/
Текст
ИССЛЕДОВАНИЯ
ПО ИСТОРИИ
КРЕСТЬЯНСТВА
В ЕВРОПЕ
В
ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»
Москва 1964
А. И. НЕУСЫХЙН
СУДЬБЫ
СВОБОДНОГО
КРЕСТЬЯНСТВА
В ГЕРМАНИИ
в VIII—XII вв.
ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»
Москва 1964
ОТВЕТСТВЕННЫЙ РЕДАКТОР
академик С. Д. СКАЗКИН
ВВЕДЕНИЕ
Настоящая монография частично примыкает к нашей преды-
дущей работе, продолжая и развивая на другом — и притом более
позднем — конкретном материале ход мыслей, изложенных в VIII
(а также и в I) главе этой книги Г
В заключительной главе нашей монографии «Возникновение
зависимого крестьянства как класса раннефеодального общества в
Западной Европе VI—VIII вв.» были намечены перспективы даль-
нейшего развития крестьянства как класса в Западной Европе IX-
X вв. В предлагаемой работе эти перспективы развернуты в отдель-
ное исследование истории свободного и ’Зависимого крестьянства
в одной из стран Западной Европы — Германии — с VIII по
XII век.
Выбор именно этой страны в качестве объекта изучения объяс-
няется тем, что ввиду замедленности процесса феодализации в
Германии памятники ее аграрной истории позволяют проследить
не только первый, но и второй этап процесса возникновения зави-
симого крестьянства, т. е. превращение свободных аллодистов-об-
щинников в зависимых непосредственных производителей при
частичном сохранении мелкой аллодиальной собственности, а так-
же прежних общинных распорядков и остатков большой семьи.
В целях теоретического уяснения этих особенностей истории
крестьянства в Германии указанного периода в первой главе мо-
нографии поставлены проблемы взаимоотношения общины и вот-
чины, пестроты социального состава крестьянства в Германии
VIII—XII вв., особенностей структуры крупной феодальной вот-
чины и системы эксплуатации ею разных слоев крестьянства.
При этом автор стремился уточнить понятия «крестьянин» и
«мелкий вотчинник», с одной стороны, путем анализа различных
1 А. И. Н е у сыхин, Возникновение зависимого крестьянства как
класса раннефеодального общества в Западной Европе VI—VIII вв. М.,
групп свободных и втягивающихся в -зависимость- аллодистов,
а также и зависимых крестьян, а с другой стороны, посредством
установления наличия широкого промежуточного слоя мелких зе-
мельных собственников, стоящих между феодальными вотчинни-
ками и рядовыми свободными аллодистами. Характеристика ре-
ального положения различных категорий в составе этого проме-
жуточного слоя приводит пас к тому умозаключению, что- при
исследовании данных германских картуляриев следует отличать
мелких вотчинников, как членов низшего слоя господствующего
класса (или мелких вотчинников в тесном смысле слова), от
аллодистов с мелковотчинной структурой владений. В связи
с этим в первой главе поставлены вопросы о феодальных и дофео-
дальных формах эксплуатации крестьян, о характере вторжения
крупных и мелких вотчинников в общину, о возникновении в ре-
зультате этого вторжения смешанных и полусвободных деревень,
об отличии прекарного держания от тяглого надела и пр. Вме-
сте с тем мы подчеркиваем устойчивость общины как произ-
водственной организации и живучесть большой семьи (несмотря
на непрестанно идущий процесс ее распада), а также тот факт,
что и та и другая в Германии VIII—XII вв. довольно медленно
разлагаются под ударами крупного феодального землевладения.
Как явствует из вышеизложенного, в предлагаемой монографии
нас интересуют главным образом судьбы свободного крестьянства
в раннефеодальной Германии. Основной предмет нашего исследо-
вания составляет процесс втягивания разных слоев свободных ал-
лодистов-общинников в зависимость от феодальных вотчинников,
а также сопровождающая этот процесс повседневная борьба кре-
стьян с крупными, главным образом церковными, феодалами.
Под средневековой Германией мы разумеем здесь не столько
политическое единство (т. е. германское королевство или импе-
рию), сколько совокупность тех областей и территорий, которые
были заселены германскими племенами (алеманнами, баварами,
рипуарскими франками, фризами, саксами) и в которых долгое
время сохранялись характерные для них особенности аграрного
строя (наличие общины, -определенных систем полей и т. д.) -и вме-
сте -с тем сравнительно медленно развивались феодальные отноше-
ния. Поэтому объектом нашего исследования являются и Сен-
Галленский округ (впоследствии — часть Швейцарии), и Тироль
(впоследствии — часть Австрии), и Боцен (теперь — в Италии).
Ввиду невозможности охватить в одной работе все своеобразие
развития крестьянства как класса во всех областях средневековой
Германии мы -ограничились изучением истории крестьянства в те-
чение избранного нами периода в трех районах —- в Алеманпии,
в Тцроле и в бассейне р. Рур и средне-нижнего течения Рейна,
т. е. в Фрисландии и в примыкающей к ней части Вестфалии.
История крестьянства в каждом из этих районов имеет свои осо-
бенности, но общей для них всех чертой является отмеченная
6
выше замедленность процесса феодализации со всеми вытекаю-
щими отсюда последствиями. Сопоставление различий процесса
превращения свободных общинников в зависимых держателей в
каждом из этих трех районов — при наличии общего сходства в
характере и темпах феодализации — позволяет нам выйти за пре-
делы чисто локального исследования и наметить некоторые ос-
новные линии развития крестьянства как класса в средневековой
Германии с VIII до XI, а частично и до XII в. (в IV главе — до
ХПГв.).
Разные главы монографии посвящены не только различным
районам, но и различным периодам (в пределах указанных выше
общих хронологических рамок), что объясняется в значительной
мере и самим характером источников.
Данные Сен-Галленского, Цюрихского и смежных с ними кар-
туляриев позволяют проследить превращение свободных общин-
ников в 'зависимых держателей крупных церковных вотчин с на-
чала VIII до конца X в. Эти же памятники содержат и самый
обильный материал об общине-марке на сравнительно поздней ста-
дии ее развития, о структуре крестьянского надела в марке, о на-
личии больших семей и об их распаде, который идет параллельно
с вторжением в общину крупных и мелких вотчинников. Источни-
ки по аграрной истории Тироля (Бриксенский картулярий и до-
полняющее его сводное издание грамот по южному Тиролю, и при-
том той его части, которая была заселена баварами, а также но-
тариальные акты XIII в.) открывают возможность изучения
истории крестьянства в непрерывно колонизирующейся горной
стране с X по XIII в. Обследование этого района обнаруживает
более далеко зашедший процесс феодализации сравнительно
с Алеманнией VIII—X вв., что легко объясняется различием пе-
риодов, к которым относятся алеманнские и тирольские картуля-
рии. Но, несмотря на это отличие хронологических рамок, и в Ти-
роле еще в X—XI вв.. можно, наблюдать процесс поглощения
свободного крестьянства вотчинным землевладением, так как
в этом районе этот процесс шел с некоторым опозданием по срав-
нению с Алеманнией. Его запоздалость в Тироле X—XI вв. была
вызвана тем, что наряду с быстрым ростом крупных церковных
вотчин, которые выступают в качестве колонизаторов незаселен-
ных территорий, а также концентрацией земельных владений
в руках светских феодалов (графов, фоггов, епископских васса-
лов и пр.), во многих уголках Тироля сохранились и свободные
крестьянские колонисты.
Поток этой крестьянской колонизации разных областей горно-
го Тироля, продолжавшийся и в XII в. (параллельно с основа-
нием новых монастырей в лесистых и пустующих местах), приво-
дил к появлению новых слоев свободного крестьянства, которые
лишь позднее подвергались закрепощению теми же или соседни-
ми монастырями, а также и светскими вотчинниками. Поэтому
7
в Тироле еще в XII в. одновременно с большим числом зависи-
мых и несвободных держателей тяглых наделов (сервами и шап-
cipia) были и лично 'Свободные держатели (часть которых обозна-
чается термином rustici) и свободные аллодисты разной степени
зажиточности. Большое место в социальном составе населения
тирольской деревни занимали представители широкого промежу-
точного слоя между вотчинниками и крестьянами. В общем и це-
лом история крестьянства в Тироле IX—XII вв.— при наличии
отмеченных, особенностей горной страны — представляет вариант
аграрного развития Баварии, в состав которой долгое время вхо-
дила значительная часть Тироля.
Из числа населенных пунктов в Тироле X—XII вв. особый ин-
терес представляет Боцен, который в середине XII в. превратился
в город и из которого еще задолго до (этого исходит большое коли-
честве грамот. Эволюция разных слоев населения (в том числе
и свободного крестьянства) в Боцене и его окрестностях дает воз-
можность проследить существенные изменения, происшедшие в
социальной структуре этого населенного пункта в процессе его
превращения из сельского поселения в городское (поэтому мы
выделили в составе главы IV особый параграф, посвященный Бо-
цену в X—XII вв. и отчасти в XIII в.).
Если оба вышеуказанных района (АлемаинИя и Тироль, при-
мыкающий к Баварии) относятся к Южной Германии, то третий
из обследованных нами районов расположен в Северо-Западной
Германии — в области расселения рипуарских франков, фризов и
вестфалов и поэтому отличается некоторыми особенностями своего
аграрного строя от обоих южных районов. К тому же в основу ис-
следования здесь положены не картулярии, а памятники, пред-
ставляющие нечто среднее между полиптиком и сборником дарст-
венных грамот, а именно верденские урбарии, относящиеся ко
времени с IX по XII в. Наряду с описанием барского хозяйства
в различных, весьма разбросанных владениях Верденского аббат-
ства и скудным перечнем доходов в зависимых держаний верден-
ские урбарии содержат также и спорадически включенные в них
отрывки из дарственных грамот и краткие перечни свободных
держаний. Исследование этого материала дает возможность про-
следить судьбы свободного крестьянства в этом районе с X по
XII в. в непосредственной связи с ростом крупного вотчинного
землевладения.
Методика нашего исследования подробно охарактеризована
на!ми в первой главе монографии. Поэтому мы ограничимся здесь
лишь следующим замечанием. Характер имеющихся в нашем рас-
поряжении источников,— в частности, по первым двум районам
(Алеманнии и Тиролю),— не допускает применения статистиче-
ского метода обследования, ибо изученные нами картулярии не
дают возможности производить количественные подсчеты разных
прослоек крестьянства или разных форм феодальной ренты. По
8
этой причине мы стремились дать качественный анализ положе-
ния разных групп и категорий «промежуточного слоя» и крестьян-
ства, подходя к этому путем сочетания «индивидуальных экономи-
ческих •биографий» целого ряда дарителей (при использовании
наиболее богатых по содержанию грамот) с анализом социального
состава населения тех деревень, к которым относится значительное
количество грамот. Несколько иная методика, вызванная специфи-
кой источника, применена при изучении верденских урбариев.
В целях более конкретного выяснения реального значения дар-
ственных сделок для хозяйства дарителей (в особенности из числа
собственников крестьянского типа) мы посвятили особую главу
вопросу о различных системах полей в Германии раннего средне-
вековья. В этой главе мы проделали опыт сопоставления установ-
ленных в специальной историко-географической и историко-эко-
номической литературе фактов распределения разных систем по-
лей в разных районах Германии с VIII по XII в. с данными неко-
торых изученных нами картуляриев (в частности, Сен-Галленско-
го и Фульдского) по тому же вопросу. Выводы этой главы, которые
имеют ближайшее отношение и к выяснению структуры общины
в период феодализации, использованы нами в III и IV, а отчасти
и в V главе нашей монографии.
* * *
За последнее время в немецкой историографии получило зна-
чительное распространение новое направление, которое стремится
пересмотреть все основные взгляды на социально-экономическое
развитие раннего средневековья, выработанные представителями
самой немецкой историографии в течение всего XIX и первой чет-
верти XX в. Историки, примыкающие к этому направлению,
стремятся создать своеобразную концепцию истории Франкского
государства и Германии в раннее средневековье, а вместе с тем
дать новое понимание исторических судеб крестьянства за этот
период.
Сторонники данного направления выдвигают следующие те-
зисы:
1. Со времен древних германцев до каролингского периода
включительно основными слоями населения были «господа и не-
свободные» (Herren und Unfreie).
2. Все социальные слои, стоявшие между господами и зависи-
мыми людьми, либо состояли из промежуточных прослоек (вроде
литов), либо1 были королевскими поселенцами в пределах ко-
ролевских земельных владений, а иногда — на колонизуемых зем-
лях или на линиях стратегической обороны. Эти поселенцы —
«королевские свободные» (Konigslreie), которые несут королю, как
главе государства, военную службу (Wehrpflicht) и прочие повин-
ности, в том числе и подати (functiones regales). Их «свобода»
была в сущности скорее «свободной несвободой» (freie Unfreiheit)
9*
или «несвободной свободой» (unfreie Freiheit), чем свободой в
смысле Gemeinfreiheit; ибо она выросла из «Leibeigenschaft» тех
людей, которые приобрели некоторые черты этой неполной свобо-
ды (funktionell freier Unfreiheit) именно в силу их поселения на
королевских землях в качестве Konigsfreie.
3. Отсюда по мнению разбираемых нами авторов следует, что
Gemeinfreie как основного слоя полноправных свободных вооб-
ще не существовало: все те, кого обозначали этим термином, были
вотчинниками (Grundherren),— более или менее крупными,
а иногда и мелкими,— так как все они имели зависимых от них
людей (литов, нервов или колонов). Они относились к числу гос-
под (Herren).
4. Марки эти историки считают поздним новообразованием, ко-
торое возникло отчасти под влиянием политики королевской влас-
ти, заселявшей их со времен Каролингов «королевскими свобод-
ными», а отчасти в качестве результата роста народонаселения
и уменьшения лесных массивов 2. Под марками разумеются исклю-
чительно организации по использованию лесов и пустошей.
Кратко изложенные нами взгляды сторонников нового направ-
ления3 не только не имеют ничего общего с предложенным нами
в настоящей работе пониманием положения лично свободных кре-
стьян в раннефеодальном обществе, но и требуют,— для того, что-
бы из них могла быть построена какая бы то ни было концеп-
ция,— полного и радикального пересмотра не только взглядов
прежних историков, но и всего представления о ходе развития в
целом от древних германцев до позднего средневековья. Так как
это последнее признают и сами сторонники нового' направления 4,
то вопрос сводится к тому, в какой мере такой пересмотр может
2 Ср. I. Bog. Dorfgemeinde, Freiheit und Unfreiheit in Franken.— «Jahr-
biichor fiir Nationalokonomie und Statistik», Bd. 168, 1956, Hf. 1—2, S. 58—61;
И. Бог называет гипотезу раннего возникновения марок ученой басней
(cine gelehrte FabeJ — S. 3, Anna. 13), буквально повторяя слова Фюстель
де Куланжа.
3 Мы имеем в виду следующие работы: Th. Mayer. Die Konigsfreien
und der Staat des friihen Mittelalters.— In: «Das Problem der Freiheit in
dor deutschen und schweizerischen Geschichtc». Lindau — Konstanz, 1955;
H. Danne nbauer. Freigrafschaften und Freigerichto.— Ibidem; его ж e.
Die Freien im Karolingischen Heer.— In: «Aus Verfassungs- und Landesge-
schichte» (Festschrift fur Th. M a у e r, Bd. I.). Lindau — Konstanz, 1954; его
ж e. Adel, Burg und Herrschafthei don Germanen.— In: «Herrschaft und Staat im
Mittelalter». Darmstadt, 1956; W. Schlesinger. Herrschaft und Gefolgschaft
in der germanisch-deutschen Verfassungsgeschichte.— Ibidem: I. Bog. Op.
cit.; К. В о s 1. Freiheit und Unfreiheit.— «Vierteljahrschrift fiir Sozial- und
Wirtschaftsgeschichte», Bd. 44, Hf. 3, 1957. (см. список других работ сто-
ронников того же направления: S. 195, Anm. 6 и passim); его же. La so-
cio te allemande moderne: ses origines medievales.— «Annales», 1962, № 5;
его ж e. Franken um 800. Strukturanalyse einer frankischen Provinz. Mun-
chen, 1959.
4 См., например, H. Dannenbauer. Die Freien im Karolingischen
Heer. S. 56; его ж e. Adel, Burg und Herrschaft, S. 66—70.
10
привести к каким-лиоо убедительным положениям, спосооным
обосновать выдвинутые указанными авторами тезисы.
Для решения этого вопроса большое значение имел бы анализ
методики исследования указанных историков. Но так как мы не
имеем здесь возможности входить во все детали, то мы фиксируем
внимание лишь на основных методических приемах упомянутых
авторов.
Несмотря на различие между ними в точках зрения по отдель-
ным конкретным вопросам, общими для всех них являются сле-
дующие особенности их исследовательской техники.
Названные авторы, строя единую и непрерывную цепь истори-
ческого развития от древних германцев времен Тацита до IX—•
X вв., недостаточно отчетливо различают специфические особен-
ности различных групп исторических памятников как источников,
отражающих разные стадии или — если угодно — периоды раз-
вития.
Так, данные картуляриев и полиптиков привлекаются назван-
ными историками без достаточного внимания к сложности и про-
тиворечивости, а зачастую и неясности их данных, а следователь-
но, и без применения давно разработанной в самой немецкой
(например, в работах Каро), а также и во французской историо-
графии 5 методики их Исследования.
1. Данные картуляриев. В самом деле: вместо того, чтобы раз-
бить дарителей, фигурирующих в картуляриях, на различные
группы по их социально-экономическому положению, И. Бог про-
сто извлекает из контекста те фульдские грамоты, которые исхо-
дят явно от вотчинников, и на этом основании делает вывод о пре-
обладании вотчинников в составе дарителей. В тех случаях, когда
она стремится выявить экономическое положение более мелких да-
рителей, И. Бог склонна относить к числу вотчинников всех тех
дарителей и свидетелей, которые имеют двор (arialem) и неболь-
шое количество гуф без несвободных (2—3 гуфы) б. Между тем и
5 См. A. D ё 1 ё a g е. La vie rurale еп Bourgogne jusqu’au debut du XIе
siecle. Macon, 1941; Ph. Dollinger. Devolution des classes rurales en Ba-
viere depuis la fin de Гёрорие carolingienne jusqu’au milieu de XIIIе siecle.
Paris, 1949; G. Du by. L’hisloire d’dconomie rurale et de campagne dans
1’Occident medi4val (France, Angleterre, Empire IXе—XVе siecles). Essai de
synthese et perspective de rocherches, vol. 1—2. Paris, 1962.
6 Так, И. Бог (Op. cit., S. 16—19) считает, что неверно причисляли к
свободным крестьянам некоторых свидетелей фульдской грамоты № 269
от 812 г., так как среди них встречаются лица, совершившие дарения в
размере нескольких иохов земли, одного двора и трех гуф без несвободных
(см. Dronke. Codex, № 249 от 810 г. и № 294 от 813 г.). Между тем вопрос
об отнесении такого типа дарителей (или свидетелей) к категории мелких
вотчинников или крестьян чрезвычайно сложен и может быть разрешен
лишь па основании массового обследования грамот нескольких близких
друг к другу картуляриев и притом при условии применения отчетливых
критериев деления. См. об этом подробнее А. И. Н е у с ы х и и. Указ, соч.,
стр. 388—396.
И
тот и другой прием обследования грамот не может привести к та-
ким результатам, которые можно было бы считать тщательно про-
веренными и убедительно обоснованными данными науки. Ибо
крупные вотчинники, во-первых, легко поддаются выделению из-
масс дарителей в картуляриях и, во-вторых, их наличие еще ниче-
го не говорит (и не может говорить) об отсутствии свободных
крестьян; что же касается до мелких собственников в составе да-
рителей, то отнесение многих из них к мелким вотчинникам тре-
бует дополнительных данных, которые часто отсутствуют, и,
в частности, в тех фульдских грамотах, которые приводит И. Бог.
Данненбауэр, хотя он и ссылается на методику обработки кар-
туляриев, предложенную Каро, стремится, однако, подвергнуть-
сомнению как раз наиболее ценные с нашей точки зрения иссле-
довательские приемы Каро. Так, опасение целого ряда дарителей
Сен-Галленского картулярия, что их наследники могут потерять
свободу, Данненбауэр не считает признаком крестьянского харак-
тера этих дарений. Скорее наоборот: из их сопоставления с теми
грамотами крупных вотчинников, в которых указано, что только
законные наследники, происшедшие от законного брака, получают
право на ирекарное держание, Данненбауэр делает вывод о значи-
тельной распространенности неравных браков с женщинами не-
свободного или полусвободного происхождения; отсюда он умоза-
ключает, что упоминание о возможном вступлении в зависимость
потомков некоторых дарителей вовсе не обязательно относится к
крестьянам7. Однако такое толкование оговорки о правах закон-
ных наследников крупных вотчинников неубедительно, так как
ударение здесь вовсе не на смешанных браках, а на незаконных
браках8, а поэтому неправомерно сопоставлять ее с опасениями
других дарителей перед возможностью потери их потомками сво-
боды и на этом основании относить этих — большей частью мел-’
ких — дарителей также к категории вотчинников. Такое отнесе-
ние тем более необоснованно, что страх дарителей перед поте-
рей свободы их наследниками легко' объясняется гораздо про-
ще,— а именно реальной возможностью усиления зависимости
7 Н. Dannenbauer. Adel, Burg und Herrschaft, S. 110, Anm. 102.
8 Совмещение того и другого понятия приводит к той же ошибке, ко-
торую делал Гекк при толковании термина «fulberen» (ср. А. И. Неу сыхин.
Указ, соч., стр. 192—195). Между тем выражение сен-галленских грамот
«legitimi heredes ex legitima uxore» в тех случаях, когда оно относится к
вотчинникам, явно указывает на то, что здесь права пользования прека-
рием лишаются незаконнорожденные дети, а не дети от брака между сво-
бодным и несвободной (последнее вовсе не должно совпадать с первым).
С другой стороны, встречаются случаи, когда дарители опасаются того, что-
их законнорожденные наследники (legitimi heredes) могут потерять сво-
боду (например, St. Gallen, № 418, 467, ср. № 481). О смешанных браках
см. А. И. Н е у с ы х и н. Указ, соч., стр. 388—390 и 391—393, а также гл. IIГ
этой работы.
12
потомков мелкого прекариста от крупного церковного вотчин-
ника 9.
Второе возражение Данненбауэра против методики Каро сво-
дится к следующему: по его мнению, просьба некоторых сен-гал-
лепских дарителей о предоставлении им права пользования при-
надлежащей монастырю альмендой свидетельствует об отсутствии
этого права у данных дарителей, которые по этой причине не мо-
гут быть причислены к свободным крестьянам. Однако* эта аль-
менда вполне могла принадлежать раньше марке свободных
крестьян, а впоследствии попасть в состав монастырских владе-
ний, после чего дарители естественным образом и вынуждены
были особо оговаривать право пользования ею; это тем 'более ве-
роятно, что в формулах и грамотах того же Сен-Галленского мо-
настыря встречаются данные о разделе лесных марок между
жителями округа (pagenses) и королевским фиском, а также
между pagenses и монастырем с сохранением за этими жителями
вместе с монастырской familia общего права пользования достав-
шейся им частью леса 10 11.
На основании этих сомнений в возможности обнаружить в Сен-
Галленском картулярии среди дарителей собственников крестьян-
ского типа (сомнений, на наш взгляд, недостаточно обоснован-
ных) Данненбауэр приходит не только к тому выводу, что число
констатированных Каро дарителей-крестьян предстоит значитель-
но уменьшить, но и к другому — что остальных мелких дарителей
следует считать не старосво'бодными алеманнами, а королевскими
оброчниками, поселенными на королевских землях п. И вслед за-
тем он заявляет: «На каждой странице сен-галленских и лоршских
грамот ясно написано: — вся страна принадлежит крупным и мел-
9 Подробнее см. об этом А. И. Н еу сых ин. Указ, соч., стр. 388—390
сл., а также главу III настоящей монографии, где дан анализ содержания
как раз и тех сен-галленских грамот (№ 447 и 754), на которые ссылается
Данненбауэр.
10 См. iGollectio Sangallensis № 10 (883 г.).—Formulae, р. 403: «Factus
est conventus, principum et vulgarium... ad dividendam marcham inter fiscum
regis et populares possesiones»; ср. также Formulae Sangallenses miscellaneae
(ibid., p. 383—384), № 9, а кроме того, St. Gallen, Tl. 2 Anh. № 21. К тому
же в тех сен-галленских грамотах, которые приводит Данненбауэр, ясно
сказано, что право пользования альмендой, которое оговаривает даритель,
принадлежит всем жителям округа; ср. например, St. Gallen, № 483: «In-
super sicut alii cives ligna et materiam cedendi potestatem h’abeam».—
В критике методики изучения картуляриев, предложенной Каро, на наш
взгляд, правильно лишь одно замечание Даннеибауэра, а именно его ука-
зание на то, что из небольших размеров дарения нельзя делать вывод о
размере всего владения традента. Но, во-первых, это уже раньше отмеча-
лось многими исследователями, а во-вторых, это наблюдение не дает осно-
ваний к сомнению во всех остальных критериях определения социального
статуса дарителей. Критику методики Каро с иных точек зрения см.
Н. П. Грацианский. Бургундская деревня в X—XII столетии. М.— Л..
1935, стр. 40—49; см. также А. И. Неусы хин. Указ, соч., стр. 66—71.
11 Н. Dannenbauer. Adel, Burg und Herrschaft, S. 110, Anm. № 102:
«Was iibrig bleibt, sind aber keine altfreien Alemannen, sondern Konigszinser,
-auf Fiskalland angesiedelte .... freie KonigsJeute».
13
ким вотчинникам, которые имеют св'ои дворы и зависимых кре-
стьян во всех деревнях» 12. Нам не представляется, что там столь
ясно написано только это...
2. Данные полиптиков тоже привлекаются лишь попутно и
притом главным образом для доказательства основного излюблен-
ного тезиса сторюнников нового направления, что все свободные,
фигурирующие в источниках, были королевскими чипшевиками
(Konigsfreie). Так, и Босль, и И. Бог в равной мере аргументи-
руют для доказательства этого тезиса общеизвестным фактом
наличия в Сен-Жерменском и Реймсском, а также и в других по-
липтиках большого количества ингенуильных мансов (mansi
ingenuiles), несущих повинность hostilicium, которая вполне соот-
ветствует платежам, заменяющим несение военной службы в раз-
ных областях Германии13. Признавая, что ингенуильные мансы
произошли из бывших наделов или держаний свободных людей,
названные авторы делают из факта взимания с них платежа, за-
меняющего военную службу, неправомерный вывод, что эти сво-
бодные до их вступления в зависимость от аббатств обязательно
должны были сидеть на королевской земле и что mansi ingenpiles
до их перехода в собственность церкви были mansi fiscales.
Однако церковное землевладение эпохи Каролингов, как из-
вестно, складывалось отнюдь не только из королевских пожалова-
ний, но1 и из обильных пожалований крупных светских вотчин-
ников, а также и из массового притока владений мелких земель-
ных собственников через посредство дарений, обмена, купли-про-
дажи и пр. 14 Mansi ingenuiles Сен-Жерменского, Реймсского и
Прюмского* полиптиков могли произойти как из пожалований
светских вотчинников, передававших монастырям св'ои владения
вместе с их держателями, так и из дарений мелких свободных
собственников, потомки которых впоследствии превращались в
держателей церковных mansi ingenuiles 15.
12 II. Dannenbauer. Adel, Burg und Herrschaft, S. 109—110: «Auf
jedem Blatt der Urkundenbiicher von St. Gallen und Lorsch steht es deutlich
geschrieben: das Land gehort groben und kleinen Herrengeschlechtern. In al-
ien Dorfern haben sie Hire Hole und zinsende Bauern, oft uber weite Land-
striche verstreut».
13 См. об этом К. Bos 1. Freiheit und Unfreiheit, S. 202—203; T. Bog. Op.
cit., S. 22, 41,
14 И то и другое явление можно проследить по многим картуляриям,
рисующим рост монастырских владений. Хроника Лоршского картулярия,
а также первые грамоты Фульдского картулярия содержат ряд земельных
пожалований светских вотчинников, а в числе остальных грамот — много
дарений мелких собственников, независимо от того, являются ли эти соб-
ственники крестьянами или мелкими вотчинниками. О роли пожалований
светских вотчинников в пользу монастырей см. также Л. Т. М и л ь с к а я.
Светская вотчина в Германии VIII—IX в. и ее роль в закрепощении кре-
стьянства. М., 1957.
15 Об этом последнем явлении имеются прямые данные, между прочим,
и в самом Сен-Жерменском полиптике, особенно в breve IX и XII (см.
А. И. Неусы хин. Указ, соч., стр. 384—385). Источники происхожде-
14
Сама И. Бог справедливо указывает на то, что hostilicium пла-
тят в названных полиптиках не только mansi ingenuiles, но и man-
si lidiles и что, с другой стороны, держатели ингенуильных мансов
в Сен-Жерменском полиптике не обозначены термином ingenui,
а названы колонами 16 (как ingenui они обозначаются лишь в
Рейм,соком полиптике). Следовательно, и колонов и держателей
mansi lidiles (которыми часто были литы) пришлось бы, согласно
И. Бог, считать бывшими «королевскими свободными», что мало
вероятно. Впрочем, и она и Босль готовы считать таковыми не
только литов и колонов лолиптиков, но и литов и свободных
в варварских правдах 17. Босль полагает, что в ходе имперской
политики Каролингов слой свободных франков создался из «ко-
ролевских свободных» вместе с впавшими в 'экономическую зави-
симость и потерявшими свою старую свободу франкскими рядо-
выми свободными (Kerlen) 18. Однако эта уступка в пользу воз-
можности наличия старой свободы (Бо-сль ставит слово «Altfrei-
heit» в кавычки) не меняет его теорию в целом. Вся цепь изло-
женных доводов и, в частности, агрументация, исходящая из
факта несения hostilicium ингенуильпыми мансами, может иметь
значение лишь в том случае, если считать, что до торжества фео-
дализма во Франкском государстве не существовал широкий слой
старосвободных и что военную службу в ополчении во времена
Меровингов и Каролингов несли не все способные к этому старо-
свободные, а лишь особые королевские поселенцы, а это не соот-
ветствует действительности.
Резюмируя наш краткий разбор всей концепции сторонников
нового направления, отметим, что их построения и выводы отли-
чаются столь же недостаточным вниманием к своеобразию различ-
ных исторических периодов, как и производимый ими подбор
источников, на основании которого' делаются эти выводы.
В самом деле. 1. Общественный строй древних германцев
весьма слабо отграничивается в работах разбираемых историков
от структуры франкского общества времен Меровингов и от со-
циального строя различных племен ряда областей Германии в
VIII—IX вв. Так, согласно Данненбауэру, и у древних германцев,
и у саксов IX в. основное деление племени заключалось в проти-
воположности господ и слуг, вотчинников и зависимых людей.
Данненбауэр ограничивается констатированием того факта, что
саксонские герцоги Бруно, Гесси и Видукинд столь же мало были
крестьянами, как вожди древних германцев времен Тацита — Ар-
ния всей массы ингенуильных мансов Сен-Жерменского аббатства данный
памятник непосредственно и прямо не указывает, но breve IX и XII дают
все основания судить об этом.
16 I. В о g. Op. cit., S. 41.
17 Ibid., S. 21, 12—15; К. В о si. Op. cit., S. 203—205.
18 См. К. В о s 1. Op. cit., S. 205: «...die Entwicklung eines neuen Standes
der Staatsfreien... der sich von der Masse der Unjreien abhob, aber auch
deutlich von der Voll- and Allfreiheit...»
15
миний, Маробод, Сегест и Цивилпс 19. Однако существенно здесь
совсем не это (ибо это само собой разумеется), а то, можно ли го-
ворить о наличии класса крестьян и вотчинников во времена Та-
цита и в чем же заключалось реальное различие в социально-эко-
номическом положении древнегерманских военных вождей и сак-
сонских герцогов IX в., а также в характере политической власти
тех и других.
2. При анализе данных картуляриев не разграничиваются те
их свидетельства, которые указывают на процесс массового вступ-
ления свободных людей в зависимость от крупных церковных вот-
чинников, и другие, которые отражают положение мелких свобод-
ных собственников до начала этого процесса 20.
В результате отсутствия отчетливого разграничения разных пе-
риодов и ступеней развития у читателя складывается впечатление,
что со времен древних германцев до эпохи Каролингов социальный
строй общества мало изменился,— за исключением усиления коро-
левской власти, которой приписывается роль основного фактора,
творящего исторический процесс. В отличие от сторонников кон-
цепции «королевских свободных», которые утверждают, что они
«открыли» свободного крестьянина в качестве средства государст-
венной политики лишь после того, как они стали смотреть на сво-
боду раннего средневековья «с точки зрения господина» 21, и в про-
тивовес этой концепции мы в предлагаемой работе рассматриваем
судьбы свободного крестьянства в раннефеодальной Германии
VIII—XII вв. под углом зрения его происхождения из свободных
общинников и процесса его втягивания в зависимость от феодаль-
ного землевладения. Теоретическое осмысление хода этого прев-
ращения свободных крестьян в зависимых приводит нас к следую-
щему ряду мыслей, которые развиты нами в первой главе пред-
лагаемой монографии.
19 См. Н. Dannenbauer. Adel, Burg und Herrschaft, S. 99.
20 H. Dannenberg. Adel, Burg und Herrschaft, ср. I. Bog. Op. cit.,
S. 16—20.
21 Известный специалист по истории средневекового скандинавского,
права Конрад Маурер уже в своей ранней работе (К. Maurer. Uber das
Wesen des altesten Adels der deutschen Stamme in seinem Verhaltnis zur
gemeinen Freiheit. Munchen, 1846), по нашему мнению, ближе подошел к
правильному пониманию соотношения свободы и знатности на дофеодаль-
ной и раннефеодальной ступени развития, нем сторонники теории «коро-
левской свободы». Из новых работ, написанных не под углом зрения этой
теории, следует отметить двухтомный труд Ф. Верили, знакомый нам,
к сожалению, лишь по рецензиям — F. W е г n 1 i. Studien zur mittelalterli-
chen Verfassungsgeschichte, Bd. 1—2. Mettmenstetten (Kanton Zurich), 1969—
1960. Bd. 1. Die mitteldeutsche Bauernfreiheit. 1959. Bd. 2. Die Gemeinfreiheit
des Friihmittelalters. 1960.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
НЕКОТОРЫЕ СУЩЕСТВЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ
ИСТОРИИ КРЕСТЬЯНСТВА В ГЕРМАНИИ
VIII-XII вв.
I
Изучение судеб свободного крестьянства в Германии VIII —
XII вв. требует предварительного выяснения особенностей гер-
манского феодализма. Германский феодализм еще в X в. отли-
чается незавершенностью. Для того чтобы понять, в чем заклю-
чается незавершенность германского феодализма и каковы ее
причины, нужно предварительно представить себе, что такое раз-
витой феодализм как общественная формация.
Общеизвестно, что феодальная общественная формация (в част-
ности, на ранней стадии ее развития) характеризуется: по уровню
производительных сил — преобладанием натурального хозяйства
и цростого воспроизводства с элементами развивающихся в недрах
феодализма товарно-денежных отношений, по способу производ-
ства — сочетанием крупной поземельной собственности с целым
рядом мелких зависимых хозяйств, а по классовой структуре —
наличием двух основных антагонистических классов — крупных
землевладельцев и эксплуатируемого ими зависимого крестьян-
ства.
Основным условием производства и при развитом феодализме
продолжает оставаться земля. Необходимо пристальнее всмотреть-
ся в некоторые из этих признаков феодализма.
«Непосредственное отношение собственников условий про-
изводства к непосредственным производителям...,— говорит
Маркс,— ...вот в чем мы всегда раскрываем самую глубокую тай-
ну, скрытую основу всего общественного строя...» Г
Каково же это взаимоотношение при феодализме? Характери-
зуя первую форму феодальной ренты — ренту отработочную,
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 25, ч. П, стр. 354.
2 А. И. Неусыхин 17
Маркс следующим образом отвечает на этот вопрос: «...во всех
формах, при которых непосредственный работник остается «вла-
дельцем» (в оригинале: «Besitzer».— А. Н.) средств производства
и условий труда, необходимых для производства средств его соб-
ственного существования, отношение собственности должно в то
же время выступать как непосредственное отношение господстваи
порабощения (в оригинале: «KnechtschalLsverhaltnis», что было бы
точнее перевести словом «подчинение».— А. Н.), следовательно,
непосредственный производитель — как несвободный; несвобода,
которая от крепостничества с барщинным трудом может смяг-
чаться до простого оброчного обязательства» 2. Имея в виду от-
ношение непосредственного' производителя феодального общества
к средствам производства, Маркс поясняет его следующим образом
(говоря об общих чертах, свойственных отработочной ищродукто-
вой ренте): «...только земля и противостоит ему (непосредственно-
му производителю.— А. Н.) как находящееся в чужой собствен-
ности условие труда, обособившееся по отношению, к нему и оли-
цетворенное в земельном собственнике» 3.
Другую часть своего ответа на поставленный выше вопрос, ка-
сающуюся самого взаимоотношения собственников условий про-
изводства с непосредственными производителями, Маркс разви-
вает в следующих словах: «Та специфическая экономическая фор-
ма, в которой неоплаченный прибавочный труд (речь идет здесь
о стадии отработочной ренты.— А. Н.) выкачивается из непо-
средственных производителей, определяет отношение господства и
порабощения (подчинения — Knechtschaftverhaltnis.— А. Н.),
каким оно вырастает непосредственно из самого производства, и,
в свою очередь, оказывает на последнее определяющее обратное
воздействие» 4.
Сопоставляя обе эти мысли, Маркс говорит: «...непосредствен-
ный производитель владеет здесь своими собственными средства-
ми производства, предметными условиями труда, необходимыми
для осуществления его труда и для производства средств ого су-
2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 25, стр. 353, ср. стр. 354
(курсив везде наш.— А. Н.). Маркс подчеркивает, что внеэкономическое
принуждение находится в сфере социальных взаимоотношений между гос-
подствующим и эксплуатируемым классами феодального общества и ока-
зывает обратное воздействие на процесс производства, из которого оно не-
посредственно вырастает (ср. следующие выражения Маркса: «отношение
собственности... [выступает] как непосредственное отношение господства и
порабощения»; «[необходима] личная несвобода», «крепостничество»). Осу-
ществление барщинного труда или оброчного обязательства (т. е. взимание
феодальной ренты) происходит уже под давлением обратного воздействия
указанных социальных отношений на процесс производства; поэтому речь
и идет в данной связи о внеэкономическом принуждении, а не только об
экономической необходимости (см. об этом ниже).
3 Там же, стр. 358 (курсив наш.— А. Н.).
4 Там же, стр. 354 (курсив наш.—А. Н.).
18
щество,вания; он самостоятельно занят своим земледелием, как и
связанной с ним сельской домашней промышленностью» 5.
«При таких условиях прибавочный труд для номинального зе-
мельного собственника можно выжать из них (из мелких кре-
стьян.— А, Н.} только внеэкономическим принуждением, какую
бы форму ни принимало последнее. Данная форма тем и отличает-
ся от рабовладельческого или плантаторского хозяйства, что раб
работает при помощи чужих условий производства и не самостоя-
тельно. Итак, необходимы отношения личной зависимости, личная
несвобода в какой бы то ни было степени и прикрепление к земле
в качестве придатка последней, необходима крепостная зависи-
мость (в оригинале: Horigkeit.— А. Н.) в подлинном смысле этих
слов» б. Но это полное прикрепление крестьянина к земле, харак-
терное для сложившегося феодализма, само Является результатом
длительного* процесса полной или частичной утраты бывшими
свободными общипниками-аллодистами их земельных аллодов.
Но эта утрата происходит в виде лишения их собственности на
свои аллоды, в силу чего они вынуждены отдавать верховному
номинальному собственнику земли, т. е. вотчиннику, значитель-
ную часть своего прибавочного труда или прибавочного продукта.
Этот процесс, являющийся основной причиной превращения
свободных аллодистов в держателей вотчинных наделов, в свою
очередь может идти двумя путями: либо только что отмеченным
путем утери ими аллодов, либо путем наделения безземельных или
малоземельных крестьян участками вотчинной земли, которые
становятся их держаниями. Второй путь принимает в эпоху гене-
зиса феодализма либо форму предоставления крестьянам precaria
data на условии уплаты вотчиннику продуктовой или денежной
ренты, либо форму испомещения на землю дворовых, а также по-
лусвободных литов или несвободных сервов. Однако предоставле-
ние precaria data уже предполагает в качестве своей предпосылки
полную или частичную утерю аллодов теми крестьянами, которые
вынуждены добиваться этого; в значительной мере и испомещение
на землю сервов — в особенности в Германии — тоже является
следствием того же процесса, так как многие сервы, а также и дво-
ровые люди (опять-таки особенно часто в Германии) происходили
из бывших свободных и еще в течение IX—X вв. продолжают про-
исходить из их среды (конкретные примеры см. в главе III); литы
еще на более ранней стадии расслоения произошли, по-видимому,
из обедневших свободных общинников, что явствует из текстов не-
которых (варварских правд 7. К тому же наделение сервов землей
не является основным путем генезиса феодальных отношений в
Германии. Таким образом, и само наделение крестьян вотчинной
5 Там же, стр. 353.
6 Там же, стр. 353—354.
7 См. об этом А. И. Н е у с ы х и н. Возникновение зависимого крестьян-
ства..., глава IV (анализ данных Саксонской и Фризской правды).
2*
19
землей предполагает в Германии раннефеодального периода их
отделение от бывших аллодов 8. Аллодисты-крестьяне в ходе этого
процесса лишаются земли, как собственности, но не как необходи-
мого условия хозяйствования, ибо они и в качестве зависимых дер-
жателей продолжают вести собственное мелкое трудовое хозяйст-
во,— либо на своем прежнем наделе, либо на полученном от вот-
чинника земельном участке. Поэтому отмечаемый Марксом факт
прикрепления крестьянина к земле при развитом феодализме мож-
но рассматривать в основном как результат 'отделения бывших
общинников-аллоДистов от собственности на землю как основного
условия их труда, отделения, которое, однако, носит противоречи-
вый и двойственный характер, особенно если обратиться к про-
исхождению этого прикрепления.
В знаменитой 24-й главе I тома «Капитала», посвященной
первоначальному накоплению, Маркс кратко формулирует тот же
ход мыслей: «Во всех странах Европы феодальное производство
характеризуется разделением земли между возможно большим ко-
личеством вассально зависимых людей 9. Могущество феодальных
господ, как и всяких вообще суверенов, определялось не размера-
ми их ренты, а числом их подданных, а это последнее зависит от
числа крестьян, ведущих самостоятельное хозяйство. Поэтому,
хотя земля к Англии была разделена после норманского завоева-
ния на гигантские баронства..., тем не менее она была усеяна мел-
кими крестьянскими хозяйствами, и лишь в отдельных местах
между этими последними находились крупные господские по-
местья» 10.
8 Большое количество латов (т. е. бывших литов) в качестве держа-
телей вотчинных надслов в некоторых районах Германии (в частности,
в Саксонии по данным Корвейского картулярия) объясняется, по нашему
мнению, именно их происхождением из низших слоев саксонских общин-
ников еще на дофеодальной стадии развития. Данные Корвейского карту-
лярия исследованы в работе В. В. Дорошенко. Упадок свободного кре-
стьянства в феодальной Саксонии (X—XIII вв.). Канд, дисс., МГУ, 1950
(машинопись, хранящаяся в Б-ке им. Ленина).
9 «...вассально зависимых людей» — не совсем точный перевод, подаю-
щий повод к недоразумениям (особенно отсутствующим в оригинале эпи-
тетом «вассальный»); в подлиннике «Untersassen», что лучше было бы
передать описательно так: «держателей, являющихся вместе с тем и
подданными» или еще проще: «зависимых держателей» (К. Marx. Das Ka-
pital, Bd. I, 3. Aufl. Stuttgart, 1920, S. 648—649).
10 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 23, стр. 729. Перевод и
в этом пункте не совсем точен: у Маркса речь идет не о «господских по-
местьях», а об отдельных имениях (Giiter), входящих в состав крупных
вотчин — бароний. Приводим текст в оригинале: «Obgleich. der englische
Boden... nach der normannischen Eroberung in riesenhafte Baronien verteilt
ward, ...war er besat von kleinen Bauernwirtschaften nur bier und da diirch-
brochen von groBeren herrschaftlichen Gutern» (K. Mar x. Das Kapital,
Bd. I, S. 648—649). Маркс указывает здесь на характерные черты структуры
крупной феодальной вотчины: на разбросанность ее владений, состоящих
из отдельных имений (Guter), которые эксплуатируют труд зависимых
крестьян, и на наличие совокупности мелких крестьянских хозяйств дер-
жателей, эксплуатация коих составляет основу могущества феодалов.
20
Таким образом, изложенные мысли Маркса содержат два ряда
весьма ценных соображений относительно феодального способа
производства: один ряд подчеркивает своеобразное отношение не-
посредственных производителей феодального общества к основно-
му условию их производства — земле, выражающееся в том, что
они и прикреплены к ней, и в то же время ведут на своих участках
собственное хозяйство, являясь не собственниками (Eigenthumer),
а лишь владельцами (Besitzer) своих наделов; другой вскрывает
характер взаимоотношений между собственниками земли, как ос-
новного условия производства и непосредственными производи-
телями.
Постарайся использовать ход мыслей Маркса при изучении ин-
тересующего нас вопроса о конкретном ходе феодализациоиного
процесса в Германии в эпоху раннего средневековья.
В классовых общественных формациях непосредственные про-
изводители никогда не являются (да и не могут являться) соб-
ственниками средств и орудий производства, ибо они лишены
собственности на них в силу самого классового антагонистического
характера общественной структуры: «Капиталистическое отноше-
ние предполагает, что собственность на условия осуществления
труда отделена от рабочих» 11; в рабовладельческом обществе
«...раб работает при помощи чужих условий производства и не
самостоятельно» 12. И в феодальной общественной формации, ко-
торая отнюдь не составляет исключения из этой общей законо-
мерности, непосредственные производители не являются собствен-
никами основного условия их производства — земли; но в отличие
и от рабовладельческой и от капиталистической общественной
формации они являются его владельцами, а это выражается в том,
что ойи ведут собственное хозяйство на чужой земле, которая
«противостоит» им «как находящееся в чужой собственности
условие труда» (см. выше). Другими словами: тот факт, что они
лишены возможности полностью распоряжаться средствами и
орудиями производства, проявляется здесь в отделении собствен-
ности от владения, причем это отделение относится к одному и
тому же реальному объекту, например к участкам зависимых
держателей-крестьян: те же самые участки, которые составляют
их владение, являются собственностью феодальных господ тех
крестьян, которые ведут на них самостоятельное хозяйство 13;
отсюда и характерное для феодального строя отношение земель-
ного держания (tenemenlum, tenure и пр.). Поэтому недоста-
точно сказать о феодальном крестьянине, что он — в какой бы то
ни было форме — лишен собственности на основные условия и
орудия производства', надо при этом еще подчеркнуть, что он тес-
но связан с ними,— настолько тесно, что эта связь часто доходит
11 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 23, стр. 726.
12 Там же, т. 25, ч. II, стр. 353—354.
13 Ср. там же, стр. 352, 355.
21
до полного или частичного прикрепления к земле, этому основно-
му условию производства. Это отсутствие у зависимого крестья-
нина собственности на орудия его производства принимает при
феодализме форму такого отделения его от основного условия
производства — земли, которое отличается отмеченной выше вну-
тренней противоречивостью и двойственностью и которое поэтому
может быть условно названо «неполным отделением» (в разъяс-
ненном ниже смысле), т. е. является отделением крестьянина от
собственности на землю. Ибо то, что здесь выступает в качестве
неполного отделения, имеет своей оборотной стороною тесную
связанность зависимого крестьянина с его земельным участком,—
столь тесйую, что опа превращается со временем в прикрепление
к земле. Эта неполнота заключается в том, что крестьянин при-
лагает свой труд к тому самому земельному участку, на котором
ведет свое хозяйство, но вместе с тем вынужден прилагать его
(при наличии отработочной ренты) и к земле верховного собст-
венника всех входящих в данную вотчину крестьянских участков,
т. е. к барской запашке верховного земельного собственника. Так
как его держание принадлежит >в качестве собственности этому
последнему, то он отдает ему либо прибавочный труд (в виде
барщины), либо прибавочный продукт (в качестве продуктовой
ренты или ее простого метаморфоза —- денежной ренты). Фео-
дальный крестьянин трудится на своем участке, ему не принад-
лежащем, а Потому работает не только на себя, но и на верхов-
ного собственника. В этом и состоит феодальная эксплуатация
крестьянина, которая протекает так, что рабочая сила крестьянина
полностью не отделяется от его надела, как места ее приложения,
а отделяется от него лишь частично — постольку, поскольку рас-
пределяется между работой на собственника — на его барской
запашке — и на себя, на своем участке. И барская запашка —
земля верховного собственника, на которой он ведет собственное
хозяйство,— и крестьянское держание являются (в разной, в раз-
личных условиях меняющейся, пропорции) объектами приложе-
ния рабочей силы непосредственного производителя и.
14 А. Я. Гуревич правильно подчеркивает, что право неограниченного
распоряжения земельным владением (так называемое ins utendi et abuten-
di.— A. H.) еще не является единственным или по крайней мере наиболее
существенным признаком собственности, ибо это — лишь одна сторона пра-
ва собственности. См. А. Я. Гуревич. Так называемое «отнятие одаля»
королем Харальдом Прекрасноволосым.— «Скандинавский сборник», II, Тал-
лин, 1957, стр. 32: «Но у собственности есть и другая сторона, чрезвычай-
но важная и решающая для понимания того, о какой специфической фор-
ме ее идет речь (феодальной, буржуазной и т. д.): характер экономиче-
ской реализации права собственности, форма, в которой происходит при-
своение прибавочного продукта». А. Я. Гуревич считает, что эти обе сто-
роны тесно связаны друг с другом и составляют неразрывное единство;
вместе с тем он полагает, что «в тот период, когда собственность непо-
средственных производителей на землю еще не приобрела окончательно
характера индивидуальной собственности и сохраняла черты коллектив-
22
В этом — огромное отличие феодального способа производства
и от рабовладельческого, и от капиталистического (между кото-
рыми он стоит и исторически и стадиально): ибо и при том и при
другом непосредственный производитель прилагает свою рабочую
силу только к чужим условиям производства, которые находятся
только в полной и безраздельной собственности их обладателя (ра-
бовладельца-плантатора или капиталиста-фабриканта), в то время
как непосредственные производители не имеют ничего, кроме
самой этой рабочей силы, которая в рабовладельческом обществе
используется как труд несвободного, превращенного в instrumen-
tum vocale, т. е. раба, а в капиталистическом обществе — как труд
«поставленных вне закона пролетариев» 15.
То обстоятельство, что в феодальном обществе непосредствен-
ный производитель остается «владельцем» средств производства,
и привело Маркса к его знаменитому тезису: «так называемое
первоначальное накопление есть не что иное, как исторический
процесс отделения производителя от средств производства» 1б.
Ибо процесс первоначального накопления есть полное отделение
производителей от основного условия производства — земли; он
означает экспроприацию массы непосредственных производите-
лей — крестьян, которые были раньше (при развитом феодализ-
ме) держателями земельных наделов, а к началу XVI в. уже на-
чали превращаться в некоторых странах (в особенности в
Англии) в собственников этих наделов (полностью или частично).
Здесь это отделение приводило к частичной ликвидации феодаль-
ных отношений в деревне и было переходом от феодальных к
капиталистическим отношениям. Следовательно, это — процесс,
прямо противоположный тому двойственному, в известном смысле
неполному, отделению от земли свободных о бщинников-алл о лис-
тов, которое имело место при возникновении феодального строя,
заключалось в их отделении от собственности на землю, т. е.
и ого владения большой семьи, вопрос о свободе распоряжения ею вообще
не был актуален» (там же). По этому поводу нужно заметить следующее:
во-первых, и на той ранней стадии развития, о которой здесь идет речь,
у разных членов большой семьи и разных входивших в нее малых семей
могло быть различное право распоряжения земельной собственностью и
отдельными ее частями и, следовательно, свобода распоряжения ею все же
имела существенное значение (недаром Салическая Правда еще до окон-
чательного разложения большой семьи и до возникновения полного аллода
регулирует порядок наследования недвижимости), а во-вторых, в период
разложения большой семьи и возникновения разных форм феодальной
собственности этот вопрос становился особенно актуальным,— даже до
полного торжества феодального способа производства. Другими словами,
собственность общины, большой семьи и малой семьи существовала до
того, как началось присвоение прибавочного продукта. Примером собст-
венности большой семьи (из трех поколений) может служить ранний ал-
лод у салических франков, возникший до начала отчуждения земли.
15 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 23, стр. 728.
16 Там же, стр. 727.
23
в превращении крестьянских аллодов в держания, и привело
к прикреплению крестьян к земле. Превращение крестьянских
аллодов в держания стоит в начале процесса феодализации, а ли-
шение крестьян-собствеппиков земли путем их полной экспро-
приации относится к заключительному этапу феодального раз-
вития.
II
В чем же заключаются особенности положения непосредствен-
ных производителей раннефеодального общества именно в Гер-
мании в IX—XI вв.? Ответ на этот вопрос требует выяснения
того, в какой мере в Германии указанного периода произошло
отделение собственности на земельный участок от владения, дру-
гими словами — как далеко зашло то специфическое, условно
названное нами неполным, отделение непосредственных произво-
дителей, т. е. бывших свободных общинников-аллодистов, от ос-
новного условия их производства — земли, которое является глав-
ным признаком положения зависимых крестьян при развитом
феодализме.
Совершенно очевидно, что в Германии вплоть до XI в. (при
всех локальных различиях, которые будут указаны ниже) далеко
не все земельные аллоды свободных общинников превратились в
держания, хотя феодальный способ производства восторжествовал
в некоторых районах этой страны (например, во Франконии, Але-
маннии и Баварии) уже в VIII в.
Основное своеобразие процесса возникновения зависимого
крестьянства в Германии заключается именно в том, что в этой
стране растянулся на ряд столетий не только первый, но и второй
этап этого процесса. Если мы определяли в свое время 17 первый
этап возникновения зависимого крестьянства как переходный пе-
риод от земледельческой общины к соседской, в течение которого
происходило сначала имущественное, а потом и социальное рас-
слоение внутри общины, в среде самих общинников, то вторым
этапом того же процесса следует считать разложение соседской
общины как коллектива свободных независимых аллодистов (при
ее сохранении как производственной организации) под ударами
крупного (церковного, светского и королевского) землевладения.
Если на первом этапе изучаемого процесса свободные общинники
превращаются в самостоятельных аллодистов, имеющих уже не-
равные земельные наделы, которые, однако, только в конце ука-
занного- выше переходного периода становятся их свободно от-
чуждаемой собственностью (т. е. полным аллодом), то на втором
этапе этого процесса значительная часть этих аллодистов попадает
в положение держателей вотчинной земли (на весьма различных
17 А. И. Неусыхин. Указ, соч., гл. I; см. также главу III настоящей
монографии.
24
основаниях). Если на первом этапе, в начале переходного периода
от первобытнообщинного строя и феодальному, свободные общин-
ники — члены земледельческой общины — в массе своей еще не
подвергаются эксплуатации со стороны какого-либо господствую-
щего класса и потому, строго говоря, не могут быть названы не-
посредственными производителями-крестьянами, а скорее явля-
ются «трудящимися субъектами» (по крайней мере до роста и
торжества крупной феодальной собственности), то на втором
этапе они начинают превращаться в зависимых непосредствен-
ных производителей, в членов складывающегося класса феодаль-
но зависимого крестьянства, хотя еще далеко не полностью пре-
вратились в них.
Особенностью развития крестьянства как класса в Германии
на этом втором этапе (кроме длительности самого этого процесса)
является то обстоятельство, что не все аллодисты теряют свои
наделы и что даже те из них, которые попадают в экономическую
зависимость от вотчинников, утрачивают нередко свои аллоды
лишь частично.
Между тем как во Франции превращение «трудящихся субъек-
тов» в самостоятельных аллодистов сопровождалось сравнительно
очень быстрым превращением этих последних в зависимых дер-
жателей (хотя остатки свободных крестьян были в некоторых
районах Франции еще в начале IX в.), и тем самым существова-
ние свободного крестьянства, как значительного социального
слоя было в этой стране кратковременным, в Германии еще дол-
го после торжества феодализма сохранялась исключительная
пестрота состава крестьянства как класса. При этом отмеченная
пестрота является результатом не только новых процессов феода-
лизации, но и продолжающегося расслоения внутри сначала зем-
ледельческой, а потом соседской общины, начавшегося еще на
первом этапе возникновения крестьянства. Поэтому хотя в неко-
торых областях Германии уже в VIII в. начинается превращение
свободных общинников-аллодистов в зависимых крестьян (напри-
мер, в Прирейнской области, Франконии и Баварии) 18, тем не
менее даже и в этих областях (не говоря уже о других, как, на-
пример, о Саксонии или Фрисландии) оно завершается лишь в
XI в., а до этих пор состав крестьянства продолжает отличаться
отмеченной выше значительной пестротой.
Она отнюдь не ограничивается имущественным неравенством
в среде общинников и не исчерпывается простым противопостав-
лением свободного и зависимого крестьянства. Различные слои и
прослойки крестьянства в Германии VIII—XI вв. можно разбить
на следующие группы: 1) совершенно свободные аллодисты, т. е.
общинники, сохранившие еще в неприкосновенности и свои алло-
ды и свою личную свободу и не впавшие ни в экономическую,
18 См. А. И. Н е у с ы х и н. Указ, соя., гл. VII—VIII.
