Николай
КИРМЕЛЬ
 (ШЦГАУЖЬЫ
 ы:лого
 Д1ШЖ1Л1Ш1
 1918-1922
 Разведка

ВОЕННЫЙ  АРХИВ
 И.С.  КИРМЕЛЬ
 СПЕЦСЛУЖБЫ
 БЕЛОГО  ДВИЖЕНИЯ
 1918-1922
 йвцн
 Москва
 «Вече»

УДК  94(47)
ББК  63.3(2)612
К43
 Научный  редактор:
 Д.Н.  Филипповых,  доктор  исторических  наук,  профессор
Рецензенты:
 A.B.  Окороков,  доктор  исторических  наук
О.В.  Шинин,  доктор  исторических  наук
 Кирмель,  Н.С.
 К43  Спецслужбы  Белого  движения.  1918—1922.  Разведка  /
Н.С.  Кирмель.  —  М.  :  Вече,  2013.  —  400  с.  :  ил.  —  (Военный
архив).
 ISBN  978-5-4444-1332-6
 Знак  информационной  продукции  16+
 Разведывательные  службы  Белого  движения  занимают  особое  место  в
истории  отечественных  спецслужб.  За  сравнительно  короткий  промежуток
времени  —  шесть  лет  —  разведка  Белого  движения  прошла  все  этапы  разви¬
тия:  зарождение,  становление,  развитие,  зрелость,  упадок  и  уход  с  историче¬
ской  сцены  вместе  со  своими  создателями  —  белогвардейскими  режимами.
 Книга  Н.С.  Кирмеля  расскажет  обо  всех  этапах  существования  белой  раз¬
ведки,  об  ее  оперативных  мероприятиях  и  судьбах  сотрудников.  Используя
многочисленные  архивные  документы,  автор  детально  показывает  борьбу  на
тайном  фронте  Гражданской  войны.
 Данное  исследование  продолжает  книга  «Спецслужбы  Белого  движения.
1918—1922.  Контрразведка»,  в  которой  читатель  найдет  не  только  развитие
темы  «белых  спецслужб»,  но  и  дополнительные  документальные  приложе¬
ния.
 УДК  94(47)
ББК  63.3(2)612
 ISBN  978-5-4444-1332-6
 О  Кирмель  Н.С.,  2013
©  ООО  «Издательство  «Вече»,  2013

ВВЕДЕНИЕ
 История  государства  Российского  неразрывно  связана  с  дея¬
тельностью  спецслужб,  роль  которых  сводилась  к  обеспечению
безопасности  страны,  а  также  сменявших  друг  друга  политиче¬
ских  систем.  Уникальность  социокультурного  уклада  россий¬
ского  общества,  изменение  внутри-  и  внешнеполитической  си¬
туации  в  различные  исторические  эпохи  отводили  спецслужбам
особое  место  в  системе  государственного  устройства.
 Современная  историография,  за  редким  исключением,  еди¬
ный  процесс  эволюции  отечественных  спецслужб  разделяет  на
два  периода:  дореволюционный  и  советский,  рубежом  между  ко¬
торыми  является  1917  год.  Белогвардейские  спецслужбы  долгое
время  оставались  вне  рамок  исследований  ученых-историков.
 Между  тем  разведка  и  контрразведка  Белого  движения  за¬
нимает  особое  место  в  истории  отечественных  спецслужб.  Они
возникли  в  кризисной  точке  развития  общества,  когда  осущест¬
влявшиеся  масштабные  преобразования  в  стране  сопровожда¬
лись  высоким  уровнем  социального  напряжения,  ломкой  преж¬
него  государственного  аппарата  и  рождением  новой  модели  ми¬
роустройства.  После  Октябрьской  революции  огромная  страна
при  активном  вмешательстве  иностранных  сил  была  ввергнута  в
ожесточенную  вооруженную  борьбу  между  различными  полити¬
ческими  партиями,  классами  и  социальными  слоями  российско¬
го  общества.  Крупномасштабные  военные  операции,  восстания,
мятежи,  разведывательно-подрывная  деятельность  спецслужб,
разрушенная  экономика  создавали  угрозы  для  существования
всех  государственных  образований,  возникших  на  территории
развалившейся  империи.  Для  обеспечения  безопасности  бело¬
гвардейских  государственных  образований  были  созданы  орга¬
ны  разведки  и  контрразведки  —  по  образу  и  подобию  спецслужб
 3

Российской  империи.  За  сравнительно  короткий  промежуток  вре¬
мени  —  шесть  лет  —  разведка  и  контрразведка  Белого  движения
прошли  все  этапы  развития  —  зарождения,  становления,  разви¬
тия,  зрелости,  упадка  —  и  сошли  с  исторической  сцены  вместе
со  своими  создателями  —  белогвардейскими  режимами.  Ушли
и  оказались  вычеркнутыми  из  памяти  людской  на  долгие  деся¬
тилетия.  Победители  не  были  заинтересованы  в  объективном
изучении  деятельности  белогвардейских  спецслужб,  подменив
серьезные  научные  исследования  пропагандистскими  клише,  в
которых  контрразведывательные  службы  Белого  движения  пред¬
ставлены  лишь  репрессивными  органами,  а  сотрудники  —  от¬
ъявленными  мерзавцами  и  палачами,  препятствовавшими  проле¬
тариату  стремительно  двигаться  навстречу  светлому  будущему.
Как  показывают  работы  ряда  историков,  в  реалиях  Гражданской
войны  все  оказалось  сложнее.  Как  теперь  известно,  наряду  с
функцией  защиты  политических  режимов  деятельность  развед¬
ки  и  контрразведки  была  направлена  на  сохранение  территори¬
альной  целостности  и  суверенитета  России  как  внутри  страны,
так  и  на  международной  арене.
 Лидеры  Белого  движения,  считая  своим  главным  врагом
большевиков,  усилия  разведывательных  органов  направили  про¬
тив  Советской  России.  Но  со  временем  сфера  их  деятельности
значительно  расширилась.  Объектом  внимания  стали  многие  ев¬
ропейские  страны,  а  также  Китай,  Япония,  США,  государства,
образовавшиеся  на  территории  бывшей  Российской  империи.
Разведслужбы  обеспечивали  высшее  военно-политическое  руко¬
водство  белых  режимов  информацией  военного,  политического
и  экономического  характера.
 В  условиях  принимавшего  все  более  масштабный  характер
военно-политического  противостояния  большевики  занимались
сбором  информации  о  белых  армиях,  вели  активную  пропаган¬
ду  и  агитацию,  поддерживали  связь  с  коммунистическим  под¬
польем  с  целью  подготовки  вооруженных  восстаний  на  терри¬
ториях,  контролируемых  белогвардейскими  правительствами.
Ввиду  того,  что  в  антисоветском  лагере  давали  о  себе  знать
 4

глубокие  политические,  социальные  и  национальные  противо¬
речия,  повстанческое  движение,  порожденное  в  первую  очередь
недовольством  населения  социально-экономической  политикой
белых  властей,  приоритетным  направлением  в  деятельности  бе¬
логвардейских  контрразведывательных  структур  стало  обеспе¬
чение  безопасности  правящих  режимов  в  политической,  финан¬
совой  и  экономической  сферах.
 Разграничение  между  разведкой  и  контрразведкой,  как  видами
деятельности  в  тот  исторический  период,  можно  провести  лишь
теоретически.  В  условиях  Гражданской  войны  разведка  иногда
добывала  сведения,  находившиеся  в  компетенции  контрразведы¬
вательных  структур,  и  наоборот,  контрразведывательные  органы
периодически  поставляли  информацию  разведывательного  ха¬
рактера.
 Заметим,  что  в  царской  России  существовало  организаци¬
онное  и  функциональное  разграничение  между  разведкой  и
контрразведкой,  с  одной  стороны,  и  политическим  сыском  —  с
другой.  Разведывательные  и  контрразведывательные  подразде¬
ления  находились  в  подчинении  военного  ведомства,  а  органы
внутренней  безопасности  —  МВД.  После  Февральской  револю¬
ции  1917  года  демократические  власти  предприняли  попытку  со¬
средоточить  эти  функции  под  эгидой  Главного  управления  Ген¬
штаба,  но  довести  задуманное  до  конца  по  известным  причинам
им  так  и  не  удалось.
 Несмотря  на  сложную  военную  и  социально-политическую
обстановку,  белые  правительства  не  смогли  отказаться  от  преж¬
них  традиций  и  сформировали  свои  спецслужбы  по  образцу
дореволюционных  структур,  организационно  подчинив  их  во¬
енному  министерству  и  Ставке.  Параллельно  с  ними  борьбу  с
государственными  преступлениями  вели  органы  внутренних
дел.  Только  на  завершающем  этапе  войны  в  Крыму  и  на  Дальнем
Востоке  произошло  объединение  оперативно-розыскных  служб
под  общим  руководством.
 Стоявшие  во  главе  антибольшевистского  сопротивления  ге¬
нералы  не  смогли  понять,  что  в  условиях  Гражданской  войны
 5

обеспечить  безопасность  режимов  можно  лишь  мобилизовав  все
институты  государственной  власти,  каждый  из  которых  должен
выполнять  свои  функции,  а  спецслужбам  в  этом  случае  отводит¬
ся  роль  организационного,  направляющего  и  руководящего  цен¬
тра.  Лидерам  Белого  движения  так  и  не  удалось  сплотить  раз¬
розненные  политические  силы,  мобилизовать  органы  власти  для
отражения  многочисленных  угроз.  Обеспечение  внешней  и  вну¬
тренней  безопасности  находилось  в  компетенции  организацион¬
но  разрозненных  правительственных  и  армейских  спецслужб,
правоохранительных  органов,  что  оказалось  явно  недостаточно
в  условиях  острого  политического  и  социально-экономического
кризиса.
 В  отличие  от  белогвардейских  правительств,  большевики  в
короткие  сроки  смогли  создать  гигантский  государственный  ап¬
парат,  который  сыграл  главенствующую  роль  в  подавлении  по¬
литических  противников  и  недовольства  масс1.
 Опыт  Гражданской  войны  показывает,  что  эффективность  обе¬
спечения  безопасности  страны  в  условиях  политического  кризиса
и  социальной  напряженности  зависит  от  слаженной  и  целенаправ¬
ленной  работы  всех  институтов  власти  и  общества  в  целом.
 Несмотря  на  многие  различия  между  самодержавными,  бело¬
гвардейскими  и  большевистскими  спецслужбами,  имеется  так¬
же  и  общее  —  их  деятельность  была  направлена  на  обеспечение
безопасности  государства  и  правящих  режимов,  а  не  общества  и
граждан  страны.
 Гражданская  война  закончилась  разгромом  антибольшевист¬
ских  армий  и,  как  следствие,  падением  белогвардейских  поли¬
тических  систем.  Но  в  исторической  перспективе  Белое  дви¬
жение  отнюдь  не  потерпело  полного  поражения.  Оказавшись  в
изгнании,  оно  продолжало  вести  борьбу  с  Советской  Россией.
 1 	Леонов  С.В.  Государственная  безопасность  Советской  Республики  в
пору  Октябрьской  революции  и  Гражданской  войны  (1917—1922  гг.)  //  Го¬
сударственная  безопасность  России:  история  и  современность.  М.,  2004.
С.  341.
 6

Неотъемлемой  частью  противостояния  военно-политической
эмиграции  с  большевистским  строем  становится  борьба  спец¬
служб  —  разведывательно-диверсионных  групп  и  контрразведки
Российского  общевоинского  союза  РОВС  («Русского  общевоин¬
ского  союза»)  с  органами  ОГЛУ—НКВД  (Объединенным  госу¬
дарственным  политическим  управлением  —  Народным  комис¬
сариатом  внутренних  дел),  проходившая  в  различных  регионах
мира.  Однако  разрабатываемые  лидерами  белой  эмиграции  пла¬
ны  организации  интервенции  против  СССР  не  получили  откры¬
той  поддержки  со  стороны  ведущих  европейских  стран,  которые
вели  свои  политические  игры  в  отношении  Советского  Союза.
Разведывательные  и  контрразведывательные  структуры  РОВСа
и  других  белогвардейских  организаций  оказались  в  зависимости
от  иностранных  спецслужб,  которые  со  временем  направляли  их
деятельность  в  собственных  интересах.
 За  сравнительно  короткий  промежуток  времени  (1918—1922)
белогвардейскими  спецслужбами  был  накоплен  уникальный
опыт,  который  позволяет  определить  тенденции  их  развития  в
различных  конкретно-исторических  условиях.  Во-первых,  не¬
обходимость  в  разведывательной  и  контрразведывательной  дея¬
тельности  остается  неизменной  при  смене  власти,  проигранной
войне  и  даже  при  потере  государством  независимости  и  терри¬
ториальной  целостности.  Во-вторых,  жизнеспособность  струк¬
тур  обеспечения  безопасности  в  период  социальных  потрясений
зависит  от  их  востребованности  государством  (политическими
организациями,  партиями,  движениями)  и  наличия  профессио¬
нально  подготовленных  кадров,  готовых  им  служить.  В-третьих,
спецслужбы,  как  системы,  гибнут  или  теряют  независимость
вместе  с  теми  режимами,  частью  которых  они  являлись.
 Для  достижения  поставленной  цели  —  комплексного  иссле¬
дования  проблем  становления,  развития  и  функционирования
разведки  и  контрразведки  Белого  движения,  выявления  ее  влия¬
ния  на  ход  событий  1918—1922  годов  —  автор  обратился  к  об¬
ширной  литературе  по  истории  Гражданской  войны  в  России,  Бе¬
лого  движения,  отечественных  и  зарубежных  спецслужб.  Ее  си¬
 7

стемный  анализ  показывает,  что  разведка  и  контрразведка  Белого
движения  в  разной  степени  отражена  в  отечественной  (белогвар¬
дейской,  советской  и  российской)  историографии,  литературе
русского  зарубежья  и  исследованиях  иностранных  историков.
 Долгое  время  историография  Белого  движения  формирова¬
лась  усилиями  двух  противоположных  лагерей:  советского  и
зарубежного.  Только  в  начале  XXI  века  начала  проявляться  тен¬
денция  к  восстановлению  единой  историографии  проблемы.
 Первая  научная  работа,  имеющая  косвенное  отношение  к  теме
данного  исследования,  была  издана  в  годы  Гражданской  войны
в  Сибири  участником  Белого  движения,  кадровым  разведчиком
генерал-майором  П.Ф.  Рябиковым,  который  провел  «...иссле¬
дование  вопроса  об  организации,  сборе  и  обработке  сведений  о
противнике...»1
 Проживавший  в  эмиграции  генерал  не  мог  знать,  что  чекист
С.С.  Турло  и  его  соавтор  И.П.  Залдат  в  книге  «Шпионаж»,  являв¬
шейся,  пожалуй,  первым  учебным  пособием  для  советских  кон¬
трразведчиков,  много  цитируют  его  труд.  Используя  наработки
своих  предшественников,  а  также  обобщив  опыт  деятельности
разведки  и  контрразведки  в  годы  Гражданской  войны,  авторы
пришли  к  важному  выводу:  в  целях  самосохранения  государство
должно  иметь  хорошо  организованные,  действующие  на  профес¬
сиональной  основе  спецслужбы.  В  книге  с  классовых  позиций
дается  оценка  деятельности  разведки  Белого  движения,  встреча¬
ются  рассуждения  о  том,  что  в  тайной  войне  нет  места  для  мо¬
рали2.
 В  1920-е  годы  закладывались  основы  научной  разработки  раз¬
личных  проблем  Гражданской  войны.  В  трудах  Н.Е.  Какурина  и
H.A.  Корнатовского  дана  характеристика  антибольшевистского
 1 	РябиковП.Ф.  Разведывательная  служба  в  мирное  и  военное  время:  в
 2  ч.  Томск,  1919.  (Переиздана  в  «Антологии  истории  спецслужб.  Россия.
1905—1924».  М.,  2007.  С.  113.)
 2 	Турло  С.С.,  Залдат  И.П.  Шпионаж.  [Б.  м.]  ООО  «X-Histoiy»,  2002.
(Впервые  издана  в  1924  г.  в  типографии  полномочного  представителя
ОГПУ  по  Западному  краю.)
 8

подполья,  описаны  мероприятия  советской  власти  по  его  ликви¬
дации,  без  серьезных  доказательств  упоминается  о  связи  неле¬
гальных  организаций  с  белогвардейской  разведкой1.
 Второй  историографический  период  (1930-е  —  середина
1950-х  гг.)  характеризуется  превосходством  идеологии  над  исто¬
рической  наукой,  что  находило  подтверждение  в  тенденциозной
интерпретации  событий  Гражданской  войны,  обвинении  бело¬
гвардейцев,  их  скрытых  сторонников  из  числа  духовенства,  во¬
енспецов  и  пр.  Поэтому  нельзя  назвать  случайным  издание  в
1930  году  в  серии  «Библиотечка  воинствующего  атеиста»  бро¬
шюры  «Церковь  и  контрразведка.  Контрреволюционная  и  терро¬
ристическая  деятельность  церковников  на  Юге  в  годы  Граждан¬
ской  войны»2.  «Специалист  по  борьбе  с  религией»  Б.П.  Кандидов
раскрыл  различные  формы  участия  духовенства  в  деятельности
деникинских  спецслужб.  Используя  архивные  источники,  автор
показал  структуру,  организацию,  штатную  численность  кон¬
трразведывательных  органов,  подчиненных  штабу  главноко¬
мандующего  Вооруженными  силами  на  Юге  России  (ВСЮР),
а  методы  работы  спецслужб  —  по  воспоминаниям  советских  и
белогвардейских  участников  войны.  Вместе  с  тем  в  брошюре  от¬
сутствует  критический  анализ  фактов,  превратно  истолкованы
слова  А.И.  Деникина  о  привлечении  на  работу  в  контрразведку
чинов  бывшего  жандармского  корпуса.
 В  третий  период  (вторая  половина  1950-х  —  1991  г.)  были
предприняты  попытки  преодоления  некоторых  идеологических
стереотипов,  однако  они  не  оказали  принципиального  влияния
на  историческую  науку.  Гражданская  война  также  рассматри¬
валась  с  классовых  позиций:  победы  красных  объяснялись  пре¬
восходством  социализма  над  капитализмом.  Белое  движение  и,
 1 	Какурин  Н.Е.  Как  сражалась  революция.  В  2  т.  М.,  1990.  Т.  2:  1919—
1920.  (Впервые  издана  в  1925—1926  гг.);  Корнатовский  H.A.  Борьба  за
Красный  Петроград.  М.,  2004.  (Впервые  издана  в  1929  г.)
 2 	Кандидов  Б.  Церковь  и  контрразведка.  Контрреволюционная  и  тер¬
рористическая  деятельность  церковников  на  Юге  в  годы  Гражданской
войны.  М.,  1930.
 9

разумеется,  его  спецслужбы  по-прежнему  оставались  вне  рамок
исследовательского  процесса.
 В  беллетризованных  произведениях  В.А.  Клименко,  М.В.  Ры¬
бакова,  С.З.  Острякова  и  других  авторов,  прославлявших  героизм
и  доблесть  чекистов  в  борьбе  с  «контрреволюцией»,  пересказы¬
вались  уже  известные  факты  разгрома  нелегальных  организаций
в  Москве  и  Петрограде  в  1919  году1.  Даже  выдержавшая  четы¬
ре  издания  двухтомная  монография  Д.Л.  Голинкова2,  в  которой
антисоветское  подполье  периода  Гражданской  войны  получило
наиболее  полное  отражение,  написана  на  основе  ранее  опубли¬
кованных  материалов.  По  всей  видимости,  из-за  недостаточной
источниковой  базы  в  вышеназванных  книгах  историки  не  при¬
водят  конкретных  доказательств  связи  подпольных  организаций
с  белогвардейской  разведкой.  Вместе  с  тем  авторы  сходятся  во
мнении,  что  заговоры  и  мятежи  «контрреволюцией»  готовились
при  активном  участии  иностранных  спецслужб.
 Изучая  большевистские  подпольные  организации,  советские
исследователи  не  могли  обойти  вниманием  белогвардейские  ка¬
рательные  структуры.  Так,  И.Ф.  Плотников  пишет  о  создании
при  правительстве  A.B.  Колчака  органов  контрразведки,  полити¬
ческого  сыска  и  милиции3.
 Монография  историка  М.И.  Стишова,  выполненная  на  обшир¬
ной  источниковой  базе,  представляет  собой  серьезный  научный
труд  о  большевистском  подполье  и  партизанском  движении  в  Си¬
бири.  Расставив  акценты  в  соответствии  с  марксистско-ленинской
методологией,  ученый  тем  не  менее  отмечает  политическую  пас¬
сивность  и  малочисленность  пролетариата  Сибири,  растворив¬
 1 	См.:  Рыбаков  М.В.  Из  истории  Гражданской  войны  на  Северо-Западе
в  1919  г.  М.,  1958;  Военные  контрразведчики.  М.,  1978;  Остряков  С.  Во¬
енные  чекисты.  М.,  1979  и  др.
 2 	Голинков  Д.Л.  Крушение  антисоветского  подполья  в  СССР:  в  2  кн.
4-е  изд.  М.,  1986.
 3 	Плотников  И.Ф.  Героическое  подполье.  Большевистское  подполье
Урала  и  Сибири  в  годы  иностранной  интервенции  и  Гражданской  войны.
М.,  1968.
 10

шегося  в  общей  массе  крестьянского  и  городского  «мелкобуржу¬
азного»  населения.  Автор  объективно  отразил  причины  провалов
многих  подпольных  организаций,  вызванных,  по  его  мнению,
бдительностью  сотрудников  белогвардейских  спецслужб1.
 В  советский  период  по  идеологическим  соображениям  белогвар¬
дейские  спецслужбы  не  изучались  даже  в  специализированной  лите¬
ратуре.  Так,  в  учебнике,  изданном  Высшей  Краснознаменной  школой
(ВКШ)  КГБ  при  Совете  министров  СССР  в  1977  году  под  грифом
«Совершенно  секретно»2,  лишь  вскользь  упоминается  о  разведке  Бе¬
лого  движения  в  совокупности  с  контрреволюционным  подпольем.
 Историографический  анализ  опубликованной  литературы  со¬
ветского  периода  позволяют  сделать  вывод,  что  разведка  и  кон¬
трразведка  Белого  движения  не  являлись  предметом  самостоя¬
тельного  изучения,  поскольку  идеологические  догмы  и  недоступ¬
ность  источниковой  базы  исключали  возможность  комплексного
и  объективного  исследования  белогвардейских  спецслужб.
 Начало  российской  историографии  отмечается  поиском  новых
методологических  подходов  в  изучении  прошлого  страны.  Рассе¬
кречивание  ранее  недоступных  исследователям  архивных  докумен¬
тов  послужило  основанием  для  формирования  историографии  оте¬
чественных  спецслужб.  Тем  не  менее,  несмотря  на  новые  тенден¬
ции  в  мировоззренческом  восприятии,  в  российской  исторической
науке  прослеживается,  по  мнению  автора,  искусственное  разделе¬
ние  единого  процесса  эволюции  отечественных  разведывательных
и  контрразведывательных  служб  на  два  хронологических  этапа:
дореволюционный  и  советский.  Лишь  в  некоторых  работах  иссле¬
дователей  история  царской  военной  контрразведки,  Департамента
полиции  (ДП),  Отдельного  корпуса  жандармов  (ОКЖ)  и  советских
органов  безопасности  в  соответствии  с  принципом  историзма  рас-
 1 	Стишов  М.  И.  Большевистское  подполье  и  партизанское  движение  в
Сибири  в  годы  Гражданской  войны  (1918—1920  гг.).  М.,  1962.
 2 	История  советских  органов  государственной  безопасности:  учебник.
М.,  1977  //  FAS.HARVARD.EDU:  сайт  факультета  гуманитарных  наук
Гарвардского  ун-та.  URL:  http://www.fas.harvard.edu/~hpcws/  documents,
htm  (дата  обращения:  19.09.2009).
 11

смахривается  как  единый  процесс1.  Историк  Л.А.  Иванов,  в  част¬
ности,  предлагает  Гражданскую  войну  рассматривать  как  один  из
этапов  развития  отечественных  органов  безопасности2.
 Авторы  коллективной  монографии  «Государственная  безопас¬
ность  России:  история  и  современность»,  исследовав  историю
российских  специальных  служб  в  IX—XXI  веках,  пришли  к  выво¬
ду,  что  на  протяжении  всего  своего  существования  «..  .система  вы¬
полняла  функции  защиты  не  только  широко  понимаемых  нацио¬
нальных  интересов  страны,  но  и  сменявших  друг  друга  разновид¬
ностей  в  сущности  одного  —  авторитарного  типа  властвования»3.
 Разведка  и  контрразведка  Белого  движения  в  ходе  своего
становления  воспользовалась  кадрами,  опытом  строительства
и  нормативно-правовой  базой  спецслужб  Российской  империи,
поэтому  автор  обращался  к  трудам  по  истории  разведки4,  контр¬
разведки5  и  политической  полиции6.
 1 	Зданович  A.A.  Отечественная  контрразведка  (1914—1920):  органи¬
зационное  строительство.  М.,  2004;  Седунов  A.B.  Обеспечение  обще¬
ственной  и  государственной  безопасности  в  XIX  —  первой  половине
XX  века:  на  материалах  Северо-Запада  России:  автореф.  дис....  д-ра  ист.
наук.  СПб.,  2006;  Ильин  В.Н.  Морская  контрразведка  на  Севере  России.
1914—1920  гг.  //  POBEDA.RU.  2006.  URL:  http://www.pobeda.ru/  content/
view/4603/21  (дата  обращения:  18.09.2009).
 2 	Иванов  A.A.  Рожденная  контрреволюцией.  Борьба  с  агентами  врага.
М.,  2009.  С.  6.
 3 	Государственная  безопасность  России:  история  и  современность.
М.,  2004.  С.  795.
 4 	Алексеев  М.  Военная  разведка  России.  Первая  мировая  война.  Кн.  3.
Ч.  2.  М.,  2001.
 5 	Галвазин  С.Н.  Охранные  структуры  Российской  империи:  формиро¬
вание  аппарата,  анализ  оперативной  практики.  М.,  2001  ;  Греков  Н.В.  Рус¬
ская  контрразведка  в  1905—1917  гг.:  шпиономания  и  реальные  пробле¬
мы.  М.,  2000;  Зданович  A.A.  Отечественная  контрразведка  (1914—1920):
организационное  строительство.  М.,  2004;  Старков  Б.А.  Охотники  на
шпионов:  контрразведка  Российской  империи  1903—1914.  СПб.,  2006.
 6 	Седунов  A.B.  Обеспечение  общественной  и  государственной  безо¬
пасности  в  XIX  —  первой  половине  XX  века:  на  материалах  Северо-
Запада  России.  Научное  издание.  СПб.,  2006;  Чукарев  А.Г.  Тайная  по¬
лиция  России:  1825—1855  гг.  М.;  Жуковский,  2005.
 12

В  огромном  массиве  литературы  по  истории  советских  орга¬
нов  безопасности  пока  нет  общедоступных  обобщающих  трудов
по  истории  ВЧК  (1917—1922  гг.),  а  также  работ,  анализирующих
конкретные  направления  деятельности  чекистов  в  годы  Граждан¬
ской  войны,  в  частности,  проведение  оперативно-розыскных  ме¬
роприятий  по  выявлению  агентуры  белогвардейской  разведки.
 Проанализировав  работы  по  истории  ВЧК,  профессор
 В.И.  Голдин,  на  наш  взгляд,  справедливо  отметил,  что  истори¬
ки  «...еще  весьма  далеки  от  завершенности  в  изучении  рассма¬
триваемой  темы...  Процесс  становления  советских  спецслужб
требует  рассмотрения  в  органичном  единстве  с  деятельностью
антибольшевистских  и  зарубежных  спецслужб..  .»*
 В  немногочисленных  работах  по  истории  ВЧК  антибольше¬
вистские  спецслужбы  глубоко  не  анализируются,  авторы,  обра¬
щаясь  к  уже  известным  фактам,  акцентируют  внимание  на  борь¬
бе  чекистов  с  контрреволюцией  и  саботажем,  антисоветским
подпольем,  а  также  на  карательных  функциях  советских  органов
госбезопасности  в  годы  Гражданской  войны2.
 Вместе  с  тем  следует  отметить  появление  в  последние  годы
работ,  в  которых  в  разной  сгепени  отражено  функционирование
разведки  и  контрразведки  Белого  движения.
 В  монографии  A.JI.  Кубасова,  посвященной  борьбе  чрез¬
вычайных  комиссий  с  контрреволюцией  на  Европейском  Се¬
вере  России,  фрагментарно  обозначена  деятельность  военно¬
регистрационной  службы  Северной  области,  частично  показано
 1 	Голдин  В.И.  Советские  спецслужбы:  эпоха  становления  //  Граждан¬
ская  война  в  России  и  на  Русском  Севере:  проблемы  истории  и  историо¬
графии.  Архангельск,  1999.  С.  55.
 2 	Петров  М.Н.  ВЧК—ОГПУ:  первое  десятилетие:  на  материалах
Северо-Запада  России.  Новгород,  1995;  На  защите  безопасности  Отече¬
ства:  контрразведка  Петроградско-Ленинградского  военного  округа  в
годы  войны  и  мира  (1918—1998).  СПб.,  2000;  Тепляков  А.Г.  «Непрони¬
цаемые  недра»:  ВЧК—ОГПУ  в  Сибири.  1918—1929  гг.  М.,  2007.  Яков¬
лева  М.  А.  Организация  и  деятельность  Московской  чрезвычайной  ко¬
миссии.  1918—1922  годы:  дисс....  канд.  ист.  наук.  М.,  2010;  Леонов  С.В.
Указ.  соч.  С.  333—424.
 13

противодействие  местных  ЧК  и  особых  отделов  разведывательно¬
подрывной  деятельности  штаба  Северной  армии.  Ученый  под¬
черкивает,  что  действия  спецслужб  противоборствующих  сторон
в  годы  Гражданской  войны  диктовались  безжалостными  прави¬
лами  в  борьбе  за  выживание1.
 Дальневосточный  историк  А.Д.  Показаньев  в  книге  «На  кру¬
тых  поворотах»  объективно  отразил  роль  советских,  белогвар¬
дейских  и  японских  спецслужб  в  борьбе  за  власть  на  Амуре  в
1917—1922  годах,  привел  примеры  внедрения  агентуры  бело¬
гвардейской  контрразведки  в  большевистские  подпольные  орга¬
низации  на  Дальнем  Востоке2.
 В  книге  И.  Симбирцева  анализируются  действия  ВЧК  в  Со¬
ветской  России,  на  фронтах  и  в  тылу  белых  армий,  приводятся
факты  проникновения  белогвардейских  разведчиков  в  Разведупр
РККА,  Петроградскую  ЧК,  штаб  одного  из  фронтов  Красной  ар¬
мии  и  т.д.  Автор  заостряет  внимание  на  том,  что  ВЧК  по  масшта¬
бам  и  жестокости  проведения  карательных  акций  значительно
превосходила  белогвардейскую  контрразведку3.
 К.  Дегтярев  и  А.  Колпакиди  в  своей  книге  под  символичным
названием  «СМЕРШ»,  сославшись  на  уже  опубликованные  ра¬
нее  исследования  и  документы,  фрагментарно  отразили  некото¬
рые  особенности  белогвардейского  шпионажа4.
 Автор  допускает,  что  в  практике  противоборства  советских
и  белогвардейских  спецслужб  имели  место  и  другие  факты
противоборства  ВЧК  с  белогвардейской  разведкой.  Однако  до
сих  пор  широкой  научной  общественности  мало  что  известно  о
конкретной  оперативной  работе  центрального  аппарата,  терри¬
ториальных  органов  и  особых  отделов  ВЧК.  Думается,  что  это
 1 	Кубасов  А.Л.  Чрезвычайные  комиссии  по  борьбе  с  контрреволюцией
на  Европейском  Севере  России  (март  1918  —  февраль  1922  г.):  моногра¬
фия.  М.;  Вологда,  2008.
 2 	Показаньев  АД.  На  крутых  поворотах.  Благовещенск,  2007.
 3 	Симбирцев  И.  ВЧК  в  ленинской  России.  1917—1922.  М.,  2008.
 4 	Дегтярев  К,  Колпакиди  А.  СМЕРШ.  М.,  2009.
 14

направление  деятельности  советских  органов  государственной
безопасности  достойно  отдельного  исследования.
 Среди  обширной  литературы  по  истории  отечественной  раз¬
ведки  следует  выделить  двухтомник  «Империя  ГРУ:  Очерки
истории  российской  военной  разведки»,  охватывающий  значи¬
тельный  период:  с  начала  XIX  века  по  настоящее  время.  Авто¬
ры  ввели  в  научный  оборот  огромный,  должным  образом  обоб¬
щенный  и  хорошо  структурированный  фактический  материал.
В  книге  эпизодами  затрагивается  история  белогвардейской  раз¬
ведки  и  контрразведки,  приведены  примеры  успешных  действий
советских  военных  разведчиков  в  тылу  деникинских  и  колчаков¬
ских  войск1.
 Рассматривая  вопросы  создания,  становления  и  деятельности
органов  военной  разведки  Народно-революционной  армии  Даль¬
невосточной  республики  (НРА  ДВР)  и  большевистской  «партий¬
ной»  разведки,  доктор  исторических  наук  О.В.  Шинин  уделяет
внимание  их  противоборству  с  контрразведкой  Временного  При¬
амурского  павительства2.
 Таким  образом,  в  отечественной  историографии  не  обнару¬
жены  комплексные  фундаментальные  работы  истории  ВЧК  и  во¬
енной  разведки  РККА  в  годы  Гражданской  войны,  в  которых  бы
получили  должное  отражение  структура,  организация  и  деятель¬
ность  спецслужб  Белого  движения.
 Ликвидация  политической  цензуры,  рассекречивание  архив¬
ных  документов  способствовали  появлению  монографий,  дис¬
сертаций  и  научных  статей  по  истории  Белого  движения.
 1 	Колпакиди  А.,  Прохоров  Д.  Империя  ГРУ:  очерки  истории  россий¬
ской  военной  разведки.  М.,  2000.  Кн.  1.
 2 	Шинин  О.В.  Большевистская  «партийная»  разведка  в  период  суще¬
ствования  в  Приморской  области  буржуазных  правительств  (май  1921  г.  —
октябрь  1922  г.)  //  Исторический  журнал:  научные  исследования.  2011.  №  5
(5);  Он  же.  Создание  и  становление  органов  военной  разведки  Народно¬
революционной  армии  Дальневосточной  республики  (1920—1922)  //  Исто¬
рический  журнал:  научные  исследования.  2012.  №  1  (7).
 15

При  комплексном  изучении  белогвардейских  правительств
и  армий,  их  внешней  и  внутренней  политики,  боевых  действий,
массового  террора,  повстанческого  движения  ученые  так  или
иначе  затрагивали  деятельность  разведки  и  контрразведки1.
 В  монографии  Е.В.  Волкова,  посвященной  офицерскому  кор¬
пусу  вооруженных  формирований  A.B.  Колчака,  показаны  основ¬
ные  направления  деятельности  белогвардейских  спецслужб  в
Сибири,  выявлены  мотивы  сотрудничества  строевых  офицеров
с  колчаковской  разведкой2.
 В  книге  «Гражданская  война  в  России»  прослеживаются  сим¬
патии  автора  к  большевикам  и  несколько  предвзятое  отношение
к  их  противникам.  Используя  ранее  опубликованные  факты,
 С.С.  Миронов  описал  действия  белогвардейской  разведки  и  под¬
польных  организаций  в  советском  тылу.  Поэтому  вряд  ли  можно
согласиться  с  аннотацией  издательства,  в  котором  говорится,  что
книга  «рассказывает  о  малоизвестных  страницах  истории  Граж¬
данской  войны  в  России»3.
 Написанная  на  архивных  документах,  дневниках  и  воспоми¬
наниях  участников  Белого  движения  книга  историка  Н.Д.  Карпо¬
ва  знакомит  читателей  с  завершающим  периодом  Гражданской
войны.  Автор  подробно  изображает  противоборство  белогвар¬
дейской  разведки  и  Особого  отдела  ВЧК  на  этапе  подготовки  и
во  время  проведения  П.Н.  Врангелем  десантной  операции  на  Ку¬
бань.  Книга  снабжена  научно-справочным  аппаратом,  что  при¬
дает  ей  научную  ценность4.
 1 	См.:  Смолин  A.B.  Белое  движение  на  Северо-Западе  России  1918—
1920  гг.  СПб.,  1999;  Ципкин  Ю.Н.  Антибольшевистские  режимы  на
Дальнем  Востоке  России  в  период  Гражданской  войны  (1917—1922  гг.).
Хабаровск,  2003;  Новиков  П.А.  Гражданская  война  в  Восточной  Сибири.
М.,  2005;  Бандурка  В.Б.  Белое  движение  в  Приморье  (1920—1922  гг.):
историческое  исследование:  дис.  ...  канд.  ист.  наук.  М.,  2004  и  др.
 2 	Волков  Е.В.  Под  знаменем  белого  адмирала.  Офицерский  корпус
вооруженных  формирований  A.B.  Колчака  в  период  Гражданской  войны.
Иркутск,  2005.
 3 	Миронов  С.С.  Гражданская  война  в  России.  М.,  2006.
 4 	Карпов  Н.Д.  Трагедия  Белого  Юга.  1920  год.  М.,  2005.
 16

Представляют  интерес  кандидатская  диссертация  и  статьи
J1.H.  Варламовой,  в  которых  критически  рассмотрены  проблемы
военного  строительства  армии  A.B.  Колчака  в  1918—1919  годах.
В  ее  работах  получил  отражение  процесс  создания  и  развития
органов  разведки,  контрразведки  и  военного  контроля  Уфимской
директории  и  колчаковского  режима1.
 Современные  историки  Белого  движения  достаточно  осно¬
вательно  изучили  деятельность  белогвардейских  подпольных
организаций  и  политических  центров  на  территории  Советской
России2.
 Глубоко  изучил  деятельность  антибольшевистского  подполья  в
столице  историк  А.В.  Ганин.  Результаты  его  труда  по  данной  про¬
блеме  представлены  в  книге  «“Мозг  армии”  в  период  “Русской
Смуты”»,  в  которую  также  включены  ранее  опубликованные  статьи
и  отдельные  документы,  касающиеся  сложных  и  малоизученных
вопросов  участия  Генерального  штаба  в  Гражданской  войне,  в  том
числе  и  разведывательная  деятельность3.
 Устойчивый  интерес  к  истории  разведывательных  и  контрразве¬
дывательных  органов,  как  к  самостоятельному  объекту  изучения,
у  отечественных  ученых  начал  проявляться  в  конце  1990  —  на¬
 1 	См.:  Варламова  JJ.H.  Военное  управление  правительства  Колчака:
попытки  сохранения  имперских  традиций:  дис.  ...  канд.  ист.  наук.  М.,
1999;  Она  же.  Аппарат  военного  управления  Всероссийского  временно¬
го  правительства  A.B.  Колчака.  1919  г.  //  Белая  гвардия.  2001.  №  5  и  др.
 2 	Цветков  В.Ж.  Особенности  антисоветской  разведывательной  ра¬
бота  подпольных  военно-политических  структур  Белого  движения
1917—1918  гг.  И  Исторические  чтения  на  Лубянке:  1997—2008.  М.,  2008;
Он  же.  «Месяц  действий»  белого  подполья  //  Родина.  2008.  №  12;  Зда-
нович  A.A.  Еще  раз  о  «Национальном  центре»  //  Вопросы  истории.  2009.
№  9;  Ганин  А.  Тайная  миссия  генерала  Флуга  //  Родина.  2007.  №  12.  Кру-
чинин  A.C.  Белогвардейцы  против  оккупантов:  из  истории  Добровольче¬
ской  армии  (1918)  //  Русский  сборник:  исследования  по  истории  России
XIX—XX  вв.  М.,  2004.  Т.  1  ;  Тинченко  Я.  Белогвардейское  подполье  //  Ки¬
евские  ведомости.  2005.  4  окт.
 3 	Ганин  A.B.  «Мозг  армии»  в  период  «Русской  Смуты»:  Статьи  и  до¬
кументы.  М.,  2013.
 17

чале  2000  годов,  что  обусловлено  появлением  ряда  научных  работ
по  данной  проблематике.  За  истекшее  время  по  данной  проблема¬
тике  издано  несколько  монографий1,  написаны  десятки  научных
статей,  защищены  докторская  и  кандидатские  диссертации2.
 Монография  историка  A.A.  Здановича  посвящена  исследова¬
нию  личности  одного  из  руководителей  спецслужб  Юга  России
В.Г.  Орлова.  На  основе  широкого  круга  источников  автор  просле¬
дил  борьбу  своего  героя  с  ВЧК,  показал  подходы  высшего  коман¬
дования  Добровольческой  армии  и  ВСЮР  к  комплектованию  ор¬
ганов  контрразведки  личным  составом.  Исследователь  справедли¬
во  отмечает,  что  у  А.И.  Деникина  контрразведка  комплектовалась
строевыми  офицерами  и  чиновниками,  а  жандармы  в  основном
«служили  не  по  своей  специальности».  В  научном  труде  рельефно
показано,  как  профессиональные  действия  В.Г.  Орлова  способ¬
ствовали  разгрому  большевистского  подполья  в  Одессе3.
 В  2009  году  вышла  в  свет  книга  мурманского  историка  А.  А.  Ива¬
нова,  в  которой  раскрыты  особенности  формирования,  развития  и
деятельности  Особых  отделов  ВЧК  и  белогвардейской  контрразвед¬
ки  на  Севере,  Востоке  и  Юге  России.  Особенно  информативным  яв¬
ляется  параграф,  посвященный  спецслужбам  противоборствующих
 1 	Кирмель  Н.С.  Деятельность  контрразведывательных  органов  бело¬
гвардейских  правительств  и  армий  в  годы  Гражданской  войны  в  России
(1918—1922  гг.):  монография.  М.,  2007;  Он  же.  Деятельность  разведки
белогвардейских  правительств  и  армий  в  годы  Гражданской  войны  в
России  (1918—1922  гг.):  монография.  М.,  2008;  Он  же.  Белогвардей¬
ские  спецслужбы  в  Гражданской  войне.  1918—1922  гг.:  монография.  М.,
2008.
 2 	Рец  A.A.  Формирование  и  функционирование  органов  контрразвед¬
ки,  военного  контроля,  МВД  антибольшевистских  правительств  Сибири
(1918—1920  гг.):  дис.  ...  канд.  ист.  наук.  М.,  2006;  Иванов  A.A.  Контр¬
разведка  в  системе  военного  управления  противоборствующих  сторон
в  условиях  Гражданской  войны  (На  материалах  Европейского  Севера
России  в  1918—1920  гг.):  автореф.  дисс.  канд.  ист.  наук.  СПб,  2010;  Кир¬
мель  НС.  Деятельность  спецслужб  белогвардейских  правительств  и  ар¬
мий  в  годы  Гражданской  войны  в  России  (1918—1922  гг.):  дис.  ...  докт.
ист.  наук.  М.,  2009.
 3 	Зданович  A.A.  Свои  и  чужие  —  интриги  разведки.  М.,  2002.
 18

сторон  на  Северном  фронте.  В  освещении  деятельности  контрраз¬
ведывательных  структур  (КРС)  других  фронтов  автор  не  избежал
фактологических  лакун,  объяснимых  слабой  источниковой  базой1.
 Два  года  спустя  A.A.  Ивановым  была  издана  монография,  по¬
священная  контрразведке  (советской  и  белогвардейской)  Русско¬
го  Севера.  На  обширном  фактическом  материале  автор  исследует
формирование  и  эволюцию  организационно-штатной  структуры,
нормативно-правовую  базу,  особенности  комплектования  кадра¬
ми  белогвардейской  контрразведки,  а  также  ее  противостояние  с
советской  разведкой  и  большевистским  подпольем2.  Данной  про¬
блематике  посвящена  и  диссертация  A.A.  Иванова.
 Вторая  диссертация,  посвященная  белогвардейским  спецслужбам,
тоже  носит  региональный  характер.  Историком  А.  А.  Рецем  рельефно
показана  зависимость  эффективности  работы  органов  безопасности
и  МВД  от  внутренней  политики  антибольшевистских  правительств
Сибири  (в  1918—1920  гг.)  и  несовершенство  системы  государствен¬
ного  и  военного  управления.  В  то  же  время  вне  поля  зрения  истори¬
ка  оказалось  такое  важное  направление  работы  контрразведки,  как
противодействие  советскому  и  иностранному  шпионажу3.
 Автор  ряда  работ  по  истории  Гражданской  войны  В.Г.  Бортнев-
ский  одним  из  первых  в  России  обратился  к  истории  спецслужб
Белого  Юга.  В  своих  статьях  ученый  раскрыл  структуру,  органи¬
зацию  разведки  и  контрразведки  Добровольческой  армии  и  ВСЮР,
показал  их  место  и  роль  в  системе  деникинской  диктатуры.  Историк
справедливо  отмечает,  что  результаты  работы  контрразведки  связа¬
ны  с  самоотверженной  и  высокопрофессиональной  деятельностью
одиночек,  а  не  с  белогвардейской  политической  системой4.
 1 	Иванов  A.A.  Рожденная  контрреволюцией...  С.  178.
 2 	Иванов  А.А.  «Северная  стража».  Контрразведка  на  Русском  Севере  в
1914—1920  гг.  М.,  2011.
 3 	Рец  A.A.  Указ.  соч.
 4 	Бортневский  В.Г.  Разведка  и  контрразведка  Белого  Юга  (1917—
1920  гг.)  //  Новый  часовой.  1995.  №  3;  Он  же.  Белая  разведка  и  контрраз¬
ведка  на  Юге  России  во  время  Гражданской  войны  //  Отечественная  исто¬
рия.  1995.  №  5.
 19

В  статье  В.Ж.  Цветкова  впервые  рассмотрена  организация,
структура,  отдельные  персоналии,  задачи  и  методы  работы  спец¬
служб  всех  белогвардейских  режимов.  В  публикации  представле¬
ны  интересные  примеры  организации  разведки  и  контрразведки
в  условиях  разлаженного  государственного  аппарата,  в  сложной
обстановке  военного  времени1.  Анализ  конкретных  операций,
специфика  их  подготовки  и  проведения  остались  за  рамками  ис¬
следования.
 В  основном  же  историография  по  данной  теме  исследова¬
ния  носит  ярко  выраженный  территориальный  характер.  Наи¬
более  полное  отражение  в  научной  литературе  получили  раз¬
ведывательные  и  контрразведывательные  органы  белогвардей¬
ских  правительств  и  армий  на  востоке  страны,  что  объясняется
и  масштабностью  их  деятельности,  и  обширной  источниковой
базой  —  комплексом  архивных  документов,  воспоминаниями
участников  событий.
 Колчаковской  контрразведке  посвящены  работы  Н.В.  Греко¬
ва2  и  Е.А.  Корневой3.  Историк  Ю.Н.  Ципкин  в  своих  статьях  по¬
казал  борьбу  белогвардейских  спецслужб  с  коммунистическим
подпольем  на  Дальнем  Востоке4.
 1 	Цветков  В  Ж.  Спецслужбы  (разведка  и  контрразведка)  Белого  дви¬
жения  в  1917—1922  годах  //  Вопр.  истории.  2001.  №  10.
 2 	Греков  Н.В.  Контрразведка  и  органы  государственной  охраны  Белого
движения  Сибири  (1918—1919  гг.)  //  Известия  Омского  краеведческого
музея.  1997.  №  5;  Он  же.  Формирование  контрразведывательной  службы
адмирала  Колчака  //  История  белой  Сибири:  тез.  научной  конференции.
Кемерово,  1997.
 3 	Корнева  Е.А.  Военная  контрразведка  при  Колчаке  //  РГГУ:  [сайт].
URL:  http://liber.rsuh.ni/Conf/Russia_XX/komeva.htm  (дата  обращения:
18.11.2007);  Она  же.  Контрразведка  A.B.  Колчака:  организация  и  осве¬
щение  политических  настроений  населения  и  войск  //  Новый  истори¬
ческий  вестник.  2000.  №  1.  ULR:  http://www.nivestnik.ni/2000_l/4.shtml
(дата  обращения:  19.09.2009).
 4 	Ципкин  Ю.Н.  Белогвардейские  спецслужбы  против  коммунистиче¬
ского  подполья  на  Дальнем  востоке  в  1918  —  1920  гг.  //  История  госу¬
дарства  и  права.  2011.  №  13;  Он  же.  Белогвардейские  спецслужбы  про¬
тив  коммунистического  подполья  на  Дальнем  Востоке  в  1921—1922  гг.  //
 20

Разведывательные  органы  белой  Сибири  и  направления  их
деятельности  стали  предметом  изучения  в  работах  Н.В.  Грекова1,
Ц.Ю.  Исповедникова2,  A.JI.  Посадскова3,  В.И.  Шишкина4.
 В  статьях  историков  A.A.  Иванова  и  В.Н.  Ильина  раскры¬
та  особенности  строительства  и  функционирования  военно¬
регистрационной  службы  и  ее  низовых  органов  на  Севере  России.
Авторы  обращают  внимание  на  преемственность  спецслужб  с  ра¬
нее  существовавшей  системой,  показывают  особенности  борьбы  с
большевистским  подпольем  и  агитацией  в  условиях  Севера3.
 Нет  отдельных  исследований  по  истории  спецслужб  Северо-
Западной  армии.  Фрагментарно  отражены  организация  и  деятель¬
ность  контрразведки  в  вышеназванных  работах  А.В.  Смолина,
 В.Ж.  Цветкова  и  др.  Данное  обстоятельство  связано  в  первую  оче¬
редь  со  слабой  источниковой  базой.  В  РГВА  имеется  лишь  незна¬
чительный  комплекс  документов  по  Северо-Западной  армии.  По
данным  историка-эмигранта  Н.Н.  Рутыча,  все  дела  разведыватель¬
ного  и  контрразведывательного  отделений  по  приказу  H.H.  Юде¬
нича  в  январе  1920  года  были  уничтожены.  Этих  документов  не
 Материалы  57-й  научной  конференции  преподавателей  и  аспирантов
ДВГГУ,  сотрудников  Гродековского  музея,  секция  «Актуальные  пробле¬
мы  истории  Дальнего  Востока  России».  Т.  1.  Хабаровск,  2011.
 1 	Греков  Н.В.  Разведывательная  служба  армии  Колчака  //  История  бе¬
лой  Сибири.  Кемерово,  1999.
 2 	Исповедников  Д.Ю.  Освещение  дальневосточного  приграничья  раз¬
ведкой  штаба  Иркутского  военного  округа  (1918—1919  гг.)  //  Новый
исторический  вестник.  2012.  №  34  (4).
 3 	Посадское  A.JI.  Особый  отдел  Российского  правительства:  из  исто¬
рии  пропагандистской  спецслужбы  белой  Сибири:  Тез.  4-й  науч.  конф.
(6—7  февраля  2001  года).  Кемерово:  Кузбассвузиздат,  2001.
 4 	Шишкин  В.И.  Особый  отдел  управления  делами  Верховного  пра¬
вителя  и  Совета  министров  Российского  правительства  (май—декабрь
1919  г.)  //  Вестник  НГУ.  Серия:  История,  филология.  Новосибирск,  2012.
Т.  11.  Вып.  8.
 5 	Иванов  АЛ.  Военная  контрразведка  Белого  Севера  в  1918—1920  гг.  //
Вопр.  истории.  2007.  №11;  Ильин  В.Н.  Специальные  службы  в  Граждан¬
ской  войне  на  Севере  России.  1918—1920  гг.  //  Исторические  чтения  на
Лубянке.  2002  год.  М.,  2003.
 21

обнаружено  в  Бахметьевском  архиве  Колумбийского  университе¬
та  и  в  архиве  Гуверовского  института  войны,  революции  и  мира
Стэндфордского  университета.  Они  не  упоминаются  и  «В  описи
дел  Северо-Западной  армии,  отправленных  в  Америку»1.
 В  историографии  исследуемой  темы  в  самостоятельный  блок
автором  выделены  работы  по  отдельным  персоналиям,  которые
еще  мало  изучены  и  представляют  широкое  поле  деятельности
для  историков.
 Исторический  очерк  И.В.  Голоскокова  впервые  представ¬
ляет  широкой  общественности  ранее  неизвестного  военного
разведчика,  ученого  и  педагога,  одного  из  первых  руководите¬
лей  советской  военной  разведки  и  в  то  же  время  2-го  генерал-
квартирмейстера  штаба  ВГК  и  начальника  штаба  Восточного
фронта  (А.В.  Колчака)  генерал-майора  П.Ф.  Рябикова2.
 В.Ж.  Цветков  критически  оценил  деятельность  основополож¬
ника  спецслужб  Белого  движения  на  Юге  России  полковника
 С.Н.  Ряснянского,  руководившего  разведывательным  и  контрраз¬
ведывательным  отделениями  Добровольческой  армии  и  ВСЮР,  а
также  лично  выполнявшего  специальные  задания  белогвардей¬
ского  командования  на  Украине3.
 Что  стало  с  белогвардейскими  спецслужбами  после  оконча¬
ния  Гражданской  войны,  как  сложились  судьбы  сотрудников  раз¬
ведки  и  контрразведки,  оказавшихся  за  рубежом?  Ответы  на  эти
и  другие  вопросы  находятся  в  литературе,  посвященной  бело-
эмиграции4.  Белое  движение,  потерпев  поражение  в  Граждан¬
 1 	Рутыч  H.H.  Белый  фронт  генерала  Юденича:  биографии  чинов
Северо-Западной  армии.  М.,  2002.  С.  78—79,  383.
 2 	Голоскоков  И.В.  Под  оперативным  псевдонимом  «Павлов»  //  Опера¬
тивник  (сыщик).  2005.  №  3  (4).
 3 	Цветков  В.Ж.  С.Н.  Ряснянский  —  основоположник  спецслужб  Бело¬
го  движения  на  юге  России  //  Исторические  чтения  на  Лубянке.  2004  год.
Руководители  и  сотрудники  спецслужб  России.  М.,  2005.
 4 	Голдин  В.И.  Российская  военная  эмиграция  и  советские  спецслужбы
в  20-е  годы  XX  века:  Монография.  Архангельск;  СПб.,  2010;  СедуновА.В.
«Белые  террористы»  на  Северо-Западе  России  в  1920—1930-е  годы  //
Псков.  2012.  №  36.
 22

ской  войне,  продолжило  борьбу  против  Советской  России  из-за
рубежа.  В  деятельности  созданных  белоэмигрантских  спецслужб
принимали  участие  офицеры,  служившие  в  разведывательных  и
контрразведывательных  структурах  белогвардейских  режимов.
 В  историографии  русского  зарубежья  белогвардейские  спец¬
службы  не  стали  объектом  внимания  со  стороны  ученых-историков
и  участников  Гражданской  войны.  Отчасти  это  объясняется  тем,
что  документы,  хранившиеся  в  Русском  зарубежном  историческом
архиве  в  Праге,  в  межвоенный  период  оставались  недоступными
для  исследователей.  «Необходимо  подчеркнуть,  что  Р.З.И.  Архив
(Русский  зарубежный  исторический  архив.  —Авт.)  является  в  на¬
стоящее  время  и  останется  в  ближайшие  годы  учреждением,  кото¬
рое  лишь  собирает  документы  и  предохраняет  их  от  возможной
гибели,  —  писал  в  1938  году  директор  архива  Я.  Славик.  —  Еще
не  пришло  время  для  выполнения  Р.З.И.  Архивом  второй  своей  за¬
дачи  —  быть  сокровищницей  исторических  материалов,  открытой
для  исследователей»1.  Но  все  случилось  иначе.  После  окончания
Второй  мировой  войны,  в  1946  году,  архив  был  вывезен  в  СССР.
 Оказавшиеся  в  эмиграции  белогвардейские  разведчики  и  кон¬
трразведчики  не  оставили  после  себя  исследовательских  или
мемуарно-исследовательских  трудов  о  деятельности  спецслужб
в  годы  Гражданской  войны.  В  частности,  генерал-майор  П.Ф.  Ря-
биков,  являвшийся  крупным  специалистом  в  области  теоретиче¬
ских  разработок  по  организации  разведки,  по  неизвестным  ав¬
тору  причинам  не  опубликовал  написанную  за  границей  работу,
рукопись  которой  сегодня  хранится  в  ГАРФ.  Не  исключено,  что
этому  воспротивились  чешские  коллеги  генерала,  которым  он
оказывал  помощь  в  создании  службы  военной  разведки  в  период
своего  проживания  в  Праге2.
 Следует  принять  во  внимание,  что  у  эмигрировавших  про¬
фессионалов  спецслужб  царского  режима  и  Белого  движения,
 1 	Библиография  русской  революции  и  Гражданской  войны  (1917—
1921).  Из  каталога  библиотеки  Р.З.И.  Архива.  Прага.  1938.  C.  XII.
 2 	РГВА.  Ф.  772  к.  Оп.  4.  Д.  46.  Л.  160—161.
 23

находившихся  в  поле  зрения  внешней  разведки  ОГПУ—НКВД,
были  основания  опасаться  мести  со  стороны  спецслужб  Совет¬
ской  России1.
 Исключением  являются  лекции  генерала  Н.С.  Батюшина  на  за¬
рубежных  Высших  военно-научных  курсах  в  Белграде  (в  1933—
1938  гг.),  изданные  в  Софии  в  1939  году  в  виде  отдельной  книги
(переизданы  в  2002  году)2.
 В  своем  труце,  созданном  посредством  обобщения  опыта  функ¬
ционирования  разведки  и  контрразведки  в  начале  XX  века,  генерал
дал  критическую  оценку  деятельности  спецслужб  Белого  движения.
 Анализ  литературы  русского  зарубежья  показывает,  что  бело¬
гвардейские  разведывательные  и  контрразведывательные  орга¬
ны  изредка  упоминались  в  мемуарно-исследовательских  работах
видных  деятелей  Белого  движения.
 Одним  из  первых  издал  за  рубежом  книгу  бывший  главноко¬
мандующий  ВСЮР  генерал-лейтенант  А.И.  Деникин,  материалы
к  ней  он  начал  собирать  еще  в  годы  Гражданской  войны.  Субъек¬
тивной  и  эмоциональной  является  его  оценка  сил  большевиков.
Из  мемуаров  следует,  что  ситуация  в  Советской  России  бело¬
гвардейцами  изучалась  по  разным  источникам,  в  том  числе  и  по
донесениям  разведки,  которым  не  всегда  давалась  объективная
оценка.  Освещая  внутренние  проблемы  Белого  Юга,  А.И.  Дени¬
кин  упоминает  о  работе  контрразведывательных  и  сыскных  ор¬
ганов,  отзываясь  о  них  отрицательно3.
 В  «Записках»  главнокомандующего  Русской  армией  генера¬
ла  П.Н.  Врангеля  достаточно  внимания  уделено  проблеме  обе¬
спечения  безопасности  тыла  в  Крыму  в  1920  году.  Он  подробно
раскрывает  военную  и  социально-политическую  обстановку  на
полуострове,  дает  ей  оценку,  обосновывает  принятое  решение  о
 1 	Васильев  И.И.,  Зданович  A.A.  Генерал  Н.С.  Батюшин.  Портрет  в  ин¬
терьере  русской  разведки  и  контрразведки  Н  Батюшин  Н.  Тайная  воен¬
ная  разведка  и  борьба  с  ней.  ООО  «X-History»,  2002.  С.  191.
 2 	Батюшин  Н.  Тайная  военная  разведка  и  борьба  с  ней.  [Б.  м.]  ООО
«X-History»,  2002.
 3 	Деникин  А.И.  Путь  русского  офицера.  М.,  2003.  С.  449.
 24

проведении  реорганизации  военно-управленческого  аппарата  и
объединения  в  одну  структуру  органов  военной  контрразведки
и  внутренних  дел.  Ценность  мемуарам  придает  большое  количе¬
ство  документов  —  приказов,  телеграмм  и  т.д.1
 В  группе  работ  мемуарно-исследовательского  характера  при¬
влекают  внимание  воспоминания  генерала  А.С  Лукомского2,
принимавшего  активное  участие  в  формировании  Добровольче¬
ской  армии.  Несмотря  на  некоторый  субъективизм,  признавае¬
мый  даже  самим  автором,  в  мемуарах  дана  объективная  оценка
проблемам  реорганизации  контрразведки  и  профессиональным
качествам  ее  личного  состава.
 Анализ  иностранной  литературы  свидетельствует  о  том,  что
история  Гражданской  войны  в  России,  Белого  движения  являет¬
ся  предметом  изучения  западных  ученых.  Одной  из  идей  англо-
американской  историографии  является  оправдание  иностранной
интервенции  ради  охраны  военных  складов  в  Архангельске,  Вла¬
дивостоке  и  Мурманске  от  немецких  военнопленных,  помощи
чехам  и  т.д.  В  частности,  некоторые  американские  ученые  указы¬
вают  на  стремление  Великобритании  и  США  продолжить  войну
с  Германией,  подчеркивают  антисоветский  характер  интервен¬
ции3.  По  всей  видимости,  последнее  обстоятельство  в  некоторой
степени  объясняет  тематику  работ  по  истории  спецслужб  проти¬
воборствующих  сторон  в  годы  Гражданской  войны.
 В  книге  Д.  Фоглезонга  отражены  различные  аспекты  тайной
войны  (разведка,  пропаганда  и  т.д.)  с  Советской  Россией,  ко¬
 1 	Врангель  П.Н.  Записки  //  MILITERA.Lffi.RU:  электронная  б-ка.
URL:  http://militera.lib.ni/memo/russian/vrangell/index.html  (дата  обраще¬
ния:  19.09.2009).
 2 	Лукомский  A.C.  Очерки  из  моей  жизни.  Воспоминания.  М.,  2012.
 3 	Bredly  J.F.  Civil  War  in  Russia,  1917—1920.  London:  Batsford,  1975;
Goldhurst  R.  The  midnight  War  :  The  American  Intervention  in  Russia  1918—
1920.  New  Yoik,  1978;  Madsley  E.  The  Russian  Civil  War.  Boston,  1987;
Pipes  R.  The  Russian  Revolution  1899—1919.  London,  1990;  SmeleJ.  Civil
War  in  Siberia.  The  antibolshevik  Government  of  Admiral  Kolchak,  1918—
1920.  Cambridge,  1996  и  др.
 25

торые,  по  мнению  автора,  привели  к  отрицательным  результа¬
там  —  помогли  большевикам  подавить  сопротивление  против¬
ника1.  Исследователь  Э.  Ротпггейн  пишет  об  участии  британской
разведки  в  подготовке  военных  заговоров  и  мятежей  против  со¬
ветского  правительства2.
 Из  анализа  литературы  следует,  что  в  западной  историогра¬
фии  деятельность  спецслужб  интервентов  рассматривается
сквозь  призму  борьбы  разведок  стран  Антанты  с  большевиками3.
При  этом  историки  не  затрагивают  вопросы  разведывательной
деятельности  Великобритании,  Германии,  США  и  Франции  про¬
тив  белогвардейских  режимов,  тем  самым  замалчивая  геополи¬
тические  цели  интервенции.
 Проблемы  противоборства  западных  и  советских  спецслужб,
красного  террора  рассматриваются  в  литературе,  посвященной
истории  ВЧК.  Иностранных  исследователей  она  интересовала  в
качестве  тайной  полиции,  машины  репрессий,  столпа,  на  кото¬
рый  опирался  «коммунистический  тоталитарный  режим»4.  В  за¬
 1 	Foglesong  D.S.  Americas  Secret  War  against  Bolshevism:  U.S.  Interven¬
tion  in  the  Russian  Civil  War,  1917—1920.  Chapel  Hill,  1995.
 2 	Rothstein  A.  When  Britain  invaded  Soviet  Russia  :  the  consul  who  re¬
belled.  London:  Journeyman  Press,  1979.
 3 	Кук  Э.  Сидней  Рейли.  На  тайной  службе  Его  Величества.  М.,  2004;
Sayers  М.,  Kahn  A.  The  Great  Conspiracy.  The  Secret  War  against  Soviet  Rus¬
sia.  Boston:  Brown  &  Co,  1946;  Andrew  C.  Secret  Service.  Her  Majesty’s
Secret  Service:  The  Making  of  the  British  Intelligence  Community.  New  York:
Viking,  1986;  Knightley  P.  The  second  Oldest  Profession.  The  Spy  as  Bureau¬
crat,  Patriot,  Fantasist  and  Whore.  London,  1986;  Rhoer  E.  Master  Spy.  A  True
Story  of  Allied  Espionage  in  Bolshevik  Russian.  New  York,  1981  и  др.
 4 	Эндрю  К,  Гордиевский  О.  КГБ:  история  внешнеполитических  опе¬
раций  от  Ленина  до  Горбачева.  [Б.  м.]  «Nota  Bene»,  1992;  Фалиго  Р.,
Коффер  Р.  Всемирная  история  разведывательных  служб.  М.,  1997.  Т.  1:
1870—1939;  Roewer  H.  Skrupellos:  Die  Machenschaften  der  Geheimdienste
in  Russland  und  Deutschland.  Leipzig,  2004;  Parrish  M.  Soviet  Security  and
intelligence  Organization,  1917—1991.  New  York,  1992;  Yost  G.  The  KGB:
the  Russian  Secret  Police  from  the  Days  of  the  Tsars  to  the  Present.  New  York,
1989  и  др.
 26

рубежных  изданиях,  различных  по  широте  проблематики,  не  рас¬
сматривается  борьба  ВЧК  с  белогвардейскими  разведслужбами.
 Одним  из  немногих  зарубежных  исследователей,  кто  обра¬
тился  к  контрразведке  Белого  движения,  является  французский
историк  Н.Г.  Росс.  Раскрывая  различные  стороны  деятельности
генерала  П.Н.  Врангеля  (проведение  военных  операций,  осу¬
ществление  внешней  и  внутренней  политики  и  т.д.),  ученый  ак¬
центировал  внимание  на  принятых  главнокомандующим  Рус¬
ской  армией  мерах  по  контролю  над  контрразведкой  со  стороны
правоохранительных  органов.  Именно  эти  меры,  по  мнению
автора,  способствовали  оздоровлению  обстановки  в  белогвар¬
дейских  спецслужбах.  В  книге  в  описательной  форме  отражена
борьба  врангелевской  контрразведки  с  большевистским  подпо¬
льем1.
 В  брошюре  зарубежных  исследователей  J.  Russell,  R.  Cohn
показаны  условия  возникновения  «Азбуки»,  ее  цели  и  задачи,
финансирование,  некоторые  приемы  разведывательной  работы2.
 После  распада  СССР  историки  вновь  образовавшихся  на
постсоветском  пространстве  суверенных  государств  начали  пи¬
сать  «свою  историю»,  в  том  числе  обратились  к  истокам  нацио¬
нальных  спецслужб.
 В  монографии  ректора  академии  Службы  безопасности  Укра¬
ины  B.C.  Сидака,  которая  основывается  преимущественно  на
материалах  почти  трех  десятков  архивных  фондов,  исследуются
ключевые  вопросы  деятельности  органов  безопасности  Украин¬
ской  народной  республики  (УНР),  Украинской  державы  гетмана
П.П.  Скоропадского,  Западно-Украинской  народной  республи¬
ки  (ЗУНР)  в  1917—1920  годах.  Особое  внимание  автор  уделил
особенностям  государственной  политики  в  сфере  обеспечения
безопасности,  правовому  регулированию,  кадровому  составу,
формам  и  методам  работы  украинских  спецслужб  названных
 1 	Росс  Н.  Врангель  в  Крыму  //  WH1TEFORCE  .NEWMAIL  .RU  :  сайт.
[М.],  2000.  URL:  http://whiteforce.newmail.ni  (дата  обращения:  28.02.2009).
 2 	Russell  J.,  Cohn  R.  Азбука  (секретная  организация).  «VSD»,  2012.
 27

украинских  государственных  образований.  Изучая  Гражданскую
войну  с  точки  зрения  борьбы  украинского  народа  за  независи¬
мость  от  России,  автор  рассматривает  Белое  движение  как  шови¬
нистическую  организацию,  в  связи  с  чем  достаточно  внимания
уделяет  противоборству  украинских  спецслужб  с  деникинской
разведкой  и  контрразведкой1.
 В  ряде  публицистических  работ  фрагментами  отражены  во¬
просы  противодействия  между  разведывательным  и  контрразве¬
дывательным  органами  ВСЮР  и  спецслужбами  Н.И.  Махно,  а
также  гетмана  П.П.  Скоропадского2.
 Из  зарубежных  ученых  непосредственно  к  белогвардейским
спецслужбам  обратился  крымский  исследователь  В.В.  Крестьян-
ников.  В  статье,  изданной  в  «Русском  сборнике»,  он  осветил  ста¬
новление  и  совершенствование  структуры  деникинской  и  вран¬
гелевской  контрразведок  в  Крыму,  показал  их  формы  и  методы
работы  в  борьбе  с  большевистским  подпольем3.
 Таким  образом,  эмигрантская  и  собственно  зарубежная  исто¬
риография  не  выделила  спецслужбы  Белого  движения,  за  редким
исключением,  в  самостоятельный  объект  исследования,  а  рассма¬
тривала  их  деятельность  фрагментарно,  если  в  этом  возникала
необходимость  при  изучении  других  вопросов.  Доктор  истори¬
ческих  наук  В.И.  Голдин,  обращая  внимание  на  слабую  изучен¬
ность  деятельности  спецслужб  в  годы  Гражданской  войны,  спра¬
ведливо  отметил:  «Подлинная  история  невидимой  войны  данной
 1 	Cidatc  В.  Нащональш  спецслужбы  в  перюд  украшсько!'  революци
1917—1921  pp.:  HeBWOMicropiHKHicTopiï//EXLIBRIS.  ORG.UA:  украшська
електронна  6i6nioreka:  icropiÄ,  публщистика,  хуцожня  лггература.  2005.
URL:  http://exlibris.org.ua/  sidak  (дата  обращения:  29.10.2006).
 2 	Андриенко  И.  Секретные  службы  махновской  армии  //  В  мире  спец¬
служб.  2004.  №  1;  Веденеев  Д.В.  Украинский  фронт  в  войнах  спецслужб:
исторические  очерки.  К.:  «К.И.С.»,  2008;  Азаров  В.  Махновская  контрраз¬
ведка.  URL:  http://www.imre.ru/istorija/mahnovskaja_kontrrazvedka/index.php
(дата  обращения:  30.11.2012).
 3 	Крестьянников  В.В.  Белая  контрразведка  в  Крыму  в  Гражданскую
войну  //  Русский  сборник:  исследования  по  истории  России  XIX—XX  вв.
М.,  2004.  T.  I.
 28

поры  —  это  сложнейшее  противоборство  большевистских,  анти¬
большевистских  и  зарубежных  спецслужб,  а  раскрыть  его  можно
лишь  привлекая  и  сопоставляя  источники  разных  сторон  и  стран,
что,  в  свою  очередь,  предполагает  активный  диалог  по  этим  про¬
блемам  российских  и  зарубежных  исследователей»1.
 По  мнению  автора,  историография  по  теме  исследования  мо¬
жет  перейти  на  качественно  новый  уровень  лишь  в  случае  инте¬
грации  с  историографией  советских  и  иностранных  разведок  и
контрразведок  периода  Гражданской  войны  в  России.
 Источниковую  основу  исследования  составили  неопублико¬
ванные  (архивные)  и  опубликованные  документы,  воспоминания
участников  Гражданской  войны,  периодическая  печать,  научно¬
справочная  литература.  При  этом  предметом  анализа  выступают
только  источники,  содержащие  непосредственную  и  опосредо¬
ванную  информацию  по  рассматриваемой  проблеме,  которые  во¬
влечены  или  могут  быть  вовлечены  в  научный  оборот.
 В  фондах  Государственного  архива  Российской  Федерации
(ГАРФ)  и  Российского  государственного  военного  архива  (РГВА)
сосредоточен  уникальный  комплекс  источников,  образовавшихся
в  процессе  строительства  и  функционирования  белогвардейских
органов  власти  и  вооруженных  сил,  в  том  числе  и  спецслужб.  Бе¬
логвардейские  разведывательные  и  контрразведывательные  под¬
разделения  являлись  элементами  фронтовых  и  тыловых  военно¬
управленческих  структур,  их  формирование,  развитие  и  функ¬
ционирование  так  или  иначе  пересекались  с  разными  органами
государственной  власти.
 Принимая  во  внимание  естественную  распыленность  доку¬
ментов  по  множеству  архивных  фондов,  автор  попытался  дать
целостную  характеристику  их  состава  и  содержания  как  потен¬
циальных  объектов  исследования.
 Прежде  всего,  отметим,  что  ГАРФ  хранит  фонды  учреждений
(в  том  числе  и  военных)  белогвардейских  правительств,  дей¬
 1 	Голдин  В.И.  Россия  в  Гражданской  войне.  Очерки  новейшей  историо¬
графии  (вторая  половина  1980-х  —  90-е  годы).  Архангельск,  2000.  С.  177.
 29

ствовавших  на  территории  бывшей  Российской  империи  в  годы
Гражданской  войны,  а  также  архивные  коллекции  и  личные  фон¬
ды.  Их  документы  раскрывают  структуру,  организацию,  штат¬
ный  состав  и  различные  направления  деятельности  разведки  и
контрразведки.
 Богат  документами  по  теме  исследования  фонд  «Контрраз¬
ведывательная  часть  особого  отделения  отдела  Генерального
штаба  Военного  управления  при  главнокомандующем  Воору¬
женными  силами  на  Юге  России.  Екатеринодар.  [1917—1920]»,
в  котором  находятся  доклады  начальника  особого  отделения
полковника  В.В.  Крейтера  начальнику  части  Генштаба  военно-
морского  отдела  генерал-лейтенанту  В.Е.  Вязьмитинову  по  реор¬
ганизации  контрразведки  применительно  к  условиям  Граждан¬
ской  войны.  В  агентурных  записках,  рапортах,  докладах,  сводках
сведений,  телеграммах  отражены  такие  направления  деятель¬
ности  контрразведки,  как  борьба  со  шпионажем  и  жандармско-
полицейские  функции.
 Архивные  документы  подтверждают  ведение  жесткой,  а  по¬
рой  и  жестокой  борьбы  контрразведки  Юга  России  с  большевист¬
ским  подпольем.  В  сводках  руководители  спецслужб  не  только
констатировали  факты  разоблачений  и  ликвидаций  нелегальных
организаций,  но  иногда  пытались  анализировать  причины,  бла¬
гоприятствовавшие  успехам  большевистской  пропаганды.
 В  том  же  архивном  фонде  сохранились  документы  не  только
контрразведывательной  части  (КРЧ)  особого  отделения  и  под¬
чиненных  ей  низовых  структур,  но  и  контрразведывательных
органов  управления  генерал-квартирмейстера  штаба  главноко¬
мандующего  ВСЮР,  а  также  материалы  особого  отделения  отде¬
ла  Генштаба.  Высокой  степенью  информативности  выделяется
«Конспект  наиболее  существенных  вопросов  политической,  эко¬
номической,  финансовой  и  социальной  разведки  за  границей»,
дающий  полное  представление  о  сфере  интересов  стратегиче¬
ской  разведки.
 Архивные  коллекции  ГАРФ  представляют  самостоятельный
интерес  для  исследования,  их  документы  раскрывают  структуру,
 30

организацию  и  деятельность  белогвардейской  стратегической
разведки  (телеграммы,  инструкции  военным  представителям
и  военным  агентам  и  т.д.).  Например,  в  «Коллекции  материа¬
лов  правительства  Врангеля  во  время  его  пребывания  в  Кры¬
му»  (1920)  имеются  отчеты,  сводки  особого  отделения  отдела
генерал-квартирмейстера  штаба  главнокомандующего  Русской
армией.
 «Коллекция  документов  Российского  правительства.  1918—
1920»  включает  стенограмму  допроса  A.B.  Колчака,  в  которой
сообщается  о  формировании  контрразведывательных  органов  на
Дальнем  Востоке  в  1918  году,  а  также  постановление  Совета  ми¬
нистров  о  правах  и  обязанностях  чинов  военной  контрразведки
по  производству  расследований  и  краткую  записку  об  органи¬
зации  германской  разведывательной  и  агитационной  службы  в
Сибири  в  1918  году.
 В  «Коллекции  документов  штаба  Колчака»  за  1918—1920  годы
имеются  разведывательные  сводки  штаба  ВГК,  доклад  начальни¬
ка  отдела  контрразведывательной  и  военно-контрольной  службы
управления  2-го  генерал-квартирмейстера  при  ВГК  полковника
Н.П.  Злобина,  рапорты  тайного  агента  разведки  чехословацкого
корпуса  Джона  майору  Марино.
 Информацию  о  деятельности  спецслужб  содержат  и  личные
фонды.  В  частности,  в  фонде  профессора  Академии  Генераль¬
ного  штаба  генерала  П.Ф.  Рябикова  помимо  его  воспоминаний
 о 	реорганизации  спецслужб  в  июне  1919  года,  структуре  раз¬
ведывательных  и  контрразведывательных  органов  штаба  Вер¬
ховного  главнокомандующего  (ВГК)  находятся  и  нормативно¬
правовые  документы:  «Указания  по  разведывательной  службе
в  штабах  и  частях  войск»,  «Наставление  агенту  наружного  на¬
блюдения»,  приказ  о  формировании  управления  2-го  генерал-
квартирмейстера  при  ВГК  от  9  июля  1919  года.  В  многочислен¬
ных  разведывательных  и  военно-политических  сводках  получи¬
ли  отражение  все  перипетии  международной  политики  периода
Гражданской  войны,  дан  подробный  анализ  отношения  ведущих
стран  Европы  к  России  —  белой  и  красной.
 31

В  РГВА  представляет  интерес  документация  центральных  и
окружных  органов  управления,  учреждений,  соединений  и  ча¬
стей  белых  армий.
 Приказы  генералов  А.И.  Деникина  и  П.Н.  Врангеля  из  фон¬
да  «Штаб  главнокомандующего  Русской  армией  (бывший  штаб
главнокомандующего  Добровольческой  армией,  штаб  главноко¬
мандующего  Вооруженными  силами  на  Юге  России)»  за  1917—
1920  годы  дают  представление  о  процессе  развития  разведыва¬
тельных  и  контрразведывательных  органов  штаба  Добровольче¬
ской  армии,  ВСЮР  и  Русской  армии.
 Инструкция  для  ведения  агентурного  делопроизводства
контрразведывательными  органами  предназначалась  для  обе¬
спечения  секретности,  систематизации,  регулирования,  учета
розыскной  работы  и  устанавливала  обязательный  для  всех  кон¬
трразведывательных  отделений  (КРО)  порядок  агентурного  де¬
лопроизводства.
 В  фонде  имеются  разведывательные  сводки  штаба  главноко¬
мандующего  ВСЮР,  свидетельствующие  о  том,  что  белогвардей¬
ская  разведка  постоянно  следила  за  численностью  и  вооружени¬
ем  войск  РККА  на  Южном  фронте,  перемещениях  частей,  знала
месторасположение  штабов,  командный  состав  фронта  и  армий,
а  также  располагала  отдельными  данными  стратегического  ха¬
рактера  —  об  организации  управления  Красной  армией,  общей
численности  советских  войск,  экономическом  положении  Совет¬
ской  России  и  т.д.
 Документы  о  политических  центрах  Добровольческой  ар¬
мии  —  приказ  об  их  формировании,  задачи,  временные  штаты,
программа  срочных  донесений,  доклады  начальников  центров  —
отложились  в  фонде  «Особое  отделение  отдела  Генерального
штаба  Военного  управления  при  главнокомандующем  ВСЮР»
(за  1918—1920  гг.).  Здесь  изложены  задачи  стратегической  и
прифронтовой  разведки,  представлены  списки  чинов  особого  от¬
деления  и  КРЧ,  другие  документы,  отражающие  различные  на¬
правления  деятельности  правительственной  разведки  —  сводки
сведений,  многочисленные  агентурные  записки,  телеграммы.
 32

Незначительная  часть  материалов  по  разведке  и  контрразвед¬
ке  имеется  в  фондах  штабов  некоторых  белогвардейских  воору¬
женных  формирований:  Всевеликого  войска  Донского,  Астра¬
ханского  казачьего  войска,  Добровольческой  и  Донской  армий,
Добровольческой  армии  Одесского  района,  войск  Новороссий¬
ской  и  Киевской  областей,  отдельных  контрразведывательных
пунктов.
 Процесс  создания,  развития  и  функционирования  разведыва¬
тельных  и  контрразведывательных  органов  белой  Сибири  отра¬
жен  в  приказах,  временных  штатах,  положениях,  разведыватель¬
ных  сводках,  докладах,  военно-политических  обзорах,  отчетах,
хранящихся  в  фондах  «Штаб  Верховного  главнокомандующего
всеми  сухопутными  и  морскими  вооруженными  силами  Рос¬
сии»  (1918—1919  гг.)  и  «Главный  штаб  Военного  министерства»
(1918—1919  гг.).
 Нельзя  не  акцентировать  внимания  на  крупнейшем  собрании
документов  по  вопросам  строительства  и  функционирования
контрразведывательных  органов  из  фонда  «Отдел  контрразвед¬
ки  штаба  Верховного  главнокомандующего  всеми  сухопутными
и  морскими  вооруженными  силами  России»  (1918—1919  годы),
которое  можно  условно  разделить  на  две  части.  К  первой  отно¬
сятся  административно-строевые  документы:  приказы  по  отделу
контрразведки;  временное  положение  о  военной  контрразведке
во  внутренних  округах;  списки  личного  состава  контрразведы¬
вательных  подразделений;  политические  и  агентурные  сводки
отдела  контрразведки  и  военного  контроля;  доклады  руководи¬
телей  о  деятельности  органов  контрразведки,  настроении  в  вой¬
сках  и  среди  населения,  восстаниях  против  власти  A.B.  Колчака,
 о 	подпольных  организациях,  неблагонадежности  отдельных  лиц;
отчеты  о  деятельности  военного  контроля  армий  и  американцев
на  Дальнем  Востоке.
 Значительную  часть  составляют  судебно-следственные  доку¬
менты:  протоколы  допросов  и  переписка  о  производстве  дозна¬
ний  и  арестах  военнопленных,  обвиняемых  в  принадлежности
к  партиям  большевиков,  эсеров;  материалы  по  обвинению  по¬
 2  Кирмель  Н.  С.
 33

дозреваемых  военнослужащих  соединений  и  частей  в  антипра¬
вительственной  агитации,  шпионаже,  распространении  слухов;
рапорты  начальников  контрольных  пунктов  об  арестах  и  заклю¬
чении  лиц,  подозреваемых  в  антиправительственной  агитации,
протоколы  их  допросов,  розыскные  листы.
 Немало  документов  о  деятельности  колчаковских  спецслужб
рассредоточено  по  фондам  штабов  армий.  Они  значительно  до¬
полняют  вышеназванные  документальные  комплексы.
 Тыловые  военные  округа  представлены  самостоятельными
фондами,  в  которых  также  имеются  документы  по  организа¬
ции  колчаковской  агентурной  разведки  в  сопредельных  странах.
В  фондах  «Управление  Иркутского  военного  округа»  (1917—
1920  гг.),  «Штаб  Омского  военного  округа»  (1918—1919  гг.),
«Штаб  Приамурского  военного  округа»  (1917—1920  гг.)  скон¬
центрированы  донесения  и  сводки  о  военно-политическом  по¬
ложении  в  Китае,  Корее,  Монголии  и  Японии,  дислокации  китай¬
ских  и  японских  воинских  частей  на  русском  Дальнем  Востоке  и
в  Маньчжурии.  В  процессе  переписки  в  штабах  военных  округов
откладывались  разведывательные  сводки  штабов  Верховного
главнокомандующего,  Восточного  фронта,  Сибирской  армии,
некоторых  корпусов,  а  также  агентурные  сведения  о  боевом  со¬
ставе  Красной  армии,  схемы  расположения  ее  частей  и  т.д.
 В  фондах  РГВА  документы  спецслужб  белых  армий  по  от¬
дельным  регионам  представлены  неодинаково:  большая  их  часть
относится  к  Востоку  России,  к  военной  администрации  адмирала
А.В.  Колчака,  меньшая  —  к  Югу  России,  а  источников  по  Северу,
Северо-Западу  содержится  немного.  Тем  не  менее  приказы,  времен¬
ные  штаты,  положения  из  фондов  «Штаб  главнокомандующего  все¬
ми  русскими  вооруженными  силами  на  Северном  фронте»  (1917—
1920  гг.),  «Штаб  Северо-Западной  армии  (бывший  штаб  Отдельного
корпуса  Северной  армии,  штаб  Северной  армии)»  (1918—1920  гг.)
раскрывают  структуру  спецслужб  в  этих  регионах.
 Завершая  характеристику  фондов  ГАРФ  и  РГВА,  необходимо
отметить,  что  в  этих  архивах  хранится  достаточно  значительный
массив  документов,  позволяющий  исследовать  процесс  форми¬
 34

рования  и  развития  разведки  и  контрразведки  белогвардейских
правительств  и  армий  на  протяжении  Гражданской  войны.  При¬
казы  лидеров  Белого  движения  и  военачальников  различного
уровня  отражают  все  структурные  и  организационные  измене¬
ния  белогвардейских  разведорганов.  Однако  есть  и  существен¬
ные  пробелы.  Так,  по  понятным  причинам,  здесь  отсутствуют
источники,  свидетельствующие  о  прекращении  функционирова¬
ния  органов  военного  управления  и,  соответственно,  подразде¬
лений  разведки  и  контрразведки.
 Документы  контрразведывательных  структур  правительств  и
армий  Юга  России  и  Сибири  позволяют  раскрыть  все  функции
органов  безопасности.
 В  составе  архивных  коллекций  крайне  редки  отчеты,  анали¬
зирующие  различные  направления  деятельности  разведыватель¬
ных  и  контрразведывательных  органов  их  непосредственными
и  вышестоящими  руководителями.  Отсутствуют  источники  и
по  работе  агентуры.  Вероятно,  они  либо  уничтожены,  либо  вы¬
везены  за  границу  после  разгрома  белых  армий.  На  наш  взгляд,
по  той  же  причине  незначителен  по  объему  массив  документов,
отражающих  деятельность  разведки,  особенно  на  территории
Советской  России.  Имеющиеся  источники  не  позволяют  одно¬
значно  говорить  о  связи  между  разведывательными  органами
 А.И.  Деникина,  A.B.  Колчака,  H.H.  Юденича  и  антисоветским
подпольем  в  Москве,  Петрограде,  других  городах.
 Работа  белогвардейских  фронтовых  разведывательных  орга¬
нов  отразилась  в  инструкциях,  разведывательных  сводках,  теле¬
граммах,  боевых  расписаниях  частей  Красной  армии.  Однако  по
этим  сведениям  трудно  судить,  как  повлияла  добытая  разведкой
информация  на  результаты  боевых  действий.
 К  фондам  Российского  государственного  военно-истори-
ческого  архива  (РГВИА)  автор  обращался  также  в  поисках
нормативно-правовых  актов  Российской  империи,  которыми  ру¬
ководствовались  белогвардейские  разведывательные  службы.
 Правнучка  начальника  колчаковской  контрразведки  Н.П.  Зло¬
бина  С.  Енгалычева  предоставила  автору  биографические  све¬
 2*
 35

дения  о  своем  родственнике,  полученные  из  Государственного
архива  Хабаровского  края  (ГАХК).
 Таким  образом,  архивные  документы  и  материалы  являются
основой  источниковой  базы  представленного  на  суд  читателей
труда.
 Опубликованные  сборники  документов  и  отдельные  документы
весьма  обширны  и  многообразны  по  своему  содержанию,  поэтому
автор  проанализировал  только  те  источники,  которые  имеют  непо¬
средственное  или  косвенное  отношение  к  данному  труду.
 Лидеры  Белого  движения  при  строительстве  органов  государ¬
ственного  и  военного  управления  обращались  к  законодательной
базе  Российской  империи1,  внося  в  нее  незначительные  измене¬
ния  в  ходе  Гражданской  войны.
 Представляет  интерес  «Положение  о  полевом  управлении  во¬
йск  в  мирное  время»,  в  котором  определен  принцип  организации
фронтовых  органов  военного  управления  царской  России  времен
Первой  мировой  войны,  их  штатная  структура,  права  и  обязан¬
ности  должностных  лиц2.  Это  Положение  принималось  во  вни¬
мание  при  создании  белогвардейских  спецслужб.
 Нормативно-правовые  акты  публиковались  в  периодической
печати  и  собраниях  узаконений  белогвардейских  правительств.
Так,  газета  «Вестник  Временного  Всероссийского  правитель¬
ства»  28  июля  1918  года  опубликовала  «Временное  положение
 о 	правах  и  обязанностях  чинов  сухопутной  и  морской  контрраз¬
ведки  по  производству  расследований»  от  17  июля  1917  года3,  ко¬
торым  руководствовались  лица,  ответственные  за  организацию
спецслужб  в  Сибири.
 Поправки  колчаковского  Совета  министров  к  Уголовному
уложению  1903  года  (их  редакции  отличались  только  объектами
 1 	Свод  военных  постановлений  1869  г.  Кн.  1—24.  Военное  министер¬
ство  и  особые  высшие  установления.  СПб.,  1907;  Свод  законов  Россий¬
ской  империи,  дополненных  по  положениям  1906,1908,1909  и  1910  гг.  и
позднейшими  узаконениями  1911  и  1912  гг.  СПб.,  1913.
 2 	Положение  о  полевом  управлении  войск  в  военное  время.  Пг.,  1914.
 3 	Вестник  Временного  Всероссийского  правительства.  1918.28  июля.
 36

посягательств  —  император  был  заменен  на  Верховного  правите¬
ля  России)1,  «Положение  о  лицах,  опасных  для  государственного
порядка  вследствие  принадлежности  к  большевистскому  бунту»,
утвержденное  российским  правительством  11  апреля  1919  года2,
служили  правовой  основой  для  деятельности  судебных  органов
белогвардейских  режимов.
 Некоторые  документы  нормативно-правового  характера  были
опубликованы  в  мемуарно-исследовательских  работах  лидеров
Белого  движения.  Так,  барон  П.Н.  Врангель  в  «Записках»  проци¬
тировал  свой  приказ  №  3248  от  28  мая  1920  года,  запрещавший
создание  контрразведывательных  подразделений  комендантам
городов  и  другим  низшим  органам  власти  на  территории  Крыма
и  возлагавший  борьбу  с  большевиками  только  на  наблюдатель¬
ные  пункты  корпусов  и  дивизий3.
 В  2008  году  были  изданы  «Журналы  заседаний  Особого  сове¬
щания  при  Главнокомандующем  Вооруженными  силами  на  Юге
России»,  в  которых  фиксировались  все  обсуждавшиеся  на  заседа¬
ниях  правительства  вопросы  и  принимаемые  решения  в  области
государственного  правления,  внешней  и  внутренней  политики.
Среди  значительного  количества  документов  —  постановление
Особого  совещания  «Об  уголовной  ответственности  участников
становления  советской  власти  и  лиц,  содействовавших  ее  распро¬
странению  и  упрочнению»,  определявшее  порядок  работы  судебно-
следственных  комиссий4.
 Большую  информационную  ценность  для  исследования  про¬
блемы  представляют  документы  белогвардейских  спецслужб.
 Ряд  материалов  был  опубликован  в  1928  году  в  альманахе  «Бе¬
лый  архив»,  издававшемся  Я.М.  Лисовым  в  Париже.  Среди  них
 1 	Правительственный  вестник.  1918.  8  дек.
 2 	Правительственный  вестник.  1919.  19  июля.
 3 	Врангель  П.Н.  Указ.  соч.  URL:  http://militera.lib.ni/memo/russian/
vrangel  1/10.html  (дата  обращения:  19.09.2009).
 4 	Журналы  заседаний  Особого  совещания  при  Главнокомандующем  Во¬
оруженными  силами  на  Юге  России  А.И.  Деникине.  Сентябрь  1918-го  —
декабрь  1919  года.  М.,  2008.  С.  536—537.
 37

следует  выделить  доклады  руководителей  Таганрогского  и  Киев¬
ского  центров  Добровольческой  армии,  рапорты  подполковника
Генштаба  N.  представителю  Добровольческой  армии  в  Киеве,
позволяющие  выяснить  характер  деятельности  белогвардейской
разведки  на  Юге  России  против  войск  РККА.  Вместе  с  тем  про¬
пущенные  в  тексте  (видимо,  из  конспиративных  соображений)
фамилии  красных  командиров,  наименования  и  порядковые  но¬
мера  советских  вооруженных  формирований  (фронтов,  армий)
несколько  снижают  информативную  ценность  документов1.
 Докладная,  служебная  и  объяснительная  записки  действитель¬
ного  статского  советника  В.Г.  Орлова,  разведывательное  задание
военным  представителям  деникинской  армии  за  границей,  про¬
ект  организации  в  Париже  особого  информационного  бюро  по
русским  делам,  отчет  о  деятельности  Харьковского  центра  раз¬
ведывательного  отделения  штаба  главнокомандующего  ВСЮР,
документы  осведомительной  организации  «Азбука»  и  др.  были
опубликованы  современными  исследователями.  В  совокупности
они  дают  представление  о  характере  деятельности  белогвардей¬
ской  разведки  за  границей  и  на  Юге  России2.
 Любопытным  является  рапорт  начальника  разведывательного
отделения  полковника  С.Н.  Ряснянского  генерал-кваргирмейстеру
штаба  главнокомандующего  Добровольческой  армией  от  22  октября
(4  ноября)  1918  года  и  прилагаемая  к  нему  сводка  показаний  абхазских
офицеров.  Документы  свидетельствуют  о  глубоких  корнях  грузино¬
абхазского  конфликта  в  годы  Гражданской  войны,  а  также  о  контактах
командования  Добровольческой  армии  с  абхазскими  вождями3.
 Автором  использовались  документы,  образовавшиеся  в  ре¬
зультате  деятельности  органов  власти  и  спецслужб  Советского
государства.
 1 	Белый  архив.  Париж,  1928.  Кн.  2—3.
 2 	Из  документов  белогвардейской  контрразведки  1919  г.  //  Русское
прошлое.  Л.,  1991.  Кн.  I;  Орлов  В.Г.  Двойной  агент:  записки  русского
контрразведчика.  М.,  1998.
 3 	«Все  абхазцы  крайне  враждебно  настроены  против  грузин».  Рапорт
начальника  деникинской  разведки  //  Родина.  2008.  №  11.  С.  14—15.
 38

В  протоколах  заседаний  Чрезвычайной  следственной  ко¬
миссии  по  делу  A.B.  Колчака,  которые  впервые  вышли  в  свет
в  Ленинграде  в  1925  году,  содержатся  данные  о  жизни  и  дея¬
тельности  адмирала,  оказавшегося  в  годы  Гражданской  войны
Верховным  правителем  белой  России  и  Верховным  главноко¬
мандующим  ее  вооруженными  силами.  Представляют  интерес
показания  A.B.  Колчака  об  организации  органов  белогвардей¬
ской  контрразведки  в  Харбине.  Подследственный  отметил,  что
их  задачей  было  выслеживание  и  аресты  большевиков,  которые
проводились  произвольно,  без  какой-либо  связи  с  законно¬
стью1.
 В  1994  году  журнал  «Отечественные  архивы»  опубликовал
«Подлинные  протоколы  допросов  A.B.  Колчака  и  A.B.  Тими-
ревой»,  а  в  2003  году  Институтом  российской  истории  РАН  и
управлением  регистрации  и  архивных  фондов  ФСБ  РФ  был  из¬
дан  сборник  документов,  куда  наряду  с  другими  материалами
вошли  протоколы  допросов  A.B.  Колчака2.
 В  2010  году  отдельной  книгой  были  изданы  материалы  след¬
ствия  и  дело  заключенного  крупного  политического  деятеля,
депутата  ряда  Государственных  дум,  основателя  и  руководителя
разведывательной  организации  «Азбука»  В.В.  Шульгин3.  Для  на¬
шего  исследования  представляют  интерес  сведения  об  организа¬
ции  и  деятельности  «Азбуки».
 В  20-е  годы  XX  века  документальные  источники  по  Граждан¬
ской  войне  публиковались  в  большей  степени  для  пропагандист¬
ских  целей  —  дискредитировать  Белое  движение  в  обществен¬
ном  сознании.  Сегодня,  вновь  переписывая  историю,  многие
авторы  убеждают  своих  читателей,  что  только  советская  власть
 1 	Допрос  Колчака.  Л.:  Гиз,  1925.
 2 	Верховный  правитель  России:  документы  и  материалы  следственно¬
го  дела  адмирала  A.B.  Колчака.  М.,  2003;  Подлинные  протоколы  допро¬
сов  адмирала  A.B.  Колчака  и  A.B.  Тимиревой  //  Отечественные  архивы,
1994.  №  5.  С.  84—97.
 3 	Тюремная  одиссея  Василия  Шульгина:  Материалы  следственного
дела  и  дела  заключенного.  М.,  2010.
 39

виновата  в  массовом  терроре,  а  белогвардейцы  являлись  мучени¬
ками,  идейными  борцами  за  спасение  России.
 Однако  публикуемые  в  сборнике  Истпарта  Одесского  окруж¬
ного  комитета  КП(б)У  документы,  куда  вошли  протоколы  заседа¬
ния  комиссии  по  раскопкам  и  похоронам  расстрелянных  29  фев¬
раля  1920  года  большевиков,  а  также  воспоминания  руководителя
военно-революционного  повстанческого  штаба  С.Б.  Ингулова,
свидетельствуют,  что  на  территориях,  занятых  белыми,  твори¬
лось  не  меньше  злодеяний  и  бесчинств,  чем  в  Советской  России1.
Участие  одесской  контрразведки  в  расправах  над  арестованными
подтверждаются  другими  советскими  и  белогвардейскими  ис¬
точниками.
 Среди  документов  советских  спецслужб  важное  место  занимает
изданный  в  1920—1922  годах  двухтомник  «Красная  книга  ВЧК».
В  ее  основу  лети  материалы  уголовно-следственных  дел:  антисо¬
ветские  воззвания,  разведывательные  донесения,  письма  и  другие
документы,  изъятые  у  членов  антисоветского  подполья,  протоко¬
лы  допросов  арестованных,  показания  свидетелей  на  следствии,
постановления  коллегии  ВЧК  и  приговоры  революционных  три¬
буналов.  Однако  в  ходе  репрессий  30-х  годов  XX  века,  жертвами
которых  стали  авторы  и  составители  книги,  был  уничтожен  почти
весь  ее  тираж,  лишь  несколько  экземпляров  уцелело  в  специаль¬
ных  хранилищах  библиотек.  С  учетом  возросшего  в  годы  пере¬
стройки  интереса  к  материалам  и  документам  Гражданской  войны
и  советских  органов  госбезопасности  «Красная  книга  ВЧК»  была
переиздана  Политиздатом  в  1989—1990  годах2.
 В  1930  году  ОПТУ  в  оперативно-розыскных  целях  под  грифом
«Совершенно  секретно.  Хранить  наравне  с  шифром»  издало  брошю¬
ру  «Список  контрразведчиков,  милиции,  официальных  чинов  мини¬
стерства  внутренних  дел  белых  правительств».  В  книге,  составлен¬
 1 	Под  знаком  антантовской  «цивилизации».  Александр  Хворостин.
 С. 	Ингулов.  В  деникинской  контрразведке.  Протоколы.  Испарт  одесского
окркома  КП(б)У,  1927.
 2 	Красная  книга  ВЧК:  в  2  т.  М.,  1989.  Т.  1.  1990.  Т.  2.
 40

ной  по  материалам  Центрального  архива  Октябрьской  революции
(ныне  ГАРФ.  —Авт.)  представлены  данные  (фамилия,  имя,  отчество,
должность)  на  271  сотрудника  контрразведки  Сибири  и  Севера  Рос¬
сии.  В  настоящее  время  брошюра  находится  в  коллекции  материалов
учреждений  и  воинских  частей  белых  правительств  ГАРФ1.
 В  сборниках  документов,  посвященных  деятельности  органов
ВЧК,  прослеживается  связь  антибольшевистских  нелегальных
организаций  с  иностранными  представительствами  и  разведка¬
ми,  командованием  белых  армий,  приведены  факты  подготовки
нелегальными  группами  заговоров,  восстаний,  саботажа  и  пере¬
дачи  ими  сведений  военного  характера  в  штабы  противника2.
 На  основе  рассекреченных  архивных  материалов  в  1998  году
был  издан  первый  том  сборника  документов  серии  «Русская
военная  эмиграция  20—40-х  годов.  Документы  и  материалы»,
подготовленный  специалистами  Института  военной  истории
МО  РФ,  Федеральной  службы  безопасности  и  Службы  внешней
разведки  России.  В  книге  первой  первого  тома  «Исход»  помимо
сведений  о  возникновении  и  деятельности  русской  военной  эми¬
грации  за  рубежом  содержатся  документы  о  врангелевских  разве¬
дывательных  органах.  Агентурные  сведения,  доклад  и  докладная
записка  особого  отдела  Кавказского  фронта  частично  дополняют
характеристику  организации  разведки  Русской  армии  на  терри¬
тории  Советской  России  и  раскрывают  характер  противоборства
большевистских  и  белогвардейских  спецслужб  на  Юге  России  в
конце  Гражданской  войны3.
 1 	ГАРФ.  Ф.  Р-9427.  On.  1.  Д.  374.
 2 	Из  истории  Всероссийской  чрезвычайной  комиссии  1917—1921  гг.:
сборник  документов.  М.,  1958;  В.И.  Ленин  и  ВЧК:  сборник  документов
(1917—1922  гг.).  М.,  Политиздат,  1975;  МЧК.  Из  истории  Московской
Чрезвычайной  комиссии.  1918—1921:  сборник  документов.  М.,  1978;
Перелистывая  документы  ЧК.  Царицын—Сталинград  1917—1945  гг.:  сб.
документов  и  материалов.  Волгоград,  1987;  ВЧК/ГПУ:  документы  и  ма¬
териалы.  М.,  1995  и  др.
 3 	Русская  военная  эмиграция  20—40-х  годов:  документы  и  материа¬
лы.  М.,  1998.  Т.  1:  Так  начиналось  изгнанье.  1920—1922,  кн.  1:  Исход.
 41

В  учебно-методическом  модуле  «История  России  (Граж¬
данская  война  в  России,  1917—1922)»  помещена  подборка  из
34  документов  советской  военной  разведки,  датированных  сен¬
тябрем  —  октябрем  1920  года.  Агентурные  и  разведывательные
сводки,  сводки  сведений  о  противнике  разведслужб  Южного  и
Юго-Западного  фронтов  РККА  позволяют  дать  оценку  деятель¬
ности  врангелевской  контрразведки  по  противодействию  совет¬
ской  разведке  на  заключительном  этапе  войны1.
 Важным  источником  являются  воспоминания  участников
Гражданской  войны.
 Оказавшиеся  в  эмиграции  участники  Белого  движения  оста¬
вили  после  себя  огромное  наследие  в  виде  мемуаров,  писем,
дневников,  которые  были  опубликованы  отдельными  книгами,
а  также  в  ряде  сборников.  Многие  воспоминания  переизданы  в
настоящее  время2.  По  своей  тематической  направленности  ме¬
муаристика  охватывает  широкий  спектр  вопросов,  начиная  опи¬
санием  боевых  действий  и  заканчивая  бытовыми  сценами,  что
дает  возможность  историку  «глубже  почувствовать  колорит  того
времени».
 Очерк  поэта  и  переводчика  белоэмигранта  Г.Я.  Виллиама  в
1920-х  годах  был  издан  дважды  —  сначала  в  Берлине,  а  затем  и  в
 1 	История  России  (Гражданская  война  в  России,  1917—1922).  М.,
2004.  С.  86—123.
 2 	Родзянко  Л.П.  Воспоминания  о  Северо-Западной  армии.  Берлин,
1921;  ЛеховичД.В.  Белые  против  красных.  М.,  1992  //  MILITERA.LIB.
RU:  электронная  б-ка.  URL:  http://militera.lib.ru/bio/lehovich_dv/index.
html  (дата  обращения:  06.05.2007);  Махров  П.С.  В  Белой  армии  гене¬
рала  Деникина  (Записки  начальника  штаба  Главнокомандующего  Воо¬
руженными  силами  Юга  России).  СПб.,  1994;  Слащев-Крымский  Я.А.
Крым,  1920  //  Гражданская  война  в  России:  оборона  Крыма.  М.  —
СПб.,  2003;  Белая  борьба  на  Северо-Западе  России.  М.,  2003;  Граж¬
данская  война  в  России:  катастрофа  Белого  движения  в  Сибири.  М.;
СПб.,  2005;  За  спиной  Колчака:  документы  и  материалы.  М.,  2005;
Гинс  Г.К.  Сибирь,  союзники  и  Колчак.  Поворотный  момент  русской
истории.  1918—1920:  впечатления  и  мысли  члена  Омского  правитель¬
ства.  М.,  2007  и  др.
 42

Москве1.  Надо  полагать,  советское  государственно-политическое
руководство  решилось  публиковать  белогвардейского  автора
в  пропагандистских  целях.  Но,  как  бы  там  ни  было,  сведения
участника  событий  о  коррупции  в  тылу  ВСЮР  и  деникинской
контрразведке  претендуют  на  объективность  по  одной  простой
причине  —  они  написаны  человеком,  сочувствующим  Белому
движению.
 Среди  многочисленных  изданий  русского  зарубежья  привле¬
кают  внимание  воспоминания  генерала  Б.И.  Казановича  о  по¬
ездке  в  1918  году  в  Москву,  опубликованные  в  «Архиве  русской
революции»2.  Данная  автором  характеристика  морально-деловых
качеств  членов  подполья  совпадает  с  оценками,  зафиксирован¬
ными  в  других  источниках.
 Весьма  высок  информационный  потенциал  «Дневника»  баро¬
на  А.П.  Будберга,  исполнявшего  обязанности  главного  началь¬
ника  снабжения  при  Ставке  адмирала  A.B.  Колчака,  а  затем  —
управляющего  военным  министерством.  Генерал  не  поскупился
на  критические  замечания  и  в  адрес  контрразведки,  к  которой
явно  не  питал  симпатий,  называя  распухшим  учреждением,  при¬
гревшим  толпы  шкурников  и  авантюристов3.
 Член  Северо-Западного  правительства  B.JI.  Горн,  продолжая
на  страницах  своей  книги  начавшийся  еще  в  годы  Гражданской
войны  спор,  кто  над  кем  стоит  —  армия  над  правительством  или
правительство  над  армией,  комментирует  факты  противоправ¬
ных  действий  подчинявшейся  военным  контрразведки,  расправ¬
лявшейся  с  арестованными  без  суда  и  следствия4.
 Ценные  сведения  содержат  воспоминания  сотрудников  спец¬
служб.  В  1920  году  бывший  жандарм  Н.  Кравец  под  псевдонимом
 1 	Виллиам  Г.  Побежденные  //  Архив  русской  революции.  Берлин,  1922.
Т.  7—8;  Он  же.  Распад  «Добровольцев»  («Побежденные»).  М.,  1923.
 2 	Казанович  Б.  Поездка  из  Добровольческой  армии  в  «Красную  Мо¬
скву»  //  Архив  русской  революции.  М.,  1991.  Т.  7—8.
 3 	Будберг  А.  Дневник  //  Гражданская  война  в  России:  катастрофа  Бе¬
лого  движения  в  Сибири.  С.  231—322.
 4 	Горн  В.  Гражданская  война  на  Северо-Западе  России.  Берлин,  1923.
 43

«Ника»  опубликовал  «Воспоминания  жандармского  офицера»1,
в  которых  раскрыл  организацию  контрразведки  и  политическо¬
го  розыска  в  Крыму  в  1920  году,  дал  характеристику  личным  и
профессиональным  качествам  личного  состава  врангелевских
спецслужб.
 В  воспоминаниях  бывшего  начальника  Петроградского  охран¬
ного  отделения  генерала  К.И.  Глобачева  и  следователя  одесской
контрразведки  капитана  С.М.  Устинова  также  дана  оценка  кадро¬
вому  потенциалу  белогвардейских  спецслужб  на  Юге  России,
показаны  некоторые  методы  работы  контрразведки2.
 В.Г.  Орлов  в  своей  книге,  изданной  в  1932  году  в  Лондоне
на  английском  языке  (переиздана  в  России  на  русском  языке  в
1998  г.  —  Авт.),  в  беллетризованном  виде  рассказал  о  выполне¬
нии  секретного  задания  в  Петрограде,  своих  нелегальных  кон¬
тактах  с  представителями  британской,  германской  и  француз¬
ской  спецслужб,  борьбе  с  большевистским  подпольем  в  Одессе  в
качестве  начальника  отделения3.
 Воспоминания  и  записки  других  белогвардейских  разведчи¬
ков,  выполнявших  специальные  задания  в  большевистском  тылу
в  1918—1919  годах,  долгое  время  хранились  в  виде  рукописей  в
архивах  и  были  впервые  изданы  в  России  в  90-х  годах  XX  века4.
 Объективность  этих  источников  следует  взять  под  сомнение,
поскольку  ненависть  авторов  к  советской  власти  нашла  отраже¬
 1 	Ника.  Воспоминания  жандармского  офицера  //  Жандармы  России:
полит,  розыск  в  России,  XV—XX  вв.  СПб.:  М.,  2002.
 2 	Глобачев  К.И.  Правда  о  русской  революции.  Воспоминания  бывшего
начальника  Петроградского  охранного  отделения  //  Вопр.  истории.  2002.
№  10;  Устинов  С.М.  Записки  начальника  контрразведки  (1915—1920  гг.).
Белград,  1922.
 3 	Орлов  В.Г.  Двойной  агент:  записки  русского  контрразведчика.  М.,
1998.
 4 	Борман  А.А.  Москва-1918.  (Из  записок  секретного  агента  в  Кремле)  //
Русское  прошлое.  JI.,  1991.  Кн.  1  ;  «Наши  агенты  от  милиционера  до  нарко¬
ма»  (Воспоминания  белого  контрразведчика)  //  Бортневский  В.Г.  Избран¬
ные  труды.  СПб.,  1999;  Иконников  Н.Ф.  Пятьсот  дней:  секретная  служба  в
тылу  большевиков  1918—1919  гг.  //  Русское  прошлое,  1996.  Кн.  7.
 44

ние  в  оценках  событий,  в  стремлении  завысить  свои  заслуги  в
борьбе  с  противником.
 Субъективизм  в  той  или  иной  степени  присущ  фактически
любым  воспоминаниям,  особенно  если  их  авторы  являлись
участниками  масштабных,  судьбоносных  для  страны  военно¬
политических  событий.  Согласимся  в  данной  связи  с  мнением
историков  Г.М.  Ипполитова,  В.Г.  Казакова,  В.В.  Рыбникова,  ко¬
торые  считают,  что  субъективизм  белых  мемуаров  объясняется
«синдромом  побежденного  и  потерявшего  Отечество»,  а  крас¬
ных  —  «эйфорией  победителей,  усиленной  идеологизацией  и
политизацией»1.
 Важным  источником  являются  труды  видных  советских  госу¬
дарственных,  партийных  и  военных  деятелей,  участников  боль¬
шевистского  подполья.
 Представляют  интерес  отдельные  книги  и  сборники  воспоми¬
наний  организаторов,  руководителей  и  рядовых  членов  подпо¬
лья,  чекистов,  командиров  и  бойцов  РККА2.
 Несмотря  на  то  что  в  них  просматривается  идеологизирован¬
ный,  тенденциозный  подход  к  отражению  действительности,
свойственное  тому  времени  преувеличение  роли  коммунисти¬
ческой  партии  по  руководству  борьбой  народа  против  антиболь¬
шевистских  сил,  тем  не  менее  в  совокупности  с  архивными  до¬
кументами  они  помогают  исследователю  разобраться  в  хитро¬
сплетениях  противоборства  белогвардейской  контрразведки  и
большевистского  подполья.
 Весьма  ценным  источником  являются  воспоминания  пред¬
седателя  Сибирского  революционного  комитета  (Сибревкома)
 1 	Ипполитов  Г.М.,  Казаков  В.Г.,  Рыбников  В.В.  Белые  волонтеры.  Добро¬
вольческая  армия:  зарождение,  расцвет  и  первые  шаги  к  закату  (1917  г.  —
февраль  1919  г.).  М.,  2003.  С.  120.
 2 	Бобрик  В.  В  застенках  контрразведок.  Изд.  Истпарта  тагокружкома
ВКП(б),  1928;  Героическое  подполье.  В  тылу  деникинской  армии:  вос¬
поминания.  М.,  1976;  Загородских  Ф.С.  Борьба  с  деникинщиной  и  интер¬
венцией  в  Крыму.  Крымское  гос.  изд-во,  1940;  Фомин  Ф.  Записки  старого
чекиста.  Изд.  3-е,  испр.  и  доп.  М.,  1964.
 45

И.Н.  Смирнова.  Изданные  еще  в  1926  году  мемуары  на  полвека
оказались  запрятанными  в  спецхранах,  а  имя  автора  вычеркнуто
из  истории.  По  причине  секретности  И.Н.  Смирнов  далеко  не  все
мог  рассказать  о  работе  руководимой  им  зафронтовой  разведки
5-й  армии  в  тылу  колчаковских  войск,  противоборстве  советских
и  белогвардейских  спецслужб1.  Поэтому  образовавшиеся  в  вос¬
поминаниях  пробелы  следует  восполнять  другими  источниками.
 0 	своей  нелегальной  работе  в  штабе  Добровольческой  армии  в
составе  ВСЮР  рассказал  подпольщик  П.В.  Макаров.  В  книге  «Адъ¬
ютант  Май-Маевского»  изложен  субъективный  авторский  взгляд  на
свое  участие  в  дезорганизации  функционирования  белогвардейско¬
го  штаба,  работу  деникинской  контрразведки2,  что  предполагает  ее
использование  в  совокупности  с  другими  документами.
 Таким  образом,  при  работе  с  мемуарами  требуется  тщатель¬
ный,  взвешенный  подход,  проверка  фактов,  по  возможности,  по
другим  источникам.  В  то  же  время  мемуары,  записки,  дневники
участников  событий  помогают  исследователю  ощутить  атмосфе¬
ру  Гражданской  войны  во  всем  ее  многообразии.
 При  разработке  проблем  Гражданской  войны  немаловажное
значение  имеет  изучение  материалов  советской  и  белогвардей¬
ской  периодической  печати.  Автор  проанализировал  централь¬
ную  советскую  периодическую  печать  как  источник  информации,
использовавшийся  белогвардейскими  спецслужбами.  В  сводках
сведений  деникинской  и  колчаковской  разведок  приводятся  дан¬
ные  о  политике  советского  правительства,  тяжелой  экономиче¬
ской  ситуации  в  стране,  нарушениях  в  работе  железнодорожного
транспорта  и  т.д.  И  хотя  источник  полученных  сведений  в  свод¬
ках  не  всегда  указывался,  автор  допускает,  что  часть  из  них  была
получена  агентурой  из  газетных  публикаций.  Так,  в  «Известиях
ВЦИК»3  важное  место  отводилось  распоряжениям  и  действиям
 1 	Смирнов  И.Н.  На  другой  день  после  падения  Советов  //  Борьба  за
Урал  и  Сибирь.  Воспоминания  и  статьи  участников  борьбы  с  учредилов¬
кой  и  колчаковской  контрреволюцией.  М.  —  Л.,  1926.
 2 	Макаров  П.В.  Адъютант  генерала  Май-Маевского.  Л.,  1929.
 3 	Известия  ВЦИК,  1919.
 46

правительства,  освещению  экономической  проблематики,  ситуа¬
ций  на  фронтах,  жизни  рабочих,  дипломатическим  отношениям
ленинского  правительства  России  с  другими  странами.  Анализ
газетных  публикаций,  по  мнению  соискателя,  давал  возможность
разведорганам  Белого  движения  представлять  политическую  и
социально-экономическую  ситуацию  в  Советской  России.
 Среди  газет,  издаваемых  белогвардейскими  правительствами  и
армиями,  особое  место  занимали  «Великая  Россия»,  «Голос  Юга»,
«Сибирский  вестник»,  «Правительственный  вестник»,  «Вестник
Временного  правительства  Северной  области»,  «Вестник  До¬
бровольческой  армии»,  «Вестник  Северо-Западной  армии»  и  др.
В  периодических  изданиях  публиковались  телеграммы  различных
информационных  агентств,  статьи  на  политические  темы,  указы
и  постановления  центральных  правительственных  учреждений  и
т.д.  Официальная  часть  газет  антибольшевистского  лагеря  являет¬
ся  ценным  источником  для  данного  исследования.
 Отдельной  группой  представлены  справочно-энциклопеди-
ческие  издания:  энциклопедии,  словари,  библиографические
указатели,  справочники  и  другие  издания1.  Под  другими  изда¬
 1  Большая  советская  энциклопедия:  в  10  т.  М.,  1972.  Т.  10;  Военная
энциклопедия.  М.,  1994.  Т.  2;  Энциклопедия  военной  разведки  России.
М.,  2004;  Энциклопедия  секретных  служб  России.  М.,  2004;  Большая
энциклопедия  Кирилла  и  Мефодия  2009;  Российский  энциклопедиче¬
ский  словарь:  в  2  кн.  М.,  2001.  Кн.  1—2;  Философский  словарь.  М.,  2001;
Колпакиди  А.,  Север  А.  Спецслужбы  Российской  империи.  Уникальная
энциклопедия.  М.,  2010;  Библиография  русской  революции  и  Граждан¬
ской  войны  (1917—1921).  Из  каталога  библиотеки  Р.З.И.  Архива.  Прага.
1938;  Волков  С.В.  Белое  движение.  Энциклопедия  Гражданской  войны.
СПб.;  М.,  2003;  Волков  Е.В.,  Егоров  Н.Д.,  Купцов  ИВ.  Белые  генералы
Восточного  фронта  Гражданской  войны:  биографический  справочник.
М.,  2003;  Плеханов  A.A.,  Плеханов  A.M.  Всероссийская  чрезвычайная  ко¬
миссия  СНК.  (7  (20)  —  декабря  1917  —  6  февраля  1922).  Краткий  спра¬
вочник.  М.,  2011;  Рутыч  H.H.  Белый  фронт  генерала  Юденича.Он  же.
Биографический  справочник  высших  чинов  Добровольческой  армии  и
Вооруженных  сил  Юга  России:  материалы  к  истории  Белого  движения.
М.,  2002;  Жуменко  В.  Белая  Армия:  Фотопортреты  русских  офицеров
1917—1922.  Париж:  YMCA-PRESS,  2007.
 47

ниями  автор  имеет  ввиду  альбом,  в  котором  представлено  более
800  фотографий  белых  генералов  и  офицеров  из  частных  коллек¬
ций.  Есть  среди  них  офицеры  разведки  и  контрразведки.
 Ценнейшим  информационным  источником  являются  путево¬
дители  по  фондам  ГАРФ  и  РГВА,  в  которых  сосредоточены  све¬
дения  обо  всех  хранящихся  в  архивных  учреждениях  документах
белогвардейских  правительств,  действовавших  на  территории
бывшей  Российской  империи  в  1919—1922  годах,  материалах
центральных  и  окружных  управлений  и  штабов,  учреждений,
соединений  и  частей  белых  армий  периода  Гражданской  войны
в  России1.
 Проведенный  автором  анализ  источниковой  базы  по  истории
Гражданской  войны  и  Белого  движения  показал,  что  значитель¬
ный  массив  документов  белогвардейских  разведывательных  и
контрразведывательных  органов  хранится  в  федеральных  госу¬
дарственных  архивах,  которые  являются  доступными  для  исто¬
риков.
 Вместе  с  тем  ограниченным  остается  доступ  к  архивам  ФСБ
и  СВР  РФ,  что  сужает  возможности  исследователей  в  изучении
противоборства  советских  и  белогвардейских  спецслужб.
 Часть  документов  разведывательных  и  контрразведыватель¬
ных  органов  Белого  движения  находится  за  границей,  в  частно¬
сти,  в  США  —  в  Бахметьевском  архиве  Колумбийского  универ¬
ситета  и  в  Архиве  Гуверовского  института  войны,  революции  и
мира  Стэндфордского  университета.
 Определенный  массив  документов  о  Гражданской  войне  в
России  образовался  в  результате  деятельности  спецслужб  дру¬
гих  стран  —  Великобритании,  Германии,  Польши,  Франции,
Финляндии,  США,  Чехии,  Японии  и  пр.  Несмотря  на  то  что  за
последние  годы  расширилась  возможность  российских  иссле¬
дователей  работать  в  зарубежных  архивах,  тем  не  менее  значи¬
 1 	Путеводитель  по  фондам  белой  армии.  М.,  1998;  Путеводитель.  Т.  4.
Фонды  Государственного  архива  Российской  Федерации  по  истории  Бе¬
лого  движения  и  эмиграции.  М.,  2004.
 48

тельная  часть  внешнеполитических,  дипломатических,  военных
и  прочих  документов  остается  недоступной  для  отечественных
ученых.  Данное  обстоятельство  препятствует  всестороннему
изучению  деятельности  белогвардейских  спецслужб.
 Наряду  с  архивными  источниками  для  изучения  проблемы
привлекался  комплекс  опубликованных  материалов  —  белогвар¬
дейские  и  советские  документы,  мемуары  участников  Граждан¬
ской  войны.  Вместе  с  тем  имеющиеся  источники,  как  архивные,
так  и  опубликованные,  при  критическом  подходе  к  ним  дали  ав¬
тору  достаточно  фактов  для  обстоятельного  исследования  про¬
блемы.
 Несмотря  на  то  что  после  Гражданской  войны  прошло  более
90  лет,  тем  не  менее  сегодня  не  представляется  возможным  дать
однозначные  ответы,  касающиеся  истории  напряженной,  скры¬
той  борьбы  специальных  служб.
 Монография  —  труд  в  какой-то  степени  коллективный.  Ис¬
следователь  не  может  «замыкаться  в  себе».  При  изучении  слож¬
ных  ситуаций  и  явлений  важны  и  сторонний  взгляд  на  проблему,
и  конструктивная  критика,  и  дельный  совет,  и  слова  моральной
поддержки  в  трудный  момент,  и  помощь  в  поиске  новых  источни¬
ков.  Автор  выражает  глубокую  благодарность  за  помощь,  оказан¬
ную  при  подготовке  монографии:!  И.И.  Васильев^  A.B.  Ганину,
A.A.  Здановичу,  A.B.  Окорокову,  A.A.  Плеханову,  Ю.Н.  Рубцову,
 А.Т.  Степанищеву,  Д.Н.  Филипповых,  О.В.  Шинину,  сотрудни¬
кам  читальных  залов  Государственного  архива  Российской  Фе¬
дерации  и  Российского  государственного  военного  архива.
 Автор  отдает  на  суд  читателей  свой  труд,  надеясь,  что  он  по¬
кажется  им  интересным,  а  некоторым,  может  быть,  даже  в  чем-то
полезным.  Он  с  благодарностью  примет  конструктивную  крити¬
ку,  замечания,  предложения  и  дополнения,  которые  будут  спо¬
собствовать  дальнейшему  исследовательскому  поиску.

