Автор: Шелохаев В.В. Павлов Д.Б.
Теги: период первой российской революции (1905-1907 гг) история история россии
ISBN: 5-86004-011-3
Год: 1996
Текст
Политические партии России
РОССИЙСКИЕ
либералы:
КАДЕТЫ
И ОКТЯБРИСТЫ
(ДОКУМЕНТЫ,
ВОСПОМИНАНИЯ,
ПУБЛИЦИСТИКА)
Москва
РОССПЭН
1996
ББК 63.3(2)52
Р 76
Ассоциация
«Российская политическая энциклопедия»
(РОССПЭН)
Государственная академия сферы быта и услуг
(ГАСБУ)
Редакционный совет:
д.и.н., проф. А.И.Зевелев, д.и.н., проф. Ю.П.Свириденко,
к.и.н. А.К.Сорокин, д.и.н., проф. В.В.Шелохаев
Составители: Д.Б.Павлов, В.В.Шелохаев
Р 76 Российские либералы: кадеты и октябристы.
Сост. Д.Б.Павлов, В.В.Шелохаев. — М.: «Российская поли-
тическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1996. — 304 с.
В сборник вошли программные документы партий кадетов и
октябристов, публицистические произведения общеполитического и
программного характера, отрывки из воспоминаний лидеров российского
либерализма.
ББК 63.3(2)52
9(C) 1
Составители: Д.Б.Павлов, В.В.Шелохаев
Российские либералы: кадеты и октябристы
ЛР № 030457 от 14.12.1992. Подписано в печать 23.11.1995г.
Формат 60x88 1/16. Бумага офсетная № 2. Печать офсетная.
Усл.печ. л. 18,62. Тираж 1500. Заказ № 42 64
Издательство «Российская политическая энциклопедия»
(РОССПЭН)
129256, Москва, ул. В.Пика, д.4, корп.1. Тел. 181-00-13.
Факс. 181-0113
Отпечатано в Московской типографии № 2 РАН
121099, Москва, Шубинский пер., 6
ISBN 5-86004-011-3 © Павлов Д.Б., Шелохаев В.В.,
авторы-составители, 1996.
© “Российская политическая
энциклопедия”(РОССПЭН),
1996.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Ведущей тенденцией российского политического процесса XX
в. является формирование гражданского общества и правового го-
сударства. В этой связи вполне закономерен интерес к политиче-
ской истории России. За последние годы опубликовано довольно
много документов и материалов, извлеченных из государственных
и ведомственных архивов, переизданы воспоминания и публицисти-
ческие работы ряда крупных политических деятелей . Интерес
массового читателя именно к документальным публикациям свиде-
тельствует о том, что он стремится самостоятельно разобраться в
сложных и драматичных поворотах политической истории России
начала XX в.
Сейчас, как никогда прежде, проявляется жгучая потребность
всесторонне осмыслить исторический процесс, разобраться в аль-
тернативности общественного развития России, в сущности соци-
альных и политических концепций основных партий и течений,
оценить роль той или иной исторической личности. В этой связи
нельзя не отметить, что на протяжении многих десятилетий пол-
итическая история России начала XX в. изучалась и преподноси-
лась весьма упрощенно и предвзято.
Предлагаемая читателю книга преследует цель в какой-то сте-
пени восполнить существующий пробел. Она содержит наиболее
важные программные документы основных либеральных партий и
организаций, отрывки из публицистических произведений и воспо-
минаний их лидеров. По существу, читатель впервые может позна-
комиться с историей российского либерализма не в интерпретации
исследователей, а на материале подлинных источников, непосред-
ственно исходящих из либерально-оппозиционного лагеря. Ему
предлагается самому осмыслить содержание и потенциальные воз-
можности либеральной альтернативы общественного развития Рос-
сии в начале XX в., понять причины ее неудачи в конкретно-ис-
торических условиях того сложного и драматичного времени.
Обращение к истории российского либерализма связано и с
гем обстоятельством, что сейчас снова возрастает общественный
* См.: Милюков П.Н. Воспоминания. М., 1990 т. 1-2; Первый штурм (Сборник). М., 1990;
Протоколы Центрального Комитета и Заграничных групп конституционно-демократической
партии. В 6 томах. T. 1. М., 1994; Меньшевики в 1917 году. В 3 томах. T. 1. М., 1994; Т. 2.
М., 1995; ЦК "Союза 17 октября" в 1905—1907 гг. Документы и материалы // История СССР.
1991. № 2г—4; Вехи. Интеллигенция в России. Сборники статей. 1909—1910 г. М., 1991.
3
интерес к либеральным политическим концепциям, программам и
тактике. В условиях многопартийности в нашей стране возник и
действует целый ряд партий и организаций либерального толка,
которые в той или иной степени генетически связывают себя с
либералами начала XX в. и стремятся возродить их традиции.
Можно предположить, что наблюдающееся во всем современном
цивилизованном мире стремление отказаться от насилия в реше-
нии внутри- и внешнеполитических проблем, признать приоритет
общечеловеческих ценностей над узкоклассовыми также есть об-
ращение к исходным принципам либерализма.
♦ ♦ ♦
На рубеже ХЕХ—XX вв. либерализм в России переживал каче-
ственно новый этап своей истории. В нем возникает и постепенно
начинает набирать силу новое течение, носительницей идей кото-
рого становится либеральная интеллигенция, которая прямо и от-
крыто заговорила о капиталистической России, идущей на смену
России полукрепостнической и самодержавной, о буржуазии как
новом, восходящем классе, призванном в перспективе стать веду-
щей силой общественного прогресса. На рубеже двух веков про-
слеживается также тенденция к демократизации и расширению со-
циальной базы либерализма за счет приобщения к нему широких
слоев интеллигенции. Наблюдается довольно быстрая "европеиза-
ция" российского либерализма, который, с одной стороны, все
больше ’’очищается" от налета устаревших славянофильских идей,
а с другой — впитывает и перерабатывает новейшие западноевро-
пейские идеи.
Разделяя идеи о необходимости создания правового государства
и разделения властей, либеральная интеллигенция выступала за
ликвидацию авторитарного режима и замену его конституционно-
парламентарным строем, требовала реализации лозунга всеобщего
избирательного права и введения всего комплекса демократических
прав и свобод, культурного самоопределения наций и народностей
России. В отличие от дворянских (земских) либералов XIX в., ли-
беральная интеллигенция внесла в свою программу ряд социаль-
ных требований (принудительное отчуждение части помещечьей
земли за выкуп, введение 8-часового рабочего дня и социального
страхования для рабочих), рассчитанных на демократизацию эконо-
мических и социальных структур и привлечение на свою сторону
масс.
Изменялась и тактика борьбы. Если дворянские либералы ка-
тегорически выступали против нелегальной деятельности, ограни-
чиваясь "адресами" и петициями на "высочайшее имя", то либе-
ральные интеллигенты приступили к созданию своих нелегальных
4
организаций и печатных органов, использовали методы "захватного
права", оказывали материальную и техническую помощь революци-
онным партиям и организациям.
Разумеется, появление в либерализме этой новой струи еще не
говорило о том, что земские либералы были готовы сразу и без
боя сойти с арены политической борьбы. Публикуемые в сборнике
документы и материалы свидетельствуют о том, что либерально-
оппозиционный лагерь не был однородным политическим образо-
ванием. В нем сосуществовали и взаимодействовали несколько на-
правлений: правое славянофильское — во главе с видным земским
и общественным деятелем, крупным помещиком и камергером им-
ператорского двора Дмитрием Николаевичем Шиповым, "центр" —
земцы-конституционалисты и левое — "освобожденцы". К осво-
божденческому течению примыкала и незначительная часть зем-
цев-конституционалистов (князья-рюриковичи братья Павел и Петр
Долгоруковы, князь Д.И. Шаховской, видный земский деятель И.И.
Петрункевич).
Правое крыло либерального лагеря составляли в основном
представители поместного дворянства, занимавшие видные посты в
земском и городском самоуправлении и дворянских корпоративных
организациях, тесно связанные не только с классом помещиков-
землевладельцев, но и, благодаря родственным узам, с чиновниче-
ством, включая высшее. В годы первой российской революции к
ним примкнули консервативно настроенные представители торгово-
промышленной буржуазии и городского самоуправления.
"Центр" был представлен главным образом гласными губерн-
ских и уездных земских управ и городских дум, а также частью
средних городских слоев. Представители среднепоместной дворян-
ской интеллигенции, как правило, владели недвижимостью, но са-
ми редко занимались своим хозяйством, предпочитая сдавать зем-
лю в аренду крестьянам. Характер общественной деятельности ли-
беральных земцев во многом сближал их с интеллигенцией и
"третьим элементом". Они являлись своеобразным "мостом" между
правым и левым крылом либерализма.
Социальной основой освобожденческого движения были широ-
кие круги интеллигенции, напрямую не связанной с помещичьей и
буржуазной собственностью и занимавшей более радикальные по-
зиции, чем земские либералы всех оттенков.
На рубеже двух веков наметился процесс взаимного сближения
наиболее передовых земцев-конституционалистов с либеральной
интеллигенцией. Он начался еще в период их совместной деятель-
ности в полулегальной организации "Беседа", возникшей в ноябре
1899 г. и просуществовавшей до октября 1905 г. Это сближение
представителей старого и нового либерализма объяснялось прежде
всего общностью их представлений о ближайших задачах полити-
5
ческого освобождения России. Земцы-конституционалисты, осоз-
навшие, что дальнейшая оттяжка реформ может вызвать в стране
революцию, предприняли ряд шагов навстречу либеральной интел-
лигенции. При этом они рассчитывали, что такое сближение не
только поднимет престиж земского либерализма в общественном
мнении, но и поможет избавить интеллигентский либерализм от
некоторых политических и особенно социальных "увлечений”, вы-
работать сбалансированную и компромиссную программу реформ.
В свою очередь, либеральная интеллигенция надеялась использо-
вать легальные возможности земского самоуправления для расши-
рения пропаганды своих идей в земских кругах и более эффек-
тивного давления на правительство. Либеральные интеллигенты
полагали также, что им удастся "подтянуть" земцев до либерализ-
ма европейского типа. Таким образом, в сложившейся ситуации
обе стороны почувствовали острую необходимость друг в друге:
одни имели в своем распоряжении материальные средства, техни-
ческий аппарат и связи с земскими деятелями, другие — теоре-
тические знания, необходимые для создания организационных ос-
нов либеральной партии и разработки ее программы.
Первый крупный шаг в деле программного и организационного
оформления либерализма как политического течения и как пол-
итической организации общероссийского масштаба был сделан в
1902 г.; в Штутгарте на средства земцев начал выходить журнал
"Освобождение" под редакцией бывшего "легального марксиста"
П.Б. Струве. При помощи этого нелегального органа либералы на-
чали вести борьбу на два фронта. С одной стороны они стреми-
лись подтолкнуть самодержавие на разумный компромисс с обще-
ством и дать стране конституцию, а с другой — найти общий
язык с радикалами, чтобы избежать насильственного решения объ-
ективно назревших задач общественного развития России.
Вначале лидеры нового либерализма Струве и приват-доцент
П.Н. Милюков надеялись, что им удастся объединить разнородные
элементы либерального и радикального движения в единую кон-
ституционную партию с умеренной политической программой.
Именно такую цель преследовала нижепубликуемая программная
статья "От русских конституционалистов". Однако эта попытка
оказалась нереализованной, поскольку содержание статьи не могло
полностью удовлетворить ни одно из течений в либерализме. Она
вызвала резкое противодействие и либералов славянофильского
толка, выступавших против законодательного ограничения самодер-
жавной власти, и либеральной интеллигенции, выдвигавшей лозун-
ги введения всеобщего избирательного права и созыва Учреди-
тельного собрания. В феврале 1903 г. в "Освобождении" была
опубликована новая программная статья "К очередным вопросам",
в которой принципы создания либеральной партии были сформу-
6
лированы более определенно. В частности, в ней содержался от-
каз от славянофильского лозунга созыва Земского собора, что
способствовало размежеванию между славянофилами и земцами-
конституционалистами, а также сближению последних с либераль-
ной интеллигенцией. С содержанием этой статьи читатель также
имеет возможность ознакомиться на страницах данного сборника.
Летом и осенью 1903 г. оформились две либеральные органи-
зации "Союз освобождения" и "Союз земцев-конституционалистов".
Создание этих двух параллельно действовавших организаций сви-
детельствовало о том, что попытка идеологов нового либерализма
объединить разнородные элементы в единую либеральную партию
политического освобождения России закончилась неудачей.
В рамках "Союза освобождения" и "Союза земцев-конституцио-
налистов" шла разработка различных вариантов либеральной про-
граммы. В октябре 1904 г. освобожденцы напечатали свой проект
"Основного государственного закона Российской империи", в кото-
ром подробно излагали основные принципы политической рефор-
мы. В ноябре того же года собственный вариант российской кон-
ституции приняли и земцы-конституционалисты.
Начавшаяся революция заставила либералов активизировать
усилия по созданию своей партии. После 9 января 1905 г. либе-
ралы всех оттенков начинают политически заострять свои лозунги;
идея созыва Учредительного собрания на основе всеобщего изби-
рательного права получает все больше приверженцев. При этом
освобожденцы не отрицали и альтернативную возможность появ-
ления Учредительного собрания: либо "сверху", по инициативе са-
мого царя, либо "снизу1', в результате революционных действий
масс. Следует иметь в виду, однако, что либералы поддерживали
демократическое движение масс лишь постольку, поскольку оно
развивалось в мирных формах. Любые насильственные способы
борьбы, откуда бы они ни исходили — "белый" и "красный" тер-
рор, попытки революционеров втянуть армию в политическую
борьбу, — они осуждали.
Отдавая предпочтение мирным формам борьбы, либералы не
исключали возможности компромисса с монархией. Поэтому любые
правительственные акты, которые так или иначе шли навстречу
пожеланиям "общества" (указы 12 декабря 1904 г., 18 февраля, 6
августа и 17 октября 1905 г. и другие), встречались ими с надеж-
дой. Однако земцы-конституционалисты, и особенно освобожден-
цы, вынужденные признать недостаточность правительственных ус-
тупок, критиковали царизм за постоянное запаздывание с подобно-
го рода акциями. Подчеркивая, что с революцией "умные государ-
ственные люди вообще не борются", Струве призывал единомыш-
ленников "встать на почву революции и принять меры к тому,
7
чтобы изменить только ее методы"’, т.е. постараться направить ее
в мирное русло.
Но "овладеть революцией в самом ее начале", как советовал
Струве, либералы оказались не в состоянии. Ее ход и исход за-
висели не от них, а прежде всего от результатов борьбы прави-
тельственного и революционного лагерей. Поскольку решительная
победа ни одной из противоборствовавших сторон не устраивала
либералов, они стремились к созданию ситуации "равновесия сил"
между автократией и революцией, с тем чтобы попытаться угово-
рить их заключить соглашение на умеренной политической плат-
форме. Поэтому амплитуда колебаний в либеральном лагере пря-
мо зависела от соотношения сил борющихся сторон на каждом
данном этапе революции.
Публикуемые в сборнике документы и материалы иллюстриру-
ют сложные и противоречивые процессы, проходившие в либе-
рально-оппозиционных кругах. Так, уже летом 1905 г. в ходе об-
суждения проекта "булыгинской конституции" оппозиционеры ши-
повского толка, испугавшись накала революционной борьбы, в ря-
де мест дошедшей до открытых вооруженных выступлений, в
принципе согласились принять эту уступку царизма и заключить
с ним компромисс. Более дальновидные руководители либерально-
го лагеря понимали, что законосовещательное представительство
не могло удовлетворить массы, избирательные права которых
представали в сильно урезанном виде. Поэтому основная часть ли-
бералов предпочла в этот момент занять выжидательную позицию.
Не случайно, что июльский 1905 г. съезд земских и городских де-
ятелей отложил решение по вопросу о созыве Думы до издания
соответствующего закона и обратился с призывом к народу доби-
ваться созыва законодательного народного представительства на
основе всеобщего избирательного права. В обращении, полный
текст которого читатель найдет ниже, подчеркивалось, что "путь,
нами указанный, путь мирный. Он должен привести страну к но-
вому порядку без великих потрясений, без потоков крови и без
тысяч напрасных жертв".
Появление манифеста 6 августа 1905 г. было по-разному встре-
чено в либерально-оппозиционных кругах. Крупная буржуазия с
энтузиазмом ухватилась за "булыгинскую конституцию", рассчиты-
вая на постепенное расширение прав Думы и превращение ее в
дальнейшем в законодательный орган. Наметился раскол и в зем-
ской среде: одни земцы продолжали выступать за созыв Учреди-
тельного собрания, другие считали, что после 6 августа вопрос об
Учредительном собрании "сошел с очереди", и призывали принять
* Освобождение. 1905. № 67. С. 281—282.
8
участие в выборах. Либеральная интеллигенция и часть земцев-
конституционалистов, продолжая в целом отстаивать лозунг созыва
Учредительного собрания, тем не менее также выступили против
бойкота булыгинской Думы.
Либералы опасались, что ее бойкот мог привести к усилению
в Думе консервативных элементов и, следовательно, к задержке
демократических преобразований в стране. Известное влияние на
них оказало и окончание русско-японской войны: заключение мира
с Японией развязало правительству руки для борьбы с революци-
онными и оппозиционными силами. В целом антибойкотистские
настроения свидетельствовали о готовности либералов пойти на
компромисс с царизмом во имя прекращения революции.
Дискуссия о выгодах и невыгодах заключения либералами
сделки с царизмом на основе "булыгинской конституции" заверши-
лась в октябре 1905 г. всероссийской политической стачкой, вы-
нудившей царя издать манифест, в котором были обещаны пол-
итические свободы и законодательное представительство. Сложив-
шиеся в октябре 1905 г. "равновесие сил" создало благоприятные
условия для возникновения в России ряда либерально-оппозицион-
ных партий. Ведущую роль среди них вплоть до октября 1917 г.
играли партии кадетов и октябристов.
Конституционно-демократическая партия (в январе 1906 г. к ее
основному названию было добавлено: "партия народной свободы")
организационно оформилась на своем учредительном съезде, про-
ходившем в Москве 12—18 октября 1905 г. Партия октябристов
("Союз 17 октября") конституировалась почти месяц спустя — в
ноябре. Хотя процесс создания "периферии" обеих партий начался
уже в ноябре — декабре 1905 г. (в это время образовалось 72
кадетских комитетов и 60 отделов октябристов), основная масса их
местных организаций возникла в период избирательной кампании
по выборам в I Думу. К весне 1906 г. в стране функционировало
360 кадетских комитета и 260 отделов "Союза 17 октября". Чис-
ленность каждой из этих двух крупнейших либеральных партий
составляла соответственно 50—60 и 70—80 тыс. человек.
В организационном отношении кадеты и октябристы отлича-
лись от радикально-социалистических партий и по своему устрой-
ству были ближе к типу "партия-клуб" (октябристы в большей
степени, чем кадеты). Об этом свидетельствует система приема в
либеральные партии и выхода из них (как правило, для этого бы-
ло достаточно устного заявления), требования к членству (уставы
обеих организаций никак не оговаривали обязанности своих чле-
нов), широкие права партийных комитетов различных уровней по
пополнению своих составов путем кооптации (у кадетов) или даже
по выработке собственных программ и уставов (у октябристов), на-
конец, широко практиковавшийся в "Союзе 17 октября" и офици-
9
ально закрепленный его уставом порядок параллельного членства
в других партиях Членские взносы являлись у октябристов сутубо
добровольным делом, у кадетов же были чисто номинальными
("не менее 60 копеек в год").
В партию кадетов входил прежде всего цвет интеллигенции,
которая преобладала в ЦК и думской фракции партии, а также
часть оппозиционно настроенных помещиков и средних городских
слоев. Достаточно сказать, что в ЦК кадетов входило 11 крупных
помещиков и 44 представителя интеллигенции, которые и опреде-
ляли всю политику партии. Ведущую роль в кадетской партии на
всем протяжении ее существования играли: главный ее теоретик и
тактик, крупный ученый-историк П.Н. Милюков, крупный помещик
и видный общественный деятель князь Павел Долгоруков, князь
Д.И. Шаховской, всемирно известный ученый, академик В.И. Вер-
надский, крупнейшие специалисты в области гражданского и уго-
ловного права профессора С.А. Муромцев, В.М. Гессен, Л.И. Пет-
ражицкий, С.А. Котляревский, видные историки А.А. Корнилов,
А.А. Кизеветтер, экономисты и публицисты П.Б. Струве и АС.
Изгоев, популярные адвокаты В.А. Маклаков, М.М. Винавер, А.Р.
Ледницкий, видные земские и общественные деятели И.И. Петрун-
кевич, Ф.И. Родичев, А.М. Колюбакин и др.
В отличие от кадетов октябристы не могли похвастаться столь
блестящим "букетом" имен (что, к слову сказать, было предметом
постоянной озабоченности их руководящих органов, особенно в
предвыборные периоды). Однако и среди них мы находим людей
ярких и по-своему замечательных. Это видные земские и обще-
ственные деятели граф П.А. Гейден, А.И. Гучков, М.А. Стахович,
Д.Н. Шипов, столичные профессора, адвокаты, деятели науки и
культуры Л.Н. Бенуа, В.И. Герье, Ф.Н. Плевако, В.И. Сергеевич,
Н.С. Таганцев, издатели и журналисты Н.Н. Перцов, А.А. Столы-
пин, Б.А. Суворин, крупнейшие представители торгово-промышлен-
ного мира и банковских кругов Н.С. Авдаков, А.Ф. Мухин, Э.Л.
Нобель, братья В.П. и П.П. Рябушинские, деятели других профес-
сий, в частности глава известнейшей ювелирной фирмы К.Г. Фа-
берже. И все же социальной опорой "Союза 17 октября" выступа-
ло в первую очередь служилое дворянство, еще не до конца по-
рвавшее, однако, с землевладением, и уж затем представители
крупной, частично "одворяненной" торгово-промышленной и фи-
нансовой буржуазии и традиционных интеллигентских профессий.
Оба варианта отличались друг от друга определенной глубиной
и темпами преобразований, но служили в конечном счете одной
цели — утверждению в России гражданского общества, правового
государства, формированию рыночных отношений. Кадеты и октяб-
ристы были кровно заинтересованы не только в сохранении, но и
в дальнейшем развитии и совершенствовании капиталистической
ю
системы. Именно на это были направлены их программы. Вместе
с тем следует подчеркнуть, что программы кадетов и октябристов
представляли собой два различных варианта реформистского ре-
шения коренных вопросов российской действительности в рамках
капиталистического пути развития страны. Кадетский вариант был
более радикальным. Он наиболее полно и последовательно выра-
жал и защищал широко понятые интересы капиталистического
развития страны. В свою очередь, октябристский вариант носил
более консервативные черты и во многом совпадал со столыпин-
ским правительственным курсом. Он отражал интересы тех состо-
ятельных слоев помещиков, крупной торгово-промышленной и фи-
нансовой буржуазии, которые были заинтересованы в проведении
целого комплекса умеренных реформ в рамках программы, наме-
ченной в царском манифесте 17 октября 1905 г.
Исходной посылкой в программах кадетов и октябристов была
идея постепенного реформирования (а не насильственного слома)
старой политической системы. Обе партии выдвигали требование
замены неограниченного самодержавного режима конституционно-
монархическим строем. Кадеты, чьим политическим идеалом была
парламентарная конституционная монархия английского типа, тре-
бовали создания думского ответственного министерства, реформы
местного самоуправления, суда, выступали за введение всеобщего
избирательного права, демократических свобод (слова, печати, со-
браний, союзов и т.д.), настаивали на строгом и последовательном
соблюдении прав личности. В конкретных условиях России того
времени кадетская программа безусловно имела прогрессивное зна-
чение.
Выступая за сохранение унитарного государственного устройст-
ва, они не признавали права наций на политическое отделение от
Российской империи. В своей национальной программе кадеты ог-
раничивались требованием культурно-национального самоопределе-
ния (использование национальных языков в школе, высших учеб-
ных заведениях, суде и т.д.) и только в отдельных случаях счи-
тали допустимым введение областной автономии (Польша).
По сравнению с кадетской политическая программа октябри-
стов была более консервативной. Они отстаивали принцип наслед-
ственной конституционной монархии, были противниками думского
ответственного министерства, выступали за сохранение цензов при
выборах в Государственную думу, были решительными противни-
ками национальной автономии (за исключением Финляндии).
Большое внимание в программах обеих либеральных партий
было уделено аграрно-крестьянскому вопросу. При этом общим
для них было стремление в той или иной степени (у октябристов
— в большей, чем у кадетов) сохранить рациональное помещичье
хозяйство капиталистического типа. Так, октябристы основной ак-
11
цент делали на уравнении крестьян в гражданских правах с дру-
гими сословиями, ликвидации архаичной системы общинных по-
рядков, подъеме производительности труда в земледелии. Вопрос
о принудительном (за выкуп) отчуждении помещичьей земли рас-
сматривался ими как последняя и чрезвычайная мера по удовлет-
ворению крестьянского земельного голода, и их программа в це-
лом, по существу, совпадала с правительственной аграрной про-
граммой П.А. Столыпина. Кадеты считали, что без частичного
принудительного отчуждения помещичьих земель аграрно-кресть-
янский вопрос решить нельзя. Настаивая на необходимости сохра-
нения помещичьей собственности капиталистического типа, они
тем не менее выражали готовность пожертвовать крупным поме-
щичьим латифундиальным землевладением, являвшимся экономи-
ческой основой старой самодержавной власти, полукрепоэтниче-
ских форм аренды и постоянным источником недовольства кресть-
янских масс. Однако кадеты понимали, что одними латифундиями
от крестьянского движения откупиться не удастся. Поэтому они
допускали возможность отчуждения части земель и у тех помещи-
ков, которые вели самостоятельное хозяйство. И в том, и в другом
случае отчуждение помещичьей земли предполагалось произвести
за выкуп. Решение земельного вопроса кадеты намеревались пере-
дать в местные комитеты, состоящие на паритетных началах из
представителей заинтересованных сторон: крестьян, помещиков,
чиновников.
Таким образом, в отличие от октябристов, стремившихся ре-
шить аграрно-крестьядский вопрос с позиций консервативно на-
строенных помещиков, кадеты выступали за сравнительно более
глубокие изменения аграрного строя России путем ликвидации на-
иболее грубых и вопиющих методов полукрепостнической эксплу-
атации, делая ставку на развитие и укрепление капиталистических
хозяйств. И тем не менее по своей сущности октябристский и ка-
детский варианты совпадали в том, что были рассчитаны на ре-
формистское решение аграрного вопроса.
На упорядочение отношений путем "чистки" капитализма от
разного рода наслоений докапиталистической эпохи были направ-
лены программы кадетов и октябристов по рабочему вопросу. Обе
партии сходились в том, что рабочим следует предоставить сво-
боду собраний, стачек и союзов. Но в отличие от кадетов, октяб-
ристы делали ряд существенных оговорок. Так, например, согласно
октябристской программе, стачки запрещались на всех производст-
вах, имевших "государственный и общественный характер": на же-
лезных дорогах, оружейных, пороховых, кораблестроительных заво-
дах, в аптеках, на коммунальном транспорте и т.д. Если кадеты
предусматривали постепенное введение на производстве 8-часового
рабочего дня, то октябристы вообще отрицали необходимость со-
12
кращения рабочего времени для взрослых рабочих. По преимуще-
ству за счет рабочих рассчитывали они решить и вопросы соци-
ального страхования.
Сравнительный анализ программ кадетов и октябристов показы-
вает, что при всех их различиях они были направлены на то, что-
бы создать в стране более благоприятные условия для функцио-
нирования рыночной системы хозяйства. Реализация этих програм-
мных установок, особенно кадетских, поставила бы Россию в один
ряд с наиболее развитыми демократическими странами мира. За-
ключенный в них потенциал демократического переустройства раз-
личных сфер общественной и государственной жизни таков, что и
сегодня, как легко может убедиться читатель, многие положения
программ либеральных партий выглядят актуально: законодатель-
ное закрепление прав человека, расширение прав и сферы дея-
тельности органов местного самоуправления, реорганизация судо-
производства на началах независимости суда и несменяемости су-
дей, расширение компетенции суда присяжных, участии защиты на
предварительном следствии и т.п., комплекс мер по реорганизации
системы образования: ее разгосударствление, введение принципа
непрерывности обучения и т.д. По прошествии 90 лет не утратила
современного звучания и выраженная в заключительной части про-
граммы ’’Союза 17 октября" надежда на скорое восстановление в
русском народе "драгоценных качеств" национального характера
(энергии и предприимчивости, "самодеятельности и самопомощи")
как залога "нравственного и общественного возрождения и эконо-
мического процветания" России.
Реформистский характер либеральной идеологии и программы
определяли и тактический курс кадетов и октябристов. После из-
дания манифеста 17 октября 1905 г., получившего высокую оценку
в либеральных кругах, октябристы сразу же выразили готовность
оказать правительству поддержку в его борьбе с революцией. В
свою очередь кадеты считали манифест несколько запоздалым: по
их мнению, он не содержал в себе "даже минимума уступок, как
необходимых на сегодняшний день" . Это не помешало кадетам
вступить в переговоры с премьер-министром С.Ю. Витте, в кото-
рых активное участие приняли и октябристы. Предметом перего-
воров, закончившихся, впрочем, неудачно, явилась выработка усло-
вий соглашения с правительством и предварительное распределе-
ние министерских портфелей. С подробностями этого интересного
и весьма симптоматичного для либералов эпизода читатель смо-
* Милюков ILH. Год борьбы. Публицистическая хроника. 1905—1906. СПб., 1907. С. 77,
86.
13
жет познакомиться в нижепубликуемых отрывках из воспоминаний
участников этих событий.
В период высшего подъема революции октябристы, правые ка-
деты и даже значительная часть "центра” партии народной свобо-
ды высказались против лозунга созыва Учредительного собрания,
осудили стачечный "азарт" рабочих, вооруженные восстания в ар-
мии и на флоте, попытки крестьян силой захватить помещичью
землю, финансовый бойкот правительства. В декабре 1905 г. ли-
деры партии октябристов оказали открытую идейную, моральную
и материальную помощь царизму в его борьбе с революционным
движением в стране. После поражения декабрьского вооруженного
восстания либералы сконцентрировали внимание на подготовке к
выборам в Государственную думу. Суть кадетской политической
линии предельно четко сформулировал П.Н. Милюков. Ее главный
смысл, подчеркивал он, состоит в том, чтобы "направить само ре-
волюционное движение в русло парламентской борьбы. Для нас
укрепление привычек свободной политической жизни есть способ
не продолжать революцию, а прекратить ее"
В целях переключения массового движения в стране с револю-
ционного на парламентский путь кадеты и октябристы использо-
вали разнообразные средства идеологического воздействия. Воз-
можности для этого в распоряжении обеих партий имелись.
В 1906 г. кадеты и октябристы издавали соответственно 70 и
56 наименований газет, миллионными тиражами выпускали разного
рода листовки, воззвания. Через них красной нитью проходила
мысль о том, что все наболевшие вопросы российской действи-
тельности можно решить исключительно мирным, парламентским
путем, через Думу. При этом следует иметь в виду, что кадеты,
в отличие от октябристов, вели избирательную кампанию более
тонкими средствами, привлекая на свою сторону демократического
избирателя широковещательными обещаниями "сосчитаться" в Ду-
ме с правительством, провести радикальные рабочую и крестьян-
скую реформы, установить законодательным путем гражданские
права и демократические свободы.
Во время выборов в I Думу политически не искушенный изби-
ратель, уставший от "перегрузок" 1905 г., искренне поверил обе-
щаниям кадетов, в которых он видел самуюхшпозиционную по от-
ношению к правительству партию, и отдал им свои голоса. Важно
подчеркнуть, что революционные партии и организации бойкоти-
ровали выборы в I Думу. Что же касается октябристов, то они
потерпели сокрушительное поражение. Блоку крупнобуржуазных
* Милюков П.Н. Год борьбы. Публицистическая хроника. 1905—1906. СПб., 1907. С. 497—
498.
14
партий, в который они входили, удалось провести всего лишь 16
депутатов, которые к тому же заняли в Думе весьма пассивную
позицию и никакого серьезного влияния на работу первого рус-
ского парламента не оказали.
Главную роль в Думе играли кадеты, получившие 179 депутат-
ских мандатов. Ее председателем был избран член ЦК кадетской
партии профессор С.А. Муромцев, товарищами председателя —
члены ЦК кн. П.Д. Долгоруков и профессор Н.А. Гредескул, сек-
ретарем — член ЦК кн. Д.И. Шаховской. Кроме того, кадеты воз-
главили 16 из 22 постоянных и временных думских комиссий. Все
это делало их ответственными за избранный Думой политический
курс.
Кадетам принадлежала инициатива подготовки думского адреса
царю, содержавшего основные пункты их программы. Ими же бы-
ло внесено большинство законопроектов (некоторые из них вклю-
чены в данную публикацию) и запросов в адрес правительства.
Выступая с довольно резкими критическими речами в отношении
правительства, кадеты одновременно не прекращали поиски путей
компромисса с ним. Об этом, в частности, свидетельствуют их пе-
реговоры о создании ответственного министерства с дворцовым
комендантом Д.Ф. Треповым, министром внутренних дел П.А. Сто-
лыпиным и министром иностранных дел А.П. Извольским в июне
1906 г. О ходе и содержании этих переговоров подробно расска-
зывается в публикуемых отрывках из воспоминаний Д.Н. Шипова.
Фракция кадетов вела последовательную борьбу с попытками
левых использовать думскую трибуну в революционных целях.
Так, они выступили с критикой трудовического аграрного проекта
” 104-х" и пытались блокировать наиболее острые запросы в адрес
администрации, с которыми выступали социал-демократы и трудо-
вики. Одновременно фракция народной свободы предпринимала
значительные усилия к тому, чтобы подчинить своему влиянию
крестьянских депутатов.
72-дневный опыт работы I Думы показал несостоятельность по-
пыток кадетов убедить, с одной стороны, правительство в необхо-
димости исполнения собственных обещаний, данных в манифесте
17 октября, а с другой — массы в том, что Дума является тем
инструментом, с помощью которого можно осуществить радикаль-
ные реформы в стране. Компромиссная позиция кадетов привела
к тому, что они оказались в изоляции и слева, и справа.
Роспуск I Думы поставил кадетское руководство в сложное по-
ложение. По существу, оно оказалось перед дилеммой: либо мир-
но подчиниться указу от 8 июля 1906 г. о роспуске Думы и тем
самым показать царизму, что с революцией они не имеют "ничего
общего", либо обратиться к народу с призывом поддержать Думу
и попытаться, таким образом, создать то единство с массовым де-
15
мократическим движением, которого как раз им и не хватало. На
сравнительно короткий период в кадетских верхах победило
стремление сменить политическую ориентацию и переключиться с
парламентского на революционный путь. Через день после роспу-
ска Думы, 10 июля, 120 кадетских депутатов совместно с трудо-
виками и социал-демократами подписали знаменитое Выборгское
воззвание, призывавшее население к пассивному сопротивлению:
отказу от уплаты налогов, от выполнения рекрутской повинности,
непризнанию займов и т.д. На более резкие формы борьбы с пра-
вительством кадеты пойти не решились и отказались подписать
ряд других революционных документов (воззвания "К армии и
флоту1', "К всероссийскому крестьянству"), подготовленные левыми
думскими фракциями и политическими партиями.
Для кадетского руководства Выборгское воззвание явилось тем
"Рубиконом", дальше которого не шли их помыслы в деле орга-
низации общественных сил для борьбы за конституцию. Но и при-
зыв к пассивному сопротивлению, по существу, остался лишь сло-
весной угрозой в адрес правительства, не подкрепленной какими-
либо практическими шагами, которые позволили бы организовать
решительный отпор поползновениям правоконсервативных сил. Ос-
новная задача, которую преследовали кадеты, подписывая Выборг-
ское воззвание, заключалась, по признанию Милюкова, в том, что-
бы "предотвратить вооруженное восстание на улицах Петрограда,
заведомо осужденное на неудачу, дать общественному негодова-
нию форму выражения, которая не противоречила конституциона-
лизму, стоя на самой грани между законным сопротивлением на-
рушителям конституции и революции" .
Октябристы одобрили роспуск революционной, по их мнению,
Думы и введение Столыпиным в августе 1906 г. военно-полевых
судов. А.И. Гучков прямо заявил, что помехой к "обновлению"
России является не правительство, а продолжавшаяся революция,
и настоятельно рекомендовал либералам всех оттенков немедленно
"разорвать с революцией" и встать на сторону правительства. В
период междудумья процесс превращения октябристов из оппози-
ционной в правительственную партию резко убыстрился.
Поворот либеральных партий вправо нашел отражение в их из-
бирательной кампании во II Думу. Так, в предвыборной платформе
кадетов, принятой на октябрьской партийной конференции 1906 г.,
подчеркивалось, что партия идет в Таврический дворец "законода-
тельствовать, а не для того, чтобы делать в Думе революцию".
Лидеры партии решили провести окончательную грань между соб-
* Милюков П.Н. Три попытки: (К истории русского лжеконституционализма). Париж,
1921. С. 63.
16
ственной тактикой и тактикой революционеров. В свою очередь ок-
тябристы в ходе этой избирательной кампании чаще блокировались
с правыми монархическими организациями. Одновременно они уси-
лили критику программы и особенно тактики кадетской партии.
Несмотря на потерю 80 депутатских мест и вторая избиратель-
ная попытка оказалась для кадетов весьма удачной. В ходе работы
II Думы они несколько умерили свои требования, стали реже
’’злоупотреблять" запросами в адрес правительства и одновременно
активизировали критику в адрес социал-демократов и трудовиков.
Так, из перводумского аграрного проекта кадетов "42-х" был иск-
лючен пункт о создании государственного земельного фонда при
одновременном расширении перечня неотчуждаемых помещичьих
земель; полностью на плечи крестьян была переложена выплата
выкупа. В результате их активного противодействия запросной так-
тике левых партий во II Думу было внесено всего 36 запросов,
или вдесятеро меньше, чем в первую. Все это свидетельствовало
о стремлении кадетского руководства учесть изменившуюся пол-
итическую ситуацию.
Однако на прямое сотрудничество со Столыпиным кадеты пой-
ти так и не решились. Их не могли удовлетворить ни аграрная
столыпинская программа, ни тем более насильственные методы ее
реализации, ведшие не к успокоению страны, а наоборот, к обо-
стрению политического кризиса. Исходя из этого, кадетская фрак-
ция выступила против аграрных указов правительства, продолжая
сохранять довольно резкий оппозиционный тон и при обсуждении
других правительственных мероприятий.
Октябристы сразу встали на путь прямого сотрудничества со
Столыпиным. В печати и с думской трибуны они ратовали за не-
медленное подавление революционного движения, оправдывали во-
енно-полевые суды, осуждали "революционный террор", в штыки
встречали все законодательные проекты и предложения не только
социал-демократов и трудовиков, но и кадетов.
В течение 103 дней в Думе и вне ее шла идейно-политическая
борьба. Все попытки либералов навести "мосты" и начать разум-
ный диалог с властью закончились неудачей. Воспользовавшись
достигнутым перевесом сил, 3 июня 1907 г. царизм, распустив Ду-
му и изменив избирательный закон, совершил государственный пе-
реворот.
Третьеиюньский государственный переворот создал в стране
принципиально новую политическую ситуацию, что сразу же ска-
залось на состоянии либеральных партий. Произошло сокращение
количества их местных организаций, значительно уменьшилась об-
щая численность обеих партий. В 1908—1909 гг. в стране дейст-
вовали 38 1убернских и 42 уездных кадетских комитета, т.е. по
сравнению с 1906 г. их число сократилось почти в 5 раз. Прекра-
17
тили свое существование все сельские и значительная часть уез-
дных комитетов и групп кадетов. К январю 1908 г. численность
кадетской партии не превышала 25—30 тыс. человек, т.е. по срав-
нению с 1906 г. сократилась вдвое. Значительно уменьшилось
число октябристских отделов. К маю 1909 г. сохранилось лишь 38
губернских, 80 уездных и 4 сельских отдела.
Изменилась и тактика либералов, которые вынуждены были
приспосабливаться к третьеиюньскому политическому режиму. На-
иболее зримо это продемонстрировали октябристы, заключившие
со Столыпиным "торжественный договор о взаимной лояльности"
и служившие ему верой и правдой до тех пор, пока премьер со-
хранял хотя бы видимость соблюдения этого договора. Октябристы
одобрили новый избирательный закон, позволивший им провести в
Ш Думу 154 депутата. С думской трибуны и в печати они под-
держивали все репрессивные мероприятия правительства против
революционно-демократического движения. Подавляющее большинст-
во октябристской думской фракции проголосовало за откровенно
националистические законы о Финляндии и западном земстве. Ок-
тябристы оказывали поддержку Столыпину в проведении указа 9 но-
ября 1906 г., занимали консервативную позицию в рабочем вопросе.
Новый поворот в политике проделали и кадеты. Их правое
крыло, стоявшее за полный и окончательный разрыв с левыми
партиями, взяло курс на союз с правительством Столыпина. Каде-
ты типа П.Б. Струве, В.А. Маклакова, М.В. Челнокова призывали
встать на путь "последовательных компромиссов" с "исторически
сложившейся властью", проповедовали великодержавные идеи, не
получившие поддержки в среде руководителей самой кадетской
партии. Многие основополагающие идеи национал-либерализма,
разделявшиеся правым крылом кадетской партии, содержит ниже-
публикуемая статья Струве "Великая Россия".
Определенную эволюцию проделал и кадетский "центр". Еще в
ходе избирательной кампании в III Думу лидер партии Милюков
заявил: "Мы приобрели нравственное право сказать, что, к вели-
чайшему сожалению, у нас — и у всей России — есть враги сле-
ва" . Руководство кадетской партии отказалось от своего програм-
много лозунга ответственного министерства и усилило демонстраг
цию своих "ливрейных чувств" по отношению к монархии. Так, в
речи на приеме у лорда-мэра Лондона Милюков сказал: "Пока в
России существует законодательная палата, контролирующая бюд-
жет, русская оппозиция останется оппозицией Его величества, а не
Его величеству" .
* Речь. 1907. 22 сент.
* * Речь. 1909. 21 июня.
18
В Ш Думу кадетам удалось провести лишь 54 депутата и они
утратили то руководящее положение, которое занимали в первых
двух Думах. С одной стороны, кадетское руководство постоянно
подчеркивало, что в Думе фракции следует заняться по преиму-
ществу законодательной работой, но с другой — оно не могло не
реагировать на усиливавшиеся консервативные тенденции в прави-
тельственном курсе. Так, во время работы первой думской сессии
кадетская фракция голосовала против кредитов на столыпинское
землеустройство, против так называемых секретных титулов (спи-
сок высших должностных лиц, включая членов царской семьи,
получавших государственную пенсию), а также воздержалась от
голосования по вопросу о кредитах на Департамент полиции и
Комитет по делам печати. Начиная со второй сессии кадетская
фракция систематически голосовала против сметы МВД по общей
части. Вместе с тем кадеты решили не ’’злоупотреблять” внесени-
ем собственных законопроектов и предложений в Думе. Так, они
отказались предложить на рассмотрение депутатов свой аграрный
законопроект, а в ходе прений по указу 9 ноября 1906 г. перенес-
ли акцент с основного своего программного требования — прину-
дительного отчуждения помещичьих земель за выкуп — на необ-
ходимость повышения производительности труда в сельском хозяй-
стве, пытались внести поправки, которые могли бы несколько
смягчить последствия насильственного разрушения крестьянской
общины.
Разочарование в способности Столыпина найти пути выхода из
кризиса обнаружилось в кадетской среде в конце 1908 и особенно
в начале 1909 г. Даже правые кадеты стали все чаще выступать
с критикой третьеиюньского политического режима, в котором, по
их мнению, под "новыми формами народного представительства
скрывается старый абсолютизм”. Вслед за кадетами чаще и на-
стойчивее стали напоминать Столыпину о необходимости проведе-
ния обещанных реформ и октябристы.
Учитывая опыт своего поражения на дополнительных выборах
в Москве в сентябре 1909 г., октябристы на своем Ш съезде, со-
стоявшемся в ноябре, приняли решение о необходимости активнее
пользоваться думской законодательной инициативой и в этой связи
разработали и приняли ряд законопроектов — о реформах земской
и судебной, церковной и др. Одновременно октябристская фрак-
ция усилила критику "незакономерных" действий центральных и
местных властей. А.И. Гучков в своем выступлении в Думе 22
февраля 1910 г. при обсуждении сметы МВД заявил: "При насту-
пивших современных условиях я и мои друзья уже не видим
прежних препятствий, которые оправдывали бы замедление в осу-
ществлении гражданских свобод, тех свобод, которые манифестом
17 октября, как вы помните, поставлены рядом с политической
19
свободой. Мы не видим препятствий к более быстрому водворе-
нию у нас прочного правопорядка на всех ступенях нашей госу-
дарственной и общественной жизни". Свою речь Гучков закончил
знаменитой фразой: "Мы, гг., ждем".
Однако гучковская фраза-предупреждение повисла в воздухе,
ибо правительство Столыпина все больше внимало требованиям
Совета объединенного дворянства и под его давлением сворачива-
ло программу реформ. После убийства премьера в сентябре 1911
г. авторитарный режим уже перестал удовлетворять даже всегда
подчеркнуто лояльных октябристов. Оказавшись у "разбитого ко-
рыта", они вынуждены были признать, что их политика "мира" с
третьеиюньским режимом потерпела крах.
Реакцией кадетов на провал октябристского опыта сотрудниче-
ства со Столыпиным явилось стремление политически заострить
свои лозунги. Корректируя тактику партии на ноябрьской 1909 г.
партийной конференции, П.Н. Милюков высказал пожелание наря-
ду с чисто законодательной деятельностью в Думе приступить к
организации общественных сил в стране. При этом думская и вне-
думская работа партии должна была проводиться под лозунгом
"изоляции власти". Читатель имеет возможность ознакомиться с
текстом этого выступления Милюкова, в котором раскрывается
суть кадетской тактики "параллельных действий" в условиях на-
чавшегося кризиса третьеиюньской политической системы.
В 1912—1914 гг. кадетам и октябристам не удалось приостано-
вить организационный кризис, охвативший все этажи партийной
иерархии. В эти годы кадетские комитеты сохранились лишь в 29
губерниях и 32 уездных городах, а общая численность партии со-
кратилась до 10 тыс. человек. В отличие от кадетов, которым уда-
лось хотя бы избежать раскола внутри своей партии и думской
фракции, октябристы оказались на грани организационной катаст-
рофы. В этот период подавляющее большинство октябристских от-
делов прекратило свое существование. Оставшиеся же немногочис-
ленные отделы агонизировали, разъедаемые бесконечными распря-
ми их руководителей. В 1913 г. произошел и раскол думской
фракции "Союза 17 октября".
На фоне глубокого организационного кризиса, переживаемого
кадетами и октябристами, активизировался процесс консолидации
сил прогрессистски настроенных элементов "молодой" московской
буржуазии. В начале 1912 г. московские капиталисты А.И. Коно-
валов, С.Н. Третьяков, А.С. Вишняков, С.И. Четвериков, братья Ря-
бушинские предприняли ряд мер для организации новой либераль-
ной партии. В ноябре 1912 г. состоялся съезд прогрессистов, на
котором была принята программа и выработана тактика действий.
По своему содержанию и направленности это была программа, от-
ражавшая и выражавшая интересы крупной буржуазии, помещиков,
20
"цензовой" интеллигенции. Несмотря на то что организации про-
грессистов существовали в ряде крупных городов, деятельность
вновь образованной партии сосредоточилась главным образом в
Думе. Политическое влияние прогрессистов было вообще весьма
ограниченным и распространялось лишь на часть московской бур-
жуазии и связанную с ней интеллигенцию.
В ходе избирательной кампании в IV Думу либералы повысили
гон своих политических выступлений. Так, кадеты выдвинули три
лозунга: демократизация избирательного закона, коренная реформа
Государственного Совета и создание ответственного думского ми-
нистерства. В первые же дни работы IV Думы кадетская фракция,
насчитывавшая 59 депутатов, демонстративно внесла законопроекты
о всеобщем избирательном праве, свободе совести, собраний, сою-
зов, печати, неприкосновенности личности и гражданском равенст-
ве. Кадеты стали шире использовать бюджетные права Думы. Во
время второй сессии IV Думы они голосовали против принятия
бюджета.
Полевение в либерально-оппозиционном лагере коснулось и
октябристов. На ноябрьской 1913 г. конференции "Союза 17 октяб-
ря" Гучков был вынужден заявить о разрыве "договора" между ок-
тябристами и правительством, политика которого, по его мнению,
стала представлять "прямую угрозу конституционному принципу".
Лидер октябристов считал необходимым усилить оппозиционный
характер выступлений думской фракции партии, более решительно
критиковать правительственные законопроекты и в случае крайней
необходимости голосовать против бюджета. Идеи, сформулирован-
ные А.И. Гучковым в его нижепубликуемом докладе на ноябрь-
ской конференции, свидетельствуют о росте "патриотической тре-
воги", которая стала распространяться и среди представителей
правого крыла либерального лагеря.
Развитие политических событий в стране к началу первой ми-
ровой войны привело к предельному обострению политической си-
туации. Начавшаяся в июле 1914 г. война лишь на время предот-
вратила революционную развязку политического кризиса в стране.
Экстремальная ситуация, вызванная войной, вновь привела к акти-
визации консолидационных процессов в либерально-оппозиционном
лагере. При этом интегрирующие функции взяли на себя кадеты.
И хотя им не удалось до конца реализовать свою идею о созда-
нии единой национал-либеральной партии в России, тем не менее
именно они стали центром притяжения всех либерально-оппозици-
онных сил в стране.
Отношение либеральных партий к войне предопределило их
тактический курс, выразившийся в отказе (до лета 1915 г.) от вся-
кой оппозиции царскому режиму. На заседании Думы 26 июля
1914 г. фракции всех либеральных партий дали торжественную
21
клятву о полной и безоговорочной поддержке правительства во
время войны. Либералы предпринимали максимум усилий по мо-
билизации сил для успешного ведения военных действий. С этой
целью летом 1914 г. были созданы Всероссийский земский союз
во главе с князем Г.Е. Львовым и Всероссийский союз городов
под руководством М.В. Челнокова. Эти организации сосредоточили
в своих руках дело помощи больным и раненым воинам, санитар-
ные мероприятия и в значительной степени снабжение армии, по-
мощь беженцам, а также многие технические работы на фронте.
В июле 1915 г. был создан Центральный военно-промышленный
комитет во главе с А.И. Гучковым. Представители либеральных
партий участвовали в созданных правительством совещаниях — по
продовольствию, перевозкам, топливу, обороне. Значительно воз-
росло влияние кадетов и октябристов, а также прогрессистов в го-
родском и земском самоуправлении. Все это способствовало пол-
итической консолидации оппозиционных элементов, создавало объ-
ективные предпосылки для их прихода к власти в центре и на
местах после победы Февральской революции.
Укрепление экономической мощи российской буржуазии в годы
первой мировой войны, ее политическая консолидация вели к
дальнейшему обострению противоречий между нею и самодержав-
ным режимом, проявившим в чрезвычайных условиях полную не-
способность справиться с трудностями, вызванными войной. В ус-
ловиях углублявшегося паралича власти в либеральных кругах
"патриотический подъем" начал сменяться "патриотической трево-
гой". Перейдя в оппозицию к правительству, думские либералы
вновь заговорили о создании правительства, пользующегося дове-
рием народного представительства. Это министерство, которое
предполагалось сформировать из бюрократов-профессионалов и
представителей либеральной общественности, должно было обес-
печить победоносное завершение войны, а также осуществить ряд
политических и социальных реформ, которые бы позволили стаби-
лизировать обстановку в стране и избежать новой революции. Од-
нако и эта компромиссная программа не была принята правитель-
ством, не желавшим идти на уступки либеральной оппозиции.
На создании "министерства доверия" были направлены значи-
тельные усилия либеральной оппозиции. Ярким проявлением подо-
бного рода стремлений явилось создание в августе 1915 г. Про-
грессивного блока. Председателем бюро блока стал левый октяб-
рист С.И. Шидловский, но фактическим его руководителем являл-
ся П.Н. Милюков. Программа Прогрессивного блока включена в
настоящую публикацию.
Усиление политической напряженности в стране заставило ли-
бералов пойти на обострение отношений с правительством. 1 но-
ября 1916 г. Милюков выступил в Думе с речью, в которой под-
22
исрг беспощадной критике военную и хозяйственную политику
правительства, обвинив "придворную партию", группировавшуюся
вокруг царицы, в подготовке сепаратного мира с Германией и в
провокационном подталкивании масс к революционным выступле-
ниям. Хотя речь Милюкова не содержала в себе прямого призыва
к насильственному свержению режима, цензура не пропустила ее
в печать. Отпечатанная нелегально миллионным тиражом, она рас-
пространялась явочным порядком и в тылу, и на фронте. Подо-
бного рода оппозиционные выступления либералов вносили в дей-
ствия правительства и еще более усугубляли кризис "верхов1',
ставший частью общеполитического кризиса в стране.
Осознав пагубность политики властей, ведших страну к нацио-
нальной катастрофе и позору, некоторые либеральные деятели ти-
па А.И. Гучкова и А.И. Коновалова предпринимали попытки спа-
сти монархию иными методами. В контакте с некоторыми предста-
вителями высшего офицерства они планировали осуществить двор-
цовый переворот, различные варианты которого (арест императри-
цы, захват императорского поезда, цареубийство) почти открыто
обсуждались в политических салонах крупных московских капита-
листов. Однако каких-либо последовательных и тем более реши-
тельных мер заговорщики предпринимать не спешили, рассчиты-
вая, очевидно, на благоразумие царя. Вошедшие в настоящий
сборник показания А.И. Гучкова Чрезвычайной следственной ко-
миссии Временного правительства свидетельствуют, что подготовка
заговора находилась на начальной стадии, а сами заговорщики
больше говорили, чем делали.
Занятая критикой правительства с думской трибуны и разра-
боткой планов создания "ответственного министерства", а также
подготовкой дворцового переворота, либеральная оппозиция пропу-
стила сам момент начала революции в России, которая в считан-
ные дни покончила с 300-летней монархией. Было бы неверно, од-
нако, считать, что либералы не внесли никакого вклада в победу
Февральской революции. Их оппозиционные выступления в Думе
и вне ее способствовали созданию определенного антиправитель-
ственного настроя в тех слоях населения, которые в силу разных
причин не были затронуты влиянием революционных партий и ор-
ганизаций. Все это расширяло фронт революционной и оппозици-
онной борьбы против царского режима, способствовало слиянию в
единый поток усилий демократических масс и всех революцион-
ных и либеральных партий. Хотя участвовавшие в Февральской
революции классы и партии преследовали различные цели и по-
разному видели перспективы развития страны, на определенном,
хотя и весьма коротком историческом отрезке и усилия слились
н борьбе против самодержавия, обеспечив тем самым быструю по-
беду второй революции в России.
23
Февральская революция привела к созданию принципиально
иной политической ситуации в стране. Под ее влиянием идеологи
и политики либерализма вынуждены были оперативно скорректи-
ровать свою программу (ввести положение о демократической ре-
спублике, сделать ряд уступок в национальном вопросе, радикали-
зировать социальные требования) и особенно тактику. В последнем
случае речь шла об установлении контактов с демократией, вы-
двигавшей максималистские лозунги. Однако на коренной пере-
смотр своего стратегического и тактического курса либералы все
же не решились. Политические события в стране по своим темпам
и направленности явно опережали планы либералов. В конкретных
условиях российской действительности 1917 г., когда политические
и социальные антагонизмы достигли своей критической точки и
единственным возможным путем решения назревших проблем ка-
зался путь насилия, курс либералов на достижение консенсуса
воспринимался радикальными элементами демократии как преда-
тельство революции и представлялся неприемлемым. В результате
ожесточенной политической борьбы между Февралем и Октябрем
1917 г. и в годы гражданской войны либералы вынуждены были
сойти с исторической сцены.
Составители сборника и примечаний доктор исторических наук,
профессор В.В. Шелохаев и кандидат исторических наук Д.Б. Пав-
лов. Ими же написано предисловие к книге.
24
РАЗДЕЛ I
ПРОГРАММНЫЕ ДОКУМЕНТЫ
ЛИБЕРАЛЬНЫХ ПАРТИЙ
И ОРГАНИЗАЦИЙ
ОТ РУССКИХ КОНСТИТУЦИОНАЛИСТОВ
Исторический смысл нашего
времени столь глубок, значение об-
щественных событий, нами пережи-
ваемых, так велико, что созданное
ими положение требует не слов, а
дела.
Слова г. Плеве1 при вступле-
нии в управление министерством
I
Невозможно не согласиться с выписанными словами нового
министра внутренних дел. Действительно, русское общество пере-
живает теперь такой момент, подобного которому не было в рус-
ской истории. Свести «глубокий исторический смысл» и «великое
значение общественных событий» этого момента к прежнему
ультраэлементарному девизу «борьбы с крамолою» становится все
труднее даже для самих представителей власти. Истинный
смысл момента ясен теперь для каждого. Русская общественная
жизнь не укладывается более в старые рамки; нужны новые
формы, чтобы вместить новое содержание жизни, и решить воп-
рос простой борьбой против этого содержания, простым неприз-
нанием его или втискиванием в старые формы и всевозможны-
ми хирургическими операциями - оказывается задачей совершен-
но безнадежной.
Думает ли г. Плеве, что трудиться над этой задачей - значит
стоять на высоте положения «великого» исторического момента?
Считает ли он своим «делом» продолжение той самой разруши-
тельной политики последнего тридцатилетия, бесплодность кото-
рой он сам признал в приведенных словах? Надеется ли он
опять на десяток, другой лет оттянуть начало сознательной по-
литической жизни России вместо того, чтобы разумно использо-
вать живые общественные силы, так бессмысленно истреблявши-
25
еся до сих пор властью, для крупного и решительного шага по
пути политического развития страны?
По счастью для русского общества, «исторический смысл на-
шего времени так глубок, значение общественных событий так
велико», что перед ними бледнеет даже тот интерес, который в
другое время можно было бы чувствовать к тому, что думает и
на что надеется новый министр. Какое бы «дело» он ни начал
делать, - русское общество может спокойно продолжать занимать-
ся своим собственным делом. «Исторический смысл» момента не
в том, чего хочет г. Плеве, а в том, чего хочет все русское обще-
ство.
Сила моментов, подобных настоящему, в том и состоит, что
все, решительно все активные элементы общества начинают хо-
теть чего-нибудь одного, и этого одного хотят напряженно, к это-
му одному стремятся неудержимо. Русское общество пережило
один такой момент «глубокого смысла», «великого значения». Эго
были годы крестьянского освобождения и великих реформ. Те-
перь мы стоим перед другим таким же моментом. Все общество
требует от власти в один голос - серьезной политической рефор-
мы, и «Освобождение» рассматривает себя как орган этого едино-
гласного настойчивого общественного мнения. Отличие нашего
органа от других заграничных изданий заключается в том, что
мы предполагаем объединить те группы русского общества, кото-
рые не имеют возможности найти исход своему возмущенному
чувству-ни в классовой, ни в революционной борьбе. Мы жела-
ем выражать исключительно бессословное общественное мнение
и на него опираться.
Но среди разнообразных общественных групп, являющихся
выразителями этого общественного мнения, мы стоим ближе к
одной,-к той из них, которая, помимо нравственного и интел-
лектуального способа действия на общество, имеет в своем рас-
поряжении еще тот политический способ, какой ей дает факти-
ческое участие в самоуправлении страны. Это фактическое поло-
жение земской общественной группы в связи с теми демократи-
ческими тенденциями, органом которых она является за все вре-
мя своего существования, налагает на нее высокую обязанность и
дает ей нравственное право - выступить активной представитель-
ницей бессословного общественного мнения в тот период, когда
другие группы принуждены молчать или ограничиваться менее
яркими проявлениями общественных требований.
Историческая роль первого организованного представителя
русского общественного мнения фактически выпадает на долю
земства, и земские люди обязаны сделать все от них зависящее,
чтобы использовать все преимущества своего фактического поло-
жения и выполнить свою ответственную роль как можно луч-
ше, - выполнить ее так, чтобы ни на минуту не лишиться нрав-
ственного права на действительное представительство обществен-
ного мнения.
26
Являясь наиболее связанным с земской группой, наш орган
ставит своей ближайшей задачей - выработать такую программу
совершенно определенных политических требований, на почве
которой земство могло бы действовать совместно с другими об-
щественными группами, не отказываясь в то же время от тех
преимуществ своего фактического положения, которые могут со-
общить его деятельности особенное значение в переходный пе-
риод к новому политическому режиму.
Для того чтобы достигнуть поставленной цели, земская поли-
тическая программа должна, как нам кажется, удовлетворять сле-
дующим главнейшим требованиям.
Она должна быть, во-первых, настолько принципиальна, чтобы
не теряться в случайных частных лозунгах, выставляемых част-
ными группами, по частным поводам, в зависимости от того, на-
сколько благоприятно сложатся обстоятельства текущей минуты
и личный состав того или другого собрания. Намечать цели и
способы подобных частных действий есть дело всякого рода об-
щественных организаций, дело текущей партийной тактики, но
никак не дело программы. Программа не может указывать, как
надо действовать в каждом данном случае; но она должна ука-
зать, какую общую цель должен преследовать каждый отдельный
шаг. Какой путь избрать, есть вопрос местного удобства; но куда
идти по какому бы то ни было пути, об этом надо сговориться
в программе. Принципиальность программы не исключает, таким
образом, возможности компромисса; но компромисс лишь тогда
может быть признан законным, когда приближает к общей цели.
Земские люди не должны позволить воспользоваться собой, сво-
им влиянием и значением, ради частных уступок, не заключаю-
щих в самих себе никаких гарантий прочности. Политическое
представительство, представительство в постоянном высшем зако-
нодательном учреждении, - такова основная гарантия, требование
которой должно быть открыто написано на земском знамени. Но
и этого еще недостаточно. В странах, где политическое предста-
вительство пустило прочные корни, оно само по себе подразуме-
вает те гарантии, которые делают представительный режим не
клочком бумаги, а фактом жизни. То, что когда-то называлось
правами человека, настолько уже вошло в общественные нравы
культурной Европы, что без особого ущерба эта глава могла
быть вычеркнута и разнесена по параграфам и по специальным
законам в большинстве современных писанных хартий* Напро-
тив, хартии старого времени предпочитали включать эту новую
тогда формулировку основных прав как необходимую составную
часть. Чем новее и необычнее для сложившегося порядка при-
знание элементарных политических и личных прав населения,
тем, очевидно, необходимее специальное и торжественное провоз-
глашение этих основных принципов всякой развитой политиче-
ской жизни верховной властью. Вот почему мы полагаем, что и
в русской хартии соответствующая глава не может отсутствовать,
27
если только этой хартии суждено иметь принципиальный харак-
тер.
Другое необходимое условие нашей программы должно за-
ключаться в ее исполнимости при современных условиях соци-
ального и культурного строя. При относительности и условности
понятия «исполнимость» удовлетворить этому условию так, что-
бы примирить интересы и взгляды разнообразных кругов и
групп, готовых объединиться на требовании политической рефор-
мы и представительного режима, может быть всего труднее.
Именно на этом пункте необходимо должно обнаружиться наи-
большее количество разногласий. Вопросы о компетенции пред-
ставительства, его отношении к прерогативе, об избирательных
правах населения, об ответственном министерстве, о законода-
тельной инициативе - все эти и подобные вопросы имеют не
только техническое, но и принципиальное значение. Тем не ме-
нее решать эти вопросы в том заявлении, которое должно наме-
тить лишь ближайшие перспективы для выполнения нашей про-
граммы, значило бы, как нам кажется, делить шкуру не убитого
еще медведя. Итак, предоставляя себе высказаться по этим воп-
росам особо, мы считаем необходимым в настоящем заявлении
ограничиться формулированием одних общих принципов.
Единственное необходимое исключение составляет вопрос о
том первом вступительном шаге, которым должна начаться по-
литическая реформа, вопрос о процессе составления самой хар-
тии. Об этом шаге необходимо сговориться теперь же, так как
иначе все остальные политические требования висели бы в воз-
духе и программа не имела бы того практического характера и
значения, какого требует от нее «исторический смысл» пережива-
емого нами момента.
Здесь, однако, мы встречаемся с третьим важным условием,
которому должна удовлетворять настоящая политическая про-
грамма. «Принципиальность» и «исполнимость» должны быть со-
единены в ней так, чтобы программа являлась выражением мне-
ний не отдельных земских кружков и даже не одной только
земской среды, а всего образованного русского общества, всей
русской интеллигенции, значительная часть которой вынесла на
своих плечах крупную долю земской же культурной работы и,
таким образом, давно уже многочисленными нитями связаца с
земством. В противном случае земская программа рисковала бы
остаться без поддержки в широких кругах общественного мне-
ния, т. е. без той главнейшей силы, на которую может и должна
рассчитывать партия, не становящаяся на почву классовой и ре-
волюционной борьбы.
Таков тот тройной критерий, при помощи которого должна
определяться, критиковаться и совершенствоваться наша полити-
ческая программа. Ниже мы предлагаем проект такой програм-
мы. Разумеется, на него не следует смотреть как' на вполне за-
конченную и выработанную программу готовой политической
28
партии. Но это не есть также и индивидуальное мнение, лежа-
щее на исключительной ответственности составителей. Мы пред-
лагаем эту программу как первый опыт такой платформы, на
которой могли бы сойтись и войти в определенное соглашение
разнообразные кружки и группы, из которых под двойным влия-
нием правительственной реакции и революционной борьбы име-
ет все шансы сложиться русская конституционная партия. Даль-
нейшей разработке и печатному обсуждению отдельных пунктов
угого соглашения должно впредь служить «Освобождение».
II
В нашей программе мы исходим из предположения, что в
более или менее близком будущем правительственная власть бу-
дет поставлена в необходимость приступить к серьезной полити-
ческой реформе. Многочисленные признаки показывают, что раз-
ложение нашей государственной формы идет быстрыми шагами
вперед. Непрекращающиеся беспорядки в высших учебных заве-
дениях, широко развившееся рабочее движение, аграрные волне-
ния крестьян, чрезвычайное распространение революционных из-
даний в низших слоях населения, новые вспышки терроризма,
выразившиеся в факте убиения двух министров3 на протяжении
одного года,-все это свидетельствует, что русское общество пере-
росло существующую форму и болезненно ищет выхода из свя-
зывающих его пут. Тем не менее в ближайшем будущем мы
можем еще ожидать нового пароксизма реакции. Этой возможно-
сти, однако, мы не боимся. Опыт последнего времени показыва-
ет, что чем ярче реакционные меры, тем скорее они оказывают-
ся бессильными и тем более содействуют подъему оппозицион-
ного настроения в самых широких и разнообразных кругах рус-
ского общества. Такие приемы правительственной борьбы, как
отдача в солдаты учащейся молодежи, нагайки и кулачные рас-
правы на улицах, закрытие периодических изданий, суммарные
проскрипции представителей интеллигенции, массовые обыски и
аресты, отлучение всемирно известного писателя от церкви4 чи-
новниками в рясах и беззаконное изгнание из Академии писате-
ля с европейской известностью5 по капризу власти, - все эти и
подобные меры, без сомнения, сделали более для пропаганды
ненависти к режиму и лицам, его представляющим, чем могла
сделать своими силами русская оппозиция. По справедливому
выражению Витте6 - в его известной записке7 - «конечно, сильное
правительство долгое время может подавлять всякую оппозицию,
но бесспорно также и то, что ничто так не разобщает монарха с
народом и не расшатывает основных устоев, как широкое приме-
нение репрессивных мер, в особенности когда меры эти прини-
маются для прекращения смуты и брожения, вызванных ошиб-
ками самого же правительства». Таким образом, реакция не опас-
29
на: она лишь приближает ожидаемый нами момент. Настоящая,
главная опасность грозит совсем с другой стороны.
Дело в том, что под впечатлением безуспешности и обратно-
го действия реакционных мер самые ослепленные, наконец, про-
зревают. Изверившись в репрессии, они прибегают к компромис-
су. Временные правила о солдатчине8 сменяются временными
правилами о студенческих организациях9; стрельба по забастовав-
шим рабочим - зубатовской пропагандой государственного социа-
лизма*0; закон о земской фиксации - частными подачками зем-
ствам, превысившим сметы, и т.д. Словом, выражаясь опять од-
ним из глубоких афоризмов статс-секретаря Витте, «делаются по-
пытки, которые, к сожалению, весьма часто повторяются государ-
ственными людьми и всегда дают отрицательные для всех ре-
зультаты: попытки действовать уклончиво между двумя противо-
положными мнениями и, удовлетворяя либеральным стремлени-
ям, сохранить существующий порядок».
Вместе с г. Витте и мы не можем одобрить подобных попы-
ток и не верим в их целесообразность. Недаром вторые времен-
ные правила министерства просвещения11 уже разделили участь
первых, и не надо быть пророком, чтобы предсказать полное
фиаско тем попыткам фальсификации рабочего мнения, пример
которых мы видели в официальной московской демонстрации 19
февраля12.
В данный момент нас интересует, однако, другое. Не будем
ли мы в непродолжительном времени свидетелями еще одной
из таких попыток, «часто повторяемых», к «сожалению» г. Витте
и нашему, «государственными людьми»: попытки фальсифициро-
вать земское общественное мнение с тем, чтобы, «удовлетворяя
либеральным стремлениям, сохранить существующий порядок»?
Конечно, одною из таких попыток приходится считать и пригла-
шение официальных представителей земств, председателей и чле-
нов управ принять участие в бюрократических губернских и уез-
дных комитетах по вопросу об улучшении сельскохозяйственной
промышленности13.
В 1881 г. на такое приглашение в комиссию аналогичного ха-
рактера передовые русские земства ответили совершенно опреде-
ленно - отказом и протестом*. С тех пор и до настоящего време-
ни точка зрения земств по существу не изменилась и высказы-
валась настолько определенно и часто, насколько это позволяли
* «Двенадцать земских собрании заявили ходатайства, чтобы к участию в зако-
нодательной деятельности земские люди приглашались не в отдельных случаях и
не по назначению от правительства, а постоянно по выбору земств...» «Призван-
ные правительством сведующие люди не могут быть названы земскими; они состав-
ляют фиктивное земское представительство, и обсуждение ими вопросов земско-го-
сударственной важности поселяет лишь недоразумения в среде населения губернии,
так как их мнения принимаются за мнения представителей земства, посланных на-
селением, между тем как они в действительности выбраны министерством внутрен-
них дел» (Записка статс-секретаря С .Ю. Витте).
30
независящие обстоятельства». Напомнить и развить эту точку
|рения мы считаем необходимым именно в текущий момент,
когда на почве правительственных затруднений так легко может
состояться попытка фальсифицировать и эксплуатировать в свою
пользу земское общественное мнение. Всяким попыткам этого
рода земские люди должны противопоставить ясные и опреде-
ленные политические требования. От самого русского общества
швисит тем или иным отношением к подобным попыткам при-
близить или отдалить желательный исход событий.
Первым пунктом программы должны быть, как сказано вы-
ше, те требования, которые во всех культурных государствах дав-
но уже легли в основу свободной общественной жизни как ее
шементарнейшие и необходимые предварительные условия:
1. Личная свобода, гарантированная независимым судом; как
последствие этого принципа, отмена произвольных арестов и
обысков, административной высылки, чрезвычайных судов и
суммарной процедуры.
2. Равенство всех перед законом и как его последствие отме-
на всяких исключений и изъятий национальных, сословных и
религиозных. Применительно к русской действительности это,
следовательно, прежде всего сводится к уравнению крестьян в
правах с другими сословиями (отмена телесных наказаний под-
разумевается здесь сама собою), к отмене «одиозных привилегий»
дворянства в области управления, земского представительства и
сословного землевладения, к признанию полной свободы веры и
совести, к отмене ограничений в сфере личного и имуществен-
ного права относительно евреев и поляков.
За этими необходимыми предпосылками личной свободы и
равенства прав, гражданских и политических, следует столь же
необходимое признание элементарных условий свободной поли-
тической мысли и критики:
1. Свобода печати; право издавать периодические издания
явочным порядком, без залогов; отмена цензуры и ответствен-
ность печати по суду.
2. Свобода собраний и союзов.
3. Право петиций.
Никакое представительство не может быть признано выража-
ющим мысль и волю страны, если не существует этих средств
общественного контроля, если нет легального пути для предвари-
тельных соглашений и организаций с политическою целью.
Только при условии принципиального признания всех пере-
численных «основных прав» получает свой полный смысл и то
политическое требование, которое можно, конечно, признать цен-
тральным, но никак нельзя признать единственным необходи-
мым в конституционной программе, а именно:
Бессословное народное представительство в постоянно дейст-
вующем и ежегодно созываемом верховном учреждении с права-
ми высшего контроля, законодательства и утверждения бюджета.
31
Более подробное определение характера этого представитель-
ства, его отношения к избирателям, к прерогативе и министерст-
ву, как мы сказали выше, должно послужить предметом особого
обсуждения, при котором нельзя обойтись без технических дета-
лей и принципиальных споров. Здесь более чем где-либо необ-
ходим предварительный обмен мнений, которому программа, по-
добная настоящей, обязана оставить известный простор. Предва-
рять результаты подобного обсуждения в настоящей программе
было бы и бесполезно - потому, что только при выработке основ-
ного закона о народном представительстве это обсуждение могло
бы получить практическое значение. Между тем такая выработка
есть уже второй шаг политической реформы. Здесь нам пред-
стоит прежде всего сговориться о первом шаге, т.е. о том, как
создать самый орган, которому могла бы быть поручена выра-
ботка основного закона. Этот очередной вопрос, как сказано вы-
ше, должен быть поднят в программе, и то или другое решение
его должно быть намечено, если программа хочет выйти из от-
влеченностей и стать на почву практического разрешения вопро-
са о реформе.
Еще менее смысла имело бы поднимать в настоящем заяв-
лении вопросы о тех законодательных задачах, решение которых
предстоит будущему органу русского народного представительст-
ва. Экономические, финансовые, культурно-просветительные, ад-
министративные реформы, рабочее законодательство и аграрный
вопрос, децентрализация и переустройство местного самоуправле-
ния - все эти и подобные им вопросы, выдвинутые русской жиз-
нью, составляют неисчерпаемый материал для будущей законода-
тельной деятельности представительного органа. В процессе по-
литической реформы эта деятельность составляет уже третий и
последний шаг, после созыва учредительного органа и выработки
основного закона. Без сомнения, по всем перечисленным вопро-
сам в земской среде уже имеются свои определенные идеи,
большей частью совпадающие с идеями русской интеллигенции.
Конечно, насколько позволяют обстоятельства, и земства, и пе-
чать, и русское общество вообще занимаются решением всех
этих вопросов, не дожидаясь, пока наступит время коренной по-
литической реформы. Но именно по самой этой причине в про-
грамму, подобную настоящей, т.е. выставляющую исключительно
политические требования, совершенно нет надобности вводить
перечень всех очередных нужд и задач русского народа во всех
возможных областях жизни. Связать этим кого бы то ни было,
определить направление законодательной деятельности будущего
представительства мы все равно не могли бы в большей степе-
ни, чем направление это определяется уже самым устройством
представительства и чем самое устройство представительства оп-
ределяется способом его введения в жизнь. На последнее, следо-
вательно, и должно быть обращено наше главное внимание.
Вместо того чтобы говорить и давать обещания будущих реформ
32
•>. имени других, гораздо важнее и целесообразнее будет позабо-
•И'ГЬСЯ о том, чтобы эти другие получили возможность говорить
। своего собственного имени. Обещания не нужны никому и
mкого не удовлетворят. Нужны практические меры.
III
Итак, помимо формулировки программы важнейшим очеред-
ным вопросом является вопрос о мерах и способах ее осуществ-
ив ия. Мы, конечно, не можем предусмотреть всех «капризов ис-
гории», но на нашей прямой обязанности лежит постараться их
устранить и предупредить по возможности. Возможность эта ста-
новится больше, если мы ясно представляем, чего хотим, и
•вердо стремимся к выполнению заранее намеченного плана во
что бы то ни стало. Обстоятельства могут сложиться лучше или
«уже, чем мы предполагаем, и тогда весь план должен изме-
литься. Мы рассчитываем только на то, на что можно рассчиты-
вать, считаясь с положением данного момента. С этой только
гонки зрения мы и попросили бы отнестись к намеченному
плану как наших друзей, так и возможных наших противников.
Первым шагом к реформе, согласно нашей исходной точке
'«рения, был бы тот, который свидетельствовал бы о серьезности
намерений верховной власти, о признании ею важности истори-
ческого момента и трудности ее собственного положения. Прин-
ципиальные основы политической реформы должны были бы
быть в таком случае признаны и утверждены актом высочайшей
ноли. Материал для такого принципиального заявления указан в
гой части нашей программы, которая трактует об основных пра-
вах.
Естественным последствием такого принципиального призна-
ния было бы, по возможности, немедленное устранение из рус-
ской политической жизни всего того, что противоречило бы за-
явленным принципам. А именно:
1. Указанный выше способ издания закона верховной властью
вместе с представительным органом законодательства должен
быть признан единственным законным способом. Между законом
л всякого рода правительственными распоряжениями в порядке
управления должна быть восстановлена та, применительно к су-
ществующему государственному строю определенная в ст. 50
• Основных законов»14, граница, которая совершенно затерялась и
не могла не затеряться при бюрократическом устройстве органа
высшей законодательной власти. Следовательно:
2. Все административные наросты, закрывшие и исказившие
до неузнаваемости наши действующие законы, всякого рода «вре-
менные правила» и циркуляры, отменяющие закон путем его
разъяснений и распространительных толкований, или просто пу-
ем приостановки его действий, все изменения закона кодифика-
ционным порядком и проч, тому подобные способы обхода и за-
- - 4264 33
мены закона, должны быть отменены и подвергнуться принци-
пиальному осуждению. Конечно, в тех случаях, когда подобная
отмена действующих «временных» административных распоряже-
ний должна, по существу дела, сопровождаться новым законода-
тельным актом, такая замена должна быть предоставлена буду-
щему правильно устроенному законодательному учреждению. Но,
помимо принципиального осуждения, все те ныне действующие
административные правила, заменяющие и отменяющие закон,
какие могут быть отмены немедленно, должны быть отменены
тем самым актом верховной власти, которым будут установлены
основные начала политической реформы.
3. Такой же отмене подлежат и отдельные мероприятия ад-
министративной власти, предпринятые на основании перечислен-
ных чрезвычайных полномочий, - особенно те из этих мероприя-
тий, от которых пострадали, вне судебного и законного порядка,
отдельные лица. В день, когда политическая свобода в России
станет совершившимся фактом, признанным верховною властью,
будет совершенно справедливо освободить даже и от законных
последствий их действий те лица, политические преступления
которых стояли в связи с их стремлением поднять Россию на
культурную высоту, характеризуемую режимом политической сво-
боды.
Самая широкая амнистия по всякого рода государственным
преступлениям была бы не только долгом чести и справедливо-
сти по отношению к пионерам свободы, но и актом величайшей
государственной мудрости, который достойно ознаменовал бы со-
бою принципиальный разрыв с мрачным временем, переживае-
мым нами теперь, и решительное вступление России на вы-
сшую ступень политического и культурного существования.
Как сказано, все перечисленные выше основные принципы и
некоторые вытекающие из них меры могут быть заявлены и
осуществлены в одностороннем акте верховной власти,-в виде,
наприм., высочайшего манифеста. Но остается еще в высшей
степени существенный вопрос о том способе, которым должны
быть выработаны детали политической реформы, о тех лицах и
учреждениях, которые должны послужить посредниками между
властью и населением в самый критический момент осуществле-
ния нового режима. Как бы ни были широки формальные ус-
тупки власти общественному мнению, у русского общества слиш-
ком много оснований не доверять, что осуществление этих усту-
пок с успехом могло бы быть поручено высшей бюрократии.
Перед глазами русского общества стоит слишком много самых
свежих примеров, - и комических, вроде исхода всероссийской
переписи 1897 г., и трагических, вроде бюрократической борьбы с
голодом настоящего года, - примеров, которые чересчур ярко сви-
детельствуют, во что могут превратиться самые благие начина-
ния, как только они попали в бюрократические руки. В памятй
общества свежи также воспоминания о плачевных результатах
34 i
реформы, возвещенной благожелательным рескриптом на имя
гонерал-адъютанта Банковского15. Мелкое соперничество между
министрами, замена единства политической мысли кабинета ду-
умвиратами и триумвиратами из наиболее влиятельных минист-
ров, более или менее откровенные попытки раздела власти для
личной выгоды-все эти результаты и симптомы слабого режи-
ма отнюдь не способны внушить обществу выгодное представле-
ние о высшей бюрократии настоящего момента. Вверить этим
людям крупную политическую реформу - значило бы насмеяться
над чаяниями лучшей части русского общества в такое время,
когда никому не до смеха. Искать новых людей и сил кругом
престола, в его непосредственной близости, - также было бы без-
надежной задачей. Слишком долго совершался в этой среде «ес-
тественный подбор» наизнанку, подбор крупных честолюбий и
мелких умов, разнузданных личных аппетитов и полнейшего об-
щественного индифферентизма, чтобы дать престолу нужных
людей в нужное время. Их надо искать там, где удалось их най-
ти во время другой великой реформы, крестьянской, - надо ис-
кать их в обществе. Но пусть никто не думает, что мы намека-
ем тут на «сведущих» людей и желаем конституции Лорис-Ме-
ликова16. Воспользоваться людьми из общества таким пу-
। см - значило бы идти или на бессознательную иллюзию, или на
сознательную фальсификацию. Не только эти люди не должны
быть выхвачены из общества наудачу властною рукою, они даже
не должны быть переданы обществом власти из рук в руки для
бесконтрольного пользования; нет, они должны быть выбраны
обществом, и действовать в пределах данных им полномочий, и
находиться под постоянным общественным контролем. Но кто
же, где и при каких условиях будет их выбирать?
Предоставить решение даже и эГпого вопроса бюрокра-
। ии - значило бы рисковать успехом всей реформы. Создать кан-
целярским путем какие бы то ни было новые избирательные
коллегии для выбора обществом людей, призванных осуществ-
лять реформу, - значило бы начать с нарушения одного из са-
мых основных принципов реформы. По необходимости прихо-
дится следовать историческим прецедентам и отдать эту подгото-
вительную работу в руки представителей существующих учрежде-
ний общественного самоуправления. Выбор между этими учреж-
дениями не труден. Чисто сословные между ними, как, напри-
мер, дворянские, едва ли должны быть привлекаемы к выработ-
ке бессословного представительства. Остаются органы всесословно-
го общественного самоуправления, тоже искаженные по составу
своего представительства и очень неполно представляющие мне-
ние страны, но имеющие за собою предания политических
стремлений и по существу своему представляющие нижний этаж
худущего конституционного здания, как это недавно лишний раз
блестяще доказал статс-секретарь Витте. Лишить их той роли,
какую они сыграли при переходе к конституционному режиму в
35
других странах, особенно в Пруссии, нельзя уже просто потому,
что при данной фактической обстановке перехода к конституци-
онному режиму их нечем заменить в этой роли. Опасений, что
в них мы встретимся с реакционным большинством, как это
было с дворянскими комитетами при крестьянской рефор-
ме, - таких опасений, конечно, быть не может: слишком реши-
тельно говорят против этого и земские традиции, и дух времени.
Мы имеем все основания думать, что деятельность таким обра-
зом настроенных представителей от земства не пойдет вразрез с
вековыми стремлениями русской интеллигенции. Во всяком слу-
чае, такой путь вернее и лучше, чем тот «скачок в неизвестное»,
который представляла бы всякая попытка выборов ad hoc’, под
неизбежным в таких случаях правительственным давлением и
при трудноопределимом настроении непривычных к политиче-
ской жизни общественных слоев. Но, как бы то ни было, огра-
ничить одними представителями существующих органов самоуп-
равления - земств и дум больших городов - состав будущего учре-
дительного органа было бы принципиальной ошибкой. Состав-
ленный таким образом, он не имел бы достаточного авторитета
в тех самых сферах, удовлетворить которые имелось бы в виду
самым фактом устройства такого органа. Вместо успокоения он
рисковал бы внести новое недовольство и очутился бы в очень
трудном положении между недоверчивым отношением прави-
тельственных слоев и принципиальной доктриной передовых об-
щественных и литературных течений, горьким опытом приучен-
ных к скептицизму. Затруднение было бы, конечно, гораздо
меньше, если бы ко времени осуществления политической ре-
формы земствам и городам удалось настоять на таком расшире-
нии собственного избирательного права, которое дало бы им воз-
можность считаться законными представителями мнений страны.
Но если, как можно предвидеть, политическая реформа станет
на очередь раньше этого момента, то всякая отсрочка ее будет
политической ошибкой, и останется один только возможный ис-
ход - пополнить состав учредительного органа теми элементами,
которые недостаточно представлены в современном самоуправле-
нии. Было бы, например, желательно предоставить для этой це-
ли существующим органам самоуправления право избирать депу-
татов из лиц, принадлежащих не только к среде земских и го-
родских гласных и избирателей, но и ко всему русскому обще-
ству; было бы также полезно допустить право представительства
и для русских университетов. Конечно, и после всех подобных
пополнений останется еще достаточно поводов для возражений
против состава учредительного органа. С этим необходимым не-
совершенством его может несколько примирить только то сооб-
ражение, что роль самого учреждения, создаваемого таким нео-
Букв. «к этому»; для данного случая, цели (лат.). (Ред.)
ьычным способом, по существу своему будет непродолжительная
и временная. При всей важности вопросов, подлежащих его ре-
шению, все же эти вопросы касаются формы, а не материала за-
конодательства. Самый трудный и ответственный вопрос, на ко-
юрый предстоит ему ответить, есть вопрос об избирательном
праве; и едва ли есть основание думать, что этот вопрос он ре-
шит менее демократично, чем предполагалось решить его при
обсуждении земствами вопроса об устройстве всесословной воло-
‘ ги и мелкой земской единицы в 80-х годах и в настоящее вре-
мя.
Во всяком случае, только этой промежуточной деятельностью
при подготовлении нового режима и должна ограничиваться по-
нтическая роль представителей местного самоуправления. Зада-
ча этих представителей должна ограничиваться выработкой хар-
тии, избирательного, закона и конституционных гарантий; затем
роль их будет кончена; они уступят место представителям наро-
да, выбранным, в силу закона, уже правильной подачей голосов.
В практике земских ходатайств учреждение, о котором только
ч то шла речь, очень часто называется именем Земского Собора.
В настоящее время мало кто соединяет с этим термином то
славянофильское значение, которое придавалось ему изобретате-
лями, братьями Аксаковыми17. Земские ходатайства 80-х и 90-х
н)дов окончательно отняли у идеи Земского Собора романтиче-
ский смысл, по которому «земле» давалось только право «мне-
ния», а не «власти», и соединили с Земским Собором вполне
политическое понятие центрального органа народного представи-
|ельства. С тех пор эпигонам славянофильства стало неудобно
становиться под знамя Земского Собора. Чтобы избавить Россию
о г рокового пути западного парламентаризма, пришлось пустить
в ход новую идею национально-политической реформы. Земский
( 'обор из центра переносился в провинцию: явилась, в оппози-
цию идее лорис-меликовской конституции, идея «самоуправляю-
щейся местно земли с самодержавным царем во главе». Этой
своеобразной политической утопии суждено, как кажется, послу-
жить последним прибежищем людей, которые не хотят расстать-
ся с псевдопатриотическим убеждением, что в области политиче-
ской жизни России суждено сказать свое «новое слово». Пора, од-
нако, отрешиться от этой сентиментальной и вредной славяно-
фильской иллюзии. Свое слово мы, конечно, скажем в том
< мысле, что у нас, как и везде, представительные учреждения
неизбежно примут особый оттенок, соответственно особенностям
русской культурной и политической жизни. Но сами по себе сво-
бодные формы политической жизни так же мало национальны,
как мало национально употребление азбуки или печатного стан-
ка, пара или электричества. Это просто формы высшей культу-
ры, достаточно широкие и гибкие, чтобы вмещать в себе самое
разнообразное национальное содержание. Они становятся необхо-
димыми, когда общественная жизнь усложняется настолько, что
37
уже не может уместиться в рамках более примитивного обще-
ственного строя. Когда такое время наступает, когда новый год
истории стучится в дверь, бесполезно ставить на пути его пре-
пятствия и задержки. Он все равно придет: осторожно и разумно
поступит тот, кто посторонится и даст ему дорогу. В истории
Древнего Рима сохранилась одна поэтическая легенда: Сивилла
из Кум пришла к царю Тарквинию продавать ему книги судеб.
Царю назначенная сивиллой цена показалась дорогой. Тогда си-
вилла бросила в огонь часть книг, а за остальные потребовала ту
же цену. Царь все еще колебался: сивилла сожгла еще часть
книг. Посоветовавшись с авгурами, царь, наконец, купил - по
прежней цене-то, что осталось.
Римская легенда дает полезный урок царям и авгурам. С ис-
торической необходимостью торговаться опасно. Чем дальше, тем
меньше она уступает. И кто не хочет читать таинственную книгу
судеб в ее естественном порядке, тот дорого заплатит за послед-
ние страницы, на которых написана развязка.
Освобождение. Штутгарт, 1902.
№ 1. С. 7-12.
К ОЧЕРЕДНЫМ ВОПРОСАМ
Г
В нескольких предыдущих номерах «Освобождения» редактор
его поднял вопрос о своевременности либеральной организации.
Организация предполагает известную степень однородности орга-
низуемых элементов и определенную цель, всеми одинаково по-
нимаемую. Имеются ли эти условия налицо среди тех оппози-
ционных элементов, об организации которых идет речь? Вот
вопрос, который должен быть обсужден, прежде чем сделана бу-
дет попытка организации.
Казалось бы, ответ на этот вопрос дан уже самой программой
и земскими заявлениями, напечатанными в № 1 «Освобожде-
ния»19. Русская жизнь, однако же, движется быстро. За несколько
месяцев, протекших со времени выхода в свет первого № «Ос-
вобождения», земская среда, конечно, не изменилась; но настрое-
ние среды под влиянием текущей борьбы и событий отчасти ус-
ложнилось, отчасти определилось точнее, отчасти дифференциро-
валось. Оказалось на практике, что «Освобождение» обслуживает
слишком обширный круг лиц и общественных слоев, чтобы точ-
но выражать мнения и настроения каждого. На самых страницах
Статья эта принадлежит лицу18, принимавшему выдающееся участие в выра-
ботке заявления «От русских конституционалистов», напечатанного в № 1 «Осво-
бождения». (Ред.)
38
журнала появилось немало разногласящих между собой и проти-
норечивых оттенков политических воззрений. Постороннему чи-
киелю, может быть, не всегда легко было разобраться, где тут
(лавное русло и где побочные, параллельные течения. И теперь,
когда возникает вопрос об организации, тем необходимее точнее
и определеннее наметить это главное русло.
Может быть, возразят, что именно в подобную минуту, когда
речь идет об объединении, менее всего удобно разбираться и
размежевываться. Не лучше ли оставить пока в стороне всякие
разномыслия и разногласия, чтобы дружной сплоченной группой
пробить первую брешь в твердыне самодержавия?
Но дело в том, во-первых, что разногласия уже возникли и
вышли наружу. А затем, только уверенность друг в друге и мо-
жет породить ту сплоченность, которая необходима для согласо-
ванного действия. И чем момент для такого действия кажется
ближе, тем важнее своевременно обсудить разногласия.
Одним из самых характерных проявлений внутренних разно-
1ласий среди сторонников «Освобождения» может служить поле-
мика между «гласным Т.» и просто «Гласным» (статьи в № 7 и
12). Гласный Т. резко формулирует основную тему разногласий в
с амом заглавии своей статьи: «Мирная оппозиция или револю-
ционная борьба?» Может быть, многие сторонники «Освобожде-
ния» в самой резкости такой формулировки найдут причину спо-
ров и недоразумений. Как понять, в самом деле, слово «револю-
ционный»? В одном смысле, более узком (которого не имеет в
виду и сам автор статьи), «революционная борьба», разумеется,
юмству недоступна: не выходить же в самом деле земцам на
площадь со знаменем, как (не совсем справедливо) иронизирует
I. Гласный в своем возражении. Но в другом, более широком
смысле, - разве земство не вступило уже давным давно на почву
революционной борьбы (см. известную записку Витте)? Как ни
неточно, однако, заглавие, выбранное г. Т., оно недурно характе-
ризует те полюсы, между которыми вращается политическое на-
строение земской среды. На одной стороне мы встречаем те на-
строения, которые охарактеризовал очень метко сам г. Т. Часть
немцев, по его наблюдениям, ожидает, что политическое освобож-
дение России придет как-то само собой, в силу неизбежного ис-
горического закона. Другие находят, что надо действовать, но не
против правительства, а на правительство: действовать убеждени-
ями, а не требованиями. Третьи хотят, чтобы земство не трати-
ло своих сил и не приносило жертв в борьбе, а ждало ее резуль-
татов и готовилось к роли посредника. На другом полюсе обна-
руживается гораздо более действенное настроение, которое пред-
ставляет сам г. Т. Его оппонент не одобряет этого настроения и
протестует против чувства во имя логики. Это не мешает ему,
однако же, при случае апеллировать к «ненависти», а в своих
планах «мирной оппозиции» довольно близко подходить к тому
способу действий, который, пожалуй, и г. Т. не отказался бы
39
признать «революционным» в широком смысле этого слова. Оба
противника грешат несколько оптимизмом, но прямо в противо-
положном смысле. Один, несомненно, преувеличивает готовность
земцев к тем жертвам и к той энергической борьбе, к которым
он их призывает. Другой, напротив, слишком уже склонен удов-
летвориться тем запасом активности и той степенью организо-
ванности, которая имеется в наличности в настоящее время.
Первый требует открытого признания солидарности земцев с ре-
волюционерами. Второй, в жару спора, обмолвливается следую-
щей рискованной фразой: «что касается силы и красоты (беско-
рыстного интеллигентного подвига)...то, по моему мнению, их
не меньше в малозаметной тяжелой и суровой работе земского
труженика, согретого патриотической любовью к своему делу,
чем в яркой роли политического мученика».
Будем надеяться, «что ненависть к тому политическому
строю, который могильной плитой придавил живые силы про-
буждающегося народа», докончит политическое воспитание «зем-
ских тружеников» и уравняет настроение в земской среде. Надо
думать, тогда станут невозможными и реплики дилетантов поли-
тической борьбы* по адресу кандидатов в ее мученики. Может
быть, тогда и такие эпизоды как воронежские ссылки, начнут
вызывать не чувство страха, а чувство стыда и будут сопровож-
даться протестами, к которым теперь тщетно взывает редактор
«Освобождения»... Все это может быть, но, к сожалению, этого
еще нет теперь, несмотря на уверенность г. Гласного в своей те-
оретической и логической правоте. К счастью, и г. Гласный не
утверждает, что этого не нужно: он взывает к «ненависти» и,
очевидно, чувствует ее недостаток.
Как бы то ни было, теперь приходится, очевидно, считаться
с пестротой взглядов и настроений в земской среде, когда захо-
дит речь об организации. Прежде чем организоваться, надо знать
или решить, кто, с кем и куда пойдет вместе. И в этом пункте
нас встречают серьезные недоумения.
Казалось бы, не может быть никакого сомнения относительно
задачи, во имя которой должны объединиться либеральные эле-
менты. Так, без сомнения, думает и редактор «Освобождения». В
своей статье в №12 журнала20 он весьма обстоятельно и убеди-
тельно доказывает необходимость либеральной организации для
совершенно определенной цели - конституционной реформы. Но
в той же статье находим следующие строки, могущие подать по-
вод к недоразумениям. «Либеральным элементам, к которым мы
причисляем и таких сторонников идеального самодержавия, как
М. А. Стахович21, Д. Н. Шипов22, Н. А. Хомяков23 и многие дру-
гие почтенные земские деятели, нужно же, наконец, вдуматься в
положение вещей, ясно понять его и решиться действовать до
Нам непонятно, почему и в каком смысле здесь говорится о дилетантах по-
литической борьбы. (Ред.)
40
гонца». Нам неясно, причисляются ли здесь упомянутые земские
ясятели к «либеральным элементам» лишь после того, как они
вдумаются в положение дел, ясно поймут его и решатся дейст-
вовать до конца», или же в своей теперешней стадии понимания
и настроения? Редактору «Освобождения» эта стадия кажется, по-
вндимому, переходной, и мы, разумеется, желали бы думать, как
он. Но что если стадия эта окажется окончательной? Ведь если
t»i>i мы не знали из других источников, то относительно некото-
рых лиц могли бы узнать и из «Освобождения», что они вовсе
нс бессознательные и случайные, а принципиальные и, по-види-
мому, убежденные сторонники самодержавия, хотя бы в форме
славянофильской политической утопии. Допустимо ли подобное
политическое credo в рядах организуемой либеральной партии?
Вопрос этот тем более уместен, что одна уступка по необхо-
димости ведет за собой другую. Если «идеалисты самодержавия»
и «неисправимые славянофилы» (термины П. Б. Струве) должны
идти вместе с конституционалистами к одной цели, то целью
ной, очевидно, не может быть конституционная реформа. Мы
нс знаем, случайно ли или намеренно, но только «Освобожде-
ние» уже наметило и новый лозунг, более удобный для такого,
но-нашему, ненатурального союза. Вместо определенных, не ос-
тавляющих места никаким сомнениям, терминов «политическая
свобода» и «конституция» выдвигается неясный и двусмыслен-
ный славянофильский термин: «Земский Собор». По справедли-
вому замечанию П. Б. Струве, Земский Собор (по крайней мере,
в теории) нисколько не исключает самодержавия, т. е. не только
юрмин двусмыслен, но употребление его в двойственном смысле
признается его достоинством и преимуществом.
Нам кажется, что такая неопределенность в решении самого
главного, самого существенного вопроса - о составе и цели проек-
t ируемой либеральной организации - свидетельствует только о
полной неясности представлений о завтрашнем дне. Источник
>той неясности мы усматриваем в самом настроении земской
среды, о котором говорили выше по поводу письма г. Гласного.
С характерным для этого настроения фатализмом, так хорошо
отмеченным г. Т., г. Гласный делает следующее замечание о
ближайшем политическом будущем России. «Как произойдет го-
сударственный переворот в России, как распределится деятель-
ность между ее культурными силами, кто будет выдвинут в пер-
вую боевую линию и кто пойдет в резерве, сдастся ли прави-
тельство при первом серьезном напоре общественных сил или
будет бороться до последней крайности и тем приведет к катаст-
рофе - все это вопросы, на которые в настоящее время нет отве-
та». Но без ответа на эти вопросы ни одна политическая партия
не может ступить ни одного шага. Каждая должна иметь и име-
ет свой определенный ответ, во имя его действует, с ним сообра-
жает свою боевую программу. Мало того, именно от своих соб-
ственных действий каждая партия обязана ожидать изменения
41
обстоятельств в пользу того ответа, который она считает наибо-
лее вероятным. Не давать же никакого ответа и оставлять по-
ставленные вопросы открытыми в ожидании событий, которые
придут сами собой, - может посторонний наблюдатель, историк;
но политический деятель и партия, которые обнаружили бы по-
добную осторожность, тем самым подписали бы себе смертный
приговор.