25
ни в личную зависимость от вотчинников в какой бы то ни было
форме; 2) аллодисты, вынужденные согласиться на превращение
части их аллода в держание (на тех или иных основаниях), но
сохранившие другую часть своего аллода в качестве такового (в
эти группы входят некоторые прекаристы крестьянского типа,
передавшие вотчиннику лишь часть своих владений); 3) алло-
дисты, владения коих целиком превратились в держания, но при
этом не в тяглые мансы, а в прекарии (т. е. в оброчные держания
с невысокой дополнительной барщиной и с сохранением личной
свободы на время действия прекарной сделки — пожизненно или
наследственно, иногда вплоть до третьего поколения); 4) алло-
дисты, общинные наделы которых целиком или частично превра-
тились в тяглые мансы и которые сами полностью или частично
утеряли свою личную свободу; 5) Общинники, разными путями
(например, Посредством коммендации) впавшие в личную зави-
симость, но временно сохранившие части своих аллодов, которые
они впоследствии утратят; 6) наконец, бывшие свободные кре-
стьяне, Подвергшиеся личному закабалению и превратившиеся
в дворовых холопов. Этот перечень еще далеко не полностью от-
ражает пе'строту состава крестьянства в Германии раннефеодаль-
ного периода.
Упомянутая выше неполнота отделения собственности от вла-
дения на крестьянском наделе в странах с недоразвитыми фео-
дальными отношениями состоит не только в том, что крестьянин
всегда является лишь владельцем своего участка, так как неко-
торые слои крестьян продолжают еще полностью или частично
сохранять и Собственность на свои наделы. Другими словами,
двойственный характер отделения непосредственного производи-
теля от земли, как основного условия его производства, проявля-
ется здесь не в виде резкого разграничения собственности и вла-
дения, а как бы проходит через самую собственность некоторых
слоев впадающих в зависимость аллодистов. Как ясно из преды-
дущего, эта особенность есть показатель незавершенности феода-
лизма. Однако и при развитом феодализме крестьянин все же
остается держателем своего участка, продолжающим вести на
нем трудовое хозяйство. Крестьянское хозяйство как производст-
венный комплекс сохраняется, потому что совокупность таких
хозяйств и составляет экономическую производственную основу
крупного феодального землевладения. Таким образом, отделение
собственности от владения проходит через самое крестьянское хо-
зяйство, не разрушая, однако, его как производственную ячейку 19.
Если мы попытаемся свести все намеченные выше группы
крестьянства в Германии VIII—XII вв. (за исключением послед-
19 Конечно, речь идет здесь о крестьянском хозяйстве как о таковом,
т. е. как об определенном типе мелкого производства; именно оно сохраня-
лось, в то время как конкретные крестьянские хозяйства дробились, пе-
реходили из рук в руки и проч.
26
.ней — дворовых холопов) к трем основным слоям по признаку
степени их отделения от собственности на землю как на основное
условие производства (или, иначе говоря, в зависимости от того,
-в какой мере они являются собственниками или владельцами), то
мы получим следующий результат: одни крестьяне выступают
частично как собственники, а частично как владельцы; другие
являются только собственниками (это еще совершенно незави-
симые аллбдисты), а остальные становятся держателями, т. е.
лишь владельцами (но на разных основаниях — либо в качестве
прекаристов, либо в качестве держателей тяглых мансов).
Конечно, Количественное соотношение этих трех слоев кре-
стьянства установить трудно за отсутствием точных данных в
наших источниках, но можно попытаться хотя бы приблизитель-
но определить удельный вес каждого из них путем исследования
реального положения представителей каждого слоя и взаимоотно-
шения крестьян разных групп друг с другом, а также и с вотчин-
никами разных категорий.
Задачи такого исследования совершенно естественно связаны
с цроблемой сосуществования и взаимоотношений общины и вот-
чины, свободной деревни и барского двора крупного феодального
землевладельца. Более того, характер взаимоотношений общины
и вотчины является до известной степени основой отмеченной
выше пестроты социального состава крестьянства и в то же вре-
мя— другой стороной идущих в недрах крестьянства процессов
социального расслоения. Несомненно, ч.то в Германии VIII—X вв.
свободная деревня продолжает существовать наряду с феодальной
вотчиной. Поэтому необходимо разобраться в структуре общины
и разных видов вотчины раннефеодального периода, а также и в
различном характере взаимоотношений между ними в разные
столетия и в различных районах Германии.
В германской общине и в раннефеодальный период продолжает
сохраняться прежнее деление на три слоя общинников — зажи-
точных, средних рядовых свободных и малосостоятельных кре-
стьян,— деление, подготовленное ходом предшествующего разви-
тия 20, причем община обнаруживает значительную устойчивость
в качестве производственной организации.
Однако одновременно с этим происходит вторжение феодаль-
ного вотчинника в общину, которое приводит к принципиально
новым явлениям и передвигает, перемещает, перегруппировыва-
ет прежние слои общинников.
Вотчина феодала представляет собой, как уже было отмечено,
сочетание крупного землевладения с рядом мелких крестьянских
хозяйств, находящихся в разной степени зависимости от вотчины.
'Структура крупной феодальной вотчины характеризуется следую-
20 См. об этом главу III данной работы; ср. также А. И. Н е у с ы х и н.
К вопросу об эволюции форм семьи и земельного аллода у алеманнов
в VI—IX вв.— «Средние века» (далее — СВ), вып. VIII, 1956.
27
щими основными чертами: вотчинник является верховным соб-
ственником весьма значительных по размерам земельных комп-
лексов; однако они не составляют сплошной замкнутой террито-
рии, а, наоборот, расположены чрезвычайно разбросанно, часто на
довольно далеком расстоянии друг пт друга. Каждый такой комп-
лекс составляет отдельное имение, внутренняя структура которо-
го в свою очередь отличается значительной сложностью и пестро-
той. Во главе каждого имения стоит барский двор с непосредст-
венно принадлежащими ему земельными территориями барского
домена; в состав территории домена входит прежде всего пахот-
ная земля, но, кроме того, и виноградники, а также и леса (по-
следние в тех случаях, когда они уже не являются общинной
собственностью или совместной собственностью какого-либо вот-
чинника и еще сохранившейся по соседству свободной общины —
марки). От барского двора каждого имения зависит целый ряд
крестьянских держаний, которые, однако, отнюдь не обязательно-
расположены в одной и той же деревне, а весьма часто размеще-
ны в различных населенных пунктах, иногда отстоящих друг от
друга на десятки километров; бывают и такие имения, от которых
в каждой из нескольких различных деревень зависят иногда 2—3,
а иногда 5—6 мелких крестьянских хозяйств. Вполне понятно,
что — при такой внутренней разбросанности земельных владений
каждого отдельного имения — и самый барский домен, обрабаты-
ваемый главным образом трудом зависимых держателей (и лишь
отчасти подсобной рабочей силой дворовых) тоже расположен
разбросанно и лежит различными кусками на территории тех де-
ревень, в которых имеются зависимые от данного вотчинника
крестьянские хозяйства (домен зачастую размещен чересполосно,
вперемежку с участками зависимых крестьян, происшедших из
общинников); ибо в противном случае — при разбросанности са-
мих крестьянских держаний по различным деревням — невозмож-
но было бы реально осуществить отбывание крестьянами барщи-
ны на домене, если бы он был расположен в виде сплошной тер-
ритории в одном месте (близко от барского двора, но далеко от
крестьянских дворов, несущих барщину). Так как крупная вотчи-
на раннефеодального периода, состоящая из совокупности таких
имений, возглавляемых единым хозяйственно-административным
центром, ведет главным образом потребительское хозяйство (не-
смотря на наличие отдельных элементов простого товарного про-
изводства), то размеры отработочной ренты зависимых крестьян
фиксированы традицией и составляют обычно 2—3 дня в не-
делю 21.
В соответствии с такой нормой эксплуатации барщинного тру-
да зависимых крестьян находятся и относительные размеры бар-
ской запашки: ее площадь всегда меньше площади пахотной земли
21 См. по этому поводу: К. Маркс и Ф. Э.нгельс. Сочинения, т 25,
ч. И, стр. 356—357.
28
всех зависимых крестьянских держаний в их совокупности; в от-
дельных имениях соотношение площади барской и держательской
пахотной земли колеблется: иногда размеры первой в два, а иног-
да в три раза меньше второй, но само отмеченное здесь явление
всегда имеет место. Кратко резюмируя изложенное, мы можем
наметить следующие основные признаки внутренней структуры
крупной вотчины; 1) разбросанность и иногда значительную уда-
ленность друг от друга принадлежащих крупному вотчиннику
земельных владений, организованных в виде отдельных имений;
2) разбросанность самих крестьянских держаний, зависящих от
каждого имения; 3) чересполосное размещение домена в различ-
ных населенных пунктах; 4) фиксированность отработочной рен-
ты на определенном уровне, высота которого такова, что погло-
щает не более половины рабочего времени зависимого крестьяни-
на; 5) факт превышения в 2—3 раза площади пахотной земли
совокупности держаний над площадью барской запашки.
Как из предыдущего изложения, так и из данной нами харак-
теристики структуры крупной вотчины легко усмотреть, что от-
меченные ее особенности объясняются ее происхождением: ее
земельные владения (как бы обширны они ни были) сложились
в значительной мере из частичного или полного поглощения вот-
чинником отдельных земельных участков свободных общинников-
аллодистов. Конечно, часто бывали случаи приобретения крупны-
ми феодальными вотчинниками — в особенности церковными —
значительных земельных комплексов в виде территорий целых де-
ревень, полученных от светских вотчинников; немалую роль игра-
ли и королевские пожалования светским и церковным феодалам;
однако1 весьма существенно, что и эти приобретаемые таким обра-
зом земельные владения тоже составились в свое время путем
поглощения отдельных крестьянских хозяйств и что, следователь-
но, их приобретение само по себе не могло изменить описанную
нами структуру вотчины. Однако если своеобразие этой последней
объясняется ее генезисом, то отсюда следует, что характерные ее
особенности присущи лишь крупной вотчине раннефеодального
периода. Этот вывод в значительной мере подтверждается факта-
ми, хотя и не полностью, ибо эти структурные особенности круп-
ной феодальной вотчины продолжают сохраняться во многих об-
ластях и районах средневековой Западной Европы и после завер-
шения процесса феодализации', да это и попятно: они будут
удерживаться до тех пор, пока развитие товарно-денежных
отношений и городского строя в соответствующих областях не
начнет оказывать глубокое воздействие на характер производства
как в крестьянских хозяйствах, так и в самом барском хозяйстве,
все более и более ослабляя потребительский характер хозяйства
крупной вотчины 22. До тех пор, пока этот процесс не проникает
22 См. об этом Е. А. Косминский. Исследования по аграрной исто-
рии Англии XIII в. М., 1947.
29
достаточно глубоко в вотчинное и крестьянское хозяйство, сред-
невековая вотчина все еще будет носить на себе следы своего про-
исхождения, восходящего к самому генезису феодальных произ-
водственных отношений 23. Возвращаясь к той эпохе, когда этот
процесс генезиса феодализма еще не окончательно завершился.,
мы считаем необходимым прежде всего подчеркнуть, что крупное
феодальное землевладение, обладающее всеми структурными при-
знаками вотчины, преобладало еще в IX в. не только в Германии,
но и в такой стране с более ранним и быстрым развитием феода-
лизма, как Франция. Достаточно вспомнить, что все отмеченные
нами выше характерные признаки внутренней структуры вотчи-
ны особенно ярко выражены в описях политика Сен-Жерменского
аббатства (начало IX в.), которому принадлежало, по-видимому,
от 75 до 100 различных имений, разбросанных по обширной тер-
ритории между Сеной (с ее притоками) и Луарой. Те же приз-
наки присущи и структуре земельных владений Реймсского' аббат-
ства в Шампани и Црюмского аббатства в Лотарингии (середина
и конец IX в.). В Германии вотчинная структура была свойствен-
на в VIII—XI вв. земельным владениям таких крупных аббатств,
как, например, Лоршское, Фульдское, Вейссенбургское, Сен-Га-
ленское, Корвейское, Верденское и ми. др.; так, отдельные'
имения Лоршского монастыря были разбросаны по огромной
территории от Эльзаса на юге до Фландрии па севере; Фульдский
монастырь имел различные владения в Прирейнской области,
Тюрингии и Франконии; то же относится и к другим крупным
церковным феодальным собственникам Германии указанного пе-
риода. Как можно судить на основании дарственных грамот круп-
ных светских феодалов перечисленным германским аббатствам,
23 Крупное земельное владение феодального типа, отличающееся опи-
санной выше структурой, принято обозначать в немецкой, а также в рус-
ской и советской исторической литературе условным термином «вотчина»
(Grundherrschaft) в отличие от «поместья» (Gutsherrschaft), которое ха-
рактеризуется сплошным расположением земельных территорий, превос-
ходством размеров площади барской запашки над площадью совокупности
держаний и нефиксированной барщиной, доходящей до 6 дней в неделю
(эти особенности «поместья» объясняются тем, что оно производит зерно-
вой хлеб на сбыт). Это противопоставление «вотчины» и «поместья» — по
экономической структуре и по характеру эксплуатации крестьянства —
ничего общего пе имеет с противоположностью аллода и феода (или, по
терминологии русских источников феодального периода — «вотчины» и
«поместья» в юридическом смысле) как наследственной собственности и
пожалования. Ибо средневековая вотчина — в разъясненном выше социаль-
но-экономическом значении этого термина — может быть и аллодом, и
феодом, но это не меняет ее экономическую структуру.— Маркс, говоря о
средневековой вотчине, пользуется термином «Grundherrschaft», а Отдель-
ные имения, входящие в ее состав, обозначает не термином «Gutcherr-
schaft», а словом «Gut» (см. К. Marx. Das Kapital, Bd. I, S. 648—649). Gm.
G. Д. С к а з к и н. Основные проблемы так называемого «второго издания
крепостничества» в Средней и Восточной Европе.— «Вопросы истории»,.
1958, № 2, стр. 97—98.
30
и светская крупная вотчина отличалась той же структурой24'„.
Будучи результатом процесса феодализации, крупное вотчинное
землевладение продолжало оказывать мощное воздействие на
дальнейший ход этого процесса.
Однако, вторжение вотчинника в общину в свою очередь мог-
ло принимать весьма различный характер: оно могло быть раз-
розненным и спорадическим, частичным и не приводящим к под-
чинению вотчиннику целых деревень, но могло иногда приводить
и к этому результату.
В первом случае отдельные крестьянские домохозяйства в
данной деревне могли впадать в разную степень зависимости от
вотчинника, в то время как другие домохозяйства в той же дерев-
не могли сохранять свои свободные аллоды в неприкосновенности.
В результате такого частичного вторжения вотчинника в общину
возникает так называемая «смешанная деревня», т. е. такая де-
ревня, которая отличается значительной пестротой своей социаль-
но-экономической структуры25. В такой смешанной деревне
некоторые аллодисты превратились • в прекаристов, другие — в
держателей тяглых мансов, а третьи остались свободными алло-
дистами. Весьма существенным является при этом то обстоятель-
ство, что в число зависимых держателей тяглых мансов и в число
прекаристов могли попадать представители различных слоев
прежней свободной общины,— пе только беднейшие крестьяне,
но и средние рядовые аллодисты. Однако и то и другое в равной
мере приводило к указанной перегруппировке прежних слоев
свободных общинников. Нетрудно видеть, что пестрота социально-
экономического состава «смешанной» деревни есть не что иное,
как другое проявление отмеченного выше наличия разных групп
в составе раннефеодального германского крестьянства. Разница
здесь не в существе явления, а только в способе его рассмотрения:
выше мы рассматривали это явление, временно отвлекаясь от
структуры общины и вотчины, а теперь фиксируем внимание
именно на ней. При конкретном изучении германского крестьян-
ства необходимо сочетать оба подхода: необходимость такого
сочетания диктуется именно тем, что в зависимость от вотчинни-
ка часто втягивались как раз отдельные домохозяйства (а не
целые деревни), а поэтому нужно изучать не только социальный
состав той или иной «смешанной» деревни, но и положение от-
дельных живущих в ней аллодистов, впавших в ту или иную
степень зависимости от вотчинника.
24 См. об этом Л. Т. М и л ь с к а я. Указ, соч., гл. I.
25 О пестроте социального состава деревни см. Л. Т. М ил ь с к а я.
Указ, сон., гл. III; е е же. Социальный состав деревни в Юго-Западной Гер-
мании в VIII—IX вв.— СВ, VII, 1955; А. И. Данилов. Немецкая деревня
второй половины VIII —’ начала IX в. в бассейне нижнего' течения Некка-
ра,— СВ, XIII, 1956.
311
Так или иначе, но территория пахотной земли такой «смешан-
ной» деревни представляет собой совокупность различных полос
свободных аллодистов, лежащих вперемежку с полосами уже
впавших в зависимость крестьян, а наделы этих последних явля-
ются уже земельной собственностью вотчинника, т. е. феодальной
собственностью в пределах такой деревни, которая целиком не
принадлежит вотчиннику. Мало того: значительное вторжение
вотчинника в «смешанную» деревню, т. е. приобретение им боль-
шого количества крестьянских аллодов в данной деревне, может
привести к превращению части территории деревенской пашни
(составленной из наделов полностью закрепощенных крестьян
или вновь освоенной в результате распашки новины) в кусок бар-
ского домена; тем самым «смешанная» деревня превращается в
полусвободную. Наконец, в том случае, когда в зависимость от
вотчинника впадает население целой деревни, возникает несво-
бодная деревня. Следует отметить, что — независимо от того, как
часто это происходит,— состав населения такой деревни продол-
жает оставаться социально пестрым, ибо наряду с тяглыми дер-
жателями разных степеней зависимости в ней имеются и прека-
ристы (тоже с весьма различными условиями прекарного держа-
ния) . Но это — уже другая пестрота — пестрота разных степеней
зависимости внутри феодальной вотчины (хотя она, несомненно,
произошла из первой).
Однако даже в этом последнем случае, когда в вотчине начи-
нает осуществляться тенденция к территориальному округлению
владений, в некоторых областях Германии наряду с этим продол-
жают сохраняться не только «смешанные», но и совершенно сво-
бодные деревни. Самый яркий тому пример — Саксония середины
IX в., где наличие свободных деревень (как это видно из хода
восстания Стеллинга 841—843 гг.) уживается с бурным ростом
земельных владений таких крупных церковных вотчинников, к.ак,
например, Корвейское и Верденское аббатства, так же как и дру-
гих церковных и светских феодалов, утвердившихся в Саксонии
после франкского завоевания.
III
Между крупными феодальными вотчинниками и той частью
крестьянства, которая еще не подверглась закрепощению, т. е.
между вотчинниками и рядовыми свободными общинниками-алло-
дистами, в Германии VIII—XI вв. существовал довольно широ-
кий промежуточный слой разного рода мелких земельных собст-
венников 26. Социально-экономический состав этого промежуточ-
26 Самое наличие столь широкого промежуточного слоя в раннефео-
дальный период возможно лишь благодаря тому, что еще продолжается
сосуществование свободной общины и крупной феодальной вотчины (не-
смотря на все усиливающийся процесс втягивания в зависимость свобод-
ных крестьян-общинников).
32
ного слоя тоже отличается значительной сложностью и пестротой.
В его составе можно констатировать по крайней мере три различ-
ные группы мелких собственников; каждая из них характеризу-
ется специфическими чертами в структуре земельных владений
и существенными особенностями в способе эксплуатации чужой
рабочей силы.
1. Ближе всего к основной (массе рядовых свободных общин-
ников стоят те мелкие земельные собственники, которые обладают
болен чем одним земельным наделом и частично используют в
качестве подсобной рабочей силы труд дворовых холопов или
сервов, причем разные наделы собственника такого типа могут
быть расположены в различных населенных пунктах, не слишком
удаленных друг от друга.
2. Более заметно возвышаются над массой рядовых свободных
общинников те мелкие земельные собственники, которые, имея
два (а иногда и несколько) земельных надела в разных близле-
жащих или соседних деревнях, частично эксплуатируют труд
сервов, посаженных на некоторые из этих наделов, но эксплуати-
руют его исключительно путем взимания небольшой продуктовой
ренты; к тому же они делают это в такой форме и в таких разме-
рах, что этот прибавочный продукт составляет лишь незначитель-
ную дополнительную часть общей продукции хозяйства данных
земельных собственников. Таких мелких собственников следует
считать зажиточными крестьянами, ибо основным источником их
существования является та часть продукции их хозяйства, кото-
рая воспроизводится за счет их собственного труда (а не труда
зависимых держателей-сервов).
3. Труднее всего точно определить социально-экономическую
физиономию высшей прослойки внутри вышеуказанного широко-
го промежуточного слоя, ибо она сама распадается на две катего-
рии мелких собственников:
а) мелкие земельные собственники, структура владений кото-
рых такая же, как у собственников предыдущей из намеченных
нами основных групп, но которые уже переходят к эксплуатации
своих зависимых держателей-сервов также и при помощи частич-
ного привлечения их к несению отработочных повинностей, про-
должая в то же время частично прилагать и свой личный труд к
обработке своего собственного надела (мы предлагали в свое
время считать и их зажиточными крестьянами) 27'. Однако, несмо-
тря на этот последний, весьма важный, признак, переход таких
мелких земельных собственников хотя бы к частичному исполь-
зованию барщинного труда их немногочисленных держателей-
сервов все же является решающим шагом в сторону изменения
социально-экономического^ облика этой категории мелких собствен-
27 См. А. И. Неусы хин. Возникновение зависимого крестьянства...,
стр. 68.
3 А. И. Неусыхин
33
ников. Ибо этот переход означает превращение того манса, кото-
рый обрабатывает мелкий земельный собственник, имеющий
держателей, отчасти и собственным трудом, в господский мане;
к этому маису начинают тянуть, как к хозяйственному центру,
зависимые держания сервов (т. е. остальные 2—3 маиса, входя-
щие в состав владений такого мелкого земельного собственника);
тем самым структура его владений приближается к мелковотчин-
ной структуре.
б) Мелкие земельные собственники, составляющие вторую
категорию внутри последней (третьей) из намеченных нами ос-
новных групп, существенно отличаются от собственников преды-
дущей категории тем, что в числе их зависимых держателей име-
ются не только сервы, но и колоны, а иногда и бывшие свободные
крестьяне, впавшие в зависимость от них. Это отличие — в соеди-
нении с прочими признаками, характерными для предыдущей
группы (частичное присвоение мелким земельным собственником
не только прибавочного продукта, но и прибавочного труда дер-
жателей) — вынуждает нас констатировать, что структура владе-
ний этой категории мелких земельных собственников уже приоб-
рела мелко вотчинный характер. Но значит ли это, что собствен-
ники этой категории могут быть всецело и без всяких оговорок
зачислены в разряд мелких вотчинников как низшего слоя гос-
подствующего класса? Достаточен ли признак мелко вотчинной
структуры владений для того, чтобы иметь основания считать
всех мелких земельных собственников с такой структурой владе-
ний мелкими феодалами? Не требуются ли для этого какие-либо
дополнительные признаки?
При попытке дать посильный ответ на эти вопросы существен-
ное значение имеет, очевидно, то, как мы подходим к определению
самого понятия «мелкая вотчина». Если основным признаком
мелкого вотчинника — в отличие от крестьянина — считать не
размеры его владений, а наличие вотчинной их структуры (соче-
тание барского двора и нескольких, хотя бы и очень немногих,
зависимых держаний) в соединении с фактом 'эксплуатации соб-
ственником этого барского двора рабочей силы держателей (хотя
бы немногих и в небольших размерах) путем частичного присвое-
ния их прибавочного труда и прибавочного продукта, то станет
совершенно очевидным, что мелкая вотчина в таком ее понима-
нии обладает многими — и притом существенными — признаками
феодальной собственности. Но в самих источниках, т. е. в карту-
ляриях, мелких вотчинников иногда очень трудно отличить от
зажиточных крестьян, и это вряд ли можно удовлетворительно
объяснить только1 скудостью данных этих источников,— например
отсутствием точных сведений о степени использования тем или
иным мелким собственником, выступающим в качестве дарителя,
чужой рабочей силы и т. д. Ибо даже если бы нам удалось каким-
нибудь способом преодолеть эти трудности, коренящиеся в са-
34
мом характере источников, то все же остался бы в силе тот не-
оспоримый факт, что в VIII—XI вв. в разных районах Германии
происходит массовый приток земельных владений мелких собст-
венников в руки церковных вотчинников путем так называемых
дарений. С другой стороны, над этой массой мелких дарителей,
которые — независимо от степени их зажиточности и структуры
их земельных владений — выступают все же как мелкие собствен-
ники, совершенно явственно возвышается сравнительно немного-
численный слой дарителей — крупных феодалов, которых чрезвы-
чайно легко выделить из общего числа дарителей. Эта массовость
и даже прямое количественное преобладание мелких собственни-
ков (мелковотчинпого и крестьянского типа вместе) в числе да-
рителей, а также их явное противопоставление крупным вотчин-
никам-феодалам, с одной стороны, и трудность выделения дейст-
вительных свободных крестьян-аллодистов из состава дарителей
, (по признаку трудового ведения собственного хозяйства и отсут-
ствия эксплуатации чужой рабочей силы), с другой стороны,—
все это вместе ввятое наводит на мысль, что не все те дарители,
которых мы по вышеуказанным признакам относим к категории
мелких вотчинников, были феодалами в полном смысле этого
слова. Для того чтобы с полным основанием признать таких дари-
телей (выше включенных нами в последнюю категорию третьей
группы в составе промежуточного слоя) феодалами,— хотя бы и
мелкими,— нельзя ограничиваться только установлением мелко-
вотчинной структуры их владений в сочетании с частичной
эксплуатацией ими рабочей силы даже лично свободных держа-
телей. Для этого нужно, кроме того, поставить вопрос о том,
какую социально-экономическую и политическую организацию
представляет собой такая «мелкая вотчина» в целом. Е. А. Кос-
мпнский называет в своих работах типичную феодальную вотчи-
ну организационной формой присвоения феодальной ренты 28. Та-
ковой может быть лишь такой комплекс земельных владений,
который состоит из сравнительно большого числа зависимых кре-
стьянских держаний, эксплуатируемых одним верховным собст-
венником; ибо только при наличии значительного количества та-
ких держаний роль верховного собственника всецело сводится
лишь к взиманию феодальной ренты (отработочной или продукто-
вой). Всякая феодальная вотчина,— крупная, средняя или срав-
нительно небольшая по своим размерам — всегда эксплуатирует
ТРУД держателей целого ряда зависимых крестьянских наделов и
присваивает продукцию многих разрозненных мелких крестьян-
ских хозяйств. В этом смысле крупная церковная феодальная
вотчина, от которой зависит около трех тысяч крестьянских
хозяйств (например, Лоршское аббатство), принципиально не
отличается от какой-либо сравнительно небольшой светской
28 Е. А. Ко сминс кий. Исследования..., стр. 41.
3* 35
вотчины, имеющей в своем распоряжении не более 20—15 хо-
зяйств зависимых держателей 29. Ибо и в той и в другой барское
хозяйство вотчинника, как верховного собственника, ведется почти
исключительно за счет приложения к господскому домену рабо-
чей силы держателей (лишь с дополнительным использованием
труда дворовых). Между тем господский маис даже тех мелких
земельных собственников (входящих в состав намеченного нами
выше промежуточного слоя), владения которых имеют мелковот-
чинную структуру (т. е. собственников третьей группы предста-
вителей этого слоя), обрабатывается не только трудом зависимых
держателей, а отчасти и личным трудом самих этих собственни-
ков; во всяком случае такая возможность никогда не может быть
нами полностью исключена, так как она обусловлена, с одной
стороны, относительно небольшим числом держателей (от 2—3
до 5), а с другой стороны — менее интенсивным характером их
эксплуатации. По этой линии и проходит основная грань между
небольшой феодальной вотчиной и комплексом земельных владе-
ний с мелковотчинной структурой, принадлежащих разбогатев-
шим общинникам. Небольшая феодальная вотчина отличается на-
личием всей совокупности признаков всякой феодальной вотчины;
между тем комплексу земельных владений общинника, даже
отличающемуся мелковотчинной структурой, не хватает одного
из решающих признаков феодальной вотчины, а именно: облада-
тель такого комплекса не является только верховным номиналь-
ным собственником30. Можно и к той и к другой прилагать
обозначение «мелкая вотчина», но следует при этом помнить, что
первая есть сложившаяся феодальная вотчина, между тем как
вторая является своеобразным типом земельного владения, со-
ставляющим переход от дофеодальных форм эксплуатации зави-
симых держателей31 в недрах хозяйства зажиточного общинника
к феодальным формам их эксплуатации в составе феодального
землевладения. Из изложенного следует, что для отчетливого
представления о различии между мелкой вотчиной представителя
господствующего класса и мелкой вотчиной разбогатевшего об-
щинника нужно принять во внимание не только структуру вла-
29 Обладатели таких сравнительно небольших вотчин и суть те «мелкие
феодальные собственники», которых А. И. Данилов предлагает считать
«мелкими вотчинниками в точном значении этого понятия» (см. А. И. Д а-
нилов. К вопросу о роли светской вотчины в эпоху генезиса феодализ-
ма,—СВ, XII, 1958, стр. 22).
30 Мы сознательно употребляем здесь термин Маркса, который он не-
однократно прилагает в «Капитале» именно к феодальным вотчинникам,
ибо этот термин как раз подчеркивает тот факт, что вотчинник является
получателем феодальной ренты (в разных ее формах).
31 Прототипом таких дофеодальных форм эксплуатации можно считать
способ использования труда тацитовских сервов, посаженных на участки
в качестве держателей на небольшом оброке, или труда литов, согласно
данным варварских правд.
36
дений того и другого, но и их абсолютную величину, их размеры;
ибо в процессе увеличения размеров владений мелкого вотчин-
ника второй категории на каком-то этапе их роста должен про-
изойти скачок, приводящий к переходу количества в качество и
превращающий земельное владение такого мелкого вотчинника в
типичную феодальную вотчину.
Мелковотчинную структуру несомненно имеют владения дари-
теля Фрейзингенскому монастырю Изангарта, который в 776 г.
располагал земельными владениями в четырех деревнях с несво-
бодными держателями и дворовыми; однако через 60 лет после
совершения этого дарения у внуков Изангарта осталось лишь три
зависимых от них держания (colonicae), да и то их право на эти
держания оспаривалось епископом. Вряд ли можно считать, что
даже Изаигарт (не говоря уже о его внуках) был обладателем
небольшой по размерам феодальной вотчины. Хотя у нас нет пря-
мых данных о том, в какой мере он сам участвовал в обработке
собственного земельного надела, составлявшего его господский
мане, тем не менее есть основания полагать, что он производил
ее главным образом при помощи дворовых, а не путем эксплуата-
ции барщинного труда посаженных на землю держателей. (Во
всяком случае если таковая и имела место, то она вряд ли играла
главную роль.) В пользу этого предположения говорят следующие
обстоятельства: сравнительная немногочисленность зависимых
держателей Изангарта, а также дальнейшая судьба его земель-
ных владений, которые сильно уменьшились уже в третьем поко-
лении его потомков, превратившихся в наследственных прекарис-
тов монастыря. Изангарт — либо зажиточный общинник с мелко1-
вотчинной структурой 'владений, либо мелкий вотчинник второй
из намеченных нами выше категорий (т. е. мелкий вотчинник,
не являющийся феодалом, иначе говоря — верховным номиналь-
ным земельным собственником) 32.
Сказанное относится и к другому фрейзингенскому дарителю,
Пильгриму, который передал монастырю часть своих владений,
приобретенную у других лиц: мельницу и три зависимых держа-
ния (colonicae). Состав и структура владений Пильгрима носят
мелковотчинный характер, но условия дарения указывают па то,
что Пильгрим никоим образом не мог быть феодалом, хотя бы и
мелким, так как он сделал это дарение с целью материального
обеспечения своей жены, получившей переданные им владения
в пожизненный прокарий 33; к тому же Пильгрим приобрел их в
свое время у своих соседей, таких же собственников, как он сам.
По структуре владений, казалось бы, более всего приближа-
ется к обладателю небольшой феодальной вотчины даритель
32 Freising, № 75 (776 г.), 76 (776 г.), 200 (804 г.), 626 (837 г.).
33 См. Freising, № 741 (853 г.). Ср. также А. И. Н е у с ы х и н. Указ,
соч., стр. 393—394.
37
Тениль, который передал в 821 и 823 гг. Фрейзингенскому мона-
стырю церковь, господский двор (locum ad curtem) в одной дерев-
не и половину своих владений в другой (в том числе лес,
оставив другой лес за собой). Однако, как указывают условия
Giro дарения, Тениль совершил этот акт для того, чтобы выкупить
у епископа Гиттона несвободную женщину, с которой он хотел
вступить в брак, стремясь при этом обеспечить свободу своему
сыну. Факт отказа Тениля от половины своих владений для до-
стижения этой скромной цели говорит цротив возможности зачи-
сления Тениля в состав феодалов (хотя бы и самых мелких) 34.
Подобные примеры встречаются и в Сен-Галленском картулярии.
Дарение Гильтиберта от 830 г. состояло из целых пяти гуф с
сидящими на них зависимыми держателями; кроме того, он пере-
дал монастырю еще 13 несвободных (mancipia); его владения
были расположены в трех различных населенных пунктах 35. Не-
смотря на столь резко выраженную мелковотчинную структуру
его владений, и этого дарителя никоим образом нельзя считать
мелким феодалом. Вряд ли он вел свое собственное хозяйство
главным образом за счет прибавочного труда держателей пяти
зависевших от него гуф: против такого предположения говорит
то обстоятельство, что у него были, кроме того, и такие несвобод-
ные, которые не были испомещены ни на одну из этих гуф; весьма
вероятно, что именно с помощью этих дворовых он и обрабатывал
свою собственную гуфу, лишь частично эксплуатируя своих зави-
симых держателей (может быть, лишь взимая с них оброк).
Гильтиберт получил свое дарение в прекарпй, который имели пра-
во унаследовать его жена и дочь, но лишь в том случае, если они
«приобретут свободу»; несомненно, что этот «мелкий вотчинник»,
женатый на несвободной, был и по происхождению и по своему
социально-экономическому облику зажиточным общинником36.
Весьма любопытные данные содержатся в грамотах Пассауского
и Фрейзингенского картуляриев о тех дарителях, в составе объек-
тов дарения которых находились зависимые держания не только
несвободных, но и свободных людей37. Так, даритель Мадальгоз
передает Пассауской церкви все свое владение целиком и притом
в одной деревне38; он является обладателем двух зависящих от
него держаний (coloniae); весьма возможно, что эти держатели —
лично свободные люди, так как Мадальгоз дарит два надела с
сидящими на них держателями и, кроме того, еще несвободных
(colonias et manentes duo et alias mancipias); впрочем, не исклю-
34 См. Freising, № 450, 489 (ср. А. И. Неусы хин. Указ, соч.,
стр. 388—389).
35 О методе использования данных относительно расположения владе-
ний дарителей в разных населенных пунктах см. интересные соображения
А. И. Данилова (Немецкая деревня..., стр. 111—ИЗ).
36 St. Gallen, № 331 (830 г.).
37 Ср. Л. Т. М и л ь с к а я. Указ, соч., стр. 52.
38 Passau, № 41 (794 г.).
38
чена и другая возможность, а именно, что эДи два держателя были
и несвободными, так как в тексте сказано: «дарит два надела
(coloniae) с сидящими на них людьми и других несвободных
(alias mancipias)». Однако независимо от этого, и в т;ом и в дру-
гом случае, владения Мадальгоза имеют мелковотчинную струк-
туру; и тем не менее Мадальгоз — типичный зажиточный общин-
ник: ведь в грамоте даже не указано, что у него мог быть свой
собственный господский мане, а это очень странно, если принять
во внимание то обстоятельство, что он передал все свое владение
и ничего не оставил за собой. Остается предположить, что он вел
свое хозяйство на одном из упомянутых в грамоте наделов сов-
местно с одним из своих держателей 39.
Один из фрейзингенских дарителей передает два зависимых
надела (II colonias), причем на одном из них сидит серв, а на
другом — свободный; оба несут servitium40, но второй держа-
тель выполняет повинности свободного человека (liberum servi-
tium) .
Л. Т. Мильская совершенно правильно относит дарителей, по-
добных последнему, на основании мелко в отчинной структуры их
владений к мелким вотчинникам. Однако это, конечно, не мел-
кие вотчинники феодального типа. Эти последние суть члены гос-
подствующего класса феодалов, между тем как первые вышли из
рядов зажиточных общинников.
Изложенный ход мыслей возвращает нас к выдвинутому выше
тезису, что мелкие вотчинники того типа, примеры которого мы
только что приводили, входят в состав промежуточного слоя меж-
ду рядовыми свободными общинниками-аллодистами и крупными
вотчинниками. Будучи выходцами из рядов разбогатевших об-
щинников-аллодистов, некоторые из них имеют тенденцию со
временем — путем накопления новых земельных владений — пре-
вратиться в мелких феодалов и войти в состав низшего слоя гос-
подствующего класса, но пока они — еще не феодалы, хотя уже
не крестьяне; в отличие от этих «преуспевающих» мелких вот-
чинников указанного типа другие представители этой категории,
а также и прочие члены промежуточного слоя нередко разоряют-
ся и постепенно впадают в зависимость от светских и церковных
феодалов (этот процесс изображен в использованной нами выше
монографии Л. Т. Мильской). Но независимо от их судьбы все
они — такой же продукт разложения соседской общины, в каче-
стве социального коллектива свободных аллодистов, кристалли-
зующийся в виде особого промежуточного слоя на верхнем полю-
се этой общины, как закрепощаемые общинники и промежуточ-
ные слои полусвободных (литы) на низшем ее полюсе.
39 Впрочем, можно было бы сделать и еще одно предположение,— что
у Мадальгоза были еще какие-либо владения в другом населенном пункте,
если бы не полное отсутствие данных об этом.
40 См. Freising, № 366.
39
Однако при разграничении мелких вотчинников, входящих в
состав промежуточного слоя, и обладателей небольших по разме-
рам феодальных вотчин следует иметь в вйду еще одно очень
важное явление, а именно внеэкономическое принуждение.
И Маркс и Ленин неоднократно подчеркивали, что формы и сте-
пени этого принуждения могут быть весьма различны. Постара-
емся выяснить, в чем их различие в типичной феодальной вотчине
(независимо от ее размеров), с одной стороны, и в мелкой вотчи-
не, выросшей из земельных владений бывших общинников,— с
другой. Характеризуя положение непосредственного производи-
теля — крестьянина — в типичной феодальной вотчине на стадии
отработочной ренты, Маркс указывает, в чем надо усматривать
«естественные условия и границы прибавочного труда вообще».
Он подчеркивает, что необходимо наличие особых условий, при
которых «...естественная производительность его труда (т. е. тру-
да непосредственного производителя.— А. Н.) должна быть до-
статочно велика для того, чтобы у него оставалась возможность
Производить избыточный труд сверх труда, необходимого для
удовлетворения его собственных необходимых потребностей. Эта
возможность не создает ренты, ее создает лишь принуждение,
превращающее возможность в действительность»41.
В типичной феодальной вотчине, которая выступает перед
нами как организация для взимания феодальной ренты с ее мно-
гочисленных держателей, находящихся к тому же в разной сте-
пени зависимости от вотчинника, внеэкономическое принуждение
естественным образом должно приобретать характер политиче-
ской власти или политического господства и принимать определен-
ные юридические формы. Юридической формой внеэкономическо-
го принуждения в типичной феодальной вотчине был, как извест-
но, иммунитет, оформлявший власть вотчинника над его держате-
лями в сфере их судебной, податной и военной зависимости от
него. Оказывая обратное воздействие на породивший его базис,
иммунитет не только юридически оформлял внеэкономическое
принуждение, но и сильно содействовал дальнейшему росту и
округлению крупного феодального землевладения. Именно такая
форма внеэкономического принуждения была совершенно неиз-
бежна как орудие превращения указанной Марксом возможности в
действительность именно в типичной феодальной вотчине, верхов-
ному собственнику которой нужно было обеспечить использование
прибавочного труда и прибавочного продукта многочисленных за-
висевших от него мелких крестьянских хозяйств, разбросанных по
разным деревням и зачастую расположенных на значительном рас-
стоянии друг от друга. Сказанное относится и к феодальной вот-
чине сравнительно небольших размеров, ибо и с 15—20 зависимых
41 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 25, ч. II, стр. 355 (кур-
сив везде наш.— А. Н.).
40
хозяйств нелегко взимать ренту без юридического оформления
внеэкономического принуждения. Правда, в такой небольшой
феодальной вотчине оно. не принимает форму королевского имму-
нитетного пожалования (подобные королевские привилегии предо-
ставлялись лишь крупным феодальным вотчинам); однако реалы
ное содержание судебной власти такого вотчинника над его
крестьянами заключало в себе те же элементы политического гос-
подства,— хотя бы в форме низшей юрисдикции, которая могла осу-
ществляться явочным порядком и была особенно важна вотчин-
нику для обеспечения выполнения барщины его крестьянами и
получения с них оброка; ибо как раз низшая юрисдикция давала
вотчиннику возможность решать в своих интересах тяжбы и судеб-
ные дела, касавшиеся исправного несения повинностей. Но, в от-
личие от этого, мелкий вотчинник, вышедший из среды свобод-
ных общинников и имевший в своем распоряжении от двух до
пяти мансов, вряд ли всегда нуждался даже в такой сравнительно
слабо развитой судебной власти для осуществления своих хозяйст-
венных интересов: ведь его земельная собственность, как это вы-
яснено выше, не была только организацией для получения ренты,
поскольку его собственное хозяйство на его мансе, который он мог
обрабатывать частично и сам — лишь с привлечением подсобной
рабочей силы,— не строилось всецело на эксплуатации барщин-
ного труда его держателей; некоторые из них (а иногда и все)
ограничивались лишь уплатой оброка. Правда, Маркс указывает,
что «несвобода... от крепостничества с барщинным трудом
(т. е. несвобода как внеэкономическое принуждение.— А. Н.)
может смягчаться до простого оброчного обязательства» 42. Однако
уже из самой формулировки этой мысли у Маркса («смягчаться»)
явствует, что он имеет здесь в виду переход от отработочной рен-
ты к продуктовой («от крепостничества с барщинным трудом... до
оброчного обязательства»), который пройсходил на определенной
стадии развития феодального способа производства, а не те фор-
мы оброка, которые были распространены еще в дофеодальный пе-
риод и прямым продолжением которых является взимание обро-
ка в мелкой вотчине разбогатевших общинников. Такое взимание
подобного оброка могло происходить иногда и без применения це-
лой системы юридически оформленного внеэкономического при-
нуждения. Для того чтобы ясно представить себе реальное правдо-
подобие этой возможности, достаточно лишь вспомнить, что вне-
экономическое принуждение в типичной феодальной вотчине есть
средство и орудие получения прибавочного продукта и прибавоч-
ного труда, но не самый процесс производства, в силу коего (при
наличии крупной феодальной собственности) порождается воз-
можность присвоения того и другого. Если мы отбросим
42 Там же, стр. 353.
41
-совершенно неправомерное отождествление внеэкономического
принуждения с самим экономическим процессом производства в
феодальном обществе и будем отчетливо разграничивать экономи-
ческую необходимость, создающую возможность эксплуатации
крестьянина, и госйодство-йодчинение, «превращающее эту воз-
можность в действительность» (Маркс), то для нас станет оче-
видным, что взимание оброка с двух-трех держателей мелкого
земельного собственника происходило главным образом в силу са-
мой экономической необходимости.
Что касается полусвободных промежуточных слоев, то они от-
части произошли еще в дофеодальный период (как, например, ли-
ты) , а отчасти возникли в результате роста феодальных отноше-
ний: таковы либертины разных категорий, число которых сильно
возросло с установлением феодального способа производства ввиду
участившихся неполных отпусков на волю сервов, превращаемых
в феодально зависимых держателей. Однако и полусвободные до-
феодального происхождения тоже превратились в феодально зави-
симых крестьян, и тем самым их реальное положение изменилось;
с другой стороны, и те полусвободные, которые появились в ре-
зультате процесса феодализации, состояли, конечно, не только из
вольноотпущенников, но и из закрепощаемых свободных. Таким
образом, этот процесс произвел перемещение различных социаль-
ных прослоек дофеодального крестьянства не только в высших и
средних слоях общинников, но и в низшем их слое.
Резюмируем основные выводы из проделанного нами ана-
лиза:
1. Состав крестьянства в целом в Германии VIII—XII вв. от-
личается значительной пестротой; по признаку наличия у кре-
стьян прав собственности или владения на их земельные участки
их можно разбить на несколько групп — от совершенно свобод-
ных аллодистов до держателей тяглых мансов. Состав зависим'ог'о
крестьянства характеризуется не меньшей сложностью.
2. Процесс утраты свободными общинниками их аллодов про-
исходит в Германии этого периода замедленно и неравномерно и
завершается лишь к концу XI — началу XII в.
3. В течение VIII—XII вв. во многих областях Германии еще
продолжается сосуществование общины (частично свободной) с
феодальной вотчиной, хотя в недрах самой общины продолжаются
процессы имущественной и социальной дифференциации, а вотчи-
на втягивает в зависимость все большее и большее количество ра-
нее свободных общинников-аллодистов.
4. Крупная феодальная вотчина этого периода отличается оп-
ределенными особенностями ее внутренней структуры. Эти струк-
турные особенности феодальной вотчины, которые объясняются
характером ее генезиса, резко отличают ее от поместья позднефео-
дального периода. Поэтому нам представляется целесообразным
строго различать по существу вотчину (Grundherrschaft) и по-
42
местье (Gutsherrschaft) как разные типы крупного феодального
землевладения (независимо от того, какой терминологии мы будем
придерживаться).
5. Между феодальными вотчинниками и крестьянством в целом
{как свободным, так и полусвободным, а также и зависимым) в
Германии VIII—XII вв. имелся сравнительно широкий промежу-
точный слой, который состоял, с одной стороны, из зажиточных
общинников, применявших в своем хозяйстве подсобный труд дво-
ровых, а с другой стороны,— из таких разбогатевших общинников,
которые ио признаку структуры их владений уже приближались
к мелким Вотчинникам и имели в своем распоряжении от двух до
пяти зависимых держаний.
6. Несмотря на мелковотчинную структуру их владений, эти
мелкие земельные собственники сильно отличались от представи-
телей низшего слоя феодального класса, т. е. от мелких феодалов,
обладавших небольшими вотчинами.
7. Основные отличия земельного владения указанного типа с
мелковотчинной структурой от типичной феодальной вотчины за-
ключаются в следующем: а) такое земельное владение не является
исключительной организацией для взимания феодальной ренты;
б) эксплуатация держателей таких мелких собственников носила
в значительной мере дофеодальный характер, ибо она часто огра-
ничивалась либо взиманием небольшого оброка, либо частичным
привлечением держателей к обработке собственного манса мелкого
земельного собственника, который частично продолжал при этом
вести свое хозяйство при помощи приложения к своему мансу соб-
ственного труда; в) в связи с этими особенностями земельного вла-
дения разбираемого типа с мелковотчинной структурой особый
интерес представляет вопрос о внеэкономическом принуждении в
пределах такого земельного владения: оно либо осуществляется
явочным порядком (без всякого юридического оформления), либо
«фактически просто отсутствует, так как вместо него господствует
чисто экономическая необходимость; г) из сказанного ясно, что
владение данного типа, иногда называемое «мелкой вотчиной»,
всегда представляет собой мелкую земельную собственность и что
для ее отграничения от небольшой феодальной вотчины сле-
дует принимать во внимание не только ее структуру, но и ее
размеры (конечно, наряду с прочими указанными нами призна-
ками) .
8. В Германии VIII—XII вв. «смешанные» деревни располо-
жены рядом с совершенно свободными и совершенно зависимы-
ми; крупные феодальные вотчины сосуществуют не только с пол-
ностью или частично свободными общинами, НО' и с владениями
разбогатевших общинников, превращающихся в мелких вотчин-
ников.
43
* * *
Как уже было указано, ход всех этих процессов, сливающихся
в один общий процесс феодализации, отличался в разных областях
Германии VIII—XII вв. весьма существенными особенностями.
Особенно большие различия в этом отношении наблюдаются меж-
ду Саксонией и Фрисландией, с одной стороны, и прочими района-
ми Германии, с другой. Но и Алеманния, Бавария, Франкония
и др. тоже значительно отличаются друг от друга по ходу и тем-
пам процесса феодализации. Строго говоря, нельзя рассматривать
всю Германию VIII—XII вв. как страну с одинаковым уровнем
развития феодального способа производства. Это можно делать
лишь весьма условно и притом, если иметь в виду противопостав-
ление всех областей Германии в. совокупности, несмотря па все
различия между ними, странам с более развитым, феодализмом,
например Франции.
ГЛАВА ВТОРАЯ
МЕТОДИКА ИССЛЕДОВАНИЯ СИСТЕМЫ ПОЛЕЙ
ПО ДАННЫМ ГЕРМАНСКИХ КАРТУЛЯРИЕВ
(IX-XII вв.)
I
Изучение истории крестьянства в Германии IX — XII вв. требу-
ет не только выработки отчетливого представления о реальном со-
держании таких понятий, как крестьянин раннефеодальной эпо-
хи, мелкий вотчинник, свободный и зависимый общинник и т. д.
Одним из предварительных условий уразумения реального значе-
ния дарственных и меновых сделок, раздела земельных участков
между сонаследниками (а также их перехода из рук в руки путем
купли-продажи) для различных категорий мелких земельных соб-
ственников (входящих в намеченные выше группы внутри широ-
кого промежуточного слоя) является знакомство с различными
системами полей и разными формами поселений, характерными
для тех или иных районов Германии раннего средневековья.
Недостаточность и неполнота данных письменных источников
(картуляриев, полиптиков и др.) по этому вопросу привела к ис-
пользованию методов археологии и материала межевых карт бо-
лее позднего времени. Представители Марковой теории Маурера
и в особенности Мейцен, исходя из устойчивости сельскохозяйст-
венной техники в течение средних веков, пытались на основании
топографических карт и межевых планов XVIII—XIX вв. рекон-
струировать системы полой и формы поселений (кучевая, линей-
ная и уличная деревня, населенные пункты хуторного типа и др.)
в Германии раннего средневековья. Эта тенденция нашла наибо-
лее яркое выражение в обобщающем четырехтомпом труде Мей-
цена \ Однако вскоре она вызвала возражения как против самого
принципа ретроспективного использования межевых карт, так и
1 А. М е i t z е n. Siedlung und Agrarwesen der Westgermanen und Oslgcr-
manen, der Kellen, Romer, Finnen und Slaven. Berlin, Bd. I, 1895, Bd. II—
IV, 1906.
45
против недостаточно осторожного приурочения Мейценом разных
систем полей и форм поселений к тем или иным районам и против
освещения сельскохозяйственных распорядков одного района дан-
ными межевых карт из другого района, в особенности против пе-
ренесения свидетельств германских межевых карт на аграрный
строй Франции, Англии и других стран 2. Уже Г. Кнапп указал
на то, что поздние межевые карты дают представление о разме-
щении полей и участков, по не о реальном положении тех людей,
которые вели на них хозяйство в- отдаленные временна. Это замеча-
ние Кнаппа 3 послужило началом скептического отношения в за-
падной медиевистике к построениям Мейцена. У нас ряд сущест-
венных критических замечаний, особенно против перенесения дан-
ных немецких межевых карт на аграрную историю других стран,
высказал Н. П. Грацианский 4.
Однако Блок 5 и его школа с успехом использовали француз-
ские межевые карты XVIII в. Отсюда следует, что их данными
можно пользоваться, отбросив преувеличения Мейцена 6 и комби-
нируя свидетельства межевых карт с данными письменных источ-
ников, а также вспомогательных дисциплин (археологии, топони-
мики и др.).
На основании совокупности всех перечисленных методов иссле-
дования современная наука различает следующие основные си-
стемы полей, имевшие распространение в средневековой Герма-
нии.
1. Так называемая система конов или геванпов (Gewannflur),
которая характеризуется чересполосицей и системой открытых
полей.
2 Мейцон, конечно, различал особенности разных районов, но, во-пер-
вых, в недостаточной мере, а во-вторых,— и это главное,— считал для
каждого района характерной одну господствующую систему полей и фор-
му поселений, между тем как в действительности в одпом и том же районе
могли уживаться разные системы и формы в зависимости от разницы гео-
графических условий в пределах одного и того же района. Исходя из
якобы характерного германского дуализма деревенских и хуторных посе-
лений, Мейцен склонен был в то же время слишком обобщать данные о
распространенности кучевой деревни и Gewannflur.
3 G. F. Knapp. Siedelung und Agrarwesen nach A. Meitzen.— In:
G. F. Knapp. Grundherrschaft und Rittergut. Leipzig, 1897, S. 101 ff.
4H. П. Грацианский. Бургундская деревня..., стр. !114—115.
И. П. Грацианский считает возможным привлекать материалы межевых
карт лишь в качестве вспомогательного приема исследования при изучении
грамот. Общую критику всей концепции Мейцена в целом см. А. И. Дани-
лов. Проблемы аграрной истории раннего средневековья в немецкой исто-
риографии. М., 1958.
5 М. Bloch. Les caracteres originaux de 1’histoire rurale fran?aise. Pa-
ris, 1931 (есть русский перевод).
6 Большинство этих преувеличений и неправильных умозаключений
Мейцена произошли, главным образом, из его склонности к ретроспектив-
ному методу использования межевых карт, т. е. из слишком неосторожного
перенесения их данных в отдаленное прошлое (см. об этом, например,
R. Gradmanп. Siiddeutschland, Bd. I, 2. Aufl. Darmstadt, 1957, S. 79—80).
46
2. Система полей, принадлежащих хуторным поселениям (Wei-
lerflur), связанным друг с другом; она представляет разновидность,
системы геваннов (Gewannflur) и отличается от нее лишь иным:
размещением и конфигурацией полос.
3. Система земельных владений отдельных замкнутых дворов
(Einddflur).
4. Система полей, примыкающих к лесным гуфам (Waldhufen-
flur).
1. Наиболее исконной и старинной системой полей является,
по-видимому, Gewannflur, которая очень распространена, в част-
ности, в издавна заселенных областях Южной Германии. При
этой системе земельное владение каждого двора в деревне состо-
ит из целого ряда полос или парцелл, которые расположены впере-
межку с парцеллами других домохозяев. Вся площадь пахотной
земли (иногда обширная —от 400 до 1000 га и более) данной де-
ревни распадается на известное число подразделений — в зависи-
мости от качества,— которые называются Gewanne (или Gewan-
de) 7. Каждый геванн в свою очередь состоит из большого числа
полос (более двадцати в одном геванне); длина этих полос во мно-
го раз превосходит их ширину (нередко в десять — двадцать раз),,
причем длина каждой парцеллы может превышать 100 м. Извест-
ное число геваннов или конов опять-таки объединяется в целые
поля (в некоторых источниках,— например в Сен-Галленском
картулярии,— они обозначаются как «zelga» «^ratura» или «si-
cio», а в других как «Osche»); это производится в целях чередова-
ния яровых и озимых посевов при трехполье, вследствие чего каж-
дое домохозяйство в равной мере может принимать участие
в обработке и засеве принадлежащих ему парцелл в пределах каж-
дого поля (Zelge). При этой системе господствуют чересполосица и
принудительный севооборот. Парцеллы имеют форму вытянутого
в длину прямоугольника или параллелограмма, но иногда в силу
разных причин продольная сторона парцелл искривляется или за-
гибается в сторону; в ряду этих причин значительную роль играет,,
во-первых, рельеф местности (особенно в горных районах),
а во-вторых, случаи запашки той или иной парцеллы владельцем
соседней полосы, что происходит ввиду неясности границ и
межей 8.
Вероятно, первоначально парцеллы всех жителей деревни были
приблизительно равной величины; это явствует из того, что при
7 Это название происходит от того, что каждый геванн был отграничен
с одной или нескольких сторон узкими, поросшими травой межами, у кон-
ца которых при пахоте поворачивали плуг: отсюда выражение Gewande,
т. е. поворот (от глагола «wenden»).
8 Случаи такой запашки отразились в споре из-за границ владения в
Баварской правде (LBaiuv., XII, 8; о границах см. там же, XII, 11, 3, 4, 5,
8). О возможной непреднамеренной запашке чужой полосы см. также LSal.,
XXVII, 24, ad. 9; XXXIV, 2—3.
47
расширении пахотной площади деревни путем распашки новины
вновь распаханная площадь делилась между всеми домохозяевами
поровну; части этой площади примыкали обычно к отдаленным
границам всей территории пахотной земли данной деревни; по-
этому на межевых картах следы первоначально равного наделения
всех домохозяев пахотными участками сохранились именно в этих
вновь распаханных частях занятой под обработку территории паш-
ни. Так как доступ ко многим парцеллам нередко был затруднен,
то сама о'бщина была заинтересована в том, чтобы, с одной стороны,'
обладатель таких парцелл получил возможность переступать гра-
ницы чужих участков (при пахоте или уборке урожая), а с другой
стороны — чтобы владелец той парцеллы, через которую проходил
сосед, не терпел при этом ущерба 9.
Как ясно из изложенного, первоначально парцеллы отдельных
владельцев в различных геваннах примыкали друг к другу в опре-
деленной и притом одинаковой последовательности, а потому каж-
дый домохозяин имел в разных геваннах одних и тех же сосе-
дей.
Однако такое положение не могло Сохраняться постоянно,
ввиду того что в процессе распада больших семей происходили раз-
делы земельных владений отдельных домохозяйств между сыновь-
ями одного и того же владельца и это> приводило к делению
прежних парцелл на несколько частей, вследствие чего возникали
частичные, более узкие полосы, так как деление производилось
обычно в продольном направлении. Впрочем, бывали случаи деле-
ния парцелл и в поперечном направлении, так что ширина частич-
ной полосы оставалась прежней, но уменьшалась ее длина. Пер-
воначальная равномерность распределения парцелл между всеми
домохозяевами и равенство их величины нарушались не только
в процессе раздела наследства. Если вначале при совместной
распашке новины вновь занимаемая под обработку территория, как
уже отмечено выше, тоже делилась поровну между всеми участво-
вавшими в распашке домохозяевами, то впоследствии индивиду-
альные корчевки, заимки и пр. создавали расширение пахотной
площади, принадлежавшей отдельным домохозяевам. Еще в боль-
шей мере нарушалось это первоначальное равенство в результате
различных сделок с недвижимостью, купли-продажи земельной
собственности, обмена дарений и т. п. 10 Распространение этих сде-
лок могло привести к тому, что две или несколько парцелл, рас-
положенных в одном и том же геванне и принадлежавших ранее
9 Это опять-таки отразилось уже в варварских правдах: ср. LSaL,
XXVII, ad. 9; XXXIV, 2-3.
