
Неужели еще ночь? А, теперь припоминаю. Нет, не может
быть! На помощь! На помощь!
Таким было весьма неприятное пробуждение короля
Фридриха—Христиана. И если бы дело ограничивалось
только тяжелым похмельем после бурно проведенной ночи!
Но он припомнил ужасную смерть Сюзи д'Орсель и содрог­
нулся. Перед его глазами снова возник образ незнакомца,
держащего на руках безжизненное, мертвое тело. Что же
произошло дальше? Незнакомец крикнул ему: "Я журналист
Жером Фандор, а вы король Фридрих—Христиан!". Значит,
этот журналист узнал его?
Мысли короля путались, и он никак не мог припомнить,
что же было дальше. Кажется, журналист крикнул ему еще:
“Это вы убили Сюзи д'Орсель! Это вы выбросили ее в окно!".
Тогда он решил уйти, чтобы его королевское имя не оказа­
лось замешанным в скандальную историю. Но дальше, даль­
ше. Дальше в его памяти был провал!
Он даже не мог себе представить, сколько времени про—
шло. И где он находится? Конечно, он был не в "Рояль —
Паласе". Он лежал на холодном земляном полу, и вокруг
была полная темнота. Неужели его поместили в погреб или
в подвал?
юз

Воздух в помещении был тяжелым и влажным. Издалека
и как будто сверху временами доносился какой-то шум.
Может быть, он в тюрьме? Король улыбнулся: его не посмели
бы бросить в тюрьму! И потом, он же невиновен!
По мере того, как Фридрих—Христиан приходил в себя,
его мысли прояснились и пробуждалась воля к действию. Он
сел. Затем попробовал встать на ноги, но больно ударился
головой о низкий потолок своей темницы. Удар был так
силен, что король снова упал на пол. Оглушенный, он не­
сколько минут лежал неподвижно. Его мысли приобрели
неожиданную ясность.
"Я стал жертвой нападения, — думал он. — Возможно,
Жером Фандор был вовсе не Жером Фандор, известный
журналист, а под его личиной скрывался какой-то пре­
ступник, убийца, глава бандитской шайки. Он убил Сюзи, а
потом завладел мною. Он и его сообщники воспользовались
моим опьянением. Может быть, усыпили меня каким-то
наркотиком и притащили сюда. Но куда?".
И он снова, теперь уже с осторожностью, стал обследо —
вать свою темницу. Это было помещение странной, непра­
вильной формы. Пол был земляной, плотно утрамбованный,
кое —где его покрывали остатки цемента. Стены были тоже
цементные, холодные и влажные на ощупь. Но выше они
становились совершенно гладкими, напоминая камень или
металл. Их поверхность была изрезана причудливыми вы —
ступами и выемками. Некоторые выемки были очень глу­
бокими, то широкими, то узкими, как кишка. Одни отверстия
позволяли узнику протиснуться плечами, в другие можно
было только просунуть руку. Высота потолка тоже была
неравномерная. На ощупь было невозможно определить
размеры помещения. Но Фридриху—Христиану удалось
найти такое место, где он мог выпрямиться во весь рост и
протянуть руки в обе стороны, не касаясь стен.
Все это напоминало страшный сон, от которого невоз —
можно пробудиться. Нервы узника не выдержали, и он по ­
валился на пол в нервном припадке. Он катался по земле,
плакал, кричал, пока не потерял голос. Никто его не слышал,
никто не отзывался. Он был замурован, как в склепе.
Король снова впал в оцепенение, но чувства его продол^
жали бодрствовать и воспринимать окружающее. Его слух
улавливал различные звуки. Прежде всего, это был глухой
шум, заставлявший дрожать и вибрировать стены его узи —
лища. Кроме того, через равные промежутки времени воз —
никал тяжелый грохот, доносившийся и з-п о д земли; он
приближался, нарастал, затем удалялся, затихал. И были еще
звуки, более слабые, более далекие, то исчезающие, то во —
104

зобновлявшиеся. Откуда возникали все эти шумы, остава­
лось загадкой.
Протекли долгие часы. Фридрих—Христиан снова обрел
способность рассуждать. Он был в руках преступников, ве­
роятно, тех же самых, которые убили Сюзи д'Орсель. Но
почему они его захватили в плен? Потому ли, что убили
Сюзи, или же они убили ее, чтобы захватить его? Король не
мог ответить на эти вопросы.Одно не вызывало сомнения; он
был во власти убийц!
Но убивать его они, по —видимому, не собирались. Иначе
они дарно могли бы это сделать. “А раз так, — продолжал
рассуждать король, — они не захотят, чтобы я здесь умер от
голода и жажды. Придет какой-нибудь тюремщик и при­
несет мне еду. Мне надо быть готовым к его приходу и по­
стараться выведать у него хоть что —нибудь. В этой тюрьме
нет окон, но ведь должна же быть дверь, или хотя бы люк.
Надо не упустить момент, когда этот люк откроется, чтобы
через него хоть что-то увидеть. Это поможет мне сориен­
тироваться".
Фридрих—Христиан забился в угол и стал ждать. Его часы
остановились. Как сохранить представление о времени? Он
обратил внимание, что подземный грохот возникал через
равные промежутки времени. Чтобы измерить эти промеж­
утки, он принялся считать свой пульс, ему было известно, что
средняя частота пульса у человека — около шестидесяти
ударов в минуту...
— Господи! — вдруг воскликнул узник.
Это восклицание вызвал у него тонкий лучик света, вдруг
проникший к нему в темницу. Он был такой слабый, что не
мог рассеять царящий здесь мрак. Но это был свет! Он воз­
ник из глубины одной из длинных и узких щелей, каких было
немало в верхней части странного помещения. Король по­
нял, что в конце щели было маленькое отверстие, но щель
была так узка, что добраться до отверстия было невозможно.
Это еще более усилило отчаяние узника. Прошло, по его
предположениям, шесть или семь минут, и свет погас...
Снова, в который уже раз, король принялся исследо­
вать свою камеру, ее причудливая форма и полный мрак
усложняли его задачу. Очевидно, до сих пор он обследо­
вал ее не полностью, потому что в одном из углов вдруг
споткнулся о какой-то предмет. Наклонившись, он стал
шарить в темноте. Минуту спустя радостный возглас со­
рвался с его губ: то, что он обнаружил на полу, было го­
рой бутылок! Он поспешно откупорил первую попав­
шуюся и, поскольку его сжигала жажда, сделал большой
глоток. Каково же было его отчаяние: в бутылке был
105

алкоголь! Пить его означало только усиливать жажду. За
короткое облегчение придется платить новым опьянением
и новым мучительным пробуждением, кроме того, погру­
зившись в полное беспамятство, он наверняка пропустит
появление человека, который должен принести ему еду.
На всякий случай, он откупорил еще несколько бутылок,
но их содержимое было идентичным.
Фридрих—Христиан имел силу удержаться. Он продол­
жал обследование камеры, и новый крик удивления вырвался
из его груди. На этот раз его руки нащупали некое подобие
деревянного ящика. Сорвав крышку, он запустил руки
внутрь. Там лежали какие-то куски мяса. Он схватил один
из них, поднес к лицу, понюхал и с отвращением отбросил
прочь: это была соленая ветчина. От нее жажда должна была
возрасти. Мучимый жаждой, он неминуемо стал бы пить ал­
коголь и снова впал бы в опьянение. На это и рассчитывали
те, кто его сюда заточил!
Долгие часы Фридрих—Христиан лежал неподвижно,
переживая моральные и физические мучения. Ему было хо­
лодно, хотелось есть и пить. Все тело ломило, желудок ежи —
мали спазмы голода.
— Я не стану есть эту ветчину, — повторял он про себя.
— Нельзя ее есть!
Но голод становился невыносимым, и наступил такой
момент, когда узник уже не мог себя сдерживать. Он под­
полз к ящику, схватил кусок ветчины и жадно впился в нее
зубами. Ветчина была ужасно соленая, и, едва утолив голод,
он стал еще сильнее мучиться от жажды, так что, потеряв над
собой контроль, он припал к бутылке и пил, пил большими
глотками.
Опьянение овладело очень быстро его ослабленным
организмом, голова его закружилась, и он рухнул на
земляной пол. Сначала он лежал в состоянии мрачной
прострации. Потом его положение представилось ему в
комическом свете. Некоторое время спустя он уже громко
хохотал и пел. Он пел гимн Гессе —Веймара, и это каза­
лось ему безумно забавным. Он продолжал прихлебывать
из бутылки, пока алкоголь не сморил его окончательно, и
король Фридрих—Христиан заснул мертвецки пьяный на
земляном полу.
С этого момента несчастный узник окончательно поте­
рял представление о времени. Еще один раз он заметил по­
явление луча, очевидно, в тот момент, когда солнце светило
прямо в отверстие. Стоило солнцу чуть сдвинуться с этого
положения, как луч исчезал. Он слышал все тот же пери­
одически возникающий грохот, но был уже не в состоянии
106

рассчитать временные промежутки. Его разум был все время
отуманен алкоголем, воля ослаблена. Он уже не мог сопро­
тивляться голоду и жажде. Поев ветчины, он припадал к
бутылке, пьянел, хохотал, пел, засыпал. Потом просыпался —
и все повторялось сначала. В краткие моменты просветле­
ния ему казалось, что прошли века с тех пор, как он ока­
зался в своей чудовищной тюрьме...
— Сир, вы слышите меня?
Искаженный, гнусавый голос донесся до слуха короля как
бы издалека. Фридрих—Христиан приподнялся и сел. Ему
показалось, что он находится во власти алкогольных галлю —
цинаций.
Но голос продолжал:
— Сир, ответьте мне! Я надеюсь, вы проснулись? Виски,
который я предоставил в ваше распоряжение, должен ос­
тавлять вам хоть какие-то моменты просветления!
Фридрих—Христиан в ярости сжал кулаки:
— Кто вы? Кто со мной разговаривает? На помощь! На
помощь!
— Послушайте, перестаньте кричать! Я далеко от вас. И
звать на помощь бесполезно!
Сомнений быть не могло: с ним говорил тот, кто заточил
его в эту темницу.
— Бандит! — закричал король.
И в течение нескольких минут он изрыгал на голову
своего врага все известные ему проклятия. Когда он замол­
чал, голос отозвался:
— Сир, вы ведете себя, как ребенок. К чему эти вопли?
Так мы ни до чего не договоримся.
Выкричавшись, король ослабел и сник. От угроз он п ре—
шел к мольбам:
—Сжальтесь! Сжальтесь надо мной! Я вас обогащу! Я дам
вам все, что пожелаете! Но Бога ради, выпустите меня из
этой тюрьмы. Я здесь задыхаюсь.
— Ваши мольбы бесполезны! —холодно произнес голос.
Новый приступ гнева овладел королем.
— Я отомщу! Я отомщу! — повторял он.
Голос ответил все с тем же ледяным спокойствием:
— Я недоступен для мщения, сир... Будет лучше, если вы
будете говорить со мной спокойно.
Король, наконец, овладел собой.
— Это вы убили Сюзи д'Орсель, мою любовницу? —
спросил он.
— Да. Я убил ее...
— Вы Фандор... Вы Жером Фандор!
— Сир, вы говорите глупости.
107

— Как обстоят дела в моем королевстве? Как себя чув­
ствует королева, моя супруга?... Что вообще происходит?
В ответе таинственного собеседника прозвучала откро­
венная насмешка:
— Неужели вы думаете, сир, что я сейчас и здесь стану
вам читать курс текущей политики? Ваше величество ведет
себя неумно...
— Что вы от меня хотите? Зачем притащили меня сюда?
Где я нахожусь?
Король стоял посередине своей темницы, вслушиваясь
в звуки голоса, которые доносились до него сверху и из —
далека, как будто через рупор или какую -то переговор­
ную трубу.
—Сир, —заговорил голос теперь как будто более серьез­
но, —я с удовлетворением отмечаю, что наконец-то между
нами завязывается настоящий разговор. Вы спросили, чего
я хочу? Спешу вас успокоить: я не хочу вашей смерти! От
нее мне не будет никакого прока... Из этого не следует, сир,
что я вас не убью, если обстоятельства того потребуют... В
ваших интересах вести себя разумно.
— Я смерти не боюсь!...
— Знаю, сир, что вы смелый человек...
—Тогда зачем вы пытаетесь меня напугать? Зачем дер­
жите в заточении?
Ответ был прям и лаконичен:
— Я хочу ваш алмаз!
— Мой алмаз ?
— Ваш алмаз, сир... Мне, как и всем, известно, что все
богатства Гессе —Веймара ничто в сравнении с вашим лич­
ным богатством. А в нем главное место'занимает алмаз, не
имеющий равных по величине, красоте и блеску... Я знаю,
сир, что этот алмаз спрятан в вашем дворце, спрятан так, что
никто не в состоянии его отыскать... даже я! Ведь это так,
сир?
—Продолжайте... Что вам угодно?
— Я уже сказал: получить ваш алмаз! Он стоит милли­
ард, может быть, больше... Ведь ему нет равных. И только вы
знаете, где он находится... Вы получили его по завещанию от
вашего отца. А после вашей смерти его получит по вашему
завещанию наследник трона...
—Дальше, дальше!... Кончайте эту пытку!...
—Так вот, сир: вы скажете мне, где находится алмаз, и я
пойду и возьму его...
— Никогда! — прохрипел король. — Я не трус!... Вы не
заставите меня говорить!
В голосе его противника снова зазвучала насмешка:
108

— Вы не трус, сир, вы ребенок! Подумайте, поразмыш­
ляйте хоть немного! Вы в моей власти... Вы ничего не мо­
жете, и никто не может вам помочь, ибо никто не знает и
никогда не узнает, где вы находитесь ... Вам не остается
ничего другого, как указать мне, где находится алмаз...
— Нет! Нет!
— Да! Да!... И я верну вам свободу.
— Нет!... Если я отдам вам алмаз, вы меня тут же убье­
те!...
>—Вы дурак, сир!... Я вынужден вам это повторить... По­
лучив алмаз, я не стану вас убивать. Я отпущу вас на сво­
боду...
— Ложь!...
— Сир, послушайте... Мне нечего делать с вашим ал­
мазом, из него практически невозможно извлечь выгоду,
— ведь он единственный в мире... Его никто не купит,
кроме одного человека. Этот человек — вы!... Итак, вот
мое предложение. Вы предоставляете мне возможность
завладеть алмазом, а я за это возвращаю вам свободу.
После чего вы отправляетесь в свой банк и снимаете со
счета пятьдесят миллионов, — для вас это пара пустя­
ков... Вы вручаете эти деньги мне в обмен на алмаз. Мне
необходимо получить деньги — и это для вас гарантия
того, что я вас не убью и выпущу на свободу. Вам необ­
ходимо получить обратно алмаз — и это гарантия для
меня... Время и место обмена мы определим таким об­
разом, чтобы у вас не возник соблазн передать меня в
руки полиции, так как это было бы очень опасно... опас­
но для вас! Сделка, которую я вам предлагаю, выгодна
нам обоим. Соглашайтесь!
— Я отказываюсь!
— Тогда я добавлю еще только одно слово... Но оно бу­
дет решающим,.. Если вы отказываетесь, то через два часа
будете покойником! Ведь в таком случае у меня нет ровно
никаких оснований сохранять вам жизньГ Я вас убью — это
так же точно, как то, что меня зовут Фантомас!..
Зловещее имя, отмеченное печатью ужаса и смерти, имя,
которое с содроганием повторял весь мир, ошеломило
Фридриха—Христиана... Он был в руках Фантомаса! Король
ужаса, маэстро кровавых злодеяний грозил ему смертью!
Неизмеримые бездны страха открылись перед обезумевшей
мыслью короля. Сломленным, дрожащим голосом он ответил:
— Согласен...
Задыхаясь и запинаясь, он объяснил Фантомасу, как
найти тайник, где хранилась баснословная драгоценность,
принадлежащая правящей династии Гессе —Веймара...
109

16. ПОХИТИТЕЛЬ АЛМАЗА
Вечером того же дня, когда происходила аудиенция у
королевы Эдвиги, во дворце должен был состояться тради­
ционный бал В отсутствие короля Эдвига одна должна была
освещать своим присутствием это мероприятие, имевшее,
впрочем, чисто официальное, протокольное значение. На бал
были приглашены только царедворцы, высшие чиновники и
высшие военные.
Королева терпеть не могла светские приемы, свои свет­
ские обязанности она выполняла через силу, и предстоящий
бал был одной из причин ее дурного настроения в этот день.
Ее раздражение усилилось, когда она узнала, что Александра
объявила, что обязательно будет присутствовать на балу. Что
касается Гудульфина, то он сообщил, будто срочные дела
вынуждают его отлучиться из Глоцбурга. В маленьком при­
дворном мирке принца рассматривали как одного из самых
верных поклонников эрцгерцогини, упорно добивающегося
ее любви.
Что же представляла собой прекрасная Александра, сму­
щавшая покой гессен—веймарского двора?
Это была еще молодая женщина выдающейся красоты. У
нее была величественная фигура, пышные золотистые во­
лосы, страстный взгляд и изысканные манеры. Ее сторон­
ники любили повторять, что у эрцгерцогини Александры
подлинно королевский вид, что, естественно, выводило из
себя Эдвигу. В окружении королевы об эрцгерцогине гово­
рили как о злостной интриганке и авантюристке, которая
неспроста кружит голову принцу Гудульфину.
О прошлом Александры было известно очень мало, почти
ничего. Она была английского происхождения и связана
родственными узами с членами английской династии. Пу­
тешествуя по всему миру, она подолгу задерживалась в
Глоцбурге, причем в придворных кругах считали причиной
предпочтения, оказываемого столице Гессе —Веймара,
принца Гудульфина.
Жюв, легко допущенный на аудиенцию с королевой,
никак не мог получить приглашение на вечерний был. Даже
влияние госпожи Хеберляуф оказалось в данном случае
бессильным. Впрочем, у знаменитого детектива были на этот
вечер свои планы...
Около шести часов к королевскому дворцу стали съез —
жаться экипажи, в основном запряженные лошадьми, но
были и автомобили. Экипажей было такое количество, что
они должны были выстроиться в длинную очередь и мед—
110

ленно, с черепашьей скоростью, продвигаться к главному
подъезду. Вдоль всего их пути аллея была увешана гирлян­
дами разноцветных электрических лампочек. Окна дворца
были ярко освещены и бросали блики света в окружающую
темноту. По другую сторону дворцовой ограды собралась
толпа горожан полюбоваться великолепным зрелищем. Не­
которые из них проходили в парк, пользуясь либо специаль­
ным пропуском, либо невнимательностью охраны. Эти счас­
тливцы получали возможность рассмотреть вблизи
выходивших из экипажей дам в мехах и мужчин в расши —
тых золотом придворных мундирах. Драгоценности дам,
бриллиантовые ожерелья и подвески, кольца и браслеты,
украшенные драгоценными камнями, сверкали в лучах лам —
пионов, освещавших широкую парадную лестницу.
В то время, как в центральной части дворца царили суета
и оживление, в левой его части, примыкавшей к восьми­
угольной башне, было пусто и темно. Казалось, это была
проклятая зона, куда приглашенные не желали вступать.
Впрочем, один человек составлял исключение. Отделив —
шись от праздничной толпы, он украдкой, прячась за дере­
вьями и кустами, направился к восьмиугольной башне. Этим
человеком был Жюв.
Имея пропуск в дворцовый парк, полицейский восполь­
зовался им для своих целей.
Приблизившись к башне, он остановился за деревом и
удовлетворенно потер руки.
— Ночь —хоть глаз выколи, —проворчал он себе под нос,
— как раз то, что мне надо...
Он похлопал себя по карманам и продолжал:
—Все мои инструменты на месте... Электрический фо —
нарик тоже при мне... Крепкая шелковая веревка... так, об­
мотаем ее вокруг пояса... Что ж, я готов повторить подвиги
средневековых рыцарей и рискнуть жизнью ради короля!
"Рыцари былых времен! — мысленно продолжил Жюв
свой монолог. —Они сражались ради социальных и поли­
тических целей. Я не могу претендовать на столь завидную
роль... Я всего лишь полицейский, это куда менее почетно,
зато более современно!"
Всматриваясь в высившееся перед ним мощное сооруже—
ние, он продолжал размышлять: "Прекрасная архитектура!
Теперь уже так не строят... Стены сложены из глыб нату­
рального камня. Представляю себе, какова их толщина.
Высота этажей тоже изрядная. Да, архитекторам в те вре­
мена не приходилось экономить на жилой площади!"
Жюв прошелся у подножия башни и сделал несколько
гимнастических упражнений, чтобы разогреть мускулы.
Ш

— Хе—хе! — проворчал он. — Хоть мне и за сорок, а я
еще в отличной форме... Зрение отличное, руки и ноги не
подведут... Итак, вперед, на штурм!
От громоотвода, укрепленного на крыше башни, и до
самой земли тянулась толстая проволока. Хватаясь за нее
руками, Жюв начал подниматься по стене, пользуясь высту­
пами в каменной кладке, а также трубой водостока. Без осо­
бого труда он добрался до окна второго этажа и остановился
передохнуть, опираясь ногой о подоконник. Деревянные
ставни были закрыты и заперты железными болтами. В этом
для Жюва не было ничего неожиданного. Он продолжал
подъем, становившийся с каждым метром труднее и опас­
нее. На третьем этаже окна также оказались запертыми.
Нимало не растерявшись, полицейский полез выше и вскоре
оказался на крыше.
Крыша башни была черепичной, с очень крутым накло —
ном, но внизу ее опоясывало неширокое кольцо, двигаясь по
которому, Жюв обошел почти полный круг.
— Ага! Вот то, что мне надо! — воскликнул он, завидев
довольно широкую каменную трубу, верхняя часть которой
доходила ему почти до пояса. — Я правильно сделал, что во
время обеда у Хеберляуфов ознакомился с висевцшм на
стене планом дворца. Несомненно, это труба от камина,
который находится в большом зале ожидания между цент­
ральной частью дворца и королевскими апартаментами.
Жюв поднялся на трубу и спустил ноги в ее отверстие.
Упираясь руками и ногами в стенки дымохода, он стал спус­
каться. "Здесь полно сажи, —думал Жюв. — Хорошенький
у меня будет вид, когда я вылезу из камина! Но другого
способа попасть в королевские покои у меня нет...
Спуск был тяжелым. Полицейский ежесекундно рисковал
сорваться вниз. Ему потребовалась вся его сноровка опыт­
ного гимнаста. Добравшись до камина, он несколько минут
лежал, собираясь с силами. Отдышавшись, он внимательно
прислушался, стараясь уловить малейший подозрительный
шум. Издалека доносились мелодичные звуки оркестра, иг­
равшего на балу.
При свете электрического фонарика Жюв осмотрел свой
костюм и убедился, что он был в плачевном состоянии, весь
измазанный сажей, продранный на коленях и локтях. По —
лицейский постарался, насколько мог, отчистить сажу с
одежды, чтобы не оставлять за собой слишком видимых
следов.
В зале царил промозглый холод, пахло пылью и плесенью.
Было ясно, что уже давно сюда никто не заходил. Жюв
быстро обнаружил маленькую дверь, которая, как он знал*
112

должна была вести в ванную комнату короля. Едва он ее
отворил, как в нос ему ударил парфюмерный запах. Он ог­
ляделся при свете фонарика. Слева от него был мраморный
умывальник с полкой, заставленной всевозможными фла­
конами, губками, щетками... Справа он увидел вделанную в
пол знаменитую серебряную ванну, стоившую немыслимых
денег и преподнесенную монарху муниципалитетом в день
юбилея.
—
Неплохо было бы сейчас принять ванну и заняться
туалетом, —проворчал Жюв. — Жаль только, времени нет...
Возможно, вскоре мне придется предстать перед Его вели —
чеством... запертым в одной из своих комнат!
Разумеется, не только беспорядок собственного костю­
ма заботил полицейского в предвидении возможной встречи
с королем. Если, как намекал бургграф де Рунг —Кассель,
Фридрих—Христиан действительно содержится в заточении,
то вряд ли он находится один, без стражи. На этот случай
надо было держаться начеку и готовиться к схватке...
Правда, Жюв допускал и другую гипотезу: королевские
покои пусты, а их обитатель, как и было объявлено, на­
ходится в Париже. В таком случае комиссар собирался
обыскать королевскую спальню в надежде обнаружить
тайник с алмазом и проверить, находится ли сокровище
на месте.
Жюв погасил фонарик и с бьющимся сердцем, стараясь
ступать бесшумно, подошел к двери, которая вела в спаль­
ню. Он повернул дверную ручку, и дверь отворилась. Под
ногами он почувствовал толстый ковер, который полностью
заглушал звук его шагов. Звуки оркестра здесь слушались
более отчетливо. Жюв понял, что эта комната достаточно
близко примыкает к залу, где происходит бал. Но там, ко —
нечно, стоит такой шум, что ему нечего опасаться, что к то нибудь его услышит...
Комиссар снова зажег фонарик и принялся осматривать
комнату. Посредине возвышалась массивная дубовая кро —
вать в стиле Ренессанс. Ее резные колонны, поддерживаю­
щие балдахин, возносились к потолку. Это было настоящее
королевское ложе, и, чтобы взойти на него, надо было под­
няться по ступеням лестницы. Жюв убедился, что кровать
была застелена, на ней никто не спал, но было видно, что
хозяин отсутствовал не очень долго.
В остальном меблировка была довольно скромная. Не­
сколько картин украшали стены, но это были картины вы­
сокой ценности.
Жюв задумался: что делать дальше? Спальня не казалась
нежилой, но было ясно, что в течение нескольких дней
5— 533

113

король в ней не ночевал. Это, впрочем, не означало, что он
не мог содержаться в какой —нибудь другой комнате, более
укромной, более удаленной. Однако двери были не запер­
ты, стража отсутствовала. Все это делало предположения
старого бургграфа маловероятными.
Оставалось вернуться к первоначальной версии: Фрид­
рих—Христиан находится в Париже и ведет там разгульную
жизнь. Но почему в таком случае он не появляется в "Ро­
яль—Паласе" ? Почему, несмотря на все усилия, его не уда­
ется найти?
И тут в голове у Жюва возникла третья гипотеза: может
быть, король находился во дворце, но не хотел, чтобы об этом
знали? Может быть, какие-то причины, например, траги­
ческие события на улице Монсо или интриги принца Гу—
дульфина, побудили монарха оставаться инкогнито в своем
собственном государстве? Да, решил Жюв, это наиболее
вероятная версия.
Он решил продолжить свое обследование королевских
покоев, но сначала попытаться обнаружить знаменитый
тайник. Жюву казалось, что, если ему удастся убедиться в
сохранности алмаза, это облегчит ему дальнейшее рассле­
дование... Машинально он ощупывал выступы деревянной
резьбы, лепные украшения камина, приподнимал картины и
осматривал стены под ними... За свою жизнь он видел
столько самых хитрых тайников! И он надеялся на свою
проницательность!
Вдруг он замер, прислушался и поспешно погасил фонарь:
до его слуха донесся приближающийся звук чьих-то ша­
гов... Жюв уже достаточно освоился в спальне, чтобы в пол­
ной темноте быстро подойти к амбразуре окна я спрятаться
за шторой. Из этого укрытия он мог вести наблюдение, сам
оставаясь невидимым.
Едва он успел это сделать, как дверь отворилась и некто
вошел в комнату, светя перед собой электрической лампоч —
кой. Но свет бил Жюву в глаза, и он не мог рассмотреть лицо
вошедшего. Не подозревая о присутствии Жюва, человек шел
совершенно уверенно. "Конечно, это Фридрих—Христиан, —
подумал полицейский. — Мои предположения подтвержда­
ются”.
Луч фонарика опустился вниз, пошарил по полу и оста­
новился на одной из ножек кровати. По движению источ­
ника света Жюву показалось, что неизвестный опустился на
колени рядом с королевским ложем. Глаза комиссара, уже
привыкшие к темноте, смутно различали человеческий си —
луэт. "Кто же это все—таки? —снова спросил себя Жюв. —
И что он здесь делает?"
114

Полицейский отчетливо видел в луче фонарика две силь­
ные, мускулистые руки, которые ощупывали толстую рез —
ную ножку кровати, даже не ножку, а массивную дубовую
опору в виде шара, которая поддерживала королевское ложе.
Чего хотел, чего добивался таинственный посетитель? Чтобы
лучше видеть, Жюв даже высунул голову и з - з а шторы,
пользуясь тем, что незнакомец был целиком поглощен своим
делом...
Повинуясь нажатию ловких пальцев, массивная опора
вдруг раскрылась... Она оказалась полой внутри... И там,
внутри, лежала коробочка, назначение которой Жюв понял
сразу: в ней хранился знаменитый алмаз! Сердце полицей­
ского готово было выскочить из груди...
Незнакомец открыл футляр, и великолепный алмаз за­
сверкал в луче света всеми своими гранями. В тот же момент
Жюв издал громкий крик: алмаз, отразив и усилив слабый
свет фонарика, осветил фигуру таинственного пришельца.
Он был одет в черный плащ, его голову и лицо скрывал
черный капюшон.
Сомнений быть не могло: перед Жювом был... Фанто —
мае! Внезапное появление грозного и неуловимого бан­
дита вырвало из груди комиссара вопль удивления и тор —
жества.
С тех пор, как Жюв начал расследование дела, связан —
ного с убийством Сюзи д'Орсель и таинственным исчезно­
вением короля Гессе —Веймара, его не оставляла мысль, что
в это дело замешан Фантомас. У бандита были особые при —
чины ненавидеть Фридриха —Христиана. Ведь именно ко­
роль помог Жюву расстроить коварные планы Фантомаса,
сумевшего получить в Париже аккредитацию в качестве
посла Гессе —Веймара. А Король преступлений имел обык­
новение жестоко мстить своим противникам.
И вот теперь на глазах у Жюва бандит пытался завладеть
красным алмазом!
На крик Жюва ответил другой крик, свирепый и утро —
жающий, и в наступившей темноте одновременно грянули
два револьверных выстрела. Их звук был слышен в бальном
зале. Музыка умолкла. Эрцгерцогиня Александра, флирто —
вавшая в кругу поклонников, смертельно побледнела.
— Что происходит? — прошептала она.
Между тем приглашенные устремились в глубину зала, к
двери, ведущей в малый салон, который, в свою очередь,
сообщался с королевскими покоями. Выстрелы прозвучали
именно с той стороны. Раздавались крики:
—Держи вора!... Арестуйте его !... Пусть все остаются на
месте!...
5*

115

Два офицера королевской охраны отважно ворвались в
спальню Фридриха—Христиана, не зная, что их там ожи­
дает. Один из них повернул выключатель, и яркий свет залил
комнату, в дверях которой уже толпились любопытные.
У подножия кровати все увидели человека, закутанного в
черный плащ. Прижав ладони к лицу, он стонал и корчился
от боли. Рядом валялся еще дымившийся револьвер и пус­
той футляр от красного алмаза...
— Арестуйте его!... — крикнул кто—то.
Все кинулись на человека, который не оказал сопротив­
ления и в мгновение ока был связан по рукам и ногам. Те­
перь стали видны его страшно опухшие, налитые кровью
глаза.
Что же произошло?
Увидев Фантомаса, Жюв выхватил револьвер и выстре —
лил, целясь в него наугад. В ту же секунду ответная пуля
просвистела у него над ухом. Полицейский бросился впе­
ред. Он видел, как дверь в спальню приотворилась, пропуская
слабый свет. В этом неверном освещении возникла фигура,
одетая в мундир офицера королевской охраны. Жюв понял,
что Мастер преступлений прибег к очередному трюку с
переодеванием. Но комиссара было не так легко обмануть.
Ни минуты не раздумывая, Жюв ринулся на преступника,
но в то же мгновение почувствовал, как страшная боль обо­
жгла ему глаза: бандит бросил ему в лицо горсть молотого
перца! Инстинктивно он прижал руки к глазам, чувствуя, как
его окутывает широкий черный плащ, наброшенный Фан —
томасом. Ослепленный, путаясь в плаще, он слышал, как
кто -то кричит:
— На помощь!... Держи вора!...
Он слышал, как приближается гул голосов, попытался
выпрямиться, сбросить с себя плащ, но было поздно: он уже
был схвачен и связан. Яркий свет, сменивший темноту, еще
усилил невыносимую боль в глазах. Пересиливая боль, Жюв
приоткрыл глаза и сквозь туман, застилавший его взор, уви­
дел, как Фантомас, одетый в офицерский мундир, смешался
с толпой других офицеров.
Напрасно Жюв кричал "Арестуйте его!", пытаясь при­
влечь внимание к ускользающему бандиту, — никто не об —
ращал на его крики внимания.
Слух о произошедшей краже в мгновение ока разнесся по
дворцу. Многие дамы попадали в обморок. Но служба без —
опасности немедленно приняла меры. По приказу офицера
охраны группа копейщиков бегом устремилась на второй
этаж, чтобы арестовать задержанного злоумышленника.
Господин Хеберляуф также прибежал на место преступле—
116

ния. Он казался особенно длинным и тощим в слишком
широком для него придворном мундире.
— Моя жена считает... Моя жена говорит... — повторял
он, не решаясь закончить фразу.
Что же говорила госпожа Хеберляуф?
Она говорила, — и ее слова вскоре были подтверждены
одним из офицеров охраны, — что дерзким похитителем
алмаза был не кто иной, как всемирно известный, ужасный
и неуловимый Фантомас! И это имя, разнесшееся среди
посетителей, еще усилило всеобщее смятение и страх. Сама
эрцгерцогиня Александра, услышав, что Фантомас аресто­
ван, зашаталась и без чувств упала на руки стоявших рядом
мужчин.
— Фантомас... — прошептала она едва слышно. —Фан —
томас арестован... Разве это возможно?...
Как раз в этот момент через зал проводили связанного
Жюва, окруженного вопящей от ярости толпой. Предатель­
ски ослепленный полицейский не видел почти ничего. Од­
нако, проходя мимо группы, где находилась потерявшая
сознание Александра, он услышал, как произнесли ее имя.
Тогда, сделав неимоверное усилие, он рванулся к тому месту,
где находилась эрцгерцогиня Александра, таща за собой тех,
кто пытался его удержать. На мгновение ему удалось раз —
лепить опухшие веки... Но вцепившиеся в него стражники
вынудили его продолжить путь.
Однако Жюв успел увидеть то, что хотел, —лицо поте —
рявшей сознание эрцгерцогини. И кого же он узнал в ней?
— Обожаемую любовницу Фантомаса, сообщницу его чу­
довищных преступлений, женщину, не останавливавшуюся
ни перед чем ради своего ужасного любовника.
Он узнал леди Белсом!

17. ПО ВЕРНОМУ СЛЕДУ
— Здесь находится управление городских дорог?
— А что вам угодно?
— Справочное бюро.
— На какой предмет?... У нас их двадцать пять...
— На предмет выяснения продолжительности произво —
димых работ...
— Так, понятно... Вам надо подняться на пятый этаж,
дверь номер 54, там, вглубине вы увидите служителя...
Поблагодарив привратника Министерства общественных
работ, посетитель двинулся по лабиринту коридоров в
117

огромном здании, что на бульваре Сен—Жермен... Это был
молодой человек в длинном черном пальто, в шляпе, надви —
нутой на лоб, с черной повязкой на глазу, которая скры —
вала добрую половину лица.
— Привратник сказал мне подняться на пятый этаж, но не
сказал, по какой лестнице... — ворчал себе под нос молодой
человек. —Ба! Поднимусь по любой, а там пройду коридо —
рами... В конце концов я найду какого-нибудь служителя,
который укажет мне дорогу.
Вооружившись этой теорией, посетитель стал подни­
маться по лестнице с мраморными ступенями, которая по­
казалась ему парадной лестницей. Но очень скоро ему при —
шлось убедиться в ошибочности своей теории: лестница
привела его к запертой двери... “Ничего страшного, — по­
думал он, — спустимся вниз и начнем сначала”.
Вернувшись во двор министерства, он уже хотел снова
обратиться к привратнику, но передумал.
— Мой миленький Фандор, — сказал он себе, — совер —
шенно ни к чему лишний раз отсвечивать перед ложей при­
вратника, да еще в министерстве... Не ровен час, встретишь
кого-нибудь, кто привык видеть в тебе короля Гессе—Вей­
мара!...
Молодому журналисту стоило немалых трудов выбраться
незамеченным из “Рояль—Отеля", и особенно — отделаться
от надоедливого Вульфенмименгляшка, считавшего своим
служебным долгом сопровождать монарха везде и посто­
янно. Фандору удалось отцепиться от бравого служаки
только потому, что у того самого оказалось какое-то сроч­
ное дело...
Прежде всего Фандор забежал к себе домой, где кон­
сьержка разахалась и разохалась, увидев своего жильца
после столь долгого отсутствия. Не отвечая на ее вопросы и
упреки по поводу того, что он ее не предупредил, журйалист
поднялся в свою квартиру, быстро переоделся и через чет­
верть часа уже был перед зданием Министерства общест­
венных работ...
Потерпев неудачу при первой попытке, он поднимался
теперь по другой лестнице, ворча себе под нос:
— Ну и освещение здесь — ни черта не видать!... И еще
эта чертова повязка на глазу... Того и гляди, землю носом
запашешь!... Плохо, что от Жюва ни слуху, ни духу... Чего он
там копается? Скорей бы уж отыскал следы этого Фридри­
ха—Христиана! Мне уже невмоготу быть королем!
—Вам куда, месье?
Перед Фандором вырос служитель, удивленный появле —
нием посетителя в этом месте.
118

— Мне нужно получить справку о продолжительности
дорожных работ...
— А здесь — служба водных путей!
— Да... Разумеется, это не одно и то же... Куда же мне
идти?
— Идите по этому коридору направо, потом снова напра- •
во, потом пройдете через застекленную галерею, подними —
тесь на три ступеньки, пройдете по четвертому коридору,
минуете тамбур, подниметесь по лестнице. Там найдете
комнату номер 42...
—►
Спасибо, и больше ни слова! Если я туда доберусь, то
найду у кого спросить...
И Фандор отправился по указанному ему пути. Конечно,
он заблудился. Следуя указаниям других служителей, он то
поднимался, то спускался, открывал пронумерованные двери,
заходил в кабинеты, откуда его с позором изгоняли... Нако­
нец он оказался в некоем подобии узкой кишки, в самом
чреве огромного здания. Здесь, в маленькой застекленной
будке, очередной служитель дремал над развернутой газе­
той.
— Служба дорожных работ? — спросил Фандор, гото­
вый к тому, что его снова пошлют куда подальше...
Служитель поднял голову:
— Это здесь, месье... Вы по какому делу?
—За справкой...
— Справок не даем!
— Вот как... А почему?
— Вы подрядчик?
— Нет.
— По поводу продажи с торгов?
— Нетл,
— С жалобой?
— Нет...
— С заявлением?
— Нет...
— С целью расследования?
— Нет...
— Тогда зачем же?
Вежливо, но упорно Фандор повторил:
— Мне нужно получить справку о возможной продол­
жительности дорожных работ...
Служитель бросил на посетителя взгляд, исполненный
подозрительности:
— Но вы, по крайней мере, не журналист?
“Как он мне надоел! —подумал Фандор. —Еще немного,
и я скажу ему, что я король../'
119

— Я не журналист, — сказал он. — Я... занимаюсь рас­
клейкой афиш...
—Тогда другое дело... — проворчал служитель. — Вот,
напротив вас, дверь номер 43... Но там сейчас никого нет...
И, внезапно подобрев, добавил:
— Сразу бы мне сказали... А то ходят тут всякие за
справками, надоедают... С тех пор, как газеты начали кам­
панию за “оздоровление” — так они выражаются! — за
“оздоровление" Парижа, совсем жизни не стало... Вот мне и
дано указание: всем журналистам давать от ворот поворот...
посылать куда подальше! Пусть себе ходят по коридорам,
пока не окочурятся...
— И правильно делаете! — сказал Фандор. — Но зачем
мне в кабинет, где никого нет?
— Не стоять же в коридоре! Заходите и подождите... Он
скоро вернется.
Видимо, служитель ошибся: войдя в кабинет, Фандор
нашел там чиновника... “Нашел” — подходящее слово, по­
тому что хозяин кабинета был буквально завален грудами
папок и конторских книг, которые громоздились повсюду: на
столе, на полках, на полу... Не смущаясь царившим вокруг
беспорядком, чиновник преспокойно читал роман в крас­
ном переплете. Посетителя, оторвавшего его от этого при —
ятного занятия, он встретил очень хмуро:
— Что угодно?
— Я хотел бы, месье, получить маленькое разъяснение...
Как долго продлятся дорожные работы на площади Согла­
сия? Между набережной и Оранжери?
— А зачем вам это надо знать?
— Я работаю по расклейке афиш... У меня, возможно,
будут предложения к городским властям...
Чиновник не нашел повода отказать посетителю. С тя —
желым вздохом, как человек, замученный непосильным тру­
дом, он вытащил из ближайшей груды реестр, озаглавлен —
ный “Состояние дорожных работ в Париже", и стал листать
его, мусоля палец и поднимая облака пыли.
— Как вы сказали? — переспросил он. — На углу зда­
ния Оранжери и площади Согласия?
— Именно так...
— О каких работах вы говорите?
— Не знаю... Я в траншею не заглядывал...
— А там есть траншея?
— Ну, яма... И ограждение...
Чиновник оглядел посетителя с ног до головы:
— И вы полагаете, что там ведутся работы?
— Нуда...
120

— Там нет никаких работ! Вы ошиблись! — безапелля­
ционно изрек чиновник, захлопывая регистр.
— Как нет?
— Так, — нет!
— Но я же сам видел...
— Вы не могли ничего видеть!
И чиновник потянулся за своим романом, показывая, что
разговор окончен.
— Но как же так? — пробормотал Фандор. — Может
быть, эти работы не занесены в ваш реестр?
Чиновник встал с таким видом, как будто ему нанесли
оскорбление.
— Милостивый государь! —провозгласил он. — В каждом
округе все комиссары полиции обязаны сообщать мне обо
всех ведущихся дорожных работах! Понимаете, месье: ад­
министративно обязаны! Ежедневно и заблаговременно! Все
их сообщения я аккуратно заношу в реестр! Ежедневно!
Ошибка исключена: если работы не зарегистрированы, зна­
чит, их нет! Вам ясно?... Все!...
Фандор вынужден был покинуть раздражительного чи —
новника. Но журналист ничуть не был обескуражен. Он
даже казался довольным.
—Я узнал интересные вещи, — проворчал он себе под нос.
— Но надо бы перепроверить... Все земляные работы в Париже
должны иметь в вечернее и ночное время сигнальное освеще­
ние... специальные лампочки на ограждении... Подряд на уста­
новление сигнального освещения имеет компания “Леван"...
У привратника министерства он узнал адрес компании. Ее
дирекция находилась на улице Дюнкрек.
В канцелярии на улице Дюнкрек ему повезло встретить
любезного служащего, который проверил записи и подтвер­
дил Фандору, что никаких заказов на установку сигнального
освещения в указанном месте компания “Леван" не получала.
Еще более довольный, журналист нанял фиакр и поехал
в Национальную библиотеку. “Это становится совсем инте­
ресно! —рассуждал он по дороге. — Работы нигде не заре­
гистрированы, но они ведутся! Если их не ведут инженеры
городской службы, значит, их ведет к то -то другой... зна­
чит, зачем-то ему это нужно!... Что если в рассказе этого
идиота Вульфенмименгляшка есть доля истины? И он дей­
ствительно разобрал в звуках, издаваемых “ поющими фон —
танами", отрывки из гимна Гессе —Веймара?"
В Национальной библиотеке он долго рылся в каталогах
и вел переговоры с библиографами, после чего ему принесли
гору томов: в одних речь шла об архитектуре, в других о
скульптуре, третьи были гидами по Парижу... Фандор
121

погрузился в них и так просидел до четырех часов, когда,
взглянув на часы, проворно вскочил на ноги.
— Черт побери! — воскликнул он. — У меня едва оста­
ется время, чтобы заглянуть домой, переодеться и поспеть в
“Рояль—Палас" к возвращению этого кретина Вульфа... Как
же мне не хочется становиться королем!
В те самые часы, которые Жером Фандор посвятил ви­
зитам в Министерство общественных работ и Националь­
ную библиотеку, на улице Монсо происходили события,
способные еще больше запутать тот сложный криминаль­
ный узел, над распутыванием которого бились Жюв и его
друг—журналист.
В своей квартире маркиз де Серак, одновременно мадам
Сейрон, разговаривал с кем -то, кто прятался за оконной
шторой.
— Итак, вы остаетесь здесь и не трогаетесь с места, —
говорил маркиз тихим, приглушенным голосом. — Обе­
щайте мне ничего не предпринимать, что б вы ни услы­
шали...
— Клянусь, господин маркиз! — отвечал голос и з - з а
шторы.
— Я рассчитываю на вас... И приглашаю посетительни­
цу...
Маркиз де Серак пересек салон и отворил дверь в сосед­
нюю комнату.
— Входите, мадемуазель, — произнес он, — и простите
меня за то, что я заставил вас ждать, у меня были друзья.
— Ах, сударь, — отвечала Мари Паскаль, ибо это была
она, ах, сударь, прошу вас... это такие пустяки! Напротив, это
я... Разрешите мне выразить благодарность...
— За что же, мадемуазель?
— За протекцию, которую вы мне оказали перед лицом
Его величества... Она позволила мне получить хороший за­
каз...
Маркиз пододвинул посетительнице стул и ответил фра­
зой, в которой содержалось несколько значений:
— О, мадемуазель, вы получили и нечто большее... Что
касается моей рекомендации, то после всех добрых слов, ко­
торые наша консьержка говорила о вас... Я жалею только об
одном: что вам пришлось стать свидетельницей ужасного
события, столь прискорбного для короля.
—Да... более чем прискорбного, — пробормотала Мари.
— Я думаю, мадемуазель, что вы тоже были потрясены...
— О да, конечно! Это было ужасно...
—Для вас особенно, — произнес маркиз де Серак с на­
жимом.
122

Девушка подняла на него ясные глаза и ответила с пол­
ным простодушием:
—Да... Я была особенно взволнована, потому что живу в
этом доме... потому что знала жертву...
Маркиз прервал ее.
— Король говорил мне о васг — сказал он проникновен —
ным тоном.
Румянец смущения залил щеки и лоб молодой девушки.
— В самом деле, господин маркиз? — пробормотала она
прерывающимся голосом. — Его величество спрашивал обо
мне?
— Его величество находит вас очаровательной!...
Маркиз де Серак помолчал, чтобы придать своим словам
особый вес, и добавил:
— Его величество запомнил вас с первой же встречи...
— В “Рояль—Паласе"? Но он едва видел меня через при­
отворенную дверь, в течение какой-нибудь секунды...
Тонкая улыбка появилась на губах маркиза.
— Много ли времени нужно королю, — сказал он, —
много ли времени нужно молодому мужчине, чтобы начать
мечтать о невозможном?
— О невозможном?... Да, вы правы!...
Лицо молодой девушки стало серьезным, даже стро­
гим. Было видно, что она напрягает всю свою волю,
чтобы сохранить хладнокровие. Что касается маркиза, то,
при всей его чопорности, в его голосе появились игривые
нотки:
— Возможное, невозможное... Кто знает?... Воля короля
не знает преград!...
И вдруг — прямой вопрос:
— А король вам нравится, мадемуазель?
— Но... но... — залепетала Мари Паскаль. Инстинктивно
она встала и протянула руки вперед, как бы обороняясь от
нападения.
Де Серак словно не заметил ее жеста и продолжал:
— Быть может, для кого-то смерть несчастной Сюзи
д'Орсель была желанной...
— О, сударь...
— Что делать, мадемуазель Мари? Счастье одних часто
строится на несчастье других... Ведь вы сами, наверное, очень
страдали... от ревности.
— Да... Я ревновала!...
— Вы ревновали ужасно... При этом вы знали, что связь
с Сюзи д'Орсель не имела для короля большого значения...
А вот ёсли бы на ее месте оказались вы... то это уже было бы
серьезно... Королю пришлось бы выбирать, и никто не знает,
123

какой выбор он бы сделал... В то время как смерть Сюзи
д'Орсель решила бы все проблемы,.. Признайтесь, что вы
желали ей смерти!
— Нет... О, нет! — слабым голосом протестовала Мари
Паскаль.
— Хотя старая любовница надоела королю, он мог бы
сделать выбор в ее пользу... по привычке... или из страха
перед скандалом... Мысль о том, чтобы делить с ней любовь
короля, была для вас невыносима... Черт возьми! Может
быть, я говорю слишком резко, но я говорю правду! Ведь вы
ненавидели бедную Сюзи?
— Ненавидела ее?... Да, может быть! Я так ревновала!
Внезапно она поняла, что выдала себя, что слова, произ —
несенные ею, могли иметь ужасное значение... Что она фак­
тически призналась маркизу де Сераку в том, что любит
короля... Испуганная, потрясенная, она упала в кресло и
залилась слезами.
Маркиз по —отечески склонился над ней:
— Не плачьте, не плачьте, моя бедная крошка! Своими
словами я вернул вас к тяжелым воспоминаниям... Но они
уже в прошлом! Между вами и королем больше нет преград,
препятствовавших вашей любви... Не думайте о прошлом,
думайте о будущем!
— О, месье... месье... — рыдала Мари.
— Успокойтесь, дитя мое! — продолжал маркиз. — Пе­
ред вами прекрасное будущее! Вы любите и — теперь это
уже не секрет — вы любимы! Для тех, кто любит, нет ни­
чего невозможного... Надейтесь!... Судьба устранила сопер­
ницу с вашего пути... Как это произошло, неважно... Никто
об этом не узнает!... Вам нечего бояться!
Все еще сотрясаемая рыданиями, Мари Паскаль встала,
чтобы проститься.
— Извините, господин маркиз, — пролепетала она, —
извините меня за эту глупую сцену... Я потеряла контроль
над собой и выдала чувства, которые должны были бы ос­
таться скрытыми в глубине моего сердца... Простите... Я так
взволнована, что сама не знаю, что наговорила... Разрешите
мне уйти...
Как всегда галантный, маркиз де Серак поклонился и
проводил посетительницу до дверей своей квартиры.
— Обещайте снова навестить меня, мадемуазель, — го­
ворил он.
—Я думаю, что вскоре у меня будут для вас важные но­
вости...
Вернувшись в салон, он воскликнул:
— Выходите же, мой друг! Теперь мы одни.
124

Штора зашевелилась, и из—за нее появился Вульфенми—
менгляшк. На его лице было устрашающее выражение, в
зубах он зажал рукоятку обнаженного кинжала, правой
рукой он сжимал револьвер, левой —пару наручников усо —
вершенствованной системы.
— Проходите, садитесь, — приглашал его маркиз. — И
будьте так любезны разрядить револьвер и спрятать кинжал...
Нам ничто не угрожает.
— Господин маркиз, — проговорил бравый полицейский,
приступая к разоружению, — я был готов к сражению!
—Я вижу, я вижу!... Ну, что вы скажете о моей посети­
тельнице?
Вульф яростно вытаращил глаза:
— Я скажу, что нельзя терять ни минуты! Надо нагнать
эту женщину! Схватить! Связать! Заткнуть рот кляпом!
Сковать наручниками! И запереть крепко-накрепко в самой
надежной тюрьме Парижа!
Маркиз де Серак улыбнулся:
— Вы уверены?
— Более чем уверен, господин маркиз! Она давно любит
короля, она всей душой ненавидела Сюзи д'Орсель, — сама
в этом призналась! Нет сомнений, что именно она убила
Сюзи! Она причина всех бед, обрушившихся на голову на­
шего обожаемого монарха! Мне не терпится схватить ее и
предать смерти! Да что там смерти — жесточайшей пытке,
которую она заслужила!
Он снова выхватил кинжал и направился к двери, вос­
клицая:
— Вы со мной, господин маркиз? Смело вперед! Все за
короля! Вы идете, господин маркиз?...
— Пока нет... — ответил де Серак, усаживаясь в кресло.
—Садитесь, Вульф, спрячьте оружие и поговорим... Вы
слишком темпераментны, друг мой... Мы не можем никого
арестовать: у нас нет доказательств, одни предположения...
— Я заставлю ее сознаться!
—Дорогой Вульф, вы не имеете права производить арес­
ты во Франции. Это может только французская полиция...
Ваша задача —предупредить Жюва..
— Бегу, господин маркиз, бегу!...
— Подождите!... Вы же обещали ничего не предприни­
мать без моего согласия... Напоминаю вам об этом еще раз!
У нас нет доказательств, нам надо их добыть!... И у меня есть
для этого план... слушайте внимательно... вот что надо сде­
лать.
Два часа спустя Вульфенмименгляшк присоединился к
Фандору, сидевшему в кафе. У бравого полицейского был
125

такой торжествующий вид, что мнимый король Гессе—Вей­
мара подумал: “Какую еще глупость свалял этот идиот?...”

18. СПЯЩИЙ
Жером Фандор пробудился в роскошных покоях “Рояль—
Паласа” и открыл глаза.
— Какой красивый балдахин над моей кроватью! — про­
бормотал он. —Впрочем, какая там кровать, — это ложе...
королевское ложе! Занавесы из шелка... хорошенькая рас­
цветка!... Неплохо, весьма неплохо! Уютно и тепло... в ка­
мине горят дрова... Но это так, для вида... В действительности
комнату обогревает не камин, а калорифер... Сейчас мне
принесут в постель горячий шоколад, потом кипу газет, ко­
торые мне даже не надо читать, поскольку они по-немецки...
Потом я встану, и к моим услугам будут трое вышколенных
лакеев, чтобы исполнять все мои желания... Я могу здесь
развратиться, как солдаты Ганнибала в Капуе!
Фандор рассмеялся, но его лицо тут же омрачилось.
— К черту Капую! — воскликнул он. — Надоела мне
Капуя хуже горькой редьки, как говорят у нас в редакции
“Капиталь"! Скорей бы приезжал Жюв и вызволил меня
отсюда! Впрочем, я и сам не сижу сложа руки. Вчера я здо­
рово провел всех ищеек и кое-что узнал!... Мне бы еще
денька два, и тогда посмотрим, кто кого обскакал...
Дверь спальни тихонько отворилась, и в просвете появи­
лась улыбающаяся физиономия Вульфенмименгляшка.
— Ваше величество изволили проснуться?
— Мое величество проснулось, но еще не успело восстать!
— Восстать?...
— Я имею в виду восстание тела, в отличие от воспаре ­
ния духа... Не пытайтесь понять, дорогой Вульф, это слишком
сложно для вас... Лучше приготовьтесь, мы отправляемся в
город.
— Как Вашему величеству будет угодно.
— Вчера Ее величество королева публичною объявила, что
я в скором времени возвращаюсь в любимое отечество. Де­
лать нечего, видно, пришло время паковать чемоданы... Но
последние денечки мы должны использовать на всю катуш­
ку!
— Катушку?... Я не понимаю...
— Это так же ясно, как счет в ресторане! Мы отправимся
с вами вместе и приударим за девочками! И пусть будет
стыдно тому, кто плохо об этом подумает, — как любит го —
126

ворить мой кузен, английский король... Я должен набраться
сил и смелости, прежде чем вернуться к королеве Эдвиге!
Ну—ка живо, дорогой Вульф, —кру—гом и шагом марш! Я
приглашаю вас осушить несколько бутылок!
Бравый полицейский отвесил три поклона, как положено
по этикету, повернулся на каблуках и вышел из комнаты. А
Фандор быстро оделся, пренебрегая услугами "своих" ла­
кеев. При этом он ворчал себе под нос:
—С этим дураком Вульфом и смех, и грех... Вчера он мне
наплел такое — хоть стой, хоть падай! Он, видите ли, сам
начал вести полицейское расследование! Это не так смешно,
как кажется... Если дать ему действовать и дальше, он такую
кашу заварит, что мы с Жювом вовек не расхлебаем! Чего
дурак надумал: мы, видите ли, должны взять под подозре­
ние эту бедняжку Мари Паскаль! Он даже бормотал что—то
о необходимости ее ареста! Черт его знает, до чего он еще
дойдет... Придется за ним присматривать в оба!
Фандор и Вульф отлично пообедали в ресторане. Жур —
налист, со свойственной ему щепетильностью, не тратил ни
сантима с открытого счета Фридриха —Христиана и за все
траты расплачивался из собственного кармана. При всем том,
он, по собственному выражению, угостил Вульфа “отличным
закусоном"... Потешный полицейский блаженно плавал в
волнах алкоголя, еще не пьяный, но уже не трезвый. Что же
касается Фандора, то он сохранял ясность мыслей, особенно
ему сейчас необходимую.
— Ну так как же, — спрашивал Вульф уже, наверное, в
двадцатый раз с упорством, свойственным тупым людям, —
ну так как же, сир, почему у вас сегодня накладная борода
и усы?
— Чтобы не вызывать излишнего интереса к моей коро —
левской персоне, дорогой Вульф. А то, знаете, соберется
толпа, начнутся овации... Зачем нам это? К тому же офици­
анты станут ожидать “королевских" чаевых... Экономия, мой
друг, экономия!
В действительности у журналиста были далеко идущие
планы, и он не хотел быть узнанным ни в качестве Фрид­
риха-Христиана, ни в качестве Фандора. Целый день он
таскал за собой невообразимого Вульфа, всячески его уб­
лажая, чем возбудил в его неповоротливых мозгах целый рой
мечтаний. Бравый полицейский уже видел себя в числе
главных придворных сановников, награжденным всеми су­
ществующими орденами. Он даже возмечтал, что король
создаст новый орден, и он, Вульфенмименгляшк, будет пер­
вым кавалером ордена! Страсть к орденам была настоящей
манией отважного телохранителя.
127

Между тем уже наступил вечер, и Фандор решил, что пора
приступить к осуществлению своих планов. Он хлопнул
своего спутника по плечу:
—А теперь слушайте меня внимательно, мой многомуд—
рый Вульф! Мы с вами отлично провели этот день. Нас ви­
дели в Булонском лесу, где вы глубокомысленно плевали в
пруд с карпами. Мы поднялись, как вы того желали, на Три­
умфальную арку, что вызвало у вас приступ головокруже —
ния. Мы чуть не совершили экскурсию по подземным ка­
налам Парижа, —жаль, немного опоздали... Мы проехали на
империале до Пасси и вернулись на метро. Мы вкусили от
всех наслаждений столицы... кроме одного!
Вульф слушал и кивал головой. Он не совсем понимал
слова своего сюзерена, но готов был со всем соглашаться
заранее. Неожиданно он произнес:
— Надо заплатить за обед...
От неожиданности Фандор запнулся.
—Да, разумеется... Но ведь это не наслаждение, а долг...
Я бы сказал, тяжкий долг, друг мой! И я его исполню! Но я
о другом... Подумайте, мой добрый Вульф, о радостях столь
же душевных, сколь и телесных, — и о хорошеньком жен —
ском личике, об изящной фигурке, о поцелуях и ласках!...
Подумайте о двух лилейных ручках, обвивающих вашу шею...
Лицо “доброго Вульфа" налилось кровью.
—О, сир, — забормотал он, — это было бы восхититель­
но, потрясающе... Но когда я нахожусь при особе Вашего
величества, я на женщин не смотрю...
— Это почему же?
— Потому, что женщины смотрят только на Ваше вели —
чество.
*“Ну и льстец!" — подумал Фандор.
— Вы правы, Вульф, — сказал он, — вы правы! Но мы
найдем способ выйти из положения.
И, опершись о стол, он посмотрел полицейскому прямо в
глаза, начинавшие стекленеть от выпитого вина:
—Я сейчас закажу для вас отличный ликер, вы будете его
попивать и внимательно смотреть в окно. Вам нужно будет
подсчитать, сколько экипажей проедет за время моего от­
сутствия. Я вернусь минут через двадцать пять... Мне нужно
повидать одну даму!
— Понимаю, сир: вы пойдете к своей подружке, а я буду
сидеть здесь и считать экипажи... Только уж больно много их
проезжает по улице!
Фандор пожалел бедолагу.
— Не надо считать все экипажи, — милостиво раз­
решил он. —Считайте только запряженные белыми ло —
128

шадьми. Мне это необходимо для статистики... Пока,
Вульф!
Выйдя из кафе, Фандор кликнул такси.
— На улицу Бонапарт, — сказал он. — Я укажу, где ос­
тановиться...
“Надо предупредить Жюва, —думал журналист, забив­
шись в угол машины. — Оставлю ему записочку... Кто знает,
что может произойти... Он должен вернуться с часу на час.
Завтра утром, скорее всего... Т о -то он будет доволен, у з­
нав о результатах моего расследования!"
Затем его мысли обратились к Вульфу...
— Надеюсь, я не слишком его подпоил, — проворчал
журналист. —Только бы он ничего не натворил до моего
возвращения. Надеюсь, до кораблекрушения дело не дой —
дет: в пьяном виде он плохо держит курс, но ко дну не идет...
В доме на улице Бонапарт, где вот уже много лет жил
Жюв, Фандор постарался незамеченным проскочить мимо
ложи консьержки и , прыгая через две ступеньки, взлетел по
лестнице. У него был свой ключ от квартиры комиссара.
Войдя внутрь, Фандор крикнул для очистки совести:
— Вы дома, Жюв?
Но ответа не получил. Тогда он снял пальто и шляпу,
уселся за письменный стол и стал строчить длинное посла­
ние. Закончив, он нарисовал на отдельном листе бумаги ч тото вроде плана.
— Надеюсь, он разберется, — проворчал Фандор. —
Чертеж не очень красив, но вполне понятен.
Сложив оба листа, он сунул их в большой конверт, на
котором написал: “Господину Жюву, срочно". После чего он
вышел на улицу, сел в поджидавшее его такси и вернулся в
кафе, где оставил Вульфенмименгляшка.
— Как дела? — спросил он, хлопнув по плечу полицей­
ского, неотрывно следившего за улицей.
— Сир, — ответил тот, — я насчитал 99 штук. Но одна
лошадь была пегая. Не знаю, надо ли ее считать?
Фандор расхохотался.
— Хвалю за усердие! — сказал он. — Мы продолжим
подсчет завтра... Вульф, я побывал у своей подружки...
— Почему же вы так быстро ее покинули?
— Потому, что я имел неосторожность рассказать ей о
вас. Узнав о ваших подвигах, она захотела видеть вас немед­
ленно!
Физиономия Вульфа расплылась от удовольствия.
— О, сир... сир! — забормотал он.
— Успокойтесь, мой друг, я не ревнив... Хоть я и ко­
роль, но в душе социалист и готов к разделу имущества...
129

Собирайтесь—ка, счастливчик, — желание женщины —
закон!
Фандор расплатился по счету и помог своему спутнику
подняться на ноги, приговаривая:
— Спокойно, Вульф, наберитесь мужества! От волнения
вас просто шатает... Ну же, обопритесь на меня!
— Мы идем прямо к ней, сир?
— Нет... Моя подруга — женщина поэтического склада...
Она хотела бы встретиться с вами в поэтической обстанов­
ке...
— Так куда же мы теперь?
— На цветущие берега Сены! На угол площади Согласия
и набережной... Прелестное местечко —холод собачий, ве­
тер и сырость!
Но Вульф его не слушал, он мечтал вслух:
— Быть может, нам посчастливится услышать пение
фонтанов, их божественную мелодию...
Он шатался, судорожно вцепившись в руку Фандора.
“Напрасно я заказал ему ликер, — подумал журналист. —
Ну да ничего, на свежем воздухе протрезвеет... А то как бы
не сорвал мне все планы!..."
Они двигались по улице Кастильоне, потом по улице Ри —
воли. Фандор бережно поддерживал своего спутника, кото­
рый спотыкался и бормотал какие-то стихи, готовясь про­
честь их своей красотке. Так они пересекди площадь
Согласия и вышли к Сене. Лицо журналиста становилось все
серьезнее и озабоченнее. Он тревожно поглядывал то на
ограждение вокруг таинственных земляных работ возле
Оранжери, то на бассейн фонтана...
Как и предвидел журналист, Вульф постепенно трезвел.
Свежий ветер, гулявший на широкой площади, выдул из его
головы остатки алкоголя.
— Сир, мы пришли на место свидания? —спрашивал он.
— Да, Вульф, остановитесь здесь, у парапета набе­
режной... Для этой встречи мы разработали целый про­
токол. Вы должны смотреть в сторону реки и не обора­
чиваться...
— Но почему, сир?
— Потому что, дорогой Вульф, вы должны вести себя как
галантный мужчина. Встреча должна произойти как бы слу­
чайно. Я назначил даме свидание на другом углу площади.
Сейчас я пойду за ней и, как только она появится, приведу
ее сюда. И все получится так, как будто вы встретились слу­
чайно... И это будет в высшей степени... поэтично!
— Хорошо, сир... Жаль только, что она увидит меня со
спины. Я бы хотел ей улыбнуться...
130

— Отлично, Вульф! Я вижу, вы действительно галантный
мужчина! Вот как мы поступим... Вы стоите здесь и смот­
рите на реку. Я иду за дамой, подвожу ее к поющим фон —
танам и подаю вам сигнал... вот так!
И Фандор пронзительно свистнул.
— По этому сигналу вы поворачиваетесь и тоже подхо —
дите к фонтану... Так вас устраивает?
— Ваше величество проявляет такую деликатность!...
— А как же иначе?... Итак, стойте здесь, и до скорой
встречи!
Фандор отошел, потом обернулся и убедился, что смешной
персонаж смотрит на реку, не отрывая глаз.
— Ну, все! —сказал он про себя. — Шуткам конец... Надо
действовать, и да поможет мне моя счастливая звезда!
Из веселого шутника он мгновенно превратился в испол­
ненного решимости мужчину, не отступающего ни перед
какими трудностями и готового биться до победного конца!
В этот поздний час площадь была пустынна, лишь изредка
ее пересекал поздний фиакр. Подходя к зданию Оранжери,
Фандор вынул из кармана револьвер и снял его с предохра­
нителя. Он остановился возле ограждения, возведенного
вокруг таинственного котлована, и постарался сосредото —
читься. Он припомнил инструкции Жюва: не стрелять пер —
вым и стрелять только наверняка. "А если первым выстре —
лит он, и наверняка? — подумал журналист. —Что ж, значит,
такая моя судьба — подставлять свою шкуру..."
Он поднялся на цыпочки и заглянул за ограждение. Раз —
рытый котлован чернел темным провалом. Отойдя назад на
несколько шагов, Фандор разбежался и перепрыгнул через
дощатый забор. "Неужели никого нет? — подумал он поч­
ти с разочарованием. — В таком случае двинемся дальше..."
Из черной ямы торчал верх лестницы —стремянки. Еже —
минутно ожидая нападения, но стараясь сохранять спокой —
сгвие, Фандор стал спускаться вниз. Вскоре он достиг дна, где
из земли торчали гнутые и перекрученные концы труб и
кабелей. Фандор зажег электрический фонарик и внима­
тельно все осмотрел. Траншея была совершенно пуста и
опасаться было нечего. Он поставил револьвер на предохра­
нитель и спрятал его в карман. Освободившейся рукой он
стал наугад ощупывать торчавшие трубы. Вдруг одна из них
подалась под его нажимом.
—Так... — проворчал журналист. — Похоже на перего­
ворное устройство... Однако не будем торопиться. Сначала
послушаем...
И он приник ухом к раструбу. Издалека до его слуха
донесся равномерный ритмический звук, похожий на
131

дыхание спящего человека. Фандору даже показалось, что
он слышит похрапывание. "Неужели он спит?" — подумал
журналист...
Не теряя времени, он вылез из траншеи и бегом на­
правился через площадь к "поющему фонтану". "Это
должна быть статуя третьей наяды, — думал он. — Если,
конечно, документы не врут..." Он еще раз огляделся во­
круг, желая убедиться, что никто за ним не наблюдает.
Площадь была по-прежнему пуста, и дисциплинирован­
ный Вульф все так же стоял спиной к площади и созерцал
Сену.
Несмотря на пронизывающий холод, Фандор перешаг­
нул борт бассейна, вошел в ледяную воду, доходившую ему
до колен, и приблизился к бронзовой наяде. Про себя он
бормотал, словно повторяя заученный урок:
— Взять статую за шею... так... Левой рукой надавить на
корпус сзади... И качнуть статую назад... Ого!... Ого!...
Журналист проделал то, о чем говорил, не чувствуя хо —
лода, не замечая брызг, которыми обдавал его фонтан. Под
его руками бронзовый корпус подался, пошатнулся и пере­
ломился в пояснице. Верхняя часть полой статуи откинулась
на невидимых шарнирах, открыв большое темное отверс­
тие, расширяющуюся книзу дыру, ведущую в подземелье,
расположенное под цоколем.
Склонившись над отверстием, Фандор позвал:
_ Сир! Сир!
Ему ответило только гулкое эхо его собственного голоса.
_ Сир!... Вы меня слышите? Что же это такое! Если мои
предположения правильны, если Вульф действительно слы­
шал мелодию гимна Гессе—Веймара в звуках "поющих
фонтанов"... то Фридрих—Христиан должен быть здесь, под
цоколем статуи!
Он замолчал и прислушался. До его слуха донеслись те же
ритмичные звуки, которые он слышал через трубу в котло —
ване. Они очень напоминали храп. Неужели несчастный
узник спал?
Фандор понял, что кричать бесполезно, да и опасно, и
что надо действовать. Подтянувшись к отверстию, он
спустил в него ноги и с револьвером в руке прыгнул вниз.
Он упал с высоты двух или двух с половиной метров на
земляной пол. Опасаясь возможной перестрелки, он ос­
тался сидеть на корточках, полагая, что если противник
станет стрелять, то в темноте он будет целиться на уровне
стоящего человека. Но тишину нарушал только храп спя­
щего. Фандор зажег электрический фонарик и стал ос­
матриваться...
132

19. СВОБОДЕН!
— Черт побери!... Это действительно он!
В углу странного помещения неправильной формы он
увидел фигуру спящего и, склонившись над ней, узнал
Фридриха—Христиана... Фандор почтительно тронул его за
плечо:
— Сир!... Сир!...
Крроль не проснулся. Он только заворочался и застонал
во сне. "Может быть, он болен:" — подумал журналист и
снова, уже более решительно, стал трясти его за плечо:
— Сир, проснитесь!... Я пришел вас освободить!... Король
открыл глаза, посмотрел на Фандора бессмысленным взо —
ром, словно не веря, что перед ним живой человек, потом
издал недовольное ворчание, повернулся на другой бок и
снова захрапел...
— Боже мой! — пробормотал журналист. — Неужели он
сошел с ума?... Сир!... Услышьте меня! Я Жером Фандор! Я
пришел вас спасти!...
Вдруг сильный запах алкогольного перегара ударил ему в
нос.
— Черт возьми! — воскликнул Фандор. —Да он же пьян,
как сапожник! Что и говорить, он неплохо проводит время
в заключении!... Однако кто же приносит ему выпивку и еду?
Фандор стал внимательно осматривать помещение и сде­
лал поразившее его открытие: в углу он увидел какой-то
ящик и большую груду бутылок, многие из которых были
уже пустыми. Он понюхал одну из пустых бутылок, потом
приподнял крышку ящика. "Что это значит? — подумал он.
— Ветчина... Водка... Да, теперь я понимаю... Если у этого
несчастного не было другой еды и питья, то в его состоянии
нет ничего удивительного!"
Фандор присвистнул и стал думать, что делать дальше.
Короля нельзя было оставлять здесь, во власти бандитов,
которые могли появиться в любую минуту. Но разбудить его
не было никакой возможности. Оставался один выход —
вынести короля из подземелья, служившего ему темницей...
"Это мой долг, — думал журналист, — и я его выполню.
Фридрих—Христиан будет вне опасности —и это главное!..."
"Но...Но... — продолжал рассуждать про себя журналист,
—поступая таким образом, я лишаюсь возможности обна —
ружить преступников., разоблачить их... Если только... Ну,
конечно — я займу место короля! Мне к этому не привы­
кать! Правда, здесь гораздо опаснее, чем в “Рояль—Паласе":
преступники могут просто-напросто укокошить меня
133

вместо Фридриха—Христиана... Но риск —дело благород­
ное!..."
Тут он хлопнул себя по лбу:
“Ба! Какой же я дурак! Ведь я оставил Жюву письмо и
подробный чертеж! Я ничем не рискую... ну, разве что са­
мую малость! Жюв вытащит меня отсюда!"
Хитрость, которую задумал Фандор, требовала огром­
ной смелости и хладнокровия. Но опасность не пугала
отважного журналиста. И он немедленно приступил к
осуществлению своего плана. Вытащить бесчувственное
тело Фридриха—Христиана из угла, где он лежал, поднять
его и просунуть в узкое отверстие в торсе статуи, —за­
дача была не из легких! Фандор выполнил ее, напрягая
все силы, пыхтя и отдуваясь. Оказавшись наконец снару­
жи, он с наслаждением вдохнул холодный воздух и вытер
пот, заливавший ему лицо. Он снова оглядел площадь и
убедился, что она пуста. Ему бы ни за что не удалось вы —
тащить короля, если бы, по совету Жюва, он не имел
всегда при себе крепкого шнура. Обвязав неподвижное
тело спящего за подмышки, он вытащил его наверх... З а­
тем, взвалив на плечи, перенес через бассейн и положил
на сухом месте, прислонив к краю фонтана.
— Итак, половина дела сделана, —проворчал Фандор. —
Теперь мне остается занять королевское место... Хорошо, что
я сегодня плотно пообедал, — таким образом я смогу воз —
держаться от ветчины... Но надо позаботиться о питье!
Он снова нырнул в глубину статуи, захватил несколько
бутылок и поднялся с ними наверх. Наполнив бутылки во­
дой из фонтана, он отнес их в подземелье и снова поднялся
наверх. ”Ба! — подумал он. — Дня три я продержусь. Если
бандиты за это время не объявятся, я открою статую — и
привет!... Однако надо позаботиться о короле... Иначе, про­
трезвев поутру, он действительно сойдет с ума!... В конце
концов, почему бы не использовать Вульфа? Он так глуп, что
ни о чем не догадается..."
Он достал из кармана блокнот, нацарапал несколько
строчек, вырвал листок, сложил его и прикрепил к груди
Фридриха—Христиана. Сверху листка он написал: "Прочесть
мне, когда проснусь".
Теперь все приготовления были закончены. Фандор снова
пересек бассейн с водой, залез до половины в корпус ная ­
ды и приподнял верхнюю часть статуи.
— Раз... два... три!... — сказал он. —Давайте—ка, любез­
ный Вульф, берите теперь на себя заботу о вашем короле!
И Фандор пронзительно свистнул, давая понять бравому
полицейскому, что тому надо подойти к фонтану.
134

Следуя шутливому складу своего характера, журналист
добавил:
— Прощайте, Ваше величество! Не взыщите —я еще раз
займу ваше место! Жаль только, что я не буду присутствовать
при вашей встрече с геройским Вульфом. Вот смеху—то
будет!...
Он пустил верх статуи на место и тут спохватился:
—А как же моя накладная борода и усы?... Ладно, обой­
дется...
Фандор провел ужасную ночь.
Надо было экономить батарейку, поэтому он погасил
фонарик сразу же после того, как еще раз осмотрел свою
темницу, и выбрал утолок поукромнее, где его не сразу
можно было бы заметить в случае неожиданного нападения.
“Да, невеселое местечко, —думал он про себя. —Мало того,
что не видно ни зги, ведь и не слышно почти ничего... А
впрочем... Вот слабый шум — это плещется вода в фонта­
не... Вот глухое тарахтение — это какой-то экипаж проехал
по брусчатке... А вот глухой рокот, идущий из-под земли, —
это, конечно, линия метро, проходящая как раз под этим
местом..."
Журналист старался сам себя развлекать, чтобы не впасть
в уныние.
— Подумать только, — ворчал он себе под нос, —сколько
было шуток и пересудов по поводу “поющих фонтанов"!
Если б только знали трагическую подоплеку этого феноме —
на!... Постой, постой... Ведь фонтан начал петь еще до того,
как король попал в это подземелье... Что же это означает?...
Выходит, к то-то заранее готовил операцию с убийством
Сюзи д'Орсель и пленением короля... Это, конечно, был один
и тот же преступник. И готов биться об заклад, что его имя
— Фантомас! Он знало существовании этого тайника, на­
ведывался сюда заранее и заставлял фонтаны “петь"... И вот
теперь злодей, внушавший ужас всему миру, арестован! Его
арестовал Жюв в столице Гессе—Веймара... Какая победа!
Какой триумф! Как жаль, что меня там не было... Стало быть,
Фантомас сюда не придет. Придут ли его сообщники? А если
не придут, что я стану делать? Ба! Подожду дня два—три —
и уйду...
Фандор встал и потянулся:
— Время еще раннее, на площади, конечно, никого нет.
Выгляну—ка я в окошко и подышу свежим воздухом...
Журналист проделал уже ставшие ему привычными те —
лодвижения и, опираясь на выступы и углубления в корпусе
статуи, поднялся в ее верхнюю часть. Здесь он зажег фона­
рик и стал осматривать внутренность статуи. Страшное
135

открытие поразило его, как гром: статую можно было от­
крыть только снаружи! В своей безумной отваге Фандор сам
себя замуровал и обрек на ужасную пытку!
Фандор никак не желал примириться с жестокой реаль­
ностью. Он долго еще обшаривал и царапал неровную брон­
зовую поверхность, обдирая руки, обламывая ногти... Увы! В
конце концов он должен был признаться себе, что сам себя
заманил в чудовищную ловушку! Единственная его надежда
теперь была на Жюва.
— Жюв придет, Жюв вызволит меня отсюда, — повто —
рял он без конца. — Только бы он получил мое письмо!...

20. ФРИДРИХ-ХРИСТИАН II
— Еще стаканчик, месье Луи?
— А не много ли будет?
— О, нет, господин Луи... Я угощаю!
— Ну, если вы так настаиваете, господин Вульф...
Этот разговор происходил в баре "Рояль —Паласа" между
отважным полицейским Вульфенмименгляшком и старшим
администратором отеля. В разговор вмешался третий пер­
сонаж — бармен.
— Господа, — сказал он, — я вам налью такого верму­
та!... Из особого запаса! Только для избранных клиентов...
—А мы и есть избранные! —самодовольно расхохотался
изрядно подвыпивший полицейский. — Разве я не самый
верный ваш клиент?
— Разумеется! — улыбнулся бармен. — Но только после
вашего шефа — короля Фридриха —Христиана... Вот уж кто
любитель выпить! Правда, последние несколько дней его
любимые коктейли возвращаются нетронутыми... Ну, да за
них все равно уплачено...
— И это главное! — подытожил господин Луи.
Было десять часов утра, и в баре было пусто. Свободные
от своих служебных обязанностей бравый Вульф и госпо —
дин Луи пользовались случаем, чтобы провести время в свое
удовольствие. Бармен присоединился к ним, и втроем они
быстро прикончили бутылку туринского вермута. В момент,
когда они в очередной раз наполняли стаканы, появился
главный управляющий отелем, искавший Вульфенмимен—
гляшка и знавший, где его найти. Он сообщил полицейскому,
что его требует король. Однако бравый Вульф и не подумал
подняться с табурета.
— Хорошо, — сказал он, — сейчас приду...
136

И продолжал, причмокивая, дегустировать содержимое
своего стакана. Главный управляющий ушел, а полицейский,
доверительно склонившись к господину Луи, сказал:
— За те пять дней, что я нахожусь в Париже, я дважды
спас жизнь королю...
— Отличная работа! — отозвался главный администра­
тор.
— Первый раз прямо в день своего прибытия... Прави­
тельство вашей Республики стало чинить моему королю
всякие неприятности в связи с нелепой историей, которая
произошла с его любовницей... Ну и наломала дров хвале­
ная французская полиция!
Господин Луи промолчал, но бармен, англичанин по на­
циональности, приветствовал этот выпад одобрительным
смехом.
— Все они, от начальника Сыскной полиции до Мини­
стра внутренних дел, готовы были произвести арест! Но тут
я...
Вульф прервал свой рассказ и значительно выпучил глаза:
— Однако это — государственная тайна...
— Жаль, жаль... — вежливо сказал господин Луи, не
проявляя особой заинтересованности.
— А второй раз, — продолжал полицейский, все больше
и больше надуваясь от самодовольства, — это произошло
вчера вечером, а точнее, сегодня рано утром. Надо вам ска­
зать, что вчера мы с ним устроили знатный кутеж...
И, поскольку бармен открыл удивленные глаза, Вульф
пояснил:
—Да, мы с королем друзья — не разлей водой! Куда он,
туда и я. Сами видите, не успел проснуться, уже меня зо­
вет. Нуда ничего, подождет!... Так вот, выпили мы изрядно,
и тут король захотел представить меня одной даме... Только
это... это... как вы выражаетесь?
— Государственная тайна? — не без ехидства ввернул
бармен.
— Тайна алькова, — подсказал господин Луи.
— Вот именно, — согласился Вульф, — оно самое... Де­
тали я опускаю.... Достаточно того, что мы с королем при­
шли на место свидания... Куда? На площадь Согласия, как раз
рядом с “поющим фонтаном". Поскольку Его величество не
хотел быть узнанным, он наклеил фальшивые усы и фаль­
шивую бороду. Набрался он основательно.». Стоило мне
ненадолго спустить с него глаз, —смотрю, он уже лежит у
фонтана пластом! Уж я ему сколько раз говорил: мол, Ваше
величество, пейте поменьше! До добра не доведет! И точно:
за какие-нибудь полчаса король переменился —не узнать...
137

Постарел лет на десять... Весь в грязи, немытый, оборван­
ный... А пьяный — просто в стельку! Что тут делать? Не
оставлять же его на площади! Да он бы просто пропал, если
бы не я. Я доставил его в "Рояль—Палас" и таким образом во
второй раз спас ему жизнь! В отеле мы с лакеем уложили его
в постель. Смотрю, а у него к лацкану пришпилена записка:
"Прочесть мне, когда проснусь". Я эту записочку положил
рядом с кроватью, на туалетный столик. Как проснется, так
и прочтет. Вот так я спас Его величество во второй раз...
— Ну, а где два, там и три... — заметил господин Луи.
— Надеюсь, что еще не раз послужу нашему монарху, —
заплетающимся языком, но с большим достоинством про­
изнес потешный полицейский. — А король меня наградит,
это точно... Он даст мне Большой крест за боевые заслуги...
Я выйду на пенсию и поселюсь в своем домике на берегу
Вайзы... Вы оба, господа, обещайте приехать ко мне в гос­
ти. А еще мы пригласим хорошеньких парижаночек и от­
лично проведем время!
— Извините, месье, —прервал его мечтания появившийся
грум, —господин главный управляющий прислал меня ска­
зать, что Его величество Фридрих —Христиан уже во вто­
рой раз требует господина Вульфен—Мульфенена...
— Ладно, ладно... Иду... — проворчал толстяк, залпом
приканчивая пятый стакан вермута и с трудом сползая с
табурета.
"Что бы ни случилось, что бы вам ни говорили, не пока­
зывайте своего удивления. Продолжайте вашу обычную
жизнь так, как будто ничего не произошло".
Король Фридрих—Христиан старался вникнуть в смысл
этой записки, несмотря на жесточайшую головную боль.
Монарх проснулся в девять часов утра после тяжелого сна и
с радостным удивлением обнаружил, что находится в "Ро­
яль—Паласе". Сначала он подумал, что видит сон и что вот
сейчас он проснется в своей ужасной темнице, но вскоре
убедился в реальности произошедшей перемены.
Переведя взгляд на ночной столик, он увидел на нем из —
мятую и перепачканную записку, которую теперь он с не­
доумением читал и перечитывал. Итак, ему предлагали во­
зобновить обычную жизнь... Но что же произошло за время
его пребывания в заточении?
Несмотря на головную боль и ломоту во всем теле, ко­
роль поднялся с постели. По привычке он хотел позвонить
камердинеру, но предпочел пока воздержаться: сначала он
хотел понять, в каком положении находится... "Надо вести
себя осторожно, чтобы снова не угодить в какую-нибудь
западню..." — подумал Фридрих—Христиан.
138

На его письменном столе громоздилась куча бумаг —
писем, счетов, газет... Он подумал, что его отсутствие не
могло пройти незамеченным, поскольку вся его корреспон­
денция осталась без ответа. Король стал просматривать пос­
ледние номера "Газеты Гессе —Веймара", обращая внима­
ние прежде всего на хронику придворной жизни. Он.
готовился, и не без основания, узнать неприятные для себя
новости. Но его удивлению не было предела, когда в одном
из номеров он прочел следующую статью:
"Из Парижа /от нашего собственного корреспондента/ —
Его величество Фридрих—Христиан II, вопреки своему
обыкновению, не выходил из своих апартаментов в течение
всего дня 1 января. Правда, в этот день население Парижа
имеет обыкновение заполнять все улицы, и Его величество,
очевидно, не желал столь близкого соседства с толпой".
Затем шло сообщение о том, что Его величество, наме —
ревавшийся ехать на скачки в Лоншан, решил отменить свой
выезд по соображениям протокола.
Фридрих—Христиан помнил, что действительно намере—
вался совершить такой выезд, но как и когда он успел его
отменить? Этого он не мог взять в толк. Но окончательно
подвергли его в остолбенение несколько строк, которые он
прочел в номере от 4 января:
“Его величество Фридрих—Христиан И по-прежнему
находится в Париже, где его задерживают дела высочайшей
государственной важности. Наши сограждане могут не бес­
покоиться —Его величество чувствует себя хорошо. Недавно
он передал сердечный привет нашей государыне королеве
Эдвиге.
Во время своего пребывания в Париже король Фридрих—
Христиан необыкновенно высоко оценил почтительные и
преданные услуги, оказанные ему господином Вульфенми —
менгляшком, шефом сыскной полиции Гессе —Веймара, ко­
торому получена личная охрана персоны короля. Глубокий
ум и проницательность господина Вульфенмименгляшка
привели к тому, что наш монарх нашел в нем не только
преданного сотрудника, но и верного друга.
Его величество, помимо всего прочего, изъявил желание,
чтобы господин Вульфенмименгляшк поселился во Дворце,
рядом с личными апартаментами короля..."
Статья продолжалась в том же духе, напичканная похва­
лами и дифирамбами в адрес таинственного персонажа, о
существовании которого король до сих пор и слыхом не
слыхал. “ Как все это понимать? —думал Фридрих—Хрис­
тиан. — Выходит, все это время я жил какой-то второй
жизнью, сам себе не отдавая отчета... И эта таинственная
139

записка, которую я нашел только что../' Ему казалось, что он
движется ощупью с завязанными глазами, ежеминутно рис­
куя попасть в западню. Но король обладал сильным харак­
тером, он собрал всю свою волю и постарался рассуждать
логично.
— Так... так... — бормотал он, сжимая голову руками,
чтобы унять боль. — Из газет я узнал, что имею теперь луч —
шего друга в лице какого-то шпика по имени Вульфенмим—
менгляшк... проживающего в этом отеле... Ну что же, позна­
комимся с ним..."
Король позвонил, и появившийся в дверях лакей не­
брежно осведомился:
— Что вам угодно?
Первым побуждением Фридриха —Христиана было на­
помнить, как следует обращаться к королю. Но он сдержался
и коротко сказал:
— Пришлите ко мне Вульфенмименгляшка.
Прошло двадцать минут, и никто не попросил Высочай —
шего соизволения на аудиенцию. Удивленный король по­
вторил через лакея свой приказ. Через несколько минут он
услышал шаги в прихожей, дверь его кабинета отворилась
без всякого доклада, и на пороге возникла странная фигу­
ра. Озадаченный, почти оскорбленный, монарх постарался
скрыть свои чувства. Но посетитель развязно иодошед к нему
и, не дожидаясь разрешения, заговорил:
— Ну как, сир, вам лучше?
Король онемел от возмущения. Его собеседник продол­
жал:
— Вижу, вы на ногах, вот и отлично, сир. Я тоже чувст­
вую себя неплохо, хотя вчера вечером выпил раза в три
больше, чем вы... Впрочем, сегодня я уже успел опохмелиться.
В здешнем баре отличнейший вермут! Что скажет Ваше ве­
личество, если я прикажу принести сюда бутылку?
Ошеломленный король не мог взять в толк, кто перед ним:
клоун или сумасшедший?
— Кто вы такой? — угрожающе спросил Фридрих—
Христиан. — Как вас зовут?
Странный персонаж шутливо погрозил королю пальцем:
—А вы еще того, сир... немного подшафе! Кто я такой?
Я ваш покорный слуга Вульфенмименгляшк и служу вам
неплохо, поскольку уже дважды спасал вам жизнь... Поэтому
позволю себе дать вам совет: пить надо поменьше, сир! Иначе
подорвете свое здоровье... Вы и так очень изменились... ай —
ай —ай, как изменились! Так что, если бы не ваш халат...
Постепенно король стал осознавать, что стоявший перед
ним персонаж был, возможно, сумасшедшим, но вне сомне—
140

ния — пьяным в доску. Выпитый вермут, действительно,
ударил бравому Вульфу в голову, и все окружающее он ви —
дел, как сквозь туман. Поэтому, конечно, он и не замечал,
необычного поведения короля.
Фридрих—Христиан долго сдерживал свой гнев, но на­
конец взорвался:
— Вульфенмименгляшк! Что означает ваше поведение?
Откуда эта фамильярность? И с какой стати вы говорите со
мной по-французски?
От королевского окрика полицейский несколько отрезвел
и начал понимать, что перед ним стоит совсем не тот король,
что вчера. Коленки у бравого служаки задрожали, и глаза
наполнились слезами... Как мог его добрый король, которому
он столько раз спасал жизнь, разговаривать с ним так резко,
так бессердечно?...
— Боже мой, Боже мой! — пробормотал Вульф, в кото­
ром вдруг пробудился философ. — Как переменчивы люди!
Что делать, таковы властители мира сего!
Но король прервал его, указав на статью в газете:
— Прочтите!... Кто дал эти сведения?
Бравый полицейский ответил с полным простодушием:
— Но, сир... Я сам послал эту статью...
— Вы?... Вы сами?...
— Да, сир.
— Вы утверждаете, что повсюду следовали за мной?
— Да, сир...
— Вы хвастаетесь, будто я удостаиваю вас своей коро —
левской дружбой?
— Конечно, сир... Разве я не...
Но толстяк не успел закончить. С яростью, которая уде —
сятерила его силы, король схватил его за воротник и пин­
ком ноги вышвырнул из кабинета. Потеряв голову, бедный
Вульф попытался вернуться назад, но едва он просунул в
дверь свою жирную физиономию, как получил хлесткую
пощечину.
Решив, что в короля вселился дьявол, полицейский бро —
сился наутек, оглашая жалобными криками коридоры отеля...
Немного успокоившись, Фридрих—Христиан прошел за
ширму, чтобы привести в порядок свой туалет, как вдруг до
его слуха донесся нежный, чарующий голос:
— Сир, вы здесь? Это я, Мари.Паскаль...
Поистине, в это утро одна неожиданность следовала за
другой. Оставаясь за ширмой, король пытался припомнить,
где он слышал это имя. После некоторых усилий он вспом —
нил, что так, вроде бы, звали кружевницу, которой он еде —
лал заказ в роковой для него день 31 декабря... Его память
141

сохранила лишь смутный силуэт молодой белокурой жен —
щины.
Король уже сожалел о своей резкости по отношению к
толстому полицейскому, от которого так ничего толком и не
смог узнать. Теперь он решил быть осмотрительнее, чтобы
проникнуть, наконец, в окружающие его тайны. Главное, как
советовала ему таинственная записка, — не следовало вы —
давать своего удивления.
Между тем нежный голос повторил:
— Я счастлива, сир, что вы чувствуете себя лучше...
—Спасибо... —пробурчал король, оставаясь за ширмой.
Однако у него появилось желание взглянуть на свою собе­
седницу.
Проявляя гораздо больше такта, чем предыдущий визитер,
она продолжала стоять у порога и не пыталась приблизиться
к ширме, за которой прятался король. Но слова ее звучали
более чем странно:
—Ах, сир! Извините, что я вас беспокою... Но меня вы­
нуждают тревожные и не терпящие отлагательств обстоя —
тельства... С тех пор, как мы виделись в последний раз, про —
изошли важные события... Новые враги готовят вашу
гибель... нашу гибель, сир!... Знаете ли вы, кого хотят обви —
нить в убийстве Сюзи д'Орсель?... Вы слышите меня, сир?...
— Я слушаю... Продолжайте!
Слова неожиданной посетительницы, которую он так и не
мог разглядеть и з - з а ширмы, пробудили в короле живей­
ший интерес. Однако он предпочитал по —прежнему оста —
ваться в своем укрытии. Помимо всего прочего, он никак не
мог понять, почему окружающие вдруг перестали оказывать
ему знаки уважения, предусмотренные этикетом...
С глубоким возмущением Мари Паскаль воскликнула:
— Сир! Можете себе представить, что гнусные люди,
ранее пытавшиеся оклеветать вас, теперь подвергают меня
унизительным допросам и наветам и стараются доказать,
будто убийцей бедной Сюзи была я! На меня, честную де­
вушку, возводят столь чудовищное обвинение!
Ошеломленный король пробормотал:
— Кто вас обвиняет? И почему?
— Почему?! — воскликнула Мари Паскаль, и голос ее
задрожал. — И вы спрашиваете почему?... Увы, об этом легко
догадаться! Три дня назад к то -то узнал... к то -то выследил
нас во время нашей последней встречи... И решил исполь­
зовать нашу любовь в собственных целях!... Сир, я глубоко
возмущена гнусными обвинениями, которые на меня воз —
водят... Но если мне суждено страдать, я буду утешаться тем,
что страдаю ради вас!
142

Последние слова девушки потонули в рыданиях. Что ка­
сается Фридриха—Христиана, то сначала он был тронут
словцами незнакомки, но затем насторожился: о какой любви
говорила эта неизвестная ему женщина? Что означает эта
комедия? Король подумал, что против него снова затевается
какая-то интрига... И, возможно, к этой интриге был при­
частен Фантомас! Не была ли и сама таинственная посети —
тельница членом его банды? И не она ли, в самом деле, убила
Сюзи д'Орсель?
Между тем Мари Паскаль продолжала с невыразимой
тоской в голосе:
— Почему вы молчите, сир? Во имя нашей любви, ска­
жите, что считаете меня невиновной!...
Король по-прежнему медлил, он боялся попасть в но­
вую западню. Наконец он заговорил жестким тоном, решив
дать отпор странным претензиям незнакомки:
— Я не знаю! Я не...
Он не успел закончить фразу. Возмущенная странным, с
ее точки зрения, поведением Фридриха—Христиана, столь
не похожим на его прежнюю манеру, Мари Паскаль резким
движением опрокинула ширму... И король увидел перед со­
бой бледное лицо, растерянные глаза и дрожащие от вол­
нения губы молодой девушки. Несколько секунд она стояла
в остолбенении, затем ужас отразился на ее лице.
На помощь!... На помощь!... Здесь самозванец... убий­
ца... Короля подменили!
И с этими словами, с этим криком она бросилась бежать.
Но тут же остановилась, увидев, что на ее крик выбежали
слуги. Повернувшись и указывая на ничего не понимающего
Фдридриха—Христиана, она продолжала кричать:
— Нет, это не он! Кто этот человек? Куда исчез король?
Фридрих—Христиан стоял неподвижно, высокомерно
оглядывая присутствующих и считая ниже своего достоин —
ства объясняться со слугами. Те, со своей стороны, молча­
ли, не зная, что предпринять. Наконец кто-то подал голос:
— Надо послать за комиссаром полиции... Странные дела
здесь творятся!
Это предложение повисло в воздухе среди всеобщей
растерянности.
Вдруг в конце коридора произошло движение, и все го­
ловы повернулись труда: это появился Вульфенмименгляшк.
— Вы что-нибудь понимаете? Вы в курсе дела? —спра­
шивали его со всех сторон.
Но потешный начальник королевской охраны только
пыхтел и отдувался. Наконец он промямлил с потерянным
видом:
143

— Честное слово, я ничего не понимаю... Я не могу ска­
зать, король это или не король... Но пощечину он мне от­
весил по —королевски!

21. УЖАСНАЯ УВЕРЕННОСТЬ
—
Где же этот негодяй Жюв? Куда он к черту запро­
пастился? Вот уже несколько дней как я заперт в этом
жутком подземелье. Мои запасы воды кончаются, а от
проклятой ветчины у меня спазмы в желудке... А его нет
как нет!
По мере того как проходили часы и дни, несколько лег­
комысленный оптимизм, свойственный Фандору, стал ус­
тупать место тревоге и унынию. Журналист ни минуты це
сомневался, что, едва прочтя его послание, Жюв бросится к
нему на помощь. Значит, он еще не вернулся из Гессе—Вей­
мара. Но что могло так надолго его задержать?
Поняв, что его пребывание в темнице, куда он сам себя
посадил, затягивается, Фандор стал думать о том, как из —
бежать упадка сил, как сохранить волю и энергию для
борьбы. Он взял за правило сдать как можно меньше, а
бодрствуя, подмечать каждый звук, чтобы возможное на­
падение не застало его врасплох. Он не забывал заводить
свои часы и, посветив себе фонариком, всегда мог узнать
время. Таким образом, несмотря на полную темноту, он
регулировал распорядок дня: ложился спать в одиннадцать
вечера, вставал в семь утра, в определенные часы завтра­
кал и обедал. Фандор быстро освоился с разнообразными
звуками и определил их причину, как это сделал до него
король. Как и для его предшественника, для журналиста
было большой радостью непродолжительное появление
солнечного луча. Он определил, что происходит это ровно
в полдень.
Как ни старался Фандор заполнить время, оно тянулось
невыносимо медленно и однообразно, часы следовали друг
за другом, и узнику казалось, что он переживает одно и то
же остановившееся мгновение, не имеющее ни начала, ни
конца.
По сравнению с королем Фандор имел ряд преимуществ:
часы, фонарик, которым он старался пользоваться как можно
реже, но который все—таки позволял ему легче ориенти­
роваться, и, конечно, запас пресной воды. Периодически он
поднимался в корпус наяды, вновь и вновь пытался открыть
запор, но безуспешно.
144

Ни Фантомас, ни его сообщники, на появление которых
рассчитывал журналист, не подавали признаков жизни. И в
сотый, в тысячный раз Фандор пытался угадать, куда мог
запропаститься Жюв... И вдруг, однажды ночью, его разбудил
далекий голос, спрашивавший:
— Вы слышите меня?
Фандор вскочил на ноги, как будто подброшенный пру­
жиной:
— Да, я вас слышу!...
— Вы, наверное, беспокоитесь?
— Еще бы! Я чуть с ума не сошел! Как долго вы отсут­
ствовали!...
—Действительно, —отвечал искаженный переговорным
устройством голос, — я немного задержался... Возникли
осложнения...
Теперь, когда он был уверен, что минута освобождения
близка, Фандор вновь обрел все свое хладнокровие. И даже
больше, чем собственное освобождение, его теперь волно —
вал исход миссии Жюва. Он спросил:
— Вы добились успеха?
— Да, в конечном счете...
— А в Глоцбурге уже знают?
— Полагаю, начинают догадываться...
— Вы когда вернулись?
— Сегодня утром...
— Только сегодня?
— Только сегодня...
— И вы нашли мое письмо?
— Ваше... что? Сир, я плохо вас слышу...
Фандор не обратил внимания на это обращение, не за­
дал себе вопроса, почему Жюв обращается к нему столь
необычным образом.
— Письмо... Письмо... — повторил он. — Вы же его по­
лучили, раз пришли сюда!
И вновь почувствовав жгучее желание поскорее вы­
рваться из темницы, он продолжал:
— Прошу вас, скорее вытащите меня из этой дыры! Дайте
мне вдохнуть свежего воздуха!
— Да... Да... Я как раз думаю, как это сделать...
— Вы думаете?...
— Нам ведь необходимо произвести обмен!
— Но в письме я начертил подробный план! — Фандор
был во власти своей идеи. — Вам не надо ни о чем думать!
Наступило молчание.
— В вашем письме? —снова переспросил голос. — А как
бы мне его передали?
6—533

145

—Да бог с ним, с письмом! —торопился Фандор. —Я так
вам скажу: подойдите к третьей наяде, считая со стороны
моста...
Голос прервал его:
— Это мне известно... Я думаю о другом: где мы произ­
ведем обмен алмаза?
— Алмаза?
— Ну да, сир... Вашего алмаза!
— Моего алмаза?...
— Что с вами, сир? У вас выпадение памяти? Вы что,
забыли об алмазе, за которым я ездил в Глоцбург?... И о
каком письме вы все время говорите?
— Ради бога, Жюв! — взмолился Фандор. — Я говорю о
письме, которое я оставил у вас на квартире... в котором
объясняю, как до меня добраться!
— Жюв?... Ах, Жюв!... Это восхитительно!
И взрыв пронзительного, демонического хохота обжег
Фандора, как удар плетью. И уже догадываясь о роковой
ошибке, он забормотал:
—Так это не вы, Жюв?... Кто же это?... Кто со мной го­
ворит?
Раздался новый взрыв саркастического хохота, и голос
произнес:
— С вами говорит... Фантомас!
Фандору показалось, что сама Смерть дохнула ему в лицо.
В отчаянии он воскликнул:
— Нет, этого не может быть!... Фантомас арестован...
арестован в Глоцбурге!... Ради всего святого, вы не Фанто —
мае...
— Фантомас арестован? Бросьте шутить! Фантомаса
нельзя арестовать... Никому никогда не удастся этого сде­
лать, в том числе и Жюву! Фантомас неуловим и недосягаем!
Он смеется над вашими угрозами! Фантомас — это Смерть,
вечная, всесильная, неуловимая!... Прощайте!
И наступило молчание, глубокое, как молчание могилы,
которое были бессильны нарушить вопли и стенания Фан —
дора, почувствовавшего себя обреченным, похороненным,
агонизирующим... Но взрыв отчаяния прошел, и к журна­
листу вернулась способность рассуждать. Он понял, какую
ужасную ошибку совершил, поверив газетным сообщени —
ям о том, что Жюв якобы арестовал Фантомаса в Глоцбурге.
Ожидая с минуты на минуту появления Жюва, Фандор при­
нял голос Фантомаса за голос своего друга!
"Значит... значит... — лихорадочно думал журналист, —
Фантомас на свободе! Но если так, что же случилось с
Жювом? Жив ли он, или пал под ударами злодея, который
146

готовит теперь и мою гибель?... Жюв отправился в Глоцбург,
чтобы арестовать Фантомаса. Газеты сообщили об аресте
бандита. Но Фантомас на свободе. Значит, кто-то арестован
под именем Фантомаса... Уж не арестован ли Жюв?"
Теперь судьба друга волновала его даже больше, чем его
собственная. Если Жюв арестован в Гессе —Веймаре, если
его там принимают за Фантомаса, то вряд ли ему удастся
скоро доказать свою невиновность... С другой стороны, это
означает, что он жив и на какое-то время защищен от уда­
ров своего непримиримого врага...
Но что будет с ним, Фандором? Он так гордился своей
догадливостью, своим полицейским чутьем, — и вот, сам
отдал себя в руки Фантомаса! Он имел несчастье прогово­
риться относительно письма, оставленного на квартире
Жюва... Можно было не сомневаться, что Мастер преступ —
лений теперь завладеет этим письмом, проникнуть в квар —
тиру Жюва — для него не проблема...
"Значит, моя песенка спета, — подумал журналист. — Ну
что ж, умирать так умирать! Немного раньше, немного позже
— какая разница? Но быть в полной власти Фантомаса —вот
что невыносимо! Он может распорядиться моей жизнью, как
ему заблагорассудится... Может убить сразу, может подо —
ждать, может оставить умирать медленной смертью... Он
разговаривал со мной через какую -то трубу. Значит, че­
рез ту же трубу он может накачать сюда газ и удушить меня...
Он может открыть доступ воде, и тогда я захлебнусь, как
крыса... Да, как крыса, — не в обиду тебе будь сказано,
милейший Фандор!... Но скорее всего, он просто забудет обо
мне, и я окочурюсь от голода, если только еще раньше не
околею от жажды!..."
— Но ведь я еще жив! —продолжал он рассуждать вслух.
— Я пока еще здоров, полон сил, в здравом уме... Я должен
сражаться до конца! Если строго экономить провизию и
особенно воду, я могу протянуть еще дней девять или де —
сять... Мой револьвер при мне, и в случае крайней необхо­
димости я могу пустить себе пулю в висок... Но я этого не
сделаю! Жером Фандор не кончает с собой, — он борется!