Глава  1
 ВОЗНИКНОВЕНИЕ  И  РАЗВИТИЕ
БЕЛОГВАРДЕЙСКИХ  СПЕЦСЛУЖБ
 1.1.  УГРОЗЫ  БЕЗОПАСНОСТИ  БЕЛОГВАРДЕЙСКИМ
ГОСУДАРСТВЕННЫМ  ОБРАЗОВАНИЯМ
 В  изучаемый  период  в  лексике  русского  языка  еще  не  суще¬
ствовало  понятия  «угроза  безопасности».  Оно  появилось  гораздо
позже  —  в  конце  XX  века  —  и  было  документально  закреплено
в  Законе  РФ  от  5  марта  1992  года  №  2446-1  «О  безопасности»  как
«..  .совокупность  условий  и  факторов,  создающих  опасность  жиз¬
ненно  важным  интересам  личности,  общества,  государства»1.
 «Стратегия  национальной  безопасности  Российской  Федера¬
ции  до  2020  года»,  утвержденная  Указом  Президента  РФ  от  12  мая
2009  года  №  537,  ввела  категории  «национальная  безопасность»2
 1 	О  безопасности:  Федер.  закон  Рос.  Федерации  от  5  марта  1992  г.
№2446-1  (с  изменениями  от  25  декабря  1992  г.,  24  декабря  1993  г.,
25  июля  2002  г.,  7  марта  2005  г.)  //  Совет  безопасности  РФ:  [сайт].  URL:
http://www.scrf.gov.ru/documents/20.html  (дата  обращения:  18.09.2009).
 2 	Национальная  безопасность  —  состояние  защищенности  личности,
общества  и  государства  от  внутренних  и  внешних  угроз,  которое  позво¬
ляет  обеспечить  конституционные  права,  свободы,  достойные  качество
и  уровень  жизни  граждан,  суверенитет,  территориальную  целостность
и  устойчивое  развитие  Российской  Федерации,  оборону  и  безопасность
государства  (Совет  безопасности  РФ  :  [сайт].  URL:  http://www.scrf.gov.ru/
documents/99.html  (дата  обращения:  18.09.2009).
 50

и  «угроза  национальной  безопасности».  Под  последней  под¬
разумевается  «...прямая  или  косвенная  возможность  нанесения
ущерба  конституционным  правам,  свободам,  достойному  каче¬
ству  и  уровню  жизни  граждан,  суверенитету  и  территориальной
целостности,  устойчивому  развитию  Российской  Федерации,
обороне  и  безопасности  государства»1.
 Несмотря  на  отсутствие  терминов  в  понятийном  аппарате  тех
лет,  сама  проблема,  возникшая  еще  в  древние  времена,  в  годы
Гражданской  войны  стояла  особенно  остро.  С  этой  точки  зрения
можно  допустить  использование  современного  терминологиче¬
ского  ряда  с  некоторыми  уточнениями,  поскольку  его  формиро¬
вание  происходило  в  других  исторических  условиях.
 Так,  определение  угроз  безопасности  как  совокупности
«...условий  и  факторов,  создающих  опасность  жизненно  важ¬
ным  интересам  личности,  общества,  государства»,  подразумева¬
ет  общность,  сбалансированность  их  интересов,  что  в  опреде¬
ленной  степени  соответствует  нынешней  ситуации  в  России.
В  годы  Гражданской  войны  кризис  в  стране  достиг  наивысшей
точки  развития  и  сопровождался  острыми  противоречиями  меж¬
ду  интересами  государства,  общества  и  личности.  На  протест
общества  следовала  реакция  со  стороны  государства  (красного
и  белого),  выражавшаяся  в  подавлении  сопротивления  доступ¬
ными  ему  силами  и  средствами,  что  определило  направленность
действий  и  советских,  и  белогвардейских  спецслужб.  Нанесение
ущерба  «..  .конституционным  правам,  свободам,  достойному  ка¬
честву  и  уровню  жизни  граждан...»  являлось  нормой  военного
времени.  Следует  особо  подчеркнуть,  что  в  периоды  ведения
войн  ради  сохранения  территориальной  целостности  и  безопас¬
ности  государств  в  жертву  приносились  не  только  права  и  свобо¬
ды,  но  и  жизни  миллионов  людей.
 1 	Стратегия  национальной  безопасности  Российской  Федерации  до
2020  года:  утв.  Указом  Президента  Рос.  Федерации  от  12  мая  2009  г.
№  537  //  Совет  безопасности  РФ  :  [сайт].  URL:  http://www.scrf.gov.ru/
documents/99.html  (дата  обращения:  18.09.2009).
 51

С  учетом  вышесказанного,  под  угрозой  безопасности  автор  по¬
нимает  совокупность  условий  и  факторов,  создающих  опасность
суверенитету  и  территориальной  целостности,  обороне  и  безопас¬
ности  белогвардейским  государственным  образованиям.  Нейтрали¬
зация  или  минимизация  угроз  безопасности  возлагалась  на  государ¬
ственные  структуры,  в  том  числе  на  разведку  и  контрразведку.
 Современные  ученые  избегают  называть  подконтрольными
белым  армиям  территории  «государствами»  и  отдают  предпо¬
чтение  терминам  «государственные  образования»1  или  «поли¬
тические  режимы»2,  т.к.  власть  белогвардейских  правительств
в  основном  ограничивалась  населенными  пунктами,  в  которых
размещались  воинские  гарнизоны,  а  на  обширных  территориях
развалившейся  империи  применяемые  ими  законы  и  указы  мало
затрагивали  жизнь  населения.
 Подконтрольные  белогвардейцам  территории  можно  условно
назвать  и  государствами,  но  только  в  узком  смысле  слова3.
 Авторитарная  по  своему  характеру  и  типу  белая  государствен¬
ность,  по  мнению  исследователя  Гражданской  войны  В.Д.  Зими¬
ной,  «являлась  прямой  наследницей  государственности  импер¬
ской,  потому  что  интегрировала  в  своем  существовании  все  сла¬
бости  последней,  логически  доведенные  до  крушения  в  1917  г.»4.
 1 	Гордеев  О.Ф.  Аграрная  политика  временных  государственных  об¬
разований  в  Сибири  в  годы  Гражданской  войны  (конец  1917  —  1920  гг.):
дис....  д-ра  ист.  наук.  Красноярск,  2003.
 2 	Политический  (государственный)  режим  —  способ  функционирова¬
ния  государственной  власти.
 3 	В  узком  смысле  слово  «государство»  понимается  как  организация,
система  учреждений,  обладающая  верховной  властью  на  определенной
территории.  В  широком  —  как  общность  людей,  представляемая  и  ор¬
ганизуемая  органом  высшей  власти  и  проживающая  на  определенной
территории  и  тождественно  стране,  политически  организованному  наро¬
ду.  Пугачев  В.,  Соловьев  А.  Введение  в  политологию.  Библиотека  Гумер.
URL:  http://www.gumer.info/  bibliotek_Buks/Polit/Pugach/22.php.  (дата  об¬
ращения:  23.01.2013).
 4 	Зимина  В  Д.  Белое  дело  взбунтовавшейся  России  :  политические  ре¬
жимы  Гражданской  войны.  1917—1920  гг.  М.,  2006.  С.  10.
 52

Так  что  же  включает  в  себя  понятие  «Белое  движение»?  В  на¬
учной  и  культурной  традиции  советского  периода  под  «белым
движением»  («белой  гвардией»,  «белым  делом»)  подразумева¬
лись  все  антибольшевистские  силы,  получившие  название  «кон¬
трреволюционного  лагеря».
 Современная  историческая  наука,  рассматривая  Граждан¬
скую  войну  как  сложное  политическое  и  социальное  явление,
дифференцированно  подходит  к  составу  антибольшевистского
лагеря,  выделяя  из  общего  потока:  Белое  движение,  казачьи  го¬
сударственные  образования,  эсеровские  правительства  (Времен¬
ное  Сибирское  правительство,  Комитет  членов  Учредительного
собрания  (КОМУЧ),  Уфимскую  директорию,  режим  П.П.  Скоро-
падского  и  др.),  антибольшевистские  подпольные  организации  на
территории  Советской  России  («Правый  центр»,  «Национальный
центр»  и  др.),  повстанческие  армии  (H.A.  Григорьев,  Н.И.  Махно
и  др.),  национальные  движения  (Азербайджан,  Грузия,  Латвия,
Украина,  Эстония  и  т.д.)  и  войска  интервентов1.
 Исследователь  Белого  движения  В.Ж.  Цветков  согласен  с
такой  дифференциацией  антибольшевистского  лагеря,  однако
«казачьи  государственные  структуры  (казачьи  правительства,
Донской  войсковой  круг,  Кубанская  краевая  рада  и  др.),  призна¬
вавшие  власть  белых  правительств  и  основные  положения  их
программы»,  он  предлагает  «отнести  к  белому  лагерю»2.
 Вычленив  Белое  движение  из  антибольшевистских  сил,  уче¬
ные  сделали  попытку  дать  ему  определение.
 Историк  А.И.  Ушаков  под  «Белым  движением»  понимает
«...действия  тех  общественно-политических  и  военных  форми¬
рований...  которые  представляли,  прежде  всего,  бывшие  воен¬
 1 	Ипполитов  Г.М.,  Казаков  В.Г.,  Рыбников  В.В.  Белые  волонтеры.
Добровольческая  армия:  зарождение,  расцвет  и  первые  шаги  к  закату
(1917  г.  —  февраль  1919  г.).  М.,  2003.  С.  16;  Ушаков  А.И.  Антибольше¬
вистское  движение  в  годы  Гражданской  войны  в  России.  Отечественная
историография:  автореф.  дис.  ...  д-ра  ист.  наук.  Казань,  2004.  С.  11.
 2 	Цветков  В.Ж.  Белое  движение  в  России.  1917—1922  гг.  //  Вопросы
истории.  2000.  №  7.  С.  58.
 53

ные  и  государственно-политические  структуры  царской  России,
и  которые  в  своих  программах,  идеологиях,  а  также  на  уровне
типичного  создания  участника  этого  движения  идентифициро¬
вали  себя  в  качестве  легитимных  преемников  русской  государ¬
ственности...  соответственно  выступая  за  ее  восстановление  в
основном  в  границах  Российской  империи  на  момент  ее  круше¬
ния  в  1917  году  в  форме  единой  общенациональной  власти»1.
 «Большая  энциклопедия  Кирилла  и  Мефодия»  трактует  «Бе¬
лое  движение»  как  неоднородное  по  своему  составу  (офицеры-
монархисты,  казачество,  духовенство,  часть  интеллигенции,  поме¬
щики,  представители  крупного  капитала  и  др.)  антибольшевист¬
ское  движение  в  годы  Гражданской  войны  в  России,  направленное
«на  борьбу  с  режимом,  установившимся  в  результате  Октябрьско¬
го  переворота».  Его  сущность  и  смысл  «состояли  в  попытках  на
части  территории  бывшей  империи  воссоздать  дофевральскую
государственность,  прежде  всего,  ее  военный  аппарат,  традицион¬
ные  социальные  отношения  и  рыночную  экономику,  опираясь  на
которые  можно  было  бы  развернуть  вооруженные  силы,  достаточ¬
ные  для  свержения  большевиков»2.
 По  определению  исследователя  В.П.  Слободана,  «Белое  движе¬
ние  —  это  самостоятельное  военное  и  общественно-политическое
течение,  выражавшее  либерально-консервативные  взгляды  части
русского  общества  по  объединению  всех  его  слоев  на  общенацио¬
нальной  платформе  организации  эффективного  сопротивления
внешней  угрозе  целостности  и  независимости  страны  со  стороны
блока  Центральных  держав,  а  затем  принявшее  противоболыпе-
вистский  характер.  Оно  выступало  за  определение  демократиче¬
ским  путем  будущего  России  в  Учредительном  собрании  в  соот¬
ветствии  с  идеями  Февральской  революции,  за  сотрудничество
с  передовыми  государствами  мира  на  основе  приоритета  нацио¬
 1 	Ушаков  А.И.  Указ.  соч.  С.  10—11.
 2 	Белое  движение  1917—1920  //  Большая  энциклопедия  Кирилла  и
Мефодия  2009  [Электронный  ресурс]  М.,  2009.  2  электрон,  опт.  диска
(DVD-ROM).
 54

нальных  интересов,  а  также  за  сохранение  культурных  и  религиоз¬
ных  ценностей,  накопленных  многовековой  историей  российского
народа»1.
 Таким  образом,  понятие  «Белое  движение»  пока  не  име¬
ет  строгого,  общепринятого  определения.  Тем  не  менее  сквозь
пестроту  научных  трактовок  просматриваются  общие  черты:
исследователи  делают  акцент  на  восстановлении  русской  госу¬
дарственности;  сохранении  прежних  традиций,  социальных  от¬
ношений  и  культурных  ценностей;  бескомпромиссности  борьбы
с  советской  властью;  приоритете  военной  власти  над  граждан¬
ской,  единоличной  —  над  коллегиальной;  схожие  подходы  к  ре¬
шению  национального,  аграрного,  рабочего  и  других  вопросов.
Следует  согласиться  с  архангельским  историком,  профессором
 В.И.  Голдиным,  который  считает  Белое  движение  «более  цель¬
ным  в  военном,  политическом,  идеологическом,  социальном  и
организационном  отношении»  по  отношению  к  другим  анти¬
большевистским  силам2.  Важно  подчеркнуть,  что  главной  дви¬
жущей  и  цементирующей  силой  Белого  движения  являлось  рус¬
ское  офицерство  со  свойственными  ему  традициями  и  мировоз¬
зрением.  Историк  С.В.  Волков,  на  наш  взгляд,  прав,  считая,  что
«...именно  офицеры  были  той  силой,  благодаря  которой  Белое
движение  вообще  могло  возникнуть»3.
 Для  Белого  движения,  равно  как  и  для  большевиков,  Граждан¬
ская  война  явилась  жестоким  экзаменом  на  выживание,  в  ходе
которого  решалась  судьба  не  только  какой-либо  конкретной  поли¬
тической  системы,  а,  в  сущности,  всей  страны,  поскольку  полити¬
ка  интервентов  была  направлена  на  отторжение  от  России  нацио¬
нальных  окраин.  Однако  советские  историки  Гражданскую  войну
видели  лишь  сквозь  призму  вооруженной  борьбы  «пролетариата
и  трудящегося  крестьянства  против  объединенных  сил  внешней
 1 	Слободин  В.П.  Белое  движение  в  годы  Гражданской  войны  в  России
(1917—1922  гг.).  М.,  1996.  С.  71.
 2 	Голдин  В.И.  Гражданская  война  в  России  сквозь  призму  лет:  исто¬
риографические  процессы:  монография.  Мурманск,  2012.  С.  62.
 3 	Волков  С.В.  Трагедия  русского  офицерства.  М.,  2002.  С.  291.
 55

и  внутренней  контрреволюции»1.  И  только  в  постсоветское  время
были  предприняты  попытки  взглянуть  на  Гражданскую  войну  с
точки  зрения  новых  методологических  подходов.  Еще  в  1993  году
академик  Ю.А.  Поляков  писал:  «Гражданская  война  —  это  длив¬
шаяся  около  6  лет  вооруженная  борьба  между  различными  груп¬
пами  населения,  имевшая  в  своей  основе  глубокие  социальные,
национальные  и  политические  противоречия,  проходившая  при
активном  вмешательстве  иностранных  сил  в  различные  этапы  и
стадии,  принимавшая  различные  формы,  включая  восстания,  мя¬
тежи,  разрозненные  столкновения,  крупномасштабные  военные
операции  с  участием  регулярных  армий,  действия  вооруженных
отрядов  в  тылу  существовавших  правительств  и  государственных
образований,  диверсионно-террористические  акции»2.
 Однако  вышедший  год  спустя  2-й  том  «Военной  энциклопе¬
дии»  ограничился  определением  Гражданской  войны  и  военной
интервенции  в  России,  как  вооруженной  борьбы  «...за  власть
между  представителями  различных  классов,  социальных  слоев
и  групп  бывшей  Российской  империи  при  участии  войск  Четвер¬
ного  союза  и  Антанты»3.
 Собственно,  такое  же  определение  дано  Гражданской  войне  и  в
«Военном  энциклопедическом  словаре»,  изданном  в  2007  году4.
 «Большая  энциклопедия  Кирилла  и  Мефодия  2009»  и  четырех¬
томное  энциклопедическое  издание  «Революция  и  гражданская
война  в  России:  1917—1923  гг.»  дают  одинаково  элементарное
определение  Гражданской  войне  как  вооруженной  борьбе  «между
социальными  группами  во  главе  с  большевиками,  пришедшими  к
власти  в  результате  Октябрьской  революции,  и  их  противниками»5.
 1 	Гражданская  война  в  СССР.  М.,  1980.  С.  4.
 2 	Поляков  ЮЛ.  Гражданская  война  в  России:  возникновение  и  эскала¬
ция  //  Гражданская  война  в  России:  перекресток  мнений.  М.,  1994.  С.  43.
 3 	Гражданская  война  и  военная  интервенция  в  России  1917—22  //  Во¬
енная  энциклопедия.  М.,  1994.  Т.  2.  С.  478.
 4 	Военный  энциклопедический  словарь.  М.,  2007.  С.  278—279.
 5 	Гражданская  война  и  военная  интервенция  1917—22  в  России  //
Большая  энциклопедия  Кирилла  и  Мефодия  2009...;  Революция  и  граж¬
 56

Однако  вышеперечисленные  энциклопедические  трактовки
не  в  полной  степени  отражают  сущность  Гражданской  войны,
которой,  как  позже  писал  академик  Ю.А.  Поляков,  присуще
«бесчисленное  многообразие  форм  борьбы».  При  этом  ученый
не  исключает  классового  ее  характера:  «...быть  может,  классо¬
вые  противоречия  были  главной  составляющей  в  невиданном
людском  раскладе»1.
 Ряд  других  отечественных  ученых  —  философ  Г.В.  Заха¬
ренко,  историки  A.JI.  Литвин  и  М.В.  Шиловский,  политолог
и  социолог  С.Г.  Кара-Мурза  и  пр.  —  также  предприняли  по¬
пытки  рассмотреть  сущность  понятия  «гражданская  война».
По  мнению  историка  В.И.  Голдина,  характерной  «...чертой
современной  исторической  литературы  являются  попытки  рас¬
смотреть  генезис  и  развитие  Гражданской  войны  как  сложный,
многогранный,  многоплановый  исторический  феномен,  во
всем  многообразии  военных,  политических,  экономических,
социальных,  социально-психологических,  социокультурных,
культурно-религиозных,  духовно-нравственных,  национальных
процессов,  конфликтов  и  расколов,  разнообразных  внутренних
и  международных  столкновений,  предопределявших  в  совокуп¬
ности  и  ход  противоборства  на  линии  и  за  линиями  фронтов...
Налицо  стремление  современных  исследователей  раскрыть
многообразие  форм  борьбы  и  прежде  всего  с  использованием
оружия  и  силовых  методов»2.  С  этим  мнением  ученого  следует
согласиться.
 Первая  русская  революция,  незавершенные  реформы,  миро¬
вая  война,  падение  монархии,  распад  империи,  большевистский
переворот  привели  страну  к  глубокому  социальному,  националь¬
ному,  политическому  и  идейно-нравственному  расколу.  Его  апо¬
 данская  война  в  России:  1917—1923  гг.:  Энциклопедия.  В  4  томах.  М.,
2008.  Т.  1.  С.  467.
 1 	Поляков  Ю.А.  Историческая  наука:  люди  и  проблемы.  М.,  2004.  Кн.  2.
С.  74  —75.
 2 	Голдин  В.И.  Гражданская  война  в  России  сквозь  призму  лет:  исто¬
риографические  процессы:  монография.  Мурманск,  2012.  С.  94—95.
 57

геем  стала  ожесточенная  политическая  и  вооруженная  борьба
между  различными  слоями  общества  при  активном  вмешатель¬
стве  иностранных  сил.  Крупномасштабные  военные  операции,
восстания,  мятежи,  разведывательная,  подпольная  и  террористи¬
ческая  деятельность,  разрушенная  экономика  создавали  угрозы
для  существования  всех  политических  режимов,  возникших  на
территории  поверженной  империи.
 Однако  в  отличие  от  большевиков,  ставивших  перед  собой
задачи  по  социалистическому  преобразованию  общества  и  экс¬
порту  революции  на  весь  мир,  Белое  движение,  вобравшее  в  себя
разрозненные  политические  и  социальные  силы,  не  имело  кон¬
кретной  программы  действий  по  переустройству  страны.  Поэто¬
му  его  лидеры  не  смогли  своевременно  определить  угрозы  безо¬
пасности  государственным  образованиям  и  принять  адекватные
меры  к  их  нейтрализации.
 Угрозы  безопасности  Белому  движению  можно  классифици¬
ровать  по  ряду  критериев:  местонахождению  источника  опасно¬
сти;  характеру  угрозы;  сфере  и  области  человеческой  деятель¬
ности  и  т.д.  В  данном  исследовании  автор  их  классифицировал  в
зависимости  от  расположения  источника  опасности,  разделив  на
внешние  и  внутренние.
 Внешние  угрозы
 При  разрешении  «русского»  вопроса  на  международной  аре¬
не  действовали  следующие  военно-политические  силы:  Совет¬
ская  Россия,  белогвардейские  государственные  образования,  ин¬
тервенты,  а  также  страны,  образовавшиеся  на  окраинах  бывшей
империи.
 На  начальном  этапе  Гражданской  войны  вожди  Белого  движе¬
ния  не  без  основания  полагали,  что  главную  опасность  для  них
представляют  Советская  Россия  и  Германия.  Однако  со  време¬
нем  стало  очевидным,  что  страны  Антанты,  США  и  Япония  в
первую  очередь  преследуют  свои  интересы,  порой  идущие  враз¬
рез  с  устремлениями  белогвардейских  правительств.
 58

Основная  угроза  безопасности  Белому  движению,  безу¬
словно,  исходила  от  Советской  России.  Гражданская  война
велась  посредством  крупномасштабных  военных  операций,
восстаний,  мятежей,  агитационно-пропагандистской  работы,
разведывательно-подрывной  деятельности  и  т.д.  Широкий  арсе¬
нал  способов  борьбы  в  большей  степени  был  направлен  против
воюющих  армий,  поскольку  так  или  иначе  исход  войны  опреде¬
лялся  разгромом  вооруженных  сил  противника.  Еще  раз  подчер¬
кнем,  что  ход  и  исход  вооруженной  борьбы  зависел  от  решения
крестьянского,  казачьего  и  национального  вопросов.  Поддержка
широких  слоев  населения  в  значительной  степени  предопреде¬
лила  состав  воюющих  армий,  мобилизационную  возможность
сторон,  а  в  итоге  —  победу  одних  и  поражение  других.
 Итак,  большевики,  опубликовав  Декреты  о  мире  и  земле,  сразу
же  сумели  привлечь  на  свою  сторону  основную  массу  крестьян
и  казаков,  что  позволило  им  относительно  быстро  создать  воору¬
женные  силы.  Однако  введенная  летом  1918  года  продовольствен¬
ная  диктатура  против  середняков,  составлявших  60  %  всего  сель¬
ского  населения  страны,  развязанный  в  начале  1919  года  террор
против  казачества  явились  причиной  неудачных  мобилизаций  и
дезертирства  в  Красной  армии  и  увеличения  численности  ВСЮР.
Изменение  общего  соотношения  сил  позволило  Белому  движе¬
нию  временно  перехватить  стратегическую  инициативу.  Так,  на
Юге  России  численность  белых  армий  стремительно  росла:  если
весной  1918  года  в  Добровольческой  армии  находилось  около
8000  человек,  то  к  осени  в  ней  было  уже  35  ООО—40  000  штыков
и  сабель,  в  декабре  —  около  48  000.  В  начале  1919  года  под  ко¬
мандованием  генерал-лейтенанта  А.И.  Деникина  насчитывалось
118  000  штыков  и  сабель,  а  в  июле  —  уже  155  4001.
 1 	Гражданская  война  в  СССР.  М.,  1980.  С.  173,  45;  Волков  С.В.  Указ.
соч.  С.  166;  Какурин  H.,  Ковтун  H.,  Сухов  В.  Военная  история  Граждан¬
ской  войны  в  России  1918—1920  годов.  М.,  2004.  С.  20;  Дайнес  О.  Во¬
енная  стратегия  в  Гражданской  войне  1917—1922  гг  //  История  военной
стратегии  России.  М.,  2000.  URL:  http://civwar.hotbox.ru  (дата  обращения:
19.01.2009).
 59

Развертывание  белогвардейских  армий  в  значительной  сте¬
пени  зависело  от  материальной  помощи  союзников.  После
объединения  антибольшевистских  сил  на  Юге  России  нача¬
лась  активная  помощь  Запада.  А.И.  Деникин  писал,  что  с  весны
1919  года  ВСЮР  редко  испытывали  недостаток  в  боевом  снаря¬
жении.  С  марта  по  сентябрь  1919  года  от  англичан  было  полу¬
чено  558  орудий,  12  танков,  1  685  522  снаряда  и  160  млн  ружей¬
ных  патронов1.  Всего  белые  армии  получили  от  западных  стран
1  745  ООО  винтовок,  13  500  пулеметов,  3060  орудий,  261  танк,
около  700  аэропланов2.
 Сопоставление  численности  армий  и  объемов  поставок  воо¬
ружений  говорит  о  том,  что  белогвардейцы  существовали  за  счет
интервентов.  Сами  они  так  и  не  смогли  мобилизовать  экономику
и  наладить  производство  вооружений  на  военных  заводах.
 Жесткая  политика  «военного  коммунизма»  позволила  боль¬
шевикам  с  максимальной  эффективностью  использовать  ограни¬
ченные  материальные  ресурсы  Советской  России  для  военных
нужд.  Так,  выпуск  главнейших  предметов  вооружения  Красной
армии  в  1919  году  составил:  винтовок  —  460  055,  пулеметов  —
6256,  пушек  трехдюймовых  —  152,  снарядов  —  185  000,  самоле¬
тов  —  2583.  Тем  не  менее  этого  количества  вооружения  и  боепри¬
пасов  постоянно  не  хватало  для  развертывания  и  обеспечения
боевой  деятельности  армии  и  флота.
 Сопоставление  численности  зарубежных  поставок  и  выпуск
вооружений  советскими  предприятиями  свидетельствует  о  тех¬
ническом  превосходстве  белых  армий.  Однако  к  осени  1919  года
этот  показатель  уже  перестал  играть  важную  роль.  Внутренняя
социально-экономическая  политика,  проводимая  белогвардейски¬
ми  правительствами,  привела  к  тому,  что  большинство  населения
страны  не  пошло  за  Белым  движением.  Данное  обстоятельство
коренным  образом  изменило  мобилизационные  возможности  сто¬
 1 	Галин  В.В.  Интервенция  и  Гражданская  война.  М.,  2004.  С.  478.
 2 	Там  же.
 3 	Гражданская  война  в  СССР.  М.,  1986.  С.  37.
 60

рон.  В  октябре  1919  года  Красная  армия  превосходила  все  воору¬
женные  силы  белогвардейцев  по  численности  штыков  в  1,3  раза,
орудий  —  в  1,9,  пулеметов  —  в  1,6.  И  лишь  в  коннице  уступала  в
1,9  раза1.  На  этот  раз  изменение  соотношения  сил  уже  большеви¬
кам  позволило  перехватить  стратегическую  инициативу.
 Советской  России  удалось  развернуть  многочисленную,  кре¬
стьянскую  в  своей  социальной  основе,  Красную  армию,  которая
по  сравнению  с  белыми  армиями  отличалась  большей  стойкостью
и  дисциплинированностью,  имела  опытные  командно-штабные
кадры.  «Привлечение  большевиками  в  армию  многомиллионной
крестьянской  массы,  квалифицированных  командных  кадров,
представленных  десятками  тысяч  бывших  офицеров,  а  также  де¬
сятков  тысяч  политработников-коммунистов,  контролировавших
военспецов,  предопределило  успех  красных,  —  пишет  историк
 A.B.  Ганин.  —  В  сочетании  этих  трех  составляющих  была  сила,
а  не  слабость  новой  армии.  Стоит  отметить,  что  значительной  ча¬
сти  крестьянства  Красная  армия  казалась  своей,  обеспечивающей
защиту  крестьянских  интересов,  особенно  в  связи  с  непосред¬
ственной  угрозой  прихода  белых  и  возвращения  помещиков»2.
 В  целом,  как  свидетельствуют  различные  исторические  ис¬
точники,  РККА,  РККФ,  другие  вооруженные  формирования  пре¬
восходили  противника  по  составу,  оснащению,  а  в  ряде  случаев
и  по  моральному  состоянию.  «Большевики  оказались  мастерами
в  искусстве  сочетать  действия  морального  порядка  с  чисто  воен¬
ными,  —  отмечал  французский  генерал  Серриньи.  —  Их  боевым
операциям  в  Сибири,  Польше,  на  Кавказе  всегда  предшествовали
в  нужный  момент  агиткампании,  направленные  параллельно  к
внесению  деморализации  в  ряды  армии  и  в  народную  толщу  про¬
тивной  стороны.  Последовавшие  результаты  были  изумительны
и  заслуживают  глубочайшего  изучения»3.
 1 	Отечественная  история.  М.,  2004.  С.  281.
 2 	Ганин  А.  «Помнят  псы-атаманы,  помнят  польские  паны...»  Почему
побеждала  Красная  армия  //  Родина.  2011.  №  2.  С.  16.
 3 	Цит.  по:  Дайнес  О.  Указ.  соч.
 61

Следует  отметить,  что  победы  РККА  на  фронтах  оказывали
деморализующее  влияние  на  морально-психологическое  состоя¬
ние  личного  состава  белых  армий.  Осенью  1919  года  в  Сибири
особое  опасение  вызывали  политические  настроения  офицер¬
ства,  которое,  устав  от  войны,  утратило  веру  в  грядущую  побе¬
ду1.  Упаднические  настроения  в  белой  армии  во  время  пораже¬
ний  отмечались  и  на  других  фронтах,  что  не  прошло  мимо  вни¬
мания  Л.Д.  Троцкого:  «У  нас  развитие  борьбы  дает  сплочение,
дает  запал,  у  них  развитие  борьбы  дает  разложение  и  распад.  Вот
где  основа  всего»2.
 Существует  версия,  что  в  середине  1920  года  возглавлявший
нелегальную  группу  офицеров  помощник  главнокомандующего
Русской  армией  генерал  П.Н.  Шатилов  через  своего  посланни¬
ка  зондировал  почву,  на  каких  условиях  можно  заключить  мир  с
красными  и  использовать  армию  П.Н.  Врангеля  для  борьбы  с  по¬
ляками.  Однако  этот  план,  если  он,  конечно,  реально  существо¬
вал,  не  был  реализован3.
 Анализируя  военные  угрозы  белогвардейским  государствен¬
ным  образованиям,  следует  учитывать  стратегически  выгодное
положение  красных  войск.  Большевики,  удерживая  в  своих  ру¬
ках  управление  промышленным  центром  России  с  развитой  се¬
тью  железных  дорог,  имели  возможность  свободного  маневриро¬
вания  резервами  на  угрожаемые  направления.  В  частности,  они
смогли  перебросить  с  других  фронтов  воинские  формирования
для  усиления  своей  группировки  под  Москвой  и  отразить  насту¬
пление  ВСЮР  на  столицу.
 Белому  движению  не  удалось  создать  вооруженные  силы  под
общим  командованием.  Основная  причина  —  географическое
расположение  армий.  Отсутствие  координации  действий  между
основными  белогвардейскими  военными  группировками  приве¬
 1 	ГАРФ.  Ф.  Р-5881.  On.  1.  Д.  327.  Л.  8.
 2 	Цит.  по:  Слободин  В.П.  Указ.  соч.  С.  51.
 3 	Зданович  A.A.  Деятельность  органов  ВЧК—ОГПУ  по  обеспечению
РККА  (1921—1934).  М.,  2007.  С.  335—336.
 62

ло  к  тому,  что  каждый  фронт  борьбы  с  Красной  армией  действо¬
вал  на  свой  страх  и  риск,  решая  частные  задачи  в  ущерб  общим.
В  частности,  армии  А.В.  Колчака  двигались  к  Вятке  на  Котлас
для  соединения  с  войсками  союзников,  находившимися  на  Севе¬
ре.  В  свою  очередь,  А.И.  Деникин  углубился  на  Украину,  не  без
основания  опасаясь  за  свой  левый  фланг  в  связи  с  неожиданным
уходом  французских  войск  с  юго-западного  района  страны  и  бы¬
стрым  развертыванием  там  большевистских  и  петлюровских  во¬
йск.  Все  это  привело  к  тому,  что  в  решающие  моменты  белые
армии  действовали  по  расходящимся  направлениям,  сильно  об¬
легчая  красным  задачу  сосредоточения  резервов  на  угрожаемых
направлениях.
 Ведя  борьбу  с  внешними  угрозами,  белогвардейская  развед¬
ка  засылала  агентуру  в  тыл  противника,  прилагала  усилия  для
выявления  стратегических  планов  высшего  военного  командова¬
ния,  численности  РККА  и  других  вооруженных  формирований,
следила  за  перебросками  воинских  соединений  и  частей  красных
с  одного  фронта  на  другой.
 Устремлениям  спецслужб  Белого  движения  проникнуть  в
тайны  красных  в  1918  году  противодействовала  ВЧК,  контрраз¬
ведывательное  отделение  при  Оперативном  управлении  Высше¬
го  военного  совета,  регистрационная  служба  при  Всероссийском
главном  штабе  РККА  и  регистрационная  служба  при  Морском
Генштабе.  В  конце  мая  1918  года  был  создана  еще  одна  советская
контрразведывательная  структура  —  отделение  Военного  кон¬
троля  при  Оперативном  управлении  Наркомвоена.  В  сентябре
эти  учреждения  были  объединены  в  отдел  Военного  контроля
при  Оперативном  управлении  Наркомвоена,  который  занимался
борьбой  с  иностранным  шпионажем,  но  оказался  «непригодным
для  борьбы  с  изменой  и  предательством  в  штабах  и  войсках».
Сотрудники  военконтроля  поддерживали  контакты  с  британской
и  французской  спецслужбами,  а  также  с  противниками  советской
власти1.  После  объединения  фронтовых  и  армейских  ЧК  с  отде¬
 1  Дегтярев  К.,  Колпакиди  А.  СМЕРШ.  М.,  2009.  С.  9.
 63

лениями  военного  контроля  19  декабря  1918  года  был  образован
Особый  отдел  ВЧК.
 В  период  своего  становления  и  реорганизации  вышеперечис¬
ленные  структуры  не  могли  оказать  серьезного  противодействия
белогвардейской  разведке.  Отчасти  отсутствие  единого  кон¬
трразведывательного  органа  способствовало  успешной  инфиль¬
трации  представителей  Добровольческой  армии  в  органы  власти
и  военного  управления  красных  и  созданию  агентурных  сетей  на
территории  Советской  России.
 В  начале  войны  работа  ВЧК  также  являлась  малоэффектив¬
ной,  т.к.  местные  ЧК  только  создавались,  по-разному  понимали
свои  задачи,  имели  разные  названия  и  различную  организаци¬
онную  структуру,  использовали  разные  методы  работы,  кроме
агентурных.
 В  первые  месяцы  своего  существования  ВЧК  намеревалась
обойтись  без  секретных  сотрудников,  приняв  18  марта  1918  года
постановление  «О  недопустимости  пользования  провокацией
в  работе  ВЧК».  Однако  очень  скоро  она  столкнулась  с  необхо¬
димостью  создания  агентуры,  и  уже  28  апреля  комиссия  приня¬
ла  решение  об  организации  агентурно-оперативной  работы  на
наиболее  важных  железнодорожных  узлах.  На  состоявшейся  в
июне  1-й  Всероссийской  конференции  чрезвычайных  комиссий
делегаты  приняли  инструкции,  регламентировавших  деятель¬
ность  органов  ЧК  по  созданию  и  использованию  агентурного  ап¬
парата1.  Чекистам  понадобилось  некоторое  время  для  создания
агентурного  аппарата,  овладения  навыками  работы  с  агентурой.
Поэтому  первые  антибольшевистские  заговоры  ВЧК  удалось
раскрыть  в  основном  благодаря  помощи  населения,  неопытно¬
сти  в  вопросах  конспирации  членов  контрреволюционных  орга¬
низаций  и  случайного  стечения  обстоятельств.  «В  1918  г.,  по  не¬
полным  данным,  ЧК  раскрыли  160  антибольшевистских  органи¬
заций  (25  —  кадетских,  26  —  эсеровских,  5  —  левоэсеровских,
 15 	—  меньшевистских,  68  —  “черносотенных”  и  т.д.),  —  пишет
 1  Агентура  в  разведке  и  контрразведке.  Мн.,  2007.  С.  45.
 64

историк  C.B.  Леонов.  —  Чекисты  начали  приобретать  “вкус”  к
раскрытию  конспиративных  организаций.  Но  им  удалось  лик¬
видировать  лишь  меньшую  часть  таких  организаций,  действо¬
вавших  тогда  в  Советской  России»1.  Только  в  1919  году  чекисты
смогли  разгромить  такие  крупные  подпольные  организации,  как
«Национальный  центр»,  «Правый  центр»,  «Тактический  центр»
и  другие.  Здесь  надо  принять  во  внимание  и  полученный  руко¬
водителями  и  оперативными  сотрудниками  опыт  работы,  и  раз¬
вернутый  большевиками  террор,  с  помощью  которого  властям
удалось  подавить  сопротивление  не  согласных  с  их  политикой
подпольных  организаций  и  центров.
 Привлечение  к  работе  специалистов  царского  режима,  увели¬
чение  финансирования  со  временем  позволили  органам  ВЧК  дей¬
ствовать  более  результативно,  что  признавали  даже  противники
советской  власти.
 Советская  Россия  не  только  защищала  свой  тыл  от  проникно¬
вения  агентуры  противника,  но  и  сама  организовывала  на  тер¬
риториях,  занятых  белыми  армиями,  восстания,  мятежи,  заба¬
стовки,  диверсии,  операции  разведывательного  и  контрразведы¬
вательного  характера.  Специальными  методами  ведения  войны
в  РСФСР  занимались  три  структуры:  партийные  органы,  ВЧК  и
разведка  Красной  армии.
 Серьезную  опасность  для  белогвардейских  режимов  пред¬
ставляло  руководимое  из  Москвы  большевистское  подполье.
С  осени  1918  года  подпольной  работой  на  Дону  и  Кубани  руко¬
водило  Донское  бюро  РКП(б).  В  декабре  того  же  года  было  орга¬
низовано  Сибирское  бюро  РКП(б).  Весной  1919  года  ЦК  РКП(б)
руководство  подпольной  работой  и  партизанским  движением
на  Северном  Кавказе,  Тереке  и  Дагестане  поручил  Кавказскому
краевому  комитету,  Северо-Кавказскому  областному  комитету  и
РВС  11-й  армии.  Летом  1919  года  стало  действовать  Зафронто-
вое  бюро  ЦК  КП(б)У.  Весной  1920  года  для  разложений  войск
Русской  армии  генерала  П.Н.  Врангеля  был  создан  Закордонный
 1 	Леонов  С.В.  Указ.  соч.  С.  407—408.
 3  Кирмель  Н.  С.
 65

отдел  ЦК  КП(б)У.  На  Севере  и  Северо-Западе  в  1918—1919  гг.
подпольную  работу  вели  Центральная  федерация  иностранных
групп  (ЦФИГ)  при  ЦК  РКП(б),  Северный  областной  комитет
РКП(б),  Петроградский  комитет  партии,  Архангельский,  Вол¬
гоградский,  Северо-Двинский  губернские  комитеты  и  военные
политические  органы1.  Обладавшие  значительными  денежными
средствами  партийные  эмиссары  создали  в  тылу  белых  подполь¬
ные  организации,  которые,  используя  недовольство  населения
политикой  властей,  организовали  вооруженные  восстания,  ру¬
ководили  партизанским  движением,  осуществляли  диверсии  и
саботаж.  Умело  проводимая  агитация  среди  насильно  мобилизо¬
ванных  в  армию  крестьян  способствовала  массовому  дезертир¬
ству  или  переходу  солдат  на  сторону  красных  и  тем  самым  силь¬
но  подрывала  боеспособность  белых  армий.  Например,  после
успешной  работы  агитаторов  31  января  1919  года  в  районе  ста¬
ницы  Алексеевской  к  противнику  перешли  23-й,  24-й,  26-й,  27-й
и  39-й  казачьи  полки2.  Подобные  факты  случались  не  единожды
как  на  Юге  России,  так  и  в  других  регионах.  Иногда  переходы
носили  массовый  характер,  серьезно  подрывая  боеспособность
войск.  Большевики  знали,  что  от  надежности  армии,  ее  лояль¬
ности  к  власти  напрямую  зависела  судьба  белогвардейской  госу¬
дарственности.
 Некоторые  разведывательно-подрывные  акции  партийно¬
политические  структуры  проводили  совместно  со  спецслуж¬
бами  —  военной  разведкой  РККА  и  ВЧК.  Например,  только  за
1919  год  чекисты  Украины  совместно  с  партийными  органами
направили  для  подпольной  работы  в  тылу  деникинских  войск
около  800  коммунистов3.
 Но  сама  чекистская  разведка  «...была  слаба,  разрозненна  и
малоуспешна,  —  пишет  С.В.  Леонов.  —  Дело  объясняется  не
 1 	Катков  Н.Ф.  Агитационно-пропагандистская  работа  большевиков
в  войсках  и  в  тылу  белогвардейцев  в  период  1918—1920  гг.  Л.,  1977.
С.  57.
 2 	Галин  В.В.  Указ.  соч.  С.  69.
 3 	Остряков  С.  Указ.  соч.  С.  81.
 66

только  тем,  что  в  начале  1919  г.  агентурная  разведка  была  пе¬
редана  регистрационному  управлению  РВСР,  а  Особый  отдел
ВЧК  фактически  свернул  внешнюю  контрразведку  и  лишь  с
конца  1919  г.  по  инициативе  с  мест  начались  попытки  ее  вос¬
создания.  Разведке  просто  не  уделялось  серьезного  внимания.
Сказывался  и  острый  дефицит  квалифицированных  кадров,  и
явное  противоречие  “тонкого”  механизма  разведки  и  “грубых”
методов,  преобладавших  в  работе  чекистов.  Хотя  и  в  Красной  ар¬
мии  разведка  тоже  не  являлась  сильной  стороной,  но  все  же,  ис¬
пользуя  имеющиеся  традиции,  военные  смогли  довольно  быстро
создать  относительно  развитой  аппарат,  отражавший  не  только
текущие  потребности  армии,  но  в  какой-то  мере  и  стратегиче¬
ские  интересы  республики  на  Евразийском  континенте...»'
 Судя  по  другим  исследованиям,  а  также  документам,  военная
разведка  красных  лишь  во  второй  половине  Гражданской  войны
смогла  регулярно  обеспечивать  командование  секретными  све¬
дениями  военного  характера  о  противнике.  Наглядным  свиде¬
тельством  тому  являются  еженедельные  агентурные  сводки2.
 Активную  наступательную  позицию  занимала  Советская
Россия  на  международной  арене,  обращая  существующие  в
антибольшевистском  лагере  противоречия  в  свою  пользу.  Через
Коминтерн  ей  удалось  оказать  давление  на  правительства  ряда
зарубежных  стран,  в  том  числе  и  «революционными  средства¬
ми»,  для  прекращения  интервенции  в  России.  Правящие  круги
западных  стран  смогли  подавить  революционные  выступления
и  тем  самым  сорвать  глобальные  планы  Москвы  в  отношении
мировой  революции.  Однако  они  были  не  в  состоянии  помешать
косвенной  поддержке  большевизма,  выражавшейся  в  массовых
выступлениях  трудящихся  под  лозунгом  «Руки  прочь  от  Совет¬
ской  России!».
 Таким  образом,  международная  поддержка  большевиков  ста¬
ла  важным  фактором,  подорвавшим  единство  действий  стран
 1 	Леонов  С.В.  Указ.  соч.  С.  378—379.
 2 	История  России.  М.,  2004.  С.  88—123.
 3
 67

Антанты,  ослабившим  силу  военного  натиска  на  Советскую  Рос¬
сию.
 Стратегическая  белогвардейская  разведка  внимательно  на¬
блюдала  за  активной  международной  деятельностью  больше¬
виков,  обеспечивая  высшее  военно-политическое  руководство
соответствующей  информацией,  однако  активного  противодей¬
ствия  противнику  она  оказать  не  смогла.
 В  результате  наступательной  позиции  Советской  России  на
международной  арене,  активно  использовавшей  в  свою  пользу
существовавшие  в  антантовском  блоке  противоречия,  антисо¬
ветским  силам  не  удалось  организовать  против  нее  общего  на¬
ступления.  С  признанием  странами  Антанты  и  другими  государ¬
ствами  РСФСР  белогвардейские  режимы  лишались  серьезной
политической  и  военной  поддержки,  что  предопределило  их  по¬
ражение.
 В  ходе  Гражданской  войны  большевикам  удалось  добить¬
ся  ряда  стратегических  преимуществ  перед  белогвардейскими
режимами.  Во-первых,  сформировать  многомиллионные,  спа¬
янные  железной  дисциплиной  вооруженные  силы.  Во-вторых,
создать  прочную,  эффективно  действующую  систему  внешней
и  внутренней  безопасности  страны.  Советские  спецслужбы  со¬
вместно  с  подпольными  большевистскими  комитетами  сыграли
не  последнюю  роль  в  организации  массового  партизанского  дви¬
жения  в  тылу  противника  для  ослабления  боеспособности  белых
армий.  Одновременно  ВЧК  путем  жестких  мер  поддерживали
«революционный  порядок»  в  своем  тылу.
 Если  большевистская  Россия  действительно  являлась  для  Бе¬
лого  движения  опасным  противником  на  международной  арене,
то  Германия,  по  свидетельству  различных  источников,  не  пред¬
ставляла  для  него  серьезной  угрозы.
 Следует  отметить  неоднозначное  отношение  ее  правящих
кругов  и  командования  оккупационных  войск  к  Добровольче¬
ской  армии.  С  одной  стороны,  она  стремилась  к  разделу  России
с  целью  удержать  контроль  над  ее  экономикой,  использовала  ок¬
купированные  территории  в  качестве  источников  сырья  для  по¬
 68

требностей  промышленности  и  нужд  армии,  поддерживала  воз¬
никшие  на  окраинах  империи  самостоятельные  государства,  что
шло  вразрез  с  политикой  белых  правительств.
 Германское  руководство  видело  отделение  Украины,  Польши,
Литвы,  Курляндии,  Ливонии  и  Эстонии,  а  также  Финляндии  и
позднее  Грузии  «как  средство  отбросить  Россию  назад  и  распро¬
странить  германскую  сферу  влияния  на  Восток»1.
 «Множество  слабых  отделившихся  государств,  —  пояс¬
нял  глава  МИД  Германии  Р.  Кюльман,  имея  в  виду  “право  на¬
ций  на  самоопределение”,  —  будут  нуждаться  в  германском
покровительстве»2.  В  феврале—мае  1918  года  Польша,  Прибал¬
тика,  Украина  и  Закавказье  были  оккупированы  войсками  Чет¬
верного  союза.  1  марта  немцами  был  занят  Киев,  1  мая  —  Та¬
ганрог,  8  мая  —  Ростов.  Атаман  Всевеликого  войска  Донского
П.Н.  Краснов  заключил  союз  с  немцами.  Обсуждался  проект
треста  Украинской  державы,  Всевеликого  войска  Донского  и  Ку¬
банской  Народной  Республики  на  федеративных  началах.
 Но,  с  другой  стороны,  Германия  принимала  активное  участие
в  формировании  белогвардейских  армий  на  Северо-Западе  Рос¬
сии  и  на  своей  территории,  немецкое  командование  предприни¬
мало  попытки  установить  союзнические  отношения  с  Добро¬
вольческой  армией.
 Следует  обратить  внимание  еще  на  один  исторический  пара¬
докс.  Германия,  которую  А.И.  Деникин  и  A.B.  Колчак  считали
врагом  России,  ведя  боевые  действия  с  большевиками  и  постав¬
ляя  оружие  Всевеликому  войску  Донскому,  тем  самым  отвлекла
значительные  силы  красных  от  слабой  в  военном  отношении  До¬
бровольческой  армии,  что  позволило  последней  нарастить  свою
мощь  и  продолжить  борьбу  с  Советской  Россией.  Германское  ок¬
купационное  командование,  как  говорится,  сквозь  пальцы  смо¬
трело  на  то,  как  казачьи  атаманы  вооружали  Добровольческую
 1  Уткин  А.И.  Унижение  России:  Брест;  Версаль,  Мюнхен.  М.,  2004.
С.  74.
 1 	Цит.  по:  Галин  В.В.  Указ.  соч.  С.  122.
 69

армию  немецкими  боеприпасами.  П.Н.  Краснов  писал:  «Добро¬
вольческая  армия  чиста  и  непогрешима.  Но  ведь  это  я,  донской
атаман,  своими  грязными  руками  беру  немецкие  снаряды  и  па¬
троны,  омываю  их  в  волнах  тихого  Дона  и  чистенькими  передаю
Добровольческой  армии»1.
 Отношения  между  германским  командованием  и  командова¬
нием  Добровольческой  армии  складывались  неоднозначно  и  по
другим  причинам.  Белогвардейская  разведка  полагала,  что  Гер¬
мания  будет  пытаться  восстановить  в  России  монархию.  «Нем¬
цы  хотят  восстановить  русскую  монархию,  русскую  империю  и
русское  единство,  но  на  этот  раз  под  другой  формой.  Выгодной
для  них,  —  писал  в  донесении  агент  разведывательной  организа¬
ции  “Азбука”  “Добро”  в  апреле  1918  года.  —  Они  поняли,  какую
пользу  извлечет  Германия  из  тихой  и  показной  России,  управ¬
ляемой  одним  из  Романовых  и  признательной  Берлину  за  восста¬
новление  трона.  Этой  комбинацией  Германия  выполнит  мечту
Фридриха,  который  говорил:  “Мне  нужен  сильный  сосед,  но  не
сосед  могущественный”2.  Даже  после  вывода  германских  войск
с  Юга  России,  в  1919  году,  белые  придерживались  аналогичной
точки  зрения.  «В  расчеты  Германии  вовсе  не  входит  уничтоже¬
ние  Добровольческой  армии,  —  говорится  в  рапорте  начальни¬
ка  константинопольского  паспортного  пропускного  пункта  пол¬
ковника  Томаса  начальнику  особого  отделения  (орган  разведки
и  контрразведки.  —  Авт.)  отдела  Генштаба  Военного  управле¬
ния,  —  ей  необходима  только  полная  перемена  ее  ориентации
 будто  бы  отчасти  осуществлена  самая  важная  и  решающая  часть
дела  —  организация  в  Добровольческой  армии  германофиль¬
ской  партией  заговора,  имеющего  целью  смещение  нынешнего
высшего  командного  состава  и  замена  их  лицами  германской
ориентации»3.  Поэтому  внимание  деникинских  контрразведы¬
вательных  органов  было  сконцентрировано  на  немецких  легаль¬
 1 	Цит.  по:  Гражданская  война  в  СССР.  М.,  1980.  С.  129.
 2 	Цит.  по:  Тюремная  одиссея  Василия  Шульгина...  С.  37.
 3 	ГАРФ.  Ф.  Р-6396.  On.  1.  Д.  23.  Л.  172  об.
 70

ных  и  нелегальных  организациях,  действовавших  на  Юге  России
и  на  Украине.
 В  то  же  время  нельзя  не  сказать,  что  оккупация  кайзеровски¬
ми  войсками  большой  территории  с  важными  промышленными,
сырьевыми  и  продовольственными  районами,  с  людскими  ре¬
сурсами  лишало  Белое  движение  на  Юге  России  экономического
потенциала,  ставило  его  в  зависимость  от  помощи  со  стороны
Антанты.  А  по  большому  счету,  как  пишет  академик  Ю.А.  По¬
ляков,  «интервенция  Германии  способствовала  эскалации  наси¬
лия  с  обеих  сторон,  что  было  важнейшим  фактором  дальнейшего
развязывания  Гражданской  войны»1.
 В  свою  очередь,  усилия  белогвардейской  стратегической  раз¬
ведки  были  направлены  на  то,  чтобы  выяснить,  удастся  ли  Гер¬
мании  и  Советской  России  заключить  между  собой  союз  и  вы¬
ступить  против  Белого  движения  и  Антанты2.  Однако,  еще  раз
подчеркнем,  в  силу  исторических  причин  —  поражения  в  Пер¬
вой  мировой  войне,  революции,  смены  власти  —  Германия  не
смогла  реализовать  свои  внешнеполитические  замыслы.
 Серьезная  угроза  безопасности  как  Белому  движению,  так  и
России  в  целом  исходила  от  стран  Антанты,  в  первую  очередь  от
Великобритании,  которая  не  была  заинтересована  в  бурном  раз¬
витии  России  и  Германии.  Напомним,  что  Британская  империя
в  течение  целого  столетия  выступала  геополитическим  против¬
ником  России.  В  годы  Первой  мировой  войны  страна-союзница
России  опасалась  ее  централизации  и  послевоенного  усиления
позиций  в  Европе3.  Как  следует  из  воспоминаний  Д.  Ллойд  Джор¬
джа,  осенью  1916  года  английское  МИД  представило  правитель¬
ству  документ  относительно  основ  разрешения  территориаль¬
ных  вопросов  в  Европе  после  окончания  войны.  Меморандумом
предусматривалось,  что  Польша,  а  также  несколько  государств
 1 	Поляков  Ю.А.  Гражданская  война:  начало  и  эскалация  //  Граждан¬
ская  война  в  России:  перекресток  мнений.  М.,  1994.  С.  53.
 2 	ГАРФ.  Ф.  Р-5936.  On.  1.  Д.  327.  Л.  17.
 3 	Уткин  А.И.  Унижение  России:  Брест,  Версаль,  Мюнхен...  С.  349.
 71

на  территории  Австро-Венгрии,  станут  «эффективным  барьером
против  русского  преобладания  в  Европе»1.  Однако  после  прихо¬
да  к  власти  Временного  правительства  и  большевиков  Запад  еще
держался  за  единство  России.  Нигде  в  заявлениях  и  декларациях
глав  государств  и  правительств  не  упоминалось  о  независимо¬
сти  национальных  окраин  империи.  И  лишь  в  декабре  1917  года,
когда  начались  переговоры  о  мире  между  Советской  Россией  и
Германией,  Лондон  начал  прилагать  усилия  к  развалу  страны  и
оказанию  помощи  противникам  большевиков.  «Запад  обосновы¬
вает  свою  позицию  требованиями  мировой  войны,  социальной
угрозой  большевизма,  геополитическими  соображениями»,  —
дипломатично  пишет  историк  А.И.  Уткин2.
 Видимо,  руководствуясь  «геополитическими  соображения¬
ми»,  министр  вооружений  У.  Черчиль  призвал  страны  Антанты
«задушить  большевизм  в  колыбели»,  предложив  опираться  на
антибольшевистские  силы.  Английское  посольство  в  Петрогра¬
де  подстрекало  генералитет  и  офицерство  распадавшейся  рус¬
ской  армии  к  борьбе  с  советской  властью.  Белое  движение  фак¬
тически  было  создано  на  британские  деньги  для  борьбы  с  гер¬
манскими  войсками,  о  чем  в  июне  1919  года  военный  министр
У.  Черчилль  писал  в  парламент:  «Меня  спрашивают,  почему  мы
поддерживаем  адмирала  Колчака  и  генерала  Деникина,  когда
первый  министр  (Ллойд  Джордж)  придерживается  мнения,  что
наше  вооруженное  вмешательство  было  бы  актом  величайшей
глупости.  Я  отвечу  парламенту  с  полной  откровенностью.  Когда
был  заключен  Брест-Литовский  договор,  в  России  были  провин¬
ции,  которые  не  принимали  участия  в  этом  постыдном  договоре,
и  они  восстали  против  правительства,  его  подписавшего.
 Позвольте  мне  сказать  вам,  что  они  образовали  армию  по
нашему  наущению  и,  без  сомнения,  в  значительной  степени  на
наши  деньги.  Такая  наша  помощь  являлась  для  нас  целесообраз¬
 1 	Галин  В.В.  Указ.  соч.  С.  125;  Трухановский  В.Г.  Уинстон  Черчилль.
М.,  1982.  С.  171.
 2 	Уткин  А.И.  Унижение  России:  Брест,  Версаль,  Мюнхен...  С.  49.
 72

ной  военной  политикой,  так  как  если  бы  мы  не  организовали
этих  русских  армий,  германцы  захватили  бы  ресурсы  России  и
тем  ослабили  бы  нашу  блокаду»1.
 Когда  генерал  М.В.  Алексеев  формировал  на  Дону  Доброволь¬
ческую  армию  для  борьбы  с  большевиками  «за  единую  и  недели¬
мую  Россию»,  23  декабря  1917  года  между  Англией  и  Францией
было  заключено  тайное  соглашение  о  разделе  сфер  влияния  в  Рос¬
сии.  В  нем  предусматривалось  зона  английского  влияния  —  Дон,
Армения,  Грузия,  Курдистан;  французская  —  Бессарабия  (Молдо¬
ва),  Украина,  Крым.  В  тот  же  день  британское  руководство  поста¬
новило  оказать  помощь  в  формировании  Добровольческой  армии,
«так  как  генерал  Алексеев  предложил  в  Новочеркасске  програм¬
му,  которая  предполагает  организацию  армии  для  осуществления
враждебных  действий  против  врага,  и  просил  о  предоставлении
кредита  в  миллион  ф.  ст.  с  одновременным  предложением  органи¬
зации  международного  контроля...»  2  января  1918  года  Франция
генералу  М.В.  Алексееву  выделила  100  млн  франков2.  Не  липшим
также  будет  напомнить,  что  подписание  англо-французской  кон¬
венции  состоялось  на  два  с  половиной  месяца  раньше  заключения
Брестского  мира.
 Можно  как  угодно  относиться  к  В.И.  Ленину  и  партии  боль¬
шевиков,  но  невозможно  отрицать,  что,  придя  к  власти,  вождь
мирового  пролетариата  обратился  к  правительствам  и  народам
воюющих  государств  с  предложением  немедленно  заключить
мир  без  аннексий  и  контрибуций.
 8  (21)  ноября  1917  года  Народный  комиссариат  по  иностран¬
ным  делам  обратился  к  послам  союзных  держав  с  предложением
заключения  «немедленного  перемирия  на  всех  фронтах  и  немед¬
ленного  открытия  мирных  переговоров».  Однако  страны  Антан¬
ты  никак  не  отреагировали  на  мирные  инициативы  большеви¬
ков.  По  всей  видимости,  британские  и  французские  эксперты  по
 1 	Цит.  по:  Батюшин  Н.  Указ.  соч.  С.  21—22.
 2 	Галин  В.В.  Запретная  политэкономия.  Красное  и  белое.  М.,  2006.
С.  76—77.
 73

России  спрогнозировали  скорый  уход  советской  власти  с  исто¬
рической  сцены  и  поспешили  оказать  «союзническую  помощь»
ее  противникам.
 Таким  образом,  если  бы  не  вмешательство  Антанты  во  вну¬
тренние  дела  России,  то  Гражданская  война  могла  закончиться
уже  весной  1918  года.  Однако  все  произошло,  как  известно,  иначе.
Союзники  ввели  свои  воинские  контингенты  на  территорию  на¬
шей  страны,  оказали  поддержку  антибольшевистскому  лагерю.
 Политическая  программа  Белого  движения  в  области  внеш¬
ней  политики  провозглашала  необходимость  соблюдения  всех
обязательств  по  договорам  с  союзными  государствами.  Возгла¬
вившие  борьбу  с  большевиками  царские  генералы  надеялись  на
помощь  со  стороны  западных  стран  в  восстановлении  в  России
законного,  с  их  точки  зрения,  порядка  и  ее  территориальной
целостности.  Содействие  со  стороны  держав  Согласия  им  было
обещано.  «Мы  не  забыли  и  никогда  не  забудем,  как  вы  героиче¬
скими  усилиями  спасли  нас  в  1914  году,  когда  положение  было
критическим,  —  патетически  обещал  А.И.  Деникину  представи¬
тель  Великобритании  генерал  Ф.  Пуль.  —  Мы  никогда  не  забу¬
дем,  что  вы,  будучи  поставлены  в  крайне  тяжелое  положение,  не
соединились,  однако,  с  немцами.  Рискуя  всем,  остались  до  конца
верными  своим  союзникам»1.  Но  вскоре  словоохотливый  генерал
был  отозван  в  Лондон  и  снят  с  должности  за  нарушение  данных
ему  инструкций.  Во  главе  британской  миссии  при  штабе  ВСЮР
его  заменил  генерал  Ч.  Бриггс.  Ему  были  даны  неопределенные
инструкции  поддерживать  связь  между  генералом  А.И.  Дени¬
киным  и  британским  военным  министерством  через  генерала
Дж.  Милна  в  Константинополе.
 Как  оказалось,  расчет  российских  политиков  и  военных  на
благодарность  союзников  за  те  потери,  которые  Россия  понесла
в  годы  Первой  мировой  войны,  и  особенно  в  первый  ее  период,
не  оправдался.
 1 	Цит.  по:  ЛеховичД.В.  Белые  против  красных.  URL:  http://militera.lib.
ni/bio/lehovich_dv/index.html  (дата  обращения:  22.04.2012).
 74

Здесь  мы  сталкиваемся  с  очередным  историческим  парадок¬
сом:  установление  плотных  взаимоотношений  с  Антантой  по¬
служило  началом  разногласий  между  белогвардейскими  лиде¬
рами  и  союзниками.  «Осложнения  с  англичанами  происходили
на  почве  несомненной  двуличности  их  политики,  —  свидетель¬
ствует  русский  дипломат  года  Н.  Михайловский.  —  Если  одной
рукой  они  поддерживали  на  юге  России  Деникина,  а  в  Сибири  —
Колчака,  то  другой  —  явных  врагов  Деникина  и  вообще  России.
Подобно  тому  как  на  берегах  Балтийского  моря  наши  прибал¬
тийские  окраины  находили  у  Великобритании  могущественную
поддержку...  на  берегу  Черного  и  Каспийского  морей  такую  же
поддержку  встречали  и  кавказские  народы,  желавшие  отделения.
Этот  общий  тон  английской  политики  expressis  verbis  был  опре¬
делен  самим  Ллойд  Джоржем  в  английском  парламенте,  когда  он
прямо  сказал,  что  сомневается  в  выгодности  для  Англии  восста¬
новления  прежней  могущественной  России»1.
 Как  показывают  современные  исследования,  Антанта  пооче¬
редно  сотрудничала  то  с  белой  армией  против  Красной,  то  наобо¬
рот.  Например,  по  указанию  государственного  департамента  аме¬
риканские  представители  в  Сибири  «нашли  общий  язык  с  боль¬
шевистской  властью,  предпочитая  ее  японцам,  и  большевики  в
конце  концов  провожали  американские  корабли  с  оркестром»2.
 Англия,  Франция  и  другие  интервенты  отнюдь  не  стремились
спасать  Россию  от  большевиков,  идей  которых  справедливо  опа¬
сались.  Они  преследовали  исключительно  свои  геополитические
и  экономические  интересы.  Сейчас  уже  установлено,  что  в  осно¬
ве  «помощи»  белым  правительствам  лежало  не  только  стрем¬
ление  предотвратить  расползание  революции  по  всему  миру  и
не  допустить  потерь  от  проведенной  советской  властью  нацио¬
нализации  имущества,  но  по  возможности  ослабить  страну  как
 1 	Михайловский  Г.Н.  Записки.  Из  истории  российского  внешнеполи¬
тического  ведомства.  1914—1920.  В  2  кн.  Кн.  2.  М.,  1993.  С.  209.
 2 	Нарочницкая  H.A.  Великие  войны  XX  столетия.  Ревизия  и  правда
истории.  М.,  2010.  С.  57,61.
 75

экономического  и  политического  конкурента.  Курс  союзников,
прежде  всего  Англии,  свелся  к  отсечению  от  России  молодых  го¬
сударств  в  Прибалтике  и  Закавказье  под  флагом  образования  так
называемого  санитарного  кордона  вокруг  РСФСР.  Как  только  эта
задача  была  выполнена,  тут  же  финансовая  и  материальная  под¬
держка  белых  армий  совершенно  прекратилась.  Следуя  в  русле
своей  прагматической  политики,  союзники  пошли  на  соглаше¬
ние  с  правительством  В.И.  Ленина.
 Доктор  исторических  наук  Н.А.  Нарочшщкая  по  этому  пово¬
ду  пишет:  «Смысл  так  называемой  интервенции  в  Россию  заклю¬
чался  также  совсем  не  в  цели  сокрушить  большевизм  и  коммуни¬
стическую  идеологию,  но  и  не  в  цели  помочь  Белому  движению
восстановить  прежнюю  единую  Россию.  Главные  побуждения
были  всегда  геополитическими  и  военно-стратегическими,  что
и  объясняет  попеременное  сотрудничество  или  партнерство  то
с  Красной  армией  против  белой,  то,  наоборот,  закончившееся  в
целом  предательством  Антантой  именно  белой  армии.  Политика
Антанты  явилась  образцом  неблагородства  по  отношению  к  сво¬
ей  союзнице  России  и  отразила  отношение  к  ней  как  к  добыче  для
расхищения...»1  Эту  точку  зрения  разделяют  и  другие  ученые.
«Интервенты  воевали  не  столько  против  большевиков,  сколько
против  русского  народа,  —  пишет  историк  В.В.  Галин.  —  Здесь
идеологическая  война  тесно  переплелась  с  империалистической
войной.  По  сути,  интервенция  “союзников”  стала  продолжением
немецкой  агрессии  во  время  Первой  мировой  войны,  цели  и  у
тех,  и  у  других  были  одинаковы»2.
 Действуя  в  заданном  направлении,  страны  Антанты  поддер¬
жали  старания  элит  национальных  окраин  рухнувшей  империи  в
создании  независимых  государств,  а  лидеров  Белого  движения  —
в  борьбе  с  большевиками.  Но  не  настолько,  чтобы  бывшие  цар¬
ские  генералы  смогли  одержать  полную  победу  над  противни¬
 1 	Нарочницкая  Н.А.  Россия  и  русские  в  мировой  истории.  М.,  2004.
С.  231.
 2 	Галин  В.В.  Интервенция  и  Гражданская  война.  М.,  2004.  С.  479.
 76

ком.  Западные  правительства  не  устраивал  лозунг  белогвардей¬
ских  вождей  за  «единую  и  неделимую»  Россию  приблизительно
так  же,  как  и  желание  большевиков  распространить  революцию
на  весь  мир.  Поэтому  интервенты  действовали  по  принципу:
взять  —  больше,  дать  —  меньше.  Материальная  помощь,  пред¬
ставленная  белогвардейским  армиям,  не  являлась  столь  значи¬
тельной,  как  об  этом  преподносилось  в  советской  исторической
науке.  К  тому  же  она  была  не  бескорыстной  и  предоставлялась
главным  образом  в  виде  товарных  кредитов,  выделявшихся  на
оплату  поставляемых  вооружения  и  снаряжения.  Зарубежных
поставок  не  хватало  для  снабжения  и  вооружения  войск,  в  связи
с  чем  деникинские  и  колчаковские  внешнеторговые  учреждения
закупали  у  иностранных  фирм  необходимые  военные  материалы,
либо  запасы  иностранной  валюты,  либо  вывозя  в  обмен  на  зару¬
бежные  рынки  сырье,  прежде  всего  зерно.  Адмирал  А.И.  Колчак
для  закупок  оружия,  боеприпасов  и  обмундирования  использо¬
вал  золотой  запас,  депонировав  его  в  зарубежных  банках.  Гене¬
рал  А.И.  Деникин  рассчитывался  сырьевыми  запасами  в  ущерб
населению  и  промышленности.  Вместе  поставки  и  закупки  обе¬
спечили  белогвардейские  армии  всем  необходимым  лишь  напо¬
ловину'.  «Военное  снабжение  продолжало  поступать,  правда,  в
размерах,  недостаточных  для  нормального  обеспечения  наших
армий,  но  все  же  это  был  главный  жизненный  источник  их  пита¬
ния»,  —  писал  А.И.  Деникин  о  второй  половине  1919  года2.
 За  материальную  и  политическая  поддержку  в  установ¬
лении  военных  диктатур  союзники  поставили  перед  лиде¬
рами  Белого  движения  следующие  условия:  признать  неза¬
висимость  государств,  образовавшихся  на  окраинах  бывшей
империи,  и  провести  ряд  демократических  реформ.  Однако,
несмотря  на  оказываемое  давление,  белогвардейские  лидеры
 1 	Карпенко  С.  В.  Гражданская  война  в  России  1917—1922  гг.  //  История
России  (Гражданская  война  в  России,  1917—1922):  Учебно-методический
модуль.  М.,  2004.  С.  49—50.
 2 	Деникин  А.И.  Очерки  русской  смут.  Париж,  1921.  URL:  http://
militera.lib.m.  (дата  обращения:  12.02.2013).
 77

отказывались  идти  на  уступки,  что  осложняло  взаимоотноше¬
ния  между  военно-политическим  руководством  белых  армий
и  интервентами.  «Из  Парижа  нам  писали  часто:  помощь  со¬
юзников  недостаточна  потому,  что  борьба  Юга  и  Востока  не¬
популярна  среди  европейских  демократий;  что  для  приобрете¬
ния  их  симпатий  необходимо  сказать  два  слова:  Республика  и
Федерация,  —  свидетельствует  в  мемуарах  А.И.  Деникин.  —
Этих  слов  мы  не  сказали»1.  «Вся  группа  иностранных  пред¬
ставителей  чрезвычайно  дружно  работала  над  насаждением
“истинно-демократических  принципов”  и  над  направлением
русской  правительственной  работы  в  духе  “завоеваний  ре¬
волюции”»,  —  пишет  генерал-лейтенант  В.В.  Марушевский,
при  этом  задавая  вопрос:  «Откуда  эти  люди  могли  знать,  что
нужно  исстрадавшейся  России?»2  Нежелание  белогвардейских
правительств  идти  на  уступки  по  вопросу  признания  незави¬
симости  новых  государств  и  уклонение  от  обещаний  провести
демократические  преобразования  постепенно  привело  Белое
движение  к  международной  изоляции  (ни  одно  антибольше¬
вистское  правительство  не  было  де-юре  признано  союзника¬
ми)  и  лишило  материальной  поддержки  из-за  рубежа,  без  ко¬
торой  оно  неминуемо  должно  было  «скончаться».
 Один  из  руководителей  Белого  движения  на  востоке  страны,
генерал  Д.Л.  Хорват,  в  письме  к  великому  князю  Николаю  Ни¬
колаевичу  с  горечью  признавал:  «Все  наши  бывшие  союзники
преследовали  с  большевиками  собственные  эгоистические  цели.
Никто  не  помогал  России.  Сильная,  единая  Россия  никому,  кроме
русских,  не  нужна»3.  Помощник  начальника  штаба  Верховного
главнокомандующего  генерал  А.П.  Будберг  в  своем  «Дневнике»
пишет,  что  в  июне  1919  года  чехи  таскали  за  собой  600  вагонов,
которые  были  «наполнены  машинами,  станками,  ценными  ме¬
 1 	Деникин  А.И.  Путь  русского  офицера.  С.  471.
 2 	Марушевский  В.В.  Год  на  Севере  (август  1918  —  август  1919  г.)  //
Белый  Север.  1918—1920  гг.:  мемуары  и  док.  Архангельск,  1993.  Вып.  I.
С.  340.
 3 	Цит.  по:  Щетинов  Ю.А.  История  России.  XX  век.  М.,  1995.  С.  88.
 78

таллами,  картинами,  разной  ценной  мебелью  и  утварью  и  про¬
чим  добром,  собранным  на  Урале  и  в  Сибири»1.
 Если  А.И.  Деникин  и  A.B.  Колчак  еще  могли  принимать  неко¬
торые  решения,  не  оглядываясь  на  интервентов,  то  Е.К.  Миллер  и
H.H.  Юденич  оказались  в  полной  зависимости  от  стран  Антанты.
 Гражданская  война  на  Севере  началась  с  иностранного  воору¬
женного  вмешательства,  в  результате  которого  белогвардейская
область  подпала  под  полную  зависимость  англичан.  Интервен¬
ты,  оказывая  ей  материальную  помощь,  контролировали  все  сфе¬
ры  жизни  и  деятельность  правительства2.  И  в  то  же  время,  как  ни
парадоксально,  вывод  войск  союзников  с  Севера  способствовал
поражению  режима  Е.К.  Миллера.
 На  Северо-Западе  белогвардейцы  с  самого  начала  борьбы
оказались  на  чужой  территории  и  выступали  в  роли  просителей.
В  Прибалтике,  где  шла  борьба  за  сферы  влияния  между  различ¬
ными  государствами,  глава  всех  союзных  миссий  английский  ге¬
нерал  Гоф  выступал  в  роли  единственного  распорядителя  края
и  проявлял  недоброжелательное  отношение  к  России,  а  генерал
от  инфантерии  H.H.  Юденич  вынужден  был  терпеть  его  «над»
своим  штабом3.
 Курс  союзников,  прежде  всего  Англии,  свелся  к  отсечению  от
России  молодых  государственных  образований  в  Прибалтике  и
Закавказье  под  флагом  образования  так  называемого  «санитар¬
ного  кордона»  вокруг  РСФСР.  Как  только  эта  задача  была  выпол¬
нена,  тут  же  финансовая  и  материальная  поддержка  белых  армий
совершенно  прекратилась.  Следуя  в  русле  своей  прагматической
политики,  союзники  пошли  на  соглашение  с  правительством
 В.И.  Ленина.
 Даже  отношение  Франции  к  белогвардейским  режимам,  через
которых  она  в  случае  победы  над  большевиками  намеревалась
 1 	Будберг  А.  Указ.  соч.  //  Гражданская  война  в  России:  катастрофа  Бе¬
лого  движения  в  Сибири.  М.;  СПб.,  2005.  С.  273.
 2 	Белый  Север.  1918—1920  гг.:  Мемуары  и  документы.  Вып.  I.  Архан¬
гельск,  1993.  С.  17.
 3 	Шамбаров  В.Е.  Белогвардейщина.  М.,  2004.  С.  293.
 79

вернуть  прежние  долги  царской  России,  оставляло  желать  луч¬
шего.  По  мнению  свидетеля  переписки  между  А.И.  Деникиным
и  представителями  французского  оккупационного  командования
года  Н.  Трубецкого,  «обе  стороны  думают  только  о  том,  как  вы¬
звать  окончательный  разрыв  между  собой»1.
 Говоря  современным  языком,  политика  двойных  стандартов
европейских  стран  и  США  в  отношении  Белого  движения  явля¬
лась  очевидным  фактом  и  ни  для  кого  не  являлась  секретом.  Ви¬
димо,  поэтому  П.Н.  Врангель,  став  во  главе  Русской  армии,  как
указывает  В.Д.  Зимина,  придерживался  универсального  внеш¬
неполитического  курса:  «Официально  ориентируясь  на  помощь
Франции,  он  не  исключал  контакты  с  Германией,  хотя  старался
их  не  афишировать..  .»2  Он  был  готов  вести  диалог  со  всеми  ради
победы  над  большевиками.
 А  что  же  толкало  белогвардейских  лидеров  на  тесное  сотруд¬
ничество  с  Антантой?  Прежде  всего,  разрушенная  экономика,  ко¬
торая  не  смогла  обеспечить  нужды  войны,  требовавшей  огромных
финансовых  и  материальных  затрат.  Не  имея  возможности  обой¬
тись  собственными  силами,  они  поставили  себя  в  стратегическую
зависимость  от  интервентов,  которые,  трудно  не  согласиться  с
H.A.  Нарочницкой,  в  тяжелый  момент  предали  белую  армию.
 Обратим  внимание  и  на  следукмций  факт:  ограниченные  кон¬
тингенты  иностранных  войск  не  Столько  приносили  белым  ар¬
миям  пользы,  сколько  вреда.  Своим  присутствием  на  территории
нашей  страны  они  лишь  дискредитировали  антибольшевистские
правительства  среди  народных  масс  и  давали  Советам  мощный
пропагандистский  козырь.  Большевистские  агитаторы  представ¬
ляли  белогвардейцев  как  ставленников  мировой  буржуазии,  тор¬
гующих  национальными  интересами  и  природными  богатства¬
ми,  а  свою  борьбу  —  патриотической  и  справедливой.
 Вместе  с  тем  следует  отметить,  что  белые  воевали  и  даже
одерживали  победы,  когда  их  поддерживали  интервенты.  И  на¬
 1 	Цит.  по:  Зимина  В  Д.  Белое  дело  взбунтовавшейся  России...  С.  82.
 2 	Зимина  В.Д.  Белое  дело  взбунтовавшейся  России...  С.  84.
 80

оборот,  терпели  поражения  после  ухода  войск  интервентов.  На¬
пример,  на  Севере  России,  когда  после  подписания  Версальского
договора  английские  войска  ушли  из  Архангельска  и  Мурманска,
через  несколько  месяцев  рухнул  белый  фронт.
 0 	политике  «двойных  стандартов»  стран  Антанты  в  отноше¬
нии  белых  режимов  А.И.  Деникину  и  A.B.  Колчаку  сообщала
стратегическая  разведка,  о  чем  более  подробно  пойдет  речь  в
третьей  гпаве  настоящего  исследования.
 Разведорганы  стран  Антанты,  США  и  Японии,  с  одной  сто¬
роны,  оказывали  поддержку  спецслужбам  Белого  движения  в
борьбе  с  большевиками,  а  с  другой  —  проводили  разведыватель¬
ные  мероприятия  в  основном  политического  и  экономического
характера,  поддерживали  сепаратистские  течения,  эсеровские
выступления  и  т.д.  Особую  активность  проявляла  американская
разведка.  После  высадки  войск  на  Дальнем  Востоке  в  Россию
прибыли  кадровые  офицеры  военной  разведки,  которых  распре¬
делили  по  городам,  расположенным  по  Транссибирской  желез¬
ной  дороге,  где  они  должны  были  собирать  сведения  о  военном,
политическом  и  экономическом  положении  Сибири.
 При  штабе  деникинской  армии  для  связи  с  американским  пра¬
вительством  находился  специальный  представитель  США  адми¬
рал  М.  Келли.  Благодаря  этому  американская  военная  разведка,
важнейшими  центрами  которой  являлись  военные  миссии  США,
распространила  свои  действия  на  Юг  России.  Одна  миссия  на¬
ходилась  при  штабе  генерала  А.И.  Деникина,  а  вторая  обосно¬
валась  в  Одессе.  Разведывательная  деятельность  последней  рас¬
пространилась  на  всю  Украину,  Крым,  Дон  и  Северный  Кавказ1.
 Кроме  государственных  разведорганов  на  подконтрольных
белым  территориях  действовали  неправительственные  организа¬
ции:  Комиссия  экономической  помощи  России,  Красный  Крест,
Христианский  союз  молодых  людей  (ХСМЛ).  Представители
XCMJI  находились  в  подчинении  штаба  американских  войск,  от¬
 1 	Калпакиди  А.И.,  Лемехов  О.И.  Главный  противник:  ЦРУ  против  Рос¬
сии.  М.,  2002.  С.  24.
 4  Кирмель  Н.  С.
 81

куда  они  получали  директивные  указания  и  куда  направляли  раз¬
ведывательные  донесения1.
 Можно  предположить,  что  находившиеся  за  рубежом  воен¬
ные  агентуры  работали  под  контролем  контрразведок  западных
стран.
 Составной  частью  Гражданской  войны  была  вооруженная  борь¬
ба  национальных  окраин  бывшей  Российской  империи  за  свою  не¬
зависимость,  против  которой  были  как  красные,  так  и  белые.  Исто¬
рик  Ю.Н.  Жуков  считает,  что  Гражданская  война  началась  осенью
1917  года  на  национальных  окраинах  России,  и  рассматривает  ее
как  широкомасштабный  межнациональный  конфликт2.
 Так  или  иначе,  но  попытки  провозглашения  независимости
национальными  окраинами  вызывали  отпор  как  со  стороны
красных,  увидевших  в  росте  национализма  угрозу  завоеваниям
революции,  так  и  белых,  сражавшихся  за  «единую  и  неделимую
Россию».  Лозунг  единства  и  неделимости  воспринимался  на
окраинах  как  противоречащий  любым  проявлениям  националь¬
ной  самодеятельности.
 С  правительствами  государств,  образовавшихся  на  окраи¬
нах  бывшей  Российской  империи,  у  лидеров  Белого  движения
складывались  непростые  взаимоотношения.  С  одной  стороны,
серьезным  препятствием  в  национальной  политике  являлся
принцип  воссоздания  страны  в  территориальных  рамках  преж¬
ней  империи.  С  другой  —  стремление  национальных  элит  дис¬
танцироваться  от  России,  их  ориентация  на  западные  страны,
в  которых  они  видели  гарантов  своей  независимости.  Поэтому
«самостийные»  государства,  несмотря  на  враждебное  отноше¬
ние  к  большевикам,  предпочли  уклониться  от  военной  помощи
белым,  имея  все  основания  опасаться,  что  в  случае  победы  над
 1 	РГВА.  Ф.  39499.  On.  1.  Д.15.  Л.  2.
 2 	Жуков  Ю.Н.  Гражданская  война  в  России  как  широкомасштабный
межнациональный  конфликт  //  1919  год  в  судьбах  России  и  мира:  широ¬
комасштабная  Гражданская  война  и  интервенция  в  России,  зарождение
новой  системы  международных  отношений:  сборник  материалов  науч¬
ной  конференции.  Архангельск,  2009.  С.  179—181.
 82

Советской  Россией  А.И.  Деникин  и  A.B.  Колчак  попытаются  си¬
лой  отнять  у  них  независимость.
 Генерал  А.И.  Деникин,  отстаивавший  идею  «единой  и  неде¬
лимой»,  например,  не  хотел  слышать  о  какой-либо  автономии
Украины  и  рассматривал  ее  земли  как  «исконно  русские».  Он
даже  не  признавал  понятия  «Украина»,  заменяя  его  понятиями
«Малороссия»,  «Галичина»,  «Новороссия».
 Своей  непродуманной  национальной  политикой  главнокоман¬
дующий  ВСЮР  настроил  против  себя  часть  украинского  народа,
что  создало  Белому  движению  на  Юге  России  немало  проблем.
 А.И.  Деникин  также  не  признал  Горское  правительство,  ра¬
зогнал  татарское  краевое  правительство  Крыма,  оттеснил  гру¬
зинские  войска,  пытавшиеся  захватить  Сочинский  округ,  т.к.
социал-демократическое  правительство  Грузии  в  лице  министра
иностранных  дел  Е.  Гегечкори  отказывалось  признать  за  коман¬
дованием  Добровольческой  армии  право  выступать  от  имени
России.  И.  только  вмешательство  англичан,  которые  ввели  свои
«миротворческие»  силы,  приостановило  этот  вооруженный  кон¬
фликт.  С  применением  силы  белым  удавалось  склонять  на  свою
сторону  горские  народы  Северного  Кавказа,  причем  их  замире¬
ние  было  кратковременным.  Непродуктивной  оказалась  полити¬
ка  белых  и  в  отношении  Армении  и  Азербайджана.
 Д.В.  Лехович  справедливо  отмечает:  «Разногласия  с  Грузией,
ссора  с  Петлюрой  принуждали  Добровольческое  командование
держать  заслоном  войска  на  второстепенных  участках  вместо
посылки  их  на  главный  фронт  —  против  большевиков»1.
 Во  время  похода  деникинских  войск  на  Москву  поляки  заня¬
ли  выжидательную  позицию,  поскольку  победа  белых,  не  при¬
знававшая  за  Польшей  прав  на  западноукраинские  и  западнобе¬
лорусские  земли,  создала  бы  для  Варшавы  ряд  проблем.  Отказ
польского  руководства  от  поддержки  П.Н.  Врангеля  и  С.В.  Пет-
люры  взамен  на  получение  территорий  на  востоке  позволил  со¬
 1 	Лехович  Д.В.  Указ.  соч.  URL:  http://militera.lib.iu^bio/lehovich_dv/
index.html  (дата  обращения:  06.05.2007);
 4*
 83

ветскому  руководству  перебросить  основные  силы  Красной  ар¬
мии  на  юг  к  16  ноября  1920  года  и  разгромить  войска  Русской  ар¬
мии1.  Ю.  Пилсудский  тогда  цинично  заявил,  что  не  видит  смысла
помогать  П.Н.  Врангелю:  «Пусть  Россия  еще  погниет  лет  50  под
большевиками,  а  мы  станем  на  ноги  и  окрепнем»2.
 «Непредрешенчество»  пронизывало  национальную  политику
и  в  Сибири.  Так,  14  мая  1919  года  в  ответ  на  приветствие  еврей¬
ской  делегации  на  одном  из  приемов  Верховный  правитель  отве¬
тил  следующим  образом:  «Я  против  национальной  фракции,  не
имею  оснований  менять  свое  отношение  к  этому  вопросу.  Объ¬
ясняю  шероховатости,  наблюдающиеся  в  национальных  отно¬
шениях,  нервным  состоянием  страны,  особенно  в  прифронтовой
полосе».  Он  выразил  уверенность,  что  «с  общим  успокоением
страны  исчезнет  и  острота  национального  вопроса»3.
 Как  писал  один  из  участников  событий,  «вопрос  о  создании
центральной  государственной  власти,  которая,  будучи  действи¬
тельной  властью,  вместе  с  тем  сумела  бы  учесть  все  местные  осо¬
бенности  и  наладить  свои  отношения  с  группами,  отличающимися
центробежными  тенденциями,  —  такой  вопрос  являлся  тоща  кар¬
динальнейшим..  .  Правительство  Колчака  не  сумело  разрешить  его
и  погибло»4.
 В  целом  Белое  движение  потерпело  поражение  во  многом
именно  потому,  что  не  смогло  найти  адекватных  требованиям
времени  способов  взаимодействия  с  элитами  национальных
окраин  распавшейся  империи.
 И.В.  Сталин  в  связи  с  этим  писал:  «Не  забывайте,  что  если  бы
в  тылу  у  Колчака,  Деникина,  Врангеля  и  Юденича  мы  не  имели
бы  так  называемых  “инородцев”,  не  имели  ранее  угнетенных  на¬
 1 	Жуков  Д.А.  Польша  —  «цепной  пес»  Запада.  М.,  2009.  С.  241,  274.
 2 	Цит.  по:  Нарочницкая  H.A.  Великие  войны  XX  столетия...  С.  58.
 3 	Аманжолова  Д.  Национальный  вопрос  в  годы  Гражданской  войны
в  России.  URL:  http://his.lseptember.ni/2003/19/l.htm  (дата  обращения:
24.02.2013).
 4 	Цит.  по:  Аманжшова  Д.  Указ.  соч.  URL:  http://his.l  September.
ru/2003/19/1.htm  (дата  обращения:  24.02.2013).
 84

родов,  которые  подрывали  тыл  этих  генералов  своим  молчали¬
вым  сочувствием  русским  пролетариям,  —  товарищи,  это  осо¬
бый  фактор  в  нашем  развитии:  молчаливое  сочувствие,  его  никто
не  видит  и  не  слышит,  но  оно  решает  всё,  —  и  если  бы  не  это  со¬
чувствие,  мы  бы  не  сковырнули  ни  одного  из  этих  генералов»1.
 Исходя  из  вышесказанного,  автор  выделяет  следующие
основные  внешние  угрозы  безопасности  белогвардейским  госу¬
дарственным  образованиям:
 — 	дезинтеграционные  тенденции,  распад  страны  и  образова¬
ние  самостоятельных  государств  на  окраинах  бывшей  империи;
 — 	присутствие  войск  интервентов  на  территории  белогвар¬
дейских  государственных  образований;
 — 	стремление  иностранных  государств  к  территориальному
расчленению  России  и  захвату  природных  и  материальных  ре¬
сурсов;
 — 	непризнание  западными  странами  белогвардейских  прави¬
тельств;
 — 	недостаточная  помощь  Белому  движению  со  стороны  со¬
юзников;
 — 	активная  внешняя  политика  Советской  России;
 — 	ведение  активных  оборонительных  и  наступательных  бое¬
вых  действий  соединениями  и  частями  Красной  армии;
 — 	боевые  действия  многочисленных  партизанских  и  повстан¬
ческих  вооруженных  отрядов  в  тылу  белых  армий;
 — 	активная  деятельность  большевистского  подполья,  гото¬
вившего  вооруженные  выступления,  проводившего  агитацион¬
ные  и  разведывательно-диверсионные  мероприятия  в  тылу  и  в
прифронтовой  полосе;
 — 	красный  террор,  уничтоживший  антибольшевистские  под¬
польные  организации,  образовавшиеся  на  территории  Советской
России;
 — 	деятельность  советских  и  других  спецслужб.
 1  Цит.  по:  Национальная  политика  России:  история  и  современность.
М.,  1997.  С.  247.
 85

Для  нейтрализации  угроз  во  внешней  сфере  требовались
целенаправленные  политические,  дипломатические,  воен¬
ные  и  специальные  меры.  Так,  задача  разведки  заключалась  в
информационно-аналитическом  обеспечении  высшего  военно¬
политического  руководства  и  командования  объединений,  соеди¬
нений  и  воинских  частей,  а  контрразведки  —  в  ведении  борьбы
с  военным,  политическим,  экономическим  шпионажем,  а  также
в  выполнении  функций  политического  сыска.  Белогвардейским
спецслужбам  пришлось  противодействовать  не  только  больше¬
вистским  и  эсеровским  подпольным  организациям,  рабочим  и
крестьянским  вооруженным  выступлениям,  но  и  вести  гласное  и
негласное  наблюдение  за  союзниками.
 Внутренние  угрозы
 Белое  движение  представляло  собой  широкой  спектр  раз¬
нородных  политических  сил  —  от  сторонников  реставрации
самодержавия  до  приверженцев  буржуазно-демократической
республики.  Основой  их  консолидации  явилось  неприятие  боль¬
шевистской  идеологии,  советского  строя  и  его  экономической
модели.  По  своему  составу  оно  было  крайне  неоднородным:  от
бывших  крупных  земельных  собственников  и  фабрикантов  до
простого  крестьянина  и  рабочего,  от  высших  военачальников  и
государственных  чиновников  до  учащихся  военных  и  граждан¬
ских  учебных  заведений.  Но  при  всем  этом  белый  лагерь  не  на¬
шел  опоры  среди  широких  слоев  населения.
 Главной  целью,  которую  поставили  перед  собой  лидеры  Бе¬
лого  движение,  являлась  военная  победа  над  Советской  Россией.
Решение  других  проблем,  влиявших  на  безопасность  белогвар¬
дейских  государственных  образований  (о  будущей  форме  госу¬
дарственности  России  и  её  социально-экономического  строя  и
т.д.),  откладывалось  на  послевоенный  период.  Однако  в  ходе  во¬
йны  помимо  ведения  боевых  действий  на  фронтах  им  пришлось
защищать  политический  строй,  суверенитет,  независимость  и
территориальную  целостность,  а  также  сохранять  политическую
и  социальную  стабильность  в  обществе.
 86

По  нашему  мнению,  серьезная  ошибка,  допущенная  белыми
еще  в  начале  войны,  заключалась  в  «непредрешении»  будуще¬
го  политического  строя  и  форм  собственности.  Окончательное
разрешение  этих  вопросов  предусматривалось  провести  после
ликвидации  советской  власти.  «Будущих  форм  государственно¬
го  строя  руководители  армии  (генералы  Корнилов,  Алексеев)  не
предрешали.  Ставя  их  в  зависимости  от  воли  Всероссийского
Учредительного  собрания,  созванного  по  водворении  в  стране
правового  порядка,  —  говорилось  в  первом  политическом  об¬
ращении,  составленном  А.И.  Деникиным.  —  ..  .Я  призываю  вас
всех,  кто  связан  с  Добровольческой  армией  и  работает  на  местах,
в  этот  грядущий  час  напрячь  все  силы,  чтобы  немедля  организо¬
вать  кадры  будущей  армии  и  в  единении  со  всеми  государствен¬
но  мыслящими  людьми  свергнуть  гибельную  власть  народных
комиссаров»1.
 Упоминание  об  Учредительном  собрании  и  «народоправстве»
не  могло  удовлетворить  монархически  настроенное  офицерство
Добровольческой  армии.  Адмирал  A.B.  Колчак  также  отмечал,
что  идея  Учредительного  собрания  не  действует.  В  то  же  время
монархические  лозунги  не  пользовались  популярностью  среди
интеллигенции,  рабочих  и  крестьянства.
 Для  неграмотного,  аполитичного  крестьянства  «буржуазные»
лозунги  были  чужды  и  непонятны.  А  что  было  хотеть  от  безгра¬
мотных  крестьян,  если  образованные  офицеры  затруднялись  от¬
ветить  на  очень  важные  в  тот  момент  времени  вопросы:  за  что
они  воюют  и  что  несет  белая  власть  простому  человеку?  Деревен¬
ских  жителей  больше  интересовала  другая  проблема  —  чья  бу¬
дет  земля.  От  сменивших  советскую  власть  антибольшевистских
режимов  они  ждали  разрешения  аграрного  вопроса,  разумеется,
в  свою  пользу.  Однако  белые,  отменив  большевистский  Декрет
 о 	земле,  так  и  не  смогли  предложить  закона,  удовлетворяюще¬
го  нужды  основной  массы  населения  страны,  поскольку  вожди
Белого  движения  слишком  далеки  были  от  простого  народа,  о
 1 	Деникин  А.И.  Путь  русского  офицера.  С.  340.
 87

нуждах  и  интересах  которого  брались  судить  и  за  будущее  кото¬
рого  собирались  воевать.  По  мнению  участника  Белого  движе¬
ния  подполковника  Э.Н.  Гиацинтова,  несмотря  на  то,  что  генерал
М.В.  Алексеев  был  сыном  простого  солдата,  он  солдат  не  знал,
поскольку  «никогда  в  строю  не  служил...  Это  был  не  Суворов  и
не  Скобелев,  которые,  хотя  и  получили  высшее  военное  образо¬
вание,  всю  жизнь  провели  среди  солдат  и  великолепно  знали  их
нужды...»1  Довольно  близко  знавший  будущего  руководителя  До¬
бровольческой  армии  историк  русской  журналистики,  цензуры  и
революционного  движения,  офицер  М.К.  Лемке  еще  в  середине
 1916 	года  писал,  что  М.В.  Алексеев  «не  понимает  основ  граж¬
данского  управления  и  вообще  невоенной  жизни  страны»  и  «все
берется  решать...»2  Невысокую  оценку  давали  современники  и
А.И.  Деникину.  По  мнению  участника  Белого  движения  H.H.  Го¬
ловина,  его  строки  «грешат  тем  непониманием  народных  масс,
которое  привело  затем  самого  автора...  к  крушению...»3  Другой
участник  Белого  движения  —  генерал  П.С.  Махров  —  писал  о
А.И.  Деникине,  что  он,  «как  все  интеллигенты,  мало  знал  русско¬
го  мужика...  не  был  психологом  разношерстной  толпы»4.
 Таким  образом,  можно  сказать,  что  лидеры  Белого  движения  —
генералитет  распавшейся  русской  армии  —  были  далеки  от  про¬
блем  рабочих  и  крестьян  —  основной  массы  населения  страны,
поэтому  в  той  острой  кризисной  ситуации  стали  выразителями
интересов  дворян  и  интеллигенции  —  тех  социальных  групп,  к
которым  принадлежали  сами.  Соответственно,  проводимая  ими
политика  вызывала  недовольство  широких  слоев  населения.
 Например,  неразрешенным  аграрным  вопросом  оказались
недовольны  крестьяне.  В  ответ  они  были  обвинены  властями  в
«склонности  к  большевизму»  со  всеми  вытекающими  отсюда
последствиями.  Видимо,  царские  генералы  были  не  знакомы  с
 1 	Цит.  по:  Галин  В.В.  Запретная  политэкономия...  С.  39.
 2 	Там  же.
 3 	Там  же.
 4 	Ганин  A.B.  «Мозг  армии»  в  период  «Русской  Смуты»...  С.  569.
 88

выработанными  еще  генералиссимусом  A.B.  Суворовым  реко¬
мендациями  по  подавлению  и  нейтрализации  мятежей,  в  кото¬
рых  великий  полководец  «требовал  осуществлять  умиротворе¬
ние,  а  не  разорять  мятежные  земли»,  советовал  не  втягиваться  в
партизанскую  войну,  «не  меньше  оружия  поражать  противника
человеколюбием»1.  Единственным  методом  разрешения  возник¬
ших  социальных  противоречий  являлся  массовый  террор,  энер¬
гично  проводившийся  против  всех  несогласных  с  действиями
белых  режимов  в  самых  разных  формах:  арестах,  безрассудных
расстрелах,  в  т.ч.  заложников,  рейдах  карательных  отрядов  и
погромах.  Ответной  реакцией  населения  было  широкое  парти¬
занское  движение,  которое  активно  использовали  в  своих  целях
большевики  и  эсеры.
 Как  показывает  анализ  научно-исследовательской  литерату¬
ры  и  архивных  документов,  настроения  сельского  населения,
причины  и  характер  восстаний  крестьян  в  основном  стали  пред¬
метом  пристального  изучения  органов  контрразведки.  Так,  по
данным  колчаковских  спецслужб,  общая  численность  партизан
в  Сибири  составляла  от  14  ООО  до  19  ООО  человек2.  Советские
исследователи  называют  почти  на  порядок  большую  цифру  —
около  140  ООО3.  Для  борьбы  с  партизанскими  отрядами  адмирал
A.B.  Колчак  направлял  боеспособные  воинские  части.  На  Юге
России  массовое  партизанское  движение  вынудило  А.И.  Дени¬
кина  приостановить  наступление  на  Москву  и  перебросить  часть
своих  войск  под  Киев  и  на  подавление  махновского  выступле¬
ния.  Подобным  образом  оказался  ослабленным  белогвардейский
фронт  и  на  Севере,  что  дало  возможность  частям  Красной  армии
перейти  в  широкое  контрнаступление.
 Проводимые  в  отношении  повстанческих  отрядов  войсковые
операции  требовали  разведывательного  обеспечения.  Как  свиде¬
 1 	Киршин  Ю.Я.  Войны  локальных  цивилизаций:  история  и  современ¬
ность.  Клинцы,  2009.  С.  499.
 2 	РГВА.  Ф.  39499.  On.  1.  Д.  114.  Л.  2.
 3 	Гражданская  война  в  СССР.  М.,  1986.  С.  91—94.
 89

тельствуют  архивные  материалы,  деникинские  и  колчаковские
разведывательные  органы  с  целью  получения  сведений  о  про¬
тивнике  на  «внутреннем  фронте»  активно  использовали  конные
разъезды,  засылали  в  отряды  агентуру,  проводили  опросы  мест¬
ного  населения  и  допросы  пленных  партизан.
 Не  предрешая  будущего  государственного  устройства,  бело¬
гвардейские  правительства  восстановили  частную  собствен¬
ность  и  свободу  торговли,  освободили  цены  на  большинство  про¬
дуктов  питания,  что,  скорее  всего,  отвечало  интересам  крупных
собственников,  нежели  широких  слоев  населения.  Владельцы
предприятий  и  торговцы,  получая  огромные  правительственные
субсидии,  использовали  их  в  своекорыстных  целях,  обогащались
сами  и  коррумпировали  обнищавший  чиновничий  аппарат.  Стре¬
мясь  восстановить  свои  материальные  потери,  понесенные  в  ходе
большевистских  экспроприаций,  они  ничего  не  сделали  для  вос¬
становления  производства,  не  сулившего  им  быстрой  прибыли,
и  смотрели  на  войну  с  позиций  выгодного  вложения  денег.  «Все
требовали  от  власти  защиты  своих  прав  и  интересов,  но  очень  не¬
многие  склонны  были  оказать  ей  реальную  помощь,  —  призна¬
вал  потом  А.И.  Деникин.  —  Особенно  странной  была  эта  черта
в  отношениях  большинства  буржуазии  к  той  власти,  которая  вос¬
станавливала  буржуазный  строй  и  собственность.  Материальная
помощь  армии  и  правительству  со  стороны  имущих  классов  вы¬
ражалась  ничтожными  в  полном  смысле  этого  слова  цифрами.  И  в
то  же  время  претензии  этих  классов  были  весьма  велики»1.
 Попытки  властей  на  Юге  России  даже  путем  репрессивных
мер  подчинить  буржуазию  своей  воле  и  заставить  ее  работать
на  интересы  государства  не  увенчались  успехом.  Поразившая
государственный  и  военно-управленческий  аппарат,  в  том  числе
и  спецслужбы,  коррупция  способствовала  росту  преступности,
сильно  подрывала  авторитет  власти  среди  населения,  чем  вос¬
пользовались  в  своих  целях  большевики,  эсеры  и  прочие  враж¬
дебные  Белому  движению  элементы.
 1 	Деникин  А.И  Пул»  русского  офицера.  С.  566.
 90

Как  свидетельствуют  архивные  документы,  грозные  приказы
также  издавались  A.B.  Колчаком,  H.H.  Юденичем  и  Е.К.  Милле¬
ром.  Результат  оказался  фактически  нулевым.  Высшее  военно¬
политическое  руководство  так  и  не  сумело  побороть  хаос  в
системе  государственного  и  военного  управления  и  удержать
ситуацию  под  контролем,  что  приводило  к  обнищанию  населе¬
ния.  Жизнь  впроголодь,  высокая  инфляция,  низкие  заработки  и
безработица  вызывали  недовольство  аполитично  настроенных  к
режимам  рабочих,  которые  организовывали  стачки,  предъявляя
властям  требования  экономического  характера.  В  многочислен¬
ных  донесениях  агентов  контрразведки  предоставлены  сведения
 о 	том,  что  забастовки  в  большинстве  своем  возникали  из-за  па¬
дения  уровня  заработной  платы  и  отмены  властями  8-часового
рабочего  дня1.
 В  ходе  Гражданской  войны  отчетливо  проявилась  ментальная
черта  нашего  народа  —  во  всем  полагаться  на  административно-
регулирующую  роль  государства,  которое  для  него  «являлось  ис¬
точником  порядка,  инициатором  и  двигателем  любых  перемен,
носителем  и  защитником  его  благ»2.  Но  белогвардейские  режи¬
мы  не  оправдали  надежд  и  чаяний  широких  слоев  населения  —
крестьянства  и  рабочего  класса.  Характеризуя  работу  омского
правительства,  управляющий  министерством  иностранных  дел
российского  правительства  И.И.  Сукин  признавал:  «...при  затя¬
нувшейся  борьбе  такая  попытка  удовлетворить  сразу  всех  стано¬
вилась  мало  практичной  и  вынуждало  правительство  к  бесплод¬
ной  эквилибристике,  в  которой  оно  теряло  сочувствие  каждой
группы  в  отдельности.  Все  громче  поэтому  раздавались  голоса
 о 	необходимости  сделать  выбор,  оценить  по  достоинству  все
политические  и  хозяйственные  слои  населения,  которые  нужда¬
лись  в  правительстве,  и  повернуть  руль  в  определенном  направ¬
лении...  Теряясь  в  сомнениях  и  колебаниях,  мы  искали  курса,
 1 	РГВА.  Ф.  39617.  On.  1.  Д.  196.  Л.  18.
 2 	Степанищев  А.Т.  История:  методология  научного  исследования  и
преподавания:  монография.  М.,  2009.  С.  303.
 91

который  позволил  бы  омскому  правительству  хотя  бы  как-нибудь
продержаться»1.  Если  судить  по  отзывам  других  современников,
то  омское  правительство  вряд  ли  было  способно  решать  стояв¬
шие  перед  ним  сложные  задачи.  Моррис  отмечал:  «Штатские
члены  правительства  были  людьми  серьезными,  политически
умеренными,  но  ни  на  что  не  способными».  Генерал  А.П.  Буд-
берг  утверждал,  что  адмиралу  с  таким  Советом  министров  «не
выехать  на  хорошую  дорогу;  слишком  уж  мелки,  эгоистичны  и  не
способны  на  творчество  и  подвиг  все  эти  персонажи,  случайные
выкидыши  омского  переворота».  Сам  адмирал  A.B.  Колчак  гово¬
рил  о  своих  министрах:  «После  встречи  с  ними  хочется  вымыть
руки»2.  Следует  согласиться  с  мнением  современного  исследова¬
теля  A.A.  Реца,  который  справедливо  подметил,  что  «стремление
во  многом  организовать  власть  по  старому  законодательству  пре¬
допределило  ее  непригодность  к  нуждам  гражданской  войны  и
имевшимся  ресурсам.  Прежде  всего,  это  произошло  из-за  неспо¬
собности  Омска  создать  четко  функционирующую  систему  орга¬
нов  власти.  Это  было  обусловлено  проникновением  во  властные
структуры  некомпетентных  и  корыстных  людей»3.
 Так  или  иначе,  «верный  курс»  не  был  найден  ни  A.B.  Колча¬
ком,  ни  А.И.  Деникиным,  ни  Е.К.  Миллером,  ни  другими  «вож¬
дями».  Белые  правительства  не  только  не  смогли  удовлетворить
насущные  проблемы  населения,  но  и  защитить  его  от  произвола,
грабежей  и  бесчинств,  инфляции  и  массовой  спекуляции,  что  вы¬
звало,  мягко  говоря,  негативную  реакцию  жителей.
 Ощущение  безысходности,  бесперспективности  бытия  яви¬
лось  причиной  бунтов  против  властей,  которые  жестоко  подавля¬
лись  силами  армии  и  правоохранительных  органов.  Единствен¬
ным  методом  разрешения  возникших  социальных  противоречий
являлся  массовый  террор,  энергично  проводившийся  против
 1 	Записки  Ивана  Ивановича  Сукина  о  правительстве  Колчака  //  За
спиной  Колчака:  документы  и  материалы.  М.,  2005.  С.  454—455.
 2 	Цит.  по:  Галин  В.В.  Запретная  политэкономия...  С.  344—345.
 3 	Рец  A.A.  Указ.  соч.  С.  89.
 92

всех  не  согласных  с  действиями  белых  режимов  в  самых  разных
формах:  арестах,  безрассудных  расстрелах,  в  т.ч.  заложников,
рейдах  карательных  отрядов  и  погромах.  Любому  не  согласному
с  политикой  властей  навешивался  ярлык  «большевика»,  которо¬
го  можно  застрелить  на  месте.
 Согласно  «Положению  о  полевом  управлении  войск  в  воен¬
ное  время»,  командующий  армией  обладал  большой  властью  над
населением  в  прифронтовой  полосе.  Он  имел  право  выселять  не¬
желательных  лиц,  проводить  трудовые  мобилизации,  запрещать
въезд  и  выезд  лиц  в  другой  регион,  назначать  общие  и  частичные
реквизиции,  «подвергать  имущество  жителей  секвестру»1.  Но  в
жизни  этим  дело  не  ограничивалось.  Нередко  командиры  войско¬
вых  частей  и  карательных  отрядов,  мягко  выражаясь,  превышали
свои  полномочия.  «Деникинские  “добровольцы”,  ворвавшись  в
деревню,  принимались  за  экзекуцию  оставшихся  в  ней  крестьян,
не  делая  никакой  разницы  между  мужчинами  и  женщинами,
между  взрослыми  и  детьми,  —  пишет  в  своей  монографии  исто¬
рик  В.В.  Галин.  —  Экзекуция  состояла  в  порке  шомполами,  по¬
сле  чего  карательный  отряд  удалялся  из  деревни,  реквизировав
скот,  запасы  хлеба  и  фуража»2.  Таких  примеров,  сохранившихся
в  воспоминаниях  участников  Гражданской  войны,  множество,
они  стали  одной  из  причин  враждебного  отношения  населения
к  белым  властям.
 Проявление  белыми  властями  жестокости  и  насилия  считается
одной  из  причин  поражения  антибольшевистских  сил.  Но  к  мас¬
совому  террору  прибегали  и  красные,  но  сумели  победить  про¬
тивника.  Почему?  Исследователь  Гражданской  войны  профессор
А.Л.  Литвин  считает,  что  «...дело  в  целях  и  последовательности
проводимой  политики,  а  не  в  методах  ее  осуществления,  которые
часто  выглядели  идентичными»3.  С  ученым,  на  наш  взгляд,  сле¬
 1 	Положение  о  Полевом  управлении  войск  в  военное  время.  Пг.,  1914.
С.  54—56.
 2 	Галин  В.В.  Интервенция  и  Гражданская  война.  М.,  2004.  С.  202.
 3 	Литвин  А.Л.  Красный  и  белый  террор  в  России.  1918—1922  гг.  М.,
2004.  С  183.
 93

дует  согласиться.  В  отличие  от  белых  большевики  видели  перед
собой  ясные  цели  (построение  государства  нового  типа,  экспорт
революции  на  весь  мир),  поэтому  для  победы  над  многочислен¬
ными  противниками  они  создали  мощный  административно¬
управленческий  аппарат,  который  смог  мобилизовать  людские  и
материальные  ресурсы,  подавить  сопротивление  противников  и
недовольство  населения1.
 Уместным  будет  сказать,  что  о  причинах  недовольства  насе¬
ления  политикой  властей  спецслужбы  неоднократно  докладыва¬
ли  белогвардейскому  командованию,  более  того  —  предлагали
меры  по  снятию  социальной  напряженности  в  тылу2.  Но  реко¬
мендации  контрразведки  оказались  невостребованными.
 Таким  образом,  не  разрешенные  белыми  вождями  политиче¬
ские  и  социально-экономические  противоречия,  выразившиеся
в  поддержке  политики  большевиков  основной  массой  населения
страны,  лишили  белые  армии  людских  ресурсов,  тем  самым  со¬
ставив  наибольшую  угрозу  безопасности  белогвардейским  го¬
сударственным  образованиям.  Провозглашенные  лозунги  рас¬
ходились  с  жизненными  реалиями,  которые  сопровождались
реставрацией  прежних  порядков,  обнищанием  основной  массы
населения,  террором,  распродажей  иностранцам  природных  и
материальных  ресурсов.
 Белогвардейские  режимы  на  Юге  и  в  Сибири  столкнулись  с
сепаратизмом,  исходившим  от  казачества.
 Правительства  казачьих  государственных  образований
Дона  и  особенно  Кубани,  добивавшихся  автономии  и  федера¬
тивного  устройства  будущей  России,  вступали  в  переговоры
с  интервентами  и  просили  от  них  политической,  финансовой
и  вооруженной  поддержки.  Как  «самостоятельная  держа¬
ва»  Всевеликое  войско  Донское  (ВВД)  в  лице  своего  атамана
П.Н.  Краснова  обратилась  за  «помощью»  к  немцам,  а  после
ухода  кайзеровских  войск  верхушка  донского  казачества  сме¬
 1 	Леонов  С.В.  Указ.  соч.  С.  341.
 2 	РГВА.  Ф.  40218.  On.  1.  Д.  11.  Л.  262—262  об.
 94

нила  свою  «внешнеполитическую»  ориентацию  с  германской
на  англо-французскую.  Лишь  под  давлением  союзников  она
была  вынуждена  объединиться  с  Добровольческой  армией.
Однако  главнокомандующему  ВСЮР  Донская  армия  подчи¬
нялась  только  в  оперативном  отношении,  «...на  ее  организа¬
цию,  службу,  быт  не  распространялось  мое  влияние,  —  вспо¬
минал  А.И.  Деникин.  —  Я  не  ведал  также  назначением  лиц
старшего  командного  состава,  которое  находилось  всецело  в
руках  донской  власти...  и  никогда  не  мог  быть  уверенным,
что  предельное  напряжение  сил,  средств  и  внимания  обра¬
щено  в  том  именно  направлении,  которое  предуказано  общей
директивой;  переброска  донских  частей  в  мой  резерв  и  на
другие  фронты  встречала  большие  затруднения;  ослушания
частных  начальников,  как,  например,  генерала  Мамонтова,
повлекшее  чрезвычайно  серьезные  последствия,  оставалось
безнаказанным»1.  Данное  обстоятельство  привело  к  децентра¬
лизации  спецслужб,  создавало  параллелизм  и  конкуренцию  в
работе  органов  безопасности  различной  ведомственной  под¬
чиненности,  чем  активно  пользовались  большевики  и  другие
противники  Белого  движения.
 Имевшие  место  разногласия  между  командованием  ВСЮР  и
казачьими  атаманами  объясняются  различиями  политических  и
военных  целей.  Если  лидеры  Белого  движения  боролись  за  «еди¬
ную  и  неделимую»  Россию,  то  казачество  —  за  автономию.  Если
белые  стремились  разгромить  большевиков  по  всей  стране,  то
казаки  заботились  лишь  об  охране  своего  края.  Например,  после
освобождения  своей  территории  от  красных  войск  казачьи  части
отказались  идти  на  Москву.
 Самостоятельность  верхов  кубанского  казачества  сыграла  ро¬
ковую  роль  для  белогвардейских  армий  зимой  1920  года.  В  ре¬
шающий  момент  развернувшихся  боевых  действий  за  обладание
 1 	Деникин  А.И.  Очерки  русской  смуты.  Вооруженные  силы  Юга  Рос¬
сии.  Заключительный  период  борьбы.  Январь  1919  —  март  1920.  Мн.,
2002.  С.  186.
 95

Северным  Кавказом  кубанские  войска,  поддавшись  на  провока¬
цию  эсеров  о  возможном  соглашении  с  большевиками,  неожи¬
данно  оголили  фронт  и  тем  самым  помогли  Красной  армии  раз¬
громить  ВСЮР  к  весне  1920  года.
 Подобной  политики  придерживалось  казачество  восточных  ре¬
гионов  России.  Адмиралу  A.B.  Колчаку  так  не  удалось  подчинить
своей  власти  атаманов.  По  этому  поводу  он  писал  А.И.  Деники¬
ну:  «Поддержанные  японцами  так  называемые  атаманы  Семенов,
Калмыков,  Гамов  со  своими  бандами  образуют  враждебную  мне
группу,  и  до  сих  пор  вопросы  с  ними  не  улажены,  так  как  японцы
открыто  вмешались  и  воспрепятствовали  мне  вооруженной  силой
привести  в  повиновение  Семенова.  Последний  является  просто-
напросто  агентом  японской  политики,  и  деятельность  его  грани¬
чит  с  предательством»1.
 Пользуясь  слабостью  омской  власти  и  поддержкой  японцев,
М.  Семенов  вынашивал  идею  создания  сепаратного  панбуддист¬
ского  государства  —  «Великой  Монголии»,  которая  бы  включала
Бурятию,  Внешнюю  и  Внутреннюю  Монголию  и  Дальний  Вос¬
ток.  В  случае  своего  образования  оно  отрезало  бы  Россию  от
Тихого  океана  и  тем  самым  создало  благоприятные  условия  для
Японии  в  Азии.
 По  признанию  дипломата  русского  посольства  в  Токио  Д.И.  Аб¬
рикосова,  одной  из  ключевых  причин  военного  поражения
A.B.  Колчака  являлся  открытый  конфликт  с  атаманом  Г.  М.  Семе¬
новым,  который  фактически  отрезал  армию  от  Дальнего  Востока
и  блокировал  поставки  вооружения,  провианта  и  амуниции2.
 В  то  же  время  следует  отметить,  что  сибирское  казачество
было  самой  надежной  социальной  опорой  власти  на  протяжении
всей  Гражданской  войны.  И  только  после  падения  Омска  в  ноя¬
бре  1919  года  казаки  отступавшей  на  восток  колчаковской  армии
покидали  фронт,  объявляли  о  своем  «нейтралитете»,  а  во  время
 1 	Цит.  по:  Галин  В.В.  Указ.  соч.  С.  375—376.
 2 	Галин  В.В.  Указ.  соч.  С.  375.
 96

боев  за  Иркутск  в  декабре  1919  года  выразили  намерение  выйти
из  Гражданской  войны1.
 Итак,  нежелание  белых  пойти  навстречу  казачеству  и  при¬
знать  его  права  на  автономию  привело  к  их  взаимному  разладу,
что  в  конечном  итоге  значительно  ослабило  антибольшевист¬
ский  фронт.
 Вражда  помешала  объединению  белогвардейцев  с  «третьей  си¬
лой»  в  Гражданской  войне—партией  социалистов-революционеров
(ПСР).  Общеизвестно,  что  многие  участники  Белого  движения
главную  ответственность  за  развал  государства  в  1917  году  возлага¬
ли  на  эсеров  и  представителей  других  социалистических  течений.
Генерал  от  инфантерии  М.В.  Алексеев  как-то  писал  руководителю
британской  дипломатической  миссии  в  Москве  Р.  Локкарту,  что  он
«скорее  будет  сотрудничать  с  Лениным  и  Троцким,  чем  с  Савин¬
ковым  и  Керенским»2.  У  адмирала  А.В.  Колчака  социалистические
партии  также  вызывали  отрицательные  эмоции.  Он  даже  большеви¬
кам  поставил  в  заслугу  разгон  Учредительного  собрания3.
 Эсеры  отвечали  белогвардейцам  тем  же.  Южное  бюро
ЦК  ПСР,  созданное  в  Одессе  в  начале  1919  года,  в  своих  инструк¬
циях  предписывало  вести  решительную  борьбу  с  А.И.  Деники¬
ным  всеми  средствами,  включая  террор.  Аналогичные  задачи
ставились  в  1920  году  партийным  организациям,  оказавшимся  на
территориях,  занятых  польскими  и  врангелевскими  войсками4.
Однако  каких-либо  активных  действий,  создававших  серьезную
угрозу  безопасности  белогвардейским  режимам  на  Юге  России,
эсеры  не  предпринимали.
 1 	Мышанский  A.A.  Отношение  населения  Сибири  к  «белому»  режи¬
му  в  период  колчаковщины  //  ZA1MKA.RU:  электронный  журнал.  2002.
URL:  http://www.zaimka.ni/  02_2002/myshansky_whiteregime  (дата  обра¬
щения:  22.07.2007).
 2 	Цит.  по:  Слободин  В.П.  Указ.  соч.  С.  22.
 3 	Допрос  Колчака.  С.  104.
 4 	Политические  партии  России:  история  и  современность.  М.,  2000.
С.  356—357.
 97

В  Сибири  же  недовольные  потерей  власти  социалисты-
революционеры  проводили  агитацию  среди  населения  за  под¬
держание  Учредительного  собрания  и  готовили  вооруженные
выступления  против  колчаковского  режима1.  Центрами  сосре¬
доточениями  эсеровских  организаций  являлись  Владивосток,
Иркутск,  Томск,  Красноярск.  «Поставив  своей  задачей  сверже¬
ние  власти  Верховного  правителя  и  захват  власти  в  свои  руки
посредством  массовых  выступлений  до  террора  включительно  и
провозглашение  лозунга  о  возобновлении  деятельности  бывше¬
го  Учредительного  собрания,  —  говорится  в  докладе  начальника
отдела  контрразведки  при  штабе  Верховного  главнокомандую¬
щего  начальнику  военно-административных  управлений  Вос¬
точного  фронта,  —  партия  не  удалилась  из  правительственных
сфер  адмирала  Колчака,  а  пристроила  своих  агентов  с  целью
тормозить  работу  правительства  и  дискредитировать  его  в  глазах
общества»2.
 Следует  подчеркнуть,  что  активная  борьба  сибирских  эсеров
с  властями,  выразившаяся  в  подготовке  вооруженных  восстаний
и  террористических  актов  в  отношении  Верховного  правителя,
держала  колчаковскую  контрразведку  в  постоянном  напряже¬
нии,  отвлекала  значительную  часть  ее  сил  и  средств  от  борьбы  со
шпионажем  и  большевистским  подпольем.
 В  ноябре  1919  года  в  Иркутске  Всесибирским  совещанием
земств  и  городов  на  коалиционной  основе  был  создан  Политиче¬
ский  центр,  главной  задачей  которого  являлась  подготовка  вос¬
стания  против  колчаковского  режима.  При  приближении  Крас¬
ной  армии  к  городу  Политцентр  в  конце  декабря  1919  — 	начале
 января  1920  года  захватил  власть,  которую 	затем 	передал 	боль¬
 шевикам.
 Внутренним  угрозам  подвергались  и  воюющие  белые  армии:
коррупция  военно-управленческого  аппарата;  недостаточное
финансовое  и  материально-техническое  обеспечение;  насиль¬
 1 	РГВА.  Ф.  39499.  On.  1.  Д.  135.  Л.  27.
 2 	РГВА.  Ф.  40308.  On.  1.  Д.  132.  Л.  11—11  об.
 98

ственные  мобилизации  крестьян;  широкий  спектр  политических
взглядов  среди  генералитета  и  офицерского  состава  и  др.
 Союзнические  поставки  полностью  не  покрывали  значитель¬
ной  доли  того,  в  чем  нуждались  белые  армии,  к  тому  же  часть
имущества  и  снаряжения  либо  расхищалась  со  складов1,  либо
не  доходила  до  фронта  из-за  неэффективной  работы  железно¬
дорожного  транспорта2.  Офицеры  компенсировали  нехватку
жалованья  казнокрадством,  продовольствия  —  грабежом  кре¬
стьян  и  присвоением  трофеев,  т.е.  превратились  в  мародеров  и
торгашей.  Нередкими  бывали  случаи,  когда  с  фронта  генералы
целыми  вагонами  отсылали  в  собственный  адрес  общегосудар¬
ственное  имущество,  отнятое  у  большевиков.  «Военные  власти  и
правительство  как-то  сквозь  пальцы  смотрели  на  это,  а  когда  эти
злоупотребления  перешли  всякие  границы,  и  правительство  при¬
няло  меры  к  прекращению  их,  то  наткнулось  на  необыкновенное
сопротивление  со  стороны  командующих  армиями»,  —  свиде¬
тельствует  генерал-майор  К.И.  Глобачев3.
 «Мы  писали  суровые  законы,  в  которых  смертная  казнь
была  обычным  наказанием.  Мы  посылали  вслед  за  армиями
генералов,  облеченных  чрезвычайными  полномочиями,  с  ко¬
миссиями  для  разбора  на  месте  совершаемых  войсками  пре¬
ступлений.  Мы  —  и  я,  и  военачальники  —  отдавали  приказы  о
борьбе  с  насилиями,  грабежами,  обиранием  пленных  и  т.д.  Но
эти  законы  и  приказы  встречали  иной  раз  упорное  сопротив¬
ление  среды,  не  восприявшей  их  духа,  вопиющей  необходи¬
мости.  Надо  было  рубить  с  голов,  а  мы  били  по  хвостам»,  —
вспоминал  А.И.  Деникин4.  Главнокомандующий  ВСЮР,  бо¬
рясь  с  мародерами  из  солдатской  массы,  приводил  приговоры
в  отношении  преступников  незаметно,  не  предавая  их  огласке.
И  поэтому  смертная  казнь  не  имела  должного  психологиче¬
 1 	Врангель  П.Н.  Указ.  соч.  URL:  http://militera.lib.ru/memo/russian/
vrangel  1/10.html  (дата  обращения:  19.09.2009).
 2 	Волков  Е.В.  Указ.  соч.  С.  171.
 3 	Глобачев  КИ.  Указ.  соч.  С.  71.
 4 	Деникин  А.И.  Путь  русского  офицера.  С.  449.
 99

ского  воздействия  на  морально  разлагающуюся  армию.  Лица
же  офицерского  состава,  пользуясь  покровительством  своих
коррумпированных  начальников,  в  большинстве  случаев  ухо¬
дили  от  ответственности.
 В  белых  армиях  Юга  России  около  80  %  офицеров  являлись
сторонниками  монархии.  Для  них  даже  колчаковский  режим  в
определенной  степени  являлся  изменой  монархическим  убежде¬
ниям.  Заметим,  что  ни  А.И.  Деникин,  ни  А.В.  Колчак  не  стреми¬
лись  к  реставрации  прежнего  режима.  «...  они  солидаризировались
с  Февральской  революцией  1917  года  и  либеральной  программой
парламентской  демократии  и  социальных  реформ»,  —  пишет  за¬
падный  исследователь  Дж.  Бринкли1.
 В  Сибири  же  политические  взгляды  генералитета  и  офицер¬
ства  были  весьма  пестрыми:  скрытые  сторонники  монархии,  при¬
верженцы  Учредительного  собрания  и  Земского  собора,  казачьи
сепаратисты  и  лица,  придерживавшиеся  проэсеровских  взглядов.
Правые  офицерские  круги  и  казачество  в  ноябре  1918  года  сме¬
стили  власть  Директории,  арестовав  левое  крыло  правительства,
и  передали  ее  военному  и  морскому  министру  вице-адмиралу
 А.В.  Колчаку.  Однако  в  декабре  недовольные  «мягкостью»  Вер¬
ховного  правителя  офицеры  готовили  уже  антиколчаковский
переворот.  Тогда  у  них  ничего  не  вышло2.  К  монархизму  белые
пришли  летом  1922  года  на  Дальнем  Востоке,  избрав  генерал-
лейтенанта  М.К.  Дитерикса  Верховным  правителем  Приморья  и
воеводой  Земской  рати.
 Кризисная  ситуация  в  обществе,  сопровождавшие  боевые
действия  потери,  поражение  армий  на  фронтах  оказали  негатив¬
ное  влияние  на  морально-психологическое  состояние  офицер¬
ского  состава.  Стрессовое  напряжение  снималось  карточными
 1 	Brinkley  G.  White  movement  //  Dictionary  of  the  Russian  revolution.
New  York,  1989.  P.  618.
 2 	Ципкин  Ю.Н.  Антибольшевистские  режимы  на  Дальнем  Востоке
России  в  период  Гражданской  войны  (1917—1922  гг.).  С.  87—88;  Днев¬
ник  Петра  Васильевича  Вологодского  //  За  спиной  Колчака:  документы  и
материалы.  С.  142—143.
 100

играми,  кутежами  с  женщинами  и  спиртными  напитками.  Сво¬
бодное  времяпровождение  было  характерно  и  для  офицеров  цар¬
ской  армии,  однако  во  время  Гражданской  войны  оно  приняло
массовый  характер.
 Военная  контрразведка  внимательно  следила  за  политико¬
моральным  состоянием  офицерства  и  широких  солдатских  масс,
настроения  которых  были  неоднородными.  Солдаты  тыловых
частей  демонстрировали,  как  правило,  антиправительственные
настроения,  фронтовики  проявляли  лояльное  отношение  к  сво¬
им  правительствам,  о  чем  свидетельствуют  сводки  военной  кон¬
трразведки1.
 Самовольное  оставление  воинских  частей  белых  армий,  по
мнению  ряда  исследователей,  носило  массовый  характер.  Таким
образом,  солдатские  массы  —  будучи  далекими  от  политики  на¬
сильно  призванные  в  армию  крестьяне  —  выказывали  свое  не¬
довольство  в  основном  неудовлетворительным  снабжением.
Количество  беглецов,  как  правило,  увеличивалось  в  период  по¬
ражений  и  отступлений  белогвардейских  войск.  К  поискам  де¬
зертиров  привлекались  спецслужбы.
 Действовавшим  с  позиции  силы  лидерам  Белого  движения
не  удалось  стать  объединяющей  национальной  силой,  наладить
конструктивное  сотрудничество  с  либеральной  интеллигенцией
(эсерами,  кадетами  и  меньшевиками),  найти  поддержку  у  рабо¬
чего  класса  и  крестьянства.  Осмыслив  в  эмиграции  прошедшие
события,  А.И.  Деникин  вынужден  был  признать:  непримиримые
противоречия  в  идеологии,  в  социальных  и  экономических  взаи¬
моотношениях  между  буржуазией,  пролетариатом  и  крестьян¬
ством  лишили  белогвардейцев  «вернейшего  залога  успеха  —
единства  народного  фронта»2.
 Исходя  из  вышесказанного,  можно  выделить  следующие  вну¬
тренние  угрозы  безопасности  белогвардейским  государствен¬
ным  образованиям  и  армиям:
 1  РГВА.  Ф.  39499.  On.  1.  Д.  160.  Л.  3.
 1  Деникин  А.И.  Путь  русского  офицера.  С.  350.
 101

— 	отсутствие  единства  целей  и  задач  среди  различных  анти¬
большевистских  сил;
 — 	политическая  нестабильность,  слабость  власти  и  корруп¬
ция  органов  государственного  и  военного  управления;
 — 	сепаратистские  проявления  казачества;
 — 	неразрешенность  земельного  вопроса  для  крестьянства;
 — 	снижение  уровня  жизни  городского  населения;
 — 	массовый  террор  властей  и  армии  по  отношению  к  насе¬
лению;
 — 	усиление  социальной  напряженности  и  массовые  воору¬
женные  выступления  крестьянства;
 — 	разрушенная  экономика,  резкое  снижение  производства,
массовая  безработица  и  высокий  уровень  инфляции;
 — 	недостаточное  финансовое  и  материально-техническое
обеспечение  вооруженных  формирований;
 — 	насильственные  мобилизации  крестьян  в  армию;
 — 	широкий  спектр  политических  взглядов  среди  генералите¬
та  и  офицерского  состава.
 Особо  следует  отметить,  что  нейтрализация  внутренних  угроз
в  большей  степени  зависела  от  разрешения  властями  острых  по¬
литических  и  социально-экономических  противоречий  с  опо¬
рой  на  поддержку  общества,  эффективно  действующего  госу¬
дарственного  аппарата,  способного  решать  сложнейшие  задачи.
Борьба  с  противниками  режима  —  политический  сыск1  —  воз-
 1  Современными  историками  и  другими  специалистами  употребляет¬
ся  термин  «политический  сыск»,  в  дореволюционных  документах  встре¬
чается  термин  «политический  розыск».  Согласно  определению,  данному
профессором  B.C.  Измозиком,  «политический  сыск  (розыск)  —  это  си¬
стема,  включающая  выявление  специальными  структурами  при  помощи
негласных  методов  лиц,  чей  образ  мыслей  и  деятельность,  согласно  су¬
ществующему  законодательству  и  традициям,  представляли  опасность
для  данного  государственного  строя  и  его  официальных  представителей,
пресечение  такого  поведения,  а  также  предотвращение  подобных  явле¬
ний  в  будущем».  (Измозик  B.C.  Политический  контроль  и  сыск:  методо¬
логические  аспекты  //  Политический  сыск  в  России:  история  и  современ¬
ность.  СПб.,  1997.  С.  10).
 102