Ответ, конечно, есть и у сторонников «Освобождения»; редак-
тор журнала прекрасно наметил его в той же статье №12. В силу
этого ответа речь не может идти о том, чтобы ждать, пока пра-
вительство с завязанными глазами подойдет к самому краю без-
дны, в которой оно погибнет. Если бы было так, то, конечно,
мы могли бы спокойно примириться с Земским Собором как
лозунгом партии и с гг. Стаховичем и Шиповым как ее члена-
ми. Но тогда, может быть, всего лучше было бы просто захлоп-
нуть книгу истории на той странице, где речь идет о земской
политической борьбе: не земцы и не конституционалисты реша-
ли бы тогда вопрос о ближайшем политическом будущем Рос-
сии. Если же мы думаем иначе, если мы тоже хотим принять
активное участие в решении, если мы ждем этого решения уже
в ближайшую минуту, тогда вопрос о лозунге и составе партии
становится далеко не так безразличен: это именно вопрос о том,
кто уже завтра будет говорить с правительством от лица всей
земской России и кто останется «в резерве». И ответ на этот
вопрос зависит не от судьбы, не от фатальной «логики событий»,
а от сознательной группировки сил в самой земской среде.
Можно, пожалуй, признать, что еще год тому назад мы дей-
ствительно еще не имели достаточно данных для определенной
группировки и определенного решения относительно ближайшего
будущего. Но теперь мы все это имеем в руках. Мы знаем, что
переговоры «либералов» с правительством уже начались24, - если
считать «либералами» гг. Шипова и Стаховича. Мы знаем, что
политическая роль первого - все равно, сознательная или бессоз-
нательная, - состояла в том, что он устранил в Москве широкий
съезд либеральных земцев*, а из наличных элементов сгруппи-
ровал «благоразумное большинство», на которое обещал г. Плеве
опираться, в противодействие - «неблагоразумному», очевид-
но, - меньшинству. Мы знаем, что г. Стахович обнаружил не
меньшую политическую ловкость, парализовав протест курских
земцев по поводу отставки кн. П.Д. Долгорукова26. И мы знаем,
что в свою очередь г. Плеве, который не скупится на слова,
признал «непростительным легкомыслием» со стороны прави-
тельства думать, что оно может обойтись в настоящем положе-
но желая нисколько говорить в пользу г. Шипова, к образу действия кото-
рого мы с самого начала отнеслись отрицательно, мы должны заметить, что, на-
сколько нам известно, более радикальные земские элементы сами устранили себя в
пользу г. Шипова от устройства земского съезда. (Ред.)25
42
нии без представителей «местного управления», т.е. без председа-
1слей земских управ, за благоразумное большинство которых г.
Шипов ему поручился. И, зная все это, мы все-таки обнаружива-
ем склонность считать упомянутых земцев и «многих других»
того же направления - «либеральными элементами». Мы готовы
выразить земское настроение в лозунге, который эти люди могут
принять, ничем не жертвуя из своих убеждений и привычек
мысли - взглядам конституционной России. Кто же и для кого
послужит здесь орудием в этой политической эквилибристике?
Кто кого проведет и кто окажется обманутым? Имея полную
возможность предвидеть ответ на эти вопросы, не было ли бы
«непростительным легкомыслием» с нашей стороны израсходо-
вать хотя бы крупицу из того скромного запаса политической ак-
тивности и оппозиционного недовольства, который все-таки нако-
пился в земской среде, раз речь идет исключительно о том, что-
бы форсировать такой исход, до которого, пожалуй, мы доживем
и без всяких с нашей стороны насилий? Убежденные сторонни-
ки самодержавия ведь не идут в своих политических стремлени-
ях дальше наивного желания «доводить до царя всю правду».
11. Б. Струве прекрасно подчеркнул, в каком комическом положе-
нии они при этом иной раз оказываются. Но допустим, что их
па самом деле позовут-и не раз или два, как обещает им г.
Плеве, а «по вся дни», как требовал русский политический пам-
флет XVI в. - «говорить всю правду царю». Неужели же кто-ни-
будь серьезно может думать, что политический вопрос будет
>гим решен? И неужели сами искренние доктринеры славяно-
фильства, если такие существуют и если они действительно стре-
мятся не к власти, а к праву совета - неужели они могут сомне-
ваться в том, что, в лучшем случае, им предстоит сыграть роль
некоторого политического украшения, никому не нужного, тоща
как настоящей, «твердой» власти на этой стадии уступок г. Пле-
не из рук не выпустит? И неужели вся земская Россия согласит-
ся хоть на минуту играть подобную роль политических шутов,
предназначенных развлечь внимание публики в подготовляемом
г Плеве политическом маскараде? Неужели у г. Чичерина27 рус-
ский либерализм должен узнавать, что не в этом, не в смешной
пародии на древний Земский Собор должна заключаться его по-
литическая программа?
Все эти вопросы невольно напрашиваются, раз речь заходит
о земской либеральной организации с гг. Шиповым и Стахови-
чем во главе (или даже в качестве членов) и с двусмысленным,
самодержавно-конституционным лозунгом в качестве партийного
знамени. Некоторое удобство этого лозунга для пропаганды и де-
монстраций в земской среде, правда, было условно признано уже
в конституционной программе «Освобождения». Но именно те-
перь особенно твердо следует помнить, что двусмысленный тер-
мин может гораздо легче сделаться средством для политического
жонглерства, чем это было в момент зарождения «Освобожде-
43
ния». О либеральной организации надо, конечно, думать и забо-
титься. Но при настоящем настроении земской среды приходит-
ся быть очень осторожным; хорошо, если удалось бы создать хо-
тя бы крепкие кадры партии из убежденных конституционали-
стов. Вербовать же сразу всю армию вокруг неясного лозунга и-
ненадежных, а отчасти и подозрительных элементов значило бы,
по нашему мнению, совершить огромную тактическую ошибку,
ослабить энергию движения, погубить его нравственное значение,
а при ловкой тактике правительства (возможность которой вовсе
не исключена) - оказаться в плену, во враждебном лагере, и, та-
ким образом, сдать врагу первую боевую позицию, - правда, без
жертв, но зато и без всяких практических результатов.
II
Истекший год дал русским политическим деятелям значи-
тельный опыт, и опыт этот не может пройти бесследно. Уроки,
полученные за это время, необходимо наметить; в них надлежит
разобраться с полной ясностью.
«Освобождение» возникло как орган освободительного движе-
ния, не приуроченный ни к какой существующей партии. В за-
явлении «от конституционалистов», напечатанном в №1 «Осво-
бождения», живущие в России друзья и участники «Освобожде-
ния» наметили основные программные требования, но, не слу-
чайно, конечно, умолчали о тех путях и способах, какими эта
программа должна проводиться в жизнь: в заявлении конститу-
ционалистов ничего не говорится об их тактике.
Между тем - и мы уже неоднократно подчеркивали это в
«Освобождении» - теперь все резче и резче встает вопрос об орга-
низации либеральных элементов в некоторое сплоченное и цель-
ное, планомерно действующее единство, вопрос о создании пар-
тии политического освобождения России. Организаторы такой
партии должны поставить и решить тактические вопросы, обой-
денные в заявлении конституционалистов, и самую эгу програм-
му пересмотреть с точки зрения пригодности ее для широкой и
крепкой партии политического освобождения. По-видимому, на-
стал момент для такой организационной работы, и ввиду этого
мы считаем необходимым изложить наши мысли о некоторых
вопросах программы и тактики. Эти мысли могут быть резюми-
рованы в двух тезисах:
I. Партия должна быть открыто и решительно конститу-
ционной в смысле оглашенного в №1 «Освобождения» заявления
конституционалистов. Это требование исключает возможность
привлечения в партию лиц т.н. славянофильского образа мыс-
лей. Мы считаем, что эти полуконституционалисты могут при
случае явиться серьезными союзниками либеральной партии, но
им не может быть места в ее среде. Кроме того, в настоящий
момент эти элементы утратили всякий моральный кредит, и
44
иссцело сами в этом виноваты. Если славянофильские девизы,
ироде девиза «царь и земля» (недавно выдвинутого в «Петербург-
< ких ведомостях» неким г. Столыпиным)28, являются в глазах
все более и более широких слоев русской интеллигенции не
1олько недомысленными, но и подозрительными, то в этом ви-
новата прежде всего политическая дряблость и трусость тех, кто
выступает глашатаями этих громких девизов. Эти глашатаи не
исполняли и не исполняют того, что предписывает им их же
соСхзтвенное политическое понимание и их прямой гражданский
чолг. Протестовали ли они во имя своего излюбленного самодер-
жавия и его морального достоинства против преследований дея-
1слей Воронежского комитета29, против устранения кн. Долгору-
кова и вообще против всей той официальной лжи и мерзости,
которая отравляет русскую жизнь за последнее время? Между
к м если с нашей стороны желание «довести всю правду до ца-
ря» было бы в самом деле некоторой наивностью, то со стороны
вполне легально действующих ли&еральных, и в особенности ли-
। к рально-славянофильских, элементов русского земского дворянст-
ва серьезная решимость «довести всю правду до царя» означала
ьы вовсе не наивное прекраснодушие, а выполнение целой поли-
IIIческой программы. Это было бы для указанных элементов
< динственным и в то же время безусловно обязательным путем
политического действия. Эти лица не только должны были бы
во всех случаях, подобных приведенным выше, подавать всепод-
даннейшие увещания, они обязаны были бы подкреплять эти
увещания единичным и коллективным выходом в отставку. Та-
кой способ действия для них прежде всего нравственно обязате-
чсн, ибо лживость министров его величества превосходит - как
показал хотя бы г. Витте всей комедией Особого Совеща-
ния30-все пределы и делает совместную государственную работу
• такими людьми морально недопустимой.
Уважающие себя и самодержавие представители славянофиль-
< кого государственного воззрения должны были бы об этой не-
возможности совместной работы с господами вроде гт. Плеве и
Вичте в торжественной и внушительной форме довести до сведе-
ния монарха. Всем известно, что это не делалось и не делается,
и вот в чем прежде всего следует искать объяснения того окон-
чательного морального крушения славянофильских идей и кре-
дита их исповедников, которое мы наблюдаем за последнее вре-
мя. Исповедники оказались не на высоте исповедуемых ими
идей и этим скомпрометировали последние сильнее, чем то мог-
"и сделать самые убедительные опровержения противников.
Нельзя привлекать в либеральную партию людей, которые даже
зля заявления славянофильских идей оказались морально слабо-
< ильными.
Тем, кому наше указание на необходимость «довести до царя
1что правду» кажется совершенно наивным и неуместным, мы
позволим себе указать, что в известном смысле решимость «до-
45
вести всю правду до царя», о которой говорилось в передовой
статье №12, обязательна не только для славянофильских элемен-
тов. Ведь не надо забывать, что всякие решительные и откровен-
ные политические заявления даже самого радикального свойства
по существу и часто по форме направляются и не могут не на-
правляться по адресу носителя верховной власти. С другой сто-
роны, если прямые и «лояльные» обращения к самодержцу
оканчиваются неудачами и обнаруживают свою бесплодность, то
эти неудачи являются ценными наглядными уроками политики,
указывая перед лицом всей страны неспособность самодержав-
ного монарха, как такового и как лица, воспринимать доводимую
до него правду и убеждая, что эта правда для своего воплоще-
ния нуждается в более внушительных и веских способах обнару-
жения, чем всеподданнейшие увещания. Действительно испытать
путь прямого обращения к царю есть лучший способ политиче-
ского воспитания, как это красноречиво доказывается примером
финляндцев. Мы, последовательные сторонники конституции, не
нуждаемся в этих уроках, но это еще не значит, что в них не
нуждаются другие. В них, к сожалению, нуждается еще почти
вся Россия. И таких уроков не заменит, пожалуй, никакая поли-
тическая пропаганда.
II. Партия должна быть открыто и решительно демократи-
ческой. Этот пункт требует подробного развития, которое мы на-
деемся дать со временем на страницах «Освобождения». Теперь
же мы скажем только самое существенное и неотложное. Мы не
будем пока говорить о том, что демократические требования вы-
текают как необходимые следствия из либерального принципа,
что опасения, будто демократические учреждения могут - при
низком уровне развития народных масс-стать орудием реакции,
исторически опровергнуты, - мы рассмотрим вопрос пока с совер-
шенно другого конца.
Партия должна быть создана для осуществления известной
программы, и поэтому, быть может, многим покажется, что пре-
вратно и даже безнравственно оценивать программу с точки зре-
ния ее пригодности для создания партии. Но говорить так-зна-
чило бы не вдуматься в реальные психологические условия об-
разования и действия политических организаций. Программа не
только представляет формулировку цели движения. Она является
орудием духовного объединения сил, отдающих себя на служе-
ние этой цели. Поэтому программа есть не только цель, но и
средство. Для партии политического освобождения России нер-
вом ее программы должна быть замена самодержавного строя
конституционным. Этой верховной цели должна быть подчинена
и самая программа. С этой точки зрения, только демократиче-
ская партия политического освобождения России будет иметь не-
обходимый для такой партии широкий базис, объединяя в себе
все пробуждающиеся к политическому самосознанию элементы
русского бессословного общества, тесно связанные по своим сим-
46
питиям и традициям с народными массами и их интересами.
Ция того чтобы в рядах либеральной партии могли рука об руку
ц< йствовать и земский дворянин, и разночинец-интеллигент,
представитель «третьего» элемента, и крестьянин, доработавший-
< я до политического самосознания, партия должна открыто и ре-
шительно исповедовать принцип политической равноправности.
И потому в ее программе необходимо ясное заявление в пользу
всеобщей подачи голосов; такое заявление должно-на наш
взгляд - заменить собой соответствующие рассуждения програм-
мы конституционалистов об учредительном собрании. За время
< уществования «Освобождения» мы убедились, что требование
всеобщей подачи голосов, в справедливости которого мы, по су-
ществу, никогда не сомневались, соответствует политическому co-
ni анию тех слоев бессословной русской интеллигенции, которые
стоят в первых рядах борцов за политическое освобождение Рос-
сии и должны составить главные кадры либеральной партии, ко-
юрая выступит открыто конституционной и последовательно-де-
мократической*. Недостаточно демократический характер партий-
ной программы, хотя бы он сказывался лишь в форме умолча-
ния о некоторых пунктах, оттолкнет те элементы, без привлече-
ния которых партия будет влачить жалкое существование. Поми-
мо положительного решения вопроса о всеобщей подаче голосов
демократический характер партии требует программного выясне-
ния ее отношения к социальным вопросам - аграрному и рабоче-
му. Программное решение этих вопросов не может быть отсро-
чиваемо до момента самого политического преобразования, раз
ре чь идет об организации партии, которая поставит себе задачу
нести широкую пропаганду и агитацию в пользу политической
свободы. При политической реформе нельзя никогда обходить
вопроса: cui Ьопо?**-кому по потребу?-во всем его объеме, и
политическая пропаганда не может замалчивать главного довода
против самодержавия - его несоответствия самым реальным и во-
пиющим нуждам народной массы. Поэтому либерально-демокра-
шческая партия должна, оставляя совершенно в стороне пробле-
му социализма (прежде всего потому, что социализм в самом
цсле только еще проблема), дать широкую и стройную програм-
му социальных реформ. Это вторая поправка, которую мы сни-
мем нужным внести в заявление конституционалистов теперь,
когда возникает вопрос о переработке его в партийную прог-
рамму.
Напомним, что политическая программа общества «Земский союз», изданная
|| 1882 г. и представляющая первый в новейшее время опыт либеральной русской
н|х)граммы, носила ясно выраженный демократический характер и категорически
i l l с называлась в пользу всеобщей подачи голосов31.
Cui bono? (лат.)-кому на пользу? в чьих интересах?
Программа нужна для партийного объединения, для духовно-
го создания политической организации. Но программа не может
намечать и установлять способы действия этой организации, не
может предписывать ей ту или другую тактику. Зависимость
между программой партии и ее тактикой очень сложная, и в
иных случаях чем определеннее и резче формулирована про-
грамма, тем гибче и пластичнее должна быть тактика, при по-
мощи которой требования программы могут получить плоть и
кровь. Программа непосредственно имеет в виду единомышлен-
ников и их формальное объединение, тактика должна всего бо-
лее считаться с врагами и теми неединомышленниками, которые
могут явиться союзниками. Поэтому гораздо легче написать хо-
рошую программу, чем выработать целесообразную тактику.
Опасно, увлекаясь стройностью и последовательностью про-
граммы, забывать, что тактика очень часто, если не в огромном
большинстве случаев, может осуществлять программу лишь кус-
ками, урезывая ее красивые формы. Истинная политическая
мудрость состоит в том, чтобы, ясно оценивая силы действитель-
ности, из тактических соображений не производить ненужных
ампутаций программы и из ложно понятой доктринерской вер-
ности программе не упускать возможности реальных успехов.
Нам нечего настаивать на том, что вопросы политической такти-
ки суть вопросы данных обстоятельств времени и места. Таковы
те общие начала, при свете которых следует обсуждать и решать
вопросы о тактических приемах и лозунгах.
Специальный вопрос о том, может ли неопределенный и
своею неопределенностью ценный и в то же время опасный ло-
зунг Земского Собора быть пущен тотчас в ход либеральною
партией, уже в настоящее время стоит иначе, чем сейчас после
Воронежского инцидента. Благоприятный психологический мо-
мент упущен, и в этом сказалась неорганизованность одних эле-
ментов русской оппозиции и морально-политическая дряблость
других. Быть может, теперь, не начиная широкой агитации, сле-
дует предоставить гг. Витте и Плеве доиграть свой постыдный
фарс Особого Совещания без всякого участия в нем хора по-
длинного общественного мнения. В таком случае решение вопро-
са о лозунге и приемах широкой политической агитации естест-
венно отсрочится до тех пор, пока кадры партии не будут орга-
низованы. Тогда многое будет более ясным, чем теперь.
Одно для нас совершенно ясно. Условия русской действитель-
ности таковы, что широкая партия политического освобождения
должна построить всю свою тактику на умелом, гибком и нераз-
рывном совмещении тех двух приемов действия, которые извест-
ны у нас под названием один - легального, другой - нелегального.
48
I i кая двуединая тактика потребует в высшей мере сочетания по-
нтической мудрости с политическим мужеством, холодного рас-
* га с пламенным энтузиазмом.
Освобождение. 1903. № 17. С.
289 - 292.
ПОСТАНОВЛЕНИЯ II СЪЕЗДА ЗЕМСКИХ ДЕЯТЕЛЕЙ
6-9 НОЯБРЯ 1904 Г.32
Частное совещание земских деятелей в заседаниях, происхо-
дивших 6, 7 и 8 ноября 1904 года в Петербурге, обсудив вопрос
общих условиях, необходимых для правильного течения и
развития нашей общественной и государственной жизни, пришло
। следующим заключениям:
1. Ненормальность существующего в нашей жизни порядка
их ударственного управления, с особой силой проявившаяся с на-
•i.ina 80-х годов, заключается в полной разобщенности правитель-
* 1ва с обществом и в отсутствии необходимого в государственной
лизни взаимного между ними доверия.
2. Отношения правительства к обществу имели в своем осво-
ении опасения развития общественной самодеятельности и по-
< оянное стремление к устранению общества от участия во внут-
р< пнем государственном управлении. Исходя из этих оснований,
правительство стремилось к проведению административной цент-
рализации во всех отраслях местного управления и к опеке над
всеми сторонами общественной жизни. Взаимодействие с обще-
ством признавалось правительством исключительно в смысле
приведения деятельности общественных учреждений в соответст-
вие с видами правительства.
3. Бюрократический строй, разобщая верховную власть с насе-
вшем, создает почву для широкого проявления административ-
ного произвола и личного усмотрения. Такой порядок лишает
• ющество необходимой всегда уверенности в охране законных
нрав всех и каждого и подрывает доверие его к правительству.
4. Правильное течение и развитие государственной и обще-
гвенной жизнц возможно лишь при условии живого и тесного
общения и единения государственной власти с народом.
5. Для устранения возможности проявления административно-
ю произвола необходимо установление и последовательное про-
।’.едение в жизнь принципа неприкосновенности личности и част-
ного жилища. Никто без постановления независимой судебной
власти не должен быть подвергаем взысканию и ограничиваем в
< воих правах. Для вышеуказанной цели необходимо, кроме того,
становление такого порядка привлечения к гражданской и уго-
ювной ответственности должностных лиц за нарушение закона,
49
который обеспечил бы практическое осуществление начала закон-
ности в управлении.
6. Для полного развития духовных сил народа, для всесто-
роннего выяснения общественных нужд и для беспрепятствен-
ного выражения общественного мнения необходимо обеспечение
свободы совести и вероисповедания, свободы слова и печати, а
также свободы собраний и союзов.
7. Личные, гражданские и политические права всех граждан
Российской империи должны быть равны.
8. Самодеятельность общества является главным условием
правильного и успешного развития политической и экономиче-
ской жизни страны. Так как значительное большинство населе-
ния России принадлежит к крестьянскому сословию, то следует
прежде всего поставить это последнее в положение, благопри-
ятствующее развитию в нем самодеятельности и энергии, а это
достижимо только путем коренного изменения нынешнего не-
полноправного и приниженного состояния крестьянства. В этих
целях необходимо: а) уравнять крестьян в личных правах с ли-
цами других сословий, б) освободить от административной
опеки сельское население во всех проявлениях его личной и
общественной жизни и в) оградить его правильной формой
суда.
9. Земские и городские учреждения, в которых по преиму-
ществу сосредоточивается местная общественная жизнь, долж-
ны быть поставлены в такие условия, при которых они могли
бы с успехом выполнить обязанности, присущие правильно и
широко поставленным органам местного самоуправления; для
этого необходимо: а) чтобы земское представительство было
организовано не на сословных началах и чтобы к участию в
земском и городском самоуправлении были привлечены, по воз-
можности, все наличные силы местного населения; б) чтобы
земские учреждения были приближены к населению путем со-
здания мелких земских единиц на началах, обеспечивающих их
действительную самостоятельность; в) чтобы круг ведомства
земских и городских учреждений простирался на всю область
местных польз и нужд и г) чтобы названным учреждениям бы-
ли предоставлены должны устойчивость и самодеятельность,
при наличности которых только и возможно правильное разви-
тие их деятельности и создание необходимого взаимодействия
правительственных и общественных учреждений. Местное само-
управление должно быть распространено на все части Россий-
ской империи.
50
10. Мнение большинства.
Но для создания и со-
хранения всегда живого и
। юного общения и единения
। осударственной власти с
обществом, на основе выше-
указанных начал, и для
обеспечения правильного
развития государственной и
общественной жизни безус-
ювно необходимо правиль-
ное участие народного пред-
i гавительства, как особого
таборного учреждения, в
осуществлении законода-
тельной власти, в установле-
нии государственной роспи-
i и доходов и расходов и в
контроле за законностью
де йствий администрации.
Мнение меньшинства.
Но для создания и сохране-
ния всегда живого и тесного
общения и единения государ-
ственной власти с обществом,
на основе вышеуказанных на-
чал, и для обеспечения пра-
вильного развития государст-
венной и общественной жизни
безусловно необходимо пра-
вильное участие в законода-
тельстве народного представи-
тельства, как особого выборно-
го учреждения.
11. Ввиду важности и трудности внутреннего и внешнего со-
н)яния, переживаемого Россией, частное совещание выражает на-
н-жду, что верховная власть призовет свободно избранных пред-
1авителей народа, дабы при содействии их вывести наше отече-
гво на новый путь государственного развития в духе установле-
1ия начал права и взаимодействия государственной власти и на-
н>да.
Частное совещание земских деятелей 6—9
ноября 1904 г. М., 1905.
ПРОГРАММА КОНСТИТУЦИОННО-
ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ
(ПАРТИИ НАРОДНОЙ СВОБОДЫ)*33
I. Основные права граждан
1. Все российские граждане, без различия пола, вероисповеда-
ния и национальности, равны перед законом. Всякие сословные
различия и всякие ограничения личных и имущественных прав ло-
тков, евреев и всех без исключения других отдельных групп на-
» едения должны быть отменены.
* Исправлено согласно постановлений 2-го делегатского съезда в С.-Петербурге 5—11
•и шаря 1906 г.
51
2. Каждому гражданину обеспечивается свобода совести и ве-
роисповедания. Никакие преследования за исповедуемые верования
и убеждения, за перемену или отказ от вероучения не допускают-
ся. Отправление религиозных и богослужебных обрядов и распро-
странение вероучений свободно, если только совершаемые при
этом действия не заключают в себе каких-либо общих проступков,
предусмотренных уголовными законами. Православная церковь и
другие исповедания должны быть освобождены от государствен-
ной опеки.
3. Каждый волен высказывать изустно и письменно свои мыс-
ли, а равно обнародовать их и распространять путем печати или
иным способом. Цензура, как общая, так и специальная, как бы
она ни называлась, упраздняется и не может быть восстановлена.
За преступления и проступки, совершенные путем устного и пе-
чатного слова, виновные отвечают только перед судом.
4. Всем российским гражданам предоставляется право устраи-
вать публичные собрания как в закрытых помещениях, так и под
открытым небом для обсуждения всякого рода вопросов.
5. Все российские граждане имеют право составлять союзы и
общества, не испрашивая на то разрешения.
6. Право петиций предоставляется как отдельным гражданам,
так и всякого рода группам, союзам, собраниям и т.п.
7. Личность и жилище каждого должны быть неприкосновен-
ны. Вход в частное жилище, обыск, выемка в нем и вскрытие ча-
стной переписки допускается только в случаях, установленных за-
коном, и не иначе, как по постановлению суда. Всякое задержан-
ное лицо в городах и других местах пребывания судебной власти
в течение 24 часов, а в прочих местностях империи не позднее,
как в течение 3 суток со времени задержания, должно быть или
освобождено, или представлено судебной власти. Всякое задержа-
ние, произведенное без достаточного основания или продолженное
сверх законного срока, дает право пострадавшему на возмещение
государством понесенных им убытков.
8. Никто не может быть подвергнут преследованию и наказа-
нию иначе, как на основании закона — судебной властью и уста-
новленным законом судом. Никакие чрезвычайные суды не допу-
скаются.
9. Каждый гражданин пользуется свободой передвижения и вы-
езда за границу. Паспортная система упраздняется.
10. Все вышеозначенные права граждан должны быть введены
в основной закон Российской империи и обеспечены судебной за-
щитой.
11. Основной закон Российской империи должен гарантировать
всем населяющим империю народностям помимо полной граждан-
ской и политической равноправности всех граждан права свобод-
ного культурного самоопределения, как-то: полную свободу упот-
ребления различных языков и наречий в публичной жизни, свобо-
52
i\ основания и содержания учебных заведении и всякого рода со-
н|><1ний, союзов и учреждений, имеющих целью сохранение и раз-
витие языка, литературы и культуры каждой народности и т.п.
12. Русский язык должен быть языком центральных учрежде-
ний, армии и флота. Употребление наряду с общегосударственным
местных языков в государственных и общественных установлениях
и учебных заведениях, содержимых на средства государства или
органов самоуправления, регулируется общими и местными закона-
ми, а в пределах их — самими установлениями. Населению каж-
дой местности должно быть обеспечено получение начального, а
по возможности, и дальнейшего образования на родном языке.
II. Государственный строй
13. Россия должна быть конституционной и парламентарной
монархией. Государственное устройство России определяется ос-
новным законом.
14. Народные представители избираются всеобщею, равною,
прямою и тайною подачей голосов, без различия вероисповедания,
национальности и пола.
Партия допускает в своей среде различие мнений по вопросу
об организации народного представительства, в виде одной или
двух палат, из которых вторая палата должна состоять из пред-
< мвителей от органов местного самоуправления, реорганизованных
и.» началах всеобщего голосования и распространенных на всю
Россию.
15. Народное представительство участвует в осуществлении за-
конодательной власти, в установлении государственной росписи
доходов и расходов и в контроле за законностью и целесообраз-
ностью действий высшей и низшей администрации.
16. Ни одно постановление, распоряжение, указ, приказ и т.п.
1к г, не основанные на постановлении народного представительства,
Mix бы он ни назывался и от кого бы ни исходил, не может
иметь силы закона.
17. Государственная роспись, в которую должны быть вносимы
ж с доходы и расходы государства, устанавливается не более как на
один год законодательным порядком. Никакие налоги, пошлины и
< боры в пользу государства, а равно и государственные займы не
могут быть устанавливаемы иначе, как в законодательном порядке.
18. Членам собрания народных представителей принадлежит
право законодательной инициативы.
19. Министры ответственны перед собранием народных пред-
। ; авителей, членам которого принадлежит право запроса и интер-
пелляции.
Ш. Местное самоуправление и автономия
20. Местное самоуправление должно быть распространено на
вес Российское государство.
53
21. Представительство в органах местного самоуправления, при-
ближение к населению путем учреждения мелких самоуправляю-
щихся единиц, должно быть основано на всеобщем, равном, пря-
мом и закрытом голосовании без различия пола, вероисповедания
и национальностей, причем собрания высших самоуправляющихся
союзов могут быть образованы путем избрания собраниями низших
таких же союзов. Губернским земствам должно быть предоставле-
но право вступать во временные и постоянные союзы между со-
бою.
22. Круг ведомства органов местного самоуправления должен
простираться на всю область местного управления, включая пол-
ицию безопасности и благочиния и за исключением лишь тех от-
раслей управления, которые в условиях современной государствен-
ной жизни необходимо должны быть сосредоточены в руках цен-
тральной власти с предоставлением в пользу органов местного са-
моуправления части средств, поступающих в настоящее время в
государственный бюджет.
23. Деятельность местных представителей центральной власти
должна сводиться к надзору за законностью деятельности органов
местного самоуправления, причем окончательное решение по воз-
никающим в этом отношении спорам и сомнениям должно принад-
лежать судебным учреждениям.
24. После установления прав гражданской свободы и правиль-
ного представительства с конституционными правами для всего
Российского государства должен быть открыт правомерный путь в
порядке общегосударственного законодательства для установления
местной автономии и областных представительных собраний, обла-
дающих правом участия в осуществлении законодательной власти
по известным предметам, соответственно потребности населения.
25. Немедленно по установлении общеимперского демократиче-
ского представительства с конституционными правами, в Царстве
Польском вводится автономное устройство с сеймом, избираемым
на тех основаниях, как и общегосударственное представительство,
при условии сохранения государственного единства и участии в
центральном представительстве на одинаковых с прочими частями
империи основаниях. Границы между Царством Польским и сосед-
ними губерниями могут быть исправлены в соответствии с пле-
менным составом и желанием местного населения, причем в Цар-
стве Польском должны действовать общегосударственные гарантии
гражданской свободы и права национальности на культурное са-
моопределение и должны быть обеспечены права меньшинства.
26. Финляндия. Конституция Финляндии, обеспечивающая ее
особенное государственное положение, должна быть всецело вос-
становлена. Всякие дальнейшие мероприятия, общие империи и
великому княжеству Финляндскому, должны быть впредь делом
соглашения между законодательными органами империи и велико-
го княжества.
54
IV. Суд
27. Все отступления от начал судебных уставов 20 ноября
1X64 г. устанавливающих отделение судебной власти от админист-
I’. п ивной (несменяемость, независимость и гласность суда и равен-
< । во всех перед судом), как внесенные позднейшими новеллами,
|лк и допущенные при самом составлении уставов, упраздняются.
В этих видах прежде всего: а) не подлежит никаким ограничениям
правило о том, что никто не может быть подвергнут наказанию
без вошедшего в силу приговора компетентного суда; Ь) всякое
вмешательство министра юстиции в назначение на судейские дол-
жности или перемещение судей, а тем более в производство су-
дебных дел устраняется. Судьи наград не получают; с) ответст-
венность должностных лиц определяется на общем основании;
<!) компетенция суда присяжных определяется исключительно тя-
жестью наказания, назначенного в законе, безотносительно к роду
дел, причем, однако, этой компетенции во всяком случае подле-
жат все преступления государственные и против законов о печати.
( ’уд с сословными представителями упраздняется. Компетенции
выборного мирового суда подчиняются и дела волостной юстиции.
Полостной суд и институт земских начальников упраздняются.
Требование имущественного ценза как для замещения должности
мирового судьи, так и для отправления обязанностей присяжного
юседателя отменяется; е) восстановляется принцип единства кас-
< ационного суда; f) адвоката организуется на началах истинного
। амоуправления.
28. Независимо от этого, в осуществление наиболее назревших
и бесспорных требований уголовной политики и процесса: а)
। мертная казнь отменяется, безусловно, навсегда; Ь) вводится ус-
ловное осуждение; с) устанавливается защита на предварительном
i юдствии; d) в обряд предания суду вводится состязательное на-
чало.
29. Ближайшей задачей является полный пересмотр уголовно-
1 о уложения, отмена постановлений, противоречащих началам
политической свободы, и переработка проекта гражданского
уложения.
V. Финансовая и экономическая политика
30. Пересмотр государственного расходного бюджета в целях
уничтожения непроизводительных по своему назначению или сво-
им размерам расходов и соответственное увеличение затрат госу-
дарства на действительные нужды народа.
31. Отмена выкупных платежей.
32. Развитие прямого обложения на счет косвенного; общее по-
нижение косвенного обложения и постепенная отмена косвенных
налогов на предметы потребления народных масс.
55
33. Реформа прямых налогов на основе прогрессивного под-
оходного и поимущественного обложения; введение прогрессивного
налога на наследство.
34. Соответствующее положению отдельных производств пони-
жение таможенных пошлин в видах удешевления предметов на-
родного потребления и технического подъема промышленности и
земледелия.
35. Обращение средств сберегательных касс на развитие мел-
кого кредита.
VI. Аграрное законодательство
36. Увеличение площади землепользования населения, обраба-
тывающего землю личным трудом, как то: безземельных и мало-
земельных крестьян, а также и других разрядов мелких хозяев-
земледельцев — государственными, удельными, кабинетскими и
монастырскими землями, а также путем отчуждения для той же
цели за счет государства и потребных размерах частновладельче-
ских земель с вознаграждением нынешних владельцев по справед-
ливой (не рыночной) оценке.
Примечание. Це^а земли определяется по нормальной для
данной местности доходности при условии самостоятельного веде-
ния хозяйства, не принимая во внимание арендных цен, созданных
земельной нуждой.
37. Отчуждаемые земли поступают в государственный земель-
ный фонд з4. Начала, на которых земли этого фонда подлежат
передаче нуждающемуся в них населению (владение или пользо-
вание личное или общинное и т.д.), должны быть установлены со-
образно с особенностями землевладения и землепользования в раз-
личных областях России.
38. Широкая организация государственной помощи для пересе-
ления, расселения и устройства хозяйственного быта крестьян. Ре-
организация межевого дела, окончание размежевания и другие ме-
ры для подъема благосостояния сельского населения и улучшения
сельского хозяйства.
39. Упорядочение законом арендных отношений путем обеспе-
чения права возобновления аренды, права арендатора, в случае пе-
редачи аренды, на вознаграждение за произведенные, но не ис-
пользованные к сроку затраты на улучшение, и учреждение при-
мирительных камер для регулирования арендной платы и для раз-
бора споров и несогласий между арендаторами и землевладельца-
ми. Открытие законного пути в судебном порядке для понижения
непомерно высоких арендных цен и уничтожения носящих кабаль-
ный характер сделок в области земельных отношений.
40. Отмена действующих правил о найме сельских рабочих и
распространение рабочего законодательства на земледельческих
рабочих, применительно к техническим особенностям земледелия.
Учреждение сельскохозяйственной инспекции для наблюдения за
56
правильным применением законодательства по охране труда в этой
области и введение уголовной ответственности сельских хозяев за
нарушение ими законодательных норм по охране труда.
VII. Рабочее законодательство
41. Свобода рабочих союзов и собраний.
42. Право стачек. Наказуемость правонарушений, совершаемых
во время или по поводу стачек, определяется на общем основании
и ни в коем случае не может быть увеличиваема.
43. Распространение рабочего законодательства и независимой
инспекции труда на все виды наемного труда; участие выборных
от рабочих в надзоре инспекции за исполнением законов, охраня-
ющих интересы трудящихся.
44. Введение законодательным путем восьмичасового рабочего
дня. Немедленное осуществление этой нормы всюду, где она в
данное время возможна, и постепенное ее введение в остальных
производствах. Запрещение ночных и сверхурочных работ, кроме
1схнически и общественно необходимых.
45. Развитие охраны труда женщин и детей и установление
особых мер охраны труда мужчин во вредных производствах.
46. Учреждение примирительных камер из равного числа пред-
ставителей труда и капитала для нормировки всех отношений най-
ма, не урегулированных рабочим законодательством, и разбора
споров и несогласий, возникающих между рабочим и предприни-
мателями.
47. Обязательное при посредстве государства страхование от
болезни (в течение определенного срока), несчастных случаев и
профессиональных заболеваний, с отнесением издержек на счет
11 редпринимателей.
48. Государственное страхование на случай старости и неспо-
собности к труду для всех лиц, живущих личным трудом.
49. Установление уголовной ответственности за нарушение за-
конов об охране труда.
УШ. По вопросам просвещения
Народное просвещение должно быть организовано на началах
свободы, демократизации и децентрализации его, понимая под
)тим осуществление следующих начал:
50. Уничтожение всех стеснений к поступлению в школу, свя-
занных с полом, происхождением и религией.
51. Свобода частной и общественной инициативы в открытии и
организации учебных заведений всех типов и в области внешколь-
ного просвещения; свобода преподавания.
52. Между различными ступенями школ всех разрядов должна
быть установлена прямая связь для облегчения перехода от ни-
зшей ступени к высшей.
57
53. Полная автономия и свобода преподавания в университета^
и других высших школах. Увеличение их числа. Уменьшение пла-i
ты за слушание лекций. Организация просветительной работы вы-*
сшей школы для широких кругов населения. Свободная организа^
ция студенчества.
54. Количество средних учебных заведений должно быть уве-
личено соответственно общественной потребности; плата в них
должна быть понижена. Местным общественным учреждениям
должно быть предоставлено широкое участие в постановке учеб-
но-воспитательного дела.
55. Введение всеобщего, бесплатного и обязательного обучения
в начальной школе. Передача начального образования и заведовав
ние органов местного самоуправления. Организация органами само-
управления материальной помощи нуждающимся учащимся.
56. Устройство органами местного самоуправления образова-
тельных учреждений для взрослого населения, элементарных школ
для взрослых, народных библиотек, народных университетов.
57. Развитие профессионального образования.
Законодательные проекты и предположе-
ния партии народной свободы. 1905—1907
гг. / Под ред. Н.И. Астрова, Ф.Ф. Кокошки-
на, С.А. Муромцева, П.И. Новгородцева и
кн. Д.И. Шаховского. СПб., 1907. С. XI—
XIX.
ПРОГРАММА «СОЮЗА 17 ОКТЯБРЯ»35
Высочайший манифест 17 октября 1905 года, являющийся
дальнейшим развитием закона 6 августа 1905 г. о Государствен-
ной думе, приобщает народ русский к деятельному участию, в
согласии с царем, в государственном строительстве. Народному
представительству, прочно опирающемуся на широкие народные
массы, черпающему свою силу, силу знания нужд народных и
силу своего авторитета, из общего избирательного права, мани-
фест предоставляет выдающееся влияние в делах законодатель-
ства и управления страной. Как непременное условие для осу-
ществления этих прав политической свободы и для упрочения
начал гражданской свободы устанавливаются, в качестве основ-
ных элементов правового строя, неприкосновенность личности,
свобода совести, слова, печати, собраний и союзов. Таким об-
разом, манифест 17 октября знаменует собою величайший пе-
реворот в судьбах нашего отечества: отныне народ наш стайо-
вится народом политически свободным, наше государство —
правовым государством, а в наш государственный строй вводит-
ся новое начало — начало конституционной монархии.
58
Новый порядок, призывая всех русских людей, без различия
< ословий, национальности и вероисповедания, к свободной пол-
итической жизни, открывает пред ними широкую возможность
иконным путем влиять на судьбу своего отечества и предо-
ставляет им на почве права отстаивать свои интересы, мирной
и открытой борьбой добиваться торжества своих идей, своих
убеждений. Новый порядок вместе с тем налагает на всех тех,
кто искренне желает мирного обновления страны и торжества
в ней порядка и законности, кто отвергает одинаково и застой,
и революционные потрясения, святую обязанность в настоящий
момент, переживаемый нашим отечеством, момент торжествен-
ный, но полный великой опасности, дружно сплотиться вокруг
тех начал, которые провозглашены в манифесте 17 октября, на-
стоять на возможно скором, полном и широком осуществлении
них начал правительственною властью с прочными гарантиями
их незыблемости и оказать содействие правительству, идущему
но пути спасительных реформ, направленному к полному и
всестороннему обновлению государственного и общественного
строя России.
Какие бы разногласия ни разъединяли людей в области
политических, социальных и экономических вопросов, великая
опасность, созданная вековым застоем в развитии наших пол-
итических форм и грозящая уже не только процветанию, а са-
мому существованию нашего отечества, призывает всех к еди-
нению, к деятельной работе для создания сильной и автори-
тетной власти, которая найдет опору в доверии и содействии
народа и которая одна только в состоянии путем мирных ре-
форм вывести страну из настоящего общественного хаоса и
обеспечить ей внутренний мир и внешнюю безопасность.
С этой целью, на почве признания начал, возвещенных в
высочайшем манифесте, образуется союз, в который приглаша-
ются войти как отдельные лица, так и целые партии, програм-
мы коих в основных чертах совпадают с программой союза. Со-
юз этот получает наименование «Союза 17 октября» и провоз-
глашает следующие основные положения:
1. Сохранение единства и нераздельности Российского госу-
дарства
Положение это обязывает признать, что жизненным услови-
ем для укрепления внешней мощи России и для ее внутренне-
го процветания является ограждение единства ее политического
тела, сохранение за ее государственным строем исторически
сложившегося унитарного характера. Вместе с тем положение
59
это обязывает противодействовать всяким предположениям, на
правлениям прямо или косвенно к расчленению империи и ;
замене единого государства государством союзным или союзо;
государств. При широком развитии местного самоуправления н
всем пространстве империи, при прочно установленных основ
ных элементах гражданской свободы, при участии равно все
русских граждан без различия национальности и вероисповеда
ния в создании правительственной власти, при признании з
отдельными национальностями самого широкого права на удов
летворение и защиту своих культурных нужд в пределах, до
пустимых идеей государственности и интересами других наци-
ональностей, такое положение, отрицающее идею федерализм!
в применении к русскому государственному строю, вполне до<
пускает объединение отдельных местностей империи в област-
ные союзы для разрешения задач, входящих в пределы мест-i
ного самоуправления, и нисколько не препятствует местным
особенностям и интересам различных национальностей найтЦ
себе выражение и удовлетворение в законодательстве и управ-
лении, основанных на признании безусловного равенства в пра-
вах всех русских граждан. Исключительно за Финляндией при-
знается особое положение,' дающее ей право на известное ав-
тономное государственное устройство при условии сохранений
государственной связи с империей.
2. Развитие и укрепление начал конституционной монархии
с народным представительством, основанным на общем изби-
рательном праве
Это положение обязывает к осуществлению начала общего из-
бирательного права, открывающего возможность всем русским
гражданам участвовать в осуществлении государственной власти.
Это положение далее призывает к коренному преобразованию на-
шего государственного строя на началах конституционных и к
прочному закреплению за народным представительством дарованных
ему манифестом прав деятельного участия, рядом с монархом, в
законодательных трудах и управлении страной.
Это же положение признает и закрепляет за монархическим
началом в изменившихся условиях политической жизни России
новый государственно-правовой характер. Прежний неограни-
ченный самодержец, всемогущий по идее, но связанный в дей-
ствительности всеми путями приказного строя, слабый вследст-
вии отчужденности от него народа, становится конституцион-
ным монархом, который, правда, находит пределы своей воли в
правах народного представительства, но который в самом еди-
нении с народом, в союзе с землей, в новых условиях государ-
60
• пленного строя получает и новую мощь, и новую высокую за-
дачу быть верховным вождем свободного народа. Являясь в на-
родном сознании по-прежнему воплощением государственного
единства, служа неразрывною связью преемственно сменяющих-
• поколений, священным стягом, вокруг которого в минуты
грозной опасности собирается народ русский, монархическое
начало отныне получает новую историческую миссию величай-
шей важности. Возвышаясь над бесчисленными частными и ме-
стными интересами, над односторонними целями различных
классов, сословий, национальностей, партий, монархия именно
при настоящих условиях призвана осуществить свое предназна-
чение — явиться умиротворяющим началом в той резкой борь-
бе, борьбе политической, национальной и социальной, для ко-
торой открывается ныне широкий простор провозглашением
политической и гражданской свободы. Укрепление в русской
политической жизни этих начал, противодействие всякому по-
сягательству, откуда бы оно ни шло, на права монарха и на
нрава народного представительства, как эти права определятся
на почве манифеста 17 октября, должно входить в задачи «Со-
юза». Только этим путем, путем единения монарха с народом,
может быть создана сильная, уверенная в себе правительствен-
ная власть, которая сумеет вернуть нам мир.
5. Обеспечение гражданских прав
В политически свободном государстве должна господствовать и
гражданская свобода, создающая единственную надежную основу
для всестороннего развития как духовных сил народа, так и есте-
ственной производительности страны. Манифест 17 октября на
первое место ставит дарование незыблемых основ гражданской
свободы. Развитие и укрепление этих начал в законодательстве и
правах составляет одну из главнейших задач «Союза».
Сюда входят прежде всего: свобода совести, свобода слова ус-
тного и печатного, свобода собраний и союзов. Сюда же относит-
ся обеспечение свободы передвижения, выбора места жительства
и рода занятий, обеспечение свободы труда, промышленности,
торговли, свобода приобретения собственности и распоряжения ею.
Гражданская свобода предполагает также неприкосновенность лич-
ности, жилища, переписки, собственности граждан. Все эти права,
огражденные законом, имеют один естественный предел — в пра-
вах других граждан и в правах общества и государства. Никто не
может быть арестован, подвергнут какому-либо насилию, обыску,
лишению имущества и т.п. без постановления соответственной су-
дебной власти. Всякое лицо, задержанное по какому-либо обвине-
нию, должно в точно определенный и кратчайший срок, например
в 24 часа в городах, быть представлено судебной власти либо ос-
61
вобождено. Для ограждения всех этих прав от посягательства ка|
со стороны частных лиц, так и со стороны лиц должностных, он!
должны быть поставлены под защиту уголовных законов; особенна
должна быть установлена судебная ответственность должностньв
лиц, каково бы ни было их положение.
4. Неотложность созыва Государственной думы 2
В убеждении, что дальнейшее развитие политических форм
должно находиться в органической связи со всей предшествующей
исторической жизнью России, что созыв, как того требуют некоЧ
торые партии, учредительного собрания, которое своею властью
определяет свою компетенцию, предполагает как бы отсутствий
всякого правительства, заключает в себе полный разрыв связи с
прошедшим, поведет к пересмотру таких начал нашего политиче-
ского и общественного быта, кои не могут быть поколеблены без
тяжелого революционного потрясения всей страны, что обуслов-
ленная этим отсрочка в созыве Государственной думы отдалит на
неопределенное время восстановление нормального хода государ-
ственной жизни и законодательной работы, а вместе с тем и раз-
решение некоторых неотложных вопросов, связанных с жизненны-
ми интересами широких масс населения. «Союз» высказывается
против созыва Учредительного собрания, которое только отдалит
столь желанный час успокоения страны. Государственная дума
первого созыва должна взять на себя проведение ближайших по
очереди политических реформ, направленных к усовершенствова-
нию народного представительства, как-то: пересмотр избирательно-
го закона, положения о Государственной думе и т.п. Но рядом с
этим и одновременно она должна приступить к разрешению тех
насущных вопросов экономических, социальных и иных, неотлож-
ная необходимость разрешения коих выдвинута самою жизнью.
Приступив к органической созидательной работе, Государственная
дума, по мнению «Союза», должна себе наметить для разработки
и постепенного разрешения следующие вопросы первенственной
государственной важности:
а) крестьянский вопрос
Из насущных реформ на первом месте должны быть поставле-
ны меры к решительному и бесповоротному приобщению крестьян
к полноте гражданских прав наравне с остальными гражданами.
Сюда относятся: отмена исключительных законоположений, юриди-
чески принижающих податные сословия, отмена административной
опеки и признания мирского землевладения институтом граждан-
ского права. Помимо забот к поднятию производительности земле-
делия, мерами к подъему крестьянского благосостояния являются:
урегулирование мелкой земельной аренды, преобразование дея-
тельности крестьянского поземельного банка, содействие расселе-
нию и переселению ближайшему и дальнейшему, признание госу-
дарственных и удельных земель возможным фондом для удовлет-
62
по рения земельной нужды крестьян и других разрядов мелких
к млевладельцев, разверстание чресполосных крестьянских и поме-
щичьих земель с обязательным отчуждением отрезков, мешающих
хозяйственной цельности владений, и, наконец, при недостаточно-
। ги этих мер, допустимое в случае государственной важности при-
нудительное отчуждение части частновладельческих земель на
i праведливых условиях вознаграждения, устанавливаемых законода-
юльной властью.
б) рабочий вопрос
Рабочий вопрос является в настоящее время одним из самых
острых вопросов и имеет все права на особенные заботы со сто-
роны Государственной думы. Он не может быть, однако, решен
удовлетворительно в интересах самих же рабочих без поддержки
промышленности вообще: только правильно развивающаяся про-
мышленность страны может обеспечить рабочих. «Союз» полагает,
что Дума должна поставить себе общую задачу пересмотра, усо-
вершенствования и расширения законодательства о рабочих в со-
ответствии с местными особенностями отдельных производств и с
началом, принятым в этой области в наиболее просвещенных про-
мышленных государствах. Сюда также относятся: меры по обеспе-
чению рабочих и их семей на случай болезни, инвалидности и
смерти, меры к постепенному осуществлению страхования рабочих
во всех видах труда, меры к ограничению рабочего времени для
женщин и детей и в особо вредных для здоровья производствах.
Вполне признавая свободу профессиональных союзов и свободу
стачек как средств защиты рабочими своих интересов, следует,
однако, признать необходимым законодательным путем регулиро-
вать условия этой экономической борьбы. Для этого, с одной сто-
роны, должен быть выработан ряд действенных мер к устранению
случаев насилия над личностью и посягательства на имущество
как способов принуждения к вступлению в союз или к участию в
стачке, а с другой стороны, должны быть выделены в особую
группу такие производства, предприятия и учреждения, от коих за-
висит жизнь и здоровье населения, важные общественные и госу-
дарственные интересы, безопасность государства, интересы оборо-
ны; а условия работы и службы в таких отраслях, за которыми
должно быть признано государственно значение, должны быть
подчинены особым узаконениям, ограждающим интересы рабочих и
служащих, но подчиняющим их высшему государственному инте-
ресу.
в) развитие и укрепление начал местного самоуправления
Необходимым условием для обновления политической и обще-
ственной жизни России и для полного и последовательного про-
ведения провозглашенных манифестом начал свободы является
преобразование местного земского и городского самоуправления с
расширением его прав и круга деятельности, с приданием ему
большей самостоятельности и упразднением административной
63
опеки, с устройством мелкой земской единицы, с устранением со
словности, с распространением начал самоуправления по возмож
ности на все местности империи, с привлечением к участию в са
моуправлении возможно широкого круга лиц. Участие в обыкно
венном самоуправлении будет лучшей школой политической сво
боды для народа.
г) заботы о народном образовании J
Имея в виду, что лишь при повышении умственного уровня най
рода и при распространении в его среде грамотности можно ожщ
дать, что он достигнет и политической зрелости, и хозяйственного
благосостояния, что самая судьба выполняемой ныне политическое
реформы в значительной мере зависит от степени сознательности
с которой население отнесется к осуществлению дарованных ему
прав, «Союз» высказывается за то, чтобы нужды народного про-}
свещения были выдвинуты в законодательных работах Думы на
первый план и чтобы на удовлетворение этих нужд были ассиг-
нованы самые широкие средства. В частности, должны быть при-
няты все меры, чтобы в скорейшем времени могло быть практи-
чески осуществлено всеобщее начальное обучение. Рядом с этим
должно быть увеличено число средних и высших учебных заведе-
ний, особенно технических, в пределах действительной обществен-
ной потребности, с предоставлением самой широкой свободы час-
тной и общественной инициативе в деле открытия и содержания
учебных заведений. Одновременно должны быть пересмотрен^
программы с целью их упрощения и приближения к потребностям
и должна быть установлена прямая преемственная связь между
различными ступенями школ.
д) реформы судебные и административные
Упорядочение форм общежития и упрочение гражданской сво-
боды возможно лишь тогда, когда население страны находит опо-
ру и защиту всех своих прав в суде и когда деятельность адми-
нистративных властей поставлена в границы, ясно очерченные в
законе. Исходя из этих положений, «Союз 17 октября» ставит себе
задачей проведение в Государственной думе таких реформ, кои
направлены к введению бессовловного суда, руководствующегося
общими для всего населения законами, к введению выборного на-
чала в местную юстицию, к установлению независимости суда от
воздействия администрации и упразднению судебно-административ-
ных учреждений, к ограждению гласности производства и расши-
рению компетенции суда присяжных. В сфере административного
строя, кроме общего его упрощения и подчинения его деятельно-
сти строгим нормам закона, следует установить доступный всем
способ обжалования распоряжений и действий административных
властей, порядок строгой ответственности, уголовной и граждан-
ской, за нарушение этими властями установленных законов и прав
частных лиц, а для уничтожения тягостной всем волокиты надле-
жит установить в законе срочность работ администрации
64
е) меры экономические и финансовые
Ввиду громадных расходов, предстоящих в ближайшие годы го-
1 л^рственному казначейству для осуществления неотложных важ-
них культурных задач, а также в интересах государственной обо-
1«шы в деле пересоздания наших военных сухопутных и морских
i ! I, нельзя рассчитывать на сокращение государственной сметы
I» .сходов и на облегчение общего податного бремени. Но уже в
<*» шжайшее время возможно осуществить более рациональную и
< праведливую налоговую систему и передвинуть податную тягость
< более слабых плеч на плечи более сильные. С целью подъема
лрсидного благосостояния, увеличения государственных доходов и
н интересах распределения обложения в соответствии с платежны-
ми силами плательщиков предполагается:
1) меры содействия подъему производительных сил, особенно
it области сельскохозяйственной промышленности;
2) организация доступного населению сельскохозяйственного,
примышленного и торгового кредита;
3) широкое распространение в населении технических знаний с
ц'лью поднятия производительности народного труда, причем дол-
*.'-н быть облегчен доступ к эксплуатации лесных и минеральных
г шатств, принадлежащих государству;
4) развитие прямых налогов на основе прогрессивного подоход-
но обложения с постепенным понижением косвенного обложения
предметов первой необходимости;
5) развитие сети железных дорог, а равно водяных, шоссейных
II грунтовых дорог.
Как бы, однако, ни были необходимы и действенны все ука-
। шные меры, следует помнить, что подъем народного благососто-
ш ия возможен лишь при том условии, чтобы нашему националь-
ному характеру были возвращены те драгоценные качества, кото-
|..ч он лишился под влиянием старого порядка, основанного на
правительственном надзоре, правительственной опеке, правительст-
< шой помощи. Политическая и гражданская свобода, провозгла-
шенная манифестом 17 октября, должна пробудить к жизни дрем-
нощие народные силы, вызвать дух смелой энергии и предприим-
чивости, дух самодеятельности и самопомощи и создать прочную
основу и лучший залог нравственного и общественного возрожде-
ния и экономического процветания.
Основная программа «Союза 17 октябрям
М., 1906.
ЗАЯВЛЕНИЕ ПО АГРАРНОМУ ВОПРОСУ,
ВНЕСЕННОЕ 8 МАЯ 1906 г.
В ГОСУДАРСТВЕННУЮ ДУМУ ПЕРВОГО СОЗЫВА
1. Увеличение площади землепользования населения, обрабаты-
и нощего землю личным трудом, как-то: безземельных и малозе-
тьных крестьян и других разрядов земледельцев, — государст-
4264
65
венными, удельными, кабинетскими, монастырскими, церковным
землями и путем обязательного отчуждения для той же цели, з
счет государства, в потребных размерах частновладельческих зс
мель с вознаграждением нынешних владельцев по справедливо
оценке, т.е. сообразно с нормальной для данной местности доход
ностью, при условии самостоятельного ведения хозяйства, не прв
нимая во внимание арендных цен, созданных земельной нуждой.
2. Отчуждаемые земли поступают в государственный земельны
запас. Начала, на которых земли этого запаса подлежат передач
нуждающемуся в них населению, должны быть установлены coofl
разно с особенностями землевладения и землепользования в раз
личных областях России.
Признавая руководящим началом земельной политики передач
земли в руки трудящихся, мы считаем, что приведенные положе
ния могут быть развиты следующим образом:
1. Право на расширение землепользования признать надлежи
за малоземельными и безземельными земледельческими семьям!
ведущими хозяйство на землях как надельных, так и на принад
лежащих им на праве частной собственности или арендованныз
Там, где существует особый класс безземельных сельскохозяйс!
венных рабочих, последние подлежат обеспечению землей на те
же основаниях. Особыми правилами также должен быть определи
отвод земли семьям, прекратившим хозяйство вследствие малоз^
мелья, если они пожелают' восстановить собственное хозяйств^
Местным землеустроительным учреждениям должно быть пред4
ставлено возбуждение вопросов об изменении круга лиц, подлежд
щих, сообразно с местными условиями, земельному обеспечению^
2. Для каждой местности (губернии, района, уезда или част
его) должен быть установлен нормальный размер земельной
обеспечения, до которого, при имеющемся запасе земли и приш
мая в расчет возможные добровольные выселения, — должй
быть доводимо количество земли у земледельческого населен^
При этом является желательным доведение размеров обеспечена
до потребительной нормы, т.е. до такого количества земли, коте
рое по местным условиям и принимая в расчет прочные промы(
ловые доходы, где таковые существуют, — было бы достаточн
для покрытия средних потребностей в продовольствии, жилищ
одежде и для несения повинностей. Расчет земельной нормы в(
дется на едока.
3. Обеспечению землею в указанных размерах должны подл
жать поэтому те земледельцы, которые или вовсе не имеют н
дельной или собственной земли, или имеют ее меньше устано:
ленной для данной местности общей нормы.
4. Для образования государственного запаса, как уже сказан
кроме земель государственных, удельных, кабинетских, церковны
монастырских должны поступить и земли, обязательно отчуждаем!
из частного владения отдельных лиц и учреждений.
66
5. При отчуждении частновладельческих земель надлежит ус-
ыновить следующие правила:
а) без всяких ограничений подлежат отчуждению все земли,
эпично сдававшиеся до 1 января 1906 г. в аренду за деньги, из
цояи или за отработки, а также земли, обрабатывавшиеся пре-
имущественно крестьянским инвентарем, и земли, впусте лежа-
щие, но признанные годными для обработки. Кроме того, для
каждой местности закон должен определить высший размер зем-
левладения при условии ведения собственного хозяйства (своим
< котом и орудиями), т.е. определить, больше чего никто не мо-
жет владеть землей, и все, что окажется больше этого размера,
ыкже подлежит отчуждению без каких-либо ограничений;
б) земля, не превышающая по площади установленного зако-
ном высшего размера на одного владельца и обрабатываемая его
инвентарем, также должна подлежать обязательному отчуждению,
пли местное земледельческое население не может получить ло-
паточного обеспечения из других земель той же местности или
(ч ли отчуждение является необходимым для устранения вредной
чересполосицы и других существенных недостатков в расположе-
нии наделов и в составе их по угодиям;
в) не подлежат отчуждению:
аа) небольшие участки, не превышающие трудовой нормы,
определяемой по местным условиям;
бб) городские выгонные земли, а равно земли, принадлежа-
щие городам, местечкам, земствам, учебным и благотворитель-
ным учреждениям, поскольку они непосредственно служат для
общественно-санитарных, учебных и т.п. целей;
вв) земли под усадьбами, садами, огородами (кроме отдавае-
мых в аренду), искусственными лесонасаждениями, виноградни-
ками, хмельниками, питомниками и т.п. за исключением, одна-
ко, случаев, когда отчуждение этих земель необходимо для устра-
нения вредной чересполосицы;
гг) земли, на которых расположены фабрично-заводские или
сельскохозяйственные промышленные заведения, т.е. земли, для
них технически необходимые, находящиеся под строениями,
«кладами, сооружениями и пр. Но земельные угодья, обслужива-
ющие хозяйственные потребности этих предприятий, должны
подлежать отчуждению наравне с другими землями, лишь с ус-
ыновлением известного порядка и последовательности перехода
их в государственный земельный запас;
дд) участки, которые центральным землеустроительным уч-
1»< ждением признано будет необходимым сохранить ввиду их ис-
ипочительного характера и общеполезного значения.
6. Земли из государственного земельного запаса передаются в
щлгосрочное пользование на Ьрок, установленный подлежащими
учреждениями, без права переуступки. За все земли, отводимые
и i государственного запаса, взимается плата, размер которой оп-
67
ределяется соответственно доходности земель и сообразно с оС
щим планом земельного обложения.
7. Из государственного земельного запаса отводятся земл!
сначала местному малоземельному и безземельному населй
нию, - закон определяет, что разумеется под местным населе
нием. За удовлетворением потребности местного населения, оста
ющиеся свободными земли государственного земельного запас
предназначаются для переселенцев, не получивших земельног
обеспечения по месту прежнего жительства.
8. В местностях, изобилующих лесами, под земельное обеспе
чение земледельцев могут быть обращаемы леса, не имеющи
защитного и водоохранного значения. Леса в прочих местностям
подлежат отчуждению и остаются в распоряжении государства 1
тех размерах, как это требуется нуждою населения в лесных ма
териалах. Порядок снабжения населения лесными материалам!
из этих лесов определяется особыми правилами.
9. Закон, установив общие основы земельной реформы, дол
жен допускать со стороны местных учреждений представления (
некотором видоизменении этих норм согласно с местными уело
виями, но с непременным сохранением самой основы рефор
мы-прочного обеспечения землею земледельческого населенщ
путем обязательного отчуждения.
10. Закон должен установить систему и порядок учрежде
ний - центрального и местного - для подготовки и проведения эе
мельной реформы. Учреждения эти должны немедленно присту
пить к собиранию и разработке необходимых материалов, имея 1
виду положения, нормы, установленные законом, и стоя в тес
ной связи с местным населением. к
Мы предлагаем избрание Комиссии из 33 членов для разра
ботки и внесения в Думу законопроекта по земельному делу 1
просим передать в эту Комиссию, как материал, настоящую за
писку нашу.
Законодательные проекты и пред
положения партии народной свобо
ды. 1905 - 1907 гг. С. 301-304. j
ПРОЕКТ ЗАКОНА О СОБРАНИЯХ
Внесено в Государственную думу первого созыва в порядке 5)
ст. Учр. Гос. Думы36 30 мая 1906 г. ’
1. Российские граждане вольны собираться мирно и без opyj
жия, не испрашивая на то предварительного разрешения.
2. Воспрещаются собрания под открытым небом - в расстоя
нии одной версты от места действительного пребывания госуда
ря императора и от места заседания Государственной думы, н
время ее сессии.
68
3. Воспрещаются всякие собрания на полотне железных до-
рог.
4. Собрания на площадях, улицах и в других проездах и
проходах, открытых для общественного пользования, допускаются
постольку, поскольку они не препятствуют свободному уличному
цвижению.
5. Собрание признается публичным, если доступ в оное не
обусловлен личным приглашением. Собрания членов обществ
и пи союзов зарегистрированных не признаются публичными.
6. О публичных собраниях, созываемых для совместного об-
суждения государственных и общественных вопросов, в городских
поселениях или на расстоянии пяти верст от оных, устроители
обязаны известить начальника местной полиции (градоначальни-
ка, обер-полицеймейстера, исправника) не позднее чем за 24 часа
до созыва собрания.
О собраниях, созываемых по воспоследовании указа, назнача-
ющего время выбора в Государственную думу, заявление должно
ныть делаемо не позднее как за четыре часа до времени откры-
1ия собрания.
За несоблюдение этого правила устроители подвергаются де-
нежному штрафу не свыше 100 рублей.
7. Для собраний, устраиваемых за пределами городских посе-
лений и пятиверстного от оных расстояния, предварительное за-
явление не требуется.
8. По требованию устроителей собрания полициею выдается
удостоверение в сделанном заявлении, с указанием дня и часа.
9. Начальник местной полиции может назначить для присут-
гвования на собрании уполномоченное лицо, обязанное быть в
||юрменной одежде.
10. Начальнику местной полиции или уполномоченному от
пего лицу полицейской службы предоставляется закрыть публич-
ное собрание: а) если оно состоится в нарушении правил статей
1 - 4 настоящего закона и б) если оно примет характер, непос-
[ндственно угрожающий общественной безопасности.
11. Если по объявлении собрания закрытым присутствующие
на нем не разойдутся, то начальнику полиции или уполномо-
ченному от него лицу предоставляется, по двукратном предуп-
реждении, удалить неповинующихся мерами принуждения.
12. Статьи 6-10 настоящего закона не распространяются на
публичные собрания, устраиваемые по распоряжению правитель-
’ । венных мест и лиц или органов местного самоуправления.
Законодательные проекты и пред-
положения партии народной свобо-
ды. 1905 - 1907 гг. С. 23 - 27.
ПРОЕКТ ЗАКОНА О СОЮЗАХ
Внесено в Государственную думу первого созыва в порядке ;
ст. Учр. Гос. Думы 1 июня 1906 г.
Положения общие
1. Союзом или обществом по смыслу настоящего закона п
читается всякое соединение нескольких лиц, избравших предм
том своей совокупной деятельности определенные цели (религ
озные, нравственные, благотворительные, научные, политичесю
и общественные экономические, цели общения, развлечения, ра
вития духовного, физического и т.п.), равно как соединение дв;
или нескольких союзов непосредственно или посредством >
уполномоченных.
2. Российские граждане вольны составлять союзы в целях, н
противных уголовным законам или добрым нравам, не испраш;
вая на то разрешения правительственной власти.
3. Собрания союзов подчиняются общим постановлениям
собраниях.
4. О закрытии союза, установленного в целях, противных уг
ловным законам или добрым нравам, или направившего сво
деятельность к таковым целям, начальник местной полици
(градоначальник, обер-полицеймейстер, исправник) относится
прокурору местного окружного суда с присоединением необход)
мых данных и доказательств, каковое требование прокурор, вм
сте с своим письменным заключением, предлагает на рассмотр
ние окружного суда.
5. Предложенное прокурором дело о закрытии союза рассма
ривается окружным судом по гражданскому отделению особо <
могущего возникнуть уголовного производства против отдельнь
членов союза. Решения постановляются в судебном заседании
по выслушании заключения прокурора. О сроке рассмотрен!)
дела окружной суд извещает повесткою подлежащий союз в лиг
его правления, а при несуществовании такового-в лице его о
дельных членов, в числе не менее трех.
6. Постановление окружного суда может быть обжаловано з
интересованными лицами и прокурорским надзором в месячны
срок в апелляционном порядке.
При производстве дела о закрытии союза в судебной пала*!
применяются правила статьи 5 сего закона.
О порядке приобретения союзами прав юридического лица
7. Союзы, которые не имеют целью получение прибыли (
ведения какого-либо хозяйственного предприятия, если желай
приобрести права юридического лица, должны иметь писаны
устав.
8. В писаном уставе союза (ст. 7) должны быть указаны:
а) название общества или союза, его цель и местонахождени
70
б) порядок вступления и выбытия членов;
в) имущество общества, если таковое имеется, и обязанность
ч ненов делать какие-либо взносы, размер этих взносов и порядок
п \ поступления, назначение, которое должно получить принадле-
жи цее союзу имущество, в случае его прекращения;
г) состав правления, способ его образования и предметы его
•к дсния;
д) время и порядок созыва общего собрания членов и пред-
меты его ведения;
е) порядок изменения устава.
9. Союзы, означенные в статье 7 настоящего закона, приобре-
i.iiot права юридического лица через внесение их в реестр об-
ществ и союзов, открываемый для сего в ведении старшего нота-
риуса.
10. Заявление о внесении союза в реестр (9 ст.) представляет-
ся по местонахождению союза подлежащими старшему нотариу-
су лицами, стоящими во главе союза, в числе не менее трех, с
нотариальным засвидетельствованием их законной правоспособно-
сти и подлинности подписей и с приложением заверенного ими
устава, в двух экземплярах. Старший нотариус в течение не бо-
же семи дней, удостоверившись в соблюдении союзом всех
предписанных сим законом правил и в достаточной определи-
1слыюсти постановлений устава по предметам, означенным в
< татье 8 сего закона, удовлетворяет ходатайство, в чем учиняет
ил обоих представленных ему экземплярах устава соответствую-
щую надпись и один из них возвращает просителям.
11. При учинении означенной в статье 10 надписи старший
нотариус взимает 3 рубля на предмет напечатания о сем объяв-
ж пия в местной газете.
12. На отказ старшего нотариуса в удовлетворении ходатайст-
ва о внесении союза в реестр жалобы приносятся в общем по-
рядке и разрешаются подлежащими судебными местами не ина-
че, как по выслушании заключения прокурора (ст. 343 - 347 уст.
|ражд. суд.).
13. По делам, в ст. 10 и 12 означенным, прокурор имеет пра-
во приносить протесты на постановления старшего нотариуса и
на определения судов, с соблюдением сроков и порядка, для жа-
I об частных лиц постановленных.
14. Из реестра старшим нотариусом выдаются в случае надоб-
ности правительственным установлениям, должностным и част-
ным лицам справки по их о том заявлениям и просьбам.
15. Союз, внесенный в реестр, признается юридическим ли-
пом и может от своего имени приобретать и отчуждать права по
имуществу, между прочим, право собственности и другие права
па недвижимые имения, принимать на себя обязательства, ис-
кать и отвечать на суде.
16. О всяком изменении устава союза по перечисленным в
< I . 8 предметам, а также о состоявшемся закрытии союза по по-
71
становлению его членов союз заявляет старшему нотариусу длц
отметки в реестре в порядке ст. 10 - 13.
17. Союзы, имеющие своею целью получение прибыли от ве>
дения какого-либо хозяйственного предприятия (товарищества 1
компании), приобретают права юридического лица в порядку
гражданскими законами установленном. j
Законодательные проекты и пред
положения партии народной свобо
ды. 1905 - 1907 гг. С. 28 - 32.
ПРОЕКТ ЗАКОНА О ПЕЧАТИ
Внесено в Государственную думу первого созыва в порядке 55
ст. Учр. Гос. Думы 4 июля 1906 г.
I. О свободе печати
1. Печать свободна. Цензура отменяется безусловно и навсег-
да. Свобода печати подлежит только тем ограничениям, которые
установлены настоящим законом.
2. Никакие взыскания за нарушение правил о печати не мо-
гут быть налагаемы иначе, как в судебном порядке. Преступные
деяния, совершенные путем печати, за исключением дел, пресле-
дуемых в порядке частного обвинения, или не иначе, как по жа-
лобам, сообщениям или объявлениям потерпевшего, а также на-
рушения правил о печати, подлежат ведению суда присяжных.
3. Всякое произведение печати, за исключением запрещенных
приговором суда, подлежит свободному обращению в стране и
беспрепятственному распространению.
4. Книгопечатание и книготорговля свободны. Открытие типо-
графий, литографий, металлографий и иных заведений для тис--
нения букв и изображений, а равно открытие заведений, произ-
водящих и продающих принадлежности тиснения, подлежит
только тем ограничениям, которые установлены ныне или могу?
быть установлены впредь промысловым законодательством вооб-
ще для промышленных заведений или личных промысловый
занятий. ‘
II. О произведениях печати вообще
5. К произведениям печати, подлежащим действию настояще-
го закона, относятся размножаемые механическим или химиче-
ским способами книги, брошюры, повременные издания, отдель-
ные листы или ноты, изображения, чертежи, планы и карты.
6. На каждом выходящем в свет произведении печати долж-
ны быть обозначены фирма и адрес заведения для тиснения в
72
пшографии, литографии, металлографии, в коем означенное про-
изведение отпечатано.
Настоящее правило не применяется к произведениям, служа-
щим целям промышленности и торговли или домашнего и об-
щественного обихода, как-то: к циркулярам, прейскурантам и
। н., а также к избирательным бюллетеням, если они соответст-
вуют форме, установленной законом или правительственным рас-
поряжением.
7. Содержатели заведений для тиснения представляют через
начальника местной полиции в двухнедельный срок по два эк-
и мпляра каждого произведения, а равно каждого номера, или
выпуска повременного издания для императорской публичной
библиотеки, и по одному экземпляру для императорской акаде-
мии наук и для московского публичного Румянцевского музея.
8. Ввиду угрожающей или уже наступившей войны председа-
1слю Совета министров предоставляется право воспрещать обна-
родование сведений, касающихся передвижения войск и средств
обороны.
9. По делам об оскорблениях в тех случаях, коцца обвиняе-
мый не допускается до представления доказательств достоверно-
сти позорящего обстоятельства (диффамация), прения, происхо-
дившие в суде, хотя бы и публично, не подлежат обнародова-
нию. Жалобщику предоставляется право обнародования своей
первоначальной жалобы. Воспрещение, установленное настоящей
статьей, не распространяется на судебный приговор.
10. По делам, производящимся при закрытых дверях присут-
ствия, могут быть печатаемы только резолютивные части поста-
новленных судом приговоров.
III. О повременных изданиях в особенности
11. Повременными изданиями считаются газеты и журналы,
ныходящие в свет под одним и тем же заглавием с последова-
1сльной нумерацией, не реже двух раз в год.
Примечание. Правила, установленные настоящим законом для
повременных изданий, не распространяются на издания Государ-
ственной думы, городских и земских учреждений, ученых об-
ществ и на выходящие периодически в свет сообщения, предназ-
наченные исключительно для редакций повременных изданий.
12. Повременные издания не могут быть приостанавливаемы
или запрещаемы навсегда ни в административном, ни в судеб-
ном порядке.
13. На каждом номере или книжке повременного издания
должны быть напечатаны кроме обозначения фирмы и адреса
типографии фамилия издателя и ответственного редактора, а так-
же адрес редакции.
14. Ответственными редакторами повременных изданий не
могут быть лица, не имеющие постоянного пребывания в Рос-
73
сии, не достигшие совершеннолетнего возраста или ограничен^
ные в правах по приговору суда. <
15. Ответственный редактор повременного издания обязан беэ;
отлагательно напечатать, без всяких изменений и примечаний й
тексте, сообщенные ему заинтересованным правительственным
учреждением или частным лицом фактические опровержения и
исправления обнародованных им известий.
Означенные опровержения и исправления должны быть на-
печатаны тем же шрифтом и в том же отделе, как и первона-
чальное известие, и притом бесплатно, если занимают место не
более как вдвое против сообщения, на которое служат ответом.
Опровержения и исправления должны быть подписаны заин-
тересованным учреждением или лицом.
IV. О произведениях печати, издаваемых за границей
16. Произведения печати, изданные за границей, за исключе-
нием запрещенных приговором суда, допускаются к свободному
обращению в пределах империи.
V. О взысканиях, налагаемых за нарушение правил о печати
17. Виновный в нарушении правил, установленных ст. 6 и 13,
наказывается:
денежною пенею не свыше 300 рублей.
Если означенное нарушение содеяно путем напечатания заве-
домо ложных сведений, то виновный наказывается:
заключением в тюрьме не свыше 6 месяцев.
18. Виновный в нарушении правила, установленного ст. 7, на-
казывается помимо взыскания стоимости недоставленных экземп-
ляров денежною пенею не свыше 50 рублей.
19. Виновный в нарушении правил, установленных ст. 8, 9 и
10, наказывается заключением в тюрьме сроком до одного года
или арестом и денежною пенею не свыше 500 рублей.
20. Виновный в нарушении правила, установленного ст. 14,
наказывается денежною пенею не свыше 300 рублей.
21. Виновный в нарушении правила, установленного ст. 15,
наказывается денежною пенею:
для изданий, выходящих ежедневно, не свыше 25 рублей, а
для изданий, выходящих реже, - не свыше 100 рублей за каж-'
дый номер, вышедший с того дня, котда означенные в помя-
нутых статьях опровержения и исправления могли быть на-
печатаны, и до дня их напечатания в издании.
Тому же наказанию подлежит виновный в ненапечатании су--
дебного приговора или определения, подлежащих обязательному
напечатанию в издании. <
22. Виновный в напечатании или выпуске в обращение заве-
домо запрещенного по приговору суда произведения печати на-
казывается: j
74 5
арестом на срок не свыше 3 месяцев или денежною пенею
не свыше 300 рублей.
23. Виновный в хранении для продажи, в продаже или в
ином распространении произведения печати, заведомо запрещен-
ного к обращению по приговору суда, наказывается:
денежною пенею не свыше 300 рублей.
24. Гл. V, разд. VIII, отд. I и II, ст. 1004 -1048 улож. о йак.
угол, и испр., по продолж. 1902 г.37, отменяется.
VI. О преступных деяниях, совершаемых путем печати
25. При рассмотрении дел о преступных деяниях, совершае-
мых путем печати, применяются соответственные постановления
уголовного уложения 22 марта 1903 г.38 с изменениями, указан-
ными в нижеследующих статьях.
26. В изменение и дополнение уголовного уложения впредь
до общего его пересмотра:
1) Ст. 128 угол, улож.39 изложить так:
Виновный в оказании дерзостного неуважения верховной вла-
сти произнесением или чтением публично речи или сочинения,
или распространением, или публичным выставлением сочинения
или изображения, наказывается заключением в крепости на срок
до одного года. Сверх того суду предоставляется сделать поста-
новление об уничтожении означенного произведения.
2) Ст. 12940 заменить статьею нижеследующего содержания:
Виновный в произнесении или чтении публично речи или
сочинения, или в распространении, или публичном выставлении
произведений, прямо призывающих к учинению убийства, раз-
боя, поджога или одного из преступных действий, предусмотрен-
ных ст. 99, 100, 108 и 109 угол, улож.41, если сие учинено с
целью побудить к совершению одного из сих преступлений, на-
казывается заключением в крепости на срок не свыше двух лет.
1ели же последствием означенных действий было совершение
одного из указанных преступлений, то виновный, если не подле-
жит более строгому наказанию, как соучастник, наказывается за-
ключением в крепости на срок не свыше пяти лет.
3) Ст. 309 п.142 отменить.
VII. О порядке производства дел по преступным деяниям, со-
вершенным путем печати
27. Дела о преступных деяниях, совершенных путем печати,
назначаются к слушанию вне очереди.
28. Правила о судопроизводстве по нарушениям постановле-
ний о печати (кн. III, разд. IV, гл. II, отд. I уст. угол, судопр. ст.
12131-17) отменяются.
Законодательные проекты и пред-
положения партии народной свобо-
ды. 1905 - 1907 гг. С. 15 - 22.
75
ПРОГРАММА «ПРОГРЕССИВНОГО БЛОКА» 1
I
•I
Нижеподписавшиеся представители фракций Гос. думы, исхо-
дя из уверенности, что только сильная, твердая и деятельна^
власть может привести отечество к победе и что такою может?
быть лишь власть, опирающаяся на народное доверие и способ-
ная организовать активное сотрудничество всех граждан, пришли
к единогласному заключению, что важнейшая и насущнейшая
задача создания такой власти не может быть осуществлена без
выполнения нижеследующих условий:
Создание объединенного правительства из лиц, пользующихся
доверием страны и согласившихся с законодательными учрежде-
ниями относительно выполнения в ближайший срок определен-
ной программы.
Решительное изменение применявшихся до сих пор приемов
управления, основывавшихся на недоверии к общественной само-
деятельности, в частности: а) строгое проведение начала законно-
сти в управлении, б) устранение двоевластия военной и граждан-
ской власти в вопросах, не имеющих непосредственного отноше-
ния к ведению военных операций, в) обновление состава мест-
ной администрации, г) разумная и последовательная политика,
направленная на сохранение внутреннего мира и устранение роз-
ни между национальностями и классами.
Для осуществления такой политики должны быть приняты
следующие меры как в порядке управления, так и в порядке за-
конодательства:
1. В путях монаршего милосердия прекращение дел, возбуж-
денных по обвинению в чисто политических и религиозных пре-
ступлениях, не отягченных преступлениями общеуголовного ха-
рактера, освобождение от наказания и восстановление в правах,
включая право участия в выборах в Гос. думу, в земские и пр
родские учреждения и т.д. лиц, осужденных за те же преступле-
ния, и смягчение участи остальных осужденных за политические
и религиозные преступления, за исключением шпионов и преда-
телей. >
2. Возвращение высланных в административном порядке за
дела политического и религиозного характера.
3. Полное и решительное прекращение преследований за ве-
ру, под какими бы то ни было предлогами, и отмена циркуля-
ров, последовавших в ограничение и извращение смысла указа,
17 апреля 1905 года43. I
4. Разрешение русско-польского вопроса, а именно: отмена ог-
раничений в правах поляков на пространстве всей России, неза-
76
медлительная разработка и внесение в законодательные учрежде-
ния законопроекта об автономии Царства Польского и одновре-
менный пересмотр узаконений о польском землевладении.
5. Вступление на путь отмены ограничений в правах евреев,
и частности, дальнейшие шаги к отмене черты оседлости, облег-
чение доступа в учебные заведения, отмена стеснений в выборе
профессий. Восстановление еврейской печати.
6. Примирительная политика в финляндском вопросе, в част-
ности, перемены в составе администрации и сената и прекраще-
ние преследования против должностных лиц.
7. Восстановление малорусской печати; немедленный пере-
смотр дел жителей Галиции, содержащихся под стражей и со-
сланных, и освобождение тех из них, которые подверглись пре-
следованию невинно.
8. Восстановление деятельности профессиональных союзов и
прекращение преследования представителей рабочих в больнич-
ных кассах по подозрению в принадлежности к нелегализован-
ной партии. Восстановление рабочей печати.
9. Соглашение правительства с законодательными учреждени-
ям и относительно скорейшего проведения:
а) всех законопроектов, имеющих ближайшее отношение к
национальной обороне, снабжению армии, обеспечению раненых,
устройству участи беженцев и другим вопросам, непосредственно
< нязанным с войной;
б) следующей программы законодательных работ, направлен-
ных к организации страны для содействия победе и к поддержа-
нию внутреннего мира:
уравнение крестьян в правах с другими сословиями,
введение волостного земства,
изменение земского положения 1890 года44,
изменение городового положения 1892 года45,
введение земских учреждений на окраинах, как-то: в Сибири,
Архангельской губ., Донской области, на Кавказе и т.д.,
законопроект о кооперативах,
законопроект об отдыхе торговых служащих,
улучшение материального положения почтово-телеграфных
служащих,
утверждение трезвости навсегда,
о земских и городских съездах и союзах,
устав о ревизии,
введение мирового суда в тех губерниях, где введение его
приостановлено по финансовым соображениям.
Осуществление законодательных мер, в которых может встре-
титься необходимость при выполнении в порядке управления,
намеченной выше программы деятельности.
Подписали: от прогрессивной группы националистов В. Боб-
ринский46, от фракции центра В-Льво^1, от фракции земцев-ок-
। ябристов И. Дмитрюко^3, от группы «Союза 17 октября»
77
С. Шидловский49, от фракции прогрессистов И. Ефремов^, от
фракции народной свободы П. Милюков.
Рассмотрев программу ближайших мероприятий по порядку
управления и законодательству, объединившую значительное
большинство Гос. думы и одобряя общие основания, намечен-
ные в этой программе, группа центра Гос. Совета и примыкаю-
щие к ней члены кружка внепартийного объединения и группа
академическая с примыкающими к ней беспартийными в соеди-
ненном заседании 24 августа 1915 г. постановили: присоединиться
к программе, объединившей Гос. думу. Бар. В. Меллер-Закомель-
ский51, Д. Гримм52.
IV Государственная дума. Фракция
народной свободы. «Военные» сес-
сии. 26 июля 1914 года-3 сентября
1915 года. Ч. I. Отчет фракции. Пг.,
1916. С. 33-34.
РАЗДЕЛ II
ЛИБЕРАЛЬНАЯ ПУБЛИЦИСТИКА
НАРОД И ВОЙНА
Сотни тысяч русских людей взяты на войну. И многие тыся-
чи еще будут оторваны от своих семей и от труда, разорены и
прошены на Дальний Восток для страданий и смерти. Много на-
ших братьев погибнет от пуль и гранат, а еще больше умрет от
разных болезней и сгниет вдали, в чужой стране. Кто вернется
оггуда, часто застанет у себя на родине разоренные семьи или
будет доживать свою жизнь безногим, безруким или безглазым
калекой. Будут разорены также и многие из тех, кто и не пошел
на войну, - безработицей, поборами и налогами. Каждый день
войны обходится в три миллиона рублей. Каждый выстрел из
। я же л ого орудия обходится в три с половиной тысячи рублей.
За три месяца с начала войны на ее ведение уже затрачено око-
»ю 270 миллионов рублей, т.е. по два рубля на каждую душу, а
вся война будет стоить несчетных миллионов, и почти все эти
деньги собраны или будут собраны не с кого другого, как с про-
। юго народа.
Льется рекой кровь народная, тратится богатство народное, а
<-ам народ не знает, для чего, зачем? Он несет все эти жертвы
вря! Они никому не нужны - ни царю, ни народу, ни отечеству.
Причину войны не знает не только народ, но даже самые обра-
юванные люди считают эту войну бесполезной и пагубной. Да и
<ам царь, который много раз заявлял о своем миролюбии, не
желал этой войны, к ней совсем не готовился и сейчас не пони-
мает, отчего она случилась.
Отчего же все-таки началась война? Отчего японский народ
решился пойти войной на громадную Россию?
А оттого, что русский царь, по совету знатных вельмож, ве-
ки ких князей и министров, без нужды и без цели захватил си-
зою чужую, далекую от нас, китайскую страну, Маньчжурию, по-
< нал туда несколько полков русских солдат и грозил захватить
еще полуостров Корею. Захват русского царя напугал японцев,
которые живут там же рядом на небольших островах.
Русский царь не знал и не думал о том, что, захватив Мань-
чжурию, он вредит трудолюбивому японскому народу и что у
японцев сильное войско и хороший флот. Русский царь при
79
этом не знал ни военной силы, ни интересов японского народу
и японский народ на войне оказался сильнее и искуснее, чем
думали и предполагали наши вельможи и министры.
Точно так же царь никогда не знает о всех нуждах русского]
народа. Да и не может он знать их. Царь знает только знатных
и сильных людей и управляет страной с помощью великих кня^
зей и министров. Этим большим господам - министрам и вели^
ким князьям - нет дела до горя рабочего народа. Иные из велы
мож государственные дела ведут не по совести, а по корысти^
для своего кармана и для почестей, а иные из вельмож - глупьь
От этого и управляется Россия так, что везде сидят чиновники,
друг друга в неправде покрывают, а министры их обеляют перед
царем, народ же с каждым годом все больше и больше разори*
ется. ।
Об обидах и бедствиях народных может болеть душой только
сам народ, а не чиновники, великие князья и министры. И зна-
ет нужды свои лучше всего сам народ. Царь же может знать о
них только через выборных от народа представителей (доверен^
ных), как это было изредка в старину, когда русские цари жили
в Москве. Они тогда собирали к себе в Москву выборных пред-
ставителей от всей русской земли на соборы и у них спрашива-
ли о народной нужде и как ей помочь, как облегчить подати и
налоги, какие законы нужно создать и как оборонить землю от
внешних врагов. Но одних советов мало. Нужно, чтобы у народа
была власть. Если бы царь должен был теперь спрашивать со-
гласия выборных представителей народа и с ними править стра-
ной, они бы не позволили ему занимать войском чужую и не-
нужную страну - Маньчжурию: народные представители сказали
бы ему, что не следует идти в Маньчжурию, что не нужно но-
вых земель завоевывать, соседние народы обижать и что нужно
свою землю устроить, прибавить крестьянам земли, облегчить
подати, а те миллионы денег, что теперь идут на Маньчжурию
и на войну, посоветовали бы царю истратить на свой народ.
Ведь на 3 миллиона в день, которые идут сейчас на войну, мож-i
но много добра для народа сделать. Да и во всех других делах,
если бы царь не мог без народных представителей ничего ре-
шать, все бы пошло лучше и справедливее. Лучше устроилась
бы русская земля и избавился бы народ от притеснения чинов-,
ников, от нищеты и от войн. Пока же царь будет управлять
страной единолично, как у нас говорится, самодержавно, через»
великих князей, министров и чиновников, до тех пор и всеоб-,
щее оскудение, неправда и всякие притеснения народа не пре-
кратятся.
Прежде было так во всех странах и землях, прежде все госу-
дари правили самодержавно через министров и чиновников, как
русский царь правит теперь. И тогда во всех странах народ голо-
дал, разорялся и страдал от произвола и лихоимства чиновни-;
ков. Теперь же во всех европейских странах: в соседней с нами)
80
। < । мании, в Австрии, Швеции, в азиатской Японии и дру-
|||* государи правят народом не одни, а с выборными от всей
м м 1И представителями. Во всех этих странах государи или сами
при звали народных представителей к управлению, или же народ
п< снимал восстание и добивался, чтобы государи призвали его
♦к рсз представителей управлять делами государства, и после это
народ везде устраивал себе правые суды, уравнивал подати и
||М»1сгчал налоги, уничтожал взяточничество, открывал для детей
и “их училища и быстро богател. В наше время во всех евро-
in неких государствах, также и в Японии, в столице, где живет
им ударь, заседают постоянно выбранные от всей земли народные
представители в числе 400, 500 или 600 человек. Ни сам госу-
/ирь, ни его помощники ни одного важного решения принять
п< могут, а управляют делами все сообща - государь, министры
и с'Юрание народных представителей. Без решения собрания на-
рочных представителей там нельзя взять с народа никакого на-
ши <, хотя бы и на ведение войны, они же обсуждают все новые
иконы, они устанавливают суды и управление, они следят за
н-м, чтобы из казны не раскрадывались народные деньги, у них
п.1 отчете состоят все чиновники и министры, они стараются об
viu чшетворении всякой народной нужды, они спрашивают ответа
< министров за всякое беззаконие и злоупотребление всех вла-
। н й и начальников. Во всех странах народные представители ус-
। роили так, что по закону все жители равны в правах и у кре-
« 1ьян те же права, что и у помещиков, установили для всех рав-
|||л: и справедливые суды и управление, и всякий начальник от-
п чает перед судом так же, как и крестьянин; там все люди мо-
। \ । жить, где хотят, повсеместно, без всяких паспортов, всякий
им может свободно читать, печатать и распространять какие
модно сочинения и газеты; все люди могут там собираться на
многочисленные собрания, обсуждать и заявлять свои желания и
п\жды государю и собранию представителей, всякий может там
< вободно верить и исповедовать ту веру, какую считает правиль-
ной; там никто не может быть понапрасну арестован или поса-
11 н в тюрьму без суда.
Такое правление страной государя вместе с народными пред-
ам вителями называется конституцией. И если бы и русский на-
род потребовал себе и добился от царя конституции, то и он из-
।мнился бы от оскудения, и разорения, и всяких притеснений
ючно так же, как избавились от него и другие народы. Народ-
ные представители быстро подсчитали бы и удовлетворили все
илжные нужды народа. Они бы придумали, как, откуда и за чей
• чет наделить крестьянам достаточно земли, как облегчить наро-
IV подати и заставить платить государственные налоги тех, кто
нлюгаче. Когда будет в России конституция, то народ через
ноих представителей, наверное, отменит паспорта, заведет хоро-
н ие суды и управление, упразднит самовластных чиновников
вроде земских начальников и в местных делах будет управлять-
81
ся своими свободно выбранными людьми, заведет множеств
школ, так что всякий сможет получить высшее образование, <xj
вободиться от всякой тесноты, наказания розгами и заживет 1
довольстве. Словом, при конституции, т.е. при управлении стр^
ною царя вместе с собранием народных представителей, нарц
будет свободен и добьется настоящей, хорошей жизни.
И для русского народа теперь уже настало время потребован
от царя себе конституции и освободиться от притеснений. До
вольно уже безропотно пролито на русской земле народной кро
ви, пота и слез. Теперь народу приходится еще беспрекословн<
проливать свою кровь в китайской Маньчжурии и лить новы<
слезы по ушедшим туда отцам и братьям. Эти жертвы ненуж
ной и пагубной войны народ приносит безмолвно и покорно^
Народ вправе потребовать смены теперешнего чиновничьего пра4
вительства и добиться новых порядков. Народу следует уничтои
жить единоличное самодержавное правление царя с подчиненный
ми ему чиновниками и добыть себе конституцию. |
Долой самодержавие! '
Да здравствует конституция!
Освобождение. 1904. 15(2) ою\
№ 57. С. 119-120. |
И. С.(П. Б. СТРУВЕ). ПАЛАЧ НАРОДА
j
Народ шел к нему, народ ждал его. Царь встретил свой на-J
род. Нагайками, саблями и пулями он отвечал на слова скорби
и доверия. На улицах Петербурга пролилась кровь и разорвалась)
навсегда связь между народом и этим царем. Все равно, кто он,
надменный деспот, не желающий снизойти до народа, или пре-
зренный трус, боящийся стать лицом к лицу с той стихией, из
которой он почерпал силу, - после событий 22/9 января 1905 г.
царь Николай стал открыто врагом и палачом народа. Больше
этого мы о нем не скажем; после этого мы не будем с ним го-
ворить. Он сам себя уничтожил в наших глазах - и возврата к
прошлому нет. Эта кровь не может быть прощена никем из нас.
Она душит нас спазмами, она владеет нами, она ведет и приве-
дет нас туда, куда мы должны идти и прийти. ,
Вчера еще были споры и партии. Сегодня у русского освобо-
дительного движения должны быть едино тело и един дух, одна
двуединая мысль: возмездие и свобода во что бы то ни стало,
Клятвой эта мысль жжет душу и неотвязным призывом гвоздит
мозг.
Против ужасных злодеяний, совершенных по приказу царя
на улицах Петербурга, должны восстать все, в ком есть простая
человеческая совесть. Не может быть споров о том, что преступ-
ление должно быть покарано и что корень его должен быть ист-
82
। н блен. Так дальше жить нельзя. Летопись самодержавных наси-
лий, надругательств и преступлений должна быть заключена.
Ни о чем другом, кроме возмездия и свободы, ни думать, ни
писать нельзя.
Возмездием мы освободимся, свободой мы отомстим.
Освобождение. 1905. 25(12) января.
№ 64. С. 233.
ОБРАЩЕНИЕ К ОБЩЕСТВУ СОВЕЩАНИЯ ЗЕМСКИХ
И ГОРОДСКИХ ДЕЯТЕЛЕЙ 6-8 ИЮЛЯ 1905 Г.53
Восемь месяцев тому назад, 6-9 ноября 1904 г., в Петербурге
к брался съезд земских людей от всех губерний. Россия уже пе-
реживала тяжелое время. В войне, необдуманно вызванной пра-
вительством, не сознававшим ясно ни истинных интересов стра-
ны, ни сил противника, русские войска терпели тяжкие пораже-
ния54; внутри разгоралось народное недовольство, которое не
могли утишить строгие меры. Разоренное население с трудом
ны носило непосильную тяготу податей. Чувствовалось, что одни-
ми своими силами правительству не вывести Россию из бедст-
венного положения. Земские люди заявили тогда, что безурядица
и разорение происходят оттого, что правительство держит народ
в темноте и не допускает, чтобы в России люди сами о себе за-
учились, как это повсюду делается в благоустроенных государст-
b.ix; что в русской земле не позволено ни думать, ни верить, ни
творить и писать, ни действовать свободно; что нет равенства в
нравах и что самое многочисленное сословие - крестьяне, хотя и
перестали быть крепостными, но все еще не сделались полно-
правными гражданами. Земские люди сказали также, что Россия
воспрянет только тогда, когда сам народ через своих выборных
представителей будет блюсти за тем, как кАзна собирает и расхо-
чу ст деньги, правильно ли управляют чиновники, хороши ли за-
коны и не нужно ли переменить их и заменить новыми, более
< нраведливыми. Земские люди посоветовали уравнять всех людей
Гусского государства в их правах, отменить чиновничий и поли-
цейский произвол и наказывать не иначе, как по суду и по зако-
ну. Советы эти дошли до царя, и 12 декабря 1904 г. был издан
м^аз55, в котором обо всем было сказано, о чем просили земские
поди, и было обещано все в скором времени исправить, но не
<>ыло сказано о том, чтобы от земли выбирались постоянные на-
родные представители, которые бы сами проверяли чиновников,
< юдили за приходом и расходом государственной казны и выра-
батывали законы для утверждения их государем. Между тем на-
< «упила пора новых бедствий. Пал Порт-Артур; японская армия
надвигалась на север. Когда же в Петербурге рабочие пошли к
Зимнему дворцу, чтобы просить царя помочь им в их положе-
83
нии, а их встретили пулями как бунтовщиков, то по всей Рос|
сии заволновался рабочий люд, а за ним и вся страна. Повсю^
ду - в земских собраниях, в городских думах, в заседаниях уче-
ных обществ, на всяких съездах люди разного звания - ученые
врачи, учителя, адвокаты, рабочие, крестьяне, учащаяся моло^
дежь и другие - в один голос повторяли все те же требования^
которые выставил в ноябре земский съезд. Восемнадцатого фев-j
раля 1905 г. был обнародован высочайший рескрипт56 о намере-
нии государя отныне созывать выборных от населения, доверие^
народа облеченных людей, но не с тем, однако, чтобы только а
их согласия могли устанавливаться законы, как о том просил^
земские люди... ;
С тех пор прошло почти пять месяцев, а положение страны^
изменилось только к худшему. Насилия и всякие злоупотребле-*
ния стали доходить до крайних пределов, и страна поневоле пе^
рестала верить, что правительственная власть действительно ц
состоянии искоренить эти злоупотребления. Повсеместно возник-^
ли беспорядки, междоусобицы, грабежи и убийства. Дошло до то-
го, что всякий стал надеяться только на собственную силу. На;
Дальнем Востоке наши войска потерпели новое поражение под
Мукденом; в течение одного дня погиб целый флот, заранее об-
реченный на эту гибель своим неустройством и неподготовлен-
ностью. В таком отчаянном положении страны, потрясенные ду-
хом земские и городские люди, соединившись на этот раз без
различия своих мнений, решили обратиться непосредственно к
царю. Царь принял их выборных57, которые настойчиво просили^
созвать немедленно всю землю без различия и выслушать голос
народных представителей.
«Отбросьте ваши сомнения», - ответил царь выборным, «моя
воля - воля царская созвать выборных от народа - непреклонна.