22. "КТО КОГО, ФАНТОМАС!"
Склонившись в почтительном реверансе, эрцгерцогиня
Александра говорила королеве Эдвиге:
—
Я имею честь проститься с Вашим величеством: я
отправляюсь в длительное путешествие, которое, к
б*

147

великому моему сожалению, надолго лишит меня удо­
вольствия появляться при дворе Гессе —Веймара и лице­
зреть его сюзеренов, к которым я испытываю величайшее
почтение.
Эти слова были произнесены самым искренним и се­
рьезным тоном. Разговор происходил в спальне во время ее
утреннего туалета. На эту церемонию допускались только
самые избранные лица женского пола: принцессы крови,
первые дамы свиты, главные камеристки... Почти два дня
истекло с того момента, когда полицейский Жюв, принятый
за Фантомаса, был схвачен и брошен в самую глубокую тем­
ницу. Но общественное мнение страны, хотя и удовлетво­
ренное арестом ужасного преступника, было потрясено тем,
что знаменитый красный алмаз исчез бесследно.
Одни полагали, что бандит, схваченный на месте пре­
ступления, сумел избавиться от алмаза, забросив его кудато, где его в конце концов и найдут. Но высказывалось и
другое Мнение: кто - т о опередил дерзкого грабителя, кото­
рому достался лишь пустой футляр от драгоценности.
На фоне всех этих пертурбаций распространился слух о
предстоящем отъезде эрцгерцогини. В окружении короле­
вы ему сначала не придали значения, так как были убеж­
дены, что она, вместе с принцем Гудульфином, готовится
привести в исполнение далеко идущие планы, для чего ей
необходимо оставаться в Глоцбурге.
Разумеется, в столице Гессе —Веймара никто не догады­
вался об открытии, сделанном Жювом, что эрцгерцогиня
Александра в действительности есть не кто иная, как леди
Белсом, имя которой ничего не говорило гессе —веймарцам,
но для осведомленных лиц освещало дополнительным све­
том все происходящее. Возможно, поспешный отъезд зна­
менитой авантюристки был связан с арестом мнимого Фан—
томаса?
Сама королева сначала не верила в отъезд своей закля —
той недоброжелательницы, — вплоть до того момента, когда
сама Александра явилась объявить ей о своем решении.
Несмотря на все усилия соблюсти приличия, королева не
сумела скрыть своего удовлетворения.
— Слух о вашем предстоящем отъезде, мадам, — сказала
она, —достиг моих ушей. Но признаюсь, я не решалась в него
поверить.
При этих словах глаза авантюристки, которой неведомы­
ми путями удалось выдать себя за родственницу королев­
ской семьи, выразили глубокое огорчение.
— Неблагосклонность Вашего величества очень меня
печалит, —произнесла она со слезами в голосе. — В час,
148

когда мы расстаемся надолго, если не навсегда, я надеялась
встретить чуть больше сердечности и симпатии...
Волнение эрцгерцогини тронуло королеву. Эдвига от­
крыла ей объятия, и мнимая эрцгерцогиня поспешила при­
пасть к ее груди. Приближенные дамы из деликатности по­
кинули спальню, и разговор продолжался с глазу на глаз.
Королева не скрыла от той, кого она считала своей близкой
родственницей, насколько все последнее время она опаса—
лась ее враждебности, вплоть до возможных посягательств на
престол. В ответ Александра приняла вид одновременно
иронический и обиженный.
— Ваше величество обманывают самым недостойным
образом! —воскликнула она. — При моем происхождении,
могу ли я унизиться до интриг? Мой лозунг был всегда:
"Королевой я быть не могу, принцессой не хочу, остаюсь
Александрой!"
Королева Эдвига одобрительно кивала головой, но в глу­
бине души испытывала смущение и борьбу противополож —
ных чувств.Нервное подергивание ее лица усилилось. Была
ли эрцгерцогиня искренна, или играла очередную комедию?
Во всяком случае, ее решение уехать выглядело серьезным
и окончательным. Через несколько часов она покинет ко —
ролевство, а через несколько дней уже будет плыть через
океан в Америку. Эта перспектива успокоила королеву, и две
дамы расстались как лучшие подруги!
На вокзале Глоцбурга, на отдельном пути, стоял роскош­
ный личный вагон, вокруг которого почтительно толпились
провожающие. Было около часу дня. В салоне эрцгерцогиня
Александра принимала близких друзей, пришедших, чтобы
проститься с ней. Через несколько минут вагон должны были
прицепить к проходящему экспрессу Берлин — Париж.
Внезапно элегантно одетый молодой человек стремитель­
но подошел к вагону и попросил, чтобы о нем доложили
эрцгерцогине. Это был принц Гудульфин. Он был взволнован
и утратил свой обычный высокомерный и насмешливый вид,
за который его так не любили добропорядочные и просто­
душные жители Гессе—Веймара.
Оставшись наедине с Александрой, он припал страстным
поцелуем к ее руке, и эрцгерцогиня почувствовала, как две
слезы капнули ей на запястье.
— Ваши приказания, мадам, выполнены самым тщатель­
ным образом, —сказал он. — Вы удовлетворены?
Мнимая эрцгерцогиня поблагодарила молодого человека
нежным взглядом, и тот, осмелев, решился задать вопрос:
—Неужели это правда? Вы по —прежнему хотите уехать?
— Более, чем когда-либо.

Категорический тон величественной эрцгерцогини не
оставил принцу Гудульфину ни малейшей надежды. Но тот,
сдержав слезы, все—таки попытался ее уговорить:
— Мадам, вы знаете, что мои сторонники готовы к са­
мым решительным действиям. Если только вы согласны
принять дар моей любви, скажите лишь одно слово... Дайте
мне надежду!... И я свергну правящую династию, поднимусь
на трон и посажу вас рядом с собой! Одно только ваше сло­
во!...
Авантюристка слушала принца с улыбкой и жестом руки
старалась охладить его пыл. Дождавшись паузы, она сказала:
— Все это мечты... безумные мечты! Вы не должны ду­
мать о несбыточном... о том, на что мы не имеем права...
И она повторила еще раз, как бы для самой себя:
— Нет, не имеем права!
Наступила пауза. Принц Гудульфин нервно теребил эфес
своей шпаги. Наконец он промолвил с горечью:
—Мадам, вы по отношению ко мне более чем суровы: вы
рассеянны!
— Может статься, — ответила леди Белсом.
— Вы таинственны и загадочны... — снова начал Гудуль —
фин.
Но мнимая эрцгерцогиня не дала ему закончить. Она
пересекла вагон и подошла к открытому окну. По перрону
проходил разносчик газет. Она подозвала его, и он протя —
нул ей специальный выпуск "Газеты Гессе —Веймара", где
поперек всего первого листа шел жирный заголовок:
"Смерть Фантомаса. Бандит закончил свои дни в тюрь­
ме..."
Александра казалась глубоко взволнованной. Она верну­
лась на свое место и , не обращая внимания на Гудульфи —
на, погрузилась в чтение.
— Кажется, этот бандит интересует мадам больше, чем я...
Больше,чем все на свете! — заметил принц.
Эрцгерцогиня сделала неопределенный жест. Гудульфин
продолжал:
Ах, мадам! Вы могли бы вспомнить, кто слепо и само­
забвенно выполнял ваши приказания, благодаря которым
осуществилось зловещее дело, так поглотившее сейчас ваше
внимание!
Леди Белсом не сочла нужным ответить...
С оглушительным грохотом к перрону вокзала подка­
тил экспресс Берлин — Париж. Его стоянка продолжалась
всего несколько минут, и железнодорожные служащие
засуетились, чтобы успеть прицепить к нему вагон эрц­
герцогини.
150

Шумная толпа пассажиров и провожающих заполнила
перрон. Александра, стоя у окна, казалось, высматривала
кого-то в толпе. Вдруг она издала приглушенное воскли­
цание и отступила в глубину вагона. По перрону проходил
высокий человек в темном костюме, с длинной седой боро­
дой. Казалось, он искал свободное место.
Локомотив дал свисток, отъезжающие заторопились. В
последний раз Гудульфин склонился перед той, кого он,
казалось, любил столь глубоко. Авантюристка, не желавшая
оставить его в состоянии полного отчаяния, провела конец
сцены как отпетая комедиантка.
— Не падайте духом, принц! — шепнула она. — Сохра­
няйте надежду! Может быть... когда-нибудь позже...
И добавила с лукавой иронией:
— Запомните, что даже самая порядочная женщина
стремится оставить после себя если не надежду, то хотя бы
сожаление!
Вечером предыдущего дня Жюв в тюремной камере за­
канчивал свой скудный ужин. Прошло сорок восемь часов
его заключения, и если вначале он ожидал, что недоразу­
мение рассеется в самом непродолжительном будущем, то
теперь он испытывал все растущее беспокойство. Он нахо­
дился в абсолютной изоляции. Кроме двух тюремщиков,
хранивших полное молчание, он не видел ни одного лица, —
никого, кому он мог бы попытаться объяснить действитель­
ное положение вещей. Смущенный, обеспокоенный, он,
кроме всего прочего, продолжал мучиться от рези в глазах.
Однако мощный интеллект Жюва работал без остановки.
Теперь полицейскому было ясно, как Фантомас, со свой­
ственной ему дьявольской хитростью, сумел его переиграть.
Но зачем появилась при гессен—веймарском дворе таинст­
венная леди Белсом? Несомненно, она помогла своему лю­
бовнику и сообщнику в его злодейских комбинациях. Но
каким образом?
Другой неясный момент: что собирался делать Фантомас
с похищенным алмазом? Жюв понимал, что продать его
невозможно, как невозможно продать Вандомскую колонну
или Обелиск с площади Согласия. Не мог не понимать этого
и сам преступник...
... Уже некоторое время Жюв ощущал странную сонли­
вость. Он прилег на койку. Мысли его шевелились все бо —
лее вяло, члены постепенно теряли чувствительность. Мол­
ния страха пронзила его сознание, и он поспешно сел на
койке, сжимая голову руками.
— Не понимаю, что со мной, — пробормотал он. — Эта
сонливость...
151

И вдруг он в отчаянии воскликнул:
— Меня отравили!
Он попытался встать, но его ноги подкосились. Холодный
пот выступил у него на лбу.
— Я отравлен... — повторил он. Но тут же постарался
взять себя в руки и рассуждать логически.
"Кому и зачем это могло понадобиться? — думал он. —
Кому нужна моя смерть? Да, я арестован, меня рассматри—
вают как преступника, но я нахожусь в цивилизованной
стране. Я иностранец, прибыл сюда в качестве сотрудника
французской полиции, и со мной должны обходиться соот­
ветственно. Да и в интересах следствия, чтобы я оставался в
живых..."
Но тут Жюв вспомнил, что он арестован не в своем соб­
ственном качестве, а в качестве Фантомаса, о зверских пре­
ступлениях и дьявольской ловкости которого было известно
всем. Ведь недаром его называли Неуловимым! И местные
власти могли решить, что самый верный способ сохранить
Фантомаса, — это сохранить его мертвым!
Жюв с ужасом чувствовал, что яд делает свое дело. О к­
ружающие предметы утрачивали четкость, все виделось, как
в тумане. Напрасно он пытался кричать, звать на помощь, он
был бессилен издать хоть малейший звук. Паралич сковы —
вал его тело, конечности начали холодеть... Он завалился на
своей койке и остался недвижим.
Неужели это был свет дня?
Бледные отблески проникали в помещение, постепенно
рассеивая царивший здесь мрак. Сквозь полуоткрытую дверь
слабый луч упал на неподвижное лицо лежащего человека.
Вдруг это лицо оживилось, веки дрогнули, губы шевельну­
лись. Человек медленно приходил в себя. Этим человеком
был Жюв.
Первым, что он увидел, открыв глаза, была полная луна в
темном ночном небе, усеянном звездами. В его легкие про­
никал свежий и холодный воздух. Заснув в тесной и душ­
ной камере, он теперь с удовольствием дышал и улыбался
ночному светилу. Ему казалось, что он пробудился после
очень долгого сна. Он вспоминал о том, как вечером, после
ужина, он был внезапно сражен забытьем, подобным смерти,
и спрашивал себя, сколько с тех пор могло пройти време­
ни.
Пошевелившись, он обнаружил, что был завернут в не —
кое подобие широкого одеяла, но под этой тканью на нем
ничего не было. Его движения были затруднены, и ему по —
казалось, что его поместили в какой-то ящик, стоявший на
полу... Сквозь полуоткрытую дверь он мог видеть луну, вер —
152

шины деревьев. Значит, помещение, где он лежал, было рас­
положено примерно на уровне второго этажа.
Некоторое время полицейский лежал неподвижно, соби —
раясь с мыслями и стараясь представить себе, где он нахо —
дится и что с ним произошло. Никакие звуки не нарушали
молчания великолепной ночи. Время от времени бесшумные
тени проносились в лунном свете, и Жюв сообразил, что это
могли быть ночные птицы и летучие мыши. И как бы в под­
тверждение, вдали раздался крик совы.
Наконец Жюв сделал попытку встать, и, к его удивлению,
это ему удалось без всякого труда. Он вылез из ящика, куда
был помещен, и почувствовал холодные каменные плиты под
своими босыми ногами. Его глаза уже привыкли к темноте.
Оглянувшись — на ящик, из которого он только что вылез,
Жюв содрогнулся: это был гроб... Крышка лежала рядом. К
счастью, гроб не был закрыт. Жюв с ужасом подумал, что с
ним, оглушенным действием снотворного, можно было еде —
лать все, что угодно, в том числе и самое страшное: похо —
ронить заживо!
Однако полицейского ожидали новые сильные впечатле —
ния...
Неподалеку от "своего" гроба он увидел еще один гроб,
который тоже был открыт, — и в нем лежал мертвец... Жюв
убедился в этом, прикоснувшись к его лицу, твердому и хо —
лодному, как мрамор. Чтобы рассмотреть мертвеца получ —
ше, он втащил гроб в полосу лунного света. Перед ним были
останки незнакомого мужчины лет пятидесяти. Пулевое
отверстие и кровь, запекшаяся на виске, ясно говорили о
причине смерти. Несчастный был убит в упор выстрелом из
револьвера. По окостенелости членов и по запекшейся крови
Жюв определили, что смерть наступила уже много часов
назад.
Труп был завернут в саван, но в гробу, рядом с ним, ле­
жала свернутая одежда. Развернув ее, Жюв вскрикнул от
изумления: это была его собственная одежда! Тут полицей­
ский вспомнил, что на нем не было ничего, кроме одеяла,
каковое, впрочем,при ближайшем рассмотрении, оказалось
плащом Фантомаса, тем самым, которым злодей окутал
Жюва в момент их рокового поединка.
"Честное слово, — подумал комиссар, — у меня есть все
основания надеть на себя одежду, которая мне же и при­
надлежит! Смотри —ка, они позаботились вернуть и мои
ботинки.., Очень мило с их стороны, — терпеть не могу
ходить босиком!"
Жюв все еще не вполне уяснил себе свое положение. Но
он продолжал осматривать гроб покойника. И не зря: в углу
153

он нащупал бумажник — свой бумажник! Но чья-то забот­
ливая рука позаботилась набить его банковскими билета­
ми. С возрастающим удивлением он обнаружил в бумаж­
нике также железнодорожный билет. Рассмотрев его в
лунном свете, Жюв убедился, что был билет первого класса
от Глоцбурга до первой пограничной станции.
— Так, так... — проворчал полицейский. — Насколько я
понимаю, мне предлагают поскорее убраться из Глоцбур —
га...
Теперь он стал обшаривать "свой" гроб. Он обнаружил
там расписание поездов, причем одна строчка была под­
черкнута красными чернилами. Жюв положил расписание
вместе с бумажником в карман пиджака. Но тут в глубине
гроба его рука наткнулась еще на один сверток. “Что бы это
могло быть? — подумал он. — Ну и ну! Фальшивая борода
и темные очки..."
Решив, что пришло время ознакомиться с окрестностя —
ми, Жюв осторожно выглянул за дверь странного помеще —
ния, в котором находился. Свежий ночной воздух и неожи —
данные открытия окончательно вернули комиссара к жизни,
он чувствовал себя бодрым и готовым действовать. Оглядев­
шись, он проворчал:
— Черт возьми! Не очень—то веселый пейзаж!
Насколько хватал глаз, вокруг виднелись кресты и мо —
гильные памятники. Жюв находился в центре большого
кладбища. А помещение, на пороге которого он стоял,
было кладбищенским моргом, где содержали покойников
перед захоронением. Стоявшую вокруг мертвую тишину
вдруг нарушил далекий бой часов. Жюв насчитал пять
ударов и, вглядевшись в ту сторону, откуда долетал звук,
различил на рассветном небе изящный шпиль главного
собора Глоцбурга.
Из осторожности Жюв вернулся внутрь помещения, ста­
раясь понять, что же с ним произошло и как он здесь очу­
тился. Ясно, что накануне ему дали не яд, а сильно дейст­
вующее снотворное. Враги так действовать не могли. Значит,
это были какие-то неведомые ему союзники. "Предполо­
жим, — рассуждал Жюв, — гессе—веймарская полиция
убедилась, что совершила ошибку, арестовав меня под ви­
дом Фантомаса. Вместо того, чтобы расхлебывать всю эту
кашу, освобождать меня, приносить извинения и так далее,
они предпочли устроить мне побег... Нет, это маловероят­
но!"
"Вместо меня убили другого, — продолжал рассуждать
знаменитый детектив, склонившись над покойником в гробу.
— Это значит, что моя свобода куплена ценой чьей-то
154

жизни... Полиция так действовать не могла. И потом, неуже­
ли они думают, что, вернувшись в Париж, я буду вести себя
так, как будто меня нет в живых? А если я подниму шум,
который дойдет до Гессе —Веймара, то что они выиграют?”
Жив ударил себя по лбу.
— Какой же я дурак! — воскликнул он. — Я рассуждаю
так, как будто я для них Жюв. Но я для них Фантомас!...
Тогда тем более, зачем им устраивать для меня побег? Черт
побери, мне не выбраться из этого заколдованного круга...
Ладно, в конце концов время прояснит эту загадку! Поду­
маем о самом неотложном".
Он снова достал и ощупал свой бумажник, железнодо —
рожный билет, накладную бороду и темные очки.
— Вот с этим все ясно, — проворчал он. — Этот набор
вещей как будто говорит: “Милостивый государь, отправ­
ляйтесь на вокзал, садитесь в поезд, отправляющийся в 1 ч.
22 мин., доезжайте до границы, а дальше поступайте, как
знаете. Но пока вы не пересекли границу, сделайте так, что­
бы никто вас не узнал”. Мои таинственные покровители не
хотят, чтобы я задерживался в Глоцбурге, и, ей—богу, наши
желания совпадают!
По удаленности колокольни собора Жюв определил, что
кладбище находится километрах в трех от города. Он вы —
шел из морга, все еще сожалея, что так и не узнал, как он
туда попал, и двинулся по дорожке среди могил. Вскоре он
достиг решетки, ограждающей кладбище, и перелез через
нее. Ориентируясь по колокольне, он вышел на дорогу, ко­
торая должна была привести его в Глоцбург.
Вот уже три часа как экспресс Берлин — Париж поки­
нул вокзал Глоцбурга и на всех парах мчался по сельской
местности. Вечерело, справа и слева от железнодорожного
полотна начали зажигаться огни, ближе — сигнальные огни
железной дороги, подальше и менее яркие — огоньки в ок­
нах окрестных домов. Иногда яркий пучок автомобильных
фар прорезал густеющие сумерки.
Забившись в угол купе первого класса, Жюв размышлял,
не обращая внимания на пейзаж, доставивший ему столько
удовольствия во время первого переезда.
Три часа назад на перроне вокзала он услышал, как
мальчишки—разносчики выкрикивают специальный выпуск
“Газеты Гессе —Веймара”. Купив газету, он прочел на первой
полосе следующую заметку:
“Знаменитый бандит Фантомас, арестованный сорок во­
семь часов назад, вчера вечером вынес сам себе смертный
приговор.Воспользовавшись тем, что ему по недосмотру
оставили пистолет, он прострелил себе голову. Его труп
155

находится в настоящий момент в кладбищенском морге, где
ожидает вскрытия".
Жюву стало ясно, что к то -то вводит в заблуждение
общественное мнение. Но кто и зачем? Если Жюва в са­
мом деле считали Фантомасом, то зачем нужно было уст­
раивать ему побег и подменять его неизвестным покой­
ником? А если им было известно, что Жюв не Фантомас,
то почему не освободить его обычным путем, не прибегая
к инсценировке?
Вдруг новая идея пришла полицейскому в голову. А что
если кто-то обманывает не только общественное мнение, но
и полицию, и само правительство Гессе—Веймара? Жюв не
располагал фактами в поддержку этой гипотезы. Но в мо­
мент, когда прозвучал сигнал отправления, он заметил
принца Гудульфина, выходившего из специального вагона,
прицепленного к концу состава. Полицейский был в курсе
придворных сплетен, связывавших имена Гудульфина и
эрцгерцогини Александры, которая, как ему было извест­
но, была не кем иным, как леди Белсом. Таким образом, че­
рез любовницу Фантомаса, ниточка тянулась к самому Мас­
теру преступлений, и Жюв не исключал, что именно он, в
силу какого-то недоразумения, был причастен к его осво­
бождению.
•Затем поезд тронулся. И Жюву, несмотря на все усилия,
так и не удалось узнать, кто же ехал в последнем вагоне.
Поезд приближался к границе. Жюв все еще сохранял
фальшивую бороду и темные очки. На пограничной
станции он вышел, чтобы купить себе билет до Парижа.
Вернувшись на перрон, он снова стал внимательно рас­
сматривать таинственный салон —вагон. Вдруг у комис­
сара, при всем его самообладании, вырвалось удивленное
восклицание.
В какой-то момент сквозняк отодвинул занавеску на
одном из зашторенных окон. И хотя ч ья-то рука тут же ее
задернула, в какую -то долю секунды Жюв успел различить
за окном женский силуэт, в котором он узнал эрцгерцоги­
ню Александру...
Локомотив свистнул, и Жюв едва успел вскочить в свой
вагон. Теперь он возбужденно ходил по коридору, потирая
руки и чуть не приплясывая от радости: наконец-то он
ухватил последнее звено и тайна его освобождения прояс­
нилась! Во время бала во дворце леди Белсом лишилась
чувств, услышав, что Фантомас схвачен. Считая, что ее лю­
бовник находится в тюрьме, она стала думать, как органи­
зовать его побег. У эрцгерцогини Александры не было не­
достатка в преданных людях. С их помощью она
156

организовала хитроумную комбинацию» позволившую мни­
мому Фантомасу — то есть, Жюву — оказаться на свобо­
де...
"Да, да, несомненно, так оно и есть! — думал Жюв. —
Сейчас леди Белсом празднует победу, считая, что освобо­
дила Фантомаса, в то время как освободила она его злейшего
врага!"
Полицейский вернулся в свое купе, чтобы надеть остав —
ленное там пальто, потому что начало холодать, и с удивле —
нрем обнаружил записку, приколотую в подкладке: “В Па­
риже, Америк —Отель". Ее мог подкинуть только к то-то из
подручных леди Белсом. Уверенная, что в поезде едет Фан —
томас, она давала ему знать, где ее следует искать в Пари­
же.
Но почему в таком случае, спрашивал себя Жюв, леди
Белсом не выходит на прямой контакт с тем, кого она счи —
тает Фантомасом? Не находя ответа на этот вопрос, комиссар
начал сомневаться в своей последней версии. А что если,
устав от преступного союза с Королем ужаса, раскаиваясь в
содеянном, леди Белсом стремилась порвать этот союз? Что
если она пыталась установить контакт не со своим ужасным
любовником, а с ним, Жювом? Может быть, с ее стороны не
было никакой ошибки и она знала, кого спасала? Заручив —
шись признательностью Жюва, она .получила бы могучего
союзника на случай, если бы ей предстояла борьба с Фан —
томасом, который, конечно, никогда не простил бы ей от­
ступничества.
Глядя в сгустившийся за окном мрак, Жюв произнес не
без торжественности:
— Да будет так, леди Белсом! Никто не сможет сказать,
что Жюв повел себя неблагородно по отношению к женщи —
не! Если только вы этого хотите, я заключу с вами союз. И
тогда, Фантомас, посмотрим, кто кого!
Поезд мчался всю ночь, и около семи часов утра в пред­
рассветном тумане возникли угрюмые очертания северных
предместий Парижа. Вскоре пыхтящий локомотив остано —
вился под стеклянными сводами Северного вокзала.
Выскочив из вагона, Жюв бросился в конец состава, на­
деясь встретить леди Белсом. Но та уже успела исчезнуть.
Полицейский только успел увидеть, как она садилась в рос­
кошный автомобиль, который тут же отъехал. "Ба! — поду­
мал Жюв. — Я же знаю, где ее найти... А сейчас мне надо
спешить: сегодня истекает срок, когда я должен арестовать
того, кого господин Аннион считает — и весьма основательно
— мнимым Фридрихом—Христианом... Надеюсь, Фандор
по-прежнему играет эту роль... Надо срочно разобраться и
157

разработать дальнейший план действий! Итак, скорее в
Министерство внутренних дел! "
Вскочив в фиакр, он крикнул кучеру:
— Улица Соссэ, одиннадцать!

23. ОФИЦИАЛЬНОЕ МНЕНИЕ
— Что же дальше, господин Викар?
— Это все, господин Аннион...
— Но вы не сообщили мне ровным счетом ничего! Как же
так? Вы возглавляете отдел политической полиции, а све­
дения о том, что происходит в Рояль—Паласе", даю вам я!
Растерявшийся от начальственного окрика, Викар про­
бормотал:
— А что в "Рояль—Паласе"? Там ничего особенного не
происходит...
— Ничего особенного? — продолжал бушевать господин
Аннион. —Хорошо же у вас поставлена информация! Мы
попали в сложнейший переплет, министру ежеминутно гро­
зит запрос в парламенте, а вы говорите...
— Я не отрицаю, что положение сложное, я только го­
ворю, что ничего нового...
— Мне ясно, что вы не уделяете этому делу должного
внимания! Прошло уже восемь дней с отъезда Жюва в
Глоцбург, и до сих пор от него нет никаких вестей! А ведь он
испросил у меня неделю... Таким образом, он уже опоздал на
24 часа! Раз он ничего не сообщает, значит, он ничего не
обнаружил... И мы должны рассматривать ситуацию так, как
рассматривали ее раньше!
— Я не совсем вас понимаю...
— Что же тут понимать?... Неделю назад мы получили
информацию, что в "Рояль—Паласе" под видом короля
Фридриха—Христиана скрывается самозванец, подозревае­
мый в убийстве Сюзи д'Орсель. Однако Жюву удалось меня
убедить, что Фридрих—Христиан —настоящий король...
Арест подозреваемого был отложен на неделю, до возвра­
щения Жюва... А его нет как нет! Вот я и говорю: мы воз —
вращаемся к исходной точке... В Париже живет король, по­
дозреваемый в убийстве, что грозит острейшим
политическим кризисом, а Сыскная полиция и ее полити —
ческий отдел не мычат и не телятся! Общественное мнение
возбуждено. Почитайте газеты, не только радикальные, но и
умеренные! Дня не проходит, чтобы там не появились вы­
пады против правительства и полиции, которые из страха
158

перед дипломатическими осложнениями не решаются арес­
товать высокопоставленного убийцу! Вместе с префектом
полиции, господином Лепином, мне удалось предотвратить
массовые манифестации. Но лишь на время... Не сегодня,
завтра произойдет взрыв возмущения!
— Все это весьма досадно, — согласился Викар, — Но
так было и вчера, и позавчера... Ничего нового не случи­
лось...
— Случилось!... Не считая того, что опасен каждый но­
вый день промедления, что Жюв как в воду канул, произо —
шло то, что Фридрих—Христиан написал, в Министерство
иностранных дел, требуя встречи с Президентом Республики!
По правилам протокола глава иностранного государства,
даже если он находится в Париже неофициально, имеет
право нанести Президенту визит вежливости. Вот король и
решил такой визит нанести!
— Ну и что?
— Как “что"? На что это будет похоже, если Президент
примет короля, которого общественное мнение считает
убийцей? Этот Фридрих—Христиан, ободренный бездейст­
вием нашего правительства, ведет себя чрезвычайно дерз —
ко. За время, прошедшее после убийства Сюзи д'Орсель, он
уже мог двадцать раз пересечь границу и вернуться восвоя­
си... Это и нам развязало бы руки,.. Так нет же! Он продол­
жает сидеть в Париже, да еще выставляет себя на всеобщее
обозрение! Нашел подходящий момент для встречи с Пре­
зидентом!
Господин Аннион прервал свою гневную тираду, чтобы
взять с подноса визитную карточку, которую протйнул ему
служитель.
—Я же сказал, что никого не принимаю! —проворчал он.
Но, взглянув на визитку, резко переменил тон:
— Просите! Просите немедленно! А вы останьтесь! —
бросил он Викару. — Речь пойдет о вещах, имеющих отно —
шение к Фридриху—Христиану...
Служитель, приоткрыв дверь, громко объявил:
— Господин комиссар полиции Жиро! Мадемуазель Мари
Паскаль!
Вошедший первым комиссар Жиро низко поклонился
сначала господину Анниону, затем господину Викару. Мари
Паскаль робко остановилась у порога.
— Я вас слушаю, господин Жиро, — проговорил госпо —
дин Аннион, сразу переходя к делу. — Прошу садиться,
мадемуазель. В чем дело?
—Дело очень важное, — начал комиссар Жиро. Со сво­
ими воинственными усами на добродушной физиономии,
159

которой он старался придать суровое выражение, он напо­
минал типичного полицейского из детских книжек с кар­
тинками. — Дело очень важное!
Жиро мялся, поглядывая на Викара, и господин Аннион
понял причину его колебаний.
— Мы вас слушаем, — повторил он, — я, директор
Сыскной полиции, и господин Викар, шеф политического
отдела.
Ободрившийся Жиро продолжал:
— Присутствующая здесь мадемуазель Мари Паскаль
явилась ко мне и сообщила столь необычайные сведения, что
я решил просить ее повторить рассказ в вашем присутствии...
Из ее рассказа вытекают столь серьезные выводы, что я не
решаюсь сделать их самолично...
Господин Аннион, не терпевший длинных предисловий,
обратился непосредственно к Мари Паскаль:
— О чем речь, мадемуазель?
В страшном волнении девушка поднялась со своего места,
как будто была не в состоянии говорить сидя, и подошла
вплотную к письменному столу господина Анниона.
— Месье, —произнесла она дрожащим голосом, — про —
изошло вот что... У меня должна была состояться встреча с
Его величеством Фридрихом —Христианом, королем Гессе —
Веймара... Но она не состоялась...
Аннион не выразил по этому поводу никакого удивления.
Он спросил:
— Вы та самая портниха, которая...
— Кружевница, месье...
— Та самая кружевница, которая была последней, кто
видел при жизни Сюзи д'Орсель?... Это вы нашли рубашку,
которая потом исчезла?... Итак, продолжайте... Король вас не
принял. Кто же принял вас вместо него? Секретарь? Камер­
гер?
— Да нет же... Король принял меня... Все это гораздо
сложнее... гораздо трагичнее! Оказалось, что человек, ко­
торый принимал меня под видом короля, вовсе не король!...
Он — самозванец!...
— Черт побери!
Несмотря на присутствие женщины, господин Аннион не
смог сдержать ругательства. Только этого не хватало! Опять
разговоры про самозванца, король — не король ... С ума что
ли они все посходили?
— Послушайте, мадемуазель, — обратился он к посети —
тельнице, — вы отдаете себе отчет, насколько серьезно то,
что вы говорите? Мне не нужны догадки, мне нужны твер­
дые факты! Можете ли вы мне их предоставить?
160

Почувствовав недоверие в словах господина Анниона,
Мари Паскаль, обладавшая недюжинным характером, побо­
рола свое волнение и четко, подробно описала свою встречу
с Фридрихом—Христианом. Она ничего не скрывала — ни
прежнее отношение к ней со стороны монарха, ни его ны­
нешнюю холодность. Но главное, она описала его смущение»
то, как он прятался за ширмой, и делал это неспроста, ибо,
когда Мари увидела наконец его лицо, у нее не осталось ни
малейших сомнений, что перед ней другой человек.
Трудно было не поверить в правдивость рассказа Мари
Паскаль. Возможно, она ошиблась, но наверняка была ис­
кренна. Пока она говорила, господин Аннион бросал на
Викара гневные взгляды, словно уличая в нерадивости и
предлагая внимательно отнестись к словам посетительницы.
— И что же вы сделали, когда убедились, что перед вами
другой человек? — спросил он.
— Боже мой! Я...
Но здесь в разговор вмешался комиссар Жиро:
— К сожалению, мадемуазель Мари повела себя не луч ­
шим образом: она стала кричать, чем вызвала скопление
народа... Так что господин Луи, начальник персонала отеля,
во избежание скандала посоветовал ей прийти ко мне в
комиссариат...
— Так. Дальше.
— Я тут же отправился в "Рояль—Палас”, опросил сви­
детелей, которые подтвердили, что такое происшествие дей­
ствительно имело место... После чего я решил явиться к вам
за дальнейшими указаниями...
Наступило молчание. Господин Аннион о чем -то раз­
мышлял, опустив голову и глядя на чистый лист бумаги, ле —
жавший у него на столе.
— Черт меня побери! —снова выругался он. —То, что вы
рассказываете, мадемуазель, не лезет ни в какие ворота!
Король —это король, мы имеем формальное подтверждение
его личного телохранителя... как его... Гляшк... Фляшк...
Комиссар заглянул в свою записную книжку.
— Вы, наверное, имеете в виду, — сказал он, — некоего
Вульфенмименгляшка?
— Да, да... Вы видели его, господин Жиро?
Я его видел, господин Аннион, но не смог узнать от него
ничего определенного, так как он был сильно пьян и очень
расстроен полученной от Его величества пощечиной...
Аннион вытаращил глаза:
— Ничего не понимаю! Фридрих—Христиан прекрасно
относился к своему телохранителю... Они были, можно ска­
зать, друзьями... И вдруг пощечина...
161

Он схватил трубку внутреннего телефона.
— Алло! — закричал он. — Комиссары 42, 59 и 63 на
месте?... Хорошо... Пусть поднимутся ко мне немедленно!
Повернувшись к инспектору Жиро, он продолжал:
— Вы правильно поступили, господин инспектор, что
явились ко мне... Со всей этой путаницей пора разобрать­
ся! Я поручил трем инспекторам вести непрерывное наблю­
дение за Фридрихом —Христианом. Этим сотрудникам я
доверяю полностью. Сейчас мы выслушаем их донесения...
Несколько минут спустя, трое полицейских вошли в ка­
бинет.
— Вы несли службу в “Рояль—Отеле" в последние дни? —
спросил господин Аннион.
Трое полицейских поклонилось.
— Вы не заметили ничего экстраординарного?... Совсем
ничего?... Так. Хорошо.
Пристально глядя на Мари Паскаль, Аннион сказал:
— Видите, мадемуазель, мои инспекторы не заметили ни­
чего ненормального!...
— Простите, шеф, — вдруг вмешался один из троих, ка­
завшийся более сообразительным, — но я как раз собирался
вам доложить...
— Докладывайте.
Полицейский достал из кармана исписанный листок и
стал монотонно читать:
— “Его величество король Фридрих—Христиан с сегод­
няшнего утра резко изменил манеру поведения. До этого он
в течение нескольких дней был сам на себя не похож, пре­
небрегал протоколом, не занимался делами и корреспон­
денцией, не принимал друзей. Теперь же он снова обрел
прежние привычки и манеры, стал придирчивым, высоко­
мерным... Сегодня утром, впервые за несколько дней,он
составил свое меню с той роскошью, которая всегда его
отличала. Затем он дал аудиенцию своим близким друзьям".
— Это все, комиссар?
— Все, господин Аннион...
— А когда король принял своих друзей? И что это за
друзья?
— Он пригласил молодого атташе посольства, который
посетил Его величество сразу после завтрака. Потом при —
шел директор банка, как я полагаю, для делового разгово­
ра...
— И эти лица ничего не заметили? Ничего не сказали?
— Нет, шеф...
— Вот видите, мадемуазель! — господин Аннион снова
повернулся к Мари Паскаль. — Все получается очень убе —
162

дительно. У короля была временная депрессия, связанная с
трагической гибелью его любовницы Сюзи д'Орсель. Теперь
он оправился от потрясения и ведет себя так же, как прежде.
Случаю было угодно, чтобы вы посетили его именно сегодня,
когда к нему вернулась его обычная энергия. Еще вчера вы
бы его узнали. А сегодня он показался вам другим челове­
ком...
Но Мари Паскаль прервала шефа Сыскной полиции:
— Нет, сударь, нет! Ваши комиссары ошибаются! Я точно
знаю, что этот человек не Фридрих—Христиан... это обман­
щик!... И потом... Даже если я ошиблась и не узнала его, он—
то почему меня не узнал? Почему у него был такой вид, будто
он не понимает, о чем я с ним говорю?
Но тут в разговор вмешался второй из троих полицейских:
— Простите, шеф, у меня тут есть одна вещица, которая
кое-что значит... Я, конечно, слышал разговоры, что, мол,
Фридрих—Христиан самозванец, то да се... Я стал присмат­
риваться и вот сегодня утром подобрал вот это... его ворот­
ничок... Король—то сегодня пришел в подпитии, все вещи
разбросал... Ну, я и подобрал... Видите, воротничок—то 44—
ого размера! Вряд ли найдется много мужчин, которые име­
ют такой размер воротничка. Думаю, будет нетрудно опре­
делить, действительно ли этот воротничок принадлежал
Фридриху—Христиану... Но я и так думаю, что король —это
король, а никакой не обманщик!
Господин Аннион следил за его словами и одобрительно
кивал головой. Про себя шеф Сыскной полиции думал:
"Факты подтверждают подлинность личности Фридриха—
Христиана. Это засвидетельствовал его личный телохрани­
тель. Сегодня он встречался с лично знающими его людь­
ми... Все это ясно свидетельствует, что слухи о лже—короле
лишены основания. Эта Мари Паскаль просто сумасшедшая...
Только... Только положение от этого не становится более
легким: на Фридрихе—Христиане по-прежнему тяготеет
подозрение в убийстве!...”

24. ЖЮВ МАНЕВРИРУЕТ
Господин Аннион ушел вечером из министерства в очень
плохом расположении духа. Показания Мари Паскаль были,
во-первых, неуместны, во-вторых, не внушали ему ника­
кого доверия. Он даже не исключал,что эта девица пытается
вызвать скандал для того, чтобы шантажировать короля. И
шеф Сыскной полиции решил заставить ее держать язык за
163

зубами. Для этого в его распоряжении были две возможнос­
ти: запугивание и подкуп. Господин Аннион решил начать с
запугивания, а затем, в случае необходимости, прибегнуть к
подкупу.
Гораздо труднее было решить проблему с самим коро­
лем, Следовало ли решительно воспротивиться его встрече с
Президентом? Или, наоборот, способствовать тому, чтобы
она состоялась? И как успокоить общественное мнение?
Господин Аннион не мог найти ответы на эти вопросы и
мрачнел все более и более.
Придя домой, он быстро поужинал и стал просматривать
газеты. Вдруг на глаза ему попалась заметка, заставившая его
задрожать от волнения. В ней сообщалось, правда, с оговор­
ками, но достаточно подробно, что таинственный и страш ­
ный преступник, неуловимый Фантомас был вчера арестован
в королевском дворце в Глоцбурге при попытке украсть
знаменитый алмаз, составлявший значительную часть лич­
ного богатства Фридриха—Христиана И.
— Вот еще новости! — воскликнул господин Аннион,
нервно комкая газету. — Только Фантомаса нам не хвата­
ло! Хорошо, если он действительно арестован... И эта кра­
жа алмаза, принадлежащего Фридриху—Христиану... Дело
все больше запутывается. А от Жюва по-прежнему никаких
вестей!
Темпераментный руководитель Сыскной полиции чувст­
вовал, как его со всех сторон опутывают нити непонятных
интриг. Дело Фридриха—Христиана теперь оказывалось
связанным с Фантомасом, что сулило новые серьезные ос­
ложнения.
Всю ночь господина Анниона мучили кошмары. Ему сни­
лось, что он гонится за Фантомасом, хватает его, связывает,
заковывает в цепи, но в последний момент таинственный
преступник исчезает, испаряется, истаивает, как дым...
В восемь часов утра он уже был у себя в кабинете. Уже с
порога он увидел у себя на столе запечатанный листок те­
леграммы. Господин Аннион поспешно разорвал ленточку
бандероли и впился в телеграмму глазами.
— Ах, ты, черт! Ах, ты, черт! — бормотал он, читая и
перечитывая текст. — Неужели это правда? Неужели Фан —
томас мертв?... Покончил с собой в тюрьме ... Невероятно!
Начальник Сыскной полиции все еще в волнении бегал из
утла в угол, когда дверь его кабинета отворилась и ч ей -то
голос произнес:
— А вот и я ! Прошу прощения, но в прихожей не было
служителя, поэтому я позволил себе...
Господин Аннион подпрыгнул на месте:
164

— Это вы, Жюв!
— Я самый!
— Ну так что?
— Путешествие прошло удачно, — ответил комиссар с
самым невозмутимым видом.
— Фантомас мертв! —воскликнул Аннион, потрясая те­
леграммой.
—Да... Фантомас мертв... — согласился Жюв с малень­
кой заминкой, которую его собеседник не заметил.
—•Рассказывайте же скорее! Что вам известно? Что с
алмазом?
— Алмаз исчез.
_ Украден? Фантомасом?
— Да, Фантомасом...
— Это вы его арестовали?
— Гм... И да, и нет... Я был причиной его ареста...
— А убийство Сюзи д'Орсель?
— Оно совершено Фантомасом...
— Вы в этом уверены?
— Совершенно уверен!
Господин Аннион снова прошелся по кабинету.
— Хорошо, — сказал он. — Давайте по порядку...
Дайте мне полный отчет о вашем прибывании в Гессе —
Веймаре.
Жюв уже давно мысленно приготовил этот доклад, тща —
тельно взвесив, о чем следовало сообщить и о чем умолчать.
При всех условиях следовало утаить, что Фридрих—Хрис­
тиан исчез, а его место в "Рояль—Паласе" занимает Фан —
дор. Ему следовало доказать, что Фантомас похитил, вернее,
пытался похитить королевский алмаз и что он же был убий­
цей Сюзи д'Орсель. Наконец, нельзя было даже намекнуть
на невероятные обстоятельства, связанные с арестом и ос —
вобождением Жюва: это полностью подорвало бы доверие к
Жюву его шефа...
Исходя из этих соображений, комиссар сделал своему
начальнику пространный доклад, искусно сочетая правду и
ложь. Свой рассказ он подытожил таким образом:
— В общем, все происшедшее является делом рук Фан —
томаса. Это он убил Сюзи д'Орсель, очевидно, для того, что­
бы свалить вину на короля и получить возможность его
шантажировать и вырвать таййу местонахождения алмаза...
Этот алмаз был в конце концов им украден и исчез бесслед­
но... Зато сам Фантомас был схвачен и умер в тюрьме... Так,
во всяком случае, гласит официальная версия... В общем, нам
остается только формально доказать, что именно Фантомас
— убийца Сюзи д'Орсель. Тем самым мы снимем все
165

подозрения с Фридриха —Христиана и наступит конец всем
вашим затруднениям.
Слова Жюва принесли господину Анниону огромное
облегчение.
— Мой дорогой Жюв, — сказал он довольным тоном, —
я тоже надеюсь, что мы близки к окончательному решению.
И главная заслуга принадлежит вам. Подумать только, что
был момент, когда я уже твердо решил арестовать Фридри —
ха—Христиана, и только вы удержали меня от этого опро­
метчивого шага! Дальнейшие события подтвердили вашу
правоту. Недавно король встречался с людьми, хорошо его
знающими, — директором банка и атташе посольства. Так
что не осталось ни малейших сомнений относительно под­
линности его личности!
Жюв слушал господина Анниона с чувством растущего
беспокойства. Что означали его слова? Ведь в роли короля
выступал Фандор! Как же ему удалось всех одурачить?
Не подозревая о переживаниях своего подчиненного,
Аннион продолжал:
— Представьте себе, что вчера ко мне явилась одна сума­
сшедшая по имени Мари Паскаль и стала кричать, что ко­
роль — не король, а обманщик, что он сам на себя не по —
хож!
Жюв оперся на кресло, чтобы не упасть. Ведь Мари Пас­
каль встречалась с королем, когда его роль играл Фандор. И
если она сейчас его не узнала, то это могло означать только
одно: Фандор исчез из “Рояль—Паласа"! Кто же теперь на
его месте? Настоящий король? Значит, Фандор его разы­
скал? И как он осуществил обратную подмену, так что ни
Вульфенмименгляшк и никто другой этого не заметили?
Мысль Жюва продолжала лихорадочно работать. А что
если на месте Фандора оказался не настоящий король, а
подставное лицо, пособник Фантомаса? А Фандор покинул
свой пост не добровольно, а был устранен все тем же Фан —
томасом? И Жюв содрогался, зная, на какие злодеяния спо­
собен тот, кого называли Мастером пыточных дел.
Аннион между тем продолжал свой рассказ:
— К счастью, я не поверил россказням этой маленькой
сумасшедшей. У меня были формальные свидетельства моих
агентов, следивших за Фридрихом—Христианом, свидетель­
ства, не оставляющие места сомнениям... Кстати, не узнали
ли вы, какой размер воротничков у Фридриха —Христиана?
— Нет... А что?
— Просто еще один факт в подтверждение нашей уве­
ренности. У короля необычный размер воротничков — 44...
Если бы удалось проверить...
166

Жюв не знал., какие воротнички носит король Гессе —
Веймара, но зато он точно знал, что Фандор носил ворот­
нички 38 размера, и сам Жюв нередко подшучивал над своим
другом по поводу его тонкой шеи... Таким образом, он те­
перь точно знал, что человек в "Рояль—Паласе" не был
Жеромом Фандором!
Час спустя, около половины одиннадцатого, Жюв был уже
возле "Рояль —Паласа". Разумеется, он не стал рисковать и
просить аудиенции у короля. В этом и не было необходи —
мости. Он знал, что в отеле он встретит много своих коллег
и может рассчитывать на их помощь, чтобы увидеть коро­
ля...
И действительно, не прошло и двадцати минут, как Жюв
вышел из дверей отеля, опустив голову и ворча себе под нос:
— Тысяча чертей! Это самый что ни есть настоящий
Фридрих—Христиан! Но где же в таком случае Фандор?.. Ну
и чертова карусель: то один исчезает, то другой! Лично я
предпочел бы, чтобы в нетях находился король... Я за него не
стал бы переживать... В то время как Фандор!..
Тут Жюв улыбнулся и успокоил себя:
— Ба! Что это я так разволновался? Вполне возможно,
что, разыскав короля, Фандор преспокойно удалился вос­
вояси и сейчас сидит у себя на квартире... Я увижу его, и мы
вместе придумаем, как разыскать королевский алмаз и
схватить Фантомаса!..

25. Я ДОЛЖЕН ЖИТЬ!
— Я должен жить! Я должен бороться до конца!
Во мраке темницы, куда он сам себя заточил, Фандор
вновь и вновь повторял эти слова, борясь с отчаянием. В
момент, когда состоялся его разговор с Фантомасом, у него
оставалось ветчины на два раза и воды всего на один день...
Теперь у него не осталось ничего. Его терзали голод и жажда,
и он чувствовал, как жизнь, капля за каплей, уходит из его
тела.
Конечно, Фандору было известно: человек может жить
несколько суток без еды и даже без воды. Находясь на сво —
боде, занятый делами, он мог бы целый день не вспоминать
о еде. Но при этом он знал, что в любой момент может уто —
лить голод и жажду. Сейчас, в этой темнице, откуда не было
выхода, все было иначе. У него не будет ни еды, ни питья ни
сегодня, ни завтра, и все последующие дни превратятся для
него в медленную агонию. Временами его охватывало такое
167

отчаяние, что он забросил свой браунинг в узкую расщелину,
откуда его было невозможно достать. Он сделал это, чтобы
избежать соблазна самоубийства...
Понимая беспочвенность своих надежд на приход Жюва,
он цеплялся за них, как утопающий за соломинку. Он на­
прягал слух, стараясь уловить какой-нибудь необычный
шум, и временами доходил до слуховых галлюцинаций.
Неожиданные воспоминания всплывали из глубины его
сознания. Он вспоминал книги, прочитанные давным-давно,
еще в детстве, всякие рассказы о путешествиях и приклю —
чениях, о людях, которые оказывались в таком же положе­
нии, в котором теперь находился он сам. Он думал о путе­
шественниках, замурованных обвалом в горной пещере или
унесенных на льдине в открытое море; об отважных охот­
никах, в последний момент извлекавших несчастных из за­
падни или спасавших пленников, оказавшихся во власти
кровожадного племени; он думал о шахтерах, погребенных
в глубинах земли взрывом рудничного газа и медленно аго —
низирующих, в то время как спасатели пробиваются к ним
на помощь... И среди всех этих историй, вымышленных или
реальных, его собственная казалась Фандору самой ужас­
ной. Ибо ему неоткуда было ждать помощи! Его темница
вскоре должна стать его гробницей!
В моменты отчаяния он бросался на земляной пол и
лежал неподвижно, как мертвец, хотя был еще жив. И его
страдания усиливались, когда он слышал грохот метро,
проносившегося под ним на расстоянии нескольких мет­
ров, или шум автобусов, пересекавших площадь Согласия.
Он агонизировал в центре огромного города, заполнен­
ного людьми, и никто об этом не знал, никто не мог
прийти ему на помощь!
Да, крутом кипела жизнь, парижане были заняты дела­
ми или удовольствиями. Неужели все еще существуют Ели —
сейские поля, где на лавочках, обнявшись, сидят влюблен —
ные? Неужели птицы все еще щебечут в древесной листве?
Неужели в аллеях парков играют и смеются дети? Может
быть, вся прошедшая жизнь пригрезилась ему во сне, или,
наоборот, его нынешнее состояние было кошмаром и надо
было сделать усилие — и пробудиться!..
Накануне он забыл завести часы, и теперь не знал, ко­
торый час. Утро сейчас или вечер? Светит ли холодное зим­
нее солнце, или ночной туман поднимается над Сеной? Или
же вечерние огни озаряют струи фонтанов, немолчный плеск
которых он слышал у себя над головой.
“Мне кажется, сейчас должно быть около семи вечера, —
думал Фандор. — В это время люди разъезжаются с работы
168

и автобусы едут с увеличенной скоростью..." А потом насту­
пали моменты полной прострации, когда он не думал ни о
чем и как бы уже погружался в небытие.
Иногда он громко кричал, понимая, что это ни к чему не
приведет: его вопли отзывались вовне мелодичным звоном
бронзы, и прохожие с удовольствием прислушивались к
тому, что они называли "пением фонтанов".
Но энергия и воля к жизни были в нем сильнее отчая­
ния. Вскочив на ноги, сжимая кулаки, он повторял:
— Я хочу жить! Я должен жить! Я буду жить!.. Я должен
отыскать путь к спасению... А если мне суждено умереть, то
я умру, сражаясь!
Сражаться? Да, он был готов! Но как?
О том, чтобы свалить бронзовую статую, нечего и
думать! Долбить потолок, над которым находятся воды
бассейна? Бессмысленно! Что остается? Он подумал о
туннеле, проходящем как раз под ним. Может быть,
именно здесь пролегает путь к спасению? Но тут же
горькая улыбка искривила его губы: можно было про­
рыть ход в земле, но невозможно продолбить бетонное
покрытие туннеля! Но вдруг радость открытия озарила
его лицо.
— Как мне это раньше в голову не пришло! — воскликнул
он. — Я, как последний дурак, потерял столько времени!
Что же за идея осенила Фандора?
Конечно, надо было копать подземный ход, но не вниз, в
сторону туннеля метро, а вниз и вбок, чтобы выйти на по —
верхность рядом с бассейном фонтана! В конце он наткнется
на булыжную мостовую или на слой асфальта, но это не
такое препятствие, которое нельзя было бы преодолеть. Да,
это был путь к спасению, — только бы хватило времени и
сил!
Лихорадочное возбуждение овладело Фандором. Но он
одернул себя: прежде чем приступать к делу, надо было все
тщательно обдумать и составить план. Он представил себе
расположение фонтана и постарался как можно точнее оп —
ределить направление подкопа. Прикинул его возможную
ширину, так, чтобы избежать обвала, и наметил то место на
полу, откуда следовало начинать. И только теперь присту­
пил к работе.
— Смелее, Фандор! — подбадривал он себя. — Пусть
никто не говорит, что ты поддался отчаянию! Что ты спа­
совал перед Фантомасом!
Труднее всего было пройти первый слой, затвердевший и
перемешанный с остатками цементного раствора. Но Фандор
преодолел его с помощью перочинного ножа. Дальше шла
169

мягкая почва, и работать стало легче. Выкопанную землю он
складывал на свой пиджак и оттаскивал в угол. “В конце
концов, — думал Фандор, — мне нужно прокопать всего
четыре или пять метров... Я смогу это сделать за день, в
крайнем случае за два.., Столько времени я смогу продер­
жаться..."
Пока работали руки, изобретательный ум Фандора тоже
не бездействовал. Он взял пустую бутылку, отколол от нее
дно и получил таким образом что-то вроде совка. С помо­
щью этого инструмента работа пошла быстрее. Бутылок у
него было больше чем достаточно, все они были из толстого
стекла, и, перебив не менее дюжины, он сделал целый на­
бор инструментов.
Так он работал много часов без перерыва. Он уже вы­
копал колодец глубиной больше метра и продолжал со всего
плеча ковырять землю своим стеклянным совком.
Вдруг Фандор остановился и прислушался.
— Что?.. Что это такое? — пробормотал он.
Его слух уловил тихий непрерывный свист, и одновре —
менно он почувствовал характерный запах.
— Газ?.. Это газ!.. Мне конец!..
Он понял, что произошло: резким ударом острого буты­
лочного совка он проткнул шланг газопровода, предназна­
ченного, видимо, для того, чтобы подавать газ в фонари
иллюминации, украшавшие фонтан.14Да, моя песенка спета!
— думал журналист, опустив руки и прислушиваясь к зло­
вещему свисту. — Мне нипочем не заткнуть дыру... Я здесь
задохнусь, это как дважды два — четыре..."
Фандор оглядел помещение своей тюрьмы, мысленно
прикидывая, сколько потребуется времени для того, чтобы
насыщенный газом воздух стал непригодным для дыхания.
— Нет, — сказал он себе, — еще не все потеряно! Газ
легче воздуха, он будет подниматься вверх. И пока он будет
скапливаться наверху и частично выходить сквозь щели, я
еще смогу какое-то время работать здесь, внизу... Кто знает,
может быть, мне и удастся выйти на поверхность... Я не ста­
ну, опустив руки, ждать, когда придет смерть от удушья!
И он с удвоенной энергией возобновил работу.
Так продолжалось его состязание со смертью. Что про —
изойдет раньше: он пробьется к свежему воздуху или по —
теряет сознание от удушья?
Своим носовым платком он попытался перетянуть раз —
рез шланга. Свист несколько уменьшился, но утечка газа
продолжалась. Теперь, поднимаясь наверх, чтобы оттащить
выкопанную землю, он испытывал головокружение. Дышать
становилось все труднее. Но он не прерывал работу ни на
170

Минуту. И только одна мысль сверлила его мозг: "Успею или
нет?"
За час он продвинулся еще сантиметров на 90 вглубину.
По его расчетам, можно было начинать рыть горизонталь­
ную часть подкопа, длиной не менее четырех метров, после
чего предстояло загибать ход вверх и выводить его на по­
верхность. Фандор старался не думать о том, что на это по­
требуется никак не меньше десяти часов, а такого времени
у него не было...
Регулярно доносившийся снизу грохот поездов прекра­
тился. "Наверное, сейчас около трех часов ночи, — подумал
Фандор. —Метро прекратило работу..." Он находился теперь
где-то совсем близко от поверхности туннеля и продолжал
лихорадочно копать.
Вдруг его слух уловил шум приближающегося поезда.
"Неужели уже утро? — подумал он. — Или они теперь ра­
ботают всю ночь без перерыва?.. Однако, как явственно
доносится звук! Можно подумать, что я стою на своде тун­
неля..."
Притопнув ногой, Фандор убедился, что так оно и было:
он стоял на цементной поверхности... Шум поезда прибли­
жался, и журналист почувствовал, как задрожало под ним
цементное перекрытие. "Туннель под площадью Конкорд
проходит очень близко к поверхности земли, — подумал он.
— И все же...”
Фандор не успел закончить мысль. Голубоватая вспышка,
похожая на электрический разряд, вдруг осветила его под­
земелье. Потом яркое пламя охватило его со всех сторон,
грянул взрыв... И больше он уже ничего не чувствовал.
Заполненная газом камера, в которой находился журна —
лист, взорвалась. Почва обрушилась у него под ногами...
Судьба оказалась сильнее человеческих расчетов и уси —
лий!

26. УЛИЧАЮЩИЙ ЖИЛЕТ
— Оказывается, господин Жюв, знаменитый сыщик Ви —
док, прежде чем стать полицейским,был преступником и
убийцей?
Этот вопрос задал Вульфенмименгляшк, удобно устро —
ившийся в широком кресле с книгой в руке.
Сам Жюв в это время был погружен в какое-то чрез­
вычайно для него важное занятие. Не оборачиваясь, он от­
вечал своему гостю нечленораздельными междометиями.
171

Сцена происходила на квартире у инспектора, в его личном
кабинете.
—А не приходилось ли вам, господин Жюв, — не уни­
мался разговорчивый Вульф, — сталкиваться с противопо­
ложным случаем: когда полицейский превращается в пре ­
ступника и убийцу?
Комиссар пожал плечами:
— Ей—богу, никогда не сталкивался.
Вульфенмименгляшк больше не настаивал...
День для Жюва выдался тяжелый, инспектор очень ус­
тал. Он даже задавался вопросом, надолго ли у него хватит
здоровья, чтобы вести подобную жизнь...
С тех пор, как он очнулся в кладбищенском склепе в
Глоцбургё, у него не было ни минуты отдыха. Драматические
события следовали друг за другом с головокружительной
быстротой. В поезде он провел бессонную ночь. Сразу по
прибытии в Париж он поспешил в Министерство, где имел
с господином Аннионом длинный и трудный разговор. Потом
— посещение "Рояль—Паласа" и другие расследования...
И вот, наконец, наступил вечер. Около десяти часов ве­
чера Жюв находился у себя на квартире в обществе непод­
ражаемого Вульфенмименгляшка. Но пока гессе —веймар —
ский полицейский кейфовал, почитывая мемуары Видока, его
французский коллега был занят напряженной работой. Раз —
ложив на письменном столе что-то вроде жилета от муж­
ского костюма, он изучал его самым тщательным образом.
Этот жилет по своему покрою отличался от тех, кои пред­
писывает носить французская или английская мода. Жюв
вертел его и так, и сяк, потом позвал Вульфа:
— Скажите, господин Вульф, этот жилет действительно
пошит в ателье Якоба, в Глоцбурге, как это написано на
ярлыке?
— В этом не может быть сомнения, — важно ответил
толстяк. — Уж я —то в таких вещах собаку съел! Обратите
внимание на буквы "Я" и "Г", стоящие на ярлыке. Сейчас я
вам объясню, что они означают...
— Я и сам знаю: "Якоб" и "Глоцбург"...
— Правильная мысль. Но это я вам ее подсказал!
Не обращая внимания на хвастливую реплику своего
коллеги, Жюв продолжал изучать жилет, как будто это была
важная вещественная улика. Теперь он занялся подкладкой,
удовлетворенно ворча себе под нос:
—Однако... Черт возьми!.. Я так и предполагал!.. Ну и ну!..
Поведение Жюва заинтриговало бы кого угодно, кроме
Вульфенмименгляшка, который преспокойно вернулся к
прерванному чтению.
172

Что же привлекло столь пристальное внимание знамени­
того сыщика?
Жюв заметил, что материя жилета натянута и потерта как
раз в том месте, где находится жилетный карманчик. Теперь
комиссар рассматривал этот карманчик с изнанки. Он пред­
положил, что материя растянулась и потерлась оттого, что в
карманчик засунули слишком большой предмет.
Полицейский раскрыл на столе какую -то книгу и, з а ­
глядывая в нее, стал лепить из пластилина шарик величи —
ной примерно с грецкий орех, придавая ему совершенно
определенную форму. Потом с помощью плоской палочки он
стал наносить на его поверхность множество мелких граней.
При этом он рассуждал вслух:
— Во всех справочниках по ювелирному делу сказано, что
красный алмаз из Гессе —Веймара превосходит знаменитый
бриллиант Ко—хи —нор, принадлежащий английской коро­
не, по крайней мере на десять каратов. Конечно, я не могу
на моей пластилиновой модели воспроизвести все грани, но
во всяком случае, я должен соблюсти объем, форму и вес
драгоценного камня, принадлежавшего Фридриху—Хрис­
тиану... Положив этот пластилиновый шар в карманчик
жилета, я проверю свою гипотезу...
Именно так он и поступил: с тысячью предосторожнос —
тей Жюв вложил шарик в жилетный карман, где он занял
именно такое место, которое соответствовало растяжению
материи.
— Не может быть никаких сомнений! — торжествующе
воскликнул знаменитый детектив. — Именно в этом жилете
был вывезен Фантомасом красный алмаз из Гессе —Веймара!
— Что вы думаете по этому поводу? — спросил он, об­
ращаясь к Вульфенмименгляшку.
— Честное слово, — ответил тот, — вы проявили боль­
шую проницательность... может быть, даже слишком боль­
шую... Но я не вижу, чем это может нам помочь...
— Неужели не видите?
— Конечно! — самодовольно продолжал толстяк. — Что
из того, что алмаз лежал в этом жилете? Надо же знать, кому
этот жилет принадлежит... Это — главнейший пункт!
Но снова погрузившийся в свои мысли Жюв ничего не
ответил Вульфу и даже не заметил, что тот, скрестив руки на
груди, смотрит на него взглядом инквизитора с многозна­
чительной и иронической улыбкой на губах. Комиссар
перебирал в памяти события истекшего дня.
Убедившись, что в “Рояль—Паласе" находится настоящий
король Фридрих—Христиан, Жюв первым делом задумался
о судьбе Фандора. Ибо, если он узнал много важного в
173

Глоцбурге, то совершенно не представлял себе, что же тво­
рилось в Париже во время его отсутствия. “Надо быть та ­
ким несерьезным человеком, как Фандор, — думал он, —
чтобы так долго не подавать о себе никаких вестей! Неужели
он не понимает, как мне необходимо с ним увидеться? Куда
он мог запропаститься?"
Переходя от раздражения к тревоге, он строил самые
разные предположения, но, за недостатком реальных фактов,
отбрасывал их одно за другим.
— Ба! — сказал он себе в конце концов. — Если Фандор
решил исчезнуть, то у него для этого должны были быть свои
причины. Я тут ничего не могу поделать... Придется ждать,
когда он сам соблаговолит пожаловать...
А пока Жюв взял такси и приказал везти себя на улицу
Монсо.
В подъезде трагического дома, где была убита Сюзи
д'Орсель, он встретил служительницу, заменявшую мадам
Сейрон, каковая по своему обыкновению отсутствовала.
Служительница знала и беспрепятственно пропустила ко ­
миссара, который первым делом поднялся в квартиру Сюзи
д'Орсель, где бывал уже неоднократно, но каждый раз об —
наруживал что —нибудь новое.
И на этот раз его визит тоже оказался далеко не бес­
плодным. Едва войдя в квартиру, он своим чутьем сыщика
почувствовал, что за время его отсутствия здесь ч т о -т о
произошло. Но что? Ответ ожидал его на кухне: Жюв сразу
увидел покрывавшую пол тонкую угольную пыль и отпеча­
тавшиеся на ней следы. Полицейский перенес их на бума­
гу. это были следы маленьких женских ног, обутых в изящ­
ные туфельки. Их, безусловно, не могли оставить ни мамаша
Сейрон, ни кухарка. На минуту Жюв подумало Сюзи д'О р—
сель, но вспомнил, что, как установило следствие, в этот
трагический вечер на ней были домашние туфли из восточ —
ного бархата. Оставалось предположить, что следы принад­
лежали Мари Паскаль. “Ладно, разберусь с этим позже..." —
подумал комиссар.
Но тут же, хлопнув себя по лбу, он воскликнул:
—Даю руку на отсечение, что прошлый раз, когда я сюда
приходил, этих следов не было! Дело усложняется... Скорее
всего, это камуфляж: меня пытаются направить по ложно —
му следу!..
В глубине души Жюв не сомневался, что игру против него
вел не кто иной, как Фантомас, истинный убийца Сюзи
д'Орсель.
Комиссар решил осмотреть черную лестницу. С помо —
щью универсальной отмычки он открыл кухонную дверь,
174

ведущую на лестничную площадку. Спускаясь по лестни —
це, он не заметил, как миновал дверь первого этажа и
оказался в подвале. “Как здесь легко ошибиться, — поду­
мал он, — а эта лестница кажется короче, чем есть на
самом деле... Но раз уж я здесь оказался, осмотрим под­
вальные помещения..."
Жюв зажег электрический фонарик и стал осматриваться.
Он находился в просторном сводчатом помещении, разго­
роженном по обе стороны от центрального прохода на от­
дельные ячейки: это были личные кладовки жителей дома.
— Смотри —ка! — воскликнул детектив, когда его взгляд
упал на пол подвала.
Он наклонился, потом встал на колени и наконец опус­
тился на четвереньки...
— Так, так... — бормотал он. — Теперь мне все ясно... Я
и раньше предполагал, что Фридрих—Христиан мог уйти из
квартиры через черный ход, но я не мог объяснить, почему
и каким образом он затем исчез... Теперь я понимаю, что, как
и я, он проскочил выход во двор и оказался в подвале... Это
тем более объяснимо, что король был в подпитии... В под­
вале его ожидал злоумышленник... Завязалась борьба, о чем
свидетельствуют следы на полу, а также обрывки одежды и
ворсинки от цилиндра, застрявшие в перегородке... Короля
повалили, связали, и ни в этот вечер, ни в последующие дни
ему не суждено было вернуться в отель...
Жюв поднялся с пола, отряхнулся и подытожил свои
размышления: “Фридрих—Христиан попался в западню,
подстроенную ему Фантомасом! План бандита состоял в том,
чтобы убить Сюзи д'Орсель и свалить это убийство на ко­
роля... вероятно, с целью последующего шантажа... Возмож­
но, имелся в виду также и Фандор, которого Фантомас н а­
меревался представить одновременно и убийцей Сюзи, и
похитителем ее августейшего любовника..."
Имелся, правда, один момент, противоречивший этой
версии: горничная показала на допросе, что, уходя, она
тщательно заперла черный ход. Хотя при повторном допросе
она изменила свои показания, сказав, что не помнит точно,
заперла ли дверь, и призналась в конце концов, что ключ от
черного хода был ею потерян или украден у нее в тот же
вечер...
Теперь в сознании Жюва складывалась полная и н е­
противоречивая картина происшедшего. Фантомас, со­
вершив убийство Сюзи, дал королю уйти через черный
ход, после чего запер дверь, последовал за Фридрихом —
Христианом и настиг его в подвале, куда тот спустился по
ошибке...
175

Закончив свои изыскания, Жюв, однако, не торопился
уходить. Только когда стемнело, он вышел, наконец, во
двор. Убедившись, что за ним никто не наблюдает, он
взял стоявшую в углу двора лестницу и приставил ее к
одному из окон квартиры маркиза де Серака. Подняв­
шись по лестнице, он точным движением вырезал кусок
стекла рядом со шпингалетом, открыл окно и вошел
внутрь.
Что задумал знаменитый детектив? Что он искал в квар­
тире изысканного аристократа, личного друга короля Фрид­
риха —Христиана ?
Но именно личность маркиза де Серака и вызывала у
Жюва подозрения и ему хотелось получше разобраться в его
отношениях с королем.
Поначалу он не обнаружил в квартире ничего примеча­
тельного. Это была обычная холостяцкая квартира богатого
человека, который, однако, не очень заботился о ее благо­
устройстве и, видимо, бывал здесь не очень часто. Была все
же одна особенность, обратившая на себя его внимание: все
шкафы и выдвижные ящики были заперты крепкими внут­
ренними замками, а при простукивании становилось ясно,
что, облицованные деревом, они на самом деле были сделаны
из листовой стали.
Жюв пожалел, что не захватил с собой своего обьдчного
набора отмычек, и решил вернуться сюда еще раз. Он уже
собрался уходить тем же путем, каким и пришел, когда за
шторой окна его нога наткнулась на ч т о -т о мягкое. Под­
няв с пола этот предмет, он убедился, что то был жилет от
мужского костюма. Чрезвычайно заинтересованный, ко­
миссар свернул его и сунул себе под пальто.
Подобрав во дворе кирпич, Жюв вернулся в квартиру
и положил его посреди комнаты так, чтобы казалось,
будто он влетел через разбитое окно. С этой же целью —
чтобы замести следы — Жюв придал отверстию в стекле
такой вид, как будто оно было пробито кирпичом. "Будем
надеяться, — подумал полицейский, — что де Серак не
догадается о том, что к т о -т о побывал в его квартире, а
подумает, что стекло выбил к ако й -то озорник... Конечно,
Фантомаса такой хитростью на проведешь... Но я еще не
уверен, что де Серак — Фантомас... Вернее, уверен не до
конца".
Жюв разыскал Вульфенмименгляшка, чтобы тот под­
твердил происхождение жилета. Когда же комиссар убедил­
ся, что карманчик жилета служил для перевозки алмаза, у
него не осталось сомнений: под личиной маркиза де Серака
скрывался Фантомас!
176

27. ВЗРЫВ В МЕТРО.
Половина двенадцатого пробило на стенных часах в ка —
бинете Жюва, когда комиссар, все обдумав, принял реше­
ние.
— Господин Вульф, — заявил он задремавшему в кресле
толстяку, —вы можете оставаться здесь и рассматривать мой
дом как свой собственный. Что касается меня, то я ухожу...
Вульфенмименгляшк вскочил с кресла, и на его жирной
физиономии отразилось беспокойство.
— Куда вы идете? — подозрительно спросил он.
Поглощенный размышлениями, Жюв не обратил внима­
ния на странное выражение лица своего гессен —веймар —
ского коллеги.
План Жюва был прост и решителен: отправиться на улицу
Монсо и схватить маркиза де Серака. “Я и так слишком долго
размышлял, —думал он про себя. — Когда мнимый маркиз
будет арестован, посмотрим, что делать дальше..." Но он не
собирался посвящать Вульфа в свои замыслы и потому от­
ветил уклончиво:
— Так... Иду прогуляться...
— Я с вами! — тут же объявил толстяк.
Жюв удивился, *но возражать не стал.
— Хорошо, — сказал он. — Берите шляпу и пошли!
По дороге, в такси, Жюв уже не в первый раз попытался
выведать у Вульфа подробности его взаимоотношений с
Фандором, которого гессен —веймарский полицейский про­
должал считать королем Фридрихом—Христианом. Но, как
ни старался комиссар, он не мог извлечь из толстяка ничего,
кроме хвастливых самовосхвалений. Единственным реаль­
ным фактом следовало считать то, что примерно за час до
появления настоящего короля Фандор ускользнул из —под
наблюдения своего потешного телохранителя. Вульф ут­
верждал, что нашел короля мертвецки пьяным, лежащим у
края фонтана на площади Согласия. Жюв понимал, что
должна существовать к акая-то таинственная связь между
появлением Фридриха —Христиана и фонтаном. Но какая?
На этот вопрос мог бы ответить только Фандор. Вульфен —
мименгляшк, со своей стороны, приставал к Жюву с рас­
спросами. Как принял его господин Хеберляуф? Как про­
исходил арест Фантомаса? Как умер этот чудовищный
преступник?
Жюв совершенно не был расположен удовлетворять его
любопытство и отделывался междометиями. С неприятным
чувством он убедился, что толстяк, при всей его глупости, не
7— 533

177

доверяет официальной версии событий и даже подозревает
его, Жюва, в неискренности. “Уж не принимает ли он меня
за Фантомаса? — усмехнулся про себя комиссар. — Нет, это
было бы слишком глупо даже для него!.."
Но тут события чрезвычайной важности отвлекли Жюва
от его мыслей.
Таксомотор уже приближался к роковому дому на улице
Монсо, когда Жюв, внимательно смотревший в окошко,
громко выругался и, перегнувшись к шоферу, приказал:
— Следуйте вон за той машиной! Ни в коем случае не
теряйте ее из вида!
Опустившись на сиденье, он процедил сквозь зубы:
— Чертов де Серак!
— В чем дело? — спросил Вульфенмименгляшк.
— А в том, — взорвался Жюв, вне себя от тупости своего
компаньона, — что мы гонимся за де Сераком, который
только что, у нас на глазах, сел в такси! Мы опоздали на
несколько секунд!
“Только бы ничего не случилось с нашей машиной!" —
подумал полицейский.
— У вас достаточно бензина? — спросил он у шофера.
— Хватит хоть на сто километров! — ответил тот.
И погоня началась.
Они проскочили бульвар Курсель, обогнули площадь
Звезды и помчались по авеню де ла Гранд—Арме. Обе ма­
шины обладали моторами одинаковой мощности, но води —
тель такси, в котором сидел маркиз де Серак, обладал, к а­
залось, большей сноровкой и смелостью. Он проскакивал
между экипажами, закладывал крутые виражи и заметно
опережал своих преследователей. Кроме того, он, судя по
всему, заранее знал маршрут, а его преследователь боялся
проскочить поворот.
— Он ведет нас в Булонский лес... — проворчал Жюв,
когда оба такси, не доезжая заставы Нейи, свернули нале­
во.
В одной из темных аллей парка впереди идущее такси
внезапно исчезло, свернув в едва заметное ответвление.
Машина, в которой находился Жюв, не успела погасить
скорость и проскочила поворот. Полицейский услышал, как
в глубине зарослей хлопнула дверца, затем машина де Се —
рака снова отъехала.
Жюв, который до этого успел выскочить из машины, уже
находился у начала ответвления, он изо всех сил вглядывался
и вслушивался в темноту. Затем он удовлетворенно хмык­
нул: он понял, что боковое ответвление, в которое углуби­
лась машина де Серака, через несколько десятков метров
178

вновь сливалось в главной аллеей, в которой остановилась
машина с сидящим в ней Вульфом. Таким образом, неиз­
бежно обе машины должны были встретиться.
Жюв оставался на месте, контролируя вход в боковую
аллею, в то время как Вульф, по его расчетам, оставаясь в
машине, должен был наблюдать за другим ее окончанием.
Несколько минут спустя он услышал шум мотора: это
такси с Вульфенмименгляшком возвращалось к тому месту,
где стоял Жюв.
— Ну что? — спросил комиссар прерывающимся от вол­
нения голосом.
— Ничего, — флегматично ответил толстяк. — Мы только
зря потеряли время, господин Жюв: в том такси не было
никого, кроме шофера!
— Прекрасно! — воскликнул Жюв. — Я так и предпо —
лагал: де Серак вышел из машины в нескольких метрах от­
сюда!
И комиссар указал на густые заросли в глубине маленькой
аллеи.
— Что же нам теперь делать? — спросил Вульфенмимен —
гляшк.
Вместо ответа Жюв вынул из кармана браунинг и снял его
с предохранителя. Но тут у него вырвался возглас удивле —
ния:-в глубине аллеи из зарослей возникла странная белая
фигура. Не теряя ни минуты, комиссар бросился в заросли.
Там не было никого, но, посветив себе фонариком, он об —
наружил на рыхлой земле следы ног. Судя по их располо —
жению, их оставила та самая белая фигура, которая теперь
медленно двигалась по центральной аллее.
— Тысяча чертей! — выругался полицейский. — Я пре­
следовал маркиза де Серака... Минуту назад он был здесь, я
готов в этом поклясться! Я обнаруживаю следы, но оказы —
вается, что их оставил не де Серак, а к т о -т о другой!.. Но
этого другого я уже гд е -то встречал...
И, схватив за локоть толстого Вульфа, он быстрым ш а­
гом увлек его в сторону заставы Майо, куда направлялась
белая фигура.
— Я его узнал! — прошептал он на ухо своему спутнику.
— Это —"примитивный человек" Уауауа...
Уже более часа Жюв, таща за собой пыхтящего Вульфа,
преследовал таинственного Уауауа, вызывавшего у него
большие подозрения. Он старательно припоминал, где и при
каких обстоятельствах он встречал этого подозрительного
персонажа.
Он видел его в толпе любопытных во время меро —
цриятия, устроенного газетой "Капиталь" на площади
7*

179

Согласия, возле "поющих фонтанов". А Жюв все больше
утверждался в мысли, что имелась определенная связь
между исчезновением Фридриха —Христиана и "поющими
фонтанами".
Немного времени спустя "примитивный человек" привлек
внимание Жюва, когда необычайно активно возбуждал де —
монстрантов, пришедших протестовать против Фридриха —
Христиана возле дверей "Рояль—Паласа". И вот теперь он
снова возник там, где надлежало находиться маркизу де
Сераку... Жюв спрашивал себя, уж не скрывается ли под
белой бородой и полотняным балахоном "поклонника При—
роды" все та же жуткая фигура — фигура Фантомаса...
— Я должен схватить, разоблачить, вывести на чистую
воду этого человека, — твердил про себя знаменитый детек­
тив. — Но прежде чем его схватить, я должен быть уверен,
что он именно тот, кем я его считаю... Я заставлю его вы­
дать себя! Ночью на пустынных улицах он не может не з а ­
мечать, что я преследую его... Но ему от меня все равно не
скрыться!
Между тем Уауауа сохранял полное самообладание. К а­
залось, он даже играл со своими преследователями: стоило
им убыстрить шаг —и он тоже шел быстрее, те замедляли
шаги — то же самое делал и преследуемый. Он заставил
Жюва и Вульфенмименгляшка проделать пешком примерно
тот же путь, который до того они проделали в автомашине.
Теперь они приближались к перекрестку бульвара Малерб и
авеню Виллье, и Жюв испытывал большое волнение, вспом —
нив, что здесь, неподалеку, находится "Америк —Отель", где
под именем эрцгерцогини Александры остановилась пре­
словутая леди Белсом.
Ах, если бы Жюву удалось подсмотреть хотя бы мимо —
летную встречу между Уауауа и преступной авантюристкой!
Ему было бы достаточно одного взгляда, одного жеста, чтобы
окончательно удостовериться, что так называемый "прими —
тивный человек" — не кто иной как Фантомас!
Некоторое время комиссару казалось, что именно к
"Америк—Отелю" направляется "поклонник Природы", но в
последний момент тот резко изменил направление и, обо —
гнув памятник Александру Дюма, стал быстро подниматься
по авеню Виллье в направлении бульвара Батиньоль и пло —
щади Клиши.
— И долго мы будем так гулять? — спросил толстый
Вульф, задыхаясь и вытирая пот, который, несмотря на про­
хладную ночь, градом катился по его лицу.
— Можете уйти хоть сейчас, — ворчливо ответил Жюв,
озабоченный тем, чтобы не потерять из вида Уауауа.
180

Он не отрывал глаз от белой фигуры и только поэтому не
заметил, каким враждебным и ироническим взглядом смерил
его гессен —веймарский полицейский.
— Так легко я не откажусь от преследования... Фантомаса!
—проворчал себе под нос неподражаемый Вульфенмимен —
гляшк..
Неужели он угадал мысли Жюва? Неужели по отрывоч­
ным репликам комиссара он догадался, по чьему следу они
шли?
1^1ежду тем Жюв, занятый исключительно преследовани —
ем таинственного беглеца, бросил на ходу своему спутнику:
— Внимание, Вульф! Мы подходим к оживленным квар­
талам... Не спускайте с него глаз! Нельзя позволить ему ото­
рваться...
— О чем вы говорите? Крутом ни души...
— Мы приближаемся к Мулен Руж... Кому как не вам
знать, сколько народу толпится на площади Бланш в четы —
ре часа утра!
Но Уауауа снова изменил направление и быстрыми
шагами шел вниз по улице Н о тр -Д ам —де —Лоретт. Он
миновал церковь и на перекрестке улицы С ен—Лазар и
улицы Ламартина вдруг неожиданно исчез из вида...
После секундного замешательства Жюв бросился вперед.
Он уже готов был бежать по улице Бурдалу, но тут слу­
чайно бросил взгляд на лестницу, ведущую вниз, в метро,
и ему показалось, что там мелькнула фигура в белом б а­
лахоне. Комиссар кубарем скатился вниз по лестнице.
Холл станции был освещен, кассы открыты — метро го —
товилось возобновить работу после ночного перерыва.
Уауауа не было видно.
— Здесь не проходил человек в белом балахоне? — спро­
сил Жюв у служащего.
— Он только что взял билет и прошел на платформу, —
ответил тот.
Комиссар бросил в окошечко кассы серебряную монету,
получил два билета и, не дожидаясь сдачи, кинулся на плат­
форму. Здесь стоял готовый к отправке поезд, который по
расписанию должен был отойти через пять или шесть ми­
нут. Уверенный, что теперь его подопечный от него не уйдет,
Жюв, не торопясь и стараясь оставаться незамеченным, шел
вдоль состава, бросая испытующие взгляды в каждый вагон,
где сидели редкие пассажиры. Он обнаружил “примитив­
ного человека" в первом, моторном вагоне, издававшем не —
громкое равномерное гудение. Кабина управления была еще
пуста: водитель стоял в стороне и о ч ем -то разговаривал со
своими коллегами.
181

Уауауа стоял внутри вагона у его передней двери. Он
делал вид, будто не замечает полицейского, но на самом деле
внимательно следил за ним краем глаза. Уверенный, что
теперь таинственному персонажу от него не уйти, Жюв
остановился у двери вагона вместе с Вульфом, не отставав —
шим от него ни на шаг. Толстый полицейский вздрогнул,
увидев, что комиссар вынул из кармана браунинг и держит
его в руке.
Дальнейшее произошло в считанные секунды. Восполь­
зовавшись тем, что водитель стоит в стороне, Уауауа одним
прыжком перескочил в кабину и схватил рычаги управле­
ния. В ту же секунду состав дернулся. Быстрее молнии Жюв
успел вскочить в вагон. При этом он вскрикнул от боли:
пытаясь его удержать, Вульфенмименгляшк схватил его за
руку так, что заломил ему пальцы. От боли и неожиданности
Жюв выронил браунинг, оставшийся лежать на платфор —
ме, в то время как поезд уже углубился в туннель...
Услышав крик Жюва, немногочисленные пассажиры
первого вагона подняли головы и с удивлением посмотрели
на этого человека, ворвавшегося в вагон с диким видом и
блуждающими глазами. Затем, переведя взгляд на кабину,
они увидели, что вместо машиниста их поезд ведет непонят­
ный, странно одетый субъект. С перрона вслед уходящему
поезду неслись растерянные восклицания служащих, но их
перекрывал зычный крик, вырвавшийся, несомненно, из
груди Вульфенмименгляшка:
— Фантомас!
Вскочив со своих мест, пассажиры ринулись вслед за
Жювом к дверце, соединявшей вагон с кабиной машиниста,
чтобы схватить забравшегося туда злоумышленника или
сумасшедшего... Но вынуждены были отступить: оттуда раз­
дался револьверный выстрел, пуля просвистела в воздухе...
Поезд стремительно набирал скорость, а онемевшие от ужаса
пассажиры смотрели, как таинственный злодей одной ру­
кой переводит рычаги управления, а другой — угрожает им
еще дымящимся после выстрела револьвером!
От бессильной ярости Жюв до крови закусил губу. Из —
за кретина Вульфа он оказался безоружным и был вынужден,
спрятавшись за спинку сиденья, пассивно наблюдать за дей­
ствиями преступника.
Поезд вихрем пролетел станцию Трините, затем стан­
цию Сен—Лазар, не обращая внимания на сигнальные
огни и крики служащих, метавшихся по перрону. Пасса­
жиры взбесившегося поезда нажимали на кнопки сигна­
лизации, на краны экстренного торможения — все было
бесполезно!
182

"К счастью, — думал Жюв, мы не рискуем врезаться во
впереди идущий поезд: наш состав первым вышел на линию,
и путь впереди свободен... Но на конечной станции он вы ­
нужден будет остановиться. Впрочем, до того времени Фан—
томас — а у меня теперь нет сомнения, что в кабине нахо­
дится именно он! —придумает, как нас всех погубить..."
В бессильном бешенстве Жюв сжимал кулаки.
—
Оружие! Оружие! — взывал он громким голосом, на­
деясь, что, может быть, у к о го -т о из пассажиров оно есть.
— Дайте мне револьвер!
Но его призывы не имели отклика. Вне себя, Жюв уже
был готов без оружия броситься на бандита и, пренебрегая
смертельной опасностью, вступить с ним в борьбу.
Как вдруг свет в поезде погас и наступила полная тем —
нота. Злобное ругательство вырвалось из груди "примитив —
ного человека”, тогда как Жюв издал торжествующий крик.
Полицейский понял, что произошло: к т о -т о из персонала
метро догадался вырубить электричество, и поезд теперь
неизбежно остановится. Он успел заметить, что за секунду
до того, как отключился свет, поезд миновал станцию Кон ­
корд и, следовательно, сейчас находился в туннеле под пло­
щадью.
Жюв понимал, что теперь шансы на его стороне. Как
только поезд остановится, он бросится на преступника и
постарается его схватить. Конечно, револьвер и в темноте —
опасное оружие, но в сто раз менее эффективное, чем при
свете... Жюв приподнялся, готовясь к прыжку... И как раз в
это мгновение сверкнула искра, за ней последовал оглуши —
тельный взрыв... Поезд резко остановился, пассажиры по­
падали друг на друга. Свод туннеля с грохотом обрушился на
крыши вагонов. Послышались панические крики, стоны
раненых, звон разбитого стекла...
Потом все смолкло...
Колеблющееся пламя факелов бросало красноватые от­
блески на стены рокового туннеля. Жюв мало-помалу
приходил в себя после обморока. Ему еще трудно было от­
дать себе отчет в том, что же произошло. Приподнявшись и
ориентируясь на ощупь, он убедился, что все еще находится
в вагоне метро. Он постарался освободиться от навалившихся
на него сверху обломков крушения. До его слуха доносились
голоса спасателей и мерный плеск струящейся воды.
Ж юву удалось добраться до окна с выбитым стеклом и
выглянуть наружу. В туннеле он увидел парижских по­
жарных, которые длинными баграми растаскивали и га­
сили дымящиеся обломки. Возникший откуда-то сквоз­
няк постепенно вытягивал едкий дым, от которого
183

першило в горле. Подняв глаза вверх, он увидел, что чу­
довищный взрыв не только покорежил вагоны, но и раз ­
рушил верхнюю часть туннеля, так что цементные глыбы,
куски асфальта, обломки труб и бульщники мостовой
валялись на крышах вагонов.
Работники метро вместе с пожарными оказывали первую
помощь пострадавшим. Было много раненых, но, по счас­
тливой случайности, мертвых, кажется, не было.
Убедившись, что сам он вышел из переделки в целости и
сохранности, Жюв вылез из вагона. Он ходил от группы к
группе, вглядывался в лица раненых, надеясь обнаружить
среди них "примитивного человека". Тщетно! Тот, кто был
известен под странным именем Уауауа, исчез бесследно...
"Ясно... Сбежал!" — с досадой подумал Жюв. Осмотрев
кабину машиниста, он убедился, что она не пострадала от
взрыва.
—
А вот и путь для побега! — проворчал полицейский,
рассматривая пролом в своде туннеля, откуда сочился сла­
бый свет начинавшегося утра.
Желая понять причины произошедшего взрыва и все еще
не теряя надежды напасть на след бежавшего Фантомаса,
Жюв вскарабкался на крышу первого вагона и оказался
таким образом как раз на уровне пролома. И тут ему пока­
залось, что сверху доносятся слабые стоны..Хватаясь за об­
ломки труб, используя выступы и протискиваясь в расщ е­
лины, Жюв полез наверх. Теперь стоны доносились до него
более отчетливо, и, продвинувшись еще немного, он увидел
человека, безжизненно лежавшего между двумя цементными
глыбами. Застрявшая между ними толстая металлическая
труба служила распоркой и, несомненно, спасла жизнь этому
человеку.
"Как он здесь оказался? — спрашивал себя Жюв. — То
ли его подбросило взрывом, то ли, наоборот, он свалился
сверху в образовавшуюся дыру..." Но размышлять было
некогда. Полицейский осторожно вытащил из опасной
расщелины покрытое грязью, пылью и копотью безж из­
ненное тело. Был ли человек жив, или уже умер, —он не
мог бы этого сказать...
С огромным трудом с телом несчастного на плечах Жюв
выбрался наконец на поверхность. Вокруг провала уже об­
разовалась изрядная толпа любопытных, которых с трудом
одерживала цепь полицейских. Появление Жюва толпа при­
ветствовала криками "Браво!". Не обращая внимания на
знаки одобрения, полицейский направился со своей ношей
к находившемуся рядом бассейну фонтана, того самого,
который с недавнего времени именовался "поющим". Н а—
184

мочив в воде платок, он выдавил несколько капель на пере —
сохшие губы пострадавшего и стал осторожно протирать
платком его покрытое грязью и сажей лицо.
Вдруг рука Жюва задрожала, щеки покрыла смертель
ная бледность. Он упал на колени рядом с человеком, ко
торого только что вырвал из когтей смерти, повторяя:
— Фандор... Фандор... Это — Фандор!..

28. НЕВИННЫЕ ИЛИ ВИНОВНЫЕ?
Жюв и доктор Гаст, которые разговаривали вполголоса в
кабинете комиссара, прервали свою беседу, потому что из
соседней комнаты донесся бодрый голос их пациента, Фан —
дора:
— Я умираю от голода!
Было около девяти часов утра.
За несколько часов до того Жюв привез все еще нахо —
дившегося в беспамятстве журналиста к себе домой. Быстро
осмотрев его, комиссар с облегчением убедился, что серьез —
ных ран не было. Фандор отделался несколькими царапи­
нами, ушибами и поверхностными ожогами. Вместе с тем,
Жюва поразило его худое, истощенное лицо: можно было
подумать, будто в течение нескольких дней журналист
переносил голод и физические лишения.
Тем временем пришел вызванный Жювом доктор Гаст,
практиковавший в этом квартале. Врач констатцровал, что
пациент находится в состоянии глубокого сна, вызваннрго
переутомлением, и подтвердил, что его физическое состо —
яние не внушает опасений.
— У больного молодой и сильный организм, — сказал
врач. — Однако он сильно истощен. Если бы передо мной
был не состоятельный человек, способный полностью удов —
летворить свои потребности в еде и питье, я бы сказал, что
он долгое время страдал от недоедания...
Как раз в этот момент до них донесся громкий голос
проснувшегося Фандора:
— Я умираю от голода!
Полицейский и врач кинулись в соседнюю комнату.
Фандор сидел на кровати. Он.с радостью и симпатией по­
смотрел на Жюва и с некоторым удивлением — на врача. Но
он ни о чем не спросил, а только повторил, как будто ни о
чем другом не мог сейчас думать:
— Дайте же мне поскорее поесть!
Доктор пощупал пульс и лоб больного.
185

— Конечно, конечно, — сказал он. — Вы можете съесть
что-нибудь легкое... Ломтик ветчины, например...
— К черту ветчину! — с неожиданной яростью выругался
пациент. —Можете сами есть эту гадость! С меня доволь­
но!
Привыкший не придавать значения нервным выходкам
больных, доктор Гаст спокойно ответил:
— Ну, тогда куриное крылышко, немного консоме...
Это меню, видимо, удовлетворило Фандора, потому что он
объявил веселым тоном, так не вязавшимся с его изможден­
ным видом:
— Согласен! Несите побыстрее! И не забудьте, что я хочу
не только есть, но и пить!
— Ну как, доктор?
— П о-моему, дела обстоят как нельзя лучше. Наш
больной поел с аппетитом и снова заснул. Есть все осно­
вания полагать, что он быстро пойдет на поправку. Еще
день, другой, и он будет на ногах. Но знаете, у меня дей­
ствительно такое впечатление, что он едва не умер с го­
лоду!
Жюв, скрестив руки на груди, расхаживал по кабинету.
— Я тоже не могу понять, — заметил он, — почему Фан —
дор так долго оставался без еды...
— По меньшей мере сорок восемь часов, — сказал док­
тор.
Потом он спросил:
— Господин инспектор, когда вы спустились в провал,
образовавшийся в результате взрыва, вам не удалось уста­
новить причину этой катастрофы, которая едва не стоила
жизни вашему другу?
— У меня есть одно предположение, —уклончиво ответил
Жюв, — но его еще надо проверить... Возможно, произо­
шла утечка газа.
— Но что вызвало взрыв?
— Вы знаете, при утечке газа достаточно случайной иск­
ры...
— Какое счастье, что не было убитых! — воскликнул
доктор.
Взглянув на часы, он добавил:
— Извините меня, месье, я должен вас покинуть: у меня
еще несколько визитов... Что касается вашего друга, то он
уже не нуждается в моем присутствии. Я загляну вечером
справиться о его самочувствии.
Проводив доктора, Жюв вернулся в свой кабинет. У него
было много срочных дел вне дома, но никакие дела не могли
заставить его покинуть больного друга.
186

Неожиданно из соседней комнаты до его слуха донеслось
веселое насвистывание. Он осторожно приоткрыл дверь и не
смог сдержать возглас удивления: одетый, хотя еще и без
пиджака, Фандор чистил ботинки, поставив ногу на стул, при
этом он насвистывал веселый марш.
— Ну, как самочувствие? — спросил он, увидев Жюва.
— Ты с ума сошел! — воскликнул полицейский. — Тебе
надо лежать! В твоем состоянии...
Фандор подошел к другу и сделал несколько боксерских
выпадов, целясь ему в плечи и в грудь.
— В моем состоянии? — засмеялся он. — Как видите,
Жюв, я в отличной форме! Кроме того, сейчас не время
валяться в постели... Нам надо серьезно поговорить!
Тон Фандора был таким бодрым и деловым, что Жюв
заколебался. Имел ли он право нарушить предписания врача?
В конце концов он решил не принимать слишком всерьез
свою роль больничной сиделки.
— Ладно, — сказал он. — Раз ты не хочешь быть боль­
ным, сделаем вид, как будто ты здоров...
Фандор закончил одеваться и снова подсел к столу, где
еще стояли остатки его недавнего завтрака.
— Жюв, — сказал он, — я все еще голоден! Я позавтра­
каю во второй раз...
Жюв радостно рассмеялся, глядя, с каким зверским ап —
петитом его друг обгладывает куриные косточки.
Закончив трапезу, Фандор оперся подбородком на руки
и уставился на комиссара:
— А теперь скажите мне, Жюв: откуда вы взялись?
— Вот те на! — воскликнул полицейский. — Скорее уж
я могу задать тебе этот вопрос!
— Но я задал вопрос первым...
— А я старше тебя, ты не должен со мной спорить! Д а­
вай рассказывай! Мне действительно необходимо знать, что
с тобой происходило, чтобы я мог лучше понять смысл тех
невероятных —говорю это без ложной скромности, — при­
ключений, в которые я сам оказался замешанным...
— Нет, первым рассказывать будете вы! — невозмутимо
заявил Фандор, вновь принимаясь за уже обглоданные ос —
татки курицы...
В течение двух часов Жюв и Фандор рассказывали друг
другу о драматических событиях, в которых они принима­
ли участие. В результате два друга уяснили себе многие
моменты, до сих пор остававшиеся загадочными.
Несомненно, Мастер преступлений уже давно готовил
похищение знаменитого красного алмаза. Отдавая себе отчет
в том, как трудно обнаружить тайник, где спрятан алмаз, и
187

как трудно будет затем реализовать это уникальное сокро­
вище, он задумал продать драгоценность ее же владельцу! Он
похитил короля Фридриха—Христиана и, шантажируя его
обвинением в убийстве Сюзи д'Орсель и угрозой голодной
смерти, заставил согласиться на сделку.
Не все у Фантомаса получалось так, как было задумано.
Вмешательство Жюва и Фандора несколько раз чуть было не
нарушило его планы. Но гениальный бандит сумел даже
неблагоприятные обстоятельства обернуть в свою пользу:
Жюв был схвачен в Глоцбурге в качестве похитителя алмаза,
а на Фандоре тяготело подозрение в убийстве Сюзи д'О р­
сель!
Однако немало очков полицейский и журналист могли
засчитать в свою пользу: Фридрйх—Христиан был осво­
божден, и теперь Фантомасу будет не т а к -т о просто заста­
вить его выкупить алмаз; Жюв и Фандор тоже вырвались из
заточения... Теперь они раздумывали над тем, как вырвать у
Фантомаса красный алмаз и захватить самого преступника.
Маски, под которыми он скрывался, были теперь им извест­
ны. Зато предстояло выяснить роль, которую играли в дра­
матических событиях две женщины.
Какова была роль Мари Паскаль? Была ли молодая де­
вушка искренна, или же играла комедию? — На эти вопросы
Жюв и Фандор не могли дать уверенного ответа.
Также вызывала сомнения таинственная леди Белсом, она
же —эрцгерцогиня Александра. Конечно, Жюв был обязан
ей своим освобождением. Но каковы были ее намерения?
Кого она в действительности стремилась спасти: Ж юва —
или своего любовника Фантомаса?
Этот вопрос Жюв надеялся разрешить в самом ближай —
шем будущем. Он намеревался посетить ее в "Америк—
Отеле" и либо заключить с ней союз против Фантомаса, либо
передать ее в руки правосудия.
Фандор, со своей стороны, решил, не откладывая дела в
долгий ящик, нанести визит Мари Паскаль. И в то время как
его ум сыщика взвешивал все "за" и "против" виновности
молодой кружевницы, его сердце влюбленного замирало в
ожидании встречи.
Внезапно беседа двух друзей была прервана: к т о -т о изо
всех сил колотил во входную дверь, одновременно яростно
дергая звонок.
— Какого черта нелегкая принесла? — проворчал Ф ан—
дор, готовясь идти открывать.
Но Жюв удержал его.
— Мы должны соблюдать осторожность, — сказал ко —
миссар. — Посиди пока в моей спальной, я открою сам.
188

Отворив дверь, Жюв с удивлением воскликнул:
— Как, это вы!
— Я самый! — ответил Вульфенмименгляшк, входя в
квартиру.
Не дожидаясь приглашения, толстяк проследовал в каби­
нет и уселся в кресло.
— Ну, что скажете о моем чутье? — самодовольно осве­
домился он.
— О вашем "чутье"?
— Ну да! Вы полагали, что оторвались от меня, там, на
станции метро? Но я вас нашел! Куда вы спрятали труп? Не
отрицайте —Вульфенмименгляшка не так легко провести!..
Я был на площади Согласия и все видел! А, каково?.. После
взрыва вы вылезли из провала с трупом на плечах...
— "Труп" чувствует себя хорошо... — заметил Жюв.
Но гессен —веймарский полицейский не слушал его.
Упоенный собственной значительностью, он продолжал:
— Потом вы погрузили труп в такси, сами сели туда же и
укатили... Но я успел записать номер машины! Потом я
выполнял свой долг, помогая спасению пострадавших, и
одновременно вел расследование о причинах случившего —
ся... Мне в этом очень помог один человек... Он же и под­
сказал мне, где вас разыскать...
— В.самом деле? Кто же это?
— Тот, кого вы всю ночь ловили, да не поймали...
— Как! Фантомас!.. — вскричал Жюв.
— Фантомас? — скептически переспросил Вульф. — Нет,
не думаю... Это был почтенный старик в белой одежде, ко­
торого все называют "примитивным человеком", или Уауауа...
— И вы дали ему уйти?!
Жюв готов был разорвать на части самовлюбленного
идиота!
— Конечно!.. Но я знаю, где его найти. Он оставил мне
Свой адрес...
— Как же! Ищи ветра в поле! — проворчал комиссар. —
Конечно, Фантомас дождался моего отъезда... А потом объ­
явился, зная, что ему нечего опасаться этого идиота...
Вульф, казалось, не обращал на слова Жюва никакого
внимания.
— Да, кстати, — вновь заговорил он доверительным то —
ном, — я хочу сообщить вам важную новость: король отбы —
вает в Глоцбург сегодня вечером... Но до этого момента про­
изойдет одно важное событие!
— Какое еще событие? — машинально спросил Жюв.
Вульфенмименгляшк подошел к нему вплотную и, при­
стально глядя ему в глаза, многозначительно произнес:
189

— Мы арестуем виновного, сударь!
Но тут он обернулся, услышав за спиной шорох, и завопил
дурным голосом: перед ним стоял Фандор.,.
— Караул! На помощь! — надрывался толстяк. — Это
вы?.. Ваше величество!.. Вы здесь?!.. Нет, нет, это не вы!..
Караул!
Двигая мебель, он пытался возвести между собой и Фан —
дором некое подобие баррикады. Одновременно он метался
в разные стороны в поисках выхода. Бог знает, какие мысли
мелькали в этот момент в помутившемся сознании перепу­
ганного полицейского. Пытаясь вытащить застрявший в
кобуре револьвер, он нечаянно защелкнул у себя на руках
свои же усовершенствованные наручники.
Желая ему помочь, Жюв и Фандор сделали попытку
приблизиться к несчастному полицейскому, но это только
увеличило его панику. С неожиданным при его комплекции
проворством он проскользнул в прихожую, своими скован —
ными руками умудрился открыть дверь и выскочил на лест­
ничную площадку... С лестницы донеслись его удаляющиеся
крики:
— Жюв!.. Король!.. Фантомас!.. Караул!.. Я вам еще по­
кажу!..
Остолбеневшие Жюв и Фандор обменялись недоумева­
ющим взглядом и вдруг разразились гомерическим хохотом.
Несколько минут они корчились от смеха, не в силах про —
изнести ни слова.
— Вот это Вульф так Вульф! — выдавил наконец Жюв. —
Я знал, что он идиот, но не думал, что до такой степени!
— Но, дорогой Жюв, — заметил журналист, слегка от­
дышавшись, —согласитесь, что ему было от чего сбрендить!
Перед ним появляется некто, кого он считает королем, но в
то же время этот король — не король! И он не в состоянии
решить, кто же обманщик: я, друживший с ним под видом
короля, или тот Фридрих—Христиан, который сейчас нахо­
дится в "Рояль—Паласе"?
Жюв перестал смеяться и помрачнел:
— Этот дурак не так безобиден, как кажется... Подумать
только: он держал в руках Фантомаса и дал ему уйти! Ах,
если бы я был на его месте!..
— Если бы вы были на его месте, — заметил Фандор, —
Фантомас не появился бы...
Однако время шло, и каждому из друзей было пора н а­
правляться: одному — к Мари Паскаль, другому — к леди
Белсом.
— Мамзель Мари, а мамзель Мари! Сделайте одолжение,
зайдите на минуточку ко мне в ложу!
190

Этими словами мадам Сейрон остановила проходившую
мимо симпатичную кружевницу. Девушка приняла пригла —
шение и уселась в кресло, любезно предложенное ей мнимой
консьержкой. Было всего десять часов утра, но у Мари был
утомленный вид и покрасневшие от бессонной ночи глаза.
— Нельзя так переутомляться, милочка, — сказала ма­
маша Сейрон. —Вы работаете ночи напролет! Так недолго и
заболеть.
Очаровательная кружевница грустно покачала головой:
—»Это не и з - з а работы, мадам Сейрон... Наоборот, р а ­
бота меня успокаивает, отвлекает от грустных мыслей... Ах,
у меня столько неприятностей!
— Не могу ли я вам помочь, милочка? — участливо спро­
сила консьержка.
Неожиданно для себя Мари Паскаль начала всхлипывать.
Потом заговорила сквозь слезы:
— Ах, мадам Сейрон! Меня прямо с ума сводят все эти
ужасы, эти таинственные происшествия... Будь проклят день,
когда я увидела убийство бедной Сюзи! Будь проклят день,
когда я познакомилась с королем! С тех пор произошло
столько страшного и непонятного...
И уже в сотый раз она принялась рассказывать кон­
сьержке о драматических событиях, перевернувших всю ее
мирную жизнь. Она говорила о том, как началась их любовь
с Фридрихом —Христианом, как внезапно и неожиданно
переменился король, как полиция начала ее допрашивать,
преследовать, почти угрожать ей... Она чувствовала себя от­
вергнутой, одинокой, затравленной, она больше не могла
переносить такую жизнь! Если бы она могла обратиться к
человеку, которому полностью доверяет, о котором в свое
время ей говорил Фридрих—Христиан, — к инспектору
Жюву...
При этом имени консьержка вздрогнула. Зловещий огонь
вспыхнул и тут же погас в глубине ее зрачков. Слащавым
тоном она проговорила:
— Что делать, милочка, в жизни всякое бывает!.. Но мысль
ваша не плоха: надо все честно рассказать этому полицей —
скому...
— Вы тоже так думаете? — обрадовалась Мари. — Но мне
так страшно идти одной к этому строгому господину!
Консьержка помолчала, потом воскликнула, как будто ее
осенила счастливая идея:
— Мари Паскаль! Вы знаете, с какой симпатией я к вам
отношусь... Я докажу вам мою симпатию, и это так же верно,
как то, что меня зовут мадам Сейрон! У меня просто сердце
обрывается, когда я вижу, как вы убиваетесь! Так вот... Дайте
191

мне две минуты, —надеть шляпку и предупредить уборщицу,
чтобы она подежурила за меня. Мы вместе с вами пойдем на
квартиру к этому господину Жюву. Уж я —то знаю, как с ним
нужно говорить!