латались  на  органы  контрразведки  и  внутренних  дел.  Как  вер¬
но  подметил  после  падения  царского  режима  в  России  бывший
товарищ  министра  внутренних  дел  П.Г.  Курлов:  «Нет  ни  одного
правительства  в  мире,  начиная  с  абсолютной  монархии  и  кончая
советской  властью  большевиков,  которое  не  было  бы  вынужде¬
но,  в  целях  своего  существования  и  самосохранения,  отказаться
от  борьбы  со  своими  политическими  врагами,  признавая  направ¬
ленные  против  существующей  власти  действия  лиц  иных  убеж¬
дений  преступлениями,  а  потому  не  только  карать  их  на  основа¬
нии  уголовного  закона,  но  и  в  большей  части  случаев  предупре¬
ждать  самое  возникновение  этих  преступлений»1.
 Иными  словами  говоря,  внутренние  угрозы  безопасности,  то
есть  применение  любых  форм  насильственных  действий  в  отно¬
шении  существующего  строя,  требуют  их  пресечения.
 Как  ни  боролись  большевики  с  царской  «охранкой»,  как  ни
призывал  В.И.  Ленин  уничтожать  жандармов  и  провокаторов,
но  при  строительстве  первого  социалистического  государства
выяснилось,  что  без  политического  сыска  оно  существовать  не
может.
 Не  могли  обойтись  без  политического  сыска  и  белогвардей¬
ские  государственные  образования.  Поэтому  их  спецслужбы  за¬
нимались  не  только  гласным  и  негласным  добыванием  инфор¬
мации  о  преступных  организациях  или  отдельных  лицах,  но  и
активными  действиями  —  обысками,  арестами.  В  тех  условиях
немалое  значение  приобретало  информационно-аналитическое
обеспечение  военно-политического  руководства  и  командова¬
ния  разного  уровня  о  настроениях  населения  и  войск  с  целью
предупреждения  преступлений  и,  соответственно,  принятия
властями  адекватной  реакции  на  проблемы  внутренней  безо¬
пасности.
 Таким  образом,  безопасность  белогвардейских  режимов  мог¬
ла  быть  достигнута  только  проведением  единой  государственной
политики  в  данной  области,  реализацией  системы  мер  политиче¬
 1  Курлов  П.Г.  Гибель  императорской  России.  М.,  1992.  С.  121.
 103

ского,  социально-экономического,  военного,  административного
и  специального  характера,  адекватных  внешним  и  внутренним
угрозам.
 1.2.  РАЗВЕДКА  И  КОНТРРАЗВЕДКА  В  СИСТЕМЕ  ОРГАНОВ
ГОСУДАРСТВЕННОГО  И  ВОЕННОГО  УПРАВЛЕНИЯ
 Вступая  в  борьбу  с  Советской  Россией  и  с  Германией,  белогвар¬
дейские  режимы  остро  нуждались  в  обеспечении  своей  безопасно¬
сти,  т.е.  в  создании  иммунной  системы,  элементами  которой  явля¬
лись  армия,  спецслужбы  и  политическая  полиция.  Поэтому  форми¬
ровалась  она  в  спешном  порядке,  при  остром  дефиците  времени,
людских  и  материальных  ресурсов.  В  отличие  от  большевиков,  ко¬
торые  «пошли  своим  путем»,  возглавившие  Белое  движение  гене¬
ралы  воспользовались  опытом  распавшейся  Российской  империи.
Тем  самым  в  условиях  Гражданской  войны  был  продолжен  эволю¬
ционный  путь  развития  отечественной  разведки  и  контрразведки,
как  элементов  прежней  системы  безопасности  государства.
 Прошлое  отечественных  спецслужб  уходит  корнями  в  глубо¬
кую  старину.  Не  вдаваясь  в  детали  многовековой  истории,  автор
считает  нужным  отметить  лишь  основные  моменты  в  диалектике
их  развития.
 Ученые  И.И.  Васильев  и  A.A.  Зданович  условно  выделяют
три  исторические  «развилки»  в  развитии  отечественных  специ¬
альных  служб.  По  их  мнению,  к  первой  «развилке»  относится
разделение  некогда  единой  системы  безопасности  государства  на
внешнюю  и  внутреннюю.  Обеспечение  внешней  безопасности
сосредоточилось  в  руках  дипломатии  и  разведки,  внутренней  —
политической  полиции1.
 При  этом  обратим  внимание  на  одно  важное  обстоятельство:
самодержавие  приоритетным  направлением  считало  обеспече¬
 1 	Зданович  A.A.,  Васильев  ИИ.  Спецслужбы  в  зеркале  социологии  //
Труды  Общества  изучения  истории  отечественных  спецслужб.  М.,  2006.
Т.  1.С.  38.
 104

ние  внутренней  безопасности,  поэтому  возложило  эту  функцию
на  одно  сильное  ведомство  —  МВД.  Разведкой  и  контрразвед¬
кой  же  занимались  несколько  министерств:  военное,  финансов,
иностранных  дел  и  внутренних  дел.  Как  сбор  сведений  о  других
государствах,  так  и  борьба  со  шпионажем  являлись  для  них  вто¬
ростепенной  задачей.  Традиционная  для  России  межведомствен¬
ная  разобщенность  значительно  снижала  эффективность  обеспе¬
чения  внешней  безопасности.
 Вторая  «развилка»  —  «выход  военной  разведки  (вместе  с  кон¬
трразведкой)  из  сферы  сугубо  государственной  (политической,
дипломатической)  на  самостоятельные  и  тем  более  на  лидирую¬
щие  позиции...»1  —  была  связана  с  подготовкой  ведущих  капи¬
талистических  держав  к  новому  переделу  мира,  качественным  и
количественным  ростом  их  армий.  В  тех  условиях  возросла  роль
упреждающей  информации  о  военных  приготовлениях  вероят¬
ного  противника.  «В  период  до  начала  Первой  мировой  войны
под  эгидой  Генеральных  штабов  большинства  европейских  стран
стала  создаваться  военная  разведывательная  служба,  ставшая
основным  источником  зарубежной  разведывательной  информа¬
ции.  Ее  возглавляли,  как  правило,  военные,  которые  обычно  под¬
чинялись  военным  министрам»,  —  писал  много  лет  спустя  один
из  основателей  ЦРУ  А.  Даллес2.
 В  начале  XX  века  из  военной  разведки  организационно  и
функционально  выделится  военная  контрразведка  «в  качестве
самостоятельного  вида  службы  по  защите  безопасности  воору¬
женных  сил  и  страны  в  целом».  Обретение  самостоятельного
статуса  контрразведкой  ученые  И.И.  Васильев,  A.A.  Зданович
называют  третьей  «развилкой»  в  истории  спецслужб3.
 В  Российской  империи  КРО  начали  формироваться  летом
1911  года  в  управлениях  генерал-квартирмейстеров  штабов  во¬
енных  округов  и  предназначались  для  борьбы  с  военным  шпи¬
 1 	Зданович  A.A.  у  Васильев  ИИ  Указ.  соч.  С.  47.
 2 	Даллес  А.  ЦРУ  против  КГБ.  Искусство  шпионажа.  М.,  2000.  С.  40.
 3 	Зданович  A.A.,  Васильев  ИИ  Указ.  соч.  С.  47.
 105

онажем.  Таким  образом,  впервые  в  истории  под  общим  нача¬
лом  —  Главного  управления  Генерального  штаба  —  оказались
структуры,  занимавшиеся  сбором  информации  о  сопредельных
странах,  и  органы,  в  чьей  компетенции  находилась  борьба  со
шпионажем.
 «Особенностью  постановки  у  нас  контрразведки,  в  отличие
от  иностранцев,  является  передача  ее  в  руки  всецело  военного
ведомства,  кому  и  надлежит  самому  оберегать  себя  от  тайных
врагов,  а  не  доверять  это  дело  государственной  важности  не  за¬
интересованному  в  нем  другому  ведомству,  такому  как  Мини¬
стерство  внутренних  дел,  —  писал  генерал-майор  Н.С.  Батю-
шин.  —  Богатая  по  своим  результатам  работа  нашей  контрраз¬
ведки  после  русско-японской  войны  лишь  подтверждает  это
мудрое  решение»1.
 Вряд  ли  такое  решение  можно  назвать  мудрым.  Начиная  с
1908  года  перед  неоднократно  собиравшейся  межведомственной
комиссией  стоял  вопрос:  при  каком  министерстве  создать  кон¬
трразведку  —  военном  или  внутренних  дел?  В  1910  году  побе¬
дила  точка  зрения  товарища  министра  внутренних  дел  П.Г.  Кур-
лова,  предложившего  подчинить  контрразведку  военному  мини¬
стерству.  Свое  решение  он  мотивировал  тем,  что  Департамент
полиции  не  обладал  специальными  знаниями  организации  рус¬
ской  и  иностранных  армий  и  вследствие  этого  не  мог  эффектив¬
но  руководить  контрразведывательной  службой2.
 Руководствуясь  узковедомственными  интересами,  второй  че¬
ловек  в  МВД  отверг  контрразведку  как  государственную  функ¬
цию,  предоставив  ее  ведение  военному  ведомству.  «Зачастую
самые  важные  решения  рождались  именно  не  с  деловой  точки
зрения,  а  под  влиянием  личных  воззрений»,  —  писал  бывший
военный  министр  Российской  империи  В.А.  Сухомлинов3.
 1 	Батюшин  Н.С.  Указ.  соч.  С.  115.
 2 	Кирмель  Н.С.  Организация  русской  контрразведки  и  ее  борьба  с
японским  и  германским  шпионажем  в  Сибири  (1906—1917  гг.):  дисс.  ...
канд.  ист.  наук.  Иркутск,  2000.  С.  71.
 3 	Сухомлинов  В.А.  Воспоминания.  М.,  2005.  С.  193—194.
 106

По  всей  видимости,  в  то  время  умами  властителей  судеб  стра¬
ны  еще  не  овладела  мысль  о  жизненной  необходимости  органи¬
зовать  в  государственном  масштабе  единую  систему  противо¬
действия  подрывной  деятельности  иностранных  спецслужб.
 Военная  контрразведка  формировалась  как  орган,  предназна¬
ченный  для  борьбы  с  военным  шпионажем,  защиты  военных  се¬
кретов,  а  не  как  структура,  выполнявшая  функции  обеспечения
безопасности  армии.  Однако  опыт  начала  XX  века  показал,  что
вооруженные  силы  нуждались  в  защите  не  только  от  внешнего
врага,  военного  шпионажа,  но  и  от  подрывной  деятельности,
идущей  изнутри  от  различных  антигосударственных  сил.  Выс¬
шие  государственные  чиновники  империи  так  и  не  смогли  раз¬
глядеть  тесно  переплетенных  между  собой  внешних  и  внутрен¬
них  угроз  для  армии  в  канун  Первой  мировой  войны.
 16 	июля  1914  года  было  принято  «Положение  о  полевом
управлении  войск  в  военное  время»,  регламентировавшее  «ор¬
ганизацию  высшего  управления  войсками,  предназначенными
для  военных  действий,  устройства  их  тыла,  а  равно  обязанности,
права  и  круг  ведения  органов  и  чинов  полевого  управления»,  раз¬
делившее  страну  на  театр  военных  действий  (ТВД)  и  тыл,  и  тем
самым  закладывавшее  организационное  противоречие,  дезорга¬
низовавшее  впоследствии  управление  армией.  «Положением»
вводилась  должность  Верховного  главнокомандующего,  а  при
нем  создавался  штаб,  который  состоял  из  следующих  управле¬
ний:  генерал-квартирмейстера,  дежурного  генерала,  начальника
военных  сообщений  и  военно-морского.
 Управление  генерал-квартирмейстера,  состоявшее  из  четырех
делопроизводств  (общего,  по  службе  Генерального  штаба,  опе¬
ративного,  разведывательно-статистического),  занималось  разра¬
боткой  боевых  операций,  сбором  и  обработкой  разведывательных
и  статистических  данных  о  неприятеле,  вопросами  прохождения
службы  офицерами  Генштаба  на  ТВД.  Так,  в  соответствии  со
ст.  117  «Положения»  на  генерал-кваргирмейстера  фронта  воз¬
лагались  следующие  обязанности  по  разведке  и  контрразведке:
«Генерал-кваргирмейстер  по  общим  указаниям  начальника  штаба
 107

организует  и  руководит  делом  разведки  о  противнике  и  местно¬
сти,  а  также  принимает  меры  для  борьбы  со  шпионством;  вместе
с  тем  он  разрабатывает  общие  соображения  по  согласованию  ме¬
роприятий,  предпринимаемых  в  отношении  разведки  и  борьбы  со
шпионством  штабами  армий,  входящих  в  состав  фронта»1.  КРО  в
действующей  армии  были  созданы  только  в  1915  году.
 Вопросами  разведки  и  контрразведки  в  тыловых  районах  ве¬
дали  Главное  управление  Генерального  штаба  и  штабы  военных
округов.
 Февральская  революция  не  оказала  разрушительного  воз¬
действия  на  разведку.  Зато  Департамент  полиции  и  Отдельный
корпус  жандармов  были  разогнаны,  а  из  контрразведки  выдво¬
рялись  опытные  кадры.  После  ликвидации  этих  структур  госу¬
дарство  оказалось  беззащитным  перед  леворадикальными  пар¬
тиями,  которые  дезорганизовывали  работу  промышленности,
транспорта,  разлагали  фронтовые  и  тыловые  воинские  части.
Спохватившись,  новые  власти  расширили  круг  задач  контрраз¬
ведки.  23  апреля  1917  года  было  утверждено  «Временное  поло¬
жение  о  контрразведывательной  службе  во  внутреннем  районе»,
возлагавшее  на  контрразведывательные  органы  не  только  кон¬
тршпионаж,  но  и  политический  сыск.  Затем  было  утверждено
аналогичное  положение  для  контрразведывательных  органов  на
театре  военных  действий.  Постановлением  Временного  прави¬
тельства  от  17  июля  1917  года  определялись  права  и  обязанности
чинов  сухопутной  и  морской  контрразведывательной  службы  по
производству  расследований,  а  также  структура  контрразведыва¬
тельных  органов2.
 Таким  образом,  при  Временном  правительстве  на  органы  во¬
енной  контрразведки  возлагались  задачи  обеспечения  внешней
и  внутренней  безопасности  не  только  армии,  но  и  государства,
 1 	Положение  о  Полевом  управлении  войск  в  военное  время.  Пг.,  1914.
С.  6—7,14,  32.
 2 	ЗдановичА.А.  Отечественная  контрразведка...  С.  73,  75,  213;  ГАРФ.
Ф.  102.  Оп.  316.  Д.  697.  Л.  76.
 108

была  предпринята  попытка  превратить  контрразведку  в  струк¬
туру  с  единым  руководящим  центром.  Однако  в  дальнейший  ход
событий  вмешалась  Октябрьская  революция.
 Большевики  разрушили  прежнюю  систему  безопасности.
Сначала  они  сократили  численность  КРО,  ограничили  их  фи¬
нансирование,  за  короткий  срок  провели  кадровую  чистку,  из¬
бавляясь  от  не  вызывавших  у  них  доверия  сотрудников1.  Затем
пришла  очередь  и  разведки.  Военные  разведчики  в  числе  других
представителей  командного  состава  отстранялись  от  службы.
Вот  что  писал  по  этому  поводу  выпускник  Академии  Генераль¬
ного  штаба,  начальник  штаба  дивизии  В.М.  Цейтлин,  в  1918—
1919  годах  руководивший  разведотделом  Московского  военного
округа:  «После  октябрьского  переворота  деятельность  штабов
вообще  замерла,  в  том  числе  и  разведывательная  служба.  После
подписания  Брестского  мира,  благодаря  ликвидации  всех  шта¬
бов,  разведывательная  служба  прекратилась  совершенно,  и  хотя
всевозможные  партизанские  отряды  и  вели  разведку,  но  ее  никто
не  объединял,  и  сведения  пропадали»2.
 В  период  формирования  в  России  антибольшевистских  пра¬
вительств  и  армий,  прежних  разведывательных  и  контрразведы¬
вательных  структур  уже  не  существовало.  В  хаосе  Гражданской
войны  противники  Советской  России  свои  спецслужбы  создава¬
ли  фактически  с  ноля.
 Генезис  разведки  и  контрразведки  на  Юге  России  проходил
в  сложной  военно-политической  обстановке,  при  накале  боль¬
ших  политических  страстей,  тесно  перемешанных  с  мелкими
интригами,  мешавшими  объединению  антибольшевистских  сил.
Добровольческая  армия  рождалась  в  подполье,  в  полулегальных
условиях.  Второй  особенностью  ее  строительства  явилось  то  об¬
стоятельство,  что  на  начальном  этапе  формировались  подразде¬
ления,  а  уже  потом—части  и  соединения,  которые  были  сведены
в  армию  —  фундамент  будущего  государственного  образования.
 1 	Зданович  А.А.  Отечественная  контрразведка...  С.  93—120.
 2 	Цит.  по:  Колпспсиди  А.,  Прохоров  Д.  Империя  ГРУ...  С.  54.
 109

В  ноябре  1917  года  под  руководством  генерала  М.В.  Алексеева
из  офицеров,  юнкеров,  кадетов,  студентов  и  гимназистов  начала
формироваться  Алексеевская  военная  организация.  27  декабря
 1917 	года  (9  января  1918  г.)  она  стала  именоваться  Добровольче¬
ской  армией.  Личные  амбиции  и  острые  противоречия  между  ро¬
доначальниками  Белого  движения  генералами  М.В.  Алексеевым  и
Л.Г.  Корниловым  сыграли  ключевую  роль  в  строительстве  аппа¬
рата  военного  управления.  Как  только  начали  обсуждаться  вопро¬
сы  организации  и  структура  руководства  Добровольческой  армии,
Л.Г.  Корнилов  предъявил  ультиматум:  или  ему  принадлежит  нео¬
граниченная  власть,  или  он  уедет  в  Сибирь.  М.В.  Алексеев  опасал¬
ся,  что  за  Л.Г.  Корниловым  могут  последовать  многие,  и  начатое
на  Дону  дело  не  будет  иметь  успеха.  Чтобы  не  допустить  раскола
армии,  генерал-лейтенант  А.И.  Деникин  предложил  создать  три¬
умвират  Алексеев—Корнилов—Каледин.  Первому  предлагалось
гражданское  управление,  финансовые  вопросы  и  внешние  связи,
второму  —  командование  армией,  третьему  —  управление  Дон¬
ской  областью.  Генерал  М.В.  Алексеев  был  назначен  Верховным
руководителем  Добровольческой  армии,  а  Л.Г.  Корнилов  —  ее
командующим.
 Командующему  войсками  Добровольческой  армии  подчинял¬
ся  штаб,  состоявший  из  двух  отделов  —  строевого  и  снабжения.
Как  свидетельствует  заслуживающий  доверия  источник  —  на¬
чальник  разведывательного  отделения  штаба  Добрармии  пол¬
ковник  С.Н.  Ряснянский  —  в  составе  строевого  отдела  были
учреждены  разведывательное  и  контрразведывательное  отделе¬
ния.  КРО  находилось  в  подчиненном  положении  по  отношению
к  разведотделению1.  По  всей  видимости,  за  неимением  времени
белые  генералы  не  утруждали  себя  поиском  новых  схем,  взяв  за
основу  «модель»  времен  Первой  мировой  войны.  Лишь  в  ноя¬
бре  1918  года,  после  структурного  реформирования  штаба  До¬
бровольческой  армии,  контрразведывательное  отделение  было
выделено  в  самостоятельную  структуру  и  вместе  с  разведыва¬
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-5881.  Оп.  2.  Д.  605.  Л.  14;  Д.  606.  Л.  42.
 110

тельным  отделением  непосредственно  подчинялось  генерал-
кваргирмейстеру.  Согласно  утвержденному  А.И.  Деникиным
 2 	ноября  1918  года  временному  штату,  оба  подразделения  имели
в  своем  составе  по  16  человек  во  главе  со  штаб-офицерами1.
 Параллельно  создавал  свой  военно-управленческий  аппарат
и  Верховный  руководитель  Добровольческой  армии  генерал  от
инфантерии  М.В.  Алексеев.  3  июня  1918  года  приказом  №  1  он
учредил  военно-политический  отдел  (ВПО)  с  функциями  поли¬
тической  канцелярии.  Главной  его  задачей  являлась  координация
деятельности  политических  центров  на  Юге  России  и  установ¬
ление  контактов  с  офицерскими  союзами.  В  августе  в  ВПО  было
организовано  особое  отделение  (ОО),  которое  состояло  из  разве¬
дывательного  и  контрразведывательного  подразделений2.
 Дуализм  власти  привел  к  дублированию  функций  различны¬
ми  учреждениями,  вносил  путаницу  в  деятельность  спецслужб.
Более  того,  сотрудники  ВПО  конкурировали  со  штабом  А.И.  Де¬
никина.  На  этой  почве  между  командующим  Добровольческой
армии  и  руководством  отдела  возникали  разногласия,  что  и  пре¬
допределило  судьбу  подразделения  «алексеевского  штаба»  после
смерти  Верховного  руководителя.
 Второй  Кубанский  поход  увенчался  успехом  Добровольческой
армии.  Войска  белогвардейцев  в  конце  лета  заняли  Екатеринодар,
где  18(31)августа  1918  года  генерал  М.В.  Алексеев  утвердил  «По¬
ложение  об  Особом  Совещании  при  Верховном  руководителе  До¬
бровольческой  армии».  Так  было  положено  начало  формированию
антибольшевистского  правительства  на  Юге  России.
 Председателем  созданного  высшего  органа  гражданского
управления  стал  М.В.  Алексеев,  а  его  заместителями  —  А.И.  Де¬
никин,  А.М.  Драгомиров,  A.C.  Лукомский.  После  смерти  генера¬
ла  М.В.  Алексеева  должность  Верховного  руководителя  упразд¬
няется.  Генерал  А.И.  Деникин  становится  главнокомандующим
Добровольческой  армией,  совместив  политическую  и  военную
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  421.  Л.  35—35  об.
 2 	РГВА.  Ф.  40238.  On.  1.  Д.  6.  Л.  8.
 111

власть.  Помощником  главкома  по  гражданскому  управлению  он
назначает  генерала  от  кавалерии  Л.М.  Драгомирова,  а  по  военно¬
му  —  генерал-лейтенанта  A.C.  Лукомского1.
 Формирование  Особого  совещания  растянулось  на  несколько
месяцев  и  было  завершено  2  февраля  1919  года.  По  новому  по¬
ложению  в  нем  насчитывалось  13  управлений:  военное,  морское,
внутренних  дел,  путей  сообщения,  финансов,  юстиции  и  др.2
 В  военно-морском  отделе  (позже  разделен  на  военное  и  мор¬
ское  управления,  а  в  декабре  1919  года  объединен  в  военное  и
морское  управление)  была  учреждена  часть  Генштаба3.  В  ее  со¬
ставе  находилось  особое  отделение,  структурно  состоявшее  из
общего  и  особого  делопроизводств  и  контрразведывательной
части  (КРЧ),  на  которое  возлагались  задачи  по  ведению  загра¬
ничной  военно-политической  разведки,  организации  связи  меж¬
ду  заграничными  представительствами  и  военными  агентами.
КРЧ  руководила  борьбой  со  шпионажем  и  политическим  сыском
вне  зоны  боевых  действий  и  за  границей,  а  также  осуществляла
контроль  над  выездом  за  границу  и  въездом  на  территорию  До¬
бровольческой  армии,  а  затем  и  Вооруженных  сил  на  Юге  Рос¬
сии4.  «Если  прежде  Генштаб  считался  мозгом  армии,  —  писал
своем  в  докладе  начальник  особого  отделения  части  Генштаба
полковник  В.В.  Крейтер,  —  то  сейчас  (в  годы  Гражданской  вой¬
ны.  —Авт.),  когда  ему  принадлежат  функции  политические,  фи¬
нансовые  и  административные,  Генштаб  является  мозгом  всего
государства...»5
 1 	Ипполитов  Г.М.,  Казаков  В.Г.,  Рыбников  В.В.  Указ.  соч.  С.  360;  Вол¬
ков  С.В.  Белое  движение...  С.  314.
 2 	Трукан  Г.А.  Антибольшевистские  правительства  России.  М.,  2000.
 С. 	139.
 3 	Приказом  №  680  от  13  апреля  1919  г.  военный  отдел  преобразован
в  военное  управление,  а  часть  Генштаба  —  в  отдел  Генштаба  (РГВА.
Ф.  39540.  On.  1.  Д.  130.  Л.  198).
 4 	ГАРФ.  Ф.  р-439.  On.  1.  Д.  84.  Л.  1;  Ф.  р-6396.  Оп.  1.Д.  9.  Л.  21;  РГВА.
Ф.  40213.  On.  1.  Д.  59.  Л.  39.
 5 	ГАРФ.  Ф.  р-6396.  On.  1.  Д.  1.  Л.  5  об.
 112

Тем  не  менее,  несмотря  на  столь  амбициозные  заявления,
Генштаб  так  и  не  смог  сконцентрировать  в  себе  функции  госу¬
дарственного  управления,  поэтому  подчиненные  ему  разведы¬
вательные  и  контрразведывательные  службы  имели  статус  воен¬
ных,  а  не  государственных  органов.
 Для  сбора  и  анализа  разведывательной  информации  8  октября
 1918 	года  была  учреждена  политическая  канцелярия  помощника
главнокомандующего  Добровольческой  армии,  функционировав¬
шая  до  февраля  1920  года.  Первоначально  в  ее  штате  находилось
 11 	человек,  а  затем  —  33  человека.  Возглавлял  подразделение
полковник  Д.Л.  Чайковский1.
 В  политической  канцелярии  обрабатывались  сведения  по¬
литического  характера,  поступавшие  из  особого  отделения  ча¬
сти  (отдела)  Генштаба,  разведывательного  отделения  штаба
главнокомандующего  ВСЮР  и  других  структур,  в  частности,
из  «осведомительно-разведывательной»  организации  «Азбука»,
созданной  по  инициативе  генерала  М.В.  Алексеева  идеологом
Белого  движения  В.В.  Шульгиным  в  Киеве  в  марте  1918  года  (по
другим  данным  —  в  ноябре  1917  г.).  Свое  название  она  полу¬
чила  в  силу  подпольных  условий  работы:  в  целях  конспирации
каждый  ее  член  имел  кличку  —  букву  алфавита.  Впоследствии
 В.В.  Шульгин  вспоминал:  «Само  название...  родилось  так.  Осве¬
домления  я  получал  от  разных  лиц.  Главный  осведомитель  был
сотрудник  “Киевлянина”  (газета  монархического  направления,
издававшаяся  в  Киеве  с  1  (13)  июля  1864  г.  по  3  декабря  1919  г.  —
Авт.)  и  член  Государственной  думы  Савенко.  Он  сказал,  что  так
как  он  будет  и  дальше  давать  сообщения,  то  хотел  бы  как-то  свое
авторство  отметить.  И  будет  подписываться  “Аз”.  Член  Государ¬
ственной  думы  Демидов...  не  зная  сам  того,  стал  у  меня  “Буки”.
Третьим  членом  Государственной  думы  был  я,  и  себе  я  присво¬
 1 	Путеводитель  по  фондам  белой  армии...  С.  262;  Журналы  заседаний
 Особого  совещания  при  Главнокомандующем  Вооруженными  силами  на
 Юге  России  А.И.  Деникине.  Сентябрь  1918  —  декабрь  1919  года.  М.,
 2008.  С.  932.
 5  Кирмель  Н.  С.
 113

ил  шифр  “Веди”.  Когда  “Азбука”  из  осведомительной  организа¬
ции  выросла  в  организацию,  требующую  военной  дисциплины,
“Веди”  стало  главою  “Азбуки”»1.
 Целями  организации  провозглашались:  «разведка,  борьба  с
большевизмом  и  украинским  сепаратизмом,  верность  союзникам,
приверженность  монархии,  выяснение  политических  настроений
солдат,  офицеров  и  населения»2.  Основными  задачами  «Азбуки»
являлись:  вербовка  и  отправка  офицеров  в  Добровольческую  ар¬
мию,  пропаганда  идей  Белого  движения,  политическая  разведка,
организация  вооруженных  восстаний  против  большевиков,  изуче¬
ние  политических  настроений  офицеров  и  солдат,  а  также  населе¬
ния  Киева  и  Одессы.
 Организация  имела  три  отделения:  в  Екатеринодаре  при
штабе  главнокомандующего  ВСЮР  (В.А.  Степанов),  в  Киеве
(полковник  В.П.  Борцевич  —  «Фита»),  в  Одессе  (Ф.А.  Могилев¬
ский  —  «Эфрем»).  По  данным  В.В.  Шульгина,  организация  на¬
считывала  около  50  человек3.
 В  начале  своей  деятельности  расходы  «Азбуки»  покрывались
средствами,  поступающими  от  Всероссийского  национального
центра  (ВИЦ)  и  частных  лиц.  По  данным  В.Ж.  Цветкова,  с  лета
 1919 	года  организация  была  переведена  на  финансирование  из
бюджета  ВСЮР  и  «могла  бы  стать  структурой,  занятой  разведкой
на  территории  Советской  России  и  даже  в  ближнем  зарубежье»4.
 Но,  несмотря  успешную  работу,  «Азбука»  не  смогла  получить
необходимые  для  разведывательной  и  иной  деятельности  сред¬
ства,  по  всей  видимости,  потому,  что  она  не  являлась  официальной
структурой  военно-административного  аппарата.  Главком  ВСЮР
 1 	Шульгин  В.В.  1917—1919  //  Лица:  Биографический  альманах.  М.;
СПб.,  1994.  Ч.  5.  С.205.
 2 	Russell  J.,  Cohn  R.  Азбука  (секретная  организация).  «VSD»,  2012.  С.  5.
 3 	Тюремная  одиссея  Василия  Шульгина...  С.  163,374;  ГАРФ.  Ф.  р-446.
Оп.  2.  Д.  21.  Л.  169.
 4 	Цветков  В.Ж.  Белое  дело  в  России.  1919  г.  (формирование  и  эво¬
люция  политических  структур  Белого  движения  в  России).  М.,  2009.
С.  530—531.
 114

старался  экономить  находившиеся  в  его  распоряжении  финансо¬
вые  средства.  Так,  в  апреле  1919  года  на  докладе  председателя  Осо¬
бого  совещания  по  смете  расходов  генерал  А.И.  Деникин  наложил
следующую  резолюцию:  «Считаю  совершенно  невозможным  для
екатеринодарского  центра,  где  есть  разведка,  контрразведка,  про¬
паганда  и  прочее  осведомление,  такой  огромный  расход»1.  3  ноя¬
бря  1919  года  главком  ВСЮР  распорядился  отпустить  кредиты  на
работу  «Азбуки»  в  Киевской  области  «в  самых  ограниченных  раз¬
мерах».  В  декабре  было  расформировано  ее  отделение  при  Став¬
ке.  Однако  оно  продолжало  работать,  что  вызвало  недовольство
А.И.  Деникина.  13  января  1920  года  генерал  на  рапорт  временно
исполнявшего  должность  начальника  отделения  наложил  резолю¬
цию:  «Казенный  отпуск  на  “Азбуку”  я  давно  уже  велел  прекра¬
тить.  Прошу  провести  это  неукоснительно»2.
 Тем  не  менее,  несмотря  на  прекратившееся  финансирование,
ее  таганрогское  и  константинопольское  отделения  продолжали
свою  деятельность  в  начале  1920  года3.
 Добывавшая  ценную  информацию  для  военно-политического
руководства  Белого  Юга  «Азбука»  так  и  не  стала  официальной
разведывательной  структурой  Добровольческой  армии,  а  затем  и
ВСЮР.  Почему  —  точного  ответа  историческая  наука  на  сегод¬
няшний  день  не  дает.  Историк  В.Г.  Бортневский  видел  причину  в
том,  что  она  «оказалась  в  эпицентре  постоянного  соперничества
органов  разведки,  контрразведки,  отдела  пропаганды  за  влияние
на  формирование  и  проведение  правительственного  курса»4.
 По  мнению  автора,  причиной  могло  послужить  неодобри¬
тельное  отношение  деникинской  Ставки  к  «Азбуке»,  вызванное
контактами  В.В.  Шульгина  с  офицерами  британской  и  француз¬
ской  миссий.  Не  доверял  основателю  «Азбуки»  и  командующий
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-446.  Оп.  2.  Д.  21.  Л.  169—169  об.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-446.  Оп.  2.  Д.  21.  Л.  169  об.
 3 	Тюремная  одиссея  Василия  Шульгина.  С.  38—39.
 4 	К  истории  осведомительной  организации  Азбука  (из  коллекции
П.Н.  Врангеля  Архива  Гуверовского  института)  //  Русское  прошлое.
1993.  №4.  С.  161.
 5*
 115

Русской  армией  генерал  П.Н.  Врангель,  выдворивший  его  из  сво¬
ей  Ставки1.
 Следует  упомянуть  еще  об  одном  учреждении—осведомительно¬
агитационном  агентстве  при  главкоме  Добровольческой  армии
(с  февраля  1919  года  —  отдел  пропаганды),  получившем  в  поли¬
тическом  обиходе  того  времени  название  ОСВАГ  Его  сотрудники
по  совместительству  с  агитационно-пропагандистской  работой  со¬
бирали  конфиденциальные  сведения  о  различных  организациях  и
партиях,  личной  жизни  военных  и  гражданских  чинов,  политиче¬
ских  деятелей,  пытаясь  прогнозировать  развитие  текущих  событий.
Вот  что  писал  об  их  деятельности  генерал  П.Н.  Врангель:  «Была  у
“ОСВАГа”  и  другая,  более  темная  сторона  деятельности,  так  назы¬
ваемая  “информация  вверх”,  составление  секретных  сводок,  касаю¬
щихся  деятельности  политических  партий,  организаций  и  отдель¬
ных  лиц.  Наиболее  секретные  из  этих  сводок  в  числе  двух  экзем¬
пляров  представлялись  лишь  председателю  Особого  Совещания  и
самому  Главнокомандующему.  В  них  давались  сведения  о  деятель¬
ности  самых  ближайших  к  генералу  Деникину  лиц»2.  Эту  сторону
деятельности  ОСВАГа  некоторые  исследователи  отнесли  к  функ¬
циям  контрразведки3.  Данное  утверждение  не  в  полной  мере  со¬
ответствует  действительности,  поскольку  задачи  контрразведыва¬
тельных  органов  белогвардейских  правительств  и  армий  включали
в  себя  как  политический  сыск,  так  и  борьбу  со  шпионажем,  чего
нельзя  сказать  об  ОСВАГе.  Поэтому  более  правильно  будет  сказать,
что  это  информационное  учреждение  по  совместительству  выпол¬
няло  функции  политической  полиции4.
 1 	Тюремная  одиссея  Василия  Шульгина.  С.  307.
 2 	Врангель  П.Н.  Указ.  соч.  URL:  http://nashastrana.narod.ru/beloedelo/
vrangel-l.htm  (дата  обращения:  14.07.2009).
 3 	Бортневский  В.Г.  Разведка  и  контрразведка  Белого  Юга  (1917  —
1920  гг.)...  С.  52.  Ипполитов  Г.М.,  Казаков  В.Г.,  Рыбников  В.В.  Указ.  соч.
 С. 	366—368;  Цветков  BJK.  Спецслужбы  (разведка  и  контрразведка)  Бе¬
лого  движения  в  1917—1922  годах...  С.  131.
 4 	Молчанов  J1  Л.  Отдел  пропаганды  Особого  совещания:  организация
и  деятельность  //  Белая  гвардия.  1999/2000.  №  3.  С.  11—15.
 116

На  Белом  Юге  свои  спецслужбы  создали  казачьи  вооружен¬
ные  формирования.  Так,  в  составе  управления  первого  генерал-
квартирмейстера  штаба  Всевеликого  войска  Донского  (ВВД),  яв¬
лявшегося  и  штабом  Донской  армии,  значилось  разведыватель¬
ное  отделение.  После  выделения  в  июле  1919  года  из  штаба  ВВД
штаба  Донской  армии  (приказ  №  1133  от  17  июля  1919  года)  в
состав  управления  генерал-квартирмейстера  вошли  разведыва¬
тельное  и  контрразведывательное  отделения1.
 26  июня  1918  года  в  составе  отдела  обер-квартирмейстера
штаба  Астраханского  казачьего  войска  было  создано  особое  от¬
деление,  подразделявшееся  на  разведывательную,  контрразве¬
дывательную  и  агитационную  части2.  По  другим  данным,  особое
отделение  существовало  с  декабря  1918  года3.
 Забегая  вперед,  отметим,  что  в  связи  с  реорганизацией  штаба
войска  с  1  апреля  1919  года  особое  отделение  было  расформирова¬
но.  Функции  контрразведки  возлагались  на  вновь  созданный  кон¬
трразведывательный  пункт  при  штабе  войска.  Разведывательная
часть  была  преобразована  в  самостоятельное  разведывательное  от¬
деление4.
 26  декабря  1918  года  (8  января  1919  г.)  в  результате  соглашения
между  командующим  Добровольческой  армии  генерал-лейтенантом
 А.И.  Деникиным  и  Донским  атаманом  П.Н.  Красновым  об  объеди¬
нении  сил  были  образованы  Вооруженные  силы  на  Юге  России.
Они  включали  в  себя  ряд  оперативных  объединений  —  Доброволь¬
ческую  армию  (в  январе  —  мае  1919  г.  именовалась  Кавказской  До¬
бровольческой),  Донскую  армию,  Кавказскую  армию  (с  мая  1919  г.),
Кубанскую  армию  (с  февраля  1920  г.),  Крымско-Азовскую  Добро¬
вольческую  армию  (с  июня  1919  года  —  3-й  отдельный  армей¬
ский  корпус),  Отдельную  Туркестанскую  армию,  Войска  Терско-
Дагестанского  края  (с  июля  1919  г.  —  Войска  Северного  Кавказа),
 1 	Путеводитель  по  фондам  белой  армии...  С.  266—268.
 2 	Путеводитель  по  фондам  белой  армии...  С.  337.
 3 	РГВА.  Ф.  40280.  On.  1.  Д.  3.  Л.  193.
 4 	РГВА.  Ф.  40280.  On.  1.  Д.  3.  Л.  202;  Путеводитель  по  фондам  белой
армии...  С.  337.
 117

Войска  Киевской  области  (с  сентября  1919  г.),  Войска  Новороссии
и  Крыма  (с  сентября  1919  года),  Черноморский  флот,  Донской  флот,
Каспийскую  военную  флотилию  и  др.
 Таким  образом,  к  началу  1919  года  на  Юге  России  сложились
вертикаль  разведывательных  и  контрразведывательных  органов,
замыкавшихся  на  управление  генерал-кваргирмейстера  штаба
главнокомандующего  ВСЮР.  Параллельно  существовали  спец¬
службы,  подчиненные  отделу  Генштаба  Военного  управления.
Разведывательные  органы  штаба  занимались  ведением  фронто¬
вой  разведки,  а  КРО  обеспечивала  безопасность  войск  на  теа¬
тре  военных  действий.  Спецслужбы  отдела  Генштаба  добывали
стратегическую  военно-политическую  информацию,  а  также
проводили  контрразведывательные  и  жандармско-полицейские
мероприятия  в  белогвардейском  тылу.  Забегая  несколько  вперед,
следует  сказать  и  о  третьей  параллельной  структуре  —  морской
контрразведке  —  особом  отделении  Морского  управления,  сфор¬
мированном  в  Крыму  в  октябре  1919  года  и  имевшем  в  своем
подчинении  контрразведывательные  пункты  (КРП)  в  Евпатории,
Керчи,  Симферополе,  Севастополе,  Феодосии  и  Ялте1.
 Данная  «модель»  существовала  на  протяжении  всего  периода
нахождения  у  власти  А.И.  Деникина,  т.к.  главнокомандующий,
по  словам  исследователя  Г.А.  Трукана,  «...не  мог  отрешиться
от  старой,  до  него  созданной  при  царизме  системы  управления
государством»2.  Тем  самым  обеспечение  безопасности  государ¬
ственного  образования  и  вооруженных  сил  было  всецело  сосре¬
доточено  в  военном  ведомстве.  Вопрос  о  новом  месте  разведки  в
системе  органов  власти,  судя  по  различным  источникам,  даже  не
вставал  на  повестку  дня.  Лидеры  Белого  движения  не  без  осно¬
вания  полагали,  что  вся  разведка  должна  быть  сосредоточена  в
отделе  Генштаба  и  штабах  действующей  армии.
 Вместе  с  тем  по  мере  дальнейшего  обострения  вооруженной
и  политической  борьбы,  активизации  большевистского  подпо¬
 1 	Крестьянников  В.В.  Указ.  соч.  С.  211,  215.
 2 	Трукан  Г.А.  Указ.  соч.  С.  136.
 118

лья,  проявления  сепаратистских  тенденций  казачества,  роста
преступности  в  экономической  сфере,  возникновения  конфлик¬
та  между  государством  и  обществом  и  т.д.  сложившаяся  система
контрразведывательных  органов  становилась  все  менее  эффек¬
тивной.  Проанализировав  обстановку,  некоторые  деникинские
генералы  и  офицеры  пришли  к  выводу  о  необходимости  разгра¬
ничения  функций  контрразведки  и  политического  сыска.  Пред¬
полагалось  за  существовавшими  контрразведывательными  орга¬
нами  оставить  борьбу  со  шпионажем  на  фронте,  а  для  ведения
политического  сыска  в  тылу  создать  новое  учреждение.  В  част¬
ности,  генерал-квартирмейстер  штаба  главнокомандующего
ВСЮР  генерал-майор  Ю.Н.  Плющевский-Плющик  15  января
1919  года  представил  проект  создания  «Управления  по  огражде¬
нию  порядка  в  тылу  армии»  при  помощнике  главкома  по  общему
управлению,  которое  по  своей  организационно-штатной  струк¬
туре  и  функциям  имело  бы  сходство  с  разогнанными  Временным
правительством  губернскими  жандармскими  управлениями.  По
мнению  генерала  Ю.Н.  Плющевского-Плющика,  новая  струк¬
тура  должна  способствовать  «централизации  и  планомерности
борьбы  с  преступными  элементами»1.
 Какой  была  реакция  лидеров  Белого  движения  на  вышеизло¬
женный  проект,  остается  неизвестным.  Но  для  высшего  военно¬
политического  руководства  ВСЮР  являлось  очевидным,  что
расширение  территории  и  рост  преступности  требует  укрепле¬
ния  местной  власти.  Одним  из  предпринятых  шагов  в  данном
направлении  было  создание  государственной  стражи  —  военно-
полицейской  структуры,  подчиненной  начальнику  управления
внутренних  дел.  Закон  от  25  марта  1919  года  возлагал  на  нее  обе¬
спечение  «...государственного  порядка,  общественной,  личной
и  имущественной  безопасности»2.  Учредив  новую  структуру,  со¬
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-6396.  Оп.  1.Д.  1.  Л.  12—12  об.
 2 	Цветков  В.  Государственная  стража  Екатеринославской  губернии
в  борьбе  с  повстанческим  движением  в  Новороссии  (август  —  начало
октября  1919  г.)  //  Белая  гвардия.  1997/2000.  №  1.  С.  18.
 119

вмещавшую  в  себе  функции  уголовной  и  политической  полиции,
деникинский  режим  сделал  попытку  создать  систему  безопасно-
ста  по  образцу  Российской  империи.  Но  тем  самым  добиться  же¬
лаемой  централизации  борьбы  с  государственными  преступле¬
ниями  властям  не  удалось,  поскольку  задачи  нового  учреждения
и  контрразведки  пересекались.  На  практике  обе  структуры  как
бы  дублировали  друг  друга  и  конкурировали  между  собой  при
проведении  оперативно-розыскных  мероприятий.  В  своих  вос¬
поминаниях  A.C.  Лукомский  писал,  что  Особое  совещание  не¬
сколько  раз  ходатайствовало  перед  А.И.  Деникиным  о  передаче
функций  контрразведки  в  уголовно-розыскную  часть,  которая
состояла  в  основном  из  чинов  судебного  ведомства.  Но  штаб
главкома  ВСЮР  тому  противился,  «и  дело  оставалось  без  изме¬
нения  до  конца»1.
 Изучение  опыта  строительства  спецслужб  и  правоохрани¬
тельных  органов  на  Юге  России  наводит  на  мысль  о  том,  что
лидеры  Белого  движения  больше  внимания  уделяли  обеспече¬
нию  внутренней  безопасности,  нежели  внешней.  При  этом  ими
не  учитывалась  взаимосвязь  между  внешними  и  внутренними
угрозами.  Как  известно,  большевистское  подполье  и  различные
политические  группировки,  не  согласные  с  политикой  деникин¬
ского  режима,  активно  поддерживались  извне.  Будучи  не  пона¬
слышке  знакомым  с  военно-политической  ситуацией  в  регионе,
генерал  Н.С.  Батюшин  писал,  что  в  Гражданской  войне  контрраз¬
ведке  должно  быть  отведено  более  важное  место,  чем  в  войне
с  внешним  противником,  «благодаря  легкости  проникновения
шпионов»2.
 Военно-политическое  противостояние  поставило  перед  вновь
сформированными  контрразведывательными  органами  более
масштабные  задачи,  нежели  они  выполняли  в  годы  Первой  миро¬
вой  войны.  Помимо  борьбы  с  военным  шпионажем  спецслужбы
 1 	Лукомский  A.C.  Указ.  соч.  //  Архив  русской  революции.  М.,  1991.
Т.  5—6.  С.  152.
 2 	Батюшин  Н.  Указ.  соч.  С.  114.
 120

оказывали  противодействие  политической  и  экономической  раз¬
ведке  противников  и  союзников;  пропаганде,  агитации,  террори¬
стическим  и  диверсионным  акциям  большевистского  подполья;
сепаратизму  казачества;  спекуляции,  коррупции  государственно¬
го  и  военно-управленческого  аппарата,  вооруженным  выступле¬
ниям  рабочих  и  крестьян,  проявлениям  политической  неблаго¬
надежности  и  т.д.  внутри  государственных  образований.  Однако
широкие  функции  —  контрразведка  и  политический  сыск  —  не
повлекли  за  собой  организационных  изменений.  Неповоротли¬
вая  бюрократическая  машина,  созданная  по  образцу  рухнувшего
царского  режима,  медленно  реагировала  на  динамично  меняв¬
шуюся  обстановку.
 Представления  руководителей  Белого  движения  о  государ¬
ственной  безопасности,  месте  и  роли  спецслужб  в  системе  ор¬
ганов  власти  и  военного  управления  соответствовали  тем  кон¬
цепциям,  которые  существовали  еще  при  царском  режиме  и  в
дооктябрьский  период  1917  года.
 Лидеры  Белого  движения  на  Юге  России  создали  беспомощ¬
ный  государственно-управленческий  аппарат,  не  сумевший
решить  глобальные  задачи  в  кризисных  ситуациях.  Генерал-
лейтенанту  А.И.  Деникину  и  его  ближайшему  окружению  так
и  не  удалось  сосредоточить  в  своих  руках  большие  властные
полномочия,  усилить  роль  исполнительно-распорядительных
органов  и  т.д.  Более  того,  громоздкой  бюрократической  машине
на  определенном  этапе  оказалось  не  под  силу  наладить  тесное
взаимодействие  между  спецслужбами  различной  подчиненности
и  органами  политического  сыска,  о  чем  более  подробно  будет
рассказано  в  последующих  главах.
 Мемуары  участников  событий  свидетельствуют  о  хаосе  в
системе  государственного  и  военного  управления,  о  неспособ¬
ности  высшего  руководства  держать  ситуацию  под  контролем.
«На  огромной,  занятой  войсками  Юга  России  территории  власть
фактически  отсутствовала,  —  писал  генерал  П.Н.  Врангель.  —
Не  способный  справиться  с  выпавшей  на  его  долю  огромной
государственной  задачей,  не  доверяя  ближайшим  помощникам,
 121

не  имея  сил  разобраться  в  искусно  плетущейся  вокруг  него  сети
политических  интриг,  генерал  Деникин  выпустил  эту  власть
из  рук»1.  Учитывая  сложный  характер  взаимоотношений  меж¬
ду  двумя  генералами,  обратимся  к  биографу  главкома  ВСЮР
Д.В.  Леховичу,  который  не  разглядел  в  А.И.  Деникине  диктато¬
ра:  «Когда  же  (с  начала  1919  года)  армия  пополнилась  огром¬
ным  количеством  мобилизованных  офицеров,  солдат  и  пленных
красноармейцев,  одного  морального  воздействия  было  недоста¬
точно,  ибо  многие  из  них  смотрели  на  гражданскую  войну  как
на  промысел,  как  на  способ  личного  обогащения.  А  в  твердом  и
суровом  на  вид  генерале,  чрезвычайно  требовательному  к  себе,
не  оказалось  и  следа  той  особой  черты  характера,  которая  свой¬
ственна  истинным  диктаторам:  расчетливо  держаться  за  власть
и  подчинять  своей  воле  окружающих  людей  ценой  каких  угодно
принуждений  и  жестокости»2.
 По  устоявшемуся  мнению,  генерал  А.И.  Деникин  был  «узко¬
военным»  диктатором,  видевшим  в  диктатуре  лишь  переходную
фазу,  неизбежную  в  условиях  Гражданской  войны.  «Хотя  Дени¬
кин  и  очень  порядочный  человек,  но,  несомненно,  узкий  и  ни¬
какого  государственного  масштаба  не  имеет...  —  писал  о  глав¬
нокомандующем  ВСЮР  полковник  A.A.  фон  Лампе,  —  это  не
диктатор  и  не  повелитель,  это  честный  исполнитель,  хотя  бы  и
своих  собственных  решений,  но  и  только»3.
 Следует  обратить  внимание,  что  «государственного  масшта¬
ба»  не  имел  почти  весь  командный  состав  Добровольческой
армии  и  ВСЮР,  поскольку  собравшийся  на  Юге  России  генера¬
литет,  за  редким  исключением,  ранее  не  занимал  высших  руко¬
водящих  должностей  в  военной  иерархии  распавшейся  русской
армии.  Только  два  генерала  —  М.В.  Алексеев  и  A.C.  Луком-
ский  —  до  1914  года  служили  в  Главном  управлении  Генераль¬
 1 	Врангель  П.Н.  Указ.  соч.  URL:  http://nashastrana.narod.ni/beloedelo/
vrangel-2.htm  (дата  обращения:  15.04.2009).
 2 	Лехович  Д.  Деникин.  Жизнь  русского  офицера.  С.  468.
 3 	ГАРФ.  Ф.  Р-5853.  On.  1.  Д.  9.  Л.  130.
 122

ного  штаба,  в  Первую  мировую  в  разное  время  возглавляли  штаб
Ставки  Верховного  главнокомандующего.  Генерал  М.В.  Алек¬
сеев  со  2  апреля  по  21  мая  1917  года  был  Верховным  главно¬
командующим  Русской  армии.  По  воспоминаниям  полковника
Б.С.  Стеллецкого,  генерал  М.В.  Алексеев  «за  целую  жизнь  не
написал  ничего;  армейский  офицер,  не  знающий  ни  одного  ино¬
странного  языка,  совершенно  лишенный  ораторского  таланта,
он  питался  идеями  своего  полкового  товарища  ген[ерала]  Бори¬
сова  —  полусумасшедшего  аскета,  Алексеев  не  выносил  людей
с  личным  “я”  и  по  силе  возможности  старался  их  удалить...»
Генерал-майор  М.А.  Иностранцев  также  считал,  что  генерал
 В.Е.  Борисов  был  при  М.В.  Алексееве  «как  бы  негласным,  без¬
ответственным  советником...»1  Так  или  иначе,  но  проявить  себя
в  годы  Гражданской  войны  в  качестве  Верховного  руководителя
Добровольческой  армии  генерал  от  инфантерии  М.В.  Алексеев
в  полной  мере  не  успел,  т.к.  скоропостижно  скончался  в  октябре
 1918 	года  от  воспаления  легких.
 Генерал-лейтенант  А.С.  Лукомский,  возглавлявший  при  А.И.  Де¬
никине  военное  и  морское  управление,  а  затем  и  правительство,  но¬
ваторством  не  отличался,  предложив,  как  следует  из  вышесказанно¬
го,  передать  функции  контрразведки  уголовно-розыскной  части.
 Как  отмечают  некоторые  участники  Первой  мировой  и  Граж¬
данской  войн,  у  большинства  генералов  и  старших  офицеров
русской  армии  традиционно  отсутствовала  инициатива,  им  были
присущи  следование  шаблонам  и  инертность  мышления.  «Ини¬
циатива.  ..  в  высшем  командном  составе  отсутствовала,  причем
“чем  начальники  были  старше,  тем  менее  они  проявляли  ини¬
циативы,  боясь  принять  на  себя  самостоятельное  решение”,  и  это
было  прямым  следствием  особого  подбора  людей,  —  писал  буду¬
щий  начальник  штаба  ВСЮР,  а  в  1912  году  —  старший  адъютант
штаба  13-й  пехотной  дивизии  капитан  П.С.  Махров,  местами  ци¬
тируя  К.  Гольца.  —  Люди  с  сильным  характером,  люди  самостоя¬
тельные,  к  сожалению,  во  многих  случаях  в  России  не  выдвига¬
 1 	Ганин  A.B.  «Мозг  армии»  в  период  «Русской  Смуты»...  С.  350—351.
 123

лись  вперед,  а  преследовались:  в  мирное  время  такие  люди  для
многих  начальников  казались  беспокойными,  казались  людьми  с
тяжелым  характером  и  таковыми  аттестовывались.  В  результате
такие  люди  часто  оставляли  службу.  Наоборот,  люди  без  харак¬
тера,  без  убеждений,  но  покладистые,  всегда  готовые  во  всем  со¬
глашаться  с  мнением  своих  начальников,  выдвигались  вперед...»1
Данную  точку  зрения  разделял  и  генерал-майор  Е.И.  Мартынов,
считавший,  что  самостоятельность  могла  «..  .испортить  нормаль¬
ную  карьеру  офицера  Генерального  штаба...»2  Поэтому  не  было
ничего  удивительного  в  том,  что  в  мирное  время  по  служебной
лестнице  в  русской  армии  более  успешно  продвигались  слабоха¬
рактерные,  покладистые,  соглашавшиеся  с  мнением  начальства
офицеры.  Такая  ситуация  не  способствовала  росту  профессио¬
нализма  командных  кадров.  Вот  какую  картину  повседневной
жизни  армейского  полка  начала  XX  века  и  ее  влияние  на  офице¬
ров  описал  в  своем  дневнике  будущий  генерал  В.И.  Селивачев:
«Штаб-офицеры  —  слепые  исполнители  воли  к[оманди]  ра  [пол¬
ка]  без  отговорок,  но  и  без  разума.  Не  читая  ровно  ничего  по  свое¬
му  ремеслу,  не  интересуясь  безусловно  военной  наукой,  а  вернее,
даже  и  не  зная,  есть  ли  такая,  они  служат  лишь  для  того,  чтобы
получать  жалованье,  а  дождавшись  предельного  возраста,  выйти
в  отставку.  Да  и  немудрено  —  штаб-офицерский  чин  достается
им  уже  на  склоне  лет,  когда  ум  перестает  работать,  да  и  интерес
к  делу  и  самосовершенствованию  пропадает...  Ни  талант,  ни  ра¬
бота,  ни  способности,  ничто  не  может  выделить  офицера  —  все
вешай  на  крюк  терпения  и  количества  лет  службы!!!»3  Ни  та¬
лант,  ни  способности  офицеров  в  мирное  время  не  были  нужны
 1 	Махров  П.  Современная  война  и  высшее  командование  //  Офицер¬
ский  корпус  Русской  Армии.  Опыт  самопознания.  М.,  2000.  URL:  http://
militera.lib.ru/science/vsl7/15.html  (дата  обращения:  06.03.2013).
 2 	Мартынов  Е.И.  Из  печального  опыта  Русско-японской  войны.  СПб.,
1906.  URL:  http://cmiserx.narod.ni/martinov/martinov_8.htm  (дата  обраще¬
ния:  04.03.2013).
 3 	Цит.  по:  Ганин  A.B.  Последние  дни  генерала  Селивачева:  Неизвест¬
ные  страницы  Гражданской  войны  на  Юге  России.  М.,  2012.  С.  23.
 124

их  командирам,  поскольку  их  карьера  зависела  не  от  результатов
ратного  труда  воинского  коллектива,  а  от  субъективного  отноше¬
ния  к  ним  вышестоящих  начальников.  Зачем  рисковать  карьерой
ради  введения  каких-либо  новшеств,  если  можно  было  услуж¬
ливостью,  покладистостью  и  соглашательством  достигнуть  зна¬
чительных  служебных  высот.  «Дух  почина,  а  тем  более  —  дер¬
зания,  чужд  современному  русскому  интеллигенту»,  —  писал
генерал-лейтенант  В.Е.  Флуг,  отнеся  к  интеллигенту  офицера1.
И  вот  эти  типичные  черты  русского  интеллигента,  как  деликатно
отмечает  Д.В.  Лехович,  мешали  А.И.  Деникину  «стать  подлин¬
ным  вождем»2.  Генерал  В.Е.  Флуг  в  1937  году  писал  генералу
 B.В. 	Чернавину  о  способностях  А.И.  Деникина,  которых  не  хва¬
тало  для  поста  главнокомандующего,  «а  тем  более  для  главного
начальника  или  диктатора  обширного  края»3.  Генерал  В.В.  Чер-
навин  не  видел  в  А.И.  Деникине  «данных  стратега»4.  Генерал
П.С.  Махров  высказался  о  главкоме  ВСЮР  более  корректно:  «Он
был  только  солдат,  но  не  был  политиком»5.
 Более  резкую  и  малоприятную  оценку  всем  белогвардейским
генералам  дал  эсер  Б.  Соколов:  «Условия  Гражданской  войны
требуют  от  ее  вождей  тех  качеств,  которыми  генералы  отнюдь  не
обладали:  они  требуют  широкого  ума,  умения  понять  интересы  и
желания  населения,  умения  повести  их  за  собой  —  и  все  это  на¬
ряду  с  существенно  необходимым  талантом  стратегическим»6.
 Из  многочисленных  свидетельств  участников  Гражданской
войны  можно  прийти  к  выводу,  что  бывшие  царские  генералы
 1 	Флуг  В.  Высший  командный  состав  //  Офицерский  корпус  Русской
Армии.  Опыт  самопознания.  М.,  2000.  URL:  http://militera.lib.ru/science/
vsl7/14.html  (дата  обращения:  30.01.2013).
 2 	Лехович  Д.В.  Белые  против  красных.  URL:  http://militera.lib.ru/bio/
lehovich_dv/mdex.html  (дата  обращения:  30.01.2013).
 3 	Ганин  А.В.  «Мозг  армии»  в  период  «Русской  Смуты»...  С.  560—
561.
 4 	Ганин  A.B.  «Мозг  армии»  в  период  «Русской  Смуты»...  С.  571.
 5 	Ганин  A.B.  «Мозг  армии»  в  период  «Русской  Смуты»...  С.  570.
 6 	Цит.  по:  Галин  В.В.  Запрещая  политэкономия.  Красное  и  белое...
 C. 	304.
 125

и  офицеры  были  готовы  идти  на  смерть,  но  не  сумели  в  слож¬
ной  социально-политической  и  экономической  обстановке  по¬
вести  за  собой  народ,  не  смогли  ему  предложить  ничего,  кроме
лозунгов:  «Бей  большевиков!»,  «Даешь  единую  и  неделимую!».
Таким  образом,  менталитет  белых  лидеров  оказался  не  только
«недостатком  в  борьбе,  бывшей  политической  по  своей  сути»
(П.  Кенез)1,  но  и  отразился  на  формировании  и  развитии  спец¬
служб  всех  белогвардейских  правительств  и  армий.  Не  утруждая
себя  инновационными  подходами,  генералы  и  офицеры  создава¬
ли  разведку  и  контрразведку  по  лекалам  распавшейся  русской
армии,  тем  самым  повторяя  ошибку,  допущенную  основателями
контрразведки  в  1910  году,  закрепив  ее  за  военным  ведомством.
 Не  лишним  будет  сказать,  что  на  заседаниях  межведомствен¬
ной  комиссии  1909—1910  годов  вместе  с  вышеописанной  схе¬
мой  рассматривалась  схема  подчинения  контрразведки  Департа¬
менту  полиции  в  виде  структурного  подразделения.  Однако  она
была  отклонена,  так  и  оставшись  нереализованной  при  цариз¬
ме.  Но  после  Октябрьской  революции  стихийно,  в  силу  крайней
жизненной  необходимости,  именно  ее  начнут  воплощать  в  жизнь
не  обремененные  стереотипным  мышлением  большевистские
лидеры.  ВЧК  представляла  собой  систему,  в  которой  под  единым
руководством  находились  местные  ЧК  (территориальные  орга¬
ны  безопасности)  и  особые  отделы  (военная  контрразведка).  Тем
самым  под  контролем  одной  структуры  оказалось  и  гражданское
население,  и  вооруженные  силы  страны.
 Ради  объективности  следует  отметить,  что  и  в  царской  армии
служили  волевые,  энергичные  генералы  и  офицеры.  Среди  них
выделяется  колоритная  личность  генерал-лейтенанта  П.Н.  Вран¬
геля,  которого  Д.В.  Лехович  назвал  «врожденным  вождем  и
диктатором»2.  Стремясь  извлечь  уроки  из  поражений  адмирала
A.B.  Колчака  и  генерала  А.И.  Деникина,  он  придавал  первосте¬
 1 	Ипполитов  ГМ.,  Казаков  В.Г.,  Рыбников  В.В.  Указ.  соч.  С.  366.
 2 	Лехович  Д.В.  Белые  против  красных.  URL:  http://militera.lib.ru/bio/
lehovichdv/index.html  (дата  обращения:  17.12.2012).
 126

пенное  значение  укреплению  дисциплины  в  армии,  налажива¬
нию  ее  отношений  с  населением  и  проведению  мероприятий,
которые  хотя  бы  частично  удовлетворили  интересы  крестьян  и
рабочих.
 Новый  главнокомандующий  ВСЮР  в  марте  1920  года  про¬
вел  переформирование  органов  военного  управления.  В  струк¬
туре  штаба  главкома  остались  управления  1-го  и  2-го  генерал-
квартирмейстеров,  дежурного  генерала,  начальника  военных
сообщений,  инспектора  артиллерии,  полевого  санитарного  ин¬
спектора  и  начальника  снабжения.  Разведывательный  отдел  во¬
шел  в  состав  управления  1-го  генерал-квартирмейстера.  29  мар¬
та  главнокомандующий  Русской  армией  непосредственно  подчи¬
нил  себе,  помимо  начальника  штаба,  еще  начальников  военного
и  морского  управлений  и  др.1
 3 	мая  генерал  П.Н.  Врангель  приказом  №  3116  объединил  ор¬
ганы  контрразведки  штаба  главкома,  военного  и  морского  управ¬
ления  под  руководством  начальника  военного  управления  в  виде
особой  части2.  Стремившийся  навести  порядок  в  Крыму  и  обе¬
зопасить  тыл  от  советской  агентуры  и  государственных  преступ¬
ников,  главнокомандующий  1  июня  издал  приказ  №  3270  о  фор¬
мировании  особого  отдела  при  своем  штабе  «для  объединения  и
руководства  деятельностью  наблюдательных  органов  Военного
и  Морского  ведомств,  а  также  политического  розыска  при  управ¬
лении  внутренних  дел,  каковые  с  сего  числа  подчинить  назван¬
ному  отделу».  Начальником  особого  отдела  назначен  генерал-
майор  Е.К.  Климович,  бывший  директор  Департамента  полиции
в  Министерстве  внутренних  дел  царского  правительства.  По  со¬
вместительству  на  него  возлагались  обязанности  помощника  на¬
чальника  гражданского  управления  по  делам  государственной
стражи  и  политического  розыска3.
 1 	РГВА.  Ф.  39540.  On.  1.  Д.  177.  JI.  45,  68;  Путеводитель  по  фондам
белой  армии...  С.  252.
 2 	РГВА.  Ф.  39540.  On.  1.  Д.  178.  Л.  112.
 3 	РГВА.  Ф.  39548.  On.  1.  Д.  179.  Л.  16.
 127

Таким  образом,  в  конце  Гражданской  войны  на  Юге  России
произошел  очередной  виток  в  развитии  отечественных  спец¬
служб.  Находившиеся  ранее  под  общим  руководством  (генерал-
квартирмейстера,  начальника  особого  отделения)  органы  развед¬
ки  и  контрразведки  были  разделены.  Придавая  большое  значе¬
ние  обеспечению  внутренней  безопасности,  генерал-лейтенант
П.Н.  Врангель  объединил  контрразведку  с  политической  и  кри¬
минальной  полицией.  Craiyc  нового  органа  был  выше  прежних
контрразведывательных  структур  —  особого  отделения  отдела
Генштаба  и  управления  генерал-квартирмейстера  штаба  главко¬
ма.  Особый  отдел  подчинялся  второму  лицу  в  армейской  иерар¬
хии  —  начальнику  штаба.
 Командованию  Русской  армии  требовалась  информация  не
только  военного,  но  также  политического  и  экономического
характера.  Однако  изменение  задач  разведки  не  отразилось
на  ее  месте  в  системе  военно-управленческого  аппарата,  по¬
тому  что  вся  полнота  военной  и  гражданской  власти  «без  вся¬
ких  ограничений»  была  сконцентрирована  в  руках  генерала
П.Н.  Врангеля.
 В  результате  чехословацкого  мятежа  весной—летом  1918  года
на  огромной  территории  от  Волги  до  Тихого  океана  советская
власть  была  свергнута.  В  Сибири  и  на  Дальнем  Востоке  начали
формироваться  новые  правительства,  состоявшие  из  представи¬
телей  различных  политических  сил.  Прообразом  будущих  армий
явились  подпольные  офицерские  организации,  представлявшие
собой  кадры  бывших  Омского,  Иркутского,  Приамурского  воен¬
ных  округов.  Генералы  и  офицеры  создавали  органы  военного
управления  по  образцу  и  подобию  русской  армии.
 5 	июля  1918  года  был  учрежден  штаб  военно-сухопутных  и  мор¬
ских  сил  Приморской  области,  в  отделе  генерал-квартирмейстера
которого  находились  разведывательное  отделение  и  отделение
военного  контроля1.  18  ноября  военно-сухопутные  и  морские
силы  перешли  в  подчинение  A.B.  Колчака,  а  22  ноября  они  были
 1 	РГВА.Ф.  39786.  On.  1.  Д.  1.  Л.  4—4  об.,  13.
 128

расформированы  в  связи  с  восстановлением  Приамурского  во¬
енного  округа1.
 В  апреле  1918  года  создается  Уральская  армия,  в  июне  Времен¬
ным  Сибирским  правительством  была  сформирована  Западно-
Сибирская  отдельная  армия  (с  июля  —  Сибирская)  и  Народная
армия  КОМУЧа.  Следует  отметить,  что  в  течение  июля—декабря
 1918 	года  штаб  Сибирской  армии  по  совместительству  выполнял
функции  всех  антибольшевистских  вооруженных  сил  в  Сибири.
 Первоначально  в  состав  Западно-Сибирской  армии  входило
несколько  добровольческих  полков,  а  в  июле  началось  формиро¬
вание  корпусов.  Органы  контрразведки,  существовавшие  еще  до
свержения  большевиков  при  тайных  офицерских  организациях,
после  переворота  преобразовывались  в  разведывательные  отде¬
ления  при  штабах  гарнизонов,  корпусов,  командующих  войска¬
ми  корпусных  районов,  и  выполняли  функции  одновременно
военной  разведки  и  контрразведки.  В  армии  восстанавливались
военно-полевые  суды,  вводилась  смертная  казнь  за  политические
преступления.  По  распоряжению  уполномоченного  Временного
Сибирского  правительства  все  дела  политического  характера  пе¬
редавались  отряду  особого  назначения,  которым  командовал  чех
капитан  И.И.  Зайчек,  а  уголовные  —  подлежали  ведению  уголов¬
ной  милиции.
 Командующий  Западно-Сибирской  отдельной  армией  генерал-
майор  А.Н.  Гришин-Алмазов,  возглавлявший  по  совместительству
Военное  министерство  Временного  Сибирского  правительства,
издал  приказ  о  создании  разведывательного  отделения  и  отде¬
ления  военного  контроля  (ОВК)  в  составе  управления  генерал-
кваргирмейстера  штаба  армии2.
 Несмотря  на  то  что  в  Поволжье  борьба  с  большевиками  велась
под  знаменем  Комитета  членов  Всероссийского  учредительного
собрания  (КОМУЧа),  где  большинство  составляли  представите¬
ли  левых  партий,  Народную  армию  формировали  царские  офи¬
 1 	Волков  С.В.  Белое  движение...  С.  85.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-176.  Оп.  2.  Д.  26.  Л.  104—104  об.
 129

церы,  которые  и  воспользовались  своим  опытом  при  учреждении
военно-управленческих  структур.
 Главный  штаб,  созданный  8  июня  1918  года,  состоял  из
канцелярии,  оперативного  отдела  (общего,  оперативного,  раз¬
ведывательного,  связи  и  топографического  отделений),  отдела
формирования  и  устройства  войск,  отдела  ручного  оружия,  ин¬
женерного  и  военно-судного  отделов.  Последний  по  совмести¬
тельству  выполнял  функции  контрразведки.  29  июня  Главный
штаб  упраздняется,  а  все  его  функции  передаются  вновь  соз¬
данному  Военному  ведомству,  куда  вошли  канцелярия,  глав¬
ный  начальник  снабжения,  управление  Генштаба  и  ряд  главных
управлений:  административными  делами,  инженерного,  военно¬
судного,  военно-санитарного.  Находились  ли  в  управлении  Ген¬
штаба  органы  разведки  и  контрразведки  —  однозначно  сказать
трудно,  поскольку  документальных  подтверждений  тому  автором
не  обнаружено.  Зато  в  отделе  генерал-квартирмейстера  Полево¬
го  штаба  армии,  штат  которого  утвержден  30  августа  1918  года
управляющим  Военным  ведомством  генерал-майором  H.A.  Гал¬
киным,  имелись  разведывательное  и  контрразведывательное  от¬
деления.  Помимо  того,  в  «целях  ограждения  интересов  порядка
и  безопасности  и  предотвращения  покушений  антигосударствен¬
ных  элементов  на  государственный  строй»  9  августа  образовано
Министерство  охраны  государственного  порядка1.
 После  свержения  советской  власти  в  Сибири  и  на  Дальнем
Востоке  летом  1918  года  там  восстанавливались  прежние  военные
округа  —  Омский  (Западно-Сибирский),  Иркутский  (Восточно-
Сибирский,  Средне-Сибирский)  и  Приамурский.  Однако  органы
разведки  и  контрразведки  были  сформированы  лишь  в  управлении
генерал-квартирмейстера  штаба  Иркутского  военного  округа2.
 1 	Корнева  Е.А.  Министерство  охраны  государственного  порядка  Ко-
муча:  создание  и  деятельность  (1918  г.)//  Новый  исторический  вестник.
 2004. 	№2  (11).  URL:  http://www.nivestnik.ru/2004_2/ll.shtml  (дата  обра¬
щения:  03.12.2007);  ГАРФ.  Ф.  р-176.  Оп.  2.  Д.  24.  Л.  6;  РГВА.  Ф.  39551.
On.  1.  Д.  17.  Л.  6—7.
 2 	Путеводитель  по  фондам  белой  армии...  С.  78—79,  85—86,  91.
 130

В  августе  1918  года  начался  процесс  объединения  всех  анти¬
большевистских  сил  и  подчиненных  им  воинских  формирова¬
ний,  завершившийся  созданием  24  сентября  Уфимской  дирек¬
тории  (Всероссийского  Временного  правительства).  В  ходе  объ¬
единения  вооруженных  сил  произошла  реорганизация  системы
военного  управления,  в  том  числе  и  спецслужб,  которая  в  итоге
также  была  построена  по  образцу  и  подобию  царской  армии.  Во
главе  стояла  Ставка  Верховного  Главнокомандующего  и  ее  рабо¬
чий  орган  —  штаб  ВГК  —  для  осуществления  управления  всеми
соединениями  и  частями  Сибирской  и  Народной  армий.  В  состав
штаба  входили  управления  1-го  и  2-го  генерал-квартирмейстера,
главного  начальника  военных  сообщений,  а  также  отделы:  ин¬
формационный,  ремонтный,  воздушного,  военно-морского  и
речного  флота,  казачьих  войск  и  др.  12  ноября  1918  года  в  управ¬
лении  1-го  генерал-квартирмейстера  были  образованы  разведы¬
вательное  и  контрразведывательное  отделения1.
 Параллельно  Уфимская  директория  создала  Военное  ми¬
нистерство  на  основе  слияния  Военных  ведомств  Временного
Сибирского  правительства  и  «Народной  армии»  КОМУЧ.  В  его
компетенции  находились  кредиты,  финансы,  полевое  казначей¬
ство,  военно-полевые  суды,  служба  духовенства  и  дела  казачьих
войск,  поэтому  создание  разведывательных  и  контрразведыва¬
тельных  органов  в  министерстве  не  предусматривалось.
 Приказом  Всероссийского  Временного  правительства  от
 4 	ноября  1918  года  военным  и  морским  министром  был  назначен
известный  полярный  исследователь  и  ученый,  в  прошлом  коман¬
дующий  Черноморским  флотом  вице-адмирал  A.B.  Колчак,  весь¬
ма  скептически  отнесшийся  к  организации  армии,  проведенной
Директорией:  «...министерства  не  было  ...У  меня  не  было  ни
аппарата,  ни  средств»2.
 1 	РГВА.  Ф.  40218.  On.  1.  Д.  1  a.  JI.  1;  Варламова  Л.Н.  Военное  управ¬
ление  правительства  Колчака...  С.  119.
 2 	Варламова  Л.Н.  Первые  попытки  централизованного  руководства
белыми  формированиями  на  территории  Урала  и  Сибири  в  1918  г.  //  Бе¬
лая  гвардия.  2001.  №  5.  С.  14—15.
 131

К  концу  1918  года  ситуация  на  фронтах  складывалась  не  в
пользу  белых  армий.  Они  оставили  Ижевск  и  готовились  к  обо¬
роне  по  Уральскому  хребту.  Большевики  собирали  силы  для  уда¬
ра  по  северному  флангу.  После  капитуляции  Австро-Венгрии
чехословаки  потребовали  их  отправки  домой.  Фронт  оказался
под  угрозой  развала.  Спасти  критическое  положение  демокра¬
тическая  власть  оказалась  не  в  состоянии.  В  ночь  на  18  ноября
 1918 	года  в  Омске  восстало  сибирское  казачество,  требуя  от¬
ставки  Директории  и  установления  сильной  власти.  Офицеры  и
казаки  арестовали  левое  крыло  правительства  —  Н.Д.  Авктсен-
тьева  и  В.М.  Зензинова.  Премьер-министр  П.В.  Вологодский  со¬
звал  экстренное  заседание  Совета  министров,  на  котором  было
принято  решение  передать  руководство  военному  командова¬
нию.  Согласно  принятому  «Положению  о  временном  устройстве
власти  в  России»,  эта  власть  передавалась  военному  и  морскому
министру  вице-адмиралу  A.B.  Колчаку,  провозглашенному  Вер¬
ховным  правителем  и  Верховным  главнокомандующим  всеми
сухопутными  и  морскими  вооруженными  силами  России  и  про¬
изведенному  в  адмиралы1.
 После  прихода  к  власти  адмирала  A.B.  Колчака  вся  реальная
политическая,  административная  и  даже  судебная  власть  скон¬
центрировалась  в  руках  военных.  Верховный  правитель  в  своем
воззвании  «К  населению  России  от  18  ноября  1918  года»  главной
своей  целью  поставил  «создание  боеспособной  армии,  победу
над  большевизмом  и  установление  законности  и  правопоряд¬
ка...»2  А.В.  Колчак  считал,  что  военная  власть,  которую  он  воз¬
главляет  как  Верховный  главнокомандующий  вооруженными  си¬
лами  России,  имеет  верховенство  над  гражданской.  Иной  точки
зрения  придерживался  председатель  Совета  министров  П.В.  Во¬
логодский,  указывавший  на  ограниченный  характер  власти  Вер¬
 1 	Шамбаров  В.Е.  Белогвардейщина.  М.,  2004.  С.  173—174.
 2 	Варламова  Л.Н.  Аппарат  военного  управления  Всероссийского  вре¬
менного  правительства  А.В.  Колчака.  1919  г.  //  Белая  гвардия.  2001.  №  5.
С.  17.
 132

ховного  правителя,  т.к.  ни  один  приказ,  ни  одно  распоряжение  не
претворялись  в  жизнь,  прежде  чем  проходили  через  Совмин1.
 В  конце  ноября  1918  года,  когда  фронт  проходил  по  линии
восточнее  Новодзенска,  Бузулука,  Бугульмы  и  по  Верхнему  Ура¬
лу,  обнаружились  недостатки  военного  управления.  Адмирал
 A.B.  Колчак  и  его  окружение  понимали,  что  для  достижения  по¬
беды  над  противником  важна  четкая  организация  руководства
войсками,  и  начали  преобразование  штабов.
 В  ходе  реорганизации  были  проведены  разграничения  функ¬
ций  управлений  и  отделов  штаба  В  ГК.  Так,  разведку  и  контрраз¬
ведку  передали  в  управление  2-го  генерал-кваргирмейстера.
29  ноября  1918  года  формируется  Центральное  отделение  во¬
енного  контроля  (ЦОВК),  вошедшее  в  состав  разведывательно¬
го  отдела2.  Однако  в  ходе  дальнейшей  реорганизации,  12  апреля
 1919 	года  обе  спецслужбы  были  переданы  в  состав  реформиро¬
ванного  управления  генерал-квартирмейстера,  куда  помимо  них
еще  входили  оперативный  и  общий  отделы,  канцелярия,  автомо¬
бильный  гараж  и  топографическая  часть.
 Адмирал  A.B.  Колчак  органы  военного  управления  формиро¬
вал  по  образцу  и  подобию  царской  армии.  30  ноября  1918  года
(приказ  военного  министра  №  16  от  5  декабря  1918  года)  был
образован  Главный  штаб  военного  министерства,  в  котором  со¬
средотачивались  сведения  об  организации  и  составе  войск,  по
комплектованию  личным  составом,  их  устройству  и  внутренне¬
му  управлению,  подготовке  кадров,  снабжению  всеми  видами
довольствия  и  т.д.  «Все  сделанное  уже  Ставкой,  та  живая  орга¬
низационная  работа,  которая  создавала  армию,  все  ее  начинания
были  забракованы,  как  плод  незрелый  и  не  подходящий  под  узкие
старые  рамки,  —  свидетельствует  генерал-лейтенант  К.В.  Саха¬
ров,  в  то  время  генерал  для  поручений  в  штабе  В  ГК.  —  Была  сна¬
 1 	Никитин  А.Н.  Госуцарствендость  «белой»  России:  становление,  эво¬
люция,  крушение  (1918—1920  гг.):  автореф.  дис...  д-ра  юридич.  наук.  М.,
2007.  С.  29.
 2 	РГВА.  Ф.  40218.  On.  1.  Д.  1  а.  Л.  32  об.
 133

чала  сделана  попытка  подчинить  военному  министерству  все  ка¬
савшееся  вооруженных  сил,  чтобы  можно  было  все  подвести  под
эту  ферулу  крутящейся  этажерки  со  старинными  томами  законов
и  штатов.  Но  Верховный  правитель  на  это  не  пошел  и  разделил
сферу  власти  так:  действующая  армия  с  территорией  по  Иртыш
подчинялась  (в  военном  отношении)  начальнику  штаба  Верхов¬
ного  главнокомандующего,  все  гарнизоны  и  запасные  войска,  вся
местность  к  востоку  от  Иртыша  —  военному  министру»1.  Таким
образом,  произошло  разграничение  сфер  влияния  фронтовых  и
тыловых  органов  военного  управления.
 Со  временем  расширялись  функции  Главного  штаба,  что  при¬
вело  к  изменению  его  структуры.  26  февраля  1919  года  в  нем
были  учреждены  квартирмейстерский  и  осведомительный  отде¬
лы.  Осведомительный  отдел,  руководитель  которого  непосред¬
ственно  подчинялся  помощнику  начальника  Главного  штаба,  со¬
стоял  из  разведывательного  отделения,  контрразведывательной
части,  главного  цензурно-контрольного  бюро  и  информационно¬
го  отделения.  Но  в  конце  апреля,  как  следует  из  временного  шта¬
та  Главного  штаба,  разведывательное  отделение  было  передано
в  квартирмейстерский  отдел2.
 В  марте  1919  года  началась  очередная  волна  реорганизации
тыловых  военных  учреждений.  В  состав  военно-окружного
управления  входили  военно-окружной  совет,  военно-окружной
штаб,  управление  дежурного  генерала,  окружной  архив,  типо¬
графия  и  команда  штаба.  В  военно-окружном  штабе  были  созда¬
ны  разведывательное  и  контрразведывательное  отделения3.  «Од¬
ним  из  первых  дел  нового  военного  министерства  был  отказ  от
корпусных  районов  и  замена  их  военными  округами;  массу  вре¬
мени  потратили  на  это  и  ничего  не  добились,  —  считает  генерал-
лейтенант  К.В.  Сахаров.  —  Получились  громоздкие  штабы:  штаб
 1 	Сахаров  К.В.  Белая  Сибирь  //  Гражданская  война  в  России:  Ката¬
строфа  Белого  движения  в  Сибири.  М.;  СПб.,  2005.  С.  178—179.
 2 	РГВА.  Ф.  39466.  On.  1.  Д.  10.  Л.  90.  131  об—134  об.
 3 	РГВА.  Ф.  39466.  On.  1.  Д.  10.  Л.  90.  131  об—134  об.
 134

Иркутского  округа  имел  свыше  ста  тридцати  офицеров,  Омского
округа  —  более  ста  семидесяти.  Войск  же  было  только  то,  что
осталось  от  прежних  корпусных  районов»1.
 Свои  спецслужбы  имело  и  Морское  министерство.  В  состав
управления  по  оперативной  части  флота  входили  разведыватель¬
ное  (4  человека)  и  контрразведывательное  (8  человек)  отделе¬
ния2.  Последнему  подчинялись  ряд  контрразведывательных  пун¬
ктов:  при  главной  базе  в  Перми,  штабах  1-го,  2-го  и  3-го  дивизио¬
нов  боевых  судов,  штабе  отдельной  бригады  морских  стрелков
и  двух  опорных  базах.  Военно-морская  и  речная  контрразведка
в  своей  деятельности  руководствовалась  морскими  законами  и
инструкцией  военно-сухопутной  и  морской  контрразведке3.
 Создание  правительственной  разведки  —  особого  отдела  при
управлении  делами  Верховного  правителя  и  Совета  министров
(далее  —  управлении  делами)  было  инициировано  не  профес¬
сионалами  спецслужб,  а  лицом,  далеким  от  данной  сферы  дея¬
тельности  —  помощником  директора  пресс-бюро  отдела  печа¬
ти  Б.Л.  Деминовым  (более  подробно  о  нем  будет  рассказано  в
следующем  параграфе).  На  допросах  в  Полномочном  предста¬
вительстве  ВЧК  по  Сибири  автором  идеи  он  назвал  главноуправ¬
ляющего  делами  Т.В.  Бутова.  Сегодня  опровергнуть  или  под¬
твердить  эти  сведения  не  предоставляется  возможным.  Вместе
с  тем  приведенные  современными  исследователями  документы
свидетельствуют  о  том,  что  разработчиком  документов  являлся
именно  Б.А.  Деминов.
 Приблизительно  во  второй  половине  марта  1919  года  он  под¬
готовил  доклад  и  объяснительную  записку  к  штатам  и  смете  осо¬
бого  отдела.  В  докладе  важнейшей  задачей  текущего  момента
было  названо  «широкое  развитие  дезорганизующей  деятельно¬
сти»  в  советском  тылу.  Для  ее  ведения  автор  документа  пред¬
ложил  создать  при  управлении  делами  специальный  орган  —
 1 	Сахаров  КВ.  Указ.  соч.  С.  181.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-176.  Оп.  2.  Д.  102.  Л.  108  об.
 3 	РГВА.  Ф.  40218.  On.  1.  Д.  206.  Л.  19.
 135

особый  отдел  по  делам  дезорганизации  неприятельского  тыла  с
«целью  разрушения  психики  его  (противника.  —  Авт.)  воору¬
женных  сил,  дискредитирования  объединяющей  идеи,  усиления
народного  недовольства,  подготовки  восстаний  и  пр.».  Автор
доклада  обозначил  следующие  направления  деятельности  осо¬
бого  отдела:  взаимодействие  с  антисоветским  подпольем  в  тылу
красных  войск;  расстройство  советского  тыла  —  разрушение
промышленности  и  транспорта,  возбуждение  недовольства  орга¬
низациями  восстаний;  разложение  Красной  армии.
 Изложенные  в  документах  предложения  нашли  поддержку
со  стороны  главноуправляющего  делами  Г.Г.  Тальберга,  который
поручил  заняться  дальнейшей  разработкой  проекта  руководству
пресс-бюро  отдела  печати'.
 Опуская  описание  проблем,  с  которыми  пришлось  столкнуться
Б.  А.  Деминову  при  реализации  своей  идеи,  отметим,  что  начало
формированию  особого  отдела  при  управлении  делами  было  по¬
ложено  предположительно  в  мае  1919  года.  Обратим  внимание:
без  рассмотрения  Советом  министров  Положения  об  особом  от¬
деле  и  его  штатов2.  Вызывает  недоумение  отсутствие  упоминания
об  особом  отделе  во  временном  штатном  расписании  управления
делами,  утвержденного  Советом  министров  6  июня  1919  года3.
 Существующее  подзаконно  подразделение  без  четко  пропи¬
санных  нормативными  актами  задач  позволяло  его  руководству
заниматься  различными  видами  деятельности:  разведывательной,
разведывательно-диверсионной,  информационно-аналитической
и  информационно-пропагандистской.
 По  версии  историка  В.И.  Шишкина,  временные  штаты  особо¬
го  отдела,  вероятнее  всего,  были  утверждены  28  июня  1919  года.
Отдел  состоял  из  руководства  (управляющий,  чиновник  для
особых  поручений,  делопроизводитель  и  журналист),  общего
(заведующий,  его  помощник,  секретарь  и  машинистка),  полити¬
 1 	Шишкин  В.И.  Указ.  соч.  С.  64,65.
 2 	Там  же.  С.  69.
 3 	ГАРФ.  Ф.  р-176.  Оп.  5.  Д.  91.  Л.  126—127.
 136

ческого,  специального  (начальник,  помощник,  6  «агентов  мест¬
ных»)  и  двух  прифронтовых  отделений,  а  также  инспекторской
части.  Последняя  включала  в  себя  инспектора,  3  курьеров  для
связи,  4  представителей  при  штабах  объединений,  а  также  аген¬
туру  —  заведующего,  его  помощника  и  8  «агентов  зарубежных».
В  середине  августа  структура,  штаты  особого  отдела  и  денеж¬
ные  оклады  подверглись  изменениям.  Например,  в  центральном
отделении  вводилась  должность  ответственного  руководителя.
Лица,  ее  занимавшие,  предназначались  для  работы  в  Советской
России.  К  20  августа  в  Особом  отделе  (без  технического  персо¬
нала,  оренбургского  и  семипалатинского  отделений)  числилось
69  человек1.
 В  начале  ноября  1919  года  часть  сотрудников  особого  отдела
во  главе  с  Б.  А.  Деминовым  выехали  из  Омска  в  Красноярск,  где
планировалось  развернуть  работу  отдела.  Однако  на  новом  месте
дислокации,  в  ситуации  хаоса  и  развала  работы  тыла,  особый  от¬
дел  уже  функционировать  не  смог  и  прекратил  свое  существо¬
вание2.
 Особый  отдел  при  управлении  делами  Совета  министров  —
первый  в  истории  отечественных  спецслужб  специальный  орган,
созданный  в  правительстве  страны  для  «дезорганизации  враже¬
ского  тыла».  В  дореволюционной  России  таких  структур  не  было
даже  в  годы  Первой  мировой  войны.
 Историк  В.И.  Шишкин,  изучивший  цели  создания,  структу¬
ру,  кадровый  состав  и  основные  направления  деятельности  этого
уникального  в  своем  роде  подразделения,  не  относит  его  к  разно¬
видности  спецслужб,  указывая  на  его  обособленное  положение3.
Однако  внимательное  изучение  военно-управленческих  струк¬
тур  позволяет  найти  некоторое  функциональное  сходство  между
особым  отделом  управления  делами  с  осведомительным  отделом
Главного  штаба  или  управлением  2-го  генерал-квартирмейстера
 1 	Шишкин  В.И.  Указ.  соч.  С.  70,71.
 2 	Там  же.  С.  78.
 3 	Там  же.  С.  81.
 137

при  ВГК,  выполнявшим  функции  разведки,  контрразведки,  про¬
паганды,  осведомления  (о  нем  мы  будем  говорить  чуть  ниже).
Нечто  подобное  создал  Б.А.  Деминов,  но  только  подчинявшееся
не  военным,  а  гражданским  властям.  Наблюдаются  некоторые
сходства  особого  отдела  с  шульгинской  «Азбукой».
 В  сфере  обеспечения  безопасности  государственного  образо¬
вания  колчаковский  режим  пошел  по  пути  Российской  империи.
Для  осуществления  политического  сыска,  борьбы  с  политиче¬
скими  преступлениями  Совет  министров  правительства  7  марта
 1919 	года  принял  решение  о  создании  особого  отдела  государ¬
ственной  охраны  при  управлении  милиции  МВД.  На  подкон¬
трольной  белогвардейцам  территории  формировались  губерн¬
ские,  областные,  уездные,  городские  управления  государствен¬
ной  охраны  во  главе  с  начальниками  управлений1.
 Создавая  новый  орган,  правительство  не  позаботилось  о  раз¬
граничении  функций  между  политической  полицией  и  контрраз¬
ведкой,  что  привело  к  дублированию  и  параллелизму  в  работе
между  двумя  структурами.
 Адмирал  A.B.  Колчак,  став  Верховным  правителем,  сконцен¬
трировал  в  своих  руках  власть  на  фронте  и  в  тылу,  обладал  чрез¬
вычайными  полномочиями.  Однако  в  Сибири,  так  же  как  и  на
Юге,  диктатура  не  была  воплощена  на  практике  в  «чистом  виде»,
а  являлась  номинальной.  Косвенным  подтверждением  тому  яв¬
ляется  созданная  им  по  образу  и  подобию  царской  армии  систе¬
ма  военного  управления,  которая  оказалась  нежизнеспособной  в
годы  Гражданской  войны.  Когда  три  армии  —  Западная,  Сибир¬
ская  и  Южная  —  успешно  продвигались  на  запад,  выяснилось,
что  система  высшего  военного  управления  начала  давать  сбои  из-
за  соперничества  между  собой  центральных  учреждений.  Тому
подтверждением,  в  частности,  являются  трения  между  Ставкой  и
Военным  министерством,  мешавшие  эффективному  управлению
 1 	Ларьков  Н.С.  Томская  «охранка»  в  период  колчаковщины  И  История
белой  Сибири.  Тез.  4-й  научн.  конф.  6—7  февраля  2001  г.  Кемерово,  2001.
С.  185.
 138

войсками  в  сложной  обстановке  Гражданской  войны.  По  свиде¬
тельству  барона  А.П.  Будберга:  «...отношения  между  Ставкой  и
Военным  министерством  самые  враждебные;  обе  стороны  зорко
шпионят  друг  за  другом  и  искренне  торжествуют  и  радуются,
если  супротивник  делает  промахи  и  ошибки»1.  Это  противостоя¬
ние  передавалось  и  войскам.  Понимая  всю  опасность  сложивше¬
гося  положения,  адмирал  A.B.  Колчак  издал  приказ,  в  котором
категорически  потребовал  «прекращения  розни,  недоброжела¬
тельства  и  стремления  выискать  промахи  других  и  повелеваю
каждому  заниматься  порученным  ему  делом»2.
 Кроме  того,  действующие  самостоятельно  атаманы  и  окружа¬
ющие  их  банды  занимались  грабежами,  разбоями,  дезорганизо¬
вывали  армию,  чем  подрывали  доверие  населения  к  власти.  «Для
того,  чтобы  объединить  под  своим  крылом  все  эти  разрозненные
формирования,  необходимо  было  подчинить  казачество  цен¬
тральному  военному  аппарату  управления,  но  с  предоставлени¬
ем  ему  своеобразного  самостоятельного  центрального  органа,  —
пишет  историк  Л.Н.  Варламова.  —  Сложилась  ситуация,  когда
правительство  было  вынуждено  идти  на  компромисс,  считаясь  с
настроением  кругов,  в  руках  которых,  так  или  иначе,  значитель¬
ная  вооруженная  сила»3.
 Существовавшая  в  тот  период  времени  система  высшего  во¬
енного  управления  отрицательно  сказывалась  и  на  работе  спец¬
служб,  о  которой  более  подробно  будет  рассказано  в  последую¬
щих  главах.
 Чтобы  урегулировать  отношения  между  штабом  Верхов¬
ного  главнокомандующего  и  Военным  министерством,  а  так¬
же  вовлечь  в  ряды  правительственных  войск  казачество,  в  мае
 1919 	года  были  начаты  новые  реорганизации  органов  военного
управления,  результатом  которых,  по  мнению  А.П.  Будберга,
 1 	Будберг  А.  Дневник.  М.,  1990.  С.  243.
 2 	Цит.  по:  Варламова  Л.Н.  Аппарат  военного  управления  Всероссий¬
ского  временного  правительства  A.B.  Колчака...  С.  20.
 3 	Варламова  Л.Н.  Аппарат  военного  управления  Всероссийского  вре¬
менного  правительства  A.B.  Колчака...  С.  20.
 139

«является  создание  невероятно  громоздкой  Ставки,  вбирающей
в  себя  часть  отделов  военного  министерства»1.
 Между  тем  обстановка  на  фронте  усложнялась.  В  тот  период
войска  Южной  группы  Восточного  фронта  продолжали  контрна¬
ступление.  Череда  тактических  операций  красных  привела  к  по¬
тере  Екатеринбурга  (14  июля)  и  Челябинска  (24  июля).  Особен¬
но  значимым  стало  поражение  белых  войск  под  Челябинском,
где  были  истрачены  последние  резервы,  а  в  плен  попало  около
 15 	тыс.  человек.  Продвижение  красных  войск  сдерживало  лишь
обострение  дел  на  Южном  фронте,  где  мощное  наступление  раз¬
вернул  А.И.  Деникин.
 Таким  образом,  все  вышеперечисленные  и  другие  обстоятель¬
ства  говорили  о  необходимости  реформы  в  армии,  что  также  ста¬
ло  очевидным  для  A.B.  Колчака  и  его  ближайших  помощников.
25  июня  1919  года  приказом  начальника  штаба  ВГК  №  558  была
объявлена  структура  новой  системы  центрального  военного
управления,  во  главе  которой  стоял  адмирал  A.B.  Колчак  и  Став¬
ка.  Его  ближайшими  помощниками  являлись  начальник  штаба  и
военный  министр.  Штаб  ВГК,  Военное  министерство  и  Главное
управление  по  делам  казачьих  войск  объявлялись  высшими  ор¬
ганами  военного  управления2.
 Вопросы  разведки,  контрразведки  и  военного  контроля  как  в
действующей  армии,  так  и  в  тыловых  военных  округах,  а  так¬
же  цензуры,  печати,  осведомления3  и  пропаганды,  возлагались
 1 	Будберг  А.  Указ.  соч.  //  Гражданская  война  в  России:  катастрофа  Бе¬
лого  движения  в  Сибири.  М.;  СПб.,  2005.  С.  255.
 2 	Варламова  Л.Н.  Аппарат  военного  управления  Всероссийского  вре¬
менного  правительства  A.B.  Колчака...  С.  20.
 3 	Осведомление,  или  осведомительная  работа,  «рассматривается,  с
одной  стороны,  как  совокупность  институциональных,  функциональных
и  дискурсивных  элементов;  с  другой  —  в  целостном  единстве  его  со¬
ставляющих:  информационного  обеспечения  государственной  власти,
политической  пропаганды,  культурно-просветительной  работы  в  вой¬
сках  и  контроля  настроений  населения»  (Шевелев  Д.Н.  Осведомительная
работа  антибольшевистских  правительств  на  территории  Сибири  в  годы
Гражданской  войны:  автореф.  дис.  ...  д-ра  ист.  наук.  Томск,  2012.  С.  5).
 140

на  управление  2-го  генерал-квартирмейстера  при  В  ГК,  которое
было  окончательно  сформировано  к  9  июля  1919  года.  В  его  со¬
став  вошли  разведывательный,  контрразведки  и  военного  контро¬
ля,  осведомительный  отделы,  а  также  шавное  военное  цензурно¬
контрольное  бюро,  канцелярия,  особое  отделение  и  технический
подотдел1.
 Как  следует  из  вышесказанного,  многочисленные  реоргани¬
зации  не  отразились  на  положении  разведки  и  контрразведки  в
военно-управленческом  аппарате.  Они  по-прежнему  структурно
находились  в  подчинении  2-го  генерал-квартирмейстер  штаба
ВГК.  Генерал-майор  П.Ф.  Рябиков  по  этому  поводу  писал  следу¬
ющее:  «..  .контрразведка  должна  вести  свою  работу  в  самом  тес¬
ном  контакте  с  разведкой;  для  успешного  разрешения  задач,  вхо¬
дящих  в  круг  ведения  контрразведки,  необходимо  основательное
знакомство  с  организацией  шпионажа  и  с  задачами,  которые  по¬
ручаются  тайным  агентам;  с  другой  стороны  разведка,  выбирая
сотрудников,  имея  дело  с  массой  людей,  недостаточно  извест¬
ных,  должна  всегда  всесторонне  выяснить  в  контрразведке,  не
является  ли  данное  лицо...  подозрительным  по  шпионажу  или
не  имеет  ли  оно  каких-либо  подозрительных  связей...»2  Приве¬
денные  в  последующих  главах  примеры  подтверждают  правоту
точки  зрения  генерала  П.Ф.  Рябикова.  Тесная  взаимосвязь  внеш¬
них  и  внутренних  угроз  требовали  координации  деятельности
обеих  спецслужб.  Вместе  с  тем  органы  разведки  и  контрразвед¬
ки  оставались  третьеразрядными  элементами  штабных  структур
различных  уровней,  что  в  определенной  степени  затрудняло  до¬
ведение  важной  информации  руководителями  спецслужб  до  выс¬
шего  военно-политического  руководства.
 Правда,  начальник  разведки  ежедневно  докладывал  оперативно¬
разведывательные  данные  начальнику  штаба  Верховного  главно¬
командующего  генерал-майору  Д.А.  Лебедеву,  сводки  сведений  с
той  же  периодичностью  телеграфом  рассылались  в  штабы  армий
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-5793.  On.  1.  Д.  1  г.  Л.  207;  РГВА.  Ф.  40218.  On.  1.  Д  1  а.  Л.  4.
 2 	Рябиков  [П.Ф.]  Указ.  соч.  С.  7—8.
 141

и  другие  учреждения.  Иное  положение  было  у  контрразведки.  Как
следует  из  воспоминаний  генерал-майора  ПФ.  Рябикова,  только
он  имел  право  еженедельного  доклада  А.В.  Колчаку:  «Доклады
были  для  меня  весьма  трудными  и  неприятными,  особенно  учиты¬
вая  нервозность  адмирала  и  его  весьма  легкую  раздражаемость...
адмирал,  видимо,  не  вполне  понимал  сущность  контрразведки,
смешивая  ее  функции  с  розыскными»1.
 Важно  также  отметить,  что  частые  реорганизации,  прово¬
димые  военачальниками,  мало  знакомыми  с  методами  работы
органов  контрразведки,  вносили  путаницу  в  их  организацию  и
деятельность.
 К  концу  лета  1919  года  положение  на  фронте  значительно  из¬
менилось.  Инициатива  перешла  к  Красной  армии.  После  взятия
Челябинска  ей  открылась  дорога  в  глубь  Сибири.  6  августа  вой¬
ска  Восточного  фронта  стали  преследовать  колчаковцев  в  двух
направлениях:  3-я  армия  —  на  Ялуторовск,  Тюмень,  5-я  —  вдоль
железной  дороги  Челябинск  —  Курган.  Отсутствие  координации
в  деятельности  фронтов,  большие  потери  в  живой  силе  и  техни¬
ке,  усталость  войск  и  отсутствие  резервов  усугубляли  положение
колчаковской  армии.  Громоздкая  система  центрального  военного
управления  оказалась  малопригодной  в  создавшихся  условиях.
«Отсюда-то  и  получалось,  что  из  800  тысяч  ртов  в  строю  оказа¬
лось  всего  70  тысяч  бойцов,  которые  обслуживали:  штаб  главно¬
командующего,  пять  штабов  армий,  штабов  корпусов  и  35  шта¬
бов  дивизий,  —  свидетельствует  генерал-лейтенант  Д.В.  Фила-
тьев.  —  А  в  то  же  время  у  красных  против  нас  действовала  одна
армия,  из  3—4  дивизий  и  2—3  конных  бригад,  и  эта  сравнитель¬
ная  горсточка  и  разбила  в  конце  концов  наши  толпы  обозных  и
обратила  в  бегство  многочисленные  штабы  с  их  тучей  перепис¬
чиц,  при  которых  нередко  возились  в  обозе  и  их  родители»2.
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-5793.  On.  1.  Д.  1  г.  Л.  И,  139.
 2 	Филатьев  Д.В.  Катастрофа  Белого  движения  в  Сибири  //  Граждан¬
ская  война  в  России:  Катастрофа  Белого  движения  в  Сибири.  М.;  СПб.,
 2005. 	С.  59.
 142

Приказом  №  762  от  10  августа  1919  года  было  объявлено  о
расформировании  штаба  Восточного  фронта.  Распоряжением
начальника  штаба  ВГК  от  17  августа  был  вновь  сформирован
Походный  штаб  фронта,  в  составе  которого  находился  разведы¬
вательный  отдел,  а  при  нем  —  контрразведывательная  часть1.
 Осенью  1919  года  территория,  контролируемая  войсками
 A.B.  Колчака,  значительно  сократилась.  Вопросы  снабжения,
мобилизации  и  прочие,  находившиеся  в  ведении  штаба  ВГК,
требовали  решения  на  месте,  поскольку  ситуация  на  фронте  еже¬
дневно  менялась.  Но  вместо  упрощения  организации  колчаковцы
продолжали  увеличивать  количество  штабных  структур  —  Юж¬
ной  группы,  отдельного  конного  корпуса,  инспектора  доброволь¬
ческих  формирований  и  инспектора  стратегического  резерва.
 Высшее  военно-политическое  руководство  все  же  понимало:
чтобы  сохранить  остатки  армии,  необходимо  создать  сильный
штаб  фронта,  поскольку  именно  этот  орган  мог  быстро  реагиро¬
вать  на  постоянно  менявшуюся  обстановку.
 1  октября  1919  года  был  издан  приказ  начальника  штаба  ВГК
№  1184  об  образовании  из  Ставки  и  Походного  штаба  ВГК  управ¬
лений  Восточного  фронта:  полевого  управления  артиллерии  фрон¬
та,  полевого  инспектора  инженеров  фронта,  главного  начальника
военно-административного  управления,  осведомительного  управ¬
ления  и  личного  конвоя  главкома  армиями  Восточного  фронта.
Разведывательный  отдел  вошел  в  состав  управления  генерал-
квартирмейстера  штаба  фронта,  а  контрразведывательный  от¬
дел  штаба  ВГК  был  переподчинен  главному  начальнику  военно¬
административного  управления  фронта.  Заметим,  что  генерал-
квартирмейстер  непосредственно  подчинялся  начальнику  штаба
фронта,  а  главный  начальник  военно-административного  управ¬
ления  —  главнокомандующему  фронтом2.
 Но  такая  система  просуществовала  недолго.  К  началу  1920  года
армия  А.В.  Колчака  была  полностью  разгромлена.  Как  известно,
 1 	РГВА.  Ф.  40307.  On.  1.  Д.  59.  Л.  68  об.;  Д.  81.  Л.  62—62  об.;  Л.  69.
 2 	РГВА.  Ф.  39499.  On.  1.  Д.  25.  Л.  195  в  —  195  г.
 143

4 	января  адмирал  сложил  с  себя  все  полномочия,  передав  верхов¬
ную  власть  А.И.  Деникину,  а  военную  и  гражданскую  власть  на
территории  восточной  окраины  —  Г.М.  Семенову.
 Место  спецслужб  в  системе  органов  власти  колчаковского  ре¬
жима  зависело  от  форм  и  методов  противодействия  противнику.
Возглавившие  Белое  движение  профессиональные  военные  в
силу  своего  менталитета  отдавали  предпочтение  вооруженным
методам  борьбы,  а  не  политическим.  В  связи  с  чем  и  разведка,  и
контрразведка  были  прочно  связаны  с  армией,  которая,  по  мне¬
нию  белогвардейских  военачальников,  должна  была  сыграть
основную  роль  в  победе  над  Советской  Россией.
 После  разгрома  колчаковской  армии  на  территории,  занятой
белыми  войсками,  образовались  два  независимых  друг  от  друга
правительства.  Во  Владивостоке  в  январе  1920  года  власть  пе¬
решла  в  руки  Приморской  областной  земской  управы,  которая
сформировала  Временное  правительство  Приморской  области.
В  Забайкалье  в  середине  февраля  1920  года  главнокомандующим
и  главой  правительства  стал  генерал-лейтенант  Г.М.  Семенов.
Каждое  из  этих  государственных  образований  сформировало
армии  и  военно-управленческие  аппараты.  Штаб  командующего
войсками  Российской  восточной  окраины  (с  27  апреля—Дальне¬
восточная  армия)  и  штаб  войск  Приморской  области  располага¬
ли  разведывательными  и  контрразведывательными  отделениями,
подчиненными  генерал-квартирмейстеру1.  Приказом  от  30  мар¬
та  1920  года  войсковая  контрразведка  ДВА  была  построена  по
схеме,  установленной  временным  положением  о  контрразведы¬
вательной  и  военно-контрольной  службе  на  ТВД2.
 На  дальнейшее  развитие  белогвардейских  спецслужб  в  регионе
значительно  повлияли  боевые  действия  Народно-революционной  ар¬
мии  Дальневосточной  республики.  Под  ударами  красных  белогвар¬
дейцы  в  октябре  1920  года  покинули  Забайкалье  и  отступили  в  по¬
лосу  отчуждения  Китайско-Восточной  железной  дороги  (КВЖД).
 1 	Путеводитель  по  фондам  белой  армии...  С.  38—39,48—50,  82.
 2 	РГВА.  Ф.  39729.  On.  1.  Д.  25.  Л.  36.
 144

В  апреле  1921  года  части  белой  Дальневосточной  армии  были
перевезены  на  территорию  Приморья  в  качестве  «вооруженно¬
го  резерва  милиции  Приамурского  государственного  образова¬
ния».  26  мая  ее  командование  совершает  военный  переворот,  в
результате  которого  к  власти  пришло  Приамурское  временное
правительство.  В  составе  вновь  созданного  управления  военно-
морского  ведомства  учреждены  органы  разведки  и  контрразвед¬
ки,  традиционно  подчинявшиеся  генерал-квартирмейстеру.
 25  мая  из  войск,  оказавшихся  в  подчинении  атамана  Г.М.  Се¬
менова,  была  образована  Гродековская  группа  под  командовани¬
ем  генерал-майора  Н.И.  Савельева.  Разведывательное  отделение
вошло  в  состав  управления  генерал-квартирмейстера,  а  осведо¬
мительный  отдел  и  контрразведывательный  пункт  —  военно¬
политического  отдела  штаба.  После  подчинения  группы  Времен¬
ному  Приамурскому  правительству  в  ее  штабе  было  учреждено
управление  начальника  политического  розыска,  состоявшее  из
отделений  разведки,  контрразведки,  военного  контроля  и  мили¬
ции1.  Временное  Приамурское  правительство  имело  свою  кон¬
трразведку  —  информационное  отделение  административного
отдела  МВД  во  главе  с  жандармским  полковником  В.А.  Булахо¬
вым.  Приказом  от  15  июня  1922  года  его  расформировали  и  на
его  месте  создали  информационный  отдел  со  штатом  примени¬
тельно  к  губернским  жандармским  управлениям.  В  это  же  время
во  Владивостоке  был  учрежден  районный  охранный  отдел,  кото¬
рому  подчинялись  все  охранные  отделения2.
 Военные  неудачи,  которые  потерпели  войска  Приамурского
временного  правительства  (Белоповстанческой  армии)  в  боях  с
НРА  ДВР,  вызвали  острые  разногласия  среди  офицерского  соста¬
ва,  вылившиеся  в  начале  июня  1922  года  в  вооруженное  стол¬
кновение  между  сторонниками  С.Д.  Меркулова  и  недовольными
его  политикой  офицерами-монархистами.  В  целях  достижения
компромисса  Приамурское  временное  правительство  назначило
 1 	Путеводитель  по  фондам  белой  армии...  С.  100—101.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-944.  On.  1.  Д.  113.  JL  33.
 6  Кирыель  М.  С.
 145

генерал-лейтенанта  М.К.  Дитерикса  командующим  войсками  и
флотом.  22  июня  во  Владивостоке  был  созван  Земский  собор,
избравший  генерала  правителем  Приамурского  земского  края.
Правительственные  войска  переименованы  в  Земскую  рать.  В  ее
штабе,  в  составе  управления  1-го  генерал-квартирмейстера,  нахо¬
дились  разведывательное  и  контрразведывательное  отделения1.
 Осенью  1922  года  аппарат  разведки  и  контрразведки  был
объединен  с  аппаратом  Министерства  внутренних  дел.  Общее
руководство  осуществлял  генерал-майор  В.А.  Бабушкин2.  По  не¬
которым  данным,  генерал-лейтенант  М.К.  Дитерикс  имел  лич¬
ную  разведку,  в  которой  служили  полковник  Боткин,  капитан
Барский,  поручик  Кальвмнас,  гардемарин  Чепицкий,  Ф.П.  Ари-
стопулло  и  студент  Дюков.
 В  октябре  группа  войск  под  командованием  И.П.  Уборевича
овладела  Спасском  и  открыла  путь  на  Владивосток,  после  чего
М.К.  Дитерикс  эвакуировал  остатки  Земской  рати  из  Владиво¬
стока  в  Китай.  Находясь  в  эмиграции,  часть  былого  белого  воин¬
ства  продолжала  борьбу  с  Советской  Россией  в  тесном  контакте
с  японскими  спецслужбами.
 На  Востоке  России  просматриваются  три  периода  строитель¬
ства  белогвардейских  спецслужб,  тесно  связанных  с  основными
событиями  Гражданской  войны.  На  начальном  этапе  на  огром¬
ной  территории  Сибири  и  Дальнего  Востока  независимо  друг  от
друга  шло  формирование  белогвардейских  правительств,  армий
и  их  органов  безопасности.  Второй  этап  характеризуется  объе¬
динением  разрозненных  вооруженных  формирований  и  их  спец¬
служб  под  командованием  адмирала  A.B.  Колчака.  В  результате
ряда  организационно-штатных  преобразований  разведка  и  кон¬
трразведка  действующей  армии  и  тыла  объединяется  под  общим
руководством  2-го  генерал-квартирмейстера  штаба  ВГК,  что,
безусловно,  являлось  позитивным  шагом.  На  третьем  этапе  про¬
 1 	Путеводитель  по  фондам  белой  армии...  С.  51.
 2 	Цветков  В.Ж.  Спецслужбы  (разведка  и  контрразведка)  Белого  дви¬
жения  в  1917—1922  годах...  С.  125.
 146

исходит  распад  всей  прежней  системы  государственного  и  во¬
енного  управления  и  образование  «карликовых»  по  масштабам
белогвардейских  режимов.  Как  раз  на  завершающем  этапе  вой¬
ны  происходит  объединение  органов  разведки,  контрразведки
и  политического  сыска.  Их  слияние  связано  с  пересечением  их
функций.  Архивные  источники  свидетельствуют,  что  разведка
по  совместительству  добывала  сведения  контрразведывательно¬
го  характера.
 На  Севере  России  Гражданская  война  имела  свои  особенно¬
сти.  Во-первых,  свержение  советской  власти  и  формирование
белогвардейских  государственных  органов,  армии  и  спецслужб
произошли  при  активном  вмешательстве  интервентов,  в  первую
очередь  англичан.  «Ни  в  армиях  Колчака,  ни  у  Деникина,  ни  у
Врангеля  влияние  представителей  иностранных  держав  не  ска¬
зывалось  в  той  мере,  как  это  было  на  севере»,  —  пишет  команду¬
ющий  русскими  войсками  Северной  области  генерал  В.В.  Мару¬
шевский1.  Северная  область  не  была  суверенной  и  самостоятель¬
ной.  Союзники,  обеспечивая  область  всем  необходимым  отнюдь
не  бескорыстно,  контролировали  все  жизненные  сферы  в  регио¬
не.  Во-вторых,  февральские  и  октябрьские  события  не  оказали
столь  разрушительного  воздействия  на  ранее  существовавший
на  Севере  порядок,  в  том  числе  и  на  местные  спецслужбы.
 После  переворота  в  ночь  с  1  на  2  августа  1918  года  больше¬
вистскую  власть  в  Архангельске  свергла  подпольная  организа¬
ция,  возглавляемая  капитаном  2-го  ранга  Е.  Чаплиным2.  2  авгу¬
ста  в  городе  было  образовано  Верховное  управление  Северной
области  (ВУСО)  из  депутатов  Учредительного  собрания  и  не¬
скольких  членов  городской  думы,  которое  приступило  к  фор¬
мированию  армии  и  органов  военного  управления.  Уже  7  авгу¬
ста  утверждается  штат  штаба  командующего  вооруженных  сил
 1 	Марушевский  В.В.  Год  на  Севере  (август  1918  —  август  1919  г.)  //
Белый  Север.  1918—1920  гг.:  Мемуары  и  документы.  Выпуск  I.  Архан¬
гельск.  1993.  С.  339.
 2 	Волков  С.В.  Трагедия  русского  офицерства.  С.  207.
 6*
 147

ВУСО,  а  30  августа  формируется  военный  отдел  с  функциями
министерства.  Командующий  действующими  русскими  сухо¬
путными  и  морскими  силами  Северной  области  в  оперативном
отношении  подчинялся  Высшему  Союзному  командованию,  а  в
административном  и  хозяйственном  —  ВУСО  через  военный  от¬
дел.  В  состав  последнего  вошли  отделение  Генерального  штаба
и  военно-регистрационное  отделение  (ВРО),  которое  возглавил
начальник  военно-морского  контроля  Целедфлота  (Беломорско¬
го  КРО)  коллежский  асессор  М.К.  Рындин.
 Однако  ВУСО  просуществовало  недолго.  6—9  сентября
1918  года  офицеры  во  главе  с  тем  же  Е.  Чаплиным,  недовольные
«демократической»  демагогией  и  падением  дисциплины,  совер¬
шили  переворот  и  арестовали  членов  Верховного  управления.
После  переворота,  12  сентября,  военный  отдел  был  переимено¬
ван  в  Управление  командующего  войсками  Северной  области,
куда  вошли  разведывательное  и  военно-регистрационное  отде¬
ления.
 На  Севере  белогвардейские  военачальники  не  придержива¬
лись  традиционных  схем  строительства  органов  военного  управ¬
ления  и,  соответственно,  спецслужб.  Разведка,  занимавшаяся
добыванием  сведений  в  интересах  военного  командования,  на¬
ходилась  в  составе  отделения  Генштаба  управления  командую¬
щего  войсками  Северной  области,  а  после  его  реорганизации
 3 	сентября  1919  года  в  штаб  главнокомандующего  всеми  русски¬
ми  вооруженными  силами  на  Северном  фронте  —  в  подчинении
генерал-кваргирмейстера1.
 Функции  военно-регистрационного  отделения  (контрразвед¬
ка  и  политический  сыск),  а  также  внутриполитическая  ситуация
в  регионе,  в  определенной  степени  повлияли  на  его  положение  в
системе  органов  управления.
 Сведения  о  перевороте  адмирала  A.B.  Колчака  и  отъезд  в
январе  1919  года  главы  правительства  Н.В.  Чайковского  в  Па¬
 1 	РГВА.  Ф.  39450.  On.  1.  Д.  201.  Л.  313  об.,  360,  407;  РГВА.  Ф.  39450.
On.  1.  С.  7—8.
 148

риж  усилили  политическое  размежевание  в  области.  Обстановка
усложнилась  из-за  прибытия  в  Архангельск  генерал-лейтенанта
Е.К.  Миллера,  занявшего  пост  генерал-губернатора.  Левые  кру¬
ги  расценили  это  назначение  как  установление  контрреволю¬
ционного  курса,  считая  его  типичным  «российским  военным
диктатором»1.
 Генерал  принял  ряд  мер  для  обеспечения  безопасности  ре¬
жима.  В  частности,  1  февраля  1919  года  он  добился  переподчи-
нения  военно-регистрационного  отделения  военной  канцелярии
генерал-губернатора2,  что  явилось  своевременным  шагом.  Уси¬
лившееся  общественное  недовольство  привело  в  феврале  —
марте  1919  года  к  серии  антиправительственных  выступлений,
организованных  представителями  левых  социалистических  кру¬
гов.  В  столь  нестабильной  политической  ситуации  Е.К.  Миллер
решил  повысить  статус  контрразведки.  На  основании  секретного
приказа  генерал-губернатора  №  65  от  23  апреля  1919  года  про¬
изошло  переименование  отделения  в  Военно-регистрационную
службу  (ВРС)3.
 6  августа  1919  года  Верховный  правитель  назначил  генерал-
лейтенанта  Е.К.  Миллера  главнокомандующим  войсками  Север¬
ного  фронта.  Уже  11  августа  он  упраздняет  военную  канцеля¬
рию  генерал-губернатора,  а  ее  дела  и  личный  состав  передает
фронтовым  органам  военного  управления.  3  сентября  Военно¬
регистрационная  служба  перешла  в  подчинение  генерал-
квартирмейстера  штаба  фронта4.
 После  перемирия  с  Германией  стал  вопрос  об  уходе  интер¬
вентов  из  Северной  области,  поскольку  отпала  надобность  в
антигерманском  фронте  и  охране  Архангельского  и  Мурманско¬
го  морских  портов.  31  июля  1919  года  Великобритания  заявила
 о 	выводе  своих  войск,  а  26—27  сентября  интервенты  покинули
 1 	Галин  В.В.  Запретная  политэкономия.  Красное  и  белое...  С.  304.
 2 	РГВА.  Ф.  39450.  On.  1.  Д.  141.  Л.  162.
 3 	Ильин  В.Н.  Указ.  соч.  С.  21—22;  РГВА.  Ф.  39450.  On.  1.  Д.  40.  Л.  94.
 4 	РГВА.  Ф.  39450.  On.  1.  Д.  201.  Л.  313  об.  360.  407;  Ф.  39450.  On.  1.
Л.  7—8.
 149

Архангельск1.  Все  функции  союзной  контрразведки  перешли  к
Военно-регистрационной  службе.
 Август  и  сентябрь  1919  года  прошли  в  Архангельске  в  острых
дискуссиях  о  возможности  продолжения  сопротивления  больше¬
викам  после  ухода  союзников.  В  итоге  было  принято  решение  о
продолжении  борьбы  с  Советской  Россией  на  фронтах.
 В  феврале  1920  года,  по  мере  освобождения  войск  с  других
фронтов,  красные  решили  разгромить  армию  Е.К.  Миллера  и  на¬
чали  наступление.  На  одном  из  важных  участков  линия  фронта
оказалась  прорванной,  что  стало  началом  катастрофы  для  белых.
19—21  февраля  части  6-й  советской  армии  заняли  Архангельск.
Началась  эвакуация  белогвардейских  формирований  из  города2.
К  концу  месяца  армия  Е.К.  Миллера  перестала  существовать.  Ее
остатки  нашли  себе  прибежище  в  скандинавских  странах.
 На  Северо-Западе  России  Гражданской  войне  были  присущи
свои  особенности.  Белое  движение  зарождалось  и  развивалось
здесь  в  сложной  военно-политической  обстановке  и  находилось
в  полной  политической,  военной  и  экономической  зависимости
от  интервентов  и  в  некоторой  степени  —  от  Прибалтийских  го¬
сударств.
 Зарождение  первых  белогвардейских  частей  началось  осенью
 1918 	года  при  материальной  и  финансовой  помощи  германских
интервентов.  В  октябре  на  добровольческой  основе  был  сформи¬
рован  Отдельный  Псковский  добровольческий  корпус  Северной
армии  под  командованием  генерал-майора  А.Е.  Вандама.  В  со¬
ставе  отдела  обер-квартирмейстера  штаба  корпуса  создается  раз¬
ведывательное  отделение3.
 В  штабе  корпуса  было  и  контрразведывательное  отделение,
однако  точной  даты  его  формирования  установить  не  удалось.
 После  поражения  белых  под  Псковом  в  конце  ноября  1918  года
остатки  корпуса  отступили  на  эстонскую  территорию  и  перешли
 1 	Зуев  М.Н.  Хроника  истории  России.  IX—XX  вв.  М.,  С.  207—208.
 2 	Там  же.  С.  212.
 3 	РГВА.  Ф.  40298.  On.  1.  Д.  29.  Л.  3.
 150

под  начало  главнокомандующего  вооруженными  и  сухопутными
силами  Эстонии  генерал-майора  И.Я.  Лайдонера.
 В  мае  части  Северного  корпуса  начали  наступление  на  Пе¬
троград.  1  июня  он  был  переименован  в  Отдельный  корпус  Се¬
верной  армии.  В  связи  с  выходом  корпуса  из  подчинения  эстон¬
ского  командования  приказом  №  123а  от  19  июня  1919  года  его
переименовали  в  Северную  армию  (с  1  июля  1919  г.  —  Северо-
Западная  армия)1.
 9  августа  КРО  штаба  Северо-Западной  армии  передано  в  под¬
чинение  начальника  разведывательного  отделения  штаба  Северо-
Западного  фронта,  а  31  августа  возвращено  в  штаб  армии2.
 В  сентябре  белогвардейцы  начали  новое  наступление  на  Пе¬
троград.  Приказом  по  Северо-Западному  фронту  №  77  от  2  октя¬
бря  генерал  от  инфантерии  H.H.  Юденич  вступил  в  командова¬
ние  Северо-Западной  армией,  вслед  за  чем,  9  октября,  последо¬
вала  реорганизация  военно-управленческого  аппарата.  По  штату
разведывательное  и  контрразведывательное  отделения  вошли  в
состав  отдела  генерал-квартирмейстера  штаба  Северо-Западной
армии3.
 Следует  сказать  и  о  попытках  создания  спецслужб  Северо-
Западным  правительством,  состав  которого  определился  лишь  к
24  августа  1919  года  в  количестве  12  министерств,  в  том  чис¬
ле  военного,  морского  и  внутренних  дел.  Как  следует  из  схемы
организации  главного  командования,  Военного  министерства
и  МИД,  в  составе  Военного  ведомства  находилось  отделение
внешних  сношений,  которому  подчинялось  разведывательное
отделение4.  Из  рапорта  начальника  отделения  контрразведки  кол¬
лежского  советника  Фитингофа  генерал-квартирмейстеру  штаба
Северо-Западной  армии  генерал-майору  Б.С.  Малявину  известно
об  особом  отделе  Военного  министерства,  который  возглавлял
 1 	РГВА.  Ф.  40298.  On.  1.  Д.  33.  Л.  90,  107.
 2 	РГВА.  Ф.  40298.  On.  1.  Д.  29.  Л  137,  181.
 3 	РГВА.  Ф.  40298.  On.  1.  Д.  33.  Л.  398,460.
 4 	ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  376.  Л.  104.
 151

генерал-майор  В.А.  Владимиров1.  Подтверждений  тому  в  дру¬
гих  источниках  не  встречается.  А  генерал  В.А.  Владимиров,  о
котором  будет  сказано  в  следующем  параграфе,  согласно  данным
исследователей  Белого  движения  С.В.  Волкова  и  H.H.  Рутыча,
занимал  другие  должности.
 Скудность  сведений  о  правительственных  спецслужбах  мож¬
но  объяснить  тем,  что  практическая  деятельность  правительства,
как  пишет  историк  A.B.  Смолин,  «...с  момента  его  образования
и  до  ликвидации  не  вышла,  в  основном,  из  стадии  формирования
штагов  министерств,  подготовки  проектов  различных  законопо¬
ложений  и  решения  мелких  вопросов...  За  три  с  половиной  ме¬
сяца  существования  правительства  главным  для  левокадетских
министров  был  вопрос:  кто  над  кем  стоит?  Армия  над  правитель¬
ством  или  правительство  над  армией?»2
 Между  армейским  командованием  и  правительством  посто¬
янно  шли  трения,  которые  являлись  серьезным  препятствием
для  консолидации  сил  в  борьбе  с  большевиками.
 Боевые  действия,  которые  вела  Северо-Западная  армия  под
Петроградом  с  советскими  войсками,  закончились  для  нее  се¬
рьезным  поражением.  Остатки  белых  войск  отошли  на  террито¬
рию  Эстонии,  где  были  расформированы  в  январе  1920  года.
 На  северо-западном  направлении  действовало  еще  одно  белогвар¬
дейское  объединение  —  Западная  добровольческая  армия.  Основой
ее  формирования  явился  Западный  добровольческий  корпус  имени
графа  Келлера.  5  сентября  1919  года  все  белогвардейские  войска  на
территории  Прибалтики  были  сведены  в  Западную  добровольче¬
скую  армию  под  командованием  генерала-самозванца  П.Р.  Бермонта-
Авалова,  входившую  в  состав  Северо-Западного  фронта.
 16 	сентября  в  отделе  генерал-квартирмейстера  штаба  армии
были  сформированы  разведывательное  и  контрразведыватель¬
ное  отделения.
 1  РГВА.  Ф.  40298.  On.  1.  Д.  16.  Л.  1—1  об.
 1  Смолин  A.B.  Белое  движение  на  Северо-Западе  России  1918—1920  гг.
 СПб.,  1999.  С.  283—284.
 152

