Деревенские ремесла в средневековой Европе - Сванидзе А.А

Автор: Сванидзе А.А

Теги: средние века (v – xv вв) история ремесла деревенские ремесла ремесленники средневековая европа

Год: 1985

Похожие

Город в средневековой цивилизации Западной Европы. Том 1. Феномен средневекового урбанизма

Город в средневековой цивилизации Западной Европы. Том 2. Жизнь города и деятельность горожан

Цивилизация Северной Европы. Средневековый город и культура взаимодействия.

Каролингская эпоха. Из истории Западной Европы в раннее Средневековье. Сборник документов

Текст

Библиотека историка
А. А. Сванидзе
Деревенские
ремёсла
в средневековой
Европе
МОСКВА
ВЫСШАЯ ШКОЛА- 1985
ББК 63.3(0)4
С24
Рецензенты:
кафедра всеобщей истории Удмуртского государственного универси-
тета (зав. кафедрой проф. /В. Е. Майер}); д-р ист. наук М. А. Забо-
ров (ИМРД АН СССР)
Рекомендовано к изданию Министерством высшего
и среднего специального образования СССР
Сванидзе А. А.
С24 Деревенские ремёсла в средневековой Европе:
Учеб, пособие для студ. вузов, обучающихся по
спец. «История». — М.: Высш, шк., 1985. — 176 с.—
(Б-ка историка).
35 к.
Автор прослеживает историю деревенских ремесел в течение деся-
ти веков — от падения Римской империи до начала развития капи-
талистических отношений. На материале почти всех стран континента
С
показаны история развития ремесла в деревне
предметами ремесла, положение разных слоев
постепенное превращение в наемных рабочих.
0504020000—414
------------- КБ—5—2—85
001(01)—85
и поместье, торговли
ремесленников и их
ББК 63.3(0)4
9(М)1
© Издательство «Высшая школа», 1985
4
ВВЕДЕНИЕ
Проблема и задачи
Средневековое европейское общество, в котором гос-
подствовал феодальный строй, было в своей основе сель-
скохозяйственным, деревенским, крестьянским. Его
экономическую базу составляла натурально-хозяйствен-
ная система. Взаимодействуя с товарно-денежными от-
ношениями, натурально-хозяйственная система на протя-
жении двенадцати столетий средневековья видоизменя-
лась и постепенно все более уступала свои позиции товар-
ному укладу. Одновременно серьезные сдвиги переживали
социальные и политические отношения. Однако сущност-
ные признаки господствующей натуральной системы,
прежде всего натурального воспроизводства, присутст-
вовали на протяжении всей феодальной эпохи. Они про-
являлись в деятельности, характере отношений, быте
основных классов, и они же обусловили главные пара-
метры развития деревенского ремесла.
Основным видом собственности в средние века были
различные формы феодально-корпоративной собственно-
сти на всеобщее средство производства — землю. По-
давляющую массу поселений составляли деревни, села,
хутора, поместья, а населения — крестьяне. Ведущим
типом производства являлось парцеллярно-крестьянское
производство. Податной единицей служило домохозяйст-
во, семья, основной формой хозяйственной организации—
организация рабочей силы крестьян внутри их домо-
вого коллектива, в рамках общинных распорядков и вок-
руг двора господина. Характерным типом эксплуатации
было присвоено феодалами и феодальным государст-
вом рент и налогов, т. е. части ресурсов, непосредст-
венного труда или продуктов труда крестьян. Главной
задачей производства — прямо или косвенно — была
феодальная рента.
Господство мелкого индивидуального крестьянского
хозяйства определило одну из наиболее характерных
ч^рт развития средневековых ремесел и промыслов: они
з
существовали тогда прежде всего,— а на раннем этапе
по преимуществу — в рамках этих мелких, индивидуаль-
ных хозяйств как их непременная составная часть. По
определению В. И. Ленина, соединение крестьянских, ре-
месел и промыслов с земледелием наиболее типично для
средневекового хозяйственного режима, как его необхо-
димая составная часть1. Ф. Энгельс в «Анти-Дюринге»
подчеркивал, что даже в середине XVIII столетия в та-
кой передовой стране, как Франция, и в «большей или
меньшей степени во всей Европе, собственная домашняя
промышленность крестьянской семьи доставляла ей
значительнейшую часть тех необходимых для жизни
продуктов, которые не принадлежат к разряду предме-
тов питания; поэтому-то домашняя промышленность
предполагается здесь как сама собой разумеющаяся
принадлежность земледелия»1 2.
Города с их мелкотоварным ремеслом и специализи-
рованные промыслы типа горно-металлургического за-
нимали в масштабах Европы небольшую часть населе-
ния и давали гораздо меньшую долю валового продукта,
нежели деревня. Господство земледелия, которое в рам-
ках континента стало полным именно по мере развития
феодализма, сохранялось затем на всем протяжении
средневековья как его основная хозяйственная особен-
ность. Поэтому типичной чертой средневековой жизни
было экономическое и социальное преобладание дерев-
ни над городом, земельной собственности — над капи-
талом и над личностью работника. И хотя несомненно,
что магистральный, наиболее прогрессивный путь разви-
тия ремесла пролегал через город, в течение всего сред-
невековья деревенское ремесло в его разных формах
составляло постоянную конкуренцию ремеслу городско-
му. Оно играло важнейшую роль не только в крестьян-
ском и поместном быту как одно из непременных повсе-
дневных занятий самого многочисленного тогда класса
мелких земледельцев, но и в промышленной истории.
Пестрое по типам, в разной мере соотносившееся с жиз-
нью города и самой деревни, сельское ремесло заняло
заметное место и в эволюции социальной структуры тог-
дашнего общества.
Развитие ремесел и промыслов в средние века — это
процесс обособления промышленности от сельскохозяй-
1 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 3, с. 329.
2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 20, с. 256.
Ственного производства и превращение ее в особый — в
масштабах общества — вид деятельности, в особую
сферу труда и хозяйства, связанную с другими сферами
через обмен, рынок. Отделение ремесла было тогда глав-
ной линией общественного разделения труда, т. е. од-
ним из основных факторов технико-экономического прог-
ресса и развития товарного хозяйства1. Складывание
городского строя стало важнейшим, но отнюдь не пос-
ледним рубежом отделения промышленности от сель-
ского хозяйства. Этот процесс продолжался на протяже-
нии всего феодализма, в рамках его общих закономер-
ностей и особенностей каждого этапа, проходя, в свою
очередь, через ряд фаз, чаще всего соседствующих. Вы-
явление хода этого процесса невозможно без детального
изучения ремесла в самой деревне и «моментов отрыва»
его от сельского хозяйства.
Развитие деревенского ремесла как часть обществен-
ного разделения труда при феодализме реализовывалось
в двух плоскостях: 1) хозяйственно-экономической, где
критериями эволюции данной отрасли являются степень
функционально-профессионального ее обособления (т. е.
отрыва от сельского хозяйства, в частности, от земледе-
лия) и уровень товарности, и 2) социальной, где кри-
терием является изменение, вплоть до обособления (ре-
же) , социально-правового статуса непосредственного про-
изводителя (работника), фактического и формального
выделения последнего из класса-сословия крестьянства.
Таким образом, развитие деревенского ремесла имело
непосредственное отношение к эволюции всего хозяйст-
ва и социальной структуры деревни.
Как известно, одним из наиболее дискуссионных сре-
ди медиевистов стал вопрос о характере товарного ук-
лада: феодален — не феодален. То или иное решение
этого вопроса во многом зависит от понимания харак-
тера простого товарного уклада и границ его действия,
в частности признания его бытия в деревне — сфере гос-
подства натурального хозяйства. История деревенского
ремесла также входит в круг сюжетов товарного укла-
да, ее изучение проясняет и этот вопрос.
Наконец, деревенское ремесло, находясь в гуще на-
родного быта, отражает непосредственный способ произ-
водства средств жизни в его присущих эпохе особенно-
стях — ту область средневековья, изучение которой сов-
1 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 3, с. 284 и др.
5
ременные историки считают одной из основных своих
задач.
Очевидно, что деревенское ремесло как обществен-
ное явление стоит на скрещении важных сфер и процес-
сов, происходивших в феодальной Европе: непосредст-
венного производства и обмена продуктами деятельно-
сти, внутренней жизни крестьянского двора и помещичь-
ей усадьбы, истории крестьян и ремесленников, деревни
и города. Исследование этой темы связано со всеми ос-
новными сторонами той эпохи, от экономической до по-
литико-правовой, от социальной до социально-психоло-
гической и историко-культурной. Можно подойти к этой
проблеме с бытописательских позиций, выясняя черты
уклада деревенской жизни, его изменения. Или — с ис-
торико-технических позиций, выявляя эволюцию отдель-
ных отраслей производства. Возможен и социальный
подход: определять роль ремесла, скажем, в эволюции
крестьянства как класса мелких производителей и со-
словия феодального общества. Рассматривать тему дере-
венского ремесла допустимо как с каждой из этих (и
ряда других) позиций, так и исходя из их взаимодейст-
вия, их исторически меняющихся связей.
Тема крестьянских ремесел, конечно, не новая в исто-
рической литературе. Но она практически не ставилась
как самостоятельная и комплексная проблема. В меди-
евистике феодальная промышленность до конца класси-
ческого периода рассматривается преимущественно в
связи с городом. Скромное, «рядовое» во всех отноше-
ниях, гораздо более простое деревенское ремесло несра-
вненно реже становится объектом специального, обычно
весьма конкретного исследования. Традиции разработ-
ки этой проблемы во многом связаны с изучением кре-
стьянского быта, и культурно-этнографический подход
к ней остается одним из заметных по сей день. Изучение
социальной истории деревенского ремесла как в аспекте
классовых процессов феодализма, так и в связи с пере-
ходом к капитализму началось в середине прошлого
века. Как правило, этой теме отводилось тогда (и по
сей день отводится) побочное либо вспомогательное мес-
то даже в историко-экономической литературе.
Изначально главное направление интереса к истории
деревенского ремесла сформировалось на скрещении, с
одной стороны, исследований генезиса городского строя,
с другой, — дискуссий между представителями Марко-
вой (общинной) и вотчинной теорий. Соответственно, в
6
центре оказывалась либо общинно-деревенская (Г. А.
Маурер, Г. Белов), либо домениальная (А. Допш) орга-
низация ремесла, т. е. прежде всего профессиональное
ремесло на догородской и раннегородской его ступени.
В обоих случаях основной задачей было выяснение исто-
ков права и форм городских муниципальных институтов
и ремесленных цехов, прототипы которых разыскивались
в хозяйственно-правовом устройстве деревенской жизни.
Другое традиционное направление — исследование
деревенского ремесла в аспекте промышленной истории,
от раннего средневековья до победы машинной индуст-
рии. Оно возникло на рубеже XIX и XX вв. в рамках по-
зитивной историографии и было разработано истори-
ком-экономистом К. Бюхером. В соответствии со своей
теорией «хозяйственных ступеней», он предложил перио-
дизацию промышленности в виде пяти ступеней, где пер-
вые четыре занимало ремесло: домашнее (в рамках пол-
ностью замкнутого, натурального сельского хозяйства),
работа на заказ (переходный этап), собственно ремесло
(профессиональное, работа на «свободный» рынок), до-
машняя промышленность (мелкотоварное производство,
подчиненное скупщику, типа рассеянной мануфактуры),
фабричное производство. Схема К. Бюхера получила в
начале нынешнего столетия широкое распространение,
она была подхвачена разными по взглядам учеными в
разных странах (В. Зомбартом, У. Эшли, И. М. Кулише-
ром и др.). К. Бюхер, как и большинство других «старых»
историков-экономистов, исходил из специфики рыночных
связей, а не характера производства, и заметно упрощал
процесс развития ремесла в рамках феодализма. Но его
построение явилось важным вкладом в экономико-исто-
рические исследования, как первая и в общих чертах
верная сводка форм доиндустриальной промышленности.
Исследование деревенского ремесла в контексте про-
мышленной истории вновь несколько активизировалось
со^второй половины XX столетия, однако получило дру-
гой аспект: экономико-технологический. В специальной
литературе главное внимание уделялось вопросам тех-
ники, методов, продуктивности, производственной орга-
низации отдельных отраслей ремесла в городе и дерев-
не, более всего на рубеже нового времени Ч
1 Центром данного направления является Международный инсти-
ут экономической истории «Франческо Датини» (Прато, Италия),
рганизующий, начиная с 1969 г., ежегодные «исследовательские не-
дели»,
7
В трудах основоположников марксизма сюжеты де-
ревенского ремесленного производства прежде всего бы-
ли увязаны с проблемой товарно-денежных отношений,
развития товарного уклада и его воздействия на струк-
туру феодализма. Особое значение имеют характеристи-
ка, которую К. Маркс и Ф. Энгельс дали мануфактуре
как раннекапиталистической форме промышленности, а
также выработанные ими дефиниции, касающиеся кре-
стьянства, средневекового ремесла, города, рынка, раз-
деления труда, эволюции классов и отдельных групп фе-
одального общества.
Исследование деревенской промышленности в связи
с историей крестьянства выросло в особое направление
также благодаря марксистской историографии. Важней-
ший вклад здесь сделан В. И. Лениным, который разра-
ботал тезис о роли крестьянского ремесла в эволюции
крестьянства.
В. И. Ленин выявил особенности деревенской кустар-
ной промышленности как основы рассеянной мануфак-
туры и характер связей между социально-экономическим
положением крестьян и их несельскохозяйственными за-
нятиями.
Рассмотрение проблем деревенского ремесла в связи
с историей крестьянства стало наиболее традиционным
для советской медиевистики. В трудах ряда ученых
(И. С. Макаров, Н. П. Грацианский, Ю. А. Корхов) про-
водится мысль, что даже в условиях расцвета вотчинно-
го строя центр сельского ремесла находился не в поме-
щичьей усадьбе, не во дворах деревенских профессиона-
лов, но на крестьянских подворьях, что деревенское
ремесло — это прежде всего ремесло крестьянское. Важ-
ные выводы сделаны советскими историками относитель-
но зависимости между ремесленными и аграрными заня-
тиями деревни, особенно на материале Англии (Е. А.
Косминский, М. А. Барг) и России (Б. А. Рыбаков, Л. В.
Черепнин, С. А. Колчин, Е. С. Колычева и др.). В част-
ности, доказано, что связь между аграрными и промыш-
ленными занятиями крестьян все больше определялась
социальными причинами, нежели природными. Важным
новым направлением в советской историографии стало
рассмотрение деревенских ремесел в аспекте отношений
между городом и деревней; при этом выясняется также
роль деревенского ремесла и промыслов в развитии рын-
ка (Я. А. Левицкий, С. М. Стам, А. Л. Хорошевич, А. А.
Сванидзе и др.)
0
Интерес к крёстьйнскому рёмёслу в связи с изучени-
ем эволюции класса крестьянства» а также развития
рынка, заметен и в зарубежной историографии, особенно
английской (Р. Хилтон, Э. Липсон, Д. Титов и мн. др.).
Изучение профессионального деревенского ремесла в
плане общественного разделения труда и развития про-
мышленности в последние годы возобновилось в ГДР
(X. Шультц).
Преимущественным вниманием ученых пользуется де-
ревенское ремесло в связи с развитием ранней мануфак-
туры. В советской историографии весьма интересны ис-
следования, касающиеся участия деревни в мануфак-
турном производстве «шерстяного треугольника» — Ита-
лии, Англии, Нидерландов, мобилизации сельских жите-
лей предпринимателями Германии, Франции, Швеции,
России (В. И. Рутенбург, А. Н. Чистозвонов, А. Д. Люб-
линская, Л. А. Котельникова, В. Е. Майер и др.).
В целом история деревенского ремесла в средневеко-
вой Европе изучена по разным странам и периодам весь-
ма неравномерно. Она занимает относительно заметное
место в исследованиях средневековья Англии, России,
Фландрии, Скандинавии, меньше Германии и вовсе ред-
ка в литературе о домануфактурном периоде во Фран-
ции, Италии, Испании. Это объясняется не только раз-
личной ролью сельского ремесла в разных районах
континента, но и историографической традицией. Из
проблем истории деревенского ремесла более всего осве-
щены вотчинная и кустарная промышленность; по север-
ному региону сравнительно полно описаны коплекс-
но-промысловые виды деятельности. Но собственно кре-
стьянская промышленность изучена слабо, как, впрочем,
и профессиональное внедомениальное ремесло деревни.
Во всей широте эта тема не представлена даже в наци-
ональных историографиях. Движущие факторы, законо-
мерности эволюции средневековой сельской промышлен-
ности специально не прослеживались, не разрабатыва-
лись критерии процесса, признаки различения его
отдельных типов и этапов. Специально не изучался воп-
рос о роли деревенского ремесла в эволюции деревни до
эпохи генезиса капитализма.
Осталось еще много других неизученных звеньев в
цепи связей между развитием сельского ремесла и ха-
рактером крестьянского хозяйства, социальным составом
деревни, особенностями городской промышленности,
структурой рынка.
9
Настоящее учебное пособие1 — первая попытка обоб-
щения материала о деревенском ремесле в Европе cVno
XV в., т. е. от начала средневековой эпохи и до появле-
ния в деревенской промышленности элементов раннека-
питалистических отношений, знаменующих завершение
классического феодализма. Задача работы — вычленить,
систематизировать социальные формы и этапы этого
процесса в связи с развитием промышленности, фео-
дальных классов, прежде всего крестьянства, товарно-де-
нежных отношений. Соответственно прослеживаются
обособление и специализация ремесла, номенклатура из-
делий, социальный статус данного занятия и обществен-
ные позиции работников, движущие факторы развития
ремесленных занятий в деревне. Конечно, в рамках од-
ной небольшой книги все эти вопросы не могут быть ос-
вещены; некоторые из них только поставлены1 2.
Важнейшим условием при исследовании любого об-
щественного процесса является определение его крите-
риев. Критерием развития средневекового ремесла, в
том числе деревенского, является, как хорошо известно,
мера его отрыва от сельского хозяйства, фунциональное
вычленение, превращение в особую отрасль производст-
ва, в занятие особых групп людей, а затем — дальней-
шая трансформация уже как отдельной общественной ка-
тегории.
Располагая лишь единичными количественными по-
казателями обособления деревенского ремесла в эпо-
ху средневековья, мы вынуждены прежде всего ориенти-
роваться на качественные показатели. Это, во-первых,
степень товарности ремесленного производства в дерев-
не, которую, в свою очередь, приходится определять по
ассортименту продукции, ее представленности в общем
товарообороте, соотношению с продукцией городского
производства, а также по характеру рыночных связей.
Во-вторых,— способ социально-экономической организа-
ции труда занятых ремеслом людей, который в услови-
ях ручной техники является важнейшим показателем и
1 В его основу положен спецкурс, прочитанный студентам кафедр
средних веков исторических факультетов Саратовского (1980) и
Московского (1981) университетов.
2 В частности, исключены вопросы о роли в развитии деревенских
ремесел таких факторов, как эволюция общины, специфика форм по-
селений и демографической структуры населения. Мало затронуты
связи эволюции ремесла с характером семьи и развитием государства.
А
10
каналом производственного развития. В-третьих,— ад-
министративно-правовое оформление деревенского ре-
месла, его фиксация как особого занятия.
Применительно к разным периодам феодализма кри-
терии развития деревенского ремесла, конечно, видоиз-
меняются. Так, если на первой фазе зрелого феодализма
главным критерием уровня деревенского ремесла слу-
жили его собственное профессиональное обособление и
товарность, то применительно ко второй фазе — степень
включения деревенского ремесла и промыслов в ранне-
капиталистические отношения.
Историческая роль, место, формы развития несель-
скохозяйственных занятий деревенского населения в раз-
ных регионах континента варьировали: либо они пред-
ставляли собой отдельную, общественно значимую от-
расль хозяйства и явление социальной жизни, либо они
такого заметного, самостоятельного явления не пред-
ставляли. Феодальная Европа делилась на три неравных
по площади региона, в пределах которых осуществлялся
единый по основным признакам тип эволюции деревен-
ского ремесла. Регионы различались также по уровню и
характеру развития феодальных отношений, в том чис-
ле городского строя, аграрной экономики, промыслового
хозяйства.
Первый регион включал страны европейского Среди-
земноморья, где отделение ремесла от сельского хозяй-
ства имело еще античные традиции, а феодальные горо-
да быстро достигли значительного развития и концент-
рации. В этой группе стран ремесло уже на начальной
стадии феодализма товаризовалось, концентрировалось в
городах и профилировало, а в деревенской среде сохра-
нялось преимущественно как бытовое занятие в рамках
крестьянского двора и усадьбы помещика.
Второй регион — это страны Западной, Центральной,
Восточной и, отчасти, Северо-Западной (Дания, Нидер-
ланды) Европы, т. е. подавляющая часть континента.
Здесь и после расцвета городов несельскохозяйственные
виды труда являлись — в разной мере и форме — систе-
матическим занятием деревни, занимали важное место
в производстве и обмене. . >
Третий регион—это преимущественно Северная (Скан-
динавия) и Северо-Восточная (Прибалтика, русский Се-
вер) Европа, где большую роль в течение длительного
времени играло комплексно-промысловое хозяйство, го-
рода развивались относительно негусто, промышленные
11
виды труда в значительной мере (а некоторые — пре-
имущественно) оставались в деревне.
Рассматривая второй этап феодализма, в число кри-
териев типологизации необходимо включить характер
эволюции вотчинного строя (разрушение, сохранение,
перестройка), а затем и момент охвата деревенского ре-
месла раннекапиталистическими отношениями (включе-
ние или невключение его в систему мануфактуры).
Соответственно состав и место (на шкале развития)
основных регионов изменялись. Так, в период генезиса
феодализма наиболее развитое для своего времени ре-
месло, прежде всего поместное, концентрировалось пре-
имущественно в странах первого, отчасти второго реги-
онов. После сложения городского строя наиболее пер-
спективные позиции в развитии деревенского ремесла за-
няли второй, отчасти третий регионы, где происходила
интенсивная товаризация крестьянских ремесел и про-
мыслов. На второй фазе зрелого феодализма в регион с
товарноразвитым деревенским ремеслом вошли Италия
и Южная Франция — благодаря распространению здесь
скупки и рассеяной мануфактуры.
Нетрудно заметить, что выделение регионов, харак-
теризующихся тем или иным состоянием деревенских ре-
месел, в принципе согласуется с регионально-типологи-
ческим членением феодальной Европы в целом, хотя и
не полностью с ним совпадает. Этапы развития средне-
вековых деревенских ремесел и промыслов в целом так-
же укладываются в периодизацию европейского феода-
лизма, с его стадиальными закономерностями.
Стремясь учесть материал всей Европы, автор не
претендует на равномерное его освещение: речь идет о
том, чтобы выделить общие, характерные и значимые
явления и процессы, опираясь на итоги имеющихся конк-
ретных исследований в большей мере, нежели на непо-
средственный анализ источников. Из числа последних
отобраны наиболее яркие, либо уникальные в своем ро-
де свидетельства; в большинстве своем они известны
историкам, что избавляет нас от специального обзора
источников, а читателю позволяет взглянуть на них еще
раз и по-новому.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
РАННЕЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ
Глава I
Материальная культура и «ручные занятия»
европейцев в раннее средневековье
Генезис феодального общества и крестьянское
хозяйство. С середины I тысячелетия на европейском
континенте начался генезис феодального строя, напол-
ненный сложной борьбой социальных сил. От военной
демократии и варварских королевств — к феодальным
монархиям, от раба или свободного земледельца — к
классу зависимого крестьянства, от военного вождя гер-
манцев или римского нобиля — к сеньору, лорду, поме-
щику; от язычества с его многобожием и жречеством —
к христианскому монотеизму, церкви, монастырю, духо-
венству — таковы были сложнейшие перемены, за счи-
танные столетия пережитые народами Европы. В основе
этой общественной революции, ознаменовавшей переход
к новой, более прогрессивной формации, лежали глубо-
кие экономические сдвиги.
Зарождение феодального общества проходило в
материальных условиях, значительно уступавших вели-
колепной вещной культуре античного мира !. Надо, одна-
ко, заметить, что вещный мир, техническая база, являю-
щиеся важнейшим признаком стадии развития челове-
ческого общества в целом, не дают полного и точного
представления об уровне общественного строя: ведь одно
и то же материальное оснащение может служить обще-
ствам с достаточно разным социально-политическим
устройством. В частности, в древнюю и среднюю эпохи с
их ручной и медленно изменяющейся производственной
основой на первое место в развитии производительных
сил выходили производственный опыт и организация
труда непосредственных работников.
Между тем (и это становится все более ясным для
современных исследователей) производственно-техноло-
1 Так, из сотни с лишним керамических форм, известных в III в.,
в VI в. использовался главным образом печной горшок. Из более чем
античных рецептов сплавов теперь использовали пять или шесть.
Мыло, приготовлявшееся из золы, глины и жира, сохранилось лишь
в Греции, в соседних же странах его забыли и использовали древнее
моющее средство из золы, песка и древесного мха.
В
гпческие традиции античности, прежде всего в области
агрикультуры и сельского хозяйства вообще, отнюдь не
были утеряны на территориях Римской империи; их осо-
бой хранительницей была Византия. А воспринятый гер-
манцами, славянами, кельтами античный положительный
опыт постепенно был усвоен всей Европой, как бы «раз-
множился». Потеряв блеск, утонченность, высоту ориги-
нала, он приобрел европейскую всеобщность. Вместе с
плугом и плодосменом на севере, западе, востоке Евро-
пы становились известными и внедрялись римское право
и христианство, алфавит и книжная образованность с их
вещными атрибутами. Изменяясь, они входили в среду
варварских обществ с их демографическими ресурсами,
запасами земельных площадей и недр, производствен-
ным опытом и культурой, общественными устоями. И
если средний уровень европейского материального мира
в раннее средневековье был ниже античного, он был мно-
го выше варварского, господствовавшего некогда на боль-
шей части континента; снижение уровня культуры про-
исходило одновременно с ее расширением, социальным
и территориальным «окультуриванием» всего конти-
нента.
Еще на начальном этапе средневековья основной фи-
гурой производства на подавляющей части Европы был
свободный мелкий земледелец и землевладелец, исполь-
зовавший подсобный труд домашних рабов, а на терри-
ториях бывшей Римской империи — раб и колон. С IX—
XII вв. главной фигурой производства на континенте стал
феодально-зависимый крестьянин. Производство при
феодализме было нацелено на то, чтобы обеспечить —
через систему рент и налогов — потребности господству-
ющего класса, государства и соответствующих институ-
тов, одновременно обеспечивая существование непосре-
дственного работника. Очевидно, что удовлетворить эти
требования из ресурсов тогдашнего хозяйства можно
было лишь при максимальном напряжении физических
и умственных сил крестьянской семьи, ее навыков и
смекалки. И хотя хозяйство крестьянина, допускающее
значительное развитие и производства, и самой его лич-
ности, в конце концов было поставлено на службу вот-
чине, оно в течение длительного времени служило эконо-*
мической базой прогрессивного развития феодальных
отношений.
Средневековое хозяйство в основе своей было мелким
и натуральным, его характеризовали ручной инструмен-
14 ,
тарий, низкая производительность труда, отсутствие
сколько-нибудь значительных материальных ресурсов,
простое (нерасширенное) производство. Даже круп-
нейшие владения феодалов представляли собою конг-
ломерат более или менее значительных усадеб, деревень
или их групп, обычно разбросанных и существовавших
за счет суммированного индивидуального труда. Такому
хозяйству были присуще не только слияние бытового и
производственного инвентаря, но как бы сращение работ-
ника с орудиями его труда и всеобщим средством про-
изводства — землей, и, соответственно, прямая зависи-
мость от условий природной среды. Но отсюда же и та-
кое важнейшее свойство непосредственного работника
той эпохи, как социальная нерасчлененность его функ-
ций: ведь средневековый крестьянин, как и ремесленник,
непосредственно участвуя в процессе производства, был
в то же время главой домохозяйства, собственником
орудий труда. Он распоряжался дворово-семейным кол-
лективом — с учетом состава двора (численность, пол,
возраст, способности насельников) и местных условий,
веками выверенных. Столь же нерасчлененными были
экономические параметры натурального хозяйства. В
сущности, оно было универсальным, «многоотраслевым»,
так как включало все формы деятельности, необходимые
для добывания жизненных средств. В составе этой мно-
гообразной деятельности было и ремесло: ведь уже са-
мый характер натурального хозяйства предполагает «сое-
динение сельской домашней промышленности с земле-
делием»
В период раннего, догородского средневековья1 2, ре-
месло существовало преимущественно в качестве заня-
тия феодально-зависимого крестьянства, как часть уни-
версального натурального хозяйства. Это было домаш-
нее ремесло: обрабатывающее мелкое ручное производ-
ство, соединенное с сельским хозяйством и воспроизво-
дящееся из его ресурсов.
Сельскохозяйственные ремесла. Раннее средневековье
в Европе — время победоносного шествия земледелия,
1 Маркс К-, Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 25, ч. II, с. 359.
2 Раннее средневековье в Европе было догородским периодом,
поскольку городского строя как особой структуры в масштабах всего
континента тогда не существовало. Хотя на территории бывшей Рим-
ской империи — в Италии, Испании, Византии, Галлии — сохраня-
лись остатки античных городов, но их функции были прежде всего
политико-административные и стратегические.
15
аграрного строя. В VIII—IX вв. земледелие господство-
вало уже на большей части континента. Главное место
в полеводстве занимали зерновые культуры: пшеница,
рожь (в V—X вв. пришла в Западную и Северную Ев-
ропу от славян), ячмень, овес. Судя по «Капитулярию
о виллах» Карла Великого (Германия, рубеж VIII и
IX вв.) европейцы знали также около 120 различных
огородных и садовых растений. Но даже в относительно
богатых земледельческих районах и в сравнительно бла-
гополучные годы повседневный пищевой рацион людей
был скуден. Обычно питались овощами (особенно бобо-
вые, капуста, репа, лук), вареным зерном (в том числе
овсом и полбой). Печеный хлеб, приготовление которого
требовало размола зерна в муку и наличия подовых пе-
чей, ели редко. Праздничным блюдом было мясо домаш-
них животных, тогда преимущественно мелких, беспо-
родных. Более всего разводили свиней, коз и овец. Круп-
ный рогатый скот служил в основном тяглом, лошади в
хозяйстве почти не использовались. Держали также пти-
цу: кур, уток, гусей, голубей. Значительное место в пи-
тании людей занимали дичь, дикие фрукты и коренья.
Большинство продуктов сельского хозяйства подвер-
галось специальной дальнейшей обработке. Поэтому для
европейской деревни были обычными такие примыкаю-
щие к сельскому хозяйству обрабатывающие производ-
ства, как медо- и пивоварение, виноделие, хлебопечение,
заготовка впрок мясных, молочных изделий, обработка
шкур домашних животных, а также приготовление оли-
фы, клея, красителей, протрав и т. п.
Большим спросом у населения пользовались кислые
напитки, они все больше входили в быт по мере того как
расширялось употребление соленой пищи, а затем и ост-
рых приправ — хрена, горчицы, перца, гвоздики. Более
всего ценились виноградные вина из Аквитании, Гаско-
ни, Бургундии, Шампани, Южной Испании, Тосканы,
Кампаньи, районов Рейна и Мозеля, некоторых областей
Балкан. С V в., в связи с потеплением европейского кли-
мата, виноградники стали распространяться гораздо
выше границ, известных виноделию античного мира. В
IX—X вв. виноградарство дошло до Одера и особенно
расширилось. Всячески поощрялись новые насаждения
виноградной лозы, специализация на монокультуре ви-‘
нограда. Севернее Рейна, где эта теплолюбивая культу-
ра не успевала вызреть, делали вино из недозрелых
ягод. Кроме того, почти по всей Европе изготовлялись
16
более дешевые ягодные й фруктовые вина. В Централь-
ной и Северной Европе, где вино было дорогим, заго-
товляли много ячменного и хлебного пива. Употребля-
лись напитки из меда, который заменял Европе сахар.
Обычно мед (как и воск) добывался из гнезд диких
пчел или бортей — колод, поставленных в лесу для тех
же диких пчел. Раннее средневековье застало у европей-
ских народов планомерное бортничество. Практика пе-
ренесения бортей с роем на участок стала началом
культурного пчеловодства. «Правда» салических фран-
ков уже включает статью о краже ульев из-под замка
или из-под крыши. В Северной Европе пасеки появи-
лись позднее, примерно с XIV в.
Большое место в хозяйстве крестьян европейского
Юга занимало изготовление оливкового масла, а также
сыроварение и молочное маслоделие. К X—XI вв. пос-
леднее стало хозяйственным достижением также Север-
ной и Центральной Европы. Но дорогое коровье масло
употреблялось лишь состоятельными людьми, в большем
ходу были животные жиры и растительные масла.
Промыслы. Наряду с сельским хозяйством во всем
его многообразии, важнейшими и обычными занятиями
средневекового крестьянина были различные промыслы.
В общежитейском представлении промысел — это добы-
ча средств к жизни, вообще способ прокормиться. В
социально-экономическом смысле промыслы — несель-
скохозяйственное добывающее занятие: это использова-
ние или разработку различных некультивированных
(сырых) природных богатств земных недр, вод, дикой
фауны и флоры, при необходимости сопровождающиеся
их первичной обработкой.
В раннее средневековье наиболее распространенны-
ми, важными по месту в хозяйстве и затратам труда
были ловчие, охотодобывающие промыслы: добыча ди-
кой птицы, пушного зверя, копытных животных, тюленей
и китов, ловля рыбы. Свидетельства о различных прие-
мах и приспособлениях для охоты, рыбной ловли и до-
бычи морского зверя, о владении промысловыми угодья-
ми и их использовании показывают, что значимость
ловчих занятий для отдельных районов Европы была
неодинаковой: она зависела от природных условий,
Уровня производства, а также от общественной ситуа-
ции. Соответственно и сами ловчие промыслы существо-
вали в нескольких социально-экономических формах,
ервая как основное занятие значительных и
17
компактных групп населения, например, у народностей
крайнего Севера, жителей горных и глухих углов, где
моно- или комплексно-промысловая экономика была
господствующей. Известно также, что и в областях раз-
витого земледелия жители некоторых поселений, в силу
узколокальных условий, также из века в век занима-
лись лесной охотой или промышляли в море. Эта форма
охотодобывающего промысла, очень древняя, по мере
развития сельского хозяйства, общественного разделе-
ния труда и рынка становилась важной частью нацио-
нальных экономик, экономического районирования от-
дельных стран. Но непосредственно с историей крестьян-
ства более связана другая форма: промыслы
деревенского населения как часть (до известного вре-
мени) многоотраслевого крестьянского и барского
хозяйств.
Средневековая деревня использовала великое мно-
жество ловчих приспособлений, большинство которых
служит и сегодня. Очень ценились, специально приру-
чались, разводились и обучались различные ловчие пти-
цы и животные: собаки, хорьки, гепарды, подманные
олени; их считали в числе- наиболее ценных даров и
военной добычи. Об охоте говорится во многих летопи-
сях, художественных произведениях, судебниках той
эпохи.
Значительная роль охотодобывающих промыслов в
средние века объясняется рядом причин и прежде всего
нехваткой у рядового населения деревни продовольст-
венных продуктов. Письменные памятники эпохи запол-
нены сведениями о хроническом недоедании, бескорми-
це, массовой гибели людей и падеже скота из-за
голода, подчас столь страшного, что дело доходило до
людоедства (такой тяжкий голод, случившийся в 584 г.,
описан епископом города Тура Григорием в его «Исто-
рии франков», кн. VII, гл. 45). О вспышках небывалого
голода в VIII—IX вв. говорят многие картулярии каро-
лингского времени. По некоторым подсчетам, в разных
областях германских земель 62 года XI столетия были
голодными.
Голод происходил прежде всего из-за абсолютной и
относительной недостаточности земледелия. Абсолютная
недостаточность земледелия обусловливалась природно
географическими условиями в тех или иных районах. Но
относительная недостаточность его порождалась усло-
виями общественной жизни. Низкая техническая осна-
10
щенность и мелкий характер производства приводили,
как уже говорилось, к непосредственной, чрезвычайно
сильной зависимости от воздействия стихийных сил при-
роды. В обильной пищевыми ресурсами долине Рейна,
давно освоенной земледельческим населением, еще в
X—XI вв. неурожайные лета, повторяясь каждые три-
четыре года, обязательно были голодными. Голод вызы-
вали засуха, пожар или наводнение, эпизоотия или па-
деж скота от бескормицы, размножение хлебных вре-
дителей и т. д.
Рассчитывать на запасы продовольственных продук-
тов не приходилось: их было трудно создавать, сохра-
нять, транспортировать. Да крестьянин и не имел воз-
можности воспользоваться всем своим урожаем: значи-
тельную часть (до 2/з) продуктов приходилось отдавать
землевладельцу, церкви, государству. Нельзя забывать
и о том, что по мере развития феодальных отношений
происходило обезземеливание крестьян, дробление их
участков, потеря прав общинников на альменду. В этих
условиях крестьянин попадал как бы в заколдованный
круг: неурожаи способствовали его закабалении}, а фео-
дальная зависимость, в свою очередь, усиливала его
нужду.
Несомненно, велика была роль социально-демографи-
ческой и политической нестабильности, которая наруша-
ла нормальную цикличность сельского хозяйства, ме-
шала регулярному землепользованию, накоплению
запасов, поддержанию экономической устойчивости.
Непрерывные эпидемии (подчас вымирало до 50% и
более населения) приводили к запустению освоенных
территорий. Смещения больших масс людей также по-
рождали хозяйственные сдвиги, так как сопровождались
военными действиями и, следовательно, разрушением
производительных сил на значительных площадях. Та-
кие миграции были особенно характерны для раннего
средневековья и первого этапа его развитого периода:
«великое переселение народов» III—VII вв., арабское
завоевание Испании в VIII в., походы викингов VIII—
XI вв., затем крестовые походы. Разумеется, отрица-
тельно^ сказывалась на экономике «клочковатость» и
неустойчивость государств, зыбкость границ, междоусоб-
ные войны.
В таких сложных условиях рыба, мясо морских и
наземных диких животных, мед и плоды леса были для
рсегр населения важным подспорьем к скудному рацио-
19
ну, подчас спасением от голодной смерти. Рыба, коренья,
орехи и ягоды особенно широко стали использоваться
с распространением христианства во время частых цер-
ковных постов. Наконец, охота доставляла сырье для
изготовления ряда предметов одежды, обихода, укра-
шений.
Состояние и развитие в крестьянском хозяйстве раз-
нообразных охотничьих промыслов определялось также
широкими возможностями их осуществления. Примерно
до середины XIII в., как считают исследователи, леса
занимали до 3Д площади европейского континента, их
относительно регулярные вырубки производились лишь
при освоении земель под пашню. Горы и холмистые
районы были целиком покрыты лесом, всего же в Евро-
пе насчитывалось до 200 крупных лесных массивов в
сотни тысяч га. И в каждом лесу водилось множество
птицы и промысловых зверей. Прекрасные возможности
для ловли открывали и обширные, разнообразные по
условиям водные бассейны Европы.
Экономические факторы развития деревенских про-
мыслов >— наличие промысловых ресурсов и потребность
в промысловой продукции — сохранялись практически на
протяжении всего средневековья. На раннем этапе эпо-
хи существовало и важное социальное условие: общин-
ная собственность на леса, воды и земные недра. Впос
ледствии, по мере расширения частносеньориальных и
государственных земельных прав, возможность для мас-
сы рядового населения заниматься охотодобывающими
промыслами резко уменьшилась.
С богатейшей фауной средневековой Европы были
связаны и такие специфически лесные промыслы, как
добыча лесоматериалов, углевыжигание, смолокурение
и перегонка дегтя, а также добыча дубильного экстрак-
та и некоторых растительных красителей. По всей Евро-
пе древесина служила самым распространенным поде-
лочным сырьем. Средневековый человек — и крестьянин,
и его господин, а позднее и горожанин, — были
буквально «окружены деревом». Постройки и их внут-
реннее убранство, мосты и ограды, орудия труда и
утварь (рубленая, долбленая, связаная, плетеная, выж-
женная), транспортные средства — все это крестьянин
срабатывал из находящегося под рукой красивого н
чистого, податливого в обработке и прочного, поистине
универсального материала —дерева.
Среди 30—40 пород деревьев, тогда распространен'
*20
пых, преобладали лиственные. Многовековый опыт по-
могал человеку использовать свойства различной дре-
весины. Из дуба и бука изготовляли предметы, требую-
щие наибольшей прочности: сваи, крупные постройки,
мебель и орудия труда. Резные поделки предпочитали
делать из березы, ореха, посуду—из клена или ясеня.
Разводили иву на лыко, обручи для бочек и прутья для
плетения корзин, изгородей. Из коры дуба, ольхи, ивы
получали дубильные вещества. Изготовляли красители:
коричневый (из коры дуба и груши), желтый (из дрока,
листьев березы, коры диких яблонь и ольхи), синий (из
черники) и др. Из древесины березы гнали деготь, сос-
ны и ели — смолу. Смолокурение, перегонка дегтя и
углежжение производились традиционным ямным спо-
собом.
Лесные промыслы, столь же повсеместно распростра-
ненные, как и охотодобывающие, имели, однако, иные
экономические показатели, они отличались по техниче-
ской базе, характеру исходного сырья и продукта. Так,
ловчие промыслы доставляли предметы для питания и
одежды, которые притом нуждались лишь в незначи-
тельной доработке и не требовали сложных инструмен-
тов. Лесные же промыслы наряду с предметами непос-
редственного потребления давали сырье для изготовле-
ния многих орудий труда, а также вспомогательных
средств, необходимых для обработки, транспортировки,
хранения продуктов. Поэтому лесной промысел во мно-
них случаях давал полуфабрикат или сырье, нуждаю-
щиеся в значительной доработке. Доведение лесопродук-
тов было технически сложнее, оно включало иногда
несколько стадий, требовало особых навыков. И не
случайно собственно лесоразработки в Европе отмеча-
ются с XI в., когда выросли города, произошел скачок
в развитии горно-металлургического производства и су-
достроения. До этого времени древесина, которая высво-
бождалась при расчистках, обычно сжигалась, служа
удобрению полей.
Особая группа промыслов, технически наиболее про-
двинутая, была связана с разработкой ископаемых бо-
гатств добычей удобрений, соли, известняка, строи-
тельного камня, поделочной глины, металлических руд.
1о ряду показателей — затратам труда, особенностям
технологии (рытье ям, шахт, штреков, использование
текучей воды, применение отбойных орудий) и др.—
эти промыслы складываются в общую группу, которую
21
с известной долей условности можно обозначить как
группу горно-добычи.
Горно-добыча была представлена лишь в тех местно-
стях, где имелись и были освоены запасы соответствую-
щих природных ископаемых. И ее продукты были доро
гостоящей редкостью, высоко ценились на ярмарках.
Технически наиболее простой (но и наименее тогда
распространенной) была добыча природных удобрений:
торфа и мергеля — крошеного известняка. Вообще
естественное плодородие земли в Европе раннего сред-
невековья было сравнительно высоким, благодаря оби-
лию целинных и залежных земель, широкому примене-
нию перелога1 и практике превышения пара над
вспашкой. Но использовалась и подкормка земли, глав-
ным образом органическими удобрениями, особенно
растительной золой и навозом. По мере уменьшения
естественного плодородия земли (из-за интенсивного ее
распахивания, включения в севооборот территорий с ху-
дыми почвами, сокращения практики перелога и т. д.)
необходимость в удобрениях возрастала. Для этого
применяли торф, а также мергель, который ценился вы-
соко, но его систематические добыча и употребление
начались позднее.
Пищевая соль на протяжении всего средневековья
была в числе продуктов, наиболее ценимых всеми слоя-
ми населения. Она употреблялась не только к столу, но
и для заготовки впрок пищевых припасов (муки, мяса,
рыбы), и при обработке кожи, шкур, шерсти. Наиболее
редкой была каменная соль. При тогдашней технике ее
могли добывать лишь из открытых или высоко залегаю-
щих месторождений — в Южной Германии (район буду-
щего Зальцбурга) и в Южной Галлии. Гораздо шире
использовали горькую морскую соль, добывание которой
было несложным. Концентрированный (выпаренный на
солнце или на искусственном очаге) соляной раствор
сливали на раскаленные угли, а затем употребляли по-
лученную соленую золу. Был известен и более совершен-
ный способ — солеварение: соляный раствор кипятили,
осадок формовали в виде лепешек. Специальные соля-
ные варницы (салины) рано и широко распространились
по берегу Северной Адриатики, в Провансе, Лангедоке
и на юго-западе Пиренейского полуострова, на европей-
1 При перелоге заброшенная земля зарастает лесом примерно
за 20 лет,
22
ских берегах Атлантики (французских — от Гаронны ДО
Луары, английских — на юго-востоке острова и др.), от-
куда соль ввозили во внутренние области континента.
Меньше сведений о добыче строительного камня.
Обычно употребляли мягкие его сорта, которые резали
особой пилой. Добывали камень по преимуществу в
открытых карьерах. Эта работа была тяжелой, счита-
лась унизительной и чаще всего становилась уделом
подневольных лиц — сервов или арестантов. Со време-
нем добычей камня стали заниматься и местные крестья-
не, выполняя барщины, оброки и для приработка; одной
из наиболее обременительных барщин была транспор-
тировка глыб. Ценные сорта камня редко добывались
даже в Италии с ее запасами мрамора и традициями его
обработки: при возведении и украшении зданий в ран-
нее средневековье предпочитали разбирать римские
постройки.
Добыча гончарной глины уже в раннее средневековье
была налажена повсеместно, за исключением редких
районов, где таких глин не было (например, в Нор-
вегии).
Особое место в занятиях людей раннего средневе-
ковья занимала добыча металлических руд. Главными
сферами применения металлов, в частности железа, ме-
ди и драгоценных металлов, было изготовление оружия,
воинского снаряжения и украшений, реже монет, еще
реже — орудий труда или их деталей, предметов быта.
Все это были дорогие, либо очень дорогие изделия.