29, КОМПРОМЕТИРУЮЩИЕ УЛИКИ
— А все—таки приятно быть свободным и вот так, з а ­
просто, идти по улице!
Жером Фандор бодро шагал, вдыхая свежий воздух и
посматривая по сторонам. После длительного пребывания в
сыром подземелье, после мучительного ожидания смерти ему
казалось, что он воскрес из мертвых! Обычные вещи при —
обретали теперь для него особое значение. Сигара, которую
он курил, имела особенно приятный вкус, женщины были
особенно красивы, а дети — необычайно милы и веселы. Его
не мучили ни голод, ни жажда, и это, пожалуй, было самое
приятное!
Бодрое настроение Фандора определялось не только хо —
рошим физическим самочувствием. Он предчувствовал
близкую победу, которую они с Жювом одержат над своим
заклятым врагом!
“Жюв не любит ничего объявлять заранее, — думал он
про себя. —Но я —то его хорошо изучил! По его физионо­
мии я вижу, что он напал на верный след! Теперь—то уж он
будет действовать наверняка и не даст Фантомасу выкру­
титься... Но для этого необходимо обложить бандита со всех
сторон. Нам надо точно знать, кто является его пособника­
ми".
Только одно облачко омрачало безоблачное настроение
журналиста: мысль о том, что в числе пособников преступ —
ного чудовища могла оказаться и Мари Паскаль...
— Как жаль, что мы вынуждены взять ее под подозре —
ние! — ворчал он себе под нос. — Она производит такое
милое, такое трогательное впечатление! Но я должен опи­
раться не на чувства и впечатления, а исключительно на
факты... Моя цель благородна. И все—таки я чувствую себя
в этой истории порядочной скотиной...
С бьющимся сердцем вошел Фандор в подъезд дома на
улице Монсо.
— Консьержка! — крикнул он.
Ответа не последовало. Ложа консьержки была пуста.
Фандор оглядел помещение, потом закрыл застекленную
дверь и вышел во двор.
192

— Консьержка! — снова позвал он.
— Вот она я! — услышал он за своей спиной и, обернув —
шись, увидел мадам Сейрон, выходящую из своей ложи.
— Гляди —ка! — воскликнул журналист. — А мне пока­
залось, что вас нет...
— Да здесь я, здесь! — сказала толстуха. — Чего это вы
раскричались?
Ах, если бы Фандор знал, кто стоит перед ним под видом
толстой и вульгарной "мамаши Ситрон"!
— Так в чем же дело? Слушаю вас! — сказала мнимая
консьержка.
"Все в порядке, она меня не узнала! — подумал журна­
лист. — И то сказать: она видела меня всего один раз, да и
то мельком, — в новогоднюю ночь в обществе короля..." Ему
и в голову не приходило, что мнимая консьержка знала го­
раздо больше, чем он мог предполагать!
— Я хотел бы видеть мадемуазель Мари Паскаль, — ска­
зал он. — Ведь она здесь живет?
— Да, но...
— Она дома?
— А вы по какому делу?
Фандор ответил наобум:
— Хочу сделать заказ.
— Тогда месье может передать его через меня.
— Нет, зачем же... Мадемуазель Паскаль дома?
— То—то и оно, что нет...
— И скоро она вернется?
— Думаю, что нескоро...
— Ну, что делать... Зайду в другой раз.
— Постойте, месье... Не думаю, чтобы вам удалось ее
застать.
— Почему же?
— Да она, вроде, уехала... Вроде бы, в деревню...
— На несколько дней?
— Вроде бы, да...
Что все это означало? От Фандора не укрылось, что кон­
сьержка отвечала неохотно и каки м и -то полунамеками.
Вероятно, ее удивляла настойчивость посетителя, и она не
говорила всего, что знала. Поспешный отъезд Мари Паскаль
напоминал бегство. Она исчезла, никого не предупредив,
именно в тот момент, когда ее показания были необходимы
для завершения следствия!
Фандор решил действовать энергично.
— Зайдемте к вам в ложу, мадам! — твердо заявил он. —
Нам надо поговорить.
Войдя в ложу консьержки, он объявил без обиняков:
193

— Я из полиции!
— Я догадалась, — ответила мадам Сейрон.
— Меня прислал Жюв. Вы его знаете?
— Комиссар Сыскной полиции? Слышала...
— Я должен от его имени встретиться с Мари Паскаль.
Расскажите, как я могу ее найти.
— О х—ох! — заохала толстуха. — Ни минуты покоя! Вы
меня доведете до того, что у меня опять начнется разлитие
желчи... От этих ваших дел да расследований у меня все
нутро переворачивается! Ну как я могу вам сказать, где найти
мамзель Паскаль? Откуда мне знать? Она мне не доклады­
вает...
— Ну—ну, мадам Сейрон! К о е-ч то вы наверняка зн а­
ете! Когда она уехала?
— Зачем вы так говорите, милостивый государь? Клянусь
памятью моей покойной матери, упокой Господь ее душу, я
здесь совершенно ни при чем! Я всегда выполняла свой долг,
спросите, у кого хотите, меня тут все знают! Сорок семь лет
живу на свете, и никто никогда не усомнился в моей добро­
детели!..
— Да не о вашей добродетели речь, мадам Сейрон!
— А о чем же?.. Вот вы мне говорите, что будто я ч его то там знаю... А я ничегошеньки не знаю!.. Ну да ладно!
Скажу вам все начистоту, — так оно буде^ лучше...
— Именно этого я и добиваюсь!
— Вчера, об эту же пору, сидим мы с мамзель Мари, вот
как сейчас с вами... Малютка мне и говорит: "Мадам Сей —
рон, все эти истории у меня уже вот где сидят! Что ни день,
таскают меня в полицию, задают кучу вопросов, то верят, то
не верят... Я нашла рубашку, а потом рубашка исчезла... Я
познакомилась с королем, глядь, а там уже другой король!
Такая пошла путаница..." Я ей и говорю, что думаю: "Это
точно, милочка, большая вышла путаница..." "Ну так вот, —
говорит она мне, — надоели мне все эти истории! Соберу—
ка я вещи, да и была такова!"
Мадам Сейрон воздела руки к небу, словно призывая
Фандора в свидетели, и продолжала:
— Скажите мне, что бы вы сделали на моем месте?.. И что
бы вы подумали?
— Гм... — ответил Фандор уклончиво. — Что же дальше?
— А дальше я и говорю сама себе: "Странные дела.. Чего
это она навострила лыжи? Заварила кашу, а сама в кусты!"
Но, сами понимаете, не могу же я запретить ей уехать! У нее
за квартиру вперед уплачено... Я ей и говорю: "Коли хотите
уехать, скатертью дорога... А когда же мы вас снова увидим?”
— "Не знаю, мадам Сейрон..." — "Ну, — говорю ей, — ми —
194

дочка, когда вернетесь, тогда и вернетесь!" Такие вот дела,
а больше я ничего не знаю!
Фандор задумался. Своим многословным рассказом
толстая консьержка не сообщила ему ничего, но зато по­
вергла в сомнения. Чем иным был стремительный отъезд
Мари Паскаль, как не бегством, поспешным бегством?
Она поняла, что обстоятельства складываются не в ее
пользу, и решила исчезнуть... А может быть, ей это посо­
ветовал Фантомас? Выходит, Король преступлений знал
то, что знал Жюв, и был готов к схватке... Значит, застать
его врасплох не удастся!
— Не знаете ли вы, куда она могла поехать? — спросил
журналист. — Как вы думаете, она покинула Париж?
Мадам Сейрон размышляла добрую минуту.
— Вполне возможно... — сказала она наконец. —А то чего
бы ей брать чемодан? И потом мне показалось... я не уве­
рена, но мне показалось, что она сказала кучеру: " На вокзал
Монпарнас!"
Фандор лихорадочно рылся в памяти, стараясь припо­
мнить, не называла ли Мари какую -нибудь деревню или
местность, расположенную по этой железнодорожной ветке.
Это могло существенно облегчить поиски... Но он ничего не
мог припомнить.
— Может быть, у нее есть родственники или друзья в
деревне? —спросил он. — Вы случайно не знаете?
Мадам Сейрон радостно всплеснула руками:
— Вот здорово! Как это вы догадались? У нее действи­
тельно есть родственники гд е -т о там... по линии Монпар­
нас... Она часто ездит с этого вокзала... Ну, конечно, у нее там
родственники! Вот только где?..
Фандор задумался. Он чувствовал, как все нити, за ко­
торые он пытался ухватиться, ускользали у него из рук. Вдруг
его осенило:
— Мадам Сейрон! Ведь она должна была получать письма
от родственников... Атам обратный адрес! Пойдемте поищем
письма в ее комнате! У вас есть ключ?
— Конечно, конечно... Вы хотите подняться?
— Ну да, мадам Сейрон! Я произведу обыск в вашем
присутствии...
Фандор вошел в чистенькую, светлую комнатку Мари с
чувством искреннего волнений. Если правда, что душа че —
ловека отражается в окружающих предметах, то в этой ком—
нате должно было обитать существо с чистой и светлой ду­
шой. Яркое солнце освещало рабочий стол кружевницы,
корзину с принадлежностями ее ремесла, нитками, пяльцами,
спицами... Здесь все говорило о скромной трудовой жизни...
195

Ничто здесь не свидетельствовало о том, что хозяйка от­
лучилась надолго. Все было прибрано, все вещи стояли на
своих местах, на столе лежала начатая работа... Казалось,
хозяйка вернется с минуты на минуту.
Но Фандор говорил себе, что не должен поддаваться ил­
люзиям. Он пришел сюда не для того, чтобы наслаждаться
очарованием этого места, но для того, чтобы произвести
здесь обыск.
— Прошу вас, мадам Сейрон, — обратился он к кон­
сьержке, —помогите мне. Займитесь вот этим большим
шкафом, и если обнаружите письма, скажите мне.
— Хорошо, месье... А вы осмотрите этот маленький сек­
ретер?
— Да, я займусь секретером...
Фандор все еще не решался приступить к делу. Ведь у него
не было ордера на обыск, и, строго говоря, его действия были
незаконными. Но он сказал себе, что цель у него благородная
— разоблачить пособницу Фантомаса и что в случае чего
Жюв его прикроет... Успокоив себя таким образом, он н а­
чал обыскивать секретер.
Ничего особенного он здесь не обнаружил, кроме лис­
тов чистой бумаги, начатых писем к друзьям, узоров для
кружев... На одной из полок лежала стопка старых журналов
мод. В выдвижном ящике он обнаружил ручки, карандаши,
маленькое зеркальце, другие мелкие предметы.
— Вы что-нибудь нашли? — спросил он у мадам Сей —
рон.
— Ничего... А вы?
Как раз в этот момент Фандор трудился над последним
ящиком секретера. Ящик был заперт, но журналисту уда­
лось открыть его с помощью одного из своих ключей, ко —
торый подошел к замку. Там, под пачками чистых почтовых
конвертов и открыток, он обнаружил несколько мелких
предметов. Взяв их в руки, он почувствовал, что силы остав­
ляют его...
— Разрази меня гром! — ворчал он. — Что за дьяволь­
щина?
В руках он держал несколько драгоценностей — кольцо,
брошь, сережки, — и вместе с ними ключ, обыкновенный,
довольно массивный ключ от квартиры...
Эти драгоценности не принадлежали Мари Паскаль, у
Фандора на сей счет не могло быть никаких сомнений. Зна­
чит, они были украдены? Украдены у кого? Что это был за
ключ?
Чем дольше смотрел журналист на драгоценные безде —
лушки, тем отчетливее вырисовывалась перед ним страш —

т

ная истина. Он припоминал, что видел их на несчастной
Сюзи д'Орсель в день ее гибели.
— Боже мой! Черт побери! — шептал Фандор, в то время
как мадам Сейрон продолжала шуровать в шкафу, как бы не
замечая происходящего. — Черт побери! Теперь нет сомне­
ний... Мари Паскаль — сообщница Фантомаса!
"Но почему она оставила драгоценности здесь? Почему не
забрала их с собой?" — спрашивал он себя. И сам же от­
вечал: "Конечно, она хотела подбросить их ком у-то, что­
бы сбить со следа Жюва, как она уже поступила однажды с
пресловутой рубашкой! И ключ — конечно, это ключ от
черного хода в квартире Сюзи д'Орсель — хранился здесь с
той же целью! Я должен скорее сообщить обо всем Жюву..
Интересно, что он скажет?"
Теперь Фандор думал только о том, чтобы как можно
скорее разыскать Жюва. Надо было действовать без про­
медления. И Жюв как комиссар Сыскной полиции обладал
такими возможностями, которых не было у журналиста.
Например, он мог дать телеграммы на все станции желез —
нодорожной линии вокзала Монпарнас с описанием беглян­
ки и с инструкцией о ее задержании!
Фандор направился к выходу.
— Мадам Сейрон, — сказал он, — я вижу, мы здесь толь­
ко зря теряем время. Сейчас я ухожу и буду действовать
иначе... Сегодня вечером вы будете у себя?
— Да, месье... Вы так ничего и не нашли?
— Ничего...
Журналист стал спускаться по лестнице, а консьержка
смотрела ему вслед с насмешливым выражением лица.
— Как же! — прошептала она. — Ничего не нашел.. Асам
побелел, как полотно! Оказалось, что провести тебя — проще
простого! Ж юв поумнее — он бы так дешево не купился! Ну
да теперь они оба у меня в руках!
Выйдя из подъезда, Фандор кликнул фиакр.
"У нас с Жювом назначена встреча вечером, — подумал
он. — Но я не могу ждать до вечера. Я должен увидеть его
немедленно!"
— На улицу Бонапарт и поскорее, — крикнул он кучеру.
— Будут хорошие чаевые!..

30. СЛЕЖКА
В первых числах января стояла необычная для Парижа
морозная погода, и никто не радовался этому больше, чем
197

члены парижского клуба конькобежцев. Объявленный
этим аристократическим клубом Большой ледяной вечер в
Булонском лесу обещал удаться на славу впервые за
много лет.
Уже вошло в обычай потешаться над ежегодно объявля —
емым праздником парижских конькобежцев: на нем всегда
было много избранной публики, много изысканных зимних
туалетов, не было одного — льда... Но на этот раз денек
выдался как на заказ (это был тот самый день, когда про —
изошел взрыв в метро): солнце светило, на небе не было ни
облачка, а мороз даже усилился.
Бал конькобежцев должен был происходить на льду
Верхнего озера. Он имел благотворительный характер: весь
сбор шел в пользу парижских бедняков. За вход на каток
полагалась очень высокая плата. Помимо всего прочего, это
должно было предохранить лед от слишком большого числа
катающихся.
С приближением вечера бесконечная вереница роскош­
ных экипажей и шикарных автомашин потянулась в парк.
Они останавливались у турникета с правой стороны озера,
и дальше посетители следовали пешком. Среди деревьев
были накрыты богато сервированные столы, где гостям
предлагали шампанское и обменивались приветствиями и
любезностями.
Господин Фуке —Лежандр, председатель Комитета по
организации праздника, беседовал с маркизом де Сераком,
и оба они то и дело поглядывали в направлении главной
аллеи. Отвечая на вопрос своего собеседника, маркиз де
Серак отвечал изысканно светским тоном:
—
Могу вас заверить, что Его величество твердо мне обе­
щал посетить ваш прекрасный праздник.
Успокоенный, господин Фуке—Лежандр отошел к раз­
ноцветному тенту, где под руководством известного париж —
ского ресторатора накрывали стол, предназначенный для
членов Комитета и наиболее почетных гостей. А маркиз де
Серак замешался в толпу, раскланиваясь направо и налево
и отвечая на почтительные приветствия. Глядя на этого эле­
гантного, светского, любезно улыбающегося пожилого гос­
подина, невозможно было себе представить, что — как в этом
был уверен Жюв, — под столь привлекательной внешнос­
тью скрывался бандит, чьи преступления заставляли всех
трепетать.
Можно ли было поверить, что этот свежий, отдохнувший,
свежевыбритый, безукоризненно одетый и причесанный
джентельмен еще совсем недавно под видом "примитивного
человека" Уауауа заставил Жюва чуть не всю ночь бегать за
198

собой по улицам, устроил дикую гонку в тоннелях париж­
ского метро, закончившуюся грандиозным взрывом, кото­
рый только по счастливой случайности не привел к много —
численным жертвам?
И все же сомнений быть не могло: элегантный маркиз,
способный в любую минуту перевоплотиться в вульгарную
мадам Сейрон либо обрести какое —нибудь другое обман —
чивое обличье, был не кто иной, как легендарный Фанто —
мае!
Внезапно в толпе произошло движение, и многочис­
ленные любопытные кинулись к ограждению, отделяв­
шему пространство для избранных от толпы вульгарных
зевак. Великолепный лимузин остановился у турникета,
и из него вышел величественного вида человек в ш и­
рокой меховой шубе и в меховой же высокой шапке.
Его тут же окружила кучка полицейских в штатском,
среди которых выделялась всем известная фигура гос­
подина Лепина, префекта парижской полиции. Было
понятно, что префект сопровождает персону высокого
государственного значения. И действительно, такой вы ­
сокопоставленной персоной был король Фридрих—
Христиан II.
Под тентом для почетных гостей гессе—веймарский мо­
нарх был встречен маркизом де Сераком, который склонился
в почтительном поклоне, а затем с протокольной церемон —
ностью представил Его Величеству членов организационного
Комитета.
Господин Фуке—Лежандр уже собирался поднять фужер
шампанского в честь высокого гостя, когда Фридрих—
Христиан, склонившись к маркизу де Сераку, произнес тихо,
но так, чтобы его услышали:
—
Дорогой маркиз, вы знаете, что я нахожусь здесь
неофициально... Поэтому я не хотел бы обращать на себя
чрезмерное внимание. Поблагодарите от моего имени
этих господ за их деликатный прием... Что касается меня,
то здесь мое единственное желание — покататься на
коньках.
Услышав столь ясно выраженное желание монарха, ор­
ганизаторы праздника отказались от дальнейших церемо —
ний. По знаку короля его лакей принес из машины пару
ботинок с коньками и, опустившись на колени, надел их на
ноги Фридриха—Христиана.
Король вышел на лед замерзшего озера и своим искус­
ным катанием вызвал единодушное восхищение всех при —
сутствующих. Люди господина Лепина остались за преде­
лами катка, но распределились вокруг таким образом, чтобы
199

держать его под наблюдением. А сам префект циркулиро­
вал между ними, озабоченный, но неизменно улыбающийся.
В общем и целом, префект был удовлетворен приемом,
который был оказан Фридриху—Христиану не только и з­
бранным обществом, но и простой публикой. В официаль­
ных кругах французской столицы с опасением ожидали
первых публичных появлений короля: к нему неблагожела­
тельно относилась пресса и все помнили о направленных
против него манифестациях перед "Рояль—Паласом". Эту
неблагожелательность можно было понять, если учесть, что
на Фридриха —Христиана бросала тень мрачная история с
убийством Сюзи д'Орсель.
Но затем стало известно, что полиция обвиняет в
убийстве несчастной демимонденки пресловутого Фанто маса. Отношение к королю изменилось, и Генеральная
дирекция Сыскной полиции вместе с префектурой реши­
ли, что монарх Гессе —Веймара может появляться в пуб­
личных местах без риска оказаться мишенью недобро­
желательных выпадов. Такие появления были даже
сочтены желательными, дабы августейший гость мог убе­
диться, что население Парижа больше не питает к нему
враждебных чувств.
Два или три раза Фридрих —Христиан посетил скачки.
В частном порядке он был принят Президентом респуб­
лики. И вот сегодня, за несколько часов до своего отбытия
в Глоцбург, король появился на празднике конькобежцев.
Теперь понятно, почему господин Лепин, не переставая
улыбаться в свои знаменитые седеющие усы, внимательно
вслушивался в разговоры и реплики собравшейся вокруг
катка публики. И мог убедиться в ее симпатии по отно­
шению к королю.
Вот уже более четверти часа, как Фридрих—Христиан
изящно скользил по ледяной поверхности, проделывая з а ­
мысловатые фигуры. Он был действительно незаурядным
спортсменом, и его мастерство вызывало у присутствующих
громкие крики одобрения.
Но в к ако й -то момент король отвлекся от процесса
катания и даже совершил две или три "ошибки", которые,
впрочем, мог бы заметить только взгляд специалиста.
Что же отвлекло внимание монарха?
Большинство катающихся старалось уступать ему дорогу
и образовало вокруг него свободное пространство не только
из почтения перед его королевским достоинством, но и из
уважения к его мастерству спортсмена. И только одна
участница праздника, одетая в элегантный спортивный кос­
тюм, изящно облекавший ее великолепную фигуру, казалось,
200

бросала вызов Фридриху—Христиану. С незаурядным ис­
кусством она повторяла, а иногда и опережала его спортив­
ные номера.
Король был заинтригован. Ему казалось, что эта дама ему
знакома, но он никак не мог разглядеть ее лица, так как
таинственная женщина все время держалась к нему спиной.
Единственное, что он мог видеть, так это роскошные бело —
курые волосы, выбивавшиеся между меховой шапочкой и
меховым воротником.
Фридрих—Христиан стал маневрировать на льду с таким
расчетом, чтобы оказаться лицом к лицу с незнакомкой, но
та неизменно ускользала. После нескольких минут пикант­
ной игры королю наконец удалось заглянуть в лицо зага­
дочной незнакомки. Из его уст вырвалось удивленное вос­
клицание:
— Эрцгерцогиня Александра!
Великосветская дама, сделав изящный пируэт, склонилась
перед королем в низком реверансе.
— Как, вы здесь, мадам? — спросил Фридрих—Христиан,
который, хотя и испытывал восхищение перед очаровани —
ем прекрасной эрцгерцогини, не забывал о том, что перед
ним тайный враг его престола. Молодая женщина несколько
запыхалась и казалась усталой от своих спортивных подви —
гов. Как галантный кавалер, король не мог не предложить ей
руку.
Лицо Александры вспыхнуло от удовольствия.
— Ах, сир! — прошептала она, бросив на короля прочув­
ствованный взгляд. — Вы самый галантный мужчина и са­
мый обожаемый монарх на свете!
Рука об руку они покатились по ледяной поверхности, и
хитрая авантюристка, о подлинной личности которой Фрид­
рих-Х ристиан и не подозревал, воспользовалась предста­
вившимся ей случаем, чтобы заверить короля в своей и с­
кренней преданности и горько посетовать по поводу того, что
некие тайные недоброжелатели пытаются скомпрометиро­
вать ее в его глазах, распространяя вздорные слухи о ее
отношениях с принцем Гудульфином.
Король слушал ее с возрастающей благосклонностью.
— Сир! — сказала мнимая эрцгерцогиня. — Разрешите
мне представить Вашему величеству доказательство моей
глубокой преданности...
И Александра еще более понизила голос.
Все присутствующие восхищенно следили за изящны­
ми и неторопливыми движениями августейшего конько­
бежца и его элегантной спутницы. Вдруг король остано­
вился и посмотрел на свою собеседницу с нескрываемым
201

изумлением, в то время как она продолжала ч т о -т о бы ­
стро ему говорить.
Что за сенсационные сведения могла сообщить монарху
та, кого он продолжал считать эрцгерцогиней Александрой?
Несколько минут спустя король покинул ледяную до­
рожку. Наступило время- возвращаться в отель и готовиться
к скорому отъезду из Парижа.
На прощание дерзкая авантюристка сказала, низко скло­
нившись перед королем:
— Ваше величество разрешит мне считать себя удосто­
енной вашего высокого доверия?
— Оно вам гарантировано, мадам, если осуществится то,
о чем вы говорили, — ответил Фридрих—Христиан.
— С разрешения Вашего величества, я приду проводить
вас на Северный вокзал, — прошептала мнимая эрцгерцо­
гиня Александра.
Мчавшийся на полной скорости таксомотор резко затор­
мозил в конце аллеи у берега Верхнего озера. Из машины
поспешно выскочил Жюв. Комиссар от досады закусил губу:
он увидел, как от турникета отъехал шикарный лимузин,
внутри которого сидели король Фридрих—Христиан II и
маркиз де Серак. "Мне сегодня решительно не везет! —
подумал полицейский. — Я не застал леди Белсом в "Аме —
рик—Отеле"... Я только что пропустил короля и маркиза де.
Серака... Но не все потеряно: я вижу, что так называемая
эрцгерцогиня Александра еще здесь!"
Комиссару пришлось сделать крюк, пробиваясь сквозь
густую толпу любопытных, чтобы попасть в огороженный
участок не берегу озера. Но напрасно он искал мелькнув­
шую перед его глазами Александру — она успела бесслед­
но исчезнуть.
Пресытившись катанием, участники праздника покидали
лед и теперь толпились возле столов под деревьями. Жюв
затесался в толпу, прислушиваясь к разговорам и стараясь не
обращать на себя внимания.
Он оказался неподалеку от господина Анниона и госпо —
дина Лепина, совещавшихся между собой.
— Ну как, вы слышали последнюю новость? —спрашивал
директор Сыскной полиции.
— О да! Это новость чрезвычайной важности! — отве­
чал префект.
— Это звучит невероятно, — продолжал господин Анни—
он, — но эрцгерцогиня Александра утверждает, что знаме­
нитый красный алмаз будет обнаружен сегодня у одного из
наших людей!
— Вы верите этому? — скептически улыбнулся префект.
202

Господин Аннион пожал плечами:
— Во всяком случае, мы можем арестовать подозревае­
мого.. А там видно будет...
Жюв, который собирался представиться своему н а­
чальству, решил пока этого не делать. Из подслушанного
разговора он сделал вывод, что н акон ец-то высшие ру­
ководители прислушались к его доводам и решились
арестовать того, под чьей маской скрывался Фантомас. По
всей вероятности, преступник совершил к а к о й -т о неос­
торожный шаг, который положил конец колебаниям гос­
подина Анниона. Комиссар удовлетворенно потер руки,
уверенный, что кольцо вокруг мнимого маркиза де Се —
рака сжимается.
Между тем разговор двух начальников продолжался, и его
продолжение доставило еще большее удовлетворение Жюву.
— Все—таки они умеют ценить заслуги, — заметил он про
себя. —Они знают, какой вклад я внес в расследование, и
хотят, чтобы я присутствовал при завершении операции!
Жюв подумал так, услышав, как Лепин спросил:
— Вы уверены, что Жюв будет сегодня на Северном
вокзале?
— Я послал ему служебное предписание, — ответил Ан —
нион.
"Можете не сомневаться, я там буду,. — подумал комис­
сар. — И мне для этого не нужно служебное предписание..."
И он удалился, решив, что, прежде чем ехать на Север­
ный вокзал, он обязательно должен увидеться с леди Бел—
сом...
В "Америк—Отеле", в маленьком салоне, декорирован­
ном в восточном стиле, эрцгерцогиня Александра беседовала
с Вульфенмименгляшком.
Потешный персонаж был увешан оружием еще больше,
чем обычно. Окаменев от смущения, он стоял, как истукан,
посреди комнаты, в то время как молодая женщина, не­
брежно раскинувшись на софе, осыпала его комплиментами.
— Вы необыкновенный человек, господин Вульфенми —
менгляшк, —говорила она. — Ваша проницательность вну­
шает мне восхищение!
— Госпожа эрцгерцогиня слишком добра, — бормотал
толстый полицейский, краснея до ушей.
— Вовсе нет, вовсе нет, — продолжала авантюристка,
разглядывая его в упор и пользуясь тем, что, по своей при —
родной глупости, он был не способен отличить ироничес­
кий взгляд от взгляда восхищенного. — Я всего лишь спра­
ведлива. Я умею ценить людей по достоинству и не взирая
на... внешность!
203

Толстый Вульф неуклюже поклонился, а мнимая эрцгер­
цогиня едва удержалась, чтобы не расхохотаться.
— Я поговорила с королем относительно вас, — сказала
она. — Его величество возвращает вам свою благосклон­
ность...
В этот день леди Белсом развила бурную деятельность.
Вернувшись из Булонского леса, где она так удачно про­
вела беседу с Фридрихом—Христианом, она приняла ви­
зит маркиза де Серака. О чем сговаривались Фантомас и
его верная сообщница? Даже если бы кто-нибудь при­
сутствовал при их встрече, он все равно не смог бы ни­
чего узнать, настолько тихо они вели свою конфиденци­
альную беседу.
Вскоре маркиз де Серак ушел, оставив свою собеседницу
в состоянии нервного возбуждения.
И тут объявился потешный Вульфенмименгляшк.
Согнав с лица озабоченное выражение, леди Белсом те —
перь беседовала с ним в самом непринужденном тоне.
Однако цели, которые преследовала в этом разговоре
знаменитая авантюристка, были более чем серьезны.
— Итак, дорогой месье, — говорила она, — благодаря
вашей проницательности и отваге неуловимый Фантомас
будет арестован? Можете не сомневаться, что такой подвиг
будет по достоинству оценен нашим королем! Его величе —
ство вознаградит вас самыми высокими государственными и
придворными должностями!
Она еще долго продолжала в том же духе, а толстый по—
лицейский чуть не воспарил на воздух от восторга.
Наконец она отпустила его, подумав про себя: "Как он ни
глуп, а вернее, именно благодаря своей глупости он может
быть полезен в осуществлении наших планов!"
И выражение озабоченности и тревоги вновь появилось
на ее лице...
Ночь опустилась над Парижем, и только газовые ф она­
ри на улицах бросали блики света в окружающий мрак.
На перекрестке бульвара Мальзебр и авеню Виллье, возле
“Америк—Отеля”, сидел на лавочке к ак о й -то человек,
производивший впечатление уставшего и присевшего отдо­
хнуть пешехода. На самом же деле он внимательно следил за
всеми, кто входил в двери отеля и выходил из них.
Этим человеком был инспектор Жюв.
Он занял свой наблюдательный пост сразу по возвраще —
нии из Булонского леса. От своего сотрудника, который вел
наблюдение, пока его не было, Жюв узнал, что у эрцгерцо ­
гини Александры только что побывал маркиз де Серак. А в
данный момент она принимает Вульфенмименгляшка.
204

Утром, совещаясь с Фандором, комиссар выразил наме­
рение посетить леди Белсом и попытаться приобрести в ее
лице союзницу в борьбе против Фантомаса. Но теперь он
изменил свои планы. “Конечно, —думал он, — из всех ги­
потез, которые у меня были относительно моего освобож­
дения из тюрьмы в Глоцбурге, правильной была та, согласно
которой леди Белсом, освобождая меня, на самом деле хо —
тела освободить Фантомаса. Приходится отказаться от идеи
заключить с ней союз".
Жюв припомнил слова, которые он только что услы­
шал из уст господина Анниона. Эрцгерцогиня обещала
помочь разыскать красный алмаз... Почему бы и нет?
Король ведь мог поручить ей выкупить алмаз, как у него и
было договорено с Фантомасом. В этом случае она при­
несет драгоценность на вокзал, чтобы обменять ее на
требуемую сумму.
Как он будет действовать в этом случае, Жюв еще не знал,
но он чувствовал, что дело движется к развязке, Фантомас и
его сообщники готовят заключительный удар. Предусмот­
реть его заранее вряд ли возможно: полицейский знал не —
обыкновенную изобретательность и поразительную дерзость
бандита. Но на этот раз у Жюва на руках был сильный ко —
зырь — уверенность в поддержке господина Анниона. Разве
не слышал он собственными ушами, как тот заявил о при —
нятии всех мер для ареста виновного?
Жюв удовлетворенно потер руки:
—
Ничего, все будет в порядке! — пробормотал он. — Моя
задача теперь — следить за леди Белсом, не спускать с нее
глаз!

31. В ОЖИДАНИИ СМЕРТИ
В ушах у нее раздавался непрерывный, сводящий с ума
гул.
Забитый в рот кляп ранил губы и мешал дыханию...
Глаза закрывала темная повязка...
Как будто к а к а я-то невидимая рука сжимала ей горло...
Все тело, от щиколоток до шеи, было туго перетянуто
веревками.
Сознание Мари Паскаль было затуманено, но постепенно
она приходила в себя и осознавала свое отчаянное положе —
ние. Сначала она думала, что спит, и делала попытки про —
снуться, но вскоре убедилась, что происходящее с ней — чу­
довищная реальность. Крик ужаса рвался из ее груди, но был
205

заглушен кляпом. Кровь бросилась ей в голову, ей показа­
лось, что она в о т-в о т задохнется.
— Господи, не оставь! Господи, помоги! — прошептала
она. Молитва помогла ей обрести самообладание. Она
вспомнила все, что с ней произошло: как в сопровождении
услужливой консьержки она отправилась к комиссару
Жюву, как некоторое время они шли пешком под неумолч —
ную болтовню словоохотливой мадам Сейрон.
— Не беспокойтесь, милочка, — повторяла консьержка,
— я дорогу знаю, не раз приходилось захаживать по раз —
ным делам...
Потом они подошли к подъезду хорошего дома и начали
подниматься по лестнице. И тут Мари Паскаль почувство­
вала себя нехорошо. У мадам Сейрон как раз оказались с
собой нюхательные соли, которые она и предложила д е­
вушке. Однако, понюхав их, Мари окончательно обессилела.
Как сквозь туман она смутно чувствовала, что ее подхватили
и несли ч ь и -то сильные руки. Потом она оказалась сидя­
щей, и властный голос, заставивший ее содрогнуться от
ужаса, произнес:
— Я — Фантомас! И я приговариваю тебя к смерти! В
моих интересах, чтобы ты умерла, и ты умрешь!
В сознании несчастной жертвы эти слова грянули, как
гром! Она была во власти страшного преступника, самого
безжалостного чудовища на свете, чье имя было символом
ужаса, крови и смерти, —и он осудил ее на гибель! Это зна­
чило, что спасения не было! Словно при блеске молнии,
перед Мари Паскаль возникли роковые события последних
дней. В чем была ее вина? Чем она навлекла на себя ярость
Фантомаса?
В своих действиях она стремилась только к одному: найти
п о д л и н н о г о убийцу Сюзи д'Орсель, снять подозрения с ко —
роля. Увидев перед собой короля —самозванца, она открыто
назвала его обманщиком... Значит, эти действия шли н а­
перекор замыслам Фантомаса. И вот она стала жертвой его
безжалостной мести! Она, слабая женщина, оказалась, по­
мимо своей воли, вовлечена в тот вихрь преступлений, ко­
торый Король ужаса поднимал на своем пути. Как песчинка,
втянутая в мощный механизм, она будет раздавлена, как и
всякий другой, кто встанет на пути Фантомаса!
Все эти мысли в какую -то долю секунды пронеслись в
сознании несчастной жертвы, прежде чем, сраженная уж а­
сом, она впала в беспамятство... Теперь, придя в себя, она
пыталась отдать себе отчет о своем положении.
Очевидно, в данный момент Фантомаса рядом с ней не
было. Наверное, думала она, он занят какими-то предосто—
206

рожностями, чтобы тем вернее и безнаказаннее убить ее...
Она была связана и прикручена к креслу так, что не могла
пошевелиться, не могла сделать ни малейшего движения. Она
как будто раздвоилась: задыхаясь, почти теряя сознание, она
одновременно ясно видела себя со стороны, воспринимала и
фиксировала свои впечатления.
Так, ее слух четко воспринимал громкое тиканье, а со­
знание подсказывало ей, что гд е -то рядом должны быть
часы. И она пыталась понять, в каком помещении она на­
ходится, куда ее привела пресловутая мадам Сейрон...
О, теперь ей стала понятна роль зловещей консьержки!
Она и раньше слышала о способности Фантомаса приобре —
тать самые разные обличья. Теперь ей стало ясно, что под
маской болтливой и вульгарной толстухи скрывался не кто
иной, как он, Гений преступления и Мастер лицедейства!
Теперь она понимала некоторые особенности поведения
мнимой консьержки: почему ее почти никогда не было на
месте, почему вместо нее ее обязанности выполняла специ —
ально нанятая уборщица... И конечно, именно мадам Сей —
рон принадлежала найденная Мари женская рубашка, вы­
павшая из связки белья маркиза де Серака. Имея запасные
ключи от всех квартир, мнимая консьержка могла свободно
разгуливать по всему дому, не вызывая подозрений. Она —
то и выкрала из шкафа у Мари уличающую рубашку! И она,
именно она, мадам Сейрон, предложив проводить ее к Жюву,
завлекла доверчивую девушку в роковую западню...
Мари Паскаль помнила, что в момент убийства Сюзи
д'Орсель она видела, как в окне мелькнул силуэт мужчины,
одетого в черное. Но что это доказывало? Мари Паскаль
слышала, что, готовясь совершить очередное кровавое пре­
ступление, Фантомас надевал свой традиционный, можно
сказать, ритуальный, черный костюм, скрывал лицо под
чёрным капюшоном. Таким образом, Фантомас вошел к
Сюзи д'Орсель в обличии мадам Сейрон, а совершил пре­
ступление в своем традиционном ужасном обличии.
Действительно ли Фантомас привел ее на квартиру
Жюва? Такое предположение могло показаться смехотвор­
ным: в самом деле, зачем было преступнику приводить свою
жертву на квартиру к полицейскому? Логичнее было пред­
положить, что он затащил ее в свою собственную берлогу...
Делая сверхчеловеческие усилия, чтобы пошевелиться,
Мари заметила, что веревка, удерживавшая в неподвижности
ее голову, несколько ослабела. У нее появился слабый про­
блеск надежды. Гримасничая, двигая всеми мускулами лица,
она наконец добилась того, что черная повязка сползла с ее
глаз.
207

Теперь она могла видеть. Теперь она видела.
Мари Паскаль была привязана к креслу, стоявшему по —
середине большой комнаты, комфортабельно обставленной
и служившей рабочим кабинетом. Так она решила, потому
что в поле ее зрения оказался письменный стол, заваленный
бумагами и папками.
Но непосредственно перед ней высилось сооружение, не
имевшее ничего общего с остальными предметами, имевши­
мися в комнате.
Сначала ее глаза различили две горящие свечи, стоявшие
на подставке, напоминавшей мольберт художника. Между
ними был укреплен предмет, который, еще до того, как она
осознала его назначение, вызвал в ее душе леденящий ужас:
это было небольшое черное отверстие, смотревшее ей прямо
в лицо. И лишь секунду—другую спустя она осознала, что это
было направленное на нее дуло револьвера...
Что все это означало? Зачем были нужны эти свечи, под­
ставка, револьвер?..
По мере того, как несчастная осознавала их назначение,
ужас охватывал ее со все возрастающей силой.
Она видела, что от гашетки револьвера тянутся бечевки,
закрепленные на гвоздях, которые, в свою очередь, были
глубоко погружены в воск горящих свечей. К другому концу
каждой бечевки был подвешен противовес.
Мари Паскаль достаточно хорошо знала эту конструкцию,
которую иногда используют в быту и называют "будильни —
ком бедняка". Ей легко было представить себе, что произой­
дет, когда свечи догорят до того места, где располагались
гвозди: противовесы, не встречая сопротивления, натянут
бечевки, те дернут за спусковой крючок, и револьвер сво­
ими выстрелами размозжит ей голову!..
Фантомасу не нужно даже было возвращаться! Со своей
дьявольской изобретательностью он придумал способ убить
Мари, находясь при этом довольно далеко от места преступ­
ления. Его могло не заботить то, что на звук выстрелов сбе —
гутся соседи: его самого там не будет, а его жертва будет уже
мертва! Молодая девушка увидела картину своей неизбеж­
ной смерти с ужасающей ясностью...
Свечи горели тихим, спокойным пламенем. Прозрачный
воск, как слезы, непрерывно стекал к их основанию. Мари
пыталась представить себе, сколько ей еще оставалось жить:
час? полтора часа, самое большее?.. И для несчастной н а­
чались минуты мучительной, наперед отмерянной агонии.
Ей достаточно было бы сместиться на несколько санти—
метров в сторону, чтобы избежать смерти, но это было со —
вершенно невозможно. Свечи горели так близко от нее, что
208

доа могла бы их задуть, но ее рот был забит кляпом. Нет, она
ничего не могла сделать для своего спасения! Она могла лишь
бессильно наблюдать, как неумолимо горят две толстые све­
чи!
Ни один звук не долетал в комнату, где были плотно за ­
творены окна и двери. Ни малейшее дуновение не колеба —
до пламя свечей. Во всей этой сцене было ч т о -т о торже­
ственное и похоронное. Временами Мари казалось, что свечи
горят у изголовья ее гроба...
И минуты тянулись за минутами в ужасном ожидании
первого выстрела, который размозжит ей голову... А за ним
последуют еще пять, которые превратят ее лицо в кровавое
месиво... Несчастная уже видела, как начал размягчаться воск
вокруг первого гвоздя.. Как гвоздь уже начал постепенно
наклоняться... Жить ей оставалось считанные минуты...
Она закрыла глаза, чтобы не видеть... Внутренне она была
уже наполовину мертва. Хриплое дыхание с трудом выры —
валось из ее груди, среди гробового молчания этой комна —
ты, казалось, изолированной от всего мира... "Сжальтесь!" —
хотела крикнуть несчастная жертва, но она не могла ни
крикнуть, ни произнести хотя бы одно слово...
И вдруг до нее донеслись звуки человеческого голоса:
—
Вы здесь, Жюв?.. Куда вы подевались? Вас нет ни в
столовой, ни в спальне... Наверное, вы в кабинете?
С этими словами Жером Фандор открыл дверь комнаты,
где находилась Мари Паскаль.
Зрелище, которое предстало его глазам, заставило его
зашататься. Ноги его подкосились, и, чтобы не упасть, он
вынужден был ухватиться за створку двери.
В теплой, пропитавшейся запахом воска комнате две све­
чи горели у него перед глазами. И в их свете отливал воро­
неной сталью закрепленный на подставке револьвер. И под
направленным на нее стволом, связанная в кресле, с кляпом
во рту, лежала та, кто, как он считал, была пособницей Фан —
томаса и находилась в бегах...
Мари Паскаль!
Здесь, в квартире Жюва!
Под наведенным на нее револьвером!
Ему казалось, что он сходит с ума... Удары сердца молотом
отдавались у него в висках. Он не знал, жива Мари Паскаль,
или уже умерла...
Вдруг веки несчастной жертвы дрогнули, глаза приот­
крылись и обратились к Фандору с выражением немого
страдания и мольбой о помощи. Этот взгляд вывел журна­
листа из столбняка. Одним прыжком он оказался рядом со
свечами и задул их. Одновременно ударом кулака он
8— 533

209

повернул ствол револьвера в сторону. Затем бросился к де­
вушке и прикрыл ее своим телом с криком:
— Спасена! Ты спасена!..
Он сам удивился, услышав свой хриплый, срывающийся
голос.
Но Мари Паскаль не слышала ничего — она снова по­
теряла сознание. Замерев на коленях у ее изголовья, молодой
человек с тоской и тревогой прислушивался к ее слабому
дыханию. Бережно, осторожно, несмотря на нервную дрожь
в пальцах, он развязал веревки, стягивавшие тело несчаст­
ной. Потом он так же бережно перенес на диван безж из­
ненное тело молодой девушки, чувствуя в объятиях ее хруп­
кость и пугаясь того, как мертвенно запрокинулась ее голова,
подобная цветку с надломленным стебельком...
Уложив Мари Паскаль на диван, Фандор бросился в ван­
ную комнату, принес флакон с одеколоном и стал растирать
ей виски. Ему пришлось делать это довольно долго, прежде
чем она открыла наконец глаза.
— Где я? — прошептала Мари. — На помощь!.. Фанто—
мае...
Стараясь не испугать ее звуком своего голоса, Фандор
пробормотал:
— Не бойтесь! Фантомаса здесь нет!.. Вы спасены... Это
я, Жером Фандор!..
Еще бледная от перенесенного волнения, но уже при­
шедшая в себя, Мари Паскаль полусидела на диване, опи —
раясь на гору подушек, подложенных ей под голову Фандо—
ром. А сам журналист стоял на коленях у ее изголовья.
— Прошу вас, — говорил он, — забудьте о чудовищном
кошмаре, который вам пришлось пережить! Теперь вам не­
чего бояться! Я разбудил вас от страшного сна, и вы можете
мне полностью довериться. Скажите мне правду: если ваш
коварный сообщник захотел так жестоко вас умертвить,
значит, вы ч ем -то ему мешали? Почему Фантомас решил
убить вас?
Молодая девушка смотрела на него с ошеломленным ви —
дом:
— Я?.. Я?.. Я — сообщница Фантомаса?.. Что вы такое
говорите, месье? Что вы говорите, сир? Неужели вы считаете
меня пособницей злодея?
— Давайте перестанем друг друга обманывать! Лично я
скажу вам правду: я никакой не король!
— Вы не...
— У меня нет времени вам это объяснять... Я был вы ­
нужден обстоятельствами играть роль короля Фридри­
ха-Христиана, чтобы избавить его от западни, которую
210

ему подстроил Фантомас... И вы, Мари Паскаль, должны
помочь мне схватить преступника! Я даю вам честное
слово, что в этом случае вы не подвергаетесь преследова —
нию.
— Я не сообщница Фантомаса! — повторила Мари сквозь
слезы.
Фандор чувствовал, что уходят драгоценные секунды,
позволяющие Фантомасу бежать, скрыться, запутать следы...
— Вы не сообщница Фантомаса? Тогда что же это такое?
—воскликнул он, бросая на колени Мари драгоценности и
ключ от квартиры Сюзи д'Орсель. — Как это к вам попа­
ло?..
Он должен был прервать свою грозную филиппику.
Лицо девушки выражало полное недоумение. Она про —
сто не понимала, о чем идет речь. И у Фандора не могло
остаться и тени сомнения: молодая кружевница была неви­
новна!
— Но тогда объясните! Объясните мне эту загадку! —
воскликнул он.
Мари Паскаль заговорила и подробно описала ему свою
роль в трагедии, разыгравшейся на улице Монсо. Свой рас­
сказ она закончила словами:
— Теперь вы понимаете, кто спрятал драгоценности в
моей комнате? Конечно, это сделала ужасная мадам Сей —
рон, а в действительности — Фантомас! И он же, под видом
мадам Сейрон, привел меня сюда, чтобы убить. И он же
рассказал вам, будто я уехала в деревню... чтобы никто не мог
помешать ему расправиться со мной!
Фандор слушал ее, бледный от волнения. Чудовищные
замыслы Фантомаса раскрылись теперь перед ним во всех
подробностях. И снова журналист подивился гениальной
изобретательности Мастера преступлений.
Ведь если бы не случай, приведший Фандора на квартиру
Жюва, Мари Паскаль уже была бы мертва! Гений лицедей —
сгва, Фантомас был одновременно маркизом де Сераком,
"примитивным человеком" Уауауа и консьержкой мадам
Сейрон!
Порыв возмущения и гнева овладел Фандором, побуж­
дая его к действию.
— Презренный Фантомас! — воскликнул он. — Ты со­
вершаешь одно гнусное преступление за другим! Ты бро­
саешь вызов закону и правосудию! Но придет час возмез­
дия! Неуловимый Фантомас, мы схватим тебя! Зловещий
комедиант, я сорву с тебя маску!.. Мари Паскаль, клянусь
вам, что не позже чем через час Фантомас начнет искупать
свои преступления!
8*

211

И, заметив, что молодая девушка посмотрела на него с
недоверием, он повторил:
—
Да, так и будет! Мари Паскаль, будьте сильной! Будьте
смелой!.. Вперед, на Фантомаса! Клянусь вам, его час про­
бил!

32. АРЕСТ ФАНТОМАСА...
— Здравствуйте, господин Кальдони! Итак, снова в путь?
— Здравствуйте, господин Викар! Вы же знаете мою
службу: всякий раз, когда коронованная особа или глава
иностранного государства, гостящие во Франции, отправ­
ляются в путь, я отправляюсь вместе с ними...
— ...И оберегаете его, как зеницу ока! — продолжил его
фразу господин Викар, начальник политического отдела
Сыскной полиции. — Между нами говоря, с пребыванием
Его величества в Париже было столько сложностей, что я
вздохну, наконец, спокойно, когда его поезд отойдет от пер­
рона!
— Ну а для меня хлопоты только начинаются, — сказал
господин Кальдони тоном человека, примирившегося со
своей судьбой.
— Ба, ваши заботы измеряются всего несколькими ча­
сами! И потом, не так уж это хлопотно — путешествовать в
поезде со всевозможным комфортом!
— Это быстро приедается, господин Викар... Через н е­
сколько часов Фридрих—Христиан пересечет границу. Но
появится кто —нибудь другой... Моя жизнь на колесах про—
должается! Иногда мне кажется, что с тех пор, как Ф ран­
ция стала республикой, к нам стало приезжать немыслимое
количество коронованных гостей! Восемь дней назад я дол­
жен был сопровождать до Ментоны мать Итальянского ко­
роля. Сразу вслед за этим — мчаться на испанскую грани­
цу, чтобы встретить Испанского монарха... Едва приехал в
Париж, будь любезен сопровождать в Бордо наследника
Датского престола! Сегодня вечером — король Гессе —Вей­
мара... А кто будет завтра?
Господину Кальдони и впрямь можно было посочувство—
вать. Выполняя свои обязанности в Министерстве внутрен­
них дел, он неделями и месяцами беспрерывно колесил по
Франции, то к одной границе, то к другой...
Но у господина Викара были свои заботы. Вместе со спе­
циальным комиссаром Северного вокзала он пошел прове­
рять, все ли готово для торжественных проводов гессен—
212

веймарского монарха. Как обычно при такого рода церемо­
ниях, зал ожидания первого класса был превращен в салон:
стены были затянуты красным бархатом, с Государственного
мебельного склада привезли круглые столики и неизбежные
кресла от д'Абюссона.
В глубине зала маленькая дверь вела в небольшую ком —
нату особого назначения, которую завсегдатаи официаль­
ных церемоний не без юмора называли "отдельным каби —
нетом". Там обычно находились агенты в штатском, ожидая
того момента, когда им будет нужно выйти в главное поме —
щение в качестве "публики". Туда в случае чего запирали
манифестантов, коль скоро им приходило в голову нарушить
гладкое течение официальной церемонии. Там же оказывали
медицинскую помощь, если кому-нибудь из приглашенных
становилось нехорошо. Здесь же, наконец, содержались за­
держанные воришки или просто подозрительные личности.
В то время как господин Викар совершал свой обход
вместе со специальным комиссаром, господин Кальдони
совещался с дежурным по вокзалу.
— Специальный поезд короля, — говорил дежурный, —
отправится в 10 часов 17 минут, ровно десять минут спустя
после скорого поезда N322.
— N322 — это экспресс до Кельна? — спросил господин
Кальдони.
— Он самый... Он будет "расчищать" перед вами путь, —
улыбнувшись, добавил дежурный по вокзалу. — Так что
можете быть спокойны!
Кальдони кивнул головой. Он и сам надеялся, что пере —
езд пройдет без накладок. Хотя, конечно, всякое могло слу­
читься: в последнее время на железных дорогах стали опа —
саться
террористических
актов
анархистов.
Но
Фридрих—Христиан был монархом маленькой мирной
страны и вряд ли мог навлечь на себя злобу этих кровожад­
ных субъектов...
Между тем под стеклянными сводами Северного вокзала
собиралась толпа любопытных, привлеченная газетными
сообщениями о проводах короля Гессе —Веймара. К ним
присоединялись обычные пассажиры, которые не прояви­
ли бы к происходящему никакого интереса, если бы их вни ­
мание не было бы привлечено мерами предосторожности,
принимаемыми полицией.
В толпе мелькала фигура господина Лепина, который,
казалось, умудрялся быть в десяти местах одновременно. В
своей неизменной шляпе —котелке, с улыбкой под седею —
щими усами, он инструктировал агентов в форме и офицеров
муниципальной полиции:
213

— Пропускать только по голубым пригласительным би —
летам и по удостоверениям прессы... И никаких исключе —
ний! Чтобы не было такой толкучки, которая получилась во
время посещения Президентом республики Осенней авто­
мобильной выставки!
Зал ожидания, превращенный в место официальной
церемонии, постепенно заполнялся теми, кто удостоился
такой чести. Журналистам, толпившимся в отведенном им
углу, сообщали имена высокопоставленных приглашен­
ных.
Среди них был высокий,, благообразный старик с гладко
выбритым лицом — барон Вайль, член административного
совета Железнодорожной компании, приехавший, чтобы
приветствовать Фридриха—Христиана II от имени своих
коллег.
Своим расшитым золотом парадным мундиром выделялся
полковник Бонниваль, адъютант Президента республики,
явившийся, чтобы передать королю пожелания счастливого
пути от главы Французского государства,
Присутствовали жены министров, надевшие свои лучшие
туалеты и драгоценности; их сопровождали пресс-атташ е и
начальники канцелярий. Были также сотрудники Прото­
кольного отдела и другие чиновники Министерства ино­
странных дел.
У входа в вокзал по тротуару улицы Дюнкерк расха­
живал господин Авар в застегнутом на все пуговицы
черном пальто, ожидая прибытия лимузина с Фридри­
хом —ХристианомН и сопровождающими его лицами.
Лимузин должны были сопровождать полицейские на
велосипедах.
С профессиональной ловкостью пробившись сквозь толпу,
Жюв оказался перед полицейским оцеплением, где как раз
стоял хорошо ему знакомый инспектор Мишель. Комиссар
пожал ему руку и сделал вид, будто лезет в карман за про­
пуском. Одновременно, приподнявшись на цыпочки, он ста­
рался не потерять из вида некую даму, которая приближа­
лась в сопровождении офицера муниципальной полиции,
прокладывавшего для нее путь сквозь толпу.
— Ради бога, Жюв, — воскликнул инспектор Мишель,
заметив машинальнбе движение своего коллеги, — вам не
требуется никакого пропуска!
С этими словами он отодвинул секцию ограждения, от­
крывая Жюву путь в пространство для избранных.
Комиссар галантно пропустил вперед себя даму, как раз
в этот момент подошедшую к ограждению, и последовал за
ней.
214

Почти все приглашенные были уже в сборе. От входа в
вокзал донесся взрыв восклицаний, свидетельствовавший
о том, что прибыл королевский лимузин. Взгляды всех
устремились в ту сторону, откуда ожидалось появление
короля.
Между тем дама, за которой следил Жюв, прошла в про ­
тивоположный конец зала. Комиссар последовал за ней.
Воспользовавшись тем, что общее внимание было отвлечено,
он довольно бесцеремонно оттеснил ее в дальний угол и сам
стал перед ней так, что ей невозможно было выйти.
Опешившая от неожиданности дама быстро пришла в
себя.
— Что это значит, месье? — сказала она резко. — Кто вы
такой и что вам угодно?
— Я Жюв, инспектор Сыскной полиции...
Не отводя от него пылающего гневом взгляда, дама ска­
зала:
— Я эрцгерцогиня Александра, родственница короля
Гессе—Веймара... кузина...
Она явно намеревалась перечислить все свои титулы, но
Жюв прервал ее, по —прежнему не повышая голоса, так как
хотел избежать скандала:
— Нет, вы леди Белсом! Я вас узнал... Отпираться беспо­
лезно!
Дерзкая авантюристка побледнела и потеряла свой ап ­
ломб.
—Я... Я... — забормотала она срывающимся голосом, не
находя, что ответить.
— Вы у меня в руках, леди Белсом, — продолжал поли­
цейский. — Для вас пробил час расплаты!.. Объявляю вам,
что вы арестованы!
И еще больше понизив голос, глядя ей прямо в расши —
рившиеся от страха глаза, он спросил:
— Где алмаз?
Опустив глаза, леди Белсом молчала.
— Отвечайте, мадам! — решительно потребовал Жюв. —
Иначе вы сами будете виноваты в скандале, который про —
изойдет...
Угроза Жюва подействовала: казалось, авантюристка
хотела любой ценой избежать скандала, который мог раз —
разиться в этом зале, заполненном избранной публикой,
ожидавшей появления монарха. Все были заняты светски —
ми разговорами и обязанностями, и никто не подозревал о
драме, которая разыгрывалась в углу. Леди Белсом и Жюв
имели вид двух добрых знакомых, отошедших в сторонку,
чтобы поговорить по душам.
215

Тон комиссара становился все более категорическим:
— Я требую, мадам: немедленно скажите, где алмаз!
Интуиция подсказывала ему, что любовница Фантомаса
должна была знать о местонахождении драгоценности.
Кроме того, он считал, что нельзя упускать столь благопри —
ятной возможности арестовать леди Белсом, которую в вы­
соких сферах все еще продолжали считать эрцгерцогиней
Александрой.
Но он едва одержал торжествующее восклицание, услы —
шав, как его собеседница произнесла чуть слышно:
— Не надо скандала, месье! Алмаз при мне...
Его величество король Гессе —Веймара как раз в этот
момент вступил в зал, предшествуемый молодым атташе
Протокольного отдела, который, в соответствии с этикетом,
пятился задом, дабы не поворачиваться к монарху спиной.
Толпа приглашенных расступилась, открывая проход к
креслам.
Король был одет очень просто. На нем был костюм в
желтую и черную клетку, поверх которого была накинута
меховая шуба. Его сопровождал его личный друг маркиз де
Серак, безукоризненно одетый и весь исполненный созна­
ния оказанной ему чести. В глазу у него сверкал монокль, в
петлице красовалась орхидея.
Господин Аннион с озабоченной физиономией шагал
позади, не спуская глаз с высокого гостя. Он следовал за
Фридрихом—Христианом так неотступно, как будто был его
тенью.
Завидев де Серака, Жюв вздрогнул от ненависти. Дей —
ствительно, дерзость Фантомаса не знала пределов! Он пре­
спокойно шагал рядом с королем Гессе—Веймара и началь­
ником Сыскной полиции, превосходно загримированный и
невозмутимый под своей маской аристократа! “Не будь у
меня в руках неопровержимых фактов, —подумал комис­
сар, — я бы сам не поверил, что де Серак — это Фантомас...
Неужели мои начальники не подозревают, кто находится
рядом с ними?"
Жюв в ярости сжимал кулаки. Если бы он поддался по­
рыву чувств, то тут же бросился бы на бандита и схватил его
за ворот безукоризненного смокинга, — и плевать на при —
личия и на протокол! И тогда Гений злодейства и король
преступлений лишился бы в своем титуле прилагательного
Неуловимый!
Но комиссар сдержался. Он помнил, что рядом с ним
находилась леди Белсом, что он настиг ее и не имел права
упустить. Тем более, она призналась, что алмаз находится у
нее! Достаточно было на минуту выпустить ее и з -п о д н а—
216

блюдения, и она могла куда —нибудь спрятать драгоценность
или передать ее какому-нибудь сообщнику...
Жюв решил не рисковать. Склонившись к леди Белсом, он
прошептал ей на ухо:
— Немедленно передайте алмаз мне!
Интриганка бросила на него странный и загадочный
взгляд.
— Сударь! — пролепетала она голосом, которому умела
придавать нежное, чарующее звучание. — Будьте так лю ­
безны, просуньте руку в мою муфту...
Жюв повиновался. Он вздрогнул, когда его рука ветре —
тилась в муфте с нежной ручкой леди Белсом. Но вот его
сердце забилось еще сильней: он почувствовал в своих паль­
цах твердую, граненую поверхность алмаза! Зажав драго­
ценность в кулаке, он поднес руку к груди и опустил алмаз
в карманчик жилета, на мгновение бросив взгляд на фан —
тастический камень, который сверкнул в его ладони тыся —
чью огней. Прижимая левую руку к тому месту груди, где
находился карманчик с сокровищем, полицейский был го —
тов правой рукой схватить леди Белсом, если бы она сделала
попытку бежать.
Но та, напротив, все теснее прижималась к нему, лепеча:
— Умоляю вас, сударь, поймите меня! Поймите меня
правильно!.. Я пришла сюда с намерением отдать вам алмаз...
и одновременно —выдать вам Фантомаса! Вы не поняли моих
намерений! Умоляю вас, сохраните мне свободу — и вы
увидите...
Жюв улыбался загадочно и скептически. Несмотря на все
усилия леди Белсом, он не верил ей.
— Слишком поздно! — сказал он. — Ваш корабль идет ко
дну... Сейчас уже поздно просить о помощи!
В этот момент он поднял голову и встретился взглядом с
господином Аннионом. Начальник Сыскной полиции только
сейчас увидел Жюва и смотрел на него отчужденным и очень
пристальным взглядом. Инспектор объяснил это тем, что
господин Аннион не мог понять смысл его странного тэт­
а - т э т с эрцгерцогиней Александрой.
Жюв решил, что наступил момент для решительных дей —
етвий. Рядом с собой он увидел троих хорошо ему извест­
ных агентов в штатском и среди них инспектора Мишеля.
Было самое время передать мнимую эрцгерцогиню в их н а­
дежные руки. Несколькими выразительными жестами он дал
понять своим коллегам, что от них требовалось. Видимо, те
его поняли, потому что окружили Александру.
Сам Жюв решительно направился к тому месту, где н а­
ходился господин Аннион, немереваясь доложить ему о
217

положении дел и немедленно начать операцию по захвату
Фантомаса.
Начальник Сыскной полиции издали следил за каждым
жестом комиссара. Не поворачивая головы, он вполголоса
бросил стоявшему рядом господину Викару:
— Внимание... Теперь надо действовать решительно!
Затем он повернулся к двум мужчинам в рединготах:
— Вы подходите к нему с двух сторон одновременно...
Видите, сейчас он приближается к барону Вайлю... Быстро,
без шума, без скандала наручники на обе руки и сразу — в
"отдельный кабинет"!
Теперь Жюв был в нескольких шагах от короля. Он н а­
меревался представиться монарху и тут же вручить ему
красный алмаз. Но едва он миновал высокую фигуру барона
Вайля, как вдруг почувствовал, что его схватили за обе руки
и неумолимо увлекают в сторону.
Это было так неожиданно, что на мгновение комиссар
лишился дара речи. Уже в следующую секунду он овладел
собой. Но недолгого замешательства оказалось достаточно,
чтобы его впихнули в "отдельный кабинет". Он почувствовал,
как наручники защелкнулись у него на запястьях.
"Они что, спятили?" — подумал Жюв.
Тут они увидел перед собой высокую фигуру господина
Анниона.
— Обыскать его! — приказал начальник Сыскной поли­
ции.
То, что с ним происходило, казалось Жюву столь неве­
роятным, что он не попытался оказать сопротивление... Он
даже не испытывал возмущения, а, скорее, желание расхо­
хотаться.
Между тем один из державших его здоровяков из —
влек из его жилетного кармана красный алмаз! Госпо­
дин Аннион завладел драгоценностью, не отрывая от
Ж юва взгляда, в котором теперь, наряду с недоумением
и возмущением, проскользнуло и нечто, похожее на
жалость...
На пороге "отдельного кабинета" появилось несколько
человек, для которых арест Жюва, при всей его молниенос­
ности, не прошел незамеченным. Среди них выделялись
высокий, изящный силуэт маркиза де Серака и толстая,
приземистая фигура Вульфенмименгляшка.
При виде дерзкого бандита сознание происходящего
вернулось к Жюву.
— Фантомас! — закричал он. — Это — Фантомас! Дер —
жите его! Хватайте его!
Обращаясь к державшим его здоровякам, он завопил:
2Ш

— Да отпустите же вы меня, идиоты!.. Господин Анни —
он, что все это означает? Кончайте шутки! Сейчас решаю­
щий момент: они в наших руках, и Фантомас, и леди Бел—
сом!.. Фантомас — это маркиз де Серак!.. Держите
Фантомаса!..
Он кричал.
Он задыхался.
Все было напрасно.
Господин Аннион, не обращая внимания на его крики,
приветствовал третьего персонажа, появившегося вместе с
маркизом де Сераком и Вульфенмименгляшком.
— Господин Хеберляуф, — сказал начальник Сыскной
полиции, —извините меня за то, что мне пришлось вас по —
беспокоить, но сегодня нам необходимо ваше присутствие...
Начальник полиции Гессе —Веймара чопорно поклонился.
— Между коллегами, — сказал он, — какие могут быть
извинения...
— Узнаете ли вы этого человека? — спросил господин
Аннион, указывая на Жюва.
Господин Хеберляуф заколебался. Он не любил давать
однозначные ответы.
— Мне кажется... Я полагаю...— мямлил он. — Я почти
уверен... Может быть...
Внезапно он повернулся и покинул "отдельный кабинет" .
Минуту спустя он вернулся в сопровождении своей супруги.
— Я полагаю, — сказал он, обращаясь к своему француз­
скому коллеге, — что фрау Хеберляуф ответит вам лучше,
чем я...
Ничуть не смутившись, толстая жена бывшего пастора
впилась своими глазками в Жюва, которого четверо дюжих
агентов в штатском продолжали крепко держать за руки и за
плечи.
Сначала Жюву казалось, что он попал в сумасшедший
дом. Теперь наконец он начал осознавать смысл проис­
ходящего. Неужели здесь происходило повторение неле­
пого недоразумения, происшедшего не так давно в Глоц—
бурге?
— Да, это он! — вскричала толстая фрау Хеберляуф. —
Это его мы арестовали в личных апартаментах короля и
посадили в тюрьму!.. Увы, мы имели неосторожность оста­
вить ему револьвер!..
— Жаль, что он и в самом деле не покончил жизнь само­
убийством... — печально пробормотал господин Аннион.
— Что вы! — возразила ему фрау Хеберляуф. — Такие
бандиты с собой не кончают! Они предпочитают убивать
других...
219

Все—таки его недаром называют Гением злодейства. Он
сумел инсценировать самоубийство, подсунув вместо себя
несчастного тюремного надзирателя, убитого выстрелом в
висок...
Жюв хотел возразить против этого абсурдного обвине­
ния, но господин Аннион не дал ему этого сделать.
—Довольно! — крикнул он. — Вы дадите свои объясне­
ния следователю!
Тут в разговор вмешался маркиз де Серак.
— Его величество отбывает через несколько минут, —
напомнил он. — Время не терпит...
Вульфенмименгляшк по-преж нем у держался рядом с
маркизом и смотрел на Жюва вытаращенными глазами.
Господин Аннион заговорил с видимым усилием:
— Господа!.. Один из наших сотрудников... один из н а­
ших коллег, мог бы я сказать... запятнал себя самыми чудо­
вищными преступлениями, самыми гнусными злодеяниями...
Отныне его судьбу будет решать правосудие нашей страны,
в руки которого мы его передаем... Все же мы можем испы­
тывать некоторое удовлетворение от того, что арестовали
преступника в тот момент, когда при нем находилась вели —
чайшая драгоценность, похищенная у Его величества короля
Фридриха —ХристианаН.
С этими словами господин Аннион вынул красный алмаз
и торжественно передал его маркизу де Сераку, йежду тем
как Вульфенмименгляшк не уставал повторять всем стояв­
шим с ним рядом:
— Это я!.. Это я первым его разоблачил!.. Я давно запо­
дозрил, что он... А Уауауа мне подтвердил...
Но никто не обращал на него внимания, все слушали
господина Анниона, который продолжал:
— Господин маркиз де Серак! Я вручаю вам королевское
сокровище в присутствии господ Хеберляуфа и Вульфенми —
менгляшка, представляющих здесь гессе —веймарскую по­
лицию, и рассчитываю на вас, чтобы немедленно передать его
нашему августейшему гостю.
— Черт возьми, что вы делаете?! — с новой силой вскри­
чал Жюв, отчаянно порываясь из рук охранников. — Вы с
ума сошли!! Де Серак — это Фантомас!.. Господин Аннион,
арестуйте же его!.. Он все это подстроил!.. Он похитил ал­
маз! Он убил Сюзи д'Орсель!.. Хватайте его!..
Но Жюв вынужден был замолчать, чувствуя безнадеж­
ность положения. Окружающие только пожимали плечами,
глядя на него кто с изумлением, а кто с отвращением и
ужасом. И только господин Авар, его прямой начальник,
удостоил его ответом:
220

— Замолчите, Жюв! Мы заранее знаем все, что вы нам
скажете... Что Фантомас совершил убийство, что он спус­
тился в подвал дома на улице Монсо, чтобы похитить короля,
что Фантомас подменил короля одним из своих сообщни —
ков, что Фантомас тайно проник на квартиру маркиза де
Серака... Я уже не говорю о похищении алмаза, которое этот
бандит совершил в Гессе—Веймаре... Но вот что нам допод­
линно известно: везде, где прошел Фантомас, остались ваши
следы! Да, мы верим, что все эти преступления совершил
Фантомас, но теперь мы знаем, что Фантомас — это не кто
иной как...
— Вот как! — прохрипел Жюв. — Вот как! Значит, вы
принимаете меня за Фантомаса!!!
Вся кровь бросилась ему в голову, красные круги по­
плыли перед глазами, ему казалось, что в о т-в о т его хва­
тит удар. В этот момент в окружающей его толпе про­
изошло движение, и сквозь застилающий глаза кровавый
туман Жюву показалось, что он видит родное и близкое
лицо Фандора. Комиссар хотел позвать верного друга на
помощь, но не успел, потому что из толпы выскочил кто —
то, кого он тоже узнал: это была Мари Паскаль. С блед­
ным лицом, с дрожащими губами она обратилась к шефу
Сыскной полиции:
— Месье, это правда, что Фантомас арестован?.. Мне
только что сказали... Неужели?..
От волнения молодая девушка готова была потерять со —
знание. К ней кинулись, поддержали... Но она уже овладела
собой и продолжала тоном глубокого возмущения:
— Фантомас, это чудовище... Он преследовал меня... Он
хотел меня убить... И ему это едва не удалось!
— Как? Когда? — спрашивал господин Аннион, потря­
сенный известием1о новом преступлении Фантомаса.
— Два часа назад... Меньше двух часов...
— Но где?.. Где именно?..
— В одном доме... На улице Бонапарт...
— У Жюва! — торжествующе воскликнул маркиз де
Серак.
— Черт возьми! — только и мог проговорить господин
Авар.
—А как вы спаслись? Кто вам помог? — спросил госпо­
дин Аннион.
Мари Паскаль обернулась, ища в толпе Фандора, чтобы
при всех поблагодарить его за его великодушное вмешатель­
ство. Но она остановилась в растерянности: журналиста не
было...
Фандор исчез!
221

Прошло уже несколько минут, как слух о сенсационных
событиях, происшедших в "отдельном кабинете", распро­
странился среди присутствующих в большом зале: Жюв
арестован!.. Фантомас схвачен!.. Жюв — это и есть Фанто —
мае!..
Эта весть достигла ушей Фандора, едва он, вместе с Мари
Паскаль, вбежал под своды Северного вокзала. Сначала
журналист только подивился нелепому слуху. Но по мере
того, как он пробивался сквозь толпу сначала в салон для
приглашенных, а затем к дверям "отдельного кабинета", его
беспокойство росло...
И наконец он собственными глазами увидел Жюва в
руках у дюжих охранников. Фандор не мог прийти в себя от
изумления: каким образом Фантомасу удалось заставить
вместо себя арестовать Жюва?!
Но пока журналист не очень волновался: ему казалось, что
через несколько секунд недоразумение разъяснится, и и с­
тинный бандит, скрывающийся под маской маркиза де Се —
рака, будет схвачен... Однако он предпочел проявить осто­
рожность и како е-то время не обнаруживать себя.
Скрывшись за спинами впереди стоящих, он наблюдал за
происходящим и слушал возмущенные речи полицейских
начальников. И убедился, что они поверили в эту нелепость:
будто Жюв, которого они все знали много лет, был Фанто —
масом!
И тут он понял всю опасность такою обвинения. Конечно,
если бы речь шла о мнимом Жюве, о преступнике, выдавав­
шем себя за Жюва, это было бы совсем другое дело! Но
полицейские чины были уверены, что Жюв — это действи —
тельно Жюв, и в то же время они допускали, что он — Фан—
томас!... Чтобы оправдаться, Жюву предстояло доказать, что
он — не верблюд!
А тут еще Мари Паскаль своими эмоциональными пока­
заниями поддержала нелепое обвинение!
Черт возьми, положение осложнялось!
Решение надо было принимать быстро. И Фандор его
принял: ему необходимо было исчезнуть!
В данный момент он ничем не мог помочь своему другу.
Стоило Фандору объявиться, и он тут же был бы схвачен как
пособник Фантомаса, как обманщик, выдававший себя за
короля Фридриха—Христиана... Оставаясь же на свободе, он
сохранял возможность действовать с тем, чтобы в конце
концов расстроить гнусные махинации Фантомаса и дока­
зать невиновность Жюва!
Ж изни Жюва пока ничто не угрожало. Пока что он
терпел лишь моральный ущерб. Разумеется, если бы
222

жизнь его друга находилась в опасности, Фандор бро­
сился бы ему на помощь вопреки всем доводам рассудка.
Но сейчас, в интересах самого Жюва, он должен был со —
хранить свободу.
Итак, Фандор, в тот самый момент, когда Мари Паскаль
готова была указать на него, нырнул в толпу и, скрывая лицо,
как спасающийся преступник, устремился к выходу.
Сердце его разрывалось от гнева и обиды!
— Я приношу вам, мадам, свои глубокие извинения!
Господин Викар почтительно склонился перед той, кого он
продолжал считать эрцгерцогиней Александрой. По его знаку
инспектор Мишель и двое его коллег, державшие авантю­
ристку под арестом, поспешно ретировались.
Эрцгерцогиня, явно оскорбленная до глубины души,
сухо поблагодарила господина Викара и поспешила к ко­
ролю.
Фридрих —Христиан, расстроенный новыми неприят­
ностями, буквально преследовавшими его до самого конца
пребывания в Париже, с облегчением направился на пер­
рон, где стоял его поезд.
Известие о том, что французской полиции удалось нако —
нец найти похищенный Фантомасом алмаз, сильно улучшило
настроение монарха. Он поручил маркизу де Сераку пере —
дать французским официальным лицам его королевскую
благодарность. Кортеж Фридриха—Христиана быстро про­
следовал по узкому коридору, который образовала рассту­
пившаяся толпа, тепло приветствовавшая высокого гостя.
Лопающийся от тщеславия Вульфенмименгляшк замыкал
процессию, повторяя направо и налево:
— Это благодаря мне его арестовали!
В "отдельном кабинете", где теперь остались только со­
трудники Сыскной полиции, Жюв продолжал кричать из
последних сил господину Анниону:
— Но ведь я Жюв! Жюв!.. Понимаете ли вы это, черт
возьми?!
— Да, разумеется, понимаем, — отвечал руководитель
Сыскной полиции, ища взглядом поддержки у господина
Викара. — Но мы теперь знаем, что Жюв и Фантомас — одно
и то же...
Комиссар, уставший от этой бесполезной дискуссии, по­
жал плечами и смирился сб своей судьбой...
— Они сошли с ума! Они просто сошли с ума!.. — бор­
мотал он.
Несколько минут спустя агенты полиции провели Жюва
через опустевшие помещения вокзала и усадили в ожидав­
ший таксомотор. Склонив голову, ссутулив свои могучие
223

плечи под ударами судьбы, Жюв больше не пытался протес­
товать.
Один только раз он вздрогнул, увидев издали, как, про —
водив короля, преспокойно удалялись два его заклятых врага.
— Маркиз де Серак! Эрцгерцогиня Александра! — несся
им вслед почтительный шепот.
И тогда в последний раз Ж юва затрясло от возмущения.
Высунувшись в окошко такси, он крикнул:
— Маркиз де Серак? Эрцгерцогиня Александра? Как бы
не так!.. На самом деле это Фантомас и леди Белсом!.. Фран­
цузская полиция арестовывает невиновного и дает уйти
настоящим преступникам!..

ПОЛИЦЕЙСКИЙ-АПАШ

1. ОТЛИЧНО "СРАБОТАНО"!
— Шесть, семь, восемь, девять и десять. Ну вот и поря­
док.
— А вам я, значит, должен выписать квитанцию. Вот...
Благодарю вас, господин Мош.
— Да нет же, это я должен вас благодарить.
— Ну что вы, что вы... Позвольте, г - н Мош, я снова
пересчитаю. Все—таки, десять тысяч франков — порядоч­
ная сумма.
— Конечно, всегда лучше лишний раз пересчитать.
— Поймите меня, это не из недоверия к вам, просто так
принято.
— Пожалуйста, пожалуйста, не стесняйтесь.
Разъездной кассир положил свою треуголку на стоящий
рядом с ним соломенный стул и отер лоб, с которого гра­
дом катился пот. Затем, быстрым профессиональным дви­
жением смачивая большой палец, он заново пересчитал де­
сять широких голубых банкнот, которые ему вручил дебитор.
В этот платежный день, 15—го мая, стояла удушливая
жара. Было около четырех часов вечера. Бернар, служащий
Национального расчетного банка, заканчивал прием денег.
Последним пунктом его обхода был дом господина Моша,
расположенный в самом конце квартала, по адресу улица
Сен —Фаржо, 125.
Бернар медленно поднялся по лестнице. На пятом этаже
справа находилась нужная ему дверь. К ней прикреплена
была медная табличка с надписью:
Адвокат Мош
Впрочем, это звание лишь очень приблизительно ука­
зывало на род занятий жильца пятого этажа. Г—н Мош и
впрямь считал себя адвокатом, но его имя не значилось в
списках сотрудников апелляционного суда и не было зна­
комо адвокатуре Парижа. Словом, г - н Мош был “просто"
адвокатом, и любой мало-мальски проницательный человек
227

легко догадался бы, что имеет дело с обыкновенным стряп­
чим.
Стоило только войти в квартиру Моша, чтобы эта до­
гадка подтвердилась. У настоящего адвоката кабинет обычно
обставлен солидно и со вкусом. Письменный же стол, а точ­
нее, письменные столы г - н а lyiouia были более под стать
коммерческой конторе.
Первая комната, в которую попадал посетитель, была
надвое разделена перегородкой с проделанными в ней око —
шечками; нижняя часть перегородки была сплошной, а
верхняя была заменена массивной решеткой. За ней по­
мещались полки, на которых было расставлено множество
картонных папок. Г - н Мош находился обычно в этой задней
комнате. Как только в прихожей открывалась дверь, он не —
медленно отворял окошечко и высовывал голову, чтобы уз —
нать, кто же к нему пожаловал.
Тот, кому хоть раз довелось увидеть лицо г - н а Моша,
выглядывающее сквозь отверстие в перегородке, долго не
мог его забыть. Адвокат с улицы Сен —Фаржо имел далеко
не обычную внешность.
Судя по глубоким морщинам, г - н у Мошу было далеко
за пятьдесят; на манер судебных приставов он носил ко­
роткие пышные полубаки с рыжеватым отливом, похожие
на кроличьи лапки; длинный нос, из которого обычно вы —
лезала не втянутая до конца понюшка табака, был оседлан
солидными очками в золотой оправе. Сверкающую лысину
г - н а Моша прикрывал плохо сшитый неопрятный парик,
вихрастый на висках и прилизанный на затылке; на ма­
кушке же часто красовалась бархатная шапочка.
Если бы не бегающий, вечно настороженный взгляд, г —
н Мош мог бы даже расположить к себе посетителя. Но
весь его старомодный облик, слащавые ужимки, суетливая
услужливость, неприятная манера потирать руки и угод­
ливо кланяться производили в целом не слишком благо­
приятное впечатление.
А впрочем, не будем торопиться и судить по внешности.
Несмотря на свой отталкивающий облик, г - н Мош
был одним из самых уважаемых людей в своем квартале.
Он был любезен, внимателен, иногда чересчур любопы ­
тен, но зато всегда готов оказать услугу. У него охотно
занимали небольшие суммы под вполне сносные про­
центы, и никто не находил повода пожаловаться на ста­
рого стряпчего.
Г - н Мош, однако, был значительно богаче, чем могло
показаться на первый взгляд посетителю его скромной
квартиры. Помимо первой комнаты с решетчатой перего —
228

родкой, там была и вторая комната, более просторная и
лучше обставленная, именовавшаяся гостиной. Ее мебли­
ровка состояла из круглого стола, над которым висела га­
зовая лампа, и нескольких потертых кожаных кресел. Из
окон открывался великолепный вид на северную часть П а­
рижа и на остатки старых укреплений, расположенных вдоль
бульвара Мортье.
Э третьей комнате находилась спальня г - н а Моша.
Впрочем, эта последняя комната была почти нежилая, по —
скольку хозяин очень часто отсутствовал и возвращался
домой только когда ему нужно было заняться коммерчес —
кими делами или принять посетителя. Ни для кого не было
секретом, что, помимо квартиры, г - н у Мошу принадле­
жала и другая недвижимость — доходный дом в районе де
ля Шапель, которым он очень любил похвастаться.
... Разъездной кассир в последний раз сверил счета.
— Все точно, — сказал он.
И, прощаясь с г-н о м Мошем, добавил:
— Вот и отработал на сегодня. Осталось только зайти на
верхний этаж, а потом бегом в банк. А то я и так уже при —
позднился.
Г - н Мош удивленно взглянул на служащего.
— У вас дела на верхнем этаже? С кем же это?
Бернар заглянул в свой блокнот.
— С господином Поле...
— Вот оно что! — заметил г - н Мош.
— Деньги—то небольшие, — продолжал служащий, —
всего 27 франков.
— Ну что ж, всех благ, — философски заключил г - н
Мош, закрывая свое окошечко.
Оставшись один, г - н Мош ( у которого не было ни дом —
работницы, ни курьера) прошел в гостиную и удобно рас­
положился в кресле. По—домашнему, без пиджака, он на­
слаждался бездействием и вдыхал теплый вечерний воздух,
не забыв при этом засунуть в нос приличную порцию та —
баку.
По улице Сен —Фаржо редко проезжали экипажи, поэ­
тому тишина нарушалась лишь доносящимися издалека
звонками трамваев, которые следовали по своему обычно­
му маршруту, соединяя отдаленный северо-восточны й
пригород с центром столицы.
Внезапно г - н Мош вздрогнул; из верхней квартиры до­
несся глухой звук, словно что_то тяжелое упало на пол.
Г - н Мош поднялся с места и прислушался. Не услышав
более ничего подозрительного, старый стряпчий озабоченно
поскреб подбородок.
229

—
Это либо мебель, либо... звук падающего человечес­
кого тела! —довольно громко пробормотал Мош.
Несколько секунд он не двигался. Но любопытство взя —
ло верх, и старому стряпчему захотелось во всем удосто —
вериться самому. Отказавшись от отдыха, которым он н а­
чал было наслаждаться, г - н Мош на цыпочках вышел из
квартиры и проскользнул на лестничную клетку. Затем, бес­
шумно ступая в своих домашних туфлях, он поднялся на
верхний этаж.
На шестом этаже дома по улице Сен —Фаржо, в ми­
ленькой, хоть и дешевой квартире N125, проживали муж­
чина и женщина, производившие впечатление идилличес­
кой любовной пары. Они были очень юные, почти вчетверо
моложе г - н а Моща. Мужчине было года 23 —24, а его хо­
рошенькой черноглазой подруге едва сравнялось шестнад­
цать. Они любили друг друга и жили как муж и жена; его
звали Поле, а ее — Нини.
Они знали друг друга с детства. Однажды пасхальным
вечером их соединили свободные узы любви, и с тех пор
они решили поселиться вместе. Поле был сыном почтен­
ной консьержки, служившей в большом доме на улице
Гутт—д'Ор. Нини жила в этом же доме вместе со своей
матерью, достойной фабричной работницей и вдовой
железнодорожного служащего, которая поселилась здесь,
когда ее дочка была еще совсем маленькой. Нини была
младшей в семье и всеобщей любимицей. У нее было
пятеро братьев и сестер, но двое из них умерли во мла­
денчестве, и у г - ж и Гиньон осталось всего трое детей.
Старшие уже серьезно работали — Фирмена в ателье на
улице де ля Пэ, Альфред у переплетчика на улице С е н т Огюстен. Нини же, с ее независимым, взбалмошным ха­
рактером и склонностью к авантюре, трудно было найти
себе постоянную работу. Она ничему не желала учиться
и проводила все время на улице в компании самых от­
чаянных дворовых сорванцов. Именно этим она очаро­
вала Поле, который, как говорится, тоже был "еще тот
работничек" и которому все проститутки с улицы де ля
Шапель не уставали повторять, что "ему, такому красав­
чику, просто грех работать".
Поле и впрямь был недурен, хотя красавцем его назвать
было трудно. Это был очень светлый блондин, невысокого
роста и хрупкого телосложения, с бледной кожей и голу­
быми глазами. Но у него были изящные, почти изысканные
черты лица и тонкая улыбка. На улице Гутг—д'Ор погова­
ривали, что наверняка его мать согрешила с человеком из
общества, иначе от кого бы ей родить такого повесу?
230

Женщины любили Поле не только за его хорошие ма­
неры, но еще за бойкую речь и здорово подвешенный язык.
Словом, это был законченный тип жиголо, обаятельный и
вместе с тем отталкивающий.
Когда Поле совратил маленькую Нини Гиньон и они, не
скрываясь, стали жить вместе, в квартале де ля Шапель под­
нялся изрядный шум. Родители были возмущены; особенно
была удручена случившимся г - ж а Гиньон, но что подела­
ешь?... — пришлось ей смириться. Кроме того, за два ме­
сяца, проведенные вместе, влюбленные очень остепени­
лись* Нини прилежно занималась хозяйством, а Поле
подрабатывал каменщиком — единственная профессия, ко­
торой он смог к о е -к а к научиться. Таковы, во всяком слу­
чае, были официальные занятия жильцов шестого этажа.
Но кто знает, может быть, истинная профессия Поле и р а­
бота, к которой он вынуждал по вечерам свою хорошень­
кую любовницу, были куда менее достойны уважения?
... Дом был расположен углом, и поэтому из окна на лест­
нице была хорошо видна кухня в квартире этой подозри­
тельной пары. Г - н Мош приблизился к стеклу и увидел
своих соседей, которые оживленно ч т о -т о обсуждали. Он
прислушался. Как же странно было то, что ему довелось
увидеть и услышать! Г - н Мош, казалось, был потрясен.
Склонившись над раковиной, Поле и Нини поливали друг
другу на руки. С лихорадочной поспешностью они снова и
снова намыливали руки, с которых текла рыжеватая пена.
— Поторапливайся, Нини, — говорил Поле, — да от­
мывай получше пальцы. Если сразу не оттереть, потом ни
за что не сойдет.
— Я сейчас, сейчас, — бормотала Нини дрожащим го­
лосом.
— Мне и на передник попало, — добавила она.
— Намыль его тоже. А не сойдет, так мы его сожжем.
Затем Поле снял с кухонной полки измазанный в крови
молоток и принялся его тщательно мыть.
— Это тоже нужно как следует отчистить, — продолжал
он.
Г - н Мош начинал понимать, что здесь произошло. Он
машинально поднялся на три ступеньки, которые отделяли
его от квартиры верхних жильцов. Дверь была приоткры­
та... Какая неосторожность! Г—н Мош неслышно пере­
ступил порог и оказался в коридорчике, ведущем на кухню.
Внезапно он на ч т о -т о наткнулся ногой. Глаза г - н а Моша
уже привыкли к темноте, присмотревшись; он различил тело
человека, лежащего лицом вниз. На затылке его зияла
страшная рана.
231

Это был труп кассира! Сомнений больше не оставалось:
Поле убил служащего Национального банка. Из сумки н е­
счастного бухгалтера выглядывали тугие пачки купюр, к
которым, видимо, еще никто не прикасался. Оставалось
только наклониться и поднять их. Но Поле и Нини еще не
успели этого сделать. Удачно осуществив задуманное, они
спешили теперь скрыть следы преступления и поскорее
смыть кровь с рук и с одежды. В спешке они не позаботи —
лись даже о том, чтобы запереть входную дверь, уверен­
ные, что в этот предвечерний час дом пуст и никто их не
потревожит.
Тело было совершенно неподвижно. Очевидно, бухгал­
тер был убит на месте. Г - н Мош, застывший было в н е­
решительности при виде ужасного зрелища, вновь услы­
шал голоса сообщников, которые по-преж нему находились
в кухне и обсуждали, как лучше уничтожить следы пре­
ступления. Но внимание г - н а Моша уже было поглощено
другим: толстые пачки банкнот, лежавшие почти на полу,
словно предлагали себя тому, кто захочет их присвоить.
Соблазн был слишком велик, и г - н Мош не смог устоять.
Едва различимый в темноте коридора, он п о -ко ш ач ьи
скользнул вперед, проворно нагнулся и, выхватив из сумки
пухлую пачку денег, стремительно отскочил назад. Поле и
Нини замолчали ( уж не заметали ли они?), но вскоре их
шепот возобновился. Не теряя больше ни секунды, г - н Мош
стемглав выскочил на лестницу, бросился к себе в квартиру
и, плотно заперев за собой дверь, принялся считать вы ­
ручку. Дельце было удачным, что и говорить! Помимо д е­
сяти тысяч франков, отданных кассиру, у г —на Моша в
руках оказалось еще десять купюр, каждая достоинством в
тысячу франков.
— Отличное помещение капитала! За минуту твои д е­
нежки удваиваются,— пробормотал довольный г - н Мош.
В эту самую минуту раздался звонок в дверь. Старый
стряпчий смертельно побледнел от страха и машинально
прижал деньги к груди. Едва дыша, он ждал, позвонят ли
еще. Раздался новый звонок. Г—н Мош мигом наметил план
действий.
— Вдруг это клиент, и я упускаю хорошую возможность,
— резонно подумал он. — А если это Поле, то я просто не
впущу его. Пускай расхлебывает все сам, пока сюда не н а­
грянула полиция.
Дождавшись третьего звонка, Мош подошел к двери.
— Кто там? Вам кого? — спросил он.
— Простите, здесь живет господин Мош? — раздался
и з—за двери робкий женский голос.
232

— Да, сударыня, но я не знаю; принимает ли он сейчас.
А что вам угодно?
— Я бы хотела поговорить с ним насчет квартиры в его
доме на улице Эванжиль.
Посетительницу, которая хотела снять квартиру, без­
условно стоило впустить.
— Подождите секундочку, сударыня, — заговорил вдруг
Мош надтреснутым старушечьим голосом. — Я сейчас
спрошу, согласен ли хозяин вас принять.
И он затопал по направлению к жилым комнатам, под­
ражая мелким, семенящим шагам пожилой женщины. Че­
рез несколько секунд он подчеркнуто тяжелым шагом вер —
нулся назад. Повернув два раза ключ в замке, г - н Мош
приоткрыл дверь и выглянул на лестничную клетку. Не за ­
метив ничего подозрительного и удостоверившись, что по —
сетительница пришла одна, он наконец впустил ее в квар —
тиру.
— Прошу вас, мадмуазель, — сказал Мош с вежливым
поклоном.
Затем он провел посетительницу в комнату.
Перед Мошем была высокая стройная блондинка лет 25,
одетая скромно, но изящно и со вкусом. Густая траурная
вуаль позволяла лишь догадываться о красоте молодой ж ен­
щины.
Внимательно рассмотрев посетительницу, Мош жестом
пригласил ее сесть.
— Сударь, — начала незнакомка, — я живу в настоящий
момент на улице де Куронн, но это слишком далеко от моей
работы. Я работаю в машинописном бюро на одном пред­
приятии в Обервилье, и мне необходимо найти квартиру
где-нибудь поблизости. В вашем доме на улице Эванжиль
я присмотрела подходящую квартиру, которую я хотела бы
снять. Но прежде я осмелюсь просить вас об одном одол­
жении. Консьержка сказала, что, может быть, вы согласи —
тесь...
Посетительница говорила неторопливо, просто и ясно.
Чтобы выиграть время и окончательно привести свои мысли
в порядок, Мош спросил:
— С кем я имею честь разговаривать?
— О, простите, я забыла представиться, — слегка сму­
тившись ответила молодая женщина. — Меня зовут... Эли­
забет Доллон.
Легкое колебание посетительницы не ускользнуло от
наблюдательного г - н а М ота. Старый стряпчий пристально
посмотрел на свою собеседницу. Ему показалось, что она
покраснела.
233

— Элизабет Доллон, — задумчиво повторил г - н Мош.
— Кажется, это имя мне знакомо.
Молодая женщина взволнованно поднялась с места. Ее
лицо исказила судорога, и она словно потеряла дар речи.
Ей потребовалось огромное усилие, чтобы овладеть собой и
снова заговорить.
— Извините, сударь, но мне очень трудно называть мое
имя.
— Почему же? — вежливо осведомился г - н Мош.
— Потому что мое имя, сударь, печально прославилось
несколько лет назад смертями самых дорогих и близких
мне людей. Сначала мой отец был убит в железнодорож­
ном вагоне при невыясненных обстоятельствах. Не менее
страшная участь ожидала моего брата, погибшего от руки
преступника, который, к тому же, навлек на несчастного,
уже после его смерти,обвинения в ужаснейших злодея­
ниях.
Этих кратких сведений г —ну Мошу было вполне до­
статочно.
— Д а—да, я вспомнил! Дело Ж ака Доллона... Так это
ваш брат? Его еще называли “мертвец—убийца".
Молодая женщина, пораженная в самое сердце этим на­
поминанием о недавнем и страшном прошлом, лишь молча
кивнула головой. Плечи ее затряслись от беззвучных ры —
даний. Г—н Мош попытался успокоить свою посетитель­
ницу.
— Извините, сударыня, что я оживил в вас эти грустные
воспоминания. Поскольку вы собираетесь снимать у меня
квартиру, я обязан был узнать ваше имя. Но уверяю вас,
что отныне...
Элизабет Доллон поблагодарила его кивком головы.
Внезапно г - н Мош вскочил с места и с поспешностью,
неожиданной в его преклонном возрасте, метнулся к входной
двери. Ему неожиданно стало страшно. А может быть, он
услышал к ак и е-то звуки. Удостоверившись, что в прихо­
жей никого нет, он немного успокоился и, заперев дверь на
два оборота, вернулся в комнату.
Одолжение, о котором просила Элизабет Доллон, не тре ­
бовало от Моша особых затрат, и он быстро на него со ­
гласился.
— Если квартира для вас велика, я разделю ее пополам
перегородкой, и вместо пяти комнат у вас будет две, —
сказал г - н Мош. Квартплату я , соответственно, тоже со­
кращу вдвое.
— Большое спасибо, сударь. Консьержка говорила мне,
что вы, наверное, не откажете.
234

— Когда вы намерены переехать?
— Как можно скорее.
— Ну что же, как только перегородка будет готова, ми —
лости просим.
Мош порылся в выдвижном ящике и извлек договор о
сдаче внаем квартиры.
— Подпишите, пожалуйста, — обратился он к Элизабет
Доллон.
И пока она послушно выполняла эту формальность, Мош
осведомился у нее заботливым тоном:
— Вы живете одна, не так ли? Совсем одна?
— Ну да, сударь, — удивленно ответила молодая жен —
щина, не понимая, куда клонит ее будущий домовладелец.
Г - н Мош объяснился.
— В моем доме на улице Эванжиль живет почтенная,
состоятельная публика... Я не собираюсь судить ваше по­
ведение, но если у вас вдруг появится друг или э —э... дру­
зья, не нужно их приводить домой, или, во всяком случае,
делайте это пореже.
Элизабет Доллон резко поднялась с места.
— Извините, сударь, — сурово сказала она, глубоко уяз —
вленная бестактными словами Моша, — я честная ж ен­
щина, и я не знаю, какие у вас есть основания...
— Хорошо—хорошо, — прервал ее Мош, — я в этом
нисколько не сомневался, достаточно только взглянуть на
вас, но всегда лучше обо всем условиться заранее, не так
ли?.. Подпишите, пожалуйста, здесь...
Как только все формальности были закончены, Элиза­
бет Доллон посмешила проститься с г -н о м Мошем. Он це­
ремонно проводил ее до двери. Молодая женщина уже н а­
чала спускаться по лестнице, когда стряпчий, выйдя из
квартиры, слащаво напомнил ей вслед:
— Сударыня, не забудьте поблагодарить нашу добрую
консьержку и сделайте это, пожалуйста, скорее!
— Д а—да, сударь, обязательно, — любезно откликну­
лась Элизабет Доллон.
Мош поклонился еще раз и направился обратно в квар —
тиру.
— Бандит, негодяй, ворюга, скотина!
Удары и ругательства сыпались градом. Не успел г - н
Мош переступить порог, как мощный удар в лицо опроки —
нул его на пол. В следующую секунду како й -то человек
обрушился на него всей своей тяжестью и подмял под себя.
Однако Мош, несмотря на свои годы, отличался удиви­
тельным проворством. Он вырвался из цепких объятий
своего противника и отпрыгнул на другой конец комнаты.
235

Тот тоже вскочил на ноги. Это был никто иной, как Поле,
но его невозможно было узнать. Он смотрел диким взгля­
дом, лицо его было перекошено от злобы, мускулы напря­
жены. Любовник Нини Гиньон начал было наступать на
Моша, угрожая ему ножом, но внезапно застыл как вко­
панный. Треск взводимого курка приковал его к месту. Мош
успел выхватить из кармана револьвер и теперь наставил
его в грудь своему противнику.
— Ни с места, — приказал Мош, — или я застрелю тебя
как собаку.
Внезапно раздался ужасный вопль. За спиной Поле по —
казалось бледное, искаженное ужасом лицо Нини Гиньон.
Дрожащими руками она обхватила своего любовника, словно
желая его защитить.
Поле, поняв, что начинать новую атаку опасно, предпо­
чел переговоры... Его голос дрожал, на губах появилась пена.
— Старая сволочь, — с ненавистью процедил он сквозь
зубы, —верни мне деньги.
Мош думал было сделать вид, что ничего не знает и не
понимает даже, чего от него хотят. Но тут заговорила Нини
Гиньон:
— Я видела, как ты запустил лапу в сумку, — произне ­
сла она.
Старый хитрец понял, что отпираться не имеет смысла,
а лучше сразу поставить все точки над i. У него в голове
немедленно созрел план, но, чтобы осуществить его, надо
было раскрыть карты.
— Нет, — угрюмо ответил Мош, —я не верну тебе деньги.
— Негодяй...
— Минутку...
На лице г—на Моша появилась дьявольская усмешка.
Он пристально посмотрел на Нини, прикидывая, на кого из
своих врагов лучше первым повести атаку. Поскольку про­
тивников было двое против одного, Мош решил, что надо
попытаться привлечь кого —нибудь из них на свою сторону
и тем самым обеспечить себе численный перевес.
— Моя маленькая Нини, — произнес вдруг стряпчий со
слезой в голосе, — бедная крошка, ты попала в хорошень­
кий переплет! Что же теперь с тобой будет?
Девушка вызывающе посмотрела на Моша.
— Это еще что такое? — надменно произнесла она.
— А то, бедное мое дитя, — продолжал причитать
Мош, — что теперь ты осталась одна... Твоего Поле за ­
берут через несколько дней... а через полгода его казнят
на заднем дворе тюрьмы. Убийство с целью ограбления
— это ведь не шутка.
236

Вне себя от злобы, Поле рванулся с места.
— Это ты украл деньги, — взревел он, — и тебе тоже
придется ответить.
Однако Мош, продолжая держать Поле под прицелом,
хладнокровно ответил:
— А как ты докажешь, что я украл? Деньги, знаешь ли,
такая штука... Только что были, и раз — уже нет. А вот
труп кассира, который лежит в квартире месье Поле, —
это, действительно, улика, и ее в кошелек не спрячешь...
Кстати, что вы намерены делать с этим трупом, мои юные
друзья?
Поле смертельно побледнел. С момента совершения пре­
ступления и, главное, с момента пропажи денег, которая
лишала убийство всякого смысла, он чувствовал себя по­
терянным, сбитым с толку.
Сначала дело казалось ему предельно простым. Поле сго­
ворился с Нини, что они сообща убьют бухгалтера и, за ­
владев деньгами, удерут за границу. Такая игра, безуслов­
но, стоила свеч. Однако непредвиденное вмешательство
Моша полностью расстроило их планы. Денег, оставшихся
в сумке убитого кассира, едва хватило бы на то, чтобы сыг­
рать скромную свадьбу. В том, что остальное украл именно
Мош, не было никаких сомнений. К тому же, Нини видела,
как он убегал. Получилось, что Поле, обжигая пальцы, вы —
тащил из огня каштаны, а полакомился ими Мош. Если бы
к адвокату не пришли посетители, Поле уже давно нагря —
нул бы к нему и объяснил, что почем.
Незадачливый апаш объяснял все это Мошу, задыхаясь
и путаясь в словах. Тот только загадочно улыбался. Воца­
рилось молчание... Наконец, Мош заговорил.
— Что ж, Поле, я вижу, что ты не из робкого десятка.
Немного прохвост, но таков уж твой характер. А теперь —
слушай меня внимательно. Убери свой нож, а я спрячу ре —
вольвер... Затем мы сядем за стол и поговорим как люди.
Поле был изрядно озадачен. Он смотрел то на стряпче­
го, то на Нини, которая втолковывала ему торопливым ш е­
потом:
— Ладно, Поле, не упрямься. Послушай лучше, что тебе
скажет эта старая лиса. Он хитрая бестия, с его помощью
мы как-нибудь выпутаемся.
Мош услышал слова Ниниь. Он бесстрашно сделал шаг
навстречу Поле и протянул ему руку, хотя тот еще не спрятал
оружия.
— Видишь, я доверяю тебе, — произнес Мош. — Я с
тобой по-хорош ему, давай и ты не упрямься. Вот уви­
дишь, мы отлично договоримся.
237

Четверть часа спустя Мош и его гости сидели за круг­
лым столом в гостиной и допивали бутылку вина. Они чок­
нулись в последний раз.
— Так значит, папаша Мош, вы мне поможете? — спро­
сил напоследок Поле.
Мош торжественно возложил свою тяжелую волосатую
руку на взъерошенную головку Нини.
— Клянусь тебе шевелюрой твоей подружки, что мое
слово вернее Святого причастия.
— А ты, малышка, — обратился Поле к своей любовни­
це, — держи язык за зубами и никому не болтай.
Он говорил с Нини повелительным и, в то же время,
робким тоном. Она высокомерно пожала плечами.
— Ну вот еще, — презрительно ответила девушка. — Я
не такая идиотка, чтобы трепаться!..
Она хотела еще ч т о -т о добавить, но мужчины тихо з а ­
говорили между собой. Мош сказал:
— Слушай, Поле, вдвоем мы с тобой обстряпаем не одно
хорошее дельце. Ты уж мне поверь. Я много чего повидал
на своем веку, все ходы —выходы знаю, да и ты не дурак.
Мы покажем, на что мы способны!
Поле слушал с довольным видом и кивал головой. Но его
все время беспокоил один вопрос:
— А с трупом—то, с трупом что будем делать?
Мош загадочно прищурился.
— Не бойся, сынок, в загашнике у старого Моша есть
рецепты на все случаи жизни. Делай, что я тебе скажу, и
тогда назавтра мертвяк исчезнет как не было. Ни одна
ищейка его не отыщет.
— Ч то -то я не понимаю, — сказал Поле.
— А понимать не обязательно, — отрезал Мош.
Он поднялся с места и непринужденно сунул руки в кар­
маны. Этот безобидный жест позволил Мошу удостове­
риться, что его пистолет на месте. Поле тоже на всякий
случай положил руку в карман и нащупал нож. Оба пони­
мали, что уговор уговором, вино вином, а осторожность не
повредит. Однако ни Мош, ни Поле не собирались снова
начинать войну. Помочь друг другу было в их взаимных
интересах.
— Ты ведь, кажется, каменщик? — поинтересовался Мош.
— Когда как...
— Ты можешь сложить каменную или кирпичную стенку,
перегородку, в общем, ч т о -т о в этом роде?
— Чего ж тут не смочь? —отвечал Поле. — Дайте только
кирпич и известку.
Мош похлопал Поле по плечу.
233

— Тогда считай, сынок, что дело сделано. Не будем те­
рять времени понапрасну. Я нанимаю тебя с сегодняшнего
дня.
Нини Гиньон взволнованно прислушивалась к разгово­
ру, переводя взгляд с одного собеседника на другого. На
Поле она смотрела с заботливой нежностью, а на Моша
вопросительно и восхищенно. Наконец она решилась спро —
сить:
— Так что же вы все—таки собираетесь делать?
Мош пристально посмотрел на нее.
—*Скоро узнаешь, — ответил он. — Но уже сейчас могу
тебе сказать, что это будет отлично сработано!