Привлечение к работе государственной будет выполнено правиль-
но. Я каждый день слежу и стою за этим делом. Вы можете об
этом передать всем вашим близким, живущим как на земле, так
и в городах. Я надеюсь, вы будете содействовать мне в этой ра-<
боте». Таковы были царские слова; но царские советники все,
еще не исполнили волю государя. Известно только, и то лишь!
частным путем, что ими был изготовлен такой проект закона о
представительстве, по которому предложено выборных избирать
не всем населением, а близко к тому порядку, какой был по ста-
рому земскому положению. Если это будет так, то перевес легко
окажется за сильными, а от крестьян в выборные попадут, пожа-
луй, только те, кому помогут земские начальники. Выборные эти
сами не будут иметь права окончательно вырабатывать законы, а
будут только давать царю советы - и то не прямо, а через чи- j
новников, которые и теперь сочиняют законы в Государственном]
Совете. Не таким выборным управиться с тяжкими последствия-
ми войны, с земельной теснотой, нуждами рабочего люда, со
всем бесправием и обидою народными... И нет возможности по-!
84 <
мочь правильному осуществлению объявленной воли государя,
потому что работа чиновников ведется втайне, а полиция, вопре-
ки указу государя от 18 февраля, препятствует всем попыткам
".'селения обсудить и высказать желания и мнения. Невольно
растет смятение, становится все тяжелее и тяжелее чувство неиз-
вестности, слабеет с каждым днем надежда на скорое восстанов-
исние порядка...
В таком чрезвычайном положении съезд земских и городских
деятелей решил дать самую широкую огласку своим намерениям
и стремлениям. Утверждение правды и правопорядка мирным
и vтем должно стать деятельной заботой всех и каждого. Соеди-
ненными силами всего народа надо выступить против государст-
венного разорения, которое от приказного строя умножается и
ширится по нашей земле. И не в разброд, не поодиночке надо
(юроться, защищая свою жизнь, свое право. У всех-и у земцев,
и у городских людей-цель была и есть общая: достижение ис-
I"иного народного представительства путем всеобщей подачи го-
нков, ибо только такое представительство сможет разрешить как
следует все назревшие и гнетущие народную жизнь нужды. Но
недостаточно усилий одних только земских и городских людей:
и.ию дружно работать всем вместе.
Будем же соединенными идти к общей цели. Надо спокойно
и открыто собираться, обсуждать свои нужды и высказывать свои
желания, не опасаясь того, что кто-нибудь станет препятствовать
иому. Вполне законно, если население будет сговариваться, как
ему лучше устроиться при той перемене, которая его ожидает.
Везде найдутся земские и городские деятели на местах, гото-
вые пойти навстречу таким стремлениям и столковаться со свои-
ми земляками и соседями, как вывести Россию из общей беды.
I ели все сообща решат, что им делать, тоща за их голосом бу-
дст такая сила, против которой не устоит никакой произвол и
ыззаконие.
Путь, нами указанный, путь мирный. Он должен привести
прану к новому порядку без великих потрясений, без потоков
крови и без тысяч напрасных жертв.
Белоконский И. П. Земское движе-
ние. 2-е изд. М., 1914. С. 330 - 332.
ПЕТР СТРУВЕ. РЕВОЛЮЦИЯ
Это слово в настоящий момент на устах и у друзей, и у вра-
нш революции. Им пугают с двух сторон, с обоих краев русской
> муты. Его пугаются в ее центре и, пугаясь, ежатся и прячутся.
Угар, туман и испуг стоят в воздухе. И в этой атмосфере уга-
ра и испуга громко звучат только одни вызовы: вызовы насилия
н фжествующего и вызовы того насилия, которое еще только за-
85
мышляет торжествовать. Но оба эти насилия могут бросать сво
вызовы только потому, что истинная сила еще дремлет. В беек*
нечных муках рождается нация и ее право. Нация еще не род!
лась и не нашла своего права. Управляют Витте и Дурново5*; и
дает приказы по пролетариату Совет рабочих депутатов59; и
власти нет, ибо теперь уже не может быть власти над нацией
вне нации.
Народ подобен еще тягучему раствору, в который должв
быть брошена какая-то твердая крупица для того, чтобы эта б»
форменная масса превратилась в упругий и сверкающий кр>
сталл нации.
Есть новосозданный кабинет60, есть старые «ведомства», н
нет власти, нет правительства. Оглянемся назад, на конститущ
онный переворот 17 октября. Монарх уступил общественном
давлению и отказался от самодержавия. Россия стала констит]
ционной страной. Николай II стал конституционным монархов
Но русская конституционная монархия с самого начала - по ю
ким причинам, нам неизвестно, и мы не станем вдаваться в д(
гадки по этому вопросу - запнулась за бюрократию. И вот вс
страна, сделав разом огромный шаг, остановилась. Бюрократа
оказалась не в силах вести ее вперед.
Граф Витте убедил императора дать манифест 17 октября. Н
последующие события ясно показали, что ни глава бюрократии*
ского министерства, ни сам монарх не уяснили себе значени
акта 17 октября как конституционного акта, рожденного в реве
люционную эпоху.
В такие эпохи власть должна быть смелой и идти до конц<
Она должна захватить в свою пользу весь моральный авторите
одержавшей над нею победу революции и сделать его своим. Р*
волюция должна быть возведена в закон. Перед этой задачей бк
рократия вчерашнего самодержавия оказалась беспомощной д
последней степени. Становясь в удобных для него случаях в пс
зу «конституционного» министра, граф Витте продолжал бып
по-самодержавному, сановником «в случае».
Хуже того, он сам играл роль монарха, но совсем не конств
туционного. Есть два типа конституционной монархии: один ха
рактеризуется тем, что народное представительство не только за
конодательствует совместно с монархом в стране, но также сс
вместно с ним управляет ею через наиболее видных представм
телей своего большинства. Это парламентарная монархия Ahi
лии, Бельгии, Пруссии, Венгрии. В конституционной монархи]
другого типа парламент только законодательствует, управляет ж
страной монарх через выбранных им чиновников. Это конститу
ционно-бюрократическая монархия Пруссии и других германски
стран. 17 октября Россия оказалась конституционной монархии
без народного представительства и с совершенно дискредитирс
ванной, морально и политически обанкротившейся бюрократией
Конституция 17 октября была дарована как уступка револк
86
нпи, направленной против самодержавно-бюрократической монар-
ЧИИ.
Народ требовал и требует, чтобы монарх перестал управлять
• । раной совместно с чиновниками. Русская монархия, перестав
ьыть самодержавно-бюрократической, не может преодолеть рево-
люции тем, что станет конституционно-бюрократической. Бюрок-
ратия перестала быть властью в стране и потому не может про-
должать быть ее правительством. А между тем бюрократия оста-
лся в роли правительства. Острый кризис, который переживает
Россия, есть, таким образом, кризис правительства. Это было
т ио пишущему эти строки еще много месяцев тому назад, и
он высказал свою мысль вполне отчетливо в своем открытом
письме к Жоресу61.
Хотя в России еще нет народного представительства, русская
монархия в интересах страны и своих собственных, которые в
данном случае совпадают, должна создать конституционно-парла-
ментарное правительство, потому что бюрократическое прави-
н льство как наследник режима Плеве и Алексеева62, Мукдена и
Пушимы, лишено всякого морального авторитета и бессильно,
। с. не является властью.
Есть ли, однако, возможность без парламента создать в Рос-
(ии парламентское, или, точнее, народно-общественное прави-
нльство как орудие совместного управления монарха и народа
< । раной? Откуда взять такое правительство, которое положило бы
конец политическому разложению, хозяйственной дезорганизации
и идейному разброду в стране? Элементы этого правительства
* изданы в стране всем предшествующим общественно-политиче-
<»им движением. Есть две группы, которые и каждая в отдель-
ности, и обе совместно, т.е. коалиционным путем, могли и дол-
ины были после 17 октября составить первое русское конститу-
ционное правительство. Это группы - большинство и меньшинст-
во земского съезда.
Странным образом верховная власть как будто забыла о фак-
н депутации земско-городского коалиционного съезда^, той депу-
i.iции, оратором которой явился кн. С. Н. Трубецкой64. Эта депу-
i.iция была как бы символическим предуказанием того способа,
1лким русский монарх, став конституционным, мог и должен
ныл начать конституционное управление страной.
Вместо этого на сцену явилось бюрократическое вице-импера-
юрство графа Витте, правую руку которого составляет г. Дурново,
человек с неизгладимой печатью морального, общественного и
иже служебного отвержения, приобретенной на долголетней по-
ищейской службе. В Царском Селе не поняли, что монархия,
< 1ав конституционной, должна была разом и решительно очи-
<’1иться от той скверны и грязи, которая налипла на ней за дол-
। ¥Ю бюрократическую эпоху, и что, связывая и дальше свою
< удьбу с обанкротившейся бюрократией, верховная власть ставит
87
на карту не только спокойствие страны, но и самую судьбу м
нархического принципа в ней.
До мозга костей пропитанный чиновничьими навыками
предрассудками, гр. Витте не смог подняться на высоту госуда
ственного человека. Он много разговаривал и переговаривался
разного рода общественными деятелями, но он не имел ни д
статочно государственной мудрости, ни достаточно политическс
скромности для того, чтобы сказать и монарху, и себе, что 6i
рократия бессильна и потому не может быть властью в стран
Выражаясь политически и топографически, сам Витте долже
был указать, что переговоры общественных деятелей о прав]
тельственной программе и о составе правительства должны ве
тись не в доме № 30 по Дворцовой набережной65 и не с гр
фом Витте, а в Царском Селе и непосредственно с монархо]
«Кабинет» графа Витте потерпел такое плачевное фиаско потом
что гр. Витте, по непониманию или по самомнению бюрократ
приглашал не в тот кабинет. Повторяем, монархия запнулась :
бюрократию.
Весьма распространено мнение, согласно которому вопрос
правительстве может быть разрешен только народным представ]
тельством. Но недаром на земско-городском съезде ставили тг
часто вопрос: как дожить до Государственной думы? Народн(
представительство, конечно, нужно, до крайности нужно Росси!
Но только авторитетное и сильное правительство может дат
России правильное, авторитетное и сильное народное представ!
тельство. Вот почему вопрос о правительстве в настоящее врем
главенствует над всеми прочими. Есть в России министры и п
нерал-губернаторы; разъезжают генерал-адъютанты. Но власт
нет. Страна находится в состоянии всеобщего бессилия. Бессил!
но «правительство». Разве это бессилие не доказывается на кал
дом шагу?
Но столь же бессильны и «революционеры». Правительсп
утешает себя бессилием «революционеров», «революционерь
торжествующе указывают на бессилие «правительства». И оба он
радуются бессилию «оппозиции» и подчеркивают его.
Сильна одна только стихийная волна революции, своим нап
ском разрушающая и подмывающая все без разбора. Но имени
эта сила своей неорганизованностью и слепотой создает и как б]
увековечивает всеобщее бессилие.
Не следует обольщаться внешними признаками словесной ci
лы и бумажного могущества. Русская революция победила стз
рую власть, но она еще не создала новой. Отсутствие власти ecl
своеобразная и печальная черта русской революции, резко отл!
чающая ее от двух других великих революций, английской
французской.
Власть есть начало организующее. Ни в чем не сказывается
такой явностью пагубное безвластие русской революции, как
том, что она гораздо больше дезорганизует, чем организует
88
< । рану, и самое себя. Пример - почтово-телеграфная забастовка. В
* vждениях о ней меня с самого начала поражало отсутствие
оценки этого явления с точки зрения интересов революции. Я
нс буду распространяться о ее значении как фактора, подтачива-
ющего и разрушающего хозяйство страны. Скажу только, что
подрывая хозяйство страны, всякая такая забастовка питает и
усиливает в ней контрреволюционные настроения. Но такая заба-
стовка и непосредственно разъедает самое революцию. Разве она
не создала паралич материального и духовного обмена страны,
юраздо более убийственный для революции, чем для правитель-
ства, и обличающий ее бессилие и безвластие?
Те, кто решили, проводили и поддерживали эту забастовку,
были не властью; они сами были во власти какой-то иррацио-
нальной стихии, влекшей их по своей воле.
Революция требует национального сговора и объединения. И
и один из самых критических моментов русской революции поч-
юво-телеграфная забастовка66 отняла у нации все элементарные
возможности такого сговора и таким образом подрывала самую
(ч иову революции. С болью в сердце говорятся и пишутся такие
пещи, но обратите внимание на такой факт: телеграф за все вре-
мя забастовки действовал для правительства и бездействовал для
общества.
Правда, говорят, телеграфом пользовался петербургский совет
рабочих депутатов, но он за это время готовил (на словах) воо-
руженное восстание и тем приготовил свой собственный
.«реет-событие, которое во всяком случае отдалило для этой
многоголовой коллегии возможность стать правительством или
выделить из себя правительство.
Правда, для всякого, кто бывал на заседаниях петербургского
совета рабочих депутатов и с неопьяненной головой слушал то,
что там говорилось, было ясно, что этому «революционному». со-
бранию бесконечно далеко до власти. Только старик Суворин67 в
своей почти гаерской беспринципности мог-для посрамления
|рафа Витте-играть на страницах «Нового времени» с мыслью
о захвате правительственной власти советом рабочих депутатов.
Он, «хозяин рабочего петербургского народа»*, приказывал;
ему подчинялись. Но содержание своих приказов он черпал не в
своем собственном понимании того, что нужно и возможно для
иодданых», а в меняющихся настроениях этих подданных. Эти
настроения совет рабочих депутатов возвращал рабочим в крат-
ких, электризующих, приказательных формулах. Так действовал,
но крайней мере, Хрусталев-Носарь68. И потому совет рабочих
цепутатов не был властью; он только ею казался. И он казался
км более огромной властью, чем послушнее исполнялись его
приказы, т.е., в сущности, чем послушнее был он сам. Ужасное
Подлинное, записанное мною выражение одного из ораторов Совета рабочих
п нутатов.
89
безвластие русской революции открылось мне именно тогда, ко
да я - с напряженным вниманием - вслушивался в прения сове)
рабочих депутатов. ’1
Я не думаю винить почтово-телеграфных служащих и их я
юз в том, что произошло; я не думаю вовсе ставить в вину с<
вету рабочих депутатов его безвластие. Наоборот, изумительи
энергия, развитая почтово-телеграфными служащими в борьбе з
попранные права и за улучшение условий их труда; не мене
замечательна та энергия, которую обнаружил в своей деятельно
сти совет рабочих депутатов. В том вреде, который почтово-теле
графная забастовка принесла делу русской революции, и в то>
безвластии, которым отмечена русская революция, повинны всей
более т.н. умеренные элементы освободительного движения. 1
них есть свое поприще деятельности и на нем они сделал^
очень многое. Но они чрезвычайно не любят выходить из круп|
своего ведомства. К тому, что и как делают «революционеры» Я
прочие «крайние» элементы, они относятся большей частью С
пассивностью почтительной; к тому, что и как делает правив
тельство, они относятся почти всегда с пассивностью непочти^
тельной. Однако революция есть цельное национальное дело, и
ее нельзя разделить на ведомства, отделения и столы. К ней
возможно и допустимо только одно активное и живое отноше-
ние. Она не терпит отписок, хотя бы и самых закругленных.
В современной России все страшно перепуталось. Мы вступи-
ли в конституционную фазу; но и монархическая власть, и на-
род живут еще идеями, традициями, пристрастиями (т.е. и сим-
патиями, и антипатиями) самодержавной эпохи.
Монархия прикована к бюрократии; и вся интеллигенция,
безусловно враждебная бюрократии, питает недоверие к монар-
хии, которая ей платит тем же. И в споре монархии с интелли-
генцией вновь оживает и укрепляется бюрократия. А народные
массы, исторически привязанные к монархии, питают глубокое
недоверие к двум исторически связанным между собой и в то
же время органически друг другу враждебным силам: к бюрокра-
тии и к интеллигенции. Поскольку монархия остается в союзе с
бюрократией, народные массы своим стихийным восстанием по^
трясают вместе с ненавистной бюрократией и дорогую им по
всем чувствованиям и привычкам мысли монархию. И в то же
время они могут, увлекаемые темным, унаследованным от про*
шлого инстинктом, ринуться на интеллигенцию как на «господ».
Небольшая кучка русских реакционеров, этих единственных в
России настоящих «господ», готова, разбудив чернь в народной
толпе, соединиться с нею для того, чтобы, пользуясь ее противо-
господскими предрассудками, физически раздавить ненавистную
реакционерам интеллигенцию. Таково черносотенное движение,
глубокие корни которого заложены в исконном культурном раз-
двоении между «командующими классами» и народом. Не надо
забывать - и прежде всего не надо забывать этого революционе-
90
p.iM-что их проповедь социальной классовой борьбы часто
нить как слабый побег прививается к старому и крепкому про-
1и некультурному стволу недоверия народа к «образованному об-
ществу», т.е. прививается к черносотенной основе рухнувшего са-
модержавного строя. И лозунги классовой борьбы и культурной
ненависти, провозглашаемые слева и справа, заглушают идею
гдиной, свободной и самоуправляющейся нации, которая свое
право противопоставляет произволу самодержавной бюрократии.
Выход из современного острого политического кризиса заклю-
чается в том, чтобы конституционную монархию сейчас же ото-
рвать от бюрократии и тем окончательно раздавить главу бюрок-
ратического змия, так долго терзавшего Россию и до сих пор
подтачивающего ее силы. К направлению всей общественной
борьбы на эту цель сводится единственная политическая про-
грамма ближайшего момента.
Партии, стоящие налево от конституционно-демократической
партии, могут примкнуть и не примкнуть к этой программе. Но
конституционно-демократическая партия должна эту программу
ц)омогласно выставить перед страной как такое условие, вне вы-
полнения которого умиротворение страны на основе незыблемого
конституционного порядка совершенно недостижимо.
Монархия не есть какая-либо абсолютная форма политическо-
п) бытия народов. Наоборот, это - исторически весьма условная
<|х>рма, с которой сродняются и даже срастаются народные души,
как со всеми вековыми предрассудками.
Легкомысленно сектантскими клещами и ценой потоков кро-
пи рвать из народной души эти предрассудки, тем более что в
атмосфере права и свободы они становятся совершенно безвред-
ными; но уже преступно до последней степени-ради мнимой
охраны предрассудков - попирать вечные начала права и свобо-
цы.
Русская революция и русская монархия стоят теперь обе на
поворотном пункте. На теле нации они могут схватиться в по-
следней отчаянной схватке. И они еще могут заключить мир.
Допустим, что завтра революция победит монархию. Это вовсе
нс будет означать, что торжество революционных начал прочно.
Такая победа революции только проложит путь реакции. Но и
наоборот. Торжество реакции - теперь уже это ясно для всякого
вдумчивого человека - опаснее для монархии, чем для революци-
онных начал. Русская монархия, которая не заключит с револю-
цией почетного для обеих сторон мира, а победит ее реак-
цией,-эта русская монархия не выдержит не только второй ре-
волюции, но и второй такой войны, какой была русско-японская
война.
Земский съезд выработал условия мира между монархией и
революцией. Теперь вполне выяснилось, что бюрократия в лице
Витте и его подручных не способна ни на что, кроме тупой ре-
акции, и мира между монархией и революцией она не хочет и
91
не может устроить. Только общественное министерство мож
вывести Россию из этого тупика. Только оно будет обладать I
ной, истинно народной программой, обеспечивающей ему м
ральный авторитет, без которого власти существовать не могут.
«Людская пыль» на наших глазах стала превращаться в к
род, приобретать сознание необходимого единства воли. Но 1
будем делать себе иллюзий. Пробуждение личности в народна
массах было слишком внезапно и стремительно для них сами
пробуждение народных масс было слишком внезапно и стрем
тельно для интеллигенции. Из этой внезапности, которой pj
ская революция запечатлена более, чем другие великие револ]
ции, вытекает ее хаотический характер: в ней в ужасающей nyi
нице переплетаются стихийные движения народных масс с у
рямо заученными и с поразительной настойчивостью повтора
мыми директивами крайних элементов интеллигенции.
Революция с огромным трудом, ощупью вырабатывает се
единство воли и таким путем претворяется в национальное дел
В бесконечных муках рождается национальное сознание. I
пути ему стоят два врага и два близнеца, друг друга питаюпц
и друг друга стремящиеся пожрать. Это - бюрократия и сектам
ская партийность. Они обе стремятся к диктатуре и стремят<
сделать невозможными те необходимые соглашения, в которых
которыми создается нация, а реакция и анархия будут побежд
ны возведенной в закон революцией.
Этих соглашений два, но содержание у них одно. Два согл
шения. Между кем? Во-первых, между разными классовыми
племенными элементами нации. Во-вторых, между согласивши
ся в себе нацией и монархией.
Я сказал, что содержание обоих соглашений тождественн
Оно сводится к демократическому устройству русской констит
ционной монархии.
Я глубоко убежден, что раз будет достигнуто действителын
и действенное, программное и тактическое соглашение межд
разными классовыми и племенными элементами нации, - ю
бы одним ударом бюрократия будет низвергнута.
Она держится только тем программным и тактическим ра
бродом, в котором находятся живые политические силы нации.
А с того момента, что соглашение этих сил между собой б
дет достигнуто, для монархии останется только один путь - а
глашение с нацией.
Примирительной камерой, которая осуществит это соглаш*
ние, и будет то Учредительное собрание, которого требуют ш
сознательные элементы нации, желающие, чтобы монархия к
же решительно и бесповоротно порвала с бюрократией, как эз
уже сделал русский народ.
СПб., 6 декабря 1905 г.
Полярная звезда. 1905. 15 декабря. №
92
П. МИЛЮКОВ. МАНИФЕСТ 17 ОКТЯБРЯ
Между законом о Государственной думе 6 августа и манифе-
< к)м 17 октября - какая огромная разница!
Нет больше речи о соглашении новых требований жизни с
♦исконными началами» русской государственности; нет ссылок на
пределы, полагаемые преобразованиям рамками «основных зако-
нов»; нет указаний на преемственную связь предстоящих реформ
<• примерами предков. Манифест содержит в себе, наконец, прин-
ципиальное признание справедливости тех основных требований,
»а которые боролись многие поколения русского общества, за ко-
торые уже несколько лет подряд льет свою кровь русский народ.
Если сосчитать число жертв, которых стоил этот документ,
их окажется, наверное, больше, чем стоили мартовские и фев-
1>;1льские дни в Западной Европе69. Эта кровь не лилась бы и не
создалось бы того плотного, непроницаемого слоя ненависти, ко-
юрый отделяет теперь правителей от управляемых и лежит ро-
ковым препятствием делу умиротворения России, если бы про-
возглашенные теперь с высоты престола принципы были при-
даны три, два, даже один год тому назад.
Тяжелой, дорогой ценой купила Россия признание, что она
(вяла права в своих требованиях и что требования эти не есть
ни бессмысленные мечтания, ни минутные увлечения, а вполне
реальная и неотложная насущная потребность. Но не станем
сводить счеты за прошлое; спросим себя лучше, воспользовалась
ни, по крайней мере теперь, правительственная власть жестоким
уроком, который дала ей история.
«Положение дел требует от власти приемов, свидетельствую-
щих об искренности и прямоте ее намерений». Эти слова, тыся-
чу раз справедливые и нужные в настоящую минуту, стоят во
всеподданнейшем докладе гр. Витте, напечатанном вместе с ма-
нифестом и составляющем к нему в высшей степени интерес-
ный комментарий. По-видимому, комментарий столь авторитет-
ный не должен был бы стоять в противоречии с комментируе-
мым текстом. В действительности, однако, это противоречие су-
ществует: противоречие роковое, фатальное, так как оно вытекает
из всего фактического положения, а не одной доброй воли руко-
водящих деятелей.
Манифест начинается с указания на «великую и тяжкую
скорбь», ощущаемую государем при виде «смут и волнений» в
империи, и кончается призывом, обращенным ко всем «верным
сынам России», - помочь прекращению «сей неслыханной сму-
ты». Смуты и волнения, однако же, стоят в самой тесной и не-
разрывной связи со стремлением к достижению тех самых прин-
ципов, которые провозглашаются настоящим манифестом. Их
прекращение или продолжение, очевидно, зависит исключитель-
но от степени полноты и последовательности, с которыми эти
основные принципы будут осуществлены в жизни. Таким обра-
93
зом, основной источник смут и волнений, без сомнения, леж|
не в них самих, а в тех препятствиях, которые так долго меш
ли признанию ныне провозглашенных основных принципов п<
литической свободы. С устранением - но только полным - «пр!
мым и искренним», как выражается гр. Витте в своем доки,
де, - этих препятствий должны устраниться и смуты. Манифе<
кладет основание такому устранению препятствий, - и народу о
тается возвратить по принадлежности обращенную к нему проа
бу о помощи. Не народ, а власть должна «помочь прекращени,
сей неслыханной смуты».
Нельзя сказать, чтобы манифест 17 октября сделал в этом о
ношении все, что зависело сделать от власти. Если бы даже в
было в манифесте длинного изложения тех причин, которь
сделали издание манифеста необходимым, то из остального а
держания его можно было бы сделать вывод, что шаг тот npej
принят далеко не с тем настроением, которого, по справедлив!
му замечанию гр. Витте, «требует от власти положение дел».
В манифесте выражается, во-первых, «непреклонная воля» п
сударя - «даровать населению незыблемые основы гражданско
свободы на началах действительной неприкосновенности личн<
сти, свободы совести, слова, собраний и союзов». Свобода совест
даруется высочайшим актом уже в третий раз на пространств
очень короткого промежутка времени. Очевидно, особенность ш
стоящего раза заключается в присоединении выразительного те]
мина «действительный». Документ не упоминает, к сожалении
должна ли считаться такой же «действительной» свободой -1
«свобода собраний», которая только что дана изданным недавн
законом; так что пока истинный смысл термина «действителг
ный» остается неясным. Между тем от его выяснения только
зависит та степень «прямоты и искренности», какую русский ш
род признает в обещаниях манифеста. Неуверенность в действ!1
тельности этого термина «действительный» еще усугубляется теь
что вместо выражения «свобода печати», которого Россия та
жаждет, манифест употребляет без всякой надобности уклончива
выражение «свобода слова». Уклончив и неясен также и терми
«гражданская свобода», когда речь идет об основных политичс
ских правах. К сожалению, эта боязнь слов - и слов ли толг
ко-проникает весь манифест и сопровождающий его доклад, с<
вершенно уничтожая столь необходимое правительству впечатль
ние «прямоты и искренности». Прибавим, что одно голое пре
возглашение принципов, очевидно, еще не устанавливает фо{
мального права; чего оно стоит, это мы знаем еще со времен
указа 12 декабря прошлого года. Основные принципы необходи
мо еще облечь в точные законодательные нормы.
Вторым обещанием манифеста является привлечение тепер
же к участию в Думе «всех классов населения, которые ныне сс
всем лишены избирательных прав». Значение слова «всех», оче
видно, чрезвычайно ограничено здесь прибавкой слова «совсем!
94
-( овеем исключены» из избирательной системы 6 августа, кажет-
< и, только рабочие, так как интеллигенцию и свободные профес-
сии с очень большой натяжкой можно считать включенными.
Итак, дело идет, по-видимому, о прибавке «рабочей курии». Это
кхугветствовало бы тому, что ранее было известно о политике
ip. Витте играть на антагонизме трудящихся классов и «буржуа-
ши». Но история с участием рабочих в комиссии Шидловского70
показывает, что в данном случае гр. Витте может натолкнуться
на неожиданные препятствия в отношении самих рабочих в Го-
сударственной думе. Кроме того, действительность обещания от-
носительно «возможного» расширения избирательных прав в
очень значительной степени подрывается тем, что манифест
предполагает ввести обещаемые перемены, «не останавливая
предназначенных выборов в Государственную думу». Таким обра-
зом, перемены, действительно, могут быть введены только «в
мере возможности, соответствующей краткости остающегося до
созыва Думы срока». А так как мера эта очень малая, то, оче-
видно, и данное манифестом обещание является в значительной
мере мнимым. Некоторое утешение заключается в перспективе
«дальнейшего развития начала общего избирательного права», ве-
дение которого предоставляется в манифесте «вновь установлен-
ному законодательному порядку». При ином, чем теперь, настро-
ении общества, может быть, этой перспективы оказалось бы до-
статочно, чтобы привлечь на сторону власти кое-какие оппозици-
онные элементы. Но при современном положении обещание ма-
нифеста получает другое и совсем неожиданное значение. Ведь
оппозиционные элементы именно стремятся использовать Думу
для выработки избирательного закона на основе всеобщего голо-
сования; и туманные слова манифеста в связи с этим определен-
ным намерением имеют значение указания, что правительство
не намерено этому мешать. Но если так, то не лучше ли, не
подвергая Россию дальнейшим случайностям и катастрофам, не-
избежным, если придется внезаконным путем превращать буду-
щую Думу в «предварительный парламент» для подготовки Уч-
редительного собрания, - не лучше ли, повторяю, сразу созвать
это Учредительное собрание для выработки основного закона.
«Учредительное собрание» - страшное слово для многих, и исто-
рия русского употребления этого термина связана с историей
преувеличенных ожиданий, которые возлагались на него-и отча-
сти еще возлагаются теперь - нашими крайними партиями. Но
сама по себе идея Учредительного собрания ничего страшного в
себе не заключает, и в истории можно найти примеры учреди-
тельных собраний самого мирного характера. Конечно, оппозици-
онные элементы не признают значения «учредительного» ни за
каким собранием, созванным на иной основе, кроме всеобщего
голосования. Но после того как сам манифест признал «общее
голосование» достижимой целью, очевидно, препятствия к немед-
ленному ее достижению уничтожаются. Всеобщее избирательное
95
право могло казаться отдаленной целью политики до издания ?
кона 6 августа; но с тех пор, как этот закон ввел представится
ство крестьянства в его наиболее сырой, наиболее непосредстве
ной форме, введя этим самый резкий из классовых антагони
мов в самую Думу, иного исхода, кроме перехода к правильно»
всеобщему голосованию, быть не может. Ошибки правительсп
и в этом случае открыли путь для непосредственного удовлетв
рения народных требований.
Третье обещание манифеста расширяет законодательну
власть Думы, установляя «незыблемое правило, чтобы никакс
закон не мог восприять силу без одобрения Государственной д
мы». Это, без сомнения, весьма значительная уступка, но насто!
щей законодательной власти народному представительству он
все-таки не дает, а дает ему своеобразное право законодательно^
акта, переворачивая, таким образом, естественное отношен^
между представительством и верховной властью. Дума, очевидиц
может на основании этого полномочия не допустить издания з^
кона, ей неприятного, но обеспечить издание закона, ей нужной
она не может. Государственный совет продолжает оставаться у^
реждением, конкурирующим с народными представителями э
кулисами манифеста. В докладе, правда, предполагается ввести i
совет выборный элемент; но вряд ли и такая реформа прими
рит общественное мнение с вмешательством худшей части пс
тербургской бюрократии в законодательную работу. Только пол
ное устранение Государственного совета от функций закон ода
тельства могло бы помочь делу.
Во второй части только что разобранного последнего парагра
фа манифеста содержится обещание «обеспечить выборным о
народа (манифест все еще избегает названия «народные предста
вители») возможность действительного участия в надзоре за закс
номерностью действий» правительственных органов. Непонятнс
что в этом обещании нового сравнительно с тем, что уже содер
жится в законе 6 августа. Недостаток этого закона заключается и
в том, что там не предусмотрено никакой ответственности, а i
том, что ответственность бюрократии ограничена проверкой «за
конности» их действий, вместо того чтобы допустить и оценю
«целесообразности» их действий, т.е. критику по существу дела
То же повторено и в манифесте, но на этот раз мы узнаем, чп
имеется в виду «действительный» надзор. Следует ли заключит!
отсюда, что надзор, предоставленный народным представителя»
по закону 6 августа, сам законодатель считает «недействитель
ным»? Но тогда опять - где же на этот раз гарантия «действи
тсльности» обещаний самого манифеста; где его «прямота и иск
ренность»?
Как бы косвенным указанием на возможность дальнейшие
еще более «действительных» обещаний служит всеподданнейши!
доклад гр. Витте. Здесь мы встречаемся с более широкими перс
пективами, чем в манифесте. Открыто признается, что «России
96
m • росла форму существующего строя», и намечаются новые
\ ” сждения, «которые бы соответствовали выяснившейся полити-
। -й идее большинства русского общества». Идея эта характе-
ри уется осторожным термином «правовой порядок». Очевидно,
провозглашая свободу слова для общества, власть сохраняет цен-
цру для внугренних правительственных актов: существуют слова
н <iснятия, употребление которых в этой среде недозволительно.
I рнф Витте не решается назвать по имени «конституцию», тогда
мк на улицах и митингах громко раздаются требования «демок-
р.нической республики». Не заключается ли в этом одном сопо-
।кишении разгадка того, почему правительственные документы
оказываются бессильными удовлетворить даже самую умеренную
♦меть общественного мнения? Как сказано недавно в одном доку-
менте, правительство делает вчера то, что следовало сделать се-
|одия, и его уступки поэтому всегда приходят слишком поздно.
Очевидно, и манифест 17 октября, хотя он и дает значитель-
но больше, чем предыдущие государственные акты того же ха-
p.i! ;ера, все еще не представляет последнего слова возможных
v< ппок и не представляет даже минимума уступок, необходимых
и.» сегодняшний день. Критикуя закон 6 августа, его противники
н । всех слоев и учреждений единогласно предсказывали, что его
inivшикование не только не улучшит положения и не внесет
умиротворения, но, напротив, само послужит поводом для новых
|НчЧггрений. Мы желали бы не повторять подобного же предска-
1.И1ИЯ по поводу манифеста 17 октября. Но предсказания иного
характера станут возможны только тогда, когда власть «действи-
к > ьно» обнаружит ту «прямоту и искренность», о которой идет
!»<•.»- в докладе гр. Витте. Пока представители власти об этом
к» ько говорят и ограничиваются повторением одних обещаний,
•‘м . га» не прекратится; она остановится только тогда, когда ле-
•U. г ее примутся не наружными, а внутренними средствами;
мяда все предварительные меры для введения правильного на-
родного представительства будут быстро и решительно проведе-
ны в порядке чрезвычайного законодательства, когда созваны бу-
ди настоящие представители народа и когда народ сам поручит
д< чо своей реформы людям, которым он верит.
Милюков II. Год борьбы. Публици-
стическая хроника. 1905 - 1906.
СПб., 1907. С. 72-78.
ПЕТР СТРУВЕ. ДВА ЗАБАСТОВОЧНЫХ КОМИТЕТА
В московских событиях, при всей их бессмысленности, о ko-
i' рой-другой раз, было что-то роковое. Обозревая все пережитое
и сречувствованное за последние два года, я сознаю с какой-то
’.64
97
мучительной ясностью, что мы все были бессильны пред бе
мием стихии и стихией безумия. Слишком много накопил!
злобы, ожесточения, разрушительных порывов для того, что
сразу воцарились мир и благоволение гражданской свободы. С
во о «доверии» слишком часто звучало издевкой для того, что
сразу стать вещим словом. Не было никакого воспитания; так
мало было самовоспитания.
Я сказал о безумии стихии и стихии безумия, вовсе не же;
играть словосочетаниями а 1а Маркс.
Нельзя было безнаказанно, в течение десятилетий, система'
чески упорно разобщать огромный народ с просвещением
культурой, с разумом и сознательностью. Народ коснел в невез
стве и гиб в нищете; народ гнул свою шею и слушался всяк!
приказания. Что же удивительного, что в его пробуждении ска
лось все безумие мощной стихии, которая, вырвавшись из пле:
вышла и из берегов?
А рядом с этим стихия безумия охватила огромные слои >
теллигенции. Науки были забыты, одна мнимая «наука револ
ции», точно какое-то наваждение, покорила себе умы невоспит!
ные, чуждые спасительной дисциплины жизни. И нет опять-та
ничего в этом удивительного. То самое чудовище самодержав]
которое держало народ в невежестве, нищете и угнетении, с
же держало и интеллигенцию в нездоровом искусственном от)
лении и отчуждении от жизни. Люди, которым систематичес
мешали и запрещали прикасаться к жизни, работая для нее
питаясь ее здоровыми соками, недаром были «отщепенцами»:
своем духовном уединении и ожесточении они утеряли все м!
ки и перестали ясно видеть возможное и нужное. «Отщепенсп
породило бредовые идеи. «Пленной мысли раздраженье» пе|
шло в опьянение мысли освободившейся, но еще не свободн!
мысли не подчиненной, но в то же время и безвластной.
Некультурность стихийно возмутившейся своим бесправием
угнетением народной массы соприкоснулась с безумием ожес*
ченной самодержавием, опьяненной революционным угаром и
теллигенции и - родились те безумные русские «революци
«revolutions de Russie», которые грозят смыть и затопить велик
русскую революцию для того, чтобы очистить место темным
грязным волнам реакции.
Русское освобождение переживает критический момент. Е1
не страшна реакция. Страшно то, что первые удары, обрупи
шиеся на нас, не излечат нас от опьянения, а усугубят его. Т
да мы действительно окажемся во власти реакции.
Эти революции, которые совершаются безумной стихией в !
юзе с стихией безумия, они не служат делу всенародной револ
ции. Мы должны это громко признать и, главное, прочувсп
вать, как голос самой жизни, как ее грозное предостережение,
том, что произошло с октября по конец года, есть только од
98
и. гинно революционное дело, это - достославная октябрьская за-
ик товка и ее драгоценное детище, манифест 17 октября.
Только это - революция; все же прочее - «революции», кото-
рыми дело революции испорчено и подорвано. Манифест 17 ок-
1ш>ря-это наш революционный палладиум, но он растоптан
Пигге, Дурново, Дубасовыми71 и всеми прочими деятелями реак-
ции при попустительстве, а отчасти даже одобрении союза, име-
। пующего себя «Союзом 17 октября».
В Москве не было вооруженного восстания населения, были
< юлкновения отдельных, относительно весьма немногочисленных
ipyiin населения с полицией и войсками, были бутафорские бар-
рикады, воздвигнутые «революционной» интеллигенцией в союзе
। терроризированными дворниками и увлеченными уличными
мальчишками; была отчаянно храбрая, геройская борьба нафана-
нмированных, обрекших себя гибели рабочих. И всего этого бы-
чо достаточно для того, чтобы с бессмысленностью и беспощад-
ностью беспримерной в истории разрушались дома, убивались
’поди, и участвовавшие и не участвовавшие в движении, а глав-
ное, для того, чтобы после этой огульной военной расправы на-
•i.uiacb бессмысленная и злостная расправа гражданская не с
бунтовщиками», а с мирными гражданами, расправа, в которой,
no-самодержавному, был растоптан новый основной закон импе-
рии, манифест 17 октября. На забастовку и бунт «революцион-
ные» - бюрократия ответила в Москве забастовкой и бунтом реак-
ционным. Но не в одной Москве. По приказу самодержавной
бюрократии ныне во всей России бастует манифест 17 октяб-
ре. Бастует даже там, где царствует полный гражданский мир,
i .i к, напр., в Петербурге. Совет рабочих депутатов объявил в Пе-
н рбурге всеобщую забастовку, которая не состоялась, но эта не
осуществившаяся забастовка рабочих дала правительствующей
ыорократии в лице гг. Дурново и Дедюлина72 предлог - объявить
и упорно поддерживать в Петербурге забастовку манифеста 17 ок-
ыбря.
И когда происходит эта забастовка нового основного закона
империи?
В то время, когда население страны должно напряженно-со-
и стельно, в открытой и свободной борьбе мнений и партий ro-
ll шиться к великому историческому акту, к первым выборам на-
родных представителей!
В Российской империи нет правительства управляющего и
организующего. В ней два борющихся между собой забастовоч-
ных комитета.
Один своими безумствами подорвал, истощил хозяйство стра-
ны и тем погубил себя. Говоря о едином забастовочном комите-
нт я в данном случае совершаю сознательное упрощение дейст-
। стельности. Слабость «революционеров» заключается формально
н полной необъединенности и беспорядочности их действий. У
них нет никакого центра и нет даже того единства действий, Ko-
i' 99
торое есть у Витте и Дурново. Но эта черта «революционно!
забастовочной деятельности не имеет решающего значения д1
ее оценки по существу.
Другой забастовочный комитет под фирмой «Витте - Дурн
во - Дубасов - Акимов»73, питаясь безумствами первого, воисти]
бесчинствует, растаптывая дорогие для народа ростки его обнс
ленной гражданской жизни, объявляя всеобщую забастовку е
нового основного закона, построенного на началах права и своб
ды. Россия пережила одну всеобщую, истинно революционную
истинно творческую забастовку. И других забастовок, дезорганиз
ющих ее хозяйство, разрушающих дорогую для нее свободу, с
меняющих ее конституцию, она не желает. Ей надоели оба заб
стовочных комитета.,.
Во втором номере нашего журнала читатели нашли интере
ную полемику А. А. Кауфмана74 и С. Л. Франка75 о тактическ!
задачах конституционно-демократической партии.
Я не могу вполне согласиться ни с тем, ни с другим авт
ром. В особенности мне кажется чреватым недоразумениями ра
суждение С. Л. Франка о том, что «в современной России нет 1
только конституции, но и вообще никакого законного порядка,
есть лишь одна гражданская война» и что «поэтому все парт?
в настоящее время, как реакционные, так и радикальные, рев
люционны в силу непреодолимой необходимости вещей».
С момента опубликования манифеста 17 октября я счита]
что в России есть конституция, а потому я полагаю, что в н
стоящее время я, «крамольный» литератор Петр Струве, - лоял
ный гражданин, а адмирал Дубасов и действительный тайнь
советник Дурново - бунтовщики, нарушающие «законный пор
док» нашей страны. Завтра эти бунтовщики могут посадить м
ня - в силу фактически им принадлежащей власти - в тюрьм
но я от этого не стану отрицать юридической обязательност
для них конституционного акта, именуемого манифестом
окятбря, и не буду признавать того противоконституционпого бе
чинства, в силу которого, по воле самодержавной бюрократии, 1
всей России объявлена всеобщая забастовка великого освобод]
тельного акта. И да простит мне мой уважаемый и милый тов
рищ по журналу С. Л. Франк: я не желаю быть «революцион
ром» в компании с адмиралом Дубасовым и статским генерале
Дурново. Я революционер права и во имя права; они же - отъя
ленные враги права и «революционеры», попирающие тот новь
основной закон России, который нашей исстрадавшейся родш
возвестил право и свободу.
У нас есть в настоящее время две великие задачи, одна
другой тесно связанные: творческими, созидательными усилиям
восстановить хозяйство в стране и организовать в ней свобод
Страна так называемыми «политическими» забастовками довед
на до полной хозяйственной дезорганизации и в этом, как я ук
зывал во время ноябрьского земско-городского съезда в «Руссю
100
" m мостя х», кроется огромная политическая и культурная опас-
ное ГЬ.
Страна политически ограблена, ограблена той действительно
/к»литической забастовкой, которой фактически самодержавная и
• революционная» в наихудшем смысле слова бюрократия упразд-
нила манифест 17 октября и возвещенные им свободы.
Не надо нам больше никаких забастовок и никаких забасто-
иочных комитетов!
28 декабря 1905 г.
Полярная звезда. 1905. 30 декабря.
№ 3.
П. МИЛЮКОВ. МОРАЛЬ МОСКОВСКОГО ВОССТАНИЯ
Коцца кругом падают мирные граждане, когда гора трупов в
М<к:кве все растет - трудно рассуждать, трудно обобщать... Один
крик просится из груди: довольно крови, довольно убийств. Но
наряду с этим сама собой назревает первая неясная мысль, ско-
рее как результат недоумения, чем обсуждения. Бывали и в За-
пад пой Европе восстания и баррикады, бывали и ужасные усми-
рения. Но в московской трагедии есть нечто свое, самобытное.
Московское движение обмануло все предсказания и опрокинуло
п<е расчеты: оно развивалось как будто по каким-то особым зако-
нам, совершенно неведомым цивилизованному миру. С одной
< троны-все усилия могущественной государственной машины.
< другой - небольшая группа храбрецов. В чем секрет их успеха,
н< пропорционального их численной силе? И в чем загадка этой
н< \дачи и полного бессилия государственного всемогущества пе-
ред этим бурным взрывом?
Вглядитесь хорошенько в приемы усмирения: в этих при-
гмах, таких нелепых на первый взгляд, вы найдете нечто, что
намекает на разгадку секрета. Вот перед вами огромный дом; из
iK-iv раздается одиночный выстрел. На выстрел собирается це-
ны й отряд артиллерии; начинается штурм по всем правилам ис-
кусства. В короткое время огромный дом разнесен. Очевидно,
жильцы огромного дома заранее признаются солидарными с ви-
новником одиночного, быть может, случайного выстрела. Вероят-
|нк*ть их вины так велика в глазах власти, что даже полевой суд
ция них оказывается излишней роскошью. Их расстреливают,
। гк куропаток; на том свете бог различит виноватых и правых.
Рог перед вами миллионное предприятие - типография в полном
чоду. В ней скрывались подозрительные люди, они уже ушли,
|цание пусто. Ничего не значит: раздраженный исполнитель не-
ведомых приказаний вымещает свою злобу на здании вместо
-нодей; самые стены подозреваются в солидарности с восстанием.
1< мная ночь; по улице идет человек. Он непременно вооружен:
101
надо обыскать его. Для чего вооружен - для защиты или напц
ния, не спрашивают. Есть револьвер - значит, это дружинник: ;
до его арестовать. Если он не вооружен и трус-спешит спаси
бегством, - значит, виноват, и надо его пристрелить на месте.
Ужасны, конечно, самые факты массового расстрела, разо
ния. Но смысл московских событий заключается совсем в д
гом. Если все население огромного города подозревается в соу
стии с революционными деятелями и блюстители общественна
порядка являются их палачами, то все понятия о том, где вра
где охранители общественной связи, спутываются безнадеж]
Связь между властью и обществом мертвеет и совсем отпада
Если все против власти, - это значит, что власть против всех. ]
ли восстановить порядок можно, только приставив к каждо
обывателю солдата с ружьем и поставив у каждого дома пуш
то, значит, солдаты и пушки охраняют не тех, кого следует.
Да, все значение московской борьбы откроется перед на!
только тоща и только тогда мы поймем секрет этого бессил]
силы и могущества нравственной решимости, если посмотр]
на московские события с этой точки зрения. Власть, котор
только непрерывным употреблением силы может удержать ка
дого отдельного обывателя, на каждом отдельном его шагу,
неповиновения, которая не может рассчитывать ни на чью I
мощь и принуждена считать врагами все население погол(
но, - такая власть существовать не может; ее не могут подд<
жать даже штыки и пули, так как и для них необходимы мус1
лы, ими управляющие.
Вот почему эта власть принуждена напрягать всю свою chj
чтобы произвести самое маленькое действие. Вот почему о
становит свои пушки на пустой площади и стреляет целыми 1
сами вдоль пустых улиц; вот почему она не может овладеть 1
ловеком, не разрушив пушечными гранатами дома, в котор<
он находится. То, что Монтескье76 сказал про худшую из фо]
правления - про самую бесформенную, можно теперь примени
к положению дел в Москве. «Человек хочет достать яблоко, д
этого он рубит дерево. Вот вам определение деспотии».
Милюков П. Год борьбы. Публи
стическая хроника. 1905 -1906.
176 - 178.
НИКОЛАЙ БЕРДЯЕВ77. РЕВОЛЮЦИЯ И КУЛЬТУРА
Не раз уже указывали на двойственный характер шествия [
волюционной демократии в мир: она несет с собой несомненщ
правду социальной справедливости, а некоторые проявлен]
ее - столь же несомненную неправду отрицания и вражды к б/
городным ценностям. Тут трагическое противоречие, которое э;
102
।прически так же неустранимо, как и распря между личностью
и обществом, между свободой и необходимостью. Волны револю-
ционного движения Западной Европы разбивались о скалу вели-
кой культуры, очищали ее и сами очищались, встречаясь с ве-
||икими культурными традициями, с благородными памятника-
ми. Книги, на которых почил дух вечности, вошли в плоть и
кровь европейских народов, прекрасные храмы, с которыми свя-
Mi ня тысячелетние чувства, стояли как бы укрепленные на по-
чве вневременной. И революции претворяли в себе великую
культуру, переносили в свое будущее ценное и вечное, созданное
в прошлом. Европейская социал-демократия по духу своему хо-
к ла бы умалить культурные ценности, враждебна ко всему
(лишком гористому, но она должна быть культурной под стра-
хом духовной смерти, должна сторожить александрийскую библи-
отеку, хотя бы считала ее ненужной и вредной. И внешняя
культурность все более и более побеждает вандализм ее внутрен-
не ю равнодушия к творчеству культуры.
В русской революции много своеобразия. Велика эта револю-
ция по силе зла и неправды, которые она призвана историей
уничтожить и полна она высшего смысла и всемирного значе-
ния. Но русская революция в некоторой своей части может ока-
мгься самой некультурной из всех революций мира, в ней легко
может соединиться великая правда и подвиг с неправдой и не-
(> ла город ством. И об этом нужно говорить открыто, искренне и
правдиво, так как нет и не должно быть такой временной такти-
ки, которая оправдывала бы жертву скрижалями своих ценно-
। 1сй. Проявления русской революции будут некультурны и в из-
||<чтных сторонах своих неблагородны потому, что в несчастном
прошлом старой России так мало культуры и благородства. И не
официальной, гнилой России бросать этот упрек революции, пра-
вительство не смеет говорить о каких бы то ни было идеях. У
нас не только не было той великой культуры, что красила ста-
рую Европу, но и никакой культурной атмосферы, никаких куль-
|урных традиций не было. В историческом прошлом России
встречаются отдельные творцы, был Петр Великий, была литера-
ivpa великая, были декабристы, интеллигенция, смелая, своеоб-
разная, взбиравшаяся на самые вершины европейской мысли, но
н< с эти благородные ценности - огоньки, затухавшие в океане
варварства и дикости. Истинно всенародной культуры у нас еще
нс г: всенародное творчество было задавлено, и светлая сотня с
V тонченными порывами к культурному творчеству и с жаждой
- нободы, большей чем на Западе, жила в среде черного миллио-
на. И до сих пор русский народ остается сфинксом, загадку кото-
рою не так легко разгадать, как это кажется нашим социал-де-
мократам. Не по немецким полуустаревшим книжкам разгадает-
• а эта загадка.
И может разыграться страшная историческая трагедия. Цепи
.«модержавия, цепи беспримерного в истории гнета, умерщвляв-
103
шего жизнь, творчество и культуру, снимаются с многострадал
ного тела России, освобождается русская культура, а самой кул
туры еще и нет. Покрытое ранами тело больного почти не Д1
шит. Отдельные огоньки светятся и их нужно спасать от бушу!
щего океана, темного и не творящего. Нигилистическое в ру
ской революции есть дитя нигилизма нашего исторического пр
шлого, нигилизма русского самодержавия, некультурность ради»
лизма - отражение некультурности консерватизма, вандализма ст
рой, официальной России. В революционном якобинстве всец
ведь узнается дух политического самодержавия и деспотизма. Р
волюция слишком часто заражается тем духом, против которо
борется: один деспотизм порождает другой деспотизм, одна пол:
ция - другую, вандализм реакции порождает вандализм револ]
ции. Это старая история.
А мы - мудрецы и поэты,
Хранители тайны и веры,
Унесем зажженные светы
В гекатомбы, в пустыни,
в пещеры.
Откроет ли русская революция широкий и свободный пу
для великой всенародной русской культуры или все благороднь
ценности остается только унести «в* гекатомбы, в пустыни, в п
щеры»? Все эти мысли приходят в голову, когда читаешь
«Новой жизни» фельетоны Максима Горького о мещанстве. Ра
суждения М. Горького очень слабы, политически невежественн
и просто неумны, прежде всего неумны, но они имеют симпт
матическое значение, и сам-то Горький интересен. В крупной в
же индивидуальности Горького как бы олицетворяется все, ч'
есть противокультурного в русской революции. Тут же чувствуе
ся не только праведное восстание против социальной несправе,
ливости, но и неправедная злоба против культуры, против все]
благородного и вечно ценного, тут хамские чувства вплетаются
социальный бунт. Я не могу назвать статьи Горького иначе, ю
хулиганством в самом подлинном и глубоком значении это1
слова. Это не толстовское отрицание культуры, столь для н<
плодотворное,* требующее переоценки ценностей, это - подымав
щаяся сила хамства, оскорбляющая вечную эстетику и вечну
этику.
Горький выступил в литературе со своим освежающим сл<
вом и в первых рассказах своих был силен, оригинален и тала1
тлив. Нужно было рассказать миру о босяках и их бунте. Э1
новая сила босячества действовала ослепительно на современш
общество и имела успех в самых буржуазных слоях, очевидн
по контрасту, ни к чему не обязывающему. Все признали, 41
босяки Горького - сила бунтарская и революционная, одни с во
торгом, другие с осуждением. Слава Горького все росла и росл
а писал он все хуже и хуже; романы его слабее первых расск
104
и ' драмы слабее романов, статьи уж совсем плохи. В гимнази-
•к чем упражнении под названием «Человек» знаменитый писа-
I» изложил свой символ веры, и даже поклонники его были
поражены убожеством этой вещи. Читая статьи Горького о ме-
||| истве, чувствуешь настоятельную потребность резко поставить
и» >п рос о том, какого духа Горький, что несет в мир это босяче-
<пи\ не знающее родства, во имя чего этот показной бунт.
Теперь более, чем когда-либо, развивается культ громких
какое-то лакейство перед такими звуками, как «пролетари-
й1 •>, «народ», «революция», «восстание» и т.п. И до патологиче-
• м!к размеров доходит потребность лежать на брюхе перед куми-
рами и всякими подобиями на земле. Не привыкли к свободе,
п< могут жить без начальства, без раболепства. Подлинно ли ре-
шиюционно горьковское босячество, нет ли тут точки соприкос-
новения хулиганства революционного с хулиганством реакцион-
ном, нет ли той же субстанции черного насильничества, отвра-
щения к свободе личности? Ведь босяки - горьковские типы
। inuiKOM часто теперь оказываются хулиганами-черносотенцами,
и г их выливается в форму самых реакционных зверств. О, ко-
нечно, Горький не имеет ничего сознательно общего с черной
к моей, не узнает своих героев и ненавидит их черные дела, но
»i го и поучительно. Есть хулиганство, враждебное культуре,
in к -им и вечным ценностям, которое может вылиться как в ре-
Н ' юционную, так и в реакционную форму, и дух этот Горький
м ел бы привить освободительному движению. В последней
< । :•?ъе своей «по поводу» полученных им писем Горький пытает-
< । оправдать всякое насилие и жестокость, над человеком учи-
||< иные, и ставит канарейку выше человека, признает большую
и ней самоценность. «Человек» является предельной идеей
1е;*’>кого, последней его мечтой и любовью, и во имя человека
нго допускается всякое бесчеловечье, всякое изуверство, духов-
1кч и физическое, всякое надругательство над культурными цен-
ткгями, над великими вещами, над благородными именами и
и сами. Религия человеческого, только человеческого, отвергаю-
NI..я ценности абсолютные и вечные, всегда приводит к тому,
•ио на человека смотрят лишь как на средство. Абсолютная цен-
п " ть человеческой личности может быть признана лишь рели-
нк й ценностей сверхчеловеческих. Безбожие больше дает кана-
1»« ике, чем человеку.
Что говорит Горький в своих статьях о мещанстве? Кто ме-
|||. uie? Те, которые прячутся «в темные уголки мистицизма, в
11 живенькие беседки эстетики... печально и безнадежно бродят
। чабиринтах метафизики и снова возвращаются на узкие, засо-
I’ иные хламом вековой лжи тропинки религии». «Мещанин лю-
Ы1Г философствовать, как лентяй - удить рыбу, он любит погово-
ри гь и пописать об основных проблемах бытия, - занятие, види-
м не налагающее никаких обязанностей к народу...». Меща-
п к’1 - «индивидуалист, это так же верно, как нет козла без запа-
105
ха». Мещане - Л. Толстой и Достоевский. Мещане - русская и!
теллигенция. Мещанство - религия, философия, эстетика, да, I
сущности, и наука, мещанство - гуманизм, мещанство - запове^
«люби ближнего своего, как самого себя», мещанство - все инд!
видуальное и свободное, все культурное и утонченное. Что же 11
мещанство, что ему противополагается? Культ силы, поклонен®
рабочему народу, как факту, как победоносной стихии, злоба пр
тив индивидуального творчества, отрицание культурных ценн(
стей, взгляд на человеческую личность как на средство и орудие
«Мещанин любит иметь удобную обстановку в своей кварти{
и душе. Когда в душе его все разложено, прилично - душа м<
щанина спокойна». Это хорошо сказано, но так ли уж свято у»
рен Горький, что он не любит этой «удобной обстановки»? Ki
же так жаждет устроить «удобную обстановку в своей квартире
душе», кто хочет рационализировать всю жизнь, убить внутре!
нюю тревогу духа, искание смысла жизни, кто самодовольно а
рицает вечный трагизм, охраняющий от всякого окончательно!
«удобства»? Конечно уж, не мистики, метафизики и эстетики, в
Толстой и Достоевский, не мятущиеся интеллигенты и не иде<
листические либералы, а позитивисты, социал-демократы, прова
вестники рационалистической религии человеческого устроенш
Революционизм хулиганского типа, столь милый некультурной
грубой душе Горького, - это ведь очень поверхностное, чист
внешнее бунтарство; оно допускает всякое внешнее проявлени
силы, всякое неуважение к человеческой мысли и жизни, всяко
отрицание неотъемлемых прав человеческой личности, и все эт
во имя окончательного спокойствия на земле, во имя «удобно
обстановки в квартире» будущих поколений, которым приносите
в жертву поколения современные. Право же, у Горького и люб(
го социал-демократа-позитивиста более «удобная обстановка в д]
ше», чем у Достоевского, чем у нас, не верящих в возможност
рационализировать жизнь, победить внешними средствами иррг
циональную трагедию мира, принудить насильственно человечс
ское общество к все той же «удобной обстановке».
И нужно восстановить истинное значение слов. Мещане тх
которые по духовной своей бедности временное ставят выш
вечного, абсолютные ценности предают за благоустроенное 1
удобное царство мира сего, злобствуют против благородной и вс
ликой культуры, против гениев и творцов, против религии, фи
лософии и эстетики, против абсолютных прав личности и беспс
койства ее, мешающего им окончательно устроиться. Мещане т(
что строят вавилонскую башню, в которой не остается места дл
религиозной жизни, всетда отражающей антиномичность и таив
ственнось бытия. Есть в мире святые вещи и только мещанст
во - хамство может поднять на них свою руку. Это надвигающее
ся мещанство, враждебное всему истинно благородному, индиви
дуальному, творческому и внутренне мятежному, должно быт
отрезано от очистительной правды демократической революции
106
н мы должны поднять против него голос во имя свободы и
и< нностей сверхчеловеческих.
Как мог допустить г. Минский78, мистик, метафизик и эсте-
HII . человек во всяком случае культурный и умный, чтобы в ra-
il к , подписанной его именем, совершалось надругательство над
им, что, казалось, было ему всю жизнь дороже всего? Как мог
I Минский, прозревавший в людях Единого Отца, написать
г к верное и маловерное стихотворение, в котором есть отврати-
и ||>пая безбожная строка: «кто не с нами, тот-наш враг, тот
д< hi жен пасть»? Г. Минский заразился философией М. Горького в
минуту самую тяжелую для всякого искреннего мистика. Как He-
it н’тично и безрелигиозно это холопство перед пролетариатом
in» 1 ому только, что он пролетариат, что в нем грядет сила, как
|м । вращает это самих рабочих, которым нужен свет и сознание,
миорые жаждут пищи духовной. Ведь народ, не просвещенный
писями, не озаренный светом сознания, может оказаться и чер-
ниц сотней, тысячей и миллионом, и позорно это идолопоклон-
• ни), эта жажда иметь новое начальство. А кто нес сознание в
р.юочие массы с подвигом и самоотвержением? Та самая интел-
ИН1СНЦИЯ, которую Горький травит. Заслуги русской интеллиген-
ции перед освободительным движением безмерно велики, так
ш она была носительницей личного творчества и сознательных
иней. Стыдно забывать это в лакейском усердии прислужиться
юму, что владеет данной минутой. Марксисты отрицают это по-
юму, что рациональная теория, плохо вычитанная из немецких
► миг, сделалась их иррациональной страстью, но Горький не
марксист в существе своем, он и для этого недостаточно культу-
рен, у него никаких теорий нет, а есть в нем противокультурная
1Н1Хия хулиганства. Бесплодна и пустынна была бы та револю-
ция, которая смотрит на прошлое культуры лишь как на tabula
i.r.i и противополагает вечным ценностям лишь новую организа-
цию питания. На этой пустынной почве не может появиться ни-
кл кой флоры и фауны, не вырастут никакие цветы, так как рас-
। \ । они только из вечности. Дух небытия чувствуется в статьях
1<»рького, в его грядущем мещанине. «Человек», во имя которого
in.правлено все ценное, все вечно сущее, отвергнута мировая
пиьтура за аристократизм ее происхождения, есть пустота и не-
ьытие. Человек - полнота бытия-есть сосуд божественных цен-
ностей.
И нужно огромное мужество и огромную энергию собрать,
•мобы бороться против культурного и политического хулиганства,
против надвигающегося мещанства, сказавшегося уже в Западной
I цропе умалением ценностей, против этого неуважения к челове-
। \ во имя «человека», поругания свободы во имя «свободы». В
и ом отношении мы должны быть идейно непримиримы и абсо-
• потные принципы должны ставить выше всякой тактики, не бо-
ится инсинуаций и клеветы. Страшно видеть в великой по
* । оей миссии Русской революции отражение отвратительного ли-
107
ка старой, полицейско-самодержавной России с ее насильничес
вом, неуважением к свободной мысли и совести, презрением
культурным ценностям. И вся эта газета «Новая жизнь», и са
Горький, и проект полицейской организации литературы, предл
женный самоновейшим инквизитором г. Лениным79, и подлиз!
ванье к новой силе бывших мечтателей, и трусость мысли, б
язнь радикального начальства, изуверская нетерпимость - все з
показатели безыдейности и духовного умирания, до которого д
вело несчастную Россию самодержавие. Великая революция да
жна совершиться, чтобы побороть реакционный дух, вплета!
щийся и в проявления самой революции, и возврата назад не
Окончательно преодолеть этот тяжкий кошмар прошлого, стря
нуть с себя цепи всякого насилия, хотя бы оно исходило от
Ленина, освободить творчество культуры можно только на то
пути, который признает свободу и права человека абсолютным
ценностями и на котором человек с благороднейшим содержав!
ем своего духа не может быть обращен в простое средство. Дл
этого должно воцариться не новое насилие, не гипнотизируюнц
слова и стихийные страсти минуты, а мощь вечных идей и hi
вого сознания. Всем лакействующим я напомню слова одного I
самых крупных русских демократов - Н. К. Михайловского80: «
меня на столе стоит бюст Белинского, который мне очень дорс
вот шкаф с книгами, за которыми я провел много ночей. Есл
в мою комнату вломится русская жизнь со всеми ее бытовым
особенностями и разобьет бюст Белинского и сожжет мои книц
я не покорюсь и людям деревни; я буду драться, если у мен
разумеется, не будут связаны руки. И если бы даже меня осени
дух величайшей кротости и самоотвержения, я все-таки сказа
бы, по малой мере: прости им, боже истины и справедливосп
они не знают, что творят! Я все-таки, значит, протестовал бы. ,
и сам сумею разбить бюст Белинского и сжечь книги, если ка
да-нибудь дойду до мысли, что их надо бить и жечь, но noj
они мне дороги, я ни для кого ими не поступлюсь. И не толы
не поступлюсь, а всю душу свою положу на то, чтобы дороге
для меня стало и другим дорого, вопреки, если случится, их бь
товым особенностям». Стихией революции нужно управлять, дш
жно подчинять ее своим идеям, отделять в ней десницу от шу!
цы критерием своей истины, правды и красоты, а не раболепн
подчиняться ей. Нужно охранять революцию от черных сил р(
акции, разъедающих ее собственное существо, чтобы правда р|
волюции свершилась до конца. (
Полярная звезда. 1905. 22 декабд
№ 2. :
АЛЕКСАНДР КАУФМАН. ПОЗНАЙ САМОГО СЕБЯ!
{О КОНСТИТУЦИОННО ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ)
..Этими двумя словами греческий мудрец определял когда-то
н* ; и иную мудрость. В этих же двух словах-не вся, конечно,
। \! ь, но первейшее условие политической мудрости. И вступая
цыпе в жизнь как организованная политическая партия, мы
пр-/.еде всего должны познать самих себя. Кто мы такие, какая
мы партия, хотим ли мы создать лучшее будущее на развали-
ны современного общественного строя-или путем постепенного
сю развития и совершенствования? В чем наша сила и в чем,
может быть, наше бессилие? Есть ли нам с чем идти к народу,
к грудящимся массам, которых нужды и права написаны на на-
шем знамени и сочувствие которых только и может создать
in ’ьную политическую партию? И если мы ( а ведь это думают
ми гие, даже среди наших принципиальных друзей!) ничего не
можем сказать ни крестьянству, ни рабочему классу,-если нам
л< иствительно нечего противопоставить партиям, стоящим левее
и а и желающим сделать из защиты прав народа свою исключи-
к иьяую монополию, то не лучше ли нам просто стушеваться,
•мобы дать простор и место тем, кто лучше нас умеет найти до-
(I у 1 ? к сознанию и чувству масс, или пойти в хвосте за ними и
(иказаться от мысли о самостоятельном политическом значе-
ние ?..
Эти сомнения - надо признаться прямо - вполне законны в
v • юанях данного историческою момента. Но этот момент-это
именно только момент; это даже не минута в быстром ходе со-
ьший и в еще более быстрой смене настроений. Мы же-не
< i тайное соединение, не мимолетный союз, возникший, чтоб
и. шшьзовать определенным образом условия определенного мо-
м ота. Мы - политическая партия, которая переживет каждого
и» нас и будет при всех переменах внешних форм и обществен-
ных настроений работать во имя идеи человеческой личности,
1м благо всего народа и прежде всего-его трудящихся масс. На-
ны политическая программа - наиболее полное и последователь-
на развитие начал личной свободы и принципа народовластия,
на почве которого сам народ сможет отстаивать свои права и за-
щищать свои интересы, не нуждаясь в опеке ни справа, ни сле-
н.» ни со стороны земских начальников, ни со стороны револю-
ционных организаций. Безразличные, как партия, к социализа-
ции орудий производства, открывая широкий доступ в свою сре-
i\ и чистым индивидуалистам, и тем, кто верит в конечное тор-
। • гво социализма, мы всегда и везде будем стоять за трудящие-
• >: массы, будем бороться со всяким правительством и со всякой
lu r гией, которые явно или скрыто выступят защитниками инте-
ресов привилегированною меньшинства. Девиз нашей финансо-
II» л программы - переложение податного бремени с трудящихся
г । <сс на состоятельные классы. Наша рабочая программа совпа-
ди
дает с программой-минимум германской социал-демократии, вы
двигая на первое место широкую самодеятельность рабочег
класса, требуя энергического вмешательства государства в отнс
шения между предпринимателями и рабочими. Наша аграрна
программа стремится приблизить землю к земледельцу и создат
такое аграрное право, при котором земля из орудия закабален»
сделается действительной поилицей и кормилицей народа.
Конечно, мы обещаем трудящемуся народу гораздо меньше
чем наши крайние партии. Мы не выставляем на нашем знамс
ни демократической и вообще какой бы то ни было республик!
потому что идея республики совершенно чужда сознанию и чу1
ству массы русского народа. Мы не вносим в нашу программу
ни обобществления орудий производства, ни тем более - социал»
зации земли при сохранении в других сферах капиталистическо
го строя. Веря-многие из нас-в конечное торжество социали
стического идеала, мы думаем вместе с Родбертусом81, что соврем
менное человечество еще не созрело для «обетованной земли со»
циализма», и убеждены вместе с Марксом, что обобществление
орудий производства может вытечь лишь из постепенного разви
тия производительных сил народа и страны.
И думая так, мы не хотим уподобляться легендарному поше
хонцу, подрубившему сук, на котором он сидел,-не хотим пр»
уготовить трудящемуся народу судьбы старика с разбитым коры-
том. Поэтому конечные цели нашей социально-экономической
программы мы будем осуществлять с такой постепенностью и 1
таких пределах, в каких это возможно сделать, не подрывая на^
родного благосостояния, не разоряя промышленности, не обессщ
ливая рабочих масс. Мы будем требовать немедленного введения
прогрессивного подоходного и поимущественного налога - но мы
не можем требовать немедленной отмены всех других налогов,
потому что в нашей бедной стране государственный бюджет
нельзя обосновать на одном подоходном налоге. Мы стоим за 8-
часовой рабочий день - но мы не можем настаивать на немед-
ленном его введении, раз это будет грозить закрытием фабрик и
безработицей. Мы за передачу земли в руки трудящегося наро-
да - но мы не можем стоять за уничтожение теперь же всякого
рентного землевладения, потому что признаем частновладельче-
ское хозяйство за необходимый пока двигатель сельскохозяйст-
венного прогресса.
И еще более коренная разница-в наших тактических при-
емах. Мы безусловно отвергаем «революционное» проведение ка-
ких-либо серьезных экономических и социальных преобразова-
ний. Мы не можем также возвести в общее правило всеобщую
забастовку. Еще менее можем мы проповедовать «непрерывную»!
политическую революцию, непосредственно переходящую в рево-
люцию социальную. И мы решительно отвергаем как насильст-
венный захват земель, так и акты, направленные к подрыву п>|
сударственных финансов. Боевая тактика вообще изменяется в
ио
штсимости от меняющихся условий политического момента. И
пднать подробные указания в журнальных статьях относительно
i.i к ой тактики не только невозможно, но даже прямо не-
и< но.
В качестве постоянных тактических приемов у нас остаются
>н< ргичная пропаганда наших идей, организация общественных
tun и общественного мнения, а затем-борьба в будущем народ-
ном представительстве, основанном на всеобщем и равном для
hex избирательном праве. В этой нашей тактике, как и в нашей
н|м)1рамме. мы могли бы пойти об руку с партией Бебеля82 и
«Ь)льмара8л Мы призываем к совместной работе русских социа-
листов этого типа,-но, конечно, мы не можем идти ни с наши-
ми так называемыми социал-демократами, ни с крайними эле-
ментами нашего революционного народничества.
Мы не скрываем от себя, что в настоящий момент крайнего
|И)щественного возбуждения здесь - источник нашей слабости; что
< нашей тактикой очень трудно идти к забастовавшим рабочим,
ожидающим введения революционным путем 8-часового рабочего
лня, или в среду крестьян, собравшихся на дележ владельческих
м мель. Но именно в этой тактике - источник нашей силы, если
иметь в виду не современный только патологический момент, а
питаться с очень близким, несомненно, будущим. В настоящую
минуту мы не можем ничего противопоставить красному знаме-
ни социал-демократического агитатора, его обещаниям в пять
минут сломить сопротивление капиталистов, провести 8-часовой
I». н’ючий день, упразднить постоянную армию и учредить демок-
ратическую республику; а собравшиеся делить соседнее имение
крестьяне примут нас, пожалуй, в колья, если мы им начнем
показывать, что они только служат общественной реакции, за-
полняют самому народу правильное разрешение земельного воп-
роса. Но настоящая минута-это именно минута. И когда обма-
нные заманчивыми обещаниями социал-демократов рабочие
окажутся лицом к лицу с разбитым корытом в виде окончатель-
но закрывшихся фабрик, сотен тысяч безработных и резко изме-
нившегося общественного настроения; когда крестьяне, разграбив-
шие несколько сот помещичьих имений и прекратившие уплату
казенных и земских налогов, останутся при тех же голодовках и
ши же цинге, но без школ, без медицинской помощи и без все-
ю того, что дают и что могут им дать культура и правовой по-
рядок (настоящий правовой порядок, без кавычек!) - тогда и кре-
< и>яне, и рабочие будут слушать тех, кто скажет им, что их на-
.ущные нужды могут быть удовлетворены лишь путем постепен-
ной эволюции, лишь на почве легальной деятельности свободно
и юранного народного представительства.
Таким образом, в нашей тактике - корень нашей слабости, ес-
чи иметь в виду условия данного исторического мгновения. Но в
пей и порука того, что мы переживем и крайние фракции наших
< оциалистов-революционеров, и тех, кто именует себя русскими
ш
социал-демократами; и они сами прилагают все старания, чт<
расчистить нам путь к окончательной победе. В противополо;
ность им, мы не анархисты и не якобинцы. Мы констипгуцио
ная партия, мы желаем конституционных способов борьбы
стремимся на конституционной почве проводить наши экон
мические, культурные и политические идеалы. И нам нече
стыдиться своей тактики, нечего бояться противопоставлять се(
тем, для кого революция не исключение, допускаемое в извес
ные критические моменты, а нормальный способ борьбы, но
мальный путь общественного развития...
Всякая сильная и рассчитывающая на будущность политич
ская партия должна прежде всего быть честна. И политически
честность не только в том, чтобы не лгать сознательно, не д
лать из клеветы своего излюбленного оружия, - не только в toi
чтобы не распространять, как делают одни, легенд о японск>
или английских миллионах и не объявлять, как делают други
Милюковых и Петрункевичей84 изменниками, продающими пр
ва народа. Политическая честность должна быть не только отр]
цательной, заключаться не только в нежелании бесчестных и
ступков-она должна быть и положительной, должна выражаты
в открытых приемах борьбы и в выступлении всегда и везде
открытым забралом. Политическая честность не в том лиш
чтобы говорить одну правду, но и в том, чтобы говорить вс
правду; говорить ее правительству - и говорить ее тем, кто леве
нас и для кого мы - изменники и агенты Витте. Мы уже сожгл
старые кумиры и не возведем их вновь - но мы не должны во
водить себе и нового кумира, будет ли этот кумир называты
революцией, забастовкой, пролетариатом или учащейся мол<
дежью. Как нам ни дорога поддержка молодежи, как нам ни н<
обходимы голоса рабочих масс и как мы ни желаем заручиты
их симпатиями, но мы не должны бояться прямо и твердо а
являть:
Что упорное желание видеть в университетах лишь арев
для митингов, может быть, законное в такой момент, когда mi
тинги в университетах явились единственным реальным споа
бом политический пропаганды при фактической, хотя бы и в
оформленной еще законом, свободе печати и собраний, есть пр<
ступление против народного образования и культуры, преступи
ние против той самой молодежи, руками и устами которой эт
идея проводится в жизнь, и все силы умеренных элементов,
обществе и среди молодежи должны быть направлены к том;
чтобы возвратить университетам их истинную роль рассаднике
знания и просвещения.
Что участие в политической жизни учащихся средней шк(
лы, находя себе извинение в чрезвычайных условиях совремеь
ного исторического момента и в массовой психике юношеског
возраста, гибельно для этой самой молодежи и пагубно для стр<
ны, так как готовит ей больное и не способное к серьезной уме
112
। пенной работе поколение; что поэтому обязанность педагогов,
к точно, всеми силами оберегать своих воспитанников от репрес-
сий, но в то же время - употребить все свое нравственное влия-
ние, чтобы ввести жизнь средней школы в нормальную колею.
Что такие тактические приемы, как проведение «революцион-
ным способом» 8-часового рабочего дня, проводятся ли они так
н л ^ываемыми социал-демократами или нафанатизированными
। руппами рабочих, есть абсурд с точки зрения истинной социал-
демократической теории, преступление против страны и против
самих рабочих масс; что они ведут лишь к дальнейшему обни-
щанию страны, к падению промышленности, к разорению тысяч
и десятков тысяч рабочих, к обессилению рабочего класса, как
класса, к реакции и в обществе, и среди самих рабочих.
Что такое же преступление - применение приема забастовок
но всяким поводам и без всякого повода, и что всеобщая заба-
стовка как способ заставить фабрикантов открыть закрытые ими
фабрики есть величайшая и бьющая в глаза бессмыслица, ибо
насильственным путем можно закрыть фабрику, как ultima ratio*
можно сжечь ее и переломать машины,-но нет никакого спосо-
ба заставить разорившегося предпринимателя возобновить произ-
нодство.
Что предпринятая по весьма недостаточному поводу забастов-
ка почтово-телеграфных чиновников, сравнительно слабо поразив
правительство, должна была самым пагубным образом отразиться
и отразилась на торговле, промышленности и финансах страны,
косвенно-на интересах рабочего класса и народных масс и по-
влекла за собой такие последствия, которые желательны лишь с
|<>чки зрения самого крайнего революционизма или самой край-
ней реакции.
Что насилие над личностью и словом остается всегда насили-
ем, исходит ли оно от полицейского правительства, от организо-
ванных партий или от нафанатизированных народных масс; что
проскрипционные списки» одинаково преступны, ведутся ли они
v Цепного моста или в бюро какого-нибудь союза, и что цензура
наборщиков или Совета рабочих депутатов над печатью так на-
иаваемого «черносотенного» направления в такой же мере про-
1ивна основным правам человеческой личности и свободной
мысли, как противоречила им цензура чиновников над органами,
< । - devant**, «вредного» и «неблагонадежного» направления.
Что так называемая «черная сотня» - это не какая-то ничтож-
ная сотня, искусственно натравливаемая полицейскими и кула-
ками-эксплуататорами против освободительного движения, - это
черные миллионы» продукт нашей вековой некультурности и
неумения наших народных масс разобраться в том, где их ис-
питые друзья и где их враги. Вслед за Гапоном и П. Я.85 мы
Последний, решительный довод (лат.)
Букв, «до того», бывший (фр.).
113
должны безбоязненно и прямо заявлять, что «черносотенные
эксцессы - естественный при этой некультурности спутник наше
го освободительного движения, что это - проявления пока ещ
слабой, но в будущем, быть может, грозной реакции проги!
крайностей революционной тактики; что если в развитии эти
эксцессов сыграла свою роль провокация городовых и полицей
мейстеров, то не только она одна, а что эксцессы эти были про
воцированы невольно и теми, кто в увлечении политическо!
борьбой оскорблял религиозное чувство народа, кто с республи
канской проповедью шел к монархически настроенному кресть
янству...
Мы не должны скрывать от себя, что такая искренность 1
прямота доставит нам немало неприятных минут и - времен
но - отшатнет от нас немало союзников, которые могли бы при
стать, иначе, к нашему левому крылу; что за такие заявлена
нас будут побивать камнями и справа и слева, будут звать аген
тами уже не Витте, а прямо-таки - от Цепного моста. Но от это
го все равно не убережешься, и для русских социал-демократа
мы все равно будем изменниками и предателями. Так будемт
же тверды и искренни, пойдем прямо и честно нашим путем
отстаивая свободу, права личности и истинные интересы народ
ных масс.
Полярная звезда. 1905. 22 декабря
№ 2.
С. КОТЛЯРЕВСКИЙ86.
НАЦИОНАЛЬНО-ОБЛАСТНОЙ ВОПРОС
В ПРОГРАММЕ КОНСТИТУЦИОННО-
ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ
Из всех сторон программы конституционно-демократическо!
партии, может быть, наиболее оригинальной ее частью является
отношение ее к правам и интересам различных национально
стей. Всеобщее право голоса-даже всеобщее, равное, тайное >
прямое - в настоящее время завоевало себе широкое признание
мысль о необходимости аграрной реформы с признанием прав<
отчуждать частновладельческие земли также уже не пугает те
перь и тех, кто несколько лет тому назад с ужасом увидали бь
в этом полное ниспровержение принципа частной собственности
Но что касается до будущего устройства России, до отношения 1
ней между центром и периферией, то здесь различные пар
тии - торгово-промышленная, партия правового порядка, союз Г
октября - особенно охотно и усердно подчеркивают свое принци
пиальное разногласие с «кадетами». Всюду они выставляют един
ство и нераздельность России, объясняя, что всякое установление
114
^частных автономных организаций есть начало распадения и
разложения государства. Нечего объяснять, что конституционно-
н< мократическая партия не менее твердо держится принципа
< цинства и нераздельности России, но она иначе понимает это
< цинство; она думает, что сильная центральная власть совместна
н весьма широкой децентрализацией, с существованием местных
вл конов, вообще с признанием широкого простора для областных
и национальных своеобразий. И, конечно, принимать такой
вилял заставляют не тактические мотивы и шансы ближайшей
и збирательной кампании, когда упреки в расчленении России
при темноте массы избирателей могут являться и, вероятно,
мнятся сильным оружием против конституционно-демократиче-
< кой партии; принимать ее заставляют высшие соображения не
юлько политической морали, но и государственной прозорливо-
|-|и. Единство России вытекает не только из политической необ-
мдимости, диктуемой всем ее международным положением, оно
< < гь великое начало ее социальной и культурной жизни; но это
( цинство, столь глубоко потрясенное последними событиями, не
(млабится, а укрепится внутренней самостоятельностью отдель-
ных частей России: нам нужен мир национальный не менее,
•н м мир социальный.
Такова общая тенденция; но, конечно, переходя на почву осу-
ществления, мы сталкиваемся с целым рядом вопросов. Где
цолжна проходить демаркационная линия, отделяющая сферу об-
ще имперского законодательства и управления и сферу автоном-
ную? В каких местностях России эти автономные потребности
щ йствительно назрели и в каком порядке они должны быть
\ цовлетворяемы? Каковы действительные средства обеспечения
прав национального меньшинства, живущего в отдельных частях
Иксии? Очевидно, здесь нельзя довольствоваться одним принци-
пиальным утверждением того или иного взгляда. В особенности
крупные политические ошибки совершают слишком отвлеченные
М1ЦИТНИКИ принципа областной автономии, когда потребности в
nt й различных частей России они представляют как бы в одной
п носкости: как будто признание одной автономии обязывает не-
медленно же признать и другие. Между тем, в сущности говоря,
« полной ясностью и несомненностью такая потребность опреде-
лилась лишь для Царства Польского, здесь национальные и об-
ластные границы почти совпадают (интересы литовцев в Сувалк-
< кой губ., очевидно, могут быть обеспечены пересмотром границ,
" котором говорится в конституционно-демократической програм-
ме), здесь мы имеем высокую несомненную культуру и полити-
ческую традицию, здесь все соображения государственного и меж-
дународного характера указывают на необходимость скорейшего
введения автономии. Когда же приверженцы централизма и за-
щитники движения в сторону федерализма предлагают во имя
последовательности немедленно вместе с Польшей провозгласить
шгономию Литвы, Малороссии, Грузии и т.п., то у первых это
115
лишь ловкий полемический прием, у вторых - слишком упр<
щенное понимание вопроса. Программа конституционалистов-д<
мократов держится здесь позиции удовлетворения определивши)
ся потребностей; она открывает «после установления прав граи
данской свободы и правильного представительства... для всег
Российского государства правомерный путь в порядке общегос)
дарственного законодательства для установления местной автона
мии» и предлагает в Царстве Польском введение автономии 1
сейма «немедленно после установления общеимперского демокрЗ
тического представительства».
Быть может, мы чаще всего встречаемся в этих национала
ных стремлениях с инстинктивным ответом на долголетний бес
пощадный гнет, на подавление родного языка, родной веры, род
ной школы - всего, что составляет драгоценнейшее достояние на
родности. И ближайшей задачей относительно национальностей
и должно быть устранение следов этого гнета, искреннее и под?
ное обеспечение того, что понимается под словом «культурное
самоопределение». Такие переживания могут быть устранены не
медленно, как и немедленно может быть распространено на век
Россию местное самоуправление, и лишь тогда могут опреде
литься подлинные потребности различных национальностей м
областей.
Лишь такая постановка способна обеспечить длительный на-
циональный мир в России, но, конечно, на этом пути мы встре-
чаем серьезные препятствия. С одной стороны, выступают пар-!
тии, которые, развертывая знамя единства и нераздельности Рос^
сии, вкладывают в эти слова, быть может бессознательно, смысл!
традиционного централизма: стихийному подъему они противо-^
поставляют исключительно внешнее государственное единство,’
Неужели в этом смысле опыт последних десятилетий не являет-
ся более убедительным, чем всевозможные теории? Как не ви-
дят, что, призывая лишь к единству, глубоко вредят действитель-
ному единству? Борясь против автономии Польши, они лишь
увековечивают пагубное для обеих сторон раздвоение России и
Польши. Хуже всего, что за этими лозунгами часто чувствуется
наше основное зло, совершенно исказившее развитие нашего на-
ционального чувства: подменивается великая идея общегосударст-
венного патриотизма эгоистическим представлением о господству-
ющей великорусской народности. Идея господствующей народно-
сти есть нечто, столь же противоречащее программе государст-
венной демократизации, как и идея господствующих классов: уг-
нетение национальностей долго шло рука об руку с угнетением
социальным. С другой стороны, и среди различных националь-
ных партий повторяется то же явление, которое мы видели на
примере крестьянского и рабочего движения. Поколебалась
власть, которая столько времени давила и угнетала - и падение
ее авторитета естественно приветствовалось как чувство освобож-
дения; естественно, что явилось стремление учесть эту слабость
116
в своих целях, создать своего рода автономию явочным поряд-
। ом. Пробудившееся национальное самосознание стремится обес-
печить новую волю соответствующими формами, отгораживаю-
щими данную область от других частей России: оно как бы бо-
шея упустить момент.
Эта поспешность национальных партий понятна, но едва ли
опа служит их делу; более, чем где-нибудь, здесь важен способ
осуществления. Если бы под давлением общей дезорганизации и
ре волюционного натиска правительство уступило этим автоном-
ным требованиям, то исторгнутое лишь страхом и силой остава-
лось бы до тех пор, пока не рассеялся бы страх силы и не яви-
ч<1сь бы вновь у центральной власти сила; с водворением общего
порядка эти уступки могли бы вызвать сильнейшую реакцию
центростремительных настроений. Лишь собрание народных
представителей от всей империи, основанное на всеобщем изби-
рательном праве, может разрешить мирным путем национально-
областные вопросы, установив прежде всего автономию Польши
и открыв законный путь для образования других автономий.
Именно такой путь правомерного удовлетворения национально-
областных потребностей и признает конституционно-демократиче-
ская партия, не преклоняясь ни перед культом мертвящего еди-
нообразия и централизма, ни перед напором центробежных сти-
хий. Требуется великий политический такт, чтобы в теперешнее
переходное время, когда общественное сознание едва успевает пе-
реживать все совершающееся на его глазах, не перейти границы
н ту или другую сторону- и не в интересах мира национально-
< гей в будущей России стараться предвосхитить процесс этого
< ^сознания. Великая идея национальной справедливости может
юлько тоща стать направляющей осью русской государственной
политики, когда она не станет размениваться на притязания от-
дельных народностей, теряющих из виду перспективу общегосу-
дарственного обновления России на началах права и свободы.
Полярная звезда. 1906. 19 января.
№ 6.
«СОЮЗ 17 ОКТЯБРЯ», ЕГО ЗАДАЧИ И ЦЕЛИ, ЕГО ПОЛОЖЕНИЕ
СРЕДИ ДРУГИХ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ. РЕЧЬ В. ПЕТРОВО-СОЛОВОВО87,
ПРОИЗНЕСЕННАЯ 30 ДЕКАБРЯ 1905 ГОДА.
НА ОБЩЕМ СОБРАНИИ ТАМБОВСКОГО ОТДЕЛЕНИЯ «СОЮЗА»
..Россия гибнет. Россия возрождается к новой жизни. Россия
неудержимо стремится в пропасть. Россия мучительно пережива-
ет необходимый в ее истории кризис. Вот слова, которые за по-
следнее время приходится слышать отовсюду. ...И в том же
противоречии между собою, как и эти слова, находятся и те спо-
117
собы и средства, которыми каждый старается уврачевать охватив!
ший наше отечество недуг. В том, что совершается на нашил
глазах, в чем мы сами являемся и деятелями и жертвами, одни
видят только естественный и вполне исторически законный пе1
реход от одних государственных форм к другим, тот переход, koJ
торый в свое время совершили народы Запада. Другие усматри-J
вают в текущих явлениях общественной и государственной жизч
ни зарю новой, еще ни одним народом не пережитой поры]
«тень грядущих событий», начало нового светлого будущего]
Третьи, наконец, всеми силами стараются доказать и себе и дру«]
гим, что совершающиеся события не указывают ни на какой ра^
дикальный переворот, что основные устои русской государствен-!
ности могут и должны остаться неизменными, но что требуется^
только освободить ее от не связанных с нею органически, а по-^
степенно образовавшихся придатков, и что тогда весь государств
венный организм огромной страны придет в состояние спокойст-*
вия и равновесия»..
Между этими крайними направлениями общественной мысли
широкой струей проходит среднее течение. К нему примыкают
все те, кто одинаково далек от желания сделать, зажмуря глаза,
скачок в неизвестное будущее и подвергнуть отечество опасному
эксперименту социального переворота, так и те, кто не находит
возможным в далеком прошедшем искать разрешения задачи
ближайшего будущего. К нему примыкают все те, кто убежден,
что русский народ по своему национальному характеру, своей
культуре, своей религии, своему племенному составу сливается
вместе с народами Западной Европы в одну общую этнографиче-
скую семью, а потому и должен в аналогичных формах пройти
те же самые ступени в своем историческом развитии. Из людей
таких убеждений формируются при наступлении благоприятных
условий конституционно-монархические политические партии,
видное место среди которых принадлежит и «Союзу 17 октяб-
ря». ..
Пользуясь парламентской терминологией, можно разделить
все действующие у нас политические партии на три большие
группы: партии левые, партии центра и партии правые... Центр
принадлежит целому ряду конституционно-монархических пар-
тий: «Торгово-промышленной»88, «Партии правового порядка»89,
«Прогрессивно-экономической»90, «Умеренно-прогрессивной»91,
партии «Народного Блага», и, наконец, нашему «Союзу 17 октяб-
ря». Все они сходятся в главных политических и экономических
принципах и разнятся или в второстепенных подробностях, или
даже только в различной формулировке одного и того же поло-
жения. Надо надеяться, что в самом непродолжительном време-
ни все они если и не сольются в одну общую организацию, то
между ними будет заключен самый тесный союз и полное объе-
динение электоральной тактики...
Что касается крайних революционных партий социал-револю-
118
пионеров, еврейского «бунда», анархистов, то наше отношение к
ним ясно и просто. Ни цели, которые они себе ставят, ни спосо-
|»ы, которыми они стремятся их осуществить, ни в каком случае
не могут быть нашими целями и нашими способами. Мы долж-
ны признать все эти партии нашими самыми решительными
противниками и бороться с ними и в выборной кампании, и в
Думе со всею энергией, на которую мы только способны, и все-
ми теми средствами, которые мы признаем с нашей точки зре-
ния допустимыми.
Гораздо сложнее наши отношения к другим политическим
партиям, «конституционно-демократической», стоящей влево, и
•Союзу русских людей»92, стоящей вправо от нас...
Союз, к которому мы принадлежим, поставив себе знаменем
манифест 17 октября, тем самым определил свою политическую
физиономию. Мы стремимся к конституционно-монархическому
устройству русского государства с законодательной Думой, избира-
< мой на началах всеобщего, но не прямого голосования и с на-
<бедственным монархом во главе. Монарх должен не только
царствовать, но и управлять государством при посредстве ответ-
| | венных перед государственной палатой, но им свюбодно назна-
чаемых министров и на основании твердых законов, выработан-
ных палатой и им утвержденных. Мы убеждены, что нынешнее
самодержавие, составлявшее некогда живую творческую государст-
iu иную силу, уже исполнило свою историческую миссию, потеря-
но жизнеспособность и подлежит поэтому полному упразднению,
как пережиток старины, мешающий дальнейшему развитию поли-
1ической, культурной и экономической жизни нашего отечества...
Но если мы поставим себе вопрос, как же смотрит на этот
краеугольный камень государственного строительства партия кон-
< । итуционалистов-демократов, то к удивлению нашему мы уви-
цим, что в их программе пункт этот совершенно отсутствует...
Невозможно видеть в этом простой недосмотр или упущение.
( ледовательно, остается допустить, что умолчание это сделано
намеренно, что, предоставляя разрешение этого коренного вопро-
са Учредительному собранию, к созванию которого конституцио-
налисты-демократы стремятся, они ничего не имеют возразить
11 ротив того, чтобы это собрание разрешило вопрос в смысле
введения в России республиканской формы правления. Но в та-
ком случае как же назвать эту партию? Ведь не может же она
не знать, что республика в России может быть введена не иначе,
как путем насильственного подавления громадных масс монархи-
чески настроенного населения...
Совершенно иначе решает вопрос о государственном строе
Союз русских людей». Исходя, как и все прочие партии, из глу-
нжого недовольства настоящим порядком вещей, который при-
чинил и продолжает причинять России столько бед и зол, груп-
пируясь подобно нам вокруг манифеста 17 октября, который они
признают обязательным для себя актом царской воли, «русские
119
люди» думают устранить зло и вывести государство на торну!
дорогу мирного культурного развития не решительным шага!
вперед по пути коренных реформ государственного строя, а сл!
бой попыткой возвращения назад, в глубь русской истории, к тС
му порядку, когда несложность и простота экономического и сс
циального быта допускали возможность для государственной вл2
сти обходиться помимо сложного бюрократического аппарата,
котором, по их мнению, только и заключается все зло и все ш
ши беды. «Союз русских людей» на все лады, в устных беседа)
в публичных чтениях на партийных собраниях, народных ми
тингах, в газетных статьях и в великом множестве издаваемы
им популярных брошюр, рассчитанных на широкий круг пол)
интеллигентных и вовсе неинтеллигентных читателей, распроа
раняет свои идеи. Мы можем их свести к следующим четыре!
основным положениям:
1. Самодержавие в России не отменяется, а только видоизмс
няется манифестом 17 октября 1905 г.
2. Самодержавие само по себе в его, так сказать, чистом вид
нисколько не служит тормозом для политического и культурное
развития русского народа. Для восстановления этой чистой ее
формы необходимо только устранить образовавшуюся между ца
рем и народом бюрократическую стену, мешающую их постоял
ному и непрерывному единению. Это может быть достигнуто со
вещательными формами народного представительства.
3. Самодержавие может быть упразднено не единоличной вС
лей государя, а только коллективной волей всего народа и, нако
нец:
4. Самодержавие, точно так же, как и православие, составляе
органическую сущность русского народа, от которого он не мо
жет отказаться, не утратив своего национального духа.
Постараемся разобраться в этих положениях и осветить и:
как в их теоретическом построении, так и со стороны их исто
рического оправдания...
Что принципиально неограниченность царской власти на Ру
си отменена манифестом 17 октября, это с очевидной ясность^
обнаруживается из текста самого манифеста. Если ни один зако!
не может восприять силу без его одобрения Государственной ду
мой, то это значит, что иного порядка осуществления законода
тельной власти нет и не может быть и что самая Дума из зако
носовещательного учреждения, каким она предполагалась по за
кону 6 августа, сохранявшего незыблемость основных законе]
империи, другими словами, верховного самодержавия, становится
по манифесту 17 октября, по весьма понятной причине ничеп
не говорящему об этой незыблемости, учреждением законода
тельным, а таковым она может быть только при существовани»
конституционного строя, в данном случае - ограниченной монар
хии. «Союз русских людей», по-видимому, вводится в заблужде
ние тем, что русский император и после манифеста 17 октября
120
продолжает именоваться самодержавным. Но тут нет никакого
противоречия. Фактически самодержавие продолжается и будет
продолжаться до созвания Государственной думы на началах ма-
нифеста 17 октября и до издания нового основного закона Рос-
сийской империи, т.е. конституционной хартии, которой будет
р.п навсегда отменена ст. 1 т. I Свода законов. Поэтому нет ни-
•кчо ненормального в том, что император как в манифестах, из-
плнных после 17 октября, так равно и в церковном богослуже-
нии продолжает именоваться самодержавным, и распоряжение
одного из архиепископов, исключившего эго слово из богослужеб-
ного обихода, мы никак не можем считать правильным.
«Союз русских людей» при всем отрицательном отношении к
ьюрократически-приказному строю все же считает не только воз-
можным, но и весьма желательным сохранить в нашем отечест-
ве верховное самодержавие. Односторонне усвоенные историче-
ские факты указывают ему, что было время, когда при налично-
« in самодержавного строя чиновничество имело гораздо меньшее
шачение, нежели в наши дни. Но тут или упускается, или недо-
<чаточно оценивается коренное различие в политической и эко-
номической жизни государства того времени и современного. В
юг период нашей истории, коща не было ни аграрного вопроса,
ибо при крайне редком и почти сплошь крепостном сельском
н । селении и громадном обилии земли не было повода для его
возникновения, ни рабочего вопроса, ибо на всей территории на-
шего отечества не существовало ни одной фабрики в нынешнем
шачении этого слова, ни вопросов образования, ибо светские
школы отсутствовали, а монастырские и церковные находились
пне ведения гражданских властей, ни международной политики в
<г нынешнем значении, так как иностранные сношения с вар-
варской Московией носили скорее характер случайности, ни во-
много дела, которое составляло частную повинность наделенных
к млею служилых людей, обязанных по- царскому зову являться
< *) своими холопами, «конными, людными и оружными», посто-
линого же войска в том виде, как оно существует теперь, не бы-
ло вовсе, ни финансов, вместо которых существовала очень небо-
ытая «государева казна»,-при таком состоянии государства не
н>ебовалось сложного бюрократического аппарата, и московский
карь мог распоряжаться в государстве как крупный помещик в
«моем имении. Но и этот период русской истории может пред-
< । являться в радужном свете только при крайне одностороннем
н пристрастном к нему отношении. А если мы заглянем поглуб-
। е в сущность реальных фактов, то перед нами восстанет яркая
картина народного угнетения и чиновничьего произвола, и мы
коро убедимся, что и в московский, точно так же как и в пе-
1 рбургский, период нашей истории верховная власть, несмотря
и ; множество совещательных земских соборов, не могла ни пра-
вильно понять народные нужды, ни еще менее прийти им на
помощь.
121
...Как бы ни изощрялись защитники неограниченной царскс
власти, но им никогда не удастся отыскать ту формулу, nocpej
ством которой можно было бы примирить непримиримое. И(
тинное единение между монархом и народом может произойт
только на почве политической свободы, из которой органичес
ки вытекают и все остальные свободы: слова, печати, собра
ний, союзов, а также гражданская и уголовная ответственност
высших и низших чиновников перед общим и для всех равны!
судом.
...Что самодержавие сыграло громадную роль в создании рус
ского государства, не подлежит никакому сомнению, что оно ут
вердилось в России прочнее, чем где-либо, этому причина сове
купность целого ряда экономических, этнографических, бытовы:
и географических условий, рассматривать которые здесь не меси
и не время. Но из этого никак не следует, чтобы самодержавие
вопреки мировому закону жизни, состоящей из постоянной емб
ны одних форм и явлений другими, было чем-то стоящим вн
категорий пространства и времени: вечным, незыблемым, неиэ
менным. Не мешает помнить, что такие убеждения в известны]
случаях могут быть и не безопасны... Поэтому не о том следуем
жалеть, что самодержавному строю в России наступает конец, I
о том, что он слишком долго существовал, что он пережил саь
себя и из начала деятельного и созидательного обратился в тор
моз развития национальных творческих сил. Отсюда сначал!