Железную руду извлекали из ям, многочисленных
озер и болот, из-под дерна и торфа, на романизирован-
ных территориях Европы сохранялись рудники. Кроме
того, почти по всему континенту имелись выходы бурых
железняков, также издревле освоенные славянами,
кельтами, германскими и романскими народами. Извест-
но о добыче железных руд на территориях современных
Восточной Франции, Западной и Южной Германии,
Центральной Швеции, Британии и Испании. Самые
крупные разработки велись в Норике (впоследствии
Штирия и Каринтия).
Цветных металлов добывали гораздо меньше, их
постоянно недоставало. Медные разработки велись тог-
да на Скандинавском полуострове, на землях племен
суми и еми, германских (около Цвикау) и западно-сла-
вянских, в Восточно-Сербских горах и на территории
□временной Албании, юго-западных отрогах гор Сьер-
23
ра-Морена. В Испании также добывали железо и ртуть
(последнюю использовали тогда для амальгамирования
золота), в Британии (на землях бриттов и в Корнуэлле)
и Италии находили олово и свинец.
Благородных металлов в Европе добывали чрезвы-
чайно мало: немного серебра — в Испании, золота — в
одном шведском месторождении, а также по рекам Рей-
ну, Роне, По, Тибру, Дунаю и некоторым другим, где
его намывали из речного песка.
Добыча металлических руд, как и все промыслы того
времени, носила мелкий, ручной характер. В рудниках
на романизированных территориях применяли подне-
вольный труд. У славян, кельтов, германцев этот промы-
сел, прежде всего железо-рудный, еще долго оставался
частью домашнего хозяйства. К концу I тысячелетия
положение, однако, изменилось: легкодоступные запасы
руды были истощены, а потребность в металле возросла.
Примерно с VIII в. начали переходить к добыче глубоко
залегающих запасов железа, меди, серебра; это потре-
бовало распространения шахтопроходки, ранее извест-
ной лишь в Италии и Византии. В шахте, укрепленной
деревянными стойками, породу раскаляли до появления
трещин, вырубали молотами и кайлами, отгребали ло-
патами и поднимали, используя вороты. Для обогащения
руду дробили, промывали, применяли кислоты и огонь.
Затем она шла в плавку.
Стали складываться главные горно-металлургические
районы: железорудные — в Штирии и Каринтии, Вест-
фалии; по добыче золота, серебра и свинца — в Венгрии;
золота—из песка реки Влтавы в Чехии; серебра — из
горных массивов Гарца (с X в.). К концу раннего сред-
невековья добыча руды не только отчетливо локализо-
валась, но и специализировалась. Ведь шахтный способ
требовал вложения немалых средств, применения особой
техники (для отвода рудничного газа и воды, для подъе-
ма руды и др.), узкопрофессиональных знаний, больших
затрат времени и труда. Важно также, что в течение
почти всего средневековья разведка, добыча, калибров-
ка, промывка и плавка руды производились преимуще-
ственно в теплые месяцы, при незамерзающих водоемах
и длинном рабочем дне, т. е. в сезон наиболее интенейв-
ных сельских работ. В результате горная добыча ме-
таллических руд стала специальным занятием особых
групп людей. Но в горнорудных районах ею занимались
и местные крестьяне как подсобным видом деятельности.
24
Да и остальные промыслы в своей массе были делом
не только рыбака, охотника, солевара, но и крестьяни-
на, который затем подвергал их продукты необходимой
доработке так же точно, как он делал это с продуктами
сельскохозяйственного производства: заготавливал
впрок рыбу, дичину, мех и лесоматериалы, вываривал
сало и ворвань, гнал смолу и деготь, делал поташ, клей,
олифу и т. д.
Материальная культура раннесредневековой Евро-
пы. Мир вещей европейца в раннее средневековье был
относительно ограниченным, отличался лаконизмом де-
кора и рациональностью. Подавляющая масса населе-
ния обходилась кругом непосредственно необходимых
предметов — простых, топорных, но удобных, прочных и
относительно несложных в изготовлении.
Навыки каменного строительства, оборудования и
украшения жилищ применялись в небольшом объеме
вплоть до конца раннего средневековья, когда возведе-
ние мощных каменных замков, а затем и городов приве-
ло к резкому взлету капитального строительства и
архитектуры почти по всему континенту. Преобладали
деревянные дома; на равнинах часто встречались зем-
ляные и глинобитные дома, в горах — земляные и ка-
менные. Строились они возле естественных водоемов и
там, где было сравнительно нетрудно отрыть колодцы.
Стены деревянного дома конопатили мхом; фундамент
не закладывали, дома глубоко врастали в землю. Внут-
ренние переборки в домах обычно отсутствовали, либо
разделяли лишь этажи. Окна и амбразуры в стенах
закрывались деревянными ставнями. Стекла были лишь
в церквах. Хозяйственные помещения строились чаще
всего из того же материала, что и жилые, но ставились
отдельно, из боязни пожара — подлинного бича средне-
вековья.
Столы, скамьи (покрытые тканями и снабженные
подушками), иногда деревянные же кровати с пологами,
но зачастую без постельных принадлежностей, — таково
было внутреннее убранство жилища даже знатного че-
ловека. От безжалостных сквозняков спасали ковры,
портьеры, ширмы, подставки для ног; почетной мебелью
долгое время считали стулья: это был трон короля, епис-
копа. Помещение освещалось лучиной, факелом, огнем
очага или залитого в светильники сала. Стены и потолки
чернели от многолетней жирной копоти. Свечи с под-
свечниками и канделябрами были лишь в наиболее зна-
25
чительных церквах, причем из-за относительной дорого-
визны воска преобладали чадные сальные свечи.
Простолюдин имел хижину в одно помещение. Низ-
кая, без перегородок, пола, потолка и окон, с дерновой
или соломенной крышей, она топилась по-черному. В
жилых и хозяйственных строениях — традиционные пов-
седневные предметы: ухват и черпак, меха для раздува-
ния огня, решето, ручная меленка для помола зерна,
корзины, бочки для воды, кадка для стирки, пара
ушатов или бадеек; из мебели — топчан с соломенным
тюфяком, скамьи, стол, сундук, полки или деревянные
крюки для посуды; инструменты: топор, бурав, один или
два ножа, ножницы, рыболовные снасти, приспособлю
ния для прядения и ткачества, давильные устройства:
глиняная и деревянная посуда, изредка котел и таган.
Наиболее полный набор такой утвари имелся однако
лишь в состоятельных хозяйствах.
* Рабочий инвентарь, прежде всего земледельческий, -
также ручной и преимущественно деревянный — был
несравненно богаче бытового инструментария. Он слу-
жил не только собственно аграрному производству, нс
и для необходимых подсобных работ: первичной культи
вации земли под пашню (вырубка и корчевание леса,
дренажирование болота, удобрение почвы и т. п.), под-
готовки живого и вещного инвентаря, помещения, тары.
Пахали плугами: легким, древнеримского образца
(caruca), и реже тяжелым, для 4—8 волов (aratrum),
на Руси — сохой. Пахотные орудия к концу периода, как
правило, имели металлические чаЛи — наральники, сош-
ники, лемехи, что способствовало увеличению урожай-
ности. В описях барских хозяйств упоминаются деревни
ные бороны, кирки, лопаты, заступы, вилы, серпы, мо
тыги, цепы, веяльные сита. Этот инвентарь был
достаточно совершенен, но полный его набор не ветре
чался даже в королевских вотчинах.
Для передвижений по суше использовали волов, му
лов, ишаков. Лошадь в раннее средневековье преврати
лась в принадлежность знати, представители которой'
путешествовали почти исключительно верхом. Конски*
повозок было мало. Элементы современной упряжи пег
явились в VII в., но лишь с IX в., с освоением упряжной
системы (подпруга, жесткий хомут и др.), стало возмоЖ
иым эффективное использование лошади для сельской
хозяйства и транспортных работ. Новая упряжь, а такЖ(
внедрение и укрупнение повозок позволили решить проб
26
лему наземной перевозки тяжелых Грузов. Судя по дан-
ным археологии, с IX—X вв. распространились приби-
ваемые гвоздями подковы; первые письменные сведения
о них связаны с походом Вильгельма Завоевателя. Зна-
чительно развился водный транспорт: разного типа
морские и речные суда и лодки — парусные, весельные,
комбинированные.
Свою одежду простолюдин изготовлял из кожи, шер-
сти, меха, ткал, вязал, плел из льняной и шерстяной
пряжи. Ткани и фасоны одежды отличались традицион-
ностью. Например, бритты в Англии VI в., а затем фри-
зы и норманны носили такие же мужские шерстяные
плащи и женские льняные одежды, окрашенные пурпу-
ром, которые упоминает в своих описаниях древних гер-
манцев Тацит.
Пряжу сучили из шерсти и пуха, льна-долгунца и
конопли; хлопок, занесенный в Испанию арабами, в
ранний период не получил в Европе распространения.
На обувь шли более всего сыромятные кожи, шкуры и
дерево, в Восточной Европе носили также лыковые лап-
ти. Ткани, плетение и кожу умели красить и лощить.
Уже в VIII в. хорошо знали такие красители, как дрок,
синильник, марена и шафран, умели разводить такие
технические культуры, как вайда, вермель, крап (кра-
сители), ворсянка (лощитель). Для обработки кожи
применяли соль, золу, поташ, дубильные вещества.
Даже из беглого обзора бытовых условий и занятий
населения раннесредневековой Европы видно, что дере-
венское и, прежде всего, крестьянское хозяйство, являясь
по преимуществу земледельческим и натуральным, обя-
зательно включало в себя определенный комплекс про-
мыслов, поделочных работ. С помощью последних созда-
вались, во-первых, орудия и средства его производства,
во-вторых, осуществлялось превращение сырья в готовые
предметы потребления. Это были служебные занятия
при сельскохозяйственном производстве и промыслах,
семейная форма ремесла, направленная на непосредст-
венное потребление.
Поделочные работы аграрного населения — изготов-
ление инвентаря и тары, выделка кожи, прядение и
Т‘ п- являлись как бы непосредственным продолже-
нием сельскохозяйственного производства и промыслов,
т. е. стадией добывающих занятий. В то же время они
требовали своего инструментария и навыков и могут
рассматриваться как первичные стадии соответствую-
27
щих обрабатывающих занятий — ремесел: кузнечное,
столярного, скорняжного, прядильного и т. д. Расшире-
ние и совершенствование первичной обработки продук-
тов стимулировало специализацию старых и распроет
ранение новых сельскохозяйственных культур и отрас-
лей деятельности, служило производственной основой
как для прогрессивного развития собственно крестьян
ских ремесел, так и для отделения ремесла от сельского
хозяйства, выделения деревенских ремесленников.
Развитие собственно ремесла в раннее средневековье
было обусловлено не только производственно-экономиче
скими, но и социальными факторами. Это возникновение
самого феодального строя, с его господствующим клас-
сом — аристократией, рыцарством, духовенством, с ев
государством, армией, судом и администрацией, еп
замками-крепостями, соборами и монастырями, ранними
городами. Конечно, воплощающие феодальный режим
структуры, явления и институты имели общую, характер
ную для эпохи вещную базу, общий основной инструмеп
тарий. Вместе с тем, социально поднимающиеся слеп
и соответствующие учреждения обрастали и особыми пс
сравнению с низшими слоями вещными атрибутами. ГЬ
постройки, военное снаряжение, утварь, одежда, тран
спортные средства, весь бытовой уклад, помимо прямов
назначения, служили знаками престижа и сокровищами
Такую функционально осложненную роль могли игран
только «роскошные» предметы, отличающиеся ценой, к а-
чеством, отделкой, редкостью. Их изготовление в рамка'
крестьянских хозяйств было почти невозможным: тре
бовалось специальное сырье, особые навыки и инстру
менты, профессиональная подготовка, затраты.
Специализация ремесла и ремесленников в ранне
средневековье. Ремесленник — непосредственный работ
ник, специализирующийся в области обрабатывающег
производства; его основным занятием, способом добыва ’
ния средств к жизни является изготовление ручным спо
собом промышленных изделий. Подобно тому, как крес *
тьянин был основной фигурой ручного сельского хозяйст 1
ва, ремесленник был основной фигурой ручно
промышленности докапиталистических эпох. Его тру *
как и крестьянский, был мелким, индивидуальным, cot ‘
диненным с собственностью на орудия труда; этот тру’
был обусловлен традициями и навыками, личным мае
терством и не был связан с систематической эксплуага
цией чужих рабочих рук. Специализация (обособлений
28
ремесла и ремесленников — процесс древний, его истоки
находим в первичном функционально-социальном разме-
жевании еще до возникновения классового строя. Уже
в начале средних веков в Европе специалисты-ремеслен-
ники разделялись в зависимости от характера исходного
сырья Немногочисленные мастера выделились в варвар-
ских обществах славян, кельтов, германцев эпохи вели-
кого переселения народов. Их было, вероятно, больше
на бывших римских территориях. Но при всех условиях
в догородской период профессиональное ремесло было
редким и ограниченным по номенклатуре. И здесь, как
и в промыслах, быстрее превращались в особые занятия
и отрасли те ремесла, которые были более технически
сложными и (или) жизненно важными: кузнечно-ору-
жейное, производство предметов роскоши, строительство,
особенно каменное. Кузнец, ювелир, плотник — первые
ремесленники, упоминания о которых мы встречаем в
Салической правде, затем в Сен-Жерменском полиптике.
Материал, относящийся к германцам континента, англо-
саксам, скандинавам, свидетельствует, что первенство
повсюду принадлежало кузнецам.
Первоначально «кузнец» — понятие собирательное.
Так называли всякого искусного ремесленника, незави-
симо от того, с каким твердым сырьем он работал: делал
ли корабль или лодку, мост, здание, щит, меч, пряжку-
фибулу, сапог или сукно. Да и собственно кузнечные
изделия — орудия труда, воинское снаряжение, украше-
ния, предметы обихода — зачастую изготовлялись из
смешанного, менее дорогого сырья, так что металл со-
седствовал в них с камнем, деревом, кожей.
Но все же и в раннее средневековье кузнецом счи-
тался прежде всего ремесленник, занятый выделкой
изделий из металла, включая доводку и закалку, холод-
ную и горячую поковку, штамповку, чеканку и насечку.
Он же выполнял литейные, токарные и слесарные рабо-
ты. Именно такой кузнец-универсал упоминается в Са-
цев РаВД)е* в Брегонских законах древних ирланд-
У кузнеца была своя мастерская — кузница. Он имел
возможность совершенствовать мастерство, расширять
ассортимент изделий и держать помощников, прежде
всего из членов собственной семьи, отрывая их, соответ-
ственно, от иных занятий. Ремесло уже позволяло куз-
ецу прокормиться, так как спрос на металлические
Делия все увеличивался, причем не только в замке с
29
его воинским контингентом, но и в деревне, и хотя куз-
нец остается универсалом, это уже универсализм опре-
деленной сферы ремесла.
Археологические данные показывают, что к X в. куз-
нецы в сельских поселениях умели делать не только
гвозди, стремена (известные с V в.), подковы (и ковать
лошадей), лемехи, обычные грубые орудия крестьянско-
го труда, но и украшения, проволоку, металлическое
плетение, замки и многобороздковые ключи. Лучшие
мастера владели секретами сплавов, могли изготовлять
листовое олово и золото, амальгамировать, гравировать,
украшать чернью, сканью, зернью и расцвечивать ме-
таллические изделия, варить разноцветное стекло, в том
числе прозрачное и листовое, делать смальту и эмаль,
ковать оружие и воинское снаряжение, отливать кухон-
ные горшки и колокола. Конечно же, кузнецы изготовля-
ли и орудия для собственного труда, уже достаточно
сложные. Подробное описание кузнечного ремесла во
всем многообразии его орудий, технологии, организации
труда сохранил, в частности, балтийский эпос.
Полуобнаженные, могучие, с тяжелым молотом в ру-
ках, освещенные пламенем кузнечного горна, черные от
копоти, кузнецы представлялись современникам людьми
высшего порядка, обладателями магической власти над
вещами и людьми. Железным молотом наделили древ
ние германцы одного из главных своих богов Тора. По
их мнению, кузнец мог научиться ремеслу лишь у сверх
сстественных сил. При кузнице иногда располагались
такие общественные заведения, как дом собраний и ка-
бак, она служила убежищем. Баварская правда (гл. IX,
§ 2) при распределении вир приравнивает кузницу к
церкви, герцогскому замку и мельнице: «эти четыре мес-
та имеют публичный характер...».
Изделия кузнецов высоко ценились. Штраф за кражу
ножа у салических франков составлял 15 солидов, что
равнялось половине штрафа за кражу рабыни или раба-
специалиста. Металлические вещи бережно хранились,
торжественно дарились, передавались из поколения в
поколение, включались в имущественные описи, упоми-
нались в завещаниях. И так было по меньшей мере
до XII—XIII вв. — вплоть до начала массовой добычи
железной руды шахтным способом.
Римская техника металлоплавки (в огнеупорной му-
фельной печи, куда воздух нагнетался рычажными
складными мехами-гармоникой) сохранилась лишь в
30
Испании, которая и поставляла тогда лучшую сталь всей
Европе. В остальных районах и, в частности, у герман-
цев, славян, кельтов и кочевников юго-востока континен-
та господствовали доступные любому кузнецу сыродут-
ный способ плавки железа и холодная поковка. Сыро-
дутные печи с ручными мехами, топившиеся древесным
углем, были мелкими (примерно 0,6 мХ0,35 м) и неред-
ко устраивались в земляных ямах. Через три часа плав-
ки получался тестообразный железный ком-шлица, силь-
но загрязненный шлаком. Шлак удаляли многократной
проковкой, получая металлическую чушку в несколько
килограммов. При круглосуточной работе большая печь
могла дать до 0,5 ц железа, причем примерно 70—75 %
руды пропадало в отходах.
Металлическое литье как особый вид продукции ра-
нее всего обособилось в ремесле колокольных мастеров
и изготовителей бытовой посуды. Колокола появились
в V в. в Италии. Одно из первых свидетельств об отлив-
ке больших колоколов в Англии относится к 680 г.: это
запись в «Церковной истории» Беды Достопочтенного.
В VIII—IX вв. колокола распространились по всей
Европе. Единичные специалисты-литейщики были уни-
версалами. В сочинениях монаха из Сен-Галленского
монастыря (Германия), посвященных деяниям Карла
Великого, рассказывается, как для украшения «превос-
ходнейшей базилики» пригласили мастера по бронзовым
и стеклянным изделиям, которому было выдано серебро,
необходимое для отливки колоколов (обманщик-мастер
заменил его оловом).
Очень важным видом кузнечных работ было произ-
водство оружия и воинского снаряжения. Оружие было
постоянным спутником всех свободных варваров, не слу-
чайно и свое мнение на народных собраниях они выра-
жали, потрясая оружием. Воины-франки в VIII в. имели
копья, стрелы, дротики, топоры, большие однолезвийные
ножи, короткие мечи. Славяне-поляне, как повествует
«Начальная русская летопись», имели в это время мечи
в каждом жилище — «дыме» (и даже однажды уплати-
ли мечами дань хазарам). Вожди и знатные люди обла-
дали более сложным и очень дорогим снаряжением.
Судя по рассказу Григория Турского «О злодеяниях
*1евдаста», полное воинское снаряжение графа включа-
ло, помимо ножа и меча, латы, панцирь и шлем, колчан
со стрелами, пику и др. Панцирь (впервые упоминается
в Нипуарской правде) и металлический шлем являлись
31
редкостью даже в X в. Искусно разукрашенные меч,
кольчуга и панцирь составляли предметы особой гордос-
ти владельца, их воспевали как дорогое и почетное дос-1
тояние. В англо-саксонской «Песни о Беовульфе» (V в.)
поэтически рассказывается об исключительном качестве
звенящих железных рубах; об изготовлении кольчуги:
как тянули проволоку, делали из нее кольца, соединяли
их в цепи, а из цепей затем «вязали» полотно рубахи.
Хотя оружие и воинское снаряжение еще долго оста-
вались предметом заботы кузнецов-универсалов, но уже
варварские правды упоминают специалистов-оружейни-
ков, за убийство которых назначали двойную виру. Спе-
циализация оружейного дела резко продвинулась в
VIII в., когда появилось конное рыцарское войско.
(Впервые значительные силы рыцарей были использова-
ны во время знаменитого сражения между франками
и арабами при Пуатье в 732 г.). Судя по «Капитулярию
о виллах» Карла Великого, к концу VIII — началу
IX в. оружейное дело у франков складывается в особую
профессию.
В варварских законах кузнецы почти всегда соседст-
вуют с ювелирами, особенно златокузнецами и сереб-
ряниками. В поместных документах они фигурируют в
ряду наиболее ценных министериалов. В литературных
памятниках часто описываются изделия ювелиров: до-
рогие украшения и оружие, различные роскошные вещи,
служившие возвеличению господ. Особой отраслью
металлообработки, рано обособившейся, было изготов-
ление монет, технологически связанное с ювелирным
делом, но с самого возникновения жестко отделенное от
любого иного ремесла вследствие своей государственно-
политической значимости.
Кузнечные ремесла были передовыми не только по
степени спецификации, но и по технической оснащенно-
сти. С раннего средневековья кузнецы использовали
воздуходувные меха, клещи, циркули, шарнирные нож-
ницы, пилы, кусачки; затем появляются гвоздильни, бо-
родки, обсечки, специальные слесарные инструменты —
напильники с нестандартными насечками. Эти инстру-
менты применялись и в других специальностях, да и
наиболее сложные орудия для них делали те же куз-
нецы.
Следующее место в ряду ремесленной специализации
занимали строители. Они также имели развитый по тому
времени инструментарий: к X в. применяли блочные
>32
)узоподъемные устройства, в том числе с горизонталь-
>й балкой (траверсой), опорные подшипники, шарнир-
je звенья (вертлюги), рычажные механизмы. При рабо-
! с деревом употреблялись простейшие токарные стан-
{ топоры с термически обработанным наварным лезви-
*1, лучковые пилы, ножовки, тесла, скобели, долота,
'амески, наструги (рубанки), спирально-перовидные
*ерла, резцы. Для обработки камня использовали
/била*, кирки, тесовки, зубчатки, пилы и буравы.
В документах того времени чаще всего фигурируют
потники, которые в своей области также были универ-
злами: возводили мосты и дома, изготовляли мебель,
троили суда, телеги (а позднее и кареты), вырезали и
элбили бытовую и производственную тару, делали рез-
je алтари и прочую тонкую столярную работу. Гораздо
еньше сведений о каменщиках. Каменное строительст-
) тогда лишь начало возрождаться на бывших римских
зрриториях, а для остальной Европы и вовсе являлось
^лом новым. Труд строителя-каменщика требовал боль-
их специальных навыков, особенно в области собствен-
э зодчества, ведущим типом которого было церковное,
зхника многоэтажного каменного строительства даже
городах раннего средневековья была несовершенной,
аждая высокая постройка становилась экспериментом;
зкие дома нередко обрушивались.
Увеличение объема строительства было связано с
эстом и обогащением господствующего класса, укреп-
шием раннефеодального государства, ростом населе-
1я, колонизацией новых земель, и конечно, с началом
>адообразования. С VIII—IX вв. умножается число
эселений разного типа, они все чаще укрепляются ва-
эм, тыном. Распространяются по Европе .замки-крепос-
I с мощными башнями и стенами. С IX в. известны
азнотипные крестьянские дома с дворовыми построй-
ами. Расширяются коммуникации.
Крупные сооружения обходились очень дорого, не-
эторые храмы и замки возводились столетиями. Опыт-
jle строители — не только каменщики, но и плотники —
млн редки и высоко ценились, их выписывали и пере-
гнивали. Приглашенные издалека мастера сооружали
фкофаги и надгробия в Сен-Галленском и Регенсбург-
сом монастырях, строили соборы в Шпейере и Аахене,
одяную мельницу для Карла Великого сооружал вене-
занский мастер, а франкские мастера иногда уходили
Важное место занимала постройка речных и морсц
судов. У морских народов кораблестроение развивав
с древности. Наряду с комбинированным средизем]
морским был известен весельный северный тип корац
описанный еще Тацитом, но с VII в. также ставц
парусным. На таком корабле викинги ходили и чс|
бурную Атлантику и по порожистым рекам. КораС
были военные, торговые, промысловые. Их построй
требовала особых навыков, хотя о специалистах-Koj
белах в раннее средневековье ничего не известно. Лод
изготовлялись самими крестьянами.
Очень ценились специалисты по художествен in
ремеслам: мозаичники, живописцы, скульпторы, витра
ники, стеклодувы, и т. п. Беда Достопочтенный pacci
зывает, что в VII в. епископ Ярмута Бенедикт вызвал
Галлии мастеров, чтобы застеклить окна, приделы
алтари новой церкви, а также изготовить стеклянн
сосуды. Через столетие Ярмутское аббатство снова щ
сило (на сей раз Майнцского архиепископа) прислг
стекольщика для изготовления сосудов; а если ар?
епископ своего стекольщика не имеет, пусть выпрос
такого мастера для аббата у кого-либо другого, поско.
ку в Англии нет сведущих в этой области мастеров.
Художники были универсалами и грамотеями. О
имели познания — разумеется, в пределах своего врс?
ни — в математике, химии. Сюжеты для своих произ-
дений черпали не только в священном писании, но г
исторических преданиях и светской литературе. В ус.
виях средневековья малограмотные и вовсе безграм<
ные в массе своей европейцы приобщались к культу
в значительной мере через искусство, и изобразитель^
искусство играло в этом процессе чрезвычайно важн.
роль.
Изготовление глиняной посуды более специализп^
валось на юге континента, в остальных же регионах;
делали по преимуществу в крестьянских домах. В
ментах того времени гончары почти не упоминаются.,
вещные свидетельства о гончарных изделиях, употрсб|
нии гончарного круга, используемых глинах весь
обильны. j
В районах, примыкавших к Северному и Балтийск
му морям, очень рано развились ремесла, связанны^
обработкой кожи и меха (возможно, они вторые (
древности после кузнечных).
Прогресс ткачества, прежде всего шерстоткачест^
34
ыл обусловлен уже ландшафтом тогдашней Европы,
лагоприятным для овцеводства. Практика отгонного
<отоводства в срециземноморских районах, обильные
богатые солью пастбища Западной и Северной Евро-
ы, отсутствие на кельтских территориях принудительно-
) севооборота (ограничивавшего выпас скота) весьма
юсобствовали шерстяному производству. С древности
звестно шерстоткачество у фламандцев — нервиев и ат-
абатов, на землях которых основывали свои мастерские
ямские императоры. У франков шерстяная одежда
1едрилась благодаря кельтам и римлянам, затем она
аспространилась во Фрисландии, Англии, Ирландии,
кандинавии. Мореходы севера — скандинавы делали
з шерсти также корабельные паруса. В средние века
[ерстяные ткани стали все более вытеснять полотно и
ожу.
Широкое развитие ткачества обусловило его специа-
изацию, но этот процесс (включая типы тканей и ста-
ии самого производства) проходил по-разному в от-
ельных странах. На подавляющей территории конти-
ента изготовление ткани оставалось занятием
реимущественно крестьянской семьи. Однако одновре-
енно это занятие выделялось в специальность особых
иц. Уже в раннее средневековье были известны шерсто-
<ачихи, работавшие в усадьбах знати; затем появля-
ется первые сведения о занятии этим ремеслом
ужчин — неоспоримые доказательства профессионали-
ации. Наряду с шерстоткачеством развивалось сукно-
елие. Особенно славились фризские сукна, изготовляв-
шиеся во Фрисландии (Фризии) и Фландрии и широко
эывавшиеся по всей Европе. Урбарии Верденского и
'ульдского монастырей свидетельствуют о развитии в
их сукноделия уже с VIII в. и особенно в IX в.
Высококачественные шерсть и сукна, а также изде-
ия из них были очень дороги. Сведения об этом можно
айти в исландских сагах. Так, когда норвежский король
лав Трюггвасон мальчиком попал в плен к викингам,
таделец обменял его на хороший плащ; знатная жен-
.ина Стейнуд Старая, прибыв в Исландию, приобрела
первопоселенцев земельное владение, расплатившись
асшитым плащом английского производства. Такой
Г]ащ (равно как богато украшенный меч, браслет или
^шейная гривна из драгоценных металлов) был столь
'иным даром,„ что принятие его обязывало получателя
определенной личной зависимости от дарителя.
35
В районах устьев рек Рейна, Мааса, Шельды np<f
водство шерсти, особенно сукна, также рано спецназ
зировалось, приняло товарный характер и приобр,
европейскую известность.
Иначе развивалось это ремесло в Англии. Ткачесг
и сукноваляние получило там еще до нормандского]
всевания большое распространение. В законах англом
ских королей Эдгара (от 962—963 гг.) и Этельреда
(конец X — начало XI в.) шерсти и сукна фигурирз
как экспортные товары. Но в раннее средневековье а
циализация этого ремесла происходила замедленно, з
развивалось как домашнее крестьянское занятие с
поместьях глафордов, где производились главным об!
зом грубые сукна. Аналогичная картина складывгз!
в Швеции, Норвегии, Далмации. В очень многих райо/
континента долго удерживалось на стадии домашп
производства прядение, в ряде областей — льнот
чество. >
Особо следует отметить мукомольное дело, cneil
лизация которого началась с появления в первые в(
н. э. водяных мельниц, а в средние века убыстрила^
закрепилась в связи с распространением мельничр
баналитета, т. е. с лишением крестьян права самое*
тельно смалывать зерно. Мельнично-мукомольное j
с самого начала потребовало выделения особых
дей — мельников. Законы предусматривали суровое1
казание за покражи на мельнице (будь то хлеб ’
«железные части» самой мельницы»), а также за пов[‘
дения мельничной плотины. По мере складывания (
дальной земельной собственности и крестьянской зг
симости мельница все чаще фигурирует в грамотах;
одна из важнейших частей земельного владения
держания. Известно много случаев, когда определен
лица владели лишь частью мельницы или держали е
коллективных началах, или получали выгодное дер
ние при условии устроить там мельницу. Подобные с
ты имеются, в частности, в каталонских картулярия'
если не всегда можно говорить о «профессии» мед
ка (нередко это поместная должность), то йукомоД'
дело уже обособилось. Вместе с тем, несмотря на се
риальные запреты, крестьяне повсеместно еще Д'*
использовали домашние ручные мельницы (как, впро*
и давильные прессы, также контролируемые сеньор^
Среди специализированных или начавших выдсД]
ся ремесел были также портняжное, сапожное и f
36
эрые другие, сведения о которых дают поместные до-
ументы (см. главу II).
Таким образом, материальная культура раннего сред-
евековья требовала широкого применения ремесленного
руда. Последний не только играл служебную роль в
обывающих производствах (земледелии, промыслах),
о занимал также самостоятельное место в сфере про-
зводства и в общественной структуре, что выразилось
специализации ремесленных занятий и существовании
рослойки профессиональных ремесленников. Будучи
дной из наиболее подвижных групп населения, профес-
иональные ремесленники аккумулировали имевшиеся
аучные знания, перенимали и распространяли передо-
ой производственный опыт, стимулировали повышение
[атериальной и духовной культуры. Они сыграли огром-
ую роль в прорыве замкнутости деревенской жизни.
Но эти достижения, как и само профессиональное
емесло, не были тогда повсеместными. Изделия ремес-
енников имели ограниченный сбыт вследствие своей
ороговизны и, конечно же, узости рынка. В условиях
бсолютного господства натурального производства, ба-
ирующегося на мелком крестьянском хозяйстве, подав-
яющая масса ремесленных изделий была продуктом
руда крестьян, зависимого населения деревни.
Ремесло, ремесленники и торговля. Как уже отмеча-
ось, господство натурального хозяйства при феодализ-
е не исключало товарообмен. Воспроизводство из соб-
гвенных ресурсов охватывало прежде всего основные
жизненные средства и не было «чистым» уже на заре
похи. Постепенно все большую часть жизненных
редств приходилось приобретать через рынок. Соответ-
гвенно увеличивался и товарный сектор воспроизвод-
гва. Экономическая эволюция при феодализме — это
режде всего развитие от натурального производства к
эварному, которое можно рассматривать как процесс
оследовательного «отказа» от самовоспроизводства все
ольшего числа жизненных средств и все более полного,
пределах всего общества, действия рыночных отно-
гении.
Уже в раннее средневековье существовали регуляр-
ые торговые связи: трансконтинентальные, т. е. внутри
вропы, и межконтинентальные, прежде всего с Ближ-
им Востоком. Одновременно развивались магистраль-
ые торговые пути, они соединили районы, отстоявшие
РУ от друга на многие тысячи километров. Наиболее
37
Насыщенным торговлей был средиземноморский регио
соединявший товарообмен трех основных направление
между Европой и Левантом; между странами Средизец
номорского бассейна; между этими направлениями j
остальным континентом. Торговые маршруты Евром
проходили по сухопутным трактам и, главным образе:]
речным системам, из которых общеевропейское значещ
имели рейнская, дунайская, днепровская. С Атлантикой
Северным и Балтийским морями Средиземноморье св»
зывалось благодаря водам Роны и Соны. Восточпа
Испания, Ирландия, Англия и Северная Галлия имел
постоянные сношения между собой, а через галло-рсч’г
ские магистрали связывались с аппенинскими городам
и Востоком. На севере эту связь подхватывали посре?
ники — фризские купцы, которые добирались до Pyaii
и Марселя, устья Ладоги и фьордов восточной Скандь
навии. Другая группа торговых путей шла от Атлантис
Северного, Баренцева и Балтийского морей, через во-
точноевропейские водные системы — на юг Европы i
через Черное и Каспийское моря — в восточные стран:
Это прежде всего водно-сухопутный путь «из варяг1
греки», протянувшийся главным образом по территор:1
Руси.
Торговые поездки были длительными, дорогостоящ-
ми, тяжелыми. Они оправдывали себя лишь при высока
купеческой прибыли, т. е. при значительном перепа1
товарных цен между пунктами отправки и назначен^
Понятно, что купцов интересовали преимущественно
товары, которые не производились местным население’
т. е. товары «дальние», «редкие». Это предметы роек-
ши, вывозимые с Востока: шелковые и тонкие шерст
ные ткани, гобелены и ковры, папирус, ценная древесг
на, изысканные ювелирные изделия, искусно выдел а ш/
оружие, вина и пряности, ароматические и косметич’
ские вещества. Второй тип объектов дальней торгов,
составляли товары, важные для хозяйства, но так/
редкие из-за того, что добывались не повсюду: металл
соль, вино, сукно, оливковое масло, некоторые краем/
ли, керамика и др., т. е. продукты главным образу
внутриевропейского производства. Постоянным
спрос на рабов. Соответственно, каждый район, стран,
регион предлагали то, что имелось только у них: фрН;
ки — мечи, керамику; Русь, Скандинавия, англо-саксы "
меха, шкуры, воск, рыбью кость, металлы; фризы ।
фламандцы — сукно; арабская Испания — цветные
38
аллы, серебро, толедское оружие, кордовскую кожу,
лелка* майолику, соль, вино, оливковое масло; Цен-
ральная Европа — изделия из керамики, железа и
ронзы; Византия — вино, драгоценные ткани (паволоки
Начальной русской летописи») и др.
Главной формой дальней торговли были междуна-
одные ярмарки, которые устраивались в некоторых
анних городах. На такой ярмарке можно было заку-
ить, например, английскую шерсть-сырец и олово, а для
воза на Британские острова — пурпур, слоновую кость,
текло и арабских скакунов. Главным действующим
ицом в такой торговле был купец-«иноземец», «гость»:
Средиземноморье —левантиец, в Англии — итальянец,
а Балтике — фриз. Отважные, предприимчивые и хоро-
ю вооруженные «гости», объединяясь в товарищества и
се равно постоянно рискуя жизнью, в случае удачного
авершения торгового путешествия получали до 500%
рибыли на затраченный капитал.
Итак, дальняя торговля, наиболее продвинутая в
равовом и организационном отношениях, базировалась
режде всего на естественно-географических и произ-
одственных различиях между отдельными регионами
ъропы. Другой ее особенностью было абсолютное пре-
бладание товаров высокой цены и редкого спроса, в том
исле продукты некоторых успешно развивавшихся ре-
есел и промыслов.
Наряду с дальней торговлей существовала и внутри-
егиональная — между соседними странами и народами.
• ней преобладали «демократические» товары — предме-
ы более массового производства и более доступные для
редних слоев. Здесь шире была представлена и ремес-
енно-промысловая продукция. К сожалению, сведений
б этой торговле немного. И почти bqbcc нет данных о
естной торговле. Ее развитие убедительнее всего засви-
етельствовано процессом градообразования, одной из
кономических основ которого был обмен между горо-
ом и деревней. Здесь ведущую роль с самого начала
грала торговля продуктами местного производства, его
злишками, которые сбывались, в частности, через вот-
инные центры. «Капитулярий о виллах» прямо предпи-
зтвает распродавать продукты, не потребленные внутри
эзяиства, дабы они не пропали; аналогичные данные о
зыте излишков сыра, шерсти, вина, соли дают многие
ранцузские, итальянские и другие источники.
£ Целом спрос имел преимущественно верхушечный
39
характер, социальный состав продавцов и покупателе
оставался узким, профессиональная торговля была гла|
ным образом транзитной «служанкой роскоши», а к
пец—«гостем». Но нет оснований для того, чтобы свь
дить всю тогдашнюю торговлю исключительно к дальц
му транзиту: многие средневековые города выросли i
центров местного обмена, на базе местных же промьк
лов, ремесел, сельского хозяйства. И хотя место торгов
ли, товарно-денежных отношений в раннефеодальны
период еще не стало значительным, в развитии ремесл
роль рынка была особенно ощутимой.
Глава II
Социально-экономическая организация ремесла
в догородской Европе
Итак, раннее средневековье знало два типа ремесле
домашнее и профессиональное. Теперь нам предстою
выяснить, какие экономические и социальные форм:
имели эти типы ремесла в условиях абсолютного гос
подства сельской жизни.
Ремесленное производство осуществлялось в рамка
трех главных и взаимосвязанных базовых хозяйственны
ячеек того времени: господской усадьбы, сельского ш
селения (сельской общины) и крестьянского подворь>
Документы рисуют хозяйственную жизнь как бы чере
призму первой ячейки: поместья, сеньории, вотчины, м<
нора. И ремесло, которое в них описывается, это помеа
ное (вотчинное) ремесло, предназначенное для удовле!
вореиия нужд земельного собственника и выполняемо
людьми, находящимися от него в той или иной фору
зависимости. Чаще всего оно осуществлялось непосре:
ственно в жилой усадьбе феодала.
Ремесло в вотчине. Классическая усадьба, «больше
двор» вотчинника — сеньора, боярина, монастыря
т. п. — представлял собою сложный комплекс из жилы
и хозяйственных построек (конюшня, скотный дво[
птичник, псарня, погреба, житницы, пивоварня, пека[
ня), а также сада, огорода, хмельника, рыбных и oxert
ничьих угодий и т. п. Это было сложное, универсально
хозяйство. В поместных описях постоянно упомйнаютс
различные лично зависимые насельники усадьбы, не
труд был определенным образом профилирован, соср1
доточен в обособленном круге деятельности. В их чисЛ
4Q
Франкская деревня. VII в.
фигурируют и лица, занятые ремесленным трудом. Q
дебник салических франков содержит целый перечел
таких специалистов (artifices): это (наряду со свинопн
сом, егерем, виноградарем) мельник, кузнец, золоту
дел мастер, плотник, каретник. Все они трудятся nJ
присмотром старшего и старшой (major, majorissa).
Аналогичный подбор специалистов, которых закс
выделяет из общей массы дворовой прислуги, был
рактерен для всей меровингской эпохи. Соответствуя
щие специальности составили уже особую категории
занятий, требующих профессиональных навыков. Эт
категория выделилась, получила терминологически
обозначения, своих исполнителей и место в хозяйств
Очевидно, что отделение ремесленных функций и веж
за ним отделение профессионального статуса ремесле!
ника происходит достаточно интенсивно. Вместе с тек
ремесло в Салической правде — часть сферы услуг, воз
никшей первоначально с ростом социального неравенст
ва. Входящие в состав дворни ремесленники в глаза
населения и закона являлись личной прислугой.
Усложнение помещичьего землевладения и жизнешк
го уклада, государственного аппарата, армии и церкоЕ
но-монастырских учреждений сопровождалось расшире
нием сферы обслуживания, дальнейшей дифференты
цией ремесла. Великолепное представление об этом дае
«Капитулярий о виллах» Карла Великого, который бы.
составлен на рубеже VIII и IX вв. и адресован королев
ским имениям. Это был нормативный хозяйственны!
документ: общая инструкция относительно объема, ка
чества, характера продуктов и работ. Она содержи
своего рода эталонный перечень необходимых работ
дающий представление о максимальных возможностя:
крупной хозяйственной единицы того времени, реализо
вать которые должны были королевские управляющие.
Каждая имперская вилла — будь то имение фиск;
наследственное имение Каролингов или личное владейи
государя — была построена по классической вотчинно
системе, т. е. органически соединяла собственное барски
хозяйство (с запашкой, домом, службами, дворней) I
«приданные» ему поселения с зависимыми крестьянам!'
Рента состояла из барщины и оброка. Соответствен^
был организован и сам труд: сочетание работы крестья!
на господском и «своем» поле; сочетание обязанности
зависимых крестьян, рабской челяди и весьма немноги
тогда наемных лиц. Король должен был получать сс
42
своих имений все, что требовалось представителю обще-
ственной верхушки — воину, государственному деятелю,
знатному и богатому человеку, окруженному свитой и
чиновниками, охраной, гостями, челядью (гл. 34, 44, 45,
48 65). Главное место в экономике поместий занимали
производство и переработка продуктов сельского хозяй-
ства и примыкавших к нему добывающих промыслов.
В имении разводили ловчих животных, устраивали рыб-
ные садки и пчельники, разводили сады и виноградники,
оборудовали железные рудники. Многочисленными были
хозяйственные постройки: амбары, загоны, сараи, мель-
ницы, пекарни, мыловарни, помещения, где стояли
давильни для масла и винограда, и др.
В этом большом натуральном хозяйстве существует
система разделения функций и закрепления их за от-
дельными исполнителями, каждый из которых выполня-
ет определенные, однородные виды работ. Бросается в
глаза усилившаяся специализация лиц, занятых в сель-
ском хозяйстве и смежных с ним промыслах: помимо
известных по варварским правдам конюха, свинопаса,
виноградаря, егеря «Капитулярий» называет садовода,
пчеловода, лесника, птицеловов и рыболовов (гл. 17, 43,
44, 45); ведать добычей руды также должны были
специалисты.
В поместьях были и ремесленники, именуемые «ма-
гистрами», что позволяет предположить их прочную
специализацию и особую профессиональную подготовку.
Это прежде всего довольно значительная группа масте-
ров, связанных со «столом» и обозначенных в соответст-
вии со своими занятиями — повара, пекари, булочники,
виноделы, пивовары и др.
Затем в «Капитулярии о виллах» перечисляются дру-
гие «хорошие» (bonos), т. е. квалифицированные ремес-
ленники, которых должен иметь в своем распоряжении
каждый управляющий: кузнецы по железу, золоту и се-
ребру, сапожники, токари, плотники, щитники, мылова-
Ры, изготовители напитков из яблок, груш и других
Фруктов, плетельщики сетей для охоты, ловли рыбы и
птиц «и прочие служители, которых перечислять
Долго» (!). В распоряжении управляющих должны были
находиться также .мастерицы-прядильщицы, ткачихи и
портнихи, собранные в особые мастерские — гениции,
которые работали круглый год. Сырье — «лен, шерсть,
алую и красную краску, гребни для чесания шерсти,
в°рсянку, мыло, жиры, сосуды и прочую нужную там
43
мелочь» — мастерицы получали от поместных властей Ц
Ремесленные изделия, созданные на господском дворе/
как и все продукты домениальцого производства в
основном потреблялись в самом поместье, излишки же|
подлежали продаже в пользу казны (гл. 31, 34).
Итак, для нужд большого, организованного натурал,,
но-феодального владения рубежа VIII—IX вв. требовал-
ся уже значительно более разнообразный круг специали
стов, чем для имения знатного лица V—VI вв. Правда,
нам почти неизвестно число ремесленников отдельных
специальностей и их общее количество в таком хозяй-
стве. Но судя по форме документа, его составители же-
лали, чтобы каждая обозначенная специальность была
представлена хотя бы одним человеком.
Много сведений об усадебном ремесле содержат мо-
настырские документы. Именно в VIII—IX вв. в боль-
шинстве передовых стран Европы складывались круп-
нейшие монастырские земельные комплексы, известные
и весьма влиятельные. Среди .них — Боббио, Фарфа,
Монте-Кассино в Италии; Корби, Клерво, Сен-Жермен
де Пре, Флери, Сите, Сен-Дени во Франции; Сант Яго
де Компостелла в Испании; Лоршский, Прюмский, Сен-
Галленский, Фульдский монастыри в Германии; аббат-
ства Сент-Олбанс, Сент-Эдмонд, Гластонбери, Петерс
бороу, Вестминстерское в Англии и др. В многих мо-
настырях, а в Италии и Франции в монастырях в
первую очередь, развивались художественные и редкие
ремесла: живопись, книжное, ювелирное дело, вышивка.
Сооружение монастырей и соборов стимулировало ка-
менное строительство, резьбу по камню и дереву, вит-
ражное ремесло. Некоторые монастырские мастерские
имели столь высокую репутацию, что светские господа
посылали туда своих людей для обучения, например,
работе с благородными металлами и стеклом, художе-
ственному шитью.
Свыше 50 ремесленников несвободного состояния
имелось при усадьбах аббатства св. Петра в Корби.
Судя по статусу аббатства от 822 г., в трех больших
его мастерских трудились сапожники, сукновалы, кузне-
цы (не менее 6 человек), пергаменщики, портные, слеса-
1 Согласно описи одного из имений аугсбургского епископа (на-
чало IX в.), на господском дворе, помимо прочих служб, находилась
«девичья», где работали 24 женщины и имелось 5 кусков сукна, 4 ку-
ска холста, 5 кусков полотна.
44
эи серебряники, щитники, шпажники, литейщики.
Около монастырских ворот постоянно проживало не-
сколько плотников и каменщиков, за стенами разме-
щались мельники и угольщики. Монастырь держал двух
лекарей и многочисленных пекарей, пивоваров, пова-
ров. Все они работали на монастырь даром. Аналогич-
ное положение встречаем в Сен-Галленском монастыре,
план перестройки которого от 820 г. предусматривал
особые помещения для многих ремесленников, в том
числе полировщиков мечей, ткачей, кожевников, се-
дельников, токарей и др.