2. НОЧНОЕ НАПАДЕНИЕ.
Бульвар Бельвилль представляет собой в девять часов
вечера довольно мрачное зрелище. Мертвенный свет га­
зовых фонарей скупо освещает унылые тротуары; редкие
витрины магазинов, ветхозаветных кабаков и современных
баров бросают зловещие красноватые отблески на прохо­
дящих мимо пьяниц, проституток и уличных хулиганов.
В этот вечерний час по бульвару Бельвилль медленно шел
молодой человек лет двадцати пяти. У него было умное, но
грустное и озабоченное лицо. Понурив голову и невесело
размышляя о ч ем -то , он брел без всякой определенной
цели, просто куда глаза глядят.
"Жизнь странная и отвратительная штука, — говорил
про себя молодой человек. — Полгода назад чего только у
меня не было! Я был королем! Меня награждали кучей тор­
жественных титулов, и золото звенело в моих карманах. Я
был на пороге славы, самой великой славы, о которой только
я могу мечтать: мы с Жювом спасли короля Гессе —Вей­
мара, и сам Фантомас был почти у нас в руках... И вот
фортуна отвернулась от нас... Благодаря вероломству эрц­
герцогини Александры, Фантомас ускользает, а вместо себя
засаживает в тюрьму... Жюва! С этих пор все убеждены —
подумать только, — что великий полицейский и неулови —
мый бандит —это одно и то же лицо. Мне же самому гро —
зит арест по обвинению в сообщничестве. Как же каприз —
на и непостоянна судьба! Вчерашний дворянин
Гессе —Веймара сегодня не имеет ни гроша и ночует под
открытым небом..."
Этот молодой человек был Жером Фандор. Его было
трудно узнать. Вынужденный скрываться от полиции, он
239

приобрел на последние деньги поношенную одежду, чтобы
не выделяться среди городской преступной шпаны, в ко­
торую он с недавних пор затесался, чтобы надежнее скрыть
от полиции свои следы. К тому же именно здесь можно
было узнать ч т о -т о новое о планах настоящего Фантома—
са, который по-преж нем у находился на свободе, и, бла­
годаря этим сведениям, разоблачить чудовищный подлог.
Однако дни проходили за днями, а новостей не было
никаких. Жюв продолжал сидеть в тюрьме, Фандор, л и ­
шенный в последнее время даже самой скудной возмож­
ности заработать, слонялся без гроша, испытывая настоя­
щий голод и в сотый раз спрашивая себя, что же ему
все—таки делать.
Молодой человек продолжал свой невеселый путь по
бульвару Бельвилль, собираясь, на худой конец, заночевать
под мостом. Однако ему пришло в голову, что именно там
полиция чаще всего устраивает облавы на бродяг, а ока­
заться в участке было бы для него сейчас более чем н е­
кстати.
В это время к а к а я -т о девушка прошла мимо Фандора,
легонько задев его плечом. Журналист машинально по­
смотрел ей вслед.
— Надо же, — пробормотал он, — что она делает на
улице в такой поздний час? Ёй уже давно пора быть дома.
Будь на моем месте какой-нибудь уличный хулиган, он бы
не дал ей так просто уйти... Да к тому же, у нее сумочка в
руках! С ней как пить дать случится несчастье...
Жером Фандор обладал интуицией настоящего детек —
тива. Он словно чувствовал, с какой стороны придет пре­
ступление, а врожденная отвага и честность не позволяли
ему оставаться безучастным.
Журналист шел за девушкой, не спуская с нее глаз. Он
разглядывал ее черную шляпку с вуалью, черный жакет,
изящные туфельки и простенькое платье.
“Да это, наверняка, какая-нибудь честная труженица
возвращается домой после долгого рабочего дня... Может
быть, все еще обойдется?"
Внезапно к девушке, за которой неотступно следовал
Фандор, подошла обыкновенная уличная проститутка. Это
была миниатюрная брюнетка, с растрепанными волосами и
ярко накрашенная. Она была наряжена как все женщины
ее профессии: корсаж в крупный горох, короткая юбка,
передник в красную клетку; из оттопыренных карманов
торчали шелковые платки.
— Странные, однако, знакомства у честной труженицы,
— пробормотал Фандор.
240

Вдруг из темноты появилось два человека. Они прегра­
дили дорогу обеим женщинам и, грубо схватив их за руки,
поволокли за собой. Проститутка, опустив голову, безмолвно
и яростно защищалась;друтая женщина пронзительно звала
на помощь.
Не раздумывая ни секунды, Фандор бросился вперед.
— Давай, приятель! — услышал он внезапно у себя за
спиной. Видимо, к акой -то смелый прохожий решил прийти
к нему на подмогу. Скоро он и впрямь увидел молодого
человека в рабочей блузе. "Слава Богу, есть еще честные
люди", — промелькнуло в голове у Фандора.
Когда он подоспел на место нападения, женщины п о прежнему ожесточенно сопротивлялись.
— Отпустите их немедленно, или вам будет плохо, —
крикнул Фандор.
Двое неизвестных увидели, что на сей раз опасность гро­
зит им, и, отпустив женщин, приготовились защищаться.
Один из них опустил руку в карман. Журналист понял, что
это означает, и трезво оценил свои шансы.
— Черт подери! — раздался вдруг совсем близко голос
прохожего. —Без шуток, а то я рассержусь!
С этими словами он присоединился к Фандору. Завяза­
лась жестокая драка.
Фандор яростно схватился с тем, который первым напал
на женщин. В двух шагах от себя журналист слышал тя —
желое дыхание, хриплые ругательства и глухие звуки уда­
ров: это подоспевший на выручку прохожий взялся за дру­
гого противника.
Драка длилась всего несколько минут. С помощью лов —
кой подножки Фандор уложил на обе лопатки своего врага
и больше не давал ему подняться. В тот же самый момент
журналист услышал торжествующий крик своего союзни —
ка:
— Попался, гад! Теперь не уйдешь!
Фандор обернулся:
— Молодец, дружище! Ваш тоже готов?
— А то как же! — раздался в ответ неприятный хрип­
лый голос. Я его так отделал — век помнить будет.
Фандор не верил своим глазам. Неизвестный прохожий,
которого он принял за честного рабочего, преспокойно до­
стал из кармана веревку и с неожиданной ловкостью свя­
зал своего поверженного противника по рукам и ногам.
— А теперь твоего, — произнес он, направляясь к че­
ловеку, которого фандор прижимал коленом к земле. —
Мы их свяжем, чтоб не мешались, а дальше, так и быть,
пусть живут.
9—533

241

"Ну и лопух же я, — думал про себя Фандор. — Это
надо же было влипнуть в такую историю!"
— Ненавижу лягавых, — продолжал человек в рабочей
блузе. —Здорово мы их разукрасили! А наши девочки на
сей раз дешево отделались, скажи?
— Ну! — согласился Фандор
Затем он поднялся на ноги, а человек, которого он при­
держивал коленом, был в мгновение ока крепко связан и
положен лицом в ручей, бегущий вдоль края тротуара. При
этом напарник Фандора несколько раз пнул свою связан­
ную жертву ногой в бок.
Кто же, все—таки, был этот напарник? Он носил голу­
бую рабочую блузу, но никаким рабочим явно не был. Сто­
ило взглянуть на его плоскую кепочку, напомаженные виски,
а также на широкий красный пояс, бархатные штаны и
щегольские, но стоптанные ботинки, словом, стоило при­
смотреться к франтоватой и пошлой внешности этого мо­
лодого человека, чтобы догадаться об истинном роде его
занятий.
"Вот, значит, кто мне помог, — думал Фандор. — Обык­
новенный сутенер. А эти двое, которых мы поколотили, —
просто-напросто ребята из полиции нравов!"
Фамильярный удар по плечу вывел Фандора из задум­
чивости.
— Знаешь что, парень, мы хорошо поработали, а теперь
давай отсюда сматываться. А то, не ровен час, другие л я ­
гавые нагрянут. Их здесь в это время пруд пруди.
Фандор и его неожиданный сообщник скорее поспе­
шили прочь. С бульвара Бельвилль они повернули на одну
из темных боковых улиц.
— Ну вот, теперь можно не торопиться, — сказал апаш.
— Здесь они нас не найдут.
Внезапно он очень развеселился и даже почему-то изо­
бразил крик совы.
— Эх, ну и здорово же мы их! — радостно воскликнул
он.
— Ага, здорово, — согласился несколько озадаченный
Фандор.
— А знаешь, зачем моя—то к твоей на бульваре под­
гребла?
— Зачем? — не моргнув глазом, спросил журналист.
— Ну, значит, вижу я: твоя идет и говорю Нини —
так зовут мою девчонку: провалиться мне на этом месте,
если эта фря не несет в сумке деньги. Подойди—ка к ней
и повесь ей лапшу на уши, что, дескать, у тебя больной
оказался на руках, что ему срочно нужна помощь, что
242

тебе одной не справиться, в общем, чушь к а к у ю -н и ­
будь... а сама заведи ее тихонько в переулочек. А там уж
мы вдвоем...
И, сплюнув на землю для пущей убедительности, Поле
— а это был именно он — добавил:
— Я бы ни за что не подумал, что она шлюха. Одета—то
она как фабричная работница...
Фандор начинал понимать, что к чему.
— Да уж, — сказал он, — я бы тоже не подумал.
— А тут подвалили шпики, — продолжал болтать его
собеседник, — и повязали наших девчонок. Вдруг вижу,
что ты понесся туда. Не иначе, думаю, этот парень хочет
лягавым вломить. Ну, а я —то не тот человек, чтоб при та­
ком деле в стороне остаться. Вот мы на пару им и всыпали
— навек запомнят.
— Надолго, это уж точно, — без особой радости под­
твердил Фандор.
Радоваться и впрямь было нечему. Его новоиспечен­
ный приятель был, по всей видимости, сутенером той
размалеванной проститутки по имени Нини, которая по­
дошла с явно преступными намерениями к молодой
женщине, проходившей по улице. Теперь Поле был
убежден, что она тоже проститутка, и считал Фандора ее
хозяином. Те же, кого Фандор принял за хулиганов и
хорошенько проучил с помощью подоспевшего на вы ­
ручку апаша, оказались сотрудниками полиции нравов,
которые собирались арестовать двух женщин, вызвавших
у них подозрения. Фандор уже был совсем не рад, что
ввязался во всю эту историю, тем более, что одна из
спасенных им дам и впрямь не заслуживала мягкого об­
ращения. Но еще больше он был изумлен причудливо
сложившимися обстоятельствами, заставившими его вы­
ступить против закона и стать невольным сообщником
како го -то бельвильского сутенера.
— Так или иначе, на сегодня работа закончена, — объ­
явил Поле. —Зуб даю, что наши девчонки уже далеко и что
этим вечером их выйти уже не заставишь. Нини—то у меня
вообще не слишком любит трудиться... Так что, давай и мы
отдохнем, а заодно пропустим по стаканчику.
Последнее предложение воодушевило Фандора. Вот уже
двое суток, как он ничего не ел, и ужин, пусть даже в ком­
пании апаша, был ему очень кстати. Оставался только один
вопрос, который лучше было прояснить до ужина, чем после.
— Понимаешь, братан, у меня денег ни шиша, — бла­
горазумно признался Фандор.
Но Поле был щедр и великодушен:
9*

243

— Я угощаю, бабки у меня есть. Ну что, пошли к Корну?
Ради куска хлеба Фандор готов был идти сейчас куда
угодно.
— Отлично! — с жаром одобрил он. И, чтобы не выйти
из роли, добавил: —Все ребята уже, наверное, там.
"На свиданке у корешей” — знаменитое заведение п а­
паши Корна —выходило одним углом на бульвар де ля Ш а­
нель, а другим — на улицу Шарбоньер. Никаких "корешей"
Фандор там, естественно, не встретил. Вернее, встретил, но
Сделал вид, что не узнал.
На самом деле, в этой низкой прокуренном зале, где ве­
личественный папаша Корн, закатав рукава по локоть и сияя
лысиной в свете газовых ламп, споласкивал в жирной воде
стаканы из под красного вина, в этой излюбленной малине
отборных парижских уголовников, Фандор встретил мно­
жество старых знакомых.
Поле тем временем подтолкнул его к столику, за кото­
рым сидел весьма странный тип, похожий на судебного ис­
полнителя. На голове у него топорщился видавший виды
парик, на носу торчали огромные очки, а щеки были у к ­
рашены грязными бачками, по форме напоминавшими кот­
леты.
— Здорово, папаша Мош, — фамильярно приветствовал
Поле этого неопрятного человека.
Пока Поле заказывал на ужин литр вина, сыр, колбасу,
хлеб и красочно рассказывал Мошу свои недавние при­
ключения, Фандор незаметно наблюдал за посетителями
кафе.
Высокий детина мрачной наружности, только что ска­
завший “Ясное дело, пойдем!" был не кто иной, как Боро —
дач. А тот, рядом, который отвел назад руку жестом про­
фессионального борца, был, конечно, Бочар. Справа от него
сидел Красавчик, а чуть подальше, спиной ко входу, — здо­
ровенный тип, наверное, сам Звонарь. А вот и зловещая
старуха Тулуш собственной персоной, и знаменитая про­
ститутка Эрнестина.
"Так значит, вся банда снова в сборе? И по-преж нем у
встречается в кабачке у Корна?" — Фандор был настолько
потрясен, увидев вновь этих знаменитых бандитов, заме­
шанных почти во всех преступлениях Фантомаса, что с тру­
дом выдерживал свою роль и почти не слушал Поле, кото­
рый тем временем пел ему дифирамбы.
— Папаша, — обращался он к Мошу, — платить будете
вы. Д а—да, господин судья, не отпирайтесь. Понимаете, этот
парень — я даже не знаю, как его зовут — для него надо
какое-нибудь дельце придумать... Он парень что надо, не
244

трус какой-нибудь! Как он отделал лягавого! Раз—два и
готово. Т ак -то , папаша!
Мош потягивал мелкими глотками необычную смесь
водки с абсентом и внимательно слушал Поле. Наконец он
обратился к Фандору.
— Ну что, молодой человек, дела у вас, видно, не очень?
Этот вопрос вывел Фандора из глубокой задумчивости.
То, что он услышал секунду назад, казалось ему слуховой
галлюцинацией. И тем не менее, эти слова прозвучали на
самом деле. Бородач произнес их как нечто обычное, само
собой разумеющееся:
— Раз Фантомас назначает нам встречу, то мы, ясное
дело, пойдем. А все—таки, силен этот парень! Сидит в тюрь­
ме и приказы отдает.
Не успел Фандор как следует обдумать эти удивитель­
ные слова, как снова раздался голос Моша:
— Я спрашиваю, как у вас дела, молодой человек?
— Э —э да, — замялся Фандор, — то есть, нет... Я хотел
сказать, что дела мои паршивые. Без денег мне совсем хана.
— А писать вы умеете?
— А как же! — важно отвечал Фандор. — И почерк у
меня хороший.
— Тогда вот что, — сказал Мош после некоторого р аз­
думья. — Я нанимаю вас на работу. Я по профессии адво —
кат, но занимаюсь самыми разными делами. Если вам негде
ночевать, то можете спать у меня на чердаке. Там много
старой бумаги, можете себе устроить из нее постель... Ну
как, подходит вам мое предложение?
Фандор колебался. Он спрашивал себя, для каких тем­
ных дел нанимает его этот сомнительный адвокат.
Поле пихнул Фандора локтем в бок.
— Ну чего ты, соглашайся! На вольных хлебах все равно
долго не протянешь, так что терять тебе нечего. Работен —
ка —то не пыльная, да и старикан отличный. Такая хитрая
бестия — его здесь все знают.
Фандор подумал, что, если папаша Мош — частый по­
сетитель заведения Корна, то он должен быть хорошо знаком
со всей здешней шайкой. С этой минуты журналист боль­
ше не колебался. Чем бы ни грозила ему работа у Моша, оц
не может от нее отказаться, поскольку это для него един —
ственная возможность поближе подобраться ко всей чест­
ной компании.
—Да чего там долго думать, месье Мош, — отвечал Фан —
дор, превосходно подражая характерному акценту жителей
предместья, —дело хорошее. А что до чердака, то все луч­
ше, чем под мостом.
245

— Корн! — зычно крикнул Мош, стукнув по столу ку­
лаком. —Налей—ка всем еще по стакану. Я угощаю! Я н а­
нял клерка!
За несколько часов до описанных нами событий во Двор­
це Правосудия состоялся настоящий военный совет между
представителями всех властей, ответственных за поддер­
жание порядка в Париже.
Было пять часов вечера. Г - н Казамажоль, генеральный
прокурор Республики, нервно прохаживался по своему к а­
бинету. Напряженное выражение лица, насупленные бро­
ви, быстрый взгляд и нервно сжатые губы свидетельство —
вали о предельной внутренней сосредоточенности г - н а
Казамажоля. После долгого молчания он обратился нако­
нец к своему высокопоставленному коллеге, шефу сыскной
полиции.
— Мой дорогой Авар, в этом деле необходимо срочно
разобраться! —решительно проговорил он.
При этих словах Казамажоля, r —н Фюзелье, молодой,
но уже знаменитый судебный следователь, не смог скрыть
язвительной улыбки.
— Я и сам это понимаю, господин прокурор, — отвечал
Авар, — но только...
— Умоляю вас, никаких "только"! Найдите мне этого
кассира живым или мертвым. Без этого мы не сможем дви­
нуться дальше! Не так ли, Фюзелье?
Следователь кивнул головой.
— Конечно, так, г —н прокурор, но, по-м оем у, вы тре­
буете от господина Авара невозможного.
— Почему ж е невозможного? — изумился прокурор.
— Потому что все факты указывают на то, что кассир не
подвергался никакому нападению, а просто скрылся со
всей имевшейся у него суммой в неизвестном направле­
нии и ...
—Д а—да, — живо прервал его генеральный прокурор,
— мне и самому это пришло в голову. Может быть, бух­
галтер, действительно, сбежал. Поэтому я и говорю госпо­
дину Авару: найдите мне его живым или мертвым.
Тут вмешался г - н Авар:
— Найти живым или мертвым! И то, и другое очень
мало вероятно. Если он мертв, то за те два дня, которые
прошли с момента преступления, труп можно было н а­
дежно запрятать. А если он сбежал, то поезда ходят бы ­
стро!
Г—н Казамажоль продолжал нервно расхаживать по ка­
бинету. Последние слова Авара привели его в ярость.
246

— Это просто неслыханно! — возмутился он. — Всякий
раз, когда нужно задержать преступника, вы заявляете, что
это невозможно! Так, знаете ли, мы далеко не уедем!
На этот раз ответил г - н Фюзелье:
— Криминогенная обстановка в городе чрезвычайно
возросла, и господин Авар просто не отдает себе отчета в
том, сколько преступных деяний совершается в Париже хотя
бы в эту минуту.
— Я с вами совершенно согласен, господин Фюзелье! —
воскликнул прокурор и указал на гору папок с делами, ко­
торая возвышалась у него на столе. —Это нагляднее, чем
любая статистика! Пятьдесят дел, в которых налицо состав
преступления и которые требуют немедленного расследо­
вания. И это только за последние двое суток! Здесь вымо­
гательства, мошенничество, поножовщины, кражи со взло­
мом, короче, преступления на любой вкус. Уверяю вас, Авар,
Париж превратился в настоящие джунгли!
Г - н Авар устало кивнул головой. В глубине души он
был полностью согласен с прокурором и разделял все его
опасения. Преступность, действительно, угрожающе росла
и принимала невиданные доселе масштабы. Но что же
было делать? Вся ответственность за происходящее ложи­
лась на плечи начальника сыскной полиции. Генеральный
же прокурор с г -н о м Фюзельб только делали распоряже­
ния и давали советы. Именно это являлось причиной того
скрытого противостояния между министерством юстиции
и сыскной полицией, которое г - н Авар тщательно скры­
вал и в котором ни за что на свете не решился бы при­
знаться.
— Конечно, господин прокурор, — как бы извиняясь
произнес Авар, — в Париже совершается много преступ­
лений, потому что повсюду много преступников. А пре­
ступников много оттого, что наш суд чрезмерно снисхо­
дителен к ним.
Этот аргумент, естественно, еще больше разозлил ге­
нерального прокурора.
— Все это побасенки, господин Авар! Если нам и при­
ходится быть снисходительными, то только потому, что по­
лиция плохо ведет дела и не предоставляет нам достаточно
оснований для обвинения. Хотите, я приведу вам пример?
— Сделайте милость, господин прокурор!
— Нам впервые удалось задержать Фантомаса, не так
ли?
Г—н Авар улыбнулся.
— Простите, сударь, но это не вам, а нам, полицейским,
удалось задержать этого неуловимого бандита.
247

— Пусть так, но это ничего не меняет... Как бы там ни
было, Фантомас в тюрьме, и господин Фюзелье может хоть
каждый день вызывать его к себе в кабинет и допрашивать.
Однако полиция, г - н Авар, работает таким образом, что в
Париже каждый день совершаются преступления одно
ужаснее другого, и молва приписывает их никому иному,
как Фантомасу. Повсюду только и слышно: "Фантомас н а­
пал., Фантомас убил, Фантомас похитил..." А Фантомас между
тем сидит за решеткой!
— И какой же вы делаете отсюда вывод? — спросил
Авар.
— Единственно возможный, сударь! — отрезал проку­
рор.
Полиция работает в Париже таким образом, что любой
апаш, любой хулиган может безнаказанно объявлять себя
Фантомасом и сеять панику среди населения.
Прокурор торжественно замолчал, уверенный, что на этот
раз его аргументы произвели должное впечатление на оп —
понента. Однако тот отнюдь не выглядел смущенным.
— Мне прекрасно известно, что автором всех творя ­
щихся в Париже Преступлений молва считает Фантомаса.
Но это целиком вина прокуратуры, господин Казамажоль.
— Это почему же? — изумленно поднял брови г —н
Фюзелье.
— Очень просто... Если люди не перестают* твердить
"Фантомас сделал то, Фантомас сделал это", значит, они
просто не верят, что Фантомас в тюрьме. И многие говорят,
что Жюв не может быть бандитом, а ведь за решеткой си —
дит именно Жюв! А настоящий Фантомас, считают они,
гуляет тем временем на свободе.
— Но при чем здесь я? — раздраженно спросил проку­
рор. Не могу же я убедить людей, что под именем следо —
вателя Жюва скрывается Фантомас, если они не хотят этому
верить. И тем не менее, это совершенно очевидно, и я не
знаю, какие еще доказательства...
Начальник полиции сделал протестующий жест.
— В том—то и дело, господин прокурор, что для общ е­
ственного мнения это совершенно не очевидно. Мы арес­
товали Жюва и объявили: “Жюв — это Фантомас". Однако
общественное мнение не следило за сложным ходом наших
рассуждений и доказательств. Как только люди сами удос­
товерятся, что Ж юв — это одна из масок Фантомаса, они
встанут на нашу сторону и никаких слухов о псевдо —Ф ан—
томасах больше не будет.
— А как, по —вашему, можно убедить людей? — по­
молчав, спросил прокурор.
248

— Через прессу, — твердо ответил Авар. — Нужно сде­
лать четкое, продуманное заявление и еще раз во всеус­
лышание подтвердить, что Фантомас арестован.
Прокурор о ч е м -то размышлял про себя.
— Хорошо, я позабочусь об этом, — произнес он нако­
нец. — Однако кассир все равно должен быть найден.
— Я сделаю все возможное, — заверил в свою очередь
г —н Авар.

3. ПОДОЗРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЫСЛЫ.
Опершись на перила моста, папаша Мош смотрел на те­
кущую у него под ногами речку Вилетт, один из притоков
Сены. Старый стряпчий выглядел сегодня еще неряшли —
вей, чем обычно, а его бесформенная засаленная шляпа была
надвинута по самые уши. Мош о ч е м -т о раздумывал, со­
средоточенно наморщив лоб. Иногда он поднимал голову и
рассеянно смотрел прямо перед собой.
Река тянулась насколько хватало глаз. Вдоль ее берегов
стояли огромные, мрачные здания, в которых размещались
товарные склады. Они подступали к реке так близко, что,
казалось, их фундамент находится прямо в воде. Чуть по­
дальше, за крышами домов, возвышались заводские трубы,
из которых валил черный дым, ярко выделявшийся на фоне
ровного голубого неба.Прибрежные воды реки ощетини­
лись мачтами бесчисленных лодок и барж, мягко покачи­
вавшихся на причале.
Этот пейзаж напоминал скорее Лондон, чем Париж, о
котором мы привыкли судить по его великолепным буль­
варам и нарядным площадям.
Набережная Вилетг располагалась в одном из рабочих
пригородов Парижа, где жили мелкие чиновники и трудо —
вой люд.
Было около одиннадцати часов утра, на улицах царило
оживленное движение. Близилось время обеденного пере —
рыва. Работники мастерских большими группами высыпа­
ли на улицу, спеша перекусить, кто дома, а кто в ближай­
шем кафе. Экипажи в этом районе были редкостью, и все
улицы были запружены веселой толпой пешеходов. Много­
голосый уличный гомон изредка прерывался пронзитель­
ным звуком свистка, и между прохожими начинал ловко
лавировать торопящийся к у д а-то велосипедист.
Но папаша Мош не обращал никакого внимания на ц а­
рившую вокруг суету. Он по —прежнему стоял, опершись
249

на перила моста, и глядел на воду, в которой, как в зеркале,
отражалась вся его неряшливая и мешковатая фигура. Вре­
менами он переводил взгляд и смотрел на угол улицы. Н а­
конец, Мош стряхнул с себя оцепенение. И з - з а угла по­
явился человек в длинной белой блузе, медленно толкавший
перед собой нагруженную инструментами тачку. Добрав­
шись до моста, рабочий отер лоб и, оставив свою тяжелую
кладь, направился к Мошу. Очевидно, они заранее дого­
ворились о встрече.
— Вы меня долго ждете, папаша Мош?
— И да, и нет. Я пока к о е -ч т о обдумывал, мой мальчик.
Рабочий выглядел очень усталым. Он снова отер лоб.
— Да, работенка была не из легких. Я совсем умотался,
— пробурчал он.
— Бедный Поле! — произнес Мош сочувственно и н е­
много насмешливо. — Нечасто тебе приходится работать. У
тебя от безделья скоро шерсть на ладонях вырастет.
— Скажите лучше, щетина! — захохотал Поле. — Уж
что—что, а трудиться — это не для меня.
Мош напустил на себя суровый вид.
— Шутки в сторону, Поле. Когда будет закончена работа?
Молодой апаш, выглядевший сегодня точь—в —точь как
честный рабочий, живо ответил:
— Она уже закончена, господин Мош! Я четыре часа
вкалывал как сумасшедший. Ни на одного патрона я так не
горбатился! Да и то сказать, дельце — не из обычных. Не
каждый день приходится...
— Ладно—ладно, Поле, — перебил его Мош. — Нечего
здесь на мосту трепаться. Вот отойдем в укромное местеч­
ко, там мне все и расскажешь.
— А как же тачка? — забеспокоился Поле.
— Тебе—то что, все равно она не твоя.
Через полчаса Мош и Поле выходили из кафе. На лицах
у обоих было довольное и загадочное выражение.
Тачка стояла на том же месте. Поле вновь с усилием
покатил ее перед собой. Папаша Мош вышагивал рядом.
Наконец они добрались до парка Бютт—Шомон и решили
передохнуть. Уголок, который они выбрали, как нельзя более
подходил для приватной беседы. В эту часть парка редко
кто заходил, и аллеи были совершенно пустынны. Мош
уселся на скамейку, и уставший Поле с удовольствием пос­
ледовал его примеру.
— Я надеюсь, мой мальчик, — начал Мош, — ты по­
мнишь, что я тебе однажды сказал: если ты не будешь тру­
сить, мы провернем с тобой не одно славное дельце.
Поле поднял руку, словно в подтверждение клятвы.
250

— Я никогда не дрейфил, вы сами знаете, даже когда
кокнул кассира.
— Что верно, то верно, — усмехнулся Мош. — Но если
ты такой молодчина, то, может быть, тебе по плечу и ч т о нибудь потруднее? К примеру, похитить человека, с кото­
рым случился припадок эпилепсии...
— Это как это? — озадаченно спросил Поле.
— А вот как, — спокойно продолжал Мош. — Ты опро­
кидываешь клиента на землю, связываешь по рукам и но—
гам и запихиваешь в машину. И все это так быстро, чтобы
он охнуть не успел.
— Ну, это еще не так трудно, — деловито заметил Поле.
— А это смотря где происходит дело, — назидательно
откликнулся Мош. — Конечно, в темном переулке или на
пустыре — это раз плюнуть. А ты мне скрути человека днем
на улице, в самом центре Парижа!
— Это тоже можно, — невозмутимо проговорил Поле.
Мош одобрительно кивнул головой.
— Ну что ж, сынок, храбрости тебе не занимать, ты по —
даешь большие надежды. И все—таки скажи мне, как ты
собираешься это сделать?
Поле задумчиво почесал нос и ч т о -т о пробормотал. Он,
конечно, похвастался, сказав, что дело не из трудных. В
действительности же, он совершенно не знал, как за него
взяться.
— Честно говоря, папаша Мош, я ч т о -т о не скумекаю,
как это обстряпать, — смущенно признался он.
Мош именно этого и ждал.
— Неважно, сынок. Сейчас я тебе все растолкую. Это
дельце нужно провернуть сегодня вечером. Теперь слушай
как: нам нужно будет разыграть сцену с эпилепсией. Для
этого мы прифрантимся и двинем в какой-нибудь бога­
тенький район — я еще не знаю, в какой точно — ну, н а­
пример, в Тюильри. Там нужно будет сесть на хвост одному
типу, я тебе его покажу. Но учти, мы не будем скрываться,
а, наоборот, постараемся, чтобы он нас заметил. 1Гогда мы
отвлечем его внимание от двух других наших ребят, кото —
рые будут идти впереди. Потом, по моему сигналу, один из
них толкнет клиента и сразу же вежливо попросит про­
щения. И вот тут, Поле, настанет твоя очередь действовать.
Ты поставишь хорошую подножку, и наш подопечный рас­
тянется на земле. Затем ты засунешь ему в рот пробку...
— Какую такую пробку? — недоуменно спросил Поле.
— Сейчас увидишь.
С этими словами Мош достал из кармана каучуковый
шарик не больше ореха.
251

— Как только эта штука попадет в пасть нашего клиен —
та, он больше и пикнуть не сможет, потому что резина сразу
увеличится в размере.
Мош сжал шарик пальцами,и тот, действительно, стал
втрое больше. Поле в немом восхищении смотрел на уди­
вительный предмет, не подозревая, что это обыкновенный
кляп.
Папаша Мош объяснял дальше.
— С такой штукой в глотке наш голубчик начнет дры —
гаться как черт, которого окропили святой водой. А чтоб
было больше понту, мы намажем шарик мылом, и тогда изо
рта у парня пойдет настоящая пена. И я спорю на литр
красного, что всё вокруг, даже врачи, если они там вдруг
окажутся, поверят, что у него началась падучая. Ну, а там
останется только засунуть клиента в машину, которая как
раз будет нас ждать. Пока я ее подгоню, ты поднимешь
побольше шума, будешь орать, что с твоим другом случился
припадок, что его нужно скорее отвести домой и все такое.
Главное, не робей. Все схвачено, обмана никто не заметит,
будь он хоть семи пядей во лбу. Нас ждут большие дела,
мой мальчик!

4. ЭПИЛЕПТИК.
В пять часов вечера по парку Тюильри быстрым шагом
шел сильно спешащий и, видимо, очень занятый человек.
Пройдя по мосту Сольферино, он повернул налево и за ­
шагал по бульвару С ен -Ж ерм ен . Чувствовалось, что этот
маршрут ему настолько привычен, что он уже почти не з а ­
мечает дороги.
Человеку было на вид лет тридцать пять. Его энергичное
лицо было серьезно и сосредоточенно. Человек обладал
живым, умным взглядом, и во всех его манерах, даже в лег­
кой походке, чувствовалось что—то значительное, внушаю­
щее уважение. Его внешность была, видимо, знакома п а­
рижанам, так как многие прохожие оборачивались ему вслед,
словно пытаясь вспомнить, где они его видели. Другие же,
более осведомленные, приветствовали эту известную лич­
ность с почтительным удивлением.
Но знаменитый человек быстро шел,погруженный в свои
мысли,и не обращал ни малейшего внимания на вызывае­
мый им интерес.
Поравнявшись с министерством Общественных работ, он
неожиданно остановился и пожал руку старику в орденах,
252

который, несмотря на разницу в возрасте, низко и почти —
тельно поклонился.
— Добрый день, господин министр!
— Здравствуйте, дорогой господин Воклен! Я поздрав­
ляю вас с назначением на новый пост.
— Большое спасибо, господин министр. Этим постом я
во многом обязан вам. Мое окружение с благодарностью
произносит имя Дезире Феррана.
Собеседником почтенного старика действительно был
новый министр юстиции, г - н Дезире Ферран. Он совсемнедавно вошел в состав правительства и теперь стремился,
как это принято, оказать посильные услуги своим самым
верным избирателям, в том числе и г —ну Воклену. Про­
изнеся все учтивые слова благодарности, г - н Воклен ос­
ведомился, почему г —н министр ходит пешком и без ох­
раны.
— У меня слишком активный и деятельный характер, —
отвечал Дезире Ферран, — я не могу долго сидеть на месте.
Мне нужны воздух, движение, быстрая ходьба, и я не вы —
ношу, чтобы к т о -т о следовал за мной по пятам. В конце
бульвара Распай живут мои близкие друзья, и я всегда хожу
к ним пешком, без охраны, как самый обыкновенный че —
ловек. Я думаю, это одно из тех удовольствий, которые я
могу в свободное время себе позволить.
— Что вы, разве можно совсем без охраны? — возразил
г - н Воклен. — Я уверен, что Префектура позаботилась о
том, чтобы за вами следовали на всякий случай сотрудники
службы безопасности. Они идут на порядочном расстоя —
нии, и вы не замечаете их.
— Уверяю вас, ничего подобного, — улыбаясь, сказал
министр. Я специально распорядился, чтобы меня никто не
сопровождал.
Г - н Воклен не стал спорить, но, раскланиваясь на про­
щание, указал Дезире Феррану на двух людей, стоявших
немного поодаль и не спускавших глаз с министра.
— Кто же тогда эти двое? — спросил г - н Воклен.
Министр лишь улыбнулся и пожал плечами. Распро­
щавшись с со своим собеседником, он продолжил свой
путь к бульвару Распай. Однако после встречи с г -н о м
Вокленом он был рассеян и ч ем -то смущен. Его задела
за живое уверенность коллеги в том, что гд е -то непо­
далеку находится служба безопасности. Дезире Ферран
обернулся и действительно увидел двух человек, неот­
ступно следовавших за ним. Они были совершенно не
похожи друг на друга и выглядели довольно странно.
Один из них, в длинном редйнготе и помятой шелковой
253

шляпе, выглядел довольно вульгарно. Другой же был мо­
лод и одет с претензией на элегантность: модные брюки,
светлый пиджак, картуз. Молодому человеку можно было
дать от силы двадцать лет. У министра больше не оста­
валось сомнений в том, что эти два субъекта следуют
именно за ним. Такая откровенная слежка совершенно
возмутила Феррана. Остановившись на перекрестке, он
резко окликнул незнакомцев:
— Что вам угодно, господа? Почему вы все время сле­
дите за мной?
— Господин министр, — отвечал старший, — мы со ­
трудники службы безопасности, в наши обязанности вхо­
дит охранять вас.
— Служба безопасности так заботится о моей особе,
словно у нее нет других дел. Я ничего не боюсь и хочу,
чтобы меня оставили в покое. Я освобождаю вас от необ­
ходимости следовать за мной и обещаю вам лично перего­
ворить об этом с вашим начальством.
Двое неизвестных почтительно поклонились и напра­
вились в противоположную сторону.
Дезире Ферран двинулся дальше, мысленно посылая ко
всем чертям чрезмерное усердие префектуры. Вскоре он
остановился на тротуаре, ожидая, пока пройдут экипажи и
можно будет пересечь улицу. В это время с подземной стан­
ции метро вышла довольно большая и плотная толпа, где,
не рискуя быть замеченными, находились и те двое, что
следовали за министром. И конечно же, это были не агенты
службы безопасности, а те самые злоумышленники, кото­
рые утром того же дня, сидя в парке Бютт—Шомон, заду­
мали новое преступление. По всей видимости, именно ми­
нистру юстиции Дезире Ф еррану суждено было стать
главной жертвой гнусного розыгрыша, который собира­
лись подстроить Мош и его подручный Поле. Этот послед­
ний, правда, увидев, что “клиентом" будет сам министр,
порядком обеспокоился.
— Я не думал, что мы будем ловить... такую важную птицу.
— Министр ничем не отличается от любого другого че ­
ловека, —успокоил его Мош. — Более того ...
Папаша Мош оборвал свое рассуждение на полуслове.
Его лицо оживилось.
— А теперь — не зевай! Начинается!
Огромный детина со злым лицом и здоровенными ру­
чищами шел, на несколько шагов опережая министра. Вскоре
этот тип сделал Мошу условный знак, а затем резко от­
ступил назад и со всей силы налетел спиной на Дезире Ф ер—
рана, так что тот едва удержался на ногах.
254

— Осторожнее, сударь! Смотрите, куда идете, — р аз­
драженно проговорил министр.
В этот момент Поле, точно выполняя данные ему ин ­
струкции, подскочил к Феррану и сделал ему резкую
подножку. А дальше все произошло именно так, как это
запланировал Мош. Министр упал навзничь и , ударив­
шись затылком о борт тротуара, на секунду потерял со ­
знание. С быстротой молнии Поле бросился к несчаст­
ному, разжал ему челюсти и засунул в рот каучуковый
кляп, который немедленно начал увеличиваться в р а з­
мерах. Теперь бедный министр не мог произнести ни
слова. Тем временем на месте происшествия уже начала
собираться толпа. Папаша Мош потихоньку отошел в
сторону, высматривая машину своего сообщника. Нако­
нец он увидел ее. Это было такси, вокруг которого сто­
яла небольшая группа людей. Поле блестяще справлялся
со своей ролью. С помощью здоровенного детины, того
самого, который первым толкнул министра, он образовал
вокруг мнимого эпилептика круг из зевак, отталкивая
подальше самых любопытных.
— Господа, вы же видите, у несчастного припадок, отой­
дите подальше.
Люди неохотно повиновались, словно жалея, что им не
дают как следует посмотреть на такое необычное зрелище.
Ведь любой настоящий парижанин по складу своему зевака
и не может оставить без внимания ни одно уличное про­
исшествие.
Бедный министр совершенно не понимал, что же с ним
происходит. Он не мог произнести ни слова, ему мешали
встать. Пытаясь вырваться из цепко держащих его рук, он
извивался и дергался как сумасшедший, а изо рта у него
текла обильная пена. И никому, даже самому проница­
тельному наблюдателю, не пришло бы в голову, что это
обыкновенное мыло.
А такси уже поджидало всех участников этого пред­
ставления. Сердобольные прохожие помогали Поле и его
сообщнику погрузить сопротивляющегося министра в ма —
шину. Потом оба бандита влезли сами, а когда машина тро­
нулась с места, на подножку с удивительным проворством
вскочил Мош. Затем он ловко нырнул в салон и сел на пе —
реднее сидение, рядом с водителем.
Дело было сделано. Министр был похищен.
В зале заседаний Бурбонского Дворца царило необы­
чайное волнение. Депутаты вставали со своих мест, соби —
рались группами, ч т о -т о оживленно обсуждали. Предсе­
датель поминутно звонил в свой колокольчик, призывая к
255

тишине, но никто не обращал на это ни малейшего вни­
мания. Однако постепенно шум улегся, и на трибуну под­
нялся премьер-министр Монье со следующим заявлени­
ем:
— Дамы и господа! — начал он. — Со всей тревогой и
беспокойством я должен сообщить вам, что вчера вечером
наш уважаемый коллега, министр юстиции господин Дез —
ире Ферран, исчез в неизвестном направлении. Только что,
господа, я получил очень странное письмо. Его содержание
настолько неожиданно, что я склоняюсь к мысли о н е­
уместном и глупом розыгрыше. Однако, принимая во вни­
мание сложившиеся обстоятельства, я считаю своим дол­
гом вас с этим письмом ознакомить.
И, дрожащим от волнения голосом, г - н Монье зачитал
следующее послание:
"В соответствии с моей волей, Дезире Ферран похи­
щен и со вчерашнего дня содержится в заключении.
Сегодня я дам приказ его отпустить, и ровно в пять ч а­
сов вечера он появится в Бурбонском Дворце. Похищая
министра юстиции и делая его своим пленником, я пре­
следовал лишь одну цель: продемонстрировать вам силу и
могущество, которыми я обладаю, и заставить парламент
со мной не спорить, а сразу согласиться на мои условия.
Мне необходима сумма размером в миллион франков,
получив которую, я немедленно исчезну. Если же тре­
буемая сумма мне вручена не будет, вас ожидают наи—
худшие беды. Моей первой жертвой станет министр
юстиции, а затем ни один член правительства не избег­
нет его участи”.
Чтение этого невероятного документа вызвало в зале
самую разнообразную реакцию. Некоторые говорили, что
все это странная и глупая шутка, другие озабоченно пере­
шептывались, обсуждая, не сошел ли премьер-министр с
ума. Но так или иначе, все присутствующие были крайне
заинтригованы. Все понимали, что происходит нечто со­
вершенно неслыханное. Но если заявление г - н а Монье
могло к о е -к о м у показаться буффонадой, то отсутствие
министра все более беспокоило и настораживало. Неужели
это действительно похищение? Если да, то кому же удалось
его осуществить, оставшись при этом в тени совершенно
незамеченным? Элементарная логика подсказывала, что
нужно прежде всего выяснить имя человека, совершив­
шего столь гнусное.преступление или сыгравшего с пра­
вительством столь дерзкую шутку.
— Кто автор письма? Назовите имя! — кричали со всех
сторон.
256

Г - н Монье поднял руку, призывая собравшихся к спо­
койствию. Наконец неуверенным голосом, ожидая не то
вопля ужаса, — не то града насмешек, он произнес:
— Здесь стоит подпись: Фантомас.
В зале поднялся невообразимый шум. Столь знамени­
тым и устрашающим было это имя, что даже виднейшие
представители страны, услышав его, не могли сохранять
спокойствие. Неожиданно все поняли, что ни для кого, в
сущности, имя Фантомаса не явилось неожиданностью. Кто,
кроме него, мог подготовить и осуществить столь дерзост­
ное злодеяние?
— Но ведь Фантомас, он же инспектор Жюв, сидит в
тюрьме, — напоминали некоторые из собравшихся.
— Значит, у него есть сообщник, — откликались другие.
— Главарь банды за решеткой, но сама—то банда на сво­
боде. Следовательно, к т о -т о другой руководит ее преступ —
ной деятельностью.
Среди самых разнообразных соображений, версий и до —
гадок все чаще звучало имя Ж ерома Фандора.
— Но ведь это чудовищный скандал! Ч то -то неверо­
ятное! —раздавалось со всех сторон.
Но вдруг наступила абсолютная тишина. Часы пробили
пять раз. Все вспомнили об одном и том же: Фантомас объ­
явил, что ровно в пять министр войдет в Бурбонский дво —
рец.
Все ждали, не помня себя от волнения. Несколько
минут прошло в полном молчании. И вот раздался гром
аплодисментов и восторженных восклицаний. По сту­
пенькам аЕмфитеатра спускался Дезире Ферран. Министр
юстиции был как всегда невозмутим и полон энергии.
Он превосходно владел собой, но всем присутствующим
было ясно, что он прошел через страшные испытания.
Его губы были сжаты, брови сдвинуты, а на висках, ка­
залось, появилась седина. Все присутствующие рванулись
к министру, словно желая в едином порыве засвиде­
тельствовать ему свою симпатию и сочувствие. Кроме
того, каждый хотел быть поближе, чтобы самому услы­
шать, что же все —таки случилось с Дезире Ферраном.
Тот поспешно и сбивчиво рассказал о своих приключе­
ниях:
— Это неслыханно, я бы ни за что не поверил!.. Напа­
дение среди бела дня, в центре Парижа, на самой ожив­
ленной улице... Я пытался сопротивляться... Меня насильно
втолкнули в автомобиль, связали по рукам и ногам, на глаза
надели повязку, в рот засунули кляп. Мы ехали очень дол­
го... Я провел ночь в каком -то сыром, холодном подвале,
257

неизвестный человек в маске держал меня под прицелом и
требовал выкупа в миллион франков! Все это было похоже
на дурной сон.
— Это, наверняка, был Фантомас! — воскликнули все.
Однако министр не обратил на это внимания. Он про­
должал:
— Утром меня накормили. Я был смертельно голоден и
не смог отказаться от еды. К трем часам вернулся мой тю ­
ремщик. Он по-преж нем у был в маске. Мне опять связали
руки и ноги, завязали глаза и погрузили в машину. Мы
снова ехали довольно долго. Наконец машина останови­
лась, меня развязали и объявили, что я свободен. Я снял
повязку и обнаружил, что нахожусь на опушке леса, возле
дороги. Автомобиль с моими похитителями был уже далеко.
Вскоре я узнал, что это Вирофлэйский лес. Еще час назад,
господа, я был там. И, разумеется, я сразу поспешил сюда,
в Бурбонский дворец.
Пока депутаты обсуждали услышанное, Монье отвел
своего коллегу в сторону и показал ему письмо. П рем ьерминистр был достойным и заслуженным человеком, но
иногда ему не доставало смелости самостоятельно принять
решение.
— Что же теперь делать? — рассеянно спросил, он.
Дезире Ферран был нисколько не сломлен тем, что ему
пришлось пережить, и, когда он прочитал письмо, им ов —
ладела настоящая ярость. Он стремительно взбежал на три­
буну и приготовился говорить.
Дезире Ферран начал свою карьеру в качестве депутата
одного из южных округов. Выдающиеся ораторские спо­
собности, энергичность и работоспособность обеспечили ему
быстрое продвижение вперед. Уже поговаривали о том, что
скоро он сменит пожилого Монье на посту председателя
Совета министров. И теперь не оставалось сомнений в том,
что трагические события, жертвой которых стал Дезире
Ферран, обеспечат ему дополнительные голоса избирате­
лей.
— Господа! — начал министр. — Странное покуше­
ние, о котором вам всем теперь хорошо известно, каса­
ется не только меня. Оно угрожает безопасности всего
Совета министров, парламента, правительства, оно з а ­
трагивает, господа, безопасность целой страны! Мы не
можем более сидеть сложа руки. Париж повергнут в
смятение проделками Фантомаса и его сообщников. Не
время быть снисходительными, господа! Наоборот, мы
должны железной рукой взять за горло Фантомаса и всю
его банду. Как министр юстиции, я обещаю: нами будут
258

приняты самые суровые меры, чтобы преступления были
прекращены, а виновники обезврежены. Никто из них
не уйдет от заслуженной кары и ответит по всей стро­
гости закона! Мы не отступим перед опасностью, не ис­
пугаемся угроз. Правительство просит вас, господа, ока­
зать ему доверие и вооружить его чрезвычайными
полномочиями для защиты наших главных благ — сво­
боды и безопасности!
Речь министра юстиции была встречена громом апло­
дисментов. Со всех сторон раздавались крики:
— Имена! Имена преступников! Жюв! Фантомас! Фан —
дор! Никакого снисхождения!
К ак о й -то насмешливый голос, принадлежащий, види­
мо, депутату от крайне левых, воскликнул:
— Это все проделки реакции!
Эти слова вызвали бурное возмущение депутатов пра­
вого направления, которые, может быть, в первый раз в
жизни аплодировали словам члена правительства.
Словом, в зале заседания царила полная неразбериха.
Стенографисты, привыкшие к запланированным выступ­
лениям и к замечаниям, исходящим всегда от одних и тех
же депутатов, пребывали в полной растерянности. Отдельные
реплики и обращения тонули в грохоте голосов, и лишь три
имени можно было разобрать в этом невообразимом гвал­
те:
— Жюв! Фантомас! Фандор! Он еще на свободе! Фан —
дора в тюрьму!
На трибуне неподвижно, как изваяние, скрестив руки
на груди, стоял Дезире Ферран. Нужно было видеть этого
человека в величественной позе трибуна, человека, чье по­
явление в зале всего полчаса назад было встречено с со­
чувственной жалостью и любопытством. Всем было ясно,
что ореол опасности и славы, окружавший отныне имя Дез­
ире Феррана, вознес его высоко над всем политическим
миром и сулит ему в ближайшем будущем пост премьер —
министра.
Дезире Ферран покинул трибуну, еще раз пообещав, что
полиции будут даны самые строгие и точные распоряже­
ния. Волнение постепенно улеглось, и, прежде чем перейти
к повестке дня, в заседании был объявлен перерыв.
Все вышли в коридоры Бурбонского дворца. Наиболее
опытные депутаты не переставали изумленно повторять:
— Единогласно принятая повестка дня! Такого в Бур —
бонском дворце еще не было!
Когда заседание закончилось, депутаты вышли на н а­
бережную Орсэ, где их встретила плотная толпа любопытных
259

и зевак. Разносчики газет предлагали тем временем свежие
выпуски с подробнейшим описанием событий, развернув­
шихся накануне.

5. ОБМАНУТЫЕ НАДЕЖДЫ.
— Так значит, твой паспорт, свидетельство о рождении
и прочие документы гд е -т о гуляют? Неизвестно даже, как
тебя зовут?
— Что вам за дело до моих документов, господин Мош?
— Да мне, вообще—то, на них наплевать. Ты здоровый,
крепкий парень, а больше мне ничего и не надо. Так что,
свои бумаги можешь повесить на гвоздик... Где он, кстати,
этот гвоздик?
— В надежном месте, господин Мош.
— Ты смотри! У полиции острые когти... Что нет, ска­
жешь?
— Да чего вообще говорить—то об этом, господин Мош?
— Ладно, ладно. Для своих — ну, для меня, для Поле, для
ребят, ты будешь зваться Здоровяк. Понял? А для клиентов
ты будешь с понтом "заведующий кадрами”. ИЛет?
— Идет, господин Мош.
Жерому Фандору отменно удавалась роль сговорчивого
и вместе с тем хитроватого парня, когда он разговаривал со
своим новым "патроном".
На чердаке у Моша, где хранились всякие документы
сомнительного происхождения вперемешку с разным б а­
рахлом и тряпьем, Фандор довольно неплохо выспался. Его
молодой, крепкий организм помогал ему приспособиться к
разного рода неудобствам, а для отдыха от самых больших
тревог и волнений Фандору достаточно было всего несколь­
ких часов.
Он проснулся рано утром, поскольку постель, соору­
женная им из вороха пыльного тряпья, не очень—то рас­
полагала к неге и лени. Припомнив события вчерашнего
дня, Фандор крепко задумался: "Что означала эта странная
фраза: "Фантомас руководит нами даже из тюрьмы"? —
без конца спрашивал себя Фандор. — Мне непременно надо
это выяснить. Не напрасно ведь я поступил на работу к
этому уголовнику Мошу. Благодаря счастливому случаю, я
подобрался к банде совсем близко. Что ж, теперь посмот­
рим, кто кого!”
Фандор поднялся в замечательном настроении. Умыв­
шись холодной водой из крана на лестнице, журналист
260

окончательно обрел свою обычную бодрость. Насвистывая,
он спустился в комнаты Моша.
— Ну что, хозяин, скоро для меня найдется работа?
Мош уже величественно восседал в своем бессменном
кожаном кресле за столом, заваленным бумажным хламом.
— Работа — то, юноша, у меня всегда найдется. А вот с
деньгами будет туговато. Сейчас у нас тяжелые времена!
Поэтому давай сразу договоримся об условиях. Я плачу тебе
ужином, кровом, а иногда и монетой. Подходит?
Фандор был на седьмом небе от этого предложения, и
лишь брюзгливая и мрачная физиономия Моша заставила
его вернуться на землю.
— Подходит, — коротко ответил он.
Затем Мош приступил к более детальным расспросам:
что молодой человек умеет делать? Писать? Отлично. А ри­
совать? Если нужно подделать, ну, то есть, скопировать под­
пись? Тоже? Еще лучше!
Мош был очень доволен. Фандор был для него настоя —
щей находкой. То, что новый работник не хочет называть
своего имени, нисколько его не смущало. Старый стряпчий
почти не сомневался в бурном прошлом своего нового клер­
ка. Прозвища Здоровяк ему было вполне достаточно.
— Ну что ж, Здоровяк, я собираюсь послать тебя по
одному делу.
— Я готов, господин Мош.
— К красивой девушке...
— Отлично, господин Мош.
— Только смотри, без глупостей, посерьезней. Впрочем,
с этой у тебя все равно ничего не получится... Это моя бу­
дущая квартиросъемщица.
— Так выходит, вы домовладелец, господин Мош?
— Домовладелец, только не думай, что у меня денег
куры не клюют. Я не какой-нибудь там ястреб, который
охотится за миллионами. Так, ястребок, х е—хе... Словом,
есть у меня один домишко, в котором эта дамочка со —
бирается снять квартиру. Но только я не уверен, что она
будет мне платить в срок. Я ведь ее толком не знаю, что
ж, я ей так сразу и поверю? Ты, значит, смотайся туда,
где она сейчас живет, посмотри, что да как, какая у нее
там мебель, барахлишко, словом, можно ли ей доверять.
Только сделай это так... ненавязчиво, чтоб она чего не
подумала.
— Ясно, господин Мош. Только нужен ведь предлог, чтоб
в квартиру войти.
— Принесешь ей образцы обоев — вон они под сто­
лом. Чем тебе не предлог? Эти образцы мне уже полгода
261

для одного и того же служат. Я обычно посылаю к о г о нибудь, вот как тебя сейчас, чтоб мне описали, есть ли у
жильца обстановка, не нищий ли он. А обои ты не ду­
май, я еще никогда не переклеивал, только предлагал. От
этого меня не убудет, а так с понтом и не накладно.
Т ак -то !
Фандор слушал эту болтовню, не выражая ни малейшего
удивления по поводу необычных приемов своего патрона.
В конце концов, ему, Фандору, во всем этом отводилась
вполне достойная роль обойщика.
— А как звать эту красотку? — небрежно спросил он, —
и где точно она живет?
— Красотка, как ты изволишь выражаться, живет на
улице Куронн, дом 142. А имя у нее прелюбопытное. Это
сестра одного малого, которого убили в прошлом году, —
помнишь, было дело?.. Ее зовут Элизабет Доллон... Не з а ­
будешь?
Огромным усилием воли Фандор поборол дрожь в го —
лосе.
— Не... не забуду, — запинаясь произнес он.
На молодого человека нахлынул поток воспоминаний, и
он едва услышал Моша, который продолжал говорить:
— Поторопись, мой мальчик. Вот; тебе три су на метро. А
назад вернешься на своих двоих, не развалишься.
Фандор ч т о -т о промямлил в знак согласия.
ДесятЬю минутами позже он, не в силах прийти в себя
от волнения, шагалг'по бульвару в сторону улицы Куронн.
Он шел к Элизабет Доллон!
Прошлое вставало перед ним так зримо и ясно, словно
крутили кинопленку. Сколько надежд, страданий и тоски
было связано у Фандора с этим именем! Мог ли он з а ­
быть невольную героиню ужасной драмы, известной под
названием "дело мертвеца—убийцы"? Элизабет Доллон,
сестра художника Ж ака Доллона, который был зверски
убит Фантомасом и, благодаря дьявольской уловке своего
убийцы, обвинен в чудовищных преступлениях, якобы
совершенных... посмертно! Более того, люди были уве­
рены, что сеющий ужас "живой" покойник и Фантомас
— одно и то же лицо, и только расследования Ж юва и
Фандора рассеяли это ужасное заблуждение. Элизабет
Доллон была одной из жертв этих страшных событий, и
сострадание, которое испытывал Фандор к этой женщ и­
не, не замедлило перерасти в настоящую любовь. На с е ­
кунду молодому человеку показалось, что его чувство не
останется без ответа. И тут произошла новая катастрофа!
Фантомас не только ускользнул от преследования, но и
262

оклеветал Ж ю ва с Фандором, бросив на них тень
страшного обвинения. Поверив этой лжи, Элизабет Дол­
дон поклялась никогда более не видеть Фандора и н а­
всегда исчезнуть из его жизни. Сколько раз он пытался,
используя все средства, надеясь на вдруг улыбнувшуюся
ему удачу, отыскать свою возлюбленную и убедить ее в
собственной невиновности. Но увы, все старания Фан —
дора были тщетны, ему нигде не удавалось встретить
Элизабет^ Доллон. И вот теперь, когда он беден, одинок,
брошен жизнью на самое дно, судьба дарит ему эту дол­
гожданную встречу!
"Боже, неужели я действительно увижу ее, буду с ней
говорить! Может быть, мне удастся рассказать ей, как
гнусно меня оклеветали... О, она поверит, поймет меня!"
Жером Фандор пытался успокоиться, взять себя в руки,
но чувствовал, что помимо своей воли ускоряет шаг,
почти бежит.
Дом 142 по улице Куронн находился в людном рабочем
квартале.
— А вдруг ее нет дома? — тревожно спрашивал себя
Фандор.
Пройдя по узкому коридору с облупленными стенами,
на которых к о е-гд е были нацарапаны фамилии жильцов и
номера их квартир, Фандор добрался до ложи консьержки.
Дверь была закрыта.
— Есть здесь кто-нибудь? — спросил он.
Однако его голос был заглушен громким шумом, доне­
сшимся со двора. Выйдя за дверь, журналист увидел жен —
щину, яростно выбивавшую матрац, который трещал по всем
швам.
— Простите, вы консьержка? — осведомился Фандор.
— А чего вам надо? — не слишком любезно ответила
женщина, оторвавшись от своей работы.
— Мне нужно узнать, на каком этаже живет мадемуа­
зель Элизабет Доллон.
— Зачем это она вам понадобилась?
Удивленный таким странным приемом, Фандор, уже н а­
чинавший терять терпение, резко ответил:
— Об этом я буду говорить с самой мадемуазель Доллон,
а не с вами.
Женщина снова принялась за свой матрац.
— Вы с ней ни о чем не будете говорить, — категори —
чески заявила она, — потому что я вас к ней не пущу.
— Не пустите? Почему?
— Потому, что она распорядилась, чтоб к ней никого не
пускали.
263

— Так значит, это вы — консьержка?
— Ну я. Дальше что?
Фандрр понял, что если он срочно не расположит к себе
эту суровую даму, столь ревностно выполняющую свои обя­
занности, то его попросту выставят за дверь.
— Сударыня, сделайте, пожалуйста, одолжение, — веж­
ливо начал Фандор, забыв, что этот любезный тон совер­
шенно не подходит к его облику апаша, — будьте так доб­
ры, объясните, почему мадемуазель Доллон не хочет никого
принимать? Я не собираюсь надоедать ей, я всего-навсего
принес образцы обоев.
Консьержка растаяла. Ее назвали ‘‘сударыней", а не "ма­
машей", как обычно, к чему она гораздо больше привыкла
и з - з а своей внушительной комплекции.
— Ну что же, дорогой сударь, я вам скажу. Только вы
уж не взыщите, я сначала взгляну на ваши бумаги, а потом
ее предупрежу... У нас с ней, знаете, вкусы совпадают. З а ­
ходите пока ко мне в консьержную, я сейчас.
Фандор решил не спорить и не подвергать сомнению
вкусы консьержки, тем более, что никаких документов у
него не было.
Переминаясь от нетерпения с ноги на ногу, журналист
поджидал пожилую женщину, которая свернула матрац и
засеменила к двери своей ложи. Пропустив почтенную даму
вперед, Фандор зашел вслед за ней.
— Ну вот, — весело сказала консьержка, — называйте
меня просто мадам Дюленк. И не сердитесь, что я с вами да­
веча грубо обошлась. Бедная девочка до сих пор больна,
после того что с ней случилось. Она такая впечатлительная...
Фандор сгорал от желания поскорее увидеть Элизабет,
и он охотно бы послал ко всем чертям мадам Дюленк с ее
болтовней. Но иного способа узнать этаж у него не было, и
он решил набраться терпения.
— А что же произошло с мадемуазель Доллон?
— А вы ничего не знаете? Ну конечно, вы же не здеш­
ний. Представляете, вчера вечером бедняжка целый день
искала работу, а когда она вечером возвращалась домой, на
нее напали хулиганы.
— О Боже, я надеюсь, ничего серьезного?
— Да нет, ей удалось вырваться, но она вернулась домой
в полуобморочном состоянии и до сих пор не может прийти
в себя от страха. Потому она и велела, чтоб я к ней никого
не пускала.
Фандор решил поторопить события.
— Ну меня—то вы можете впустить, я просто обойщик.
На каком этаже она живет?
264

— Шестой этаж направо. Там еще звонок на зеленом
шнурке... Ну так вот, это случилось на бульваре Бельвилль...
— На бульваре Бельвилль? Вчера вечером?
Фандор побледнел как полотно. Какое невероятное со­
впадение! Неужели это Элизабет Доллон вчера чуть не за ­
брали по ошибке в полицию, а он защитил ее и даже не
узнал?
— Господи, да что ж вы так разволновались? — с
тревогой спросила консьержка. — Вы что, живете там
неподалеку? Да вы не переживайте, все ведь обошлось...
Я вчера тоже порядком струхнула, когда она мне рас­
сказала. Пришлось выпить четыре рюмки смородиновой
наливки, чтобы успокоиться. А рюмка—то нынче по три
су! Я, правда, наливку сама делаю, так что мне это обо­
шлось бесплатно. Но если бы я зашла в кабачок, что за
углом, то выложила бы двенадцать су как миленькая. Да
что я говорю, двенадцать, ведь еще сахар! В общем, не
важно, ч т о -т о я не о том... Главное, этот тип, который
напал—то на нее, его Фандором зовут. Ведь какой него­
дяй! Сначала ухаживал за ней, а потом... ой! что это с
вами? Куда вы?! Держите его!..
Не говоря ни слова, Фандор выскочил от консьержки
и ринулся вверх по лестнице, перепрыгивая через две
ступеньки. Он понимал, что совершает безумную неос­
торожность, но совершенно не мог с собой совладать. Не
прошло и секунды, как Фандор был на шестом этаже
перед дверью Элизабет Доллон. Консьержка, тем време­
нем, решив преследовать его, кряхтя взбиралась на вто­
рой этаж. Молодой человек изо всех сил дернул за зеле­
ный шнур. Раздался резкий звонок, и за дверью
послышались торопливые шаги.
— Кто там? Кого вам надо? — спросила Элизабет.
Проблеск здравого смысла подсказал Фандору, что лучше
изменить свой голос.
— Мадемуазель Элизабет Доллон? Я к вам от господина
Моша.
Щелкнул замок, и дверь приоткрылась. На пороге по­
явилась Элизабет Доллон, поспешно запахивая пеньюар.
Видимо, она лежала, когда Фандор позвонил в дверь. Увы!
Едва она взглянула на молодого человека, как смертельная
бледность покрыла ее лицо, а из груди вырвался пронзи —
тельный крик.
— Помогите! Это он, Фантомас, Фандор... Он пришел за
мной! Я пропала!
Фандор, не сознавая, что он делает, изо всех сил налег
плечом на дверь, которую девушка пыталась закрыть.
265

— Умоляю, успокойтесь, послушайте меня! Да, это я,
Фандор, я вам желаю добра...
Невероятным усилием Элизабет удалось захлопнуть
дверь. Все это длилось не менее минуты, но Фандору хва­
тило ее, чтобы опомниться и прийти в себя. Его не очень
обескуражило то, что Элизабет, напуганная вчерашними
событиями, от страха приняла его за Фантомаса. Он сумеет
доказать ей, что это не так и что он, Фандор, не напал на
нее, а, наоборот, защитил вечером на бульваре Бельвилль.
Гораздо больше беспокоило журналиста сейчас его опро­
метчивое поведение с консьержкой. С лестницы уже до­
носился шум, и молодой человек отчетливо слышал ви з­
гливый голос мадам Дюленк:
— Я говорю вам, это бандит. Это он напал на нее вчера!
Консьержка поднималась не одна, с ней были соседи.
Лестница скрипела от тяжелых шагов. Фандор в мгно­
вение ока оценил ситуацию. Ждать людей, чтобы объ—•
яснить ошибку и оправдаться, не имело смысла. Все
равно они не поверят ему, как не поверила Элизабет
Доллон. Оставалось одно: бежать как можно быстрее. За
последние полгода Фандору было к этому не привыкать.
Он только и делал, что спасался бегством от людей, ко­
торые по тем или иным причинам проявляли чрезмер­
ный интерес к его личности. Журналист бесшумно
взбежал на верхний этаж, надеясь, что там можно у к ­
рыться. Случай помог ему. Элизабет Доллон жила в ог­
ромном рабочем доме, состоящем из нескольких корпу­
сов, вплотную примыкавших друг к другу. Пройдя по
коридору, в который выходили двери квартир последнего
этажа, Фандор оказался на лестничной клетке соседнего
корпуса. Сбежать вниз по лестнице, перейти двор и вы ­
скочить на улицу было делом одной секунды. Фандор
бросился прочь, даже не обернувшись, чтобы выяснить,
где его преследователи. Только на бульваре Бельвилль он
почувствовал себя в безопасности. В безопасности, но,
увы, и в страшной тоске. Еще час назад он шел полный
надежды к Элизабет Доллон. И что же? Лишь краем
глаза удалось ему увидеть ту, о встрече с которой он так
давно мечтал. Его появление вызвало лишь смятение и
ужас, перед ним в страхе захлопнули дверь.
Фандор в изнеможении рухнул на скамейку. Ну почему
судьба так несправедлива к нему? Чем он заслужил ее н е­
милость?
К вечеру молодой человек немного приободрился.
"Ну что ж, — говорил он себе, — я потерпел неудачу, но
зато я знаю теперь, где она живет и куда скоро переедет.
266

И, видит Бог, я найду способ доказать ей свою невинов­
ность".
Фандор бесцельно бродил по улицам Парижа. Наконец
он решил отправиться на улицу Сен —Фаржо.
"Скажу Мошу, что ее не было дома, — решил он. — Нет,
лучше скажу, что с мебелью у нее все в порядке. А ещелучше вообще не говорить сегодня с Мошем, а подождать
до завтра. Заберусь к себе на чердак, благо ключ у меня.
Утро вечера мудренее".

6. ВНУТРИ ФОНАРЯ
Из всей обстановки на чердаке стояла лишь тусклая лам —
па, которую Мош милостиво предоставил Фандору. Ж ур —
налист еще не ложился. Сидя на корточках, поближе к свету,
он вновь и вновь перечитывал статью в газете "Капиталь",
на которую он пожертвовал одно су из тех трех, что Мош
дал ему на метро. Фандор дрожал всем телом, лицо его вы —
ражало крайнее возбуждение.
— Что же это такое? — бормотал он про себя, не отры­
вая взгляда от газетных строк. — Террористический акт,
направленный против правительства. Похищение министра!
Фантомас снова в Париже!
Фандор не случайно потратил на газету треть всего имев­
шегося у Него состояния. Возвращаясь на улицу Сен—Фаржо
в самом грустном и подавленном состоянии духа, журна —
лист неожиданно заметил, что вокруг разносчиков газет
царит небывалое оживление. Люди расхватывали свежие
выпуски и на ходу погружались в чтение. Фандор рассе­
янно взглянул на обложку “Капиталь". То, что он увидел,
потрясло его до глубины души. Набранный огромными бук­
вами заголовок гласил:
"Фантомас снова в Париже. Министр в руках преступ­
ника. Фантомас требует миллион в обмен не обещание ис —
чезнуть. Парламент объявляет бандиту войну".
Сидя у себя на чердаке, Фандор в сотый раз лихора­
дочно перечитывал газету, и целый поток мыслей бурлил у
него в голове.
— Во всем этом ужасном деле есть, по крайне мере, один
плюс, —говорил себе Фандор. — Теперь все убедятся, что
Фантомас на свободе, и Жюв будет оправдан!
Фандор вновь принялся за чтение.
— Черт возьми! — воскликнул он вдруг. — Час от часу
не легче! Меня считают правой рукой Фантомаса... Впрочем,
267

что же здесь удивительного? Все знают, что я друг и по­
мощник Жюва, а если Ж юв — Фантомас, то, стало быть, я
— главный сообщник Фантомаса.
Фандор уже начал думать, что самое благоразумное —
это скрыться и замести следы. Ведь полиция может легко
напасть на его след и в один прекрасный день нагрянуть к
Мошу.
Внезапно журналисту послышались ч ь и -т о шаги.
Он резко вскочил на ноги.
— Кто там?
Однако на чердаке царила полная тишина.
— Я становлюсь нервным, — пробормотал Фандор. —
Это и понятно...
Он обшарил комнату, заглянул во все утлы, но не нашел
ничего подозрительного. Успокоившись, Фандор вернуся на
свое место и вдруг снова услышал звук шагов. На сей раз
сомнений быть не могло. Стало прохладно, как будто при­
открыли дверь и поднялся сквозняк. Зашелестела газета,
пламя в лампе заколебалось. Фандор снова вскочил на ноги
и обошел чердак. Ничего! Порядком обеспокоенный, он
вернулся на середину комнаты. Вдруг раздался щелчок,
лампа погасла. Слабый свет луны проникал в чердачное окно.
Фандор сделал несколько шагов, движимый инстинктив­
ным стремлением прислониться, спиной к стене. Внезапно
из его горла раздался хрип, и он почувствовал у себя на
шее веревочную петлю. В следующую секунду Фандор упал
навзничь, полузадушенный, не в силах пошевелиться.
И тут он увидел, что окно бесшумно открылось и на по­
доконнике появился силуэт, четко выделявшийся на фоне
звездного неба. Журналисту было достаточно одного взгляда,
чтобы понять, кто к нему пожаловал. Развевающийся плащ,
черное трико и черная полумаска могли принадлежать лишь
Королю Ужасов, Гению Преступления, неуловимому Фан —
томасу! Петля на шее Фандора затянулась еще туже, и
страшный гость как тень проскользнул в комнату.
"Я у него в руках, — пронеслось в голове у Фандора. —
Это была ловушка. Все кончено."
Он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, да и любая
попытка сопротивления была бы бесполезной. Ему оста­
валось лишь покориться и приготовиться к дальнейшему.
Фантомас беззвучно, словно скользя по воздуху, прибли­
зился к Фандору. К репко-накрепко связав журналиста по
рукам и ногам, он слегка ослабил петлю на его шее.
— Здравствуйте, господин Фандор! Фантомас привет­
ствует вас! —произнес злодей своим жутким металличес —
ким голосом, почти не похожим на голос человека.
268

Не в силах вымолвить ни слова, Фандор не ответил на
это насмешливое приветствие. На его помертвевшем от не­
достатка воздуха лице лишь глаза продолжали жить и со —
хранить выражение. Фандор собрал всю свою волю и бес­
страшно встретился со сверкающим взглядом, которым
Фантомас смотрел на него из —под маски.
"Он может убить меня, — думал молодой человек, — но
ему не удастся меня напугать”.
— О, я не надеюсь на ответ, — издевательски произнес
Фантомас, словно прочитав мысли Фандора. — Освобож­
даю вас от гостеприимства. Я очень сожалею, что мне при­
ходится прибегать к таким грубым методам, но, боюсь, иначе
мы с вами не договоримся.
Проверив, достаточно ли надежно связан Фандор, пре —
ступник выпрямился в полный рост.
— Вы, я вижу, читаете газету, — продолжал он уже се —
рьезно. — Интересно, не правда ли? Представьте себе, гос­
подин Фандор, эти идиоты в парламенте считают, что автор
ультиматума — вы, а не я. Полиция уже напала на ваш
след. Вас в о т-в о т арестуют, а этого я никак не могу д о ­
пустить. Фантомас пришел сюда, чтобы защитить вас от
ваших же собственных друзей — полицейских.
С этими словами он начал действовать. Вытащив на се —
редину чердака лестницу—стремянку и встав на первую
ступеньку, Фантомас легко достал до висевшего под по­
толком бездействующего фонаря. Это был один из тех ог­
ромных китайских фонарей кованого железа с расписны —
ми стеклянными вставками, которые можно повсюду увидеть
на улицах Пекина и изредка в Париже, где их используют
для освещения холлов и вестибюлей домов. Каким образом
такой фонарь попал на чердак к Мошу, было совершенно
непонятно. Однако Фантомас уже давно заметил его. Он
открыл небольшую дверцу, помещавшуюся в одной из бо —
ковых граней фонаря, и указал на нее Фандору.
— Отсюда, сударь, вам все будет видно, как из ложи
первого яруса. Зато вас никто не заметит.
Фантомас легким кошачьим движением спустился с
лестницы и скинул с плеч плащ. Затем, без всякого види —
мого усилия, он поднял Фандора под мышки и, втащив его
на лестницу, упрятал внутрь фонаря.
— А теперь, господин репортер, я приглашаю вас вни —
мательно смотреть сквозь стекло! С минуты на минуту здесь
появится полиция, и вы увидите, как надо сражаться за своих
друзей, а иногда и за врагов.
Но Фандор и так, без всякого приглашения, широко рас­
крытыми глазами следил за происходящим. Фантомас не
269:

расправился с ним сразу и, видимо, вообще не собирался
его убивать. Что же он задумал? Сидя на корточках в му­
чительной позе, страдая от веревок, врезавшихся в тело,
Фандор из последних сил приник к стеклянному окошку
своей необычной тюрьмы.
Фантомас все делал четко и быстро. Он оттащил стре­
мянку к стене; затем взял огромный чемодан, набитый к а­
к и м и -то бумагами, и вплотную придвинул его к двери, со­
здав нечто вроде укрепления. Вынув откуда-то отвертку, в
мгновение ока отвинтил замок и в образовавшееся отверстие
вставил никелированное дуло пистолета, ярко блеснувшее
в лунном свете. С этой минуты приближение к двери чер­
дака было смертельно. Фантомас ждал...
Десять минут, показавшиеся Фандору часами, прошли в
мертвой тишине. И, как это нередко бывает в трагических,
смертельно опасных ситуациях, молодому человеку при­
ходили в голову к аки е-то ненужные, второстепенные мыс­
ли. Он с беспокойством спрашивал себя, достаточно ли про­
чен этот огромный фонарь.
"А вдруг он не выдержит, и я упаду? — проносилось в
голове у Фандора. — Будет страшный грохот, звон стекла.
Этого Фантомас не учел. Может быть, это сможет поме­
шать его планам?"
Однако надежность странной тюрьмы Фандора не вы ­
зывала опасений, и через пятнадцать минут он перестал
думать об этом.
Фантомас, казалось, забыл о присутствии журналиста.
Он по-преж нем у стоял на коленях, просунув дуло в от­
верстие замка... И вдруг, не меняя позы, не издав ни звука,
преступник выстрелил. Фандор услышал звук падающего
тела. В доме поднялся шум и переполох, раздавались и с­
пуганные крики.
— О дьявол, нужно выломать ее! — прорычал к т о -т о за
дверью.
В ответ раздались еще два выстрела, и до Фандора до­
несся тяжкий хрип смертельно раненных людей. Затем
мощные удары стали сотрясать дверь, опрокинув чемодан.
Фантомас одним прыжком оказался на окне.
— Теперь на свете тремя полицейскими меньше! — тор­
жествующе крикнул он и скрылся в ночи.
Когда на чердак ворвалась группа людей с фонарями в
одной руке и револьверами в другой, Фантомаса уже и след
простыл. Запертому в фонаре, задыхавшемуся Фандору все
происходящее казалось кошмаром. Только теперь ему стал
целиком понятен чудовищный замысел Фантомаса. Люди,
ворвавшиеся на чердак, кричали:
270

— Ж ером Фандор! Сдавайтесь, или вы мертвы! Руки
вверх!
Лоб журналиста покрылся потом. Теперь он знал, по­
чему Фантомас не расправился с ним: ему нужен был ч е­
ловек, на которого он и впредь будет сваливать все совер­
шенные преступления. Получалось, что это Фандор убил
трех полицейских и исчез без следа.
"Если с этим фонарем сейчас что-нибудь случится, я
пропал. Полиция пристрелит меня на месте, и будет права",
— думал Фандор.
На чердаке тем временем шел тщательный обыск. О д­
нако полицейские быстро убедились, что там совершенно
пусто.
— Ах он мерзавец! — воскликнул один из них, обнару­
жив трос, прикрепленный К подоконнику. — Ушел по кры —
шам!
Фандор не видел говорившего человека, но зато он увидел
другого, стоявшего прямо под фонарем, которого сразу уз —
нал. Это был Мишель, служивший раньше под началом у
Жюва.
— Он отлично подготовился, — говорил Мишель. — Засел
здесь и ждал нас. Ах, проклятие! Ведь он продырявил троих
наших.
Один из полицейских продолжал обыск.
— Шеф, посмотрите—ка сюда, — вдруг сказал он,
протягивая своему начальнику маленький блестящий
предмет. Через стекло фонаря Фандору все было отлично
видно.
Мишель изумленно присвистнул.
— Вот так находка! Это же пуговица с форменного ки ­
теля, который носят сотрудники расчетного банка! Черт
возьми, что она здесь делает? Неужели этого кассира убил
тоже Фандор? Нет, ребята, я все—таки отлично знал этого
парня. Убить трех полицейских, убить инкассатора — на
такие преступления он просто не способен!
Однако слова Мишеля вызвали дружный хор возраже­
ний.
— Нет никакого Жерома Фандора! Это Фантомас, соб­
ственной персоной!
В этот момент в фонаре ч т о -т о хрустнуло.
"Ну, на этот раз — уже все, — похолодев подумал ж ур­
налист. —Сейчас отвалится дно".
Мишель быстро отдавал распоряжения.
— На крышах его преследовать бесполезно. Это только
лишние жертвы... Нужно немедленно доложить о резуль­
татах обыска.
271

Полицейские вышли на лестницу, и Фандор услышал
доносившиеся оттуда взволнованные голоса, плач и гром­
кие причитания. Все жильцы были разбужены грохотом
пистолетных выстрелов. До журналиста доносились обрывки
фраз:
— Тяжело ранен?
— Кажется, нет. В руку.
— А другой?
— Не знаю. Крови много...
Наступило молчание. Затем снова раздались голоса.
— Мужайся, старина.
— Стараюсь, шеф...
— Видишь ты... Нарвались на засаду. Опирайся на мое
плечо. Вот так...
Фандор услышал звук нетвердых удаляющихся шагов.
Вдруг он вздрогнул. До него донесся дребезжащий голос
папаши Моша:
— Что здесь происходит? Безобразие! На помощь!
Немного погодя раздался другой голос:
— О Боже! Он потерял сознание. Бедный парень! Рана
оказалась серьезнее, чем мы думали.
Люди продолжали тревожно переговариваться. Фандор
напряженно прислушивался. Тоска и отчаяние охватили
его.
— Подумать только! — простонал он. — А если они не
выживут? И ведь все уверены, что это я стрелял!
Поглощенный этими мыслями, он совершенно забыл о
фонаре. Дно его уже еле держалось, и в следующую ми­
нуту Фандор с грохотом обрушился на пол. Фонарь, к
счастью, висел невысоко, и журналист отделался лишь
незначительными ушибами. Однако положение его было
крайне опасно.
"Сейчас сюда все сбегутся на шум, — подумал он, — и
мне несдобровать!"
Он изо всех сил напряг мускулы, пытаясь ослабить ве­
ревки. Каждое движение причиняло Фандору невыноси­
мую боль, но ему нужно было любой ценой вырваться на
свободу. Однако руки его были связаны слишком крепко.
Тогда он попробовал освободить ноги. Наконец Фандору
удалось немного ослабить веревку, стягивавшую щиколотки.
Он сделал еще одно усилие, и вскоре его ноги были сво­
бодны от пут. Теперь, когда молодой человек мог поднять­
ся, все было гораздо легче. Фандору удалось высвободить
одну руку, и он без труда распутал веревку. Однако мыш­
цы его настолько онемели, что он почти не мог двигаться.
Пришлось сесть.
272

—
Если сюда заглянет хоть один человек, то мне
крышка, так что, нечего рассиживаться, — сказал себе
Фандор.
Собрав всю свою волю, он заставил себя сделать н е­
сколько гимнастических упражнений. Вскоре кровообра—
щение восстановилось, и Фандор обрел свою обычную ф ор­
му. Теперь нельзя было терять ни секунды. Подбежав к окну,
журналист увидел, что трос, прикрепленный Фантомасом,
на месте. Видимо, полицейские не позаботились о том, чтобы
его снять.
"Что ж, — подумал Фандор, — другого выхода нет. Где
прошел Фантомас, пройду и я. Вперед!"
Он перемахнул через подоконник и, схватившись за ка —
нат, заскользил вниз. Луна скрылась, вокруг стояла кро­
мешная тьма. Фандор с трудом различал под собой скоп­
ление крыш и целый лес печных труб.

7. УЛЬТИМАТУМ ФАНТОМАСА
— Да здравствует министр! Да здравствует Ферран! Ура!
Эти восторженные возгласы еще продолжали звучать в
ушах министра юстиции Дезире Феррана, когда он ехал
домой в сопровождении своего заведующего канцелярией,
г - н а Наварре. Дезире Ферран возвращался из Сорбонны,
с торжественного заседания на юридическом факультете,
куда он был приглашен в качестве председателя. Церемо —
ния была чрезвычайно представительной и затянулась до —
поздна. Было произнесено немало громких речей, каждый
оратор стремился воздать должное министру юстиции, ко­
торый, без сомнения, был героем дня. Наконец Дезире Ф ер—
ран объявил заседание закрытым. Напоследок он решил
произвести наиболее сильное впечатление на собравшихся
здесь будущих юристов и адвокатов и произнес величест­
венную речь во славу французской законности. Заключи­
тельные пассажи речи были встречены бурной овацией. Это
был настоящий триумф.
Министр и его сотрудник оживленно обменивались впе —
чатлениями. Дезире Ферран был полон решимости, отваги
и честолюбивых надежд на будущее.
— Верьте мне, Наварре, — пйлко говорил он, — скоро
наш кабинет станет кабинетом премьер-министра. Я не
спорю, Монье —достойнейший человек, но он уже немо­
лод. А теперь стране нужны другие люди — сильные, энер­
гичные, решительные...
10—533

273

— Вроде вас. Не правда ли, мой дорогой Ферран? —
докончил за него Наварре.
— Ну что ж, пожалуй, — согласился министр. — Не
скрою, я честолюбив. Все эти приемы и банкеты, конечно,
быстро надоедают, но ради такой встречи, как сегодня, со
студентами университета, я готов на многое.
Наварре подавил зевок.
— Не столько надоедают, сколько утомляют...
— Ну и ну! — весело воскликнул министр. — Похоже,
унылые заседания апелляционного суда в Дуэ, на которых
вы были председателем, пока меня не избрали, вам больше
по душе, чем ваш нынешний пост. Неужели вам не нра­
вится здесь, в Париже?
— Что вы, конечно нравится! Я очень благодарен вам,
Ферран, за то, что вы сделали меня членом кабинета.
Экипаж подъехал к особняку, и кучер, придерживая рву­
щихся с места лошадей, громко крикнул, чтобы открыли
ворота. Минуту спустя, экипаж стоял у входа в личные
апартаменты министра. Наварре на прощание обменялся
рукопожатием с Дезире Ферраном и, подняв воротник паль­
то, пересек сад, вышел на улицу и быстро зашагал к себе
домой.
Начальнику канцелярии было сорок пять лет. Он не один
год проработал в Дуэйском суде и работал бы там до сих
пор, если бы его давний друг Дезире Ферран не был и з­
бран министром и не начал формировать новый кабинет.
Наварре был скромным человеком без особых амбиций. Он
опасался, что его новая должность будет чересчур напря­
женной и утомительной, однако не отказался от нее, н а­
деясь скоро выйти в отставку или дождаться смены пра­
вительства, а затем получить спокойное и почетное место
где-нибудь в кассационном суде.
Дезире Ферран был человеком совсем иного склада. Он
закончил медицинский факультет и к ак о е-то время р а ­
ботал врачом. Однако эта профессия его почти не интере­
совала. Гораздо больше Феррана привлекала политика. Тем
не менее, он не оставлял практики, создавая себе репута­
цию опытного и великодушного врача. Расчет Феррана ока­
зался верным, и на первых же депутатских выборах он по —
лучил абсолютное большинство голосов. Деятельность
депутата целиком соответствовала характеру Феррана.
Вскоре его заметили в Париже, и премьер-министр Мо —
нье выдвинул его на пост младшего секретаря своего к а­
бинета. Но карьера Феррана на этом не остановилась. Он
продолжал продвигаться вперед и в результате серии от­
ставок и изменений в составе правительства занял третий
274

по важности пост в государстве — пост министра юстиции.
Но и это было еще не все. Недавнее покушение не только
не уронило его в глазах общественного мнения, но, на­
оборот, чрезвычайно способствовало его популярности. Это
был шанс для нового продвижения вперед, который Дезире
Ферран не собирался упускать.
На пороге министр был церемонно встречен своим по­
жилым и верным слугой Батистеном.
— Господину министру угодно раздеться?
— Да, Батистен, я чертовски устал.
— Н’очная рубашка господина министра уже готова.
— Не спешите, Батистен. Принесите мне лучше домашний
пиджак. У меня еще есть кое—какие дела.
С этими словами Дезире Ферран указал на свой рабо­
чий стол, где громоздились стопки папок и документов. Это
были многочисленные письма, одни уже вскрытые, другие
еще не распечатанные, на которые сотрудники кабинета
предпочитали не отвечать, не проконсультировавшись пред­
варительно с министром. Эту гору корреспонденции н е­
обходимо было срочно разобрать.
Неподвижный, величественный Битистен молча ожидал
дальнейших распоряжений.
— Вы можете идти, мой друг, — сказал Дезире Ферран.
— Я разденусь сам. Разбудите меня завтра утром не рань­
ше семи часов. Мне необходимо немного отдохнуть.
"Еще неизвестно, во сколько я лягу, — закончил он про
себя, взглянув на стопку писем. — Подумать только, все это
с грифом "срочно", а ведь многие конверты я не успеваю
вскрыть по нескольку дней. Что же происходит с доку­
ментами, которые рассматриваются в общем порядке?"
Министр никак не мог сосредоточиться, чтобы как сле­
дует приняться за работу. Было очень душно, и он открыл
окно, выходящее на площадь Вандом. Несколько секунд он
стоял, опершись на подоконник. Перед ним возвышалась
величественная колонна, увенчанная статуей Императора.
Министр позволил себе несколько минут помечтать, строя
возвышенные планы. Он машинально вглядывался в черты
лица бронзовой статуи, воздвигнутой в честь величайшего
человека, чье имя переживет века.
Найдется ли человек, который сравняется в славе с Н а­
полеоном?
И действительно ли он, Дезире Ферран, подходит для роли
политического деятеля?
Министр закрыл окно и решил вернуться к работе. Про­
ходя мимо зеркала, он внимательно взглянул на свое от­
ражение и подкрутил усы. Затем он прикрыл их рукой, пы—
ю*

275

таясь представить себе, как выглядело бы его лицо без усов.
Дезире Ферран весело рассмеялся.
— А почему бы мне не побриться? — произнес он вслух.
— Все великие государственные деятели — и Цезарь, и
Мирабо, и Наполеон, и Чемберлен — не носили ни бороды,
ни усов!
Но в следующую минуту Дезире Ферран снова обрел
серьезность. Он лихорадочно принялся за разбор почты.
Несколько минут министр напряженно работал, но на лице
у него появилось выражение досады и раздражения.
— Еще... и еще. Нет, это уже слишком!
Ему постоянно попадались под руку конверты с одним
и тем же письмом, распечатанным во множестве экзем­
пляров. На конвертах было написано: Миллион. Содер­
жание письма всякий раз представляло собой настойчи­
вую просьбу, а вернее, приказ от имени так называемого
Фантомаса, который упорно требовал у правительства
миллион в обмен на обещание убраться из Парижа.
Вскрыв четвертое письмо и обнаружив в четвертый раз
этот уже знакомый текст, Ферран в бешенстве ударил
кулаком по столу.
— Если это шутка одного из моих подчиненных, я з а ­
втра же выставлю его за дверь! — воскликнул он.
Взяв себя в руки, он снова принялся разбирать письма.
Конвертов с пометкой "срочно" оставалось все меньше и
меньше. Зато чаще попадались записки с требованием мил­
лиона.
— Черт возьми! — прорычал Дезире Ферран, резко вста­
вая и з - з а стола. — Это начинает действовать мне на н ер­
вы!
Он сорвал с себя пиджак и раздраженно отшвырнул его
в угол комнаты. Внезапно Ферран почувствовал ужасное
утомление. Поспешно раздевшись, он лег в постель, закрыл
глаза и попытался уснуть. Он уже начал погружаться в слад­
кую дрему, как вдруг неожиданный звук заставил его под­
няться на локте и прислушаться. Сомнений быть не могло,
он слышал шаги! Кто же это мог быть? На ночь в особняке
не оставалось ни одного человека, кроме слуги Батистена,
спавшего в другом крыле здания. Министру впервые при­
шла в голову мысль, что опасно оставаться ночью совсем
одному. Однако у него не было времени размышлять. Обес­
покоенный ч ьи м -то странным присутствием в соседней
комнате, министр бросился к выключателю. Но к т о -т о
опередил его, и неожиданно вспыхнул яркий свет, на с е ­
кунду ослепивший Дезире Феррана. Вдруг из груди мини­
стра вырвался вопль ужаса. В нескольких шагах от него
276

стояла зловещая фигура в черном плаще и черной полу­
маске, с молотком в руке.
— Это он, мой тюремщик! — воскликнул Дезире Фер —
ран и смертельно побледнел.
Тем не менее, он попытался взять себя в руки и молча
указал, незнакомцу на дверь. Тот не обратил на этот жест
ни малейшего внимания.
— Дезире Ферран, у вас есть пять минут, чтобы принять
решение, —произнес человек в черном.
Несчастный министр попятился назад. Босиком, в ноч —
ной рубашке, без оружия он не имел ни малейшей воз­
можности оказать сопротивление. Надежд на бегство у него
тоже не было никаких. Однако Дезире Ферран был не из
трусливых. Он рывком поставил между собой и своим про­
тивником стол, заваленный бумагами.
— Убирайтесь отсюда сию же секунду! — приказал он.
— Или я вызову полицию.
Но неизвестный лишь усмехнулся.
— Фантомасу никто и никогда не приказывает. Это
Фантомас приказывает другим. Я в последний раз повто —
ряю свое требование: миллион!
— Да вы с ума сошли! — вскричал Дезире Ферран. —
Где я вам его возьму?! Какая неслыханная дерзость! Ни­
когда правительство, министры, лично я не согласимся на
ваше нелепое требование.
— Я выбрал именно вас по двум причинам, — вкрад­
чиво произнес Фантомас. — В о-первы х, вы, как ми­
нистр юстиции, слишком рьяно относитесь к своим обя­
занностям, и это меня раздражает. А во-вторы х, мне
точно известно, что правительство выделило вам допол­
нительный денежный фонд для поощрения борьбы с
преступностью.
— О, негодяй! — прошептал Дезире Ферран.
— Молчите и слушайте! — властно приказал Фантомас.
— Я знаю, что вы не можете открыто дать мне деньги, по­
тому что в этом случае вы жертвуете служебным и обще —
ственным положением. Поэтому я и предлагаю вам вос­
пользоваться фондом, предоставленным целиком в ваше
распоряжение. Вы тихо, без лишнего шума изымите оттуда
деньги якобы на нужды борьбы с преступностью, и никто
об этом не узнает. В обмен же я обещаю вам исчезнуть. Вас
устраивает это?
Дезире Ферран задыхался от гнева и возмущения.
— Гнусное чудовище! — взревел он вне себя. — Уби­
райтесь отсюда сию же секунду! Как я мог слушать вас с
вашими гнусными предложениями! Я отдам полиции приказ
277

схватить вас живым или мертвым! Я не знаю, кто вы, но
вам придется ответить перед законом!
Фантомас пронзил Феррана своим сверкающим взгля­
дом.
— Вы объявляете мне войну не на жизнь, а на смерть?
Подумайте хорошенько...
Министр молчал.
— Ну что ж, —ухмыльнулся Фантомас, — значит, смерть!
И он стремительно метнул в голову Феррана тяжелый
молоток. Однако министр успел отскочить, и молоток глухо
ударился об стену.
— На помощь! — закричал Дезире Ферран, бросаясь к
окну.
Однако Фантомас преградил ему дорогу. И вот в
апартаментах министра
началась настоящая погоня.
Ферран, с энергией, возросшей от чувства безнадежнос­
ти, опрокидывая мебель, нагромождал препятствия между
собой и своим преследователем. Фантомас двигался за
министром по пятам, без труда расчищая себе дорогу и
отбрасывая в сторону стулья и этажерки. Сумасшедшая
гонка продолжалась. Фантомас имел дело с достойным
противником! Преступник, конечно, мог бы застрелить
Феррана на месте из револьвера, но, видимо, он не хотел
поднимать лишнего шума. Толстый ковер и прочные
стены заглушали крики Дезире Феррана и его отчаянные
призывы на помощь. Внезапно несчастный издал вопль
боли... раз... другой... третий... Он рухнул на колени и
тщетно пытался подняться. На его ступнях, на ладони,
которой он опирался об пол появилась кровь. Вслед за
тем Дезире Ферран потерял сознание. Фантомас, вос­
пользовавшись этим обмороком, подхватил свой молоток
и, издав торжествующий крик, нанес Феррану страшный
удар. Потом, хладнокровно подняв неподвижное тело под
мышки, он перетащил его на кровать и положил на спи —
ну. Распахнув на груди Феррана сорочку, Фантомас
проверил, бьется ли сердце. Оно продолжало биться
мелкими, слабыми толчками. Тогда из кармана своего
плаща Фантомас извлек длинную сверкающую иглу и,
изо всех сил всадив ее в грудь Дезире Феррана, насквозь
пронзил ему сердце. На всякий случай убийца поднес
зеркало к губам своей жертвы. Сомнений не было, Д ез­
ире Ферран был мертв. Тогда Фантомас спокойно н а­
правился к выключателю и погасил свет.
... Было три часа ночи. Привратник в министерском
особняке был внезапно разбужен стуком в окно своей
будки.
278

— Откройте дверь, — спокойно произнес ч е й -т о голос.
— Кто идет? — машинально спросил привратник еще
толком не проснувшись.
— Атташе кабинета министра, — ответил голос после
секундного колебания.
Привратник открыл дверь и выпустил из дома позднего
посетителя. Увы! Привратник не подозревал, что это был
убийца Дезире Феррана...
Засыпая, он недовольно бормотал:
— Нечего сказать, подходящее время для работы. Н а­
верняка какой-нибудь министерский прихлебатель... Долго
он ч т о -т о засиделся. Наверное, чтобы завтра утром рано
не вставать...

8. НОВОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ - НОВЫЙ
ПОЛИЦЕЙСКИЙ
— Так, еще один гвоздь... Господин Авар, куда мы скла­
дываем гвозди?
— В деревянную коробочку на ночном столике, — от­
кликнулся начальник сыскной полиции.
Сидя на корточках, он внимательно рассматривал ковер.
Профессор Ардель, занимавшийся тем же самым, поднялся
с колен, потирая затекшую поясницу. Он держал в руке
маленький гвоздь, который только что обнаружил на полу.
— Это удивительно! — пробормотал профессор.
— Ну что же, что вы скажете, господин профессор? — с
нетерпением спрашивал стоявший неподалеку г —н К аза—
мажоль.
— Я скажу, господин прокурор, что Дезире Ферран мертв
и что смерть наступила несколько часов назад.
Труп министра был обнаружен в семь часов утра. Под­
нялась невообразимая паника и суматоха. Префектура,
г —н Авар и г —н Казамажоль были немедленно поставлены
в известность о случившемся. На место происшествия был
вызван один из лучших судебно-медицинских экспертов
профессор Ардель. Все трое прибыли на Вандомскую пло­
щадь почти одновременно, в безумной надежде, что про­
изошла к а к а я -то ошибка, что министр еще жив. Но уви­
дев неподвижное, холодное тело Дезире Феррана, они
поняли, что надежды тщетны: их коллега был мертв. Про —
фессор Ардель повторил это в третий раз, но г - н Казама—
жоль словно не хотел верить своим ушам.
279

— Вы говорите, мертв? — вмешался бледный, страшно
взволнованный г - н Авар. — Скажите лучше, убит!
— Именно это я и говорю. Налицо насильственная смерть.
Ему был нанесен очень сильный удар по голове, не оста­
вивший следов. Видимо, это был такой специальный моло —
ток, которым часто пользуются убийцы.
— Знаю, знаю, — торопливо сказал Авар, — так назы ­
ваемая "сарделька". Только это не молоток, а мешок, туго
набитый песком. Это смертельное оружие, если удар н а­
носится со всей силы.
— В комнате ужасный беспорядок, это говорит о борь­
бе, — вставил г - н Казамажоль.
— Да—да, — подхватил Авар, — министр защищался, а
потом, видимо, наступил на гвозди, которые убийца рас­
сыпал на полу. Именно эти гвозди мы и находим в комнате
на каждом шагу. Преступник все рассчитал, все предус­
мотрел. Но только кто этот преступник?
Г - н Казамажоль поджал губы и строго взглянул на Авара.
— Да, сударь, не везет ч т о -т о нынче полиции! Все но­
вые и новые покушения, убийства, а виновных нет как нет.
— Конечно, — не без ехидства добавил он, — наша доб­
лестная Префектура утверждает, что Фантомас за решет­
кой. Страшно подумать, что творилось бы, будь он на сво­
боде.
Г—н Авар уловил иронию в словах прокурора..
— Знаете что, сударь, — в бешенстве воскликнул он, —
очень легко всегда перекладывать ответственность на к о го нибудь другого! Во всем всегда виновата полиция! Хороши
же ваши суды, если их ни один преступник не боится!
— После покушения — продолжал Авар, — наши со —
трудники не оставляли министра юстиции ни на минуту.
Они присутствовали на заседании в Сорбонне, они следо­
вали за экипажем министра, когда он возвращался к себе.
Наконец, двое из них всю ночь дежурили возле особняка.
— Надо было, чтобы охрана находилась не снаружи, а
внутри здания, — заметил г —н Казамажоль.
— Неделю назад я предложил это господину Феррану,
но он решительно отказался, и я в этом не виноват! Я не
сплю, не ем, я пытаюсь сделать все от меня зависящее, а
толку никакого! Мне надоело, я подаю в отставку!
Профессор Ардель был чрезвычайно смущен тем, что стал
невольным свидетелем этой неприятной сцены.
— Прошу прощения, господа, — произнес он, — п о моему, мое присутствие здесь больше не требуется. С
вашего разрешения, я хотел бы уйти, меня ждут боль­
ные.
280

Проходя через приемную министра, откуда бледный и
подавленный г—н Наварре звонил всем, кого он считал не­
обходимым оповестить о трагических событиях, профессор
столкнулся с одетым в траур, безупречно элегантным мо —
лодым человеком, который вежливо посторонился, давая ему
пройти. Затем, тихонько постучав, молодой человек осто­
рожно открыл дверь комнаты, где находились Казамажоль
и Авар.
— В чем дело? Что вам угодно? — резко и раздраженно
спросил начальник полиции.
— Честь имею представиться, маркиз Анж де Виллар,
младший директор Анонимного Бюро Похоронных Цере —
моний.
Начальник полиции был потрясен. Откуда в похоронном
бюро узнали о смерти министра? Неужели это известие уже
облетело весь Париж?
— Да оставьте вы нас в покое! — возмущенно восклик­
нул он. — И без вас дел по горло!
В комнату вошел г - н Наварре.
— Кого мне нужно раньше оповестить, п рем ьер -м и ­
нистра или министра?
— М не—то откуда знать? — пожал плечами г - н Авар.
Маркиз Анж де Виллар, нимало не смущенный суровым
приемом, который ему был оказан, на цыпочках подскочил
к г —ну Наварре.
— Осмелюсь посоветовать вам сначала оповестить Ели —
сейский дворец, — слащаво произнес он.
Затем маркиз проскользнул к окну и встал в тени, ста­
раясь не обращать на себя внимания.
Г - н Казамажоль опустился в кресло и, наморщив лоб,
задумчиво поглаживал свои пушистые седые бакенбарды.
— А семья? Ведь надо предупредить семью, — вслух раз —
мышлял он. —Живы ли его родители? Где они живут?
Г - н Наварре не знал, что ответить.
— Мне кажется, господа, я могу вам помочь, — раздался
вкрадчивый голос Анжа де Виллара.
— Как, вы еще не убрались отсюда? — буркнул г - н
Авар.
Но г —н Казамажоль кивнул головой на предложение
маркиза.
— У нашего незабвенного министра, — продолжал тот,
— в живых осталась только мать. Она живет в Мюссидане
и ее, конечно же, надо оповестить.
Г—н Наварре уже напряженно подыскивал в уме слова
телеграммы, в которой предстояло сообщить несчастной
матери ужасную новость.
281

Все с тем же изысканным профессиональным тактом
маркиз Анж де Виллар вывел Наварре из затруднения.
— Осмелюсь заметать, сударь, что сухая официальная
телеграмма будет для бедной женщины слишком тяжелым
ударом. Не лучше ли послать к ней какого-нибудь чело­
века, чтобы он немножко подготовил ее?
— Да, но это займет слишком много времени, — возра­
зил г - н Казамажоль. — Она раньше узнает обо всем из
газет.
— Разрешите мне, господа, взять это дело на себя, —
деликатно предложил Анж де Виллар, м ало-помалу вы ­
ходя из угла на середину комнаты. — Наше похоронное
бюро имеет агента в Периге, это в часе езды от Мюссидана.
Уверяю вас, наш представитель как нельзя лучше спра­
вится с этим поручением. С вашего разрешения, я позвоню
прямо сейчас.
Предложение маркиза было с благодарностью принято.
Теперь он не скрываясь ходил взад и вперед и отдавал рас­
поряжения прислуге. Г - н Авар, тем временем, взволно­
ванно мерил шагами комнату, искоса глядя на труп и в со­
тый раз спрашивал себя, кто же мог совершить это ужасное
преступление. Разбирая бумаги на столе покойного мини —
стра, начальник полиции обнаружил среди прочей кор­
респонденции письма с требованием миллиона, подписан­
ные Фантомасом. Автор этих писем, безусловно, и был
убийцей. Преступник снова дразнил общественное мнение,
демонстрируя свою неуловимость и безнаказанность. Кто
же скрывался под именем сидящего в тюрьме Фантомаса?
На этот вопрос шеф полиции, как ни бился, не мог найти
ответа.
Комнаты министерского особняка постепенно напол­
нялись народом. Здесь были советники, атташе, сотруд­
ники министерства. С постными лицами они вполголоса
обсуждали ужасное событие и его возможные полити­
ческие последствия. Каждый думал про себя, кто же т е ­
перь займет место покойного Дезире Феррана. Этот во­
прос особенно волновал тех политиков, которые, не
рассчитывая на чрезмерную благодарность правительст­
ва, понимали, что их служебная карьера окончена, ибо
кто же будет считаться с пусть и добросовестными, но
бывшими сотрудниками министра, да к тому же ныне
покойного?
Время приближалось к полудню, и народу становилось
все больше. В комнатах уже негде было сесть; повсюду зву­
чали приглушенные голоса. Люди скорбели, сокрушались,
недоумевали.
282

Известие о смерти Дезире Феррана еще не успело выйти
за пределы официальных кругов. Общественное мнение
оповещено пока не было. Однако это неведение не могло
продолжаться долго. Вскоре на площади Вандом раздались
голоса разносчиков газет, выкрикивавших последние и з­
вестия. Страшная новость звучала повсюду — под окнами
министерства, на улице де ля Пэ, возле Тюильри. Свежие
номера газет так и выхватывали из рук, продавцы не у с­
певали даже давать сдачу. Через некоторое время люди,
собравшиеся в резиденции министра, передавали из рук в
руки специальный выпуск "Капиталь". Г—н Авар поспеш­
но развернул газету. Ему не терпелось узнать, как пресса
комментирует действия, предпринятые полицией. В это вре­
мя через плечо Авара в газету заглянул г - н Казамажоль.
Вверху страницы крупными буквами было написано: убит
министр юстиции, а чуть пониже была помещена заметка
со странным подзаголовком: удастся ли наконец арестовать
Фантомаса?
— Это вопрос к вам, — обратился Казамажоль к Авару
со своим обычным ехидством.
Шеф полиции ничего не ответил. Нахмурившись и з а ­
кусив губу, он пробегал глазами подробные сведения, к а­
сающиеся убийства министра. Не найдя ничего нового для
себя, он перешел к следующей заметке, которая, как думал
и он, и г —н Казамажоль, непосредственно касалась работы
полиции. Однако они ошиблись. Заметка гласила:
"В депеше, полученной нами сегодня с борта океанского
лайнера"Лотарингия", отправившегося позавчера из Н ью Йорка и держащего курс на Гавр, сообщается, что в числе
прочих пассажиров, плывущих на корабле, находится зн а­
менитый частный детектив Том Боб. Знаменитый амери­
канский сыщик, взволнованный и потрясенный события­
ми, происходящими в Париже, направляется в Европу, с
тем чтобы посвятить все свои силы и все свое время рас­
крытию загадочных преступлений, связанных с именем
Фантомаса, и арестовать этого неуловимого преступника".
Заметка кончалась такими словами: "Пожелаем удачи
Тому Бобу, но удастся ли наконец арестовать Фантомаса?"
— Как вам эта новость? — обратился г - н Казамажоль к
начальнику полиции. — П о-моему, это просто газетная
утка.
— Да нет, — задумчиво ответил Авар, — этот Том Боб
действительно существует, и, кажется, в Н ью -Й орке он
достаточно известен. Но все равно, объявлять о себе по­
добным образом...
Г - н Казамажоль язвительно улыбнулся:
283

— А ну как он и впрямь поймает Фантомаса?
— Черт подери! — раздражённо пробурчал начальник
полиции, отходя от генерального прокурора. — Во всей этой
неразберихе только этого типа нам не хватало!
— Это вы мне? — изумленно спросил чей—то голос рядом
с ним.
Авар осекся. Нет, решительно ему сегодня не везло!
— Ну что вы, господин премьер-министр! — кланяясь
произнес он. —Мог ли я себе такое позволить!
Перед Аваром, действительно, стоял г - н Монье.
Было 11 часов утра.

9. В “ГОЛУБбМ КАШТАНЕ"
— Ах, черт! Ну и напугал же ты меня, паразит!
Нини Гиньон обернулась и яростно посмотрела на н е­
знакомого типа, который шел сзади и только что пощеко —
тал ее под мышками. Тот ничего не ответил и почем у-то
загадочно улыбнулся. Нини пригляделась к нему повни­
мательнее и немного смягчилась.
— Я уж думала, ты из "нравов”.
— Вот уж на кого —на кого, а на лягавого я не похож.
— Что верно, то верно, — согласилась Нини. — А что
это у тебя с физиономией? На маскарад что ль собрался?
Щека у незнакомца была повязана желтым платком.
— Зубы болят — мочи нет. Три дня уже... Слушай, —
продолжал он, — сегодня понедельник, у меня выходной.
Может, завалимся вместе куда-нибудь? Бабки у меня есть...
Нини смерила своего собеседника презрительным взгля­
дом.
— У меня тоже сегодня выходной. Я иду к своему муж­
чине.
— А куда?
— Ишь ты, любопытный какой. Ну да ладно, все равно
ведь не отстанешь. Я иду в "Голубой каштан”. Понял?
— Понял, — ответил тип. — Раз так, то и я с тобой.
— Только тогда греби вперед, а то я не люблю, чтоб в
этом квартале на меня сзади пялились.
Незнакомец послушно пошел вперед, время от вре­
мени оглядываясь на Нини, чтобы проверить, не отстала
ли она. Он выглядел очень довольным, но иногда п о ­
правлял повязку на щеке, чтобы поберечь, видимо, свои
больные зубы.
284

—
Если уж она меня не узнала, то другие не узнают и
подавно, —чуть слышно пробормотал он.
Незнакомец был никем иным, как Жеромом Фандором.
Ему требовалась немалая отвага, чтобы как ни в чем не
бывало пристать на улице к Нини, да еще пойти за ней
туда, куда она направлялась.
Последние несколько дней были для Фандора сущим
кошмаром. После событий в доме Моша он не решался по—
являться на мало —мальски людной улице и до наступления
темноты прятался в бараках старьевщиков. Узнав о смерти
министра юстиции, журналист начал опасаться, что теперь
полиция будет по —настоящему свирепствовать. Отныне он
нигде не мог чувствовать себя в безопасности. Однако сме —
лость и оптимизм как всегда не покидали Фандора. Он чув —
ствовал, что находится на верном пути и что, если только
его не арестуют, ему удастся разоблачить сообщников Фан—
томаса, а может быть, и его самого.
Молодой человек не случайно навязался сопровождать
любовницу Поле в "Голубой каштан". Ему было известно,
что в этом месте собираются самые сливки уголовного мира.
Заведение получило свое название благодаря окружа­
ющим его каштановым деревьям, которые весной покры —
вались великолепными серебристо —голубыми цветами. По
странной иронии судьбы, эти величественные деревья росли
в одном из самых мрачных и глухих мест Парижа — по­
среди огромного пустыря Сент—Уэн, который тянулся до
самого Северного кладбища. Однако под сенью голубых
каштанов был настоящий оазис. Здесь находился уютный
садик, где стояли деревянные столы и скамейки; была даже
площадка для игры в шары.
К ак о й -то проворный коммерсант поднакопил, видимо,
денег, приобрел этот отличный земельный участок и по­
строил на нем кафе. На двери, что со стороны проспекта
Сент—Уэн, владелец заведения водрузил табличку, которая
гласила:'' В "Голубом каштане" вас ждут уют и прохлада,
ликеры и вина. Еду можно приносить с собой".
Все апаши и бродяги, промышлявшие по соседству, бы —
стро освоили новое кафе. Они частенько заходили туда, но
только чтобы развлечься и отдохнуть. Говорить о делах в
"Голубом каштане" было не принято, и поэтому здесь ни­
когда не случалось ни ссор, ни драк, ни беспорядков. Те,
кому нужно было выяснить отношения, отходили от “Го­
лубого каштана" на изрядное расстояние.
Фандор знал об этом месте лишь понаслышке, но ни­
когда в нем не был и понятия не имел, где оно находится.
Поэтому он очень обрадовался, узнав, что Нини направляется
285

в "Голубой каштан", и решил сопровождать ее. Фандор был
убежден, что наконец—то встретит в этом кафе всех, кто
его интересует, в том числе и "мужчину" Нини, зловещего
апаша Поле, которого Фандор не без оснований подозре­
вал в убийстве разъездного кассира.
Отправляясь в "Голубой каштан”, Фандор позаботился,
чтобы его нельзя было узнать. Он так умело загримиро­
вался, что даже Нини, которая считала молодого человека
"одним из своих", не узнала его.
"Все идет как нельзя лучше", — говорил себе Фандор,
входя под сень голубых каштанов.
Как обычно по понедельникам в заведении было полно
народу. Многочисленные пары весело теснились вокруг
столов, уставленных пустыми и полными бутылками; возле
площадки, где шла оживленная игра в шары, собрались н а­
блюдатели и болельщики; в укромных уголках сада шеп­
тались влюбленные.
Вслед за Фандором в кафе вошла Нини, которую посе­
тители приветствовали радостными возгласами. Она, б ез­
условно, была самой молодой и хорошенькой проституткой
Менильмонтана. Присутствующие дамы состроили при ее
появлении скорее завистливые, чем приветливые гримасы.
Мужчины же смотрели на Нини с нескрываемым удоволь­
ствием и любопытством.
— Всем привет, — небрежно бросила Нини, не обра­
щая ни малейшего внимания на интерес, вызываемый ее
особой. Не задерживаясь возле столиков, за которые ее
отовсюду приглашали, она направилась в кирпичный до­
мик, где находился обычно хозяин заведения. Этот здо—.
ровенный детина по имени Ж оф фруа ля Баррик был,
помимо прочего, знаменит тем, что неоднократно пытался
устроиться грузчиком на Центральный рынок Парижа и
ни разу не выдержал экзамена. Раньше он работал посу­
домойщиком в кабаре под названием "Свинья Святого
Антония", откуда его уволили за то, что он совратил
официантку, с которой, впрочем, он с тех пор жил в
гражданском браке. Вот уже шесть лет как он распоря­
жался судьбой "Голубого каштана" с помощью своей н е­
красивой и толстой, вечно беременной жены по имени
Мария, которая всегда была окружена оравой вопящих
ребятишек и которую за ее развалистую походку про­
звали уткой.
Нини подошла к Ж оффруа ля Баррику, который, опус­
тив руки в жирную воду, делал вид, что моет стаканы.
— Как дела, Нини? — пробасил великан.
— Да так, ничего... Ты Поле не видел?
286

— Нужен мне твой Поле, — буркнул Ж оффруа. — Ут­
ром, вроде, был здесь, а потом отвалил куд а-то . Говорил, в
девять опять зайдет, не раньше... Мрачный он како й -то ,
морда топором... Дела, видно, у него паршивые.
— Дурак ты, Жоффруа, — пожала плечами Нини. — У
Поле все в полном порядке.
— Может, и так;я же говорю, мне на твоего Поле н а­
плевать. Просто я говорю то, что думаю.
К то -то из клиентов позвал Ж оффруа, и разговор пре­
рвался.
Фандор сидел все это время, уткнувшись в свой ста­
кан с красным вином, и внимательно слушал, что говорят
его соседи. Он выбрал удачное место. Неподалеку от
него расположились Звонарь со своей высоченной Эр —
нестиной и старуха Тулуш, которая при дневном свете
казалась еще более морщинистой и отталкивающей, чем
обычно.
Фандор поднялся с места, чтобы поприветствовать своего
нового знакомца по кличке Бычий Глаз, с которым он вчера
ночевал на барже под мостом Сен —Мартен.
— Ну как дела, приятель? — спросил Бычий Глаз.
— Ничего, — ответил Фандор.
Особенно разговаривать им было не о чем.
— Пропустим по одной?
предложил Бычии Глаз.
— Давай, — согласился Фандор. — Только если у тебя
есть бабки.
Апаш небрежно и гордо подбросил на ладони несколько
монет.
— Эй, мамаша! Утка! — громко крикнул он.
Толстуха вперевалку подошла к столику в сопровожде­
нии своего выводка. Заказы всегда принимала она.
Фандор мастерски исполнял свою роль. Правда, он дей —
ствительно был не при деньгах. Какое там! Пятьдесят сан­
тимов — вот все, что у него было. Он не торопился тратить
их, не зная, заслуживает ли того его собеседник.
Через пять минут ему стало скучно. О н —то пришел сюда
не для того, чтобы играть в кости и калякать ни о чем. Это
было тем более обидно, что и Звонарь, и Нини, и Красав­
чик, который со всем жаром предавался игре в шары, н а­
верняка знали много интересного. Фандор ломал голову,
думая, как бы поудачнее завязать с ними разговор, как вдруг
случай помог ему.
Под "Голубым каштаном" неожиданно поднялся весе­
лый переполох, и в следующую минуту он увидел расхрис­
танного субъекта с лохматой бородой, красным лицом, с
287

гитарой в руке и явно навеселе. Фандор сразу же узнал
знаменитого Бузотера, неисправимого, лихого бродягу,
имевшего самые подозрительные связи и знакомства, но
никогда не участвующего ни в каких мокрых делах. Бузо­
тер был в большом почете у завсегдатаев "Голубого каш ­
тана”. По праздникам он нередко наведывался сюда за
скромным гонораром в обмен на свои музыкальные та­
ланты.
— Ура, Бузотер пришел, сейчас будем танцевать! — в
восторге закричали женщины.
Бродяга уселся на предложенный ему стул и, состроив
серьезную мину, принялся настраивать гитару.
— Ну что, братва, чего вам сыграть? Польку?
Однако предложение Бузотера не нашло отклика у по­
сетителей.
— Оглушилку! Оглушилку давай! — хором закричали
они.
При этом все взгляды обернулись к Звонарю и Эрнес —
тине.
Очень польщенный, но не желая этого показывать,
Звонарь засунул руки в карманы и вразвалочку вышел
вперед.
— Ну что, сплясать вам, что ли? — небрежно обратился
он к толпе. — Ладно уж!
С этими словами Звонарь сдвинул на ухо кепку и пере —
гнал замусоленный окурок в угол рта. Затем он положил
руку на затылок длинной Эрнестины и крутанул ее два раза
так, чтобы она встала лицом к нему.
— Давай, детка, покажем класс! — властно сказал он.
Бузотер заиграл ч т о -т о в ритме ритурнели, и танец н а­
чался. Сначала он отдаленно напоминал вальс с каки м и то необычными фигурами, похожими на страстные объ­
ятия. Постепенно ритм начал убыстряться. В такт музыке
Звонарь то отбрасывал свою партнершу далеко от себя, то
снова ловил ее за плечи; то как пушинку поднимал на руки,
то, опуская на землю, кружил ее как волчок; потом он под­
хватил Эрнестину под руку и помчался с ней по кругу бе —
шеным галопом. И наконец, подбросив свою партнершу на
воздух, а затем, лозко поймав ее и перевернув вниз голо­
вой, он сделал вид, что с оглушительной силой ударяет ее
об землю.
Кругом раздались бурные аплодисменты. Никто не умел
лучше Звонаря и Эрнестины танцевать "оглушилку"! Толпа
была охвачена энтузиазмом, со всех сторон звучали одоб —
рительные и восторженные возгласы. Красавчик восполь­
зовался этой веселой неразберихой, чтобы пощекотать з а —
288

тылок Нини Гиньон, которая отблагодарила его за эту лю­
безность звонкой затрещиной.
— Бесстыжая твоя морда! — завопила она. — Я научу
тебя, как руки распускать!
Спасаясь от гнева рассерженной Нини, Красавчик н а­
толкнулся на сгорбленного неопрятного человечка в по­
мятой шляпе. Это был папаша Мош. Увидев его, Фандор
сразу насторожился.
"Раз сюда заявился Мош, значит ч т о -т о затевается", —
сказал он про себя.
Журналист почувствовал, что не зря пришел в "Голубой
каштан". Здесь сегодня собралась вся шайка наверняка для
того, чтобы получить распоряжение от своего хозяина —
Фантомаса.
Фандор старался затеряться в толпе, опасаясь все—таки
показываться на глаза Мошу, у которого волею случая он
двое суток проработал клерком. Его работодатель был со­
мнительной личностью и вполне мог выдать Фандора как
убийцу трех полицейских, чтобы заручиться в дальнейшем
помержкой полиции и быть у нее на хорошем счету. Тем
не менее, подобравшись поближе к Мошу и встав у него за
спиной, журналист мог без труда услышать его разговор с
Красавчиком.
Одолжи мне желтенький,а? — попросил Красавчик.
Мош отрицательно покачал головой.
— Ну, пожалуйста, — не отставал апаш. — Мне же не
на выпивку, а для работы нужно.
— Для какой это работы? — осведомился Мош.
Красавчик охотно пустился в объяснения.
— Завтра в Гавр прибывает шикарный корабль с транс­
атлантического рейсаг сплошь набитый богатыми амери —
канцами. Я, значит, двигаю в Гавр и поджидаю там корабль
с клиентами. Потом сажусь в тот же поезд, что и они и,
прифрантившись, прилизавшись, с понтом еду себе до Па­
рижа. А по пути не зеваю: кошельки, сумочки, побрякушки
там всякие... Вся эта публика так устанет с парохода, что в
поезде быстро сомлеет и даже если заметит пропажу, то
поленится шум поднимать.
Папаша Мош кивнул головой.
— Что ж, неплохо придумано, — одобрительно сказал
он. — С твоей физиономией как раз такая работка и нуж­
на.
— Только вот в чем загвоздка, — продолжал апаш. —
Мне не хватает на билет туда и обратно. Я сейчас на
мели.
— Угу, — сказал папаша Мош с отсутствующим видом.
289

— Ну ладно тебе, одолжи, — уламывал его Красавчик.
— Я тебе верну.
Наконец хитрый коммерсант согласился при условии, что,
вернувшись, Красавчик отдаст ему тридцать франков.
Схватив деньги, апаш поспешил прочь и случайно н а­
летел на Газовщика, который Схватил его за шиворот и уг­
рожающе сжал свой огромный кулак. Неизвестно, чем бы
это кончилось, если бы не вмешался Бычий Глаз.
— Отпусти его, Газовщик. Парень спешит на работу, а
это —святое!
Газовщик, который, в общем, ничего не имел против
Красавчика, легко согласился.
М ало-помалу все присутствующие обратились к теме,
которая два дня назад так изумила Париж.
— Это байка, или к нам взаправду теперь ездят лягавые
из Америки? — спросила Эрнестина.
Звонарь пожал плечами.
— А черт его знает. Может, и взаправду. И что это за
птица такая — Том Боб? В полку он неизвестен...
В разговор вмешался папаша Мош.
— Напрасно ты так беспечно настроен, Звонарь. Чем
меньше лягавых, тем нам спокойнее. Самого—то Тома Боба
бояться нечего, да только наши все шпики, как только он
приедет, сразу на цирлы поднимутся. А это уже для нас
похуже.
— Старая бестия знает, что говорит, — согласилась лю —
бовница Газовщика по прозвищу Пантера.
Газовщик снова пожал плечами.
— Все это — штучки Фантомаса, — произнес он.
— Да Фантомас в тюряге сидит.
— Ну да, не больше, чем мы с тобой!
— А ты думаешь, он на свободе? Держи карман! Парень
вляпался по самую шею.
Поднялся шум, все строили домыслы. Фандор внима­
тельно слушал и для маскировки тоже высказывал свое
суждение. Известие о прибытии в Париж американского
детектива очень заинтересовало его. Впрочем, рекламный
треск, которым знаменитый сыщик сопровождал свое по —
явление, казался Фандору крайне неуместным.
Журналисту пришла в голову чрезвычайно соблазни­
тельная мысль: немедленно отправиться в Гавр и лично
встретиться с Томом Бобом. Однако если Красавчик занял
деньги у Моша, то у Фандора такой возможности не было.
Он начал ломать голову, продумывая, как бы ему осуще­
ствить свой план. Внезапно журналист услышал у себя за
спиной тихий гнусавый голос.
290

—Ах ты преступник, подонок, убийца! Что ты здесь око­
лачиваешься? Хочешь, чтоб тебя тепленьким сцапали, ты,
идиот? Мотай отсюда подобру-поздорову, пока цел.
Потрясенный градом сыпавшихся на него ругательств,
Фандор обернулся и обомлел. Перед ним стоял Мош. Его
лицо было перекошено от злобы, которую он даже не пы —
тался сдержать.
— А я его еще приютил, обогрел! — притворно возму­
щался старый бандит. — А он снова принялся за свое!
Фандор хладнокровно слушал болтовню Моша. Это сто­
ило молодому человеку немалых усилий, так как в первую
минуту ему очень хотелось придушить стряпчего за его ли —
цемерные и подлые обвинения. Однако он быстро понял,
что связываться с Мошем было бы бесмысленно и риско­
ванно. Фандор давно заметил, каким непререкаемым ав­
торитетом пользуется старый стряпчий в уголовном мире.
Наверняка Мош был достаточно богат, чтобы ссужать пре­
ступников деньгами, и достаточно хитер, чтобы помогать
им выходить сухими из воды. А может быть — кто знает?
— он был одним из могущественных пособников самого
Фантомаса, через которых неуловимый преступник держал
связь со своей бандой.
Фандор отложил сведение счетов с папашей Мошем до
более благоприятного момента, а пока что благоразумно
решил повиноваться и покинуть "Голубой каштан". Никто
не обратил на это особенного внимания, в том числе и по­
чтенный хозяин заведения, которого никогда не беспокоил
уход клиентов, поскольку он давно уже ввел мудрый по­
рядок брать деньги заранее.
— А вот и поезд!
Под мрачные своды батиньольского туннеля вползал
сверкающий огнями локомотив. Машина медленно про­
двигалась вперед, выбрасывая черные клубы дыма и таща
за собой грохочущий длинный состав.
Дожидаясь поезда, Фандор стоял посередине туннеля, по
колено в жидкой грязи и прижимаясь спиной в каменной
стене.
Выйдя из "Голубого каштана", журналист остался на­
едине со своими сомнениями и размышлениями. Спору нет,
он выследил шайку, которая должна навести его на след
пропавшего кассира, а возможно, и на след убийцы Дезире
Феррана. Но теперь, чтобы довести до конца это дело, Фан—
дору непременно нужен был союзник. Журналист решил,
что лучше всего обратиться за помощью к Тому Бобу. Но
что это был за человек? Жюв несколько раз упоминал имя
американского детектива, с которым он лично был знаком,
291

и отзывался о нем как о смышленом, талантливом поли­
цейском, владеющем самыми современными методами сыска.
Фандор представлял себе Тома Боба эдаким Жювом из Но­
вого Света, с тою только разницей, что американский сы —
щик был, видимо, приверженцем рекламы в такой же сте­
пени, в какой Жюв был ее врагом.
"В полицию за помощью мне обращаться бесполезно —
меня сразу арестуют. Следовательно, лучшего союзника, чем
Том Боб, мне не найти. Будем надеяться, что он не отка­
жет", — подытожил журналист.
Приняв решение, Фандор начал действовать. Ему нужно
было любой ценой сесть на экспресс, идущий в Гавр. С о­
гласно расписанию, последний поезд, на котором можно
было успеть в Гавр до прихода океанского лайнера, отхо­
дил с вокзала С ен—Лазар в 9.45. Но как попасть на поезд
без билета? Оставался единственный способ: незаметно
вскочить на ходу и примоститься на задней платформе или
на подножке, а то и на крыше вагона.
Фандор внимательно осмотрел окрестности вокзала и
обнаружил, что со стороны улицы Ром, где ведутся р е­
монтные работы, к нему вплотную примыкают строитель­
ные леса, вскарабкавшись по которым легче всего будет
попасть внутрь туннеля. Но потом Фандор нашел гораздо
более простой способ. Он купил за четыре су билет на 9.20
до станции Батиньоль. С перрона он спрыгнул на рельсы и,
не замеченный служителями, проник в туннель, где стал
дожидаться поезда на Гавр.
Фандор заранее сверил свои часы с часами на вокза­
ле. Поезд отправлялся в 9.43. В 9.44 он вошел в туннель.
Опершись на выступ в стене, он начал вглядываться
сквозь слепящий черный дым в состав вагонов, готовясь
к прыжку. Сначала мимо него прогрохотал товарный
вагон, другой, третий, и вот наконец пошли пассажир­
ские... Пора! Улучив момент, Фандор схватился за по­
ручни. Это было крайне рискованное предприятие: м а­
лейшее неточное движение, и журналист мог оказаться
под колесами. Но молодой человек был ловок и силен, и
вот он уже прочно стоял на подножке. Затем,, проворно
карабкаясь по сцеплениям, он забрался на крышу вагона
и, чтобы не потерять равновесия, лег на живот и обхва­
тил руками вентиляционную трубу. Поезд выскочил из
туннеля и начал набирать скорость. Фандор с наслажде­
нием вдыхал свежий воздух. Однако это длилось недолго.
Ветер переменился, и ему в лицо ударила струя жирного
черного дыма. Закрыв глаза, чтобы не ослепнуть, Фандор
предался стоическому ожиданию.
292

— Что ж, немного неудобно, но одну ночь можно по­
терпеть!
Главное, что я на пути в Гавр, — подбадривал, себя ж ур­
налист. —Завтра утром я буду уже на месте, поезд замеча­
тельный, идет быстро. Правда, он замедлил ход, но это пото­
му, что близко Аньерский мост, а какой же уважающий себя
поезд не замедлит ход перед Аньерским мостом? Замеча­
тельный поезд, — весело повторил он,— мне просто повезло!
Бодрость и оптимизм никогда не покидали Фандора даже
в самой трагической ситуации. Однако внезапно он н а­
сторожился и стал с беспокойством оглядываться по сто­
ронам. Вопреки ожиданиям Фандора, поезд не въехал на
мост, а начал описывать дугу. Рельсы были круто изогнуты,
и поезд так сильно наклонился набок, что Фандор чуть не
упал вниз. Громко выругавшись, он изо всех сил вцепился в
трубу. Поезд несколько раз сильно дернуло, а затем он ос­
тановился. Фандор открыл глаза и огляделся. Состав вошел
под своды огромного вокзала. Справа и слева, насколько
хватало глаз, тянулись крыши вагонов. И тут Фандор понял,
в чем дело.
— Проклятие! — вскричал он вне себя. — Это надо же
было так лопухнуться! Вместо того, чтобы приехать в Гавр,
я приехал в депо!
Не успел Фандор это произнести, как вдалеке с грохо­
том промчался освещенный огнями поезд дальнего следо —
вания, по —видимому, направлявшийся в Гавр.
— Какой я ни есть болван, — решительно заключил
Фандор, — я мог бы догадаться, что все поезда западного
направления отходят с опозданием... Однако мне здорово
не повезло!

10. ТОМ БОБ ПРИЕХАЛ
Лоцманский катер трансатлантической компании вы ­
шел из порта и стал стремительно отдаляться от берега.
Через несколько минут он, не гася сигнальных огней, ос­
тановился посреди рейда.
Было великолепное, ясное утро. Ярко сияло солнце, и
море блестело так, что было больно глазам. На бесконеч­
ном голубом горизонте то там, то здесь появлялись легкие
белые паруса рыбачьих лодок, плавно скользивших по без —
мятежному морю.
На палубе катера стоял лоцман и, приставив к глазам
бинокль, напряженно всматривался в даль. Находившиеся
293

рядом с ним немногочисленные пассажиры, которым было
предоставлено почетное право первыми встретить океан­
ский лайнер, нетерпеливо и беспокойно, поглядывали на
часы.
—
Если через десять минут "Лотарингия" наконец не
появится, —произнес лоцман, — то ей придется ждать но­
вого прилива, чтобы войти в порт.
Легко было предвидеть, какие сложности это повлечет
за собой. Кораблю придется стоять на рейде, пока не под­
нимется уровень воды, а пассажиров придется по очереди
переправлять на берег с помощью катера.
Десять минут были уже на исходе, как вдруг вдали раз —
дался густой, глубокий рокот парохода и на горизонте по­
явилась черная точка. Вскоре пароход показался целиком.
Он вырастал на глазах и с неправдоподобной быстротой,
словно на экране синематографа, двигался в сторону лоц­
манского катера. Сомнений быть не могло —это шла "Ло —
тарингия”. Корабль спешил войти в порт до отлива. Катер
дал два коротких пронзительных свистка и вплотную по —
дошел к "Лотарингии". Огромный лайнер и казавшееся р я­
дом с ним совсем крохотным лоцманское судно словно ве —
ликан и пигмей стояли теперь бок о бок. Вскоре был
перекинут трап, по которому лоцман и несколько пасса­
жиров катера быстро поднялись на борт океанского лай­
нера. И вот огромная машина, стремительно набирая ско —
рость, чтобы не быть застигнутой отливом, двинулась в порт.
На борту трансатлантического лайнера царило ожив­
ление. Восхитительное морское путешествие подходило к
концу. Пассажиры толпились на палубах, спеша поскорее
увидеть очертания берега и тем самым словно прибли­
зиться к конечной цели своей поездки.
На палубе первого класса собралась изысканная, эле­
гантная публика. Здесь были изящные дамы в легких, свет­
лых туалетах, гладко выбритые мужчины, похожие на аме —
риканцев, в клетчатых кепках из шотландской материи,
немногочисленные европейцы —французы, бородатые упи­
танные немцы и несколько загорелых, стройных молодых
людей, вероятно, итальянцев или испанцев. Словом, в первом
классе "Лотарингии" путешествовала в полном смысле слова
интернациональная публика.
Океанский лайнер был уже совсем близко от порта. На
берегу собралась большая пестрая толпа, которой не тер­
пелось увидеть, как будет причаливать этот мощный, ве­
личественный корабль.
Самые безмятежные пассажиры, опершись на поручни,
с любопытством смотрели на приближающийся берег. Дру—
294

гие — их, кстати, было большинство — озабоченно и де­
ловито осматривали свои каюты, проверяя не забыто ли
что-нибудь из багажа. Они еще раз проходили по кори­
дорам, заглядывали в кают-компании, щедро раздавая чае­
вые услужливому персоналу и прощаясь со своими много —
численными товарищами по путешествию, которых, как это
обычно бывает, забывают на следующий день после при —
езда.
Наконец, корабль причалил и наступил волнующий мо­
мент, когда с борта на берег был перекинут трап, связав­
ший мощный американский лайнер с древним континен —
том. До этой минуты среди путешественников и среди
встречающих царило благоговейное молчание. Но лишь
только корабль и суша соединились в одно целое, как с
обеих сторон раздался все возрастающий гул восклицаний,
распоряжений, приветствий.
На борту парохода сразу засуетилось множество но­
сильщиков. И в то время, как они поднимались вверх по
трапу, навстречу им, спотыкаясь на непривычно узких сту­
пеньках, спускались спешащие на берег пассажиры лай­
нера. Первыми выходили те, кто занимали каюты люкс,
потом путешественники первого, затем второго класса, и
лишь когда вся эта элегантная публика была на берегу, пас­
сажиры третьего класса смогли в свою очередь ступить на
сходни.
Несмотря на это, на пристани царила ужасная сутолока;
выстроилась очередь на телефон и другая, куда более вну­
шительная, на таможню, где сотрудники в форменных ки —
телях уже приступили к вежливому и деликатному досмотру
ручного багажа.
На выходе с пристани покончивших со всеми формаль­
ностями пассажиров ожидали любезные, предупредитель­
ные официанты, которые вручали им талончики с резе­
рвированными местами в вагоне— ресторане.
На перроне уже стоял специальный трансатлантический
экспресс и была вывешена огромная надпись, указываю­
щая время его прибытия в Париж. До отхода поезда оста­
валось двадцать минут. Пассажиры возвращались с пер­
рона на пристань, чтобы в последний раз взглянуть на
великолепный лайнер, огромный как дом, где им довелось
прожить восемь восхитительных дней, наслаждаясь путе —
шествием и замечательной погодой.
Но вот объявили посадку, и пассажиры заспешили об —
ратно на перрон. Все заняли свои места, и поезд медленно
тронулся с места. Он оставил позади огромный порт, на
десять минут остановился под сводами гаврского вокзала,
295

чтобы забрать еще нескольких пассажиров, имевших ис­
ключительное право покупки билетов на этот экспресс. Затем
поезд начал стремительно набирать скорость. Ему пред­
стояло пройти триста километров и остановиться лишь на
вокзале Сен—Лазар, в самом центре Парижа.
В вагоне —ресторане пассажиры приступили к обеду.
— Ах, какая чудесная страна! — не отрываясь от окна,
воскликнула очаровательная молодая американка леди
Марлстон.
Ее соотечественник, знаменитый миллиардер сэр Карн.—
вик, сидевший напротив и настроенный на более проза­
ический лад, внимательно читал меню и настоятельно со­
ветовал своей спутнице проявить внимание к закускам.
Подошел официант, разносящий спиртные напитки.
— Какое вино желают господа? Сент—Эмильон, По —
ммар... или сухое?
Соседка леди Марлстон, восхитительное существо с чер —
ными как ночь волосами и изумрудно — зелеными глаза­
ми, отрицательно покачала головой в ответ на вопроси­
тельный взгляд своего визави, гладко выбритого и
напомаженного англичанина.
— Нет, дорогой Аскотг, — произнесла она, — теперь мы
уже почти на месте, и я не хочу больше алкогольных н а­
питков. В море —другое дело. Закажите мне, пожалуйста,
минеральную воду.
Аскотт обернулся к официанту, но тот уже отошел к дру­
гим столикам.
— Прошу прощения, княгиня, — вежливо сказал моло­
дой человек, —нужно подождать, пока официант вернется.
Какую воду вам заказать: газированную или...
— Право не знаю, мне трудно выбрать...
Молодая женщина грациозно наклонилась к человеку,
сидевшему рядом с ней за соседним столиком.
— Благодарю вас, сударь, — произнесла она, рассеянно
раскрывая меню, которое передал ей ее сосед.
В этот момент г—н Марлстон громко окликнул свою суп­
ругу. Он как раз развернул французскую газету и начал
пробегать ее глазами. Впрочем, все посетители вагона—рес­
торана были уже в курсе любопытной информации, со­
державшейся на первой полосе. Газета сообщала о при­
бытии в Гаврский порт океанского лайнера, на борту
которого находится знаменитый американский сыщик Том
Боб. Все присутствующие были крайне заинтригованы этой
новостью.
— Возможно ли это! — со смехом воскликнула очаро­
вательная зеленоглазая княгиня Соня Дамидова. — Не —
296

ужели мы целую неделю путешествовали с Томом Бобом и
ничего об том не знали?
— Почему бы и нет? — откликнулся сэр Карнвик. —
Этот Том Боб —популярная личность, но не до такой сте­
пени, чтобы мы были потрясены его присутствием, а к о ­
рабль украшали флагами.
— Но это все—таки очень странно! Он ни разу не по­
казался нам на глаза, — изумленно произнесла леди Марле—
тон.
— Настоящий детектив, — заметил Аскотт, — старается
не поднимать шума и предпочитает, чтобы его присутствие
не бросалось в глаза.
Господин, только что любезно передавший Соне Дами —
довой меню с напитками, в свою очередь вступил в разго —
вор.
— Вы совершенно правы, сударь, — обратился он к Ас—
котту, — я тоже считаю, что детективу, каким бы извест­
ным он ни был, лучше оставаться в тени. Ну, а в других
случаях нужно, наоборот, давать о себе знать. Я думаю,
именно этим объясняется кажущаяся непоследовательность
в действиях Тома Боба, когда он, скрыв свое присутствие
от пассажиров на пароходе, известил о нем французскую
прессу^
Все внимательно посмотрели на говорившего господина.
На вид ему можно было дать лет сорок. У него было лицо
кирпичного цвета, представлявшее необычный контраст с
его негустыми, очень светлыми волосами. В петлице свет­
лого пиджака он, как многие мужчины из Нового Света,
носил крохотный американский флаг, сделанный из фар —
фора. На пальцах у него было два массивных золотых кольца.
Все с интересом рассматривали этого человека, на ко­
торого никто до сих пор не обращал внимания. А он тем
временем, словно не замечая вызванного им любопытства,
вернулся к прерванному обеду. В этот момент к нему об —
ратился сидевший напротив молодой француз.
— Простите, сударь, но я слышал, что Том Боб обещает
арестовать неуловимого Фантомаса. Не слишком ли это
рискованное обещание?
Незнакомец пристально взглянул в глаза молодому че —
ловеку.
— Оно дано американцем, сударь, и этого достаточно.
— Отлично сказано! — воскликнул толстощекий, упи­
танный человек, который был никем иным как Гамильто­
ном Голдом, знаменитым калифорнийским богачом, уже три
раза совершившим путешествие вокруг света. — Отлично!
Вот, что значит слово американца!
297

Карнвик молча улыбнулся, а леди Марлстон, которую
забавлял этот разговор, подлила масла в огонь.
— А может быть, Том Боб — это просто один из стюардов
на пароходе или та пожилая дама в пудреном парике, кото­
рая говорила, что представляет парижский модный салон?
— А еще лучше, сам капитан, — насмешливо сказала
Соня Дамидова. — Об этом вы не подумали, сударыня?
Появился официант с подносом, уставленным бутылка­
ми и чашками.
— Кофе, господа... коньяк, брэнди, виски... чай, — пред­
лагал он.
Желающих было мало. Лишь несколько человек решили
последовать французскому обычаю и выпить после обеда
кофе с ликером. Остальные, верные своим традициям, отка­
зались от спиртных напитков и предпочли некрепкий чай.
Наконец мужчины взялись за сигары, а большинство дам
покинуло вагон—ресторан, чтобы вернуться в купе. Всед за
леди Марлстон и княгиней Дамидовой встали со своих мест
Аскотт, Карнвик и Гамильтон Голд. За ними последовал че­
ловек со светлыми волосами и американским флагом в пет­
лице.
Разговор продолжался в коридоре. Сэр Карнвик спро­
сил у дам разрешения выкурить сигарету и, увидев, что Соня
Дамидова тоже достала свой портсигар, галантно предло­
жил ей прикурить.
— Однако где же зажигалка? — удивленно воскликнул
сэр Карнвик, —мне казалось, что я положил ее в жилетный
карман! Наверное, я забыл ее в чемодане...
— А может быть, сударь, ее просто украли? — насмеш­
ливо спросил к т о -т о сзади него.
Карнвик обернулся и увидел светловолосого незнаком —
ца. Тот невозмутимо продолжал:
— Разве вы не знаете, что в богатые поезда вроде
этого часто проникают карманные воры? Для начала они
воруют неценные вещи, просто для того, чтобы р а з­
мяться и войти в форму, а заодно и проверить реакцию
пассажиров.
Карнвик не нашел что ответить, а леди Марлстон нерв­
но засмеялась. Соня Дамидова слегка побледнела, но по­
пыталась пошутить.
— Если с нами Том Боб, то нам нечего бояться... Только
с нами ли он?
— Я в этом совершенно уверен! — воскликнул Гамиль­
тон Голд.
— Тогда, может быть, вы нам представите его? — ска­
зала леди Марлстон.
298

— Ну что ж... возможно.
Компания засмеялась, и Аскотт указал на курильное
отделение в конце вагона, где, сидя на скамейке, дремал
к а к о й -т о пассажир.
— Может быть, вот этот господин? — смеясь, спросил он.
Мужчины и дамы стали по очереди подходить и с лю ­
бопытством рассматривать спящего человека, который, на­
верняка, не подозревал о вызываемом им интересе.
Однако, скоро все взгляды вновь обратились к светло­
волосому господину, который не замедлил откликнуться на
предположение Аскотта.
— Вам не хватает наблюдательности, сударь, — заметил
он. -В о -п е р в ы х , детективы не спят вот так, сидя на ска­
мейке. Во-вторых, достаточно одного взгляда на его одежду,
чтобы понять, что этот человек — француз. Кроме того, это
офицер... причем он служит в действующей армии.
Крайне заинтересованная, Соня Дамидова подошла к
американцу.
— Откуда вы все это узнали? — изумленно произнесла
она.
Тот сдержанно поклонился.
— Нет ничего проще, сударыня. В о-первы х, у него
над головой, в багажной сетке, лежит чехол из зеленой
саржи, в которых обычно хранят офицерские сабли. З а ­
тем, взгляните на его волосы: на висках они приглажены,
а чуть повыше, на одной линии с верхним краем уха,
топорщатся ежиком; следовательно, этот человек обычно
носит военное кепи. И наконец, взгляните на его обвет­
ренное лицо. Сразу видно, что он много времени про­
водит на воздухе. Обратите также внимание на то, что
загар доходит лишь до середины шеи и останавливается
на уровне воротничка офицерской униформы. Одним
словом, перед нами бравый служака. Согласны ли вы,
господа, с моим выводом?
Гамильтон Голд фамильярно хлопнул по плечу своего
проницательного соотечественника.
— Так четко и последовательно может рассуждать лишь
один человек на свете! А поскольку вы, сударь, америка­
нец, то у меня нет сомнений, что вы и есть Том Боб.
В глазах блондина мелькнул огонек. Он улыбнулся и,
взглянув в лицо своему собеседнику, ответил просто:
— Вы совершенно правы. Том Боб — это я.
Все окружили его, исполненные пристального внимания
и любопытства. Вскоре вокруг знаменитого сыщика со­
брался весь вагон; с ним знакомились, ему наперебой з а ­
давали вопросы.
299

— Ну, пожалуйста, — умоляла леди Марлстон своего
мужа, —представьте меня поскорее. Это же так занятно
— познакомиться с детективом!
Но Том Боб с изысканной вежливостью уже расклани —
вался перед княгиней Соней Демидовой.
— У нас есть общие друзья, сударыня, — говорил он ей,
— князь и княгиня Каренские. Я много общался с ними в
Петербурге и даже имел возможность оказать им одну ма­
ленькую услугу.
— Ах, эта ужасная история с нигилистами, не так ли? —
спросила Соня Дамидова.
— Совершенно верно, сударыня, именно в этот слож­
ный момент я имел честь помочь им.
Княгиня вздрогнула; ее охватили ужасные воспомина­
ния.
— Я жила тогда в Париже, но мне было там ничуть не
легче, чем моей несчастной подруге, — со вздохом произ —
несла она.
— О да, княгиня, я знаю, — тихо произнес Том Боб. —
Страшная смерть сахарозаводчика Томери, с которым вы
были помолвлены.
— Умоляю вас, сударь! — в ужасе воскликнула Соня. —
Не напоминайте мне об этом...
В разговор весьма кстати вмешался Гамильтон Голд.
— Так значит, вы все время были на борту "Лотарин­
гии"?
— Естественно, сударь. Вам нужны доказательства? Из —
вольте: вы жили в каюте—люкс N127, княгиня Дамидова
жила напротив, по левому борту корабля. Погода держа­
лась отличная, только на второй день пошел дождь, и все
боялись, что назавтра погода испортится. Все верно, не так
ли?
— Совершенно верно, — подтвердил Карнвик.
Постепенно разговор обратился к волнующей всех теме:
каким образом знаменитому сыщику удастся арестовать
Фантомаса? Однако детектив уклонился от ответа, шутливо
заметив, что это —профессиональная тайна.
— А вдруг Фантомас едет в поезде вместе с нами? —
испуганно прошептала леди Марлстон. — Вдруг он знает,
что вы здесь, и взорвет поезд?
— Фантомас был бы вполне способен на это, сударыня,
— хладнокровно ответил Том Боб. — Но я уверяю вас, что
в этом поезде вы совершенно в безопасности.
Молодой француз, который обратил на себя внимание
во время обеда, вышел из вагона—ресторана с сигаретой в
зубах и в шляпе, заломленной на одно ухо.
300

— Господин сыщик так уверенно себя чувствует, потому
что ему отлично известно, что Фантомас в тюрьме! — н а­
смешливо произнес он.
— А ведь это и вправду так, — подтвердил сэр Карнвик.
— Но поскольку Том Боб всесилен, — издевательски
продолжал молодой человек, — ему наверняка удастся за ­
держать преступника, даже если тот уже задержан.
— Я ничего не понимаю, — встревоженно произнес вдруг
Аскотт, —где мой бумажник?
Том Боб вздрогнул и как будто насторожился.
— Поищите получше, сударь. Это очень серьезно. Вы
уверены, что бумажника нет?
— Да, сударь, мой бумажник исчез! — подтвердил Ас —
котт, еще раз ощупав свои карманы. — Там была неболь­
шая сумма, но все—таки это очень неприятно.
Том Боб небрежно закурил сигарету.
— Ну что же, господа, раз бумажник исчез, остается
только его найти. Надеюсь, это будет нетрудно...
Все присутствующие изумленно посмотрели на сыщика.
Тот невозмутимо продолжал:
— Детектив, и особенно американский, должен уметь
найти карманного вора в целой толпе людей, какими бы
элегантными эти люди ни были.
— Но каким же образом? — спросил к то -то .
— По ботинкам, — ответил сыщик.
Все рассмеялись. Что и говорить, Том Боб был ориги­
нальным спутником!
— Нет ничего проще, господа! Среди хорошо одетых
людей карманники выделяются, обычно, своей плохой обу­
вью — в этом, кстати, они недалеко ушли от сотрудников
французской полиции. И те, и другие выглядят безупречно.
Новая шляпа, прекрасно сшитый костюм, элегантный галс­
тук. Ни дать ни взять светские люди! Однако остается ма­
ленькая деталь, та самая знаменитая песчинка, которая вы —
водит из строя самый отлаженный механизм. Эта мелочь
—ничто иное как ботинки.
После секундного молчания Том Боб обратился к моло­
дому французу, который слушал его со своей нагловатой
улыбкой.
— Позвольте спросить, сударь, кто вы по профессии?
Смущенный этим неожиданным вопросом, молодой че —
ловек слегка покраснел.
— Милостивый государь, — глухо проговорил он, — я
мог бы не отвечать вам, но, так и быть, я отвечу, мне нечего
скрывать. Я —студент.., медицинского факультета. Вас уст­
раивает такой ответ?
301

Том Боб явно не нравился молодому человку. Он резко
повернулся и вышел из вагона.
Внезапно наступила полня темнота. Поезд ехал вдоль
Сены и вошел в туннель в районе Боньера.
— Почему вагон не освещен? — встревоженно про­
шептала Соня Дамидова.
— Внимание, дамы и господа! — сухо скомандовал Том
Боб. —Следите за бумажниками, сумочками и драгоцен­
ностями. Эта темнота совершенно ненормальна. К т о -т о
нарочно выключил свет.
Протекло несколько долгих минут. Наконец поезд вы ­
скочил из чрева туннеля, и снова стало светло.
— Моя сумка! — в ужасе вскричала леди Марлстон. —
Она пропала! Это ужасно! Эта Франция хуже, чем джун —
гли!
— А я еще подумал, что Том Боб шутит, — произнес сэр
Карнвик. —Теперь—то я вижу, что нет.
— Какое там шутит! — взволнованно воскликнул Ас—
котт. — Я только что перетряс весь чемодан, бумажника
как не бывало.
Том Боб нервно кусал себе губы. Он рассеянно зажег
сигарету, затем отшвырнул ее и закурил другую.
В вагон вошел котролер.
— Дамы и господа, будьте любезны ваши билеты.
Однако Аскотт и леди Марлстон предъявить билетов не
смогли. Все присутствующие, знавшие о пропаже сумки и
бумажника, наперебой обращались к контролеру, жалуясь
на кражи и требуя защиты. Бедняга совсем потерял голову
и понимал лишь одно: двое пассажиров едут без билетов.
Том Боб счел нужным вмешаться.
— Господин контролер, — обратился он к сбитому с толку
служащему, — будьте любезны, не требуйте пока билетов у
этой дамы и у этого господина. Их билеты не потеряны,
просто они сейчас находятся в другом месте... Скорее все­
го, в чужом кармане. Вам важно получить билеты до при­
езда в Париж? Ну так вы их получите.
Официальный тон Тома Боба несколько успокоил кон­
тролера.
— Ну хорошо, хорошо, — сказал он. — Разберемся в
Аньере...
Аскотт уже открыл рот, чтобы спросить о ч е м -т о Тома
Боба, но тот жестом прервал его.
— Одну минуту... Мне кажется, мы замедляем ход.
Он не ошибся. Поезд действительно тормозил без вся­
кой видимой причины. По обе стороны путей тянулись гус­
тые заросли С ен—Жерменского леса. Том Боб выскочил в
302

тамбур и увидел, что наружная дверь открыта настежь. Ка­
к о й -т о человек, воспользовавшись замедлением хода, со­
бирался выпрыгнуть из поезда. В мгновение ока оценив
ситуацию, Том Боб как молния рванулся вперед и схватил
за воротник человека, уже готового к прыжку.
— Ах вот вы где, мой юный друг! — произнес сыщик, не
собираясь отпускать свою добычу, а, наоборот, выкручивая
ей руку, чтобы побороть всякое сопротивление, — вы, зна­
чит, хотите покинуть нас, даже не попрощавшись? Право,
это нехорошо...
Человек побледнел, глаза его налились кровью.
— Отпустите меня, черт подери! Отпустите немедленно!
— в бешенстве взревел он. — Или я продырявлю вам шку—
ру!
— Из чего же вы ее продырявите? Из револьвера? По­
шарьте свободной рукой в кармане, храбрый юноша, и вы
увидите, что никакого оружия там нет.
Человек засунул руку в карман и к своему ужасу об­
наружил, что оружие действительно исчезло.
— Ваш пистолет я конфисковал, — продолжал поли­
цейский. — Вы слишком молоды, чтобы пользоваться ог­
нестрельным оружием.Ну что, господин студент, вы убе­
дились, что по части ловкости рук вам есть чему у меня
поучиться? Только я действую из благородных побужде­
ний, а вот вы...
Задержанный рывком бросился на землю, надеясь та­
ким образом вырваться из железной хватки Тома Боба. Но
тот только сильней выкрутил ему руку.
— Дьявол! Чтоб ты сдох!..
Пойманный изрыгал проклятия, впиваясь в детектива
горящим от ненависти взглядом.
Несколько человек прибежало на шум. В их числе были
Аскотт, сэр Карнвик. Поняв, что произошло, они стали вос­
торженно поздравлять Тома Боба.
Леди Марлстон, тоже поспешившая на шум, обернулась
к Соне Дамидовой.
— А вы знаете, милочка, ведь Том Боб оказался прав. Вы
только взгляните на ботинки этого воришки!
Княгиня была бледна и дрожала всем телом.
— Боже, какой кошмар вся эта история... — прошептала
она. — Я совершенно без сил!
Полицейский тем временем втолкнул своего пленника в
пустое купе и ловким, профессиональным движением н а­
дел на него тонкие, но очень прочные наручники.
Вскоре на место происшествия прибежал контролер. Он
был немало озадачен всеми этими событиями, о которых
зоз

ему теперь предстояло составить подробный отчет началь­
ству. Об этом отчете честный служитель думал с настоящей
тоской, поскольку он никак не мог разобраться, что к чему,
и спрашивал себя, кто же на самом деле прав: богатые ино­
странцы, едущие без билета, или этот молодой парижанин,
на котрого американский полицейский счел почем у-то
возможным надеть наручники.
— Я тут совершенно они при чем, — заявил контролер.
— Пусть с этим разбирается наша полиция.
— Вы совершенно правы, сударь, — флегматично за ­
метил Том Боб. —Однако, если вы хотите проверить биле­
ты этой дамы и этого господина, посмотрите в кармане у
молодого человека. Билеты наверняка там.
— Нет—нет, я не буду нигде смотреть! — испуганно за ­
протестовал контролер. — Это дело полиции.
Через четверть часа экспресс трансатлантической
кампании прибыл на вокзал С ен—Лазар. Пассажиры
первого класса спустились с поезда и столпились у края
платформы. Тревожно переговариваясь, они ч е г о -т о
ждали. Последним из вагона вышел Том Боб и задер­
жанный им молодой человек в сопровождении четырех
сотрудников полиции, которых предусмотрительно вызвал
контролер. Надо сказать, что бравые стражи порядка
следили за американским детективом не менее при­
стально, чем за его пленником, и, может быть, они были
правы. Кто знает?
Вскоре подошел комиссар полиции, и ситуация прояс­
нилась. Молодого человека, обвиненного в краже, немед­
ленно обыскали и нашли у него сумочку леди Марлстон,
бумажник Аскотта и чье—то пустое портмоне.
— Куда вы дели содержимое этого портмоне? — строго
спросил комиссар молодого человека.
Том Боб расхохотался.
— В этом портмоне с самого начала ничего не было. Оно
принадлежит мне. Я называю его кошелек—обманка. С по­
мощью такого кошелька я проверяю, кто вор. Это делается
очень просто. Я забываю портмоне на видном месте и не
возражаю, когда карманник преспокойно забирает его себе,
радуясь, что попал на дурачка. Но кошелек, естественно,
пуст, поскольку чрезмерная щедрость мне в данном случае
не по средствам. Зато я узнаю, кто же на самом деле вор, и
больше не спускаю с него глаз. С этой минуты он от меня
не уйдет! Вот так, господин комиссар, действуют в Америке
все полицейские, и в том числе я — Том Боб.
Комиссар посмотрел на американца с восхищением и
даже с завистью. Этот иностранец провел такое стреми —
304

тельное и безошибочное задержание, которым не могла
похвастаться французская полиция.
— Мы благодарим вас за содействие, сударь, — сдер­
жанно произнес комиссар. — Однако нам придется еще
раз обратиться к вам за показаниями. Где я могу вас най­
ти?
— Мне заказан номер в гостинице “Терминюс". Всегда
к вашим услугам, сударь!
Том Боб написал несколько слов на своей визитной кар­
точке и протянул ее комиссару.
Аскотг получил обратно свой кошелек, а леди Марлстон
— сумочку.
Возбужденные и радостные, путешественники решили
в этот же вечер отпраздновать блестящий триумф Тома
Боба. Однако сыщик вежливо отказался, сославшись на
крайнюю усталость, и, любезно откланявшись, скрылся в
толпе.
В полицейском участке тем временем составляли про­
токол задержания преступника.
— Господин комиссар, разрешите доложить!
— Докладывайте.
— Задержанный опознан. Это вор —рецидивист, извест­
ный под кличкой Красавчик.

11. МАНЬЯК
В холле отеля "Терминюс", расположенном в велико­
лепном особняке неподалеку от вокзала С ен—Лазар, ца­
рило обычное для большой гистиницы оживление. П о­
стояльцы, грумы, посетители без остановки сновали
туда-сю да. То и дело входили носильщики, нагруженные
чемоданами, сумками, сундуками; многие из этих пред­
метов были сплошь покрыты разноцветными багажными
наклейками, говорившими о частых и дальних путешест­
виях, во время которых добротные вещи верой и правдой
служили своим хозяевам.
Множество служащих работало без передышки, стре­
мясь разрешить все вопросы, удовлетворить все желания и
просьбы клиентов, обращавшихся к ним на всех языках.
Труднее всего приходилось трем молодым женщинам, ко­
торые занимались размещением. С каждым приходом по —
езда прибывали все новые и новые путешественники, подчас
из самых дальних стран, и мест оставалось все меньше и
меньше.
11—533

305

Том Боб уже несколько минут находился в холле отеля
"Терминюс". Он расплатился с носильщиком и окликнул
одного из служащих.
— Где я могу получить ключ от номера 142?
— Этот номер заказан на имя господина Тома Боба, —
сказала сотрудница, заглянув в cboi^ книгу. — Это вы и
есть, сударь?
— Совершенно верно.
Девушка позвонила в звонок и вызвала коридорного, в
чьи обязанности входило провожать новоприбывших по­
стояльцев в их номера. Тот хотел было проводить Тома Боба
к лифту, но сыщик отрицательно покачал головой и сказал,
что всегда поднимается пешком. Коридорный, которому
неохота было карабкаться по лестнице на третий этаж,
изумленно посмотрел на необычного постояльца. Но тот был
непреклонен.
— Я всегда поднимаюсь пешком, — повторил он. —
Лифты часто опасны.
Он помолчал, а затем загадочно прибавил:
— Во всяком случае, для меня.
Коридорный понял, что случай не из легких и настаи­
вать бесполезно.
— Лестница здесь... С вашего разрешения, сударь, я ос­
тавлю пока ваши вещи внизу. Через несколько минут их
доставят на грузоподъемнике. Если господину срочно нужно
что-нибудь из багажа...
— Мне ничего не нужно...
Вслед за коридорным Том Боб начал подниматься по
лестнице. Внезапно он обернулся. Еще в холле сыщик з а ­
метил человека, который внимательно его рассматривал.
Тому Бобу показалось, что незнакомец хочет обратиться к
нему, но почем у-то не решается. Обернувшись, сыщик
встретился с ним глазами. Незнакомец издалека покло­
нился, затем быстро подошел к детективу. Перед Томом
Бобом стоял молодой человек лет двадцати пяти. На голове
у него была плоская, потрепанная фуражка, одет он был
более чем скромно и вообще походил скорее на бедняка.
Правда, держался этот юноша безупречно.
— Господин Том Боб, не так ли? — вежливо осведо­
мился он.
— Что вам угодно? — сухо спросил в свою очередь Том
Боб.
Известный сыщик не спешил называть свое имя.
Молодой человек улыбнулся. Скрытность его собесед­
ника, казалось, не была для него неожиданностью. Тем не
менее, он продолжал настаивать.
306

— Я имею честь говорить с господином Томом Бобом,
американским частным детективом, прибывшим из Н ью Йорка?
Флегматичный как всегда, Том Боб решил не спорить.
Слегка нахмурив брови, что являлось у него признаком
крайнего раздражения, он утвердительно кивнул головой.
Молодой человек заметил недовольство своего собеседника
и поспешил объясниться.
— Я прошу прощения, сударь, но мне необходимо срочно
с вами поговорить. Дело не* терпит отлагательства...
— Кто вы? — отрывисто спросил Том Боб.
Молодой человек был в свою очередь явно недоволен
этим вопросом. Он указал глазами на коридорного, кото­
рый, устав ждать, с нескрываемым любопытством прислу­
шивался к разговору.
— У меня есть друг, который много рассказывал мне о
вас, —произнес молодой человек. — Его имя вам хорошо
известно.
— У меня нет знакомых во Франции, — отрезал Том
Боб.
— Вы ошибаетесь, — улыбнувшись сказал юноша.
Затем, понизив голос, он прибавил:
— Моего друга зовут Жюв!
Ни один мускул не дрогнул на лице Тома Боба. Между
тем имя знаменитого французского полицейского было ему
прекрасно известно.
— Идите за мной, сударь, — бесстрастно произнес он и
со свойственной американцам бесцеремонностью повер­
нулся к молодому человеку спиной и зашагал вверх по лест­
нице.
— Ваш номер, сударь... Вещи прибудут через десять минут.
Сыщик внушительно положил руку на плечо коридор —
ного и сказал:
— Доставьте мой багаж через час, не раньше. Прошу,
чтобы в течение этого времени никто меня не беспокоил.
Коридорный уже устал удивляться. Вкусы этого стран —
ного постояльца были прямо противоположны тому, чего
обычно требовали другие клиенты. Но служитель был от­
лично вышколен и никак не показал своего изумления.
— Вот здесь звонок, сударь. Один раз звоните горнич —
ной, два раза уборщице. Вот кран с горячей и холодной
водой. Выключатели над кроватью.
Но Том Боб не слушал коридорного. Он стоял посреди
комнаты, задрав голову и глядя на потолок. Вдруг он задал
странный вопрос.
— Давно ли занят номер сверху?
и*

307

Коридорный пожал плечами.
— Не знаю, сударь, а что?
Том Боб взял служителя за плечи и мягко выдворил его
из комнаты. Напоследок он сказал:
— Мне очень важно знать, когда въехали мои соседи
сверху. Выясните это и сообщите мне через час.
Закрыв дверь, Том Боб обернулся к своему гостю, ко­
торый был не меньше, чем коридорный, озадачен поведе —
нием американца.
— Извините, сударь, — произнес Том Боб, — но прежде,
чем мы начнем говорить, мне предстоит проделать неболь­
шую работу. Не желаете ли помочь мне, господин Фандор?
Услышав свое имя, молодой человек вздрогнул, но Том
Боб не обратил на это никакого внимания. Флегматичное
спокойствие детектива передалось и Фандору. Он решил до
поры до времени не спрашивать, откуда Тому Бобу и з­
вестно его имя.
— Ну что ж, приступим, — сказал сыщик. — Прежде
всего, нужно снять шляпу... Теперь я беру стул, ставлю его
к стене и сажусь... так... Есть ли у вас карандаш, господин
Фандор?
— Да, сударь, вот он...
— Отлично, а теперь, будьте любезны, проведите на стене
черту вровень с моей макушкой. Спасибо... И то же самое на
двери.
Потрясенный Фандор точно выполнил странную про­
сьбу сыщика.
"Он сумасшедший это ясно, — подумал молодой чело­
век. — Он просто псих..."
— Ненавижу высокие стулья, — произнес Том Боб.
С этими словами он перевернул стул ножками вверх и,
сев рядом с ним на корточки, извлек из кармана перочин —
ный нож.
— Не бойтесь, сударь, — шутливо обратился он к Фан —
дору, — мне нужно не лезвие, а пила.
— Может быть, я могу вам помочь?
— Спасибо, я справлюсь сам. Это минутное дело.
Тот Боб действительно извлек небольшую пилу и при­
нялся пилить ножки стула.
— Я никогда не имею дела с высокими стульями, — по­
вторил он. —Но поскольку здесь других нет, приходится
отпиливать ножки. Ничего страшного, заплачу штраф... Ну
вот, готово!
Изрядно укоротив ножки стула, Том Боб, не говоря ни
слова, подошел к постели, стащил с нее подушку и плед и
бросил их на пол.
308

— А это место для вас, — сказал он Фандору. — Вы еще
молоды, так что можете посидеть на полу.
На сей раз на лице у молодого человека появилось такое
обалделое выражение, что американец не смог удержаться
от улыбки.
— Не думайте, я не сумасшедший, — словно извиняясь,
произнес он. — Просто я не выношу, чтобы я сидел на
низком стуле, а мой собеседник на высоком... Мания, гос­
подин Фандор! Итак, чем могу быть полезен?
Фандор послушно уселся на пол.
— Сударь,
начал он, — я не случайно назвал имя
Жюва. Вы, наверное, догадываетесь...
— Я никогда ни о чем не догадываюсь, — отрезал Том
Боб. — Я только делаю выводы.
— Но вы же угадали мое имя, господин Том Боб?
— Ничего подобного! Я сделал вывод, что вы — Ж е ­
ром Фандор. Посудите сами: незнакомый человек подхо­
дит ко мне и, чтобы вызвать мое доверие, называет имя
Жюва. Кто же, кроме Фандора, может решиться на это?
Кто, кроме него, может знать, что Жюв и Фантомас —
не одно и то же лицо и что Жюв сидит в тюрьме по
ложному обвинению?
Фандор вскочил на ноги, вне себя от волнения.
— О, сударь, — воскликнул он, — спасибо вам за эти
слова! Я сразу понял, что вы — союзник...
— Милостивый государь, — сухо произнес Том Боб, — я
просил вас сидеть на полу. Делайте, пожалуйста, то, что
вам говорят. Если вы будете вскакивать, нам придется от­
ложить наш разговор на завтра.
Фандор призвал на помощь все свое хладнокровие и на
секунду закрыл глаза, чтобы сосредоточиться и взять себя
в руки. Дав себе слово не обращать больше внимания на
странности своего собеседника, он снова сел и заговорил
спокойным, размеренным голосом.
— Сударь, я собираюсь вам сказать нечто очень важное.
Да, я действительно Жером Фандор, и поэтому...
— Секунду! — снова перебил его сыщик, — а как вы
узнали, что я —Том Боб?
— Что может быть легче, сударь, — ответил Жером
Фандор, простодушно улыбаясь. — Во всех газетах ваше
имя и ваша фотография. Кроме того, сообщается, что вы
прибываете экспрессом трансатлантической компании и ос­
танавливаетесь в отеле “Терминюс". Я ждал вас сначала на
перроне, потом у входа в полицейский участок, а затем пос­
ледовал за вами в отель.
— Ясно, ясно... Итак, о чем мы с вами говорили?
309

— Вы обещаете арестовать Фантомаса, который, как из —
вестно, держит в страхе весь Париж, всю страну...
— Я знаю, что он бросил вызов правительству. Продол­
жайте...
— Однако вы не знаете о новом страшном преступле­
нии Фантомаса. Вчера был убит министр...
— Это я тоже знаю.
— Как! Уже?
— Я купил газеты в Руане.
— Может быть, вам известно и то, что позавчера Фан —
томас убил трех полицейских и подстроил все так, что убий —
цей оказываюсь я?
— Нет, об этом мне ничего не известно.
— Вот, в таком случае, суть дела..
Фандор кратко изложил недавние события; закончив свой
рассказ, он сказал:
— Весь Париж уверен, что у Фантомаса есть зловещий
сообщник и что этот сообщник — я. Некоторые даже по­
лагают, что именно я Фантомас и есть.
Том Боб внимательно слушал, время от времени кивая
головой. Вдруг он сказал молодому человеку:
— Будьте любезны, лягте на пол... Вы все—таки сидите
слишком высоко.
И поскольку Фандор посмотрел на американца с н е­
скрываемым страхом, тот прибавил:
— Ну да, это моя мания... Я человек со странностями...
Вот так, спасибо. Так вы говорите, что вас принимают за
Фантомаса? Но ведь люди верят, что Фантомас в тюрьме,
не так ли?
— Как вам сказать, господин Том Боб... и верят, и не
верят. Еще две недели назад в этом никто не сомневался.
Но теперь, перед лицом новых ужасных преступлений...
Только я был и остаюсь уверен, что Жюв — это Жюв. У
вас, господин Том Боб, на этот счет, я думаю, тоже не мо­
жет быть никаких сомнений.
— Ни малейших! Репутация Жюва широко известна. Не­
сколько раз мы приходили к одинаковым выводам по одним
и тем же преступлениям. Жюв не может быть Фантомасом,
это нонсенс. Кроме того, я вполне согласен с общественным
мнением: если бы Фантомас сидел в тюрьме, то не было бы
этих новых преступлений... Однако во всем, что вы расска­
зали, нет почти ничего нового для меня и, главное, чересчур
необычного. Что же вы хотите мне предложить?
Фандор побледнел от волнения.
— О сударь, это даже больше чем предложение... Едва
только я прочел в газетах о вашем прибытии, я сразу по —
310

нял, повторяю, что вы — союзник. И я надеюсь, я верю, что
вы с вашим авторитетом поможете мне доказать невинов­
ность Жюва. Я неслучайно дал вам возможность с самого
начала произвести впечатление на нашу полицию.
— Простите, не понимаю?
— Сейчас я вам объясню... Итак, вы приехали и, не ус­
пев еще выйти на перрон, задержали известного рециди­
виста. Через сутки эта новость облетит весь Париж, и вы
станете человеком дня! Зарекомендовав себя таким обра­
зом, вы приобретете большую популярность, и в высоких
кругах уже не смогут отмахнуться от ваших слов, как это
наверняка попытаются сделать в нашей полиции, которую
вы уже посрамили. И тогда вы открыто заявите всем: Жюв
— это не Фантомас!
— Простите, господин Фандор, вы ч т о -т о сказали н а­
счет этого сегодняшнего ареста?
— Да, господин Боб, я хотел сказать, что я отчасти его
подстроил...
Молодой человек, увлеченный важностью того, что он
собирался рассказать, чуть было снова не вскочил на ноги.
Однако Том Боб, со своей молниеносной реакцией, пред­
упредил это чуть заметное движение и, бросившись к Фан —
дору, из всех сил прижал его к полу.
— Да лежите же вы, черт вас возьми! — в бешенстве
закричал он. —Носа у вас нет, что ли?4
— Носа? — переспросил ошарашенный Фандор.
— Ну да, ну да, — устало отмахнулся сыщик, — это опять
моя мания. Итак, о чем мы говорили?
Журналист в какой раз дал себе слово ничему не удив —
ляться и, главное, по возможности не двигаться.
— Это задержание было очень важно для того, чтобы
полиция сразу увидела, на что вы способны. Поэтому я и
дал вам возможность его осуществить. Я заранее знал,
что Красавчик отправляется на промысел в трансатлан­
тический экспресс, поскольку я слышал его разговор с
господином Мошем. Мне ничего не стоило воспрепятст­
вовать этому замыслу, но я решил, что вы это сделаете
лучше, чем я.
— А что это за господин Мош?
— Ну, это тот самый тип, который взял меня на работу.
У него в доме, как я уже говорил, Фантомас застрелил трех
полицейских. Но это еще не все. Несколько дней назад в
доме Моша был убит разъездной кассир. Полиция до сих
пор не может обнаружить ни преступника, ни труп. Так
вот, я знаю, кто преступник. Им может быть только госпо —
дин Мош..
311

И Фандор рассказал все, что ему было известно об
этой подозрительной личности; о связях старого стряп­
чего с бандой самых опасных преступников; о темных
делах, которыми он занимался; наконец журналист н а­
звал имя Поле.
— Против старого адвоката есть неопровержимое об­
винение, —продолжал Фандор. — Сидя в фонаре, я видел,
что у него на чердаке нашли пуговицу от кителя, принад­
лежащего служащему Расчетного банка. Но я опять же не
могу ничего доказать. Преступление приписывается Фан —
томасу, то есть как бы мне. А Мош тем временем находится
в полной безопасности. Только вы, господин Боб, можете
указать на настоящего преступника.
Сыщик кивнул головой.
— То, что вы говорите, очень важно и инте...
Он не докончил. В комнате раздался глухой выстрел... В
следующую минуту над головами Фандора и Тома Боба з а ­
гремел оглушительный ураган пальбы. Посыпалась шту­
катурка, стены покрылись дырами от пуль. Всю комнату
заволокло голубоватым и едким пороховым дымом.
Однако Том Боб даже не вздрогнул.
— О Боже! Что... что это?! — заикаясь, прокричал Фан —
дор.
Внезапно в комнате воцарилась тишина.
—... и очень интересно, — спокойно договорил Том Боб.
— Однако то, что здесь только что произошло, тоже инте —
ресно... Вы можете встать, господин Фандор.
В дверь застучал коридорный, прибежавший на шум.
— Что здесь произошло?.. Несчастный случай?
— Нет! — откликнулся Том Боб, не открывая двери. —
Случай, но не несчастный. Никто не пострадал. Взорвалась
труба парового отопления. Пусть мои вещи доставят не через
час, а через полтора.
Голос постояльца звучал так спокойно и уверенно, что
коридорный не стал настаивать. К тому же, в гостинице
стоял обычный дневной шум, и взрыва, кажется, никто не
слышал.
Когда коридорный отошел от двери, Том Боб произнес,
поднимаясь на ноги:
— Ну что, господин Фандор, теперь вы поняли, почему
нужно было сидеть как можно ниже?
Фандор покачал головой.
— Честно говоря, я вообще ничего не понял.
— Тогда взгляните на карандашную отметку, которую
вы сделали у меня над макушкой.
Фандор взглянул на стену и изумленно воскликнул:
312

— Черт возьми, это просто невероятно! Стена проды­
рявлена как раз на месте этой линии!
— Вот именно! Фантомас все прекрасно рассчитал.
Том Боб был так невозмутим, что Фандор устыдился соб­
ственного волнения. Овладев собой, он спокойно спросил:
— Как же вы догадались, что все произойдет именно
так?
— Я ни о чем не догадываюсь, молодой человек... Я д е­
лаю выводы.
— Но... на основании чего?
— На основании наблюдений.
— Да ведь ничего же не было!
— А это как посмотреть... Давайте рассуждать. Фанто —
масу на руку мой приезд? Да или нет? Естественно, нет.
Следовательно, он сразу попытается меня убрать, причем
наиболее эффектным способом, чтобы снова напутать П а­
риж, а заодно и правительство. Надо было предупредить
удар. Для этого я сделал обманный маневр и пошел пре —
ступнику прямо в руки. Я послал телеграмму, в которой
сообщил всему Парижу, включая Фантомаса, когда я при­
буду и где остановлюсь. Таким образом, я знал, откуда бу­
дет нанесен первый удар.
— Все это очень логично, но как вы узнали, что именно
в комнате...
— Очень просто. Фантомас знал, в каком номере я ос­
тановлюсь, так как этот номер был заказан заранее. Сле­
довательно, именно здесь он должен был подстроить глав —
ную ловушку. Однако я был осторожен с самого начала.
Если вы помните, я отказался подняться на лифте.
— Но как вы предвидели, что именно ружейные вы­
стрелы...
— О, это могло быть что угодно, любой другой способ. Я
опасался, что ночью будет пущен сверху отравляющий газ,
потому—то я и спросил коридорного, когда был занят верх­
ний номер. Но вскоре я почувствовал в комнате запах трута.
Помните, я еще сказал, что у вас нет носа?
Фандор был поражен простотой и четкостью всех этих
выводов.
— В самом деле, — произнес он запинаясь, — мне тоже
показалось, что пахнет горелым, но...
— Но вы не обратили на э’то внимания, — закончил за
него Том Боб. — А я сразу понял, что гд е -то горит труто­
вый фитиль. Но где? Искать было опасно. Дорога была каж­
дая секунда... Что делает уставший человек, входя в ком­
нату? Садится, не так ли? Следовательно, если гд е -то в
комнате укреплены ружье или револьвер,то наверняка они
313

должны выстрелить на уровне головы сидящего человека.
Вот я и стал подпиливать ножки стула.
— Это достойно Жюва! — восхищенно выдохнул Фан —
дор.
— Да, это, действительно, неплохо. А теперь, если угод ­
но, разберемся, как Фантомасу удалось все это устроить.
Сначала посмотрим вот на этой этажерке.*. Ага! Ну, что я
говорил?
С этими словами Том Боб достал с этажерки тщательно
замаскированное хитроумное устройство. Это было нечто
вроде миниатюрного самострела с шестью дулами, направ —
ленными в разные стороны и державшими под прицелом
все пространство комнаты.
— Смотрите, теперь все ясно как день. Фантомас зара­
нее снял эту комнату и выехал за час — за два до моего
приезда. За это время он установил здесь свой прибор. А
привести в действие его должен был горящий трутовый
фитиль.
— Постойте, — сказал Фандор, захваченный этим не —
обычным расследованием, — вы забыли одну деталь.
Если бы Фантомас зажег фитиль перед уходом, то дым
давно уже наполнил бы комнату. Кроме того, сами вы ­
стрелы должны были раздаться гораздо раньше, чем мы
вошли.
Том Боб загадочно улыбнулся.
— Фантомас, действительно, не зажигал фитиль перед
уходом. Он зажег его не раньше, чем часа в два — в три.
Не удивляйтесь, Фандор! Посмотрите на ковер. Видите
осколки стекла? Я думаю, что преступник использовал
лупу.
Журналист смотрел на флегматичного американца и от
восхищения не мог вымолвить ни слова. Том Боб как ни в
чем не бывало сказал:
— Ну вот, господин Фандор, с этим делом покончено.
Фантомас хотел расправиться с двумя своими личными вра­
гами, и этот инцидент никого, в сущности, кроме нас, не
касается. В Париже происходят куда более серьезные пре —
ступления; взять хотя бы убийство кассира, о котором вы
только что говорили. Итак, вы подозреваете господина
Моша?.. Гм... Думаю, что вы ошибаетесь. Расскажите мне
поподробнее о людях, которые его окружают.
— Мош находится в самом центре преступной шайки.
Наиболее знаменитые бандиты — это Бородач, Звонарь,
Бочечник, Эмиле... и женщины тоже: Эрнестина, Пантера,
маленькая Нини, подружка этого сутенера, Поле, о кото­
ром я вам говорил. Поле, кстати, для отвода глаз иногда
314

подрабатывает каменщиком. Он даже ч т о -т о строил для
Моша. Еще в этой банде есть скупщица краденого, старуха
Тулуш...
Том Боб жестом прервал журналиста.
—
Простите, но я умираю от усталости... Что касается
всей этой истории с кассиром, то здесь необходимо про ­
вести расследование. Я обещаю вам заняться этим.

12. ИДЕЯ ПАПАШИ МОША
Как ни был весь Париж озабочен и потрясен страшны —
ми преступлениями, совершенными в эти последние дни,
он все же не мог оставить без внимания приезд знамени­
того американского детектива, который начал свое пре­
бывание в столице с того, что задержал профессионального
вора —карманника и избежал дьявольской ловушки, рас­
ставленной Фантомасом. Кроме того, Том Боб уже успел
дать несколько сенсационных интервью парижским газе­
там, в которых он категорически заявлял о своем несогла —
сии с официальной версией, утверждающей, будто Жюв —
это Фантомас, а Фандор — его сообщник.Одним словом,
вмешательство американского сыщика грозило еще больше
запутать и без того непонятное дело. Впрочем это было очень
на руку тем, кто хотел отвлечь внимание префектуры от
своих собственных преступлений, в частности, жильцам двух
верхних этажей в доме на улице Сен —Фаржо. Этот дом
вызывал у полиции пристальное внимание. Ведь именно
здесь была найдена пуговица с формы кассира, а также
убито трое полицейских. Весь дом был обыскан сверху до —
низу, а его обитатели были подвергнуты подробнейшим
расспросам. Однако соседи не смогли сообщить ничего
принципиально нового. Следствие же было уверено в од­
ном: убийцей полицейских, а может быть, и разъездного
кассира был журналист Фандор, которого приютил, на свое
несчастье, жилец пятого этажа г - н Мош. Но теперь пред­
стояло выяснить самое главное: куда же убийца кассира
запрятал труп. Именно с этой целью весь дом N125 по улице
Сен —Фаржо был тщательно обыскан с подвала до чердака.
Жильцы порядком устали от постоянных визитов полиции
и были довольны, что, благодаря сенсационным заявлени —
ям американца, она направила свою деятельность в иное
русло.
Однажды утром, три дня спустя после приезда Тома Боба
в Париж, папаша Мош возвращался в свою квартиру на
315

улице Сен—Фаржо. Он прошествовал мимо консьержки,
которая уже давно перестала удивляться его неожиданным
приходам и частым отсутствиям, и начал неторопливо под­
ниматься на пятый этаж. Легонько насвистывая, он вошел
в свою квартиру и тщательно закрыл за собой дверь, как он
всегда теперь делал, наученный горьким опытом своего со­
седа Поле. Затем папаша Мош широко открыл окно в первой
комнате, где стоял затхлый запах пыли, плесени и табака.
Потом старый стряпчий снял редингот и облачился в свой
домашний пиджак, а на голову, вместо шляпы с высокой
тульей, водрузил красную бархатную шапочку. Проделав
все это, он принялся за разбор многочисленной почты. Эта
процедура, впрочем, никогда не занимала у него много вре —
мени, поскольку все письма — каждый день не меньше две­
надцати — Мош отправлял себе сам, исключительно для
того, чтобы произвести впечатление на консьержку вну­
шительным объемом своей корреспонденции. Мош даже не
трудился вскрывать конверты, так как, естественно, знал,
что там нет ничего, кроме пустых листов бумаги и газетных
вырезок. Однако в этот день среди вороха бутафорских
посланий Мош обнаружил, к своему немалому изумлению,
одно всамделишное письмо. Старый стряпчий с лихора­
дочной поспешностью вскрыл дорогой конверт и начал чи —
тать:
“Милостивый государь, сообщаю вам, что завтра я при­
буду в Париж и в среду утром приду в вашу контору, чтобы
вернуть деньги, которые вы любезно ссудили мне некото­
рое время назад..."
Г - н Мош прервал чтение и радостно потер руки.
— Хе —хе! Вот так приятный сюрприз! В первый раз
должник приходит ко мне сам, без лишних напоминаний...
Впрочем, если это тот, кто я думаю, то ничего удивитель­
ного здесь нет... так... а вот и подпись. Ну конечно! Это же
мой молодой друг Аскотт, тот самый неврастеник—англи­
чанин. Итак, сколько же мне должен этот благородный
юноша?..
Папаша Мош встал из —за стола, снял с полки какой —
то гроссбух и начал его торопливо листать.
— Ага, вот... Я дал ему взаймы полтора года назад
пятнадцать тысяч франков. Значит, с учетом процентов,
он должен мне сегодня... двадцать две тысячи. Хоро­
шенькое дельце, черт возьми! Если бы мне каждый день
попадались такие олухи, я бы скоро стал миллионером!..
Однако может быть я рано обрадовался? В письме еще
четыре страницы...
И Мош снова принялся за чение.
316

— Нет—нет, все в порядке, — пробормотал он, — д е­
нежки он мне вернет.
Внезапно мерзкая физиономия Моша недовольно скри —
вилась.
— Посмотрите, какой гордый!., пишет, что, вернув долг,
хочет прервать со мной всякие отношения... надеется, что
мы больше никогда не встретимся. Ну уж нет, голубчик!
Так просто ты от меня не уйдешь! Курочка несет золотые
яйца, а папаша Мош ее возьми да отпусти? Хе —хе, как бы
не так!,
Мош решил, что ему надо во что бы то ни стало з а ­
воевать доверие Аскотта. В этот момент раздался звонок,
и стряпчий поспешил в прихожую. Повернув ключ в з а ­
мочной скважине, он широко распахнул дверь. Однако
на пороге, вместо ожидаемого Аскотта, стояла Нини Ги —
ньон.
— Здрасьте! — сказала она и, не дожидаясь приглаше­
ния, бесцеремонно вошла в квартиру. — Что же это полу­
чается, папаша Мош? Нас с Поле подставили, а сами в кус­
ты? Все—то вас дома нет, как сквозь землю провалились. Я
каждый день и звоню, и стучу вам, а вы и не думаете от­
крывать!..
— Деточка, — прервал ее Мош, — ты могла бы быть со
мной повежливее. В конце концов, я всегда желал тебе только
добра.
Нини Гиньон так и подскочила от возмущения.
— Это вы —то?! А кто подцепил деньги, а нас с Поле
обвел вокруг пальца? Да были бы у меня эти денежки, что
вы сперли, я бы была уже далеко отсюда.
Нини раздраженным жестом откинула со лба свои не —
послушные волосы. Мош глядел на нее, не говоря ни слова.
— Это еще не все! — гневно продолжала она. — Я хочу,
чтобы вы вытащили меня из этого дела! Мне уже все это
вот так надоело! А нет, так я пойду в Префектуру и к о е что порасскажу там...
— Такая милая, славная девочка, — сахарным голосом
проговорил Мош, — никогда так плохо не поступит.
Но Нини не трогали комплименты.
— Еще как поступлю! — пообещала она.
— Объясни в конце концов, что происходит, — потре­
бовал стряпчий.
— Я боюсь, что меня сцапает полиция. Лягавые здесь
каждый день околачиваются. Да еще этот Поле... Я боюсь
его! Мне все время кажется, что однажды он прикончит
меня, как прикончил этого кассира. И потом, у него в ж и ­
лах не кровь, а вода. Он каждую ночь потеет от страха,
317

кричит во сне. Короче, парень совсем свихнулся. Если вдруг
полиция возьмет его за жабры, он так перетрусит, что вы —
ложит все как есть.
— Бедная девочка, я так тебе сочувствую, —лицемерно
произнес Мош. — Но что же я могу сделать? Вы убили
человека, деньги исчезли... При чем тут я, известный и чест­
ный коммерсант?
Нини поняла, куда клонит Мош: если дело раскроется,
то на его помощь рассчитывать нечего. Но подруга Поле
была тоже не так проста. Сунув Мошу под нос свой ма­
ленький кулачок, она прошипела:
— Ну вот что, папаша. Если только меня сцапает поли —
ция, то я им все расскажу про твои темные делишки, и тебе
сильно пообдерут перышки, ты уж поверь. А если ты со^гласишься мне помочь...
— То что тогда? — спросил Мош, живо заинтересовав­
шись.
— Тогда, — продолжала Нини, с чисто женской естест­
венностью меняя угрожающий тон на ласковый и притор­
но —сладкий, — мы с вами договоримся и обстряпаем дело
так, чтобы за все ответил Поле... Ну как?
Столь недвусмысленное предложение не могло не по­
нравиться старому мошеннику. Он одобрительно кивнул
головой.
— Это неплохая идея, детка. Только ты —то на что мне
нужна?
Нини, успокоенная направлением, которое принял раз —
говор, бесцеремонно плюхнулась в единственное кресло,
стоявшее в комнате, и задумчиво уставилась в потолок.
— У меня такое чувство, — произнесла она, словно
размышляя вслух, — что со всеми этими новыми делами
Поле не сегодня —завтра арестуют. Троих шпиков уко­
кошили, пуговицу эту чертову нашли, лягавые теперь в
доме днюют и ночуют... Не к добру все это! Да еще аме­
риканец к а к о й -т о приехал. Ловкий, должно быть, тип,
если за две минуты Красавчика в каталажку упрятал.
Скоро и до Поле очередь дойдет. А мне что делать? В
тюрьму за ним отправляться, что ли ? Сначала в Сен —
Лаго гнить, а потом в колонии комаров кормить? Нет уж,
дудки! Меня мамочка не для того на свет родила. Так что,
вы уж подыщите мне, папаша Мош, безопасное местечко
повыше, где потеплее и посытнее. А уж я себя покажу! Да
и вы в накладе не останетесь.
Мош, посмеиваясь, слушал рассуждения Нини. И впрямь,
ч т о -т о было в этой порочной и смышленой девушке с го­
рящими как угли глазами.
318

Вдруг раздался звонок в дверь.
— Кто это? — ипутанно спросила Нини.
— Не бойся, — успокоил ее Мош. — Девять часов — это
мое приемное время. Наверное, пришел кто-нибудь из
клиентов. Спрячься куда-нибудь, а потом потихоньку смо­
ешься.
На пороге действительно стоял г - н Аскотт.
Мош, со свойственным ему лицемерным притворством,
рассыпался в слащавых приветствиях. Однако англичанин
лишь холодно кивнул головой в ответ на любезные крив —
ляния ростовщика.
— Не окажет ли мне милорд честь пожаловать в гости —
ную? —извивался Мош.
Сухо поблагодарив, Аскотг прошел в комнату.
— Я не милорд, сударь, — счел нужным уточнить он. —
Меня зовут просто Аскотт. Титул лорда принадлежит мое­
му уважаемому отцу.
— Отцы, они, знаете ли, того... умирают, — бестактно
брякнул Мош, — а сыновья вместе с наследством получают
и титул, так ведь?
Молодой человек брезгливо передернул плечами.
— Я запрещаю вам говорить в таком тоне о моем отце.
Кроме того, имейте в виду, если вам это неизвестно, что
титул передается старшему наследнику, а я младший.
Г - н Мош словно не расслышал сурового предупреж­
дения Аскотта.
— А если и старший брат...
— Довольно, сударь! — гневно перебил англичанин. —
Мы сейчас же рассчитаемся, и все отношения между нами
будут закончены.
Мош зачем -то открыл дверь в соседнюю комнату.
— Позвольте мне, милостивейший государь, уважаемый
джентельмен, отлучиться на несколько секунд. Мне нужно
закончить дела с одной очень важной клиенткой, которая
ждет меня в бюро.
Ожидая ответа, Мош согнулся в поклоне.
— Поторопитесь, — бросил Аскотт.
Ростовщик скользнул в соседнюю комнату, где, не смея
шелохнуться, сидела Нини. Мош подвел ее к окну, где было
больше света. Затем он взял Нини за подбородок и, убрав
со лба девочки упрямые черные кудри, которые вечно лезли
ей в глаза, стал внимательно вглядываться в ее лицо.
Изумленная Нини не сопротивлялась.
— Очень хорошо! — заявил Мош, довольный результа­
тами своего осмотра, — если тебе убрать волосы со лба, ты
будешь очень молодо выглядеть.
319

— Но я и так не старая! — запротестовала Нини. — Мне
еще семнадцати нет.
— Знаю, знаю, — сказал Мош. — Когда ты не очень
пьяна и не слишком раскрашена, ты похожа на настоящего
ангелочка. Покажись ты в церкви, тебе грехи без исповеди
отпустят... Так, а теперь покажи руки.
Нини молча повиновалась. Мош внимательно осмотрел
ее пальцы и ногти.
— Ну что ж, неплохо, — пробормотал он. — Как раз то,
что нужно. Не слишком запущенные и не слишком ухо­
женные.
Затем Мош взял девушку за плечи и, глядя ей в глаза,
восторженно зашептал:
— Детка, мне пришла в голову великолепная, блестящая
идея, и если ты будешь на уровне, мы устроим с тобой вдвоем
нечто потрясающее! У меня за стеной сидит олух, глупый,
как спелая груша. Срывай не хочу! От тебя требуется только
одно: выглядеть получше. Умойся, приоденься, причешись,
только не вздумай краситься и надевать шляпу. Он должен
принять тебя за невинного ангела, а не за шлюху. Имей в
виду: ты честная девочка из трудовой семьи, читаешь к а­
техизис, слушаешься маму. Об остальном позабочусь я. Д а­
вай по—быстрому, выйдешь через черный ход.
Йини с полуслова поняла, что от нее требуется.
— Идет, папаша! — захохотала она, изо всех сил хлоп —
нув Моша по животу.
Затем девушка легкой походкой выпорхнула из комна­
ты.
— Да это просто алмаз, — пробормотал Мош, глядя вслед
Нини. — Я займусь ее воспитанием, и, если она будет меня
слушаться, я сделаю из нее настоящий бриллиант!
Однако прежде, чем строить планы на будущее, Мош
решил заняться настоящим. Приняв внушительный и строгий
вид, старый мошенник вернулся в соседнюю комнату, где
его ждал Аскотт. Англичанин уже приготовил деньги.
— Вот вам, Мош, двадцать пять тысяч. Выдайте мне, по­
жалуйста, расписку в получении.
Ростовщик прикинулся удивленным.
— Так значит, вы мне должны двадцать пять тысяч?
—Д а—да, двадцать пять, — нетерпеливо подтвердил Ас —
котг.
На самом деле, англичанин случайно вернул Мошу на
три тысячи больше, но старый мошенник предпочел этого
не заметить.
С солидным и торжественным видом он открыл несго —
раемый шкаф и извлек единственную вещь, которая там
320

находилась, — совершенно пустую бухгалтерскую книгу.
Значительно покашливая, старый аферист перевернул не —
сколько белых страниц и добрался до той, на которой было
выведено имя Аскотга. Затем ростовщик долго шевелил гу­
бами, словно производя сложные расчеты, и наконец объ­
явил:
— Мой уважаемый клиент, позвольте вам заметить, что
вы ошиблись. Вы должны мне не двадцать пять, а всего
лишь двадцать четыре с половиной тысячи. Я честен, су­
дарь, и сверх положенной суммы не возьму ни сантима!
Услышав слова Моша, непроницаемый англичанин н е­
сколько смягчился.
— Подумать только, папаша Мош, вас словно подмени —
ли!
— Милостивый государь! Честность в делах была и ос­
тается моим главным принципом! — напыщенно произнес
Мош. — Благодаря этому я имею почтенную и постоянную
клиентуру. Я хочу, чтоб вы знали, господин Аскотг, что и
теперь, и всегда, как только я понадоблюсь вам, я к вашим
услугам.
— Этого я вам не обещаю, сударь, — сухо произнес Ас—
котт. — Я предпочитаю вообще не иметь дела с людьми
вашей профессии. Кроме того, моя жизнь переменилась. Я
много путешествую, у меня есть деньги и дом в Париже,
так что я больше не нуждаюсь в ваших услугах.
— Ах да, я слышал, что вы приобрели очаровательный
особняк на улице Фортюни.
— Откуда вам это известно? — изумленно спросил Ас —
котт.
Мош самодовольно фыркнул.
— Когда вращаешься, как я, в деловом и финансовом
мире, то находишься в курсе всех крупных сделок и поку­
пок.
— Ах вот оно что! — недоверчиво процедил Аскотг.
Тем не менее, англичанин был очень удивлен тем, что
к ако й -то мелкий, сомнительный ростовщик знает о при­
обретении особняка, которое было сделано всего несколь­
ко недель назад через посредство солидных банкиров с Пляс
де Пари.
Однако Мош, как оказалось, был действительно хорошо
осведомлен. Вскоре он еще больше озадачил Аскотта.
— Наверняка, это уютное гнездышко на улице Фортюни
предназначается для вашей новой возлюбленной. Я слышал
даже, что это русская княгиня, некая Соня Дамидова, с ко­
торой вы вместе плыли на "Лотарингии".
Аскотт возбужденно вскочил на ноги.
321

— Да я вижу, эта новость облетела весь Париж! Однако
ваши сведения, сударь, уже устарели. Я, действительно, уха­
живал за княгиней Соней Дамидовой, причем весьма ус­
пешно, однако некоторые события сильно нарушили мои
планы.
— Бедный господин Аскотт! — сокрушенно прошептал
Мош. — Подумать только, променять вас на к акого-то
американского детектива!
Аскотт вытаращил глаза.
— Откуда вам все это известно?! — вскричал он.
Мош вежливо потупился.
— Ну что вы, сударь, мне известно далеко не все... Так,
маленькие детали. У Сони Дамидовой ума не больше, чем у
птички, если она влюбилась в этого проходимца.
— О да, — подхватил Аскотт, — она такая трусиха, что
без любовника—полицейского ей никак не обойтись.
— Что касается меня, — продолжал молодой человек, —
я вполне излечился от чувств к этой женщине и вообще
светским дамам. Мне надоели эта бессмысленные любов­
ные связи, разорительные во всех отношениях. Ничего,
кроме забот и разочарований, они не приносят... Я хочу
начать спокойную, серьезную жизнь...
— Прошу прощения, сударь, — прервал его Мош, к т о то позвонил.
Он открыл дверь и, притворяясь изумленным, громко
воскликнул, так чтобы слышал Аскотт:
— Я не ожидал, что ты придешь. Ну молодец, молодец,
молодец, что заглянула к старику. Заходи, моя маленькая
Нини! Как здоровье твоей почтенной матушки и моей ми­
лой сестры? Все хорошо, все в порядке? Ах, я так рад!
Нини поднялась на цыпочки и поцеловала своего ново —
испеченного дядюшку в лоб. Она вела себя так естественно
и непринужденно, что позавидовала бы любая актриса.
Любовница Поле точно выполнила указания Моша. Она
была одета очень чистенько и скромно и всем своим н е­
винным, свежим видом напоминала юную парижанку из
честной трудовой семьи среднего достатка.
Папаша Мош, сияя, смотрел на нее. Старый хитрец в
одну секунду превратился в почтенного и любящего д я­
дюшку, который молча гордится целомудрием и красотой
своей юной племянницы. Нежно взяв Нини за плечи, он
подвел ее к Аскотгу, который с интересом наблюдал за этой
трогательной семейной сценой.
— Позвольте, дорогой клиент, представить вам мою ми —
лую племянницу, Эжени Гильон, — произнес Мош с видом
заботливого и счастливого папаши. — Она у нас уже чест—
322

ная труженица, зарабатывает целых три франка в день. А
ведь еще совсем маленькая, шестнадцати нет. Правда, вы­
гладит немножко постарше.
Аскотт вежливо поклонился.
— Да она просто прелесть, — пробормотал он.
Мош, словно не заметив этих слов, обратился к Нини.
— Не стесняйся, деточка, покажи господину Аскотту, что
ты хорошо воспитана.
Нини опустила глаза и робко протянула Аскотту ручку,
которую тот несколько дольше, чем следует, задержал в сво­
их нервных пальцах.
Но достойный дядюшка, для которого дело было важнее
всего, деликатно напомнил племяннице, что он занят.
— Моя милая деточка, — сказал он, звонко чмокнув Нини
в щеку, —у тебя, наверное, сегодня тоже много работы.
— Конечно, дядюшка, — произнесла Нини нежным, ме­
лодичным голоском, — мне нужно отнести корсаж даме с
третьего этажа и еще заглянуть к заказчице, что живет рядом
с Биржей. Я хотела только напомнить тебе, милый дядюш­
ка, что мама ждет тебя сегодня к ужину.
Мош невозмутимо и серьезно выслушал реплику Нини.
Затем он посмотрел ей в глаза. Старый притворщик был
поистине восхищен своей ученицей. Как она естественно
себя ведет, как она избегает смотреть на Аскотта и лишь
время от времени кидает на него косые взгляды, словно
„думая, что он этого не замечает! Да, с помощью Моша Нини
далеко пойдет, это уж точно!
Дядюшка и племянница трогательно распрощались. Нини
сделала Аскотту милый реверанс, а тот взглянул на нее го —
рящими глазами.
Очаровательное видение исчезло, и хладнокровный анг­
личанин дал волю своему возбуждению. Вскочив с места,
он большими шагами начал ходить по комнате. Мош, ка­
залось, ничего не замечал. Он притворялся очень занятым
и раскладывал на письменном столе каки е-то бумаги. Ста­
рик вздрогнул, когда Аскотт окликнул его по имени.
— Господин Мош!
— Что будет угодно моему уважаемому клиенту?
— Господин Мош, — начал Аскотт после некоторого
колебания, — у вас такая... приятная и милая племянни­
ца...
— Э —хе —хе, — прокряхтел Мош, словно не понимая,
чего от него хотят, — у нее красивые глаза, но она ведь
еще совсем ребенок. Кто знает, что из нее получится?..
Главное, когда она подрастет, найти ей достойного, чест­
ного мужа...
323

— Послушайте, Мош, — нетерпеливо перебил Аскотт,
— познакомьте меня с вашей племянницей.
— Но, сударь мой, я ведь вас уже с ней познакомил!
— Вы либо недогадливы, господин Мош, либо, наоборот,
слишком хитры... Я хочу с ней познакомиться не так, как
сейчас, а гораздо ближе... Одним словом, я хочу сделать ее
своей любовницей.
Старый мошенник подскочил на месте, прикидываясь
обиженным и возмущенным.
— Ах, сударь, сударь! — воскликнул он плачущим
голосом. — Такого я от вас не ожидал! И это мне, Мошу,
вы делаете подобное предложение?! Конечно, Нини
бедна. Добродетель и красота — вот все, что у нее есть.
Это, конечно, немало, даже много. Но я клянусь вам
Господом Богом, что никогда, никогда не соглашусь на
эту гнусную сделку! За кого вы меня принимаете, су ­
дарь?!
Однако Аскотт не отступил.
— Послушайте, Мош, вы же неглупый человек. Какой
вам вред с того, что ваша племянница станет моей любов­
ницей? Тем более, что это я, а не какой-нибудь проходи­
мец.
— Но, но сударь мой... дорогой клиент... — заикаясь бор­
мотал Ыош, превосходно изображая стыд и отчаяние, —
какая мне разница вы или кто-нибудь другой? Моя пле­
мянница — еще ребенок. Она целомудренная, прилежная,
работящая и чтобы я... ее дядя... да как вы могли себе это
представить?!
Аскотт прервал излияния Моша.
— Сколько вы хотите?
Тот рухнул в кресло, закрыл лицо руками и завопил, за —
дыхаясь от рыданий:
— Господи, в чем я грешен перед тобой? Почему со
мной так обращаются? Моя маленькая девочка — един­
ственный свет в окошке! Я всего лишь бедный адвокат...
А ее мать — это ведь святая! И надо же было... Боже...
надо же было...
Мош не докончил фразы, так как в этом не было н а ­
добности. Сквозь расставленные пальцы старый мошен­
ник внимательно наблюдал за Аскоттом. Тому, видимо,
надоело ждать, пока старик кончит голосить. Схватив
шляпу и перчатки, молодой человек ринулся прочь из
квартиры. Поняв, что с дядей ему договориться не
удастся, он бросился догонять племянницу, пока она не
успела далеко уйти. Мош только этого и ждал. Он на
цыпочках вышел в прихожую, приоткрыл дверь и начал
324

напряженно прислушиваться. Аскотт тем временем,
перегнувшись через перила лестницы, увидел Нини, ко­
торая стояла этажом ниже.
— Мадемуазель, подождите секундочку! Мадемуазель!
— звал Аскотг, задыхаясь от волнения.
— Кто там? — раздался нежный голосок Нини. — Это
вы, дядюшка?
Аскотт побежал вниз по лестнице, перепрыгивая через
две ступеньки.
— Нет, мадемуазель, это не дядюшка, это я... господин,
который только что был у него в бюро... мне нужно сказать
вам одну вещь. Можно вас проводить?
Вскоре голоса замерли в отдалении.
Мош вернулся в квартиру. Лицо его сияло. Он неловко
подпрыгивал, как дрессированный медведь.
— Получилось! Черт меня возьми, получилось. Ай да па­
паша Мош!