глухое, но затем все более и более обостряющееся недовольства
всем порядком вещей, недовольство правительством, не желав?
шим считаться с тем, что русский народ давно перерос свои пЫ
литические формы, отсюда глубокий разлад между народом й
властью, последствия которого так тяжко сказываются в события^
последнего времени. Это прекрасно понимают все конституцион^
ные политические партии, а поэтому они так горячо и приветст-
вуют манифест 17 октября, проведение в жизнь которого кроме
всех ожидаемых от него благ только и может создать необходи-
мое для всякого государства сильное и опирающееся на народа
ное доверие правительство. Не хочет понять этого только «Союз
русских людей», и в этом его непонимании кроется между ним
и конституционными партиями коренное разногласие, устранить
которое было бы полезно для обеих сторон.
...Перехожу теперь к другому, также весьма важному, вопрос
су, определяющему политические окраски различных партий,
подвергавшемуся на съездах многим и долгим дебатам, к вопрос
су о целости и неделимости русской империи. В его практиче-
ском решении он сводится к взглядам различных политических
партий на положение наших окраин или областей как с инопле-
менным населением, так и чрезмерно удаленных от местопребы-
вания органов центрального правительства. Требуется решить,
должны ли эти окраины и области пользоваться только широ-
ким местным самоуправлением наравне с остальной Россией,
122
।i'iи для их процветания и укрепления связи с русским государ-
• «ном необходимо особое политическое устройство, так называе-
мая] «политическая автономия» с особыми местными представи-
кльными собраниями, сеймами, ведающими не только одни хо-
* лиственные, но и политические интересы края. Сходясь не
1олько с родственными нам по убеждениям конституционными
партиями, но и с партией конституционалистов-демократов в
юм, что как в центральной России, так равно и на ее окраинах
новый государственный порядок должен обеспечить широкую
жономическую децентрализацию на самых демократических на-
чалах, что за отдельными национальностями и вероисповедания-
ми должно быть признано самое широкое право на защиту и
удовлетворение своих культурных нужд в пределах, допустимых
общей идеей государственности и интересами других националь-
ностей, «Союз 17 октября» расходится с конституционно-демокра-
। и ческой партией в вопросе о децентрализации политической.
Конституционалисты-демократы непременным требованием своей,
мк теперь принято говорить, платформы, ставят, чтобы немед-
ленно по установлении в империи конституционного представи-
кльства был открыт путь для установления местных автономий
и областных представительных учреждений, что же касается
Царства Польского, то там должен быть установлен и законода-
(сльный сейм. В такой политической мере едва ли можно ус-
мотреть что-либо иное, как первый, но весьма определенный
приступ к переустройству русского государства из единого и
цельного в государство федеративное. Оставляя в стороне вопрос,
какую политическую организацию получит Россия в более или
менее отдаленном будущем, сохранит ли она свое нынешнее
(динство, распадется ли она на несколько самостоятельных госу-
дарств или образует федерацию в виде славянских соединенных
штатов, в состав которых, быть может, войдут и славянские зем-
чи, лежащие за чертою наших границ,-мы полагаем, что воз-
буждать и ускорять искусственно этот процесс не только не в
интересах нашей политики, но даже представляет государствен-
ную опасность. Пробужденные уступчивостью нашего правитель-
ства сепаратистские инстинкты могут легко увлечь нашу запад-
ную окраину на путь открытой борьбы и восстания, гибельные
прежде всего для нее самой и могущие создать неисчислимые
|рудности для России... Высказываясь в своей программе вопре-
ки мнению левых партий против политической автономии окра-
ин и главным образом Польши, к которой прежде всего при-
шлось бы применить эту меру, наш «Союз» исходит из того
убеждения, что если опасна искусственная централизация госу-
дарства, то во много раз опаснее и искусственная децентрализа-
ция там, где такая мера не вызывается самой настоятельной по-
। ребностью... В полном согласии со всей группой конституцион-
но-монархических партий, к которой принадлежит и наш «Со-
юз», мы полагаем, что широкая земская, т.е. экономическо-хозяй-
123
ственная, децентрализация, полная свобода религии и совест
местных языков и наречий будет совершенно достаточна, чтоС
создать во всем разноплеменном населении нашего государст
понятие об одном русском народе, одном великом всеобъемл]
щем русском отечестве, создать то душевное настроение, при к
тором каждый русский свободный гражданин «от финских хла)
ных скал до пламенной Колхиды», в одинаковой мере призвав
ный прямо или косвенно к делу строительства русской земл
сознавал бы себя представителем интересов великого народ
принадлежать к которому-его счастье и слава. «Все русски
граждане, - говорит партия правового порядка в своей програл
ме, - должны себя чувствовать как на ближайшей своей родин-
так и на всяком углу империи одинаково слугами, одинаково х<
зяевами, а государство наше, особенно при его настоящем ме>
дународном положении, должно себя сознавать безусловно ед1
ным, располагающим на одинаковых основаниях всеми силал^
своих граждан. И всякий член Государственной думы соответс
венно тому должен быть проникнут твердым взглядом, что а
есть представитель интересов всей России. Кто бы ни был чле
Думы по месту своего рождения или жительства, племенное
происхождению, сословию, занятию и т.п., для него одинаков
близки должны быть и заботы о нуждах всякой части империи
всякой национальности, всякого сословия и всякого класса. Слс
вом, член Думы есть деятель государственный, а не ходатай з
интересы лишь известной местности, известного племени, извест
ного сословия или известного класса по занятиям». Мы вполн(
присоединяемся к этим прекрасным и прекрасно выраженные
мыслям. Но мы не хотим создавать утопий, строить воздушны)
замков. Мы не мечтатели, а должны быть трезвыми политика]
ми. Мы отлично отдаем себе отчет в том, что картина, которую
так ярко нарисовала партия правового порядка, едва ли когда-ни^
будь может стать действительностью во всей ее полноте. Едва ли
когда-нибудь будет время, когда поляк перестанет сознавать себя|
поляком, грузин - грузином, армянин - армянином, малоросс - ма-
лороссом. Но ведь и не нужно, чтобы исчезало это сознание. Ес-
ли политическая свобода в России приведет к тому, - а к этому
она несомненно должна привести, - что различные племена, на-
селяющие наше отечество, будут чувствовать и сознавать себя не
как искусственно прикованные к государству посторонние тела, а
отдельными частями, органически связанными с общим целым
и необходимыми для его жизни, тоща и их местный патрио-
тизм, находящий себе постоянную пищу в народных преданиях,
народной поэзии, воспоминаниях о народных торжествах и бе-
дах, может существовать и в России с той же закономерностью,
с какою он существует в Германии, во Франции и в Италии. Он
будет тоща и у нас, как и там, не подтачивать, а укреплять об-
щий великий русский патриотизм. Вот в этих-то целях «Союз 17
октября» и включает в свою программу задачу проводить идею
124
ii< ।ости и неделимости русского государства и в народное созна-
ние, и в государственную политику.
...Не только с партиями, родственными нам по убеждениям,
ни и с конституционалистами-демократами мы согласны в том,
•но первая задача русского конституционного правительства в
р । 'решении крестьянского вопроса должна состоять в приобще-
нии крестьян к полноте гражданских прав наравне со всеми про-
чими гражданами русского государства и в разрешении земель-
ного вопроса. Во исполнение этой задачи должна быть уничто-
жена над крестьянами всякая административная опека, выборные
। учебно-мировые учреждения должны быть распространены и на
крестьянские дела, откуда само собою вытекает необходимость
уничтожения волостных судов, должны быть регулированы зе-
мельные аренды и, наконец, крестьянское малоземелье должно
ныть устранено путем наделения безземельных и малоземельных
крестьян за счет казенных и удельных земель, путем переселе-
ния и расселения, а там, где это окажется необходимым, и за
<-чст частновладельческих земель посредством добровольной по-
। у.чки при участии государства, а в самых крайних случаях по-
• редством принудительного их выкупа на справедливых условиях
вознаграждения. Но на этом и кончается наше единомыслие с
партией конституционно-демократической. В самой постановке
вопроса о принудительном отчуждении частных земель в пользу
крестьян обнаруживается между нами резкое различие взглядов,
имеющее свои глубокие корни в различном отношении к инсти-
t\ ry частной собственности. Тогда как конституционалисты-де-
мократы с легким сердцем предполагают прямо приступить к
насильственному выкупу частных земель, пренебрегая какими бы
к» ни было попытками уладить этот вопрос путем добровольных
< слок и соглашений при посредничестве государства, мы счита-
< ) возможным приступить к этой крайней мере только с вели-
- нишей осторожностью и в случаях, когда, с одной стороны, она
11 {зывается государственной необходимостью, а с другой - когда
iu е остальные меры окажутся недостаточными. Ясно выраженная
< оциалистическая тенденция конституционалистов-демократов, в
программе которых (п. 37) отчужденные частновладельческие
«•мли не поступают в полную собственность крестьян, но состав-
ют особый государственный земельный фонд, сталкивается
1’ксь с чисто индивидуалистическим взглядом «Союза 17 октяб-
ри:*. Здесь не место ни излагать, ни подвергать критике учение
оциалистов... Достаточно сказать, что наш союз их не разделяет
г не будет проводить. Что бы ни говорили поклонники крайних
< циалистических учений, какую бы заманчивую картину буду-
щего государства, организованного по их программе ни рисовали
ни, все же остается несомненным, что для современного обще-
< па частная собственность есть не только правовой институт, со-
хранивший всю свою жизнеспособность, но и великая созида-
! льная экономическая сила. Живущие на земле и землею наши
125
крестьяне пользуются этим правом далеко не в той мере, как И
соседи-землевладельцы, а потому они и лишены в такой же м(
ре и связанной с ним силой. Здесь, быть может, кроется одна Я
причин остроты, с которой в последнее время вырастает пере
нами крестьянский вопрос, а следовательно, и тех тяжелых п<
трясений, которые мы на этой почве только что испытали и к(
торые, быть может, нам еще угрожают в будущем. Не к нацис
нализации крестьянской земли, хотя бы и частичной, будем Ml
стремиться, а к возможно большей ее индивидуализации, к том;
чтобы поставить крестьянское землепользование в точно таки
же условия владения на правах полной собственности, в како]
находится владение землею всех остальных граждан Российско
империи. Благо собственности, от которого наверно не откажете
никто, должно быть доступно всему русскому крестьянству. ]
этом и заключается истинное равенство всех перед законом, кс
торое должно быть положено в основу русской конституцш
Только тогда можно ожидать от русского крестьянства наравне
другими сословиями смелой инициативы, духа самодеятельност
и самопомощи, пробуждения дремлющих народных сил, словом
всего того духовного подъема, на необходимость которого дл
культурного и экономического роста государства справедливо ука
зывает программа «Союза 17 октября».
С не меньшей остротой, нежели вопрос крестьянский, стой
перед русской общественной мыслью и рабочий вопрос. Вполн
понятно поэтому, что программы почти всех политических пар
тий уделяют ему видное место. Наш «Союз» не берет на себ
задачи представить хотя бы только в общих чертах проект рабе
чего законодательства. Он высказывает лишь убеждение, чт
удовлетворительное его решение может быть достигнуто толь»
путем организации рабочего класса и промышленности, иб
только правильно и закономерно развивающаяся промышлен
ность может прочно обеспечить рабочего. Наш «Союз», конечно
будет приветствовать возможное сокращение рабочего дня, по
скольку оно допустимо без ущерба промышленности и торговле
но не настаивает так категорически, как это делают конституцио
налисты-демократы, на 8-часовом рабочем дне. Теоретически со
вершенно правильное деление суток на три равные части по I
часов на работу, сон и отдых не находит и на Западе повсемест
ного осуществления. Тем труднее будет осуществить его у на
при наличности совершенно особенных, отличных от Западно!
Европы условий экономических, географических и бытовых, вли
яющих в смысле понижения, а не повышения интенсивности 1
производительности труда. Нельзя оставить без внимания и топ
обстоятельства, на которое указывает торгово-промышленная пар
тия, что вследствие религиозных потребностей русского народа
от которых, конечно, не откажутся и рабочие, гораздо менее обо
собленные от народа, нежели на Западе, число праздников у на
гораздо больше, нежели в Западной Европе. Следовательно, если
126
1 .1 к того требуют социалисты, за которыми слепо идет партия
юнституционалистов-демократов, ввести у нас 8-часовой рабочий
л ( нь, то Германия будет работать на 40% времени больше, чем
mi л. Отсюда неизбежно произойдет вздорожание наших товаров и
увеличение заграничного ввоза. Нетрудно усмотреть, какие вред-
ные последствия произойдут отсюда для наших финансов, наше-
io экономического хозяйства и для бюджета того же и так уже
(к дного крестьянства, о котором так заботится конституционно-
демократическая партия, предлагающая эту меру. Лишь в инте-
ресах народной гигиены мы высказываемся в нашей программе
м сокращение рабочего времени в особенно вредных для здо-
ровья производствах и во всех прочих для женщин и детей. Мы
думаем, что продолжительный опыт Западной Европы и обшир-
ная научная литература дадут Государственной думе достаточно
(квитый материал для решения этого серьезного вопроса в при-
менении к русской действительности...
Что касается вопроса о свободе стачек как средства для рабо-
чих защищать свои интересы, то и здесь мы встречаемся с
серьезным разномыслием между «Союзом 17 октября» и консти-
|уционно-демократической партией. Последняя (п.41) признает
по право безусловным и ничем не ограниченным; «Союз» огра-
ничивает его с двух сторон: во-первых, относительно характера
<<1мой стачки, во-вторых, относительно производств, на которые
< тачка распространяется. Исходя из основного принципа свободы
и неприкосновенности личности, «Союз 17 октября» признает
<тачку только мирную, без всякого насилия над личностью или
посягательства на имущество как средство принуждения к уча-
< । ию в стачке. «Снимать» рабочих, как теперь принято говорить,
ы зусловно должно быть запрещено под страхом наказания. В
свободном государстве никто не должен быть никем принуждаем
к таким действиям, которые от него не требуются законом, и
мы можем только удивляться, что партия конституционно-демок-
ратическая, так ревностно оберегающая свободу личности, не вво-
дит в свою программу вышеуказанного ограничения стачек. Точ-
но так же, в противоречии со взглядами конституционно-демок-
ратической партии, «Союз 17 октября» находит необходимым ог-
раничить особым законодательством свободу стачек в таких про-
изводствах, где они угрожают интересам не отдельных капитали-
< iob, а целого населения, а в иных случаях и всего государства.
Как на примеры можно указать на забастовки железнодорожные,
аптек, оружейных или пороховых заводов и др., а тем более ес-
1и такие забастовки происходят во время эпидемий или войны.
Причины, побудившие «Союз» ввести в свою программу такое
• граничение свободы стачек, понятны сами собою и не требуют
* иЗъяснения.
Неоднократно и с разных сторон посылали нам упрек в том,
что «Союз 17 октября» решает вопросы государственной и обще-
ственной жизни не в интересах трудящихся масс, а в интересах
127
капитала и владельческих классов. Не говоря уже о том, что jl
рек этот глубоко несправедлив, мы думаем, что и самая пося
новка вопроса совершенно неправильна. Мы думаем, что всяк!
сословие, всякая общественная группа, независимо от того, как!
место занимает она в государстве, имеет равное право на сущее
вование, а следовательно, и на защиту своих интересов со сторц
ны закона. Не интересы богатого или бедного, имущего или не!
мущего, помещика или крестьянина, капиталиста или рабоч!
го должны служить критерием для законодателя, а с отвлече!
но-теоретической стороны - самая объективная справедливость, 1
реально-практической - интересы великого целого нашего общ!
го отечества, которое, к сожалению, слишком часто забывав!
ся в погоне за классовыми, профессиональными и партийным
интересами. На этой почве желает стоять наш «Союз 17 октя<
ря».
Такова наша платформа, - если мне позволено будет употрс
бить это уже вошедшее в русскую речь выражение, - как оно 01
разилось в нашей программе относительно общей организации
государственной власти, политики, экономических и социальны
вопросов, а также в ее отношении к платформам других полити
ческих партий. Мы составляем партию с достаточно широкой
программой для того, чтобы получить наименование «Союза» 1
уложить в своих рамках родственные нам по духу и убеждения!
целые партии без всякого ущерба для их автономности. Мы сс
ставляем партию конституционную, демократическую, мирнук
монархическую. Принципы манифеста 17 октября, которые mi
выставили на своем знамени и которые связывают нас с прави
тельством, должны иметь для нас значение обещания констит)
ционной партии, и никакого иного их толкования мы не доп}
скаем. На пути к осуществлению их мы будем поддерживая
правительство, и только на этом пути. Пусть это твердо знают 1
наши противники, и наши союзники. Мы не скрываем от себ;
того, что путь этот ведет не всегда по гладкой дороге либераль
ных реформ, но это сознание не может нас смутить и заставит
изменить наше отношение к правительственной власти при то»
непременном условии, чтобы правительство не колебало в на
уверенности, что временные и силою обстоятельств вынужден
ные стеснения суть в его руках орудия борьбы не против освобо
дительного движения русского народа, а за него с теми элемен
тами, для которых нужна не политическая свобода страны, <
анархия.
Мы партия демократическая. Не требуя немедленного унич
тожения сословий, которые нисколько не мешают ни политиче
ской, ни гражданской свободе, мы стоим за полную бессослов
ность всех как государственных, так и общественных учрежде
ний. Всякому гражданину русского государства, к какому бы со
словию он ни принадлежал и какую бы веру ни исповедовал
должен быть на совершенно равных условиях обеспечен достут
128
м» всякой должности в государственных и общественных учреж-
шп:;ях и в равной степени защита его прав и интересов.
Мы партия мирная. Мир и порядок! Вот наш лозунг, с кото-
рым мы выступаем на политическую арену. Всякое проявление
и.к илия- до политической забастовки включительно, с нашей
инки зрения, не находит себе оправдания. Наш «Союз 17 октяб-
растет с часу на час, и его отделения уже густой сетью по-
ц>|»1ли русскую землю. Наших членов мы считаем тысячами, и
!1и далеко то время, когда мы будем их считать десятками тысяч.
Мы можем поэтому создать сплоченное общественное мнение,
{проникнутое идеей политического обновления России на началах
ышей программы. Этим могучим орудием мы будем бороться с
mi ними противниками, им же убеждать колеблющихся и равно-
душных и поддерживать наших союзников. Ведь если грубое на-
силие может временно торжествовать, то прочная и окончатель-
Ц.1Я победа всегда останется за идеей.
| Мы партия монархическая. Не унизить, а возвысить царскую
Иплсть составляет наше призвание. Мы хотим создать для рус-
скою императора то положение, которое ему должно принадле-
жи гь в обновленном государстве, которое он сам избрал, даровав
••моему народу манифест 17 октября, и которое единственно его
д<н гойно. И если простой русский человек, плохо умеющий раз-
бираться в тонкостях партийных программ, спросит кого-либо из
и.к: вы за царя, или против царя? То каждый из нас может,
прямо смотря в глаза вопрошающему, без всякого колебания от-
м< । иты мы за царя, но не за того, который полубог по идее, в
д< итвительности бессилен и за спиной ловких и беззастенчивых
нр менщиков не видит ни народного горя, ни народной нужды,
и ia того царя, который в живом и непрерывном общении со
• «ободным народом более, чем когда-либо, явится в его глазах
живым воплощением государственного единства, могущества, за-
конного порядка, правды и милости.
...Мы твердо верим, что великий наш народ найдет в своих
|’»1 чах достаточно борцов за, может быть, различно понимаемые,
ми одинаково страстно желаемые честь, славу и благоденствие
пиной, общей, всем одинаково дорогой матери-России.
«Союз 17 октября», его задачи и
цели, его положение среди других
политических партии. Речь В. Пет-
рово-Соловово, произнесенная 30
декабря 1905 г. на общем собрании
Тамбовского отделения «Союза».
М., 1906.
1264
В. ПЕТРОВО-СОЛОВОВО. «СОЮЗ 17 ОКТЯБРЯ»
И ЕГО КРИТИКИ*
«Союз 17 октября» с каждым днем завоевывает себе все бои
и более места в общественном сознании, его значение среди д
гих партий постоянно возрастает, его, так сказать, политичесв
удельный вес непрерывно увеличивается. Это можно усмотри
как из того, что число членов «Союза» постоянно растет, там
из того, что все чаще и чаще появляются в периодической 1
чати обсуждения, а со стороны левых партий и осуждения ।
программы и его тактики.
...В числе направленных против нас обвинений как в нев
ном понимании основных государственных вопросов, главш
образом вопроса о правовом положении окраин и их отношен
к конституционному русскому государству, так и в недостаток
настойчивом и последовательном проведении в жизнь консти
ционных начал нашей программы, наше внимание привлеки
статьи известного экономиста и публициста П. Б. Струве и
менее известного своими научными трудами и общественной ;
ятельностью киевского профессора кн. Е. Н. Трубецкого93.
...Хотя уважаемый профессор и начинает с похвалы «Сокх
за ясность и определенность постановки его конституционно-»
нархического кредо, но в конце концов все же приходит к кр!
не пессимистическому выводу и пророчит нам неизбежную
скорую гибель. «В самых условиях образования "Союза**, - говор
он,-таится первородный грех, который в значительной степе
парализует значение его положительных качеств». Этот грех т
для нас ужаснее, что нам не дается никакой надежды на иск]
ление, а прямо предсказывается политическая смерть. В чем
мы так тяжко согрешили? Грех наш, полагает кн. Трубецкой, 1
ключается в том, что на первом плане воззвания поставлены
конституционные принципы «Союза», а боевой клич: сохранен
единства и нераздельности Российского государства. ...Но котор
из 4 основных положений, в равной степени служащих кр|
угольными камнями для нашего «Союза», поставлено на первс
которое на втором месте, - об этом уместно рассуждение с ред|
ционной точки зрения, а лишь пристрастное отношение к пр<
мету обсуждения может сделать из этого вопрос по существу. J
ло не в размещении параграфов, а в категоричности, силе и 1
ности самого положения, и в этом отношении конституционн
кредо нашего «Союза» не оставляет желать ничего лучшего. О
нашло себе одобрение в мнении самого кн. Трубецкого. Мы пр
знаем своей задачей противодействие всякому посягательств
откуда бы оно ни шло, на права монарха и на права народнс
представительства. Странно, что все-таки находятся люди, koi
Брошюра печатается с сокращениями.
130
•| н заподозривают прочность нашего конституционализма и
ии рждают, как, напр., Ф. Ф. Кокошкин94 в своей послед-
к и речи, что конституционное начало привито к нам искусст-
»< НПО.
...Предсказывая «Союзу 17 октября» скорую перспективу пре-
)1’лгиться в партию русских угодовцев^, кн. Трубецкой, очевидно,
Циником низко ценит нравственное достоинство его членов. Бла-
К»родство побуждений и искренность конституционализма он
1| >и знает, по-видимому, только в вождях «Союза» и хотя и допу-
1мет, что в Союзе есть немало лиц, сыгравших видную роль в
и ш Родительном движении, но относительно большинства выска-
кивает с столь же необоснованной, сколько и обидной пренебре-
ги сльностью. «За последнее время, - говорит он,-в "Союз" мас-
?ими повалил серый испуганный обыватель». «Что привлекло в
‘Союз" этих людей», - спрашивает он и сам дает ответ столь же
Определенный, сколько односторонний, а потому и неверный:
Очевидно, та консервативно-националистическая нота, которая
Прозвучала в воззвании. Почему это так «очевидно», можем мы
гп росить. Мы не беремся читать в сердцах людей, но и не хо-
лим без всяких оснований заподозривать их во лжи или при-
творстве. Каждый из наших членов прежде, нежели вступить в
•( оюз», основательно знакомится со всей нашей программой и,
только заявивши свою солидарность со всеми ее основными по-
ложениями, может считать себя членом, «Союза». Что между на-
ми есть недавние сторонники самодержавного строя - совершенно
•к-рно, но это указывает вовсе не на то, что мы окружены из-
м< и никами и предателями или откровенными и прикровенными
щчкпешниками бюрократии, как счел возможным выразиться г.
( |руве (Русские ведомости. 1906 г. №1), а на то, что в сознании
них людей совершился вполне естественный в пережитые нами
дни года внешних и внутренних потрясений процесс умственной
жолюции, проведший их от самодержавия к конституционализ-
му. Манифест 17 октября только ускорил и облегчил этот про-
кис. Я мог бы назвать лиц, стоящих в настоящее время гораздо
ш все нашего «Союза», которые в недалеком прошлом содрога-
лись, когда при них заходила речь о возможности уничтожения
и России самодержавного строя. От опасности быть увлеченной в
и или другую сторону не застрахована ни одна партия, ибо где
। * гь люди, там кроме холодного критического разума действуют
ivbctbo и темперамент; конституционно-демократическая партия
иолжна это прекрасно знать. Но важно то, что кадры нашего
оюза» состоят из убежденных конституционалистов; им при-
। належит задача сохранить во всей чистоте те принципы, на ко-
к»рых мы объединяемся в большую политическую партию и ко-
н)рые с полной ясностью и определенностью изложены в нашей
программе. Внутренняя работа идейного объединения не прекра-
тится, и плоды ее уже имеются налицо. Недавно мне при-
Hi iocb посетить несколько провинциальных отделений «Союза».
131
Я встретился в них с вполне сознательным монархически-»
ституционным убеждением.
...С разных сторон посылается нам упрек в том, что «G
17 октября» не протестует против тех мероприятий правител1
ва, которые направлены против освободительного движения.
Трубецкой повторяет этот упрек и видит в пассивном othoi
нии «Союза» к явной реакционной политике правительства
чатки разложения нашего «Союза», которые скоро должны
погубить. «Союзу», - говорит он, - в силу его конституционв
принципов следовало бы громко и резко протестовать против
правительственных отступлений от манифеста, которые не вы
ваются необходимостью». Обвинение серьезное, а потому и oi
стись к нему следует с полной серьезностью, хотя предъявлю
оно в неопределенной форме. Необходимо точно установить:
кого должен быть заявлен протест, по какому именно повод]
в какой форме. Что вопрос об отношении «Союза 17 октября:
политике министерства гр. Витте не только не упускается из
ду, но признается весьма существенным, это ясно из того, 1
на первом же делегатском съезде он предлагается на обсужде]
гг. членов. От правильного его разрешения зависит очень м
гое, а потому нет никакого сомнения, что съезд отнесется к
му с самым серьезным вниманием. Тем более неосторожно (
ло бы до общего съезда заявлять протесты от того или друг
провинциального отделения «Союза» по поводу газетных coo6i
ний об отдельных случаях арестов, запрещения митинга к
партийного собрания. При массе неточных, искаженных, а ве
ма часто прямо-таки лживых газетных сообщений, всегда но
щих партийную окраску, крайне трудно судить как о самом ф
те, так еще в большей мере о степени его необходимости. К
ституционно-демократическая партия, не говоря уже о друг
более крайних, объявив себя партией оппозиционной, с легк
сердцем протестует направо и налево. Протест становится j
нее как бы условием ее жизненности. Совершенно в ином па
жении находится «Союз», который поставил себе целью подд
жать правительство на пути к осуществлению манифеста 17
тября. Тут требуется твердое установление между нами единс
взглядов, откуда и должно последовать единство действий. Этс
будет предметом работы настоящего съезда. Стоя в стороне
управления и проникнувшись одним стремлением - как моя
скорее видеть Россию политически обновленной, очень легко
мотреть во всяком стеснении со стороны правительства его т
ное или явное нежелание проводить в жизнь принципы ма]
феста, - очень легко упустить из виду громадные трудности, ко
рые правительству приходится побеждать на этом пути. Н<
постоянно помнить, что при проведении в жизнь начал мание
ста правительственная власть неизбежно сталкивается с дву
одинаково враждебными силами, сторонниками самодержавия
революционерами. «Не нужно фантазий, - справедливо восклиц
132
। Прокопович96 в №1 появившегося в Петербурге журнала «Без
и лавия»97, - сила старого порядка громадна!» Эта сила не дрем-
м< г: она энергично борется, сознавая, что это ее последняя борь-
f».i на жизнь и смерть. Но не дремлет и революция. Легкомыс-
ленно было бы думать, что с подавлением мятежа в Москве и
других городах она окончательно побеждена. Она продолжает
спою разрушительную работу менее ярко, менее заметно для нас,
[ио никак не менее энергично. Ее агенты понимают, что осуще-
< имение манифеста и созвание Думы будет для них решитель-
ным, быть может, смертельным ударом. Ведь они стремятся не
к устройству нашего отечества на конституционных началах, а к
1<>му, чтобы расплавить русский государственный организм в
котле политической и социальной революции и отлить его вновь
но шаблону, формы которого они сами еще не в состоянии ус-
ыновить. Для этого они врываются в полицейские участки и
уничтожают избирательные списки, как это было недавно в Лод-
н1, проповедуют на все лады бойкот Думы, бунтуют войска, уст-
раивают целые вооруженные восстания. Оценивая деятельность
правительства, никогда не следует этого забывать. Но тем не ме-
нее это не только не избавляет нас от обязанности, но, напротив,
п частно налагает ее на нас - внимательно проследить политику
правительства за последние три месяца. Ведь именно в борьбе-то
и всего легче перейти меру. Нам предстоит задача точно прове-
рить курс нашего государственного корабля. Заботливо оберегая
< и) от когтей революционной Сциллы, не ведет ли его наш кор-
мчий слишком близко к пасти реакционной Харбиды? Несом-
ненно, имеются налицо такие действия как центрального прави-
нльства, так и его местных органов, которые способны возбу-
ии гь в нас справедливые опасения в этом смысле.
...Нас упрекают также и в том, что мы слишком легко и
»коро примирились с избирательным законом 11 декабря 1905 г.
I’опрос этот обсуждался в некоторых провинциальных собраниях
•( оюза», в которых мне пришлось участвовать. От решения его
мвисит и наше отношение к Государственной думе. Что принци-
пиально закон 11 декабря98 не может нас удовлетворить, это вид-
но из нашей программы, в которой выставлено требование все-
общего избирательного права. Но из этого никак не следует, что-
|»ы мы должны были создавать правительству какие-либо пре-
пятствия в созвании Думы, а тем менее, чтобы мы отказались в
ней участвовать. Кандидаты нашего «Союза» пойдут в Думу с
шердым намерением производить в ней не разрушительную, а
созидательную работу. Невозможно согласиться с мнением неко-
юрых из членов конституционно-демократической партии, что в
Нуму следует идти затем, чтобы немедленно начать «бойкотиро-
вать ее изнутри». Сторонники такого взгляда впадают в реши-
к льное противоречие сами с собой: с одной стороны, они отка-
пываются признать Думу, созванную по закону 11 декабря, нор-
м;шьным органом народного представительства, а следовательно,
133
и отрицают компетентность ее законодательной власти, с д;
гой - они сознают невозможность далее откладывать разрешен
назревших государственных вопросов. Из этой дилеммы они I
ходят самым неудачным способом: постоянно подчеркивая 1
компетентность Думы и тем самым отрицая за ее членами в
кое значение народных уполномоченных, они тем не менее с’
тают возможным разрешать в этой самой Думе вопросы госуд;
ственной важности и издавать не законы, а лишь времени
правила, которые будут действовать впредь до создания ное
Думы, избранной по известной 4-членной формуле. Любопыт
что такой способ они считают возможным применить к arpapi
му законодательству, в котором более, чем где-либо, следует i
бегать всяких временных мер, открывающих возможность лом]
Кандидаты нашего «Союза», конечно, не последуют их приме
и войдут в Думу с твердым намерением не бойкотировать, а ]
ботать в ней, с определенным и ясным сознанием своего пр<
на эту работу как избранников народа и своей ответственное
перед избирателями. Россия слишком долго жила на «врем<
ных правилах», и они в достаточной мере оказали свое пагубв
влияние, подточив в народном сознании уверенность в проч!
сти и незыблемости закона. Необходимо как можно скорее в
становить эту уверенность, ибо она составляет существенное ;
ловие нормальной работы государственного организма. Доволь
и без того обломков, чтобы увеличивать эту груду обломка]
Думы. Пора начать строить! Пересмотр положения о Государ
венной думе и избирательного закона намечен в нашей програ
ме. Но мы намерены вести эту работу эволюционным, а не ]
волюционным путем наряду с другими вопросами неотложн
государственной необходимости и без лихорадочной торопли]
сти. Только таким путем можно восстановить спокойствие
стране, возвратить ее к мирному труду, восстановить и внут
России, и в Европе поколебленное доверие к правительству
спасти наше отечество от государственного банкротства.
В своем «Письме из Петербурга», помещенном в №18 «Р;
ских ведомостей» с. г., П. Б. Струве категорически отказывает «С
юзу 17 октября» в способности произвести законодательную ра(
ту в Государственной думе по рабочему и аграрному вопросу
предсказывает немедленное распадение «Союза», как только с
эти вопроса будут поставлены как законодательные проблемы «в
всей режущей ясности». Очень трудно опровергать положен!
когда они ничем не подкреплены, а ставятся в виде афоризм!
Опровергать же их афоризмами противоположного содержав
не имеет смысла. В нашей программе совершенно достатс
но принципиальных положений, на которых может быть постро
но законодательство как по рабочему, так и по аграрному вопр
су. Первое условие для плодотворности всякой коллегиальной р
боты заключается в единстве основных убеждений членов кол!
гии, а оно-то именно и отсутствует в конституционно-демократ
134
к гкой партии. Это особенно резко обнаружилось на ее послед-
н< м делегатском съезде. Требование полной экспроприации част-
||<н! земельной собственности встретилось там с защитой ее не-
прикосновенности, социалисты, отстаивая национализацию земли,
пюрили со сторонниками личной собственности и подворного
кре стьянского землевладения. Естественно, что в результате таких
frMiiMHO исключающих друг друга воззрений получилась невоз-
можность разрешения аграрного вопроса, который и остался от-
крытым. «Союз 17 октября» должен быть гораздо более объеди-
tacii в своих основных убеждениях. Нисколько не менее других,
именующих себя народными партиями, мы озабочены интереса-
ми народных масс. Мы признаем неотложную обязанность госу-
Ьирства прийти им на помощь в удовлетворении их действитель-
i.iк нужд и справедливых требований, признаем необходимость
Мертв одного общественного класса в пользу другого, но опреде-
ляем размеры и пределы этих жертв государственными, а не ис-
|цц|()чительно классовыми интересами. Мы не хотим санкциони-
ipoiuiTb поход неимущих на имущих и, льстя корыстным инс-
тинктам народных масс, заманивать их в свою партию обещани-
ем им золотых гор, которых решительно негде взять. Громадное
Апчыпинство конституционалистов-демократов состоит из предста-
ли слей умственного труда и либеральных профессий, не имею-
щих тесной связи с русской деревней и с землевладением. Толь-
*<» этим обстоятельством можно объяснить сделанное на послед-
нем делегатском съезде ни с чем не сообразное предложение ус-
ыновить максимум частного землевладения в 200 дес. Тем са-
мым, следовательно, устанавливается для целого класса русского
народа и максимум заработка, чего, однако, ведь никто не требу-
< | для адвокатов, врачей и профессоров. Где же тут хотя бы са-
М1я элементарная справедливость? Предложенная мера повела
Сы уже в следующем поколении после раздела имений между
наследниками к потере всякого личного ценза, а тем самым и к
исчезновению из русской деревни всего культурного элемента.
•Мужицкое царство», осуществленное таким путем, не возвысит,
и очень скоро вместе с культурным понизит и экономический
вровень нашего государства, что не замедлит невыгодно отра-
II! 11>ся и на благосостоянии самого крестьянства. При недостаточ-
ности политического развития оно, ослепленное несбыточными
надеждами на скорое и легкое обогащение и одурманенное ши-
роковещательными обещаниями, может этого и не понять. Со
прсменем оно, конечно, поймет, в чем дело, но тогда будет уже
нендно. Наша задача, задача истинных друзей народа, обязанных
< гда говорить ему правду, предостеречь его вовремя.
Невозможно останавливаться на всех предъявляемых к нам
||’< 6ованиях и направленных против нас обвинениях. Они появ-
•1ЯЮТСЯ почти ежедневно. Но это нисколько не должно смущать
и н . Глубоко и серьезно вдумываясь в наши задачи, мы должны
п< уклонно проводить в сознание русского народа нашу конститу-
135
ционную программу, энергично отрицая всякие попытки, отк]
бы они ни шли, заставить нас свернуть с пути к достижен
истинной свободы. Одним словом, мы должны быть правы 1
ред самими собой, и тоща мы будем правы и перед соврем!
никами, и перед судом Истории.
В, Петрово-Соловое
«Союз 17 октября»
и его критики. М., Г
П. МИЛЮКОВ. ДУМА В НАРОДНОМ СОЗНАНИИ
«Преднамеренные слухи» о роспуске Думы официально оп]
вергнуты, но правительственное опровержение очень осторож
держится лишь в пределах текущей минуты. Мы узнаем из 1
го, собственно, лишь то, что пока решено Думу не распуска
Опасность, таким образом, только отсрочена, а не устранена в
се. То внешнее воздействие, та force majeure*, которая подейся
вала на правительство вчера или третьего дня, заставив его <
срочить осуществление своих убийственных планов, - завтра и
послезавтра может ослабеть, и безумная попытка может бь
все-таки сделана. Мы имеем все основания думать, что миг
стерство было вынуждено отступиться от своего плана, но в
нуждено совсем не теми соображениями, которые кажутся убе;
тельными для нас. Те «невесомые» победы Думы, которые н
кажутся решающими, едва ли нашли уже теперь достаточна
оценку у правительства. И если бы даже эти победы были oi
йены по достоинству, еще вопрос, не предпочло ли бы миг
стерство самые отчаянные меры дальнейшему укреплению р
ского конституционного опыта.
Этот «невесомый» результат деятельности - и даже самого <
ществования Государственной думы - мы продолжаем видеть
той сложной и трудной умственной работе, которая совершав!
в умах всего населения, благодаря появлению нового фактора :
сударственной жизни. Мало-помалу отголоски крестьянских р
суждений с мест вскрывают перед нами интереснейший и п<
чительный процесс работы народной мысли над невиданными
неслыханными для народа политическими явлениями. Мы го]
рим здесь даже не о тех многочисленных резолюциях, постан<
лениях и приговорах, которые в изобилии получаются депута*
ми Думы. Эти резолюции отчасти повторяют те желания, дав
назревшие, с которыми народные представители были посла]
в Думу, отчасти же откликаются на общие лозунги политическ
борьбы или на те очередные требования, которые были фора
Чрезвычайные обстоятельства (фр.).
। и рованы Думой и правительством отвергнуты. Но и вне более
и hi менее установившихся рамок этих резолюций население на-
пряженно думает, усиленно ломает себе голову над газетным ли-
IIHM, -и веками нажитая политическая философия как-то необы-
чайно быстро сдвигается с основ, и подвергаются самому корен-
ному пересмотру самые основные аксиомы народного мировоз-
зрения.
Царь, как символ единого государства и высшей политиче-
ской правды и справедливости; чиновники, скрывающие от наро-
д.| >ту царскую правду-и скрывающие от царя правду о народе;
наконец, народ, веками стремящийся проломить это «средосте-
ние», дойти до самого источника власти - таковы чуть ли не с
XVI столетия основные политические идеи крестьянской массы.
Несомненно, участвуя в выборах в Государственную думу, очень
Гил1ыпое количество избирателей держалось тех же старинных
понятий и до сих пор еще видит в своем депутате - прежнего
ходока, который пойдет к самому царю и прямо от него прине-
<< г домой все, что нужно народу. Это укоренившееся убеждение,
превратившееся в инстинкт, бессознательно разделяют - или им
иннательно пользуются - все те, кто настойчиво рекомендует Ду-
мс выйти из своего трудного положения путем прямого обраще-
ния к царю.
Эти-то простодушные представления старины начинают те-
перь осложняться и изменяться под влиянием разительных для
п.1 родного воображения новых явлений. Царь созвал Думу; Дума
»казала царю, что надо народу, и вдруг царские чиновники отве-
чают: это неисполнимо, этого вам не дадут. Первая мысль: зна-
чит, надо либо сложить руки, либо добиваться самим, своими
। илами желаемого. Так делали во все прежние времена народ-
ные ходоки, не дойдя до царя или получив отказ. Но теперь
жизнь дает новый неслыханный факт. Дума, вся Дума сказала
чиновникам, что она им не верит и чтобы они уходили. Требо-
вание логичное; но чиновники не уходят. Тут начинается само-
< юятельное творчество народной мысли, идущее, главным обра-
|ом, в двух направлениях. Во-первых, народ решает, кто правее.
Во-вторых, он взвешивает, кто сильнее. На вопрос о правоте -от-
пет ясный. Ведь Думу собрал царь: стало быть, Дума законная.
Она сказала министрам: уходите; следовательно, признала их не-
i.iконными. Другими словами, в результате столкновения в на-
родном представлении Дума становится выше министров. Мини-
стры - подзаконны; Дума-дает законы, и на нее переносятся в
воображении населения все те признаки святости, неприкосновен-
ности, происхождения свыше, которые, по Писанию, принадле-
жат всякой власти. На нее распространяется и «присяга», обязы-
вающая всякого выполнять ее законные приказания. Таковы по-
следствия нового представления о Думе как о власти, высшей
над властью чиновников. Это-тот же самый прогресс мысли,
который в Англии XVII века привел к распространению идеи
137
божественного происхождения - с короля на парламент. Только
Англии эта мысль формулировалась учеными публицистами;^
нас ее формулируют запасные унтер-офицеры костромичи, к
наши читатели могли прочесть вчера в интересной стат
г. Френкеля. На другой вопрос, кто сильнее, - ответить не т
легко. Ответы, до сих пор дававшиеся жизнью, слишком уж п
чальны; и опыты действовать своими силами - слишком тяжел
и бесплодны. И, однако, в крестьянских отзывах по поводу ко
фликта министерства и Думы редко прорываются нотки соми
ния: «подождем, что будет»; «не устоите»... Преобладает увере
ность и оптимизм самый беззаветный. «Дайте только знап
«ждем призыва»; «станем грудью»; «станем, как один челове!
Борьба «неправой», «незаконной» власти министров против «з
конной» власти Думы кажется народу заранее проигранной. По
держка «законной» власти представляется прямо необходимо
само собой разумеющейся.
Труднее дается населению следующий шаг: уяснение полож
ния, какое должен занимать монарх в борьбе между Думой
министерством. До сих пор любопытным образом вопрос эт
как-то вовсе не выдвигается: личность монарха заслонена от вз
ров населения борьбой двух других политических фактов. Нас
ление невольно и бессознательно стоит на точке зрения парл
ментарной монархии, как бы инстинктивно отдаляя тот момен
когда придется это фактическое положение дел, фактическое уд
ление монарха из сферы прямой политической борьбы - пост
вить лицом к лицу с принципами старого политического мир
воззрения. В сущности, и эта черта - безответственность мона]
ха-является таким же логическим продуктом внутреннего рос:
политической идеи, как и идея верховенства Государственной д
мы. Но, в теперешней стадии, монарх и Дума еще не поставл
ны народом ни в какую взаимную связь. Английское слитнс
понятие «короля в парламенте» как единой верховной власт
как известно, явилось продуктом потребности сохранить лоял
ность даже в революции. Именем короля и парламента действ!
вало первое революционное представительство, начиная гражда]
скую войну против отложившегося от нации короля. Трудно ск
зать, к какой форме приведет русский политический опыт: н
нам кажется, и в России, каковы бы ни оказались случайное!
исторических событий, старинная народная лояльность вынесс
из них идею царя связанной с идеей народного представительс
ва. Министерство г. Горемыкина", по слухам, хочет дать нову
пищу народному уму и в этой новой стадии политического ра
мышления. Затевается, по-видимому, торжественный манифе<
от царя к народу с объяснениями по земельному вопросу, вер|
ятно, составляющими дальнейшее развитие объяснений миш
стерских и губернаторских. Ставя, таким образом, монарха непо
редственно перед народом, гг. министры, по-видимому, и не д<
гадываются, какое огромное может быть революционное значенв
138
ною шага. Конфликт между Думой и министрами г. Горемыкин
широко популяризировал в среде населения при помощи своей
ц< кларации и министерских прокламаций. Этот конфликт народ-
на я мысль переварила по-своему, сделав из него те конституци-
онные выводы, о которых сказано выше. Теперь гг. министры,
по видимому, с еще большей помпой хотят инсценировать но-
ны й, несравненно более глубокий и опасный конфликт: между
I осударственной думой и монархом. Они хотят апеллировать,
как видно, к самой сердцевине старого народного понимания.
Прибегать к такому средству можно только в полном отчаянии;
и, решаясь на отчаянный шаг, кого и что хочет спасать мини-
( гсрство? Спасать страну от революции? Но этим героическим
средством оно только может столкнуть страну в пучину междоу-
собной войны. Спасать монархию и династию? Оно их обнажает
и подвергает риску прямых ударов. Спасать самих себя, это ми-
нистерство!.. Так спасают обреченных на смерть усиленными
нпрыскиваниями мускуса. Действительно, эти люди могут отсро-
чить свою катастрофу - ценой катастрофы России.
Милюков П. Год борьбы. Публици-
стическая хроника. С. 372-375.
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО
АЛЕКСАНДРУ ИВАНОВИЧУ ГУЧКОВУ100
ОТ ПРОФЕССОРА В. И. ГЕРЬЕ101
Милостивый государь Александр Иванович! Позвольте мне
но поводу «воззвания», разосланного Московским Центральным
комитетом «Союза 17 октября»102, обратиться к Вам с следую-
щим заявлением. С тех пор, как в русском обществе пробуди-
иось стремление к политической свободе, оно привыкло считать
правительство единственным препятствием к достижению желан-
ного для России порядка вещей. В настоящее время положение
дела совершенно изменилось. Конституционный порядок управ-
ления страной вошел в Основные законы103 империи. Правитель-
ство и после роспуска Государственной думы твердо намерено
ею держаться и определило срок для сбора новой Думы. Утвер-
ждению конституционного порядка грозят теперь совершенно
другие препятствия, а именно со стороны партий, призванных к
сю осуществлению. Русскому обществу поэтому необходимо глуб-
же вникнуть в вопрос, какие условия могут содействовать или,
напротив, повредить успешному развитию у нас конституционной
жизни.
Первая в России попытка приложить к делу новую конститу-
цию оказалась неудачной, и это налагает на избирателей обязан-
ность разобраться в причинах, повлекших за собой столь печаль-
ный результат. Главная причина неудачи несомненна. Она за-
ключается в том, что Государственная дума не захотела держать-
ся в рамках, отведенных ей Основными законами, а протянула
139
руку к власти. Враждуя с министерством, господствовавшие в Г
сударственной думе партии настаивали на удалении его и на э
мене его министрами из среды членов Государственной дум4
или угодных ей лиц, т.е. стремилась соединить в своих руках
законодательной и правительственную власть. Можно сказать, 41
все требования Государственной думы, все ее законопроект
имели не столько в виду удовлетворение насущных интересе
страны, сколько были тактическими средствами для достиженв
главного желания устранить министерство и овладеть государе
венной властью.
Это стремление исходило у одних из революционного при!
ципа народовластия, в силу которого верховная власть всецел
принадлежит избранникам народа, - принципа, неминуемо вед
щего к республике; у других, более умеренных членов Государе
венной думы, это стремление вытекало из теории, что в парл;
ментских странах разногласия между министрами и господству»
щей в палатах партией должны непременно разрешаться отста]
кой министров. На самом же деле это основание фактически тз
же ложно, как теоретически: не во всех государствах с парламе]
тами министерство обязано уходить при разногласии с палата!
а с другой стороны, не все теории конституционного права npi
знают указанное требование аксиомой. К тому же разве существ;
ет абсолютное конституционное право, обязательное для все
стран и времен? Разве политика в смысле управления государе
вом есть отвлеченная теория, а не живое искусство, которое, ка
всякое искусство, должно исходить из действительности и сообр:
зоваться с нею?
Но помимо теоретических и юридических оснований стремл<
ние Государственной думы захватить через посредство министе(
ских портфелей правительственную власть должно быть призн<
но роковою ошибкой и по следующим практическим соображс
ниям. Наиболее многочисленная из думских партий104 могл
считать себя представительницей большинства Государственно
думы лишь при условии поддержки ее группами, решительн
враждебными всякой конституционной монархии. Сама же он
вовсе не обладала абсолютным большинством в Государственно
думе, что явно обнаружилось весьма скоро, когда она по важней
шему для нее вопросу не была в состоянии собрать в польз
предложенной ею меры абсолютного большинства. Поэтому он
и с своей точки зрения не имела права на захват правительсп
венной власти. Не говоря уже о том, что ей удалось выйти и
избирательной борьбы с значительным количеством голосе
Вспомним, например, слова одного из ораторов в заседании 13 мая, обраще]
ные к министрам: «Мы желаем быть хозяевами, распорядителями страны и треб]
ем ответственного народного министерства, министерства из народных представил
лей: никакое другое министерство не может быть терпимо - или мы или они». (Аг
лодисменты.)
140
tn।иь благодаря выставленным в ее программе обещаниям изби-
I'.целям, которые она на самом деле не в состоянии была бы
|и мцествить. Но недостаточно указывать в прошлом ошибоч-
на иль партийной политики, стремившейся к присвоению власти
и притом в таких необычных и несовместимых с парламентской
ж и шью формах. Важнее иметь в виду эту ошибку для избежа-
ния подобных ошибок в будущем. Насколько Россия представля-
fi собою самобытные, отличающие и от Западной Европы, фор-
[Hu, - настолько она должна избегать в своих политических уч-
реждениях рабского подражания какому-либо из сложившихся на
flu оде по местным условиям политических типов.
Россия по своей исторической формации и преданиям, по
4ИОСЙ географической обширности и по своему этнографическому
г<м-гаву, включая в себя народности, ей враждебные, и народно-
го малокультурные, - нуждается в последовательной, твердой
I ш । утренней политике, независимо от речей случайных ораторов,
01 сделок в «кулуарах» и от случайного блока партий; а тем бо-
же в настоящее время, когда страна глубоко взволнована не
иолько политическими идеями, сколько социальными интереса-
ми; когда сотни тысяч людей пользуются нравственным расслаб-
лением общества для дикого разбоя, когда сотни интеллигент-
ные людей одержимы эпидемической манией, напоминающей
имые темные изуверства религиозного сектантства, манией, про-
пил яющейся в человеческих жертвоприношениях перед кумиром
н н диком мученическом самоистреблении. При таких условиях
не я кое партийное правительство только ухудшило бы дело: в ру-
м\ крайних партий оно повело бы даже невольно к поощрению
нчлюзий, к еще большему разгару страстей и содействовало бы
иссобщему разложению; в руках же искренних либералов оно
оказалось бы бессильным или впало бы в противоречие со свои-
ми принципами. Это не значит, что правительство не должно
призывать в свой совет и к управлению либеральных людей, об-
п(ленных доверием общества, это не значит, что такие лица
должны отказываться от участия в управлении страною и по-
< ильного на него влияния, но это значит, что надо отделаться от
мблуждения, будто Россия заживет только тогда конституцион-
ной жизнью, когда портфели министров будут распределяться в
кулуарах Государственной думы, и во главе самой многочислен-
ной армии на свете может оказаться, как во Французской респуб-
лике, думский оратор.
Поэтому нельзя не сочувствовать тому, что в прекрасном воз-
тании, разосланном Вами, на видном месте поставлено единение
монарха с народом. Но это выражение не должно быть лишь
\ крашением речи; нет, оно должно иметь определенный реаль-
ный смысл и служить основанием для избирательной кампании.
< hio должно быть на самом деле отличительной чертой «Союза
I / октября», межой, отграничивающей его от партий, еще не
«оросивших с себя своей революционной скорлупы.
141
«Союз 17 октября» не должен смущаться, если его еще Д
захлестнет избирательная волна, если он не будет обладать в Н
вой Думе большинством голосов. Но, каково бы ни было чиа
его членов в новой Думе, они должны сильнее и яснее подде
живать в ней либеральный принцип, в основании которого л
жит уменье различать свободу от власти; они должны воздерж
ваться от всякой сделки, последствием которой может быть зам
на старого порядка самодержавием и тиранией властолюбивс
партии.
Для политического воспитания русского народа было одела]
очень мало при старом порядке; при новом же порядке, напр
тив, сделано много, чтобы сбить его с толку. Русское общестз
еще недостаточно оценило то, что оно может извлечь из сущее
вующей конституции, и в значительной степени живет в илл]
зиях. В содействии политическому воспитанию страны и утвер;
дению условий политической свободы в России может закл!
чаться благотворная роль «Союза 17 октября».
Открытое письмо Александру И1
новину Гучкову от профессо
В. И Герье. М., 1906.
ПЕТР СТРУВЕ. ВЕЛИКАЯ РОССИЯ.
ИЗ РАЗМЫШЛЕНИЙ О ПРОБЛЕМЕ РУССКОГО МОГУЩЕСТВА*
Посвящается Николаю Николаевичу Львову105
Одну из своих речей в Государственной думе, а именно пр
граммную речь по аграрному вопросу П.А. Столыпин106 зако]
чил следующими словами:«Противникам государственности хот
лось бы избрать путь радикализма, путь освобождения от ист
рического прошлого России, освобождения от культурных трад]
ций. Им нужны великие потрясения, нам нужна великая Ро
сия»**.
Мы не знаем, оценивал ли г. Столыпин все то значение, к
торое заключено в этой формуле:«Великая Россия». Для нас Э1
формула звучит не как призыв к старому, а, наоборот, как л<
зунг новой русской государственности, государственности, опирал
щейся на «историческое прошлое» нашей страны и на живь
«культурные традиции», и в то же время творческой, и, как в<
творческое, в лучшем смысле революционной.
Обычная, я бы сказал, банальная точка зрения благонамере!
ного, корректного радикализма рассматривает внешнюю политш
и внешнюю мощь государства как досадные осложнения, bhocj
Статья печатается с сокращениями.
Государственная дума. Стенографический отчет. Сессия II. Заседание 36, 1
V. 1907 г.
142
мыс расовыми, национальными или даже иными историческими
моментами в подлинное содержание государственной жизни, в
политику внутреннюю, преследующую истинное существо госу-
дарства, его «внутреннее» благополучие.
С этой точки зрения всемирная история есть сплошной ряд
недоразумений довольно скверного свойства.
Замечательно, что с банальным радикализмом в этом отно-
шении совершенно сходится банальный консерватизм. Когда ра-
дикал указанного типа рассуждает: внешняя мощь государства
есть фантом реакции, идеал эксплуататорских классов, когда он,
исходя из такого понимания, во имя внутренней политики отри-
цает политику внешнюю, - он в сущности рассуждает совершенно
ык же, как рассуждал В. К. фон Плеве. Как известно, фон Плеве
был один из тех людей, которые толкали Россию на войну с
Японией, толкали во имя сохранения и упрочения самодержав-
но-бюрократической системы.
Государство есть «организм» - я нарочно беру это слово в ка-
вычки, потому что вовсе не желаю его употреблять в доктри-
нальном смысле так наз. «органической» теории - совершенно
особого свойства.
Можно как угодно разлагать государство на атомы и собирать
сп) из атомов, можно объявить его «отношением» или системой
•отношений». Это не уничтожает того факта, что психологически
всякое сложившееся государство есть как бы некая личность, у
которой есть свой верховный закон бытия.
Для государства этот верховный закон его бытия гласит: вся-
кое здоровое и сильное, т.е. не только юридическое «самодержав-
ное» или «суверенное», но и фактически самим собой держащее-
ся, государство желает быть могущественным. А быть могущест-
венным значит обладать непременно «внешней» мощью. Ибо из
стремления государств к могуществу неизбежно вытекает то, что
।н икое слабое государство, если оно не ограждено противоборст-
вом интересов государств сильных, является в возможности (по-
|сициально) и в действительности (de facto) добычей для госу-
дарства сильного.
Отсюда явствует, на мой взгляд, как превратна та точка зре-
ния, в которой объединяется банальный радикализм с баналь-
ным консерватизмом или, скорее, с реакционерством, и которая
с водится к подчинению вопроса о внешней мощи государства
вопросу о так или иначе понимаемом его «внутреннем благопо-
11 унии».
Русско-японская война и русская революция, можно сказать,
до конца оправдали это понимание. Карой за подчинение внеш-
ней политики соображениям политики внутренней был полный
разгром старой правительственной системы в той сфере, в кото-
рой она считалась наиболее сильной, в сфере внешнего могуще-
ства. А с другой стороны, революция потерпела поражение
именно потому, что она была направлена на подрыв государст-
ва
венной мощи ради известных целей внутренней политики. Я 1
ворю: «потому, что»; но, быть может, правильнее было бы ci
зать: «постольку, поскольку».
Таким образом, и в этой области параллелизм между револ:
цией и старым порядком обнаруживается прямо поразительны!
Рассуждение банального радикализма следует поставить вве
ногами.
Отсюда получается тезис, который для обычного русского и
теллигентного слуха может показаться до крайности парадоксам
ным:
Оселком и мерилом всей т. н. «внутренней» политики к
правительства, так и партий должен служить ответ на вопрос:
какой мере эта политика содействует т.н. внешнему могущест
государства?
Это не значит, что «внешним могуществом» исчерпывает
весь смысл существования государства; из этого не следует да»
что внешнее могущество есть верховная ценность с государстве
ной точки зрения; может быть, это так, но это вовсе не нуж]
для того, чтобы наш тезис был верен. Но если верно, что всяк
здоровое и держащееся самим собой государство желает облада
внешней мощью, - в этой внешней мощи заключается безош
бочное мерило для оценки всех жизненных отправлений и а
государства, и в том числе и его «внутренней политики».
Относительно современной России не может быть ни мале
шего сомнения в том, что ее внешняя мощь подорвана. Весы
характерно, что руководитель нашей самой видной «национал
стической» газеты в новогоднем «маленьком письме» утешает
тем, что нас никто в предстоящем году не обидит войной, т
как мы будем «вести себя смирно». Трудно найти лозунг мен
государственный и менее национальный, чем этот: «будем вес
себя смирно». Можно собирать и копить силы, но великий в
род не может-под угрозой упадка и вырождения - сидеть сми
но среди движущегося вперед, растущего в непрерывной борь
мира. Давая такой пароль, наша реакционная мысль показывай
как она изумительно беспомощна перед проблемой возрожден!
внешней мощи России.
Для того, чтобы решить эту проблему, - нужно ее постави
правильно, т.е. с полной ясностью и в полном объеме.
Ходячее воззрение обвиняет русскую внешнюю политику, п
литику «дипломатическую» и «военно-морскую» в том, что м
были не подготовлены к войне с Японией. Мне неоднократв
во время самой войны на страницах Освобождения и позже, пр
ходилось указывать, что ошибка нашей дальневосточной полит
ки была гораздо глубже, что она заключалась не только в мет
дах, но - что гораздо существеннее - в самых целях этой полит
ки. У нас до сих пор не понимают, что наша дальневосточн;
политика была логическим венцом всей внешней политики ца
ствования Александра III, когда реакционная Россия, по недоста
144
। \ истинного государственного смысла, отвернулась от Востока
Ьмижнего.
В перенесении центра тяжести нашей политики в область,
। к доступную реальному влиянию русской культуры, заключалась
нс рвая ложь нашей внешней политики, приведшей к Цусиме и
Портсмуту. В трудностях ведения войны это сказалось с полной
нсностью. Японская война была войной, которая велась на ог-
ромном расстоянии и исход которой решался на далеком от се-
далища нашей национальной мощи море. Этими двумя обстоя-
к дьствами, вытекшими из ошибочного направления всей при-
ш дшей к войне политике, определилось наше поражение.
Те же самые обстоятельства, которые в милитарном отноше-
нии обусловили конечный итог войны, определили полную бес-
«мысленность нашей дальневосточной политики и в экономиче-
ском отношении. Осуществлять пресловутый выход России к Ти-
хому океану с самого начала значило, в смысле экономиче-
ском, - travailler pour I’empereur de Japon* *. Успех в промышленном
соперничестве на каком-нибудь рынке, при прочих равных усло-
виях, определяется условиями транспорта. Совершенно ясно, что,
производя товары в Москве (подразумевая под Москвой весь мо-
< ковско-владимирский промышленный район), в Петербурге, в
Лодзи (подразумевая под Лодзью весь польский район), нельзя
i.i тысячи верст железнодорожного пути конкурировать не только
с японцами, но даже с немцами, англичанами и американцами.
I । Абаза107, Алексеев и Безобразов108 «открывали» Дальний Вое-
шь. не для России, а для иностранцев. Это вытекало из геогра-
фической «природы вещей». В своем заграничном органе я кате-
। прически восставал против дискредитирования нашей армии на
основании тех неудач, которые она терпела, указывая на то, что
политика задала армии как своему орудию, задачу, по существу
невыполнимую**.
Теперь пора признать, что для создания Великой России есть
|<»аько один путь: направить все силы на ту область, которая
и< йствительно доступна реальному влиянию русской культуры,
'ha область-весь бассейн Черного моря, т.е. все европейские и
.1 татские страны, «выходящие» к Черному морю.
Здесь для нашего неоспоримого хозяйственного и экономиче-
»м)го господства есть настоящий базис: люди, каменный уголь и
ислезо. На этом реальном базисе-и только на нем - неустанною
|\иьтурною работой, которая во всех направлениях должна быть
поддержана государством, может быть создана экономически
мощная Великая Россия. Она должна явиться не выдумкой ре-
акционных политиков и честолюбивых адмиралов, а созданием
Работать на императора Японии (фр.).
В особенности резко выражено это было в передовой статье №47 Освобож-
• ния от 2 мая 1904 г., где я писал: «Русская армия побеждала не раз, но, если
и.) тут не победит, знайте, что перед ней была нелепая задача»
145
народного труда, свободного и в то же время дисциплинирова)
ного. В последнюю эпоху нашего дальневосточного «расширений
мы поддерживали экономическую жизнь Юга отчасти нашим
восточными предприятиями. Отношение должно быть совершез
но иное. Наш Юг должен излучать по всей России богатство
трудовую энергию. Из Черноморского побережья мы должн
экономически завоевать и наши собственные тихоокеанские вл
дения.
Основой русской внешней политики должно быть, таким о
разом, экономическое господство России в бассейне Черного mi
ря. Из такого господства само собой вытечет политическое
культурное преобладание России на всем так называемом Блю
нем Востоке. Такое преобладание именно на почве экономии
ского господства осуществимо совершенно мирным путем. Р
мы укрепимся экономически и культурно на этой естественнс
базе нашего могущества, нам не будут страшны никакие внеп
ние осложнения, могущие возникнуть помимо нас. В этой облз
сти мы будем иметь великолепную защиту в союзе с Францие
и в соглашении с Англией, которое, в случае надобности, мож<
быть соответствующим образом расширено и углублено. Истор!
ческое значение соглашения с Англией, состоявшегося в нове!
шее время и связанного с именем А. П. Извольского109, в том
заключается, что оно, несмотря на свою кажущуюся новизну, и
существу является началом возвращения нашей внешней пол!
тики домой, в область, указываемую ей и русской природой,
русской историей. С традициями, которые потеряли жизненны
корни, необходимо рвать смело, не останавливаясь ни перед чев
Но традиции, которые держатся сильными, здоровыми корням!
следует поддерживать. К таким живым традициям относится »
ковое стремление русского племени и русского государства
Черному морю и омываемым им областям. Донецкий уголь,
котором Петр Великий сказал: «сей минерал, если не нам, 1
нашим потомкам весьма полезен будет», - такой фундамент этх
му стремлению, который значит больше самых блестящих вое!
ных подвигов. Без всякого преувеличения можно сказать, чт
только на этом черном «минерале» можно основать Велику]
Россию.
Из такого понимания проблемы русского могущества вытею
ют важные выводы, имеющие огромное значение для освещени
некоторых основных вопросов текущей русской политики. Эт
относится как к вопросам внутриполитическим, в том числе та
называемым «национальным», а в сущности «племенным», так
к вопросам внешнеполитическим, с вытекающими из них пр<
блемами военно-морскими. Вся область этих вопросов освещает
ся .совершенно новым светом, если ее рассматривать под угло1
зрения Великой России. Этот угол зрения позволяет видеть луу
ше и дальше, чем обычные позиции враждующих направлени
и партий.
146
Сперва - о политике общества, а потом о политике власти.
Политика общества определяется тем духом, который обще-
* ню вносит в свое отношение к государству. В другом месте я
покажу, как, в связи с разными влияниями, в русском обществе
I извивался и разливался враждебный государству дух. Дело тут
новее не в революции и «революционности» в полицейском
смысле. Может быть революция во имя государства и в его ду-
хе; таким революционером-государственником был Оливер Кром-
вель110, самый мощный творец английского государственного мо-
|ущества. Враждебный государству дух сказывается в непонима-
нии того, что государство есть «организм», который во имя куль-
туры, подчиняет народную жизнь началу дисциплины, основному
условию государственной мощи. Дух государственной дисципли-
ны был чужд русской революции. Как носители власти до сих
нор смешивают у нас себя с государством, так большинство тех,
его боролся и борется с ними, смешивали и смешивают государ-
ство с носителями власти. С двух сторон, из двух, по-видимому,
противоположных исходных точек, пришли к одному и тому же
противогосударственному выводу.
Это обнаружилось в «забастовочной» тактике, усвоенной себе
русской революцией в борьбе с самодержавно-бюрократическим
правительством. Основываясь на успехе, который имела стихий-
ная «забастовка», повлекшая за собой манифест 17 октября, стали
паралич хозяйственной жизни упражнять как тактический прием,
‘ho означала эта «тактика»? Что средством в борьбе с «прави-
н льством» может быть разрушение народного хозяйства. Извест-
ный манифест совета рабочих депутатов и примкнувших к нему
<чнанизаций призывал прямо к разрушению государственного хо-
зяйства.
Теперь должно быть ясно, что эти действия и лозунги не
ныли «тактическими ошибками», «нерассчитанной» пробой сил и
1 и. Они были внушены духом, враждебным государству, как та-
ковому, потому что они подрывали не правительство, а, ради
подрыва правительства, разрушали хозяйственную основу государ-
ева и тем самым государственную мощь.
Эти действия и лозунги были внушены духом, враждебным
культуре, ибо они подрывали самую основу культуры - дисципли-
ну труда. Если можно в двух словах определить ту болезнь, ко-
|<>рою поражен наш народный организм, то ее следует назвать
исчезновением или ослаблением дисциплины труда. В бесчис-
н иных и многообразных явлениях жизни обнаруживается эта
|нп1езнь.
Политика общества и должна начать с того, чтобы на всех
пунктах национальной жизни противогосударственному духу, не
признающему государственной мощи и с нею не считающемуся,
и противокультурному духу, отрицающему дисциплину труда,
противопоставить новое политическое и культурное сознание.
Идеал государственной мощи и идея дисциплины народного тру-
147
да - вместе с идеей права и прав - должны образовать железны
инвентарь этого нового политического и культурного сознани
русского человека.
Характеризуемая таким образом правильная политика обще
ства есть проблема не тактическая, а идейная и воспитательна)
на чем я уже настаивал в своей статье «Тактика или идеи?»
Великая Россия для своего создания требует от всего народа :
прежде всего от его образованных классов признания идеала гс
сударственной мощи и начала дисциплины труда. Ибо созидат
Великую Россию - значит созидать государственное могуществ
на основе мощи хозяйственной.
Политика власти начертана ясно идеалом Великой Росси»
То состояние, в котором находится в настоящее время Россш
есть - приходится это признать с величайшей горечью - состоя
ние открытой вражды между властью и наиболее культурным!
элементами общества. До событий революции власть могла ссы
латься-хотя и фиктивно-на сочувствие к ней молчальника-на
рода. После всего, что произошло, после первой и второй Думь
подобная ссылка невозможна. Разрыв власти с наиболее культур
ными элементами общества есть в то же время разрыв с нарс
дом. Такое положение вещей в стране глубоко ненормально; 1
сущности, оно есть тот червь, который всего сильнее подтачива
ет нашу государственную мощь. Неудивительно, что политика
которая упорно закрывает глаза на эту основную язву нашей го
сударственности, вынуждена давать лозунг: «будем вести себ)
смирно». Государство, которое разъедаемо такой болезнью, може'
сказать еще больше: «будем умирать». Но государство сильного
растущего, хотя бы больного народа не может умереть. Оно дол
жно жить.
Положение осложняется еще разноплеменностью населения
составляющего наше государство. С одной стороны, если бы на
селение России было одноплеменным, чисто русским, существо
вание власти, находящейся в открытом разрыве с народом, вря;
ли было бы возможно. С другой стороны, наших «инородцев
принято упрекать в том, что они заводчики революции. Объек
тивно-психологически следует признать, наоборот, что вся наш)
реакция держится на существовании в России «инородцев» и им
питается. «Инородцы» - последний психологический ресурс реак
ции.
Из вопросов «инородческих» два самых важных - «еврейский)
и «польский». Рассмотрим их с точки зрения проблемы русского
могущества.
По отношению к вопросу «еврейскому» власть держится «по
литики страуса». Она не признает предмета, которого не желае!
видеть. Центр тяжести политического решения еврейского вопро
Русская мысль. 1907. Август.
148
• л заключается в упразднении так называемой черты оседлости.
< точки зрения проблемы русского могущества, «еврейский воп-
рос» вовсе не так несуществен, как принято думать в наших soit-
»lisant* консервативных кругах, пропитанных «нововременством».
Гели верно, что проблема Великой России сводится к нашему
хозяйственному «расширению» в бассейне Черного моря, то для
осуществления этой задачи и вообще для хозяйственного подъ-
ема России евреи представляют элемент весьма ценный. В том
жономическом завоевании Ближнего Востока, без которого не
может быть создано Великой России, преданные русской государ-
<i ценности и привязанные к русской культуре евреи прямо неза-
менимы в качестве пионеров и посредников’*. Таким образом,
нам, ради Великой России, нужно создавать таких евреев и ши-
роко ими пользоваться. Очевидно, что единственным способом
дня этого является последовательное и лояльное осуществление
• >мансипации» евреев. По существу, среди всех «инородцев» Рос-
сии-несмотря на все антисемитические вопли-нет элемента,
который мог бы быть легче, чем евреи, поставлен на службу
русской государственности и ассимилирован с русской культурой.
С другой стороны, нельзя закрывать себе глаза на то, что та-
кая реформа, как «эмансипация» евреев, может совершиться с
наименьшим психологическим трением в атмосфере общего хо-
зяйственного подъема страны. Нужно, чтобы создался в стране
|якой экономический простор, при котором все чувствовали бы,
•ito им находится место «на пиру жизни». Разрешение «еврей-
<м)го вопроса», таким образом, неразрывно связано с экономиче-
< м>й стороной проблемы Великой России: «эмансипация» евреев
психологически предполагает хозяйственное возрождение России,
а с другой стороны, явится одним из орудий создания хозяйст-
ва I ной мощи страны.
«Польский вопрос», с той точки зрения, с которой мы разби-
раем здесь вообще вопросы русской государственности, является
in тросом политическим или международно-политическим par
excellence***. Что бы там ни говорили, в хозяйственном отноше-
нии Царство Польское нуждается в России, а не наоборот. Рус-
и.им экономически почти нечего делать в Польше. Россия же
и >iя Польши ее единственный рынок.
Принадлежность Царства Польского к России есть для по-
< । ед ней чистейший вопрос политического могущества. Всякое го-
• хдарство до последних сил стремится удержать свой «состав»,
\огя бы принудительных хозяйственных мотивов для этого не
।-ило. Для России, с этой точки зрения, необходимо сохранить в
Так сказать, якобы (фр.).
Любопытно, что это недавно доказывалось в весьма обстоятельной статье
фициального Вестника финансов. См. статью «Ближневосточные рынки» в №45
г’
По преимуществу (фр.).
«составе» империи Царство Польское. А раз оно должно бы
сохранено в составе империи, то необходимо, чтобы населен:
его было довольно своей судьбой и дорожило связью с Россис
было морально к ней прикреплено. Это было бы важно во вс
ком случае для «внутреннего» спокойствия этой части импери
...Интеллигенция страны должна пропитаться тем духом гос
царственности, без господства которого в образованном классе 1
может быть мощного и свободного государства.
«Правящие круги» должны понять, что если из великих п
трясений должна выйти великая Россия, то для этого нужен св
бодный, творческий подвиг всего народа. В народе, пришедшс
в движение, в народе, конституция которого родилась вовсе i
из навеянного извне радикализма, а из потрясенного тяжелых
уроками государства патриотического духа, - в этом народе нел
зя уже ничего достигнуть простым приказом власти. Из скорби
го исторического опыта последних лет народ наш вынес поним
ние того, что государство есть личность «соборная» и стоит bi
ше всякой личной воли. Это огромное неоценимое и неистреб
мое приобретение и оправдание пережитых нами «великих п
трясений».
Теперь задача истинных сторонников государственности з
ключается в том, чтобы понять и расценить все условия, созид
ющие мощь государства. Только государство и его мощь мог
быть для настоящих патриотов истинной путеводной звездо
Остальное - «блуждающие огни».
Государственная мощь невозможна вне осуществления наци
нальной идеи. Национальная идея современной России есть пр]
мирение между властью и проснувшимся к самосознанию и с
модеятельности народом, который становится нацией. Государе
во и нация должны органически срастись.
...Только если русский народ будет охвачен духом истиннс
государственности и будет отстаивать ее смело в борьбе со всем
ее противниками, где бы они ни укрывались, - только тотда, I
основе живых традиций прошлого и драгоценных приобретени
живущих и грядущих поколений, будет создана - Великая Росси
Русская мысль. 1908. Кн.
С. 143-157.
РЕЧЬ П. Н. МИЛЮКОВА НА КОНФЕРЕНЦИИ
КАДЕТСКОЙ ПАРТИИ В НОЯБРЕ 1909 Г.
I
Политическое положение в стране, которое за последние год
находилось в процессе постоянных и бурных изменений, в ш
стоящее время, по общему впечатлению, получило характер дл!
150
к ньного и затяжного кризиса. Таким образом, наступил удобный
момент для спокойного анализа этого положения.
Только условившись в одинаковом понимании того, что про-
исходит в стране, мы получим и твердые опорные точки
ич я выяснения наших очередных задач как политической пар-
ши.
Едва ли кто-нибудь будет оспаривать, что в стране в настоя-
щее время нет достаточно организованных сил даже для твердой
поддержки того, что уже достигнуто общественными усилиями
последних лет, не говоря о дальнейшем расширении этих при-
обретений. Среди наступившего политического затишья прогрес-
сирует лишь процесс дезорганизации общественных сил, успев-
ших сколько-нибудь организоваться в предыдущее время. Про-
цесс этот ведется сознательно и систематично, под знаменем
»н)рьбы против «революции». Он выражается в преследовании
ш и кой общественной силы, могущей стать сколько-нибудь неза-
п и симой от официальной власти. Преследования эти мало-пома-
IV принимают формы, очень близкие к тем, к которым привык-
ни Россия при старом политическом строе. И это усиление пра-
вительственного и полицейского контроля над общественной са-
модеятельностью пока не встречает достаточно энергичного со-
противления со стороны разрозненных и подавленных обще-
* шенных сил. Свой предел процесс дезорганизации может найти
нить во внешних, объективных препятствиях, о которых не ме-
мо говорить в настоящем докладе.
Нельзя сказать, однако, чтобы указанное разрозненное состоя-
ние общественных сил было тождественно с полным политиче-
«к им индифферентизмом. Как бы ни смотреть на современное
политическое положение, оптимистически или пессимистически,
по всяком случае нужно признать, что кажущийся «индифферен-
шзм» масс не есть последствие их равнодушия и безразличия к
»н ццественным делам. Скорее это - результат разочарования в тех
ожиданиях, которые были возбуждены быстрым ходом и силь-
ным напряжением общественного движения и поддержаны про-
граммами и платформами передовых политических партий.
Причины массового недовольства не исчезли. Быть может, они
иже увеличились в числе, и действие их усилилось в той же
мере, в какой возросла сознательность отношения к политиче-.
< ким событиям. А рост этой сознательности за последние годы,
по общему признанию, огромный. Не подлежит сомнению и бы-
< |рый рост потребности во всякого рода организованном обще-
нии: культурном, на почве образовательных учреждений, эконо-
мическом, на почве кооперативных и профессиональных органи-
мций, административном, на почве местного самоуправления и
। д. Нельзя отрицать и наличности значительного интереса к ор-
| .|ническому законодательству - интереса, постепенно усиливающе-
юся, по мере того как законодательство это затрагивает все более
широкий круг интересов. Все эти явления сами по себе показы-
151
вают, как расширился и углубился, несмотря на кажущееся з4
ташье, общественный базис для воздействия всякого рода объа
диняющих и группирующих население элементов. 1
II
Такое состояние общественных сил: их прогрессирующая дез
организованность вместе с разочарованием в прежних средства;
и целях борьбы, с быстро растущей сознательностью реагирова
ния на общественные события, с увеличивающейся потребностьж
в организации во имя реальных, близких им потребностей и ин
тересов - возлагает особую ответственность на те общественны!
группы, которые еще сохранили некоторую организованность, ка1
наследие только что пережитой поры общественного напряжо
ния. 1905 и 1906 годы оставили русской общественности наслед
ство в виде более или менее определенно сложившихся политн
ческих партий.
Нельзя скрывать от себя, что русские политические партии
все без исключения, пока не имеют глубоких корней в населе
нии. Нужно только прибавить, что в таком же - или еще худ
шем - положении находится и само правительство. Все более I
более оно находит себя вынужденным искать опоры не в населе
нии вообще, а в той или другой определенной политической
партии. Под влиянием именно этой правительственной тенден-
ции - отказаться от старой искусственной беспартийности или
надпартийности и вмешаться активно в процесс организации
партий в стране - значительно задерживается процесс проникно-
вения партий в народную толщу. Те из партий, которые могли
бы легко найти себе почву и послужить основой для скреплении
однородных общественных элементов, как раз вызывают наибо
лее недоверия у власти и ревниво отстраняются от масс всевоз-
можными приемами наблюдения и воздействия, носящими тра-
диционный полицейский характер. Именно невозможность дли
современной власти допустить свободное общение между полита-
чески-сознательными элементами демократии и демократической
массой и делают неосуществимыми главные обещания манифе-
ста 17 октября. С другой стороны, партии, воздействие который
на массы желательно для правительства и которые усиленно по-
ощряются в своих стараниях - укорениться в населении, слиш-
ком противоречат интересам масс по самому существу своих
стремлений. И организация масс при их помощи носит характер
искусственный, а иногда и насильственный. Уже поэтому все по-
добные попытки организации осуждены остаться на поверхности
общественной жизни.
Как бы то ни было, теперь, когда острый период обществен-
ной борьбы миновал, когда борьба приняла затяжной характер
когда круг активных участников ее сократился почти до пре-
делов формальных членов партийных комитетов и их провинци*
152
.|ньных отделов, - потребность найти какую-нибудь опору в насе-
к нии особенно чувствуется всеми политическими партиями. По-
• чс того как расчет на немедленное и непосредственное действие
«•рганизованных общественных сил, правых или левых, не удал-
< и, обе борющиеся стороны, более или менее сознательно, обра-
ти ись к поискам более широкого и прочного социального бази-
< | Конечно, в этом сказалось сознание, что при медленном тем-
пе общественной жизни переживут лишь те существенные и по-
нтические группировки, которые своевременно обзаведутся та-
ким базисом.
III
Наблюдая, с указанной выше точки зрения, усилия наших
политических партий наложить свою печать на широкие круги
плееления и там найти себе опору, мы встречаемся с тремя
। павными течениями.
1. Течение, которое само себя склонно характеризовать как
демократический монархизм. Смысл его заключается в защите
< ырых социальных основ быта как единственного прочного фун-
цл мента для сохранения старого политического порядка. Соеди-
нение неограниченного самодержавия с крестьянством на почве
к-х полупатриархальных отношений, при которых дворянство
является естественным посредником между тем и другим, - таков
политический и социальный идеал «демократического монархиз-
мл». Разумеется, термин «монархизм», ставший общеупотреби-
к дьным для наших правых организаций, в их понимании озна-
чает «абсолютизм», - более или менее открытую защиту неогра-
ниченного самодержавия. И вместо термина «демократический»
о\дет гораздо правильнее употреблять выражение «демагогиче-
< кий», так как само по себе ясно, что «демократизм» в данном
* иучае, как и в других исторических примерах демократического
цезаризма, является лишь вывеской или рычагом, при помощи
которого стараются доставить торжество известной политической
идее. Но необходимо отметить, что по самому содержанию сво-
их, хотя бы и показных, задач всякая сколько-нибудь толковая
монархическая демагогия обязуется быть демократической, т.е.
< < программные требования должны стоять в каком-нибудь соот-
ветствии с действительными интересами народных масс. При
ном условии монархическая демагогия, правда, постоянно стано-
вится своей собственной жертвой и попадает в собственные сети,
। лк только добивается сколько-нибудь значительного успеха. Ее
провокаторству приходится неизбежно сыграть роль действитель-
ной общественной инициативы, дать серьезный толчок настоя-
щему демократическому движению, при котором она сама не-
медленно останется за флагом. Подобные случаи в русском не-
члвнем прошлом всем известны111. Именно возможность таких
1 последствий и указывает, что чистой демагогией и провокацией
153
не могут ограничиться результаты тактики этого течения.
прекрасно понимает и «бюрократия», которая в конце концов 64
ится слишком больших успехов своего опасного союзника, ед
боятся всего независимого, и сами «монархические демагоги», ко
торые питают к «бюрократии» органическую ненависть. Допуска!
«демагогический монархизм» как одно из своих орудий, «бюро!
ратия» никогда не потерпела бы настоящего «монархического дс
мократизма», в котором средство стало бы целью, а цель обр<
тилась бы в средство.
IV
2. Другое течение, все отчетливее вырисовывающееся на об
щественной арене и тоже ищущее своего социального базиса, 1
назвал бы буржуазным конституционализмом. Это течение мена
искусственно и более современно. Но в своем происхожденш
оно так же, если не более, поверхностно, как и первое. Оно hi
может искать своих социальных корней там, где ищет их «дема
готический монархизм», - в крестьянстве. По крайней мере, 1
широких массах крестьянства, поскольку эти массы сохранил!
старые основы социального быта, для «буржуазного конституцио
нализма» нет опоры. И по отношению к земледельческой част!
населения «буржуазный конституционализм» выдвигает смелук
попытку - ассимилировать себе хотя бы верхний слой этой мае
сы, чтобы затем опереться на тех «сильных и крепких», которьп
предстоит еще создать. За усиление и создание вновь этого род
ственного себе социального элемента это течение и принялос!
уже с исключительной, вообще мало ему свойственной, энергией
Но этого рода социальный базис - пока еще весь в будущем
Поэтому в настоящем буржуазно-конституционное течение обре
чено искать себе поддержку не снизу, а сверху. Здесь его интере
сы совпадают постольку с интересами правительства, поскольку
дело идет об отрицательной задаче: об общей обороне проти!
более радикальных, социальных или политических, течений. За
дача союза «буржуазного конституционализма» с защитникам!
старого «монархического принципа» по необходимости была, есп
и останется отрицательной. Задача эта исчерпывается - и самы!
союз ослабляется, поскольку опасность слева слабеет или совсем
исчезает.
Как видим, и социальный базис, и политическая комбинацш
сил у второго течения - непрочные и временные. Русская круп
ная буржуазия пока еще не выбрала окончательно своей полити
ческой позиции. Для нее данное течение, быть может, слишкоа
консервативно по своей тесной связи со старыми элементами
бюрократией и дворянством. Но и дворянство, в большей свое!
части менее сознательной политически, но более органическ»
сплоченной, не доверяет этому течению, как недостаточно обес
154
испивающему интересы русских аграриев и чересчур проникну-
юму теми элементами культурности, которые мешают защищать
крайности национализма и поддерживать старые архаизмы, соци-
альные, политические и религиозные.
Таким образом, симпатии буржуазии и дворянства тяготеют к
двум противоположным полюсам буржуазно-конституционного те-
чения, ослабляя внутренним противоречием его центральное рус-
ло. Вот почему в поисках социального базиса данное течение,
быть может, наиболее слабо обеспечено, и дальнейшая его судьба
больше всего зависит от случайностей данной политической
конъюнктуры.
V
3. Переходим теперь к третьему течению, которое совпадает с
пашей собственной политической позицией: к демократическому
конституционализму. Сущность этой позиции заключается в сое-
динении радикальной политической и радикальной социальной
программы. Такое соединение несомненно предполагает большую
степень сознательности широких общественных кругов, чем та,
которой можно было ожидать на заре свободной политической
жизни. Наше широкое общественное движение не удалось имен-
но благодаря той неподготовленности масс, при которой связь
демократических социальных интересов с широкой конституци-
онной реформой не могла быть сразу ими усвоена. Вместо от-
крытой политической пропаганды этой основной идеи в массах,
но несчастью, оказалась возможной лишь более смелая тайная
демагогия, которая льстила традиционным взглядам и привыч-
ным ожиданиям массы. Эта демагогия связала чисто искусствен-
ным образом понятный и законный лозунг массы - «земля» с
непонятым и неверно истолкованным лозунгом - «воля». При
них условиях даже усвоение народным сознанием естественной
< вязи между обоими лозунгами явилось лишь источником новых
недоразумений и плодило те самые иллюзии, крушение которых
привело потом к упомянутому раньше разочарованию и индиф-
ферентизму народной массы. Правильное усвоение начал строго
конституционного демократизма оказалось для данного момента
слишком трудным. А затем неудача всего движения и принятые
правительством меры на более или менее продолжительный
промежуток отрезали деревню от возможности разумного и серь-
езного влияния со стороны наиболее зрелого политического тече-
ния и наглухо закрыли путь к обоснованию этого течения на
широком крестьянском базисе.
Несмотря, однако же, на наличность' таких препятствий, не
исключена возможность параллельной деятельности демократиче-
ского конституционализма с непосредственными выражениями
желаний народных масс. Кроме ряда прямых личных обраще-
155
ний, постоянно учащающихся в последнее время, возможна
политическая защита интересов трудящихся масс путем «сог
альной политики», т.е. государственной охраны этих интерес
против индивидуальных покушений со стороны «крепких
сильных» в жизни и в законодательстве. В этом смысле, п
конкретных обстоятельствах русского быта, демократическо
конституционализму приходится иногда поддерживать и те ф
мы охраны, которые содержатся в обломках старого социальна
строя.
Конечно, такая параллельная деятельность и такая партия
ская защита еще не могут составить всего содержания той п<
ной программы, которая могла бы быть развернута демократа1
ским конституционализмом при более благоприятных условм
политической борьбы. Первым шагом в этом направлении бы
бы организация на местах соответствующих элементов кресты
ского населения. А именно такая организация и является д
настоящего момента совершенно невозможной.
Есть, однако, даже и при наличных условиях политичесж
жизни один элемент, который уже в прошлом являлся и в 1
стоящее время продолжает служить естественным и прочн!
социальным фундаментом демократического конституционализ!
именно, городская демократия. Не заглядывая в будущее, мож
сказать, что уже в настоящем демократический конституцио]
лизм имеет в городской демократии более широкий, более ор
низованный и сознательный социальный базис, чем может <
представить какая бы то ни было политическая партия, за и
лючением опирающейся на рабочий класс социал-демокрап
Нужно указать и на другой элемент, являющийся естественш
и неизбежным союзником демократического конституционализ
в силу большей культурности и принципиальности этого те’
ния. Я разумею все те народности российского государства, ко
рые, особенно в настоящее время, подвергаются преследование
и опасностям со стороны органического или показного нацио]
лизма обоих упомянутых ранее течений.
VI
Каково отношение между демократическим конституционал]
мом и двумя предыдущими политическими течениями: дема
гическим монархизмом и буржуазным конституционализмом?
каждым из них у демократического конституционализма е(
элемент, более сходный, чем с другим. Это видно уже из сам
выбранной терминологии. С первым течением сближает его «;
мократизм», поскольку, конечно, можно выделить его из дема
гии монархического течения. Со вторым соединяет его «консг
туционализм».
В политической борьбе последнего времени был уже ряд cj
чаев, когда стремления демократического конституционализ
156
Формально сближали его с социальными стремлениями монархи-
• I ов; и ряд других случаев, объединявших его с политическими
< ремлениями буржуазных конституционалистов. Ввиду таких пе-
рекрестных отношений насущным вопросом момента становится
ниц рос о выборе того или другого политического течения там,
гц они приходят в столкновение.
Едва ли может быть сомнение в ответе со стороны моих по-
этических единомышленников. Сохраняя положение принципи-
лявной оппозиции как первому, так и второму течению, нам не-
обходимо, однако, во всех подобных случаях подчеркивать, в чем
шлючается истинная политическая перспектива общественной
1м>рьбы. Несомненно, главный тон современному моменту этой
«юрьбы дает ее политический элемент: защита, укрепление и раз-
литие нового политического строя от пережитков старого и от
покушений на его реставрацию. Социальные интересы демокра-
шзма могут, конечно, сделаться фатальной жертвой этой борьбы,
। лк это случилось с аграрным законодательством. Но эти интере-
< ы отнюдь не обеспечены и при восстановлении старого поряд-
ки, союзниками которого мы оказались бы, поддерживая система-
in чески врагов буржуазного конституционализма. Усматривая в
новом политическом строе самое действительное средство охра-
ны демократических интересов, мы, естественно, должны стре-
миться прежде всего, чтобы средство это оказалось в наших ру-
I I к. Самое беглое знакомство с борющимися силами текущего
момента наглядно показывает, что именно тут, около основных
вопросов политического строя, сосредоточивается самое жаркое
место боя. Социальные же задачи пока утилизируются обоими
। чавными противниками - монархизмом и конституционализ-
мом-лишь как вспомогательное орудие в *борьбе.
По счастью, становясь в этих конфликтах на сторону консти-
। \ ционализма, мы не рискуем быть непоняты массами. Наша
позиция в вопросе аграрном слишком широко и хорошо извест-
на массам, чтобы нас могли смешать с буржуазными конститу-
ционалистами 3 июня и 9 ноября112. И поддерживая их система-
in чески в вопросах конституционных, мы слишком очевидно бу-
1см иметь врагами всех тех, кто уже показал себя врагом кресть-
янских интересов в аграрном вопросе.
VII
Остается вопрос об отношении демократического конституцио-
нализма к более левым оппозиционным течениям. С этой сторо-
ны постоянно указывают на трудность нашей задачи - укрепить
г. сознании населения связь конституции с интересами демокра-
1нзма. Действительно, эта политическая позиция - совсем не из
к гких. Нашей проповеди конституционных средств борьбы уже
ныла противопоставлена, с одной стороны, инстинктивная, сти-
\ .иная вера в насильственные средства. С другой стороны, каза-
157
лось, что самая почва для конституционной борьбы ускользав
из-под наших ног благодаря проповеди неограниченного самоде|
жавия «монархистов» и явного потворства им со стороны власп
Отрицание с этих двух противоположных сторон, крайней пр|
вой и крайней левой, самого существования русской конституци
как правового принципа являлось вместе с тем и отрицание!
возможности чисто конституционной тактики. Следует ли отсюда
что демократический конституционализм должен занять ину!
тактическую позицию? 1
На это также не может быть с нашей стороны двух ответов
На самое существование конституционно-демократического теч®
ния мы смотрим как на важнейшее приобретение русской полда
тической жизни, доказывающее возможность существования I
России конституционного строя. Основная мысль этого политик
ческого течения есть та, что дело русского обновления не може1
быть закончено той политической судорогой, какая по вине источ
рии оказалась необходимой для его начала. Между противопсь
ложными крайностями революции и реакции демократически^
конституционализм выставил принцип легальной конституцион<|
ной борьбы. Принцип этот будет только укрепляться и усили^
ваться, по мере того как обе крайности исчерпают сами себя и
наглядно обнаружат в глазах масс свою непригодность. Сходить С
нашей позиции, с большим трудом завоеванной и уже начавшей
группировать около себя друзей, все более многочисленных, зн2Н
чило бы без всяких оснований отказаться от плодов собственный
усилий, изменить долгу и знамени и добровольно осудить себя
на политическое ничтожество. Вот почему моментом политичен
ского затишья следует воспользоваться, чтобы прочнее укрепить^
ся на позиции уже занятой и, хотя в будущем, приучить населе*
ние к той тактике строго конституционной борьбы, непопулярь
ность которой явилась одной из причин, помешавших извлечь
из движения 1905 и 1906 гг. всю ту пользу, которая была воз^
можна.
Этой задаче противопоставляли - отчасти продолжают проти«
вопоставлять и теперь - другую: слияние различных групп оппо-
зиции. Можно, конечно, понять эту задачу, как нисколько не
противоречащую первой, а только дополняющую ее. Поскольку
всем оппозиционным группам угрожает общая опасность; по-
скольку против этой опасности все они могут бороться лишь той
тактикой, которая давно усвоена демократическим конституциона-
лизмом, - сближение их есть уже и ныне совершившийся факт,
без каких бы то ни было формальных переговоров, блоков и со-
юзов. Но поскольку речь идет о возвращении их к той тактике,
которая на недавних предвыборных собраниях характеризовалась
как «старая тактика» 1905 года, необходимо категорически и резко
ответить отрицательно. Обсуждение этого вопроса, в сущности,
свелось бы к старому митинговому спору, бывают или не быва-
ют «чудеса». Можно ограничиться соображением, что, во всяком
158
< нучае, «чудеса» не в нашей власти и не могут входить в расче-
и.| большой, открыто действующей политической партии, рас-
считывающей на легальную организованную деятельность. По-
< лишенный, таким образом, вопрос даже не в том, бывают чуде-
гл или не бывают, а в том, что можно построить на «чуде». Мы
ил это имеем ответ, достаточно убедительный, в недавнем опыте.
Огвет этот и есть утверждение той позиции, которую мы избра-
ни, когда выбирать ее было трудно, когда на ней мы стояли од-
ни, - и которую защищать теперь несравненно легче, после того
как наше знамя окружено плотными рядами знакомых и безве-
стных друзей...
Третья Государственная дума.
Фракция народной свободы:
в период 10 октября 1909 года -
5 июня 1910 года.
Ч. I. Отчет фракции. СПб.,
1910. С. 6-13.
РЕЧЬ А. И. ГУЧКОВА
В ДУМЕ 22 ФЕВРАЛЯ 1910 Г.
< >т имени фракции «Союза 17 октября» мы не будем предлагать
какой-нибудь формулы перехода к постатейному обсуждению
сметы113: мы не рассчитываем, чтобы та формула, которая с на-
шей точки зрения охарактеризовала бы и то, что у нас делается,
и то, что должно быть сделано, чтобы такая формула нашла се-
поддержку в Думе у других партий. Мы и в стране, и здесь
чувствуем себя по некоторым вопросам несколько изолированны-
ми, и поэтому мы ограничимся тем, что выскажем наш взгляд
па положение дела и выразим не от имени Думы, а от имени
пашей фракции ряд частных пожеланий в дополнение к тем по-
желаниям, которые высказала бюджетная комиссия и которые
мы, разумеется, будем поддерживать, причем особенно большое
шачение придаем пожеланию, высказанному о внесении в воз-
можно скорейшем времени реформы полиции. Мы вместе с
представителями других партий, сидящих здесь, в центральной
части этого зала, находим, что действительно наступило в стране
успокоение и до известной степени успокоение прочное. Мы не
верим крикам, которые раздавались с обоих флангов с угрозами
|рядутцего революционного движения; мы считаем, что это и с
гой, и с другой стороны является чисто партийным маневром, и
даже думаем, что и крикуны не Так-то верят в то, чем они нас
спугивают. Успокоение это достигнуто, однако, не только мера-
ми борьбы против революционного движения-оно достигнуто до
известной степени тем внутренним разложением, которое охва-
1ило наши революционные партии; оно достигнуто еще бо-
159
лее провозглашением и постепенным укреплением у нас конец
туционного строя, который зиждется на манифесте 17 октябр
достигнуто также той перспективой либеральных реформ, ко?
рая открылась перед нами вследствие водворения у нас новй
политического строя. Поэтому успокоение это я до известив
степени мог бы характеризовать успокоением «в кредит». Хара
терно вообще для перелома настроения наших общественнь
групп то обстоятельство, что наши буржуазно-радикальные па
тии все более и более отмежевываются от революционного дв
жения: мы видим людей, которых мы несколько лет тому наз
привыкли встречать на сходках «товарищей», мы видим их уз
развивающими свои экономические программы в хоромах мс
ковских капиталистов. Я очень оценил покаянные слова чле1
Думы Маклакова о «невыдержанном экзамене»114, и в этих сл
вах я хотел бы, я страстно хотел бы услышать окончательны
отказ наших буржуазно-радикальных партий от всякого содруж
ства с социалистически-революционными. При наступивших с
временных условиях я и мои друзья уже не видим прежш
препятствий, которые оправдывали бы замедление в осуществл
нии гражданских свобод, тех свобод, которые манифестом 17 о
тября, как вы помните, поставлены рядом с политической своб
дой. Мы не видим препятствий к более быстрому водворению
нас прочного правопорядка на всех ступенях нашей государстве]
ной и общественной жизни. В этом направлении, как вы знает
здесь идет спокойная законодательная работа, но вы сами знает
на какие препятствия наталкивается эта работа в нашей собс
венной среде вследствие отсутствия у нас прочного и постоянн
го большинства и вследствие наличности у нас таких политич
ских групп, которые, надо сказать, совершенно не заинтересов
ны в плодотворности законодательной работы и свои выступи
ния на этой трибуне по вопросам законодательным исключ]
тельно учитывают с точки зрения предвыборной агитации. В
знаете, что еще большие препятствия встречает наша законод
тельная работа вне этой залы, при дальнейшем прохождении ч
рез иные инстанции. И вот в этих последних препятствиях
вижу главную угрозу для всей работы нового строя. Казалось 6i
что в другой области, в области управления, мы могли бы ждат
более решительных и быстрых успехов. Я не принадлежу к те
пессимистам, которые сидят на левых скамьях и которые рис
ют нам картину состояния России в столь мрачных красках,
должен признать, что во многих местностях России и в этой О
ласти идет улучшение, и я очень рад, что мой товарищ г
представительству г. Москвы, член Государственной думы Макл
ков, ссылаясь на свой личный опыт нарушения правопорядка
нас в России, мог по своему избирательному округу привести i
справку только одну запрещенную лекцию. Но мы не должн
закрывать глаза на то, что рядом с частными, разрозненным
правонарушениями по всему лицу земли русской, разрозненнь
160
ми правонарушениями, с которыми мы, до известной степени,
и новы были бы помириться, как с неизбежными явлениями пе-
I* -дной эпохи, мы имеем целые очаги, я бы сказал - гнезда
правонарушений, мы знаем определенных «профессиональных»
правонарушителей. Я не сомневаюсь, что центральная власть де-
ii.icT усилия к перевоспитанию местной администрации, но я
спрашиваю себя, исчерпаны ли все педагогические меры, я спра-
шиваю себя, все ли ученики способны приобщиться к этой но-
Иои высшей культуре? И вот поэтому мы ждем от правительст-
М, что оно ускорит прохождение местной администрацией этого
приготовительного класса по изучению начал конституционного
|ирава; мы ждем, чтобы администрация предстала, наконец, пе-
ред экзаменом зрелости и не провалилась бы на нем, как прова-
ли и ись в свое время, по словам оратора партии народной свобо-
ды, радикальные слои нашего общества в годы освобождения.