Однако широкий «набор» ремесленных специально-
стей в поместьях был, видимо, редкостью: обычно там
отмечалось всего несколько, чаще 2—3 ремесленных
специальности. Так, монастырское поселение VII в. (на
месте выросшего впоследствии ирландского города Кор-
ка) имело лишь мельницу и кузню. В документах мона-
стыря св. Ремигия в Реймсе упоминаются лишь кузне-
цы, рыболовы и мельники. Баварские монастыри VIII в.
кроме ловчих, рыболовов, пастухов и виноградарей дер-
жали поваров, кузнецов, оружейников и токарей. Число
профессиональных ремесленников в начале IX в. оста-
валось незначительным даже в таком большом монасты-
ре, как аббатство Сен-Жермен де Пре (ныне — на тер-
ритории Парижа), в итальянских монастырях.
Домашнее ремесло крестьян: подворье и поселение.
На рубеже прошлого и нынешнего столетий, в период
усиленного изучения историками экономических проб-
лем европейского средневековья, трактовка докумен-
тальных свидетельств о профессиональном ремесле и
особенно ремесленных мастерских в поместьях стала
основой бурной дискуссии, и по сей день не потерявшей
методологической остроты.
Одни историки (прежде всего А. Допш) увидели в
поместных ремесленных мастерских с их «магистрами»
зачатки городских профессиональных цеховых организа-
ций. Однако критики этой точки зрения (Г. Белов,
Д-^М. Петрушевский, Н. П. Грацианский, Я. А. Левиц-
кий, В. В. Стоклицкая-Терешкович, Ю. А. Корхов,
О- М. Стам и др.) доказали, что городское ремесло бы-
Ло не «механическим» преемником вотчинного, а каче-
ственно новой ступенью промышленной истории. Разли-
ЧИя между ними коренились в самом характере произ-
водства: ремесло в поместьях имело натуральную осно-
ВУ, было частью натурального хозяйственного комплек-
45
са, а в городе — товарную основу. Добавим также, ч4
и городской цех (корпорация свободных ремесленник^
одной специальности), и ремесленная мастерская (м
стер, 1—3 подмастерья, 1—3 ученика, с разделение р
между ними функций) представляли совершенно ипы Е
типы организации, нежели простая кооперация завис! П
мых людей в вотчинной мастерской.
С другой стороны, изучение ремесла в вотчине по ji
волило опровергнуть трактовку магистерий и гениии I
как организаций только профессиональных ремеслеии-
ков. И. С. Макаров первым обратил внимание, что си
циалистов-ремесленников в дворнях было недостг |
точно для выполнения требуемого объема раб <
Содержание «полного набора» перечисленных в «Каш;
тулярии о виллах» мастеров, которые должны быть
распоряжении управляющего, в том числе работников
ткацко-пошивочных мастерских, ювелиров и оружейпп
ков, было не под силу отдельной вилле. Видимо, счита
лось нормальным, если управляющий мог из вилл цело! 1
округи набрать достаточное число специалистов, чтобь-1
в случае нужды удовлетворить спрос господина. Лини 1
при таком толковании предписания «Капитулярия» сог
ласовались с реальной жизнью. Как показал затем!
Ю. А. Корхов, так же обстояло дело и в крупнейши
монастырских центрах; причем, часть ремесленников]
без сомнения, проживала не в усадьбах, а в своих под
ворьях.
Эти выводы полностью согласуются с общими дан
ными о характере каролингского поместья, организация
которого явилась результатом общественных сдвицов в
раннее средневековье, в частности сложения в той и п
иной форме системы феодальной зависимости крестьян
Теперь значительная часть продукта, произведенного
этой основной массой населения, отчуждалась в вид!
односторонних платежей и прямого присвоения труда
Изменилась и система эксплуатации вотчинной земли, в.
частности, характер и соотношение основных повинно!
стей зависимого крестьянства — барщины и оброка: к|
IX в., хотя объем господских владений увеличился за
счет присвоения альменд, площадь домена повсюду ста
ла уступать площади земли под держаниями. Такиё нз-
менения происходили по всей Европе; различались лишь
сроки, масштабы, конкретный ход этого процесса а
«классическом» регионе (Южная Франция и Западная
Германия), на средиземноморском юге, славянском во-
_________
Вилла богатого каролингского землевладельца
стоке континента (размеры и распространение госщ
ских владений, например, в Норвегии, с ее небольщ]
населением и моренным ландшафтом, были, по сравь
нию с континентом, много скромнее). Примечателы
что во владельческих комплексах к концу раннего с|д
невековья поместье отнюдь не совпадало с дереву
домены были не во всех поместных центрах, отдельна
части больших владений, даже отдельные приданные п
местью дворы зачастую отстояли друг от друга на мн
гие километры. Естественно, что в этих условиях обрс.
ная система воспреобладала над барщиной, причем име
но разнообразие оброка, получаемого из разных мест
даже из разных дворов, обеспечивало землевладельг
необходимый ассортимент предметов потребления.
Все это относится и к имениям, подчиненным «К
питулярию о виллах». Ремесленники, которых созыва
управляющий, жили на своих зависимых наделах сред
прочих крестьян и в рамках их правового статуса. Ина*
говоря, к началу IX в. наряду с собственно ремесленш
ками — людьми, существовавшими преимущественно з
счет этого труда, возникла особая, хотя в правого
отношении еще не выделенная, прослойка жителей де
ревни, которых мы назовем крестьяне-ремесленники
Подобно всем прочим крестьянам, преобладающую
часть средств существования они получали от заняти
сельским хозяйством, подчинялись общей с крестьянам
социально-правовой градации, в разной мере зависел
от землевладельцев, но одновремено они регулярно за
нимались определенным ремеслом. Это было домашнее
производство, соединенное с земледелием и развиваю
щееся пока еще как вспомогательная часть натурально
го крестьянского хозяйства. Крестьянами-ремесленника
ми часто были сервы-мастеровые, посаженные господи
ном на землю, возможно, из-за того, что разросшаяся
дворня становилась для него обременительной, либо
из-за нехватки рабочих рук в земледелии и т. п. Суще-
ствовал и другой путь формирования этой категории
через ремесленную специализацию крестьян, в резуль-
тате разделения и специализации деревенского произ-
водства.
Ремесленные оброки в Сен-Жерменском монастыре-
Представление о крестьянах-ремесленниках складыва-
ется главным образом благодаря анализу их повинно-
стей, о которых в рассматриваемый период более всего
говорят монастырские документы. Из них особую изве-
48
стность получил полиптик (хозяйственная опись) аббат-
ства Сен-Жермен де Пре, обрисовывающий обширное,
упорядоченное хозяйство вотчинного типа. Полиптик
вместе с комплексом документов «Образцы описей
церковных и монастырских земель» примыкает по вре-
мени к «Капитулярию о виллах» и серьезно дополняет
его.
Сохранились описи 25 владений (так называемых
фисков) аббатства и отрывки описей еще двух фисков с
поименным перечислением более 10 тыс. крестьян сер-
вильного статуса и около 2 тыс. крестьян иных катего-
рий с их семьями и повинностями. Примерно половину
земель занимали держания крестьян: более 1600 ман-
сов с населением свыше 10 тыс. человек были источни-
ком половины огромных монастырских доходов. Другая
половина поступала с домена. На домене работали как
дворовые сервы, так и зависимые крестьяне, которые,
помимо барщин, несли оброки, в том числе медом и ви-
ном. В барщину входили полевые работы, перевозки и
«ручные работы», поурочные либо поденные: устройство
изгородей, сооружение и починка построек, приготовле-
ние хлеба, пива и вина, рубка леса и многое другое. Ви-
димо, немногочисленные дворовые ремесленники произ-
водили лишь наиболее сложные работы. Каждодневные,
будничные поделки осуществлялись в форме крестьян-
ских барщин и оброков.
Описи некоторых фисков монастыря дают представ-
ление о том, ско^ь значительным и разнообразным был
«ручной труд» крестьян. Один из них — фиск Ну-
вильяко имел классическую форму «деревни-поместья»:
домен и тяготеющие к нему крестьянские держания.
Зависимые люди в соответствии со своими земельными
держаниями или повинностями были объединены как
бы в 14 групп. Например, группа II: мане, состоящий
из пашни и луга, держат три семьи: серв, его жена лит-
ка и трое детей; лит, его жена литка и двое детей; лит
и его трое детей. Со своего держания они должны вы-
полнять извоз; в качестве военного сбора отдать двух
бычков, 9 каплунов, 30 яиц, 100 драней, столько же
планок, 12 бочарных клепок, 6 обручей, 12 факелов, а
также отвозить два воза дров в Сустрадо (14 миль от
Нувильяко); ставить господину ограду на пашне, изго-
роди на лугу и на посевах «сколько нужно будет»; они
также пашут на господском поле и вывозят туда навоз.
Аналогичные повинности имели еще шесть групп этого
49
фиска. В итоге с этих групй держаний требовалось На-
ряду с исполнением разных сельских работ выплатить
600 драней, 600 планок, 54 доски бочарной клепки, 54
обруча и 72 факела. В другой группе из того же фиска
Нувильяко 13 сервов платят факелами и занимаются
извозом. В группе XIII четыре рабыни «пасут скот и
ткут ткани, если им дана шерсть». В группе XIV — 7
литок платят по 4 денария литского налога. Где и как
живут все эти люди, в документе не сказано, но судя по
контексту, землю они не держат, т. е. в основном зани-
маются ремеслом и работой за плату.
А вот данные из описи фиска Ваньяко, где имелся
домен с большим виноградником и мансы держателей:
23 свободных и 7 сервильных. Из них группа И: колон,
его жена и две дочери держат свободный мане, состоя-
щий из пашни и виноградника, несут поурочную поле-
вую барщину и извозные повинности, делают «ручные
работы», рубят деревья «где и сколько прикажут»;
дают в качестве оброка вино, 4 каплунов, 15 яиц, 50
драней. Аналогичные держания и повинности имеют и
следующие 17 групп этого фиска. Группа XXVI: колон
Аларикс держит сервильный мане, состоящий из паш-
ни, виноградника и луга; несет поурочную барщину на
-господском винограднике и пашне, выполняет извоз-
ную повинность, «ручные работы», рубит лес; в оброке,
помимо предметов питания, дает 7 факелов. Так же
платит и группа XXVIII.
Таким образом, перед нами сложная картина дере-
венской социальной жизни, где перемешаны категории
земельных держаний, правовые статусы держателей,
размеры и характер их повинностей. Но ясно одно:
многие поземельно-зависимые крестьяне в числе про-
чих обязательств несут ремесленные оброки и барщи-
ны, обычно профилированные.
Так, в фисках, о которых шла речь выше, главное
место в ремесленных оброках занимало изготовление
плотницких, столярных, бочарных полуфабрикатов. Во-
обще барщины и оброки, связанные с деревообработ-
кой, занимали важное место в обязательствах крестьян-
держателей. Помимо строительных работ чаще всего в
них входили поставки топлива, драней и других лесо-
материалов, т. е. на долю держательских оброков отво-
дились лишь подготовительные операции, остальное же
доделывали в самой усадьбе сервы-барщинники или
дворня. Так было и с бочарным делом: держатели двух
50
вилл аббатства доставляли ободья (обручи) и планки
для изготовления бочек. Встречались оброки ивовыми
прутьями для корзин. Из двух поместий аббатство по-
лучало факелы, в третьем — только плотницко-столяр-
ные поделки, причем одно из держаний (целый мане)
давало ежегодно по повозке и по две бочки: видимо,
держатели специализировались на работах такого рода.
Данные о держателях, специализирующихся на из-
готовлении бочек или лодок, чаще — планок и обручей,
реже—телег или повозок имеются также в описях Лорш-
ского, Сен-Бертинского и других монастырей. Капиту-
лярии свидетельствуют, что в отдельных случаях
крестьянское ремесло уже не только специализирова-
лось, но стало перерастать в профессиональное, а
крестьянин-ремесленник превращаться в сельского ре-
месленника с земельным наделом. Этот вывод получает
подтверждение при ознакомлении с другими ремеслен-
ными повинностями. В числе последних значительное
место занимали платежи железом, что свидетельствует
о развитии железоделательного промысла и его значе-
нии в деревенском хозяйстве. Так, в Сен-Жерменском
монастыре сервы одной из вилл платили ежегодно 60—
65 пудов железа, примерно по 2 пуда каждый. Даже
министериалы этой виллы платили подать изделиями
из железа: со старосты требовали в год 16 топоров, с
лесничего — большой таган и котел, с ключника —
большой таган. 22«д1анса из держаний на другой вилле
платили мотыгами. Вероятно,'в районах этих вилл на-
ходились запасы железной руды, которую местные
держатели сами же и добывали. Несколько держателей
обозначены как кузнецы, они платили оброки копьями,
дротиками и другими изделиями своего ремесла. Кузне-
цы — держатели земли упоминаются также в докумен-
тах аббатства Сен-Реми, Сен-Бертинского, .Вейссен-
бургского и др.
В Прюмском аббатстве, согласно описи его владе-
ний от 893 г., в числе альтернативных платежей (день-
гами, либо натурой) с 2/3 держаний были лен и полот-
но- В Сен-Жерменском монастыре изделиями из
полотна платили оброк женщины-литки; шерстяную
ткань поставляли только держатели сервильных ман-
сов. Лоршское аббатство получало с 17 вилл свыше 350
кусков шерстяной ткани ежегодно. Крестьяне 25 вилл
платили оброк кусками льняного полотна, выработан-
ного из своего или господского льна, и еще чаще — го-
51
тсвой одеждой из льна: иногда по 10—20 и более изде-
лий в год. Кроме того, Лоршский монастырь имел более
80 мельниц, находящихся в ведении министериалов
(хотя в большинстве случаев мельницы отдавались в
держание на оброчных условиях зачастую двум и более
лицам).
Крестьяне-ремесленники и ремесленники в среде
крестьян. Таким образом, уже в раннефеодальной дерев-
не ремесло стало отдельной категорией труда, а
занятие ремеслом превратилось в вид регулярной
деятельности определенных групп населения — кре-
стьян-ремесленников и сидящих на земле деревенских
ремесленников-профессионалов. Об этом свидетельст-
вует «Капитулярий о виллах», статуты, полиптики мно-
гих аббатств и другие документы того времени.
Сен-Бертинский монастырь еще в 682 г. имел «дворы,
которые выполняют плотницкую работу»; позднее 10
вилл доставляли ему готовые ткани; с одного из дер-
жаний ежегодно причиталось 12 гончарных и стеклян-
ных и 100 металлических сосудов, — безусловно,
продукция не одного ремесленника-специалиста. В аб-
батстве Вейсенбург (описи IX—XI вв.) отдельные
наделы платили оброки только кузнечными изделиями:
долотами, молотами, сошниками для плугов; со 137 гуф
монастырь получал подать полотном.
Аналогичные сведения имеются и по другим стра-
нам. Так, швейцарскому монастырю Мури крестьяне
доставляли серпы, топоры, кирки и прочие изделия из
железа. В Англии за землю частенько платили изготов-
лением шкафов, деревянных сох, железных обручей и
прочих ремесленных изделий. В IX в. крестьяне-держа-
тели итальянского монастыря Боббио доставляли на
господский двор сельскохозяйственные орудия и тек-
стильные изделия из льна и конопли. 11% держателей
епископства Лукки (VIII — начало X в.) доставляли
сеньору мешки, одежду из льняного полотна, колеса,
плуги, телеги. Два держателя несли оброки исключи-
тельно изделиями ремесла, имели на своих участках
мастерские. Среди свободных держателей упоминаются
кузнецы и другие ремесленники. Вероятно, в Италии,
Испании, Византии, где сосредоточение ремесла в горо-
дах произошло рано и интенсивно, крестьянские обраба-
тывающие ремесла, особенно во владениях светских
господ, были представлены слабее, нежели в других ре-
гионах Европы. Но и там отчетливо проявлялись общие
52
тенденции функционально-социальной дифференциации
населения феодально зависимой деревни. При этом в
составе крестьянских оброков можно обнаружить даже
те предметы, изготовлением которых занимались специ-
альные люди на господской усадьбе.
Имения доставляли господам также продукцию раз-
личных промыслов. Уже упоминались особые ловцы
при господских усадьбах. Эта категория зависимых
людей хорошо известна, в частности, по документам
Руси, где князья держали своих ловчих, псарей, соколь-
ников, тетеревников, ловцов лебединых и заячьих и,
конечно, рыбаков, заселяя ловцами иногда целые сло-
боды. Однако и в каталонских документах среди дер-
жателей оброков встречаем чинш в размере V4 пойман-
ных оленей и диких коз. Специальные оброки устанав-
ливались на солеварни. Так, с поместья Аснапиум Карл
Великий, судя по его «Капитулярию», рассчитывал
ежегодно получать 60 модиев соли: на территории
виллы определенно действовали соляные варницы.
Характер ремесленных работ в барских хозяйствах
разного масштаба, конечно, варьировал. Но наряду с
трудом несвободной дворни, крестьянскими службами
и приношениями, вотчинники пользовались наемным,
профессиональным ремесленным трудом. Да и рядовое
население от случая к случаю нуждалось в услугах
специалистов — печников, кожевников, колпачников,
кузнецов, сукноделов, которые чаще всего проживали
по соседству.
Расчеты крестьян с сельскими ремесленниками, как
и с местными торговцами, нередко производились на-
турой. Сапожник, портной, кузнец по решению общины
или на основе личной договоренности с домохозяевами
изготовлял какие-то вещи, соседи же обрабатывали
часть его надела, привозили ему дрова, давали продук-
' ты питания. Натурой часто оплачивали и труд наемных
ремесленников в вотчинах. Такая форма оплаты была
распространена в деревне в течение всей эпохи. Деньги
же употреблялись обычно при расчетах за привозные
товары.
Привычной фигурой средневековья, в том числе ран-
него, был «бродячий» мастер — портняжка, плотник,
сапожник, бондарь, которого приглашали в знатные и
незнатные дома для выполнения конкретных поделок.
В подавляющем большинстве эти мастера имели посто-
янное местожительство, были держателями земли и
53
отходили от дома в поисках заказов чаще всего после
выполнения сельскохозяйственных работ. Например,
еще в Лангобардском эдикте 643 г. содержится важное
и, видимо, самое раннее свидетельство о ремесленной
специализации жителей целого селения (Комо). Они
«сбивались» в строительные объединения типа артели,
которая была удобнейшей формой организации дан-
ного ремесла в течение многих столетий, и отходили на
заработки. Видимо, такие отходники могли обслуживать
большие районы. В законах Гунтпранда (первая поло-
вина VIII в.) также говорится о людях, которые «для
отправления какого-либо промысла кочуют в пределах
области или за ее пределами». Практика отходничества
ремесленников на протяжении всего средневековья под-
тверждается многим^ документами.
Глава III
Социально-правовое положение ремесленников,
их место в общественной структуре
и представлениях раннесредневекового общества
Проблема. Социально-правовое положение реме-
сленников в раннее средневековье не раз привлекало
внимание специалистов. Но в историографии (преиму-
щественно германской «вотчинной» историографии на-
чала XX века) оно рассматривалось почти исключи-
тельно в связи с профессионалами, т. е. «бродячими»
ремесленниками и мастерами из поместной челяди; при
этом в фокусе дискуссии был их правовой статус.
Между тем в средневековую крестьянскую эпоху,
особенно на догородском этапе, основным по валу и со-
циально-экономическим формам ремеслом было кре-
стьянское домашнее ремесло. К концу первого этапа
формации из крестьянской среды выделялась основная
масса профессионалов и полупрофессионалов, втянутых
в сферу товарного производства4. Очевидно, что без
учета деревенского, крестьянского, массового ремесла
проблема общественной эволюции раннесредневековой
промышленности решаться не может.
1 О роли домашней промышленности как условия для появления
профессионального ремесла, т. е. превращения ремесленника в това-
ропроизводителя, писал В. И. Ленин в «Развитии капитализма в Рос-
сии» (см.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 3, с. 328, 331).
54
Далее, несомненно, что При характеристике обще-
ственной позиции ремесленника нельзя исходить лишь
из его личного формально-правового статуса, как это
напрашивается, например, при чтении судебников. Не-
обходимо учитывать его имущественное состояние,
профессионально-хозяйственные функции, реальный
престиж. Нельзя, наконец, не иметь в виду различия и
связи — в их эволюции — между статусом ремеслен-
ника как члена общества и работника и статусом реме-
сленного производства, т. е. вида деятельности.
Например, лично зависимые вотчинные ремесленни-
ки в хозяйственном отношении не были совершенно
связанными. Закон меровингского времени позволял,
например, зависимому ремесленнику из какой-либо
виллы вступать в сделку со свободным франком, если
на то получено согласие хозяина. Как видно из варвар-
ских правд, работа вотчинных ремесленников на третьих
лиц была настолько обычным делом, что порожденные
этой практикой казусы вошли в судебники. Возник да-
же специальный термин, обозначающий лично несво-
бодного ремесленника, допущенного к публичной дея-
тельности, т. е. к свободному обслуживанию заказчиков:
это мастер publice probati (общественно одобренный,
признанный). Согласно Алеманской правде, если убива-
ли такого мастера, его владелец получал 40 солидов
возмещения. Судебник указывает, что если серв-ювелир
по серебру или золоту, кузнец, портной или сапожник,
имеющий ценз «публичного мастера», присвоил выдан-
ное ему заказчиком сырье, то владелец раба «обязан
возместить за него убыток или, если предпочитает, от-
казаться от самого раба» (гл. VI, § 8).
Положение даже профессиональных ремесленников
в раннее средневековье не было единообразным. Сло-
жилась узкая категория «бродячих» мастеров, которые
относительно свободно распоряжались своей рабочей
силой и часть которых; вероятно, обладала личной сво-
бодой. Отходничество, т. е. работа вне постоянного ме-
стожительства, с отрывом от своего домохозяйства,
обычно было сезонным. Но среди «бродячих» мастеров,
возможно, находились и порвавшие с сельским хозяй-
ством, и не имевшие постоянного хозяйства вообще.
Одновременно существовала категория лично зависи-
мых вотчинных мастеров, которые могли получить пра-
во обслуживать третьих лиц и, возможно, подчас также
отходничали. Таких ремесленников не только нанима-
55
ли, но и «занимали» у владельца, оплачивая как любой
арендованный предмет — скотину, дом, грабли. Однако,
работая на «публику», получая, выполняя и сдавая за-
каз, такой мастер-профессионал обретал немалую хо-
зяйственную свободу. А последняя являлась важней-
шим условием развития самого ремесленного профес-
сионализма и выхода ремесленника за пределы вотчины.
Не случайно В. И. Ленин, анализируя процесс отделения
промышленности, особо выделял производство ремес-
ленных изделий по заказу потребителя, независимо от
того, кому принадлежит сырье (заказчику или ремеслен-
нику) и какова форма оплаты: деньгами или натурой
(«помещение и содержание ремесленника, вознагражде-
ние долей продукта, например, муки и т. д.»). В. И. Ле-
нин подчеркивал, что хотя в этой форме нет еще
чистого товарного производства — в ней преобладает
участие в обращении товаров (товарообмене), — она
очень важна, как первая фаза процесса отделения ре-
месленника от патриархального земледелия
Деревенские мастера разных категорий* личный
статус. В древности в сфере услуг было принято исполь-
зовать преимущественно людей с личнонаследственной
зависимостью. И в эпоху варварских правд все еще, как
уже говорилось, выделяются ремесленники-сервы. Про-
фессиональный ремесленный труд у франков и бургун-
дов (V—VI вв.), у алеманов и баваров (VIII в.) считал-
ся «работой серва». Григорий Турский в своей «Истории
франков» рассказывает о портном, который был бла-
городного происхождения, но граф Турский счел его
беглым рабом лишь на том основании, что он ремес-
ленник.
Затем, по мере того как по всей Европе сервы, коло-
ны, свободные держатели и мелкие аллодисты эволю-
ционировали к зависимости феодального типа, тенден-
ция сближения социального статуса непосредственных
работников разного экономико-правового происхожде-
ния стала ведущей, она намного превосходила тенден-
цию их противостояния. И к IX в. за стойкими и
пестрыми правовыми градациями, выраженными в
традиционных терминах, скрывались уже им не соответ-
ствовавшие градации социальные. • •
Конечно, среди ремесленников сервильного статуса
и теперь множество дворовых холопов. Но на втором
1 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 3, с. 329.
56
этапе генезиса феодализма сложилась и все более уве-
личивалась другая категория сервов, также занятых
промышленным трудом: крестьяне, сидевшие на господ-
ской земле и связанные с господином поземельной
и, в той или иной мере, личной зависимостью. Одни из
них, например, сервы-мансарии из Сен-Жерменского
полиптика, живут при железных рудниках и пла-
тят оброки железом. Монастырская опись не на-
зывает их ремесленниками, но их место в господ-
ском хозяйстве, равно как характер их собственного
хозяйства, определяются в первую очередь промышлен-
ным трудом. Вместе с тем они держатели земли и в ря-
де случаев несут полевую повинность. По существу это
крестьяне-ремесленники, т. е. крестьяне, несущие по-
винности изделиями ремесла, либо ремесленники, несу-
щие повинности также сельскохозяйственными работа-
ми: грань между экономическими и социальными
позициями здесь неопределенна. Например, сервы-ма-
стера Верденского аббатства значились по следующим
специальностям: два пекаря, два повара, три пивовара,
четыре плотника и др. Они работали на барском дворе
поочередно: каждый повар — через день, плотник —
раз в четыре дня и т. д. Однако на две недели убороч-
ных работ их отправляли в поле. При этом они держа-
ли землю, обрабатывали ее, но занимались и ремеслом.
В других монастырях — Вейсенбургском, Сен-Жермен-
ском, Петерсгаузенском и других — ремесленные
задания выполнялись держателями-сервами по очереди
и по мере надобности для хозяйства. Например, в ма-
стерской монастыря Штауффельзее ткачих и портных
собирали раз в год для отработки определенного урока.
Из среды таких крестьян-ремесленников и формирова-
лась, видимо, категория «публичных мастеров», услуга-
ми которых пользовалась округа. Думается, они же, а
не дворовые холопы, преобладали среди тех ремеслен-
ников, которые уходили в города, дабы обрести личную
независимость и закрепить свой профессиональный
статус.
В целом можно констатировать, что поземельно-за-
висимые лица сервильного статуса, как правило, в той
или иной мере занимались ремеслами; и что поземель-
но-зависимые крестьяне регулярно или по преимущест-
ву занимающиеся ремеслом, имели сервильный статус.
Связь между регулярным занятием ремеслом и сер-
вильным статусом в раннее средневековье безусловна.
57
Безусловно также, что категория лично зависимых
крестьян-ремесленников формировалась прежде всего
за счет посаженных на землю дворовых сервов, в том
числе мастеровых. Здесь серв обретал поземельную
зависимость в ее наиболее тяжкой, барщинной форме.
В каких-то случаях он переставал быть мастеровым,
становясь преимущественно или целиком крестьянином.
Но обычно сохранял связь с ремеслом, чему способст-
вовали и тяжелые условия сервильного держания.
Наконец, в источниках упоминаются лично свобод
ные и не имеющие видимых следов прошлого несвобод-
ного состояния ремесленники, сидящие чаще всего на
свободных же наделах. Так, в Сен-Жерменском мона
стыре в числе оброчных держаний в первую голову
числились аренды мельниц и участки, отведенные
ремесленникам. Здесь мы имеем дело уже с иной пра-
вовой категорией профессионального деревенского ре-
месла: со специалистами-мастерами, в разной мере
зависимыми по земле, но лично свободными. Вероятно,
именно из этой категории крестьян-ремесленников чер-
пались кадры свободных «бродячих» мастеров и ма-
стеров publice probati. Конечно, не исключено, что не-
которые из этих ремесленников возвращались к «чисто»
крестьянскому труду, но все ‘ же главная тенденция
развития данной категории — профессионализация ре-
месла.
Поземельно-зависимые, но лично свободные ремес-
ленники вели свое происхождение главным образом от
свободных земледельцев, потерявших полноправие и
землю в пользу вотчинника. Основой этого процесса
явилось ухудшение положения свободных крестьян, с
IX в. принявшее столь серьезный характер, что многие
люди стали скитаться в поисках пропитания. Такие лю-
ди могли подрабатывать и «рукомеслом». Вотчинники
были заинтересованы в привлечении зависимых рабо-
чих рук. Иногда они использовали безземельных (бро-
дячих) бедняков в качестве дворовых мастеровых. Но
чаще всего помещали их на свою землю (судя по Сен-
Жерменскому полиптику — на вновь создаваемые тяг-
лые наделы). Новопоселенцы превращались в обычных
держателей, постепенно теряли часть личных прав и
пополняли ряды ремесленников-крестьян.
В Западной Европе вплоть до X в., а в Англии, скан-
динавских странах, Северо-Западной Руси, Кастилии в
течение всего средневековья, сохранялась и значитель-
58
Кая прослойка свободных крестьян-аллодистов. Вероят-
но, в их среде также развивались те или иные ремес-
ленные занятия, но конкретных сведений об этом по
данному периоду нет.
В целом можно заключить, что категория крестьян-
ремесленников, пестрая по своему происхождению, пра-
вовому положению, отношению к земельной собствен-
ности, в раннее средневековье обнаруживает тенденцию
к социально-правовому нивелированию. Та же тенден-
ция заметна в эволюции самого ремесла (как особого
занятия) и общественной позиции ремесленника.
Деревенские ремесла разных категорий: статус за-
нятия и статус работника. К началу средневековья
отношение аграрной Европы к ремесленным занятиям
не было единообразным, оно зависело от уровня обще-
ственного развития региона, государства, народа. На
территориях бывшей Римской империи, где процесс
отделения ремесла от земледелия однажды уже совер-
шался (хотя и в иных исторических условиях, в иной
форме), в общественном сознании сохранились опреде-
ленные представления античного общества, где занятие
обитателя деревни или поместья только ремесленным
трудом означало его принадлежность к прислуге и
чаще всего было признаком несвободного состояния. От
поместий готской Испании до галло-римских вилл Се-
верной Франции ремесленные изделия изготавливались
сервами, и этот порядок можно проследить еще по меро-
вингским эдиктам и варварским правдам, сочинениям
Григория Турского*Одновременно и Григорий Турский,
и Салическая правда свидетельствуют, что раб-ремеслен-
ник занимал в своей правовой категории более высокое
место.
Иначе относятся к ремеслу германцы, кельты, сла-
вяне. В варварском обществе, где центральной фигу-
рой все еще оставался свободный общинник, умелость,
мастеровитость включалась в круг признаков граждан-
ской добродетели. Воины Карла Великого чинят свое
снаряжение, могут выковать и отделать клинок. В пра-
вообязанности свободных саксов входили работы на
Дорогах и мостах, возведение оборонительных сооруже-
ний. В Австразии, Гессене, Штирии ремеслом занима-
лись преимущественно свободные люди. Лишь «гряз-
ные» работы, требующие больших затрат грубого, не-
квалифицированного труда, оставлялись у варваров на
Долю рабов и отбывающих наказание преступников. В
59
частности, Григорий Турский указывает, что у франков
помол муки (с помощью вращения мельничного жерно-
ва) был «трудом раба», а свободного человека мож-
но было заставить заниматься этим трудом лишь
по судебному приговору, за тяжкие преступле-
ния.
Континентальные материалы об отношении варвар- 1
ского общества к ремеслу весьма скудны. Но зато от-
четливо говорят об этом произведения скандинавов -
саги. Записанные в XIII в., саги, однако, рисуют феода-
лизирующееся общество начиная с эпохи викингов и
свидетельствуют, что в этом обществе физический труд
вообще не являлся заметно обособившейся категорией.
Не возникло противопоставления ни между трудом
физическим и умственным, ни между сферами физиче-
ского труда — ремеслом, промыслами и сельским хо-
зяйством. Термин idrott равно означал ловкость, умение
обращаться с луком и стрелами, ездить верхом, пла-
вать, слагать стихи, воспроизводить легенды и саги,
узнавать по приметам волю богов, ковать оружие,
строить корабли. Рядовые общинники выполняли
сельскохозяйственные работы и воевали, чинили рабо-
чий инвентарь, возводили частные и общественные по-
стройки, заседали в народном собрании и торговали. Но
не всякий труд для скандинава VIII—XI вв. — почитае
мое занятие; существовал и «труд раба». Раб — наслед-
ственный (урожденный), военнопленный или жертва
долговой кабалы — лицо презираемое. На его долю
оставляют самые «грязные», физически неприятные,
грубые работы: уход за скотом, добычу торфа и фура-
жа, удобрение полей, рытье канав и шахт. Это — за-
нятия людей «низшей» категории, недостойные свобод-
ного человека и непристойные для знатного. Презирае-
мые виды деятельности, по мере утраты полноправия
свободными общинниками, становились уделом и их
беднейшей части. Свидетельство об этом процессе дает
исландская «Сага о Магнусе Добром». В числе ее пер-
сонажей — два брата, «люди низкого происхождения,
однако, доблестные». Они были солеварами, что счита-
лось низменным занятием, признаком бедности. Скопив
много денег, они стали богатыми купцами, завели свои
корабли и плавали в германские земли, Англию и Да-
нию. Но вследствие незнатное™ рода уважение в
обществе они так и не приобрели. Судя по сагам, в
приниженном положении находились также лично сво-
60
бодные наемные работники: общественные функции
уже сближали их с несвободными людьми.
Исландские саги помогают «увидеть» формирова-
ние связи между общественным статусом работника и
видом его (физической) деятельности. В складываю-
щемся классовом обществе по мере формирования со-
циального неравенства двойственная связь между сво-
бодным статусом и «низкими» видами ремесленного тру-
да заменяется тройственной: личный статус, имуществен-
ное положение, вид деятельности. Причем низкое
личное положение предполагает имущественную недо-
статочность и непременно связано с более низким ви-
дом (физической) деятельности. Остальной труд
по-прежнему свободен и уважаем. Видимо, именно эту
стадию отношения к ремеслу и застало средневековье
у германцев континента, кельтов и славян. Различное
отношение к занятию ремеслом отражало варианты
общественного сознания, в определенной мере соответ-
ствующие различным стадиям и типам формирования
феодального общества.
К концу периода можно наблюдать «выравнивание»
статуса ремесла: занятие им уже перестает быть сим-
волом личной зависимости и, тем более, сервильного
состояния. Столь же постепенно и одновременно оно
уходит и из числа почитаемых, славных умений, стано-
вясь в ряд с занятиями основной массы трудящегося
населения. Исключение долго составляли кузнечно-ору-
жейные и, вероятно, в какой-то мере строительные ре-
месла, владение которыми не порочило даже знатного
человека1.
Изменившееся отношение к занятию ремеслом опре-
делялось возросшим значением ремесленного производ-
ства, необходимостью предоставить мастеру хотя бы
относительную независимость. Но главную роль здесь
сыграли, с одной стороны, тенденция к нивелировке
общественно-правового статуса различных слоев про-
изводительного населения, характерная для складыва-
ния класса зависимого крестьянства, с другой — скла-
дывание городов и свободного городского ремесла.
Имущественное положение держателей и занятие
ремеслом. Как ни скудны имеющиеся материалы о ка-
1 Так, Григорий Турский с явным одобрением говорит о епископе
Тура Леоне: «Человек деятельный и сведущий в плотничьем ремес-
ле» («История франков», кн. III, гл. 17, с. 41).
61
Тёгорйях Жителей деревни, в той или иной мере заня-
тых ремеслом, все же они позволяют увидеть связь
между такими общественными параметрами, как
степень и направление ремесленной специализации;
правовое положение; размер и категория держания;
размер и характер повинностей; имущественное поло-
жение.
Прежде всего обнаруживается сильная зависимость
между личным статусом, имущественным состоянием и
ремесленной специализацией. Например, известно, что
в Сен-Жерменском аббатстве сервы были беднее про-
чих держателей: обычно они имели участки в */г и */з
обычного держания, нередко двумя или тремя семьями.
Оно и понятно: сервильные держания предназначались
в основном для собственного прокормления сажаемых
на них рабов. Повинности с сервильных держаний шли
главным образом барщиной, притом особенно распро-
странены были «ручные работы»; их обилие свидетель-
ствует, что работник не имел тяглового скота, — иначе в
его барщинах преобладали бы работы с упряжкой, т. е.
полевые. Поскольку барщины в виде «ручных работ»
по времени были втрое продолжительней полевых бар-
щин с полной упряжкой, то держатели низших право-
вых категорий, обычно и наиболее бедные, были значи-
тельно сильнее загружены трудом на домене. Держате-
лю-серву обычно предписывалось работать на домене
«где и сколько нужно будет», «сколько прикажут».
Очевидно, что малоземельная часть крестьянства всеми
условиями своей жизни «подталкивалась» к регулярно-
му занятию ремеслом.
В отличие от «ручных» барщин, оброки продуктами
ремесленного труда, как правило, были фиксированы по
ассортименту и объему. Однако ремесленные оброки
держателей сервильного и других низших статусов ча-
ще всего состояли из продукции домашнего ткачества,
простой деревообработки и других поделок, привычных
для рядового деревенского быта. Если же требовалось
более сложное изделие (например, телега, бочка), то
оброчник-серв обязан был доставлять лишь полуфабри-
каты: отдельные детали этих изделий или заготовки для
них. Видимо, среди держателей низших правовых кате;
горий не было профессиональных ремесленников высо-
кой квалификации.
Напротив, более квалифицированные и специализи-
рованные ремесленные работы выполнялись обычно
62
держателями, связанными лишь поземельной зависи-
мостью: не случайно большинство прямых указаний
источника на ремесленную специальность относится к
лично свободным держателям, часто сидевшим на сво-
бодных же наделах. Среди таких мансуариев мы чаще
всего встречаем все тех же кузнеца и плотника. Лично
свободные, но поземельно зависимые сельские ремес-
ленники — единственные деревенские мастера, профес-
сионализм которых для составителей тогдашней доку-
ментации не только несомненен, но является главным
признаком их общественной характеристики. Интерес-
но, что в Сен-Жерменском монастырском комплексе
лично свободные ремесленники, как правило, также
держали самые мелкие свободные наделы, равные
обычным сервильным, — в V2 манса *. Многие свобод-
ные лица, державшие от монастыря такие наделы,
обозначены в описи именно по ремесленной специально-
сти. Очевидно, что земельный надел (и вообще аграр-
ная сфера) для них играл вспомогательную хозяйствен-
ную роль и в немалой степени служил средством обрести
соответствующие гражданские позиции в условиях дере-
венского общества.
Состав и размер оброка, объем наделов, терминоло-
гическое обозначение занятий убеждают в том, что лич-
но свободные сельские ремесленники жили преимущест-
венно за счет сбыта изделий своего ремесла жителям
окружающих поселений.
Но в то же время даже такие специфические, рано
товаризовавшиеся и имевшие относительно постоянный
и широкий рынок ремесла, как кузнечное и плотниц-
кое, не давали* возможности существовать без земли,
без сельского хозяйства. А ведь профессиональных куз-
нецов и плотников было в деревне совсем немного: в та-
ких больших хозяйственных комплексах, как Сен-Жер-
менский или аббатство св. Петра в Корби, было всего
по 1—3 кузнецов и плотников, т. е. в лучшем случае по
одному специалисту на группу вилл. В силу этой причи-
ны или из-за узости рынка (скорее всего, обеих этих
связанных причин), некоторые профессиональные ре-
месленники разъезжали по деревням и поместьям, вы-
1 Размеры свободных мансов в IX в. довольно значительно раз-
личались даже в пределах одного региона: от 19—20 га во Фландрии
ДР II—13 га в Бургундии и Иль-де-Франс.
63
полняя местные заказы. Но полностью отойти от аграр-
ных занятий, жить лишь за счет своего мастерства не
могли даже немногочисленные лично свободные профес-
сионалы.
Глава IV
Особенности ремесленного производства
и положения ремесленников
в раннее средневековье
Итак, раннее средневековье — время складывания
ремесла, как отдельной сферы феодального обществен-
ного хозяйства. Ремесло — это ручной промышленный
труд, сугубо индивидуальный, мелкий и раздроблен-
ный. В ту эпоху он в разной мере несамостоятельный и
в абсолютном большинстве подразумевает постоянную
связь работника не только с орудиями производства, но
и с всеобщим средством производства — землей. Наде-
ление землей и наличие обязательств по земле, техни-
ческое и экономическое соединение (в разной мере и
форме) с сельским хозяйством и промыслами, т. е. с
добывающим производством, — важнейшие особенности
феодальной стадии в развитии ремесла. В догородской
период эти особенности проявлялись в наиболее откры-
том виде.
Общественный статус ремесла и ремесленников был
еще не вполне определенным: одни лица занимались
ремеслом профессионально, видя в нем главный труд
жизни; другие более или менее равномерно совмещали
его с аграрным и (или) иным трудом; третьи занима-
лись им попутно при преобладании иного занятия. Но
основная масса ремесленных изделий — это продукты
домашнего труда крестьян.
Господство семейных форм — подсобных, служебных,
внутрихозяйственных — над профессиональными было
характерной чертой раннесредневекового ремесла. И по-
добно тому, как индивидуальные рабочие силы каждого
крестьянского подворья функционировали лишь в ка-
честве органов совокупной рабочей силы семьи1, так и
домашнее ремесло выступало в качестве составляющей
функции совокупной деятельности каждой хозяйствен-
ной ячейки как часть общего производственного процес-
1 См.: Маркс К., Энгельс <р. Соч. 2-е изд., т. 23, С- 88,
64
а Оно входило в круг главных занятий крестьян и в
’ усадьбах, и в обслуживаемой ими усадьбе помещика.
Профессиональные ремесленные навыки успешнее
развивались в тех регионах, где им особенно способст-
вовали условия природной среды, местные традиции, а
позднее — внешний спрос. Поэтому отдельные ремесла
в раннее средневековье специализировались не повсеме-
стно, а в определенных, более или менее широких, рай-
онах, участвуя таким образом в экономическом райони-
ровании — важном' условии товарообмена.
Складывание феодальных отношений ускорило диф-
ференциацию труда, в том числе отделение ремесла от
сельского хозяйства. Процесс этот происходил интенсив-
но, он проявился в 1) наличии определенной номенкла-
туры ремесленных работ (металло-кузнечных, строитель-
ных разного вида, прядильно-ткацких, гончарных), пока
еще небольших по объему, ассортименту, специализации;
2) складывании и расширении особенно с VIII—IX вв.
устойчивой прослойки профессиональных и полупрофес-
сиональных ремесленников, социально неоднородной и
по-разному организованной, с намечающимся внутри-
отраслевым разделением труда; 3) существовании ка-
тегории ремесленников без земли; 4) специализации
части крестьянства на ремесленных работах; 5) наличии
особых терминов-обозначений для ремесленников, кото-
рые тем самым были выделены из общей массы
крестьян.
Основными для деревни того времени были три
категории специалистов-ремесленников: поместные (вот-
чинные), работавшие на домене, в составе дворни; ре-
месленники-крестьяне— держатели или мелкие владель-
цы земли, которые добывали средства к жизни в
значительной мере ремеслом; бродячие ремесленники,
которые жили прежде всего за счет ремесла.
У бродячих ремесленников (тех же ремесленников-
крестьян, но регулярно отходничавших) отрыв от земли
и от замкнутой натурально-хозяйственной ячейки был
Уже значительным. По существу они продавали не изде-
лия, а труд в его натуральной форме, т. е. выступали
наемными работниками. Но в конце концов бродячие
Ремесленники обычно оседали в поместьях, деревнях,
особенно в нарождающихся городах, выступая уже как
собственно товаропроизводители. Бродячие мастера (а
после возникновения городов и бродячие подмастерья)
сыграли заметную роль в развитии средневековой евро-
3-558
65
пейской культуры, в распространении духовных и тех-
нических достижений.
Крестьян-ремесленников было немного, считанные
специальности; они дифференцировались больше по ис-
ходному сырью, нежели конечному продукту, но в своем
деле были универсалами, представляя целую «отрасль».
Эти деревенские умельцы работали преимущественно ла
заказ, но выходили с изделиями и на местные ярмарки.
В условиях всеобщности семейного ремесла и узкого
рынка большинство ремесленников не могло прокормить
семью только за счет ремесла, они нуждались в земель-
ном наделе. А связь с землей влекла за собой все атри-
буты зависимой крестьянской жизни в виде обязательств
по общине, отношений с помещиком и уплаты ренты,
т. е. невосполнимой потери части своего труда. Повин-
ности мастеров-держателей были именно поземельными,
хотя и взимались преимущественно поделками ремесла.
Связь с землей была обратно пропорциональна степени
ремесленного профессионализма и одновременно прямо
пропорциональна характеру оброка, который профили-
ровался по мере специализации не только местной эко-
номики в целом, но и отдельных крестьянских дворов.
Вотчинное ремесло, пожалуй, наиболее противоречи-
во. Вотчина прямо воздействовала на процесс производ-
ства в деревне, в частности, на распределение рабочей
силы по видам деятельности, сезонам и местностям. Не-
сомненно, вотчинная организация ремесла сыграла
большую роль в совершенствовании его техники, в воз
никновении особых ремесленных общностей — магистс-
рий, стоявших вне соседской общины. Вотчина сделала
шаг вперед в разделении и специализации труда: если
мелкая натурально-хозяйственная ячейка — крестьянское
подворье — знала лишь естественное (половозрастное)
разделение труда, а деревня (община)—лишь зачатки
социального разделения труда в виде выделения пасту-
ха, мельника и еще двух-четырех специалистов, то круп-
ная натурально-хозяйственная ячейка — поместье -
требовала уже спецификации функций внутри сельского
хозяйства, промыслов и ремесла. Эта специализация, а
также формирование профиля собственно крестьянских
хозяйств, закреплялись через состав ренты. Поместные
центры нередко становились торгово-ремесленными- по-
селениями, ядрами торговых местечек и предгородов. В
целом система классической вотчины в раннее средневе-
ковье требовала концентрации всех форм обрабатываю-
66
щей промышленности, что позволяет видеть в ней важ-
ный фактор развития ремесла на том этапе.
Основные задачи ремесленного труда ограничивались
тогда преимущественно запросами прямого присвоения.