13. КРОВОТОЧАЩАЯ СТЕНА
Элизабет Доллон переехала в новую квартиру и со вче­
рашнего дня приводила в порядок вещи. У девушки была
недорогая, скромная мебель, которую она любила и бе­
регла, поскольку каждый предмет был для нее связан с вое —
поминаниями. Элизабет несколько раз меняла вещи мес­
тами, пытаясь устроить свое жилье поуютнее.
Этот воскресный день обещал быть чудесным, и хотя из
окон открывалась не самая живописная панорама на бес­
конечные трубы Парижа, у квартиры было то безусловное
преимущество, что туда не могли заглянуть ничьи любо­
пытные глаза, поскольку напротив не было никаких особ —
няков.
На улице было ясно и солнечно. Элизабет, задыхаясь от
пыли, которая столбом стояла в комнате, время от времени
подходила к окну и с наслаждением вдыхала свежий воз —
дух.
Она радовалсь свободному времени и выходному дню,
который был ей так необходим после целой недели утоми —
тельной канцелярской работы. Девушка надеялась, что в
скором времени ей удастся сменить место и поступить кас­
сиршей в один из ресторанов Булонского леса, что было ей
гораздо более по душе.
Но у Элизабет Доллон были и другие, куда более се­
рьезные заботы, и, когда она вспоминала о них, ее чистый
325

лоб перерезала глубокая складка, а в ясных глазах появ­
лялась тревога и печаль.
Эти грустные мысли были чаще всего связаны с именем
Жерома Фандора.
Возможно ли было испытывать хоть к а к и е -то нежные
чувства к человеку, который прямо или косвенно послужил
причиной всех ее ужасных бед? Но возможно ли было и то,
чтобы этот открытый, честный юноша был сообщником
Фантомаса? Элизабет Доллон долго не хотела этому ве­
рить, но мало —помалу у нее оставалось все меньше и меньше
оснований сомневаться. И вот, после ужасного нападения
на бульваре Бельвилль, страшная истина стала очевиднос­
тью.
Переезжая на новую квартиру, Элизабет Доллон наде —
ялась, что чудовище н аконец-то перестанет ее преследо­
вать и она будет спокойно жить в тишине и безопасности.
Покидая дом на улице де Куронн, она попросила консьерж­
ку, мадам Дюленк, чтобы та никому не давала ее нового
адреса.
Девушка уже два дня как поселилась на новом месте
и была в полной уверенности, что никто не знает, где
она теперь живет. Каковы же были ее тревога и удив­
ление, когда она услышала громкий, настойчивый звонок
в дверь.
Кто это мог быть?
Сердитый окрик консьержки немного успокоил ее.
— Эй, барышня! Вы что, спите или оглохли? Вам уже
пять минут как в дверь трезвонят.
Элизабет открыла дверь и увидела, что рядом с кон­
сьержкой стоит человек лет сорока, с открытым и при­
ятным лицом. Он был одет в белую рабочую блузу, в
одной руке держал связку рулонов с обоями, а в другой
— ведро с клеем и кисть. Рабочий слегка кивнул Элиза­
бет головой.
— Здравствуйте, барышня. Меня прислал домовладелец,
чтобы я обои вам поклеил.
— Это очень кстати! — обрадовалась Элизабет. — Ком­
ната в ужасном состоянии.
— А разве я могу выбрать себе обои? — неуверенно
добавила она.
— А то как же? У меня тут как раз несколько образцов...
Что же вы думаете, я наклеил тяп -л яп что попало и по­
шел? Нет, мы сначала все выберем да прикинем, а иначе
что ж за работа?
Консьержка, увидев, что все путем и что ее присутствие
больше не требуется, собралась удалиться.
326

— Пойду—ка я к себе в ложу, а то у меня там сегодня
гости.
Элизабет Доллон провела обойщика в комнату, которую
нужно было оклеить. Это была небольшая спальня. Ее зад­
нюю стену составляла та самая перегородка, которую лю —
безно согласился построить г - н Мош.
Мастер с любопытством разглядывал комнату с ее
скромной обстановкой и, видимо, не очень—то спешил при­
ниматься за работу.
— У вас тут очень мило, — отметил он наконец. — Н а­
стоящее гнездышко для влюбленных.
— О нет, сударь, — попыталась улыбнуться Элизабет. —
Любовь не спешит навестить мое скромное жилище.
Рабочий сочувственно взглянул на свою собеседницу.
— Ну, это только ваша вина, вы девушка хоть куда, и
любой парень был бы рад составить вам компанию.
Однако Элизабет была не в настроении выслушивать
любезности галантного обойщика, не желая, тем не менее,
показаться резкой, она решила перевести разговор на другую
тему.
— Вы часто работаете по воскресеньям?
— Нет, совсем не часто, но в понедельник у меня свадьба,
—весело ответил обойщик. — Однако ч т о -т о мы с вами
заболтались, а дело стоит.
С этими словами он стал разворачивать на полу рулоны
с обоями, предлагая девушке выбрать, что ей по душе.
— Вот голубые, зеленые, а вот бледно-розовые, как бу­
тоны, как ваша кожа, барышня...
Элизабет не обратила внимания на комплимент и оста­
новила свой выбор на обоях голубого цвета. Затем, видя,
что рабочий не прочь еще поболтать, она сказала:
— Я пойду разбирать вещи. Если я буду вам нужна,
стучите в соседнюю комнату. И еще у меня к вам боль­
шая просьба. Не могли бы повесить на стену вот эту
картину? Она слишком тяжелая, и одной мне не спра­
виться.
— С большим удовольствием, — вежливо ответил р а ­
бочий. — Для такой очаровательной девушки я готов сде­
лать все что угодно.
Элизабет сдержанно поблагодарила, уже жалея о своей
просьбе. Неумеренные любезности словоохотливого обой —
щика начали казаться ей двусмысленными. Девушкой ов­
ладело неожиданное беспокойство, и ей захотелось, чтобы
этот человек поскорее покинул ее дом.
Рабочий тем временем привел комнату в полный бес­
порядок, так что можно было надеяться, что в скором
327

времени он примется за работу. Элизабет вышла в сосед­
нюю комнату и закрыла за собой дверь.
Не прошло и нескольких секунд, как она услышала глухой
стук, а затем страшное ругательство. Девушка бросилась к
двери, спеша выяснить, что произошло. Однако обойщик
не дал ей войти в комнату.
— Откройте дверь, сударь! — потребовала Элизабет.
— Не открою, сударыня, — раздался из —за двери голос
обойщика.
— Да что же такое? Что происходит?! — воскликнула
Элизабет.
— Неважно. Вы сюда не войдете.
— Я требую, сударь, чтобы вы немедленно открыли дверь
и впустили меня. Я у себя в доме!
Элизабет услышала, как странный субъект, засевший в
комнате, вместо ответа запер дверь на ключ. Стучать было
бесполезно. Теперь девушку встревожилась п о -н ас то я ­
щему. Она вышла на лестничную клетку и, перегнувшись
через перила, стала звать на помощь. Из квартир начали
появляться обеспокоенные соседи. Вскоре на шум поспе­
шила консьержка.
— В чем дело, дочка? — спросила она.
Прерывающимся от волнения голосом Элизабет Доллон
рассказала, что произошло. Консьержка была очень удив­
лена. Она вошла в квартиру и решительно застучала кула­
ком в запертую дверь.
— А ну, откройте! — властно произнесла она. — Живо,
не то вам худо придется.
— Не открою! — ответил ей спокойный и чуть насмеш­
ливый голос.
Соседи на лестнице оживленно обсуждали происходя­
щее.
— Нужно сбегать за полицией, — предложил кто—то, —
это либо вор, либо сумасшедший.
Консьержка продолжала колотить в дверь, хотя запас
угроз у нее был уже на исходе.
— Если вы сейчас же не откроете, — объявила она н а­
конец, — я приведу полицию!
— Приводите, только поскорее, — спокойно отклик­
нулся и з - з а двери загадочный обойщик.
Вскоре на лестнице раздались тяжелые шаги полицей —
ского бригадира и его помощника. Двое стражей порядка с
предосторожностями вошли в квартиру Элизабет Доллон.
— Откройте, полиция! — скомандовал бригадир.
Ключ повернулся в замке, и дверь приоткрылась. Обой —
щик выглянул в образовавшуюся щель и, увидев, что перед
328

ним действительно стоит полицейский, отворил дверь по —
шире.
— Проходите, сударь, — произнес он. — Здесь проис­
ходят странные вещи, ваше присутствие совершенно н е­
обходимо.
— А вы, сударь, — обратился обойщик к другому поли —
цейскому, —постарайтесь увести женщин подальше. Это
зрелище не для них!
Рабочий говорил таким уверенным, повелительным то —
ном, что оба полицейских невольно подчинились.
— Проследите, чтобы все освободили помещение, — ма­
шинально приказал бригадир своему помощнику, а сам во —
шел в комнату. Обойщик подвел его к недавно построен —
ной перегородке.
— Что вы здесь видите? — спросил мастер, указывая на
безупречно выбеленную стену.
Изумленный бригадир долго вглядывался и наконец про­
изнес:
— Я ничего не вижу, кроме этого коричневого пятна. Вы
что, издеваетесь надо мной? Почему вы не открыли хо­
зяйке квартиры, когда она стучала? Отвечайте!
Обойщик пожал плечами.
— Речь идет не об этом, — вкрадчиво заметил он. — Вы
знаете, в какой момент появилось пятно? Когда я вбил гвоздь
в стену! Что вы об этом думаете?
— Я думаю, что вы ведете себя неуместным и странным
образом. Вам придется проследовать за мной в участок, где вы
объясните, по какому праву вы отрываете от дела полицию.
Рабочий саркастически улыбнулся.
— Вы считаете, что у меня нет такого права?
С этими словами загадочный субъект взял молоток и
начал сбивать вокруг пятна штукатурку.
Внезапно полицейский бригадир испустил вопль и в ужасе
отскочил от стены. Рабочий тоже слегка вздрогнул от не —
ожиданности. Зрелище, открывшееся им, и впрямь наво­
дило ужас. Из стены на них смотрело изуродованное, по —
темневшее лицо — лицо покойника!
Полицейский бригадир в неописуемом волнении воз­
зрился на обойщика.
— Что это такое?! Отвечайте немедленно, что это!
— Это — труп, — невозмутимо ответил рабочий. — Труп,
замурованный в стену.
— Так значит, это преступление, убийство! — вскричал
полицейский. — Нужно срочно сообщить комиссару.
— Я с вами совершенно согласен, — откликнулся обой —
щик. —Комиссар был бы здесь весьма кстати.
329

Обезумевший от волнения бригадир кинулся на лест­
ницу, где дежурил его помощник.
— Срочно бегите за шефом! — завопил он. — Здесь
убийство!
Подчиненный повиновался.
На лестнице поднялся шум. Смертельно напуганная Эли­
забет Доллон вышла из своей комнаты узнать, что проис­
ходит. Полицейский бригадир вовремя преградил ей до­
рогу.
— Оставайтесь на месте, сударыня. Вам нельзя этого
видеть! Пусть консьержка посидит с вами.
Чтобы в квартиру не входили любопытные и, главное,
чтобы не улизнул странный обойщик, бригадир предус­
мотрительно закрыл входную дверь. А обойщик тем вре —
менем, поскольку в комнате еще не было стульев, пре­
спокойно уселся на пол, прислонившись спиной к
страшной перегородке, и как ни в чем не бывало достал
сигареты.
— Не желаете ли закурить? — предложил он полицей­
скому. — От трупа отвратительно пахнет.
Такая подчеркнутая невозмутимость совершенно по­
трясла бригадира. Сам он никак не мог прикурить сигаре —
ту, руки его тряслись от волнения. Наконец ему это уда­
лось, но, не успев сделать и двух затяжек, он выбросил
сигарету в окно. Раздался властный звонок в дверь, и бри —
гадир понял, что пришел патрон.
Он не ошибся. Комиссар — маленький пузатый человек
— вбежал в квартиру и, задыхаясь от быстрой ходьбы, уст­
ремился в комнату. Не успел он войти, как его глазам пред­
стал ужасный призрак —мертвое лицо, смотрящее из сте —
ны. Комиссар отвел взгляд и увидел обойщика, который, не
выказывая ни малейшего почтения к представителю зако —
на, сидел на полу и мирно курил.
— Что здесь происходит? — спросил комиссар. — Кто
этот человек? Как вы здесь оказались?
— Да вот так...
— Как "вот так"? — снова спросил комиссар.
— Вот так, — повторил рабочий. — Вы, вероятно, хотите
знать...
Комиссар сгорал от нетерпения.
— Естественно, я хочу знать, — все более и более раз —
дражаясь перебил он, — что здесь вообще происходит?
Откуда взялся труп?
Обойщик соблаговолил, наконец, подняться на ноги.
— А это я должен у вас спросить, господин комиссар,
откуда здесь взялся труп. Именно вам надлежит заниматься
330

расследованием подобных вещей. Однако я готов помочь
вам.
Он взялся за молоток и начал отколупывать штукатурку
вокруг головы мертвеца. Не прерывая своей работы, обой —
щик объяснял:
— Я начал вбивать гвоздь, и на стене выступило н е­
сколько капель крови. Кровоточащая стена — это, знаете
ли, явление необычное. Но, прежде чем разбираться с этим
делом, я решил позвать полицию. Пришел бригадир, я сбил
штукатурку, и показалось лицо. Ну, а потом мы решили
подождать вас, господин комиссар, чтобы продолжить рас­
следование в вашем присутствии. Теперь, поскольку вы здесь,
мы можем обнажить труп целиком.
Комиссар, преисполненный сознания собственной зна­
чимости, подкрутил усы.
— Продолжайте работу, — распорядился он.
Обойщик повиновался. Вскоре труп несчастной жертвы
появился целиком. Это было ужасное зрелище!
Прежде, чем замуровать покойника в стену, его об­
мазали негашеной известью, которая уже начала разъ­
едать его тело. Однако труп не успел еще полностью
разложиться и поэтому нетрудно было определить, что
смерть наступила в результате мощного удара по голове.
Череп был проломлен, и вокруг зияющего отверстия з а ­
пеклась кровь.
На покойнике был голубой китель с золотыми путови —
цами.
Комиссар был не в силах шевельнуть ни рукой, ни но —
гой. Он словно прирос к полу. Рабочий же подошел к трупу
и прочел надпись на пуговицах.
— Национальный расчетный банк... Нет никакого со­
мнения, господин комиссар, что это труп разъездного
кассира, убитого десять дней назад на улице Сен —Фар —
жо.
— Но как же он здесь оказался?! — изумленно вос­
кликнул комиссар.
— Человек, которому принадлежит дом на улице Эван —
жиль, сам живет в доме на улице Сен —Фаржо, где и было
совершено преступление. Человек этот — адвокат по име —
ни господин Мош.
Комиссар был вне себя от волнения.
— Господин Мош? Так я его немедленно арестую!
— И допустите большую ошибку, — сказал рабочий. —
Если бы господин Мош был убийцей, он не спрятал бы труп
в собственном доме. Это слишком рискованно. Следова­
тельно, убийца к т о -т о другой.
331

— Кто же?
— Вероятно, последний человек, к которому кассир з а ­
шел в день своего убийства. Некий Поле. А может быть,
тот, кто построил эту стену.
— Так кто же все—таки? — нетерпеливо спросил к о­
миссар.
— Что вы все у меня спрашиваете? Это вы должны и с­
кать убийцу.
Комиссар, казалось, был совсем сбит с толку.
— Впрочем, подозрение падает еще на одного человека,
— продолжал рабочий. — Того самого, которого Мош по­
селил у себя на чердаке и который убил троих полицей —
ских, а затем скрылся.
— Так значит, вы обвиняете журналиста Фандора, —
понимающе прищурился полицейский.
— Я никого не обвиняю, — отрезал рабочий. — Пока
что я только пытаюсь рассуждать. Кроме того, обвинять —
вообще не мое дело.
Комиссар, раздраженный этими постоянными недомолв­
ками, сделал шаг вперед и взял рабочего за плечи.
— Все это кажется мне очень подозрительным, — объявил
он. — Сами—то вы что здесь делали?
— Я собирался клеить обои.
— Клеить обои? В воскресенье?
— Да, господин комиссар,
— Ч то -то это странно... Вы мне кажетесь весьма ум ­
ным человеком. Преступление не из обычных, но... вас, к а­
жется, оно совсем не удивляет. И вообще, ч то -то вы слиш­
ком складно рассуждаете...
— А почему бы и нет? Что, по —вашему, у рабочего нет
головы на плечах?
— Да нет же, — отвечал комиссар, пытаясь загладить
собственную неловкость, — дело не в этом, Просто вы мне
кажетесь подозрительным... Вот уже час, как вы здесь. Вы
вбиваете гвоздь — из стены идет кровь. Вы сбиваете со
стены штукатурку, и вот появляется труп. А затем вы вы­
зываете полицию и начинаете объяснять преступление... Ну,
что вы на это скажете?
— Ничего!
Комиссар заводился все больше и больше.
— Я вообще не знаю, что мне мешает немедленно арес­
товать вас.
— Что вам мешает? — переспросил рабочий. — Да ни­
чего не мешает... Однако скоро к о е-ч то помешает.
— Интересно, что же?
— А вот что!
332

Загадочный обойщик резким жестом сорвал с себя блузу,
под которой оказался безупречный синий костюм, шелко­
вый галстук и воротничок ослепительной белизны. Затем
рабочий снял свою низко надвинутую кепку и обнаружил
высокий, умный лоб и очень светлые волосы. Не обращая
внимания на остолбеневших полицейских, этот странный
человек извлек из кармана платок и тщательно стряхнул с
ботинок пыль от известки. Устранив все мельчайшие по­
грешности своего туалета, незнакомец поднял голову и при­
стально поглядел комиссару в глаза.
— Меня зовут Том Боб. Я американский детектив и вот
уже восемь дней как приехал из Нью —Йорка с целью вы —
следить и арестовать Фантомаса, — произнес он и вежливо
добавил:
— Я очень рад, господин комиссар, что обстоятельства
помогли нашему знакомству.
Произнеся это, сыщик направился к двери.
Комиссар опомнился.
— Сударь, что вы сказали? Вы — Том Боб?
Американец взглянул на полицейского.
— Вам требуются доказательства?
— Ну что вы, что вы! Я нисколько не сомневаюсь... я
видел ваши фотографии... Вы думаете, что это убийство со­
вершил Фантомас?
— Честно говоря, не думаю. И у меня есть для этого
серьезные основания. Но какое это имеет для вас значе —
ние, господин комиссар? Расследуйте преступление и де­
лайте свои выводы. Всего доброго, сударь!
— Господин Том Боб!
— В чем дело? Вы хотите мне еще ч т о -т о сказать?
— Да нет, вообще—то... — смущенно пробормотал ко­
миссар, — то есть я... неужели вы нам совсем не поможете?...
что делать с этим трупом? А вдруг вы мне еще понадобитесь?
Американский детектив достал визитную карточку.
— Я живу в отеле "Терминюс". В случае необходимости,
я к вашим услугам.
Том Боб уже давно вышел из комнаты, а потрясенный
комиссар все еще ошалело смотрел ему вслед.

14. СУМАСШЕДШЕЕ УТРО.
В это утро Леопольд и Крепен, служители министерства
юстиции, торжественно выполняли свои каждодневные и
сложные хозяйственные обязанности.
333

Один из них с важным видом водил метелочкой из стра­
усовых перьев по голым стенам прихожей министерского
кабинета. Другой солидно шествовал за ним, засунув руки
в карманы.
Процедура уборки министерской приемной занимала не
более пяти минут. Покончив с этим, Леопольд лениво от­
швырнул метелочку в угол. Она упала в корзину для бумаг,
которая, наверно, именно затем там и стояла.
— Ужасно жарко сегодня! — заметил Леопольд, обер —
нувшись к Крепену.
И, указав на метелку, добавил:
— Я ее никогда не вытряхиваю. Зачем, раз она все рав­
но лежит в мусорной корзине?
Керпен важно кивнул головой. Затем, всем своим видом
показывая, что пора отдохнуть, он уселся в обширное мягкое
кресло за письменным столом. Леопольд плюхнулся в дру­
гое кресло, стоявшее неподалеку. Томным жестом он вы ­
дернул из пачки газет, находившейся рядом с ним, какой —
то выпуск, а Крепен тем временем принялся чистить в носу
кончиком остро отточенного карандаша.
— Уже без четверти девять, — со вздохом произнес он,
указывая на стенные часы. — Сейчас сюда все набегут — и
сотрудники, и посетители. Народу будет!
Леопольд оторвался от колонки происшествий и по­
нимающе кивнул головой. Затем он придвинулся к
креслу своего коллеги, и оба служителя, положив руки
на подлокотники кресел, начали обсуждать недавние
события.
— Ну что, Крепен, он уже въехал?
— Ага, сегодня в семь он был уже здесь — мне приврат­
ник сказал. Да, что и говорить, новый времени не теряет.
— А место—то еще тепленькое, остыть не успело! —
добавил Крепен.
— Ах, бедный Ферран, могли ли мы предположить! —
сокрушенным тоном изрек Леопольд. — Не то чтобы мне
было его очень жалко, но все—таки он был неплохой ч е­
ловек и к прислуге хорошо относился... А в наше время это
редкость! Все министры скупые и неблагодарные.
— К ак -то будет с новым! — вздохнул Крепен.
— А как его звать —то?
Леопольд поправил пенсне на переносице и заглянул в
лежащую у него на коленях газету.
— Так —так, я гд е -то здесь видел его имя. Ландри... или
Ланде... А вот, гляди, его фотография.
Служители склонились над газетой, с любопытством
вглядываясь в лицо своего нового хозяина.
334

— Он лысый, — объявил наконец Леопольд.
— И с бородой, — добавил Крепен. — Борода у него
знатная.
— Если только Фантомас не вздумает его побрить, —
хихикнул он.
— Ба! — произнес Крепен, — теперь—то "неуловимый"
должен немного угомониться. Хозяин приехал!
— Какой хозяин?
— Да Том Боб, американец—то этот. В газетах только о
нем и разговору.
— Ну и что? — сказал Леопольд. — Я, конечно, не
пророк, но по-моему, песенка этого правительства спе­
та. К тому же, сейчас лето, каникулы на носу. Министры
все разъедутся кто куда. А осенью посмотрим, что бу­
дет...
— Тсс, — перебил его Леопольд и быстро притворился,
что ч е м -т о занят. — Сюда уже к т о -т о идет. Ни минуты
покоя!
В прихожую вошел изящный молодой человек с тростью
в руке и быстрым шагом направился к двери кабинета.
— Эй, сударь, куда вы? — строго окликнул его Лео­
польд.
Человек не остановился. Тогда служитель догнал его и
схватил за рукав.
— Стойте, сударь! Куда вы?
— В кабинет министра.
Крепен поспешил на помощь своему коллеге.
— Здесь у нас не проходной двор, — сурово сказал он
посетителю. — Вы должны обратиться сначала к нам. Или
вы собираетесь ворваться к министру вот так, без предуп —
реждения?
Молодой человек презрительно смерил взглядом обоих
служителей.
— Меня зовут Артур де Буленгрен!
— Ну и что дальше? — насмешливо спросили они.
— А то, что вам следует знать, кем я являюсь в кабинете
министра Ландэ! — гневно ответил молодой человек. — Я
—заведующий канцелярией!
Он протянул Крепену свою визитную карточку, кото­
рую тот начал придирчиво изучать.
— Визитная карточка — не документ, — объявил он н а­
конец. — Это просто кусочек картона. Кто мне докажет...
Однако Леопольд остановил своего товарища, который
уже собирался начать расследование.
— Да ладно тебе, — прошептал он на ухо Крепену, — я
вспомнил, он действительно член кабинета.
335

— Если господину угодно, я проведу его в кабинет, —
услужливо обратился Леопольд к заведующему канцеля­
рией.
Крепен уселся обратно на свое место, а Леопольд скрылся
в коридоре.
Постепенно прихожая наполнялась людьми. Приходили
по делам сотрудники министерства, а к столу Крепена по —
дошел первый посетитель.
— Принимает ли сегодня господин министр?
— Не знаю; будьте любезны, назовите ваше имя.
Посетитель, солидный человек лет сорока, похожий на
сотрудника суда, достал свою визитную карточку и, про­
тянув ее служителю, назвал свое имя.
— Марсо, судебный советник в Нанси.
Крепен провел посетителя в небольшой зал ожидания,
находившийся рядом с прихожей.
— Будьте любезны, сударь, подождите, пожалуйста, здесь.
Не желая заниматься делом до прихода Леопольда, Кре —
пен вновь погрузился в чтение газеты, так и оставив кар­
точку посетителя на краю стола.
Но не прошло и двух минут, как его снова оторвали от
этого занятия. Низкорослый господин с красным лицом
подошел к столу, отирая пот со лба. У него был характер —
ный южный акцент и говорил он, по обыкновению всех
южан, очень громко.
— Председатель Перпиньяна... Лилль... Мне срочно нужно
встретиться с министром.
Крепен ошеломленно посмотрел на посетителя.
— Господин говорит, что он председатель Перпинья­
на?
Толстый господин кивнул головой, продолжая вытирать
пот со лба.
— Да, да, Перпиньяна... Лилль, — добавил он.
— Как это так? — все более изумляясь спросил Крепен,
— господин является председателем Лилля и Перпиньяна...
одновременно?
Посетитель даже приплясывал от нетерпения.
— Да нет же, приятель, — развязно произнес он, хлоп­
нув ладонью по столу. — Лилль — это моя фамилия. Я пред­
седатель перпиньянского суда. Понятно теперь?
— Так бы сразу и сказали, — проворчал Крепен и снова
принялся за чтение.
— В чем дело, дружище?
— А в чем дело, сударь?
— Вы что, не собираетесь доложить обо мне министру?..
У меня с ним назначена встреча.
336

Председатель перпиньянского суда умел разговаривать
с людьми. Чтобы поторопить служителя, он украдкой
сунул ему в руку монету. Крепен соблаговолил подняться
с места. К тому же, вернулся Леопольд, который мог за —
менить его на боевом посту. Председатель Лилль по —
смотрел вслед служителю и, убедившись, что тот дейст­
вительно направляется к двери кабинета министра, вошел
в небольшой зал, где уже находился советник Марсо, и
принялся "ждать".
"Ожидание", безусловно, являлось в этом министерстве,
как и во всех прочих, главным занятием, которому регу­
лярно предавались все без исключения люди, желавшие быть
принятыми теми загадочными, недоступными, вечно з а ­
нятыми "сильными мира сего", которые зовутся министрами
и которые являются, на самом деле, наиболее беззащит­
ными заложниками и жертвами власти.
А по другую сторону заповедной министерской двери
шла напряженная работа. Новый министр Ландэ, депутат
округа Роны, назначенный на пост трагически погибшего
Дезире Феррана, уже с семи часов утра находился у себя
в кабинете, окруженный помощниками и сотрудниками, и
пытался освоиться с новыми обязанностями. Он, конечно,
был рад столь неожиданному продвижению вверх по
служебной лестнице, однако испытывал искреннюю го­
речь, вспоминая об ужасной смерти своего предшествен­
ника. Ландэ, безусловно, занял свой пост в тот нелегкий и
ответственный момент, когда внимание общественности
было неотрывно приковано именно к его ведомству. Но­
вый министр должен был действовать твердо, но без из —
лишней резкости; он должен был быть справедливым,
беспристрастным, суровым, но в к ако й -то мере и снис­
ходительным.
Однако из всех забот, одолевающих министра в это утро,
самой главной была следующая: в суматохе стремительного
переезда в новое помещение он потерял свою авторучку,
служившую ему верой и правдой на протяжении всей его
служебной карьеры. Работа встала, и многочисленные сек­
ретари, атташе, уполномоченные и, наконец, сам министр
лихорадочно рылись во всех углах и закоулках кабинета,
надеясь обнаружить где-нибудь среди бумаг бесценную
авторучку.
Время шло. Количество посетителей увеличивалось. Они
толпились в прихожей перед кабинетом, так как в малень­
ком зале имели право находиться лишь особо привилеги­
рованные чиновники. Помимо советника Марсо и предсе­
дателя перпиньянского суда Лилля, там находился высокий
12—533

337

величественный старик, имевший в петлице орден Почет­
ного Легиона.
Между тремя посетителями завязался разговор. Пред­
седатель Лилль долго разыгрывал обоих собеседников, вы —
давая свою фамилию за город, где находится возглавляе­
мый им суд и, видимо, находил эту шутку очень остроумной.
Что касается пожилого человека с орденом, то он вооб­
ще не назвался, ограничившись лишь указанием на то, что
он юрисконсульт. Войдя в зал, этот господин, в отличие от
других ожидающих, не сел в кресло, а начал нервно ходить
из угла в угол. Внезапно он остановился перед Лиллем.
— Мой уважаемый коллега! — торжественно начал он.
— Я хочу поделиться с вами одним чрезвычайно важным
делом, по поводу которого я и прошу аудиенции у мини­
стра. Вы, сударь, как человек, который провел половину
своей жизни в судейском кресле, слушая защитные и об­
винительные речи, а затем вынося решения, будете по­
трясены сделанным мною открытием, каковое в скором
времени несомненно взбудоражит все судебное ведомство.
— Что же это за открытие? — спросил председатель
Лилль, крайне заинтригованный столь необычным вступ­
лением.
Юрисконсульт загадочно прищурился.
— Хорошо ли вы знакомы с Уголовным кодексом?
— Ну, конечно, а как же! — отвечал председатель.
— Нет, я имею в виду, знакомы ли вы с ним так, как я
знаком... во всех деталях, во всех подробностях?
Председатель перпиньянского суда собирался снова от­
ветить, что да, конечно, но его собеседник не дал ему от­
крыть рот.
— Нет, сударь, вы недостаточно внимательно читали
Уголовный кодекс, иначе вы обязательно заметили бы, что
в нем отсутствует 27 —я статья! За 26—ой следует сра­
зу 28—я.
— Вы в этом уверены, сударь? — вмешался в разговор
советник Марсо.
— Я никогда не ошибаюсь! — гордо провозгласил ве­
личественный старик, испепеляя взором человека, осме­
лившегося ему противоречить.
Успокоившись, он торжественно продолжал:
— Вы не представляете себе, сударь, сколь чудовищны­
ми могут оказаться последствия этой ошибки для суда и,
следовательно, для всей страны. Ни одно судебное решение
нельзя будет отныне признать действительным. Придется
заново пересматривать результаты всех процессов, начи­
ная с 1804—го года. Кассационный суд не справится с та —
338

кой необъятной работой. Ведь нужно будет .отменить все
решения во всех инстанциях, заново поднять все апелля­
ции, словом, пересмотреть работу суда за последние сто
лет!
Оратор пришел в невероятное возбуждение. Он ходил
взад и вперед огромными шагами, натыкался на столы, оп —
рокидывал стулья и вообще представлял собой большую
угрозу для мебели.
Лилль и Марсо изумленно переглядывались, но пожилой
господин, казалось, вообще перестал замечать их присут­
ствие.
— Я один знаю, как решить эту гигантскую проблему!
Министр юстиции подпишет указ, по которому все юристы
страны, от скромното служащего до генерального проку­
рора, будут назначены сотрудниками Кассационного суда!
Это будет касаться... то есть, казаться... нет, все—таки к а­
саться всех! всех без исключения!! И тогда с делом будет
покончено так же быстро, так же стремительно, как... как
с этой вазой, с этим стулом, с этим глобусом!!!
И, подкрепляя слово делом, возбужденный до предела
юрисконсульт принялся крушить ни в чем не повинную
мебель. Испуганные Лилль и Марсо бросились вон из зала,
чтобы позвать кого-нибудь на помощь. Но в этот момент
неслыханное зрелище приковало их к месту. Дверь ми­
нистерского кабинета распахнуласв, и из него выскочил
бледный от ужаса Ландэ.
— Арестовать, арестовать его немедленно! — вопил он,
воздевая руки к небу. — Генеральный прокурор Версаля
хотел меня убить!
Оба служителя, а за ними и посетители ринулись в ка­
бинет министра. Вбежав, они увидели, что несколько со­
трудников с трудом удерживают вырывающегося у них из
рук человека с мертвенно бледным лицом, судорожно ежа —
тыми зубами и глазами, вылезающими из орбит. В руке у
него был зажат огромный кухонный нож.
— Арестовать! Полиция! — продолжал кричать Ландэ,
бегая по приемной.
Вдруг он наткнулся на солдата муниципальной гвардии,
который был совершенно сбит с толку всем происходящим
и, не зная, что делать, к кому обратиться, громко выкри —
кивал имя министра юстиции.
— Это я! — отозвался наконец Ландэ. — Что вам угод­
но?
Солдат отдал честь и, заикаясь, проговорил:
— На площади Бово задержан сумасшедший, который
покушался на жизнь министра внутренних дел.
12*

339

— О Боже! — простонал Ландэ. — Меня тоже хотели
убить. Что же это такое творится?! Куда смотрит охрана?
Это революция!
Министр скрылся в коридоре, а Леопольд и Крепен по —
спешно заперли в зале кавалера ордена Почетного Легио­
на, который уже переломал всю мебель, чтобы дать н а­
глядное представление о том, как быстро покончит
Кассационный суд с пересмотром всех дел за последние
сто лет.
Внезапно из зала раздался звон разбитого стекла. Лео —
польд повернул ключ и отважно заглянул в приоткрытую
дверь. В помещении никого не было, несчастный безумец
выбросился в окно.
Все устремились вниз, во внутренний двор. В луже крови
лежало бездыханное тело. Старик разбился насмерть.
В приемной министра не переставая звонил телефон, и
заведующий канцелярией Артур де Буленгрен ни на с е ­
кунду не отходил от аппарата^ В настоящий момент он раз —
говаривал с сыскной полицией.
— Алло... Алло... Это звонят из министерства юстиции,
пришлите нам срочно кого-нибудь... нет—нет, самого гос­
подина Авара... почему невозможно?., как ушел в Оборо­
ну? какое еще нападение?., что происходит?!
— Ну что, ну что там? — нетерпеливо спрашивал ми­
нистр, расталкивая людей, столпившихся в приемной.
— Я ничего не понимаю, господин министр! — произ­
нес, разводя руками, Артур де Буленгрен. — Мне сказали,
что господина Авара вызвали в Министерство обороны,
чтобы арестовать подозрительную личность, одетую в ф ор­
му... маршала Франции!
Внезапно толпа подалась на лестницу, ведущую на ниж ­
ний этаж, где размещались приемные различных долж­
ностных лиц министерства. Все сгрудились вокруг заведу­
ющего одним из отделов, г - н а Надаль—Поке, элегантного
и обычно очень выдержанного человека. Однако на сей раз
его костюм был в беспорядке, а лицо выражало утомление
и полную растерянность.
— Что происходит? Откуда вы пришли? — спрашивали
со всех сторон.
— Я только что с улицы Варенн, — произнес заведую­
щий отделом, задыхаясь от быстрой ходьбы, — там проис­
ходит ч то -то невероятное...
В это время появился министр. Немало не заботясь о
сдержанности и достоинстве, которые должен проявлять
человек его ранга, он изо всех сил работал локтями, про —
биваясь в первые ряды слушателей.
340

Надаль —Поке наконец заметил министра и с трудом
поднялся с кресла, в которое он рухнул минуту назад, еле
живой от усталости.
— Господин министр... господин... — задыхался он, — я
пришел за помощью, там Папа!
— Какой еще Папа? Вы что, совсем голову потеряли?
Объяснитесь толком...
Г—н Надаль —Поке постарался взять себя в руки.
— Римский Папа в Министерстве сельского хозяйства...
он грозит отлучить нас от церкви... что делать, господин
министр?
Ландэ в ужасе схватился за голову. Затем он ринулся к
себе в кабинет, откуда, к счастью, уже успели увести сума­
сшедшего с ножом, и одним прыжком подскочил к своему
личному телефону.
Полицейские из ближайшего отделения поспешно яви —
лись в министерство и уже успели немного навести в нем
порядок. Прежде всего, четверо самых крепких сотрудни —
ков разоружили опасного безумца и, не разбираясь, кто он
и откуда, связали его и препроводили в комиссариат. Дру­
гие осматривали коридоры и приемные министерства, со —
провождаемые толпой напутанных служащих, которых все
эти невероятные события совершенно выбили из колеи.
Наконец, перепрыгивая через ступеньки, по лестнице
взбежал г - н Авар. Почтенный начальник полиции был в
жалком состоянии, на нем не было лица. Его шляпа помя —
лась, галстук съехал набок, а воротничок рубашки был н а­
половину оторван.
— Мне нужно срочно видеть министра, — глухо про­
изнес он.
Леопольд и Крепен решили, что сейчас не время из
принципа преграждать дорогу, как они обычно это делали.
Открыв дверь, они доложили о посетителе. Г —н Ландэ сам
выбежал навстречу г - н у Авару.
— Защитите нас, сударь! Мы требуем у сыскной поли —
ции защиты!
— А здесь —то что происходит? — спросил г —н Авар со
страданием в голосе. — Неужели у вас тоже сумасшедшие?
Это ч т о -т о невообразимое! В министерстве обороны з а ­
сел псих, который объявляет себя маршалом Франции...
Другой, в министерстве внутренних дел, хотел задушить
премьер-министра... в министерство сельского хозяйства
забрался к ако й -то безумец, который называет себя Рим­
ским Папой.
Не обращая внимания на присутствие высокопостав­
ленной особы, г - н Авар рухнул на кушетку.
341

— Я прошу прощения, господин министр, но я не вы ­
держиваю... это выше моих сил... Я подаю в отставку!
Дверь кабинета открылась, и на пороге появился Кре —
пен.
— Прибыл полицейский, которому срочно требуется ви —
деть господина Авара, — объявил служитель.
— Пусть зайдет, — откликнулся Ландэ.
Полицейский вошел в кабинет.
— Господин начальник полиции, — обратился он к Авару,
— все душевнобольные доставлены в тюрьму предвари­
тельного заключения, но говорят, что здесь, в министерстве
юстиции, обнаружены другие. Что нам делать?
Авар не отвечал.
В этот момент в кабинет министра без объявления во —
шел инспектор сыскной полиции. Увидев его, Авар вскочил
на ноги.
— В чем дело, Мишель?.. Еще какие-нибудь новости?
— Господин начальник, я только что был в Префектуре,
у меня есть для вас важная информация.
— Говорите же! Говорите! — в один голос вскричали
Авар и Ландэ.
— Нынешней ночью в Эврарском приюте для душевно —
больных вспыхнул страшный пожар. Это, видимо, произо­
шло по недосмотру персонала. Все больные разбежались.
Некоторых из них удалось остановить, другие же исчезли в
неизвестном направлении. Это, наверное, и есть те сума­
сшедшие, которые объявились сегодня утром в Париже.
Г - н Авар был вне себя от возбуждения.
— Но как же это возможно? Почему их сразу не пой­
мали? Господин министр, в таких условиях сыскная поли­
ция не может обеспечить безопасность страны!
— Но это, наверняка, к т о -т о подстроил! — взволно­
ванно произнес г—н Ландэ. — Как иначе они могли найти
дорогу к министерствам? Как...
— Господин Авар, — тихо произнес Мишель.
— Ну?
— Я забыл вам сказать, что в кармане того сумасшед­
шего, что в министерстве внутренних дел, нашли карточку.
Авар так и подскочил на месте.
— Что вы говорите! И у этого тоже?!
— Какую еще карточку, черт возьми? — вмешался Ландэ.
— О чем вы говорите? Чью фотокарточку?!
У г —на Авара подкосились ноги, и он снова рухнул на
кушетку.
— Визитную, визитную карточку, господин министр, —
простонал он. — С именем Фантомаса!
342

Воцарилось молчание... В полном изнеможении начальник
сыскной полиции чуть слышно прошептал:
— Нету больше моих сил... Скорее в отставку!

15. ПРАЗДНИК ВЕРНУЛСЯ
—
Дружище, ты шикарно выглядишь, ничуть не хуже,
чем все эти богатые люди. Тебе абсолютно не на что ж а ­
ловаться, наоборот, ты должен благодарить судьбу! Огля —
нись вокруг. Май месяц, шесть часов вечера, ночь тепла и
ароматна, как поется в к аки х-то там песенках. К тому же
вокруг тебя Булонский лес, великолепное место для про­
гулок, которому нет равного ни в одной столице мира. Среди
густой листвы сияют огни кафе и ресторанов, в них сидит
элегантная публика, сейчас ведь как раз время ужина. Стоп!
А что это у тебя хрустит в кармане? Да это же хлеб. Сейчас
ты тоже поужинаешь, а потом отправишься на прогулку к
озеру, совсем как богатые. Экипаж свой ты, правда, от­
пустил, так что придется идти пешком. Зато потом не нужно
будет возвращаться в душный отель, ты заночуешь в го­
раздо лучшем месте, которое называется Гостиница под
Открытым Небом.
Человек, улыбавшийся и рассуждавший подобным об­
разом, был, конечно же, Жером Фандор. Журналист раз —
говаривал сам с собой, поскольку обращаться ему было аб —
солютно не к кому. Он действительно прогуливался, стараясь
зайти как можно глубже в лес, чтобы заночевать там в ук ­
ромном уголке по примеру многих бездомных, не рискуя
быть схваченным полицией, которая всегда так сурова к
людям, чей грех состоит лишь в том, что они бедны и вы —
нуждены спать на улице.
Положение Фандора, в действительности, нисколько не
улучшилось. В кармане у него по-преж нем у не было ни
гроша. Кроме того, он оставил всякую надежду еще раз
встретиться и поговорить с Томом Бобом. Американский
детектив стал самым популярным человеком дня, в его честь
устраивали приемы и праздники, он был постоянно окру­
жен официальными лицами, так что появляться рядом с ним
Фандору было небезопасно.
Молодой человек выполнял теперь странную и непри —
вычную для него работу. Он раскрывал двери церкви перед
свадебной процессией, продавал газеты, слонялся по Цент­
ральному рынку Парижа в поисках мелкой работы, кото­
рая обеспечила бы ему несколько су.
343

Но само это нелегкое положение беспокоило Фандора
гораздо меньше, чем то, что люди по-п реж н ем у про­
должали считать его сообщником Фантомаса, который,
сидя в тюрьме, передал ему свои "полномочия". Эта
глупая, нелепая версия без конца тиражировалась газе­
тами и всех устраивала, поскольку была чрезвычайно
проста. По ней получалось, что Фандор повинен в новых
и новых преступлениях. Поэтому он боялся сунуться
даже в те ночлежки и трущобы, где обычно ютятся бед­
няки.
"Если меня поймают, то немедленно сунут за решетку, и
разбираться не будут", — говорил себе Фандор.
Расследование Тома Боба было его последней надеждой.
Но что собирался предпринять знаменитый сыщик? Ф ан—
дору это было совершенно неизвестно. Он знал то, что знали
все: американскому детективу удалось обнаружить тело
убитого кассира, замурованное в стену в квартире Элиза­
бет Доллон. Молодой человек,' хорошо знакомый со слож­
ностями полицейского расследования, был еще в большей
степени, чем другие, восхищен профессиональной интуи —
цией Тома Боба.
"Конечно, я навел его на след, — думал он. — Однако
прийти в квартиру Элизабет, обнаружить "кровоточащую
стену" и заподозрить Поле — всем этим он обязан только
себе".
И, преисполненный надежды, Фандор прибавлял:
— Если этот парень будет так действовать и дальше, он
непременно поймает Фантомаса!
— Эй ты, там!
— Да, месье?
— Что ты там разгуливаешь без дела? Денег что ль много?
— Нет, месье, я просто так...
— Хочешь заработать шесть су? Лопату умеешь дер­
жать?
— Конечно, умею, месье.
— Тогда отправляйся за мной!
Человек, окликнувший Фандора, был, по всей видимос­
ти, начальником дорожных работ. На нем была фуражка с
серебряным околышем и форма работника ремонтно—до­
рожной службы. Он шел тяжелой поступью и, казалось, был
в хорошем настроении.
— Я тебя нанимаю! — объявил человек, когда они по­
дошли к озеру Рон —Ройяль. — Работа срочная, рук не хва­
тает. Надо поторопиться, чтобы закончить к завтрашнему
празднику.
— А что за праздник? — поинтересовался Фандор.
344

— Шикарный праздник, парень! В честь уж я не знаю
каких богачей из Голландии, по случаю их прибытия в Па­
риж. Да уж, завтра их прокатят так прокатят!.. Нет—нет, я
в хорошем смысле... Я имею в виду, на лодках прокатят.
Праздник устраивает муниципалитет. Здесь нужно кое—то
подготовить, но меня известили слишком поздно, и я не
успел вызвать всю бригаду. Вот и приходится нанимать р а ­
ботников со стороны.
— А что велите делать? — с готовностью спросил Фан —
дор, очень довольный этой неожиданной возможностью
заработать несколько су.
Начальник дорожных работ пожал плечами.
— Дел—то пара пустяков, сам увидишь. Знаешь про­
езжую дорогу, что идет от Кателанского луга мимо озе­
ра? Ну, так вот. Нам нужно убрать бордюр, который
разделяет дорогу и газон, снять поровнее дерн и отвести
дорогу вбок, к самой воде. Это все для того, чтобы гости
завтра подъехали прямо к озеру и из машин сразу
пересели в лодки. Пешком, видишь ты, не могут они
пройти сто метров. И ведь главное, мы работы не могли
начать ни вчера вечером, ни сегодня утром, потому что,
дескать, это перекроет движение. Вот и приходится но­
чью вкалывать.
Фандор рассеянно слушал болтовню бригадира. Ему хо —
телось скорее приняться за работу. Наконец, они подошли
к тому месту, откуда нужно было прокладывать дорогу к
озеру. Здесь, при ярком свете ацетиленовых ламп, уже тру­
дилась большая группа рабочих.
— Внимание! — крикнул начальник. — Я вам привел
еще одного человека. Найдите, чем ему заняться.
К Фандору подошел помощник бригадира.
— Вы тоже из дорожных рабочих? — обратился он к
журналисту. —Нет? А в садоводстве тоже не разбирае­
тесь? Ладно, тогда идите сюда... Вам нужно взять лопату и
снимать газон, только аккуратно, чтобы его не помять.
Потом мы подровняем это место, посыплем его песком.
Получится настоящая дорога, и машины смогут подъехать
прямо к озеру. Но чтобы не получилось развилки — это
будет некрасиво — нам велено продолжение дороги з а ­
крыть дерном, и выйдет, что вроде как для гостей специ­
ально построили новую дорогу. Значит, вы снимаете газон
и укладываете его на новом месте, только поровнее.
Завтра его польют, и никто даже не заметит, что на этом
месте было шоссе. А после праздника опять все сделаем
как раньше. Понятно?
Фандор кивнул головой и принялся за работу.
345

Вдруг на опушке показался к ако й -то человек, видимо,
тоже один из инженеров, управляющих бригадой. Он был
неброско, но щегольски одет.
Инженер подозвал своего помощника и спросил:
— Ну что, работников хватает?
Тот кивнул головой.
— Хватает, но ни одного лишнего. Вы говорите, в пол­
ночь надо закончить? Гм... Мы тут наняли еще несколько
человек со стороны. Это ничего?
— А ну—ка, покажите их мне!
Через несколько минут инженер и его помощник подо­
шли к Фандору, который прилежно трудился в стороне от
других рабочих. Инженер начал пристально разглядывать
молодого человека.
— Вы не умеете работать, мой мальчик, — объявил он
наконец. —То, что вы тут наделали, гроша ломаного не стоит.
— То есть, как это, сударь? — изумленно спросил Фан —
дор.
— Меня здесь все называют: хозяин.
— Хорошо, хозяин... Я делаю, как умею.
Инженер пожал плечами.
— Значит, вы ничего не умеете. Это нам не пойдет. И
вообще, шефу не нужны люди со стороны. Вот вам сорок
су и убирайтесь отсюда.
Фандор решил не спорить. Сорок су были для него сейчас
целым состоянием, которое, к тому же, он получал ни за
что.
— Понятно, хозяин, сматываюсь. Спасибо за деньги!
И, засунув монету в карман, молодой человек зашагал
прочь, провожаемый удивленным взглядом бригадира.
Как только журналист скрылся, инженер, прогнавший
его по каки м -то ему одному ведомым причинам, вновь
появился на лужайке и направился к берегу, дружески при­
ветствуя рабочих и обмениваясь с некоторыми из них ру­
копожатиями. Подойдя к самой воде, он засунул в рот свис­
ток и издал короткий резкий свист. Затем человек застыл
на месте, словно ожидая чего-то.
Вокруг была кромешная тьма; стояла безлунная ночь,
на небе не было ни одной звезды. Человеку не пришлось
долго ждать. На фосфорецирующей поверхности озера
появилась еле различимая тень. Она быстро приближа­
лась, и вскоре стали заметны ее странные, фантастичес­
кие очертания. И вот уже был явственно виден необыч ­
ный силуэт человека, сидевшего в легкой резиновой
лодке. Он греб одним веслом, совершенно бесшумно, так
что не было слышно ни малейшего всплеска. Еще не —
346

сколько секунд, и на человека в лодке упад, резкий свет
ацетиленовых ламп.
Ах, где был в эту минуту Фандор! Он бы сразу узнал это
черное трико, черный плащ и зловещую полумаску и понял
бы, что не кто иной, как Фантомас, будет хозяином за­
втрашнего праздника!
В этот полночный час элегантный и изысканный свет­
ский ужин был в самом разгаре. На открытой террасе рес—
торащ горели огни, благоухали цветы, играла тихая музы —
ка. Голубоватый отсвет электрических ламп освещал листву
и придавал этому живописному уголку Булонского леса такой
сказочный, волшебный вид, что казалось, будто все это лишь
грезится во сне.
Уже несколько лет назад Каталанский луг стал наиболее
модным, фешенебельным местом, где собиралась самая
утонченная и блестящая публика. Здесь устраивались оча —
ровательные праздники, подавались изысканные ужины,
разыгрывались чудесные театральные представления под
открытым небом.
Однако в этот вечер ресторан выглядел особенно вели —
колепно. Газеты задолго сообщали о торжественном при­
еме, который совместно устраивают русский и английский
послы, по случаю подписания ими важной торговой сделки.
Время было уже за полночь, а разговоры за маленькими,
изящно сервированными столиками на веранде ресторана
не утихали, а, наоборот, становились все оживленнее и ве —
селее.
Немного поодаль от других, в полном одиночестве си —
дела элегантная женщина ослепительной красоты, которая
в гораздо большей степени, чем Соня Дамидова, могла пре —
тендовать на высокий придворный титул. Официанты по —
чтительно обращались к ней "ваше высочество эрцгерцо­
гиня Александра". Это действительно была самая знатная
дама при дворе Гессе —Веймарского монарха Фредерика—
Христиана, но только два человека — Жюв и Фандор —
знали, кем она являлась на самом деле и каково ее насто­
ящее имя. Это была таинственная и загадочная леди Бел—
сом, любовница Фантомаса.
Если бы кто —нибудь из гостей сейчас украдкой взгля —
нул в лицо этой величественной женщине, он был бы по —
ражен, увидев, каким трагическим огнем скорби и пре­
зрения горели ее прекрасные глаза, когда она смотрела на
беззаботно веселящуюся публику ресторана. Однако сама
эрцгерцогиня была скрыта от посторонних взоров. Она си —
дела ближе к краю веранды, в густой тени листвы, и у нее,
безусловно, были свои основания, чтобы предпочесть это
347

укромное место. Не желая быть замеченной, эрцгерцогиня
потушила стоявшую рядом с ней электрическую лампу и
осталась в полной темноте. Чтобы наблюдать вокруг, ей до —
статочно было яркого света, падавшего с соседних столи —
ков.
Она уже собиралась уходить, но вдруг, словно пора­
женная необычайным зрелищем, на секунду привстала на
стуле и снова испуганно отпрянула в тень. Между столи —
ками, раскланиваясь направо и налево, шел высокий, строй­
ный, безупречно одетый человек. Его имя передавалось из
уст в уста, его повторяли все присутствующие, одни с ува­
жением и восхищением, другие с оттенком иронии:
— А вот и Том Боб! Где же вы были? Неужели допоздна
охотились за этим ужасным Фантомасом?
Это неожиданное напоминание, словно набежавшее об —
лако, на секунду омрачило веселые лица приглашенных, а
эрцгерцогиня Александра, великолепная леди Белсом, за­
трепетала, услышав громко произнесенное к ем -то имя
своего любовника. Однако вскоре беззаботное настроение
вернулось ко всем присутствующим, среди которых нахо —
дилось немало знаменитостей из мира дипломатии, про­
мышленности и финансов.
— В чем дело, моя дорогая? Неужели вам грустно? —
говорила высокая эксцентричная дама своей соседке по сто­
лу, русской княгине, замешанной в какую -то чрезвычай­
но интересную и скандальную историю.
Соня Дамидова, к которой был обращен этот вопрос,
улыбнулась и покачала головой.
— Уверяю вас, вы ошибаетесь! Мне не грустно... Просто
я думаю...
— О чем же?
За соседним столиком сидело несколько высокопо­
ставленных сотрудников посольства, и в их числе богатый
и знатный англичанин г - н Аскотг. Услышав разговор
дам, он в свою очередь обратился к изящной Соне Дами —
довой.
— Княгиня, сжальтесь над нами. Мы не можем видеть
вас грустной и озабоченной в такой прекрасный вечер!
Соня Дамидова насмешливо взглянула на англичанина.
— Если вам, сударь, кажется, что мне грустно, то попы —
тайтесь развеселить меня, — произнесла она с легким от­
тенком раздражения. — Впрочем, не думаю, что это вам
удастся.
— Почему же нам не попробовать? — не унимался Ас—
котт. — Скажите только, что вам доставит удовольствие?
Ваше желание для нас закон, и по улыбке моего друга Тома
348

Боба — а полицейские, заметьте, улыбаются крайне редко
— я чувствую, что, ради исполнения малейшей вашей при —
хоти, он готов на все. И если лично мне не удастся вас
развеселить, то лишь потому, что в его присутствии мои
средства сильно ограничены.
Соня Дамидова хотела ч то-то ответить, но ее подруга
опередила ее.
— Господа, — сказала она, — я думаю, Соня не оби­
дится, если я открою вам причину ее печали. Да, она бога­
та, красива, умна, все восхищаются ею, но... бедняжке скуч­
но! О, не подумайте, господа, что ваше общество ей
неприятно. Наоборот! Но она мечтает о великой любви, та­
кой возвышенной и прекрасной, какой, наверное, и нет на
свете. Вот почему наша дорогая Соня грустит!
Княгиня замахала ручкой.
— Умоляю вас, господа, не слушайте ее! Я совсем не
такая... романтичная...
Все весело засмеялись над этой неумелой попыткой оп —
равдаться.
Заиграла прелестная неаполитанская мелодия. Гости слу­
шали ее, затаив дыхание, и лишь один Том Боб не обращал,
казалось, ни малейшего внимания на музыку.
Было около двух часов ночи, ужин уже давно закон­
чился, и мужчины закурили ароматные, крепкие сигары*.
Том Боб поднялся с места и, подойдя к Соне Дамидовой,
облокотился на спинку ее стула.
— Княгиня, почему вы оправдываетесь в том, что ищете
необычную, и потому куда более реальную любовь, чем та,
к которой привыкли все эти скучные люди? Ведь это зна­
чит только то, что у вас больше чувства и больше фантазии,
чем у них.
Прекрасные глаза Сони Дамидовой отблагодарили Тома
Боба чудесным, теплым взглядом.
— Сударь, я не ожидала от вас этих слов, — медленно
произнесла она. — Значит, вы верите в любовь?
— О да, сударыня, тем более, что сегодня вечером я с
грустью заметил рождение двух чувств: одно из них лишь
притворяется любовью, а другое... другое — самая настоя­
щая, искренняя и преданная любовь.
— Так почему же с грустью, сударь?
— Потому что я боюсь, что одно из этих чувств оста­
нется тщетным.
Соня Дамидова секунду колебалась, не зная, что сказать.
Наконец, она обернулась и смерила Тома Боба тем холод­
ным, надменным взглядом, который всегда наготове у жен —
щин.
349

— Что вы хотите сказать, сударь? Вы нарочно говорите
загадками? Возможно, вы владеете французским лучше, чем
я, и мне не все понятно?
Том Боб оглянулся вокруг и убедился, что никто не под­
слушивает их разговор. На смену неаполитанским певцам
пришла веселая кадриль, и все с удовольствием следили за
танцорами.
Том Боб, опьяненный теплом этой призрачной ночи и
волнующим присутствием прекрасной молодой женщины,
которая удостаивала его своей симпатией, решил сжечь
мосты.
— Мне странно, что вы не понимаете меня, сударыня.
Неужели вы не заметили того внимания, которое оказы­
вает вам наш общий друг г - н Аскотт? О нет, не отрицайте
этого! Сегодня, как, впрочем, и во все остальные дни, он
предпринимает невероятные усилия, чтобы быть вам при —
ятным.
В словах Тома Боба звучала легкая ирония, и Соня Да —
мидова была слишком умна, чтобы этого не почувствовать.
— А вы уверены, что его усилия увенчались успехом? —
лукаво спросила она.
— О нет, сударыня, я не уверен, но я... надеюсь...
Это единственное слово, безусловно, означало больше,
чем самое торжественное признание в любви. Зная, что от
женщины никогда не надо требовать немедленного ответа,
Том Боб почтительно удалился.
— Я попрошу вашего шофера, чтобы он подавал маши —
ну, — сказал он.
И действительно, все начали понемногу подниматься со
своих мест. В воздухе уже веяло предутренней прохладой,
пора было возвращаться в Париж. Гости прощались друг с
другом и рассаживались в своих великолепных экипажах и
сверкающих автомобилях. Им предстояло вместе проделать
путь до Порт—Дофин, а там окончательно расстаться и
разъехаться в разные стороны.
Лишь одна посетительница не пожелала присоединиться
к веселой толпе. Эрцгерцогиня Александра по-прежнему
сидела за своим столиком, в тени листвы. Она продолжала
пристально следить за приглашенными. От нее не укры­
лось всеобщее внимание, которым был окружен амери­
канский детектив. Затем эрцгерцогиня перевела взгляд на
Соню Дамидову, которая, без сомнения, была королевой
сегодняшнего вечера. Опираясь на руку Тома Боба, пре­
лестная княгиня направлялась к своей машине.
Эрцгерцогиня Александра нервно покусывала губы. Она
не могла не думать о том, что этот элегантный светский
350

сыщик, пользующийся таким успехом в обществе, приехал
в Париж, чтобы предать смерти ее собственного любовни —
ка — Фантомаса.
— Велите, чтоб подали мою машину, — приказала она
посыльному. —Но предупредите шофера, что ему придется
сделать крюк. Я не желаю возвращаться в толпе других гос ­
тей.
Посыльный пошел за шофером. Через несколько минут
он вернулся и объявил:
— Шофер ее высочества просит передать ее высочеству,
что в машине произошла поломка, которая будет ликви —
дирована не ранее, чем через полчаса. Не желает ли ее вы —
сочество взять наемный экипаж?
Эрцгерцогиня колебалась. Внезапно ее взгляд упал на
последних разъезжающихся приглашенных, и в нем опять
появились ненависть и презрение.
— Нет! Я не спешу, — отрывисто сказала она. — Я буду
ждать, пока будет готова моя машина.
Поклонившись, посыльный удалился.
— Я вам бесконечно признателен, сударыня, за эту лю­
безность! Вы согласились подвезти меня в вашей машине
до Парижа, и вот, вместо того, чтобы одиноко трястись в
наемном экипаже, я могу еще несколько минут наслаж­
даться вашим обществом.
В самом деле, Соня Дамидова, увидев, что у Тома Боба
нет своего экипажа, предложила ему место у себя в лиму­
зине.
— Поехали вместе, —сказала она. — Вы проводите меня
до дома, я выйду, а потом мой шофер доставит вас в отель.
Том Боб с благодарностью принял это предложение, об­
радованный возможностью остаться с очаровательной кня —
гиней с глазу на глаз.
Автомобиль мчался по Булонскому лесу, освещая дорогу
мощными фарами. Соня Дамидова и Том Боб непринуж­
денно беседовали то об одном, то о другом. Американец
тщательно избегал любого напоминания о своем недавнем
признании, а Соня вела себя так, словно этого признания и
в помине не было.
— У вас великолепный автомобиль, — заметил Том Боб
после того, как шофер Сони Дамидовой, словно гордясь
возможностями вверенного ему лимузина, предпринял об —
ходной маневр и оказался во главе блистательного корте —
жа, оставив позади машины других гостей. — При такой
скорости мы доберемся в Париж через несколько минут... к
сожалению...
— Вы сожалеете о...
351

Но Соня Дамидова не докончила фразы. Крик ужаса и
отчаяния сорвался с ее губ, а Том Боб пробормотал глухое
ругательство.
Никто толком не понял, что произошло. Может быть,
шофер допустил какую —нибудь оплошность, из —за кото —
рой и произошел этот несчастный случай.
Не притормозив, не уменьшив скорости, четыре первые
машины на полном ходу сорвались с Кателанской дороги и
погрузились в озеро. Там было не очень глубоко, но жизнь
потерпевших крушение была, тем не менее, в опасности.
На берегу резко тормозящие машины со всей силой уда­
рялись друг об друга. Отовсюду доносились ужасные кри —
ки, призывы на помощь. Однако самая большая опасность
угрожала Соне Дамидовой. Том Боб, со своей мгновенной
реакцией и несравненным хладнокровием, не терял при­
сутствия духа. Лишь только передние колеса машины ото­
рвались от земли, и княгиня закричала от ужаса, он понял,
что произошло. Сначала он подумал, что шофер на полной
скорости не успел вписаться в поворот.
— Мы сейчас пойдем ко дну! — невольно вырвалось у
Тома Боба.
В этот момент задняя машина врезалась в их лимузин.
Удар был так силен, что Соню Дамидову и ее спутника едва
не расплющило о дверцу автомобиля. Это было ужасно.
Машина быстро погружалась в черную воду, которая про —
никала сквозь разбитые окна и стремительно заполняла
салон. Княгиня потеряла сознание, и вода вот—вот должна
была затопить ее с головой.
— Проклятие! — прорычал Том Боб.
Он со всей силы налег на дверь и, несмотря на сопро —
тивление воды, ему удалось открыть машину. Затем, об­
хватив одной рукой Соню Дамидову, детектив бросился
вплавь.
Через несколько секунд они уже были на берегу. Там
царили паника и ужасная неразбериха. Первые четыре ма —
шины, не успевшие затормозить, почти расплющились друг
об друга. Следующие за ними экипажи успели, к счастью,
вовремя уменьшить скорость.
Благодаря невероятной, счастливой случайности, никто
из пассажиров не пострадал. Лишь Соня Дамидова, чей
автомобиль почти целиком ушел под воду, была на волосок
от гибели, если бы не отвага и решительность Тома Боба.
Взволнованные люди собрались вокруг несчастной моло­
дой женщины, пытаясь согреть ее и привести в чувство.
Тем временем сыщик отозвал в сторону нескольких муж­
чин и показал им роковой поворот дороги.
352

— Это просто немыслимо! Посмотрите! — говорил он.
— К то-то замаскировал шоссе, устроив фальшивый газон
и убрав заграждение. Теперь ясно, что шофер совершенно
ни при чем. В слепящем свете фар невозможно было об­
наружить ловушку!
Том Боб хотел еще что-то сказать, но внезапно раз­
дался крик. Детектив поспешил к группе людей, окружив­
ших Соню Дамидову.
— Это ужасно! Княгиня, помимо всего прочего, стала
жертвой серьезного ограбления, — говорил английский
посол. — Исчезли все ее драгоценности: ожерелья, кольца,
браслеты... даже заколка для волос. Все это стоит десятки
тысяч франков.
— Но это совершенно невозможно! — воскликнул по­
трясенный Том Боб. — Когда это могло произойти?!
Не дождавшись ответа, сыщик бросился к Соне Дами —
довой.
— Мало несчастного случая, так еще и ограбление! —
обратился посол к стоявшему рядом с ним атташе. — С
нее, наверное, все сняли, пока она была без сознания, а
Том Боб отправился за помощью. Ловко же это было сде­
лано! Даже полицейский и тот ничего не заметил.
Атташе кивнул головой.
— И все же, сударь, по —вашему, кто мог все это под­
строить?
—Только у одного человека на свете могло хватить дер­
зости на такое, — произнес посол, понизив голос.
— Неужели вы имеете в виду Фантомаса?
— Именно его!
И уже это страшное имя передавалось из уст в уста.
В непроницаемой черной ночи словно эхо раздавалось
отовсюду: Фантомас!

16. ОТДЕЛЬНЫЙ КАБИНЕТ
— Еще стаканчик, Газовщик?
Верзила—апаш насмешливо посмотрел на своего собу­
тыльника:
— Стаканчик?.. Как бы н$ так, папаша Мош!
— Неужели не выпьешь еще?
— Не о том речь! Но если ваш бумажник от этого не
усохнет, поставьте —ка два стаканчика...
— Выходит, на троих... А кто же третий?
Видя удивление Моша, Газовщик зашелся от смеха:
353

—Третьего нет, и, с вашего разрешения, я опрокину обе
посудины!.. Такой уж у меня обычай... можно сказать, свя­
щенный обычай! Каждый раз, когда мне ставят выпивку,
надо, чтобы ставили стаканчик и для моей бабы!.. Даже если
ее нет со мной. Я выпиваю за ее здоровье, и ей приятно, и
мне!
В голове у Газовщика было не очень много серого ве­
щества, и придуманная им шутка казалась ему необыкно­
венно остроумной. Он долго хохотал, хлопая себя по ляж­
кам.
У Моша в этот день был приступ щедрости. Он подал
знак официанту распивочной, и тут же на их столе появи —
лись три стакана.
Разумеется, Мош пригласил Газовщика не для того, чтобы
оплачивать ему выпивку: старому стряпчему необходимы
были от него кое-какие услуги.
Поэтому с самого начала,, еще до того как они сели за
стол, он сунул в руку апашу бумажку в пятьдесят франков.
Газовщик, не моргнув глазом, принял задаток, считая, что
это его ни к чему не обязывает и что отказаться он всегда
успеет.
Когда они ополовинили свои стаканы, а Газовщик чок­
нулся с тем, который предназначался для его "шмары", Мош
перешел к сути дела.
— Так как же, Газовщик, — сказал он, — могу я рас­
считывать на тебя?
Апаш оперся локтями на стол, подпер голову руками и
пристально посмотрел на своего собутыльника.
— Это зависит... — процедил он.
— Зависит от чего?
— От того, на кого работать... С тех пор, как начались
все эти истории, у меня как будто блоха в ухе... Банда Фан —
томаса, работать на Фантомаса, — это все клево... Да толь­
ко сдается мне, что добром это не кончится...
— Я чего-то не секу...
—Сейчас усечете, дело нехитрое... Уж больно этот Фан —
томас усердствует... Палку перегибает... Не иначе, это он
устроил доставку психов в кабинеты правительственных
шишек... Я об этом в газетах читал...
— Не строй из себя целку! — резко бросил ему Мош. —
Ты знаешь эту историю не из газет, а потому, что сам уча­
ствовал!
Газовщик вытаращил глаза:
— А вы откуда знаете?
— Неважно, откуда... Я знаю, что именно ты организо­
вал доставку Папы римского...
354

— Верно, так оно и было! — Газовщик треснул кулаком
по столу. —А все —таки клево получилось! Этот псих как
пошел раздавать благословения направо и налево — ухо —
хочешься!
—А дело в Булонском лесу, когда светских фраеров чуть
в пруду не потопили... Думаешь, я не знаю, что и ты там
был — в роли одного из служителей парка?
— Ну, папаша Мош!.. Ну, вы даете!.. Вы либо сам дья­
вол, либо в полиции работаете! Откуда вы все это знаете?
— Неважно, откуда... А что, разве не так?
— Все так... Но раз уж вы все знаете, объясните мне,
зачем это Фантомасу?
Минуту поколебавшись, Мош ответил:
— Точно не знаю, но догадаться могу... Фантомас хочет,
чтобы все начальники, все, кто командует в Париже, на­
ложили в штаны. Ему нужны денежки, и он намерен слу­
пить с них миллион! Для этого их нужно припугнуть как
следует... Они уже и сейчас передрейфили, там, наверху...
Уже идут разговоры о том, чтобы объявить подписку и со —
брать для Фантомаса нужную сумму...
— Оно бы неплохо! — заметил апаш. — Потому что пока
мы работаем за здорово живешь! Сдается мне, что Фанто —
мае норовит нас объегорить...
Мош пожал плечами:
— Как же ты хочешь, чтобы он платил, если он в тюря —
ге!
— В тюряге, в тюряге... Видать, он выходит оттуда, когда
ему нужно... Третьего дня его видели во время заварушки в
Булонском лесу... в черном костюме, в плаще, с маской на
харе, все как положено... Хотел бы я заглянуть ему под маску
да поглядеть, каков у него нос!..
— Лучше тебе этого не делать... А то как бы самому нос
не оторвали, будь ты хоть трижды Газовщик! Фантомас
любопытных не любит... Так что оставим этот разговор...
— И то правда! — согласился апаш. — Поговорим лучше
о наших делах.
— Стало быть, я рассчитываю на тебя сегодня вечером,
— сказал Мош. — Но мне нужны двое. Так что ты подсу­
етись насчет напарника. Ты кого думаешь взять?
— Я думаю, Бычий глаз...
Мош одобрил выбор:
— Бычий глаз — толковый парень, не трус и не трепло...
Можешь с ним договориться.
— Да и с Поле они кореши, — добавил Газовщик и
вздохнул. —Бедняга Поле! Что только с ним сейчас про­
исходит...
355

Папаша Мош улыбнулся:
—Сейчас ему наставляют рога длиной в Эйфелеву баш­
ню...
Снова став серьезным, он добавил:
— Возьми с собой все, что нужно... Веревку покрепче не
забудь и платок для кляпа... Ну, да сам знаешь, тебе не впе­
рвой!
Апашу хотелось задать вопрос, но он не решался. На­
конец, он спросил:
—Так на кого же мы будем работать, папаша Мош?.. На
вас, или на Фантомаса?
— На меня... Лично на меня!
Апаш вздохнул с облегчением:
— Если честно, то так -то лучше! Уж вы—то денежки
не зажмете! И потом, с вами ясно, на что идешь.... Не то что
с Фантомасом: ни хрена не разберешь, страху полные штаны,
а денег ни шиша!..
Мош посмотрел на часы, убедился, что была уже поло —
вина двенадцатого, и заторопился. Поспешно пожав Га­
зовщику руку, он вышел.
Старый процентщик быстро спустился по улице Бель —
видь. Дойдя до внешних бульваров, он кликнул фиакр и
сказал кучеру:
— Отвезите меня к ресторану "Серебряный кубок'1 на
площади Бастилии...
Что за новую аферу задумал старый мошенник с улицы
Сен —Фаржо? Зачем ему понадобились услуги двух и з­
вестных апашей с Менильмонтана — Газовщика и Бычьего
глаза?
В "Серебряном кубке" он отвел в сторонку хозяина, с
которым, по —видимому, был знаком уже давно.
— Зарезервируйте мне на сегодняшний вечер розовый
салон, —сказал он ему на ухо. — Я собираюсь пригласить
избранных гостей... И чтоб официант был не болтлив!
Хозяин ресторана почтительно поклонился:
— Можете рассчитывать на меня, господин Мош! Вас и
ваших гостей никто не побеспокоит. Вообще, сезон кон­
чается, на отдельные кабинеты спроса почти нет... Так что
можете считать, в вашем распоряжении весь этаж!
Папаша Мош удалился очень довольный, весело насвис­
тывая какой-то мотивчик...
— Месье наденет фрак или смокинг?
— Ни то, ни другое, Джон. Приготовьте мне просто пид­
жак.
— Месье остается дома? Но ведь месье не заказывал
обед...
356

Господин Аскотт перестал завязывать галстук перед зер­
калом и повернулся к своему камердинеру:
— Я не собираюсь обедать дома. И я прошу приготовить
мне пиджак.
Джон исполнил приказание, но все же заметил со скан —
дализованным видом:
— Надеюсь, месье извинит меня, если я скажу, что с
некоторых пор месье манкирует своим туалетом... Как, месье
собирается идти обедать в ресторан и не надевает ни фра­
ка, ни смокинга? Ни в Нью-Йорке, ни в Лондоне месье не
позволил бы себе подобной некорректности!
Аскотт остановил речь своего слуги усталым жестом руки.
— Я поступаю так, как мне нравится, Джон, — сказал
он, — и я терплю вашу воркотню только из уважения к
вашим годам и вашей долгой службе у моего отца. Иначе я
должен был бы сделать вам выговор за неуместную воль­
ность, которую вы себе позволяете.
Старый слуга опустил глаза и обиженно заметил:
.— Прошу месье меня простить. Но то, что я говорю, я
говорю исключительно в интересах месье...
Вдевая цветок в бутоньерку пиджака, Аскотт спросил:
— Госпожа княгиня Дамидова сегодня не звонила?
— Нет, месье. Вот уже несколько дней как мы не имеем
известий от госпожи княгини...
— Вот и хорошо! — неожиданно сказал Аскотт, пово­
рачиваясь к камердинеру. — Надеюсь, так будет и впредь...
Она мне надоела... потому что она кокетка и неблагодар­
ная! Она полюбила другого... Что ж, тем хуже для нее!
Джон выразил хозяину свою полную солидарность:
— Месье совершенно прав, от этих великосветских дам
больше хлопот, чем удовольствия... И если бы месье раз­
решил дать ему совет...
— Попробуйте, Джон...
— ...То я порекомендовал бы взять в любовницы одну из
хорошеньких актрис, каких много в Париже, или молодень­
кую добропорядочную модисточку, для которой это было бы
большое счастье и которая очень любила бы месье*...
Аскотт рассмеялся:
— Черт возьми, Джон! Вам сегодня приходят в голову
прекрасные мысли! Хе—хе! Что вы скажете, Джон, если я
в точности последую вашему совету?..
— Месье познакомился с’подходящей девушкой из хо —
рошего общества?
— Из хорошего?.. Ну, в общем, да... Но главное, сама
она честная, спокойная, искренняя... Я даже начинаю в нее
понемногу влюбляться...
357

С наивной радостью Джон потер руки:
— Месье расскажет мне?..
Но Аскотт вдруг оборвал разговор, на его лице вновь
появилось строгое и даже высокомерное выражение.
— Джон, дайте мне шляпу! — приказал он.
— Хорошо, месье...
— И трость...
— Вот она, месье...
— Джон, я вернусь поздно... Может быть, уже завтра...
Ждать меня не нужно.
— Хорошо, месье... До свидания, месье...
— До свидания, Джон...
На площади Бастилии, в помещении стоянки для омни —
бусов, двое разговаривали вполголоса. Это были Мош, оде —
тый в свой длинный редингот, с вечным и неизменным ста­
рым цилиндром на голове, и Нини Гиньон, скромно одетая
в синюю грубошерстную юбку, доходившую ей до щико­
лоток. На голове у девушки была соломенная шляпка с по­
левыми цветами.
Глядя на эту пару, случайный зритель принял бы их за
мелкобуржуазное семейство: отец — добропорядочный
мелкий служащий, дочь — учащаяся школы —пансиона,
только что вышедшая из монастыря... И никто бы не дога­
дался, что на самом деле перед ним были старый ростов­
щик с улицы Сен —Фаржо, запросто общавшийся со вся­
ким уголовным сбродом, и вульгарная потаскуха, любовница
убийцы, развращенная до мозга костей, несмотря на свой
юный возраст...
— Чего это мы торчим на стоянке омнибусов? —
проворчала она. —Не могли, что ли, пригласить меня в
забегаловку да поднести пару стаканчиков от своих
щедрот?..
— Ах ты негодница! — отвечал папаша Мош, подав­
ляя улыбку. — Ты что, нарочно меня дразнишь? Я и так
боюсь, как бы ты не ляпнула чего-нибудь в его при­
сутствии...
Нини продолжала его поддразнивать:
— Конечно! И он поймет, что я совсем не ангел, спус­
тившийся к нему на крылышках с небес!.. И тогда вся твоя
комбинация полетит к черту...
Папаша Мош отечески потрепал ее по розовой щечке:
— Ты для этого слишком умна... Комбинация и в твоих
интересах! Да и кто не поверит твоему виду скромницы...
твоим невинным глазкам!
Тут он прервал свои разглагольствования и быстро шеп —
нул Нини:
358

—
А вот и наш пижон... Постарайся покраснеть, когда
он войдет... Не забудь, что ты моя племянница...
—
Да уж не беспокойтесь, дядюшка, — ответила Нини,
прикусив губу, чтобы не расхохотаться.
В дверях появился Аскотт, одетый с иголочки, свеже­
выбритый, напомаженный, с огромным букетом цветов в ру­
ках...
После своего первого разговора с Нини на улице Сен —
Фаржо Аскотг убедился, что, хотя он и произвел на де­
вушку благоприятное впечатление, завоевать ее будет не
так-то просто. Он понял также, что она испытывает большое
уважение к своему дядюшке Мошу и готова повиноваться
ему во всем. Поэтому путь к сердцу красотки лежал через
ее дядюшку.
Тогда Аскотт пригласил Моша пообедать с глазу на глаз.
И хотя англичанин испытывал к старому ростовщику ин —
стинктивное отвращение, он должен был признать, что Мош
оказался довольно приятным сотрапезником, сыпавшим за­
бавными анекдотами, способными на какое-то время рас­
сеять его, Аскотта, сплин.
Англичанин очень ловко, как ему казалось, направил
разговор на маленькую Нини, интересуясь ее будущим, и
кончил тем, что добился от Моша согласия пообедать втроем
вечером следующего дня.
Бедный Аскотг! Он и не подозревал, в лапах какого хищ­
ника он оказался! А все его "хитроумные" маневры в дей­
ствительности были лишь осуществлением далеко идущих
планов старого мошенника!
... Итак, ни о чем не подозревая, Аскотт явился на на­
значенное ему свидание на площади Бастилии, ровно
в 7 часов 30 минут вечера, с цветами в руках и любовью в
сердце...
В "Серебряном кубке" на протяжении всей трапезы
папаша Мош упражнялся в остроумии, но его усилия
пропадали втуне, поскольку все внимание Аскотта было
направлено на Нини. Молодые люди как бы случайно
оказались сидящими рядышком на диване, в то время
как дядюшка расположился напротив, по другую сторону
стола. Он, казалось, пьянел все больше и больше, а ос­
мелевший Аскотт все теснее прижимался к предмету
своей страсти. Он то пожимал ей ручку, то обнимал за
талию. Девушка вздрагивала, пыталась освободиться, но
одновременно бросала на ухажера многообещающие
взгляды.
Возбуждение Аскотта росло, он поминутно подливал
шампанское в бокалы, надеясь, что под его воздействием
359

дядюшка окончательно потеряет бдительность, а красотка
станет более податливой. Впрочем, сам он тоже пил много,
может быть, даже больше, чем оба его сотрапезника вместе
взятые...
В какой-то момент, когда молодой англичанин нагнулся,
якобы ища что-то за спиной у Нини, а на самом деле,
чтобы поцеловать ее в затылок, старый Мош жестом фо —
кусника быстро высыпал в белую пену его бокала какойто белый порошок...
Перешли к десерту. Нини уплетала клубнику со слив­
ками, но пить больше отказалась, в то время как Аскотт,
мучимый жаждой, залпом осушил свой бокал. Его опьяне­
ние заметно возросло. Теперь он уже без всякого стесне­
ния тискал Нини, которая, превосходно играя свою роль,
два или три раза шлепнула его по рукам... Она даже вско­
чила на ноги, делая вид, будто ищет защиты у своего "дя —
дюшки".
А тот, в свою очередь изображал человека, которому вино
ударило в голову и который под действием винных паров
видит все в розовом свете. Он благодушно улыбался, под­
мигивал, что-то напевал... Когда он попытался встать на
ноги, его качнуло.
Аскотт расхохотался:
— Черт возьми, дорогой Мош! Сдается мне, что вы здо —
рово назюзюкались!
Мош зашатался еще сильнее.
— Назюзюкался?! — воскликнул он хриплым голосом
пропойцы. —Ну—ка посмотрите: моя рука не дрожит!..
С этими словами он взял полный бокал шампанского,
изящно отвел локоть и попытался изысканным жестом под­
нести бокал ко рту. Но это ему не удалось, и в результате
все шампанское оказалось на полу.
У англичанина это вызвало новый взрыв хохота. Но
его радость достигла высшей точки, когда Мош прого­
ворил:
— Ч то-то мне вправду нехорошо... Голова кружится...
Пойду—ка подышу свежим воздухом... А вы тут пока не
делайте глупостей!.. Аскотт, я надеюсь на вас... Я поручаю
вам это невинное дитя...
Едва старый стряпчий вышел за порог, как Аскотт,
превозмогая опьянение, поднялся с дивана, подошел к
двери и запер ее на задвижку. Потом, несмотря на про­
тесты Нини, он подошел к выключателю и выключил
электричество.
— Месье... Месье... — лепетала девушка. — Что вы де­
лаете? Боже мой!.. Отпустите меня!.. Мама!..
360

Между тем, стоило Мошу выйти в коридор, как от его
хмеля не осталось и следа. Он осмотрел соседние-каби­
неты и с удовольствием убедился, что, как ему и говорил
хозяин ресторана, они были пусты. Уже наступила весна,
и влюбленные парочки, раньше снимавшие отдельные
кабинеты, теперь предпочитали проводить время на
природе.
Мош заглянул также на первый этаж и проверил, не на­
блюдает ли кто-нибудь за ними. Но все было спокойно.
Хозяин ресторана знал свое дело и понимал, что клиенты
отдельных кабинетов больше всего ценят уединение и кон —
фиденциальность. Конечно, около часу ночи официант по —
стучит в дверь и деликатно предупредит, что заведение за­
крывается. Но до этого момента беспокоить клиентов было
не положено.
Мош спустился по служебной лестнице, которая вела со
второго этажа прямо на улицу. Остановившись на тротуа­
ре, он прислушался, потом тихонько свистнул. Ему ответил
такой же свист. Сделав несколько шагов, он увидел в под­
воротне двух здоровенных парней. Это были Газовщик и
Бычий глаз. Неподалеку у обочины стоял автомобиль.
— Ваша колымага? — спросил Мош.
— Считайте, что наша... Один кореш взялся помочь...
Всего три луидора за ночь... Парень надежный, будет мол­
чать, как могила...
—Добро, — сказал старый бандит и потер руки. — Те­
перь слушайте меня внимательно. Видите вон то окно? Сле­
дите за ним внимательно. Как только я махну шляпой, вы
тут же поднимаетесь наверх... Только тихо, на мягких ла­
пах... Голубок будет спать, как убитый, а с голубкой у вас
не будет никаких хлопот, она в деле... Все—таки ее надо
будет связать, а в рот заткнуть кляп —для правдоподобия...
Усекли?
— Усекли! — ответили Газовщик и Бычий глаз.
Мош сунул каждому по пятьдесят франков.
— Видите? — сказал он. — Плачу сразу... За мной не
заржавеет!
— Это точно... — подал голос Бычий глаз. — Если бы
Фантомас так платил! Ведь это я ему помогал во время дела
в Булонском лесу... когда он увел у княгини весь ее прикид!
А что я с этого поимел? Два или три камушка... Да и те сам
заначил...
— Ладно, ладно! — прервал его Мош. — Не о Фанто —
масе сейчас речь!.. Будьте наготове!.. Я пошел...
У дверей отдельного кабинета старый мошенник снова
вошел в роль пьяного забулдыги.
361

— Эй, в чем дело? — кричал он, стучась в дверь. — Чего
это вы там заперлись?.. Ну ладно, пошутили и хватит!.. Я
серьезно говорю, мне еще выпить надо!
Он замолчал и прислушался. В кабинете было тихо. Он
снова постучал.
Дверь открыла Нини. Ее волосы были растрепаны, одежда
в беспорядке.
— Ну он мне и устроил интим!.. — захихикала она. —
Какой темперамент!..
Но папаша Мош не был расположен шутить.
— А как он теперь? — спросил старый бандит.
— А теперь дрыхнет без задних ног! Наверное, твой
порошок подействовал... Небось, до утра не прочухает­
ся!
Мош подошел к лежавшему на диване Аскотту, потряс
его за плечо и убедился, что Нини говорила правду. Высу­
нув руку за окно, он помахал шляпой.
—Молодец, девка, хорошо сработала! — сказал он Нини.
— Дело у нас почитай что в шляпе...
На лестнице послышались осторожные шаги: это под­
нимались с улицы Газовщик и Бычий глаз...

17. УЖАСНОЕ ПРОБУЖДЕНИЕ
На следующее утро Аскотт проснулся поздно. Глаза у
него опухли, в горле пересохло, голова раскалывалась...
Потягиваясь в своей просторной кровати в стиле Ренес­
санс, молодой человек медленно приходил в себя. Его му­
чила жажда. Не открывая глаз, он протянул руку к ма­
ленькому столику возле кровати, где обычно стоял графин
с водой. Но графина на месте не оказалось.
Аскотт не сразу собрался с силами, чтобы встать. Он
перевернулся на другой бок, заслонился от света и попы —
тался снова заснуть. Тишина царила во всем особняке, не­
давно приобретенном богатым англичанином. Вся прислуга
находилась в подвальном этаже, где располагалась кухня и
другие службы. Слуги занимались своим делом тихо, чтобы
не потревожить хозяина.
^
Хозяин между тем не испытывал ни малейшего желания
подниматься, несмотря на то, что за окном разгоралось пре­
красное утро и голубое небо заглядывало в спальню сквозь
просветы в оконных шторах.
Однако жгучая жажда не давала ему покоя. Молодому
человеку приходилось расплачиваться за излишества
362

предыдущего дня. Он собрался с силами и сел на кровати.
Некоторое время он оставался в этой позе, сжимая голову
руками. Потом спустил ноги на пол и вздрогнул от при­
косновения к холодным половицам. Нащупав на подлр —
котнике кресла пижаму, он натянул ее на себя, п о -п р еж ­
нему не разлепляя опухших век.
"Эта скотина Джон, — думал он, — забыл приготовить
графин с водой... В результате я теперь буду болен целый
день..."
Неверными шагами Аскотт пересек спальню, направ­
ляясь к дверям туалетной комнаты, где он надеялся об­
наружить графин, полный свежей, холодной воды! В
дверях он разлепил наконец воспаленные веки и оста­
новился как вкопанный, пораженный неожиданным зре­
лищем...
Комната, предназначавшаяся для утреннего омовения и
туалета, заставленная всевозможными пузырьками и фла­
конами и всегда содержавшаяся в образцовом порядке, сей­
час представляла картину полного разгрома! Разбитые фла­
коны с духами издавали приторный запах, щетки для волос
были разбросаны, где попало, полотенца валялись на полу...
Но не это было главной причиной изумления молодого анг­
личанина. На бержерке в стиле Людовика XVI, на которой
он имел обыкновение отдыхать после ванны, бжидая, когда
лакей принесет ему подогретый халат, теперь лежала полу­
одетая женщина, погруженная в глубокий сон. Ее одежда,
юбка, корсаж были разбросаны по комнате. Один ботинок
валялся в углу, возле медного таза, другой был заброшен на
этажерку...
Аскотту не потребовалось больших усилий, чтобы уз­
нать спящую красавицу: это была Нини Гиньон, племян­
ница папаши Моша, с которой он накануне ужинал в от­
дельном кабинете! Та самая, которую, воспользовавшись
отлучкой ее дядюшки, он сделал своей любовницей! Борясь
с головной болью и головокружением, он смотрел на полу­
обнаженную девицу и мучительно пытался припомнить, что
же было дальше...
Вспомнить он ничего не мог. Однако не требовалось
большой фантазии, чтобы восстановить последующие со­
бытия...
Но при одной мысли о том, что произошло, его за­
мутило, и дальнейшие размышления он отложил на по­
том...
Выпив залпом полграфина воды, он на цыпочках вер­
нулся в спальню, мечтая только о том, чтобы забраться в
постель и снова погрузиться в сон... Но тут он вздрогнул и
363

заворчал, как рассерженный кот: в дверь спальни тихонько
постучали...
Аскотт решил не отвечать, будучи уверен, что никто не
посмеет войти к нему в спальню без разрешения. Но во­
преки всем обычаям и традициям, дверь приоткрылась и в
нее заглянул Джон. На лице старого слуги было выражение
растерянности.
— В чем дело, Джон? — раздраженно спросил Аскотт.
— Насколько мне известно, я вам не звонил...
Камердинер протиснулся в дверную щель и осторожно
приблизился к хозяину.
— Пусть месье меня извинит... — пробормотал он. —
Я бы никогда себе не позволил... Но там один чело­
век...
Аскотт зевнул и махнул рукой в знак того, что не желает
ни о чем слышать:
— Вы с ума сошли, Джон!.. Какие могут быть визиты в
такую рань...
— Пусть месье меня извинит... Но, кажется, дело се­
рьезное...
— Не может быть такого дела, и з -з а которого меня сле­
довало бы будить!
Но слуга никак не хотел уходить.
— Это старый господин, который иногда приходит к
месье, —продолжал шептать он. —Его зовут папаша Мош...
Я ему объяснил, что месье не принимает... Но он настаи­
вал... Он почти силой заставил меня подняться сюда... Я
покорнейше прошу прощения у месье...
Аскотт был вне себя от возмущения.
— Я не принимаю! — крикнул он. — И пусть этого че­
ловека выставят за дверь!
Но едва он произнес эти слова, как в дверях возникла
фигура, которую молодой англичанин не мог не узнать. Это
был Мош в своем рединготе с цилиндром в руке. Старый
процентщик казался еще более грязным и обшарпанным,
чем обычно. Нарушая все приличия, он самовольно под­
нялся в спальню Аскотта.
Мош небрежно поклонился молодому англичанину, си —
девшему на кровати, и заявил:
— Месье, мне необходимо поговорить с вами .наедине...
При этом он бросил выразительный взгляд на старого
слугу.
—Джон, вы можете идти, — сказал Аскотт, примирив­
шись с неизбежным.
Едва за слугой закрылась дверь, как Мош утратил всю
свою выдержку и невозмутимость. Он бросился к англи —
364

чанину и прерывающимся от волнения голосом стал его
умолять;
—Сударь, скажите, где моя племянница... мое дитя... дочь
моей сестры...
Аскотг задрожал... Происходило именно то, чего он опа­
сался... И тогда, когда он отдал бы все на свете, чтобы его
оставили в покое!
Овладев собой, он сделал неопределенный жест и отве­
тил как можно небрежнее:
— Ваша племянница?.. Откуда мне знать... Разве я обя­
зан...
Прервав его, Мош заговорил с возмущением:
— Вы лжете, сударь! Вы подло злоупотребили доверием
и дружбой, которые я к вам испытывал!.. О, не пытайтесь
отрицать, мне все известно!.. Воспользовавшись моей ми­
нутной оплошностью, вы заперлись с Нини в отдельном
кабинете... и там, как сатир, как чудовище порока, вы на­
бросились на нее... вы надругались над ее невинностью... О,
бедное дитя!
Отлично играя свою роль, папаша Мош рухнул в кресло,
обхватил голову руками и сделал вид, будто безутешно ры —
дает. При этом он повторял:
— Бедное дитя!.. Моя бедная дорогая Нини! Такая неж­
ная, чистая, добродетельная! Какое это было страшное для
нее пробуждение!.. Какой стыд! Какой ужас! Какое от­
чаяние!..
Аскотт наблюдал за ним в глубоком унынии, граничив —
шим с отупением.
Мош поднялся с кресла и стал перед англичанином во
весь рост:
— Что с ней? Отвечайте!.. Я и ее бедная мать провели
ужасную ночь... Нини не вернулась домой!.. Только вы мо­
жете сказать, где она... И вы обязаны сказать!
Произнося эти слова, он раздвинул шторы на окнах и
внимательно оглядел спальню. Убедившись, что в комнате
не было никакого беспорядка и что Аскотт был в ней один,
старый бандит, казалось, удивился и даже несколько рас —
терялся... "Куда же она в самом деле подевалась? — думал
он про себя. — Неужели эта дура имела глупость уйти, не
дождавшись моего прихода?"
Он напряженно соображал, как ему поступить, в то время
как из его уст продолжали вылетать слова:
— Где Нини?.. Где моя малютка?.. Что вы с ней сдела­
ли?..
Вдруг Аскотт вздрогнул: несмотря на шум, который про­
изводил папаша Мош, он услышал легкий шорох из
365

туалетной комнаты. Все это время англичанин отмалчи­
вался неспроста: в какой-то момент у него появилась на­
дежда, что Мош не догадается заглянуть в туалетную ком —
нату, а покричит, покричит — и уберется восвояси... "И
тогда, — думал Аскотт, — я запру дверь на ключ и посплю
еще часа два... что бы потом ни случилось!"'
И вот донесшийся до его ушей шорох как бы предуп —
реждал несчастного англичанина, что его мечте не суждено
сбыться. Нини вот-вот должна была проснуться, и Ас—
котту оставалось только гадать, что произойдет дальше.
Кинется ли она на него со слезами, упреками и обвине­
ниями? Или ее дядюшка войдет в туалетную комнату и уви­
дит свою нежно любимую племянницу в столь непрезен —
табельном виде?
Увы, реализовались оба эти предположения!
Папаша Мош тоже услышал шум из туалетной ком­
наты и направился туда. Но не успел он сделать и не­
скольких шагов, как дверь распахнулась и на пороге
показалась Нини...
Она была бледна, ее глаза блуждали, а губы нервно
подергивались... Увидев своего мнимого дядюшку, она
сделала вид, будто колеблется: бежать, спрятаться — или
броситься в его объятия... Наконец она решилась, бро­
силась к Мошу и спрятала лицо у него на груди, повто­
ряя:
— Дядюшка!.. Мой добрый дядюшка!..
Эта сцена, разыгранная, чтобы одурачить Аскотта,
была проведена ее участниками с настоящим актерским
мастерством! Однако это было еще только начало...
Вырвавшись из объятий дядюшки, Нини повернулась
к молодому англичанину и воскликнула голосом, в кото­
ром слышались одновременно и любовь, и горький уп­
рек:
— Ах, сударь! Что вы со мной сделали?!
В свою очередь, Мош вскричал, испепеляя Аскотта
взглядом:
— Вы ее обесчестили, сударь! Вы совершили непопра­
вимое! Это недостойно, это бесчестно!..
Нини упала на колени и зарыдала в позе кающейся Маг­
далины.
Аскотту было тошно от всего происходящего. Он про —
клинал себя за необдуманный поступок, совершенный на­
кануне. Он действительно испытывал угрызения совести от
того, что злоупотребил неопытностью этой девочки и тем
самым погубил свою репутацию!
Увы, он еще не испил до конца свою горькую чашу!
366

Дверь открылась, и в комнату вбежал. Джон. На старом
слуге лица не было.
— Месье! Месье! — кричал он. — Все кончено!
Единственным, что в этих условиях спасало Аскотта, была
его английская флегматичность.
— Что происходит, Джон? — спросил он. — Что вам
угодно?
—Месье! —прохрипел слуга с расширившимися от ужаса
глазами. —Там... представители правосудия!
— Представители правосудия?.. Вы с ума сошли!
Джон не успел ответить, потому что непосредственно
следом за ним в комнату вошли трое.
Первым шел мужчина лет сорока, низенький, толстенький,
жизнерадостного вида, с густыми черными усами. Он до —
стал из кармана трехцветную повязку и развернул ее перед
глазами ошеломленного Аскотта.
— Я комиссар полиции, — сказал толстяк. — Я дейст­
вительно имею честь говорить с господином Аскотгом?
— Я господин Аскотг... — ответил англичанин, на лбу
которого выступил холодный пот.
— Вы меня приглашали? — спросил комиссар.
— Никогда в жизни, — ответил Аскотт. — Я никого не
вызывал...
Папаша Мош вступил в разговор:
— Это я, месье, позволил себе вызвать вас вместе с двумя
свидетелями...
— Ничего не понимаю, — пробормотал Аскотг с убитым
видом.
— Сейчас поймете, — угрожающе произнес Мош.
Теперь Аскотг разглядел двух субъектов, стоявших за
спиной комиссара. Это были подозрительные личности не —
приятного вида. Они переминались с ноги на ногу и мяли в
руках свои засаленные кепки. Иногда они искоса обмени —
вались взглядами и подталкивали друг друга локтями, что­
бы придать себе бодрости.
— Квартирка что надо! — шепнул тот, который был по­
ниже, своему длинному компаньону.
— Ты на стены глянь! — ответил тот. — Обтянуты чис­
тым шелком... И картины везде...
Он пощупал рукой ковер на полу и добавил:
— Мягкий... Как бархат!
Между тем комиссар полиции, обратившись к двум апа­
шам, спросил:
— Узнаете ли вы этого господина?
Газовщик и Бычий глаз сделали вид, будто совещаются
между собой, после чего Газовщик ответил:
367

— Да, он самый и есть... Вчера вечером этот тип нанял
нас в ресторане "Серебряный кубок"...
Комиссар обратился к Аскотту:
— Вчера вечером вы ужинали в отдельном кабинете рес­
торана "Серебряный кубок" с присутствующим здесь гос­
подином и присутствующей здесь барышней?
Для большей ясности он указал поочередно на Моша и
на Нини.
— Да... — сказал Аскотт, еще не понимая, к чему тот
клонит.
— Готовы ли вы рассказать нам о предложениях, кото­
рые вы сделали этим двум лицам?
Теперь комиссар указал на Газовщика и на Бычий глаз.
Аскотт смотрел на двух апашей в полном недоумении.
— Но я не знаю этих людей, — проговорил он, с трудом
ворочая языком.
Комиссар скептически улыбнулся.
— Говорите, — сказал он, обращаясь к Газовщику и
Бычьему глазу. — Повторите показания, которые вы дали в
моем кабинете.
— Дело было так... — начал, запинаясь и всячески де­
монстрируя свое смущение, один из "свидетелей". — Про­
гуливаемся это мы с Бычьим глазом по площади Бастилии.
Глядь, выкатывается из шикарной забегаловки этот тип...
можно сказать, господин... можно сказать, англичанин... и
прямо к нам!.. А был он сильно подшофе... И говорит нам:
мол, хотите заработать два луидора? Тогда, мол, подсобите
мне захомутать одну курочку... Но если начнет кудахтать,
надо будет заткнуть ей клюв... Мы, господин комиссар, люди
бедные, для нас два луидора — большие деньги... "Идет!" —
говорим мы этому англичанину...
Газовщик почесал небритую щеку и продолжал:
— И ведет нас этот англичанин по боковой лестнице
прямо в ресторан, в отдельный кабинет... А там сидит эта
кисочка и ревет в три ручья... Увидела нас — крик под­
няла, хоть святых вон выноси! Ну, англичанин заткнул ей
пасть салфеткой, она и притихла. А он нам и говорит:
"Действуйте, да побыстрее! Даю еще по луидору на бра­
та..." Четыре луидора, господин комиссар, — это вам не
понюшка табаку!.. Вот берем мы эту мамзель аккуратно,
честь по чести, сносим ее вниз и кладем в машину... Сами
— туда же, с англичанином вместе, и приезжаем сюда, на
эту фатеру... Красотка лежала тихо, не брыкалась... Тем
более, по приказу англичанина, мы ее связали... Ну, дело
сделано, англичанин нам заплатил, как обещал, и мы
сразу отвалили...
368

Газовщик пригорюнился, всем своим видом выражая
раскаяние, и продолжал:
— Возвращаемся это мы на площадь Бастилии, а у са­
мих кошкй на сердце скребут... И рассуждаем промеж
себя, что, мол, в нехорошее дело ввязались... Как раз
проходим мимо "Серебряного кубка" — глядь, сидит на
тумбе вот этот господин — потом—то мы узнали, что зо ­
вут его папаша Мош, — и ревет белугой... убивается,
можно сказать, и волосы на себе рвет... Что такое, в чем
дело?»Он нам и рассказывает, что, мол, племянница его
любимая исчезла: какой-то сатир, развратник, то есть,
взял ее и умыкнул!.. Бычий глаз и спрашивает: "Уж не
брюнеточка ли, такая молоденькая да хорошенькая?'*
Старикан так прямо и задрожал: "Брюнеточка, — гово­
рит... — А вы ее случаем не видели?" —"Кажись, виде­
ли..." Бычий глаз первым раскололся... Ну и я тоже, хоть
меня и зовут Газовщиком, сердце—то не из камня! Па­
паша Мош нас уговорил... Вернулись мы в тот квартал,
разыскали дом, в который англичанин девицу уволок...
Папаша Мош нам и толкует: "Надо, ребята, в полицию
заявить! Иначе неприятностей у вас будет полон рот..."
Вот так мы и оказались у вас в отделении, господин ко­
миссар...
Свой рассказ Газовщик завершил великолепным жес­
том: порывшись в кармане, он достал четыре луидора и бро­
сил их на колени сидевшему Аскотту.
— Пожалуйста, месье, сказал он ошеломленному анг­
личанину, заберите ваши деньги... Они нечестные... У нас
от них волдыри на руках!..
— Вот так, господин комиссар... — вступил папаша Мош.
— Вот так оно все и случилось... Господин Аскотт и сам не
отрицает... Впрочем, присутствие в его доме моей несчаст­
ной племянницы говорит само за себя! Бедняжка стала
жертвой...
Закончить ему не удалось, потому что Аскотт наконец
пришел в себя и вскочил на ноги. Им овладел приступ гнева,
какой иногда случается у спокойных и флегматичных лю —
дей.
— Вон отсюда! — закричал он, указывая на дверь и не
заботясь о том, что пред ним находится представитель власти.
Комиссар величественно взмахнул трехцветной повяз —
кой, которую он по-прежнему держал в руке.
— Выбирайте выражения, месье, — высокомерно сказал
он, — и не забывайте, что разговариваете с официальным
лицом!.. Впрочем, я и так ухожу, поскольку миссия моя за­
кончена...
13— 533

369

Обратившись к двум негодяям, он добавил:
— Приглашаю свидетелей удалиться, сохраняя порядок
и спокойствие.
Затем он повернулся к Мошу:
—Если ваша племянница, господин Мош, пожелает уе­
хать, у дцерей ее будет ждать машина...
Мош рассыпался в благодарностях, а Нини удалилась в
туалетную комнату, чтобы привести себя в порядок.
Несколько минут прошло в молчании. Каждый из участ­
ников разыгравшейся сцены думал о своем. Папаша Мош,
внешне сохраняя невозмутимость, внутренне ликовал: все
шло по его плану! Время от времени он бросал одобри­
тельные взгляды своим сообщникам, довольный тем, как
они выполняли его инструкции. Газовщик рассказал с под­
линным вдохновением историю, придуманную накануне
Мошем. А его не предусмотренный заранее жест с воз­
вращением Аскотту "бесчестных” денег был прекрасной
импровизацией, окончательно убедившей комиссара по­
лиции. "Надо будет вернуть ребятам четыре луидора — они
этого заслуживают!" — думал старый мошенник.
Аскотт продолжал задаваться вопросом, не находится ли
он во власти тягостного кошмара, не приснилось ему все
это... Да, действительно, воспользовавшись отсутствием па­
паши Моша, он сделал Нини своей любовницей... Но он
совершенно не помнил о том, что произошло позже... У
него было впечатление, что он погрузился в глубокий сон.
Во всяком случае, он ни на минуту не мог допустить даже в
мыслях, будто отправился нанимать двух апашей? Но как
тогда объяснить, что, пробудившись, он действительно об­
наружил в своей квартире Нини?
Молодой англичанин также спрашивал себя, какие мо —
гут отсюда вытекать последствия лично для него и почему
вокруг этой истории поднят такой шум. Впрочем, ответ ему
предстояло получить в самом непродолжительном буду­
щем...
Нини завершила свой туалет и вернулась в спальню. Она
была такой же хорошенькой и имела все тот же вид скром —
ной невинности. Бросив на любовника взгляд, полный любви
и сожаления, она направилась к выходу...
Однако комиссар, прежде чем уйти, счел необходимым
разъяснить Аскотту последствия своего визита.
— На основании всего происшедшего, — строго сказал
он, — я составлю протокол. Предупреждаю вас, месье, что
положение, в котором вы оказались, чрезвычайно серьез —
но: оно может повлечь за собой суд присяжных... Ведь речь
идет, не больше и не меньше, как об изнасиловании и по—
370

хищении! Я вообще должен был бы вас арестовать... Ска­
жите мне спасибо... и оставайтесь в распоряжении органов
правосудия!
— Что вы такое говорите? — воскликнул Аскотт.
Но комиссар только молча поклонился и вслед за ос­
тальными покинул комнату.
Несколько секунд англичанин стоял неподвижно, затем
опрометью кинулся в прихожую.
— Мош!.. — позвал он. — Господин Мош!..
Старый бандит, уже начавший было спускаться по лест­
нице, повернулся и вновь вошел в спальню.
— Что вам угодно, сударь? — холодно спросил он.
— Нам надо поговорить.. — произнес Аскотт дрожащим
от волнения голосом, увлекая его в комнату, служившую
библиотекой и рабочим кабинетом. Вынув из ящика пись­
менного стола чековую книжку, англичанин обмакнул перо
в чернила и приготовился писать.
— Сколько? — спросил он.
— Простите? — сказал старый бандит, прикидываясь,
будто не понимает, о чем речь.
— Я спрашиваю, на какую сумму я должен выписать
вам чек, чтобы все это кончилось...
Жадность блеснула в глазах Моша, но он сдержал себя.
Его план был рассчитан на большее... Мош разыграл бла­
городное негодование.
— Как вам не стыдно, сударь! — воскликнул он. — Вы
меня оскорбляете! После того, что вы сделали с моей пле­
мянницей, вы осмеливаетесь предлагать мне деньги?! Нет,
вы плохо меня знаете! Я в такие игры не играю! Пусть дело
идет своим чередом...
Бледный, как мертвец, Аскотт стал умолять старого мо­
шенника:
— Послушайте, Мош, ведь мы друзья...
— Мы были ими...
— Мош, Мош... Я не хочу скандала!
— Нини, моя племянница, обесчещена...
— Но есть же способ к ак -то уладить...
— Религия и общество дают нам только один способ для
этого...
Аскотт задрожал: он понял, что имел в виду его собе —
седник.
— Вы говорите о женитьбе? — спросил он. — Вы хоти­
те, чтобы я женился на Нини?.. Но вы забываете, что я
аристократ!
— Лорд Аскотт — это не вы, это ваш отец, — уточнил
Мош.
13*

371

— Но я его сын... его потомок...
— Младший сын! Вы не наследуете титул... И ничто не
мешает вам жениться на порядочной девушке, которую вы
совратили!
~
— Мош, дружище Мош! — умолял англичанин. — Да­
вайте договоримся! Я за деньгами не постою!
— Хватит! — с возмущенным видом воскликнул старый
мошенник. —Я уже ответил вам так, как только и может
отвечать человек, обладающий честью, совестью и благо­
родным сердцем! Если вы готовы загладить свою вину по­
средством брака, я готов пойти вам навстречу... Если же
нет, то мы встретимся в суде!
С этими словами Мош величественно покинул кабинет,
оставив Аскотта бледного, с раскрытой чековой книжкой и
пером, зажатым в дрожащих пальцах...