В  октябре  в  связи  с  невыполнением  П.Р.  Вермонтом-Аваловым
приказов  главнокомандующего  всеми  русскими  вооруженными
силами  на  Северо-Западном  фронте  и  враждебным  выступлени¬
ем  латышских  войск  9  октября  1919  года  войска  Западной  добро¬
вольческой  армии  были  исключены  из  состава  Северо-Западного
фронта.
 Ввиду  ухода  армии  из  России  в  Германию  2  декабря  1919  года
она  была  упразднена,  а  воинские  части,  находящиеся  в  подчи¬
нении  П.Р.  Бермонта-Авалова,  стали  Именоваться  «Войсковой
группой  генерал-майора  князя  Авалова».
 Установить  точную  дату  расформирования  группы  не  удалось
из-за  отсутствия  соответствующего  документального  материала1.
 Таким  образом,  на  Северо-Западе,  где  независимо  друг  от
друга  действовали  две  белогвардейские  армии,  структура  их
спецслужб  была  фактически  одинаковой.  Разведывательные  и
контрразведывательные  органы  создавались  по  образцу  соответ¬
ствующих  структур  дореволюционной  России  и  за  годы  Граж¬
данской  войны  не  претерпели  организационных  изменений.
 Гражданская  война  закончилась  разгромом  антибольшевист¬
ских  армий  и,  соответственно,  белогвардейских  политических  ре¬
жимов.  Но  в  исторической  перспективе  Белое  движение  отнюдь
не  потерпело  полного  поражения.  Оказавшись  в  изгнании,  оно
продолжало  вести  борьбу  с  Советской  Россией.  Неотъемлемой
частью  противостояния  военно-политической  эмиграции  с  боль¬
шевистским  строем  становится  борьба  их  спецслужб,  развернув¬
шаяся  в  различных  регионах  мира  в  20—30-х  годах  XX  века.
 Таким  образом,  на  основе  сравнительно-исторического  анали¬
за  автором  выявлены  характерные  особенности  формирования  и
эволюции  белогвардейских  спецслужб  в  разных  регионах  России.
Так,  на  Юге  и  в  Сибири  были  образованы  органы  и  фронтового,
и  тылового  военного  управления,  имевшие  параллельно  действо¬
вавшие  разведывательные  и  контрразведывательные  службы,
тогда  как  в  других  регионах  —  только  фронтовые.  На  Севере,  в
 1  РГВА.  Ф.  40147.  On.  1.  С.  4.
 153

отличие  от  других  армий,  разведка  и  контрразведка  в  течение  по-
лугода  подчинялись  разным  структурам:  разведка  —  отделению
Генштаба  управления  командующего  войсками  Северной  об¬
ласти,  военно-регистрационное  отделение  (служба)  —  военной
канцелярии  генерал-губернатора.  В  российском  правительстве
(A.B.  Колчака)  был  создан  самостоятельный  разведывательный
орган  —  особый  отдел  управления  делами.  У  генерала  А.И.  Дени¬
кина,  в  отличие  от  адмирала  A.B.  Колчака,  функции  политической
и  экономической  разведки  выполняла  формально  независимая  от
властных  структур  разведывательная  организация  «Азбука».
 Несмотря  на  то  что  разведывательные  и  контрразведывательные
структуры  белогвардейских  правительств  и  армий  имели  разных
отцов-основателей,  в  них,  образно  выражаясь,  просматриваются
черты  одной  матери—царской  армии.  «Генетическое  сходство»  им
передали  генералы  и  офицеры,  которые  в  силу  своих  знаний,  слу¬
жебного  опыта  и  менталитета  создали  военно-административный
аппарат  по  образцу  русской  армии  времен  Первой  мировой  войны.
«В  принципе  по-иному  и  быть  не  могло,  —  справедливо  отмеча¬
ет  историк  В.Д.  Зимина.  —  “Белая”  государственность  являлась
прямой  наследницей  государственности  имперской,  потому  что
интегрировала  в  своем  существовании  все  слабости  последней,
логически  доведенные  до  крушения  в  1917  г.»1.
 Созданные  по  образцу  спецслужб  Российской  империи,  ор¬
ганы  контрразведки  не  в  полной  мере  соответствовали  тем
масштабным  задачам,  которые  им  приходилось  решать  в  ис¬
следуемый  период.  Тесная  взаимосвязь  внешних  и  внутренних
угроз  безопасности  белогвардейским  режимам  явилась  толчком
к  объединению  спецслужб  и  органов  внутренних  дел.  Однако
расширение  функций  относительно  долгое  время  не  влекло  за
собой  кардинальных  организационных  изменений.  Только  на  за¬
вершающем  этапе  Гражданской  войны  наметилась  тенденция  к
созданию  специальной  службы,  объединившей  под  единым  на¬
чалом  три  функции  —  разведку,  контрразведку  и  политический
 1  Зимина  В  Д.  Белое  дело  взбунтовавшейся  России...  С.  10.
 154

сыск.  В  Крыму  произошло  объединение  военной  контрразведки
и  органов  политического  сыска,  а  на  Дальнем  Востоке  (Гроде-
ковская  группа  войск,  Земская  рать)  —  разведки,  контрразведки
и  органов  внутренних  дел.
 По  какому  пути  стали  бы  развиваться  вновь  образованные
белогвардейские  спецслужбы?  История  не  дает  нам  ответа,  по¬
скольку  на  тот  период  времени  Белое  движение  потерпело  окон¬
чательное  военное  поражение.  В  то  же  время  история  советских
органов  безопасности  свидетельствует  о  наметившейся  в  конце
Гражданской  войны  тенденции  к  образованию  единой  обще¬
государственной  специальной  службы.  Подтверждением  тому
является  история  ВЧК,  учрежденной  для  выполнения  функций
политического  сыска  —  борьбы  с  контрреволюцией,  саботажем
и  спекуляцией.  Создание  в  конце  1918  года  особых  отделов  сви¬
детельствует  об  объединении  функций  контрразведки  и  полити¬
ческой  полиции.  В  1919  году  на  особый  отдел  были  возложены
задачи  по  ведению  разведки,  а  в  1920  году  —  создан  Иностран¬
ный  отдел  ВЧК  (политическая  разведка).  Объединением  трех
функций  под  общим  руководством  с  высоким  статусом  в  системе
органов  государственного  управления  закладывался  фундамент
одной  из  сильнейших  спецслужб  мира.
 1.3.  ПОДБОР,  РАССТАНОВКА  И  ОБУЧЕНИЕ  КАДРОВ
 Сила  спецслужб  любого  государства  определяется  рядом  фак¬
торов,  в  том  числе  надежностью  и  профессионализмом  кадров.
Исследователи  А.Г.  Шаваев  и  С.В.  Лекарев  справедливо  счита¬
ют,  что  эффективность  деятельности  спецслужб  также  зависит
от  соответствия  квалификации  сотрудников  и  их  морально-
нравственных  качеств  решаемым  задачам,  а  также  от  умения  ру¬
ководителей  использовать  способности  своих  сотрудников  для
выполнения  обязанностей  в  режиме  «устойчивого  равновесия»1.
 1  Шаваев  А.Г.  f  Лекарев  С.В.  Разведка  и  контрразведка.  Фрагменты  ми¬
рового  опыта  и  теории.  М.,  2003.  С.  206.
 155

Подбор,  расстановка  и  обучение  кадров  для  разведки  и  кон¬
трразведки  —  это  длительная  и  кропотливая  работа,  которая  дает
положительные  результаты  лишь  в  политически  стабильных  и
экономически  развитых  странах.  В  периоды  же  социальных  ка¬
таклизмов,  являющихся  следствием  экономического  и  политиче¬
ского  кризисов,  кардинально  изменяются  условия  жизнедеятель¬
ности  государственно-управленческого  аппарата.  В  динамично
меняющихся  общественных  процессах  прежняя  система  работы
с  кадрами  уже  не  действует.
 В  годы  Гражданской  войны  как  большевистской  России,  так  и
белогвардейским  государственным  образованиям  пришлось  за¬
ново  создавать  свои  органы  безопасности  в  условиях  хаоса,  глу¬
бокого  социального,  политического  и  идейно-нравственного  рас¬
кола.  Обстановка  тех  лет  наложила  определенный  отпечаток  на
подбор  и  подготовку  кадров  спецслужб.  И  если  большевистское
правительство  во  главе  с  В.И.  Лениным  «пошло  своим  путем»,
то  Белое  движение,  как  свидетельствуют  архивные  документы,  в
значительной  степени  воспользовалось  опытом  Российской  им¬
перии.  С  этой  точки  зрения  является  целесообразным  обратить
внимание  на  систему  подбора  и  подготовку  кадров  спецслужб
царской  России.
 В  начале  XX  века  в  ряде  ведущих  стран  мира  разведка  пре¬
вратилась  в  самостоятельную  отрасль  социальной  деятельности
и  потребовала  специальных  знаний  и  навыков.  Однако  в  Рос¬
сийской  империи  не  существовало  учебных  заведений,  готовя¬
щих  разведчиков.  Даже  в  Николаевской  академии  Генерального
штаба1  этому  вопросу  не  придавалось  серьезного  значения.  «По
объему  весь  материал  темы  "разведывательная  служба”  (изуча¬
лась  в  рамках  раздела  “Ведение  военных  действий  (операций)”
дисциплины  “Стратегия”.  —Авт.)  в  части  агентурной  разведки
был  довольно  ограничен,  порой  поверхностен,  фрагментарен  и
давал  скорее  “пищу”  для  размышлений,  нежели  закладывал  се¬
 1 	В  1909  г.  Николаевская  академия  Генерального  штаба  получила  наи¬
менование  Императорская  Николаевская  военная  академия.
 156

рьезную  базу  знаний  по  данной  проблеме,  —  пришел  к  выводу
историк  спецслужб  М.  Алексеев.  —  Потому-то  слушатели  акаде¬
мии,  как  правило,  без  должного  внимания  и  интереса  относились
к  этому  курсу»1.  По  свидетельству  русского  дипломата,  военного
агента  во  Франции  и  Скандинавских  странах  генерал-лейтенанта
 А.А.  Игнатьева,  «в  академии  нас  с  тайной  разведкой  даже  не
знакомили.  Это  просто  не  входило  в  программу  преподавания
и  считалось  делом  “грязным”,  которым  должны  были  занимать¬
ся  сыщики,  переодетые  жандармы  и  другие  подобные  темные
личности»2.  Как  видим,  представление  о  разведывательной  де¬
ятельности  у  части  даже  наиболее  образованного  офицерства
русской  армии  было  ошибочным.  По  существу,  слушатели,  как
следует  из  воспоминаний,  не  видели  разницы  между  разведкой
и  контрразведкой,  хотя  оба  направления  были  нацелены  на  ре¬
шение  общей  задачи  —  обеспечение  безопасности  государства.
Могло  ли  быть  иначе,  если  в  библиотеке  академии  по  разведке
значилось  всего  лишь  несколько  книг,  большая  часть  из  которых
была  переводными  изданиями?  Однако  ни  одна  из  них  не  могла
служить  практическим  руководством  для  постановки  и  органи¬
зации  разведывательной  работы.  Предполагалось,  что  освоение
новых  обязанностей  офицерами  Генштаба  будет  осуществляться
в  ходе  практической  деятельности3.  Отметим,  что  изучение  ино¬
странных  языков  в  академии  также  было  не  обязательным4.
 Выслужив  после  окончания  обучения  необходимый  команд¬
ный  ценз,  выпускники  получали  назначение  на  штабные  долж¬
ности,  в  том  числе  в  разведывательные  структуры  и  военными
агентами  (атташе)  за  границу.  Перед  назначением  кандидаты  в
центральный  аппарат  проходили  специальную  проверку:  органы
 1 	Алексеев  М.  Военная  разведка  России  от  Рюрика  до  Николая  И.  М.,
1998.  Кн.  2.  С.  43—44.
 2 	Игнатьев  А.А.  Пятьдесят  лет  в  строю.  М.,  1989.  Т.  1.  С.  207.
 3 	Алексеев  М.  Военная  разведка  России  от  Рюрика  до  Николая  П.  С.  44.
 4 	Краснов  В.Г.  Врангель.  Трагический  триумф  барона:  Документы.
Мнения.  Размышления.  М.,  2006.  С.  23.
 157

Департамента  полиции  негласным  путем  изучали  их  характер,
образ  жизни,  имущественное  положение  и  пр.1.
 Зачисление  в  штат  вовсе  не  означало,  что  вся  дальнейшая
служба  офицеров  будет  связана  с  разведкой.  Как  правило,  через
некоторое  время  они  получали  назначение  на  другие  штабные
или  командные  должности.  С  последних  «генштабистов»  могли
направить  в  разведку.  Эта  была  обычная  практика  перемещений
по  службе  офицеров  в  царской  армии.
 Даже  в  годы  Первой  мировой  войны  военное  руководство
Российской  империи,  не  считаясь  с  профессиональным  опытом
разведчиков,  назначало  их  на  другие  должности.  Например,  бу¬
дущий  2-й  генерал-квартирмейстер  штаба  Верховного  главно¬
командующего  (A.B.  Колчака)  и  генерал-майор  П.Ф.  Рябиков,
прослуживший  четыре  года  в  центральном  аппарате  разведки,
столько  же  лет  —  преподавателем  Николаевской  военной  ака¬
демии,  а  затем  более  года  —  в  добывающих  разведывательных
подразделениях  действующей  армии,  был  назначен  команди¬
ром  199-го  пехотного  Кронштадтского  полка.  И  лишь  в  феврале
 1917 	года  вновь  возвращен  в  разведку2.
 Проанализировав  работу  русской  разведки  в  годы  Первой  ми¬
ровой  войны,  разведчик  и  военный  педагог  К.К.  Звонарев  при¬
шел  к  выводу,  что  в  военном  ведомстве  существовал  несерьез¬
ный  подход  к  подбору  кадров  для  центрального  аппарата,  пери¬
ферийных  органов  и  военных  агентур3.
 Несколько  иначе  комплектовались  руководящими  кадрами  ор¬
ганы  военной  контрразведки.  8  июня  1911  года  военный  министр
 В.А.  Сухомлинов  утвердил  «Положение  о  контрразведыватель¬
ных  отделениях»,  в  котором  указывалось,  что  во  главе  каждого
КРО  должны  находиться  штаб-  или  обер-офицеры  Отдельного
корпуса  жандармов,  подготовленные  «своею  предыдущею  служ¬
 1 	Алексеев  М.  Военная  разведка  России  от  Рюрика  до  Николая  II.  С.  47.
 2 	Голоскоков  И.В.  Указ.  соч.  С.  24—25.
 3 	Звонарев  К.К.  Агентурная  разведка:  русская  агентурная  разведка  до
и  во  время  войны  1914—1918  гг.  В  2  кн.  Кн.  1.  М.,  2003.  С.  289.
 158

бою  к  предстоящей  им  деятельности».  При  этом  начальники  кон¬
трразведывательных  отделений  оставались  в  списке  офицерско¬
го  состава  ОКЖ  и  числились  «в  командировке»1.
 Главное  управление  Генштаба  предоставило  право  окружным
генерал-квартирмейстерам  самостоятельно  выбирать  кандидатов
на  должности  начальников  отделений,  известных  им  «с  отлич¬
ной  стороны».  Но  в  действительности  далеко  не  все  армейские
генералы  могли  компетентно  судить  о  профессиональной  квали¬
фикации  сотрудников  политической  полиции.  Жандармское  же
начальство  рекомендовало  штабам  подчас  далеко  не  самых  спо¬
собных  своих  офицеров.  Это  выяснилось  лишь  в  ходе  практиче¬
ской  деятельности  последних,  и  военное  командование  было  вы¬
нуждено  подыскивать  других  кандидатов.  Так,  к  лету  1914  года
сменились  7  из  11  начальников  КРО2.
 И  все  же,  несмотря  на  недостатки,  использование  специали¬
стов  оперативно-розыскной  деятельности  в  целом  было  пра¬
вильным  решением.  Как  отмечал  генерал-майор  Н.С.  Батюшин,
благодаря  привлечению  «опытных  в  политическом  сыске  жан¬
дармских  офицеров  контрразведка  значительно  скорее  встала  на
ноги,  чем  не  имевшая  у  себя  поначалу  опытных  руководителей
тайная  разведка.  К  началу  Великой  войны  мы  имели  кадры  опыт¬
ных  контрразведчиков..  .»3
 На  дальнейшую  судьбу  чинов  царских  спецслужб  решающее
влияние  оказали  революционные  события  1917  года.  Пришед¬
шее  к  власти  Временное  правительство  расформировало  ДП  и
ОКЖ,  подвергнув  репрессиям  их  сотрудников,  изгнало  из  воен¬
ной  контрразведки  бывших  жандармов.  Советская  власть  так¬
же  избавились  от  ненадежных  кадров  прежнего  режима4.  Чины
контрразведки,  политической  полиции  и  жандармерии  в  период
 1 	Галвазин  С.Н.  Охранные  структуры  Российской  империи:  Формиро¬
вание  аппарата,  анализ  оперативной  практики.  М.,  2001.  С.  39.
 2 	Кирмелъ  Н.  С.  Военная  контрразведка—падчерица  Российской  импе¬
рии.  URL:  http://www.chekist.ni/article/757.  (дата  обращения:  23.04.2009).
 3 	Батюшин  Н.  Указ.  соч.  С.  111.
 4 	Зданович  A.A.  Отечественная  контрразведка...  С.  120.
 159

социальных  потрясений  оказались  наиболее  гонимой  категорией
офицерского  корпуса  распавшейся  империи.  Условно  их  судьбы
можно  разделить  на  четыре  группы:  перешедшие  на  службу  к
большевикам  в  качестве  консультантов;  участники  Белого  дви¬
жения;  скрывшиеся  и  не  принимавшие  участия  в  борьбе;  репрес¬
сированные  советской  властью.
 Большевиками  были  расстреляны  бывшие  министры  вну¬
тренних  дел  И.Л.  Горемыкин,  А.Д.  Протопопов,  А.Н.  Хвостов  и
Б.В.  Штюрмер,  директор  Департамента  полиции  С.П.  Белецкий,
вице-директор  ДП  М.Н.  Веригин  и  многие  другие  рангом  пониже.
 Н.  Кравец  (Ника)  в  1920  году  опубликовал  «Воспоминания
жандармского  офицера»,  где  привел  статистику  репрессирован¬
ных  сотрудников  Отдельного  корпуса  жандармов:  «..  .из  1000  че¬
ловек  бывших  офицеров  корпуса  свыше  500  человек  было  рас¬
стреляно  большевиками  еще  после  первого  покушения  на  Лени¬
на,  свыше  200  с  лишним  —  эвакуировались  за  границу,  и  я  мог
бы  назвать  их  по  фамилиям,  часть  убита  в  Гражданскую  войну,
перейдя  в  строй,  и  часть  пропала  без  вести.  Я  думаю,  что  человек
50  и  служат,  хотя  по  фамилиям  знаю  лишь  генерала  Комиссарова.
Что  правда  —  это  то,  что  к  большевикам  перешло  много  унтер-
офицеров  и  филеров...»1  Исследователь  С.В.  Леонов  называет
большую  цифру  —  125  «старослужащих»,  или  16  %  от  общей
численности  центрального  аппарата  ВЧК  (август  1918  года).
Ученый  пишет,  что  чекисты  использовали  старых  специалистов
в  качестве  консультантов,  шифровальщиков,  перлюстраторов  и
т.п.2  Нахождение  на  службе  у  большевиков  бывших  сотрудников
царских  спецслужб  подтверждается  документом  колчаковской
контрразведки3.
 После  Октябрьской  революции  оказались  перед  жизненным
выбором  и  кадровые  сотрудники  военной  разведки.  Большая
 1 	Цит.  по:  Симбирцев  И.  На  страже  трона.  Политический  сыск  при  по¬
следних  Романовых.  1880—1917.  М.,  2006.  С.  393—394;  ГАРФ.  Ф.  р-5881.
On.  1.  Д.  161.  Л.  1.
 2 	Леонов  С.В.  Указ.  соч.  С.  352.
 3 	ГАРФ.  Ф.  р-176.  Оп.  3.  Д.  38.  Л.  61.
 160

часть  из  них  не  приняла  советскую  власть  и  боролась  против  нее
на  стороне  Белого  движения.  Но  немало  военных  разведчиков
оказалось  и  на  службе  в  Красной  армии.  Среди  них  —  генералы
 A.A.  Балтийский,  М.Д.  Бонч-Бруевич,  П.П.  Лебедев,  A.A.  Са-
мойло,  полковники  А.Н.  Ковалевский,  Б.М.  Шапошников  и  др.
Разлом  прошел  даже  по  аристократическим  семьям.  Так,  быв¬
ший  резидент  военной  разведки  во  Франции  П.А.  Игнатьев  стал
эмигрантом,  а  его  родной  брат  Алексей,  тоже  сотрудник  развед¬
ки,  перешел  на  службу  к  большевикам  и  дослужился  до  генерал-
лейтенанта  Советской  армии.
 Исследователь  М.  Алексеев  в  своем  труде  «Военная  разведка
России»  привел  биографические  сведения  86  русских  разведчи¬
ков.  По  его  данным,  из  86  человек  28  служили  в  белой  армии  (из
них  9  —  в  Межсоюзническом  бюро  во  Франции),  16  —  в  РККА,
судьба  36  человек  исследователю  неизвестна,  остальные  обосно¬
вались  за  границей1.
 В  основе  размежевания  офицерского  корпуса  лежат  причины  как
социально-политического,  идейно-нравственного,  сословно-клас-
совош  характера,  так  и  семейно-бытового,  материального  и  т.д.
 Несмотря  на  то  что  в  Белом  движении  участвовало  немало  со¬
трудников  спецслужб  прежнего  режима,  его  разведывательные  и
контрразведывательные  органы  испытывали  кадровый  голод,  осо¬
бенно  на  квалифицированных  специалистов.  Причем  сложности
возникали  не  только  с  подбором  оперативного  состава,  но  и  руко¬
водителей  различных  рангов:  генерал-квартирмейстеров,  началь¬
ников  разведывательных  и  контрразведывательных  отделений.
 В  царской,  а  затем  и  в  белых  армиях  основным  требованием
при  назначении  на  должности  генерал-кваргирмейстеров  явля¬
лась  принадлежность  кандидатов  к  корпусу  офицеров  Генераль¬
ного  штаба.
 По  «Положению  о  полевом  управлении  войск  в  военное  время»
1914  года  генерал-квартирмейстер  занимался  не  только  планиро¬
 1  Алексеев  М.  Военная  разведка  России.  Первая  мировая  война.  Книга
Ш,  часть  вторая.  М.,  2001.  С.  429—469.
 161

ванием  боевых  операций,  но  и  объединял  «деятельность  всех  лиц,
учреждений  и  войсковых  частей,  приданных  к  штабу  для  связи  и
разведки»,  руководил  «делом  разведки  о  противнике  и  местности»,
а  также  принимал  меры  «для  борьбы  со  шпионством»,  разрабаты¬
вал  «общие  соображения  по  согласованию  мероприятий,  прини¬
маемых  в  отношении  разведки  и  борьбы  со  шпионством...»1
 На  практике  перегруженные  текущей  штабной  работой
генерал-квартирмейстеры  осуществляли  лишь  общее  руковод¬
ство  спецслужбами,  особенно  не  вникая  в  детали  и  тонкости  их
деятельности.  При  этом  надо  принять  во  внимание,  что  до  своего
назначения  подавляющее  большинство  должностных  лиц  дан¬
ной  категории  обладали  лишь  поверхностными  теоретическими
знаниями  о  разведке  и  контрразведке  или  имели  незначительный
практический  опыт.  Как  показывают  подсчеты,  проведенные  ав¬
тором  по  биографическим  справочникам  H.H.  Рутыча  и  «Энци¬
клопедии  Гражданской  войны»  С.В.  Волкова,  из  22  белогвардей¬
ских  генерал-квартирмейстеров  только  6  служили  в  этой  должно¬
сти  в  Первую  мировую  войну.  При  этом  опыт  четырех  генералов
исчисляется  незначительными  временными  рамками.  Например,
генерал-квартирмейстер  штаба  ВГК  генерал-лейтенант  М.И.  Зан-
кевич  был  назначен  генерал-квартирмейстером  ГУГШ  только  в
марте  1917  года.  Ранее  он  служил  военным  агентом  в  Румынии
(1905—1910)  и  в  Австро-Венгрии  (1910—1913).
 Генерал-квартирмейстер  штаба  главнокомандующего  ВСЮР
генерал-лейтенант  П.С.  Махров  (февраль—март  1920  г.)  с  сентября
 1914 	года  служил  старшим  адъютантом  в  оперативном  отделении
генерал-квартирмейстера  штаба  8-й  армии,  а  затем  до  сентября
 1916 	года  исполнял  должность  генерал-квартирмейстера  той  же
армии.  Позже  командовал  13-м  Сибирским  стрелковым  полком.
 В  сентябре  1917  года  вступил  в  должность  генерал-
квартирмейстера  12-й  армии,  затем  исполнял  должность  началь¬
ника  штаба  командующего  Юго-Западным  фронтом.
 1 	Положение  о  полевом  управлении  войск  в  военное  время.  Пг.,  1914.
 С. 	7,14.
 162

Генерал-квартирмейстер  штаба  главнокомандующего  ВСЮР
(январь  1919—февраль  1920  г.)  полковник  (с  10  февраля  1919г.  —
генерал-майор)  Ю.Н.  Плющевский-Плющик  в  1917  году  испол¬
нял  должность  2-го  генерал-квартирмейстера  штаба  Верховного
главнокомандующего.
 Генерал-кваргирмейстер  штаба  командующего  Северо-Западной
армией  генерал-майор  Б.С.  Малявин  (июль  —  ноябрь  1919  г.)  с
июля  1915  года  по  ноябрь  1916  года  являлся  начальником  отделе¬
ния  в  управлении  генерал-кваргирмейстера  главнокомандующего
армиями  Юго-Западного  фронта1.
 Только  два  человека  имели  более-менее  значительный  служеб¬
ный  опыт:  генерал-майор  Н.И.  Ефимов,  в  Первую  мировую  войну
служивший  генерал-квартирмейстером  штаба  Приамурского  во¬
енного  округа2,  а  также  вышеупомянутый  генерал-майор  П.Ф.  Ря-
биков,  с  декабря  1917  года  исполнявший  должность  2-го  генерал-
кваргирмейстера  ГУГШ.
 Судьба  этого  талантливого  разведчика,  ученого  и  педагога
по  понятным  причинам  долгое  время  оставалась  неизвестной.
И  лишь  благодаря  стараниям  современных  историков  достоя¬
нием  широкой  общественности  стал  сложный  жизненный  путь
генерал-майора  П.Ф.  Рябикова.
 Родился  Павел  Федорович  24  марта  1875  года  в  семье  ка¬
дрового  военного  —  подполковника  русской  армии.  Образова¬
ние  получил  в  Полоцком  кадетском  корпусе.  В  военную  службу
вступил  1  сентября  1893  года.  Через  три  года  —  в  1896  году  —
окончил  Константиновское  артиллерийское  училище  и  был  на¬
правлен  в  13-ю  артиллерийскую  бригаду.  12  августа  1895  года
ему  было  присвоено  первое  офицерское  звание  подпоручика,  а
8  августа  1898  года  —  поручика.
 1 	Волков  С.В.  Белое  движение.  Энциклопедия  Гражданской  войны;
Волков  Е.В.,  Егоров  Н.Д.,  Купцов  И.В.  Указ.  соч.;  Рутыч  H.H.  Биографи¬
ческий  справочник  высших  чинов  Добровольческой  армии  и  Вооружен¬
ных  Сил  Юга  России...;  Рутыч  H.H.  Белый  фронт  генерала  Юденича...
 2 	Волков  С.В.  Белое  движение.  Энциклопедия  Гражданской  войны.
 163

В  1901  году  П.Ф.  Рябиков  окончил  Николаевскую  академию
Генерального  штаба  по  1-му  разряду.  В  том  же  году  (23  мая)  он
получил  воинское  звание  штабс-капитан  и  назначение  в  Вилен¬
ский  военный  округ.  С  29  декабря  1901  года  по  7  ноября  1902  года
он  состоял  старшим  адъютантом  при  штабе  3-го  армейского  кор¬
пуса,  с  7  ноября  1902  года  по  7  июля  1903  года  —  обер-офицером
для  особых  поручений  при  штабе  3-го  армейского  корпуса.  В  этот
период  службы  (6  апреля  1903  года)  ему  присваивается  очеред¬
ное  воинское  звание  —  капитан.  В  период  с  7  июля  1903  года  по
 6 	июля  1904  года  он  являлся  помощником  столоначальника  Глав¬
ного  штаба.  Участвовал  в  Русско-японской  войне  1904—1905  го¬
дов  в  качестве  обер-офицера  для  поручений  при  управлении
генерал-квартирмейстера  2-й  Маньчжурской  армии1.
 Осенью  1905  года  П.Ф.  Рябиков  был  назначен  помощником
делопроизводителя  управления  генерал-квартирмейстера  Гене¬
рального  штаба  в  части  2-го  обер-квартирмейстера  ГУГШ.  Па¬
раллельно  со  службой  по  части  военной  разведки  и  контрразвед¬
ки  он  отбывал  так  называемое  цензовое  командование  ротой  в
лейб-гвардии  Финляндском  полку.
 1  августа  1910  года  началась  блестящая  карьера  П.Ф.  Ряби-
кова  как  военного  ученого  и  академического  преподавателя.
Этим  днем  датируется  его  прикомандирование  к  Владимирско¬
му  военному  училищу  для  преподавания  военных  наук.  8  авгу¬
ста  1911  года  он  получил  чин  полковника  и  был  назначен  штаб-
офицером,  заведующим  обучающимися  в  Императорской  Нико¬
лаевской  военной  академии  слушателями.
 Патриот  России  П.Ф.  Рябиков  принял  самое  активное  участие  в
Первой  мировой  войне  в  качестве  руководителя  подразделений  во¬
енной  разведки  и  контрразведки.  С  ноября  1914  года  по  сентябрь
 1915 	года  он  состоял  в  должности  старшего  адъютанта  разведы¬
вательного  отделения  штаба  2-й  армии.  С  19  сентября  1915  года
по  февраль  1916  года  служил  начальником  разведывательного  от¬
деления  управления  генерал-квартирмейстера  штаба  Северного
 1 	Волков  Е.В.,  Егоров  НД.,  Купцов  КВ.  Указ.  соч.  С.  177.
 164

фронта.  Полковник  Рябиков  отличился  и  непосредственно  в  бое¬
вых  действиях,  с  16  февраля  1916  по  январь  1917  года,  командуя
199-м  Кронштадтским  пехотным  полком.  За  проявленную  отвагу
он  был  награжден  орденом  Св.  Георгия  4-й  ст.1.
 Сразу  после  Февральской  революции  1917  года  П.Ф.  Ряби¬
ков  отзывается  с  фронта  в  Петроград  и  назначается  помощни¬
ком  2-го  обер-квартирмейстера  (по  разведке)  отдела  генерал-
квартирмейстера  ГУГШ.  За  особые  заслуги  в  организации  во¬
енной  разведки  и  образцовую  службу  31  марта  1917  года  он  был
произведен  в  чин  генерал-майора.
 Уже  после  Октябрьской  революции  —  с  декабря  1917  года  по
апрель  1918  года—П.Ф.  Рябиков  исполнял  должность  2-ш  генерал-
квартирмейстера  ГУГШ2.
 Заступив  в  эту  должность,  он,  прежде  всего,  отправил  шиф¬
рованные  телеграммы  всем  военным  атташе  с  призывом  продол¬
жить  работу.  Поступившие  ответы  в  большинстве  своем  были
отрицательными  —  военные  атташе  не  желали  сотрудничать  с
советской  властью.  Тем  не  менее  генерал  скрыл  ответы  от  комис¬
сара  и  продолжал  руководить  разведкой.  Под  его  руководством
по-прежнему  обрабатывались  сводки  и  шифровки  с  фронтов,  а
также  от  сохранивших  верность  своей  родине  части  военных  ат¬
таше,  под  держивались  отношения  с  союзниками  и  т.п.
 Однако  по  мере  того  как  становилось  понятно,  что  новая
власть  утвердилась  всерьез  и  надолго,  среди  сотрудников  развед¬
ки  началось  политическое  расслоение.  Так,  полковник  A.B.  Ста¬
ниславский  фактически  перешел  на  службу  во  французскую
разведку  (2-е  бюро  Генштаба  Франции),  за  что  позднее  получил
орден  Почетного  легиона.  В  то  же  время  среди  рядовых  сотруд¬
ников  нашелся  чиновник,  который  выкрал  телеграммы  военных
атташе  из  шифровальной  части  и  передал  их  большевикам.  В  ре¬
зультате  этого  инцидента  новое  правительство  приняло  решение
 об 	отзыве  ряда  военных  атташе  —  из  Швеции,  Дании,  Англии,
 1 	Голоскоков  И.В.  Указ.  соч.  С.  23.
 2 	Волков  Е.В.,  Егоров  Н.Д.,  Купцов  И.В.  Указ.  соч.  С.  178.
 165

Италии  и  Японии.  Большевики  хотели  назначить  на  эти  посты
своих  людей,  но  генерал  Н.М.  Потапов  отговорил  их,  предложив
свои  кандидатуры  из  числа  «опытных»  представителей  ГУГШ.
Разумеется,  большая  часть  протеже  Н.М.  Потапова  пошла  по
пути  своих  предшественников  и  вскоре  изменила  советской  вла¬
сти1.
 С  учетом  обстановки  в  стране  и  в  мире,  сложившейся  к  дека¬
брю  1917  года,  под  руководством  П.Ф.  Рябикова  была  разработа¬
на  «Программа  по  изучению  иностранных  государств»,  согласно
которой  организации  и  ведению  разведки  подлежали  не  только
бывшие  противники  России  по  Первой  мировой  войне,  но  также
Англия,  Франция,  Швеция,  Япония,  Китай,  США  и  другие  стра¬
ны.  В  этой  связи  был  подготовлен  проект  реорганизации  службы
разведки2.
 По  всей  видимости,  разочаровавшись  позорными  итогами
Брестского  мира,  Павел  Федорович  вернулся  на  штатную  пре¬
подавательскую  работу  в  Академии  Генерального  штаба  (АГШ).
После  оставления  большевиками  Екатеринбурга  и  Казани  П.Ф.
Рябиков  окончательно  решил  присоединится  к  их  противникам.
 После  защиты  диссертации  генерал  был  назначен  экстраор¬
динарным  профессором  Военной  академии  Генштаба3.  В  конце
мая  1919  года  генерал-майор  П.Ф.  Рябиков  назначается  на  долж¬
ность  2-го  генерал-квартирмейстера  Ставки  ВГК.  В  этой  долж¬
ности  он  прослужил  почти  четыре  месяца.  2  октября  1919  года
генерал  был  назначен  начальником  штаба  Восточного  фронта.
 Обратим  внимание,  что  для  большинства  генералов  и
офицеров  белых  армий  назначение  на  должности  генерал-
квартирмейстеров  штабов  являлось  очередной  и  порой  крат¬
ковременной  (на  несколько  месяцев,  а  то  и  меньше)  ступенькой
служебной  карьеры.  Далее  они  получали  назначение  на  другую
 1 	Колпакиди  А.,  Прохоров  Д.  Указ.  соч.  С.  52—53.
 2 	Кочик  В.Я.  Советская  военная  разведка:  структура  и  кадры  //  Сво¬
бодная  мысль.  М.,  1998.  №  5.  С.  96.
 3 	ГАРФ.  Ф.  р-5793.  On.  1.  Д.  1  г.  Л.  130,  195;  Д.  71.  Л.  1.
 166

должность,  либо  зачислялись  в  резерв.  «Засиживались»  едини¬
цы.  Полковник  Д.Н.  Сальников  непродолжительное  время  являл¬
ся  генерал-квартирмейстером  штаба  Добровольческой  армии.
Характеризовался  отрицательно,  имел  пристрастие  к  алкоголю.
С  ноября  1918  года  по  март  1919  года  командовал  полком,  потом
был  откомандирован  в  Сибирь1.
 Чуть  более  года  (с  ноября  1918  года  по  февраль  1920  г.)
генерал-квартирмейстером  штаба  Добровольческой  армии  и
ВСЮР  являлся  генерал-майор  Ю.Н.  Плющевский-Плющик.
15  января  1919  года  он  предлагал  разграничить  функции  ор¬
ганов  военной  контрразведки  и  политического  сыска.  Проект
генерал-квартирмейстера  так  и  остался  нереализованным.  Ве¬
роятно,  Ю.Н.  Плющевскому-Плющику  не  хватило  настойчиво¬
сти  для  достижения  цели.  По  словам  П.Н.  Врангеля,  генерал-
квартирмейстер  «проявлял  полное  отсутствие  самостоятельно¬
сти»,  постоянно  ссылался  на  мнение  вышестоящих  начальников2.
Хорошо  знавший  генерал-квартирмейстера  штаба  главкома  ге¬
нерал  В.В.  Чернавин  характеризовал  его  как  очень  порядочного
человека  и  добросовестного  работника,  «но  с  очень  средними
способностями  и  без  всякой  инициативы».  В  1937  года  В.В.  Чер¬
навин  в  письме  П.С.  Махрову  писал  о  деникинской  кадровой
политике  в  годы  Гражданской  войны:  «А  ведь  была  у  Деники¬
на  полная  возможность  подобрать  к  себе  в  Ставку  выдающихся
офицеров  Генерального]  штаба,  талантливых,  добросовестных
опытных.  Выбор  у  него  был  большой,  но  нужны  были  “свои”.
Вообще  я  пришел  к  заключению,  что  большим  даром  является
умение  выбирать  помощников  и  сотрудников,  нет,  этим  даром  ни
Деникин,  ни  Романовский  не  обладали».3
 Генерал-майора  Ю.Н.  Плющевского-Плющика  в  должности  гене-
рал-квартирмейстера  главнокомандующего  ВСЮР  сменил  генерал-
 1 	Ганин  A.B.  «Мозг  армии»  в  период  «Русской  Смуты»...  С.  577—
 579.
 2 	Краснов  В.Г.  Указ.  соч.  С.  186.
 3 	Ганин  A.B.  «Мозг  армии»  в  период  «Русской  Смуты»...  С.  579—
 580.
 167

майор  П.С.  Махров.  После  его  назначения  в  марте  1920  года  началь¬
ником  штаба  ВСЮР,  генерал-квартирмейстером  стал  генерал-майор
Г.И.  Коновалов.
 Вышеупомянутый  генерал-майор  Н.И.  Ефимов  с  февраля
 1919 	года  до  прихода  к  власти  Временного  Приамурского  прави¬
тельства  возглавлял  генерал-квартирмейстерскую  службу  штаба
Приамурского  военного  округа,  после  чего  состоял  в  резерве  чи¬
нов  командного  состава  Хабаровского  гарнизона1.
 Таким  образом,  анализ  биографических  данных  показывает,
что  хорошо  знакомых  с  деятельностью  разведки  и  контрразвед¬
ки  генерал-квартирмейстеров  в  белых  армиях  насчитывались
единицы.  Они  в  первую  очередь  пытались  поставить  на  соответ¬
ствующий  требованиям  времени  уровень  работу  органов  безо¬
пасности.
 Начальниками  разведывательных  органов  Белого  Юга  в  боль¬
шинстве  своем  назначались  офицеры  Генерального  штаба.  По¬
чему  именно  эта  категория  военнослужащих  считалась  наиболее
пригодной  для  руководства  спецслужбой?  Каких-либо  докумен¬
тов,  обосновывающих  данное  кадровое  решение,  кроме  времен¬
ных  штатов,  автору  в  государственных  архивах  обнаружить  не
удалось.  Поэтому  пришлось  обратиться  к  трудам  теоретиков  и
практиков  отечественных  спецслужб  того  времени.  «Для  сбора
сведений  нужны  совершенно  иного  типа  работники,  чем  те,  на
которых  ложится  оценка  и  изучение  этих  сведений,  —  писал  во¬
енный  ученый,  профессор  полковник  A.A.  Зайцов.  —  Можно
сказать,  что  работа  по  организации  сбора  сведений  требует  со
стороны  наиболее  квалифицированных  штабных  работников,
т.е.  офицеров  Генерального  штаба,  лишь  общего  руководства
в  смысле  ее  направления  и  наблюдения.  Работа  эта  требует  не
столы«)  широкого  военного  кругозора  и  общей  военной  подго¬
товки,  сколько  чисто  специфической  к  ней  пригодности.  Тратить
на  нее  офицеров  Генерального  штаба  нецелесообразно.  Совер¬
шенно  иначе  обстоит  вопрос  с  изучением  полученного  материа¬
 1 	Волков  Е.В.,  Егоров  Н.Д.,  Купцов  И.В.  Указ.  соч.  С.  90.
 168

ла  и  его  оценкой.  Эта  работа  целиком  ложится,  в  особенности
оценки  и  выводов,  на  наиболее  квалифицированных  офицеров
штаба,  то  есть  офицеров  Генерального  штаба.  Поэтому  чем  штаб
выше,  тем  большее  число  офицеров  Генерального  штаба  должно
входить  в  состав  разведывательных  отделений  штабов»1.
 Практик,  руководитель  австро-венгерской  военной  разведки
М.  Ронге  больше  ценил  в  разведчиках  такие  качества,  как  «трез¬
вая  оценка  и  последовательность,  знание  людей,  компетентность
в  специальности,  знакомство  с  неприятельской  организацией  и
знание  языков»,  а  также  здравый  смысл  и  осторожность2.
 Для  сравнения  процитируем  выдержку  из  работы  «Канва  аген¬
турной  разведки»,  принадлежащей  перу  воевавшего  на  стороне
красных  в  качестве  начальника  разведывательного  отделения
штаба  Западного  фронта  выпускника  ускоренных  курсов  Акаде¬
мии  Генштаба  А.И.  Кука,  касающуюся  требований,  предъявляе¬
мых  к  руководителям  тайной  разведки:  «..  .широкое  и  всесторон¬
нее  образование,  широкий  кругозор  и  личная  инициатива,  объ¬
ективность  в  суждениях  и  заключениях,  знаток  и  фанатик  своего
дела,  умение  снискать  к  себе  уважение  и  доверие,  безусловная
преданность  своему  правительству,  работоспособность,  энергия
и  настойчивость,  такт  и  выдержка,  молчаливость,  безукоризнен¬
ность  поведения  и  безусловная  честность,  особенно  в  денежных
делах  и  в  хранении  тайн»3.
 Пожалуй,  точку  зрения  полковника  А.А.  Зайцова  разделяли  и
генералы,  стоявшие  у  истоков  белогвардейских  спецслужб.  Но  по¬
скольку  формирование  Добровольческой  армии  вначале  носило
случайный  характер,  зачастую  определяясь  индивидуальным  под¬
ходом  лиц,  отвечавших  за  ее  комплектование,  не  удалось  избежать
ошибок  и  просчетов  в  решении  кадровых  вопросов.  Так,  первым
начальником  разведывательного  отделения  назначили  полковника
артиллерии  В.П.  Баркалова.  Абсурд  был  очевиден,  и  его  заменили
 1 	ЗайцовАА.  Служба  Генерального  штаба.  Жуковский;  М.,  2003.  С.  273.
 2 	Ронге  М.  Разведка  и  контрразведка.  М.,  1939.  С.  235—236.
 3 	Цит.  по:  Турло  С.С.,  Залдат  И.П.  Указ.  соч.  С.  43—44.
 169

подполковником  (позже  —  полковником)  С.Н.  Ряснянским,  руко¬
водившим  ранее  дивизионной  разведкой  на  Румынском  фронте.
 Сергей  Николаевич  Ряснянский  родился  1  октября  1886  года  в
дворянской  семье.  Окончил  Петровско-Полтавский  кадетский  кор¬
пус,  Елисаветградское  кавалерийское  училище.  В  1912—1914  го¬
дах  учился  в  Императорской  Николаевской  военной  академии,  пре¬
кратил  обучение  в  связи  с  началом  Первой  мировой  войны.  После
перевода  в  Генштаб  служил  старшим  адъютантом  штаба  10-й  ка¬
валерийской  дивизии,  помощником  старшего  адъютанта  9-й  ар¬
мии  и  являлся  прикомандированным  к  разведывательному  отделу
Ставки.  Принял  активное  участие  в  создании  Добровольческой
армии,  где  возглавил  разведывательное  отделение.  Потом  получил
назначение  представителем  Добровольческой  армии  в  Киеве,  где
был  взят  с  поличным  германской  контрразведкой  и  около  двух  ме¬
сяцев  провел  в  Лукьяновской  тюрьме.  В  своих  воспоминаниях  он
признал  свою  «никчемность  в  вопросах  конспирации»1.
 В  1918  году  должность  начальника  разведывательного  отде¬
ления  штаба  Добровольческой  армии  поочередно  с  С.Н.  Ряснян¬
ским  занимал  полковник  Б.И.  Бучинский,  выпускник  Киевского
кадетского  корпуса,  Николаевского  кавалерийского  училища  и
Николаевской  военной  академии.  В  1916  году  он  исполнял  долж¬
ность  начальника  штаба  107-й  пехотной  дивизии,  а  в  1917  году
был  старшим  адъютантом  отделения  генерал-квартирмейстера
штаба  5-й  армии.
 В  июле  1918  года  Б.И.  Бучинский  возглавил  разведку  Доброволь¬
ческой  армии,  а  в  октябре  —  контрразведку.  В  феврале  1920  года  его
снова  назначили  начальником  разведотделения  управления  генерал-
кваргирмейстера  штаба  главнокомандующего  ВСЮР2.
 Разведывательные  органы  нижестоящих  органов  военного
управления  также  возглавляли  генштабисты:  Крымско-Азовской
 1 	Ганин  A.B.  «Мозг  армии»  в  период  «Русской  Смуты»...  С.  545—
546.
 2 	Рутыч  H.H.  Биографический  справочник  высших  чинов  Доброволь¬
ческой  армии  и  Вооруженных  Сил  Юга  России...  С.  75—76.
 170

армии,  а  затем  одноименного  отдельного  корпуса  (3-го  армейско¬
го)  —  полковник  Т.А.  Аметистов,  Донской  армии  —  полковник
 B.В. 	Добрынин,  разведывательного  отделения  штаба  войск  Ку¬
банского  казачьего  войска  —  полковник  А.М.  Бойко,  центрально¬
го  разведывательного  пункта  при  штабе  войск  Новороссийской
области  в  Одессе  —  полковник  В.Н.  Арнольдов.  Генштабисты
служили  и  на  других  должностях  в  разведывательных  органах:
полковник  В.М.  Мельницкий  —  помощником  начальника  раз¬
ведывательного  отделения  управления  генерал-квартирмейстера
штаба  главнокомандующего  ВСЮР,  полковник  П.Т.  Мацнев  —
старшим  адъютантом  разведывательного  отделения  отдела
обер-квартирмейстера  штаба  командующего  войсками  в  Терско-
Дагестанском  и  Астраханском  краях,  а  полковник  М.А.  Медве¬
дев  —  помощником  старшего  адъютанта  этого  отделения1.
 Заметный  след  в  истории  деникинской  разведки  оставил  полков¬
ник  (по  другим  данным  —  подполковник)  В.Д.  Харгулари.  О  нем
сохранилось  немного  сведений.  Известно,  что  родился  он  24  мая
1877  года.  Окончил  Московское  военное  училище  в  1901  году,  был
выпущен  подпоручиком  в  8-й  Туркестанский  стрелковый  батальон.
Позже  служил  в  9-м  Сибирском  стрелковом  полку.  Участвовал  в
Русско-японской  войне.  В  1913  году  по  1-му  разряду  окончил  Импе¬
раторскую  Николаевскую  военную  академию.  По  выпуску  из  акаде¬
мии  приказом  по  Генеральному  штабу  №  8  за  1914  год  прикоман¬
дирован  к  4-му  Сибирскому  стрелковому  полку  на  полтора  года  для
командования  ротой.  Участвовал  в  Первой  мировой  войне.  Воевал,
по  всей  видимости,  храбро,  поскольку  был  награжден  Георгиевским
оружием.  2  февраля  1915  года  капитан  В.Д.  Харгулари  назначен
старшим  адъютантом  штаба  1-й  Сибирской  стрелковой  дивизии,  с
июня  1916  года  служил  штаб-офицером  для  поручений  при  штабе
 1 	РГВА.  Ф.  39666.  On.  1.  Д.  46.  JI.  108;  Ганин  A.B.  Корпус  офицеров
Генерального  штаба  в  годы  Гражданской  войны  1917—1922  гг.  М.,  2009.
 C. 	591,  595;  Рутыч  H.H.  Биографический  справочник  высших  чинов
Добровольческой  армии  и  Вооруженных  Сил  Юга  России...  С.  32—33;
Аметистов  Т.А.  URL:  http://www.ametistov.ni/part2_7.html  (дата  обраще¬
ния:  10.04.2013).
 171

10-го  армейского  корпуса,  с  21  октября  1917  года  состоял  в  распо¬
ряжении  начальника  штаба  Западного  фронта.  С  1918  по  1920  год
служил  в  разведывательном  отделении  штаба  главнокомандующего
ВСЮР.  Приезжал  нелегально  в  Москву  для  налаживания  связи  с
подпольными  антисоветскими  организациями  и  получения  от  них
разведывательных  сведений  политического  и  военного  характера1.
По  некоторым  данным,  в  1920  году  покончил  жизнь  самоубийством
в  екатеринодарской  тюрьме2.
 Руководящий  состав  правительственных  разведывательных
органов  также  комплектовался  офицерами  Генерального  штаба.
Так,  начальником  особого  отделения  части  Генштаба  Военно¬
го  и  Морского  отдела  с  1  октября  1918  года  являлся  полковник
 В.В.  Крейтер,  в  прошлом  кавалерист,  начальник  штаба  брига¬
ды.  К  нему  помощником  по  разведке  был  назначен  полковник
П.Г.  Архангельский,  а  заведующим  агентурой  (с  13  октября)  —
капитан  (затем  —  полковник)  К.К.  Шмигельский.  После  назначе¬
ния  полковника  В.В.  Крейтера  начальником  штаба  дивизии  осо¬
бое  отделение  возглавил  полковник  П.Г.  Архангельский.  Кроме
начальника  в  ОО  служили  еще  четыре  генштабиста:  помощники
начальника  полковники  Н.В.  Ерарский  и  К.К.  Шмигельский,  за¬
ведующий  агентурой  штабс-капитан  Б.М.  Сессаревский  и  на¬
чальник  контрразведки  капитан  Невядомский3.
 В  1920  году  правительственную  разведку  поочередно  воз¬
главляли  действительный  статский  советник  В.Г.  Орлов  и  кол¬
лежский  советник  Ф.И.  Верисоцкий4,  судьба  которого  нам  неиз¬
вестна.
 Колоритная  персона  В.Г.  Орлова  заслуживает  того,  чтобы  рас¬
сказать  о  ней  поподробнее.
 1 	Хартулари  Владимир  Дмитриевич  II  Электронная  библиотека  Псковской
области.  URL:  http://www.pskovgradni/war/pervaya-mirovaya-vojna/30390-
hartulari-vladimir4imitrievich.html#  (дата  обращения:  11.03.2013).
 2 	Плеханов  A.A.,  Плеханов  A.M.  Указ.  соч.  С.  128.
 3РГВА.  Ф.  39450.  On.  1.  Д.  60.  Л.  6;  Ф.  40231.  On.  1.  Д.  59.  Л.  39—39
об.;  40238.  Он.  1.Д.  43.  Л.  ИЗ.
 4 	ГАРФ.  Ф.  р-6396.  On.  1.  Д.  105.  Л.  126.
 172

В.Г.  Орлов  родился  в  1882  года  в  Зарайском  уезде  Рязанской
губернии  в  дворянской  семье.  Закончил  юридический  факультет
Варшавского  университета.  Затем  служил  в  Московском  окруж¬
ном  суде.  Добровольно  поступил  на  военную  службу  и  был  на¬
правлен  в  действующую  армию  в  Маньчжурию.  Участвовал  в
Русско-японской  войне.  В  1906  году  демобилизовался  из  армии  по
состоянию  здоровья  в  звании  прапорщика  крепостной  артилле¬
рии  и  был  назначен  судебным  следователем  в  Лодзь.  В  1911  году
занял  должность  следователя  в  Варшаве,  где  занимался  рассле¬
дованием  политических  преступлений  и  «шпионских  дел».  С  на¬
чалом  Первой  мировой  войны  В.Г.  Орлов  получил  назначение
в  артиллерийскую  часть,  затем  —  переводчиком  в  разведыва¬
тельный  отдел  штаба  главнокомандующего  Северо-Западным
фронтом.  В  1915  году  он  был  прикомандирован  к  Верховной
следственной  комиссии,  где  вел  дело  жандармского  полковника
 С.Н.  Мясоедова,  обвиненного  в  шпионаже  в  пользу  Германии.
 2 	апреля  1916  года  назначен  на  должность  военного  следователя
по  особо  важным  делам  при  штабе  ВГК.  Благодаря  его  квали¬
фицированным  действиям  было  осуждено  большинство  членов
крупной  организации  австрийской  разведки.  Затем  В.Г.  Орлов
вошел  в  состав  специальной  оперативно-следственной  комис¬
сии,  возглавляемой  генерал-майором  Н.С.  Батюшиным,  предна¬
значавшейся  для  расследования  дела  банкира  Д.  Рубинштейна,
сахарозаводчиков  А.  Доброго,  И.  Бабушкина,  А.  Гопнера,  под¬
рывавших,  по  версии  контрразведывательных  и  следственных
органов,  снабжение  фронта  и  тыла  продовольствием.  Летом
 1917 	года  В.Г.  Орлов  был  назначен  заместителем  руководителя
КРЧ  Ставки.
 После  Октябрьской  революции  он  получил  задание  от  гене¬
рала  от  инфантерии  М.В.  Алексеева  создать  в  Петрограде,  Мо¬
скве  и  других  городах  подпольную  разведывательную  органи¬
зацию,  предназначавшуюся  для  обеспечения  формировавшейся
белой  армии  военной  и  политической  информацией,  а  также
для  вербовки  и  переправки  офицеров  в  белые  армии.  В  январе
 1918 	года  он  появился  в  Петрограде  под  именем  Б.И.  Орлинско-
 173

го  и  по  рекомендации  М.Д.  Бонч-Бруевича  был  назначен  главой
уголовно-следственной  комиссии,  затем  возглавил  Центральную
уголовно-следственную  комиссию  при  Совете  комиссаров  Сою¬
за  коммун  Северной  области,  получив  мандат  от  Ф.Э.  Дзержин¬
ского,  «уполномочивающий  вести  борьбу  с  контрреволюцией,
исходящей  извне».  Находясь  в  этой  должности,  он  вел  активную
антисоветскую  подпольную  деятельность,  находясь  в  контакте
с  представителями  английской  и  французской  разведок.  По  дан¬
ным  историка  A.A.  Здановича,  «организация  Орлова»  насчиты¬
вала  почти  восемь  десятков  сотрудников,  проникших  во  многие
советские  учреждения.  Оказавшись  на  грани  провала,  В.Г.  Ор¬
лов  бежал  из  Петрограда  в  Польшу,  а  затем  перебрался  на  Юг
России,  где  в  феврале  1919  года  получил  назначение  на  долж¬
ность  начальника  КРО  штаба  Добровольческой  армии  Одесского
района.  После  эвакуации  белых  войск  из  Одессы  переехал  в  Кон¬
стантинополь,  а  оттуда  —  в  Екатеринодар,  где  внес  свой  вклад  в
реорганизацию  белогвардейских  спецслужб,  в  создание  особого
отделения,  которое  занималось  разведкой  и  контрразведкой  вне
зоны  боевых  действий.  Затем  стал  заведовать  «особо  секретной
разведывательной  политической  сетью  на  западной  границе  Со¬
вдепии».  Летом  1920  года  он  убыл  в  секретный  вояж  по  Европе1.
 О 	дальнейшей  судьбе  В.Г.  Орлова  будет  рассказано  ниже.
 Большинство  начальников  отделений  ранее  к  разведке  не  име¬
ли  никакого  отношения.  Парадокс  ситуации  заключался  в  том,
что  в  это  время  в  белогвардейских  армиях  Юга  России  находи¬
лись  кадровые  сотрудники  разведки  прежнего  режима,  занимав¬
шие  другие  должности  в  органах  военного  управления2.  Но  по¬
пыток  со  стороны  командования  привлечь  их  к  работе  в  разведке
не  наблюдалось.  Ставшие  во  главе  Белого  движения  царские  ге¬
нералы  руководствовались  прежними  подходами  к  решению  ка¬
дровых  проблем  в  армии,  в  частности  к  перемещению  по  службе
 1 	Зданович  АЛ.  Свои  и  чужие  —  интриги  разведки.  С.  13—169.
 2 	Алексеев  М.  Военная  разведка  России.  Первая  мировая  война.  С.  429—
469.
 174

офицеров  Генерального  штаба.  В  соответствии  с  бытовавшими
тогда  воззрениями,  даже  получившие  ценный  опыт  организации
и  ведения  агентурной  разведки  в  условиях  Гражданской  войны
офицеры  назначались  на  другие  руководящие  посты  в  штабах  и
даже  командирами  частей.
 Кстати,  подобная  практика  существовала  и  в  советской  воен¬
ной  разведке,  где  с  1918  по  1922  год  сменилось  6  руководите¬
лей1.
 Следует  подчеркнуть,  что  назначение  на  должность  началь¬
ников  разведывательных  служб  офицеров  Генштаба  в  целом  себя
оправдало.  Обладая  широким  военным  кругозором,  они  квали¬
фицированно  анализировали  и  оценивали  поступавшую  к  ним
военную  и  военно-политическую  информацию.  Сводки  сведе¬
ний,  представленные  штабам,  являются  убедительным  тому  до¬
казательством.
 Помимо  генштабистов  в  деникинской  разведке  служили  стро¬
евые  офицеры  и  чиновники.  Исходя  из  ситуации  с  руководящи¬
ми  кадрами,  с  большой  долей  вероятности  можно  предположить,
что  оперативный  состав  разведывательных  органов  в  основе
своей  комплектовался  из  офицеров  военного  времени,  поскольку
кадровый  офицерский  корпус,  получивший  систематическое  во¬
енное  образование  и  являвшийся  носителем  традиций  русской
армии,  был  почти  полностью  выбит  за  три  года  Первой  мировой
войны.
 Помимо  офицеров  военного  времени  в  разведку  шли  люди
разных  профессий,  социального  происхождения,  политических
взглядов,  пола  и  возраста,  в  том  числе  и  подростки.  В  основном
их  объединяла  ненависть  к  большевикам.  Вот  что  писал  по  этому
поводу  юный  белогвардейский  разведчик  А.  Долгополов:  «Поче¬
му,  собственно  говоря,  я  и  подобные  мне  юнцы  добровольно  шли
на  эти  отчаянные,  полные  смертельной  опасности  командировки
в  пасть  врага,  врага  беспощадного,  жестокого  и  хитрого?  Обыкно¬
венная  служба  в  армии,  бесконечные  бои  и  походы,  недосыпания
 1 	Они  руководили  ГРУ.  М.,  2010.  С.  16  —  87.
 175

уже  не  вызывали  ничего,  кроме  сознания  неизбежности.  Хотелось
сделать  что-то  необычайное,  как-то  прославиться,  ускорить  по¬
беду  над  врагом.  Лишняя  пуля,  выпущенная  или  полученная,  не
играла  никакой  роли.  Жажда  необычайных  приключений  и  под¬
вигов  —  захватить  в  плен  Троцкого,  убить  Ленина,  взорвать  крас¬
ный  бронепоезд  —  волновала  пылкие  головы  идейной  молодежи.
Фронт  и  тыл  Красной  армии  усиленно  охранялся,  и  ЧК  арестовы¬
вала  всех,  захваченных  в  прифронтовой  полосе.  Тысячи  русских
патриотов  погибли  в  попытках  пробраться  в  Добровольческую  ар¬
мию,  десятки  разведчиков  погибли,  не  выполнив  своих  заданий,
но  для  молодости  нет  ничего  невозможного!»1
 Как  показывает  исторический  опыт,  одного  юношеского  за¬
дора  и  желания  сражаться  с  противником  было  недостаточно
для  выполнения  заданий  в  тылу  красных  войск.  О  низкой  ква¬
лификации  деникинских  разведчиков  и  агентов  писал  в  сере¬
дине  1919  года  резидент  белогвардейской  разведки  в  Харькове.
Он  докладывал,  что  отправляемые  в  советский  тыл  агенты  были
малоподготовленными  и  провалились  из-за  своей  неопытности.
В  этом  же  документе  говорилось  о  благоприятных  условиях  ра¬
боты  во  вражеском  тылу,  поскольку  «сыск  поставлен  у  больше¬
виков  отвратительно»2.  Отдельные  удачные  в  целом  походы  в  тыл
противника,  скорее  всего,  являлись  результатом  благоприятного
стечения  обстоятельств,  нежели  профессионализма.
 Можно  предположить,  что  среди  деникинских  разведчиков
встречались  подходившие  для  агентурной  работы,  находчивые,
честные,  проницательные,  хорошо  знавшие  психологию  людей
и,  что  немаловажно,  аккуратные  «в  денежном  отношении»  со¬
трудники3,  к  тому  же  получившие  навыки  оперативной  работы  в
ходе  практической  деятельности  и  добившиеся  позитивных  ре¬
зультатов  в  работе.
 1 	Цит.  по:  Левченко  А.  Харьковские  приключения  белогвардейского
разведчика  //  Вечерний  Харьков.  2006.  19  июля.
 2 	РГВА.  Ф.  40238.  On.  1.  Д.  57.  Л.  40.
 3 	ГАРФ.  Ф.  Р-6215.  On.  1.  Д.  29.  Л  25.
 176

Вот  несколько  примеров.  Как  следует  из  доклада  начальника
разведотделения  управления  генерал-квартирмейстера  штаба  войск
Киевской  области  от  16  декабря  1919  года,  начальник  разведыва¬
тельного  пункта  №  1  капитан  Павловский  за  короткий  срок  сумел
набрать  хороших  агентов,  насадить  резидентов  и  получать  сведе¬
ния,  соответствующие  действительности.  Назначенный  начальни¬
ком  разведывательного  пункта  №  2  чиновник  А.И.  Гуйтов,  рабо¬
тавший  ранее  в  разведке  штаба  Добровольческой  армии  и  имевший
отличные  рекомендации,  сумел  насадить  агентуру  в  петлюровских
организациях  и  в  короткий  срок  дать  ряд  ценных  сведений1.
 Белогвардейское  командование  отдавало  себе  отчет  в  том,
что  назначенные  на  различные  должности  в  разведывательные
отделения  строевые  офицеры,  а  также  агенты  нуждаются  в  пере¬
подготовке.  С  этой  целью  создавались  школы  разведчиков.  Одна
из  них  была  сформирована  в  Евпатории.  В  ней  читались  лекции
по  их  поведению  на  неприятельской  территории,  пребыванию  в
общественных  местах,  на  собраниях  и  митингах.  Будущих  аген¬
тов  учили  вести  дискуссии  политического  характера,  знакомили
с  правилами  перехода  через  линию  фронта  и  т.д.  По  окончании
одного  курса  им  присваивалось  звание  «ходока».  Закончившие
два  курса  агенты  имели  право  получать  серьезные  задания  с
командировками  в  глубокий  тыл  противника.  Прошедшие  три
курса  обучаемые  могли  быть  назначены  начальниками  разведы¬
вательного  органа2.  Сколько  разведчиков  и  агентов  было  выпу¬
щено  из  школы,  автору  установить  не  удалось.
 Начальник  разведывательного  пункта  №  2  штаба  Кавказской
армии  разработал  проект  программы  школы  агентов.  На  обуче¬
ние  он  предлагал  отвести  84  часа.  За  это  время  обучаемые  долж¬
ны  были  получить  общие  сведения  о  ведении  разведки,  изучить
организацию  вооруженных  сил  противника  по  видам  и  родам
войск,  инженерное  дело,  топографию,  географию  и  «политиче¬
скую  грамоту».
 1 	РГВА.  Ф.  39666.  On.  1.  Д.  46.  Л.  166,167.
 2 	Русская  военная  эмиграция  20—40-х  годов...  С.  194—195.
 7  Кирмель  Н.  С.
 177

Предлагалось  12  часов  учебного  времени  отвести  на  теорети¬
ческий  курс  (изучение  службы  агента)  и  14  —  на  практические
занятия1.  Был  ли  реализован  на  практике  данный  проект  частич¬
но  или  в  полном  объеме,  однозначно  сказать  сложно.
 В  1920  году  врангелевские  разведчики  уже  мало  верили  в  побе¬
ду  запертой  в  Крыму  Русской  армии,  считали  войну  проигранной
и  поддались  всевозможным  человеческим  слабостям  и  порокам.
«При  разведывательном  отделе  собралась  публика,  которая  толь¬
ко  получает  деньги,  кутит,  занимается  казнокрадством,  —  давал
показания  уполномоченному  Особого  отдела  ВЧК  Кавказского
фронта  перебежчик.  —  Люди,  посылаемые  в  Россию,  ненадежны,
ибо  мало  офицеров,  которые  бы  верили  в  дело  Врангеля.  Органи¬
заторы  труд  агентов  не  оплачивают,  а  деньги  присваивают  себе  на
случай  отплытия»2.  С  оценкой  чекистов  солидарен  и  К.И.  Глоба-
чев,  считавший  большинство  агентов  разведки,  приезжавших  из
Крыма  в  Константинополь,  мошенниками  и  двойниками.  «С  их
стороны  преследовалась  единственная  цель  —  получить  покруп¬
нее  сумму  для  командировки  и  скрыться  за  границу,  где  они  себя
чувствовали  в  недосягаемости»,  —  считал  генерал3.
 5  (18)  октября  1920  года  был  составлен  список  офицеров
Генерального  штаба,  служивших  в  армии  генерал-лейтенанта
П.Н.  Врангеля.  Судя  по  дате,  он,  вероятнее  всего,  был  последним
документом  такого  рода,  т.к.  в  ноябре  остатки  Русской  армии
эвакуировались  в  Турцию.  Список  содержит  краткие  сведения
на  484  человек  и  подразделяется  на  три  подгруппы:  генералы;
штаб-  и  обер-офицеры;  штаб-  и  обер-офицеры,  не  переведенные
в  Генеральный  штаб.  Из  них  к  разведке  имели  отношение  32  че¬
ловека.
 ОсобоеотделениеотделаГенштабавозшавлялполковникА.В.  Ста¬
ниславский,  помощниками  у  него  были  полковник  Л.П.  Александров
и  подполковник  В.Н.  Ставрович.
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-7002.  On.  1.  Д.  1.  Л.  6—9.
 2 	Русская  военная  эмиграция  20—40-х  годов...  С.  115.
 3 	Глобачев  К.И.  Указ.  соч.  С.  81.
 178

Начальником  разведывательного  отделения  штаба  главнокоман¬
дующего  Русской  армии  служил  полковник  В.И.  Сизых,  его  помощ¬
никами  —  полковники  Е.Б.  Плотников  и  Г.И.  Шлидт.  В  распоряже¬
нии  начальника  отделения  находились  полковник  И.С.  Нефедов  и
капитан  В.А.  Якименко,  прикомандированными  к  отделению  —
подполковник  Э.Б.  Болецкий  и  полковник  М.К.  Мунтянов.
 В  нижестоящих  разведорганах  также  служило  немало  геншта¬
бистов.  Так,  штаб-офицером  по  зарубежной  агентуре  штаба  ар¬
мии  (1-й  или  2-й,  точно  не  удалось  установить.  —Авт.)  служил
полковник  Г.И.  Дементьев,  старшим  адъютантом  разведыватель¬
ного  отделения  штаба  2-й  армии  —  полковник  Н.Е.  Каблицкий.
Среди  руководителей  разведки  корпусного  и  дивизионного  звена
также  находилось  много  генштабистов.
 В  должности  заведующих  разведкой  служили:  штаба  1-го  кор¬
пуса  —  капитан  В.К.  Модрах,  штаба  2-го  корпуса  —  подпол¬
ковник  Н.Ф.  Соколовский,  штаба  Керченского  укрепрайона  и
Керченской  крепости  —  полковник  М.И.  Золотарев,  штаба  Мар¬
ковской  дивизии  —  штабс-капитан  Л.П.  Бендер,  Дроздовской
дивизии  —  есаул  С.А.  Богородицкий,  штаба  1-й  кавалерийской
дивизии  —  штаб-ротмистр  Х.В.  Доможиров,  штаба  34-й  пехот¬
ной  дивизии  —  полковник  М.Е.  Максимович,  штаба  2-й  кавале¬
рийской  дивизии  —  полковник  Л.В.  Пермяков,  штаба  Корнилов¬
ской  дивизии  —  капитан  А.Ф.  Столяренко,  штаба  7-й  пехотной
дивизии  —  полковник  И.И.  Фалилеев,  штаба  13-й  пехотной  ди¬
визии  ротмистр  А.И.  Шульгин,  и.д.  штаба  6-й  пехотной  диви¬
зии  —  капитан  М.П.  Фесик,  штаба  Терско-Астраханской  брига¬
ды  —  штаб-ротмистр  М.В.  Хабаев.
 Разумеется,  должности  военных  агентов  занимали  генштаби¬
сты:  в  Сербии  —  генерал-лейтенант  В.А.  Артамонов,  в  Швейца¬
рии  —  генерал-лейтенант  С.А.  Головань,  в  Италии  —  полковник
князь  А.М.  Волконский,  в  Швеции,  Дании  и  Норвегии  —  полков¬
ник  Д.Л.  Кандауров,  в  Берлине  —  полковник  А.А.  фон  Лампе,  в
Греции  —  полковник  В.Н.  Поляков1.
 1 	Ганин  A.B.  «Мозг  армии»  в  период  «Русской  Смуты»...  С.  716—747.
 7*
 179

Напротив  фамилии  вышеупомянутого  полковника  В.Д.  Харту-
лари  стоит  запись:  «Прикомандирован]  к  о[тделу]  генкварглав[а]
(в  секр[етной]  командировке]»1.  По  всей  видимости,  в  штабе
Русской  армии  не  знали  о  гибели  разведчика  в  апреле  1920  года.
 Список  свидетельствует  о  том,  что  к  концу  Гражданской  вой¬
ны  руководящее  звено  белогвардейской  разведки  на  Юге  России
отчасти  удалось  укомплектовать  офицерами  Генерального  шта¬
ба,  что  соответствовало  существовавшему  сначала  в  царской,
а  затем  и  в  белой  армии  подходу  —  руководить  разведорганом
должен  генштабист.
 К  сожалению,  немногочисленные  источники  не  дают  полно¬
го  представления  о  кадровом  составе,  профессиональных  каче¬
ствах  сотрудников  и  агентов  белогвардейской  разведки  на  Юге
России.  По  всей  видимости,  при  отступлении  и  эвакуации  армии
руководители  спецслужб  уничтожили  или  увезли  с  собой  наибо¬
лее  ценные  документа,  справедливо  опасаясь,  что  они  попадут  в
руки  красных  и  тем  самым  подвергнут  опасности  находившихся
в  Советской  России  агентов.
 Контрразведовательные  органы  на  Юге  России  создавались  на
основе  «Временного  положения  о  контрразведывательной  службе
на  ТВД»  от  17  июля  1917  года.  Над  этим  документом  специалисты
работали  в  апреле,  когда  шли  гонения  на  офицеров  Отдельного  кор¬
пуса  жандармов,  в  том  числе  и  контрразведчиков,  и  поэтому  он  от¬
ражал  в  себе  дух  того  времени.  Комиссия  под  председательством
генерал-квартирмейстера  Главного  управления  Генштаба  генерал-
майора  Н.М.  Потапова,  действуя  в  русле  политики  Временного  пра¬
вительства,  предложила  начальников  контрразведовательных  орга¬
нов  и  их  помощников  назначать  из  числа  офицеров  Генштаба  или
офицеров,  имевших  юридическое  образование.  Лица,  служившие
ранее  в  охранке  или  жандармерии,  не  могли  быть  назначены  даже
чинами  для  поручений  и  наблюдательными  агентами2.  Данной  по¬
зиции  придерживался  и  генерал-лейтенант  А.И.  Деникин.
 1 	Ганин  A.B.  «Мозг  армии»  в  период  «Русской  Смута»...  С.  736.
 2 	РГВИА.  Ф.  2000.  Оп.  7.  Д.  1.  Л.  65.
 180

«Мне  было  сказано,  что  главком  не  может  согласиться  на
прием  меня  в  Добрармию,  так  как  этому  мешает  “совокупность
прежней  моей  службы  по  политическому  розыску”,  то  есть  при
царском  режиме  и  за  последнее  время  в  Киеве  и  Одессе»,  —  пи¬
сал  бывший  начальник  Петроградского  охранного  отделения
генерал-майор  К.И.  Глобачев1.  Позже  он  получил  назначение  на
должность  начальника  КРО  штаба  командующего  войсками  Но¬
вороссийской  области  и  пробыл  в  ней  не  более  10  дней.  В  марте
1920  года  генерал  возглавил  Ялтинский  паспортный  пропускной
пункт,  а  в  мае  принял  пункт  в  Константинополе2.
 Бывший  руководитель  Особого  отдела  и  экс-дирекгор  Депар¬
тамента  полиции  МВД  генерал  Е.К.  Климович  также  не  получил
должности  в  штабе  Добровольческой  армии.  И  лишь  с  назначе¬
нием  генерал-лейтенанта  П.Н.  Врангеля  главнокомандующим
Русской  армии  он  возглавил  особый  отдел  штаба3.
 Различные  источники  свидетельствуют  о  том,  что  и  другие
офицеры  Отдельного  корпуса  жандармов,  оказавшись  в  Добро¬
вольческой  армии,  также  не  получили  назначение  в  контрраз¬
ведывательные  органы.  Как  видим,  политическое  недоверие  к
представителям  дореволюционных  органов  безопасности  оди¬
наково  проявляли  не  только  красные,  но  и  белые.  «Эффект,  по¬
рожденный  компанией  дискредитации  политической  полиции
в  период  нахождения  у  власти  Временного  правительства,  про¬
должал  действовать,  настолько  мощная  волна  недоверия  зароди¬
лась  тогда  даже  в  умах  военных,  —  объясняет  ситуацию  историк
A.A.  Зданович.  —  Единичные  случаи  зачисления  в  Доброволь¬
ческую  армию  жандармов,  конечно,  были,  но  они,  в  основном,
служили  не  по  своей  специальности»4.
 1 	Глобачев  К.И.  Указ.  соч.  С.  70,  73.
 2 	РГВА.  Ф.  40238.  On.  1.  60.  Л.  9;  ГАРФ.  Ф.  р-6396.  On.  1.  Д.  11.  Л.  342.
 3 	Рутыч  H.H.  Биографический  справочник  высших  чинов  Доброволь¬
ческой  армии  и  Вооруженных  Сил  Юга  России...  С.  149;  Симбирцев  И
На  страже  трона.  Политический  сыск  при  последних  Романовых.  1880—
1917.  М.,  2006.  С.  400.
 4 	Зданович  A.A.  Свои  и  чужие  —  интриги  разведки.  С.  134.
 181

На  наш  взгляд,  не  последнюю  роль  в  отторжении  жандармов
командованием  Белого  Юга  сыграло  неоднозначное  и  противоре¬
чивое  отношение  русского  общества  к  органам  государственной
безопасности  в  дореволюционном  прошлом.  Значительная  часть
граждан  империи  относились  к  ним  либо  безразлично,  либо  как
к  необходимой  детали  государственного  механизма.  В  то  же  вре¬
мя  либерально  настроенная  интеллигенция  видела  в  жандармах
неких  монстров-шпиков,  достойных  лишь  презрения,  «...го¬
лубой  мундир,  ото  всех  других  военных  своим  цветом  отлич¬
ный,  —  писал  в  XIX  веке  современник  A.C.  Пушкина,  русский
мемуарист  Ф.Ф.  Вигель,  —  был  как  бы  одеждой  доносчиков,
производил  отвращение  даже  тех,  кои  решились  его  надевать»1.
«Бенкендорф  образовал  целую  инквизиционную  армию  наподо¬
бие  тайного  общества  полицейских  масонов,  которое  от  Риги  до
Нерчинска  имело  своих  братьев-шпионов  и  сыщиков»,  —  писал
в  Лондоне  А.И.  Герцен  о  шефе  жандармов  и  начальнике  III  от¬
деления  Собственной  Его  Величества  канцелярии.  Между  тем
 А.Х.  Бенкендорф,  по  свидетельству  современников,  сам  пре¬
зирал  «доносчиков-любителей,  зная  очень  хорошо,  что  в  руках
подлецов  донос  часто  бывает  орудием  мести»2,  и  им  противодей¬
ствовал.  Любопытный  факт:  с  1827  по  1846  год  за  ложные  доно¬
сы  в  Сибирь  было  сослано  358  человек3.  Но  либералы  не  утруж¬
дали  себя  установлением  истины.  Когда  дворяне  и  разночинцы
стали  расшатывать  государственные  устои  своим  участием  в  раз¬
личных  антиправительственных  организациях,  тогда  они,  «как
всякие  интеллигентные  люди»,  считали  правилом  хорошего  тона
презирать  жандармов  и  формировать  о  них  негативное  мнение  в
обществе.  Отчасти  «интеллигентные  люди»  в  этом  преуспели  —
«благородные»  семейства  считали  для  себя  неприемлемым  отда¬
 1 	Цит.  по:  ЧукаревА.Г.  Указ.  соч.  С.  147.
 2 	Кошель  П.А.  История  сыска  в  России.  Кн.  1.  URL:  http://lib.rus.ec/
b/104234/read  (дата  обращения:  10.03.2013).
 3 	Брюханов  В.А.  Заговор  графа  Милорадовича.  URL:  http://www.
nnre.ru/istorija/zagovor_grafa_miloradovicha/pl6.php  (дата  обращения:
12.03.2013).
 182

вать  своих  дочерей  замуж  за  жандармов,  «...многие  в  обществе
не  любили  жандармов,  службу  их  бранили  и  говорили  о  них,  что
они  все  доносчики,  —  писал  шеф  Дворцовой  охраны  А.И.  Спи-
ридович.  —  Это  неприязненное  отношение  к  жандармам  я  встре¬
тил  тогда  же  в  семье  почтенного  присяжного  поверенного,  на  до¬
чери  которого  я  хотел  жениться.  Русский  человек,  сын  генерала,
севастопольского  героя,  мой  будущий  тесть  не  хотел  и  слышать,
чтобы  его  зять  был  жандармом»1.
 Истории  известны  многие  факты  негативного  отношения  к
представителям  ОКЖ  и  со  стороны  армейских  чинов.  Так,  глава
одного  благополучного  семейства  в  генеральских  погонах  про¬
тивился  выдаче  замуж  дочери  за  жандармского  офицера.  Неко¬
торым  господам  армейским  офицерам  портил  настроение  сам
факт  присутствия  жандармов  в  «благородном  обществе»2,  чей
социальный  облик  виделся  им  несовместимым  с  людьми  из  «по¬
рядочной  компании».  По  свидетельству  подполковника  царской
армии  и  Маршала  Советского  Союза  Б.М.  Шапошникова,  ког¬
да  армейский  офицер  переходил  на  службу  в  отдельный  корпус
жандармов,  «товарищеских  проводов  часть  не  устраивала,  а  за¬
тем  с  ним  вообще  прекращались  всякие  отношения»3.
 Причина  негативного  отношения  армейцев  к  жандармам  от¬
части  кроется  в  подконтрольности  и,  как  следствие,  зависимости
вооруженных  сил  от  органов  безопасности.
 Армия  доказала  свою  верность  Отечеству,  чего  нельзя  сказать
 о 	ее  лояльности  к  власти.  На  протяжении  столетия  (1725—1825)
гвардия  являлась  активной  участницей  «дворцовых  переворо¬
тов»,  свергая  с  престола  одних  самодержцев  и  возводя  на  трон
других.  После  того  как  офицеры-декабристы  совершили  неудач¬
 1 	Спиридович  А.И.  Записки  жандарма.  Харьков,  1928.  URL:  http://
www.razumei.ni/files/others/pdfySpiridonovitch_Zapiski_zhandarma.pdf.
(дата  обращения:  27.03.2013).
 2 	Лермонтов  А.Г.  Воспоминания  @  L3  (Сайт  Л.Л.  Лазутина),  2000.
URL:  http://www.xxl3.ru/aglmem2.htm  (дата  обращения:  25.02.2013).
 3 	Шапошников  Б.М.  Воспоминания.  Военно-научные  труды.  М.,  1974.
С.  205.
 183

ную  попытку  военного  переворота,  угрожавшего  уже  самому
институту  монархии,  над  армией  был  установлен  политический
контроль  силами  органов  безопасности.  Такая  мера  оказалась  не
лишней.  В  начале  1880-х  годов  правоохранительными  органами
была  ликвидирована  военно-революционная  организация  «На¬
родная  воля»,  членами  которой  состояло  свыше  400  офицеров
армии  и  флота.  По  мнению  историков  А.  Колпакиди  и  А.  Севера,
если  бы  военно-революционная  организация  существовала  не¬
зависимо  от  «Народной  воли»,  то  Третьему  отделению  потре¬
бовалось  бы  приложить  большие  усилия  для  ее  вскрытия,  т.к.
«встретило  бы  серьезное  сопротивление  со  стороны  офицерско¬
го  корпуса.  Недолюбливали...  жандармов  в  Вооруженных  силах
Российской  империи»1.  С  исследователями  в  этом  вопросе  сле¬
дует  согласиться:  тесные  товарищеские  отношения  внутри  офи¬
церских  коллективов  были  серьезным  препятствием  для  проник¬
новения  в  их  среду  жандармов,  чей  социальный  облик  виделся
ими  несовместимым  с  людьми  из  «порядочной  компании».
 В  период  революции  1905—1907  годов  правительству  уда¬
лось  подавить  революционное  движение  силами  армии  благо¬
даря  лояльности  к  власти  офицерского  корпуса.  Однако  участие
воинских  частей  в  полицейских  акциях,  осуществление  поли¬
тического  контроля  над  военнослужащими  вызвало  негативное
отношение  со  стороны  армейского  генералитета  и  офицерства  к
сотрудникам  «охранки»  и  ОКЖ2.
 «После  японской  войны  и  первой  революции,  невзирая  на
выяснившуюся  лояльность  офицерского  корпуса,  он  был,  тем  не
менее,  взят  под  особый  надзор  сыскных  органов,  и  командирам
полков  периодически  присылались  весьма  секретные  “черные
списки”  “неблагонадежных”  офицеров,  для  которых  закрывалась
дорога  к  повышению,  —  писал  генерал  А.И.  Деникин.  —  Тра¬
 1 	Колпакиди  А.,  Север  А.  Спецслужбы  Российской  империи.  Уникаль¬
ная  энциклопедия.  С.  433,436.
 2 	Вязьмитинов  М.Н.  Жандармы  и  армия.  Политический  сыск  и  воору¬
женные  силы  России  в  революции  1905—1907гг.  //Военно-исторический
журнал.  1995.  №  1.  С.  89—90.
 184

гизм  этих  списков  заключался  в  том,  что  оспаривать  обвинение
было  почти  безнадежно,  а  производить  свое  негласное  расследо¬
вание  не  разрешалось».  Будучи  перед  войной  командиром  Ар¬
хангелогородского  полка,  ему  «лично  пришлось  вести  длитель¬
ную  борьбу  со  штабом  Киевского  округа  по  поводу  назначения
двух  отличных  офицеров  —  командиром  роты  и  начальником
пулеметной  команды.  Явная  несправедливость  их  обхода  подо¬
рвала  бы  их  военную  карьеру  и  веру  в  себя,  да  и  легла  бы  тяже¬
лым  бременем  на  мою  совесть,  а  объяснить  неуцостоенным,  в
чем  дело,  —  нельзя  было.  С  большим  трудом  удалось  отстоять
этих  офицеров.
 Через  два  года  оба  они  пали  смертью  храбрых  в  боях  Первой
мировой  войны»1.
 У  жандармов  была  иная  точка  зрения  на  проблему.  Они  не  без
оснований  считали,  что  военные  тоже  были  не  без  греха.  Ценные
на  этот  счет  наблюдения  оставил  жандармский  офицер  П.П.  За¬
варзин,  рассказав  читателям,  почему  большинство  командиров
всех  рангов  индифферентно  реагировали  на  раскрываемые  ор¬
ганами  безопасности  факты  неблагополучия  в  частях,  револю¬
ционной  пропаганды,  тайных  организаций  с  участием  военных.
«Психология  же  некоторых  генералов  того  времени  была  не¬
сложна  и  у  большинства  из  них  совершенно  одинакова:  “Ника¬
кой  политики  нет  и  не  должно  быть,  а  если  на  нее  указывают
шпионы  и  жандармы,  то  они  врут  или  сами  вносят  разврат  в  сол¬
датскую  среду”».  Таким  образом,  командование  пыталось  пре¬
пятствовать  выносу  сора  из  избы.  «Если  же  дело  явно  выходило
наружу,  то  командир  части  считался  не  соответствующим  своему
назначению»,  —  заключает  П.П.  Заварзин2.  С  жандармом  согла¬
сился  и  армейский  генерал  А.С.  Лукомский:  «В  нашей  армии  с
незапамятных  времен  вплоть  до  катастрофической  революции
1917  года  неправильное  понимание  “чести  полка”,  “чести  мун¬
 1 	Деникин  А.И.  Путь  русского  офицера.  С.  117.
 2 	«Охранка»:  Воспоминания  руководителей  охранных  отделений.  М.,
 2004. 	Т.  1.  С.  467.
 185

дира”  заставляло  культивировать  принцип  не  сметь  выносить
сор  из  избы»1.
 Грамотные,  образованные  представители  двух  силовых  струк¬
тур  смотрели  на  проблему  межведомственных  взаимоотношений
по-разному  и  даже  не  пытались  понять  друг  друга,  по-своему
отстаивая  «честь  мундира».  Две  системы,  предназначенные  для
обеспечения  внешней  и  внутренней  безопасности  государства,
подчас  не  имели  общего  языка.  В  этом,  на  наш  взгляд,  заключа¬
ется  глубинная  драма  царского  режима,  которая  в  итоге  способ¬
ствовала  его  поражению.
 Генералитету  и  офицерству  трудно  было  понять,  что  армия,
проявлявшая  свои  лучшие  качества  в  открытой  войне  с  внешним
врагом,  оставалась  совершенно  беззащитной  перед  различными
антигосударственными  разрушительными  элементами,  которые
действовали  против  нее  тайными  методами.  Обезопасить  армию
могла  только  структура,  обладавшая  специфическим  методами
противодействия  враждебным  силам,  в  данном  случае  таковой
являлись  Отдельный  корпус  жандармов  и  Департамент  полиции.
Однако  применяемые  ими  агентурные  методы  оказались  непри¬
емлемыми  для  менталитета  армейского  генералитета  и  офицер¬
ства,  не  понимавших  сущности  органов  безопасности  и,  в  част¬
ности,  —  сути  оперативно-розыскной  деятельности.  Ситуацию
усугубляла  также  грубая,  скверная  работа  отдельных  чинов  гу¬
бернских  жандармских  управлений,  заложившая  в  генетическую
память  военных  только  горькую  досаду  и  разочарование  от  их
действий,  желание  всячески  им  противодействовать.
 «Мне  известны  были  случаи  ухода  из  полков  прекраснейших
офицеров,  вследствие  совершенно  недостоверных  сообщений
Министерства  внутренних  дел  войсковому  начальнику  о  подо¬
зрении  в  принадлежности  их  к  враждебным  правительству  пар¬
тиям,  —  писал  генерал  В.А.  Сухомлинов,  командовавший  в  то
время  войсками  Киевского  военного  округа.  —  Хотя  подобные
 1 	Лукомский  A.C.  Очерки  из  моей  жизни.  Воспоминания.  М.,  2012.
С.  107.
 186

сведения  сообщались  секретно,  но,  тем  не  менее,  они  делались
известными  в  офицерском  кругу.  В  результате,  при  полнейшей
неосновательности  подозрений,  ни  в  чем  не  повинные  офицеры
покидали  полки».  Далее  В.А.  Сухомлинов  писал,  что  парализо¬
вать  вредное  влияние  жандармов  он  не  имел  возможности,  для
чего,  по  его  мнению,  «требовалась  большая  реформа  всего  го¬
сударственного  аппарата,  чтобы  появилась  возможность  вовсе
отказаться  от  корпуса  жандармов.  При  этом  затрагивалось  так
много  интересов  правительственного  надзора,  что  я  не  видел  вы¬
хода  проведения  реформы  хотя  бы  частично  и  вынужден  был  ра¬
ботать  совместно  с  этим  несовершенным  инструментом»1.
 Понятно,  что  «новаторские»  суждения  В.А.  Сухомлинова  от¬
казаться  от  ОКЖ  можно  не  принимать  всерьез.  Однако  следу¬
ет  согласиться  с  тем,  что  Отдельный  корпус  жандармов  являл¬
ся  «несовершенным  инструментом»,  чего  не  хотели  признавать
жандармы.  Вместо  того  чтобы  его  совершенствовать,  либераль¬
но  мыслящий  товарищ  министра  внутренних  дел  генерал-майор
 В.Ф.  Джунковский  помог  военным  «не  выносить  сор  из  избы»  —
13  марта  1913  года  запретил  внутреннюю  агентуру  в  воинских
частях.  К  чему  это  привело,  красноречиво  свидетельствует  рево¬
люционный  1917  год.
 Несмотря  на  то  что  в  ОКЖ  служило  немало  сотрудников,  кто
правильно  понимал  назначение  этого  учреждения  и  заслуживал
уважения,  генерал  А.И.  Деникин  смотрел  на  офицеров  Отдель¬
ного  корпуса  жандармов  однобоко,  лишь  как  на  доносчиков,  не
понимая  истинного  назначения  органов  безопасности.  В  своих
мемуарах  он  убежденно  пишет,  что  «система  сыска  создавала
нездоровую  атмосферу  в  армии»2.
 Но  ведь  А.И.  Деникин,  будучи  в  годы  Первой  мировой  вой¬
ны  армейским  генерал-квартирмейстером,  т.е.  руководивший
 1 	Сухомлинов  В.А.  Воспоминания.  Минск.  2005.  URL:  http://dugward.
ni/library/xxvek/suhomlinov_vospom.html  (дата  обращения:  28.02.2013).
 2 	Деникин  А.И.  Очерки  русской  смуты.  Крушение  власти  и  армии.
Февраль—сентябрь  1917  г.  Репринт.  М.  1991.  С.  81.
 187

разведкой  и  контрразведкой,  должен  был  понимать  сущность
спецслужб,  видеть  разницу  между  политической  полицией  и
контрразведкой1.  Однако  такого  не  случилось  по  вполне  баналь¬
ной  причине.  Генерал  С.А.  Щепихин,  служивший  вместе  с  бу¬
дущим  главкомом  ВСЮР  в  штабе  8-й  армии,  пишет,  что  гене¬
рал  А.И.  Деникин  тяготился  должностью  генкварарма  (генерал-
квартирмейстера  армии.  —  Авт.),  «рвался  из  штаба,  хотя  бы  на
бригаду»2.
 Негативное  отношение  к  спецслужбам  и  их  сотрудникам  со¬
хранилась  у  генерала  и  в  годы  Гражданской  войны:  «Генерал-
квартирмейстер  штаба,  ведавший  в  порядке  надзора  контрраз¬
ведывательными  органами  армий,  настоятельно  советовал  при¬
влечь  на  эту  службу  бывший  жандармский  корпус.  Я  на  это  не
пошел  и  решил  оздоровить  больной  институт,  влив  в  него  новую
струю  в  лице  чинов  судебного  ведомства.  К  сожалению,  практи¬
чески  это  можно  было  осуществить  только  тогда,  когда  отсту¬
пление  армий  подняло  волны  беженства  и  вызвало  наплыв  “без¬
работных”  юристов.  Тогда,  когда  было  уже  поздно..  .»3
 Такое  однобокое  и  предвзятое  отношение  к  органам  безопас¬
ности  может  быть  простительно  поручику  или  штабс-капитану,
но  никак  не  боевому  генералу  и  крупному  военачальнику.  В  том-
то  и  беда  русских  генералов,  что  они  вступали  в  сражения,  не
овладев  всеми  современными  средствами  ведения  войны,  к  чис¬
лу  которых  относились  разведка  и  контрразведка.
 В  белогвардейских  штабах  Юга  России  не  признавали  не
только  жандармов,  но  даже  некоторых  высококлассных  кон¬
трразведчиков.  Так,  бежавший  из  Петрограда  в  Новочеркасск
генерал-майор  Генштаба  Н.С.  Батюшин  не  получил  назначения,
соответствующего  своей  специальности  и  квалификации.  Вы¬
сококлассный  разведчик  и  контрразведчик  занимал  второсте¬
 1 	Деникин  А.И.  Очерки  русской  смуты.  Крушение  власти  и  армии...
С.  81.
 2 	Ганин  A.B.  «Мозг  армии»  в  период  «Русской  Смуты»...  С.  571.
 3 	Деникин  А.И.  Очерки  русской  смуты.  Париж,  1921.  URL:  http://milit-
era.lib.ru/memo/russian/denikin_ai2/4_ll.html  (дата  обращения:  28.02.2009).
 188

пенную  должность  управляющего  делами  комитета  снабжения
Крымско-Азовской  армии.
 В  эмиграции  генерал  в  отместку  за  свое  унижение  писал:
«Образцом  отрицательной  постановки  контрразведки  является
ее  работа  в  Добровольческой  армии.  Причиной  тому  было  неже¬
лание  использовать  опыт  сведущих  лиц  императорского  режима
в  лице  хотя  бы  уцелевших  чинов  жандармского  корпуса»1.
 Исключением  из  существовавшего  правила,  как  уже  было
сказано  выше,  явилось  назначение  начальником  КРО  статского
советника  В.Г.  Орлова.
 Мы  не  можем  однозначно  сказать,  чго  во  главе  всех  армейских
контрразведывательных  отделений  стояли  офицеры  Генерального
штаба.  Согласно  алфавитному  списку  генералов,  штаб-  и  обер-
офицеров  Генштаба  ВСЮР,  к  15  июня  1919  года  начальником
КРО  штаба  главкома  являлся  полковник  Б.И.  Бучинский,  началь¬
ником  КРО  штаба  Донской  армии—подполковник  В.П.  Кадыкин.
Автор-составитель  справочника  «Корпус  офицеров  Генерального
штаба  в  годы  Гражданской  войны  1917—1922  гг.»  A.B.  Ганин  до¬
пускает  существование  и  других  списков,  которые,  возможно,  на¬
ходятся  за  пределами  России2.  Иными  документальными  данны¬
ми  автор  настоящего  труда  не  располагает.  Поэтому  можно  допу¬
стить,  что  КРО,  подчиненные  штабу  главкома  ВСЮР,  возглавляли
как  генштабисты,  так  и  армейские  офицеры.
 Не  знакомые  с  практикой  оперативно-розыскной  деятельно¬
сти  начальники  отделений,  по  всей  видимости,  в  большинстве
своем  не  представлявшие,  какими  личными  качествами,  знани¬
ями  и  умениями  должны  обладать  сотрудники  контрразведки3,
 1 	Батюшин  Н.  Указ.  соч.  С.  114—115.
 2 	Ганин  A.B.  Корпус  офицеров  Генерального  штаба  в  годы  Граждан¬
ской  войны  1917  —  1922  гг.  М.,  2009.  С.  98,  583—610.
 3 	По  мнению  чекиста  С.С.  Турло,  «контрразведчик  должен  обладать
наблюдательностью,  уметь  улавливать  всегда,  всюду  и  во  всем  деле  все,
что  сможет  быть  отличительной  чертой  шпионажа,  и  такие  особенности
и  мелочи,  которые  не  обратили  бы  на  себя  внимание  постороннего  чело¬
века.  Далее  он  должен  иметь  острый  светлый  ум,  при  помощи  которого
 189

назначали  своими  помощниками  юристов,  ранее  служивших
юрисконсультами  акционерных  обществ  или  на  таможне,  опера¬
тивными  сотрудниками  —  строевых  офицеров,  наблюдательны¬
ми  агентами  —  нижних  чинов.  Например,  личный  состав  сева¬
стопольского  КРП  комплектовался  из  армейских  обер-офицеров
комендантского  батальона.  Севастопольский  и  керченский  пун¬
кты  особого  отделения  Морского  управления  (морская  контрраз¬
ведка)  формировались  из  мичманов  военного  времени  и  прапор¬
щиков  по  Адмиралтейству.  Само  Особое  отделение,  созданное
в  октябре  1919  года,  формировалась  из  флотских  офицеров  и
гардемаринов.  Среди  них  были  три  профессионала  оперативно¬
розыскной  деятельности  —  старший  лейтенант  А.П.  Автономов,
прапорщик  по  адмиралтейству  В.П.  Бравчинский  и  чиновник
Н.К.  Герцфельд1.
 По  данным  архивных  документов,  КРО  комплектовались
людьми  случайными,  зачастую  совершенно  некомпетентными,
не  имевшими  соответствующей  квалификации  для  правильной
организации  работы  агентуры  и  проведения  дознания,  не  могу¬
щими  понять  ни  задач  контрразведки,  ни  способов  их  решения2.
 Комиссия  генерал-майора  Васильева  и  полковника  В.А.  Про¬
коповича,  проверявшая  в  середине  августа  1919  года  комендант¬
ские  управления  и  связанные  с  ними  структуры  в  Крыму,  пришла
к  следующему  выводу  о  личном  составе  местной  контрразведки:
«Личный  состав  в  большинстве  случаев  был  совершенно  несо¬
ответствующий,  теперь  начинает  улучшаться,  но  и  сейчас  имеет
 объяснить  значение  того,  что  им  наблюдалось,  сделать  отсюда  выводы,
ясные  и  точные,  и  найти  целесообразные  способы  для  дальнейших  дей¬
ствий.  ..  Но  главное  условие,  которое  требуется  от  контрразведчика,  —
это  знание  психологии  людей.  Контрразведка  не  наука,  и  по  учебникам
контрразведчиков  не  воспитывают.  Это  искусство,  требующее  от  испол¬
нителей  его  своеобразного  таланта,  который  можно  развивать  изучением
теории  и  практики,  но  не  создать,  если  он  не  дан  человеку  от  природы»
{Турло  С.С.,  Залдат  И.П.  Указ.  соч.  //  Антология  истории  спецслужб.  Рос¬
сия.  1905—1924.  М.,  2007.  С.  579).
 1 	Крестьянников  В.В.  Указ.  соч.  С.  212—214.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-6396.  On.  1.  Д.  1.  Л.  10  об.,  56—58  об.
 190

много  совершенно  неподготовленных  к  работе  в  контрразвед¬
ке...»1
 Дилетантский  подход  к  организации  контрразведки  началь¬
ника  КРО  Добровольческой  армии  полковника  Л.Д.  Щучкина
(по  всей  видимости,  ставшего  прообразом  полковника  Щукина
в  киноромане  «Адъютант  его  превосходительства»)  негативно
отразился  на  деятельности  спецслужбы.  Так,  из  КРП,  который
возглавлял  штабс-капитан  Полиевктов,  согласно  инструкции
Л.Д.  Щучкина,  9  наблюдательных  агентов  были  уволены,  се¬
кретные  сотрудники  отчислены.  Вся  работа  пункта  базировалась
на  сведениях  «заявителей».  В  результате  такой  «системы»  лишь
13—15  %  заявлений  проверка  признала  справедливыми,  осталь¬
ные  оказались  ложными  доносами  лиц,  сводивших  личные  сче¬
ты,  либо  большевиков,  желающих  подорвать  авторитет  власти2.
 По  мнению  В.В.  Шульгина,  контрразведка,  возглавляемая  пол¬
ковником  Л.Д.  Щучкиным,  «представляла  из  себя  банду  убийц  и
грабителей»,  среди  которых  большевистские  агенты  «плавали,
как  у  себя  дома».  Идеологу  Белого  движения  с  помощью  коман¬
дующего  войсками  Киевской  области  генерала  А.М.  Драгомиро-
ва  удалось  заменить  «злосчастного»  полковника  неким  Сульжи-
ковым,  ранее  служившим  в  судебном  ведомстве.  Правда,  ставка
на  юриста  также  оказалась  неудачной,  поскольку  тот,  «так  же  как
и  Щучкин,  но  в  несколько  меньших  масштабах,  чинил  расправы
и  беззакония,  но,  опасаясь  снятия  с  должности,  регулярно  делал
мне  доклады  о  деятельности  контрразведки».  В.В.  Шульгин  вы¬
нужден  был  примириться  с  существовавшими  беззакониями,  по¬
скольку  в  случае  снятия  Сульжикова  сомневался  в  том,  что  удаст¬
ся  найти  ему  достойную  замену3.
 Отсутствие  системы  подбора  кадров,  коррупция  во  всех  эше¬
лонах  власти  способствовали  проникновению  в  белогвардей¬
ские  органы  безопасности  авантюристов,  мошенников,  жуликов,
 1 	Крестьянников  В.В.  Указ.  соч.  С.  211.
 2 	РГВА.  Ф.  39666.  On.  1.  Д.  68.  Л.  36—36  об.
 3 	Тюремная  одиссея  Василия  Шульгина...  С.  168,  169,406
 191

промышлявших  шпионажем  личностей,  зачастую  являвшихся
агентами  нескольких  спецслужб.  Среди  них  был  некто  штаб-
ротмистр  де  Бади,  получивший  благодаря  протекции  должность
начальника  контрразведывательного  пункта  во  Владикавказе,  а
затем  скрывшийся  с  крупной  суммой  казанных  денег,  докумен¬
тами  и  шифром1.
 А.И.  Деникин  пишет,  что  в  одесскую  контрразведку  устро¬
ился  «какой-то  чин,  именовавшийся»  его  родственником  и  тем
самым  «приобретший  служебный  иммунитет»2.
 Вызывает  немало  вопросов  убийство  коррумпированного  чи¬
новника  (по  другим  данным  —  полковника)  Кирпичникова.  По
одной  из  версий,  начальника  одесской  контрразведки  убили  под¬
польщики,  по  другой  —  бойцы  партизанского  отряда  Ж.  Белого.
Белогвардейский  разведчик  полковник  H.H.  Козлов  считает,  что
чиновник  был  приговорен  к  расстрелу  на  собрании  сотрудников
белогвардейских  и  английской  спецслужб3.
 Пронизавшая  весь  белогвардейский  государственный  аппарат
коррупция  явилась  следствием  ряда  объективных  причин:  разру¬
шенной  промышленности  и  финансовой  системы,  разлаженной
организации  снабжения.  Вызванная  инфляцией  нехватка  денег
на  фронтах  ощущалась  особенно  остро.  Жалованье  офицерам  и
нижним  чинам  задерживалось  по  два-три  месяца.  Вместо  при¬
обретения  продуктов  «цивилизованным»  способом  части  были
вынуждены  прибегать  к  реквизициям.  В  «самоснабжении»  не  от¬
ставали  от  армейских  чинов  и  не  имевшие  устойчивых  мораль¬
ных  принципов  сотрудники  спецслужб,  пришедшие  в  контрраз¬
ведку  с  целью  наживы  и  поэтому,  как  правило,  занимавшиеся
хищением  выделенных  денежных  средств,  фабрикацией  дел  и
откровенным  вымогательством.  «Выезд  из  Одессы  был  запрещен
без  особых  разрешений,  —  писал  белогвардейский  контрразвед¬
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-6396.  On.  1.  Д.  9.  Л.  13  об.
 2 	Деникин  А.И.  Путь  русского  офицера.  С.  569.
 3 	Зинько  Ф.З.  Кое-что  из  истории  одесской  ЧК.  Одесса,  1998.  С.  9;
Кирмель  Н.С.  Деникинская  контрразведка  делала  ставку  на  дилетантов.
URL.  http://www.chekist.ni/article/978  (дата  обращения:06.07.2009).
 192

чик  С.М.  Устинов.  —  Тысячи  несчастных,  случайно  застрявших
в  Одессе  при  последней  эвакуации,  спешили  вернуться  к  себе
домой  и  осаждали  пароход,  но  контрразведка  с  оружием  в  руках
преграждала  им  путь.  ..  .Более  догадливые,  чтобы  не  проживать¬
ся  в  Одессе,  платили  сразу  контрразведке  на  пароходе  и  таким
образом  избегали  напрасных  долгих  мытарств.  Портовая  кон¬
трразведка  набирала  таким  образом  сотни  тысяч.  Это  был  какой-
то  легализованный  грабеж  уезжающих»1.
 Контрразведчики  даже  «изобрели»  свой  «способ  самоснаб¬
жения»  —  «ловлю  большевиков»,  присвоение  имущества  и  де¬
нег  арестованных.  Например,  начальник  Екатеринославского
КРО  есаул  Щербаков  проводил  незаконные  обыски  и  выемки  с
целью  присвоения  отобранного,  освобождал  за  подкупы  аресто¬
ванных.  При  занятии  города  махновцами  бежал  с  любовницей
в  Ростов-на-Дону.  Генерал  A.C.  Лукомский  приказал  их  аресто¬
вать,  но  беглецы  скрылись  в  Харькове2.
 Уже  будучи  эмигрантом,  он  писал:  «На  службу  в  контрраз¬
ведку,  нормально,  шел  худший  элемент,  а  соблазнов  было  много:
при  арестах  большевистских  деятелей  обыкновенно  находили
много  награбленных  драгоценностей  и  крупные  суммы  денег;
так  как  ответственным  большевистским  деятелям  грозила  смерт¬
ная  казнь,  то,  за  свое  освобождение,  многие  из  них  предлагали
крупные  взятки;  за  получение  разрешения  на  выезд  за  границу
многие  также  предлагали  крупные  суммы.  Наконец,  вообще  ха¬
рактер  деятельности  органов  контрразведки  открывал  широкое
поприще  для  всевозможных  злоупотреблений  и  преступных
действий»3.
 Действия  нищих,  беспринципных  дилетантов,  использовав¬
ших  грубые,  жестокие,  далекие  от  законности  методы  работы,
вызывали  недовольство  и  нарекания  как  со  стороны  немногих
профессионалов  спецслужб,  так  и  местного  населения,  дискре-
 1 	Устинов  С.М.  Указ.  соч.  С.  130.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-446.  Оп.  2.  Д.  92.  Л.  145.
 3 	Лукомский  A.C.  Указ.  соч.  С.  152.
 193

датировали  Белое  движение,  о  чем  писал  в  эмиграции  генерал-
майор  Н.С.  Батюшин1.
 Население  под  словом  «контрразведчик»  подразумевало  гра¬
бителя,  человека  без  стыда  и  совести,  ведущего  беззастенчивый
образ  жизни  и  ни  перед  чем  не  останавливавшегося  для  дости¬
жения  своих  корыстных  целей.  Эта  фраза  отнюдь  не  является
одним  из  идеологических  клише  советской  исторической  или  ху¬
дожественной  литературы.  Такую  оценку  давали  морально  раз¬
ложившимся,  не  имеющим  соответствующей  профессиональ¬
ной  квалификации  подчиненным  руководители  белогвардейских
спецслужб.
 Среди  причин  такого  поведения  офицеров  контрразведки
можно  назвать  отсутствие  объединявшей  и  всем  понятной  идео¬
логии  Белого  движения,  деформацию  морально-нравственных
ценностей  миллионов  людей  в  ходе  Гражданской  войны.  «Со¬
циальные,  экономические,  политические  переломы,  радикаль¬
нейшие  перемены,  огромные  потери,  смена  всего  жизненного
уклада,  крушение  привычных  устоев  и  понятий,  возникновение
новых,  небывалых  отношений,  когда  тот,  кто  был  ничем,  стано¬
вится  всем,  и,  напротив,  кто  был  всем,  превращается  в  ничто,  —
пишет  академик  Ю.А.  Поляков.  —  Таким  образом,  произошло
и  невиданное  психологическое  потрясение»2.  Мировоззрение
людей,  прошедших  Первую  мировую  войну,  переживших  две
революции,  вступивших  в  Гражданскую  войну,  основывалось
на  психологии  военного  времени,  которая  в  дальнейшем  стала
неотъемлемой  чертой  профессионального  облика  сотрудников
спецслужб.  «В  среде  офицерства,  выброшенного  на  улицу,  в  это
время  начинает  вырабатываться  весьма  недостойный  тип  агента
политического  и  уголовного  розыска,  который,  в  большинстве
случаев  не  имея  под  собой  никакой  идейной  подкладки,  является
просто  профессией,  —  характеризовал  сотрудников  спецслужб
того  времени  генерал-майор  К.И.  Глобачев.  —  Впоследствии
 1 	Батюшин  Н.  Указ.  соч.  С.  114—115.
 2 	Поляков  Ю.А.  Указ.  соч.  С.  41.
 194

этот  тип  перерабатывается  в  контрразведчика  для  Белого  движе¬
ния  и  чекиста  —  для  красного.  Многим  из  такого  рода  агентов
полная  беспринципность  позволяет  в  равной  степени  служить
обеим  сторонам  и  продавать  ту,  которая  в  данный  момент  менее
опасна  и  выгодна.  Это  так  называемые  дублеры.  Таким  образом,
создались  целые  контингенты  офицеров-контрразведчиков,  кото¬
рые  своим  поведением  только  позорили  контрразведывательные
органы  Белого  движения  во  время  Гражданской  войны»1.
 Здесь  целесообразно  отметить,  что  для  чекистов  были  харак¬
терны  некоторые  «болезни»,  присущие  белогвардейским  кон¬
трразведчикам.  Авторитет  Ф.Э.  Дзержинского  влиял  в  основном
на  сотрудников  центрального  аппарата.  «Далеко  не  все  чекисты
могли  удержаться  от  присвоения  конфискованного  имущества
или  выкупа  за  арестованного,  заложника,  —  пишет  историк
 С.В.  Леонов.  —  Когда  подобные  случаи  становились  известны
руководству,  чекистов  беспощадно  расстреливали  или  выгоняли
без  права  работать  в  ЧК»2.  Следует  также  отметить,  что  контрраз¬
ведчики  «батьки»  Н.И.  Махно  из  убийств  и  пыток  тоже  сделали
«прибыльную  статью  своего  доходного  бюджета»3.
 Высшее  командование  Белого  движения  знало  о  незаконных
действиях  контрразведчиков  и  пыталось  бороться  с  этим  позор¬
ным  явлением.  Так,  в  1919  году  в  Одессе  штат  контрразведки
пришлось  полностью  обновлять,  причем  в  октябре  всех  чинов
портовой  контрразведки  арестовали  за  взяточничество4.  Любо¬
пытный  факт:  осенью  1919  года  в  одесской  контрразведке  слу¬
жил  будущий  советский  поэт  Э.Г.  Багрицкий,  неоднократно  ме¬
тавшийся  из  одного  враждующего  лагеря  в  другой5.
 1 	Глобачев  К.И.  Указ.  соч.  С.  60.
 2 	Леонов  С.В.  Указ.  соч.  С.  351.
 3 	Азаров  В.  Махновская  контрразведка.  URL:  http://www.nnre.ru/isto-
rija/mahnovskajakontrrazvedka/index.php.  (дата  обращения:  01.02.2013).
 4 	Устинов  С.М.  Указ.  соч.  С.  84-90.
 5 	Абинякин  P.M.  Офицерский  корпус  Добровольческой  армии:
Социальный  состав,  мировоззрение.  1917—1920  гг.:  Монография.  Орел,
 2005. 	С.  139.
 195

По  приказу  коменданта  севастопольской  крепости  15  июля
 1919 	года  «за  плохую  работу,  взяточничество  и  присвоение  де¬
нег»  был  арестован  начальник  «самочинного»  крепостного  кон¬
трразведывательного  отделения  полковник  С.И.  Руцинский.  Со¬
стоявшийся  в  августе  1920  года  военно-полевой  суд  приговорил
его  за  присвоение  чина  полковника  (на  самом  деле  техника  кре¬
постной  артиллерии)  к  четырем  годам  каторжных  работ1.
 Суровые  меры,  которые  главнокомандующий  требовал  при¬
менять  по  отношению  к  преступным  элементам  из  контрразвед¬
ки,  к  положительным  результатам  не  привели.  «Борьба  шла  с
ними  одновременно  по  двум  направлениям  —  против  самозва¬
ных  учреждений  и  против  отдельных  лиц,  —  писал  Л.И.  Дени¬
кин.  —  Последняя  была  низкорезультативна,  тем  более  что  они
умели  скрывать  свои  преступления  и  зачастую  пользовались
защитой  своих,  доверяющих  им  начальников.  Надо  было  или
упразднить  весь  институт,  оставив  власть  слепой  и  беззащитной
в  атмосфере,  насыщенной  шпионством,  брожением,  изменой,
большевистской  агитацией  и  организованной  работой  разложе¬
ния,  или  совершенно  изменить  бытовой  материал,  комплектовав¬
ший  контрразведку»2.
 Понимая,  что  органы  контрразведки  нуждаются  в  обновлении
кадров,  главнокомандующий  ВСЮР  так  и  не  согласился  с  пред¬
ложением  генерал-майора  Ю.Н.  Плкмцевского-Плющика  при¬
влечь  на  службу  бывших  офицеров  жандармерии.
 Таим  образом,  система  подбора  и  расстановки  кадров  кон¬
трразведки  штаба  главкома  ВСЮР,  являясь  детищем  Граждан¬
ской  войны,  с  присущей  ей  анархией,  произволом,  коррупцией,
жестокостью,  беззаконием  и  беспринципностью,  негативно  от¬
разилась  на  обеспечении  безопасности  белогвардейских  армий
на  Юге  России.
 Несколько  иной  подход  к  подбору  кадров  был  в  контрразве¬
дывательной  части  особого  отделения  отдела  Генштаба  Военно¬
 1 	Крестьянников  В.В.  Указ.  соч.  С.  212.
 2 	Деникин  А.И.  Путь  русского  офицера.  С.  449—450.
 196

го  управления,  где  руководителями  назначались  офицеры,  имев¬
шие  опыт  прокурорско-следственной  и  оперативно-розыскной
деятельности.
 Первым  начальником  КРЧ  был  капитан  A.C.  Дмитриев,  имев¬
ший  12  лет  следственного  и  прокурорского  стажа.  С  августа
 1917 	года  он  являлся  помощником  начальника  КРО  штаба  Ру¬
мынского  фронта.  Когда  создавался  военно-политический  отдел
при  Верховном  руководителе  Добровольческой  армии,  A.C.  Дми¬
триев  возглавил  контрразведку.  Руководить  КРЧ  отдела  Геншта¬
ба  Военного  управления  его  пригласили  в  ноябре  1918  года1.
 Его  сменил  полковник  Р.Д.  Мергин.  Еще  будучи  слушателем
Академии  Генштаба,  в  ноябре  1917  года  он  вступил  в  военную
организацию  Петроградского  отдела  Национального  центра  и
занимал  должность  начальника  контрразведывательного  отде¬
ления  при  штабе  организации.  В  апреле  1918  года  он  выезжал
на  Кавказ  со  специальным  поручением.  Член  особого  совеща¬
ния  при  Ставке  главнокомандующего  ВСЮР  В.  Степанов  высоко
оценил  морально-нравственные  и  профессиональные  качества
этого  офицера:  «В  качестве  Н[ачальни]ка  Разведывательного  от¬
деления  кап.[итан]  Мергин  обнаружил  выдающиеся  способно¬
сти.  Под  его  руководством  была  организована  крепкая  и  надеж¬
ная  сеть  осведомителей,  доставляющих  чрезвычайно  обширный
и  ценный  для  того  времени  материал.
 Будучи  идеально  честным,  исполнительным  и  преданным
своему  долгу  офицером,  капитан  (ныне  полковник)  Мергин
оставил  после  себя  на  редкость  доброе  воспоминание»2.  Полков¬
ник  Р.Д.  Мергин  2  декабря  1919  года  сдал  должность  начальника
КРЧ  действительному  статскому  советнику  В.Г.  Орлову3.
 КРЧ  особого  отделения  отдела  Генштаба  Военного  управле¬
ния  руководили  опытные  специалисты  своего  дела.  На  службу
 1 	Зданович  A.A.  Свои  и  чужие  —  интриги  разведки.  С.  154—157.
 2 	Из  истории  осведомительной  организации  «Азбука»  //  Русское  про¬
шлое.  1993.  №  4.  С.  187.
 3 	ГАРФ.  Ф.  Р-6396.  On.  1.  Д.  1.  Л.  117.
 197

они  подбирали  опытных,  преданных  служебному  долгу  чинов,
которые  в  трудной  ситуации  не  поддались  всеобщему  поры¬
ву  к  грабежам  и  злоупотреблениям  служебным  положением.
Иные  сотрудники,  чтобы  не  влачить  нищенское  существование,
честно  уходили  из  органов  контрразведки.  В  качестве  довода
приведем  выдержки  из  письма  капитана  A.C.  Дмитриева  вы¬
шестоящему  начальнику,  в  котором  он  обосновывал  причины
оставления  своего  поста:  «...Прибыл  я  сюда  из  Одессы,  имея
целую  сеть  сотрудников,  освещающих  Киев,  Одессу  и  Крым.
Все  это  были  люди  опытные,  весьма  интеллигентные  и,  глав¬
ное,  преданные  делу  и  любящие  свою  Родину.  Не  получая  в  те¬
чение  нескольких  месяцев  никакой  материальной  поддержки,
они  вынуждены  были  искать  себе  службу  на  стороне  и  пере¬
стали  обслуживать  меня...
 Привезенные  мною  с  собой  служащие,  изнуренные  непо¬
сильной,  весьма  неблагодарной  и  плохо  оплачиваемой  работой
удерживались  лишь  благодаря  личным  хорошим  отношением  и
надеждой  на  лучшее  будущее.  Но,  видимо,  они  потеряли  и  на¬
дежду,  и  сердце,  ибо  часть  уже  ушли,  а  оставшиеся  два  чиновни¬
ка  усиленно  просят  о  переводе  их  в  другие,  конкурирующие  со
мною  и  положением  учреждения.  Таким  образом,  аппарат  авто¬
матически  прекращает  свое  существование...»1
 Но  пессимистичный  прогноз  автора  письма  не  оправдался,
хотя  текучка  кадров  в  КРЧ  была  значительной.  Так,  если  2  де¬
кабря  1919  года  в  контрразведывательной  части  насчитывалось
16  человек  (5  офицеров,  3  чиновника,  7  солдат  и  1  вольноопре¬
деляющийся),  то  13  января  1920  года  в  нем  осталось  9  сотрудни¬
ков:  3  офицера,  5  чиновников  и  1  солдат2.
 Подчинявшиеся  КРЧ  паспортно-пропускные  пункты  воз¬
главляли:  константинопольский  —  полковник  Томас,  феодосий¬
ский  —  полковник  Кутепов,  одесский  —  полковник  Ковтунов
(Ковгунович),  севастопольский  —  полковник  Ростов,  новорос¬
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-6396.  On.  1.  Д.  1.  Л.  102—104.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-6396.  On.  1.  Д.  1.  Л.  156,  179  об.
 198

сийский  —  полковник  Русинов,  с  декабря  1919  года  —  полков¬
ник  Р.Д.  Мергин,  керченский  —  полковник  Голдринов1.
 Возглавив  Русскую  армию,  генерал-лейтенант  П.Н.  Врангель
провел  некоторые  кадровые  перестановки  в  органах  контрраз¬
ведки  и  политического  сыска.  Как  уже  было  сказано  выше,  кон¬
трразведку  и  государственную  стражу  возглавил  генерал-майор
Е.К.  Климович.  Заместителем  к  нему  назначили  бывшего  на¬
чальника  московского  уголовного  розыска  А.  Кошко,  начальни¬
ком  особого  отделения  Морского  управления  стал  бывший  жан¬
дармский  офицер  старший  лейтенант  А.П.  Автономов,  севасто¬
польский  КРП  в  начале  мая  1920  года  возглавлял  жандармский
полковник  А.И.  Будогоский2.
 Одновременно  принимались  некоторые  меры  к  очистке  спец¬
служб  от  нежелательных  элементов.  Известны  факты  предания
провинившихся  офицеров  суду3.
 Был  разоблачен  агент  наблюдательного  пункта  1-го  корпуса
Русской  армии  М.  Коваленко  (на  самом  деле  грабитель  и  налет¬
чик  по  кличке  «Кислица»),  присвоивший  во  время  обыска  в  квар¬
тире  счетовода  Г.  Ухина  деньги  и  личные  вещи  хозяев4.
 «Хорош  был  выбор  контрразведчиков,  —  с  сарказмом  писал  в
своих  мемуарах  генерал-лейтенант  Я.А.  Слащев,  —  из  которых
один  убит  по  грязному  делу  своими,  другой  убегает  за  границу
с  казенными  деньгами,  а  третий  уличается  в  присвоении  вещей
казненного  и  потом  сознается  в  ряде  других  преступлений  по
грабежам,  вымогательству  и  убийству»5.
 Введение  прокурорского  надзора  над  деятельностью  контрраз¬
ведки  способствовало  оздоровлению  атмосферы  в  КРО.  Однако,
несмотря  на  проведенную  чистку,  в  составе  органов  контрразвед¬
 1 	ГАРФ.  Ф.  Р-6396.  On.  1.  Д.  1.  Л.  157—159  об.
 2 	Крестьянников  В.В.  Указ.  соч.  С.  218.
 3 	Зарубин  А.Г.,  Зарубин  В.Г.  Без  победителей.  URL:  http://www.mos-
cow-crimea.ni/history/20vekyzarubiny/glava4_2.html  (дата  обращения:
12.09.2009);  Крымская  мысль.  1920.21  августа.
 4 	РГВА.  Ф.  40231.  On.  1.  Д.  1.  Л.  5,  8.
 5 	Гражданская  война  в  России.  Оборона  Крыма.  М.,  2003.  С.  122.
 199

ки  до  конца  войны  оставалось  немало  лиц  с  подозрительной  репу¬
тацией,  не  исключавшей  их  принадлежности  к  большевикам1.
 После  разгрома  армии  П.Н.  Врангеля,  более  300  контрраз¬
ведчиков  было  арестовано  сотрудниками  особого  отдела  фрон¬
та,  возглавляемого  Е.Г.  Евдокимовым2,  часть  бывших  офицеров
спецслужб,  оказавшись  в  эмиграции,  активно  участвовала  в
борьбе  с  Советским  Союзом.
 Комплектование  разведывательных  и  контрразведывательных
органов  на  Востоке  России  имело  свои  особенности.  Во-первых,
формирование  органов  военного  управления  осуществлялось  за
счет  офицеров  антибольшевистских  подпольных  организаций,
костяк  которых  составляли  кадры  бывших  военных  округов  —
Омского,  Иркутского  и  Приамурского.  Во-вторых,  по  своему  ка¬
чественному  составу  офицерство  в  Сибири  отличалось  в  худшую
сторону  по  сравнению  с  югом.  В-третьих,  не  обремененные  «демо¬
кратическими»  предрассудками  генералы  на  руководящие  должно¬
сти  в  контрразведку  принимали  чинов  Отдельного  корпуса  жандар¬
мов.  В-четвертых,  сказывалось  присутствие  войск  Чехословацкого
корпуса.
 После  свержения  советской  власти  в  Сибири  в  силу  нахож¬
дения  там  чехословацкого  корпуса  в  белогвардейских  армиях
ощущалось  влияние  чешских  офицеров.  Например,  перешед¬
ший  на  русскую  службу  капитан  (затем  —  полковник)  И.И.  Зай-
чек  10  июля  1918  года  был  назначен  начальником  отделения
военного  контроля  управления  генерал-квартирмейстера  штаба
Западно-Сибирской  отдельной  армии.  Но  поскольку  он  не  являл¬
ся  специалистом  в  области  оперативно-розыскной  деятельности,
то  помощниками  к  себе  взял  бывших  жандармов  —  полковников
H.H.  Козлова  и  H.H.  Субботина3  —  бывшего  начальника  Томско¬
го  губернского  жандармского  управления.
 1ГАРФ.  Ф.  р-6217.  On.  1.  Д.  24.  Л.  314.
 2 	Литвин  А.  Красный  и  белый  террор  в  России.  1918—1922  гг.  М.,
2004.  С.  105.
 3 	РГВА.  Ф.  40218.  On.  1.  Д.  18.  Л.  32—32  об.
 200

Потомственный  дворянин  Витебской  губернии  Н.Н.  Суббо¬
тин  родился  20  февраля  1864  года.  Окончил  Екатеринбургское
Алексеевское  реальное  училище,  Елисаветградское  кавалерий¬
ское  юнкерское  училище.  Военную  службу  он  начал  2  августа
1885  года  в  21-м  Драгунском  Белорусском  Его  Императорского
Высочества  Великого  Князя  Михаила  Николаевича  полку  «рядо¬
вым  на  правах  вольноопределяющегося  II  разряда».  Жандарм¬
скую  службу  начал  18  ноября  1890  года  с  прикомандирования
к  Московскому  жандармскому  дивизиону  «для  испытания  по
службе  и  перевода  в  оный  впоследствии».  23  ноября  1894  года
Н.Н.  Субботина  прикомандировали  к  штабу  ОКЖ.  С  1895  года
служил  в  ряде  губернских  жандармских  управлений  (ГЖУ)  и  жан¬
дармских  полицейских  управлений  железных  дорог  (ЖПУЖД).
Временно  заведовал  рядом  управлений  и  их  отделений.  При  этом
благодаря  своему  ответственному  отношению  к  делу  и  завидной
энергии  он  везде  считался  особо  ценным  работником.  Как  отме¬
чалось  в  письме  от  1  февраля  1913  года  начальнику  Казанского
ГЖУ  начальника  Минского  ГЖУ,  прикомандированный  к  по¬
следнему  Н.Н.  Субботин  осуществил  двадцать  два  дознания  и
одну  «переписку  в  порядке  охраны»,  причем  «все  эти  дознания
произведены  им  настолько  удовлетворительно,  что  ни  одно  из
дознаний  возвращено  не  было».  Известно  также,  что  за  произ¬
водство  этих  дознаний  в  апреле  1909  года  он  получил  благодар¬
ность  от  прокурора  Виленской  судебной  палаты.  Руководство
Казанского  ГЖУ  считало  подполковника  H.H.  Субботина  «высо¬
ким»  профессионалом  политического  розыска1.
 По  воле  обстоятельств  профессионалы  Н.Н.  Козлов  и  Н.Н.  Суб¬
ботин  были  вынуждены  подчиняться  дилетанту  И.И.  Зайчеку.  Но
недолго.  Сначала  чеха  назначили  руководителем  контрразведки
в  Ставке.  А  после  конфликта  с  директором  Департамента  мили-
 '  Алексеев  И.  «Кадровый  вопрос»  в  Казанском  губернском  жандарм¬
ском  управлении  накануне  февральской  революции  1917  г.  URL:  Ре¬
жим  доступа:  http://ruskline.ru/analitika/2010/12/08/kadrovyj_vopros_v_
kazanskom_gubemskom_zhandarmskom_upravlenii_nakanune_fevralskoj_
revolyucii_  1917  g.  (дата  обращения:  12.02.2013).
 201

ции  Верховный  правитель  в  марте  1919  года  уволил  его  со  служ¬
бы.  Адмирал  со  временем  избавился  и  от  других  иностранцев,
участвовавших  в  политических  интригах,  заменив  их  русскими
офицерами.
 «Наличие  в  аппарате  государственной  безопасности  ино¬
странцев  было  как  положительным,  так  и  негативным  фак¬
тором,  —  утверждает  историк  А.А.  Рец.  —  Положительным
моментом  было  то,  что  офицеры  Чехословацкого  корпуса  и
офицеры-сербы  на  тот  момент  представляли  собой  настроен¬
ную  против  большевиков  группу.  В  то  же  время,  они  были  сла¬
бо  знакомы  со  спецификой  работы  органов  безопасности  и  не
были  в  достаточной  мере  знакомы  со  спецификой  российских,  в
целом,  и  сибирских,  в  частности,  условий,  что  сводило  их  роль
в  таких  структурах  близким  к  нулю.  Поэтому  чаще  всего  сербов
и  чехов  использовали  в  основном  как  вспомогательный  элемент
для  проведения  арестов  и  обысков  или  при  допросах  арестован¬
ных  лиц»1.
 Кадровый  костяк  контрразведывательного  органа  штаба
ВГК  составляли  профессионалы  оперативно-розыскной  деятель¬
ности.  ЦОВК  в  ноябре  1918  года  возглавил  жандармский  полков¬
ник  Н.П.  Злобин.
 Николай  Павлович  Злобин  родился  в  1871  году.  Окончил
полный  курс  Кронштадтского  реального  училища,  ремеслен¬
ные  курсы  в  Санкт-Петербурге,  Алексеевское  военное  учили¬
ще.  В  1902  году  был  переведен  в  Отдельный  корпус  жандармов.
С  октября  1915  года  по  август  1917  года  являлся  помощником
начальника  разведотдела  и  начальником  контрразведывательно¬
го  отделения  штаба  главнокомандующего  армиями  Северного
фронта.  В  1918  году  возглавлял  разведку  штаба  отдельного  от¬
ряда,  действовавшего  против  большевиков  на  Волге2.  Генерал-
майор  П.Ф.  Рябиков  характеризовал  его  как  очень  опытного  и
знающего  свое  дело  офицера,  который  «..  .давал  достаточно  пра-
 1 	РецА.А.  Указ.  соч.  С.  179.
 2 	ГАХК.  Ф.  830.  Оп.  3.  Д.  16677.  Л.  12.
 202

вильные  картины  и  о  работе  большевиков,  и  о  деятельности  раз¬
личных  партий  на  территории  Сибири»1.
 Помощниками  начальника  отдела  были  назначены  ротмистр
 В. 	Кафаров  —  обер-офицер  для  поручений  при  коменданте  Став¬
ки,  титулярный  советник  Е.  Афанасьев  —  помощник  начальни¬
ка  КРО  при  штабе  6-й  отдельной  дивизии  Средне-Сибирского
корпуса,  полковник  A.B.  Караулов  —  бывший  начальник  Тиф¬
лисского,  Нижегородского  и  Южного  охранных  отделений.  Пол¬
ковник  Н.В.  Кучин,  офицер  для  поручений  ЦОВК,  до  революции
являлся  помощником  начальника  ряда  губернских  жандармских
управлений2.  Контрразведку  в  Челябинске  возглавил  полковник
Гиацинтов,  служивший  до  февраля  1917  года  в  Петроградском
охранном  отделении.  После  разгрома  колчаковской  армии,  он
оказался  в  Приморье.  Возглавляя  КРО  3-го  («каппелевского»)
корпуса,  он  применял  пытки  к  арестованным  подпольщикам3.
 При  комплектовании  КРЧ  Главного  штаба  туда  были  переве¬
дены  18  офицеров  и  чиновников  ЦОВК.  Подполковник  A.B.  Ка¬
раулов  возглавил  центральное  отделение  военной  контрразвед¬
ки.  Чинами  для  поручений  стали  ротмистр  Н.В.  Колодезников,
полковник  Н.В.  Кучин,  подполковник  М.Г.  Яковлев,  надворный
советник  Фомичев;  заведующим  регистрационным  бюро  —
гвардии  ротмистр  JI.H.  Канабеев4.  Другие  должности  в  контрраз¬
ведывательной  части  занимали  офицеры  командного  профиля,
окончившие  военные  училища,  реже  —  юридические  факульте¬
ты  университетов.
 Контрразведывательную  часть  возглавил  отставной  жандарм¬
ский  генерал-майор  В.А.  Бабушкин.  Его  судьба  типична  для
офицеров  ОКЖ:  закончил  2-е  Военное  Константиновское  учили¬
ще  по  1-му  разряду,  военную  карьеру  начал  в  лейб-гвардии  Фин¬
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-5793.  On.  1.  Д.  1  г.  Л.  138.
 2 	ГАРФ.  Ф.  39466.  Оп.  2.  Д.  6.  Л.  63,  64.
 3 	Ципкин  Ю.Н.  Белогвардейские  спецслужбы  против  коммунистиче¬
ского  подполья  на  Дальнем  Востоке  в  1921—1922  гг.  С.  72—93.
 4 	РГВА.  Ф.  39466.  On.  1.  Д.  10.  Л.  92—92  об,  111  об  —  112;  Ф.  40218.
On.  1.  Д.  1а.  Л.  31.
 203

ляндском  полку,  служил  в  управлении  начальника  жандармского
округа,  возглавлял  ряд  губернских  жандармских  управлений.
В  отставку  ушел  30  сентября  1917  года,  а  23  марта  1918  года  был
зачислен  в  армию  адмирала  A.B.  Колчака1.
 После  расформирования  КРЧ  часть  ее  чинов  была  переведе¬
на  в  центральное  отделение  военной  контрразведки  и  военного
контроля  управления  2-го  генерал-квартирмейстера  при  В  ГК.
9  сотрудников  во  главе  с  начальником  остались  в  резерве2.  Их
дальнейшая  судьба  неизвестна.
 Полковник  A.B.  Караулов  затем  служил  заведующим  агенту¬
рой  особого  отдела  управления  делами.  По  оценке  сменившего
его  на  этом  посту  Я.Д.  Гусева,  у  офицера  «сохранилась  пун¬
ктуальность,  но  не  осталось  воли».  В  конце  января  1920  года
 A.B.  Караулов  вместе  с  Б.А.  Деминовым  и  еще  двумя  сотрудни¬
ками  особого  отдела  был  арестован  чекистами  5-й  армии,  в  мар¬
те  умер  в  красноярской  тюрьме3.
 На  руководящие  должности  в  округах  также  назначались
бывшие  контрразведчики  и  жандармы.  Так,  начальником  от¬
деления  военного  контроля  при  штабе  Приамурского  военного
округа  восстановлен  капитан  (с  октября  1918г.  —  подполковник)
М.С.  Алексеев.  Военный  контроль  при  штабе  Иркутского  воен¬
ного  округа  с  1918  года  возглавлял  подполковник  В.А.  Булахов,
служивший  ранее  в  Отдельном  корпусе  жандармов4,  «человек
крайне  деятельный  и  энергичный».
 В  то  же  время  следует  отметить,  что  кадровый  костяк  много¬
численных  контрразведывательных  и  военно-контрольных  отде¬
лений  и  пунктов  составляли  строевые  офицеры.  Как  следует  из
архивных  документов,  процесс  комплектования  низовых  струк¬
тур  был  хлопотным  и  сложным.  Основных  причин  тому  суще¬
ствовало  две.
 1 	Волков  Е.В.,  Егоров  НД.,  Купцов  КВ.  Указ.  соч.  С.  42;  ГАРФ.  Ф.  39466.
Оп.  2.  Д.  6.  Л.  67.
 2 	РГВА.  Ф.  39466.  On.  1.  Д.  20.  Л.  1—2.
 3 	Шишкин  В.И.  Указ.  соч.  С.  71,  72,  79.
 4 	РГВА.  Ф.  40218.  On.  1.  Д.  118.  Л.  7—8  об.
 204

Во-первых,  служба  в  контрразведке  являлась  непривлекатель¬
ной  по  материальным  соображениям.  Ее  чины  получали  такие
же  оклады,  как  и  у  офицеров  штабов  и  тыловых  частей,  хотя  по
сравнению  с  ними  подвергались  большему  риску,  особенно  в  тех
районах,  где  активно  действовало  подполье.  Например,  во  время
ликвидации  большевистского  восстания  22  декабря  1918  года  в
Омске  агентов  обстреляли  большевики.  Начальник  кузнецкого
КРП  подполковник  Маматказин  погиб  на  ст.  Кольчугино  в  апреле
 1919 	года.  В  ночь  на  15  июля  был  убит  осведомитель  А.  Орлов,
который  ездил  по  селам  и  собирал  сведения  о  большевиках.  При¬
командированный  к  КРП  Томского  артиллерийского  дивизиона
агент  Н.  Власов  получил  ранение.  Вероятно,  существуют  и  дру¬
гие  случаи  гибели  и  ранений  сотрудников  и  агентов.
 Оценивая  степень  сложности  работы  чинов  контрразведки,
генерал-майор  П.Ф.  Рябиков  писал,  что  постоянные  сведения
 о 	различных  заговорах  и  шпионаже  держали  сотрудников  в  на¬
пряженном  состоянии,  так  как  в  случае  осуществления  противо¬
правных  акций  ответственность  ложилась  на  них1.
 Чтобы  привлечь  военнослужащих  в  органы  контрразведки  и
удержать  кадры,  личному  составу  стали  выдавать  50-процентную
денежную  надбавку  из  сумм,  предназначавшихся  на  секретные
расходы2.
 По  приказу  2-го  генерал-квартирмейстера  от  25  июля  1919  года
за  раскрытие  преступных  организаций,  выявление  и  поимку  их  ру¬
ководителей,  а  также  обнаружение  складов  оружия  и  боеприпасов
полагалась  денежная  премия  в  размере  от  5000  до  10  000  руб.3
 Однако  решить  проблему  с  комплектованием  контрразведы¬
вательных  и  военно-контрольных  подразделений  путем  увеличе¬
ния  денежных  надбавок  полностью  не  удалось.
 Во-вторых,  серьезным  препятствием  при  комплектовании
спецслужб  являлось  негативное  отношение  к  контрразведке
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-5793.  On.  1.  Д.  1  г.  Л.  141.
 2 	РГВА.  Ф.  40218.  On.  1.  Д.  87.  Л.  179.
 3 	РГВА.  Ф.  40218.  On.  1.  Д.  1а.  Л.  60.
 205

со  стороны  ряда  командиров  и  начальников  различных  рангов.
«..  .к  сожалению,  у  некоторых  чинов  в  штакоре  (штабе  корпу¬
са.  —  Авт.)  установился  взгляд  на  отделение  контрразведки  как
на  что-то  постороннее  и  имеющее  значение  меньшее  от  других
отделений  штаба»,  —  говорится  в  докладе  начальника  КРО  при
штабе  2-го  Степного  отдельного  Сибирского  корпуса  есаула  Бу¬
лавинова  в  мае  1919  года1.
 Историк  Е.В.  Волков  в  своей  монографии  приводит  факт,
когда  командир  одной  из  частей  подполковник  Турсов  запретил
прибывшим  в  полк  контрразведчикам  собирать  информацию  о
настроениях  личного  состава.  Командующий  3-й  армией  генерал
К.В.  Сахаров  в  одном  из  своих  приказов  отмечал,  что  некоторые
воинские  начальники  не  понимают  роль  контрразведки,  тормо¬
зят  ее  деятельность,  и  требовал  от  командиров  отдельных  частей
назначать  одного  офицера,  ответственного  за  такой  род  деятель¬
ности.  Из-за  чего,  как  пишет  Е.В.  Волков,  между  высокопостав¬
ленными  офицерами  и  командующим  возникла  неприязнь2.
 Противодействие  контрразведке  отмечалось  как  со  стороны
образованных  генштабистов,  так  и  со  стороны  быстро  сделав¬
ших  карьеру  армейских  офицеров,  закончивших  лишь  военные
училища  или  надевших  погоны  в  годы  Первой  мировой  войны.
В  то  же  время  имели  место  факты  бесконтрольного  формирова¬
ния  контрразведывательных  органов  малообразованными  атама¬
нами,  командирами  частей  и  прочими  «правителями».  Поэтому
проблема  понимания  роли  и  значения  спецслужб  для  обеспечения
безопасности  кроется  не  только  в  общем  кругозоре  офицерства,
его  способности  масштабно,  по-государственному  мыслить,  но
и  в  его  менталитете.  В  Сибири  он  был  таким  же,  как  на  Юге,  да
и  по  всей  России.  И  если  высшее  военно-политическое  руковод¬
ство  назначало  бывших  жандармов  на  руководящие  должности
в  контрразведывательных  органах,  это  вовсе  не  значит,  что  офи¬
церский  корпус  колчаковской  армии  относился  к  сотрудникам
 1 	РГВА.  Ф.  40218.  On.  1.  Д.  И.  Л.  83.
 2 	Волков  Е.В.  Указ.  соч.  С.  181—182.
 206

спецслужб  с  бблыпим  почтением,  нежели  в  деникинской.  Чего
только  стоят  едкие  высказывания  барона  А.П.  Будберга  по  это¬
му  поводу!  А  у  него,  надо  полагать,  были  единомышленники  на
всех  ступенях  армейской  иерархии.  Причина  неоднозначного,  а
порой  и  негативного  отношения  офицерского  корпуса  к  органам
безопасности  кроется  не  только  в  его  «генетической  памяти»,
нежелании  иметь  над  собой  контролирующий  орган,  но  также
и  в  превышении  контрразведками,  особенно  «самостийными»,
своих  полномочий.
 Ради  объективности  следует  отметить,  что  контрразведка  ино¬
гда  сама  действовала  вне  рамок  правового  поля,  арестовывала  не¬
виновных,  применяла  в  отношении  их  пытки  и  тем  самым  дава¬
ла  повод  для  нелестных  высказываний  со  стороны  должностных
лиц  в  ее  адрес.  Военный  министр  барон  А.П.  Будберг  по  этому
поводу  писал:  «Здесь  контрразведка  —  это  огромнейшее  учреж¬
дение,  пригревающее  целые  толпы  шкурников,  авантюристов  и
отбросов  покойной  охранки,  ничтожное  по  производительной
работе,  но  насквозь  пропитанное  худшими  традициями  прежних
охранников,  сыщиков  и  жандармов.
 Все  это  прикрывается  самыми  высокими  лозунгами  борьбы
за  спасение  родины,  и  под  этим  покровом  царят  разврат,  наси¬
лие,  растраты  казенных  сумм  и  самый  дикий  произвол»1.  Оценки
личного  состава  контрразведывательных  органов  белогвардей¬
ского  высокопоставленного  чина  определенным  образом  совпа¬
дают  с  оценкой  советской  агентуры.  По  ее  данным,  в  КРО  штаба
3-й  армии  «набилась  самая  разношерстная  публика,  часто  со¬
вершенно  неграмотная,  которая  стремится  только  к  тому,  чтобы
побольше  набить  свой  карман...  Из  10  офицеров  контрразведки
7  обязательно  находятся  под  судом»2.  Ранее  не  имевший  отноше¬
ния  к  контрразведке  прапорщик  Берендиев  брал  взятки,  злоупо¬
треблял  алкоголем  и  отличался  болтливостью.  Знавшего  дело  и
 1 	Будберг  А.  Указ.  соч.  //  Гражданская  война  в  России:  катастрофа  Бе¬
лого  движения  в  Сибири.  М.;  СПб.,  2005.  С.  281.
 2 	РГВА.  Ф.  6.  Оп.  3.  Д.  10.  Л.  4—6  об.
 207

любившего  выпить  старшего  филера  Зуева  можно  было  купить
«за  порядочную  взятку».  Делопроизводитель  Сергеев  за  взятки
предоставлял  заинтересованным  лицам  нужные  сведения.  Пра¬
порщик  Попов  был  уволен  из  контрразведки  за  пьянство.  Под
следствием  оказался  прапорщик  Жевченко  за  взяточничество,  а
также  за  оскорбление  болгарских  и  сербских  офицеров.
 Однако  советская  агентура  давала  и  другие  оценки  личным
качествам  белогвардейских  контрразведчиков.  Например,  пер¬
вый  помощник  начальника  владивостокского  КРО  ротмистр
Головачевский  характеризовался  как  «честный,  неподкупный  и
исполнительный»  сотрудник.  Второй  помощник  —  полковник  в
отставке  по  фамилии  то  ли  Сафонов,  то  ли  Сосфонов  —  также
считался  исполнительным  и  честным.
 По  разным  причинам  считая  контрразведку  инородным  те¬
лом  в  органах  военного  управления,  некоторые  должностные
лица  воинских  учреждений  и  частей  всячески  препятствовали
переводу  отобранных  руководителями  спецслужб  кандидатов  в
органы  безопасности.  Кроме  того,  командиры  частей  по  вполне
понятным  причинам  не  хотели  отдавать  в  контрразведку  хорошо
подготовленных  офицеров.  Уступая  просьбам  настойчивых  на¬
чальников  отделений,  они  отдавали  не  подобранных  военнослу¬
жащих,  а  по  большей  части  тех,  от  кого  сами  хотели  избавиться.
«И  как  всегда,  в  подобных  случаях  приходится  качество  заме¬
нять  количеством»,  —  докладывал  есаул  Булавинов1.
 Отобранные  из  строевых  офицеров  кандидаты,  не  имевшие
никакого  представления  об  оперативно-розыскной  деятельности,
нуждались  в  переподготовке,  которая  осуществлялась  на  создан¬
ных  при  штабе  ВГК  краткосрочных  курсах,  куца  направлялись
офицеры,  окончившие  военные  училища  и  прослужившие  в  вой¬
сках  не  менее  3-х  лет.
 В  трехнедельный  срок  они  изучали  государственное  право,
организацию  и  делопроизводство  контрразведывательных  и
военно-контрольных  органов,  положение  о  шпионаже  и  род-
 1 	РГВА.  Ф.  40218.  On.  1.  Д.  И.  Л.  83,  162.
 208

А.И.  Деникин
 H.H.  Юденич.
Художник  М.  Мизернюк
 A.B.  Колчак
 П.Н.  Врангель

Группа  белых  офицеров  в  Болгарии.  1921  г.