Ремесленные изделия в массе своей употреблялись в
рамках тех же микро- и макрохозяйственных ячеек, они
входили в «общественный круговорот» в виде натураль-
ных служб и повинностей, в своей конкретной форме1.
Лишь меньшая их часть — продукция на заказ и какая-
то доля ренты — выходила в сферу товарного обраще-
ния, не меняя до поры характера производства в
целом. Товарное производство в догородской Европе
существовало лишь в виде отдельных элементов, заро-
дышей. Непосредственно общественной формой ремес-
ленного труда, как и сельскохозяйственного, являлась
его натуральная форма, т. е. его особенность, а не
всеобщность, характерная для товарного производства1 2.
Правовое положение лиц, связанных с ремеслом, бы-
ло пестрым: дворовые рабы, свободные общинники, без-
домные люди. Но основную часть их составляли в той
или иной мере зависимые крестьяне. В среде раннесред-
невекового ремесла господствовали не только несвобо-
да— поземельная и, в той или иной мере, личная, — но
также малоземелье. Землевладельцу было выгоднее
брать с бедных держаний такие повинности^ которые не
разрушали данных держаний, а это были главным об-
разом «ручные работы». Так или иначе, но тенденция к
специальному занятию ремеслом именно низшей катего-
рии зависимых крестьян просматривается в документа-
ции того времени'достаточно отчетливо. В данной среде
был также распространен ремесленный труд низшей
квалификации. Это делает понятным некоторые стороны
градообразования: бежавшие в город крестьяне из этих
групп составляли затем рядовой (ремесленный) и низ-
ший (наемного труда) разряды горожан.
Наивысшей степени профессионализации, в том числе
в «почетных» ремеслах, достигали наиболее свободные
Жители деревни. Характерно, что ремесло в какой-то
мере уже было критерием их социального отличия, что
выражалось в обозначении поремесленной специально-
сти. Однако большинство связанных с землей ремеслен-
ииков еще скрыто в общей массе крестьян и обнаружи-
1 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 23, с. 87; см. также
с- 89-
2 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 23, с. 87.
3*
67
вается лишь по составу оброка. Да и сама организация
деревенского ремесла и ремесленников в целом подчи-
нялась аграрной организации, развивалась в рамках
крестьянской сословности, в отличие от профессиональ-
ной сферы, где уже возникли и магистерип, и артели.
Тот факт, что даже явные ремесленники-держатели
как бы прятались, растворялись в крестьянско-держа-
тельской среде, означает, что разделение функций или
видов деятельности в реальной жизни и в сознании
окружающих происходило быстрее, нежели формальная
дифференциация социально-правового статуса. Данное
обстоятельство, подтверждая известное медиевистам
правило «обычай старше закона», позволяет считать, что
фронт, ассортимент, массовость раннесредневекового
ремесла были шире, нежели это видно по имеющимся
источникам, особенно к концу периода, когда ремесло
смогло стать производственно-хозяйственной основой
складывающейся городской жизни.
Таким образом,, в раннее средневековье в процессе
складывания феодальных отношений, структур и инсти-
тутов складывалось и феодальное ремесло. В соответст-
вии с закономерностями докапиталистических эпох это
было мелкое, ручное, в той или иной мере соединенное
с условиями труда, простое (не расширенное) производ-
ство. В соответствии с особенностями феодализма это
ремесло было соединено с землей, обусловлено отноше-
ниями по земле (собственность, владение, держание),
подчинено аграрным формам организации и регламен
тации и связано личностным, внеэкономическим принуж-
дением. В соответствии со спецификой раннего
феодализма ремесло было преимущественно крестьян
ским и рассчитанным главным образом на удовлетворе
ние непосредственных потребностей работника и ренто-1
получателя.
Завершая общественную характеристику раннефео ।
дального ремесла, выделим движущие силы его разви-
тия. Обычно здесь называют — исключительно иди
прежде всего — эволюцию сельскохозяйственного произ-
водства, тогда господствующего: она сопровождалась,
во-первых, дифференциацией этого основного занятия
и «отпочкованием» занятий, ранее бывших в его сос
таве; во-вторых, появлением избыточного продукта., из-
лишков, за счет которых могла прокормиться уходящая
из сельского хозяйства часть работников.
Но среди важнейших факторов эволюции ремесла,
68
его отделения от земледелия именно в раннее средневе-
ковье была также та общественная дифференциация, ко-
торая реализовалась в складывании феодального
строя — соответствующей хозяйственной организации,
антагонистических классов, эксплуататорского государ-
ства. Для развития ремесла были важны, в частности,
поместный хозяйственный строй как тип организации
производства и присвоения; феодальная рента как сред-
ство интенсификации и разделения труда; вещная атри-
буция господствующего класса и государства; недоста-
точность земледелия в результате обезземеления и
обеднения крестьянства, приводившая к поискам вспо-
могательных средств существования.
Важной доминантой функциональной дифференциа-
ции, в том числе отделения ремесла, было изменение
социально-семейных отношений. Заметно, что при наз-
начении оброка и барщины постоянно учитывалось
естественное разделение труда в крестьянской семье:
мужья пахали или плотничали, жены ткали и т. п. По-
местные описи, где перечислены семьи держателей, сви-
детельствуют о господстве малой семьи, состоящей из
двух поколений: родители и неженатые дети. То же
прослеживается и по земельным контрактам, 62% кото-
рых во Франции IX в., например, заключались от имени
супругов или индивидуальных собственников, но без
участия родичей. Хотя остатки большесемейных отноше-
ний еще долго сохранялись, в целом складывание малой
семьи в Европе к койцу раннего средневековья уже за-
вершилось. Связь между этим процессом, характером
занятий населения и функциональным разделением тру-
да несомненна: уменьшение трудового контингента семьи
-ужало ее хозяйственный универсализм, «выносило» раз-
деление производительного труда за пределы семьи — в
общину, деревню, вотчину. Выделение несельскохозяйст-
венных занятий стимулировалось также принципом
майората и вообще единонаследия: младшие сыновья
часто существовали за счет ремесла, промыслов и т. п.1
Поэтому, задерживая дробление земельных наделов,
майорат в то же время способствовал функционально-
социальному расслоению деревни. Одновременно отме-
тим, что смешанная промыслово-аграрная экономика
1 Ср. категорию Hagastaldi в картуляриях Сен-Бертинского мо-
настыря: это холостые младшие члены держательских семей, кото-
рые платили поголовный, а не поземельный налог и жили промыс-
лами.
69
обычно сочеталась с большими или разросшимися малы-
ми семьями. Зависимость между характером семьи л
разделением труда продолжала развиваться и на еле
дующем этапе феодализма, особенно на окраинах и в
более отсталых странах континента.
Свою роль в эволюции промышленности (и хозяйства
вообще) играла также торговля, но в раннее средневе-
ковье эта роль была ограниченной: обменивались пре-
имущественно деятельностью, а не ее продуктами. Обмен
ограничивался узостью производства, был прямым, поч-
ти без посредства всеобщего эквивалента — денег, бази-
ровался преимущественно на территориально-хозяйст-
венных различиях, побуждался более жаждой социаль
но-отличительной атрибуции, нежели экономической
необходимостью.
Начало складывания городского строя, наличие и
смена в этот период различного типа градообразных по
селений с формирующимся стабильным ремесленным
населением, несомненно, также играло свою роль в про-
цессе развития деревенских ремесел. Складывающиеся
города и рыночные местечки с самого начала, во-первых,
притягивали из деревни часть ремесленников; во-вторых,
становились центрами обмена, в том числе с деревне!
и между разными местностями. Поэтому уже к концу
раннего средневековья складывание городов было в чис-
ле главных факторов развития деревенского ремесла
Отчетливые итоги этого воздействия проявились, однако
уже после сложения городского строя.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ДЕРЕВЕНСКОЕ РЕМЕСЛО В УСЛОВИЯХ РАЗВИТОГО
ФЕОДАЛЬНОГО СТРОЯ.
ПЕРВЫЙ ЭТАП (XI—XIII вв.)
Глава V
Условия для деревенских ремесел
и промыслов в Европе XI—XIII вв.
С начала второго тысячелетия ландшафт средневсИи
вой Европы заметно изменился. Поредели леса, разроей
лась сеть,дорог, увеличилось число распаханных/герра 1
торий, выросло множество новых поселений, тут и та
поднялись мощные замки, крепости, монастыри. HJ
главное, появились тысячи городов — центров товарной!
70
ремесленного производства и рынка. Складывание
г0родского строя ознаменовало созревание в рамках
феодализма простого (мелкого) товарного уклада как
системы отношений. Это означало переход от безраз-
дельного господства натурального хозяйства, допускав-
шего лишь элементы мелкотоварного уклада в виде,
главным образом, чрезвычайно узкого, поверхностного
товарного обращения, к сочетанию господствующего на-
турального уклада с возникшим мелкотоварным укла-
дом. Начался новый этап в развитии феодализма: его
зрелая фаза.
Преобладающей на континенте формой поселения
оставалось сельское, аграрное поселение. Абсолютным
большинством населения и основным производительным
классом являлось крестьянство. Деревенское хозяйство
оставалось по основным параметрам самовоспроизводя-
щимся. Сложившиеся и складывающиеся города в массе
своей, за исключением нескольких десятков крупных
центров, были малы, полуаграрны. Городские ремеслен-
ники более кого-либо — и с самого начала — производи-
ли для обмена, но и они получали многие нужные пред-
меты, прежде всего продукты питания, со своей или
арендуемой земли: товарность их хозяйства была непол-
ной. Очевидно, что масштабы, глубина, роль товарного
производства при феодализме были ограниченными,
ведь оно находилось тогда на низшей, «простой» ста-
дии L Но воздействие городов и товарного уклада в
целом уже на первой этапе развитого феодализма при-
вело к значительной эволюции крестьянства и, в числе
главных моментов этой эволюции, — к расширению не-
земледельческих занятий, т. е. ремесел и промыслов.
Новые условия европейской жизни и развитие ре-
месла. Помимо развития города в европейской жизни
произошли и другие перемены, связанные с экономиче-
скими, социальными, политическими отношениями внут-
ри феодальной системы. Многие из этих перемен
непосредственно затрагивали крестьянские ремесла и
промыслы.
Уже первым показателем общественных сдвигов в то
вРемя служит динамика населения. Увеличение темпов
и объема прироста населения, а также его плотности,
угорая была наибольшей в Италии, Франции, Герма-
1 О простом товарном укладе и его особенностях при феодализме
Т1'; Маркс К-> Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 3, с. 11, 23, 52; т. 21,
407, 412; т. 23, с. 336, 748, 771; т. 25, ч. II, с. 471, 474; и др.
71
нии, отмечается многими исследователями. Возросшее
население требовало больше пищи, одежды, других
предметов потребления. Это расширяло масштабы и
темпы вовлечения в хозяйство природных богатств, зе-
мельных и других ресурсов. В свою очередь, колониза-
ция, развитие городов и торговли создавали новые усло-
вия для роста населения. В процессе внутренней коло-
низации, при освоении значительных земельных
массивов возникало множество новых поселений. Одно-
временно происходила расчистка лесов под пашни и
осушение болот. Мелиорацией особенно интенсивно за-
нимались в Англии и Северной Италии; в Ломбардии
болота исчезли уже в XIII в. Начались относительно
регулярные лесоразработки, т. е. вырубки лесов для
хозяйственного использования древесины.
Активное хозяйственное освоение природной среды
стало важным экономическим фактором дальнейшего
развития средневекового общества, хотя результаты это-
го процесса использовались в первую очередь господст-
вующим классом и государством. Из-за расширения
помещичьей и государственной собственности на угодья,
оформления банов, исключительных прав феодалов в
отношении земли и ее недр, вод, фауны и т. д., условия
для использования крестьянами природных ресурсов
значительно сузились.
Это еще больше побуждало к расширению сельско-
хозяйственного производства, к интенсификации ряда
его отраслей. Заметно возросло количество крупного
скота, особенно лошадей. Грубое сукноделие (в Англии.
Скандинавии, Франции), а затем тонкое (в Италии и
Брабанте с XII в., в Западной Германии с XIII в.) все
больше распространялось, и овцеводство стало одной из
важнейших отраслей европейского животноводства. С
XII в. прибыльным делом в деревне стало получение
красителей: красного (кошениль, добывалась из дубо-
вого червячка в Испании, Южной, а позднее и Северной
Франции), желтого (из шафрана, делали в Испании,
Италии, позднее Южной Германии), синего (из вайды)
Все более распространялось производство хлопчатобу-
мажных тканей: с XII в. в Италии, затем в Испании,
Фландрии, Германии; в Германии быстро завоевал0
популярность производство бумазеи.
Ассортимент злаковых по сравнению с ранним среД'
невековьем практически не изменился, но с X—XII и
значительно расширились посевы масличных и техник
екиХ культур: олив, Льна, Конопли, вайды и других,
потребность в которых стимулировалась ростом населе-
ния, развитием судостроения, возросшим спросом на
более сложную одежду, а позднее на белье и бумагу.
Интенсификация земледелия особенно коснулась
«малых» форм: садоводства, виноградарства, огородни-
чества. За X—XIV вв. виноградарство достигло уровня,
неизвестного Европе ни до, ни после этого времени;
виноградники простерлись далеко на север, в заальпий-
ские районы, включая окрестности Берлина, всю
Баварию, земли по нижней Висле, южные графства
Англии. Успешно развивались также маслоделие, муко-
мольное дело, изготовление олифы, квасцов, солода и
т. п. В Северной и Центральной Европе, наряду с расти-
тельным маслом, животным жиром и овечьим сыром
стали употреблять коровье масло и коровий сыр. С X—
XII вв. в документах все чаще фигурируют прессы —
виноградные, фруктово-ягодные (для сидра), маслич-
ные. Это деревянное устройство, состоящее из рамы и
нажимной балки с грузом, приводилось в движение
одним человеком при помощи простого ворота. Все
больше распространялись водяные мельницы (когда спа-
дала вода, они приводились в движение конной тягой).
Плотины и запруды перегородили теперь все сколько-
нибудь заметные внутренние водные бассейны. В XII в.
появились и ветряные мельницы, с XIV в. получившие
особенное распространение в Голландии.
С начала II тысячелетия произошел и переход к сис-
тематическому бортничеству, а вслед за тем — пчело-
водству.
Больших успехов достигло сельское хозяйство в
Италии. Арабы завезли сюда через Сицилию и распро-
странили, как и в Испании, хлопок, сахарный тростник.
Тутовые деревья, которые раньше ценились из-за ягод
(из них изготовляли напиток), с XII—XIII вв. стали
использоваться для шелководства. В XIII в. на острове
Кипр венецианцы заложили первые плантации сахарно-
Го ^тростника, снабжавшие рафинадом Италию. Передо-
иой сельскохозяйственной страной в это время становит-
ся Англия, успешно внедрявшая новые методы земледе-
лия и скотоводства.
Расширение земледелия сопровождалось подъемом
Урожайности, в том числе зерновых, которая к XIII в.
Достигла уровня сам-4 и затем при всех перерывах и
Спадах увеличивалась на протяжении всего классиче-
73
ского средневековья. Успехи сельского хозяйства способ-
ствовали общему подъему крестьянства, укреплению его
экономических позиций, постепенному — в течение
XIII—XIV вв. — освобождению от личной зависимости.
Воздействие городов, рынка, товарно-денежных отно-
шений, коммутация ренты и углубление феодальной
системы изменяли характер сельского хозяйства: оно
все более втягивается в товарные отношения. Пока это
еще не товарное производство, когда все возмещение
(воспроизводство рабочей силы, сырья, орудий труда)
идет через рынок, а лишь товарное обращение (обмен):
преимущественно сбыт продовольствия и промышленно-
го сырья ради уплаты ренты. Но участие в обмене сти-
мулировало специализацию сельского хозяйства, выде-
ление таких его отдельных отраслей, как разведение
винограда, огородных и технических культур, молочное
и мясное животноводство. По мере роста городов эти
«отрасли» занимали все большее место в занятиях
крестьян, особенно пригородных.
Торговля, финансы, сельское хозяйство, военное дело,
архитектура и строительство, составление календарей и
ремесло требовали математических знаний, упорядочен-
ной системы мер, астрономических исследований, новых
орудий труда. Значительное развитие претерпели техни-
ка и наука, особенно после крестовых походов. Появи-
лись рычажные механизмы, толчеи, молоты, приводи-
мые в движение водяным колесом (в ткачестве, горном
и мельничном деле). Развивалась прикладная химия
(красильное дело, стеклоделие, металлургия, изготовле-
ние алкогольных напитков, мозаики, эмали и др.). Рас-
пространяются очки, механические часы, ножной гончар-
ный круг, римский водопровод, многие сложные инстру-
менты, с XIV в. — артиллерия. Большие успехи были
достигнуты в военном снаряжении, кораблестроении и
технике судоходства, градостроительстве и фортифика-
ции, устройстве гидротехнических сооружений. Созда-
вались книги под названием «Механика», где рассмат-
ривались прикладные вопросы, элементарная теория
пяти простых механизмов (рычаг, полиспаст, клин, винт,
ворот), а затем, с XII—XIII вв., также статика (главным
образом, гидростатика) и кинематика. Появились за-
писки и книги о различных ремеслах, в том числе пере-
водные с арабского и греческого.
Значительно расширилась торговля, которая с появ-
лением городов стала особой и очень важной сферой
74
общественной жизни. С начала II тысячелетия наряду
ео Средиземноморским все очевиднее становилось зна-
чение Североморско-Балтийского и Черноморско-Кас-
пийского торговых регионов. В области трансконтинен-
тальной— «большой», дальней — торговли все больший
удельный вес получают так называемые «красные» то-
вары (ткани) и «тяжелые» товары: рыба, вино, соль,
металлы, мех, кожа, пенька, смола, воск, пряжа, сукно,
шерстяные и льняные ткани, позднее — хлеб. Эти товары
имели широкую социальную базу производства и спро-
са, и их распространение на рынках — существенный
показатель втягивания в рыночные отношения массы
непосредственных работников.
Развитие городов и торговли, разрастание политико-
административной сети сопровождались ростом комму-
никаций, особенно водных, более дешевых и удобных
для транспортировки именно «тяжелых» товаров. Росли
сухие пути, строились каналы (в Ломбардии, *Южной
Франции, Нидерландах, германских, северо-западных
русских землях), осваивались волоки и перевалы. В
результате возникали комбинированные дорожные сис-
темы, одной из мощнейших был «путь из варяг в греки»,
проходивший преимущественно по территории Руси и
особенно развившийся с XI в. Расширение связей давало
мощный стимул местной промышленности. Английская
и испанская грубая шерсть-сырец и полуфабрикаты тка-
ней домашнего производства стали сырьевой базой
итальянского, в частности тосканского сукноделия. На
привозном сырье базировались прославленные металло-
обрабатывающие ремесла Парижа, Милана, Нюрнбер-
га. И раньше издалека доставляли некоторые красители
(например, индиго) и закрепители для мощного евро-
пейского сукноделия; теперь же стало возможным изда-
лека привозить соль. Безусловно, что «только от рас-
пространенности сношений зависит, теряются — или
нет — для дальнейшего развития созданные в той или
Другой местности производительные силы, особенно
изобретения» L
Конечно, в жизнь населения вторгался прежде всего
сугубо местный обмен, местные сырьевые и прочие воз-
можности. Но в процессе более дальнего обмена закреп-
лялось природно-хозяйственное районирование, оно пе«
рерастало в экономическое районирование — один из
1 Маркс K i Энгельс Ф, Соч. 2-е изд., т. 3, с. 54.
75

важнейших типов общественного разделения труда, сыг-
равший большую роль также в развитии сельских реме-
сел и промыслов. Так, отдельные районы Европы, кото-
рые славились виноделием, получали возможность
регулярно сбывать свое вино (Аквитания, Бургундия,
Анжу, Шампань, Гасконь, Тоскана, Кампанья, районы
Рейна и Мозеля, Испания, Византия). Основными житни-
цами Европы, особенно с XIV в., стали Северо-Западная
и Южная Германия; соответственно там развились такие
ремесла, как мукомольное, кожевенное, сыроварение.
Дания славилась сконской сельдью. Грубое сукно, оло-
во, свинец, позднее уголь поступали из Англии; вино и
сукна — из Франции; железо, медь, серебро, оружие —
из Германии, Чехии, Швеции; пушнина, воск, смола, де-
готь, поташ — из Руси; изысканные ремесленные изде-
лия и левантийские товары — из Италии и Византин
и т. д.
Ко второму периоду средневековья значительно воз-
росли роль и масштабы промыслов: добыча и перера-
ботка металлических руд, соли, рыбы, леса и лесных
продуктов, удобрений и др. Особенно поднялось горное
дело, где с XII в. стал применяться шахтный способ, а
уже через три столетия оно становится одной из первых
в Европе сфер раннекапиталистического производства.
Значительно развилась и металлургия, составившая базу
самой разветвленной и продвинутой отрасли средневе-
ковой промышленности — кузнечного дела. По мере
подъема горнометаллургические промыслы начали бо-
роться за освобождение от сеньориальной зависимости
и подобно городам добиваться фиксации своих обычаев:
особого горного права, привилегий, личной свободы
участников. Правда, комплексных привилегий добились
лишь крупнейшие промысловые районы, прежде всего
немецкие, чешские, венгерские, шведские, прочие же
либо довольствовались отдельными привилегиями (как
английские промыслы известного Форест оф Дин — Дин-
ского леса), либо оставались в зависимом состоянии. Но
и ограниченные привилегии, закрепляя повышенный
статус промыслов, способствовали превращению их к
XIV в. в особую — в производственном, административ-
ном, социальном и правовом отношениях — и очень важ-
ную сферу жизни. Это означало следующий за выде-
лением города этап и параллельное направление
общественного разделения труда. Большинство промыс-
лов, однако, оставалось на более низких производствен-
77
ных и социальных стадиях, обычно в рамках домашнего
хозяйства, хотя и они эволюционировали под воздейст-
вием городов и обмена и также превращались в важные
участки общественного производства.
Еще заметнее, чем добывающие отрасли, изменялось
ремесло, не связанное со статичной производственной
базой и встречающее неизмеримо меньше трудностей на
пути организации труда, выработки новой техники и
технологии. Развитие ремесла стимулировалось и более
активным освоением среды, и хозяйственными условия-
ми, но также, во все большей мере, социальными и
политическими факторами.
Сложение господствующего класса с его бытом и
военно-административными обязанностями, усиление по-
литико-административной и военной систем феодально-
го государства, рост церковных учреждений, разраста-
ние городов, междоусобицы и развитие фортификацион
ных сооружений — все это давало значительный импульс
строительству. Строили очень много, дома, дороги,
корабли. В строительном деле (включая архитектуру,
украшение и убранство зданий) увеличились темп,
качество, затраты средств и труда. С XI в
интенсифицировалось каменное строительство, особенно
военное — замков, крепостей, все шире внедрялся кир-
пич. Мощными сооружениями стали, в частности, севе-
рофранцузские замки с их донжонами (с XII в.). Город,
монастыри, даже поместья окружались стенами. Те же
-обстоятельства стимулировали кузнечное, оружейное и
ювелирное дело и монетную чеканку, привели к расши-
рению сферы обслуживания. Ведущие позиции в товар-
ном промышленном производстве занимали города. Как
ни слаб и малонаселен был город, но концентрация в
нем профессиональных ремесленников и торговцев по
сравнению с деревней была внушительной: он имел по
несколько десятков, а в крупных городах и сотен, масте-
ров и десятки торговцев. И только с возникновением
городов ремесленники и купцы составили самостоятель-
ные, со своими функциями и особенностями, категории
самодеятельного населения.
По мере складывания городов в них перемещались
многие ремесла: ювелирное и монетное, точная металло-
обработка (слесарное и токарное дело), оружейное,
изготовление военного снаряжения. В городах, по
преимуществу, сосредоточились ремесла архитектурное
и стекольное, сапожное и кожевенное, ткацкое и сукно-
78
дельное, кораблестроение и изготовление наземных
средств сообщения, с XII в. — производство книг и мно-
гое другое. В городе развивались тонкие, специализиро-
ванные ремесла, появился более сложный инструмента-
рий, сложились наиболее благоприятные на том этапе
условия труда и сбыта. В городе усовершенствовалась
ремесленная мастерская как производственная ячейка,
сложились институты подмастерьев и ученичества. Там
возникли наиболее передовые для своего времени фор-
мы организации ремесленников и торговцев — цехи,
гильдии, компании.
С развитием города профессиональное ремесло в
деревне потеряло свои ведущие позиции, а специализа-
ция промыслов снизила значение разобщенных сельских
старателей. Наиболее важным вкладом деревни в про-
мышленную историю на этапе зрелого феодализма стало
домашнее ремесло, которое под воздействием городов
также претерпевало серьезные сдвиги: с одной стороны,
происходило его определенное профилирование, товари-
зация и распространение вширь; с другой — шло ограни-
чение по номенклатуре, качеству, концентрации, формам
организации и рынкам сбыта.
Глава VI
Эволюция деревенских ремесел
и их социальная организация в XI—XIII вв.
По совокупности данных XI—XIII вв. ясно, что основ-
ная масса ремесленной продукции деревни, идущей в
оброк, на рынок и на местные нужды, по-прежнему
изготовлялась крестьянами. Однако выявить особенно-
сти этого этапа, его новые формы и социальные позиции
в деревне ремесла и работников сложно. Ведь источники
все еще отражают занятие ремеслом в деревне по пре-
имуществу сквозь призму земельных и личных повинно-
стей, много реже — через состав имущества или
профессиональное обозначение. Тем не менее все же
можно составить представление о формах организации
Деревенских ремесел, их ассортименте и, соответственно,
отраслевом разделении труда, о районировании, специа-
лизации производства и, косвенно, о действительной или
потенциальной его товарности.
Развитые феодальные отношения закрепили все три
79
характерные формы организации деревенского ремес-
ла— вокруг барского поместья, в крестьянском подворье
и сельском поселении, — придав каждому из них свое
направление.
Эволюция и специализация ремесла в вотчине. Воз-
никновение и рост городов не прекратили развитие ре-
месел и промыслов в вотчине. Напротив, в XI—XIII вв
и позднее сеньоры стали задерживать своих мастеровых
людей, предпочитая не покупать ремесленную продук-
цию на городских рынках, даже близких. Как и к концу
раннего средневековья, поместная деятельность была
нацелена прежде всего на присвоение продукции, в том
числе ремесленной, что осуществлялось путем: а) изы-
мания в виде оброка продуктов ремесленного труда дер-
жателей, реже — всей его массы, чаще — в размере, со-
ответствующем доле избыточного продукта; б) прямого
и полного отчуждения ремесленного труда в самом про-
цессе его отправления—т. е. труда дворни и ремеслен-
ных барщин держателей.
Значительную часть ремесленных барщин крестьяне
по-прежнему производили на территории господского
подворья, где их ремесло получило благодаря своей кон-
центрации и определенной кооперации наиболее четкое
организационное оформление. Многочисленные данные
об этом имеются прежде всего в немецких и француз-
ских монастырских материалах и достаточно известны
по примерам, собранным, в частности, Г. Маурером и
Ю. А. Корховым. Вот некоторые из них.
Верденское аббатство в XII в. имело два хозяйства:
аббата и монастырской братии. В числе прислуги поиме-
новано около 60 ремесленников и лиц, сходных с ними
профессий. Аббата обслуживали 7 кузнецов, по 4 строи-
теля, пивовара, пекаря, повара и рыбака, седельник, ко-
жевник и 26 слуг обоего пола. Кузнецы, строители и 9
комнатных слуг были подчинены особым магистрам.
Повара, пекари, рыбаки, слуга, отвечающий за доставку
рыбы, и кухонный мужик подчинялись стольнику. Вино-
черпий командовал пивоварами и мужиком при винном
погребе; маршалу, помимо гонца и посыльных слуг, под-
чинялись седельник, кузнец, кожевник, строители и др.
Монастырскую братию обслуживали по 4 пивовара, пе-
каря, повара и банщика (цирюльника), 8 строителей,.2
сапожника; повара и пивовары подчинялись особым
магистрам, а вся дворовая прислуга в целом — старос-
те-пробсту.
80
Монастырь Вейхенстефен (около Фрейзинга) в
Ц46 г. обслуживали пивовар, пекарь, кожевник, ткач,
Сапожник\ меховщик, бондарь, художник, кузнец, ка-
ретник. \
Хозяйственные записи монастыря Сент-Тронд (совр.
Бельгия) за Ь249—1272 гг., включенные в жизнеописание
аббата Гильойя Рикеля, в числе «служащих» монасты-
ря и аббата наряду со стольником, келарем, судьей, лес-
ником и стиральщнками называют 5 поваров, по 4 порт-
ных, пекарей белого и ржаного хлеба, 4 пивоваров и
мельников.
Судя по материалам, собранным Ю. А. Корховым, в
отдельных поместьях, насчитывалось в среднем по 20—30
дворовых ремесленников, причем, число лиц одной спе-
циальности достигало 4—6 человек, не считая собствен-
но прислуги, также выполнявшей некоторые ремеслен-
ные работы. Конечно, автор прав, говоря что подобное
изобилие ремесленников было характерно лишь для
крупных и прежде всего именно монастырских хозяйств;
в прочих поместьях ремесленная дворня была значитель-
но скромнее. Но даже если, как полагает Г. Маурер,
было принято иметь в дворне лишь по одному специа-
листу каждого или наиболее важных из ремесел, то и в
этом случае дворовым ремеслом в XI—XIII вв. в целом
занималось множество людей — особая категория сель-
ских ремесленников-специалистов, в той или иной мере
зависимых.
Можно даже предположить, учитывая расцвет по-
местного строя в XI—XIII вв., а также значительное
расширение господствующего класса и развитие госу-
дарства, что общее число вотчинных ремесленников
увеличилось (в том числе, как это будет подчеркнуто
ниже, за счет наемного ремесла); это нельзя не учиты-
вать при оценке разделения труда, характера промыш-
ленности и рынка.
Но, во-первых, номенклатура поместного ремесла по
сравнению с предыдущим периодом сузилась. Редки в
вотчинах ювелиры, оружейники и металлисты, ткачи и
золотошвеи, меховщики, художники или витражники.
Даже кожевников и сапожников здесь мало, они вряд
ли могут удовлетворить нужду насельников барского
двора в обуви, других употребительных тогда изделиях
из кожи. Разумеется, в каких-то аббатствах и дворах
светских господ были отдельные представители исчезаю-
щих из усадеб профессий. Наиболее распространено
81
Кожаная обувь
было поместное сукноделие: сведения о систематической
вальцовку и окраске сукон, например, в некоторых
крупных монастырях (Реймском, Прюмском, Сен-Жер-
менском, Корби XI в., Клерво XIII в.), о наличии там
постоянных, в том числе наемных, суконщиков, красиль-
щиков и других мастеровых людей достаточно опреде-
ленны. Однак^ в целом с возникновением городов
ремесло в вотчйнных центрах как бы законсервирова-
лось, сохранив ограниченный круг профессий, по-преж-
нему включенных^ в натуральное барское хозяйство.
Поместные мастера-одиночки нередко были талантливы-
ми художниками. Но они не боролись за рынок, не
имели необходимой црофессиональной среды. И если в
предшествующий перцод усадебное ремесло занимало
в отношении специализации и техники ведущие позиции,
то теперь оно эти позиции теряет в пользу товарного
городского производства, от которого со временем все
более отстает.
Во-вторых, на данном этапе доля ремесленных работ,
выполнявшихся в поместье не безземельной дворней, а
земельными держателями, значительно увеличивается.
В соответствии с поместной системой, в распоряжении
господина обычно было определенное число зависимых
крестьян, которых он мог использовать для постройки
или починки зданий и прочих сооружений на своем дво-
ре, для работы у кирпичных печей, на мельнице и т. д.
Иногда крестьянин выполнял в поместье все виды опре-
деленных ремесленных работ (по дереву, по металлу,
крыл кровли и т. п.); ремесленные работы составляли
либо всю сумму повинностей такого держателя, либо их
7г, Уз и меньшую часть. В книге ежегодных доходов
архиепископа и собора города Трира (область среднего
Мозеля) от 1220 г. фигурируют мансы кузнецов, боча-
ров, стекольщиков, пергаменщиков; в составе оброков —
Деревянные поделки, лен, вино и др.; в составе бар-
Щин — различные работы в поместье. Дворни же в это
вРемя аббатство не имело вообще.
Ремесленную челядь Сент-Трондского монастыря
называли «домашние слуги» (ministri или husgenot,
Совр. нем. Hausgenossen). Однако из 20 с лишним пере-
численных там ремесленников лишь 13 человек были
включены в список превендариев, ежедневно получав-
ших господское содержание. Несколько раз упоминались
нревенды за определенную работу, возможно, нерегу-
лярную: например, двум портным за шитье одежды для
83
монахов. Остальные ремесленники содержания от м0.
настыря не получали, т. е. имели свое хозяйство. Ана.м
гичное положение было и в Верденском аббатстве, где
лишь немногие лица из «дворовой челяд^» (gesinde)
принадлежали к собственно дворне, бо^шинство
проживало в своих домах, имело собственное хозяй-
ство. Но и среди той части дворни, к/торая жила в
самом аббатстве, полное содержание имели лишь неко-
торые лица, остальные получали частичное содержание
(хлеб, сельдь, свечи), что не могло/не вынуждать их
зарабатывать на стороне. Очевидно./что большая часть
ремесленников, работавших на барских дворах и вклю-
ченных в магистерии, имела свои хозяйства.
В третьих, в XI—XIII вв. постепенно изменяется
социально-правовой состав лиц, выполнявших в поместье
ремесленные работы. Среди специалистов, обслуживав
ших «ручным трудом» барские усадьбы, все еще сохра-
нялось немалое число лиц сервильного состояния; для
них ремесло было буквально «службой». Некоторые
сервы были членами дворовой челяди, другие имели свои
хижины и тяглые наделы, за которые полагались «руч-
ные» барщины, некоторые были приставлены к промыс-
ловым угодьям — рыбным ловлям и т. п. Однако повы-
шение требований к ассортименту и качеству ремеслен-
ных изделий (на фоне профессионального городского
ремесла), приводило к тому, что ремесленник сервильно-
го статуса — дворовый министериал и держатель, т. с.
наиболее квалифицированные поместные специалисты,
неуклонно вытеснялись в той или иной мере свободным
мастером — оброчным или наемным. В Англии завися
мое ремесло в вотчинах почти полностью сменилось
наемным. Во Франции к середине XIII в. поместные
магистерии были уже автономными организациями сво
бодных ремесленников, сохранявшими остатки зависи-
мости от сеньоров.
В. Зомбарт полагал, что вотчинное ремесло стало
изменяться (точнее распадаться) лишь с середины
XIV в., под влиянием уже полностью развившихся горо-
дов, причем иногда некоторые вотчинные ремесла, осо-
бенно монастырские, перерастали в художественно-
прикладные занятия. Последнее бесспорно, с первым же
согласиться трудно. Прежде всего перелом в эволюции
поместного ремесла начался раньше — с возникновением
городов. Кроме того, его изменения были многообраз-
нее. И импульсы для своего развития вотчинное ремесло
84
получало не только из городов, но и из самой вотчины,
от крестьянства, меняющейся деревенской жизни и ее
местных условий.
Непосредственное воздействие на господское ремесло
оказывала судьба домена: по мере того как домениаль-
ное хозяйство разрушалось, уступая место раздаче земли
в держание, распадалось и дворовое ремесло. Существо-.
вал и другой путь, который также начался еще в X—
XIII в.: товаризация поместной промышленности вплоть
до появления на домене специализированных мастер-
ских, основанных на различных формах предпринима-
тельства, применяющих наемный труд и целиком или по
преимуществу нацеленных на рынок. Это относилось
особенно к горно-металлургическому промыслу, но так-
же к сукноделию, художественным и некоторым другим
ремеслам. В этих случаях, даже если поместное ремесло
основывалось на барщинном труде, его характер был
уже качественно трансформирован.
Столь же непосредственное воздействие на доме-
ниальное ремесло оказывала близость рынка. Во всяком
случае, крупные поместья, удаленные от городов или
рыночных местечек, обычно вынуждены были держать
больше ремесленной дворни и получали больше ремес-
ленных барщин и оброков, нежели те, которые распола-
гались вблизи торговых центров1.
Специализация и товаризация домашнего деревенско-
го ремесла. Как уже отмечалось, состояние и эволюция
крестьянской промышленности лучше всего иллюстри-
руются материалами оброков. Их состав и объ^м в
XI—XIII вв. убедительно подтверждают вывод, получен-
ный при анализе внутрипоместного ремесла: на первый
план деревенской промышленности выходит домашнее
крестьянское ремесло. Его доля в оброках по всей Евро-
пе значительно возрастает, расширяется его ассорти-
мент, усиливается специализация; оно начинает втяги-
ваться в товарные отношения.
Крестьяне регулярно поставляли не только многие
готовые продукты питания (сыр, вино и др.). Среди их
поделок все большее место занимает готовая шерстяная
и льняная ткань. Упоминания об оброке тканью постоян-
но встречаются в «Книге Страшного суда», в «Черной 1 2
1 Еще в XV в. в составе дворни аббатства Бедекен, расположен-
ного в глухом лесном районе Вестфалии, было 5 пекарей, 3 плотника,
2 кожевника, 4 сапожника, 5 портных, 3 кузнеца, 4 строителя.
85
книге» Питербороуского монастыря, документах Сен-
Бертинского, Фульдского, Прюмского, Вейсенбургского
аббатств. Организация дела здесь была самая разнооб-
разная. Иногда все производили члены одной семьи:
сеяли и убирали лен, обрабатывали его, делали пряжу,
ткань, а подчас и одежду из этой ткани. Такое класси-
ческое домашнее крестьянское ремесло поставляло
вотчиннику и другие готовые изделия и полуфабрикаты:
дрова и строевой лес; подрешетены, тесины и черепицу
(в Англии сланец) для крыш; мельничные жернова и
строительный камень. Одним из наиболее распростра-
ненных ремесленных оброков с крестьян были в XI
XIII вв. кузнечные поделки: серпы, пилы, топоры, сош-
ники, ножи, косы, вилы, даже копья (например, в
итальянском монастыре Боббио) и многое другое, а
также различная деревянная тара, утварь и хозяйствен-
ные поделки (бочки, ушаты, кружки, фляги, чаши, та-
релки, колеса).
На развитие ремесленных и промысловых занятии
крестьян непосредственно воздействовали природные
условия. Наличие рыбных ловищ, больших лесных мас-
сивов, залежей металлических руд и т. п. всегда отра
жалось в оброке и, соответственно, определяло круг
занятий больших групп крестьян. Нет сомнений, что
ремесленно-промысловые домашние занятия крестьян
значительно сильнее«<5ыли связаны с местными природ-
ными возможностями, нежели дворовое ремесло, имею
щее традиционно-целевой характер, и даже «ручные
барщины». Уже одно это свидетельствует как о большей
гибкости, так и о большей специализации домашнего
ремесла, а, следовательно, и его перспективности в пла-
не развития товарных отношений.
Домашнее ремесло сильно зависело также от эконо-
мико-социальных особенностей каждого района, в част-
ности, от таких факторов, как характер поместного
строя и уровень развития строя городского. Там, где по-
местье и аграрная сфера в целом сохраняли замкнутый
характер, или там, где города развились особенно зна-
чительно, домашние ремесленные занятия, и, соответст-
венно, их продукция в оброках могли быть относительно
бедны. Наиболее ярко преимущественно аграрный ха-
рактер оброка проявлялся в Италии, что, без сомнения,
было связано с такой исключительной ее особенностью,
как густота городской сети в сочетании с полностью под-
чиненной городу сельской периферией (немалая часть
86
которой по европейским меркам была чуть не приго-
родом) .
Большое значение для того или иного крестьянского
ремесла имело общее состояние данной отрасли про-
мышленности, где домашняя форма могла получить
важное, либо подсобное, либо вовсе незаметное место.
Например, строительное дело уже было сложной отрас-
лью, составленной из различных, по-разному организо-
ванных направлений. В строительстве зданий, дорог,
мостов, запруд, кораблей, крепостей, водопроводов, стен
были заняты плотники, каменщики, резчики камня, об-
жигальщики кирпича, архитекторы, витражники, кро-
вельщики (делали покрытия из дранки, шифера, чере-
пицы, свинцовых пластин, сланца).
Как специализированные отрасли, данные ремесла
особенно успешно развивались в городах. Но свидетель-
ства о них идут и из сельских местностей. Это сведения
о доставке крестьянами строительного леса, дранки и
шифера, о работе их в каменоломнях, у печей для
обжига извести и кирпича, на строительстве отдельных
сооружений в имениях. Последнее обычно было уделом
особой группы лиц (до 15 и более человек), которых
вызывали на барщину — «строить, когда имеется такая
работа», «когда необходимо чинить здание, находящееся
на господском дворе», «строить забор», «строить стену»,
выполнять кровельные работы и т. д. Однако для возве-
дения в сельской местности сложных сооружений — мно-
гочисленных в XI—ХШ вв. каменных замков и монасты-
рей— обычно приглашали артели наемных мастеров, с
архитектором, подмастерьями и подсобниками.
Заметно расширилось кораблестроение, особенно
морское и каботажное. Большие суда сооружались обыч-
но в городах и пригородных доках. Но деревня продол-
жала снабжать себя и вотчинников малыми плавучими
средствами, поставляла на верфи строительный мате-
риал, возможно, сезонную рабочую силу (в порядке
барщины или по найму).
* Сведения о деревенских плотниках и столярах, про-
живавших вне барских усадеб, единичны. Вероятно,
крестьяне обходились своими силами, обычными навы-
ками. Другое дело — мелкие деревянные предметы, кото-
рые во многих районах Европы оставались продуктами
лишь домашнего деревенского ремесла, которое доволь-
но рано товаризовалось. В России, Швеции, Финляндии
Деревня снабжала все население посудой, разнообраз-
87
Деревянная бытовая утварь
нОй мелкой тарой из дерева; на этих ремеслах специали-
зировались иногда крестьяне целых поселений. На
товарном бочарном промысле специализировались неко-
торые деревни Германии, Франции.
Подобные закономерности можно отметить и в ко-
жевенном деле, широко распространенном в деревне и
особенно развившемся в то время в лесных и животно-
водческих районах Европы, где оно подчас становилось
объектом законодательства, например, вошло в извест-
ную «Лесную Ассизу» Генриха I (Англия, 1184 г.).
«Лесная Ассиза» интересна еще и потому, что показы-
вает наличие в деревенском кожевенно-дубильном деле
двух специальностей: дубильщика или кожемяки-сыро-
мятника, который отделывал сырую кожу-голье, и ко-
жевника-«отбеливателя», который очищал, дорабатывал
кожу. С развитием дубильного ремесла было связано
и распространение в первой половине XIII в. водяных
мельниц для размягчения коры (tanning mills); их геог-
рафия показывает, что кожевенное дело по мере своего
укрупнения стало тяготеть к городам, сосредоточиваясь
в пригородах. Судя по топонимике, в деревне была рас-
пространена и специальность сапожника. Довольно
обычны сведения о сапожниках, дубильных заведениях
и кожевенных мастерских также в поместных докумен-
тах. В то же время в оброчных материалах по всей
Европе сравнительно редко встречаются упоминания об
обработанной коже и изделиях из нее, совсем редко об
обуви и практически не встречаются — о кожаных пер-
чатках, штанах, куртках и т. п. Очевидно, эти предметы
изготовлялись профессионалами и, таким образом, в
области обработки кожи и меха домашнюю форму со-
хранили только «сырьевые» ремесла и стадии.
Закрепление за домашней крестьянской промышлен-
ностью первичных стадий и изготовления полуфабрика-
тов было характерно почти для всех ремесел, представ-
ленных в крестьянской среде, в том числе крестьян-ре-
месленников. Исключений было немного: в какой-то
степени гончарное ремесло, очень широко распростра-
ненное в деревне1, канатное, прядильное, какие-то виды
деревообработки, т. е. опять же относительно простые
1 Деревенские гончары работали преимущественно в свободное
от полевых работ время, т. е. осенью и зимой, и сами сбывали свой
товар. Формовали изделия на ручном круге: уже к концу X — на-
чалу XI в. лепная посуда в деревне была вытеснена круговой. Обжи-
гали посуду в печах жилых помещений, реже в специальных горнах.
89
занятия, не требующие сложного оборудования и осо-
бого обучения. Среди них важное место по-прежнему
занимало производство продуктов питания.
Известно, что в Европе того времени были распрост-
ранены поборы виноградным вином, сыром, мукой, зер-
ном, хмелем, медом, растительным и животным маслом;
платили барщины и соответствующими видами работ.
Известно также, что эти предметы были в числе самых
употребительных «тяжелых» товаров местной и между-
народной торговли, в том числе ярмарочной. Они нахо-
дили путь к рынку как через поместный двор, так и из
рук изготовителя. Состав продуктового оброка нередко
указывает на специализацию платящего его хозяйства,
что, в свою очередь, предполагает коммерческое отчуж-
дение изделия, например, муки, сыра1. В отдельных
местностях селяне варили на продажу пиво, возможно,
среди них были и специалисты-пивовары.
В южных районах континента очень важное место
занимало приготовление оливкового масла и вина, для
чего использовались давильни для виноградных ягод
(palmentum) и масличные прессы (trapetum oliaria).
Даже в XIII в. приобретение пресса было не под силу
крестьянам, его устраивали на паях. Некоторые монас-
тыри обязывали крестьян сооружать давильни для сов-
местного пользования, причем доли прессов могли
отчуждаться. Так, в 1240 г. к архиепископу Салернскому
явился некий крестьянин, который вместе с другими
двумя крестьянами построил в деревне оливковый пресс,
снабженный двумя жерновами и прочими принадлежнос-
тями (totus apparatus eisdem machine), а теперь предло-
жил архиепископу купить V4 пресса, т. е. стать членом
их крестьянского сообщества.
Хотя хлебопеки, булочники и кондитеры обычно были
городскими и поместными профессионалами, имелись и
домашние занятия крестьян такого рода. Об этом сви-
детельствуют наименования некоторых поселений, про-
исходившие от слова «булочник» (например, от
baecestre — в Англии XII—XIII вв.), и частые городские
предписания против хлебопечения в деревне, особенно
пригородной.