18. ФАНТОМАС ПРОТИВ ФАНТОМАСА
В аллеях обширной парковой зоны, примыкающей к
Парижу со стороны Булонь —сюр —Сен и застроенной част­
ными особняками и роскошными виллами, в этот вечер ца­
рило необычное оживление. Целая вереница конных эки­
пажей, роскошных лимузинов и демократических такси
тянулась в одном направлении — к чугунным решетчатым
воротам некоего частного владения, расположенного между
городскими оранжереями и Булонским лесом.
Это имение вот уже несколько месяцев принадлежало
эрцгерцогине Александре, близкой родственнице короля
Гессе —Веймара, одной из самых ярких представительниц
иностранной колонии в Париже. В высшем обществе только
и было разговоров, что о ее красоте, богатстве и щедрости.
Ее остроты передавались из уст в уста.
Эрцгерцогиня была окружена интригующим ореолом
таинственности, ее прошлое было загадкой. Но она вела
столь оживленную светскую жизнь, ее салон посещало
такое количество знаменитостей, что никому не прихо­
дило в голову усомниться в ее происхождении или на­
чать искать в справочнике Гота ее генеалогические кор­
ни... Говорили, что она занимает высокое положение при
дворе Гессе —Веймара, что ее удостаивает своей дружбой
принц Гудульфин, но этим, собственно, сведения о ней и
ограничивались. Однако, если женщина красива, богата
и умна — а эрцгерцогиня Александра располагала всеми
этими достоинствами, — если с ее именем не связано
372

никакого скандала, то парижское общество не склонно
проявлять по отношению к ней излишнюю подозри­
тельность.
И каждый раз, когда эрцгерцогиня устраивала очеред­
ной роскошный прием, наиболее именитые представители
высшего общества оспаривали право быть в числе пригла­
шенных.
Костюмированный бал, который в этот вечер давала
знатная иностранка, был объявлен уже давно, но несколь­
ко раз откладывался и з - з а состояния здоровья хозяйки. И
вот, наконец, он должен был состояться! Несмотря на то,
что уже наступил май месяц и конец зимнего сезона, бал
обещал быть чрезвычайно многолюдным.
Съезд гостей начался в одиннадцать вечера. Из рос­
кошных экипажей и автомобилей то и дело выходили эле —
гантные маски, чьи персонажи были заимствованы из ми­
фологии, древней истории, а то и из современной
политической реальности. Танцы еще не начались, и гости,
столпившиеся у входа, приветствовали аплодисментами
наиболее интересные и смелые костюмы.
Так, всеобщее одобрение вызвала маска Демосфена, под
которой скрывался англичанин Аскотт. Дружными апло­
дисментами была встречена древняя римлянка — Соня Да —
мидова, задрапированная в античный пеплум, выгодно под­
черкивавший красоту ее фигуры. Привлекла внимание
комическая маска Диафора, под которой выступал доктор
Муайен, признанное светило медицинского факультета.
Длинная седая борода Карла Великого не помешала при­
сутствующим узнать инженера Андраля, который шество —
вал под руку со святым Людовиком, несшим на перевязи
маленький цветочный горшочек, в котором рос столь же
миниатюрный дуб... Проследовали также многочисленные
древние греки, моряки, эльзасцы, несколько Наполеонов и
необыкновенно похожий кучер фиакра... Некоторые гости
даже забеспокоились, не проник ли в их среду настоящий
кучер, пока не опознали в нем одного из самых элегантных
посольских атташе...
Эрцгерцогиня устала пожимать руки всем прибываю­
щим и уже собиралась удалиться в зал, где цыганский ор ­
кестр начал исполнять свои надрывные мелодии, когда рос­
кошный автомобиль остановился у подножия парадной
лестницы. Машина заинтриговала присутствующих тем, что
ее окна были зашторены изнутри и было невозможно уви —
деть, кто находится в салоне.
Все головы повернулись к таинственной машине, дам —
ские веера на мгновение приостановили свои колебательные
373

движения. Дверцы отворились... Все ожидали, кто из них
появится...
Вдруг присутствующие вздрогнули, лица побледнели
от страха и вздох ужаса пролетел над толпой... Даже
хозяйка бала казалась шокированной. Персонажа, по­
явившегося из машины, невозможно было не узнать. Его
костюм был слишком хорошо известен. Но кто осмелился
его надеть?
В ярком свете ламп и прожекторов четко вырисовы­
вался силуэт посетителя... Он с ног до головы был затянут в
черное облегающее трико, на плечи был наброшен длин —
ный черный плащ, лицо скрывалось под черным капюшо —
ном... Зловещий костюм! Внушающая ужас маска!
Ропот прошел среди присутствующих:
— Фантомас!.. Это — Фантомас!
Не обращая внимания на произведенный эффект, вновь
прибывший поднялся по ступеням лестницы и спокойно
подошел к эрцгерцогине Александре. Он склонился перед
ней в поклоне и сильным, красивым голосом произнес:
— Мне говорили, мадам, что Фантомас появляется на
всех празднествах... С тех пор как я приехал во Францию, я
только о нем и слышу. Поэтому я позволил себе, не пред­
упредив вас заранее, явиться в этом костюме...
Эрцгерцогиня спросила слегка дрожащим голосом:
— Но с кем все —таки я имею честь?..
— С Фантомасом, мадам... — спокойно ответил при­
шедший.
— Разумеется, я вижу... Но все—таки?..
Продолжать шутку в том же духе было бы невежливо.
Гость не мог не заметить волнения хозяйки...
— Ну что ж, мадам, — сказал он, — коль скоро вам
угодно меня разоблачить, я снимаю маску...
Он сбросил с головы капюшон, и в то же мгновение ап­
лодисменты и крики "браво!" раздались со всех сторон: это
было дерзко, это было оригинально, это было по —париж­
ски! Тот, кто позволил себе позаимствовать внешность Фан—
томаса, был... Том Боб!
Американский детектив отвечал на приветствия, рас­
кланивался направо и налево, пожимал протянутые ему
руки и, как галантный кавалер, целовал ручки дамам.
Интересное наблюдение: те самые люди, которые сочли
бы ниже своего достоинства пожать руку инспектору
французской полиции, охотно обменивались рукопожа­
тиями с Томом Бобом, потому что он был иностранцем!
Правда, имело значение и то, что Том Боб вел себя как
истинный джентельмен, был превосходно воспитан. Ра —
374

ботой детектива он начал заниматься как любитель и
лишь затем стал штатным сотрудником полиции. Об этом
тоже помнили...
Гости почувствовали настоящее облегчение, узнав, что
наряд Фантомаса был всего лишь маскарадным костюмом.
Веселье стало более шумным, приглашенные как бы ком­
пенсировали себе неприятные минуты, которые им при­
шлось пережить. Ведь среди участников бала не было ни
одного, кто втайне не испытывал бы страха перед ужасным
преступником... С тех пор как он перед лицом всего пар­
ламента поклялся установить царство террора, никто не мог
чувствовать себя в безопасности...
Том Боб своей шуткой в какой-то мере разрядил все­
общее напряжение, и люди были ему за это благодарны...
Между тем в бальном зале прозвучали первые такты валь­
са—бостона, приглашая молодых людей к упоительному
танцу. Эрцгерцогиня Александра отказывалась от всех при ­
глашений на танец. Как идеальная хозяйка дома она пере —
ходила из зала в зал, наблюдая за тем, чтобы ничто не на­
рушило праздник. Для каждого из гостей она находила
комплимент, улыбку, любезное слово... Так она выполняла
свои обязанности радушной хозяйки уже более получаса,
когда в дверях одной из зал она столкнулась с "Фантома—
сом".
— Господин Том Боб.. — начала она, желая еще раз по­
здравить его с удачным костюмом.
Но вдруг осеклась... Гость позволил себе совершить в
высшей степени некорректный поступок: склонившись,
чтобы поцеловать ей руку, он сунул ей в перчатку малень­
кую записку. Затем, не дав эрцгерцогине ответить, он по —
вернулся и исчез среди танцующих.
Александра подумала то же, что и любая светская дама
на ее месте: "Том Боб имел бестактность передать мне за­
писку... Какая наглость! Я должна разыскать его и бросить
ему эту записку под ноги!" Потом она сказала себе, что,
прежде чем бросать записку, может быть, стоит в нее за­
глянуть... Она быстро поднялась к себе в личные апарта­
менты, развернула записку и стала читать:
"Мадам! Умоляю вас извинить меня за необычный
способ, к которому я вынужден прибегнуть, чтобы об­
ратиться к вам. Умоляю вас bq имя всего, что вам дорого,
во имя тех чувств, к которым женское сердце не может
остаться равнодушным, во имя несчастной, отвергнутой
любви: уделите мне сегодня несколько минут для разго­
вора наедине. Вам пишет не враг, хотя мое имя и долж­
но внушать вам отвращение... Вам пишет, в надежде на
375

ваше великодушное вмешательство, человек, влюбленный
в девушку, которую вы знаете... Несчастный влюблен­
ный, скрывающий на этом празднике свое лицо под
черным капюшоном и взывающий к вашему великоду­
шию, это — Жером Фандор".
Жером Фандор!
Александре казалось, что все это она видит во сне... Воз —
можно ли, что к ней обращается Фандор, союзник Жюва,
заклятый враг Фантомаса? Все обвиняли Жерома Фандора
в ужасных злодеяниях... Но она—то знала, что он невино­
вен... Страх и жалость боролись в сердце эрцгерцогини
Александры. Вместе с Жювом Фандор был тем человеком,
который знал, что под маской эрцгерцогини Александры
скрывается леди Белсом, любовница Фантомаса... И все —
таки он обращался к ней за помощью! Просил о свидании
— во имя своей несчастной любви!
Леди Белсом дрожала и задыхалась от волнения. Но ре —
шение, которое она приняла, было твердым: раз к ней об­
ращались во имя любви, она откликнется на призыв! "Моя
жизнь, вся моя несчастная жизнь, — думала она, — имеет
только одно оправдание: любовь! И каждый раз, когда со
мной говорят о любви, я готова служить единственному чув­
ству, которое уважаю!.."
Но был и еще один момент, увеличивавший ее смятение:
Фандор не только проник на ее праздник, он проник сюда,
переодевшись Фантомасом! Значит, на балу было два “Фан—
томаса", и никто этого пока не заметил, поскольку оба кос­
тюма были совершенно идентичны...
Как бы то ни было, она решила согласиться на сви­
дание с Фандором и направилась в помещение зимнего
сада, уверенная, что молодой человек последует туда за
ней...
Пока Александра находилась в своих апартаментах, в
одном из залов разыгралась странная сцена. Фантомас—
Фандор увидел другого Фантомаса.
“Интересно, — подумал журналист, — у кого—то воз­
никла такая же идея, как и у меня... Что ж, тем лучше!" —
И он нырнул в толпу, чтобы разыскать леди Белсом.
Фантомас —Том Боб тоже заметил появление своего
двойника...
Среди присутствующих быстро распространился слух о
присутствии двух Фантомасов.
— Как оригинально, не правда ли? — говорили одни.
— Очень оригинально! — соглашались другие.
И никто не замечал, что Фантомасов было не два, а три...
а может быть, и больше!
376

Несколько минут спустя очаровательная Соня Дами —
дова вальсировала с одним из гостей, одетым в зловещий
черный костюм, как вдруг их пара столкнулась с другой,
где кавалер был одет точно так же. Между мужчинами
возникла перепалка, имевшая почти комический харак­
тер.
— Месье! — воскликнул "Фантомас", танцевавший с
Соней. — Это дерзость с вашей стороны — надеть мой кос —
тюм!
— Это почему же? — парировал второй "Фантомас".
— Потому что он слишком тяжел для ваших плеч. До
сих пор ни один преступник, кроме меня, не рискнул об­
лечься в него!
Второй господин ответил насмешливо:
— Напрасно вы так говорите, месье! У меня гораздо
больше оснований жаловаться на вашу дерзость... Вы само­
званец, сударь! А настоящий Фантомас — это я!..
_ Легко сказать, месье!..
— Еще легче доказать, месье!..
— Эту ссору мы закончим с оружием в руках!
— Когда вам будет угодно, месье!
— Тогда немедленно!..
— Согласен!
Собравшиеся вокруг гости смеялись, аплодировали и
восхищались тем пылом, с которым участники этой сцены
отстаивали свое право считаться Фантомасом.
— Пусть тот, кто будет побежден, — воскликнула Соня
Дамидова, —снимет капюшон и весь остаток вечера ходит
с открытым лицом!
— Нет, мадам, — ответил один из Фантомасов, — по­
бежденный больше не будет ходить по той простой при­
чине, что он будет мертв...
И, увлекая своего противника к выходу в парк, он до­
бавил все в том же мрачно —шутливом тоне:
—Если уж два Фантомаса сходятся в поединке, то одному
из них суждено пасть на месте...
— Мадам, я не буду произносить громких слов, дабы
выразить всю мою признательность... Слова здесь бессиль­
ны... А между нами они тем более излишни!
Говоря так, человек в костюме Фантомаса склонился в
почтительном поклоне перед эрцгерцогиней Александрой.
Роскошный зимний сад с пышно разросшейся раститель­
ностью скрывал собеседников от нескромных взоров. В со­
седнем зале звучала музыка и продолжались танцы.
— Между нами лежит слишком мучительное прошлое,
чтобы я решился тревожить его, — продолжал собеседник
377

великосветской дамы. —Достаточно того, что вы знаете, кто
я, а мне известно, кто вы...
_ Говорите, сударь... — ответила леди Белсом слабым от
волнения голосом. — Но сначала скажите, зачем вам по­
надобилось надеть этот костюм?..
— Потому что этот капюшон, — отвечал Фандор, и в его
голосе прозвучало страдание, — позволяет мне остаться
неузнанным... Не забывайте, леди Белсом, что в настоящее
время Жером Фандор слывет в глазах общества опасным
преступником... Я вынужден скрываться... Признаюсь вам,
что была и другая причина: я подумал, что, одетый в этот
костюм, я получу некоторый дополнительный шанс на вашу
благосклонность...
Охваченная противоречивыми чувствами, леди Белсом
приказала:
— Скажите же, сударь, чего вы добиваетесь!
— О, совсем немногого... И в то же время — бесконечно
большого... Счастья! Я прошу вас, мадам, произнести всего
три слова, которые составят счастье моей жизни!
— Говорите! — повторила леди Белсом.
— Мадам, — продолжал Фандор дрожащим голосом,
— я люблю всей душой, всем своим исстрадавшимся
сердцем девушку, имя которой вам печально известно:
Элизабет Доллон... Усилиями eainero любовника - о не
возражайте, мадам, вы знаете, что это так, — я слыву в
ее глазах, как и в глазах всех других, Фантомасом... Она
ненавидит меня за это! А могла бы полюбить, если бы
знала, что я невиновен!.. Мадам, по отношению к вам и
по отношению к тому, кого вы любите, я был всегда
честным противником... Я не заслужил удара, который
сейчас мне нанесен... Какой будет вред вам, какой будет
вред Фантомасу, если на мою долю выпадет немного
счастья?.. Если Элизабет Доллон полюбит меня?.. Вот
мольба, с которой я к вам обращаюсь... Она проста, она
искренна, она идет из глубины сердца! Я умоляю вас
сказать Элизабет, что я не Фантомас!..
Такая страсть звучала в голосе Фандора, что леди Б ел сом передалось его волнение. Его доводы также показались
ей убедительными.
— Месье, —сказала она, —я знаю, что вы Жером Фан —
дор. Вы тут много чего наговорили, но я не желаю вникать
в ваши намеки. Если вы обращаетесь к эрцгерцогине Алек­
сандре и просите ее переговорить с Элизабет Доллон, то
эрцгерцогиня не останется безучастной к вашей просьбе.
Ибо она считает себя вашим другом и верит в глубину и
искренность вашего чувства к Элизабет Доллон...
378

— Ах, мадам!.. — воскликнул Фандор, пытаясь поцело­
вать ей руку.
Но Александра не позволила ему это сделать. Она явно
нервничала, боясь, что кто —нибудь войдет в оранжерею и
застанет ее в разговоре наедине с мнимым Фантомасом.
Многочисленные зеркала, установленные здесь, увеличи —
вали риск быть застигнутой врасплох...
— Где я увижу Элизабет Доллон? — спросила она.
— Моя бедная подруга, — отвечал Фандор, — несмотря
на все происки врагов, продолжает вести достойный, тру­
довой образ жизни. В настоящее время, насколько мне и з­
вестно, она работает кассиршей в одном из ресторанов,
расположенных на Острове, в Булонском лесу...
Леди Белсом уже направлялась к выходу из зимнего сада.
На прощание она сказала:
— Клянусь самым для меня дорогим: не позже чем за­
втра Элизабет Доллон узнает, что Жером Фандор достоин
ее любви...
Молодой человек остался стоять посреди экзотических
растений, погруженный в сладкую задумчивость. Если леди
Белсом выполнит свое обещание, — а Фандор в этом не
сомневался, — то перед ним откроется будущее, испол­
ненное надежд и радостных ожиданий! Стоя посреди оран­
жереи, Фандор мог видеть себя отраженным в нескольких
зеркалах. Однако в своей задумчивости он не замечал, что
одно из этих отражений... двигалось! Более того, этот от­
раженный в зеркале Фантомас обратился к нему со сло­
вами:
— Костюм, который вы надели, слишком тяжел для ва —
ших плеч!
Журналист почувствовал, как холодный пот выступил
у него на лбу. Кто был этот Фантомас, на его глазах
словно вышедший из зеркальной рамы? Ничем не вы­
давая своего волнения, он ответил в том же саркасти­
ческом тоне:
— Если он так тяжел для моих плеч, то почему он легок
для ваших?
— Потому что они более привычны к нему! — был от­
вет.
Но, опережая ответ, сверкнул, подобно молнии, кли­
нок кинжала, и Фандор почувствовал, что ему нанесен
удар в самое сердце... Он зашатался, кровавый туман
застлал ему глаза, сквозь наполнивший уши гул до него
донесся крик ярости и торжества! Все закружилось во­
круг него, и, наполовину потеряв сознание, Фандор
рухнул на колени...
379

Но уже через несколько секунд он пришел в себя и встал
на подгибающиеся ноги, повторяя:
— Фантомас!.. Фантомас!.. Передо мной был настоящий
Фантомас!..
Оглянувшись, он увидел, что зимний сад был пуст.
"Слава богу, что я позаботился надеть под костюм коль­
чугу! —подумал Фандор. — А то быть бы мне сейчас по­
койником... Я словно предчувствовал, что одеяние Фанто—
маса привлечет чудовище... Но какой силы был удар!
Несмотря на кольчугу, я чуть было не отправился на тот
свет!.."
Между тем праздник достиг своего апогея. В залах гре —
мела музыка и изысканный котильон плел свои прихотли —
вые узоры.
Но вот пробило четыре часа утра. Бал близился к за­
вершению. Первые лучи рассвета стали проникать в баль­
ные залы. На самых красивых женских лицах проступила
печать утомления, они уже не казались такими свежими,
прически растрепались... Чтобы не показаться уродливыми
в свете наступающего утра, ночные красавицы вскоре
должны будут поспешить по домам...
И тут среди гостей распространилась странная, пугаю­
щая, ужасная новость... Лица бледнели, глаза расширялись,
шепот полз из уст в уста:
— Ранен?..
— Нет, убит...
— Вы уверены?
— Шофер обнаружил труп!
— Да, да.. С кинжалом в сердце!
— Какой ужас!
— Но это не Том Боб?
— Жертву пока не опознали...
— А где Фантомасы?
— Один только что уехал...
— Который?
— Том Боб... Гардеробщик его опознал...
— Говорят, он был ранен?
— Да, в руку... Гардеробщик видел кровь на рукаве... И,
кажется, рану пониже локтя...
— Разве мог бы Том Боб оказаться убийцей?!
— Но был ли это действительно Том Боб?.. Вот во­
прос!
Фандор все еще находился в зимнем саду: он никак не
мог оправиться от полученного удара... Как вдруг перед ним
появилась Александра, она же леди Белсом. Бледная, за­
дыхаясь от волнения, она повторяла:
380

— Бегите!.. Спасайтесь!.. Ах, это ужасно!.. В парке на­
шли человека, одетого Фантомасом, с кинжалом в сердце...
Этот человек — агент Сыскной полиции!
Фандор смотрел на нее в замешательстве.
— Бегите же! Бегите! — повторяла леди Белсом. — Вы
что, не понимаете? Вас видели разговаривающим с чело­
веком в костюме Фантомаса! И на вас такой же костюм!
Вас обвинят в убийстве! Вас обвинят в том, что вы и есть
настоящий Фантомас!
Следуя за леди Белсом, которая вела его к потайному
выходу, Фандор бормотал:
— Так сколько же было Фантомасов? Том Боб... я... еще
этот агент Сыскной полиции...
— Их было четверо или пятеро, — проговорила леди
Белсом. — Но главное, среди них был настоящий Фанто —
мае!
И, выпроваживая Фандора на улицу, она добавила:
— Я помню о своем обещании: завтра Элизабет будет
знать, что вы невиновны!..

19. С ВАМИ ГОВОРИТ ФАНТОМАС!..
Обычно резкий в обращении, привыкший допрашивать
преступников и распекать подчиненных, господин Авар на
этот раз разговаривал в непривычно вежливом тоне, что
свидетельствовало о его большом уважении к собеседни­
ку:
— Моя машина не очень комфортабельна, зато она очень
надежна...
— В каком смысле? — спросил человек с умным и ус­
талым лицом, садясь в машину рядом с директором Сыск­
ной полиции.
— В том смысле, что я поступил так же, как немецкий
император: под деревянной отделкой салон моего автомо —
биля обшит листовой сталью... Так что здесь, господин ми­
нистр, вы в безопасности от любых покушений, даже с при­
менением самого совершенного огнестрельного оружия.
Министр одобрительно улыбнулся.
— Это кое-что! — сказал он.
— Тем более при моей профессии, — продолжал гос­
подин Авар, — где так часто приходится сталкиваться с по —
пытками мести со стороны преступников...
Слова Авара, видимо, не слишком интересовали мини­
стра.
381

— Я восхищен вашим мужеством и вашей предусмот­
рительностью, —заметил он. — Но расскажите мне лучше,
как нам надлежит себя вести с персонажем, которого мы
намереваемся посетить...
— Да... Речь идет о Томе Бобе... который подозревается
в том, что одновременно является Фантомасом... Каким бы
абсурдным ни показалось такое предположение!
— Но сами—то вы верите в него? — настаивал министр.
Вместо ответа Авар кашлянул. А кашель на всех языках
мира выражает неуверенность, невозможность или неже­
лание дать определенный ответ... Факты, казалось бы, сви­
детельствовали в пользу того, что Том Боб является, или, во
всяком случае, может быть Фантомасом. Но как профес­
сионал Авар знал, что факты способны ввести в заблуж­
дение. Кроме того, ему, как полицейскому, трудно было
принять мысль, что другой полицейский, да еще такой из —
вестный, как детектив Том Боб, может оказаться преступ­
ником!
— Честное слово, — признался он наконец, — не знаю,
что и думать... На балу у эрцгерцогини Александры было
несколько гостей, одетых как Фантомас. Одним из них был
Том Боб, он сам об этом заявил публично. Вторым — наш
агент, очень хороший агент, к слову сказать, инспектор
Жоффр... Его—то и нашли в парке, убитого ударом кин­
жала.
— А до этого, подхватил министр, все видели, как этот
агент, одетый Фантомасом, после ссоры с другим Фанто —
масом — Томом Бобом, удалился с ним в парк. Из этого
следует...
— Из этого пока ничего не следует... Вы забываете,
господин министр, что и во время ссоры, и позже, когда
оба противника удалились в парк, чтобы с оружием в
руках закончить выяснение отношений, лица обоих были
скрыты под капюшонами! Мы можем предполагать, но у
нас нет уверенности, что один из них был Томом Бо­
бом...
— Но вы забываете об эпизоде в гардеробе!
— Нет, я о нем не забываю... Вскоре после того, как
весть об убийстве разнеслась среди гостей, стало известно,
что Том Боб уехал. Как свидетельствует гардеробщик, за
несколько секунд до отъезда Том Боб якобы зашел в гар­
дероб за своим плащом и пожаловался, что ранен в руку...
Более того, по свидетельству того же гардеробщика, он якобы
засучил рукав и показал рану пониже локтя... Потом опустил
рукав, пробормотал ч то -то насчет того, что рана пустя­
ковая, — и удалился...
382

— Но почему вы излагаете все это в условном наклоне­
нии? —удивился министр. — Вы ставите под сомнение
правдивость показаний свидетеля?
— Вовсе нет. Я считаю показания гардеробщика прав­
дивыми... Однако сама история не вызывает у меня дове­
рия...
— Почему?.. Разве вы не допускаете, что, подвергнув­
шись нападению, инспектор Жоффр оказал сопротивле­
ние? И даже получив смертельную рану, он мог ранить Тома
Боба?
Авар с сомнением покачал головой, и по его губам
скользнула насмешливая улыбка.
— И вы полагаете, — сказал он, — что после этого
Фантомас пойдет и будет хвастаться полученной раной? Но,
господин министр, для этого надо, чтобы он совершенно
потерял рассудок! Давайте рассуждать логично. Если Том
Боб убил нашего сотрудника, значит, Том Боб — Фантомас.
Но Фантомас никогда не стал бы выставлять напоказ свою
рану и тем уличать себя самого в убийстве!
Министр задумался. Конечно, доводы Авара были ло­
гичны, но ему очень не хотелось отказываться от версии
виновности Тома Боба. И он ухватился за последний аргу­
мент:
— Но тогда почему же он не захотел встретиться с вами?
Если он невиновен, почему он не откликнулся на пригла­
шение, которое вы послали ему сегодня утром?
На этот вопрос Авар не мог дать удовлетворительного
ответа.
Действительно, рано утром, как только он получил те­
лефонное сообщение о совершенном преступлении, гос­
подин Авар принял немедленные меры. Он приказал взять
под наблюдение отель "Терминюс", где все еще обитал Том
Боб, а сам отправился в особняк, а точнее говоря, в город­
скую усадьбу, принадлежащую эрцгерцогине Александре, и
провел расследование на месте. Затем, около восьми часов
утра, он приехал на квартиру к министру юстиции и до­
бился экстренной встречи с ним.
Доложив министру о трагических событиях этой ночи,
он продолжал:
— Господин министр! Сложилась весьма щекотливая
ситуация. Американский детектив Том Боб подозревается в
убийстве. Если мы его не арестуем, нас ожидают большие
неприятности со стороны общественного мнения, нападки
в газетах, запрос в парламенте и так далее... С другой сто­
роны, арестовать иностранного гражданина тоже непро­
сто: он будет искать защиты у американского консула,
383

возникнут дипломатические осложнения... Да и сам факт
обвинения Тома Боба выглядит нелепо...
Немного подумав, министр посоветовал пригласить Тома
Боба для беседы в Министерство юстиции. Немедленно в
гостиницу "Терминюс" был послан срочный курьер, кото­
рый вернулся со следующим ответом:
— Господин Том Боб просил передать, что он очень ус­
тал, неважно себя чувствует и потому не может выйти из
отеля...
Ни министр, ни Авар не могли счесть такой отказ убе­
дительным.
— Согласитесь, господин Авар, — говорил министр, —
что поведение Тома Боба подозрительно... Если он не ра­
нен, то у него нет причин уклоняться от встречи с нами! В
конце концов, может быть, я приглашаю его в министер­
ство для того, чтобы наградить орденом!
Авар посмеялся шутке министра. И он все еще улыбал­
ся, когда его машина затормозила перед подъездом отеля
"Терминюс".
— Не забудьте, что с этой минуты вы должны назы­
вать меня просто "господином", — сказал министр, вы­
ходя из машины вслед за Аваром. — Я не хочу, чтобы
этот американец потом хвастался, что французский ми­
нистр явился к нему самолично... Мы должны сохранить
мое инкогнито!
Господин Авар вручил свою визитную карточку служи­
телю отеля и поручил передать ее господину Тому Бобу.
Когда служитель ушел, он сказал:
— Не беспокойтесь, господин министр! То есть, я хочу
сказать, —не беспокойтесь, дорогой месье! Никто не до­
гадается, кто вы такой на самом деле...
— Господин Авар! Я вас как раз поджидаю!
Том Боб принял посетителей в одном из салонов отеля.
Его бодрый и веселый вид никак не вязался с версией о его
недомогании. Он любезно пододвинул гостям два удобных
кресла.
— Вы меня ждали? — переспросил Авар.
— Всенепременно!
— Да, разрешите представить вам моего первого сек­
ретаря...
Том Боб небрежно поклонился:
— Очень рад, месье... Очень рад...
И, повернувшись к Авару, продолжал:
— Я ожидал вас, ибо был уверен, что министр, пригла­
сив меня и не дождавшись моего визита, обязательно при —
шлет кого-нибудь ко мне...
384

— Ваше рассуждение логично, — ответил Авар. — Но
почему, разрешите вас спросить, вы не откликнулись на
приглашение? Почему не приехали в министерство?
Том Боб улыбнулся и флегматично пожал плечами:
— А почему, собственно, я должен был туда приез­
жать?
В первую минуту господин Авар не нашелся, что отве­
тить. Потом пробормотал:
— Ну, потому... потому, дорогой коллега... что от при­
глашения министра не принято отказываться!
Том Боб достал сигарету и закурил.
— Вы так думаете? — задумчиво промолвил он. — А я,
представьте себе, думаю как раз противоположное... У нас
разные точки зрения. А знаете почему? Потому что вы, гос­
подин Авар, чистокровный француз, а я, Том Боб, чисто­
кровный американец.
— Что вы хотите этим сказать?..
— Я хочу сказать, что у меня лично нет необходимости
беседовать с министром. А если такая необходимость есть у
него, то он может выбрать время и сам заехать в отель
"Терминюс".
Господину Авару было неприятно, что министр слышит
эти слова, и он поспешил переменить тему разговора.
— Дорогой То*м Боб, — сказал он, — я хотел бы пого­
ворить о вещах, которые меня волнуют в данный момент...
Полагаю, вы догадываетесь, что побудило меня приехать к
вам в столь ранний час?
Физиономия американца утратила флегматичное вы­
ражение, и на ней отразилось живейшее любопытство.
— Честное слово, понятия не имею! — воскликнул он.
— И, признаюсь вам, господин Авар, сгораю от любопыт­
ства! Неужели я могу вам чем-нибудь помочь? Мне было
бы весьма приятно...
Авар выдержал паузу, желая смутить своего собесед­
ника, и отчеканил:
— Я желал бы выслушать от вас объяснения касательно
событий минувшей ночи.
— Событий?., Минувшей ночи?..
— Я имею в виду драму, происшедшую в доме эрцгер ­
цогини Александры...
— А что, разве произошла драма?
— Наконец, я хотел узнать, как вы себя чувствуете после
ранения...
— После ранения?.. Какого ранения?..
Лицо Тома Боба выражало полнейшую растерянность и
недоумение.
385

— Но не станете же вы отрицать, — закричал Авар, те —
ряя самообладание, — что были вчера на балу у эрцгерцо­
гини Александры?!
Американец прижал к груди обе руки:
— Я?.. На балу у эрцгерцогини?..
— Нуда!.. Переодетый Фантомасом!
— Еще и переодетый Фантомасом!.. Честное слово,
господин Авар, я не понимаю ни слова из того, что вы
говорите... Я не был у эрцгерцогини Александры... Я не
был ни на каком балу!.. Ни вчера, ни когда-либо рань­
ше...
— И не были ранены?
— Ранен?.. Куда?..
— В руку!..
Том Боб снял пиджак и закатал оба рукава рубашки:
— Где?.. Покажите мне, куда я ранен?.. Кто из нас со­
шел с ума?
Господин Авар и министр растерянно переглянулись: Том
Боб не был ранен!..
— Послушайте, господин Том Боб! — проговорил на­
конец министр. —Мы с ума не сошли... Вот что произошло,
и вот что мы подумали...
Со всеми подробностями и деталями министр изложил
события прошедшей ночи. Авар дополнял его рассказ сво —
ими соображениями и комментариями.
— Как вы можете все это объяснить? — спросил он в
заключение.
Американец отрицательно покачал головой.
— Нет! — сказал он. — Ничего не понимаю... Хотя из
этого, что рассказали вы, господин Авар, и вы, господин
министр...
— Как?.. Вы знаете?.. — вскричали оба.
— Господа! — улыбнулся американский детектив. —
Вы могли бы догадаться, что с Томом Бобом никакая
игра в инкогнито не проходит! Конечно, я знаю, что
имею честь принимать министра юстиции... Итак, из
того, что вы рассказали, я могу сделать только один вы­
вод: что на балу у эрцгерцогини Александры был Фан —
томас и что он выдал себя за меня... что он совершил
убийство, был ранен и хвастался этим, уверенный в
своей безнаказанности... Но в последнем, по крайней
мере, он ошибся: по ране мы сможем устанорить пре­
ступника!
Авар и министр снова переглянулись.
— Черт возьми! — пробормотал шеф Сыскной поли­
ции. — Если Том Боб прав и Фантомас действительно
386

ранен... А Фантомас, как мы знаем, — это Жюв... а Жюв
находится в тюрьме... то остается только проверить, не
ранен ли Жюв!
— Хорошо, допустим! — вмешался министр. — Допус­
тим, что вы правы: Жюв — это Фантомас... и если Жюв
ранен... Но ведь Жюв находится в тюрьме Санте! Он не
мог быть на балу у эрцгерцогини Александры...
И словно для того, чтобы утвердиться в этой мысли, ми­
нистр повторил несколько раз:
— Фантомас в тюрьме! Черт возьми! Фантомас в тюрь­
ме!
Как раз в этот момент дверь салона приоткрылась и в
нее просунулась голова служителя отеля.
— Простите, вы господин Том Боб? — спросил служи­
тель. — Вас просят к телефону... К то-то, не пожелавший
назвать себя.
Американец встал, сделал два шага по направлению к
двери, но, увидев на столике телефонный аппарат, пере­
думал и сказал служителю:
— Скажите, чтобы переключили разговор сюда.
— С вашего разрешения... — добавил он, обращаясь к
министру и Авару, и снял трубку.
Но, едва поднеся ее к уху, он вздрогнул и побледнел.
— Подождите одну минуту, — проговорил он. — Я за­
крою дверь, чтобы лучше вас слышать...
Прикрыв трубку рукой, он обратился к своим гостям:
— Вы полагаете, что Фантомас в тюрьме?.. Ну так по­
слушайте! Знаете, кто сейчас говорит со мной по телефо­
ну? — Фантомас!
И Том Боб протянул отводную трубку министру, смот­
ревшему на него вытаращенными глазами.
— Алло!.. Алло!.. — продолжал он прерванный разговор.
— Да, я вернулся... Это Я, Том Боб... Что вы говорите?.. Вы
извиняетесь за то, что приняли мое обличив?.. С моей сто­
роны было бы нелюбезно сердиться на вас... Должен при­
знать, Фантомас, что это была гениальная идея!.. Алло... Что
вы говорите?.. Что хотели бы возместить мне моральный
ущерб? Каким образом?.. Ах так!.. Вы хотите дать мне воз­
можность продемонстрировать мое превосходство над
французской Сыскной полицией!.. Очень любезно с вашей
стороны, Фантомас... Так вы говорите, сегодня вечером в
ресторане "Азаис"... Ч то-то произойдет... В котором часу?
В семь? Беру на заметку. Буду там обязательно... Спасибо...
Алло... Алло...
Разговор прервался. Том Боб положил телефонную труб­
ку, так же поступил и министр.
387

— Итак, господин министр, — сказал американец, — как
видите, мы с Фантомасом в наилучших отношениях...
Министру казалось, что он видит дурной сон. Севшим
от волнения голосом он проговорил:
— Этого не может быть... Признайтесь, Том Боб, что вы
пошутили... Это был не Фантомас...
— Не Фантомас? А кто же тогда, по—вашему?
— Фантомас никогда не объявил бы заранее, что соби­
рается совершить очередное преступление в ресторане
"Азаис", в Булонском лесу...
Том Боб печально покачал головой:
— Он уверен, что и на этот раз ему все сойдет с
рук...
— да, дерзости ему не занимать... Но я надеюсь, Том
Боб, что вы туда не пойдете?..
— Пойду! Обязательно!
Некоторое время министр размышлял. Потом решительно
заявил:
— Раз вы туда пойдете... Клянусь самым дорогим, я пойду
тоже!.. И пусть никто не говорит...
Том Боб повернулся к господину Авару:
— А вы, дорогой коллега? Вы пойдете?.. Ч то-то вы за­
думались...
Господин Авар, действительно, погрузился в размыш­
ления. Он, в отличие от министра, не слышал разговора
Фантомаса с Томом Бобом, но по репликам последнего по­
нял, о чем шла речь.
— Да, — сказал он наконец, — конечно, я туда пойду...
Но я не очень верю, что там и в самом деле что -то про­
изойдет...
— Это почему же?
— Потому что вам звонил какой-то шутник...
— Шутник? Не думаю...
— Не думаете, потому что забываете об одной малень­
кой детали: Фантомас—то в тюрьме!
— Господа! — вмешался в разговор министр. — Мы
зря теряем время! Давайте следовать логике! Господин
Авар, нанося визит нашему коллеге Тому Бобу, мы ис­
ходили из некой гипотезы. Она не подтвердилась. З а ­
держиваться здесь долее не имеет смысла. Теперь мы с
господином Аваром должны посетить Жюва в тюрьме
Санте. Там мы и узнаем, ранен ли Жюв... И кто мог
звонить по телефону...
Авар уже стоял со шляпой в руке.
— Вы правы, господин министр, — сказал он. —
Едем!..
388

20. УЗНИК ТЮРЬМЫ САНТЕ
В тюрьме Санте наступает время подъема. Вдоль длин­
ных тускло освещенных коридоров идут охранники, гром­
ко звякая связками тяжелых ключей. Так они дают знать
заключенным, что следует готовиться к завтраку.
У дверей камеры Жюва в нерешительности остановился
Эрве, его постоянный надзиратель. Кажется, он колеблет­
ся: открывать дверь камеры, или нет... Услышав в глубине
коридора шаги главного надзирателя, он наконец решает­
ся...
Дверь камеры медленно отворяется на скрипучих пет­
лях.
Обычно в этот час Жюв уже бодрствует. Он сидит на
койке, глядя на дверь. Что сулит ему наступающий день?
Быть может, долгожданную свободу?
Однако в это утро Жюв спал тяжелым и беспокойным
сном. Во сне он стонал, вскрикивал, произносил нечлено —
раздельные слова, ворочался с боку на бок... Рукав его ночной
рубашки, казалось, был испачкан кровью...
Да, несомненно, это была кровь... Капли ее попали так­
же на край простыни.
Подойдя к койке, Эрве внимательно смотрел на заклю­
ченного. При виде крови он не проявил никакого удивле —
ния. На лице у надзирателя было напряженное выражение,
как будто он готовился к какому-то важному поступку...
Схватив заключенного за плечо, Эрве грубо встряхнул
его и заставил сесть на койке.
— Что с тобой?! — крикнул он. — Откуда кровь?
Еще не пришедший в себя после тяжелого сна, Жюв в
замешательстве смотрел на надзирателя:
— Какая кровь?.. Где?..
— Здесь! На рубашке, на простыне!.. Как ты поранился?
— Не знаю... Я сам еще не успел заметить... Наверное,
оцарапался ночью...
— Как это, оцарапался? Чем? Обо что?
— Может быть, вот об этот угол койки... Не знаю... Я
провел очень плохую ночь... Меня мучили кошмары... Вот и
сейчас голова болит... Наверное, я метался во сне... Так что,
ничего удивительного...
— А мне сдается, что это не так просто... Одевайся, да
побыстрее! А я предупрежу начальника тюрьмы. Пусть сам
разбирается!
Директор тюрьмы Санте, господин Шенист, сидел в своем
рабочем кабинете и составлял очередной отчет, стараясь
389

сочетать официальный тон изложения с изяществом стиля,
когда его оторвало от этого ответственного занятия появ —
ление одного из надзирателей.
— Господин директор, разрешите доложить: только что
мной обнаружено, что заключенный N55 ранен...
— N55? Это Жюв, бывший полицейский?
— Да, господин директор.
— Рана серьезна?
— Нет, господин директор. Всего лишь царапина на руке.
— Отведите его в медпункт и пригласите врача. Я тоже
туда зайду...
Как раз в эту минуту зазвонил телефон: это охранник у
ворот сообщал директору, что доктор Марвье прибыл в
тюрьму с ежедневным визитом.
Директор и врач нашли Жюва, сидящим на табуретке
в приемном покое и погруженным в глубокую задумчи­
вость. Комиссар думал о том, откуда у него могла по­
явиться рана на руке, и не находил удовлетворительного
объяснения.
Доктор Марвье был толстеньким, кругленьким, жизне­
радостным человеком с постоянной улыбкой на губах. Он
считал, что бодрость и оптимизм врача благотворно влияют
на пациентов. Он любил повторять: “Мое лучшее лекарство
— это веселая шутка".
Тронув Жюва за плечо, он начал в шутливом тоне:
— Вот как? Мы настолько недовольны тюремным ре­
жимом и дружескими заботами господина директора, что
даже пытаемся покончить с собой?
— Признаюсь вам, доктор, — ответил Жюв, — что я
охотно избавил бы господина директора Шениста от дру­
жеских забот о моей персоне, но я не настолько тороплюсь
избавиться от его гостеприимства, чтобы накладывать на
себя руки. Я сам не могу понять, откуда взялась эта цара­
пина. Могу только предположить, что во сне зацепился за
угол койки...
Говоря так, Жюв снял пиджак и закатал рукав рубашки.
Доктор увидел, что рана представляла собой разрез длиной
в три или четыре сантиметра пониже локтя и была совер —
шенно не опасна. Однако с объяснением Жюва он не со­
гласился:
—Угол койки здесь совершенно ни при чем... Рана воз­
никла в результате применения острого режущего пред­
мета...
Между тем заключенный внезапно побледнел и без сил
опустился на табурет, с которого перед этим встал... Было
ли это следствием слов врача? Или следствием общей ела —
390

бости, вызванной пребыванием в заключении и внезапным
утренним пробуждением?
Доктор взял руку пациента и стал считать пульс.
— Скажите, у вас всегда такой редкий пульс? — спро­
сил он.
— Нет, доктор, обычно пульс у меня нормальный, но
сегодня мне к ак -то не по себе... Я плохо спал, и сейчас
очень голова болит...
— Покажите язык...
Язык Жюва был покрыт густым белым налетом, как после
сильной лихорадки... Затем доктор долго прослушивал сердце
больного. Когда он закончил, на лице Марвье появилось
удовлетворенное выражение: видимо, он нашел то объяс­
нение, которое искал.
Он отвел директора в сторону и заговорил с ним впол­
голоса. Судя по выражению лица господина Шениста, слова
врача имели большое значение. Но Жюв, как ни старался,
не смог ничего расслышать. Директор вновь приблизился к
заключенному и собирался заговорить, когда вошедший
служитель доложил:
— Господин директор, господин Авар ожидает вас в ка­
бинете по срочному делу.
— Иду... — ответил господин Шенист.
И, повернувшись к надзирателю, добавил:
— Отведите заключенного в камеру и не спускайте с
него глаз!
Господин Авар был чрезвычайно взволнован. Приехав в
тюрьму, он узнал, что директор и врач как раз осматрива­
ют заключенного Жюва в связи с раной, появившейся у
того на руке. Это был новый и чрезвычайно важный факт,
подтверждавший гипотезу, согласно которой Жюв был не
кем иным, как Фантомасом!
"Вот почему он так виртуозно раскрывал преступления,
— думал Авар. — Ведь он сам их совершал!.."
Можно себе представить, с каким нетерпением шеф
Сыскной полиции ожидал появления начальника тюрьмы!
Едва господин Шенист переступил порог своего кабинета,
как Авар засыпал его вопросами:
— Что с Жювом? Он ранен? Куда?
— Он поранился, но очень легко...
— Чем?
— Каким-то острым режущим предметом.
— Где рана?
*— На руке.
— Это какой-то дьявол, а не человек!
391

Директор тюрьмы, ничего не зная о трагических собы —
тиях в имении эрцгерцогини Александры, не мог понять
смысл последнего восклицания Авара. Его недоумение еще
возросло, когда он услышал из уст своего собеседника та­
кие слова:
— Как могло получиться, что один из ваших заключен­
ных имеет возможность свободно покидать тюрьму и воз —
вращаться в нее?
Этот вопрос вызвал у господина Шениста чувство за­
конного возмущения. Он всегда считал себя образцовым
чиновником, а свою тюрьму — образцовым заведением.
Никогда у него не было никаких “историй", никаких
чрезвычайных происшествий. Он был уверен в своих
подчиненных, а они относились к нему как к родному
отцу... И вот теперь ему бросают столь тяжелое и столь
незаслуженное обвинение! Разве его учреждение —
отель, куда входят и откуда уходят по собственному ж е­
ланию?
Он уже был готов дать волю своему возмущению, когда
господин Авар добавил:
— Господин Шенист, я не сомневаюсь, что служба в ва­
шей тюрьме поставлена наилучшим образом... Однако от­
ветьте мне: есть ли в камере у заключенного Жюва ка­
кой—либо предмет, которым можно было бы нанести
ранение, подобное тому, какое вы только что видели?
— Могу твердо ответить: нет! Дабы предотвратить воз —
можные покушения на самоубийство, мы не только тща­
тельно обыскиваем заключенных, но и удаляем из камер
все предметы, представляющие хоть какую-нибудь опас­
ность...
— Значит, чтобы пораниться, Жюв должен был выйти
из камеры?..
Директор тюрьмы не нашелся, что ответить, и Авар про —
должал:
— Послушайте, господин Шенист! Я приехал сюда спе —
циально для того, чтобы справиться о здоровье Жюва. Я
еще не видел его окровавленной руки, но заранее предпо —
лагал, что он ранен в руку. И вот мои предположения под­
твердились! Я вижу, вы недоумеваете, и спешу пояснить:
прошлой ночью было совершено ужасное преступление,
причем преступник был ранен в руку. Я заподозрил Жюва
и сейчас убедился: он действительно ранен! Каким-то об­
разом он сумел ускользнуть из тюрьмы, совершить пре­
ступление, а затем вернуться в камеру, чтобы обеспечить
себе алиби...
— Это ужасно! — пробормотал господин Шенист.
392

— Да, это ужасно! — повторил вслед за ним господин
Авар. — Но есть во всей этой истории моменты, которые
заставляют меня колебаться... Давайте рассуждать объ­
ективно. Есть одно качество, в котором мы не можем
отказать Жюву: он умный человек. Он должен был по­
нимать, что его рана замечена и будет служить против
него неопровержимой уликой. Зачем же в таком случае,
он вернулся в тюрьму? Он мог бы бежать, покинуть
Париж и даже Францию, у него было на это время...
Почему он этого не сделал? Это обстоятельство, которое
я не могу объяснить, свидетельствует в пользу моего
бывшего подчиненного...
Пока Авар говорил, директор собрался с мыслями и
вспомнил о важных сведениях, сообщенных ему доктором
Марвье.
— Я должен вам кое-что рассказать, — проговорил он.
— Возможно, это прольет какой-то свет на всю эту тем­
ную историю... Доктор Марвье внимательно осмотрел за­
ключенного и констатировал у него резкое понижение то —
нуса, вялость, снижение частоты пульса... Он сообщил мне
в конфиденциальном порядке, что все эти симптомы могут
свидетельствовать о том, что пациент получил порцию яда,
вполне возможно, гидрата хлора... Но это всего лишь ги­
потеза, и лично я не вижу связи между возможным отрав —
лением и раной на руке...
Господин Авар так и подскочил на стуле:
— Как не видите связи? Разве вы не знаете, что гидрат
хлора —это не только яд, но и очень сильное снотворное?
Значит, Жюву дали снотворное... Зачем? С какой целью?..
Ситуация не только не проясняется, но становится еще более
таинственной... Скажите, господин Шенист, вы уверены в
честности своего персонала?
Директор резко вскинул голову, как человек, которому
нанесено оскорбление.
— Я отвечаю за свой персонал, как за самого себя! —
провозгласил он торжественно. — Я внимательно изучил
характер каждого моего подчиненного и могу поручиться,
что среди них нет ни одного, кто не заслуживал бы дове —
рия!
— И после отравления Жюва вщ придерживаетесь
того же мнения?.. Кто является его постоянным надзи­
рателем?
— Его зовут Эрве, он работает здесь более десяти лет, до
сих пор о нем поступали только самые хорошие отзывы...
— В таком случае, господин директор, мне остается по­
просить вас еще об одном одолжении: разрешите мне
393

посетить заключенного Жюва в его камере... после чего я
больше не буду вам докучать...
В медпункте Жюву наложили повязку, после чего пере­
дали в руки охранников. Те грубо натянули на него сми­
рительную рубашку и отвёли в камеру. Жюв никак не ре­
агировал на происходящее: он все еще находился в
состоянии прострации и упадка сил... Лишь какое-то время
спустя он стал приходить в себя и обдумывать свое поло­
жение.
Первым его побуждением было предаться отчаянию: как,
даже здесь, в тюрьме, он не был огражден от ударов своего
ужасного противника! Ибо у Жюва не могло быть сомне­
ний, что и его рана, и его тяжелое самочувствие были ре­
зультатом действий Фантомаса. Значит, и здесь, в тюрьме,
у бандита были сообщники, которые поранили ему руку,
предварительно усыпив его каким-то снотворным.
Но зачем, с какой целью? Жюв этого не знал... И сам
факт, что рядом с ним находился пособник Фантомаса, дей­
ствовал на комиссара угнетающе.
Но он овладел собой и привел в действие все силы своего
интеллекта.
— Пособники Фантомаса должны быть где-то рядом,
— сказал он себе. — Я сталкиваюсь с ними каждый деНь...
Значит, я могу их выявить и разоблачить! До сих пор са­
мым печальным в моем положении было то, что я был ли —
шен возможности бороться. Я вынужден был предоставить
другим раскрытие истины, а сам —дожидаться результатов
их усилий. Теперь я сам могу включиться в борьбу — и я
это сделаю!
Жюв как раз предавался этим размышлениям, когда в
его камеру вошел Авар. Увидев своего бывшего начальни­
ка, заключенный инстинктивно сделал шаг назад.
Начальник Сыскной полиции сделал вид, будто не за­
метил этого движения... Он сел на табурет и знаком велел
удалиться из камеры охранникам.
— Жюв, — сказал он, — с сегодняшнего утра появилась
новая важная улика против вас: рана у вас на руке...
Жюв был убежден, что именно усилиями Авара про­
изошел его арест и заключение. Поэтому он ответил, не
скрывая враждебности:
— Месье, благодаря вашей энергии и проницатель­
ности против меня собрано уже много улик... Не сомне­
ваюсь, что вы соберете их еще больше! Но я не надеюсь,
что вы станете искать факты, подтверждающие мою не­
виновность...
394

—
Жюв, вы напрасно не верите в мою объективность.
Вы знаете, что я вас глубоко уважал и испытывал к вам
дружеские чувства. Более, чем кто-либо другой, я сожа­
лел, что стечение обстоятельств сделало необходимым ваш
арест. Свое расследование я веду без всякой предвзятости.
В ваших интересах ответить как можно искреннее на мои
вопросы, касательно вашей раны и вашего сегодняшнего
недомогания...
По тону господина Авара было видно, что его прежняя
уверенность в виновности Жюва сильно поколеблена. Это
заронило в душу заключенного искру надежды. Между ше —
фом Сыскной полиции и его бывшим подчиненным со­
стоялся длинный разговор.
О чем они говорили и к какому соглашению пришли?
Во всяком случае, в конце встречи господин Авар дру­
жеским жестом протянул Жюву руку, которую тот крепко
пожал...

21. ЖЕНСКАЯ ПРЕДАННОСТЬ
Маленький паром, доставляющий посетителей на Ост­
ров Красоты, расположенный посредине Большого озера
в Булонском лесу, отчалил от берега и уже через минуту
приблизился к острову. Господин Авар, нервно переми­
навшийся с ноги на ногу, выскочил из парома, не дожи —
даясь, когда он окончательно причалит к миниатюрной
пристани.
“Интересно, что же здесь произойдет? И произойдет ли
вообще что-нибудь? —думал он про себя. — Какого черта
я поперся сегодня с министром к этому Тому Бобу! Мы
имели совершенно дурацкий вид с нашей игрой в инког­
нито... и нашими попытками уличить его в преступлении, к
которому он не имел ни малейшего отношения... И вдоба­
вок ко всему — этот звонок Фантомаса, то ли истинный, то
ли мнимый... Но в любом случае ставящий нас в глупое
положение!"
В порыве раздражения господин Авар забыл о своей
обычной важной осанке и почти бегом поднялся на тер­
расу ресторана "Азаис". Зд’есь сегодня было мало обедаю­
щих, да и те, что были, торопились закончить трапезу, чтобы
успеть на паром, готовый отплыть в обратный рейс.
Авар сразу заметил человека, сидевшего за отдельным
столиком и явно никуда не торопившегося. Человек поднял
голову и тоже увидел вновь пришедшего.
395

— Здравствуйте, господин Авар! — сказал, он.
— Здравствуйте, здравствуйте! — нервно ответил на —
чальник Сыскной полиции, походя к столику. — Ну, что
здесь происходит?
— Прежде всего, садитесь!
И Том Боб, ибо это был он, указал Авару на стул.
— Не выпьете ли со мной чашечку кофе?
— К черту кофе! Вы заметили что-нибудь подозри­
тельное?
Том Боб флегматично пожал плечами:
— Я заметил, что здешняя кухня весьма недурна, да и
местечко спокойное!
— Ладно, шутки в сторону... Как Фантомас?
— Еще не появился...
Авар перевел дух и опустился на стул, предложенный
ему Томом Бобом.
— Не появился... — проворчал он. — И не появится! Это
был розыгрыш...
— Чей розыгрыш?
— Господи!.. Ну, того типа, который вам звонил...
— Не думаю...
— Но ведь уже семь часов, а ничего не произошло!
Том Боб подозвал официанта и попросил принести си —
rap. Потом вновь повернулся к своему собеседнику:
— Пока не произошло, господин Авар... Это не значит,
что не произойдет вообще... Мне кажется, Фантомас до­
статочно светский человек, чтобы не беспокоить нас по­
напрасну... Вероятно, он просто дожидался, пока я кончу
обедать! Так, небольшая любезность с его стороны...
Ирония американца явно не нравилась Авару. Не слу­
шая его разглагольствований, он встал со стула:
— Пойду посмотрю, как там мои люди...
— Ваши люди?..
— Ну да, мои агенты...
— Так вы прислали сюда агентов?
— Да... Десять человек...
Физиономия Тома Боба расплылась в улыбке.
— Черт возьми! — воскликнул он. — Если бы я был
Фантомасом, я был бы польщен! И з -з а одного телефон­
ного звонка вы приводите в действие целую армию! Очень
мило с вашей стороны...
— Мило или не мило, — сухо прервал он американца,
но счел нужным поступить именно так. Вам достаточно уви­
деть Фантомаса издали, чтобы все начали вас поздравлять.
А от меня ждут, чтобы я его схватил... Пойду проверю, все
ли на местах...
396

Господин Авар сделал несколько шагов, но передумал и
вернулся.
— Не надо на меня сердиться! — сказал он. — Согла­
ситесь, что у меня есть основания для того чтобы нервни —
чать...
— Согласен! — сказал Том Боб.
— Так что извините меня... Я признаю, что за время
вашего пребывания во Франции вы сделали немало, и ува —
жаю ваши профессиональные качества... Скажите, у вас есть
какие-нибудь предположения относительно того, что пред­
примет Фантомас сегодня вечером?
Том Боб был слишком добрым и открытым человеком,
чтобы не оценить прямоту господина Авара. Он ответил
дружеским тоном:
— У меня нет никаких предположений. Но есть одна
вещь, которая меня тревожит...
— Какая?
—Фантомас сам нас пригласил и предупредил. Это зна­
чит, что он уверен... уверен, что нам не удастся ни разга­
дать его замыслы, ни предотвратить их...
—А я думаю, что Фантомас притащил нас сюда, и меня,
и вас, для того, чтобы развязать себе руки... А действовать
он будет в другом месте!
Том Боб обдумал это предположение.
— Нет, — сказал он, — это было бы нечестно... Я не
могу в это поверить... Фантомас всегда ведет честную игру!
Авар пожал плечами — доводы американца его явно не
убедили... Широким жестом он указал на окружающий пре­
красный пейзаж —спокойные муаровые воды большого
озера, купы старых деревьев, столики ресторана, почти
вплотную подступившие к воде...
— Не кажется ли вам, что кругом слишком спокой­
но... Что здесь делать Фантомасу? Здесь для него нет
жертв...
Том Боб промолчал. Авар подозвал официанта и по­
просил пригласить хозяина ресторана. Минуту спустя гос­
подин Доминик появился у столика, приветствуя Авара как
старого знакомого.
— Я хотел вас предупредить, — сказал полицейский. —
Возможно, здесь сегодня что-нибудь произойдет...
Господин Доминик поблёднел и воздел руки к небу:
— Господи! Месье Авар! Неужели опять Фантомас?.. Он
хочет нас разорить! Люди стали бояться ходить в рестора —
ны, собираться в общественных местах... После семи ве­
чера Булонский лес превращается в пустыню... Пусть уж
дадут ему миллион, лишь бы убрался подальше!
397

— Что вы такое говорите! — воскликнул Авар и даже
ногой топнул от возмущения. — Вы хотите, чтобы мы ус­
тупили шантажу? Уступили мошеннику, бандиту, убийце?
И это говорите вы, честный коммерсант, вместо того, что­
бы отстаивать свои права!
Однако слова начальника Сыскной полиции не произ­
вели на ресторатора никакого впечатления.
—Месье, — сказал он, — конечно, я предпочел бы, чтобы
Фантомаса арестовали, вместо того чтобы отдавать ему мил­
лион. Но я предпочту отдать ему миллион, чем потерять
всю мою клиентуру. И так думаю не я один. Так думают
все!
— Кто это все?
— Хозяева и управляющие всех заведений Булонского
леса. С тех пор как Фантомас потребовал миллион, бур­
жуа предпочитают сидеть по домам. Наши заведения
пустуют. Если так будет продолжаться, то за этот сезон
мы не заработаем ни одного су! Поэтому мы решили
принять меры...
— Какие меры?
— На днях мы соберемся на митинг и решим, что нам
делать...
Господин Авар молчал, неприятно пораженный этим из—
вестием, ясно показывавшим, до какой степени страх ов­
ладел населением Парижа...
Между тем господин Доминик продолжал:
— И вот теперь вы сообщаете, что какая-то акция го­
товится прямо здесь... у меня... в моем ресторане!
Авар потерял интерес к разговору.
— Я пошутил! — проворчал он и движением руки от­
пустил ресторатора.
—Только этого не хватало! — продолжал он, когда гос­
подин Доминик удалился. — Они соберутся на митинг и
пошлют какую-нибудь делегацию к министру!.. Да. я не­
дооценил Фантомаса... Сначала я не поверил в реальность
его угроз. Я не думал, что ему удастся до такой степени
затерроризировать весь Париж!
Том Боб молчал, и господин Авар пожалел, что так от­
кровенно заговорил о трудностях, с которыми столкнулась
французская полиция. Помолчав, он добавил:
— Как хотите, Том Боб, но сегодня мы стали жертвой
розыгрыша... Либо Фантомас отказался от своего замысла,
испугавшись моих полицейских. Я не вижу необходимости
для себя оставаться здесь и с ближайшим паромом воз­
вращаюсь в город.
Том Боб покачал головой:
398

— А я остаюсь... Если понадобится, я просижу здесь всю
ночь. Я не уклонюсь от встречи с Фантомасом! Но я с удо —
вольствием провожу вас, господин Авар. Это даст мне воз —
можность лишний раз прокатиться на пароме по этому ска­
зочному озеру...
Они вышли из ресторана, прошли по маленькому мос­
тику, соединяющему две части острова. Окинув взглядом
окрестность, Авар убедился, что его агенты в штатском рас­
положились, согласно полученной инструкции, по пери­
метру острова.
Американский детектив следовал за ним, зажав в зубах
сигару, которую он еще не успел закурить. Вторую сигару
он предложил своему спутнику, но господин Авар отка­
зался и вытащил сигарету. Они подошли к пристани, как
раз когда причаливал паром.
— Прошу вас, —сказал Том Боб, пропуская вперед своего
спутника.
Авар задержался на переходном мостике и стал хлопать
себя по карманам.
—Я забыл спички, — проворчал он. — Том Боб, у вас не
найдется огоньку?
Американец достал коробку спичек, зажег одну и про —
тянул Авару. Когда тот закурил. Том Боб бросил горящую
спичку в воду.
И тут произошло нечто невероятное и фантастическое:
вода в озере вспыхнула! Красные и синие языки пламени
побежали по поверхности водоема, выделяя едкий черный
дым, и мгновение спустя все озеро превратилось в огром —
ный костер!
Том Боб поспешно схватил Авара за руку и вытащил его
из парома, куда тот уже успел шагнуть.
— Черт возьми! — прохрипел Авар.
— Красивая работа! — флегматично заметил Том Боб.
Но и тому, и другому пришлось со всех ног броситься к
центру острова. Туда же бежали, преследуемые языками
пламени, официанты, служащие и немногочисленные кли­
енты ресторана "Азане".
Зрелище было феерическим, незабываемым и устра­
шающим... Маленький остров окружало бушующее море
огня! Клубы черного дыма и облака сажи поднимались к
небу. Жара была такая, что крупные капли пота, сме­
шавшегося с сажей, стекали по лицам. Воздуха не хватало,
и люди начинали задыхаться... Прибрежный кустарник
уже горел, и более высокие деревья тоже начинали за­
ниматься: листва и мелкие веточки обугливались и сыпа­
лись вниз...
399

— Мы погибли! — проговорил господин Авар.
Но Том Боб сохранял хладнокровие.
— Все в центр острова! — кричал он. — Не подда­
вайтесь панике! Если озеро горит, то для этого есть ра­
зумное объяснение: к то -то разлил по поверхности воды
большое количество нефти или бензина... Черт возьми,
господин Авар! Фантомас сдержал слово! Мы с вами
только чудом остались в живых... Как я понимаю, бандит
собирался поджечь озеро в тот момент, когда паром на­
ходился бы на полпути... В этом случае мы бы изжари­
лись за милую душу!..
—Да, — согласился Авар, — еще минута, и мы были бы
покойниками...
Том Боб покачал головой:
— Только бы не было жертв!.. Ну вот, кажется, огонь
спадает... Слой бензина постепенно выгорает, видно, его
было не так уж много... Hq... но... Что там такое?
До их слуха долетели отчаянные крики. Секунду они
прислушивались, затем, переглянувшись, бросились бежать
в направлении, откуда доносились крики...
Несколько голосов кричали:
— На помощь!.. На помощь!.. Фантомас! Фантомас!..
В то время как Авар и Том Боб были на волосок от смерти,
на острове разыгрывалась еще одна жуткая драма.
Именно в этот день эрцгерцогиня Александра, выполняя
обещание, данное ею накануне Фандору, отправилась в Бу­
лонский лес, чтобы разыскать Элизабет Доллон.
События, разыгравшиеся во время бала у эрцгерцогини,
не оставили у Фандора ни малейшего сомнения в том, что
Фантомас самолично присутствовал на празднике и имен­
но он убил инспектора Жоффра. Журналист пока ничего
не знал ни о нелепых обвинениях, выдвинутых против Тома
Боба, ни об истории с ранением Жюва...
Зная, что Фантомас бродит неподалеку, и опасаясь но­
вых злодеяний с его стороны, Фандор тоже решил отпра­
виться в Булонский лес, чтобы быть рядом, когда произойдет
встреча леди Белсом и Элизабет Доллон.
Поджидая появления великосветской дамы, журналист
прогуливался вдоль берега Большого озера. Она появилась
только около девяти часов вечера. Фандор счел неумест­
ным обнаруживать перед ней свое присутствие, решив, что
позже, когда она будет возвращаться с острова после раз —
говора с Элизабет, он подойдет к ней и выразит горячую
благодарность...
Проходя по берегу мимо того места, где на острове вид­
нелся ресторан ,‘Азаис,\ Фандор разглядел фигуру госпо —
400

дина Авара в компании Тома Боба: оба собирались сесть на
паром, чтобы переехать с острова на берег,
И в этот момент озеро вспыхнуло! Стена огня встала
между Фандором и рестораном "Азаис". В ужасе журна­
лист метался вдоль берега. Он представлял себе, какой кро —
мешный ад сейчас творится на острове, где находилась его
возлюбленная Элизабет... Он задавался вопросом: не по­
гибает ли она сейчас ужасной смертью в огне чудовищного
пожара?! Подбежав к самому краю пылавшего озера, так
что на нем начинала тлеть одежда, Фандор кричал: "Эли­
забет!.. Элизабет!..", как будто она могла его услышать...
Фандор был убежден, что Фантомас подгадал момент
своего нового злодеяния так, чтобы огонь застал Элизабет
и леди Белсом на острове именно тогда, когда трагическая
любовница Фантомаса засвидетельствует перед Элизабет
невиновность Фандора. Мысль, что в эту трагическую ми —
нуту он находится рядом, бессильный что-либо предпри­
нять, сводила Фандора с ума...
Вдруг молния безумной решимости сверкнула в его гла —
зах. Сбросив пиджак, он приготовился нырнуть в пылаю­
щие воды! Какие-нибудь пятьдесят метров отделяли его
от острова... “Я проплыву их под водой, — подумал Фандор.
— Я не могу оставаться безучастным, когда Элизабет гро —
зит гибель... Лучше я погибну вместе с ней!"
С этой мыслью он нырнул.. Фандор был отличным плов­
цом, но гд е-то на полпути он почувствовал, что ему не
хватает дыхания. Вынужденный подняться на поверхность,
он схватил ртом глоток раскаленного воздуха и снова ушел
под воду. "Еще десять гребков... пять... три..." — считал он
про себя. И тут почувствовал коленями дно. Это был бе —
per...
Обожженный, полуживой, Фандор выскочил на остров
и бросился бежать к его центру: ему показалось, что сквозь
туман, все еще застилавший его глаза, он различил знако —
мый женский силуэт...
— Элизабет!.. — хрипел он, устремляясь вперед, весь
черный, страшный, неузнаваемый...
Но Элизабет, ибо это была, действительно, она, в ужасе
отступила... Леди Белсом еще не успела поговорить с ней,
не успела засвидетельствовать невиновность Фандора. Поэ —
тому, увидев перед собой того, кого она все еще считала
свирепым преступником, она закричала голосом, испол­
ненным ужаса:
— Фантомас!.. Фантомас!.. Это — Фантомас!
Леди Белсом, находившаяся тут же рядом, не узнала
Фандора в страшном, закопченном человеке. Но она
14—533

401

знала, что это не может быть Фантомас... Однако все
вокруг, услышав крик Элизабет, стали повторять роковое
имя...
— Где он?.. Где Фантомас?! — кричал господин Авар,
подбегая вместе с Томом Бобом к тому месту, где только
что мелькнула черная фигура.
Пронзительной трелью полицейского свистка Авар опо­
вестил своих людей. И вот по всему острову началась охота
на человека.
— Хватайте Фантомаса! Задержите его, живого или
мертвого! —такие приказания давал начальник Сыскной
полиции своим агентам.
Огонь на водах уже погас, и озеро приобрело свой обыч­
ный вид, если не считать обгоревших деревьев и кустар —
ников вдоль берегов. Облака копоти продолжали носиться
в воздухе. На острове догорало несколько деревьев. В их
свете сновали фигуры полицейских, обыскивавших каж­
дый метр территории острова. Раздавались крики:
— Внимание!
— Сюда!.. Сюда!.. Он только что здесь прошел!
— Куда же он делся!
— Проклятие!..
Фандор метался, ища укрытие... Он полностью отдавал
себе отчет в происходящем... Проклятый Фантомас! Он снова
все точно рассчитал заранее! Но и удача была на его сто­
роне! Конечно, он хотел скомпрометировать Фандора, до­
биться его ареста, как несколько раньше он добился ареста
Жюва... Журналист не сомневался, что Мастер преступ­
лений специально подстроил так, что Авар и Том Боб ока­
зались на острове в момент пожара.
Подслушав разговор в оранжерее, Фантомас знал, что
леди Белсом приедет на остров для разговора с Элиза­
бет, и не сомневался, что и Фандор будет где-нибудь
рядом. И он подстроил для своего врага настоящую мы­
шеловку!
В затухающих отблесках пожара Фандор видел, как
вокруг него смыкается кольцо людей с револьверами в
руках. “Черт возьми! —думал он. — У меня нет иного
выхода, как снова броситься в озеро и как можно доль­
ше плыть под водой, чтобы они потеряли меня из виду...”
Он услышал, как у него над ухом просвистела пуля:
к то -то из полицейских заметил его и, не раздумывая,
выстрелил...
Внезапно раздался громкий всплеск.
— Он нырнул в озеро! — закричал инспектор Мишель.
— Скорее разыщите лодку!
402

С берега началась беспорядочная пальба. В наступив­
шей темноте полицейские наугад разряжали свои револь­
веры в направлении, откуда раздавался плеск воды...
Вдруг громкий крик прорезал воздух:
— Помогите!.. Помогите!..
С разных сторон раздались удовлетворенные воскли­
цания:
— Ага! Попали...
— Фантомас ранен!
Между тем Том Боб уже сталкивал в воду небольшую
лодку.
— Фантомас! — кричал он. — Фантомас, сдавайтесь!
Откуда-то появилось еще несколько лодок. В одной из
них сидел господин Авар.
— Я вижу его! Правее... Еще правее! — командовал
он полицейскому, сидевшему на веслах. — Ага! Я держу
его!
С этими словами он втащил в лодку безжизненное тело...
— Скорее гребите вон к тому горящему дереву, — ко­
мандовал он. —Сейчас мы увидим, как выглядит это чудо­
вище!.. Похоже, он тяжело ранен, — даже не сопротивля­
ется...
Но едва лодка попала в освещенную зону, как из груди
Авара вырвался крик ужаса:
— Господи! Это не Фантомас!.. Это—это — женщина!..
Когда раненую осторожно вынесли на берег, к ней бро­
силась леди Белсом.
— Это ужасно! — воскликнула великосветская дама го —
лосом, исполненным страдания. — Она хотела его спасти...
отвлечь внимание на себя! Несчастная! Она пожертвовала
собой!.. Ее и м я —Элизабет Доллон!..

22. СМЕРТЕЛЬНОЕ ПЕРЕЖИВАНИЕ
— Вы очень добры, мадам!
— Ах нет! Не говорите этого!
— Да, да... Вы очень добры...
Лицо эрцгерцогини Александры болезненно передер­
нулось, и она снова повторила:
— Уверяю вас, вы ошибаетесь... Но вам нельзя разгова­
ривать, доктор запретил... Лежите спокойно, так вы скорее
поправитесь!
Быстрыми и осторожными движениями она поправила
подушки и одеяло, под которым лежала больная.
14 *

403

— Постарайтесь уснуть, — сказала она.
— Но я не хочу спать... Мне жарко... Я вся горю... И
ужасно хочется пить...
Александра плеснула в стакан немного шампанского и
долила водой.
— Выпейте, бедненькая моя... — сказала она, поднося к
губам больной освежающий напиток. —Доктор разрешил...
Сделав несколько глотков, больная откинулась на по­
душки. На ее бледных губах появилась слабая улыбка.
—Доктор... — прошептала она. — Зачем он мучает меня
своими предписаниями?.. Он же все равно не верит, что я
поправлюсь...
Но Александра возразила ей строгим голосом:
— Вы не должны так говорить, Элизабет!.. Вы не имеете
права не выздороветь! Подумайте о нем...
В результате каких трагический событий раненая Эли­
забет Доллон оказалась в спальне эрцгерцогини Александры?
На острове, в тот трагический момент, когда полицей —
ские устремились в погоню за беглецом, Элизабет Доллон
призналась леди Белсом, что человек, только что представ­
ший перед ними и разоблаченный ею как Фантомас, был
журналистом Фандором. И только теперь великосветская
дама, приехавшая, чтобы засвидетельствовать невиновность
Фандора, смогла наконец выполнить данное ему обещание.
Услышав ее рассказ, оправдывавший Фандора, Элизабет
задрожала и чуть не лишилась чувств... Значит, он был не­
виновен! Он был жертвой несправедливой судьбы! Он был
достоин ее любви! А она выдала его полицейским!.. Теперь
они гонятся за ним и готовы его убить...
Как безумная, она бросилась бежать... Что она хотела
сделать? Остановить полицейских? Разыскать Фандора?
Помочь ему? Доказать его невиновность? — Она сама не
смогла бы ответить на эти вопросы. Но ею двигало чувство
беззаветной женской преданности...
Когда она услышала выстрел и поняла, что стреляют в
Фандора, она приняла мгновенное и трагическое реше­
ние: она отвлечет преследование на себя и тем спасет
беглеца!
Все произошло именно так, как она задумала. Когда
Элизабет бросилась в воду, все решили, что это Фантомас
пытается спастись вплавь... И трагическая развязка не за ­
ставила себя ждать: одна из пуль настигла отважную де­
вушку...
Ни Авар, ни Том Боб не могли понять, что же произо­
шло. Куда делся Фантомас? Почему на его месте оказалась
женщина?
404

Пострадавшую между тем перенесли в ресторан "Аза­
не", где господин Доминик горько сетовал на грозящее ему
разорение. Возле Элизабет хлопотала эрцгерцогиня Алек­
сандра, она же леди Белсом, единственная, кто мог бы дать
объяснение произошедшему. По ее настоянию молодую
девушку перевезли к ней в особняк, находившийся непо­
далеку, рядом с Булонским лесом. К больной тут же были
вызваны самые прославленные светила медицинского мира.
Не отходя от постели Элизабет, окружая ее самой неж­
ной заботой, леди Белсом старалась хоть отчасти искупить
ужасные последствия злодеяний, совершенных ее траги­
ческим любовником, безжалостным Фантомасом...
Прошло два мучительных дня, а в положении Элизабет
не наступало улучшений. Пуля поразила ее в грудь и про —
била легкое. Осматривая больную, врачи и хирурги озабо —
ченно покачивали головами.
Наиболее оптимистично был настроен профессор Ар —
дель.
— Ее можно спасти... Она сможет выкарабкаться... —
повторял он. — Но это будет зависеть от нее самой!
Однако и он не скрывал, что возможен роковой исход...
Слабым голосом Элизабет подозвала эрцгерцогиню
Александру.
— От него по—прежнему нет известий? — спросила она.
Эрцгерцогиня пододвинула свое кресло поближе к по­
стели и села, держа в своих тонких, аристократических
пальцах маленькие ручки Элизабет.
— Пока нет... — проговорила она. — Но я уверена, что
он спасся! Поймите, ему нелегко прийти сюда, мой дом на­
верняка находится под наблюдением... Не тревожьтесь...
Фандор, конечно, знает, что вы находитесь здесь и что я
рассказала вам о его невиновности! Я не сомневаюсь, что в
скором времени он подаст о себе весточку...
Проникновенным голосом Александра продолжала уве —
щевать больную:
— Поймите, Элизабет, перед вами вся жизнь! Между
вами и Фандором теперь нет преград. Вы сможете наконец
любить друг друга! Я завидую вам...
— Увы! — вздыхала Элизабет. — Доживу ли я до встречи
с ним?..
— Не говорите так! — возражала эрцгерцогиня. — У вас
не должно быть таких мрачных мыслей! Думайте о своем
счастье, о своей будущей любви!
— Ах, мадам, я боюсь, что моя любовь приносит одни
несчастья... И ему, и мне... Любовь — это такое сильное и
страшное чувство...
405

Леди Белсом погрузилась в задумчивость: ведь со вре­
мени костюмированного бала она тоже не имела известий
от своего возлюбленного — Фантомаса... Она заговорила
глухим, дрожащим голосом:
— Да, вы правы, Элизабет: любовь — это грозная страсть,
она приносит больше страданий, чем радостей. Все влюб­
ленные, каких я видела, были несчастны... Вы с Фандором...
Или Том Боб и Соня... Отважный Том Боб совсем потерял
голову, и кокетка Соня вертит им, как хочет... Или возь­
мите меня...
Но она должна была прервать свою речь, потому что в
дверном проеме внезапно возник человек...
Это был Жером Фандор!
Несчастный журналист упал на колени рядом с крова­
тью и, схватив руки Элизабет, покрывал их горячими по­
целуями.
— Элизабет! Элизабет! •— бормотал он. — Какое не —
счастье... и какое счастье в то же время!.. Я могу, не таясь,
любить вас... Я знаю, что ради меня вы пожертвовали со­
бой... Я преклоняюсь перед вами... Я обожаю вас...
При появлении Фандора Элизабет сделала инстинктивное
движение ему навстречу. Но этот порыв истощил ее силы,
и, бледная, как полотно, она снова упала на подушки. Едва
слышно она произнесла:
— Мой друг, простите ли вы мне мое недоверие... мою
подоз рительность ?
Слезы навернулись у Фандора на глазах.
— Но теперь вы больше не сомневаетесь во мне? — про­
лепетал он.
Слабая, исполненная нежности улыбка была ему отве­
том. Тогда в порыве благодарности Фандор вскочил на ноги
и протянул обе руки к Александре:
— Мадам, я никогда не забуду, что именно благодаря вам...
Эрцгерцогиня ответила журналисту, горячо пожимая его
руки:
— Месье, когда вы пришли умолять, во имя любви, меня...
меня... леди Белсом...
Она осеклась, но было уже поздно...
— Как?.. — со стоном произнесла Элизабет Доллон. —
Леди Белсом?..
Сама того не желая, леди Белсом открыла перед ней свое
настоящее имя! О, конечно, Элизабет слышала овеянное
таинственностью имя трагической возлюбленной* Фанто—
маса! Но неужели возможно, что окружавшая ее нежной
заботой эрцгерцогиня Александра и загадочная союзница
неуловимого злодея были одним и тем же лицом?
406

Но Фандор уже снова бросился на колени рядом с кро­
ватью, умоляя Элизабет успокоиться... Увы, его возлюб­
ленная лежала без движения, откинувшись на подушки, по
которым рассыпались ее золотые волосы, без кровинки в
лице...
— Элизабет! Элизабет! — повторяли охваченные стра­
хом Фандор и леди Белсом.
Каждая минута казалась им вечностью...
Наконец Элизабет Доллон открыла глаза. Сначала ее
исполненный нежности взор остановился на леди Белсом,
которая за эти два дня стала ее заботливой и преданной
подругой. Пошевелив рукой, она произнесла едва слышно:
— Жером Фандор...
Журналист припал горячим поцелуем к ее руке. Но он с
ужасом почувствовал, как эта рука слабеет; холодеет, как
из нее уходит жизнь... Из уст юной девушки вырвался вздох,
такой спокойный, такой легкий, что Фандору и леди Бел—
сом понадобилось несколько минут, чтобы осознать про­
изошедшее несчастье: Элизабет Доллон умерла!
В комнате с наглухо зашторенными окнами долго еще
раздавались рыдания: Жером Фандор безутешно оплаки­
вал навсегда покинувшую его возлюбленную...
Постепенно рыдания затихли, но молодой человек про­
должал стоять на коленях у смертного ложа, погруженный
в прострацию. Словно из другого мира до него донесся голос
слуги, доложившего эрцгерцогине, что к ней пришел по­
сетитель.
Увы, что означала для мира смерть одной юной девуш­
ки? Дела мира сего продолжали идти своим чередом, и эрц­
герцогиня Александра должна была выполнять свои свет­
ские обязанности. Из соседней комнаты до слуха Фандора
донесся голос господина Авара:
— Мадам, я пришел сегодня с полуофициальной мис­
сией... Надеюсь, вы не откажетесь меня выслушать...
— Говорите, сударь, — ответил голос Александры.
— Мадам, вы недавно выступили с инициативой обще —
ственного сбора средств для того, чтобы выплатить Фан —
томасу требуемый им миллион... Так ли это?
— Да, сударь, это так... Не скрою от вас, что средства
уже начали поступать.
— Не знаю, мадам, какими побуждениями вы руковод­
ствовались, но...
Эрцгерцогиня перебила своего собеседника:
— Какими побуждениями?.. Сейчас я вам объясню.
Палата депутатов отклонила требование Фантомаса, и с
тех пор этот ужасный преступник совершает одно
407

злодеяние за другим... То, 4to не решилась сделать го­
сударственная власть, вынуждена взять на себя общест­
венность... Чтобы Фантомас получил, наконец, свой
миллион и чтобы прекратилась эта бесконечная череда
несчастий и убийств!
Минуту руководитель Сыскной полиции обдумывал ее
слова, затем заговорил снова:
— Мадам, я не стану вдаваться в оценку моральных мо­
тивов, побудивших вас организовать этот сбор средств... Я
хотел бы обратить ваше внимание на последствия...
— Каковы же они, месье?
— Они прискорбны, мадам! Прискорбны тем, что бро­
сают тень на все мои усилия и выставляют в неприглядном
свете французскую полицию... Мы не можем допустить,
чтобы Фантомас получал плату за то, что он соблаговолит
не бесчинствовать и не убивать! Преступника следует арес­
товать — вот и все!
— Но, господин Авар, вы же его не арестовываете!
— Нет... — вынужден был признать шеф Сыскной по­
лиции. — Но мы его арестуем!
— А что же вы предлагаете делать пока? — в голосе
эрцгерцогини едва заметно прозвучала ирония.
— А пока я предлагаю вам, мадам, прекратить сбор
средств. Как я вам уже сказал, мой демарш является полу­
официальным... Вы можете его проигнорировать... Я могу
порицать создание вашего фонда, но у меня нет права его
арестовать... Более того: я передаю в ваш фонд вот эти де­
сять тысяч франков, которые я получил от лица, пожелав —
шего остаться неизвестным...
Несмотря на его глубокую скорбь, смысл этого разго­
вора стал постепенно доходить до сознания Фандора. И он
вздрогнул при мысли, что в нескольких шагах находится
шеф Сыскной полиции, разыскивающий его, чтобы арес­
товать. И достаточно было одного слова леди Белсом, одного
ее движения...
Предаст ли она его?
Любовница Короля преступлений, преданная ему, не­
смотря ни на что, не захочет ли она, чтобы помочь своему
возлюбленному, выдать его, Фандора, в руки полиции под
видом Фантомаса? Леди Белсом не могла не понимать, что,
кроме находившегося в тюрьме Жюва, Фандор был един­
ственным человеком, способным расстроить планы ее зло­
вещего союзника.
Для леди Белсом соблазн выдать Фандора был очень ве­
лик... Но она была честным противником! Журналист по­
нял, что она этого не сделает.
408

И он стал обдумывать, что означает жест господина Ава —
ра... Что это за десять тысяч, якобы полученные им от ка­
кого-то неизвестного? Не хотел ли шеф Сыскной поли­
ции, на словах осуждая деятельность эрцгерцогини
Александры, на деле помочь ей поскорее собрать злопо­
лучный миллион?
Все эти мысли за несколько секунд пронеслись в голове
журналиста. Между тем разговор в соседней комнате про —
должался.
— Господин Авар, — говорила леди Белсом, — я пони­
маю, что как полицейский вы можете порицать организо­
ванный мной сбор средств... Но поймите и вы меня! При­
знаюсь, что как женщина я дрожу перед Фантомасом! Я
содрогаюсь при мысли о тех злодействах, которые он мо­
жет еще совершить... Поэтому я буду и дальше собирать
деньги...
— Вы вольны действовать, как сочтете нужным, мадам...
Хочу однако вам напомнить, что сейчас совершает пре­
ступления не сам Фантомас, который, как всем известно,
находится в тюрьме, а его сообщник Жером Фандор. Могу
вас успокоить, мадам: мы уже вышли на его след и скоро
он будет схвачен!.. Возможно даже раньше, чем вы успеете
собрать для него деньги...
Леди Белсом медлила с ответом... И снова сомнения за­
крались в душу Фандора. Отчаянным взглядом он окинул
комнату, ища возможности бежать... Неужели он попал в
западню?
В эту минуту он услышал голос леди Белсом:
— Что ж, я желаю вам поскорее арестовать Жерома
Фандора... Раз вы считаете, что он действительно пособник
Фантомаса!

23. ЗАГАДОЧНОЕ ЛЮБОПЫТСТВО
Сидя в маленьком салоне, предназначенном для посе­
тителей, Том Боб с нетерпением поглядывал на часы.
—
Уже половина десятого, — озабоченно бормотал он, —
время идет, а Аскотг все никак не соберется принять меня...
Но не только задержка во времени беспокоила амери­
канского детектива. Он задавался вопросом: как примет его
молодой англичанин после всего, что произошло между
ними?
После памятного происшествия в Булонском лесу, когда
целая кавалькада машин чуть не потонула в озере, Том Боб
409

и Аскотт почти не встречались. Для этого было несколько
причин.
Во-первых, американский детектив был очень занят: с
тех пор, как он прибыл в Париж, почти все его время было
посвящено поискам Фантомаса. С другой стороны, неафи­
шируемая связь между Томом Бобом и княгиней Соней Да—
мидовой не была тайной для узкого круга людей, обра­
зовавшегося
после
совместного
путешествия
на
трансокеанском лайнере "Лотарингия".
Поклонник Сони Дамидовой, Аскотт лучше, чем к то либо другой, знал, что в лице американца он имеет счас­
тливого соперника, быстро добившегося всего, чего хотел.
Энергичный и удачливый американец вряд ли мог внушать
английскому аристократу особую симпатию.
"Правда, — рассуждал про себя Том Боб, — с тех пор,
как Аскотт вынужден был отказаться от своей любви к Соне,
в его жизни произошли такие события, которые должны
были направить его чувства совсем в другую сторону..."
События, произошедшие в ресторане "Серебряный ку­
бок", не остались тайной для парижского общества. Но Том
Боб, казалось, был особенно хорошо об этом информиро­
ван...
— Прошу пожаловать!..
Это старый слуга Джон приглашал, наконец, гостя под­
няться к хозяину... Том Боб обратил внимание, что в это
утро на слуге не было его обычной ливреи. Слуга ввел ви­
зитера в рабочий кабинет Аскотта.
Молодой англичанин сидел за письменным столом и пи —
сал.
— Уже на ногах и уже за работой! — весело воскликнул
Том Боб. —Честное слово, дорогой Аскотт, парижская жизнь
влияет на ваши привычки!.. Как вы себя чувствуете сегод­
ня?
Повернувшись в кресле, Аскотт рассеянно протянул гостю
руку.
— Неплохо... А вы, Том Боб? Чему я обязан удовольст­
вием от вашего визита?.. Да садитесь же, пожалуйста!
"Кажется, он не очень на меня гневается", — подумал
детектив.
— Я проходил мимо и решил заскочить к вам, просто
пожать руку...
Но Аскотт, кажется, и сам догадался о причине визита.
Порывшись в бумажнике, он достал банковский билет и
протянул его американцу:
— Это мой вклад в общественную подписку... Не от­
кажите в любезности передать эту тысячу франков эрц—
410

герцогине Александре, когда будете иметь случай ее
увидеть.
Том Боб кивнул, в то время как на его губах мелькнула
едва заметная улыбка.
— Не кажется ли вам, — заметил он, — что парижское
общество ведет себя как-то... по-детски! В высшем свете
стало поветрием, модой, даже шиком участвовать в сборе
средств, организованном эрцгерцогиней Александрой... А
ведь средства—то собираются для Фантомаса! Ей—богу, это
просто смешно! Теперь для бандитов наступает райская
жизнь: не надо ни воровать, ни грабить, —достаточно со­
общить через газеты, что они оказались в стесненных об —
стоятельствах... И они тут же получат требуемые деньги!
Ну, а для полицейских это просто конец, разорение. Чем
станем заниматься я и мои коллеги, когда никого не надо
будет ловить и арестовывать?
В ответ на юмористическую речь американца Аскотг даже
не улыбнулся.
— Что вы все—таки думаете обо всей этой истории? —
настаивал Том Боб. — Что вы думаете о Фантомасе?
— Мне на него наплевать! — сказал Аскотг. — У меня
свои неприятности...
Том Боб изобразил глубокое удивление:
— Не может быть, мой дорогой!.. Хотя должен при­
знаться, что и мне вы показались каким-то усталым, оза­
боченным... Да и в свете вас давненько не видно... К то-то
мне говорил, что вы стали участником некоего приключе —
ния...
— Вернее сказать, не участником, а жертвой...
— Жертвой? Сильно сказано... Что же с вами случи­
лось?
Молодому англичанину явно не хотелось рассказывать.
— Так... — сказал он. — Пустяки...
Но потом он встал, прошелся по кабинету и как будто
принял решение... Он заговорил:
— Том Боб, у меня есть особые основания относиться к
вам без особой симпатии... Вы сыграли дурную роль в моей
жизни, хотя и помимо собственного желания... Вы вытес­
нили меня из сердца женщины, которую я любил... А такие
вещи мужчина легко не прощает!
— Ба! — воскликнул американец, протестующе подни —
мая руку. —Истории с женщинами — это такие пустяки!..
— Не всегда... Я долго ухаживал за княгиней без всякого
результата, и вот являетесь вы, и сразу... Ну да ладно... Я с
этим примирился... Тем более, что в моем сердце в это время
возникло новое чувство...
411

Том Боб облегченно вздохнул:
— Как я рад! Мне было бы тяжело при мысли, что я
являюсь причиной ваших неприятностей...
— Увы, вам даже трудно себе представить, что случи­
лось потом!
Чувствуя облегчение от того, что он раскрывает ком уто свое сердце, молодой англичанин рассказал Тому Бобу
злополучную историю с Нини.
Американец слушал невозмутимо.
— Ну, и что же дальше? — спросил он.
— А дальше я должен сообщить вам очень важную но­
вость...
— Какую?
— Я женюсь на Нини!
— Ничего себе! — воскликнул детектив. — И когда?
— Сегодня... Очень скоро...
— Мне не везет: я как раз собирался пригласить вас
позавтракать вместе...
— Зато мне везет: через два часа я стану мужем пле­
мянницы старого ростовщика по имени папаша Мош... Да,
фокус удался!
Том Боб попытался его утешить:
— Аскотт, вы женитесь по французскому закону. Зна —
чит, возможен развод...
— Это ничего не даст...
— Почему же?
— Потому что... скажу вам начистоту... Нини беремен­
на!
У Аскотта, когда он произносил эти слова, была такая
похоронная физиономия, что Том Боб, при всем своем
самообладании, чуть не расхохотался. Но он все же овладел
собой и, подойдя к Аскотту, сочувственно пожал ему руку.
— Мой дорогой, — произнес он торжественно, — вы
человек чести!
— Или глупец... — самокритично добавил молодой анг­
личанин.
— К сожалению, я должен идти... — сказал Том Боб. —
Я не настаиваю на своем предложении позавтракать вместе:
полагаю, после свадьбы у вас будет торжественный обед...
— Не смейтесь надо мной... Вся церемония будет про­
исходить в самом узком кругу. Не будет никаких торжеств.
Мать невесты будет присутствовать только в мэрии и цер­
кви... Я решительно отказался пригласить на завтрак коголибо, кроме официальных свидетелей...
— А потом вы, конечно, отправитесь в свадебное путе­
шествие?
412

— Да... То есть, я постараюсь увезти мою жену, чтобы
вырвать ее из —под дурного влияния тех, кто сейчас ее ок­
ружает...
— Но в конце—то концов: вы ее любите?
— Нет! — решительно ответил молодой англичанин.
Но, немного помявшись, добавил:
— Впрочем, не могу сказать, что она мне совершенно
безразлична... Может быть, и з -з а ребенка...
Аскотт оборвал разговор и, возможно, сожалея о своей
откровенности, поторопился закончить встречу.
На опушке Венсеннского леса со стороны Сен —Манде,
под сенью деревьев, располагается сельского вида ресторан
с красноречивым названием "Апельсиновый цветок", на­
мекающим на флердоранж —традиционную принадлеж­
ность наряда невесты. Откликаясь на призывное название,
сюда часто приезжали справлять свадьбы.
Обычно за стол садятся после того, как закончится об —
ряд венчания, то есть около часу дня, и нередко гуляют до
самой ночи, так что обед плавно переходит в ужин, что
вполне устраивает хозяина, так как позволяет получать
двойную оплату.
В этот день хозяин "Апельсинового цветка", судя по всему,
не ожидал многочисленных гостей, так как стол накры­
вался в самом маленьком из салонов. Расставляя на ска­
терти несколько кувертов, хозяин ворчал:
— Вот уж сквалыги, так сквалыги: приглашают на сва­
дебный обед одних только свидетелей! Небось, шантрапа
какая-нибудь... Хоть и заплатили вперед, не торгуясь, а
надо будет присматривать — как бы ложки не сперли... Ну,
да уж серебра я им на стол не положу, дудки... Завтрак на
шесть персон по шесть франков с носа — это и двух луи —
доров не наберется! Ну, может быть, на аперитивах да на
сигарах еще что-нибудь набежит...
Его размышления были прерваны каким-то человеком,
вошедшим в салон.
— Извините, месье, — сказал пришедший, — вы хозяин
"Апельсинового цветка"?
Бросив профессиональный взгляд на неказисто одетого
посетителя, хозяин нелюбезно ответил:
— А чего надо?
— Я хотел спросить, месье: вам официант не нужен?
— Только не сегодня... Сегодня у нас обед всего на шесть
персон. Так что нам с горничной и делать—то будет нече­
го...
— Но мне бы очень хотелось...
— Не требуется!
413

— Даже если я приплачу?
Ресторатор с удивлением посмотрел на странного типа:
— Что вы имеете в виду?
— Я бы очень хотел прислуживать за столом... именно
сегодня. У меня есть для этого причины... Я возмещу вам
двадцать франков.
Хозяин заколебался. Предложение было выгодным,
даже слишком выгодным, и потому подозрительным.
Может быть, у этого типа были дурные намерения?
Может быть, он намеревался устроить скандал? Такое
иногда бывает: приходит неудачливый соперник жениха
или бывший любовник невесты... “Кто его знает, что он
отчебучит...", — думал хозяин... Но пришедший имел
вполне миролюбивый вид.
— Так вы не шутите? — переспросил патрон. — Вы дей­
ствительно готовы заплатить луидор, чтобы прислуживать
за столом? И вы можете мне обещать, что у вас нет дурных
намерений?
— Клянусь, ни в малейшей степени! — рассмеялся не­
знакомец. — Мне просто хочется прислуживать этим гос­
тям... Это... это что-то вроде пари, которое я заключил с
друзьями.
— На крупные чаевые не рассчитывай! — честно пред­
упредил хозяин.
— Не имеет значения...
"Странный ты тип! — подумал про себя ресторатор. —
Не знаю, что там у тебя на уме... А впрочем, мне—то что за
дело!".
— Хорошо! — сказал он, протягивая руку. — Давайте
ваш луидор...
— Вот, получите...
— Ну, а теперь, — продолжал хозяин, переходя на фа­
мильярный тон, — иди на кухню, возьми в шкафу белую
куртку и передник... Надеюсь, рубашка у тебя чистая, хотя
бы спереди!.. Обед заказан на час, но, думаю, раньше двух
они не явятся. Чтобы не скучать, расставь тарелки да перетри
стаканы... Зовут—то тебя как?
— Даниэль, — ответил незнакомец после секундной за ­
минки.
Едва хозяин ушел, странный тип плюхнулся на стул и с
облегчением перевел дух.
— Полдела сделано! — проворчал он. — Правда, луидор
для меня —деньги не малые... Пришлось заложить часы...
Когда-то мне удастся их выкупить, мои любимые часики!
А эта фальшивая борода здорово мне мешает... Только бы
не отклеилась...
414

Подойдя к зеркалу, он некоторое время рассматривал
свою физиономию. Он даже слегка подергал себя за
бороду, чтобы убедиться, что она держится крепко.
“Ты неплохо замаскировался, мой друг Фандор", — по­
думал новый официант...
После смерти Элизабет Доллон, после этого страшного
удара, журналист пережил ужасные дни, и мысль о
самоубийстве не раз посещала его. Чтобы отбросить ее,
ему потребовалась вся его энергия, вся сила его харак­
тера. Постепенно, по мере того, как он преодолевал
депрессию, его охватывали гнев и жажда мести. Он
чувствовал, что на него возложена миссия: не только
добиться освобождения Жюва, но и отомстить за Эли­
забет! А это означало —направить все силы на борьбу
против Фантомаса, заставить бандита раскрыться, обна­
жить свое подлинное лицо...
Вынужденный скрываться, преследуемый полицией,
Фандор, тем не менее, — по разговорам вокруг, по тону
газет — мог заметить, что общественное мнение меня­
ется. Все чаще приходилось слышать, что нелепо обви­
нять находящегося в заключении Жюва в преступлени­
ях, которые продолжали совершаться от имени
Фантомаса.
Конечно, страшный бандит находился на свободе и про­
должал действовать с присущей ему дерзостью и изобре­
тательностью. Фандор был убежден, что Фантомас нахо —
дится гд е-то совсем рядом. Но где? Обнаружить его никак
не удавалось...
И не только Фандор терпел неудачу. Знаменитый Том
Боб тоже терпел поражение. После первых успехов образ
его поблек, общественное мнение перестало им интересо —
ваться. И Фандор, которому на первых порах американ­
ский детектив обещал союз и поддержку, с удивлением ви­
дел, что Том Боб самоустранился и не только не ищет, но
даже как бы избегает встречи с ним...
Внимание журналиста все больше привлекала банда уго­
ловников, группировавшаяся вокруг папаши Моша. Он ут­
верждался в мысли, что именно здесь следует искать если
не самого Фантомаса, то, во всяком случае, нити, ведущие
к нему.
Мысли Фандора были прерваны появлением хозяина
ресторана, кричавшего:
—
Даниэль, пошевеливайся, дружище, — свадьба уже
едет... Надевай фартук, сейчас будем подавать!
У ворот садика, окружавшего "Апельсиновый цветок",
остановились два открытых ландо, весьма скромного вида;
415

на них не было ни лент, ни цветов, ни фонариков, обычно
украшающих свадебные кортежи...