п?  >  f
 .  •8426  «
 liMNfoI?!«  -'мГ  ""  Д*"вМ  Р««ИЙСКН*
ljËÜÜgg1  Мвиьчжурсивй  Империи.
 Ьгйеты  требуются  точные  и  подробные.  ПРОПУСКИ
НЕ  ДОПУСКАЮТСЯ.
 |сли  не  хватит  места  в  графе«  то  писать  на  отдельном
чете  под  тем  же  номером.  При  биографии  прилагают*
ся  фотографические  карточки).
 {Jaпсп.  п'*{7  ?  .■■■*.  *7ст; 	’
 Ф«мялЯя  С*в«шяям  уаааыааег  и  урожаам
муо  ф(ММЛИс),
 И**,
 От
 \шй\
 ПсааавЖШ«*  (Лит»р»г/рнма  к
ецмачеш),
 77ß
 ж  .
 Адрес.  (Горов,  ра*оц,  уаица.  Ni  «ом«  и
каартярм),
 *•  Г«»««.  *  «>»*•  а  4 	~ 	-
 -%/aZt4MZu  Ütjf'
 Общий  сведения.
 Врем  a  рожам)*  (гая.  масяц
 Macro  реками«  (губаряая,  проаяацяя.
гирая.  *“*  “ 	'
 Hi
 7^  fr/HtJtZJ*.
 в  M*Df«  a^««a«a  а  вам  се-
 стон  та. 	/
 £м/*з
 Помажстм  а  в  касога
 Сэма«а1а  воаожаада  ^аарача«аа»твя: 	.л, 	, 	» 	О 	,  ,* 	/4/1 	!
 1Я  -уж,  «ага,  и  ira.  «гм.  Opina,  е<*гр*.  а»  ЙСО+к  С6и/Г4*+*'/-  étbêt&U  ‘О  *£-+  —  /T*f/#
«ааа.  «т«азга«  а  фм4«яа,  roi  as  раяивяяи, 	„ 	> 	f. 	,7~Г7 	/, 	#-/ 	/ 	,/ 	4’ 	/ 	^ 	*
 доа«1аог«9.  rat  ев  у*«  г.  а*  лам«  дэяжаосг*.  .  у  gj  ,*Л~  .T^ZZj.  .....  J.,,  % 	/  ö  >
 ««МИ«  •*ра4ат«ават  а  яагяв,  ах  ааоааа).  //  /Л  /  л  /  //,/, 	/(У  /  /* 	;Л>у'г  4-/*  „
 Hia»  а  вааом  «раяа  -  иераоаяои  аая  rpa*.  '  ^  ^ 	/с-" 	* 	/ 	7Г  ‘  >
 дааскам,  ..а., 	ш 	,ммг). 	. 	> 	/ 	. 	. 	,,;  ;г^ГГ,Г>,  ,
 /3и*
 Çt£u<  *J/£  ; 	/tff  ft*i'£  J  y  fe6  j  *■ 	0
 CeSs/tf  facTT  ^  'S^/rs/ï'  **•’■  d/ftw//rA*C\A
 ./fr  .. 	^  /  .... 	—^1
 ■  Y*r/ZÏ<u'*  ■
 >  </
 Биографические  сведения  H.  П.  Злобина.  Маньчжурия

Начальник  харьковского  центра 	Полковник
 Добровольческой  армии  полковник 	^ 	Зайцов
 Б.  А.  Штейфон
 Генерал-лейтенант  Б.И.  Казанович

Командующий  армией  генерал  Май-Маевский  в  Ростове  в  1919  г.
(позади  него  —  капитан  Макаров)
 Дежурный  Генерал
 Ы1т*Й»
 добровольческой
 -А  Р  М  1  11.
 Ото/ьлетг  Оьщее.
 Октября/  »»  >ч]9  '■
 хЩщ.
 ШСТ0ШЕН1Е.
 Преаъяэитсль  сего  Капитанъ  I  Офицер-
скаго  стрЪлковаго  Ген.Дроздовскаго
полка  П.В.  М  А  КА  Р  О  В  Ъ
есть  я*йстнит<?льно  .Адъютантъ
КО  МАНДУ  ОДАГО  Д  о  б.  р  о  в  о  л  ь  -
e.C  -Jt  о  ä  А  р  м  i  е  й
1ТО  подписью  и  приложежемъ  казенной
удостоверяете  з».
 _>
 ^
 отО>ь.итя,
 Удостоверение  П.  В.  Макарова

Сост.  По:  ГАРФ.Ф.  р-439.  On.  1.  Д.  84.  Л.  1;  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  421.  Л.  35—35  об.;  Ф.  р-6396.  On.  1.
Д.  9.  Л.  21;  РГВА.Ф.  39540.  On.  1.  Д.  130.  Л.  198;  Ф.  40213.  On.  1.  Д.  59.  Л.  39;  Ф.  40238.  On.  1.  Д.  1.
 Л.  51—55  об.,  89—90  об.

Схема  разведывательных  и  контрразведывательных  органов  ВСЮР.
Август  1919  —  март  1920  г.
 Сост.  по:  ГАРФ.Ф.  р-439.  On.  1.  Д.  84.  Л.  1;  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  127.  Л.  22,
89;  Д.  421.  Л.  35—35  об.;  Ф.  р-6396.  On.  1.  Д.  1.  Л.  53,  54,  73,  159  об.;  Д.  4.
Л.  20;  Д.  9,  Л.  21;  РГВА,  Ф.  39540.  On.  1.  Д.  134.  Л.  156;  Д.  136.  Л.  84  об.;
Ф.  40213.  On.  1.  Д.  59.  Л.  39;  Ф.  40238.  On.  1.  Д.  59.  Л.  24.

ственных  ему  явлениях,  способы  борьбы  с  большевизмом,  тай¬
нопись  и  пр.  По  окончании  курсов  и  после  успешной  сдачи  вы¬
пускного  экзамена  особой  комиссии  офицеры  переводились  в
контрразведывательные  и  военно-контрольные  органы  и  назна¬
чались  на  должности  офицеров  для  поручений.  Слушатели,  не
выдержавшие  экзамена  или  оказавшиеся  по  своим  нравственным
и  деловым  качествам  не  соответствующими  службе  в  контрраз¬
ведке,  откомандировывались  в  свои  части  без  права  вторичного
командирования  на  курсы1.
 Наспех  подготовленные  контрразведчики  высоким  профес¬
сионализмом  не  отличались.  Но  им  противостояли  такие  же  ди¬
летанты  —  красные  разведчики,  функционеры  оппозиционных
партий,  подпольные  большевистские  организации  и  партизаны,
что  делало  равными  шансы  на  победу  в  тайной  войне.  Для  при¬
мера  приведем  социальный  состав  агентуры  советской  военной
разведки  конца  1918  —  начала  1919  года.  Из  «89  зарегистриро¬
ванных  агентов  43  были  рабочими,  11  —  техниками,  19  —  при¬
казчиками,  9  —  бухгалтерами,  2  —  журналистами,  оставшиеся
 5 	представляли  прочие  специальности»2.  Так  что  обеим  противо¬
борствующим  сторонам  учиться  приходилось  на  войне.
 Отсутствие  системы  подбора  кадров,  неопытность  некоторых
руководителей  контрразведывательных  структур  способствовали
проникновению  враждебных  элементов  в  органы  безопасности.
Например,  когда  начальник  иркутского  отделения  военного  кон¬
троля  капитан  Смирнов  через  прессу  приглашал  желающих  слу¬
жить  в  военном  контроле,  этой  возможностью  воспользовалась
партия  эсеров,  командировав  к  нему  трех  своих  видных  членов,
которые  были  приняты3.
 Не  сразу  выяснилось  также,  что  и  в  контрразведывательные
органы  Омска  проникли  служившие  ранее  у  большевиков  быв¬
ший  начальник  милиции  4-го  участка  Уфы  Улитин  и  братья  Бу-
 1 	РГВА.  Ф.  40218.  On.  1.  Д.  8.  Л.  183—183  об.
 2 	Колпакиди  А.,  Прохоров  Д.  Указ.  соч.  С.  76.
 3 	РГВА.  Ф.  40218.  Оп.1.  Д.  19.  Л.  39.
 8  Кирмель  Н.  С.
 209

ланкины.  Начальник  КРО  штабс-капитан  Аскалонов  характери¬
зовал  их  как  неблагонадежных  и  продажных  сотрудников1.
 В  связи  с  тем  что  колчаковские  власти  принимали  на  служ¬
бу  бывших  офицеров  ОКЖ  и  контрразведки  царского  режима,
наиболее  подготовленным  в  профессиональном  отношении  яв¬
лялось  руководящее  звено  контрразведывательных  и  военно¬
контрольных  органов.  «Справедливость  требует  сказать,  что
лично  мне,  как  генерал-квартирмейстеру,  ни  разу  не  пришлось
обнаружить  в  работе  старших  чинов  контрразведки...  ни  каких-
либо  личных  интересов,  ни  каких-либо  провокаторских  деяний
по  опорочиванию...  военных  и  гражданских  чинов...  —  харак¬
теризовал  своих  подчиненных  генерал-майор  П.Ф.  Рябиков,  —
руководители  контрразведки  вели  свое  дело  в  преданности
Верховному  правителю  и  в  постоянном  стремлении  охранения
существующего  строя  и  порядка  как  от  действий  противоправи¬
тельственных  организаций  и  групп,  так  и  от  шпионажа,  пропа¬
ганды  и  вредительства  большевиков»2.
 Следует  полагать,  что  «в  преданности  Верховному  правителю
вел  дело»  и  начальник  благовещенского  контрразведывательного
пункта  поручик  Безруков.  Как  и  откуда  он  попал  служить  в  кон¬
трразведку  —  неизвестно.  Но  его  высокий  профессионализм  мож¬
но  не  ставить  под  сомнение.  Положительная  характеристика  этого
офицера  исследователем,  критически  относящимся  к  Белому  дви¬
жению,  многого  стоит.  «Поручик  Безруков  не  оставил  амурчанам
 о 	себе  каких-либо  сведений,  —  пишет  дальневосточный  историк
 А.Д.  Показаньев.  —  В  истории  Гражданской  войны  остался  неуста¬
новленным  квалифицированным  профессионалом  от  колчаковской
спецслужбы.  Он  смог  сохранить  свое  инкогнито,  не  распространя¬
ясь  окружению  о  себе  и  своих  заслугах.  Как  внезапно  появился  в
Благовещенске,  так  и  внезапно  исчез,  казалось  бы,  в  небытие.
 На  самом  деле,  вступив  в  должность  начальника  военной
контрразведки,  он  уверовал  в  успех  Белого  движения  в  опоре  на
 1 	РГВА.  Ф.  40218.  On.  1.  Д.  87.  Л.  9.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-5793.  On.  1.  Д.  1  г.  Л.  138  об.,  143.
 210

японские  штыки.  Потом  он  не  прибег  к  изменению  своей  фами¬
лии,  не  прятался  за  спины  противников  советизации  на  Амуре,
но  как  профессионал  не  позволял  себе  лишних  разговоров»1.
 Морально-деловые  качества  чинов  многочисленных  кон¬
трразведывательных  органов  вызывали  озабоченность  у  руково¬
дителей  спецслужб.  «Верить  донесениям,  а  иногда  и  анонимным
доносам  разных  сотрудников  контрразведки  с  обвинениями  друг
друга  было  невозможно  без  должной  проверки,  —  свидетель¬
ствует  генерал  П.Ф.  Рябиков.  —  Поэтому  приходилось  команди¬
ровать  на  места  своих  доверенных  людей,  дабы  попытаться  уста¬
новить  ценность  тех  или  иных  контрразведок  и  разобраться  в  их
взаимоотношениях»2.
 Полковник  Н.П.  Злобин  также  отмечал,  что  «очень  много
теряло  контрразведывательное  дело»  от  отсутствия  опытных
лиц,  как  руководящего  состава,  так  и  служащих.  Он  указывал,
что  некоторые  офицеры  под  различными  предлогами  находили
причины  избежать  той  или  иной  работы,  поэтому  неоднократно
требовал  от  своих  подчиненных  «усердия  и  точного  выполнения
возложенных  обязанностей»,  в  противном  случае  требовал  оста¬
вить  службу3.
 В  результате  разгрома  армии  адмирала  A.B.  Колчака  оказа¬
лась  разрушена  система  спецслужб.  Количество  прежних  струк¬
тур  значительно  сократилось,  кадровые  потери  были  неизбежны.
Опыт  десятков  контрразведчиков  оказался  невостребованным,
некоторым  из  них  удалось  занять  руководящие  посты  в  контрраз¬
ведывательных  и  сыскных  структурах  на  Дальнем  Востоке.
 Так,  полковник  Н.П.  Злобин  с  марта  по  август  1920  года  был
помощником  начальника  управления  главного  отдела  государ¬
ственной  милиции  Российской  Восточной  окраины.  В  1921  году,
уже  в  чине  генерал-майора,  он  являлся  помощником  начальника
информационного  отделения  административного  отдела  МВД
 1 	Показаньев  А.Д.  Указ.  соч.  С.  98—99.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-5793.  On.  1.  Д.  1  г.  Л.  143—143  об.
 3 	ГАРФ.  Ф.  р-6219.  On.  1.  Д.  10.  Л.  16.
 8*
 211

Временного  Приамурского  правительства,  а  с  июня  по  июль
1922  года  возглавлял  владивостокскую  полицию1,  с  июля  по  сен¬
тябрь  —  районный  охранный  отдел  ведомства  внутренних  дел
Земского  приамурского  края.
 Бывший  жандарм  и  контрразведчик  генерал-майор  А.Л.  Не-
мысский,  руководивший  при  A.B.  Колчаке  управлением  госу¬
дарственной  охраны  Приморской  области,  17  июля  1921  года
был  назначен  начальником  управления  политического  розыска
района  Гродековской  группы  войск.  КРО  штаба  группы  с  июля
по  октябрь  возглавлял  подполковник  Изотов,  а  с  октября  —  пол¬
ковник  Лебедев,  ранее  руководивший  Благовещенским  КРП2.
Генерал-майор  В.А.  Бабушкин  осенью  1922  года  руководил  раз¬
ведкой  и  контрразведкой  Приамурской  области3.
 Таким  образом,  кадры  спецслужб  на  Дальнем  Востоке  со¬
стояли  из  бывших  чинов  полиции,  жандармерии,  царской  и  кол¬
чаковской  контрразведки,  которые  использовали  опыт  работы  в
Российской  империи,  при  Временном  правительстве  и  белогвар¬
дейском  режиме.
 Однако  из-за  нехватки  квалифицированных  кадров  в  некото¬
рых  контрразведывательных  структурах  даже  на  руководящие
должности  назначались  армейские  офицеры.  Например,  кон¬
трразведкой  Южно-Уссурийского  военного  района  руководили:
полковник  Карбовский,  ранее  являлся  помощником  коменданта
крепости  Владивосток,  и  полковник  A.A.  Зайченко  —  в  прошлом
начальник  лагеря  военнопленных  в  Верхнеудинске.
 В  армии  A.B.  Колчака,  так  же  как  и  на  Юге  России,  считали,
что  во  главе  разведывательных  органов  должен  стоять  офицер
Генерального  штаба.  Обобщивший  опыт  Первой  мировой  войны
генерал-майор  П.Ф.  Рябиков  давал  тому  следующее  объяснение:
 1ГАХК.  Ф.  830.  Оп.  3.  Д.  16677.  Л.  12;  Российская  эмиграция  в  Мань¬
чжурии:  военно-политическая  деятельность  (1920—1945).  Южно-Саха-
линск,  1994.  С.  84.
 2 	РГВА.  Ф.  39730.  On.  1.  Д.  11.  Л.  1,  3,  25.
 3 	Цветков  В  Ж.  Спецслужбы  (разведка  и  контрразведка)  Белого  дви¬
жения  в  1917—1922  годах...  С.  125.
 212

«Наиболее  подготовленными  для  этого  дела  являются  офицеры
Генерального  штаба,  получившие  специальное  высшее  образова¬
ние,  имеющие  должную  оперативную  подготовку  и  являющиеся
вообще  ближайшими  и  доверенными  помощниками  командова¬
ния  в  деле  управления  войсками».  П.Ф.  Рябиков  при  этом  уточ¬
няет:  «Крайне  полезно  для  дела,  чтобы  офицеры  Генерального
штаба,  привлекаемые  для  работы  по  разведывательной  службе,
имели  бы  к  ней  особую  склонность  и  специальную  подготовку,
стоящую  на  высоте  современных  требований,  специализируясь
во  время  своей  службы  на  изучении  определенных  иностран¬
ных  государств  и  театров  войны;  к  ответственным  должностям
начальников  разведывательных  отделений  они  должны  привле¬
каться,  будучи  уже  вполне  подготовленными  и  именно  на  тех
театрах,  кои  ими  изучены».  Понимая  всю  сложность  разведыва¬
тельной  деятельности,  генерал  П.Ф.  Рябиков  предлагал  комплек¬
товать  отделения  специалистами  различного  профиля:  «Нахож¬
дение  офицеров  Генерального  штаба  во  главе  разведывательных
инстанций  различных  штабов  мирного  и  военного  времени  не
исключает  включения  в  состав  различных  отраслей  разведыва¬
тельной  службы,  а  также  и  для  выполнения  особых  задач  и  по¬
ручений  по  разведке  —  специалистов  военных  и  гражданских
(востоковедов,  военных  инженеров,  артиллеристов,  экономистов
и  пр.)  ...»1
 Однако  воплотить  на  практике  изложенные  требования  ока¬
залось  не  так  просто.  В  Сибири,  как  отмечено  многими  иссле¬
дователями,  ощущался  некомплект  квалифицированных  команд¬
ных  и  штабных  кадров.  Офицеров  Генерального  штаба  здесь
было  гораздо  меньше,  чем  на  Юге  России  —  228  выпускников
довоенной  академии  и  393  выпускника  ускоренных  курсов2.  Это
обстоятельство  можно  объяснить  тем,  что  в  канун  Гражданской
войны  значительное  количество  генштабистов  находилось  либо
 1 	Рябиков  [П.Ф.]  Указ.  соч.  Ч.  1.  С.  6.
 2 	Ганин  A.B.  Корпус  офицеров  Генерального  штаба  в  годы  Граждан¬
ской  войны  1917  —  1922  гг.:  Справочные  материалы.  М.,  2009.  С.  133.
 213

на  фронтах,  либо  в  многочисленных  военно-управленческих
структурах,  расположенных  в  столице.  В  армии  A.B.  Колчака
даже  на  фронте  многие  должности  в  управленческих  структурах
занимали  офицеры  с  минимальным  военным  образованием.
 В  связи  с  нехваткой  генштабистов  разведывательные  орга¬
ны  Ставки  и  Главного  штаба  комплектовались  строевыми  офи¬
церами.  Например,  начальником  разведывательного  отделения
осведомительного  отдела  Главного  штаба  был  назначен  подпол¬
ковник  Н.И.  Масягин,  ранее  возглавлявший  отделение  по  сбору
сведений  в  нейтральных  государствах  штаба  ВГК,  а  делопроиз¬
водителями  —  капитаны  В.Н.  Отрыганьев  и  И.М.  Самодуров,
поручик  В.Д.  Плешаков1.
 Генерал-майор  П.Ф.  Рябиков,  реально  оценивая  кадровую
проблему  в  Сибири,  разработал  для  слушателей  Академии  Ге¬
нерального  штаба  программу  курса  лекций  по  отделу  «Службы
Генерального  штаба».  Она  включала  в  себя  изучение  деятель¬
ности  разведывательной  службы  штабов  различных  инстанций
в  мирное  и  военное  время,  мобилизационных  аспектов,  вопро¬
сов  сбора,  анализа  и  распространения  разведданных,  на  опыте
Первой  мировой  войны  рассматривались  главнейшие  задачи
разведывательной  службы  во  время  проведения  различного  рода
операций2.
 После  реорганизации  органов  военного  управления,  завершив¬
шейся  подчинением  всех  спецслужб  2-му  генерал-кваргирмейстеру
при  штабе  Верховного  главнокомандующего,  во  главе  разведыва¬
тельного  отдела  стал  генштабист  подполковник  Киселев,  полу¬
чивший  потом  назначение  на  должность  начальника  штаба  3-го
Уральского  армейского  корпуса3.
 Фронтовую  разведку  возглавил  окончивший  подготовитель¬
ные  курсы  Академии  Генштаба  капитан  Бредш,  стратегиче¬
 1 	РГВА.  Ф.  39466.  On.  1.  Д.  10.  Л.  92—92  об.,  96,111  об.—112;  Ф.  40218.
Оп.  1.Д.  1а.  Л.  31.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-5793.  On.  1.  Д.  1  г.  Л.  176—176  об.
 3 	ГАРФ.  Ф.  р-176.  Оп.  2.  Д.  23.  Л.  223.
 214

скую  —  полковник  Н.И.  Масягин1,  закончивший  те  же  подгото¬
вительные  курсы.
 7  сентября  1919  года  разведывательный  отдел  возглавил  окон¬
чивший  подготовительные  курсы  первой  очереди  Академии  Ге¬
нерального  штаба  подполковник  Овчинников2.
 Ряд  других  выпускников  подготовительных  курсов  еще  ранее
получили  назначение  в  разведывательные  структуры.  Согласно
списку  на  24  февраля  1919  года,  подполковник  Кононов  возглавил
разведывательное  отделение  штаба  Сибирской  армии,  капитан
Горецкий  —  разведывательное  отделение  штаба  Западной  армии,
капитан  Бафталовский  —  разведывательное  отделение  штаба
 2-го 	Степного  корпуса,  капитан  Попов  был  назначен  начальником
отделения  разведотдела  управления  генерал-кваргирмейстера,
капитан  Кривцов  и  поручик  Евстратов  —  помощниками  на¬
чальника  разведывательного  отделения  управления  генерал-
кваргирмейстера,  капитан  Деллинсгаузен  —  старшим  адъютантом
разведывательного  отделения  штаба  Иркутского  военного  округа,
капитан  Волчек  служил  старшим  адъютантом  разведывательного
отделения  штаба  10-й  стрелковой  дивизии,  штабс-капитан  Лео¬
нов  —  старшим  адъютантом  разведывательного  отделения  штаба
 3-го 	Степного  корпуса  и  т.д.3
 15  октября  1919  года  начальником  разведывательного  отделе¬
ния  Приамурского  военного  округа  был  назначен  подполковник
Плесницкий.
 Низовые  должности  в  разведывательной  иерархии  колчаков¬
ской  армии  комплектовались  армейскими  офицерами  в  звании
от  прапорщика  до  штабс-капитана4,  в  большинстве  своем  ранее
не  служивших  в  разведке.  По  какому  принципу  отбирались  кан¬
дидаты  в  разведывательные  органы,  работавшие  против  Совет¬
ской  России,  документальных  подтверждений  автору  найти  не
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-5793.  Он.  1.  Д.  1  г.  Л.  207—207  об.
 2 	РГВА.  Ф.  39499.  On.  1.  Д.  16.  Л.  40.
 3 	Ганин  A.B.  Корпус  офицеров  Генерального  штаба  в  годы  Граждан¬
ской  войны  1917—1922  гг.  ...  С.  568  —  572.
 4 	РГВА.  Ф.  39498.  On.  1.  Д.  7.  Л.  107.
 215

удалось.  Некоторые  стремились  попасть  в  разведку  по  собствен¬
ной  инициативе.  Некто  В.  Кузнецов  в  заявлении  на  имя  поручика
Степанова  от  11  августа  1919  года  писал:  «Желая  работать  актив¬
но  по  разрушению  транспорта  Красной  армии,  прошу  зачислить
меня  в  число  ваших  сотрудников»1.
 Следует  обратить  внимание,  что  при  подборе  сотрудников
разведывательные  органы  не  сталкивались  с  проблемами,  при¬
сущими  контрразведке.  Как  правило,  при  разнарядке  генерал-
квартирмейстеров  отобрать  желающих  служить  в  качестве  аген¬
тов  и  быть  откомандированными  в  Советскую  Россию  за  особое
вознаграждение  со  стороны  начальников  дивизий  и  командиров
полков  препятствий  не  было.  По  крайней  мере,  документы  по¬
добного  содержания  автору  не  встречались.  Для  работы  в  тылу
у  красных  белогвардейских  офицеров  готовили  в  специальной
разведшколе,  где  учили  различным  дисциплинам,  политграмоте
«по-большевистски»  и  навыкам,  необходимым  для  перевопло¬
щения  разведчика  в  советского  чиновника.  Давались  даже  уроки
актерского  мастерства2.
 Среди  офицеров,  ставших  разведчиками  по  воле  обстоятельств
Гражданской  войны,  некоторые  успешно  проявили  себя  в  тылу
противника,  обеспечивая  командование  ценными  разведданными.
Например,  прапорщик  И.Л.  Жульев  под  видом  бежавшего  из  плена
красноармейца  успешно  легализовался  в  Оренбурге  и  за  короткое
время  сумел  установить  численность,  вооружение  и  дислокацию
войск  противника  и  т.д.  Поручик  Соболянов  за  три  месяца  неле¬
гальной  работы  в  тылу  красных  добыл  ценную  информацию,  ко¬
торая  легла  в  основу  доклада  Верховному  правителю.  Подпоручик
Мозолевский  по  документам  бежавшего  из  плена  советского  работ¬
ника  руководил  подпольной  разведывательно-террористической
организацией  в  Москве.  По  возвращении  в  Омск  был  произведен
в  подполковники.  «Было  еще  немало  и  других  колчаковских  раз¬
 1 	РГВА.  Ф.  40307.  On.  1.  Д.  32.  Л.  37.
 2 	Слугин  С.  Разведчики  адмирала  Колчака  //  Независимое  военное
обозрение.  2009.  16  янв.
 216

ведчиков,  —  пишет  С.  Слугин,  —  но  в  руки  чекистов  после  по¬
ражения  белых  дошли  не  все  архивы  центрального  органа  тайной
службы  адмирала.  Ее  сотрудники  успели  сжечь  много  важных  бу¬
маг  до  прихода  красных»1.
 Однако  документы  свидетельствуют  и  о  прямо  противопо¬
ложных  случаях.  Некоторые  офицеры  становились  разведчика¬
ми  лишь  для  того,  чтобы  за  казенный  счет  добраться  до  своих  се¬
мей  в  Советской  России  или  затеряться  потом  с  крутой  суммой
денег.  Например,  агент  особого  отдела  прапорщик  Ф.  Ластухин,
вместо  того  чтобы  создать  в  районе  Самары  отряды  «Черных  гу¬
сар»,  спрятался  «у  киргизов».  Из  поля  зрения  руководства  особо¬
го  отдела  исчезли  мичман  Воронин  и  прапорщик  Колиниченко.
Первый  укрылся  в  г.  Атбасар,  а  второй  вместе  с  деньгами  уехал
в  Петроград  к  семье2.  Прапорщик  Колесниченко  выполнению  за¬
дания  в  Оренбурге  предпочел  мирное  пребывание  в  г.  Атбасаре.
В  июле  1919  года  мичман  Воронин,  получив  15  ООО  руб.  для  вы¬
полнения  секретной  миссии  на  Северном  Урале,  поехал  к  родне
в  Петроград,  где  его  уже  в  1922  года  нашли...  чекисты.  Штабс-
капитан  Соколов  из  флотской  разведки  деньги,  предназначенные
для  добывания  сведений  о  Волжской  военной  флотилии  крас¬
ных,  потратил  во  Владивостоке  для  организации  мелкой  торгов¬
ли.  Штабс-капитан  был  арестован  белыми  и  наказан  по  законам
военного  времени3.
 Автору  удалось  установить,  что  разведывательные  отделения,
работавшие  за  границей,  испытывали  острый  недостаток  в  лю¬
дях,  знавших  иностранные  языки  и  сопредельные  страны.  На¬
пример,  штаб  ПриВО  нуждался  в  китаеведах,  корееведах,  монго¬
ловедах  и  японоведах,  штаб  ИВО  —  в  китаеведах,  монголоведах
и  японоведах,  штаб  ОВО  —  в  китаеведах  и  монголоведах4.  Спе¬
циалисты  отбирались  среди  офицеров  воинских  частей.
 1 	Слугин  С.  Указ.  соч.
 2 	Греков  Н.В.  Разведывательная  служба  армии  Колчака...  С.  42.
 3 	Слугин  С.  Указ.  соч.
 4РГВИА.  Ф.  1468.  Оп.  2.  Д.  362.  Л.  43  об.
 217

Так,  после  ходатайства  начальника  военно-статистического
отделения  перед  генерал-квартирмейстером  штаба  Приамурско¬
го  военного  округа  капитана  Шмидта,  служившего  в  охранной
страже  КВЖД,  назначили  в  резидентом  в  Благовещенск1.
 Прапорщик  Гожий,  имевший  специальное  образование  и  опыт
перевода  документов  с  китайского  языка,  инициативно  обратил¬
ся  с  рапортом  к  начальнику  военно-статистического  отделения  о
зачислении  в  штат  или  прикомандировании  к  отделению2.
 Начальником  разведотделения  штаба  Омского  военного  окру¬
га  было  предложено  перейти  на  службу  в  разведку  прапорщику
 В.М.  Куклину,  закончившему  полный  4-годичный  курс  Восточ¬
ного  института3.  Однако  обер-квартирмейстер  штаба  2-го  Си¬
бирского  корпуса  подполковник  Брянцев  отказал  и  лишь  после
обращения  генерал-квартирмейстера  штаба  округа  специалиста-
монголоведа  откомандировали  по  новому  месту  службы.  Затем
его  направили  с  разведзаданием  в  Монголию4.
 Подобным  образом  был  переведен  в  разведку  секретарь  Се¬
мипалатинского  военного  суда  прапорщик  Седельников,  кото¬
рый  затем  работал  в  Западном  Китае5.
 Однако  армейское  командование  не  всегда  шло  навстречу  ру¬
ководителям  тыловых  разведорганов.  В  частности,  начальник
военных  сообщений  Сибирской  армии  отказал  штабу  ОВО  в  пе¬
реводе  специалиста-топографа  поручика  И.А.  Молчанова,  ввиду
недостатка  офицеров  в  подведомственных  частях6.
 1 	РГВА.  Ф.  39507.  On.  1.  Д.  56.  Л.  6.
 2 	РГВА.  Ф.  39507.  On.  1.  Д.  46.  Л.  21.
 3 	Курс  обучения  в  Восточном  институте  —  5  лет.  4  года  —  теоре¬
тическая  часть  (офицерам  читался  курс  военной  организации,  военной
географии,  военной  истории  стран  Дальнего  Востока,  изучалась  служ¬
ба  Генерального  штаба  (отдел  разведки),  курс  статистики,  топографии  и
картоведения),  а  на  5-м  году  —  обязательная  заграничная  командировка
для  практического  усовершенствования  языка.  (РГВИА.  Ф.  1468.  Оп.  2.
Д.  362.  Л.  46—46  об.,  48).
 4 	РГВА.  Ф.  39504.  On.  1.  Д.  30.  Л.  60;  Д.  34.  Л.  8—10,13,24.
 5 	РГВА.  Ф.  39504.  On.  1.  Д.  30.  Л.  116;  Д.  34.  Л.  77,  80—82.
 6 	РГВА.  Ф.  39504.  On.  1.  Д.  34.  Л.  88—89.
 218

Для  решения  кадровых  проблем  начальник  разведки  шта¬
ба  Иркутского  военного  округа  25  октября  1919  года  предложил
окружному  генерал-квартирмейстеру  организовать  двухклассную
школу  разведчиков.  Младшего  класса  —  с  курсом  предметов  об¬
разовательного  характера,  старшего  —  с  чтением  предметов  по
военному  шпионажу.  Подготовку  разведчиков  специальных  родов
войск  —  артиллерии,  инженерных  и  технических  —  планирова¬
лось  проводить  в  учебных  командах  строевых  частей  по  курсу
1912—1914  годов  с  учетом  опыта  Первой  мировой  войны.  Рас¬
ходы  на  подготовку  оценивались  так:  содержание  постоянного  со¬
става—  437  245  руб.,  переменного  состава  —  513  216  руб.,  содер¬
жание  зданий  —137  220  руб.,  оборудование  школы  —  84  ООО  руб.,
вещевое  довольствие  —  121  514  руб.,  приобретение  учебных
материалов  —  100  ООО  руб.  в  год.  Содержание  конспиративной
квартиры  —  180  ООО  руб.,  плата  за  обучение  постоянному  соста¬
ву  —  72  ООО  руб.,  переменному  составу  —  198  ООО  руб.,  учебные
пособия  —  6000  руб.  в  месяц.  По  штату  в  школе  должно  было  чис¬
литься  6  офицеров,  2  чиновника,  20  солдат  строевых  и  19  нестрое¬
вых1  .  По  всей  видимости,  этот  проект  так  и  не  удалось  реализовать
в  условиях  начавшегося  поражения  колчаковской  армии.
 Еще  будучи  помощником  директора  пресс-бюро  отдела  пе¬
чати  управления  делами,  Б.А.  Деминов  в  докладе  руководству
высказал  рекомендацию-пожелание,  чтобы  руководящий  состав
особого  отдела  комплектовался  «из  круга  гражданских,  но  не
профессионально  военных  лиц».  Сложно  сказать,  чем  руковод¬
ствовался  25-летний  молодой  человек.  Может  быть,  не  послед¬
нюю  роль  сыграл  его  гражданский  статус.
 Б.А.  Деминов  родился  в  1894  году  в  Туринске  Тобольской  гу¬
бернии,  в  семье  чиновника.  После  окончания  Томской  гимназии
поступил  в  Тифлисское  военное  училище,  но  в  июне  1916  года
был  комиссован  «по  свидетельству  о  болезни».  Затем  поступил
на  математическое  отделение  физико-математического  факуль¬
тета  Московского  университета  и  закончил  его  экстерном.  Вес¬
ной  или  летом  1918  года  поступил  на  службу  в  Красную  армию,
 1 	РГВА.  Ф.  39515.  On.  1.  Д.  125.  Л.  245—249.
 219

в  которой  занимался  агитационно-пропагандистской  деятель¬
ностью,  однако  осенью  перешел  к  белым.  В  декабре  1918  года
он  устроился  на  работу  в  Министерство  труда.  В  конце  февраля
 1919 	года  принят  на  службу  сотрудником  пресс-бюро  отдела  пе¬
чати  управления  делами,  а  с  12  марта  —  помощником  директора
пресс-бюро.  5  июня  1919  года  приказом  №  338  Б.А.  Деминов  был
причислен  к  управлению  делами  с  возложением  на  него  заведо¬
вания  особым  отделом1.  Вот  как  характеризовал  своего  началь¬
ника  Я.Д.  Гусев:  «Способный,  настойчив,  большой  силы  воли,
дипломат.  Политические  убеждения  —  монархист,  не  ярко  выра¬
женный.  Недостатки  его  —  абсолютное  незнание  хозяйственной
стороны  дела  и  нет  способностей  администратора».
 Позже  Я.Д.  Гусев,  перейдя  к  красным,  сообщил  важную  инфор¬
мацию  о  начальствующем  и  оперативном  составе  особого  отдела
председателю  Сибирского  революционного  комитета  и  члену  Рев¬
военсовета  5-й  армии  И.Н.  Смирнову,  благодаря  которой  в  январе
 1920 	года  чекисты  арестовали  Б.А.  Деминова  и  других  сотрудни¬
ков.  В  конце  мая  бывший  руководитель  особого  отдела  проходил
свидетелем  на  процессе  над  колчаковскими  министрами.  17  июля
 1920 	года  Полномочное  представительство  ВЧК  приговорило  его
за  контрреволюционную  деятельность  к  расстрелу.  На  следующий
день  приговор  был  приведен  в  исполнение2.
 Возвратимся  в  май—июнь  1919  года.  Полный  амбициозных
планов  Б.А.  Деминов  формировал  особый  отдел.  Правда,  в  свои
первичные  планы  ему  пришлось  внести  коррективы.
 По  данным  историка  В.И.  Шишкина,  на  ключевых  долж¬
ностях  в  особом  отделе  управления  делами  Совета  министров
оказалось  много  офицеров,  военных  чиновников  и  граждан¬
ских  лиц,  служивших  ранее  в  структурах,  занимавшихся  ранее
информационно-осведодомительной  работой  в  армии.  Ученый
высказал  предположение,  что  некоторые  сотрудники  могли  быть
откомандированы  или  тайно  внедрены  в  отдел  контрразведкой3.
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-176.  Оп.  2.  Д.  130.  Л.  220.
 2 	Шишкин  В.И.  Указ.  соч.  С.  67,78,79,80.
 3 	Шишкин  В.И.  Указ.  соч.  С.  65,71.
 220

Так,  начальником  политического  отделения  являлся  штабс-
капитан  В.И.  Ильинский.  Пермское  прифронтовое  отделение
возглавлял  учитель  по  профессии  упомянутый  выше  Я.Д.  Гусев,
заместителем  у  него  был  поручик  П.Ф.  Петровский.  В  середи¬
не  августа  это  отделение  возглавил  «чрезвычайно  настойчивый
и  энергичный,  но  слабо  заинтересованный  агентурным  делом»
немец  М.О.  Поллак,  затем  руководивший  Западным  отделением.
Уфимское  отделение  возглавлял  поручик  В.Г.  Степанов.  Первым
начальником  Красноярского  отделения  являлся  подпоручик  Хан-
жин,  возглавивший  в  конце  июля  отделение  в  Семипалатинске.
С  середины  октября  Уфимским  отделением  руководил  подпо¬
ручик  И.А.  Лошкарев.  Оренбургское  отделение  находилось  в
подчинении  поручика  Антропова.  Комплектование  отделений
оперативным  составом  в  некоторой  степени  зависело  от  выпол¬
няемых  ими  задач.  Так,  Центральное,  Пермское  и  Уфимское  от¬
деления,  чья  деятельность  была  нацелена  на  советский  тыл,  ком¬
плектовались  офицерами  и  чиновниками  военного  времени.  За¬
нимавшееся  преимущественно  агитационно-пропагандистской
работой  среди  местного  населения  и  военнослужащих  тыловых
воинских  частей  Красноярское  отделение  —  гражданскими  ли¬
цами,  имевшими  хорошее  образование1.
 Историк  В.И.  Шишкин,  ссылаясь  на  архивные  документы,
пишет  о  том,  что  кадровая  проблема  при  формировании  особого
отдела  решалась  с  большим  трудом,  поскольку  профессиональ¬
но  подготовленных  людей  для  предстоящей  работы  находилось
мало.  Из-за  трудностей  с  комплектованием  кадрами  Б.А.  Деми-
нов  был  вынужден  искать  «смелых,  решительных  людей  для
опасных  поручений»  через  объявления  в  газетах.  Удалось  ли  ему
таким  образом  кого-либо  найти,  сказать  сложно.
 Были  и  добровольцы.  Но  их  благонадежность  вызывала  со¬
мнения,  а  провести  соответствующие  проверочные  мероприятия
в  условиях  Гражданской  войны  было  делом  проблематичным.
Разумеется,  в  такой  ситуации  ошибок  избежать  не  удалось.  Ха¬
 1 	Шишкин  В.И.  Указ.  соч.  С.  72.
 221

рактерным  примером  является  Я.Д.  Гусев.  Родился  он  в  крестьян¬
ской  семье,  закончил  учительский  институт,  с  началом  Первой
мировой  войны  служил  в  армии.  С  марта  1918  года  служил  се¬
кретарем  Екатеринбургского  городского  комиссариата  просвеще¬
ния,  избирался  членом  городского  Совета  рабочих  и  солдатских
депутатов.  Затем  он  оказался  в  Челябинске,  где  был  арестован
чехословаками  и  должен  быть  предстать  перед  военно-полевым
судом  по  обвинению  в  шпионаже.  Лишь  благодаря  заступниче¬
ству  меньшевика  П.П.  Маслова  был  освобожден.  Я.Д.  Гусев,  по
его  сообщению,  попал  на  службу  в  особый  отдел  через  знаком¬
ство  с  Б.А.  Деминовым  и  быстро  поднялся  по  карьерной  лестни¬
це,  в  центральном  аппарате  руководил  агентурным  отделением,
затем  стал  инспектором  отдела.  Перед  эвакуацией  особого  от¬
дела  в  Красноярск  остался  в  Омске.  Спустя  три  дня  после  за¬
нятия  города  частями  Красной  армии,  Я.Д.  Гусев  подал  на  имя
И.Н.  Смирнова  доклад,  в  котором  сообщил  важную  информацию
 об 	особом  отделе1.  В  начале  января  1920  года  СибЧК  направила
ряду  местных  ЧК  шифротелеграммы,  в  которых  сообщалось  о
возможном  нахождении  между  Новониколаевском  и  Краснояр¬
ском  эшелона  с  сотрудниками  особого  отдела,  назывались  фа¬
милии,  имена  и  отчества  руководителей,  содержалось  описание
их  внешнего  вида.  Чекистам  предписывалось  принять  меры  по
розыску,  аресту  и  доставке  белогвардейцев  в  СибЧК2.
 Благодаря  информации  Я.Д.  Гусева  были  арестованы  вышеу¬
помянутые  Б.А.  Деминов,  A.B.  Караулов,  а  также  И.А.  Лошкарев
и  В.В.  Протопопов,  М.О.  Поллак3.
 «Из-за  недостатка  квалифицированного  персонала  и  дефици¬
та  отпущенного  историей  времени  справиться  со  взятыми  Деми¬
новым  обязательствами  особый  отдел  не  смог,  —  пишет  историк
 В.И.  Шишкин.  —  Ситуация  усугублялась  тем,  что  при  комплек¬
товании  начальствующего  и  оперативного  персонала  были  до¬
 1 	Шишкин  В.И.  Указ.  соч.  С.  73,  74,  78.
 2 	РГВА.  Ф.  40307.  On.  1.  Д.  32.  Л.  4-^7.
 3 	Шишкин  В.И.  Указ.  соч.  С.  79,  80.
 222

пущены  серьезные  ошибки.  Поэтому  вполне  закономерно,  что
ни  советский,  ни  колчаковский  тыл  не  ощутили  воздействия  со
стороны  особого  отдела.  Дополнительным  аргументом  в  поль¬
зу  его  неэффективности  может  послужить  тот  факт,  что  окон¬
чательную  оценку  деятельности  особого  отдела  в  присущей  ей
манере  дала  ВЧК,  которая  в  короткий  срок  выявила  и  расстреля¬
ла  его  руководителя,  несколько  начальствующих  и  оперативных
сотрудников»1.
 Совершенно  иную  оценку  дало  Полномочное  представитель¬
ство  ВЧК  по  Сибири  разведывательным  структурам,  подчиненным
армейским  штабам:  «Белогвардейская  разведка,  как  это  видно  из
документов,  найденных  в  архиве,  была  поставлена  превосходно.
..  .Особенное  внимание  обращает  на  себя  и  конспиративная  часть,
в  которой  среди  дел  архива  не  нашлось  пока  никаких  документов.
Последнее  свидетельствует  о  том  опыте  и  предупредительности,
с  которой  чины  разведки,  в  руках  которых  находился  весь  мате¬
риал,  сумели  своевременно  его  изъять.  Административная  часть
разведки  обращает  на  себя  внимание  своей  образцовостью.  Раз¬
работанные  планы  и  проекты  организации  разведки,  по  их  мне¬
нию,  «отличаются  мельчайшими  подробностями:  вербовка  добро¬
вольцев,  способы  обучения,  распределение  занятий  и  целый  ряд
других  мер,  организаций,  свидетельствуют  о  том,  что  дело  развед¬
ки  находилось  в  руках  людей,  одаренных  большими  организатор¬
скими  способностями  и  талантами,  как,  например,  начразведки
Зарентахов»2.
 Объективная  оценка  чекистов,  признававших  за  повержен¬
ным  противником  несомненный  опыт,  способности  и  таланты,
многого  стоит.
 Северо-Западная  армия  комплектовалась  по  тому  же  принци¬
пу,  что  и  другие  белогвардейские  вооруженные  формирования.
Согласно  временным  штатам,  разведывательные  и  контрраз¬
ведывательные  подразделения  находились  в  составе  отдела
 1 	Шишкин  В.И.  Указ.  соч.  С.  81.
 2 	Голоскоков  ИВ.  Указ.  соч.  С.  26;  РГВА.  Ф.  40840.  On.  1.  Д.  39.  JI.4.
 223

генерал-квартирмейстера.  Начальник  разведывательного  отделе¬
ния,  его  помощник  должны  были  назначаться  из  числа  офицеров
Генштаба.  Руководителем  КРО  и  его  помощником  могли  быть
как  «генштабисты»,  так  и  военные  юристы  или  чиновники  с  выс¬
шим  юридическим  образованием.  Остальные  чины  назначались
из  числа  армейских  офицеров  и  чиновников.
 Однако  реализовать  на  практике  требования  руководящих  до¬
кументов  не  удалось.  Все  дело  в  том,  что  на  Северо-Западном
фронте,  по  подсчетам  историка  A.B.  Ганина,  находилось  24  вы¬
пускника  довоенной  Академии  Генштаба  и  4  выпускника  уско¬
ренных  курсов1.  Поэтому  разведывательное  отделение  штаба
Северного  корпуса  возглавлял  не  подготовленный  к  штабной  ра¬
боте  штаб-ротмистр  Щуровский,  а  начальником  контрразведки
являлся  ротмистр  Тарановский2.
 В  справочнике  Н.Н.  Рутыча  «Белый  фронт  генерала  Юденича:
Биографии  чинов  Северо-Западной  армии»  сказано,  что  генерал
для  поручений  Северо-Западной  армии  генерал-майор  А.В.  Вла¬
димиров  являлся  руководителем  спецслужб:  «Это  назначение
согласно  традиции,  сложившейся  в  Русской  армии,  означало,
что  генерал-майор  Владимиров  стал  во  главе  разведывательных
служб  Северо-Западной  армии  (см.,  например,  назначение  из¬
вестного  специалиста  разведки  генерал-майора  Н.С.  Батюшина
«генералом  для  поручений  при  Главнокомандующем  армиями
Северного  фронта)»3.
 Позволим  себе  не  согласиться  с  данным  утверждением  H.H.  Ру¬
тыча.  Напомним,  что  в  соответствии  с  «Положением  о  полевом
управлении  войск  в  военное  время»  руководство  спецслужбами  в
русской  и  в  белых  армиях  возлагалось  на  генерал-квартирмейстера,
а  не  дежурного  генерала.  Последний  мог  лишь  проводить  в  от¬
ношении  спецслужб  проверочные  функции  по  распоряжению  ко¬
 1 	Ганин  A.B.  Корпус  офицеров  Генерального  штаба  в  годы  Граждан¬
ской  войны  1917—1922  гг....  С.  133.
 2 	Корнатовский  Н.А.  Указ.  соч.  С.  42;  Рутыч  H.H.  Белый  фронт  гене¬
рала  Юденича...  С.  332.
 3 	Рутыч  H.H.  Белый  фронт  генерала  Юденича...  С.  170.
 224

мандования.  Полковник  (к  генеральскому  званию  представлен  в
сентябре.  —Авт.)  Н.С.  Батюшин,  к  биографии  которого  обраща¬
ется  H.H.  Рутыч,  будучи  на  должности  генерала  для  поручений,
по  распоряжению  командования  инспектировал  контрразведыва¬
тельные  отделения  в  связи  с  особыми  обстоятельствами.  Это,  ве¬
роятнее  всего,  было  разовое  поручение,  которое  он  выполнял  как
специалист,  и  не  более1.
 Сказать  однозначно,  что  генерал  A.B.  Владимиров  никакого
отношения  к  спецслужбам  не  имел,  мы  тоже  не  можем,  посколь¬
ку  в  рапорте  начальника  отделения  контрразведки  коллежского
советника  Фитингофа  он  упоминается  как  начальник  особого  от¬
дела  Военного  министерства  Северо-Западного  правительства  и
организатор  политической  агентуры2.
 По  версии  псковского  историка  А.В.  Седунова,  генерал  A.B.  Вла¬
димиров  в  конце  Гражданской  войны  возглавлял  разведывательную
службу  Северо-Западной  армии3.
 Правда,  этому  сообщению  нет  подтверждения  в  биографиче¬
ских  справочниках  С.В.  Волкова  и  H.H.  Рутыча.  Документально
установить  отношение  генерала  A.B.  Владимирова  к  спецслуж¬
бам  Северо-Западного  правительства  из-за  недостаточной  источ-
никовой  базы  автору  не  удалось.
 На  подбор  и  расстановку  сотрудников  спецслужб  на  Севере
России  значительное  влияние  оказали  качественный  состав  и
численность  офицерских  кадров.  В  первые  дни  после  сверже¬
ния  большевиков  из  свыше  500  мобилизованных  офицеров  толь¬
ко  6  было  кадровых.  Историк  С.В.  Волков  пишет,  что  в  ноябре
 1918 	года  в  Архангельске  находилось  всего  три  генерала  и  три
офицера  Генерального  штаба.  По  подсчетам  историка  A.B.  Гани¬
на,  за  годы  Гражданской  войны  на  Северном  фронте  находился
 1 	См.:  Васильев  И.И.,  Зданович  А.А.  Генерал  Н.С.  Багпошин.  Портрет
в  интерьере  русской  разведки  и  контрразведки;  Батюшин  Н.  Указ.  соч.
С.  220—227.
 2 	РГВА.  Ф.  40298.  On.  1.  Д.  16.  Л.  1—1  об.
 3 	Седунов  A.B.  «Белые  террористы»  на  Северо-Западе  России  в  1920—
1930-е  годы  //  Псков.  2012.  №  36.  С.  161.
 225

21  выпускник  довоенной  Академии  Генштаба  и  6  —  ускоренных
курсов1.  Из-за  недостатка  «генштабистов»  руководящий  состав
разведывательных  органов  комплектовался  из  находившихся  в
составе  армии  лиц.  Так,  разведывательное  отделение  штаба  дей¬
ствующих  русских  сухопутных  и  морских  сил  Северной  области
возглавил  чиновник  военного  времени  А.П.  Петров,  его  помощ¬
ником  был  назначен  подпоручик  А.И.  Кузнецов.  Должности  вто¬
рого  помощника  и  двух  переводчиков  оставались  вакантными2.
 По  всей  видимости,  дефицит  кадров  спецслужбы  белого  Се¬
вера  испытывали  на  протяжении  всего  своего  существования.
Даже  после  переформирования  штаба  командующего  русскими
войсками  Северной  области  в  штаб  главнокомандующего  всеми
русскими  вооруженными  силами  на  Северном  фронте  ряд  долж¬
ностей  в  нем  продолжали  оставаться  вакантными.  Правда,  при
этом  была  предпринята  попытка  повысить  качество  руководяще¬
го  состава  спецслужб  —  начальником  разведывательного  отде¬
ления  назначили  причисленного  к  Генеральному  штабу  капитана
А.П.  фон  Эндена.  Что  же  касается  оперативного  состава,  то  ситу¬
ация  осталась  прежней.  Так,  старшим  помощником  начальника
отделения  значился  титулярный  советник  Васильев,  младшим  —
поручик  Елагин3.
 Личному  составу  контрразведки  удалось  относительно  благо¬
получно  перенести  революционные  события  1917  года.  Правда,
без  кадровых  перестановок  здесь  не  обошлось.  После  свержения
самодержавия  из  военно-морского  контроля  Северного  Ледови¬
того  океана  были  уволено  несколько  опытных  офицеров,  в  том
числе  и  его  руководитель.  Спецслужбу  возглавил  правовед  кол¬
лежский  асессор  М.К.  Рындин.  В  этой  должности  он  оставался  и
при  красных.  После  свержения  советской  власти  в  1918  году  его
назначили  начальником  военно-регистрационного  отделения.
 1 	Ганин  A.B.  Корпус  офицеров  Генерального  штаба  в  годы  Граждан¬
ской  войны  1917—1922  гг.  ...  С.  133.
 2 	РГВА.  Ф.  39450.  On.  1.  Д.  137.  Л.  50  об.
 3 	РГВА.  Ф.  39450.  On.  1.  Д.  242.  Л.  87  об.
 226

Помощником  начальника  ВРО  являлся  А.И.  Тамм1.  Забегая  впе¬
ред,  отметим,  что  М.К.  Рындин  был  арестован  чекистами  вместе
с  контрразведчиками  Габшевичем,  Жилинским,  Жураном  и  рас¬
стрелян  7  августа  1920  года  в  Архангельске  по  приговору  Рево¬
люционного  военного  трибунала  Морских  сил  Северного  моря2.
 Проблема  подбора  кадров  для  контрразведывательных  орга¬
нов  стояла  остро.  Квалифицированных  специалистов  не  хватало.
На  должности  чиновников  для  поручений,  переводчиков,  журна¬
листов  центрального  аппарата,  начальников  военно-контрольных
пунктов  и  их  помощников  назначались  армейские  офицеры  в  во¬
инском  звании  от  подпоручика  до  капитана,  начальников  отделе¬
ний  военного  контроля  тылового  района  —  военные  чиновники,
контролерами  и  наблюдателями,  как  правило,  являлись  нижние
чины3.  Для  сотрудников  руководство  организовало  «вечерние
занятия»4.
 Руководители  контрразведывательных  органов  старались
подбирать  себе  кадры  из  лиц,  заслуживающих  доверие,  добро¬
совестных,  честных  и  исполнительных5.  Однако  на  практике  да¬
леко  не  всегда  удавалось  подобрать  сотрудников,  обладавших
вышеперечисленными  качествами,  а  также  соответствующей
профессиональной  квалификацией.
 Приказы  начальника  ВРС  свидетельствуют  о  частых  на¬
значениях  и  увольнении  личного  состава.  Например,  только  в
Мурманском  пункте  сменилось  7  начальников.  Им  поочеред¬
но  руководили  коллежский  асессор  В.А.  Эллен,  штабс-капитан
 А. 	Петров,  флагманский  обер-аудитор  В.К.  Бондарев,  мичман
Г.В.  Майумский,  зауряд-военный  чиновник  Н.П.  Черногоров,  ка¬
питан  Дымский,  поручик  В.А.  Крылов6.
 1 	РГВА.  Ф.  39450.  On.  1.  Д.  138.  Л.  7.
 2 	Дойков  Ю.  Красный  террор.  Россия.  Украина.  1917—1924.  Архан¬
гельск,  2008.  С.  37;  Кубасов  А.Л.  Указ.  соч.  С.  163—164.
 3 	РГВА.  Ф.  39450.  On.  1.  Д.  141.  Л.  405.
 4 	Иванов  A.A.  «Северная  стража»...  С.  130.
 5 	РГВА.  Ф.  40311.  On.  1.  Д.  21.  Л.  76.
 6 	РГВА.  Ф.  40311.  On.  1.  Д  6.  Л.  35  об.,  148.
 227

Вот  как  характеризовал  моральный  облик  и  «профессиональ¬
ные  качества»  чинов  военно-регистрационной  службы  прави¬
тельственный  комиссар  (начальник)  Архангельской  губернии,
управляющий  отделом  внутренних  дел  Северного  правительства
 В.И.  Игнатьев:  «Офицерство  сильно  пьянствовало  в  тылу.  Осо¬
бенно  безобразничали  офицеры  так  называемых  контрольных
пунктов  —  отделений  на  местах  контрразведки,  пьянствовали,
арестовывали  крестьян,  избивали,  истязали,  издевались  над
арестованными  социалистами  (был  среди  них  такой  башибузук
пгг.-к.  —  Орлов,  к  сожалению,  другие  фамилии  я  забыл).  Несмо¬
тря  на  протесты  мои  и  местных  властей,  этих  господ  не  убирали:
Орлова  по  моему  настоянию  опубликованным  приказом  уволили
из  Холмогор,  но  при  проезде  через  город  я  узнал,  что  он  все-таки
по-прежнему  безобразничает»1.
 От  злоупотреблявших  алкоголем  сотрудников  руководство  воен-
но-регистрационного  отделения  старалось  избавляться  и  строго
их  наказывало.  Например,  нозда  М.К.  Рындину  стало  известно,
что  прикомандированный  к  ВРО  старший  писарь  1-го  Архангело¬
городского  полка  А.  Мартынчик,  находясь  в  нетрезвом  состоянии,
рассказывал  о  деятельности  контрразведки  и  называл  имена  аген¬
тов,  его  предали  суду  за  разглашение  служебной  тайны.  Согласно
ст.  264  Воинского  устава  о  наказаниях,  умышленное  разглашение
каралось  смертной  казнью,  неумышленное  —  заключением  в  тюрь¬
му  до  3  месяцев2.
 Вероятно,  руководству  ВРО  со  временем  приходилось  из¬
бавляться  и  от  других  чинов,  которые  по  морально-деловым  и
профессиональным  качествам  оказались  малопригодными  для
работы  в  контрразведке.
 Таким  образом,  необходимость  замещения  неквалифициро¬
ванных  или  ненадежных  сотрудников  повлекла  за  собой  текучку
кадров  в  подразделениях  органов  контрразведки.
 1 	Игнатьев  В.И  Некоторые  факты  и  итоги  4  лет  Гражданской  войны  И
 Белый  Север.  1918—1920  гг....  С.  138.
 2 	РГВА.  Ф.  39450.  On.  1.  Д.  85.  Л.  32.
 228

Второй  причиной  текучки  кадров  являлось  отсутствие  долж¬
ного  финансирования.  Некоторые  сотрудники  покидали  службу
по  собственному  желанию  и  устраивались  на  работу  в  другие
учреждения  или  в  Союзный  военный  контроль  (СВК).  По  данным
историка  A.A.  Иванова,  в  1919  году  средний  заработок  работника
СВК  на  13  %  превышал  заработок  подчиненных  М.К.  Рындина.
Например,  в  январе  1919  года  в  Мурманском  отделении  союз¬
ной  контрразведки  работало  22  сотрудника,  а  в  местном  военно¬
контрольном  пункте  —  всего  10.  Несмотря  на  рост  цен,  оклады
сотрудникам  ВРС  не  повышались  до  лета  1919  года.  При  прожи¬
точном  минимуме  в  506  руб.  оклад  начальника  пункта  составлял
1000  руб.  в  месяц,  делопроизводителя  —  600,  старшего  агента  —
500,  младшего  агента  —  3001.
 Особенностью  комплектования  кадров  в  ВРО  и  ВРС  явля¬
лось  привлечение  на  службу  родственников:  делопроизводителя
H.H.  Боржимовского  и  его  сестры  Е.Н.  Боржимовской,  прапор¬
щика  Туника  и  его  жены  М.  Мироновой,  братьев  С.  и  Б.  Реннен-
кампфов,  отца  и  сына  Потехиных  и  др.  Причины  сложившейся
ситуации  историк  A.A.  Иванов  видит  в  следующем:  «Во-первых,
таким  образом  было  легче  избежать  непроизвольного  разглаше¬
ния  членами  семьи  секретной  информации,  о  чем  каждый  сотруд¬
ник  контрразведки  давал  расписку  о  неразглашении.  Во-вторых,
семейные  и  дружеские  узы  являлись  одним  из  мотивирующих
факторов  службы  в  контршпионских  структурах,  не  пользовав¬
шихся  популярностью  и  не  отличавшихся  высоким  заработком.
К  примеру,  по  словам  агента  А.Н.  Зобова,  причиной  его  службы
в  военно-регистрационных  органах  было  желание  работать  вме¬
сте  с  братьями  его  друга»2.
 Можно  сделать  предположение,  что  для  Белого  Севера,  так
же  как  и  для  Юга,  существовали  общие  проблемы,  которые  за¬
ключались  в  отсутствии  системы  подбора  кадров  спецслужб,  по¬
литической  нестабильности,  низком  денежном  содержании  лич¬
 1 	ИвановA.A.  «Северная  стража»...  С.  127—128.
 2 	Иванов  А.А.  «Северная  стража»...  С.  125—126.
 229

ного  состава,  насильственной  мобилизации  населения  в  белую
армию  и  т.д.
 После  разгрома  белых  армий  разведчики  и  контрразведчики  в
большинстве  своем  предпочли  эмигрировать  из  России  по  двум
основным  причинам.  Они  негативно  относились  к  советскому
строю  и  решили  продолжить  борьбу  с  ним  из-за  рубежа.  Кроме
того,  их  вовсе  не  прельщала  перспектива  сурового  наказания  со
стороны  советской  власти,  которая  разыскивала  бывших  сотруд¬
ников  белогвардейских  спецслужб  после  Гражданской  войны  с
целью  привлечения  их  к  уголовной  ответственности.  Косвен¬
ным  подтверждением  тому,  в  частности,  является  изданная  в
1930  году  ОГПУ  в  оперативно-розыскных  целях  брошюра  «Спи¬
сок  контрразведчиков,  милиции,  официальных  чинов  министер¬
ства  внутренних  дел  белых  правительств».
 По-разному  сложились  судьбы  бывших  сотрудников  бело¬
гвардейских  спецслужб  в  эмиграции.
 Часть  из  них  включились  в  активную  борьбу  с  Советской  Рос¬
сией.  Их  профессиональный  опыт  был  востребован  сформиро¬
ванными  спецслужбами  организаций  военной  эмиграции.
 Убывший  еще  летом  1920  года  в  вояж  по  Европе  действитель¬
ный  статский  советник  В.Г.  Орлов  возглавил  антибольшевистскую
организацию  «Белый  интернационал»,  создал  обширную  агентур¬
ную  сеть  для  сбора  информации  о  Советской  России.  Был  связан  с
английской,  германской,  польской  и  французской  разведками.  По
некоторым  сведениям,  в  1940  году  В.Г.  Орлова  арестовало  в  Брюс¬
селе  гестапо  и  доставило  в  Берлин,  где  его  и  ликвидировали.
 Начальник  особого  отдела  Е.К.  Климович  в  эмиграции  руко¬
водил  особым  отделением  штаба  главнокомандующего  Русской
армией.  Чем  он  там  занимался,  возглавлял  ли  контрразведку
РОВС  после  его  создания,  автору  установить  не  удалось.  Эми¬
грантский  период  жизни  генерала  до  сих  пор  является  «белым
пятном»  в  его  биографии.  Известно,  что  проживал  Е.К.  Климо¬
вич  в  Белграде,  умер  8  июня  1930  года  в  Панчево.
 Генерал-майор  К.И.  Глобачев  после  войны  возглавлял  паспорт¬
ный  пропускной  пункт  в  Константинополе.  В  1923  году  вместе  с
 230

семьей  уехал  в  Нью-Йорк.  В  1930  году  по  приглашению  генера¬
ла  Л.М.  Драгомирова  приехал  в  Париж  и  возглавил  контрразвед¬
ку  РОВС.  Через  пять  лет  службу  из-за  финансовых  трудностей
упразднили,  и  К.И.  Глобачев  возвратился  в  США,  вде  работал  ком¬
мерческим  художником.  Скончался  1  декабря  1941  года.
 Полковник  А.И.  Гаевский  возглавлял  находившееся  в  Констан¬
тинополе  подразделение  разведки  и  контрразведки,  осуществлял
тесное  взаимодействие  с  английской  и  французской  спецслуж¬
бами.  При  его  активном  участии  создавалась  информационно¬
агентурная  сеть  в  Европе,  велась  активная  заброска  агентуры  в
Советскую  Россию.
 Полковник  П.Г.  Архангельский  в  эмиграции  возглавил  по¬
литическую  разведку,  входил  в  состав  ближайшего  окружения
генерала  П.Н.  Врангеля,  затем  являлся  редактором  военного  от¬
дела  журнала  «Часовой»,  секретарем  1-го  отдела  РОВС  и  секре¬
тарем  Общества  офицеров  Генерального  штаба.  Умер  в  Париже
 23 	июля  1936  года.
 После  расформирования  Северо-Западной  армии  группа
офицеров-разведчиков  во  главе  с  генералом  A.B.  Владимировым
пошла  на  сотрудничество  с  эстонским  Генеральным  штабом.
Организация,  созданная  бывшим  начальником  контрразведки
армии  Г.Г.  Кромелем,  собирала  информацию  о  Красной  армии,
вербовала  советских  граждан  в  районе  Гдова1.
 Признанный  крупным  специалистом  в  области  теоретиче¬
ских  разработок  по  организации  агентурной  разведки,  П.Ф.  Ря¬
биков  в  заключительный  —  пражский  —  период  своей  жизни
продолжал  вызывать  живой  интерес  у  заграничных  спецслужб.
В  Чехословакии  П.Ф.  Рябиков  направил  свои  главные  усилия  на
строительство  службы  военной  разведки  Первой  Чехословацкой
республики.  Следует  подчеркнуть,  что  в  основе  его  практических
разработок  лежала  не  Россия,  а  страны  Центральной  и  Восточ¬
ной  Европы,  граничившие  с  Чехословакией.  Более  подробно  об
 1 	СедуновЛ.В.  «Белые  террористы»  на  Северо-Западе  России  в  1920—
1930-е  годы  //  Псков,  2012.  №  36.  С.  161.
 231

этом  до  сих  пор  не  известном  факте  его  биографии  говорится  в
секретном  документе  Имперского  полицайпрезидиума  Германии
«Относительно  чехословацкой  разведки»,  датированном  S  июня
1928  года,  который  приводится  нами  ниже  в  качестве  приложе¬
ния  к  данной  публикации.  В  нем  сообщается,  что  чехословацкую
разведку  помог  организовать  бывший  профессор  Академии  Ге¬
нерального  штаба  русской  армии,  генерал-майор  П.Ф.  Рябиков
совместно  с  французской  военной  миссией1.
 К  сожалению,  мы  не  располагаем  достоверными  данными  о
том,  пыталась  ли  установить  с  ним  контакт  советская  разведка
(например,  пражская  резидентура,  возглавляемая  сначала  П.  Жу¬
равлевым,  а  затем  И.  Рейссом-Порецким).  Однако  можно  почти
не  сомневаться  в  том,  что  через  6-й  отдел  РОВС,  членом  которо¬
го  П.Ф.  Рябиков  состоял,  он  неоднократно  общался  с  активным
агентом  ИНО  О  ГПУ  Н.С.  Ирмановым-Лозинским,  внедренным
в  руководство  этого  разведывательно-диверсионного  органа
РОВС.  Сведениями  о  том,  что  находясь  в  эмиграции,  генерал
боролся  с  Советской  Россией,  автор  не  располагает.  П.Ф.  Ряби¬
ков  скоропостижно  скончался  27  августа  1932  года  в  результате
болезни.  Он  был  с  приличествующими  почестями  похоронен  в
Праге  на  Ольшанском  кладбище.
 Однако  далеко  не  все  крупные  руководители  белогвардейских
разведывательных  и  контрразведывательных  органов  сотрудни¬
чали  в  эмиграции  с  иностранными  спецслужбами.  Анализ  раз¬
личных  источников  показывает,  что  сотрудниками  белоэмигрант¬
ских  спецслужб  в  большинстве  своем  становились  офицеры,  не
имевшие  в  годы  Гражданской  войны  отношения  к  разведке  и
контрразведке  Белого  движения2.
 Опытный  контрразведчик  генерал-майор  Н.П.  Злобин  рабо¬
тал  истопником,  конторщиком  в  околотке,  раздатчиком  на  скла¬
 1 	РГВА.  Ф.  772к.  Оп.  4.  Д.  46.  Л.  160—161.
 2 	Голдин  В.И.  Российская  военная  эмиграция  и  советские  спецслужбы
в  20-е  годы  XX  века:  Монография.  Архангельск;  СПб.,  2010;  Седунов  A.B.
«Белые  террористы»  на  Северо-Западе  России  в  1920—1930-е  годы  //
Псков,  2012.  №  36  и  др.
 232

дах  КВЖД,  служил  в  низших  чинах  железнодорожной  полиции
года  Харбина.  Умер  28  августа  1945  года  в  Харбине.
 Генерал  Ю.Н.  Плющевский-Плющик  трудился  рабочим  на  за¬
воде  в  Париже.  Умер  9  февраля  1926  года  от  разрыва  сердца,  по¬
хоронен  на  кладбище  Сен-Женевьев-де-Буа.
 Полковник  С.Н.  Ряснянский  в  Галлиполи  командовал  4-м  ка¬
валерийским  полком,  в  Югославии  служил  в  Пограничной
страже,  затем  преподавал  военные  науки  в  Николаевском  кава¬
лерийском  училище.  Во  время  Второй  мировой  войны  служил
начальником  штаба  в  1-й  Русской  Национальной  армии.  После
Второй  мировой  войны  переехал  в  Бельгию.  Был  помощником
главы  РОВС.  В  1954  году  переехал  в  США,  где  стал  начальником
отдела  РОВС.  Скончался  26  октября  1976  года  в  Нью-Йорке.
 Полковник  Т.  А.  Аметистов  жил  во  Франции,  многие  годы  со¬
стоял  секретарем  Епархиального  управления  при  митрополите.
 Генерал-майор  В.В.  Крейтер  после  Гражданской  войны  слу¬
жил  в  Пограничной  страже  Королевства  Сербии,  Хорватии  и
Словении.  В  годы  Второй  мировой  войны  принял  участие  в
формировании  русских  добровольческих  частей  против  СССР.
Весной  1945  года,  незадолго  до  окончания  войны,  назначен  на¬
чальником  штаба  2-го  армейского  корпуса  РОА  (Русская  осво¬
бодительная  армия)  в  Зальцбурге  (Австрия).  Скончался  23  июня
1950  года.
 Проанализировав  имеющиеся  в  опубликованных  источниках
биографии  чинов  белогвардейских  спецслужб,  автор  разделяет
точку  историка  В.И.  Голдина,  который  не  рекомендует  «идеа¬
лизировать  ситуацию  с  привлечением  опытных  офицеров  спец¬
служб  к  активной  деятельности  и  борьбе  против  советской  власти
в  эмиграции.  Имевшая  место  еще  в  годы  Гражданской  войны  в
России  недооценка  белогвардейским  командованием  профессио¬
нальных  разведчиков  и  контрразведчиков  старой  армии,  офице¬
ров  жандармерии  и  охранки  продолжала  сохраняться  и  в  период
пребывания  на  чужбине.  Так  или  иначе,  ряд  бывших  царских  и
белогвардейских  спецслужб  активно  участвовал  в  новой  стадии
борьбы  с  советским  режимом,  находясь  в  эмиграции,  некоторые
 233

начали  сотрудничать  с  иностранными  спецслужбами,  а  многие
просто  рассеялись  по  странам  мира  и  вынужденно  осваивали
другие  виды  занятий»1.
 Судьбы  сотрудников  белогвардейских  спецслужб  свидетель¬
ствуют  о  том,  что  смена  эпох,  сопровождающаяся  ломкой  преж¬
него  государственного  аппарата  и  построением  другого,  приво¬
дит  к  потере  многих  квалифицированных  кадров.  На  кадровую
политику  белогвардейских  спецслужб  оказали  также  влияние
следующие  факторы:  политический,  экономический  и  личност¬
ный.
 Политический.  На  подбор  кадров  оказали  влияние  отсут¬
ствие  объединявшей  и  понятной  всем  идеологии,  деформация
морально-нравственных  ориентиров  офицерского  корпуса  в  ходе
Гражданской  войны.  Как  часто  случалось  в  истории  нашего  госу¬
дарства,  к  любому  благородному  делу  примыкали  лица  с  низки¬
ми  морально-деловыми  качествами.  Белое  движение  не  являлось
исключением.  Поэтому  наряду  с  борцами  за  идею  в  одном  строю
стояли  и  те  военнослужащие,  которые  стремились  реализовать
свои  корыстные  цели.
 Экономический.  Испытывавшие  недостаток  финансовых
средств  на  содержание  армий  лидеры  Белого  движения  были  вы¬
нуждены  экономить  на  денежном  содержании  личного  состава,
задерживать  жалованье  офицерам  и  нижним  чинам  на  несколько
месяцев.  Нищенские  оклады  провоцировали  отток  идейных,  вы¬
соконравственных  сотрудников  или  же  способствовали  возник¬
новению  коррупции  среди  беспринципных  чинов.
 Личностный.  Генерал  А.И.  Деникин,  проявлявший  политиче¬
ское  недоверие  к  офицерам  спецслужб  царского  режима,  не  до¬
пускал  их,  за  редким  исключением,  к  службе  в  органах  контрраз¬
ведки.  В  итоге  возглавляемые  офицерами  Генерального  штаба
контрразведывательные  подразделения  на  Юге  России  работали
с  меньшей  эффективностью,  чем  контрразведывательные  орга¬
 1 	Голдин  В.И.  Российская  военная  эмиграция  и  советские  спецслужбы
в  20-е  годы  XX  века:  Монография.  Архангельск;  СПб.,  2010.  С.  31.
 234

ны  адмирала  A.B.  Колчака  и  генерала  П.Н.  Врангеля,  где  служи¬
ли  прежние  жандармы  и  контрразведчики.
 При  комплектовании  разведывательных  и  контрразведыва¬
тельных  подразделений  белогвардейцы  руководствовались  клас¬
совым  подходом.  Впрочем,  аналогичным  образом  комплекто¬
вались  разведывательные  структуры  РККА  и  органы  ВЧК,  что
говорит  об  общих  кадровых  проблемах,  характерных  для  станов¬
ления  государственности  в  годы  Гражданской  войны.

Глава  2
 ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ
РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫХ  ОРГАНОВ
 2.1. 	ЗАДАЧИ,  ВИДЫ  И  ОРГАНИЗАЦИЯ  РАЗВЕДКИ
 В  начале  XX  века  Российская  империя  в  основном  вела  раз¬
ведку  силами  разведывательных  органов  ГУГШ  и  штабов  воен¬
ных  округов,  а  в  Первую  мировую  войну,  в  дополнение  к  ним,  —
разведывательных  отделений  Ставки,  штабов  фронтов,  армий  и
корпусов.  Созданием  фронтовых  структур  сопровождался  пере¬
ход  спецслужб  с  мирного  на  военное  время  и  в  некоторых  евро¬
пейских  странах,  в  частности,  в  Германии  и  Франции.
 «Разведка  в  мирное  время  есть  явление  подготовительное;  вся
задача  этой  разведки  сводится  к  принятию  всевозможных  мер
до  того,  чтобы  в  случае  войны  иметь  широкую  и  всестороннюю
осведомленность,  как  о  стране  противника  и  театре  военных
действий,  так  и  об  его  армии  и  планах...  —  писал  генерал-майор
П.Ф.  Рябиков.  —  С  началом  войны  разведывательная  работа
входит  неотъемлемой  составной  частью  во  все  действия  войск;
ни  одно  положение,  ни  одна  операция  не  может  обходиться  без
изучения  противника,  и  чем  скорее,  правильнее  и  полнее  ори¬
ентируются  о  противнике  начальники  и  войска,  тем  легче  будут
приниматься  начальниками  выгодные  решения  и  тем  разумнее
будут  они  проводиться  в  жизнь  войсками».  Генерал  также  ука¬
зывал,  что  разведывательная  служба  в  военное  время  является
 236

продолжением  разведки  мирного  времени,  но  лишь  с  участием
целого  ряда  новых  органов  разведки,  «работа  которых  в  мирное
время  была  невозможна»1.
 Гражданская  война  в  России  изменила  этот  порядок,  посколь¬
ку,  как  верно  подметил  М.Н.  Тухачевский,  «план  гражданской
войны  не  может  быть  составлен  до  ее  начала»2.  Белогвардейцы,
вступив  в  постоянную  вооруженную  борьбу  с  противником,  сна¬
чала  формировали  армию  (Юг,  Северо-Запад),  а  уж  затем  соз¬
дали  остальные  государственные  институты.  Соответственно,
первыми  у  белых  (Юг,  Восток)  появились  фронтовые  спецслуж¬
бы,  а  потом  —  правительственные.  «Белый  шпионаж  во  время
Гражданской  войны  главным  образом  начинал  работу  с  фронта.
Все  так  называемое  “правительство”  формировалось  наскоро.
Старое  правительство  было  разнесено,  разбито,  учреждения
все  переформировались,  перемещались,  старый  аппарат  пропал.
Как  советскому,  так  и  белому  правительству  пришлось  на  ско¬
рую  руку  сколачивать  свои  аппараты.  Так  же  на  скорую  руку  они
строили  свой  шпионаж,  и  систематической  организации  у  них  не
было»,  —  писали  С.С.  Турло  и  И.П.  Залдат3.
 В  отличие  от  ставших  к  тому  времени  классическими  кано¬
нов  организации  разведки,  спецслужбы  белогвардейских  прави¬
тельств  и  армий  на  начальном  этапе  не  могли  воспользоваться
возможностями,  имевшимися  у  разведки  Российской  империи.
Они  были  вынуждены  идти  своим,  ранее  ни  кем  не  опробован¬
ным  путем.  Это,  прежде  всего,  связано  с  глобальными  политиче¬
скими  трансформациями,  произошедшими  в  России  в  1917  году,
разрушением  прежней  государственной  системы,  в  том  числе  и
спецслужб,  со  всеми  вытекающими  отсюда  последствиями.
 Белое  движение  зарождалось  в  подполье,  в  оппозиции  к  суще¬
ствовавшей  тогда  советской  власти  и,  соответственно,  не  имело
своей  государственности.  Его  лидеры  не  предрешали  будущее
 1 	Рябиков  [П.Ф  ]  Указ.  соч.  Ч.  2.  С.  1.
 2 	Тухачевский  М.Н.  Избранные  произведения.  М.,  1964.  Т.  1.  С.  34.
 3 	Турло  С.С.,  Залдат  И.П.  Указ.  соч.  С.  215.
 237

страны  до  окончания  войны,  что  являлось  серьезным  препятстви¬
ем  для  высшего  военно-политического  руководства  для  определе¬
ния  конкретных  задач  разведке  на  ближайшую  перспективу.
 Оставшиеся  за  границей  военные  агенты,  отказавшись  слу¬
жить  большевикам,  на  некоторое  время  оказались  невостребо¬
ванными  и  растеряли  прежнюю  агентуру.
 Вновь  образовавшимся  белогвардейским  спецслужбам  при¬
шлось  создавать  агентурные  сети  на  территории  своей  страны,
что  для  разведки  является  несвойственным  делом.
 Но  здесь  следует  подчеркнуть:  как  раз  на  территории  бывшей
Российской  империи  у  белых  имелось  больше  возможностей  для
сбора  секретных  сведений,  нежели  за  рубежом.  Данное  обстоя¬
тельство,  по  мнению  автора,  являлось  характерной  особенно¬
стью  Гражданской  войны  и  было  связано  не  столько  с  этнической
общностью,  сколько  с  политическим  и  социальным  расколом  в
обществе.
 Однако,  несмотря  на  специфические  условия  ведения  Граж¬
данской  войны,  задачи  военной  разведки  не  претерпели  серьез¬
ной  трансформации.  «Дело  разведывательной  службы  выяснить
высшему  командованию  Добровольческой  армии  силы,  состав,
и  замыслы  вооруженного  противника,  т.е.  выполнить  те  задачи,
которые  возлагаются  на  разведку  при  борьбе  с  вооруженными
силами  иностранного  государства»,  —  говорится  в  докладе  обер-
квартирмейстера  штаба  командующего  войсками  Юго-Западного
края  начальнику  особого  отделения  отдела  Генштаба  Военного
управления1.
 Более  конкретно  задачи  разведки  изложены  в  инструкциях  и
других  документах.  Их  анализ  позволяет  выделить  следующие
основные  элементы  информации,  интересовавшие  белогвардей¬
ские  разведывательные  органы:
 — 	сведения  о  системе  государственного  управления,  полити¬
ческих  партиях  и  движениях,  внешней  и  внутренней  политике
других  стран;
 1  ГАРФ.  Ф.  р-6396.  On.  1.  Д.  39.  Л.  2.
 238

— 	настроения  правительственных  кругов,  групп  населения,
политических  партий,  общественных  движений,  их  отношение  к
большевикам  и  Белому  движению;
 — 	национальные  и  религиозные  течения;
 — 	состояние  экономики,  транспорта,  финансовой  системы;
 — 	вопросы  военного  характера:  состав,  численность,  устрой¬
ство,  организация  и  комплектование  вооруженных  сил  против¬
ника,  их  моральное  состояние;  вооружение  и  снабжение;  пере¬
дислокация  войск  и  материальных  средств  на  различные  ТВД;
состояние  железных,  шоссейных  и  грунтовых  дорог,  складов,
укрепленных  районов,  аэродромов,  речных  и  морских  портов,
боевых  кораблей;  планы  командования  противника  и  т.д.1
 Из  документов  следует,  что  белогвардейская  разведка  стави¬
ла  перед  собой  задачи  проникнуть  в  различные  сферы  государ¬
ственной  жизни  других  государств:  внутреннюю  и  внешнюю  по¬
литику,  экономику,  вооруженные  силы  и  т.д.
 В  исследуемый  период  не  было  единой  классификации  раз¬
ведки  по  характеру  добываемой  информации.  Так,  генерал-майор
П.Ф.  Рябиков  выделял  «чисто  военную,  военно-статистическую
(и  военно-географическую),  экономическую  и  политическую
(дипломатическую  и  внутреннюю)»2.
 Неизвестный  автор  «Записки  об  агентурной  разведке»  под¬
разделял  ее  на  военную,  дипломатическую,  внешнюю  политиче¬
скую  и  внутреннюю  политическую.  При  этом  военная  разведка,
в  свою  очередь,  им  подразделялась  на  пять  категорий:  стратеги¬
ческую,  тактическую,  тыловую,  морскую  и  «причинения  вреда  в
области  военной»,  надо  полагать,  активную3.
 Чекист  С.С.  Турло  и  его  соавтор  И.П.  Залдат  в  книге  «Шпио¬
наж»  выделили  военную,  экономическую,  политическую,  дипло¬
матическую,  психологическую  разведку.  Если  первые  два  вида  у
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-6396.  On.  1.  Д.  20.  Л.  1—3  об.;  РГВА.  Ф.  40238.  On.  1.  Д.  21.
Л.  1—1  об.
 2 	Рябиков  П.Ф.  Указ.  соч.  //  Антология  истории  спецслужб.  С.  124.
 3 	ГАРФ.  Ф.  р-6215.  On.  1.  Д.  29.  Л.  7—18.
 239

современных  читателей  не  вызывают  вопросов,  то  на  три  послед¬
них  следует  обратить  внимание.  Задачей  политической  разведки,
считали  авторы,  являлось  изучение  внутреннего  политического
состояния,  надо  полагать,  враждебного  государства,  особенно  «в
эпоху  гражданской  войны,  в  эпоху  борьбы  классов,  которые  не
разделены  никакими  государственными  и  национальными  гра¬
ницами».  Задача  дипломатической  разведки  заключалась  в  том,
«чтобы  беспрерывно  быть  в  курсе  мировой  политической  жиз¬
ни,  выяснить  взаимоотношения  государств,  создание  союзов,
степень  прочности  существующих  коалиций».  Задачами  психо¬
логической  разведки  являлось  изучение  быта,  мировоззрения,
настроений,  традиций,  нравственных  качеств,  материального  и
семейного  положения  военных,  политических  и  общественных
деятелей,  чиновников,  людей  творческих  профессий  и  преступ¬
ников,  а  также  проявления  классовых  противоречий  и  т.д.1
 Генерал  Н.С.  Батюшин,  в  изданных  в  1938  году  лекциях,  тай¬
ную  (агентурную.  —  Авт.)  разведку  разделял  на  политическую,
военную  и  морскую,  экономическую,  научную  и  техническую.
Задача  политической  разведки  —  сбор  сведений  политического
характера  об  иностранных  государствах,  а  также  ведение  про¬
паганды.  «Политическая  пропаганда  преследует  цель...  пони¬
жения  духа  своего  противника  непосредственным  воздействием
или  через  нейтральные  страны,  —  писал  Н.С.  Батюшин.  —  Ме¬
тоды  политической  пропаганды  должны  быть  чрезвычайно  де¬
ликатны,  дабы  лозунги  ее  не  били  в  глаза  своей  резкостью,  а  как
бы  носились  в  воздухе.  Незаметно  создавая  настроения  масс,  т.е.
народное  движение»2.
 Кстати,  задолго  до  выхода  в  свет  труда  генерала,  в  1921  году,
начальник  отдела  агентурной  разведки  РУ  РККА  А.И.  Кук  в  сво¬
ей  работе  «Канва  агентурной  разведки»  к  числу  важнейших  задач
политической  разведки  отнес  оказание  «целенаправленного  воз¬
 1 	Турло  С.С.,  Залдат  И.П.  Указ.  соч.  //  Антология  истории  спецслужб.
С.  423—431.
 2 	Батюшин  Н.С.  Указ.  соч.  С.  19—53.
 240

действия  на  население  враждебного  государства»  посредством
прессы  и  пропаганды1.
 Проанализировав  архивные  документы  и  другие  источники,
автор  по  характеру  добываемой  информации  подразделил  бело¬
гвардейскую  разведку  на  военную,  политическую  и  экономиче¬
скую.  В  зависимости  от  целей,  масштаба  деятельности  и  харак¬
тера  выполняемых  задач  она  подразделялась  на  стратегическую
и  тактическую.
 По  способу  получения  сведений  разведка  белогвардейских
штабов  подразделялась  на  агентурную,  войсковую,  авиацион¬
ную,  радиотелеграфную,  а  также  документальную  (изучение
трофейных  документов,  прессы  и  литературы).  Каждый  из  видов
имел  свои  преимущества  и  недостатки,  и  только  в  совокупно¬
сти  они  могли  дать  более  или  менее  полную  картину  о  театре
военных  действий.  Но  теоретики  и  практики  спецслужб  преи¬
мущество  отдавали  тайной  агентуре,  «...как  бы  многочисленна
и  великолепна  наша  конница  ни  была,  как  бы  ни  были  самоот¬
верженны  и  искусны  наши  авиаторы,  как  бы  высоко  ни  стояла
наша  войсковая  разведка,  только  от  тайных  агентов  мы  можем
получать  сведения  о  глубоких  тылах,  о  стратегических  перебро¬
сках,  о  новых  формированиях,  о  готовящемся  сосредоточении
крупных  сил  на  том  или  ином  участке  фронта  или  направлении,
наконец,  только  тайная  агентура  может  получать  и  давать  сведе¬
ния  о  намерении  противника»,  —  пришел  к  выводу  разведчик  и
ученый  генерал-майор  П,Ф.  Рябиков,  и  в  то  же  время  он  назвал
ее  минусы:  «трудность  обладания  вполне  надежной  агентурой»
и  ненадежную  связь  с  агентами2.
 На  Юге  России  самостоятельно  организацией  разведки  зани¬
мались  штаб  главнокомандующего  Добровольческой  армией  (за¬
тем  —  ВСЮР)  и  отдел  Генштаба  Военного  управления.  Первый
собирал  сведения  военного  и  политического  характера  (изучение
настроений  населения)  на  театре  военных  действий,  а  второй
 1 	Хлобустов  О.М.  Август  1991  г.  Где  был  КГБ?  М.,  2011.  С.  10.
 2 	Рябиков  [Я.Ф.].  Указ.  соч.  Ч.  1,  С.  65—66.
 9  Кирмель  Н.  С.
 241

вел  военно-политическую  и  экономическую  разведку  в  глубоком
тылу  Советской  России  и  в  других  странах.
 В  начале  1918  года  разведывательное  отделение  Доброволь¬
ческой  армии  направляло  своих  агентов  в  ближайший  тыл  боль¬
шевиков  с  целью  узнать  их  силы  и  группировку,  а  также  в  ставку
Верховного  главнокомандующего  Н.В.  Крыленко  для  получения
сведений  о  Красной  армии  на  Южном  фронте  и  на  других  фрон¬
тах.  Кроме  того,  разведывательное  отделение  посылало  в  Москву
и  Петроград  курьеров  для  связи  с  антисоветскими  подпольными
организациями1.  Помимо  того,  штаб  получал  данные  и  от  поли¬
тических  центров.
 Учитывая  маневренный  характер  Гражданской  войны,  осо¬
бенно  на  ее  начальном  этапе,  разведывательное  отделение  в
основном  использовало  агентов-ходоков,  выдавая  им  частные  за¬
дания.  Отсутствие  сплошной  линии  фронта,  слабый  контрразве¬
дывательный  режим  позволяли  им  беспрепятственно  проникать
на  территорию  противника  и  после  выполнения  задачи  возвра¬
щаться  обратно.
 После  образования  ВСЮР,  включавших  в  себя  несколько  опе¬
ративных  объединений,  была  выстроена  система  разведыватель¬
ных  органов  в  соответствии  с  «Положением  о  полевом  управле¬
нии  войск  в  военное  время»  1914  года.  Прифронтовая2  (тактиче¬
ская)  разведка  осуществлялась  армейскими  штабами  —  от  штаба
главнокомандующего  ВСЮР  до  штаба  полка.  В  штабе  главкома
ВСЮР  и  штабах  армий  разведкой  занимались  разведывательные
отделения,  подчиненные  генерал-кваргирмейстерам,  в  штабах
корпусов  —  старшие  адьюгашы  (офицеры  Генерального  штаба),
в  штабах  дивизий  —  помощники  старших  адъютантов,  а  в  пол¬
ках  —  особые  офицеры,  в  помощь  которым  от  каждого  батальона
назначалось  по  одному  унтер-офицеру.  Вхождение  разведыватель¬
 1 	Цит.  по:  Цветков  В.Ж.  С.Н.  Ряснянский  —  основоположник  спец¬
служб  Белого  движения  на  юге  России...  С.  61;  ГАРФ.  Ф.  р-5881.  Оп.  2.
Д.  605.  Л.  10.
 2 	У  красных  она  называлась  фронтовой  или  зафронтовой  разведкой.
 242

ной  службы  в  состав  управления  генерал-квартирмейстера,  кото¬
рое,  в  частности,  занималось  разработкой  боевых  операций,  на
наш  взгляд,  себя  оправдывало.  Разведка  предоставляла  командо¬
ванию  сведения  о  противнике,  необходимые  для  принятия  реше¬
ния.  В  свою  очередь,  командование,  преследуя  оперативные  цели,
давало  указание  начальникам  разведывательных  подразделений
указания  о  том,  какие  сведения  наиболее  важны  для  проведения
конкретной  операции,  в  каких  направлениях  разведывательная
работа  должна  быть  усилена.  «Работа  оперативного  и  разведы¬
вательного  отделений  должна  идти  в  самом  тесном  и  стройном
взаимодействии  и  согласии,  объединяемая  и  направляемая  одним
лицом,  одним  начальником,  которым  в  штабах  армий  и  выше  яв¬
лялся  генерал-квартирмейстер,  а  в  низших  штабах  —  начальник
штаба,  —  писал  генерал-майор  П.Ф.  Рябиков.  —  Начальник,  объ¬
единяющий  оперативно-разведывательную  работу,  глубоко  пони¬
мая  эти  обе  важнейшие  отрасли  службы  Генерального  штаба,  дол¬
жен  быть  в  каждый  данный  момент  не  только  в  полном  курсе  всех
оперативно-разведывательных  данных,  необходимых  для  очеред¬
ных  решений,  но  обязан  все  время  ставить  этим  службам  те  новые
задачи,  которые  выдвигаются  оперативными  замыслами»1.
 По  всем  вопросам  специального  характера  офицеры  раз¬
ведки  могли  взаимодействовать  непосредственно 	между 	собой
 и  высшими  штабами 	«в  целях  установления 	единства 	взгля¬
 дов,  взаимной  ориентировки  и  выяснения  в  срочном  порядке
неясностей»2.
 Инструкциями  конкретно  на  армейскую  разведку  возлагались
конкретные  задачи  по  сбору  и  анализу  информации  о  планируе¬
мых  противником  военных  операциях,  об  организации,  числен¬
ности  и  вооружении  объединений,  соединений  и  частей  Красной
армии,  о  настроении  различных  групп  населения  в  ближайшем
тылу  и  т.д.3
 1 	Рябиков  П.Ф.  Указ.  соч.  //  Антология  истории  спецслужб.  С.  299.
 2 	РГВА.  Ф.  39457.  On. 	1.  Д.  135.  Л.  7.
 3 	РГВА.  Ф.  39457.  On. 	1.  Д.  135.  Л.  4—4  об.
 9*
 243

Разведывательное  отделение  управления  генерал-квартирмей¬
стера  ВСЮР,  как  свидетельствуют  сводки,  интересовалось  также
политической  и  экономической  информацией.
 Сбор  сведений  о  противнике  осуществлялся  с  помощью  все¬
го  арсенала  средств,  которыми  располагала  разведывательная
служба  того  времени:  агентуры,  конных  разъездов  и  пеших  раз¬
ведчиков,  путем  допроса  пленных,  перебежчиков  и  местных  жи¬
телей,  а  также  изучения  захваченных  у  противника  документов.
Использовались  и  технические  средства  —  воздушная  разведка,
прослушивание  радио-  и  телефонных  линий  связи.  В  частности,
разведывательная  работа  радиотелеграфа  заключала  в  себе  две
функции:  определение  месторасположения  радиостанций  про¬
тивника,  что  давало  ценные  сведения  о  месте  дислокации  шта¬
бов  корпусов  и  армий  противника,  равно  как  и  прибытие  новых
частей;  а  также  систематический  прием  всех  оперативных  слу¬
жебных  телеграмм  полевых  станций  противника  с  целью  их  рас¬
шифровки1.
 С  1918  по  1920  год  белогвардейцы  читали  почти  все  шиф¬
рованные  военные  и  дипломатические  сообщения  Советской
России.  По  данным  некоторых  исследователей,  в  штабе  армии
П.Н.  Врангеля  в  1920  году  буквально  через  час  после  перехвата
читали  все  телеграммы  М.В.  Фрунзе2.
 На  организацию  правительственных  спецслужб  (отдела  Ген¬
штаба  Военного  управления)  большое  влияние  оказали  местные
центры  Добровольческой  армии.  Они  начали  формироваться  по
распоряжению  генерала  от  инфантерии  М.В.  Алексеева  весной
 1918 	года  с  целью  вербовки  офицеров  в  армию,  ведения  пропа¬
 1 	ГАРФ.  ф.  р-9431.  On.  1.  Д.  176.  Л.  1.
 2 	Никопенко  А.  Умные  машины  //Воздушно-десантные  войска.  Спец¬
наз,  1998,  №  4—6  (9—11).  URL:  http://www.ancort.ru/newspaper_003.htm
(дата  обращения:  2S.0S.  2009);  Голье  в  Ю.И.,  Ларин  ДА.,  Тришин  А.Е.,
Шанкин  Г.  П.  Криптографическая  деятельность  во  время  Гражданской
войны  в  России.  URL:  http://www.agentura.ru/prcss/about/jointprojects/
inside-zi/civilwar.  (дата  обращения:  25.05.2009)
 244

ганды,  разведки  и  контрразведки1,  но  только  осенью  получили
официальный  статус  —  10  октября  1918  года  главнокомандую¬
щий  Добровольческой  армией  приказом  №  1  утвердил  их  штаты.
К  тому  времени  уже  насчитывалось  11  центров:  1-го  разряда  —
Киевский  (генерал-лейтенант  П.Н.  Ломновский),  Харьковский
(полковник  Б.А.  Штейфон),  Одесский  (вице-адмирал  Д.В.  Неню-
ков),  Крымский  (генерал-майор  А.К.  де  Боде),  Тифлисский  (ге¬
нерал  от  кавалерии  П.Н.  Шатилов);  2-го  разряда  —  Екатеринос-
лавский  (полковник  Р.К.  Островский),  Таганрогский  (полковник
М.И.  Штемпель),  Терский  (генерал-майор  Д.Ф.  Левшин),  Сара¬
товский  (полковник  Д.А.  Лебедев),  Могилевский  (полковник  Ка-
вернинский),  Сибирский  (генерал  от  инфантерии  В.Е.  Флуг).
 В  феврале  1919  года  появились  Волынский,  Елисаветоград-
ский,  Кисловодск™,  Николаевский,  Подольский,  Полтавский,
Сухумский,  Черниговский,  Херсонский  центры,  а  Саратовский,
Терский,  Харьковский  прекратили  свое  существование2.
 Например,  Киевский  центр  строился  по  системе  «девяток»,
каждый  член  организации  знал  только  9  человек,  чтобы  в  слу¬
чае  провала  возможные  потери  составляли  максимум  9  членов
организации3.  На  центры  возлагались  задачи  по  пропаганде  ло¬
зунгов  Добровольческой  армии,  вербовке  и  переправке  офице¬
ров  в  армию,  добыванию  материальных  и  финансовых  средств,
поддержке  связи  с  общественными  группами,  организациями  и
прессой,  ведению  разведки  и  контрразведки  и  организации  пар¬
тизанской  войны  «...против  большевиков  или  австро-германцев
и  т.д.  смотря  по  обстановке».
 Вышеуказанным  приказом  определялась  цель  создания  поли¬
тических  центров  Белого  движения,  выраженная  в  следующем
 1 	Бортневский  ВТ.  Белая  разведка  и  контрразведка  на  Юге  России  во
время  Гражданской  войны...  С.  90.
 2 	РГВА.  Ф.  40238.  On.  1.  Д.  1.  Л.  51—55  об.,  89—90  об.
 3 	Цветков  В.Ж.  Специфика  формирования  и  деятельности  надпартий¬
ных  и  межпартийных  политических  объединений  и  подпольных  органи¬
заций  Белого  движения  в  конце  1918—1919  гг.  URL:  http://www.dkl  868.
ru  (дата  обращения:  16.01.2013).
 245

определении:  «...  сплоченная  и  большая  армия  извне  и  пред¬
приимчивые  отряды  в  верных  и  опытных  руках  внутри  —  вот
план  борьбы  с  надвигающейся  угрозой»1.  Генерал  М.В.  Алексе¬
ев  обращал  самое  серьезное  внимание  начальника  Таганрогского
центра  полковника  барона  М.И.  Штемпеля  на  подготовку  парти¬
занской  войны  «...к  тому  времени,  когда  начало  ее  будет  мною
признано  полезным»2.
 Следует  также  отметить,  что  центры  должны  были  стать
основой  для  формирования  гражданской  власти  в  тылу  и  но¬
вых  воинских  частей  для  Добровольческой  армии.  С  этой  целью
«Краткой  инструкцией  по  организации  на  местах  центров  До¬
бровольческой  армии»  предписывалось  устанавливать  контакты
с  деловыми  кругами,  политическими  партиями  и  общественны¬
ми  организациями,  а  также  требовалось  «войти  в  самую  тесную
связь  со  всеми  сочувствующими  офицерскими  и  вообще  воен¬
ными  организациями»,  предписывалось  установление  контактов
с  деловыми  кругами3.
 Как  видим,  и  белые,  и  красные  в  годы  Гражданской  войны
прибегали  к  сходным  в  своей  основе  методам  борьбы  друг  про¬
тив  друга:  первые  рассчитывали  дестабилизировать  обстанов¬
ку  в  тылу  противника  с  помощью  сети  политических  центров,
вторые  —  подпольных  большевистских  организаций.  При  этом
обе  противоборствующие  стороны  привлекали  спецслужбы  для
организации  разведывательно-подрывной  деятельности.  Но  при
этом  следует  обратить  внимание  на  одну  существенную  разницу.
Большевистское  подполье  централизованно  финансировалось  из
Советской  России,  а  центры  Добровольческой  армии,  согласно
вышеупомянутой  инструкции,  должны  были  «пополнять  суммы
 1 	РГВА.  Ф.  40238.  On.  1.  Д.  1.  Л.  51—53.
 2 	Кручинин  A.C.  Белогвардейцы  против  оккупантов:  из  истории  До¬
бровольческой  армии  (1918)  //  Русский  сборник.  Исследования  по  исто¬
рии  России  XIX—XX  вв.  М.,  2004.  Т.  1.  С.  201.
 3 	Цветков  В.Ж.  Особенности  антисоветской  разведывательной  рабо¬
ты  подпольных  военно-политических  структур  Белого  движения  1917—
1918  гг.  //  Исторические  чтения  на  Лубянке:  1997—2008.  М.,  2008.  С.  43.
 246

центра  из  местных  средств  путем  подписных  листов,  сборов,  по¬
жертвований,  устройства  праздничных  дней  и  т.п.»1.
 Однако  предложенным  инструкцией  способом  далеко  не  всем
центрам  удалось  добыть  нужное  количество  денежных  средств,
из-за  чего  летом—осенью  1918  года  они  не  могли  работать  «в  со¬
ответствии  с  нуждами  армии»2.
 Приступая  к  созданию  политических  центров,  Верховный
руководитель  Добровольческой  армии  генерал  М.В.  Алексеев
вынашивал  идею  образования  русского  военного  представитель¬
ства  при  союзном  командовании.  Летом  1918  года  он  писал  по¬
мощнику  главкома  Румынского  фронта  генералу  от  инфантерии
Д.Г.  Щербачеву  о  необходимости  скорейшего  выезда  в  Париж
«для  защиты  интересов  Добровольческой  армии».  Но  такая  воз¬
можность  представилась  только  в  конце  года,  когда  германские
войска  покинули  Румынию3.
 Прибытие  генерала  Д.Г.  Щербачева  в  столицу  Франции  26  ян¬
варя  1919  года  пришлось  на  тот  момент,  когда  политическая
обстановка  в  Европе  складывалась  неблагоприятно  для  бело¬
гвардейских  государственных  образований  в  связи  с  принятием
западными  странами  решения  о  проведении  Союзной  конферен¬
ции  на  Принцевых  островах  с  участием  большевистской  России,
чему  противились  лидеры  Белого  движения.
 Ознакомившись  с  целями  и  задачами  военного  представи¬
теля,  русское  политическое  совещание  под  председательством
князя  Г.Е.  Львова  постановило:  сосредоточить  под  руководством
Д.Г.  Щербачева  «ведение  всех  дел,  касающихся  русских  армий»,
подчинив  «русские  военные  управления  во  Франции,  Англии  и
Италии»4.
 1 	Цветков  В.Ж.  Особенности  антисоветской  разведывательной  рабо¬
ты  подпольных  военно-политических  структур  Белого  движения  1917—
1918гг.  ...С.43.
 2 	РГВА.  Ф.  40238.  On.  1.  Д.  53.  Л.  2.
 ’  ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  32.  Л.  1.
 4 	ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  32.  Л.  3.
 247

Более  конкретно  задачи  военного  представительства  русских
армий  при  союзных  правительствах  и  союзном  Верховном  ко¬
мандовании  (далее  —  военного  представительства)  сводились
к  следующему:  руководству  работой  военных  агентов  за  гра¬
ницей;  информированию  штабов  A.B.  Колчака,  А.И.  Деники¬
на,  H.H.  Юденича,  Е.К.  Миллера  и  всех  военных  агентов  о  ходе
операций  на  антибольшевистских  фронтах  и  политическом  со¬
стоянии  всех  европейских  государств;  сбору  разведывательных
данных  о  внутриполитическом  состоянии  Советской  России,  а
также  об  РККА,  польской,  финской,  эстонской  и  других  армиях;
пропаганде  идей  помощи  русским  армиям;  сношению  с  предста¬
вителями  союзных  правительств  и  армий;  заграничным  снабже¬
нием,  делами  военных  и  военнопленных1.
 «Временной  инструкцией  военным  агентам2  в  Европе  по  сбо¬
ру  сведений  о  большевиках»,  утвержденной  28  апреля  1919  года
генерал-лейтенантом  H.H.  Головиным,  определялась  цель  воен¬
ной  разведки  за  рубежом:  сбор  «сведений  относительно:  а)  боль¬
шевистских  сил  и  средств;  б)  намечаемых  и  подготовляемых  к
исполнению  большевиками  военных  операций;  в)  о  склады¬
вающейся  военно-политической  обстановке»3.  Таким  образом,
усилия  белогвардейской  стратегической  разведки  были  направ¬
лены  не  только  против  противников  —  Советской  России  и  Гер¬
мании  —  но  и  других  стран,  в  том  числе  и  союзников:  Англии,
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  32.  Л.  6.
 2 	Военными  агентами  назывались  в  России  офицеры,  аккредито¬
ванные  в  иностранных  государствах  для  наблюдения  за  состоянием  их
вооруженных  сил  и  развитием  военного  дела.  К  началу  Первой  миро¬
вой  войны  1914—1918  гг.  Россия  имела  военных  агентов  в  большинстве
европейских  государств:  Австро-Венгрии,  Бельгии  (он  же  и  в  Нидер¬
ландах),  Болгарии,  Великобритании,  Германии,  Греции,  Дании  (он  же
в  Швеции  и  Норвегии),  Италии,  Румынии,  Сербии,  Турции,  Франции,
Черногории  и  Швейцарии.  Российские  военные  агенты  имелись  в  США,
Китае  и  Японии.  После  Октябрьской  революции  1917  г.  большинство  во¬
енных  агентов  за  границей  отказались  признать  советскую  власть,  и  их
полномочия  были  аннулированы.
 3 	ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On  1.  Д.  129.  Л.  2.
 248

Франции,  Италии,  Швейцарии,  Дании,  Германии,  Польши,  Че¬
хословакии,  Югославии,  Болгарии,  Греции,  Румынии,  Турции  и
США.  Высшее  военно-политическое  руководство  крайне  инте¬
ресовало  отношение  правящих  кругов  этих  государств,  в  особен¬
ности  союзников,  к  Белому  движению  и,  разумеется,  к  больше¬
викам1.
 В  соответствии  с  задачами  был  сформирован  аппарат  воен¬
ного  представительства,  состоявший  из  управления  загранично¬
го  снабжения,  управления  по  делам  военных  и  военнопленных,
военно-морской  комиссии  и  штаба,  на  который  возлагались  раз¬
ведывательные  функции.  Он  подчинялся  адмиралу  A.B.  Колчаку
как  Верховному  правителю.
 В  конце  августа  1919  года,  в  целях  объединения  всей  работы
военного  представительства  и  экономии  денежных  средств  на
содержание  личного  состава,  оно  было  реорганизовано  в  один
штаб,  в  котором  находились  отделы  генерал-квартирмейстера
(оперативно-осведомительное,  агентурно-разведывательное  и
шифровальное  отделения),  строевой  и  хозяйственный  отделы,
управление  заграничного  снабжения,  военно-исторический  и
статистический  комитеты.
 После  разгрома  армий  A.B.  Колчака  и  прекращения  дея¬
тельности  Ставки  Верховного  главнокомандующего,  1  марта
1920  года,  штаб  был  реорганизован  в  военное  представительство
и  подчинен  штабу  Русской  армии2.
 Организация  белогвардейской  заграничной  разведки  была
представлена  следующим  образом.  Непосредственно  военному
представительству  подчинялись  военные  агенты  в  Англии,  Бель¬
гии,  Германии,  Дании,  Италии,  Норвегии,  Нидерландах,  Поль¬
ше,  Швеции  и  Чехословакии.  Военными  агентами  в  Австрии  с
Венгрией,  Болгарии  с  Турцией,  Греции,  Сербии  и  Румынии  ру¬
ководил  отдел  Генштаба  Военного  управления.  Военные  агенты
в  Китае,  США  и  Японии  подчинялись  штабу  Верховного  ппав-
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-6396.  On.  1.  Д.  20.  Л.  1—3  об.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  32.  Л.  9;  Д.  127.  Л.  23.
 249

нокомандующего  в  Омске.  Кстати,  адмирал  А.В.  Колчак,  став
Верховным  правителем,  разослал  всем  военным  агентам  теле¬
грамму,  в  которой  призвал  к  возобновлению  работы  «...на  благо
единой  России  и  возрождающейся  армии»1.
 Донесения  агентов  первой  группы  направлялись  в  Омск  (ко¬
пии  —  в  Екатеринодар),  экстренные  —  в  Омск  и  Екатеринодар,
вторая  группа  непосредственно  сносилась  с  Екатеринодаром,
где  сведения  обрабатывались  и  направлялись  в  Омск  (копией  —
в  Париж).  Копии  разведывательных  сводок  направлялись  также
в  штабы  Северной  и  Северо-Западной  армий2.
 Однако  руководить  из  Сибири  находившимися  в  Европе  за¬
граничными  учреждениями  оказалось  сложно.  Поэтому  в  июне
1919  года  между  адмиралом  А.В.  Колчаком  и  генералом  А.И.  Де¬
никиным  была  достигнута  договоренность  о  подчинении  евро¬
пейских  военных  агентов  через  военного  представителя  в  Пари¬
же  начальнику  отдела  Генштаба  Военного  управления.  Ему  же
непосредственно  подчинялись  военные  агенты  в  Австрии,  Гер¬
мании  и  Турции.  Военные  агенты  в  Балканских  государствах  «за¬
мыкались»  на  председателя  особой  военной  миссии  по  оказанию
помощи  белым  армиям  генерала  Б.В.  Геруа.  За  Омском  остава¬
лись  военные  агентуры  в  Китае,  США  и  Японии.  После  разгрома
армии  адмирала  А.В.  Колчака  10  февраля  1920  года  начальник
 1-го  отдела  генерал-квартирмейстера  штаба  военного  представи¬
тельства  направил  телеграммы  ряду  военных  агентов,  в  которых
сообщал  о  прекращении  посылки  донесений  в  Сибирь3.
 Ежемесячно  на  тайную  разведку  всех  агентур  военному  пред¬
ставителю  в  Париже  и  отделу  Генштаба  ВСЮР  предполагалось
выделять  по  100  000  франков  в  месяц:  на  содержание  военно¬
го  агента  —  3000  франков,  помощника  (Лондон)  —  1000,  обер-
офицера  для  поручений  —  1750.  Помимо  того  предусматрива¬
лись  доплаты  на  содержание  семьи  в  размере  от  600  до  800  фран¬
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-446.  Оп.  2.  Д.  116.  Л.  2.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  48.  Л.  1.
 5 	ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  127.  Л.  22,89.
 250