Другой элемент несомненной тревоги - это то, что во многих ме-
ги нютях России местная администрация отождествила себя с
крайними правыми партиями, которые, с точки зрения нового
политического строя, являются ведь также революционными. Ча-
са ыо это сделано по единомыслию, а частью прямо от страха; и
мм ждем, что центральная власть сумеет поставить свою мест-
ную администрацию на независимую позицию; мы ждем, что
1.1 к же точно, как верховная власть, как высшая правительствен-
ная власть являются беспартийными, так и все органы админи-
страции на всех ступенях будут стоять вне политических партий
илких бы то ни было наименований - правых, кадетских, октяб-
ристских. Не дело политических организаций и их комитетов
диктовать администрации ее поведение и захватывать на местах
шасть. (Рукоплескания справа и голоса: браво.) К этим общим
И'желаниям я позволю себе присоединить два частных пожела-
ния от имени моих друзей. Одним из наиболее обветшалых
приемов борьбы с так называемым революционным движением,
приемом, доказавшим всю свою негодность, является, как вы
шлете, административная ссылка. Во всех журналах правительст-
венных комиссий вы найдете общий единодушный отзыв о пол-
ной непригодности этого способа борьбы, даже скорей об отрица-
к льном его влиянии. Как вы знаете, правительство в своем но-
вом законопроекте об исключительных положениях, который оно
him внесло, который рассмотрен нашей комиссией и числится
«л общим собранием Думы, окончательно отказалось от примене-
ния этой меры борьбы-от административной ссылки. Я не
шлю, какими путями будет проходить этот законопроект, я не
in.по, о какую скалу он может при своем дальнейшем прохожде-
нии расшибиться, но я думаю, что правительство поступило бы
мудро и последовательно, если бы ойо, признав, что администра-
। и иная ссылка является орудием негодным, ныне на практике
просто не применяло бы его. (Голоса в центре: браво.) Я не ви-
«•» v препятствий, которые мешали бы усвоить эту линию поведе-
4264 161
ния. Другое наше пожелание касается печати. Мы признаем, Я
тот режим административного усмотрения, который в силу И(
лючительного положения водворился по отношению к печаз
является ненормальным, является вредным, вредным и для (
щественных, и для государственных интересов. Мы не жела
создавать для печати безнаказанности; та громадная власть, koi
рая дана в руки печати, влечет за собой и великую ответствс
ность за злоупотребления этой властью. Но мы хотели бы з
власть - карать - изъять из несовершенных рук нашей админш
рации и передать единственному учреждению, которое может э
дела ведать-суду. (Голоса в центре: правильно.) Мы ждем, ч
правительство в ближайшее время внесет нам законопроект о I
чати, который дал бы нам возможность раз навсегда создать и
этой области прочный правопорядок. Итак, я резюмирую ту I
зицию, которую принимает наша фракция по отношению
всем тем вопросам, которые дебатировались здесь по смете м
нистерства внутренних дел: мы, гг., ждем. (Рукоплескания в це
тре; шиканье слева и справа.)
Государственная дума. Третий ।
зыв. Стенографические отчеты. 11
г. Сессия третья. Ч. П. Заседай
33 - 64 (с 20 января по 6 ма|
1910 г.). СПб, 1910. Стб. 1969-19
ИЗ РЕЧИ А. И. ГУЧКОВА
«ОБЩЕЕ ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ
И «СОЮЗ 17 ОКТЯБРЯ», ПРОИЗНЕСЕННОЙ
НА СОВЕЩАНИИ 8 НОЯБРЯ 1913 Г.
Центральным пунктом нашего совещания является не пе|
смотр нашего политического символа веры - нашей программ
Нам в ней не от чего отрекаться и нам к ней, к сожалению, л
ка нечего добавлять. Далеко не пройден еще и тот первоначал
ный этап, который в ней намечен, и рано еще ставить далым
шие вехи по тому же пути. Ведь если бы наша программа бы
осуществлена в жизни в своих основных началах, мы имели i
перед собой картину полного обновления нашего отечества. НС
ее истории любопытно отметить следующую черту: осуждена
при своем возникновении как слишком умеренная и отстал
как еретическая, с точки зрения правоверного радикализма, п
грамма эта, нормальная для нас, проникла в общественное
знание широких кругов и стала программою-минимум и для i
лее радикальных партий. I
Очередным вопросом, жгучим и настоятельным, является
вопрос о принципах, об общих задачах, которые ставит себе «I
юз 17 октября», а вопрос о тех путях и средствах, которыми 1
162
ivi быть осуществлены эти принципы, могут быть разрешены
• in задачи - словом, вопрос о тактике. Этот вопрос выдвинут на
первый план и ходом событий последних лет, и современным
пыцим политическим положением. Какова должна быть тактика
•( оюза»? Как должны сложиться его отношения к другим факто-
рам нашей государственной жизни, в частности к правительству,
ь другим политическим партиям? Практически пересмотр вопро-
са уже начался. Эволюция тактики уже наступила, быть может,
нс всегда осознанная, во всяком случае, не облеченная в систе-
му, не формулированная ясно.
Найти и обосновать эту формулу, утвердить ее как категори-
ческий императив дальнейшей политической работы для всех
органов нашей партии-это является ближайшей и важнейшей
палачей нашего совещания. Это будет одновременно и важным
внутренним актом нашего политического самосознания, и собы-
1исм крупного значения в нашей государственной жизни. И поэ-
юму естественно, что обсуждаемый нами вопрос о дальнейшей
ыктике «Союза», о той позиции, которую он займет, сделался в
настоящее время центром общественного внимания.
Октябризм вышел из недр той либеральной оппозиции, кото-
рая сложилась около местного земского самоуправления в борьбе
против того реакционного курса, который был принят правитель-
гпюм с конца 60-х годов и в общем продержался, со случайны-
ми и временными отклонениями, до смутного времени 900-х го-
див. Оппозиция эта делала свое культурное дело в тех узких
рамках и в той неблагоприятной обстановке, какие обусловлива-
лись общим политическим положением, но никогда не упускала
и । виду, что во главу угла должна быть поставлена коренная по-
литическая реформа на началах народного представительства.
Ядро октябристов, положивших в ноябре 1905 г. начало «Союзу
I / октября», образовалось из того меньшинства общеземских
< ьездов, которое примыкало к общим требованиям широких ли-
беральных реформ во всех областях нашей жизни и перехода от
и< реживших себя форм неограниченного самодержавия к консти-
ivn, ионному строю, но в то же время боролось против увлечений
(к зудержного радикализма и против социалистических экспери-
ментов, которые грозили стране тяжелыми политическими и со-
циальными последствиями. Эта группа с самого начала резко от-
межевалась от тех революционных элементов, которые думали
воспользоваться затруднительным положением правительства,
чтобы насильственным переворотом захватить власть. В борьбе
11 > смутой, в момент смертельной опасности для русской государ-
11 ценности октябристы решительно стали на сторону власти, ко-
юрая целым рядом торжественных заверений, исходивших от
верховной власти, заявила о своей готовности на самые широкие
либеральные реформы. В ряде правительственных актов, начи-
ная от указа Правительствующему Сенату от 12 декабря 1904 г. и
кончая Манифестом 17 октября, заключалась обширная програм-
ма
ма преобразований, которая отвечала назревшим нуждам страИ
и давним чаяниям русского общества. Эти акты явились торя
ством русского либерализма, ибо содержащиеся в них начала q
ли теми лозунгами, во имя которых в течение полувека бо!
лись русские либералы. *
Такова была та политическая обстановка, в которой зародил
и должен был зародиться октябризм. Октябризм явился мол*
ливым, но торжественным договором между исторической ш
стью и русским обществом, договором о лояльности, о взаимна
лояльности. Манифест 17 октября был, казалось, актом довер!
к народу со стороны верховной власти; октябризм явился он
том со стороны народа - ответом веры в верховную власть.
Но договор заключал в себе обязательства для обеих сторс
и сотрудничество с правительством обозначало общую работу
деле проведения широкой программы намеченных реформ,
прежде всего в деле укрепления и развития начал конституциа
ного строя. Только дружной работой правительства и обществе
ных сил могла быть разрешена эта задача. Получилась картш
редкая в нашей русской жизни, небывалая со времен начала 6С
годов: две силы, вечно, казалось, непримиримо между соб(
враждовавшие - власть и общество, - сблизились и пошли одн<
дорогой; общество поверило власти, власть остро почувствовав
нужду в поддержке общества. В этом акте примирения выда!
щуюся роль сыграл П.А. Столыпин, представлявший соверше
но исключительное сочетание тех качеств, какие требовались с
временным моментом. Благодаря именно его обаятельной ли
ности, высоким свойствам его ума и характера, накапливала
вокруг власти атмосфера общественного доброжелательства и д
верия на место прежней ненависти и подозрительности.
В III Государственной думе октябризм мог уже выступить к!
важный фактор государственной жизни. История оценит с бол
шей справедливостью, чем современники, значение III Думы, о
метит ее заслуги и в том, что она провела целый ряд серьезнь
законодательных мер в области государственного хозяйства, зе!
леустройства, народного образования, суда, государственной обор
ны, и в том, что она заложила практически первые фундамент!
казалось, прочные, под молодой конституционный строй,
прежде всего в том, что своей уравновешенностью, своей споко!
ной работой, своим реализмом она оказала глубокое воспитател
ное влияние на русское общество. В том процессе умиротвор
ния и отрезвления, который характеризует общественные настр
ения истекшего пятилетия, Государственная дума 3-го созы]
сыграла выдающуюся роль. История оценит и те затруднения,
внутренние, и внешние, с которыми встретилось молодое нарц
ное представительство. Создавалась как будто небывало благопр!
ятная обстановка для проведения намеченных преобразована
обещавших обновление во всех областях нашей жизни. Тяжелы
урок недавнего прошлого, казалось, бесповоротно осудил тот кур
164
нн-орый привел Россию к катастрофе, почти на край гибели. Ре-
тлюционное движение и сопровождавший его политический
к-ррор раздавлены, от них отхлынули те общественные симпа-
II!и, которые раньше составляли их питательную почву. С исчез-
новением эксцессов революции лишались прежнего оправдания
н эксцессы власти. Власть, думалось, прозрела и в своей преоб-
разовательной работе могла рассчитывать на поддержку широких и
нииятельных общественных кругов. Словом, открывалась новая эра.
А между тем рядом с этим течением, параллельно ему, но в
обратном направлении, шла эволюция иного порядка. По мере
оно как наступало успокоение, по мере того как общество разо-
ружалось и уходила вдаль опасность переворота, поднимали го-
лову те элементы, которые во все эпохи и во всех странах отли-
чались короткой памятью. Это были те силы, которые держали
и своих руках судьбы России в доосвободительное время и опре-
делили тот государственный курс, который привел великое госу-
дарство к небывалому унижению. В минуту грозной опасности
перед, казалось, неизбежно наступившей тяжелой расплатой за
их грехи и преступления, они одно время стушевались, как бы
исчезли с лица русской земли, в смертельном страхе за себя
Просив свой пост. Теперь они выползли из всех щелей-эти
спасители отечества», - а где они тогда были? Не среди прави-
нльства, по крайней мере, правительства времен Столыпина,
приходилось их искать. Среди «бывших людей» отжившего госу-
дарственного строя, среди дворцовой камарильи, среди тех тем-
ных элементов, которые в прежнее время копошились и грелись
около старых гнойников нашей русской жизни, среди всех тех,
кою новый политический строй беспощадно выбрасывал за
(юрт,-среди них рекрутировала свои силы возрождавшаяся реак-
ция. И среди этих давно знакомых, примелькавшихся персона-
жей появились новые, неожиданные, странные фигуры, точно
пыходцы из совсем другой культурной эпохи, появились на ро-
лях важных факторов нашей современной государственной жиз-
ни. Эти безответственные внеправительственные и сверхправи-
|сльственные, а в данном случае и антиправительственные тече-
ния, органически связанные с формами русского абсолютизма,
пыстро захватили вновь, уже в условиях нового политического
। троя, прежние, отвоеванные у них и покинутые ими позиции.
Человек, который мужественно с ними боролся и пал, ими свер-
женный, П.А. Столыпин, в беседе с одним русским журнали-
стом сделал следующее меланхолическое признание. «Ошибочно
думать, - говорил он,-что русский кабинет даже в его современ-
ной форме есть власть. Он-только отражение власти. Нужно
тать ту совокупность давлений и влияний, под гнетом которых
ему приходится работать».
...Официальными оплотами реакции стали, как вы знаете,
правое крыло Государственного совета и организация объединен-
ного дворянства. Было бы ошибочно думать, что эти органы яв-
165
ляются сколько-нибудь верными показателями господствующ
настроений среди русского дворянства и высшей русской бюр
ратии. Потребовался последовательный, искусственный подб
чтобы придать им их современную физиономию. Русское Д1
рянство, выполнившее своими руками великую культурную mi
сию нашего земства, в своем преобладающем большинстве ее
несомненно, элемент прогресса. Значительно преувеличена так
легенда об оторванности русской бюрократии, ее отчужденное
от общественных настроений и народных нужд. В те редкие а
менты просветления, когда власть становилась на путь широк
творчества, она в составе своей бюрократии находила немало j
ровитых людей, которые с радостью несли свой громадный го
дарственный опыт на служение открывающимся перед ними ]
ликим задачам. Так, новый русский суд в счастливую мин)
нашей истории явился продуктом творчества нашей бюрократа:
III Государственная дума в момент своего созыва застала
Государственном совете в роли преобладающей группы так наз
ваемую группу центра115. Группа эта, далеко не однородная
своему составу, объединялась, однако, общностью признания N!
нифеста 17 октября и других актов верховной власти освобод
тельной эпохи как предустановленных основ предстоящей прес
разовательной работы.
На эту группу, составлявшую вместе с левым крылом реп
ющее большинство, правительство могло опереться при провес
нии своей программы реформ. Между этой группой и тем ду
ским центром, тоже пестрым по составу, который представл]
большинство в Государственной думе, при всем различии пол
тических оттенков, был известный контакт, была общая поч1
общий язык, возможность взаимными уступками создавать согл
шения. Ряд новых назначений, последовательно, из года в гс
проведенных в однородном направлении, постепенно, но реш
тельно передвинул центр тяжести в Госсовете в сторону право
крыла. Происходило не только механическое, численное усил
ние правого крыла, самый характер назначений был показал
лем, какое политическое направление было в данный момент
милости. А это, естественно, должно было влиять на те неусто
чивые элементы, которые издавна привыкли сообразовывать св(
курс с господствующим направлением атмосферных течений.
Получалось тяжелое впечатление какой-то двойственности:
одной стороны, все оставалось как будто по-старому, Манифе
не был отменен, обещания не были взяты назад, правительств
с соизволения власти, продолжало разрабатывать и вносить зак
нопроекты со ссылками на акты освободительной эпохи, закон
проекты, носившие определенную печать этой эпохи; с друге
стороны, с соизволения той же власти последовательно усилив
лись те элементы, которые нисколько не скрывали своей непр]
миримой вражды к новому политическому строю и к тем пре(
ставителям правительства, которые были на его стороне, элеме!
166
• и, учитывавшие и Манифест 17 октября, и другие однородные
«мы верховной власти как легкомысленные или малодушные
у<|упки, вырванные либо силой, либо обманом, элементы, кото-
рис поставили своей задачей толкать власть к государственному
перевороту и охотно предлагали свои к тому услуги.
Главные усилия реакции были направлены на первых порах
|н столько против народного представительства, сколько против
1Л.1ВЫ правительства, который являлся стойким сторонником но-
ичч) государственного строя и в своей программе преобразований,
ждавшейся задачею его жизни, стоял на почве новых начал.
Клрактерным моментом этой борьбы явился памятный эпизод с
^кинопроектом о штатах морского Генерального штаба116. Это
Ныла проба сил. Удар был умело подготовлен, умно рассчитан.
>н был направлен в то место, которое является жизненным
|к рвом всякого государственного человека России. Опасный чело-
век был побежден и надломлен. Надо было повторить тот же
уд.|р. И удары посыпались. Вы помните ту сложную интригу,
которая разыгралась вокруг вопроса о введении земства в запад-
ных губерниях117. Вы помните ту роковую ошибку, которую до-
пустил П. А. Столыпин, - его мимолетная победа обратилась для
in io в окончательное поражение. Кампания, которая велась про-
шв этого выдающегося государственного деятеля, заслуги которо-
|п перед государством и монархией громадны, находила себе
цдохновение и поддержку в тех безответственных, внеправитель-
II венных течениях, которые совершенно правильно видели в
н< м для себя непримиримого и опаснейшего противника. В сто-
рону этих течений все больше передвигался политический центр
। я жести. Возвышения и падения людей, важные события госу-
д.|рственной жизни шли уже мимо правительства, имея иные
«крытые, но более мощные источники. Правительство понемногу
пряло ту легкую конституционную окраску, которая содержалась
н идее объединенного кабинета. Мы возвращались к традициям
личного режима с его худшими аксессуарами.
Борьба Столыпина с этими реакционными течениями, кото-
рые он считал гибельными для России и для монархии, окон-
чилась его поражением. Еще задолго до его физической смерти
наступила его политическая предсмертная агония. И киевская ка-
ыстрофа118 вызвала чувства радости, во всяком случае, облегче-
ния не в одних только революционных кругах, откуда был на-
правлен выстрел; не в одном только лагере русских радикалов
। мерть этого крупного борца была учтена как успех, ибо выбыл
и । строя опаснейший противник. Несомненно, что если были
поди, которые направляли предательский выстрел, то были и
чругие, которые ему не мешали. Сенаторская ревизия и ее исход
юлько подтвердили подозрения и догадки.
Борьба, в которой изнемог такой исполин, как Столыпин, ко-
нечно, оказалась уже совсем не по плечу его преемникам. Вряд
hi даже с их стороны были сделаны серьезные попытки к тому:
167
слишком грозным и предостерегающим примером стояла пер
ними судьба их предшественника. Надо съежиться, надо казать
маленькими, опасно противодействовать, упаси бог - заслоняй
Только этой ценой можно удержаться у власти, ценой само)!
разднения. И правительство упразднило себя, правительство 1
питулировало по всей линии.
Всем памятно, при каких условиях проходила избирательн
кампания в IV Думу. Правительством был составлен и привел
в исполнение грандиозный план фальсификации выборов*
Правда, план этот в некоторых своих частях потерпел неуда*
И поэтому к нему принято относиться с некоторой снисход
тельной иронией. При этом забывают, что, с другой стороны, и
удачу плана приписывают непоследовательности исполнителе
отклонениям от намеченной системы. Правительственная избир
тельная кампания обнаружила с полной очевидностью, куда кл
нился правительственный курс. Нередко именно против октябр
стов было направлено острие административных воздействи
сводились счеты и с партией, которая и в моменты сотрудник
ства с правительством держалась вполне независимой позици
сводились счеты и с отдельными членами партии, неугодны*
центральной власти или местной администрации. Борьба прав
тельства против октябристов на выборах в IV Думу была во вс
ком случае характерным эпизодом в этой истории одной попы
ки русского общества к совместной работе с правительством.
Результаты успеха, одержанного реакцией, сказались очех
скоро. Иссякло государственное творчество. Глубокий парал!
сковал правительственную власть: ни государственных целей, f
широко задуманного плана, ни общей воли! На их место выст
пили - борьба личных интриг и домогательств, личные счеп
ведомственные трения! Государственный корабль потерял св(
курс, потерял всякий курс, зря болтаясь по волнам. Никогда а
торитет правительственной власти не падал так низко. Не выз1
вая к себе ни симпатий, ни доверия, власть не способна бьи
внушить к себе даже страха. Даже то злое, что она творит, 01
творит подчас без злой воли, часто без разума, какими-то р
флекторными, судорожными движениями. В характеристике пр
вительства недоставало только элемента комического. И эй
смешной штрих умудрилось оно прибавить, вызвав дружный х
хот всей России, трагический хохот.
Правда, есть еще такие ведомства, которые по инерции и
силу случайно благоприятных обстоятельств продолжают св<!
коща-то в иных условиях намеченный план работ, но и ой
встречают в центральном правительстве в лучшем случае безрЗ
личное равнодушие, а чаще недоброжелательство и противоде)
ствие. Правда, в торжественных случаях произносятся иноц
старые, знакомые слова, но им уже никто не верит, не вер!
ораторы, не верят и слушатели. ;
Развал центральной власти отразился, естественно, и полнй
168 J
iu организацией администрации на местах. Осуществилась, дей-
• шительно, какая-то административная децентрализация, но в ка-
рикатурной форме. На почве этой своеобразной автономии мест-
ные власти в расчете на безнаказанность, как бы угадывая виды
центрального правительства, довели свой произвол до невероят-
ных пределов, переходя подчас в озорство.
Вполне естественно, что при таких условиях власть очутилась
пшершенно одинокой, брошенной всеми: ведь реакция во всех
своих видах лишена всяких корней в стране, если не считать
к к вскормленных за счет казенного пайка политических органи-
хн (ий, которые декоративными стягами стараются прикрыть свое
бессилие и ничтожество. Общественные симпатии и доверие, бе-
|м жно и с трудом накопленные вокруг власти во времена Сто-
лыпина, вмиг отхлынули от правительства его преемников. Кон-
чился медовый месяц.
Но паралич власти оказался не только внутренним развалом.
Разыгрались мировые события громадной исторической важно-
<ш. Перед Россией открывались широкие горизонты, создавались
небывало благоприятные новые международные комбинации. Ис-
। ори ческие заветы России, ее реальные политические интересы,
к честь и ее польза требовали, чтобы она, как великая славян-
ин я держава, сыграла решающую роль в этом мировом кризисе.
Россия бодрая, сильная, здоровая, Россия верная своей истории
и верящая в свою будущность, такая Россия выполнила бы свой
долг. Но то же состояние прострации и маразма, которое вызва-
но внутреннее омертвение нашего государственного организма,
«ковало наши движения, обессилило нашу волю и извне. Наша
нисшняя политика, бездарная и малодушная, не только упустила
пи. те выгоды, которые помимо нас, чужими усилиями и волей
наконец-то благоприятной нам судьбы открывались перед Рос-
шей, но и потеряла все прежние позиции, которые были завое-
ваны в прежние царствования неисчислимыми жертвами русско-
му народа. Не следует от себя скрывать, что те бескровные, но
псе же постыдные поражения, которые Россия понесла в течение
ь< и i канского кризиса, имели громадное влияние на формирование
• мпцественных настроений, особенно в тех общественных кругах
и народных массах, для которых великодержавная роль России
является центральным пунктом их политического символа веры,
• подвигая на второй план вопросы о недочетах нашей внутрен-
ней жизни.
Каков же будет исход того тяжелого кризиса, через который
мы ныне проходим? Что несет за собой надвигающаяся реак-
ция? Куда ведет нас правительственный курс, или, вернее, отсут-
< н ие всякою курса? К неизбежной тяжелой катастрофе. На та-
гом общем прогнозе сходятся все люди самых противоположных
11 • шитических верований, самых разнообразных общественных
। рупп, сходятся с редким, небывалым единодушием. К этому
прогнозу готовы присоединиться и сами носители власти, той
169
власти, на которую падает главная вина перед русским народ!
и их официальный, обязательный для них оптимизм пл<
скрывает их внутреннюю тревогу.
Когда обрушится эта катастрофа? В каких формах она ян
ся? Кто может это предсказать! Одни с радостным ожидание
другие с жуткой тревогой вглядываются в эти горизонты,
ошибутся те, которые рассчитывают, что на развалинах поверг
того строя водворится тот порядок, который отвечает их поли1
ческому и социальному мировоззрению. В тех стихиях, котор
могут взять верх в надвигающейся борьбе, я не вижу тех yen
чивых элементов, которые могли бы обеспечить какой бы то
было прочный государственный порядок. Не рискуем ли >
скорее попасть в полосу длительной, хронической анархии, ко
рая приведет государство к распаду? Не переживем ли мы ош
смутное время, но уже при иной, более опасной внешней пси
тической обстановке?
Оглядываясь ныне назад на пройденный нами короткий,
поучительный политический путь, мы должны признать, что 1
пытка, сделанная русским обществом в нашем лице, попьг
сближения с властью, дружной с ней работы в деле проведен
в русскую жизнь начал, признанных самою властью, попы1
мирного, безболезненного перехода от старого, осужденного ук
да к новому строю, - потерпела неудачу. Сотрудничество на!
было честное и лояльное, без излишней требовательности, (
задней мысли. Октябризм удержал свою позицию до конца, в
полняя договор даже тоща, когда с другой стороны наступила :
минка в выполнении обязательств. Пока держалась вера в и
ренность власти и ее добрую волю, мы могли быть снисхо;
тельны и терпеливы, мы делали уступки, давали отсрочки, а
могли ждать, ибо мы оценивали всю трудность положения, а
видели те помехи, среди которых билась сама власть.
Да, попытка октябризма примирить эти две вечно враждой
шие между собой силы - власть и общество - потерпела неуда1
Но был ли октябризм ошибкой, исторической ошибкой, котор;
можно было бы поставить в вину русскому обществу, и в ча
ности нам, его творцам? Виноваты ли мы в том, что, подда]
ясь естественному оптимизму, навеянному на нас эпохой, ь
поверили обещаниям власти, облеченным в торжественную ф(
му государственных актов? Наш оптимизм потерпел поражен]
Но ведь вся история этих годов есть одна цепь неудач и по]
жений. Мы только напрасно будем искать, кто же удачники
кто же победители? Ведь в русской исторической драме, запс
нившей собою истекшее десятилетие, потерпели неудачу все у1
стники, последовательно сменявшие друг друга на политическ
сцене, - реакция и революция, радикализм и социализм, нацг
нализм и либерализм. Теперь на подмостки вновь пробирает
реакция, а может быть, и реставрация. Но обеспечен ли ей ;
пех и надолго ли? Если октябризм разделил со всеми пол итог
170
< кими попытками последних лет общую неудачливую судьбу, то
псе же исторической ошибкой он не был. Русскому обществу не
ныло бы оправданий, если бы оно в момент грозной опасности
ни я государства отказало в своей поддержке власти, которая, каза-
лось, убежденно и решительно пошла на те преобразования, ко-
юрые давно уже были намечены общественными требованиями.
Такой момент лояльной поддержки правительственной политики
<-о стороны общества должен был найти себе место в истории
освободительной эпохи. Изолированное правительство было, есте-
ственно, обречено на неудачу в своих реформаторских попытках.
И таким путем создавалось для него слишком легкое оправдание
для возврата к старому порядку. Но если следует признать исто-
рической необходимостью, а не ошибкой октябристский опыт со-
трудничества с правительством ради общности целей, то было
(>ы ничем не оправдываемой ошибкой, если бы этот опыт про-
должался и после уроков прошлого и при изменившемся новом
порядке вещей.
А в настоящее время мы, действительно, стоим перед совер-
шенно изменившейся политической обстановкой, не имеющей, в
сущности, ничего общего с той, при которой слагалась наша
партия и определялась наша тактика. Мы стоим лицом к лицу
уже не с той властью, с которой мы договаривались. Договор
уже не нарушен, а разорван. Если раньше, при всех недочетах
преобразовательной деятельности правительства, страна могла
ныть спокойна, по крайней мере, за основное приобретение осво-
бодительной эпохи, за народное представительство, с которым
< вязана вся будущность России, то в современном политическом
курсе мы должны признать прямую угрозу конституционному
принципу и начало полной ликвидации эры реформ. Мы знаем,
•1го вопрос о строе поставлен как очередной вопрос если не са-
мою правительственною властью, то в тех внеправительственных
кругах, которые сильнее самого правительства. Сановники, делаю-
щие карьеру, наперерыв угодливо предлагают свои планы госу-
дарственного переворота, а себя - в их исполнители. Будет ли это
открытый и крутой переворот с изменением самого характера
народного представительства и его компетенции? Или это будет
роспуск Думы, не сопровождающийся новым созывом? Не оста-
новятся ли на более робком и мелком, но и осторожном реше-
нии вопроса - путем частичных разъяснений, установления пре-
цедентов от случая к случаю, мало-помалу сузить права народно-
ю представительства? Может быть, не отваживаться пока на на-
рушение основных законов, а созвать Государственную думу еще
раз на почве существующего избирательного закона, но с приме-
нением, на этот раз последовательным и неуклонным, всего того
• рандиозного аппарата, которым располагает правительство для
массовой фальсификации выборов?
Что же должно делать русское общество перед лицом этой
опасности, угрожающей уже не тем или иным реформам, а са-
171
мой реформе, ее жизненному центру, идее народного представ
тельства? Что должны делать политические партии, постави
шие себе задачей обновление России на тех началах политик
ской свободы и социальной справедливости, которые нашли с
бе выражение в актах верховной власти освободительной эй
хи? Что может и должна делать Государственная дума, поста
ленная доверием народа на страже целости государственна
строя?
Правда, ценой покорности, малодушных уступок, унизител
ных соглашений, быть может, и удалось бы народному предс!
вительству купить себе отсрочку под условием замкнуться в п
вседневной, будничной, мелкой работе и не дотрагиваться до в
ликих государственных проблем. Прошла бы пора безвремень
просветлились бы горизонты, - и народное представительств
благополучно пережившее эту тусклую эпоху, сохраненное ю
явление нашей государственно-правовой жизни могло бы bhoi
занять властное положение в нашем государственном строе
развернуть широкую творческую работу. Но сберегла ли бы се(
Дума даже этой ценой? И разве это не было бы политически
самоубийством народного представительства, крушением саме
его идеи в народном сознании? А тем временем неудержик
шел бы гнилостный процесс разложения нашего государствен»
го организма, убивая жизненную ткань, накапливая элемент
смерти и тления.
Перед Государственной думой, которая верна своему долз
перед государем и государством, есть только один путь. Есл
другие органы власти являются малодушными попустителями,
может быть, и преступными соучастниками, то Государственна
дума должна взять в свои руки защиту дела русской свободы
незыблемости нашего государственного строя. Все орудия свое
власти, всю силу своего авторитета должна она отдать этому д
лу. Как ни ограничены, казалось бы, те боевые средства, которь
ми располагает наше народное представительство, все же и он
не все и не в полной мере нашли себе применение. Во и^
долгожданной политической свободы, в защиту конституционно]
принципа, в борьбе за реформы должны быть использованы в
легальные средства парламентской борьбы: свобода парламенте»
го слова, авторитет думской трибуны, право запросов, право о
клонять законопроекты и прежде всего бюджетные права, npai
отклонять кредиты.
На поддержку со стороны народного представительства долз
но рассчитывать только такое правительство, которое явилось б:
прежде всего надежной порукой, что оно не станет орудием гос
дарственного переворота и что оно возьмет на себя выполнена
той широкой программы либеральных реформ, которая наш;
себе выражение в важных государственных актах освободится]
ной эпохи. В этих актах именем верховной власти утверждалис
принципы конституционного строя и правового порядка, провоз
172
|..»!1алась незыблемость основ гражданской свободы, обещались
ырантии неотъемлемости дарованных благ этой свободы, выска-
। жалась забота о поддержании престижа Государственной думы
п об обеспечении подобающего ей значения, проводилась пра-
nii чьная мысль, что правительство не должно являться элемен-
|ом противодействия решениям Думы, признавалась важность
м гановления нормальных отношений между Думой и Госсове-
к»м путем преобразования Совзта на началах видного участия
hi.(борного элемента, внушались властям на всех ступенях пря-
мота и искренность в утверждении гражданской свободы и в ус-
ыновлении гарантий этой свободы, намечались, наконец, основ-
ные линии экономической политики, направленной ко благу ши-
роких масс.
Сравните эти прекрасные, возвышенные слова, целиком вы-
хваченные из важного правительственного акта, сопровождавшего
Манифест 17 октября120, с современной действительностью и co-
ni сменным правительственным курсом, и вы увидите ту кривую
радения, которую описала за истекший короткий промежуток
времени русская правительственная власть. Подобрать эту бро-
шенную авторами протрамму, «принять ее», как значилось на
недлинном в высочайшей отметке, «к руководству», понудить
правительство к ее выполнению, - такова очередная задача и
। ышейший долг Государственной думы. Именно на нас, октяб-
ристах, лежит прежде всего этот долг. Когда-то, в дни народного
|>» >умия, мы подняли наш отрезвляющий голос против эксцессов
I !дикализма, - в дни безумия власти именно мы должны сказать
ной власти серьезное слово предостережения. Мы когда-то вери-
111 и призывали к вере, мы терпеливо ждали, - и теперь мы
а< ажны заявить, что нашему терпению пришел конец одновре-
м- нно с нашей верой. Нельзя оставлять в данный момент за
и I офессиональной оппозицией, за радикальными и социалисти-
। а кими партиями монополию оппозиции против власти и при-
ми того ею гибельного курса, ибо это создавало бы опасную иллю-
и по, будто власть борется против радикальных утопий и социа-
ь'стических экспериментов, между тем как она противодействует
доведению самых умеренных и элементарных требований об-
щества, получивших когда-то признание со стороны самой вла-
< hi. Перед грядущей катастрофой именно мы должны сделать
• гу последнюю попытку образумить власть, открыть ей глаза,
ш слить и в нее ту тревогу, которою мы полны, ибо мы пред-
< ечвители тех имущих буржуазных классов, которые всеми свои-
ми жизненными интересами связаны с мирной эволюцией госу-
ырства и на которые в случае потрясений обрушится первый
\дар.
Кто явится сторонниками октябризма в этой борьбе за осно-
вы реформы и в Думе, и вне Думы? В нашей молодой полити-
ческой жизни политические партии еще далеко не вышли из
« <адии формирования и их группировки все еще находятся в
173
переходном флуктурирующем состоянии. В пределах тех зада!
которые ставит себе в данный момент октябризм, и в предела
тех средств борьбы, которые ему свойственны, он примет всяку!
помощь. Но общность опасности и общность противника, СХОДС1
во в тактических приемах, рассчитанных на данный момент, и
могут лишить октябризма его самостоятельного характера. В о(
нову октябризма легло совершенно определенное мировоззрение
не кабинетным путем, не на партийных конференциях вырабс
тайное, а выношенное в течение долгих лет русской жизнью, or
ределенными течениями русской общественной мысли, сложи!
шееся около культурной работы русской либеральной буржуази
преимущественно в области местного самоуправления. Из этог
мировоззрения естественно вытекла та программа, которая яв»
лась как бы учредительным актом октябристской партии. Пр<
грамме этой отвечают определенные решения тех главнейши
задач русской жизни, которые стоят перед современным покол(
нием. И общность тактики данного момента не будет в состою
нии преодолеть и даже прикрыть тех точек различия, тех глуб(
ких демаркационных линий, которые отделяют октябризм с
других русских общественных течений и дают ему свое важна
и самостоятельное место в общей экономии русских политич<
ских партий.
Будет ли услышан наш голос? Дойдет ли наш крик предс
стережения до тех высот, где решаются судьбы России? Зарази!
ли мы власть нашей мучительной тревогой? Выведем ли мы е
из состояния того сомнамбулизма, которым она охвачена? Хот<
лось бы верить. Во всяком случае, это наш последний шанс дл
мирного исхода из кризиса. Пусть не заблуждаются относительн
народных настроений, пусть не убаюкиваются внешними призш
ками спокойствия. Никогда еще революционные организации, д<
бивающиеся насильственного переворота, не были в таком состс
янии разгрома и бессилия, и никогда еще русское общество :
русский народ не были так глубоко революционизированы - деЛ
ствиями самой власти; ибо с каждым днем все более теряете
вера в эту власть, а с ней и вера в возможность нормальноп
мирного выхода из кризиса.
Ведь очередная опасность в данный момент - не в партия
переворота, не в антимонархической проповеди, не в антирелиг»
озных учениях, не в пропаганде идей социализма и антимилит?
ризма, не в агитации анархистов против государственной власп
Историческая драма, которую мы переживаем, заключается
том, что мы вынуждены отстаивать монархию против тех, кг
является естественными защитниками монархического начал:
мы вынуждены отстаивать церковь против церковной иерархи!
армию против ее вождей, авторитет правительственной вл<
сти - против носителей этой власти. Мы как будто завязли в пс
лосе общественного уныния и апатии, что есть состояние пасси!
ное, - но от него лишь один шаг к чувству отчаяния, которс
174
представляет уже активную силу громадного разрушительного
к йствия. Да отвратит господь бог от нашего отечества эту гроз-
ную опасность.
ЦГАОР СССР, ф. 555 (А. И. Гуч-
ков), on. 1, д. 508, л. 1-9; д. 505,
л. 1 -13; Отчет Центрального Ко-
митета «Союза 17 октября» о его
деятельности 1 октября 1913 г. -1
сентября 1914 г. М., 1914.
В. МАКЛАКОВ. ТРАГИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ
Развитие техники создало это положение; в таком остром ви-
це его не могло быть прежде ни прямо, ни в аллегории. Вы не-
сетесь на автомобиле по крутой и узкой дороге, один неверный
шаг-и вы безвозвратно погибли. В автомобиле - близкие люди,
родная мать ваша. И вдруг вы видите, что ваш шофер править
нс может; потому ли, что он вообще не владеет машиной на
< пусках, или он устал и уже не понимает, что делает, но он ве-
цет к гибели и вас, и себя, и если продолжать ехать, как он, пе-
ред вами - неизбежная гибель. К счастью, в автомобиле есть лю-
ци, которые умеют править машиной; им надо поскорее взяться
|<| руль. Но задача пересесть на полном ходу нелегка и опасна;
одна секунда без управления-и автомобиль будет в пропасти.
Однако выбора нет, - вы идете на то. Но сам шофер не идет.
< )ттого ли, что он ослеп и не видит, что он слаб и не сообража-
ет, из профессионального самолюбия или упрямства, но он цеп-
ко ухватился за руль и никого не пускает. Что делать в такие
минуты? Заставить его насильно уступить свое место? Но это
хорошо на мирной телеге или в обычное время на тихом ходу,
на равнине; тогда это может оказаться спасением. Но можно ли
целать это на бешеном спуске, по горной дороге? Как бы вы ни
ныли и ловки, и сильны, в его руках фактически руль, он ма-
шиной сейчас управляет, и один неверный поворот, или нелов-
кое движение этой руки, - и машина погибла. Вы знаете это, но
и он тоже знает. И он смеется над вашей тревогой и вашим
бессилием; «не посмеете тронуть!».
Он прав: вы не посмеете тронуть; если бы даже страх или
негодование вас так охватили, что, забыв об опасности, забыв о
себе, вы решились силой выхватить руль, - пусть оба погиб-
нем,-вы остановитесь: речь идет не только о вас: вы везете с
* обой свою мать; ведь вы и ее погубите вместе с собой, сами по-
губите.
И вы себя сдержите; вы отложите счеты с шофером до того
вожделенного времени, когда минует опасность, когда вы будете
опять на равнине; вы оставите руль у шофера. Более того,-вы
постараетесь ему не мешать, будете даже помогать советом, ука-
занием, действием. Вы будете правы, - так и нужно сделать. Но
175
что будете вы испытывать при мысли, что ваша сдержанное
может все-таки не привести ни к чему, что даже и с вашей п
мощью шофер не управится, что будете вы переживать, если в
ша мать при виде опасности будет просить вас о помощи и, 1
понимая вашего поведения, обвинит вас за бездействие и равн
душие?
Русские ведомости. 1915. 27 cei
РЕЧЬ П. Н. МИЛЮКОВА, ПРОИЗНЕСЕННАЯ В ЗАСЕДАНИИ
ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ 1 НОЯБРЯ 1916 Г.
Господа члены Государственной думы! С тяжелым чувство
я вхожу сегодня на эту трибуну. Вы помните те обстоятельств
при которых Дума собиралась больше года тому назад. 19 июг
1915 г. Дума была под впечатлением наших военных неуда
Она нашла причины этих неудач в недостатке военных прип
сов и указала причины недостатка в поведении военного минис
ра Сухомлинова121. Вы помните, что страна в тот момент пс
впечатлением грозной опасности, ставшей для всех очевидно]
требовала объединения народных сил и создания министерсп
из лиц, к которым страна могла бы относиться с доверием. ]
вы помните, что тогда с этой кафедры даже министр Горемь
кин признал, что «ход войны требует огромного, чрезвычайно!
подъема духа и сил». Вы помните, что власть пошла тогда в
уступки. Ненавистные обществу министры были тогда удален]
до созыва Думы122. Был удален Сухомлинов, которого страг
считала изменником (голоса слева: «он и есть»). И в ответ в
требования народных представителей в заседании 28 июля Пол1
ванов123 объявил нам при общих рукоплесканиях, как вы помш
те, что создана следственная комиссия и положено начало отдач
под суд бывшего военного министра. И, господа, общественны
подъем тогда не прошел даром. Наша армия получила то, 41
ей было нужно, и во второй год войны страна перешла с те]
же подъемом, как и в первый. Какая, господа, разница тепер]
на 27-м месяце войны! Разница, которую особенно замечаю i
проведший несколько месяцев этого времени за границей. Ml
теперь перед новыми трудностями, и трудности эти не мене
сложны и серьезны, не менее глубоки, чем те, перед которым
мы стояли весной прошлого года. Правительству понадобились
героические средства для того, чтобы бороться с общим pai
стройством народного хозяйства. Мы сами те же, что прежде
Мы те же на 27-м месяце войны, какими были на десятом
какими были на первом. Мы по-прежнему стремимся к полно
победе, по-прежнему готовы нести все необходимые жертвы
по-прежнему хотим поддерживать национальное единение. Но
176
• ।лжу открыто: есть разница в положении. Мы потеряли веру в
к», что эта власть может нас привести к победе (голоса: «верно»),
nt к) по отношению к этой власти ни попытки исправления, ни
попытки улучшения, которые мы тут предпринимали, не оказа-
лись удачными. Все союзные государства призвали в ряды вла-
11 и самых лучших людей из всех партий. Они собрали кругом
|лав своих правительств все то доверие, все те элементы органи-
мции, которые были налицо в их странах, более организован-
ных, чем наша. Что сделало наше правительство? Наша декла-
рация это сказала. С тех пор как выявилось в четвертой Госу-
дарственной думе то большинство, которого ей раньше недоста-
вало, большинство, готовое дать доверие кабинету, достойному
H-ого доверия, с этих самых пор все почти члены кабинета, ко-
юрые сколько-нибудь могли рассчитывать на доверие, все они
один за другим систематически должны были покинуть кабинет.
И если прежде мы говорили, что у нашей власти нет ни зна-
ний, ни талантов, необходимых для настоящей минуты, то, гос-
пода, теперь эта власть опустилась ниже того уровня, на каком
она стояла в нормальное время нашей русской жизни (голоса
( лева: «верно, правильно»), и пропасть между нами и ею расши-
рилась и стала непроходимою (голоса слева: «верно»). Господа,
н>гда, год тому назад, был отдан под следствие Сухомлинов, те-
перь он свободен (голоса слева: «позор»). Тоща ненавистные ми-
нистры были удалены до открытия сессии, теперь число их уве-
личилось новым членом124 (слева голоса: «верно», справа голос:
♦ Протопопов?»). Не обращаясь к уму и знаниям власти, мы об-
ращались тогда к ее патриотизму и к ее добросовестности. Мо-
жем мы сделать это теперь? (голоса слева: «конечно, нет»). Во
Французской Желтой книге был опубликован германский доку-
мент, в котором преподавались правила, как дезорганизовать не-
приятельскую страну, как создать в ней брожение и беспорядки.
Господа, если бы наше правительство хотело намеренно поста-
вить перед собой эту самую задачу или если бы германцы захо-
1сли употребить на это свои средства - средства влияния или
средства подкупа, то ничего лучшего они не могли бы сделать,
к.1к поступать так, как поступало русское правительство (слева го-
лоса: «правильно», Родичев125 с места: «к сожалению, это так»).
11 вы, господа, имеете теперь последствия. Еще 13 июня 1916 г.
< этой кафедры я предупреждал, что «ядовитое семя подозрения
уже дает обильные плоды», что «из края в край земли русской
расползаются темные слухи о предательстве и измене». Я цити-
рую свои тогдашние слова. Я указывал тогда - привожу опять
мои слова,-что «слухи эти забираются высоко и никого не ща-
цят». Увы, господа, это предупреждение, как и все другие, не бы-
принято во внимание. В результате в заявлении 28 председа-
1глей губернских управ, собравшихся в Москве 29 октября этого
ища, вы имеете следующее указание: «Мучительное, страшное
подозрение, зловещие слухи о предательстве и измене, о темных
177
силах, борющихся в пользу Германии и стремящихся путем pi
рушения народного единства и сеяния розни подготовить поч
для позорного мира, перешли ныне в ясное сознание, что bj
жеская рука тайно влияет на направление хода наших государе
венных дел. Естественно, что на этой почве возникают слухи
признании в правительственных кругах бесцельности дальне
шей борьбы, своевременности окончания войны и необходимое
заключения сепаратного мира». Господа, я не хотел бы идти £
встречу излишней, быть может, болезненной подозрительности,
которой реагирует на все происходящее взволнованное чувст
русского патриота. Но как вы будете опровергать возможное
подобных подозрений, когда кучка темных личностей руковод)
в личных и низменных интересах важнейшими государственн]
ми делами (аплодисменты слева, голоса: «верно»). У меня в р
ках номер «Берлинер Тагеблатт» от 16 сентября 1916 г. и в нс
статья под заглавием: «Мануйлов126, Распутин127, Штюрмер12
Сведения этой статьи отчасти запоздали, отчасти эти сведен!
неверны. Так, немецкий автор имеет наивность думать, ч
Штюрмер арестовал Манасевича-Мануйлова, своего личного се
ретаря. Господа, вы все знаете, что это не так и что люди, ар
стовавшие Манасевича-Мануйлова и не спросившие Штюрмег
были за это удалены из кабинета.
Нет, господа, Манасевич-Мануйлов слишком много знает, чт
бы его можно было арестовать; Штюрмер не арестовал Манас
вича-Мануйлова, Штюрмер освободит Манасевича-Мануйлова (а
лодисменты слева, голоса: «верно». Родичев с места: «к несч
стью, правда»). Вы можете спросить: «Кто такой Манасевич-М
нуйлов? Почему он нам интересен? Я вам скажу, господа, Ман
севич-Мануйлов - это бывший чиновник русской тайной полици
в Париже, известная «Маска» «Нового времени», сообщающ»
этой газете пикантные подробности из жизни революционно:
подполья. Но он, что для нас интереснее, есть также исполн
тель особых секретных поручений. Из этих поручений одно м
жет вас заинтересовать сейчас. Несколько лет тому назад Манас
вич-Мануйлов попробовал было исполнить поручение германск
го посла Пурталеса, назначившего крупную сумму, говорят, окси
800 000 рублей, на подкуп «Нового времени». Я очень рад ск
зать, что сотрудник «Нового времени» вышвырнул Манасевич
Мануйлова из своей квартиры, и Пурталесу стоило немало Tpyj
затушевать эту неприятную историю. Но вот, господа, на кака
рода поручения употребляли не так давно личного секретаря mi
нистра иностранных дел Штюрмера (слева продолжительны
шум и голоса: «позор»).
Председательствующий. Покорнейше прошу прекратить шум
П.Н. Милюков. Почему этот господин был арестован? Э1
давно известно, и я не скажу ничего нового, если я вам повтор
то, что вы знаете. Он был арестован за то, что он взял взятк
А почему он был отпущен? Это, господа, тоже не секрет: он за
178
пил следователю, что поделился взяткою с председателем Совета
министров (шум. Родичев с места: «Это все знают». Шум, голоса:
•Дайте слушать, тише»).
Председательствующий. Прошу гг. членов Государственной
пумы соблюдать спокойствие.
П.Н. Милюков. Манасевич, Распутин, Штюрмер. В статье на-
пиваются еще два имени-кн. Андроников129 и митрополит Пи-
шрим130 как участники назначения Штюрмера вместе с Распути-
ным (шум слева). Позвольте мне остановиться на этом назначе-
нии несколько подробнее. Я разумею назначение Штюрмера ми-
нистром иностранных дел. Я пережил это назначение за грани-
цей. Оно у меня сплетается с впечатлением моей заграничной
||(>сздки. Я просто вам расскажу по порядку то, что я узнавал по
дороге туда и обратно, а выводы вы уже сделаете сами. Итак,
едва я переехал границу, несколько дней после отставки Сазоно-
п<1131, как сперва шведские, а потом германские и австрийские га-
и гы принесли ряд известий о том, как встретила Германия на-
1начение Штюрмера. Вот что говорили газеты. Я прочту выдер-
жки без комментариев. «Берлинер Тагеблатт»: «Личность Сазоно-
ва давала союзникам гарантию прочности иностранной политики
последних пяти лет. Штюрмер во внешней политике есть белый
и ист бумаги. Несомненно, он принадлежит к кругам, которые
смотрят на войну с Германией без особого воодушевления».
«Кельнская газета»: «Мы, немцы, не имеем никакого основа-
ния жалеть об этой новейшей перемене в русском правительст-
ве. Штюрмер не будет препятствовать возникающему в России
желанию мира». «Нойес Винер Тагеблатт»: «Хотя слово теперь
нс за дипломатами, но все же это облегчение, когда уходит че-
•ювек, на котором тяготеет вина за начало войны».
«Рейхс Пост»: «Штюрмер во всяком случае будет свободнее в
ыюих отношениях к Даунинг Стрит». <«Дер Бунд»-это герма-
нофильский орган, издающийся в Берне. Он ставит в связь на-
шачение Штюрмера с сообщениями русских газет, что в середи-
не июля было заседание в Ставке, на котором обсуждалась воз-
можность заключения мира.>*
Особенно интересна была передовая статья в «Нойе Фрайе
Прессе» от 25 июля. Вот что говорится в этой статье: «Как бы
ни обрусел старик Штюрмер (смех), все же довольно странно,
но иностранной политикой в войне, которая вышла из пансла-
пистских идей, будет руководить немец (смех). Министр-прези-
лсит Штюрмер свободен от заблуждений, приведших к войне.
<)н не обещал,- господа, заметьте,-он не обещал, что без Кон-
• 1ЛНТИНОПОЛЯ и проливов он никогда не заключит мира. В лице
Штюрмера приобретено оружие, которое можно употреблять по
Выпущенный в стенограмме текст воспроизведен по брошюре: Речь
и Н. Милюкова, произнесенная в заседании Государственной думы 1 ноября 1916
। Б. м., б. г.
179
желанию. Благодаря политике ослабления Думы, Штюрмер си
человеком, который удовлетворяет тайные желания правых, во
се не желающих союза с Англией. Он не будет утверждать, к!
Сазонов, что нужно обезвредить прусскую военную касту».
Откуда же берут германские и австрийские газеты эту увере:
ность, что Штюрмер, исполняя желание правых, будет действ
вать против Англии и против продолжения войны? Из сведен»
русской печати. В московских газетах была напечатана в те л
дни записка крайних правых, всякий раз записка крайних пр
вых (Замысловский132 с места: «И всякий раз это оказывает*
ложью»), доставленная в ставку в июле перед второй поездке
Штюрмера. В этой записке заявляется, что хотя и нужно борот
ся до окончательной победы, но нужно кончить войну своевр
менно, а иначе плоды победы будут потеряны вследствие рев
люции (Замысловский с места: «подписи, подписи»). Это - стар<
для наших германофилов тема, но она развивается в ряде новь
нападок.
Замысловский (с места). Подписи! Пускай скажут подписи.
Председательствующий. Член Государственной думы Замы
ловский, прошу вас не говорить с места.
П. Н. Милюков. Я цитирую московские газеты.
Замысловский (с места). Клеветник! Скажите подписи! J
клевещите!
Председательствующий. Член Государственной думы Замы»
ловский, покорнейше прошу вас не говорить с места.
Замысловский. Дайте подписи, клеветник!
Председательствующий. Член Государственной думы Замы*
ловский, призываю вас к порядку.
Вишневский 1-й133 (с места). Мы требуем подписи. Пусть в
клевещет.
Председательствующий. Член Государственной думы Вишне]
ский 1-й, призываю вас к порядку.
П. Н. Милюков. Я сказал вам свой источник - это московски
газеты, из которых есть перепечатки в иностранных газетах. <
передаю те впечатления, которые за границей определили mhi
ние печати о назначении Штюрмера. Я и говорю, что мнени
иностранного общества, вызванное перепечаткой известия, бьи
шего в московских газетах, такое, что в Ставку доставлена заш
ска крайних правых, которые стоят на той точке зрения, чт
нужно поскорее кончить войну, иначе будет плохо, потому чт
будет революция.
Замысловский (с места). Клеветник, вот вы кто!
Марков 2-й134 (с места). Он только сообщил заведомую н<
правду (голос слева: «Допустимо ли это выражение с места,
подин председательствующий»).
Председательствующий. Я повторяю, член Государственно
думы Замысловский, что призываю вас к порядку.
П. Н. Милюков. Я не чувствителен к выражениям г. Замы*
180
ю некого (голоса слева: «браво»). Повторяю, что старая тема раз-
ливается на этот раз с новыми подробностями. Кто делает рево-
иоцию? Вот кто: оказывается, ее делают городской и земский co-
in и >i, военно-промышленный комитет, съезды либеральных орга-
низаций. Это самые несомненные проявления грядущей револю-
ции. «Левые партии», утверждает записка, «хотят продолжить
ной ну, чтобы в промежутке организоваться и подготовить рево-
люцию».
1оспода, вы знаете, что кроме приведенной записки существует
.целый ряд отдельных записок, которые развивают ту же мысль.
1I < ть обвинительный акт против городской и земской организа-
ции, есть и другие обвинительные акты, которые всем известны.
Гак вот, господа, та идея-фикс - революция, грядущая со стороны
at вых, та идея-фикс, помешательство на которой обязательно
дня каждого вновь вступающего члена кабинета (голоса слева:
•правильно»), и этой идее-фикс приносится в жертву все: и вы-
сокий национальный порыв на помощь войне, и зачатки рус-
ской свободы, и даже прочность отношений к союзникам. В
и ом последнем обстоятельстве я особенно убедился, продолжая
гное путешествие и доехав до Лондона и Парижа. Тут я застал
свежее впечатление отставки Сазонова. Должен вам засвидетель-
ствовать, что это было впечатление какого-то полного вандаль-
ного погрома. Господа, вы только подумайте! С 1907 г. заклады-
вались основы теперешней международной конъюнктуры. Посте-
пенно, медленно, как это всегда бывает, устранялись старые по-
дозрения, старые предрассудки. Приобреталось взаимное доверие,
создавалась уверенность в прочности сложившихся отношений в
будущем. И только, господа, на почве этой уверенности в проч-
ности отношений, в том, что они продолжатся и после войны,
юлько на этой почве и могла укрепиться готовность поступиться
<тарыми взглядами в пользу национальных русских интересов.
Только на почве сложившейся полной уверенности друг в друге
могло быть подписано то соглашение, о котором я вам когда-то
творил, - соглашение о Константинополе и проливах. И вот со-
юзники обнаружили удивительную настойчивость в борьбе и го-
ювность приносить жертвы. Они обманули в этом отношении
все ожидания наших врагов и превысили наши собственные.
Вот-вот, казалось, Россия пожнет плоды своих трудов и плоды
работы двух министров иностранных дел за тот период времени,
когда сложилась необычайная, редкая, единственная, может быть,
в истории политическая конъюнктура, начало которой ознамено-
вано деятельностью короля Эдуарда VII. И вот, господа, как раз
и этот момент на месте опытных руководителей, пользующихся
иичным доверием, что ведь тоже есть капитал, и притом капи-
1ал, который трудно приобрести, - является «белый лист бумаги»,
неизвестный человек, не знакомый с азбукой дипломатии (голоса
слева: «правильно») и готовый служить всяким подозрительным
влияниям со стороны.
181
Господа, вы поймете последствия этой перемены. Когда м
нистерством управлял Сазонов, в Англии и Франции знали, ч
то, что говорят наши послы, это говорит русское правительсп
А какая же могла быть вера тем же послам, когда за ними ci
новился Штюрмер. Конечно, господа, налаженные десятилетия»
отношения в одну минуту не разрушаются капризом одного л
ца, и в этом отношении права была печать союзная и нац
когда говорила, что с переменой лица не переменилась русск
политика. Но ведь в деликатном деле дипломатии есть оттеш
есть кружевная работа и есть топорное шитье. И кружевная (
бота только возможна при особенной обстановке, при особен]
благоприятных условиях. Господа, я видел разрушение этих то
чайших, деликатнейших фибр междусоюзной ткани. Я видел э
разрушение. На моих глазах оно шло в Лондоне и в Парил
Вот что сделал г. Штюрмер, и, может быть, недаром он не оС
щал нам приобретения Константинополя и проливов. Я спраш
вал себя тоща, по какому же рецепту это делается? Я поех;
дальше в Швейцарию отдохнуть, а не заниматься политикой, 1
и тут за мной тянулись те же темные тени. На берегах Жене
ского озера, в Берне я не мог уйти от прежнего ведомства
Штюрмера - от министерства внутренних дел и от департамен
полиции. Конечно, Швейцария есть место, где скрещивают
всевозможные пропаганды, где особенно удобно можно следи
за махинациями наших врагов. И понятно, что тут в особенн
сти должна быть развита система «особых поручений», но ере;
них есть поручения особого рода, которые вызывают к себе н
ше особое внимание. Ко мне приходили и говорили: спросит
пожалуйста, там, в Петрограде, чем здесь занимается известив
Ратаев135? Спросите, зачем сюда приехал какой-то неизвестнь
мне чиновник Лебедев136? Спросите, почему эти чиновники д
партамента полиции оказываются постоянными посетителями с
лонов русских дам, известных своим германофильством. Господ
оказывается, что г-жа Васильчикова137 имеет преемниц и прода
жательниц. Я не буду называть вам имени той дамы, переше(
шей от симпатии к австрийскому князю к симпатии к герма]
скому барону, салон которой на Виа-Курва во Флоренции, а п
том в Монтрэ в Швейцарии был известен открытым герман
фильством хозяйки. Теперь эта дама приблизительно в это с
мое время переселилась из Монтрэ сюда, в Петроград. Газеты
высокоторжественных случаях упоминают ее имя. Проездом ч
рез Париж обратно я застал еще свежие следы ее пребывани
Парижане были скандализированы германскими симпатиям
этой дамы, и я должен с сокрушением прибавить, ее отношен]
ями к русскому посольству, в которых, впрочем, наш посол I
виноват. Кстати сказать, это та самая дама, которая начала д
лать дипломатическую карьеру г. Штюрмера, попытавшись н
сколько лет тому назад походатайствовать, чтобы ему дали меа
посла в одном из второстепенных государств Европы. Я долже
182
• казать, что тогда эти предложения были найдены смешными и
просьба успеха не имела (смех).
Что я хочу сказать этими указаниями? Господа, я не утверж-
цаю, что я непременно напал на один из каналов общения. Но
> го -одно из звеньев той однородной ткани Несса138, которая
очень плотно облегает известные общественные круги. Чтобы от-
крыть пути и способы той пропаганды, о которой недавно еще
шкровенно нам говорил сэр Джордж Бьюкенен*39, нужно судеб-
ное следствие вроде того, которое было произведено над Сухо-
млиновым. Когда мы обвиняли Сухомлинова, мы ведь тоже не
имели тех данных, которые это следствие открыло. Мы имели
io, что имеем теперь: инстинктивный голос всей страны и ее
субъективную уверенность (аплодисменты).
Господа, я, может быть, не решился бы говорить о каждом
отдельном из моих впечатлений, если бы не было совокупности
и в особенности если бы не было того подтверждения, которое я
получил, переехав из Парижа в Лондон. В Лондоне я наткнулся
на прямое заявление, мне сделанное, что с некоторых пор наши
враги узнают наши сокровеннейшие секреты и что этого не бы-
»к) во время Сазонова (возгласы слева: «ага»). Если в Швейцарии
и в Париже я задавал себе вопрос, нет ли за спиной нашей
официальной дипломатии какой-нибудь другой, то здесь уже
приходилось спрашивать об иного рода вещах. Прошу извине-
ния, что, сообщая о столь важном факте, я не могу назвать его
источника, но если это мое сообщение верно, то г. Штюрмер,
ьыть может, найдет следы его в своих архивах (Родичев с места:
•он уничтожит их»). Я миную Стокгольмскую историю140, как
и изестно, предшествовавшую назначению теперешнего министра
внутренних дел и произведшую тяжелое впечатление на наших
союзников. Я могу говорить об этом впечатлении как свидетель:
и хотел бы думать, что тут было только проявление того качест-
ва, которое хорошо известно старым знакомым Александра
Дмитриевича Протопопова, - неумение считаться с последствиями
своих собственных поступков (слева голос: «хороший ценз для
министра», справа голос: «ваш лидер»). По счастью, в Стокголь-
ме он был уже не представителем депутации, так как депутации
в то время уже не существовало, она частями возвращалась в
Россию. То, что Александр Дмитриевич Протопопов сделал в
( гокгольме, было сделано в наше отсутствие (Марков 2-й с мес-
iu: «вы делали то же самое в Италии»). Но все же, господа, не
питая никакого личного подозрения, я не могу сказать, какую
именно роль эта история сыграла в той уже известной нам при-
хожей, через которую вслед за другими прошел Александр
Дмитриевич Протопопов на пути к министерскому креслу (слева
шум и голоса: «великолепно, это Распутин»). Там, вероятно, эти
пещи любят (голоса справа: «какая прихожая?»). Я вам назвал
> । их людей - Манасевич-Мануйлов, Распутин, Питирим, Штюр-
мср. Это та «придворная партия», победой которой, по словам
183
«Нойе Фрайе Прессе», было назначение Штюрмера. <«Побе;
придворной партии, которая группируется вокруг молодой цар
цы».>
Во всяком случае, я имею некоторое основание думать, ч
предложения, сделанные германским советником Варбурп
Александру Дмитриевичу Протопопову, были повторены бол
прямым путем и из более высокого источника. Вот почему
нисколько не был удивлен, когда из уст британского посла я в1
слушал тяжеловесное обвинение против того же круга лиц в ж
лании подготовить путь к сепаратному миру. Может быть,
слишком долго останавливался на г. Штюрмере? (Голоса: «н<
нет».) Но, господа, ведь на нем преимущественно сосредоточ
лись те чувства и настроения, о которых я говорил раньи
Я думаю, что эти чувства и настроения не позволили ему з
нимать это кресло. Он слышал те возгласы, которыми мы встр
тили его приход. Будем надеяться вместе, что он болы]
сюда не вернется (аплодисменты слева, шум, голоса слев
«браво»).
Да, господа, большая разница между той нашей встречей, к
торая происходила при Горемыкине 15 июля 1915 г. и даже
феврале 1916 г., и той встречей, которая происходит теперь. 1
похожи эти встречи, как не похоже общее положение стран]
Тоща мы могли говорить об организации страны при помош
думского законодательства. Если бы нам в то время дали во
можность провести намеченные нами и подготовленные закон]
в том числе закон о волости, то Россия не стояла бы теперь
такой беспомощности перед вопросами об организации прод
вольственного дела. Это было тоща! Но теперь, господа, вопрос
нашем законодательстве отодвинут на второй план. Теперь м
видим и знаем, что с этим правительством мы так же не м<
жем законодательствовать, как не можем с ним вести Россию
победе (голоса слева: «верно»). Прежде мы пробовали доказыват
что нельзя же вступать в борьбу со всеми живыми силами стр
ны; нельзя вести войну внутри страны, если вы ее ведете i
фронте; необходимо использовать народный порыв для досплю
ния национальных задач, и вне этого возможно только мертв]
щее насилие, которое только увеличивает ту опасность, котору!
хотят этим насилием предупредить. Теперь, господа, кажется, в(
убедились, что обращаться к ним с доказательствами бесполезй
бесполезно, коща страх перед народом, перед своей страной сл|
пит глаза и коща основной задачей становится поскорее кончи!
войну, хотя бы вничью, чтобы только поскорее отделаться от н<
обходимости искать народной поддержки (голоса слева: «верно»
10 февраля 1916 г. я кончил свою речь заявлением, что мы я
решимся больше обращаться к «государственной мудрости вл|
сти» и что я не жду ответа на тревожные вопросы от теперец
него состава кабинета. Тоща мои слова показались некоторья
излишне мрачными. Теперь мы идем дальше, и, может был
184
• | и слова будут светлее и ярче. Мы говорим правительству, как
• казала декларация блока: мы будем бороться с вами, будем бо-
роться всеми законными средствами до тех пор, пока вы не
\ идете (голоса слева: «правильно, верно») Говорят, один член Со-
ве ча министров, и это член Думы Чхеидзе141 верно слышал, ус-
иыхав, что на этот раз Государственная дума собирается говорить
об измене, взволнованно вскрикнул: «Я, быть может, дурак, но я
нс изменник!» (Смех.) Господа, предшественник этого министра
ныл несомненно умным министром, так же как предшественник
министра иностранных дел был честным министром. Но их те-
перь ведь нет в составе кабинета. Да и разве же не все равно,
господа, для практического результата, имеем ли мы дело в дан-
ном случае с глупостью или изменой?!
< Когда вы целый год ждете выступления Румынии, настаи-
ваете на этом выступлении, а в решительную минуту у нас не
оказывается ни войск, ни возможности быстро подвозить их по
единственной узкоколейной дороге и таким образом вы еще раз
упускаете благоприятный момент нанести решительный удар на
Кшканах, - как вы назовете это: глупостью или изменой? (голоса
чева: «одно и то же»). Когда, вопреки нашим неоднократным
наставлениям, начиная с февраля 1916 г. и кончая июлем 1916
। , причем уже в феврале я говорил о попытках Германии со-
ни азнить поляков и о надежде Вильгельма получить полумилли-
онную армию, когда, вопреки этому, намеренно тормозится дело,
и попытка умного и честного министра решить, хотя бы в по-
следнюю минуту, вопрос в благоприятном смысле кончается ухо-
дом этого министра и новой отсрочкой, а враг наш, наконец,
пользуется нашим промедлением, - что это: глупость или изме-
на? (голоса слева: «измена»). Выбирайте любое. Последствия те
/кс!> Коцца со все большей настойчивостью Дума напоминает,
но надо организовать тыл для успешной борьбы, а власть про-
должает твердить, что организовать страну значит организовать
революцию и сознательно предпочитает хаос и дезорганиза-
цию-что это: глупость или измена? (голоса слева: «это измена».
Лджемов142: «это глупость». Смех). Господа, мало того, когда на
почве этого общего недовольства и раздражения власти намерен-
но занимаются вызыванием народных вспышек - потому что
участие департамента полиции в весенних волнениях на заводах
показано, - так вот, когда намеренно вызываются волнения и
пенышки путем провокации, и притом знают, что это может
тужить мотивом для прекращения войны,-что это делается,
сознательно или бессознательно?
< Когда в разгар войны «придворная партия» подкапывается
под единственного человека, создавшего себе репутацию честного
\ союзников (шум), и коцца он заменяется лицом, о котором
можно сказать все, что я сказал раньше, то это... (Марков 2-й:
i ваша речь - глупость или измена?»). Моя речь есть заслуга
перед родиной, которой вы не сделаете! Нет, господа, воля ваша,
185
уж слишком много глупости! (Замысловский: «вот это верно»!
Как будто трудно объяснить все это только одной глупостью. > 1
Нельзя поэтому и население очень винить, если оно приха
дит к такому выводу, который я прочел словами председателей
губернских управ. Вы должны понять и то, почему и у нас се
годня не остается никакой другой задачи, кроме той задачи, ко
торую я уже указал: добивайтесь ухода этого правительства. Вь
спрашиваете, как же мы начинаем бороться во время войны? Д
ведь, господа, только во время войны они и опасны. Они дл1
войны опасны и именно поэтому, во время войны и во им|
войны, во имя того самого, что нас заставило соединиться, мы б
ним теперь боремся (голоса слева: «браво». Аплодисменты). Гос-
пода, вы понимаете, что сегодня у меня не может быть никакой
другой темы, кроме этой. Я не могу подражать члену Государст-
венной думы Чхеидзе и заниматься нашей внутренней полеми-
кой. Сегодня не время для этого, и я ничего не отвечу на его
ссылки на меня и нападки. За меня отвечает содержание тоЙ|
декларации, которая здесь прочтена. Мы имеем много, оченЦ
много отдельных причин быть недовольными правительством^
Если у нас будет время, мы о них скажем. Но все частные при-
чины сводятся к этой одной общей - к неспособности и злонаме-
ренности данного состава правительства (голос слева: «правиль-
но»). Это наше главное зло, победа над которым будет равно-
сильна выигрышу всей кампании (голоса слева: «верно»). И поэ-
тому, господа, во имя миллионов жертв и потоков пролитой кро-
ви, во имя достижения наших национальных интересов, чего
нам Штюрмер не обещает, во имя нашей ответственности перед
тем народом, который нас сюда послал, мы будем бороться, по-
ка не добьемся той настоящей ответственности правительства,
которая определяется тремя признаками нашей общей деклара-
ции: одинаковое понимание членами кабинета ближайших задач
текущего момента, их согласие и готовность выполнить програм-
му большинства Государственной думы и их обязанность опи-
раться не только при выполнении этой программы, но и во
всей деятельности на большинство Государственной думы. Каби-
нет, не удовлетворяющий этим признакам, не заслуживает дове-
рия Государственной думы и должен уйти (шумные аплодисмен-
ты. Голоса: «браво», бурные и продолжительные аплодисменты
левой, центра и левой части правой).
Речь П.Н.Милюкова, произнесенная
на заседании Государственной думы
1 ноября 1916 г. // Государственная
дума. Четвертый созыв. Сессия V.
Заседание первое. Стенографиче-
ский отчет. Пг. 1916. Стлб. 35-48.
РАЗДЕЛ II!
ИССЛЕДОВАНИЯ
И ВОСПОМИНАНИЯ ЛИДЕРОВ
РОССИЙСКОГО ЛИБЕРАЛИЗМА
Д. И. ШАХОВСКОЙ143. СОЮЗ ОСВОБОЖДЕНИЯ*
...Окончательное образование большинства союзов144 относит-
ся к концу марта и к первой половине апреля 1905 г., а первый
организованный съезд представителей различных союзов, на ко-
го ром и произошло конституирование «союза союзов», имело ме-
сто в Москве 9-10 мая.
Еще ранее состоялся III съезд «Союза освобождения»145.
Вопрос о разработке полной политической программы этого
Союза был, как мы видели, поставлен на очередь в октябре 1904
। в гораздо более определенной форме, нежели организация со-
юзов. В октябре же, за несколько времени до съезда, [была] на-
печатана в «Освобождении» статья под заглавием «Организация
и платформа демократической партии» ( в №58 от 14 окт. 1904
। ). Статья эта служит ответом на призыв какого-то г. Nemo, на-
паивавшего на неотложности того, что как раз и было в то вре-
мя предметом забот Союза, и жаловавшегося, что эта работа над
программой и организацией кадров запущена. Редактор замечает
своему корреспонденту, что он ломится в открытую дверь, но
подчеркивает необходимость внести в работу больше гласности и
света. Статью свою редактор кончает словами: «Молчать в насто-
ящее время значит терять в силе. Наша сила действительно уве-
личится во много раз, когда движение открыто и перед друзья-
ми, и перед недругами предстанет, как организованное действова-
ние, одухотворенное ясной программой. Необходимо, пользуясь
удивительно благоприятным во всех отношениях моментом,
энергично собирать умы вокруг широкой демократической про-
। раммы и в повышенной общественной температуре ковать
крепкую организацию» (с. 130). Мы видели, что еще в двадцатых
числах октября съезд имел в руках присланный из Парижа про-
ект программы146 и поставил на очередь обсуждение ее в «Сою-
1с». События на некоторое время сняли эту работу и из числа
Публикуется отрывок из воспоминаний.
187
очередных дел «Союза», и со страниц «Освобождения». Впроч
одна часть работы - составление проекта конституции - деятел!
подвигалась вперед. К готовому уже в октябре тексту были на]
саны объяснительные записки и комментарий и вся работа от
зена одним из московских освобожденцев* в Париж для печа
ния: 12 февраля в «Освобождении» появляется объявление о тх
что проект конституции печатается, а 2 апреля (в №68) - что
дание вышло в свет. Возобновление же статей в «Освобожден!
о разработке программы мы находим в №67 от 5 марта. Не 31
ем, повлиял ли на довольно резкое изменение позиции редак
ра заграничного журнала, до этого времени полного еще всец<
переживанием событий 9 января, изданный 18 февраля рескри
министру внутренних дел Булыгину о решении «совместною ]
ботою правительства и зрелых сил общественных достигнуть о
ществления предначертаний, ко благу народа направленны
для чего признано ныне нужным «с божьею помощью, прив.
кать достойнейших, доверием народа облеченных, избранных ।
населения людей к участию в предварительной разработке
обсуждении законодательных предположений», а для осуществи
ния сей воли - учредить особое совещание под председательсп
ванием Булыгина. В России этот рескрипт поставил перед oci
божденцами новую задачу: всеми силами постараться повлия
на возможно широкую постановку и благоприятный исход на»
ченной работы. Уже через несколько дней после опубликован
рескрипта, 24 февраля, IV съезд земцев-конституционалистов
квартире Ю.А. Новосильцова в Москве обратился, - основывая
на изданном того же 18 февраля указе сенату, допускавшем г
дачу на высочайшее имя от частных лиц и учреждений видов
предположений по вопросам, касающимся усовершенствован:
государственного благоустройства и улучшения народного блага
стояния, - с заявлением на высочайшее имя за подписью прис
ствующих (за исключением лишь немногих уклонившихся)
том, чтобы к участию в Булыгинской комиссии были привлек
ны выборные представители земств, значительных городов
других общественных учреждений. Этим был дан пример mi
жеству учреждений и собраний частных лиц; обсуждение поли*]
ческих вопросов в импровизированных и признанных закон<
собраниях, вызывавшееся прсбуждением в обществе активн
мысли, мало склонной считаться с полицейскими запретами, г
лучило и некоторую легальную санкцию.
Февральский съезд земцев-конституционалистов147 поми!
этого своего акта сделал еще два других постановления чрезв!
чайной важности. Огромное большинство его высказалось за в(
общее избирательное право с прямыми выборами и за государе
венное вмешательство в область аграрных отношений меэк
Недавно скончавшимся постоянным сотрудником «Русских ведомостей», oi
завшим «Союзу» значительные услуги, И. А. Петровским.
188
прочим и «путем обязательного выкупа из частновладельческих
' мель необходимых прирезок в интересах малоземельных групп
риных категорий» и «путем упорядочения условий аренды».
Первое постановление, конечно, не было особенно важно само
но себе: оно давно стало основным требованием «Союза освобож-
дения» и лежало в основе совсем уже готовой работы, проекта
конституции, составленной далеко не крайними левыми элемен-
мми «Союза»; но принятие этого положения, после его тщатель-
ною обсуждения, съездом земцев давало твердую точку опоры в
.цитации в пользу того же принципа в земской среде вообще, а
но имело, конечно, большое тактическое значение. Аграрное no-
ri ановление148 имело важное значение и для всего Союза осво-
бождения: до тех пор в «Союзе», как целом, этот вопрос не об-
суждался и вообще не ставился после заграничного съезда в
июне 1903 г. и статьи Л. в №33 «Освобождения»149. Не было это-
ю пункта и в парижском проекте программы, присланном на
< ьезд в октябре 1904 г.*
Но этот пункт уже имеется в том 67 № «Освобождения» от
•» марта, в котором, как мы видели, возобновляется в журнале
работа по программе. В том же № под заглавием «Вопросы
ыктики» начинается ряд статей редактора, спокойно выясняю-
щих положение дел и прекрасно характеризующих для нас тог-
иашнее настроение освобожденческих кругов. Трудно сказать, бы-
1и ли уже известны редактору в это время постановления съезда
ц мцев-конституционалистов от 24 февраля: он приводит это по-
<гановление лишь в следующем 68 № в окончании той же
< гатьи. Во всяком случае он или примыкает к их тактике, или
। амостоятельно пришел к тому же выводу. А именно, говоря о
необходимости открытой конституционно-демократической пропа-
ынды среди крестьянства и рабочего класса, Струве советует те-
перь же приступить к фактическому осуществлению права собра-
ний в городах и сельских местностях, воспользовавшись для это-
in, как легальным основанием, указом и рескриптом 18 февраля,
выдержки из которого мы выше привели. Далее при образова-
нии союзов не раз была пущена в ход именно эта тактика. В
। воих статьях о тактике Струве, решительно настаивая на пропа-
|.| пде идей партии среди масс населения и офицерства, вопрос о
вооруженном восстании решает отрицательно (с. 295).
Но наряду с этой пропагандой естественно выдвигается необ-
ходимость окончательно объединиться на программе: «В настоя-
щее время демократическая партия должна, наконец, образовать-
ся; в противном случае элементы, составляющие ее естественные
и необходимые кадры, будут оттеснены на задний план и поли-
О занятиях IV съезда земцев-конституционалистов имеются сведения: в «Рус-
। их ведомостях», № 58 от 2 марта, «Освобождении» № 68 (от 2 апр.), с. 294
( ) го заимствование из «Русск. вед.») и № 69 - 70 ( от 7 мая), с. 308 (специальная
। • рреспонденция).
189
тические судьбы России будут решены состязанием реакционна
и крайних партий». «Вот почему «Союз освобождения» должл
поставить своей первейшей задачей образование демократически
партии, программа которой, думается нам, в основных и реша]
щих чертах уже обозначилась вполне ясно» (№67 от 5 мар1
вступление к проекту программы).
Именно над задачей выработки политической программы
работал усиленно «Союз», готовясь к своему третьему съезду, в
значенному в Москве 25 марта. Заслушанный еще на II съезде^
проект программы был затем передан в местные группы и по
вергался там тщательному обсуждению. Заключения групп бьи
доставлены в Москву, сведены воедино и рассмотрены особой к
миссией. Эти предварительные работы на местах имели orpoi
ное значение для дальнейшего развития «Союза». Необходимое
войти в обсуждение программы подготовила возможность образ
вания партии и весьма быстро устранила довольно распросгр
ненную и, как мы видели, нашедшую себе выражение еще в з
явлении конституционалистов в № 1 «Освобождения» мысль
постановке одних только политических требований без остальнь
частей программы. «Союз» нередко мыслился как временное со
динение разнородных элементов с единственной целью добить
конституции, и полная партийная программа не вязалась с пре;
ставлением многих членов «Союза» о его истинной сущност
На деле, однако, такое отделение политической и социальной ч
стей программы было невозможно и, приступив к работе, защи
ники одной только первой части не могли удержаться на сво<
точке зрения. И на III съезде принципиальных споров о возмог
ности такого узкого толкования, помнится, вовсе уже не возник
ло. Конечно, тут значительное влияние оказала и официальна
постановка на очередь вопроса о представительстве. Близость вс
можной работы в представительных учреждениях рисовалась
более реальных чертах, а вероятность выборов сама собой пре,
полагала наличность партий с программой реформ, которые о
ватывали бы собой по возможности все стороны государственне
жизни.
Третий съезд «Союза освобождения» в Москве (25-28 мар
1905 г.) в полицейском отношении прошел так же спокойно, к
и два первых. Помещения для заседаний съезда доставила вес
ма сильная адвокатская группа, предоставив ему квартиры сво>
коллег. Заседания комиссий происходили на квартирах разлит
ных московских домовладельцев. Состав членов мало чем отл1
чался от обычного: «Союз» сделал, однако, к этому времени н
вые завоевания. На съезде представлена была весьма сильная р
стовская (на Дону) группа и «Вятский демократический союз
также вошедший в состав «Союза освобождения». К самому нач
лу занятий съезда приехал в Москву из Америки, отложив чт
ние второй части своего курса, П. Н. Милюков. Но если сосп
съезда в общем соответствовал предыдущему, то в настроенм
190
। п) членов уже обнаружилось значительное различие, объясняе-
мое тогдашним положением дел. Нелегко было мирить спокой-
ную подготовительную работу, необходимую для того, чтобы
11 рана вступила достаточно зрелой в предстоящую конституцион-
п ую жизнь, и бурный напор на правительство с целью ускорить
по вступление, напор, поддерживаемый еще чувством неостыва-
и н цего возмущения наиболее впечатлительных элементов против
к вершившегося за последнее время.
На обсуждении программы эта двойственность настроения,
впрочем, заметно не отразилась. Программа была принята, после
тсьма тщательного рассмотрения, довольно единодушно. Только
по вопросу об избирательных правах женщин соглашение не
могло быть достигнуто, и меньшинство, считавшее по тактиче-
ским соображениям постановку этого вопроса преждевременной,
< к лалось при особом мнении и сохранило за собой право его за-
щищать и впредь. Вопрос об однопалатной или двухпалатной
системе представительства, который также разделял участников
। |>сзда, был совершенно обойден молчанием. Вообще программа
не считалась чем-либо законченным и неподвижным. В конце
<ч находится весьма важное замечание, которое подчеркивает
особый характер акта и указывает на то, как еще далеко было
♦Союзу» до настоящей партии. Вот это заключение программы:
Настоящая программа, представляя собою то общее, на чем
об ьединились все группы «Союза освобождения», конечно, не
могла охватить всех частных взглядов и мнений, которые выска-
зывались при ее выработке. С другой стороны, так как принятые
♦с оюзом» решения диктовались условиями того политического
момента, в который происходило ее обсуждение, то решения эти
и могут считаться обязательными лишь постольку, поскольку по-
литические условия останутся неизменными. Допущение такого
и ременного и условного элемента в свои программные решения
♦( оюз освобождения» считает неизбежным и необходимым усло-
вием для всякой политической программы, преследующей цели
реальной политики. Только дальнейший ход политической жиз-
ни может показать, какие изменения и дополнения в принятой
программе окажутся нужными, и самая необходимость оставить
некоторые вопросы временно открытыми показывает, что в этих
। чучаях (курсив наш. - сост.) за отдельными членами и группа-
ми «Союза» остается свобода выбора тех действий и решений,
которые диктует им их совесть и их общественное убеждение.
Программа начинается вступлением, в котором составители
исходят из предположения о созыве Учредительного собрания и
вероятную близость его приводят как довод в пользу необходи-
мости составить подобного рода документ, причем общей и не-
посредственной целью «Союза» признается «коренное преобразо-
вание государственного строя России на началах политической
свободы и демократизма».
Затем следует самая программа, которую можно разбить на
191
девять отделов; в тексте они не разделены между собой и вой
ще вся программа вовсе еще не носит обычного для таких пр
изведений характера, а в главной своей части излагает известий
мысли и положения в форме обычной литературной статьи, у
танавливая связь между отдельными частями переходными фр
зами, отчасти заменяющими заголовки. Только последние отд
лы программы, как раз те, в которых она носит наиболее орип
нальный отпечаток, выливаются уже в форму занумерована
пунктов.
Программа наполовину составляет буквальное повторение п
лученного в октябре 1904 г. из Парижа проекта. По наследсп
оттуда получил этот главный документ «Союза освобождения»
свою форму. Но везде видны следы тщательного и продуман»
го пересмотра первоначального текста: кое-что из него выпущ
но, кое-что вставлено вновь, а та часть, которая касается аграрн
го и рабочего вопросов, т.е. те отделы, которые выдвинуты был
в жизни «Союза» за последний период, составлены совершен!
самостоятельно и подвинули эти вопросы неизмеримо далее ]
только октябрьского проекта (который мы далее будем означат
под данным им тогда заглавием Платформа конституционно-д
мократической партии), но и проекта программы, напечатанно]
Струве, как мы видели, в №67 «Освобождения». В этом послед
нем, вышедшем за двадцать дней до съезда, 5 марта, есть о
ступления от платформы в том же направлении, что и в прин
той позднее программе*, другие - в противоположную сторону*
но никакого влияния №67 на работы съезда не видно. Да это
не удивительно. Предшествовавшая съезду большая коллективна
работа в группах «Союза» и в центральном органе всецело пр
изводилась исходя из Платформы.
Рамки статьи не позволяют подробно разобрать программу г
существу и в ее отношениях к более ранним работам. Приходи
ся ограничиться более общими указаниями.
Как это вошло в традиции освобожденцев еще с напечатан»
го в №1 «Освобождения» заявления «От русских конституцией
листов», первый отдел программы посвящен весьма подробно*
выяснению основных начал равенства и гражданской свободы;
последней программе, отчасти по примеру октябрьской Платфо,
мы 1904 г. начала эти объединяются общим наименование!
«Права человека и гражданина».
Во втором отделе - о государственном строе, как уже указан
отсутствует упоминание о земской палате, подробно описанной
Платформе. Особенно подчеркиваются бюджетные права «нарц
ного собрания» и право законодательной инициативы народнь
Выкинут пункт о двухпалатной системе представительства, развита аграрн
программа.
По отношению к Польше, права которой в № 67 весьма значительно pl
ширены против Платформы, в принятой же программе они еще более затушеван
192
। дставителей. Говорится об ответственности министров перед
г ••\щным собранием. Избирательное право определяется по
• • г1ной четырехчленной формуле с прибавлением лишь слов:
" j различия пола». Законодательные права представительства
< । ч оделяются согласно Платформе, но с изменением последних
< । «Силу закона в преобразованной России могут иметь толь-
11» постановления народного собрания, опубликованные за под-
ит.ью главы государства».
Третий отдел посвящен областному вопросу и правам наци-
<»i явностей. Вопрос о Финляндии трактуется тождественно с
Платформой: за Финляндией признаются все ее прежние права,
и истолкованы они весьма широко.
Польше, напротив, вовсе не отведено самостоятельного места,
< • см ее прав и обособленности не предрешается, а она постав-
ч< на только во главе «областей Империи» (подлинное выраже-
на ), которым должно быть предоставлено «самое широкое обла-
< i;.-je самоуправление». В виде примера здесь перечисляются:
Польша, Литва, Малороссия, Закавказье».
По отношению к правам национальностей несколько далее
р;; ята традиционная формула «Союза»: «В отношении народно-
< н й, входящих в состав России, мы безусловно признаем их
и, гао на культурное самоопределение». Кроме того, оговорено
/// гщипиалъное право употребления народных языков в началь-
ных школах и во всех местных учреждениях. Постановка всех
ник вопросов отлична от Платформы. Пункты о местном само-
м явлении заключают в себе обычные требования всеобщего из-
бирательного права, независимости, расширения компетенции
(ш почая и полицию) и учреждение более мелких органов (само-
\ «.давление «сельское и участковое»).
Четвертый отдел развивает довольно полную программу
игольной реформы, пятый - судебных преобразований. В чис-
и последних к требованиям Платформы прибавлена отмена
«мертной казни, а выкинут принцип избираемости мировых
< \ чей.
Шестой отдел - об общих преобразованиях хозяйственной
м-.ши России - требует прежде всего разрыва с системой внеш-
них захватов (это новое против Платформы) и с финансовой
>i аномической политикой, разорительной для страны. «Контроль
н родных представителей прекратит практиковавшееся до сих
•к р расточение народного достояния». Признается необходимым
каз от покровительства отдельным предприятиям и предпри-
нимателям и усиленное покровительство развитию производи-
к ьных сил народа». (Это также новые пункты.) Предполагается
н "тененное понижение таможенных пошлин, причем от такого
и чяжения, буквально сходясь с Платформой, программа ожида-
• । не только пользы для сельского хозяйства, но и расцвета са-
й промышленности.
В седьмом отделе (в тексте перемежающемся с положениями
।264 193
шестого) выставлены три пункта под номерами о реформе обл
жения: 1) отмена выкупных платежей, 2) «развитие прямого с
ложения за счет косвенного и постепенное понижение и уничт
жение косвенных налогов», 3) «реформа прямого обложения 1
основе прогрессивной пропорциональности налогов доходам обл
гаемых лиц». Здесь новшеством против Платформы оказала
вставка во 2-м пункте немаловажного слова «уничтожение», кот
рое, однако, вовсе не должно было обозначать полного упраздн
ния всего косвенного обложения, а лишь некоторых из отдел
ных налогов этой категории.
Восьмой отдел - аграрная реформа - изложен в четырех зако1
ченных пунктах, не связанных ни с Платформой, ни с постано
лением февральского съезда земцев-конституционалистов. В не]
вой в октябре 1904 г. говорилось только в довольно общих выр
жениях-о «целой системе мер», о «довершении дела освобожд
ния крестьян на начале обеспечения трудящимся массам во
можности ведения самостоятельного хозяйства», о «содействи
перехода земель в руки крестьян», об «общей реформе крестья]
ского земельного права». Только требования «создания демокр
тического арендного права» и «охрана земледельческих рабочих
с предоставлением им свободы стачек и союзов, звучат более 01
ределенно. Земская февральская программа по существу близка
освобожденческой мартовской, но формулирована совершенн
иначе.
Основной, первый пункт последней гласит: «1. Новое надел!
ние безземельных и малоземельных крестьян государственным!
удельными и кабинетскими землями, а где их нет - частновл!
дельческими, с вознаграждением нынешних владельцев этих э(
мель». Дальнейшие пункты говорят о «государственном земел!
ном фонде», понимаемом весьма узко, о создании арендного пр|
ва и о защите земледельческих рабочих*.
Девятый отдел программы - по рабочему вопросу - составляв
также совершенно новую и самостоятельную работу, вылившую^
в законченную форму 9 пунктов. Помимо обычных требовали!
охраны труда, создания условий для развития коллективной d
модеятельности и обеспечения старых и утративших здоровье 1
трудоспособность, здесь мы находим отдельный пункт, трактуй
щий вопрос о нормировке продолжительности рабочего времен
следующим образом: «2. Законодательное регулирование продол
жительности рабочего времени путем введения 8-часового рабоч
Всю аграрную программу «Союза», а также и февральского съезда земце
конституционалистов и дальнейшее их развитие можно найти в брошю
Н. И. Черненкова: «Аграрная программа партии народной свободы и ее последу!
щая разработка». СПб., 1907. (Беспл. прибавление к «Вестнику Нар. Свобод.» ;
1907 год.)
194
io дня в тех производствах, где это возможно немедленно, и
приближения к нему в остальных производствах»*.
Как мы видели, наиболее щекотливые пункты, которые мог-
•1и бы вызвать коренные разногласия, обойдены были молчани-
ем, но получившаяся затем программа достаточно полно выра-
жала общее мнение «Союза», а вместе с тем давала в практиче-
ском отношении достаточные ответы на главные из очередных
вопросов.
Помирить разногласие в тактической области на съезде было
|руднее. Часть его членов во что бы то ни стало требовала бо-
ИСС активных выступлений со стороны «Союза» в тогдашний
критический период, не довольствуясь пропагандой конституци-
онных идей в обществе и массах и той организационной ролью,
которая выпадала на долю «Союза». Главным образом под влия-
нием впечатлений от 9 января слышались призывы к открытой
и решительной борьбе. Большинство, однако, не усматривало та-
ких средств, которые были бы в распоряжении «Союза» для не-
медленных выступлений, да и защитники затруднялись форму-
пи ровать эти средства вполне конкретно. В воздухе уже носились
ыкие лозунги, как бойкот Думы, самочинные выборы, вооружен-
ные выступления и политическая забастовка, но конкретизиро-
нлгь их и вынести какие-либо определенные решения, составить
м конченный план было трудно, и пришлось довольствоваться
рекомендацией дальнейших организационных шагов в союзах,
гнездах и на всяческой пропаганде идей в периодической печа-
1и, в листках, в брошюрах, на разного рода публичных и специ-
альных политических лекциях. На съезде этом положено начало
издательскому делу, которое затем значительно разрослось. После
него же устроена была в Петербурге «Союзом» конспиративная
ншография, действовавшая беспрепятственно до самого конца
жизни «Союза». Первым ее изданием была «Программа «Союза
освобождения». Затем с 15 мая начал выходить «Листок «Союза
освобождения» в качестве официального органа «Союза». Всего
пышло 6 листков, из них последний-5 сентября 1905 года. Из
помещенных в листках сведений мы узнаем и об издательской
деятельности местных групп «Союза»: Самарская группа издала
врошюру под заглавием «Великая перемена», Воронежская - лис-
|ок «Как правительство помогает дворянам», Новгородская - вы-
пустила четыре «Письма к крестьянам».
Как и в предшествующей жизни «Союза», работа отдельных
г io членов и организаций выливалась в весьма разнообразную
Программа «Союза освобождения» напечатана полностью во втором выпуске
и местного «Сборника программ политических партий в России» под редакцией
в В.Водовозова. Изд. книжного магазина «Наша жизнь». СПб., 1906, февраль. В
Освобождении» она помещена в №69 - 70 по не совсем точному списку. В той
редакции программа напечатана и в «Новостях» 5 апреля 1905 г., и у Белокон-
кого (см.; Ист. сб. 1907. С. 120).
195
форму. Устраивались лекционные поездки по России, имевпи
огромный успех, в Москве систематически устраивались, не ис
рашивая на это разрешения, в частных домах лекции на совр
менные политические темы*, были попытки своеобразной opi
низации в рабочей среде Петербурга. Памятником последней с
тается напечатанный в освобожденческой типографии летом 19
г. в Петербурге «Устав союза рабочих».
Кроме этих начинаний следует отметить здесь еще од]
предприятие, инициаторами которого были также члены «Coi
за»: это издание в Москве, под редакцией кн. С. Н. Трубецко]
еженедельного журнала «Московская неделя». Разрешение на и
дание, после труднообъяснимых задержек, было получено, и д:
номера 12 и 24 мая вышли из типографии, однако же толы
для того, чтобы немедленно попасть в руки наложившей на hi
арест цензуры.
Обстоятельства, при которых совершились эти аресты, не с
тавляли ни малейшего сомнения, что продолжать дело не удас
ся, и его пришлось бросить в самом начале**.
Вскоре после третьего съезда происходили в Москве по ин
циативе освобожденцев еще два совещания, которых нелы
обойти молчанием. 9 апреля состоялся съезд с поляками, пре,
ставителями партий народной демократии и прогрессивной д
мократии151. Совещание это значительно продвинуло вперед во]
рос о русско-польских отношениях и указало на конкретные о
новы возможного соглашения. 29 - 30 апреля происходило агра]
ное совещание, на котором при содействии специалистов разр
ботаны были основания аграрной программы***.
Зарницы. Литературно-политическ
сборник. 1909. № 2. С. 147-158.
А. ТЫРКОВА-ВИЛЬЯМС152. КАДЕТСКАЯ ПАРТИЯ
Кадетская партия занимала немалое место в жизни той дум
ющей, читающей России, которая количественно составляла hi
значительную часть населения, но как движущая умственная а
ла имела большой политический и моральный авторитет. О п(
литических партиях нередко говорят с насмешливым пренебр
жением, особенно теперь, когда во многих странах политически
В числе лекторов мы можем назвать: Милюкова, Якушкина, Кизеветте|
Серошевского, Герценштейна, Новгородцева, Богословского, Мануйлова.
«Московская неделя» увидела затем свет только после смерти С.Н., в 19(
году, когда она была переиздана кн. Евгением Николаевичем Трубецким, с nocl
щением памяти покойного редактора. ’
Протоколы этого совещания и читанные на нем доклады помещены в c6q
нике «Аграрный вопрос». (М., 1905).
196
партии не выдержали государственного экзамена. Это очень не-
н горожное суждение. Всякое начинание, всякое человеческое об-
щество может принять форму уродливую, смешную, вредную.
История XIX и XX вв. дает нам немало примеров вреда от заси-
н к одной партии, от междупартийных и внутрипартийных инт-
риг, от борьбы за власть. Все-таки там, где социальная и эконо-
мическая жизнь осложнилась, там, где люди, всецело признавая
свои обязанности перед государством, хотят сохранить как можно
Польше личной свободы, права на почин, на участие в устройст-
ве жизни народа, там нельзя обойтись без политических партий,
(к । деятельного содружества единомышленников. Они намечают
пути общественной мысли и вытекающего из нее политического
действия. Разнообразие партий дает возможность разным течени-
им высказаться, вложить свой вклад. Здоровое общество не мо-
Агг мириться с деспотической монополией одной мысли, одной
партии. Из их состязания, из столкновения мнений лучше выяс-
няются потребности, желания, возможности данного народа.
Россия очень запоздала с парламентом, и кадетская партия
пыла самой молодой из всех европейских либеральных партий.
Может быть, оттого, а может, благодаря некоторым особенностям
русской интеллигенции, она была похожа на своеобразный ры-
царский орден, ревностно исполнявший раз данную присягу. Я
« читаю себя счастливой, что столько лет жила в центре партии,
। < > горая по своему составу, обычаям, приемам служила показате-
ле м того, чем может и должна быть политическая партия. И у
дельных кадетов, и у всей партии, конечно, были свои недо-
। ники. За 12 лет своего существования она сделала немало оши-
п<ж, промахов. Но кадеты приучали население, включая предста-
вителей власти, к политическому мышлению, к новой гражданст-
ва иности... Они будили общественную совесть, находили выраже-
ние для новых политических и социальных потребностей, жиз-
ненность которых власть была вынуждена постепенно признать.
Свою доктрину партия строила на тогдашней либеральной ев-
ропейской правовой науке, которая доводила до логического за-
। ночевия либеральные идеи XVIII и XIX вв. Кадеты горели па-
фосом либеральным, как левые пафосом социалистическим. Мак-
мков в своих воспоминаниях с усмешкой называет это «мисти-
кой конституции». Довольно меткая характеристика кадетского
романтизма. Хотя я не люблю применять слово «мистика» к
и мным устремлениям, даже самым чистым.
Главным хранителем кадетских политических скрижалей был
ЦК. Главной трибуной, откуда их возвещали, стала Государствен-
н.,я дума.
В слишком недолговечном русском парламенте было много
ж иного, много добрых сторон. Привлекательной особенностью
нашего народного представительства было то, что по молодости
кт оно не успело обрасти делячеством, которое некоторым за-
падным палатам придает характер биржи. В Государственную ду-
197
му люди шли не ради наживы, не ради корыстного устройся
своих делишек. Относительно кадетской партии я это могу у
верждать категорически. Да и на остальных скамьях сидели д
путаты, не делавшие из политики выгодного промысла. Депута1
ское жалованье могло казаться щедрым только крестьянам, коп
рых было мало. Для большинства это было значительно меньц
того, что они зарабатывали как врачи, инженеры, адвокаты. В 1
же время думская жизнь, с ее заседаниями и комиссиями, к
оставляла досуга для профессиональных заработков. Да и вним!
ние было слишком захвачено Таврическим дворцом. Это был
игра, в которой все было ново-внешняя обстановка, трибуна, р
зонанс речей, разносившихся по всей России, открытая борь(
мыслей, о которых недавно еще только перешептывались. Пере
общественными деятелями, благодаря Думе, открылась возмо»
ность влиять на ход государственной жизни, на народное хозя!
ство, возможность помогать народу строить себе более достойнув
светлую, просторную жизнь.
Деятельным центром нашей партийной жизни был, конечна
Таврический дворец. Оттуда расходились по стране политически
флюиды, там политики приобретали всенародную популярное*!!