В целом можно отметить, что в XI—XIII вв. кресть-
янское ремесло по техническому уровню уже заметно от-
ставало от ремесла специализированного, прежде всего
1 Так, один овечий загон в графстве Глостершир платил в конце
XI в. 120 весов (кругов) овечьего сыра.
90
городского. Это проявлялось не только в характере опе-
раций, более простых в деревне, но и в сужении номен-
клатуры отраслей домашнего ремесленного труда. Одно-
временно все больше специализировались промыслы,
причем в обычной деревне они по своему техническому
уровню также стали отставать от городского производ-
ства.
Это видно хотя бы по кузнечно-литейному делу, ко-
торое специализировалось раньше других. В деревне
металлисты были профессионалами и довольно регуляр-
но поставляли продукцию также на городские рынки,
особенно в Англии, Северной Руси, Швеции, Германии.
Число кузнечных заведений в деревне определялось
местной нуждой в них и, как показывают многие источ-
ники, редко превышало 1—2 на несколько поселений. Но
упоминания о стационарных кузницах и кузнецах отно-
сятся ко всем районам. Сырье покупали на местных
ярмарках, зачастую сами же плавили. В повинностях
деревенских кузнецов даже в XIII в. часто фигурируют
оброки простыми изделиями и полуфабрикатами (заго-
товки для подков, гвозди), а также барщины поковочны-
ми работами; но уже с XI в. стал все более учащаться
денежный чинш, причем довольно значительный. Бродя-
чие кузнецы нанимались со своими помощниками за
поденную оплату при хозяйском сырье. Отчасти это бы-
ли «черные» работы (ковальские), которые не требова-
ли тяжелого оборудования. Но в числе металлистов-
отходчиков были и т^кие мастера высокой квалифика-
ции, как колокольники: колокола было трудно достав-
лять издалека, их старались лить на месте, для чего и
приглашали специалистов.
В целом по мере развития городов железоделатель-
ные и кузнечные ремесла в деревне сохраняли за собой
в первую очередь добычу и доводку сырья и тот ассор-
тимент изделий, который был нужен именно деревне, в
первую очередь крестьянам: сошники, подковы, гвозди,
кирки, молоты. До XIV в. крестьян обеспечивали необхо-
димым железным инвентарем прежде всего местные
кузнецы. Это не следует, однако, понимать так, что куз-
нечные изделия были легко доступны крестьянам. На-
против: известны, например, жалобы свободных держа-
телей на то, что они не могут обработать землю из-за
отсутствия лопат.
В то же время деревня знала и известную специали-
зацию кузнецов, прежде всего по характеру сырья. В
91
Англии «черные» кузнецы (blacksmyth) были ковалями
и работали с железом, «коричневые» кузнецы (brown,
smyth) работали из меди, латуни, бронзы; «белые»
(whytesmyth)—из олова (посуду и др.) и свинца (по-
крытия крыш, оконные переплеты, трубы); «золотые»
(goldsmyth)—из драгоценных металлов. Русский ма-
териал подтверждает, что иногда в деревнях были осо-
бые ювелиры. Они использовали медь, бронзу, низко-
пробное серебро, делали литье, ковку, чеканку, орнамен-
товку, кручение. Городские же использовали золото и
серебро, применяли эмаль, зернь, скань, высшие типы
кручения, тонкую пайку и сварку, т. е. более сложные
методы.
Концентрация кузниц наблюдалась в королевских и
некоторых монастырских имениях, но особенно вблизи
мест добычи руды; часто здесь были и большие лесные
массивы (например, в Англии — Динский и Рокингем
ский леса), удобные водные магистрали и рыночные
местечки. В этих случаях кузнецы явно были связаны
со специализированным горнометаллургическим промыс
лом. Высокие суммы платимых ими денежных рент поз-
воляют видеть в некоторых кузнецах лиц, связанных с
рынком, или во всяком случае, с массовым заказом* 1.
По ряду технико-экономических причин особенно
развился во многих европейских странах этого периода,
в том числе в сельской местности, мельничный промы-
сел. Мельницы, как известно, применялись не только
для размола муки, но в сукновалянии (с XII в.) 2, куз
нечном, металлургическом деле и некоторых других
ремеслах, благодаря чему сыграли огромную роль в
развитии средневековой экономики. Цена держания с
мельницей обычно превышала сумму цен держания и
мельницы; по этой и другим причинам вотчинники вся-
чески стимулировали сооружение мельниц на своих
землях. С XI в. и позднее в документах все чаще фик-
1 Ср.: железное производство в местечке Wei den, где по заказу
Генриха III было изготовлено сразу 30 тыс. подков и 60 тыс. гвоз
дей. Оружейники из деревень Нортгемптоншира делали даже воен-
ную амуницию, например, кольчуги, которые отправляли на продажу
в г. Лейстер. Известно также, что английские кузнечные изделия вы-
возили в крестоносные государства Ближнего Востока.
1 Первоначально сукна валяли ногами, поэтому, например, в
Англии этот процесс назывался также walking («гуляние»), а сукно-
вал (fullers) —walker. Применение водяных мельниц (molendununi
fulere, первое сведение ок. 1185 г.) сильно увеличило выработку
сукон.
92
сируются держания части мельницы (до Ve) и части
запруды. Дробность владельческих и держательских
прав в отношении мельниц заставляет с осторожностью
относиться к подсчетам числа мельниц, например по
«Книге Страшного суда», но многие десятки и сотни упо-
минаний о них по отдельным графствам производят
сильное впечатление и убеждают в широком размахе
мельничного промысла в Англии уже на рубеже XI и
XII вв.: тогда в стране было не менее 5 тыс. мельниц.
Аналогичная картина была, вероятно, и в других разви-
тых странах Европы. Так, во владениях Сен-Жерменско-
го аббатства при населении в 18 тыс. человек была
минимум 81 мельница, т. е. 1 мельница обслуживала
в среднем 220 человек (40—50 семей). С конца XII в. в
Англии и Северной Франции получили широкое распро-
странение ветряные мельницы.
Мельницы в сельской местности Англии (графства Норфолк и
Линкольншир) конца XI в. (по материалам Книги Страшного суда)
£ Графство Число описанных деревень Число мест, где платили чинш с мельницы или ее до- лей из них мест с числом мельниц Примечание
2 3 4 5 6 7 8 9
Норфолк 726 304 83 28 14 9 1 2 1 1 В остальных местах — по 1 мельнице или ее части:
Линкольн- шир 755 256 — 15 18 5 4 1 1 1 1/2, 1/4, 1/6, 1/8
В Вустершире 104’/± мельницы располагались в 69 из 264 описанных
местностей, при этом названо всего два мельника. В Глостершире (мельницы
упомянуты в связи со 178 из 363 поселений, там имевшихся; <из них город-
ских было лишь три. В Стаффордшире мельницы записаны в 65 поселениях
из 341, в Шропшире — в 87 из 440, в Герефордшире — в 86 из 312 м т. д.
Известно, что мельницу нередко держали на паевых
началах. Многие мельницы, в частности, сукновальные,
построенные землевладельцами, затем сдавались в дер-
жание, либо в аренду предприимчивым людям, в том
числе самим сукновалам. Обычные мельницы платили
смешанный оброк, в котором по-разному комбинирова-
лись зерно или мука, деньги, угри (с запруд), а также
солод и прочее. Но чинш за суконную мельницу втрое
93
превышал чинш за зерновую! Возможно, там часто при-
менялся наемный или личнозависимый труд.
Особое место в крестьянской промышленности Евро-
пы заняли прядильно-ткацкие ремесла, особенно сукно-
делие. Производство тканей в средние века было одним
из наиболее распространенных ремесел; формы его ор-
ганизации, степень концентрации довольно точно
отражали особенности общественного разделения труда,
водораздела между городом и деревней в различных
районах, странах, регионах.
В Средиземноморском регионе и вообще районах с
«римским прошлым» центрами изготовления шерстяных
и льняных тканей были города. Фома Аквинский (1227
1274) писал о французском городе, что это прежде всего
множество улиц, на одной из которых занимаются куз-
нечным ремеслом, на другой — ткацким и т. д. В города
переместилось и сукноделие, прежде всего в тех странах,
где оно особенно бурно развивалось и имело общеевро-
пейский спрос (Нидерланды). В то же время на севере
континента, например в Швеции, ткани делали по пре-
имуществу в деревне. Англия, Северная Франция, Гер-
мания, Русь знали и городское, и сельское ткачество и
сукноделие.
Особенности эволюции ткачества заложены, как из-
вестно, уже в его технологии, в обилии отдельных опе-
раций, что определяло многоформность этой отрасли и
относительную легкость перехода ее технологической
иерархии в социальную. Именно так произошло, напри-
мер, во Фландрии. Фламандцы издревле владели секре
тами сукноделия и окраски сукон; они же изобрели
сукновальную мельницу. Фламандцев привлекали для
постановки сукноделия в Вену, в Англию, Пикардию
Расцвет фламандской суконной промышленности насту-
пил уже с середины XI в., в связи с городским производ-
ством, с XIII в. там уже отмечается предпринимательст-
во. Но в течение XI—XIII вв. сукноделие переместилось
в города.
Иначе оно развивалось в Англии, торговля и полити-
ка которой в средние века во многом были «построены
на шерсти». Это ремесло, базой которому служило
раннее развитие овцеводства, широко распространилось
уже к началу зрелого феодализма в деревнях и мелких
городках графств Йоркшир, Норфолк, Уилтшир, Сомер-
сетшир, Девон и других. Свидетельство тому — множест-
во терминов в «Словаре Эльфрика» (конец X — начало
94
Мукомольные мельницы

XI в.), относящихся к различным сторонам текстильного
производства и к тканям, обширные пассажи в законах.
В центре и юго-восточных районах страны быстро
внедрились сукновальные мельницы. Грубое сукно, кото-
рое валяли в поместьях глафордов и в крестьянских
дворах, было традиционным материалом для одежды
населения, а также вывозилось за рубеж через город-
ские рынки (самые ранние сведения— 1185 г.).
Основные разногласия среди ученых в связи с
английским ткачеством идут по вопросу о социально-
экономических его формах. Одной из наиболее влиятель-
ных является концепция о преимущественно внегород-
ском развитии ткачества и сукноделия в стране с XI в.
и до промышленного переворота (особенно обоснован
ная в трудах М. Ходжин). Другие же исследователи
(например Р. Хилтон, Д. Титов) отрицают коммерческий,
товарный характер деревенского шерстоткачества до
XIII в. Решить вопрос о том, деревенские или городские
ткани превалировали на рынке, на базе имеющихся ис-
точников невозможно. Поэтому применительно к XI—
XIII вв. целесообразно (вслед за Я. А. Левицким)
говорить лишь о «размежевании» этой отрасли промыш-
ленности между городом и деревней таким образом, что
в городе развивалось профессиональное и технически
более продвинутое производство, в деревне же господст-
вовало домашнее производство, соединенное с земледе-
лием и имеющее вспомогательные функции. Правда, есть
сведения, что уже со второй половины XII в. некоторые
городские гильдии занимались отделкой и окраской де-
ревенского сукна, и можно предположить, что в деревен-
ском сукноделии возникли элементы скупки, но это не
меняло его характер в целом.
Помимо шерсти крестьяне делали ткани из льна,
парусину и мешковину (с XIII в.), сети, канаты и верев-
ки. Эти предметы также широко ходили на рынках,
спрос на них предъявляли промыслы, судостроение, быт.
Льняное полотно стдло употребляться (состоятельными
людьми) для изготовления носильного, постельного и
столового белья. Его изготовлением славились Франция
(Шампань, Бургундия), Германия (Лотарингия, окрест-
ности Констанца и Сен-Галлена), Италия (Тоскана и
Ломбардия), ткали его в Англии, Испании, Швеции. И
повсюду прядильное дело было прежде всего занятием
женщин, в деревне — целиком домашними ремеслами.
Специализация имела место только при дворах вотчин-
96
ников, особенно в цистерцианских монастырях. Другой
примечательной чертой деревенского ткачества была его
отчетливая «имущественная привязка»: уже с XII в. оно
все более становилось регулярным подсобным занятием
«беднейших селян.
Аналогичная картина наблюдалась на Руси, где
ткачество, в том числе на рынок, было обычным кресть-
янским делом, а специалисты — высоко ценимые поме-
щиками домотканы, сукновалы-сермяжники, тонкопряхи,
«бральи-скатертницы — были, как и портные, лишь при
дворовых мастерских. Но и при наличии этих специа-
листов феодалы покупали хорошие ткани на рынке, чаще
всего из зарубежного привоза. В Швеции, где город до
XVI в. вообще практически не знал ткачества, хорошие
ткани получали исключительно из-за границы; лен и
грубое полотно-вадмаль, которое носила вся страна и
вывозили за ее пределы, вырабатывали крестьяне.
Важные сведения о- специализации деревенского
ремесла дают ономастика и топонимика. Многие наиме-
нования поселений и прозвища сельских жителей свиде-
тельствуют о занятии текстильным и кожевенным про-
изводством, обработкой металлов, деревообделкой, пи-
щевыми ремеслами, промыслами, равно как торговлей.
Таким образом, домашнее ремесло на данном этапе
обнаруживает тенденцию, с одной стороны, к дальней-
шей специализации, к выделению ремесленников-профес-
сионалов, т. е. определенному сужению своей сферы, с
другой стороны — к общей товаризации, связи с
рынком. *
Товаризация крестьянских отходных промыслов.
Весьма заметно в рассматриваемый период товаризова-
лись и специализировались крестьянские несельскохо-
зяйственные добывающие занятия — промыслы. Часть
из них, как и в ремесле, была связана со все более
расширяющимся отходничеством, которое именно с
этого времени становится систематической сферой дея-
тельности крестьян. Первоначальное выделение этих
занятий происходило уже в раннее средневековье и дик-
товалось, как мы видели, самой их географией: многие
Источники промыслового сырья — соль, руда, уголь,
строительный камень, промысловая рыба и т. д. — лока-
лизуются в ограниченных местах континента, нередко к
тому же малопригодных для сельского хозяйства. Важ-
нейшим фактором развития промыслов был бурный рост
спроса на промысловую продукцию, хорошо прослежи-
4—558 97
ваемый по материалам ярмарок, от Сен-Дени и Шам-
панских до Брюггских. К началу развитого феодализма
промыслы, как отмечалось выше, стали превращаться г<
особую отрасль хозяйства, связанную с прочими отрас
лями через рынок.
Наиболее могучие сдвиги претерпели горное дело н
металлургия. Качественным скачком, переворотом в раз-
витии этого промысла явился переход с конца XII в. oi
открытых (ямного, карьерного, болотного и т. д.) спосо-
бов добычи руды к шахтному способу. Если раньпи
работы в копях являлись уделом самых низших катего
рий населения, то в результате переворота XII—XIII вв
их место заняли тысячи в разной мере свободных и на
деленных землей старателей. Следующим шагом бы.
распад крестьянско-старательских и сложение професси
ональных методов труда.
Скорее и резче всего обособлялись промыслы драго
ценных и цветных металлов, особенно добыча серебра
в котором нуждалось денежное обращение. В добыче
монетного сырья были заинтересованы и феодалы, полу-
чавшие с серебряных промыслов и монетной чеканки
очень большие доходы. Были известны промыслы золота
и серебра в Чехии, Трансильвании и на Карпатах (осо
бенно в Кремнице), серебра в Шварцвальде, на Юре, i
Эльзасе, Тироле, Северной Италии, Швеции, сребронос
ного свинца в Англии. Самые богатые рудники были е
немецких и чешских землях: с X в. — в Гарце, с XII в
еще и в Саксонии, по линии от Мейсена до чешского
Яхимова, особенно Фрейберге (северный склон Рудные
гор) и около Хемница. Германия и Чехия были главны
ми — до потока американского серебра — поставщиками
этого металла в Европе.
Железные промыслы действовали в Штирии, Карин-
тии, Тироле, Вестфалии, Силезии, Чехии, Англии, Испа-
нии (Астурия), средней Швеции, Южной и Северной
Италии. Олово добывали в копях Англии, немного в
Испании, Фландрии, Богемии, Саксонии и Чехии.
Медь — главным образом в центральной Швеции, в
Англии, Фландрии (под Динаном и Гюи), Германии
(около Гослара), позднее в Тироле (Швац). Цинк и
свинец — также в Польше (силезско-краковские зале-
жи). На Руси среди рудных районов главное место
принадлежало Новгородской, Галицко-Волынской зем-
лям и Поволжью. Самые богатые py#£i добывали на
землях Центральной Европы — немецких, чешских, авст-
98 '
рийских, силезских, где функционировали сотни разно-
образных рудников.
Специализация и обособление добычи и обработки
металлов были в этот период настолько общим процес-
сом, что происходили даже в тех районах, где шахтный
способ в силу природных условий не внедрился, а техни-
ка плавки и ковки оставалась почти неизменной до
конца средневековья. Так было в северной части Вод-
ской земли (Новгородская область), где вплоть до
XVIII в., а у карелов п в XIX в., сохранялось промыш-
ленное значение открытой руды, но уже в XIII в. сфор-
мировался район (подобно Устюжью в Поволжье и
междуречью Тетерева и Гнилопяти в Галицко-Волынской
земле), профилированный по литейному делу, с массой
специалистов — литейщиков и кузнецов.
Производство железа до конца XIV — первой полови-
ны XV в. все еще осуществлялось при помощи прямого
процесса, когда ковкое железо (вязкий ком-крица) из-
влекалось прямо из руды и затем очищалось с помощью
проковки. Поэтому кузница (fabrica, fabrica ferri), кото-
рая часто упоминается в документах XI—XIII вв. в
связи с рудниками, — это скорее железоделательная
мастерская, где кузнец не только производил изделия
из металла, но и доводил сырье. Вне городов концентри-
ровалось прежде всего именно железоделательное произ-
водство. При этом специализированный металлопромы-
сел с самого начала приобрел комплексный характер,
соединяя в непосредственной близости от добычи руды
ее обогащение, плавку, проковку металла и изготовление
некоторых, относительно простых, массовых кузнечных
изделий, например, наконечников для стрел, гвоздей,
серпов и др.
По сохранившимся документам можно довольно ясно
представить себе горнометаллургический промысел того
времени: неглубокие ^разработки, ручной характер и
универсальность производства, теснейшая связь с зем-
лей и соответственно с правом владения ею. Можно
с полным основанием сказать, что для промысла земля
тсу'да оставалась основным средством производства, и
не только потому, что содер жал я
объем труда, но и потому, что вся его последующая об-
работка в условиях техники того времени строилась на
прямом использовании угодий: текучей воды — для обо-
гащения руды и вообще устройства мельниц; пастбищ —
Для содержания животного тягла, приводящего в движе-
99
ние. кузнечные меха, подъемные, водо- и газоотводные
приспособления; леса — для поставки топлива и крепеж-
ного материала.
Такому характеру производства соответствовало и
его экономико-социальное состояние: здось, как и повею
ду, крупная земельная собственность сочеталась с мел-
ким хозяйством непосредственных производителей. Е
свое время В. Зомбарт (на материале Италии, Герма
нии, Франции) и позднее Р. Хилтон (на материале
Англин) подчеркнули, что добыча, достала, обработке
металлической 4>уды, особенно железной, равно как из-
готовление предметов из металлов — обычная и дл>
XII в. часть внутриманориальных оброчных, барщин-
ных, дворовых работ. Мелкий индивидуальный непосред-
ственный производитель, держатель рудоносной земли
был главной фигурой на горнометаллургических промыс-
лах. Он разрабатывал свой участок в одиночку, с
помощью семьи или батрака, либо на пару. Столь же
мелкими были плавильни и кузни, где трудилось нс
более чем по 3—4 человека. Мастера-металлисты зачас-
тую учитывались среди обычных держателей, т. е. их
отличный от крестьянского профессиональный статус
долго не получал соответствующего социального и пра-
вового закрепления. Промысловик-старатель был столь
тесно сращен со своим участком, а последний столь
точно входил в рамки держательского или мелкого сво-
бодного владения, что будет справедливо отнести многих
из этих людей к категории крестьян-ремесленников.
В рассматриваемый период и до конца средневековья
наиболее развитой тип горно-металлургического про-
мысла сложился в Германии, Чехии, Венгрии, Австрии
Саксонских рудокопов, самых искусных в тогдашне!.
Европе, в XIII в. приглашали для внедрения передовых
методов на разработки Швеции и Англии. К XIV в. этс
было специализированное, высокоорганизованное, цели-
ком товарное, основанное на применении сложных меха-
низмов и предпринимательстве, вбирающее значитель-
ные капиталы производство, где главный слой работни-
ков составляли лица, постоянно работающие пс
найму. Но и там среди рабочих, особенно забойщиков
было много сезонников, имевших семьи, землю и иму-
щество в окрестных деревнях. Администрация рудников
австрийского Тироля, медно-рудного Мансфельдского в
других районов не жаловала таких рабочих, так как они
не боялись умереть с голоду, а поэтому сильнее сопро
*100
-гивлялись властям, настойчивее добивались улучшения
условий труда. Не случайно горная администрация
«подталкивала» пауперизацию в районах промыслов,
дабы обрести полную власть над работниками.
Еще сильнее аграрно-крестьянские элементы были
представлены в горно-металлургическом деле Швеции,
где наряду со специалистами были заняты почти все
местные крестьяне. В качестве подсобного промысла они
занимались розыском руды, первоначальной выборкой
рудничных ям, выжигали уголь, делали крепежный
материал для шахт, тару для угля, металла, руды, зани-
мались извозом, подрабатывали в качестве рабочих.
Промыслы преобразовывали жизнь всего местного
крестьянства.
В тех районах и местностях, где в силу природных
условий сельское хозяйство не развилось, стабильными
формами производства являлись именно промыслы, за-
частую нескольких видов одновременно. Так было, на-
пример, в некоторых районах Новгородской земли. Ред-
кое население обширного английского Динского леса
специализировалось главным образом на добыче, обра-
ботке цветных металлов и серебра, на кузнечном деле,
но занималось также рыболовством и охотой. Аграрные
занятия были там вторичными и подсобными к основно-
му, комплексно-промысловому виду деятельности. Успе-
хи горно-металлургического промысла Динского леса в
XII—XIII вв. привлекли большой поток колонистов, за
счет чего прирост населения здесь и темпы колонизации
стали выше, чем в целом по стране. Заимки на этой
территории брали крестьяне, лорды, монастыри — и
преимущественно ради промысловых разработок. В
Динском лесу трудились не только «вольные горняки»,
объединенные в корпорации; на регальных рудниках
применялся также принудительный труд крестьян, нахо-
дившихся в поземельной и личной зависимости. Таким
же был характер труда на многих других горных раз-
работках континента.
Благодаря специализации горно-металлургического
промысла, которая была одной из важнейших частей
общественно-отраслевого разделения труда, в период
развитого феодализма отрывались от агросферы, «рас-
крестьянивались» значительные в местных масштабах
группы населения. И хотя в рамках континента этот
промысел еще долго имел мелкий, крестьянско-стара-
тельский характер, для своего времени он являлся са-
101
мым передовым, находясь наряду с городом в центре
товарного уклада феодального общества.
Тенденции, характерные в этот период для горно-
металлургических промыслов, были, хотя в более сла-
бой мере, свойственны и другим промыслам, основанным
на разработке земных недр: добыче извести, которую
получали из меловых или известковых копей, затем об
жигали в печах и применяли как в строительстве, так и
для разрыхления почв, уничтожения мха и некоторых
вредных насекомых; мергеля, также добывавшегося в
копях и употреблявшегося для удобрения сухих почв;
различных глин, вывозимых из карьеров, — для удобре-
ния, изготовления гончарных изделий, позднее кирпича;
облицовочного материала типа сланца, пластинами ко-
торого крыли крыши (например, черный сланец орду аз
в Северной Франции откалывали глыбами в шахтах, а
уже затем в наземных мастерских расщепляли на топ
чайшие пластинки); строительного камня — туфа, мра-
мора, известняка, который добывался в карьерах; тор-
фа, добыча которого в XIII—XIV вв. была, в частности,
одним из распространенных сельских промыслов
Голландии, и т. д.
На добычу каменного угля, не сразу оцененного как
промышленное топливо, шахтные методы стали распро-
страняться лишь с XIV в. Его добыча и вывоз в очень
небольшом объеме фиксируются в Северной Англии
примерно с XII в. Вплоть до периода Реформации до-
быча угля велась крестьянами в манорах. Обычно ка
менный уголь употреблялся тогда в качестве бытового
топлива и лишь изредка — в металлургии. Но более все
го в быту и в промышленности применялся не дорогой
каменный уголь, а дерево и древесный уголь. Даже
после распространения домен плавильни и кузницы ра
ботали на древесном угле. Применялся он и в солева
рении; во многих случаях вотчинник получал из одного
поселения соль, из другого — топливо для ее выпарки.
В лесах была масса ям для углежжения, где трудились
угольщики. Сведения о товарном сезонном занятии этим
промыслом крестьянского населения имеются также по
Швеции и России.
На Руси, в Поволжье, в Литве распространенным
лесным промыслом было бортничество и воскобойное
дело. Воск являлся вторым по значению экспортным
товаром Великого Новгорода, откуда через ганзейских
купцов расходился затем по всей Европе. Из лесных
102
£0l
1 2
/ _ Саксонская повозка: колесо со спицами н составным ободом; 2 — экипаж для путещС’
ствий; 3, 4 — способы запряжки; старинная (3) и новая (4).
промыслов бурно развивались также добыча строитель-
ной и поделочной древесины, необходимой судострое-
нию, градостроительству, транспорту, быту. Древесина
в этот период — один из наиболее заметных «тяжелых»
товаров, на рынках она шла (судя, например, по фран-
цузским материалам) наряду с полотном, вином, ваи-
дой, оливковым маслом.
Необходимо отметить, что условия для развития
лесных промыслов уже изменились, особенно к концу
периода. В результате промыслов и особенно бурной
колонизации XI—XIII вв. леса в Европе были сильно
сведены, их площадь уменьшилась к концу средневеко
Ьья в 3—4 раза. Изменился состав леса: исчез мачтовый
лес, широколиственные породы заменялись хвойными,
разрослись кустарники. Одновременно складывались и
расширялись лесные привилегии феодалов, баналитеты,
регальные права королей, герцогов, князей. Такое же
наступление господствующий класс. и государство вели
на рудоносные участки, богатые рыбой бассейны и т. и.
Результатом явилось удорожание промысловой продук-
ции, сужение для крестьянина возможности вести на
свой страх отходные промыслы.
Широко товаризовавшимся; промыслом стала , также
добыча соли, которая теперь повсеместно применялась
не столько для непосредственного употребления, сколь
ко для консервации продуктов питания (муки, рыбы) п
в некоторых ремеслах. По-прежнему соль была важ
нейшим товаром средневековой торговли, а ее источил
ки и разработки, подобно промыслам металлических
руд, были объектом яростной борьбы внутри класса
феодалов, добивавшихся в этой области монопольных
прав. Рудничная добыча соли (каменной) практически
ограничивалась знаменитым Зальцбургом. Все ешь
преобладала горькая соль, которую добывали в соле-
варнях Южной и Юго-Западной Франции (эта соль
считалась очень хорошей), а также в Каталонии. На
Руси промыслом соли занималйсь в районах Белон»
моря (Ненокса) и Северной Двины, Старой Руссы, Га
лича, Костромы, Переяславля-Залесского, но добытой
соли не хватало даже для феодалов. На южно-русские
земли ее ввозили из соляных озер степного побережья.
Прикарпатья, Перемышля, Крыма; оттуда по Днепру
вел Солоный (Соляной) путь. В Англии солеварни за-
фиксированы по всем графствам побережья — от Лин
кольншира до Корнуэлла с его обильными соляными
104
болотами и источниками. Судя по английскому мате-
риалу, поместья на побережье обычно имели в своем
составе по одной солеварне, самые крупные — по не-
скольку, с тем чтобы иметь свою соль в течение всего
года. Но можно выделить несколько маноров или от-
дельных поселений, в которых были десятки, даже до
100 салин. В некоторых районах, в частности йоркши-
ре, добыча соли сыграла такую же роль, как рудный
промысел в Динском лесу: стимулировала осушение
болот, расчистку земли, колонизацию новых районов,,
возникновение новых поселений, преимущественно в:
виде мелких хуторов, и одиночных ферм. К 1300 г. этот
край также стал плодородным и преуспевающим.
Обычно выварка соли для вотчинника входила в
число сезонных деревенских работ, выполняемых крес-
тьянами. Существовали и особые солевары, специально
занимавшиеся добычей соли; но многие места, где они:
группировались особенно густо, были уже в XI—XII вв..
скорее городками и промысловыми слободами, нежели
аграрными поселениями (например, знаменитый город
Дройтвич и ряд местечек в Чешире). Рента с салив,
шла деньгами, солью или в комбинации соли и денег,,
что свидетельствует о непосредственных рыночных свя-
зях солеваров. В целом можно говорить о значительной
специализации в области соледобычи, которая, остава-
ясь в рамках манориальной деревенской системы, фор-
мировала профессионально-экономический профиль
отдельных лиц и целых поселений.
Из других промыслов крестьянства более всего то-
варизовалось рыболовство, важность которого, как уже
указывалось, еще более усиливалась из-за особого
места рыбы в рационе христианской Европы. Наряду с
единичными рыбаками и специализированными рыбо-
ловецкими поселениями, более всего характерными, ко-
нечно, для прибрежных районов и островов, рыбу на
рынки — непосредственно или через оброки — поставля-
ли многие рядовые крестьянские хозяйства. Развива-
лось и рыбоводство, прежде всего разведение угрей в
прудках, у мельничных запруд; в этих случаях мельни-
ца нередко входила вместе с запрудой в состав одного
Держания, оброк с которого обычно взимался угрями.
Глава VII
Деревенское ремесло, город и эволюция
крестьянства на первом
этапе развитого феодализма
В предыдущей главе отчасти говорилось о социаль-
ных последствиях эволюции сельских ремесел в этот
период — для них самих, для класса крестьянства и для
города. Тема эта, вследствие своей важности, заслужи-
вает специального рассмотрения.
Ремесленные занятия в деревне XI—XIII вв. и диф-
ференциация крестьянства. Как можно было убедиться,
степень ремесленно-промыслового уклона деревенских
хозяйств была неодинаковой. В тех странах, где крес-
тьянские промыслы и ремесла в XI—XIII вв. являлись
заметным общественным явлением, они были представ-
лены одновременно в трех формах: 1) домашней — как
подсобные к земельным занятиям крестьянских семей,
2) полупрофессиональной — как занятие крестьян-ре-
месленников и 3) в форме профессионального занятия
особых деревенских специалистов.
Профессиональное, а затем и социальное размеже-
вание выходило за местные рамки, смыкалось с процес-
сом экономического районирования, так как концентра-
ция ремесел и промыслов, выделение промысловых и
ремесленных поселений и районов сообщало своеобраз-
ное направление развитию соответствующих областей.
Так, в Англии X—XIII вв. Ланкашир и другие живот-
новодческие районы славились шерстью и дубильным
промыслом; Йоркшир, особенно его возвышенные райо-
ны (Упланд)—горнорудным и кузнечным делом, шер-
стоткачеством и сравнительно молодым там сукнодели-
ем; те же ремесла получили распространение в графст-
вах по реке Северн, в поясах больших городов и в
деревнях вокруг болот. В кентских деревнях, как и на
юге Англии, особенно в Сассексе, занимались ремесла-
ми, связанными с местным же городским судостроени-
ем: обработкой дерева, изготовлением гвоздей, болтов
и полос из железа, канатов, парусины и т. д. На Руси
также выделились районы, известные особенным разви-
тием ремесел и промыслов: железодобычей и обработ-
кой металла — Новгородская, Галицкая, Черниговская
земли; добычей соли — междуречье Волги и Клязьмы,
земли по Вычегде, на побережье Белого моря и др.;
106
медом и воском славилась Муромо-Рязанская земля и
т. д. Углубление районирования деревенского ремесла
и промыслов составило, как видно и из истории других
стран, важную часть складывания внутреннего и меж-
дународного рынков.
Товаризация деревенских ремесел и специализация
ремесленников по-прежнему были связаны также с ха-
рактером ренты, особенно ее коммутацией. Возрастание
доли денежных рент очевидно уже в конце XI в., когда
деньги не только включались в большое число смешан-
ных повинностей, но были исключительной формой
чинша с ряда категорий держателей. Соотношение раз-
мера, вида и состава ренты варьировали по районам
континента, но в целом с рубежа XII—XIII вв. денеж-
ная рента стала преобладать. Иногда и за натуральным
оброком фактически стоял денежный чинш, в частности
если продукты проходилась покупать па рынке, напри-
мер перец, соль, сельдь, шпоры или перчатки.
Развитие денежной ренты активизировало участие
деревни не только в товарном обращении, но и в товар-
ном производстве. Если продуктовый оброк, как мы
видели из материалов раннего средневековья, допускал
и стимулировал товаризацию крестьянского хозяйства
за счет части избыточного труда, не поглощенного рен-
той, то денежный чинш, распространившийся с разви-
тием городов, рынка, государства, стимулировал и
закреплял прямые рыночные связи крестьянского хо-
зяйства. К товарному потоку первыми подключались
обычно наиболее динамичные разделы крестьянского
хозяйства L «Легче отчуждаемой» продукцией очень
часто оказывались именно продукты несельскохозяйст-
венных занятий, так что товаризация рядового крес-
тьянского хозяйства путем его непосредственного кон-
такта с рынком нередко начиналась и происходила
именно за счет несельскохозяйственного производства.
Одновременно денежный чинш фиксировал профессио-
нальную трансформацию крестьянина — там, где этого/
требовала совокупность местных условий.
Место ремесел и промыслов в поддержании уровня
жизни и платежеспособности крестьянина прекрасно
понимали люди средневековья. Из хозяйственных доку-
ментов видно, что теперь еще внимательнее, чем на заре
эпохи, изучаются местные возможности: при оценке
1 См/. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 25, ч. II, с. 358.
1Й7
держаний и фиксации рент специально оговаривается
пригодность участков для выпаса свиней или волов, для
охоты с соколами или на зверя, для ловли рыбы .или
добычи металлических руд.
Ремесла и промыслы справедливо рассматривались
как часть материальной первоосновы деревенского хо-
зяйства и положения крестьянина. Соответственно и
природные условия все еще играют огромную роль в
развитии ремесленных занятий в деревне, располагая к
ним не только там, где имелись обильные естественные
богатства, но и там, где были скудные возможности для
сельского хозяйства; часто оба эти условия сочетались.
Но на данном этапе среди стимулов развития дере-
венского ремесла все более заметными становятся имен-
но социально-экономические факторы, прежде всего
имущественная дифференциация крестьян, зависевшая
от обеспеченности землей, инвентарем, угодьями, а
также степени их личной независимости. В настоящее
время все увереннее звучит тезис, что ремеслом в де-
ревне систематически занимались представители кате-
горий крестьянства, почти или вовсе лишенных земли.
В свое время общее положение о том, что в услови-
ях развивающегося рынка социально-экономическая
дифференциация деревни стимулирует развитие «сто-
ронних заработков» в виде промыслов и ремесел, было
сформулировано В. И. Лениным. В. И. Ленин обратил
внимание на обратную связь между состоятельностью
крестьянского хозяйства и удельным весом в нем не-
сельскохозяйственных занятий *.
Эта зависимость была затем прослежена в Англии
XII—XIII вв. Е. А. Косминским, который показал, что
дополнительное занятие было необходимо крестьянину
в условиях нажима феодалов, захвата ими земель, уго-
дий, монополии на рыбную ловлю, охоту и т. п., что
существование без компенсирующего подсобного зара-
ботка стало для более бедных крестьян вообще невоз-
можным. Одновременно подрывалось значение надела
в качестве экономической основы крестьянского хозяй-
ства. Действительно, уже в XI—XII вв. наделы неко-
торых групп английских крестьян опустились до голод-
ной нормы. К концу XIII в. треть вилланов составляли
держатели половинных наделов (полувиргатарии); для
уплаты повинностей сеньорам и государству преимуще-
1 См.: Ленин В. И. Поли. собр. сочм т. 1, с. 248.
108
ственно в денежной форме они должны были продавать
«большую часть произведенных продуктов. Более мелкие
держатели могли просуществовать, лишь прибегая к
наемному труду или домашнему ремеслу. Не случайно,
например, жители деревни, обозначенные в документах,
•как изготовители сукон и шерстоткачи (clothier, web-
'ster, weaver), были Коттерами. Применительно к Фран-
ции вопрос о крестьянском ремесле в рассматриваемый
период специально не разработан, но есть некоторые
наблюдения, также позволяющие говорить о тенденции
к ремесленным занятиям низших групп крестьянства,
которые обычно сохраняли и сильную лично-наследст-
венную зависимость от господина.
Безземелье и малоземелье природного и затем соци-
ального происхождения весьма способствовало специа-
лизации и распространению ремесел и промыслов там,
тде ранее они имели лишь сугубо внутривотчинный,
местнопотребительский характер, это ярко видно и из
материалов о солеварении или рудничном деле, где бы-
ло занято много безземельных крестьян, часто сервов.
Ремесленные занятия бедной части крестьянства
имели различные формы: от домашней, «семейной»,
^промышленности— до труда по прямому найму, требу-
ющему либо не требующему специальных ремесленных
^навыков. Именно малоземельные крестьяне, составляв-
шие основной резерв наемной рабочей силы в деревне
и поместьях, в значительной части ремесленничали. Это
ъидно, например, и^ материалов Глостерского аббатства
XII—XIII вв., 380 (из 519) коттеров которого, обязан-
ные барщиной, искали на стороне работу в качестве
.ремесленников, слуг и поденщиков, отдавая затем день-
гами оброк в маноре. В барщинные же их обязанности
входила починка мостов, поставки тмина и тростника,
изготовление сошников — операции, не требующие
^рабочего скота и часто имеющие поделочный характер.
Резерв регулярного наемного труда составляли пример-
но 118 семей малоземельных и вовсе лишенных земли
коттеров, среди которых было свыше 50 ремесленников
(плотники, кузнецы, мельника, медники, красильщики,
рыболовы, а также свинопасы). Из 100 дворов чинше*
виков 47 несли барщины в качестве мельников и кузне-
цов, оброк медом и т. п., но большинство^ платило де-
нежный чинш — за счет наемного труда или сбыта ре*
аяесленных изделий. ;
Роль внутриманориальных элементов, прежде- всего
109
малоимущих, которые занимались несельскохозяйствен-
ными видами труда, в регулярном обеспечении поме-
стий наемными руками убедительно выступает и из ма-
териалов других стран. Например, во Франции XII—
XIII вв. вотчинники подразделяли своих людей на
полнонадельных держателей и малоземельных или
вовсе лишенных земли домениальных работников, часть
которых жила только за счет труда по найму, путем
временного соглашения с вотчинником. Близко к ним
стояли чиншевики.
Интересные для нашей темы итоги дало исследова-
ние М. А. Барга в отношении фригольда: держатели
внутриманориальных фригольдов, представленных
обычно в виде мелких и мельчайших участков, также
были почти профессионально связаны с ремеслом и тор-
говлей. Как показал автор, в вопросе о внутриманори-
альном фригольде еще не все ясно (например, был ли
он новообразованием, или какое место занимал «чисто»
крестьянский фригольд). Но принципиальный вывод о
преобладании неземледельческой основы мелкого крес-
тьянского свободного держания и соответственно об
обратной связи между размером, экономическим каче-
ством держания и развитием ремесла безусловно дока-
зан. Позднее он был исследовательски подтвержден
материалом Северо-Западной Руси, Швеции, Финляндии»
также отличающихся распространенностью деревенских
ремесел.
Интересны данные о связи между статусом крестьян
и их занятиями и общими особенностями общественной
жизни. Так, свободные держатели мелких свободных
наделов, как уже говорилось, занимались преимущест-
венно ремеслом. С другой стороны, ремесло и промыс-
лы были очень развиты в Восточной Англии, где еще со
времен скандинавской колонизации сохранялось значи-
тельное свободное население. Оказывается, далее, что
в районах, где свободные мелкие собственники более
всего занимаются ремеслом и промыслами, роль зем-
леделия, в силу природных возможностей, — не веду-
щая, даже подсобная. Очевидно, что ограниченные ус-
ловия для земледелия, порождавшие развитие компен-
сирующих, но уже товарных неземледельческих
занятий, одновременно тормозили установление лично-
поземельной зависимости сельского населения или.
способствовали ее кратковременности, непрочности. Это-
заключение подтверждают факты истории и Северо-
ио
Западной Руси, и скандинавских стран, где личная сво-
бода и относительная хозяйственно-поземельная неза-
висимость значительных групп крестьянства тормозили
вымывание из деревни профессиональных ремесленно-
промысловых слоев, т. е. были одной из главных при-
•чин активного развития сельской товарной промышлен-
ности. Другие страны шли к тому же итогу.
| . Примечательно также, что если в раннефеодальный
период ремесло было часто связано с сервильным ста-
тусом работника и держания, т. е. с сильнейшей формой
зависимости, то в новых условиях занятие ремеслом
приводит к разрыву не только связи с землей, но и лич-
ино-правовой зависимости от землевладельца.
В феодальную эпоху, когда товарное производство
и рынок не имели всеобщности и поэтому экономиче-
. ские отношения выступали чаще всего не в скрытой,
вещной форме, а в форме открытой, личностной, в виде
непосредственного господства и подчинения, личная
^свобода работника была одним из динамичных элемен-
тов развития. Ф. Энгельс не раз подчеркивал этот мо-
мент, когда, например, обсуждал с К. Марксом вопрос
•о «почти полном — правовом или фактическом» исчез-
новении крепостного права в Германии XIII и XIV вв.,
или когда писал о том, что отсутствие крепостного пра-
вд, в частности, в Норвегии и Кастилии, давало «всему
Г развитию... совсем другой фон» L Безусловно, личная
•свобода стимулировала и занятия ремеслом, особенно у
•бедных крестьян: в этом убеждают данные М. А. Барга
и Р. Хилтона об английском фригольде, наши данные о
шведских крестьянах. Е. А. Косминский справедливо
говорил в этой связи о положительной роли дофеодаль-
ных пережитков в виде личной свободы. Свободные
крестьяне были хозяйственно независимее и мобильнее,
:шире мигрировали, в их среде была сильнее имущест-
венная дифференциация, побуждавшая к несельскохо-
зяйственным видам деятельности. Таков же был ре-
зультат и «вторичной» свободы, т. е. освобождения
крестьян в течение XIII—XIV вв., в результате эволю-
ции самого феодализма. В частности, в Германии XIII в.
это породило соседство обнищавшего рыцаря и свобод-
ного, зажиточного крестьянина-майера, способного
держать откупа или промыслы с наемным трудом. А в
Италии освобождение крестьян привело к их паупери-
зации, частичному переселению в города, — и частично-
1 Маркс К-, Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 35, с. 106; т. 22, с. 88.
Hl
му обращению в сторону ремесел, т. е. к возвращению
ремесла в сельскую периферию.
Конечно, личное освобождение крестьян не было ни
повсеместным, ни быстрым. В сфере деревенского ре-
месла долее всего терпели личную зависимость дворо-
вые холопы. Но еще и в XIII в. сохранялся социальный
статус некоторых групп держателей, который, как не-
однократно подчеркивалось, как бы обязывал или под-
талкивал к ремесленным работам. Характерно, что
низшие в правовом, обычно и в имущественном отноше-
нии категории крестьянства, прибегая к ремеслу и
промыслам, занимались самыми «дешевыми» их вида-
ми, не требующими особого снаряжения и обучения:
прядильным, ткацким, канатным, углевыжиганиём, со-
леварением; эти занятия занимали и в городе чаще
всего приниженное положение. Очень часто ремесло
этих людей фактически было трудом по найму, в том
числе в качестве бродячих наемных работников.
Свободные ремесленники, сидевшие на свободных
держаниях, были, как правило, экономически сильнее. В
Англии наиболее сильными были ремесленники в пози-
ции внеманориальных фригольдеров, особенно держа-
телей in capite. В «Книге Страшного суда» среди них
можно найти металлиста-сбруйщика, плотника, булоч-
ника, повара, мастера по стеклу и витражам, ювелира,
медника. Подобные «богатые» ремесла требовали осо-
бого оборудования и навыков, подчас значительных
затрат на сырье, а сами ремесленники нередко имели
или держали обширные, дорогие земли в деревне. Но
они, конечно же, не были крестьянами, а зачастую
вообще не были сельскими жителями. В деревне такие
ремесленники — министериалы господ и состоятельные
свободные мастера, связанные с городом, — выступали
в качестве вотчинников, эксплуатирующих своих дер-
жателей. Это очень интересные свидетельства о типич-
но феодальном «круге движения», когда в ходе одного*
или нескольких поколений ремесленной семьи, некогда
вышедшей из деревни, возможно, переехавшей в город
вместе с двором лорда манора, происходит своеобраз-
ное «возвращение на землю», но уже в иной социальной-
позиции. Здесь видно и то принципиальное изменение,,
которое произошло в положении ремесла и ремесленни-
ков по сравнению с догородским периодом, когда ре-
месленный мастер в глазах общественного мнения?
выглядел бродягой или рабом. Такие превращения не-
11?
мало ''Способствовали росту самосознания деревенских
ремесленников, особенно под воздействием престижа^
свободного и уважаемого городского ремесла.
Очевидно, что положение ремесленников в деревне
было сходно с крестьянским, подчинено ему, но с ним*
не тождественно. Особенно это заметно по прослойке-
профессиональных мастеров, плативших оброки изде-
лиями своего ремесла, державших мастерские на земле
за натуральный или денежный чинш и прямо обозна-
ченных в хозяйственных документах по своей специаль-
ности. Хозяйственные документы уже учитывают про-
фессионально-производственное положение держателей,,
включают его в число критериев, разделяющих
зависимое население деревни на отдельные категории,—
процесс, в «классическом» регионе хорошо прослежи-
ваемый по кутюмам. Но если не считать дворовых
профессионалов, данный критерий еще не стал решаю-
щим. Это означает, что внутри деревни социально-пра-
вовое отделение ремесленников от крестьян происходило
много медленнее, чем их профессионально-экономическое-
вычленение. И хотя положение ремесленников по неко-
торым. социальным показателям, например характеру
повинностей, не совпадало с положением «обычных»
крестьян, общего в сословно-правовом отношении в.