10 Эти изменения в надельной системе при Gewannflur будут подроб-
нее рассмотрены ниже — в связи с постановкой вопроса о том, какая
именно часть надела жителя Gewanndorf отчуждается при дарениях, об-
мене и продаже.
48
различным домохозяевам, перейдут в сооственыость одного и того
же владельца 11.
2. Система полей, принадлеэхащих связанным друг с другом
поселениям хуторного типа (Weilerflur), может рассматриваться
как разновидность предыдущей системы полей, т. е. Gewannflur.
Опа отличается от Gewannflur значительной бессистемностью в рас-
пределении парцелл. Парцеллы каждого домохозяина имеют при
этой системе различную величину и неодинаковую форму. Хутор-
I те поселения никоим образом нельзя представлять себе в виде
совокупности отдельных разрозненных дворов; это поселение
деревенского типа, только меньших размеров, чем деревни с си-
стемой геваннов. Соответственно с таким характером Weilerflur
она состоит из довольно многочисленных парцелл нескольких или
многих домохозяев, расположенных чересполосно, вперемежку с
полосами других домохозяев, так что парцеллы каждого владель-
ца отнюдь не составляют сплошного замкнутого целого. Данная
система полей возникла, по-видимому, сравнительно рано, т. е. уже
в эпоху Меровингов, но, вероятно, позднее, чем Gewannflur, хотя
в разных районах могут встречаться обе эти системы. Weilerflur
была распространена как в Южной, так и в Северной Германии;
опа возникала в результате коллективной распашки и корчевки,
производившейся известным числом общинников (первоначально
5—6 человек) в лесных областях Южной Германии, и принадлежит
здесь к самым старинным формам полей и поселений на вновь
распаханных территориях; однако ее возникновение не обязатель-
но связано с распашкой новины, ибо она сочетается в Северной
Германии с кучевыми и уличными деревнями, которые нередко
возникали в областях с прежним славянским населением или в
пограничных германско-славянских областях. Вначале немного-
численный состав жителей поселения хуторного типа впоследст-
вии разрастался, а бессистемность чересполосицы еще увеличи-
валась позднейшими разделами наследства. Гипотеза Мейцена,
стремившегося объяснить эту бессистемность «произволом вотчин-
ника», а всю систему Weilerflur вывести из поселения па вотчин-
ной территории, в настоящее время не разделяется специалиста-
ми 12, ибо хотя многие поселения с Weilerflur действительно воз-
никли на вотчинной территории, том не менее примерно такое же
их количество произошло в результате распашек, предпринятых
свободными крестьянами. Поселения с Weilerflur не обязательно
11 При изучении картулярного материала весьма существенно иметь
представление о том, что означает конкретно передача в силу дарения,
обмена или продажи того или иного владения при системе Gewannflur, т. е.
происходит ли переход в собственность другого лица определенных пар-
целл в тех или иных геваннах (или даже одной полосы в одном геванне)
или передается совокупность таких полос. Этот вопрос, который не тождест-
вен с вопросом о передаче всего владения дарителя или его части, будет
подробнее разобран ниже.
12 См. R. G г a d m a n n. Op. cit., Bd. I, 8. 123.
4 А. И. Неусыхин
49
происходили из отдельных дворов (вопреки мнению Штейнба-
ха 13); хотя в некоторых случаях это и имело место, как показыва-
ют названия хуторов с окончанием на -hof, одпако наличие назва-
ний, оканчивающихся на -hofen, -hausen и др. (во множественном
числе), а также и на -dorf, указывает на то, что подобные поселе-
ния состояли из многих дворов.
3. Система земельных владений отдельных дворов (Einodflur)
характеризуется следующими признаками: все владение каждого
крестьянского двора или домохозяйства расположено в одном ме-
сте компактно, в пределах сплошного замкнутого земельного уча-
стка.' Иногда и самый двор стоит на этой территории, и в таких
случаях подобные отдельные дворы (Einodhofe) могут быть вкрап-
лены между пахотными землями поселений хуторного1 тйпа. Однако
весьма часто целые общины состоят из таких отдельных дворов,
так что вся пахотная территория, принадлежащая совокупности
подобных домохозяйств, складывается из компактных земельных
участков. Отсюда ясно, что при этой системе отсутствует череспо-
лосица. Эта система распространена, с одной стороны, в лесных
местностях, где она возникала в результате индивидуальных зе-
мельных корчевок, предпринимавшихся силами членов одной и
той же семьи, а с другой стороны, на пастбищах, расположенных
в отдаленных концах марки и подвергавшихся заимке в целях
основания отдельных дворов1 с их компактными земельными уча-
стками. В некоторых горных долинах, например в Шварцвальде,
подобные отдельные дворы следуют один за другим на известном
расстоянии друг от друга, причем каждый из них имеет отдельное
название, а их совокупность образует общину с названием, объе-
диняющим все поселение. Но в других районах встречаются слу-
чаи, когда жилые дворы и хозяйственные постройки расположены
близко друг от друга в форме хуторного или деревенского поселе-
ния, хотя вся марка поделена на отдельные компактные (сплош-
ные) земельные участки (Einode) 14. В результате разделов при
этой системе иногда происходило превращение Einodflur в Weiler-
flur.
4. Систему полей, примыкающих к лесным гифам (Waldhufen-
flur), можно до известной степени рассматривать как разновид-
ность предыдущей (т. е. Einodflur), хотя эти две системы следу-
ет все же отличать друг от друга. Сходство между ними заключа-
ется в том, что и Waldhufenflur представляет собою совокупность
сплошных компактных земельных участков, но с тем весьма суще-
ственным отличием, что каждый из этих участков (которые назы-
ваются лесными гуфами — Waldhufen) имеет форму вытянутого
13 F. Steinbach. Gewanndorf und Einzelhof.— In: «Historische Auf-
satze. A. Schulte zum 70. Geburtstag gewidmet». Dusseldorf, 1927.
14 Некоторые исследователи предполагают, что корень Od или Ed про-
исходит от слова «allod» (ср. J. Mayer. Die Verbreitung der Siedlungsna-
men auf -ing in Niederosterreich.—In: «Festband A. Penck». Stuttgart, 1918).
50
в длину прямоугольника, между тем как при Einodflur они могли
иметь самые разнообразные очертания в зависимости от характера
ландшафта. При системе лесных гуф компактные земельные уча-
стки расположены параллельно друг другу в виде полос определен-
ной ширины, причем узкая сторона каждого участка обращена
к улице, недалеко от которой на самой территории гуфы находит-
ся двор ее владельца. В горных районах нижняя узкая сторона
такого земельного участка может упираться в течение реки или
горного потока, а верхняя сторона кончается в лесу, растущем на
горных склонах, или в местах, используемых в качестве пастбищ.
Таким образом, в гористых местностях лесная гуфа может вытя-
гиваться из глубины долины вверх по направлению к горным
склонам, хотя нередко она оканчивается у подножия возвышен-
ностей. Горные пастбища и леса находятся в общем пользовании
владельцев лесных гуф. Позднейшие распашки новины, разделы
наследства и отчуждение отдельных частей лесных гуф приводили
к тому, что тот или иной крестьянин мог присоединить к своей
первоначальной полосе составные части других полос, вследствие
чего его земельное владение уже теряло прежний характер одного
компактного земельного участка. Так, например, в некоторых по-
селениях с системой лесных гуф в Тироле (в районе Бреннера) де-
ление прежних гуф (ширина которых достигала первоначально
ста метров) создавало такое положение, при котором три-четыре
вновь выделившихся двора владели раздельно составными частями
одной исконной гуфы. При этом уже невозможно было сохранить
принадлежность каждому новому двору определенного земельного
владения в пределах одного и того же земельного участка, а это
означает, что система полей, характерная для лесных гуф, начи-
нает видоизменяться и сдвигаться, хотя ей остается чуждой черес-
полосица системы геваннов и хуторных поселений. Система лесных
гуф является более поздней формой, нежели система геваннов и
хуторных поселений, ибо она предполагает уже довольно разви-
тую технику корчевки лесов с заранее намеченными мостами для
основания отдельных гуф в лесистой местности; ее возникновение
относится к IX—X вв., а в некоторых местах к XI в. 15
Как видно из этого обзора различных систем полей средневе-
ковой Германии, чересполосица может совмещаться не только с
системой конов (Gewannflur), но и с Weilerflur. При этом система
конов, или геваннов, была распространена (так же как и Weiler-
flur) в различных районах средневековой Германии, в частности,
не только в равнинных областях, но и в горных местностях, где
поселения с системой геваннов и с Weilerflur могли располагаться
на горных склонах и террасах, а также и в некоторых речных до-
линах.
15 R. Gradmann. Das landliche Siedlungswesen des Konigreich Wurt-
temberg, Bd. I. Stuttgart, 1913.
4*
51
, Чересполосица и система открытых полей чужды поселениям
из лесных гуф и Einodflur, хотя и при этих формах складывается
общппа отдельных домохозяев, использующая сообща альменду
в виде лесов, пастбищ, текучих и стоячих вод и пр. Таким обра-
зом, наличие общины может сочетаться с различными системами
полей, с той лишь разницей, что структура этой общины при си-
стеме геваннов и при Weilerflur, с одной стороны, и при системе
лесных гуф и Einodflur, с другой стороны, обнаруживает весьма
существенные отличия: во втором случае общинная собственность
сказывается главным образом в 'совместном обладании альмендой
и в вытекающем из этого праве заимки, между тем как в первом
случае верховенство общины, распространяющееся па всю терри-
торию пахотной земли, приводит не только к системе открытых
полей, по и к зависимости любых изменений в составе общины и в
размещении полос (в результате отчуждения участков или раздела
наследства) от интересов каждого общинника. Однако, несмотря
на это отличие, роль общины при любой системе полей проявляет-
ся в том, что при разных формах отчуждения земельных участков
контрагенты сделок оговаривают свое право пользования альмен-
дой (этими оговорками пестрят грамоты средневековых герман-
ских картуляриев).
Различным системам полей соответствуют разные формы самих
поселений, хотя некоторые из этих форм могут иногда сочетаться
с отличающимися друг от друга системами полей.
В средневековой Германии можно различить следующие фор-
мы поселений: 1) кучевая деревня (Haufendorf); 2) уличная де-
ревня (Stralendorf); 3) линейная деревня (Reihendorf); 4) по-
селение хуторного типа (Weilersiedlung или Weileranlage); 5) по-
селение в виде отдельных дворов (Siedlung in Einzelhofen) 16.
1. В кучевой деревне дома расположены беспорядочно и на
значительном расстоянии друг от друга. Между ними лежат хо-
зяйственные пристройки, а также приусадебные участки с садами
или огородами. В такой деревне не было большой дороги или ули-
цы, проходившей через все поселение; отдельные домохозяйства
связаны были друг с другом лишь тропинками, которые имели весь-
ма различное направление, так что вся кучевая деревня в целом
представляла собой своеобразную сеть изогнутых проходов или
проулков; расположение домов было, таким образом, не только
чрезвычайно бессистемным, но и запутанным. Проезжая дорога
лишь огибала деревню, но не пересекала ее. Такой тип деревни
считается одной из древнейших форм поселений в средневековой
Германии 17.
16 Некоторые исследователи выделяют поселения с системой леспых
гуф в особую форму — «деревня из лесных гуф» (Waldliufendorf).
17 Кучевой деревней было, например, поселепие Axams (к юго-западу
от Инсбрука), из которого исходят некоторые меновые сделки X в. (см.
Brixen, № 2, 3) и межевая карта которого дана в работе Н. Wop f-
52
2. Уличная деревня представляет собой такое поселение, в ко-
тором дома расположены по обеим сторонам улицы, но на доволь-
но значительном расстоянии друг от друга. Встречаются, правда,
и такие уличные деревни, в которых отдельные дома более тесно
примыкают друг к другу (особенно, при расположении деревни
вдоль речных артерий или иных путей сообщения), но такие де-
ревни по характеру расположения построек отчасти уже прибли-
жаются к вновь возникающим поселениям, составляющим пере-
ход от поселений деревенского типа к ранним городским поселе-
ниям. Некоторые уличные деревни размещались иногда на пере-
крестке двух дорог и в таких случаях дома в них располагались
вдоль этих обеих дорог. Иногда в уличной деревне дома были рас-
положены вокруг какого-либо центра (например, вокруг церкви)
и притом на близком расстоянии друг от друга; особой разновид-
ностью уличной деревни является такое поселение, в котором на-
ряду с главной улицей, проходящей через всю деревню, имеется
несколько второстепенных узких и изогнутых переулков, что при-
дает всему размещению построек более бессистемный характер, от-
части напоминающий кучевую деревню. Такая уличная деревня по
характеру расположения построек действительно приближается
к кучевой деревне, хотя и отличается от нее наличием основной
улицы и более близким расстоянием отдельных домов друг от
ДРУга.
3. Линейная деревня — такое поселение, которое состоит из
целого ряда домов, вытянутых в одном направлении и расположен-
ных подряд на более или менее одинаковом, но не очень значитель-
ном расстоянии друг от друга, большей частью вдоль дороги или
какой-нибудь продольной линии, образованной рельефом данной
местности. В некоторых районах (например, в высокогорных реч-
ных долинах) встречаются такие деревни этого тина, в которых
дворы расположены в два ряда, причем один ряд размещается
у подножия горного склона или близко от него, а другой ряд тя-
нется приблизительно в параллельном к нему направлении, но
несколько выше него, т. е. на гамом горном 'склоне. Линейная де-
ревня, с одной стороны, составляет переход к уличной деревне,
а с другой стороны, имеет некоторые черты сходства с поселения-
ми в виде отдельных дворов; и эти последние и линейные деревни
являются сравнительно более поздней формой поселений (возни-
кают в Германии с XI в.).
4. Поселения хуторного типа представляют собой объединение
нескольких хуторов в целые группы; они распространены главным
образом на вновь распаханных территориях или на территории
прежней (альменды, превращенной в пашню в результате заимок.
Таким образом, они более позднего происхождения, чем
пег. Geschichtliche Heimatkunde.— «Tiroler iHeimat. Zeitschrifl fiir Geschi elite
und Volkskunde Tirols», 1926', H. VII, S. 46—48, Abbildung № 1.
53
кучевые и уличные деревни, но все же первые упоминания о них
восходят к эпохе Каролингов.
5. Поселения в виде отдельных дворов характеризуются распо-
ложением домов на довольно значительном и притом неодинаковом
расстоянии друг от друга. Такие разбросанные дворы встречаются
большей частью на нижних частях горных склонов, хотя и не
только в подобных местностях. Гипотеза Мейцепа Об их кельтском
происхождении не подтверждается.
II
Хотя отмеченная выше недостаточность данных картуляриев и
полиптиков о различных системах полей и привела к использова-
нию более поздних межевых карт, тем не менее вполне естественно
стремление исследователей выяснить особенности этих систем и
по тем, иногда весьма скудным, данным, которые все же содер-
жатся в некоторых картуляриях. Ибо чрезвычайно важно извлечь
из грамот те сведения о характере размещения участков разных
сельскохозяйственных культур, которые дают хотя бы некоторое
представление об особенностях той или иной системы полей, имев-
шей место в какой-либо стране или в определенном ее районе
именно одновременно с зафиксированными в этих грамотах позе-
мельными сделками. Н. П. Грацианский совершенно правильно за-
метил, что «мы не можем говорить об отчетливом знании земель-
ного строя известной местности в известную эпоху до тех пор, пока
не в состоянии представить себе господствовавшую в этой местно-
сти систему полей in concrete» 18. Однако германские картулярии
не дают нам возможности составить столь разработанную класси-
фикацию различного расположения земельных участков разных
культур, какую дает Н. П. Грацианский на основании клюнийских
грамот и материала других бургундских картуляриев X—XII вв.
Как известно, Н. П. Грацианский наметил пять основных типов
расположения участков в бургундской деревне (villa), считая при
этом все эти типы проявлением свойственного аграрному строю
Бургундии X—XII вв. компактного размещения участков19:
1) участки двух различных культур лежат компактной массой
в одной меже; 2) в одной меже лежат земельные участки несколь-
ких культур; 3) участки нескольких культур лежат не только в
одной меже, но и в одной ограде; 4) компактной массой в одной
меже лежит целая хозяйственная единица с разнообразными вхо-
дящими в ее состав землями; 5) компактной массой в одной меже
лежит целое поместье, представляющее собой хутор на территории
18 См. Н. П. Грацианский. Бургундская деревня..., стр. 114.
19 Вопрос, в какой мере такое компактное их размещение господство-
вало в Бургундии X—XII вв., выходит за рамки нашей работы; мы к нему
вернемся ниже лишь в связи с параллелями, почерпнутыми из германских
картуляриев.
54
villa 20. Отсюда H. П. Грацианский делает вывод, что «вырисовыва-
емое нашими грамотами расположение земельных участков в
villa никак не мирится с представлением об открытых полях, при-
нудительном севообороте и общем выпасе на паровом поле... так
как земельные участки разного качества по общему правилу не
лежали 'особняком на территории villa (в ряду других участков
того же качества), а постоянно перемежались друг с другом: ви-
ноградник, пахотное поле, луг, кустарник... роща или перелесок
сплошь и рядом лежали вперемежку» 21. Независимо от того, в ка-
кой мере этот вывод может считаться окончательным решением
всей совокупности вопросов, связанных с характером системы по-
лей в Бургундии, он ставит перед нами следующую весьма сущест-
венную общую проблему: обязательно ли чересполосица, т. е. от-
сутствие компактного расположения участков, должна быть связана
с принудительным севооборотом и системой открытых полей? Это
и есть первая проблема, подлежащая выяснению на материале
германских картуляриев. Второй важной проблемой является по-
ставленный выше вопрос, всегда ли при системе конов или геван-
нов объектом поземельной сделки служит весь надел, состоящий из
совокупности полос в разных конах, или лишь одна полоса, а мо-
жет быть, несколько полос в одном или в нескольких геваннах. Для
тех районов Германии, в которых распространена система геван-
нов или система полей, принадлежащих поселениям хуторного
типа (так называемые Gewannflur и Weilerflur), эти две проблемы
тесно связаны друг с другом. Наибольшее количество' данных для
выяснения обеих проблем содержат ранние грамоты (VIII—IX вв.)
некоторых германских картуляриев, в особенности Сен-Галленско-
го и отчасти Фульдского, в которых иногда указываются (в Фульд-
ском чаще, чем в Сен-Галленском) границы передаваемых участков
и соседящие с ними земельные угодья. При разборе данных сен-
галленских грамот мы будем пользоваться как Сен-Галленским
картулярием, опубликованным Бартманом, так и дополняющим его
новым изданием Перро 22, в которое включены грамоты, относящие-
ся к территориям, входившим в состав провинции Рэции. Ряд гра-
мот (до конца X в.), приведенных у Перро, совпадает с соответству-
ющими грамотами Сен-Галленского картулярия в прежнем издании
Бартмана (всего имеется 18 таких совпадений грамот мелких соб-
ственников) 23; остальные дают ряд существенных дополнений к
Сен-Галленскому картулярию, что и вызывает необходимость па-
раллельного использования обоих изданий.
20 См. Н. П. Грацианский. Указ, соч., стр. 117—124; Н. П. Грациан-
ский дает аналогичную классификацию характера расположения двора
в его взаимоотношении с земельными участками разных культур
(стр. 125-131).
21 Там же, стр. 128—129.
22 Полное описание см. в списке сокращений.
23 Из числа совпадающих грамот нами исключены королевские грамо-
ты и пожалования крупных феодалов.
55
На территории Сен-Галленского кантона в VIII—IX вв. несом-
ненно была распространена система конов или геваннов, которая
здесь была связана с наличием открытых полей и принудительного
севооборота. Это во всяком случае полностью относится к алеманн-
ской его части, но в значительной мере — и к рэтийской, т. е. глав-
ным образом к Форарльбергу. Данные сен-галлепских грамот об об-
щинной пастьбе скота по пару и о распадении всей площади па-
хотной земли в целях чередования яровых и озимых посевов на
поля (zelge), в свою очередь состоящие из геваннов и отдельных
полос, весьма красноречивы; и даже исследователи, считающие,
что трехполье, принудительный севооборот и система открытых по-
лей, а также и туфовый строй возникли лишь под воздействием
вотчины, все же признают наличие всех этих явлений в районе
Сен-Галленского аббатства. Так, Бадер дает даже подробное опи-
сание системы геваннов и открытых полей, которое вполне совпа-
дает с изложенными нами представлением о ней 24, если только ис-
ключить его неубедительное и конкретно не доказуемое утвержде-
ние, что столь сложная система пе могла быть создана крестьяна-
ми, ибо она должна была лишь затруднять им ведение хозяйства.
Этот тезис Бадер во втором томе своего труда стремится обосно-
вать путем разграничения понятий Dorfgenossenschaft и Dorfge-
meinde 25, предлагая обозначать первым из этих терминов вещную
сторону общинных связей, т. е. фактическое пользование извест-
ной территорией, напоминающее средневековое правовое понятие
«Gewere» 26. Члены ранней общины, по мнению Бадера, не задава-
лись вопросом, являются ли они собственниками альменды, а впол-
не удовлетворялись наличием фактического пользования ею, без
юридического разграничения верховной собственности и собствен-
ности низшего порядка, т. е. пользования (S. 11—12). Понятие
Dorfgemeinde выражает и подчеркивает персональную и корпора-
тивную сторону в структуре общины. Однако объектом и осно-
вой всякой общинной структуры является персональный союз
24 См. К. S. Bader. Das mittelalterliche Dorf als Friedens- und Rechts-
bereich. Weimar, 1957, S. 43 ff, 46; cp. S. 34, 39. Критические замечания о
концепции Бадера в целом см. немецкое издание нашей книги «Возникно-
вение зависимого крестьянства...»: A. J. Njeussychin. Die Enslehung
der abhangigen Bauernschaft als Klasse der friihfeudalen Gesellschaft in West-
europa vom 6. bis 8. Jahrhundert. Berlin, 1961, S. 24—25, 31, 136—137, 154.
Здесь нам важно подчеркнуть лишь факт признания Бадером наличия си-
стемы геваннов и открытых полей в Алеманнии VIII—IX вв. Картину при-
нудительного севооборота, трехполья и системы открытых полей именно
по данным Сен-Галленского картулярия реконструировал еще в середине
XIX в. автор локальных исследований по истории Швейцарии Висс.— F. von
W у В. Die schweizerischen Landgemeinden in ihrer historischen Enlwicklung.—
In: F. v. W у В. Abhandlungen zur Geschichte des schweizerischen offentlichen
Rechts. Zurich, 1892.
25 K. S. Bader. Studien zur Rechtsgeschichte des mittelalterlichen Dorfes.
Tl. 2. Dorfgenossenschaft und Dorfgemeinde. Weimar, 1962, S. 11—20, 28—29,
116—124.
26 Ibid., S. 20, cp. S. 12.
56
жителей одной деревни, содержащий в себе как вещные, так и персо-
нальные элементы (S. 12, 28—29); в Dorfgenossenschaft преоблада-
ют вещные, в Dorfgemeinde — персональные элементы (S. 20). Ба-
дер считает, что из наличия «общей марки» в виде альменды ни в
коем случае нельзя умозаключать о существовании общины в ка-
честве коллектива собственников всей пахотной территории дерев-
ни; такой общины в виде исконного союза земельных собственни-
ков, составляющих в совокупности свободное сообщество (freie
Markgenossenschaft), по его мнению, никогда не было. Во всяком
случае она не является исходным пунктом развития, и поэтому ее
нельзя переносить в ранние германские времена. Реально можно
наблюдать по источникам лишь совместное пользование территори-
ей деревенской марки, но такие общины, совместно использующие
марку (MarknuLznngsverbande), являются результатом более позд-
него развития (S. 116—117, 124). Из изложенного хода мыслей Ба-
дера нам представляется правильным лишь утверждение о значе-
нии для членов ранней общины фактического владения альмендой,
а не юридического разграничения прав на нее. Но как раз это
положение противоречит чисто юридическому разграничению по-
нятий Dorfgenossenschaft и Dorfgemeinde 27’.
Однако материал Сен-Галленского картулярия важен для нас
еще и тем, что — помимо указанных выше данных — некоторые его
грамоты содержат, упоминание каких-то местностей28, по-видимо-
му, не являющихся населенными пунктами, но имеющих особые
27 Что касается отрицания Бадером верховной собственности ранней
общины на пахотную землю (при индивидуальном пользовании наделами),
то аргументы против этого см. в главе III настоящей работы, а также
А. И. Н е у с ы х и н. Возникновение зависимого крестьянства..., особенно
гл. I и III.
28 Бартман подчеркивает, что он не в состоянии дать локализацию этих
местностей. В примечаниях он обозначает эти местности словом «unbestimm-
Ьаг», а в одном из них прямо указывает, что упомянутые названия обо-
значают не только поселения, но и поля: «Die speciellen Orts oder Flurnamen
sind... nicht naher zu bestimmen» (St. Gallen, Tl. 2, Anh., № 4, S. 384, Anm. 1).
Перрэ в примечаниях к тексту грамоты, фиксирующей дарения в деревне
Ранквиль, локализует некоторые из разбираемых ниже названий (Perret,
№ 158 от 1127 г.). При этом обнаруживается, что они относятся именно
к различным полям, а не к поселениям, так как они расположены на тер-
ритории той же деревни Ранквиль, обладавшей обширной земельной пло-
щадью. Вот некоторые из названий полей в Ранквиле: Campolongo (т. е.
Большое, или длинное, поле), Fruzola (Frutzulen в северо-восточной части
территории Ранквиля), Burgune и др. Всего в этой грамоте указано около
10 таких полей с названиями, причем одни из них граничат с дорогами
(confinant in via), а другие с владениями различных собственников, в
том числе светских и церковных феодалов (см. Perret, Bd. 1, 3. Lief.,
S. 154—155; см. также 10. Lief., S. 68, Регистр под словом Rankweil). Хотя
эта грамота и относится к более позднему периоду, но упоминание в ней
полей с названиями в XII в. позволяет умозаключить об их наличии
в IX—X вв., тем более что некоторые из этих названий встречаются в
грамотах Сен-Галленского картулярия начала IX в. А между тем грамота
1127 г. относится к Рэции и процедура ее оформления восходит к Lex
Romana Raetica Guriensis (XXIV, 2), хотя и в неправильшьм ее понимании.
57
названия. Это обстоятельство, а также целый ряд других сообра-
жений приводят нас к заключению, что это — поля с названиями 29,
тем более, что таковые встречаются и в других картуляриях, и при-
том исходящих из разных стран и районов, а именно, в картулярии
Бландинийского монастыря в Генте и в клюнийских грамотах X—
XII вв.30 Но тут возникает новый вопрос: какие именно это поля,
другими словами — тождественны ли они с zelge или это какие-
либо иные общинные поля? Если бы оказалось верным первое до-
пущение, то мы должны были бы считаться с тем фактом, что одни
zelge (т. е. поля яровых и озимых посевов) имели особые назва-
ния, а другие не обозначались при помощи таковых. Если же это
не так, то под полями с названиями, может быть, скрываются ге-
ванны, на которые распадалась вся площадь пахотной земли в де-
ревне и которые в свою очередь состояли из значительного числа
полос. Для выяснения этого вопроса обратимся прежде всего к ана-
лизу тех сен-галленских грамот, в которых названия местностей,
по-видимому, означают не деревни, а поля. Большинство этих гра-
мот относится к деревне Ранквиль (латинское ее название — Ви-
номна); она расположена в Форарльберге, т. е. в той части Рэ-
ции, которая находилась к юго-востоку от верхнего течения Рейна,
местами распространяясь на оба его берега (до его впадения в Бо-
денское озеро), а следовательно, и к юго-востоку от Сен-Галленско-
го аббатства. Каро в свое время исключил все рэтийские грамоты
из своего анализа Сен-Галл ейского картулярия па том основании,
что они исходят из области, население которой не было алеманн-
ским по своему происхождению 31. Однако, как показали поздней-
шие историко-географические исследования, Рэция очень рано ста-
ла заселяться алеманнами и в период, к которому относятся при-
влекаемые нами грамоты, в ней было уже смешанное население,—
как романского, так и алеманнского происхождения32. Это засви-
29 Подобное предположение в нашей специальной литературе впервые
высказала Л. Т. Мильская, которая полагает, что «это названия тех общих
полей, в которых были расположены полосы отдельных собственников»
(указ, соч., стр. 191, прим. 3). О нолях с названиями для более позднего
времени см. К. S. Bader. Dorfgenossenschaft, S. 109, 110, 139, 222, 251,
Nachtrage, S. 461.
30 См. А. Д. Удальцов. Из аграрной истории Каролингской Фланд-
рии. М.— Л., 1935, стр. 80—85; Я. Д. Серовайский. Изменение системы
земельных мер, как результат перемен в аграрном строе на территории
Франции в период раннего средневековья.— СВ, VIII, 1956, стр. 135—136;
его же. Структура землевладения юго-восточных районов Франции в
IX—XII вв. (дисс. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук, хранящаяся в Ленин-
ской б-ке). М., 1950, стр. 70—91.
31 G. С а г о. Studien zu den alteren St. Galler Urkunden. Die Grundbesitz-
verteilung in der Nordostschweiz und in den angrenzenden alamannischen
Staminesgebieten zur Karolingerzeit.— «Jahrbuch fur schweizerische Geschich-
te», Bd. 26, 1901, S. 234—235. В числе этих грамот Каро упоминает и № 187
(см. стр. 122 настоящей работы).
32 R. Gradmann. Suddeutschland, Bd. I, S. 127—128.
58
детельствовано и самими грамотами, исходящими из Рэции, при-
том именно1 из Ранквиля: в грамоте от 851 (или 858) г. подчер-
кивается запрет перепродавать в повелении Сегавиас, соседнем
с Ранквилем, земельные участки как людям романского, так и але-
маннского происхождения33. Грамота от 920 г., излагая тяжбу,
происходившую в графском суде деревни Ранквиль, неоднократно
подчеркивает наличие алеманнов и в составе населения и в числе
присяжных наряду с лицами романского происхождения (хотя
суд производится secundum legem Romana) 34. К тому же и в тех
областях Швейцарии (в частности, в Рации) и Тироля, где сохра-
нились остатки. или пережитки рэто-романской системы полей
(в виде квадратов), на нее впоследствии наслоилась алеманнская
система геваннов, которая в некоторых местностях даже вытеснила
ее. Предпринимаемый нами анализ данных об отдельных полях
в грамотах из Ранквиля, как нам представляется, может подтвер-
дить справедливость этих соображений.
Деревня Ранквиль уже в начале IX в. была весьма значитель-
ным населенным пунктом, стоявшим во главе целого округа —
ministerium vallis Drusianae (иначе называвшегося Walgau или
Drusustalgau), к которому принадлежала также и территория от
Бендерна и Грабса до Рюти 35. В Ранквиле находились — наряду
с земельными участками мелких собственников — также и владе-
ния Сен-Галленского аббатства. В 80-х годах IX в. император
Карл III делает ряд земельных дарений епископству Хур и Сен-
Галленскому аббатству в пределах церковного прихода Ранквиль,
а также и возвышенности, называвшейся «горой св. Виктора»
и расположенной к северо-востоку от Ранквиля. Эти дарения сви-
детельствуют о наличии королевских владений на территории того
округа (ministerium vallis Drusianae или Walgau), главным пунк-
том которого был Ранквиль36.
В грамоте, составленной в Ранквиле и оформляющей продажу
земельного участка сыновьями некоего Приекта, Бальфредом и
Оноратом, некоему Отольфу, указано, что этот участок (ager) рас-
положен в местности Ленеоту, причем в приведенном тут же ва-
рианте этой грамоты название Ленеоту отсутствует, а местонахож-
33 St. Gallen, № 415: «поп habeant licentiam пес ad Romanos, пес ad
Alaemannos (vendidere), set Priecto vel ad suos infantes».
34 Gm. UB Biindner, № 96: «iudicaverunt omnes Romani et Alamanni...»
О соотношении романского и алеманнского населения в Рэции см. Perret,
Bd. I, 10. Lief., S. X—XI, Einleitung.
35 Gm. Perret, № 41 (852—859 r.), № 24 (807 r.).
36 Дарение Карла III епископству Хур (подтвержденное потом Ар-
нульфом) см. Perret, № 47 (881 г.), № 50 (888 г. ). Дарение Карла III
Сен-Галленскому аббатству см. St. Gallen, № 623 (882 г.): «...montem, quo
ecclesia St. Victoris constructa esse dinoscitur...» (Victorsberg). См. G. M e-
yer von Knonau. St. Gallische Geschichtsquellen.— «Mittheilungen zur
vaterlandischen Geschichte», Neue Folge, 3. Heft., St. Gallen, 1872, S. 96—97.
59
дение проданного участка обозначено как Бергуне37. Но самое су-
щественное в этой грамоте — не расхождение названий местностей,
а тот факт, что величина этого участка определена при помощи мер,
характерных для измерения отдельных полос пахотной земли, вхо-
дящих в состав гевапна: продаваемый ager в 5 с лишним модиев
имел, согласно данной грамоте, восемь пертик пашни в ширину и
в длину38. Он граничил с одной стороны с владениями Сен-Галлен-
ского аббатства, а с другой стороны — с земельными владениями
некоего Виктора, который упомянут в перечне свидетелей этой
сделки39. Согласно другой грамоте, некий Квинтелл передает
шультгейсу (т. е. должностному лицу сотенного суда) Фолькви-
ну40 в деревне Ранквиль «agrum a Spinaciolu». Этот ager, гранича-
щий с одной стороны с владениями некоего Старкульфа, а с дру-
гой стороны — «с землей св. Иоанна», расположен на территории
определенного населенного пункта (in lundo Vinomna) и в то же
время в какой-то местности, обозначенной как Spinaciolu и, по
Бартману, не поддающейся локализации; такое двойное указание
местонахождения этого ager наводит на мысль, что это участок в
общем поле Spinaciolu, принадлежащем жителям деревни Раык-
виль41. Некая Леута дарит тому же Фольквину пахотный участок
в местности Ведеце (agrum a Vedece), локализацию которой Варт-
37 St. Gallen, № 165 (802 г.); в первом варианте сказано: «...vendere ag-
rum a Leneotu», а во втором варианте: «...agrum in Bergune» (см. St. Gallen,
Tl. 1, S. 156). Весьма возможно, что Bergune тождественно c Burgune в
пределах земельных владений деревни Ранквиль (см. Perret, № 158).
Это тем более вероятно, что Priect фигурирует в более поздней грамоте
(851 г.), оформленной также в Ранквиле (см. St. Gallen, № 145). Ср. также
G. М е у е г von К п о n a u. Op. cit., S. 220.
38 St. Gallen, № 165: «Constat eos vendere et vendiderunt tibi Otolfo...
agrum a Leneotu, modios V et quantum super hoc est, VIII perticas jocales
inter latu et longu». Эпитет jocales (равнозначный c jugales) указывает на
пашню. Название Bergune встречается в грамотах № 235 и 254, к которым
мы еще обратимся ниже. О пертике как земельной мере, характерной для
чересполосицы, см. Я. Д. Серовайский. Изменение системы земельных
мер..., стр. 129—134.
39 См. St. Gallen, № 165.
40 О дарениях и продажах земельных владений шультгейсу Фольквину
в деревне Ранквиль см. Л. Т. М и л ь с к а я. Указ, соч., стр. 190—190, а так-
же А. И. Данилов. К вопросу о роли светской вотчины..., стр. 123. Нас
будут интересовать не только сделки с Фольквином и притом в Ранквиле,
а все те случаи, где передается участок, о котором можно предполагать,
что он составлял полосу в геванне; приобретательскую деятельность Фоль-
квина мы оставляем здесь в стороне. Фольквин назван шультгейсом в гра-
моте Сен-Галленского картулярия 817 г. (St. Gallen, № 224: «Folcvino
escultaizo...»); Перрэ считает нерешенным вопрос, чьим именно шульт-
гейсом он был,— Сен-Галленского аббатства или епископства Хур; во
всяком случае показательно, что в сен-галленских документах он упоми-
нается тотчас вслед за графом Рэции Хунфридом (см. об этом Perret,
Bd. I, 10. Lief., S. 32) или Унфредом (о нем см. St. Gallen, № 178).
41 St. Gallen, № 256 (820 г.): «Ego... Quintellus... dono tibi Folcvino agrum
in fundo Vinomna a Spinaciolu, onora II. Confinit Starculfu et ex alia parte
terra sancti. Joannis».
60
ман также дать ие в состоянии; одновременно с этим она передает
Фольквину другой участок в местности Fascias; сделка заключена
в деревне Шлинс. Эта деревня обозначена термином «vicus» (in
vico Escliene), между тем как ни Vedece, ни Fascias 42 не имели
подобного обозначения, откуда следует, что оба передаваемых уча-
стка лежали в разных местах и что Vedece и Fascias были полями,
может быть, входившими в территорию деревни Шлинс43, хотя эта
последняя возможность остается лишь возможностью. В некото-
рых других грамотах указано лишь название местности, в которой
находится передаваемый земельный участок (ager, campus), ио
отсутствует название деревни, па территории которой расположена
и эта местность и находящийся в ней участок. Так, при фиксации
дарения некоего Мауруса Фольквину передаваемый участок лока-
лизован в местности Випиола, по название населенного пункта в
грамоте не дано (хотя сделка заключена в деревне Ранквиль) 44.
Некая Валенсия дарит Фольквину участок (ager) в местности Фа-
нум, причем в грамоте,опять-таки отсутствует название населенно-
го пункта, хотя и указано, что сделка заключена в деревне
Шлинс 45. Сказанное относится и к участку, проданному тому же
42 Название Fascias не может быть отождествлено с Fasschines, встре-
чающимся в одной из гораздо более поздних грамот, изданных Перрэ, так
как эта последняя местность была расположена не в районе Ранквиля,
а возле Parana. Однако представляет некоторый интерес указание издателя,
что Fasschines было исчезнувшим названием поля: существенно, что в изу-
чаемой области были отдельные поля, названия которых впоследствии
утрачивались, ибо это указывает на перемещение1 самих полей [см. об
этом Perret, № 558 (1269 г.)].
43 St. Gallen, № 258 (820 г.): «...Ego Lenta vel filius mens... donamus
tibi Folhvino... agrum a Vedece, modiu seme, confinante da una parte AUo-
niu, ct da alia parte Enzcnnu, et in alio loco in Fascias, modiu seme, confi-
nante da una parte Sejanu et da alia parte Alloniu». Наличие одного и
того же соседа у обоих участков с одной из их сторон (по имени Alloniu)
указывает на то, что поля Vedece и Fascias соседствовали друг с другом.
По мнению Бартмана, «modiu seme» означает определение размера участ-
ка, аналогичное обозначению «semodiale» и «опега» (см. St. Gallen, Tl. 1,
S. 246). Полтора модия равняются одному юрналу, а два юрпала составля-
ют хогер (см. Н. В i k е 1. Die Wirtschaftsverhaltnisse des Klosters St. Gallen
von der Griindung bis zum Ende des XIII. Jahrhunderts. Freiburg in Breis-
gau, 1914, S. 347). Земельные меры «modius», «onus», «modialis, semodia-
le», по-видимому, были особенно распространены в Рэции, так как они
весьма часто встречаются на территории Бюндепа: см. UB Bundner, № 17
от 765 г. № 27 от 769—800 или 813 гг. (?), № 28 от 768—800 или 814 гг. (?),
№ 206 от 1084 г. и ряд других грамот, притом относящихся именно к pan-
нему средневековью; см. также Wort- und Sachregister.
44 St. Gallen, № 259 (820 г.): «Ego Maurus et uxor mea... donamus tibi
Folquino agrum ad Viniola, III modiorum. Gonfinit terra Bulienga et ex alia
parte Sejanus (последний был соседом Леуты в полях Ведеце и Фасциас;
это может объясняться либо тем, что Сейяп имел владения в разных ме-
стах, либо — скорее всего — тем, что все три поля — Ведеце, Фасциас и
Виниола — были расположены недалеко друг от друга).
45 St. Gallen, № 260 (820 г.): «Ego Valencia tibi Folquino... dono... agrum
ad Fanum, modia II» (перечисление соседей в данной грамоте пе конкре-
тизирует наши сведения о расположении передаваемого участка).
61
Фольквину в местности Постес4б, а также к тому, который некий
Донат передает Фольквину и Сульвану в местности Фругала. По-
следняя сделка отличаемся следующими любопытными особенно-
стями: Донат дарит три четверти передаваемого участка Фолькви-
ну, а четверть — Сульвану47, владения которого с одной стороны
граничат с участком, градированным упомянутой выше Валенсией
(совместно с ее мужем), но не в местности Фанум, а в другом ме-
сте, обозначенном посредством описательного выражения «super
casa Folquini» 48 49. Этот характер размещения соседящих участков
трех мелких собственников (Доната, Валенсии и Сульвана) в раз-
личных местностях, не являющихся населенными пунктами, под-
тверждает наше предположение, что под этими местностями сле-
дует разуметь поля, в пределах которых расположены полосы —
agri.
Те грамоты, в которых дано двойное обозначение местонахож-
дения участка — по названию деревни и местности, лишь усили-
вают вероятность того предположения, что местность, имеющая
особое название, была общим полем. Так, в грамоте № 235 прямо
указано, что продавец участка (ager) в местности Бергуне (кото-
рая упомянута в варианте грамоты № 165 наряду с местностью
Ленеоту) Майо был жителем деревни Ранквиль; продаваемый им
участок граничил с одной стороны с владениями того же Майо,
а с другой стороны — с владениями некоего ВальцИза 4Э. Это созда-
46 St. Gallen, № 262 (820 г.). Три лица продают Фольквину «agrum ad
Posies, modiorum III». Сделка совершена в деревне Ранквиль, так же как
и сделка в грамоте № 2519. Все местности, в которых расположены участки
(agri), по Бартману, не поддаются локализации (№ 259, 260 и 262).
47 St. Gallen, № 264 (821 г.): «Ego Donatus do et dono tibi Folquino ag-
rum ad Frugala III partes et quarta Sulvano cum suos fratres. Confinit Bo-
nane et terra dominica». Сделка заключена в Ранквиле. Если ager здесь —
полоса, то имеем любопытный случай дробления полосы в результате да-
рения. Возможно, что Сульван тождествен с Сальвианом, который передает
Фольквину в счет уплаты долга участок в два модия в поселении Vallers
в Форарльберге (campu ad Vallare, см. № 261 от 820 г.). Границы участка
Сальвиана определены следующим образом: «confinit Puvane et de alia
parte ipsius Folquini».
48 Cm. № 267; Вартман считает невозможным локализовать «ager
super casa Folquini» (cm. St. Gallen, TL 1’, S. 252, Anm. 1); это выражение, встре-
чающееся и в других грамотах (см. № 266), может означать лишь какое-то
ноле, расположенное несколько выше построек, принадлежащих Фолькви-
ну. Местность Фругала (№ 264) тоже не поддается точной локализации, но
не исключена возможность, что это — название поля в пределах террито-
рии Ранквиля, ибо в начале XII в. в одной из грамот фигурирует Fruzola
в северо-восточном углу Ранквиля (см. Perret, № 158 от 11.27 г., S. 105).
49 St. Gallen, № 235 (818 г.): «...vindedit (Majo de Vinomna)... tibi Folc-
vino agrum in Bergune onora III. Confinit da una parte ipse Majo et da alia
parte Valcisum». Вартман считает невозможным дать локализацию не толь-
ко Бергуне в № 235, но и Cajolas Bergunas в № 254. В этой последней гра-
моте некий Латинус продает Фольквину «agrum a Cajolas Bergunas, casatas
IV, semozole cum casola» (в более поздней грамоте из Ранквиля от 1127 г.
встречается название Caila, не локализованное издателем и означающее
поросшее кустарником место, см. Р е г г е t, № 158); тот же Латинус продает
62
ет впечатление, что проданный участок составлял полосу в поле
Бергуне, лежавшую рядом с другой полосой того же Майо и с по-
лосой Вальциза; то обстоятельство, что Майо жил в Ранквиле, по-
зволяет предположить, что поле Бергуне было расположено на тер-
ритории пахотной земли этой деревни.
С другой стороны, в Сен-Галленском картулярии имею'тся такие
грамоты, которые дают основания считать фигурирующие в них
объекты сделок полосами в общем поле независимо от упоминания
названий полей или деревень, а по ряду других признаков, в част-
ности, в силу указания границ соседних участков. К таким гра-
мотам относится прежде всего уже частично использованная выше
грамота № 267: некий Цианус и его жена Валенсия дарят Фольк-
вину участок, границы которого подробно определены следующим
образом: с ним граничит владение Садуриона в другом месте, где
у него (Циануса) имеется участок в два модия, а еще в одном
месте земля Паулинуса, владеющего там одним модием пашни,
примыкающим к его лугу; с двух других сторон участок Циануса и
Валенсии граничит с владениями св. Илария и вышеупомянутого
Сольвана* 50. В этой грамоте участок дарителей вовсе не обозначен
посредством какого-либо термина, зато сказано, что они передали
Фольквину в поле «super casa Folquini» такое количество пахот-
ной земли, какое им там принадлежало; оно, по-видимому, и со-
ставляло их полосу (или полосы) в этом поле. Аналогичный спо-
соб описания участка пашни находим и в грамоте Алоина, пере-
дающего в поле «super casas Folquini» столько пахотной земли,
сколько ему там принадлежит 51. Параллель к данным только что
Фольквину «agrum a Reuti onora III, et alium agrum ibidem, onora III».—
St. Gallen, № 255 — Perret, № 28); обе сделки заключены в Ранквиле. По мне-
нию Перрэ, под названием Reuti может подразумеваться не населенный
пункт Ruti в верхнерейнском округе (по левому берегу верхнего течения
Рейна), а какая-то часть самой деревни Ранквиль (см. Perret, прим, к
№ 28, 24 и 48).
50 St. Gallen, № 267: «...Ego Cianus et uxor mea Valencia donamus tibi
Folquino in agrum super casa Folquini quantum eis advenit ibidem. Confi-
nit Sadurionem in alio loco, in alio loco II modiorum confinit Paulinu...
(пропуск в рукописи) I modiale ad pradu su, confinit terra sancti Elarii et
ex alia parte Solvano». Выражение «in agrum super casa Folquini» в дан-
ном случае обозначает, по-видимому, общее поле, в котором дарителям
принадлежит какой-то участок (или участки), что явствует из слов: «quan-
tum eis advenit ibidem» (в других грамотах ager большей частью означает
участок, а не поле). Возможно, что loci'—тоже поля, как это было, напри-
мер, во Фландрии (см. А. Д. Удальцов. Указ, соч., стр. 82). Дважды
приведенные в грамоте № 267 слова «in alio loco» вряд ли можно рассмат-
ривать, ках? простое повторение: скорее это указание на дво разных
местности. Владения св. Илария запоминаются еще в одной грамоте от
820 г. (St. Gallen, Tl. 2, Anh., № 4).
51 St. Gallen, № 266 (821 r.): «Ego... Aloinus do et dono agrum super
casas Folquini, quantum ei advenit ibidem». И здесь, как и в № 267, пере-
даваемый участок не обозначен особым термином и размеры его не ука-
заны, но выражение «quantum ei advenit ibidem» подчеркивает, что Алоин
передал принадлежащую ему часть в этом поле, т. е. полосу или, может
63
разобранных грамот составляет характер размещения участков
согласно тексту грамот № 296 и № 289. Первая из этих грамот
оформляет акт продажи жителем Ранквиля Лобо участка пашни
некоему Ронерту; этот участок расположен па территории дерев-
ни Томбас (Думс) и граничит с двух сторон с участками членов
семьи продавца — вместе с правом пользования тропинкой (доро-
гой?), дающей подступ к участку, в то время, когда к нему можно
проникнуть, не причиняя никому ущерба 52. В силу второй из этих
грамот некто Либуцио (совместно с женой и сыном) передает
Фольквину участок в три модпя в населенном пункте Кортину
(деревня Гуртис в Форарльберге); передаваемый участок примыка-
ет с одной стороны к участку членов семьи дарителей, с другой
стороны — к участку некоего Мавалиапа, а концом выходит на до-
рогу, ведущую в населенный пункт Гизинген53. Хотя в приведен-
ных грамотах и отсутствуют указания на поля с названиями, тем
не менее из их текста явствует, что объектами сделок оба раза
являются полосы в общем поле (или даже части таковых). Ибо
иначе трудно объяснить упоминание членов семьи контрагентов
сделок в качестве ближайших соседей, оговорку о возможном ущер-
бе для пашни, а также указание на то, что один из передаваемых
участков упирается-концом в дорогу (очевидно, возле этой доро-
ги кончалось общее поле деревни Гуртис, так как дорога вела в
другую деревню). В отличие от дарения Доната (в грамоте № 264)
при сделках Лобо и Либуцио происходит дробление полос не в
результате продажи пли дарения, а в процессе раздела между со-
наследниками, который в обоих разбираемых случаях произошел,
как видно из содержания грамот, до заключения соответствующих
сделок.
Если в грамотах № 296 и № 289, а также № 264 мы имеем
случаи дробления полос в результате их раздела или отчуждения,
то содержание некоторых других грамот позволяет сделать пред-
положение о передаче нескольких полос, по говоря уже о грамотах
быть, несколько полос. Само собою разумеется, что,-— вопреки буквальному
тексту грамоты,— Алоин не подарил все «agrum super casas Folquini».
52 St. Gallen, № 296 .(820 r.): «...escripsi ego Edalicus clericus rogitus ad
Lobone, qui commanet in vico Vinomna... vindedit tibi Roperto agrum, que
vocatur in Tombas, octavu semodiale. Confinit da hambas partes ipsos ero-
des, oc est cum via ad illu tempus, quando ad ipsu agra vadil damno». Послед-
няя оговорка напоминает данные некоторых правд о возможности запаш-
ки соседней полосы. Обращает на себя внимание небольшой размер про-
данного участка и соответствующая цепа (una bove et une espada). В этой
грамоте место заключения сделки явно не совпадает с местонахождением
ее объекта, т. е. проданного участка.
53 St. Gallen, № 289 (825 г.): «Ego Libucio et conjux mea... et filius nos-
ter... donamus... tibi Folquino agrum ad Cortinu, III modiorum. Confinit ipsos
eres et ex alia parte agrum de Mavaliani caput tenet in via Gisingasca». Де-
ревня Гизинген (к западу от Ранквиля) локализуется в Форарльберге (см.
Perret, Anm. № 8 к № 124 от 1945 г., а также G. Meyer von К п о n a u.
Op. cit., S. 96).
64
№ 266 и № 267,- такое предположение допустимо по отношению к
сделкам Латинуса, который продал Фольквину, с одной стороны,
маленький участок (ager) в общем поле Бергуне (a Cajolas Bergu-
nas), а с другой стороны — два небольших участка в населенном
пункте Рюти (см. № 254 и № 255). Не исключена возможность,
что все три проданных им участка были расположены в качестве
полос на территории различных общих полей деревни Рюти, одно
из которых имело особое название.
Возвращаясь к вопросу об общих полях с названиями, полагаем,
что таковыми, кроме разобранных выше, можно считать и некото-
рые не поддающиеся локализации названия местностей в других
грамотах. Так, например, Casales, в пределах которого четыре жи-
теля Ранквиля продают Фольквину принадлежащую им часть па-
хотной земли, по-видимому, было названием общего поля, может
быть, входившего в состав владений деревни Ранквиль. Основанием
для этого предположения служит не только факт двойного обо-
значения — населенного пункта (Виномна) и местности (Casales)
(которую Бартман не в состоянии локализовать), но и указание
на то, что контрагенты сделки продали свою долю пашни именно
в местности Казалес, а не в деревне Ранквиль54. Весьма возмож-
но, что Казалес было общим полем не одной, а двух деревень —
Ранквиль и Шлинс. На эту возможность указывает содержание
грамоты 820 г., в силу которой некий Алоний из деревни Nuzider
продает Фольквину небольшой участок пашни в 1,5 модия в мест-
ности Casellas на территории, примыкающей к деревне Шлинс.
В качестве границ проданного участка указаны: владения св. Ила-
рия и дорога в Паванио 55. Бартман сближает это- последнее на-
звание с Puvana, фигурирующим в виде границы участка Сальвиа-
на в грамоте № 26 1 56. Это позволяет сделать предположение, что
Паванио (или Пуване), так же как и Казалес (Казеллас),— на-
звание общего пахотного поля.
54 St. Gallen, № 290 (825 г.): Эвсебий, Квинтелла, Вилератус и Орса
«qui commanent in vico Vinomna... vendiderunt tibi Folquino solu a Casales,
sua portione quantum ad illos pertinet, pretium receperunt VIIII denarios...».
Небольшая цена указывает на маленький размер участка.
55 St. Gallen, Tl. 2, Anh., As 4 (820 г.): «Alonio, qui conmanet in vico
Nezidere... vindedit... Fulcvino in fundo Scliene ad Casellas medium et semo-
diu, confinante sancti Elari, caput in via in Pavanio, modiu et semodiu...»
(Кроме того, Алоний продал в Pievena carrale I; цена проданных участ-
ков— 4 тремиссы, т. е. I1 /4 солида).
56 St. Gallen, Tl. 2, Anh., S. 384, Anm. № 2. Алоний является соседом
некоего Аосты, который передает в 820 г. Фольквину пахотный участок в
I модий на территории деревни Шлинс (in fondo Scliene) «ad Isola supra
via» (St. Gallen, Tl. 2, Anh., № 5). Isola в сочетании с деревней Шлинс
встречается и в грамоте № 247 (820 г.), в силу которой тот же Алоний из
Nuzider передает Фольквину участок пашни величиною в I модий в дерев-
не Шлинс в местности Isola: «Alonius de Nezudene... [donavit] Folquino...
campu in Esclieno, modiale I ad Isola». Это наводит на мысль, что и Isola
было названием поля, а не населенного пункта.
5 А. И. Неусыхин
65
Интересна сделка другой обитательницы Ранквиля — некоей
Юлиолы, которая продала Фольквину участок, расположенный воз-
ле дороги, носящей название Bergunasca и не поддающейся лока-
лизации 57. Не исключена возможность, что название этой дороги —
Bergunasca — произошло от названия местности Bergune, которую
мы выше рассматривали как общее поле. Это предположение тем
более вероятно, что в одной из грамот, оформляющих продажу
участка в Бергуне, продавцом является Майо, житель той же де-
ревни Ранквиль58, и что сделки упоминавшегося выше Латинуса
заключены тоже в Ранквиле59. Если принять это предположение,
то можно считать via Bergunasca дорогой, ведущей к полю Бергу-
не. Общим полем могла быть и территория пахотной земли, рас-
положенная возле дороги, называвшейся via Barbaresca 60.
По-видимому, название Saxus Pilosus тоже обозначало пахот-
ное поле; это название фигурирует в грамоте некоего Хизуануса,
который дарит (вместе со своим сыном Изуаном) земельный уча-
сток неопределенных размеров в местности Saxu (terra que nuncu-
patur ad Saxu pilosu), граничащий с владениями Сен-Галленского
аббатства. Вопреки предположению Бартмана, отождествлявшего
Saxu pilosu с местностью Sax в округе Верденберг в долине Рейна,
Перрэ соглашается с мнением Хельбока и считает это названием
поля в Форарльберге в пределах уже упомянутого выше «minis-
terium vallis Drusianae», тем более что имя Изуан тоже говорит в
пользу локализации данной местности в Форарльберге 61.
Значительный интерес представляют и данные о долях в поль-
зовании горными пастбищами и лугами, особенно в тех случаях,
57 St. Gallen, № 293 (825 г.).' «Juliola, qui commanet in vico Vinomna...
vindedit tibi Folquino agrum ad via Bergunasca, III modiorum. Confinit se
ipsu Folquinu et ex alia parte infantes Pavaricii. Et precinm recepit unum
solidum in ferro...»
58 Cm. St. Gallen, № 235.
59 Gm. St. Gallen, № 254 (Cajoles Bergunas); вспомним, что в грамоте
№ 165 Бергуне было упомянуто в одном из вариантов вместо Ленеоту.
60 St. Gallen, № 253 (820 г.): «...Ego... Bona tibi Folquino... dono... id
est duos agios subtus Via Barbaresca. Confinit Sejanu et de alia parte ipsius
Folquini». Бартман не в состоянии дать локализацию Via Barbaresca. На-
прашивается аналогия в обозначении местонахождения участка возле
двух дорог с особыми названиями — Via Bergunasca и Via Barbaresca.
61 См. Perret, № 49, Anm. 1—2. Перрэ ссылается на А. Н elb о к. Ве-
gesten von Vorarlberg und Liechtenstein bis zum Jalire 1260, Lief. 1—3. Inns-
bruck, 1920—1925, № 91, Anm. 2. Более подробный текст этой грамоты дан
в издании Бартмана (St. Gallen, № 180), но в нем она датирована 804 г.;
по-видимому, более правильной следует считать датировку Перрэ — 884 г.
Локализация Бартмана была основана на соображениях Мейера фон Кно-
нау, который, ссылаясь на данные урбария епископства Хур, относящиеся
к XIV в., склонен был отождествлять (вслед за Бергманом) Sax с деревней
Ubersachsen, расположенной недалеко от Ранквиля, но несколько выше нее
(см. G. Meyer von Knonau. Op. cit., S. 96). Но локализация Перрэ
представляется более правильной, так как выражение «ad Saxu pilosu»
нельзя толковать как обозначение населенного пункта Sax.
66
когда их владельцы являются вместе с тем обладателями участков
или полос пахотной земли и соседями таких собственников. Так,
уже известные нагл члены семьи Приекта продают Отольфу раз-
личные части горного пастбища и луга в не поддающейся локали-
зации местности, обозначенной словами: «unler Suniu et Caviu».