ков  в  зависимости  от  должности1.  Согласно  докладу  помощника
начальника  Главного  штаба  от  11  марта  1919  года,  «отсутствие  у
агентов  денежных  средств  подрывало  престиж  России,  а  сокра¬
щение  их  числа  за  границей  было  невозможным,  поскольку  мог¬
ло  быть  истолковано  как  умаление  собственного  достоинства»2.
 Однако  каких-либо  определенных  кредитов  в  распоряжение
военного  представителя  не  выделялось,  поэтому  военным  при¬
ходилось  постоянно  просить  о  займах  либо  у  политического
совещания,  либо  у  других  учреждений,  банков  и  даже  частных
лиц3.
 Испытывавшие  нехватку  денежных  средств  разведчики  при¬
няли  за  основу  идейный  принцип  вербовки.  Упор  делался  на
сотрудничество  с  агентами,  «готовыми  по  своим  убеждениям,
заключавшимися  в  неприязни  к  большевизму,  оказывать  содей¬
ствие  в  добывании  необходимой  информации»4.  «Наибольшую,
если  только  можно  так  сказать  —  единственную,  ценность  пред¬
ставляют  собой,  конечно,  агенты  идейные,  работающие  из  па¬
триотизма,  —  писал  в  послевоенные  годы  в  эмиграции  русский
военный  ученый  A.A.  Зайцов.  —  Эта  категория  агентов...  заслу¬
живает,  конечно,  самого  глубокого  уважения.  Агенты  платные,
т.е.  единственным  мотивом  работы  которых  является  корысть,
конечно,  гораздо  менее  ценны,  ибо  главным  стимулом  их  работы
является  максимальный  заработок  при  минимальном  риске»5.
 Отметим,  что  в  то  время  когда  A.A.  Зайцов  работал  над  своим
трудом,  советская  разведка  весьма  активно  использовала  в  своих
целях  привлекательность  коммунистических  идей  среди  евро¬
пейской  молодежи.  А  вот  удалось  ли  белым  в  короткий  срок  вер¬
бовать  агентов  на  идейной  основе  —  прямых  свидетельств  нет.
 Заметим,  что  далеко  не  все  имевшие  отношение  к  органи¬
зации  заграничной  разведки  офицеры  разделяли  точку  зрения
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  48.  Л.  1.  4.
 2 	Исповедников  Д.Ю.  Указ.  соч.  С.  51.
 3 	ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  32.  Л.  13.
 4 	ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  129.  Л.  6—7.
 5 	Зайцов  Л.А.  Указ.  соч.  С.  336.
 251

штаба  военного  представительства  в  Париже.  Более  реалистич¬
но  смотревший  на  вербовку  агентов  начальник  штаба  военного
представительства  в  Румынии  писал:  «...агентура,  требующая
опытных  и  надежных  работников,  должна  бы  оплачиваться  са¬
мым  широким  образом,  особенно  в  наше,  лишенное  принци¬
пов  время»1.  А  поверенный  в  делах  в  Лондоне  телеграммой  от
25  июля  1919  года  сообщал  управляющему  МИД  Российского
правительства,  что  из-за  полного  истощения  денежных  средств
агентура  «находится  в  критическом  положении»2.
 «Лишенное  принципов  время»  также  являлось  серьезным
препятствием  при  вербовке  секретных  сотрудников  на  идей¬
ной  основе  среди  русской  эмиграции,  представленной  широким
спектром  политических  сил.  Вряд  ли  идея  лидеров  Белого  дви¬
жения  о  воссоздании  «единой  и  неделимой»  могла  привлечь  к
сотрудничеству  иностранцев.  Для  многих  европейцев  Граждан¬
ская  война  в  России  оставалась  малопонятным  явлением.  В  от¬
личие  от  большевиков,  белые  не  организовывали  акций  в  других
странах  в  свою  поддержку.  Их  внешняя  политика  на  протяжении
войны  оставалась  пассивной.
 Не  имея  достаточно  денежных  средств  на  агентуру,  бело¬
гвардейские  разведчики  широко  использовали  другие  источники
информации:  прессу;  русские  консульские  и  банковские  учреж¬
дения,  торговые  фирмы  и  представительства,  финансовых  и  ком¬
мерческих  агентов;  частных  лиц,  в  том  числе  бежавших  из  Со¬
ветской  России3.
 Например,  пресса,  несмотря  на  существовавшую  цензуру,  да¬
вала  богатый  материал,  представлявший  интерес  для  иностран¬
ных  разведок:  сведения  о  политике  государства,  о  деятельности
законодательных  и  исполнительных  учреждений,  о  настроениях
различных  слоев  населения,  об  экономическом  состоянии  стра¬
ны,  о  борьбе  политических  партий  и  т.д.  Если  из  газет  и  нельзя
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-7002.  On.  1.  Д.  1.  Л.  11  об.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-200.  On.  1.  Д.  346.  Л.  69.
 3 	ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  129.  Л.  3.
 252

было  получить  исчерпывающую  информацию  по  интересующим
разведку  вопросам,  то  по  крайней  мере  там  встречался  намек,  где
следует  искать  интересующие  сведения.
 Судя  по  военно-политическим  сводкам,  комбинированный
подход  в  добывании  информации  себя  оправдал.
 Следует  особо  сказать  и  еще  об  одном  источнике  информа¬
ции  —  штабах  союзных  армий.  С  целью  получения  сведений  о
Советской  России  и  Красной  армии  генерал  Д.Г.  Щербачев  про¬
вел  переговоры  с  начальником  французского  Генштаба  генералом
Альби.  После  чего  специально  назначенный  офицер  штаба  воен¬
ного  представительства  получал  в  русской  секции  2-го  бюро  все
оперативные  и  разведывательные  данные,  перехваты  большевист¬
ского  радио,  донесения  французских  военных  агентов  и  миссий,
взамен  на  данные,  поученные  своей  разведкой.  Был  налажен  об¬
мен  информацией  и  с  английским  штабом1.  Но  официальные  кон¬
такты  с  союзниками,  на  наш  взгляд,  имели  и  негативную  сторону.
В  ходе  обмена  информацией  в  некоторых  случаях  происходила
расшифровка  белогвардейских  разведчиков  перед  иностранными
спецслужбами,  со  всеми  вытекающими  отсюда  последствиями.
 В  разведывательном  отделе  штаба  полученные  сведения  по¬
сле  обработки  телеграфом  или  с  курьерами  переправлялись  в
«белую»  Россию.
 Связь  являлась  слабым  местом  стратегической  разведки.  По  всей
видимости,  из-за  традиционных  для  России  межведомственных  раз¬
ногласий  министр  иностранных  дел  и  русский  посол  во  Франции
отказались  отправлять  шифрованные  телеграммы  без  предостав¬
ления  им  нешифрованного  текста.  Штаб  военного  представитель¬
ства  был  вынужден  согласиться  на  такие  условия  Пользуясь  этим
обстоятельстве»!,  посольство  взяло  на  себя  просмотр  и  корректуру
не  только  военно-политических  сводок,  но  д  аже  сведений  контрраз¬
ведывательного  характера,  задерживая  иногда  телеграммы  под  раз¬
личными  предлогами.  Тогда  офицеры  военного  представительства
обратились  за  содействием  к  французскому  правительству,  но  оно
 1  ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  32.  Л.  14;  Д.  127.  Л.  77.
 253

не  разрешило  самостоятельно  шифровал»  донесения.  Находясь  в
безвыходной  ситуации,  отдел  генерал-кваргирмейстера  направлял
открытые  военно-политические  и  разведывательные  сводки  в  Во¬
енное  министерство,  откуда  они  уже  в  зашифрованном  виде  пере¬
давались  в  Омск  и  Екатеринодар.  В  то  же  время  белогвардейцы  от¬
казались  от  посылки  телеграмм  контрразведывательного  характера
и  «касавшихся  вопросов,  которые  неудобно  было  передавать  через
французское  министерство  в  открытом  виде»1.
 Хорошо  знакомый  с  положением  дел  за  границей,  отдел  Ген¬
штаба  для  изменения  ситуации  в  свою  пользу  решил  заручиться
поддержкой  высшего  военно-политического  руководства  Белого
Юга.  Так,  24  октября  1919  года  начальник  особого  отделения  пол¬
ковник  П.Г.  Архангельский  в  докладе  на  имя  генерал-лейтенанта
 А.С.  Лукомского  предложил  привлечь  к  сбору  разведывательной
информации  ресурсы  белогвардейских  государственных  учреж¬
дений  и  коммерческих  структур,  имевших  свои  представитель¬
ства  за  границей.  Он  мотивировал  это  недостатком  средств  отде¬
ла  Генштаба  на  заграничную  разведку.  Для  практической  реали¬
зации  данного  проекта  полковник  П.Г.  Архангельский,  ссылаясь
на  опыт  США,  предлагал  всем  убывавшим  за  рубеж  лицам  давать
задание  на  ведение  разведки  по  заранее  разработанной  програм¬
ме.  Заметим,  что  разведывательные  задания  получали  от  своих
правительств  выезжавшие  за  рубеж,  в  том  числе  и  в  Россию,
немцы  и  японцы.  Например,  для  японцев  разведка,  осуществляв¬
шаяся  в  интересах  родины,  считалась  почетным  и  благородным
делом  и  соответствовала  их  идеалам  патриотизма.
 Председатель  Особого  совещания  посчитал  предложение  на¬
чальника  особого  отделения  заслуживающим  внимания,  и  7  ноя¬
бря  1919  года  письменно  доложил  о  нем  главнокомандующему
ВСЮР.  Генерал-лейтенант  А.И.  Деникин  на  документе  двусмыс¬
ленно  написал:  «Согласен,  но  думаю,  что  это  не  дело  и  не  компе¬
тенция  Генштаба»2.
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  32.  Л.  12.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-7002.  On.  1.  Д.  1.  Л.  13  об—14.
 254

Трудно  однозначно  сказать,  какими  соображениями  руко¬
водствовался  главнокомандующий  ВСЮР.  В  данном  случае  он
остался  приверженцем  дореволюционной  традиции,  когда  раз¬
ведка  считалась  частным  делом  каждого  отдельного  ведомства.
Позиция  лидеров  Белого  движения  объясняется  их  недооценкой
роли  разведки  во  внешней  политике.  Ее  смогли  разглядеть  лишь
некоторое  время  спустя  немногие  руководители  спецслужб.
В  частности,  глава  германской  разведывательной  службы  пол¬
ковник  В.  Николаи  в  1923  году  пророчески  писал:  «По  пути  к
будущему  развитию  идет  разведка,  стремящаяся  этот  путь  рас¬
познать  и  на  него  повлиять.  Тайная  сила  разведки  будет  в  буду¬
щем  гораздо  более  значительной,  нежели  была  в  прошлом  и  есть
в  настоящее  время»1.
 Видимо,  учитывая,  что  межведомственных  бюрократиче¬
ских  барьеров  ему  не  преодолеть,  начальник  особого  отделения
решил  организовать  экономическую  разведку  за  рубежом  дру¬
гим  способом.  В  докладе  на  имя  начальника  отдела  Генштаба
генерал-лейтенанта  В.Е.  Вязьмитинова  27  ноября  1919  года  пол¬
ковник  П.Г.  Архангельский  в  интересах  дела  считал  необходи¬
мым  ввести  агентов  на  ответственные  должности  в  различные
работавшие  за  границей  торгово-промышленные  и  финансовые
предприятия,  как  иностранные,  так  и  русские.  Ввиду  больших
расходов  на  платную  агентуру  он  просил  разрешения  набирать
кадры  агентов  из  лиц,  призванных  в  армию  с  крупных  промыш¬
ленных  предприятий  и  финансовых  организаций2.  Дальнейшая
судьба  этого  проекта  неизвестна.  Вероятнее  всего,  доклад  на¬
чальника  особого  отделения  затерялся  среди  прочих  бумаг,  а  его
предложения  так  и  не  были  реализованы.
 Автономно  от  правительственных  спецслужб  действовала  раз¬
ведывательная  организация  «Азбука».  Ее  задачами  являлись  сбор
и  анализ  разведывательной  информации,  а  также  выяснение  поли¬
тических  настроений  офицеров  и  солдат.  Программу  организации
 1 	Цит.  по:  Хлобустов  О.М.  Указ.  соч.  С.  10—И.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-7002.  On.  1.  Д.  1.  Л.  23—23  об.
 255

В.В.  Шульгин  определил  так:  «1.  Против  большевиков.  2.  Против
немцев.  3.  Против  украинствующих.  4.  За  Добрармию»1.
 Работа  «Азбуки»  делилась  на  общую  и  местную.  В  результате
созданная  организация  представляла  собой  агентурную  цепочку,
доставлявшую  сведения  со  значительной  территории  бывшей
Российской  империи.  Отделения  «Азбуки»  делились  на  пункты
3-х  разрядов.  Пункты  1-го  разряда  —  Москва,  Киев;  пункта
 2-го  разряда  —  Харьков,  Воронеж  и  Саратов;  пункты  3-го  раз¬
ряда  —  Одесса,  Кишинев,  Львов,  Холм,  Варшава,  Вильно.  Кроме
этого,  существовали  постоянные  курьерские  линии:  Екатерино-
дар  —  Москва  (4  чел.),  Екатеринодар  —  Киев  (3  чел.),  Екате-
ринодар  —  Харьков  (2  чел.),  Екатеринодар  —  Воронеж  (2  чел.),
Екатеринодар  —  Саратов  (2  чел.),  Екатеринодар  —  Одесса  —
Кишинев  (2  чел.)2.  Агентов  «Азбуки»  планировалось  направить
в  Берлин,  Константинополь  и  Прагу3.  Однако  вышеперечислен¬
ными  городами  агентурная  деятельность  «Азбуки»  не  ограничи¬
лась.  Сохранились  донесения  из  Ростова,  Таганрога,  Донецкого
района,  Екатеринослава,  Софии,  Белграда,  Бессарабии,  Констан¬
тинополя,  Чехословакии,  Галиции,  Берлина,  Варшавы,  Вильно,
Минска  и  пр.
 Курьеры  «Азбуки»,  возглавляемые  штабс-капитаном  Макси¬
мовичем,  осуществляли  связь  между  штабом  ВСЮР  и  москов¬
ским  «Национальным  центром»4.
 Киевское  отделение  объединилось  с  одноименным  подполь¬
ным  центром  Добровольческой  армии,  имевшим  подобные  зада¬
чи.  Оно  издавало  агитационную  литературу  и  распространяло  ее
по  Малороссии,  «разрушало  военное  имущество  и  подвижной
состав  большевиков»3.
 В.В.  Шульгину  пришлось  самому  придумывать  способы  пе¬
редачи  добытой  информации.  По  его  словам,  материал  от  аген¬
 1 	Тюремная  одиссея  Василия  Шульгина...  С.  38.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-446.  Оп.  2.  Д.  20.  Л.  20,23,59—59  об.
 3 	ГАРФ.  Ф.  р-446.  Оп.  2.  Д.  21.  Л.  174.
 4 	Тюремная  одиссея  Василия  Шульгина...  С.  164.
 s  Russell  J.,  Cohn  R.  Указ.  соч.  С.  7.
 256

туры  получался  в  устном  порядке  и  обрабатывался  им  лично  или
его  заместителем  А.И.  Савенко  и  в  секретном  порядке  курьерами
отправлялся  в  штаб  ВСЮР.  Способ  передачи  информации  был
изобретен  следующий:  «На  ленточках  бумаги  печатался  текст.
Эти  ленточки  скручивались  и  вкладывались  в  готовую  папиросу,
в  гильзу.  Эта  вкладка  совершенно  была  незаметна.  И  до  такой
степени,  что  папиросы  со  вложением  отмечались  едва  заметной
точкой  карандашом.  Остальные  папиросы  были  без  таких  вло¬
жений  и  отметок.  Затем  последовало  усовершенствование  —
вместо  ленточек  текст  печатался  на  листах  бумаги  и  снимался
на  фотопленку.  Пленка  точно  так  же  разрезалась  на  кусочки  и
вкладывалась  в  папиросы.  При  всей  своей  примитивности,  этот
способ  оказался  удобным,  действовал  до  конца  и  никогда  никто
не  был  пойман  из-за  папирос»1.
 Для  надежности  одно  и  то  же  сообщение  поручалось  к  до¬
ставке  нескольким  курьерам,  что  повышало  риск  «утечки  ин¬
формации»,  но  с  этим  приходилось  мириться,  так  как  курьеры
очень  часто  гибли  в  дороге.  Например,  из  шести  курьеров,  от¬
правленных  из  Ставки  в  Киев,  до  места  назначения  добрался
только  один.
 Обычно  донесения  составлялись  по  определенной  схеме:
внешний  вид  города,  настроения  населения,  военный  гарнизон,
мобилизация,  эвакуация,  органы  надзора,  советские  учреждения,
пропаганда  и  агитация,  контрибуция  и  реквизиция,  институт  за¬
ложников,  внутренний  фронт.  Круг  освещаемых  вопросов  был
довольно  широк.  «Азбука»  получала  сведения  не  только  о  дей¬
ствиях,  дислокации,  планах  Красной  армии,  но  и  интервентов,  и
белой  армии.  Информирование  командования  ВСЮР  «о  злоупо¬
треблениях  и  ненадлежащем  исполнении  обязанностей»  называ¬
лось  «Азбукой-изнанкой»  или  «Азбукой-наоборот»2.  Обзоры  по¬
ложения  в  Советской  Росси  составлялись  на  основе  агентурных
данных,  опроса  частных  лиц,  прибывших  из  Москвы  и  других
 1 	Цит.  по:  Тюремная  одиссея  Василия  Шульгина...  С.  38—39,145.
 2 	Russell  J.,  Cohn  R.  Указ.  соч.  С.  7.
 257

городов,  а  также  материалов  советских  газет.  Для  обработки  и
анализа  «совдеповских»  прессы  и  листовок  в  Москве,  Киеве  и
Екатеринодаре  существовали  специальные  аналитические  под¬
разделения,  состоявшие  в  основном  из  женщин.  По  некоторым
оценкам,  «обобщенные  сведения  стоили  иногда  засылки  десятка
агентов  в  тыл»1.  Собранные  с  различных  источников  данные  тща¬
тельно  анализировались  и  подвергались  критической  оценке.
 В  виде  аналитических  докладов  информация  рассылалась:
главнокомандующему  ВСЮР  и  его  начальнику  штаба,  председа¬
телю  Особого  совещания  генералу  А.М.  Драгомирову  и  двум  его
членам  (A.A.  Нератову  и  H.H.  Чебышеву),  начальнику  Военного
управления,  начальникам  разведывательного  и  контрразведыва¬
тельного  отделений  штаба  главкома  ВСЮР,  Всероссийскому  на¬
циональному  центру.  Некоторые  сведения,  касающиеся  деятель¬
ности  союзников  на  Юге  России,  давались  для  ознакомления
представителям  французского  правительства  в  Екатеринодаре.
В  последнем  случае  исключалось  все,  что  могло  быть  так  или
иначе  истолковано  не  в  пользу  Добровольческой  армии.  И  тем
не  менее  в  апреле  1919  года  генерал  А.М.  Драгомиров  на  одном
из  документов  оставил  следующую  резолюцию:  «Главнокоман¬
дующий  приказал  впредь  “Азбуку”  иностранцам  не  посылать»2.
Однако  В.В.  Шульгин,  как  следует  из  протокола  его  допроса  в
январе  1945  года,  делился  ею  с  английской  и  французской  раз¬
ведками  и  считал  себя  тайным  сотрудником  этих  спецслужб3.
 Пришедший  на  замену  А.И.  Деникину  П.Н.  Врангель,  проведя
реорганизацию  высших  органов  военного  управления,  не  коснул¬
ся  организации  разведки.  В  июне  1920  года  полковник  А.И.  Гаев-
ский  докладывал  обер-квартирмейстеру,  что  работа  политической
и  военной  агентуры  будет  безрезультатна  до  тех  пор,  пока  все  его
управление  не  будет  сосредоточено  в  одних  компетентных  руках.
По  мнению  А.И.  Гаевского,  в  распоряжении  начальника  отдела
 1 	Russell  J.,  Cohn  R.  Указ.  соч.  С.  7.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-446.  Оп.  2.  Д.  20.  Л.  277—277  об.
 3 	Тюремная  одиссея  Василия  Шульгина...  С.  144—145.
 258

Генштаба  нет  гибкого  аппарата,  который  бы  быстро  и  решительно
осуществлял  следующие  функции:
 а) 	ставить  резидентам  задачи,  вытекающие  в  зависимости  от
военной  и  политической  конъюнктуры  из  целей  командования;
 б) 	распределять  эти  задачи  и  районы  между  резидентами;
 в) 	передавать  им  совершенно  конспиративно  распоряжения  и
поддерживать  с  ними  непрерывную  связь;
 г) 	снабжать  их  всем  необходимым  для  работы;
 д) 	подбирать  агентуру  и  инструктировать  ее;
 е) 	вести  учет  провалившейся  и  опасной  агентуры,  а  также  тех
элементов,  которые  в  случае  проникновения  ее  на  службу  в  каче¬
стве  агентов  могли  бы  быть  вредны.
 Реорганизация,  по  мнению  А.И.  Гаевского,  должна  быть  осно¬
вана  на  следующих  началах:
 а) 	вся  сеть  резидентов,  посаженных  в  иностранных  государ¬
ствах  и  Советской  России,  должна  быть  подчинена  начальнику
разведывательного  отдела  управления  обер-квартирмейстера;
 б) 	на  начальника  отдела  должны  быть  возложены:
 — 	идейное  и  техническое  руководство  сетью;
 — 	снабжение  деньгами  и  всем  необходимым;
 — 	служебная  и  юридическая  ответственность.
 в) 	при  разведотделе  должен  быть  совершенно  конспиратив¬
ный  аппарат  для  управления  сетью  резидентов  и  сношение  с
ней,  этот  аппарат  не  должен  иметь  ничего  общего  с  официальны¬
ми  учреждениями  разведотдела;  микрофотографическое  бюро
должно  быть  органом  этого  тайного  аппарата;
 г) 	официальным  учреждением  разведотдела  должно  быть:
 — 	совершенно  секретная  канцелярия,  где  должны  разрабаты¬
ваться  все  задания  и  распоряжения  резидентам,  причем  личность
последних  не  должна  быть  известна  этой  канцелярии;
 — 	регистрационное  бюро,  где  сосредотачивается  карточная  и
дактилоскопическая  регистрация  элементов;
 — 	паспортное  бюро  для  проверки  лиц,  выезжавших  с  терри¬
тории  ВСЮР;
 259

— 	личная  канцелярия  начальника  отдела,  ведущая  общую
переписку,  денежное  хозяйство;
 д) 	при  этом  отделе  должен  быть  специальный  информацион¬
ный  аппарат  для  обработки  получаемых  сведений'.
 Была  ли  проведена  предлагавшаяся  реорганизация  —  одно¬
значно  сказать  трудно,  т.к.  подтверждающих  документов  автору
обнаружить  в  российских  архивах  не  удалось.
 Из  донесения  советской  агентуры  нам  известно,  что  входив¬
ший  в  состав  1-го  генерал-квартирмейстера  разведывательный
отдел  структурно  подразделялся  на  три  части:  агентурную  (пол¬
ковник  Г.И.  Шлидт),  отчетную  (подполковник  Э.Б.  Болецкий)  и
общую2.
 По  данным  Особого  отдела  Кавказского  фронта,  агентурная
часть  вела  глубокую  разведку  в  Москве,  Петрограде,  Киеве,  Харь¬
кове  и  в  Поволжье,  давая  задания:  1)  установить  представителей
советских  организаций  и  вступить  с  ними  в  связь;  2)  склонить
их  к  помощи  армиям  Врангеля  или  хотя  бы  к  саботажу  красного
командования;  3)  организовать  восстания,  волнения,  взрывы,  по¬
кушения  и  поджоги3.
 Агентурная  часть  имела  в  своем  подчинении  три  пункта:  се¬
верный  —  в  Джанкое,  восточный  —  в  Керчи,  западный  —  в  Ка-
раджи  и  Евпатории.  Помимо  них  имелись  резиденты  в  Одессе,
Николаеве,  Херсоне,  Очакове.  Штабу  представителя  генерала
П.Н.  Врангеля  в  Грузии  поручалось  ведение  разведки  на  Кавказе,
главным  образом  среди  горских  народов4.
 Собранные  агентурной  частью  сведения  направлялись  в  от¬
четную  часть,  где  они  обрабатывались  и  в  виде  сводок  направля¬
лись  1-му  генерал-квартирмейстеру5.
 В  Крыму  белогвардейская  разведка,  согласно  докладу  особо¬
го  отдела  ВЧК  от  29  октября  1920  года,  имела  следующую  орга¬
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-6396.  On.  1.  Д.  90.  Л.  99—100.
 2 	Русская  военная  эмиграция...  Т.  1.  Кн.  1.  С.  109.
 1 	Русская  военная  эмиграция...  С.  110—111.
 4 	Русская  военная  эмиграция...  С.  110—112.
 5 	Русская  военная  эмиграция...  С.  109—113.
 260

низацию.  Штаб  главкома  Русской  армии  вел  «глубоко-тыловую»
разведку,  направляя  агентов  с  «особо  специальными»  заданиями,
в  частности,  в  Москву  и  другие  крупные  центры  России.  При¬
фронтовая  разведка  велась  штабами  корпусов  и  дивизий  —  осве¬
щались  настроения  населения  в  ближайшем  тылу  и  качественно¬
количественные  характеристики  войск  противника.  Корпусные
разведорганы  подчинялись  начальнику  разведотделения  штаба
группы,  который,  в  свою  очередь,  подчинялся  руководителю  раз¬
ведывательного  отдела  штаба  главкома1.
 В  1920  году  для  многих  белогвардейских  генералов  и  офице¬
ров,  в  том  числе  и  разведчиков,  поражение  Русской  армии  в  Кры¬
му  стало  очевидным.  Руководители  спецслужб  начали  готовить¬
ся  к  борьбе  против  Советской  России  с  территории  иностран¬
ных  государств.  Среди  тех,  кто  намеревался  противодействовать
большевизму  до  конца,  можно  назвать  и  начальника  разведыва¬
тельной  части  особого  отделения  отдела  Генштаба  действитель¬
ного  статского  советника  В.Г.  Орлова,  который  весной  1920  года
был  командирован  за  границу.  В  письме  начальника  Военного
управления  военному  агенту  в  Италии  указывалось:  «Мною  ко¬
мандирован  в  Западную  Европу  начальник  разведывательной
части  отдела  Генерального  штаба  действительный  статский  со¬
ветник  Орлов  для  выяснения  постановки  агентурного  дела  в
военных  агентурах,  организации  тайной  противоболыиевист-
ской  разведывательной  сети  за  границей  в  связи  с  Генеральным
штабом.  Прошу  оказать  Орлову  полное  содействие»2.  Русскому
военному  агенту  предписывалось  поставить  разведчика  в  курс
работы  военной  агентуры,  а  также  принимать  к  отправлению  его
телеграммы,  содействовать  проникновению  в  Советскую  Рос¬
сию  указанных  В.Г.  Орловым  лиц.
 В  служебной  записке,  составленной  5  июля  1920  года,  он  пред¬
лагает  организовать  международную  разведывательную  службу,
 1 	Русская  военная  эмиграция...  С.  192—193.
 2 	Голдин  В.И.  Российская  военная  эмиграция  и  советские  спецслужбы
в  20-е  годы  XX  века...  С.  28.
 261

«в  которой  будут  иметься  специальные  секции  для  каждой  стра¬
ны  и  которые  будут  информировать  заинтересованные  стороны  о
том,  что  происходит  в  мире  с  точки  зрения  большевиков»1.
 Эту  идею  белогвардейский  разведчик  и  контрразведчик  вына¬
шивал  еще  с  1919  года.  Со  своим  проектом  он  обратился  сначала
к  французам,  но  представители  союзного  государства  зачислили
его...  в  немецкие,  а  потом  и  английские  агенты  и  отказались  от
сотрудничества.  Письмо  В.Г.  Орлова  с  подобным  предложени¬
ем  к  английскому  резиденту  в  России  С.Г.  Рейли  также  не  дало
желаемых  результатов2.  Безрезультатной  оказалась  и  попытка
 В.Г.  Орлова  реализовать  свою  идею  в  1920  году.  Ни  Франция,  ни
Англия  не  пошли  на  создание  объединенной  разведывательной
организации  для  борьбы  с  Советской  Россией.
 Причина  отказа,  думается,  заключалась  не  только  в  недове¬
рии  к  личности  В.Г.  Орлова.  От  его  услуг  можно  было  бы  отка¬
заться,  например,  и  после  того,  как  созданная  им  резидентура  на¬
чала  бы  действовать.  Причина,  по  мнению  автора,  заключалась
в  ином.  Каждая  из  сторон  —  Англия,  Франция  и  белая  Россия  —
в  Гражданской  войне  преследовала  свои  цели.  И  здесь  можно
согласиться  с  историком  A.A.  Здановичем,  что  ни  одна  страна
«не  хотела  ставить  в  какую-либо  зависимость  свои  националь¬
ные  контрразведывательные  и  полицейские  органы  от  некоего
Международного  бюро»3.
 Когда  Русская  армия  вела  оборонительные  бои  в  Крыму,  ру¬
ководители  врангелевских  спецслужб  стали  готовиться  к  под¬
польной  работе  из  эмиграции.  Для  этой  цели  в  Константинополе
предполагалось  создать  законспирированную  организацию  для
ведения  разведывательно-подрывной  деятельности  против  Со¬
ветской  России,  а  также  для  борьбы  с  большевистской  агенту¬
рой4.  По  всей  видимости,  этот  проект  был  реализован.
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-6396.  On.  1.  Д.  И.  Л.  561—561  об.
 2 	Орлов  В.Г.  Указ.  соч.  С.  306—309.
 3 	Орлов  В.Г.  Указ.  соч.  С.  313.
 4 	РГВА.  Ф.  39540.  On.  1.  Д.  71.  Л.  267  г.—267  е.
 262

Историк  спецслужб  А.А.  Зданович  пишет,  что,  по  данным
ВЧК  на  1921  год,  главный  орган  врангелевской  разведки,  ру¬
ководимый  полковником  А.И.  Гаевским,  находился  в  Констан¬
тинополе.  В  его  задачу  входила  не  только  «чистая»  разведка  и
контрразведка,  но  и  проведение  акций  против  большевиков,
как  в  самой  России,  так  и  в  европейских  странах1.  Под  руковод¬
ством  А.И.  Гаевского  создавалась  агентурная  сеть  в  Европе  для
активной  борьбы  с  большевиками  как  в  Советской  России,  так
и  за  границей.  Он  тесно  взаимодействовал  с  русскими  военны¬
ми  агентами,  с  антисоветскими  организациями  и  зарубежными
спецслужбами.  А.И.  Гаевский  осуществлял  связь  с  английскими
и  французскими  спецслужбами  при  ведении  совместной  разве¬
дывательной  работы  против  СССР2.
 В  1921—1922  годах  генерал  П.Н.  Врангель  совместно  с  дру¬
гими  антибольшевистскими  силами  вынашивал  планы  втор¬
жения  в  Советскую  Россию.  При  этом  важная  роль  отводилась
находившимся  на  территории  РСФСР  подпольным  военным  и
диверсионно-террористическим  организациям.  Врангелевские
разведывательные  структуры,  совместно  со  спецслужбами  Ан¬
глии,  Польши  и  Франции,  проводили  большую  работу  по  орга¬
низации  восстаний  и  мятежей3.  Но  их  деятельность  в  послевоен¬
ный  период  выходит  за  рамки  данной  работы.
 Прообразом  будущих  армий  в  Сибири  и  на  Дальнем  Востоке
явились  подпольные  офицерские  группы,  представлявшие  собой
кадры  бывших  Омского,  Иркутского,  Приамурского  военных
округов.
 Органы  контрразведки,  существовавшие  еще  до  свержения
большевиков  при  тайных  офицерских  организациях,  после  пере¬
ворота  преобразовывались  в  разведывательные  отделения  при
штабах  гарнизонов,  корпусов,  командующих  войсками  корпус¬
 1 	Орлов  В.Г.  Указ.  соч.  С.  310.
 2 	Голдин  В.И.  Российская  военная  эмиграция  и  советские  спецслужбы
в  20-е  годы  XX  века...  С.  29.
 3 	Русская  военная  эмиграция...  С.  47.
 263

ных  районов  и  выполняли  функции  одновременно  военной  раз¬
ведки  и  контрразведки.
 3 	августа  1918  года  штаб  Сибирской  армии  приступил  к  ор¬
ганизации  глубокой  агентурной  разведки,  а  штабы  корпусов  —  в
ближайшей  полосе  фронта.  Начальник  армейского  разведоргана
подполковник  Жиряков  предписывал  своим  подчиненным  подо¬
брать  надежных  лиц,  преимущественно  офицеров,  и  отправлять
в  районы,  занятые  противником.  Ежемесячно,  начиная  с  сентя¬
бря,  предполагалось  из  штаба  армии  посылать  в  каждый  корпус
по  15  ООО  рублей  на  организацию  разведки1.
 Помимо  глубокой  разведки  штабами  организовывалась  так¬
тическая  разведка,  действовавшая  на  театре  военных  действий.
 Начальник  штаба  Сибирской  армии  5  августа  1918  год  а  разослал
начальникам  штабов  Степного,  Среднесибирского  и  Уральского
корпусов  телеграммы,  в  которых  указывалось,  что  в  каждом  штабе
до  полкового  включительно  должен  быть  особый  офицер,  ведаю¬
щий  разведкой:  в  штабе  корпуса  —  старший  адъютант  разведыва¬
тельного  отделения,  в  штабе  дивизии  —  обер-офицер  для  поруче¬
ний,  в  штабе  полка—особо  прикомандированный  офицер2.
 15  августа  1918  года  подполковник  Жиряков  в  телеграмме,
направленной  в  штаб  Оренбургского  казачьего  войска,  просил
представлять  к  12  часам  разведсводки,  в  которых  точно  называть
источники  добытых  сведений  о  противнике,  его  силы,  располо¬
жение,  состав,  указывая  при  этом,  когда  эти  сведения  были  до¬
быты3.
 Разведывательное  отделение  штаба  Сибирской  армии  до¬
бывало  сведения  с  помощью  агентуры,  войсковой  разведки,
допросов  пленных  и  перебежчиков,  а  также  путем  радиоперех¬
вата  оперативных  документов  Красной  армии.  В  Иркутске,  Но-
вониколаевске,  Омске,  Кургане,  Челябинске  и  Семипалатинске
имелись  приемные  радиостанции.  Начальник  штаба  Сибирской
 1 	РГВА.  Ф.  39617.  On.  1.  Д.  240.  Л.  1—1  об.
 2 	РГВА.  Ф.  39617.  On.  1.  Д.  176.  Л.  11.
 }  РГВА.  Ф.  39617.  Оп.1.  Д.  176.  Л.  34.
 264

армии  приказал:  омской  радиостанции  все  перехваченные  ра¬
диограммы  представлять  в  разведывательное  отделение  штаба,
новониколаевской,  курганской  и  челябинской  радиостанциям  —
начальникам  гарнизонов,  остальным  радиостанциям  —  соответ¬
ствующим  штабам  корпусов1.
 После  образования  Ставки  В  ГК  на  2-го  генерал-квартир¬
мейстера  возлагались  задачи  по  организации  разведки  в  Совет¬
ской  России,  в  зарубежных  странах  (Китае,  Монголии,  США  и
Японии),  а  также  на  ТВД2.
 Однако  после  создания  Главного  штаба,  12  февраля  1919  года
приказом  №  52  из  разведывательного  отдела  Ставки  выделяют
отделение  по  разведке  в  нейтральных  государствах  и  передают  в
квартирмейстерский  отдел  ГШ.  За  штабом  В  ГК  оставалась  раз¬
ведка  на  театре  военных  действий  и  в  глубоком  советском  тылу.
 В  ходе  очередной  реорганизации,  12  апреля  1919  года,  при¬
казом  и.  о.  начальника  штаба  В  ГК  генерал-майора  Д.А.  Лебеде¬
ва  №  316  был  утвержден  временный  штат  управления  генерал-
квартирмейстера,  куда  вошел  разведывательный  отдел,  струк¬
турно  подразделявшийся  на  отделение  фронтовой  разведки  и
отделение  по  разведке  Советской  России  со  штатом  в  14  чело¬
век3.  На  него  возлагалось  руководство  разведкой  прифронтовой
полосы  в  зоне  ответственности.
 В  1919  году  в  соответствии  с  «Положением  о  полевом  управ¬
лении  войск  в  военное  время»  на  фронте  разведку  вели:
 — 	разведывательные  отделения  управлений  генерал-квартир¬
мейстера  штабов  армий;
 — 	разведывательные  отделения  штабов  военных  округов  на
театре  военных  действий;
 — 	старшие  адъютанты  (офицеры  Генштаба),  их  помощники  и
офицеры  для  поручений  в  штабах  корпусов;
 — 	помощники  старшего  адъютанта  в  штабах  дивизий;
 1 	РГВА.  Ф.  39617.  On.  1.  Д.  176.  Л.  129.
 2 	РГВА.  Ф.  40218.  On.  1.  Д.  1  а.  Л.  32  об.
 3 	РГВА.  Ф.  39499.  On.  1.  Д.  17.  Л.  35  об—36.
 265

— 	особые  офицеры  в  штабах  полков,  в  помощь  которым  от
каждого  батальона  придавалось  по  одному  унтер-офицеру.
 Этот  документ  был  продублирован  «Указаниями  по  разведы¬
вательной  службе  в  штабах  и  в  частях  войск»,  в  которых  также
раскрывалась  организация  разведывательных  органов  и  круг  их
деятельности,  начиная  с  разведывательного  отдела  Ставки  и  за¬
канчивая  полковой  разведкой,  излагались  основные  принципы
постановки  службы  разведки,  предъявлялись  требования  к  ней.
К  таковым  относили:  непрерывность,  своевременность,  актив¬
ность,  достоверность  и  точность.  «Сведения...  разведка  должна
добывать,  а  не  ждать  их  получения,  —  гласит  документ,  —  она
должна  носить  характер  полной  активности».  Помимо  сбора
информации  на  разведку  возлагалась  обязанность  использо¬
вать  «всякую  благоприятную  возможность  для  разложения  ча¬
стей  противника,  составляя  прокламации  и  воззвания,  соответ¬
ствующие  моменту»,  говоря  современным  языком,  —  ведение
разведывательно-подрывной  деятельности.
 Разработчики  «Указаний»  считали,  что  для  правильной  по¬
становки  разведки  необходимо  следующее:  единство  взглядов  и
приемов  разведки,  ее  специализация;  централизация  всех  сведе¬
ний  по  разведке  и  их  обработка;  взаимопомощь  органов  развед¬
ки  друг  другу;  подчиненность  всех  разведывательных  органов
высшим  инстанциям;  возможно  более  частое  личное  общение
руководителей  различных  разведслужб;  постоянная  связь  и  со¬
гласованность  с  оперативными  подразделениями.
 «Указания»  определяли  глубину  участка  для  изучения  про¬
тивника:
 а) 	для  полка  и  дивизии  —  до  районов  расположения  неприя¬
тельской  артиллерии  и  штабов  полка  и  дивизии  включительно;
 б) 	для  корпуса—полоса  глубиной  30—40  верст  (32—42  км.  —
Авт.),
 в) 	для  армии  —  в  зависимости  от  средств,  имевшихся  в  рас¬
поряжении  разведывательных  органов1.
 1  ГАРФ.  Ф.  р-5793.  On.  1.  Д.  1  г.  Л.  232—250  об.
 266

В  Уфе  штабом  Западной  армии  была  издана  брошюра  «Что
такое  разведка  и  зачем  она  нужна»,  в  которой  излагались  цели
и  задачи  прифронтовой  агентурной  разведки  в  ближайшем  тылу
противника,  отражены  вопросы  связи  и  подготовки  донесений.
В  ней  также  давались  рекомендации  разведчикам  для  маскиров¬
ки  под  местных  жителей,  рабочих,  крестьян  и  торговцев.  Иду¬
щим  в  тыл  противника  разведчикам  не  рекомендовалось  брать
с  собой  компас,  карту,  записные  книжки  и  другие  предметы,  ко¬
торые  могли  его  демаскировать.  Они  должны  были  «всё  запоми¬
нать»,  важные  документы  прятать  в  «потаенные  места»  (вшивать
одежду,  обувь  и  т.д.),  а  в  случае  задержания  их  уничтожить1.
 Анализ  документов  показывает,  что  сбор  сведений  колча¬
ковской  разведывательной  службой  осуществлялся  с  помощью
секретной  агентуры;  цензуры;  войсковой,  воздушной  и  радиоте¬
лефонной  разведки;  изучения  прессы  и  захваченных  документов
противника;  допроса  пленных,  дезертиров,  шпионов,  местных
жителей,  лиц,  бежавших  из  Советской  России.
 Вот  как  охарактеризовал  каждый  из  видов  разведки  генерал-
майор  П.Ф.  Рябиков:  «Обстановка  современных  боев,  когда  лич¬
ные  разведки  начальников,  даже  мелких,  не  могут  по  большей
части  служить  основой  для  принятия  решений,  выдвигают  боль¬
шое  значение  войсковой  разведке,  стремящейся  войти  в  сопри¬
косновение  с  противником,  увидеть  его  и  наблюдать  собствен¬
ным  глазом;  будучи  достоверным  органом,  войсковая  разведка
имеет  главнейший  недостаток  —  малую  глубину  проникновения
к  противнику,  причем  особенно  стеснена  войсковая  разведка  при
условиях  позиционной  войны;  громадным  подспорьем  войско¬
вой  разведки  является  опрос  пленных,  перебежчиков,  неприя¬
тельских  шпионов,  местных  жителей  и  пр.;  опросы  пленных  и
рассмотрение  захватываемых  документов  и  предметов,  принад¬
лежащих  противнику,  дают  часто  весьма  ценные  сведения,  по¬
зволяя  определить  организационные  единицы  противника  и  ино¬
гда  получать  данные  и  об  его  намерениях;  техника  телефонного
 1  ГАРФ.  Ф.  р-9427.  On.  1.  Д.  352.  Л.  6—7.
 267

дела  допускает  теперь  возможность  вести  разведку,  подслушивая
телефонные  разговоры  неприятеля,  а  техника  радио  —  выдвину¬
ла  как  орган  разведки  —  радиослежку»1.
 Генерал  П.Ф.  Рябиков  достаточно  внимания  уделил  организа¬
ции  и  вербовке  тайной  агентуры.  В  зависимости  от  побуждений
к  сотрудничеству  разведчик  разделил  агентов  на  две  категории:
добровольных  агентов  и  агентов  по  принуждению.
 Первая  категория,  в  свою  очередь,  им  подразделялась  на  сле¬
дующие  группы.
 а) 	«людей,  идущих  на  работу  исключительно  из  патриотизма,  из
желания  своей  ответственной  работой  принести  пользу  Родине».
 К  этой  группе,  по  мнению  разведчика,  относились  офицеры
и  другие  доверенные  лица,  работавшие  из  высоких  побуждений,
поэтому  являвшиеся  самыми  надежными  и  наиболее  желатель¬
ными.
 б) 	людей,  по  различным  причинам  озлобленных  на  страну
или  правительство,  принадлежащих  к  оппозиционным  полити¬
ческим  партиям,  а  также  жаждущих  приключений  авантюристов.
Степень  продуктивности  их  работы  и  надежности,  по  мнению
генерала,  зависела  «в  большей  мере  от  чистоты  их  побуждений,
качества,  натуры  и  степени  интеллигентности  и  подготовки».
 в) 	лиц,  работавших  из  корыстных  побуждений.  «Жажда  нажи¬
вы  при  нравственной  неустойчивости  легко  делает  этих  агентов
двойными,  почему  работа  их  должна  вестись  под  неослаблен¬
ным  контролем».
 г) 	«ремесленники  дела»,  т.е.  люди,  посвятившие  себя  разведке
как  ремеслу,  дающему  определенный  заработок.  «Умелое  руковод¬
ство,  соответственные  поощрения  и  наказания  могут  в  значитель¬
ной  мере  поднять  продуктивность  работы  людей  этой  категории,  —
считал  генерал-майор  П.Ф.  Рябиков.  —  При  сложности  агентурного
аппарата  и  обширности  его  функций  обойтись  без  второстепенных
сотрудников  типа  ремесленников  дела  —  не  представляется  воз¬
можным».
 1 	Рябиков  [П.Ф.].  Указ.  соч.  Ч.  2.  С.  9.
 268

К  агентам  по  принуждению  относились  лица,  посылаемые  в
разведку  насильно  под  различными  предлогами1.
 Колчаковская  разведка  сталкивалась  с  проблемой  подбора  на¬
дежных  негласных  сотрудников.  В  Гражданскую  войну  при  вер¬
бовке  агентов  и  красные,  и  белые  в  основном  руководствовались
классовым  подходом.  В  частности,  в  колчаковской  спецслужбе
предпочтение  отдавалось  офицерам,  «как  лицам,  враждебно  от¬
носившимся  к  советской  власти».  Но  тем  не  менее  автор  «Ука¬
заний  по  разведывательной  службе  в  штабах  и  в  частях  войск»
генерал-майор  П.Ф.  Рябиков  рекомендовал  оставлять  в  качестве
заложников  семьи  агентов2.  Прибегала  ли  колчаковская  спец¬
служба  к  такой  мере  —  автору  неизвестно.  Однако  в  условиях
военного  времени  данное  указание  отнюдь  не  являлось  бюрокра¬
тической  перестраховкой.  По  данным  историка  Б.В.  Волкова,  в
среднем  из  12  засылаемых  в  тыл  агентов  обратно  возвращались
только  двое3.
 В  боевых  условиях,  при  жестком  лимите  времени  было  очень
сложно  выявить  мотивацию  негласного  сотрудничества  офице¬
ров  с  разведывательными  органами,  поскольку,  как  пишет  исто¬
рик  Е.В.  Волков,  в  белую  армию  офицеры  шли  по  различным
причинам:  «...  от  возвышенно  идеологических  до  сугубо  матери¬
альных.  Однако,  видимо,  небольшая  часть  офицеров  сражалась
против  советской  власти  только  по  политическим  убеждениям,
которые,  впрочем,  в  период  начавшихся  военных  поражений  бе¬
лых  могли  претерпеть  значительную  эволюцию»4.
 Как  уже  было  сказано  выше,  разведывательное  отделение
Главного  штаба  через  штаб  военного  представительства  в  Па¬
риже  руководило  разведкой  в  Европе,  а  через  штабы  военных
округов  —  в  Китае,  США  и  Японии.  На  секретные  расходы  по
 1 	Рябиков  [П.Ф.\  Указ.  соч.  //  Антология  истории  спецслужб.  С.  224—
225.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-5793.  On.  1.  Д.  1  г.  Л.  341—243.
 1 	Волков  Е.В.  Указ.  соч.  С.  140—141.
 4 	Валкое  Е.В.  Указ.  соч.  С.  57.
 269

содержанию  военных  агентов  в  нейтральных  государствах  еже¬
месячно  выделялось  850  ООО  руб.1
 Непосредственно  изучением  соседних  государств  в  военном,
политическом  и  экономическом  отношении  занимались  разве¬
дывательные  органы  штабов  Омского,  Иркутского  и  Приамур¬
ского  военных  округов.  Высшее  военно-политическое  руковод¬
ство  колчаковского  режима  в  Азиатско-Тихоокеанском  регионе,
в  частности,  интересовала  деятельность  «китайского,  японского
и  американского  правительств  в  сопредельной  полосе  и  их  целях
и  намерениях  в  отношении  Уряханского  края  и  Монголии»2.
 При  восстановлении  разведывательных  органов  колчаков¬
ским  правительством  за  основу  было  взято  «Положение  для  ор¬
ганизации  и  ведения  военной  разведки  штабами  пограничных
округов»,  утвержденное  7  ноября  1912  года,  а  также  «Протокол
особого  совещания  Главного  управления  Генштаба  по  выработ¬
ке  плана  и  организации  разведки  в  округах  Азиатской  России»
(1917  года)3.
 В  соответствии  с  этими  документами  Приамурский  воен¬
ный  округ  (ПриВО)  занимался  организацией  разведки  в  Корее,
Маньчжурии,  Монголии  и  Японии4,  Иркутский  —  в  Монголии
и  Китае,  Омский  —  в  западной  части  Китая,  Монголии  и  Илим¬
ском  крае.  Обратим  внимание  на  одно  немаловажное  обстоятель¬
ство:  разведка  велась  не  только  на  сопредельной,  но  и  на  своей
территории  (ближняя  разведка).  Например,  резиденты  военно¬
статистического  отделения  (ВСО)  ПриВО  находились  в  Благо¬
вещенске,  Владивостоке  и  Никольск-Уссурийске5.
 Начальник  ВСО  подполковник  А.И.  Цепушелов,  в  частности,
особо  обращал  внимание  подчиненных  на  тесное  взаимодействие
 1 	Варламова  JI.H.  Аппарат  военного  управления  Всероссийского  вре¬
менного  правительства  А.В.  Колчака.  1919  г...  С.  17;  РГВА.  Ф.  39466.
Д.  10.  Л.  90,131—134  об.,  139.
 2 	РГВА.  Ф.  39504.  On.  1.  Д.  25.  Л.  41—41  об.
 3 	РГВА.  Ф.  39504.  On.  1.  Д.  32.  Л.  2;  РГВИА.  Ф.  1558.  Оп.  4.  Д.  41.  Л.  1.
 4 	РГВИА.  Ф.  1558.  Оп.  4.  Д.  41.  Л.  52—52  об.
 5 	РГВИА.  Ф.  1558.  Оп.  4.  Д.  41.  Л.  51.
 270

с  местными  контрразведывательными  органами  с  целью  обмена
информацией1.  Остается  неизвестным,  как  к  данному  предложению
отнеслись  руководители  контрразведки,  но  ВСО  регулярно  постав¬
ляло  командованию  сведения  контрразведывательного  характера—
 об 	активной  деятельности  японских  спецслужб  на  Дальнем  Вос¬
токе.  Например,  в  телеграмме,  датированной  25  декабря  1918  года,
сообщалось  об  организации  в  Сибири  японского  контрразведыва¬
тельного  отряда  под  руководством  генерала  Накасима2.
 В  соответствии  с  приведенными  выше  документами,  район
глубокой  разведки  каждого  округа  разделялся  на  4  сектора,  где
создавались  агентурные  сети,  которыми  руководили  агенты-
резиденты.  Им  подчинялись  агенты-почтальоны  и  агенты-
ходоки.
 Так,  зона  ответственности  разведывательного  отделения  штаба
Иркутского  военного  округа  разделялась  на  Баргинский,  Ургин-
ский,  Улясутайский  и  Урянхайский  сектора.  Сведения  добывались
агентурной  и  войсковой  разведками,  которые  сильно  пострадали
после  прихода  к  власти  большевиков  и  к  началу  1919  года  ока¬
зались  полностью  разрушенными.  Агентура  действовала  только  в
трех  секторах  —  Урге,  Урянхае  и  Улясутае.  А  войсковая  разведка,
к  которой  привлекались  поселковые  атаманы,  «была  разлажена
из-за  неопределенного  положения  Забайкалья  и  на  тот  момент  не
управлялась  штабом  округа»3.
 Для  сбора  разведданных  штабы  военных  округов  командиро¬
вали  за  границу  офицеров  с  секретными  заданиями,  предприни¬
мали  попытки  наладить  взаимодействие  с  русскими  консульски¬
ми  и  другими  учреждениями,  привлекали  войсковую  разведку,
осуществляли  перехват  большевистских  радиограмм  из  Москвы,
а  также  выписывали  иностранную  прессу.  Но  даже  в  совокупно¬
сти  все  виды  разведки  не  давали  ожидаемых  результатов.  Глав¬
ными  препятствиями  являлись  недостаточное  финансирование  и
отсутствие  надежных  кадров.
 1 	РГВА.  Ф.  39507.  On.  1.  Д.  31.  Л.  95  об.—96  об.
 2 	РГВИА.  Ф.  1558.  Оп.  4.  Д.  40.  Л.  105.
 31  Исповедников  Д.Ю.  Указ.  соч.  С.  50.
 271

Например,  по  расчетам  генерал-квартирмейстера  штаба  Ом¬
ского  военного  округа  (ОВО)  на  реализацию  программы  работы
разведотделения  требовалось  1  233  500  руб.1
 В  действительности  за  период  с  января  по  май  1919  года  Глав¬
ный  штаб  смог  выделить  только  40  ООО  руб.  Несмотря  на  то  что
Приамурский  и  Иркутский  военные  округа  финансировались  не¬
сколько  лучше  —  соответственно,  200  000  и  100  000,  —  им  этих
сумм  также  оказалось  недостаточно2.
 Кажущиеся  внушительными  суммы  на  самом  деле  были
сильно  обесценены  инфляцией.  К  тому  же  ходившие  в  Сибири
деньги  не  воспринимались  агентами-иностранцами  как  серьез¬
ная  волюта.  Поэтому  руководители  разведки  для  расширения  и
поддержания  существующей  агентурной  сети  в  Монголии  пыта¬
лись  посылать  в  эту  страну  деньги  царской  России.  В  частности,
начальник  разведывательного  отделения  штаба  Иркутского  во¬
енного  округа  просил  2-го  генерал-кваргирмейстера  дать  распо¬
ряжение  Иркутскому  отделению  госбанка  обменять  15  000  руб.
для  отправки  в  Монголию,  а  также  впредь  обменивать  деньги
для  разведывательного  отделения  штаба3.
 Денег  для  оплаты  агентуры  постоянно  не  хватало.  Например,
оплата  агентов  наиболее  обеспеченного  в  финансовом  отноше¬
нии  военно-сгатистического  отделения  Приамурского  военного
округа  колебалась  в  пределах  400—800  руб.4  За  «такую  мелочь»,
как  говорится  в  одном  из  докладов,  работать  желающих  находи¬
лось  немного.  О  вербовке  агентов  на  идейной  основе  кадровые  со¬
трудники  спецслужб  в  своих  документах  даже  не  упоминали.  Это
обусловлено  в  первую  очередь  тем,  что  штабы  военных  округов
вели  разведку  против  других  государств  и  поэтому  привлекали  к
сотрудничеству  в  основном  иностранцев  —  китайцев,  монголов,
корейцев,  которые  работали  за  денежное  вознаграждение.  Рези¬
 1 	РГВА.  Ф.  39504.  On.  1.  Д.  32.  Л.  2.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-6219.  On.  1.  Д.  11.  Л.  1  в.
 3 	РГВА.  Ф.  39515.  On.  1.  Д.  125.  Л.  60.
 4 	РГВА.  Ф.  39507.  On.  1.  Д.  37.  Л.  11—11  об.
 272

дент  в  Благовещенске  капитан  Шмидт  29  августа  1919  года  напо¬
минал  руководству  ВСО,  что  условия  жизни  не  только  русских,
но  и  китайцев  значительно  изменились,  и  поэтому  большинство
из  них  стремится  к  наживе  и  спекуляции.  В  докладе  он  говорил  о
возможности  вербовки  агентуры  из  числа  лиц,  не  занимавшихся
спекуляцией,  но  при  этом  обращал  внимание:  «..  .труд  их  должен
быть  оплачен  так,  чтобы  они  дорожили  службой»1.
 Минимальная  плата  агенту-резиденту  доходила  до  250  ки¬
тайских  долларов  и  дороже,  а  низшему  агенту  составляла  лишь
450  руб.  в  месяц2.
 Быстрое  насаждение  агентурной  сети  в  Монголии  тормо¬
зилось  отсутствием  надежных  агентов.  Среди  них  находились
«двойники»,  шантажировавшие  штабы  военных  округов.  Выя¬
вить  таких  лиц  оказалось  трудно,  поскольку  обремененная  борь¬
бой  с  большевиками  контрразведка  фактически  не  занималась
обеспечением  безопасности  своих  разведывательных  органов3.
 После  объединения  органов  военного  управления  стратегическая
и  тактическая  разведка  были  подчинены  управлению  2-го  генерал-
квартирмейстера  при  ВГК.  Структурно  разведывательный  отдел  со¬
стоял  из  двух  отделений:  центрального  и  прифронтовой  разведки.
Лично  начальнику  отдела  подчинялись  шифровальщик,  делопроиз¬
водитель,  журналист  и  3  переводчика.  Всего  в  подразделении  на¬
считывалось  13  офицеров,  5  чиновников  военного  времени  и  4  сол¬
дата4.
 Центральное  отделение  (ЦО)  получало  информацию  от  во¬
енных  агентов,  дипломатических  представителей  за  границей,
иностранных  миссий  и  представительств  (как  официальными,
так  иногда  и  агентурными  путями),  от  разведывательных  от¬
делов  штабов  военных  округов,  а  также  из  иностранной  печа¬
ти.  Вся  сумма  полученных  центральным  отделением  сведений
периодически  обрабатывалась  (обычно  составлялись  общая  и
 1 	РГВА.  Ф.  39507.  On.  1.  Д.  56.  Л.  11  об.
 2 	Исповедников  Д.Ю.  Указ.  соч.  С.  52.
 3 	РГВА.  Ф.  39515.  On.  1.  Д.  125.  Л.  215—215  об.
 4 	РГВА.  Ф.  39499.  On.  1.  Д.  17.  Л.  534.
 10  Кирмель  Н.  С.
 273

двухнедельные  сводки  сведений  об  иностранных  государствах)
и  доводилась  до  высшего  военно-политического  руководства1.
 Отделение  прифронтовой  разведки  (ОПР)  получало  и  обраба¬
тывало  военно-политическую  и  экономическую  информацию  о
Советской  России,  а  также  данные  по  организации,  комплекто¬
ванию,  передислокации,  обучению,  тактике  и  настроению  войск
противника  на  театре  военных  действий.  Сюда  стекалась  вся  ин¬
формация,  добытая  нижестоящими  структурами,  —  разведыва¬
тельными  органами  отделений  армий,  военных  округов  на  ТВД,
корпусов,  дивизий  и  полков.
 Оперативно-разведывательные  данные  ежедневно  докладыва¬
лись  начальнику  штаба  Верховного  главнокомандующего  генерал-
майору  Д.А.  Лебедеву,  сводки  сведений  с  той  же  периодичностью
телеграфом  рассылались  в  армии  и  учреждения  фронта2.
 Обратим  внимание,  что  в  годы  Первой  мировой  войны  всей
разведкой  руководила  Ставка  ВГК.  Но  поскольку  она  с  этой  за¬
дачей  не  справилась,  стратегическая  агентурная  разведка  была
сконцентрирована  в  Генеральном  штабе3.  Как  отразилась  реор¬
ганизация  штаба  на  работе  колчаковских  спецслужб,  однозначно
ответить  трудно,  поскольку  историей  было  отпущено  мало  вре¬
мени  для  проверки  деятельности  новой  структуры  в  условиях
Гражданской  войны.
 Морское  министерство  получало  разведывательную  инфор¬
мацию  и  от  строго  законспирированной  военно-морской  разве¬
дывательной  организации  «OK».  По  одной  версии,  она  была  соз¬
дана  в  апреле—мае  1918  года  по  инициативе  секретаря  русского
посольства  в  Великобритании  В.Д.  Набокова  и  при  поддержке
английской  морской  разведки4,  по  другой  —  в  мае  1919  года  по
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-5793.  On.  1.  Д.  1  г.  Л.  И  об.,  14.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-5793.  On.  1.  Д.  1  г.  Л.  11.
 3 	Звонарев  К.К.  Указ.  соч.  С.  254—269;  Очерки  истории  российской
внешней  разведки:  В  6  т.  1917—1933  годы.  М.,  1996.  Т.  1.  С.  223—224.
 4 	Зданович  A.A.  Организация  и  становление  спецслужб  российского
флота  //  Исторические  чтения  на  Лубянке.  1997  год:  Российские  спец¬
службы:  история  и  современность.  М.;  Великий  Новгород,  1999.  С.  16.
 274

приказу  адмирала  A.B.  Колчака1.  Ее  костяк  составляли  офице¬
ры  флотской  разведки  и  контрразведки.  Существует  версия,  что
свое  название  —  «OK»  —  она  получила  от  первых  букв  ее  перво¬
го  начальника  лейтенант  Р.  Окерлунда,  шведа  по  национально¬
сти.  Затем  руководителем  организации  являлся  старший  лейте¬
нант  A.A.  Абаза.  Документы  свидетельствуют,  что  в  1919  году
руководство  и  финансирование  «OK»  осуществлялось  из  Омска.
Например,  Верховный  правитель  приказал  направить  на  нужды
разведывательной  организации  всю  сумму  денег,  полученную  от
продажи  яхты  «Порыв»2.
 В  июле  1919  года  морской  министр  контр-адмирал  М.И.  Смир¬
нов  предписывал  «OK»  вести  разведку  морских  и  речных  теа¬
тров  в  Советской  России,  попутно  заниматься  военной  разведкой
и  политической  пропагандой.  Размещавшаяся  в  Лондоне  «OK»
имела  в  своем  подчинении  2  отделения:  одно  находилось  на  Чер¬
ном  море,  другое  —  на  Балтийском.  В  июле  1919  года  ему  было
выделено  6000  фунтов  на  месяц3.
 24 	августа  1919  года  из  Омска  в  Лондон  была  направлена
телеграмма,  в  которой  говорилось,  что  для  руководства  всеми
разведывательными  организациями  в  морском  Генштабе  Мор¬
ского  министерства  был  создан  отдел  «ОД»,  подотделом  которо¬
го  является  организация  «OK».  Ей  ставились  следующие  задачи:
1)  разведка  состояния  морских,  речных  и  сухопутных  сил  в  Со¬
ветской  России  и  «пропаганда  для  их  разложения»;  2)  разведка
внутреннего  политического  положения  в  европейских  государ¬
ствах  и  общее  освещение  деятельности  своих  политических  эми¬
грантов4.
 Ввиду  намечавшегося  занятия  Петрограда  войсками
H.H.  Юденича  морское  ведомство  пыталось  провести  реоргани¬
зацию  «OK».  Петроградский  центр  «OK»  должен  был  оставаться
 1 	Кронштадтская  трагедия  1921  года:  Документы.  М.,  1999.  Кн.  2.
 С. 	488.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-5903.  On.  1.  Д  424.  Л.  77.
 3 	ГАРФ.  Ф.  р-5903.  On.  1.  Д.  424.  Л.  94.
 4 	ГАРФ.  Ф.  р-5903.  On.  1.  Д.  424.  Л.  60—61.
 ю*
 275

подчиненным  морскому  Генштабу  через  Лондон  до  установле¬
ния  непосредственной  связи  с  Омском.  Разведку  южных  и  север¬
ных  берегов  Балтийского  моря,  ячейки  в  Финляндии  и  Эстонии
подчинить  непосредственно  центру  в  Петрограде.  Отделения  в
Скандинавских  странах  «отделить  от  Балтики»  и  сфокусировать
их  усилия  на  разведку  за  границей1.  Как  известно,  белым  Петро¬
град  взять  так  и  не  удалось,  поэтому  планы  по  реорганизации
морской  разведки  так  и  остались  нереализованными.
 Вернемся  на  сухопутный  театр  военных  действий.  Особый
отдел  управления  делами  кроме  центрального  аппарата  имел
региональные  структурные  подразделения.  К  концу  июня  были
открыты  центральное,  пермское  (зона  ответственности  —  район
Сибирской  армии),  уфимское  (зона  ответственности  —  район  За¬
падной  армии)  прифронтовые  отделения,  имевшие  в  своем  шта¬
те  начальника,  его  помощников,  делопроизводителя  и  6  сотруд¬
ников,  а  также  отделение  в  Красноярске,  которое  в  начале  июля
было  ликвидировано.  Затем  были  сформированы  отделения  в
Семипалатинске  и  Оренбурге.  После  поражения  колчаковских
армий  на  Урале  пермское  и  уфимское  отделения  были  объеди¬
нены  в  одно,  которое  получило  название  западного.  В  середине
октября  1919  года  в  Красноярске  вновь  было  открыто  отделе¬
ние2.
 В  конце  лета  инициатива  на  фронте  перешла  к  РККА.  Отсут¬
ствие  координации  в  деятельности  армий,  большие  потери  в  жи¬
вой  силе  и  технике,  физическое  и  моральное  истощение  личного
состава,  а  также  отсутствие  резервов  усугубляли  положение  кол¬
чаковских  войск.  Высшее  военно-политическое  руководство  все
же  понимало:  чтобы  сохранить  остатки  армии,  необходимо  соз¬
дать  сильный  штаб  фронта,  поскольку  именно  этот  орган  мог  бы¬
стро  реагировать  на  постоянно  менявшуюся  обстановку.
 После  очередной,  осенней  организации  разведывательный
отдел  вошел  в  состав  управления  генерал-квартирмейстера  нгга-
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-5903.  On.  1.  Д.  424.  Л.  18.
 2 	Шишкин  В.И.  Указ.  соч.  С.  70,  71.
 276

ба  Восточного  фронта.  Ему  же  в  разведывательном  отношении
были  подчинены  штабы  Иркутского,  Омского  и  Приамурского
военных  округов1.
 Стремительное  отступление  колчаковских  войск  на  восток
привело  к  экстренному  свертыванию  разведывательной  деятель¬
ности,  распаду  структур,  прекращению  связи  с  агентурными  се¬
тями.  Так,  в  декабре  1919  года  перестали  существовать  Иркут¬
ский  и  Омский  военные  округа,  ориентировочно  в  это  же  вре¬
мя  —  и  Восточный  фронт,  30  января  1920  года  —  Приамурский
военный  округ.
 Какова  была  судьба  русских  военных  агентур,  находившихся
в  США,  Японии  и  Китае,  —  неизвестно.  Вероятнее  всего,  вновь
образовавшимся  на  Дальнем  Востоке  правительствам  было  не
до  глубокой  агентурной  разведки.  Угрозы  со  стороны  продвигав¬
шихся  на  восток  частей  Народно-революционной  Армии  Даль¬
невосточной  Республики  требовали  разведывательной  информа¬
ции  с  театра  военных  действий  и  ближайшего  тыла  противника.
 После  разгрома  колчаковских  армий  прежняя  система  раз¬
ведывательной  службы  была  разрушена.  Образовавшиеся  в  За¬
байкалье  и  на  Дальнем  Востоке  вооруженные  формирования
уже  не  могли  решать  задачи  военно-стратегического  значения.
Белогвардейские  армии  вели  оборонительные  бои  локального
значения,  поэтому  надобность  в  стратегической  разведке  отпа¬
дала.  Спецслужбы,  как  об  этом  говорилось  выше,  находились  в
подчинении  штабов,  что  предопределяло  организацию  разведки.
Как  свидетельствуют  сводки  сведений  о  противнике,  сбор  ин¬
формации  велся  в  основном  агентурным  путем  и  силами  войско¬
вой  разведки.
 Например,  разведывательное  отделение  управления  генерал-
кваргирмейстера  Гродековской  группы  к  марту  1921  года  име¬
ло  21  агентурный  пункт:  в  полосе  отчуждения  КВЖД,  в  Благо¬
вещенске,  Хабаровске,  отдельные  агенты  посылались  в  Читу  и
Иркутск.  В  числе  осведомителей  были  комиссары,  служащие
 1 	РГВА.  Ф.  39499.  On.  1.  Д.  13.  Л.  137,  146;  Д.  25.  Л.  195  в.—195  г.
 277

штабов  и  других  советских  учреждений.  Однако  из-за  недостат¬
ка  финансирования  агентурная  сеть  сворачивалась.  «Для  получе¬
ния  непрерывного  ценного  притока  сведений  необходимы  деньги
и  только  деньги,  —  говорится  в  рапорте  начальника  разведыва¬
тельного  отделения.  —  Источники  добровольные  без  денег  вы¬
дыхаются  почти  сразу»1.
 На  Севере  России  разведывательные  подразделения  бело¬
гвардейцев  были  немногочисленны  и  выполняли  вспомога¬
тельную  роль.  Основной  объем  разведывательной  информации
по  Советской  России  и  Германии  по  большей  части  добывали
спецслужбы  Великобритании  (МИ-1к,  секция  D  военной  развед¬
ки  Департамента  военно-морской  разведки  и  отдел  Министер¬
ства  информации)  и  Соединенных  Штатов  (управление  военно-
морской  разведки  и  отдел  военной  информации)2.
 Поскольку  у  истоков  создания  вооруженных  сил  Северной
области  стояли  бывшие  царские  генералы  и  офицеры,  придер¬
живавшиеся  прежних  традиций,  автор  полагает,  что  организация
разведки  базировалась  на  нормативно-правовой  базе  царского
режима,  но  с  учетом  местных  особенностей  вооруженных  фор¬
мирований.  Разведку  вели  штаб  командующего  войсками  Север¬
ной  области,  штабы  фронтов,  районов,  воинских  частей.
 Войска  Северной  области  вели  лишь  тактическую  разведку.
Сведения  стратегического  характера  в  высшие  органы  военного
управления  направлялись  военным  представительством  из  Па¬
рижа.
 Не  отличалась  новшествами  и  организация  разведки  Северо-
Западной  армии.  Она  велась  штабными  структурами  от  штаба
армии  до  полка  включительно.  Подтверждением  тому  является
«Инструкция  заведующего  тайной  разведкой  1-го  стрелкового
корпуса  заведующим  тайной  разведкой  в  полках»  от  12  июля
 1919 	года,  которой  определялась  задача  агентурной  разведки.  Так,
корпусная  разведка  должна  была  заниматься  сбором  сведений
 1 	РГВА.  Ф.  39730.  On.  1.  Д.  2.  Л.  43-^4.
 2 	Ильин  В.Н.  Указ.  соч.  С.  6—7.
 278

«о  всем  происходящем»  в  тылу  противника,  а  также  принимать
все  меры  к  срыву  планов  неприятеля.  В  обязанности  полковой
разведки  входило  регулярное  сообщение  сведений  о  противнике
оперативному  отделению  штаба  корпуса  и  командованию  полка.
Кроме  того,  на  нее  возлагались  задачи  по  ведению  агитации  и
диверсионной  деятельности,  в  том  числе  организации  покуше¬
ний  на  видных  большевистских  деятелей.
 Осуществление  вышеуказанных  задач  возлагалось  на  агентов,
которые  подразделялись  на  три  категории:  резидентов,  агентов-
передатчиков,  агентов  для  особых  поручений.  Обязанностью  ре¬
зидентов  являлся  сбор  сведений;  агентов-передатчиков  —  под¬
держание  связи  заведующих  разведкой  с  резидентами;  агентов
для  особых  поручений  —  агитация  в  частях  противника  и  дивер¬
сии  в  прифронтовой  полосе1.
 Следует  обратить  внимание,  что  на  Северо-Западе  России  сло¬
жились  благоприятные  для  белогвардейской  спецслужбы  условия
для  проведения  разведывательной  и  разведывательно-подрывной
деятельности,  благодаря  тому,  что  в  красном  Петрограде,  являв¬
шемся  прифронтовым  городом,  находились  антисоветские  под¬
польные  группы,  в  том  числе  и  офицерские.  Но  данное  обстоя¬
тельство  не  было  в  полной  мере  использовано  разведкой.
 Итак,  характер  Гражданской  войны,  центр  тяжести  ведения
которой  все  больше  склонялся  в  область  политики  и  экономики,
отразился  и  на  задачах  белогвардейской  разведки.  Спецслужба
освещала  не  только  военные  вопросы,  но  и  все  аспекты  полити¬
ческой,  экономической  и  общественной  жизни  Советской  России
и  зарубежных  стран.  Но  ни  в  отделе  Генштаба  Военного  управ¬
ления  ВСЮР,  ни  в  Главном  штабе  Военного  министерства  кол¬
чаковского  правительства  (затем  —  в  штабе  ВГК)  не  было  сфор¬
мулировано  понятие  «стратегическая  разведка».  Несмотря  на  то
что  эта  спецслужба  выполняла  задачи  в  интересах  различных  ор¬
ганов  государственного  управления,  она  продолжала  оставаться
структурным  подразделением  военного  ведомства.
 1  РГВА.  Ф.  40298.  On.  1.  Д.  10.  Л.  1—2.
 279

Следует  отметить,  что  масштабы  и  специфика  выполняе¬
мых  разведывательными  органами  задач  не  отражались  на  их
структуре  и  организации.  Все  так  или  иначе  затронувшие  их
реорганизации  проводились  в  рамках  реформирования  военно¬
управленческих  структур.  Обращает  на  себя  внимание  отсут¬
ствие  в  правительственных  разведслужбах  обрабатывающих
подразделений.  Как  правило,  анализом  поступившей  информа¬
ции  занимались  те  же  должностные  лица,  что  и  организовывав¬
шие  ее  добывание.
 В  армейских  спецслужбах,  главной  задачей  которых  являлось
вскрытие  военных  планов  противника,  выявление  группировок  его
войск  и  направлений  главных  ударов,  работа  строилась  несколько
иначе.  Сбор  сведений  в  большей  степени  находился  в  компетен¬
ции  низовых  подразделений  (штабов  корпусов,  дивизий,  воинских
частей),  а  оценка  и  классификация  —  штаба  ВГК  (главнокоман¬
дующего)  и  штабов  армий.  «Только  они,  —  пишет  А.А.  Зайцов,  —
обладая  надежным  аппаратом  и,  главное,  имея  возможность  об¬
работки  материала,  собранного  на  обширных  участках  фронта,
способны  к  обобщениям  и  ценным  выводам,  вытекающим  из  раз¬
работки  большого  числа  данных»1.  Обобщенный  материал  пред¬
ставлялся  потребителям  в  виде  сводок:  ежедневных,  двухнедель¬
ных.  Сводки  представляли  штабы  полков,  дивизий,  корпусов,  ар¬
мий,  фронтов,  Ставки.  Чем  выше  штаб,  тем  издаваемая  им  сводка
более  обобщенная,  с  меньшей  детализацией,  и  наоборот.
 Задачи  разведки  определялись  внешнеполитической  и  во¬
енной  обстановкой.  Разведка  должна  была  выявить  угрозы,  ис¬
ходившие  от  Советской  России  и  ряда  зарубежных  стран,  и  про¬
информировать  о  них  военно-политическое  руководство.
 Сбор  военных  сведений  оперативного  и  тактического  харак¬
тера  осуществлялся  с  помощью  агентуры,  путем  изучения  захва¬
ченных  у  противника  документов,  допроса  пленных  и  перебеж¬
чиков,  опроса  местных  жителей.  Применялись  войсковая,  воз¬
душная  и  радиоразведка,  прослушка  телефонных  линий.  Ведение
 1  Зайцов  A.A.  Указ.  соч.  С.  378.
 280

стратегической  военно-политической  и  экономической  разведки
осуществлялось  путем  агентурного  проникновения,  изучения
прессы,  опроса  прибывших  из  Советской  России  лиц.  Как  уже
отмечалось  выше,  ни  один  из  этих  способов  не  являлся  универ¬
сальным.  И  тем  не  менее  ведению  агентурной  (тайной)  разведки
специалистами  по  праву  придавалось  большое  значение.
 Деятельность  агентуры  —  одна  из  наиболее  охраняемых  го¬
сударственных  тайн.  Белые  режимы  не  стали  исключением.  До¬
кументов,  отражающих  работу  агентуры  в  Советской  России  и
других  странах,  белогвардейские  разведчики  не  оставили  про¬
тивнику,  тем  самым  лишив  исследователей  возможности  глубоко
изучить  данную  тему.
 Сегодня  абсолютно  точно  нельзя  утверждать,  по  какому
принципу  строились  агентурные  сети  в  Советской  России  и  в  за¬
рубежных  странах,  сколько  их  было  на  территории  противника,
какие  задачи  конкретно  им  удалось  выполнить  и  т.д.  Но  эти  дета¬
ли,  может  быть,  имеют  значение  при  подготовке  разведчика,  но
не  для  историка.
 По  мнению  автора,  социальное  расслоение  общества,  возник¬
шее  в  результате  двух  революций  и  Гражданской  войны,  отнюдь
не  создало  для  антибольшевистских  режимов  и  их  спецслужб
широкой  социальной  базы.  В  результате  социальных  потрясе¬
ний,  постоянных  угроз  жизни  людей  произошла  трансформация
взглядов  и  переоценка  ценностей  даже  среди  образованной  ча¬
сти  общества,  в  том  числе  и  офицерства.
 Идеология  Белого  движения  отнюдь  не  являлась  объединяю¬
щей  силой,  собиравшей  под  свои  знамена  большие  массы  сто¬
ронников.  Политический  плюрализм,  столь  характерный  для
антибольшевистских  партий,  также  не  способствовал  их  консо¬
лидации.  Место  высоких  идеалов  в  умах  людей  сменили  поиски
путей  к  выживанию  в  кровавой  междоусобице.  В  сложившейся
ситуации  для  организации  широкой  агентуры  белогвардейской
разведке  нужны  были  надежные  кадры  и  большие  деньги.  Ни
тем  ни  другим  спецслужбы  Белого  движения  в  достаточной  сте¬
пени  не  располагали.
 281

2.2. 	ВЕДЕНИЕ  РАЗВЕДКИ  В  СОВЕТСКОЙ  РОССИИ
И  ЗА  РУБЕЖОМ
 Грандиозный  масштаб  Гражданской  войны  в  России,  охватив¬
ший  все  стороны  жизни  участвовавших  в  ней  государств,  требо¬
вал  всестороннего  изучения  различных  факторов,  влиявших  на
ведение  боевых  действий.  Поэтому  белогвардейскому  военно¬
политическому  руководству  требовались  сведения  не  только  о
театре  военных  действий  (ТВД)  и  вооруженных  силах  против¬
ника,  но  и  данные  о  его  государственном  устройстве  и  военно¬
экономическом  потенциале,  внешней  и  внутренней  политике.
С  учетом  коалиционного  характера  вооруженного  противо¬
борства  (со  стороны  антибольшевистских  сил)  лидерам  Белого
движения  также  пришлось  с  легальных  и  нелегальных  позиций
изучать  нейтральные,  и  даже  союзные  страны,  политика  кото¬
рых  оказала  немаловажное  влияние  на  ход  и  исход  Гражданской
войны.  Таким  образом,  политическая,  военная  и  экономическая
разведка  приобретала  существенное  значение  для  реализации  за¬
мыслов  белогвардейских  лидеров.
 Ведением  глубокой  разведки  в  разных  странах  мира  зани¬
мались  спецслужбы  генералов  А.И.  Деникина,  П.Н.  Врангеля  и
адмирала  A.B.  Колчака,  располагавшие  необходимыми  для  дан¬
ного  рода  деятельности  силами  и  средствами,  а  также  оставаясь
относительно  независимыми  от  интервентов.  Разведывательные
органы  H.H.  Юденича  и  Е.К.  Миллера  в  основном  сконцентри¬
ровали  усилия  на  сборе  сведений  о  противнике  в  полосе  фронта
и  его  ближайшем  тылу.
 Спецслужбы  Юга  России  вели  разведку  в  Советской  России,
на  Украине,  в  Закавказье  и  в  европейских  странах.
 Вступая  в  борьбу  с  большевиками,  генералы  М.В.  Алексеев,
Л.Г.  Корнилов,  а  затем  и  А.И.  Деникин  пытались  выяснить  по¬
литическую  ситуацию  в  Петрограде  и  Москве,  наладить  связь  с
подпольными  контрреволюционными  организациями,  стихийно
сформировавшимися  в  первые  месяцы  существования  новой  вла¬
сти.  С  этой  целью  в  Советскую  Россию  направлялись  доверенные
 282

лица  белогвардейских  лидеров  и  агентура  разведывательных  ор¬
ганов.  Добровольными  помощниками  спецслужб  являлись  люди
различных  сословий  и  профессий,  «...шпионажем  занимались
все,  —  утверждали  со  знанием  дела  С.С.  Турло  и  И.П.  Залдат.  —
Занимались  и  буржуазия,  и  интеллигенция,  и  офицерство,  и  уче¬
ные.  Занимались  шпионажем  и  офицеры  Генерального  штаба,  и
просто  разные  командиры»1.  По  роду  своей  прежней  деятельности
они  не  имели  никакого  отношения  к  разведке  и,  естественно,  не
обладали  специальными  знаниями  и  навыками.  Легкость  их  про¬
никновения  в  советские  государственные  структуры  объясняется
нехваткой  квалифицированных  кадров  и  слабым  на  тот  период
времени  контрразведывательным  режимом  в  РСФСР.  «Чека  еще
не  оплела  всю  Россию  своей  сетью  и  действовала  ощупью,  —  де¬
лится  своими  наблюдениями  секретный  агент  Добровольческой
армии  А.А.  Борман,—работать  было  не  только  возможно,  но  даже
не  очень  трудно.  Чекисты  были  заняты  главным  образом  ловлей
невинных  людей,  а  лица,  стремящиеся  работать  против  большеви¬
ков,  разъезжали  в  комиссарских  вагонах,  сидели  на  видных  местах
в  комиссариатах  и  в  крупных  штабах»2.
 В  своей  оценке  A.A.  Борман  отчасти  был  прав:  первоначально
ВЧК  пыталась  обойтись  без  негласных  средств,  поскольку  руко¬
водители  этого  ведомства  были  противниками  использования  се¬
кретной  агентуры  в  борьбе  с  политическими  противниками,  счи¬
тая  это  неэтичным  для  революционеров.  Однако  объективные  за¬
коны  тайной  войны  диктовали  необходимость  ее  использования.
И  17  февраля  1918  года  коллегия  ВЧК  решила  внедрить  агентуру
в  среду  спекулянтов,  а  в  июне  того  же  года  1-я  Всероссийская
конференция  местных  ЧК  «приняла  инструкцию,  регламентиру¬
ющую  деятельность  органов  ВЧК  по  созданию  и  использованию
агентуры»3.
 11 	Турло  С.С.,  Залдат  И.П.  Указ.  соч.  С.  216—217.
 22  Борман  A.A.  Москва  —  1918  (из  записок  секретного  агента  в  Крем¬
ле)  //  Русское  прошлое.  1991.  №  1.  С.  127.
 3 	Плеханов  A.A.,  Плеханов  A.M.  Указ.  соч.  С.  11.
 283

Из-за  «слепоты»  чекистов  командированный  генералом
М.В.  Алексеевым  в  январе  1918  года  в  Петроград  бывший  следо¬
ватель  и  контрразведчик  статский  советник  В.Г.  Орлов  без  осо¬
бого  труда  организовал  в  городе  разведывательное  бюро.  «Перед
моими  сотрудниками  были  раскрыты  двери  во  всех  кругах  боль¬
шевистской  власти,  давая  возможность  заблаговременно  раскрыть
все  планы  и  намерения  большевиков,  направленные  как  против
граждан  союзных  держав,  так  и  против  членов  нормальных  госу¬
дарственных  и  военных  организаций,  а  также  своевременно  пред¬
упреждать  нежелательные  обыски,  аресты  и  расстрелы»,—пишет
 В.Г.  Орлов.  Далее  в  его  служебной  записке  приводятся  данные  о
добытых  свыше  16  ООО  (в  другом  документе  В.Г.  Орлов  называет
иную  цифру  —  2000)  фотокарточек  агитаторов  и  политических
деятелей  Советской  России.  Часть  фотодокументов  он  передал
французским  и  английским  спецслужбам,  остальные  оставил  у
себя1.  Самому  В.Г.  Орлову  пришлось  бежать  из  Советской  России,
но  созданная  им  резидентура  продолжала  поставлять  информа¬
цию  военно-политическому  руководству  Белого  Юга2.
 Вышеупомянутый  А.А.  Борман  по  заданию  командования
Добровольческой  армии  в  марте  1918  года  прибыл  в  Москву.
Благодаря  обширным  связям  он  за  короткое  время  сумел  стать
заведующим  отделом  внешней  торговли  и  даже  исполнять  долж¬
ность  наркома  торговли  Советской  России,  в  силу  своего  слу¬
жебного  положения  участвовал  в  различных  заседаниях  прави¬
тельственных  учреждений  и  даже  входил  в  состав  делегации  на
проходивших  в  Курске  и  Киеве  переговорах  о  государственной
границе  с  Украиной.  Однако  в  конце  августа  1918  года  ему  при¬
шлось  бежать  из  Москвы3.
 Воспоминания  подпоручика  Н.Ф.  Сигиды  также  свидетель¬
ствуют  об  эффективной  работе  белогвардейской  разведки  на
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-6396.  On.  1.  Д.  11.  Л.  559;  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  422.
Л.  7—7  об.
 2 	Орлов  В.Г.  Указ.  соч.  С.  308—309.
 3 	Борман  А.А.  Указ.  соч.  С.  115—149.
 284

Юге  России:  «Наши  разведчики  имели  доступ  всюду.  Тайная  ор¬
ганизация  полковника  Орлова  и  разведка,  оставленная  на  местах
Добровольческой  армией,  снабдила  своими  членами  все  совет¬
ские  учреждения  в  достаточной  мере.  Начиная  от  милицейских
участков  и  кончая  наркомом,  разведка  имела  свои  глаза  и  уши,  и
Центр  наш  всегда  был  благодаря  этому  в  курсе  событий.  Наши
агенты,  будучи  на  службе  у  большевиков,  занимали  у  них  места
от  милиционера  до  наркома  включительно»1.
 Следует  согласиться  с  мнением  историка  В.Ж.  Цветкова,  кото¬
рый  рекомендует  подобного  рода  оценки  подвергать  тщательной
проверке,  поскольку  иногда  «...белые  подпольщики,  в  отчетах
в  штаб  Добровольческой  армии,  намеренно  завышали  собствен¬
ные  заслуги  в  антисоветской  борьбе,  стремясь  получить  высо¬
кую  оценку  своей  “активности”»2.
 Действительно,  вызывает  сомнение  сообщение  В.Г.  Орлова  о
добытых  им  16  ООО  фотографий  большевистских  агентов.
 Более  реалистическую  оценку  ситуации  в  тот  период  времени
дал  начальник  разведывательного  отделения  штаба  Доброволь¬
ческой  армии  полковник  С.Н.  Ряснянский:  «Агентурная  разведка
была  затруднена  до  крайности.  Служащие  и  агенты  были  мало,  а
иногда  и  вовсе  не  знакомы  между  собой  и  мне  лично  не  извест¬
ны,  а  поэтому  первого  условия  —  доверия  —  к  агентам  не  было
в  достаточной  мере,  а  без  него,  в  особенности  во  время  Граж¬
данской  войны,  работать  конструктивно  невозможно.  При  выбо¬
ре  агентов,  посылаемых  к  большевикам,  нужно  было  обращать
внимание  не  только  на  знание,  опытность  и  верность  агента,  но  и
на  его  наружность,  ибо  мало-мальски  интеллигентное  —  кадет¬
ское  —  лицо  бралось  большевиками  “на  прицел”  и  при  малей¬
шем  подозрении  расстреливалось»3.
 1 	«Наши  агенты  от  милиционера  до  наркома»:  Воспоминания  белого
контрразведчика  Николая  Сигиды  //  Родина.  1990.  №  10.  С.  64—65.
 2 	Цветков  В.Ж.  Спецслужбы  (разведка  и  контрразведка)  Белого  дви¬
жения  в  1917—1922  годах...  С.  130.
 3 	ГАРФ.  Ф.  р-5881.  Оп.  2.  Д.  605.  Л.  10.
 285

Слабым  звеном  деникинской  разведки  являлась  связь.  Прак¬
тика  разведывательной  работы  показывает,  что  наибольший  про¬
цент  провалов  и  срывов  в  работе  происходил  из-за  скверной  ор¬
ганизации  каналов  связи  Центра  с  резидентурами.  Доставка  до¬
бытых  разведданных  из  Москвы  или  Петрограда  на  Юг  России
осуществлялась  посредством  переписки  и  отправки  зашифро¬
ванных  сообщений  курьерами  занимала  достаточно  много  вре¬
мени  —  иногда  неделю  и  больше,  поэтому  некоторые  сведения
устаревали  и  теряли  свою  ценность.  Если  согласиться  с  методи¬
кой  американского  разведчика  генерала  В.  Плэтта,  считавшего,
что  оперативно-тактическая  разведывательная  информация  теря¬
ет  10  %  ценности  в  день1,  то  нетрудно  подсчитать:  доставляемая
курьером  в  течение  10  дней  в  штаб  Добровольческой  армии  ин¬
формация  фактически  являлась  бесполезной  для  командования.
 Отправляемые  в  Центр  курьерами  сведения  старались  зашиф¬
ровать.  Способы  применялись  различные.  Например,  использова¬
лись  тексты  Евангелия:  «Последняя  цифра  каждого  числа  обозна¬
чает  букву  стиха,  указанного  предшествующими  ей  цифрами  этого
числа».  Перевозились  они  на  тонких  листах  папиросной  бумаги,
прятались  в  папиросных  мундштуках2.  Такие  меры  предосторож¬
ности  были  необходимыми,  но  не  всегда  к  ним  разведчики  прибе¬
гали.  Так,  у  задержанных  предположительно  в  октябре  1918  года
белогвардейцев  чекисты  обнаружили:  «...  сведения  о  броневиках
и  их  местонахождении,  о  боевых  типах  советских  полков,  о  на¬
личии  оружия  в  Арсенале  и  о  складах  снарядов»,  о  передвижении
воинских  эшелонов,  о  численности  воинских  частей  и  т.д.3
 Эффективность  работы  любой  разведслужбы  оценивается
не  по  количеству  засланных  в  тыл  противника  агентов,  а  по  их
 1 	Плэтт  В.  Стратегическая  разведка.  Основные  принципы.  М.,  1958.
С.  58.
 2 	Цветков  В.Ж.  Специфика  формирования  и  деятельности  надпартий¬
ных  и  межпартийных  политических  объединений  и  подпольных  органи¬
заций  Белого  движения  в  конце  1918—1919  гг.  URL:  http://www.dkl  868.
ru  (дата  обращения:  01.03.2012).
 3 	ВЧК  уполномочена  сообщить...  Жуковский,  М.,  2004.  С.  185.
 286

способности  добывать  ценную  для  своей  страны  информацию.
«Между  тем  в  разведке...  почти  не  срабатывает  философский
диалектический  закон,  согласно  которому  количество  неизбежно
перерастает  в  качество,  —  пишут  исследователи  С.В.  Лекарев  и
 А.Г.  Шаваев.  —  Основной  результат  в  разведке  приносят  агенты
звезды,  суперагенты,  реализовавшие  принцип  стратегического
агентурного  проникновения  на  объекты  заинтересованности  раз¬
ведки.
 Существует  закономерность  прямой  зависимости  результа¬
тивности  деятельности  разведки  и  контрразведки  от  наличия
агентурных  позиций  в  высшем  военно-политическом  руковод¬
стве  иностранных  государств  и  его  окружении,  а  также  в  штаб-
квартирах  разведки  и  контрразведки.  Говоря  о  суперагентах,  мы
подразумеваем  прежде  всего  их  сверхрезультативность  в  добы¬
вании  разведывательной  информации»1.
 Вряд  ли  можно  назвать  суперагентами  вышеупомянутых  лиц
в  том  смысле  слова,  который  в  него  вкладывают  С.В.  Лекарев
и  А.Г.  Шаваев.  Были  ли  у  А.И.  Деникина  «агенты-звезды»,  где
и  сколько  работало  белогвардейских  агентов  в  советском  тылу?
На  этот  вопрос  историческая  наука  вряд  ли  может  дать  исчер¬
пывающий  ответ.  В  многочисленных  разведывательных  сводках
встречается  лишь  обезличенное  словосочетание  «по  агентурным
данным».  Полными  сведениями  о  своих  негласных  помощни¬
ках,  проведенных  в  советском  тылу  операциях  разведывательно¬
подрывного  характера,  владели  начальники  и  оперативные
работники  спецслужб,  но  они  сохранили  в  тайне  совершен¬
но  секретные  на  тот  период  времени  сведения,  не  предоставив
возможности  историкам  более  полно  изучить  деятельность  бело¬
гвардейской  разведки.
 Зато  современной  исторической  науке  известно  о  связи  бело¬
гвардейских  разведорганов  с  антисоветскими  подпольными  орга¬
низациями,  действовавшими  в  столице  и  других  городах  России.
Историк  С.В.  Волков  разделил  их  на  4  типа:  «1)  “политические”
 1  Шаваев  А.Г.,  Лекарев  С.В.  Указ.  соч.  2003.  С.  277.
 287

организации  различного  толка  с  активным  участием  офицеров,
2)  чисто  офицерские  организации  “общебелогвардейского”  харак¬
тера,  3)  вербовочные  —  для  отправки  офицеров  и  добровольцев  в
Белые  армии,  4)  организации,  состоявшие  главным  образом  из  офи¬
церов,  мобилизованных  в  Красную  армию  и  служащих  в  различ¬
ных  штабах  и  управлениях,  связанные  с  белым  командованием..  .»*
В  частности,  «Национальный  центр»  был  создан  кадетами  в  Мо¬
скве  весной—летом  1918  года.  Осенью  руководство  организации
перебралось  на  Юг  России,  а  часть  ее  членов  осталось  в  столице.
 Белогвардейское  подполье  занималось  разработкой  программ
и  различных  законопроектов  на  случай  смены  власти,  вербовкой
и  переправкой  офицеров  в  белые  армии,  подготовкой  вооружен¬
ного  восстания  с  целью  «ниспровержения  диктатуры  пролета¬
риата»,  а  также  сбором  разведывательной  информации2.
 Активное  взаимодействие  столичного  подполья  с  деникин¬
скими  органами  военного  управления  началось  после  поездки  в
Москву  в  марте  1919  года  одного  из  руководителей  деникинской
разведки,  полковника  В.Д.  Харгулари,  который  «был  близок»  к
«Национальному  центру»,  «Союзу  возрождения»  и  «Совету  об¬
щественных  деятелей»3.
 Как  известно,  антисоветскому  подполью,  на  помощь  которо¬
го  рассчитывало  военно-политическое  руководство  Белого  Юга,
не  удалось  реализовать  свой  основной  план  —  поднять  воору¬
женное  восстание  в  Москве  при  подходе  к  столице  деникинских
армий.  Его  члены  были  своевременно  выявлены  и  арестованы
ВЧК.  Ликвидация  «Национального  центра»  и  его  военной  орга¬
низации  —  «Штаба  добровольческой  армии  Московского  райо¬
на»  —  дали  большевикам  возможность  говорить  о  широком  заго¬
 1 	Волков  С.В.  Трагедия  русского  офицерства.  М.,  2002.  С.  275.
 2 	ГА  РФ.  Ф.  5913.  Оп.1.  Д.  298.  Л.  1—2.
 3 	Зданович  A.A.  Еще  раз  о  «Национальном  центре»  //  Вопросы  исто¬
рии.  2009.  №  9.  С.  98—99;  Цветков  В.Ж.  Специфика  формирования  и
деятельности  надпартийных  и  межпартийных  политических  объедине¬
ний  и  подпольных  организаций  Белого  движения  в  конце  1918—1919  гг.
URL:  http://www.dkl868.ru/  (дата  обращения:  06.04.2013).
 288

воре  контрреволюции  против  советской  власти,  арестовать  более
1000  человек,  из  которых  около  700  —  по  делу  «Штаба  Добро¬
вольческой  армии  Московского  района»1,  поводом  для  массовых
репрессий  в  отношении  офицерства  и  интеллигенции.
 Председатель  ВЧК  Ф.Э.  Дзержинский  24  сентября  1919  года
на  Московской  общегородской  партийной  конференции  следую¬
щим  образом  сформулировал  замысел  центров:  «Они  надеялись
захватить  Москву  хотя  бы  на  несколько  часов,  завладеть  радио  и
телеграфом,  оповестить  фронты  о  падении  Советской  власти  и
вызвать  таким  образом  панику  и  разложение  армии»2.
 Оставшиеся  на  свободе  руководители  подполья  на  состояв¬
шемся  в  январе  1920  года  в  Верхнем  Волочке  совещании  приня¬
ли  решение  свернуть  работу  в  Северной  и  Центральной  России
и  перенести  свою  деятельность  на  юг,  ближе  к  деникинским  ар¬
миям3.
 В  отличие  от  советских  историков  и  руководителей  ВЧК,  бе¬
лоэмигранты  и  российские  историки  вовсе  не  склонны  преуве¬
личивать  угрозу  большевистскому  режиму,  исходившую  от  мо¬
сковского  подполья.
 Генерал  Б.И.  Казанович,  проводивший  от  имени  командова¬
ния  Добровольческой  армии  переговоры  с  «Правым  центром»,
«Национальным  центром»,  торгово-промышленными  круга¬
ми,  военными  организациями  и  представителями  французской
миссии,  писал  следующее:  «Все  эти  организации  производили
впечатление  чего-то  несерьезного:  велись  списки,  распределя¬
лись  роли  на  случай  будущего  восстания,  но  незаметно  было
особого  желания  перейти  от  слов  к  делу...  Здесь  мне  пришлось
столкнуться  с  одним  из  специфических  продуктов  революции  —
специалистами  по  организациям,  смотревшим  на  это  дело  как  на
ремесло,  дававшее  хороший  заработок»4.
 1 	Леонов  С.В.  Указ.  соч.  С.  412.
 2 	Доклад  на  общегородской  конференции  московской  организации
РКП(б)  //  Правда.  1919.  27  сент.
 3 	ГАРФ.  Ф.  р-5881.  On.  1.  Д.  433.  Л.  6.
 4 	Казанович  Б.  Указ.  соч.  С.  185—186.
 289

Некто  М.  Потапов  в  статье  «Антибольшевистские  организа¬
ции  в  Совдепии  и  их  борьба»  писал  о  том,  что  подпольная  дея¬
тельность  носила  вспомогательный  характер  в  борьбе  белых  с
красными.  По  его  мнению:  «Активное  выступление...  даже  не
приносило  особых  выгод,  а  в  то  время  требовало  невероятной
энергии,  зачастую  бесполезной,  а  также  много  денег»1.
 Генерал  А.И.  Деникин  придерживался  аналогичной  точки
зрения:  «От  своих  единомышленников,  занимавших  видные  по¬
сты  в  стане  большевиков,  мы  решительно  не  видели  настолько
реальной  помощи,  чтобы  она  могла  оправдать  их  жертву  и  оку¬
пить  приносимый  самим  фактом  их  совместной  службы  вред»2.
 «Отсутствие  систематически  налаженной  связи  с  Доброволь¬
ческой  армией...  серьезных  программных  разработок  и  извест¬
ных  политических  фигур  в  их  рядах  во  многом  сводило  на  нет
расчеты  московских  “деятелей”  на  их  участие  в  будущем  прави¬
тельстве  “освобожденной  от  большевизма  России”.  Достаточно
привести  в  пример  анекдотическую  личность  кн.  Волконского,
заявлявшего  о  существовании  мощной  (15—20  тыс.  членов)  офи¬
церской  организации  и  собиравшего  под  этим  предлогом  деньги
для  собственных  “подпольных”  кутежей  и  развлечений»,  —  пи¬
шет  историк  В.Ж.  Цветков3.
 Добавим,  что  среди  подпольных  центров  встречались  и  мни¬
мые  структуры.  По  данным  следствия  ВЧК,  так  называемая  «ор¬
ганизация  В.В.  Волконского»  «была  пуфом,  созданным  для  влия¬
ния  на  женщин  (интриговал)  и,  кажется,  для  получения  денег»4.
 По  мнению  автора,  значительно  снижало  разведывательно¬
подрывные  возможности  подполья  отсутствие  связи  центров  с
широкими  слоями  населения,  пострадавшими  от  политики  во¬
енного  коммунизма.  Только  после  ряда  крупных  побед  Красной
армии  белогвардейские  спецслужбы  стали  использовать  в  борь¬
 1 	ГАРФ.  Ф.  Р-5881.  On.  1.  Д.  433.  Л.  5  об.
 2 	Деникин  А.И.  Путь  русского  офицера.  С.  381.
 3 	Цветков  В.Ж.  Спецслужбы  (разведка  и  контрразведка)  Белого  дви¬
жения...  С.  130.
 4 	Красная  книга  ВЧК.  М.,  1989.  Т.  2.  С.  385.
 290

бе  против  красных  растущее  недовольство  казаков  и  крестьян
продолжавшейся  продразверсткой1.
 Антисоветское  подполье,  состоявшее  из  интеллигенции,
теоретиков-профессоров,  разрабатывало  программы  будущего
устройства  России  исходя  из  своего  представления  о  жизни,  из
своих  классовых  или  сословных  интересов,  которые  расходились
с  интересами  основной  массы  населения  —  рабочих  и  крестьян.
Поэтому  простому  мужику  было  непонятно,  почему  он  должен
идти  воевать  за  какое-то  Учредительное  собрание.
 Историк  A.B.  Ганин  также  не  склонен  преувеличивать  роль
и  значение  антибольшевистского  подполья:  «Реальная  деятель¬
ность  “Национального  центра”  на  советской  территории  своди¬
лась  к  разговорам  о  светлом  будущем  без  большевиков,  написа¬
нию  воззваний,  ведению  картотеки  на  коммунистов,  насчитываю¬
щей  10  ООО  карточек,  и  составлению  отвлеченных  законопроектов
для  будущей  антибольшевистской  России,  тогда  как  конкретная
польза  для  белых  заключалась,  прежде  всего,  в  возможностях
получения  по  линии  “Национального  центра”  информации  из
Советской  России  и  денежных  средств...  Связь  организации  с
иностранными  разведками  тоже  выглядит  преувеличенной.  Под¬
польщики  установили  контакт  с  англичанами  через  знаменитого
разведчика  Поля  Дюкса,  но  сотрудничество  не  выходило  за  пре¬
делы  эпизодических  встреч  и  общего  взаимного  осведомления  о
положении  Советской  России»2.  По  утверждению  A.B.  Ганина,
военная  организация  «...  представляла  собой  совершенно  иное
явление,  нежели  политическая,  и  была  более  законспирирован¬
ной  и  полуавтономной  структурой.  Вопрос  о  ее  реальных  дости¬
жениях  и  деятельности  представляется  неоднозначным»3.
 Разница  в  оценках  сил,  средств  и  деятельности  контррево¬
люционного  подполья  советскими  и  современными  историками
зависит  не  только  от  методологических  подходов  и  идеологиче¬
 1 	Миронов  С.С.  Указ.  соч.  С.  263.
 2 	Ганин  A.B.  «Мозг  армии»  в  период  «Русской  Смуты»...  С.  645.
 3 	Там  же.
 291

ских  установок,  но  и  от  источниковой  базы.  Ранее  авторы  публи¬
каций  по  данной  проблематике  в  основном  обращались  к  «Крас¬
ной  книге  ВЧК»,  являвшейся  многие  десятилетия  единственным
общедоступным  источником  со  всеми  ее  достоинствами  и  не¬
достатками.  Сегодня,  благодаря  рассекреченным  документам  в
отечественных  архивах  и  возможности  российских  ученых  рабо¬
тать  за  рубежом,  источниковая  база  значительно  расширилась  и
позволяет  более  полно  реконструировать  события,  относящиеся
к  московскому  антибольшевистскому  подполью.
 Проанализировав  обширную  источниковую  базу,  A.B.  Ганин
усомнился  в  существовании  антисоветского  заговора.  Ученый
обратил  внимание  на  тот  факт,  что  многие  фигуранты  дела  «На¬
ционального  центра»  арестовывались  по  нескольку  раз,  и  выде¬
ляет  три  периода  групповых  арестов:  ноябрь—декабрь  1918  года,
февраль—апрель  и  август—сентябрь  1919  года.
 «Самым  простым  ответом  может  служить  то,  что  чекисты  не
смогли  разоблачить  заговорщиков  и  отпустили  их,  —  рассуждает
 A.B.  Ганин.  —  Однако  более  вероятен  второй  вариант.  Особый
отдел  ВЧК  смог  разобраться,  кто  из  арестованных  был  действи¬
тельно  причастен  к  подполью.  После  этого  арестованные  были
принуждены  к  сотрудничеству  с  ВЧК  и  отпущены  для  внедрения
в  подполье  в  качестве  информаторов  и  провокаторов,  которые  бы
подталкивали  своих  прежних  товарищей  по  борьбе  к  различным
необдуманным  поступкам,  позволявшим  их  арестовывать.  Не¬
примиримые,  которых  нельзя  было  склонить  к  сотрудничеству,
были  отпущены...  для  самого  плотного  надзора  за  ними  со  сто¬
роны  чекистов,  проверки  их  связей,  ареста  и  выявления  других
подпольщиков.  Но  по  этим  причинам  можно  предположить,  что
раскрытие  “Национального  центра”  произошло  не  одномоментно
(как  излагается  в  официальной  версии  ВЧК),  а  шло  постепенно
на  протяжении  большей  части  1919  года.  Такая  версия  объясняет
невероятные  факты  освобождения  из  мест  лишения  свободы  не¬
которых  видных  заговорщиков.
 Сомнительно,  чтобы  чекисты  не  смогли  добиться  ни  от  одного
из  руководителей  заговора  признательных  показаний.  Логичнее
 292

предположить,  что  чекистам  было  удобнее  контролировать  извест¬
ных  им  московских  подпольщиков,  которые  давно  вследствие  ин¬
фильтрации  организации  секретными  сотрудниками  находились
под  колпаком...  Если  же  организация  находилась  под  контролем
ВЧК,  трудно  представить,  чтобы  она  могла  нести  сколько-нибудь
серьезную  угрозу  большевистскому  режиму.  Когда  ситуация  на
Южном  фронте  обострилась  и  вероятность  вооруженного  вы¬
ступления  в  Москве  на  фоне  успехов  войск  А.И.  Деникина  стала
более  реальной,  были  проведены  массовые  аресты,  носившие  ха¬
рактер  устрашения.  Эту  версию  подкрепляет  то,  что  в  список  рас¬
стрелянных  от  23  сентября  1919  года  для  усиления  эффекта  были
включены  участники  кронштадскош  подполья,  репрессированные
еще  в  июле,  а  также  то,  что  генштабист  С.А.  Кузнецов,  расстре¬
лянный  по  этому  делу,  был  арестован  еще  2  июня  1919  года  —  за
три  месяца  до  начала  громких  разоблачений»1.
 Следует  обратить  снимание  на  сомнение  некоторых  участни¬
ков  в  успехе  вооруженного  восстания.  H.H.  Щепкин  со  ссылкой
на  генерала  H.H.  Стогова  отрицал  возможность  самостоятельно¬
го  выступления  в  Москве,  а  также  высказывал  сомнение  в  спо¬
собности  подполья  контролировать  ситуацию  в  городе  в  случае,
если  его  оставят  большевики,  на  что  они  и  не  рассчитывали.  По
оценке  начальника  штаба  полковника  В.В.  Ступина,  военная  ор¬
ганизация  могла  рассчитывать  на  поддержку  200—400  человек2.
 Возможно,  дальнейшие  поиски  ученых  позволят  более  точ¬
но  реконструировать  картину  непростого  противоборства  ВЧК  с
«Национальным  центром»  и  другими  подпольными  организа¬
циями.
 А  мы  обратим  внимание  на  характер  добытых  «Националь¬
ным  центром»  сведений,  постараемся  выяснить,  какую  ценность
они  представляли  для  командования  ВСЮР?
 Автор  книги  «Гражданская  война  в  России»  С.С.  Миронов  пи¬
шет  о  проникновении  агентуры  в  Полевой  штаб  Реввоенсовета  и
 1 	Ганин  A.B.  «Мозг  армии»  в  период  «Русской  Смуты»...  С.  662,  663.
 2 	Красная  книга  ВЧК.  М.,  1989.  Т.  2.  С.  159,  184,  359.
 293

в  окружение  Л.Д.  Троцкого:  «Белые  разведчики  получали  сведе¬
ния  от  некоторых  сотрудников  аппарата  Народного  комиссариа¬
та  по  военно-морским  делам  (Наркомвоенмора),  среди  которых
были  помощник  управляющего  делами  Реввоенсовета,  бывший
генерал  Бабиков  и  служащий  Реввоенсовета  Галунский»1.  Вот  и
сводка  особого  отделения  отдела  Генштаба  Военного  управле¬
ния  свидетельствует  о  добытом  агентурой  списке  членов  Ревво¬
енсовета  Республики  (РВСР).  Но  заполучить  список,  который,
скорее  всего,  находился  в  открытом  доступе,  большого  труда  не
составляло.  Этот  документ  для  исследователей  примечателен
другим  —  оценкой  личности  И.В.  Сталина,  являвшегося  членом
РВСР.  Лишь  против  одной  фамилии  —  Джугашвили  —  сдела¬
на  пометка:  «старый  партийный  работник,  образован,  фанатик,
необыкновенно  энергичен,  крайне  опасный  человек»2.  Кто  дал
такую  характеристику  будущему  главе  Советского  государства
исторической  науке,  пока  неизвестно.  Не  исключено,  что  один
из  членов  «Национального  центра».  Свое  предположение  автор
строит  на  том,  что  в  документе  «Сведения  о  поступлении  доне¬
сений  из  «Национального  центра»  в  Москве  в  разведывательное
отделение  штаба  главнокомандующего  ВСЮР»  одним  из  пун¬
ктов  значится  «состав  управления  Военно-Революционного  Со¬
вета».  К  сожалению,  по  сводной  ведомости  сложно  судить  о  со¬
держательной  стороне  документов.  Обращает  на  себя  внимание
значительный  перерыв  —  со  2  апреля  по  12  августа  —  в  получе¬
нии  информации  штабом  ВСЮР  от  «Национального  центра».
 Современники  дали  невысокую  оценку  добытым  подпольем
сведениям.  Так,  член  РВСР  С.И.  Гусев  следующим  образом  про¬
комментировал  один  из  документов:  «Документ  №  2  составлен,
т.  обр.,  из  сведений  штабного  и  непггабного  происхождения.
Составитель  его  работает  вне  Полевого  штаба,  на  что  особен¬
но  указывает  сильная  запоздалость  сообщений  об  оперативных
планах.
 1 	Миронов  С.С.  Указ.  соч.  С.  260.
 2 	РГВА.  Ф.  40238.  On.  1.  Д.  51.  Л.  17.
 294

Предположение,  что  кто-либо  из  крупных  служащих  штаба,
имеющий  по  своему  служебному  положению  возможность  до¬
бывать  материалы  из  разных  отделов,  т.  обр.,  отпадает.  Это  осо¬
бенно  подтверждается  малоценностью  собранных  материалов.
Список  номерных  дивизии  не  дает  Деникину  ничего  нового,
кроме  ценных  сведений  о  переброске  22,27  и  21-й  дивизий.  Опе¬
ративные  планы  слишком  запоздали.  Сведения  о  переводе  штаба
Востфронта  в  Брянск  без  объяснения  цели  непонятны.  Един¬
ственно  ценный  материал  —  это  сведения  об  артиллерии.
 По-видимому,  в  оперативном  отделе  Полевого  штаба  и  ин¬
спектора  артиллерии  есть  не  крупные  шпионы,  б.  м.,  не  посто¬
янные,  а  лишь  эпизодически  продающие  сведения.  Кроме  того,
в  штабе  есть  один-два  кулуарных  шпиона.  Впрочем,  возможно,
что  кулуарные  слухи  передаются  одним  из  предыдущих  шпио¬
нов.  Запоздалость  сведений  об  оперативных  планах  в  связи  с  не¬
которыми  фразами,  напоминающими  отдельные  фразы  главкома,
указывает  на  возможность  получения  этих  сведений  из  штаба
Южфронта  (возможно,  и  из  нашего  телеграфа)»1.
 Невысокую  оценку  разведданным  дал  один  из  обвиняемых  по
делу  «Тактического  центра»,  С.А.  Котляревский:  «О  военных  де¬
лах  на  совещаниях  чаше  всего  говорил  Щепкин.  Сведения  у  него
были  довольно  анекдотические,  и  по  ним  нельзя  было  заключить,
имеется  ли  в  его  распоряжении  сколь-нибудь  точная  информация.
Я  имел  впечатление,  что  он  совсем  не  знал  численности  Красной
армии  и  ее  частей,  действующих  на  Юге  и  Востоке»2.
 А  вот  какие  сведения  были  обнаружены  чекистами  у  лидера
«Национального  центра»  H.H.  Щепкина:  «1)  записку  с  изложе¬
нием  плана  действий  Красной  армии  от  Саратова,  2)  сводку  све¬
дений,  заключавшую  в  себе  список  номерных  дивизий  Красной
армии  к  15  августа,  сведения  об  артиллерии  одной  из  армий,  план
действий  одной  из  армейских  групп  с  указанием  состава  группы,
сообщение  о  местоположении  и  предполагаемых  перемещениях
 1 	Красная  книга  ВЧК.  М.,  1990.  Т.  2.  С.  278—279.
 2 	Красная  книга  ВЧК.  М.,  1990.  Т.  2.  С.  311.
 295

некоторых  штабов,  3)  сводное  письмо,  содержащее  подробное
описание  одного  из  укрепленных  районов,  точное  расположение
занятых  батарей  в  нем,  сведения  о  фронтовых  базисных  складах,
4)  сводное  письмо,  писанное  27  августа,  с  заголовком:  “Началь¬
нику  штаба  любого  отряда  прифронтовой  полосы”  —  “Прошу
в  самом  срочном  порядке  протелеграфировать  это  донесение
в  штаб  Верховного  разведывательного  отделения,  полковнику
Хартулари”.  Это  письмо  содержит  общие  военно-шпионские
данные  с  описанием  отдельных  армий,  предположительного
плана  действий  Красной  армии  и  сообщение  об  имеющихся  в
Москве  силах  деникинцев,  5)  записку,  содержащую  сведения  о
кавалерийской  армии..  .»1
 Судя  даже  по  названиям  документов,  можно  предположить,
что  собранные  для  передачи  сведения  носили  отнюдь  не  безо¬
бидный  характер.  А  сколько  собранных  подпольем  ценных  све¬
дений  по  разным  причинам  не  дошло  до  штаба  ВСЮР,  вряд  ли
кто  сейчас  сможет  ответить.
 Ссылаясь  на  мнения  офицеров  штаба  ВСЮР,  историк  В.Ж.  Цвет¬
ков  пишет;  что  переданные  из  Москвы  разведданные  «были  доволь¬
но  отрывочными  и  противоречивыми  и...  не  соответствовали  ре¬
альному  положению  на  фронте  РККА».  Некоторые  сообщения  из
столицы  носили  пропагандистский  характер,  далекий  от  реаль¬
ности.  В  частности,  утверждалось,  что  «в  красной  армии  царит
полный  развал»  и  «зимней  кампании  красная  армия  не  вынесет».
Например,  H.H.  Щепкин  положение  в  Московском  регионе  оце¬
нивал  как  катастрофическое  и  призывал  «от  слов  переходить  к
делу»:  «Всякое  промедление  грозит  гибелью  последних  следов
всякой  культуры  в  городах,  особенно  в  деревнях,  все  губернии
в  открытом  восстании.  Все  идет  стихийно.  При  подавлении  де¬
ревни  уничтожаются.  Еще  месяц,  и  от  средней  России  останутся
пустяки...  Москва  умирает.  Лучшие  из  населения  невольно  ду¬
мают  о  примирении  с  большевиками,  ибо  не  видят  и  не  знают,
откуда  ждать  выручки...  Необходимо  ускорение  действий  союз¬
 1  Красная  книга  ВЧК.  М.,  1990.  Т.  2.  С.  11.
 296

ников.  Каждая  лишняя  неделя  делает  освобождение  России  бо¬
лее  трудным»1.
 Охарактеризовав  тяжелое  экономическое  положение  в  стра¬
не,  приведшее  к  недовольству  населения  политикой  властей  и
голоду,  «Национальный  центр»  в  одной  из  сводок  убеждал  ко¬
мандование  Белого  Юга  в  том,  что  «большевизм  в  Великороссии
окончательно  изжит».  «Голод  и  мор  у  нас  притупляют  волю  к
действиям,  —  сообщалось  в  одной  из  сводок.  —  Во  всяком  слу¬
чае,  еще  несколько  месяцев  подобного  режима,  и  Великороссия,
в  частности  Москва,  обратится  в  кладбище»2.
 Подобные  сообщения  о  ситуации  в  Советской  России  деникин¬
ская  разведка  получала  и  из  других  источников.  «Одно  из  доне¬
сений,  весьма  характерное  для  общего  тона  осведомления  и  тог¬
дашних  настроений  Юга,  гласило:  «..  .вся  Совдепия  представляет
из  себя  котел  с  громадным  внутренним  давлением,  и  достаточно
одного  сильного  удара  в  стенку,  как  произойдет  неслыханный  и  не¬
виданный  в  летописях  истории  взрыв,  который  даже  без  внешнего
воздействия  сметет  с  земли  советскую  власть  и,  если  вовремя  им
не  овладеть,  то  может  погрести  остатки  всякой  культуры,  —  писал
в  своих  мемуарах  генерал-лейтенант  А.И.  Деникин.  —  Прогнозы
оказались  неверными  —  мы  убедились  в  этом  скоро,  ведя  тяже¬
лые,  кровопролитные  бои  на  Северном  Кавказе.  Неверными  —  не
столько  в  изображении  подлинных  народных  настроений,  сколько
в  оценке  их  активности,  а,  главное,  в  ошибочном  сложении  сил.
Между  тремя  основными  народными  слоями  —  буржуазией,  про¬
летариатом  и  крестьянством  легли  непримиримые  противоречия
в  идеологии,  в  социальных  и  экономических  взаимоотношениях,
существовавшие  всегда  в  потенции,  углубленные  революцией  и
обостренные  разъединявшей  политикой  советской  власти.  Они
лишали  нас  вернейшего  залога  успеха  —  единства  народного
 1 	Цит.  по:  Цветков  В.Ж.  Специфика  формирования  и  деятельности
надпартийных  и  межпартийных  политических  объединений  и  подполь¬
ных  организаций  Белого  движения  в  конце  1918—1919  гг.  URL:  http://
www.dkl868.ru/  (дата  обращения:  06.04.2013).
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-446.  Оп.  2.  Д.  20.  Л.  280  об.
 297

фронта»1.  К  таким  глубоким  выводам  Л.И.  Деникин,  вероятнее
всего,  пришел  в  эмиграции,  когда  у  него  было  время  осмыслить
итоги  Гражданской  войны  в  России.
 В  1918  году  внутриполитическая  обстановка  в  стране  явля¬
лась  настолько  сложной  и  непредсказуемой,  что  в  ней  не  могли
досконально  разобраться  даже  некоторые  опытные  политики,  не
говоря  уже  о  генералах  и  офицерах.  «Несомненно,  психология  в
России,  хотя  и  не  так  быстро,  как  было  бы  желательно,  но  все  же
меняется  —  и  не  только  на  юге,  но,  как  осведомляют  меня  мои
московские  друзья,  также  и  на  севере,  —  писал  в  мае  1918  года
лидер  партии  кадетов  П.Н.  Милюков  генералу  М.В.  Алексееву.  —
Большевики  изжили  себя.  За  отсутствием  внешней  силы,  которая
бы  их  ликвидировала,  они  начали  ликвидироваться  изнутри»2.
 Представитель  «Союза  возрождения  России»  в  своем  докладе
даже  процитировал  пессимистические  слова  В.И.  Ленина:  «Мы,
конечно,  провалились...»3  Эта  фраза,  если  она  в  действительно¬
сти  была  произнесена,  вероятнее  всего,  являлась  минутной  сла¬
бостью  «вождя  мирового  пролетариата».  Из  других  источников
в  штаб  Добровольческой  армии  поступала  информация  об  отсут¬
ствии  единства  между  представителями  власти,  об  отмене  при¬
казаний  одних  учреждений  другими,  а  также  о  том,  что  В.И.  Ле¬
нин  и  Л.Д.  Троцкий  не  пользуются  популярностью4.
 Однако  вопреки  прогнозам  белогвардейских  политиков  даль¬
нейшие  события  показали,  что  в  моменты  наивысшей  опасности
для  Советской  Республики  большевики  проявляли  удивитель¬
ную  способность  к  мобилизации  всех  ресурсов  для  отпора  врагу
и  в  итоге  выходили  победителями  из,  казалось  бы,  безнадежного
положения.  Некоторые  белогвардейцы  не  смогли  адекватно  оце¬
нить  ситуацию  в  Советской  России  даже  в  конце  1919  года,  когда
деникинская  и  колчаковская  армии  отступали  по  всем  фронтам.
 1 	Деникин  А.И.  Путь  русского  офицера.  С.  349—350.
 2 	Цит.  по:  Деникин  А.И.  Путь  русского  офицера.  С.  349.
 3 	Цит.  по:  Деникин  А.И.  Путь  русского  офицера.  С.  349.
 4 	ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  317.  Л.  92.
 298

С  этой  точки  зрения  примечателен  доклад  генерала  H.H.  Сто-
гова,  который  являлся  непродолжительное  время  (май—август
 1918 	года)  первым  начальником  Всероссийского  главного  шта¬
ба,  руководителем  военной  организации  «Национального  цен¬
тра»,  а  потом  бежал  к  А.И.  Деникину.  27  ноября  (10  декабря)
 1919 	года  он  еще  надеялся,  что  Россию  может  спасти  «помощь
извне»:  «Именно  потому,  что  советская  власть  —  власть  инозем¬
ная,  власть,  завоевавшая  великорусский  народ,  трудно  рассчи¬
тывать  на  внутренний  переворот,  без  помощи  извне,  со  стороны
юга,  востока  или  севера...  только  помощь  извне  спасет  Велико¬
россию...»  Подчеркивая  иноземный  характер  советской  власти,
H.H.  Стогов  пишет,  что,  по  слухам,  летом  1918  года  JI.Д.  Троцкий
«в  разговоре  с  германским  майором  Генерального  штаба  держал
себя  как  агент  разведывательного  отделения  Германского  Гене¬
рального  штаба»1.  Видимо,  русский  генерал  выдавал  желаемое
за  действительное.  Трудно  представить  Л.Д.  Троцкого  держа¬
щего  себя  подобным  образом  с  чином  значительно  ниже  его  по
рангу.
 Ради  объективности  следует  отметить,  что  разведка  не  всегда
предоставляла  только  ту  информацию,  которую  хотело  услышать
командование  Белого  Юга.  Например,  военно-политический  от¬
дел  при  Верховном  руководителе  Добровольческой  армии,  ха¬
рактеризуя  общее  политическое  положение  в  Советской  России,
в  сентябре  1918  года  докладывал,  что  широкие  круги  населения
сильно  терроризированы  и  подавлены,  поэтому  рассчитывать  на
успех  отдельных  восстаний  на  тот  момент  времени  не  приходи¬
лось.  По  мнению  автора  документа,  сознание  людей  «совершенно
сбито  с  толку  полным  отсутствием  свободной  прессы,  а  изданная
в  огромных  количествах  специальная  литература  ВЦИК  начала
пользоваться  успехом  среди  рабочих  и  крестьян»2.
 Но  лидеры  Белого  движения  были  убеждены,  что  дни  больше¬
вистского  режима  сочтены,  и  готовились  его  свергнуть  с  помо¬
 1 	Ганин  A.B.  «Мозг  армии»  в  период  «Русской  Смуты»...  С.  678,686.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-446.  Он.  2.  Д.  130.  Л.  90.
 299

щью  антисоветского  подполья.  Но  и  в  этом  вопросе  точки  зрения
командования  Добровольческой  армии  и  военно-политического
отдела  расходились.  ВПО  считал,  что  из-за  провалов  и  арестов
политических  деятелей  антибольшевистские  подпольные  орга¬
низации  не  имели  возможности  «продуктивной  работы».  Поэто¬
му  сотрудники  отдела  полагали  нецелесообразным  возлагать  на
подполье  «работу  крупного  масштаба»  (организацию  восстаний
и  формирование  местных  добровольческих  отрядов)  и  предлага¬
ли  ограничиться  поддержанием  связи  с  союзниками,  вербовкой  и
отправкой  офицеров  в  Добровольческую  армию,  а  также  устной
агитацией1.  Дальнейшие  события  подтвердили  правоту  выводов
аналитиков  ВПО.
 Анализ  материалов  деникинских  разведывательных  органов
свидетельствует  о  том,  что  более  достоверными  являлись  сведе¬
ния  военного  характера,  которые  имели  документальную  основу.
 Так,  в  январе  1919  года  «Азбуке»  стал  известен  утвержден¬
ный  в  декабре  1918  года  Советом  обороны  план  формирования
Красной  армии:  «Армия  будет  доведена  до  1,5  млн  человек,  из
них  200  тыс.  вспомогательных  войск  и  300  тыс.  лошадей.  Все
войска  на  фронте  будут  переформированы  в  86  бригад  трехпол¬
кового  состава»2.
 В  том  же  месяце  «Азбука»  представила  командованию  «Во¬
енные  сведения  из  Совдепии»,  в  которых  указывалась  числен¬
ность  вооружения  (винтовок,  пулеметов,  револьверов,  патронов,
ручных  гранат,  карабинов)  как  в  Красной  армии  в  целом,  так  и
в  военных  округах:  Московском,  Петроградском,  Ярославском,
Приволжском,  Уральском  и  Орловском,  а  также  на  Южном  фрон¬
те  —  количество  пулеметов,  орудий  и  сабель.
 В  феврале  начальник  отделения  «Азбуки»  при  Ставке  главко¬
ма  направил  председателю  Особого  совещания  генералу  от  ка¬
валерии  А.М.  Драгомирову  оперативный  план  большевиков  на
зимнюю  кампанию  от  17  (30)  января  1919  года.
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-446.  Оп.  2.  Д.  130.  Л.  90—90  об.
 2 	Гражданская  война  в  СССР.  М.,  1980.  С.  293.
 300