этот период было между ними значительно больше, не-
жели различного: связь с землей, позиция земельного
держатели, отступление личного статута перед имуще-
ственным, воздействие типа держания на повинности
и т. п. *
Место деревенского ремесла в развитии городов,
рынка и социальной структуры деревни. Процесс обще-
ственного разделения труда идет по двум увязанным
линиям: через изменение производства и изменение по-
зиций производителя. Вычленение и уход ремесла из
агросферы означали одновременно отслоение и уход ре-
месленника из состава крестьянства. Став необрати-
мым, этот процесс получал общественную значимость,,
закреплялся в социальных и правовых отношениях.
Наиболее четко в Европе процесс отделения ремесла
и ремесленников выразился в подъеме городского
строя: города в XI—XIII вв. не только расцветали, но »
продолжали возникать заново, нередко на базе дере-
венских ремесел и промыслов, торговли их продукцией.
Благодаря соляной добыче и торговле выросли Дройт-
вич -в Англии, Люнебург, Галле, Зальцбург в Германии;
эта рудниках и кузнечном деле развились и разбогатели
Глостер, Гослар, Яхимово, Хедемура и Фалун; на добы-
че угля — Ньюкасл; на рыбной ловле и рыботорговле —
Амстердам, Бервик, Ярмут, Гримсби, Скарборо, Сток
тольм; на сукноделии, в том числе сельском, и торговле
сукном — Йорк и Норич в Англии, многие города Ита-
лии и Фландрии. Вокруг поселка кожевников сложился
первый бург Тулузы.
Одновременно происходил бурный «окологородской»
процесс: промышленно-торговое развитие пригородов и
торговых сел, которые превращались в товарно отмоби-
лизованные сельские территории. Города использовали
такие поселения как поставщиков продуктов питания и
промышленного сырья. Городские судебники Страсбур
:га и Трира (конец XII в.) свидетельствуют об обязан-
ности пригородных деревень приготовлять бревна для
моста, привозить в город древесный уголь и пеньку. Из
повторяющихся предписаний о «заповедной миле», в
том числе в Италии, явствует, что пригороды постоянно
соперничали с собственно городами и в производстве
ряда предметов широкого потребления.
Дальнейшее развитие в пригородах ряда ремесел,
•составлявших производственную основу соответствую-
щих городов, видно из документов, связанных с ремес-
ленными гильдиями, которые обычно числили приго-
родных ремесленников среди основных нарушителей
своей монополии, запрещали им торговать на своем
рынке изделиями «городских» ремесел. С другой сторо-
ны, анализ состава широко распространенной в горо-
дах Англии XI—XIII вв. ремесленно-купеческой «тор-
говой гильдии» (gilda niercatoria) показывает, что она
нередко объединяла торговцев и ремесленников нс
только города, но и округи, включая также лиц, кото-
рые числились крестьянами. В Скандинавии уже позд-
нее городские ремесленники, даже цеховые мастера на
годы уезжали работать в деревню.
Города стимулировали товаризацию пригородной
земли, особенно занятой под монокультуры — техниче-
ские, пищевые. В Далмации, например, уже с XI в. до
20% земли, отчуждаемой в округе Сплита, составляли
виноградники. Способствовали города и распростране-
нию пригородных садоводства, огородничества, живот-
водства.
Одновременно росли промысловые и ярмарочные
местечки, села, хутора. Небольшие по размерам, они
114
составили целую сеть, более густую у известных про-
мыслов и узлов торговых путей; ее ячейки глубоко
вросли в местную жизнь, местные интересы. Лишь ред-
кие из них превращались в города, большинство же —
как Трелазе и другие во Франции, или многие англий-
ские местечки, занесенные в «Книгу Страшного суда»,—
столетиями оставались промышленными слободами, где
регулярно занимались одним, чаще несколькими ремес-
лами. Были совсем мелкие поселения, профилированные
на одном-двух промыслах, жители которых оказыва-
лись без земли или с очень маленькими держаниями.
Яркий пример торгово-промыслового местечка в Анг-
лии— королевский манор Нортон (графство Нортгем-
птоншир, рядом с Рокингемским лесом), где денежный
чинш шел с 9 мельниц, леса, пасек и очень большой
денежный чинш — с кузнецов. Во Франции торговые
местечки успешнее развивались на базе «освобожден-
ных» сельских коммун и вообще получивших привиле-
гированный юридический статус общин. В ряде обла-
стей, например, в Лотарингии, они появились в XII в., в
XIII в. сильно возросли в числе, в XIV в. сократились
и в XV в. сошли на нет. Развитие внегородских цент-
ров торговли и промышленности под воздействием го- •
родов и торговых отношений, как и специализация
пригородов, это тоже «окологородской процесс».
Если села с промысловым уклоном вырастали чаще
всего из аграрных поселений, обычно со своим рынком,
то промышленные хуторки узкоспециального профиля
чаще всего были новообразованиями, сложившимися
иногда и на «пустом месте», либо в процессе стихийном
крестьянской внутренней колонизации, либо в резуль-
тате направленной политики вотчинников, культивиро-
вавших на своих землях прибыльные промышленные
занятия и усиленно приобретавших перспективные в
яом отношении земли.
При всех условиях концентрация промышленности в
вельских поселениях обычно сопровождалась расшире-
нием торговой сети, складыванием новых местных
рынков. Иногда рынки в деревне получали официаль-
ное признание правительства, как в «Купеческой хар-
гии» (Англия, 1303), когда Эдуард I разрешил купцам*,
в том числе иностранцам, «вывозить что угодно, кроме
вина, из любого места (страны)». На Руси проникнове-
ние торговли в жизнь деревни, крестьян видно из обыч-
ного употребления в крестьянском быту городских из-
US
делий и импортных вещей, попадавших в деревню через
тородские рынки, но также через коробейников, ярмар-
ки и рынки на погостах. В Швеции торговля крестьян
на сельских торжищах также была очень распростра-
ненной, к концу XIII в. она вызвала серию правительст-
венных запретов (организованных городами). Свиде-
тельства о торговле немецких крестьян-держателей
имеются уже в первом городском праве Страсбурга
(конец XII в.), где зависимым людям местной церкви
разрешается беспошлинно продавать в городе «вещи,
которые сделаны своими руками или выросли» у них в
хозяйстве, но запрещается совершать перекупки. Здесь
о торговле крестьян своими изделиями’ говорится как
об обычном явлении. В немецких документах того же
времени масса сведений о бродячих мелочных торгов-
цах (кгешеге), которые также скупали местные товары
•в деревне. Стабильная сеть рынков в сельской перифе-
рии многих европейских стран XI—XIII вв. свидетель-
ствует о широком развитии товарных отношений, при-
чем как в концентрированной, городской, так и в
рассеянной по деревенским поселениям форме. Про-
мышленность и торговля постоянно переплетаются с
.деревенской, аграрной жизнью, да и само их развитие
во многом идет через деревню.
Можно говорить о типичности для европейского
феодализма того времени именно социально смешанно-
го, двоякого — через город и деревню — развития прос-
того товарного производства. Это правило касалось,
естественно, тех стран и районов континента, где внего-
родское, прежде всего крестьянское, ремесло стало осо-
бым общественным явлением, своеобразной отраслью
экономики, которая развивалась наряду с городским
ремеслом и подвергалась товаризации, подчиняясь
общим закономерностям эпохи. Таких районов было,
вероятно, большинство: Северная Франция, Германия,
Англия, часть Испании, Фландрия, Северная и почти
вся Восточная Европа.
Какое выражение получил этот процесс со всеми
его особенностями в судьбах самих крестьян?
Сохранилась масса свидетельств о ремесленниках-
крестьянах и сельских мастерах-профессионалах, пере-
селяющихся в города, промысловые села, торговые
"местечки и таким путем социально закрепляющих свой
профессионально-экономический статус. В свое время
«представители вотчинной теории считали, что основу
*516
производительного населения городов составили дворо-
вые ремесленники-профессионалы. Затем Н. П. Граци-
анский уточнил этот тезис, указав, что речь должна
идти скорее о тех дворовых, которые оставили поместье
и стали держателями на оброке. По данным Я. А. Ле-
вицкого, ремесленники, переселявшиеся в город, выхо-
дили не из дворни, а из среды зависимых крестьян-ре-
месленников, обязанных поземельной податью; т. е.
именно крестьянское ремесло являлось базой для
вырастания ремесла профессионального, в том числе
городского. Был и иной путь выделения ремесленного
труда из крестьянского производства: когда приобрете-
ние нового социального статуса, переход в новое сосло-
вие предшествовали формальной смене занятия.
С. М. Стам на материале Южной Франции показал, что
складывание производительного населения городов
происходило именно за счет крестьян, преимущественно
•бедных; явившись в город, они перво-наперво требова-
ли участок земли. Последующее занятие ремеслом либо
торговлей чаще всего было развитием их домашних ре-
месленно-промысловых занятий в сельской местности.
Бегство бедных крестьян в города в XI—XII вв. в
период бурного развития городского строя было одним
из каналов миграции обезземеленного крестьянства —
наряду и в русле внутренней колонизации, походов на
Восток. Связь градообразовательного процесса как вы-
ражения общественного разделения труда — отделения
ремесла и торговли £т сельского хозяйства — с такими
явлениями феодализма, как имущественная дифферен-
циация и обезземеливание крестьян, столь же несомнен-
на, как и связь его с развитием класса феодалов и
государства.
Вряд ли стоит спорить о том, какой путь вымыва-
ния из крестьянства и концентрации промышленных
элементов был более массовым. Преобладание любого
из них обусловливалось особенностями развития каж-
дой страны на разных этапах эпохи, зависело от уровня
эксплуатации и степени личной зависимости крестьян,
от наличия (Северная Франция, Англия) или отсутст-
вия (Южная Франция, Италия) заметного й перспек-
тивного массива крестьянских ремесел.
Уходили из деревни чаще всего представители низ-
ших имущественных и правовых категорий. Гораздо
менее изучен, хотя известен (например, по истории
Флоренции), другой вариант, когда из агросферы ухо-
117
дили, в частности, в города, не обезземеленные и (или|т
личнозависимые, а состоятельные и (или) лично менее
зависимые крестьяне. Классический для нашего сюжета'
материал Англии показывает, что вилланская, т. е.*
средняя, подавляющая по величине, часть крестьянства
занималась домашним ремеслом; профессиональным
же ремесленным и торговым занятиям предавались
либо низшие категории крестьян — коттеры и сервы, ли-
бо высшие слои — верхушка вилланства, фригольдеры.
При этом ремесло крестьянских низов граничило с ра-
ботой по найму, а верхов — с предпринимательством.
Соответственно, переходя к профессиональному
ремеслу, представители разных слоев крестьянства-
формировали в деревне и городе разные его «слои».
Конечно, масштабы процесса размывания крестьян-
ства под воздействием разделения труда и рынка (н
даже под воздействием процесса обезземеливания) для
периода XI—XIII вв. не следует преувеличивать: горо-;
да и специализированные промыслы даже в передовых-
странах удерживали в то время не более 15—20% на-
селения континента. Другое дело, что город сильно
воздействовал, как мы видели, на развитие ремесла к
самой деревне.
Глава VIII
Особенности деревенского ремесла
в условиях развитого феодализма
Итак, складывание и функционирование городов
значительно ускорило и усложнило эволюцию несель-1
скохозяйственных занятий деревни. Широкая сеть горо-
дов и рыночных местечек сделали рынок доступным,-
ввели его в повседневную жизнь деревни. Английский
юрист XIII в. Брактон отмечал, что в его стране рассто-
яние между двумя ближайшими торговыми центрами
обычно не превышало 62/з мили (10 км); это значит,,
что крестьяне могли за один день добраться до рынка
и вернуться домой. Такие возможности были у крестьян
многих районов Европы. Наряду с сельским хозяйст-
вом и обгоняя его деревенские ремесла и промыслы]
подчинились главной тенденции этого этапа — процессу
товаризации.
Развитие товарного уклада в деревне, параллельное
городскому, но им во многом обусловленное, имело/
118
конечно, свои особенности. Так, деревенское ремесло
было еще более связано с землей и специфическими
аграрными общностями (деревенской общиной, поме-
стьем), часто находилось в рамках несвободного состо-
яния и почти всегда подчинялось рентным отношени-
ям, т. е. одностороннему отчуждению части ’ про-
дукта.
В профессиональном отношении деревенское ремес-
до преимущественно сохранило те виды или стадии, ко-.
юрые либо требовали «обычного» крестьянского уме-
ния, либо были достаточными для обслуживания
соседей-сельчан, т. е. удовлетворения той «полосы
спроса», которая составляла зазор между внутрихозяй-
ственным, обычным ремеслом самого крестьянина и
предложением ближайшего рыночного центра. Завер-
шающие стадии многих ремесел и многие ремесла цели-
ком уже ушли из деревни.
В то же время деревенское ремесло стало наступать
на город, предлагая свои товары тамошнему и даже меж-
дународному рынку. В связи с этим интересно эволюцио-
нировали разные формы организации деревенского
ремесла.
В период зрелого феодализма поместно-домениаль-
ное ремесло все еще состоит в числе важнейших сфер
ремесла. Наряду с традиционными натуральными ре-
месленно-промысловыми службами в поместьях уси-
ленно развиваются товарные ремесла: сыроварение и
виноделие, сукноделие и шерстоткачество, солеварение
и рудно-кузнечное дело. Соответственно изменяется об-
щественный статус домениальных ремесленников: пос-
гепенно исчезают дворовые рабы, их место все более
занимают в разной мере лично свободные держатели
и наемные работники. В этот период именно на базе
нсмесленно-промысловых занятий стала складываться
система регальных прав на промысловые территории,
рассчитанная на феодальную эксплуатацию добываю-
щего производства с помощью товарного обращения и
явившаяся новой формой реализации феодальной
ренты.
Напомним также, что характерные вотчинно-доме-
ниальные формы ремесла имели место и в городах,
поскольку там размещались многие усадьбы короны и
светских феодалов, монастырские подворья, дворы со-
борных капитулов и князей церкви. Дворни господских
усадеб не только представляли поместное ремесло в
11V
рамках: городов, но и в той или иной мере сами былц(
включены в городскую жизнь.
В развитии сельского ремесла на данном этапе осо-
бенно повысилось значение крестьянского двора.
машнее ремесло крестьян стало заметной частью эко-|
номики. Конечно, оно имело более низкие технические*.,
показатели. Но вместе с тем, все больше побуждаясы
эволюцией товарных отношений, домашнее ремесло*
постепенно профилируется и втягивается в обмен либо,,
путем прямой связи с рынком, либо через вотчинников. ]
В аграрном деревенском обществе того времени, ха-
рактер и строй которого в целом еще не определялись-'
рынком, домашнее ремесло стало эмиссаром товарного^
хозяйства. Отсюда и его роль как фактора эволюции!
крестьянства. Роль эта вполне проявится позднее. Те-
перь же домашнее ремесло, взятое в масштабах всего
общества и всего континента, все еще подчинено нату-
ральной системе, входит в материальные первоосновы
поместного и крестьянского быта. °
Полупрофессиональное и профессиональное ремесла
в деревне также в конечном счете подчинялись ее на-
туральному аграрному строю. Социально-типологиче-
ская близость ремесла и сельского хозяйства, ремес-
ленника и крестьянина проявлялась в характере собст-
венности— индивидуальной (основанной на личном-
труде), связанной с землей и подвластной феодалу; в,
слабой связи с рынком, преобладании работы по зада-
ниям и на местный заказ, когда производитель отдает
свой труд по преимуществу в конкретной форме; в
подчинении организации профессионального ремесла
организациям сельскохозяйственного труда — вокруг
поместья и вокруг общины («мира»).
Важная особенность деревенского ремесла, как ij
крестьянского производства в целом, заключается так-.;
же в том, что в них индивидуальные рабочие силы дей-
ствовали не раздробленно, а лишь как части совокупной,
рабочей силы семьи. Поэтому на данном этапе фео-.
дальнего хозяйства семейный фактор играл все еще очень-
большую роль. Так, несомненно, что сложение в VIII—*
XI вв. малой семьи (муж, жена, несовершеннолетние*
дети) стало одним из стимулов выделения профессио-.
нального ремесла. С другой стороны, обращает на себя.
внимание сохранение или даже преобладание неподе-aj
ленных семей там, где значительно развито подсобное)
товарное, ремесло: в Англии, позднее (в XIV—XV вв.у*
12«
з Скандинавии и др. Создается впечатление, что при
товаризации домашних ремесел и отходных промыслов
лентр разделения труда проходил не через общину,
деревню, поместье, а через семью, до известного пре-
дела не получая общего социального выражения. Это
тормозило и распад крестьянской семьи, и ее экспро-
приацию. Более того, наличие разросшихся семей ин-
енсифицировало домашние ремесла там, где наделы
с могли их прокормить; не случайно и работой по
айму в деревне регулярно занимались младшие сыно-
ъя.
Вообще в условиях развитого феодализма значи-
ельно повысилась в жизни крестьян роль ремесла
хак подсобного фактора. Вспомогательные ремесленно-
промысловые занятия стали категорией деревенского
руда. Рост городского производства в отдельных слу-
(аях приводил к возникновению «вторичного» ремесла
деревне, к «возвращению» его в деревню. Такая тен-
денция (в текстильном производстве Италии, напри-
мер) возникает уже в рассматриваемый период, нередко
< связи с «окологородским процессом», когда городское
товарное производство и обращение мобилизуют хозяй-
ственную жизнь округи; данный процесс происходил
шраллельно со складыванием новых городов и рыноч-
ных местечек, в значительной мере именно на базе
гельских ремесел и промыслов.
С другой стороны, компенсаторные занятия развя-
зались в значительной степени за счет все более рас-
пространяющегося отходничества. Одновременно сель-
ские отходные промыслы становятся одной из ранних
рорм наемного труда. Это чрезвычайно важное соци-
альное обстоятельство еще более усиливает общее зна-
чение данного вида крестьянских приработков. Нако-
нец, среди новых тенденций, связанных с товаризацией
юмашних ремесел, — первые, относительно редкие
явления скупки у крестьян ремесленных изделий, преж-
де всего текстильных.
Прослойка ремесленных специалистов в деревне
численно возросла. Ее стабильная часть — крестьяне-
эемесленники — составляла конкуренцию городским
мастерам и. дала жизнь многим промышленным поселе-
ниям и городам. Более узкая категория «бродячих»
мастеров стала сосредоточиваться на артельных ремес-
лах (строители, колокольники). Многочисленные из-
вестия о деревенских ремесленниках — «франках» в
121
«Книге Страшного суда» и аналогичные данные а
документах других стран подтверждают, что професси-
ональные ремесленники представляли наиболее под-
вижную категорию деревенской промышленности; они:
нередко переселялись в города и в другие страны, игра-
ли значительную роль в распространении производст-
венной и общей культуры. Именно профессиональные
ремесленники в деревне отчасти воспринимали передо-
вые для своего времени формы ремесленных общно-
стей, отличных от сельской общины или поместной
мастерской, входя в «торговую гильдию», создавая
строительную артель или товарищество металлистов и
добиваясь уставных грамот-привилегий. Это повышало
их самооценку и оценку со стороны окружающих. Не*
обходимость в профессиональном ремесле, превраще*
ние ремесла в важную и отдельную категорию хозяй-
ства, наличие городов с цеховыми союзами свободных
мастеров — таковы были доминанты повышения пре-
стижа ремесла и ремесленников вгдеревне периода раз-
витого феодализма.
В принципе условия труда профессиональных ре-
месленников в деревне были менее благоприятными, чем
в городе. Разобщенность, ориентация на местный рынок
и на заказ, давление землевладельцев и весьма часто
личная зависимость от них, связь с землей — все это
заставляло сельских специалистов довольствоваться
более низкой оплатой труда, что, в свою очередь, при-
вязывало их к наделу, налагало двойную нагрузку, ог-
раничивало профессиональное развитие. Их профили-
рование по горизонтали — по’сферам производства или
назначению конечного продукта — тормозилось универ-
сальным характером местного спроса. Профилирование
по вертикали — по ступеням или стадиям производст-
ва — практически отсутствовало, либо ограничивалось
возможностями семьи.
Даже в ведущих отраслях деревенского ремесла и
там, где оно, в силу естественных причин, было продви-
нуто и приобрело профессиональный характер, оно*
значительно уступало ремеслу городскому по концен-
трации, специализации и темпам развития. Профессио-
нальное ремесло в деревне отличала поразительная
стабильность, это касалось не только числа исполните-
лей, но и номенклатуры профессий, и ассортимента
изделий. На комплекс из поместья и (или) нескольких
крестьянских поселений в среднем приходилось: 1—2
122
плотника, столько же кузнецов — ковалей и Конова-
лов, несколько рыбаков, мельник, гончар, сапожник;
гам, где были условия, 1—2 солеварни; на усадьбе —
повар, пивовар, швея, золотошвея. Почти все остальное
делалось в крестьянских домах.
Существовала известная закономерность в числен-
ном соотношении крестьянских дворов и обслуживаю-
щих их ремесленников, которое варьировало в зависи-
мости от местных условий. Например, в Швеции, в
самых густонаселенных районах скотоводческих и
промысловых областей Еталанда на 1000 сельских
жителей приходилось по двое кузнецов, сапожников и
портных. Такие ремесленники были как бы приданы
натуральному хозяйству поселения или группы поселе-
ний, продукт их труда зачастую не появлялся на рынке.
Главной мерой объема и специализации ремесла внутри
деревни в этот период все еще являлась его местная
хозяйственная целесообразность, его экономическая не-
юходимость для стабильного, очень медленно изменя-
ющегося сельского быта.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
КРЕСТЬЯНСКИЕ РЕМЕСЛА И ПРОМЫСЛЫ НА ВТОРОМ ЭТАПЕ
ЗРЕЛОГО ФЕОДАЛИЗМА (XIV—XV вв.).
ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЭЛЕМЕНТОВ
КАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ
Глава IX
Факторы и условия развития деревенских ремесел
в XIV и XV вв.
Каждый период средневековья занимал закономер-
ное и неповторимое место в поступательном процессе
европейской истории. Но, пожалуй, ни один из них не
стал объектом столь всеобщей и длительной дискус-
сии, как второй период развитого феодализма — XIV и
XV столетия. Завершая многовековые усилия, поиски
и находки средневековья, эти столетия как бы развер-
нули возможности феодальной системы, стали ее рас-
цветом и ознаменовались складыванием новых, боль-
ших культурных ценностей во всех областях жизни.
Прежде всего, эти века были заполнены важнейшими
техническими нововведениями. И если в предшествую-
щие периоды главным фактором прогресса производст-
<23
вв^були разделение и организация труда, с этого вре^
мени.цсе более заметную роль начинают играть совер-
шенствование техники и наука. Частично изменяется
обдак городов: они лучше планируются, застройка
становится более регулярной, возникают представления
о функциональной архитектуре. С введением огне-
стрельного ручного оружия и артиллерии в фортифика-
ционную практику входят многоугольные бастионы, что
придает крепостям звездообразное очертание. Все более
употребительным для городской и поместной постройки-
становится кирпич. Ратуши украшаются механически-
ми часами (изобретенными во времена Петрарки);
приспособление пружинного завода позволило констру-
ировать портативные часы, а затем и карманные. Меха-;
нические часы, деля сутки на равные отрезки времени, е
XIV в. стали использоваться в деловых целях: отмечали!
время торговых соглашений, отплытия купеческого»
судна, рабочего дня сукновала. По ним ориентирова-1
лись теперь колокола, делая отсчет времени доступным*
для всех, сообщая его равно купцу, герцогу и просто-
людину.
Значительно расширилось строительство и примене-
ние водяных мельниц, в том числе в деревенском ремес-
ле. На базе водяного колеса в XIV в. появились
подъемные машины, плющильные молоты (до 1,5 т ве-
сом), пилы для распиловки бревен на доски; установки
для волочения проволоки и др.
С середины XV в. распространились и ветряные
мельницы. Дренажные ветряные мельницы во Флан-
дрии и небольшие конные водоотливные мельницы в
Голландии очень продвинули ирригацию и позволили
высвободить значительные площади под те же техниче-
ские культуры — красители, лен, коноплю, рапс, ячмень
и хмель. С XV в. в Италии появились ручные крутиль-
ные мельницы с несколькими колесами, с помощью
которых разматывали шелковую нить с размягченных
коконов шелковичного червя. В текстильных районах
все шире распространялись сукновальные мельницы, в
лесных — лесопильные. Механизировался помол зерна»,
который (во многом вследствие мельничного баналите-
та феодалов) в большинстве стран с XIV—XV вв. в
основном ушел из домашнего производства.
Механические часы и мельницу, как механизмы»,
особенно выделяет К. Маркс, говоря о необходимых
технических предпосылках раннебуржуазного развития»
124 /
^дрсарные поделки: замки и ключи

(наряду с изобретением пороха, компаса и книгопеча-
тания), прежде всего в связи с предысторией машины1
С конца XV в. в математике распространились араб-
ские цифры, появились знаки 4- и — (около 1490 г.) и
.др. Улучшившиеся методы измерения пространства,
особенно скорости на море (благодаря лагу), и быстрое
развитие картографии были и результатом, и стимулом
расширившихся путешествий, освоения мира. Здесь,
как и в деле улучшения наземных дорог, впереди шли
купцы и воины; они же способствовали организации ре-
гулярной почты. Создание при Людовике XI королевской
почты сделало Париж центром сети почтовых станций
и дорог Франции; в Англии такое же место занял Лон-
дон.
Значительно изменилась военная техника: с середи-
ны XIV в. появилось огнестрельное оружие, бомбарды
и пушки — первоначально бронзовые, затем их стали
делать из полос кованого железа, скрепленных коль-
цами, лить из чугуна. Центрами цх производства к се-
редине XV в. стали Фландрия и Франция, но в других
странах пушки еще долго отливали из бронзы. Ручные
пищали собирали из кованых железных трубок. Одно-
временно активизируется литье — колоколов, корабель-
ных якорей. Все это дало новый толчок металлическому
делу. В XIV в. появились домны с большими мехами,
стали получать чугун. С XV в. в металлообработке на-
чали применять сверлильные, токарные, шлифовальные,
винторезные станки.
Все эти технические изобретения находили примене-
ние прежде всего в городах, усиливая их экономическую
основу и общественную роль, но отчасти затрагивали и
деревню.
С конца XIII в. воздействие расцветших городов на
общественную жизнь стало еще более глубоким. Разви-
тие товарно-денежных отношений, разрастание неаг-
рарных групп населения повышали спрос на сельскохо-
зяйственные продукты и престиж самого занятия сель-
ским хозяйством. С XIII в. все более проявляется
внимание и интерес к сельскохозяйственным работам в
живописи, ученых трактатах, в скульптуре готических
соборов (Парижа, Амьена, Шартра, Флоренции); в
светской литературе возникает образ пахаря.
1 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 30, с. 263.
126
Сельское производство очень постепенно, но все же
меняет, свой характер, его продукты все более включа-
ются в товарное обращение. Под воздействием этого
процесса происходит расширение интенсивных сфер
сельского хозяйства, связанных с монокультурами, осо-
бенно техническими. Повысился удельный вес животно-
водства и его продукции, легче воспроизводимой, от-
чуждаемой и транспортируемой, нежели продукция
аграрного производства.
Товаризация деревни осуществлялась путем связи с
рынком и крестьянина, и помещика. В зависимости от
юго, какой из социальных типов рыночных связей до-
минировал, менялась социально-экономическая струк-
тура деревни и характер ренты. В большинстве стран
Западной Европы — Франции, западно-германских зем-
лях, Италии, отчасти Англии — в течение второй поло-
вины XIII—XV в. происходила ликвидация домена;
почти вся земля феодалов была роздана крестьянам в:
держание, либо в издольную аренду. Одновременна
происходила частичная или полная коммутация ренты.
Это сопровождалось освобождением основной массы
крестьян от лично-наследственной зависимости. При
последовательной коммутации ренты связь с рынком
осуществлялась через крестьянское хозяйство. При не-
последовательной, когда оброк включал и продуктовые,,
п денежные взносы (как это было, например, в Италии
или Швеции), связь с рынком поддерживали и крестья-
не, и феодалы, но при всех условиях эта связь была за
счет той же крестьянской продукции, ее товаризации.
Кризис и в ряде передовых стран распад классической
вотчинной системы, выход на первое место парцелляр-
но-крестьянского хозяйства, постепенно товаризующе-
гося, был вторым после возникновения городского
строя скачком в развитии простого товарного уклада в
рамках феодализма и новым этапом в эволюции эконо-
мико-социального базиса феодального общества.
В Северной и Восточной Европе, (Русь, Польша,
Прибалтика, Восточная Германия и др.) продуктовая и
даже отработочная рента сохранялась, связь с рынком
осуществлялась преимущественно через вотчину, что
обусловило укрепление ее традиционной домениальной
формы, либо появление уже в это время «новой вотчи-
ны», основанной на товаризующемся барском производ-
стве. Такой путь консервировал личную и поземельную-
зависимость крестьян, расширял барщину в составе их
127
повинностей. ‘Но нередко «новая вотчина» (в Англии ц
других странах) переходила к применению наемного
Д'руда.
Кризис классической вотчины, изменив структуру
.деревенского хозяйства, не изменил его экономический
характер: оно продолжало воспроизводиться главным
•образом на натуральной (из внутренних ресурсов)
основе. Конечно, деревня предъявляла спрос на опреде-
ленные товары: некоторые инструменты или их детали
(особенно железные), соль, какие-то предметы одежды,
особенно праздничной. Предложения самой деревни на
рынке ограничивались, как уже отмечалось, уровнем
ренты. Однако широкая, а при господстве денежной
ренты всеобщая, связь крестьянства с рынком значи-
тельно расширяла последний.
Города, рыночные и ярмарочные местечки, постоян-
ные и эпизодические торжища густой и устойчивой се-
тью покрыли к этому времени Европу. На рубеже XIII
и XIV в. обычными стали села с еженедельными рынка-
ми и даже сезонными ярмарками. Рыночные отношения
стали органичным повседневным элементом европей-
ской жизни.
Как говорилось, деревню представляли на рынках и
крестьяне, и сельские ремесленники, и сеньоры (через
слуг и посредников). При этом рынок был достаточно
четко «поделен». Крестьяне могли выходить преимуще-
ственно на местные, ближние, мелкие торжища, кото-
рые определяли тогда характер внутреннего рынка
вообще. Конечно, в «глубинку» попадали и товары, вво-
зимые издалека, но они не* могли конкурировать с
местными предметами народного производства и спро-
са. Сеньоры выходили на более крупные торжища:
межрайонные, центральные, межконтинентальные яр-,
марки и рынки, откуда купцы-оптовики развозили то-
вары по другим районам и странам, доставляя взамен
другие вещи, изготовленные иногда очень далеко.
В ассортименте товаров, предлагаемых на больших
европейских ярмарках, прежде всего Брюггской, все
ярче проявлялось и углубившееся экономическое райо-
нирование Европы, и повышение роли предметов имен-
но массового производства и потребления. Вина из Ис-
пании и Италии, с земель среднего Рейна, Франции
(Пуату, Бордо, Шампань, Гасконь), Византии,, гол-
ландская сельдь, венецианский рафинад и кипрский
/сахарный тростник встречались там с медью из :Ката-
Л 28
юнии, ртутью из Истрии, пивом из Гамбурга и Вейма-
за, кожей и янтарем из Литвы; бургундские и франш-
•{онтенские полотна — с вайдой из Нормандии и кас-
тильскими квасцами; французские' тонкие сукна — с
английскими углем, свинцом, оловом. Грубые дешевые
ткани, помимо Англии, можно было вывозить из Юж-
ной Германии, Швеции, России, Прибалтики, Далмации.
Металлы — из Штирии и Каринтии, Швеции, Восточной
Англии, Уэльса, Саксонии, Силезии, Тироля и Вестфа-
лии, Чехии, Словакии, Австрии, Венгрии, Астурии и
Южной Италии. С XV в. в европейской транзитной
торговле регулярно фигурирует хлеб.
Европейские товары вывозились с континента на
зосток, и среди них также все чаще мы встречаем про-
дукцию промыслов: грубое сукно, металлы, кузнечные
изделия, строительный лес. Импортировали европейцы
зосточные пряности (перец, корицу, имбирь, мускатные
эрехи, гвоздику), драгоценные камни, красители (инди-
о), тростниковый сахар, хлопок, стекло, фарфор, да-
масские клинки, кашмирские шали.
Примечательно, что на больших европейских торжи-
щах регулярно, появляются ремесленно-промысловые
товары негородского происхождения. Это — сыр, вино,
пиво, растительные и животные масла, вайда, квасцы,
солод, кожа и другие обработанные сельскохозяйствен-
ные продукты; металлы, соль, рыба, древесина, воск,
деготь, смола, лыко и другие продукты промыслов, в
том числе отходных крестьянских; пряжа, грубые тка-
ни, посуда, веревки и другие ремесленные изделия
деревни. Такого рода товары занимали важное место в
экспорте даже тех стран, которые имели развитую го-
родскую промышленность, например Германии (о чем
свидетельствуют реестры таможни в Пассау за 1400—
1402 гг.), Англии и др. Они занимали все большее мес-
то в средиземноморской и евролевантийской торговле.
Но, как и в предыдущий период, продукты широкого
потребления и производства были особенно представ-
лены в торговле северного региона, где ведущие пози-
ции с середины XIV в. занял торгово-политический союз
северонемецких городов Ганза. Ганзейцы специализи-
ровались на посреднической торговле «тяжелыми»
товарами, которые скупали и везли в места наибольше-
го спроса. Из Норвегии они вывозили смолу, деготь и
корабельный лес, с Ботнии — лососину, из Швеции —•
масло, медь, железо, из Новгородской земли — пушни-
5—558 129
ну, овчины, смолу, воск и т. д. Взамен они везли на
Балтику изделия немецких кузнецов и суконщиков»,
солод и холст из Констанца и Сен-Галлена, полубу-
мажные ткани (бархент) из Ульма, Аугсбурга, Равенс-
бурга и полные трюмы вина, пива и соли: каменной —
из Люнебурга, Зальцбурга, Кольберга (Колобжега),,
Байе (близь устья Луары), горькой — из Англии, Шот-
ландии и Португалии. Эти же товары массового
производства и широкого спроса проложили путь к
богатству торговым соперникам Ганзы: Тевтонскому
ордену, датчанам, голландцам.
Тяжелогрузная и массовая продукция требовала
уже иных средств и путей сообщения, иной торговой
организации. В XIII—XIV вв. усилились и распростра-
нились торговые фактории — фондаки, укрупнились:
торговые караваны, особенно морские, так называемые
конвои, характерные, в частности, для венецианской и
ганзейской торговли XV в. Одним из крупнейших для
своего времени был конвой из Ба*йе, так называемый
Байе-флот. Он шел от побережья Бискайского залива
к Скандинавии зимой, чтобы доставить соль к откры-
тию весенней сельдяной путины и ярмарок в Сконе и
включал до ПО судов (водоизмещением до 800 т), по-
ловина которых принадлежала ганзейцам, остальные—^
датчанам и голландцам. Нередко Байе-флот брал на:
борт и вино, в частности ларошельское, которое поэто-
му называли «байе-вином».
Возникают и постоянные длительные объедине-
ния— компании (итальянская compagna, немецкие
Wederlegginge, Senvede); эти семейные консорциумы
либо объединения многих (до 200) пайщиков вели оп-
товую транзитную торговлю в определенных районах
или определенными видами товара. Торговые компании,
сыграли выдающуюся роль в европейском первоначаль-
ном накоплении капитала, и многие из них процветали
благодаря товарам внегородского производства. Ита-
льянские компании богатели на торговле английским
домашним сукном и шерстью-сырцом; верхненемец-
кие— продукцией местного ткачества и горно-метал-
лургической промышленности, вайдой, сахаром; нижне-
немецкие— металлом и домашними тканями; англий-
ские известные компании мелочных торговцев и
«странствующих купцов» («купцов-авантюристов») —
на торговле шестью.
Все шире распространяются различные товарищест-
во
ва, складничества, артели, ватаги с пропорционально-
долевым участием и характерные для промышленности
и промыслов, особенно морского и горно-металлургиче-
ского.
Значительное увеличение товарооборота с конца
XIII в. потребовало расширения чеканки монет как вы-
сокого номинала (золотые нобили, корабленики и т. п.)г
необходимых в оптовых сделках, так и мелких, для
местной, розничной торговли. В процессе развития де-
нежной системы в ряде стран было упорядочено и упо-
требление натуральных платежных средств. Так, в
середине XIV в. городское и государственное уложения
Швеции определили состав «валюты страны» — тех
средств платежа, которые могли использоваться наряду
с чеканными деньгами, в том числе при отчуждении
земли. В их числе масло, железо в чушках и некоторые
изделия из него, серебро, домашнее и привозное сукно
и одежда из него, сало. Почти то же встречаем мы в
обычном праве Тироля и Мюнстерталя от 1427 г.: в
качестве «валюты страны» разрешалось употреблять
зерно, сыр, сало, лен, недубленую кожу, домашнее по-
лотно и «некованное железо». Все эти платежные
средства, как легко заметить, в основном продукты,
промыслов и крестьянских домашних ремесел, что не-
оспоримо свидетельствует об их стабильной и значи-
тельной роли в рыночном ассортименте.
Еще одно характерное свидетельство роли негород-
ского производства — возрастание цен на изделия от-
ходных промыслов и деревенских ремесел, а также на
некоторые металлы. В Англии во второй половине
XIV в. цена древесного угля поднялась вдвое, тонких
досок — на 60%; плоской черепицы — на 75%; черепицы
в форме гребня — втрое; жерновов, гвоздей, подков —
вдвое, простых колес (деревянный диск с дыркой) —
вдвое, колес со спицами — втрое, грубого холста (для
веялок, парусов, мельничных крыльев, мешков), белье-
вого и постельного полотна, свинца, олова и рыбы, осо-
бенно сельди, — вдвое и т. д. Почти все эти товары це-
ликом или отчасти имели деревенское происхождение.
Все большее место таких товаров в возраставших
торговых оборотах Европы было теснейшим образом
связано с изменениями в их производстве и спросе.
Воздействие трех этих факторов было взаимным и шло
по разным линиям, образуя своего рода «цепные реак-
ции». Так, расцвет с XIII в. сукноделия поднял спрос
5*
131
на красители, что побудило увеличить в ряде районов
производство вайды, крапа (из корневищ марены). Осо-
бенно широко разведение вайды практиковалось на
Нижнем Рейне, в Тюрингии. Из главного центра тор-
говли вайдой г. Эрфурта она в больших количествах
вывозилась в саксонские и силезские текстильные окру-
га и далее. Во второй половине XIV в. и в XV в. лишь в
окрестностях самого Эрфурта 80 деревень специализи-
ровались на производстве вайды. Спрос на рафинад,
который Венеция ввозила с Востока, побудил ее патри-
циев к созданию обширных плантаций сахарного
тростника на Кипре.
Флорентийское сукноделие расцвело благодаря вво-
зу английской шерсти-сырца, а отделкой английского
сукна-полуфабриката занималась целая отрасль фла-
мандского сукноделия. Бочары и чашечники Любека,
покупая весной древесину, издалека доставленную
морским путем, стимулировали лесной промысел, в
частности в Скандинавии. Работа с привозным, нередко
издалека, сырьем была возможна благодаря расширив-
шемуся мореплаванию, увеличению грузоподъемности
судов, повышению техники судовождения, но эти по-
следние сферы прогрессировали, в свою очередь, благо-
даря дальнейшему спросу на «тяжелые», массовые
товары.
Торговля, рост морских промыслов (и, конечно, вой-
ны) привели к расширению состава флота, увеличению
тоннажа, размеров и скорости кораблей, их специали-
зации. Постройка все новых торговых, военных (линей-
ных) и промысловых судов потребовала устройства
множества новых и укрупнения старых судостроитель-
ных верфей, массовых заготовок — прежде всего в де-
ревне! — парусины, веревок, специальных лесоматериа-
лов, а также доставки металла и изделий из него (тех
же корабельных гвоздей, о которых упоминают англий-
ские документы по Динскому лесу), корабельного
оружия и др.
Распространение в Германии торговли техническими
растениями (а также овощами и фруктами) из приго-
родов послужило новым толчком для развития приго-
родных ремесел: обработки самих этих продуктов, изго-
товления железных инструментов и других орудий
труда, тары, деревянных кольев, лестниц и различных
приспособлений, притом, как свидетельствует В. Е. Май-
ер, в тех местах, где раньше не было ни сырья, ни
132
навыков в изготовлении подобных предметов. Кроме
того, в немецких землях развилось и такое новое сель-
скохозяйственное занятие, как выращивание хмеля»
льна и конопли на семена, которые продавались в горо-
де (и разведение которых стимулировало местную
земельную аренду).
Введение в практику рыбосоления (XIV в.) увели-
чило спрос на рыбу. Рыбосоление и необходимость пе-
ревозить на большие расстояния скоропортящиеся про-
дукты увеличили спрос на соль. Соленую пищу запи-
вали вином и пивом; и в южной деревне все более
разрасталось виноделие, а в умеренной и северной ши-
роко распространилось изготовление солода, который
на рынках (например, на английских) ходил наряду с
пшеницей.
Перечень «цепных реакций», возникавших благода-
ря взаимодействию торговли и промышленности в этот
период расцвета простого товарного уклада, может
быть продолжен. Результатом же был взлет не только
товарного хозяйства, но и его изменение на базе даль-
нейшего развития производительных сил и производст-
венных отношений.
По мере того как торговля все органичнее станови-
лась «моментом производства» того или иного продук-
та, т. е. по мере все более регулярного превращения
последнего в товар, менялся сам принцип хозяйства:
воспроизводство товара постепенно принимало рыноч-
ный и расширенный характер. Эти привело к специа-
лизации труда, а последняя неизбежно обусловливала
воспроизводство через рынок самого производителя.
Медленное, но непрерывное увеличение объема
производства, которое уже «закладывалось» в характе-
ре воспроизводства, шло в особенно товаризующихся
отраслях параллельно с расширением слоев и масс втя-
нутых в товарное производство и обращение людей.
Другим важным моментом здесь, как говорилось выше,
были изменения, рационализация в области техники»
технологии производства и организационных форм —
кооперации и дифференциации — самих непосредствен-
ных работников.
История техники убедительно свидетельствует, что»
во-первых, технический прогресс происходил прежде
всего в тех отраслях производства, которые имели для
своего времени особенно широкий, емкий, обычно меж-
дународный сбыт.
•133
Во-вторых; очевидно, что роль технического про-
гресса в развитии производства, всей материальной
жизни конца классического средневековья была уже
очень велика. Домны революционизировали металлур-
гию, мельницы — сукноделие, ирригацию, лесопильное
дело; печатный станок трансформировал изготовление
книг и т. д. Технические новинки резко увеличили
масштабы производства и потребовали иной его орга-
низации: кооперации, крупных капитальных вложений,
применения наемного труда и даже иного размещения
промышленности. Например, распространение сукно-
вальных мельниц в английской деревне привело к
массовому переселению туда городских ткачей, в част-
ности из старых центров суконного производства Лон-
дона и Линкольна. Или другой пример: пока железо
было редким и дорогим, оно употреблялось преимуще-
ственно для изготовления оружия; но распространение
шахт и больших печей удешевило его, с XIV в. железо
«пошло к крестьянину», стало шире употребляться для
изготовления орудий сельского труда, а это создало для
него, в свою очередь, емкий внутренний рынок. С нача-
ла XIV в. с появлением и распространением огнестрель-
ного оружия, спрос на железо еще больше усилился. И
не случайно именно в текстильной, металлической
(включая горное и оружейное дело), а затем и книго-
печатной сферах возникли первые новые формы произ-
водства — первые мануфактуры.
Развитие техники и товарно-денежных отношений
оказывало разлагающее влияние на феодальную систе-
му, в том числе в промышленности. Однако в этот пе-
риод размах торговли, состояние рабочей силы, объем
капиталовложений не были еще достаточными, чтобы
определять характер общественного производства в
целом. Развитие производительных сил все еще проис-
ходило по преимуществу не через прогресс техники, а
за счет организации труда: его дифференциации и ко-
операции. Что же касается товарного обращения и
развития товарно-денежных отношений вообще, то их
воздействие в условиях невсеобщности обмена и невы-
сокого уровня производительных сил было очень
сложным. Относительно широкое развитие простого
товарного производства в условиях благоприятного,
льготного внешнего рынка, например, для сельскохо-
зяйственных продуктов, порождало у феодалов жажду
получить прибыль, и это хорошо видно по Англии
134
1 — навивание основы; 2 — ткацкий станок; 3 — ручная прялка; 4 — ткацкий станок для двух рабо-
чих; 5 — прядильное колесо, прочесывание шерсти; 6 — кордование шерсти
XIII—XIV ввъ Юго-Западной Германии XV в. При этом*
наряду с перспективными, прогрессивными производст-
венными и общественными формами практиковались и
самые тяжкие методы феодальной эксплуатации, кото-
рые консервировали или как бы возрождали классиче-
ские формы феодального способа производства.
Поэтому вторая фаза развитого феодализма была
исполнена глубоких противоречий. С одной стороны^,
феодальная система находилась на подъеме и была на-
столько мощной и жизнестойкой, что создавала новые
и гибкие формы, позволяющие полностью использовать,
как мелкотоварный, так и сужающийся натуральный
уклады. С другой стороны, в феодальной промышлен-
ности появились признаки разложения и одновременно
элементы и формы нового социального типа — раннека-
питалистические.
Главах
Деревенское ремесло и появление
рассеянной мануфактуры
Особенности социально-экономической обстановки*
конца XIII—XV вв. вполне проявились и в несельскохо-
зяйственных занятиях крестьянства. В этой области все-
еще бытовали традиционные формы и типы: организа-
ция вокруг барского поместья, крестьянского двора и
деревенского поселения; в виде профессионального,
полупрофессионального или -домашнего занятия. Но
внутри этих форм и типов произошли изменения, имев-
шие в ряде случаев принципиальное значение. Остано-
вимся на этих новых явлениях.
Новая вотчина и организация поместного ремесла.