Сначала сам Приект продает третью часть своей доли в пользова-
нии пастбищем в этой местности 62 — доли, полученной им в на-
следство от матери, а затем его сыновья — Онорат и Бальфред —
те самые,-которые продали тому же Отольфу полосу пахотной зем-
ли (ager) в местности Ленеоту (Бергуне),— продают другую треть,
унаследованную ими от деда и бабки63. Если Бергуне было пахот-
ным полем, в пределах которого упомянутые братья имели поло-
су, то использование ими части горных пастбищ и лугов, располо-
женных, по-видимому, выше этого поля, было естественным про-
явлением прав всякого общинника на альменду. Но при этом су-
щественно, что право пользования альмендой подвергается такому
же дроблению, как и пахотный надел; Отольф приобретает у чле-
нов семьи Приекта и их полосу в общем поле и части их альмеи-
ды64. Некая Иоанна продает в 820 г. Фольквину в местности Се-
топе луг, который граничит с одной стороны с владениями Либуци-
она, я с другой стороны — с владениями Антенна 65; один из этих
соседей Иоанны по участку луга в Сетоне — Либуцио — передал
тому же Фольквину пахотный участок в три модия в деревне Кор-
тину (Гуртис) 66 и был соседом Онория и Валерии по их пахотному
62 St Gallen, № 173 (810'3 г.): «... (Priectus)... vendit tibi Otolfo... una ter-
cia de formatico, de herbario in alpes, que cognominatur inter Suniu et Caviu,
quod ei advenit de matris sue...»
63 'St. Gallen, № 174 (803 r.): «...Onoratus et frater suus Balfredus)...
vendiderunt tibi Otolfo portiones suas inter duas alpes Suniu et Cabiu, una
tercia de formatico, de herbario, hoc quod illis advenit de avi eorum Balfredi
et avias eorum Evalianes...». О пахотной полосе братьев Бальфреда и Оно-
рата в Бергуне ом. грамоту № 165; если это поле было расположено на
территории пахотной земли деревни Ранквиль (как мы предположили
выше на основании прамоты № 235), то горные пастбища и луга, в кото-
рых эти братья имели долю, могли находиться сравнительно недалеко от
этой деревни. Обе сделки членов семьи Приекта заключены в Ранквиле;
цена проданных долей луга и пастбищ — 3—4 солида (№ 173, 174).
64 Имя Отольф упоминается в № 499 (809 г.); он выступает в качест-
ве дарителя земельного владения в деревне Бирлинген вместе со своим
братом Хунольфом и указан в числе consortes некоей Фагунд. Но вряд ли
это то же лицо, которому продают участки пашни и луга члены семьи При-
екта, так как владения обоих Отольфов расположены довольно далеко
друг от друга.
65 St. Gallen, № 248: «...'Constat еа [Joanane de Purie,— Purs или Burs
в Форарльберге] vindere... tibi Folquino pradu in Setone, onera II. Confinit
Lubucione et da alia parte Antejanu, et totum inviro cingit fossatus (все в
целом, т. е., по-видимому, вся площадь луга, принадлежащая Иоанне и
обоим ее соседям, окружена со всех сторон рвом; эти луга, очевидно, на-
ходились в долине)
66 St. Gallen, № 289 (825 г.). Дарение луга Фольквину было сделано
также неким Рафальдом в не .поддающейся локализации местности Рива,
причем сделка заключена в деревне Шлинс (см. № 270 от 821 г.). Было- ли
5
67
участку (ager в 3 опога) в Ранквиле67. Однако для решения
интересующих нас вопросов о полях типа геваннов и об отдельных
полосах наибольшее значение имеют данные о пахотной земле.
В результате разбора этих данных мы можем сгруппировать со-
держащие их сен-галленские грамоты следующим образом:
1. Грамоты, в которых встречаются пахотные поля с особыми
названиями — Ленеоту (Бергуне), Спинациолу, Ведеце, Фасциас,
Виниола, Фанум, Постес, Фругала, поле super Casas Folquini, Па-
ванио, Казалес, Изола, поля ad via Bergunasca и subtus via Bar-
baresca 68 69.
2. Грамоты, в которых местонахождение участка пашни опре-
деляется двойным обозначением — деревни и поля с особым назва-
ВО
нием .
3. Грамоты, в которых объект сделки можно рассматривать как
полосу в пределах пахотного поля — независимо от наличия поля
с названием, а по другим признакам70. При этом участок пашни
или полоса в поле большей частью обозначается как «ager», а само
поле имеет особое название, но не определяется при помощи како-
го-либо термина. Но иногда под словом ager разумеется поле (на-
пример, «in agrum super casas Folquini» в № 266—267) и в таких
случаях самый участок, являющийся объектом сделки, не обозна-
чается посредством какого-либо термина; возможно, что под тер-
мином «loci» в некоторых грамотах подразумеваются тоже пахот-
ные поля (см. № 258 и 267). Расположенные в этих полях участки
были невелики по размерам (они составляли несколько модиев,
опога или пертик). На это указывают и цены, которые приводятся
в тех грамотах, где идет речь о продаже подобных участков. Вы-
сота этих цен выражается либо в небольшом количестве солидов
или денариев, либо в значительном количестве либр (фунтов), но
не серебряных, а железных, а иногда и в железных солидах. Так,
Бальфред и Онорат продали Отольфу свой участок (ager) в 5 с
лишним модиев в Ленеоту за 6 солидов и 3 денария71. Четыре жи-
Рива названием общей площади луга, примыкавшего к деревне Шлинс,
установить невозможно.
67 St. Gallen, № 224 (817 г.). Кроме того, некий Маврелий совместно
со своей женой передают Фольквину луг, местонахождение которого име-
ет в грамоте два разных обозначения: он расположен на территории де-
ревни Шлипс и притом в местности Педене (in fondo Sclience, quod volabi-
tus locu in Pedene — cm. St. Gallen, Tl. 2, Anh, № 6, от 820 г.). По-видимому,
Педене было названием общего луга, в пределах которого находились луга
отдельных собственников.
68 St. Gallen, № 165, 235, 254, 256, 258, 259, 260, 262, 26'4, 266, 267, 290,
293, 253, 247; Tl. 2, Anh., № 4, 5.
69 St. Gallen, № 165, 235, 254.
70 St. Gallen, № 266, 267, 289, 296, 293, 253). Номера грамот в разных
группах частично совпадают ввиду наличия некоторых грамот, содержа-
щих одновременно данные о полях с названиями, полосах и деревнях.
71 St. Gallen, № 165.
68
теля Ранквиля продали Фольквину свою долю пашни, размеры ко-
торой не указаны, в местности Казалсс за 9 денариев72. Между
тем стоимость целого общинного надела — гуфы — колебалась от
20 до 30 .солидов73. Следовательно, приведенные цены пахотных
участков, выраженные в солидах и серебряных денариях, лишний
раз подтверждают наше предположение, что эти участки составля-
ли лишь небольшие части надела, а таковыми могли быть именно
полосы (или парцеллы) в поле типа геваннов74. Следует особо от-
метить цены, выраженные в железе, которые уплачиваются тоже
за небольшие участки. Так, три жителя Ранквиля продают Фольк-
вину ager в 3 модия в мест,пойти Постес за 70 железных либр75.
Майо из Ранквиля продал тому же лицу ager величиной в 3 onora
в местности Бергуне за 80 железных либр76. Латинус из Ранкви-
ля продал Фольквину «agrum, casatas IV, semozale cum casola» в
местности Cajolas Bergunas за 90 либр железа77 (цена могла быть
на этот раз повышена сравнительно с предыдущими случаями
ввиду наличия нескольких построек и жилых помещений). Но за
участок в 3 модия возле via Bergunasca Юлиола получает от Фоль-
квина всего 1 солид железом78 (вместо 70 лйбр, уплаченных тем
же Фольквипом трем жителям Ранквиля за участок такого же раз-
мера в местности Постес). Из этого сопоставления следует, что
высота цеп за эти небольшие участки пашни не всегда зависела
только от величины участков79. Между тем в тех случаях, когда
72 St. Gallen, № 290.
73 На это указывает размер выкупа гуфы в № 63 и 310 (20 солидов).
См. также К. Н. Ganahl. Hufe und Wergeld.— ZSRG. Germ. Abt. Bd. 53,
1933, S. 208—246.
74 На то обстоятельство, что пахотные участки, передаваемые Фоль-
квину в деревне Ранквиль, были частями или кусками их аллодов, обра-
тил внимание А. И. Данилов (см. К вопросу о роли светской вотчины...,
стр. 125; е г о ж а Проблемы аграрной истории..., стр. 325—326).
75 St. Gallen, № 262.
76 St. Gallen, № 235.
77 St. Gallen, № 254. Семьдесят фунтов (либр) железа приравнивались
по стоимости к одному солиду (см. Н. В i k е 1. Op. cit., S. 348).
78 St. Gallen, № 293.
79 Цены участков луга тоже колеблются от двух тремисс в железе до
3—4 солидов; так, Иоанна продает в Сетоне луг величиной в два onora
за 2 железных тремиссы (см. № 248), между тем как доли горных лугов
и пастбищ, принадлежащих Приекту и его сыновьям, оцениваются в три
и четыре солида (см. № 173—174). В одном из случаев продажи неболь-
шой пахотный участок (ager octavu semodiale) оценивается двумя голова-
ми скота (см. № 296—bos et una espada). Бык в разных грамотах оцени-
вается различно — от 7 сайг (т. е. денариев) до 5 солидов; так, в грамоте
№ 176 от 803 г. указан чинш в два быка ценой в 7 сайг за каждого (duos
boves septem saigadas valentes), а согласно грамоте № 82 от 778 г. бык
стоил 5 солидов (censum recipere, hoc est in I bovem V solidos valentem);
в грамоте № 532 от 868 г. величина выкупа подаренного участка в 20 юр-
налов выражена альтернативно в деньгах или в натуре и при этом 2 бы-
ка оцениваются в 10 солидов (ср. об этом также Н. BikeJ. Op. cit., S.
346).
69
приводится стоимость такого пахотного участка, который по своим
размерам приближается к туфе, цена его достигает 40 солидов. Так,
например, в грамоте № 546 от 869 г. (дарение Гильтиберта) вели-
чина выкупа монастырем 28 югеров земли дарителя равняется
40 солидам («...et pro ipsis XXVIII iugeris ab ipso monasterio eis
in pretium XL solidi redditi sunt»). К тому же как самый способ
выражения цен мелких участков в железе, так и тот факт, что
цена пахотного участка в 5 модиев не превышает 6 солидов и не-
скольких денариев, все же дает достаточные основания для сде-
ланного выше умозаключения о продаваемых участках как частях
надела.
После проделанного нами анализа сен-галлепских грамот, в ко-
торых встречаются поля с названиями, уместно поставить вопрос,
чем они отличаются от полей, имеющих особые названия, в дру-
гих странах и районах. Прежде всего бросается в глаза, что поля,
описанные в Сен-Галленском картулярии, отличаются, например
от фландрских или бургундских полей самим характером их на-'
званий.
В Восточной Фландрии, как это показал А. Д. Удальцов, многие
названия общих полей связаны либо с указанием на страны
света (например, Vestaraccra, т. е. западное поле, Ostarlurost, т. е.
восточный лес, Sudaccra, т. е. южное поле), либо с лесными рас-
чистками и заимками (названия, оканчивающиеся на -rodha, на-
пример Heningarodha, Selmetrodha, или просто Rodha, Rodhom).
Происхождение этих последних названий А. Д. Удальцов объяс-
няет тем, что в данном районе в VIII—IX вв. происходили рас-
чистки лесов, приводившие к образованию новых пахотных полей
и к возникновению урочищ на территории бывших лесных масси-
вов, иногда рядом с лугами. Поэтому А. Д. Удальцов, вопреки
мнению Вандеркиндере, не считает эти поля с названиями общин-
ными полями, характерными для древнегерманской марки, так
как они «не лежат сплошной массой вокруг деревни, разбитые
на правильную систему конов и полос в них» 80. В отличие от
этого общие поля с названиями представляли собой в Восточной
Фландрии VIII — IX вв. в ряде случаев заимки вместе с разбро-
санными по территории расчисток mansioniles, т. е. с придатками
к небольшим деревенским дворам, к которым тянули комплексы
мелких участков, в свою очередь разбросанных по прилегающей
к деревне территории. Mansioniles и были строениями, служив-
шими целям хозяйственной эксплуатации этих мелких участ-
ков, лежавших в разных угодьях, иногда отдаленных от самой де-
ревни 81.
К тому же пахотная земля в таких полях принадлежала в ряде
случаев дворам не одной деревни, а двух или нескольких деревень,
80 А. Д. Удальцов. Указ, соч., стр. 83 (ср. стр. 80—82).
81 Там же, стр. 79.
70
и, следовательно, соседние деревни совместно эксплуатировали
отдельные урочища 82. Таким образом, общие поля в Восточной
Фландрии VIII—IX вв. были, по мнению А. Д. Удальцова, ново-
образованиями, а пе проявлением системы геваннов в ее дальней-
шем развитии.
Названия общих полей, встречающиеся в Сен-Галленском кар-
тулярии, не содержат никаких данных о заимках или лесных
расчистках; это тем более показательно, что они, конечно, проис-
ходили и в Алеманнии и зафиксированы в самом Сен-Галленском
картулярии, но не отразились в разобранных нами названиях
общих полей. Следовательно, эти поля в Алеманнии произошли
не из заимок и расчисток. Единственное указание, которое могут
нам дать аграрные распорядки восточной Фландрии для объясне-
ния разобранных выше данных сеныалленских грамот, заключает-
ся в том, что и во Фландрии VIII—IX вв. общие поля нередко обо-
значались термином «loci» 83. Но сами эти поля и там и здесь
имели разное происхождение. Разработка целых лесных массивов
и их превращение в пастбища и пашни, общие для нескольких де-
ревень, скорее напоминают особенности аграрного строя террито-
рий к северу от реки Рур, отразившиеся в некоторых верденских
урбариях IX в. Это сходство вполне естественно, так как этот
последний район расположен сравнительно недалеко от Восточной
Фландрии84.
Несколько иной характер, сравнительно с Восточной Фланд-
рией, носят названия общих полей в Бургундии X—XII вв.; они
отличаются от фландрских прежде всего гораздо большим раз-
нообразием. Некоторые из них указывают на превращение луга
в пашню (например, участок пашни in Siceo Praia, in Prato
Quino), на общую заимку (поле, называемое «in Exarlo»); другие
связаны с географическим положением этих полей (например,
поле на берегу реки, «Super Graone», на склонах гор или у их
подножья, ad Montem), с их большей или меньшей длиной (на-
пример, Longus Campus, Curtus Campus) 85.
Однако особенности общих полей в Бургундии, отразившиеся
в их названиях, этим пе исчерпываются. Как полагает Я. Д. Се-
ровайский, в Бургундии, начиная с IX в., с одной стороны, шел
процесс частичного превращения площади общих пахотных по-
лей в виноградники86, а с другой стороны, происходила распашка
общих лугов, производившаяся каждым владельцем в отдельно-
сти. В результате такой распашки «участки общего луга превра-
82 Там же, стр. 83. Эти урочища, и в особенности mansioniles, отчасти
напоминают систему лесных гуф, которая тоже была новообразованием.
83 См. St. Gallen, № 267, где, впрочем, характер полей (loci) недоста-
точно ясен.
84 См. об этом главу V нашей работы.
85 Я- Д. С е р о в а й с к и й. Структура землевладения..., стр. 70—72.
86 Там же, стр. 79—80.
71
щались в пашни и виноградники, и, кроме того, туда могли
выноситься усадьбы» 87. («Пашня, луг и часть леса в X—XII вв. на-
ходились в индивидуальном владении каждого собственника; од-
нако конкретный объект владения располагался в общем поле
рядом с подобными же объектами соседей» 88. Отмеченный выше
двухсторонний процесс был проявлением развития, которое шло
от чересполосицы и надельной системы с долями каждого соб-
ственника в общем поле к образованию компактных владений.
Бургундская надельная система с общими полями и чересполоси-
цей не связана была с системой открытых полей и принудитель-
ным севооборотом, которые в Бургундии не имели места89. Общие
пахотные поля, наличие которых можно установить на основании
бургундских источников, по мнению Я. Д. Серовайского, не были
«севооборотными полями», т. е. полями, связанными с системой
геваннов, или копов90.
Со времен Бургундской правды шел непрекращающийся раз-
дел угодий, который привел к тому, что прежняя чересполосица
все более и более изживалась. Это явствует, по мнению автора,
из следующего явления: «две трети отчуждаемых участков не со-
прикасались с межой своего собственника, т. е. находились в об-
щих полях, окруженные владениями соседей», но («почти половина
всех приобретенных участков соприкасалась с межой приобрета-
теля» 91. Таким образом, мобилизация земельной собственности
приводила не к распылению компактных владений, как полагал
Н. П. Грацианский, а к их возникновению92. Однако остатки бы-
лой чересполосицы, по мнению Я. Д. Серовайского, еще долгое-
время сохранялись в Бургундии, как это видно из того, что во?
многих деревнях владельцы отчуждаемых земельных комплексов
87 Я. Д. С е р о в а й с к и й. Структура землевладения...,— стр. 78; автор
находит в клюнийских грамотах ряд указаний на .наличие не только об-
щих пахотных полей с особыми названиями, но и общих лугов с названия-
ми, см. стр. 76—78.
88 Там же, стр. 86.
89 Там же, стр. 91; в этом пункте Я. Д. Серовайский не расходится с
Н. П. Грацианским; однако, в отличие от последнего, Я. Д. Серовайский не>
считает отсутствие системы открытых полей доказательством в пользу
того, что исходным пунктом развития не была общность полей с надель-
ной системой (ср. стр. 28, 91, 106).
90 Там же, стр. 90.
91 Там же, стр. 91 (ср. таблицу 1).
92 Это собственно и составляет основной пункт разногласий между
Я. Д. Серовайским и Н. П. Грацианским в их оценке бургундской системы
полей, так как оба автора констатируют отсутствие открытых полей в Бур-
гундии и обнаруживают согласие друг с другом в этом последнем вопро-
се. Преобладание тенденции к созданию компактных владений отметил и.
В. В. Самаркин на материале грамот Падуанского дистрикта XII в.; но на-
личие системы открытых полей в этом районе установить с достоверно-
стью, по его мнению, нельзя (см. В. В. Самаркин. К вопросу о системе-
открытых полей в Падуанском дистрикте в XII веке.— «Вестник Москов-
ского университета». Истор.-фил. серия, 1958, № 3, стр. 67; ср. стр. 73..
72
имели в разных полях одних и тех же соседей93. И тем не менее,,
несмотря на это, в общие поля проникали виноградники и неко-
торые из этих полей даже целиком превращены были в вино-
градники 94.
Таким образом, результат исследования системы полей в Бур-
гундии X—XII вв. приводит Я. Д. Серовайского к тому выводу,
что компактное расположение участков совмещается здесь с об-
щинной чересполосицей. В отличие от этого в Алеманнии IX
X вв. общинная чересполосица не была связана ни с процес|сом
превращения пахотных полей в виноградники, ни с распашкой
общих лугов, а так как общие поля сен-галленских грамот, имею-
щие особые названия, по-вцдимому, не произошли из заимок и
лесных расчисток, то отсутствие такой связи лишь подтверждает
наше предположение, что эти поля с названиями были копами
или геваннами.
Иную картину рисуют фульдские грамоты: отраженная в них
система полей, поскольку ее удается проследить, имеет некото-
рые черты сходства, с одной стороны, с бургундскими, а с дру-
гой — с восточнофландрскими и отчасти с нижнерейнскими аграр-
ными распорядками.
Во многих грамотах Фульдского картулярия указываются гра-
ницы передаваемых владений (участков пашни и виноградников).
В тех случаях, когда эти указания сводятся лишь к перечню имен
соседей, они дают мало опорных пунктов для выяснения харак-
тера размещения участков разных сельскохозяйственных культур,,
так как далеко не всегда удается установить, в каких сделках с
недвижимостью участвовали сами эти соседи.
Однако в Фульдском картулярии встречаются и такие грамо-
ты, в которых не только перечисляются имена соседей, но и при-
водятся данные о том, какие именно участки были расположены
по соседству с отчуждаемыми или передаваемыми владениями,
с указанием на ту или иную сельскохозяйственную культуру этих
участков.
Такие грамоты Фульдского картулярия можно подразделить
на несколько групп: 1) в одной группе имеются данные о том, что
по соседству расположены участки разной сельскохозяйственной
культуры (виноградник и пашня, пашня и луг); 2) согласно дру-
гим грамотам, рядом лежат участки одной и той же культуры
(иногда принадлежащие одному и тому же лицу); 3) особо сле-
дует выделить те случаи, когда виноградники или пахотные участ-
ки находятся по соседству с лесом.
В качестве примера грамот первой группы можно привести
дарственную грамоту Бернхара, традирующего Фульдскому мона-
стырю в 762 г. возле Майнца четыре виноградника, из которых.
93 См. Я. Д. Серовайский. Указ, соч., стр. 88—89.
94 Там же, стр. 79—80.
73;
последний с одной стороны граничит с пашней95. Любопытную
разновидность такого же размещения участков разных культур
позволяет проследить грамота клирика Хариберта, который дарит
Фульдскому монастырю в 766 г. в деревне Вакернхейм один ви-
ноградник, с одной стороны примыкающий к пашне (его границы
с трех других сторон определены лишь посредством перечисления
имен соседей). Этот виноградник насадил сам даритель на пахот-
ном участке, который ему продал некий Нандхарий96. Таким об-
разом, здесь мы имеем случай частичного превращения пашни в
виноградник, т. е. проявление процесса, характерного для бур-
гундской деревни. Может быть, этим происхождением данного ви-
ноградника отчасти и объясняется его соседство с пашней.
Еще больший интерес представляет грамота от 806 г., в силу
которой Хродвиг и Виллипрат передают Фульдскому монастырю в
деревне Умесхейм гуфу и половину других владений со следую-
щими границами: с двух сторон с землями дарителей соседят вла-
дения церкви св. Масмана и частного лица (Адальгарта), с тре-
тьей стороны надел держателей упирается в дорогу, а с четвертой
стороны — в пахотное поле (ager); в состав владений церкви и
Адальгарта, окружающих с двух сторон надел Хродвига п Вил-
лйпрата, входят виноградники: с одной стороны — виноградник не-
коего Верина, а с другой стороны — самого Виллипрата, т. е. од-
ного из дарителей; с двух других сторон они примыкают к дороге
и простираются вплоть до пахотного поля (ager). Всего в этой
местности, неподалеку от владений дарителей, расположено пять
виноградников, т. е. еще три, кроме двух уже упомянутых близле-
жащих. Четвертый из них соприкасается с одной стороны опять-
таки с владениями самого Виллипрата, с другой стороны — с вла-
дениями монастыря св. Фирмина, а с двух остальных сторон —
с дорогой и пахотным полем (ager). Из этой грамоты явствует, что
и пахотные участки (надел дарителей) и виноградники могли упи-
раться одной из своих сторон в пахотное поле 97, откуда следует,
95 Stengel, Bd. I, 1, № 37: «tertia parte terra araturia»; с двух других
сторон указаны лишь имена соседей; кроме того, Бернхар передает еще
один виноградник в стенах Майнца.
96 Stengel, Bd. I, 1, № 44 «...et ipsa vinea facta est in ilia terra, quod
mihi Nandharius tradidit pro solidis meis, quod sunt adfinis de una parte...
de alia parte... tertia parte... [здесь указаны имена соседей], quarta parte ter-
ra araturia...» В грамоте № 3'8 от 763 г. имеем смешанный случай: виноград-
пик дарителя в деревне Швабенхейм с одной стороны граничит с пашней
(terra) другого лица, а с другой стороны — с виноградником самого дари-
теля Валурама, откуда следует, что здесь виноградники с одной из сторон
лежали рядом друг с другом.
97 D г о n k е, Codex, № 228 (806 г.): «...Nos... Hruoduuig et Uuilipraht
-donamus... hoc est in Umesheimo marcu arialem unarm et dimidiam partem
suae proprietatis, id est terris, pratis, pascuis... domibus, aedificiis, vineis, man-
cipiis [всего 18 человек, часть которых поименована]... Illam vero rem quam
tradamus alienas partes circumiacent. Hoc est in una parte habet sanctus
Mahsmannus et in altera parte habet Adalbart et tertia pars communis est
74
что в Вормсском округе (к которому относится данная грамота)
в некоторых деревнях виноградники не только были расположены
вперемежку с пахотными участками, но, по-видимому, и возника-
ли — по крайней мере в некоторых случаях — па территории па-
хотного поля (как это видно и из разобранного выше дарения
Хариберта), ибо eager» в нашей грамоте, очевидно, означает имен-
но пахотное поле, а не отдельный участок в нем. Тем не менее эта
грамота не дает оснований судить о характере трижды упомяну-
того в ней пахотного поля, и вопрос о том, было ли это поле коном
(геванном), остается открытым; скорее наоборот — оно- могло быть
общим пахотным полем деревни Умесхейм, в котором чересполос-
но лежали наделы жителей деревни без системы конов (т. е. напо-
добие бургундских пахотных полей). Но и это предположение
не может быть доказано на материале грамот подобного типа 98 99 100.
Примерами грамот второй группы могут прежде всего послу-
жить те грамоты, в которых по соседству с передаваемым объек-
том лежат владения самого дарителя, составляющие участки
одной и той же культуры. Так, некто Ратари дарит Фульдскому
монастырю внутри стен Майнца одну гуфу, к которой с одной сто-
роны примыкает земля самого дарителя"; хотя характер культу-
ры этого соседнего владения не указан, но по аналогии с area в
качестве объекта дарения можно предполагать, что это владение
тоже было пашней. Аналогичные случаи зафиксированы и по
-отношению к виноградникам; так, некая Регинсвинд (по составу
передаваемых объектов — мелкая вотчпнница) традирует Фульд-
скому монастырю в числе других владений один виноградник в де-
ревне Зульцхейм, причем с одной стороны к нему примыкает ви-
ноградник самой дарительницы 10°. К той же группе относятся гра-
моты, согласно которым владения дарителя соприкасаются с вла-
дениями других лиц, состоящими из участков одной и той же
via et quarta pars exivit in agrum. Vineis circumflectis alienis partibus hoc
est ux una parte unius vineae habet Uuerin el in alia parte babel Uuillipraht
et duas partes in viam et in agrum protendunt... Et in quarta vinea in una
parte sanctus Firminus et in alia Uuillipraht. Et duas partes in viam et in
agrum exlendunU.
Эти дарители, передающие сверх того виноградник в Динхейме, принад-
лежали, судя по характеру традироваппых ими владений, к числу мелких
вотчинников или собственников с мелковотчипной структурой владений.
Однако в данной связи нас интересует не это, а само размещение участ-
ков разных культур; оно характерно для деревни Умесхейм, в которой на-
ходились владения дарителей,— независимо от их принадлежности к
крестьянам или мелким вотчинникам.
98 Не исключена возможность, что в данной грамоте словом «ager»
обозначаются три разных поля, но прямых доказательств в пользу этого
разобранная грамота не содержит.
99 Stengel, Bd. I, 1, № 33, (759 г.): «...aream I intus muro Moguntiae
•civitatis, que est adfinis de una parte via publica... tertia parte me ipsi».
100 Stengel, Bd. I, 2, № 249 (797 r.): «...et dono vineam I in ipsa mar-
-ca [Sulzheim], quod est... quarto latere meum».
75
культуры; так, например, некий Ратбото передает в деревне Рокс-
хейм одну гуфу и один виноградник, причем к этому последнему
с одной стороны примыкает виноградник Фульдского монасты-
ря 101.
Те случаи, в которых возделанные участки граничат (хотя бы
с одной стороны) с лесом, заслуживают выделения в особую груп-
пу именно потому, что они указывают на лесные расчистки, о ко-
торых в Фульдском картулярии имеется довольно много данных,—
независимо от характера размещения участков. В 773 г. некто
Хродбальд дарит в деревне Роксхейм одну гуфу с жилым домом
и, кроме того, там же 15 югеров пашни, луг, с которого можно
собрать 8 возов сена, и виноградник; этот последний граничит
с одной стороны с владениями монастыря св. Петра, с другой
стороны — с владениями некоего Ротпото, а с третьей стороны —
с лесом 102. В 793 г. некий Гундберт передает Фульдскому мона-
стырю в деревне Бинген шесть виноградников; из них пять гра-
ничат с владениями других лиц и с дорогой, а один граничит
также и с лесом. При этом существенно, что Гундберт традирует
в пределах той же марки долю леса, которую ему оставила в на-
следство его мать Гундрада 103. Отсюда следует, что лес уже ча-
стично осваивался и делился между отдельными жителями дерев-
ни: эта доля вряд ли означала лишь право пользования лесом,
так как далее это право указано в «формуле принадлежности» 104.
Однако на основании этой грамоты нельзя утверждать, что доля
Гундрады была заимкой в лесу. Но некоторые другие грамоты
Фульдского картулярия прямо указывают на долю отдельных
владельцев в лесных расчистках и заимках, а также на принад-
лежащие им лесные гуфы. Так, например, некий Эрканпрат в на-
чале IX в. традирует ту часть заимки, которая является его соб-
ственностью 105. В 812 г. Берингер передает a die presente третью
101 Stengel, Bd. I, 2, № 157 (785 г.): «...tradimus... una houastat etunam
vineam... in una parte St. Bonifatii vinea...»
102 Stengel, Bd. I, 1, № 63: «...ego Hruodbaldus... donamus [dono]... in
villa Hrocchesheim area una cum casa... Et dono in ipsa marca terrae aratu-
riae iugera XV et prata, ubi folne crescere possunt carrade VIII. Et dono vi-
neam unam in ipsa villa; hec sunt fines: de una parte sancti Petri, de alia
parte Hrodpoto, tertia parte silva» (по мнению Штенгеля s. Petri — Вейс-
сепбургский монастырь либо монастырь Горнбах в Рейнском Пфальце, но,,
может быть, и соборный капитул Вормса или Трира).
103 Stengel, Bd. I, 2, № 196: «... ego Gundberctus... dono... in pago Uuor-
macinse in Bingiorum marcu vineas VI. De una vinea... quarto latere silva...
Et in ipsa marca dono de silva, quicquid mater mea Gundrada mlhi martens
dereliquid».
104 Ibidem.; ср. перечень в этой формуле: «id est terris araturiis, silvis,
pratis, pascuis...»
105 D г о n k e, Codex, № 332: «Ego... Ercanperaht dono... in Kizzehera
marcu unius capturae partem meam, quae mihi ibidem contigit et unam par-
tem unius loci quern nominamus fahstat» (эта грамота приведена у Дронке
без точной датировки).
76'
часть заимки в насоленном пункте Литольфесбах !os. В 815 г. Эр-
лувин дарит одну лесную расчистку на территории марки, примы-
кающей к деревне Грацестат106 107. В 814 г. Мегипперат передает
Фульдскому монастырю a die presente в селений Скунтра две
гуфы: одну, состоящую из ранее культивированной земли, а дру-
гую — лесную 108. В 816 г. Ирминольф дарит a die presente в том
же населенном пункте Скунтра 10 югеров в пределах «лесной мар-
ки» наряду с дарением двух наделов в другой вилле 109 110; объек-
ты его дарения состоят из владений, переданных ему неким Эр-
мйнгом, которому, по-видимому, и принадлежала расчистка в лес-
ной марке.
В конце VIII в. три брата — Фолько, Бургео и Рао — пере-
дают Фульдскому монастырю заимку в пределах марки Кинциг
по течению р. Эльм (притока р. Кинциг) при условии предостав-
ления им этой заимки в пожизненный прекарий; все три брата
указывают в своих грамотах на то, что они получили передавае-
мую ими заимку по наследству от их отца Свидмота по; следова-
тельно, каждый пз них имел свою долю в этой заимке, которая
была произведена, может быть, силами их отца совместно с его
сыновьями (они продолжали пользоваться ею сообща даже в ка-
честве прекаристов). Фигурирующая в грамотах трех братьев
заимка имела, судя по содержанию «формулы принадлежности»,
довольно значительные размеры и превратилась в отдельное по-
селение с особым названием, происшедшим от названия реки, на
берегу которой она была расположена; весьма возможно, что это
было поселение хуторного типа.
Между 780 и 802 гг. некий Беренлейх передает Фульдскому
монастырю в деревне Декенбах свою долю заимки (по-видимо-
му, лесной, ибо тут же указан лес) с владениями, кратко
106 Dronke, Codex, № 271: «Ego Uueringer dono... in loco Lihtolfesbah...
unius capturae tertiam partem».
107 Dronke, Codex, № 311: «...Erluuin... in villa Crazzesstat et in ipsa
marca... trado unam capturam in silvis... a die presente...»
108 Dronke, Codex, № 300; «...Ego... Meginperaht... dono... in loco qui
dicitur Scuntra in illo septo duas... hobas unam in silva et alteram in terra et
unam areolam... a die presente...»
109 Dronke, Codex, № 317: «...Ego Irminolf dono... quicquid mihi Er-
ming... tradidit... id est in villa Uuintgraba duas areas et unam piscatoriam...
et in alio loco qui dicitur Scuntra X iugera... in ambitu Erminges id est in
holzmarcu,..»
110 Stengel, Bd. I, 2, № 241—243; см. текст грамоты № 241, повторя-
ющийся с незначительными изменениями от имени каждого из братьев в
грамотах № 242—243. Текст № 241 гласит'. «Ego.. Folco [в № 242 Burgeo, в
№ 243 Raho] dono... quicquid ille [pater meus Suuidmot] mihi hereditaria iure
proprietatis reliquit in ilia captura, quae circa fluvium Elmaha iacet, in loco
eodem vocabulo nuncupato, qui infra terminum villae, quae dicitur Kinzicha,
situs esse non ignoratur, ...cum omnibus adiacentiis suis id est arealis, cam-
pis, silvis, pratis, pascuis... et quicquid in eadem captura ad meam proprie-
tatem ex paterna hereditate pertinere dinoscitur».
77
перечисленными в виде «формулы принадлежности», и с семью
несвободными 111.
В 795 г, вотчинник Уото традирует наряду с многочисленны-
ми владениями в нескольких населенных пунктах и десятками не-
свободных также и четвертую часть расчистки 112 113. Некий Норда-
лах передает в деревне Лаубах наряду с двором, 20 югерами земли
и одним сервом также и лесную расчистку вместе с участком
леса пз. Эльтрих дарит Фульдскому монастырю в деревне Вестен-
штет 30 югеров пахотной земли, луг на 20 возов сена, двух не-
свободных (mancipia) и, кроме того, «лесную марку», т. е., по-
видимому, значительную площадь леса114. Особое внимание обра-
щает на себя Фульдская грамота № 275 (в издании Штенгеля)
от 801 г. Согласно этой грамоте, некий Вальто совместно с 14 по-
именованными его «сотоварищами» (socii) традирует заимку, ко-
торая произведена была в марке деревни Бергхоэ. Границы этой
заимки точно указаны посредством перечня двенадцати названий
тех местностей, которые ее окружают; это — названия рек (в том
числе п притоков р. Фульды), одного леса, а также и большой до-
роги, которая названа «королевской» и вела от Фульды и Герес-
фельда на северо-восток, может быть, в направлении к Нижней
Саксонии. Указание на лес, окружающий с одной стороны произ-
веденную Вальто с его «сотоварищами» заимку, дает основание
считать ее лесной расчисткой, а упоминание этих «сотоварищей»
подчеркивает ее общинный характер, тем более что дарение Валь-
то сделано и от их имени. «Королевская» дорога, о которой здесь
идет речь, проходила между двумя заимками или через их терри-
торию 115. Как перечисление границ расчистки, так и количество
111 Stengel, Bd. I, 2, № 429 (780—802 г.) (= TAF, 35, cap. 6, № 33):
«Berenleich tradidit... proprietates suas in Teggenbach id est partem capturae
et silvam cum agris, campis, domibus, cum VII mancipiis».
112 Stengel, Bd. I, 2, № 232: «...ei quartam partem tres bifanges ad
Uueitahu...» To обстоятельство, что в данном случае владельцем заимки
или расчистки является несомненный вотчинник, не оказывает влияния на
наш вывод о превращении лесов и пустошей в пашню, ибо расчистки про-
изводились и крестьянами; для характера системы полей в данной местно-
сти существенно, что и крестьяне и вотчинники могли иметь доли в расчи-
щенной территории.
113 S t е n g е 1, Bd. I, 2, № 388 (750—802 г.) [ = TAF, 107, cap. 42, № 102]:
«Nordalach de Wetereiba tradidit {в округе Гессен] bona sua in Lobach
XX iugera et unum servum... et unam curtem et unam capturam cum silva».
114 Stengel, Bd. I, 2, № 389 (750—809 rr.) i[= TAF, 407, cap. 42, № 103]:
«Eltrih de Wetereiba tradidit... in Westenestete iugera et de pratis ad XX car-
radas foeni et marcham silvae et II mancipia».
115 Stengel, Bd. I, 2, № 275 (801 r.): «Ego Uualto et socii mei, quorum
nomina haec sunt [следует перечень 14 имен] damns alque tradimus... ad sanc-
tum Bonifatium capturam hanc, quae de villa Berghohe capta est. Et haec
sunt nomina locorum, quibus ilia [t. e. captura.— A. 77.] per gyrum determi-
natur»; далее идет перечисление границ; из него приведем лишь некоторые
данные: «а Tunibach [приток р. Хауне, которая в свою очередь является
правым притоком р. Фульды] usque ad Treuliches eichi [локализация этого
пункта, по мнению Штенгеля, невозможна]... deinde in des kuninges uueg
78
ее участников указывает на обширность ее площади. Если в толь-
ко что разобранной грамоте зафиксирована лесная расчистка, про-
изведенная пятнадцатью свободными людьми (по-видимому, об-
щинниками), то в другой грамоте описан случай поселения литов
в районе Нижней Саксонии на лесной площади в 40 югеров, кото-
рая, очевидно, была предварительно расчищена п распахана. Да-
ритель Рихарт из Саксонии передает своп владения, обозначен-
ные в общей форме как predia и расположенные в Грунштеде
(пункт, впоследствии запустевший и находившийся возле Густеда
в Нижней Саксонии); они состоят из 30 югеров, одного поимено-
ванного лита и уже упомянутых 40 югеров лесной расчистки; при
этом прибавлено, что и другие литы пспомещались на подобные
расчищенные участкиПб. Отсюда можно сделать вывод, что в
Саксонии конца VIII — начала IX в. лесные расчистки произво-
дились пе только силами свободных, но и посредством использо-
вания зависимых крестьян, т. е. по инициативе вотчинников.
Кроме приведенных нами наиболее показательных примеров,
в фульдских грамотах имеется еще целый ряд указаний на лесные
расчистки, обозначаемые либо латинским термином «captura», либо
германским «bivang» (Bifang) 116 117. Обращает на себя внимание
обилие расчисток в районе Веттерау в Верхнем Гессене118; одна
из них, произведенная неким Рубратом и переданная им во вто-
рой половине VIII в. Фульдскому монастырю, могла послужить
источником возникновения населенного пункта Ruppertenrod или
Ruppertsburg, названного по имени дарителя119 120. В IX в. частные
лица продолжают делать заимки в бассейне реки Фульды в лесу
под названием Bochonia 12°. Здесь и был построен Фульдский мо-
ре?- ambos hagon [это и есть вышеупомянутая королевская дорога; «per
ambos hagon» — между двумя расчистками]... deinde sursum in BramfirstfT. е.
лес на склоне возвышенности в Hiinfeld’e к востоку от Оберфельда]... dein-
de in daz smala eihahe [на границе между Kurhessen и Oberhessen]...» Ло-
кализацию названий пограничных с расчисткой местностей см. S t е n g е ],
Bd. I, 2, S. 399, Anm. 1—8; S. 400, Anm. 1—5.
116 Stengel, Bd. I, 2, № 504 (780—802 r.) (= TAF, 96, cap. 41, № 16):
«Ego Richart de Saxonia trade sanclo Bonifacio predia mea in Gruonstete
XXX iugera et unum Hdum nomine Cuteo et silvam, sicut alii Udi habere
videntur, XL iugerum»-.
117 Gm. Stengel, Bd. I, 2, № 349, 390, 395, 422, 449; Dronke, Codex,
№ 256, 265, 269, 270 и др.
118 Stengel, Bd. I, 2, № 390, 349, 395 и др., а также разобранные
выше в тексте1 № 388, 389.
119 См. Stengel, Bd. I, 2, № 349 (750—802 г.) (= TAF, 105, cap. 42,.
№ 62): «Rubraht de Wetereiba tradidit unum bivanc et alia». По мнению
Штенгеля, от имени этого дарителя произошло название упомянутого
нами в тексте населенного пункта (см. об этом Stengel, Bd. I, 2, S. 441,
примечание' к грамоте № 349). Позднее' в этом районе были расположены
владения Руперте бергс кого аббатства.
120 Dronke, Codex, № 256 (811 г.). Согласно этой грамоте-, два брата
дарят Фульдскому монастырю две трети произведенной ими расчистки
в этом лесу: «...ego Atto et frater mens Haguno... tradimus... de ilia captura
79;
настырь; поэтому Бохония постоянно упоминается в фульдских
•грамотах при определении местонахождения этого монастыря 121.
Итак, фульдские грамоты содержат материал, свидетельствую-
щий о раннем процессе частичного превращения пашни в вино-
градники, а также о заимках и расчистках не только под пашню,
но, по-видпмому, и под виноградники, что явствует из случаев
соседства последних с лесом.
Этот процесс, начавшийся уже в VIII в., конечно, приводил
к перемещениям в характере расположения участков разных
сельскохозяйственных культур. В фульдских грамотах встречается
как компактное размещение участков разных культур (например,
пахотных участков рядом с виноградниками), так и соседнее рас-
положение одних и тех же культур (т. е. соседство одних пахот-
ных наделов с другими пашнями и виноградников с виноградни-
ками). Выше был разобран и такой случай, когда и пахотные
участки и виноградники, расположенные вперемежку друг с дру-
гом, упираются в пахотное поле (а может быть, и в разные пахот-
ные поля). Однако грамоты Фульдского картулярия не позво-
ляют составить точное представление о характере самой системы
полей, ибо не дают ответа на вопрос о наличии или отсутствии
скрытых полей и системы конов или геваннов. Поэтому невыяс-
ненным остается и вопрос, могли ли в этих грамотах быть объек-
тами дарения отдельные полосы в общих полях, т. е. тот вопрос,
который 'МЫ решили в утвердительном смысле на материале Сен-
Галленского картулярия. Тем не менее из некоторой неясности
данных Фульдского картулярия о системе полей (неясности, кото-
рая проявляется в недостаточной конкретности описания границ
передаваемых участков) нельзя еще делать вывод об отсутствии
конов или геваннов во всех районах, из которых шли дарения
Фульдскому аббатству. По крайней мере по одному из этих райо-
нов, а именно области, лежащей па восток от Майнца, вдоль те-
чения Рейна, имеются более поздние данные описи Рупертсберг-
ского аббатства (середины XII — начала XIII в.), изученные
Ю. Л. Бессмертным122. В этой описи «даже небольшие держания...
состоят из отдельных парцелл, разбросанных в разных полях де-
quam habemus in silva Bochonia circa flumen quod dicitur Fliedina duas
partes id est meredianam partem eiusdem fluminis et occidentalem...»
121 Cm. Stengel, Bd. I, № 4 (743 r.), 23 (754 r.), 63 (773 r.), 67 (774 r.)
и др.; Stengel, Bd. I, 2, № 146 (781 r.), 147 (781 r.), 149 (782 г.) (эти три
грамоты фиксируют дарения Карла Великого) и ми. др. В некоторых гра-
мотах Bocohonia называется «Solitudo» (см. № 147) и «vasta» (см., напри-
мер, № 67а, 149, 153); иногда встречается сочетание' этих обоих обозначе-
ний лесного массива Bochonia, а именно «vasta solitudo» (№ 67b, 147) и
«solitudo vastissima» (№ 17). О лесных расчистках по данным Фульдского
и Вейссенбургского картуляриев см. также А. И. Данилов. Проблемы
аграрной истории..., стр. 256—259.
122 См. Ю. Л. Бессмертный. Структура держаний и система обло-
жения в крупных вотчинах Лотарингии в XIII в.— «Научные доклады
высшей школы. Исторические науки», 1958, № 1.
'80
ревни» 12°. На основании исследования этой описи Ю. Л. Бессмерт-
ный приводит следующие данные о величине этих парцелл и об их
количестве. Их размер колеблется от 7б до Vie югера; в состав од-
ного держания может входить от семи до 19 парцелл; так, поло-
вина маиса площадью в семь с небольшим югеров состоит из семи
парцелл, разбросанных в разных полях; четверть гуфы площадью
в неполных шесть югеров имеет 13 парцелл в разных полях, вла-
дение в 8 югеров — 19 парцелл в разных полях 123 124 и т. д.
Если небольшой размер держаний на землях Рупертсбергского
аббатства еще может быть объяснен более поздними процессами
развития125, то факт разбросанности полос (парцелл) в разных
полях вряд ли является результатом изменений в системе полей,
наступивших в течение XII—XIII вв.; скорее это явление искон-
ное. Если это так, то не исключена возможность наличия в VIII—
IX вв. системы конов в одном из тех районов, в которых находились
владения Фульдского аббатства.
Подводя итоги всему ходу мыслей, изложенному в настоящей
главе, мы можем в результате привлечения данных различных
картуляриев формулировать следующие выводы.
Кроме намеченных выше (на основании приводимых в спе-
циальном литературе свидетельств межевых карт и данных вспо-
могательных дисциплин) основных форм землепользования и си-
стем полей существовали, с одной стороны, различные уклонения
от них, а с другой стороны — комбинации отдельных элементов
разных систем в своеобразных сочетаниях.
Так, если в той части Алеманнии (в северо-восточной Швей-
царии), откуда в IX в. шел приток дарений Сен-Галленскому аб-
123 ТО. Л. Бес смертй ы й. Указ, соч., стр. 119, прим. 2.
124 Там же, стр. 119—120, прим. 2.
125 ТО. Л. Бессмертный, по нашему мнению, с полным основанием
сомневается в этом, полагая, что система мелких держаний в области,
примыкающей к Майнцу, может быть и не возникла непосредственно из
разложения маисового строя (Указ, соч., стр. 121). Автор указывает на
невозможность установить, с каких пор в Майнцском районе отсутствует
господство мансов. Фульдские- грамоты из этого района не> проливают1 свет
на весь этот процесс. Однако в них часто встречаются упоминания целых
мансов, гуф и агеае. Грамоты Лоршского картулярия из соседнего Вормс-
ского округа отражают устойчивость маисовой системы ,в VIII—IX вв. и в
то же время указывают на раздробленность и мобилизацию земельной
собственигости, которая выражается, с одной стороны, в наличии неболь-
ших мансов величиной в 10—12 юрналов (наряду с более крупными), а с
другой стороны,— в дарениях маленьких земельных участков размером от
72 юрнала до двух юрналов, а также долей (до 1/6 части) виноградников.
Раздробленность земельной собственности и обилие мелких дарений в
Вормсском округе, а также в окрестностях Майнца, по данным Лоршского
картулярия, отмечает и Нейндёрфер (D. Ne und orfe г. Studien zur alte-
sten Geschichte des Klosters Lorsch. Berlin, 1920, S. 32—36). См. также
L. Knobloch. Agrar- und Verwassungsgeschichte des Wormsgaues im Mit-
teralter. Worms, 1951, Кар. I. Тем не менее лоршские грамоты из Вормсско-
го округа не дают достаточного материала для суждения о характере раз-
мещения отдельных парцелл в разных полях.
6 А. И. Неусыхин
81
батству, распространена была система конов, или геваннов, и че-
респолосица сочеталась с Системой открытых полей п принуди-
тельным севооборотом, то по среднему течению Рейна система
конов в одних областях (например, к востоку от Майнца) могла
уживаться с компактным расположением участков в других.
Чересполосица и наличие общих пахотных полей во многих
случаях не обязательно связаны с системой открытых полей и
принудительным севооборотом, как это явствует из материала бур-
гундских, а отчасти и фульдских грамот.
Обильные лесные расчистки могли уже в течение VIII—IX вв.
приводить в некоторых местностях (например, в Восточной Фланд-
рии, в бассейне Нижнего Рейна и его притока Рура, в Верхнем
Гессене) к возникновению таких форм землепользования, кото-
рые отчасти напоминают систему полей, примыкающих к лесным
гуфам, и отличаются компактным расположением участков. Это,
однако, не исключает того, что в тех поселениях (в пределах этих
самых районов), откуда исходили корчевки лесов, первоначально
господствовала или была распространена какая-либо иная система
полей (в некоторых случаях, может быть, и система конов или ге-
ваннов). Различные системы полей могли сосуществовать даже
и на территории одного' более или менее обширного района; так,
например, по среднему течению Рейна и его правых притоков
(Майна и Неккара).
В районах распространения системы открытых полей иногда
удается установить факты отчуждения (продажи, дарения) кре-
стьянами не целых наделов или их частей, а одной или несколь-
ких полос, расположенных в различных полях (как мы это стре-
мились показать выше на примере ряда сен-галленскпх грамот).
Эту возможность следует иметь в виду при определении социаль-
но-экономического положения дарителей даже в ходе исследова-
ния тех картуляриев, которые не содержат прямых указаний на
этот счет. Ибо полностью эту возможность нельзя исключить в
районах господства системы конов, которая была распространена
и в Тироле; между тем если не принимать ее во внимание, то
можно иногда истолковать дарения полос в разных полях с осо-
быми названиями как отчуждение нескольких владений в различ-
ных населенных пунктах, особенно' при отсутствии точных указа-
ний размеров передаваемых участков.
Не только с этим последним, но и с остальными изложенны-
ми выводами необходимо считаться и при анализе дарений в не-
которых более поздних картуляриях (например, тирольских), как
бы ни были скудны их свидетельства о системах полей. Настоящая
глава имеет целью, во-первых, поставить ряд входящих в эту
общую проблему вопросов, которые нужно иметь в виду даже при
невозможности точного их решения на материале тех пли иных
грамот, а во-вторых, указать на связь между данными ранних и
более поздних картуляриев (от VIII до XII в.), с одной стороны,
и межевых карт — с другой.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ОБЩИНА В АЛЕМАИНИИ И В РЗЦИИ В УШ - XI вв.
В СВЯЗИ С ПРОЦЕССОМ ПОГЛОЩЕНИЯ
СВОБОДНОГО КРЕСТЬЯНСТВА КРУПНЫМ
ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕМ
Исходя из положений, выдвинутых и теоретически обоснован-
ных нами в первых двух главах настоящей монографии, мы на-
чинаем наше исследование с анализа структуры соседской общи-
ны в Германии с VIII по X в., а также и процесса расслоения
общинников на различные социальные группы. При этом мы из-
бираем в качестве первого объекта исследования Алеманнию —
район, в котором община-марка отличалась наибольшей устойчи-
востью и где именно поэтому особенно рельефно выступают про-
цессы, происходившие в ее недрах. Источниками нам послужат
те картулярии, которые содержат самые обильные данные об из-
менениях в структуре и социальном составе соседской общины в
Германии указанного периода, а также о наличии остатков боль-
шой семьи и о ходе ее разложения. Это главным образом Сен-
Галленский картулярий, материал которого мы пополняем привле-
чением параллельных данных из Лоршского, Вейссенбургского,
Цюрихского и других картуляриев.
Рост неравенства общинных наделов в результате расслоения
общинников на крупных и мелких крестьян содействовал пере-
рождению соседской общины-марки не в меньшей мере, чем втя-
гивание различных ее членов в состав мелковотчинных владений
или земельных комплексов крупных вотчин. И тем не менее хотя
бы такой факт, как наличие почти во всех дарственных грамотах
крупным церковным собственникам оговорки о передаче дарите-
лем вместе с основным объектом его дарения также и прав поль-
зования неподелениыми землями (альмендой), свидетельствует о
сохранности и живучести (пусть в иных формах) хозяйственных
распорядков соседской общины-марки как производственной
6*
83
организации, лри резком изменении социально-экономического по-
ложения ее членов, подвергающихся либо закрепощению (в той или
иной форме), либо включению в состав более крупных вотчинных
организмов.
1_. Структура надела в общине-марке
по Сен-Галленскому картулярию
Если попытаться свести воедино всю пестроту приемов опи-
сания надела, расположенного на территории марки в разных кар-
туляриях, то окажется, что он состоит из следующих основных
частей: а) двора с домом и приусадебным участком, б) пахотной
земли и в) долив пользовании альмендой.
Такой состав надела ясно выступает во всех тех грамотах, в ко-
торых объекты дарения (или обмена и продажи) изображены с
достаточной подробностью и конкретностью, а не выражены неоп-
ределенной и малоговорящей формулой: «даю все, что имею в
данной местности» (dono... quicquid ibi habere visus sum). При
этом такая структура надела остается неизменной, независимо от
того, является ли держатель крестьянином или мелким вотчинни-
ком, другими словами, обрабатывается ли надел самим дарите-
лем в качестве его единственной аллодиальной собственности вну-
три марки или он входит в состав владений аллодиста мелко-
вотчииного типа, имеющего и еще несколько подобных наделов,
частично обрабатываемых при помощи рабочей силы зависимых
-от него людей Ч При всей терминологической пестроте методов
описания составных частей надела этот последний — там, где он
отчетливо выступает в грамотах,— всегда изображается по схеме:
усадьба, пахотная земля и все «придатки» к ней (cum omnibus
adjacentiis vel appendiciis), причем эти последние перечисляют-
ся в особом перечне, получившем в литературе предмета название
«формулы принадлежности» так называемой «Pertinenzformel»,
(т. е. формулы, схематически перечисляющей упомянутые «придат-
ки» к основной части надела).
В силу своей схематичности, а зачастую и шаблонной стерео-
типности, такая формула может иногда и повторять в своем переч-
не упоминания тех частей надела, которые уже вошли в описание
его основного состава (например, «cum fagris], campis, silvis, pra-
tis, pascuis, viis, aquis aquarumque decursibus»,— хотя пахотная
земля уже была названа в качестве основного объекта дарения —
25 юрналов пашни1 2), но может быть в других случаях и непол-
ной. С другой стороны, когда «формула принадлежности» содер-
1 Мы оставляем здесь в стороне дарения крупных светских вотчинни-
ков, объекты которых описываются -в грамотах совсем иначе—,в виде
целых деревень (villa) или большого числа тяглых наделов — мансов
с сидящими на них несвободными.
2 Ср. St. Gallen, № 63, 64.
84
жит что-либо, не включенное в описание основного содержания
надела (или какого-либо другого объекта дарения), это может
служить указанием на то, что с^ормула дополняет данное описа-
ние и, выходя за пределы перечня прав пользования альмендой,
присоединяет к нему и такие объекты, которые почему-либо не
упомянуты в предыдущей части грамоты; таковы, например, упо-
минания несвободных (mancipia) в «Pertinenzformel» без обозна-
чения их числа, ибо это всегда указывает на их наличие в соста-
ве дарения, хотя бы они и не были там упомянуты.
Однако нас интересует в данной связи не столько содержание
«формулы принадлежности», сколько реальный состав основной
части надела, к описанию которой она примыкает. Эта основная
часть изображается в грамотах при помощи весьма различных
приемов и терминов. Иногда надел называется маисом, а ино-
гда— гуфой; в тех случаях, когда надел обозначен при помощи
одного из этих двух терминов, любой из них (т. е. и мане и гуфа)
означает совокупность усадьбы (двора с домом и приусадебным
участком) и пахотной земли. Если надел описан в грамоте как
мане с определенным количеством пахотной земли, выраженной
в мерах площади, тю мане означает усадьбу, а пахотная земля по-
казывает реальный размер надела3. Когда надел изображен в
виде маиса с гуфой (по типу: «дарю один мане и одну гуфу»
или «даю два маиса и столько же гуф») 4, то оба эти термина вы-
ступают в своем тесном собственном значении, а не в расширен-
ном смысле: мане означает усадьбу, а гуфа — пахотную землю,
входящую в надел.
Иногда усадьба вместо термина «мане» обозначается при по-
мощд терминов «curtis», «curtilus» (двор), «casa», или «casale»,
«casata». и к этим обозначениям присоединяется либо указание
на размер площади пахотной земли (например, «casale cum
XX jugos» 5, или «casata cum pomario et terram ad eandem casa-
tam pertinentem»), либо обозначение пахотной земли в виде гуфы
с данными о количестве этой земли6. Иногда «curtis» приравни-
вается к «hovistat», и тогда оба эти термина в совокупности озна-
чают ядро надела в смысле усадьбы с пахотной землей; это с оче-
видностью явствует из одной сен-галленской грамоты, в которой
«curtis id est hovistat» обменивается на двойное количество пахот-
3 О тех случаях, когда величина площади земли, принадлежащей
данному маису, пе соответствует среднему обычному размеру падела,
см. А. И. Неусыхин. Структура хозяйства дарителем Лоршскому мо-
настырю .., стр. 49.
4 Подобные случаи встречаются в Лоршском картулярии, где надел
обозначается также при помощи терминов: «hubestat» (территория двора,
связанного с гуфой, «Statte der Hufe»), «area», «sors» (см. А. И. Неусы-
хин. Указ, соч., стр. 45, 50). Curtis в сочетании с hoba см. St. Gallen,
№ 732 (904 г.): «...dedi... hobam I, hoc est XL jugera, curtem cum domo».
5 St. Gallen, № 567.
6 St. Gallen, № 732.
85
ной земли 7, откуда ясно, что в состав «curlis id est hovistal» тоже
входила пахотная земля, но только в размере, вдвое меньшем, чем
та, которая дана в обмен (между тем как эта последняя дается,
очевидно, без двора); другими словами, двор с определенной пло-
щадью пахотной земли выменивается за двойное количество паш-
ни, но без двора.
Однако каковы бы ни были термины, обозначающие двор или
усадьбу, с одной стороны, и пахотную землю — с другой, их мно-
гообразие не может изменить наше представление о характере об-
щинного надела (из которого образовался и тяглый надел), ибо
оно покоится на том, как грамоты изображают всю совокупность
владений дарителя, входящих в этот надел, а также и соотноше-
ние между ними,— в тесной связи с различным размещением раз-
ных угодий. Поэтому надо тщательно изучать термины именно для
того, чтобы понять возможность замены одного термина другим и
установить случаи обозначения всего надела термином, обычно
служащим для обозначения его части пли наоборот (например,
«mansus» — для обозначения пахотной земли или «гуфа» — для
обозначения всего надела в целом месте с двором — по принципу
«pars pro loto» или «totum pro parte»). Но не надо принимать их
за нечто устойчивое и неизменное (например, считать, что
«мане» — всегда «двор» или усадьба, а «гуфа» — всегда пахотная
земля) и из этой их мнимой устойчивости делать выводы о струк-
туре надела и о характере размещения угодий (так, например,
из того факта, что в некоторых картуляриях при описании дво-
ра — curtis, curtilus — тотчас указываются границы владений со-
седей, а пахотная земля включается в число appendilia 8, нельзя
делать слишком поспешное заключение, что надел состоит только
из двора, а пахотная земля отделилась от него и поставлена в один
ряд с лугами, пастбищами и лесами) 9.