«Азбука»  смогла  добыть  даже  «Доклад  начальнику  регистра¬
ционного  управления»  (военной  разведки),  подготовленный  на¬
чальником  первого  отдела  на  основе  агентурных  данных1.
 Следует  обратить  внимание,  что  разведка  получала  информа¬
цию  не  только  от  агентуры,  но  и  из  открытых  источников,  по¬
скольку  в  то  время  «..  .на  страницах  газет  и  журналов,  а  также  в
виде  брошюр  стали  публиковаться  документы  высших  органов
политического  и  военного  руководства,  сферой  их  деятельности
являлись  проблемы  организации  вооруженных  формирований,
проведения  партийно-политической  работы,  мобилизации  насе¬
ления  на  отпор  врагу»2.
 Разведка  Юга  России  продолжала  следить  за  советской  поли¬
тической  элитой  и  большевистским  строем  на  протяжении  всей
Гражданской  войны,  вплоть  до  разгрома  армии  П.Н.  Врангеля  в
Крыму.
 «Ленин  является,  безусловно,  исключительно  крупной
личностью,  —  говорится  в  сводке  особого  отделения  отдела
генерал-квартирмейстера  штаба  главнокомандующего  в  ноябре
 1920 	года.  —  Основные  его  свойства,  которыми  он  подавляет
окружающих,  —  огромная  воля,  соединенная  с  фанатической
верой  в  свое  дело.  По  натуре  это  властолюбивый  деспот,  не  при¬
знающий  чужого  мнения...»3  По  мнению  врангелевских  ана¬
литиков,  общим  свойством  большевистских  вождей  являлось
преобладание  волевого  начала  над  интеллектом.  Белогвардейцы
пришли  к  выводу,  что  система  власти  в  Советской  России  явля¬
ется  олигархической  —  небольшой  группы  лиц  (В.И.  Ленина  и
его  ближайших  сотрудников.  —  Авт.),  «держащей  страну  с  по¬
мощью  компартии,  подчинившей  своему  влиянию  администра¬
тивный  аппарат  и  армию...  формой  власти  является  диктатура,
характеризующаяся  сильнейшим  развитием  бюрократизма  и
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-446.  Оп.  2.  Д.  20.  Л.  34—38  об.,  116.
 2 	Воронов  В.Н.  Вооруженные  формирования  на  территории  Сибири  в
период  Гражданской  войны  и  военной  интервенции:  дис.  ...  д-ра  истор.
наук.  М.,  1999.  С.  25.
 3 	ГАРФ.  Ф.  р-6217.  On.  1.  Д.  24.  Л.  1  об.
 301

централизацией.  В  общем,  процесс,  развивающийся  в  партии,
может  быть  назван  разложением  и,  судя  по  отзывам  лиц,  близко
стоящих  к  партии,  зашел  слишком  далеко».  Далее  говорится  о
неспособности  госаппарата  справиться  с  тяжелым  экономиче¬
ским  положением,  недовольстве  широких  слоев  населения  поли¬
тикой  советской  власти,  волне  восстаний,  охвативших  Россию.
По  утверждению  белых,  предпринимаемые  советскими  властя¬
ми  меры  в  области  «поднятия  экономического  положения  респу¬
блики»  свелись  лишь  к  отсрочке  экономического  краха1.
 Однако  в  конце  1920  года,  в  отличие  от  начала  1918  года,
разведка  не  спешила  предрекать  близкий  конец  большевизма  в
России,  а  предлагала  систематически  собирать  и  изучать  уже
имеющиеся  материалы  для  более  точного  практического  вывода
 о 	его...  нежизнеспособности2.
 Стремление  желаемое  выдавать  за  действительное,  несмотря
на  обладание  более-менее  достоверной  информацией  о  Совет¬
ской  России,  не  позволило  белым  постичь  простую  истину,  что  в
условиях  Гражданской  войны,  острого  кризиса  в  стране,  именно
политическая  воля,  диктатура,  о  которой  в  открытую  говорили
большевики,  помогла  им  мобилизовать  людские  и  материальные
ресурсы,  подавить  сопротивление  внутри  страны  и  в  конечном
счете  победить  многочисленных  противников.
 Большевики  действовали  так,  как  учили  классики  марксизма.
Один  из  них,  Ф.  Энгельс,  по  этому  поводу  писал:  «Революция  есть
акт,  в  котором  часть  населения  навязывает  свою  волю  другой  части
посредством  ружей,  штыков  и  пушек,  то  есть  средств  чрезвычайно
авторитарных.  И  если  победившая  партия  не  хочет  потерять  пло¬
ды  своих  усилий,  она  должна  удерживать  свое  господство  посред¬
ством  того  страха,  который  внушает  реакционерам  ее  оружие»3.
 Следующий  вектор  деятельности  белогвардейских  спецслужб
был  направлен  на  Украину.  В  годы  Гражданской  войны  на  южной
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-6217.  On.  1.  Д.  24.  Л.  2,  9,  9  об.,  65  об.,  69  об.—70.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-6217.  On.  1.  Д.  24.  Л.  2,  9,  9  об.,  10.
 3 	Маркс  К.,  Энгельс  Ф.  Соч.  Т.  18.  С.  305.
 302

окраине  бывшей  Российской  империи  пересеклись  интересы
Советской  России,  Германии,  Англии,  Франции,  «самостийных»
украинских  режимов  и  белогвардейцев.  Поэтому  командование
Белого  Юга,  в  первую  очередь,  с  помощью  политических  цен¬
тров,  осуществляло  не  только  вербовку  офицеров,  но  и  прово¬
дило  разведывательно-подрывную  деятельность  в  этом  регионе.
Вначале  —  против  большевиков  и  немцев,  а  затем  —  и  Украин¬
ской  народной  республики  (УНР).
 Агентура  Киевского  центра,  действовавшего  с  весны  1918  года
по  осень  1919  года,  смогла  проникнуть  в  советские  администра¬
тивные  учреждения,  занять  высокие  посты  в  украинской  Крас¬
ной  армии.  Для  внедрения  в  советские  штабы  использовались
документы,  подписанные  первым  помощником  Наркомвоенмора
Украины,  бывшим  полковником  Б.М.  Шапошниковым.  Перевод¬
чицей  в  аппарате  Наркомвоенмора  Украины  Н.И.  Подвойского
работала  член  Киевского  центра  Е.  Гауг.  Офицеры  Центра  слу¬
жили  в  штабе  Южного  фронта,  в  оперативном  отделе  Губвоен-
кома,  в  артиллерийском  отделе  снабжения,  в  фотометрическом
отделении  воздушного  флота.  «Программа»  работы  Киевского
центра  включала  в  себя:  «извлечение  всех  ценных  документов»,
«разрушение  вновь  создавшейся  Украинской  армии»,  работу  «по
обострению  отношений  Укрфронта  и  Наркомвоен»,  «разжигание
угрозы  внутренней  смуты  и  мятежей,  систематическое  запуги¬
вание»  и  «оттягивание  всех  лучших  сил  на  внутренний  фронт»,
а  также  «борьбу  всеми  силами  с  посылкой  подкреплений  на  До¬
нецкий  фронт»1.
 Киевскому  центру  удалось  достичь  определенных  результа¬
тов  в  добывании  сведений  разведывательного  и  контрразведыва¬
тельного  характера:  о  передислокации  частей  Красной  гвардии,
чертежи  Киевского  укрепрайона,  списки  явочных  подпольных
 1 	Цветков  В.Ж.  Специфика  формирования  и  деятельности  надпартий¬
ных  и  межпартийных  политических  объединений  и  подпольных  органи¬
заций  Белого  движения  в  конце  19181919  гг.  URL:  http://www.dk1868.ru/.
(дата  обращения:  06.04.2013).
 303

центров,  организованных  большевиками  после  оставления  Кие¬
ва,  и  т.д.1
 По  признанию  самих  информаторов,  «данные  о  составе,
организации,  группировке,  снабжении  и  состоянии  красной
украинской  армии»  являлись  «недостаточно  полные».  По¬
скольку  связь  центра  со  штабом  ВСЮР  была  нестабильной,
то  его  члены  сосредоточили  усилия  на  дезорганизации  рабо¬
ты  командования,  нарушении  порядка  передислокации  воин¬
ских  частей,  к  намеренному  искажению  получаемых  директив
и  т.д.  «Данные  акции  сыграли  немаловажную  роль  во  вре¬
мя  наступления  частей  ВСЮР  на  Полтаву  и  Киев,  —  пишет
В.Ж.  Цветков.  —  По  оценке  одного  из  членов  Киевского  Цен¬
тра,  работавшего  в  штабе  Южфронта,  «сам  Подвойский  (нар-
комвоенмор  Украины.  —  Авт.)  всецело  подчинялся  нашему
влиянию»2.
 Харьковский  центр  под  руководством  полковника  А.  Двигуб-
ского,  который  занимал  должность  помощника  командующего
советским  Украинским  фронтом  В.А.  Антонова-Овсеенко,  не
только  добился  значительных  успехов  в  добывании  секретной
информации,  но  и  в  подготовке  антибольшевистского  выступле¬
ния  в  городе  накануне  его  занятия  белыми  войсками3.  Офицер¬
ская  организация  имела  батальон  (до  1000  активных  бойцов),
 3 	тыс.  винтовок,  20  пулеметов.  «Ее  филиалы  работали  в  других
городах  Харьковской  и  Полтавской  губерний»4.
 1 	Бортневский  В.Г.  Белая  разведка  и  контрразведка  на  Юге  России  во
время  Гражданской  войны.  С.  90—91;  Цветков  В.Ж.  Спецслужбы  (раз¬
ведка  и  контрразведка)  Белого  движения  в  1917—1922  годах.  С.  129.
 2 	Цветков  В.Ж.  Специфика  формирования  и  деятельности  надпартий¬
ных  и  межпартийных  политических  объединений  и  подпольных  организа¬
ций  Белого  движения  в  конце  1918—1919  гг.  URL:  http://www.dkl868.ru/.
(дата  обращения:  06.04.2013).
 3 	Из  документов  белогвардейской  контрразведки  1919  г.  И  Русское
прошлое.  Кн.  I.  JI.,  1991.  С.  150—172;  Цветков  В.Ж.  Спецслужбы  (раз¬
ведка  и  контрразведка)  Белого  движения  в  1917  —  1922  годах.  С.  129.
 4 	CidaK  В.  Указ.  соч.  URL:  http://exlibris.org.ua/sidak/r3-pl.html  (дата
обращения:  06.04.2013).
 304

«Активно  действовал  Одесский  центр,  в  июле  1919  года  под¬
готовивший  восстание  в  немецких  колониях  вокруг  города,  —
пишет  историк  В.Ж.  Цветков.  —  Восстанием  в  самой  Одессе
руководили  председатель  центра  полковник  А.П.  Саблин  и  по¬
ручик  А.П.  Марков,  работавший  в  одесской  милиции.  Отряд  су¬
дебной  милиции  под  командованием  бывшего  ротмистра  цар¬
ской  армии  Асанова  захватил  здание  Одесской  ЧК,  и  к  момен¬
ту  высадки  десанта  Добровольческой  армии  практически  весь
город  контролировался  вышедшими  из  подполья  офицерскими
отрядами»1.
 Руководители  деникинских  спецслужб  положительно  отзы¬
вались  о  работе  вышеуказанных  и  Екатеринославского  центров.
Удовлетворительной  оценки  заслуживали  центры  в  Крыму  и  Та¬
ганроге2.
 Елисаветградскому  центру  удалось  внедрить  секретных  со¬
трудников  в  6-ю  украинскую  советскую  дивизию,  завербовать
агентов  из  числа  мобилизованных  офицеров  в  штабе  3-й  совет¬
ской  армии,  которые  занимались  диверсиями  на  железной  дороге.
Центр  также  сделал  попытку  использовать  крестьянское  движе¬
ние  для  свержения  власти  большевиков  и  «содействия  движению
частей  Добровольческой  армии».  Однако  штаб  повстанцев,  «со¬
стоявший  из  явных  и  тайных  петлюровцев,  чинил  препятствия
посланным  офицерам»3.
 В  декабре  1918  года  —  январе  1919  года  начальник  развед¬
ки  Таганрогского  центра  сообщал  о  скрытой  борьбе  между  тай¬
ными  большевистскими  организациями  и  осведомительными
органами  на  Украине,  о  неустойчивом  положении  Директории,
стремлении  военных  кругов  заменить  ее  диктатурой4.
 Но  в  то  же  время  центр  оказался  не  осведомленным  о  перево¬
роте  в  подведомственном  ему  Бердянске  и  организации  там  офи¬
 1 	Цветков  В.Ж.  Спецслужбы  (разведка  и  контрразведка)  Белого  дви¬
жения  в  1917—1922  годах.  С.  129.
 2 	РГВА.  Ф.  40238.  Он.  1.  Д.  1.  Л.  И.
 3 	РГВА.  Ф.  40238.  On.  1.  Д.  40.  Л.  9—10.
 4 	РГВА.  Ф.  40238.  On.  1.  Д.  23.  Л.  38;  Ф.  39540.  On.  1.  Д.  51.  Л.  13.
 11  Кирмель  Н.  С.
 305

церского  отряда  под  командованием  капитана  1-го  ранга  Дми¬
триева.  Об  этом  он  узнал  из...  Екатеринодара1.
 Назвавший  белогвардейцев  российскими  шовинистами  укра¬
инский  историк  B.C.  Сидак  пишет:  «“Белое”  подполье  собирало
информацию  об  Украине  в  интересах  Добровольческой  армии,
разворачивало  антиправительственную  агитацию,  формировало
вооруженные  отряды  для  открытого  выступления  против  Гетма¬
на.  Подпольные  организации  имели  свою  агентуру  даже  среди
высших  государственных  кругов  Гетманата.  Известно,  что  ряд
высших  сановников,  представители  генералитета,  офицеры  лич¬
ного  конвоя  П.  Скоропадского  посылали  в  Добровольческую
армию  заверения  в  лояльности  к  “российской  идее”,  вступали  в
контакты  с  предложениями  своих  услуг  относительно  организа¬
ции  государственного  переворота»2.
 Некоторый  успех  деятельности  политических  центров  на  Юге
России  объясняется  присутствием  в  регионе  поддерживавших
Белое  движение  политических  организаций  —  «Монархическо¬
го  блока»,  «Совещания  членов  законодательных  палат»,  «Союза
возрождения  России»,  «Совета  государственного  объединения
России»,  «Клуба  российских  националистов»  и  большого  коли¬
чества  офицерства.
 Так,  осенью  1918  года  в  Киеве  находилось  40  тыс.  офицеров,
в  Херсоне  —  15  тыс.,  в  Симферополе  —  10  тыс.,  в  Екатериносла-
ве  —  8  тыс.,  в  Житомире  —  5  тыс.  и  т.д.3
 Облегчала  работу  центров  сложная  политическая,  военная
и  оперативная  обстановка,  а  также  слабость  власти  режимов
П.П.  Скоропадского  и  С.В.  Петлюры.  Однако,  несмотря  на  от¬
 1 	Кручинин  A.C.  Белогвардейцы  против  оккупантов:  из  истории  До¬
бровольческой  армии  (1918)  //  Русский  сборник.  Исследования  по  исто¬
рии  России  XIX—XX  вв.  М.,  2004.  Т.  1.  С.  206.
 2 	CidaK  В.  Указ.  соч.  URL:  http://exlibris.org.ua/sidak/r3-pl.html  (дата
обращения:  06.04.2013).
 3 	Маймескулов  JI.H.,  Рогожин  А.И.,  Стоите  В.В.  Всеукраинская  чрез¬
вычайная  комиссия  (1918—1922).  2-е  изд.,  перераб.  и  доп.  Харьков,  1990.
С.  183.
 306

носительно  благоприятные  условия,  политические  центры  так
и  не  смогли  оказать  белогвардейскому  командованию  серьезной
помощи  в  борьбе  с  австро-германскими  войсками,  большевика¬
ми,  а  затем  и  украинскими  правительствами,  стремившимися
создать  самостоятельное  государство  на  южной  окраине  России.
Возложенная  на  них  задача  по  организации  широкого  партизан¬
ского  движения  в  тылу  противника  так  и  осталась  невыполнен¬
ной.  Причин  тому  видится  несколько.
 Во-первых,  намерение  вождей  Белого  движения  после  победы
над  большевиками  возродить  Россию  в  территориальных  рамках
бывшей  империи  лишало  его  сторонников  среди  политических
кругов,  так  называемых  «самостийников»,  стремившихся  к  соз¬
данию  самостоятельного  государства,  и  идущей  за  ними  части
населения.  Белогвардейская  разведка  в  августе  1919  года  докла¬
дывала:  люди  идут  за  украинскими  политиками,  среди  которых
встречались  авантюристы  и  демагоги,  лишь  потому,  «что  некуда
больше  идти,  по  сравнению  с  советами  украинцы  все-таки  луч¬
ше.  Но  достаточно  было  появления  другого  элемента,  чисто  рус¬
ского,  и  от  этого  сора  и  следа  не  останется»1.
 Хорошо  знавший  обстановку  на  Украине  начальник  Елиса-
ветоградского  центра  предлагал  взять  под  покровительство  слу¬
живших  в  частях  С.В.  Петлюры  и  H.A.  Григорьева  и  боровшихся
с  большевиками  крестьян,  оставлять  в  пользовании  повстанцев
имущество,  отбитое  у  красных,  «благонадежных  умеренных
украинцев»  назначать  на  неответственные  государственные
должности2.
 Однако  эти  по  сути  своей  верные  предложения  белым  так  и  не
удалось  претворить  в  жизнь.  Вожди  Белого  движения,  боровши¬
еся  за  «единую  и  неделимую»  Россию,  руководствуясь  своими
моральными  принципами,  не  пошли  даже  на  временное  согла¬
шение  с  украинскими  националистами  ради  победы  над  боль¬
шевиками.  Взять  под  свою  защиту  страдавшее  от  политической
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  322.  Л.  3.
 2 	РГВА.  Ф.  40238.  On.  1.  Д.  40.  Л.  11.
 11* 	307

нестабильности,  экономической  разрухи  и  грабежей  население
белые  также  оказались  не  в  состоянии  —  эту  проблему  деникин¬
ский  режим  не  смог  решить  даже  на  своей  территории.  Следует
также  учитывать  активную  наступательную  политику  Советской
России  и  стремление  союзников  к  расчленению  России.  По  со¬
глашению  от  23  декабря  1917  года  Украина  вошла  в  зону  фран¬
цузских  интересов,  а  в  начале  1919  года  Директория  заключила
договор  с  Францией,  признав  ее  протекторат  над  Украинской
народной  республикой.  Единого  антибольшевистского  блока  на
Украине  не  существовало,  поскольку  там  столкнулись  интересы
многих  внешних  и  внутренних  сил  —  Германии,  Антанты,  бело¬
гвардейцев,  большевиков,  «самостийников».  Каждая  сторона,  по
большому  счету,  воевала  «за  себя»  и  против  других.
 Во-вторых,  на  организации  работы  центров  сказался  дефицит
энергичных,  инициативных  «командных  кадров».  Историк  А.С.  Кру-
чинин  справедливо  отмечает;  что  данную  проблему  создало  командо¬
вание  Добровольческой  армии,  предписав  направлять  в  армию  наи¬
более  энергичных  офицеров,  «..  .а  в  центрах  должны  были  оставать¬
ся  пожилые,  инертные  или  тяготящиеся  строевой  службой  офицеры
и  генералы,  ожидать  от  которых  развертывания  партизанской  борьбы
или  перехвата  повстанческой  инициативы  у  местных  стихийных  “во¬
жаков”  было,  по  совести,  очень  трудно..  .»*
 Третья  причина  заключается  в  дефиците  финансовых  средств.
Штаб  Добровольческой  армии  мог  выделить  только  незначитель¬
ные  суммы,  остальные  деньги  центры  должны  были  добывать
сами,  считай,  выпрашивать,  у  местных  организаций,  союзов  и
обществ2.  Поэтому  пассаж  историка  украинских  спецслужб
B.C.  Сидака  о  щедром  финансировании  белогвардейских  разве¬
дывательных  органов,  позволившем  вовлечь  в  сотрудничество  с
ними  около  20  тыс.  лиц,  нам  кажется  сомнительным.
 Не  принесла  ощутимых  результатов  и  миссия  генерала
 В.Е.  Флуга,  отправленная  в  Сибирь  М.В.  Алексеевым  и  Л.Г.  Кор¬
 1 	Кручинин  A.C.  Указ.  соч.  С.  207—208.
 2 	РГВА.  Ф.  40238.  On.  1.  Д.  1.  Л.  11  об;  Д.  53.  Л.  2.
 308

ниловым  в  конце  февраля  1918  года  с  целью  организации  на
местах  групп  для  борьбы  с  большевиками,  ведения  агитации  в
войсках,  распространения  тайной  литературы  и  т.д.
 С  одной  стороны,  В.Е.  Флугу  удалось  привлечь  колеблющих¬
ся  в  подпольные  белогвардейские  организации,  но  с  другой  —
подполье  существовало  в  Сибири  и  до  прибытия  миссии.  К  тому
же,  по  мнению  историка  A.B.  Ганина,  из-за  дальности  расстоя¬
ния  генерал  не  смог  организовать  реального  взаимодействия  не¬
легальных  групп  с  командованием  Добровольческой  армии1.
 Вернемся  к  деникинской  разведке,  которая,  как  утверждает
 B.C.  Сидак,  «имела  полную  информацию  о  состоянии  армии
УНР,  вела  работу  по  ее  разложению»2.
 Так,  разведывательная  организация  «Азбука»  добыла  текст
тайной  телеграммы  кайзера  Вильгельма  II  командованию  не¬
мецкими  войсками  на  Украине,  в  которой  он  давал  согласие  на
избрание  П.П.  Скоропадского  гетманом  Украины.  Копия  доку¬
мента  была  переправлена  Верховному  руководителю  Доброволь¬
ческой  армией  генералу  М.В.  Алексееву3.
 Разведка  предоставляла  высшему  военно-политическому  ру¬
ководству  Юга  России  обширную  информацию  не  только  о  во¬
оруженных  силах  УНР,  но  также  о  сложной  и  противоречивой
политике  местных  лидеров,  которые  плели  интриги  и  вели  заку¬
лисные  переговоры  с  поляками  и  большевиками,  направленные
против  Белого  движения.  «Находившийся  здесь  (в  Польше.  —
Авт.)  Петлюра,  располагая  огромными  деньгами,  не  щадит  их  на
подкуп  в  целях  усиления  русофобства,  —  сообщается  в  одной  из
разведсводок.  —  Украинцы  находят  открытую  поддержку  прави¬
тельства,  которое  старается  дискредитировать  нас  в  глазах  обще¬
ственности,  обвиняя  в  германофильстве  и  монархизме»4.
 1 	Ганин  А.  Тайная  миссия  генерала  Флуга  //  Родина.  2007.  №  12.  С.  42,47.
 2 	Одак  В.  Указ.  соч.  URL:  http://exlibris.org.ua/sidak/r4-pl.html  (дата
обращения:  06.04.2013).
 3 	Сидак  В.  Указ.  соч.  URL:  http://exlibris.org.ua/sidak/r3-pl.html  (дата
обращения:  06.04.2013).
 4 	ГАРФ.  Ф.  р-6396.  On.  1.  Д.  55.  Л.  1  об.
 309

В  январе  1919  года  сотрудник  «Азбуки»  «Аза»  сообщал  о  про¬
должающейся  в  Киеве  «свирепой  украинизации»,  наложенных
штрафах  за  неснятые  вывески  на  русском  языке,  о  проводимой
Директорией  и  правительством  эвакуации  учреждений  и  имуще¬
ства  в  Галицию,  в  случае  прихода  большевиков1.
 Сотрудник  «Ита»  сообщал  о  намерении  товарища  министра
иностранных  дел  УНР  Т.  Галипа  совершить  вояжи  в  Одессу  и
Париж  для  переговоров  с  Антантой  с  целью  признания  незави¬
симости  Украины2.
 Не  являлся  для  деникинской  разведки  секретом  и  тайный  вре¬
менный  договор  между  УНР,  Румынией  и  Советской  Россией,
составленный  в  20-х  числах  октября  1919  года  в  Каменце.  Этим
документом,  в  частности,  предусматривалось  совместное  высту¬
пление  против  ВСЮР3.
 В  то  же  время  известны  факты  взаимодействия  врангелевских
и  украинских  спецслужб  по  созданию  общих  подпольных  орга¬
низаций  для  проведения  разведывательно-подрывной  работы  на
оккупированной  большевиками  территории.  В  1920  году  такие
организации  возникли  в  Елисаветграде  и  Одессе,  но  были  обез¬
врежены  Всеукраинской  ЧК4.
 Деникинские  спецслужбы  весьма  активно  работали  за  рубе¬
жом.  В  1918  году  (точная  дата  неизвестна)  был  составлен  список
«наиболее  существенных»  вопросов  политической,  экономиче¬
ской,  финансовой  и  социальной  разведки  за  границей5.  Помимо
этого,  2  сентября  1919  года  генерал  от  инфантерии  Д.Г.  Щербачев
направил  военным  агентам  телеграмму,  в  которой  заострил  их  вни¬
мание  на  изучении  отношения  зарубежных  государств  к  России,
антибольшевистским  армиям,  советской  власти,  правительствам
новых  государственных  образований  на  территории  России6.
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-446.  Оп.  2.  Д.  20.  Л.  36—38  об.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-446.  Оп.  2.  Д.  20.  Л.  36—38  об.
 3 	ГАРФ.  Ф.  р-6396.  On.  1.  Д.  41.  Л.  99.
 4 	CidaK  В.  Указ.  соч.  URL:  http://exlibris.org.ua/sidak/r4-pl.html  (дата
обращения:  06.04.2013).
 5 	ГАРФ.  Ф.  р-6396.  On.  1.  Д.  20.  Л.  1—3  об.
 6 	ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  127.  Л.  55.
 310

Военно-политические  сводки  свидетельствуют:  белогвардей¬
ская  стратегическая  разведка  предоставляла  высшему  военно¬
политическому  руководству  информацию  по  широкому  спектру
проблем  мировой  политики,  состоянию  экономики  и  вооружен¬
ных  сил  европейских  стран.  В  данном  труде  использованы  лишь
те  сведения,  которые  позволили  автору  более  полно  раскрыть
проблему  обеспечения  безопасности  белогвардейских  режимов.
 Разумеется,  действовавшие  за  рубежом  деникинские  спец¬
службы  основные  усилия  направляли  на  выявление  планов  и
намерений  большевистского  правительства  на  международной
арене.
 Эскалация  Гражданской  войны  с  лета  1918  года  диктовала
особый  внешнеполитический  курс  Советской  России.  Главен¬
ствующей  идеей  внешней  политики  большевиков  была  «миро¬
вая  революция»,  предполагавшая  в  перспективе  установление
«диктатуры  пролетариата»  в  ряде  стран  Запада  и  Востока.  По
концепции  большевиков,  в  государствах-участниках  Первой  ми¬
ровой  войны  должны  были  неизбежно  произойти  пролетарские
революции,  а  сама  война  —  перерасти  «из  империалистической
в  гражданскую».  По  мнению  советских  лидеров,  это  могло  бы
привести  к  созданию  целого  блока  государств  с  однотипным
общественно-политическим  строем,  способных  противостоять
«буржуазным  государствам».
 0 	подобных  планах  были  хорошо  информированы  спецслуж¬
бы  Белого  движения.  Например,  разведывательному  отделению
штаба  командующего  войсками  Одесского  района  Добровольче¬
ской  армии  удалось  получить  выписку  из  секретного  советского
документа  —  «Плана  революционной  работы  партии  коммуни¬
стов»,  датированного  ноябрем  1918  года.  В  нем  говорилось,  что
при  поддержке  шовинистических  движений  и  национальной  роз¬
ни,  агитации  «в  духе  социал-демократической  рабочей  партии»  и
покушений  на  представителей  иностранных  держав  большевики
намеревались  добиться  народных  волнений  и  переворотов1.
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  318.  Л.  1.
 311

В  то  же  время  внешняя  политика  ленинского  правительства
была  направлена  на  прекращение  военной  интервенции  и  поддерж¬
ки  западными  странами  Белого  движения,  а  также  восстановление
экономических  связей,  разрыв  которых  болезненно  ощущался  Рос¬
сией.
 Первым  внешнеполитическим  актом  большевиков  являлся
Декрет  о  мире,  который  содержал,  во-первых,  призыв  заклю¬
чить  всеобщий  демократический  мир  без  аннексий  и  контрибу¬
ций;  во-вторых,  был  обращен  как  к  правительствам,  так  и  к  на¬
родам.  Данное  предложение  не  могло  вызвать  поддержку  пра¬
вящих  кругов  воюющих  стран,  поскольку  оно  означало  отказ  от
целей,  ставших  причиной  войны,  а  согласие  с  большевистски¬
ми  предложениями  означало  бессмысленность  людских  и  мате¬
риальных  жертв  1914—1917  годов.  Помимо  того,  обе  воюющие
коалиции  —  страны  Согласия  и  Четверной  союз  —  рассчиты¬
вали  на  успех.  Важное  место  в  их  планах  занимала  Россия.  Ан¬
танта  стремилась  сохранить  ее  участие  в  войне,  поскольку  она
оттягивала  на  себя  огромные  германские  силы.  Цели  Германии
являлись  прямо  противоположными  планам  Антанты:  еще  ле¬
том  1917  года  она  дважды  предлагала  Временному  правитель¬
ству  заключить  мир  на  достаточно  приемлемых  для  России
условиях.
 3 	марта  1918  года  большевики  подписали  с  Германией  Брест¬
ский  мирный  договор,  в  соответствии  с  которым  под  немецкий
контроль  передавались  Белоруссия,  Украина,  Прибалтика  и
Польша;  кроме  того,  советское  правительство  должно  было  вы¬
платить  большие  денежные  суммы  в  виде  контрибуции.
 В  апреле  1918  года  сотрудник  «Азбуки»  «Добро»  отправил
в  штаб  Добровольческой  армии  донесение  следующего  содер¬
жания:  «Скоропадский  только  этап.  Немцы  хотят  восстановить
русскую  монархию,  русскую  империю  и  русское  единство,  но
на  этот  раз  под  другой  формой,  выгодной  для  них.  Они  поняли,
какую  пользу  извлечет  Германия  из  тихой  и  показной  России,
управляемой  одним  из  Романовых  и  признательной  Берлину  за
 312

восстановление  трона...  Очевидно,  Россия,  омоложенная  рево¬
люцией,  таковой  и  будет:  сильной,  но  в  пользу  Берлина»1.
 Стремясь  восстановить  Восточный  фронт  против  Германии,
страны  Антанты  силами  флотов  установили  блокаду  России  и
приступили  к  высадке  десантов  в  портах  по  ее  окраинам.  В  марте
 1918 	года  в  Мурманске  высадились  англичане,  а  затем  французы,
в  апреле  во  Владивостоке  —  англичане  и  японцы.  В  августе  на¬
чалась  высадка  американских  и  японских  войск  во  Владивосто¬
ке,  в  то  же  время  американцы,  англичане  и  французы  заняли  Ар¬
хангельск.  Однако  курс  на  свержение  большевиков  силой  в  среде
руководителей  Антанты  не  обрел  четких  очертаний.  «Франция
занимала  в  этом  вопросе  более  жесткую  позицию,  но  Велико¬
британия  проявляла  осторожность,  подчеркивая  категорическую
невозможность  оккупации  и  завоевания  России.  Сдержанно  вели
себя  и  Соединенные  Штаты.  Интервенция  была  скорее  сред¬
ством  напугать  большевиков  и  заставить  их  вести  переговоры  на
условиях  Антанты,  чем  инструментом  изменения  политического
строя,  который  к  тому  же  не  заявил  о  себе  ничем  особенным,
кроме  безоговорочного  желания  удержать  власть  даже  ценой
огромных  территориальных  потерь  и  унижения..  .»2
 В  ноябре  1918  года  на  международной  арене  произошли  ра¬
дикальные  изменения:  Германия  и  ее  союзники  потерпели  по¬
ражение  и  капитулировали.  Результатом  восстания  рабочих,  сол¬
дат  и  матросов  стало  отречение  кайзера  Вильгельма  II  от  пре¬
стола  и  смена  власти.  Несмотря  на  то  что  Баварская  советская
республика  просуществовала  недолго,  германская  революция
воодушевила  большевиков  на  дальнейшие  действия.  Весной
и  летом  1919  года  революционные  выступления  прошли  в  Ав¬
стрии,  Венгрии,  Германии  и  Словакии.  «Усиленная  пропаганда
большевистских  принципов  широкой  сетью  охватывает  весь
 1 	Тюремная  одиссея  Василия  Шульгина...  С.  37.
 2 	Системная  история  международных  отношений:  В  4  т.  1918—1991.
М.,  2000.  Т.  1.  События  1918—1945.  URL:  http://www.obraforam.ru/lib/
book  1  /chapter3_7.htm  (дата  обращения:  06.04.2009).
 313

мир,  и  русский  центр  на  нее  возлагает  большие  надежды,  чем
на  все  переговоры,  которые  они  пытались  завязать.  Великолепно
организованная,  снабженная  не  только  огромными  денежными
средствами,  но  и  хорошо  обученными  интеллигентными  силами,
она  оставляет  заметные  следы  во  всех  странах.  Этой  пропаганде
обязаны  большевистское  движение  в  Венгрии,  спартаковское  —
в  Германии,  беспорядки  в  Турции,  Италии,  Болгарии,  Испании,
Индии,  Китае,  Америке  и  пр.»,  —  сообщал  военный  агент  в  Че¬
хословакии  генерал-майор  М.Н.  Леонтьев1.
 Несмотря  на  то  что  в  ноябре  1918  года  Германия  потерпела
поражение  в  Первой  мировой  войне  и  не  представляла  прямых
угроз  для  безопасности  деникинского  режима,  тем  не  менее  она
продолжала  оставаться  объектом  изучения  для  белогвардейской
разведки.  Ее  интересовало  распространение  в  стране  больше¬
вистского  влияния  и  вероятность  контактов  между  Германией
и  Советской  Россией  на  предмет  объединения  усилий  в  борьбе
против  Белого  движения  и  его  союзников.
 Отношение  немцев  к  России  в  конце  1918  года  было  неодно¬
значным.  Среди  правящих  кругов  существовали  две  точки  зре¬
ния.  Первая  основывалась  на  том,  что  в  своей  борьбе  с  западными
странами  Германии  следует  опереться  на  Москву.  Приверженцы
второй  точки  зрения  «стояли  за  принципиальную  враждебность
к  русскому  якобинству»,  ослабленная  Россия,  по  их  мнению,  не
представляла  интереса  для  Германии.  Они  намеревались  поддер¬
живать  государства,  образовавшиеся  на  окраинах  бывшей  импе¬
рии,  особенно  Украину2.
 Удастся  ли  Германии  и  Советской  России  заключить  между
собой  союз  и  выступить  единым  фронтом  в  борьбе  против  Бело¬
го  движения  и  Антанты?  Этот  вопрос  волновал  правящие  круги
в  Париже  и  Лондоне,  в  Екатеринодаре  и  Омске.  Белогвардейские
спецслужбы  периодически  информировали  свои  правительства  о
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  392.  Л.  23—23  об.
 2 	Уткин  А.И  Унижение  России:  Брест,  Версаль,  Мюнхен.  М.,  2004.
 С. 	300—301.
 314

непростых  взаимоотношениях  между  двумя  странами,  об  отноше¬
нии  правящих  кругов  Германии  к  антибольшевистским  силам.
 Так,  по  данным  агентуры  начальника  Русской  миссии  в  Берли¬
не  генерал-лейтенанта  H.A.  Монкевица,  в  течение  апреля—мая
1919  года  в  столицу  Германии  для  переговоров  тайно  прибывали
представители  советского  правительства  (Л.Б.  Красин,  Я.Х.  Пе¬
терс)  и  торговая  делегация.  В  Москву  с  особым  поручением  ез¬
дил  секретарь  главы  германского  правительства  Ф.  Шейдемана1.
 По  данным  разведки,  политика  Германии  в  отношении  России
строилась  «на  чисто  торгово-финансовом  расчете»,  поскольку
страна  нуждалась  в  «русском  сырье»  и  огромном  рынке  сбыта  сво¬
их  товаров.  Представители  МИД  и  Военного  министерства  оправ¬
дывали  свою  политику  по  поддержанию  связи  с  Советской  Рос¬
сией,  в  частности,  слабостью  антисоветских  сил,  которые,  по  их
мнению,  не  были  способны  одержать  победу  над  большевиками.
 Продолжавшиеся  связи  немцев  с  советским  правительством
белогвардейская  разведка  объясняла  «непрекращающейся  вой¬
ной  с  Антантой  на  территории  России».  Германия  якобы  «стре¬
милась  уничтожить  те  буферные  государства,  которые  создают¬
ся,  дабы  отделить  Германию  от  России,  и  в  этом  вопросе  идет
вместе  с  большевиками».
 Вместе  с  тем  определенные  круги  Германии,  докладывала
разведка,  вынашивали  планы  своими  силами  свергнуть  больше¬
виков  и  тем  самым  добиться  наибольшего  влияния  на  новое  пра¬
вительство  России2.
 В  военно-политической  сводке,  составленной  военным  пред¬
ставительством  в  Париже  к  21  февраля  1920  года,  говорится  сле¬
дующее:  «Несмотря  на  настойчивое  желание  Советской  России
завести  с  Германией  прочное  отношение,  немцы  не  идут  ни  на
какие-либо  компромиссы,  выжидая  решения  других  держав.  Ма¬
лая  податливость  Германии  объясняется  тем,  что  Германия  наи¬
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  127.  Л.  162.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-446.  Оп.  2.  Д.  19.131  а—131  а  об,  Л.  149;  Ф.  р-5936.  On.  1.
Д.  327.  Л.  7—7  об.
 315

лучше  осведомлена  о  состоянии  Советской  России,  и,  во-вторых,
настоящее  политическое  положение  внутри  страны,  внушает  пока
серьезное  опасение  и  свободное  общение  с  Россией,  дает  только
новый  толчок  к  развитию  большевизма»1.
 Пожалуй,  данное  сообщение  имело  ключевое  значение  для
понимания  того,  что  в  ближайшей  перспективе  союз  между
двумя  странами  невозможен,  поскольку  каждая  из  сторон  пре¬
следовала  свои  цели,  в  то  же  время  при  возникновении  общих
интересов  между  ними  возникали  взаимовыгодные  контакты.  По
данным  разведки,  во  время  наступления  большевиков  на  Поль¬
шу  Германия  направила  в  Красную  армию  до  5000  квалифици¬
рованных  рабочих,  преимущественно  специалистов  по  военной
технике.  Оказание  помощи  белогвардейские  спецслужбы  объяс¬
няли  стремлением  немцев  ослабить  Польшу2.
 Если  стремление  ленинского  правительства  повлиять  на  по¬
литику  Германии  в  отношении  Советской  России  не  представля¬
ло  серьезных  угроз  для  безопасности  белогвардейских  режимов,
то  попытки  большевиков  заключить  мирные  договоры  с  Антан¬
той  не  сулили  Белому  движению  ничего  хорошего.
 Как  известно,  в  своей  внешнеполитической  деятельности
А.И.  Деникин,  A.B.  Колчак  и  другие  диктаторы  ставку  сдела¬
ли  на  построение  союзнических  взаимоотношений  с  Англией,
Францией,  а  затем  с  США  и  Японией.  Возглавившие  Белое  дви¬
жение  генералы,  стремясь  к  выполнению  обязательств,  приня¬
тых  царским  правительством  перед  Антантой  еще  в  годы  Первой
мировой  войны,  ожидали  адекватного  шага  со  стороны  западных
стран  в  деле  восстановления  в  России  законного  порядка  (с  их
точки  зрения)  и  ее  территориальной  целостности.  Содействие  со
стороны  держав  Согласия  им  было  обещано.
 В  то  же  время  политика  Англии,  Франции  и  других  стран  в  от¬
ношении  России  определялась,  прежде  всего,  их  собственными
геополитическими,  экономическими  и  военно-стратегическими
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  327.  Л.  17.
 2 	РГВА.  Ф.  40238.  On.  1.  Д.  62.  Л.  25.
 316

интересами.  Интервенты  оказывали  существенную  военно¬
техническую,  экономическую  и  политическую  поддержку  то  од¬
ним,  то  другим  группам,  претендовавшим  на  государственную
власть  в  России.  Впоследствии  они  стали  склоняться  к  необходи¬
мости  сокращения  своей  прямой  вовлеченности  в  русские  дела
и  увеличения  помощи  местным  антибольшевистским  белогвар¬
дейским  и  иным  формированиям.
 «К  середине  января  1919  года  британские  военные,  развед¬
ка  и  дипломаты  предоставили  Ллойд  Джорджу  свою  оценку  си¬
туации  в  России,  —  пишет  историк  А.И.  Уткин.  —  Британский
Генеральный  штаб  считал,  что  позиции  Советской  России  до¬
статочно  сильны,  но  что  большевики  уже  осознали  потерю  воз¬
можностей  поднять  революционный  мятеж  в  соседних  странах.
Британские  аналитики  придавали  большое  значение  тому  факту,
что  Москва  выразила  готовность  участвовать  в  международных
переговорах.  Исходя  из  малообнадеживающего  прежнего  опыта,
Ллойд  Джордж  решил  не  посылать  новых  войск  в  Россию.  Более
того,  Британия  обдумывала  возможности  стимулировать  перего¬
ворный  процесс  между  российскими  антагонистами»1.
 В  ноте  от  22  января  1919  года  великие  державы  обратились  к
советскому  правительству  и  белогвардейским  режимам  с  предло
жением  провести  совещание  для  согласования  на  нем  всех  усту¬
пок,  которые  должна  осуществить  Советская  Россия  для  заклю¬
чения  мира.  (Посвященную  этому  конференцию  планировалось
созвать  на  Принцевых  островах  в  Мраморном  море.)  Большеви¬
ки  выразили  согласие,  чего  нельзя  сказать  о  белогвардейских  ли¬
дерах,  которые  напрочь  отвергли  предложение  сесть  за  один  стол
переговоров  с  представителями  ленинского  правительства.  Твер¬
дость  позиции  антибольшевистских  сил  была  отчасти  обуслов¬
лена  влиянием  Франции,  которая  оказывала  им  существенную
помощь  и  в  принципе  делала  ставку  на  свержение  большевиков
силой.  На  мнение  французского  правительства  в  свою  очередь
 1 	Уткин  А.И.  Унижение  России:  Брест,  Версаль,  Мюнхен.  М.,  2004.
 С. 	353—354.
 317

воздействовала  в  определенной  степени  многочисленная  русская
белая  эмиграция  в  Париже.  «Проект  конференции  был,  таким  об¬
разом,  провален»1.
 Одновременно  активизировалось  сотрудничество  союзников
с  адмиралом  A.B.  Колчаком,  которому  была  оказана  материаль¬
ная  поддержка.  В  разгар  сотрудничества  стран  Антанты  с  омским
правительством  обсуждался  вопрос  о  возможности  официально¬
го  признания  A.B.  Колчака  в  качестве  Верховного  правителя  Рос¬
сии  взамен  на  признание,  в  случае  победы  над  большевиками,
независимости  Польши  и  Финляндии,  решения  вопроса  с  при¬
балтийскими,  кавказскими  и  закаспийскими  государственными
образованиями  при  содействии  Лиги  наций.  Адмирал  уклонил¬
ся  от  прямого  ответа,  согласившись  подтвердить  независимость
Польши,  признанную  российским  Временным  правительством
после  февраля  1917  года,  и  признать  правительство  Финляндии
в  качестве  правительства  де-факто.  Но  при  этом  A.B.  Колчак
допускал  только  «ограниченную»  независимость  Финляндии.
Установление  границ  с  Польшей,  окончательное  урегулирование
всего  комплекса  проблем  с  Финляндией,  обеспечение  автономии
Эстонии,  Латвии  и  Литвы  адмирал  предлагал  оставить  на  усмо¬
трение  Учредительного  собрания,  которое  в  России  еще  пред¬
стояло  созвать2.
 Непросто  складывались  отношения  белых  правительств  с  Ве¬
ликобританией.  Причиной  тому  во  многом  являлись  расхожде¬
ния  во  взглядах  на  «британскую  политику  в  русском  вопросе»
между  военным  министром  У.  Черчиллем  и  премьером  Д.  Ллойд
Джорджем.  Первый  стоял  за  оказание  помощи  белым  режимам  в
борьбе  с  большевиками.  В  частности,  при  обсуждении  военного
бюджета  в  палате  общин  он  дал  понять,  что  «не  мы  сражались
 1 	Системная  история  международных  отношений:  В  4  т.  1918—1991.
М.,  2000.  Т.  1.  События  1918—1945.  URL:  http://www.obraforum.ru/lib/
book  1  /chapter3_8.htm  (дата  обращения:  06.04.2009).
 2 	Системная  история  международных  отношений:  В  4  т.  1918—1991.
М.,  2000.  Т.  1.  События  1918—1945.  URL:  http://www.obraforum.ru/lib/
bookl/chapter3_10.htm  (дата  обращения:  06.04.2013).
 318

в  интересах  Колчака  и  Деникина,  но  что  Колчак  и  Деникин  сра¬
жались  в  наших  интересах»1.
 За  помощью  белым  в  поставках  оружия,  боеприпасов  и  сна¬
ряжения,  скопившихся  на  складах  в  огромном  количестве,  стоял
чисто  прагматичный  подход:  «военный  товар»  было  выгоднее
продать,  нежели  тратить  средства  на  хранение.  Его-то  и  старался
реализовать  британский  военный  министр:  «Эти  посылаемые  сна¬
ряды  являются  избытком  запаса  английской  армии;  продать  этот
избыток  на  рынке  нельзя,  если  же  хранить  снаряды  в  Англии,  то
парламенту  придется  ассигновать  деньги  на  постройку  сараев  и
нанимать  присмотрщиков  за  хранением,  а  потому  такая  посылка
снарядов  не  может  считаться  убыточной  для  английской  нации»2.
 «Ллойд  Джордж  лавировал  между  помощью  Белому  движе¬
нию,  желанием  торговать  с  Советским  правительством  и  стрем¬
лением  поддерживать  самостоятельность  мелких  государств,
возникших  на  окраинах  бывшей  Российской  империи,  —  пи¬
шет  биограф  А.И.  Деникина  Д.В.  Лехович.  —  Он  открыто  вы¬
сказывался  за  раздробление  России.  Двойственность  британской
политики,  расхождения  во  взглядах  между  Черчиллем  и  Ллойд
Джорджем,  с  одной  стороны  —  русофильство,  с  другой  —  русо¬
фобство,  отсутствие  ясно  продуманной  программы  действий  —
все  это  приводило  Деникина  в  полное  уныние»3.
 Таким  образом,  для  лидеров  Белого  движения  и  без  доне¬
сений  разведки  не  являлась  секретом  союзническая  политика
«двойных  стандартов».  Спецслужбы  лишь  подтверждали  то,  что
уже  сообщалось  по  другим  каналам.  «Для  уяснения  истинных
причин  помощи  противоболыневистским  армиям  со  стороны  на¬
ших  союзников  не  надо  было  даже  иметь  дорогостоящей  тайной
агентуры,  а  лишь  только  систематически  читать  иностранные  га¬
зеты»,  —  резюмировал  генерал-майор  Н.С.  Батюшин4.
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  316.  Л.  84.
 2 	Цит.  по:  Батюшин  Н.  Указ.  соч.  С.  22.
 3 	Лехович  Д.В.  Белые  против  красных.  М.,  1992.  URL:  http://militera.
lib.ni/bio/lehovich_dv/index.html  (дата  обращения:  06.04.2013).
 4 	Батюшин  Н.  Указ.  соч.  С.  24.
 319

Учитывая  дефицит  финансовых  средств  на  агентуру,  печать
являлась,  по  всей  видимости,  основным  источником  информа¬
ции  для  белогвардейской  спецслужбы,  который  являлся  вполне
достоверным,  поскольку  британские  правящие  круги  не  делали
тайны  из  своего  внешнеполитического  курса,  руководствуясь
своими  национальными  интересами,  прежде  всего  экономиче¬
скими.  Возможно,  по  этой  причине  политическая  разведка  дол¬
гое  время  не  направляла  в  Центр  сводок,  касающихся  отношений
стран  Антанты  к  белогвардейским  режимам  и  Советской  России.
К  тому  же  вооруженные  союзниками  войска  ВСЮР  успешно
продвигались  в  глубь  страны,  надеясь  на  скорое  падение  совет¬
ской  власти  и  взятие  Москвы.  С  кем  будут  иметь  дело  союзники
в  случае  поражения  большевиков,  и  так  становилось  понятным.
Однако  поход  на  Москву  для  белогвардейцев  обернулся  пораже¬
нием.
 «Таким  образом,  британское  правительство,  видимо,  стоит
перед  дилеммой,  —  сообщается  в  военно-политической  сводке
сведений  от  7  декабря  1919  года,  —  а)  пойти  на  уступки  и  всту¬
пить  в  торговые  отношения  с  большевиками;  б)  или  поддержи¬
вать  русские  национальные  армии  и  продолжать  прежнюю  по¬
литику  привлечения  национальных  образований  на  территории
России  в  борьбе  с  большевиками.
 Первое  течение  поддерживалось,  с  одной  стороны,  частью
финансистов,  заинтересованных  в  скорейшей  завязке  торговых
отношений  с  Россией,  с  другой  —  Рабочей  партией.
 Второе  течение  поддерживалось,  главным  образом,  военной
партией  с  Черчиллем  во  главе  и  вытекает  из  междусоюзнических
обязанностей  Британии.  В  палате  общин  во  время  дебатов  был
поднят  вопрос  об  окраинах  России.  Ллойд-Джордж,  верный  сво¬
ей  политике  расчленения  России,  сочувственно  отозвался  о  сепа¬
ратистских  стремлениях  некоторых  наших  окраин»1.
 В  других  сводках  аналитики  пытаются  объяснить  военно¬
политическому  руководству  суть  политики  стран  Антанты  в  от¬
 1  ГАРФ.  Ф.  р-176.  Оп.  4.  Д.  159.  Л.  66.
 320

ношении  России.  «В  Англии,  как  и  во  Франции,  придерживаются
того  мнения,  что  вывести  страну  из  финансовых  затруднений  и
восстановить  нарушенное  в  экономической  ее  жизни  равновесие
может  лишь  усиленное  развитие  экспорта,  —  сообщается  в  сводке
штаба  военного  представительства  от  10  декабря  1919  года.—Для
этого  же  Англия  должна,  во-первых,  обладать  обширными  рынка¬
ми  сбыта,  а,  во-вторых,  дешевым  сырьем,  которое  позволило  бы
ей  конкурировать  с  Германией,  где  промышленность  лучше  орга¬
низована.  Как  рынки,  так  и  дешевое  сырье  англичане  могут  найти
только  в  России,  но  при  условии  лишь,  что  они  будут  там  хозяе¬
вами.  Распоряжаться  самовластно  в  единой  и  великой  России  не¬
возможно.  Следовательно,  Россия  должна  быть  раздробленною  и
слабою.  К  этому  и  направляется  вся  английская  политика,  незави¬
симо  от  того,  желают  ли  сторонники  признать  большевиков  или  не
желают.  Это  стремление  к  раздроблению  России  проскользнуло  и
в  одной  из  парламентских  речей  Ллойд  Джорджа»1.
 По  настоятельному  требованию  британского  премьера  Вер¬
ховный  совет  Антанты  в  конце  декабря  1919  года  снял  блокаду  с
Советской  России.  Между  тем  член  Русского  политического  со¬
вещания  В.А.  Маклаков  сообщал  из  Парижа  А.И.  Деникину:  «Со
слов  Черчилля,  я  могу  вас  заверить  —  о  чем  он  обещал  вам  лич¬
но  телеграфировать,  —  что  они  продолжают  и  будут  продолжать
посылать  Вам  вооружение.  Они  просят  не  смущаться  тем,  что
блокада  с  России  снимается.  Это  вообще  очень  сложный  вопрос.
Неожиданное  решение  принято  по  настоянию  Ллойд  Джорджа;
ни  с  кем  из  нас  они  предварительно  не  посоветовались;  сами  коо¬
перативы,  без  предуведомления,  были  приглашены  в  высший  со¬
вет  и  вышли  оттуда  с  решением  в  их  пользу»2.
 Архивные  документы  свидетельствуют,  что  разведка  военно¬
го  представительства  снабжала  А.И.  Деникина,  A.B.  Колчака,  а
затем  и  П.Н.  Врангеля  вполне  достоверной  информацией  о  внеш¬
ней  и  внутренней  политике  Советской  России,  Великобритании,
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  316.  Л.  98.
 2 	Цит.  по:  Галин  В.В.  Интервенция  и  Гражданская  война.  М.,  2004.  С.  354.
 321

Франции,  Германии,  Польши,  Литвы,  Латвии,  Швеции,  Эстонии
и  других  стран  фактически  до  конца  Гражданской  войны.
 Приведем  лишь  несколько  сообщений  белогвардейской  по¬
литической  разведки,  касающихся  отношений  ряда  европейских
стран  к  России.
 Белогвардейская  разведка  собирала  информацию  о  Польше.
В  одной  из  сводок,  датированных  сентябрем  1919  года,  сооб¬
щалось  о  враждебном  отношении  к  русским  в  Польше.  Слухи
 о 	неудачах  белых  армий  воспринимались  польским  обществом
«с  живейшей  и  открытой  радостью».  Последние  известия  о  про¬
движении  армий  генерала  А.И.  Деникина  «произвели  в  Варшаве
огромное  впечатление,  и  разговоры  притихли»1.  По  всей  види¬
мости,  имелся  в  виду  успешный  конный  рейд  Мамонтова,  в  ре¬
зультате  которого  белые  взяли  Тамбов,  Воронеж,  Козлов  и  дру¬
гие  населенные  пункты.
 Почти  одновременно  с  войсками  ВСЮР  польские  части  вели
наступление  на  красных  в  Белоруссии,  заняв  Минск.  По  данным
морской  разведки,  поляки  проводили  в  Белоруссии  репрессивную
политику  в  отношении  местного  населения2.  Эти  сведения  под¬
тверждались  донесениями  из  других  источников.  «Азбука»  инфор¬
мировала  о  погромах  лавок,  устроенных  польскими  солдатами  при
занятии  белорусских  городов,  беспощадной  и  грубой  полонизации3,
вызывавшей  у  местного  населения  раздражение  и  недовольство4.
 Военные  успехи  польских  частей  в  Белоруссии  во  многом
были  связаны  с  наступлением  ВСЮР  на  Москву.  Как  известно,
генерал  А.И.  Деникин  признавал  независимость  Польши,  однако
 1 	ГАРФ.  Ф  р-446.  Оп.  2.  Д.  19.  Л.  84  об.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-176.  Оп.  4.  Д.  159.  Л.  12.
 3 	Полонизация  (польск.  polonizacja)  —  заимствование  или  насажде¬
ние  польской  культуры,  в  особенности  польского  языка,  в  землях  с  не¬
польским  населением,  контролируемых  Польшей  или  подверженных
польскому  культурному  влиянию.  Термин  появился  в  XVI  веке  и  проис¬
ходит  от  латинского  наименования  Польши,  в  которой  в  то  время  была
широко  распространена  латынь.
 4 	ГАРФ.  Ф.  р-446.  Оп.  2.  Д.  21.  Л.  185  об.
 322

противился  польским  претензиям  на  земли  восточнее  Буга,  счи¬
тая,  что  они  должны  входить  в  состав  России.  Позиция  Антанты
по  этому  вопросу  совпадала  с  белогвардейской,  поэтому  она  по¬
требовала  от  Ю.  Пилсудского  оказания  военной  помощи  войскам
 А.И.  Деникина,  возобновив  наступление  в  Белоруссии.  Однако
многомесячные  переговоры  в  Таганроге  между  А.И.  Деникиным
и  главой  польской  военной  миссии  при  главнокомандующем
ВСЮР  генералом  A.C.  Карницким  закончились  безрезультатно.
 В  дальнейшем  отношение  поляков  к  России  и  русским  не
улучшилось.  В  начале  февраля  1920  года  оно  носило  двойствен¬
ный  характер:  с  одной  стороны,  их  пугал  лозунг  белых  о  Великой
России,  а  с  другой  —  их  тревожила  предстоящая  борьба  с  совде¬
пией1.  В  прессе  усилилась  травля  русских,  проживавших  в  Поль¬
ше,  как  совершенно  бесполезного  элемента,  вредящего  польской
государственности2.
 В  военно-политической  сводке  от  7  декабря  1919  года  сообща¬
ется  о  стремлении  правящих  кругов  Эстонии  к  заключению  мира
с  большевиками,  поскольку  содержание  мобилизованной  армии
являлось  для  нее  непосильным  бременем.  Только  присутствие
британской  эскадры  в  водах  Финского  залива  и  материальная  за¬
висимость  от  союзников  удерживала  Эстонию  от  соглашения  с
большевиками3.
 Генерал-майор  Б.В.  Геруа  9  декабря  1919  года  секретной  те¬
леграммой  управляющему  МИД  Российского  правительства  со¬
общал,  что  Англия  не  может  оказать  политическое  давление  на
Эстонию  с  целью  отвратить  ее  от  переговоров  с  большевиками.
«Однако  здесь  пока  не  существует  опасений,  что  мир  будет  фак¬
тически  заключен»,  —  сообщается  в  телеграмме4.
 В  начале  декабря  1919  года  разведка  характеризовала  настро¬
ения  в  Латвии  как  проболыпевистские  и  антигерманские,  что  ис¬
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  332.  Л.  62.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д  332.  Л.  33.
 3 	ГАРФ.  Ф.  р-176.  Оп.  4.  Д.  159.  Л.  67.
 4 	ГАРФ.  Ф.  р-176.  Оп.  4.  Д.  159.  Л.  ИЗ.
 323

кусно  использовалось  англичанами,  направлявшими  латьпиские
войска  против  немцев1.
 В  конце  декабря  того  же  года  разведка  обратила  внимание  на
тенденцию  к  сближению  Латвии  с  Советской  Россией,  сообща¬
ла  о  подписании  тайного  договора  между  двумя  странами  о  со¬
вместных  действиях  в  случае,  если  хоть  одна  из  белых  армий
будет  угрожать  Советской  России  или  Латвии2.
 В  это  же  время  датская  правительственная  газета  «Полити-
кен»  считала,  «что  торговые  отношения  с  большевиками  пред¬
ставляются  для  Дании  весьма  желательными».  На  основании
данного  сообщения  разведчики  сделали  предположение  о  наме¬
рении  Дании  поучаствовать  в  закулисных  советско-британских
переговорах,  стремлении  к  мирному  соглашению  с  советским
правительством3.
 Проанализировав  поступавшую  из-за  рубежа  информацию,
генерал-кваргирмейстер  штаба  ВГК  в  декабре  1919  года  при¬
шел  к  выводу  о  неблагоприятном  «для  единой  России»  военно¬
политическом  положении  в  Белоруссии,  Прибалтике  и  Финляндии,
выражавшемся  в:  а)  в  нежелании  масс  воевать  вообще;  б)  в  стремле¬
нии  руководящих  классов  к  национальной  независимости;  в)  в  тлет¬
ворном  влиянии  большевизма  на  массы;  г)  в  политической  борьбе
за  влияние  Англии,  Германии  и  Польши  в  своих  собственных  инте¬
ресах4.
 В  феврале  1920  года  разведка  докладывала,  что  в  коммерче¬
ских  кругах  Швейцарии  «замечается  живленное  движение  в  поль¬
зу  вступления  в  торговые  сношения  с  Совдепией»5.
 В  мае  1920  года  сообщалось  о  заигрывании  Швеции  с  Совет¬
ской  Россией  ввиду  «серьезного  экономического  положения».
Поэтому  шведские  промышленники  являлись  горячими  сторон¬
никами  «немедленного  возобновления  торговых  сношений  с  Со¬
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-176.  Оп.  4.  Д.  159.  Л.  67.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  332.  Л.  91.
 3 	ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  332.  Л.  101.
 4 	ГАРФ.  Ф.  р-176.  Оп.  4.  Д.  159.  Л.  67  об.
 5 	ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  332.  Л.  44.
 324

ветской  Россией».  Благодаря  экономическому  фактору  больше¬
вистские  агенты  имели  там  возможность  развивать  пропаганду
именно  в  этом  направлении,  стремясь  тем  или  иным  путем  про¬
бить  брешь  в  объявленной  союзниками  блокаде1.
 Политическим  партиям  Италии  был  безразличен  будущий
политический  строй  в  России,  им  хотелось  видеть  нашу  страну
слабой,  «чтобы  ее  можно  было  эксплуатировать  как  колонию»2.
 Как  видно  из  добытых  разведкой  сведений,  у  Белого  движе¬
ния  не  было  верных  союзников.  Те  страны,  которые  якобы  его
поддерживали,  руководствуясь  своими  интересами,  готовились
заключить  выгодные  для  себя  соглашения  с  главным  противни¬
ком  белогвардейцев  —  большевистским  правительством.
 События  того  времени  показали,  что  лидеры  Белого  движе¬
ния  не  смогли  реализовать  полученные  разведкой  сведения.  Их
бескомпромиссная  позиция  по  восстановлению  «единой  и  неде¬
лимой  России»  вступала  в  противоречие  с  планами  союзников
по  ее  расчленению,  обрекавшими  на  неуспех  работу  диплома¬
тических  представителей,  которые  пытались  отстаивать  нацио¬
нальные  интересы  за  рубежом.  Правительства  ряда  стран  пребы¬
вания  даже  не  реагировали  на  ноты  протеста  дипломатов  против
политики  большевиков3.
 Не  удалось  белым  защитить  свои  интересы  и  с  нелегальных
позиций.  Им  не  хватило  человеческих  и  материальных  ресурсов
для  организации  и  проведения  дорогостоящих  разведывательно¬
подрывных  акций  за  рубежом.  Расчет  на  идейных  агентов  и  мас¬
совую  поддержку  сочувствующих  Белому  движению  оказался
далеким  от  жизненных  реалий.
 Спецслужбы  белогвардейских  правительств  и  армий  в  Сиби¬
ри  собственными  силами  вели  глубокую  разведку  в  Советской
России,  Монголии,  Китае,  США  и  Японии  —  собирали  сведения
 1 	ГАРФ.Ф.  р-5936.  Оп.1.  Д.  387.  Л.  89.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  332.  Л.  6.
 3 	Кононова  М.  М.  Русские  дипломатические  представительства  в  эми¬
грации  (1917—1925  гг.).  М.,  2004.  С.  124,  135.
 325

0 	военном  потенциале,  экономическом  и  политическом  положен
нии,  изучали  настроения  различных  групп  населения.
 Основные  усилия  разведка  сконцентрировала  на  Советской
России.  Начало  было  положено  штабом  Сибирской  армии.
Агенты-добровольцы,  завербованные  из  числа  офицеров,  под
видом  рабочих  либо  бывших  советских  служащих,  бежавших  из
тюрем,  направлялись  в  глубокий  тыл  противника.  Сведения  они
добывали  из  различных  источников:  официальных  распоряже¬
ний  и  приказов  советской  власти,  газет,  бесед  с  лицами,  занимав¬
шими  посты  в  Красной  армии  и  других  учреждениях,  а  также
путем  личного  наблюдения.
 В  конце  лета  —  начале  осени  1918  года  разведка  штаба  Сибир¬
ской  армии  располагала  сведениями  о  внутриполитическом  поло¬
жении  в  Советской  России,  организации  Красной  армии,  внешней
политике  советского  правительства.  От  агентуры,  заслуживающей
особого  доверия,  штаб  Сибирской  армии  получил  сведения  о  том,
что  производительность  военных  заводов  «внутренней»  России  к
 1 	августа  равнялась  нулю,  а  запасы  вооружения  и  снаряжения  под¬
ходили  к  концу.  В  качестве  причин  падения  производства  были  на¬
званы:  беспорядочная  эвакуация  из  Петрограда  (по  всей  видимо¬
сти,  высших  государственных  и  партийных  учреждений.  —Авт.),
отсутствие  топлива  и  материалов,  дезорганизация  в  работе  благо¬
даря  вмешательству  в  управление  рабочих  комитетов1.
 В  связи  с  этим,  сообщалось  в  другой  сводке,  в  последнее  вре¬
мя  в  Красной  армии  испытывается  большой  недостаток  в  бое¬
припасах  и  вооружении,  особенно  в  войсках,  действующих  на
актюбинском  направлении.  На  Мотовилихинском  заводе  в  Пер¬
ми  выпускаются  исключительно  бронепоезда  и  тяжелые  орудия
крупного  калибра2.
 В  конце  сентября  1918  года  разведка  получила  сведения  во¬
енного  характера.  Из  захваченных  документов  ей  стало  извест¬
но  о  формировании  народным  комиссаром  по  военным  делам
 1 	РГВА.  Ф.  39499.  On.  1.  Д.  110.  Л.  55.
 2 	РГВА.  Ф.  39499.  On.  1.  Д.  110.  Л.  2  об.
 326

51  дивизии1.  В  октябре  из  донесения,  требующего  проверки,
была  получена  информация  о  том,  что  на  фронтах  Красная  ар¬
мия  имела  23—25  дивизий  4-полкового  состава  (каждый  полк
 4-батальонного  состава  не  превышал  1300—1800  штыков),  18—
20  конных  полков  6-эскадронного  состава  (750—800  сабель)2.
 После  формирования  штаба  ВГК  глубокая  разведка  в  Совет¬
ской  России  была  выведена  из  компетенции  армейских  штабов  и
передана  в  Ставку,  а  затем  —  в  Главный  штаб.  После  его  реор¬
ганизации  снова  передана  в  Ставку.  Генерал-майор  П.Ф.  Ряби¬
ков  так  обрисовал  задачи  стратегической  разведки:  «Особенно
внимательно  надлежит  следить  за  перебросками  противников  с
фронта  на  фронт,  стараясь  определить  их  возможно  заблаговре¬
менные,  лучше  всего  еще  в  стадии  подготовки...
 Экономическая  разведка  во  время  войны  приобретает  осо¬
бо  важное  значение,  так  как,  по  возможности,  точный  учет  всех
экономических  средств  дает  возможность  делать  выводы  о  том
напряжении,  которое  может  вынести  наша  страна...
 Политическая  разведка,  ведомая  в  тесном  единении  с  Мини¬
стерством  иностранных  дел,  должна  все  время  способствовать
тесной  связи  политики  со  стратегией  —  столь  важной  во  время
войны»3.
 По  существовавшим  тогда  правилам,  вся  сумма  полученных
данных  (донесения  агентуры,  радиоперехваты,  сведения,  по¬
лученные  из  Военного  представительства  в  Париже  и  военных
агентов,  сообщения  перебежчиков  или  лиц,  приехавших  из  Со¬
ветской  России  и  т.д.)  обрабатывалась  и  печаталась  в  виде  двух¬
недельной  «Общей  сводки  сведений  о  противнике  и  о  военно¬
политическом  положении  разных  районов».  Так,  одна  из  сводок
была  представлена  следующими  разделами  (касаемо  стратеги¬
ческой  разведки):  5.  Советская  Россия:  а)  настроения  красных;
б)  беспорядки  в  тылу  красных;  в)  технические  средства;  г)  тер-
 1 	РГВА.  Ф.  39499.  On.  1.  Д.  110.  Л.  55.
 2 	РГВА.  Ф.  39499.  On.  1.  Д.  110.  Л.  17  об.
 3 	Рябиков  [П.Ф.]  Указ.  соч.  Ч.  2.  С.  65.
 327

pop;  д)  действия  советской  власти;  е)  общие  сведения.  Отпеча¬
танная  типографским  способом  сводка  отражала  происходившие
в  центре  страны  процессы.
 Например,  по  данным  на  начало  декабря  1918  года,  в  Совет¬
ской  России  до  85  %  фабрик  и  заводов  приостановило  работу  из-
за  недостатка  топлива  и  сырья,  в  связи  с  чем  В  ЦИК  решил  ввести
в  этой  области  строгий  военный  режим  и  постановил  учредить
госсовет  рабоче-крестьянской  обороны  под  председательством
 В.И.  Ленина1.
 В  выдержке  из  доклада  агента,  вернувшегося  из  глубокого
тыла  Советской  России  в  декабре  1918  года,  говорится  о  довольно
успешной  мобилизации  в  Красную  армию,  несмотря  на  наличие
недовольства  населения.  В  то  же  время  обращается  внимание,
что  возвращающиеся  из  Австрии  и  Германии  военнопленные  на
приглашение  служить  реагируют  неохотно,  т.к.  все  стремятся  до¬
мой,  особенно  сибиряки2.
 В  общей  сводке  сведений  о  противнике  с  1  по  15  февраля
 1919 	года  сообщается  об  открытых  недавно  в  Москве  курсах
подготовки  агентов  «для  мировой  революции»,  часть  из  которых
уже  направлена  в  Европу,  Америку  и  на  Восток.  Здесь  же  сказано
 о 	том,  что  настроение  в  Советской  России  мрачное  и  тяжелое,
власть  держится  только  на  терроре,  при  помощи  которого  добы¬
ваются  деньги,  хлеб,  идет  комплектование  армии3.
 Итак,  подчеркнем,  эти  и  последующие  сводки  свидетельству¬
ют  о  верном  отражении  колчаковской  стратегической  разведкой
жизненных  реалий  на  территории  противника.  Однако  нам  важно
дать  оценку  добытым  сведениям,  то  есть  насколько  была  важна  и
актуальна  полученная  информация  для  обеспечения  безопасно¬
сти  государственного  белогвардейского  образования,  и  каким  об¬
разом  она  оказалась  реализована  высшим  военно-политическим
руководством  Белого  движения.
 1 	РГВА.  Ф.  39499.  On.  1.  Д.  110.  Л.  25  об.
 2 	РГВА.  Ф.  39515.  On.  1.  Д.  131.  Л.  74—74  об.
 1  РГВА.  Ф.  39499.  On.  1.  Д.  110.  Л.  38.
 328

Весной  1919  года  для  белогвардейцев  первостепенное  зна¬
чение  имела  информация  военного  характера.  К  этому  време¬
ни  адмиралу  A.B.  Колчаку  путем  мобилизации  удалось  создать
400-тысячную  армию,  а  генералу  А.И.  Деникину  —  ВСЮР  чис¬
ленностью  до  100  тыс.  человек1.  В  марте  колчаковская  армия
развернула  наступление,  в  числе  главных  задач  которого  было
соединение  с  Вооруженными  силами  на  Юге  России  для  после¬
дующего  совместного  похода  на  Москву.  В  тот  момент  важно
было  знать  замыслы  красного  командования,  силы  и  средства
противника,  убедиться,  сможет  ли  Советская  Россия  перебро¬
сить  войска  с  других  фронтов.
 6 	апреля  1919  года  разведка  докладывала  о  сосредоточении
красными  на  Восточном  фронте  88  ООО  штыков.  Также  обраща¬
лось  внимание  командования  на  переход  фронта  к  активной  обо¬
роне  в  результате  того,  что  были  разбиты  части  5-й  армии2.
 В  первой  половине  апреля  1919  года  спецслужба  информи¬
ровала  штабы  о  том,  что  красные  в  ближайшее  время  не  смогут
оказать  серьезного  сопротивления.  Свои  доводы  аналитики  бе¬
логвардейских  спецслужб  основывали  на  следующих  причинах:
отсутствии  у  противника  свободных  резервов;  деморализации
фронта  и  тыла;  невозможности  переброски  войск  с  других  фрон¬
тов  из-за  окончательного  развала  железных  дорог  (отсутствия
топлива);  восстании  крестьян  в  прифронтовой  полосе,  требую¬
щем  большого  количества  сил  для  его  подавления3.
 Действительно,  в  тылу  красной  5-й  армии  восстание  преврати¬
лось  в  настоящую  партизанскую  войну.  «Объектами  покушений
повстанцев  являлись  главным  образом  железнодорожные  сооб¬
щения,  линии  телеграфа,  мосты  и  другие  важные  сооружения»4.
 В  остальном  же  предположения  глубокой  разведки  оказались
ошибочными.  Для  уравновешивания  соотношения  сил  (колча¬
 1 	История  России  XX  —  начало  XXI  века.  М.,  2006.  С.  308.
 2 	РГВА.  Ф.  39617.  On.  1.  Д.  255.  Л.  16.
 3 	РГВА.  Ф.  39499.  On.  1.  Д.  110.  Л.  45.
 4 	Какурин  Н.Е.  Указ.  соч.  С.  156.
 329

ковцы  в  1,  27  раза  имели  преимущество  в  штыках  и  саблях)  на
уфимском  направлении  красное  командование  кроме  местных
перегруппировок  усилило  Восточный  фронт  притоком  резервов
из  тыла  и  других  фронтов1.
 «..  .Разгромленные  боями  в  течение  апреля  части  2-й  и  5-й  ар¬
мий  красных  теперь  частично  пополнены,  —  сообщается  в  общей
сводке  сведений  о  противнике  с  15  апреля  по  1  мая  1919  года,  —
 5-я  армия  усилена  прибывающими  частями  новых  соединений,  в
случае  чего  красные  приобрели  большую  устойчивость»2.
 Эти  данные  получены  уже  фронтовой  белогвардейской  раз¬
ведкой,  которая  регулярно  обеспечивала  командование  инфор¬
мацией  на  протяжении  всего  периода  боевых  действии  между
Красной  и  колчаковской  армиями  в  Сибири.  О  ней  речь  пойдет
далее.
 Анализ  архивных  документов  свидетельствует,  что  глубокая
агентурная  разведка  А.В.  Колчака  в  Советской  России  работала
недостаточно  активно.  В  сводках  не  встречаются  материалы,  ко¬
торые  бы  раскрывали  планы  ленинского  правительства,  коман¬
дования  Красной  армии  в  отношении  белогвардейского  режима
в  Сибири.
 0 	деятельности  колчаковской  агентуры  в  глубоком  советском
тылу  мало  что  известно.  С  какими  заданиями  и  куда  направля¬
лись  агенты,  какую  информацию  они  предоставляли  разведыва¬
тельным  органам  —  на  эти  вопросы  документы  белогвардейских
спецслужб,  хранящиеся  в  отечественных  центральных  архивах,
исчерпывающих  ответов  не  дают.
 Известно,  что  особым  отделом  управления  делами  россий¬
ского  правительства  через  фронт  посылались  агенты  для  сбора
сведений  об  экономическом  положении  Советской  России,  о  на¬
строениях  различных  слоев  населения,  о  выявлении  причин  не¬
довольства  населения  политикой  советской  власти.  Кроме  этого
агентам  поручалось  создавать  подпольные  организации,  орга¬
 1 	Какурин  Н.Е  Указ.  соч.  С.  164.
 2 	РГВА.  Ф.  39499.  On.  1.  Д.  110.  Л.  50.
 330

низовывать  вооруженные  восстания,  осуществлять  диверсии  на
железных  дорогах1.
 В  частности,  Уфимское  отделение  особого  отдела  в  августе—
сентябре  1919  года  направило  в  Миасс,  Челябинск,  Курган,  Самару,
Екатеринбург  34  агентов  для  агитации,  разведки  и  диверсий.  Под¬
полковник  Мозгалевский  в  августе  был  направлен  в  Московско-
Брянский  район  для  организации  восстания2.  К  1  октября  руко¬
водство  отделения  получило  информацию  о  проделанной  работе
лишь  от  двух  резидентов3.
 По  данным  историка  В.И.  Шишкина,  за  все  время  своего  су¬
ществования  центральное  отделение  особого  отдела  управле¬
ния  делами  отправило  в  тыл  противника  не  более  десятка  аген¬
тов.  По  рекомендации  генерала  П.Ф.  Рябикова  в  начале  октября
 1919 	года  в  район  Перми  «для  боевой  работы»  была  направлена
группа  из  четырех  человек  во  главе  с  подполковником  М.Я.  Са-
вичем,  которому  выдали  60  тыс.  руб.  Следы  М.Я.  Савича  были
обнаружены  в  Харбине  в  начале  1920-х  годов,  что  вызывает  со¬
мнение  в  выполнении  им  задания4.
 Приведенные  примеры  свидетельствуют  о  низкоэффективной
работе  разведки  особого  отдела  управления  делами.  Однако  на
основании  этих  сведений  объективно  оценить  его  деятельность
не  представляется  возможным.  Были  ли  случаи  успешной  раз¬
ведывательной  или  разведывательно-диверсионной  деятельно¬
сти?  На  этот  вопрос  не  дает  однозначного  ответа  скудная  источ-
никовая  база  —  сведения  о  деятельности  особого  отдела  крайне
скудные.  По  версии  историка  В.И.  Шишкина,  сотрудники  особо¬
го  отдела  приняли  меры  к  уничтожению  документов,  когда  воз¬
никла  перспектива  поражения  армии  A.B.  Колчака.  Подводя  итог
деятельности  особого  отдела,  ученый  справедливо  отмечает,  что
из-за  дефицита  отпущенного  историей  времени  и  недостатка
 1 	РГВА.  Ф.  40840.  On.  1.  Д.  39.  Л.  4.
 2 	РГВА.  Ф.  40307.  On.  1.  Д.  32.  Л.  9,  18—19  об.
 3 	Шишкин  В.И.  Указ.  соч.  С.  76.
 4 	Шишкин  В.И.  Указ.  соч.  С.  75—76.
 331

квалифицированных  кадров  особый  отдел  не  смог  справиться  со
взятыми  обязательствами1.
 Как  известно  из  советских  источников,  колчаковцы  устано¬
вили  контакты  с  московским  антисоветским  подпольем.  Одна¬
ко  попытка  сотрудника  «OK»  Н.П.  Крошенинникова  передать
миллион  рублей  «керенками»  для  «Национального  центра»  ока¬
залась  неудачной.  По  официальной  версии,  27  июля  1919  года
его  задержали  милиционеры  в  Вятской  губернии  и  после  до¬
проса  в  местной  ЧК  отправили  в  Москву.  Столичные  чекисты
установили,  что  Н.П.  Крошенинников  вез  деньги  для  передачи
А.Д.  Алферову  и  H.H.  Щепкину.  Другой  курьер  —  В.В.  Мишин
(Москвин)  —  должен  был  доставить  из  Сибири  такую  же  сумму
для  московского  отделения  «Национального  центра»2.
 Историк  A.A.  Зданович  пишет,  что  московская  группа  «На¬
ционального  центра»  получала  прямые  указания  от  адмирала
A.B.  Колчака  через  морскую  разведывательную  организацию
«OK»,  осуществлявшую  связь  с  подпольем,  т.к.  армейская  раз¬
ведка  «не  имела  ни  подготовленных  кадров,  ни  финансов  для
разворачивания  своей  агентурной  сети».  На  основании  сведений
 о 	подчинении  политического  «Национального  центра»  военным,
почерпнутых  из  телеграммы  И.И.  Серебренникова  A.B.  Колчаку,
A.A.  Зданович  сделал  предположение  о  главенствующей  роли  во¬
енной  организации  в  московском  подполье.  Он  полагает,  что  осо¬
боуполномоченный  ВЧК  Я.С.  Агранов  сознательно  представил
главенствующей  организацией  «Национальный  центр»,  «чтобы
политически  обличить  эсеров»3.  Эту  точку  зрения  не  разделяет
A.B.  Ганин,  поскольку,  по  его  мнению,  этот  тезис  не  находит
подтверждения  в  других  источниках;  главенство  в  подполье  за¬
висело  от  того,  «через  кого  шло  финансирование,  а  оно  шло  как
раз  через  политическую  организацию»;  «“Национальный  центр”
 1 	Шишкин  В.И.  Указ.  соч.  С.  64.
 2 	ГолинковД.  Л.  Указ.  соч.  Кн.  1.  С.  288.
 3 	Зданович  A.A.  Еще  раз  о  «Национальном  центре»  //  Вопросы  исто¬
рии.  2009.  №  9.  С.  98.
 332

не  имел  отношения  к  эсеровской  партии,  а  был  связан  с  партией
кадетов»1.
 Пассивная  работа  колчаковских  спецслужб  в  глубоком  совет¬
ском  тылу  объясняется  в  первую  очередь  человеческим  факто¬
ром.  Как  уже  отмечалось  ранее,  подавляющее  большинство  за¬
сылаемой  агентуры  задания  руководства  не  выполняло  и  обратно
не  возвращалось.
 С  учетом  данного  обстоятельства  белогвардейские  спецслуж¬
бы  старались  использовать  другие  возможности,  в  частности,
перехватывали  советские  радиограммы,  а  иногда  —  и  данные,  до¬
бытые  союзниками.  Однажды  колчаковская  разведка  смогла  полу¬
чить  оперативную  сводку  японского  Генштаба.  Японцы  с  разведы¬
вательными  целями  направили  в  Москву  чехословаков,  которым
удалось  даже  увидеть  В.И.  Ленина.  По  их  данным,  между  шавой
советского  правительства  и  председателем  Реввоенсовета  Респу¬
блики  Л.Д.  Троцким  натянутые  отношения.  Поскольку  Л.Д.  Троц¬
кий  «пользуется  популярностью  в  народе,  то  Ленину  его  нелегко
удалить.  Ленин  не  пользуется  германскими  ссудами,  Троцкий  же
является  верным  другом  Германии.  Троцким  в  Сибири  посажены
большевики,  имеющие  своим  центром  Омск,  откуда  они  вербуют
приверженцев,  портят  сообщения  и  наносят  различного  рода  вред.
Красноармейцы  предполагают  весной  атаковать  Пермь,  для  чего
формируют  армию  в  2  млн  человек.  В  войсках  дисциплина  пала,
поэтому  выполнить  эту  задачу  им  не  удастся»2.
 Третий  этап  Гражданской  войны  (с  марта  1919  года  до  весны
 1920 	года)  являлся  самым  тяжелым  для  Белого  движения.  В  авгу¬
сте  1919  года  части  колчаковской  армии  потерпели  поражение  и
были  отброшены  за  Урал.  В  сентябре  генерал  А.И.  Деникин  по¬
ставил  задачу  своим  войскам  овладеть  Москвой  и  начал  широкое
наступление  по  всему  фронту.
 В  сентябре  1919  года  разведотдел  Полевого  штаба  главкома
Восточного  фронта  констатировал,  что  Советская  Россия  нахо¬
 1 	Ганин  A.B.  «Мозг  армии»  в  период  «Русской  Смуты»...  С.  644.
 2 	РГВА.  Ф.  39507.  On.  1.  Д.  47.  Л.  43.
 333

дится  в  окружении,  которое  заставляет  противника  проявлять
полное  напряжение  и  действовать  по  соображениям  главным  об¬
разом  политического  характера.  «Внутреннее  положение  России
остается  по-прежнему  неблагоприятным  для  совета  народных
комиссаров  ...промышленность  не  восстановлена,  продоволь¬
ственный  кризис  не  разрешен,  финансовая  политика  социализма
накануне  полного  краха.  Недовольство  народных  масс  красной
властью  разрешается  в  частые  восстания.  Несмотря  на  новую
тактику  большевиков  по  отношению  к  населению,  крестьянство
в  своей  массе  остается  неизменным  врагом  большевизма.  Заня¬
тие  нашими  войсками  Украины  и  всего  Юга  России  еще  больше
усложнило  все  вопросы  внутренней  жизни  Совдепии.  Отсут¬
ствие  уже  и  хлеба,  мобилизация  железнодорожников  и  просто
неумение  наладить  транспорт  создали  там  кризис,  который  мо¬
жет  нам  только  благоприятствовать...
 Широкое  наступление  армии  Деникина  привлекло  на  свой
фронт  все  подготовленные  резервы  большевиков.  Обученных
резервов  противник  не  имеет,  мобилизованные  крестьяне  пред¬
ставляют  собой  сырой  материал,  относятся  к  большевизму  ин¬
дифферентно,  а  потому  боевой  силы  серьезного  значения  собой
не  представляют»1.
 Однако  колчаковская  армия  отступала  по  всей  Сибири,  поэто¬
му  она  не  смогла  использовать  в  своих  целях  кризисную  ситуа¬
цию,  сложившуюся  вокруг  Советской  России.
 Ведя  борьбу  с  большевиками,  адмирал  A.B.  Колчак  пытался
заручиться  поддержкой  интервентов,  чьи  войска  находились  на
территории  Сибири.  Однако  отношения  между  союзниками  и
Верховным  правителем  оставались  сложными.  «...Колчаку  ре¬
ально  не  на  кого  было  рассчитывать,  —  пишет  сын  генерала  бе¬
лой  армии,  историк  из  США  С.П.  Петров.  —  Он  отдалил  от  себя
французов  и  чехословаков,  не  доверял  японцам,  и,  в  действитель¬
ности,  никак  не  мог  понять  роль  американского  экспедиционно¬
 1  ГАРФ.  Ф.  р-5793.  On.  1.  Д.  1  г.  Л.  323.
 334

го  корпуса»1.  Участвовавшие  в  Гражданской  войне  государства  в
первую  очередь  преследовали  свои  интересы  в  России  и  сопер¬
ничали  между  собой  за  сферы  влияния  на  Дальнем  Востоке.
 Все  вышеизложенные  обстоятельства  нацеливали  белогвар¬
дейские  спецслужбы  на  добывание  информации  о  политике  со¬
юзников,  выявлении  угроз  безопасности  колчаковскому  режиму
со  стороны  интервентов  —  США  и  Японии.
 В  сводке  сведений  разведывательного  отделения  Главного  шта¬
ба  от  21  марта  1919  года  сообщается,  что  недостаток  в  стране  ис¬
копаемых  и  сырья,  необходимых  для  промышленности,  и  стрем¬
ление  к  приобретению  прочных  рынков  и  направляет  внешнюю
политику  Японии  к  территориальным  захватам  в  странах,  бога¬
тых  сырьем  и  со  слабо  развитой  промышленностью  (Китай,  рос¬
сийский  Дальний  Восток  и  др.).  Согласившись  принять  участие
в  борьбе  с  большевиками,  Япония  ввела  войска  и  устремилась  к
захвату  Сибири,  интенсивно  скупая  крупные  земельные  участки,
дома,  копи,  промышленные  предприятия  и  открывая  отделения
банков  для  субсидирования  своих  предприятий.  В  целях  беспре¬
пятственного  захвата  нашего  Дальнего  Востока  Япония  стала  под¬
держивать  сепаратистские  настроения  казачьих  атаманов2.
 1 	апреля  1919  года  колчаковские  разведчики  докладывали:
борьба  с  большевиками  является  удачным  предлогом  для  пре¬
бывания  японских  войск  на  чужой  территории,  а  поддержка  ата¬
манов  позволяет  Японии  эксплуатировать  сырьевые  ресурсы.
Одним  из  способов  приобретения  главенствующего  положения
Японии  являлось  ведение  паназиатской  пропаганды  «Азия  для
азиатов»  и  стремление  к  расчленению  России  для  создания  в  бу¬
дущем  азиатского  союза  под  японским  флагом3.
 Как  сообщала  разведка  штаба  охранной  стражи  КВЖД,  со¬
славшись  на  китайского  офицера,  претворить  в  жизнь  лозунг
 1 	Петров  С.П.  Упущенные  возможности.  Гражданская  война  в  восточ-
но-европейской  части  России  и  в  Сибири,  1918—1920  гг  М.,  2006.  С.  176.
 2 	РГВА.  Ф.  39466.  On.  1.  Д.  53.  Л.  8—9.
 3 	РГВА.  Ф.  30507.  On.  1.  Д.  50.  Л.  6  об.—8  об.
 335

«Азия  для  азиатов»  японское  правительство  намеревалось  по¬
сле  войны,  «когда  все  европейские  государства  ослабнут».  Тогда
Япония  намеревалась  создать  из  китайцев  полки  и  завоевать  весь
мир.  Эти  сведения  подтверждались  и  другими  агентурными  ис¬
точниками1.
 В  апреле  1919  года  в  Главный  пггаб  поступали  донесения
от  военных  агентов  в  Америке,  Китае  и  Японии.  По  их  данным
были  составлены  доклады  о  политике  Японии  и  США  в  отноше¬
нии  России2.
 В  этот  период  колчаковская  разведка  располагала  данными  о
том,  что  США,  ведя  борьбу  с  Японией  на  Дальнем  Востоке,  на¬
травливают  Китай  как  против  Японии,  так  и  против  колчаковско¬
го  режима.  По  мнению  аналитиков  спецслужбы,  Америка,  с  ее
тенденциями  мирового  владычества,  наиболее  опасна  для  Рос¬
сии  из  всех  помогавших  Белому  движению  государств.  В  связи  с
этим  сотрудник  разведотдела  Главного  штаба  капитан  Симонов
предлагал  «очень  осторожно  относиться  к  Америке»,  удалив  «все
лишнее  с  нашей  территории»,  прежде  всего  Христианский  союз
молодых  людей3.  Но  данный  вывод  вряд  ли  нашел  поддержку  у
Верховного  правителя,  симпатизировавшего  США.  По  всей  ве¬
роятности,  адмирал  не  был  знаком  с  высказыванием  полковника
Э.  Хауса  —  советника  президента  США  В.  Вильсона,  сделанным
в  сентябре  1918  года:  остальной  мир  будет  жить  спокойнее,  если
вместо  огромной  России  в  мире  будут  четыре  России.  Одна  —
Сибирь,  а  остальные  —  поделенная  европейская  часть  страны4.
 Разведчик  капитан  Титов  осторожно  рекомендовал  руковод¬
ству  пойти  на  некоторые  уступки  концессионного  характера  Япо¬
нии,  а  также  восстановить  старые  договоры  с  Китаем  и  Монголи¬
 1 	РГВА.  Ф.  39617.  On.  1.  Д.  176.  Л.  172—172  об.
 2 	РГВА.  Ф.  39499.  On.  1.  Д.  114.  Л.  1  об.
 3 	РГВА.  Ф.  39507.  On.  1.  Д.  50.  Л.  10  об.
 4 	Уткин  А.И  Забытая  трагедия.  Россия  в  Первой  мировой  войне.  Смо¬
ленск,  2000.  URL:  http://www.firstwar.info/books/index.shtml?3_07.(дата  об¬
ращения:  23.06.2012)
 336

ей1.  Однако  раздираемый  внутренними  междоусобицами  Китай,
как  следует  из  разведывательных  донесений,  стесненный  ранее
рядом  невыгодных  договоров  с  Россией,  пользуясь  ее  слабостью,
освобождался  от  их  исполнения.  Например,  Урянхайский  край
был  занят  китайскими  войсками.  По  донесениям  разведчиков,
на  тот  момент  времени  Китай  не  представлял  для  колчаковского
режима  большой  опасности.  Разведка  рекомендовала  правитель¬
ству  A.B.  Колчака  сохранить  в  целости  прежние  договоры  и  ис¬
пользовать  «недобродетельное»  отношение  Китая  к  Японии  «в
нашу»  пользу2.
 Если  Китай  и  не  представлял  серьезной  опасности,  зато  до¬
ставлял  немало  беспокойства  белым  властям  частыми  вторже¬
ниями  своих  вооруженных  отрядов  на  территорию  Уряханского
края.  Китайские  набеги  наряду  с  обострившимся  конфликтами
местного  населения  с  русскими  жителями  и  активностью  боль¬
шевиков  делали  этот  регион  объектом  повышенного  внимания
со  стороны  разведывательного  отделения  штаба  Иркутского  во¬
енного  округа3.
 Вместе  с  тем  донесения  разведки  вряд  ли  могли  повлиять  на
внешнюю  политику  Верховного  правителя.  Как  известно,  адми¬
рал  A.B.  Колчак  не  скрывал  своей  антипатии  к  Японии,  а  ми¬
нистр  иностранных  дел  И.И.  Сукин  демонстративно  проводил
политику  сближения  с  США.  «Сближение  с  Японией  могло  из¬
менить  всю  стратегическую  ситуацию  в  пользу  Омска,  —  счи¬
тает  исследователь  Г.А.  Трукан.  —  Вместо  постоянной  угрозы
в  тылу  Колчака  была  бы  прочная  стена  японских  штыков...  Но
этот  шанс  не  был  использован  Колчаком  по  принципиальным  со¬
ображениям,  считавшим  Японию  врагом  России»4.
 Пока  колчаковские  армии  вели  бои  с  частями  Красной  армии,
США  занимали  выжидательную  позицию.  «Америка  до  сих  пор  не
 1 	РГВА.  Ф.  39507.  On.  1.  Д.  50.  Л.  10  об.—12.
 2 	РГВА.  Ф.  30507.  On.  1.  Д.  50.  Л.  8  об.—10  об.
 3 	Исповедников  Д.Ю.  Указ.  соч.  С.  53—56.
 4 	Трукан  Г.А.  Указ.  соч.  С.  98.
 12  Кирмель  Н.  С.
 337

признала  правительство  Колчака  потому,  что  не  убедилась  в  том,
будет  ли  он  в  состоянии  удержаться  у  власти  и  не  повернет  ли  он
свой  курс  слишком  вправо,  —  говорится  в  одной  из  разведыватель¬
ных  сводок.—Америка  пока  находится  в  выжидательном  положе¬
нии,  т.к.  не  уверена,  удастся  ли  Колчаку  победить  большевиков»1.
В  случае  если  адмиралу  удастся  переломить  ситуацию  на  фронте
в  свою  пользу,  США  обещали  широкую  помощь.
 Неудачи  колчаковцев  на  Восточном  фронте  оказали  сильное
влияние  на  дальнейшую  политику  интервентов  в  отношении
«русского  вопроса».  Японское  правительство,  несмотря  на  на¬
стойчивое  стремление  «военной  партии»  увеличить  численность
войск  в  Сибири,  также  заняло  выжидательную  позицию.  В  офи¬
циальных  кругах  стало  замечаться  недоверие  к  власти  Верховно¬
го  правителя2.
 13  августа  1919  года  резидент  военно-статистического  от¬
деления  Приамурского  военного  округа  докладывал:  японский
министр  иностранных  дел,  председатель  верховного  дипломати¬
ческого  совета  заявил  на  недавнем  заседании,  что  вопрос  о  при¬
знании  Омского  правительства  в  настоящее  время  в  связи  с  успе¬
хами  большевиков  и  непрочного  положения  колчаковского  режи¬
ма  перестал  быть  предметом  обсуждения.  Политика  Японии  в
отношении  России  будет  изменена.  Япония  должна  «позаботить¬
ся  о  том,  как  отнестись  к  большевизму,  идущему  на  Восток»3.
 На  межсоюзническом  совещании  в  Омске,  сообщалось  в  свод¬
ке  сведений  особого  отделения  от  4  августа  1919  года,  главным
образом  обсуждался  вопрос:  стоит  ли  принципиально  помогать
России.  Его  участники  высказали  свое  полное  недоверие  Став¬
ке  и  пришли  к  заключению:  оказание  помощи  возможно  только
при  условии  гарантий  со  стороны  колчаковского  правительства  в
том,  что  союзническая  помощь  «не  пропадет  зря»4.
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-5936.  Оп.1.  Д.  376.  Л.  77—78.
 2 	РГВА.  Ф.  39499.  On.  1.  Д.  123.  Л.  6.
 3 	РГВА.  Ф.  39507.  On.  1.  Д.  32.  Л.  31.
 4 	РГВА.  Ф.  39499.  On.  1.  Д.  119.  Л.  12.
 338

Вопрос  был  поставлен  вполне  правомерно.  Дела  колчаковцев
в  конце  лета  1919  года  шли  все  хуже  и  хуже.  Осенью  белые  ар¬
мии  отступили  за  Урал  и  не  столько  воевали,  сколько  разлага¬
лись.  Британский  генерал  А.  Нокс  сообщал  из  Омска:  «Шансов
для  удачного  наступления  у  армий  Колчака  практически  нет.  Они
совершенно  деморализованы  постоянными  отступлениями,  и  у
них  практически  не  осталось  мужества»1.
 Наступление  Красной  армии  радикально  повлияло  на  планы
интервентов  в  отношении  России.  Антанте  и  другим  интервен¬
там  стало  ясно,  что  поддерживать  белогвардейские  режимы  ма¬
териально  —  значит  выбрасывать  деньги  на  ветер.
 Таким  образом,  в  деятельности  спецслужб  белогвардейских  ре¬
жимов,  образовавшихся  в  Сибири  после  свержения  советской  вла¬
сти  летом  1918  года,  выделяются  два  периода.  Первый  приходится
на  1918  год,  когда  штабы  армий  налаживали  агентурную  разведку
в  Советской  России,  которая,  судя  по  сводкам,  смогла  добыть  све¬
дения  военного  и  экономического  характера  о  противнике.
 Наиболее  активно  колчаковская  разведка  работала  во  второй
период  (1919  г.):  военные  представительства  и  восстановленные
военные  агентуры  в  Европе  передавали  разведданные  всем  бело¬
гвардейским  лидерам.  Главный  штаб  Военного  министерства,  а
затем  и  штаб  ВГК  основные  усилия  сосредоточил  на  изучении
сопредельных  стран  и  США.  Разведке  удалось  выявить  «праг¬
матичную»  сущность  внешней  политики  Соединенных  Штатов
Америки  и  Японии  в  отношении  России.
 В  1920  году  войска  американских  и  европейских  интервен¬
тов,  а  также  Чехословацкий  корпус  через  Владивосток  убыли  в
свои  страны,  в  регионе  остались  лишь  японцы,  которые,  соглас¬
но  подписанному  летом  1920  года  Гонготскому  соглашению,  эва¬
куировались  из  Забайкалья  и  закрепились  на  Дальнем  Востоке.
 После  падения  колчаковского  режима  возможности  белогвар¬
дейской  разведки  значительно  сократились.  Она  сконцентрирова¬
ла  свое  внимание  в  основном  на  добывании  информации  о  Дальне¬
 1 	Цит.  по:  Галин  В.В.  Интервенция  и  Гражданская  война.  М.,  2004.  С.  378.
 12*
 339

восточной  Республике.  Вместе  с  тем  в  поле  ее  зрения  продолжала
оставаться  Япония.  Так,  из  составленной  2  апреля  1920  года  на¬
чальником  разведывательного  отделения  Временного  Приморско¬
го  правительства  К.А.  Харнским  «Ежедневной  сводки  разведыва¬
тельного  отделения  штаба  сухопутных  и  морских  сил»  следовало,
что  Япония  стремилась  хозяйничать  на  всей  территории  от  Тихо¬
го  океана  до  Байкала.  В  этой  же  сводке  говорится  о  стремлении
Японии  распространить  свою  власть  на  Монголию  и  прочно  за¬
крепиться  во  всей  Маньчжурии.  В  документе  подчеркивается,  что
основным  сторонником  этого  мнения  являлся  начальник  японской
разведки  и  контрразведки  во  Владивостоке  генерал  Такаянаги1.
 В  1921  году  японцы  оказали  поддержку  Временному  Приа¬
мурскому  правительству,  что  позволило  белым  войскам  пере¬
группировываться  под  прикрытием  японских  частей  и  вести
боевые  действия  против  НРА  ДВР.
 0 	попытке  Японии  укрепиться  в  Сибири  и  на  Дальнем
Востоке  в  1921  году  сообщала  разведка  управления  генерал-
квартирмейстера  штаба  Гродековской  группы  войск.  Так,  в  одном
из  докладов,  составленном  18  августа,  говорится,  что  главная
цель  японской  интервенции  —  создание  «прочного  и  длитель¬
ного  рынка,  без  которого  будущее  Японии,  как  промышленной
страны,  весьма  сомнительное»2.
 Белогвардейская  разведка  «положение  Японии  как  промыш¬
ленной  страны»  называла  критическим.  Причина  виделась  в
лишении  почти  всех  своих  рынков,  «даже  китайского»,  поэтому
Сибирь,  по  мнению  автора  документа,  приобретала  для  Японии
чрезвычайно  важное  значение3.  Меркуловское  правительство,
не  имевшее  поддержки  среди  широких  слоев  населения,  опира¬
 1 	KypacJI.B.,  Тугиемилов  В.К.  Строительство  органов  государственной
безопасности  ДВР  //  Сибирь  и  ссылка:  Siberia  and  the  Exile.  История  пени¬
тенциарной  политики  Российского  государства  и  Сибирь  XVIII—XXI  ве¬
ков.  URL:  http://www.penpolit.ru/papers/detail2.php?element_id=1097.  (дата
обращения:  06.04.2013).
 2 	РГВА.  Ф.  39730.  Оп.1.  Д.  2.  Л.  88.
 3 	РГВА.  Ф.  39730.  Оп.1.  Д.  2.  Л.  90.
 340

лось  на  поддержку  японцев,  становясь,  таким  образом,  провод¬
ником  иностранного  влияния  в  регионе.  За  оказанную  помощь
и  поддержку  Временное  Приамурское  правительство  обещало
Японии  Северный  Сахалин,  все  рыбные  промыслы  океанского
побережья,  аренду  Сучанских  копей,  привилегии  при  получении
концессий,  приобретение  товаров  по  фиксированным  ценам1.
 Интервенция,  требовавшая  значительных  людских  и  материаль¬
ных  расходов,  теряла  сторонников  внутри  страны.  Как  сообщала
разведка,  в  1921  году  в  Японии  появились  три  течения,  отражав¬
шие  различные  интересы,  касающиеся  войны  с  Россией.  Первое
течение,  к  которому  принадлежала  военная  элита,  ратовало  за  про¬
должение  войны.  Второе  течение  требовало  полной  эвакуации,  по¬
скольку  «большевики  очень  сильны  и  популярны,  а  правительство
Ленина  вполне  народное».  Третье  течение  выступало  за  союз  с  ДВР
при  условии  постоянного  демократического  буфера.  По  данным
разведки,  последнее  течение  приобретало  все  больше  сторонников,
а  положение  военных  с  каждым  днем  затруднялось2.
 Дипломатическое  давление,  военные  успехи  НРА  ДВР  и  пар¬
тизанских  отрядов,  а  также  протесты  внутри  страны  и  огромные
расходы,  к  которым  привела  интервенция,  вынудили  правитель¬
ство  24  июня  1922  года  принять  решение  о  выводе  войск  из  При¬
морья  в  октябре  1922  года.
 На  деятельность  белогвардейской  стратегической  разведки
оказали  влияние  ряд  факторов.
 Военный.  Белогвардейские  режимы  находились  в  состоя¬
нии  войны  с  Советской  Россией,  поэтому  высшее  военно¬
политическое  руководство  нуждалось  в  информации  военно¬
стратегического  характера.  Разведорганы  генерала  А.И.  Дени¬
кина  и  адмирала  A.B.  Колчака  предоставляли  сведения  о  планах
командования  РККА,  перебросках  воинских  соединений  и  ча¬
 1 	Ципкин  Ю.Н.  Антибольшевистские  режимы  на  Дальнем  Востоке
России  в  период  Гражданской  войны  (1917—1922  гг.).  Хабаровск,  2003.
С.  294—295.
 2 	РГВА.  Ф.  39730.  On.  1.  Д.  2.  Л.  90.
 341

стей  с  одного  фронта  на  другой,  что  по  определению  давало  воз¬
можность  белогвардейским  военачальникам  предпринять  соот¬
ветствующие  меры  во  избежание  поражений.
 Политический.  Гражданская  война  велась  не  только  воору¬
женными  методами,  но  и  политическими,  поэтому  белогвардей¬
ские  спецслужбы  собирали,  анализировали,  обобщали  и  докла¬
дывали  руководству  информацию  политического  или  военно¬
политического  характера,  касающуюся  угроз  безопасности
белогвардейским  государственным  образованиям  как  со  стороны
Советской  России,  так  и  зарубежных  стран-союзниц.  Разведка
также  отслеживала  противоборство  между  США  и  Японией  за
сферы  влияния  в  Азиатско-Тихоокеанском  регионе.
 В  целом  стратегическая  разведка  обеспечила  высшее  военно¬
политическое  руководство  информацией  об  угрозах,  исходивших
от  Советской  России,  интервентов  и  других  стран.  Однако  добы¬
тые  сведения  не  были  реализованы  по  ряду  объективных  и  субъ¬
ективных  причин.  К  первым  можно  отнести  активную  внешнюю
и  внутреннюю  политику  ленинского  правительства  и  стремле¬
ние  западных  держав  к  расчленению  России,  ко  вторым  —  субъ¬
ективный  подход  лидеров  к  разрешению  грандиозного  полити¬
ческого  и  социального  конфликта.  Лидеры  Белого  движения  из
поступавшей  разведывательной  информации  не  смогли  сделать
важного  вывода:  чтобы  одержать  победу  в  Гражданской  войне,
нужно  рассчитывать,  прежде  всего,  на  поддержку  своего  народа,
а  не  на  помощь  из-за  рубежа.
 Экономический.  Испытывавшие  нехватку  финансовых
средств  белогвардейские  правительства  были  вынуждены  эко¬
номить  на  всем,  в  том  числе  и  на  разведке,  которой  не  хватало
денежных  средств  на  создание  широких  агентурных  сетей  за
рубежом.  По  этой  причине,  а  также  из-за  межведомственных
противоречий,  военные  представительства  и  военные  агентуры
не  имели  возможности  проводить  активные  мероприятия  за  ру¬
бежом  по  противодействию  Советской  России,  а  также  повли¬
ять  на  политику  западных  стран  в  отношении  белогвардейских
режимов.
 342

2.3.  РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОЕ  ОБЕСПЕЧЕНИЕ  ОПЕРАЦИЙ
БЕЛЫХ  АРМИЙ
 Ход  и  исход  сражений  на  фронтах  Гражданской  войны  опреде¬
лялся  целым  рядом  факторов:  боеспособностью  вооруженных  сил,
людскими  и  материальными  ресурсами,  наличием  резервов,  со¬
стоянием  транспорта,  моральным  духом  войск,  отношением  насе¬
ления  к  той  или  иной  воюющей  стороне  в  ближайшем  тылу  и  т.д.
Вооруженная  борьба  велась  одновременно  на  нескольких  театрах
военных  действий,  охватывала  огромные  пространства  с  различ¬
ными  географическими  и  природно-климатическими  условиями.
Из-за  того  что  обе  противоборствующие  стороны  располагали  срав¬
нительно  небольшим  количеством  вооруженных  сил,  это  не  позво¬
ляло  им  образовывать  фронты  с  достаточно  высокими  плотностями
войск.  Отсутствие  сплошной  линии  фронта,  наличие  значительных
промежутков  между  войсками  создавали  условия  для  проведения
глубоких  рейдов  по  тылам  противника.  Динамично  изменявшая¬
ся  обстановка  требовала  постоянного  и  активного  наблюдения  за
противником.  «С  началом  войны  разведывательная  работа  входит
неотъемлемой  составной  частью  во  все  действия  войск;  ни  одно
сражение,  ни  одна  операция  не  может  обходиться  без  изучения  про¬
тивника,  и  чем  скорее,  правильнее  и  полнее  ориентируются  о  про¬
тивнике  начальники  и  войска,  тем  легче  будут  приниматься  началь¬
никами  выгодные  решения  и  тем  разумнее  будут  они  проводиться  в
жизнь  войсками»,  —  писал  генерал-майор  П.Ф.  Рябиков1.
 Специфика  ведения  Гражданской  войны  отразилась  на  дея¬
тельности  разведывательных  органов  белогвардейских  армий.
На  ее  начальном  этапе,  когда  для  переброски  войск  широко  ис¬
пользовались  эшелоны  (поэтому  он  получил  в  истории  название
«эшелонный»),  наиболее  эффективным  средством  разведки  яв¬
лялись  конные  разъезды,  имевшие  возможность  за  сравнительно
короткое  время  преодолевать  большие  расстояния,  разведывать
места  скопления  войск  противника  и  быстро  доставлять  сведе¬
ния  командованию.  После  образования  фронтов,  когда  воору¬
 1  Рябиков  [П.Ф.]  Указ.  соч.  Ч.  2.  С.  1.
 343

женное  противостояние  перешло  на  иной  качественный  уровень,
активно  использовались  и  другие  виды  разведки,  особенно  аген¬
турная  —  агенты-резиденты,  агенты-ходоки.
 Белогвардейские  спецслужбы  осуществляли  сбор  сведений
военного  (стратегического  и  тактического)  характера  на  про¬
тяжении  всей  Гражданской  войны  —  с  момента  своего  образо¬
вания  до  разгрома  белых  армий.  Эти  данные  были  разными  по
достоверности  и  степени  значимости.  Некоторые  сводки  явля¬
лись  востребованными  командованием  для  проведения  крупных
оперативно-стратегических  операций,  другие  —  лишь  для  ло¬
кальных  боев.  Случалось,  что  разведывательные  данные  и  вовсе
игнорировались  командованием  при  принятии  решений.
 Созданная  на  Дону  Добровольческая  армия  с  первых  дней
своего  существования  оказалась  во  враждебном  окружении.  Уже  в
начале  января  1918  года  советские  войска  под  общим  командова¬
нием  В.А.  Антонова-Овсеенко  развернули  наступление  на  Ростов.
Под  напором  превосходящих  сил  Красной  армии  белые  были  вы¬
нуждены  оставить  город.  Командующий  Добровольческой  армией
генерал  Л.Г.  Корнилов  принял  решение  покинуть  Дон.  Выступая
9  февраля  1918  года  в  свой  1-й  Кубанский  («Ледяной»)  поход  на
Екатеринодар,  генералитет  не  имел  конкретного  представления  о
военной  и  политической  ситуации  в  регионе,  местонахождении
частей  красных.  Только  вступив  в  пределы  Кубани,  Л.Г  Корнилов
узнал  об  истинном  положении  дел.  Попытка  взять  Ростов  (при  со¬
отношении  сил  1  к  10  в  пользу  красных)  оказалась  неудачной.  По¬
сле  смерти  командующего  добровольцы  вернулись  на  Дон.
 В  тот  период  времени  агентурная  разведка  штаба  Доброволь¬
ческой  армии  действовала  с  низкой  эффективностью.  Для  ее  ор¬
ганизации  не  хватало  денежных  средств,  профессионально  под¬
готовленных  кадров  и  надежных  агентов.  «Лишь  летом  1918  года
в  период  2-го  Кубанского  похода  можно  было  говорить  о  сложив¬
шейся  системе  получения  информации  оперативного  и  стратеги¬
ческого  характера»,  —  пишет  историк  В.Ж.  Цветков1.
 1 	Цветков  В.Ж.  С.Н.  Ряснянекий  —  основоположник  спецслужб  Бе¬
лого  движения  на  юге  России...  С.  62.
 344

Система  получения  информации  разведорганами  Добровольче¬
ской  армии  с  театра  военных  действий,  судя  по  архивным  источни¬
кам,  начала  складываться  осенью  1918  года.  1  (13)  октября  1918  года
исполнявший  должность  генерал-квартирмейстера  штаба  главноко¬
мандующего  полковник  Д.Н.  Сальников  определил  задачи  разведки
в  передовой  полосе  и  на  боевых  участках,  которые  заключались  в
изучении  расположения  войск  противника,  устройства  тыла,  общих
вопросов  (планов  красного  командования;  скопления  красных  ча¬
стей;  района,  времени  и  целей  операций;  настроения  среди  войск  и
населения  и  т.д.),  организации  артиллерии  и  кавалерии1.
 Осенью  1918  года  развернулись  ожесточенные  бои  между
Донской  армией  и  войсками  Южного  фронта  на  царицынском
направлении.  Стратегическое  значение  Царицына  определялось
тем,  что  он  являлся  важным  узлом  коммуникаций,  которые  свя¬
зывали  центральные  районы  Советской  России  с  Нижним  По¬
волжьем,  Северным  Кавказом  и  Средней  Азией,  по  которым  шло
снабжение  страны  продовольствием,  топливом  и  т.д.  С  июля
 1918 	года  по  февраль  1919  года  атаман  Всевеликого  войска  Дон¬
ского  П.Н.  Краснов  трижды  пытался  овладеть  Царицыном.
 Фронта,  как  в  Первую  мировую  войну  —  со  сплошной  линией
глубоких  траншей,  врытых  в  землю  блиндажей,  огневых  точек
и  неприступных  инженерных  сооружений  с  колючей  проволо¬
кой,  —  не  было.  Войска  противоборствующих  сторон  размеща¬
лись,  как  правило,  в  населенных  пунктах,  ближе  к  железнодо¬
рожной  магистрали  Ремонтная  —  Царицын  и  грунтовым  доро¬
гам.  Части  постоянно  передвигались,  бои  шли  преимущественно
за  хутора  и  поселки,  а  также  и  за  коммуникации.  Командование,
как  белых,  так  и  красных,  часто  толком  не  знало,  где  в  данный
момент  находился  противник,  какими  силами  он  располагает.
Разведка  осуществлялась  конными  разъездами,  которые  охоти¬
лись  за  «языками»,  от  которых  и  получала  необходимые  данные.
В  той  ситуации  о  налаженной  работе  агентурной  разведки  не
могло  быть  и  речи.
 1  РГВА.  Ф.  40238.  On.  1.  Д.  21.  Л.  1—1  об.
 345

Однако  командованию  Южного  фронта  не  удалось  скрытно  про¬
вести  наступательную  операцию,  намеченную  на  3  ноября  1918года.
Уже  при  разработке  плана  произошла  утечка  информации.  Так,
помощник  командующего  фронтом  генерал  JIJI.  Носович,  имея
точные  сведения  о  войсках  объединения,  их  задачах  и  сроках  вы¬
полнения,  а  также  коды  и  шифры,  перебежал  к  противнику.  Белые,
зная  о  сроках  наступления  и  направлениях  ударов  советских  войск,
 2 	ноября  нанесли  ряд  последовательных  контрударов  на  смежных
флангах  8-й,  9-й  и  10-й  армий,  и  фронт  оказался  прорванным1.
 В  штабе  Южного  фронта  действовала  подпольная  группа,  воз¬
главляемая  исполняющим  обязанности  начальника  оперативно¬
разведывательного  отдела  полковником  А.Н.  Ковалевским,  кото¬
рая  передавала  противнику  секретные  сведения  военного  харак¬
тера.  В  ее  состав  входил  щлшеупомянутый  генерал  JI.JI.  Носович
и  другие  военспецы.  После  образования  ЧК  Южного  фронта  во¬
енспецы  были  разоблачены  военными  чекистами  и  приговорены
трибуналом  к  высшей  мере  наказания2.
 Возможно,  именно  об  А.Н.  Ковалевском  с  теплотой  вспо¬
минает  А.И.  Деникин  в  своих  мемуарах:  «...я  знаю  лишь  один
случай  умышленного  срыва  крупной  операции  большевиков,  се¬
рьезно  угрожавшей  моим  армиям.  Это  сделал  человек  с  высоким
сознанием  долга  и  незаурядным  мужеством;  поплатился  за  это
жизнью.  Я  не  хочу  сейчас  называть  его  имя..  .»3
 Недосказанность  мемуариста  породила  в  среде  ученых  раз¬
личные  гипотезы  в  отношении  личности  военспеца,  сорвавшего
планы  командования  Красной  армии.  Историк  A.C.  Кручинин,
исходя  из  того,  что  словосочетание  «моим  армиям»  должно  от¬
носиться  к  событиям  1919  года,  имел  в  виду  бывшего  генерал-
 1 	Гражданская  война  в  СССР.  М.,  1980.  С.  305;  Рабинович  С.  Иностран¬
ный  шпионаж  в  СССР  в  годы  Гражданской  войны  НО  некоторых  методах
и  приемах  иностранных  разведывательных  органов  и  их  троцкистско-
бухаринской  агентуры.  Сборник.  М.,  1937.  URL:  http://vault.exmachina.ru/
spy/14/l  (дата  обращения:  23.11.2009).
 2 	Остряков  С.  Указ.  соч.  С.  27—28.
 3 	Деникин  А.И.  Путь  русского  офицера.  С.  381.
 346

лейтенанта  русской  армии  В.И.  Селивачева,  являвшегося  в
августе—сентябре  1919  года  помощником  командующего  Юж¬
ным  фронтом  и  одновременно  командующим  ударной  группой
войск  красных.  По  предположению  A.C.  Кручинина,  срыв  опе¬
рации  красных  был  бы  невозможен  без  взаимодействия  штаба
ВСЮР  и  белогвардейской  агентуры  в  штабе  противника.  Значит,
генерал  А.И.  Деникин  должен  был  располагать  достоверной  ин¬
формацией1.  Однако,  как  следует  из  дневника  генерал-майора
 A.A.  фон  Лампе,  А.И.  Деникин  сам  не  был  уверен,  что  В.И.  Се-
ливачев  намеренно  сорвал  операцию  красных2.  Документы  крас¬
ных  тоже  свидетельствуют  о  том,  что  белые  полной  информацией
 о 	группе  В.И.  Селивачева  (ударная  группа  войск,  состоявшая  из
8-я  армии,  части  13-й  армии,  Воронежского  укрепленного  райо¬
на,  2-х  дивизий)  не  обладали.  Чекисты  обнаружили  у  арестован¬
ного  руководителя  антибольшевистского  подполья  H.H.  Щеп¬
кина  предназначавшиеся  для  передачи  белому  командованию
план  действий  группы  и  сведения  о  ее  составе3.  Автор  книги  о
генерале  В.И.  Селивачеве  историк  A.B.  Ганин  не  нашел  «серьез¬
ных  документальных  подтверждений  изменническим  действиям
Селивачева»,  а  его  внезапную  смерть  объясняет  естественным
характером.  В  то  же  время  историк  допускает  нахождение  бело¬
гвардейской  агентуры  в  ближайшем  окружении  командующего
ударной  группой4.  Таким  образом,  современной  исторической
наукой  имя  этого  офицера  или  генерала  пока  не  установлено.
Возможно,  установить  неизвестную  личность  помогли  бы  до¬
кументы,  находящиеся  в  архивах  ФСБ  и  остающиеся  недоступ¬
ными  для  вневедомственных  историков.  Ведь  нельзя  исключить,
что  он  поплатился  жизнью,  будучи  разоблаченным  чекистами.
 1 	Кручинин  A.C.  «Нужно  писать  правду...»  (Военный  историк  и  пи¬
сатель  А.И.  Деникин)  //  Деникин  А.И.  Старая  армия.  Офицеры.  М.,  2005.
С.  69—74.
 2 	Ганин  A.B.  Последние  дни  генерала  Селивачева:  Неизвестные  стра¬
ницы  Гражданской  войны  на  Юге  России.  М.,  2012.  С.  183.
 3 	Красная  книга  ВЧК.  Т.  2.  С.  277.
 4 	Ганин  A.B.  Последние  дни  генерала  Селивачева...  С.  219.
 347

Современной  науке  известно  о  действиях  в  Царицыне  тайной
офицерской  организации  во  главе  с  полковником  Адамсом,  на¬
считывавшей  180  человек.  Она  поддерживала  связь  с  особым  от¬
делением  отдела  Генштаба  Военного  управления,  которому  пере¬
давала  собранные  разведывательные  данные.  К  моменту  занятия
города  войсками  Кавказской  армии  в  живых  оставалось  лишь
22  человека,  158  было  арестовано  и  расстреляно  большевиками.
Но  за  свою  работу  на  белогвардейцев  полковник  Адамс,  «кроме
пренебрежительного  отношения,  ничего  не  получил»1.
 В  период  борьбы  за  Царицын  местная  ЧК  разоблачила  не¬
сколько  офицерских  и  эсеровских  подпольных  организаций,  гото¬
вивших  вооруженные  восстания  против  советской  власти,  однако
их  связь  с  разведывательными  органами  ВСЮР  или  Кавказской
Добровольческой  армией  документально  не  подтверждается2.
 В1919  году  продолжались  упорные  бои  на  царицынском  направ¬
лении.  Все  основные  операции  разворачивались  на  участке  желез¬
ной  дороги  Тихорецкая  —  Царицын,  который  был  полуразрушен,
мосты  взорваны.  Лишь  к  началу  июня  Кавказская  армия  смогла
выйти  к  «красному  Вердену».  Генерал-лейтенант  П.Н.  Врангель
стремился  окружить  и  разгромить  здесь  советские  войска,  а  затем
выйти  на  соединение  с  армиями  адмирала  A.B.  Колчака.  Но  с  ходу
город  белым  взять  не  удалось.
 В  период  подготовки  к  новому  штурму  разведка  штаба  Кав¬
казской  Добровольческой  армии  добыла  интересующие  командо¬
вание  сведения  о  силах  и  средствах  советских  войск.  «К  10  июня
(по  старому  стилю.  —Авт.)  по  данным  разведки  противник  имел
под  Царицыном  16  ООО  штыков,  5000  сабель,  119  орудий,  6  бро¬
непоездов,  —  пишет  П.Н.  Врангель.  —  На  Волге  стояла  речная
флотилия  из  4-х  дивизионов,  катеров  и  понтонов  и  9-ти  кано¬
нерок  и  миноносцев.  14-го  июня  к  Царицыну  подошел  перебро¬
шенный  из  Уфы  через  Саратов  один  из  полков  2-й  красной  ди¬
 1 	РГВА.  Ф.  40238.  On.  1.  Д.  45.  Л.  46.
 2 	Перелистывая  документы  ЧК.  Царицын—Сталинград  1917—1945  гг.:
Сб.  документов  и  материалов.  Волгоград,  1987.
 348

визии.  В  ближайшие  дни  ожидался  подход  остальных  полков»1.
«Придавая  к  удержанию  Царицына  значение  фактора,  могущего
доказать  жизненность  Советской  России,  противник  прилагает
крайние  усилия  для  его  удержания,  —  сообщается  в  разведыва¬
тельной  сводке  от  11  (24)  июня  1919  года.  —  Им  несомненно
эвакуируются  из  Астрахани  бывшие  там  войска  (8  тыс.),  и  бое¬
вая  флотилия  перебрасывается  по  Волге  в  Царицын.  Части,  дей¬
ствовавшие  в  районе  Царицына,  получили  большое  пополнение
(5—7  тыс.),  усилены  техническими  средствами»2.
 В  других  разведывательных  донесениях  сообщается  об  уси¬
лении  10-й  армии  красных  за  счет  пополнения,  прибывшего  из
тыловых  районов  и  войск  астраханской  группы,  об  обнаружен¬
ных  в  районе  Волги  частях  2-й  стрелковой  дивизии.  По  данным
разведки,  численность  10-й  армии  составляла  20—25  тыс.  шты¬
ков  и  сабель3.  Советские  источники  называют  приблизительно
такую  же  цифру  —  16,5  тыс.  штыков  и  6,5  тыс.  сабель4.
 После  восстановления  железнодорожного  сообщения  П.Н.  Вран¬
гель  смог  усилить  свою  группировку  бронепоездами,  тяжелой  ар¬
тиллерией,  танками,  авиацией,  7-й  пехотной  дивизией,  перебро¬
шенной  из  Добровольческой  армии5.  В  результате  двухдневного
штурма,  30  июня  1919  года  белым  удалось  взять  Царицын.  Однако
эта  победа  не  принесла  ВСЮР  полного  стратегического  выигрыша,
поскольку  к  тому  времени  колчаковские  войска  уже  были  отброше¬
ны  далеко  от  Волги.
 Активные  боевые  действия  велись  и  на  других  операционных
направлениях.
 В  конце  1918  года  советское  правительство  предприняло
меры  для  укрепления  обороны  Республики.  Исходя  из  сло¬
 1 	Врангель  П.Н.  Указ.  соч.  URL:  http://nashastrana.narod.ru/beloedelo/
vrangel2-l.htm  (дата  обращения:  14.07.2009).
 2 	РГВА.  Ф.  39540.  On.  1.  Д.  59.  Л.  23  об.
 3 	РГВА.  Ф.  39540.  On.  1.  Д.  59.  Л.  21,  22,28  об.
 4 	Гражданская  война  в  СССР.  М.,  1986.  С.  139.
 5 	Деникин  А.И.  Очерки  русской  смуты.  Вооруженные  силы  Юга  Рос¬
сии...  С.  54.
 349

жившейся  обстановки  на  фронтах  и  в  соответствии  с  ресур¬
сами  страны,  Совет  обороны  в  декабре  утвердил  план  форми¬
рования  Красной  армии  численностью  до  1,5  млн  человек1.
Уже  в  январе  1919  года  о  нем  знал  штаб  ВСЮР.  «Армия  будет
доведена  до  1,5  млн  человек,  —  сообщала  неправительствен¬
ная  “Азбука”,  —  из  них  200  тыс.  вспомогательных  войск  и
300  тыс.  лошадей.  Все  войска  на  фронте  будут  переформиро¬
ваны  в  86  бригад  трехполкового  состава».  В  этой  же  сводке
был  представлен  план  зимней  кампании  большевиков:  ши¬
рокое  наступление  с  целью  захвата  Украины  и  Донецкого  ка¬
менноугольного  бассейна;  операции  против  донских  частей  в
районе  Поворино-Урюпино2.
 Был  ли  знаком  главнокомандующий  ВСЮР  с  содержанием
донесения  организации  В.В.  Шульгина  —  сказать  трудно.  В  сво¬
их  «Очерках»  А.И.  Деникин  пишет  о  том,  что,  ознакомившись
с  приказом  Л.Д.  Троцкого  (видимо,  доставленного  разведкой)
 о 	сосредоточении  внимания  красных  на  Донецком  бассейне,  на¬
чал  переброску  с  Северного  Кавказа  в  войска  Добровольческой
(с  конца  января  —  Кавказская  Добровольческая)  армии  для  сое¬
динения  с  частями  Донской  армии3.
 Имея  сведения  о  стратегических  планах  большевиков,  глав¬
нокомандующий  ВСЮР  после  занятия  его  войсками  Северно¬
го  Кавказа  принял  решение  сосредоточить  главные  усилия  на
ростовско-новочеркасском  направлении.
 В  тот  период  времени  на  Северном  фронте  ВСЮР  сосредоточи¬
лось  42—45  тыс.  штыков  и  сабель  против  130—150  тыс.  красных.
По  мнению  А.И.  Деникина,  «численное  соотношение  не  играло
существенной  роли  ввиду  крайне  разнообразной  ценности  войск.
В  этом  отношении  Кавказская  Добровольческая  армия,  прикрывав¬
шая  Донецкий  бассейн,  и  конные  донские  дивизии,  действовавшие
 1 	Гражданская  война  в  СССР.  М.,  1980.  С.  293.
 2 	РГВА.  Ф.  40238.  On.  1.  Д.  50.  Л.  1  об.
 3 	Деникин  А.И.  Очерки  русской  смуты.  Вооруженные  силы  Юга  Рос¬
сии...  С.  5.
 350

на  луганском  направлении,  представляли  тоща  наиболее  прочную  и
внушительную  силу»1.
 Мнение  главнокомандующего,  по  всей  видимости,  основыва¬
лось  на  данных  разведки,  сообщавшей  о  слабых  боевых  и  мо¬
ральных  качествах  красноармейцев,  отсутствии  в  основной  их
массе  желания  продолжать  войну2.  Верная  оценка  спецслужб
впоследствии  подтвердилась  советскими  источниками.  Генерал
 А.И.  Деникин  цитирует  телеграмму,  отправленную  в  Москву
 8 	апреля  членом  Реввоенсовета  Южного  фронта  Г.Я.  Сокольни¬
ковым:  «Замедление  операций  на  Южном  фронте  объясняется
разложением  N-ской  армии  (вероятно,  13?),  а  также  полной  не-
боеспособностью  частей  Махно»3.  Главное  командование  Крас¬
ной  армии,  располагавшее  сведениями  своей  агентурной  раз¬
ведки  о  сосредоточении  деникинских  армий  в  районе  Донбасса,
 13 	февраля  направило  директиву  Южному  фронту  переместить
главные  силы  на  донбасское  направление.
 16  февраля  в  ходе  начатого  наступления  8-я  и  9-я  армии  стали
разворачиваться  на  новочеркасское  и  ростовское  направления.
 Разведка  штаба  главкома  ВСЮР,  основываясь  на  данных  «Пра¬
вого  центра»,  доложила  командованию  о  том,  что  войскам  Южного
фонта  поставлена  задача  уничтожить  группу,  прикрывавшую  До¬
нецкий  бассейн,  для  чего,  удерживая  в  центре  линию  Дона  и  Донца,
нанести  главный  удар  8-й,  9-й  и  10-й  армиями  на  Новочеркасск—
Ростов  и  одновременно  овладеть  Великокняжеской.  Позже,  в  апре¬
ле,  эти  сведения  подтвердила  московская  агентура  «Азбуки»4.
 В  ходе  ожесточенных  боев  войска  Красной  армии,  преодолев
сопротивление  белых  армий,  в  апреле  подошли  к  Ростову  и,  пере¬
 1 	Деникин  А.И.  Очерки  русской  смуты.  Вооруженные  силы  Юга  Рос¬
сии...  С.  7—8.
 2 	РГВА.  Ф.  39540.  On.  1.  Д.  51.  Л.  И  об.
 3 	Деникин  А.И.  Очерки  русской  смуты.  Вооруженные  силы  Юга  Рос¬
сии...  С.  10.
 4 	ГАРФ.  Ф.  р-5827.  On.  1.  Д.  72.  Л.  6;  РГВА.  Ф.  39457.  On.  1.  Д.  228.
Л.  105  об.,  130  об.;  Ф.  40238.  On.  1.  Д.  52.  Л.  20—20  об.;  Деникин  А.И.
Очерки  русской  смуты.  Вооруженные  силы  Юга  России...  С.  8.
 351