Экономическая основа крестьянских несельскохозяйст-
венных занятий, которые складывались вокруг по-
местий, оставалась феодальной: нацеленной преимуще-
ственно на непосредственное потребление, на необрати-
мые отчуждения труда и (или) его продукта. Эволюция
этих занятий заключалась в изменении их масштабов,
концентрации, номенклатуры, но прежде всего их
функций и соответственно роли в поместной жизни и &
жизни крестьян. Как указывалось, здесь огромную*
роль играл город, который через свое ремесло, рынок,,
сам факт своего существования воздействовал на по-
136
местное ремесло. Последнее в этот период в самом?
общем виде предстает в трех вариантах.
Первый, — когда поместное ремесло резко сужалось
в результате уменьшения или распада домениального
хозяйства после раздачи земли в держания, аренду
и т. д. На примере ряда областей Европы можно ви-
деть, что в этих случаях исчезала ремесленная дворня,
ликвидировались «ручные» барщины и ремесленные
изделия от зависимых людей поступали лишь в виде-
немногих оброков, сопровождавших уже господствую-
щую денежную ренту. Здесь, в свою очередь, был if
возможны варианты: например, в Швеции земледель-
цы, ликвидировав домен, часто предпочитали натураль-
ные оброки, так как могли рассчитывать на хороший^
внешний сбыт металла, масла, кожи, пушнины, рыбы,,
холста, грубого сукна. Какая-то ремесленная челядь
сохранялась, но она теряла производственную функ-
цию и ее деятельность ограничивалась сферой личных:
услуг, при этом нередко по найму.
Второй вариант — если домен сохранялся, но в то-
варизующемся виде и с переориентацией на наемную*
рабочую силу, что наблюдалось в ряде областей той же
Англии к XV в., позднее Франции. В такой новой вотчи-
не использовались и наемные, довольно высоко оплачи-
ваемые ремесленники-профессионалы различных спе-
циальностей, которых привлекали для квалифициро-
ванных работ, бывших не под силу вилланам. В новой'
вотчине мастерские и мельницы, в том числе суконные,,
мукомольные и другие, передавались в длительную и
короткую аренду (нередко без земли, обычно за денеж-
ную плату) мелким свободным хозяевам, в том числе'
ремесленникам и промысловикам, которые в свою оче-
редь применяли наемный труд.
Третий вариант — когда домен сохранялся, но с
консервацией и даже усилением типично феодальных и
именно барщинных форм эксплуатации населения, как
это было в заэльбской Европе, в том числе России.
Усадьба русского феодала XIV—XV вв. (князя, монас-
тыря, боярина)—это классическое средневековое по-
местье со службами и мастерскими. В составе дворни —
лично зависимые специалисты-ремесленники и холопы,,
приставленные к ремеслам. В духовной боярина князя
Ивана Юрьева сына Патрикеева (до 1499 г.) фигуриру-
ют крепостные: бронник, серебряник, портной, мельник,,
повар, хлебник, рыбак. В приданое за дочерью в XV в.
13Т
боярин давал в числе прочих слуг тонкопряху, ска-
тертницу. Подобных документов от XIV—XV вв. сохра-
нилось множество. Однако хотя число холопов в
хозяйстве феодала не уменьшается, в нем сокращается
*общий удельный вес челяди — за счет усиленной, более
: многообразной эксплуатации основной массы крестьян-
ства, особенно отработок и всякого рода «ручных» ра-
бот, а также приобретения ремесленной продукции на
рынке. Одновременно помещики большинства европей-
ских стран активно вывозят полученные в оброках ре-
месленные и особенно промысловые крестьянские
продукты, в том числе на дальние рынки, что формиру-
ет интерес феодалов к торговой политике, к выработке
системы меркантилизма. Очень часто такая торговля
имеет постоянный характер. Так, из поместий Вестфа-
лии в Девентер вывозили дубовую древесину, лен и
льняное полотно столь регулярно, что извозная барщи-
на в тамошних хозяйствах именовалась «девентерской
ездой». о
Сложение новой вотчины, как и реставрация клас-
сического поместья, особенно характерные для многих
районов Европы с середины XIV в., сопровождались
возвратом, даже насильственным прикреплением к земле
вилланов, отпущенных на оброки в города и другие
места. Протоколы манориальных курий Англии свиде-
тельствуют, что в числе таких лиц были ремесленники:
плотники, сапожники, портные; некоторые из них «с
соизволения лорда» изучили данное ремесло, пересе-
лившись в город. Теперь их вынуждали нести поземель-
ные повинности.
В целом организация ремесла вокруг поместья, по-
степенно изменяясь за счет все большей роли наемного,
либо держательского ремесленного труда, сохраняет
важное значение до конца средневековья.
Ремесленники-крестьяне. Эта форма ремесла полу-
чила еще большее распространение. На подавляющей
территории континента в деревне трудятся не только
пильщики, ткачи, кожевники, кузнецы и плотники, но
также портные, суконщики, шляпники, пекари, повара,
мясники, бронники, серебряники и архитекторы. Харак-
терно, что в регионах с сильным городским строем,
который рано втянул в себя промышленный труд (в
ЗИталии, почти по всей Франции, в некоторых герман-
ских землях), где деревенское ремесло было относи-
тельно редким и не составило заметно сложившихся
138
категорий сельской экономики и населения, на втором
этапе зрелого феодализма произошло как бы его вто-
ричное, уже на новой основе, на более высокой ступени
товарности, усиление в деревне, что закрепилось в виде
определенного общественного обособления.
Анализ состава и положения ремесленников-кре-
стьян показывает, во-первых, значительно продвинув-
шееся разделение ремесленного труда в деревне и
одновременно дальнейшее размежевание с городским
ремеслом. Например, кузнецы в связи с развитием в
ряде стран сложного литья и холодной обработки ме-
талла, с выделением слесарно-токарных работ с их
сложным и дорогостоящим инструментарием все более
сосредоточивались на горячей обработке металла и из-
готовлении сельскохозяйственного инвентаря.
Во-вторых, лица, постоянно занимавшиеся в дерев-
не ремеслом, являлись уже отдельной категорией
сельских жителей: так трактуют их составители помест-
ных и законодательных документов в ряде стран, осо-
бенно там, где деревенское ремесло было традиционным
и не поглощенным городами. Сравнительно рано и четко
это проявилось в скандинавских странах, где после
складывания городов (XI—XII вв.) профессиональное
ремесло стало существовать в двух «равноправных»
формах: городской (бюргерской), усиленно развивав-
шейся, и деревенской (преимущественно крестьянской),
эволюционирующей медленнее. В областных законах
XIII в. ремесленники в деревне — портные, сапожники,
кожевники, кузнецы, каменщики, столяры и другие —
особый объект законодательства. Они имеют право сво-
бодно покупать сырье и продавать свои изделия, а так-
же переходить из поселения в поселение, из дома в
дом, занимаясь ремеслом, только подати должны
платить в местности постоянного проживания. Затем
законодательство XIV—XV вв. также включило специ-
альные разделы о «ремесленниках, которые живут в
деревне», могут, как и городские, беспошлинно торго-
вать на периферии, а в местах постоянного жительства
платят подати и имеют «такие же права во всем», как
крестьяне-общинники. По существу развитие сельских
ремесел в Швеции и вообще в Скандинавии XIV—
XV вв. является образцом адаптации и перестройки
рудиментарной, сохранившейся со времен свободной
общины хозяйственной формы.
Дальнейшее развитие получило крестьянское ремес-
13*
ло в Северо-Западной России. Судя по материалам
Шелонской пятины, деревенские ремесленники-специа-
листы обозначались писцами по своей специальности:
«Ивашко кузнец», или «Софронко горонъчар» или.
«захребетник Нестерко швец». Хотя число таких ремес-
ленников было, вероятно, невелико, но их специализа-
ция в деревне стала весьма продвинутой, так как только
по дереву там работали бердник (делал бёрда), решет-
ник, ситник (делал сита), бочарник, ведерник, ковшеч-
ник; по коже — сапожники, шорники, овчинники и
др. Все эти ремесленники формально оставались па-
шенными, оброчными крестьянами. И в их рядах, как в
рядах всего крестьянства, происходила дифференциа-
ция. Более богатые или состоятельные, которых было
немного, обращали накопления в сферу торговли и
ростовщичества, иногда уходили в город. Бедные («ху-
дые», «худяки», «бобыли») и непашенные крестьяне
больше обращались в сторону найма, ремесел и про-
мыслов, и этот процесс становился все более необрати-
мым. В писцовой книге Обонежской пятины описан-
целый поселок на монастырской земле, в котором жили
«молодые люди» (т. е. наименее зажиточные), вовсе не
занимавшиеся хлебопашеством. Среди них — кожевник»
пивовар, швец, просвирня. Этот пример не единич-
ный.
Еще резче трансформация прослойки крестьян-ре-
месленников происходила в Англии. Лица, занимавши-
еся в деревне ремеслом, обозначаются чаще всего а
соответствии с этим занятием, и выделены в особую*
категорию сельских жителей/ Например, в описи пого-
ловного налога 1380 г. по графству Сэффолк перечис-
лены следующие категории населения: рыцари (milites),
земледельцы (agricole), ремесленники (artifices), рабо-
чие (laboratores), слуги (servientes). В сотне Stowe из
51 налогоплательщика было 11 сельских ремесленников
(2 мясника, 3 плотника, 6 портных), 19 земледельцев и
19 слуг. Особенно много имен и специальностей ремес-
ленников-крестьян встречается в «рабочем законода-
тельстве», где эти люди фигурируют обычно среди тех,
кто брал «незаконно» высокую оплату за свой труд.
Судя по рабочему законодательству, сельские
ремесленники либо берут заказы на дом, либо, что*
гораздо чаще, нанимаются за поденную, поурочнук>
оплату. В каких-то случаях они еще недавно занима-
лись сельскохозяйственным трудом, как пахарь (pflow-
140
man) Роджер, который «сделался корабельным масте-
ром». Подобные документы вызывают интерес в
частности потому, что ремесленники там выступают
как лица, стоящие на грани между ведением собствен-
ного хозяйства и трудом по найму. В рабочий ордонанс
1360 г., касающийся именно сельских жителей, вклю-
чены «как плотники и каменщики, так и все другие
рабочие, слуги и ремесленники», оплата которых нор-
мируется. Там также говорится «о рабочих и ремеслен-
никах, которые уходят со своей службы в другую
деревню или в другое графство».
Сближение деревенских ремесленников, лишивших-
ся земли, с наемными работниками — очень яркая ли-
ния деревенской жизни того времени, и не только
английской. Это сближение, которое объяснялось пре-
валированием в деревенском ремесле (а долго и в горо-
де) работы на заказ, часто на дому у заказчика, имело
место и раньше. Но тогда оно было обратимым: бедный
ремесленник становился наемным работником, наемный
работник мог перейти к самостоятельному занятию ре-
меслом. Теперь процесс стал необратимым — и не в
пользу самостоятельного занятия ремеслом малоиму-
щих лиц.
Выделение деревенских ремесленников, а затем
сближение с наемными работниками и вообще лицами,
потерявшими в деревне возможность вести свое хозяй-
ство, являлось частью процесса раскрестьянивания и
более широкого процесса экспроприации мелких, сое-
диненных со средствами труда, производителей. Поэто-
му деревенские ремесленники, рабочие и слуги в офи-
циальной документации того времени чаще всего идут
в одном ряду с аналогичными категориями городского
населения. В большинстве рабочих ордонансов никак
не уточняется, категории сельского или городского на-
селения имеются там в виду, и по всему содержанию
документов видно, что речь идет об общей, одинаково
характерной для города и деревни категории бродячих,
неустроенных людей, на которых не распространяются
ни общинная защита, ни городские привилегии. Гораздо
меньше известно о разбогатевших сельских мастерах,
ставших предпринимателями или купцами: эта узкая
группа также формировалась за счет деревенских
ремесленников. В целом же очевидно: на фоне экспро-
приационных потоков сословно-корпоративная рознь
тружеников города и деревни стирается, уступая место
141
различию и розни по имущественно-профессиональному
и социальному признакам. Одновременно распадается
и система личностных связей, характерная для фео-
дального общества.
Английский вариант эволюции ремесленников не*
получил в тот период всеобщего распространения. На-
пример, в германской деревне аналогичные явления
выступали скорее как тенденция. Районы к востоку от
линии Эльба — Заале отличались преимущественно до-
машним ремеслом. К западу от этой линии еще в XII—
XIII вв. можно было чаще всего встретить кузнецов и
мельников. С XIV в. в деревне уже обычны пекари, об-
служивающие общественные хлебные печи, мясники,
ткачи, портные, плотники, тележники, причем наличие-
некоторых ремесленников вменяется обычным правом*
(например, правом Мюнстерталя, XIV в.). Сельские*
ремесленники, выделившиеся в Швабии, Тироле, Рейн-
ской и Мозельской областях, были преимущественно из
числа малоземельных крестьян и поденщиков.
Однако гораздо типичнее было дальнейшее профес-
сиональное обособление ремесла в деревне, закрепление*
статуса и позиций крестьян-ремесленников и одновре-
менно усиление борьбы с ними со стороны городов..
Часть сельских мастеров боролась с городами их же*
оружием, создавая корпоративно-защитительные сою-
зы. Наиболее яркий пример тому — строители, которые^,
опираясь на артельные формы своего труда, создавали
организации по типу городских ремесленно-торговых
братств. Самыми сильными были братства «вольных
каменщиков» («масонов»), возникшие и, невзирая на-
многие запреты, набравшие силу во многих европейских
странах. Но чаще всего крестьяне, становясь ремеслен-
никами, все же вынуждены были уходить в города —
либо из-за нужд своей профессии, либо под давлением
городов, их монополии на производство и сбыт изде-
лий ремесла. В некоторых странах города применяли
такую меру, как насильственное переселение в свои-
пределы деревенских мастеров.
В целом с этого времени сельские ремесленники, по-
стоянно торгующие изделиями своего ремесла, но си-
девшие на земле, оставались четко выделившейся кате-
горией и составили характерную черту деревенской1’
жизни Европы.
Домашнее ремесло крестьян и скупщик. Развитие
домашнего ремесла на данной стадии особенно стиму-
142
лировалось ростом денежной ренты, усилением рыноч-
ных связей деревенского хозяйства и экономической’
дифференциации крестьян. Характерной особенностью-
домашних ремесел на второй стадии развитого феода-
лизма была активная товаризация и превращение в
постоянное занятие определенных, подчас значительных,
групп крестьянства.
В марксистской литературе справедливо указыва-
лось на необходимость соблюдать особую осторожность
в оценке товарности крестьянского хозяйства. Е. А. Кос-
минский, С. Д. Сказкин, М. А. Барг, Л. А. Котельнико-
ва, Ю. Л. Бессмертный и другие авторы предостерегали
как от прямого сопряжения характера (уровня) ренты,
особенно денежной, с мерой товарности крестьянского*
хозяйства, так и от непосредственного отождествления
объема (степени) этой товарности с объемом торговли
крестьян, недооценки скрытой части товарных связей
крестьянства и т. д. К сожалению, имеющиеся источни-
ки и сегодняшние методы их обработки далеко не всег-
да позволяют применить все эти требования в практи-
ческом исследовании. Пока можно только примерно
разграничивать участие в товарном обращении и собст-
венно товарное производство.
Для Европы с конца XIII в. было характерно имен-
но все более расширяющееся участие крестьян в товар-
ном обращении, притом, в значительной степени по
линии несельскохозяйственной продукции. Это факт'
бесспорный, зафиксированный фискальными, торговы-
ми и многими другими документами. Крестьяне регу-
лярно доставляли на рынок самые различные товары:
от лесоматериалов до бочек, от глиняной посуды до
сукна, от пушнины и соленой рыбы до головных уборов.
Сырье, которое для этого употреблялось, было свое,
либо покупное, но не полученное от сеньора. И во мно-
гих случаях то или иное несельскохозяйственное заня-
тие, продукт которого вышел на рынок, меняло свой
характер, становясь, во-первых, товарным по своему
назначению; во-вторых, единственной (или важнейшей)
частью товарной сферы хозяйства данного крестьянина,,
группы крестьян или поселений; в-третьих, занимало в
этом хозяйстве уже не подсобное к земледелию, но рав-
ноправное по доле вложения и даже ведущее место.
Такой товарной продукцией крестьянских семей в Ан-
глии, Нидерландах, Швеции и остзейских областях
были грубая шерсть и сукно — один из главных предме-
143
гтов тогдашней торговли; в южно-славянских и ряде
/немецких земель — глиняные и деревянные товары, в
Северо-Западной Руси — пушнина и т. д.
Формы, которые принимала домашняя промышлен-
ность в разных отраслях производства, разных районах
и регионах, степень и масштабы ее развития были очень
^различными. В районах с консервацией или ростом
отработочной ренты домашние ремесла товаризовались
медленно, поделки крестьян в основном шли на нужды
собственного или помещичьего хозяйства. Сохранение
и некоторая товаризация семейного ремесла крестьян
наряду с выделением специализированных ремесленно-
промышленных слобод, было в этот период характерно
.для Восточной Европы, в том числе основной террито-
рии Руси. Тот факт, что денежный оброк во многих
русских вотчинах имел промысловое происхождение,
'Свидетельствует, что формирование связи с рынком
крестьянского хозяйства шло во многом за счет несель-
скохозяйственной продукции. *
Более продвинутый тип эволюции домашней про-
мышленности наблюдался там, где недостаточность
/земледелия, необходимость ведения многоотраслевого
хозяйства и связанное с этим сохранение определенной
независимости крестьянства побуждали его хозяйствен-
ную инициативу. Обычно в этих условиях социально-
экономический антагонизм между городом и деревней
.не получал столь выраженного характера, как в клас-
сическом регионе; не был сильно выражен и монополь-
но-корпоративный режим городов. Так было, в частно-
сти, в Балтийском регионе с его регулярной крестьян-
ской торговлей, причем важную роль в товаризации
крестьянской экономики играли именно несельскохо-
зяйственные занятия.
Интересный материал об эволюции домашнего про-
изводства в условиях господства комплексного хозяй-
ства дают Северо-Западные и отчасти поволжский рай-
оны Руси, история которых — сплав земледельческой
славянской и неславянской промыслово-скотоводческой
культур. Земледелие там было более отсталым, горо-
да— более редкими; в то же время там не происходило
такого широкого, как в центре, наступления на крес-
тьян и посадских людей феодального государства и
•поместного дворянства, не было крепостного права.
Промыслы играли для населения этих районов почти
-Ведущую роль; в XIII—XV вв. они, как всяческие «мел-
144
кие доходы» крестьян, чаще, чем хлебные оброки, пере-
водились на деньги и в первую очередь товаризовалисъ.
Главным предметом крестьянской торговли были
пушнина, воск (второй после пушнины экспортный
товар страны), рыба, железная руда, моржовая кость
(«дорог рыбий зуб»), смола, луб (лыко), с XV в.—
соль. Сочетание в местном крестьянском хозяйстве
патриархального земледелия с домашней промышлен-
ностью и торговым звероловством привело к созданию
гам (как и в Скандинавии) характерного типа север-
ного крестьянина, не столько земледельца, сколько
промышленника и торговца. Но и здесь товаризовались
прежде всего отходные промыслы. Поделки домашних
ремесел — холст, льняное полотно, домашние грубые
сукна — попадали на рынок, как и по всей России, по
преимуществу через оброки.
Тот же тип хозяйства, но с более «равномерной» то-
варизацией крестьянской экономики — как по различ-
ным ее сторонам, так и в отношении различных катего-
рий крестьянства — развивался в Швеции, где рыноч-
ные связи крестьян в XIV—XV вв. также стали рядовым
явлением. Именно от крестьян поступали на шведские
рынки и на экспорт веревки, пенька, лен, растительное
масло, хмель, пиво. Крестьяне усиленно торговали на-
ловленной ими рыбой (особенно в Западной и Север-
ной Балтике и на Аландских островах), которую сами
?ке коптили, вялили, солили; пушниной (особенно в
Морланде, в финских и карельских землях); древесным
сглем и крепежным материалом для шахт (в централь-
ных районах); занимались горнорудным старательст-
вом, изготовлением лодок. Именно крестьяне снабжали
страну грубым сукном-вадмалем и льняными тканями,
ончарными изделиями, бочарной древесиной, деревян-
ной посудой и тарой; экспорт пушнины, древесины, вад-
иаля, льна из Швеции осуществлялся преимущественно
а счет сбыта этих товаров крестьянами. Характерно,
что крестьяне торговали не только на городских рын-
ках, но и на сельских рынках и ярмарках, часто воз-
никавших стихийно, не в «узаконенных» местах. Отсут-
ствием таможен и регламентации, возможностью иметь
побую форму сбыта (в частности розничную, столь
преследуемую — в отношении чужаков — горожанами)
эти незаконные места торговли привлекали как крес-
тьян, так и купцов.
Материалы европейской жизни XIV—XV вв. свиде-
- -558
145
тельствуют, что товарные крестьянские ремесла и про-
мыслы не только питали профессиональную торговлю,.'
но стали основой некоторых ее типов и форм, прежде
всего скупки.
В принципе скупничество, скупка — это форма про-
фессиональной торговли: приобретение торговцами сель-
скохозяйственной, ремесленной и промысловой продук-
ции непосредственно в производящих хозяйствах. Скуп-
щик действовал прежде всего среди мелких хозяев
(которым было труднее связываться с рынком), особен-
но в деревне. В таком виде скупничество возникло и
развилось вместе со складыванием рынка. Так, в ан-
глийской деревне скупщик был привычной фигурой уже
с конца XIII в.; в рассматриваемый период английские
купцы скупали деревенские продукты даже в других
странах: например, вино — в окрестностях Бордо.
Закономерно, что скупщики, действовавшие в дерев-
не, нередко выходили из числа регулярно торгующих
крестьян. Разбогатевшие сельские хозяева становились
владельцами амбаров, торговых складов, лавок, масло-
боен и воскобоен, суконных и хлебных мельниц, судов;
или судовых паев. Такие «хозяева» скупали на местах,
по дешевке, уловы рыбы, шкуры и жир морского зверя,
соль, меха, холсты, хлеб, вино, сыр и т. д. Мелкого
торговца-скупщика из крестьян, действующего в дерев-
не, в шведской литературе называют «торговым мужи-
ком» (handelsbond). Интересно, что в русской литера-
туре часть «крестьянской предбуржуазии» обозначают*
тем же термином.
Однако чаще всего скупщиками становились бюрге-
ры-купцы, разбогатевшие мастера. Так, в XV в. Амстер-
дам подчинил себе судоходство и рыболовство деревень
Ватерланда, пивовары голландского города Делфта
распоряжались торфяными промыслами округи и мн.
др. Имея дело с продукцией промысловых селений и
домашних занятий крестьян, скупщики весьма способ-
ствовали втягиванию деревни в рыночные отношения,,
товаризации крестьянского производства, в частности
домашнего ремесла.
Факторы интенсификации несельскохозяйственных
домашних занятий крестьян, как и углубления ремес-
ленной специализации в деревне, имели исторический’
характер: они были итогом, свойством, знамением фазы
развившегося в рамках феодализма простого товарного
хозяйства, уже несущего в себе первые зародыши ка-
146
виталистического уклада. В большинстве случаев эти
факторы влияли не порознь, а во взаимодействии. Ко-
нечно, большую роль играли 1) географические условия:
наличие или отсутствие естественно-исторической осно-
вы для ремесла и промыслов, наряду с недостатком
условий для пашенного земледелия; 2) расширение
спроса на соответствующие товары; 3) наличие в горо-
дах корпоративно-монопольных ограничений, касаю-
щихся ассортимента, объема, характера, качества, тех-
нологии и организации производства товаров, а также
закрывающих доступ к производству не членам город-
ских корпораций; 4) наличие или отсутствие личной
свободы работника: в этот период, в условиях возник-
новения прокапиталистических элементов, личная сво-
бода крестьян в виде дофеодальных пережитков или
как результат освобождения крестьян в ходе феодаль-
ной эволюции играла особенно положительную роль в
высвобождении всех ресурсов хозяйства; она стимули-
ровала и занятие ремеслом, прежде всего бедных крес-
тьян; 5) более стабильный в тех условиях характер
самого ремесла как занятия: в ремесле не было такой
зависимости от размера и качества надела, от урожаев
и стихийных бедствий; было легче с сырьем; устойчивее
были состав и размеры рынка и соответственно цены
на продукты ремесла, которые хотя и отставали от цен
на сельскохозяйственные продукты, но зато значитель-
но меньше колебались. К тому же занятие крестьянина
ремеслом позволяло лучше применять внутрисемейные
ресурсы рабочей силы (ресурсы естественного разделе-
ния труда); 6) имущественная дифференциация кре-
стьян и разорение их значительных групп.
То, что в земледельческих районах особенно активно
занимались производством и сбытом домашней ремес-
ленно-промысловой продукции более бедные, разоряю-
щиеся слои крестьянства, метавшиеся в поисках «сто-
ронних приработков», известно из истории многих стран
Европы, особенно с конца XIII в. и после эпидемии се-
редины XIV в. В конечном счете это был результат
феодального нажима, связанного с эволюцией вотчины,
ростом государственной централизации и товарно-де-
нежных отношений. И повсюду разоряющиеся крестья-
не, не вмещающиеся в узкие рамки наемного труда в
городе, в самой деревне или на специализированных
промыслах, обращались к домашнему ремеслу, как
компенсирующему началу, в тех условиях более ста-
147
сильному источнику жизненных средств, чем сельское*
хозяйство.
Возникновение кустарной промышленности в дерев-
не. Особенно эффективной была эволюция домашнего
ремесла при соединении таких социальных и экономи-
ческих факторов, как усиленная имущественная диф-
ференциация крестьян и одновременно резкое повыше-
ние роли каких-либо отраслей промышленности, до-
ступных крестьянскому труду. Именно так призошло в
XIV—XV вв. с шерстяным производством, давшим наи-
более яркий образец трансформации подсобного крес-
тьянского ремесла в условиях расцвета товарного-
производства.
Уже с XIII в. шерсть и сукно становятся одним из
наиболее ценимых и распространенных предметов евро-
пейской торговли. Их производство и сбыт принесли
славу многим европейским городам^ районам, странам,
которые специализировались на каких-то определенных
сортах ткани, различающихся окраской, длиной, шири-
ной, качеством. Аррас славился легкой саржей («раш»),
Сент-Омер, Брюгге, Валансьен — тонкой шерстью и по-
лосатыми материями, Гент и Ипр — ярко-красными
тканями из английской шерсти, Бургундия, Шампань,
Прованс, Лангедок — сукнами зеленого и красного цве-
тов и т. д. В торговых книгах ганзейского купца Хиль-
дебранда Фекенгузена, который в начале XV в. возил:
товары из Вестфалии, Прибалтики и Любека по всей
Европе, обнаружено свыше 300 наименований различ-
ных тканей, главным образом шерсти и сукон, а также
10—12 сортов саржи. Сукна происходили из 37 городов
Европы, из которых лишь 6 дали свыше 50 сортов:
Сент-Омер (13 цветов, 14 сортов), Ипр (21 цвет, из них
6 только синих), Поперинг (дешевое сукно 10 цветов),
Аахен (6 цветов), Турнэ и Камбрэ (7 цветов).
Емкий, особенно внешний, рынок в условиях имуще-
ственной дифференциации городских ремесленников, ха-
рактерной для XIV—XV вв., вызвал в сукноделии и
шерстоткачестве большие перемены: проникновение в
цеховую систему купеческого капитала, разложение
этой системы, основанной на индивидуальном самостоя-
тельном производстве мелких мастеров-собственников,
постепенное низведение последних в положение наем-
ных рабочих. Процесс обычно начинался со скупки:
торговец приобретал продукцию ремесленников. Этот
акт имел сложные последствия. Дело в том, что город-
148
ское ремесло было с самого начала и по всем своим
параметрам нацелено на рынок; связь с рынком, выход
продукции в товарное обращение были непременной
частью, «моментом» городского ремесленного производ-
ства. Вмешательство скупщика означало отрыв ремес-
ленника от рынка сбыта, ограничение его производст-
венно-экономической самостоятельности в пользу куп-
ца. Следующим шагом был отрыв ремесленников от
рынка сырья путем внедрения раздачи сырья. Затем
следовала организация самого производства и его фи-
нансирование. Купец, либо выступающий в той же роли
богатый цеховой мастер, превращался в предпринима-
теля, а прочие ремесленники — в кустарей.
Кустарь — это мелкий товаропроизводитель, находя-
щийся в зависимости от предпринимателя, но работаю-
щий у себя на дому при помощи данных ему или собст-
венных орудий труда. Кустарное производство — это
товарное ручное, раздробленное и мелкое производство
отдельных работников-надомников, которые были под-
чинены капиталу, оторваны от рынков сбыта (чаще
всего и сырья), в лучшем случае сохраняли свой ин-
струментарий, но при всех условиях были квазисамо-
стоятельными работниками, фактически наемными ра-
бочими. Очевидно, что кустарная форма производства
имела двойственную, переходную природу: сохраняя
феодальные экономические показатели, характерные
для простого товарного уклада (индивидуальный, мел-
кий, самостоятельный труд, частью соединенный с его
средствами), она имела социальные показатели капи-
талистического типа: подчинение труда капиталу, ли-
шение работника части или всех средств труда, функций
организатора и распорядителя в сфере производства и
сбыта своей продукции.
Возникновению раннекапиталистических форм в
ткачестве способствовала и сама технология производ-
ства: изготовление тканей распадается на ряд отдель-
ных, «вертикально» последовательных стадий таким
образом, что продукт предшествующей стадии являет-
ся сырьем для последующей. Наиболее длительным,
трудоемким и сложным был процесс изготовления
шерстяных тканей (20 операций) и особенно сукноде-
лия, насчитывавшего до семи необходимых этапов (до
70 операций): подготовка (очистка, расчесывание, пу-
шение и т. д.) шерсти-сырца вплоть до образования
слабо скрученной пушистой нитяной заготовки — ров-<
149
ницы; прядение; свивание (приготовление основы); тка-
нье; валка; отделка (ворсование, стрижка, прессовка);
окраска. В льноткачестве операций было меньше: обра-
ботка сырья (мочка, мятье, трепание, чесание), пряде-
ние, ткачество, окраска. Шелк не пряли: нить
разматывали с предварительно размягченных коконов.
Каждый из этапов ткацкого производства, выделив-
шись в особую специальность, занял свое место в цепи
зависимости от раздатчика сырья.
Объединенное единым капиталом и целиком от него
зависевшее производство являлось уже мануфактурой.
Мануфактура — это промышленное предприятие ранне-
капиталистического типа; его производственной осно-
вой является разделение и кооперация труда на базе
ручной техники, социально-экономической основой —
соединение наемного труда и капитала. Наиболее раз-
витой формой была централизованная мануфактура,
где наемные работники, окончательно лишенные средств
производства, были территорйально объединены в
принадлежавших предпринимателю помещениях и та-
ким образом целиком подчинены капиталу. В центра-
лизованной мануфактуре раньше появилось «горизон-
тальное», т. е. технологическое, внутриоперационное
разделение труда, позволившее впоследствии применять
машины. Первоначальной и более распространенной до
конца средневековья была, однако, рассеянная ману-
фактура: объединенное единым капиталом определен-
ное число кустарей, отдельные группы которых осуще-
ствляли в процессе производства того или иного товара
«вертикальное», межоперационное разделение труда.
Система скупки-раздачи, а затем и мануфактуры в
обеих ее формах, первоначально имела спорадический,
т. е. единичный, не массовый характер. Сначала она
сложилась в городах с их более широким, технически
продвинутым, дифференцированным товарным произ-
водством. Именно города, точнее, промышленность
отдельных городов в Италии и Англии, Фландрии и
Голландии, Испании (Барселона) и на Балканах (Кон-
стантинополь), стала в XIV—XV вв. базой возникнове-
ния раннего капитализма. Еще в XIII в. в Тулузе и
Париже ткачи, сукновалы, ворсильщики, красильщики
подчинялись раздатчикам сырья, так называемым су-
конщикам. Так же обстояло дело и в городах француз-
ской Фландрии, где скупщик раздавал сырье прядиль-
щикам, затем продукт через него же последовательно
150
поступал к ткачу, валяльщику, сукностригу, красиль-
щику. Аналогичная зависимость от суконщиков сложи-
лась в североитальянских городах (Флоренции, Вене-
ции, Генуе), английских (Лондоне и др.), немецких
(особенно рейнских — Страсбурге, Шпейере). Во Фло-
ренции и некоторых других итальянских городах XIV—
XV вв., как и в городах французской Фландрии, наряду
с кустарным надомничеством возникли смешанная и
централизованная мануфактуры.
Во Франции и Голландии шерстяное производство и
сукноделие остались по преимуществу в рамках горо-
дов, где зависимые и низшие категории работников
рекрутировались из бедных горожан, вчерашних жите-
лей деревни. Но в большинстве передовых европейских
стран система скупки-раздачи, а затем и мануфактуры^
придя в столкновение с мощными цехами очень скоро
выплеснулась в деревню, где нашла свободу от корпо-
ративных пут, близость к сырью, более дешевый труд. В
деревне предприниматель, проникнув в домашнее
крестьянское и отчасти профессиональное ремесленное
производство, трансформировал его в кустарное произ-
водство, на базе которого создавал рассеянную ману-
фактуру. Ремесленничавший крестьянин превращался в
деревенского кустаря, по терминологии В. И. Ленина,—
общеевропейский тип живущих в деревне «рабочих с
наделом» Ч
Бочки и веревки, корзины и игрушки, деревянную
обувь, утварь и щетки, пряжу и ткань, кружева и ковры,,
пеньку и воск получал скупщик-раздатчик от деревен-
ских кустарей. Нередко он создавал в деревне совершен-
но новую отрасль производства, которую в городах
тормозили цехи: так было с ткачеством бумазеи в Гер-
мании. Но «перенос в деревню» (по выражению
К. Маркса), в сельские округа уже развившихся в
городах раннекапиталистических форм ведения хозяйст-
ва первоначально и более всего коснулся опять же тка-
чества, как разновидности труда, в большинстве своих
операций не требующего большого искусства. Действи-
тельно, в процессе ткачества и сукноделия первые два
этапа не требовали ни профессиональной подготовки, ни
особого оборудования, да и последующие два вполне
укладывались в возможности крестьянской семьи и
обычно производились женщинами. Именно эти опера-
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 3, с. 144.
151
ции чаще всего приходились на долю деревенских куста-
рей. Такая же закономерность была характерна и для
других ремесел, где на долю деревни отводилисьtболее
простые изделия или частичные операции: в игорном
деле — изготовление ремней и кнутов, в сапожном —
матерчатой, деревянной, плетеной обуви и т. п.
Проникая в деревню, система скупки — раздачи опи-
ралась и на другие особенности и условия деревенского
ремесла, например, практику работы на заказ, когда
материал чаще всего давал заказчик.
В Германии кустарные формы деревенской промыш-
ленности прежде всего сложились в производстве бу-
мажных и льняных тканей, традиции которого были
развиты на востоке, севере и особенно юге страны. Не-
мецкие ткани из смеси льна и хлопка (бумазея и бар-
хент), чистое льняное полотно имели обширный сбыт, и
городские цехи льна и бумазеи постоянно применяли
труд сельских кустарей. Констанцские купцы из красиль-
щиков, получая пряжу из внутренних областей Герма-
нии, раздавали ее в городе ткачам, организованным по
типу рассеянной мануфактуры; так же было в Равен-
сбурге, Сен-Галлене и др. Цехи Ульма и Меммингена в
течение многих лет принуждали городские советы зап-
ретить работу сельских ткачей бумазеи, но власти счи-
тали этот труд основой городского процветания и очень
удобным, так как сельские ткачи были довольны невы-
сокой оплатой, а в периоды перебоев с сырьем, кормясь
от земли, не увеличивали беспокойную армию безра-
ботных. Прядением и ткачеством на городских раздат-
чиков-скупщиков были заняты сотни пригородных
крестьян. В городах производилась отделка и продажа
льняных и бумажных деревенских тканей, а целиком из-
готовлялись лишь лучшие их сорта. Сведения о раздаче
цехами пряжи деревенским мастерам имеются и по
шелкоткачеству (например, в Кельне XV в.). Даже в
немецком шерстоткачестве и сукноделии, где были очень
мощные городские цехи с жесткой монополией, практи-
ковалась раздача работы «за город» — «ткать и отделы-
вать», как гласит устав франкфуртских сукноделов от
1345 г. (§ 13). Но на среднем Рейне с его прославленным
сукноделием (особенно по правому берегу, где сложи-
лась густейшая сеть мелких и средних городов и город-
ская промышленность достигла такого уровня, что из
этих районов, столь богатых землей и ее недрами, прак-
тически нс вывозили сырье, а лишь готовые товары) в
152
деревне допускалось только товарное прядение, обслу-
живавшее свободный городской рынок.
Кроме того, в связи с развитием шерстоткачества в
немецкой деревне чрезвычайно распространилось произ-
водство вайды. Ее выращивали и превращали в полу-
фабрикат в зажиточных крестьянских хозяйствах с при-
менением наемного труда. Доработка красителя произ-
водилась в городе, всем делом заправлял купец-скупщик
и раздатчик. Этот монопромысел с XIV в. распростра-
нился в Тюрингии, Гессене, нижнерейнских и других
областях. За время с середины XIV и до конца XV в. в.
окрестностях Эрфурта стали специализироваться на этой
культуре до 80 деревень, включая несостоятельных их
жителей.
В Италии, Фландрии, Англии столкновения между
ограничительной политикой цехов и требованиями рас-
ширяющегося сукноделия завершились втягиванием до-
машнего крестьянского производства в систему скупки —
раздачи, превращением крестьян целых деревень в кус-
тарей.
В Италии, этой «первой капиталистической иации»^
процесс выплескивания шерстяной промышленности за
пределы городов вызвал вторичное развитие этого ре-
месла в деревне — возрождение там, уже в товарной
форме, занятия, некогда переместившегося в цветущие
города. В центре итальянского сукноделия — Флорен-
ции— компании, владевшие сукнодельными мастерски-
ми и занимавшиеся крупной торговлей шерстью и
сукном, в XIV в. подчинили крестьян окрестных дере-
вень, составивших основную массу прядильщиков. Как
и повсюду, это были главным образом женщины. Одну
из них описал Боккаччио: она имеет свою прялку, кото-
рую время от времени чинит в городе, там же по суббо-
там получает сырье и сдает готовую пряжу, имея дело
с раздатчиком, надзирающим также за качеством ее
работы; она очень бедна, и чтобы приобрести пищу, вы-
нуждена подчас закладывать свою и мужа праздничную
одежду. Известно, что деревенские прядильщики иногда
вовсе не имели прялок, а обходились веретеном. Но
центр тяжести раннекапиталистического производства
в Италии в это время все же оставался в городах; за-
интересованные в рабочих руках города специально
освобождали от личной и поземельной зависимости
крестьян окружающих деревень, стимулируя их пересе-
ление в город. Товарное ремесло в целом не получило
152
заметного распространения в итальянской деревне этих
столетий, тенденции его переноса туда наметились лишь
позднее, в XVI в., и коснулись, главным образом, шелко-
делия (Ломбардия, Тоскана, Венеция с округой).
Напротив, во Франции ремесло в деревне, также
вторичное, развившееся именно в связи с рассеянной
мануфактурой, стало ее основной базой. Как известно,
во французских городах XIV—XV вв. раннекапиталисти-
ческая мануфактура не могла тягаться с традиционным,
мощным цеховым производством. Вероятно, по этой
причине базой рассеянной мануфактуры там стала де-
ревня, а в окрестностях больших городов — Парижа,
Бордо, Тулузы, Руана — рассеянная мануфактура неред-
ко сочеталась с централизованной.
Подлинно интенсивное вовлечение деревни в сукно-
делие произошло в Нидерландах, где * были древние
традиции этой отрасли. Уже в XII—XIII вв. сукноделие
стало экспортной отраслью производства фландрских
городов, с XIV в. — голландских. "Во Фландрии и Бра-
банте, где в городах, по мнению некоторых ученых, про-
живало до половины населения, сортовые сукна делали
из английской шерсти или «доводили» английское сукно
путем окраски и аппретуры. Высококвалифицированные
специалисты — сукновалы и красильщики составляли
элиту фламандских городов Ипра, Брюгге, Гента, Сент-
Омера, Арраса, Дуэ, Лилля, массы мелких городков и
местечек. В XIII в. возникший там институт скупки
подчинил себе и крестьянские семьи, в которых женщи-
ны занимались прядением. К.XV в. стало обычным де-
лом, что крестьяне устраивали у себя ткацкие станы
или — на паях — валяльную мельницу и работали на
предпринимателя. Расцвет предпринимательства привел
к развитию мануфактур, сочетавших рассеянную и цен-
трализованную форму, основанных на сельских промыс-
лах и державших кустарей, особенно деревенских пря-
дильщиц, в весьма зависимом положении. Центр состав-
ляли «дома» суконщиков (drapier), где производились
раздача сырья и скупка готовой продукции, находились
склады; там же окрашивали и отделывали сукна, клей-
мили и оптом сбывали. С XIV в. главным районом сукно-
делия становится Брабант, где многие деревни превра-
тились в ремесленные слободы.
Иначе получилось в «стране городов» Голландии, где
суконная промышленность также распространилась на
деревню. Крестьянский труд в окрестностях Лейдена
154
использовался особенно на чесании и прядении, жители
многих городов Ватерланда — на всех предварительных
операциях: сортировке и мойке шерсти, кордовании,
прядении; заказы они получали от «суконщиков» Наар-
дена. Для пригородных деревень этот (и другие промыс-
лы) стал основным средством существования, жители
их превратились в наемных рабочих, опутанных долгами
и обиравшихся купцами-суконщиками из городских
цехов, выступавшими в качестве предпринимателей —
мануфактуристов. К концу XV — началу XVI в. для су-
конной промышленности Голландии было характерно
сочетание капиталистического предпринимательства
(особенно развившегося в Амстердаме) с корпоратив-
ным строем все еще могучих городских организаций.
В результате яростной борьбы последних против сель-
ских промыслов, которая велась на протяжении почти
всего рассматриваемого периода, к его концу деревен-
ское производство было задавлено, что привело к упадку
всей отрасли.
Наиболее сложные и резкие последствия для кресть-
янства— и для феодального строя в целом — породила
суконная промышленность в Англии. О развитии в
Англии овцеводства уже говорилось, как и о том, что
на первом этапе зрелого феодализма значительная часть
шерсти-сырца вывозилась из Англии в Италию (Тоска-
ну) и Нидерланды. Шерсть вывозили купцы, прежде
всего те же итальянцы, в руки которых она попадала
разными путями, нередко из крестьянских дворов, через
скупщиков, приобретавших и сырец, и пряжу, и грубое
сукно, доработкой которого занимались в местных и за-
рубежных городах. В XIV в. производство и сбыт шерсти
и сукна приняли весьма широкие размеры, чему способ-
ствовал приток в страну великолепных мастеров — сук-
ноделов из Брабанта, Фландрии и Зеландии, эмигриро-
вавших отчасти из-за преследования крупных
корпораций, отчасти из-за посулов англичан. Они сели-
лись более всего в деревнях, где их встречали как вест-
ников процветания. Особенно много занимались сукно-
делием в Юго-Западной и Восточной Англии, в городах
и селах по реке Стор, в округах Лондона, Норича>
Бристоля и др. Известно, например, что продававшиеся
в Нориче шерсть и сукна из окрестных селений состав-
ляли на мировом рынке конкуренцию даже фламандским
сукнам, особенно продукция из деревень Керси и
Уорстед (которые и дали названия своим сукнам). С
155
конца XIV в. йачались запреты вывоза шерстяной ткани
до ее валяния, т. е. вывоза полуфабрикатов. В XV в.
Англия полностью перешла на сбыт готовых шерсти и
сукна.
Суконная промышленность в стране рано организо-
валась на предпринимательской основе. Как и в Нидер-
ландах, производством здесь заправляли суконщики, по
преимуществу выходившие из валяльщиков. С XIII в.
они все более отрезали производителей от рынка сырья
и сбыта, а к концу XV в. уже имели помногу сукновален
и целиком поставили в зависимость от себя валяльщи- ;
ков, стригалей и красильщиков. Судя по спискам подуш-
ной подати Йорка, в городе действовали по преимущест-
ву именно эти специалисты, ткачество же и все подсоб-
ные операции осуществлялись в деревнях; аналогичные
сведения дают документы Норича, суконщики которого
подчинили себе ткачей и прядильщиков, в основном
женщин и детей. Началось с продажи пряжи и скупки
готовых сукон, а завершилось системой рассеянной ма-
нуфактуры и грабительской оплатой продуктами. Город-
ское и сельское производство срастались настолько, что
настойчивые петиции городов об ограничении дела в
деревне, имеющие в виду прежде всего интересы город-
ской купеческой верхушки (и ссылающиеся на жесткие
меры в этой области голландцев)г оказались в противо-

речии с интересами промышленных слоев и в конечном
счете малоэффективными. В конце XIV — начале XV в.
система домашнего производства вытеснила средневеко-
вую гильдию. К XVI в. в деревне появились централи-
зованные мануфактуры: богатые сукноделы, иногда даже
из бывших овцеводов, нанимали мужчин и женщин из
•окружающих деревень для переработки в сукно шерсти
из своих имений.
Успехи английского сукноделия и все возрастающая
роль деревенского производства опирались на широкую
-базу неземледельческих промыслов в названных выше
районах страны, сохранение и подъем которых стимули-
ровались все большей невозможностью для крестьянина
существовать без дополнительного заработка. Соедине-
ние крестьянского мелконаделья и традиций деревенско-
го несельскохозяйственного производства с сильными
торгово-ремесленными элементами внутри маноров, рас-
пространением наемного труда в деревне, предпринима-
тельскими методами ведения хозяйства, сложившимися
в городе, но не уместившимися в его рамки и перенесен-
ие
гными в деревню, — это соединение и породило в Англии
наряду с городской промышленностью широчайшую сеть
деревенского кустарного производства типа рассеянной
ранней мануфактуры.
Раннекапиталистические отношения, спорадически
возникавшие в европейском ремесле и промыслах
с XIV в., а в XV в. уже доказавшие свою жизнестой-
кость, проявились раньше, шире всего именно в сукно-
делии, но вовлекали в сферу своего действия и другие
производственные отрасли, в том числе доступные
крестьянскому домашнему производству: ткачество и
производство вайды (особенно в Германии), лесопильное
дело и судостроение, канатное и парусное производство,
морской и речной извоз и др.