Сен-Галленский картулярий чаще других картуляриев опери-
рует термином «гуфа», что указывает на тесную генетическую
связь сеп-галленской гуфы с дофеодальным наделом свободного
общинника в марке, еще не переродившимся под влиянием втор-
жения в нее крупных и мелких вотчинников. Правда, и в Сен-
Галленском картулярии гуфа очень часто выступает как надел,
уже входящий в состав вотчины, а нередко и как тяглый надел,
как единица несвободного держания10. Тем не менее, вопреки
7 St. Gallen, № 561: «dupliciter tradidi arabilis terrae».
8 Ср. несколько иной случай, когда пахотная земля соседа располо-
жена рядом с двором дарителя — St. Gallen, № 458, (858 г.): «cortinum que
mihi in fundo Quaravedes... Confinit in Auderamni et de alia parte in Baseli
terra... et de pomifera tercia parte»; ср. то же лицо — № 401 (847 г.):
«Alderamnus in vico Quaradives».
9 Такие случаи встречаются в Фульдском картулярии.
10 Ср. St. Gallen, № 493 (863 г.): «...trado unam hobam plenam ipsumque
servum»; № 459, 576 (две гуфы королевского вассала); 621, 650, 654, 658,
674, 682, 694, 740, 764; ср. также № 127, 304, 372, 373.
86
мнению Каро, гуфа в этом картулярии нередко является свобод-
ным общинным наделом члена марки.
К разбору данных сен-галлепских грамот о такой гуфе мы и
обратимся.
Отметим прежде всего любопытный случай, когда даритель
передает гуфу с обязательством лично обрабатывать ее собствен-
ным трудом за чинш. Присмотримся пристальнее к этой гуфе,
как к наделу. Некто Зигихар дарит в 772 г. аббатству в деревне
(villa) Вольтердинген одну гуфу со всем к ней принадлежащим
(hobam unam cum omnibus adjacentis vel appendiciis eius) п, при-
чем эти «придатки» изображены в Pertinenzformel, не упоминаю-
щей наличие несвободных: «cum... adpendiciis, id est casts, aedifi-
ciis, campis, silvis, pratis, pascuis, viis, aquis aquarumque decursi-
bus» (указание на casae, aedificia в этой формуле подчеркивает,
что в состав переданной монастырю гуфы входил также и двор
с постройками).
Гуфа передается на следующих условиях: Зигихар получает ее
обратно в пожизненное прекарное пользование за чинш в одну
меру зерна 11 12; очевидно, он предполагает обрабатывать се собствен-
ным трудом, так как в грамоте ни разу не упоминаются несвобод-
ные, а между тем по истечении срока его прекарного держания
он должен был вернуть свою гуфу монастырю со всякого рода
улучшениями (in omnibus res admeliorata); сын Зигихара может
выкупить ее за 20 солидов, что составляет стоимость объекта ва-
рения (redimat... illam cum XX solidos vel ista traditione), в про-
тивном случае она поступит в собственность аббатства
Характер переданной Зигихаром гуфы с правом пользования
альмендой и условия ее получения им в прекарное держание
(обязательство производить «улучшения», свидетельствующее, при
отсутствии держателей, об обработке гуфы самим Зигихаром; не-
высокий натуральный чинш; высокий выкуп в 20 солидов,
11 St. Gallen, № 63.
12 Ibid.: «in ea ratione, ut tempus vitae meae ipsam hobam post me reci-
piani et annis singulis exinde censum solvam, hoc est carrata una de annona».
Любопытно, что В' грамоте № 64 (от того же- года), в силу которой некий
Рихберт выменивает свои 'владения на одного монастырского серва, эти
владения описаны как 25 юрналов пахотной земли (ср. приравнение
26 югеров пахотной земли к гуфе' в № 468, 32 юрнала с «придатками» в
№ 462 п т. д.) со всем к этой земле принадлежащим, и вслед затем идет
формула, тождественная той, которая дана в предыдущей грамоте -(№ 63),
и опять-таки без упоминания несвободных держателей: «hoc est jurnales
XXV cum omnia, quidquid ad ipsam terram conspicit vel continet, hoc est
campis, silvis, pratis, pascuis, viis...». Здесь 25 юрналов — то же самое, что
гуфа В' № 63. Может быть, у Рихберта была и еще одна гуфа, для обра-
ботки которой он и выменял себе монастырского серва, и, следовательно,
он был крупным крестьянином. Однако передаваемые им 25 юрналов па-
хотной земли без несвободных, но с правом пользования альмендой и по
размерам и по характеру представляют собой типичный общинный надел,
а полученного серва он мог использовать на другой гуфе в качестве' под-
собной рабочей силы.
87
приравненный к стоимости гуфы 13 и тем самым непосильный и
бессмысленный для сына Зигихара, (вынужденного для возвраще-
ния себе гуфы — бывшего аллода его отца — уплатить монастырю
ее стоимость) — все это вместе взятое ясно говорит о том, что гуфа
Зигихара была до ее передачи С ен-Г алленскому аббатству наде-
лом свободного общинника, члена марки.
Таким же наделом была, по-видимому, п гуфа некоего Хупер-
та, имевшая, кстати сказать, особое название, не совпадающее с
именем дарителя (Richarteshoba) и переданная им в 827 г. с пра-
вом пользования альмендой, причем в «формуле принадлежности»
на первом месте фигурируют дом:а и строения, составлявшие двор
этой гуфы: «trado... in villa Ruodiningun, Rihharleshoba cum
omni inlegritate ad eadem hobam in hac marcha pertinenlibus, cum
domibus, quam ceteris edificiis, pratis, pascuis, silvis...» 14. Условия
дарения сводятся к получению подаренной гуфы Хупертом в по-
жизненный прекарий за денежный чинш в 1 солид (повышающий-
ся в случае его неуплаты в срок ежегодно на 1 солид и доходя-
щий через три года до 3 солидов) и в праве выкупа ее за 20 со-
лидов. Эта гуфа, расположенная в вилле, совпадающей с маркой 15,
и состоящая из двора и пахотной земли с правом пользования
неподеленными угодьями, принадлежала дарителю, который обра-
батывал ее без помощи рабочей силы несвободных; став прекари-
стом, он с трудом выплачивал аббатству денежный чинш в 1 со-
лид в год и, кроме того, вынужден был принять требования мона-
стыря о повышении чинша и о высоком выкупе в 20 солидов,
который делал возвращение держания Хуперту в собственность
нереальным. Сказанное в достаточной степени обосновывает трак-
товку гуфы Хуперта как крестьянского общинного надела 16.
В одной из грамот находим характерное указание на наличие
определенной средней нормы земельной площади для общинной
гуфы: так, некто Руадштейн дарит в деревне Зикинген a die pre-
sence гуфу, которую он называет «hobam plenam et legitime men-
suralam» 17. Правда, грамота содержит оговорку с запретом мона-
стырю передавать эту гуфу кому бы то ни было в бенефиций, и,
следовательно, ее даритель мог быть и крупным крестьянином и
мелким вотчинником; однако в грамоте нет никаких упоминаний
о несвободных, a <ihoba plena et legitime mensurala» 18 — выраже-
13 Такая стоимость гуфы для Алеманнии VIII в. вполне реальна. См.
К. Н. G a n a h 1. Hufe und Wergeld, S. 208—246.
14 St. Gallen, № 310.
15 О понятии «марка» в Сен-Галленском картулярии мы будем гово-
рить ниже1 особо.
16 Напоминает такой надел и гуфа некоего Керберта, переданная им
в 775 г. (№ 79) и полученная .в прекарий за натуральный чинш зерном,
хотя у нас нет твердых данных об этом: мы знаем лишь, что эта гуфа
имела название Adalolteshoba.
17 St. Gallen, № 580 (874 г.).
18 Там, где hoba plena означает держательскую гуфу, указан сидящий
на ней серн (ср. St. Gallen, № 493).
88
ние, достаточно характерное для типичного среднего надела об-
щинника. К тому же возможная ее передача монастырем в бене-
фиций сформулирована следующим образом: «если же упомянутая
гуфа будет передана в бенефиций и тем самым выделена из обще-
монастырского servitium’a» (si autem predicta hoba... alicui causa
beneficii prestita fuerit et a communi servitio monasterli separa-
ta...) , а это заставляет нас думать, что данную гуфу ожидало не
превращение в бенефиций, а включение в состав чьих-то бенефи-
циев (может быть, каких-нибудь мелковотчинных бенефициариев
монастыря); это обстоятельство подтверждает нашу догадку, что
гуфа Руадштейна была его общинным наделом, превратившимся
в результате дарения в тяглый надел, несший servitium аббат-
ству (хотя не исключена возможность наличия у Руадштейна,
как крупного зажиточного собственника крестьянского типа,
и другого надела, не переданного монастырю и обрабатываемого
им, может быть, при помощи эксплуатации подсобной силы одно-
го-двух несвободных) 19. Если это предположение верно, мы можем
реконструировать следующую судьбу гуфы Руадштейна: сначала
она была его свободным общинным наделом, который он обраба-
тывал сам, без несвободных, затем — после ее передачи монасты-
рю — последний поместил на нее какого-нибудь своего держателя
и возложил на него servitium, тем самым превратив эту гуфу в
тяглый надел, и, наконец, ей стало угрожать превращение в тяг-
лый надел светского бенефициария аббатства.
Несомненными общинными наделами свободных членов мар-
ки считаем мы и объекты дарений, описанные в грамотах № 398,
447, 546, 645 (может (быть, сюда относится и гуфа в № 494 и 619).
Остановимся на некоторых из них.
Хотя дарение Вольфарата в деревне Вилихдорф и не обозначе-
но как гуфа, но оно, несомненно, было, до передачи его мона-
стырю, общинным наделом свободного крестьянина: на это ука-
зывает и содержание Pertinenzformel, и сделанные дарителем
исключения из состава дарения, и характер чинша. Вольфарат
дарит всю свою собственность в данной деревне (quicquid proprieta-
tis visus sum habere), причем эта собственность описана в виде
формулы, включающей строения, пахотные поля, землю, обрабо-
танную и необработанную, право пользования альмендой20,— од-
нако, без несвободных; даритель исключает из состава дарения
3 иоха пахотной земли, один небольшой двор (curticula) п один
луг, с которого можно собрать воз сена21. Остальное он удержи-
вает за собой в прекарное пользование с обязательством распахи-
вать и засевать собственными семенами ежегодно по одному иоху
19 Вспомним грамоту № 64.
20 St. Gallen, № 398. (846 г.): «domibus, editions, terris, campis, pratis...
cultis et incultis...»
21 Ibid.: «Exceptis tribus juchis et una curticula, et de pratis ad unam
carradam».
89
в каждом из тех полей (zelga), на которые распадается барский
домен; при этом он обязуется пахать- по одному иоху в каждом
поле, и именно на той части домена, которая примыкает к бли-
жайшему барскому двору 22.
В случае перехода прекарпого держания к его вдове она долж-
на будет нести натуральный чинш (6 мальтров овса и 1 мальтр
хмеля), по уже без обработки одного иоха барского домена в год;
сын Вольфарата и все его потомки (до какого поколения, прямо
не указано, но из контекста ясно, что не менее, чем до третьего,
ибо речь идет о потомстве сына дарителя) должны будут нести в
качестве прекаристов тот же чинш, что и его вдова23. Сам Воль-
фарат может выкупить свое держание за 2 солида, его потомки —
за 1 либру (т. е. за 20 солидов). В конце грамоты имеется любо-
пытная оговорка, проливающая яркий свет как на характер всей
сделки, так и на социально-экономическое положение дарителя
Вольфарата: «После моей смерти и кончины моей жены, в случае
отсутствия у меня наследников, право собственности [на передан-
ные мною владения] перейдет к пробсту, фогту или братин,
и пусть они выберут кого-либо из ближайших моих родственни-
ков, кто получит мои владения [в держание] за тот же чинш, за
который их держала моя жена и который несли бы мои сыновья,
[если бы таковые у меня были]. За неуплату чинша упомянутые
владения в неприкосновенном виде возвращаются в полное рас-
поряжение и в полную собственность монастыря» 24.
Итак, перед нами процесс дробления права собственности на
крестьянский общинный надел25 и постепенного втягивания его
бывшего собственника вместе с потомством в зависимость от мо-
настыря: Вольфарат оставляет себе в собственность лишь жили-
ще с небольшим, вероятно приусадебным, участком в 3 иоха и
маленьким лугом, а основную часть своего общинного надела пре-
вращает в наследственное прекарное держание. Нет никаких осно-
ваний думать, что Вольфарат удерживал эти 3 иоха с тем, чтобы
посадить на них какого-нибудь несвободного, ибо таковые в гра-
моте не упомянуты.
В случае отсутствия у Вольфарата законных наследников аб-
батство имеет право передать это держание в прекарий тем род-
22 St. Gallen, № 398 (846 г.): «Gensum annis singulis inde persolvam id
est ut ad proximam curtem sancti Galli unum iuchum arem et cum semine
meo seminem annis singulis in unaquaque» celga».
23 Ibid.: «...heres... easdem res in eundem censum, sicut uxor mea habeat
similiter et tota recta procreatio ejus in eundem censum, .sicut el filius».
24 Ibid.: «Post obitum vero meum sive uxoris, si mihi heres deest, tunc
ad jus praepositi et advocati seu populorum pertineat, quem ipsi elegerint
mihi proximum fuisse, qui easdem res in eundem censum habeat, sicut et
uxor et filii. Si autem neglectum fuerit censum, tunc prefatae res integriter
revertantur ad jus monasterii perpetualiter possidendae».
25 Хозяйственное единство переданной и удержанной части сохраня-
ется лишь на время прекарного пользования (с реальным дроблением
крестьянского надела встретимся ниже).
90
ственникам Вольфарата, которых оно найдет нужным поместить
на нем. Судьбу этих новых держателей основной части раздроб-
ленного надела Вольфарата из текста грамоты точно установить
трудно, но тенденция к ее превращению в тяглый надел ясна
хотя бы из права монастыря занять ее держателями по соб-
ственному усмотрению 26, ибо аббатство могло ведь избрать их не
только из числа родственников Вольфарата, но в случае отсутствия
таковых или их смерти и из числа посторонних ВольфараДу
лиц.
Таким образом, разбираемая грамота рисует чрезвычайно мед-
ленный, растягивающийся на несколько поколений процесс пре-
вращения бывшего общинного надела сперва в прекарное, а
затем и просто в тяглое держание. Но, несмотря па всю его замед-
ленность, конечный пункт этого процесса ясен уже из того скач-
ка, который проделывает выкуп при переходе прекарного держа-
ния Вольфарата от самого дарителя к его потомкам,— с 2 солидов
сразу до 20 солидов (сумма, которая, как мы видели выше, при-
равнивается иногда к стоимости целой гуфы). Это увеличение сум-
мы выкупа в 10 раз при переходе прекария к потомкам дарителя
есть средство удержания дарения в руках аббатства. Если даже
потомки Вольфарата сохранят за собой в качестве собственности
небольшой дворик, лужок и 3 иоха пахотной (земли, изъятые им
из объектов дарения, то эти ничтожные владения смогут служить
источником их существования лишь до тех пор, пока они сохра-
нят пх хозяйственную связь с основной частью надела, превра-
щенного в прекарное держание. Но и эти удержанные Вольфара-
том в собственность участки со временем будут, очевидно, либо
присоединены к тяглому наделу преемников Вольфарата, либо пе-
реданы кому-нибудь в качестве отдельного держания, либо, нако-
нец, превращены в составную часть вновь образованного аббат-
ством тяглого манса.
Во всяком случае дарение Вольфарата рисует нам типичный
крестьянский общинный надел (по-видимому, надел мелкого кре-
стьянина) ; на это указывает (помимо других данных, содержа-
щихся в этой грамоте и уже использованных выше) и право
монастыря конфисковать держание в случае неуплаты прекари-
стом чинша, а также и то весьма существенное обстоятельство,
что при переходе дарения от Вольфарата к его жене и потомкам
прекращается (впрочем, и у самого Вольфарата очень невысо-
кая) отработочная рента: очевидно, взяв на себя обязательство
распашки 1 иоха в каждой «zelga» домена близлежащего гос-
подского двора, он рассчитывал лишь на свою собственную рабо-
чую силу (без помощи несвободных) и на весьма ограниченные
26 Следует подчеркнуть резкое отличие этого права, которое монастырь
выговаривает себе при крестьянском дарении, от оговорки с запретом
передачи бывшего прекарного держания в бенефиций, характерной для
мел ков о т чинн ых дар ений.
91
сельскохозяйственные орудия и транспортные средства, а потому
и не мог в момент заключения сделки с монастырем гарантировать
ему выполнение отработочных повинностей на будущие времена
не только за свою вдову, но и за своих потомков.
Хотя эти повинности и весьма невелики, но они веерке обя-
зывали Вольфарата ежегодно в определенный сезон иметь наго-
тове и упряжку волов и доброкачественные семена для засева гос-
подского поля, а это — в соединении с обработкой его прекарного
держания и собственного участка — могло оказаться почему-либо-
затруднительным для его потомков. Для них эти отработки заме-
няются натуральным чиншем 27, тем более что монастырская вот-
чина вообще редко налагала на прекаристов отработочную ренту,
за исключением тех случаев, когда эти прекаристы имели в своем
распоряжении несвободных, выполнявших отработочные повинно-
сти28. Это объясняется тем, что обработка домена обеспечивалась
трудом держателей тяглых мансов, а не прекаристов, и потому
барщина и не была типичной для прекария повинностью.
Через 36 лет после дарения Вольфарата, в 882 г., в той же
Willisdorf marca выступает сын его Рахольф29, который получает
гуфу, переданную раньше его отцом, в наследственный прека-
рий за натуральный чинш без права выкупа и за это дарит мона-
стырю potestativa шапп лес30, доставшийся ему в наследство от
отца. Весьма возможно, что здесь гуфой и названо бывшее даре-
ние Вольфарата (может быть, вместе с удержанной им частью).
Это подтверждает нашу трактовку характера и судьбы дарения
Вольфарата: из грамоты № 619 мы видим, что аббатство еще ухуд-
шило условия прекарного держания потомков Вольфарата сравни-
тельно с установленными в грамоте № 398, заставив его сына за
27 Что здесь идет речь именно -о замене отработочной ренты натураль-
ным чиншем, а не об их сочетании, 'видно из сопоставления следующих
оборотов: «censumque ... [ego] ... inde persolvam... id est unum juchum arem...:
uxor mea... censum... persolvat, id est VI maldras de avena...; heres... easdem
res in eundem censum sicut uxor mea [non sicut ego!—A. H.] habeat-, ...et
procreatio ejus, in eundem censum sicut et filius», и в конце грамоты: «рго-
ximus... in eundem censum habeat, sicut et uxor et filii». Между тем там,
где имеется в виду сочетание отработочных и натуральных повинностей
прекариста, это формулируется иначе — по типу: -«censum exinde solvat,
hoc est XV sic!as de cervisa... et in omne zelga jornale uno arare...» —
St. Gallen, № 93).
28 Ср. отработки силами mancipia, 'находившихся в распоряжении пре-
каристов,— St. Gallen, № 93, 95, 119, 130.
29 St. Gallen, № 619. Каро (G. Caro. Studien zu den alteren St. Galler
Urkunden..., S. 226, 229) отождествляет Вольферата (Wolverat) в № 619
с Волъфаратом (Wolvarat) в № 398 (несмотря на разницу в транскрипции),
так как оба они из одной и той же деревни, в то время как Wolverat
в № 494 — из другой деревни.
30 Выражение «potestativa шапп» указывает лишь на права любого
свободного общинника, а лес м-ог быть очень небольшим, ибо -он был рас-
положен на острове посредине Рейна (silvam usque ad medium Rhenum
pertinentem).
92
переход этого держания к нему (на что он и так имел право со-
гласно грамоте № 398) пожертвовать отцовским лесом и лишив
его и его потомков права выкупа, а это, конечно, легче всего было
сделать по отношению к прекаристу-крестьяпину (кстати, это по-
казывает, что аббатство могло безнаказанно нарушать условия
прекарного держания).
Каждая семья внутри соседской общины (как большая, еще
не разделившаяся, так и малая, индивидуальная) занимает опре-
деленное домохозяйство, представляющее собой сочетание надела
и двора с правом пользования общинными угодьями.
Остановимся прежде всего на этом сочетании.
Оно выражается обычно в виде формулы hoba cum curtile (или,
наоборот: curtis cum hoba; casata или casale cum hoba) co всеми
придатками или принадлежностями, которые иногда описываются
в виде «формулы принадлежности», а иногда 'обозначаются как
marca или usus (по типу: hoba cum omni marcha ad eandem...
hobam pertinente; duas hobas cum omni usu) 3I. При этом то
curtis, то hoba обозначаются эпитетом legitima, legalis, который
указывает не только на «нормальный» надел, но и на то, что
обладание им никем не оспаривается. Приведем несколько приме-
ров сочетания надела с двором: «trado unam hobam cum legitimo
curtili... cum omnibus ad earn pertinentibus id est pratis, aquis,
viis...», «dedi unam hobam, hoc est XL jugera curtem cum domo» 32.
Во втором случае указан размер надела, по иногда такие указания
сочетаются с упоминанием двора (casa, curtis) без обозначения
земельной площади термином «гуфа» (hoba), как, например,
«XV juchos et dimidium casatae» 33, где, несомненно, имеется в виду
половина надела (полный надел состоял бы из гуфы в 30 югеров и
целой casata или casale cum XX jugos 34, где 20 югеров и со-
ставляют реальный размер гуфы). Иногда земельная площадь, не
названная гуфой, но явно, представляющая собой таковую, соче-
тается с упоминанием двора без указания размеров площади:
«dedit... unam casatam cum pomario et terram ad eandem casatam
pertinentem» 35. В других случаях размер площади явно не выра-
жает реальную величину гуфы. Это бывает либо тогда, когда дари-
тель удерживает за собой весь двор, необходимый ему как место
жительства, и лишь часть земельного надела Зб, либо тогда, когда
количество земельной площади явно превосходит размер одной
31 St. Gallen, № 459 (858 г.), 757 (909 г.).
32 St. Gallen, № 644 (885 г.), 732 (940 г.).
33 St. Gallen, № 505 (864 г.).
34 St. Gallen, № 567 (876 г.).
35 St. Gallen, № 462 (858 г.).
36 Очень отчетливо в № 596 от 876 г.: «trado... quicquid proprietatis
habeo... praeter unum curtile cum casa atque cum ceteris aedificiis ad eum
pertinentibus in quo modo habito, atque praeter 3 juchos». Cp. «jurnales 3 et
una casada» № 314; указания на меры площади см. St. Gallen. № 427, 500,
510, 517, 531, 532, 534, 551, 582 и др.
93
гуфы, а потому эта земля передается как бы вне ее связи с двором
(например, «она casata... insuper et de terra arabili 76 juchos») 37.
Размер гуфы, как это видно из приведенных примеров, колеблется
от 20 до 40 югеров, но, конечно, могли встречаться и гуфы боль-
шей величины, особенно лесные, возникавшие в результате заимок
и расчисток 38. С правом па землю и расчистку, вероятно, связано,
по крайней мере отчасти, и подчеркивание узаконенного характера
надела или двора, уже отмеченное нами выше.
По-видимому, curtile legitimum, casata legitima или hoba
legalis означали дворы п гуфы, возникшие либо в результате
заимок в неподелепной марке без протеста со стороны других ее
членов, либо путем раздела больших семей и поселения отделив-
шихся братьев в особом доме, опять-таки с согласия родственни-
ков и односельчан; обе возможности сводятся в сущности к одному
п тому же, ибо для отдельного поселения одного из братьев тре-
бовалось тоже произвести заимку, с той лишь разницей, что она
могла в этом случае иметь место в меньших размерах и в большей
близости от прежнего общего двора большой семьи. Недаром одна
из Сен-Галлснских формул, фиксирующая передачу приданого
женихом невесте, подчеркивает, что после его смерти вдова
должна обладать переданными ей владениями без протеста со
стороны его родных и соседей (absque contradictione ullius proxi-
inorum aut vicinorum meorum) 39. Предусматриваемая здесь необ-
ходимость их согласия особенно примечательна потому, что, как
видно из состава передаваемых владений (curtis, 100 иохов пахот-
ной земли, 100 иохов луга, 150 иохов собственного леса, 60 несво-
бодных— mancipia и пр.), речь идет в этой формуле о вотчин-
пике. По-видимому, не только крестьяне, но и вотчинники (как
крупные, так и выходившие из общины аллодисты мелковотчин-
ного типа) были тесно связаны общинными распорядками.
Когда от того или иного двора в деревне отпочковывался новый
дом или двор, на это требовалось согласие родных (членов боль-
шой семьи) и соседей. В том случае, если отделившийся член
семьи (или просто глава малой семьи, расширявшей свое хозяй-
ство) имел намерение произвести заимку в другой марке, это
могло вызвать протесты членов этой последней (вспомним титул
«De migrantibus» в Салической правде, где migrans в случае
37 St. Gallen, № 514 (865 г.). Весьма возможно, что какая-то часть из
этих 76 иохов была 'расположена в лесу; прямо это и© указано, но в той
же грамоте идет речь о продаже дарителями монастырю за 30 солидов
всей совокупности их владельческих прав в данной марке и 'в соответст-
вующем лесу (omnem potestatem, quam habuerunt in Goldahun marca et in
eadem silva). В этом случае перед нами процесс возникновения лесной
гуфы в результате расчистки.
38 Ср. № 476 от 860 г.: «trado unam hobam in silva» (без указания
размера), а также № 514.
39 Formulae Sangal. miscel., № 16 (carta dotis) — Formulae, p. 387.
94
testatio изгоняется из того . места, на котором он производил
заимку, и теряет quod ibi laboravit, а также примечательное
начало третьей главы эдикта Хильперика: «ut quicumque vicinos
habens... superstitutus fuerit...») 40. Если же протеста не последует,
заимщик сможет остаться (в своей или в чужой марке) sicut et
alii vicini, обладая вновь распаханным наделом и двором в каче-
стве hoba legalis или curtis legitima, curtile legitimum 41.
Картулярии пестрят указаниями на заимки и расчистки; в ре-
зультате такого' расширения культивированной площади возни-
кали и гуфы, стоявшие особняком и имевшие особые названия42,
и целые хутора и починки, обозначавшиеся обычно термином
«vilare».
В сен-галленской грамоте от 845 г. прямо указано на возник-
новение vilare в результате расчистки: «Ego... Otpert trado unum
vilare juxta Utinishusum ad occidentalem plagam sitam, sicut ibidem
elaboratum et conprehensum habeo, id est viis aquis egressus et
ingressus». Любопытно, что такой vilare (в отличие от вновь рас-
чищенной гуфы) может стать местом жительства целой большой
семьи; это явствует из того, что Отперт, получая переданный мо-
настырю vilare в наследственный прекарий за натуральный чинш
40 LSal., XLV, 2; Capilulare V, § 3; по изданию Экхардта это — Capilu-
iare IV, гл. 108 по общему счету глав Салической правды; см.
К. A. Eckhardt. Pactus Legis Sahcae.— MGH, 1962, S. 262; LSal., XLV, 3.
41 Примеры применения этих терминов см. St. Gallen, № 463 (858 г.):
«С et II .inches de terra arabili nec non et legitimam casatam cum omnibus
appendiliis»; № 680 (890 r.): «Quod de legitimis curtilibus usus omnes isti...
et nobis ad monasterium nostrisque mansis in nostris territoriis in pago com-
man entibus cum illis civibus absque contradictione essent communes...» —
связь обладания curtis legitima с правом пользования альмендой; № 709, 712,
742, 799 (та же связь); ср. № 576 (873 г.): «hoba plena de terra culta» (мо-
жет быть, вновь расчищенная гуфа). Ср. CL, № 110 (855 г.): «Tradidit I cur
tern dominicalem cum sua huba legitima et alterum servilem cum sua huba»;
№ 381, № 1077 (846 r.): «hobas II et quicquid ad ipsas hubas legitime perti-
nere videtur»-, cp. huba plena — № 3678, 3683.
42 Cm. St. Gallen, № 518 (XL juchos adhuc inextirpatos); 447 (tradidi
I runcalem); 334 (hoc est unum novale quod nominatur Adalrammis vilare);
№ 374, 405, 420 (novale); 440 (concaptio); 479 (novale); 439; 422 (cone ap turn —
заимка с указанием границ); 547 (conpraehensum, как и в № 505); 560
(conpraehensum). Ср. № 422, где идет речь об огороженной заимке' (соп-
captum circumdatum). См.. CL, № 195, 215, 217 (bifangum), 244, 245, 261,
263, 314, 329 (bifangum quern proprisit in silva) и мн. др.; в отличие от
Сен-Галленского картулярия Лоршский картулярий изобилует данными о
расчистках под 'виноградники (ср. CL, № 241; 393: «ad vineam faciendam»
И др.). Гуфы с названиями см. St. Gallen, № 79 (illam hobam, quae dicitur
Adaloltes hoba); 304 (illam hobam, quae Richinis hoba nominatur); 310
(Richartes hoba); иногда целая деревня (villa) называется так, что назва-
ние оканчивается на hoba (in villa Wirinchova — № 273 от 822 г.), что ука-
зывает, может быть, :па происхождение этой деревни от двора (Hof). От-
этих гуф следует отличать гуфы, при описании которых указывается имя
их держателей (например, hoba Fruachanolvi в № 163, 311; hoba Wolfnandi
в № 368),
95
и сохраняя за собой и своими потомками право выкупа, прибав-
ляет в конце грамоты следующую оговорку: «Если же я умру
до того, как успею выкупить [свое дарение] и прежде чем у меня
родятся законные наследники, тогда его возьмут в пользование
за тот же чинш, но без права выкупа Отперт, Мегинберт, Льюбрих
и Уадальбрих. Они будут владеть [этим vilare.— А. Н.\ и нести
чинш до тех пор, пока у кого-нибудь из этих мужей не родятся
законные наследники; если же [дарение] перейдет к женщине, то
оно станет собственностью монастыря. Всякиц, кто попытается
протестовать против настоящего дарственного акта, заплатит
штраф, какой полагается по Алеманнскому закону» 43.
Поименованные четверо мужчин — вероятно, братья между
собой, но вряд ли родные братья дарителя (против этого говорит
совпадение имени первого из них — Отперта — с именем дари-
теля) ; скорее это какие-то более отдаленные его родственники,
может быть; члены еще не распавшейся большой семьи, родствен-
ной дарителю Отперту.
В грамоте прямо подчеркнуто, что они будут владеть подарен-
ным vilare сообща (и совместно нести чинш) до тех пор, пока
у них пе родятся законные наследники (т. е. сыновья). Значит,
эти лица будут продолжать вести нераздельное хозяйство даже и
па прекарпом держании и притом после рождения у них дочерей
(которые, по данной грамоте, исключаются из наследования
земли). Признание прав наследования земли только за мужскими
потомками44 и ссылка на обычное право алеманнов указывают на
то, что и Отперт и его родственники входили в состав широкого
слоя равноправных свободных общинников. Весьма возможно, что
упомянутые четверо мужчин участвовали в заимке и расчистке,
произведенной дарителем Отпертом,— может быть, вместе с его
родителями и его женой, на помин души которых он и совершил
свое дарение.
Не исключена и другая возможность: указанные четверо
братьев могли быть двоюродными братьями дарителя Отперта,
т. е. племянниками его родителей; вместе с ними они могли вхо-
дить раньше в состав большой семьи из трех поколений, имевших
общего деда45, а потом отделились от них, образовав новую
большую семью (уже меньших размеров, чем прежняя).
43 St. Gallen, № 394: «Si autem ego ante habiero, quam istam redimitio-
nem faciam et antequam mihi legitimes heres progenitus fuerit, tunc Otpert
et Meginbert et Liubrich atque Uodalbric prefatas res ad se recipiant et eim-
dem censum solvant annis singulis redimendique licentiam non habeant. Haec
tamdiu communiter faciant, usque quo ab eis viri legitime procreati fuerint;
si autem ad feminas aliquando venerit, tunc prefata res ad monasterium re-
vertatur pieniter possidendum. Si quis vero contra hanc traditionem venire
voluerit, ilia componat quae in lege Alamannorum continentur».
44 Cp. LAlam., LV, где дочери наследуют земельные владения отца
лишь после1 смерти брата.
45 Ср. St. Gallen, № 187 (806—807 г.), где двоюродные' братья, имеющие
общего деда, являются совладельцами одного манса.
•96
Но даже если откинуть все сделанные выше предположения
относительно родства четырех братьев с дарителем и его семьей,
то все же вполне вероятно, что члены этой семьи произвели рас-
чистку совместно с указанными четырьмя лицами, хотя бы они
и не состояли с ними ни в каком родстве. Ибо такие совместные
заимки и расчистки, производимые как родственниками, так и
чужими, известны нам из других источников 46.
В результате длительного пребывания на прекарном держании
члены семей родных или двоюродных братьев, фигурирующих
в грамоте № 394, могли впасть в тяглую личную зависимость от
монастыря. Весьма возможно, что таким путем возникали целые
семьи несвободных (иногда довольно обширные), передаваемые
в составе дарений Лоршскому аббатству47, на землях которого
закрепощение зашло значительно дальше, чем в сен-галлснских
владениях.
Термин villare (vilare, wilare) неоднократно встречается
и в Сен-Галл ейском и в других картуляриях уже в ином кон-
тексте, а именно, в составе названия населенных пунктов по типу:
«quicquid in Waldrammas wilare, quod prius vocabatur Uodalprechts-
wilare et quicquid in ipsa marcha... in portionem accepi» 48. Совер-
шенно очевидно, что в подобных случаях vilare — не единичный
хутор, а целое поселение хуторного типа, и хотя такие населен-
ные пункты достигают иногда довольно больших размеров 49, тем
46 Так, верденская грамота от 801 г. гласит: «dono... comprehensionem
ill am, quam ipse H. in propria hereditate et in communione proximorum
suorum proprio labore et adjutorio amicorum suorum legibus comprehendit
et stirpavit». См. H. W о p f n e r. Beitrage zur Geschichte der alteren Markge-
nossenschaft.— «Mitteilungen des Inst, fur osterr. Geschichtsforschung», Bd.
34, 1913. Gm. Niederrheinisches Urkundenbuch, hrsg. von Lacomblet, T. I,
№ 21.
47 Ср., например, GL, № 1450 от 793 г. (передаются две семьи mancipia,
состоящие в одном случае из мужа и жены, а также их детей, холостых
и женатых, во втором случае1 —из отца с женатыми сыновьями и с их
бабкой, его матерью); ср. № 1186 (773 г.). См А. И. Неусыхин. Струк-
тура хозяйства дарителей Лоршскому монастырю..., стр. 44—45. Ср. указа-
ние Энгельса на наличие домовой общины или большой семьи по данным
Лоршского кодекса.— К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 21,
стр. 140—141.
48 St. Gallen, № 438; ср. № 479 (Eigiles с прямым указанием на
расчистки — no vale — в районе этого нового населенного пункта); 455
(сервильная гуфа, расположенная in RimortesiaiZare); 486 (in villa, quae
dicitur PerolteswuZare); 526 (in VeroltesiznZare); 537 (ReginbrehteswuZare);
559 (MeginbrehtesizuZare); 608 (зависимая деревня, которую дарит король,
описана как «villa Roholsveswilari cum omnibus... ad eandem curtem aspi-
cientibus,— mancipiis, terris, silvis etc.»; под curtis здесь следует, очевидно,
разуметь барский двор в этой вилле); 744 (hoba una in Wolarammeswiiare,
г. e. гуфа в деревне); 754 (объект дарения расположен в EppilinizuZare).
49 Так, например, в Вейссенбургском картулярии встречаются деревни
с названием, оканчивающимся на vilare, и при этом настолько значитель-
ные по размерам, что из них исходят два десятка дарений; примером та-
кой деревни может служить Bruningesvillare (См. Traditiones possessiones-
7 А. И. Неусыхин
97
не менее это, вероятно, «новые» деревни или поселения, вырастав-
шие из хуторов 50, типа тех vilare, которые возникали путем заимок
и расчисток и отпочковывались от каких-либо домохозяйств из
состава прежней villa.
2. Марка в ее взаимоотношении с наделом
и система открытых полей
И деревни (старые и новые) и отдельные хутора (как распо-
ложенные в черте земельной территории деревни, так и вне ее)
имеют определенные права в марке, причем иногда это формули-
руется в грамотах так, что марка (или право пользования ею)
изображается как придаток входящих в состав данного населен-
ного пункта наделов — гуф. Так, например, Сен-Галленский мо-
настырь передает в обмен некоему Лантольту одну держит елъскуЮ’
гуФу с0 всем, что относится к ней в пределах марки51. Здесь выра-
жение «cum omni marcha pertinente» явно заменяет обычную
«формулу принадлежности» (хотя эта гуфа и зависит от мона-
стыря). Тот же смысл имеет выражение «marcha illius hobae» 52.
В общей форме право всякого свободного общинника пользо-
ваться неподеленными угодьями декларировано даже самим Сен-
Галленским аббатством; подтверждая свои права собственности
в Rheingau и Thurgau, оно сравнивает их с теми, которыми обла-
дает всякий свободный человек (в силу того, что он владелец на-
дела) — в смысле пастьбы скота в лесах и на пастбищах, заготов-
ки дров и вообще пользования лугами, лесами, дорогами, водами,
рыбными ловлями и пр. 53. Ряд сен-галленских грамот конкрети-
зирует это общее положение и рисует пользование общинными
que Wizzenburgenses, ed. G. Z e u s s, Spirae, 1842, № 53, 60, 69, 102, 116, 128,
139 и др.). Термин «vilare» часто встречается в Вейссенбургском .картуля-
рии.
50 Vilare в смысле' «хутор» см. GL, № 216 (ilium wilarem juxta Phun-
gestat qui dicitur Hasalahe, т. e. хутор с названием близ деревни); 771
(in illo meo willare) и др., а также в St. Gallen, № 393: «vilare in Ostnisis-
perg situm, cum omnibus ad eundem vilare pertinentibus»,— очевидно, хутор
с «принадлежностью», расположенный .в черте земельной территории насе-
ленного пункта (может быть, на склоне' холма).
51 St. Gallen, № 459 (858 г.): «unam hobam in Hohinco cum omni marcha
ad eandem tan turn hobam pertinente»; cp. Form. Sangal. miscel., № 18
(887 r.) —Formulae, p. 387: «...dedi ei dotis nomine in loco N., hoc est in
villa N. inter sylvas et agros ac prata aestimationem duarum hobarum, cur-
tem saepe conclusam... usum lignorum vel materiae, pascuarium in communi
marcha, sicut mihi et progenitoribus meis competit». Здесь права in communi
marca передаются в той мере, в какой они связаны с обладанием двумя
туфами, и принадлежат владельцу этих гуф по наследству.
52 St. Gallen, № 560 <872 г.).
53 St. Gallen, № 680 (890 г,.): «...talem usum habuimus, qualem unusquis-
que liber homo de sua proprietate juste et legaliter debet habere in campis,
pascuis, silvis, lignorum succisionibus atque porcorum pastu, pratis, viis, aquis
aquarumve decursibus, piscationibus...»
98
угодьями как придаток к наделу или двору54. Но самый термин
«марка» грамоты употребляют в разных значениях, далеко не
всегда совпадающих с вышеизложенным его смыслом.
а) Марка может означать территорию населенного пункта
вместе со всей площадью пахотной земли и альмендой. В этих,
весьма часто встречающихся случаях деревня иногда изобра-
жается как бы входящей в состав марки, и описание дается по
типу: «trado... quicquid in loco Thuringarimarcho... proprietatis visus
sum habere excepto hobam in loco, qui dicitur Kelinga» 55; здесь
населенный пункт (locus) Kelinga входит в состав Thuringari-
marcho, которая, впрочем, тоже названа locus. Но иногда марка
отождествляется с villa56. Однако и в том и в другом случае марка
(в этом ее значении) обнимает как населенный пункт, так и всю
его территорию 57.
б) Термин «марка» может иметь более узкое содержание и
означать всю земельную территорию, принадлежащую деревне,
но без самой этой деревни. В этих случаях понятие «марка» при-
ближается к тому, с которым мы имели дело в самом начале, но
с той разницей, что речь идет здесь не о правах пользования
в марке как о придатке гуфы, а о целой марке как о «придатке»
деревни, например: «in marcha ad ipsam villam pertinente» или
«in marchis eadem loca circumeuntibus» 58.
в) Когда деревня входит в состав марки, она нередко рас-
положена в марке другого населенного пункта, другой деревни,
иначе говоря, в чужой марке, например: «in loco Werinperti-
vilare... in marca Duringos» 59. Эти населенные пункты, располо-
женные в чьих-то марках, по-видимому, представляют собой новые
54 Примеры: St. Gallen, № 757 (909 г.): «duas hobas cum omni usu et
rebus universis ad illas pertinentibus»; 808 (962 r.): «hobam I... cum omnibus
ad earn pertinentibus usibus» (cp. № 806, 807); 709 (897 r.): «trado: curtile cum
domi et foenili, vinea et marchis, pratis et agris, pascuis et silvis, cum omni-
bus... quae ad possessores ipsius curtis jure legali pertinere debent» (здесь
curtile играет ту же роль, что hoba в № 757 и 808, т. е. надела, которому
принадлежат права пользования альмендой). Выражения «cum usibus»
и «cum marchis» в этих грамотах раскрывают реальное содержание обыч-
ной «формулы принадлежности».
55 St. Gallen, № 231.
56 St. Gallen, № 107 (786 г.); «...in villa, quae dicitur Sytynga marca»;
очень часто это имеет место в Лоршском картулярии, (например’, в № 99,
178, 34, 51, 2091 и мн. др.), издатель которого Глёкнер сделал наблюдение
(CL, Bd. 3, S. 361) что marca в лоршских грамотах реже> отождествляется
с новыми поселениями, названия которых оканчиваются на -bach, -born, -hm
sen, чем co старыми (на -heim, -ingen, -stat). По нашему мнению, это гово-
рит в пользу древнего происхождения марки (не термина, а самой хо-
зяйственной организации).
57 Ср. St. Gallen, № 142, 147, 148, 494, 557, 629, 640, 727, а также № 30,
154, 205, 225, 227, 249, 276, 278, 283 и мн. др.
58 St. Gallen, № 466, i(859 г.), 512 (865 г.).
59 St. Gallen, № 219 (816 г.) (в отличие от грамоты № 231 marca не
названа locus).
7* 99
поселения, что подтверждается и наличием в их названиях окон-
чаний па -vilare, -ach, -husen, особенно если это поселение носит
имя дарителя60 (хотя из этого и не следует, что он обязательно
его основатель).
Марка, принимая свое первоначальное значение — «граница»,
может иногда обозначать целую пограничную территорию. Эта
территория могла состоять из некультивированных земель — ле-
сов и пастбищ,— в которых каждый обладатель общинного надела
имел право производить заимки и расчистки61. Некоторые сен-
галленские грамоты, употребляя термин «marcha» в указанном
смысле, прямо имеют в виду эту связь надела с правом его вла-
дельца на расчистку.
Так, например, аббат и фогт Сен-Галлснского монастыря
в 872 г. в порядке обмена передали некоему Герсфриду гуфу
с правом обладать всеми заимками, произведенными ранее в тех
местах, которые примыкают к марке этой гуфы62.
д) Наконец, термин «марка» может означать округ (pagus)
или сотню 63.
Марки, следовательно, могли быть весьма различных разме-
ров: от пограничной территории, окаймляющей земельную пло-
щадь населенного пункта, до целой области, включающей в себя
несколько населенных пунктов (деревень, хуторов и отдельных
дворов). Впрочем, такие очень большие марки встречаются все
же сравнительно редко: чаще всего марка по своим размерам
не выходит за пределы территории одной-двух деревень, включая
при этом в свой состав еще несколько отдельных дворов и хуто-
ров.
Иногда происходили разделы марок; так, например, в 850 г.
два населенных пункта делят между собой общую марку, которая,
60 Ср. К. Н. Gan a hl. Die Mark in den iilteren St.-Galler Urkunden.—
«Zeitschrift der Savigny^Stiftung fiir Rechtsgeschichte», далее —ZSRG),
Germ. Abt, Bd. 60, 1940, S. 205—206. Cp. St Gallen, № 115, 316, 463,
464, 751, 775, 538, 758, 759; интересна грамота № 463 i(858 г.), где marcha
носит название KeberatesiznZare, a locus, в ней расположенный, называется
KeberatesunZariZi (хуторок).
61 Ср. по этому поводу Н. W о р f n е г. Beitrage..., S. 39.
*2 St Gallen, № 560: «illi enim e contra mihi tradiderunt Heminishobam...
et ut manifestiora forent adjacentia illius hobae... decreverunt idem rectores
illius monasterii ut sicut a Thiodolfo in omnibus adiacentiis ad marcham illius
hobae comprehensum pierat meam subiacere potestati». Cp. ibid., № 185, 186,
534, 564.
63 Так, например, выражение «in marca Arbuna» в сен-галленской гра-
моте № 184 (805 г.) тождественно с выражением «in fine Arbonensi» в № 130
(791 г.) и «in illo pago Arbonense» в № 134 (792 г.); однако данная «мар-
ка»— скорее сотня, чем округ, так как по № 130 «finis Arbonensis» входит
в состав «pagus Turgaugensis». С округом марка совпадает в № 479 от
861 г. (in marcha Argungaunensium), между тем как в № 49 (766 г.) она
означает совокупность земель главного населенного пункта округа, кото-
рый носит то же название, что и весь округ (in pago Nibalgaugensi... in
marcha Nibalgauge).
100
по-видимому, представляет пограничную территорию невозделан-
ной земли, лежавшую между этими двумя поселениями и до раз-
дела принадлежавшую им сообща64. Одна из Ссн-Галленских
формул изображает раздел марки между королевским фиском и
жителями целого округа, как знатными, так и простыми людьми,
причем марка здесь — земля общего пользования, ибо границы
королевского иммунитета устанавливаются от одного населен-
ного пункта до другого — от одной villa до другой villa, от одного
vicus до другого vicus 65.
Другая формула изображает раздел леса между pagenses и
монастырем, причем pagenses вместе с монастырской familia со-
храняют общее право пользования доставшейся им частью леса 66.
Целые марки или их части попадают под власть крупных
вотчинников67; иногда после этого происходит раздел таких марок
между двумя вотчинниками; так, в IX в. (между 842 и 872 гг.)
произведен был раздел марки, примыкавшей к деревне Filisininga;
в результате Сен-Галленское аббатство утвердило за собой поло-
вину марки из дарения графа Ператольда 68.
Таким образом, вотчина не только закрепощает отдельных
крестьян, но и подчиняет своему господству марку как совокуп-
ность общинных угодий, а иногда и целые населенные пункты
(вспомним дарения вилл) вместе с их марками.
Каково же было реальное хозяйственное значение свободной
марки как совокупности неподеленных угодий, право пользова-
ния которыми принадлежало каждому общиннику как владельцу
гуфы?
Оно выражалось, кроме уже отмеченного выше весьма важного
права заимки, в совместном использовании пастбищ и лесов для
пастьбы скота и рубки дров69. И в формулах и в грамотах встре-
чаются неоднократные указания на общинные пастбища и леса
64 St. Gallen, Tl. 3, Anh., № 5, S. 686.
65 Gollectio formularum Sangallensis, № 10, (833 r.) — Formulae, p. 403:
«factus est conventus, principum et vulgarium... ad dividendam ma'rcham in-
ter fiscum regis et populates possessiones». Права общего пользования уста-
навливаются: «а supradictis locis usque ad stagnum illud et illud et montes
illos et illos, qui in aliorum quorumque pagensium confinio sunt».
66 Form. Sangal. miscel., № 9 — Formulae, p. 383.
67 Cp. St. Gallen, № 438 (854 r.), 564 (841-871 r.).
68 St. Gallen, Tl. 2, Anh., № 21, S. 397: «Quod ex traditione Perahtoldi
comitis medietas omnis marchae, quae ad villam Filisininga... aspicit, taro
in silvis, quam in aquis sive pascuis vel aliis quibuslibet rebus ad monaste-
rium St. Galli juste et legaliter pertinere debeat».
69 Cp. Form. Sangal. miscel., № 9.— Formulae, p. 383: «...et ceteri cives
in eodem saltu latissimo longissimoque (т. e. в лесу, из-за которого шла
тяжба между монастырем и pagenses.— А. Н.), lignarum... caesuram pastum-
que vel saginam animalium habere... deberent». Cp. St. Gallen, № 426 (854 r.),
439 (855 r.), 680 >(890 r.),— изложение споров из-за прав пользования леса-
ми и пастбищами.
101
и устанавливаются указанные выше права пользования ими70,
т. е. пользования «общей маркой» 71.
Наряду с этим мы имеем возможность наблюдать самый про-
цесс захвата территории марки крупными вотчинниками в целях
расчистки и превращения общинных лесов в частные. Так, уже ис-
пользованная нами выше в другой ее части сен-галленская фор-
мула, изображающая раздел марки между королевским фиском и
жителями округа, гласит: «...постановили... что в таких-то местах...
все должно быть общим для всех — в целях рубки дров, корма
свиней и пастьбы скота, если только кто-нибудь из жителей ок-
руга не засеет собственными руками (какой-либо участок), ...не
получит какую-либо рощу по наследству или какой-нибудь лесок
в собственное владение, либо в совместное с сонаследниками» 72.
В приведенном отрывке речь идет о присвоении отдельных частей
общего леса в марке самими общинниками, и при этом указаны
все возможные пути такого присвоения: а) заимка или расчистка;
б) получение доли леса по наследству; в) приобретение неболь-
шого леса в индивидуальную собственность или в совладение с
сонаследниками или сородичами. Но вся формула в целом трак-
тует раздел марки между населением округа и королевской вот-
чиной, а выше мы разбирали случаи раздела леса между pagenses
и монастырем или захвата половины целой марки графом. Эти яв-
ления указывают на бурно идущий процесс захвата больших лес-
ных пространств крупными вотчинниками. И присвоение долей
леса общинниками (аллодиетами крестьянского или мелковотчин-
ного типа), и захват лесов крупными светскими вотчинниками в
достаточной мере отражены в грамотах, которые пестрят упоми-
наниями о дарениях частных лесов или их долей (portiones) 73.
Разные пути освоения территории марки частными лицами в рав-
70 Ср. St. Gallen, № 550 от 870 (869 г.) ’(communio in pascuis); № 439
от 855 г. (pascua communia); № 199: consortes пользуются сообща лугом
и лесом; № 738 от 904 (892 г.): «silvis propriis et usu communium», № 531
от 868 (860) г.: «portio in communi silva»; cp. № 85 (779 r.), 414 (851 r.),
469 (859 г.) (об общем пользовании лесом). Ср. Form. Sangal. miscel.,
№ 16 — Formulae, p. 387: «communen pascuam communesque silvarum usus»;
№ 11: «silvis communibus aut propriis»; cp. № 9 (p. 383), где pagen-
ses после раздела с монастырем сохраняют не только общинные права
в своей части леса, по и право апелляции к суду графа и императора по
делам об этом лесе.
71 Form. Sangal. miscel., № 18 — Formulae, p. 387: «pascuarium in com-
muni marca»..
72 Collect™ formularum Sangallensis Salomonis III tempore conscripta,
№ 10 —Formulae, p. 403: «...constituerunt... ut a supradictis locis... omnia
omnibus pssent communia in Ugnis cedendis et sagina porcorum et pastu pe-
corum, nisi forsitan aliquis civium eorundem vel manu consitum vel semine
inspersum aut... a patre suo sibi nemus inmune habeat vel aliquam silviculam
relictam propriam vel cum suis coheredibus communem»
73 Cp. St. Gallen, № 102, 110, 120, 215, 302, 331, 334, 368, 373, 382, 454,
463, 466, 594, 619, 621, 631, 678, 690, 731, 757, 775. Ср. также Formulae Augien-
ses, Collect™ B. № 13 — Formulae, p. 353.
102
ной мере приводят не только к разложению общины, но и к закре-
пощению крестьян, ибо они суживают их реальные возможности
в использовании неподеленных угодий, лишают хозяйственно ме-
нее крепких общинников всяких перспектив на расширение их хо-
зяйства при помощи заимок, которые совершают более зажиточ-
ные общинники; и, наконец, приводят к покушению вотчинников
(мелких и крупных) на самый надел тех крестьян, которые ли-
шаются указанных выше перспектив и возможностей.
Однако, разлагаясь под ударами крупного вотчинного земле-
владения как хозяйственное объединение свободного крестьянства,
община-марка в видоизмененных формах продолжает сохраняться
в качестве производственной организации с весьма пестрым со-
циальным составом (крестьяне — зависимые и свободные, мел-
кие вотчинники), нередко под полной или частичной властью ка-
кого-либо крупного вотчинника. Именно в таком виде застаем мы
ее в IX — начале X в., т. е. в то время, к которому относится боль-
шинство наших грамот. По этой, более поздней, стадии в развитии
общины мы реконструируем ее более ранние формы.
Намеченный ход мыслей приводит нас к вопросу, в чем выра-
жалась в этой общине (до ее подчинения господству крупного
землевладения) тесная непосредственная связь между обладанием
наделом и использованием непопеленной марки, ибо в характере
этой связи, очевидно, и таится секрет сравнительной устойчивости
общины. Искомая связь между наделом и маркой заключается в
порядке размещения пахотных полей, к которому мы и обратимся.
В сен-галленских грамотах встречаются прямые данные о рас-
пределении площади пахотной земли на особые поля, обозначае-
мые то латинскими терминами aratura74, sicio 75, то германским
термином zelga или celga76. Правда, эти данные относятся глав-
ным образом к барской земле, а в большинстве случаев пря-
мо к домену Сен-Галленского аббатства.
Однако, так как грамоты указывают на то, что самый домен
монастыря был расположен в различных местах, мы вправе пред-
положить разбросанность отдельных частей монастырского домена
по территории разных населенных пунктов; а следовательно, и от-
дельные пахотные поля или полосы каждой из таких частей доме-
ниальной земли лежали вперемежку с пахотными полями и поло-
сами общинников.
Грамоты упоминают об этих полях в связи с перечислением
барщинных повинностей, которые несут некоторые дарители-пре-
каристы; эти повинности состоят обычно в работах по распашке и
засеву одного или нескольких иохов (или юрналов) домена, в убор-
ке и перевозке урожая, а также в сенокошении, причем они про-
должаются всего несколько дней в году. При описании этих отра-
74 St. Gallen, № 80, 91, 95, 96, 128, 130, 368, 611, 635, 739 (всего 10 разд
75 St. Gallen, № 29.
76 St. Gallen, № 93, ИЗ, 120, 298 (всего 4 раза).
103
поточных повинностей прекаристов перечисленные выше 15 грамот
Сен-Галленского картулярия подчеркивают, что пахота произво-
дится «in unaquaque aratura» или «in опте zelga». То обстоятель-
ство, что к aratura и zelga приурочены не только распашка и по-
сев, но и уборка урожая и его перевозка, исключает возможность
толкования aratura в качестве сезона пахоты под посевы и делает
несомненным понимание 'этого термина как обозначения самих
«севооборотных» полей.
Приведем несколько наиболее характерных примеров. В 761 г.
даритель (собственник крестьянского типа, передающий вместе со
своим братом все свои наследственные владения в одной деревне)
обязуется в каждом поле вспахивать, убирать урожай и перево-
зить его (на барский двор), косить один юрнал и возить сено77.
В 787 г. даритель (собственник мелковотчинного типа), кроме
уплаты натурального чинша, обязался распахивать трудом двух
своих несвободных по одному юрналу в неделю в каждой zelga,
принадлежащей ближайшему барскому двору аббатства, а также
посылать этих несвободных для уборки урожая и косьбы сена
по 6 дней в году 78. В 846 г. уже описанный нами выше даритель
Вольфарат обязуется ежегодно распахивать в каждой zelga, при-
надлежащей домену ближайшего барского двора аббатства, по
одному иоху в год и засевать этот иох своими собственными семе-
нами 79, в то время как в других случаях семена выдает само
аббатство 80.
Имеем прямое указание и на размещение пахотной земли по-
лосами в разных полях не на барском домене Сен-Галленского аб-
батства, но и на землях дарителя; оно относится к аллодисту с
мелковотчинной структурой владений и, следовательно, должно
быть приурочено к его «господской земле» (типа hoba salica, terra
salica или mansus imdomicatus), обрабатываемой, может быть, тру-
дом зависимых людей этого дарителя, который имеет в своем рас-
поряжении по крайней мере одру тяглую гуфу с сидящим на ней
зависимым крестьянином.
77 St. Gallen, № 29: «in quisque sicione saiga ta una ares et hoc medas et
into ducas, et secare facias et alio colias et into ducas»; cp. № 80 (766 r.)r
«Et per singulas araturas singulas juchos arare facial et collegere et intus
ducere»; № 91 (779 r.): «aratura per tempora jurnales tres».
78 St. Gallen, № 113: «...et ad proximam curtem vestram in unaquaeque
zelga ebdomedarii jurnalem arare debeamus et VI dies in anno quando opus
est foris operare sive in messe vel foenum secandum mittamus duos manci-
ples in opus vestrum».
79 St. Gallen, № 398 (846 г.): «I juchum arem ad proximam curtem et
cum semine meo seminem annis singulis in unaquaque celga».
80 St. Gallen, № 635 (884 r.): «et insuper aremus juchum in unaquaque
aratura et illud seminemus semine dominico, metamus introducamus»; № 739
(904 r.): «in unaquaque aratura I juchum arem et seminaverim, sed illud
semen de dominico assumam». Типичное указание1 на пахоту в разных
aratura см. в № 95 и 96 (782 г.): «et per singulas araturas singulas juchos
arare et seminare et collegere».