правившись  через  р.  Маныч  в  районе  Великокняжеской,  устре¬
мились  на  Батайск  и  Тихорецкую.  Но  в  мае  деникинские  войска
перешли  в  контрнаступление,  в  ходе  которого  заняли  Донскую
область  и  часть  Украины.
 14 	(27)  июня  1919  года  начальник  разведывательного  отделе¬
ния  штаба  главкома  ВСЮР  докладывал,  что  наступление  белых
армий  привело  к  еще  большему  разложению  большевистских
полков,  контингент  которых  не  хотел  покидать  родных  мест.
Другая  причина  разложения,  как  следует  из  доклада,  —  неравно¬
мерная  выплата  жалованья.
 Интриги  в  высшем  командном  составе  привели  к  тому,  говорит¬
ся  в  документе,  что  командующего  Украинским  фронтом  В.А.  Ан-
тонова-Овсеенко  сместили,  подчинив  все  части  командующему
Южным  фронтом,  распределив  их  между  12-й  и  14-й  армиями1.
 После  того  как  войска  Украинского  фронта  заняли  Одессу
(6  апреля)  и  к  концу  месяца  овладели  Крымом,  часть  его  сил  было
решено  направить  на  помощь  Венгерской  Социалистической
Республике,  однако  из-за  осложнения  обстановки  и  восстания
в  тылу  6-й  Украинской  стрелковой  дивизии  (Григорьевский  мя¬
теж)  задуманное  осуществить  не  удалось.  В  связи  с  невыполне¬
нием  распоряжений  главнокомандующего  Вооруженными  сила¬
ми  Республики  о  переброске  войск  на  усиление  Южного  фронта
и  стремлении  командования  Украинского  фронта  к  автономным
действиям  последний  был  в  июне  расформирован.
 В  этой  связи  представляет  интерес  отчет  о  деятельности  Харь¬
ковского  разведывательного  центра,  написанный  его  начальни¬
ком  полковником  А.  Двигубским.  Автор  документа  утверждает,
что  ему,  занимавшему  в  апреле—июне  1919  года  должность
помощника  командующего  Украинским  фронтом,  с  целью  от¬
влечения  большевистских  войск  от  белых  удалось  убедить
 В.А.  Антонова-Овсеенко  начать  наступление  на  Румынию  для
соединения  с  Венгрией,  а  затем,  после  провала  этой  операции  и
неудач  в  Донецком  бассейне,  при  личном  докладе  Л.Д.  Троцко¬
 1  РГВА.  Ф.  39540.  On.  1.  Д.  54.  Л.  1—1  об.
 352

му  обвинить  во  всем  командующего  фронтом,  якобы  желавшего
«разыграть  из  себя  Наполеона».  Результатом  беседы,  говорится
в  отчете,  было  решение  председателя  Реввоенсовета  Республи¬
ки  «убрать  Антонова»1.  Возможно,  смещение  командующего  не
обошлось  без  участия  А.  Двигубского,  которое  в  данном  случае
можно  классифицировать  как  разведывательно-подрывную  дея¬
тельность  в  тылу  противника.
 Действовавшие  в  советских  штабах  белогвардейские  раз¬
ведчики  не  имели  постоянной  связи  со  своим  руководством,  что
значительно  осложняло  передачу  секретных  сведений  о  силах  и
средствах  противника,  планах  его  командования,  поэтому  они  в
основном  сосредоточили  усилия  на  дезорганизации  работы  орга¬
нов  военного  управления  красных  войск.
 Собранная  агентами-офицерами  информация  разными  пу¬
тями  доставлялась  командованию.  Харьковский  центр  получал
данные  о  Красной  армии  в  Юго-Западном  крае2.  Подполковник
Генштаба  N,  выполнявший  задания  Киевского  центра,  в  рапорте
сообщил  сведения  контрразведывательного  характера  —  о  на¬
правлении  особым  отделом  агентуры  в  тыл  ВСЮР  для  органи¬
зации  восстаний  в  районах  Екатеринослава,  Змиева,  Харькова,
Чугуева  и  Донецкого  бассейна3.
 Несмотря  на  некоторые  успехи,  в  целом  разведка  штаба  глав¬
кома  ВСЮР  и  нижестоящих  штабов  работала  с  невысокой  эффек¬
тивностью.  Причинами  тому  являлись,  во-первых,  параллелизм
в  работе  разведорганов  различной  подчиненности,  наносивший
вред  деятельности  спецслужб,  а  во-вторых,  низкая  квалификация
агентуры,  являвшаяся  нередко  причиной  провала  даже  при  бла¬
гоприятном  контрразведывательном  режиме  в  ближайшем  со¬
ветском  тылу4.  Поэтому  ее  роль  в  победе  деникинских  армий  над
 1 	Из  документов  белогвардейской  контрразведки  1919  г.  //  Русское
прошлое.  Л.,  Кн.  I.  1991.  С.  154—159.
 2 	РГВА.  Ф.  40238.  On.  1.  Д.  57.  Л.  42.
 3 	Рапорт  Генштаба  подполковника  N.  представит.  Добровольческой
армии  в  Киеве  //  Белый  архив.  Париж,  1928.  Т.  2—3.  С.  139.
 4 	РГВА.  Ф.  40238.  On.  1.  Д.  57.  Л.  40.
 353

противником  весной  1919  года,  по  мнению  автора,  была  весьма
незначительной.  Как  сообщается  в  одной  из  телеграмм,  датиро¬
ванной  19  июня  (2  июля):  «Фронт  красных  развалился  из-за  мах¬
новщины  и  григорьевщины»1.  Как  раз  восстания  в  тылу  Красной
армии  —  протест  населения  большевистской  продразверстке  и
запрету  свободной  торговли  —  позволили  ВСЮР  занять  Дон  и
подготовить  плацдарм  для  наступления  на  Москву.
 Итак,  в  июне  1919  года  Вооруженные  силы  на  Юге  России,
заняв  рубеж  по  фронту  от  Днепра  до  Волги,  начали  готовиться  к
дальнейшему  наступлению.  20  июня  (3  июля)  1919  года  генерал-
лейтенант  А.И.  Деникин  отдал  «Московскую  директиву»,  имев¬
шую  конечной  целью  «..  .захват  сердца  России  —  Москвы..  .»2
 Добровольческая  армия  должна  была  основными  силами  на¬
ступать  в  направлении  Курск,  Орел,  Тула,  а  левым  флангом  вый¬
ти  на  Днепр  и  Десну.  Донской  армии  предписывалось  главными
силами  развивать  наступление  в  направлениях  Новый  Оскол,
Елен,  Воронеж,  Кашира,  Рязань,  а  остальным  частям  —  выйти
на  рубеж  Балашов,  Камышин3.
 В.И.  Ленин  в  своем  письме  «Все  на  борьбу  с  Деникиным!»  от
 9 	июля  1919  года  создавшуюся  обстановку  характеризовал  как
одну  из  самых  критических  с  начала  Гражданской  войны  и  тре¬
бовал  «отразить  нашествие  Деникина  и  победить  его,  не  оста¬
навливая  наступления  Красной  армии  на  Урал  и  в  Сибирь»4.
 Главное  командование  Красной  армии  стало  в  спешном  поряд¬
ке  укреплять  Южный  фронт,  куда,  по  советским  данным,  в  июле
было  направлено  59  тыс.  человек  пополнения,  около  3,9  тыс.  чело¬
век  командного  состава,  20  млн  патронов  и  126  тыс.  снарядов5.
 Белогвардейская  разведка  сообщала  о  переброске  в  этом  ме¬
сяце  против  ВСЮР  75  тыс.  человек,  что,  по  словам  генерала
 1 	РГВА.  Ф.  40238.  On.  1.  Д.  57.  Л.  42-^3.
 2 	Деникин  А.И.  Очерки  русской  смуты.  Вооруженные  силы  Юга  Рос¬
сии...  С.  55.
 3 	Гражданская  война  в  СССР.  М.,  1986.  С.  146.
 4 	Ленин  В.И.  Полн.  собр.  соч.  Т.  39.  С.  45.
 5 	Военная  энциклопедия:  В  8  т.  М.,  1994.  Т.  2.  С.  484.
 354

А.И.  Деникина,  позволило  красному  командованию  к  середи¬
не  месяца  довести  состав  своих  армий  до  180  тыс.  человек  при
700  орудиях1.
 Советский  военный  деятель  и  историк  Н.Е.  Какурин  приводит
иные  данные:  160  тыс.  штыков  и  сабель  при  611  орудиях2.  А  в  та¬
ком  серьезном  научном  труде,  как  «Гражданская  война  в  СССР»,
со  ссылкой  на  директивы  командования  фронтов  Красной  армии
говорится,  что  к  21  июля  в  составе  Южного  фронта  насчитывалось
183,4  штыков  и  сабель  и  876  орудий3.  Из  вышесказанного  следует:
деникинская  разведка  в  целом  располагала  верными  сведениями  о
численности  личного  состава  и  вооружении  противника.
 Противостоящие  Южному  фронту  Вооруженные  силы  на  Юге
России  насчитывали  свыше  155  тыс.  штыков  и  сабель,  531  ору¬
дие,  1212  пулеметов,  28  бронепоездов,  25  танков  и  57  самолетов.
Непосредственно  на  линии  фронта  находилось  свыше  104  тыс.
штыков  и  сабель4.
 В  ответ  на  «Московскую  директиву»  главное  командование
Красной  армии  совместно  с  командованием  Южного  фронта  раз¬
работали  план  контрудара  в  двух  важнейших  направлениях:  на
нижний  Дон  и  на  Харьков5.
 Однако  приказ  наркома  по  военным  делам,  председателя  Рев¬
военсовета  Республики  Л.Д.  Троцкого  о  готовящемся  на  15  авгу¬
ста  контрнаступлении  стал  известен  командованию  белогвардей¬
ской  Донской  армии.  10  августа  оно  направило  в  тыл  советских
войск  4-й  Донской  конный  корпус  под  командованием  генерала
К.К.  Мамонтова  для  захвата  железнодорожного  узла  Козлов,  где
находился  штаб  Южного  фронта.  Начавшееся  14  августа  кон¬
трнаступление  красных  успеха  не  имело.  Белые  сумели  перехва¬
 1 	Деникин  А.И.  Путь  русского  офицера.  С.  511  ;  РГВА.  Ф.  39540.  On.  1.
Д.  52.  Л.  52—52  об.
 2 	Какурин  H.,  Ковтун  H.,  Сухов  В.  Военная  история  Гражданской  вой¬
ны  в  России  1918—1920  годов.  М.,  2004.  С.  97.
 3 	Гражданская  война  в  СССР.  М.,  1986.  С.  154.
 4 	Гражданская  война  в  СССР.  М.,  1986.  С.  154.
 5 	Деникин  А.И  Путь  русского  офицера.  С.  511.
 355

тить  инициативу  и,  введя  в  сражение  резервы,  нанесли  пораже¬
ние  главным  силам  Южного  фронта1.
 В  ходе  дальнейшего  наступления  на  Москву  части  1-го  армей¬
ского  корпуса  Добровольческой  армии  20  сентября  заняли  Курск  и
продолжили  наращивать  свои  усилия  на  брянском,  елецком  и  ор¬
ловском  направлениях.  Донская  армия,  усиленная  3-м  Кубанским
конным  корпусом  генерала  А.Г.  Шкуро,  наступала  на  Воронеж  и
6  октября  захватила  город,  а  к  10  октября  отбросила  соединения  и
части  9-й  армии  красных  за  Дон.  Это  поставило  в  тяжелое  положе¬
ние  8-ю  армию,  которая  отошла  к  северу.  Между  Южным  и  Юго-
Восточным  (образован  27  сентября  1919  года  в  результате  разделе¬
ния  Южного  фронта.  —Авт.)  фронтами  образовался  разрыв,  куда
устремилась  крупная  кавалерийская  группировка  противника.
 В  связи  с  угрозой  Москве  ЦК  РКП(б)  21  сентября  принял  ре¬
шение  укрепить  Южный  фронт  за  счет  войск,  снятых  с  петро¬
градского  участка  Западного  фронта  и  из  состава  6-й  отдельной
армии,  действовавшей  на  Севере.
 Деникинская  разведка  добыла  приказ  по  Южному  фронту
№331  от  30  сентября,  которым  предписывалось  в  кратчайший
срок  сформировать  в  каждой  армии  (8-й,  9-й,  10-й,  13-й,  14-й)
по  одной  резервной  дивизии,  а  в  пределах  Московского  военно¬
го  округа  —  4  стрелковых  дивизии.  «По  всем  городам  Совдепии
идет  лихорадочное  формирование  конных  эскадронов  и  отрядов,
часть  коих  предназначается  свести  в  кавалерийские  полки  и  бо¬
лее  высшие  соединения,  часть  намечается  для  партизанских  дей¬
ствий  в  тылу  ВСЮР»,  —  говорится  в  разведсводке2.
 К  середине  октября  положение  деникинских  армий  значитель¬
но  осложнилось.  В  Полтавской  и  Харьковской  губерниях  вспых¬
нули  крестьянские  восстания,  в  Екатеринославской  и  Тавриче¬
ской  губерниях  действовала  повстанческая  армия  Н.И.  Махно,
насчитывавшая  от  50  до  80  тыс.  человек.  Ее  отряды  вели  боевые
действия  с  тыловыми  частями  ВСЮР,  срывали  мобилизации  и
 1 	Военная  энциклопедия:  В  8  т.  М.,  1994.  Т.  2.  С.  484.
 2 	РГВА.  Ф.  39540.  On.  1.  Д.  52.  Л.  42—42об.
 356

реквизиции,  разрушали  железнодорожные  пути  и  дезорганизо¬
вывали  снабжение  белогвардейских  армий1.  Помимо  этого,  за¬
ключившие  перемирие  с  петлюровцами  и  поляками  большеви¬
ки  силами  12-й  армии  повели  наступление  на  белогвардейцев  с
запада.  Надежды  на  то,  что  группа  генерала  А.М.  Драгомирова
сможет  пополниться  людскими  ресурсами  в  Киевской  области  и
прикроет  левый  фланг  Добровольческой  армии,  не  оправдались.
 Генерал  А.И.  Деникин  был  вынужден  приостановить  наступле¬
ние  на  Москву  и  перебросить  часть  своих  войск  под  Киев  и  на  по¬
давление  махновского  выступления,  о  котором  пойдет  речь  ниже.
Таким  образом,  белогвардейский  фронт  на  севере  оказался  ослаб¬
ленным.
 Большевики  продолжали  наращивать  усилия  против  Добро¬
вольческой  армии  —  самого  боеспособного  объединения  ВСЮР,
решив,  что  победа  над  ней  сможет  изменить  ход  Гражданской  во¬
йны.  Для  нанесения  удара  по  1-му  армейскому  корпусу  генерал-
лейтенанта  А.П.  Кутепова  в  районе  Брянска  и  Орла  сосредота¬
чивалась  14-я  армия,  состоявшая  из  латышской  дивизии  (10  тыс.
штыков  и  3  тыс.  сабель),  эстонской  дивизии  —  такого  же  состава,
7-я,  8-я  и  9-я  кавалерийские  дивизии,  отдельные  бригады  и  пол¬
ки,  а  также  13-я  армия.  Вторая  группировка  красных  создавалась
под  Воронежем  (8-я  армия  и  1-й  конный  корпус  С.М.  Буденного)
для  наступления  между  Добровольческой  и  Донской  армиями.
Третий  удар  должны  были  нанести  10-я  армия  и  основные  силы
 11-й  армии  в  целях  овладения  Царицыном2.
 Деникинские  спецслужбы  были  достаточно  хорошо  осведом¬
лены  о  наращивании  сил  противника.  Так,  по  их  данным,  с  мая
по  ноябрь  1919  года  против  ВСЮР  (а  не  только  Южного  фронта)
большевики  перебросили  423  тыс.  штыков  и  сабель  и  1051  ору¬
дие:  в  мае  —  20  тыс.,  в  июне  —  25  тыс.,  в  июле  —  75  тыс.,  в  авгу¬
сте  —  124  тыс.,  в  сентябре  —  129  тыс.,  в  октябре  —  70  тыс.3
 1 	Карпенко  С.В.  Указ.  соч.  С.  47.
 2 	Гражданская  война  в  СССР.  М.,  1986.  С.  185.
 3 	РГВА.  Ф.  39540.  On.  1.  Д.  52.  Л.  52—52  об.
 357

В  октябре  1919  года  генерал-квартирмейстер  штаба  главкома
ВСЮР  генерал-майор  Ю.Н.  Плющевский-Плющик,  ссылаясь  на
донесения  агентуры,  проинформировал  начальника  британской
военной  миссии  о  том,  что  с  30  сентября  по  6  октября  (с  12  по
19  октября)  1919  года  из  Витебска  в  Брянск  пришло  80  эшело¬
нов,  переброшены  3  латышские  дивизии1.
 Несмотря  на  неполноту  и  некоторые  неточности  полученной
оперативной  информации,  разведка  смогла  предупредить  бело¬
гвардейское  командование  о  концентрации  сил  красных  и  веро¬
ятном  направлении  удара  их  армий.
 Генерал-лейтенант  А.И.  Деникин  свидетельствовал,  что  груп¬
пировка  противника  не  являлась  тайной  для  белых,  но  «...ввиду
отсутствия  у  нас  резервов  парировать  намеченные  удары  можно
было  лишь  соответствующей  перегруппировкой  войск...  Вы¬
полнение  этих  планов  сторонами  приводило  к  встречным  боям,
развернувшимся  в  генеральное  сражение  на  пространстве  между
Десной,  Доном  и  Азовским  морем,  сражение,  которому  суждено
было  решить  участь  всей  кампании»2.
 Что  же  касается  резервов,  как  следует  из  вышесказанного,  то
они  были  отвлечены  на  так  называемые  «внутренние  фронты»
для  подавления  восстаний,  поднятых  Н.И.  Махно  и  другими  ата¬
манами.  Следует  отметить,  Н.Е.  Какурин,  так  же  как  и  А.И.  Де¬
никин,  пришел  к  выводу,  что  основной  причиной  неудачи  Добро¬
вольческой  армии  на  главном  операционном  направлении  яви¬
лось  отсутствие  свободных  резервов3.
 По  оценке  Н.Е.  Какурина,  «начиная  с  сентября  1919  года  стра¬
тегия  белого  командования  уже  не  основывается  на  данных  дей¬
ствительной  обстановки  и  строгого  учета  сил,  а  является  игрой
азартного  игрока,  надеющегося  одним  ударом  сорвать  ставку
крупной  игры»4.
 1 	РГВА.  Ф.  39540.  On.  1.  Д.  52.  Л.  14,  29,  52  об.
 2 	Деникин  А.И.  Очерки  русской  смуты.  Вооруженные  силы  Юга  Рос¬
сии...  С.  247—248.
 3 	Какурин  H.,  Ковтун  H.,  Сухов  В.  Указ.  соч.  С.  126.
 4 	Какурин  Н.Е.  Указ.  соч.  С.  276.
 358

Оценки  красного  военспеца  совпадают  с  дневниковой  записью
другого  генштабиста  —  А.А.  фон  Лампе,  рассуждавшего  3  (16)
октября  1919  года  о  причинах  неудачи  белых  на  фронте:  «Я  не  со¬
мневаюсь,  что  это  результаты  нашей  авантюрной  стратегии  —  идти
как  можно  быстрее  вперед  по  линии  наименьшего  сопротивления
красных...  Политика  наша,  а  с  ней  и  стратегия  хромает  —  говорю
это  не  под  влиянием  неудачи  и  огорчения  —  я  и  раньше  всегда  го¬
ворил,  что  у  нас  идет  наступление  стенкой,  без  всякого  плана»1.  По¬
скольку  операции  должным  образом  штабами  не  планировались,
то,  по  всей  вероятности,  ими  были  в  должной  мере  не  востребованы
разведывательные  данные.
 С  этой  точки  зрения  неблагоприятный  исход  похода  ВСЮР  на
Москву  был  предрешен,  и  даже  самые  достоверные  разведыватель¬
ные  данные  о  противнике  не  смогли  бы  повлиять  на  ход  сражения,
судьбоносного  для  Гражданской  войны.
 В  ходе  ожесточенных  боев  деникинская  разведка  по  мере  воз¬
можности  продолжала  обеспечивать  командование  сведениями  так¬
тического  характера.  Так,  к  началу  ноября  агентуре  стало  известно
 о 	телеграмме  командующего  Южным  фронтом  А.И.  Егорова  коман¬
дующему  13-й  армией  А.И.  Геккеру,  предписывавшей  последнему
составить  ударную  группу  для  захвата  Курска2.
 28 	октября  (10  ноября)  1919  года  разведка  докладывала,  что
красные  силами  8-й,  13-й  и  14-й  армий  намерены  нанести  удар  по
Добровольческой  армии  в  районе  Старый  Оскол—Курск,  чтобы  на¬
ступать  на  Харьков  и  Донецкий  бассейн3.
 Благодаря  полученным  сведениям  белогвардейское  командо¬
вание  сосредоточило  в  районе  Касторная,  Нижнедевицк  сильную
группировку:  до  10  тыс.  сабель,  около  4  тыс.  штыков,  7  бронепо¬
ездов  и  4  танка4.  На  подступах  к  Касторной  в  первой  половине
ноября  разгорелись  ожесточенные  бои.  К  середине  месяца  со¬
 1 	Цит.  по:  Ганин  A.B.  Последние  дни  генерала  Селивачева...  С.  218.
 2 	РГВА.  Ф.  39540.  On.  1.  Д.  52.  Л.  40.
 3 	РГВА.  Ф.  39540.  On.  1.  Д.  52.  Л.  46  об.
 4 	Гражданская  война  в  СССР.  М.,  1986.  С.  178.
 359

противление  белых  было  сломлено,  15  ноября  красные  заняли
Касторную,  а  к  концу  следующего  дня  разгромили  белогвардей¬
ские  части.
 В  ходе  Воронежско-Касторненской  и  Орловско-Курской  опера¬
ций  главные  силы  Добровольческой  и  Донской  армий  потерпели
тяжелое  поражение,  после  которого  началось  общее  отступление
ВСЮР.
 Разведка  предупредила  командование  ВСЮР  о  сосредоточении
красных  войск  на  вероятных  направлениях  новых  ударов  —  на  Ца¬
рицын,  Дон  и  Украину.  Имевшая  доступ  к  оперативным  планам
Южного  фронта  агентура  сообщала,  что  группировка  его  частей
главный  удар  нанесет  по  Донецкому  бассейну.  Эти  данные  допол¬
нялись  сведениями  о  наращивании  сил  противника  —  переброске
против  ВСЮР  в  первой  половине  декабря  1919  года  с  Туркестан¬
ского  и  Польского  фронтов,  тыловых  районов  Южного  фронта  42—
44  тыс.  штыков,  от  2  до  8  тыс.  сабель,  более  20  орудий1.  Получен¬
ные  разведкой  сведения  подтвердились  дальнейшими  действиями
соединений  и  частей  Красной  армии.
 В  результате  наступления  Южный  и  Юго-Восточный  (Кавказ¬
ский)  фронты  с  середины  ноября  1919  по  апрель  1920  года  разгро¬
мили  Вооруженные  силы  на  Юге  России.  Оставшиеся  белогвардей¬
ские  части  эвакуировались  в  Крым.
 К  концу  1919  года  значительно  осложняли  положение  ВСЮР
повстанческие  отряды,  ведшие  бои  с  частями  белой  армии  и  нано¬
сившие  вред  тыловым  коммуникациям.  По  данным  деникинской
разведки,  в  октябре—ноябре  1919  года  на  территории  Киевской  об¬
ласти  действовало  28  вооруженных  отрядов  общей  численностью
 12—15  тыс.  человек,  которые  разделялись  на  два  направления:
большевистское  и  «самостийническое».
 Причины  успеха  вооруженных  выступлений  повстанческих  сил
в  тылу  ВСЮР  спецслужбы  объясняли  стремлением  масс  к  легкой
наживе,  недоверием  крестьян  к  аграрной  политике  властей,  сильной
петлюровской  агитацией,  обилием  оружия  в  деревнях,  недостатком
 1  РГВА.  Ф.  39540.  On.  1.  Д.  52.  Л.  94  об.,  113—113  об.,  114.
 360

оружия  и  обмундирования  в  белогвардейских  тыловых  частях,  бо¬
ровшихся  с  бандами1.
 Из  мировой  практики  известно,  что  обеспечение  внешней  и
внутренней  безопасности  на  своей  территории  находится  в  компе¬
тенции  контрразведки  и  других  сыскных  структур,  а  за  ее  предела¬
ми  —  разведки.  Гражданская  война  внесла  свои  коррективы.  Заня¬
тые  повстанцами  огромные  районы  оказались  не  подконтрольными
власти  и  поэтому  затрудняли  работу  органов  контрразведки.  Для
борьбы  с  «армиями»  Н.И.  Махно  и  других  «батек»  командование
ВСЮР  было  вынуждено  применять  воинские  части,  действия  ко¬
торых  в  большей  степени  нуждались  в  разведывательном  обеспе¬
чении.
 Эта  особенность  проявлялась  в  белой  Сибири,  а  в  более  поздний
период  отечественной  истории  —  во  время  контртеррористических
операций  в  Чечне  в  конце  XX  —  начале  XXI  века.
 Наибольшую  угрозу  белым,  как  отмечалось  выше,  представляла
повстанческая  армия  Н.И.  Махно.  Для  борьбы  с  ней  А.И.  Деникину,
невзирая  на  бои  с  большевиками,  пришлось  снимать  войска  с  фрон¬
та  и  направлять  их  против  армии  «батьки».
 6  (19)  ноября  1919  года  начальник  разведотдела  штаба  главкома
ВСЮР  докладывал,  что  Н.И.  Махно  под  давлением  белых  с  востока
предполагал  отход  на  правый  берег  Днепра,  имея  в  виду  дальней¬
шее  движение  в  западном  направлении,  а  затем  решил  прорываться
на  север,  где  ожидал  помощи  от  охваченного  восстаниями  Полтав¬
ского  района2.
 В  ходе  боев  группа  генерала  А.П.  Ревишина  и  корпус  Я.А.  Сла-
щова  к  концу  ноября  очистили  нижнее  течение  Днепра  от  повстан¬
цев,  а  в  начале  декабря  разбили  их  отряды  в  районе  Екатеринослава,
после  чего  Н.И.  Махно  перешел  к  тактике  партизанской  войны.
 Агентура  деникинской  разведки  проникла  в  повстанческие  от¬
ряды  и  предоставляла  белогвардейским  штабам  сведения  об  их
численности,  вооружении  и  планах.  Махновская  контрразведка,
 1  РГВА.  Ф.  39666.  On.  1.  Д.  43.  Л.  131—131,  142  об.
 2  РГВА.  Ф.  39666.  On.  1.  Д.  43.  Л.  137.
 361

созданная  в  сентябре—октябре  1919  года  для  «очищения  тыла  от
враждебных  белогвардейских  элементов»,  с  помощью  широкой
сети  информаторов  выявила  большое  количество  деникинских
офицеров,  которых  собственными  приказами  и  распоряжениями
приговорила  к  смерти1.
 Однако  в  результате  данной  акции  полностью  ликвидировать
агентурные  сети  деникинских  спецслужб  ей  не  удалось,  о  чем  сви¬
детельствуют  разведывательные  сводки,  датированные  ноябрем
1919  года.
 Спецслужбы  также  вели  разведку  банд,  действовавших  на  вну¬
треннем  фронте  Киевской  области.  По  данным  на  декабрь  1919  года,
их  общая  численность  составляла  около  15  тыс.  человек,  вооружен¬
ных  15  легкими  и  2  тяжелыми  орудиями,  гаубицей  и  около  сотни
пулеметов2.
 Разведка  сведения  о  повстанцах  получала  из  донесений  штабов,
гражданской  администрации,  агентуры,  а  также  от  частных  лиц,
приезжавших  из  провинции.  Работа  велась  в  тесном  взаимодей¬
ствии  со  штабом  тыла  и  киевским  отделением  отдела  пропаганды.
Таким  образом,  получаемые  разведотделением  сведения  передава¬
лись  в  органы,  задачей  которых  являлась  борьба  с  повстанческим
движением  как  оружием,  так  и  агитацией.
 После  ознакомления  с  методами  борьбы  отрядов  «зеленых»  у
деникинской  разведки  возникла  идея  послать  агентов  в  район  Чер¬
нигова  и  Бахмача  для  широкой  организации  повстанческих  ячеек  в
тылу  Красной  армии3.
 Для  П.Н.  Врангеля  становилось  очевидным,  что  маленькая  тер¬
ритория  Крымского  полуострова  не  могла  долго  прокормить  ар¬
мию,  а  незначительные  ресурсы  не  позволяли  начать  масштабные
операции  против  Советской  России.  Решение  этих  проблем  бело¬
гвардейское  командование  видело  в  захвате  новых  областей  (Ку¬
 1 	Андриенко  И.  Секретные  службы  махновской  армии  //  В  мире  спец¬
служб.  2004.  №  1.  С.  37.
 2 	РГВА.  Ф.  39666.  On.  1.  Д.  43.  Л.  225.
 3 	РГВА.  Ф.  39666.  On.  1.  Д.  46.  Л.  165  об.
 362

бани  и  Дона),  которые,  по  его  расчетам,  позволили  бы  пополнить
вооруженные  силы  людскими  и  материальными  ресурсами,  а  также
обеспечить  заграничный  кредит.  В  то  же  время  расширение  терри¬
тории  требовало  увеличения  численности  армии.  Получался  зам¬
кнутый  круг.
 Тем  временем  обстановка  на  Юге  России  стала  складываться
не  в  пользу  белых:  поляки  отступали,  и  красное  командование
получило  возможность  снимать  части  с  Польского  фронта  и  на¬
правлять  их  против  П.Н.  Врангеля.  Белогвардейская  разведка  до¬
кладывала  о  начале  образования  2-й  Конной  армии,  прибытии  на
Юго-Западный  фронт  новых  воинских  соединений  и  частей:  68-й
и  69-й  бригад  23-й  стрелковой  дивизии,  5-го  особого  латышско¬
го  полка,  сосредоточении  южнее  Александровска  конной  группы
численностью  до  2500  сабель  и  высадке  пехоты  на  станции  Кон-
криновка.  В  сводках  также  сообщалось  о  получении  красными
значительного  пополнения  из  внутренних  районов  Советской
России1.
 Начальник  разведывательного  отдела  штаба  главкома  ВСЮР
полковник  В.Д.  Харгулари  27  ноября  1919  года  докладывал  о  под¬
тверждении  агентурой  сведений  о  состоявшемся  между  большеви¬
ками  и  поляками  соглашении,  на  основании  которого  большевики
снимают  свои  войска  с  Польского  фронта2.
 В  сложившейся  военно-стратегической  и  экономической  ситуа¬
ции  единственным  источником  пополнения  армии  главнокоманду¬
ющий  П.Н.  Врангель  и  его  штаб  видели  в  казачестве,  которое  после
разгрома  ВСЮР  вместе  с  лошадьми,  оружием  и  снаряжением  разо¬
шлось  по  домам.  «Сведения  нашей  разведки  с  Кубани  и  Дона  были
благоприятны,  —  пишет  П.Н.  Врангель.  —  В  целом  ряде  станиц  ка¬
заки  восставали  против  советской  власти.  Население  укрывало  на¬
ших  разведчиков  и  всячески  помогало  им».  По  данным  спецслужб,
в  ближайшем  советском  тылу  действовали  «Армия  возрождения
России»  генерала  М.А.  Фостикова,  отряды  полковников  Менякова,
 1 	РГВА.  Ф.  39540.  On.  1.  Д.  71.  Л.  152,164  об.,  192.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-446.  Оп.  2.  Д.  65.  Л.  23.
 363

Скакуна  и  другие  повстанческие  формирования1.  Агентура  сообща¬
ла  о  красном  терроре  на  Кубани,  недовольстве  казачества  советской
властью,  вспыхнувших  антибольшевистских  восстаниях  в  Майко¬
пе,  на  ст.  Баталпошинской,  Привольной,  Новопокровской  и  т.д.  По
данным  разведки,  сами  большевики  ожидали  «общего  взрыва»2.  На
поддержку  казачества  во  многом  рассчитывал  главком,  планируя
проведение  десантных  операций  против  красных.
 Будучи  хорошо  осведомленным  о  положении  дел  на  Дону  и  Куба¬
ни,  штаб  Русской  армии  придавал  важное  значение  разведывательно¬
диверсионной  деятельности  на  территории  противника.  Для  органи¬
зации  восстаний  из  казачьих  офицеров,  оставшихся  в  большевист¬
ском  тылу  для  подпольной  работы,  была  создана  «Всероссийская
внутренняя  и  зарубежная  сеть  разведывательного  отдела  главкома
на  юге  России  господина  Деникина».  Общее  руководство  организа¬
цией  осуществлял  начальник  агентурной  части  разведотдела  шта¬
ба  главкома  Русской  армии  полковник  В.Д.  Халтулари,  резидентом
кубанской  агентурной  сети  являлся  офицер  «Азбуки»  Шевченко,
донской  —  жандармский  полковник  Косоногое.  Белогвардейское
подполье  должно  было  путем  насаждения  агентов  в  советских
учреждениях,  воинских  частях  и  станицах  к  концу  лета  1920  года
подготовить  вооруженное  выступление  казаков,  под  держанное  де¬
сантом  из  Крыма3.
 Украинский  исследователь  Ф.  Зинько  описывает  случай  высад¬
ки  в  Одессе  19  мая  1920  года  трех  человек.  В  ходе  перестрелки  с
пограничным  патрулем  один  человек  (агент  разведывательного
отдела  польского  Генштаба)  был  убит,  второй  (врангелевский  кон¬
трразведчик  Г.  Марданов)  —  ранен,  третий  (агент  французской  раз¬
ведки)  —  сдался.  По  версии  следствия,  жена  Морданова  вербова¬
ла  людей  в  офицерскую  подпольную  организацию,  которая  имела
связь  с  «Азбукой»4.
 1 	Врангель  П.Н.  Оборона  Крыма  //  Гражданская  война  в  России:  Обо¬
рона  Крыма.  М.;  СПб.,  2003.  С.  286—287,  307.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-6515.  On.  1.  Д.  32.  Л.  5.
 3 	Русская  военная  эмиграция  20—40-х  годов...  С.  134.
 4 	Зинько  Ф.З.  Кое-что  из  истории  одесской  ЧК.  Одесса,  1998.  С.  19.
 364

С  июля  1920  года  группа  разведчиков  изучала  возможность  вы¬
садки  белогвардейского  десанта  в  окрестностях  Одессы1.
 Предположительно  в  конце  июня  или  начале  июля  1920  года  на¬
чальник  штаба  ВСЮР  генерал-лейтенант  П.С.  Махров  через  агента
разведывательного  отдела  Л.М.  Шиманскую  обратился  к  своему
прежнему  другу  —  советскому  военспецу  H.H.  Петину,  занимавше¬
му  должность  начальника  штаба  Юго-Западного  фронта,  с  прось¬
бой  сообщить  через  нее  секретные  сведения  о  13-й  армии  красных:
численности,  вооружении  и  т.д.  Однако  H.H.  Петин  не  пожелал
рисковать  и  сообщил  о  предложении  о  сотрудничестве  командую¬
щему  фронтом  А.И.  Егорову.  Л.М.  Шиманскаую  арестовали  чеки¬
сты,  через  которую  они  установили  адреса  явочных  квартир  вран¬
гелевской  разведки  в  Харькове  и  ликвидировали  подполье.  Особый
отдел  через  агента  сообщил  белым  ложные  сведения  о  13-й  армии
в  Северной  Таврии,  в  результате  чего  их  наступление  закончилось
неудачей.  8  июля  H.H.  Петин  отправил  свой  ответ  П.С.  Махрову  по
радио,  позже  он  был  опубликован  в  «Известиях  Всеукраинскош
ЦИК»  от  13  июля2.
 Предпринятые  врангелевскими  спецслужбами  меры  по  органи¬
зации  высадки  десанта  были  вскрыты  армейскими  чекистами.  Еще
в  апреле  1920  года  начальник  особого  отдела  Кавказского  фронта
К.И.  Ландер  в  беседе  с  В.И.  Лениным  сообщил  о  том,  что  сгруппи¬
ровавшиеся  на  Дону  белогвардейцы  летом  готовят  ряд  восстаний.
Имея  ленинское  указание  подавлять  их  «в  зародыше»,  советские
военные  контрразведчики  приступили  к  разработке  подпольных
организаций3.
 Агентуре  Особого  отдела  ВЧК  Кавказского  фронта  удалось  про¬
никнуть  в  штаб  Русской  армии,  выявить  планы  белогвардейского
командования,  раскрыть  организацию  и  планы  врангелевской  раз¬
ведки.  По  доносу  бывшего  морского  офицера  Кондратюка,  ранее
служившего  в  деникинской  разведке,  был  арестован  полковник
 1 	ГАРФ.  Ф.  р-6217.  On.  1.  Д.  36.
 2 	Ганин  A.B.  «Мозг  армии»  в  период  «Русской  Смуты»...  С.  444—449.
 3 	Остряков  С.  Указ.  соч.  С.  77.
 365

В.Д.  Халтулари.  Чекисты  вскрыли  агентурные  сети  на  Кубани,  в
Ростове,  Новочеркасске.  «Имея  контрреволюционные  организации
по  всей  России  и  на  Украине,  которые  работают  в  определенном  на¬
правлении,  Врангель  подготавливает  себе  подходящую  почву»,  —
доносил  в  Центр  начальник  оперативной  части  Особого  отдела  Кав¬
казского  фронта  Р.  Хаскин  20  июля  1920  г.1  Особый  отдел  9-й  Ку¬
банской  армии  арестовал  почти  всех  неприятельских  разведчиков,
направленных  на  побережье  Черного  моря,  помимо  того,  изъял  из
пределов  Кубани  всех  офицеров  и  чиновников  прежнего  режима2,
«...если  бы  до  высадки  крымского  десанта  не  было  произведено
упомянутое  изъятие  белого  офицерства  и  чиновничества,  —  докла¬
дывал  особоуполномоченный  ВЧК  и  Особого  отдела  ВЧК  Л.М.  Бра¬
гинский  председателю  Реввоенсовета  Л.Д.  Троцкому,  —  нам  было
бы  несравненно  труднее  справиться  с  десантом»3.
 Согласно  ранее  разработанному  плану,  12  августа  1920  года  ко¬
мандование  белых  приступило  к  осуществлению  десантной  опера¬
ции  на  Кубани  силами  12,S-тысячного  отряда  под  командованием
генерала  С.Г.  Улагая,  о  чем  было  хорошо  известно  противнику.
Штабу  Русской  армии  не  удалось  организовать  объединения  отря¬
дов  «бело-зеленых»  и  скоординировать  их  выступления  с  десантом
войск.  Связь  оказалась  крайне  неустойчивой  даже  с  «армией»  ге¬
нерала  М.А.  Фостикова,  казаки  которой,  по  данным  Н.Д.  Карпова,
«по-прежнему  не  жаловали  добровольческую  политику  и  саму  Рус¬
скую  армию...»4
 Расчеты  штаба  Русской  армии  на  помощь  со  стороны  казачества
не  оправдались,  что  послужило  одной  из  причин  срыва  десантной
операции  П.Н.  Врангеля,  целью  которой,  отметим  еще  раз,  являлся
захват  Кубани  и  Северного  Кавказа,  а  также  и  развертывание  ши¬
рокомасштабного  антибольшевистского  восстания  на  Юге  России.
Другие  факторы  неудачной  попытки  белых  вырваться  из  Крыма  ле¬
 1 	Русская  военная  эмиграция  20—40-х  годов...  С.  101.
 2 	Карпов  Н.Д.  Указ.  соч.  С.  253;  Остряков  С.  Указ.  соч.  С.  76—77;
Русская  военная  эмиграция  20—40-х  годов...  С.  136.
 3 	Цит.  по:  Карпов  Н.Д.  Указ.  соч.  С.  253,
 4 	Карпов  НД.  Указ.  соч.  С.  245.
 366

том  1920  года  достаточно  подробно  изложены  в  исследованиях  от¬
ечественных  историков  и  воспоминаниях  участников  Гражданской
войны.  «Единственное,  что  дал  нам  десант,  это  значительное  попол¬
нение  десантного  отряда  людьми  и  лошадьми,  —  писал  П.Н.  Вран¬
гель.  —Число  присоединившихся  казаков  исчислялось  десятью  ты¬
сячами.  Это  число  не  только  покрывало  тяжелые  потери  последних
дней  на  северном  фронте,  но  и  давало  значительный  излишек»1.
 Следует  отметить,  что  деятельность  спецслужб  Русской  армии
отнюдь  не  сводилось  лишь  к  обеспечению  десанта.  Они  в  полной
мере  осуществляли  разведывательное  обеспечение  боевых  опера¬
ций,  проводившихся  белогвардейскими  соединениями  и  частями.
 В  начале  осени  1920  года  генералу  П.Н.  Врангелю  стало  извест¬
но,  что  1  сентября  Политбюро  ЦК  РКП(б)  потребовало  от  Реввоен¬
совета  Республики  разгромить  Русскую  армию  и  взять  Крымский
полуостров  до  начала  зимы.  Главнокомандующий  предпринял  ряд
оперативных  мер,  чтобы  пополнить  армию  за  счет  мобилизации,
а  также  остатков  десанта  генерала  С.Г.  Улагая  и  отряда  генерала
 Н.Э.  Бредова.  Принятые  меры  позволили  увеличить  общую  чис¬
ленность  войск  на  13  тыс.  штыков  и  6  тыс.  сабель.  Большевики  на
Южный  фронт  в  это  время  направили  свыше  68  тыс.  штыков  и  до
 21 	тыс.  сабель2.  По  данным  врангелевских  спецслужб,  к  26  октября
на  Южном  фронте  было  сосредоточено  69  тыс.  штыков  и  34  800  са¬
бель3.
 Начало  наступления  советских  войск  намечалось  на  28  октября.
Однако  разведка  предупредила  П.Н.  Врангеля  о  готовящейся  опера¬
ции,  и  главнокомандующий  приступил  к  отводу  своих  сил  к  Крым¬
скому  перешейку.  Утром  28  октября  6-я  армия  перешла  в  наступле¬
ние  и  сумела  выйти  к  Перекопу,  но  взять  его  не  смоша.  Медленное
продвижение  4-й,  13-й  армий,  2-й  Конной  армии,  распыление  сил
1-й  Конной  армии  позволило  основной  группировке  белогвардей¬
 1 	Врангель  П.Н.  Оборона  Крыма  //  Гражданская  война  в  России:  Обо¬
рона  Крыма.  М.;  СПб.,  2003.  С.  351.
 2 	Карпов  Н.Д.  Указ.  соч.  С.  301,  304.
 3 	ГАРФ.  Ф.  р-6217.  On.  1.  Д.  24.  Л.  326.
 367

цев  уйти  в  Крым.  В  начале  ноября  Южный  фронт  ценой  больших
потерь  прорвался  на  Крымский  полуостров  и  завершил  разгром
Русской  армии1.
 В  Сибири,  в  Поволжье  и  на  Урале  после  свержения  советской
власти  в  результате  чехословацкого  мятежа  образовался  новый  те¬
атр  военных  действий.  Советские  войска  (Восточный  фронт)  в  на¬
чале  августа  1918  года  перешли  в  наступление  с  целью  отбросить
противника  от  Волги  и  выйти  на  рубеж  Актюбинск,  Тюмень.
 Разведка  штаба  Сибирской  армии  докладывала  о  слабых  си¬
лах  противника,  которые  к  тому  времени  еще  не  были  сведены  в
крупные  войсковые  единицы:  «Существуют  штабы  армий  и  диви¬
зий,  но  состав  подведомственных  полков  совершенно  произволь¬
ный.  Существует  утвержденный  Троцким  штат  пехотной  дивизии
 3-бригадного  состава,  но  формирование  их  производится  очень
медленно,  и  они  до  сих  пор  еще  нигде  на  фронте  не  появились»2.
 Из  перехваченных  советских  радиограмм  белые  знали  о  недо¬
статке  у  красных  боеприпасов  и  снаряжения,  из-за  чего  их  продви¬
жение  на  Оренбург  со  стороны  Актюбинска  приостанавливалось3.
 В  сентябре  1918  года  войска  Восточного  фронта  получили  по¬
полнение  и  перешли  в  наступление.  В  сводке  сведений  о  противни¬
ке  штаба  Сибирской  армии  за  период  с  8  по  15  сентября  1918  года
говорится,  что  в  течение  последних  двух  недель  были  получены
данные  о  произведенных  красными  преобразованиях  3-й  армии,
имевшей  в  подчинении  четыре  номерных  дивизии  2—3-бригадного
состава,  формировании  трех  полков  и  т.д.4
 В  ходе  наступления  войска  противника  10  сентября  заняли  Ка¬
зань,  12  сентября  —  Симбирск,  7  октября  —  Самару,  7  ноября  —
Ижевск  и  подошли  к  Уралу.  «За  истекшую  неделю  красные  в  боль¬
шом  количестве  подвезли  пехоту,  кавалерию  и  артиллерию  на  бу-
зулукском  направлении,  доведя  свои  силы,  действующие  против
 1 	Военная  энциклопедия:  В  8  томах.  М.,  1994.  Т.  2.  С.  486.
 2 	РГВА.  Ф.  39736.  On.  1.  Д.  75.  Л.  155  об.
 3 	РГВА.  Ф.  39736.  On.  1.  Д.  72.  Л.  7.
 4 	РГВА.  Ф.  39499.  On.  1.  Д.  110.  Л.  53  об.
 368

Оренбурга  и  Уральска,  до  40  тыс.  штыков  и  сабель,  400  пулеметов
и  126  орудий,  —  гласит  общая  сводка  сведений  о  противнике  штаба
ВГК  с  9  по  16  ноября  1918  года.  —  По  показаниям  взятого  в  плен
офицера,  красные,  наступая  тремя  колоннами,  должны  взять  Бирск
и  Уфу,  одна  из  этих  колонн  будет  наступать...  на  Бирск,  вторая  —  на
Уфу,  третья  —  между  первыми  двумя»1.  В  следующей  сводке  белые
от  агентуры  получили  утешительные  для  себя  сведения  об  отсут¬
ствии  резервов  у  противника  на  уральском  направлении,  поскольку
«все  отправлено  к  Царицыну»2.
 Неудачи  на  фронтах  отчасти  послужили  причиной  свержения
Уфимской  директории.  Пришедший  к  власти  в  результате  перево¬
рота  адмирал  А.В.  Колчак,  намереваясь  добиться  перелома  в  пользу
белых  войск,  решил  провести  новые  мобилизации  и  ускорить  пере¬
формирование  Екатеринбургской  и  Прикамской  групп  в  Сибир¬
скую  армию,  сформировать  Западную  армию  и  развернуть  ее  на
уфимском  направлении3.
 Из-за  возросшего  сопротивления  колчаковских  войск  и  перебро¬
ски  части  сил  на  Южный  фронт  наступление  Восточного  фронта
приостановилось.  В  конце  ноября  1918  года  он  насчитывал  76  тыс.
штыков,  10  тыс.  сабель,  376  орудий  и  1717  пулеметов.  Белогвар¬
дейские  части,  усиленные  чехами,  к  тому  времени  имели  свыше
100  тыс.  штыков,  18  тыс.  сабель,  110  орудий  и  291  пулемет4.
 Недостаток  сил  Восточного  фронта  и  зима  определили  два
основных  направления  активных  боевых  действий  —  екатерин¬
бургское  и  уфимское.
 29  ноября  Екатеринбургская  группа  под  командованием  генера¬
ла  Р.  Гайды  перешла  в  наступление  и  к  14  декабря  создала  угрозу
захвата  Перми,  а  25  декабря  взяла  город.  В  результате  20-дневной
операции  3-я  армия  красных  была  разгромлена.  «...  падение  Перми
было  немаловажно  для  обеих  сторон,  —  подчеркивает  советский
 1 	РГВА.  Ф.  39499.  On.  1.  Д.  110.  Л.  2.
 2 	РГВА.  Ф.  39499.  On.  1.  Д.  110.  Л.  10  об.
 3 	Гражданская  война  в  СССР.  М.,  1980.  С.  195.
 4 	Гражданская  война  в  СССР.  М.,  1980.  С.  195—196.
 13  Кнрмель  Н.  С.
 369

военный  историк  Н.Е.  Какурин,  —  противник  получил  в  свои  руки
важнейший  узел  водных  и  железнодорожных  путей,  крупный  во¬
енный  завод  (Мотовиловский),  а  советская  власть  теряла  последний
крупный  рабочий  центр  на  Урале»1.
 Однако  продвигаться  дальше  к  Вятке  белогвардейцы  из-за  недо¬
статка  сил  не  могли.  6  января  A.B.  Колчак  отдал  приказ  о  переходе
Сибирской  армии  к  обороне  и  переброске  части  войск  на  уфимское
направление,  поскольку  от  разведки  были  получены  сведения  о
стремлении  красных  занять  Уфу  и  Оренбург2.  Но  принятые  Верхов¬
ным  правителем  меры  не  привели  к  желаемым  результатам.  В  нача¬
ле  января  1919  года  советские  войска  заняли  Уфу,  а  22  января  числа
части  1-й  армии,  наступавшей  с  запада,  соединились  в  Оренбурге
с  Туркестанской  армией.  24  января  4-я  армия  овладела  Уральском.
«Стратегические  последствия  всех  этих  успехов  покрывали  полно¬
стью  неустойку  под  Пермью»,  —  писал  Н.Е.  Какурин3.
 15 	февраля  1919  года  адмирал  А.В.  Колчак  своей  директивой
предусматривал  в  начале  марта  переход  в  наступление  по  всем  на¬
правлениям:  Сибирской  армии  предстояло  разбить  2-ю  армию  и
овладеть  районом  Сарапул,  Боткинский  и  Ижевский  заводы;  Запад¬
ной  армии  —  занять  район  Бирск,  Белебей,  Стерлитамак,  Уфа,  вый¬
ти  к  реке  Ик  и  помочь  Оренбургской  армии  овладеть  Оренбургом
и  Актюбинском;  Оренбургская  армия  должна  была  соединиться  с
Уральской  армией.  3  марта  А.В.  Колчак  дополнительно  указал  на¬
правление  главного  удара  —  Западной  армии  овладеть  Уфимским
районом.
 Командование  Восточного  фронта  готовило  наступление  на
Урал  и  Туркестан.  Главный  удар  планировалось  нанести  в  полосе
Екатеринбург,  Челябинск.
 На  тот  момент  времени  противоборствующие  силы  распола¬
гались  следующим  образом.  На  левом  фланге  Уральской  и  Орен¬
бургской  армиям  и  Южной  армейской  группе  генерала  А.Г.  Белова,
 1 	Какурин  H.,  Ковтун  H.,  Сухов  В.  Указ.  соч.  С.  78.
 2 	РГВА.  Ф.  39499.  On.  1.  Д.  110.  Л.  29.
 3 	Какурин  H.,  Ковтун  H.,  Сухов  В.  Указ.  соч.  С.  78.
 370

подчиненной  в  оперативном  отношении  командующему  Западной
армией  генералу  М.В.  Ханжину,  противостояли  1-я,  4-я  и  Турке¬
станская  армии.  Против  30  тыс.  штыков  и  сабель  белых  (без  учета
стратегического  резерва)  советские  войска  сосредоточили  37,7  тыс.
штыков  и  сабель.  Западной  армии  (до  40  тыс.  штыков  и  сабель)  про¬
тивостояла  5-я  армия  —  около  И  тыс.  штыков  и  287  сабель.  Про¬
тив  Сибирской  армии,  размещавшейся  на  правом  фланге,  сосредо¬
точились  войска  2-й  и  3-й  советских  армий  общей  численностью
54,8  тыс.  штыков  и  сабель1.
 Разведка  Сибирской  армии  докладывала,  что  против  нее  про¬
тивник  сосредоточил  силы  численностью  54  ООО  штыков  (вместе
с  резервами)  и  6000  сабель.  Сюда  включались  данные  по  2-й,  3-й  и
5-й  армиям2.
 Колчаковская  агентурная  разведка  располагала  сведениями  о
планах  красного  командования.  В  частности,  она  предупреждала  о
намерении  противника  7  марта  нанести  удар  на  уфимском  направ¬
лении,  а  22  марта  —  на  пермском  и  т.д.3
 4 	марта  1919  года  колчаковские  войска  силами  Сибирской,  Запад¬
ной,  Уральской,  Оренбургской  армий  и  Южной  армейской  группы
перешли  в  наступление.  14  марта  они  овладели  Уфой  и  начали  бы¬
строе  продвижение  к  Волге.  Разведка  предупреждала  командование
 о 	планах  противника  возможно  скорее  овладеть  южными  областями
и  хотя  бы  частью  Сибири  для  того,  чтобы  обеспечить  население  и
Красную  армию  хлебом.  На  сарапульском  направлении  красные  на¬
чали  наступление  с  целью  выхода  в  тыл  частям  Уфимского  корпу¬
са.  Вместе  с  тем  части  3-й  армии  оставили  Вятку,  из  Глазова  стали
эвакуироваться  учреждения.  Казань  же  большевики  собирались  за¬
щищать  до  последней  возможности4.
 В  ходе  наступательной  операции  колчаковские  войска  нача¬
ли  быстрое  продвижение  к  Волге.  После  упорных  боев  15  апреля
 1 	Гражданская  война  в  СССР.  М.,  1986.  С.  47—48.
 2 	РГВА.  Ф.  39736.  On.  1.  Д.  75.  Л.  42,44.
 3 	РГВА.  Ф.  39736.  On.  1.  Д.  75.  Л.  62.
 4 	РГВА.  Ф.  39736.  On.  1.  Д  72.  Л.  11;  Д.  79.  Л.  244.
 13
 371

ими  был  взят  город  Бугуруслан.  Верховный  правитель  20  апреля
1919  года  потребовал  от  своих  частей  отбросить  армии  Восточного
фронта  на  юг  и  не  допустить  их  отхода  за  Волгу.  Разведка  доносила
об  интенсивной  эвакуации  большевистских  учреждений  из  Казани,
вывозе  имущества  и  хлеба  из  Самары1.
 Колчаковская  агентурная  разведка  делилась  сведениями  со  шта¬
бами  армий  генералов  Е.К.  Миллера  и  Н.Н.  Юденича  Например,
 18 	июня  1919  года  начальник  разведотдела  штаба  ВГК  сообщал
 о 	направлении  первой  бригады  35-й  дивизии  Восточного  фронта
под  Петроград.  22  июня  телеграммой  сообщалось  о  направлении
на  Петроградский  фронт  из  Симбирска  20  военных  эшелонов,  из
Симбирска  и  Самары  —  вновь  сформированных  полков.  Сведения
отправлялись  в  зашифрованном  виде  через  МИД2.
 Наступательные  операции  способствовали  получению  развед¬
кой  различных  сведений  о  противнике,  поскольку  войска  захваты¬
вали  большое  количество  документов.  «..  .Причем  они  приносили
громадную  пользу  не  только  в  чисто  военном  смысле  (группировка,
начальники,  приказы  и  пр.),  но  и  в  политическом,  т.к.  иногда  попада¬
лись  сводки  с  характеристикой  населения»,—пишет  генерал-майор
П.Ф.  Рябиков3.  Так,  в  апреле  1919  года  в  штаб  Западной  армии  были
доставлены  перехваченные  документы  противника,  из  которых  ста¬
ло  известно  о  планах  красных  до  последнего  удерживать  узловую
железнодорожную  станцию  Кинель,  «а  в  район  Бузулука  перебро¬
сить  части  из-под  Оренбурга  и  Туркестанскую  армию  для  удара  с
юга  по  левому  флангу  наступавших  частей  колчаковцев»4.
 Активно  использовались  и  другие  источники.  В  частности,  мно¬
го  ценной  информации  поступало  от  перебежчиков  и  пленных.  На¬
пример,  последние  в  начале  мая  сообщали  о  приказе  Л.Д.  Троцкого
по  3-й  армии  приготовиться  к  наступлению,  правда,  конкретное
время  в  документе  не  указывалось.  Пленные  также  сообщили  о  на¬
 1 	РГВА.  Ф.  39736.  On.  1.  Д.  72.  Л.  41,  70  об.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-200.  On.  1.  Д.  345.  Л.  59,  68.
 3 	ГАРФ.  Ф.  р-5793.  On.  1.  Д.  1  г.  Л.  13  об.—14.
 4 	Волков  Е.В.  Указ.  соч.  С.  148.
 372

мерении  штаба  5-й  армии  развить  наступление  в  район  Чистополя.
Для  обеспечения  продвижения  с  севера  предполагалось  перейти  в
наступление  правофланговым  частям  2-й  армии,  чтобы  отбросить
войска  белых  в  район  Елабуги.  Захваченный  в  плен  комбриг  Овалов
показал,  что  красные  рискуют  отдать  несколько  городов  на  осталь¬
ных  направлениях,  лишь  бы  не  допустить  колчаковские  войска  к
Волге.  Перебежчики  сообщали  об  отходе  30-й  дивизии  в  направле¬
нии  Казани  и  намерении  красного  командования  сдать  Глазов  без
боя1.
 Вместе  с  тем  следует  обратить  внимание,  что  отношение  к  пе¬
ребежчикам  среди  колчаковцев  носило  отрицательный  характер.
Нередко  они  без  всяких  разбирательств  расстреливали  офицеров,
перешедших  от  противника  на  сторону  белых,  чем  лишали  штабы
ценных  источников  информации.  По  причине  частых  и  незаслу¬
женных  расстрелов  перебежчиков  командованием  были  изданы
приказы,  требовавшие  тщательного  разбирательства  причин  служе¬
ния  офицеров  русской  армии  у  большевиков.  Эти  приказы  хоть  и
сократили  количество  расстрелов,  но  отношения  к  перебежчикам
не  изменили.  Так,  добровольный  переход  к  колчаковцам  команди¬
ра  бригады  5-й  армии  полковника  Котомина  сопровождался  весьма
неприятным  инцидентом.  Как  следует  из  воспоминаний  генерал-
майора  П.Ф.  Рябикова,  во  время  «крайне  содержательного  сообще¬
ния»  офицера  в  городском  театре,  в  котором  он  «не  скрывал  и  поло¬
жительной  стороны  красного  управления  армией»,  его  слова  были
восприняты  крайне  враждебно.  Оскорбленный  полковник  заболел  и
скончался,  как  раз  в  тот  день,  коща  получил  должность  начальника
дивизии.  По  поводу  негативного  отношения  к  перебежчикам  была
разослана  телеграмма  с  предложением  выработать  общие  правила
обращения  с  такими  лицами,  имевшие  целью  не  отпугивать  пере¬
ходивших,  а,  наоборот,  поощрять  их  к  оставлению  Красной  армии.
Однако  данная  мера  уже  не  помогла  ввиду  резкого  ухудшения  об¬
становки  на  фронте2.
 1 	РГВА.  Ф.  39736.  On.  1.  Д.  72.  Л.  19  а,  90  об.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-5793.  On.  1.  Д.  1  г.  Л.  13—13  об.
 373

Колчаковцы  весьма  активно  вели  радиоразведку,  особенно  За¬
падная  и  Уральская  армии.  Располагая  шифром,  добытым  агентом
разведотдела  Ставки  в  Советской  России,  белогвардейцы  могли
читать  большевистские  телеграммы  и  тем  самым  контролировать
планировавшиеся  операции  на  Восточном  и  Туркестанском  фрон¬
тах,  следить  за  связью  командования  этих  фронтов  с  Москвой.
Весной  1919  года  адмирал  A.B.  Колчак  писал  русскому  посланни¬
ку  в  Греции:  «Единственным  источником  информации  нам  служат
перехваченные  большевистские  радио»1.  Верховный  правитель
несколько  преувеличивал  роль  и  возможности  радиоразведки.  Бо¬
лее  реалистичную  оценку  ей  дал  генерал-майор  П.Ф.  Рябиков,  от¬
метив,  что  перехваты  советского  радио  «очень  много  помогли  делу
разведки»2.
 Большое  значение  руководители  колчаковских  спецслужб  при¬
давали  агентурной  разведке,  перед  которой  стояли  как  чисто  раз¬
ведывательные  задачи  (добыча  сведений  о  противнике),  так  и  ди¬
версионные  —  организация  восстаний,  взрывы  мостов,  железнодо¬
рожных  путей  и  т.д.3
 В  прифронтовую  полосу  с  конкретными  заданиями  направ¬
лялись  агенты-ходоки.  Самыми  засекреченными  и  важными
агентами  колчаковцев  были  офицеры  в  чинах  от  прапорщика  до
подполковника.  Им  доверялись  наиболее  ответственные  задания
в  глубоком  тылу  красных,  где  они  действовали  под  видом  пере¬
бежчиков,  рабочих,  бежавших  из  тюрем  противников  режима  и
т.д.  Для  успешной  их  легализации  в  тылу  противника  в  особой
типографии  при  разведывательном  отделе  Ставки  изготовлялись
поддельные  документы  высокого  качества4.  По  мнению  историка
 Н.В.  Грекова,  «большинство  агентов  не  имели  навыков  конспира¬
 1 	Гольев  Ю.И.,  Ларин  Д.А.,  Тришин  А.Е.,  Шанкин  Г.П.  Криптографи¬
ческая  деятельность  во  время  Гражданской  войны  в  России.  URL:  http://
www.agentura.ra/press/about/jointprojects/inside-zi/civilwar.  (дата  обраще¬
ния:  12.12.2005);  РГВА.  Ф.  39736.  On.  1.  Д.  90.  Л.  60.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-5793.  On.  1.  Д.  1  г.  Л.  14.
 3 	РГВА.  Ф.  40840.  On.  1.  Д.  39.  Л.  4.
 4 	Слугин  С.  Указ.  соч.
 374

тивной  работы.  Их  подготовка  ограничивалась  поверхностными
инструкциями»1.
 Особо  ценными  считались  резиденты,  проживавшие  в  конкрет¬
ных  пунктах.  Добровольными  помощниками  белогвардейских
спецслужб,  как  правило,  становились  военспецы,  служившие  у
большевиков,  которые  не  только  собирали  сведения,  но  и  прово¬
дили  подрывные  акции,  направленные  на  снижение  боеготовности
соединений  и  частей  РККА.  Так,  на  колчаковскую  разведку  работал
начальник  автослужбы  штаба  3-й  армии  бывший  царский  полков¬
ник  Каргальский  и  некоторые  его  подчиненные.
 Начальник  отдела  военных  сообщений  армии  Стогов  при  эва¬
куации  Перми  оставил  белым  20  железнодорожных  составов  с  бое¬
припасами  и  обмундированием2.
 Служивший  в  Оренбурге  прапорщик  И.А.  Жулев  собрал  све¬
дения  о  положении  и  численности  частей  Красной  армии  в  гар¬
низоне3.
 Белогвардейскому  разведчику  Буренину  удалось  получить  на¬
значение  на  должность  начальника  разведывательного  отдела  шта¬
ба  4-й  армии  Восточного  фронта.  В  августе  1918  года  он  вместе  с
сообщниками  разработал  план,  в  соответствии  с  которым  казаки,
знавшие  пароль  противника,  должны  были  пробраться  к  красным
штабам  и  разгромить  их.  Однако  Буренина  арестовали,  и  заговор
потерпел  неудачу4.  Агент  разведки  штаба  Иркутского  военного
округа  Ганзен  также  был  захвачен  в  плен  красными  в  д.  Кучерцево
и  после  зверских  мучений  расстрелян5.
 Самой  массовой  являлась  «агентура  переднего  края»,  состояв¬
шая  в  основном  из  унтер-офицеров  и  гражданских  лиц,  в  том  числе
из  женщин  и  подростков  обоего  пола.  Под  видом  мирных  жителей
они  проникали  в  расположение  передовых  частей  противника  и
добывали  необходимые  сведения  о  численном  составе  и  вооруже¬
 1 	Греков  Н.В.  Разведывательная  служба  армии  Колчака.  С.  41—42.
 2 	Остряков  С.  Указ.  соч.  С.  35.
 3 	Волков  Е.В.  Указ.  соч.  С.  141.
 4 	Миронов  С.С.  Указ.  соч.  С.  254.
 5 	РГВА.  Ф.  39515.  On.  1.  Д.  125.  Л.  79.
 375

нии.  Весьма  красочно  представил  и  охарактеризовал  колчаковских
агентов  современный  автор  С.  Слугин:  «Одним  из  лучших  “агентов
переднего  края”  считался  уроженец  Новониколаевска  (ныне  —  Но¬
восибирск)  младший  унтер-офицер  Тимофей  Тарагнов.  Служил  в
колчаковской  разведке  и  перебежчик-красноармеец  Сальников,  ко¬
торый  прекрасно  ориентировался  в  обстановке  и  доставлял  ценную
информацию.  За  усердие  отмечался  агент  по  кличке  Строгий.  За
этим  псевдонимом  скрывался  бывший  школьный  учитель  Модест
Лукин,  руководивший  агентурной  сетью  белогвардейцев  в  при¬
фронтовой  полосе.  Женщины-агентки  Прямая  и  Патриотка  зани¬
мались  распространением  антибольшевистских  листовок  в  частях
Красной  армии.  Под  руководством  Степана  Понькина  действовала
подпольная  террористическая  организация.  Следует  отметить,  что
Понькин,  как  и  Модест  Лукин,  в  свое  время  трудился  учителем  в
гимназии.  Диверсантами  на  железной  дороге  командовал  агент
Чайка  —  Виталий  Кузнецов,  работавший  до  Гражданской  войны
землемером.
 Между  прочим,  каких  только  кличек  не  давали  офицеры  кол¬
чаковской  разведки  своим  агентам:  Шустрый,  Тамерлан,  Чеченец,
Служба,  Страхов-13,  Шар,  Шапка-Невидимка,  Дама,  Грозный-9,
Кочубей-14,  Калитка,  Русаков-51,  Изольда,  Окунь,  Воробей,  Пуш¬
кин,  Дятел,  Григорий  Распутин.  Самое  интересное,  что  не  всегда
женщины-агентки  имели  кличку  женского  рода.
 И  еще  один  любопытный  момент.  Агентом  наиболее  преклон¬
ного  возраста  у  колчаковских  разведчиков  был  человек  по  кличке
Тишайший  —  74-летний  инвалид  Русско-турецкой  войны  1877—
1878  годов.  Он  служил  в  одном  из  тыловых  подразделений  Красной
армии»1.
 Материалов  о  работе  колчаковской  агентуры  в  штабах  советских
войск  и  в  прифронтовой  полосе  крайне  мало.  Белогвардейцы,  по
всей  видимости,  эти  данные  при  отступлении  либо  уничтожили,
либо  увезли  с  собой  в  эмиграцию  с  целью  их  дальнейшего  исполь¬
зования.  В  некоторых  разведывательных  сводках  указывался  обе-
 1  Слугин  С.  Указ.  соч.
 376

сличенный  источник  информации  —  «по  агентурным  данным».
Не  имея  достаточного  количества  фактов  для  объективной  оценки
работы  агентурной  разведки  адмирала  А.В.  Колчака,  обратимся  к
мнению  противоборствующей  стороны.  Так,  СибЧК  и  командова¬
ние  красных  деятельность  колчаковской  разведки  оценили  выше
собственной  агентуры1.
 В  то  же  время  следует  отметить,  что  колчаковская  спецслужба
допускала  промахи  и  просчеты.  Красные  контрразведчики  смогли
перевербовать  ее  агентов  и  затеять  оперативную  игру  с  целью  де¬
зинформации  белогвардейского  командования.
 Началу  этой  операции  способствовало  появление  в  особом  от¬
деле  5-й  армии  видных  эсеров  Кондакова  и  Семенова.  На  допросе
они  заявили,  что  состоят  в  сибирской  подпольной  организации,  до¬
бивающейся  свержения  интервентов  и  Верховного  правителя.  По
заданию  руководства  партии  они  внедрились  в  колчаковскую  раз¬
ведку  и  включились  в  совместную  с  большевиками  борьбу.
 После  тщательной  проверки  красные  предоставили  Кондакову
возможность  встретиться  с  резидентом  белогвардейцев  Григорье¬
вым,  который  дал  ему  задание  вернуться  с  отчетом  в  разведотдел
Западной  армии,  возглавляемый  полковником  М.М.  Шоховым.  По¬
следний  по  неизвестным  причинам  не  стал  негласным  путем  тща¬
тельно  проверять  полученные  от  агента  сведения,  а  сразу  доверил
ему  группу  диверсантов  дня  переброски  в  тыл  красных.  Естествен¬
но,  все  они  работали  под  наблюдением  советского  особого  отдела.
Позже  их  под  различными  предлогами  подвергали  «изъятию».  Все¬
го  было  обезврежено  более  130  диверсантов.
 Параллельно  Кондаков,  продолжая  контакты  с  Григорьевым,
снабжал  его  разведывательными  донесениями,  содержавшими  де¬
зинформацию.  По  признанию  арестованного  в  Красноярске  полков¬
ника  М.М.  Шохова,  при  борьбе  за  Златоуст  командование  Западной
армии  не  допускало  мысли  о  том,  что  их  дезинформирует  красно¬
армейская  разведка.  О  том,  что  чекисты  в  течение  нескольких  меся¬
цев  вели  с  ним  игру,  начальник  разведки  узнал  лишь  после  ареста.
 1  Волков  Е.В.  Указ.  соч.  С.  141.
 377

Вот  что  показал  он  на  допросе:  «Была  налажена,  как  мне  казалось,
надежная  работа.  Вся  работа  велась  через  Кондакова.  От  него  вна¬
чале  пришел  ко  мне  Перепелкин,  его  информация  перекрывалась
нашими  данными,  затем  ко  мне  в  разведотдел  нелегально  поступа¬
ли  разведсводки  через  переходивших  линию  фронта  моих  агентов
Смирнова  (“Богданов”),  Кутасова  и  многих  других...  Все  поступав¬
шее  к  нам  после  перепроверки  докладывалось  командованию...  За
это  я  им  щедро  платил...  Выдавал  по  SO  тысяч  рублей  и  с  новыми
заданиями  направлял  в  расположение  ваших  частей...  Посылалась
мною  одна  женщина  с  заданием  поступить  в  штаб  5-й  армии,  пом¬
нится,  что  такие  же  задания  имели  землемер  Пименов,  еще  один
учитель,  кажется,  по  фамилии  Иванов...  Потом  в  зафронтовую  по¬
лосу  посылал  еще  двух  поляков,  четырех  женщин,  одного  артилле¬
риста...»  Полковник  признал,  что  такое  могло  случиться  только  от
неопытности  его  подчиненных,  и  заявил,  что  «никто  из  нас  не  был
как  следует  знаком  с  искусством  разведки,  все  мы  были  направлены
в  нее  со  штабной  работы»1.
 К  лету  1919  года  обстановка  на  фронтах  существенно  измени¬
лась.  После  написанных  12  апреля  1919  года  В.И.  Лениным  «Те¬
зисов  ЦК  РКП(б)  в  связи  с  положением  Восточного  фронта»,  в  ко¬
торых  выдвигалось  требование  направить  все  усилия  на  разгром
войск  А.В.  Колчака,  войска  Южной  группы  красных  перешли  в
контрнаступление  на  уфимском  направлении.  В  мае  основные  силы
5-й  и  Туркестанской  армий  нанесли  поражение  Западной  армии  и
заняли  город  Бугуруслан.  В  результате  контрнаступления  Восточ¬
ного  фронта  главная  группировка  колчаковских  войск  была  разбита.
Остатки  Западной  армии  отступали  на  восток  в  надежде  занять  обо¬
рону  на  хребте  Кара-Тау  и  уфимском  плато,  прикрыв  направление
Златоуст,  Челябинск.  Сибирская  армия  стремилась  занять  оборону
по  западным  высотам  Среднего  Урала  и  реке  Кама.
 1 	Борьба  за  Урал  и  Сибирь  //  Воспоминания  и  статьи  участников
борьбы  с  учредиловкой  и  колчаковской  контрреволюцией.  М.,  Л.,  1926.
 С. 	180—183;  Белоусов  Г.  Оперативная  игра  //  Восточно-Сибирская  прав¬
да.  2002.  24  апреля.
 378

В  сложившейся  ситуации  командование  Восточного  фронта
намеревалось  ударами  2-й  и  3-й  армий  в  общем  направлении  на
Екатеринбург,  Красноуфимск  разгромить  сохранившую  боеспособ¬
ность  Сибирскую  армию,  а  войсками  5-й  армии  наступать  на  Злато¬
уст  и  завершить  разгром  Западной  армии.  На  правом  крыле  фрон¬
та  намечалось  овладеть  районами  Оренбурга  и  Уральска.  Однако
председатель  Реввоенсовета  Республики  Л.Д.  Троцкий  и  главком
И.И.  Вацетис  полагали  прекратить  наступление  на  востоке,  перей¬
ти  к  обороне  на  рубеже  рек  Белая  и  Кама,  а  высвободившиеся  силы
направить  на  Южный  и  Западный  фронты.  Только  вмешательство
Пленума  ЦК  РКП(б),  состоявшегося  15  июня,  помогло  преодолеть
разногласия.  Было  принято  решение  развивать  наступление  на  Вос¬
точном  фронте  при  одновременной  переброске  с  него  частей  на
другие  фронты1.
 0 	возникших  противоречиях  и  планах  большевиков  колчаков¬
ское  командование,  по  всей  видимости,  не  знало.  Штаб  военного
представителя  в  Париже  передал  Ставке  ВГК  сведения,  что  против¬
ник  сосредотачивает  резервы  на  участке  Самара,  Казань,  перебро¬
сил  из  района  Петрограда  3-ю  бригаду  2-й  дивизии,  Петроградскую
кавалерийскую  дивизию,  латышские  части,  а  с  Украины  —  2-ю  и
 4-ю  пехотные  дивизии.  Вместе  с  тем  белогвардейские  аналити¬
ки  высказали  предположение,  что  контрнаступление  Восточного
фронта  будет  приостановлено  из-за  угрозы  Петрограду2.
 Нельзя  однозначно  сказать,  как  были  восприняты  вышеука¬
занные  разведданные  колчаковским  командованием.  Однако  до¬
подлинно  известно,  что  после  оставления  Перми  и  Кунгура  неко¬
торые  высшие  должностные  лица,  в  частности,  военный  министр
 А.П.  Будберг,  рекомендовали  Верховному  правителю  перевезти
правительство  в  Иркутск,  а  войска  отвести  за  Ишим  и  временно
перейти  к  обороне.  Начальник  штаба  ВГК  Д.А.  Лебедев,  напротив,
предложил  начать  наступление  под  Челябинском.  Его  план  состоял
в  том,  чтобы  заманить  5-ю  армию  в  город.  Адмирал  А.В.  Колчак
 1 	Гражданская  война  в  СССР.  М.,  1986.  С.  77—78.
 2 	ГАРФ.  Ф.  р-4887.  On.  1.  Д.  14.  Л.  2  об.,  22  об.
 379

согласился  со  вторым  вариантом.  Тяжелые  бои  с  большевиками,  ко¬
торые  продолжались  неделю,  обернулись  разгромом  уставших  кол¬
чаковских  частей  свежими  и  хорошо  организованными  советскими
войсками.  В  итоге  Челябинской  операции  план  контрнаступления
белых  был  сорван,  после  занятия  города  красным  открылась  дорога
в  Сибирь.
 Исследователи  Гражданской  войны  в  Сибири  и  участники  тех
событий  дают  разные  оценки  планам  белогвардейских  генера¬
лов.  В  большинстве  своем  они  обвиняют  начальника  штаба  ВГК,
который  в  силу  своей  оперативно-тактической  неподготовленно¬
сти  недооценил  противника.  Историк  Е.В.  Волков  придержива¬
ется  иного  мнения.  Он  пишет,  что  с  точки  зрения  военной  теории
операция  была  подготовлена  безупречно,  но  проблема  неудачи
заключалась  в  том,  что  штабные  генералы  не  знали  реальной
обстановки  в  своих  войсках  (недостаточную  подготовку  при¬
бывшего  из  Сибири  пополнения)  и  не  учли  ряд  важных  обстоя¬
тельств  —  сил  Красной  армии,  отношение  челябинских  рабочих
к  белым  и  пр.1
 Обеспечила  ли  колчаковская  разведка  командование  достовер¬
ными  сведениями  о  противнике  —  однозначно  сказать  трудно.  Но
даже  наличие  объективных  данных  о  противнике  еще  не  являет¬
ся  гарантией  грамотного  планирования  и  успешного  проведения
операций.  Как  использовали  данные  своей  разведки  колчаковские
генералы  и  штабы,  не  дают  ответа  ни  исследования,  ни  архивные
документы,  ни  мемуары  участников  событий.
 После  поражения  под  Челябинском  адмирал  Л.В.  Колчак  сме¬
нил  высшее  военное  руководство.  Генерал  Д.А.  Лебедев  был  от¬
странен  от  должности.  Его  пост  занял  генерал  М.К.  Дитерикс,  ко¬
торый  одновременно  являлся  военным  министром  и  командующим
Восточным  фронтом.  В  сентябре  1919  года  Ставку  реорганизовали
в  отдельный  штаб  при  Верховном  правителе.  Тем  самым  удалось
сократить  лишние  бюрократические  надстройки  и  централизовать
управление  армиями.
 1  Волков  Е.В.  Указ.  соч.  С.  149.
 380

После  проведенных  реорганизаций  белогвардейское  командова¬
ние  предприняло  попытку  контрнаступления,  главной  целью  кото¬
рого  являлось  оказание  помощи  наступавшему  на  Москву  А.И.  Де¬
никину.  В  августе  —  сентябре  1919  года  колчаковские  части  отбро¬
сили  красных  за  р.  Тобол  и  заняли  город  Тобольск.  Но  последнее
наступление  А.В.  Колчака  постепенно  приостанавливалось.  В  октя¬
бре  начались  напряженные  бои  между  реками  Ишимом  и  Тоболом,
которые  продолжались  целый  месяц.
 1  октября  разведотдел  штаба  Восточного  фронта  докладывал,
что  против  белых  армий  противник  сосредоточил  36  650  штыков,
5300  сабель,  326  пулеметов  и  114  орудий.  Разведчики  не  исключали
возможности  прибытия  20-й  и  24-й  дивизий  общей  численностью,
по  установленным  данным,  9750  штыков  и  1600  сабель,  190  пуле¬
метов  и  30  орудий1.
 Отступление  колчаковцев  от  Омска  до  Байкала,  сопровождав¬
шееся  ударами  постоянно  атакующего  противника,  было  стреми¬
тельным.  По  всей  вероятности,  разведка  в  это  время  не  велась,  т.к.  в
тех  условиях  планов  ведения  войны  белогвардейское  командование
уже  не  обсуждало,  а  было  озабочено  одним  вопросом  —  в  каком
направлении  отступать,  чтобы  избежать  лишних  потерь.  Поэтому
с  большой  долей  вероятности  можно  предположить,  что  обеспече¬
ние  контрнаступления  белых  в  районе  р.  Тобол  являлось  последним
эпизодом  в  деятельности  колчаковской  разведки.
 Перед  отступлением  из  района  Омск-Ишим  разведка  оставила
 5—8  агентов2.
 Представляется  правомерным  обратить  внимание  на  еще  одно
направление  деятельности  белогвардейской  спецслужбы  —  развед¬
ку  в  собственном  тылу.  Хорошо  известно,  что  в  Сибири  широкое
распространение  получило  партизанское  движение.  Очень  четкую
характеристику  его  причин,  на  наш  взгляд,  дал  томский  профессор
 А. 	Левинсон:  «Что  подняло  их  (крестьян.  —Авт.)  с  пиками  в  руках
против  режима,  утвердившего  их  собственные  права?  Отчасти  бес¬
 1 	РГВА.  Ф.  39483.  On.  1.  Д  29.  Л.  24  об.
 2 	РГВА.  Ф.  40307.  On.  1.  Д.  32.  Л.  9.
 381

чинства  атаманов,  поборы,  побои,  беспорядок  и  хищничество,  чини¬
мые  самовольно  местной  военной  властью.  Но  лишь  отчасти.  Поря¬
док  колчаковской  администрации,  ее  слабость  в  центре  и  бессилие
на  огромной  периферии  повредили  ей  меньше,  чем  ее  добродетели,
заключенное  в  ней  организующее  начало.  Мятежная  вольница  тай¬
ги  восстала  против  порядка,  против  порядка  как  такового»1.
 Весной  и  летом  1919  года  обширная  территория  от  Урала  до
Забайкалья  оказалась  покрыта  густой  сетью  партизанских  от¬
рядов,  которые  в  основном  концентрировались  вдоль  Трансси¬
бирской  железнодорожной  магистрали.  Особо  крупных  масшта¬
бов  партизанское  движение  достигло  в  Алтайской,  Енисейской
и  Иркутской  губерниях.  По  подсчетам  исследователей,  к  концу
1919  года  в  Сибири  насчитывалось  около  140  тыс.  партизан2.
Для  борьбы  с  ними  A.B.  Колчак,  так  же  как  и  А.И.  Деникин,  был
вынужден  направлять  воинские  части.  Поэтому  для  выявления
мест  дислокации,  получения  данных  о  перемещениях,  числен¬
ности  и  вооружении  отрядов  привлекались  разведывательные
органы  штабов  военных  округов.  С  помощью  агентуры,  а  так¬
же  конных  разъездов,  проводивших  опросы  местного  населения,
колчаковцы  постоянно  держали  под  наблюдением  партизанские
отряды.  Данные  по  ним  регулярно  предоставлялись  высшему
военно-политическому  руководству  наравне  со  сводками  с  фрон¬
тов,  что  говорит  о  серьезном  значении,  которое  придавали  бело¬
гвардейские  генералы  борьбе  с  восставшими.  Разведку  красных
партизан  также  вели  чехи  и  румыны  и  обменивались  данными  со
штабами  военных  округов.
 Несмотря  на  то  что  колчаковцы  располагали  полными  сведе¬
ниями  о  партизанских  отрядах,  войсковые  операции,  сопрово¬
ждавшиеся  жестокостью  по  отношению  к  восставшим  и  мест¬
ному  населению,  приводили  к  прямо  противоположным  резуль¬
татам  —  к  увеличению  числа  противников  Белого  движения.  По
этой  причине  главком  Восточного  фронта  генерал  М.К.  Дитерикс
 1 	Цит.  по:  Шамбаров  В.Е.  Белогвардешцина.  М.,  2004.  С.  277—278.
 2 	Гражданская  война  в  СССР.  М.,  1986.  С.  92—94.
 382

потребовал  не  применять  жестких  мер  к  населению,  в  частности,
отказаться  от  сожжения  деревень1.
 Начальник  штаба  Иркутского  военного  округа  приказал  на¬
чальнику  14-й  Сибирской  стрелковой  дивизии  уничтожать  лишь
отряды,  пленных  передавать  уездной  милиции,  а  к  населению,  под¬
держивавшему  белогвардейский  отряд,  проявлять  полную  добро¬
желательность,  расплачиваться  с  ним  наличными,  но  в  то  же  время
потребовать  от  него  выдачи  оружия  и  партизанских  главарей2.
 Однако  принимаемые  белогвардейцами  меры  были  неполными
и  запоздалыми,  поэтому  не  могли  привести  к  позитивным  резуль¬
татам.
 В  целом  же  партизанское  и  повстанческое  движение  в  Сибири
оказало  большую  помощь  Красной  армии  в  разгроме  белогвардей¬
цев.
 Фронтовая  разведка  регулярно  обеспечивала  белогвардейское
командование  сведениями  о  силах  и  средствах  противника  на  Си¬
бирском  театре  военных  действий.  Наиболее  результативной  ее  ра¬
бота  была  при  ведении  наступательных  операций,  когда  агентурные
данные  дополнялись  другими  источниками  —  показаниями  пере¬
бежчиков  и  пленных,  захваченными  документами  противника.
 В  то  же  время  роль  белогвардейской  разведки  в  вооруженной
борьбе  колчаковских  армии  с  войсками  противника  была  незначи¬
тельной.  Ведь  исход  Гражданской  войны  в  Сибири,  по  большому
счету,  определяли  не  полководческие  таланты  генералов  и  офице¬
ров,  а  поддержка  населения  той  или  иной  воюющей  стороны.  Про¬
счеты  правительства  во  внутренней  политике  оказали  пагубное
влияние  на  боеспособность  вооруженных  сил,  которые  в  итоге  не
смогли  противостоять  натиску  частей  Красной  армии.
 После  разгрома  колчаковских  войск  в  феврале  1920  года  были
образованы  Войска  Российской  Восточной  окраины,  27  апреля  пе¬
реименованные  в  Дальневосточную  армию  (ДВА),  имевшей  в  сво¬
ем  составе  три  корпуса.  Летом—осенью  она  вела  бои  в  Забайкалье
 1 	Волков  Е.В.  Указ.  соч.  С.  203.
 2 	РГВА.  Ф.  39515.  On.  1.  Д.  133.  Л.  357—358.
 383

с  Народно-революционной  армией  Дальневосточной  Республики
(НРА  ДВР).
 Как  свидетельствуют  архивные  документы,  белогвардейская
спецслужба  внимательно  следила  за  всеми  передвижениями  войск
противника,  используя  агентурную,  войсковую,  реже—воздушную
разведку.  Так,  к  1  октября  1920  года  ей  удалось  предоставить  коман¬
дованию  ДВА  сведения  о  штабе  НРА  ДВР,  ее  организации  и  тыле.
 К  этому  времени  Военный  совет  Амурского  фронта  разрабо¬
тал  план  наступательной  операции,  предусматривавший  нане¬
сение  главного  удара  в  полосе  Забайкальской  железной  дороги
через  ст.  Карымская  на  Читу.  Располагая  достаточным  объемом
необходимых  сведений,  разведка  предупредила  штаб  ДВА,  что
части  Забайкальской  кавалерийской  дивизии  (начдив  Я.Н.  Коро-
таев)  «будут  наступать  в  направлении  Карымское  с  целью  пере¬
резать  железную  дорогу»1.
 19 	октября  войска  Амурского  фронта  перешли  в  наступление  и
 22 	числа  заняли  Чту.  Во  второй  половине  ноября  разгромленные
части  Дальневосточной  армии  отступили  в  Маньчжургао.
 После  передислокации  остатков  ДВА  в  апреле  1921  года  в  При¬
морье  группировка  войск,  дислоцировавшаяся  в  Гродеково,  подчи¬
нялась  Г.М.  Семенову  («семеновцы»),  а  остальные  —  штабу  армии
(«каппелевцы»).  Между  этими  группировками  велась  скрытая  борь¬
ба,  поэтому  силы  их  разведывательных  органов  были  направлены
на  выявление  агентуры  соперничавшей  стороны  в  своих  войсках.
В  частности,  в  июне  в  разведсводке  сообщалось  о  проведении  в
расположении  отдельного  добровольческого  отряда  имени  генерала
Корнилова  агитации  с  целью  перехода  в  «каппелевские»  части2.
 Разведка  Гродековской  группировки  летом  1921  года  занималась
не  только  сбором  сведений  о  частях  НРА  и  партизанских  отрядов,
но  и  выявляла  большевистских  агентов  и  агитаторов  в  своих  частях,
а  также  подпольные  организации,  т.е.  выполняла  контрразведыва¬
тельные  функции.  Так,  в  одной  из  разведсводок  сообщалось,  что  на
 1 	РГВА.  Ф.  39532.  On.  1.  Д.  44.  Л.  4.
 2 	РГВА.  Ф.  39730.  On.  1.  Д.  25.  Л  5.
 384

партийном  собрании  в  Никольск-Уссурийске  обсуждался  вопрос
о  присылке  в  Гродеково  взрывных  устройств  и  о  намерении  боль¬
шевиков  через  железнодорожников  портить  пути  сообщения  и  мо¬
сты1.
 Разведывательным  отделением  угенквара  штаба  Гродековской
группы  войск  6  июня  были  предоставлены  схемы  расположения
повстанческих  и  советских  войск  на  территории  Советской  России
и  ДВР2.
 Чтобы  обезопасить  свой  тыл,  в  ноябре  1921  года  белогвардейцы
нанесли  ряд  ударов  по  партизанским  отрядам.  30  ноября  Белопо¬
встанческая  армия  перешла  в  наступление,  разгромила  партизан  и
вела  бои  с  регулярными  частями  НРА.  Разведка  сообщила  о  прекра¬
щен™  с  5  декабря  пассажирского  движения  на  ст.  Хабаровск.  С  6  де¬
кабря  началась  переброска  в  город  частей  3-й  армии:  5250  штыков,
900  сабель,  32  орудия3.  Но,  несмотря  на  полученные  подкрепления,
части  красных  были  разбиты.  22  декабря  армия  М.К.  Дитерикса  за¬
няла  город  Хабаровск  и  вытеснила  противника  за  Амур.
 5 	февраля  1922  года  части  под  командованием  В.К.  Блюхера  пе¬
решли  в  наступление.  НРА  з  боях  под  Волочаевкой  нанесла  пораже¬
ние  белым,  а  к  осени  вытеснила  их  из  Приморья.  Однако  отсутствие
источников  не  позволяет  нам  говорить  о  деятельности  разведки  в
ходе  проведения  Волочаевской  и  Приморской  операций.
 На  деятельность  белогвардейской  разведки  на  Северо-Западе
России  немаловажное  влияние  оказала  близость  Петрограда  к  ли¬
нии  фронта.  Ее  аппарат  через  собственную  агентуру,  а  также  при  по¬
мощи  находившихся  в  городе  антисоветских  организаций  собирал
сведения  военного,  политического  и  экономического  характера.
 После  переформирования  на  территории  Эстонии  в  начале
 1919 	года  квартирмейстерская  часть  штаба  Северного  корпуса  во
главе  с  ротмистром  В.Г.  фон  Розенбергом,  собрав  необходимые
сведения  о  положении  недовольных  советской  властью  рыбаков  на
 1 	РГВА. 	Ф. 	39730. 	On. 	1.  Д.  24.  Л.  18.
 2 	РГВА. 	Ф. 	39730. 	On. 	1.  Д.  2.  Л.  56—56  об.
 3 	РГВА. 	Ф. 	39730. 	On. 	1.  Д.  2.  Л.  1.
 385

Талабских  островах,  разработала  и  успешно  осуществила  план  де¬
санта  на  острова  во  главе  с  поручиком  (позднее  генерал-майором)
Б.С.  Пермикиным1.
 Весной  1919  года  командование  корпуса,  готовясь  к  наступатель¬
ной  операции,  по  данным  советского  военного  историка  Н.Е.  Ка-
курина,  вело  активную  тайную  разведку,  засылая  в  глубокий  тыл
противника  переодетых  в  красноармейскую  форму  агентов  с  целью
детального  изучения  расположения  артиллерии  и  штабов2.
 В  районе  Торошино  чекисты  задержали  белогвардейского  аген¬
та,  следовавшего  из  Петрограда  в  Псков,  и  обнаружили  у  него  дан¬
ные  о  состоянии  железнодорожных  путей  на  Новгород  и  Петроград,
а  также  рекомендации  по  проведению  восстания  в  вышеназванном
населенном  пункте3.
 Информационное  бюро,  возглавляемое  бывшим  начальником
отряда  трайлеров  Балтийского  флота  Четвертухиным,  было  хорошо
осведомлено  о  положении  в  Петрограде:  «Питание  и  боевое  снаб¬
жение  Красной  армии  все  ухудшается:  запасы  боеприпасов  истоще¬
ны,  а  пополнения  ничтожны,  лучшие  заводы  Петроградского  окру¬
га  выдают  не  более  нескольких  десятков  снарядов  в  день...  топлива
и  материалов  нет,  оборудование  заводов  в  отчаянном  состоянии.
Орудий,  пулеметов  и  винтовок  на  складах  Петроградского  округа
почти  нет»4.
 Измена  командиров  частей  на  фронте,  восстание  на  Псковско-
Полоцкой  железнодорожной  линии,  взрывы  железнодорожных  пу¬
тей  встревожили  советское  руководство.  27  мая  В.И.  Ленин  в  теле¬
грамме  И.В.  Сталину,  посланному  в  Петроград  в  качестве  уполно¬
моченного  ЦК  РКП(б),  указывал:  «Вся  обстановка  белогвардейского
наступления  на  Петроград  заставляет  предполагать  наличность  в
нашем  тылу,  а  может  быть  и  на  самом  фронте,  организованного  пре¬
 1 	Цветков  В.Ж.  Спецслужбы  (разведка  и  контрразведка)  Белого  дви¬
жения  в  1917—1922  годах.  С.  126.
 2 	Какурин  Н.Е.  Указ.  соч.  С.  190.
 3 	Петров  М.Н.  Указ.  соч.  С.  63.
 4 	ГАРФ.  Ф.  р-5936.  On.  1.  Д.  408.  Л.  4—5.
 386

дательства...»  В  конце  телеграммы  В.И.  Ленин  требовал  «принять
экстренные  меры  дня  раскрытия  заговоров»1.
 31  мая  1919  года  за  подписью  В.И.  Ленина  и  Ф.Э.  Дзержинского
вышло  обращение  «Берегитесь  шпионов»,  в  котором,  в  частности,
говорилось,  что  в  прифронтовой  полосе  и  в  каждом  городе  «у  бе¬
лых  есть  широкая  организация  шпионажа,  предательство,  взрывы
мостов,  устройство  восстаний  в  тылу,  убийства  коммунистов  и  вы¬
дающихся  членов  рабочих  организаций»2.
 Опасность  для  советской  власти  со  стороны  подпольных  орга¬
низаций  существовала,  но  белогвардейская  разведка  к  ним  имела
опосредованное  отношение.  Нелегальные  антисоветские  группы,
объединявшие  различные  политические  круги  и  офицеров  преж¬
ней  армии,  по  своей  инициативе  пытались  установить  связь  как  с
белогвардейцами,  так  и  с  представителями  иностранных  миссий.
В  частности,  Петроградское  отделение  «Национального  центра»
направлялось  и  финансировалось  английской  разведкой.  Видную
роль  в  этом  деле,  как  известно,  сыграл  агент  Интеллидженс  сервис
П.  Дюкс.  Члены  этой  организации  под  видом  специалистов  устраи¬
вались  на  ответственные  посты  в  различные  военные  учреждения,
благодаря  чему  располагали  самыми  подробными  сведениями  о
планах  советского  командования  и  состоянии  обороны  города3.
 Внимательное  изучение  различных  источников  подводит  к  выво¬
ду,  что  проводимые  антисоветскими  группами  акции  не  координи¬
ровались  белогвардейской  разведкой.  По  большому  счету  в  период
наступления  корпуса  выполнять  эту  функцию  было  некому,  отчасти
потому,  что  начальник  полевого  штаба  полковник  В.В.  Зейдлиц  яв¬
лялся  лицом  некомпетентным,  должность  генерал-кваргирмейстера,
в  чьи  обязанности  входило  руководство  разведкой  и  контрразвед¬
кой,  оставалась  вакантной.
 1 	Остряков  С.  Указ.  соч.  С.  43.
 2 	Из  истории  Гражданской  войны  в  СССР.  Т.  2.  Март  1919  —  фев¬
раль  1920.  М.,  1961.  С.  325.
 3 	Рыбаков  М.В.  Из  истории  Гражданской  войны  на  Северо-западе  в
1919  г.  М.,  1958.  С.  24.
 387

Так,  для  белых  явился  полной  неожиданностью  переход  к  ним
 29 	мая  1919  года  Семеновского  полка,  а  также  батареи  красных
курсантов  к  Островскому  полку  и  другие  подобные  случаи1.  Еще
одним  примером  подобного  плана  является  восстание  на  фортах
Кронштадта,  о  котором  командование  белых  также  не  было  заранее
информировано.
 Северный  корпус  перешел  в  мае  1919  года  в  наступление,  судя
по  воспоминаниям  генерал-майора  А.П.  Родзянко,  «отнюдь  не  за¬
даваясь  занять  Петроград,  а  лишь  желая  расширить  плацдарм  для
будущих  формирований»2.  Генерал  отдавал  себе  отчет  в  том,  что
силами  5,5-тысячного  вооруженного  формирования,  даже  заняв
город,  долго  удерживать  его  не  удастся.  Однако  заговорщики,  уви¬
дев  части  белых  в  районе  фортов  «Красная  горка»  и  «Серая  ло¬
шадь»,  не  соблюдая  элементарных  правил  конспирации,  11  июня
направили  для  связи  с  ними  двух  представителей,  которые  сооб¬
щили  первому  попавшемуся  —  командиру  финского  отряда  —  со¬
вершенно  секретные  сведения  о  готовящемся  восстании.  Непри¬
язненно  относившиеся  к  белогвардейцам  ингерманландцы  скры¬
ли  этот  факт  от  командования  корпусом,  но  поставили  в  извест¬
ность  командующего  английской  эскадрой.  Руководитель  мятежа
на  фортах  поручик  Н.  Неклюдов  сообщил  об  этом  англичанам
по  радио  и  попросил  поддержки.  Однако,  как  он  позже  напишет:
«Она  не  пришла  никогда»3.
 0 	переходе  «Красной  горки»  на  сторону  белых  А.П.  Родзянко
узнал  только  спустя  два  дня  после  случившегося  и  уже  ничем  не
мог  помочь  восставшему  форту.  «Когда  выяснилось,  что  англий¬
ский  флот  не  оказывает  нам  никакой  поддержки  и  даже  не  хочет
поддерживать  с  нами  связи,  то  всякая  надежда  на  движение  на  Пе¬
троград  отпала.  После  обратного  занятия  большевиками  “Красной
 1 	Рутыч  H.H.  Белый  фронт  генерала  Юденича...  С.  336.
 2 	Родзянко  А.П.  Воспоминания  о  Северо-Западной  армии.  Берлин,  1921.
С.  128.
 3 	Цит.  по:  Стариков  Н.В.  Ликвидация  России.  Кто  помог  красным  по¬
бедить  в  Гражданской  войне?  СПб.,  2010.  С.  325.
 388

горки”...  нельзя  было  более  и  думать  вновь  переходить  в  насту¬
пление  на  этом  фронте»,  —  констатировал  генерал1.
 В  ночь  на  16  июня  1919  года  красные  подавили  восстание  на
фортах,  а  еще  раньше  —  с  12  по  14  июня  —  чекисты  провели  ши¬
рокомасштабную  операцию  в  городе.  18  июня  1919  года  И.В.  Ста¬
лин  докладывал  из  Петрограда  по  прямому  проводу  В.И.  Ленину  в
Москву:  «В  районе  Кронштадта  открыт  крупный  заговор...  Цель
заговора  взять  в  свои  руки  крепость,  подчинить  флот,  открыть  огонь
в  тыл  нашим  войскам  и  прочистить  Родзянко  путь  в  Питер»2.  В  этот
же  день  газета  «Известия  ВЦИК»  сообщила  о  ликвидации  военной
организации  в  Петрограде:  «Ряд  документов  (писем  и  донесений
белогвардейских  агентов,  шпионских  сводок  о  состоянии  наших
военных  сил,  прокламаций  и  приказов,  шифрованных  сообщений,
планов  деятельности  и  т.д.)  попал  в  руки  ВЧК»3.  «Петроградская
правда»  писала  о  найденных  6625  винтовках,  141  895  патронах,
644  револьверах,  нескольких  пулеметах  и  другом  оружии4.  Совет¬
ские  органы  контрразведки  нанесли  по  подполью  сильный  удар,
хотя  полностью  его  и  не  ликвидировали.
 Вскоре  чекистам  стал  известен  псевдоним  одного  из  руко¬
водителей  Петроградского  отделения  «Национального  центра»
 В.И.  Штейнингера.  При  обыске  в  его  квартире  обнаружили  письмо
от  начальника  разведки  Северо-Западной  армии  Г.И.  Новицкого5.
 Спасение  красного  Петрограда  вряд  ли  можно  отнести  к  заслу¬
гам  чекистов.  Приди  мятежникам  на  помощь  английский  адмирал
 В. 	Коуэн,  события  на  этом  участке  фронта  развивались  бы  иначе.
«Если  бы  английский  флот  своевременно  оказал  бы  нам  поддержку,
то  и  Кронштадт  перешел  бы  на  нашу  сторону,  —  считает  генерал
А.П.  Родзянко.  —  После  обстрела  с  Красной  Горки  три  форта  Крон¬
штадта  выкинули  белые  флаги,  с  частью  флота  велись  переговоры,
и  если  бы  английская  эскадра  показалась  бы  во  время  обстрела,
 1 	Родзянко  А.И  Указ.  соч.  С.  65.
 2 	Сталин  ИВ.  Сочинения.  Т.  4.  М.,  1947.  С.  264.
 3 	Известия  ВЦИК.  №  130.  18  июня  1919  г.
 4 	Петроградская  правда.  1919.  13,14  июля.
 5 	Петров  М.Н.  Указ.  соч.  С.  68.
 389

участь  Кронштадта  и  большевистского  флота  была  бы,  вероятно,
решена»1.
 Осенью  1919  года,  чтобы  отвлечь  войска  Южного  фронта  от  на¬
ступавших  на  Москву  ВСЮР,  армия  H.H.  Юденича  готовилась  к
переходу  в  наступление  на  Петроград.  Эта  операция  получила  на¬
звание  «Белый  меч».
 Северо-Западная  армия  при  помощи  стран  Антанты  была  зна¬
чительно  усилена  и  к  концу  сентября  насчитывала  свыше  18,5  тыс.
штыков  и  сабель,  57  орудий,  500  пулеметов,  4  бронепоезда,  6  танков
и  б  самолетов.  Вначале  белые  предполагали  нанести  отвлекающий
удар  на  псковско-стругобельском  направлении,  а  затем  главный  —
по  линии  Ямбург  —  Гатчина  —  Петроград.  Перед  ударной  груп¬
пировкой  Северо-Западной  армии  ставилась  задача  прорвать  фронт
в  нескольких  местах  и,  двигаясь  колоннами,  занять  Лугу,  Гатчину,
Красное  Село.  На  этом  этапе  предстояло  рассечь  войска  7-й  армии
на  две  части,  отбросить  их  от  линии  железных  дорог  и  лишить  со¬
общения  с  вышестоящими  штабами2.
 Готовясь  к  операции,  штаб  Северо-Западной  армии  вел  актив¬
ную  войсковую  и  агентурную  разведку,  благодаря  чему  располагал
данными  о  составе,  численности  и  дислокации  частей  7-й  армии3.
 В  частности,  источник  «Слово»  передал  информацию  о  наме¬
рении  большевиков  защищать  город  «самым  упорным  образом»,
создании  в  нем  укрепрайона,  разделенного  на  4  сектора,  который
поручено  защищать  частям  7-й  армии,  флоту,  морским  командам  и
гарнизону  Петрограда  численностью  12  ООО  человек4.
 В  сентябре  разведывательный  отдел  штаба  Северо-Западной
армии  получал  регулярные  сводки  о  численности  красных  войск,
защищавших  Петроград,  их  вооружении,  количестве  подводных
лодок  и  кораблей,  прибытии  в  город  свежих  частей.  6  сентября,  по
данным  разведки,  перед  фронтом  Северо-Западной  армии  против¬
 1 	Родзянко  А.П.  Указ.  соч.  //  Белая  борьба  на  Северо-Западе  России.
М.,  2003.  С.  242.
 2 	Гражданская  война  в  СССР.  М.,  1986.  С.  219.
 3 	Родзянко  А.П.  Указ.  соч.  С.  95—97.
 4 	ГАРФ.  Ф.  р-5903.  Оп.  2.  Д.  235.  Л.  278.
 390

ник  сосредоточил  группировку  численностью  15—16  тыс.  штыков,
200—300  сабель,  350—450  пулеметов  и  50—55  орудий,  в  резер¬
ве  находилось  около  3000  штыков,  400  сабель,  50—80  пулеметов
и  14  орудий.  В  конце  сентября  разведка  докладывала  о  прибытии
новых  частей  и  поступлении  пополнения,  восстановлении  укрепле¬
ний  форта  «Красная  горка»1.  По  советским  источникам,  в  начале
октября  петроградское  направление  прикрывали  три  стрелковые
дивизии,  имевшие  в  своем  составе  около  21  тыс.  штыков,  более
1000  сабель,  557  пулеметов  и  157  орудий.  Кроме  того,  в  крепости
Кронштадт  имелось  2433  штыка,  190  орудий,  81  пулемет,  в  Петро¬
градском  укрепрайоне  —  более  17  000  штыков,  653  сабли,  213  ору¬
дий  и  261  пулемет2.
 Таким  образом,  названные  цифры  красноречиво  свидетельству¬
ют  о  том,  что  агентура  предоставила  белогвардейскому  командова¬
нию  заниженные,  не  соответствующие  действительности  данные  о
противнике.
 Действовавшие  в  городе  заговорщики  передали  в  штаб
 Н.Н.  Юденича  план  боевых  действий  7-й  армии,  а  также  готовили
восстания  и  диверсионные  акты.  Органы  ВЧК  раскрыли  и  ликви¬
дировали  назревавший  заговор,  организатором  которого  являлся
английский  разведчик  П.  Дюкс3.  Таким  образом,  советские  органы
безопасности  парализовали  действия  белогвардейской  и  британ¬
ской  разведок.  И  командование  Северо-Западной  армии,  по  всей  ве¬
роятности,  в  ходе  начавшихся  боев  уже  не  располагало  сведениями
 о 	противнике.
 Во  время  тяжелых  боев  продвижение  Северо-Западной  армии
было  приостановлено.  Красное  командование,  воспользовавшись
бездействием  эстонской  и  латвийской  армий,  сосредоточило  основ¬
ные  силы  в  районе  Колпино  и  Пскова.  21  октября  началось  контрна¬
ступление  советских  войск,  в  результате  которого  остатки  белогвар¬
дейских  частей  перешли  на  территорию  Эстонии.
 1 	РГВА.  Ф.  40298.  On.  1.  Д.  4.  Л.  16,  33
 2 	Гражданская  война  в  СССР.  М.,  1986.  С.  219.
 3 	Гражданская  война  в  СССР.  М.,  1986.  С.  220.
 391

В  отличие  от  разведывательных  органов  армий  А.И.  Деники¬
на,  П.Н.  Врангеля,  A.B.  Колчака,  у  спецслужб  Северо-Западной
армии  (Северного  корпуса)  была  уникальная  возможность  нала¬
дить  взаимодействие  с  находившимися  в  Петрограде  антисовет¬
скими  подпольными  организациями  для  проведения  совместных
разведывательно-подрывных  акций,  в  частности,  проведении
восстаний  в  тылу  противника.  Тем  не  менее  тесных  контактов
между  ними,  судя  по  советским  и  эмигрантским  источникам,  не
существовало.  Отмечались  случаи  передачи  сведений  о  больше¬
виках  белогвардейскому  командованию,  свидетельствующие  о
том,  что  существование  подполья  для  штабов  не  являлось  ново¬
стью.  Почему  же  белые,  в  отличие,  скажем,  от  англичан,  доволь¬
ствовались  лишь  получением  информации?  Документы  россий¬
ских  государственных  архивов,  равно  как  и  воспоминания  участ¬
ников  событий  на  Северо-Западном  театре  военных  действий,  не
позволяют  ответить  на  этот  вопрос.
 Однако  на  основе  изученных  материалов  с  определенной  до¬
лей  вероятности  можно  предположить,  что  стоявшие  во  главе
Белого  движения  генералы  и  офицеры  не  в  полной  мере  осозна¬
вали  сущность  Гражданской  войны,  которая  велась  с  примене¬
нием  всех  сил  и  средств,  в  том  числе  и  проведения  восстаний  в
тылу  противника.  Возглавлявшие  генерал-квартирмейстерскую
службу  и  разведку  боевые  офицеры,  ранее  занимавшие  строевые
и  командные  должности,  даже  не  имели  представления  о  про¬
ведении  мероприятий  такого  свойства  мероприятий,  не  обладали
необходимыми  конспиративными  навыками.  Наконец,  необходи¬
мых  денежных  средств,  которых  постоянно  требовали  члены  не¬
легальных  организаций,  у  разведки  H.H.  Юденича  не  было.
 Более  опытная  и  хорошо  финансируемая  английская  Интел-
лидженс  сервис  пыталась  использовать  Петроградское  отделе¬
ние  «Национального  центра»  и  другие  подпольные  организации
в  своих  целях,  но  потерпела  поражение,  причины  которого  полу¬
чили  достаточно  полное  отражение  в  отечественных  и  зарубеж¬
ных  исследованиях.
 392

На  Северном  театре  военных  действий  не  проводилось  крупных
наступательно-оборонительных  операций,  оказавших  значительное
влияние  на  ход  и  исход  Гражданской  войны.
 На  первом  этапе  боевых  действий  (август—ноябрь  1918  года)  на
Севере  не  наблюдалось  активных  боевых  действий,  поскольку  обе
противоборствующие  стороны  —  войска  Северной  области  и  части
 6-й  армии  красных  —  занимались  решением  организационных  во¬
просов.  В  стадии  формирования  находились  и  их  разведывательные
органы.  В  этот  период  сбором  информации  о  большевистских  частях
занимался  разведывательный  отдел  штаба  главнокомандующего  со¬
юзных  войск.  Сведения  о  Красной  армии  он  получал  от  агентуры  из
числа  местных  жителей,  а  также  путем  опроса  перебежчиков,  плен¬
ных  и  беженцев.  Англичанами  составлялась  еженедельная  сводка,
переведенный  на  русский  язык  экземпляр  направлялся  в  отделение
Генштаба  управления  командующего  войсками  Северной  области.
 По  утверждению  командующего  6-й  армией  A.A.  Самойло,
Север  был  наводнен  американскими  и  английскими  агентами1.
В  декабре  1918  года  красноармейский  дозор  задержал  сотрудника
разведывательного  отдела  главкома  союзных  войск  А.  Сергиенко,
интересовавшегося  составом  и  дислокацией  советских  войск  на
участке  фронта,  их  вооружением,  размещением  штабов  и  складов  с
оружием  и  боеприпасами,  резервами,  сроками  наступления2.  В  ходе
проведенных  сотрудниками  Особого  отдела  массовых  арестов  был
задержан  агент  Интеллидженс  сервис  Гиллеспи3.
 Разведка  союзников  в  тылу  красных  войск  действовала  доста¬
точно  активно.  «Противодействие  шпионажу  противника  в  при¬
фронтовой  полосе  продолжалось...  на  протяжении  всего  периода
Гражданской  войны  на  Севере»,  —  пишет  в  своей  монографии
А.Л.  Кубасов4.
 1 	Самойло  A.A.  Две  жизни.  Л.,  1963.  С.  247.
 2 	Кубасов  А.Л.  Указ.  соч.  С.  154.
 3 	Смирнов  М.А.  Ликвидация  заговора  в  тылу  фронта  //  О  Михаиле
Кедрове:  Воспоминания,  очерки,  статьи.  М.,  1988.  С.  122—123.
 *  Кубасов  A.J1.  Указ.  соч.  С.  154.
 393

Насколько  активно  действовала  белогвардейская  разведка  в
тылу  советских  войск,  однозначно  сказать  трудно  из-за  недоста¬
точной  источниковой  базы.  До  нас  дошли  сведения  лишь  о  раз¬
ведчиках  или  агентах,  арестованных  сотрудниками  особых  отде¬
лов  при  Реввоенсовете  6-й  и  7-й  армий  и  местных  ЧК.  Историк
A.JI.  Кубасов,  ссылаясь  на  документы  архивов  УФСБ  по  Архан¬
гельской  и  Вологодской  областям,  пишет  о  задержании  чекистами
белогвардейских  разведчиков.  Так,  24  марта  1919  года  при  попыт¬
ке  пробраться  на  советскую  территорию  был  задержан  М.  Ульман,
сотрудник  разведотдела  штаба  Северной  армии,  направленный  в
советский  тыл  с  разведывательным  заданием.  На  допросе  он  на¬
звал  несколько  агентов,  перешедших  в  январе—феврале  на  терри¬
торию  Советской  России,  а  также  явки  в  Москве  и  Петрограде.
 В  конце  1919  года  чекисты  задержали  5  членов  разведывательно-
диверсионной  группы,  целью  шторой  являлись  разведка  и  орга¬
низация  повстанческого  движения  в  тылу  Красной  армии1.
 Разведчик  М.  Ракитин  за  активное  ведение  разведки  в  тылу
красных  войск  был  удостоен  ордена  Святого  Георгия.  Был  задер¬
жан  чекистами  6-й  армии  в  ноябре  1919  года2.
 Позиционное  положение  противоборствующих  сторон  в  тече¬
ние  ранней  весны  не  претерпело  серьезных  изменений.  Попытка
белогвардейских  войск  при  поддержке  финнов  закрепиться  в  рай¬
оне  Олонца  была  отбита  красными  частями  и  Онежской  озерной
флотилией.
 Разложение  воинских  частей  белых  под  воздействием  боль¬
шевистской  пропаганды  летом  1919  года,  выражавшееся  в  вос¬
станиях  и  переходах  частей  на  сторону  противника,  исключало
возможности  активных  действий  с  их  стороны.  Зато  англичане
для  облегчения  отвода  своих  войск  предприняли  в  десятых  чис¬
лах  августа  наступление  на  котласском  направлении,  в  результа¬
те  чего  советские  части  были  отброшены.  Затем  англичане  от¬
ступили.
 1 	Кубасов  A.JI.  Указ.  соч.  С.  159—161.
 2ИвановА.А.  «Северная  стража»...  С.  176.
 394

После  перегруппировки,  проведенной  в  августе  1919  года,  вой¬
ска  Северного  фронта  под  командованием  генерала  Е.К.  Миллера
предприняли  ряд  наступательных  действий  с  целью  прикрытия  эва¬
куации  десантов  союзников  и  создания  зоны  безопасности  перед
Архангельском1.  В  силу  географических  и  климатических  условий
Северный  фронт  из-за  лесисто-болотистой  местности  не  представ¬
лял  собой  сплошной  линии.  Операции  с  обеих  сторон  проводились
вдоль  железных  и  шоссейных  дорог,  рек  и  на  озерах.
 Примерно  с  конца  лета  1919  года,  как  свидетельствуют  архив¬
ные  документы,  разведывательное  отделение  штаба  командующего
войсками  Северного  фронта  стало  обеспечивать  командование  дан¬
ными  о  противнике.
 Эти  сведения  носили  локальный  характер  и  сообщали  фрагмен¬
тарные  данные  о  численности,  вооружении,  передислокации  крас¬
ных  войск  в  Онежском,  Железнодорожном,  Двинском,  Мурманском,
Пинежско-Мезенском  и  Печорском  районах2.
 По  сведениям  историка  А.А.  Иванова,  с  5  сентября  1919  года  по
 20 	января  1920  года  в  распоряжение  белогвардейских  штабов  аген¬
турные  сведения  не  поступали3.
 Уход  десантов  Антанты  определил  судьбу  белых  на  Севере  Рос¬
сии.  «..  .причем  не  столько  соотношение  сил,  сколько  причины  вну¬
треннего  порядка  (восстания,  вооруженное  сопротивление  населе¬
ния  мобилизации.  —Авт.)  и  ошибки  командования,  стремящегося
к  удержанию  территории,  явно  не  соответствовали  его  силам,  долж¬
ны  были  отразиться  на  размерах  катастрофы,  постигших  белую  се¬
верную  армию  зимой  1919  года»,  —  сделал  вывод  Н.Е.  Какурин4.
 Как  следует  из  вышесказанного,  белогвардейская  фронтовая
разведка  на  Севере  отличалась  пассивностью.  Для  организации
планомерной  агентурной  работы  в  тылу  противника  у  нее  не  хва¬
тало  ни  опытных  кадров,  ни  денежных  средств.  Так  же  как  и  в
 1 	Какурин  Н.Е.  Указ.  соч.  С.  209.
 2 	РГВА.  Ф.  39450.  On.  1.  Д.  27.
 3 	Иванов  A.A.  «Северная  стража»...  С.  176.
 4 	Какурин  Н.Е.  Указ.  соч.  С.  211.
 395

других  белых  армиях,  спецслужба  штаба  войск  Северной  обла¬
сти  не  проводила  спланированных  восстаний  в  советском  тылу
противника.  Имевшие  место  акты  неповиновения  в  частях  Крас¬
ной  армии  являлись  частной  инициативой  отдельных  лиц.
 Прифронтовые  разведывательные  органы  обеспечивали  ко¬
мандование  белогвардейских  вооруженных  формирований  ин¬
формацией  различной  степени  достоверности  и  с  различной
интенсивностью  на  протяжении  с  момента  их  создания  и  до  пре¬
кращения  существования.  Для  получения  сведений  о  противни¬
ке  они  привлекали  весь  имевшийся  в  их  распоряжении  арсенал
сил  и  средств.  Документальные  источники  —  сводки  сведений  о
противнике,  разведывательные  сводки  —  в  основном  обращают
внимание  на  сведения,  полученные  агентурным  путем.  Проис¬
хождение  других  данных  для  исследователей  в  большинстве  слу¬
чаев  остается  неизвестным.  Поэтому  нельзя  однозначно  судить  о
согласованности  (или  несогласованности)  действий,  например,
между  агентурной  и  войсковой  разведкой,  воздушной  и  радио¬
телеграфной  и  т.д.
 Следует  также  отметить,  что  в  обеспечении  операций  белых
армий  участвовала  и  стратегическая  разведка,  предоставляя  све¬
дения  о  перебросках  войск  РККА  с  одного  фронта  на  другой.
 Вместе  с  тем  следует  отметить,  что  далеко  не  всегда  добытые
спецслужбами  данные  эффективно  использовались  армейским  ко¬
мандованием.  Как  известно,  наступательные  операции  белых,  не¬
смотря  на  первоначальные  успехи,  часто  не  приводили  к  достиже¬
нию  поставленных  стратегических  целей  и  полному  разгрому  во¬
йск  Красной  армии.  Это  объясняется  тем,  что  между  различными
группировками  отсутствовало  единство  действий,  а  кроме  того,
белым  армиям  не  хватало  резервов  и  материальных  средств.  В  не¬
которых  случаях  командование  игнорировало  данные  разведки.

ПРИНЯТЫЕ  СОКРАЩЕНИЯ
 АГШ  —  Академия  Генерального  штаба
ВА  —  военные  агенты
 ВАУ  —  Военно-административное  управление
 ВВД  —  Всевеликое  войско  Донское
 ВГК  —  Верховный  главнокомандующий
 ВКО  —  военно-контрольное  отделение
 ВКШ  —  Высшая  Краснознаменная  школа
 ВНЦ  —  Всероссийский  национальный  центр
 впо  —  военно-политический  отдел
 ВПП  —  военное  представительство  в  Париже
 ВПСО  —  Временное  правительство  Северной  области
 ВРО  —  военно-регистрационное  отделение
 ВРС  —  военно-регистрационная  служба
 ВСО  —  военно-статистическое  отделение
 ВСЮР  —  Вооруженные  силы  на  Юге  России
 ВТО  —  военно-технический  отдел
 втц  —  военно-технический  центр
 ВУСО  —  Верховное  управление  Северной  области
 ВЧК  —  Всероссийская  чрезвычайная  комиссия
 ГАРФ  —  Государственный  архив  Российской  Федерации
 ГАХК  —  Государственный  архив  Хабаровского  края
 Генквар  —  генерал-квартирмейстер
 ГЖУ  —  Губернское  жандармское  управление
 ГРУ  —  Главное  разведывательное  управление
 ГУГШ  —  Главное  управление  Генерального  штаба
 ДА  —  Добровольческая  армия
 ДВР  —  Дальневосточная  республика
 ДП  —  Департамент  полиции
 ЖПУЖД  —  Жандармское  полицейское  управление  железных  дорог
 ЗУНР  —  Западно-Украинская  народная  республика
 ИВО  —  Иркутский  военный  округ
 квжд  —  Китайско-Восточная  железная  дорога
 ККК  —  Кавказский  коммунистический  комитет
 КОМУЧ  —  комитет  членов  Учредительного  собрания
 КП(б)У  —  Коммунистическая  партия  (большевиков)  Украины
 КРБ  —  контрразведывательное  бюро
 КРО  —  контрразведывательное  отделение
 КРП  —  контрразведывательный  пункт
 397

КРС  —  контрразведывательная  структура
 КРЧ  —  контрразведывательная  часть
 МИД  —  Министерство  иностранных  дел
 МСБ  —  межпартийное  социалистическое  бюро
 Наркомвоен  —  Народный  комиссариат  по  военным  делам
 НКВД  —  Народный  комиссариат  внутренних  дел
 НРА  —  Народно-революционная  армия
 ОВК  —  отделение  военного  контроля
 ОВО  —  Омский  военный  округ
 ОГПУ  —  Объединенное  государственное  политическое  управление
 ОКЖ  —  Отдельный  корпус  жандармов
 ОКРВК  —  отделение  контрразведки  и  военного  контроля
 ОО  —  особое  отделение
 ОПР  —  отделение  прифронтовой  разведки
 ОРНГ  —  отделение  разведки  нейтральных  государств
 ОРСР  —  отделение  разведки  Советской  России
 ОСВАГ  —  осведомительно-агитационное  агенство
 Политцентр  —  Политический  центр
 ПриВО  —  Приамурский  военный  округ
 ПСР  —  Партия  социалистов-революционеров
 Разведупр  —  разведывательное  управление
 РВСР  —  Революционный  военный  совет  Республики
 РГВА  —  Российский  государственный  военный  архив
 РГВИА  —  Российский  государственный  военно-исторический  архив
 РегО  —  регистрационное  отделение
 РККА  —  Рабоче-крестьянская  Красная  армия
 РККФ  —  Рабоче-крестьянский  Красный  флот
 РКП(б)  —  Российская  коммунистическая  партия  (большевиков)
 РОА  —  Русская  освободительная  армия
 РОВС  —  Российский  общевоинский  союз
 РУ  —  разведывательное  управление
 СВК  —  Союзный  военный  контроль
 Сиббюро  —  Сибирское  бюро
 СНК  —  Совет  народных  комиссаров
 ТВД  —  театр  военных  действий
 Укрфронт  —  Украинский  фронт
 УНР  —  Украинская  народная  республика
 XCMJI  —  Христианский  союз  молодых  людей
 ЦК  КП(б)У  —  Центральный  комитет  Коммунистической  партии  (боль¬
шевиков)  Украины
 ЦК  РКП(б)  —  Центральный  комитет  Российской  коммунистической  пар¬
тии  (большевиков)
 ЦКРО  —  центральное  контрразведывательное  отделение
 ЦО  —  центральное  отделение
 ЦОВК  —  центральное  отделение  военного  контроля
 ЦОВКР  —  центральное  отделение  военной  контрразведки
 ЦРБ  —  центральное  регистрационное  бюро
 ЦРУ  —  Центральное  разведывательное  управление
 ЦФИГ  —  Центральная  федерация  иностранных  групп
 ЧК  —  Чрезвычайная  комиссия
 398

СОДЕРЖАНИЕ
 ВВЕДЕНИЕ 	3
 Глава  1
 ВОЗНИКНОВЕНИЕ  И  РАЗВИТИЕ
БЕЛОГВАРДЕЙСКИХ  СПЕЦСЛУЖБ
 1.1. 	Угрозы  безопасности  белогвардейским  государственным
 образованиям 	50
 1.2. 	Разведка  и  контрразведка  в  системе  органов
 государственного  и  военного  управления 	104
 1.3. 	Подбор,  расстановка  и  обучение  кадров 	155
 Глава  2
ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ
РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫХ  ОРГАНОВ
 2.1. 	Задачи,  виды  и  организация  разведки 	236
 2.2. 	Ведение  разведки  в  Советской  России  и  за  рубежом 	282
 2.3. 	Разведывательное  обеспечение  операций  белых  армий 	343
 ПРИНЯТЫЕ  СОКРАЩЕНИЯ 	397

Научно-популярное  издание
Военный  архив
Кирмель  Николай  Сергеевич
 СПЕЦСЛУЖБЫ  БЕЛОГО  ДВИЖЕНИЯ  1918—1922
Разведка
 Выпускающий  редактор  К.К  Семенов
Корректор  Е.Ю.  Таскон
Верстка  И.В.  Левченко
Художественное  оформление  М.Г.  Хабибуллов
 ООО  «Издательство  «Вече»
 Юридический  адрес:
 129110,  г.  Москва,  ул.  Гиляровского,  дом  47,  строение  5.
 Почтовый  адрес:
 129337,  г.  Москва,  а/я  63.
 Адрес  фактического  местонахождения:
 127566,  г.  Москва,  Алтуфьевское  шоссе,  дом  48,  корпус  1.
 E-mail:  veche@veche.ru
http://www.veche.ru
 Подписано  в  печать  30.07.2013.  Формат  84x108  '/32.
Гарнитура  «PetersburgC».  Печать  офсетная.  Бумага  газетная.
 Печ.  л.  12,5.  Тираж  2000  экз.  Заказ  №  1824.
 Отпечатано  в  ОАО  «Рыбинский  Дом  печати»
 152901,  г.  Рыбинск,  ул.  Чкалова,  8.
e-mail:  printing@r-d-p.ru  www.printing.yaroslavl.ru

Разведывательные  службы  Белого
движения  занимают  особое  место  в
истории  отечественных  спецслужб.
За  сравнительно  короткий  проме¬
жуток  времени  —  шесть  лет  —  раз¬
ведка  Белого  движения  прошла  все
этапы  развития:  зарождение,  ста¬
новление,  развитие,  зрелость,  упа¬
док  и  уход  с  исторической  сцены
вместе  со  своими  создателями  —
белогвардейскими  режимами.
 Книга  Н.С.  Кирмеля  расскажет  обо
всех  этапах  существования  белой
разведки,  об  ее  оперативных  меро¬
приятиях  и  судьбах  сотрудников.
Используя  многочисленные  архив¬
ные  документы,  автор  детально
показывает  борьбу  на  тайном  фрон¬
те  Гражданской  войны.