Но большая политическая партия - организм сложный, особенн
в такой огромной стране. Несмотря на роспуск двух Дум, на и:
менение избирательного закона и устранение после выборгско!
процесса кадетской гвардии от земской и городской деятельнс
сти, кадетская партия росла и крепла. Столыпину не удалось ш
полнить свое обещание, не удалось вырвать кадетское жало и
страны. Это за него сделали несколько лет спустя большевики.
После крутого роспуска II Думы и ареста всех депутатов с(
циал-демократов обе социалистические партии были вынужден!
опять уйти в подполье. Те социалисты, которые вопреки все1
препятствиям, всем уловкам и давлению администрации все-так
попали в Думу, составили в ней сборную Трудовую группу153. 1
ней было несколько десятков депутатов. Они занимали самы
левый сектор думских скамей, точнее, голубых кресел. Их сос<
дями были кадеты, правое крыло оппозиции. У социалистов 1
кадет вместе было, насколько помню, не больше четверти все
голосов.
Положение кадет было довольно курьезное. Партия не был
запрещена, как были запрещены социалистические партии. Загс
ворами кадеты не занимались, устно и письменно открыто изля
гали свои взгляды. Наши юристы упорно старались провеса!
наш устав через Министерство внутренних дел, узаконить пар
тию и всегда получали отказ. Несмотря на это, жизнь партии в
останавливалась. Члены ее съезжались со всей России на много
людные ежегодные съезды, отчеты о которых печатались в газе
тах. Почти во всех городах, больших и малых, были кадетски
комитеты. Списки их членов оглашались в местных газетах, ка
и списки членов ЦК. Партийная литература открыто издавалась
198
и продавалась. Были кадетские клубы. Устраивались публичные
• обрания с политическими речами. За кадетизм никто гонениям
нс подвергался. Но в ноябре 1907 г. Столыпин издал циркуляр,
мпрещавший чиновникам состоять в партиях, которые, как сооб-
щалось в «Правительственном вестнике», «хотя и не причисляли
<(‘бя к революционным, тем не менее в программе своей и даже
|олько в воззваниях своих вожаков обнаруживают стремление к
(юрьбе с правительством». Кадетская партия не была названа, но
ьыло ясно, что это относится к ней.
Чиновников за кадетизм не исключали со службы, но они са-
ми просили, чтобы их вычеркнули из партийных списков, что
ис мешало им на выборах подавать голоса за кадетских кандида-
те, бывать на партийных собраниях, оказывать партии услуги,
(к ведомлять депутатов о том, что происходит на верхах бюрокра-
1ии. Некоторые чиновники продолжали вносить свои членские
ппюсы, сотрудничать в партийных изданиях. Все это расширяло
io окружение, которое питает политических деятелей.
Партия была хорошо организована и дисциплинирована. ЦК
проводил свое руководство партией через цепь других комитетов,
образованных в Петербурге, Москве и почти во всех губернских
юродах. Через них ЦК был в постоянной связи с местными на-
( I роениями. Это были резервуары, откуда можно было вылавли-
вать новых людей, щупальца, которыми ответственные главари и
члены Думы проверяли себя, чтобы не разойтись с обществен-
ным мнением. Случалось, что в том или другом районе из-за
какого-нибудь вопроса подымался бунт. Тоща устраивали совеща-
ние с бунтарями и выправляли партийную линию, любимое вы-
ражение Милюкова. Комитеты проявляли большую деятельность,
состязались между собой, устраивали митинги, клубы, распрост-
раняли партийную литературу, вели кадетскую пропаганду, вербо-
вали новых членов, собирали на партию средства.
ЦК ежегодно открыто переизбирали на партийном съезде де-
цсгатов со всей России. Устраивали его в Петербурге или Моск-
ве. Раз, после Выборгского воззвания, мы, полицейского страха
Р<щи, съехались в Гельсингфорсе. Наши опасения были неосно-
вательны. Столыпин был тогда слишком занят подавлением ре-
волюции. Ему было не до нас.
На съездах переизбирался весь состав ЦК, постояннд вводи-
лись новые люди, но ядро, которое состояло в ЦК со дня осно-
вания партии, до самой большевистской революции, неизменно
переизбиралось. Это придавало партии большую устойчивость,
создавало традицию своеобразного политического генерального
и п аба. К нему ежегодно присоединялись свежие силы, новые
члены Думы, лица, выдвинувшиеся на общественной работе.
Кандидатов вылавливал из кадетской толпы все тот же Шахов-
< кой. Он метко подбирал людей. Я не помню ни одного случая,
побы нам пришлось отводить неудачно выбранного члена ЦК,
по, конечно, на съезде каждый из нас мог быть забаллотирован.
199
Выборам в ЦК придавали большое значение, общественнс
мнение за ними следило. Состоять в ЦК считалось немалой че
тью. Это было своего рода общественное звание, отличие. Нови1
ки, впервые попадая на его заседания, смущались, волновалис
сначала помалкивали, прислушивались. Такова природа человеч
ская, что там, где нет ни чинов, ни орденов, незаметно выраст
ет иерархическая пирамида, суживающаяся кверху. Внизу бол!
шинство, наверху немногие. Но они всему придают окраску, н;
кладывают свой отпечаток.
Первые годы председателем ЦК был Иван Ильич Петрунк
вич. Заседания происходили в его уютной квартире в Басково
переулке. Темные обои и портьеры придавали столовой внупп
тельный вид. За длинным столом свободно помещалось челове
20. На столе расставлено обильное угощение, хрустальные вазо1
ки с вареньем, тарелочки с печеньем, сухариками, булочкам]
тортами. Отборные фрукты, каких я ни у кого в Петербурге в
видала, присылала из своего Крымского имения гр. С. В. Паш
на154, дочь Анастасии Сергеевны от первого брака. Гр. В. Пани
умер молодым. После его смерти его вдова увлеклась революц]
онным движением. В 70-х годах на одном из тайных съезде
встретила она И. И. Петрункевича и вышла за него замуж.
Когда я познакомилась с Петрункевичем, это была уже очен
немолодая, но все еще окутанная романтической дымкой пар
Анастасия Сергеевна, бурная, страстная, це слишком сдержанна
на слова, все горячо принимала к сердцу, могла в любую мшт
ту неожиданно загореться, могла и наговорить лишнего. Но стх
ило Ивану Ильичу, поверх очков, взглянуть на жену твердым]
черными глазами, и она сразу затихала. По крайней мере та
было в заседаниях ЦК. Она любила мужа так явно, с такой тр(
гательной нежностью ловила каждое его слово, как и 30 лет том
назад видела в нем героя и трибуна, заразившего ее своими р
дикальными идеями. Глядя на них, я часто думала, что Ива
Ильич никогда не занял бы такого положения в партии и в о(
щественном мнении, не будь около него Анастасии Сергеевна
Она не только окружала его повседневную жизнь мелкими заб(
тами, обдуманным комфортом, который дает больше простор
чем роскошь, но, что было гораздо важнее, она создала еМ
культ, подняла его на пьедестал, благодаря чему этот средни
человек многим казался гораздо выше своего роста.
Анастасия Сергеевна не была членом ЦК, никакой самостол
тельной общественной работы не вела. Она была женой своег
мужа, его нянькой, она растворялась в нем, как Надя Крупска
растворялась в Ленине. Но мне думается, что Анастасия Серп
евна была даровитее Ивана Ильича. Только ее способности осп
лись в зародыше. Поглощенная им, она не выработала себя, 31
была о себе. На заседаниях ЦК она неизменно присутствовал]
Сидела не за нашим большим столом, а за своим маленьким, 1
стены, как раз за спиной Ивана Ильича. Иногда вставала, чтоб!
200
отдать приказ горничной или подвинуть гостям вкусное угоще-
ние. Хозяйка она была внимательная и приветливая. Высокая,
статная, с лицом все еще красивым, с темными, живыми глаза-
ми, она всем своим обликом дополняла барственную уютность
их столовой. Но как менялось ее лицо, какие искры сыпались
из ее выразительных глаз, если кто-нибудь из нас имел дерзость
нс согласиться с председателем, спорить с ним. Я любовалась
молодой впечатлительностью этой седоволосой женщины, изум-
лялась силе магнетического отпора, который струился от нее на
дерзкого. Чувствовал за своей спиной это струение и Петрунке-
вич. Через плечо оборачивался он назад на наблюдательный
пункт, где заседала его жена. Она отвечала на его улыбку полу-
улыбкой и притихала.
Но не всегда. Иногда, нарушая все уставы, врывалась она в
прения ЦК и налетала на непокорных. Рассудочные ее доводы
неизменно были повторением его доводов, но волнение, чувство,
бившее ключом, были собственные. Выражались они восклица-
ниями:
- Это невозможно! Недопустимо! Как МОЖЕТЕ вы так ду-
мать?!.
Ей редко возражали и так же редко с ней соглашались. Но
присутствие Анастасии Сергеевны придавало нашим заседаниям
живописность, вносило ноту вечно женственного. Правда, в ЦК
была еще другая женщина, Ариадна Владимировна Тыркова. Но
мое положение было совсем иное. С Анастасией Сергеевной об-
ращались как с дамой, да еще пожилой, а я вошла в ЦК, когда
мне было 36 лет. Я была товарищем, участвовала в походах и
стычках, со мной можно было жестоко спорить, на меня можно
было налететь, на меня можно было без церемоний перебросить
часть партийной работы, поручить мне написать статью, брошю-
ру, приготовить доклад, выступить на митинге. Мне уступали до-
рогу, придвигали мне стул, оказывали те мелкие проявления
внимания, которые благовоспитанные люди привыкли оказывать
женщинам. Но это нисколько не нарушало полного равенства,
прелесть которого я оценила только попав в Англию. Там я на-
блюдала, как при внешнем почтении, несравненно большем, чем
отдавали женщинам в России, англичанок держали за чертой, в
своего рода женском гетто, которого не поколебали ни избира-
тельные права, ни появление женщин в парламенте. Разговоров
о том, что женщины существа второстепенные, я в Англии ни-
когда не слышала. Говорить об этом было бы неприлично и не
нужно. Это само собой разумеется. Теперь это уже меняется и в
Англии, хотя уверенность в мужском превосходстве еще жива.
У нас было иначе. При равной работе мы были равны не
перед законом, не перед работодателем, а перед общественным
мнением, особенно в тех кругах, где я жила. Я дразнила своих
товарищей, что я, единственная женщина в ЦК, даю пример не-
многословия, служу живым доказательством, что мужчины болт-
201
ливее женщин. На заседаниях ЦК я больше слушала, чем гов(
рила, хотя вообще была разговорчива. Но мне было несравненИ
интереснее слушать знающих людей, чем себя. Большинсп
членов ЦК знали бесконечно больше, чем я, лучше меня был
подготовлены к политической работе. Для меня ЦК был высше
школой политических наук. Когда в Думе проходил какой-нибуЛ
запутанный вопрос и нам, в комитете или во фракции, его раз:
ясняли наши юристы - Набоков155, Тесленко156, Маклаков157, Пе*
ражицкий158, Новгородцев159, я слушала их с таким же эстетич<
ским удовольствием, как слушала лекции по математике.
В ЦК и во фракции прения часто бывали интереснее, че1
когда они потом выносились в Государственную думу. Как в по!
зии бывает, что первый набросок поэмы сверкает блестками, к(
торые тускнеют от позднейшей полировки, так и в речах перва!
непосредственная, порой отрывисто высказанная мысль може
звучать убедительнее, чем речь отделанная, заранее приготовле!
ная. Оттого так интересно находиться в самом сердце большо
политической партии или большой политической работы, сл]
шать импровизацию даровитых людей, ловить первое зарожде
ние идей и эмоций, которые потом разносятся по стране, инотд
отражаются на ее жизни.
Общий дух партии был дружный. У нас не было раскола
интриг, как у социалистов. Не было у нас и разъедающей реве
люционные партии провокации, верной спутницы заговорщича
ских организаций. Мы мечтали мирным путем, через парламен
осчастливить Россию, дать ей свободу мысли, создать для кажде
го обитателя великой империи, без различия сословий и нацис
нальностей, просторную, достойную жизнь. Задачи были поста!
лены правильно. Только осуществить их нам не удалось. Все ж
и сейчас, после всех уроков военных и революционных, поел
всех наблюдений над политической Европой, если бы у мен
спросили, какой строй я хотела бы для России, я отвечу без кс
лёбаний:
- Кадетский.
Хотя с тех пор Европа так покатилась назад, так одичала
что, может быть, ей на некоторое время нужен не либеральны!
а суровый порядок.
Я только что сказала, что среди нас не было провокаторе!
Надо внести поправку. Когда революция вскрыла архивы охран
ки, мы были очень удивлены, что в ее бумагах нашлось указа
ние на одного агента-провокатора, приставленного к кадетам. Эт
был кн. Бебутов160, фигура довольно комическая.
Перед открытием I Думы между нами замелькал отставно!
гвардейский офицер, не то грузин, не то армянин, с характер
ным кавказским профилем и не менее характерным кавказски»
акцентом. При этом масон. Мы, смеясь, спрашивали друг друга
как он к нам попал. Не слишком молодой, но франтоватый
дамский поклонник, малообразованный, по-восточному тупова
202
иди, он щеголял резкостью суждений, громко ораторствовал, тре-
буя от партии самых решительных слов и действий. Когда вес-
ной 1906 г. понадобились деньги на устройство кадетского клуба,
1>сбутов привез Петрункевичу 10 000 р., сумму по тогдашним
временам немалую. Злые языки уверяли, что это не его деньги,
ио он их самовольно взял у своей богатой жены, которая так
на него за это рассердилась, что прогнала его. На самом деле,
как выяснилось после революции, деньги дала охранка, чтобы
ввести Бебутова в кадетские верхи. Он был уверен, что за такой
щедрый дар его выберут в ЦК, и просчитался. Его хвастовство,
его политическое фанфаронство, необразованность, глупость со-
всем не подходили к стилю нашего комитета. Чем больше Бебу-
тов старался, оказывая мелкие услуги, делал визиты, принимал у
себя, суетился, тем с более насмешливым недоумением его раз-
глядывали.
Раз и я у него побывала. Он держал отличную кухарку.
Ужин был на славу. Подали колоссальную индейку, нафарширо-
ванную сложнейшим фаршем. Вино было дорогое. Тосты самого
зажигательного характера. Но все, переизбыток угощения и пере-
избыток левизны, было как-то нелепо. В гостиной меня порази-
ли ширмы, оклеенные карикатурами на Николая II. Я спросила
1>ебутова:
- Неужели вы не боитесь, что на вас донесет прислуга, что
полиция может прийти с обыском?
Он засмеялся лихим смехом, как молодой корнет, подмиг-
нул мне черным, влажным глазом. Как могла я догадаться, что
смеется он надо мной, что полиция отлично знает, чем украше-
на квартира их агента?
Бебутов прославился еще тем, что, когда бывший член Госу-
дарственной думы адвокат Е. И. Кедрин161, единственный кадет,
исполнивший наказ выборгского воззвания, отказался платить на-
логи, и суд постановил продать с аукциона его мебель, первую
пущенную в продажу вещь купил Бебутов. Это была дешевая де-
ревянная кустарная пепельница с нелепой длинноносой птицей.
I Бебутов заплатил за эту птицу 1000 р. и сразу покрыл всю сум-
му взыскания. Неужели и эту тысячу, истраченную ради выпол-
нения выборгского воззвания, дала ему охранка?
Знаю я еще об одной его провокационной проделке, несрав-
ненно более злостной. Он издал по-русски за границей толстый
иллюстрированный сборник «Последний самодержец», где Нико-
лая II осмеивали, опорочивали, принижали. Бебутов хвастал сво-
им участием в этом издании. Мы с простодушным удивлением
расспрашивали его, как ему удалось потихоньку ввезти в Россию
такую громоздкую, тяжелую книгу, да еще в большом количестве
жземпляров?
В ответ он опять лукаво подмигивал. А про себя считал нас
идиотами. И был прав.
203
Так продолжалось до самой февральской революции 1917 1
когда его имя нашли в списках охранки. Бебутов испугал^
заметался, пробовал отбросить от себя обвинение. Но док
менты были налицо. От страху его разбил паралич и он ско{
умер.
Одиннадцать лет, все время существования кадетской парти!
провертелся он между нами. А мы, не подозревая, чьим госте]
риимством пользуемся, оживленно собирались в кадетском клуб
созданном за счет тайной полиции. Ютуб наш был скромны:
учреждением с неприхотливой обстановкой, с хорошим, но деш
вым буфетом. Все хлопоты доставались на долю нескольких к
детских дам. Они вели хозяйство, принимали гостей, находили
привозили докладчиков. Заправилами были И. А. Красносел!
ская162 и Л. И. Жижиленко163. В устройстве еженедельных докл;
дов им помогала А. С. Милюкова164. Доклады читали не толь»
на политические, но и на литературные и общие темь
А. И. Шингарев165 увидал в Москве, в постановке Художественш
го театра «Синюю птицу» Метерлинка и пришел в такой в»
торг, что прочел нам красивый, яркий доклад, устроил себе oi
дых от неизбежной сухости своих обычных докладов о финансам
Кадетский клуб пользовался большой популярностью. Русски
человек любит поговорить, поспорить, послушать. Приятно был
в клубе слушать элегантного Набокова, учиться тонкостям ин(
странной политики от Милюкова, загораться от вспышек Родиче
ва. Переживалось то расширяющее мысль и чувство общение
единомышленниками, которое составляет одну из приманок пс
литической жизни и общественной деятельности. В клубе ряде
вые кадеты имели возможность встречаться с теми, кто вел пар
тию, кто отвечал за нее, чьи речи разносились по России, вокру
кого копилось живое сочувствие миллионов. А полководцы о(
щались со своими солдатами, что тоже очень важно.
Партия устраивала и публичные собрания, где вход был 01
крыт для каждого, кто купит билет. Авторитет кадетских оратс
ров, которые в своей среде уже были избалованы почтительны]
признанием, иногда подвергался резким нападкам. На открыть]
собрания приходили люди разных мнений, были возражений
спор всегда мог обостриться. Правые редко появлялись. Чаще
одном из концов залы собиралась кучка социалистов. Им трудн
было получить от полиции разрешение на собрание, и он}
пользовались кадетскими митингами, чтобы разоблачать кадет
скую буржуазную сущность. В тактику социалистов входило сры
вать наши митинги. Они считали, что всякие срывы и взрыв1
проясняют классовое сознание если не масс, то хотя бы данные
слушателей.
Не раз случалось мне, как оратору и как председательница
отражать стрелы, летевшие в меня слева. Часто выступала пре
тив меня А. М. Коллонтай166, прославившаяся позже как совет
ская дипломатка. Ее отец, Мравинский, занимал в петербургско!
204
полиции какой-то довольно важный пост. Молоденькой девушкой
вышла она замуж за гвардейского офицера Коллонтай, родила от
него сына. Потом разошлась с ним. Говорили, что правоверной
марксисткой она стала под влиянием третьестепенного журнали-
ста Финна-Енотаевского167. Привлекательного в нем было мало.
Неряшливый, неприбранный, некрасивый, он, вероятно, покорил
се знанием марксистской диалектики, которую крепко вбил в ее
хорошенькую голову.
Коллонтай была светская женщина с хорошими манерами,
очень нарядная и изящная. У нее была маленькая белокурая го-
ловка, тонкий профиль, милая, приветливая улыбка. Она была
очень занята собой, отлично причесывалась и одевалась, что тог-
да было в кругах передовых редкостью. Из писательниц хорошо
одевалась только Зинаида Гиппиус168. Но Гиппиус моды не при-
давала, сама для себя ее выдумывала, а Коллонтай была мод-
ница. Когда она с трибуны произносила марксистские речи,
контраст производил эффектное впечатление. Смолоду она учи-
лась петь, собиралась стать певицей, как ее сестра, известная пе-
вица Мравина. Ее хорошо поставленный, приятный голос ей
очень помогал на митингах. Она была ловким митинговым ора-
тором, без своих самостоятельных мыслей, но с большим запа-
i ом готовых марксистских истин и изречений, которыми она
умело пользовалась. Помогали ее успеху и ее красота, ее наряд-
ность. Даже противникам было приятно смотреть на эту хоро-
шенькую даму, на ее стройную, тонкую, мастерски одетую фигур-
ку, на ее обдуманные жесты и милую улыбку, которой она при-
правляла свои призывы к классовой ненависти.
Наши стычки с c.-д., наши с ними споры носили еще до-
вольно безобидный характер, по крайней мере с нашей стороны.
С.-д. было мало, влиянием они не пользовались, но противники
они были ядовитые, в средствах неразборчивые. Не берусь су-
дить, развивала ли в них злобу теория классовой борьбы или в
лу теорию верят только те, в ком от природы заложена злая
потребность разводить в себе не любовь к людям, а вражду? В
марксистах не было русского добродушия. Сердитый это был на-
род. У них была неизменная, твердо выработанная тактика зади-
рать, вносить беспорядок, передергивать чужие слова, срывать чу-
жие собрания, не давать противнику возможности высказаться.
Когда маленькая их кучка скоплялась в каком-нибудь углу, пред-
седатель собрания настораживался. Настораживался и полицей-
ский чин, неизменно присутствовавший на публичных собрани-
ях.
В центральных кварталах Петербурга эту обязанность часто
выполнял пристав Шебеко, видный офицер, знавший лучшие
времена. Он держал себя очень вежливо, старался не вмешивать-
ся в ход заседания. Но, как только слетались c.-д., которых и
мы, и он знали в лицо, Шебеко начинал нервничать. Раз на
многолюдном митинге в Соляном городке, где я председательст-
205
вовала, выступил какой-то товарищ в блузе и начал в доволы
неприкрытой форме призывать к потрясениям, к сокрушения]
к углублению революции. В глубине зала сразу поднялась выс
кая фигура Шебеко:
- Госпожа председательница, прошу вас остановить оратор
Я не могу допустить таких речей.
Я тоже встала и, обращаясь к неизвестному мне человеку
блузе, спокойно сказала:
- Господин оратор, для того чтобы мы могли продолжать О
мен мнений, прошу вас быть сдержаннее и считаться с физич!
скими условиями, в которых происходит наше собрание.
Шебеко вскочил и взволнованным, резким голосом заявил:
-Объявляю собрание закрытым.
Спорить было бесполезно. Приходилось подчиниться. Публ!
ка, которая только что разлакомилась и ждала занятных схватс
между кадетами и марксистами, начала нехотя расходиться, д(
вольно громко поругивая полицию. Ответственная устроительш
ца митинга, на чье имя была записана зала, спросила Шебек
почему он так круто закрыл собрание?
- Помилуйте, - сказал он обиженно. - Госпожа Тыркова така
тактичная, так умело ведет заседания, что я всецца спокоен, коз
да она председательствует. И вдруг она меня назвала физичс
ским условием? Меня, представителя власти? Разве это допусти
мо?
Это был сравнительно редкий случай столкновения или недс
разумения с полицией на кадетском митинге. Несмотря на сс
вершенно неопределенное правовое положение кадетской партии
полиция относилась к нам иначе, чем к социалистам. Поведени
наше на них действовало. Партия была твердо оппозиционная
но выдержанная, благовоспитанная. Это признавали даже ее пре
тивники. Слева находили, что мы даже слишком хорошо воспя
таны. Может быть, они были правы. Политик иногда должез
действовать засуча рукава, задавать хорошие встряски своим 1
чужим. Мы встрясок не задавали. Для этого партия была слип]
ком академична. Университеты, рассадники радикальных мечта
ний, были за кадет. То есть профессора, не студенты. Молодеж]
у нас почти не было. Многие кадетские профессора пользование
исключительной популярностью, но студенты в профессорскув
партию не шли. Только в немногих высших школах были сту
денческие кадетские группы. Студенту надо было иметь мног
мужества, чтобы в студенческой среде проповедовать кадетизм
Для молодежи мы были слишком умеренны. Те из них, в ков
был политический темперамент, гораздо охотнее шли за социа
листами, надеялись при помощи социальной революции сраз
излечить все язвы человеческого общества. Но молодежь одобря
ла в кадетах их непримиримость. Самодержавие и после октяб
рьского манифеста полагалось считать деспотическим и ненави
стным. Поэтому полагалось шумно, откровенно презирать пол^
206
1ических деятелей, которые были правее кадет и от сотрудниче-
ства с правительством не отказывались.
Другое дело кадеты. С ними можно, должно спорить. На ми-
тингах их надо громить как буржуев, но с ними нельзя не счи-
таться, к ним надо прислушиваться, позволяется и заслушивать-
ся их блестящих ораторов. За кадетами был авторитет пионеров,
которым история поручила ввести в России парламентские идеи,
порядки, приличия. Читающая Россия разных оттенков полити-
ческой мысли за ними следила с интересом и одобрением. Каде-
ты закрепляли устой новой гражданственности, освещали дея-
тельность нового представительного строя.
Партийная организация и работа была хорошо налажена, но
илиятельной прессы, отвечающей авторитету партии, создать ка-
детам не удалось. У ЦК не было своей газеты. Одно время вы-
ходил «Еженедельник партии Народной Свободы», но его запре-
тили. Московские «Русские ведомости» по духу и по составу со-
трудников почти сливались с кадетами, но эта старинная, влия-
тельная газета партийным указкам не подчинялась. В провинции
очень многие газеты нас поддерживали, но это тоже не были
партийные органы.
Неофициальным центром кадетской публицистики была изда-
вавшаяся в Петербурге газета «Речь». Она была независима от
ЦК, но это был наиболее показательный кадетский орган уже
благодаря тому, что во главе его стоял лидер партии П. Н. Ми-
люков. Соредактором его был другой член ЦК - И. В. Гессен169.
Он выдвинулся во время Освободительного Движения как один
из редакторов «Права» и перенес свой редакторский опыт в
«Речь». Гессен был еврей, адвокат с хорошей практикой, человек
умный, живой, способный, доброжелательный. Все качества для
редактора полезные, но недостаточные. Он, как и Милюков, не
был талантливым журналистом, хотя работал много и газету лю-
бил. Без него, может быть, и «Речи» не было бы. Вместе с
А. И. Каминкой170 он достал для газеты деньги кажется от Азов-
ско-Донского банка, где директором был другой Каминка. Глав-
ным пайщиком был богатый инженер Бак, тоже еврей. «Речь»
вообще считалась еврейской газетой, и это не способствовало ее
успеху. Среди сотрудников действительно было немало евреев.
Но по духу «Речь» была не еврейской, а русской газетой. Она
отстаивала интересы России, включая и еврейское равноправие.
Оно было обязательным пунктом в программе всех оппозицион-
ных партий не потому, что так хотели евреи, а потому, что это-
ю требовало чувство справедливости и интересы государства. Ми-
люков не был ни евреем, ни еврейским наймитом, как его грубо
называли правые. Его вообще нельзя было ни нанять, ни подку-
пить. Его можно было заласкать, облестить. Но это уже другое
дело, другой подход.
Сначала два редактора работали очень дружно. Практичный,
по и сентиментальный Иосиф Владимирович был трогательно
207
влюблен в Павла Николаевича, смотрел ему в глаза, весь ра
плывался, произнося это магическое имя - Павел Николаев»
Потом остыл. Раз с кривой усмешкой Гессен сказал мне:
- Знаете, что за человек Милюков? Вот мы годами работав
вместе, а если я буду ему не нужен, он будет каждый день пр
ходить мимо моего дома и даже не спросит, жив я или умер?
Под конец они совсем разошлись. Не знаю, из-за чего. Газет
они продолжали редактировать сообща. В ночной редакции, о
ставляя номер, они сидели друг против друга за одним столо!
Но не разговаривали, может быть, даже не здоровались.
Газета велась скучно, бледно, в ней не хватало занимательна
сти, жизни. Милюков придавал значение только своим перед*
вым, где добросовестно анализировал шахматные ходы думскс
политики и международного положения. Другие отделы его к
интересовали. У него не было газетного нюха, да и публицисп
ческого таланта не было, этих двух свойств, которые помогл
Суворину сделать из «Нового времени» одну из лучших русски
газет. В «Новом времени», при всей неправильности направл*
ния, была газетная яркость, живость, была информация, чувств*
вался пульс жизни, были талантливые сотрудники - Меныш
ков171, Розанов172, Чехов, сам Суворин. Руководители «Речи» *п
лантов не искали, ими не интересовались, не понимали, заче]
они нужны в газете? Довольно того, что «Речь» гвердо стоит н
принципиальной точке зрения. Но упрямые читатели, даже м
числа добросовестных либералов, искали в газете не только п<
литических аргументов и наставлений, но сведений и заним<
тельности. Читатель очень уважал кадет, но пятачки свои нес
«Новое время», в «Биржевку», или в одну из левых газет, коте
рые то появлялись, то запрещались.
Одно время я довольно часто писала в «Речи», потом реж<
но все-таки давала им то статьи, то рассказы и в редакции был
своим человеком. Профессиональной, тем более финансово
пользы от этого было мало, но для общественной деятельност
связь с газетой необходима.
Кроме того, на моей ответственности была другая, уже чист
партийная газетная работа. ЦК поручил мне организовать и ве<
ти кадетское бюро печати. Это бюро дало повод крайним пр<
вым напечатать в «Русском знамени», что я продалась «жидам:
от которых получила большие деньги для юдофильской прош
ганды в провинциальной печати. Насколько помню, мы не разе
слали ни одной статьи по еврейскому вопросу просто потом]
что не было в то время для них повода. Но у крайних правы
была скверная привычка все объяснять денежными интересам:
противников, всех обвинять в продажности. На самом деле дл
начала кн. Павел Дм. Долгоруков дал мне, по настоянию Ц1
сто рублей да и то не очень охотно. Вот с этим основным капи
талом я и повела наше бюро.
Работа моя сводилась к тому, что я циркулярно рассылал
208
п Петербурга в провинциальные газеты статьи по данным воп-
росам. Изредка их писали партийные генералы, чаще рядовые
чпены партии или беспартийные журналисты. Это был трудолю-
бивый, но тихий уголок моей шумной партийной жизни. Но как
опин из способов распыления либеральных идей по огромной
империи, бюро было полезной выдумкой, и я бессменно и охот-
но им руководила несколько лет, до самой войны 1914 г.
Мне жизнь в партии очень много давала. Она раздвигала го-
ризонт, приучала к ответственности, дисциплинированной работе.
Приучала действовать сомкнутым строем. Много времени, вни-
мания, сил отнимала партия, но и вознаграждала щедро. Свое
место в партии я нашла, и нашла его по-женски, не подражая
мужчинам. Когда надо было выяснять новые настроения, новые
повороты в общественном или хотя бы только кадетском мне-
нии, я чувствовала под собой твердую почву. Иногда догадкой,
ч'тьем, пристальным вниманием к людям я схватывала больше,
чем мои ученые товарищи, особенно больше чем Милюков. От-
нио во фракции и в ЦК, если случались споры, мне чаще всего
приходилось спорить с ним. Я была своего рода enfant terrible*,
хотя из ребячества давно вышла. Но в то время как в партии,
о । части и вне ее, Милюков становился чем-то вроде старейшины
он позиционного конклава, я все пристальнее вглядывалась в йе-
не все чаще сомневалась, да такой ли нам нужен лидер? Это
было неприятное сомнение, но оно закрепляло мою самостоя-
н чьи ость, от природы немалую.
Случалось, что молодые депутаты, которые относились к Ми-
нюкову как студенты к профессору, просили меня:
-Ариадна Владимировна, скажите Милюкову...
Я, смеясь, отбивалась:
- Вот выдумали. Что вы, маленькие? Скажите ему сами.
- Да нет, скажите вы. Вы женщина, он вас легче выслуша-
< I...
Действительно, выслушивал он меня довольно терпеливо. У
пего вообще в ЦК не было диктаторских замашек. Среди нас он
был только первый между равными. Хотя почет и власть очень
'побил, любил быть на виду. Этого всю жизнь искал. Но при-
рожденной властности в нем не было. Его пухлая ладонь пожи-
мала руку как-то безлично, не передавая того быстрого тока, си-
iv которого чувствуешь даже при случайной встрече с крупным
человеком. От Милюкова не исходило того магнетического воз-
действия, которое создавало власть Наполеону или в наше время
I итлеру. Такие токи шли и от Толстого. Порой их можно по-
ivncTBOeaTb и около менее крупного человека. Милюков этой не-
in х:редственной, природной силы, покоряющей людей, был ли-
шен. Но в нем было упорство, была собранность около одной
Букв, «ужасный ребенок»; человек, смущающий окружающих своей бестакт-
на й непосредственностью (фр.)-
цели, была деловитая политическая напряженность, опиравшая
на широкую образованность. Он поставил себе задачей в кор
изменить государственный строй России, превратить ее из не(
раниченной, самодержавной монархии в конституционную, в 1
сударство правовое. Он был глубоко убежден в исторической с
обходимости такой перемены, но она должна быть связана с ei
Милюкова, политикой, с ним самим. Его личное честолюбие б
ло построено на принципах, на очень определенных политик
ских убеждениях. Если бы ему предложили власть, с тем что(
он от них отказался, он, конечно, отказался бы от власти. Пол
жим, насколько мне известно, у него такого искушения и небыл
В наружности Милюкова не было ничего яркого. Так, мешв
ватый городской интеллигент. Широкое, скорее дряблое лицо
чертами неопределенными. Белокурые коща-то волосы ко врем
ни Думы уже посерели. Из-под редких усов поблескивали д
или три золотых зуба, память о поездке в Америку. Из-под з
лотых очков равнодушно смотрели небольшие серые глаза. В с
взгляде не было того неуловимого веса, который чувствуется
взгляде властных сердцеведов. На кафедре Милюков не волн
вался, не жестикулировал. Держался спокойно, как человек, зна1
щий себе цену. Только иногда, коща сердился или хотел по
черкнуть какую-нибудь важную для него мысль, он вдруг п
дымался на цыпочки, подпрыгивал, точно хотел стать выше сн
его среднего роста. Также подпрыгивал он, коща ухаживал
женщинами, что с ним нередко случалось.
Милюков умел внимательно слушать, умел от каждого сой
седника подбирать сведения, черточки, суждения, из которь
слагается общественное настроение или мнение. В этом вним
нии было мало интереса к людям. Это был технический приез
помогавший ему нащупывать то, что он называл своей тактич
ской линией равнодействия. Но к людям как отдельным личн
стям Милюков относился с холодным равнодушием. В общей!
с ним не чувствовалось никакой теплоты. Чужие мысли ец
могли его интересовать, но не чужая психология. Разве толь,
женская, да и то только пока он за женщиной ухаживал, a rt
том он мог проходить мимо, не замечая ее. Люди были для И
го политическим материалом, в котором он не всегда хороц
разбирался. I
Сам насквозь рассудочный, Милюков обращался к рассуд,
слушателей. Волновать сердца, как это делал Родичев, Шингард
отчасти Маклаков, было не в его стиле. Его дело было ясно 1
лагать сложные вопросы политики, в особенности иностранна
Память у него была четкая, точная. Он знал языки, хотя npoi
ношение у него было неважное, как у человека, который ий
странным языкам в детстве не учился. Начитанность у него б
ла очень большая. Он любил книги, всю жизнь их собирал. Pi
носторонность его знаний и умение ими пользоваться были (
ной из причин его популярности. Русские люди, образованные.
210
необразованные, любят ученость, а Милюков несомненно был че-
човек ученый.
Но не талантливый. В нем не было того, что Толстой назы-
ii.ui изюминкой. Никаких иллюминаций. Единственная его речь,
пиютевшая как сигнальная ракета перед гибелью судна, была его
речь 1 ноября 1916 г. о Распутине. Да и той лучше было бы не
произносить. Обычно он давал синтез того, что накопила русская
и чужеземная либеральная доктрина. В ней не было связи с глу-
бинами своеобразной русской народной жизни. Может быть, по-
тому, что Милюков был совершенно лишен религиозного чувст-
иа, как есть люди, лишенные чувства музыкального.
В острые минуты он часто мог говорить как раз то, чего го-
ворить и делать не следовало. Так было с Выборгским воззвани-
ем, так было с его бестактными аплодисментами премьеру, по-
сие речи Родичева о столыпинском галстуке. Так было с его
речью о Распутине. Так было в Киеве, когда он разговаривал с
немцами. Все это доказывает, что чутьем его судьба не одарила.
В его вкусах, манерах, мыслях не было утонченности. Среди
окружающих его кадет были люди несравненно более одаренные,
(юлее умные. Но они уступали ему первое место. Одни, как
Л. О. Петражицкий, потому что были у них другие интересы и
они не хотели целиком отдаться политике. Маклаков по ветрен-
ности и эгоцентричности. Наконец, некоторые, как Шаховской,
позже Шингарев, потому что недооценивали себя и переоценива-
ли Милюкова.
Все эти умные, хорошие люди долго не замечали, что у Ми-
пижова для того ответственного места, которое он занял в обще-
| | венном мнении, не хватало широты государственного сужде-
ния, он не знал тех глубоких переживаний, из которых выраста-
< | связь с землей. Держава Российская не была для него живым,
шобимым существом. К нему можно было применить то, что
Хомяков ставил в упрек умной фрейлине Россети:
При ней скажу: моя Россия,
И сердце в ней не задрожит.
В партии было много незаурядных людей. Милюков поднял-
। и над ними, стал лидером прежде всего потому, что крепко хо-
|гл быть лидером. В нем было редкое для русского обществен-
ною деятеля сосредоточенное честолюбие. Для политика это хо-
рошая черта. В желании оставить след в русской истории нет
tm чего предосудительного, особенно когда для этого не прихо-
дится кривить душой. Милюков всю свою деятельность строил
па принципах, в которые верил. Он был убежден в справедливо-
< 1 и либеральных идей и с чистой совестью отстаивал каждую
подробность кадетской программы. Кроме, пожалуй, женского
равноправия, да и тут он видел, что до осуществления его дале-
to, а как пункт в программе равноправие привлекает к нам сто-
ронниц, дает партии преданных сотрудниц, без которых трудно
211
было бы справляться с выборами, с черной будничной парти
ной работой, со всей ее техникой.
Едва ли не единственным эмоциональным стимулом его I
литических переживаний, который захватывал не только рас
док, но и чувство, была его непоколебимая непримиримость
отношению к власти. Она придавала его партийной деятельное
открытость, прямоту. Но был ли он по характеру прямым, и<
ренним? Мне этот вопрос часто задавали. Ответить на него 1
легко. И был, и не был. Он был достаточно умен, чтобы бы
правдивым. Его никто не мог бы уличить во лжи. Кадеты
могли иметь своим вождем лгуна, даже человека, изредка пр
крывающегося ложью. Лукавство в Милюкове, конечно, было. (
называл это тактикой. Она отчасти выражалась в том, как
подбирал свое ближайшее окружение, привлекая людей не стах
ко крупных, сколько услужливых, преданных. Крупных люд
он, по возможности, остерегался. Может быть, при всей сво
уверенности сознавал собственный рост. Впрочем, в политике I
вестная доля лукавства неизбежна. Вот и Милюков старался г
хитрее передвигать политические шашки, чтобы вернее бить :
правительству, чтобы глубже внедрять в сознание общественнс
мнения свои оппозиционные мысли. Он считал себя хитрым та
тиком, хотя на самом деле оказался довольно слабым игроком.
Едва ли не самым большим его недостатком, мешавшим ei
стать государственным деятелем, было то, что верность парти
ной программе заслоняла от него текущие государственные ну
ды, потребности сегодняшнего дня. У него не было перспектив
он не понимал значения постепенного осуществления определе
ной политической идеологии. В этом умеренном, сдержанно
рассудочном русском радикале сидел максимализм, так мне
сыгравший злых шуток с русской интеллигенцией. Оттого он :
поддержал столыпинский закон о выделении из общин, которь
кадетам, конечно, следовало поддержать.
Сильнее всего Милюков был как теоретик либерализма. (
очень много сделал для укрепления кадетской партии и распр
странения ее идей. Ведь в России политические партии бьи
новинкой. Надо было всему учиться, всему учить, все создавав
воспитать навыки партийной работы, оформить разбуженные и
литические инстинкты, выработать привычки к общей ответе
венной работе, к дисциплине.
Во всем этом Милюков был ценным указчиком. Так же к
и другие члены партии, и заметные, и рядовые, из среды koi
рых постепенно выделялись люди незаурядные. Общими усил
ями создавали мы внутреннюю жизнь партии, определяли бь
правила поведения, связанные с новыми для русских людей п
литическими правами и обязанностями. Это было нужно 1
только нашей партии. К кадетам прислушивались, нашему обш
ственному кодексу доверяли. Главным наставником с начала
до конца оставался Шаховской. Его живое, горячее знание Л1
212
•н-й, умение к ним подходить, с ними сближаться, его благоже-
। цельность делали его незаменимым старшим дядькой партии.
Милюков так обращаться с людьми не умел. Да от него этого и
нс ждали. От него ждали политических чертежей. Он определял
<>сношение к правительству и к возникавшим политическим за-
дачам, он намечал, в каком направлении должна развиваться
думская энергия, он добросовестно вбивал в мозги русских лю-
дей те либеральные начала, на которых кадеты хотели строить
щание русской государственности.
Милюков умел излагать сложные вопросы внутренней, и в
особенности внешней политики так ясно, что они становились
доступны для самых неискушенных мозгов. Он не мудрил, не
нс кал новизны, не бросался неожиданно в девственные леса, как
но постоянно делал Струве. Милюков уверенно обращался с раз
навсегда усвоенными понятиями. Реальному политику тем легче
действовать, чем меньше у него метаний и мечтаний. Благодаря
коду событий, отчасти и личным свойствам, Милюкову было не
। у/кдено стать реальным политиком. Он окаменел на раз заня-
|ых позициях, и это грузом легло на его политическую деятель-
ность, отчасти и на партию.
При выработке своих так называемых тактических директив
пн мало своего выдумывал... Милюков строил свою сводку на
мыслях большинства. При новых выборах, перед новой сессией
Думы или иных событиях созывался пленум ЦК. Приезжали
москвичи и провинциалы. Милюков докладывал очередные воп-
росы внутренней и международной политики, затем шел обмен
мнений. Обычно самыми интересными были первые, непосред-
II венные суждения. Милюков внимательно слушал, делал отмет-
ки в записной книжечке. У него, должно быть, этих книжек на-
копилась целая бибилиотека. Если они уцелели, будущие истори-
ки найдут в них материалы для уяснения одного из течений
русской общественности. На следующее заседание Милюков уже
и клялся с синтезом разных мнений. Он делал выжимки из ска-
миного, не навязывая своего мнения. Но раз придя к какому-ни-
будь заключению, он крепко за него держался и тогда сдвинуть
ио было трудно. Только великие потрясения сделали его немно-
н) более гибким. Он это показал в войну 1914 г., когда создал
Прогрессивный блок, куда вошли все думские фракции, кроме
«пциалистов, пораженцев и правых противников Думы. Потом, в
1ычале революции, героически пытался он спасти монархию, уго-
плривая в. кн. Михаила Александровича173 не отрекаться от пре-
• юла, старался доказать разнузданной солдатчине, что России
н<жна не республика, а конституционная монархия. Но время
\ ле было упущено.
Тыркова-Вильямс А. На путях к
свободе. 2-е изд. Лондон, 1990. С.
388 - 415.
213
Д.Н. шипов.
ВОСПОМИНАНИЯ
И ДУМЫ
О ПЕРЕЖИТОМ
...Утром 27-го я был вызван к телефону из Петергофа ке
зем Орловым174, сообщившим мне, что 28-го числа в 6 ч. дня
буду принят его величеством, а затем получил от него же та
грамму, подтверждающую приглашение с указанием железно;
рожной станции, на которой меня будет ожидать экипаж. Вся
за тем Н. Н. Львов вновь передал мне просьбу П. А. Столыпи
посетить его в этот же день в 11 ч. вечера и я, имея в виду е
лученный мной вызов в Петергоф, счел полезным переговори
предварительно с П.А. Столыпиным и принял его приглашен!
К 11 ч. вечера Н. Н. Львов и я отправились на дачу минист
внутренних дел на островах. Вскоре туда же прибыл по прип
шению П. А. Столыпина министр иностранных дел А. П. К
Вольский, после чего началась наша беседа.
П.А. Столыпин, повторив то, что мне уже было сообща
Н. Н. Львовым, очень резко отзывался о неработоспособное
Государственной думы, о выступлениях ее отдельных членов, д
казывал необходимость ее роспуска и просил меня высказа
мое отношение к этому предположению. Я сказал, что, сопл
но моим убеждениям и моему пониманию современного полой
ния, роспуск Думы в настоящее время представляется мне а
том несправедливым и даже с политической точки зрения nf
ступным и добавил, что во всяком случае не считаю возма
ным принять участие в его осуществлении. Я не привожу зде
высказанных мной при этом соображений, так как они буд
изложены подробно ниже при сообщении об аудиенции в Пете
гофе.
Все высказанное мной относительно роспуска Думы, вступ
в противоречие со сложившимся уже у П.А. Столыпина опред
ленным мнением, видимо, производило на него неприятное вп
чатление, и он перевел речь на вопрос об образовании коалиц
онного кабинета под моим председательством. В состав коалиц
онного кабинета, по его предположению, должны были вой*
приглашенные мной общественные деятели и представители 61
рократических кругов в лице некоторых членов настоящего каб
нета, причем в числе последних, кроме министров двора, вое:
ного и морского, П.А. дал понять, что он имеет в виду себя
А. П. Извольского. Я выразил сомнение, чтобы образованнь
указанным путем коалиционный кабинет мог пользоваться на
лежащим авторитетом в глазах народного представительства
создать необходимое взаимодействие между правительством и Г
214
< ударственной думой. Оставляя в стороне вопрос об участии в
поновленном кабинете представителей старого государственного
«троя и том впечатлении, которое это участие может оказать на
Думу, я говорил, что не могу рассчитывать на согласие вступить
в состав предполагаемого кабинета представителей руководящего
(юльшинства Государственной думы, а без их участия кабинет не
может найти необходимую ему опору в народном представитель-
стве. Я не могу не сознавать, что пользуюсь известным авторите-
том и доверием в земских кругах, но за последнее время при
постановке на очередь вопроса о преобразовании нашего государ-
ственного строя в земской и городской среде наметились два те-
чения, причем я присоединился к сравнительно незначительно-
му меньшинству. Н.А. Хомяков про себя и про меня отчасти
верно говорит, что мы оба после манифеста 17 октября 1905 г.
стали конституционалистами по высочайшему повелению. Хотя
в настоящее время я в силу сложившихся обстоятельств при-
даю безусловно необходимым возможно полное и безотлагатель-
ное проведение в жизнь конституционных начал, возвещенных
17 октября, и всеми силами готов этому содействовать, но, одна-
ко, мне представляется несомненным, что если в образованный
мной кабинет мне удастся привлечь только своих единомышлен-
ников, как, например: граф П. А. Гейден175, князь Г. Е. Львов176,
то такой кабинет встретит в Государственной думе такое же от-
ношение, как и кабинет И. Л. Горемыкина, причем этот новый
кабинет, конечно, не может искать поддержки в традициях ста-
|ч)го строя и будет поставлен в необходимость в самом скором
времени при неизбежном столкновении с Думой подать в отстав-
ку. Затем я указал, что при данном составе Думы во вновь обра-
|уемый кабинет должны быть непременно привлечены предста-
вители конституционно-демократической партии, а для этого по-
ручение образования кабинета следовало бы возложить на одного
из лидеров этой партии. А. П. Извольский, по-видимому, выслу-
шивал мои заявления сочувственно, не возражал на них и лишь
высказал предположение, что мне удастся убедить представите-
ией к.-д. партии войти в состав коалиционного кабинета, и, обра-
щаясь к П.А. Столыпину, сказал: «Что касается нашего участия,
io вопрос этот мы должны предоставить вполне свободному ре-
шению Дмитрия Николаевича». П.А. Столыпин, сделав вид, буд-
то и он присоединяется к последним словам А. П. Извольского,
возражал на высказанное мной по существу, не считал возмож-
ным и слишком рискованным образование кабинета из предста-
вителей партии к.-д. и настаивал на необходимости роспуска Гос.
кумы. В то же время П.А. сообщил, что он приглашал к себе
Н.Н. Милюкова, говорил с ним о вероятной перемене кабинета,
и П. Н. Милюков дал понять, что он не уклонится от поручения
образовать кабинет, если такое предложение ему было бы сдела-
но. В заключение П.А. Столыпин сказал, что вопрос об образо-
вании нового кабинета может быть разрешен только государем и
215
что мои соображения по этому вопросу я буду иметь возм!
ность представить его величеству, так как имеется предполо
ние назначить мне на завтра аудиенцию в Петергофе. Очевид
П.А. Столыпину было неизвестно, что приглашение мной i
получено, и я счел лишним сообщить ему об этом, раз вы
мой состоялся не при его посредстве. На этом закончилась на
беседа, затянувшаяся до 3 ч. утра. При прощании П.А. Ctoj
пин и А. П. Извольский просили меня поделиться с ними в
чатлениями после предстоявшей мне аудиенции, на что я вы
зил полную готовность.
На следующий день, считая своим долгом перед поездко!
Петергоф выяснить определенно отношение представителей ж
партии к мысли о возможности образования коалиционного
бинета, я просил графа П. А. Гейдена повидаться с П. Н. Мю
ковым, так как я лично был мало с ним знаком, а сам в э
же день имел продолжительную беседу с С. А. Муромцевым
Граф Гейден, как между нами было условлено, при свиданш
П.Н. Милюковым не говорил об обращении ко мне П.А. С
лыпина и о предстоявшей мне аудиенции, а спросил его, как
носятся он и политическая группа, к которой он принадлежит
слухам и предположениям об образовании коалиционного ка1
нета под моим председательством и согласился ли бы он п]
нять участие в таком кабинете. П.Н. ответил категорически, «
он, стоя строго на почве принципа парламентаризма, находит
кую комбинацию безусловно неприемлемой, что, по его убеж,
ниям, новый кабинет должен быть образован исключительно
лиц, принадлежащих к руководящему большинству Государств
ной думы, и дал понять, что считает в этом смысле вопрос у
в сферах предрешенным и готов принять на себя составлен
кабинета, как только такое поручение будет ему сделано.
С. А. Муромцеву, с которым меня связывали близкие, това]
щеские отношения, я рассказал откровенно и подробно о бес<
моей с министрами и о предстоящей поездке в Петергоф. Об]
зование коалиционного кабинета из к.-д. и стоящих правее
общественных деятелей мне представлялось актом, наиболее i
вечающим обстоятельствам переживаемого времени, но главнь|
если не исключительным, к этому препятствием являлось неб
ласие на эту комбинацию со стороны лиц, являвшихся рука
дителями конституционно-демократической партии. Исходя
этого убеждения, я приложил все возможные старания, что|
повлиять на С. А. Муромцева и заручиться его содействием.!
обращал его внимание на то, что сформирование коалиционно
министерства, по-видимому, отвечает намерению государя и
дет встречено сочувственно в влиятельных сферах, ныне отри
тельно относящихся к народному представительству, что та1
состав кабинета может объединить в стране все общественн
прогрессивные круги и освободить к.-д. от союза с крайними,
государственными элементами. Участие в кабинете бюрократу
216
«кого элемента и, в частности, П. А. Столыпина должно, конечно,
ьыть исключено. Главенство в кабинете должно быть предостав-
ило непременно кому-либо из представителей к.-д. партии, и,
конечно, самым авторитетным и желательным председателем, по
шубокому моему убеждению, является сам С. А. Муромцев, и его
председательство обеспечивало бы кабинету необходимое ему до-
верие Государственной думы. Я просил С.А-ча переговорить с
II H. Милюковым и другими влиятельными лицами партии и
постараться убедить их в целесообразности и необходимости при-
нятия предлагаемой комбинации. Однако все мои убеждения и
просьбы оказались напрасными, и С. А. отказался содействовать
образованию коалиционного кабинета. Он соглашался с правиль-
ностью моих соображений по существу, но не считал возмож-
ным повлиять на изменение уже вполне и окончательно сложив-
шегося среди к.-д. отношения к данному вопросу и говорил, что
П Н. Милюков уже чувствует себя премьером. К своему личному
участию в кабинете в качестве премьера и министра юстиции он
отнесся совершенно отрицательно. По мнению С.А-ча, ввиду
юсподствующего в стране возбужденного настроения в широких
кругах населения и воспитанного в обществе политикой прави-
пльства вообще отрицательного отношения к государственной
и пасти, никакой состав вновь образованного министерства при пе-
реживаемых условиях не может рассчитывать в ближайшем вре-
мени на спокойную и продуктивную государственную деятель-
ность и не сможет сохранить свое положение более или менее
продолжительное время. Неизбежны революционные вспышки,
против которых правительство будет поставлено в необходимость
принимать строгие, репрессивные меры, а это вызовет несомнен-
но недовольство в общественных кругах и лишит власть необхо-
димой ей поддержки со стороны общества. В то же время С. А.
был согласен со мной относительно условий, исключающих воз-
можность образования кабинета под моим председательством,
। с. предрешенное отрицательное отношение к.-д. партии к уча-
i’i ию ее членов в коалиционном кабинете и неизбежный в бли-
жайшем же времени конфликт его Государственной думой. Та-
ким образом, переговоры с С. А. Муромцевым и сведения, сооб-
щенные графом П. А. Гейденом о его беседе с П.Н. Милюко-
вым, подтвердили правильность соображений, изложенных мной
накануне вечером у П.А. Столыпина.
В Петергоф я направился, как мне было указано князем Ор-
анным, по железной дороге. При проезде в экипаже со станции
ж д. парком ко дворцу тяжелое впечатление производили очень
часто стоявшие пешие и конные чины охраны и во время пути
и « сколько раз сидевший на козлах камер-лакей предъявлял
письменный пропуск. По приезде во дворец один из камер-лаке-
(в проводил меня в приемную, в которой не было дежурного
<|>иигель-адьютанта, и обо мне доложил государю его камердинер.
Нт приемной я был введен в кабинет, где государь принял меня
217
очень милостиво и просто. Сев за свой письменный стол, гос
дарь пригласил меня занять кресло против себя по другую ст
рону стола и, открыв портсигар, спросил, курю ли я, на что я
благодарностью ответил отрицательно Государь, сказав, что е>
известно о моей поездке на одесский лиман, спрашивал о мос
там пребывании и затем о моей семье. Своим милостивым
простым отношением государь, как мне казалось, хотел подгот
вить меня, чтобы я затем чувствовал себя свободнее при излож
нии моих соображений, и это впечатление очень меня ободрил
Приступая к беседе, государь сказал: «Вы оказались насто
щим пророком. На совещании под моим председательством
Царском вы предупреждали о том, какого характера будет пре
ставительство от крестьян, если им будет предоставлено пра
особого избрания членов Думы. Ваши слова оправдались. Я п
мню ваше указание, но не помню, как вы его мотивировал
Прошу вас повторить высказанные вами тоща соображения»,
повторил все высказанное мной на совещании 5 декабря 1905
о вреде классовой группировки избирателей вообще и особенно
вреде обособленности крестьянской и рабочей курий и добави
что представители правительства, отстаивавшие эту избирател
ную систему, были, по-видимому, мало знакомы с современны
настроением народа. Со времени освобождения крестьян от кр
постной зависимости самосознание крестьянства получило бол
шое развитие и о прежних патриархальных отношениях нет
помина. Положение о земских начальниках, созданное для у
репления сильной власти на местах и в целях поддержания
деревне патриархальных отношений, дало диаметрально против
положные результаты; оно воспитало в населении сознание нед
статочности и необеспеченности его прав и отрицательное отн
шение к представителям власти и к привилегированному сося
вию.
Выслушав мои объяснения, государь сказал, что ему известа
о моей беседе с П.А. Столыпиным и А.П. Извольским и о м<
ем отрицательном отношении к мысли о роспуске Государстве]
ной думы и предложил высказать мои соображения по этой
вопросу. Прежде всего, сказал я, я не вижу определенного koi
ституционного повода для такого акта. Если между Государстве]
ной думой и правительством возникло бы принципиальное ра
ногласие на почве какого-либо существенного законопроекта, то
да роспуск Думы явился как бы апелляцией к стране, котора
путем новых выборов должна была бы высказаться по данной
спорному вопросу, но до сих пор такое разногласие не имел
места. Ненормальные отношения между Думой и правительс
вом проявляются главным образом на почве совершенно разли1
ного понимания высочайшего манифеста 17-го прошлого октя!
ря. Дума, а с ней и вся страна понимают этот акт как несок
ненный переход к новому конституционному государственном
строю, а правительство совершенно иначе оценивает значеня
218
• loro акта и держится традиций и приемов прежнего времени.
При таком условии роспуск Думы и назначение новых выборов
поставит перед избирателями вопрос: желает ли страна осуществ-
ления прав, дарованных ей вашим величеством манифестом 17
октября, или желает она вернуться к старому строю? После этих
нов государь остановил меня и сказал: «Об этом не может быть
р< чи», и мне показалось, что в голосе государя звучало недоволь-
ств допущенным мной предположением. В таком случае, про-
должал я, как может страна понять роспуск Думы и отнестись к
новым выборам? Кроме этих соображений принципиального ха-
рактера я остановился на практической стороне вопроса, на рас-
смотрении вероятных результатов новых выборов. Если первые
пыборы, говорил я, при действующем избирательном законе, да-
ли очень левый состав Думы, то вторичные выборы, произведен-
in >ie после роспуска Думы при указанных условиях и на основе
юю же положения о выборах, дадут, несомненно, состав Думы
юраздо более левый и тем еще более будет затруднено создание
поль необходимого взаимодействия между правительством и на-
родным представительством. Впрочем, добавил я, может быть,
кине величество имеете в виду одновременно с роспуском Думы
произвести некоторое изменение в положении о выборах. «Об
ном также не может быть речи», - сказал государь, и мне вновь
послышалось его недовольство.
Коснувшись причин, вызывающих мысль о роспуске Думы, я
признавал, что присутствие в Думе значительного левого крыла
сражается вредно на ее настроении, получившем свое выраже-
ние как в резком выступлении отдельных ее членов, так и осо-
ik’hho в неуместном тоне представленного Думою адреса. Однако
едва ли можно признать Думу в общем ее составе неработоспо-
собной и притом нельзя не принять во внимание некоторые ус-
ловия, не зависящие от самой Думы, но крайне неблагоприятно
пл нее повлиявшие. Состав Думы является последствием недо-
• । атков избирательной системы, построенной на основе классовой
|руппировки избирателей. Затем нельзя не принять во внимание
ю недоверие, которое систематически и постоянно проявлялось
правительством к развитию общественной самодеятельности, к
органам общественного самоуправления и ко всем общественным
организациям, а также и то, что во всей стране в течение более
и) лет применяется положение об усиленной и чрезвычайной
охране, которое и после манифеста 17 октября остается в силе.
>ги условия не могли подготовить население к участию в госу-
члретвенной работе, а воспитывали в нем лишь отрицательное
о । ношение к системе правительственного управления, и это на-
< । роение невольно явилось преобладающим среди членов Думы.
Настроение, в котором собралась Дума, могло бы быть вскоре же
(хлаблено и умиротворено, если к началу деятельности законода-
। сльных учреждений правительством были бы представлены за-
конопроекты, имеющие целью широкое проведение в жизнь на-
219
чал, возвещенных манифестом 17 октября и если бы правител
ство проявило при этом искреннюю готовность осуществить н
вый порядок в доброжелательном сотрудничестве с народнь
представительством. Но к открытию сессии правительством :
было представлено никаких законопроектов и Г. Дума не пол
чила материала для безотлагательного приступа к положительна
законодательной деятельности. В то же время правительство н
чем не проявило признания, что с открытием Г. Думы вступа
в силу новый государственный порядок, не проявило желай!
установить нормальные отношения между административна
властью и народным представительством, а продолжает держа!
ся прежних традиций, которые получили особенно определенн
выражение в правительственной декларации 13 мая178 и в прав
тельственном сообщении 20 июня179 по аграрному вопросу. В
эти условия не могли не создать крайне ненормальное полол
ние, которое, однако, может быть исправлено, если правительст
изменит свою тактику и сочтет своей непреложной обязанносп
вступить определенно на новый путь, начертанный в манифес
17 октября.
Государь сказал, что П. А. Столыпин сообщил ему, что я 1
нахожу возможным принять поручение сформировать коалиц
онный кабинет и предложил мне высказаться по этому пово;
Я отвечал, что образование коалиционного министерства из ли
принадлежащих к различным общественным группам, по моев
убеждению, отвечало бы вполне потребностям времени и моп
бы создать объединение всех общественных элементов, столь в
обходимое при переходе политической жизни страны от старо
к новому строю. Но к сожалению сейчас мысль о таком коал
ционном кабинете встречает отрицательное к себе отношение
стороны наиболее многочисленной и влиятельной партии ко
ституционалистов-демократов. Я доложил его величеству о пер
говорах по этому вопросу с С. А. Муромцевым и П. Н. Милю»
вым и сообщил их отзывы, исключающие возможность предп
ложения, чтобы кто-либо из влиятельных членов этой политич
ской группы согласился войти в состав коалиционного кабине:
а без участия в нем представителей руководящего большинст
Г. Думы такой кабинет встретит, несомненно, отрицательное
себе отношение Думы и не сможет сколько-нибудь продолж
тельное время оставаться у власти. Положение, занятое по отн
шению к этому вопросу к.-д. партией, по-видимому, особенно у
репилось после переговоров П.А. Столыпина с П. Н. Милюк
вым. В настоящее время и при сложившихся условиях возмо;
но образование кабинета только из представителей большинст
Государственной думы. Оппозиционный дух, который в насто
щее время ярко проявляется среди к.-д. партии, не может вн
шать серьезных опасений. Такой характер ее в значительной м
ре обусловливается занимаемым ею положением безответстве:
ной оппозиции. Но если представители партии будут привлеч
220
и ы к осуществлению правительственной власти и примут на се-
ьи тяжелую ответственность, с ней сопряженную, то нынешняя
окраска партии, несомненно, изменится и представители ее, во-
шедшие в состав кабинета, сочтут своим долгом значительно ог-
раничить требования партийной программы при проведении их
и жизнь и уплатят по своим векселям, выданным на предвыбор-
ных собраниях, не полностью, а по 20 или 10 копеек за рубль.
Государь изъявил желание услышать пояснение, как понимаю
и предполагаемую расплату по векселям к.-д. партии, и предло-
жил мне в этом отношении высказаться по следующим пяти
вопросам, затронутым в адресе Г. Думы: отмена смертной казни,
политическая амнистия, аграрный вопрос, равноправие всех на-
циональностей и автономия Царства Польского. Вопрос об отме-
не смертной казни, отвечал я, уже рассмотрен Г. Думой; соответ-
ствующий законопроект ею составлен, поступил в Г. Совет и в
случае согласия с ним Совета, будет представлен на благовоззре-
ние вашего величества. По второму вопросу я полагал, что к.-д.
удовлетворятся предоставлением политической амнистии всем
ivm, которые в стремлении к скорейшему достижению свободы
нарушили грани, поставленные законом, но при этом не посяга-
1П1 на чужие жизнь и имущество. Что касается аграрного вопро-
са, то я высказал предположение, что к.-д. прежде всего исправят
ошибку положения 19 февраля 1861 г. и обеспечат за счет госу-
дарства дополнительными наделами всех крестьян, получивших
дарственные наделы, и затем организуют возможно широкое со-
действие крестьянству со стороны государства в покупке частно-
владельческих земель, прибегая к принудительному их отчужде-
нию лишь в исключительных, безусловно необходимых случаях,
llonpoc об уравнении перед законом всех граждан независимо от
пк вероисповедания и национальности, сказал я, уже предрешен
нашим величеством по докладу графа Витте, сопровождавшему
манифест 17 октября. Наконец, вопрос об автономии Царства
Польского, вероятно, может быть разрешен путем предоставле-
ния его населению широкого местного самоуправления и широ-
ких прав национальной польской культуре. Представив эти пояс-
нения, я счел долгом оговорить, что все сказанное мной являет-
ся моими личными предположениями, мне представляющимися
вероятными. В заключение я добавил, что если представители
к.-д. партии были бы призваны к власти, то весьма вероятно,
но в ближайшем времени они признали бы необходимым рас-
пустить Государственную думу и произвести новые выборы с
целью освободиться от многочисленного левого крыла и создать
штату из сплоченных прогрессивных элементов страны. Госу-
дарь, как мне казалось, был удовлетворен представленными
мной пояснениями и спросил, кто из членов конституционной
демократической партии пользуется в ней большим авторитетом
и более способен к руководящей роли? Отвечая на этот вопрос,
я высказал следующие мысли. Самым влиятельным членом к.-д.
221
партии, бесспорно, нужно признать П.Н. Милюкова и хотя
не состоит членом Г. Думы, тем не менее, он является дейсп
тельным лидером к.-д. фракции. Отдавая должную дань его а
собностям, его талантам и его научной эрудиции, мне в то
время думается, что он по своему жизнепониманию преимуще
венно рационалист, историк-позитивист, но в нем слабо разв1
религиозное сознание, т.е. сознание лежащего на человеке нр
ственного долга как пред высшим началом, так и пред люды
Ввиду этого я думаю, если П.Н. Милюков был бы поставлен
главе правительства, то едва ли он всегда в основу своей д<
тельности полагал требования нравственного долга и едва ли <
политика могла бы содействовать столь необходимому духовно
подъему в населении страны. В то же время П. Н. Милюков 1
ловек очень властный; он слишком самодержавен*, и если он I
дет поставлен во главе министерства, то можно опасаться, что
будет подавлять своих товарищей, а это может неблагоприят
отозваться на их самостоятельности. Присутствие П. Н. Милюкс
в кабинете на посту министра внутренних дел или минисп
иностранных дел будет очень полезно и даже необходимо, ес
в состав кабинета будут призваны вообще представители к
партии, но на посту председателя желательно было бы виде
С. А. Муромцева, человека высокоморального настроения. В з
время государь сказал: «Я вынес самое хорошее впечатление
знакомства с С. А. Муромцевым и отношусь к нему с полнь
уважением». С. А. Муромцев как председатель Г. Думы, продс
жал я, пользуется общепризнанным авторитетом и его появл
ние на посту главы кабинета будет приветствовано в широк
кругах общества, не только в среде к.-д. партии. Обладая сю
ной волей, С. А. в то же время отличается большим тактом
мягкостью характера. Будучи председателем кабинета, он суме
обеспечить всем его членам необходимую самостоятельность
при его главенстве участие в кабинете П. Н. Милюкова будет о<
бо полезно. На это государь сказал: «Да, таким образом мол
установиться правильное соотношение умственных и духовн!
сил».
После этих слов государь дал понять, что аудиенция конче]
и я, вставая, обратился к его величеству с просьбой извини
меня, если я невольно сказал в своих речах что-либо лиши
или что могло быть государю неприятно, я считал себя обязз
ным, раз его величеству угодно было меня выслушать, высказа
откровенно все, что считал своим долгом. Государь, подавая {
ку, сказал: «Я очень рад, что вы говорили свободно; я видел, ч
вы говорили, не стесняясь, и очень вам благодарен». Аудиенц
продолжалась более часа. Возвращаясь в С.-Петербург, я чувсл
вал себя в бодром настроении; я был счастлив, что имел случ
Это слово вырвалось у меня случайно, необдуманно, о чем я очень со:
лею.
222
высказаться так откровенно пред государем, и был глубоко тро-
нут оказанным мне доверием и вниманием.
На следующий день утром я посетил А. П. Извольского и
рассказал ему о всем происходившем на вчерашней аудиенции.
А П. выслушал меня с большим интересом, находил основатель-
ными и правильными все изложенные мной соображения и ска-
|.1л, что, по дошедшим до него слухам, государь сочувственно
<>। носится к изложенным мной мыслям и предположениям.
( читая вероятным, что в ближайшее время С. А. Муромцев бу-
дет приглашен в Петергоф, А. П. Извольский советовал мне пре-
дупредить С.А-ча, на что я ответил, что считаю это совершенно
необходимым и от А. П. Извольского направился к С. А. Муром-
цеву.
Я сообщил С.А-чу во всех подробностях все, что мной было
доложено государю и изложено выше. Пока я приводил выска-
мнные мной на аудиенции соображения относительно роспуска
Г Думы, невозможности при сложившихся обстоятельствах обра-
зования коалиционного министерства и желательности сформиро-
ван шя кабинета из представителей к.-д. партии, С. А. неоднократ-
но выражал свое полное сочувствие и одобрение моему образу
мыслей и действий, но когда я перешел к вопросу о лице, на
которое должно быть возложено поручение составления кабинета,
( А. отнесся к высказанному мной с большим волнением, был,
очевидно, крайне недоволен и сказал мне: «Ты совершенно вер-
но охарактеризовал значение роспуска Думы и вполне правильно
выяснил необходимость образования кабинета из конституциона-
। шетов-демократов, но какое основание и какое право имеешь ты
касаться вопроса, который должен быть решен самой политиче-
<кой партией?» Я отвечал: «Право мое исходит из сознания ле-
жавшего на мне долга сказать государю, раз он. пожелал меня
выслушать, то, что я считаю необходимым для блага страны».
Мы долго продолжали беседу на эту тему, причем я пришел к
включению, что С. А Муромцев видит главное для себя затруд-
нение в образовании кабинета при признаваемом им самим не-
обходимым участии в кабинете П. Н. Милюкова. С. А. выразил
।опасения относительно совместного с П.Н. Милюковым участия
в кабинете и между прочим сказал: «Двум медведям в одной
«крлоге ужиться трудно», на что я заметил, что «вы-два медве-
н>| из одной прежней берлоги и я не сомневаюсь, что уживетесь
и в новой». В заключение я говорил, что как ни тяжела ответст-
венность, которая ляжет на С.А-ча, если государь возложит на
него поручение образовать министерство, но уклониться он не
имеет права и должен будет принести, может быть, и очень тя-
желую жертву, необходимую для укрепления в стране нового го-
* \ дарственного строя.
В 4 часа, в тот же день, я был у П.А. Столыпина. При
। к грече с ним я сейчас же заметил недовольство во всей его фи-
iv ре. Он начал беседу с заявления, что ему известно уже в об-
223
щих чертах то, что мной было доложено на аудиенции, и ч1!
по-видимому, высказанное мной произвело благоприятное впеч|
ление и встречает сочувствие. Так как П.А. тем не менее щ
сил меня сообщить ему о происходившем на аудиенции в Г
тергофе, то я исполнил его желание, не углубляясь, однако,
подробности. Он старался, слушая меня, не проявлять своего к
довольства и по окончании нашего свидания сказал: «Теперь (
дем ожидать, что воспоследует». Уходя от П.А. Столыпина,
уносил уверенность, что им будет оказано все возможное прог
водействие осуществлению мысли об образовании кабинета
руководящих элементов Государственной думы.
30 июня мне случайно пришлось услышать дважды подтвс
ждение тому, что доложенное мной в Петергофе встречено с
чувственно. Днем мне пришлось быть у члена Гос. С(
А. С. Ермолова180, который желал привлечь меня к участию
образованной им в Государственном совете группе центра, в
как только я вошел в кабинет, А. С. завел речь о моем приев
в Петергофе, оказался в курсе высказанного мной на аудиенщ
и приветствовал меня с успешным выполнением моей задач
так как ему известно, что мое представление встречено благопр
ятно. Затем А. С. Ермолов так же, как и А. П. Извольский гов
рил, что мне следовало бы предупредить С. А. Муромцева,
своей стороны я постарался уклониться от разговора на эту т
му и поспешил перейти к вопросу, по поводу которого я приехал.
Затем в тот же день посетил меня член Гос. Сов., моско
ский губернский предводитель дворянства князь П. Н. Трубе
кой181, который в этот день по какому-то поводу представляла
государю императору. Князь Трубецкой, не знавший ранее о м
ем приглашении в Петергоф, услыхал о нем во время свое:
представления. Государь, вероятно, имея в виду, что оба мы м
сквичи и находимся в товарищеских отношениях, сказал княз
Трубецкому о происходившей 28 июня аудиенции, милости!
отозвался обо мне и выразил сожаление, что я не счел возмог
ным принять исполнение поручения, которое он намерен бь
на меня возложить. Князь Трубецкой поспешил узнать от мен
о каком поручении шла речь. Я сказал, что не считаю пока се(
вправе удовлетворить его любопытство, но сообщение князя Тр
бецкого дало мне большое удовлетворение.
Считая свою задачу исчерпанной, я вечером 30 июня выех<
в Москву. В С.-Петербург я вернулся 7 июля. В гостинщ
«Франция», где я обычно останавливался, мне сказали, что i
днях от министра иностранных дел справлялись о времени мо
го возвращения и просили известить, когда я приеду в С.-Пете]
бург. Я сказал, чтобы в министерство о моем приезде ничего >
говорили, и вскоре сам туда направился. А. П. Извольский хоте
сообщить мне, что после моей аудиенции сложившееся бьи
благоприятное отношение к моему докладу продолжалось до
июля, но с этого дня положение резко изменилось, и, как видн
224
: редположение о вероятности приглашения в Петергоф С. А. Му-
i /мцева отпадает. На мой вопрос, чем вызвана такая перемена,
. П. отвечал, что ему неизвестно точно, что повлияло на такое
менение настроения, но он предполагает, что тут сказалось
: ияние П.А. Столыпина. Побеседовав на эту тему некоторое
। ;?емя, я удалился. Повидавшись затем со многими лицами, я
v нал, что под влиянием убийств адмирала Чухнина182 в Сева-
< ополе и свиты е. в. генерал-майора Козлова1®3 в Петергофе, а
। равным образом, вследствие возбуждения в Г. Думе вопроса об
^публиковании от имени Г. Думы обращения к населению в от-
ь г на правительственное сообщение по аграрному вопросу184 ре-
ционные течения в С.-Петербурге и в Петергофе возобладали
ц облегчили П.А. Столыпину осуществление его намерений. Как
вестно, 8 июля был подписан указ о роспуске Государствен-
। >й думы назначением созыва вновь избранной Думы на 20
^враля 1907 г., и в то же время П.А. Столыпин был назначен
председателем Совета министров.
Шипов Д. Н. Воспоминания и думы
о пережитом. М., 1918. С. 446-460.
А. А. КИЗЕВЕТТЕР185.
НА РУБЕЖЕ ДВУХ СТОЛЕТИЙ.
(ВОСПОМИНАНИЯ. 1881 - 1914.)
Перед центральным комитетом стояла нелегкая задача. Тот-
jc после образования к.-д. партии число ее членов быстро стало
срастаться и стало ясно, что это будет многочисленнейшая и
горитетнейшая партия, которой предстоит важная роль в поли-
лческой жизни страны. В сущности, в к.-д. партию хлынула вся
л часть русской интеллигенции, которая не примыкала ни к ре-
ционерам и к охранителям, ни к сторонникам социальной ре-
шюции в смысле немедленного переустройства общества на со-
иалистических началах. Но ведь в этих пределах открывалась
ззможность чрезвычайно широкого разнообразия мнений, на-
фоений и политических темпераментов. Это обусловливало
ильный численный рост партии, но это же и создавало опас-
эсть разноголосицы в среде самой партии. И противники пар-
ии и справа и слева с самого же начала стали предсказывать,
го партия не выживет и что она обречена на раскол, на распа-
гние на куски. Такие предсказания возобновлялись перед каж-
ым съездом к.-д. партии и ни разу действительность их не оп-
авдала. Чем можно объяснить это явление? Искусным составле-
нием компромиссных формул? Конечно, такое объяснение было
и слишком поверхностным. Нельзя не признать, что П.Н. Ми-
аоков, обыкновенно выступавший на партийных съездах с ос-
! )вным тактическим докладом, обнаруживал чрезвычайное искус-
- 4264 225
ство по части изобретения таких формулировок, в которые удо®
но укладывались разнообразнейшие оттенки мнений. Но 1) сгла*|
живать и примирять разноречия можно вообще только до извет
стного предела, поскольку эти разноречия все же не колеблют
некоего основного общего принципа, в котором и заключается
существо дела, а 2) для успеха примирительных формул все же
необходимо наличие внутреннего желания спорящих прийти к
соглашению. И если несмотря на пестроту и социального соста-
ва, и политических настроений, отличавшую партию к.-д., пред-
сказания о неминуемом расколе не подтверждались, это, конеч-
но, зависело всего более от того, что в основе всей жизни и дея-
тельности партии лежали некоторые идеи, имевшие высшую
ценность для всех, кто объединялся под ее знаменем. Мне дума-
ется, что таких основных идей было две: 1) правильный обще-
ственный порядок, могущий обеспечить нормальное развитие ду-
ховных и материальных сил страны, должен основываться на
сочетании политической свободы с установлением социальной
справедливости мерами государственного воздействия. Именно
идея неразрывного сочетания того и другого была характерна
для того течения общественной мысли, которое воплотилось в
партии к.-д. Либералы манчестерского типа1™, как известно, в
принудительных социальных реформах усматривали насилие над
свободой. И именно такие тенденции сказывались в конституци-
онных партиях, стоявших правее к.-д., - как, например, партия;
торгово-промышленная и «Союз 17 октября», - которые хотели]
конституции с сохранением незыблемости социальных привиле-
гий имущих классов. Партия к.-д. в противоположность тому вы-
двигала требование глубоких и решительных демократических
социальных реформ, не останавливаясь перед принудительным
отчуждением потребной для таких реформ части имущественных
благ состоятельных классов. С другой стороны, в социалистиче-
ских кругах русского общества долгое время господствовало пред-
убеждение против конституционного строя как против «господ-1
ской затеи», могущей только укреплять властное положение со-
стоятельных классов и пригнетение классов неимущих. Это тече-
ние в политической свободе видело опасность для социальной^
справедливости и полагало возможным достигать последней дик-]
таториальными приемами. Эти первоначальные народнические;
иллюзии, правда, с течением времени отступили на задний план;
и неонародники от них уже отказывались, признавая все значе-
ние политической свободы в ходе борьбы за народное счастье.
Но все же отголоски этих былых иллюзий в той или иной фор-)
ме сказывались подчас в известных кругах интеллигенции. Пар-]
тия к.-д. порывала с такими отголосками решительно и цели-’
ком. Только на почве закономерной свободы считала она воз-
можным здоровое и плодотворное усовершенствование социаль-
ных отношений на началах социальной справедливости. И вме-;
сте с тем политическая свобода являлась для нее и сама по себ<м
226 I
(" .иким благом, удовлетворяющим стремления, глубоко заложен*
hi.п в природе человеческого духа. По всем этим причинам до-
чи жение подлинного конституционного строя ставилось этой
партией во главу угла политической работы. Отсюда вытекала и
цр'.гая основная идея представленного этой партией течения: не
of I ицая необходимости и неизбежности революционных методов
ft" ьбы в исключительные моменты политической жизни, партия
к<-:да считала более предпочтительным путь закономерной эво-
люции. И это предпочтение проистекало из той идеи, что спосо-
бы и приемы борьбы за известные идеалы сами по своему су-
ществу не должны этим идеалам противоречить, но должны
представлять собою своего рода школу, воспитывающую людей в
духе этих самых идеалов. Вот почему и вооруженное восстание,
и '.становление всяких деспотических диктатур не вызывали са-
ми по себе никакого энтузиазма в людах этого умонастроения, и
|м > появилась в виде Государственной думы арена для законо-
м< ной борьбы за свои идеалы, - работа на этой арене признава-
II.M. этой партией предпочтительной пред всякими революцион-
ными эксцессами, покуда не были бы исчерпаны все способы
tii юномерно легального характера. Вот почему партия к.-д. не
пчувствовала ни идее бойкота выборов в Госуд. думу, ни по-
ни рным попыткам произвести всеобщую забастовку, ни планам
к к руженного восстания.
Гакова была совокупность идей, к которой всегда была обра-
п v ia стрелка на политическом компасе к.-д. партии. И это
им .нно обстоятельство создавало возможность достигать согласи-
|< |.ных решений при внутрипартийных спорах. Тем не менее
ыкие споры всегда существовали, ибо в указанных выше преде-
ла \ были возможны многообразные оттенки. И, конечно, именно
и.) первых порах, в начале существования партии приходилось
нр.'.менять особые усилия для закрепления известной средней,
р.п содействующей линии, на которую можно бы нанизать откло-
ню ия в сторону крайностей направо или налево, в этом отноше-
нии II съезд и являлся первым, а потому и особенно важным
пр бным камнем.
Основное значение съезда состояло в том, что на нем руково-
ци елям партии удалось свести некоторые пылкие крайние увле-
|< |-ия, прорывавшиеся на съезде, к более осторожным положени-
|| м диктуемым реальной политикой текущего момента. Это каса-
m и программы, и тактики. Первоначальный текст програм-
мы, принятой на октябрьском съезде, совершенно умалчивал о
||юрме правления. Объяснялось это тем, что партия никогда не
придавала выбору формы правления принципиального значения.
Дн>1 правых партий монархия являлась священным устоем. Для
к . ых - республика служила одним из членов политического
ичвола веры. Для партии к.-д. выбор между тем и другим был
и вопросом принципа, а вопросом целесообразности, лишь бы
f'l.ijH утверждены конституционно-демократические начала. Одна-
227
ко надо было определить, какую же из этих двух форм над
жит признать практически осуществимой при наличном соче
нии жизненных условий. И вот II съезд и признал, что требо
ние установления республики не может быть введено в даш
время в число задач практической политики. И в программу в
ло введено, что Россия должна быть конституционной и пар;
ментарной монархией. Это вовсе не исключало возможности у
стия в партии лиц, исповедующих республиканский идеал. !•
только означало, что партия смотрит на свою программу не i
на собрание идеальных норм, а как на систему практически о
ществимых в данное время положений. Соответственно той
тенденции требованию созыва Учредительного собрания со вс
полнотой власти, выдвигавшемуся крайними левыми партия*
съезд противопоставил требование предоставления Государств
ной думе учредительных функций в смысле составления «осн<
ного закона».
По этим вопросам соглашение было достигнуто без особ]
затруднений. Зато большая разноголосица развернулась по arpj
ному вопросу. Ряд делегатов высказывался за полную нацио]
лизацию земли. Другие, признавая необходимым сохранение ч<
тной собственности на землю, шли в ограничении ее гораз
дальше первоначальной редакции партийной программы. 1
сказалось то обстоятельство, что в партию - в особенности в щ
винции - вошло немало людей, которые в прошлом были ;
вольно тесно связаны с социалистическими народническими к{
гами и, отделившись от этих кругов по чисто политическим вс
росам, продолжали исповедовать их идеологию в области воп{
сов социальных. В основном партия осталась при той аграрн
программе, которая была выработана комиссией эконом
стов - Чупровым, Герценштейном, Мануйловым, Кауфманом
земских деятелей - Петрункевичем, Якушкиным, Черненковы
Мухановым и др. То был проект широкой аграрной реформы
основе образования государственного земельного фонда при г
мощи принудительного отчуждения части частновладельческ
земель за узаконенное вознаграждение. Но возникшие на съеэ
продолжительные дебаты вызвали необходимость уточнить р
вопросов, и съезд кончил избранием особой комиссии для дал
нейшей разработки этой части программы.
Еще острее проявились на съезде отзвуки крайних левых 1
чений в вопросах тактики: многие провинциалы явились в П
тербург на съезд, разгоряченные живыми впечатлениями от <
ровых репрессий, которыми местная власть начала отвечать 1
революционные эксцессы. В самом деле, Россия представляла <
бою в тот момент картину, всего менее обещающую возможное
правильной предвыборной кампании и правильных выборов. '
41 губернии - или по всей губернии, или в части - применяло
военное положение, в 27 губерниях действовала усиленная охра]
и в 15- чрезвычайная. «Как же приступать к выборам?» - enj
228
।пивали ораторы из провинциалов, и одни стояли за бойкот Го-
< \ дарственной думы, другие за невозможность приступать в Думе
। органической законодательной работе, пока не будет введено
in общее избирательное право и т.п. Вот тут потребовалось сти-
и’стическое искусство, с помощью которого в конце концов, под
и* кровом осторожных и не режущих радикальное ухо выраже-
на й, были-таки проведены постановления, оставлявшие будущим
•| ;енам Думы от партии к.-д. полный простор для законодатель-
ной работы.
Съезд надо было скорее кончать: в стране уже начиналась
настоящая избирательная кампания.
Кизеветтер А. А. На рубеже двух
столетии. (Воспоминания. 1881 -
1914). Прага, 1929. С. 405-411.
В. А. МАКЛАКОВ. ВЛАСТЬ И ОБЩЕСТВЕННОСТЬ
НА ЗАКАТЕ СТАРОЙ РОССИИ. (ВОСПОМИНАНИЯ СОВРЕМЕННИКА.)
Отпечаток «Освободительного движения»
на психологии общественности
Ахеронт187 с его многообразными «злобами» давно себя про-
яг.ил в России. Боязнь его стихийной мощи иногда вдохновляла
п ;асть на разумные уступки. Опасение пред «крепостным» Ахе-
р< нтом, по признанию Александра II, убедило его в необходимо-
<. и реформы 61 года. Бессилие справиться с террором в 70-х го-
ц ч привело к политике Лорис-Меликова. Но подобными мерами
\ гели Ахеронт укротить, лишить его благоприятной для него
.нмосферы. Но по существу ему не уступали; либеральная поли-
ip ка была лишь видом борьбы с ним. Для либерализма старого
в, смени союз с ним казался немыслимым.
В эпоху «Освободительного движения» недовольство широких
кругов опять создало благоприятную обстановку для выступления
Ахеронта. «Освобождение» перечисляло те формы, в которых он
< ; ал проявляться; это политический террор, волнения учащейся
молодежи, фабричные и аграрные беспорядки. Все это симптомы
Родезии опасной не только для самодержавия, но для государст-
пд. При нормальных отношениях в государстве власть и обще-
го общими усилиями должны были бы против такого Ахе-
ронта бороться. Но с тех пор как общество поставило своей зада-
ча'ft низвержение самодержавия, об общих действиях с ним не
приходилось и думать.«Освободительное движение» Ахеронта бо-
и!ься не стало; оно помнило аксиому стратегии; победу достаточ-
II-> одержать на главном фронте; остальное придет потом. Оно
|дк и поступало; главным фронтом была война с самодержави-
229
ем. «Освободительное движение» против него пошло за одн<
Ахеронтом; о том, насколько он опаснее самодержавия, оно
заботилось.
Возьмем самый антигосударственный вид Ахеронта - поли
веский террор. Русское либеральное общество издавна к терр<
относилось если не сочувственно, то по крайней мере нейтра
но. Отсутствие у него самого законных путей для борьбы про"
власти заставляло его в «террористах» видеть борцов за «общ
дело, как ни далеко от либерализма стояли их цели.
Общество восхищалось их героизмом и их идеализирова
Они рисковали жизнью и этим все искупали. Террористы бы
окружены ореолом, поблекшим только тоща, когда их сак
увидали у «власти».
Наконец, идейная борьба с ними в то время, когда им гро
ла петля, была невозможна морально. В обличении их вр
клеветой не стеснялись. Либерализм считал справедливым зас
паться за тех, на кого можно было клеветать безнаказанно.
Такое отношение к террористам было понятно; но оно не
начало одобрения террору. Либеральные деятели понимали, ’
террор сам «провоцирует» власть на репрессии, от которых ст
дают либеральные начинания. Террористы оказывались «за п
делами досягаемости», а за них расплачивались легальные '
реждения. А если иногда акты террора и склоняли полип
влево, то еще чаще порождали припадки реакции. Выстрел 1
ракозова188 определил поворот в царствовании Александра П, 1
1 марта дало силу Победоносцеву*8’. Террор мешал либералы!
политике; террористы над нею смеялись; их вдохновляли
«либеральные» идеалы. Поэтому хотя либерализм понимал, 1
неизбежно явление террора, не искал для него объяснений
низких мотивах, он солидаризироваться с ним все же не мог.
Террор прекратился в 80-е годы; нелепость убийства 1 м
та190 оттолкнула от него сочувствие общества; а без него суще
вовать он не мог. Простая полицейская техника его тогда до
нала. Когда в России появился марксизм, он отнесся к террор;
неодобрением, как к революционной «романтике». Но с «Осво
дительным движением» воскрес снова и террор. На фоне общ
недовольства и озлобления «активисты» по темпераменту
«могли молчать»; они хотели проявлением «жертвенности»
«действенности» что-либо сделать, не думая о последствиях. :
и «Освободительное движение» не заняло прежней нейтралы!
позиции. У него с террористами оказался общий враг - самод<
жавие, и они поэтому могли быть друг другу полезны.
В №5 «Освобождения» в статье «Либерализм и так назыв
мые революционные направления» А. Б. Струве объявил о свс
солидарности с Революцией со свойственной ему ясностью: «1
ли в России оппозиция считалась крамолой, говорил П. Струве
то это значит, что в России нет крамолы, а есть только оппа
ция... Никакого хаоса и никакой анархии революционное двю
230
лие не может создать... Либерализм должен признавать свою со-
лидарность с так называемым революционным направлением...»
ЭИ’о совсем не убедительно. Из того, что оппозиция трактова-
лась у нас как «революция», не следует, чтобы «революция» сде-
лалась простой «оппозицией». Но с тех пор как либерализм по-
ставил первой задачей низвержение самодержавия, революцион-
ная деятельность стала для него полезным подспорьем. Она са-
модержавие ослабляла. Не «революция» стала «оппозицией», а
оппозиция» пошла за «революцией».
Это обнаружилось и в тактических приемах. «Союз освобожде-
ния» сделал шаг для старого либерализма немыслимый. Он
принял участие в конференции оппозиционных и революцион-
ных организаций, закончившейся опубликованным их соглаше-
нием. Конференция произошла в октябре 904 г.191, т.е. при Свя-
гополк-Мирском1^2, накануне первого земского съезда. В общей
декларации конференции было заявлено, что борьба против са-
модержавия будет иметь больший успех, если «действия различ-
ных революционных и оппозиционных партий, как русских, так
и заграничных, будут координированы» (Листок «Освобождение»,
ГЧо 17). Было специально оговорено, что ни одна из представ-
ленных на конференции партий не отказывается от каких бы то
ни было пунктов своей программы или своих тактических при-
емов.
Одна возможность этого соглашения показывает, как измени-
лась к этому времени идеология либерализма.
Требование низвержения самодержавия ставилось либерализ-
мом как необходимая предпосылка самых скромных реформ.
Освободительное движение» доказывало, что без этого никакая
:иберальная программа осуществиться не может. Либерализм до-
живался конституционной монархии, чтобы проводить в ней
< вою программу реформ.
А партия террористов социалистов-революционеров, которую
представлял на конференции между прочим Азеф*93, вовсе не
\ отела «конституционной монархии». У нее были другие полити-
ческие и социальные идеалы; что для либерализма было когда-
to «увенчанием здания», а теперь стало фундаментом] нового
троя, для революционно-социалистических партий было лишь
удобной позицией для дальнейшей борьбы против основ, на ко-
юрых стоял тот строй. Это было их право. Но потому либера-
лизм был их враг, которого они собирались атаковать тотчас по-
сле общей победы над самодержавием. Со стороны либерализма
>го соглашение было союзом с грозящей ему самому Револю-
цией. Спасти Россию от Революции могло только примирение
исторической власти с либерализмом, т.е. искреннее превраще-
ние самодержавия в конституционную монархию. Заключая вме-
: то этого союз с Революцией, либерализм «Освобождения» этот
исход устранял; он предпочитал служить торжеству Революции.
Можно понять психологию разочарованных либералов, кото-
231
рые, потеряв веру в возможное оздоровление власти, начинал]
предпочитать ей Революцию. Самодержавие эти настроения сам<
воспитало. Но знаменательно, что соглашение с Революцией ос
вобожденческий либерализм сделал именно тогда, когда прави
тельство в лице Святополк-Мирского пошло новым либеральные
курсом, когда началось давно не виданное оживление легальной
общества, земские адреса, восстановление земского съезда и т.д
Это оказалось моментом, который либерализм выбрал, чтобь
официально отречься от своей старой, самостоятельной политик]
и пойти на службу к революционерам.
Какие были последствия этого? У террористов осталась ш
программа и тактика. А «Союз освобождения», если не обязала
сам принимать участие в терроре, потерял право против неп
возражать. Он должен был его отныне оправдывать, как его 1
№5 «Освобождения» уже оправдывал Струве194. Это стало офи
циальной позицией «Освобождения», от которой он более не от
ступал. Коща в ответственных заявлениях, которые делали либе
ральные деятели, попадалась нотка осуждения Революции, «Ос
вобождение» немедленно протестовало. Так было с первой лас
точкой «весны», статьей князя Е. Трубецкого в «Праве», с знаме
нитой речью кн. С. Н. Трубецкого на Петергофском приеме. «Ос
вобождение» не упустило этих случаев, чтсбы не осудить Трубец
ких за их отрицательное отношение к революции.
Трудно сказать, принесла ли эта позиция либерализма осво
бодительному движению пользу. Если террор мог быть полезен
то для того, чтобы проявляться, он не нуждался в санкции ли
берализма. Но сам либерализм должен был смотреть дальше
после победы он мог стать государственной властью; это был<
его историческим призванием. Его подчиненное отношение к Ре
волюции было с этим несовместимо. Это позднее не раз обнару
живалось. На земском съезде в ноябре 1905 г. и позднее в I Го
сударственной думе либерализм не выдержал испытания на госу
царственность. Это заставило историческую власть искать прави
тельства в других общественных элементах. Так I Дума сам]
подготовила министерство Столыпина. На отношении к Револю
ции и на роковых для либерализма последствиях этого отнош©
ния «Освободительное движение» обнаружило свою слабую сторо)
ну. «В политике нет мести, - говорил Столыпин, - но есть noi
следствия». Они и сказались. j
Маклаков В. А. Власть и оби^
ственность на закате старой Ров
сии. (Воспоминания современника]
Б.м., б.г. Т. 1. С. 174 - 179. 1
Агония самодержавия
...Тогда начался решительный этап «Освободительного движе-
ния», победа его военной идеологии. Этим гордым сознанием
и чэникнута статья Милюкова в «Освобождении» от 26 июля 1905
। (подпись С. С.). Она называется «Россия организуется». Он в
н и говорит: «общество в самых консервативных слоях приходит
। решимости - взять власть в свои руки. Русское общество opra-
in/зуется по мере того, как дезорганизуется правительство». В
•|.м видел автор эту общественную организацию? Не в земстве,
h oopoe по роду своей деятельности, хотя местной, но общегосу-
л рственной по объему, должно было быть основой общественно-
и самоуправления во всероссийском масштабе. Автор земством
недоволен. Сочувствие земству «затруднено известным чувст-
iuim недоверия и антагонизма, которое несомненно существует по
о।ношению к земству...». «Это недоверие переносится и на ту
и мскую передовую группу (т.е. земцы-конституционалисты), ко-
юрая начала все политическое движение в земской среде. На ее
г чет заносят все те ошибки и бестактности, которые в таком
и нэбилии совершались членами этой земской группы». Итак, не
и мство - руководители, не оно - организованная Россия, которая
приходит к решимости взять власть в свои руки». Кто же эти
и четенденты? «Это люди личного труда и свободных профессий.
; о положение и подсказывает им их форму организации - наи-
। лее для них подходящую. Такой формой оказалась та форма
/ офессиональных союзов, которая так быстро и широко была
и пользована в последние месяцы для политических целей». И
Милюков добавляет: «Что касается политического настроения «со-
к юв», надо было заранее ожидать, что оно будет непохоже на
1 (Строение земских и городских деятелей».
Это интересная и правильная постановка вопроса; это дейст-
к.ггельно совершалось в этот момент и в этом была Немезида195
прошлое. Обывательская Россия пошла за организованной
интеллигенцией», за ее лозунгами и руководителями. Началась
я пая гегемония «военных».
Ибо mutatis mutandis* можно было сказать, что земства были
представителями гражданской идеологии, а организованная в Со-
ри союзов интеллигенция - военной.
С начала своего существования земства воплощали принцип
. пмоуправления общества в сотрудничестве с государственной
< шетью. Они были школой для будущей конституции, знакоми-
тесь на практике с началами народоправства и создавали кадры
। идущих политических деятелей. Конституция естественно мыс-
лилась как «увенчание здания», как логическое завершение того,
• го уже было в земстве дано; конституция должна была быть еп
Изменив то, что следует изменить; внеся необходимые изменения (лат.).
233
grand* тем же сотрудничеством власти и общества. Пусть земств
с губернаторами боролись; борьба в законом предусмотрений
формах есть только форма сотрудничества. Эволюционный пу
к конституции шел именно через земство; земская деятельное
была мирным течением жизни, а не «военной кампанией».
Напротив того, организация профессиональной интеллигенц!
произошла во время войны и не для мирной работы, а спец
ально с военной целью, т.е. для разрушения самодержавия. 1
часть интеллигенции, которая под видом профессиональных col
зов организовалась в Союз союзов, объединял только этот л
зунг - «Долой самодержавие». Не интеллигенцию вообще, входи
шую в обывательскую массу страны, а интеллигентское органиэ
ванное меньшинство можно уподобить той специальной час]
населения, raison etre** которой - война, т. е. уподобить «военно*
классу».
Военные существуют и в мирное время, но в это время ов
не господствуют; cedant anna togae***. Но коцца начинается во!
на - роли меняются. Военные руководят войной и штатские и
подчиняются. Так произошло и у нас. Пока будущую констит
цию видели в конце эволюции, в ней видели увенчание «земск
го здания». Но когда война разразилась, во главе военных дейс
вий стала «интеллигенция». Постепенное подчинение ей земское
элемента интересная страничка нашей истории.
Апогей земской популярности был в ноябре 1904 г., коп
земский съезд первый потребовал конституции. Если вожди ш
теллигенции были им недовольны и открыли «банкетную камп
нию»196, то обывательская масса свою надежду пока видела вс
таки в земстве. Популярность земцев этого времени можно сраз
нить с эфемерной популярностью Государственной думы в 19]
г. Если бы земцы тогда победили - они бы надолго сохранил
первое место. Но вместо победы последовала неудача Святополз
Мирскою, что было неудачей тактики соглашения. Нужно был
войну продолжать. Когда прерываются переговоры о мире, ело!
переходит к начальникам армии. В январе и феврале выступи
Ахеронт и он привел к победе 18 февраля197.
Конечно, влияние земства исчезло не сразу. Но «восходяще
солнце» находит больше поклонников, чем «заходящее». К том
же в самом земстве вследствие его неудач начинался раскол.
После первого ноябрьского съезда состоялся второй в феврал
1905 г. Он был собран на основе правильного представительсп
от губернских земских собраний. Это дало ему повод считать а
бя представителем всероссийского земства, или, как «Освобожу
В натуральную величину, в большом масштабе, широко (фр.).
Букв, «смысл существования»; разумное основание, смысл (фр.).
Часть цитаты из утраченной поэмы Цицерона: «Пусть оружие уступит м<
сто тоге, воинские лавры - гражданским заслугам» (лат.).
234
ние» его величало, «правильно организованным конгрессом деле-
атов губернских земских собраний». Но это было самообманом.
Если бы земский съезд был официальным учреждением и
выборы на него проходили в официальном порядке, это найме-
ювание могло быть оправдано. Но это было не так. Правда,
смские съезды уже не преследовались, но остались предприяти-
ем частным, только терпимым. Принятие участия в выборах в
акое «подозрительное» учреждение уже предполагало принципи-
альное его одобрение. С другой стороны, инициатива выборов на
; ьезде принадлежала его фактическим участникам; они имели
возможность проводить своих единомышленников.