104
Этот аллодпст — некий Пабо — передает монастырю все свои
владения в деревне Wilon, за исключением гуфы некоего Вольф-
нанда и третьей части леса, а также сохраняет за собой в каждой
aratura по 3 юрнала и луг па 3 воза сена 81.
Ганаль полагает, что в Сен-Галленском картулярии нет ука-
заний на чересполосицу вне домениалыюй вотчинной земли; отсю-
да он делает вывод, что наличие системы открытых полей в данном
районе остается недоказанным82. Выше мы собрали ряд хотя и
косвенных, но вполне достоверных данных, свидетельствующих о
наличии общинной чересполосицы и системы конов в районе дей-
ствия Сен-Галленского картулярия (см. главу II нашей работы).
Но и независимо от этих данных умозаключение Гапаля совершен-
но неубедительно даже в чисто логическом отношении: ведь если
бы эта система отсутствовала на землях общинников, то совер-
шенно загадочным было бы ее наличие на домениальной земле.
И это тем более, что прямо указано ее наличие на землях одного
пз дарителей — аллодиста с мелковотчинной структурой владе-
ний 83, пахотные участки которого не могли быть расположены
изолированно и не были выключены из общинных распорядков.
Вряд ли Пабо, владения которого не могли быть очень обширными,
имел бы возможность учредить на своей hoba salica определенный
порядок размещения полос в полях, отсутствовавший в том насе-
ленном пункте, где он жил, тем более что это было бы (именно
в случае его отсутствия на общинных землях) лишено всякого
смысла.
Не из потребностей вотчинного домена, а из размещения об-
щинных земель могла родиться система конов и открытых полей,
которой потом вынуждены были (при трехполье) подчиняться и
вотчинники. Сравнительная редкость прямых упоминаний о ней
в Сен-Галленском картулярии объясняется совершенно иначе:
ведь поводом для такого упоминания могло служить главным об-
разом перечисление отработочных повинностей, а они всегда свя-
заны с доменом (в описание дарения Пабо они попали в связи с
тем, что он сохраняет часть своего небольшого домена за собой);
между тем отработочные повинности вообще редко возлагаются на
прекаристов Сен-Галленского монастыря. Картулярии дают нам
сведения и о трехполье, главным образом на домене; но странно
было бы отсюда заключать (как это делает тот же Ганаль) о его
81 St. Gallen, № 368 (838 г.): «...atque in unaquaque aratura jurnales III
et de pratis ad III carradas quae omnia extra hanc traditionem esse volo».
82 К. H. G a n a h 1. Op. cit., S. 249.
83 Этот случай Ганаль (op. cit., S. 248) пытается отвести как нехарак-
терный для германского типа расселения на том основании, что название
данной виллы Wilon, образованное от латинского корня, якобы указывает
на догерманскую villa (ибо этот корень здесь не соединен в названии
с германским личным именем — по типу Bruningovilare и пр.); однако он
сам признает, что такое латинское название могло быть присвоено хутору,
тем более что хутора обозначаются как vilare.
105-
реальном отсутствии в деревне: не могла же в деревне господст-
вовать, например, переложная или двухпольная система сельского
хозяйства, а на домене, куски которого были разбросаны по терри-
тории той же деревенской марки (в широком смысле этого сло-
ва),—-трехполье и система конов. Поэтому мы, в противополож-
ность Ганалю, считаем, что приведенные нами данные о делении
пахотной земли на zelgae и araturae свидетельствуют в пользу на-
личия системы открытых полей и общинной чересполосицы. В Сен-
Галленском картулярии встречается указание и на общинную
пастьбу скота по пару, которая возможна только при принуди-
тельном севообороте. Так, в 855 г. при разрешении спора между
аббатством и Рихвином (который выступал вместе с двумя своими
братьями и с сонаследниками) относительно владений в Seeben
были установлены границы земельной собственности обеих сто-
рон, но оговорено, что к этому размежеванию не имеют отноше-
ния «пастбища в полях», которые остаются в общем пользовании
аббатства и всех членов большой семьи Рихвина и его братьев 84.
Само собою разумеется, что аббатство не могло иметь «паст-
бища в полях» (pascua in agris), общие лишь с одной семьей,
а, очевидно, имело таковые вместе со всеми обитателями данного
населенного пункта. Мы узнали об этом лишь потому, что речь
шла о разделе и притом не о разделе целой марки или леса (как
в вышеприведенных примерах), а об установлении прав собствен-
ности на вполне определенные земельные участки, сопровождав-
шемся точным определением их границ и дарением со стороны
Рихвина некоторых из его владений монастырю. И по этому по-
воду подчеркнуто, что те поля, которые время от времени превра-
щаются в пастбище, остаются общими85, между тем как в пре-
делах установленных границ во владениях обеих сторон никто из
посторонних не имеет права на расчистку и рубку дров.
84 St. Gallen, № 439: «...conplacuit Rihwino et Otgero atque Geroldo frat-
ribus necnon ceteris coheredibus, nt aliquid nobis de sua proprietate dona-
rent, quod et fecerunt... ut nos supra nominatum locum, qualiter nunc per
denotata signa segregatus est, securiter nos haberemus, nec ullus incidendi
vel exstirpandi infra denotata signa habeat potestatem. Et similiter Rihwinus
et coheredes ejus suos portiones contra ipsum locum per se habeant excepto
ut pascua communia in agris habeamus».
85 Ганаль (op. cit., S. 246) пытается ослабить и ото свидетельство
ссылкой на вотчинный характер полей, о которых здесь идет речь. Но эта
ссылка неубедительна по вышеприведенным соображениям: скорее аббат-
ство приняло деревенский обычай пастьбы скота по пару, чем наоборот, ибо
владения аббатства были разбросаны кусками среди общинных земел/
(это -видно не только из разбросанности самого домена, но и из того фак-
та, что Сен-Галленская вотчина -в значительной мере- составилась из от-
дельных дарений в разных пунктах).
106
8. Процесс закрепощения членов семьи общинников
и распад больших семей
(по данным Сен-Галленского и Цюрихского
картуляриев)
Обратимся к тем любопытным случаям, в которых дарение тес
но связано с процессом личного и экономического закрепощения
членов семьи дарителя и является способом их избавления от гро-
зящего им или уже наступившего закрепощения, в то время как
даритель, оставаясь свободным, расплачивается своим общинным
наделом за временное сохранение личной свободы членов его
семьи. Эти случаи, имевшие место при неравных браках, наглядно
показывают, что дарители явно крестьянского типа дарят об-
щинные наделы, аналогичные описанным нами выше, и тем
самым подтверждают, что и эти последние были наделами кре-
стьян-общинников.
Так, дарственная Грамота некоего Гайхо, сына Уодальберта
(имя его отца встречается в свидетельских списках при сделках
свободных людей) 86 ,от 856 г. прямо начинается с указания на
то, что он некогда вступил в сожительство с Отпиргой, которая
•была в то время свободной женщиной, но потом была закрепоще-
на монастырским фогтом 87, и что от нее у него родилось двое сы-
новей по имени Вольфинус и У ото 88. Для того чтобы они тоже
не были закрепощены, Гайхо передает аббатству расчищенную им
территорию, площадь которой несколько превышает размер одной
гуфы, на том условии, чтобы его сыновья обрабатывали ее за чинш
в 1 солид и за небольшую барщину (4 дня жатвы и косьбы в год) 89.
86 Ср. St. Gallen, № 620 и др.
87 St. Gallen, № 447: «Devenit mihi nt in conjunctionem quandam femi-
nam mihi usurpassem nomine Otpirgam, que tunc temporis libera fait, postea
vero ab Emilone advocate ad ipsum monasterii Sancti Galli in servitium ad-
quisita».
88 Один из этик сыновей, Уото, ветре чается в списке свидетелей в гра-
моте № 558 (872 г.), в которой зафиксирован обычный акт дарения со сто-
роны мелкого собственника с превращением переданного объекта в на-
следственный прекарий.
89 St. Gallen, № 447: «Ideoque propter compassionem genitorum, ne in
conditionem servilem cogerentur... tradidi... ad Hasumwanc ipsa marca abhe-
rentem runcalem, I hobam etiam et amplius continentem, ea conditione, ut
ipsi illic resideant et ibi laborant tempus vitae suae et annis singulis censum
inde persolvant... solidum I et insuper III dies in messe aut ad foenum colli-
gendum perficiant». Kapo (G. Car o. Studien..., Bd. 26, S. 262) подчеркивает,
что аббатство не совершает формального акта отпуска сыновей Гайхо на
волю, а ограничивается лишь разрешением их отцу посадить их на пода-
ренную им монастырскую гуфу. Это замечание не исчерпывает вопроса,
ибо существенно то, что Гайхо такой ценой затягивает процесс фактиче^
ского закрепощения своих сыновей, которые превращаются в прекаристов
на отцовской гуфе, вместо того чтобы стать барщинниками на тяглом мо-
настырском маисе.. К тому же Гайхо ставит условием своего дарения,
чтобы его сыновей не обращали в несвободное состояние (ne in conditionem
servilem cogerentur), так что акт освобождения становится излишним: ведь
107
Другими словами, Гайхо обеспечивает за своими сыновьями вновь
расчищенную им гуфу в качестве прекарного держания. Отсюда
ясно, что Гайхо имел и какие-то другие владения в той же марке’
Hasumwanc (Ausnang), полученные им в наследство от его отца
Уодальберта, который недаром упомянут в самом начале грамо-
ты,— по-видимому, в доказательство свободного происхождения
Гайхо. Весьма вероятно, что и они составляли гуфу, к которой
Гайхо хотел присоединить вновь распаханную им гуфу; хотя ему
и пришлось превратить ее в прекарное держание своих сыновей,
по она, по-видимому, пе утратила (во всяком случае до его смер-
ти, а может быть, и до смерти его сыновей) хозяйственную связь
с его прежними владениями 90.
Л. Т. Мильская совершенно правильно обращает внимание на
еще одну существенную составную часть оговорки в конце гра-
моты № 447: объект дарения Гайхо становится полной собствен-
ностью монастыря также и в том случае, если сыновья Гайхо
вступят в сожительство с некими «чужими» женщинами (seu ab
alienarum cojunctione feminarum) 91. Л. T. Мильская высказы-
вает предположение, что здесь имеются в виду женщины, посто-
ронние монастырю, и что, следовательно, это условие в составе
оговорки означает обязательство сыновей Гайхо вступать в брак
только с зависимыми от монастыря женщинами и тем самым огра-
ничивает и возможный круг действий его сыновей, и самую свободу
их потомства. Однако данное условие может быть истолковано и
иначе: весьма возможно, что речь здесь идет не о женщинах, по-
сторонних монастырю, а о незаконном сожительстве в отличие от
законного брака. В пользу этого предположения можно привести
следующие аргументы: 1. Ведь и Отпирга стала женой Гайхо в
результате незаконного сожительства, так как по отношению к
пей употреблено то же самое выражение «conjunctio»,— между тем
как в других случаях идет речь о браке и жена обозначается как
«ихог» (ср. № 210 и др.); притом показательно, что это послед-
нее обозначение применяется к жене Берпольта -Энгильсинде
(см. № 754), которая как раз не была женщиной, посторонней мо-
настырю, а, наоборот, находилась от него в зависимости; но брак
весь вопрос и заключается в том, станут ли сыновья свободного Гайхо
и закрепощенной Отпирги тоже зависимыми (ио матери) или останутся
свободными (по отцу). Обоим дарением Гайхо добился решения этого во-
проса в последнем смысле. Поэтому нам представляется, -что данное усло-
вие разбираемого дарения истолковал более правильно, нежели Каро, Барт-
ман, который считает, что Гайхо хотел, чтобы его дети от несвободной
женщины в свою очередь не стали несвободными (St. Gallen, Tl. 2, S. 65).
90 Каро (op. cit., S. 262, Anm. 3) указывает на то, что как незаконные
дети, так и дети от неравных браков не могли претендовать на отцовский
аллод; этим он, по-видимому, склонен объяснять то, что Гайхо передает
монастырю вновь распаханную гуфу. Но сыновья Гайхо и Отпирги могли
родиться тогда, когда она еще была свободна.
91 Л. Т. Мильская. Указ, соч., стр. 188.
108
Бернольта с Энгильсиндой считался законным, так как монастырь
предоставил ему возможность жениться на зависимой от аббатства
женщине за земельное дарение. 2. В грамотах неоднократно под-
черкивается, что право сохранения прекарного держания распро-
страняется именно на законных наследников (ср. {degalls heres»
в № 399, {degitimi heredes» в № 467 и др.). 3. И сама Отпирга
вначале была свободной, т. е. посторонней монастырю, и лишь по-
том впала в зависимость от него; однако ее свободное происхожде-
ние не послужило препятствием к узаконению монастырем ее со-
жительства с Гайхо,— именно ввиду того, что Гайхо сделал зе-
мельное дарение монастырю на известных условиях. Но аббатство
не было заинтересовано в переходе наследственного прекарного
держания к сыновьям от незаконного сожительства-, от такого пе-
рехода и должно было гарантировать монастырь отмеченное
Л. Т. Мильской дополнительное условие. Таким образом, оно ра-
дикально не меняет основной общий смысл сделки Гайхо, охаракте-
ризованный нами выше. В случае нарушения монастырем условий
дарения вновь распаханная гуфа Гайхо возвращается ему в пол-
ную собственность, а в случае уклонения его сыновей от несения
чинша она превращается в собственность монастыря. Очевидно, что
и при ее сохранении в качестве прекарного держания за сыновь-
ями Гайхо, монастырь втягивает в орбиту своего влияния некото-
рую площадь расчищенной пустоши, которая после их смерти пе-
рейдет в полную собственность аббатства; между тем ее расчистка
была произведена трудом свободного общинника-крестьянина.
При всех возможных комбинациях монастырь оказывался в дан-
ном случае в выигрыше 92.
Аналогичные отношения дарителя с монастырем встречаем и
в других грамотах. Так, некто Бернольт выступает в качестве да-
рителя всего того, что он приобрел или получил от своего тестя
Вурмхария в Eppilinvilare за исключением 1 иоха пахотной земли
я 1 иоха луга, с превращением подаренного объекта в пожизнен-
ный прекарий за небольшой натуральный чинш (2 курицы в
год) 93. За это дарение он получил право жениться на находив-
шейся в зависимости от монастыря несвободной женщине Энгиль-
синде с освобождением ее, пока будет жив Бернольт, и от сервиль-
ных повинностей в пользу монастыря; после смерти Бернольта его
прекарное держание переходит к его жене с повышением нату-
рального чинша до 1 мальтры овса в год, а после ее смерти оно
92 Ср. по этому поводу Н. П. Грацианский. Traditiones Каролинг-
ской эпохи в освещении Допша. В кн. Н. П. Грацианский. Из соци-
ально-экономической истории..., стр. 183.
93 St. Gallen, № 754 (908 г.): «Ego Bernolt trado... quicquid in Eppilinvilare
vel ipse comparavi vel a socero meo Wurmhario in proprietatem accepi, ex-
cepto uno jucho de terra arativa et altero de pratis... ut ego dum vivam ipsas
res possideam et pro censu duos pullos gallinatios singulis annis inde persol-
vam».
109
становится собственностью монастыря94. В случае принуждения
монастырем Энгильсинды к несению сервильных повинностей при
жизни Бернолъта его дарение из прекарного' держания вновь пре-
вращается в полную его собственность 95. Будет ли Энгильсинда
после смерти ее мужа Бернольта выполнять — сверх чинша с пре-
карного держания — еще какие-либо (и притом сервильные) по-
винности, об этом в грамоте нет никаких данных, точно< так же
как и о сыновьях и прочих потомках Бернольта.
В отличие от грамоты № 447 здесь не указано, что Энгильсинда,
жена дарителя Бернольта, по происхождению была свободной
женщиной (как Отпирга) и что она лишь после вступления в брак
впала в зависимость от монастыря. На этом основании Каро96
предполагает, что уже мать Энгильсинды, т. е. жена Вурмхария,
тестя Бернольта, была несвободной и что Энгильсинда осталась
таковой до конца дней своих, вследствие чего и ее дети должны
были стать несвободными, а потому о них и нет речи в данной
грамоте.
Причины этого последнего явления все же не совсем ясны, ибо
в грамоте № 447 дети как раз и гарантируются от закрепощения,—
правда, может быть, потому именно, что они происходят от сво-
бодной по рождению и лишь впоследствии подвергнутой закрепо-
щению Отпирги. Как бы то ни было, но и даритель Бернольт и его
тесть Вурмхарий были свободными крестьянами, которым, однако,
грозила опасность закрепощения со стороны Сен-Галленского мо-
настыря, что явствует хотя бы из самого факта их женитьбы на
несвободных женщинах, уже закрепощенных этим монастырем.
Особенно показательно для хода этого процесса закрепощения
то обстоятельство, что иногда жена свободного крестьянина могла
закрепощаться монастырем уже после ее вступления в брак, в то-
время как он сам продолжал оставаться свободным общинником,
распахивавшим целые новые гуфы на пустоши, и стремился
спасти от закрепощения своих сыновей путем земельного дарения
монастырю.
Но оба разобранных нами случая дарения как средства борьбы
с закрепощением рисуют нам свободных крестьян-общинников.
Земельное дарение как средство освобождения жены дарителя
и сохранения свободы за его потомством от неравного брака фи-
гурирует и в более ранней грамоте: некий Альбовин передает мо-
94 St. Gallen, № 754: «Et si uxori meae Engilsindae quam a rectoribus mo-
nasterii in conpensationen presentis traditionis imperavi servilis exaclio die-
bus vitae meae relaxetur, tunc ipsa conjunx mea ipsam traditionem, si mihi su-
perstes fuerit, tempore vitae suae possideat et pro censu I maidrum de avena...
persovat... Si predictae conjugi meae... securitas concedatur, post obitum nost-
rum eaedem res ad monasterium pertineant perpetualiter possidendae»
95 Ibid.: «Si vero dam ego vixero, eadem mulier servilis opus agere com-
pcllatur, ego potestatem habeam de hereditate mea sine illius obstaculo per-
sonae».
96 G. Caro. Op. cit., S. 262, Anm. 3, S. 263.
110
пастырю свое наследственное владение, описанное посредством
«формулы принадлежности», и 5 поименованных несвободных с
возвращением ему объекта дарения в прекарное держание за аль-
тернативный чинш (10 модиев зерна или соответствующий денеж-
ный взнос). Альбовин делает дарение для того, чтобы монастырь
вернул свободу его жене и чтобы эта свобода распространилась и
на его детей, которые будут держателями отцовского прекария за
те же повинности 97. Из содержания разбираемой грамоты явству-
ет, что Альбовин был свободным общинником, и притом довольно
зажиточным, ибо имел 5 несвободных; при помощи «формулы при-
надлежности» описан, по-видимому, его наследственный аллод
(liereditas), так как в ней упомянуты здания и постройки (cum
domibus, edificiis). Неравный брак Альбовина угрожал зависи-
мостью его детям; для избавления их от этого он и прибег к даре-
нию, превратившему его в прекариста, конечно, лично свобод-
ного.
Несколько иначе шло закрепощение дарительницы, выступа-
ющей в грамоте № 645 от 885 г.; но и она возвращает себе сво-
боду путем дарения монастырю одной гуфы (правда, такой гуфы,.
на которой помещен серв самой дарительницы). Решение воп-
роса, в какой мере дарение этой гуфы может служить косвенным
указанием на наличие у дарительницы другого общинного надела,
возможно лишь после подробного анализа всего содержания гра-
моты. Она прямо начинается с заявления, что по небрежности уп-
равителей монастыря упущены права на земли и на несвободных,
которые были переданы монастырю в силу дарственных актов трех
братьев (Ратмунда, Тингмунда и Геммунда) 98; должностные лица
аббатства путем судебных исков уже вернули многие из этих уте-
рянных владений (а также и часть несвободных), но весьма мно-
гие остались еще спорными. В их числе имеется некая женщина1
Руодпург, которая, как это установлено «самыми бесспорными
97 St. Gallen, № 210 (812 г.): «Et in hoc ilia praefata mancipia trado, ut
uxorem meam, si fieri valeatis, cum liberis redemi faciatis, ut vobis cum
omni benivolentia service possint».
98 Священник Тингмунд и его братья передали (совместно и поодиноч-
ке) Сен-Галленскому аббатству целый ряд владений ;в 802 г. (как видно
из грамоты № 164, частично и еще раньше), а также в 827 г. (№ 303)
в нескольких населенных пунктах, в том числе1 и в Лейблахе, где состав-
лена разбираемая нами грамота № 645. Это, по-видимому, мелкие вотчинни-
ки, что видно как из разбросанности их владений по нескольким населен-
ным пунктам, так и из оговорки с запретом сдачи их дарений в бенефи-
ций по истечении срока прекарного договора (№ 164). Через 50 лет после1
последнего дарения Геммунта, а именно в 878 г. (№ 609), некий Арприх
попытался «незаконно» отнять у монастыря часть владений из дарения
упомянутых трех братьев, а именно то, что было расположено в Eigantes-
wilare (населенный пункт, не названный в дарственной грамоте этих
братьев от 802 г. за № 164 и, по-видимому, фигурировавший в их прежнем,
первом дарственном акте); но монастырский фогт судом добился возвра-
щения этих владений монастырю.
111Г
свидетельскими показаниями», принуждена была нести servitium
Сен-Галленскому аббатству ".
И вот, с разрешения аббата, пробста и фогта, Руодпург полу-
чает полную свободу вместе со своими двумя дочерьми, а также
и со всем своим потомством, путем дарения ею одной гуфы в Лин-
денберге с сидящим на ней сервом и с остальными девятью ман-
ципиями 10°; освобождение формулировано как избавление от
«ярма крепостной зависимости» (ab servitutis jugo); дарение, не-
видимому, безусловное.
В чем же смысл описанного казуса? В акте освобождения не-
скольких монастырских крепостных? Нам представляется, что
дело было сложнее. Как видно из текста грамоты, Руодпург рас-
сматривалась монастырской администрацией как несвободная,
входившая в состав «terra vel lamilia», переданных в свое время
тремя братьями Сен-Галленскому аббатству (ср.: «ех quibus [id est
ex familiis.— A. H.] est mulier... Ruodpurg») 99 100 101. Однако у нее была
собственная гуфа с сидящим на ней сервом и еще девять принад-
лежавших ей несвободных. Следовательно, эта гуфа была некогда
свободной собственностью целой семьи, состоявшей, по-видимому,
из Руодпург, ее мужа (вероятно, умершего, так как он ни разу
пе упомянут) и двух ее дочерей. Эта семья, вероятно, состояла из
свободных людей, может быть, попавших сначала в зависимость
от трех — частью церковных, частью светских (вряд ли круп-
ных; — вотчинников, передавших свои владения аббатству, а за-
тем и от самого аббатства. И вот в составе владений этой семьи
находим тяглую гуфу с сервом и девять несвободных. Вряд ли
можно на этом основании зачислять Руодпург (до момента ее
вступления в зависимость) в разряд собственников мелковотчин-
ного типа (очень уж красноречивы данные о характере ее зави-
симости— «jugum servitutis»!). Скорее, это крестьянская семья,
пользовавшаяся подсобной рабочей силой несвободных, а частич-
но поместившая их на одну из своих гуф. Очевидно, другая гуфа
должна была остаться в собственном владении Руодпург; иначе
непонятно, каким образом она была в состоянии по случаю своего
освобождения от монастырского сервициума передать (единствен-
99 St. Gallen, № 645: «Notum sit tarn presentibus, quam post futuris, quod
de traditione trium -fratrum Ratimundi, Thingmundi et Gemmundi in terra
vel familia res Sancti Galli multum amplificari potuerunt, nisi negligentia
priorum nostrorum eaedem res minus diligenter inquirerentur. Quod cum
junioribus displicere coepisset mallo et interpellationibus multa de ipsis pos-
sesionibus seu familiis adquisierunt, plurima vera adhuc incerta, sed tamen
adclamativa reliquerunt. Ex quibus est mulier quedam nomine Ruodpurg,
quae certissimis testibus ad servitium Sancti Galli coacta...»
100 Ibid.: «...una hoba in loco... Lintibere cum servo in ea sedente nomine
Annone et IX reliquis mancipiis, se et duas filias suas ab eodem servitutis
jugo cum prole... liberare satagerunt et ita fecerunt».
101 Каро полагает, что монастырь не согласился бы на описанную сдел-
ку с Руодпург, если бы решение суда было в самом деле в его пользу.—
G. Caro. Op. cit., S. 263.
112
лую?) принадлежавшую ей сервильную гуфу с девятью несвобод-
ными монастырю без получения ее обратно в прекарное пользова-
ние. По-видимому, она имела намерение впредь жить за счет своей
собственной гуфы, и притом в качестве свободной, т. е. вернуться
к тому положению, которое имело место до ее вступления в зави-
симость от священника Тингмунда с его братьями или от Сен-
Галленского аббатства, с той лишь разницей, что она вынуждена
была при этом поступиться сервильной гуфой, некогда приобретен-
ной ею или ее покойным мужем. Наличие сервильной гуфы в со-
ставе прежних владений Руодпург еще не делает эту последнюю
молкой помещицей (ибо этому допущению противоречат другие
данные). Следовательно, и некоторые крестьяне-общинники, кро-
ме гуфы, обрабатываемой их собственным трудом, могли иметь
также и одну зависимую гуфу. Это представители категории круп-
ных зажиточных крестьян. Но и представители этой категории
крестьян могли вступать в зависимость от светских и церковных,
мелких и крупных вотчинников; когда им удавалось освободиться
от этой зависимости, они достигали этого такими средствами (да-
рениями земельных участков), которые рисуют нам их как быв-
ших свободных общинников, передающих монастырю полностью
пли частично свои наделы.
Интересный пример такого бывшего свободного общинника, ко-
торый избавляется от угрозы его превращения в зависимого кре-
стьянина путем дарения в пользу монастыря, представляет Унду-
руфт, фигурирующий в грамоте № 446; В этой грамоте идет речь
об освобождении Ундуруфта «от ига зависимости» (ab servilutis
jugum), в которую его хотели обратить аббат и фогт монастыря 102,
на следующих условиях: Ундуруфт дарит Сеп-Галленскому аббат-
ству четыре иоха из лучшей своей земли, расположенной между
тремя населенными пунктами — Haganbach, Eligauge и Sneita; за
это он сам и все его потомки освобождаются от всякой зависи-
мости и всем им предоставляется полная личная свобода 103 (в том
случае, если его потомки будут происходить от свободных родите-
лей) 104. Дарение Ундуруфта является безусловным дарением a die
102 St. Gallen, № 446 (856 г.): «ilium pieniter ad sorvilium prefalo mona-
sterio quesivimus nobisque... ilium subjugare conati slums». Л. T. Мильская
(Указ, соч., стр. 188), совершенно справедливо рассматривает эту грамоту
как пример попытки закрепощения крестьянина монастырем. Однако сдел-
ка монастыря с Ундуруфтом имеет и другую сторону: возможность сохра-
нения свободы (хотя бы ценой утраты части земельных владений).
Эту сторону, отмеченную и у Л. Т. Мильской, мы особо подчеркиваем в
тексте.
103 Ibid.: «Atque ob id jam dictus homo Unduruft de optimo el medio,
quod habuit territorio inter Haganbuach et Eligauge ac Sneita juchos IIII ad
rcconciliationem nobis dedit; scilicet ut a die presente ita ingenuus conststat,
quasi si ab ingenuis parentibus sit progenitus».
104 Ibid.; «Nosque ea ratione illud accipienles, quatenus ipse nostra ex
parte ab omni servitutis vinculo sit exutus in perpeluum, totaque ejus agnitio,
posteritas et procreatio similiter sit absoluta sub ea condictione, quae modo
8 А. И. Неусыхин
113
presente. Таким образом, Ундуруфт совершенно утрачивает пере-
даваемые им 4 иоха пахотной земли и добивается сохранения сво-
боды более дорогой ценой, чем Гайхо и Бернольт. Однако следует
иметь в виду, что свобода Ундуруфта распространяется на все его
потомство, а не только на его сыновей от несвободной женщины,
как это было при сделках Гайхо и Бернольта. К тому же Унду-
руфт сохранил часть своих владений за собой в качестве своей
собственности, а не прекария, т. е. он ценой утраты одной части
этих владений продолжал оставаться свободным аллодистом на
другой их части и не превратился полностью в прекариста. Ссылка
грамоты № 446 на то, что Ундуруфт приобретает свободу, как
если бы он происходил от свободных родителей, указывает на
возможность происхождения самого Ундуруфта от неравного бра-
ка, а это еще усугубляет значение возвращения свободы ему и
всему его потомству, ибо самое важное в сделке Ундуруфта за-
ключается именно в возможности сохранения уже закрепощае-
мым крестьянином своего прежнего положения аллодиста и лично
свободного человека; то обстоятельство, что подобные ему кресть-
яне стремились сохранить личную свободу либо ценой утери части
аллода, либо путем превращения его в прекарное держание, свиде-
тельствует о том, что личная свобода имела для крестьян вполне
реальное значение, и служит лишним подтверждением того, что
прекарное держание весьма существенно отличалось от тяглого.
Конечно, прекарное держание составляло переходную форму
от аллода к тяглому наделу 105 и превращение аллодиста в пре-
кариста могло привести к утере его наследниками личной свобо-
ды. Однако такие последствия прекарной сделки отнюдь нельзя
считать во всех случаях обязательными. Разберем несколько сен-
галленских грамот, которые свидетельствуют об утере свободы
наследниками прекаристов как о возможном, хотя и не обязатель-
ном, последствии прекарной сделки.
В этих грамотах большей частью (хотя и не всегда) предусмат-
риваются обе возможности. Так, некий Ланто делает дарение при-
обретенного им имущества (описанного лишь посредством «форму-
лы принадлежности» с исключением одной составной части его
владений) 106, которое он получает в прекарий за чинш в 1 солид;
ab illo genita est et deinceps progenita fuerit, tamquam st ex liberis fuissent
parentibus procreati». Последняя оговорка — о сохранении свободы лишь
за потомками Ундуруфта от свободных родителей — не вносит существен-
ных изменений в условия его дарения, ибо женитьба на несвободной могла
служить поводом превращения любого дарителя-крестьянина в тяглого
держателя.
105 Ср. Е. Д. Романова. Прекарий на землях Сен-Галленского аб-
батства в VIII—IX вв.— СВ, XV, 1959, стр. 82.
106 St. Gallen, № 181 (805 г.). Объект дарения Ланто расположен в на-
селенном пункте Retinauwia (Reitnau возле Вассербурга на берегу Боден-
ского озера), а часть его владений, исключенная из дарения, находится
в Лингенбахе; Вартман полагает, что это не особый населенный пункт.,
114
при этом указано, что прекарное держание Ланто перейдет к его
сыну, если этому последнему будет предоставлена свобода, а если
нет, то к дочерям дарителя 107.
В 809 г. некий Эдильлеоз передает Сен-Галленскому монасты-
рю земельные владения, приобретенные им в Бэтципгене у сво-
бодных людей 108, и вместе с тем возобновляет дарение своего отца
в том же населенном пункте, а также в Witunaugia (Wittnau);
и то и другое он получает в прекарий за чинш в 5 денариев и за
выполнение небольшой барщины (в размере трех дней в году —-
один день работы на винограднике, один день сенокошения и
один — во время уборки урожая; кроме того,' распашка трех юр-
налов пахотной зейли в год). В грамоте подчеркнуто, что те же
повинности нес и отец дарителя Перольф 109; следовательно, Эдиль-
леоз сохраняет экономическое положение и социальный статус
своего отца — лично свободного, но экономически зависимого пре-
кариста, обязанного уплачивать денежный оброк и нести неболь-
шую по размерам барщину. В данной связи нас интересует прежде
всего ТО' обстоятельство, что как экономическое положение и спо-
соб эксплуатации, так и социальный статус дарителя распростра-
няются и на его сыновей, а также на все его потомство (без права
выкупа прекария) с оговоркой: если только наследники Эдильлео-
за, не лишатся своей свободы 110. В приведенном случае, по-видимо-
му, лишение свободы представляет вполне реальную и близкую
возможность по следующим. соображениям: во-первых, уже отец
дарителя Перольф нес отработочные повинности (хотя и весьма
незначительные), а во-вторых, речь идет о третьем поколении пре-
каристов; и тем не менее в грамоте подчеркнуто, что наряду с воз-
можной утерей свободы потомками прекариста другим поводом
для перехода данного прекарного держания в полную собствен-
ность монастыря может служить и отсутствие наследников у
Эдильлеоза, а отсюда следует, что его прекарное держание могло
прекратиться и во втором поколении в силу естественных причин,
а название луга или не значительного участка возле Reitnau (St. Gallen,
Tl. 1, S. 171).
107 Ibid.: «Hoc autem dabo in censum unum solidum per singulos annos
mihi ant filio meo, si ingenuus licet fieri, et si non, habeant hoc filias meas
in ipsum censum». Л. T. Мильская (указ, соч., стр. 189) подчеркивает, что
сын Ланто еще до этой сделки уже впал в зависимость. Это сближает да-
рение Ланто с дарением Упдуруфта. Любопытно, что прекарий Ланто мо-
жет перейти к его дочерям, ибо это означает, что, в случае их замужества,
на его прекарном держании могут оказаться и мужья его дочерей с их
наследниками.
108 St. Gallen, № 203: «...quam adquisitam habeo in Puazinchova vel in
eadem marca a liberis ho minibus...»
109 Ibid.: «...et ut cum eodem censu, quem pater mens solvebat ad Witu-
naugiam, ego ipse proservire debeam annis singulis, id est V denarios et
tres operare in anno dies...» (далее дано уточнение характера этих трех-
дневных работ в течение года).
110 Ibid.: «Quod si heredes defecerint vel si ingenuitas ab eis ablata fue-
rit, tunc ad monasterium prefatum pieniter redeant».
8
115
независимо от утраты его потомками личной свободы. Однако пока
Эдильлеоз продолжал сидеть на прекарном держании, а не на тяг-
лом наделе, до тех пор он не только оставался лично свободным,
но и мог расширять размеры своего держания, что явствует из
приобретения им каких-то земельных владений у других свобод-
ных людей. Наличие этих свободных в пределах марки Puazincho-
va само по себе весьма показательно, так же как и то обстоятель-
ство, что Эдильлеоз вступает с ними в поземельные сделки. Оче-
видно, его отец и сам вышел из среды тех же свободных общин-
ников — обитателей этой марки; его происхождение, а следова-
тельно, и вытекавшая отсюда личная свобода продолжали оказы-
вать реальное влияние на социально-экономическое положение его
самого и его сына даже тогда, когда они стали прекаристами Сен -
Галленского аббатства 11Г
Еще более действительной является угроза утери свободы для
наследников дарителя Веринпольда, который в 824 г. передает
Сен-Галленскому аббатству свои земельные владения в Хазельбур-
ге, описанные лишь при помощи «формулы принадлежности»,
а затем получает их в качестве precaria oblata за чинш в одну
тремиссу. При этом сделана следующая оговорка: прекарное дер-
жание Веринпольда может перейти к его дочери Вентиле, если она
останется свободной, но после ее смерти опо должно стать полной
собственностью монастыря; если же Вентила каким-нибудь спосо-
бом «попадет под иго зависимости», то держание ее отца немед-
ленно перейдет в собственность Сен-Галленского аббатства, т. е.,
по-видимому, превратится в тяглый надел Н2.
Аналогичный случай зафиксирован в другой грамоте, с той
только разницей, что речь идет о возможной свободе или завпси- * *
111 О дарении Эдильлооза см. А. И. Данилов. Немецкая деревня...
стр. 115—116. Об этом же дарении см. F. von W у В. Op. oil., S. 7.
112 St. Gallen, № 281: «Similiter et filia nostra nomine Wentila faciat, ita
dumtaxat si libera permanent... Si autem aliqua ingenio in servitutem fuerit
subjugata, statim ad ipsum coenobium perpetini possidende revertantur».
Шилль-Кремер предполагает, что здесь (как и в № 287, 418 и 481) дарите-
лями являются вольноотпущенники, ибо эти дарители считаются с воз-
можностью вторичной утери свободы (Riickfall in die Unfreiheit) ими са-
мими или их детьми (см. Е. Schill-Kramer. Organisation und GroBeo-
verhaltnis.se des landlichen Grundbesilzes in der Karolingerzeit.— «Viertel-
jahrschrift fur Sozial- und Wirtschaftsgeschichle», Bd. XVII, Heft 3—4, 1924,
S. 293). Но это основание представляется нам недостаточным по двум при-
чинам: во-первых, в самой грамоте' № 281 подчеркнуто, что дочь дарителя
может быть превращена в несвободную «каким-нибудь способом» (aliqua
ingenio), т. е., по-видимому, незаконно, а не просто возвращена в прежнее
несвободное состояние ее родителей; во-вторых, приняв предположение
Шилль-Кремер, мы должны были бы допустить, что и во всех остальных
случаях, в которых грамоты имеют ® виду возможность утери свободы да-
рителями или их потомками, традонты были вольноотпущенниками; между
том такому допущению противоречит смысл всех разобранных нами гра-
мот с упоминанием о возможной утрате свободы (в частности, грамота
№ 467 прямо говорит, что наследники дарителей могли потерять ее в ре-
зультате насилия — violentia).
116
мости не дочери дарителя, а всего его потомства: некий Скогшо
передает Сен-Галленскому монастырю все свое владение в одном
населенном пункте (Loubmeissa, по-видимому, Lommis в Thurgau)
и получает ого обратно в прекарий за чинш в 4 денария; прекар-
ное держание за тот же чинш сохраняет и все его потомство в том
случае, если оно останется свободным; если же оно будет обра-
щено в зависимое состояние, то держание Скоппо перейдет в пол-
ную собственность аббатства 113. И здесь утрата личной свободы
тесно связана с превращением прекарного держания в тяглый
надел. Несколько иной вариант представляет дарение Лыотсинды
и Хальдикарда, которые передают монастырю все свое владение в
двух соседних населенных пунктах (Эшепбах и Утенберг) и при-
мыкающей к ним марке с правом получения его обратно в прека-
рий за чинш в 4 денария. Их прекарное держание может перейти
к их законным наследникам и ко всему их потомству. В случае
отсутствия законных наследников или в случае утери ими свободы
это прекарное держание становится полной собственностью аббат-
ства 114. Особенностью этой грамоты является то, что в оговорке
о правах наследников прекариста подчеркнута прежде всего вто-
рая возможность — утраты ими их личной свободы и превращения
их держания в тяглый надел, хотя наличие первой возможности —
сохранения ими свободы и прекарного держания — молчаливо
предусматривается самим фактом предоставления дарителям pre-
caria oblala.
В сделке Оттрама с Сен-Галленским аббатством имеются в виду
обе возможности. Сделка заключается в следующем: сен-галлен-
ский аббат передает Оттраму в прекарий владение некоего Кизи-
лольта, который традировал его аббатству с условием передачи его
Оттраму 115. Это земельное владение Кизилольта, описанное при
помощи «формулы принадлежности» (с включением в нее, наряду
с лесами, лугами и пр., домов и построек, что указывает на на-
личие у Кизилольта целого домохозяйства с соответствующим
земельным наделом), было расположено в населенном пункте Ot-
trammesriohd 116, название которого, по-видимому, тесно связано
с именем Оттрама. Аббатство передает это бывшее владение Ки-
113 St. Gallen, № 287 (824 г.): «Similiter tola cognatio agat mea si libera
permanent. Si in servitulem redacta fuerit, ad ipsum coenobium praefatae res
redeant perpetim possidendae».
114 St. Gallen, № 467 (859 r.): «Si autem eorum legitimi heredes defice-
rcnt vel in servitutem siue violentiam census redacti fierent, tunc eaedem res
ad ipsum monaslerium redirent perpetualiter possidendae».
115 St. Gallen, № 481 (861 r.): «...nt res, quas nobis Kisilolt tradidit, Ot-
trammo per precariam represtaremus».
116 Это название состоит из двух частей: наименования самого насе-
ленного пункта (Riohd) и имени Оттрама. Вартман, цитируя труд эрудита
конца XVIII в., монаха монастыря St. Blasien (в Шварцвальде) Нейгарта
(Т. N е u g а г t. Codex Diplomaticus Alemanniae et Burgundiae. Trans-Jura-
nae, 1791—1795), отвергает предложенное им отождествление Riohd с Rie-
den в Вюртемберге на том основании, что Rieden скорее тождеств он по
117
зилольта в прекарий Оттраму и его жене за чинш в 4 денария. Сы-
новья и все потомки Оттрама сохраняют право на это прекарное
держание за тот же чинш, если они останутся свободными; но в
случае их обращения в зависимость держание Оттрама переходит
в полную собственность монастыря 117. В данной грамоте заслу-
живает внимания следующее обстоятельство: объект дарения Ки-
зилольта находился в том самом населенном пункте, в котором,
судя по его названию, были расположены и владения Оттрама;
а так как подобные названия населенных пунктов, включающие в
свой состав собственные имена, возникали нередко в результате
расчисток, произведенных данным лицом 118 119 120, и во всяком случае
указывают на это лицо, как на первоначального владельца в соот-
ветствующем (вероятно, небольшом) поселении, то весьма вероят-
но, что бывшее дарение Кизилольта не случайно передается аб-
батством именно Оттраму. Может быть, Кизилольт и Оттрам были
связаны друг с другом родством или какими-нибудь хозяйствен-
ными взаимоотношениями, и предоставление Оттраму прекария
означало фактически возвращение ему той части его владений, на
которую он мог претендовать раньше как совладелец Кизилоль-
та П9, но, конечно, возвращение не в собственность, а в прекарное
держание, ибо уже и Кизилольт вынужден был вступить в эко-
номическую зависимость от аббатства 12°.
В отличие от грамоты № 467, в грамоте № 399 от 846 г. под-
черкнута именно возможность сохранения свободы потомками да-
рителя — прекариста. В силу этой грамоты некий Вольфрам пе-
редает аббатству свое владение в Андвиль (Anniwilara в Сен-Гал-
ленском кантоне) с условием пожалования его в прекарий двум
его племянникам (сыновьям его сестры) за чинш в 2 мальдры зер-
на и 4 денария. Оговорка о потомках этих племянников гласит:
их законные наследники останутся прекаристами на этом держа-
нии за тот же чинш, если сохранят свободу. Переход их прекарно-
с Rothis, где была составлена грамота № 481 (так же. как и грамота № 405
от 848 г.). Бартман соглашается с толкованием Штелина, который считал
возможным дать лишь приблизительную локализацию Riohd в пределах
того же Вюртемберга в округе Leutkirch — Ch. F. Stalin. Wirtembergische
Geschichte, TL 1. Stuttgart — Tiibingen, 1841, S. 305; (cp. St. Gallen, Tl. 2,
S. 98). Однако, независимо от той или иной локализации пункта Riohd,
первая составная часть разбираемого названия наводит на мысль, что
в обозначенном им населенном пункте уже раньше были расположены
какие-то владения Оттрама.
117 St. Gallen, № 481: .«...ut easdem res Ottram et uxor cjus nomine... et
filii eorum et tota procreatio eorum si in ingenuitate permanserint, in censum
habeant, id est... IV denarios; si autem in servitutem redacti fuerint...»
118 Ср. данные Цюрихского картулярия о населенном пункте Sami-
lin — Riutin, название которого произошло от расчистки, произведенной
Самилином ,в Riutin (UB Zurich, № 140 (930 г.), 199 (950—954 г.).
119 Е. Д. Романова (указ, соч., стр. 82) считает Оттрама «бывшим вла-
дельцем подаренного участка».
120 Эго последнее обстоятельство особенно подчеркивает Л. Т. Миль-
ская (указ, соч., стр. 187—188).
118
го держания в полную собственность монастыря предусматривает-
ся также в случае отсутствия у них законных наследников 121.
Конечно, и самое указание на сохранение личной свободы за
наследниками племянников Вольфрама, как на обязательное усло-
вие перехода к ним прекарного держания, оставляет 'открытой и
другую возможность — утери ими свободы и прекарного держа-
ния: иначе незачем было бы подчеркивать это условие; но при
этом характерно, что данная грамота не содержит оговорки об этой
второй возможности; этим грамота № 399 отличается от других
аналогичных грамот.
Как бы то ни было, но при всем различии формулировок в ра-
зобранных выше грамотах, упоминающих или молчаливо предпо-
лагающих обе возможности — сохранения или утраты свободы на-
следниками прекариста, прекарное держание неразрывно связа-
но с личной свободой — до тех пор, пока оно остается таковым 122.
Мало того: прекаристы в самой сделке с монастырем стремятся как
можно дольше сохранить за своими наследниками и прекарное дер-
жание и личную свободу, т. е. замедлить процесс превращения
этого держания в тяглый надел 123. В какой мере и надолго ли
удается тому или иному крестьянину-прекаристу осуществить по-
добные намерения, это в каждом отдельном случае зависит от
конкретной ситуации (от степени зажиточности данного кресть-
янина и его экономической устойчивости, от соотношения сил
между ним и монастырем, наконец, от заинтересованности самого
монастыря в сохранении данного прекарного держания именно в
качестве такового или его превращении в тяглый надел). В целом
процесс, конечно, идет в сторону превращения лично свободных
ирекаристов в зависимых держателей тяглых наделов; однако он
протекает в высшей степени неравномерно не только в разных рай-
онах Германии IX — XI вв., но и в пределах одного и того же
района в различных слоях тех свободных общинников-аллодистов,
которые втягиваются в зависимость через прекарий. Поэтому на-
личие крестьянского прекария и живучесть остатков свободного
крестьянства обнаруживаются в некоторых районах Германии,
вплоть до конца XI и даже начала XII в., несмотря на бурный
121 St. Gallen, № 399 (846 г.): «Si autem legalis heres ex eis progenitus
fuerit, eandem rem cum supradicto censu proserviat; similiter et tota eorum
progenies, quamdiu libera permanserit. Si autem rectus ex eis non emerserit,
tunc supradictae res ad monasterium revertantur...» В данной грамоте за-
служивает внимания переход прекарного держания по боковой женской
линии, а также окончание названия населенного пункта на -vilare.
122 Некоторые из этих грамот (в особенности № 181, 446, 447, 481 и др.)
подробно разобраны Л. Т. Мильской (указ, соч., стр. 186—190) — преиму-
щественно под углом зрения процесса закрепощения свободных.
123 Это стремление особенно ярко сказалось в истории двух семей про-
кариотов, фигурирующих в Цюрихском картулярии,— Зигихарта и Мегин-
харта —UB Zurich, № 140 (930 г.), 141 (880 г.), 199 (950—954 г.), 190 (924—
931 г.), 200 (949—954 г.) и др. (см. ниже).
1Г)
рост и большую роль крупного феодального землевладения и за-
крепощение значительной части крестьянства.
Наличие общинных распорядков разного типа — наряду с про-
цессом втягивания общинников в зависимость — можно наблюдать
п в грамотах Сен-Галленского картулярия, относящихся к Рэцпн.
Таких грамот 39, из них 21 оформлена в Ранквиле, 9 — в дер’евне
Шлипс, остальные — в различных населенных пунктах по левом}т
и правому берегу верхнего течения Рейна 124. Большая часть этих
грамот (числом 26) фиксирует сделки с шультгейсом Фольквином,
рассмотренные в главе II нашей работы, в связи с вопросом о си-
стеме полей. Однако некоторые из них представляют значитель-
ный интерес и для изучения взаимоотношений между общинника-
ми и церковным землевладением, а также и взаимоотношений чле-
нов общины друг с другом. По первому вопросу любопытные дан-
ные содержит грамота конца IX в. из Campus Маны, стоящая не-
сколько особняком. Эта местность локализуется новейшими иссле-
дователями и издателями сен-галленских грамот и грамот Рэции в
пределах того же округа Vallis Drusiana, к которому принадлежала
и деревня Ранквиль. Перрэ полагает, что Campus Mauri находился
между Гамсом и Рютп; по-видимому, это название обозначало
большое поле, расположенное на горных склонах п состоявшее не
только из альпийских лугов, по и из пахотной земли. Значительные
размеры этого поля явствуют уже из того факта, что па его терри-
тории передают свои владения в пользу церкви св. Спасителя
18 собственников, причем каждый из них традирует свою долю в
этом общем поле (porcio mea de alpe). На этом основании Перрэ
в примечаниях к тексту грамоты справедливо считает совокупность
этих дарителей «общиной совладельцев горных склонов» 125. Из
этих 18 совладельцев пять были священниками, а остальные —
светскими лицами. В числе священников указан и Эберульф, ко-
торый был должностным лицом графского суда в Ранквиле (ЕЬе-
rulfus presbiler vel cancel J ar ins). Из остальных священников Вик-
тор и Флоренцпй передают то, что им принадлежит в пределах поля
Campus Mauri на горных склонах (in alpe... quantum mihi perti-
net); Валерий и Орзицин, так же как и светские совладельцы, тра-
дируют свою долю в этом общем поле (porcio) 126.
При этом в описании объекта дарения Виктора и Флоренция
указан чинш, который идет с принадлежащей каждому из них
части владений в Campus Mauri в пользу церкви (с дарения Вик-
тора — в пользу церкви св. Леонгарда в Сеп-Галлене, а с дарения
124 См. G. М е у е г von К п о n a u. Op. cit, S. 220.
125 Perret, № 48, S. 56, Anm. 2: eine Privat-Alpgenossenschaft
126 Cm. Perret № 48 (882—896 r.): «dono ego Victor presbiter ad
ecclesia St. Salvatoris alpe, que vocatur in Campo Mauri, quantum mihi
pertinet cum finibus suis». Примерно та же формула и в описании объ-
екта дарения Эберульфа и Флоренция, остальные передают porcionem me-
am de alpe.
120
Флоренция, по-видимому, в пользу церкви св. Спасителя); в этот
чинш наряду с денежными платежами входит и продуктовая рен-
та пшеницей, рожью, полбой, ячменем и овсом, из чего явствует,
что па горных склонах в Campus Mauri велось земледельческое
зерновое хозяйство,— во всяком случае на участках, принадлежав-
ших священникам Виктору и Флоренцию. Хотя размеры этих уча-
стков не указаны, но количество поступавшего с них в виде чинша
зерна свидетельствует о том, что они пе могли быть мелкими, а
скорее, наоборот, были довольно значительными 127.
Судя по высоте денежного чинша (свыше 50 либр с владений
Виктора), в сочетании с приведенными данными о количестве зер-
на, свяшеппики Флоренции и Виктор могли быть и собственника-
ми мелковотчннного типа. По-видимому, па владениях Виктора и
Флоренция были какие-то (не упомянутые в грамоте) экономи-
чески зависимые от них держатели, ибо иначе трудно объяснить
размер и характер денежного п натурального чинша этих двух да-
рителей. Мы не имеем достаточных оснований для суждения о со-
циально-экономическом положении остальных дарителей, в особен-
ности перечисленных в грамоте 13 светских лиц, а также о харак-
тере передаваемых ими участков. В числе этих последних могли
быть и луга, так как Campus Mauri расположен па горных склонах.
Имя одного из светских дарителей — Антенн — встречается в ка-
честве соседа Иоанны, продающей Фольквину луг в местности Се-
топе; но вряд ли это одно и то же лицо; его отождествлению с Ан-
тенном из нашей грамоты мешает слишком большой хронологи-
ческий промежуток: продажа луга в Сетоне произошла в 820 г.,
если только Вартман точно датировал грамоту 128.
Весьма возможно, что светские лица, передающие лишь долю
в общем поле Campus Mauri (без обозначения ее размеров), были
обладателями мелких участков п что община совладельцев этого
поля состояла из собственников мелковотчинного и крестьянского
типа, т. е. была смешанной по своему социальному составу 129. Если
только что разобранная грамота конца IX в. рисует нам общину
совладельцев разного социально-экономического положения на
территории Рэции, то более ранняя грамота начала IX в., исходя-
щая нз Ранквиля, дает нам представление о типичном общинном
наделе и о взаимоотношении его владельцев с соседями.
127 С дарения Виктора идет следующий чинш: «L. librae, XII solid!,
LXXXVII modii tritici, XXV maltra avene»; с дарения Флоренция шел еще
более значительный чинш: «Portaria reddit in nummis XVI libras, XII
solid os et VII denarios, in tritico GXXXV modios, item siliginis fabe et or-
dei X modis, in avena et spelta XXX maltra et III modios, in sale V modios».
128 Gm. St. Gallen, № 248. Судя по изданию Перрэ и no UB Bundner,
некоторые* датировки Вартмана подлежат исправлению и уточнению.
129 Разбираемая грамота дарителей в Campus Mauri (Perret, № 48)
приведена и в издании Вартмана (St. Gallen, Tl. 3, Anh., № 10), но без
достаточно точной локализации' данной местности.
121
Речь идет о тяжбе, разбиравшейся в суде перед лицом графа
Рэции Унфреда 130. Тяжба заключалась в следующем: некий Хрот-
хельм подал жалобу на то, что Мадо хочет незаконно присвоить
себе маис, который достался ему как со стороны его жены, так и со
стороны некоего Флавина (последний, как явствует из дальней-
шего хода дела, был двоюродным братом Хротхельма). Тяжба ве-
дется при помощи свидетельских показаний и установления границ
владений. Судебное разбирательство выяснило, что Мадо —- сосед
Хротхельма, и притом столь близкий сосед, что крыши их домов
(aedificia) тесно1 соприкасаются; однако их мансы (под коими
здесь, очевидно, следует разуметь не дворы, а наделы пахотной
земли) имеют границы, обозначенные камнями и деревьями; в од-
ном пограничном пункте между владениями Мадо и Хротхельма
растет большое дерево; с одной стороны протекает ручей, а с дру-
гой имеются пограничные камни и деревья 131. На этом основании
суд постановил, что спорный мане должен принадлежать Хротхель-
му, Флавину и их наследникам.
Важным дополнительным аргументом в пользу такого решения
послужило и то, что Хротхельм и Флавин имеют совместное вла-
дение, доставшееся им от их общего деда Квинта 132. По-видимому,
их мане составился как из бывшего дедовского аллода (hereditas
aviatica Рипуарской правды), так и из вновь присоединенного к
нему владения жены Хротхельма, на которое он ссылался в суде.
Перед нами — не только типичный общинный надел, но и остатки
аллода распадающейся большой семьи,— аллода, принадлежность
которого тому или иному лицу устанавливается при помощи прак-
тики, принятой в Баварской правде (район действия ее близок к
130 St. Gallen, № 187 (806—807 г.) = Р е г г е L, № 24 = UB Bundner № 35
(807 г.): «...Hrothelmus proclamavit ео quod in contradictum suum mansum
ci tollatum fuisset, quod ei advenit parte uxoris suae simul et Flavino et
proprie suum (нам представляется эта конъектура Гольдаста более прав-
доподобной, чем буквальное чтение Бартмана «propresum», ибо расчистка
здесь ни при чем, а подчеркивание собственности как раз очень умест-
но,—А. Я.) fuisset et legibus suum esse deberet...» (Перрэ также дает чте-
ние «ргорге suum»). Мане Хротхельма, который стал объектом этой
тяжбы, по мнению. Перрэ, был расположен не в самом Ранквиле,
а в пределах того округа (ministerium vallis Drusianae или Drusjastal-
gau), центром которого была деревня Ранквиль,—и притом скорее все-
го слева от верхнего течения Рейна па узкой полосе между Гамсом и
Рюти.
131 Ibidem: «...scimus, quia fuit homo quidam nomine Mado, qui ibi habuit
suum solum proprium, cujus confiniu nos scimus, qui aducet et confinat
ad ipso manso unde iste proclamat, in quo illi arboredus est, et de uno
latus agua cingit et inter eos terminu est in petris et in arbores, ipse est
dominus».
132 Ibid.: «...nam sicut ilia aedificia desursum conjungunt, istorum homi-
num proprium est, illorum legibus esse debet, de parte avii illorum
Quinti. Oportunum fuit Hrothelmo et Flavino cum heredibus eorum... ipso man-
so... possedere».
122
изучаемому нами району), т. е. путем установления границ и ссыл-
ки на права предков 133.
В высшей степени характерно также, что здесь налицо совладе-
ние двух двоюродных братьев, хотя они или их соперник Мадо, мо-
жет быть, уже и втянулись в поземельную зависимость от Сен-
Галленского аббатства 134, сохранив свою личную свободу (на это
последнее обстоятельство указывает разбор их гражданской тяжбы
в графском, а не в вотчинном суде). Как бы то ни было, но цо свое-
му хозяйственному положению они — настоящие commarcani Ба-
варской правды 135.
Следы большой семьи и данные о ее распаде как хозяйственного
целого находим и в других сен-галленских грамотах, независимо
от того, исходят ли они от типичных крестьян или от аллодистов
мелковотчинного типа.
Так, например, некая женщина Фагунд передает на помин души
своего отца и своей матери (оба названы по имени) «шанн potesta-
liva coram plebe et bonis hominibus» все свои владения в одном на-
соленном пункте (вместе с семью поименованными несвободными)
с получением подаренных объектов в пожизненный прекарий за
натуральный чинш,— за исключением одного леса и одного луга
на 5 возов сена, которыми она до сих пор владела совместно со
своими consortes (quod cum consortibus meis adhuc in commune
visa sum possidere) и которые она сохраняет за собой. При этом
указано, что Фагунд берет в прекарий то, что раньше поступило
в собственность монастыря в силу дарения двух ее consortes
(de traditione consortis mei Otul.fi et Hunolfi), причем их дарение
названо долей (portio) 136. Очевидно, дарение Отульфа и Ху-
нольфа, так же как и дарение самой Фагунд, сопровождалось рас-
падом бывшего цельного- владения большой Семьи,— иногда
частичным (отсюда удержание Фагунд за собой общего- с consor-
133 Ср. LBaiuv., XII, 8: «Quotiens de commarcanis contenlio nascitur,
ubi evidentia signa non apparent in arboribus ant in montibus nec in flu-
minibus, et iste dicit: hue usque antecessores mei tenuerunt et in alodem
mihi relinquerunt...» (Cp.- LBaiuv., XVII, 2; XVI, 17; XV, 9; о границах см.
XU, 1, 3, 4, 5). Очевидно, участники тяжбы в грамоте № 187 — тоже
commarcani.
134 Иначе непонятно включение разбираемой грамоты в Сен-Галлен-
ский картулярий; -впрочем, никаких прямых указаний на их поземельную
зависимость пет, а лично они свободны.