24. ЗАВТРАК В "АПЕЛЬСИНОВОМ ЦВЕТКЕ"
Как того и желал Аскотт, свадьбу играли в очень узком
составе.
В мэрию приехали пораньше утром. Свидетелями со сто­
роны жениха были слуга Джон и один из второстепенных
работников английского консульства, которого настойчиво
просили никому не рассказывать о произошедшем собы­
тии. Выполнив свои обязанности, этот молодой человек от­
кланялся, извинившись, что не сможет присутствовать на
завтраке, что вполне соответствовало желанию Аскотта.
Нини Гиньон имела в качестве свидетеля своего дядю
Моша, выглядевшего по этому случаю чуть более опрятно,
чем обычно. Вторым свидетелем был некто по прозвищу
Бузотер, в прошлом —железнодорожный служащий, ныне
не имеющий определенных занятий. Его откопали в ка­
ком—то притоне Менильмонтана и приодели с помощью
редингота, купленного по случаю.
Быстро покончив с формальностями в мэрии и с цере —
монией бракосочетания в церкви, свадьба отправилась в
ресторан, где предстояло разыграть последний акт гротеск­
ного представления. Мамаша невесты уехала домой, рас­
строенная тем, что жених так и не пожелал с ней позна­
комиться. Аскотт не разрешил Нини идти под венец в
традиционном белом наряде девственницы...
Жених не скрывал своего дурного настроения, так что
бракосочетание напоминало скорее похороны... Все вы­
глядело так уныло, что даже Нини заскучала и в глубине
души стала задаваться вопросом, правильно ли она посту­
пила, дав Мошу втравить себя в эту историю. Распаляясь
все больше и больше, она повторяла про себя: “Если у меня
будут неприятности, Мош мне за это заплатит!..” .
Бузотер был единственным, кто чувствовал себя отлично
и все больше оживлялся по мере того, как свадьба при­
ближалась к ресторану. В “Апельсиновом цветке", увидев
внушительную батарею бутылок, он совсем воспрянул ду­
хом.
—
Люблю повеселиться! — воскликнул он, хлопнув в
ладоши. — Не ударить ли нам с ходу по красненькому?
Несмотря на свое мрачное настроение, Аскотт не удер —
жался от улыбки. Вообще, из всех присутствующих его
416

меньше всего раздражал бывший железнодорожник: не­
смотря на ужасные манеры, он излучал дрбродушие.
Но англичанин снова насупился при мысли, что ему при­
дется сидеть за одним столом со своим слугой. Это было
вопиющим нарушением традиций, и Аскотт не видел те —
перь иного выхода, как только уволить Джона...
Молодого англичанина слегка передернуло, когда он во —
шел в “Апельсиновый цветок": ресторан показался ему дур­
ного пошиба. Но он заранее с этим примирился и, идя на­
встречу пожеланию Бузотера, заказал аперитивы. Бывший
железнодорожник, которому не сиделось на месте, вышел,
чтобы, как он выражался, “разведать окрестности".
Вернулся он весьма довольный, в сопровождении двух
типов, которых он нашел в садике под кустом и без зазре­
ния совести пригласил на даровую выпивку.
Аскотт не смог сдержать возглас возмущения: перед ним
стояли его “сообщники" — Газовщик и Бычий глаз!
— Месье, — сказал он, обращаясь к Мошу, — что оз ­
начает эта шутка? Это вы их пригласили?
Мош и глазом не моргнул:
— Я и не думал их приглашать... Вероятно, это сделал
Бузотер... Я вас предупреждал, что он не получал англий­
ского воспитания...
Между тем Бузотер распоряжался так, как если бы сам
платил за завтрак:
— Давай, друзья, подваливай! Гляди —ка, закуски уже
на столе! Официант, поставь еще два прибора!
Нини повеселела и подумала про себя: “Ох уж этот Бу­
зотер, с ним не соскучишься! А то с этим занудой —англи —
чанином недолго и сдохнуть от тоски...".
Аскотт сел в центре стола, справа от него расположи­
лась Нини, слева — папаша Мош. Англичанин уткнулся
носом в тарелку, стараясь не замечать происходящего во­
круг. Джон чувствовал себя не в своей тарелке, глядя на
сидящего напротив хозяина, мрачного и молчаливого, как
могила.
Даже Бузотер приуныл, чувствуя, как его шуточки и ба­
лагурство повисают в пустоте.
Только в конце стола Газовщик и Бычий глаз оживленно
обсуждали между собой свои делишки, решительно пре­
секая попытки Бузотера влезть в их разговор.
Фандор, с помощью патрона, кое-как справлялся со
своими обязанностями официанта. На кухне хозяин поде —
лился с ним своими наблюдениями:
— Двадцать лет я обслуживаю свадьбы, а такого еще не
видывал: они все сидят, как на похоронах!..
417

Однако Бузотер отколол новую шутку. Подойдя к окну,
выходившему на подъездную аллею, он вдруг закричал:
— Сюда, сюда, ребята! Нам только вас не хватало!
При этом он размахивал руками и подавал знаки ком уто за окном.
Потом, повернувшись к присутствующим и радостно по­
хохатывая, он пояснил:
— Встречаю это я вчера Звонаря и говорю: “Хочешь по­
веселиться, приходи завтра в час к "Апельсиновому цвет­
ку"! И свою лахудру приводи! Не пожалеешь!” . А вот и
они!
Дверь отворилась, и на пороге появился апаш, извест­
ный под прозвищем Звонаря, под ручку со своей подруж­
кой —проституткой.
Увидев бандитскую физиономию вновь пришедшего,
Аскотт задрожал от гнева. Только теперь он стал в полной
мере понимать, к какой социальной среде принадлежала
его жена. “Какое безумие! — думал он про себя. — КаК я
мог на такое пойти?..".
Но он вспомнил, что в случае отказа ему грозил суд,
скандал, бесчестье... У него мелькнула мысль обратиться к
прокурору, искать у него защиты от гнусного шантажа. Но
тут же несчастный понял, что никто не придет к нему на
помощь, что его ситуация неразрешима, ибо он в ней вы­
глядит смешным, а во Франции стать смешным — значит
подписать себе общественный приговор... Было и еще одно
обстоятельство, отрезавшее ему путь к отступлению: Нини
была беременна...
Между тем Звонарь без всякого стеснения приблизился
к столу и гаркнул:
— Привет корешам!
Это уже было слишком! Аскотт встал и, наклонившись к
жене, прошептал:
— Я неважно себя чувствую и хочу побыть один... Я иду
в соседнюю комнату и буду ожидать там, когда завтрак кон­
чится.
Он вышел, не дожидаясь ответа. Нини взглянула на па­
пашу Моша —тот сидел, как ни в чем не бывало. И тогда
она дала волю своим чувствам.
— С меня хватит! — закричала она. — Этот английский
хмырь меня достал! Он у меня вот где сидит! Пусть катится
— скатертью дорожка!
Слова невесты были встречены радостным гоготом и ап­
лодисментами "корешей". Стаканы быстро наполнялись и
опустошались, посыпались шуточки, у всех пробудился ап —
петит.
418

— Послушай, папаша Мош! — кричал Бузотер. — Сда­
ется мне, жених какой-то малость недоделанный! И как
это Нини будет с ним управляться? Вернее, он с ней?..
— Обо мне не беспокойся, я —то управлюсь! — отвечала
бойкая девица.
И поскольку все замолкли, ожидая пояснений, она до­
бавила:
— Чего уставились? Поговорите промеж себя, а мне надо
с папашей Мошем парой слов перекинуться!
Понизив голос, она зашептала старому мошеннику:
— Ну, и муженька ты мне удружил, нечего сказать! Да я
от него через два дня мотану — только меня и видели!
Мош пожал плечами:
— Уж очень ты нетерпелива! Погоди немного — уви­
дишь, что я был прав... Ты слишком умная и красивая де­
вушка, чтобы провести всю жизнь среди этих скотов, ко —
торые только и знают, что орать да напиваться... Ты станешь
великосветской дамой, королевой красоты, царицей Па­
рижа... Это говорю тебе я, папаша Мош!
У девчонки разгорелись глаза:
— Я буду богата? У меня будет много денег?
— Больше, чем ты можешь себе вообразить! Но для
этого тебе нужно сидеть и не рыпаться по крайней мере
девять месяцев, пока твой детёныш не появится на свет...
А там узнаешь, какой сюрприз приготовил тебе папаша
Мош!
Прислуживая за столом, Фандор ловил то там, то здесь
обрывки разговоров. С особым вниманием он следил за
папашей Мошем. Поскольку тот сидел, а Фандор стоял, он
смог, наконец, разглядеть глаза старика, обычно скрытые
очками. Его поразил их холодный, стальной блеск, так не
вязавшийся с убогой внешностью стряпчего. Журналисту
казалось, что где-то он уже видел этот взгляд...
Кто же был на самом деле этот таинственный персонаж,
построивший дьявольский план женитьбы богатого англи­
чанина на парижской проститутке и железной рукой при­
ведший его в исполнение?
Фандор также задавался вопросом, какую роль сыграл
Мош в таинственных событиях на улице Сен —Фаржо... И
чем больше он размышлял, тем настойчивее в его сознании
укоренялась мысль, что под маской Моша скрывался не кто
иной, как... Фантомас!
О, это очень многое объясняло! В том числе и появление
человека в черном капюшоне на чердаке дома, где жил па­
паша Мош. Тогда Фантомас сделал все для того, чтобы по­
лиция обнаружила Фандора внутри китайского фонаря...
419

"Но зачем это ему понадобилось? — спрашивал себя
журналист. —Почему Фантомас просто не убил меня?". И
тут Фандор понял тайные замыслы Мастера преступлений.
Фантомасу было мало просто устранить противника или
неудобного свидетеля. Он делал это так, чтобы потом спи —
сать на мертвеца одно или несколько преступлений, со­
вершенных им же, Фантомасом...
Фандор наблюдал, размышлял, не переставая прислу­
живать за столом довольно, впрочем, неуклюже, что вы­
зывало недовольные взгляды хозяина ресторана. Журна­
лист прислушивался также к тому, что говорили между собой
апаши, и почерпнул из их разговоров важные сведения.
Так, он понял, что среди них зрело открытое недоволь­
ство действиями Фантомаса. Его упрекали в том, что он
заставляет всех работать на себя, а расплачиваться не ж е­
лает... Намекали на то, что папаша Мош является полно­
мочным представителем Фантомаса и ведет двойную игру.
— Нет, с этим пора кончать! — ворчал Звонарь, в то
время как Фандор наполнял его стакан. — Завтра вечером
мы устроим ему разборку. Пусть кончает разводить чер­
нуху и выкладывает денежки на бочку!
Наклонившись к приятелю, Газовщик спросил своим
сиплым голосом:
— Значит, завтра толковище? Заметано... В том самом
месте?
Фандор вынужден был отойти, потому что его позвал
папаша Мош. Однако он успел понять, что сборище будет
происходить на берегу Сены, за последними домами пред ­
местья Альфор...
Роскошный лимузин остановился перед рестораном
"Апельсиновый цветок". Он был заказан Аскоттом заранее
на четыре часа дня.
В обеденном зале гулянка шла вовсю, оттуда доносились
хохот, пьяные крики и песни. Бузотер вел себя как хозяин,
заказывая все новые и новые бутылки. Впрочем, Аскотт
заверил ресторатора, что счет будет оплачен.
Уступая настояниям Моша, Нини перешла в соседнюю
комнату, где Аскотт провел около двух часов в полном оди —
ночестве. Теперь, когда прибыл заказанный им лимузин,
он намеревался ехать вместе с молодой женой в Париж, а
затем — куда-нибудь в провинцию, чтобы там, вдали от
любопытных глаз, постараться примириться со своим не­
счастьем...
Холодно посмотрев на раскрасневшуюся Нини, Аскотт
сказал:
— Наденьте шляпку, мы едем...
420

Раздосадованная таким обращением, но памятуя советы
папаши Моша, молодая женщина пробурчала себе под нос:
— Дай срок, ты у меня еще попляшешь...
Надев шляпку и накинув на плечи пыльник, она после­
довала за мужем. Ни с кем не попрощавшись, молодожены
сели в такси, которое тут же отъехало. Только Мош успел
выскочить из дверей, чтобы с иронической усмешкой на
губах помахать рукой вслед отъезжающим...
Вдруг он вздрогнул и резко отстранился: рядом с ним
прозвучал, выстрел, и вслед затем пуля просвистела у него
над ухом. С необычайным проворством старый стряпчий
кинулся на нападавшего, свалил его на землю и уперся ко —
леном в грудь.
— Ах ты бандит! — рычал он. — Хочешь, чтобы я при —
кончил тебя на месте?
Нападавшим был молодой апаш Поле, любовник Нини,
который в истории с ее замужеством оказался полностью
обойденным и обделенным.
Вырвав из рук противника револьвер, Мош наставил ствол
в грудь лежащему, продолжая осыпать его ругательствами:
— Негодяй! Подонок! Ты уже однажды пытался меня
прикончить... Я —то знаю, что это ты убил банковского слу­
жащего... Ты у меня в руках, и я разделаюсь с тобой, когда
захочу!
— Подлец! — орал, в свою очередь, Поле. — Ты зачем
мою бабу увел? Что я теперь буду делать?
— Ублюдок! Недоносок! Очень ты ей нужен? Она сама
от тебя ушла!
Между тем Поле, ухватившись рукой за ствол револь —
вера, ухитрился отвести его от своей груди. И борьба во —
зобновилась. Оба противника катались в пыли у входа в
ресторан. В конце концов, Мош одержал верх и сжал сво­
ими мощными пальцами горло отвергнутого сутенера.
— Эй, кто-нибудь! — хрипел Поле. — Помогите...
Внезапно чьи-то сильные руки оторвали противников
друг от друга. К то -то вмешался в схватку, и это был Фан —
дор. Ему удалось завладеть револьвером, который оба де­
рущихся пытались вырвать друг у друга.
Поле с удивлением глядел на неизвестного спасителя.
Мош, в свою очередь, несколько секунд вглядывался в
лицо мнимого официанта, потом закричал:
— Фандор, черт бы тебя побрал! Как же я сразу тебя не
узнал с твоей фальшивой бородой!
Поле инстинктивно встал рядом с журналистом. Из две —
рей ресторана уже выбегал хозяин, и Мош понял, что сейчас
не время для выяснения отношений.
421

— Что здесь происходит? — спрашивал хозяин. — Я
слышал выстрел!
Он подозрительно посмотрел на двух извалявшихся в
пыли клиентов. Фандор первым нашел правдоподобное объ­
яснение:
— Все в порядке, патрон! Просто у такси лопнула шина.
А эти двое помогали шоферу поменять колесо... Я сейчас
дам им щетку, чтобы они почистились.
Хозяин удовлетворился этим объяснением, и все чет­
веро мирно вернулись в помещение ресторана.
Однако это был не мир, а лишь перемирие перед ре­
шающей схваткой. Война была объявлена...

25. ГРАНДИОЗНАЯ МАХИНАЦИЯ!
Июнь, месяц цветов и благоуханий, когда каждый луч
солнца несет ласку и призывает к любви, на этот раз не
очень соответствовал своей репутации. Небо было затянуто
тучами, дул резкий ветер, сопровождаемый то проливным
дождем, то промозглым туманом... В такую погоду лучше
сидеть дома, под крышей.
Но не таково, видимо, было мнение Фандора. Подняв
воротник плаща и не обращая внимания на непогоду, он
шагал вдоль берега Сены по направлению к Шарантону.
Было около девяти часов вечера, но и з -з а ненастья стало
уже почти темно.
—
Черт побери! Даже уши замерзли... — ворчал жур­
налист. — И темно становится... Проклятие! Шляпа улете­
ла!
И он кинулся в погоню за своим головным убором, со­
рванным сильным порывом ветра. Настигнув шляпу, он, во
избежание дальнейших осложнений, привязал ее шнурком
к верхней пуговице своего плаща.
“Главное, — продолжал размышлять Фандор, — найти
место, где должна собраться шатия—братия... Отличная все
же была мысль —прийти на свадьбу этого идиота Аскотта с
этой потаскушкой Нини... Но Мош—то, Мош—то хорош!
Как он держит в руках всю эту шпану, как ловко водит их
за нос!"
Услышав позади себя шаги, журналист не стал обора­
чиваться. Он только еще выше поднял воротник плаща и
надвинул шляпу на лоб. Его обогнал длинный, нескладный
верзила, искоса бросив на него подозрительный взгляд. “Так
и есть, Газовщик, — подумал Фандор. — Очень кстати: пойду
422

за ним на расстоянии, он будет указывать мне путь... Меня
он не узнал, принял за кого-нибудь из банды... Главное,
не попасться на глаза Мошу... уж он—то меня узнает, осо­
бенно после вчерашнего происшествия в ресторане!.. Если
это случится, мой друг Фандор, я не дам за твою шкуру и
ломаного гроша!".
Журналист приблизился к краю большого песчаного ка­
рьера. Припомнив некоторые детали из вчерашнего раз­
говора апашей, он понял, что именно здесь должна состо —
яться сходка. Однако пока место было совершенно пустынно,
даже Газовщик куда-то исчез. Около берега стояла пла­
вучая драга, производившая выемку песка. Сейчас она без —
действовала. Он вспомнил, что апаши говорили о забас­
товке землекопов... Значит, они могли быть уверены, что
здесь их никто не потревожит. Впрочем, даже если бы это
и произошло, незваному посетителю пришлось бы похле —
бать в Сене водицы!
Снова раздался звук шагов, и на лбу у Фандора высту­
пил холодный пот. Он был смелым человеком, но это не
значит, что он никогда не испытывал чувства страха. Про —
сто свой страх он умел преодолевать. А сейчас он стра­
шился не только за себя: ведь если его накроют, то при­
шьют на месте, и что тогда будет с Жювом? Кто добьется
его освобождения?
Надо было найти надежное укрытие. И тут блестящая
мысль осенила Фандора. Его внимание привлекли большие
ковши драги, раскачивавшиеся на ветру. Это было иде­
альное место, откуда, оставаясь невидимым, можно было
вести наблюдение.
Пользуясь наступившей темнотой, Фандор, пригнувшись,
в несколько прыжков достиг драги. Так же быстро он вска­
рабкался на мачту, к которой крепилась конвейерная цепь,
и нырнул в верхний из ковшей. К счастью, ковш оказался
пустым.
Фандор успел спрятаться как раз вовремя. Снизу до него
донеслись голоса.
— Это ты, Звонарь? — спросил женский голос. — А где
твоя баба? Уж не побежала ли доносить?
— Не дрейфь, Пантера, — ответил апаш. — Моя баба не
из таких! Она здесь, неподалеку, сейчас подвалит...
Большая Эрнестина — а это именно о ней шла речь —
действительно “подвалила", а за ней последовали Газов­
щик, Бычий глаз, Тулуш и Поле. Были и еще несколько
фигур, которых Фандор не знал или не мог узнать в тем­
ноте. Все они переговаривались между собой, причем их
голоса становились все более громкими и угрожающими:
423

— Уже одиннадцать пробило!
— Где же Мош, чтоб ему провалиться!
— Месье заставляет себя ждать!
— А если он нас опять надует? Как думаешь, Звонарь?
— Если он надует нас сегодня, я завтра выпущу из него
кишки!
Слова апаша были встречены возгласами одобрения:
— Отлично сказано!
— Звонарь скажет, как отрежет!
— Он слов на ветер не бросает!
Старуха Тулуш подлила масла в огонь:
— Ставлю литр красного за шестнадцать кругляков, что
он не придет!
Все снова загалдели:
— Ну, Мош! Ну, гад!
— Мы до тебя доберемся!
— Да он просто не может сюда дотащиться: полны зо ­
лота карманы!
И вдруг из темноты возникла сгорбленная фигура ста­
рого стряпчего. Возможно, он уже какое-то время стоял
поблизости и слушал угрозы членов шайки...
— Дорогие братья и сестры! — начал он со смиренным
видом. —Извините меня за опоздание!
Затем, переведя взгляд на драгу, он предложил:
— А не сменить ли нам место собрания? На драге удобнее.
Предложение было принято. К ак-то само собой полу­
чалось, что, стоило Мошу появиться, и все начинали пля —
сать под его дудку. Все переместились на драгу, а Пантера,
по указанию старого бандита, слазала на причаленную рядом
баржу и проверила, нет ли кого в трюме.
— Все в порядке! — сказала она, возвращаясь. — А те­
перь пусть старуха Тулуш слазает на мачту и проверит ков —
ши!
Все загоготали, а Фандор похолодел... К счастью, на мачту
никто не полез: Тулуш разозлилась и стала ругаться с Пан­
терой, чем отвлекла общее внимание. Наконец, Мош взял
слово:
— Мы пришли поговорить по делу. Хватит болтать по —
пусту!
И начались “прения".
Звонарь произнес что-то вроде обвинительной речи,
потрясая своими пудовыми кулачищами:
— Папаша Мош, ты пришел, и это хорошо,,потому что
надо потолковать. Мы тут все воры в законе, но одного из
лучших нет среди нас. Это — Красавчик... Его сцапали... А
знаете и з -з а кого? И з-за тебя, Мош! И не потому, что ты
424

выдал его лягавым. Нет! Но ты оставил его, как и всех нас,
без гроша. И вот честный медвежатник вынужден был за —
ниматься не своим делом... Лазать по карманам, чтобы сыс­
кать себе пропитание! Я не хочу сказать, что чистить кар­
маны "инглишам” в трансатлантическом экспрессе
— нехорошее дело. Но к нему надо как следует подгото­
виться, одежду иметь такую, чтобы тебя не засекли... А у
Красавчика не было ни гроша... Так что, Мош, Красавчик
на тебе!
Речь Звонаря снова распалила апашей. Они угрожающе
ворчали. Но и Мош в карман за словом не полез:
— Чего ворчите, как коты на мясо? Хотите меня со­
жрать? Смотрите, не подавитесь, — шкура у меня креп­
кая... Да и что я могу сделать: деньги—то не мои! Деньги у
Фантомаса! Мы обделали для него несколько хороших дел.
Но я, как и вы, не получил ни шиша! Я же не Фантомас, я
только его представитель... Я бы передал ему ваши требо­
вания, если бы только знал, где его найти...
— Это ты—то не знаешь, где Фантомас? — закричала
Пантера.
— Не ори, красотка! Кабы знал, принес бы его тебе на
блюдечке... Одно я знаю точно: он по-прежнему следит за
вами... заботится о вас... У него есть свои причины и сооб­
ражения... И когда придет время, он явится к нам, и тогда
золота будет вволю! Но вы должны верить ему... и мне!
Разве я вас обманул? Сказал, что приду, и вот он я!
— А все—таки, где Фантомас?
Этот вопрос задал Звонарь.
Мош помолчал.
— Ну, вообще—то, Фантомас в тюрьме, — сказал он. —
Вы это знаете так же, как и я. Он имеет возможность пи­
сать оттуда... руководить нашими действиями... Но он там
не засидится!
— Это уж точно! — сказал Звонарь. — И мы ему помо­
жем...
— Каким манером?
— Обыкновенным: устроим ему побег!
-- — Ты что, сдурел, Звонарь?
— А вот и нет! У меня есть план. Фантомаса надо осво­
бодить, когда его будут вести на допрос... Утрясти детали
нам поможет Мош. Что о нем ни говори, а котелок у него
варит. Он столько всяких книг прочел, сколько нам и не
приснится! Он умеет считать и даже латынь знает не хуже
попа.
Апаши одобрительно зашумели. Ученость Моша явно
вызывала у них уважение.
425

Почувствовав поддержку аудитории, Звонарь продол­
жал:
— Пусть Мош разработает подробный план, а уж мы не
подкачаем! Покажем, что у нас в жилах кровь, а не водица!
Освободим Фантомаса — тогда и денежки наши не за­
ржавеют!
— Освободим Фантомаса! — закричали апаши. — Пусть
Мош скажет!
Происходящее так заинтересовало Фандора, что он чуть
не вывалился из ковша. Непоследовательность апашей не
удивляла его: перед ним были люди, не способные логи­
чески мыслить, одержимые алчностью и поддающиеся на
любую приманку. И он понимал радость Моша, которому
снова представлялась возможность взять верх и использо —
вать их для своих целей.
Вместе с тем, Фандор испытывал большую тревогу: если
план бандитов осуществится *и они выкрадут из тюрьмы
Фантомаса, то чем это обернется для Жюва? Ведь мнимым
Фантомасом был именно Жюв... И Мош это знал не хуже
Фандора! Не заключалась ли тайная цель Моша как раз в
том, чтобы “подставить" Жюва и направить против него
ярость членов шайки?
Мош взял слово, но длинных речей произносить не стал.
— Заметано! — сказал он. — Я принимаю ваше пред­
ложение. Увидимся послезавтра...
— Где?
— Еще не знаю. Сообщу через Поле... или через Тулуш.
Усекли?
— Усекли!.. Заметано!.. — загалдели апаши.
— Тогда — разбежались! — скомандовал Мош. — Здесь
недалеко есть одна харчевня... Там можно обогреться и про­
пустить по стаканчику...
Так закончилась “разборка", грозившая Мошу круп­
ными неприятностями и завершившаяся его полным тор­
жеством...
Фандор с трудом вылез из ковша. От неудобного поло­
жения все тело ломило, руки и ноги затекли. Несколькими
гимнастическими упражнениями он вернул своим членам
прежнюю гибкость. Вдруг он заметил тень, мелькнувшую в
глубине карьера: какой-то человек возвращался... В мгно­
вение ока журналист вновь оказался в ковше, который на
этот раз он наклонил так, чтобы получше видеть происхо­
дящее.
— Что это за тип? И зачем он возвращается? — думал
про себя Фандор.
Вскоре его недоумение рассеялось: это был Мош!
426

Старый бандит каким-то образом отделался от своих
сообщников и теперь возвращался на место сборища... При
этом он соблюдал всяческие предосторожности, чтобы его
не увидели: то останавливался и прислушивался, не идет ли
кто следом, то становился на четвереньки, то вообще про —
двигался ползком.
Мош остановился возле самой драги. Все его внимание
было направлено на нижний ковш, почти целиком нахо­
дившийся под водой. Взявшись за рукоять лебедки, при­
водившей в движение конвейерную цепь, Мош налег на
нее всем телом.
“Ну, уж дудки! — подумал про себя Фандор. — Силенок
не хватит! Цепь не пойдет... Что же это? Пошла!..".
Нижний ковш драги медленно выходил из воды, а верх­
ний, в котором находился Фандор, приподнялся и накло­
нился над стоявшей рядом баржей. Еще секунда — и жур­
налист полетел в трюм. К счастью, имевшийся там слой песка
смягчил удар от падения.
Фандор проворно отскочил в сторону, чтобы не полу­
чить на голову содержимое следующего ковша. Но движе­
ние конвейера остановилось. Приникнув к щели в борту,
журналист мог, ничем не рискуя, наблюдать за тем, что про­
исходило снаружи, в двух шагах от него.
Его глаза, уже привыкшие к темноте, ясно различали
фигуру Моша, который, склонившись над нижним ковшом,
шарил в нем руками. “А все—таки я перехитрил тебя, ста­
рый мошенник! — удовлетворенно думал Фандор. — Ты
уверен, что рядом нет ни одной живой души, а я наблюдаю
тебя почти в упор!.. Но что это?.. Что он вытаскивает из
ковша?.. Похоже на большую коробку или маленький же­
лезный сундучок... Он достает ключ из жилетного кармана
и открывает шкатулку... Что такое? Похоже, она набита
деньгами! Черт возьми! Так вот где находится добыча, по
которой так тоскует вся банда Фантомаса!” .
“Конечно, — продолжал рассуждать Фандор, — если бы
я хотел свести счеты с Мошем, мне было бы достаточно
разыскать членов банды и рассказать им о том, что я ви­
дел... Ручаюсь, что на этот раз старому мошеннику не уда­
лось бы выйти сухим из воды! Но в интересах Жюва мне
важнее узнать, что Мош собирается делать с этими день­
гами... Кто ты, Мош: слуга, обкрадывающий своего госпо­
дина? Или его верный пособник, охраняющий его богат­
ство?.. Или?.. Или?..".
Между тем Мош запер шкатулку, взял ее под мышку и
зашагал прочь. Но прежде, чем сделать это, он небрежным
движением отодрал свои рыжие бакенбарды, делавшие его
427

похожим на канцелярскую крысу... На дальней колокольне
пробили три удара.
— Уже три часа! — проворчал странный персонаж, убы­
стряя шаги.
Держась на почтительном расстоянии, Фандор после­
довал за ним. Вскоре он понял, что они направляются в
сторону Альфора.
Еле поспевая за своим подопечным, Фандор ворчал себе
под нос:
— Ну, и марафон устроил мне этот старикан... если только
он действительно старикан! Ноги у него, как у молодого!
Весь Альфор мы уже проскочили... В поле торчит какая-то
развалюха... Уж не туда ли он путь держит?
Журналист не ошибся. Мош действительно подошел к
заброшенному дому, с облупившимися стенами, с наполо­
вину сорванными ставнями... Местность была ему хорошо
знакома. Он уверенно толкнул тяжелую дверь, которая рас­
пахнулась... Однако Мош проявил осторожность. В забро­
шенном доме могли находиться бродяги, спрятавшиеся там
от непогоды... Поэтому, прежде чем войти, он вытащил из
кармана револьвер...
Войдя внутрь, Мош притворил за собою дверь... Подо­
бравшись к двери, Фандор прислушался, убедился, что в
первой комнате никого нет и, в свою очередь, бесшумно
проскользнул внутрь. Он тоже сжимал в руке браунинг...
Сначала он не мог понять, куда же девался Мош. Потом
по слабому свету, пробивавшемуся сквозь щели пола, он
понял, что тот спустился в подвал и опустил за собой крышку
люка. Фандор лег на крышку и стал наблюдать через щель.
В слабом свете керосинового фонаря он увидел, как Мош,
отложив в сторону свою драгоценную шкатулку, осторож­
но приподнимал одну из плит каменного пола в северном
углу подвала.
"Видно, хочет снова спрятать свое сокровище", — по­
думал Фандор и оказался прав.
В образовавшееся отверстие Мош опустил свою шка­
тулку, затем поставил на место камень, тщательно уравнял
его с соседними, засыпал пылью и закидал сверху всяким
мусором.
"Внимание! — подумал Фандор, покидая свой наблю­
дательный пост. —Сейчас Мош будет выходить, нельзя,
чтобы он меня заметил...". Первым намерением журна­
листа было выскользнуть за дверь и убежать, опережая
Моша. Но затем он подумал, что в чистом поле тот может
его увидеть и что гораздо разумнее спрятаться в доме и
подождать, пока старый мошенник уйдет.
428

Присев за грудой старых досок, Фандор видел, как Мош
вылез из подвала, пересек помещение, погасил фонарь и
распахнул дверь. “Счастливого пути!" — насмешливо по­
думал журналист.
Но тут же он вздрогнул и похолодел: выйдя за порог,
Мош захлопнул тяжелую дверь, и Фандор услышал, как он
запер ее на двойной поворот ключа.
Фандор с трудом сдержался, чтобы громко не выру­
гаться: он был заперт! Он оказался под замком!..

26. ПОХИЩЕНИЕ
— Господин прокурор, вы пришли как раз вовремя!
Следователь Фюзелье, увидев на пороге своего кабинета
фигуру генерального прокурора Казамажоля, быстро встал
и з -з а письменного стола и пошел навстречу гостю. Они
обменялись сердечным рукопожатием.
Указав на человека, скромно стоявшего в стороне, Ф ю ­
зелье продолжал:
— Вот он! Он скоро будет свободен!
— Черт возьми, дорогой друг! — воскликнул прокурор,
обращаясь к этому человеку. — В лице вашего следователя
вы имеете преданного защитника! И если ваше освобож­
дение доставляет вам удовольствие, то не меньшее удо­
вольствие оно доставляет ему и мне!
Человек, к которому были обращены эти слова, слегка
поклонился.
— Господин прокурор, — сказал он, — я никогда не
сомневался в благожелательности господина Фюзелье, и за
несколько минут до вашего прихода я как раз выражал ему
мою глубокую признательность за все, что он сделал для
меня.
Генеральный прокурор продолжал, садясь в кресло:
— Честное слово, вы восхитительны, мой дорогой Жюв!
Конечно, господин Фюзелье сделал очень много, и я далек
'Мысли умалять его заслуги. Но в значительной мере д о ­
казали свою невинность вы сами!

— Без господина Фюзелье у меня бы ничего не полу­
чилось...
— Возможно... Но я хотел бы услышать именно от вас,
дорогой Жюв, как все произошло... Как вам удалось уста­
новить истину?.. Вчера вечером господин Фюзелье ворвался,
как бомба, ко мне в кабинет, и я не могу вам описать его
ликование, его радость, когда он сообщил мне, что вы, Жюв,
429

— действительно Жюв, а никакой не Фантомас! Естест­
венно, я тоже очень обрадовался... Итак, дорогой Жюв, гос ­
подин экс—Фантомас, я вас слушаю!..
В то время как следователь Фюзелье угощал прокурора
сигаретой из своего портсигара, Жюв начал свой рассказ.
Расхаживая широкими шагами по кабинету, он весь л у ­
чился радостью и энергией. Как будто и не было долгих
дней заключения и всех несчастий и несправедливостей,
обрушившихся на него! Он был готов вновь вступить в
борьбу, веря в свой силы и в конечную победу!
— Господин прокурор, — говорил он, затягиваясь сига­
ретой и пуская к потолку густые клубы дыма, — если мне
удалось добиться успеха, то исключительно благодаря ме­
дицинскому подходу...
— То есть?..
— Благодаря принципу: лечить подобное подобным!
Фантомас, стараясь доказать,- что он — это я, делал это так
настойчиво, так упорно, что в конце концов добился про­
тивоположного результата. Иначе говоря, он перестарался,
думая свалить на меня, сидящего в тюрьме, все преступле­
ния, которые он совершал, находясь на воле. Последний и
вопиющий случай — ранение, полученное мной якобы на
балу у эрцгерцогини Александры, которая — я это утверж­
даю! —является не кем иным, как леди Белсом... Подумай­
те, господин прокурор: разве не абсурдно предполагать, что
Фантомас может находиться одновременно в тюрьме и на
свободе? Конечно, его недаром называют Гением злодей­
ства, но даже бн на такое не способен! Таким образом,
полученная мной рана окончательно засвидетельствовала
мою невиновность...
— Но она же могла рассматриваться и как подтвержде­
ние вашей виновности... — заметил прокурор.
— Я сразу поставил это под сомнение, — сказал Фюзе —
лье.
— Что касаемся меня, — продолжал Жюв, — то мне—то
уж было доподлинно известно, что я — не Фантомас!.. Про­
снувшись с раной на руке, я сразу понял, что меня пора­
нили нарочно... Мне оставалось только выяснить, господин
прокурор, кто это сделал.
— Полагаю, это было нелегко...
— Нелегко, но не невозможно... Помните, некоторое
время тому назад, ведя расследование против Фантомаса, я
выступал под маской одного из членов его банды, некоего
Кранажура?.. Так вот, будучи Кранажуром, я выяснил, что
один из охранников складских помещений, по фамилии
Нибе, — пособник Фантомаса. Позднее я узнал, что он по—
430

лучил повышение и теперь работает в Санте... Я предпо­
ложил, что он продолжает служить своему хозяину и что
именно он и провернул всю операцию... Своими подозре­
ниями я поделился с господином Фюзелье, и он взял на
себя труд их проверить. Он выяснил, что этот Нибе имел
доступ в ту секцию тюрьмы, где я находился, и что нака­
нуне известных событий он действительно покупал а ап­
теке те снадобья, которыми я был отравлен... Нибе, почув­
ствовав себя "под колпаком", бежал, не дожидаясь
окончательного разоблачения.
Генеральный прокурор одобрительно кивал головой.
— Действительно, — сказал он, — это большая удача,
что у вас оказался такой вдумчивый следователь, как гос­
подин Фюзелье... Другой мог бы вообще не обратить вни­
мания на ваши догадки...
— С моей стороны это было вполне естественно, гос­
подин прокурор, — вмешался в разговор Фюзелье. — Я с
самого начала с большим сомнением относился к версии,
будто Жюв — это Фантомас... Свое расследование я вел не
против него, но вместе с ним!
— И вот результат, — продолжал Жюв. — Сегодня Фю —
зелье вызывает меня и объявляет: "Жюв, вы свободны! С
вас сняты все обвинения!"... Не скрою, это была приятная
новость! Свобода —это отличная штука, господа!
Прокурор поднялся на ноги и в искреннем порыве по­
жал ему руку.
— Я достаточно хорошо вас знаю, Жюв, — сказал он, —
чтобы быть уверенным: вы не станете помнить зла!.. Пусть
все плохое останется в прошлом! Каковы ваши планы на
будущее, друг мой? Не сомневаюсь, что сообщение о ва­
шей невиновности наделает шум в прессе!
— Вот этого я как раз и хотел бы избежать, — прогово —
рил Жюв деловым тоном. — В интересах дальнейшего рас —
следования не следует публично объявлять о моем осво­
бождении. Достаточно разослать циркулярное письмо в
комиссариаты полиции, чтобы мои коллеги знали о моей
невинности. Конечно, Фантомаса мы не обманем: он знает
о моем предстоящем освобождении от того же Нибе... Но
не надо кричать о моем освобождении на весь свет. Сейчас
люди думают, что Фантомас в тюрьме. Пусть остаются при
этом убеждении, пока я не найду настоящего преступника.
Господин Казамажоль не скрывал своего удовлетворе­
ния.
— Вы правы, Жюв, — сказал он. — И вы избавляете
меня от больших затруднений... Признаюсь, я был в сму­
щении, понимая, что вас надо освободить, но не имел
431

возможности предъявить общественному мнению истин­
ного преступника... Увы, я и сейчас не знаю, когда нам это
удастся...
— Господин прокурор, — твердо заявил Жюв, — я прошу
у вас на это пятнадцать дней, самое большее! Схватить Фан —
томаса, или, хотя бы разоблачить его и принудить к бегст­
ву, — это не только мой долг полицейского, это мой лич —
ный, человеческий долг! Я уверен, что, пока я находился в
тюрьме, мой друг и помощник Фандор не терял зря вре­
мени... Мне нужно его увидеть как можно скорее, и тогда
вдвоем... черт побери!
— И даже втроем... — поправил его Фюзелье. — Вы не
забыли, Жюв, о таком сильном союзнике, как Том Боб...
Жюв нахмурился, его лицо стало жестким, почти враж­
дебным.
— Том Боб... Том Боб... — проворчал он. — Слишком
много шума подняли вокруг него... Лично я не очень стрем —
люсь с ним сотрудничать... и даже... даже...
— Даже что? — спросил прокурор.
— И даже если я займусь им, то совсем не в том смысле,
как вы предполагаете...
Прокурор посмотрел на Жюва с недоумением.
Более проницательный Фюзелье насторожился:
— Ого, Жюв!.. Вы думаете?.. Разве это возможно?.. Нет,
вы ошибаетесь!
Комиссар усмехнулся:
— Я не ошибаюсь хотя бы потому, что еще ничего не
утверждал. Но мне совершенно ясно, что на этот раз Фан —
томас действует не один... У него есть союзники, и очень
сильные... И должен признаться, что Том Боб...
Прокурор слушал Жюва все более недоверчиво.
— Послушайте, Жюв, — сказал он, — Том Боб широко
известен... Он офицер американской полиции с безупреч­
ной репутацией... Вы же сами его знаете!
Жюв кивнул головой:
— Да, я знал одного Тома Боба... Я уважал его, уважаю
и сейчас!.. Но тот Том Боб, который находится сейчас в
Париже... который объявил во всеуслышание, что соби­
рается поймать Фантомаса... и который — обратите вни­
мание! — узнав, что я арестован как Фантомас и зная
меня лично, не счел нужным даже посетить меня в тюрь­
ме!.. Согласитесь, господин прокурор, что здесь одно из
двух. Или этот Том Боб — мой друг, и он действительно
заинтересован в разоблачении Фантомаса, — тогда он
должен был бы попросить о свидании со мной. Или этот
Том Боб кто-то другой... Впрочем, — оборвал сам себя
432

Жюв, — поживем — узнаем! Господин прокурор, вы мо­
жете не сомневаться, что все свои силы и способности я
отдам этому расследованию!
Было уже поздно. Кабинеты и коридоры Дворца пра­
восудия давно опустели, все чиновники и служители разо —
шлись по домам.
— Хорошо, Жюв... — сказал прокурор, вставая. — До
скорой встречи!
— До скорой встречи, господин прокурор! И еще раз
спасибо...
— Вам остался сущий пустяк: поймать Фантомаса!
С этой шуткой господин Казамажоль покинул кабинет и
отправился, домой.
Когда дверь за ним закрылась, Фюзелье сказал:
— Сейчас уже слишком поздно, чтобы оформлять до —
кументы на закрытие вашего дела. Да и канцелярия уже
кончила работу. Я выпишу вам постановление о временном
освобождении, чтобы вы могли выйти отсюда. Остальное
сделаем завтра.
Жюв кивнул головой и только хотел ответить, как в дверь
постучали и в кабинет вошел рабочий —штукатур в своей
робе.
— Я извиняюсь, господин судья, — сказал рабочий, —
можно войти в ваш кабинет? Тут подвеску укрепить надо.’..
— Можно, можно, милейший, — отвечал Фюзелье.
И, повернувшись в Жюву, пояснил:
— Тут идут работы по расширению Дворца правосу­
дия... Вот уже восемь дней как все время ходят, взад—впе­
ред...
Пока следователь говорил, в кабинет вошли еще пять
или шесть рабочих. Один из них подошел к окну, за кото —
рым висела люлька штукатуров.
— Как дела, ребята? — спросил он.
— Нормально... А у вас?
— И у нас... Валите сюда!
И тогда — эта фраза, должно быть, служила сигналом —
началось что-то ужасное...
Из подвесной люльки в комнату впрыгнули еще двое
рабочих. И все вместе, в мгновение ока, кинулись на Жюва
и Фюзелье, схватили их, связали, заткнули рот кляпом и
бросили на пол. Господин фюзелье наполовину потерял
сознание. Жюв пытался сопротивляться, он отбивался и
отбрыкивался, но вынужден был уступить превосходящим
силам.
— Ах ты, черт собачий! — выругался один из “рабочих".
— Не так-то просто с ним совладать... Ну, давайте, ребята,
15— 533

433

за работу! Этого фраера сюда, на стул, да прибинтуйте по­
крепче! А с молодчика не спускайте глаз!
“Молодчик" — это был Жюв... Двое сидели у него на
груди, третий держал за руки, четвертый связывал по но­
гам...
Еще двое трудились над Фюзелье. Один из мнимых ра­
бочих, видимо, главный, давал указания:
— Привязывайте крепко, не не перетягивайте... К а к никак —господин судейского звания... Неровен час, еще
встренемся... Так что ты, господин судья, если будешь меня
судить, попомни хорошее мое обращение! Ну вот, упеле­
нали тебя, как младенца, будешь спать до утра за милую
душу!
Те, что вязали Жюва, громко одобрили речь своего пред­
водителя:
— Ох уж этот Звонарь! Как начнет заливать — что твой
адвокат!
Вдруг все бандиты замолчали и притихли: в дверь ка­
бинета кто-то постучал... По знаку Звонаря они оставили
свои связанные жертвы и сгруппировались по обе стороны
от двери, вплотную к стене. Потом Звонарь крикнул спо­
койным голосом:
— Войдите!
Дверь открылась, на пороге возник мужской силуэт.
— Господин Фюзелье... — начал вновь пришедший — и
осекся...
Он увидел связанного Жюва, лежавшего на полу, и
следователя, также связанного и прикрученного верев­
ками к креслу. И, не медля ни секунды, бросился к ним
на помощь.
Но он не успел сделать и трех шагов, как вся банда на­
бросилась на него сзади и повалила на пол. Несмотря на
отчаянное сопротивление, его связали и заткнули рот кля —
пом.
— Это что еще за фраер, — спросил Звонарь, — зашел в
наш садик погулять? Кто-нибудь знает эту рожу?
Все бандиты пожали плечами, и только Поле восклик­
нул:
— Да это же... это — Том Боб! Тот, который прижучил
Красавчика! Лягавый америкашка...
Звонарь схватил американца за грудки своими волоса­
тыми ручищами и встряхнул его:
— Смотри, детектив паршивый, что мы делаем с* вашим
братом!.. Надо бы тебя замочить, да руки марать неохота.
Как же, Фантомаса он хотел поймать! Но словили—то его
мы!.. И мой тебе совет —больше нам не попадайся... Садись
434

на первую попавшуюся посудину и мотай к себе за океан!
А это — тебе памятка на будущее!
И несколькими ударами каблука бандит разбил лицо
беспомощно лежавшего американца, приговаривая:
— Вот тебе, скотина!.. Вот тебе!..
Он отволок Тома Боба в дальний угол, а Фюзелье вместе
с креслом развернул лицом к стене.
— Незачем им друг на друга пялиться, — пояснил он. —
Так им будет веселее ночь коротать!.. Однако прохлаж­
даться нам некогда! Где мешок?
Бандиты достали большой мешок, приготовленный за­
ранее, и запихнули в него Жюва и для верности прихва­
тили еще сверху веревками. Действовали они споро, без
суеты, было видно, что вся операция хорошо продумана и
подготовлена.
— Готово? — спросил Звонарь.
— Порядок...
— Тогда двинули... С патроном полегче — с него еще
причитается! Спускаемся по очереди в подвеске... Внизу —
строительный участок. Там нет никого, кроме ночного сто —
рожа. Но он — наш человек...
Заперев кабинет изнутри, он добавил напоследок:
— Ничего не скажешь, поработали мы на славу!..
Прошло не менее трех часов после дерзкого налета. Во
Дворце правосудия царила тишина. Только один раз кто —
то постучал в кабинет Фюзелье, потрогал запертую дверь и
проворчал:
— Дверь заперта... Значит, Фюзелье уже уехал...
Почти с отчаянием следователь прислушивался к зву­
ку удаляющихся шагов. Он все еще не мог до конца ос­
мыслить происшедшее. Жюв был похищен у него на
глазах как раз в тот момент, когда должен был выйти на
свободу...
Что теперь будет с Жювом? Фюзелье не сомневался, что
полицейский находится в смертельной опасности. А он, свя­
занный по рукам и ногам в собственном кабинете, не мо —
жет ничего предпринять! И ему предстоит оставаться в таком
жалком состоянии по крайней мере до восьми утра, когда
придут уборщики...
Внимание Фюзелье привлек слабый шум. Том Боб, ко­
торого следователь узнал, когда тот ворвался в кабинет, за­
шевелился в своем углу. Следователь не мог его видеть, но
догадывался, что он пытается освободиться от связывавших
его веревок.
Действительно, Том Боб проявлял чудеса энергии и му­
жества. Избитый, окровавленный, он полз, извиваясь всем
15*

435

телом, из угла, куда его бросили бандиты... Он полз в на­
правлении письменного стола... Добравшись, наконец, до
цели, он принялся перетирать об острый угол стола верев­
ку, стягивавшую за спиной его запястья... Эта работа по­
требовала от него не менее двух часов мучительных уси —
лий, так как при каждом движении веревки все сильнее
врезались ему в тело...
Наконец, веревка была перетерта... Дальнейшее уже не
представляло трудностей. За несколько секунд Том Боб ос­
вободился от остальных веревок и от кляпа. Затем он раз —
вязал Фюзелье. Несколько минут оба лежали неподвижно в
изнеможении, едва переводя дух.
Первым заговорил Фюзелье:
— Ах, Том Боб, Том Боб!.. Какой ужас!.. Жюв погиб!
Американец с трудом проглотил комок в горле и про­
изнес охрипшим голосом:
— Жюв погиб?.. Но, господин Фюзелье, вы, видно, не
поняли, что произошло... Жюв — это Фантомас!
— Не может быть! Если бы он был Фантомасом, банди —
ты бы с ним так не обращались!
— Они же делали это для вида! Чтобы обмануть вас!..
— Но зачем? Ведь он уже был свободен!
— Они—то этого не знали!
— Он мог бы им сказать...
— Но не в нашем присутствии!
Фюзелье энергично тряхнул головой:
— Нет, Жюв невиновен! Я в этом уверен!
— А я, — не менее энергично заявил Том Боб, — уверен
в обратном! Банда Фантомаса решила освободить своего
главаря — и сделала это...
Следователь вспомнил, что ему говорил Жюв о Томе Бобе,
и бросил на американца внимательный взгляд...

27. ПРИЗНАНИЯ БАНДИТОВ
—
Давай, ребята, за дело!.. Скоро рассвет... Кончай тя­
нуть резину!..
Вслушиваясь в эти хриплые, гнусавые голоса, звучавшие
у него над ухом, Жюв чувствовал, что пришел его послед­
ний час... Он не мог не думать также о беспримерной на­
глости бандитов, терроризировавших Париж. Ведь они не
остановились перед тем, чтобы совершить налет на Дворец
правосудия — самый центр французской юстиции! Это
превосходило самые фантастические вымыслы!
436

Жюв помнил, как его, запеленутого в мешок, спустили
из окна кабинета Фюзелье, а потом долго куда-то везли
на машине. Затем, с повязкой на глазах, его ввели в ка­
кое—то помещение. Едва почувствовав себя свободным, он
снова оказался в тюрьме! Только теперь его судьба зави­
села не от официального правосудия, руководствовавше­
гося, при всех своих слабостях и ошибках, принципом спра­
ведливости, а от кровожадных подонков, не признававших
над собой никакого закона.
Это была очередная махинация Фантомаса, у Жюва на
сей счет не было ни малейших сомнений. Из услышанных
им обрывков разговоров он сделал вывод, что Фантомас
вызвал неудовольствие и даже ненависть своих сообщни —
ков, которых он обманывал и грабил так же, как он обма —
нывал и грабил честных людей... Обманутые подонки опол­
чились на своего предводителя, и Фантомас, со свойственным
ему изощренным коварством, подстроил так, что распла­
чиваться по его векселям придется Жюву!
По возраставшему шуму голосов полицейский мог су­
дить, что в помещение, где он находился, набивалось все
больше и больше людей. Несомненно, предстояло большое
"толковшце". Раздавались нетерпеливые голоса:
— Давай, начинай!..
— Кого ждем?
— Уж не Моша ли?
— Как же, дождешься! Он уже, небось, полные штаны
наложил!
Наконец, голос, принадлежавший, судя по всему, гла­
варю, распорядился:
— Ладно, начинаем! С Мошем разберемся потом...
Жюв почувствовал, что кто-то подошел к нему... По­
вязка упала с его глаз, руки ему тоже освободили. Маши —
нально он размял затекшие члены.
Он обнаружил, что лежит на полу в довольно простор —
ном помещении со стенами, выбеленными известью. По
отсутствию окон он заключил, что это подвал. Его окру­
жало десятка два апашей, как мужчин, так и женщин. На
всех лицах была гримаса ненависти и злобы. Некоторых из
присутствующих Жюв знал — это были отъявленные бан —
диты...
Один из них — тот, что его развязал, — ударом ноги
швырнул ему низкую табуретку и приказал:
— Садись и слушай!
Отчаяние и ярость овладели Жювом. Вскочив на ноги,
он отшвырнул стоявших рядом апашей и, повернувшись
спиной к стене, был готов сразиться с первым, кто к нему
437

подойдет. Понимая безнадежность своего положения, он
решил дорого продать свою жизнь.
Бандиты образовали полукруг, в центре которого нахо­
дился их пленник. Их лица горели ненавистью, рты изры­
гали ругательства... Они замолчали, когда вперед выступил
их предводитель и заговорил:
— Ну, вот мы и встретились, Фантомас, дорогой хозяин!
Что, не рад?.. А мы—то на тебя горбатились... жилы рвали...
Только получили от тебя за все про все — шиш с маслом!
— Верно!.. Правильно говоришь, Звонарь! — раздались
одобрительные голоса.
— А наши бабы? — продолжал Звонарь. — Что мы им
можем дать, если сами без гроша? Что, им щеки кирпи­
чом румянить, что ли?.. Нет, Фантомас, теперь ты нам за
все ответишь! Не зря мы тебя уволокли у лягавых из —под
самого носа... Такое дело обтяпать — дорогого стоит! С е­
чете, кореши, — он так охмурил этих судейских крючков,
что они готовы были пустить его на все четыре стороны!
Только мы—то не лыком шиты: пока не выложишь де­
нежки, ты отсюда не уйдешь! И времени мы тебе даем —
пять минут... Через пять минут либо деньги на бочку, либо
ты покойник!
— Пока Звонарь говорил, Жюв в полной мере осознал,
что ему предстоит. Жить ему оставалось пять минут — или
триста секунд. Через триста секунд его убьют — и хорошо
еще, если просто убьют... Полицейский знал, какие изо­
щренные пытки умеют придумывать бандиты для своих
жертв... Он старался об этом не думать, чтобы не потерять
мужества. Но в окружающем шуме голосов он уже слышал,
что некоторые апаши уже начали обсуждать, какому виду
смерти его следует предать...
Между тем охочий до мрачных шуток Звонарь, став перед
Жювом, уже отсчитывал оставшиеся секунды: “Двести сорок
пять, двести сорок четыре... двести тридцать пять, двести
тридцать четыре...".
Вдруг сквозь окружающий шум до слуха узника донесся
тихий шепот:
— Жюв... Жюв...
Полицейский вздрогнул... Ему показалось, что у него
слуховые галлюцинации... Откуда мог доноситься этот го­
лос? Голос, который был ему так хорошо знаком?
Со всех сторон его окружали апаши, приблизившиеся
теперь к нему вплотную. Но вот Жюв почувствовал, как
к то -то проскользнул к нему за спину, оказавшись
между ним и стеной. И тот же голос прошептал у него
над ухом:
438

— Ради Бога, не оборачивайтесь, Жюв... И громко объ­
явите им всем, что заплатите...
Ах, эти слова, этот голос, эти интонации!
Жюву показалось, что он возвращается к жизни! Он был
теперь не один — рядом находился тот, на кого он мог по­
ложиться как на самого себя, кто пришел, чтобы спасти
его... Рядом с ним был его друг Фандор, от которого он не
имел вестей уже шесть месяцев! Как он оказался здесь?
Как сумел, рискуя жизнью, проникнуть на эту бандитскую
сходку?
Конечно, Жюв не знал, как, после приключений в пес­
чаном карьере, Фандор оказался запертым в заброшенном
доме на окраине Альфора, в том самом доме, где сейчас
происходило сборище фантомасовой банды.
— Скажите: я заплачу! — повторил Фандор.
Жюв уже понял, какую роль ему надо играть. Он над­
менно выпрямился и крикнул, перекрывая шум голосов:
— Эй, вы, молчать!.. Фантомас заплатит!
Апаши радостно загалдели, но затем снова притихли. На
их лицах отразилось недоверие. Ч ей -то голос спросил:
— А не шутишь?
— Ты уже нас столько дурил!.. — поддержал его другой.
— Фантомас, ты не выйдешь отсюда, пока на запла­
тишь! — прокричал третий.
И все вместе они стали скандировать:
— Денег!.. Денег!.. Денег!..
И вдруг все перекрыл пронзительный женский взвизг:
— Говори, Фантомас, куда деньги девал!
Жюв начал терять уже ту превосходную уверенность,
которая появилась у него, когда он услышал голос Фандо —
ра.
К счастью, до его слуха снова донесся шепот:
— Отвечайте: деньги тут... в этом подвале... под плитами
пола...
Жюв крикнул, придавая своему голосу и лицу выраже —
ние глубокого презрения:
— Заткнитесь, вы, падаль! Кто здесь хозяин?.. Деньги
здесь! В этом подвале! Под полом!
Жюв отлично вошел в роль. Если бы на его месте был
Фантомас, то именно так он разговаривал бы со своими
приспешниками. Однако Звонарь не хотел уступать пер­
венства.
— Под полом? — крикнул он. — Ну так иди, достань!
— Ах ты пес! — гаркнул на него Жюв. — Ты кем
командуешь? Доставать кубышку — это ваше собачье
дело!
439

Большинство апашей не собиралось препираться и з -з а
таких пустяков. Газовщик и Бычий глаз уже принялись за
дело: они подняли две плиты, но под ними не оказалось
ничего, кроме песка... Шум снова стал нарастать.
— Пусть продолжают... Скажите, чтобы подняли третью
плиту, —суфлировал Фандор Жюву.
Комиссар повторил этот приказ.
Третья плита была поднята, и тут глазам присутствую­
щих представилось ужасающее, леденящее душу зрелище...
Под плитой, в выкопанном углублении, лежал полураз —
ложившийся труп! Зеленоватое, изъеденное червями тело
издавало тошнотворный запах. В разодранной груди трупа,
среди переломанных ребер, торчала, отливая металличес­
ким блеском, ручка шкатулки... Так вот где хозяин прятал
деньги, предназначенные для его шайки! Кто, кроме Фан—
томаса, мог найти для них столь ужасный тайник!
Жюв почувствовал, как тошнота подступает у него к гор­
лу. Однако он овладел собой и взирал на происходящее с
достойным Фантомаса хладнокровием.
— А теперь, — прошептал Фандор, — пусть тот, кто не
боится, достанет сокровище из могилы...
Апаши столпились вокруг могилы, в их глазах светилось
вожделение, но страх и отвращение удерживали их... Тогда
к краю ужасной дыры подошла старуха Тулуш. Она под­
боченилась и повернула к бандитам голову старой гиены.
— Чего передрейфили, урки? — загнусавила она. —
Жмурика испугались? Ну, ладно, я хоть и баба, а сделаю за
вас эту работенку... Достану для вас кубышку из груды во­
нючей требухи!
И, сделав то, что сказала, она вновь повернулась к своим
сообщникам.
— А чего мне его бояться? — с гнусной ухмылкой до­
бавила она. —Мы с ним давние знакомые: ведь это я его
туда упрятала!
Добытую шкатулку ужасная старуха положила к ногам
того, кого считала Фантомасом...
— Дайте им разделить деньги, — продолжал суфлиро­
вать Фандор.
Но Жюв, войдя в роль, действовал уже по собственному
разумению. Ударом ноги он отбросил Газовщика, потя­
нувшегося было за шкатулкой, и, поставив на нее ногу, гордо
выпрямился:
— Вы все, слушайте, что я скажу! Денег здесь хватит на
всех. Но делить будем по заслугам. Кто больше поработал
на Фантомаса, тот больше и получит... Давайте, ребята, вы­
кладывайте козыри на стол!
440

Эти слова были встречены одобрительным шумом: в са­
мом деле, почему всякие шибздики, отсиживавшиеся по
углам, должны получить столько же, сколько “крутые ре­
бята", тащившие всю работу на себе? А трусам, которые не
пришли на сегодняшнюю сходку, не давать вообще ничего!
Жюв понял, что под теми, кто не пришел, подразуме —
вался прежде всего папаша Мош. Бесстрашно играя при­
нятую на себя роль — тем более бесстрашно, что каждую
минуту мог заявиться настоящий Фантомас, — он провоз ­
гласил:
— Клянусь, что папаша Мош не получит ничего!
Эти слова вызвали взрыв одобрения. Мош был оты­
гранной картой, и его имя теперь не вызывало у членов
банды ничего, кроме враждебности.
Затем началась своеобразная “перекличка".
Пять или шесть апашей протолкались вперед и заявили:
— Это мы, Фантомас, по твоему приказу, прижучили
министра!.. Работенка была не из легких...
С невозмутимым видом Жюв вытащил записную книжку.
— Ваши имена! — сказал он.
Апаши стали один за другим проходить перед ним, на­
зывая свои имена и прозвища.
Подошел Газовщик:
— Это я подпалил дурдом... когда психов вывозили...
— Хорошо, — сказал Жюв. — А ты?
Последний вопрос был адресован Звонарю.
— Ты сам знаешь, Фантомас, — ответил тот.
— Все равно говори.
— Зачем?
Поднялся неодобрительный ропот: чего этот Звонарь
выставляется? Пусть делает, как все!
— Ладно... — процедил бандит сквозь зубы. — Я тебе
помогал снять цацки с княгини Сони...
Тут яростно встрял Бычий глаз:
— Не ты один, Звонарь! А я разве не помогал?
Жюв невозмутимо записал в книжку: “Драгоценности,
Звонарь, Бычий глаз".
— Следующий! — крикнул он.
Подошел Бородач:
— Я подстрелил крошку Доллон, когда она пыталась
спасти своего щелкопера...
При этом имени Жюв вздрогнул, несмотря на все свое
самообладание. Бедная Элизабет Доллон! Жюв вспомнил,
что накануне вечером Фюзелье рассказывал ему о ее тра —
гической гибели! Инстинктивно он поискал глазами Фан —
дора в толпе апашей. К счастью, их глаза не встретились...
441

Овладев собой, Жюв продолжал "перекличку".
Вперед вышли Пантера и Большая Эрнестина:
— Это мы залили нефть в озеро и помогли тебе устро­
ить пожар на воде!
Один вопрос уже давно вертелся у Жюва на языке. На­
конец, он решился его задать:
— Ну, а крупные дела? Такие, как с министром юсти­
ции?
Вокруг загоготали:
— Ну, шутник! Ну, насмешил! Всем известно, Фантомас,
что это сделал ты!
Жюв сделал вид, что это и вправду была шутка.
— А банковский служащий, убитый на улице Сен—Фар—
жо? — спросил он. — Его кто замочил?
— Это Мош! — крикнуло несколько голосов.
— А вот и нет! — Поле, тощий молодой апаш с белесы­
ми глазами, выскочил вперед. — Мош только денежки при —
карманил. А потом мою бабу увел, чтобы выдать ее за бо­
гатого англичанина! Клянусь головой моей матери,
служащего пришил я, я один!
— Молодец! — закричали апаши. — Выдать Поле его долю!
Из темного утла на свет керосинового фонаря вылезла
старуха Тулуш.
— Ну, а я! — загнусавила она. — Не хотите ли послу­
шать, на что способна матушка Тулуш? Мертвец, что гниет
без гроба здесь, в дыре под полом, — это моя работа... Это
я по приказу 1у1оша отправилась на “Лотарингию", когда
она прибыла в Гавр. Я пролезла на катер, который вез лоц­
мана, а оттуда — на борт большой посудины. Я нашла этого
типа в его каюте... И хотя он был сильным парнем, а я
старой женщиной, я справилась с ним! А ведь у меня не
было никакого оружия... Но я впилась ему в горло и за­
грызла его вот этими зубами! И я выпила его кровь, чтобы
она не испачкала ковер... Потом я зашила его тело в мешок
и, когда входили в порт, выбросила за борт... На следую­
щую ночь мы с Мошем выловили мертвеца, привезли его
сюда и закопали под полом... Вот что я сделала для тебя,
Фантомас! И пусть никто не говорит, что у мамаши Тулуш
кишка тонка!
Жюв старался сдержать дрожь, слушая рассказ старой
мегеры.
— Так как же звали мертвеца? — спросил он.
Но старуха не успела ответить.
Все замолчали.
И тогда снаружи стал слышен шум приближающихся
шагов. Сквозь слуховое окно в подвал проникли первые
442

лучи рассвета. В их белесом свете лица бандитов казались
еще страшнее...
Тревога овладела Фандором, тревога за Жюва. Он спра­
шивал себя, чьи шаги приближаются к дому? Что если это
шаги настоящего Фантомаса?
Однако Жюв не дрогнул.
— Всем оставаться на месте! — приказал он. — Если это
пришли к Фантомасу, то Фантомас один сумеет за себя по —
стоять! Если это пришли за вами, Фантомас сумеет вас за­
щитить!
Медленно Жюв прошел сквозь ряды апашей к выходу
из подвала. Дверь была заперта.
— Ключ! — приказал Жюв.
— Вот он! — сказал Звонарь, подходя.
— Открой!
Послышались голоса:
— Ты нас не оставишь, Фантомас?..
— Я вас беру под охрану! — бросил Жюв.
Он вышел за порог. Между ним и бандитами теперь была
крепкая дверь, которую он поспешил запереть снаружи на
засов.
Он прислушался... и явственно различил шаги многих
людей, окружавших дом.

28* ПЛЕННИКИ ЖЮВА
Примерно за час до описанных событий дежурные по —
лицейские комиссариата в Альфоре были разбужены от их
мирной дремоты появлением странного посетителя. Взвол­
нованным голосом, задыхаясь, как после быстрого бега, он
потребовал комиссара.
— Какой еще комиссар среди ночи? — ответили ему. —
Нет комиссара...
— А секретарь?
— И секретаря нет...
— Кто же здесь за старшего?
Бригадир встал:
— Ну, я за старшего! Что вам угодно? Вы кто?
— Я Том Боб, американский детектив... Веду розыск
Фантомаса...
В знак приветствия бригадир приложил два пальца к
фуражке. Он слышал о Томе Бобе и узнал его по фотогра­
фиям, публиковавшимся в газетах.
— Чем могу служить? — спросил он.
443

— Речь идет об аресте Фантомаса! В настоящий момент
он собрал всю свою банду в заброшенном доме по дороге
от Парижа, у второго перекрестка справа...
— Знаю я эту развалюху... — сказал бригадир. — Но кто
нам подтвердит, что...
— Я утверждаю и подтверждаю! Сколько людей в вашем
распоряжении?
— Восемь...
— Слишком мало!
Бригадир забеспокоился:
— Я могу вызвать подкрепление из Шарантона...
— Так и сделайте!
Бригадир связался по телефону со своим коллегой в со —
седнем комиссариате.
— Там имеется пятнадцать человек, — сказал он.
— Пусть приедут все!
Полицейские из Шарантона прибыли через пятнадцать
минут. Альфорский бригадир был несколько обеспокоен
ответственностью, которую он брал на себя без согласо­
вания с вышестоящими инстанциями.
— Вы сами—то пойдете с нами? — спросил он у аме­
риканца.
— Разумеется!
— Я все—таки должен предупредить комиссара... Он
живет здесь неподалеку...
— Я думал, вы это уже сделали... — с упреком сказал
Том Боб.
Пока бригадир отдавал распоряжения, он сидел в по­
мещении комиссариата, молчал и курил одну сигарету за
другой.
После ночного приключения во Дворце правосудия
Том Боб пребывал в некотором замешательстве. Он за­
метил, что при расставании следователь Фюзелье по­
смотрел на него слишком пристальным и многозначи­
тельным взглядом. Странное дело: под этим взглядом
следователя Том Боб даже немного побледнел. Но быстро
взял себя в руки.
Некоторое время он задумчиво шагал вдоль пустынного
бульвара, затем, словно приняв какое-то решение, подо-*звал такси и велел шоферу ехать в Альфор. Отпустив такси,
он несколько минут петлял по кривым улочкам, прежде чем
войти в какой-то дом. Но вышел из дома уже це Том Боб,
а папаша Мош, с его рыжими бакенбардами, седеющим
париком, очками и красным носом, похожим на каучуко —
вую грушу...
444

Семенящей походкой Мош направился к одинокому дому,
где накануне он спрятал свою шкатулку и где, сам о том не
подозревая, запер Фандора. Спрятавшись неподалеку, он
наблюдал, как один за другим сюда сходились члены бан —
ды.
Радостно потирая руки, он рассуждал про себя: "Все
идет отлично, даже и без моего участия! Полицейский
Жюв, твоя песенка спета! Мне там лучше не появляться,
иначе я рискую разделить твою участь... Я своих молод­
цов знаю: и десяти минут не пройдет, как они раздела­
ются с тобой!..".
Он повернулся и, все убыстряя шаги, бросился в на­
правлении центра Альфора. По дороге он освободился от
бакенбард, парика и фальшивого носа, и его лицо стало
лицом американского детектива Тома Боба.
Таинственный персонаж громко закричал, словно беря
в свидетели ночной мрак и грозовое ненастье:
— Прощай, папаша Мош! Прощай, Том Боб! Вы отлично
послужили Фантомасу! Вы позволили ему достичь его це —
лей и обмануть врагов! Мой друг Фантомас, ты неплохо
поработал!
Тот, кто услышал бы этот монолог, был бы поражен. Ведь
если кое-кто и мог догадываться, что под маской Моша
скрывается Фантомас, то никому — кроме, правда, комис —
сара Жюва, — не могло прийти в голову, что Фантомасом
является и американский детектив Том Боб, приехавший
во Францию специально для того, чтобы выследить и схва­
тить неуловимого злодея! Таким образом, Фантомас охо­
тился на Фантомаса...
Но в пустынном поле глухой ночью никто не мог услы —
шать Короля преступлений. И он продолжал:
— Для полного моего удовлетворения я должен увидеть
Жюва мертвым! Поэтому сохраним еще на некоторое время
роль Тома Боба... Это поможет мне также устроить хоро­
шенькую облаву на моих бывших соучастников... Они сде­
лали свое дело и больше мне не нужны. Но они имеют на­
глость требовать с меня деньги!.. Что ж, Фантомас
расправится с ними... Но не своими руками: он предоста­
вит это французской полиции!
Несколько минут спустя, точно рассчитав время, бандит
вошел в помещение Альфорского комиссариата...
Уже занималось утро...
Отряд, объединивший полицейских Альфора и Шаран —
тона, под предводительством Тома Боба и альфорского ко­
миссара быстро продвигался по шоссе в направлении
445

заброшенного дома. Бригадир на ходу инструктировал своих
людей:
— Мы окружаем дом со всех сторон... Затем постепенно
сжимаем кольцо... Оружие держать готовым к стрельбе!
Учтите: бандиты вооружены! Так что, в случае чего, стре­
ляйте первыми...
Том Боб между тем сообщал комиссару последние но­
вости:
— Вчера Фантомас был похищен из тюрьмы его со­
общниками... Они требуют от него денег и собираются
его судить. Не исключено, что они его уже прикон­
чили...
Но тут Том Боб осекся, из его груди вырвалось воскли­
цание ужаса...
У дверей рокового дома, у той его двери, что вела в подвал,
высилась фигура человека со скрещенными на груди ру­
ками.
— Фантомас! — закричал Том Боб.
Но комиссар тотчас его поправил:
— Нет! Это Жюв!.. Жюв!.. Мы вчера получили инфор­
мацию из Министерства внутренних дел: Жюв оправдан и
на свободе!
И комиссар бросился вперед, крича:
— Жюв! Жюв! Что вы здесь делаете?
Знаменитый детектив ответил с невозмутимым спокой —
ствием:
— Как что? Вас поджидаю!
— А где бандиты? Где пособники Фантомаса?
Жюв указал пальцем на дверь:
— Они там, господин комиссар... там, в подвале... Надо
приказать им, чтобы выходили по одному... Сколько у вас
людей?
— Двадцать три...
— Этого хватит... Мы можем начинать!
Альфорский комиссар, раньше служивший в Сыск­
ной полиции под началом Жюва, горячо пожал ему ру­
ку:
— Жюв, дорогой Жюв! Наконец-то вас признали не­
виновным!.. Как я счастлив!
В это время из подвала донесся громкий рев запертых
там бандитов, и град пуль ударил в дверь, впрочем, слиш­
ком прочную, чтобы пули могли ее пробить.
Отступив чуть в сторону, Жюв пояснил:
— Кажется, "кореши", наконец, сообразили, что тот, кого
они принимали за Фантомаса, на самом деле — полицей —
ский Жюв!
446

— Господин инспектор, как нам следует действовать
дальше? —спросил альфорский комиссар, которого опас­
ность сделала очень почтительным.
Жюв окинул взглядом окрестность, убедился, что оцеп —
ление осуществлено надежно, и громким голосом обра­
тился к сидевшим в подвале:
— Вы окружены! Сдавайтесь!
— Что касается меня, — сказал комиссар, — то я, не
задумываясь, перестрелял бы их через слуховое окно... И
если через пять минут они не сдадутся...
Жюв промолчал, но в волнении закусил губу... Он не
испытывал жалости к бандитам, только что раскрывшим
перед ним чудовищный перечень своих преступлений... Но
он помнил, что в подвале находился также Фандор, самый
близкий и дорогой ему человек... Надо было во что бы то
ни стало избежать бойни...
Но захотят ли бандиты сдаться добровольно?
Между тем в стороне собралась довольно большая толпа
жителей Альфора, принадлежащих к трудящимся слоям,
рано начинающим свой рабочий день. Их внимание при­
влекло необычное скопление полицейских. Узнав, что пред­
стоит захват большой группы бандитов, они громко выра­
жали одобрение предстоящей акции. Бесчинства апашей
давно уже вызывали возмущение местного населения.
Толпа росла, настроение собравшихся становилось все
более агрессивным. Раздавались выкрики:
— Поджечь хибару, да и дело с концом!
Уже кое-кто поджигал вокруг дома пучки сухой травы
и кучи хвороста. К то-то бросил в слуховое окно горящий
факел... Тревога Жюва возрастала. Он снова обратился к
бандитам:
— Не валяйте дурака! Сдавайтесь!
И с облегчением услышал голос Звонаря:
— Ладно, Жюв... Мы сдаемся! Только пусть нас защитят
от толпы! А то они готовы нас живыми съесть...
— Я же сказал, что беру вас под охрану! — ответил Жюв.
По его сигналу две шеренги полицейских с револьвера —
ми в руках выстроились по обе стороны от двери. Четверо
полицейских стояли с наручниками наготове.
Тем временем комиссар остановил проезжавшую по
шоссе военную повозку с закрытым кузовом. Было решено
использовать ее для перевозки арестованных.
Жюв приоткрыл дверь подвала.
— Выходи по одному! — скомандовал он.
Первым, опустив голову, вышел Бычий глаз и покорно
протянул руки, чтобы ему надели наручники. Следом
447

возникло костистое, ярко нарумяненное лицо Большой Эр—
нестины; проститутка бросала яростные взгляды в сторону
зрителей, отпускавших шуточки на ее счет.
Затем наступила очередь Газовщика, тощего, как скелет,
верзилы с огромными ручищами. Звонарь вышел, бледный
от страха: от его недавнего гонора не осталось и следа. Поле
едва мог идти от страха: он представлял себе грозящую ему
смертную казнь... Тулуш, которая не вполне отдавала себе
отчет в происходящем, осыпала ругательствами Жюва, по­
лицейских, всех присутствующих...
Остальные выходили молчаливые, покорные.
Но когда полицейские хотели надеть наручники пос­
леднему из вышедших, Жюв опрометью бросился к
нему.
—
Нет! Нет! — закричал он. — Разве вы не видите? Это
же Фандор! Мой друг! Мой спаситель!
И к большому удивлению всех присутствующих они
сжали друг друга в объятиях.
Что же касается Тома Боба, то никто не заметил, как он
бесследно исчез...

29. ПРИМАНКА
После грозовой ночи свежее солнечное утро обещало
превосходный день. Проводив глазами фургон, в котором
под солидной охраной увозили захваченных бандитов, Жюв
потер руки, что всегда служило у него признаком отлич —
ного настроения.
— Хорошая работа, дружище Фандор! — воскликнул
полицейский. — Ты вовремя оказался в подвале: я уже со­
всем впал в отчаяние...
— Никогда не надо отчаиваться, — сказал журналист
поучающим тоном. — Хотя должен признаться, что и я,
пока сидел в этом подвале, уже и не чаял, что увижу свет
божий!
Между тем лицо Жюва стало задумчивым: было видно,
что он вынашивает какую-то новую мысль...
— Куда мы теперь? В комиссариат? — спросил Фандор;
— В комиссариат?.. Нет!.. У нас есть дела поважнее!..
— Неужели вы покинете ваших подопечных? — лукаво
продолжал Фандор, имея в виду бандитов.
— Ими я займусь потом, по мере надобности... Не за­
бывай, малыш, что это всего лишь статисты... А нам нужен
главарь!
448

— То есть, Фантомас!,. Полагаю, Жюв, вы уже догада­
лись: это —Мош...
Жюв добродушно рассмеялся:
— Ну, конечно, я раскрыл Фантомаса!.. И даже дважды!
— Дважды? Что вы хотите этим сказать?
— Ты назвал имя Моша — и был совершенно прав... Но
Фантомас не ограничился всего одной личиной! Маска
Моша была ему нужна только для того, чтобы дурачить своих
подручных... Но для того, чтобы одурачить весь Париж, ему
нужно было быть еще кое-кем... У меня на этот счет есть
догадка, которую нам с тобой предстоит проверить...
Фандор раскрыл глаза от удивления:
— Кого же вы подозреваете?.. У вас есть план рассле­
дования?
— Я не просто подозреваю... Увы, я боюсь...
— Боитесь? Чего?
— Ты помнишь труп в подвале дома? Я боюсь... что знаю
имя этого несчастного!.. Ну—ка, пошли!..
Двое друзей вернулись в подвал мрачного дома, где они
только что пережили трагические часы. Сделали они это не
без внутреннего содрогания...
— Фандор! — сказал Жюв. — Это ужасно... Но мы долж­
ны это сделать! С помощью мертвеца, с помощью этой не­
счастной жертвы, мы должны установить истину... Могила
должна открыть нам свою тайну!
Фандор стал бледен, как полотно...
В сумраке подвала они подошли к краю отверстой дыры
и склонились над ней. Инстинктивно они взялись за руки,
чтобы укрепить решимость друг друга.
Отвратительное зловоние ударило им в лицо. Вид трупа
был ужасен. Кости черепа уже проступали сквозь разла —
гающуюся плоть. Нижняя челюсть отвалилась, зубы были
обнажены. Казалось, мертвец заливается зловещим сме­
хом...
В молчании Жюв и Фандор вглядывались в это изуро­
дованное лицо.
Кем был этот человек?
Кто стал очередной жертвой Фантомаса?
После какой страшной драмы этот труп оказался в глу­
бине этой зловонной ямы?
— Этого человека невозможно узнать... — сказал Фан —
дор. — Разве что Бертийон, с его научными методами, мог
бы...
— Нет, Фандор, Бертийон нам не нужен... Я и так узнаю
этого человека... Впрочем, и рассказ Тулуш говорит о том
же... Перед нами останки Тома Боба, американского
449

детектива, убитого по приказу Фантомаса на борту "Лота­
рингии"... А тот Том Боб, которого знает весь Париж... тот,
который так и не решился встретиться со мной... тот* ко­
торого видели на балу у эрцгерцогини Александры... тот,
который еще вчера делал вид, будто борется с моими по­
хитителями... Ты теперь догадываешься, кто это?
И Фандор, потрясенный открытием Жюва, прошептал
ужасное имя:
— Фантомас!
Но одновременно сердце журналиста наполнилось ра­
достью и торжеством: час их с Жювом окончательной по­
беды был недалек!
И он торопился развеять последние сомнения:
— Ну, а как же депеши, которые он слал с борта “Л о ­
тарингии"?
— Да, Фандор... Депеши слал настоящий Том Боб... ко­
торого уже в поезде подменил его фальшивый двойник...
Будучи одновременно и Мошем, этот фальшивый Том Боб
знал, что в поезде находится Красавчик, и не преминул его
арестовать...
— Ну, а покушение в отеле “Терминюс"? Ведь оно чуть
не стоило ему жизни!..
— Ты просто ребенок! Неужели ты не понимаешь, что
то покушение было организовано самим же Томом Бобом?
Мастерский маневр, чтобы отвести от себя всякие подо­
зрения! Готов побиться об заклад, что клиентом, который
занимал номер перед Томом Бобом, был не кто иной как...
Мош!
— Но как же тогда могло получиться, — в третий раз
спросил Фандор, — что Том Боб в присутствии свидетелей
разговаривал по телефону... с Фантомасом!
— Ну, это же загадки для детей!.. Разве ты не знаешь,
что несколько дней спустя на чердаке отеля был обнару­
жен фонограф, подсоединенный к телефонным проводам?..
Надеюсь, я развеял все твои сомнения?
Фандор восхищенно посмотрел на своего друга.
— Должен признать, Жюв, что вы действительно король
детективов! Но все—таки, ответьте мне на последний во­
прос: как вы узнали, что это труп настоящего Тома Боба?
Жюв вновь повернулся к трупу и указал на средний палец
правой руки: кость этого пальца, уже проступавшая сквозь
разложившуюся кожу, была явным образом деформиро­
вана.
— Когда-то, — сказал полицейский, — мы с T oi^ o m Бо­
бом — тогда мы были еще едва знакомы — вели вместе
одно расследование, связанное с покушениями анархистов.
450

И бедный Том чуть не погиб от взрыва бомбы... К счастью,
тогда он остался жив, но руку ему покалечило... Конечно,
мы запросим в американской полиции все данные на Тома
Боба, но по искривленным костям руки мне и так ясно, что
это он!
Фандор уже встал с колен и направился к выходу из
подвала: менее закаленный, чем Жюв, менее привычный к
созерцанию подобных картин, он больше не мог здесь ос­
таваться.
Жюв бросил на покойника прощальный взгляд.
— Покойся с миром! — сказал он. — Ты будешь от­
мщен!
— А теперь, — добавил он решительным и твердым го ­
лосом, обращаясь к Фандору, — нам остается сделать то,
что мы уже делали не раз: рискнуть жизнью! Пришло время
сойтись с Фантомасом лицом к лицу!
— Жюв! Жюв! — воскликнул журналист, побледнев от
волнения. —Значит, мы держим его в руках? Наконец-то
мы настигнем Неуловимого!
— Да, мы арестуем его! Но знаешь ли ты, где мы это
сделаем?
— Нет, — сказал Фандор.
— Подумай!.. — Том Боб сейчас должен чувствовать, что
земля горит у него под ногами... что ему следует исчезнуть
как можно скорее... Но такой ли он человек, чтобы бежать,
бросив награбленное?
— Конечно, нет...
— Значит, Фандор?..
— Значит, Жюв?..
— Значит, нам надо поспешить к эрцгерцогине, то есть,
к леди Белсом, организовавшей сбор средств... Даю руку на
отсечение, что, прежде чем бежать, Том Боб, он же Фан —
томас, явится за деньгами, собранными для него... Это та­
кая приманка, против которой он не устоит! Тут—то мы
его и подстережем!..
— И убьем, как ядовитую тварь! — добавил Фандор, раз­
махивая браунингом...
Было девять часов утра... Господин Ландэ, министр юс­
тиции, весь взъерошенный со сна, в домашнем халате, рас­
пахнутом на груди, в домашних шлепанцах, сидел у теле­
фона и покрикивал на телефонистку, которая, по его
мнению, недостаточно быстро соединяла его с требуемыми
номерами.
— Алло! — кричал министр. — Я просил соединить меня
с Префектурой полиции! Я же ясно сказал! И побыстрее!..
Как это —номер не отвечает? Звоните снова!
451

Отодвинув от себя аппарат, он выругался:
— Черт возьми! Никого нет на месте... И Авар куда-то
запропастился!
Слуга, робко просунувший голову в дверь, позволил себе
почтительно заметить:
— Всего пятнадцать минут прошло, как господин ми­
нистр приказал предупредить господина Авара... Возмож­
но, господин Авар еще не успел встать...
— Так пусть встает побыстрее, черт побери! Я —то уже
на ногах!
Министр снова схватил телефон — ему дали Префек­
туру.
— Алло! — закричал он. — Какие новости?.. Что?.. Что
вы плетете?.. Жюв убит?.. Да вы с ума сошли! Вечно вы в
Префектуре все путаете! Я наведу порядок!..
Повесив трубку, он продолжал ворчать вслух:
— Жюв убит!.. Жюв убит!.. Скажут же такое! Когда мне
точно известно, что ночью он был похищен из Дворца пра —
восудия... из кабинета Фюзелье...
В дверь кабинета осторожно постучали.
— Господин министр, — доложил слуга, — прибыл по­
сыльный на велосипеде...
— Так пусть войдет, черт возьми!
Посыльный застыл на пороге, увидев министра в столь
необычном виде. Но тот нетерпеливо накинулся на него:
— Ну, что вы молчите? Говорите!
Посыльный по —военному отдал честь.
— Господин министр, — я от комиссара из Альфора...
— Из Альфора? Им—то я зачем понадобился?
— Так что, разрешите доложить... поймали бандитов...
двенадцать штук... из банды Фантомаса!
— Кто поймал?
— Инспектор Жюв, господин министр!
— Как Жюв?.. Он же убит...
Забыв об иерархии, посыльный забормотал:
— Жюв убит?.. Жюв убит?..
Расхаживая по кабинету, министр рассуждал вслух:
— Убит... ранен... связан... похищен... Ничего нель­
зя понять! Он связан, потому что освобожден... Он по­
хищен, потому что убит... Вы что-нибудь понимаете,
мой друг? — Я нет!.. А вы что здесь делаете? Можете
идти!
Посыльный сделал поворот крутом, но, прежде чем по­
кинуть кабинет, повторил, исполняя свою миссию:
— Мертвый или связанный, но двенадцать бандитов он
арестовал, господин министр!
452

Министр снова схватился за телефон:
— Алло! Алло!.. Дайте мне кабинет Генерального про­
курора!
В дверь снова просунулся слуга:
— Господин министр...
— Оставьте меня в покое! Вы не видите — я звоню по
телефону!..
— Господин министр... — повторил слуга.
— В чем дело, черт побери?
— В приемной дама... Она плачет... Обязательно хочет с
вами поговорить...
— Что за дама? Как ее имя?
— Княгиня... Я не разобрал... Княгиня Соня...
— Соня Дамидова?.. Зачем я ей нужен?.. Ладно, пусть
войдет!
Но дверь уже распахнулась, и Соня Дамидова, не до­
жидаясь приглашения, ворвалась в кабинет.
— Господин министр, — заговорила она голосом, пре­
рывающимся от волнения, — в префектуре меня не захо­
тели выслушать... Прошу вас...
Она прижимала к виску испачканный кровью батисто­
вый платок.
— Господин министр, помогите мне! — продолжала Соня
Дамидова. —Пусть восторжествует правосудие!.. Эрцгер­
цогиня Александра меня изуродовала!..
С этими словами она отняла от виска окровавленный
платок.
Конечно, княгиня Соня преувеличивала: на ее виске
кровоточила небольшая царапина.
— Успокойтесь, мадам, — сказал министр, хорошо знав —
ший Соню. — Я думаю, вам следует обратиться в комис­
сариат...
— Нет, господин министр! В комиссариате не поймут
всей серьезности моего ранения! Я пришла к вам, чтобы
раскрыть чудовищную махинацию...
Эрцгерцогиня
Александра организовала сбор средств в пользу Фанто —
маса... И она любовница Тома Боба... Но так как Том Боб
мой любовник, она кинулась на меня и из ревности...
Нарушая законы галантности, министр прервал посе­
тительницу:
— Эрцгерцогиня Александра — любовница Тома Боба?..
Это что-то новенькое... Но я —то здесь причем? Что я могу
сделать?
Дверь снова отворилась и вошел молодой человек, оде —
тый с необычайной тщательностью, чрезмерно напомажен —
ный, — секретарь господина Ландэ.
453

— Господин министр, — доложил он, — новая инфор­
мация из прокуратуры...
— Говорите!
— Вчера в кабинете господина Фюзелье был связан не
Жюв, а Том Боб...
Но тут вмешалась княгиня Дамидова:
— Том Боб связан? Что вы такое говорите?.. Я только
что видела его! У эрцгерцогини Александры!
Господин Ландэ снова забегал по кабинету и застонал,
сжимая голову руками:
— Вы меня сведете с ума! Они что же, все убиты... все
связаны... все свободны... Да, двенадцать апашей аресто­
ваны!.. А эрцгерцогиня — любовница Тома Боба!.. Нет, нет
и нет!.. Хватит, хватит, хватит!.. Оставьте меня одного!..
Оставьте меня в покое!..
Телефон зазвонил.
Министр схватил трубку:
— Что?.. Подписать приказ о повышении Фюзелье?..
Нашли время! Ваш Фюзелье дурак! Понизить в должности!
Послать из Парижа!.. Куда?.. К черту! В Сен —Калэ!,.
Господин Ландэ бросил трубку...
В это время дверь его кабинета в который уже раз рас —
пахнулась, и спокойный, официальный, хладнокровный,
явился господин Авар:
— Вы меня требовали, господин министр? Что проис­
ходит? Никто не докладывает. Секретарей нет на месте.
Слуга отказывается доложить о моем прибытии, говорит —
идите прямо в кабинет... Это революция?
— Не знаю! — воскликнул министр. — Может быть, и
революция... Но что сумасшедший дом, это точно! Пред­
ставляете себе... Эрцгерцогиня Александра занимается раз­
боем!.. Жюв умер... и одновременно арестовал двенадцать
бандитов! Том Боб связан... бежал... и находится у эрцгер­
цогини!.. Ничего не знаю и не понимаю!..
Господин Ав&р стоял в недоумении и смотрел на мини­
стра. Тот понял, что надо взять себя в руки.
— Послушайте, Авар, — сказал он более спокойно. — С
самого утра ко мне поступают противоречивые, взаимно
исключающие сведения... В Париже настоящая паника, и
мне ничего не удается понять...
И министр, как мог коротко, изложил полученную им
информацию. К его удивлению господин Авар спокойно все
выслушал, кивая головой... Потом он сказал:
— Господин министр, если вы не против, я немедленно
еду к леди Белсом...
— К леди Белсом?
454

— Или, если угодно, к эрцгерцогине Александре...
— Зачем?
— Чтобы просить ее и Тома Боба, находящегося сейчас
у нее, явиться для дачи показаний... инспектору Жюву, ко­
торый — я в этом не сомневаюсь — не замедлит появиться.
Министр ничего не понял из того, что сказал господин
Авар. Но он привык доверять начальнику Сыскной поли­
ции и потому одобрил его план.
Господин Ландэ задал только один вопрос:
— Значит, вы хотите их арестовать?
— Нет... Я только передам им приглашение явиться... Но
это приглашение я сделаю в сопровождении десяти поли­
цейских!

30. В ЗОЛОТОМ ТУМАНЕ
— Ну вот, наконец, и вы!
— Да, это я...
Вошедший почтительно склонился перед эрцгерцогиней
Александрой и поцеловал ей руку:
— Я счастлив вас приветствовать, мадам...
Эрцгерцогиня была явно взволнована и даже разгневана.
— Скажите, Том Боб, — проговорила она раздражен­
ным тоном, —какая новая драма или настоятельная необ­
ходимость заставили Biac предстать предо мной?
Пришедший поднял голову, и их глаза встретились. Не­
сколько секунд длился этот поединок взглядов.
Эрцгерцогиня?.. Том Боб?..
Нет! Между собой им незачем было играть комедию:
друг против друга стояли леди Белсом и Фантомас... Они
были связаны на жизнь и на смерть страшными преступ —
лениями, ужасными тайнами, неистребимой ненавистью и
неумирающей любовью... Как два каторжника, трагические
любовники были скованы одной цепью: они не могли ни
расстаться, ни быть счастливыми вместе...
И вечный поединок возобновился между ними.
— Чего вы хотите? Зачем пришли сюда? — спрашивала
леди Белсом.
— Где Соня Дамидова? Ч?о с ней случилось? — в свою
очередь вопрошал Фантомас голосом, которому он ста­
рался придать твердость, но в котором звучала тревога.
Сердце влюбленного заставляло безжалостного бандита,
смирив самолюбие и гордость, расспрашивать бывшую лю­
бовницу о судьбе новой избранницы.
455

Леди Белсом сжала зубы, борясь с охватившими ее чув —
ствами, и произнесла сдавленным голосом:
— Соня Дамидова?.. Я хотела ее убить...
Фантомас старался сдержать закипавший в нем гнев.
— Где она?.. Что с ней?.. — продолжал спрашивать
он.
— Об этом вам лучше спросить у представителей фран­
цузского правосудия... Она направилась непосредственно к
ним... чтобы рассказать им все, что она теперь думает о
вас...
— Обо мне?
— Да, о вас! — с вызовом сказала леди Белсом.
— Значит, мадам, вы поведали княгине, кто я такой на
самом деле? — вкрадчиво спросил Фантомас.
Нет, конечно, леди Белсом этого не сделала. Она все еще
испытывала к своему ужасному любовнику жгучую, му­
чительную страсть. Но в порыве ревности и уязвленной гор­
дости она бросила ему:
— А почему бы и нет? Почему бы мне и не сказать ей об
этом?.. Вы боитесь, что, узнав, кто вы такой, она переста­
нет вас любить?.. О, если так, то ее чувство к вам — лишь
жалкое подобие любви! Разве ваши пороки, ваши злодея­
ния, разве жизнь, полная преступлений, ужаса и крови,
которую вы заставили меня вести, разве все это умалило
мою любовь к вам?..
Рыдания прервали слова леди Белсом.
Фантомас сказал:
— Мадам, вы утверждаете, будто любите меня, а сами
преследуете меня своими угрозами...
— Разве ненависть не является одним из проявлений
любви?
Фантомас грустно покачал головой:
— Мадам, я потерял доверие к вам... Вы доверились ви­
димости, вы усомнились во мне... Вы сами виной тому, что
между нами возникло охлаждение!
— Что вы хотите сказать? Что ваша попытка убить меня
— тоже "видимость"? Вспомните о том, что произошло в
Пре —Кателан!
— Напротив, я принял меры для того, чтобы вы избе­
жали опасности. Ваш автомобиль не завелся, и произошло
это не случайно! Тем самым вы были избавлены от опас­
ности утонуть в озере...
— Скажите лучше, что поломка машины позволила вам
уехать с Соней Дамидовой! И получить в награду ее лю ­
бовь!
Фантомас цинично пожал плечами:
456

— Мне нужна была не ее любовь, а ее драгоценности...
Так что вам не в чем меня упрекнуть!
— Какой же вы негодяй! — воскликнула леди Белсом. —
Вы полагаете, что ваши воровские "подвиги" служат изви­
нением вашим любовным шашням?.. Нет, Фантомас, больше
так жить нельзя! Вы должны сделать выбор: или я, или она!..
Подумайте и отвечайте...
В глазах бандита мелькнула ярость... Но сейчас он не
мог вести себя, как обычно, — запугивая, терроризируя,
подчиняя, добиваясь полного и беспрекословного повино­
вения. Он вынужден был вступить в переговоры:
— Леди Белсом, отложим эту тему до другого случая...
На нас надвигаются гораздо более серьезные, более гроз —
ные события...
Его собеседница разразилась сардоническим смехом:
— О, да! Если вы здесь, такие события не заставят себя
ждать!..
— Леди Белсом! Выслушайте меня, я не шучу: интрига,
которую я плел все последнее время, раскрыта... мои за­
мыслы сорваны... Жюв на свободе!
— Жюв на свободе? — пробормотала леди Белсом уби­
тым голосом. —Неужели?.. Значит, опять начнется преж­
няя жизнь — исполненная тревог, угроз, преследований?..
— Жюв на свободе! — повторил Фантомас. — Он чув­
ствует себя победителем... Но разве я вам сказал, что на­
мерен с этим примириться?
— Что вы задумали?
Фантомас не успел ответить: зазвонил внутренний те­
лефон... Хозяйка сняла трубку. Портье из нижнего вести­
бюля доложил, что пришли посетители. Первым побужде­
нием леди Белсом было отказать в приеме, но Фантомас,
бесцеремонно завладевший отводным наушником, прика­
зал:
— Примите их, мадам! Так нужно... Иначе поступить вы
не можете...
Подчинившись, леди Белсом сказала в трубку:
— Проводите господина Аскотта в мои апартаменты.
В обширной зеленой зоне, расположенной рядом с Бу­
лонским лесом, эрцгерцогиня Александра уже несколько
месяцев занимала роскошный особняк, окруженный боль­
шим парком. Со стороны фасада широкая усыпанная пес­
ком аллея вела от чугунных кованых ворот к особняку. Зад­
няя часть парка, огражденного решеткой, выходила на
глухую улочку.
Эта часть парка напоминала скорее деревенскую усадьбу.
За служебными постройками начинался фруктовый сад.
457

Неширокая дорожка, укрытая густым сводом ветвей, вела к
задней калитке. По обе стороны от дорожки стояли пче —
линые ульи... Здесь все дышало сельским покоем и очаро­
ванием.
...Пока леди Белсом, которую окружающие все еще счи­
тали эрцгерцогиней Александрой, готовилась принять по —
сетителя и старалась придать своему лицу спокойное вы­
ражение, Фантомас проскользнул в соседнюю комнату,
оставив дверь приотворенной, что было не заметно и з -з а
закрытой портьеры.
Подойдя к окну, он долго с озабоченным лицом всмат­
ривался в заросший парк: не мелькнет ли между деревьями
какой —нибудь подозрительный силуэт?
Тем временем ливрейный лакей ввел Аскотта в салон,
где его ожидала эрцгерцогиня. Молодой англичанин был
буквально вне себя: его лицо было искажено, движения
беспорядочны...
— Извините меня, мадам... — пробормотал он сдавлен­
ным голосом. —Том Боб здесь?.. Ради Бога, ответьте мне! Я
должен его видеть!..
Его вопрос поверг хозяйку в глубокое смущение, но А с—
котт был сам так взволнован, что даже не заметил этого.
— Кто вам сказал?.. — спросила Александра, поборов
волнение. — И что вообще случилбсь?
— На меня обрушились страшные несчастья...
Аскотт достал из кармана измятое письмо, со строчка­
ми, расплывшимися от слез:
— Прочтите... мадам... — и голос его прервался от ры­
даний.
Леди Белсом пробежала письмо. В нем сообщалось, что
сэр Аскотг, член Палаты лордов, и его старший сын по­
гибли в автомобильной катастрофе; трагедия произошла в
горах Шотландии без свидетелей.
— Я чувствую, я убежден, — продолжал сквозь рыдания
молодой англичанин, — что гибель дорогих моему сердцу
людей произошла не случайно... Что она является продол­
жением ужасной интриги, жертвой которой стал я сам...
Мадам, возможно, вы знаете, что я недавно женился... на
погибшей девушке... сущем чудовище... Я оказался жертвой
Фантомаса, который предстал передо мной в убогом об—
личии некоего старого ростовщика по имени папаша Мош...
Девица, которую он мне подсунул, сбежала вскоре после
свадьбы, обокрав меня... Теперь я разорен... Но все это пус­
тяки по сравнению с гибелью моего отца и любимого бра —
та, подстроенной —я в этом убежден — все тем же Фан —
томасом!..
458

Леди Белсом лучше, чем кто-либо другой, понимала
обоснованность предположений несчастного англичанина.
Поистине, она не переставала убеждаться, что нет границ
жестокости и коварству ее демонического любовника! И ее
тоска, ее отчаяние достигли предела...
Аскотг вновь стал ее заклинать сказать ему, где нахо­
дится Том Боб.
— Том Боб, — говорил англичанин, — это единственный
человек на свете, который, благодаря своему уму, прони —
цательности, профессиональному мастерству, может про­
яснить историю гибели отца и брата и помочь мне ото­
мстить за них. Это — человек, способный вступить в схватку
с Фантомасом!
Леди Белсом казалось, что она сейчас умрет от горя и
беспомощности. Конечно, ей ничего не стоило открыть дверь
и представить Аскотту детектива, встречи с которым он так
страстно желал. Но она—то знала, что Том Боб и Фантомас
— одно и то же лицо!
Раскрыть эту тайну — так требовала совесть! Но чтобы
исполнить долг, ей надо было пожертвовать любовью!
Бессознательно, еще не зная, какое решение она, в конце
концов, примет, леди Белсом заглянула в соседнюю ком­
нату... То, что она там увидела, должно было поразить ее
сильнейшим образом, потому что она вскрикнула, заша­
талась и без чувств рухнула на ковер...
Аскотг был погружен в свои переживания и не заметил,
чем было вызвано смятение великосветской дамы. Услы­
шав ее крик и увидев, что она зашаталась, он бросился,
чтобы поддержать ее... Обморок эрцгерцогини был так глу­
бок, что ему пришлось позвать слуг. Александру перенесли
на диван и дали ей понюхать соли... Через несколько минут
она стала постепенно приходить в себя...
Внезапно из парка донеслись револьверные выстрелы.
Леди Белсом вновь вздрогнула и побледнела.
— Боже! — прошептала она. — Что там происходит?..
Аскотт не знал, что ей ответить... Слуги застыли на месте...
Когда Фантомас оставил леди Белсом и вышел в сосед­
нюю комнату, у него был свой план дальнейших действий.,.
Бандит понимал, что его игра проиграна. Правда, он мог
бы еще некоторое время дурачить окружающих, прики­
дываясь Томом Бобом... Возможно, он так и поступил бы,
если бы не известие о том, что Жюв на свободе. Теперь,
имея против себя столь сильного и проницательного про­
тивника, Фантомас предпочитал бежать, скрыться на вре —
мя, чтобы затем возникнуть вновь, в ином облике...
459

Фантомас не случайно оказался в этой комнате, где в
углу стоял несгораемый шкаф... Глядя на него, бандит про­
шептал с циничной улыбкой:
—
Ну что ж, посмотрим, удалось ли эрцгерцогине Алек­
сандре собрать требуемый миллион... В конце концов, Фан—
томас имеет право взять то, что ему принадлежит!
Он, несомненно, знал шифр сейфа леди Белсом, потому
что открыл его без всякого труда. Запустив туда руки, он
стал набивать себе карманы золотом и банкнотами. Он на
секунду прервал свое занятие, услышав, как скрипнула по —
ловица, и увидев, как шевельнулась портьера. Догадался ли
негодяй, что леди Белсом застигла его за неблаговидным
занятием? Что она видела, как он обкрадывает ее? — Во
всяком случае, он не обратил на это никакого внимания...
Пять минут спустя, со всевозможными предосторож­
ностями, он спустился по черной лестнице и вышел в парк
с задней стороны особняка. У Фантомаса были основания
не идти к главным воротам, и он направился по узкой до —
рожке к известной ему калитке. Здесь, скрытый густым сво­
дом ветвей, он рассчитывал проскользнуть незамеченным...
Но на всякий случай он достал револьвер и держал его в
руке.
В этот солнечный полдень яркие лучи пробивались даже
сквозь густые кроны деревьев и веселыми зайчиками иг­
рали на зеленому мху и желтом песке дорожки... На се­
кунду бандит остановился и прислушался* “Надо остере­
гаться, — мелькнуло у него в уме, —ведь Жюв на свободе...".
В ту же секунду из груди Фантомаса вырвался крик
ярости: из кустов, окаймлявших дорожку, выскочил чело —
век и кинулся на него... Это был Жюв!
Без малейшего промедления бандит вскинул револьвер
и выстрелил. Но пуля, которая должна была бы размозжить
Жюву голову, ушла вверх: в момент выстрела к то-то на­
летел на Фантдмаса сзади и ударил по локтю... Это был
Фандор! Следующим ударом журналист сбил противника с
ног.
Еще четыре раза Фантомас нажал на гашетку своего ре­
вольвера, но все четыре пули, пущенные наугад, прошли
мимо цели. Последовала короткая борьба, поднявшая об ­
лако золотистой пыли, и Жюв оказался сидящим верхом на
своем враге, сжимая мощной рукой его горло. Над собой
Фантомас видел лицо стоявшего рядом Фандора. Надеяться
преступнику было не на что...
Полицейский и журналист осуществили то, что заду­
мали... Они правильно поступили, когда, вместо того, чтобы
ехать к господину Авару по его вызову, направились к леди
460

Белсом. Им удалось увидеть, как Том Боб, подлинную лич­
ность которого они теперь установили, вошел в особняк.
Убежденные, что уходить он будет через заднюю калитку,
они устроили здесь засаду.
Все произошло так, как они и предвидели. И вот теперь
неуловимый бандит был, наконец, в их руках! Для Жюва
наступил вожделенный миг: он защелкнул наручники на
запястьях Фантомаса!
Затем резким толчком полицейский поднял бандита на
ноги. Он крепко держал Фантомаса с одной стороны, Фандор
точно так же держал его с другой. Так они повели своего
грозного пленника к выходу из парка. Вся эта сцена про­
исходила в полном молчании. Ее участники могли бы слиш­
ком многое друг другу сказать. Поэтому они предпочитали
молчать...
До калитки в ограде парка оставалось не больше ста
шагов. “Если меня доведут до калитки, — думал Фантомас,
— для меня все кончено... Там наверняка ждет полицей­
ская машина...". Его мысль лихорадочно работала в поис­
ках выхода... О том, чтобы вырваться силой, нечего было и
думать: Жюв и Фандор держали его изо всех сил, а силы их
были удвоены жгучей ненавистью. Обмануть бдительность
стражей ему тоже вряд ли удастся...
До калитки оставалось пятьдесят шагов...
Вдруг выражение свирепой радости мелькнуло в глазах
бандита. Напрягшись всем телом, он рывком увлек своих
стражей к краю дорожки, где стояли пчелиные ульи... Всего
три шага удалось ему сделать, но этого оказалось доста­
точно: ударом ноги Фантомас опрокинул один из ульев...
У Жюва и Фандора вырвался крик боли: золотистое об­
лако растревоженных пчел окутало нарушителей их спо —
койствия. Одной свободной рукой — другой они держали
Фантомаса — они пытались отбиться от разъяренных на­
секомых. Тщетные усилия: их беспорядочные движения
только усиливали ярость нападающих. Живая маска из пчел
облепила их лица!
В отличие от Жюва и Фандора, Фантомас вел себя со —
вершенно иначе: опрокинув улей, он застыл в полной не —
движимости, стараясь не двигать головой и даже не мор —
гать... Обманутые его неподвижностью, крылатые
мстительницы направили всю свою ярость против тех, кто
пытался оказать им сопротивление и кого они по этой са­
мой причине воспринимали как своих врагов!
Тысячи укусов заставили Жюва и Фандора выть и кор­
читься от боли. Они были вынуждены выпустить из рук
своего пленника и, ослепленные насекомыми, уже не видели
461

его. Фантомас же упал лицом в траву и остался лежать без
движения.
Полицейский и журналист тоже рухнули на землю, но
продолжали отбиваться и кататься по песку во власти жес­
точайших страданий...
Два часа спустя Жюв и Фандор были найдены в бессо­
знательном состоянии на садовой дорожке в парке эрц­
герцогини Александры. Их лица так распухли от пчелиных
укусов, что их невозможно было узнать...
Что же касается Тома Боба — Фантомаса, то он исчез...
В очередной раз неуловимый преступник ускользнул от
заслуженного возмездия.
Неужели он безнаказанно продолжит череду своих
ужасных преступлений и бесчеловечных злодеяний???

СОДЕРЖАНИЕ

Король — узник Фантомаса

.................. 3

Полицейский-апаш.................................... 223

Сувестр П. и Аллен М.
Король — узник Фантомаса
Полицейский-апаш
романы

Редактор Н.Алатырева
Технический редактор О.Иванова
Корректор Л.Лопова

ЛР № 061002 от 07.04.92.
Подписано в печать 05.07.93. Формат 84Х 108/32. Бумага газетная.
Печ. л. 14,5. Тираж 50 000 экз.
Заказ 533.
Издательство «ЗЕВС»: 103031, Москва, Петровка, 8/11.
АООТ Ярославский полиграфкомбинат.
150049, Ярославль, ул. Свободы, 97.