Поэтому, несмотря на «правильное представительство», состав
емского съезда не изменился; появились только представители
некоторых губерний, которые раньше отсутствовали. Но если его
ч остав не изменился, то менялось его настроение. Не новые
редставители на это влияли. Съезд к несчастью получал от са-
мого самодержавия примеры наглядного обучения; с ноября про-
чло много событий. На глазах всех побеждала не либеральная
«дипломатия», а «революционные дерзания». Наиболее активные
емские элементы уже тянули налево, к согласованию своей про-
граммы и тактики с «Освобождением», с «демократической ин-
теллигенцией», которая после 18 февраля получила возможность
организоваться и выставить старые освобожденческие лозунга как
рограмму всего русского культурного общества.
Эго обнаружилось на 3-м апрельском съезде 1905 г. Те зем-
'<ие деятели, которые на ноябрьском съезде, уступая земским
радициям и дорожа земским единством, уступили своему мень-
шинству, более не хотели уступок. И потому перед съездом бы-
:и поставлены самые острые вопросы; шло испытание на «де-
' юкратичность».
Как и нужно было ожидать, раскол произошел. Часть земцев,
Шиповым во главе, со съезда ушла. Правда, и этот земский
ьезд за Учредительное собрание определенно не высказался. В
акое противоречие со своим ноябрьским постановлением он
гать не хотел. Но разномыслие заключалось не в определенном
1 ункте программы или тактики; оно было в самой идеологии, и
* ыло не важно, на какой апельсинной корке это разномыслие
обнаружится. Земское меньшинство осталось при земских тради-
циях и не мыслило нового строя в России без соглашения с ис-
торической властью. Некоторые ради этого соглашения мири-
ись даже с принципом самодержавия. Этим я могу объяснить
юзицию наших «прежних» славянофилов, которые до самого 17
>ктября «конституции» не хотели, а затем стали конституциона-
листами «по высочайшему повелению», как острил Хомяков. Но
I? серьезные конституционалисты, и придворные славянофилы
смского меньшинства одинаково хотели оставаться лояльными в
тношении к исторической власти, не мечтали о ее «низверже-
ии» и ждали сверху «реформы».
235
Но большинство ничего от самодержавия уже не ждало,
ним оно было в открытой войне и против него было радо в(
ким союзникам. Оно не заботилось, чтобы его желания бы
для власти приемлемы; но зато шло на уступки, чтобы <
враги самодержавия могли стоять на одном общем фронте. Pei
люция их не пугала. В ней они, напротив, видели способ устав
вить в России «свободу и право». Была полная аналогия. Мек
шинство, ища соглашения с властью, принуждено было ей yci
пать; большинство, поддерживая общий фронт с Революции
должно было уступать Революции. Между этими двумя направо
ниями обнаружилась пропасть, при которой стало трудно дела
общее дело.
Помню тощашние разговоры о земском расколе. О нем ма
жалели. С меньшинством сходили с политической сцены ота
лые сторонники совещательных прав представительства, которь
«Освобождение» давно рассматривало как реакционеров. Волд
большинства могли радоваться, что меньшинство им не буд
мешать держать свой курс на «демократическую интеллигенции
Помню все же и сожаления. Боялись, что раскол земства усил]
самодержавие; жалели, что меньшинство обрекает себя на бесе
лие и принуждено будет искать поддержки направо. Однако м
ло кто предвидел тогда, что отход меньшинства нанесет грома
ный вред самому земству в момент, коща его авторитет буд
нужнее всего, т.е. когда война с самодержавием окончится кап:
туляцией и сменится задачей конституционного устройства Рс
сии.
Со времени апрельского земского съезда руководство движ
нием безраздельно переходило к интеллигенции. Но земству к
самостоятельной силе пришлось, однако, еще раз выступить вм
сте. Это выступление опять показало его политический вес. F
как и после 1-го земского съезда земство этого не сумело и
пользовать, и всю выгоду от его последнего выступления пол
чили «интеллигентские» руководители. Им оно принесло неизм
римую пользу, чего они, конечно, не только не хотели признат
но за что земцев лишний раз упрекали.
Там же. Т. 2. С. 369 - 31
Манифест 17 октября.
Первая революция
...17 октября было полной победой либерализма, «увенчание
здания». Это не было тем выбрасыванием балласта, которым с
модержавие хотело бы спасти свою сущность, не было ни об
щанием либеральных реформ, как 12 декабря198, ни создание:
булыгинской думы. Самодержавие отныне себя упраздняло. Koi
ституция была возвещена и обещана; оставалось претворить Э1
236
обещание в жизнь. Но тогда начиналась расплата. Все те свойст-
। ! «Освободительного движения», которые ему дали победу, ока-
зались вредными, когда было нужно эту победу использовать.
I генных вождей не надо допускать до ведения переговоров о
>.зре.
Это сказалось в одном внешнем символическом признаке. 17
• • гября стали называть «первой Революцией». А между тем Ре-
1)люции тогда не произошло. Конечно, можно безгранично зло-
\ этреблять этим словом, называть им всякие идейные новшест-
। . перемену понятий и нравов, наконец, всякий уличный беспо-
Г док. Но тогда это слово теряет определенность и ничего не оз-
। и чает. Революцию в историческом смысле мы имеем только
г гда, когда народные массы сбрасывают прежнюю власть, когда
н вникает новая власть, с прежней не связанная. Мы имели в
Г-чхии две таких Революции, в 1917 г. Но в 1905 г. ее не было.
I >>1ла великая реформа, совершенная законной властью, была от-
> роированна конституция, о которой издавна мечтал либерализм.
Но своей глубине и последствиям реформа 1905 г. была не
ныпе реформ 60-х годов; но как тогда, так и теперь Револю-
। ли не было.
Но понятие «Революция» было давно популярно в России;
! же реформу 61 года не раз хотели перелицевать в Революцию
। 19 февраля сравнивали со «взятием Бастилии». Характерно для
। лтеллигентской идеологии, что подобное сравнение можно было
! лать серьезно.
В 1905 г. было более основания говорить о Революции, ибо
л ы к ней действительно шли и приблизились. Манифест 1905 г.,
? нституция 1906 г. явились не инициативой предусмотритель-
н й государственной власти, которая сама поняла, что ей надоб-
। * делать, а в результате общественного движения, которое вело
। действительной Революции. То движение, которое называлось
Освободительным», которое вначале добивалось только замены
। модержавия конституционной монархией и осуществления ли-
• ральной программы, - переродилось в движение «революцион-
। >е», которое своей объявленной программы осуществить не
г ?гло бы без революционного переворота. Достаточно вспомнить,
о самую констигуцию, по мнению «Освободительного движе-
! ля», должно было составить Учредительное собрание по 4-хвост-
। . чтобы понять, что это предполагало предварительное падение
। 1и полное обессиление исторической власти в России, т.е. на-
упление подлинной Революции. И в этом движении участвова-
л не только революционеры по программам и темпераменту, а
• шедшие в него, слившиеся с ним в одной тактике, - либераль-
। ле люди, которые никакой Революции не хотели, а шли вме-
с с революционерами лишь потому, что иначе не надеялись
модержавие свергнуть. Временный союз лояльного либерализма
настоящей Революцией и был отличительным свойством того
ижения, которое называлось «Освободительным».
237
Если бы самодержавие продолжало упорствовать, оно довелй
бы до открытой гражданской войны; оно могло бы победить, что
очень возможно, и эра либерализма была бы еще надолго отсро*
чена. Оно могло бы пасть перед Революцией, и мы в 1905 г. по^
лучили бы 1917 год. Но это все гадание задним числом. Само!
державие сумело вовремя уступить и этим избавить Россию и at
гражданской войны, и от Революции. ]
Если бы «Освободительное движение» добивалось одной кон<1
ституции - оно бы остановилось; оно своей цели достигло. На
власть опоздала; народные массы уже выходили на улицу. С ни*
ми шла и Революция. У Революции была совсем другая про-
грамма, и на первом плане в программе minimum - низвержение
не самодержавия, а монархии, установление полного народовла*
стия и «строительство социализма» как конечная цель. Для этой
части «Освободительного движения» 17 октября было таким же
обманом, как для либерализма 12 декабря или 6 августа. Уступ*
ка, сделанная в разгар борьбы, не останавливает, а поощряет по-
беждающую сторону. Революционным партиям, которые европей*
ский либерализм считал отсталым явлением, казалось, что ц
России можно установить то, чего не было и в Европе, т.е. нон
вый социальный порядок. В одном они и не ошибались. Нище
демагогия не могла встретить так мало сопротивления, кал^
именно в нашей некультурной стране. 17 год доказал это с до-|
статочной яркостью. Поэтому в 1905 г. конституционной рефор-
мой нельзя было совершенно предупредить Революцию; ее М0Ж4
но было вовремя победить, но с ней уже приходилось бороться.
И немудрено, что после манифеста 17 октября внешние чер^
ты Революции только усилились. Люди, пережившие обе ревом
люции, могут их сравнивать. Помню свое впечатление. Несмотря
на крушение в 1917 г. исторической власти, тоща, на мой лич4
ный взгляд, первое время было больше порядка. И я себя спра^
шивал, сделался ли народ разумнее под влиянием конституцией*
кого опыта или на него влияла война спасительным страхом? >
Когда 18 октября утром прочли манифест, толпы народа ш>
валили на улицу. Дома раскрасились национальными флагами
Но «ликование» продолжалось недолго. Революция нс останови'
лась. Манифестанты рвали трехцветные флаги, оставляя тольк(
красную полосу. Власть была бессильна и пряталась. На улица]
была не только стихия; появились и ее руководители. Вечеров
первого дня я с М.Л. Мандельштамом199 зашел на митинг 1
консерваторию. В вестибюле уже шел денежный сбор под плак^
том «На вооруженное восстание». На собрании читался доклад (
преимуществах маузера перед браунингом. Здесь мы услыхал!
про убийство Баумана200 и про назначение торжественных похо
рон. К.-д. комитет постановил принять участие в похоронах; про
цессия тянулась на много верст. Двигался лес флагов с надпися
ми: «Да здравствует вооруженное восстание», «Да здравствует де
мократическая республика». К ночи процессия достигла кладби
238
ии, где подруга Баумана Медведева при факельном свете и с ре-
|н' гьвером в руке клялась отомстить. Целый день улица была во
и1 лети «народа». Сила невидимой организации, которая собрала
>|‘/ толпу и ею управляла, невольно противопоставлялась слабо-
11 и власти. Когда в 1917 г. приехала в Петербург А. М. Коллон-
и и, она мало верила в успех Революции. Но она мне нризна-
и.1 :ь, что, увидав изумительную организацию похорон «жертв ре-
волюции», она ей поверила. Ее наблюдения я задним числом от-
ношу и к похоронам Баумана. Тогда тоже должно было стать
ж по, что у Ахеронта есть вожаки, которые умеют им управлять
и что у вожаков есть материальная сила. Вожаки же революции
in мирились с монархической конституцией, как в свое время
либерализм не мирился с совещательной булыгинской думой.
Это могло быть не так страшно для власти, пока основа Рое-
мы-деревня оставалась спокойной. Но этого не было. В деревне
революционная пропаганда шла очень давно. Манифест 17 октяб-
ря в ней не удовлетворил никого: он не говорил о земле. Но за-
IO он объявил свободы и под защитой этих новых слов усили-
п.къ демагогия; народ стал осуществлять свою «волю». В первые
месяцы после манифеста я не был в деревне, но картину ее
»к : ко представляю себе по съезду Крестьянского союза в Москве
и начале ноября 1905 г.201 Я попал на него по знакомству; о нем
п<”(атались и отчеты (см: Право. 1905. № 44). Делегаты из раз-
ни х концов излагали, что на местах происходило. В центре же-
п.н1ий стояла земля; «волей народа» было отбирать ее у поме-
щиков. Хотя такая «реформа» уже нашла себе место в партий-
ных программах, крестьяне не хотели дожидаться законов. А
Крестьянский союз направлял стихийную волю крестьян. В обла-
гороженном отчете о съезде, напечатанном в «Праве», можно
прочесть подобные перлы: «Крестьяне производили разгром и
поджоги только там, где не надеялись на свои силы»,--говорил
птиц делегат. «Но в местах, где были образованы дружины, они
просто (курс, наш - сост.) объявляли землю общественной и
избирали старосту для управления ею». Как это «просто» проис-
м>дило на практике? В моих ушах звучат слова другого делегата:
I де не было Крестьянского союза, - заявлял он с гордостью, - не
выло ни одного случая насилия: били только помещиков и их
м.равляющих, да и то только в том случае, если они сопротив-
|>! лись». На этом собрании я увидал знаменитого Щербака2®2. Он
прибыл в конце и был встречен как триумфатор. Ему дали сло-
ил не в очередь. Он рассказал, что дает крестьянам советы не
и I.чтить аренды, не работать у помещиков, не позволять другим
работать у них, не платить налогов и требовать свои деньги зо-
илом из сберегательных касс. Съезд был в восторге. «За ним
। [ сстьяне пойдут все, как один человек», - в восхищении говорил
mi с председатель собрания, бывший правовед и прокурор.
К городскому и крестьянскому движению присоединялись на-
циональные, опасность которых общественность преуменьшала.
239
Чего хотели национальности - узнали в 917 г. Но и они тог
проявляли свою волю, не считаясь ни с законами, ни с вол
всего государства. В России наступал тот хаос, который в чистс
виде мы увидали в 1917 г.
Так 1905 год назван был «Революцией» не вовсе напрасно.
России действительно создалась «революционная ситуация» i
почве общего недовольства и ослабления власти, У Револющ
были вожди, программа и материальная сила. Она решила вес
борьбу до конца. Манифест мог оказаться простым преддверш
Революции; мог стать и началом эпохи реформ. Россия была 1
распутье. От торжества Революцию отделял только несломле
ный еще государственный аппарат.
Тем, кто считал, что Россия переросла форму конституцио
ной монархии, манифест давал новые средства борьбы. Они ик
и пользовались. Но в чем был исторический долг тех, кто доб
вался конституционной монархии, чтобы в рамках ее преобраз
вать Россию в европейскую демократию?
Им могло казаться невыгодным сохранение власти в рук
прежнего государя. Он уступил не по убеждению; мог даже б
умысла саботировать реформы, которые обещал против вол
Это предполагало новую борьбу с силами старого строя.
Это правильно. Но предстоящая либерализму конституцио
ная борьба с ними была меньшим злом, чем Революция. Рев
люция не остановилась бы на либеральной программе. Не пре>
ставители либеральной общественности могли бы ее на н<
удержать. Им, принесенным к власти «народной волей», бьи
бы не по силам с этой волей бороться.
Демагогия бы их одолела, как это показал 17 год. Было сч
стьем для них, что прежняя власть уцелела и сама объявила н
вый порядок. Либеральному обществу было легче бороться
прежней властью в рамках нового строя, чем с Революцией
обстановке революционного хаоса. В его интересах было спая
государственную власть от крушения. Но для этого общесп
должно было стать ей опорой; без активной поддержки общ
ственности конституции быть не могло. Без нее могла получиц
ся только или Революция, или реставрация старого строя.
А если сохранение исторической власти было полезно, на|
было делать уступки и ей. Она была еще реальной силой, 1
меньшей, чем наша общественность. Было ребячеством дума*®
что, пока она существовала как традиционная власть, ей мож^
было бы покрывать все, что захотят представители «воли над
да». С властью надо было заключать соглашение на почве вз
имных уступок, принимая в уважение ее силу, а может быть,!
предрассудки. «Освободительное движение» с самодержавием 0
глашений не допускало. Но самодержавия больше не было. Кб
ституционная монархия была тем, чего хотел либерализм и ч!
ему самому было полезно, чтобы его не унес революционш
хаос. Если Бисмарк прав, что основа конституционной жиз1
240
(ъ компромисс, то компромисс с конституционной монархией
ановился не изменой, а единственной разумной политикой. И
х лишение с монархией в тот момент было тем лете, что она
делала то, что было для этого нужно. Она согласилась на кон-
• студию, закрепив ее манифестом. Наконец, во главе правитель-
за она поставила Витте. Мог ли быть более знаменательный
набор?
Нельзя было в то время ждать и даже желать министерства
бщественных деятелей». Как мог бы государь вручить власть
ловеку, ему незнакомому, не имевшему опыта государственной
стельности, который с ним раньше боролся? Подобный шаг
н ал возможен в случае капитуляции, как это в 1917 г. сделал
Николай II, отрекаясь от трона и назначая князя Львова премье-
I \м. В 905 г. положение было другое; правительство не было
< » ергнуто. В обществе не было общепризнанных лидеров. Сама
< ‘Щественность не могла желать стать правительством. Обще-
< венным деятелям нужно было еще проходить школу управле-
। я государством; ее нельзя было начинать в такое трудное вре-
v . лицом к лицу с торжествующей Революцией. В лучшем слу-
। с можно было желать привлечения к правительству обще-
- < генных деятелей, но главой правительства мог быть только
и едставитель бюрократии. А в такой комбинации назначение
I :гге было лучшим, которое можно было придумать.
По своим государственным дарованиям он был крупнейшей
Фигурой этого времени. Никто из прославленных общественных
н {гелей не мог выдержать сравнения с ним. Его недавняя побе-
в Портсмуте203 дала лишний пример этих качеств, создала
< л европейский престиж. При прочих равных условиях это да-
। ю ему преимущество.
Но этого мало; Россия нуждалась в реформе, а Витте был ре-
। рматором по натуре. Если он и был осторожен, то смелость и
г ‘г.изна его не пугали. Коренные недостатки нашего строя он
и пимал; был давнишним сторонником либеральных реформ и
• м ювной реформы - крестьянской; пытался их проводить еще
п и самодержавии. При нем конституция должна была быть
• ! дством преобразования России, а не способом борьбы с рево-
। цией.
В глазах либеральной общественности у Витте был один не-
i ^ таток: он был сторонником самодержавия. Но самодержавие
। 1.1 него не было идолом. Он был за самодержавие, пока считал
I’ полезным России. Он признал, наконец, самодержавие более
и возможным и в докладе 17 октября рекомендовал конститу-
н <;(). Этим он связал свою судьбу с манифестом. Союз его с ли-
• •• альной общественностью становился для него обязательным,
н тей была единственная опора его. Государь его не любил и
и * начил его против воли. Витте и либеральное общество могли
| | ь полезны друг другу, без чего нет прочных союзов.
Зато для борьбы с Революцией Витте был лучше поставлен,
гм 241
чем наши общественные деятели; он ей ничем не был обязав
не был с ней связан ни прошлой работой, ни соглашением. Ел
нельзя было упрекать в измене, если он с ней разойдется. Гро
зящую Революцию он мог превратить в эру либеральных ре
форм; при поддержке либеральной общественности мог справите
ся и с нашей реакцией. Если не хотеть Революции, то для ля
берального общества назначение Витте было лучшим исходом
чем кабинет общественных деятелей. i
Я буду позднее говорить о приеме, который оказала наша об
щественность попытке Витте сблизиться с ней. Ее политически
неумелость проявилась тогда с поразительной яркостью и, к нв
счастью, не в последний раз. Но, чтобы не делать потом отстуи!
лений, остановлюсь на частном вопросе, на отношении обществ
к борьбе с Революцией. Если вспомнить, какая тонкая преград!
отделяла тогда Россию от торжествующей Революции, то позе
ция того либерального общества, которое само претендовал!
стать властью и должно было быть опорой ее, показала, чеД
можно было от него ожидать. 1
♦ ♦ ♦
Борьба в Революцией, конечно, не могла вестись в прежний
формах. От либерального общества нельзя было требовать, чтобм
оно одобрило борьбу с революционными настроениями мерам
устарелых законов и произволом властей. Хотя после большем
стекой полиции, следователей и судебных властей действия н
ших охранок, жандармов, тем более военных судов кажутся ве
хом беспристрастия и гуманности, они были все-таки позорны
пятном на старом режиме. Но манифест 17 октября в это в»
изменения. Свобода слова, собраний, союзов, неприкосновенное
личности, требование законности во всех мероприятиях влас
открыли в России новые условия для борьбы за идеи и yroni
Революции. Революционные партии получили способы отста
вать свои идеалы. Успех этих партий в Европе показывает, ч
они не бессильны в этой борьбе. И тот же опыт Европы по|
зывал, что либеральные правительства против Революции не б(
защитны, даже не прибегая к приемам самодержавия.
В 905 году вопрос был сложнее. Революционная атака на <
ществующий строй началась в старых условиях жизни. Она
необходимости велась тогда путем беззаконий и даже насилий,
свое время приятие их сближало либерализм с Революцией. Б
вают законы, которых нельзя соблюдать. Таковы, например, б
ли законы, определявшие положение старообрядцев и иноверц
нельзя было осуждать тех, кто им не подчинялся. Таково же <
части было правовое положение и политических иноверцев.,
таких условиях беззаконие и для них было нормальным ис)
дом. Стоит ли настаивать на этом теперь, когда большевики с
ли «законодателями»? Манифест 17 октября осудил этот поряди
242
он должен был изменить приемы борьбы с врагами правитель-
ства, дать долю свободы даже революционным утопиям. От этих
завоеваний» либерализм не мог отказаться.
Но это требовало времени, а Революция не дожидалась. Обе-
щания манифеста побудили ее удвоить усилия для полной побе-
ды. Насилия революции увеличились. Под названием «явочный»
или «захватный» порядок резрешались и аграрный, и социаль-
ный вопросы; удалялись помещики из имений, отнималось уп-
равление фабрикой у хозяев. Для свержения государственной
luiacni подготовлялось восстание; формировались и вооружались
«дружины». Окрыленная успехом, Революция готовилась к от-
крытой схватке с исторической властью.
Никакая либеральная власть этого допускать не могла. Мани-
<|>ест это знал. Объявляя новый порядок, он требовал одновре-
менно решительных мер против самоуправства. Надо сопоста-
вить манифест с первым обращением к народу Временного пра-
вительства, чтобы ощутить разницу между законной и революци-
онной властью. В 17 году правительство восхваляло «успехи сто-
личных войск и населения» над «темными силами старого режи-
ма», хотя успехи были военным «бунтом» и начались с убийства
< х|)ицеров. Ни одним словом правительство не рекомендовало
( гране воздерживаться от дальнейших революционных успехов,
соблюдать порядок и подчиняться законам и власти. Не потому,
чтобы правительство хотело «углубления» Революции, но потому,
но, как правительство Революции, оно в беззакониях видело су-
веренную «волю народа». Оно не посмело опубликовать высочай-
ший указ о назначении князя Львова премьером; не хотело даже
внешне соблюсти преемственность власти. В 905 году, к счастью,
в России Революции не было. Правительство Витте было прави-
|ельством законного государя, который обещал реформы России,
по с насилиями Революции считал долгом бороться.
Какое же отношение могло быть у зрелой общественности к
такой позиции власти?
Общественность порвала с Витте не на этом вопросе; разго-
вор до него не дошел. Но первая встреча Витте с официальным
либерализмом не осталась без влияния на Революцию. Если бы
Витте получил принципиальное право рассчитывать на поддерж-
ку нашей общественности, надеждам Революции был бы поло-
жен предел. Но когда либеральное общество отказало Витте в
поддержке, поставило ему и со своей стороны революционные
\ чьтиматумы, оно этим Революцию окрылило.
Но хотя в разговорах с Витте не было речи о борьбе с Рево-
люцией, вопрос стал сам собой. Революция энергично атаковала;
охватное право» стало «бытовым явлением» этих месяцев. Не
<лславшись властью, представители общества избежали рокового
пая них испытания принимать меры борьбы с Революцией. Но
и хранили ли они хотя бы нейтралитет?
Нейтральными они не остались. В прессе, заявлениях ответ-
243
ственных лиц, постановлениях, резолюциях, обращенных к вл
сти, либеральное общество высказывалось с неоставляющей с
мнения ясностью. За насилия Революции оно обвиняло прав]
тельство, которое медлило с осуществлением обещанных май
фестом реформ и осмеливалось сопротивляться воле народ
«Явочный порядок» никем не отвергался в принципе: Более ш
менее все ему следовали. В прессе помещались серьезные стал
по вопросу, имеет ли вообще правительство право после ман;
феста издавать новые законы? Было мнение, что все законы, к
торые противоречат обещаниям манифеста, не подлежат испа
нению. Не революционеры, а умеренные, иногда консервативнь
органы прессы не соглашались признавать новые «Правила о п
чати»; из принципа они не исполняли формальных требован»
о «собраниях». Ограничения свобод признавались превышение
власти. Как при таком понимании можно было осуждать «Рев
люцию»? Стоит перелистать любую газету этого времени; она н
поминает прессу войны. Как и тогда, на все были две мерки; 1
одной стороне были «зверства», на другой «героизм». Моральну
поддержку либеральное общество оказывало Революции, а I
тем, кто с ней боролся.
Конечно, либерализму было трудно принципиально защ]
щать беззаконие. Но это было не нужно. Старый порядок дол]
держался на формуле: сначала успокоение, а реформы noroi
Общественность заняла ту же позицию: сначала осуществите св
боды, отмените военные положения, удалите войска, ограничь:
власть губернаторов, а затем, если Революция не прекратится, i
можно думать о способах сопротивления ей.
Многие находили, что это рассуждение лицемерно; на этс
упрек ответил 17 год. Тогда, будучи властью, защищая себя, сво
программу, свою Революцию, либерализм сделал все, что в 905
советовал правительству Витте. Он уговорил Михаила отречьс
провел свободы, уничтожил губернаторов и полицию, отмени
смертную казнь и даже дисциплину в войсках, амнистирова
уголовных преступников и привел нас к большевизму.
Правда, положение было труднее; аппарат государственнс
власти был ослаблен войной и безумиями последнего года. В
не одно бессилие диктовало Временному правительству эту пол1
тику. В этом случае для него не было бы даже смягчающих О
стоятельств; либерализм сначала в успех ее верил, Принимаемь
в этом направлении меры общество встречало с восторгом. П
мню, как Н. Н. Львов стыдил меня в эти дни за мое «малое
рие». Московский кадетский городской комитет мне написал 1
Москвы, что там смущены тем, что я стою в стороне от обход
восторгов, требовал моего приезда и объяснения. Моя критика I
публичном собрании произвела там сенсацию. Конечно, опц
скоро раскрыл всем глаза. Но когда поняли вред этой политик!
время было упущено. Революция посты свои заняла. Либер
лизм умыл руки, обвиняя других, и предоставил другим зада^
244 !
«оправлять то, что им самим было испорчено. Но вначале эту
политику разрушения он и вел и одобрял. Если общественные
министры так защищали свое дело при одобрении общества, то
и рек в лицемерии они с себя сняли. Они были повинны в неу-
мелости, а не в хитрости.
В таком поведении общества была своя логика. Борьбу с ре-
волюцией вела та власть, которую поддержать либерализм отка-
зался. Логично ли было морально ее защищать в ее борьбе с
революцией? Второй ложный шаг явился естественным послед-
< гвием первого. Если бы тогда кто решился доказывать, что не
Витте, а Ленин враг либеральных идей, что с правительством
Николая II много легче было найти общий язык, чем с будущи-
ми народными комиссарами, такое суждение для одних показа-
лось бы шаблонной реакцией, для других «глупостью» или «из-
меной». Преграда, которая в 905 г. спасла нас от Революции, в
। лазах общества мешала его победе. Министерство общественных
деятелей оно предпочитало правительству Витте.
Правда, тогда не понимали, чем будет настоящая революция,
как в 914 г. не понимали, что такое война. Об обеих судили по
прошлому, когда выгоды и той и другой могли оправдать при-
несенные жертвы, когда «героизм» и «легенда» скрывали одича-
ние и разорение. Годы войны и ее результаты сняли с войны ее
(сгендарную оболочку. Победа русской революции показала тем,
к t o имеет очи, чтобы видеть, что такое и Революция. Но в
I Ю5 г. так не смотрели., 27 ноября «Право», орган правового по-
рядка, так начинал редакционную статью под заглавием «Смута»:
Тяжелой поступью, шумно и размашисто шествует вперед рус-
ская революция, неудержимо сметая на своем пути обветшалые
преграды самодержавного режима». Чем это раболепие перед Ре-
волюцией лучше лубочных картин, которыми поддерживали
патриотизм», или того славословия, с которым пишут теперь
про большевистские «достижения»?
Была другая причина, которая мешала выступать против Ре-
волюции. Она казалась непобедимой. Старый режим не научил
наше общество расценивать обманчивую силу народных волне-
ний и реальную мощь даже ослабленной государственной власти.
)ю обнаружилось в 917 г. Общество получило тогда все, чего до-
пивалось: нового монарха, присягнувшего конституции, прави-
кльство по выбору Думы, поддержку военных вождей; и все-та-
ги оно спасовало перед бушующей улицей. Оно не рискнуло
пробовать, какую силу может дать союз власти и общества, тра-
кционной привычки народа к династии и тогдашней популяр-
ности Думы. Оно не посмело вступить в борьбу с демагогией.
< ?йщественные деятели сразу признали себя «побежденными»,
।мк штатские люди, впервые попавшие на поле сражения, при
первых жертвах считают, что сопротивляться более нельзя. Па-
нические настроения перед революцией и в 1905 г. были распро-
• ранены очень широко. Если общественные деятели получили
245
бы власть, они и тогда уступками довели бы до подлинной Ре
волюции. Правда, положение было иное. Из революционного ха
оса Россия могла бы выйти скорее и с меньшим ущербом. Hi
спасти Россию от Революции общество не сумело бы.
В этом была сила революционных течений. Они не встреча
ли сопротивления. В широких массах народа они подкупал!
перспективами раздела земли и имущества, мечтаниями о «пс
равнении»; в культурных слоях в них видели только врага исто
рической власти. Самодержавие пожинало плоды своей старо!
политики. Но оно решило бороться. Оно не хотело, как в 917 г
бросить Россию на произвол масс, им самим раздраженных. Ohi
имело и силу, и волю сопротивляться. Оно осталось на месте 1
сумело отстоять ту плотину, которая отделяла государство от ха
оса; в тот момент это было долгом всякой государственной вла
сти.
Но для этой цели было два различных пути. Если бы прави
тельство встретило поддержку либерального общества, оно могл<
бы вместе с ним защищать против Революции новый порядок 1
бороться с революционной анархией новыми приемами управло
ния. Но поддержки правительство не встретило. Общество треба
вало, чтобы правительство покорилось «воле народа», хотело H1
место монарха поставить полновластное Учредительное собрание
Оно не защищало «порядка». Оно не понимало, что государстве
может законы изменять, но не может позволить их нарушать
Оно показало, что еще не вышло из периода «детских болезней!
и не может быть опорой порядка. И государственная власть, ed
ли она хотела исполнить свой долг, была фатально обречена ИЙ
пользовать для борьбы с Революцией исключительно свой аппд|
рат с его идеологией и приемами... 1
Там же. Т. 3. С. 403-41
Образование политических партий в России
.. .«Представительный строй» немыслим без существовани
партий. Без них выборы - игра каприза и случая. В приветствен
ной речи на завтраке, данном русским парламентария^ в 908 1
Асквит204 сказал: «Партии не лучший и не худший способ у]
равнять страной: это единственный (the only one)». Он был пра
только там, где стали отрицать свободный представительны
строй, как в Советской России, Италии, Германии, появила<
модная теория о единой, но зато привилегированной партии, j
Это создало для нас «ложный круг». Конституция была, а т
литических партий не существовало. Началось форсированы
их сочинительство. Каждую неделю появлялись новые парти
которые публику «зазывали». В одну зиму было выпущено ц
246 ।
сколько сборников партийных программ. Кто их помнит теперь?
Как это ни парадоксально, конституция пришла слишком рано;
страна и даже само интеллигентское общество готовы к ней не
были.
Фабричное производство партий показывало, какая была в
них потребность. Но партии не сочиняются, а создаются в про-
цессе работы. Везде, где у нас была общественная работа, возни-
кали и партии - в земствах, городах, университетах. Не было
лишь политических партий, так как до 1905 г. не допускалось
«политической» деятельности. До 1905 г. существовала подполь-
ная революционная деятельность, и потому в подполье были ре-
волюционные партии, направленные на низвержение существо-
вавшего строя.
Нельзя отрицать их права на существование и деятельность,
но не эти партии были нужны, чтобы конституционная монар-
хия могла правильно функционировать.
В момент объявления конституции была одна партия, кото-
рая давно добивалась «конституционной монархии», - это «кадет-
ская». Ей пришлось сыграть в русской жизни роль исключитель-
ную. На нее пала задача, которую именно она должна была ис-
полнить. От ее поведения зивисел успех конституции...
...Партия оказалась самой живучей партией этой эпохи. Ее
не уничтожила ни реакция, ни революция. В Советской России
о ней одной до сих пор не забыли. Ее именем теперь клеймят
контрреволюцию». Но это только показывает, что в течение
своей жизни она являлась центром притяжения для обществен-
ных сил, совершенно различных; она не была искусственной вы-
думкой. Причина этого в том, что, официально появившись на
с вет одновременно с манифестом, она задолго до него жила ут-
робной жизнью. Сформировалась она на политической работе, а
не на теоретических рассуждениях. К моменту ее образования в
ней уже были кадры людей, связанных совместной деятельно-
с тью, приобретших если не в обывательской толще, то среди ин-
юллигентской элиты известность. В этом была сила партии.
Но эта сила обратилась против нее. Той работой, которая ее
объединила и которая положила на партию свой отпечаток, было
участие в «Освободительном движении». Партия, которой выпало
на долю призвание установить основы для конституционной мо-
нархии, получила свое воспитание в беспощадной войне с исто-
рической монархией. Отрицательные черты, которые невольно
накладывало на своих участников это движение, партия все впи-
ьита в себя. И то, что до 17 октября 1905 г. было ее силой, сде-
лалось главной помехой для исполнения ее настоящего назначе-
ния.
Эти черты отразились не только на отдельных людях; от-
ельному человеку с ними справиться легче, особенно если он
их вовремя замечает и болезни не принимает за признак здо-
ровья. «Освободительное движение» положило свой отпечаток на
247
всю партию как таковую, на партийную идеологию, создало пар
тийную атмосферу, которая гораздо устойчивее и неподвижнее
чем настроения отдельных людей...
Маклаков В. А. Власть и обще
ственность на закате старой Рос
сии. (Воспоминания современника]
Т. 3. С. 473 - 476.
Основной порок к.-д. партии
...Если бы общественная жизнь управлялась одной логикой
то кадетская партия, задуманная для войны с самодержавием
после его капитуляции должна была бы сама себя распустить. |
ней не было больше надобности и ей было нормально распасть
ся на свои составные части. Каждая из частей, смотря по взгля<
дам, интересам и темпераменту могла стать ядром новой пар
тии, заключить подходящие блоки с другими и внести в полити-
ческую жизнь необходимую ясность. Но прошлое партии е(
крепко держало. Мысль о распадении казалась абсурдом. Ecnij
вместе победили, нужно было вместе победу использовать.
Такое настроение - явление очень обычное. Ничто так н<
сближает, как работа, увенчанная общей победой. Во Франци1|
непримиримые партии, соединившись на время выборов проги]
«реакции», продолжали упорствовать в сохранении своего согл|
шения уже для управления государством. Этот абсурд дважды
случился - в 1924 и в 1932 г. Нужны были катастрофические пре
достережения 26 и 34 годов, чтобы убедить, что логикой все-таю
нельзя жертвовать ради одной психологии. В России такое жела
ние совместить несовместимое было гораздо естественнее. Реч
шла не о прекращении временного союза самостоятельных naj
тий, а об уничтожении только что создавшейся, единственна
партии. Можно понять, что это казалось величайшим несчасц
ем, что считали нужным перепробовать все, чтобы избежать тй
кого исхода.
Партии не монолиты. Во всех есть оттенки мнений, фланг
и центры. Разномыслия в партии только естественны. Они я
опасны, когда несмотря на них члены партии идут к общей ц
ли. Но цели, которые жизнь поставила перед кадетской партис
после 17 октября, были совсем не те, которые она сама себе и/
образовании ставила.
Партия создавалась, чтобы бороться против самодержавие
борьба велась общим фронтом в соглашении с революционны*
партиями. Если фронт к.-д. партии был короче, чем у «Освоб
дительного движения», ибо открыто революционные партии
к.-д. партию не входили и были только союзники, то зато
своей собственной среде к.-д. партия революционной идеологии I
248
исключала. В начале учредительного съезда Милюков сказал
речь, которая была напечатана как приложение к партийной
программе, как «аутентическое» ее толкование. Он называл про-
тивников слева «союзниками»; заявлял, что партия «стоит на том
же, как и они, левом крыле русского политического движения».
Мы, говорил он, не присоединяемся к их требованиям «демокра-
тической республики» и «обобществления средств производства».
Одни из нас потому, что считают их вообще неприемлемыми,
другие потому, что считают их стоящими вне пределов практи-
ческой политики. До тех пор пока возможно будет идти к общей
цели вместе, несмотря на это различие мотивов, обе группы пар-
тии будут выступать как одно целое; но всякие попытки подчер-
кнуть только что указанные стремления и ввести их в програм-
му будут иметь последствием немедленный раскол. Мы не со-
мневаемся, заканчивал он, что в нашей среде найдеТся достаточ-
но политической дальновидности и благоразумия, чтобы избег-
нуть этого раскола в настоящую минуту.
Вот что говорил лидер партии в момент ее образования; в
пей, значит, уже тоща были две группы, два понимания, обнару-
жение которых вызвало бы немедленный раскол; нужно было
лого раскола избегнуть. До падения самодержавия это было по-
нятно; размежевание было отложено и партия могла выступать
как единое целое. Военная психология это оправдывала. Но эти
же слова Милюкова означали, что речь идет только о настоя-
щей минуте войны. Коща самодержавия больше не будет, раскол
станет необходим и полезен для политической ясности. Поддер-
живать тогда фиктивное единство партии значило бы вводить
всех в заблуждение.
А между тем после 17 октября усилия лидеров партии были
направлены именно к тому, чтобы единство партии удержать,
чтобы скрыть и затушевать то, что в ней было несовместимого.
Я не берусь сказать, было ли это вызвано только психологией,
чувством партийного самосохранения, которое не считалось с
гем, что из этого выйдет; либо было дальновидным расчетом,
своеобразной «тактикой»? Но это было не только ошибкой, но
вредом и для России, и для партии.
Желание сохранить единство сделалось для руководителей
партии главной заботой; такие заботы безнаказанно не проходят
ни для кого-ни для партий, ни для правительств. Какими сло-
вами ни называть это стремление, оно показывает, что интересы
какой-то группы поставлены выше интересов страны. Это диск-
редитирует партии и ведет правительства к гибели.
С другой стороны, это же стремление парализует партию и
(чЭессиливает заключающиеся в ней противоположные группы.
11деологии, которые обесцвечивают себя вступлением в общую
партию, имеют одинаково законное право на существование и на
активное проявление.
В к.-д. партии были люди, которые стремились быть на са-
249
мом левом фланге реформаторства, как об этом с гордостью го-
ворил Милюков; хотели немедленного полного народоправства И
считали его выразителем Учредительное собрание по 4-хвостке;
не боялись Революции, считая, что она принесет в Россию «сво
боду и право». Такие люди могли бы создать особую партию, ко**
торая бы стала ждать и дождалась бы для себя подходящего ча«
са. 17 октября было для них только исходным моментом новоЦ
борьбы. 1
Но не только позднее, но в самый момент образования пар-
тии в ней была группа другого настроения. Типичным представ
вителем ее была земская группа. Эти люди примкнули к либе-
ральной земской программе 1902 и 1904 г.; никто из них не пре-
тендовал быть на крайнем левом фланге движения. Они могли
принимать и 4-хвостку, и финансовые, и социальные новшества,
но не как исходную точку, а как конечную цель, к которой надо
идти постепенно avec la lenteur clemente des forces naturelles* no
счастливому выражению Caillaux205. Они хотели конституционной
монархии, но вовсе не полновластного Учредительного собрания,
которое необходимо только так, где законной власти нет. Эти
люди не были ни защитниками самодержавия, ни опорой соци-
альной реакции. В момент войны они даже могли объединиться^
в один общий фронт против самодержавия и не спорить с рево-;
люционными утопистами. Но им было вредно терять свою фи-,
зиономию. Их участие в «Освободительном движении» приноси-1
ло ему громадную пользу; оно казалось ручательством за лояль-;
ность движения, привлекало к нему сотрудников, облегчало вла-
сти задачу делать уступки. Их существование стало еще нужней]
после победы. Именно этой группе было естественно составить^
особую партию, которая с помощью власти могла строить госу-
дарственную жизнь на новых началах. После 17 октября в подо-!
бной партии была потребность момента. Ее ждали. Но участие!
этих людей в кадетской партии их обессилило. Они себя в ней
потеряли. В ноябре 1904 г. Ф. Ф. Кокошкин возражал против Уч4
редительного собрания, пока монархия существует; даже в июле
1915 г. на памятном для меня легкомысленном собрании ;
А. И. Коновалова206 он еще защищал монархию как большую 1
полезную силу. Но как член ЦК кадетской партии, он в против®
речии с тем, что сам говорил, 20 октября 1905 г. поставил Витп
решительный ультиматум об Учредительном собрании. Таки
люди, и их было много, и среди них были громкие имена, по
теряли себя в партийном котле. Течение политической мысли
которое они представляли, было и законно, и нужно России, I
они его выразить не посмели. Единство партии этого не позво
ляло.
В самом ЦК эа несовместимость отдельных направлени!
С мудрой неторопливостью природных сил (фр.).
ощущалась очень отчетливо. Помню монологи Н. Н. Львова, ко-
торый в этом сходился со своим земляком по Саратовской гу-
бернии М.Л. Мандельштамом. Оба были членами Центрального
Комитета. Н. Н. Львов, земский деятель, конституционалист и
старый сотрудник «Освобождения», в кадетской партии хотел ви-
деть основу правового порядка. Он понимал необходимость ус-
тупать духу времени; с борьбой в душе пошел в этом направле-
нии очень далеко. Принял даже четыреххвостку как средство ус-
покоения при условии введения в нее коррективов в виде верх-
ней палаты и т.п. Но после 17 октября он ждал успокоения,
примирения и даже борьбы с новой Революцией. Рядом с ним в
Центральном Комитете сидел и М.Л. Мандельштам. Он издал в
Советской России интересную и в общем правдивую книгу. Если
исключить отдельные фразы, где он по долгу пред властью рас-
шаркивался, Мандельштам является в этой книге тем, чем всег-
да действительно был. Он и в кадетском ЦК был энтузиастом
Революции как стихийной безудержной силы; возмущался мыс-
лью, чтобы с ней можно и должно было бороться и надеять-
ся ей управлять. В ее немедленной победе он мог усомниться,
считая власть достаточно сильной, чтобы ей противостоять;
но в правоте Революции - нет. Глас народа - глас божий. Он не
мог допустить, чтобы кадетская партия при каких бы то ни
было обстоятельствах могла явиться опорой порядка против
Революции. И тем не менее Львов и Мандельштам были оба
членами ЦК одной и той же партии, пока оба сами из него
не ушли.
Отдельные люди действительно уходили, понимая, что в ка-
детской партии есть какой-то порок; но уходили одни, а лидеры
делали все, чтобы не дать отдельным уходам превратиться в
раскол.
Прямым последствием желания единство свое сохранять бы-
ло лавирование между обеими группами, стремление избегать яс-
ных позиций. За свое единство партия платила дорогой ценой.
Люди, которые в государственной жизни принципиально отверга-
ли политический компромисс, жили только им во внутренних
отношениях партии. Все искусство лидеров уходило на прииска-
ние примирительных формул, при которых дальнейшее внешнее
единство партии становилось возможным. К этому свелось их
руководство. И оно вело к бессилию партии.
Противоположные тенденции парализовали друг друга. Не
всегда можно было понять, чего партия действительно хочет.
Позиции ее были часто слишком тонки и искусственны для по-
нимания. Благодаря этому она создавала незаслуженное впечатле-
ние неискренности; приобрела репутацию, что на нее нельзя по-
ложиться ни справа, ни слева.
Этому впечатлению способствовала сама организация партии.
У нас не было политических вожаков, которые ведут за собой, а
не следуют за большинством; у нас было слишком мало доверия
251
к личности, чтобы отдать ей свою волю. Руководили партиями
громоздкие, многочисленные коллективы, центральные комитеты,
В них для сохранения единства и солидарности выбирали пред-
ставителей всех направлений, как это делают в коалиционных
кабинетах Европы. Партийное дело напоминало все недостат-
ки парламентаризма. Руководительство партией сопровожда-
лось томительными предварительными спорами и нащупывани-
ем средних решений. Тем, кто претендовал быть вожаками,
надо было искать «большинства» в комитетах или во фракции.
Чем разнороднее были эти комитеты, тем они более ослабляли
и обесцвечивали ответственных лидеров. Лидеры теряли свобо-
ду и физиономию. Внутрипартийной работе стали не чужды
приемы даже той крайней парламентской техники, которые
«проводят» решения когда убеждением, когда угрозой, когда
просто измором. Это было особенно заметно в заседаниях парла-
ментской фракции, где правом решающего голоса пользовались
не только действительные члены парламента, а также члены
бывших составов, члены ЦК и т.п. Все они участвовали в при-
нятии решений, исполнять которые приходилось другим. Они
были свободней, чем депутаты, заваленные текущей работой.
Они могли ходить на собрания аккуратней и сидеть на них
дольше. В результате лидерам удавалось провести то, что им ка-
залось желательным, но в смягченном виде и с большим опоз-
данием. Государственная работа тонула в процедуре партийной
стряпни.
Последствия этого, может быть, всего ярче сказались на ее
общепризнанном лидере, на Милюкове. Старание спасти партик>
от раскола, уловить всегда срединную линию замаскировывало
его личные взгляды. Их могли знать только очень близкие к не-
му люди. Его знания и таланты ухолили на то, чтобы убедить
людей, между собой несогласных, что они хотят одного и того
же и что генеральная линия партии не изменяется. В этих усло-
виях руководить партией было нельзя.
Система управления партией мешала тому, что в политиче-
ской жизни самое главное, т.е. умению события предусматриу
ватъ. Чем больше масса, тем больше инерция. Со своими комп*
ромиссными решениями партия вечно опаздывала. Она говорил!
то, что было нужно, но тоща, когда этим уже помочь был(
нельзя. История партии это показывает на каждом шагу. Ош
вперед смотреть не умела, держалась прошлым и только им
вдохновлялась. ]
И характерно, что Партия хранила единство, пока оно а
обессиливало, пока оно не было нужно, пока раскол партии moi
быть для России полезен. А в изгнании, за границей, когда oi
стал абсолютно ненужен и вреден, когда был новый raison d’etri
для единства, партийные лидеры догадались наконец ее раско
лоть, как будто только для того, чтобы заставить всех удивлять»
ся, что подобная неоднородная партия могла до тех пор сущест
252
вовать и даже славиться своей дисциплиной. В этом последнем
акте своей жизни партия осталась верна старой привычке и
опять опоздала...
Там же. Т. 3. С. 482 - 489.
Достоинства и заслуги к.-д. партии
Политическая сила каждой партии не в числе ее записанных
членов, а в доверии, которое она внушает непартийной, т.е. обы-
вательской массе. Это доверие основывается не на программе, не
на резолюциях съездов, которыми интересуется только партий-
ная пресса, а на самостоятельном суждении, которое составляет
себе о партии обыватель. Оно часто не совпадает ни с мнением,
которое имеет о себе сама партия, ни с тем, которое она о себе
стремится внушить. Суждение обывателя проще. Еще до войны
я как-то говорил о политике с крестьянами нашей деревни. «Мы
в деревне кое-что смекаем, - сказал один пожилой крестьянин,
знавший меня еще мальчиком. - Разве мы не понимаем, что Вы
с Николаем Алексеевичем (мой брат - тогдашний министр внут-
ренних дел) в разные стороны тянете». Крестьянин не имел
понятия о кадетской программе, о резолюциях съездов, вероятно,
даже о том, какой я сам партии. Чтобы высказать такое сужде-
ние, в общем справедливое, эти подробности были ему не нуж-
ны.
Несмотря на мое скептическое отношение к тактическим
приемам партии, я должен признать, что ей очень рано удалось
внушить к себе это доверие обывателей. Это чувствовалось еще
до выборов 1906 г.
Появление партии на свет, опубликование ее программы в
дзетах сопровождалось немедленным успехом. У меня, как и у
всех, обрывали звонки с просьбами в нее записать. Просили об
этом люди, от которых всего менее этого можно было бы ждать.
Я в другом месте рассказал, как Ф. Н. Плевако207 добивался
вступления к нам и как я сам в этом ему помешал. Когда я
старался ему показать, что он не может принять нашей програм-
мы, он только смеялся: «Программа мне не интересна, это пре-
дисловие к книге. Кто его читает?» Через несколько недель он
вошел в октябристскую партию, а позднее был от нее и членом
Государственной думы. Помню, как к нам немедленно записа-
лось несколько судебных деятелей, в том числе Н.Н. Чебы-
шев208. Я хорошо знал, что по всей своей идеологии он к нам
не годился. Но он мне не верил, в партию записался и оставал-
ся в ней до циркуляра министра юстиции, который запретил
чинам своего ведомства участвовать в каких бы то ни было по-
литических партиях.
Успех партии проник и в массы, где ни парламентаризмом,
ни Учредительным собранием не интересовался никто. Кокош-
253
кин с радостью мне подчеркивал, как «демократизируется» кадет*
ская партия. Он был прав. У меня как-то были клиенты из про*
стонародья; мы естественно заговорили и о политике, и они мне
сказали, что у них на Мещанской, все собирались голосовать за
партию мудреного имени, которого они произнести не умели.
Лишь побочными вопросами я убедился, что это была наша
«кадетская» партия.
Верно определить причины успеха к.-д. партии в мае*
сах - значило бы спасти себя от многих ненужных иллюзий и
ложных шагов. Но наши руководители верили, будто выборы'
определяют «волю народа», а воля выражается в «партийной
программе».
Сколько времени было напрасно потрачено на никому не
нужные споры о пунктах программы! Но и деятельность нашей
программы, и непримиримость, с которой к ней партия относи-
лась, только показывали, что серьезно на нее не глядели. Это
кажется парадоксом, но это так. Когда в определенных парагра-
фах партия в виде исключения допускала свободу двух мнений
(так было сначала в вопросе о женском избирательном праве и
о двухпалатной системе), то этим implidte* признавалось, что по
всем другим пунктам разномыслия не допускалось. Но что эта
значит? Ведь и остальные параграфы принимались часто не!
единогласно, иногда небольшим большинством голосов. Нельзя <
же было думать, что голосование чье-либо мнение могло пере-.'
менить? А меньшинство из партии не исключалось и само не;
уходило. Оно оставалось в партии, будучи с каким-то пунктом'
программы ее несогласно. Самое право разномыслия по двум
определенным параграфам, которое быдо сначала даровано, было
позднее отобрано как «несовместимое с дисциплиной». И после,
этого никто не ушел и не был исключен. Это показывало, что
фактически разномыслия допускались. Иначе быть не могло, но
зачем партия на неоспоримости своей программы настаивала?.
Это было младенчеством партии, которая «игру» принимала
всерьез. Старые люди не понимали этого «требования». Помшц
как на кадетском учредительном съезде старик М.П.Щепкин, коч
торый, дожив до возрождения России, с юношеским пылом при*
нялся работать вместе с другими, принимал участие во всех под<
готовительных работах и совещаниях, этого усвоить не мог; зная
меня еще мальчишкой, он со мной не стеснялся и шептал мне
на ухо: «Зачем эта программа? Достаточно наметить основное на<
правление партии; разве можно навязывать ей конкретные мело-
чи?» Он был прав. Нельзя сидеть в одной партии тем, кто стре
мится если не восстановить самодержавие, то увеличить прав!
монархии за счет представительства, и тем, кто мечтает об о&
ратном процессе, о введении парламентского строя, при которой
Запутанно (лат.).
не монарх управляет. Но если в основном курсе согласны, зачем
необходимо одинаково смотреть на то, какие пути вернее ведут к
данной цели? Зачем нужно единомыслие во взглядах на систему
одной или двух палат, на принудительное отчуждение чужих зе-
мель или прогрессивный налог на землю и т.п.? Единомыслие
во всех мелочах нужно для создания религиозных сект, не для
политических партий. Партии не претендуют на абсолютную ис-
тину, да истина и не отыскивается большинством голосов.
Руководители партии смотрели иначе. Они тратили столько
времени на спор о программе потому, что именно в ней видели
существо партийного объединения. Судя о других по себе, они и
в других предполагали к программе одинаковый интерес, дума-
ли, что программа - обязательство, которое они приняли перед
страной, и что отступиться от какого-либо пункта ее значило бы
обмануть население. Они не подозревали, что сама страна о про-
грамме вовсе не думает и что в этом отношении здравый смысл
обывателей оказался ближе к потребностям практической жизни,
чем прилежная разработка пунктов программы.
Я об этом могу судить как свидетель, так как в партии был
сам на амплуа обывателя. В «Освободительном движении» актив-
но я не участвовал. Моими политическими друзьями и учителя:-
ми были люди более умеренных направлений. А в сферах дея-
тельности мои симпатии со времени студенчества шли только к
легальной работе. Подполье мне было противно. На к.-д. съезд я
сам напросился и был очень обрадован, когда мне дали возмож-
ность попасть туда от какой-то освобожденской ячейки.
Я раньше рассказал, как одним своим выступлением я съезд
против себя возмутил. Как могло оказаться, что я без права и
претензий на это оказался выбран в состав комитетов и город-
ского и Центрального? Для этого я вижу одну лишь причину,
которая показывает, как в это наивное время было легко себе
сделать карьеру. На съезд явилась полиция. Было глупо беспоко-
ить несколько десятков людей, мирно сидевших в доме кн. Дол-
горукого, коща кругом разгоралась всеобщая забастовка; когда
университет был наполнен дружинниками и на улицах происхо-
дили манифестации. Было смешно, что в момент подобной
анархии придираются к нам. Полицию на этот раз приняли в
палки. Председательствовавший на собрании Н. В. Тесленко от-
несся к ней как к простым нарушителям тишины и порядка.
Он не дал приставу объявить о причине его появления, закри-
чал, что слова ему не дает, что просит его не мешать и т.д.
Мы делали вид, что заседание продолжается. Я просил слова и
кстати и некстати для нашей повестки, стал говорить об ответст-
венности должностных лиц за беззакония, доказывал, что по на-
шим законам вторжение пристава должно влечь за собой для
него «арестантские роты» и т.п. Пристав понимал нелепость
данного ему поручения, видел, что над ним смеются в лицо, и
ушел. Нам наша «победа» была все же приятна; я разделил лав-
255
ры Тесленко и приобрел популярность. Потому когда в конце
съезда начались выборы должностных лиц партии и некоторые
из моих личных друзей, заметив мое отсутствие в числе канди-
датов, подняли за меня агитацию, они сопротивления не встре-
тили, и я был выбран в члены и городского и Центрального ко<
митетов.
Мне с моим обывательским настроением пришлось увидеть,
как работали партийные штабы в самые ответственные моменты
для партии. Со многим я был несогласен, многого вовсе не по-,
нимал. Но нечто я в партии оценил, и это нечто меня с ней
крепко связало. Связь была символичной связью «обывателя» а
«профессионалами».
Работой, которая меня сблизила с партией и которой она
связала себя с населением, была ее «пропаганда». После 17 октяб-
ря была установлена свобода и собраний и слова. Обывательские
массы, которые политических собраний до тех пор не видали, И
них устремились. Этим воспользовались прежде всего революци-'
онные партии, позднее и черносотенцы. Было необходимо и
конституционным партиям защищать свои положения. Партия
к.-д. за это взялась. Ее задачей стало разъяснять манифест, кото-
рого массы не понимали. Разъяснения незаметно перешли по-
том и в избирательную кампанию. Перед I Думой она ничем не
отличалась от митингов. На «избирательные собрания» ходил кто
хотел, без соблюдения «правил о выборах». Только перед II Ду-
мой П.А. Столыпин настоял на неуклонном их применении. •>
В этой митинговой кампании я принял самое живое участие,'
Оно не ограничивалось личными выступлениями. Была органи-{
зована «школа ораторов», и я был поставлен во главе этой шко-,
лы. «Ораторству» я не учил; старание быть красноречивым я'
всегда считал большим недостатком. Но с моими «учениками»^
мы обсуждали вопросы, которые нам задавались на митингах, и!
совместно обдумывали, как на них отвечать. Круг моих наблюдем
ний этим очень расширился. Я узнавал, как реагируют массы на
тот или другой аргумент. Кто-то сказал: «Если хочешь какой-ни-
будь вопрос изучить, начни его преподавать». Я на себе испытал
справедливость этого парадокса. Не знаю, был ли я полезен на-
шим ораторам, но мне моя школа была очень полезна. Среди
моих учеников были двое подававших надежды. Одного не на
зываю; он в Советской России; другой, проживающий здесь,
- Е. А. Ефимовский. Опыт этой школы помог впоследствии со-
ставить и руководство, которое партия напечатала после роспуск!
I Государственной думы. Литературную обработку его взял на се-
бя А. А. Кизеветтер. Он один поставил свое имя под этой бро
шюрой. Выпущенная на правах рукописи, она попала в руки
врагов. Стала известна под именем «кизеветтеровской шпаргал-
ки»; и чуть ли не из-за нее Кассо не дал Кизеветтеру кафедры.
Агитаторская работа была поучительна. Мы учили, но и са-
ми учились. Собрания выводили нас за пределы интеллигенции
256
.. сталкивали с «обывательской массой». В этом слове обыкно-
венно подразумевалось нечто обидное. Так называли тех, кто не
снимался «политикой», думал о личных своих интересах, не
подымаясь к высотам гражданственности. Йо на обывателях де-
ржится государство, они определяют политику власти. Наша рус-
ская обывательская среда, воспитанная самодержавием, политиче-
< ки неразвитая, в прошлом запуганная, а в настоящем сбитая с
; олку, была поставлена лицом к лицу с новой задачей - принять
счастие в управлении государственной жизнью. В эпоху «Освобо-
дительного движения» эта среда с удовольствием слушала, как
другие за нее говорили; непримиримые лозунги нравились ей
своей смелостью и «дерзновением», но они ей не казались серь-
езными. Это были как бы крики на улицах, политические меж-
.ометия, которыми «душу отводят». Но когда совершилось пре-
образование строя и обыватель увидел, что у него действительно
будет право голоса в своем государстве, он отнесся к этому с той
,/добросовестностью, с какой когда-то отнесся к своему участию в
v уде присяжных. Он понимал, как мало подготовлен к задаче,
которую верховная власть теперь перед ним ставила, но заинте-
ресовался этой задачей, и на наших глазах при нашем участии
тало происходить политическое его воспитание.
На собраниях у нас была своя публика. Интеллигенция пре-
ходила в небольшом количестве либо принимать участие в пре-
миях, либо смотреть за порядком. Ей эти собрания были уже
г еиптересны. И по ним можно было увидеть, как интеллиген-
ции мало в России. Нашими посетителями была серая масса; по
профессии приказчики, лавочники, ремесленники, мелкие чинов-
ники, по одежде чуйки, армяки, кафтаны, пиджаки без галстука.
С благодарностью вспоминаю этих скромных людей, сидевших в
первых рядах, приходивших для этого задолго до начала, не
ходивших до самого конца и слушавших все время с напря-
женным вниманием. Эти люди заинтересовались впервые тем,
• 1 го им говорили; приходили послушать, поучиться и после подумать.
Было благодарное дело помогать этим людям. Не затем что-
бы наскоком провести желательную для нас резолюцию, а чтобы
помочь им разобраться в сумбуре, который наступил в их голо
i>ax после крушения привычных понятий. Падение самодержа-
вия, привлечение обывателя к управлению, свобода в обсуждении
недавно запрещенных вопросов были переменой, которую очень
долго приходилось только усваивать. И в этом мы обывателю
юмогали.
Политика есть «искусство достигать намеченной цели налич-
ными средствами»; кадетской партии было полезно из общения
с массами узнать, что массы из себя представляют и чего они
побиваются. Если бы мы на это обращали больше внимания,
мы избегли бы многих ошибок.
Что думал тогда обыватель?
Он был недоволен, был в оппозиции. Могло ли быть иначе?
257
Зедь 80-е и 90-е годы пошли вразрез естественному ходу разв>
тия, на который Россия вступила в 60-е. Крестьянин о крепок
ном состоянии уже забыл, составлял себе имущество вне надел]
ной земли, а его по-прежнему подчиняли земской общине. Рс
промышленный капитал, получив в жизни страны преобладай
щее значение, а местное самоуправление строилось на однсл
только землевладении. Была бесконтрольная государственна
власть, на которую нище управы найти было нельзя и перед к(
торой всякий подданый был беззащитен. Обыватель не мог 61
формулировать конкретных обвинений против существовавши
строя, но понимал, что власть его не защищает и о его беда
забыла. Если везде за социальную несправедливость ответстве!
ность возлагают на власть, то в России это было естественнее ;
правильнее, чем где бы то ни было. Нище власть государства в
была так всемогуща. Она ни от кого не зависела, не допускал
ни свободы, ни критики, ни самодеятельности. Поэтому она одн
и должна была за все отвечать, и каждый за свои беды вини
именно власть. Но хотя он ее обвинял, он долго не виде
средств с ней бороться. Но в начале XX века началась перемен!
На глазах у обывателя власть зашаталась. Она не только был
побита в японской войне, она зашаталась внутри. Впервые прв
шлось допустить критику, которая многим раскрыла глаза, 1
власть стала сама говорить о необходимых реформах. Коща нз
чалось «Освободительное движение», она ему пыталась проти
виться и тем брала на себя ответственность за то, что все оста
валось по-прежнему. Обыватель понял, что прежнее господств
власти кончилось, что она признала себя побежденной, что о
самой страны зависит ближайший ход дел; и он с нетерпение]
ждал перемен.
Он понятия не имел, в чем эти перемены должны заклк
чаться, но основное их направление схватывал ясно. А. А. Кизс
веттеру принадлежала прекрасная формула; он возвещал «поли
тическую свободу и социальную справедливость». Это было имев
но тем, чего все ожидали. Обыватель хотел, чтобы о нем, о нс
справедливости его положения власть бы подумала, чтобы oi
имел возможность кому-то нужды свои заявлять. Как практичс
ски их удовлетворить, как скоро и как далеко нужно идти, oi
мало заботился. Он предпочитал синицу в руках журавлю в нс
бе. Радикальность нашей программы не казалась ему недостат
ком. Он аплодировал ей, как аплодировал и тем, кто шел ещ
дальше нас и кто за нашу умеренность на нас нападал. Но ин
тересовали его не интеллигентские коньки, не Учредительное сс
брание, не 4-хвостка, не неправоспособность цензовой Думы, н
однопалатность, не парламентаризм. Все это было интеллигент
ское дело; он хотел перемен менее громких, но более доступны.
и реальных.
Упреки нам за умеренность, заманчивые обещания могли бь
легко перетянуть обывателя влево, если бы в обывательской пси
258
кологии не было другой основной черты: обыватель не хотел ни
беспорядков, ни Революции. Этим он резко отличался от идеоло-
гии самих интеллигентов, в которых было так сильно восхище-
ние перед Революцией и ее героизмом. Правда, враждебное от-
ношение к революционерам обыватель давно потерял. Уже мино-
вало то время, когда он «вязал им лопатки». Но победы их он
не хотел. Потому ли, что в нем не вовсе исчезло уважение к ис-
юрической власти, потому ли, что он не верил в успех Револю-
ции или понимал, как тяжело отражается всякий беспорядок на
его обывательских интересах, - но перспектива Революции его не
соблазняла. Те программные обещания, которые не могли быть
осуществлены без падения власти, его не заманивали; в них он
инстинктивно чувствовал Революцию со всем тем, чего он в ней
опасался.
Здесь казался заколдованный круг. Обыватель не верил суще-
ствующей власти, но не хотел Революции. Он отворачивался от
тех, кто в его глазах являлся защитником власти; но революци-
онных директив тоже не слушал. Он при реформах хотел сохра-
нить не только порядок, но прежний порядок; хотел только, что-
бы при нем все пошло бы иначе.
На этом и создалась популярность кадетской партии в город-
ской демократии. Кадеты удовлетворяли этому представлению.
Обыватель знал, что партия не стоит за старый режим, что она
с ним и раньше боролась. Когда наши «союзники слева» доказы-
вали на митингах, что мы скрытые сторонники старого, реформ
не хотим, стараемся спасти старый строй и свои привилегии, та-
кие выпады против нас обыватель встречал негодованием и про-
тестами. В глазах обывателя мы несомненно были партией «по-
литической свободы и социальной справедливости».
Но зато кадетская партия приносила с собой уверенность, что
)ти реформы можно получить мирным путем, что Революции
для этого вовсе не надо, что улучшения могут последовать в
рамках привычной для народа монархии. Это было как раз тем,
чего обыватель хотел. Партия приносила веру в возможность
конституционного обновления России. Рядом с пафосом старой
самодержавной России, который уже не смел проявляться, с па-
фосом Революции, который многих отталкивал и уже успел про-
валиться, - кадетская партия внушала ему пафос конституции, из-
бирательного бюллетеня, парламентских вотумов. В Европе все
)то давно стало реальностью и потому перестало радостно волно-
вать население. Для нас же это стало новой верой. Именно кон-
ституционно-демократическая партия ее воплощала. Левые за это
клеймили нас «утопистами». Но кадетская вера во всемогущество
конституции находила отклик в обывательских массах. Напрасно
нас били классическим эпитетом «парламентский кретинизм».
Обыватель был с нами. Партия указывала путь, которого он инс-
тинктивно искал и кроме нас нигде не видал. Путь, который ни-
чем не грозил, не требовал жертв, не нарушал порядка в стране.
259
К.-д. партия казалась всем партией мирного преобразования Pooj
сии, одинаково далекой от защитников старого и от проповедниц
ков революции. ;
Этой нашей заслуги перед Россией и этой причины нашей
притягательной силы партийные руководители не оценили. 19051
год они считали «Революцией», а себя с гордостью именовали
«революционерами». Немногие признавали, что торжество либе^
ральных идей и конституционных начал было гораздо больше
связано с сохранением монархии, чем с победой Революции,
Еще менее было ими сознано, что главная сила кадетской пар*
тии была в этом ее единомыслии с населением, которое желан-
ную перемену политики хотело получить в рамках монархии.
Руководители по-прежнему думали, что успех партии в том,
что она самая левая, что к ней привлекают ее громкие лозунги^
т.е. полное народовластие, учредилка, парламентаризм, четырех-
хвостка. Это заблуждение нам дорого обошлось. Как я ни скло-
нен был подчиняться нашим авторитетам, в этом пункте я им
не уступал. У меня было для этого слишком много личного
опыта. Я был в те времена одним из популярных митинговых
ораторов. Не я сам напрашивался на выступления; меня посы-
лал комитет по требованию партийных работников. Я выступал
не только в Москве и Московской губернии, а почти по всей
России. Вместе с А. Кизеветтером и Ф. Кокошкиным мы были
самыми модными лекторами. Очевидно, взгляды, которые я из-
лагал, в обывательской и даже партийной среде противодействия
не встречали.
Отдельные эпизоды доказывают это еще более ясно. Для ил-
люстрации приведу один характерный пример. Он относится х
эпохе, когда избирательная кампания еще не началась и прихо-
дилось только объяснять манифест. Я получил из Звенигорода
настойчивую просьбу приехать. Местная управа была кадетская
(Артынов, В. Кокошкин), но публичные собрания, которые там
организовывались, всегда кончались скандалом. Проявляли себя
только фланги - левый и правый; они тотчас начинали между
собой ругаться и собрания этим срывали. Обо мне в Звенигороде
сохранилась добрая память по сельскохозяйственному комитету и
меня позвали «спасать» положение. Едучи со станции в город, я
невольно сравнивал настроение с тем, которое было три года на-
зад. Теперь все знали про митинг и все туда шли. Зал был на-
бит до отказа.
Меня предупреждали, что резкое слово может вызвать проте-
сты той или другой части собрания. И я от полемики воздер-
жался, я говорил про манифест, использовав слова знаменитого
старообрядческого адреса, что «в этой новизне нам старина наша
слышится». Рассказывал о земских соборах, о том, как они про-
цветали даже при Грозном; об их заслугах в Смутное время и
при первых Романовых; как уничтожил их Петр, почему это
было ошибкой и что из этого получилось. «Освободительное
260
движение» я объяснял желанием восстановить сотрудничество на-
рода и государя, и доказывал пользу этого не только для стра-
ны, но и для монарха. Все это было элементарно, но ново для
обывательской массы. Перед ней до тех пор проходили либо за-
щитники самодержавия, уверявшие, что Витте был куплен «жи-
дами», либо представители революционных партий, которые счи-
тали 9 января единственной причиной успеха движения, восхва-
ляли «вооруженное» восстание и диктатуру пролетариата. Меня
слушали терпеливо; но я видел, как росло сочувствие обывателя,
как мне одобрительно кивали и прерывали аплодисментами.
Фланги имели успех только благодаря пассивности центра; если
центр был захвачен, они были бессильны. Когда после моей ре-
чи начались прения и ряд ораторов обрушился на меня справа
и слева, то средняя масса собрания оказалась со мной, яростно
мне аплодировала и прерывала моих оппонентов негодующими
г.озгласами и криками «ложь». «Обыватель» откликнулся на при-
зыв нашей партии, и он оказался настолько сильнее противни-
ков, что вечер кончился нашим полным триумфом.
Я взял одну иллюстрацию, наиболее запомнившуюся. Но их
было много. Помню общее впечатление; аудитория была доволь-
на, когда вместо революционного переворота я изображал исто-
рию последнего времени как возвращение к нормальным путям,
когда конституцию представлял, как освобождение царя от под-
чинения одной бюрократии и когда для достижения наших же-
ланий оказывалось достаточно легальных путей, а столкновений
< исторической властью не требовалось. Восхваления 9 января,
ибастовок, вооруженных восстаний в сравнении с той работой,
которая нам предстояла, не казались серьезными.
Конечно, у нас бывали неудачи. Но их было немного. Они
бывали только в подобранной, уже распропагандированной среде.
f ам нам просто говорить не давали. Кизеветтер припоминает в
своей книге один такой митинг, где мы с ним оба оказались
бессильны и где положение своей демагогической напористостью
спас М.Л. Мандельштам. После этого митинга многие приходи-
ли ко мне выражать негодование против тех, кто нам говорить
не давал. Иногда агитаторы приходили и к нам делать шум,
производить беспорядки, словом, стараться сорвать заседание. Это
был символ. Большего сделать они не могли ни на избиратель-
ных митингах, ни во всей России. Революционеры и реакционе-
ры были маленькой кучкой, которая могла только пугать мало-
душных. Обывательская же среда верила нам. Своей верой в
мирный исход мы ее успокаивали и ей внушали доверие. Это
сказывалось иногда совсем неожиданно. Помню такой эпизод. Я
однажды ошибся этажом (в школе на Домниковской улице) и
попал на чужой левый митинг. Ничего не подозревая, я уселся
л председательский стол. Социал-демократический председатель
обошелся со мной по-джентльменски (вероятно, в уплату за та-
кое же наше к ним отношение). Когда я понял ошибку, он все-
261
таки предоставил мне слово; несмотря на то что собрание былй
не наше, я благополучно довел свою речь до конца и имел то|
успех, который не полагалось бы иметь на левом собраний!
Обывательская масса, которая была на этом собрании, отозвалас!
на мою точку зрения. В этом здорово^, успокаивающем влияния
на широкие массы была кадетская заслуга и сила. Мы сделал!
понятие «конституции» популярным. Население поверило нам
нашим путям и нашей серьезности. Характерное явление: при
сутствие в нашей среде бывших представителей власти, богатых
и знатных людей с историческими фамилиями, как кн. Долгору!
кий, в глазах обывателей оказывалось для нас хорошей реклЦ
мой. Они были гарантиями, что все произойдет мирно и по-хо!
рошему. Обыватель ценил и любил этих спокойных, видных, бо|
гатых людей, которые, очевидно, его на революцию не позовуя
как это было далеко от того позднейшего настроения, коща ста^
ли требовать «пролетарского происхождения» и «тюремного цен*]
за»! Наша партия казалась «министериабельной» и естественна
предназначалась быть во главе тогдашнего «прогрессивного блоЗ
ка», который медленно и осторожно сумел бы добиться уступож
от власти и закрепить торжество конституции. Именно этого
широкие массы ждали от нас; нас одних они на это считали
способными. 1
Конец 1905 г. усилил эти наши позиции. Обывательская мае-]
са революции не хотела, но тот торжественный гимн ей, коточ
рый неумолчно с левой стороны раздавался, мог внести смуту ц
умы. Но в декабре все получили предметный урок. Все увидали*
что Революция сопряжена с жертвами, которые лягут на всех^
что она не военная прогулка, не праздник; все увидали, во-вто-i
рых, это агонизирующее правительство оказалось достаточно!
сильно, чтобы с Революцией справиться. Явилась опасность, что!
реакция увлечет обывателей и дальше, чем нужно, и что самая|
идея «конституции» в этом разочаровании может погибнуть.
Это новое положение партии мало отразилось на январском^
съезде. Партия не хотела понять, в чем ее сила и долг. Ее лиде-
ры хотели представлять не «the man in the street», не «обывате-j
ля» (этим словом бранились), а только «сознательных граждан»*.]
Для них сочинялись те пустопорожние резолюции о запрещении)
в Думе «органической работы», в которых наши лидеры видели
нашу кадетскую линию. Мы как будто нарочно делали все, что-
бы потерять обывателя, уступить свое место у него «октябри-^
стам» и «правовому порядку» и остаться в Думе простой «оппо-
зицией», представляющей интеллигентское меньшинство.
Я избегал этого слова на митингах, заменял его термином Guizot «Juste
milieu» (золотая середина - фр.). Но однажды проговорился. Мой оппонент
В. А. Майстрах слово мое подхватил и стал говорить, что я оскорбляю тех, к ко-
му обращаюсь. Во избежание соблазна я стал за собой следить, чтобы не употреб-
лять подобного слова.
262
Но этого не случилось. Обыватель нам все-таки по-прежнему
верил. Все хитросплетения, которыми мы утешали себя и своих,
до него не дошли. Он на кадетскую партию смотрел по-своему
как на единственную партию, которая не только хотела блага на-
рода, но и могла добиться его мирным, а не революционным
путем. И когда тотчас после съезда началась избирательная кам-
пания, она оказалась простым продолжением разъяснения мани-
феста; и надо сказать, что в ней наши противники нам помогли.
Помогла, во-первых, неудачная тактика октябристов. Встретив
со стороны кадетов принципиальную оппозицию, они поддались
искушению получить поддержку у правых. Гучков публично это
им предложил. От конституции он не отрекался; он пародировал
крылатую фразу Тьера: «Монархия будет демократической по це-
лям, конституционной по форме, или ее вовсе не будет». С пра-
выми он думал идти вместе только в вопросах о единстве Рос-
сии, о порядке, об усилении войска. Предложение идти вместе с
правыми от октябристов обывателя оттолкнуло. Для обывателя
это была слишком тонкая тактика. Если он Революцией не ув-
лекся, то в старом режиме разочаровался давно. И возвращаться
к нему не хотел. Простому уму казалось несовместимым стоять
за «конституцию» и предлагать союз «правым». Из партии кон-
ституционной и либеральной, которая могла бы конкурировать с
нами, октябристы превратили себя в защитников старого. Они
потеряли ту почву, на которой могли бы давать нам сражение.
Еще больше помогла нам тактика левых. По «гениальному»
замыслу Ленина, левые выборы бойкотировали и своих кандида-
тов не выставляли. Голоса их сторонников поневоле шли к нам.
Но они сделали больше; они аккуратно ходили на наши собра-
ния, чтобы нас «разоблачать». Как октябристы своим обращени-
ем к правым, они не могли оказать нам большей услуги. Нашей
уязвимой пятой было наше двусмысленное и непоследовательное
отношение к Революции. Это подозрение с нас снимали именно
левые.
Кадетские собрания шли по шаблону. Докладчик начинал с
обличения самодержавия и его защитников и развивал начала
кадетской программы, ее идеалы «политической свободы и соци-
альной справедливости». Об октябристах обыкновенно просто не
было речи. После доклада выступали левые целыми пачками.
Без этого бы картина была не полна. Так как они кандидатами
не были, то мы первые на них не нападали. Но они нас не ос-
тавляли в покое. Они упрекали нас в том, что мы неискренни,
что наша мирная тактика самообман, что надежда на конститу-
цию есть иллюзия и противополагали нашей тактике восстание,
низвержение власти и пролетарскую диктатуру. Тогда в заключи-
тельном слове докладчик, хотя бы он был очень левым кадетом,
поневоле отмежевывался от Революции, ее приемов и легкомыс-
лия. Вооруженное восстание и неудавшаяся всеобщая забастовка
дали обывателям хороший урок. Они ценили, что мы не топта-
263
ли лежачего, разбитых революционеров не трогали, но понимд-
ли, что когда нас они задевали, то мы им давали отпор. Посл|
подобного вынужденного спора упрек в сочувствии Революция
был с нас уже снят. Обыватель только у нас находил желанны^
исход.
Вот как жизнь ставила спор. Главные кадетские коньки-Уч*
редительное собрание, запрещение органической работы в цензор
вой Думе никем не затрагивались; вопрос ставился проще: ста*
рый режим, Революция или Конституция. Споры по отдельный
деталям, которые поднимались то слева, то справа, не могилу
скрыть от собрания, что речь идет только об этих трех основ-
ных категориях. Тут обыватель был с нами. Наш успех стал нам
скоро заметен, но и мы не ожидали, до какой полноты он дой-
дет. Выборы происходили не в один и тот же день всюду. Пер-
выми были выборы по Петербургу. Помню, как в этот вечер я
выступал ще-то в Москве. Председатель меня остановил для
срочного сообщения. Покойный И. Н. Сахаров209, адвокат и кадет,
прочел только что полученное из Петербурга известие, что там
на выборах повсюду прошли кадетские списки. Это было совсем'
неожиданно. Через неделю буквально то же повторилось в Моск-,
ве. При увлечении 4-хвосткой это было особенно ценно. Выборы^
по большим городам наиболее приближались к всеобщим. До 3
июня там голосовали все курии вместе. Эти выборы были более
показательны, чем от губерний, где сначала голосовали по кури-j
ям и потом между выборщиками могли происходить соглаше-
ния. Нельзя поэтому отрицать, что выборы в городах наиболее!
характерны для настроения масс. И массы оказались с кадетами;'
с ними как с партией. Выборы были тоща не прямые, где лич-i
ная популярность избранных могла сыграть большую роль, чем
доверие к партии. По закону население выбирало большое число
малоизвестных выборщиков и выбрало их лишь потому, что
список был рекомендован партией. Так именно партия, а не
ца получила в городах вотум доверия. Впечатление усилилось!
тем, что это были вообще первые выборы. Впервые заглянули в
народную душу, взвесили политические симпатии населения и,
властителями дум широкого населения оказались кадеты. Для
многих это было совсем неожиданно; по Москве баллотировались
и правые, и октябристы. От них намечались люди очень извести!
ные; так, от правых шел А. С. Шмаков210, а от октябристов^
Ф. Н. Плевако. От октябристов же шел человек не только давно
всем известный, но пользовавшийся уважением даже противни-1
ков-Д. Н. Шипов. И эти люди не попали даже в выборщики^
Их везде побили кадетские списки. ]
Это было явлением настолько значительным, что многих со-1
чувствующих нам людей растревожило. Я в этот день встретит
на улице проф. Л. М. Лопатина211, философа, немного не от ми-]
ра сего, но передового и просвещенного человека, в котором «ка-1
детоедства» заподозрить было нельзя. Когда он услыхал от меня]
264 1
про результаты подсчета, он пришел в ужас: «Ну, это значит Ре-
волюция». Он объяснил, что было бы ненормально и очень пе-
чально, если бы кадетов в Думе не было; но если они - боль-
шинство, то они по необходимости будут добиваться и власти, а
с их взглядами это неминуемо торжество Революции. Можно
было не быть таким фаталистом. Но одно было бесспорно: бли-
жайшая будущность русской конституции зависела опять от ка-
детского поведения. Они, которые так неудачно повели себя в
ноябре, тогда укрепили реакцию, возвращались теперь победите-
лями и представителями всего населения. В январе они сами
обрекали себя на роль оппозиции, предоставляя победу октябри-
стам и партии правового порядка. Но обыватель за них постоял
и вручил им судьбу конституции. Это клало на них обязательст-
во. И партийный съезд их, назначенный на конец апреля, за не-
сколько дней до созыва Государственной думы, оказывался съез-
дом подлинных победителей, определяющим моментом нашей
политической жизни.
Там же. Т. 3. С. 506 - 524.
ИЗ ПОКАЗАНИЙ А. И. ГУЧКОВА
ЧРЕЗВЫЧАЙНОЙ СЛЕДСТВЕННОЙ КОМИССИИ
ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА.
2 АВГУСТА 1917 Г.
...Вся хозяйственная, экономическая жизнь страны катилась
под гору, потому что та власть, которая должна была взять на
себя организацию... тыла, была и бездарна, и бессильна. В этот-
то момент для русского общества, по крайней мере, для многих
кругов русского общества и, в частности, для меня стало ясно,
что как во внутренней жизни пришли мы к необходимости на-
сильственного разрыва с прошлым и государственного переворо-
та, так и в этой сфере, в сфере ведения войны и благополучного
ее завершения, мы поставлены в то же положение. Идти преж-
ним путем - значит привести войну к полной неудаче, может
быть, не в форме какой-нибудь внезапной катастрофы, но в фор-
ме, я бы сказал, тягучего процесса изнурения страны, пониже-
ния одушевления и завершения всего этого плачевным бессили-
ем, плачевной капитуляцией. Как в вопросах внутренней полити-
ки надо было руководящим классам прибегнуть к новым при-
емам, так и в вопросе ведения войны надо было ясно сознать,
что рука об руку с существующей властью мы к победе не при-
дем. Нужно было стать на путь государственного переворота.
Надлежало искать тех путей, которые через государственный пе-
реворот привели бы к полному обновлению нашей жизни, и тех
путей, которые могли бы довершить войну успешно и с выпол-
нением поставленных ею задач. Вина, если говорить об истори-
265
ческой вине русского общества, заключается именно в том, чт0
русское общество, в лице своих руководящих кругов, недостаток^
но сознавало необходимость этого переворота и не взяло его й
свои руки, предоставив слепым стихийным силам, не движимыц
определенным планом, выполнить эту болезненную операциям
События пошли своим ходом, и нас, меня лично и моих дру«
зей, которые были близки, с одной стороны, к вопросам настрое^
ния нашей армии, так как они находились в близком с ней со*1
прикосновении, с другой стороны, к вопросам настроения страны]
и, наконец, наше знакомство с экономическим состоянием стра^
ны,-все это убеждало нас в том, что час близок, что мы быстЯ
рыми шагами приближаемся к тому событию, которое в феврале!
и совершилось. Для нас это было настолько ясно, что я и неко-'i
торые из моих друзей ждали этого не позднее Пасхи, такое бы-5
ло общее напряжение. И в самом деле, все элементы, которые
были нужны для того, чтобы вызвать взрыв, были налицо: во-*'
первых, состояние самой власти, охваченной процессом гниения;
глубокое недоверие и презрение к этой власти со стороны всех!
кругов русского общества, внешние неудачи, наконец, тяжелые]
материальные невзгоды в тылу-словом, все, как по рецепту, со-!
брание всех тех элементов, которые нужны для взрыва. Я по-*
мню, что за несколько недель и даже месяцев перед переворо-
том мне пришлось в особом совещании по государственной обо-
роне говорить на эту тему, и, указывая на некоторые конкретные'
промахи власти, я закончил свою речь в заседании, которое бы-
ло под председательством генерала Беляева212, приблизительно
такими словами. Я сказал, что если бы жизнью нашей армии,;
нашей внутренней жизнью руководил германский генеральный1
штаб, то, вероятно, он не создал бы ничего, кроме того, что со-
здала наша русская правительственная власть, что все те элемен-
ты, которые какой-нибудь немецкий химик мог бы намешать в
нашу жизнь, чтобы вызвать взрыв, все они внесены самой пра-
вительственной властью. Как произошел этот взрыв, вы знаете, и
на этом останавливаться не приходится; я считал его настолько
назревшим и исторически необходимым, что при первых при-
знаках вполне поверил в его неотвратимость и, как вы знаете,
присоединился к тем деятелям, которые стали около событий в
дни переворота. Теперь я перейду к тому эпизоду, которым вы
интересуетесь, к вопросу отречения. Для меня было ясно, что со
старой властью мы расстались и сделали именно то, что должна-
была сделать Россия. Но для меня были не безразличны те
формы, в которых происходил разрыв, и те формы, в которые
облекалась новая власть. Я .имел в виду этот переход от старого-
строя к новому произвести с возможным смягчением, мне хоте-
лось поменьше жертв, поменьше кровавых счетов, во избежанием
смут и обострений на всю нашу последующую жизнь. К вопросу *
об отречении государя я стал близок не только в дни переворо-’
та, а задолго до этого. Когда я и некоторые мои друзья в пред-
266
шествующие перевороту месяцы искали выхода из положения,
мы полагали, что в каких-нибудь нормальных условиях, в смене
состава правительства и обновлении его общественными деятеля-
ми, обладающими доверием страны, в этих условиях выхода
найти нельзя, что надо идти решительно и круто, идти в сторо-
ну смены носителя верховной власти. На государе и государыне
и тех, кто неразрывно был связан с ними, на этих головах нако-
пилось так много вины перед Россией, свойства их характеров
не давали никакой надежды на возможность ввести их в здоро-
вую политическую комбинацию; из всего этого для меня стало
ясно, что государь должен покинуть престол. В этом направле-
нии кое-что делалось еще до переворота, при помощи других
сил и не тем путем, каким в конце концов пошли события, но
эти попытки успеха не имели, или, вернее, они настолько затя-
нулись, что не привели ни к каким реальным результатам. Во
всяком случае, самая мысль об отречении была мне настолько
близка и родственна, что с первого момента, когда только что
выяснилось это шатание и потом развал власти, я и мои друзья
сочли этот выход именно тем, чего следовало искать. Другое со-
ображение, которое заставило на этом остановиться, состояло в
том, что при учете сил, имевшихся на фронте и в стране, в
случае, если бы не состоялось добровольного отречения, можно
было опасаться гражданской войны /ши, по крайней мере, неко-
торых ее вспышек, новых жертв и затем всего того, что граж-
данская война несет за собой в последующей истории наро-
дов,-тех взаимных счетов, которые не скоро прекращаются.
Гражданская война, сама по себе, - страшная вещь, а при услови-
ях внешней войны, когда тем несомненным параличом, кото-
рым будет охвачен государственный организм, и главным обра-
зом организм армии, этим параличом пользуются наши против-
ники для нанесения нам удара, при таких условиях, гражданская
война еще более опасна. Все эти соображения с самого первого
момента, с 27-28 февраля, привели меня к убеждению, что нуж-
но во что бы то ни стало добиться отречения государя, и тогда
же, в думском комитете213, я поднял этот вопрос и настаивал на
том, чтобы председатель Думы Родзянко214 взял на себя эту за-
дачу; мне казалось, что ему это как раз по силам, потому что
он своей персоной и авторитетом председателя Государственной
думы мог произвести впечатление, в результате которого явилось
бы добровольное сложение с себя верховной власти. Был мо-
мент, когда решено было, что Родзянко примет на себя эту мис-
сию, но затем некоторые обстоятельства помешали. Тогда, 1 мар-
та, в думском комитете я заявил, что, будучи убежден в необхо-
димости этого шага, я решил его предпринять во что бы то ни
стало, и, если мне не будут даны полномочия от думского коми-
тета, я готов сделать это на свой страх и риск, поеду как поли-
тический деятель, как русский человек и буду советовать и на-
стаивать, чтобы этот шаг был сделан. Полномочия были мне да-
267
ны, причем вы знаете, как обрисовалась дальнейшая комбин»
ция: государь отречется в пользу своего сына Алексея с реген^
ством одного из великих князей, скорее всего Михаила Алексан-
дровича. Эта комбинация считалась людьми совещания благо
приятной для России как способ укрепления народного предста-
вительства в том смысле, что при малолетнем государе и прй
регенте, который, конечно, никогда бы не пользовался, если 1Ц
юридически, то морально, всей властностью и авторитетом насто»
ящего держателя верховной власти, народное представительств^
могло окрепнуть и, как это было в Англии в конце XVIII ст-
так глубоко пустило бы свои корни, что дальнейшие бури была
бы для него не опасны. Я знал, что со стороны некоторых кру;
гов, стоящих на более крайнем фланге, чем думский комитет
вопрос о добровольном отречении, вопрос о тех новых формах,
в которые вылилась бы верховная власть в будущем, и вопрос (]
попытках воздействия на верховную власть встретят отрицатель*
ное отношение. Тем не менее я и Шульгин215, о котором я про}
сил думский комитет, прося командировать его вместе со мной]
чтобы он был свидетелем всех последующих событий, - мы вые-
хали в Псков. В это время были получены сведения, что какиЫ
то эшелоны двигаются к Петрограду. Это могло быть связано
именем генерала Иванова216, но меня это не особенно смущало,
потому что я знал состояние и настроение армии и был убеж-
ден, что какие-нибудь карательные экспедиции могли, конечно,
привести к некоторому кровопролитию, но к восстановлению стам
рой власти они уже не могли привести. В первые дни переворот
та я был глубоко убежден в том, что старой власти ничего дру-
того не остается, как капитулировать, и что всякие попытки
борьбы повели бы только к тяжелым жертвам. Я телеграфировал
в Псков генералу Рузскому217 о том, что еду; но чтобы на теле*
графе не знали цели моей поездки, я пояснил, что еду для пе-
реговоров по важному делу, не упоминая, с кем эти переговоры
должны были вестись. Затем послал по дороге телеграмму гене-
ралу Иванову, так как желал встретить его по пути и уговорить
не принимать никаких попыток к приводу войск в Петроград.
Генерала Иванова мне не удалось тоща увидеть, хотя дорогой
пришлось несколько раз обмениваться телеграммами; он хотел
меня где-то перехватить, но не успел, а вечером 2 марта мь|
приехали в Псков. На вокзале меня встретил какой-то полковник
и попросил в вагон государя. Я хотел сперва повидать генерала!
Рузского для того, чтобы немножко ознакомиться с настроением^
которое господствовало в Пскове, узнать, какого рода аргументам
цию следовало успешнее применить, но полковник очень настой*
чиво передал желание государя, чтобы я непосредственно про*
шел к нему. Мы с Шульгиным направились в царский поезд..?
Там я застал гр. Фредерикса218, затем был состоящий при госу-
даре ген. Нарышкин219, через некоторое время пришел ген. Руэ$
ский, которого вызвали из его поезда, а через несколько мину^
268 i
вошел и государь. Государь сел за маленький столик и сделал
жест, чтобы я садился рядом. Остальные уселись вдоль стен.
Ген. Нарышкин вынул записную книжку и стал записывать. Так
что, по-видимому, там имеется точный протокол. Я к государю
обратился с такими словами. Я сказал, что приехал от имени
временного думского комитета, чтобы осветить ему положение
дел и дать ему те советы, которые мы находим нужными для
того, чтобы вывести страну из тяжелого положения. Я сказал,
что Петроград уже совершенно в руках этого движения, что вся-
кая борьба с этим движением безнадежна и поведет только к тя-
желым жертвам, что всякие попытки со стороны фронта насиль-
ственным путем подавить это движение ни к чему не приведут,
что, по моему глубокому убеждению, ни одна воинская часть не
возьмет на себя выполнения этой задачи, что как бы ни каза-
лась та или другая воинская часть лояльна в руках своего на-
чальника, как только она соприкоснется с петроградским гарни-
зоном и подышит тем общим воздухом, которым дышит Пегро-
град, эта часть перейдет неминуемо на сторону движения, и «по-
этому, - прибавил я, - всякая борьба для вас бесполезна». Затем я
рассказал государю тот эпизод, который имел место накануне ве-
чером в Таврическом дворце. Эпизод заключался в следующем:
я был председателем военной комиссии, и мне заявили, что
пришли представители царскосельского гарнизона и желают сде-
лать заявление. Я вышел к ним. Кажется, там были представи-
тели конвоя, представители сводного гвардейского полка, желез-
нодорожного полка, несущего охрану поездов и ветки, и предста-
вители царскосельской дворцовой полиции, человек 25 - 30. Все
они заявили, что всецело присоединяются к новой власти, что
будут по-прежнему охранять имущество и жизнь, которые им
доверены, но просят выдать им документы с удостоверением,
что они находятся на стороне движения. Я сказал государю: «Ви-
дите, вы ни на что рассчитывать не можете. Остается вам толь-
ко одно - исполнить тот совет, который мы вам даем, а совет
заключается в том, что вы должны отречься от престола. Боль-
шинство тех лиц, которые уполномочили меня на приезд к вам
стоят за укрепление у нас конституционной монархии, и мы со-
ветуем вам отречься в пользу вашего сына, с назначением в ка-
честве регента кого-нибудь из великих князей, например Михаи-
ла Александровича». На это государь сказал, что он сам в эти
дни по этому вопросу думал (выслушал он очень спокойно) и
что он сам приходит к решению об отречении, но одно время
думал отречься в пользу сына, а теперь решил, что не может
расстаться с сыном, и потому решил отречься в пользу великого
князя Михаила Александровича. Я лично ту комбинацию, на ко-
торой я по поручению некоторых членов думского комитета на-
стаивал, находил более удачной, потому что, как я уже говорил,
эта комбинация малолетнего государя с регентом представляла
для дальнейшего развития нашей политической жизни большие
269
гарантии; но, настаивая на прежней комбинации, я прибавил^
что, конечно, государю не придется рассчитывать при этих усло^
виях на то, чтобы сын остался при нем и при матери, потому
что никто, конечно, не решится доверить судьбу и воспитаний
будущего государя тем, кто довел страну до настоящего положен
ния. Государь сказал, что он не может расстаться с сыном и пе*
редаст престол своему брату. Тут оставалось только подчиниться^
но я прибавил, что в таком случае необходимо сейчас же состав
вить акт об отречении, что должно быть сделано немедленно^
что я остаюсь всего час или полтора в Пскове и что мне нужно
быть на другой день в Петрограде, но я должен уехать, имея
акт отречения в руках. Накануне был набросан проект акта отре-
чения Шульгиным, кажется, он тоже был показан и в комитете
(не смею этого точно утверждать), я тоже его просмотрел, внес
некоторые поправки и сказал, что, не навязывая ему определен*
ного текста, в качестве материала передаю ему этот акт. Он взял,
документ и ушел, а мы остались. Час или полтора мы пробыл#
в вагоне. К тем собеседникам, которых я перечислил, присоеди-
нился еще Воейков220, и мы ждали, пока акт будет составлен»
Затем, через час или полтора, государь вернулся и передал мнй
бумажку, где на машинке был написан акт отречения и внизу
подписано им «Николай». Этот акт я прочел вслух присутство-
вавшим. Шульгин сделал два-три замечания, нашел нужным
внести некоторые второстепенные поправки, затем в одном мест*
сам государь сказал: «Не лучше ли так выразить» - и какое-та
незначительное слово вставил. Все эти поправки были сейчас жв^
внесены и оговорены, и таким образом акт отречения был готовя
Тогда я сказал государю, что этот акт я повезу с собой в Петров
град, но так как в дороге возможны всякие случайности, по-мое^
му, следует составить второй акт, и не в виде копии, а в виде'
дубликата, и пусть он остается в распоряжении штаба главноко-
мандующего ген. Рузского. Государь нашел это правильным и,
сказал, что так и будет сделано. Затем, ввиду отречения госуда-
ря, надлежало решить второй вопрос, который отсюда вытекал: at
то время государь был верховным главнокомандующим, и надле-(
жало кого-нибудь назначить. Государь сказал, что он останавлива-
ется на великом князе Николае Николаевиче221. Мы не возражав
ли, быть может, даже подтвердили, не помню; и тогда была со-е
ставлена телеграмма на имя Николая Николаевича. Его извеща-1
ли о том, что он назначается верховным главнокомандующими
Затем надо было организовать правительство. Я государю сказал,!
что думский комитет называет князя Львова. Государь ответил,/
что он его знает и согласен; он присел и написал указ, кажется^
сенату, не помню, в какой форме, о назначении князя Львова^
председателем Совета министров, причем я прибавил, что ему
надлежит решить вопрос не о составе правительства, а только <г
председателе Совета министров, который уже от себя, по своему^
усмотрению, приглашает лиц, на что государь и согласился. За-1
270 I
гем государь спросил относительно судьбы императрицы и де-
гей, потому что дня два не имел тогда известий. Я сказал,
что по моим сведениям там все благополучно, дети больны, но
помощь оказывается. Затем государь заговорил относительно сво-
их планов; он не знал - ехать ли ему в Царское Село или ос-
таться в ставке. Затем мы расстались... На станции мне по
телефону заявили, что на квартире великого князя Михаила
Александровича, на Миллионной, идет совещание. Туда мы с
Шульгиным и поехали. Текст был известен и Родзянке, и
правительству, потому что как раз в этот день образовалось
правительство. Когда я вернулся из Пскова, то увидал вывешен-
ные на улице плакаты с извещением, что образовалось прави-
тельство и в каком составе. Значит, мы поехали на совещание
па квартиру великого князя Михаила Александровича, и, как вы
знаете, в результате этого совещания Михаил Александрович то-
же не нашел возможным принять на себя эту тяжелую обязан-
ность...
Мы пока с вокзала ехали, совещание было уже в ходу. При-
сутствовали лица, которые вошли потом в состав правительства.