135 Пер-рэ обращает внимание -на то, что за несколько л-ет до тяжбы
Хротхельма с Мадо аналогичная тяжба Констанция и Максима с братья-
ми Эдалеком и Вигелием из-за земельного участка (ager) в районе Сар-
гапса закончилась иначе, а именно: разделом спорного участка между
тяжущимися сторонами — см. Perret, № 20 (791—806 г.); текст той же
грамоты см. St. Callen, № 354 с предположительной датировкой 816 годом.
136 St. Gallen, № 199 (809 г.). Термин «consortes», встречающийся
в варварских правдах, означает там совладельцев- -и сонаследников
(LVisig., VIII, 5, § 5; X, 1, § 4, где идет речь об общем имуществе con-
sortes u coheredes; X, § 8 — portio consortis; LBurg., XL1X, § 1—3; LRBurg.,
XVII, 4; XXX, 4; LRip, LX, 2) (cp. «conliberti aut parentes», Ro., 368).
123
les леса и луга, а также отдельные дарения Отульфа и Хунольфа),
а иногда и полным.
Характерно, что, говоря о переходе к монастырю после смерти
Фагунд обоих дарений, т. е. ее собственного и ее consortes, грамота
называет их «uterque socles» 137; это подчеркивает распадение быв-
шего нераздельного владения родителей Фагунд на две разные
части 138.
В другом случае перед нами четыре поколения дарителей: Иро,
который по условию прекарного договора своего деда Адольбольда
должен был выкупить дедовские и отцовские владения, делает
это — вместе со своими четырьмя сыновьями — путем предостав-
ления монастырю в безусловную собственность нового дарения и
одной гуфы из состава прежнего дарения деда и отца (в сущно-
сти это- замаскированный обмен между монастырем и новыми
дарителями). Очевидно, не только дарители этой‘грамоты, но и
управители аббатства усматривали здесь наличие совладения, раз
они разрешали внукам и правнукам первого' дарителя вновь рас-
поряжаться гуфой из состава ее дарения (к тому же Иро, внук
первого дарителя, совершает дарение совместно с четырьмя
своими сыновьями, откуда ясно, что оп еще не разделился
с ними) 139. О возможности такого- совладения перазделившихся
братьев прямо свидетельствует дарение некоего Самуила, кото-
рый дарит на помин души своих родителей приданое, полученное
в свое время его матерью от его- отца, а также владения, которые
он до сих пор не поделил со своими братьями 14°.
Число примеров можно было бы умножить 141; но вместо этого
мы приведем одну из сен-галленских формул, в которой устанавли-
137 Термин «sors» встречается в варварских правдах в качестве алло-
да— надела большой семьи (ср. LVisig., VIII, 5, § 5; ср. VI, 1, § 7;
LBurg., LXXVIII; ср. LI, 1, 2; L1II), откуда п произошло перенесение тер-
мина «sors» на гуфу в картуляриях. Это перенесение намечается уже
в LRib., LX, 5: «quod si extra marcha in sorte alterius fuerit ingressus».
О большой семье см. также LSal., 44, 58; Ro., 167.
138 Фагупд и ее consortes, несмотря на наличие семи несвободных
в составе дарения Фагунд, скорее крестьяне, чем мелкие вотчинники, ибо
в конце грамоты содержится характерная оговорка, что в Случае попытки
монастыря лишить Фагунд права пользования долей ее- consortes. все ее
дарение станет ее собственностью.
139 St. Gallen, № 606 (878 г.). Члены семьи Иро были, вероятно, за-
житочными крестьянами, ибо их владения разбросаны по трем населен-
ным пунктам.
140 St. Gallen, № 499 (864 г.): «Res, quas nobis Samuel pro animae suae
remedio parentumque suorum tradidit, id est quicquid proprietatis paler ejus...
matri suae in dotem legitimum condonavit vel quicquid ipso die cum fra-
tribus suis in omnibus locis adhuc partit,um non habuit» (хотя указа-
ние на несколько населенных пунктов как будто ставит- под сомнение
крестьянский характер этого дарения, но прямых данных о принадлеж-
ности Самуила к мелким вотчинникам не-т).
141 См. St. Gallen, № 540 (868 г.): даритель передает свое наследство,
полученное им от родителей, от брата, а -также- и то, что ему подарила
его двоюродная сестра (consobrina); право выкупа распространяется не
124
вается общее пользование лесом (для заготовки дров и пастьбы
скота) и при этом делается следующая оговорка: «за исключением
того случая, когда кто-либо из жителей округа... имел либо от-
дельный лес, доставшийся ому от отца или каким-нибудь иным
путем попавший в его частную собственность, либо лос, который
используется им сообща с его сонаследниками» 142.
Здесь по поводу совладения ’Лесом резюмируется основное со-
держание разобранных выше грамот: наряду с собственностью
большой семьи на леса (а по грамотам — и на весь надел) сущест-
вует индивидуально-семейная собственность, а также и общинная
собственность жителей округа или марки на леса, пастбища и
воды.
Идет процесс распада больших семей, но все же они во многих
населенных пунктах еще сохраняются, обнаруживая иногда значи-
тельную стойкость и живучесть. То обстоятельство, что дарители,
входящие (или ранее входившие) в состав таких больших семей,
нередко принадлежат к аллодистам мелковотчинного типа или к
зажиточным крестьянам, указывает на происхождение такого рода
аллодистов из среды самой земледельческой общины дофеодального
уклада, т. е. из наиболее зажиточных домовых общин внутри этой
последней.
Наши выводы из анализа грамот подтверждает и Ллеманнская
правда, исходящая тгз того же района, что Сен-Галленский карту-
лярий. .Алеманпская правда фиксирует те же два явления, которые
отражают сен-галленские грамоты и формулы: с одной стороны,
наличие большой семьи, а с другой — процесс ее распадения.
Глава LXXXI изображает поземельную тяжбу между двумя
«генеалогиями», протекающую в форме весьма архаической сак-
ральной процедуры и заканчивающуюся поединком двух предста-
вителей обеих генеалогий 143, а главы LXXXV п LV говорят о раз-
только на мужское потомство дарителя, но и на его брата (другого, не
того, от которого он получил наследство) с потомками, а в случае отсут-
ствия таковых и у дарителя и у его брата — также и на некоего (по-
именованного) сородича дарителя (consanguineus mens) и на его муж-
ское потомство. В грамоте № 554 (871 г.) меновую сделку с монастырем
заключают два брата совместно с их племянниками, сыновьями третьего
брата. В грамоте № 594 (876 г.) даритель передает в одном мосте четвер-
тую часть леса, а в другом — половину леса, которым он владеет вместе
со своими сонаследниками (quam ibi habemus ego et coheredes mei) (cp.
также № 394). Установить крестьянский или мелковотчинный характер
дарений в № 540, 554, 594, 654 затруднительно. В № 132, 138, 145, 193 в при-
менении к родственникам и потомкам дарителя употребляется термин
generatio, который обозначает широкий круг родственников, наподобие
genealogia в Алеманнской правде (LAlam., LXXXI).
142 Collectio formularum, Sangallensis Salomonis III tempore conscripta,
№ 10 — Formulae, p. 403: «nisi forsitan aliquis civium eorundem ... a patre
suo sibi nemus immune vel aliquam silviculam relictam habeat propriam
vel cum suis coheredibus communem».
143 LAlam., LXXXI: «Si quis contentio- orta fueril inter duas gencalogi-
as de termine terrae eorum et unus dicit hie est noster terminus, alius re-
125
деле отцовского имущества после смерти отца поровну его сы-
новьями 144 и дочерьми 145. Встречаются и случаи раздела отцовских
владений, причем они прямо подтверждают порядок наследования,
принятый согласно Алеманнской правде. Так, например, в одной из
грамот выступают три сестры, которые ввиду смерти остальных
двух сестер поделили между собой доставшиеся им земельные вла-
дения обоих родителей; при этом' одна из них — Адальгарт — вме-
сте со своим мужем раньше других подарила свою часть Сен-Гал-
ленскому монастырю, а две другие сестры (Виклипд — замужняя
и Энгильтруд — вдова) делают дарение в 886 г. с точным указани-
ем имущественных взаимоотношений каждой из сестер в отдель-
ности с аббатством 146.
Из дальнейшего текста грамоты обнаруживается, что сестры
Виклинд и Энгильтруд производят повторное дарение, так как они
передают монастырю ту долю отцовского и материнского аллода
их умершего отца, которую он в свое время получил после раздела
имущества с его братьями и которая уже ранее была им подарена
Сен-Галленскому монастырю 147, а также и все благоприобретенное
их отцом имущество 148 (эти владения обеих сестер расположены в
vadit in alium locum et dicit: hie est noster terminus ...Tunc spondeant in-
ter se pugna duorum». Подробнее об этом см. А. И. Неусы хин. К во-
просу об эволюции форм семьи и земельного аллода у алеманнов в VI—
IX вв,— СВ, VIII, 1956.
144 LAlam., LXXV: «Si quis fratres post mortem patris eorum aliquant!
fuerint, dividant portionem patris eorum. Dum haec non fuerit factum, nullus
rem suam dissipate faciat usque dum aequaliter partiant» (последняя фра-
за указывает на возможность временного сохранения нераздельного со-
владения братье® после' смерти отца).
145 LAlam., LV. Если после смерти отца возникает вопрос о наследо-
вании двух сестер при отсутствии брата (Si autem duas sorores absque frat-
rem relictas post mortem patris fuerint, et ad ipsos hereditas paternica con-
tingat), то сестра, вышедшая замуж за свободного (sibi quoequalem libe-
rum), получает всю землю отца (terram patris eorum), а вышедшая за-
муж за колона именно поэтому не- вступает в наследование землей (поп
intret in portionem de terra),— любопытное свидетельство о закрепощении
свободных путем неравных браков в пределах одной семьи,— «А осталь-
ное имущество (т. е. движимость.— А. Н.) они [сестры] делят пополам»
(Res enim alias aequaliter dividant), из чего можно заключить, что если
бы обе сестры вышли замуж за свободных, то они и отцовскую землю
поделили бы поровну. Любопытные дополнительные данные по этому
вопросу содержит гл. LXXXIX Алеманнской правды, согласно которой жен-
щина может и после замужества сохранить за собой свое отцовское на-
следство; если же она умрет от родов, а младенец проживет хотя бы час
после этого, то оно переходит к отцу ребенка.
146 St. Gallen, № 654 (886 г.): «...quae res ob mortem duarum sororum
nostrarum in tres partes divisae primam partem soror nostra Adalgart cum
manu mariti sui Waltperti... iam prius sancto Gallo contradidit...; ...reliquas
quoque duas partes modo eidem sancto Gallo firmissime donamus, hoc est
omnem proprietatem patris nostri...»
147 Ibid.: «...Omnia, que illi ex paternico vel maternico alode venerunt
et contra fratres suos in portionem accepit...»
148 Ibid.: «...necnon et cunctam adquisitionem suam, quam in supradictis
villis et marchis quolibet tractu adquisivit vel comparavit...» Из состава
126
двух населенных пунктах — Selidon и Antparinga marcha); в обмен
на это они совместно получают в прекарий от монастыря на время
их жизни и жизни их сыновей одну гуфу в третьем населенном
пункте (Vulvilinchoyun). Хотя земельные владения, передаваемые
монастырю двумя сестрами, и расположены в двух разных населен-
ных пунктах, однако в описании этих владений (изложенном в виде
подробной «формулы принадлежности») отсутствует упоминание
несвободных; по этому и по другим признакам (отсутствию указа-
ний на господский мане или барский двор в составе передаваемых
владений) этих дарителей следует считать скорее общинниками
(по-видимому, зажиточными), чем мелкими вотчинниками. Это да-
рение так ярко воспроизводит порядок наследования, установлен-
ный у алеманнов согласно главе LV Алеманнской правды (насле-
дование земельного аллода дочерьми — при отсутствии братьев —
с возможным разделом этого аллода между дочерьми па равные
доли), что даже сознательно нельзя было бы дать лучшую кон-
кретную иллюстрацию к нему, хотя между фиксацией Алеманн-
ской правды и составлением нашей грамоты прошло целых полто-
раста лет! Единственное различие между главой LV Алеманнской
правды и разбираемой грамотой состоит в том, что в этой последней
налицо как раз тот случай, когда все три сестры вступили в брак со
свободными лицами. И вот изображение одного из конкретных при-
меров этого типического случая полностью подтверждает выска-
занное нами выше предположение, что выход всех дочерей замуж
за лиц свободного положения приводит к разделу наследства
поровну.
* * *
Любопытные данные о наличии свободных аллодистов в Але-
маннии вплоть до середины X в. и об их превращении в зависи-
мых держателей содержат грамоты, исходящие из Тургау, Ааргау
и соседних местностей и фиксирующие дарственные и прекарные
сделки, а также тяжбы мелких собственников с двумя цюрихски-
ми церковными землевладельцами — с мужским (Chorherrenstift)
и женским монастырями. Эти грамоты тем более показательны,
что они не стоят изолированно, так как из Тургау и Ааргау в те-
чение VIII—IX и начала X в. идет непрерывный поток дарений
также и в пользу Сен-Галленского аббатства. А так как в цюрих-
ских грамотах фигурируют явные собственники крестьянского
типа (конечно, наряду с мелкими и крупными вотчинниками), то
они проливают некоторый свет и на те сен-галленские грамоты,
которые не всегда позволяют с достаточной степенью достоверности
отнести дарителей к крестьянским собственникам. Некоторые цю-
передаваемых владений исключается лишь одна доля виноградника, ко-
торую отец упоминаемых в грамоте сестер отдал своему внуку (excepta
una parte vinea, quam nepoti suo dedit).
127
рихские грамоты дают возможность проследить на протяжении
трех поколений историю семей свободных аллодистов, постепенно
впадающих в зависимость; эта возможность обусловлена тем,
что данные грамоты фиксируют не только дарственные сделки,
но и поземельные тяжбы, ход которых выясняет судьбу их объ-
ектов и социально-экономическое положение владельцев этих
объектов.
В этом отношении большой интерес представляют грамоты, от-
ражающие историю семей двух свободных аллодистов крестьян-
ского типа — Зпгихарта и Мегшгхарта — и их потомства вплоть до
третьего (а частично и до четвертого) поколения, а также и пере-
чень членов генеалогии, в состав которой входят как зависимые
люди мужского монастыря, так и лица, происходящие от неравного
брака свободного Зпгихарта с церковной ancilla Фридигартой.
Зигихарт был сыном свободного человека Вихрама; они оба об-
ладали аллодом в населенном пункте и марке Рюти !49; Зигихарт,
кроме того, произвел распашку новины в той же местности, причем
эта распашка потребовала от него значительных усилий по корчев-
ке леса. В дарственной грамоте женскому монастырю Зигихарт
дважды подчеркивает, что он произвел ее собственным п притом
тяжким трудом 15°. Однако Зигихарт еще до того, как он совершил
дарение этой расчистки женскому монастырю в Цюрихе, "женил-
ся между 876 и 880 гг. на упомянутой выше Фридигарто, кото-
рая находилась в зависимости от мужского монастыря. По слу-
чаю этой женитьбы он передал свое имущество в Рюти своим
сыновьям (Самилину, он же Зигихарт II, Экихарту и Иринболь-
фу) и ввел их ВО1 владение в присутствии «близких ему людей»
(in presentia suorum amicorum). Ho так как его сыновья проис-
ходили от неравного брака, то каноники мужского монастыря счи-
тали, что' они должны стать тяглыми держателями !51 и оста-
ваться в качестве таковых на земельном владении Зигихарта,
которое состояло из наследственного аллода его отца Вихрама и
149 UB Zurich, № 140—141, Anm. 2, 5, 6: владение Вихрама — «freies
Eigengut». Рюти возле Висбаха (недалеко от Цюриха), в состав которого
первоначально входил Рюти (см. UB Zurich, S. 10, Anm. 1)
150 UB Zurich, № 141 (880 г.): «...quod ego Sigihart proprietalem meani,
quam labore proprio de incultis silvis extirpavi, trado dei ancillis in Turego
domino militantibus; quicquid meo sudore adquisivi illis trado». На грамоты
N*! 140—141 Цюрихского картулярия обратил внимание в нашей специаль-
ной литературе А. И. Данилов. (Проблемы аграрной истории..., стр. 245,
прим. 125; стр. 259, прим. 189).
151 UB Zurich, № 140: «Ipsam Fridigartam desponsavit Sigihart filius
Wichrammi ... ad clericos et ad prefabs fralres suos cum tali proprietate
sicut ei pater suns (t. e. Wichramm.— Л. H.) in Riutin et ilia marcha que-
sitam et inquirendam reliquit ...in presentia suorum amicorum (названо
8 имен, которые встречаются в № 141, 190, 192, 199, 197, 200.— А. II.) et du-
xil in ipsam proprietatem et peperit ibidem predictos filios ibique usque dum
vivebat manebat...» Отец Зигихарта Вихрам упоминается также в № 193
(930 г.), где указано, что даритель в пользу мужского монастыря Вихарий
передает земельное владение своего деда Вихера (размером в пять юге-
128
лесной расчистки, произведенной Зигихартом в пределах марки
Рюти. Как явствует из грамоты № 140, содержащей и историю
семьи Зигихарта с 876 г. и опись генеалогии зависимых от муж-
ского монастыря людей, составленную в 930 г., Зигихарт не захо-
тел дать согласие на превращение его сыновей в зависимых дер-
жателей тяглого церковного1 надела; чтобы избежать этого, он
уже после передачи владения в Рюти своим сыновьям с обяза-
тельством их вступления в личную и экономическую зависимость
от мужского монастыря подарил это же владение женскому мо-
настырю * 152. Это дарение Зигихарт сделал на условии получения
его в praecaria oblata для себя, своего сына Самилина (он же Зи-
гихарт II) и всего своего потомства за чинш в один солид153.
Однако в результате произведенного расследования суд фогта
обоих монастырей постановил превратить Самилина в серва,
а его владение — в тяглое держание мужского монастыря на том
основании, что он — сын несвободной женщины Фридигарты;
при этом подчеркивается, что он должен оставаться пожиз-
ненно в личной и поземельной зависимости от этого монастыря и
нести ему повинности ввиду того, что до этого платил незаконно
чинш другому монастырю 154. Казалось бы, что этим и должно
было закончиться превращение Самилина, сына свободного алло-
диста Зигихарта и несвободной Фридигарты, из лично свободного
прекариста в тяглого монастырского серва. Однако дальнейшая
судьба семьи Зигихарта и Самилина не подтверждает справедли-
вость этого предположения: оказывается, что в жизни сыновей са-
мого Самилина повторилась та же самая ситуация, которая раньше
имела место в жизни их отца. Самилин женился на некоей Гите,
принадлежавшей к числу церковных сервов, но состоявшей в за-
висимости не от мужского (как мать Самилина Фридигарта), а от
женского монастыря. Это последнее обстоятельство дало возмож-
ность сыновьям Самилина (Льюцо, Викко) не только считать себя
зависимыми именно от женского монастыря, но и рассматривать
свой надел, унаследованный ими от Самилина, в качестве чинше-
вого прекарного держания, что явно противоречило изложенному
выше решению суда фогта о превращении Самилина в серва муж-
ров), приобретенное им в свое время у Вихрама, который, по-видимому,
был тождествен с Вихрамом, отцом Зигихарта (согласно тексту № 140).
152 Ibid.: «Postmodum vero ecclesiam et clericos fugiendo ipse Sigihard
ipsum proprium tradidit pro uno solido ad monasterium monialum et ipse
Samilin clam postea ipsum censum singulis annis solvebat...».
153 UB Zurich, № 141: «...trado atque delego ea videlicet ratione ut eas-
dem res ego ad me recipiens singulis annis censum inde persolvam I soli-
dum similiter et filius meus Sigihart (имеется в, виду Зигихарт II, т. е. Са-
милин.— А. Н.) totaque posteritas mea sub eodem censu ipsas res posside-
ant».
154 UB Zurich, № 140: «...et ipsum [Samilin] cum licentia et iudicio ad-
vocati ad proprium servum cum ipso predio tenebant ex ipsa ancilla Fridi-
garta et propter iniustum quern illuc solvebat ' censum et, usque dum vivebat,
in eorum servitio manebat».
9 А. И. Неусыхин
129
ского монастыря. Это противоречие подчеркнуто в грамоте, изла-
гающей результат тяжбы из-за владения Самилина в Рюти и со-
держащей постановления двух цюрихских фогтов о возвращении
этого владения .в собственность мужского монастыря 155: в тексте
грамоты дважды указано, что чинш, тайно уплачивавшийся сы-
новьями Самилина женскому монастырю, вносился ими незаконно
(iniquus census).
Ударение здесь, конечно, не на самом факте уплаты чинша, а
на том, что это — чинш с прекарного держания, каковым продол-
жают считать свой земельный надел потомки Зпгихарта и Самилн-
на. Их стремление сохранить за собой положение лично свободных
прекаристов женского монастыря отразилось на характере и дли-
тельности самого хода тяжбы из-за их земельного владения в
Рюти. Разбор дела о правах Самилина и его сыновей на это вла-
дение проходит две стадии: первый раз оно рассматривалось меж-
ду 924 и 931 гг. в суде фогта обоих монастырей Керхарта, а второй
раз приблизительно через четверть века после этого — между 950
и 954 гг., при его преемнике — фогте Льюто, который был одно-
временно и графом Цюрихского округа, и при графе Периптере.
В первом разбирательстве принимали участие различные группы
населения: а) зависимые люди королевского двора в Цюрихе (de
fisco); б) свободные люди, обитавшие по горным склонам в окрест-
ностях Цюриха 156 (de monte); в) лица, входившие в состав цер-
ковной familia. Свидетельские показания членов церковной fami-
lia подтвердили, что спорное владение должно принадлежать
мужскому монастырю, причем еще раз подчеркнута незаконность
чинша, вносимого Самилином и его сыновьями женскому
монастырю. В результате этого разбирательства, в котором, в каче-
стве присяжных участвовали представители всех трех перечислен-
ных выше групп населения, Вико, сын Самилина, вынужден был
отказаться от своих прав на владение в Рюти 157. Однако, несмотря
155 UB Zurich, № 199 (950—954 г.): «... quod antecessores nostri... predi-
um quesierunt in Samilinis Riutin et ilia marcha, quod Liuzo et frater eius
Wicco, qui de sue matre nomine Hita proprii servi ad monasterium monia-
lium esse dinoscuntur, cum iniquo possiderunt censu. Quern censum pater
oorum Samilin, proprius servus ipsius antiquae ecclesiae et canonicorum de
Fridigarda sua matre exinde hoc predium auferendo et filiis suis predictis
adprehendo et confirmando ad monasterium monialium occulte solvebat».
Как явствует из этой формулировки, каноники мужского монастыря счи-
тали, что Самилин фактом уплаты чинша женскому монастырю захватил
у них их собственное владение1, хотя это, конечно, ие соответствовало
де йсгвите л ьнос ти.
156 Ibid., Anm. 5: «Die freien Leute, die am Abhang des Ziirichberges in
Fluntern etc. wohnten»’ Селение Fluntern (Flobotisreine) находилось к вос-
току от Цюриха. Оно упоминается также в грамотах № 37 '(820 г.), 192
(929 г.) 197 (946 г.). ’
157 UB Zurich, № 199: «Venerunt igitur et conduxerunt testimonium ex
familiis Turicinis in civitate Turegia in legitimo Kerharti concilio advocati
quod hoc predium, ex predicto servo ecclesiae, illorum magis esse debuisset,
quam ipsi cum iniquo possiderent censu. Tunc ab istis iudicatum est, hoc
130
на этот отказ, это земельное владение фактически, по-видимому,
все еще продолжало оставаться в руках сыновей Самилина в каче-
стве прекарного держания женского монастыря. Это явствует из
того, что Льюто счел нужным по жалобе монахов назначить новый
разбор все того же дела. Вновь вызваны были люди «de fisco et de
monte», которые рассказали все, что им было известно, и подтвер-
дили справедливость притязаний мужского монастыря на владение
Самилина в Рюти. После этого под председательством графа Пе-
риптера состоялось новое судебное заседание с участием людей
королевского фиска, а также свободных людей в качестве заседа-
телей. В силу решения этого заседания граф, с согласия управи-
телей женского монастыря, передал мужскому монастырю всю соб-
ственность, какой раньше обладал Самилин в марке Рюти, как
наследственную, так и благоприобретенную 158. В обмен на это
монахи согласились вернуть женскому монастырю земельное вла-
дение в населенном пункте Мейлен, на которое они претендовали
в силу дарения, сделанного им неким Комилином и его матерью 159.
Этим последним, судебным решением закончился длительный про-
цесс втягивания в зависимость Зигихарта и его потомков и их пре-
вращения в тяглых держателей мужского монастыря. Исходным
пунктом этого процесса послужил неравный брак Зигихарта, сын
которого Самилин тоже вступил в неравный брак; характерно, что
он продолжал считаться таковым и для Самилина, хотя он уже был
сыном несвободной женщины (ancilla) мужского монастыря и
хотя этот последний претендовал на его земельное владение и по-
кушался на его личную свободу. В йстории семьи Зигихарта и
его потомков имел место не только двукратный неравный брак,
но и двукратное двойное дарение одного и того же земельного
illis reddi debere... (следует 5 имен) et ab altls de fisco; de monte (указано
6 имен)... et ab aliis ex familia... Postmodum vero ipse Wicco Utoni laici et
hoc debit et vestivit». В приведенном тексте1 Цюрих впервые назван «civi-
tas»; в императорских грамотах того времени он обозначается как «vicus»
или «castrum»1 (ibid., S. 91, Anm. 2).
158 Ibid.: «Quapropter ergo tunc demum inde se vociferando venerunt
fratres in legitimum concilium Liutoni comitis et advocati et professi sunt in
eos, qui de fisco et de monte hoc viderunt et audierunt, tunc de comite banni-
ti sunt in fidem suam et iuramentum, ut ita, sicuti hoc verissime scirent, nar-
rassent. Tunc omnes dicebant hoc verum esse. Ipsa hora cum interrogatione
comitis iudicatum est a Peringero comite (указано еще 8 имен) et de fisco
et monte cunctis ibidem sedentibus, quod iusta lege illis debuisset reddi.
Tunc cum manibus monialium (следует 4 имени) in presentia Liuozoni
(т. e. одного из сыновей Самилина.— А. Н.) et filiorum eius et fratris eius
(т. e., по-видимому, Wicco — другого сына Самилина.— A. H.) et Eckiharti
(очевидно, брата Самилина, т. е. дяди обоих его сыновей — Льюцо и Вик-
ко.— А. Н.) nihil contradicentibus reddidit fratribus talem proprietatem, qua-
lem Samilin in Riutin marcha et ipso loco ex suo patre et ipsius adquisitione vi-
sus fuisset possidere».
159 Ibid.; «Et statim... Reddebant in Meilana proprietatem, quam Comilin
et mater eius Rihsind provendam illis (т. e. женскому монастырю.— A.H.)
redimendo tradiderunt».
9
131
владения двум разным монастырям. При этом социальный смысл
этого двойного дарения отнюдь не исчерпывается притязаниями
двух соперничающих феодальных собственников на владение Зи-
гихарта и iero потомков: основной причиной двойного дарения яв-
ляется каждый раз стремление дарителей избежать полного закре-
пощения, и прекарий (praecaria oblata) в качестве более леткой
формы зависимости выступает как средство для достижения этой
цели. Конечно, и прекарное держание Зигихарта и Самилина тоже
создавало их зависимость от церковного собственника (в данном
случае — женского монастыря), но она ограничивалась лишь по-
земельной зависимостью и притом с фиксированным чиншем и с
сохранением личной свободы, между тем как зависимость от муж-
ского монастыря означала бы для них полную потерю не только
земельного владения, но и личной свободы. Однако это общеизве-
стное различие характера и последствий прекарного держания и
держания тяглого надела приобретает в истории семьи Зигихарта
особое значение именно потому, что сами члены этой семьи хоро-
шо сознавали его и даже использовали это различие для сохране-
ния остатков своей собственности и свободы.
Но если мы вернемся к характеристике первоначального соци-
ально-экономического положения Зигихарта до его вступления в
неравный брак с Фридигартой и до совершения им двойного даре-
ния, то увидим, что он был не только свободным аллодистом кре-
стьянского типа, имевшим наследственный отцовский аллод, но и
общинником, обладавшим правом на распашку земли в пределах
марки Рюти, и что он осуществил это право своими собственными
силами, т. е. использовал предоставленную любому общиннику
возможность расширения принадлежавшей ему площади пахотной
земли путем расчистки части территорий общинных угодий (в дан-
ном случае леса); мало того, Зигихарт отнюдь не был одним из
немногих общинников, сохранивших (до его женитьбы на Фриди-
гарте) свою собственность и свободу, а также и связанные с ними
общинные нрава. Указание грамоты № 199 на свободных людей,
живших по горным склонам (homines de monte), и их противопо-
ставление людям, зависимым от церкви и от фиска, упоминание
«близких друзей» Зигихарта (amici) 160, а также свободных лю-
л•' 160 UB Zurich., № 140. Из восьми названных здесь amici двое (Liumuot
et Nordilo) выступают в качестве свидетелей в дарственной грамоте' Зи-
гихарва ’ женскому монастырю от 880 г. (№ 141); имена других (Atela,
Ozilin) встречаются в грамотах 924 г. (№ 190) и 931 г. (Кг 194) тоже в
роли свидетелей, по о них (а тем более об остальных, упомянутых в гра-
мотах № 197, 199, 200), нельзя утверждать, что это лица, тождественные
amici из № 140; ввиду значительности прошедшего с тех пор времени
(40—60 лет). Один из amici из № 140 — Herich — упоминается в грамоте
№ 190 в качестве свидетеля в поземельной тяжбе внуков Мегинхарда с муж-
ским-йонастырем (924—931 г.); в грамоте № 192 (929 г.) это имя носит один
Из церковных сервов; однако нет достаточных оснований для отождествле-
ния Herich 876—880 гг. (№ 140) с Herich 929—934 гг., а тем самым для умо-
заключения о его превращении в серва. Весьма возможно, что некоторые
132
дей, совершающих расчистки * 161, — все это вместе взятое свиде-
тельствует о наличии значительного числа свободных общиннй-
ков-аллодистов в Т'ургау в конце IX — середине X в. Характерна
также и отмеченная выше длительность процесса закрепощения
потомков Зигихарта, особенно если принять во внимание, что при
изображении конечного его этапа в грамоте № 199 от 950—954 г.
фигурируют не только внуки Зигихарта — Льюцо и Викко (сы-
новья Самилина), но1 даже и его правнуки (сыновья Льюцо). По-
казательно и то обстоятельство, что в той же трамоте бывшее
владение Зигихарта называется «Samilinis Riutin», ибо это ука-
зывает на тесную и с трудом расторжимую связь данного владе-
ния с сыном Зигихарта, сохранившуюся в течение 70 с лишним
ле'т, несмотря на все притязания мужского монастыря на это вла-
дение за истекшее время. При этом существенно, что эта связь —
по крайней мере до окончательного закрепощения потомков, Са-
милина — рассматривалась не как прикрепленность зависимого
держателя к его наделу, а как обладание этим наделом, принад-
лежащее потомкам свободного аллодиста: речь идет ведь не о
таком-то тяглом церковном наделе, на котором сидит зависимый
человек Самилин, а о спорном владении в Рюти, которое получило
свое на'звайие от еТо обладателя Самилина.
Любопытную параллель к социально-экономической истории
семьи Зигихарта представляет история семьи другого свободного
аллодиста — Мегинхарта. Она является в то же время и интерес-
ным вариантом тех же процессов, которые мы проследили на судь-
бе Зигихар'та и его потомков, с характерными отклонениями и
различиями, весьма показательными в качестве материала, под-
тверждающего наличие значительного числа свободных аллоди-
стов в цюрихском округе в IX—X вв.
В отличие от хода тяжбы мужского монастыря с потомками
Зигихарта, исходным пунктом тяжбы из-за владения потомков
Мегинхарта послужил не его неравный брак, а расчистка леса.
Весьма существенно, что она была произведена в данном случае
не одним лицом, а целой группой свободных людей совместно с
монастырскими сервами 162; факт такой совместной корчевки леса
имена amici в № 140, встречающиеся в более поздних грамотах обозначают
разных лиц; только о первых двух amici из грамоты № 140 можно утверж-
дать, что они тождественны с одноименными лицами из грамоты № 141. По-
видимому, все 8 amici, названные в грамоте № 140, были свободными людь-
ми, так как их зависимость от кого бы то ни было не указана, а она долж-
на была быть подчеркнута при изложении сделки Зигихарта с монастырем.
161 UB Ziirich, № 190: «Наес sunt autem nomina liberorum, que... de
viridi silva runcaverunt...»
162 Ibid.: «Наес sunt autem nomina liberorum hominum qui in tempore
ipsius Meginhardi prefati ministris a curte clericorum contra alios liberos
homines apprehendentes de viridi silva runcaverunt ad honorem ecclesiae
sanctorum Felicis et Regule... (указано 12 имен свободных людей, участво-
133
с участием в ней сервов был использован монастырем в качестве
повода для присвоения себе расчищенной и распаханной земель-
ной площади, чего монастырь и добился в результате трех судеб-
ных исков; между тем Мегинхарт, его сыновья и внуки считали,
что она должна принадлежать им (уже его сыновья отказались
нести servitium), так как Мегинхарт был, по-видимому, главным
руководителем расчистки. В грамоте № 200, излагающей ход тяж-
бы, сказано, что эту расчистку произвел Мегинхарт совместно с
церковными сервами и свободными людьми; тут же (как и в гра-
моте № 190) указано, что он был старостой в том самом населен-
ном пункте (Hoinga marcha, Hongg), в окрестностях которого про-
изведена была корчевка леса 163. В этой связи следует отметить,
что в тексте более ранней грамоты № 190, излагающей ход первой
тяжбы монахов с внуками Мегинхарта (между 924—931 гг.), под-
черкнуто, что часть свободных людей произвела расчистку леса
в марке Хоинга в те времена, когда старостой там был Мегинхарт,
по поручению монастырского барского двора в интересах церкви
и притом, преодолевая сопротивление других свободных людей, пре-
тендовавших на право расчистки на территории той же марки 164.
Из этого явствует, что лесные расчистки в пределах этой марки
производили различные группы свободных общинников,— как
индивидуально силами членов одной семьи, так и коллективно,
причем иногда и совместно с церковными сервами. Последнее
имело место в тех случаях, когда то или иное церковное учрежде-
ние намеревалось присвоить расчищенную территорию себе. Одна-
ко, как видно из истории длительной тяжбы церкви с семьей
Мегинхарта, несмотря на совместную с сервами корчевку леса
«в интересах церкви», сыновья Мегинхарта пожелали оставить
расчищенную земельную площадь за собой 165. То обстоятельство,
вавших в распашке, а вслед за тем идут имена сервов, также принимав-
ших в ней участие.— А. Н.). Nomina propriorum servorum ecclesiae (указаны
2 имени.— А. Н.]
163 UB Zurich, № 200 (949—54 г,.): «Nos ergo fratres Turegensis anti-
qae ecclesiae... innotamus... quod in publico mallo Liutoni comitis... Rubo
filius Lantfridi a suo avo Megindo (Meginhardo) voluit a nobis portionem
proprii querere in Hoinga marcha, quod ipse suus avus, adhuc noster minis-
ter et antiquorum patrum manens, cum servis ecclesiae de curte et liberis
runcavit».
164 UB Zurich, № 190: «...nomina liberorum hominum qui... contra alios
liberos homines apprehendentes de viridi silva runcaverunt ad honorem ec-
clesiae...»
165 Ibid. Вслед за перечнем имен 12 свободных и двух сервов, совер-
шавших расчистку, сказано: «Isti vero fecerunt exinde ad curtem serviti-
um, usque dum postmodum Anizo filius Meginhardi cum iniqua potestate ab
ecclesiae potestate voluit abstrahere sibimetipso et fratri suo Lanfrido et cle-
rici antiqui Liubolf et Heidirich in concilio Azilini advocati de Riete requi-
sierunt». Слово «isti», по-видимому, относится к Мегинхарту и его сыновь-
ям, которые отказались нести servitium в пользу церкви. Остается неяс-
ным, сколько времени они его несли и не была ли обязанность нести его
вообще лишь притязанием монастыря.
134
что сам Мегинхарт был монастырским старостой в Хоинге, не ока-
зало, как видим, никакого влияния на дальнейший ход дела: оно
не побудило его сыновей к отказу от собственности на произведен-
ную им расчистку, ибо они, наоборот, «захватили» ее; с другой
стороны, занимаемая им должность старосты не ставила его в столь
исключительное положение, чтобы можно было считать ее главной
причиной хотя бы временной успешности притязаний его сыновей
на расчищенную землю (вспомним Зигихарта, который тоже про-
извел распашку и длительно претендовал на нее вместе со своими
потомками, не будучи старостой монастыря). К тому же должность
монастырского старосты не выделяет Мегиихарта столь резко из
рядов остальных свободных общинников, чтобы можно было сомне-
ваться в крестьянском характере его хозяйства; как известно, ста-
ростами в вотчинах раннего средневековья могли быть крестьяне
различного социального статуса (в том числе и сервы) и разного
экономического положения; но свобода Мегинхарта прямо под-
черкнута грамотами, а изображение нескольких судебных разбира-
тельств из-за его распашки создает определенное впечатление, что
он был таким же собственником: крестьянского типа, как и Зиги-
харт. Тот факт, что Мегинхарт был монастырским старостой, сы-
грал роль лишь в том отношении, что он руководил расчисткой,
произведенной свободными людьми совместно с монастырскими
сервами, но это последнее обстоятельство не помешало его сыновь-
ям, как мы видели, отстаивать свои права на расчистку. Обратим-
ся к ходу борьбы членов семьи Мегинхарта с монахами из-за этой
расчистки. У Мегинхарта было два сына — Аницо и Ланфрид и
два внука — Адильхельм, сын Аницо, и Рубо, сын Ланфрида;
против этих потомков Мегинхарта монастырь и возбуждал после*
довательно ряд исков.
Первый иск был предъявлен против обоих сыновей Мегинхар-
та — Аницо и Ланфрида; этот иск разбирался в суде фогта Ацили-
на из населенного пункта Риете; решение этого суда было в поль-
зу монастыря, и оно состоялось (судя по сопоставлению имен фог-
та и одного из клириков) во время правления короля Карла III,
между 876 и 888 гг. (ср. № ,139), т. е. примерно в то же время,
к которому относится неравный брак и двойное дарение Зигихар-
та 166. Второй раз монастырь возбудил иск уже против внука Ме-
гинхарта Адильхельма, сына Аницо. Разбирательство дела проис-
ходило через несколько десятилетий после первого иска (между
924 и 931 гг.) под председательством фогта Керхарта, того самого,
который участвовал во второй тяжбе монастыря с Самилином, сы-
ном Зигихарта. Решение суда фогта Керхарта опять-таки призна-
ло законными притязания монастыря на распашку Мегинхарта 167;
166 См. конец № >190.
167 UB. Zurich, 190: «De contentions Adilhelmi. Notitia contentionis
inter Turicinos clericos et Adilhelmum de proprietate, quam quesivit ab illis
in Hoinge marcha de Meginhardo avo suo et Anzone suo patre, et ipsi
135
для усиления действенности итого решения в грамоте № 190 из-
ложена разобранная нами выше история расчистки в марке Хоин-
га, а также прибавлено указание на servitium Мегинхарта и его
сыновей; при этом их претензия на обладание расчисткой названа
«самовольным», «незаконным захватом» 168, точно так же как уп-
лата чинша с прекарного держания Зигихарта и Самилина рас-
сматривалась в качестве незаконного деяния 169. Третье судебное
разбирательство было результатом иска монастыря против дру-
гого внука Мегинхарта — Рубо (сына Ланфрида); qho Состоя-
лось между 949 и 954 гг. под председательством графа Льюто
и привело к отказу Рубо от прав на спорную расчистку от своего
имени и от имени трех его сыновей, т. е. правнуков Мегинхарта —
Гериха, Мегинхарта (носившего имя своего прадеда) и другого
Рубо 17°, имя которого совпадало с именем его деда.
Таким образом, тяжба монастыря с Мегинхартом и его потом-
ками растянулась на несколько десятилетий и продолжалась
вплоть до третьего поколения, а в заключительном ее этапе фигу-
рировали даже представители четвертого поколения — правнуки
Мегинхарта. Хотя она и закончилась вынужденным отказом его
внуков и правнуков от спорной лесной расчистки,— подобно тому
как тяжба этого монастыря с потомками Зигихарта разрешилась
в конце концов в пользу монастыря,— тем не менее в высшей сте-
пени характерна сама длительность той и другой тяжбы, протекав-
шей в виде нескольких этапов, с промежутками в два-три десяти-
летия и продолжавшейся в общем 70—80 лет. Очевидно, объявить
крестьянское владение собственностью церкви в Алеманнии даже
в IX—X вв. было далеко не так легко, как в Северной Франции
уже в VII—VIII вв. 171 Хотя пути и способы присвоения крестьян-
ской собственности потомков Зигихарта и потомков Мегинхарта
различны (в первом случае монастырь требовал прежде всего при-
clerici contra ilium cum iuramento banc confortaverunt ita in altare et capsa
sanctorum Felicit et Regule, sicut in publico mallo Kerharti advocati legitime
populi iudicaverunt». В качестве соприсяжников 'названы 3 лица — «servi
sanctorum et ministri fratrum», в качестве свидетелей и заседателей—«testes
et auditores iuramenti»; перечислено 26 имен (кроме фогта Керхарта).
168 Ibid.: «...cum iniqua potestate ab ecclesiae potestate voluit abstra-
bere...»
169 UB Zurich, № 199, где этот чинш назван .«iniquus census».
170 UB Zurich, № 200: «Nobis autem illi contradicentibus hoc noluisse
patiari, quia multa tempora in vestitura ecclesiae fuit et nusquam in suam
neque sui patris venit, conplacuit... ut ...nostrum adquisitionem dereliquisset
et pacationem nobiscum fecisset, quos ita et fecit cum manibus trium suorum
filiorum Herichi, Meginhardi et equivoquei sui».
171 Ср. известную формулу из сборника Маркульфа № 41 с характер-
ным заголовком: «Si aliquis rem alterius, quam excolit, ad proprietate sacire
vult et non potest et postea earn precaverit». Толкование этой формулы см.
А. И. Не усы хин. Возникновение зависимого крестьянства..., стр. 383—
384. По вопросу о локализации и датировке формул Маркульфа см.
R. Buchner. Die Rechtsquellen. Beiheft zu: Wattenbach — Levison. Deutsch-
lands Geschichtsquellen im Mittelalter. Weimar, 1953, S. 51 ff.
136
знания личной зависимости в результате неравного брака Зигихар-
та, а во втором речь шла главным образом о присвоении расчистки
Мегинхарта), тем не менее в обоих случаях происходит медлен-
ный процесс втягивания в зависимость членов семьи свободных ал-
лодистов, причем каждый из них выступает как общинник, произ-
водящий расчистку в лесах данной марки. Но этими выводами от-
нюдь не ограничивается ценность тех данных, которые содержатся
в разобранных выше грамотах, Ибо они проливаю'т свет и на ха-
рактер того социального окружения, в котором жили и вели свое
хозяйство оба свободных аллодиста, фигурирующие в этих грамо-
тах. Зигихарт произвел расчистку в марке Рюти, Мегинхарт —
в марке Хоинга; в обеих марках были такие лесные массивы, ко-
торые допускали корчевку и позволяли общинникам расширять
таким способом свою пахотную площадь; относительно марки
Хоинга имеем прямые указания на тот факт, что эту возможность
осуществляли не только отдельные свободные аллодисты, но и це-
лые группы таковых. Тем самым материал наших грамот позво-
ляет нам заглянуть в структуру двух марок в окрестностях Цюри-
ха и хотя бы отчасти представить себе социальный состав их насе-
ления. По-видимому, первоначально в нем преобладали свободные
аллодисты. Однако со временем в населенном пункте Хоинга появ-
ляются крупные и мелкие вотчинники — как церковные, так и
светские. Так, в описи владений мужского монастыря, составлен-
ной по распоряжению Карла Великого уже после его смерти,
в 820 г., значатся два с половиной майса этого монастыря в Хоин-
ге 172. В 870 г. там была церковь или часовня, принадлежавшая
светскому собственнику вотчинного типа Ланделоху, который сде-
лал дарения в пользу Сен-Галленского монастыря в двенадцати
населенных пунктах (с несвободными) и в том числе передал Сен-
Галленскому аббатству упомянутую церковь в Хоинге 173. В 898 г.
в числе владений Сен-Галленского монастыря в том же населен-
ном пункте была церковь с примыкающей к ней господской зем-
лей и держательскими гуфами 174. Владения Сен-Галленского аб-
батства в Хоинге упоминаются и раньше и позднее последней из
этих дат. Так, в 858 г. это аббатство передало в силу меновой сдел-
ки некоему Лантольту одну гуфу в этом населенном пункте
с правами пользования маркой 175. В 925 г. цюрихский мужской
монастырь производит обмен несвободными женщинами с Сен-
Галленским аббатством, причем этот обмен произошел в Хоинге,
по-видимому, потому, что обмениваемые женщины (ancillae)
жили Имению там; одна из них принадлежала Сен-Галленскому
172 UB Ziirich, № 37 (820 г.): «in Hoinga duas mansas et dimidiam...»-
173 St. Gallen № 548; № 549: «basilicam meam in Hoinga...»
174 St. Gallen, № 716: «...in villa Hoenka baptismalem ecclesiam cum ter-
ra salica et illuc pertinentibus hobis...»
175 St. Gallen, № 459: «...unam hobam in Hoinco cum omni marcha ad
eandem tantum hobam pertinente...» (ее передает монастырь Лантольту).
137
монастырю 176. В конце X ,в. некоторые (какие, в точности неиз-
вестно) владения в Хоинге приобрел бенедиктинский монастырь
Эйнзидельн, расположенный в кантоне Швиц 177. Как видим, внед-
рение церковных и светских 'вотчинников (в частности, таких
крупных феодалов, как Цюрихский мужской монастырь и Сен-Гал-
ленское аббатство) марку Хоинга происходило путем захвата
ими отдельных и притом сравнительно небольших (за исключе-
нием церкви) составных частей территории этой марки (одной или
нескольких туф) и некоторых несвободных. Тем не менее это вело,
конечно, к втягиванию свободных аллодистов- в зависимость от
вотчинников. Сказанное относится и к марке Рюти. В уже упомя-
нутой описи владений мужского монастыря от 820 г. указано да-
рение некоего клирика Гельфериха в пользу этого монастыря в
Рюти 178. Через столетие с лишним — в 930 г.— в собственность
монахов поступает дарение дьякона Вихария в трех населенных
пунктах, в состав которого входит два югера земли с соответствую-
щими постройками и с несвободными в двух соседних селениях —
Рисбах и Samilinis-Рюти 179 180. Хотя наши сведения о проникнове-
нии крупных вотчинников в Рюти значительно более скудны, чем
аналогичные данные относительно марки Хоинга (они касаются
лишь одного монастыря), тем не менее самый факт засвидетель-
ствован достаточно ясно. Естественно, что в конце IX в. (во вре-
мена расчисток Зигихарта и Мегинхарта) наряду с ними в каче-
стве обитателей тех населенных пунктов, к которым примыкали
марки Рюти и Хойнга, выступают тайже и монастырские сервы 18°.
Возникает вопрос: все ли они были исконными несвободными
людьми монастыря (дворовыми или посаженными на землю) или
по крайней мере какая-то их часть сравнительно недавно произо-
шла из свободных аллодистов? Ответа на этот вопрос следует
искать в истории той «генеалогии», члены которой фигурируют
в грамотах № 140, 192 и 199 и обозначены в № 440 как монастыр-
ские сервы. Как нам уже известно, на одной йз несвободных жен-
щин, входящих в состав этой «генеалогии», женился Зигихарт,
и эта женитьба и послужила поводом для притязании монахов на
его земельное владение.
Обратимся к анализу личного и социального состава «генеало-
гии», члены которой перечислены в грамоте № 140, содержащей
также сведения о женитьбе Зигихарта (между 876 и 880 гг.) на.
176 UB Zurich, № 191: «actum in loco Hoinga coram presentia, quorum
hie subnotantur nomina».
177 UB Zurich, № 223 (996 r.); cp. № 221 (984 r.).
178 UB Zurich, № 37: «Similiter et clericus nomine Helfirich... donavit fra-
tribus, quicquit ad Riutin et ilia marcha possedit».
179 UB Ziirich, № 193: «Traditio Wicharii diaconi... Et ad Ridespach (Ries-
bach) iugera II cum aedeficiis in Samilinis Riutin a me perpetratis et manci-
piis a me cum pecunia adquisitis...».
180 Вспомним их участие в корчевке леса совместно со свободными, со-
гласно грамоте № 190. Ср. также грамоту № 189, посвященную сервам в мар-
ке Хоинга, стремившимся превратиться в оброчных свободных держателей.
138
Фридигарте и земельном дарении Зигихарта женскому монасты-
рю (880 г.). Поименный перечень членов этой «генеалогии» со-
ставлен значительно позднее, около 930 г. (как это видно из того
факта, что в этом перечне упоминаются в качестве современников
лица, фигурирующие в грамоте № 192 от 929 г.). Заголовок гра-
моты гласит: «De analoia (= genealogia 181) id est [idem] de genere
IIII (вместо trium 182) fratrum servorum clericorum». Судя по это-
му заглавию, вся «генеалогия» состояла из монастырских сервов;
однако при поименном перечислении ее членов указывается, что
некоторые из них несли servitium каноникам монастыря, а другие
были монастырскими министериалами или занимали должность
священника. Конечно, ни то, ни другое не противоречит их сер-
вильному статусу или происхождению из числа сервов. Но суще-
ственно то обстоятельство, что servitium монастырю несли как раз
три брата и две сестры, являющиеся родоначальниками трех поко-
лений потомков 183, в числе которых имеются священники и мини-
стериалы. Значит, они стали таковыми в результате последующего
изменения их социального положения, а, следовательно, решение
вопроса о социальном составе родоначальников этих лиц требует
выяснения происхождения их собственного сервильного статуса.
Оставляя пока этот вопрос нерешенным, перейдем к личному со-
ставу «генеалогии». В нее входит целых пять семей. Первая семья
состоит из детей и внуков Вольвина — первого из указанных выше
трех братьев: у него было двое сыновей (Воффилин и Ниццо)
и одна дочь (Онсинд); у Онсинды в свою очередь были дети: один
сын Хейдирих и одна дочь Ацила; итак, первая семья имела в
своем составе два поколения потомков Вольвина (всего шесть
человек вместе с ним, из них четверо мужчин и две женщины).
Вторая семья — потомков другого брата — Иринбольда состоит из
его дочери Воффилы и его внуков — сына Воффилы, священника
Баннинга и двух ее дочерей — Труце и Рице, т. е. из пяти чело-
век (двух мужчин и трех женщин) — потомков Иринбольда до
третьего поколения. Семья третьего брата — Геррата — состоит
из его дочери Туцилы и ив двух ее сыновей, его внуков — Герра-
та (другого) и Юнгилина (или Юнкилина), итого из четырех чело-
век, т. е. из двух мужчин и двух женщин.
Далее перечислены потомки двух сестер вышеуказанных брать-
ев. Семья Куолинды, т. е. четвертая семья, входящая в состав «ге-
неалогии», состоит из ее сына Перорльта, который обозначен как
«minister»; двух его сыновей — Регингера и Иринбольда. (конеч-
но, другое лицо, одноименное с его дядей) и его дочери Цейце-
лун; из дочери Куолинды, и, следовательно, сестры Перорльта, по
181 См. UB Zurich, № 140, разночтение d).
182 Ibid., разночтение е) и f).
183 UB Zurich, № 140: «Isti autem tres fratres fuerunt his nominibus: Wol-
vine, Irinbold, Herrath, qui in frequenti et familiari servitio erant canonicorum,
qui habebant duas sorores: Cuollindam et Fridigartam».
139
имени Хильтигунд, а также из двух ее сыновей — Кольдилина и
Вофилина. Это — самая обширная по составу из семей, входящих
в «генеалогию», ибо она включает в себя восемь человек (пяте-
рых мужчин и трех женщин — представителей трех поколений).
Пятая семья — Фридигарты (той самой, на Которой женился сво-
бодный Зигихарт) состоит из трех ее сыновей — уже известного
нам Самилина, Экихарта и Иринбольда (одноименного с двумя
его родственниками — его дядей и двоюродным братом, сыном
Куо линды).
Из этой классификации следует, что всего в «генеалогию» гра-
моты № 140 входило 32 человека — вместе с родоначальниками
каждой из пяти групп родственников. По каким признакам объе-
диняют их составители грамоты в «генеалогию»? Очевидно, этот
термин не означает здесь лишь совокупность родственных связей
или происхождение перечисленных лиц от общих предков с ука-
занием степени их родства, ибо речь идет как раз не о них, а о по-
томках трех братьев и двух сестер. С другой стороны, члены
отдельных родственных групп или семей, входящих в состав этой
«генеалогии», выступают в других и притом одновременных гра-
мотах отдельно, а это свидетельствует о том, что эта «генеалогия»
уже не являлась реальным коллективом лиц, ведущих совместное
хозяйство и сообща обрабатывающих землю (наподобие двух ге-
неалогий, тяжба которых друг с другом из-за поземельной собст-
венности подробно изображена в главе 81 Алеманнской правды).
Скорее всего объединение целых пяти групп родственников общим
обозначением «генеалогии» объясняется тем, что к моменту фик-
сации данной описи, т. е. около 930 г., еще существовала какая-то
не только кровнородственная, но и хозяйственная связь между эти-
ми группами, которая, однако, уже стала прекращаться и не рас-
пространялась на их потомков, вступавших в браки с лицами раз-
ных социальных статусов (с сервами и свободными) и попадавших
в зависимость от различных монастырей. Другими словами, если
родоначальники этих пяти групп родственников, т. е. три брата и
две сестры (может быть, вместе с детьми до их вступления в
брак) и составляли некогда большую семью, то ко времени фик-
сации разбираемой описи эта большая семья уже распалась на
ряд отдельных малых семей, состоящих из сыновей и внуков упо-
мянутых выше братьев и сестер и из прочих их потомков. Сопо-
ставление имен некоторых из этих потомков, встречающихся в
других грамотах, может иллюстрировать процесс распада нашей
«генеалогии» и в то же время способно пролить свет на поставлен-
ную выше проблему происхождения сервильного статуса основных
членов «генеалогии» — родоначальников трех родственных групп.
В грамоте № 492 (от 929 г.) содержащей перечень зависимых лю-
дей мужского и женского цюрихских монастырей, людей, пере-
шедших в результате браков из-под власти одного' монастыря под
власть другого, упоминаются два брата Геррат и Юнгилин — ве-
J40
роятно, те самые, которые указаны в № 140 в составе «генеало-
гии» как сыновья Туцилы, дочери последнего из трех братьев —
Геррата, т. е. как внуки Геррата (первого), родоначальника
третьей группы родственников (или третьей семьи), входящих
в «генеалогию». Геррат и Юнгилин передаются в обмен клирика-
ми мужского монастыря вместе с тремя сыновьями Юнгилина
(Ратманом, Кольдилином и Ацилином) в распоряжение женского
монастыря. Если упомянутый здесь Кольдилин тот самый, кото-
рый встречается в грамоте № 140 184 в качестве внука родоначаль-
ницы четвертой родственной Группы в составе «генеалогии», т. е.
внука одной из двух сестер названных трех братьев Куолинды
(от ее дочери Хильтигунд), то в грамоте № 192, где указано его
происхождение с отцовской стороны, он выступает как правнук
Геррата (первого) — главы третьей родственной группы в соста-
ве «генеалогии». Следовательно, Юнгилин (внук Геррата пер-
вого) женился на своей двоюродной тетке — Хильтигунд (дочери
Куолинды), если только отождествление обоих Кольдилинов (из
№ 140 и № 192) издателями картулярия достаточно обосновано 185.
Обмену между монастырями подверглись сыновья Регингера и
Ацилы 186. Если лица, носящие эти ймёна, могут быть отождест-
влены с одноименными лицами из грамоты № 140 187, то Регин-
гер — сын Перорльта из четвертой родственной группы, входящей
в «генеалогию» (внук Куолинды), а его жена Ацила — внучка
Вольвина — главы первой родственной группы в составе «гене-
алогии» (дочь его' дочери Онсинды). Если это так, то отсюда сле-
дует, что Регингер женился на своей троюродной сестре.
Не исключена возможность, что Гейдирих, упомянутый в кон-
це грамоты № 190 в качестве одного из клириков, участвовавших
в иске против Аницо, сына Мегинхарта, тождествен с Гедири-
хом 188 — сыном Онсинды, внуком родоначальника первой родст-
венной группы, входящей в состав «генеалогии»: ведь Ванинг,
внук главы второй родственной группы из той же «генеалогии» —
Иринбольда,— был священником. В конце грамоты № 199, излага-
ющей завершение тяжбы из-за владения Самилина в Рюти, при-
бавлено: «Isti possessors erant in eadem bora servi sanctorum ibi-
dem relicti: Perolt et Wovilin». Это, по-видимому, лица, тождест-
венные с членами «генеалогии» Из грамоты № 440: Перорльт —
сын Куолинды, родоначальницы четвертой родственной группы
в составе этой «генеалогии» (не он ли выступает в качестве одно-
го из свидетелей прекарной сделки Зигихарта от 880 г. в грамоте
184 UB Zurich, № 140, S. 59, Anm. 6: издатели считают доказательством
в пользу датировки описи сервов в № 192 именно 929 годом наличие имен
Геррата, Юнгилина и Кольдилина в качестве современников.
185 Издатели картулярия проводят это отождествление и в регистре.
186 UB Zurich, № 192. -
187 Издатели отождествляют их в именном регистре.
188 Именной регистр отождествляет их (см. UB Zurich, S. 383).