Разработка земных недр и другие важнейшие сель-
ские отходные промыслы, продукция которых в период
развитого феодализма стала наряду с зерном важней-
шим предметом внутренней и интернациональной торгов-
ли, к концу XV в. были уже организованы на предпри-
нимательских началах; горожане, купцы, разбогатевшие
крестьяне превращали иногда население целых деревень
в наемных рабочих на торфяных, известняковых, соля-
ных, камнедобывающих копях. Особое историческое
место заняло горное дело, где в период возникновения
раннекапиталистических отношений ранее всего (наряду
с судоходством, текстильной промышленностью и произ-
водством книг) сложились условия для формирования
промышленного капитала, хотя и в его особой, моно-
польно-корпоративной форме1. Огромную роль в ходе
первоначального накопления и в процессе разложения
класса крестьянства сыграли и другие отрасли,, вырос-
шие из отходничества. Роль отходничества прослежива-
ется по всему континенту среди, по. выражению
К. Маркса, «хаоса переходных форм» и распространяет-
ся на такие традиционные сельские занятия, как различ-
ные виды морского (от рыболовецкого до шкиперного)
и лесного (от охоты, добычи воска и меда — до углевы-
жигания и гонки дегтя) промыслов. И здесь в качестве
предпринимателей нередко выступали местные разбога-
тевшие промысловики, мастера-ремесленники и просто
сельские богатеи. На русском Севере в предпринима-
тельство сплошь и рядом перерастало складничество
зажиточных людей, которые на паях устраивали неболь-
1 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 25, ч. II, с. 480.
157
шие «лопскпе заводцы» (сыродутные, кричные печи) на
землях лопарей, солеварни, рыболовецкие артели, вер-
фи, воскобойные печи, где тяжело эксплуатировали
наемных, либо зависимых от пайщиков людей. Так же
обстояло дело на торфяных промыслах в Голландии»
развившихся с XIII в., где мелкие предприниматели,,
часто из местных сельских людей, арендовали промысло-
вые территории и превращали в наемных рабочих насе-
ление целых деревень.
Однако надо иметь в виду, что внедрение предпри-
нимателя, купца или промысловика в крестьянское ре-
месло еще не стало системой, а наблюдалось лишь в:
отдельных районах Европы, где сложились для этого
определенные условия, и лишь в некоторых отраслях»,
продукты которых имели массовый спрос.
Таким образом, в XIV—XV вв. феодальное деревен-
ское ремесло в Европе дало наивысшие в тех социаль-
ных условиях формы в виде домашнего товаризованного
ремесла и стабильной прослойки^ профессиональных
мастеров. Одновременно начался распад его классиче-
ской организации, в связи с частичным разрушением
либо товаризацией зависимого поместного ремесла
(вместе с трансформацией самой вотчины) и одновре-
менно возникновением элементов новых, раннекапитали-
стических отношений в виде кустарного ремесла и рас-
сеянной мануфактуры.
Заключение
Роль, функции, особенности и исторические итоги
развития деревенских ремесел
в средневековой Европе
Итак, мы проследили основные тенденции средневе-
кового деревенского ремесла как широкого занятия
крестьянского населения и как занятия особых групп
людей. Деревенское ремесло составляло на протяжении
всего средневековья неотъемлемую и важную часть фео-
дального хозяйства, его особую сферу, важную область
жизни средневекового общества, которая развивалась в
соответствии с общими тенденциями эпохи.
Как и все тогдашнее производство, деревенское
ремесло базировалось преимущественно на ручной тех-
нике. Его уровень и его организация определялись.
158
^поэтому до известного времени не столько техническими
показателями, сколько экономическими и социальными:
это число и плотность населения, природные условия
.для ремесленной деятельности, ее традиции, характер
развития городов и сельского хозяйства, структура зем-
лепользования и землевладения, особенности господст-
вующего класса, крестьянства и государственных учреж-
дений. Поэтому развитие деревенского ремесла имело
многие региональные особенности. Кроме того, вследст-
вие господства ручного труда деревенское ремесло на
протяжении всего рассматриваемого периода характери-
зовалось известной многоукладностью, в нем сосущест-
вовали не только разные формы, но и разные стадии,
так что кустарная промышленность и мануфактура
могли соседствовать, даже соединяться с поземельно и
лично зависимым поместным ремеслом. Понятно, что
варианты, характерные для конкретной организации де-
ревенского ремесла, не всегда точно укладываются в
«чистые» формы, модели категорий и стадий.
Отражая соотношение между материальной средой
и состоянием орудий труда, агрикультуры, урбанизаци-
онных процессов, организация деревенского ремесла на
протяжении всего средневековья была представлена
тремя типами и одновременно фазами специализации.
'Первый — семейно-бытовой: универсальные поделочные
занятия в рамках (внутри) крестьянской семьи и (или)
поместного центра, как часть повседневного быта и на-
турального воспроизводства; соответственно его продук-
ция почти не выходила на рынок. Второй тип, переход-
ный, воплощен в фигуре крестьянина-ремесленника, чьим
основным занятием было сельское хозяйство, а подсоб-
ным— в разной мере товарное домашнее ремесло, при-
том одного или немногих определенных видов; отчужде-
ние продукции крестьян-ремесленников в виде повинно-
стей и (или) через рынок шло уже во многом за счет
их ремесленных занятий. Третий тип — профессиональ-
ное ремесло как основное занятие незначительной части
деревенского населения, специализированное в опреде-
ленной отрасли и в той или иной мере сочетавшееся с
сельским хозяйством как подсобным занятием. Эволю-
ция форм деревенского ремесла находилась в общем
русле отделения и специализации ремесл.а — путем
расширения числа лиц, занятых ремеслом специально
или по преимуществу, углубления отраслевого разделе-
ния труда.
159
Отраслевое разделение труда в деревенском ремесле
шло по линиям конечного продукта и исходного сырья
и было весьма обобщенным. Некоторая относительная
внутриотраслевая специализация возникла в нем прак-
тически к концу периода — за счет немногих и неслож-
ных профессий (например, изготовления веревок). И
лишь в рамках рассеянной мануфактуры в деревенское,
уже кустарное ремесло было внедрено производственно-
технологическое разделение труда поэтапного (внутри-
операционного) характера, главным образом на первич-
ных стадиях производства. Наиболее сложные, требую-
щие высокой квалификации, специального обучения и
оборудования ремёсла и стадии производства почти
целиком по мере развития городов уходили из деревни.
В деревне сохранилось лишь производство наиболее
простых изделий и полуфабрикатов.
Главной социально-экономической особенностью де-
ревенского ремесла было его соединение с сельским
хозяйством. Напомним, что это была особенность всей
средневековой промышленности, в* той или иной мере
характерная и для специализированных промыслов, и
для городских ремесел. Но вопрос о мере этого соеди-
нения здесь очень важен, так как сельское ремесло
развивалось в условиях, где связь с землей — земельный
надел, работа на нем, обязательства по земле и все
личные правообязанности, с ней связанные, — были
основой существования. Поэтому ремесло в деревне
осуществлялось в качестве домашнего, подсобного к
земледелию занятия. Профессиональные ремесленники
также были в той или иной мере связаны с землей. Их
жизнь проходила в рамках жизни крестьянства, общины
и поместья, была подчинена соответствующим задачам
и запросам, ими регулировалась. Тесная связь с земель-
ным наделом ограничивала отделение и специализацию
деревенского ремесла. Пожалуй, еще важнее было нали-
чие поземельной, правовой, в той или иной мере личной
зависимости от землевладельца, вследствие которой
часть произведенного в деревне ремесленного продукта,
иногда значительная, отчуждалась феодалом — в нату-
ральной форме или в форме денежного эквивалента.
Это ограничивало хозяйственные возможности деревен-
ского ремесла. По мере расширения и специализации
ремесленных занятий в деревне роль земельного надела
в жизни занятых ремеслом групп сельского населения
уменьшалась.
160
На протяжении средневековья резко изменились и
общественные позиции ремесла и ремесленников в дерев-
не: из занятия раба ремесло в конечном счете стала
занятием лично свободного наемного лица. Но даже к
концу рассматриваемого периода, когда распростране-
ние кустарной промышленности поставило сельское ре-
месло в прямую зависимость от городских капиталов,
оно сохраняло свое подчинение земельной собственности,
сельскому быту.
Рамки деревенской жизни ограничивали деревенское
ремесло и по форме товарности. Его связь с рынком
реализовалась преимущественно путем работы на заказ,
зачастую из материала заказчика, или путем отходниче-
ства; деревенское ремесло почти не поднялось выше
этих первых фаз товаризации. Примечательно, однако,
что данное обстоятельство в эпоху начавшегося общего
разложения феодального ремесла сыграло положитель-
ную роль, способствуя развитию в деревне системы скуп-
ки ремесленного продукта и раздачи сырья, а затем и
системы рассеянной мануфактуры. Столь же конструк-
тивную роль на позднем этапе сыграла производствен-
ная раздробленность и автономность сельских ремеслен-
ников, избавленных от подчинения корпоративным ус-
тановлениям цеха и города.
Находясь в гуще аграрной периферии, сельское ре-
месло уступало городскому по основным показателям:
уровню независимости от земельной собственности, лич-
ной и хозяйственной свободы, степени сосредоточения,
специализации и квалификации. Оно обладало
большими чертами натуральности, нежели городское
ремесло. Оно стояло в полном смысле между городом
и деревней. Лишь городское ремесло с его регулярными
и более полными товарными связями, высокими требо-
ваниями к качеству изделия, жесткой организацией мог-
ло добиться технического прогресса, приведшего в конце
концов к передаче человеком части своих функций ме-
ханизму.
Но деревенское ремесло обладало и немаловажными
преимуществами. Его продукция была продукцией со-
циально широкого производства и потребления, это была
массовая продукция — дешевая, простая, удобная, рас-
считанная на спрос основных по численности разрядов
населения и важнейших отраслей производства. Дере-
венское ремесло не требовало длительного обучения и
сложного оборудования, не было связано корпоративно-
I6f
монопольными ограничениями, не нуждалось в обшир-
ных инвестициях капитала. Поэтому оно легко находило
^исполнителя. Дешевизна рабочей силы в деревенском
.ремесле подкреплялась также наличием земельного на-
дела. Наконец, оно располагалось близ сырьевых баз.
Эти условия и свойства деревенского ремесла обеспечи-
ли ему очень значительную роль, особенно в рамках
раннекапиталистпческих отношений.
На первом этапе феодализма эволюция сельского
ремесла выражалась прежде всего в формировании
'Прослойки профессиональных ремесленников, обслужи-
вающих поместье и деревню. После возникновения горо-
дов и концентрации в них профессионального ремесла,
.а затем трансформации поместного строя, ведущей, пер-
спективной линией развития ремесла в деревне стало
втягивание в товарно-денежные отношения семейно-бы-
товых и домашних ремесленных занятий и следующая
за этим товаризация отдельных традиционных сельских
ремесел, как бы закрепляющихся в деревне. Итогом
первой фазы зрелого феодализма *стало сложение до-
машнего деревенского ремесла как категории товарного
хозяйства. Кроме того, теперь деревенские ремесла и
промыслы как товарная отрасль общественной экономи-
ки стали общеевропейским явлением: они сформирова-
лись в Северной Европе и возродились к новой жизни
на юге континента.
На следующей фазе сложилось кустарное произ-
водство.
Таким образом, деревенская промышленность прош-
ла путь от бытового занятия крестьянской семьи и бар-
ской прислуги, через домашнее (простое товарное) ре-
месло— к ремеслу кустарному, подчиненному скупщику-
раздатчику, а затем и вошедшему в систему рассеянной
мануфактуры. Этот путь начался со сбыта домашних
поделок для подсобления сельскому хозяйству, завер-
шился — образованием специализированных пррмыслов
•и мастерских, ремесленно-промысловых слобод и особо-
го слоя сельских мастеровых — наемных рабочих с наде-
лом. Главной задачей деревенского ремесла вначале бы-
ло удовлетворение непосредственных нужд крестьянско-
го и барского хозяйства, а к концу периода — производ-
ство продукции преимущественно на рынок.
Конечно, эволюция ремесел и промыслов проходила
неравномерно, разнясь, и подчас весьма значительно,
даже в соседних районах. Это определялось естествен-
162
ными и социальными местными особенностями: нали-
чием или отсутствием природных богатств, величиной и
характером надельных земель, продуктивностью земле-
делия, характером городской экономики, степенью земле-
делия, характером городской экономики, степенью рав-
номерности развития ремесел и промыслов как экономи-
ческого и социального фактора деревенской жизни и
феодального общества в целом, прежде всего их това-
ризации, преобладали над местными различиями и про-
являлись даже там, где данное общественное явление
было представлено лишь в элементах. Это был общеев-
ропейский процесс.
Факторы, способствовавшие развитию ремесленных,
занятий в деревне, были нескольких типов: постоянные,
длительные и временно действующие; они всегда имели
исторический характер. Временные или ситуационные
факторы имели конкретное происхождение и воздейст-
вие. Длительные факторы получали ведущее значение
обычно в пределах одной из фаз феодализма. Так, на
первом его этапе главную роль в отделении ремесла
играло формирование феодального строя, прежде всего/
господствующего класса и государства, системы отчуж-
дения в их пользу продуктов, в том числе ремесленных,,
в виде односторонних, необратимых отдач (ренты, нало-
ги). На втором этапе феодализма такую роль играло
развитие города, товарообмена и отчуждения продуктов
ремесла через рынок; из города же позднее пришли в де-
ревенское ремесло импульсы раннекапиталистических,
отношений, интересы большого рынка, массового спро-
са. Одновременно все более проявлялось действие со-
циального расслоения крестьянства, которое подвигало
его небольшой верхний слой к предпринимательству, ши-
рокий низший — к наемному труду, в том числе в
ремесле.
Наконец, в период генезиса феодализма престиж ре-
месла определялся, помимо прочего, редкостью и высо-
кой ценой профессионального ремесленного труда, а в
период развитого феодализма таким моментом стала
всеобщая необходимость в нем, его широкое разви-
тие и превращение в сущностную категорию хозяй-
ства.
Постоянно действующими факторами были демогра-
фический; развитие сельского хозяйства; природные ус-
ловия (наличие или отсутствие естественных ресурсов
для ремесла, наряду с обилием или недостатком условий
Ur
щля земледелий); социальная стратификация общества с
«сопутствующими ей явлениями (например, войнами,
междоусобицами) и средствами подавления. Но роль
этих постоянно действующих факторов изменялась, и
вот несколько примеров. Так, по мере развития торгов-
ли и коммуникаций появилась возможность работать на
привозном сырье (например, в Тоскане — на английской
шерсти), что сузило роль природного фактора. С разви-
тием городов и товарно-денежных отношений деревен-
ские поделки все больше стали отчуждаться через
товарное обращение, и все чаще — по запросу несельско-
хозяйственного (городского, промыслового), и того же
сельского населения, а коммутация ренты и вовсе пере-
ориентировала сельское ремесло на рынок; поэтому в
формировании ассортимента и объема продуктов сель-
ского ремесла спрос со стороны господствующего клас-
са, прежде всего в форме непосредственного отчуждения,
постепенно терял свое ведущее место. Одним из
организаторов деревенского ремесле был барский двор,
но с эволюцией поместного строя и развитием капитала
организатором его все более выступал предприниматель.
Интенсивность, продуктивность, качество труда в ремес-
ле, в том числе деревенском, на протяжении всей эпохи
достигались главным образом за счет личных свойств
работников, их мастерства, а также применения простой
кооперации; ио с появлением необходимости в массовом
производстве и по мере внедрения различных механиз-
мов, действовавших на ручной и животной тяге, а также
механической (падающей воды) силе, значительно повы-
силась и в деревенском ремесленном производстве роль
техники и более сложной кооперации. Наконец, на зад-
ний план все более отодвигалась роль семейного фак-
тора в результате воспреобладання малой семьи, а
также роль личного статуса непосредственных работни-
ков, освобождавшихся от личной зависимости на боль-
шей части континента.
Каково было воздействие товаризирующейся деревен-
ской промышленности на судьбы деревни и крестьянст-
ва? Оно шло в русле общего воздействия товарно-денеж-
ных отношений и раннекапиталистических элементов. В
феодальной деревне обособляющееся ремесло играло в
общем деформирующую роль. Оно было важным агентом
товарного уклада, проводником внешних контактов, ма-
териальных и духовных культурных заимствований в
замкнутую, традиционную деревенскую жизнь.
164
По темпу и уровню развития деревенское ремесло,
жак говорилось, уступало городскому, но в деревне оно
все более обгоняло чисто сельскохозяйственные сферы
деятельности. Динамизм ремесла объяснялся, во-пер-
вых, его большей независимостью от земельной собствен-
ности и земли, как непосредственного средства производ-
ства; во-вторых, большими возможностями и значением
технического совершенствования; в-третьих, более широ-
кими возможностями для углубленного разделения
труда, особенно внутриотраслевого; в-четвертых, относи-
тельно более легкой товаризацией.
Развитие товарного деревенского ремесла способст-
вовало дифференциации, а затем разложению, размыва-
нию крестьянства как класса феодального общества, ос-
лаблению связей крестьян с земельной собственностью,
профессионально-социальной перестройке отдельных их
трупп. Выражением и показателем этого воздействия
были, в частности, следующие процессы:
— развитие прослойки мелких самостоятельных ре-
месленников в деревне;
— усиление ориентации свободных и зависимых
жрестьян на ремесло и промыслы как компенсаторное
занятие, с последующей специализацией;
— специализация части обедневших крестьян на ре-
месленно-промысловом производстве, конечное превра-
щение их в сельских кустарей и наемных мануфактурных
рабочих с наделом;
— расширение прослойки мелких свободных держа-
телей земли в результате их занятия ремеслом;
— появление в деревне богатых ремесленников, тор*
товцев изделиями ремесла, а затем мелких предприни-
мателей;
— товарно-промысловая и ремесленная мобилизация
пригородов;
— появление значительного числа ремеслёйно-про-
мысловых деревень, посадов, хуторов и других сельских
поселений с промышленным уклоном;
— включение крестьянства в товарное обращение и,
отчасти, в товарное производство за счет ремесленно-
промысловой продукции;
— убыстрение притока сельских жителей в городское
ремесло, особенно в слой наемного труда;
— интенсификация сельского хозяйства (распростра-
нение монокультур и др.), особенно сферы производства
ремесленного сырья.
165
Как.известно, к концу рассматриваемого периода
в среде класса-сословия крестьян различалось не-
сколько социально разнородных групп: собственно
крестьян, в той или иной мере товаризовавших свое
хозяйство; сельскохозяйственных батраков; наемных
работников (с наделом), занятых раннекапиталистиче-
ской, размещенной в деревне промышленностью; профес-
сиональных ремесленников и промысловиков; «деловых,
людей» — торговцев, скупщиков, мелких предпринимате-
лей. Причем подавляющее большинство лиц, уже фак-
тически переставших быть крестьянами, все еще сохра-
няет зехмельный надел и какую-то форму зависимости:
от землевладельцев, что формально и удерживает их в
рамках крестьянского сословия. В этой новой структуре
производящего населения деревни некрестьянский эле-
мент, в том числе люди промышленного труда, занима-
ют, таким образом, все более заметное место.
Последнее обстоятельство, характерное для состава,
крестьянского сословия передовых ^тран Европы в пе-
риод развитого феодализма, отчетливо проявилось в
программах и движущих силах больших крестьянских
движений, где были широко представлены деревенские
ремесленники и кустари. Достаточно вспомнить хотя бы
такие восстания, как Жакерия во Франции (1350—1358),
восстание Уота Тайлера в Англии (1381), Гуситские
войны в Чехии (1417—1435), восстание Энгельбректа в
Швеции (1434—1436), народные волнения конца XV—
начала XVI в., составившие предысторию Крестьянской:
войны в Германии. В рядах этих восстаний и среди их
руководства были, как известно, сельские сапожники,
бочары, мясники, солевары, лесорубы, каменщики, наем-
ные рабочие, мелкие предприниматели, деревенские или.
связанные с деревней торговцы (яйцами, живностью,
сыром и т. п.).
Конечно, перспективный тип эволюции крестьянства
наблюдался в основном там, где развивалась сильная
сельская промышленность, особенно кустарная, подго-
товленная уже значительной эволюцией городской про-
мышленности и продвинутой дифференциацией деревни
(Англия, Фландрия, Голландия).
Мелкое несельскохозяйственное производство дерев-
ни, в первую очередь товарное домашнее и (или) втяну-
тое в систему простой скупки, могло и не иметь дефор-
мирующего воздействия на структуру феодальных
отношений в деревне и даже консервировать крестьянст-
166
®о на более или менее длительное время путем подсобле-
юия его основному производству (Россия, Швеция, При-
балтика). В определенных условиях ремесло в деревне
могло помогать и развитию, укреплению собственности
феодалов благодаря возможности эксплуатировать через
ремесло ту часть населения деревни, которая оставалась
вне надельной системы, либо с малыми наделами. Не-
сомненно также, что деревенские ремесла и промыслы
-способствовали складыванию регально-корпоративной
формы феодальной собственности, нацеленной на экс-
плуатацию несельскохозяйственных производств.
В области товарного обращения, рынка роль деревен-
ских ремесел и промыслов также была очень значитель-
ной. Даже при неполном отделении деревенской про-
мышленности от сельского хозяйства они сужали разрыв
между структурами города и деревни, расширяли
ом кость и ассортимент внутреннего и внешнего рынка
для продуктов сельского хозяйства и добывающего
производства вообще, углубляли рынок промышленного
сырья и полуфабрикатов. Деревенское ремесло расши-
рило, закрепило, а кое-где и создало заново специализа-
цию областей и районов, которая является одним из
важнейших условий развития внутренного рынка. Оно
побуждало экспортно-импортную торговлю «тяжелыми»,
повседневными товарами. Оно умножило число крестьян^
втянутых в товарное обращение в качестве продавцов
и покупателей товара и способствовало товаризации
крестьянского хозяйства. Деревенское ремесло расши-
рило товаризацию земельной собственности и рабочей
силы. Очевидно, что оно весьма способствовало изме-
нению социально-экономической характеристики фео-
дального рынка, так как расширяло количество и ассор-
тимент выходящих в товарооборот потребительных, а
затем и меновых стоимостей.
В истории промышленности деревенское ремесло
также заняло важнейшее место. В течение всего средне-
вековья деревенское ремесло в основном удовлетворяло
нужды в промышленных изделиях самого обширного об-
щественного класса — крестьянства, во многом — феода-
лов и отчасти — горожан. Оно легло в основу множества
поселений, по характеру и функциям близких к го-
родам и важных как периферийные тбварные центры. В
деревне существовали и складывались заново многие
отрасли промышленности, стоящие вне городов и наце-
ленные на производство предметов широкого спроса (на-
167
пример, парусная, веревочная, производство деревянной7
утвари), либо их полуфабрикатов и подсобных средств
(вайды, пряжи, древесины).
Особенно важное, этапное место в общем ходе про-
мышленного развития получила деревенская кустарная
промышленность, которая составила первоначальное,
низшее, переходное звено раннекапиталистпческой про-
мышленности. Кустарное производство, как и основанная
на нем рассеянная мануфактура, чаще всего включало
лишь начальные стадии изготовления продукта, выделку
полуфабрикатов, где требовался преимущественно мало-
квалифицированный труд. Рассеянная мануфактура не
предполагала ни сложного оборудования, ни значитель-
ных капиталов, пи технически развитого работника. В
социальном плане патриархальный, полуфеодальный
характер этой ступени раннекапиталистического произ-
водства выразился в том, что рассеянная мануфактура
была основана все еще на мелком, ручном, террито-
риально раздробленном, индивидуальном труде обособ-
ленных работников, которые к тому же были зачастую
связаны с землей, обладали поземельными повинностя-
ми и даже неполной личной свободой.
Но составив низшую, переходную фазу в раннекапи-
талистической промышленности, рассеянная мануфакту-
ра и лежащее в ее основе кустарное ремесло, преимуще-
ственно представленные в деревне, заняли наиболее
передовые для своего времени, качественно новые пози-
ции в отношении феодального ремесла. Теперь произ-
водством распоряжается владелец капитала, а непосред-
ственный работник противопоставлен ему, отделен от
функций управления, организации, инвестирования про-
изводства и отчасти экспроприирован. Разрушив универ-
сализм ремесленного труда и его естественное разделе-
ние, кустарное производство поставило на их место
операционное разделение труда и добилось значительно-
го повышения его производительности. Характеризуясь
полной товарностью производства, рассеянная мануфак-
тура явилась первым противопоставлением таким
типично феодальным представителям ремесла, как
цеховой мастер, самостоятельный мелкий ремесленник —
«хозяин», зависимый «магистр» в поместье. Рассчитан-
ная на массовый сбыт, она противостояла также фео-
дальным формам товарности, среди которых большое
место занимала работа на заказ, прямая связь произво-
дителя с рынком сырья и сбыта, индивидуально-штучный
168
сбыт. Наконец, она впервые противопоставила феодаль-
ной ренте как главному «двигателю» и основной задаче
феодального производства — капиталистическую при-
быль.
Мануфактура уже в своей рассеянной форме была
шагом вперед всего общественного развития; она зижди-
лась на разделении труда между городом и деревней, хо-
зяйственном районировании, росте обмена между стра-
нами и внутреннего рынка, концентрации населения,
начавшемся распаде феодального аграрного и промыш-
ленного строя, разложении средневекового крестьянства.
;ЛС-
ОСНОВНЫЕ ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
Источники
Агрикультура в памятниках западного средневековья / Под ред*.
О. А. Добиаш-Рождественской и М. И. Бурского. М.—Л., 1936.
Английская деревня XIII—XIV вв. / Сост. Е. А. Косминский И'
Д. М. Петрушевский. М.—Л., 1935.
Немецкий город XIV—XV вв. / Сост. В. В. Стоклицкая-Терешкович*
М., 1936.
Памятники истории Англии XI—XIII вв. / Пер. и введ. Д. М. Пет-,
рушевского. М., 1936.
Снорри Стурлусон. Круг земной / Отв. ред. М. И. Стеблин-Камен-
ский. М., 1980.
Средневековый город / Под ред. В. Ф. Семенова. — Учен. зап.
МГПИ, 1949, т. LIX, вып. 3.
Французская деревня XII—XIV вв. и Жакерия / Под ред. Е. А.
Косминского и А. Д. Удальцова. М—Л., 1935.
Литература
Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология. — Маркс К., Энгельс Ф.
Соч. 2-е изд., т. 3.
Маркс К. Введение. (Из экономических рукописей 1857—1858 гг.).—
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 12.
Маркс К. К критике политической экономии. — Маркс К., Эн-
гельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 13.
Маркс К. Капитал. — Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 23—26..
Маркс К. Машины. Применение прир.одных сил и науки. (Из ру-
кописи 1861—1863 гг. «К критике политической экономии»). —
Вопросы истории естествознания и техники. М., 1968, вып. 25.
Энгельс Ф. Развитие социализма от утопии к науке. — Маркс К.>
Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 19.
Энгельс Ф. Анти-Дюринг. — Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд.,
т. 20.
Энгельс Ф. Диалектика природы. — Там же.
Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и госу*
дарствл — Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 21.
Энгельс Ф. Рабочее движение в Америке.— Там же.
Ленин В. И. Развитие капитализма в России. — Поли. собр. соч.,
т. 3.
Авдеева К. А. Внутренняя колонизация и развитие феодализма в
Англии в XI—XIII вв. М., 1973.
Аграрная история Северо-Запада России. Вторая половина XV —
начало XVI в. / Отв. ред. А. Л. Шапиро. Л., 1971.
Барг М А. Исследование по истории английского феодализма XI—
XIII вв. М., 1962.
Вернадский В. Н. Новгород и Новгородская земля в XV в. М.—Л.,.
: 1961.
170
Бессмертный Ю. Л. Феодальная деревня и рынок в Западной Ев-
ропе. По северофранцузским и западногерманским материалам.
М., 1969.
Богданов А. Краткий курс экономической науки. М.» 1924.
Бюхер К. Возникновение народного хозяйства. СПб., 1923.
Грацианский Н. П. К критике Capitulare de villis. — Известия об-
щества археологии, истории, этнографии при Казан, ун-те, 1919,
т. XXX, вып. II.
Грацианский Н. П. Из социально-экономической истории западно-
европейского средневековья. М., 1960.
Григорьян А. Т. Механика от античности до наших дней. М., 1971.
Гришина О. И. О формах земельных держаний и правах владения
крестьян рейнской деревни XIV—XVI вв. — Вестник МГУ. Сер.
IX. История. М.» 1967.
Гутнова Е. В. Возникновение английского парламента. М., 1960.
Тутнова Е. В. Классовая борьба и общественное сознание кресть-
янства в средневековой Западной Европе (XI—XV вв.). М., 1984.
Гуревич А. Я. Свободное крестьянство феодальной Норвегии. М.,
1967.
Даркевич В. П. Загадки средневековых мастеров. М., 1972. —-
Дживелегов А. К. Торговля на Западе в средние века. СПб., 1904.
Европа в средние века. Экономика, политика, культура. М., 1972.
-Зомбарт В. Современный капитализм. М.—Л., 1932, т. I, Полутом I.
Введение. Докапиталнс!ическсе хозяйство. Исторические основы
современного капитализма.
История техники. М., 1962. [/'
Кеннингем У. Рост английской промышленности и торговли. Ранний
период и средние века. М., 1909. •
Ковалевский М. М. Экономический рост Европы. М., 1898, т. I.
Колчин Б. А. Техника обработки металла в Древней Руси. М., |/
1953. v
Колычева Е. С. Холопство и крепостничество (конец XV—XVI в.).
М., 1971.
Корсунский А. Р. О статусе франкских холопов. — Средние века,
1969, вып. 32.
Корсунский А. Р. Готская Испания. (Очерки социально-экономиче-
ской и политической истории). М., 1969. q
Корхов Ю. А. Догородское ремесло средневековой Германии. —/ \
Учен. зап. МГПИ, 1940, т. XXVI, вып. 1.
Кос мине кий Е. А. Исследование по аграрной истории Англии XIII в.
М.—Л., 1947.
Котельникова Л. А. Итальянское крестьянство и город в XI—
XIV вв. По материалам Средней и Северной Италии. М., 1967.
Кочин Г. Е. Сельское хозяйство на Руси в период образования Рус-
ского централизованного государства. Конец XIII — начало
XVI в. М.—Л., 1965.
Кулишер И. М. История экономического быта Западной Европы.
М., 1931, т. 1, 2.
Культура Византии. IV — первая половина VII в. / Отв. ред. 3. В.
Удальцова. М., 1984.
Курбатов Г. Л. Город, ремесло и торговля в Византии IV—V, вв.
Константинополь и провинции.— История Византии / Отв. ред.
3. В. Удальцова. М.. 1967, т. 1. д
.Левицкий Я. А. К вопросу о характере так называемой gilda тег-
catoria в Англии XI—XIII вв. — Средние века, 1967, вып. 30.
Липе Ю. Происхождение вещей. М., 1954. \/
Луццато Д. Экономическая история Италии. М., 1954, т. 1.
171
Макаров И. С. К вопросу об организации ремесла во французском;
поместье в эпоху Каролингов. — Учен. зап. Ин-та истории
РАНИОН, 1929, вып. (т.) 3.
Майер В. Е. Деревня и город Германии в XIV—XVI вв. (Развитие
производительных сил). Л., 1979.
Медведев И. П. Проблема мануфактуры в трудах классиков марк-
сизма-ленинизма и вопрос о так называемой византийской ману-
фактуре. — В кн.: В. И. Ленин и проблемы истории. Л., 1970.
Мильская Л. Т. Очерки по истории деревни в Каталонии X—XII вв.
М., 1962.
Муравьев А. В„ Самаркин В. В. Историческая география эпохи фео-
дализма (Западная Европа и Россия). М., 1973.
Некрасов Ю. К. Очерки из экономической истории Германии кон-
ца XV — начала XVI в. — В кн.: Проблемы социально-экономи-
ческой истории Германии и Австрии XV—XVI вв. Вологда, 1969-
Неусыхин А. И. Возникновение зависимого крестьянства как клас-
са раннефеодального общества в Западной Европе VI—VIII вв.
М., 1956.
Ниитемаа В. Средневековое ремесло в районе Балтийского моря. •—
В кн.: Ремесло и мануфактура в России, Финляндии, Прибалти-
ке. Л., 1975.
Новосельцев А. П., Пашуто В. Т., Черепнин Л. В. Пути развития
феодализма. М.» 1972.
Осипова Т. С. Ирландский город и экспансии Англии в XII—XV EB-
М., 1973.
Очерки по истории русской деревни X—XIII вв. / Под ред. Б. А.
Рыбакова. — Труды ГАИМК. М., 1956, вып. 32; 1957, вып. 43.
Очерки истории техники докапиталистических формаций / Под ред.
В. Ф. Митиевича. М.—Л., 1936.
Петрушевский Д. AI. Очерки из экономической истории средневеко-
вой Европы. М.—Л., 1928.
Полянский Ф. Я. Товарное производство в условиях феодализма.
М., 1969.
Полянский Ф. Я. Экономическая история зарубежных стран. Эпоха
феодализма. М., 1954.
Поршне в Б. Ф. Феодализм и народные массы. М., 1964.
Поршнев В. Ф. Очерк политической экономии феодализма. М.»
1969.
Проблемы генезиса капитализма / Отв. ред. А. Н. Чистозвонов.
М., 1978.
Рейнхардт В. Очерки по экономической истории докапиталистиче-
ских формаций. М.—Л., 1934.
Роджерс Т. История труда и заработной платы в Англии с XIII по
XIX в. СПб., 1899.
Романова Е. Д. Прекарий на землях Сен-Галленского аббатства в
VIII—X вв. — Средние века, 1959, вып. 15.
Рыбаков Б. А. Ремесло Древней Руси. М., 1948.
Рутенбург В. //. Наемные рабочие в Италии XIV—XV вв. Из ис-
тории рабочего класса и революционного движения. М.» 1968.
Сванидзе А. А. Ремесло и ремесленники средневековой Швеции
(XIV—XV вв.). М., 1967.
Сванидзе А. А. Средневековый город и рынок в Швеции. XIII—
XV вв. М., 1980.
Серовайский Я. Д- К вопросу о продуктивности французского вем-
леделия в средние века (IX—XIV вв.). •— В сб.: Вопросы исто-
рии. Алма-Ата, 1972, вып. 4.
Сказкин С. Д. Избранные труды по истории. М., 1973.
172
Смирин М. М. К истории раннего капитализма в Германских зем-
лях (XV—XVI вв.). М., 1969.
Социальная история средневековья / Под ред. Е. А. Косминского и
А. Д. Удальцова. М., 1927.
Средневековый быт. Л., 1925.
Стам С. М. Экономическое и социальное развитие раннего города-
(Тулуза в XI—XIII вв.). Саратов, 1969.
Стоклицкая-Терешкович В. В. Очерки по социальной истории не-
мецкого города в XIV—XV вв. М., 1936.
Теоретические и историографические проблемы генезиса капитализ-
ма / Отв. ред. А. Н. Чистозвонов. М., 1969.
Удальцов А. Д. Система держаний на землях Сен-Бертинского мо-
настыря в IX в. — Учен. зап. Ин-та истории Р АНИОН, 1929»
т. III.
Удальцов А. Д. Из аграрной истории Каролингской Фландрии.
М.—Л., 1935.
Удальцова 3. В. К вопросу о генезисе феодализма в Византии
(постановка проблемы). — Византийские очерки. М., 1971.
Фрейденберг М. М. Деревня и городская жизнь в Далмации XIII—
XV вв. Калинин, 1972.
Хачатурян Н. А. Город в системе феодальной формации. — Вопро-
сы нстории, 1933, .Nb 1.
Чистозвонов .4. Н. Генезис капитализма: проблемы методологии.
М., 1985.
Шевеленко А. Я. Природный фактор и европейское общество V—
X вв. — Вопросы истории, 1969, № 10.
Шевеленко А. Я. Производственно-трудовой опыт народных масс
Европы в VI—X вв. — Вопросы истории, 1975, № 8.
Эшли У. Д. Экономическая история Англии в связи с экономиче-
ской теорией. М., 1897.
Ястребицкая А. Л. Западная Европа XI—XIII веков. М., 1978.
Abel W. Geschichte der deutschen Landwirtschaft von friihen Mittel-
alter bis zum 19. Jahrhundert. Stuttgart, 1962.
Agricoltura e mondo ruralc in Occidente nell’alto medioevo. Spoleto,.
1966 (Settimana di studio del Centro italiano di studi sull’alto
medioevo, 1965).
Bloch M. Les caracteres originaux de I’histoire rurale frangaise. Р.»
1956, t. 1, II.
Bridburi A. R. England and the Salt Trade in the later Middle Ages.
Oxford, 1955.
Carus-Wilson E. M. Evidence of Industrial Growth on Some Fif-
teenth-century Manors. — The Economic History Review, 2nd ser.,
1959, XII.
Darby H. The Domesday Geography of Eastern England. Cambridge,
1952.
Duby G. La seigneurie et I’economie paysanne» — Etudes rurales,
1961.
Duby G. L’economie rurale et vie des campagnes dans 1’Occident
medieval (France, Angleterre, Empire IXе—XVе siecles). P., 1977..
Duncker H. Das mittelalterliche Dorfgewerbe (mit Ausschufi der
Nahrungsmittel-Industrie) nach den Weistumsiiberlieferungen. Phol.
Diss. Leipzig, 1903.
Fellmann W. Die Salzproduction in Hanseraum. — Hansische Studien,
1961.
Fritze K. Biirger und Bauern zur Hansezeit. Studien zu den Stadt-
173
Land-Besienungen an der siidwestlichen OstseekQste vom 13. bis
zum 16. Jahrhuhdert. Weimar, 1976 (Abhandlungen zur Handels-
und Sozialgeschichte, Bd. 16).
*Gille B. Le developements technologigues en Europe de 1100 a 1400.—
Cahiers d’histoire mondiale, t. 3, № 1.
Gras N. S. B., Gras E. C. The Economic and Social History of an
English Village. Cambridge, 1930.
-Delatouch R. Regards sur 1’agriculture aux temps carolingiens. —
J. des savants. P., 1977, № 2.
Hagedorn B. Ostfrieslands Handel und Schiffahrts im 16. Jahrhun-
dert. B., 1910.
Hilton R. H. English Peasantry in the Middle Ages. L., 1975.
Histoire de la Franse rurale / Dir. par G. Duby, A. Wallon P., 1975.
Histoire economique et sociale de la France / Dir. par F. Braudel,
E. Labrousse et aut. P., 1977, t. I (De 1450 a 1660), vol 1. Par P.
Chaunu, R. Gascon.
Hodgen M. T. Domesday Water Mills. — Antiquity, 1939, v. 13.
Hodgen M. T. Change and History. A Study of the dated distribution
of the technological innovations in England. N. Y., 1952.
Hoskins W. G. Provincial England. L., 1965.
Lamprecht K. Deutsches Wirtschaftsleben im Mittelalter. Leipzig,
1885, Bd. I, Hf. I.
.Lipson E. The Economic History of England (8th ed.). L., 1945, v. 1.
Lipson E. A. A short history of wool and its manufacture. Cambridge,
1952.
Maurer G. L. Geschichte der Fronhofe, der Bauernhofe und der Hof-
verfassung in Deutschland. Erlanden, 1862—1863, Bd. I—IV.
Mickwitz G. Luxus- oder Massenware im spatmittelalterlichen
Tuchfernhandel. — Vierteljahrsschrift fDr Sozial- und Wirtschafts-
geschichte, 1939, Bd. XXXII, Hf. 3—4.
Power E. The wool trade in English Medieval History. Oxford, 1942.
Л1 problema storico dei salari. — Rivista Storica Italiana. Napoli,
1966.
•Produttivita e tecknologie nei secoli XII—XVII. — Istituto Inter-
nazionale di storia economica «Francesco Datini». Publ., ser. II.
Firenze, 1981.
Roth H. Handel und Bewerbe vom 6. bis 8. Jh. ostlich des Rheins. —
Vierteljahrschrift fur Sozial- und Wirtschaftsgeschichte. 1971, Bd.
58, Hf. 3.
Salzman L. F. English Indusries in the Middle Ages. Oxford, 1923.
Schildhauer J., Fritze K.f Stark W. Die Hanse. B., 1974.
Schultz H. Das Landhandwerk in der Epoche der iibergange zum
Kapitalismus. Phil. Diss. Rostock, 1978.
Settimana di studio del Istituto Internazionale di storia economica,
n. I—XVI. Prato, 1969—1982.
Stenberger M. Det forntida Sverige. Uppsala, 1964.
Stieda W. Litteratur, heutige Zustande und Enstehung der deutschen
Hausindustrie. — Schriften des Vereins fur Sozialpolitik. Leipzig,
1889, Bd. 39.
.Sticher van Bath В. H. Yield ratios, 810—1820. Wageningen, 1963.
Titov J. Z. English Rural Society 1200—1350. L., 1969.
Wrigley A. Population and History. L., 1960.
УКАЗАТЕЛЬ ТЕРМИНОВ, ПОНЯТИЙ, ОПРЕДЕЛЕНИЙ
Средневековое хозяйство, хо-
зяйство при феодализме 14—
15
натурально-хозяйственная си-
стема 3, 37
Товарный уклад, простой (мел-
кий) товарный уклад, его осо-
бенности и стадии при феода-
лизме 3, 71, 127, 133
процесс обособления про-
мышленности и его факторы
4—5, 65, 68—70
общественное разделение
труда, его направления 77,
122
градообразование, факторы
его развития 117
Ремесленник, средневековый
ремесленник 28
деревенские ремесленники-
специалисты 30, 65, 81
«бродячий» мастер, «бро-
дячие» ремесленники 53,
55, 65
«публичный» мастер 5о, 57
вотчинные (дворовые) ре-
месленники 81
Ремесло 64
феодальная стадия ремесла
4, 15, 64, 68, 158—159
| средневековое деревенское
к ремесло, его типы 15, 64—
68, 106, 119—120, 122—123,
158 сл.
профессиональные ремес-
ленники 30, 65, 79, 112
крестьяне-ремесленники 48,
57, 65—66
домашнее ремесло, поде-
лочные работы как семей-
но-бытовое занятие 15,
27—28, 54, 64
формы товарности 161
формы социально-экономиче-
ской организации (в по-
местье, в сельском поселении,
в крестьянском подворье) 40,
65, 66, 79—81
профилирование 22, 160'
критерии развития 10—12
стадии развития 64, 68?.
158 сл.
условия и факторы развития?
(постоянные, длительные,
временные или ситуацион-
ные) 20, 163—164
Промысел, промыслы 1, 99
виды промысловых занятий;'
17, 20, 21—22 сл.
промысловик-старатель 100
промысловая и комплексно-
промысловая экономика, ее
условия 18, 101
Товарное производство в фео-
дальную эпоху: мелкое (прос-
тое) товарное производство,
его особенности 69, 71, 74, 116,
133—134
домашнее деревенское ремес-
ло как категория простого
товарного хозяйства и фак-
торы его интенсификации 85,
86, 146—147, 162
«окологородской процесс»-
115
товарные деревенские ремес-
ла 119
отходничество как тип дере-
венского ремесла и стадии
его товарности 54, 55
скупка, скупничество, скуп-
ка-раздача как категории со-
циальных отношений в про-
мышленности 146, 149
Кустарная промышленность,
кустарное ремесло, факторы
его развития 149, 156—157
кустарь, наемный промыш-
ленный рабочий с наделом
149, 151
/Мануфактура как новый тип
организации средневековой-
промышленности; типы ману-
фактуры 150, 168—169
рассеянная мануфактура и-
ремесло 150, 168—169
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение. Проблема и задачи ................................. 3
•Часть первая. Раннее средневековье .... 13
Глава I. Материальная культура и «ручные занятия»
европейцев в раннее средневековье ....................... 13
Глава II. Социально-экономическая организация ремесла
в догородской Европе ......... 40
Глава III. Социально-правовое положение ремесленников,
их место в общественной структуре и представлениях
раннесредневекового общества..............................54
Глава IV. Особенности ремесленного производства и по-
ложения ремесленников в раннее средневековье . . 64
•Часть вторая. Деревенское ремесло в условиях развитого
феодального строя. Первый этап (XI—XIII вв.) ... 70
• Глава V. Условия для деревенских ремесел и промыслов
в Европе XI—XIII веков .................................70
Глава VI. Эволюция деревенских ремесел и их социальная
организация в XI—XIII вв. ................................79
Глава VII. Деревенское ремесло, город и эволюция
крестьянства на первом этапе развитого феодализма . 106
Глава VIII. Особенности деревенского ремесла в услови-
ях развитого феодализма .* .... 118
Часть третья. Крестьянские ремесла и промыслы на втором
этапе зрелого феодализма (XIV—XV вв.). Возникновение
элементов капиталистических отношений . . 123
Глава IX. Факторы и условия развития деревенских ре-
месел в XIV и XV вв....................................123
Глава X. Деревенское ремесло и появление рассеянной
мануфактуры .............................136
Заключение. Роль, функции, особенности и исторические итоги
развития деревенских ремесел в средневековой Европе 158
Основные источники и литература.............................170
Указатель терминов, понятий, определений....................175
Аделаида Анатольевна Сванидзе
ДЕРЕВЕНСКИЕ РЕМЕСЛА
В СРЕДНЕВЕКОВОЙ ЕВРОПЕ
Заведующая редакцией Т. Г. Липкина. Редактор Н. В. Павлова.
Младшие редакторы Н. Н. Матвеева, О. Т. Ускова. Художественный
редактор Т. А. Коленкова. Технический редактор Л. А. Григорчук.
И Б № 4752
.Изд. № Ист—341. Сдано в набор 28.05.85. Поди, в печать 03.09.85. А—11112.
Формат 84Х108‘/з2. Бум. кн. журн. № 2. Гарнитура литературная
Печать высокая. Объем 9,24 усл. печ. л. 9,45 усл. кр.-отт. 10,0 уч. изд. л.
Тираж 9000 экз. Зак. № 558. Цена 35 коп.
Издательство «Высшая школа*, 101430, Москва, ГСП-4,
Неглинная ул., д. 29/14.
Московская типография № 32 Союзполиграфпрома
•и Государственном комитете СССР по делам издательств,
\ полиграфии и книжной торговли.
\ 103051. Москва, Цветной бульвар, 26.