Затем Родзянко, затем, пожалуй, и все. Не помню, кто был еще
из тех, кто не вошел в состав, только Родзянко. Я спросил, ка-
кое направление приняли прения, и мне сказали, что большин-
ство высказывается за то, чтобы Михаил Александрович не при-
нимал, а только Милюков советует, чтобы он принял. Я просил
слова и поддерживал ту мысль, что великий князь Михаил
Александрович должен принять избрание и довести дело до Уч-
редительного собрания. Мне мои будущие коллеги по кабинету
возражали против этого. Аргументы главным образом были та-
кие, что едва ли удастся безболезненно, без борьбы, установить
конституционную монархию при настоящих условиях. Аргумен-
ты главным образом вокруг этого вертелись, а затем я уже сде-
лал иного рода примирительное предложение, чтобы Михаил
Александрович принял престол условно, чтобы он не принял его
как государь, а как регент, для того чтобы довести страну до Уч-
редительного собрания, которое должно высказаться как относи-
тельно формы правления, так и относительно лица, которое дол-
жно взять престол в случае решения сохранения у нас монар-
хии. Таким образом, он бы принял его не как государь, а как
представитель страны - регент. На это мне были сделаны возра-
жения с точки зрения государственного права, что государствен-
ное право не знает формы регентства без носителя верховной
власти. Может быть, с точки зрения правоведения это и справед-
ливо, но я думал, что моя комбинация могла бы дать очень
удовлетворительное разрешение, потому что вне этой преемст-
венности еще старой исторической власти я не видел возможно-
сти предупредить в России известного рода анархию. Мне каза-
лось, что если не будет такой санкции со стороны старой власти
271
к новой власти, образуется пропасть, 1с neant*, пропасть, ничего,
и мы рискуем ввергнуть этот принцип верховной власти в пучи-
ну анархии. Я очень горячо отстаивал эту форму, указывая, что
между прочим это может внести большое примирение в обще-
ственное настроение, что человек, имеющий все юридические
права на престол, от них отказывается и идет на эту примири-
тельную форму временного управления - регентства. После всех
аргументов, которые с той и с другой стороны приводились в
течение нескольких часов, великий князь сказал, что хотел бы
еще обдумать этот вопрос. Он пошел в соседнюю комнату, после
некоторого раздумья пригласил туда Родзянко и кн. Львова и за-
тем, переговорив с ними, вышел и сказал, что при тех условиях,
которые сложились, он находит невозможным для себя принять
бремя власти. Тогда я подошел к своим будущим товарищам по
кабинету и сказал им: «Я с вами по этому пути идти не могу, я
считаю, что вы толкаете страну к гибели, я не могу участвовать
в этом деле вместе с вами». Тогда они стали просить меня, что-
бы, хотя на первых порах, я помог организовать власть, видимо,
они на меня рассчитывали больше, чем, собственно говоря, по-
лагалось, думая, что я могу привести в некоторый порядок воен-
ное и морское ведомство, которое мне поручалось. Но я тоща
очень скептически относился и даже с полным недоверием к об-
щей политической комбинации, которая перед нами предстала.
Я дал обещание на первых порах остаться, чтобы дать им воз-
можность найти мне преемника. На этом мы порешили и разо-
шлись от великого князя Михаила Александровича...
Падение царского режима. Стено-
графические отчеты допросов и по-
казании, данных в 1917 г. в Чрезвы-
чайной следственной комиссии Вре-
менного правительства / Под ред.
П. Е. Щеголева. М., Л„ 1926. Т. 6.
С. 260 - 268.
П. Н. МИЛЮКОВ. ИСТОРИЯ ВТОРОЙ
РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
Корни второй революции
С чего начинать историю второй революции? Тот, кто будет
писать философию русской революции, должен будет, конечно,
искать ее корни глубоко в прошлом, в истории русской культу-
ры. Ибо при всем ультрамодерном содержании выставленных в
этой революции программ, этикеток и лозунгов действительность
Небытие, ничто (фр.).
русской революции вскрыла ее тесную и неразрывную связь со
чсем русским прошлым. Как могучий геологический переворот
шутя сбрасывает тонкий покров позднейших культурных наслое-
ний и выносит на поверхность давно покрытые ими пласты, на-
поминающие о седой старине, о давно минувших эпохах исто-
рии земли, так русская революция обнажила перед нами всю на-
шу историческую структуру, лишь слабо прикрытую поверхност-
ным слоем недавних культурных приобретений. Изучение рус-
ской истории приобретает в наши дни новый своеобразный ин-
терес, ибо по социальным и культурным пластам, оказавшимся
на поверхности русского переворота, внимательный наблюдатель
может наглядно проследить историю нашего прошлого. То, что
поражает в современных событиях постороннего зрителя, что
впервые является для него разгадкой векового молчания «сфинк-
са», русского народа, то давно было известно социологу и иссле-
дователю русской исторической эволюции. Ленин и Троцкий для
него возглавляют движение, гораздо более близкое к Пугачеву, к
’азину, к Болотникову - к XVIII и XVII вв. нашей истории,-чем
к последним словам европейского анархо-синдикализма.
В самом деле, основная черта, проявленная нашим револю-
ционным процессом, составляющая и основную причину его пе-
чального исхода, есть слабость русской государственности и пре-
обладание в стране безгосударственных и анархических элемен-
• ш. Но разве не является эта черта неизбежным последствием
икого хода исторического процесса, в котором пришедшая извне
юсударственность постоянно, при Рюрике, как и при Петре Ве-
ском, как и в нашем «империализме» XIX и XX вв.-опережа-
।; внутренний органический рост государственности? А другая
характерная черта - слабость верхних социальных слоев, так лег-
- уступивших место, а потом и отброшенных в сторону народ-
ным потоком? Разве не вытекает эта слабость из всей истории
вашего «первенствующего сословия», созданного властью для го-
< дарственных нужд, как это практиковалось в деспотиях востока,
и сохранившего до самого последнего момента черты старого
служилого» класса? Разве не связан с этим прошлым, перешед-
шим в настоящее, и традиционный взгляд русского крестьянства
ид землю, сохранившую в самом названии «помещичьей» па-
г ить о своем историческом предназначении? А полное почти
• ’сутствие «буржуазии» в истинном смысле этого слова, ее поли-
н’ческое бессилие при всем широком применении революцион-
ной клички «буржуй» ко всякому, кто носит крахмальный ворот-
ничок и ходит в котелке? Не напоминает ли оно нам о глубо-
। ой разнице в истории всей борьбы за политическую свободу
между нами и европейским западом, о громадном хронологиче-
1>ом расстоянии между началом этой борьбы там и у нас, о не-
. г ^бежном последствии этой разницы, - о слиянии у нас полити-
ч некого переворота с социальным, а в социальном перевороте-о
мешении борьбы против непрочно сложившегося и быстро раз-
4264 273
рушившегося крепостничества с борьбой против совсем не успев- ?
шего сложиться «капитализма»? Читайте историю французской i
революции Тэна222 -и вы увидите, как до мелочей повторяется с/
употреблением лозунга «буржуазии» в нашей революции все то,
что в гражданской войне великой революции применялось к
«дворянству». Переменен у нас, конечно, только лозунг; содержав
ние гражданской войны осталось то же. Да и как могло быть,
иначе, когда и развитие русской промышленности, и развитие^
городов явилось в сколько-нибудь серьезных размерах плодом!
последних десятилетий и коща еще 30 лет назад серьезные пи-j
сатели глубокомысленно обсуждали вопрос о том, не может ли
Россия вообще миновать «стадию капитализма»? Тесно связана cv
двумя отмеченными чертами, слабостью русской государственно-
сти и с примитивностью русской социальной структуры, и ]
третья характерная черта нашего революционного процес-,
са - идейная беспомощность и утопичность стремлений, «макси-1
мализм» русской интеллигенции. Когда-то я взял эту интелли-
генцию под защиту против П. Б. Струве и его «Вех», но я защи<
щал ее только в одном смысле: я защищал ее право не искать
корней в нашем прошлом, тде, как уже сказано, заложены лишь
корни нашей слабости и нашего бессилия. Неорганичность наше-
го культурного развития есть неизбежное последствие его запоз-;
далости. Как может быть иначе, когда вся наша новая культур-
ная традиция (с Петра) создана всего лишь восьмью поколения-
ми наших предшественников и когда эта работа резко и безвозв-
ратно отделена от бытовой культуры длинного периода нацио-
нальной бессознательности: того периода, который у других куль-
турных народов составляет его доисторическую эпоху? Стоя на
плечах всего лишь восьми поколений, мы могли усвоить куль-
турные приобретения Запада - и усвоили их с гибкостью и тон-;
костью восприимчивости, которая поражает иностранцев. Мы
обогатили эти заимствования и нашими собственными нацио-
нальными чертами, тоже поражающими иностранцев, как стран*
ная прививка утонченности к примитиву. Но мы не могли сде-г
лать одного: мы не могли еще выработать что-либо подобное ус-;
тойчивому западному культурному типу. Эту западную культуру
ную устойчивость мы еще склонны называть «ограниченностью»,;
и мы продолжаем предпочитать ту безграничную свободу славян^
ской натуры, «самой свободной в мире», о которой не то с уми*
лением, не то с сокрушением говорил гениальный наблюдатель
Герцен. В других своих произведениях я проследил, как на
почве этой незаконченности культурного типа у нас легко приви-
вался западный идеализм в его наиболее крайних и индивиду-
альных проявлениях и как туго и медленно вырастала серьезная
государственная мысль. Я пытался проследить также и то, какие
успехи сделали в направлении взаимного сближения и постепен-
ного освобождения, с одной стороны, от утопических, с дру-'
гой - от классовых элементов, два главных течения нашей обще-
274
ственной мысли: течение социалистическое и течение либераль-
ное при первых столкновениях с жизнью*. Мне казалось (в 1904
г.), что дальнейший ход политической борьбы должен привести
к устранению целого ряда разногласий, называвшихся принципи-
альными, и установить возможность совместных действий обоих
течений в борьбе с общим врагом, со старым режимом. Полтора
десятка лет, прошедшие с тех пор, показали мне, что я оцени-
вал возможность этого сближения слишком оптимистически. С
тех пор сформировались действующие ныне политические пар-
тии и вместо сотрудничества началась непримиримая взаимная
борьба. В процессе этой борьбы воскресли многие из утопий, ко-
торые я считал похороненными; и политические круги, которые,
по моим предположениям, должны были бы бороться с этими
утопиями, оказались не чуждыми им идейно и не способными к
стойкому сопротивлению. За это неполное приспособление рус-
ских политических партий к условиям и требованиям русской
действительности Россия поплатилась неудачей двух своих рево-
люций и бесплодной растратой национальных ценностей, особен-
но дорогих в небогатой такими ценностями стране.
Конечно, несовершенство и незрелость политической мысли
на почве безгосударственности и слабости социальных прослоек
не могут явиться единственным объяснением неудач, постигав-
ших до сих пор наше политическое движение. Другим фактором
является бессознательность и темнота русской народной массы,
которые, собственно, и сделали утопичным применение к нашей
действительности даже таких идей, которые являются вполне
своевременными, а частью даже и осуществленными среди наро-
дов, более подготовленных к непосредственному участию в госу-
дарственной деятельности. Народные массы - «народная ду-
ша»-сами являлись объектом интеллигентских утопий в про-
шлом и едва ли перестали им быть в настоящем. Я лично был
всегда далек от тех, которые готовы были возвеличивать русский
народ как народ избранный, «народ-богоносец» и, преклоняясь
перед ним, всячески принижать русскую интеллигенцию и но-
вую русскую культурную традицию. На борьбу с этими тенден-
циями в разных их проявлениях, я употребил немало усилий в
течение первой половины моей общественной деятельности, ког-
да эти тенденции выступали сильней и казались более опасны-
ми, чем теперь. Но я также далек и от тех, кто теперь, под вли-
Изложенные в тексте идеи о связи нашего прошлого с настоящим развиты
мной как в моих «Очерках по истории русской культуры», так и в изданной в Чи-
каго и Париже книге моей «The Russian Crisis (la crise Russe)», написанной в 1903-
1904 гг. и представляющей первую часть трилогии, вторая часть которой не напи-
сана и сливается с моей публицистической и парламентской деятельностью (1905-
1916), а третья представляется здесь вниманию читателя. Моя полемика с «Веха-
ми» напечатана в сборнике «Русская интеллигенция», а идея о восьми поколениях
подробно развита в двух лекциях, прочитанных осенью 1916 г. в университете в
Кристиании, и напечатана в норвежском журнале «Samtiden».
янием пережитого ужасного опыта и тяжелых переживаний по
следних месяцев, склонен говорить о «народе-звере». Да, конечно
этот народ, сохранивший мировоззрение иных столетий, чем на
ше, а в последнее время старого режима умышленно удерживав
шийся в темноте и невежестве сторонниками этого режи
ма, - этот народ действительно предстал перед наблюдателям:
его психоза почти как какая-то другая низшая раса. Интернацио
налистическому социализму было легко на почве культурно!
розни провести глубокую социальную грань и раздуть в ярко
пламя социальную вражду народа к «варягам», «земщины» 1
«дружине», выражаясь славянофильскими терминами. Но эле
менты истинного здорового интернационализма при этом оказа
лись не внизу, а наверху - в культурных слоях, идеях и учрежде
ниях. И рост интернациональной культуры с разрушением эти}
верхов оказался задержанным - не будем утверждать, что надолго
Как бы то ни было, исправление последствий нашей истории ]
ошибок переворота идет в том же направлении, как раньше: 1
направлении восстановления нашего культурного слоя, так безжа
лостно уничтожавшегося революцией. В этом смысле должнь
быть пересмотрены все демократические программы, которые
ничего еще не давши народу, хотели «все» создавать «через на
род». Неосновательное разочарование в народе после столь ж(
неосновательного преклонения перед ним не должно, конечна
возвращать нас к той системе «недоверия к народу, ограниченно
го страхом», которое, по меткому определению Гладстона, лежи1
в основе реакционной политики. Суть правильной политики
приспособленной к действительному уровню массы, должна
пользуясь выражением того же Гладстона, заключаться в «дове
рии к народу, ограниченном благоразумием». Эта формула, разу
меется, не мирится с формулой полного и неограниченного на
родовластия. Эго надо ясно усвоить, определенно сказать себе 1
сделать отсюда надлежащие политические выводы. В политик!
не существует абсолютных рецептов, годных для всех времен с
при всех обстоятельствах. Пора понять, что и демократическая
политика не составляет исключения из этого правила. Пора усвО
ить себе мысль, что и в ее лозунгах не заключается панацей I
лекарств от всех болезней.
Еще одна оговорка в пределах того же вопроса о народные
массах как политическом факторе. Есть люди, которые готова
были бы искать в физиономии этих масс не только тех изменД’
ющихся черт, в которых отпечатлелся ход нашей историческо!
эволюции, но и того неизменного мистического ядра, которо!
германские метафизики, так же как и новейшие социологи тип<
«Gustave Lebon»2*3, называли «душой народа», Fame ancestrale*
Наблюдая французскую психику времени войны, Lebon искал 1
Душа предков (фр.)
этой «душе предков» объяснения, почему недавняя «упадочная»
Франция вдруг превратилась перед лицом врага во Францию ге-
роическую. Увы, ход и исход русской революции до сих пор не
уполномочивает нас искать подобных параллелей. Традиционное
сравнение 1613 и 1813 гг. напоминает, правда, о моментах про-
светления национального сознания и о чрезвычайных народных
усилиях, на которые способен был русский народ, когда в его со-
знании отпечатлевалось представление об опасности, грозившей
самому его существованию. Быть может, можно надеяться, что в
1919 г. такое просветление перед лицом великой национальной
катастрофы примет более культурную форму - чего-либо вроде
германского возрождения начала XIX в. Может быть, эта катаст-
рофа послужит толчком, которым закончится доисторическое,
подсознательное, так сказать, этнографическое существование на-
рода и начнется исторический период связного самосознания и
непрерывной социальной памяти. С очень большим опозданием,
мы и в этом случае пойдем по пути, давно уже пройденному
культурными народами. Но в ожидании, пока все эти надежды
осуществятся, мы должны признать, что самые надежды этого
рода служат, так сказать, хронологической вехой. Наша русская
ame ancestrale продолжает, очевидно, представлять ту плазму, на
которой лишь слабо и отрывочно запечатлелись отметки исто-
рии. Основным свойством ее еще остается та всеобщая приспо-
собляемость и пластичность, в которой Достоевский признал ос-
новное свойство русской души, - идеализировав его как «всечело-
вечность». В политическом же применении бесформенность этой
души проявляется как тот натуральный, догосударственный
«анархизм», то «естественное состояние человека», по выражению
старой политической доктрины, которое так ярко и сильно выра-
зил «великий писатель земли русской», .отразивший, как в зерка-
ле, на удивление цивилизованному миру это состояние народной
души.
Повторяем, философ истории русской революции не сможет
обойти всех этих глубоких корней и нитей, связывающих вторую
русскую революцию со всем ходом и результатом русского исто-
рического процесса. Но наша задача гораздо проще. Мы ставим
себе целью возможно точное и подробное фактическое описание
совершившегося на наших глазах. Те недостатки описания, кото-
рые усмотрит в нем последующий историк, отчасти вознаградят-
ся чертами, для будущего историка этой революции уже недо-
ступными: элементом личного свидетельства очевидца-наблюдате-
ля и отчасти близкого участника совершившихся событий. Эта
более близкая к наблюдаемым явлениям позиция обусловливает,
конечно, и иной характер объяснений причин и мотивов. В
этом порядке мыслей прежде всего мы должны коснуться тех,
более детальных объяснений второй русской революции, кото-
рые, как они ни важны сами по себе, тоже останутся за предела-
ми настоящего изложения.
277
Мы разумеем громадное влияние фактора, до сих пор не
упомянутого, но имевшего первостепенное отрицательное значе-
ние. Если общая физиономия русской революции определилась
в значительной степени нашим прошлым, то ее характер имен-
но как революции, как насильственного переворота, определился
наличностью фактора, противодействовавшего мирному разреше-
нию конфликтов и внутренних противоречий между старыми
формами политической жизни и не вмещавшимся более в эти
формы содержанием. Инстинкт самосохранения старого режима
и его защитников - таков этот отрицательный фактор.
В упомянутой выше работе 1903-1904 г г. я объяснил подроб-
но, как этот инстинкт самосохранения с неизбежностью привел к
политике все усиливавшихся репрессий и к разделению России
на два лагеря: Россию официальную и всю остальную Россию, в
которой культурные и народные элементы были одинаково не-
примиримо настроены по отношению к дореформенной государ-
ственности. Не только в эти годы, но уже гораздо раньше, с ше-
стидесятых, с сороковых годов, с конца XVIII столетия, было
очевидно, что конфликт старой государственности с новыми тре-
бованиями есть лишь вопрос времени. Под углом этого грядуще-
го конфликта складывалось все мировоззрение русской интелли-
генции по крайней мере шести последних поколений. Немудре-
но, что это мировоззрение и вышло таким односторонним. Опи-
сывать всю эту историю борьбы - значило бы, в сущности, пере-
сказывать всю историю русской культуры двух последних столе-
тий. Естественно, что эта задача не может быть целью настоя-
щего изложения. Мне достаточно сослаться на приведенные уже
мои прежние сочинения, которые в предвидении грядущего кон-
фликта посильно готовили к его пониманию русское и иностран-
ное общественное мнение.
Может быть, следовало бы здесь остановиться лишь на по-
следней стадии этого конфликта между старой государственно-
стью и новой общественностью: на том последнем десятилетии,
когда хронический конфликт перешел в стадию неискренних ус-
тупок власти общественным течениям. Это десятилетие знамену-
ется открытым началом политической жизни в России под зна-
менем первого политического народного представительства. Гер- I
манские публицисты придумали уже для этого периода меткое i
название: эпоха «мнимого конституционализма» J
(Scheinkonstitutionalismus). Если можно в одном слове формулиро-
вать причину того, почему с первыми уступками власти <
конфликт не прекратился, а принял затяжной характер и в кон- .
це концов привел к настоящей катастрофе, то это объяснение I
дано в этом слове: Scheinkonstitutionalismus. Уступки власти не ’
только потому не могли удовлетворить общества и народа, что ।
они были недостаточны и неполны. Они были неискренни и ;
лживы, и давшая их власть сама ни минуты не смотрела на ,
них, как на уступленные навсегда и окончательно. Я помню мо-
278 J
мент, когда граф Витте в ноябре 1905 г., после октябрьского ма-
нифеста, пригласил меня для политической беседы. Я сказал
ему, что никакое общественное сотрудничество с правительством
невозможно до тех пор, пока власть не произнесет открыто сло-
ва «конституция». Пусть, говорил я, это будет конституция откро-
ированная, но нужно, чтобы она была дана окончательно. Гр.
Витте не скрыл от меня, что он не может исполнить этого усло-
вия, ибо этого «не хочет царь». Довольно известно, что даже ма-
нифест 17 октября император Николай II считал данным «в ли-
хорадке» и никогда не мирился даже с этими более чем скром-
ными уступками. Не хотел, конечно, конституции и гр. Витте,
исходя из своих старых славянофильских взглядов; не хотели
конституции даже такие общественные деятели, как
Дм. Ник. Шипов. Для защиты создавшейся таким образом дву-
смысленности была создана специальная партия, «Союз 17 октяб-
ря», и все последующее десятилетие прошло под знаком полити-
ческого лицемерия. Так как страна не могла этим удовлетворить-
ся, то и самое существование представительных учреждений по-
служило лишь к расширению базиса для дальнейшей борьбы об-
щественности с защитниками старого порядка. Если опорой для
общественности служила при этом оппозиция Государственной
думы, не смолкавшая даже в самые трудные минуты существо-
вания этого учреждения, то опорой для власти служил Государ-
ственный совет, принявший в себя все силы и сосредоточивший
все усердие сановников старого режима. В результате борьбы
этих двух центров в России за десять лет, в сущности, не было
вовсе законодательства. Все проекты реформ, даже самых уме-
ренных, застревали под «пробкой» Государственного совета, пре-
вратившегося с годами в настоящее кладбище благих начинаний
Государственной думы. Проходили через законодательные учреж-
дения лишь те меры, которых хотела власть в союзе с правя-
щим сословием. Так прошла аграрная реформа Столыпина, так
прошли постыдные для русского имени законы о Финляндии.
Гибкость и услужливость октябристов казались власти уже недо-
статочными. Курс политики поворачивался все более вправо.
«Конституционализм» становился все более призрачным, и на
очередь дня становился самый беззастенчивый «национализм».
Старая формула Уварова224 «православие, самодержавие и народ-
ность» была выкопана из архивов, слегка подновлена и серьезно
пущена в ход как платформа для выборов и как программа оче-
редного политического курса. Желание императора Николая II
сохранить самодержавие таким, каким оно было «встарь», было
принято не только «Союзом русского народа», вызвавшим это за-
явление царя; оно было принято к исполнению и политически-
ми деятелями, выдававшими себя за государственных мужей и
чем дальше, тем откровеннее предлагавшими себя наперебой в
организаторы государственного переворота. Здесь нет надобности
упоминать имен. Имена всем памятны; многие из лиц, их но-
279
сившие, заплатили трагической кончиной за свою вину перед ро-
диной и перед русским народом. Это - их работа, в связи с все
усиливавшимся влиянием при дворе случайных людей и прохо-
димцев, создала в стране то состояние полнейшей неуверенности
в завтрашнем дне, которое собственно и подготовило психологию
переворота...
Для самых умных из этих прислужников старого режима бы-
ло ясно, что при подобной напряженности общего настроения,
при таком состоянии неустойчивого равновесия, с трудом под-
держиваемого политикой репрессий и опирающегося на искусст-
венно сорганизованное ничтожное меньшинство, Россия не вы-
держит никакого серьезного внешнего толчка или внутреннего}
потрясения. Опыт 1905 г., казалось, должен был служить уроком.')
Тогда с большим трудом удалось ликвидировать последствия не-)
удачной войны и спасти власть от неизбежного ее результа-
та - внутренней революции. Гр. Витте был призван специально
для выполнения этой миссии. Ошибки первой русской револю-
ции, поддержка Европы дали ему возможность выполнить ее
блистательно. Но близорукая власть относилась с подозрением к
самым лучшим и верным своим защитникам. Гр. Витте едва
выхлопотал себе право спасти эту власть, оставшись на своем
посту до заключения займа во Франции и до возвращения рус-^
ских войск из Маньчжурии. Далее его услуги были не нужны.
Его соперникам поручили ликвидацию уступок, сделанных «в
лихорадке», - уступок, которых никогда не могли простить графу
Витте. И началась борьба с молодым народным представительст-
вом, приведшая к первому нарушению «мнимой конституции», к
изданию избирательного закона 3 июня 1906 г.*, окончательно
изолировавшему власть от населения и передавшему народное
представительство в руки случайных людей и случайных партий?
Кое-как сколоченный государственный воз скрипел - до первого!
толчка. Можно ли было его предупредить? Сторонники старого!
режима считали, что можно и нужно - в союзе с Германией. А
жизнь повела русскую политику по иному направлению, в сторо-
ну держав «согласия», и новорожденное русское представительст-
во сыграло тут известную роль. Так или иначе при разделении!
Европы на два лагеря Россия не могла не быть втянута в меж-
дународные конфликты. Она могла лишь избежать создания кон-,
фликтов по собственной вине; но для этого ее балканская поли-
тика была недостаточно умна и проницательна. Общая бестолков
вость управления привела к тому, что, идя более или менее со-
знательно на возможный конфликт, Россия оказалась к нему нв|
подготовленной в военном смысле. Как во внешней политике/
так и в вопросе об усилении военной мощи Государственная ду-
ма имела известное влияние-и тем связала себя с политически-
ми кругами, патриотически настроенными. Этим она впервые»
Так в тексте. Правильно: «3 июня 1907 г.».
280
приобрела известную независимость от веяний в «сферах» и на
случай внешнего конфликта приготовила себя к роли серьезного
политического фактора, - серьезного тем более, чем слабее, расте-
ряннее и неподготовленнее оказалось бы самое правительство. К
Государственной думе в этом случае неизбежно должна была пе-
рейти роль идейного руководительства нацией.
И вот она наступила, эта война: наступила в форме громад-
ного мирового конфликта. В ряду факторов, определивших собой
особую физиономию второй революции, войне 1914-1918 г г. при-
надлежит, конечно, первое место. Многие и многие из явлений,
которые принято считать специфически революционными, фак-
тически предшествовали революции и созданы [были] именно
обстоятельствами военного времени. Ввиду этого на влиянии
войны на революцию надо остановиться несколько подробнее.
Милюков П. История второй рус-
ской революции. Т. I. Борьба бур-
жуазной и социалистической рево-
люции. Вып.1. Противоречия рево-
люции. Киев, 1919. С. 5-12.
Пять дней революции
(27 февраля - 3 марта)
...Сигнал к началу революции дало опять-таки само прави-
тельство. Вечером 26 февраля председатель Г. Думы получил
указ об отсрочке сессии, которая должна была открыться 27-го.
Члены Гос. думы, собравшись утром этого дня на заседание, уз-
нали, что они распущены. В непосредственной близости от Тав-
рического дворца в то же время уже началось форменное восста-
ние в казармах Волынского и Литовского полков. Движение на-
чалось среди солдат и застало офицеров совершенно неподготов-
ленными: одиночные попытки их воспротивиться движению
привели к кровавым жертвам. Солдаты в беспорядке пошли к
Таврическому дворцу. Одновременно с этим смешанные толпы
отправились к арсеналу, заняли его и захватили оружие, броси-
лись к тюрьмам освобождать арестованных - не только полити-
ческих, но и уголовных, подожгли Литовский замок, окружной
суд, охранное отделение на Тверской улице и т.д. Правительство
пыталось направить на восставших войска, оставшиеся верными
ему, и на улицах столицы дело грозило дойти до настоящих
сражений. Таково было положение, коща около полудня сделана
была двоякая попытка ввести движение в определенное русло. С
одной стороны, социалистические партии, подготовлявшие рево-
люционные кружки среди солдат, попытались взять на себя ру-
ководство движением. С другой стороны, решились стать во гла-
ве движения члены Гос. думы. Гос. дума как таковая, как зако-
нодательное учреждение старого порядка, координированная «ос-
новными законами» с остатками самодержавной власти, явно об-
реченной теперь на слом, была этой старой властью распущена.
Она и не пыталась, несмотря на требование М. А. Караулова225,
открыть формальное заседание. Вместо залы заседаний Тавриче-
ского дворца, члены Гос. думы перешли в соседнюю полуцир-
кульную залу (за председательской трибуной) и там обсудили со-
здавшееся положение. Там было вынесено после ряда горячих
речей постановление не разъезжаться из Петрограда (а не поста-
новление «не расходиться» Г. Думе как учреждению, как о том
сложилась легенда). Частное совещание членов Думы поручило
вместе с тем своему совету старейшин выбрать временный ко-
митет членов Думы и определить дальнейшую роль Гос. думы в
начавшихся событиях. В третьем часу дня совет старейшин вы-
полнил это поручение, выбрав в состав Временного комитета
М. В. Родзянко, В. В. Шульгина (националиста), В. Н. Львова
(«центр»), И. И. Дмитрюкова (октябрист), С. И. Шидловского
(«Союз 17 октября»). М.А. Караулова, А. И. Коновалова (труд,
гр.), В. А. Ржевского2^ (прогр.), П. Н. Милюкова (к.-д.), Н. В. Не-
красова227 (к.-д.), А. Ф. Керенского228 (труд.) и Н. С. Чхеидзе
(c.-д.). В основу этого выбора, предопределившего отчасти и со-
став будущего министерства, положено было представительство
партий, объединенных в прогрессивном блоке. К нему были
прибавлены представители левых партий, частью вышедших из
блока (прогрессисты), частью вовсе в нем не участвовавших (тру-
довики и c.-д.), а также президиум Гос. думы. Ближайшей зада-
чей комитета было поставлено «восстановление порядка и сно-
шение с учреждениями и лицами», имевшими отношение к
движению. Решение совета старейшин было затем обсуждено по
фракциям и утверждено новым освещением членов Думы в по-
луциркульном зале. Предложения, шедшие дальше этого, как-то:
немедленно взять всю власть в свои руки и организовать мини-
стерство из членов Думы или даже объявить Думу Учредитель-
ным собранием - были отвергнуты отчасти как несвоевременные,
отчасти как принципиально неправильные. Из намеченного со-
става Временного комитета отказался участвовать в нем
Н. С. Чхеидзе и с оговорками согласился А. Ф. Керенский. Дело в
том, что параллельно с решениями совета старейшин было ре-
шено социалистическими партиями немедлено возродить к дея-
тельности Совет рабочих депутатов, памятный по событиям 1905
г. Первое заседание Совета было назначено в тот же вечер, в 7
часов, 27 февраля, причем помещением выбрана без предвари-
тельных сношений с президиумом Г. Думы зала заседаний Тав-
рического дворца. Помещение Таврического дворца вообще после
полудня было уже занято солдатами, рабочими и случайной пуб-
ликой, и в воззвании 27 февраля, приглашавшем на первое засе-
дание, «временный исполнительный комитет Совета рабочих де-
путатов» (анонимный) говорил от имени «заседающих в Думе
представителей рабочих, солдат и населения Петрограда». Чтобы
282
урегулировать свой состав, то же воззвание предлагало «всем пе-
решедшим на сторону народа войскам немедленно избрать своих
представителей, по одному на каждую роту; заводам избрать сво-
их депутатов по одному на каждую тысячу».
К началу 27 февраля, когда выяснился весь размер револю-
ционного движения, Временный комитет Г. Думы решил сде-
лать дальнейший шаг и взять в свои руки власть, выпадавшую
из рук правительства...
...1 марта Временный комитет наметил состав министерства,
которому должен был передать свою власть. Во главе первого ре-
волюционного правительства, согласно состоявшемуся еще до пе-
реворота уговору, было поставлено лицо, выдвинутое на этот
пост своим положением в российском земстве: кн. Г. Е. Львов,
мало известный лично большинству членов Временного комите-
та. П. Н. Милюков и А. И. Гучков в соответствии с их прежней
деятельностью в Гос. думе, были выдвинуты на посты минист-
ров иностранных дел и военного (а также морского министерст-
ва, для которого в ту минуту не нашлось подходящего кандида-
та). Два портфеля, министерства юстиции и труда, были намече-
ны для представителей социалистических партий. Но из них
лишь А. Ф. Керенский дал 2 марта свое согласие на первый
пост. Н.С. Чхеидзе, предполагавшийся для министерства труда,
предпочел остаться председателем Совета раб. депутатов (он фак-
тически не принимал с самого начала участия и во Временном
комитете). Н. В. Некрасов и М. И. Терещенко230, два министра,
которым суждено было потом играть особую роль в революцион-
ных кабинетах, как по их непосредственной личной близости с
А.Ф. Керенским, так и по их особой близости к конспиративным
кружкам, готовившим революцию, получили министерства путей
сообщения и финансов. Выбор этот остался непонятным для
широких кругов. А. И. Шингарев, только что облеченный тяже-
лой обязанностью обеспечения столицы продовольствием, полу-
чил министерство земледелия, а в нем не менее тяжелую зада-
чу - столковаться с левыми течениями в аграрном вопросе.
А. И. Коновалов и А. А. Мануйлов231 получили посты, соответст-
вующие социальному положению первого и профессиональным
знаниям второго, - министерство торговли и министерство народ-
ного просвещения. Наконец, участие правых фракций прогрес-
сивного блока в правительстве было обеспечено введением
И. В. Годнева232 и В. Н. Львова, думские выступления которых
сделали их бесспорными кандидатами на посты государственного
контролера и обер-прокурора синода. Самый правый из блока,
В. В. Шульгин мог бы войти в правительство, если бы захотел,
но он отказался и предпочел остаться в трудную для родины
минуту при своей профессии публициста.
Вечером 1 марта в соединенное заседание Временного коми-
тета Думы и Временного правительства явились представители
исполнительного комитета Совета раб. депутатов Н. С. Чхеидзе,
283
Ю. М. Стеклов (Нахамкес)233, Н. Суханов (Гиммер)234, Н.Д. Соко-
лов235, Филипповский236 и др. с предложением обсудить те усло-
вия, принятие которых могло бы обеспечить вновь образовавше-
муся правительству поддержку демократических организаций.
Временное правительство охотно приняло это предложение и
вошло в обсуждение прочтенных делегатами пунктов. Прения за-
тянулись далеко за полночь. По настоянию П. Н. Милюкова де-
легаты Совета согласились отказаться от пункта, согласно которо-
му «вопрос о форме правления оставался открытым» (в ту ми-
нуту в этой скромной форме обеспечивалась возможность разре-
шения этого вопроса в смысле республики, тогда как временное
правительство принимало меры к обеспечению регентства Миха-
ила). По его же требованию после продолжительных споров они
согласились вычеркнуть требование о выборности офицеров, т.е.
отказались от введения в число условий своей поддержки того
самого принципа, который уже утром 2 марта они положили в
основу знаменитого «приказа № 1». После этих и некоторых
других изменений и дополнений предложенный делегатами Со-
вета текст принял следующую форму: «В своей деятельности ка-
бинет будет руководиться следующими основаниями: 1. Полная
и немедленная амнистия по всем делам политическим и рели-
гиозным, в том числе террористическим покушениям, военным
восстаниям, аграрным преступлениям и т. д. 2. Свобода слова,
печати, союзов, собраний и стачек с распространением политиче-
ских свобод на военнослужащих в пределах, допускаемых военно-
техническими условиями. 3. Отмена всех сословных, вероисповед-
ных и национальных ограничений. 4. Немедленная подготовка к
созыву на началах всеобщего, равного, прямого и тайного голосо-
вания Учредительного собрания, которое установит форму прав-
ления и конституцию страны. 5. Замена полиции народной ми-
лицией с выборным начальством, подчиненным органам местно-
го самоуправления. 6. Выборы в органы местного самоуправле-
ния на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосова-
ния. 7. Неразоружение и невывод из Петрограда воинских час-
тей, принимавших участие в революционном движении. 8. При
сохранении строгой воинской дисциплины в строю и при несе-
нии военной службы - устранение для солдат всех ограничений в
пользовании общественными правами, предоставленными всем
остальным гражданам». За исключением п. 7, имевшего, очевид-
но, временный характер, и применения начала выбора к началь-
ству милиции в п. 5, все остальное в этом проекте заявления не
только было вполне приемлемо или допускало приемлемое тол-
кование, но и прямо вытекало из собственных взглядов вновь
сформированного правительства на его задачи. С другой стороны,
необходимо отметить, что здесь не заключалось ничего такого,
что впоследствии было внесено социалистическими партиями в
понимание задач революционной власти - и что послужило пред-
метом долгих прений и неоднократных разрывов между социа-
284
диетической и несоциалистической частью «коалиционных» каби-
нетов следующих составов.
Со своей стороны, П.Н. Милюков настоял, чтобы и делегаты
Совета приняли на себя известные обязательства, а именно, что-
бы они осудили уже обнаружившееся тогда враждебное отноше-
ние солдат к офицерству и все виды саботажа революции, вроде
незаконных обысков в частных квартирах, грабежа имущества и
т.д., и чтобы это осуждение было изложено в декларации Совета
вместе с обещанием поддержки правительству в восстановлении
порядка и в проведении начал нового строя. Оба заявления, пра-
вительства и Совета, должны были быть напечатаны рядом, вто-
рое после первого, чтобы там рельефнее подчеркнуть их взаим-
ную связь...
Еще не покончив с этими переговорами, Временный комитет
принялся за свою главнейшую очередную задачу - ликвидацию
старой власти. Ни у кого не было сомнения, что Николай II бо-
лее царствовать не может. Еще 26 февраля в своей телеграмме к
царю М. В. Родзянко требовал только «немедленного поручения
лицу, пользующемуся доверием страны, составить новое прави-
тельство», т. е. употреблял прежнюю формулу прогрессивного
блока. Он прибавлял при этом, что «медлить нельзя» и что
«всякое промедление смерти подобно», и «молил Бога, чтобы в
этот час ответственность не пала на венценосца». Но уже 27-го
утром тон второй телеграммы был иной: «Положение ухудшает-
ся. Надо принять немедленно меры, ибо завтра будет уже поз-
дно. Настал последний час, когда решается судьба родины и ди-
настии». На просьбы, обращенные к главнокомандующим фрон-
тами, - поддержать перед царем обращение председателя Ду-
мы - Родзянко получил от генералов Брусилова2^ и Рузского от-
ветные телеграммы, что его просьба исполнена. Генер. Алексе-
ев 238 также настаивал вместе с в. к. Николаем Николаевичем на
«принятии решения, признаваемого нами единственным выхо-
дом при создавшихся роковых условиях», т.е. на составление от-
ветственного министерства. В том же смысле составлено было
заявление, подписанное великими князьями и доставленное во
Временный комитет Гос. думы. Но действительно было уже поз-
дно думать только об ответственном министерстве. Нужно было
полное и немедленное отречение царя. С целью настоять на
нем Временный комитет в ту же ночь с 1 на 2 марта решил от-
править к Николаю II делегацию из А. И. Гучкова и В. В. Шуль-
гина. Царь, правда, вызывал М.В. Родзянко, но отъезд из Пет-
рограда председателя Думы в то время, когда только что форми-
ровалась новая революционная власть, признан был небезопас-
ным. По мысли Комитета, отказ Николая II должен был после-
довать в пользу наследника при регентстве Михаила.
Выехав в 3 часа днем 2 марта, А. И. Гучков и В. В. Шульгин
в 10 часов вечера были в Пскове и немедленно были приглаше-
ны в салон-вагон Николая II. Здесь, после речи А. И. Гучкова о
285
необходимости отречения в пользу сына (сидевший рядом с
Шульгиным ген. Рузский сказал ему при этом: «Это уже дело
решенное»), бывший государь ответил спокойно и не волнуясь,
со своим обычным видом вежливой непроницаемости: «Я вчера
и сегодня целый день обдумывал и принял решение отречься
от престола. До 3 часов дня я был готов пойти на отречение в
пользу моего сына. Но затем я понял, что расстаться с моим
сыном я не способен. Вы это, я надеюсь, поймете. Поэтому я
решил отречься в пользу моего брата»...
За этот день, 2 марта, однако же, политическое положение в
Петрограде еще раз успело измениться. Изменение это впервые
сказалось, коцда около 3 часов дня П. Н. Милюков произносил
свою речь о вновь образовавшемся правительстве в Екатеринин-
ском зале Таврического дворца. Речь эта была встречена много-
численными слушателями, переполнившими зал, с энтузиазмом,
и оратор вынесен на руках по ее окончании. Но среди шумных
криков одобрения слышались и ноты недовольства и даже про-
теста. ...На самый существенный вопрос-о судьбе динас-
тии - оратор ответил: «Я знаю наперед, что мой ответ не всех
вас удовлетворит. Но я скажу его. Старый деспот, доведший Рос-
сию до полной разрухи, добровольно откажется от престола или
будет низложен. Власть перейдет к регенту, в. к. Михаилу Алек-
сандровичу. Наследником будет Алексей (шум и крики: «Это ста-
рая династия!»)...
К концу дня волнение, вызванное сообщением П.Н. Милюко-
ва о регентстве в. к. Михаила Александровича, значительно уси-
лилось. Поздно вечером в здание Таврического дворца проникла
большая толпа чрезвычайно возбужденных офицеров, которые
заявляли, что не могут вернуться к своим частям, если
П.Н. Милюков не откажется от своих слов. Не желая связывать
других членов правительства, П.Н. Милюков дал требуемое заяв-
ление в той форме, что «его слова о временном регентстве в. к.
Михаила Александровича и о наследовании Алексея являются
его личным мнением». Это было, конечно, неверно, ибо во всех
предшествовавших обсуждениях вопрос этот считался решенным
сообща в том именно смысле, как это излагал П.Н. Милюков.
Но напуганный нараставшей волной возбуждения Временный ко-
митет молчаливо отрекся от прежнего мнения.
Как раз в то время, когда происходил этот сдвиг в Петрогра-
де, в Пскове Николай II изменил свое первоначальное решение
отречься в пользу сына и «решил отречься в пользу брата». Та-
кая перемена делала защиту конституционной монархии еще бо-
лее трудной, ибо отпадал расчет на малолетство нового государя,
составлявшее естественный переход к укреплению строго консти-
туционного строя. Те, кто уже согласился на Алексея, вовсе не
были обязаны соглашаться на Михаила. И когда около 3 часов
ночи на 3 марта до членов правительства, остававшихся в Тав-
рическом дворце, дошли первые слухи об отречении Николая II
286
в пользу Михаила, все почувствовали, что этим снова открыт
вопрос о династии. Немедленно были осведомлены М. В. Родзян-
ко и кн. Г. Е. Львов. Оба они отправились к прямому проводу в
военное министерство, чтобы узнать тотчас по расшифровании
точный текст акта об отречении и выяснить возможность его из-
менения. В то же время были приняты меры, чтобы до оконча-
тельного решения вопроса акт об отречении Николая II не был
опубликован. На рассвете министры уведомили в. к. Михаила
Александровича, ничего не подозревавшего и крайне удивленного
случившейся переменой, что через несколько часов они его посе-
тят. Отсутствие Родзянко и Львова, с одной стороны, и ожида-
ние возвращения Гучкова и Шульгина-с другой, задержали эту
встречу. Возвратившегося Шульгина пишущий эти строки успел
на станции уведомить по телефону о совершившейся в Петрог-
раде перемене настроения. Но А. И. Гучков уже сообщил желез-
нодорожным рабочим о назначении Михаила и лично сделался
свидетелем возбуждения, вызванного этим известием.
Под этими предрассветными впечатлениями состоялось пред-
варительное совещание членов правительства и Временного ко-
митета о том, что и как говорить великому князю. А. Ф. Керен-
ский еще накануне вечером в Совете рабочих депутатов объявил
себя республиканцем и сообщил о своем особом положении в
министерстве как представителя демократии и об особенном весе
своих мнений. Правда, принятая на конференции петроградских
социалистов-революционеров 2 марта резолюция говорила еще
только о «подготовке Учредительного собрания пропагандой ре-
спубликанского образа правления» и санкционировала вступление
Керенского как способ «необходимого контроля над деятельно-
стью временного правительства со стороны трудящихся масс».
Но в утреннем совещании 3 марта это мнение о необходимости
убедить в. к. отречься возымело решающее влияние. Н. В. Некра-
сов уже успел набросать и проект отречения. На стороне обрат-
ного мнения, что надо сохранить конституционную монархию до
Учредительного собрания, оказался один П. Н. Милюков. После
страстных споров было решено, что обе стороны мотивируют пе-
ред в. к. свои противоположные мнения и, не входя в дальней-
шие прения, предоставят решение самому в. князю. Около полу-
дня у в. к. на Миллионной собрались члены правительства: кн.
Г. Е. Львов, П.Н. Милюков, А. Ф. Керенский, Н. В. Некрасов,
М. И. Терещенко, И. В. Годнев, В. Н. Львов и несколько позже
приехавший А. И. Гучков, а также члены Временного комитета,
М. В. Родзенко, В. В. Шульгин, И. Н. Ефремов и М. А. Караулов.
Необходимость отказа пространно мотивировал М.В. Родзянко и
после него А.Ф. Керенский. После них П.Н. Милюков развил
свое мнение, что сильная власть, необходимая для укрепления
нового порядка, нуждается в опоре привычного для масс симво-
ла власти. Временное правительство одно, без монарха, говорил
он, является «утлой ладьей», которая может потонуть в океане
287
народных волнений, стране при этих условиях может грозить
потеря всякого сознания государственности и полная анархия
раньше, чем соберется Учредительное собрание; временное пра-
вительство одно до него не доживет и т.д. За этой речью, вопре-
ки соглашению, последовал ряд других речей в полемическом
тоне. Тогда П.Н. Милюков просил и получил, вопреки страстно-
му противодействию Керенского, слово для второй речи. В ней
он указывал, что хотя и правы утверждающие, что принятие
власти грозит риском для личной безопасности великого князя и
самих министров, но на риск этот надо идти в интересах роди-
ны, ибо только таким образом может быть снята с данного со-
става лиц ответственность за будущее. К тому же вне Петрогра-
да есть полная возможность собрать военную силу, необходи-
мую для защиты в. князя. Поддержал П. Н. Милюкова один
А. И. Гучков. Обе стороны заявили, что в случае решения,
несогласного с их мнением, они не будут оказывать препят-
ствия и поддержат правительство, хотя участвовать в нем не
будут.
По окончании речей великий князь, все время молчавший,
попросил себе некоторое время для размышления. Выйдя в дру-
гую комнату, он пригласил к себе М.В. Родзянко... Выйдя после
этой беседы к ожидавшим его депутатам, он сообщил им до-
вольно. твердо, что его окончательный выбор склонился на сто-
рону мнения, защищавшегося председателем Гос. думы. Тогда
А. Ф. Керенский патетически заявил: «Ваше высочество, Вы - бла-
городный человек!»... Пафос Керенского плохо гармонировал с
прозой принятого решения. За ним не чувствовалось любви и
боли за Россию, а только страх за себя...
Проект отречения, набросанный Н. В. Некрасовым, был очень
слаб и неудачен. Решено было пригласить юристов-государствове-
дов В.Д. Набокова и Б. Э. Нольде, которые и внесли в текст от-
речения изменения, возможные в рамках состоявшегося реше-
ния. Главное место отречения гласило: «...принял я твердое ре-
шение в том лишь случае воспринять верховную власть, если
такова будет воля великого народа нашего, которому и надле-
жит всенародным голосованием своим через представителей сво-
их в Учредительном собрании установить образ правления и но-
вые основные законы государства российского. Призывая благо-
словение Божие, прошу всех граждан державы российской подчи-
ниться временному правительству, по почину Государственной
думы возникшему и облеченному всей полнотой власти впредь
до того, как созванное в возможно кратчайший срок на основе
всеобщего, прямого, равного и тайного голосования Учредитель-
ное собрание своим решением об образе правления выразит во-
лю народа». Чтобы легче понять, что нового внесено этим актом,
приведем главное место отречения имп. Николая. «Заповедуем
брату нашему править делами государственными в полном и не-
нарушимом согласии с представителями народа в законодатель-
288
ных учреждениях на тех началах, кои будут ими установлены,
принося в том ненарушимую присягу во имя горячо любимой
родины. Призывая всех верных сынов отечества к исполнению
своего святого долга перед ним, повиновением царю в тяжелую
минуту всенародных испытаний и помочь ему вместе с предста-
вителями народа вывести государство российское на путь победы,
благоденствия и славы».
Так совершилась первая капитуляция русской революции.
Представители Г. Думы, «Думы третьего июня», в сущности, ре-
шили вопрос о судьбе монархии. Они создали положение, дефек-
тное в самом источнике, - положение, из которого должны были
развиться все последующие ошибки революции. В общем созна-
нии современников этого первого момента новая власть, создан-
ная революцией, вела свое преемство не от актов 2 и 3 марта, а
от событий 27 февраля. В этом была ее сила, чувствовавшаяся
тоща, - и ее слабость, обнаружившаяся впоследствии.
Были ли тяжелые последствия революции 27 февраля, раз-
вернувшиеся в дальнейшем, неизбежны? Или, напротив, их мож-
но было бы избежать, если бы тактика нового правительства ока-
залась иная? Будущему историку предстоит выяснить неизбеж-
ный характер последовавших событий, выведя его из трудностей
войны и хозяйственной разрухи, из неподготовленности населе-
ния к практике народовластия, из запоздалости социальных и
национальных реформ, из малокультурное™ и неорганизованно-
сти населения и т.п. Ближайший участник событий, разверты-
вавшихся в центре, естественно будет смотреть на события и
оценивать их с точки зрения менее фаталистической. В ряд фак-
торов неизменных, действовавших с неизбежными последствия-
ми, он введет фактор, изменяющийся в зависимости от степени
сознательности и волевой силы непосредственных руководителей.
Ему трудно будет отказаться от убеждения, что все могло бы
пойти иначе, если бы степень сознательности и степень волевого
напряжения у руководителей были иные. Русская революция бы-
ла «мирной и бескровной» в своем начале главным образом
вследствие двух причин: бесспорного для всех слоев и для всех
политических течений отрицательного отношения к старой са-
модержавной власти, не нашедшей в решительную минуту ни
одного защитника, - и столь же бесспорного в те первые минуты
положительного отношения к Гос. думе и к ее деятелям, взяв-
шим в свои руки руководство переворотом. Но бессилие старой
власти перед недисциплинированностью и отсталостью страны
перешло по наследству и к новой власти. Данная этой властью
свобода была использована крайними элементами для системати-
ческой организации острой классовой борьбы, перешедшей мало-
помалу в открытую гражданскую войну под лозунгом немедлен-
ного мира и немедленного введения социализма. В результате
разрушительным началам революции легко было получить пере-
вес над созидательными, стихии - получить перевес над созна-
289
тельностью, распаду - над единством. Среди постепенно прогрес-
сировавшего хаоса и анархии два элемента сохранили и усилили
свой характер планомерных волевых факторов: во-первых, уто-
пия всемирной социалистической революции, долженствовавшей
из Петрограда перекинуться на Берлин, Париж, Лондон и
т. д., - утопия, уже погубившая нашу первую революцию 1905 г. -
и отчасти при посредстве тех же самых идеологов-фанатиков; во-
вторых, искусство германского генерального штаба, сумевшего ор-
ганизовать измену внутри неприятельской страны и заставить
русских сражаться за Германию в Петрограде, Москве и много-
численных других городах России«...»
Сообразно этому общему ритму событий русской революции
их можно разделить на следующие четыре периода: 1. Первое
революционное правительство (2 марта - 2 мая). 2. Первое прави-
тельство коалиционного состава (2 мая - 2 июля). 3. Первый
кризис власти и вторая коалиция (3 июля-28 августа). 4. Второй
кризис власти и третья коалиция (28 августа - 25 октября). Тако-
во деление по внешнему признаку - последовательно меняющих-
ся кабинетов. Но есть в нем и внутренний признак - постоянно
прогрессирующего распада власти. За первым внутренним проти-
воречием революции, которое мы уже отметили, следует при
первом революционном правительстве второе. Г. Дума сдала ре-
волюции идею монархии. Кабинет князя Г. Е. Львова сдал
позицию буржуазной революции, подчинившись требованиям и
формулам социалистических партий. Третье противоречие раз-
вернулось при следующем кабинете, первом коалиционном. Вы-
пущенный «буржуазией» из рук принцип буржуазной революции
приняли под свою защиту умеренные социалисты. Как и можно
было ожидать, эта двусмысленная позиция погубила их в мне-
нии рабочего класса и чрезвычайно усилила левый фланг рус-
ского социализма, «большевизм». Второму коалиционному каби-
нету уже пришлось стать перед фактом бессилия социалистиче-
ского центра лицом к лицу с двумя боровшимися флангами:
буржуазной диктатурой, стремившейся спасти, что можно, для
достижения внешней победы и для сохранения внутреннего ми-
ра, - и социалистической утопией, увлекавший массы чисто дема-
гогическими лозунгами. Двусмысленное положение, занятое Ке-
ренским в борьбе между этими двумя флангами - между
Корниловым и Лениным, - лишило его союзников и выдало его
противникам. В выяснении этого последнего обстоятельства - оди-
ночества власти - и заключается политический смысл периода
третьей коалиции, того, который мы назвали «агонией буржуаз-
ной республики». Исходом агонии явилась победа большевиков,
составляющая хронологическую грань, на которой останавливает-
ся первый том истории второй революции.
Там же. С. 24-35.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Плеве В. К. фон (1846-1904) - в 1902-1904 гг. министр внутренних дел, 15
июля 1904 г. убит в Петербурге эсером Е. С. Созоновым.
2. Конституционный акт.
3. Имеются в виду министр народного просвещения Я. П. Боголепов, убитый
П. В. Карповичем 14 февраля 1901 г., и министр внутренних дел Д. С. Сипягин,
убитый 2 апреля 1902 г. С. В. Балмашевым.
4. Речь идет об отлучении от церкви Л.Н. Толстого в феврале 1901 г. по «оп-
ределению» Св. Синода.
5. Имеется в виду А. М. Горький.
6. Витте С. Ю. (1849-1915) - граф (с 1905 г.), министр путей сообщения в 1892
г., финансов с 1892 г., председатель Комитета министров с 1903 г., Совета минист-
ров в 1905-1906 гг.
7. Записка С. Ю. Витте «Объяснения министра финансов на записку министра
внутренних дел о политическом значении земских учреждений» (более известна под
названием «Самодержавие и земство») была составлена в 1899 г. и адресована
И. Л. Горемыкину в связи с предложением последнего о введении земства в запад-
ных губерниях. Вопреки его ранее предпринятым шагам по ограничению компетен-
ции земских учреждений, в этой записке Витте высказывался за «скорейшее и пра-
вильное развитие начал самоуправления» в России.
8. Имеется в виду правительственное сообщение от 11 января 1901 г. об отда-
че «в солдаты» 183 студентов за участие в студенческих волнениях в Киеве.
9. Речь идет о «Временных правилах организации студенческих учреждений в
высших учебных заведениях ведомства министерства народного просвещения», ут-
вержденных 22 декабря 1901 г. министром П. С. Банковским. Правила ставили сту-
денческие организации под жесткий административный надзор.
10. Политика «зубатовского государственного социализма» - неудавшаяся попыт-
ка правительства установить контроль над рабочим движением, предпринятая в
1901-1903 гг. с одобрения В. К. Плеве начальником Московского охранного отделе-
ния С. В. Зубатовым.
11. См. прим. № 9.
12. Речь идет о демонстрациях 19 февраля 1901 г. в честь 40-й годовщины от-
мены крепостного права, прошедших в ряде городов России с участием студентов
и рабочих.
13. Имеется в виду Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной про-
мышленности, положение о котором, подготовленное С. Ю. Витте, было утвержде-
но царем в марте 1902 г. В ведении Совещания находились исключительно вопросы
местной хозяйственной жизни. Деятельность местных органов Особого совеща-
ния - губернских и уездных комитетов - протекала под руководством губернаторов
и предводителей дворянства. Общеполитические требования, высказанные в ряде ко-
митетов представителями земств, вызвали репрессии со стороны правительства (см.
прим. № 26, 29).
14. Статья 50 Свода основных законов Российской империи гласила: «Все пред-
начертания законов рассматриваются в Государственном Совете, потом восходят на
высочайшее усмотрение, и не иначе поступают к предназначенному им соверше-
нию, как действием самодержавной власти».
15. Ванновский П. С. (1822-1904) - генерал-адъютант, генерал от инфантерии, в
291
1901-1902 гг. министр народного просвещения. В 1899 г. по поручению императора
занимался расследованием студенческих беспорядков.
16. Лорис-Меликов М. Т. (1825-1888) - генерал-адъютант, в 1880-1881 гг. - началь-
ник Верховной распорядительной комиссии, министр внутренних дел, фактически
диктатор. Ряд намеченных им реформ, к рассмотрению проектов которых он пы-
тался привлечь представителей либеральной общественности, вошли в историю под
названием «лорис-меликовской конституции».
17. Братья Аксаковы И. С. (1823-1886) и К. С. (1817 - 1860) - публицисты, об-
щественные деятели, идеологи славянофильства.
18. Имеется в виду П. Н. Милюков (1859 -1943), автор 1-го раздела статьи; по-
следующие написаны П. Б. Струве (1870 - 1944).
19. Имеется в виду «Открытое письмо от группы земских деятелей», подпи-
санное наиболее влиятельными и известными в России земскими губернскими глас-
ными и опубликованное в 1-м номере «Освобождения». По мнению авторов письма,
земства должны были принимать более активное участие в общественной жизни
страны для того, чтобы содействовать ее выходу из «тяжелого, почти невыносимо-
го» положения.
20. Речь идет о редакционной статье в № 12 «Освобождения» (от 2 декабря
1902 г.), посвященной гонениям на земства во второй половине 1902 г.
21. Стахович М. А. (1861 -1923) - Орловский губернский предводитель дворян-
ства, видный земский деятель, член ЦК «Союза 17 октября».
22. Шипов Д Н. (1851 -1920) - один из старейших участников земского движе-
ния, «патриарх» земских съездов, один из создателей и председатель ЦК «Союза 17
октября».
23. Хомяков Н. А. (1850 -1925) - видный земский деятель, публицист, член ЦК
«Союза 17 октября».
24. См. прим. № 13.
25. Вероятно, имеется в виду исключение по предложению Д. Н. Шипова ле-
том 1902 г. ключевого пункта из решений земского съезда (Москва, 23 - 25 мая
1902 г.), касавшегося привлечения к работам комитетов Особого совещания о нуж-
дах сельскохозяйственной промышленности выборных от губернских земских собра-
нии.
26. Долгоруков Петр Д (1866-1945) - князь, общественный дея тель, один из ос-
нователей и лидеров кадетской партии, член ее ЦК. В 1902 г. в качестве председа-
теля земской управы Судженского уезда (Курской губ.) принимал участие в работе
уездного комитета о нуждах сельскохозяйственной промышленности (см. прим.
№ 13), где высказался за включение в повестку дня комитета вопросов о крестьян-
ском малоземелье, бесправии и т.д. За эти и другие «преступления» (например, ор-
ганизацию встречи Л. Н. Толстого в Курске летом 1902 г.) в октябре 1902 г. по
требованию Плеве был отстранен от должности председателя уездной земской уп-
равы, что вызвало протесты курских земских и дворянских организаций. В прежней
земской должности кн. П. Д. Долгоруков был восстановлен в ноябре 1904 г. мини-
стром внутренних дел кн. П. Д. Святополк-Мирским.
27. Чичерин Б. Н. (1828 - 1904) - юрист, историк, общественный деятель, осно-
воположник «государственной школы» в историографии.
28. Столыпин А. А. (р.1863) - публицист, член ЦК «Союза 17 октября», млад-
ший брат П.А. Столыпина.
29. В документе, принятом а августе 1902 г., Воронежский уездный комитет о
нуждах сельскохозяйственной промышленности (см. прим. № 13) под председатель-
ством уездного предводителя дворянства И. Т. Алисова высказался за введение сво-
боды слова, печати, собраний и созыв «всероссийского собора». В связи с этим
Алисов для дачи объяснений был немедленно вызван в Ливадию, где находились
царь и Плеве; член комитета, земский гласный, врач С. В. Мартынов был обыскан
и под арестом отправлен в Петербург вместе с земским гласным Н. Ф. Бунаковым
(позднее оба были сосланы). Для расследования этого дела Плеве командировал в
Воронеж своего заместителя, который допрашивал других членов комитета. В ре-
292
зультате лишились своих мест управляющий казенной палатой и Воронежский гу-
бернатор.
30. См. прим. № 13.
31. «Общество земского союза и самоуправления» (сокращенно - «Земский со-
юз») - первая общеземская организация в России, сложившаяся в 1879 -1880 гг. В
своей программной брошюре «Ближайшие задачи земства» «Союз» высказался за
свободу слова, печати, введение гарантий свободы личности и созыв Учредитель-
ного собрания. Упомянутый программный документ («Программа Земского союза
1881 г.»), выработанный на съезде организации в г. Харькове, содержал требова-
ния образования законодательной Государственной думы на основе всеобщего
избирательного права, отмену подушной подати, децентрализации государствен-
ного управления, отказа от террора, как революционного, так и правительствен-
ного.
32. II общеземский съезд проходил в Петербурге 6-9 ноября 1904 г. в
присутствии 104 делегатов от 33 губерний. Съезд выработал программу политиче-
ских реформ - создание народного представительства с законодательными правами
(мнение большинства; меньшинство голосовало за его совещательный характер),
введение гражданских свобод, равноправия сословий, расширение состава и
компетенции органов местного самоуправления.
33. Программа кадетской партии была принята на ее Учредительном съезде в
Москве 12 -18 октября 1905 г. В ее разработке приняли участие П. Н Милюков,
П. Б. Струве, кн. Д. И. Шаховской, С. А. Котляревский, Н. Н. Кутлер, А А. Кауф-
ман и др.
34. Кадетский аграрный законопроект «42-х» предусматривал создание государ-
ственного земельного фонда, в который предполагалось включить казенные, удель-
ные, монастырские, церковные земли «безвозмездно» и значительную часть поме-
щичьих земель, отчуждаемых у их владельцев за «справедливое вознаграждение».
35. «Основная программа «Союза 17 октября» была утверждена 8 февраля 1906
г. на I всероссийском съезде партии в Москве. До этого члены «Союза» должны
были руководствоваться проектом программы и программным воззванием, опубли-
кованными в ноябре 1905 г. Дальнейшая разработка отдельных программных поло-
жений идеологами октябризма ничего не изменила в программе 1906 года по суще-
ству.
36. Статья 55 Учреждения Государственной думы, принятого 20 февраля 1906
г., гласила: «Об отмене или изменении действующего или издании нового закона
члены Государственной думы подают письменное заявление ее председателю. К за-
явлению об изменении действующего или издании нового закона должен быть при-
ложен проект основных положений предлагаемого изменения в законе или нового
закона, с объяснительною к проекту запискою. Если заявление это подписано не
менее чем тридцатью членами, то председатель вносит его на рассмотрение Ду-
мы».
37. Глава IV раздела VIII Уложения о наказаниях уголовных посвящена вопро-
сам нарушения постановлений о печати, преступлениям и проступкам цензоров, а
также нарушениям постановлений о книгопечатании и книжной торговле.
38. Наказаниям за нарушение постановлений о надзоре за печатью была посвя-
щена глава 15 Уголовного уложения.
39. Статья 128 Уголовного уложения гласила: «Виновный в оказании дерзостно-
го неуважения верховной власти или в порицании установленных законами Основ-
ными образа правления или порядка наследия престола произнесением или чтением,
публично, речи или сочинения, или распространением, или публичным выставлением
сочинения или изображения наказывается ссылкою на поселение».
40. Статья 129 Уголовного уложения была посвящена наказаниям за «произне-
сение или чтение, публично, речи или сочинения или в распространении или пуб-
личном выставлении сочинения или изображения, возбуждающих к учинению бун-
товщического или изменнического деяния, к ниспровержению существующего в го-
сударстве общественного строя» и т.д. За все преступления такого рода предус-
293
матривалось наказание каторжными работами сроком до 8 лет или заключением в
исправительном доме.
41. Статьи 99, 100, 108 и 109 Уголовного уложения были посвящены наказаниям
за «бунт против верховной власти», «преступные деяния против особы императора
и членов императорского дома» и за государственную измену.
42. Пункт 1 статьи 303 Уголовного уложения предоставлял суду право при-
остановки повременного издания или «запрещения оного навсегда» за «изготовление
или выпуск в обращение произведений тиснения преступного содержания».
43. Имеются в виду утвержденные 17 апреля 1905 г. положения Комитета ми-
нистров «Об укреплении начал веротерпимости».
44. Речь идет о земской контрреформе 1890 г., усилившей административную
опеку над земскими органами.
45. Городовое положение 11 июня 1892 г. по сравнению с аналогичным актом
1870 г. сузило состав представительства в органах городского самоуправления в
пользу крупной буржуазии и дворянства и ограничило права этих органов.
46. Бобринский В. А (р. 1868) - граф, крупный помещик и сахарозаводчик.
47. Львов В. Н. (р. 1872) - дворянин, землевладелец, депутат III и IV Государст-
венных дум от Самарской губернии, октябрист.
48. Дмитрюков И. И. (р. 1872)- землевладелец, депутат III и IV Государствен-
ных дум от Калужской губернии, октябрист.
49. Шидловский С. И. (р. 1861) - депутат III и IV Государственных дум от Во-
ронежской губернии, товарищ председателя III Думы, представитель левых октяб-
ристов в Прогрессивном блоке.
50. Ефремов И. Н. (р. 1866) - один из организаторов партии мирного обновле-
ния, затем-лидер партии прогрессистов.
51. Меллер-Закомельский В. В. (р. 1863) - барон, октябрист, член ЦК партии.
52. Гримм Д. Д (р. 1864) - профессор Петербургского университета, юрист,
член кадетской партии.
53. Съезд земских и городских деятелей состоялся в Москве 6-8 июля 1905 г.
216 его делегатов приняли «Обращение к народу».
54. В ходе русско-японской войны 1904 -1905 гг. русская армия потерпела по-
ражения в сражениях под Вафангоу (июнь 1904 г.), у Ляояна (август 1904 г.), на р.
Шахэ (сентябрь - октябрь 1904 г.), в Порт-Артуре (декабрь 1904 г.), у Мукдена
(февраль 1905 г.), в Цусимском проливе (май 1905 г.).
55. Имеется в виду именной указ Сенату от 12 декабря 1904 г., в котором со-
держались обещания решения крестьянского вопроса, расширения компетенции ор-
ганов местного самоуправления, введения независимости и самостоятельности суда,
страхования рабочих, устранения «стеснений» для печати.
56. В рескрипте на имя министра внутренних дел А Г. Булыгина от 18 февра-
ля 1905 г. царь высказывал намерение «привлекать достойнейших, доверием народа
облеченных, избранных от населения людей к участию в предварительной разработ-
ке и обсуждении законодательных предположений».
57. Имеется в виду депутация группы земцев, избранных на совещании пред-
ставителей земских управ, городских дум и предводителей дворянства (Москва,
24 - 25 мая 1905 г.), представлявшаяся царю 6 июня 1905 г. Переданная императору
петиция содержала просьбу о созыве народного представительства.
58. Дурново П. Н. (1844 - 1915) - в 1900 - 1905 гг. товарищ министра внутренних
дел, министр в кабинете С. Ю. Витте.
59. Речь идет о Петербургском Совете рабочих депутатов, который возник в
период всероссийской октябрьской политической стачки 1905 г. как объединенный
стачечный комитет. Организационно Совет оформился 17 октября 1905 г. после из-
брания его исполнительного комитета. Не считаясь с учреждениями царского пра-
вительства, Совет действовал явочным порядком.
60. Имеется в виду реформированный в октябре 1905 г. Совет министров под
председательством графа С. Ю. Витте.
61. Речь идет о заметке П. Б. Струве «Жорес о согласованных действиях рус-
294
ской оппозиции» («Освобождение», 1904, № 61), написанной в ответ на статью в
«Юманите» французского социалиста с горячим приветствием состоявшегося
осенью 1904 г. на Парижской конференции соглашения российских революционных
и оппозиционных партий (см. прим. № 191). Струве вполне согласился с такой
оценкой конференции.
62. Алексеев Е. И. (р. 1843) - генерал-адъютант, с 1903 г. наместник на Даль-
нем Востоке, с 1904 г. главнокомандующий сухопутными и морскими силами Рос-
сии на Дальнем Востоке.
63. См. прим. №57.
64. Трубецкой С. Н. (1862 - 1905) - князь, общественный деятель либерального
направления, философ-идеалист, в 1905 г. ректор Московского университета.
65. Программа С. Ю. Витте была сформулирована в его докладе царю, кото-
рый был утвержден и опубликован одновременно с манифестом 17 октября 1905 г.
Дворцовая наб., 30 - адрес С. Ю. Витте.
66. Всероссийская почтово-телеграфная забастовка проходила с 15 ноября по 15
декабря 1905 г. Поводом к ее началу явился отказ правительства восстановить на
работе уволенных незадолго до этого служащих почтово-телеграфного ведомст-
ва-организаторов почтово-телеграфного союза, под чьим руководством эта заба-
стовка и проходила.
67. Суворин А С. (1834 -1912) - публицист консервативного толка, издатель га-
зеты «Новое время».
68. Хрусталев-Носарь Г. С. (1877 - 1918) - помощник присяжного поверенного, в
1905 г. - председатель Петербургского Совета рабочих депутатов, до 1909 г. мень-
шевик.
69. Имеются в виду события революции 1848 г. во Франции и Германии.
70. Комиссия Шидловского - правительственная комиссия во главе с сенатором
Н. В. Шидловским, учрежденная по царскому указу для выяснения причин подъема
забастовочного движения в столице после 9 января Д905 г. Не приступая к работе,
была распущена 20 февраля 1905 г.
71. Дубасов Ф. В. (1845 -1912) - генерал-адъютант, адмирал, в качестве Москов-
ского генерала-губернатора руководил разгромом Декабрьского восстания.
72. Дедюлин В. А (1858 -1913) - генерал-адъютант, генерал-лейтенант, в
1905 г. - Петербургский градоначальник, в 1906-м - дворцовый комендант.
73. Акимов М. Г. (1847 -1914) - министр юстиции с декабря 1905 по апрель
1906 г.
74. Кауфман А А (1864 -1919) - профессор, экономист, публицист, один из ор-
ганизаторов и лидеров кадетской партии.
75. Франк С. Л. (1877 - 1950) - экономист, философ-идеалист, приват-доцент Пе-
тербургского университета, редактор правокадетского журнала «Свобода и культу-
ра».
76. Монтескье Ш.-Л. (1689 - 1755) - французский просветитель, философ, право-
вед и писатель.
77. Бердяев Н. А. (1874 -1948) - философ-идеалист, с 1905 г. член кадетской
партии, публицист.
78. Минский Н (Виленкин Н. М.) (1885 -1937) - поэт, декадент, публицист.
79. Речь идет о статье В. И. Ленина «Партийная организация и партийная ли-
тература», опубликованной в № 12 газеты «Наша жизнь» от 13 ноября 1905 г. (см.:
Ленин В. Я. Поли. собр. соч. Т.12. С. 99 -105).
80. Михайловский Н. К (1842 -1904) - теоретик либерального народничества,
публицист, литературный критик, философ.
81. Родбертус-Ягецов И.-К (1805 - 1875) - немецкий экономист, один из теоре-
тиков «государственного социализма».
82. Бебель А, (1840-1913) - один из лидеров германской социал-демократии и II
Интернационала, публицист.
83. Фольмар Г. Г. (1850-1922) - один из лидеров «бернштейнианского» крыла в
германской социал-демократии.
295
84. Петрункевич И. И. (1844 -1928) - видный земец, председатель «Союза осво-
бождения», председатель ЦК кадетской партии.
85. Вероятно, имеется в виду эсер П. М. Рутенберг (1878 -1942) - в 1905 г.
сподвижник Г. А. Гапона, в 1906 г. руководивший его казнью в Озерках (под Пе-
тербургом) по решению эсеровской Боевой организации.
86. Котляревский С. А. (1873 -1940) - профессор, публицист, один из основате-
лей и член ЦК кадетской партии.
87. Петрово-Соловово В» М. (1850 - 1908) - Тамбовский уездный предводитель
дворянства, видный земец, публицист, один из основателей и член ЦК «Союза 17
октября».
88. Торгово-промышленная партия - партия крупной торгово-промышленной
буржуазии, образованная в Москве осенью 1905 г. Блокировалась с «Союзом 17 ок-
тября» на выборах в I Думу.
89. Партия правового порядка - партия крупной буржуазии и чиновников, обра-
зованная в Петербурге осенью 1905 г. На выборах в I Думу выступала в блоке с
«Союзом 17 октября».
90. Прогрессивно-экономическая партия - одна из политических организаций
крупной буржуазии и чиновников, созданная в Петербурге осенью 1905 г. На выбо-
рах блокировалась с «Союзом 17 октября».
91. Умеренно-прогрессивная партия - одна из право-либеральных партий,
образованных в Москве осенью 1905 г. и выступавших в блоке с «Союзом 17 ок-
тября».
92. «Союз русских людей» - черносотенная организация, образованная группой
московских дворян в Москве в апреле 1905 г.
93. Трубецкой Е. Н. (1863 -1920) - князь, один из идеологов российского либера-
лизма, профессор, философ-идеалист, публицист, один из создателей партии мирного
обновления.
94. Кокошкин Ф. Ф. (1871 - 1918) - юрист, приват-доцент Московского универси-
тета, один из основателей кадетской партии, член ее ЦК, специалист по националь-
ному вопросу.
95. «Угодовцы» - Польская партия реальной политики, партия польских помещи-
ков и крупной буржуазии, выступавшая и в годы первой революции и после нее
под лозунгом соглашения («угоды») с царизмом.
96. Прокопович С. Н. (1871 -1955) - профессор, экономист, публицист, член
«Союза освобождения», редактор-издатель журнала «Без заглавия».
97. «Без заглавия» - политический еженедельник, орган группы беспартийных
интеллигентов, выходивший в Петербурге в январе-мае 1906 г. под редакцией
С. Н. Прокоповича. По своей политической ориентации занимал промежуточное по-
ложение между кадетами и меньшевиками.
98. Имеется в виду избирательный закон в Государственную думу от 11 декаб-
ря 1905 г.
99. Горемыкин И. Л. (1839 -1917) - в 1895 - 1899 гг. министр внутренних дел,
председатель Совета министров с апреля по август 1906 г. и с января 1914 г. по
январь 1916 г.
100. Гучков А. И. (1862 -1936) - лидер «Союза 17 октября», председатель Ш Го-
сударственной думы с марта 1910 по март 1911 г. В годы первой мировой войны
председатель Центрального военно-промышленного комитета и член Особого сове-
щания по обороне.
101. Герье В. И. (1837 - 1919) - профессор Московского университета, историк,
общественный деятель, публицист, член ЦК «Союза 17 октября».
102. Имеется в виду воззвание «От Союза 17 октября», выпущенное за под-
писью Московского отделения ЦК «Союза» 6 августа 1906 г.
103. Речь идет об «Основных законах Российской империи», принятых 26 апре-
ля 1906 г.
104. Имеется в виду кадетская партия, получившая в I Думе 179 депутатских
мандатов.
296
105. Львов Н. Н. (1867 - 1944) - видный земец, один из основателей «Союза ос-
вобождения» и кадетской партии, член ее ЦК.
106. Столыпин П. А.(1862 - 1911) - в 1906 - 1911 гг. председатель Совета минист-
ров и министр внутренних дел, крупный русский государственный деятель, рефор-
матор.
107. Абаза А, М. - контр-адмирал, один из руководителей «безобразовской кли-
ки» (см. прим. № 108).
108. Безобразов А. М. - статс-секретарь, руководитель влиятельной придворной
группировки, ставившей целью создание акционерного общества для эксплуатации
естественных богатств Кореи и Маньчжурии. Созданное в 1901 г. «безобразовской
кликой» «Русское лесопромышленное товарищество на р. Ялу» обанкротилось в
1903 г.
109. Извольский А. П. (1856 - 1919) - в 1906 - 1910 гг. министр иностранных дел.
110. Кромвель О. (1599 -1658) - деятель английской буржуазной революции
XVII в., с 1653 г. лорд-протектор Англии.
111. Вероятно, П. Н. Милюков имел в виду «зубатовщину» (см. прим. № 10),
«гапоновщину» или так называемую земскую зубатовщину - попытку Плеве при-
влечь земских деятелей к работам Особого совещания о нуждах сельскохозяйствен-
ной промышленности (см. прим. № 13) с помощью Д. Н. Шипова.
112. Речь идет об октябристах, поддержавших роспуск II Думы и издание но-
вого избирательного закона 3 июня 1907 г. и столыпинскую аграрную реформу, на-
чатую указом 9 ноября 1906 г.
113. Имеется в виду обсуждение государственной росписи расходов на 1910 г.
по смете МВД по общей части.
114. Имеется в виду думская речь В. А. Маклакова от 18 февраля 1910 г., в
которой он обвинил правительство в том, что оно «не выдержало экзамена реак-
ции» и свернуло с пути обещанных реформ.
115. Группа центра Госсовета - самая многочисленная (свыше 100 чел.) из трех
существовавших в Госсовете группировок, объединявшая представителей либераль-
ного чиновничества, земств, членов Совета от торговли и промышленности и т.д.
Конституировалась 9 июня 1906 г. В идейном отношении шла за «Союзом 17 ок-
тября».
116. Имеется в виду конфликт между Столыпиным и правыми по поводу
законопроекта о морском генеральном штабе в 1908-1909 гг. Государственная дума
при обсуждении законопроекта утвердила не только просимые ассигнования, но
и штатное расписание штаба. Однако при обсуждении этого проекта в Госсове-
те правые попытались его блокировать, обвинив Столыпина и Думу во вмеша-
тельстве в область верховного управления. Несмотря на это, Столыпину уда-
лось добиться утверждения законопроекта и верхней палатой российского пар-
ламента.
117. Речь идет о правительственном законопроекте о введении земства в шести
западных губерниях, рассмотренном и принятом Думой весной 1910 г., но «прова-
ленном» правыми в Госсовете. Тогда, по просьбе премьер-министра, царь прервал
заседания обеих законодательных палат, с тем чтобы провести этот законопроект
по 87-й статье Основных законов и временно отстранил от участия в работах Гос-
совета инициаторов антистолыпинской кампании во главе с П. Н. Дурново и
В. Ф. Треповым.
118. Имеется в виду убийство П.А. Столыпина в Киеве в сентябре 1911 г.
119. В ходе выборов в IV Думу более широкое представительство получили
священнослужители.
120. См. прим. № 65.
121. Сухомлинов В. А. (1848 -1926) - генерал-адъютант, генерал от кавалерии, в
1909 -1915 гг. военный министр.
122. Речь идет о министре юстиции И.Г.Шегловитове, министре внутренних дел
Н.А. Маклакове, военном министре ВА-Сухомлинове и обер-прокуроре Синода
В. К. Саблере.
297
123. Поливанов А. А. (1855 - 1920) - генерал от инфантерии, в 1915 - 1916 гг. во-
енный министр.
124. Имеется в виду новый министр внутренних дел А. Д.Протопопов.
125. Родичев Ф. И. (р. 1856) - депутат I-IV Дум, член ЦК кадетской партии,
министр Временного правительства.
126. Манасевич-Мануйлов И, Ф. (1869 - 1918) - надворный советник, журналист,
в 1916 г. состоял при председателе Совета министров Б.В.Штюрмере. Арестован в
августе 1916 г. за мошенничество и взяточничество.
127. Распутин Г. Е. (1872 -1916) - фаворит императора Николая II и императри-
цы Александры Федоровны, авантюрист, убит монархистами.
128. Штюрмер Б. В. (1848 - 1917) - в январе - ноябре 1916 г. председатель Сове-
та министров, одновременно (с марта по июль) министр внутренних дел и (с июля
по ноябрь) министр иностранных дел.
129. Андронников М, М. (1875 - 1919) - князь, в 1914 - 1917 гг. чиновник особых
поручений при обер-прокуроре Синода.
130. Питирим (1858 - 1921) - Петроградский митрополит.
131. Сазонов С. Д (р. 1861) - в 1910 -1916 гг. министр иностранных дел.
132. Замысловский Г. Г. (р. 1872) - дворянин, депутат III и IV Дум от Вилен-
ской губернии, правый.
133. Вишневский А. П. (р. 1862) - депутат III и IV Дум от Курской губернии,
черносотенец.
134. Марков 2-й Н. Е. (р. 1866) - дворянин, землевладелец, депутат III и IV
Дум от Курской губернии, один из лидеров правых.
135. Ратаев Л. А. - чиновник министерства внутренних дел, в 1902 -1905 гг. за-
ведовал Заграничной агентурой Департамента полиции.
136. Лебедев В. И. (р. 1865) - статский советник, с 1915 г. чиновник особых по-
ручений при Департаменте полиции, неоднократно командировался за границу для
связи с полицейскими властями Западной Европы в раскрытии общеуголовных пре-
ступлений.
137. Васильчикова М. А. (р. 1859) - княгиня, фрейлина в 1880 -1916 гг., в 1915 г.
привезла в Россию из Австрии письмо брата императрицы великого герцога Гессен-
ского на имя Александры Федоровны, за что была выслана в Вологодскую губер-
нию.
138. Несс-в греческой мифологии один из кентавров, известный своим коварст-
вом. Ткань Несса-хитон, пропитанный его ядовитой кровью, с помощью которого
он пытался отравить Геракла.
139. Бьюкенен, сэр Д.-У.-в 1910-1917 гг. чрезвычайный и полномочный посол
Великобритании в России.
140. Речь идет о беседах, которые летом 1916 г. вел в Стокгольме предсе-
датель парламентской делегации России, будущий министр внутренних дел
А. Д. Протопопов с сотрудником германского посольства в Швеции Варбургом
(Вартбургом) о возможных условиях заключения сепаратного мира с Германией.
По возвращении в Россию о содержании этих бесед Протопопов докладывал импе-
ратору.
141. Чхеидзе Н. С. (1864 -1926) - депутат III и IV Дум от Тифлисской губер-
нии, меньшевик, журналист.
142. Аджемов М. С, (р. 1878) - присяжный поверенный, врач, депутат II-FV Дум
от Области войска Донского, кадет.
143. Шаховской Д. И. (1861 -1939) - князь, земский деятель, один из организато-
ров «Союза освобождения», член ЦК кадетской партии.
144. Речь идет о профессиональных союзах деятелей интеллигентских профес-
сий, в мае 1905 г. объединившихся под лозунгом созыва Учредительного собрания в
Союз союзов.
145. III съезд «Союза освобождения» состоялся в Москве 25-28 марта 1905 г.
Съезд принял программу, содержавшую требования установления конституционно-
монархического строя с всеобщим голосованием, наделения крестьян землей, в том
298
числе и путем принудительного выкупа части помещичьих земель, введения 8-часо-
вого рабочего дня.
146. Имеется в виду проект конституции, разработанный С. А Муромцевым,
И. В. Гессеном и др. и изданный в Париже осенью 1904 г.
147. Речь идет о земском съезде, проходившем в феврале 1905 г.
148. Февральское 1905 г. совещание (съезд) земцев-конституционалистов приня-
ло ряд положений по аграрному вопросу, в которые вошло требование невмеша-
тельства государства в экономическую жизнь вообще и в область аграрных отно-
шений в частности, идея коренного преобразования государственного строя России
«на началах всеобщего избирательного права», а также «начала» будущей аграрной
реформы (удовлетворение крестьянского земельного голода путем обязательной
прирезки за выкуп частновладельческих земель, создание государственного земель-
ного фонда; упорядочение арендных отношений, начало переселенческой кампании
и т.д.).
149. В статье «К аграрному вопросу» за подписью «Л.», напечатанной в №33
«Освобождения» (19 окт./1 нояб. 1903 г.), были сформулированы основополагающие
принципы аграрной программы левого крыла российского либерализма. В ней, в ча-
стности, подчеркивалось, что «аграрный вопрос неразрешим вне всеобщего полити-
ческого освобождения России», и ставилась задача «демократизации земельной соб-
ственности» на основе «более справедливого и экономически более рационального
распределения земли». Автором статьи был С. Н. Булгаков.
150. II съезд «Союза освобождения», проходивший в Петербурге 20 октября
1904 г., утвердил разработанный Советом «Союза» тактический план - проведение
под конституционными лозунгами земского съезда в ноябре 1904 г. и банкетной
кампании (см. прим. № 196).
151. Имеется в виду совещание кадетов с представителями польской обще-
ственности.
152. Тыркова-Вильямс А. В. (р. 1869) - общественный деятель, публицист, член
ЦК кадетской партии.
153. Трудовая группа - парламентская группировка, возникшая в апреле 1906 г.
как организация крестьянских депутатов и включавшая представителей от крестьян
и интеллигентов народнического направления.
154. Панина С. В. - графиня, падчерица И. И. Петрункевича, общественный дея-
тель.
155. Набоков В. Д (1869 - 1922) - дворянин, землевладелец, профессор-правовед,
член «Союза освобождения», товарищ председателя ЦК кадетской партии.
156. Тесленко Н. В. (р. 1870) - присяжный поверенный, депутат II Думы от
г. Москвы, кадет, публицист.
157. Маклаков В. А. (1870 -1957) - адвокат, публицист, член ЦК кадетской пар-
тии.
158. Петражицкий Л. И. (1867 - 1931) - профессор Петербургского университета,
юрист, социолог, публицист, депутат I Думы, член ЦК кадетской партии.
159. Новгородцев П. И. (1866 - 1924) - юрист, философ, публицист, депутат I Ду-
мы, кадет.
160. Бебутов Д. О. (р. 1859) - князь, член кадетской партии, осведомитель ох-
ранки.
161. Кедрин Е. И. (р. 1851) - адвокат, депутат I Думы, кадет.
162. Красносельская М. А. - член кадетской партии.
163. Жижиленко Л.И. - член кадетской партии.
164. Милюкова А. С. - жена П. Н. Милюкова.
165. Шингарев А. И. (1869 - 1918) - врач, депутат II - IV Дум, кадет, министр
Временного правительства, публицист.
166. Коллонтай А. М. (1872 - 1952) - в 1906 - 1915 гг. меньшевичка, затем - член
РСДРП(б).
167. Финн-Енотаевский А. Ю. (1872 - 1943) - экономист и литератор, социал-де-
мократ, в 1903 - 1914 гг. примыкал к большевикам, затем - оборонец.
299
168. Гиппиус 3. Н. (1869 - 1945) - писательница, идеолог декадентства.
169. Гессен И. В. (1866 -1943) - присяжный поверенный, депутат II Думы от г.
Петербурга, член ЦК кадетской партии, редактор газеты «Речь».
170. Каминка А. И. - адвокат, член ЦК кадетской партии.
171. Меньшиков М. О. (1859 -1919) - князь, писатель, публицист правого толка.
172. Розанов В, В. (1856 - 1919) - философ, критик, публицист.
173. Вел. кн. Михаил Александрович (1878 -1918) - младший сын Александра
Ш, брат Николая II, генерал-майор, наследовал престол от Николая II, но отрекся
от него.
174. Орлов В. Н. (р. 1868) - князь, генерал-лейтенант, в 1901 -1906 гг. помощник
начальника Военно-походной канцелярии императора.
175. Гейден П. А. (1840 -1907) - граф, Опочецкий (Псковской губ.) уездный
предводитель дворянства, видный земец, член ЦК «Союза 17 октября», один из ор-
ганизаторов партии мирного обновления.
176. Львов Г. Е. (1861 -1925) - князь, видный земец, депутат I Думы от Туль-
ской губернии, председатель Временного правительства.
177. Муромцев С. А. (1850 -1910) - профессор, публицист, председатель I Думы,
член ЦК кадетской партии.
178. Имеется в виду заявление от 13 мая 1906 г. о законодательной программе
правительства в I Думе.
179. 20 июня 1906 г. было опубликовано правительственное сообщение, в кото-
ром осуждались думские аграрные проекты кадетов, эсеров и трудовиков и катего-
рически отвергалось требование принудительного отчуждения помещичьих земель.
Крестьяне призывались ждать решения земельного вопроса не от Думы, а от пра-
вительства.
180. Ермолов А. С. (1846 -1917) - в 1893 -1905 гг. министр земледелия, за-
тем - член Госсовета, в котором возглавлял группу центра (см. прим. № 115).
181. Трубецкой П. Н. (1858 -1911) - князь, в 1893 - 1916 гг. Московский губерн-
ский предводитель дворянства, с 1906 г. член Госсовета, один из руководителей
группы центра в нем.
182. Чухнин Г. П. (1848 - 1906) - вице-адмирал, Главный командир Черноморского
флота, убит 28 июня 1906 г. матросом Я. С. Акимовым.
183. Козлов А. А. - генерал-майор, убит 1 июля 1906 г. эсером В. В. Васильевым
(Я. Б. Финкельштейном) по ошибке (был принят за дворцового коменданта
Д. Ф. Трепова).
184. См. прим. № 179.
185. Кизеветтер А. А. (1866 - 1933) - приват-доцент Московского университета,
историк, публицист, член «Союза освобождения», член ЦК кадетской партии, депу-
тат II Думы от г. Москвы.
186. Речь идет об английских либералах, выступавших под лозунгом невмеша-
тельства государства в социально-экономическую жизнь общества.
187. Ахеронт - древнее название реки в Эпирской области Греции, в мифоло-
гии-«реки вздохов», которая вместе со своими четырьмя притоками образовывала
пятиречие преисподней.
188. Имеется в виду неудавшееся покушение Д. В. Каракозова на Алек-
сандра II 4 апреля 1866 г.
189. Победоносцев К П. (1827 - 1907) - профессор, юрист, в 1880 - 1905 гг. обер-
прокурор Синода, влиятельная фигура при дворе Александра III и Николая II.
190. 1 марта 1881 г. членами «Народной воли» был убит император Алек-
сандр II.
191. Конференция, о которой идет речь, проходила в Париже с 30 сентября по
4 октября 1904 г. В ее работе приняли участие представители всех крупнейших
российских революционных партий (кроме РСДРП и ряда национальных партий
социал-демократической ориентации), а также либералы. Предпринятая на конфе-
ренции попытка скоординировать антиправительственные выступления представлен-
ных на ней организаций не дала практических результатов.
300
192. Святополк-Мирский П. Д. (1857 - 1914) - князь, генерал-адъютант, генерал
от кавалерии, с августа 1904 по январь 1905 г. министр внутренних дел.
193. Азеф Е. Ф. (1869 -1918) - один из создателей эсеровской партии, глава ее
боевой организации, с 1892 г. агент охранки.
194. Статья П. Б. Струве «Либерализм и так называемые «революционные на-
правления», в которой за революционерами признавались «великие заслуги» перед
Россией, была напечатана в № 7 «Освобождения».
195. Немезида-в древнегреческой мифологии богиня возмездия, карающая за
преступления.
196. Банкетная кампания - серия проведенных главным образом в Петербурге
осенью 1904 г. банкетов, проходивших под либеральными лозунгами.
197. См. прим. №56.
198. См. прим. №55.
199. Мандельштам М. Л. - адвокат, член «Союза освобождения», член ЦК ка-
детской партии.
200. Бауман Н. 3. (1873 -1905) - большевик, агент «Искры», в 1904 г. руководи-
тель Московского комитета РСДРП, убит 18 октября 1905 г. черносотенцем.
201. Имеется в виду 1-й съезд Всероссийского крестьянского союза, который
проходил в Москве в ноябре 1905 г.
202. Щербак А. П. (1865 -1930) - отставной подпоручик, член Главного комите-
та Всероссийского крестьянского союза, один из руководителей крестьянского вос-
стания в Сумском уезде Харьковской губернии, известен своим участием в заседа-
ниях Петербургского Совета рабочих депутатов.
203. Речь идет о договоре между Россией и Японией, подписанном в Портс-
муте (США), которым были подведены итоги русско-японской войны 1904-1905 гг.
204. Асквит Г. Г. (1852 - 1928) - лорд, премьер-министр Великобритании.
205. Кайо Ж. (1863 - 1944) - французский государственный деятель, министр фи-
нансов в 1899 -1902, 1906 -1909, 1911 и 1913 -1914 тт., премьер-министр и министр
внутренних дел в 1911-1912 гг.
206. Коновалов А. И. (р. 1875) - фабрикант, депутат IV Думы, прогрессист.
207. Плевако Ф. Н. (1841 - 1908) - присяжный поверенный, популярный москов-
ский адвокат, член ЦК «Союза 17 октября».
208. Вероятно, Чебышев Н, А. (р. 1852) - сенатор, с января 1917 г. товарищ ми-
нистра юстиции.
209. Сахаров И. Н. - адвокат, член кадетской партии.
210. Шмаков А. С. (ум. 1916) - присяжный поверенный, публицист.
211. Лопатин Л. М. (1855 -1920) - профессор Московского университета, фило-
соф-идеалист, психолог, редактор журнала «Вопросы философии и психологии».
212. Беляев М. А. (р. 1863) - генерал от инфантерии, с 1 августа 1914 г. и.д. на-
чальника Генштаба, с 23 июня 1915 г. одновременно помощник военного министра,
с 3 января по 27 февраля 1917 г. - военный министр.
213. Имеется в виду Временный комитет Государственной думы.
214. Родзянко М, В. (1859 -1924) - камергер, депутат и председатель Ш и IV
Дум, октябрист.
215. Шульгин В. В. (1878 -1976) - писатель, публицист, депутат II-FV Дум от
Волынской губернии, правый.
216. Иванов Н. И. (1851 -1919) - генерал-адьютант, генерал от артиллерии, 27
февраля 1917 г. был отправлен из Ставки в Петроград с эшелоном георгиевских
кавалеров для подавления революции.
217. Рузский Н. В. (1854 -1919) - генерал-адъютант, генерал от инфантерии, в
1916 г. главнокомандующий армиями Северо-Западного и Северного фронтов.
218. Фредерикс В. Б. (р. 1838) - барон (с 1913 г. - граф), генерал-адъютант,
генерал от кавалерии, в 1897 -1917 гг. министр императорского двора и уделов.
219. Нарышкин К А. (1868 - 1924) - генерал-майор, начальник Военно-походной
канцелярии императора.
220. Воейков В. Н. (р.1868) - генерал-майор, дворцовый комендант.
301
221. Вел. кн. Николай Николаевич (р. 1856) - двоюродный дядя Николая П, ге-
нерал-адъютант, генерал от кавалерии, в 1914 - 1915 гг. и со 2 по 9 марта 1917 г.
верховный главнокомандующий.
222. Тэн И. (1828 -1893) - французский литературовед, философ и историк, ис-
следователь Великой французской революции.
223. Лебон Г. (1841 -1931) - французский врач, психолог и социолог.
224. Уваров С. С. (1786 - 1855) - граф, в 1833 -1849 гг. министр народного про-
свещения.
225. Караулов М. А. (1878 - 1917) - казак, атаман Терского казачьего войска, де-
путат II, IV Дум, прогрессист.
226. Ржевский В. А. (р. 1866) - инженер, председатель Московской уездной зем-
ской управы, депутат IY Думы, прогрессист.
227. Некрасов Н. В. (р. 1879) - депутат III и IV Дум, товарищ председателя IV
Думы, кадет, министр Временного правительства.
228. Керенский А. Ф. (1881 -1970) - адвокат, депутат IV Думы, лидер фракции
трудовиков, министр, глава Временного правительства.
229- 230. Терещенко М. И. (1886 - 1956) - сахарозаводчик, близок к прогрессистам,
министр Временного правительства.
231. Мануйлов А. А. (1861 - 1929) - профессор, экономист, в 1905 - 1911 гг. рек-
тор Московского университета, в 1907 -1911. гг. член Госсовета, кадет, министр
Временного правительства.
232. Годнее И. В. (р. 1856) - врач, приват-доцент Казанского университета, депу-
тат III и IV Дум, октябрист, министр Временного правительства.
233. Стеклов (Нахамкис) Ю. М. (1873 - 1941) - социал-демократ, член Испол-
кома Петросовета, редактор газеты «Известия», член ВЦИК.
234. Суханов (Гиммер) НН. (1882 - 1940) - меньшевик, член ЦИК.
235. Соколов Н. Д. (1870 - 1928) - присяжный поверенный, социал-демократ, член
Исполкома Петросовета.
236. Филипповский В. Н. - офицер, социалист-революционер, член Исполкома
Петросовета. Делегация, о которой идет речь, была сформирована Исполкомом
Петросовета 8 марта 1917 г. для «осведомления Совета о намерениях и действиях
Временного правительства, осведомления последнего о требованиях революционного
народа, воздействия на правительство для удовлетворения этих требований и непре-
рывного контроля над их осуществлением».
237. Брусилов А. А. (1853 -1926) - генерал-адъютант, генерал от кавалерии, в
1916 г. главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта, с 22 мая 1917 г. вер-
ховный главнокомандующий.
238. Алексеев М. В. (1857 - 1918) - генерал-адъютант, генерал от инфантерии, в
1915 г. начальник штаба верховного главнокомандующего, с 1 сентября 1917 г. вер-
ховный главнокомандующий.
Содержание
Предисловие .............................................................. 3
Раздел I. Программные документы либеральных партий и организаций
От русских конституционалистов ...................................... 25
К очередным вопросам ................................................ 38
Постановления II съезда земских деятелей 6-9 ноября 1904 г. ........ 49
Программа конституционно-демократической партии (партии народной
свободы) ............................................................... 51
Программа «Союза 17 октября» ....................................... 58
Заявление по аграрному вопросу, внесенное 8 мая 1906 года в Государ-
ственную думу первого созыва ........................................... 65
Проект закона о собраниях .......................................... 68
Проект закона о союзах ............................................. 70
Проект закона о печати ............................................. 72
Программа «Прогрессивного блока» ................................... 76
Раздел II. Либеральная публицистика
Народ и война ...................................................... 79
П.С. (П. Б. Струве). Палач народа .................................. 82
Обращение к обществу совещания земских и городских деятелей 6-8
июля 1905 г............................................................. 83
Петр Струве. Революция .............................................. 85
П. Милюков. Манифес т 17 октября ................................... 93
П. Милюков. Мораль московского восстания ............................ 101
Николай Бердяев. Революция и культура ............................. 102
Александр Кауфман. Познай самого себя! (О конституционно-
демократической партии) ............................................... 109
С. Котляревский. Национально-областной вопрос в программе
конституционно-демокрашчсской партии .................................. 114
«Союз 17 октября», его задачи и цели, его положение среди других по-
литических партий. Речь В. Петрово-Соловово, произнесенная 30 декабря 1905
года на общем собрании Тамбовского отделения «Союза» .................. 117
В. Петрово-Соловово. «Союз 17 октября» и его критики .............. 130
П. Милюков. Дума в народном сознании .............................. 136
Открытое письмо Александру Ивановичу Гучкову от профессора
В.И. Герье ............................................................ 139
Петр Струве. Великая Россия. Из размышлений о проблеме русского
могущества ............................................................ 142
Речь П. Н. Милюкова на конференции кадетской партии в ноябре
1909 г............................................................. 150
Речь А. И. Гучкова в Думе 22 февраля 1910 г. ...................... 159
Из речи А. И. Гучкова «Общее политическое положение и «Союз 17 ок-
тября», произнесенной на совещании 8 ноября 1913 г..................... 162
В. Маклаков. Трагическое положение ................................ 175
Речь П. Н. Милюкова, произнесенная в заседании Государственной думы
1 ноября 1916 г........................................................ 176
303
Раздел Ш. Исследования и воспоминания лидеров российского либера-
лизма
Д. И. Шаховской. Союз освобождения ................................. 187
А. Тыркова-Вильямс. Кадетская партия ............................... 196
Д. Н. Шипов. Воспоминания и думы о пережитом ....................... 214
А А Кизеветтер. На рубеже двух столетии. (Воспоминания. 1881 - 1914) . 225
В. А Маклаков. Власть и общественность на закате старой России.
(Воспоминания современника) ............................................ 229
Из показаний А. И. Гучкова Чрезвычайной следственной комиссии Вре-
менного правительства. 2 августа 1917 г................................ 265
П. Н. Милюков. История второй русской революции .................... 272
Примечания ............................................................. 291