141
№ 441?), Вофилин—сын Вольвина, родоначальника первой род-
ственной группы, входящей в ту же «генеалогию» 189. Приведенная
выше формулировка указывает на то, что далеко не все члены «ге-
неалогии» оставались ко времени составления грамоты № 199 в
сервильной зависимости от мужского монастыря. К тому же эта
зависимость могла носить различный характер, и самое обозначе-
ние servi sanctorum или servi ecclesiae могло относиться (в отли-
чие от просто servi или proprii servi) к церковным министериалам:
Перорльт прямо назван minister, а Во(филин тоже мог быть тако-
вым, ибо и в других картуляриях того же времени выражение ser-
vus sancti или servus ecclesiae означает министериалов 19°. Во вся-
ком случае весьма существенно, что Перорльт и Вофилин облада-
ли собственными земельными владениями в качестве possessores,
а следовательно, не были дворовыми людьми, как и многие другие
зависимые люди цюрихских монастырей, перечисленные в грамо-
тах Цюрихского картулярия. Это подтверждают и сведения об об-
мене двух монастырей зависимыми людьми 191, живущими в не-
скольких населенных пунктах вместе со своими сыновьями и до-
черьми; каждый раз точно указаны их родственные связи друг с
другом и описан состав их семьи; некоторые из них занимают
должности министериалов. Несмотря на их зависимость от того
или иного монастыря и невзирая на производившиеся между эти-
ми монастырями обмены зависимыми людьми, некоторые из этих
сервов вступали в брак с людьми другого монастыря без разреше-
ния вотчинника 192, а иногда впадали в зависимость от крупных
светских вотчинников, например от вдовы герцога Буркхардта
Швабского, которой принадлежал женский монастырь в Цюрихе
в качестве ее «вдовьей части» 193.
189 Издатели в именном регистре отождествляют носителей этих двух
имен с членами «генеалогии» (см. ibid., S. 394, 409). Совпадение некоторых
других имен, встречающихся в грамотах № 192 и \№ 140, не дает оснований
для отождествления их носителей; так, например, некая Воффила (№ 192)
является дочерью Вольвина, между тем в № 140 женщина с этим именем —
дочь Иринбольда, главы второй семьи в составе «генеалогии». По-видимому,
речь идет о разных лицах, носящих имена Вольвина и Воффилы.
190 См., например, Brixen, № 11 (985—993 г.): «Diethoch eius filius sancti
Ingenuini servus»; cp. № 63 (1005 r.): «servus ecclesiae nomine Diethoch»; № 55
(995—1005 г.): сын бенефициария Бриксенской церкви Гупольда, церковный
министериал, назван «servus ecclesiae»; ср. также UB Zurich, № 190: «Isti
coniuratores tres (следуют имена) servi sanctorum et ministri fratrum»; одна-
ко в № 189 слова «servus sanctorum», по-видимому, следует понимать в обыч-
ном смысле.
191 UB Zurich, № 192. Эта грамота так и озаглавлена: «De concambitione
familiarum de duce Herimanno facta».
192 Ibid.: «De Rieda: soror Liubinzoni Cuozila et filii eius IIII, quae post
cambitionem nupsit sine licencia in potestatem monialium».
193 Ibid.: «Filiae autem due predictae Engizun quae fuit Williharti filia,
sunt nunc sine licentia clericorum in potestate domine Reginlide hie in Turego
nomine Hitila et Fridigart».
142
Если мы теперь, после проделанных нами сопоставлений имен,
вернемся к составу «генеалогии» (№ 140) и к судьбе входящих
в ее состав отдельных семой и их членов, то сможем сделать два
умозаключения: с одной стороны, каждая из этих семей имеет
в дальнейшем свою особую историю, независимую от «генеалогии»
как целого (это мы и обозначили выше, как процесс распада боль-
шой семьи), а с другой стороны, некоторые из членов семей, вхо-
дивших в 'состав «генеалогии», в лице потомков их родоначальни-
ков вновь скрепляют распадающиеся связи между ними путем
браков отдаленных родственников — членов «генеалогии» друг с
другом (вспомним женитьбу Юнгилина на своей двоюродной тетке
Хильтигунд и Регингера на его троюродной сестре Ациле). По-ви-
димому, и после распада «генеалогии» сохранились какие-то связи
между входившими в ее состав семьями и их отдельными члена-
ми — хотя бы в виде сознания общности их происхождения от род-
ственных друг другу предков. Несмотря на то, что члены «генеа-
логии» уже впали в зависимость от церковных вотчинников, в со-
став этой «генеалогии» включается свободный аллодист Зигихарт,
вступая в брак с Фридигартой, которая становится родоначальни-
цей пятой семьи в составе «генеалогии». При этом Зигихарт, его
сын Самилин и его внуки, ведут, как нам известно, длительную
борьбу за сохранение личной свободы и права на обладание расчи-
сткой Зигихарта в качестве прекарного держания. Потомки Зиги-
харта — члены пятой родственной группы в составе «генеало-
гии» — живут в окружении не только зависимых людей, сидящих
на земельных участках, но и многочисленных свободных аллоди-
стов 194. По-видимому, в Цюрихском округе еще в середине X в.
распространены были так называемые «смешанные деревни», на-
селение которых состояло отчасти из зависимых держателей, а от-
части из свободных аллодистов. Это обстоятельство — в свете всех
собранных выше данных — позволяет предположить, что и члены
«генеалогии» грамоты № 140 (во всяком случае родоначальники
пяти семей), обозначенные в качестве зависимых людей мужского
монастыря, произошли тоже из среды свободных обладателей алло-
дов — свободных общинников; на это указывает уже самый факт
их перечисления в качестве лиц, составляющих целую «генеало-
гию», ибо таковая могла иметь только свободное происхождение.
Весьма вероятно, что родоначальники пяти родственных групп,
входивших в состав этой «генеалогии», т. е. три брата и две сест-
ры, впали в зависимость одним из тех путей, который мы могли
установить посредством анализа судьбы Зигихарта и Мегинхарта
и их потомков вплоть до третьего и четвертого поколения. По-ви-
димому, эти братья и сестры превратились в зависимых людей
194 UB Zurich, № 199: «homines de monte» № 190; «liberi homines». Инте-
ресно, что обмен зависимыми людьми между двумя монастырями происхо-
дит «coram cunctis et multis ibidem (т.. e. в окрестностях Цюриха) cum illo
[servo Meginhardo] manentibus» — № 192.
143
сравнительно недавно, т. е. незадолго до составления описи в гра-
моте № 140 от 930 г.: иначе они не были бы перечислены как чле-
ны «генеалогии».
Их социальное положение в свое время ,претерпело те же изме-
нения, что и положение Зигихарта 195 и Мегинхарта, и оно проде-
лало аналогичный цикл развития, 'только произошло это не-
сколько раньше, чем с Зигихартом и Мегинхартом. В той самой
марке Хоинга, где было расположено владение Мегинхарта и его
потомков и на территории которой свободные люди (в том числе и
сам Мегинхарт) производили лесные расчистки — частично совме-
стно с монастырскими сервами,— жили и такие люди, уже впав-
шие в сервильную зависимость от монастыря, которые стремились
вернуть себе хотя бы частичную свободу путем перехода на поло-
жение чиншевиков. Так изображает дело грамота, излагающая
судебное решение уже известного нам фогта Керхарта по этому
вопросу. В грамоте подчеркивается «незаконность» притязаний
монастырских сервов или, точнее, тех лиц, кого монастырь и фогт
считали таковыми 196. Однако в действительности эти притязания
могли проистекать из того факта, что перечисленные здесь лица
с их семьями были по происхождению свободными людьми, кото-
рых именно настоятели монастыря незаконно рассматривали в ка-
честве сервов и стремились обратить в таковых, прибегнув к вме-
шательству фогта. Это предположение подтверждается тем, что не-
которые из указанных в данной грамоте лиц обозначены не как
сервы, а как homines (icp. «duo homines Zeo, Thancrath cum tribus
sororibus»). Любопытно, что судебное решение фогта по вопросу
о статусе всех этих лиц состоялось почти одновременно с иском
монастыря в суде того же фогта, предъявленным внуку Мегинхар-
та —- Адильхельму по поводу его расчистки в той же марке Хоин-
га. Это сопоставление дает еще один аргумент в пользу высказан-
ной нами мысли, что на территории этой марки шел длительный
и медленно протекавший процесс втягивания свободных аллоди-
стов в вотчинную зависимость, который, однако, успел поглотить
далеко не все свободное крестьянское население марки, и что этот
процесс сопровождался к тому же непрестанным и повседневным
сопротивлением свободных общинников угрожавшему им превра-
щению в сервов. Весьма возможно, что это сопротивление, отразив-
195 UB Zurich, № 140: у Зигихарта было четыре сестры (Tuotun, Wettun,
Thiezun et Engilsinda), которые уже впали в зависимость от мужского
монастыря; в регистре они обозначены как «servae canonicorum», хотя не
совсем ясно, в каком именно смысле.
196 UB Zurich, № 189 (924—931 г.): «Notitia de servis et ancillis in Hoin-
ga. Isti voluerunt se iniuste ad censores trahere, quos fratres in concilio advo-
cati requisierunt Kerhardi cum Utonis adiutorio et aliorum testium. Primum
Rato fuit servus sanctorum ex suo patre». Далее перечислен ряд имен (всего
около 50), причем в их составе упоминается несколько семей, например,
«Zirkilino cum tribus sororibus; Heilsinda filia Albirici cum filiis quinque,.,
(все они поименованы) et soror eorum» и др.
144
шееся в целом ряде тяжб и судебных исков и вынуждавшее цер-
ковных вотчинников прибегать к средствам внеэкономического
принуждения в лице светской власти фогтов и графов, и было од-
ной из существенных причин замедленности указанного процесса.
Однако оно не могло быть единственной его причиной, так как са-
мая возможность этого сопротивления коренилась, по-видимому,
в экономическом положении цюрихских крестьян как аллодистов,
объединенных в общину. Среди мелких собственников в северо-
восточной Швейцарии IX—X вв. были, конечно, не только кресть-
яне, но и аллодисты, приближающиеся к собственникам мелковот-
чинного тийа. Примером таковых может служить некий Ратпрет,
который в 931 г. сделал дарение женскому монастырю в Цюрихе,
сопровождавшееся обменом и получением прекария. Ратпрет вме-
сте со своей женой Трулиндой передал женскому монастырю в де-
ревне Хазила, которая была селом с приходской церковью, двор
(curtis) со всеми постройками, с тремя поименованными несвобод-
ными, а также с правом пользования угодьями — землями, луга-
ми, пастбищами, лесами, водами текучими и стоячими, а кроме
того, ту часть доходов, которые вытекали из частичного права соб-
ственности Ратпрета на церковь в Хазила 197. В обмен на это он
получил от монастыря в «бенефиций», т. е. в пожизненный прека-
рий, две гуфы с тремя несвободными: одну в населенном пункте
Ват 198, а другую в Рюмиланк (село с приходской церковью в Аар-
гау) 199 200; кроме того, Ратпрет получил от женского монастыря
денежную сумму в размере двух либр серебром 20°. Вместе с тем
Ратпрет сохранил за собой в качестве пожизненного прекария и
свей собственный двор ,в Хазила и, таким «образом, соединил
в своих руках земельные владения в трех населенных пунктах,
но уже в качестве прекариста. Весьма возможно, что'одним из
стимулов этой сделки было стремление Ратпрета приобрести воз-
можность вести хозяйство на двух монастырских гуфах в насе-
ленных пунктах Ват и Рюмиланк при помощи шести несвобод-
ных, Ибо в составе дарения Ратпрета указан лишь двор с правом
пользования угодьями, но не указаны гуфы или мансы. Так или
иначе, но в конечном итоге выгоду из сделки с Ратпретом извлек
197 UB Zurich, № 194 (931 г.): «...ego Ratpreht... curtem illam. quam in
Hasila visus sum habere cum hedificiis et tribus mancipiis (следуют имена),
pomariis, insuper tam terris, quam pratis, pascuis, silvis... quae ad illam perti-
nent curtem, talemque partem, qualem in ecclesia habui, tradidi... in proprie-
tatem ad annonam monialium...».
198 Село Регенсдорф, в приход которого входила деревня Ват, находилось
в Цюрихском округе (Thurgau) —UB Zurich, № 109, 110 (870 г.).
199 Село Рюмиланк — см. UB Zurich, № 192 (929 г.); 188 (924 г.), 201
(952 г.); кроме того, см. № 284, 369, 375 (XII—-XIII вв.).
200 UB Ziirich, № 194: «...еа videlicet ratione, ut ipse moniales mihi in
beneficium econtra duas concessissent hobas cum tribus mancipiis his nomi-
nibus ...et in argento libro due, unam vero hobam in loco, qui dicitur Wat, et
alteram in Rumilhanc».
10 А. И. Неусыхин
145
монастырь, ибо прекарий был лишь пожизненным. В его условия
входят следующие любопытные подробности: после смерти обоих
супругов их двор в Хазила и полученные ими в прекарий два
манса переходят в полное обладание монастыря, но частичное
право Ратпрета на церковь, а также и пользование обширной лес-
ной маркой становится собственностью мо'настыря уже при
жизни Ратпрета и его жены201; в случае же вторичного ее заму-
жества после его смерти прекарное держание супругов переходит
в обладание монастыря; если же супруга Ратпрета останется вдо-
вой, то она сохранит пожизненное пользование этим Прека-
рием 202. Все эти дополнительные условия и оговорки усиливают
выгодность сделки для монастыря. Однако разобранная грамота
представляет интерес не только в этом отношении: Ратпрет при-
надлежит к числу аллодистов, переходящих к эксплуатации
труда зависимых людей, но, по-видимому, в небольших размерах
(судя по малому числу несвободных); частичные его права на
церковь в Хазила указывают на то, что он был человеком зажи-
точным, но еще не дают права считать его мелким вотчинником
в разъясненном выше смысле, т. е. мелким феодалом. Эта грамота
подтверждает правильность того наблюдения, что и зажиточные
аллодисты нередко впадали в экономическую зависимость от круп-
ных церковных вотчин и что их владения постепенно поглоща-
лись крупными вотчинниками 203. Весьма существенно указание
грамоты на обширную лесную марку в Хазила: , оно хорошо
гармонирует с фактом наличия такой марки в Рюти и Хоин-
ге. В числе свидетелей сделки Ратпрета имеются подписи уже из-
вестного нам фогта Керхарта и графа Гука, что обычно является
признаком принадлежности дарителя к членам феодального клас-
са. Однако в данном случае они могли свидетельствовать грамоту
со стороны монастыря, тем более, что в эти же годы фогт Керхарт
выступает в качестве инстанции, разбирающей поземельные тяж-
бы между одним из цюрихских монастырей 204 и собственником
явно крестьянского типа. Аргументом в пользу принадлежности
Ратпрета к мелким феодалам могло бы служить, как выше указа-
но, его право на церковь в Хазила, если бы она принадлежала ему
целиком или хотя бы наполовину. Но реальное содержание его
прав на эту церковь в грамоте не раскрыто: ее текст позволяет
сделать предположение лишь о какой-то части доходов с этой церк-
201 UB Zurich, № 194: «...ut ego ipse Ratpreht et coniunx mea Truhilinda
curtem in Hasila et duas mansas ab illis nobis in beneficium datas totis vitae
nostre diebus sub usufructuario habeamus, post hobitum autem nostrum ambo-
rum et nostra curtis atque beneficium... remaneant ad prefatum monasterium...
predicta autem parte ecclesiae et lata silvanaque marcha nobis viventibus no-
biscum moniales fruantur».
202 Ibid.: «Si autem coniunx mea mecum permaneat... et post hobitum mourn
sua non nubat voluntate, habeat ipsa cunctas predictas res totis vitae suae
diebus; si autem invita nubat, statim ad monasterium redeant».
203 См. об этом Л. T. Ми л ь ская. Светская вотчина...
204 UB Zurich, № 190, 199.
146
ви, которые получал Ратпрет, но какой именно — остается неяс-
ным.
Сравнительно зажиточным собственником был диакон Вика-
рий, который -сделал дарение наследственных и благоприобретен-
ных владений в трех населенных пунктах в пользу мужского мо-
настыря. Вихарий передал в Тугулин-Рютип 205 5 югеров пахотной
земли, полученных им от своего деда Вихера, купившего ее у Вих-
рамма (по-видимому, отца Зигихарта — см. об этом выше), и
5 югеров там же, которые он приобрел за 10 солидов у некоей Хе-
ригарды 206 на том условии, что если у нее родятся сыновья, то
они в качестве законных наследников сохранят за собой право вы-
купа этого владения за ту же сумму; 2 югера с постройками и не-
свободными, приобретенные им за деньги, он передает в Рисбахе и
Самилин-Рютин. При этом Вихарий исключает из дарения все
то, что его близкие родственники получили от его родителей в на-
следство с его согласия, ia также те владения, которые он сам полу-
чил в наследство от его предков; эти последние он оставляет за
собой на все время своей жизни 207. В состав владений, передан-
ных Вихарием монастырю, входили и зависимые люди и притом
разных категорий (несвободные и лично свободные). В грамоте
подчеркнуто, что лица, находившиеся в зависимости от Вихария,
но не потерявшие личной свободы, должны быть защищены от
притязаний со стороны его родственников и вообще недобросове-
стных людей и что их личная свобода должна оставаться непри-
косновенной. Вместе с тем тут же упоминаются и несвободные
люди Вихария 208.
Очень интересны взаимоотношения Вихария с его ближайшими
и дальними родственниками. В качестве условия своей дарствен-
ной сделки Вихарий выговаривает себе право в случае необходимо-
сти либо продать подаренные монастырю владения, либо передать
их его ближайшим родственникам или другим его «друзьям»
(amici), а также отдать их в залог 209. Самый акт дарения Вихария
монастырю совершен при участии некоего светского лица Уто —
205 UB Ziirich., № 193 (930 г.). Tugulin-Riutin, по-видимому, входил в
состав общины Kiissnach (см. ibid., S. 85, Anm. № 3).
206 Имя ее мужа Энгицо встречается в списке сопрпсяжников и свиде-
телей — см. UB Zurich, № 190, 199.
207 UB Ziirich, № 493: «...sine his quoque, quae ad proximos meos a paren-
tibus et concessione mea attingunt, et sine ilia proprietate, quae a patribus
adquisita est et hie non est nomine praenotata, et tamen ego dum vivo potens
sum habere».
208 Ibid.: «Insuper autem et ipsi, qui non coacta servilute et ipsi non coacti
sed liberi servierint mihi... ita a fratribus a proximorum meorum et omnium
infidelium hominum fraude tueantur, ut liberi et securi vitam illorum habeant
et perducant... Et si aliquid habeant (сонаследники Вихария) de rebus meis
sive in aedificiis aut mancipiis aut ullis aliis rebus...»
209 Ibid.: «...ea ratione, ut, si ante meum obitum necessitas mihi accident,
potestatem habeam vendendi et proximis sive aliis meis amicis donandi aut
in pignus ponendi».
10*
147
одного из свидетелей в тяжбе того же монастыря против Адиль-
гельма, внука Мегинхарта (№ 190), а также против Викко и
Льюцо — внуков Зигихарта (№ 199) и, кроме того, при участии
других близких Вихарию людей (amici) по его собственному выбо-
ру 210. В самом конце грамоты Вихарий заявляет, что он не претен-
дует на долю во владениях Руодхарта, его детей и его сестры
Льютгарды, которые, по-видимому, были его сонаследниками211.
Последнее явствует из того, что через год после дарственной сдел-
ки Вихария, в 931 г., упомянутая Льютгарда дополняет эту сделку,
передавая мужскому монастырю трех ранее купленных ею поиме-
нованных несвободных женщин, с тем чтобы они после ее смерти
платили монастырю чинш в 4 денария 212.
По-видимому, Вихарий принадлежал к собственникам мелко-
вотчинного типа: в составе его владений были лично свободные
люди, несущие ему servitium; кроме того, показательна в этом
отношении его близость к Уто, который, вероятно, был вотчинни-
ком. Однако отсюда не следует, что Вихарий происходил из среды
феодалов; скорее он являлся выходцем из рядов свободных алло-
дистов — одним из тех, которые сумели приобрести дополнитель-
ные к своему аллоду владения и разбогатеть. Он скупает за день-
ги земли в двух разных населенных пунктах (вспомним, что дед
Вихария купил 5 югеров земли у отца Зигихарта); у него имеется
обширное окружение каких-то близких ему людей (amici), кото-
рые могли быть или его дальними родственниками или чужими,
сохранившими с ним какую-то связь: это видно из того, что он и
сопоставляет их с ближайшими родственниками, и одновременно
отграничивает первых от вторых. Свое дарение он, по-видимому,
произвел после раздела имущества с сонаследниками. Все это
указывает на принадлежность Вихария к какой-то большой семье
свободных аллодистов, между членами которой произошел раздел
владений. Данная грамота позволяет хотя бы отчасти представить
себе социальный состав и реальное положение зависимого населе-
ния мелковотчинного владения: оказывается, что свободные люди,
несущие servitium Вихарию, могут быть объектом каких-то при-
210 UB Zurich, № 193: «Ita omnia cum manu Utoni laici et manu aliorum
amicorum meorum, quos tunc eltgam, pro anima mea largienda illisque frat-
ribus partem exinde participandam sicut tunc cum eis disponam...».
211 Ibid.: «...quod scio me neque in Ruodhardo neque in filiis eius neque
in sorore sua Liutgarda ullam habere particulam». Сюда же относится и цити-
рованное выше упоминание о манципиях; при этом подчеркнуто, что Руод-
харт и Льютгарда имеют полное право владеть своими долями сонаслед-
ства Вихария в постройках, манципиях и пр.: «sine contradictio meorum
proximorum et aliorum omnium hominum».
212 UB Zurich, № 195 (931 r.): «Ista est traditio Liutgardae. Tradidit ita-
que tres mulieres proprias, quas cum pecunia conparavit (названы 3 имени)
...singulis annis ad altare sanctorum censum id est IIII denarios post obitum
suum solvant» (ср. выражение «proximi sive alii mei amici»; ср. наличие
8 подобных amici у Зигихарта. UB Zurich, № 140).
148
тязанпй разных лиц, стремящихся лишить их свободы; в числе
этих лиц упоминаются как родственники Вихария, так и чужие
ому люди, но характерно при этом, что подобные лица названы
«недобросовестными», «нечестивыми» (infideles homines) и что
Вихарий подчеркивает необходимость сохранения за подвласт-
ными ему свободными их личной свободы. Это означает практи-
чески, что они в качестве бывших свободных аллодистов ведут
повседневную борьбу против попыток их превращения в сервов,
независимо от того, кто предпринимает эти попытки: крупный
церковный вотчинник (как в случае тяжбы мужского монастыря
с потомками Зигихарта и Мегинхарта) или собственники мелко-
вотчинного типа, вроде родственников Вихария.
Проделанный нами анализ цюрихского картулярия показывает,
что в Цюрихском округе и соседних с ним округах (Ааргау, кантон
Швиц) еще в X в. можно обнаружить различные прослойки сво-
бодных аллодистов внутри широкого промежуточного слоя, стоя-
щего между вотчинниками и зависимыми крестьянами. Тот же ма-
териал показывает, что одновременно идет процесс втягивания в
зависимость представителей низших из этих прослоек от крупных
и мелких вотчинников.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
РАЗНЫЕ СЛОИ КРЕСТЬЯНСТВА В ТИРОЛЕ
VIII- НАЧАЛА XIII в.
1. Особенности Тироля как экономического
и географического района
(в связи с вопросом о различных системах нолей)
а) Тироль как политическое образование
и географический район
Тироль подразделяется в географическом отношении на Север-
ный и Южный Тироль. Северный Тироль, в сущности являвшийся
в раннее средневековье составной частью Баварии, занимает бас-
сейн р. Инн и ее северных и южных притоков (в частности,
р. Зилль); Южный Тироль — это бассейн р. Эч (в ее верхнем и
среднем течении), а также ее притоков (в частности, р. Эйзак).
Однако граница расселения баваров и лангобардов в VII—
X вв. пересекала это чисто географическое деление: граница меж-
ду Баварским герцогством и лангобардским королевством проходи-
ла во времена раннего средневековья через территорию Южного
Тироля — вдоль средне-верхнего течения р. Эч до Мерана и далее
поворачивала на юг от него, проходя несколько южнее Боцена. Та-
ким образом, значительная часть Южного Тироля, в том числе так
называемый Финчгау (Vintschgau) и ядро будущего графства Ти-
роль, не входили в состав лангобардского королевства 1.
Средневековый Тироль сложился из различных исторически
возникших политических сил: епископства Триент, епископства
Бриксен и целого ряда мелких графств и фогтств. Оба эти епис-
копства уже к концу X — началу XI в. превратились в то же время
и в светские территориальные округа, и это было закреплено по-
жалованиями королей Генриха II и Конрада II, которые переда-
ли епископам Бриксена и Триента графские права в соседних с
ними областях, в частности, в Финчгау 2, а также в долине р. Эй-
1 См. О. Stolz. Die Ausbreitung des Deutschtums in Siidtirol. Bd. I.
Munchen — Berlin, 1927, см. особенно S. 34—47 и карту.
2 Финчгау — долина р. Эч от Мерана и далее на запад и на север до
истоков этой реки. См. Hu ter, I, S. VIII; S. Riezler. Geschichte Baierns,
S. 52.
150
зак (приток р. Эч) вплоть до Боцена. Впоследствии некоторые из
возникших таким путем графств отделились от епископств, от ко-
торых они зависели в качестве ленных владений, и стали фактиче-
ски независимыми от них. Тот же процесс происходил на протяже-
нии X—XIII вв. и в пределах монастырских и епископских
фогтств. В ходе этого процесса образовались два более крупных
графства: собственно графство Тироль и графство Гёрц; графы
Тироля (в тесном смысле) завоевали себе влиятельное положение
в самом епископском монастыре Триента и захватили в свои руки
графство Финчгау3, а Боценским графством они владели в XII в.
совместно с триентским епископом. В конце XIII в. граф Тироля
(в указанном выше смысле этого понятия) и Гёрца (которые к
тому времени уже объединились в одних руках) Мегинхард II со-
единил под своей властью все ленные владения, полученные рань-
ше от обоих епископств и их аббатств, т. е. от Триента и Бриксена;
к этому прибавились приобретенные его предшественниками владе-
ния, п из всего этого составилось единое графство Тироль. Оно со-
стояло из трех баварских владений — Гаттенберг, Куфштейн и
Кицбюэль, из долины р. Зилль, входившей ранее частично в со-
став владений Зальцбургского епископства, и из принадлежавшего
ранее Зальцбургу округа Виндиш-Матрей и нескольких неболь-
ших территорий. Этот состав Тироля был окончательно закреплен
значительно позднее — при Максимилиане I, причем в его время
сильно уменьшившиеся владения Бриксенского епископства пред-
ставляли лишь куски, вкрапленные в графство Тироль. Однако в
интересующий нас период земельные владения Бриксена состав-
ляли еще значительную часть вотчинного землевладения Тироля.
Центром этих владений было само епископство— Brixina Norica
(на р. Ахе, притоке Инна). К югу от него на сравнительно неболь-
шом расстоянии расположены были населенные пункты Фель-
турн, Боцен на р. Тольфери, притоке Эйзака, а к востоку от Брик-
сена в районе Брунека — целый ряд населенных пунктов, из ко-
торых шел непрестанный поток дарений в пользу Бриксенского
епископства. К северо-востоку от Бриксена расположена долина
Пустерталь, вошедшая в XIII в. в состав графства Тироль. Описа-
ние состава Тироля вплоть до конца XIII в. было бы неполным,
если бы мы не отметили еще одно весьма существенное обстоя-
тельство: на территории Тироля имелись также земельные владе-
ния, иногда довольно крупные, нескольких епископств, находив-
шихся за его пределами,— Хура, Аугсбурга, Фрейзинга и Зальц-
бурга; кроме того, многочисленные верхнебаварские монастыри
обладали земельными владениями по склонам Тирольских гор,
в частности, в долине верхнего течения р. Эч, богатой виноградни-
ками. На севере Тироль граничит с Баварией, на западе частично
3 Из Финчгау и из бассейна рек Эч и Эйзак на север от Салурна до Бо-
цена и Мерана и составилось основное ядро графства Тироль.
15'1
с Швейцарией, а частично с Италией, на юге — с Италией, а на
востоке — с 'Каринтией и верхним течением правых нижних при-
токов Дуная — Савы и Дравы; из этих областей, где были давние
славянские поселения (возникшие, по-видимому, не позднее кон-
ца VI в.), в X—XII вв. тоже шел приток земельных дарений
Бриксенскому епископству и другим крупным церковным вотчин-
никам Тироля. Епископство Триент, расположенное к югу от соб-
ственно Тироля, по среднему и средне-верхнему течению р. Эч
^по-итальянски — Adige — Адидже), связывает Тироль с северо-
восточной частью Италии. Таким образом, средневековый Ти-
роль — сравнительно небольшая горная страна между Баварией
и Северной Италией 4. Это ее географическое положение —• при
наличии горного перевала Бреннер— сделало ее областью, через
которую шли торговые пути из Северной Италии в придунайские
области и, в частности, в Баварию. Тироль прорезывают две ос-
новные водные артерии: р. Ини (правый приток Дуная, впадаю-
щий в него в том месте, где Дунай течет еще с запада на восток,
до его поворота на юг), текущая в пределах Тироля с юго-запада
на северо-восток, и р. Эч, текущая с северо-запада на юго-восток.
Эти две главные реки Тироля и связывают его с одной стороны
с бассейном Дуная, т. е. Баварией и вообще Южной Германией,
а с другой стороны — с Северной Италией. Каждая из этих рек
имеет большое количество притоков, которые создают в этой гор-
ной стране множество более широких или более узких долин, от-
части пригодных для земледелия. Однако своеобразие Тироля как
особого района хозяйства определяется, конечно, отнюдь не только
его географическим положением и его географической структурой.
б) Тиролъ как экономический район
Это экономическое своеобразие Тироля 5 порождено его исто-
рическими судьбами. В истории средневекового Тироля надо раз-
личать два основных периода: 1) период римского владычества, а
ватем ранней германской и отчасти славянской колонизации и 2)
период X—XII вв. После господства кельтского и кельтороманско-
го населения в доримскую и римскую эпохи начинаются — в ре-
зультате переселения народов — передвижения различных племен,
проходящих через Тироль и частично оседающих в его горных
речных долинах. В VI в. в Тироле появляются бавары и славяне.
4 Данные по исторической географии Тироля см. Brixen, Vorrede; Hu-
te г, I, Einleitung; H. W о p f n e r. Geschichtliche Heimatkunde.— «Tiroler
Heimat», Bd. 1, 6, 7, 1924, 1926; его же. Bergbauernbuch, Bd. I, 1 Lief. Inns-
bruck— Wien — Munchen, 1951; S. Riezler. Op. cit.
5 Об экономике средневекового Тироля см. указанные работы Вопфнера,
а также A. D о р s с h. Die altere Wirtschafts- und Sozialgeschichte der Bauern
in den Alpenlandern Oesterreichs. Oslo, 1930.
152
С их приходом населенные пункты начинают возникать на все
большей высоте над- уровнем моря: вместо прежней предельной
высоты в 1000 м поселения достигают высоты, в 1500 м. Происхо-
дит непрестанная колонизация — кж крестьянская, так п вотчин-
ная. На горных склонах основываются многочисленные монасты-
ри. В восточной части Тироля баварские поселения перемежаются
со славянскими, которые полностью преобладают в Каринтии и
Крайпе.
Расселение баваров происходило как деревнями, так и отдель-
ными дворами, а также и хуторами; деревни основывались пре-
имущественно на горных террасах вдоль течения рек, а также в
долинах двух главных тирольских речных артерий — р. Инн п
Эч 6, так как в этих долинах были места с пригодной для земледе-
лия и скотоводства почвой. Поселения размещались в ранние вре-
мена и вдоль старых римских дорог, причем, как показывает топо-
нимика, прежние римские или кельтороманские названия местно-
стей подвергались германизации (в качестве примеров из встре-
чающихся в наших грамотах названий приведем превращение сло-
ва Subsabione в Saben, Bauzanum — в Bozen, Matreium в Matrei
и т. д., с соответствующим изменением ударений). В VI—VII вв.,
когда еще очень значительную роль в Тироле играло скотоводство,
для хозяйства нижерасположенных поселений очень существен-
ны были горные пастбища, так как стойловое содержание скота в
то время в условиях Тироля не всегда могло быть обеспечено. Та-
кие горные пастбища обычно создавались жителями этих деревень
и от их названий происходили и названия пастбищ. Таким обра-
зом, колонизация в эти ранние времена заключалась главным об-
разом в основании поселений деревенского и хуторного типа и в
освоении горных пастбищ, а Дакже в создании отдельных дворов
на большей высоте, чем это имело место раньше. При сравнитель-
но экстенсивном характере сельского хозяйства в это раннее
время для прокормления относительно небольшого числа жителей
требовалась значительная земельная площадь. Общие марки —
лесные и горные — были значительны по размерам.
Однако в X—XII вв. положение резко изменилось. Во-первых,
несмотря на горный характер страны, земледелие уже в VIII в.
стало играть все большую роль и начало преобладать над скотовод-
ством. В связи с этим изменился и характер внутренней колониза-
ции Тироля. Если в предшествующий период поселения (особен-
но населенные пункты деревенского типа) основывались главным
образом в безлесных и малолесистых местах, то с X в. начинается
корчевка лесов, которая особенно усиливается в XI—XIII вв. Осо-
бенности рельефа местности в разных частях Тироля оказывали
6 См. Н. W о р f n е г. Beilrage zur Geschichte der freien bauerlichen Erb-
leihe Deutsch tirols im Mittelalter. Breslau, 1903, S. 63 ff.; его ж e. Bergbau-
ernbuch, S. 64 ff.
153
очень большое влияние на характер поселений. Давнишним
излюбленным местом поселений были наносные наклонные плоско-
сти, почва которых состояла из пород, нанесенных потоками или
водами боковых долин на территорию главных долин (так назы-
ваемых Schuttkegel). Они представляли ряд удобств для поселе-
ний: прежде всего они давали известную гарантию от наводнений,
особенно частых в более давние времена, так как эти наводнения
делали речные равнины или главные долины непригодными для
поселения; кроме того, почва таких Schuttkegel была суше, чем
тяжелая, сырая почва многих речных долин (за исключением до-
лин рек Инн и Эч), и легче поддавалась обработке; к тому же
ввиду наклонного положения поверхности Schuttkegel в их верх-
них частях была более мягкая зимняя температура, чем в речных
долинах. В силу всех этих причин на так называемых Schuttkegel
было расположено большинство старых деревень; иногда несколь-
ко деревень (и притом больших) умещались на площади одной
Schuttkegel. Особенно густо населенные Schuttkegel были в Финч-
гау, из которого исходит значительное количество грамот, собран-
ных в издании Хутера. Верхние части этих Schuttkegel были так
давно и густо заселены, что ко времени возникновения городов в
Южном Тироле они вынуждены были размещаться в нижних ча-
стях Schuttkegel (примером могут служить такие города, как Иннс-
брук или Халль). Столь же удобным местом для поселений, как
Schuttkegel, были верхние и нижние террасы, сопровождаю-
щие на значительном протяжении более пли менее значительные
долины в продольном направлении, ибо эти террасы имели те же
преимущества, что и Schuttkegel. Примером очень давних посе-
лений на верхних террасах на средней высоте в пределах горного
Тироля являются старые деревни, расположенные к югу от
Иннсбрука, к западу и к востоку от течения р. Зилль, притока
р. Инн,— Aldrans, Lans, Sistrans, Mutters, Natters, Axams и др.,
а примером старинного поселения деревенского типа на нижней
террасе можно считать деревню Афлинг к юго-западу от Иннсбру-
ка 7. На широких горных террасах большие деревни расположены
главным образом на той части террасы, которая обращена к горам,
ибо там легче доставать воду из источников и горных ручьев, а
также и дрова из лесов на горных склонах, близких к верхней ча-
сти террасы; на передней (нижней) части террасы, обращенной
к долине, горные ручьи прорывают себе нередко слишком глубокие
русла, что создает неудобство для больших поселений. Поэтому на
нижней части террасы размещаются не деревни, а отдельные дво-
ры. Многие тирольские поселения расположены на горных скло-
7 См. Н. W о р f п е г. Geschichtliche Heimatkunde, S. 41—42; географиче-
ское размещение этих деревень дано на карте № 1: A. D ops ch. Die altere
Wirtschafts- und Sozialgescliichte..., Beilagen, Blatt 1. Brennergebiet. Схемати-
ческую карту системы геваннов в деревне Наттере см. Н. W о р f н е г. Ор.
cit., Abb. № 6
154
нах, особенно там, где площадь таких склонов прерывается неболь-
шими долинками; там жилища строятся в углублениях, защи-
щенных от бурь. Часто для поселений избираются места пересе-
чения плоскостей двух горных склонов,— например склона основ-
ной и боковой долины,— или такие места, где два горных склона
пересекаются на повороте горной долины. Пункты с таким рель-
ефом местности обозначались у германских горных жителей сло-
вом Egg (Eck), а у рэтороманских обитателей словом costa. В по-
добных местностях размещались отдельные дворы или поселения
хуторного типа, названия которых происходили от указанных осо-
бенностей рельефа местности.
Весьма существенное значение для анализа разных форм: посе-
лений в горном Тироле имеет решение вопроса о роли главных и
боковых долин, как возможных мест расселения. Все населенные
пункты, расположенные в широких речных долинах Тироля (за
исключением долин рек Инн и Эч), болееНозднегопроисхождения,
так как они сделались удобным местом для поселения лишь после
того, как их почва стала суше благодаря регулированию ороше-
ния. В средние века несколько чаще заселялись боковые долины,
но и они становились удобными местами для поселения позднее,
чем горные террасы, Schuttkegel и горные склоны. Населенные
пункты в боковых долинах тянулись обычно вдоль края долины и
притом размещались недалеко от места пересечения площади доли-
ны с каким-либо горным склоном, т. е. на самых высоких частях
подобных боковых долин.
В XI—XII вв. очень часто создаются поселения в лесистых ме-
стностях — как на путях к перевалу Бреннер, так и на границе
Тироля с Баварией. Ниже приводятся данные о том, что основан-
ный в 1142 г. новый монастырь Бриксенского епископства (Neu-
stift) был заложен «in loco horrendo et inculto» 8. В этой связи поз-
волительно привести несколько более раннее свидетельство, к тому
же относящееся но к пограничной области Баварии и Тироля, а к
самой Баварии; однако, несмотря на эти оговорки, опо все же мо-
жет быть использовано для конкретизации представлений о ходе
несколько более позднего процесса лесных расчисток и в самом
Тироле, ибо и здесь идет речь о гористой местности, пересеченной
речными долинами (границы спорного владения общей маркой
определяются указанием на течение рек и на возвышенности).
Мы имеем в виду любопытную грамоту из картулярия монасты-
рей Регенсбурга и св. Эммерама от 819—820 гг. Грамота описывает
судебное заседание, в котором разбиралась тяжба между епископом
Регенсбургским и жителями, занявшими территорию «общей мар-
ки» Хамбе с целью распашки и расчистки той части этой марки,
которая им не принадлежала, ибо на нее претендовал монастырь
8 См. Neustift, № 1.
155
Сен-Эммерам, между тем как жившие по соседству с его владения-
ми свободные люди считали ее предметом их общей собственности.
Эти люди, поименно названные в грамоте, и приступили к ее рас-
чистке (термин exsLirpatio указывает именно на лесную расчистку,
тем более что в грамоте встречается и выражение stirps). Епископ
и монастырь сочли эти действия соседей незаконными, и суд стал
на их сторону, объявив данную марку полной собственностью мо-
настыря 9.
Возвращаясь к изменениям в сельском хозяйстве на террито-
рии самого Тироля, следует отметить, что расчистки и корчевки
тесно связаны с основанием монастырей. При этом новые мона-
стыри получают земельные пожалования от своих основателей
не в главных речных долинах, а в боковых долинах речных при-
токов, где необходимы предварительные работы по распашке но-
вины, производившейся, конечно, трудом крестьян (отсюда —
частые упоминания novalia в тирольских документах, особенно
многочисленные для XII—XIII вв.).
Весь этот процесс внутренней колонизации (в обстановке ро-
ста товарно-денежных отношений) привел к значительным изме-
нениям во всех отраслях хозяйства — как в культуре зерновых
злаков, так и в скотоводстве и в виноделии.
Интенсификация земледелия принимала в своеобразной обста-
новке Тироля особый характер. Здесь следует различать разные
условия сельскохозяйственного производства в речных долинах и
на горных склонах. В речных долинах предстояло, прежде всего,
сделать пригодными для обработки сырые и частично даже забо-
лоченные низменности, которые могли служить удобным местом
как для луговодства, так и для посева зерновых.
С этой целью приходилось регулировать разливы рек и строить
плотины и особые сооружения для собирания стекающей воды,
которые препятствовали возникновению излишней влажности поч-
вы в этих низменностях. Меры совершенно противоположного ха-
рактера принимались в целях культивирования посевов на гор-
9 St. Emmeram, № 16: «...ut audiret, qualem ipsus episcopus cum illis
vicinis haberet rationem, que commarcam St. Petri apostoli et beati Emm era-
mi... iniuste usurpaverunt. Venerunt etiam et illi, qui iniuste eandem commar-
cam, ultra quod debuerant exstirpaverunt contra legem...» (далее указано семь
имен). Расследование производилось по баварскому праву (iuxta legem
Boariorum) путем установления границ спорной марки на месте и со ссыл-
кой на дарение герцога баварского Тассилона Регенсбургскому епископст-
ву. Из семи имен производивших расчистку лиц три имени встречаются в
списках свидетелей (St. Emmeram, № 17 от 820—821 гг. и № 19 от 822 г.);
так как в этих грамотах речь идет о сделках между епископом и земель-
ными собственниками, то, очевидно, эти свидетели, т. е. производившие
расчистку лица, были свободными людьми. Отсюда следует, что данная
грамота свидетельствует также и о наличии свободной общипы в Баварии;
в начале IX в. Сен-Эммерам имел владения и в Тироле (см. Н u t е г, I,
№ 33).
156
ных склонах: так как они были подвержены иссушающему воздей-
ствию солнца и ветра, то здесь применялось искусственное оро-
шение (особенно на территории Фингчау и на горных склонах
вдоль течения р. Инн, где чрезвычайно много ветров и мало
атмосферных осадков). Вдоль горных склонов, над пропастями тя-
нулись иногда довольно длинные рвы, которые подводили к углуб-
лениям, где собиралась стекавшая с гор влага; отсюда вода рас-
пределялась через деревянные желоба (носившие в Тироле образ-
ное название небольших каналов или «канавок» — canale) по тер-
ритории отдельных пахотных участков. Сооружение этих, рвов и
желобов, а также их содержание в сохранности требовали огром-
ного труда, так как зимой и весной они часто портились или даже
целиком разрушались.
Перед тем как приступить к весеннему севу на пашнях, рас-
положенных по горным склонам, приходилось производить тру-
доемкую работу по уборке скатившихся с гор камней и земли.
После уборки урожая и сенокоса на этих горных склонах зерно
и сено перетаскивались людьми на спине при помощи различных
деревянных приспособлений. Косьба сена требовала еще больших
усилий, чем уборка зерновых, ибо если горные пахотные участки
лежали еще сравнительно недалеко от жилых помещений, то гор-
ные луга были часто расположены выше линии лесов. Косцу при-
ходилось работать, стоя на железном помосте. Косьба производи-
лась здесь либо косами очень небольших размеров (обычная коса
была неприменима ввиду того, что горные луга пересекались часто
скалами), либо изогнутым инструментом, напоминавшим серп. На
горных склонах при уборке урожая сила вьючных животных не
применялась.
Параллельно с интенсификацией зернового хозяйства изме-
няется также и характер скотоводства. Оно превращается посте-
пенно в интенсивное животноводство. На месте прежних горных
пастбищ создаются скотные дворы, в которых разводятся разные
породы скота (так называемые Schwaighofe или Schwaigen) и ко-
торые в то же время представляют собой прочные и постоянные
однодворные поселения. Тем самым постоянные населенные пунк-
ты возникают и там, где раньше были лишь временные пастбища
для скота. В XII—XIII вв. они поднимаются все выше в горы
и в некоторых местах располагаются на высоте 1700—2000 м. Вме-
сте с тем развивается внутренняя торговля продуктами животно-
водства и молочного хозяйства на местных рынках. Из однодвер-
ных животноводческих поселений в горах во многих случаях воз-
никают хутора из 3—4 и более дворов с жилыми домами и хозяй-
ственными пристройками.
Большого развития достигает в Южном Тироле в X—XII вв.
виноделие, особенно в долине р. Эч. Любопытны и показательны
в этом отношении данные грамот о распределении доставляемого
из Тироля в Аугсбург вина между провендариями Аугсбургского
157
соборного капитула и канониками 10 в течение разных времен года,
а также о поставках вина монастырям весной из одних населен-
ных пунктов, а осенью из других11. G ростом виноделия связана
была и значительная торговля вином, в том числе и на отдален-
ные расстояния.
Однако этот рост производства в различных отраслях сельско-
го хозяйства Тироля связан не только с внутренней, но отчасти
и с внешней колонизацией. Уже в процессе заселения Тироля
германские племена (бавары, а отчасти и алеманны) встретились
со славянами, продвигавшимися в Тироль с Востока; отсюда и та-
кие славянские названия, как упоминавшаяся выше Pustrissa Val-
lis (Pusterthal), что значит «пустынная долина»12. Позднее на-
чался приток переселенцев из коренных областей расселения гер-
манских племен, в частности, из Алеманнии 13 (в X в.) и специаль-
но из Шварцвальда (в XI в.). Этот приток связан с основанием
новых монастырей; из них некоторые имели ближайшее отноше-
ние к так называемым «реформированным» монастырям Шварц-
вальда — Хиршау и St. Blasien. Ясно, что основание таких мона-
стырей означало в то же время и рост переселения в Тироль кре-
стьян из Алеманнии и некоторых других областей Германии.
В средневековом Тироле были распространены различные си-
стемы полей из числа разобранных выше, в главе II настоящей
работы; кроме того, там имели место и некоторые специфические
особенности системы полей, вызванные как рельефом местности,
так и своеобразием исторического развития Тироля в средние века.
Если говорить о системах полей, распространенных и в других
районах средневековой Германии, то следует прежде всего отме-
тить, что в Тироле часто встречается система геваннов, хотя са-
мое выражение Gewann было там не принято и заменялось более
многозначным понятием Feld. Различные части территории пашни
в пределах системы геваннов обозначались определенными назва-
ниями, либо по их положению на территории пахотной земли
(например, так называемые Osteracker на (межевой карте поселе-
ния Наттере), либо по одинаковому характеру почвы (Griesacker)
в том же поселении, либо, наконец, по сходному способу их воз-
никновения, например Reitacker в Наттере, происшедшие из более
поздних расчисток (Rodung — от глагола reuten). Однако в Тироле
10 См. Н u t е г, I, № 79 (1063—1067 г.), где идет речь о снабжении кано-
ников и провендариев вином с различных гуф, на которых разводились ви-
ноградники (...tres ex quattuor illis quas hobae persolvunt vini carradis cano-
nic! prebendaria divisione percipiant...).
11 Hu ter, I, № 166 (1133 г.). При основании графом Зигеботом мона-
стыря Вейарн (входившего в состав епископства Фрейзинг) указано:
«...locellum unum... aptum Telues quinque saginas vini in autumno exsolven-
tem, quatuor autem in vere de nostro vino Placidelle conducentem...» Тут же
отмечена и поставка продуктов животноводства.
12 См. S. R i е z 1 е г. Op. cit., S. 52—53.
13 Ср. переселение в пределы владений Бриксенской церкви выходца
из Алеманнии Гупольда. Brixen, № 55 (995—1005 г.).
158
имелись и поселения хуторного типа (с соответствующей им си-
стемой полей — Weilerflur); примером такового может служить
Штрибах возле Линца (в Восточном Тироле), хотя это не чистая
форма Weilerflur, так как парцеллы некоторых владельцев распо-
ложены здесь не вперемежку, а рядом друг с другом, и к тому же
парцеллы одного из владельцев составляют даже сплошное замк-
нутое целое. Кроме того, в средневековом Тироле были и поселе-
ния с системой полей, характерной для лесных гуф (Waldhufen-
flur), примером чего является межевая карта Амлаха 14, стой толь-
ко особенностью, что в отличие от типичного для этой системы
полей размещения полос, тянущихся из глубины долины вверх
на горные склоны вплоть до зоны лесов, в Амлахе полосы кон-
чаются уже у подножия горного склона и не заходят в лесной
район, который является общинной собственностью. К тому же
там полосы отграничены друг от друга искусственно, между тем
как в других случаях границы полос примыкают своей продоль-
ной стороной к линиям, определяемым самой природой (к тече-
нию потока или к какому-либо углублению), и идут примерно в
одинаковом направлении по горному склону; так были размеще-
ны полосы самых давних и исконных дворов в районе Бреннера.
Из этого краткого обзора явствует, что средневековый Тироль
вовсе не был страной отдельных дворов и поселений хуторного
типа, которые встречались там, как уже отмечено выше, даже
реже, чем деревни с системой геваннов.
Специфическими формами системы полей и поселений, харак-
терными именно для средневекового Тироля, были, с одной сто-
роны, так называемая система GestoBe, а с другой стороны, пере-
житки рэтороманского межевания полей на квадраты. Своеобразие
первой из них заключалось в том, что вся территория пашни де-
лилась на несколько вытянутых в длину полос прямоугольной
формы (с особым расположением), которые и назывались GestoBe.
Эта система полей была распространена в некоторых областях
Тироля со слабо изрезанным рельефом, в частности, на тех ши-
роких Schuttkegel с пологими склонами, которые нанесены были
р. Зилль в долине р. Инн; к востоку от нижнего течения р. Зилль,
недалеко от Иннсбрука, расположены селения Амрас и Прадль 15.
межевые карты которых дают представление о делении всей куль-
тивированной площади на семь GestoBe, причем полосы вытяги-
вались вплоть до зоны лесов. Хотя система GestoBe может рас-
сматриваться как своеобразная форма системы геваннов, однако
она характеризуется значительными отличиями от этой последней.
Прежде всего, рядом с обеими продольными сторонами GestoBe
идут дороги, так что имеется доступ к каждой из парцелл, на
14 См. Н. Wopfner. Op. cit., Abb. № 6 (Flurkarte von Natters), Abb.
№ 5 (Flurkarte von Stribach), Abb. № 4 (Flurkarte von Amlach).
15 Cm. A. D о p s c h. Op. cit., Beilage, Blatt 1, Brennergebiet; межевую
карту см. H. W о p f n e r. Op. cit., Abb. № 6, 7.
159
которые делится каждый Gestofi, перпендикулярно к его продоль-
ному направлению. Кроме того, наперерез продольным дорогам про-
ходят поперечные дороги, которые расчленяют вытянутую в дли-
ну площадь каждого GestoB (эта последняя особенность — прав-
да, лишь отчасти — напоминает римскую систему полей). Однако
это поперечное деление было проведено не столь планомерно,
как продольное, тем более что некоторые поперечные дороги впо-
следствии иногда и запахивались, так как они не были необходи-
мы для доступа к парцеллам. Так или иначе, по даже при отсут-
ствии поперечных дорог большое отличие системы GestoBe от си-
стемы конов или геваннов состояло в том, что каждая парцелла
имела доступ через две дороги, т. е. на каждом из обоих узких
концов парцеллы (или, другими словами, на обоих продольных
сторонах каждого из GestoBe). Между том типичная система ге-
ваннов не знает такой доступности отдельных парцелл с двух сто-
рон. Возникновение системы GestoBe, вероятно, восходит ко вре-
мени старинных,—может быть, еще догерманских,— поселений,
на что указывают некоторые догерманские названия полей 16; она
распространена лишь в некоторых районах Тироля. Возможно, что
в деревне Прадль GestoBe возникли в результате давнишних ме-
роприятий по орошению; если это так, то дороги могли быть про-
ведены на месте первоначальных параллельных рвов или канав с
водой (по-тирольски — Waale), которые шли друг за другом на
определенном расстоянии одна от другой.
Пережитки рэтороманской системы полей некоторые исследо-
ватели 17 склонны усматривать в остатках небольших квадратов
(размером в одну десятую часть римской центурии, т. е., пример-
но, в 5 гектаров) в районе верхнего течения р. Инн; однако, как
показывает межевая карта населенного пункта Штамс, эти ма-
ленькие квадраты встречаются в полях, принадлежавших цистер-
цианскому монастырю того же названия; поэтому возможно, что
они и возникли здесь в результате деятельности цистерцианцев и
заменили или нарушили прежнюю германскую систему полей,—
может быть, типа конов или системы полей, характерной для ху-
торных поселений (Weilerflur). Правда, вопрос о рэтороманских
пережитках в системе полей некоторых районов Тироля шире дан-
ного локального случая: он ставится в связи с тем, что во время
почти 500-летнего владычества римлян в Южном Тироле многие
уроженцы провинции Рации получали земли на своей родине и
могли наделяться участками по римской системе квадратов, следы
которой сохранились и в некоторых частях Северной Италии. В Ти-
роле обозначение поля или его части словом quadra встречается в
16 См. Н. W о р f n е г. Op. cit., S. 54; ср. также R. Gradman n. Siiddeut-
schland, S. 119.
17 Например, J. R. Bunker. Das Bauernhaus der Gegend von Stams im
Oberinnthal,— «Mitteilungen der anthropologischen Gesellschaft in Wien»,
Bd. 36, 1906 (цит. по H. Wopfner. Op. cit., S. 53).
160
Финчгау, т. е. в районе течения р. Эч; корень -quadra фигурирует
и в некоторых названиях местностей в том же районе, например
в названии Quadratsch, которым обозначается поселение хуторно-
го типа в долине реки Штанц, недалеко от населенного пункта
Грине 18. Остатки квадратной системы полей в тех районах, где
дольше всего удержались рэтороманские пережитки, легче всего
могли сохраниться на давно заселенных широких террасах и на
Schuttkegel главных речных долин, т. е. главным образом в Южном
Тироле — в некоторых местностях Финчгау и верхнего течения
р. Эч. В целом следует подчеркнуть, что, несмотря на эти пережит-
ки и остатки рэтороманского происхождения, наиболее распростра-
ненными системами полей в средневековом Тироле все же являлась
характерная для германской общины система конов, или геваннов,
а также система полей, свойственная поселениям хуторного типа.
в) Тирольский район как объект исследования
Как видно из изложенного, Тироль представляет своеобразный
объект для исследования аграрного строя средневековой Германии.
Он отличается и от расположенной к северу от него Баварии и от
находящейся к западу от него Рэции и южной Алеманнии (от со-
седнего епископства Хур до Сен-Галлена). По характеру аграрного
строя Южный Тироль, из которого исходит значительное количе-
ство приводимых ниже грамот, обнаруживает ряд различий с Юж-
ной Алеманнией. Наличие поселений в более высокогорных мест-
ностях, чем в Алеманнии (Сен-Галленский монастырь располо-
жен на высоте не более 670 м), в сочетании с описанными выше
особенностями речных долин и со сравнительно теплым климатом
(в северной части Тироля он более суров) делает Тироль пригод-
ным как для зернового хозяйства и животноводства, так и для ви-
ноделия, интенсивное развитие которого обусловлено не только
географическим положением Южного Тироля, но и ранним ростом
торговых связей его с Германией и с Северной Италией. Вместе
с тем существенное значение имеет то обстоятельство, что в Але-
маннии (особенно в северной и северо-западной ее части, т. е. по
течению Рейна,—ниже Базеля,— притока Рейна Неккара и Верх-
него Дуная) больше широких речных долин, чем в Тироле.
Однако наряду с этими отличиями аграрное развитие Тироля
в X—XII вв. отражает многие закономерности, характерные для
аграрных отношений всей Южной Германии в этот период. Отсю-
да — особый интерес изучения аграрного строя Тироля в X—XII вв.
для исследователя этих отношений.
По аграрной истории Тироля до нас дошло довольно много до-
кументов, собранных и отчасти изданных в виде картуляриев 19.
18 Населенные пункты Stains и Grins, а также и долина р. Stanz см.
A. D о р s с h. Op. cit., Beilage, Blatt 3, Oberinntal.
19 Нами использованы: Бриксенский картулярий (Brixen), содержащий
11 А. И. Неусыхин 161
2. (Мщий характер
дарственных и меновых сделок X — XI вв.
в Бриксенском картулярии
Бриксенское, или Сабинское, епископство составляло диоцез и
от него зависело несколько монастырей, в частности Георгенберг,
а также соборный капитул в Бриксене. Поэтому в документах
картулярия встречаются сведения о сделках, заключаемых разны-
ми земельными собственниками с церковными учреждениями, ко-
торые именуются по-разному, в зависимости от имени патрона
того или иного из них. Так, например, производятся дарения в
пользу св. Кассиана, св. Ингенуипа (первый — покровитель Сабин-
ского епископства, второй — патрон соборного капитула в Бриксе-
не, а с конца X в.— и всего епископства) и др. Однако это в сущ-
ности разные обозначения одного и того же крупного церковного
собственника, т. е. Бриксенского епископства (с зависимыми от
него монастырями или церквами). Поэтому, несмотря на все раз-
личия в наименовании, речь идет о сделках епископства со свет-
скими земельными собственниками. Лишь в тех случаях, когда
епископство передает какие-либо свои владения одному из входя-
щих в его диоцез монастырей (например, Георгенбергу), для нас
приобретает значение различие между теми или иными церковны-
ми учреждениями внутри епископского диоцеза.
Грамоты картулярия позволяют применить разную методику
изучения. Наряду с исследованием распределения земельной соб-
ственности в различных населенных пунктах возможно и состав-
ление индивидуальных экономических биографий. Второе облег-
чается наличием некоторого числа контрагентов сделок, которые
встречаются в нескольких грамотах. Мы полагаем, что оба эти
приема следует сочетать, а иногда и конфронтировать друг с дру-
гом.
Грамоты Бриксенского картулярия обнимают период с начала
X до второй половины XIV в. К X—XI вв. относятся 407 грамот.
Так как в этом картулярии грамоты расположены по годам прав-
ления епископов, то совокупность грамот делится в этом издании
на ряд небольших хронологических отрезков — примерно в 15—
25—30 лет каждый. Однако для наших целей необходимо выделить
другие периоды — хронологически более широкие, но дающие
представление об изменении процессов аграрного развития. Поэ-
тому мы группируем грамоты 'в пределах примерно полустолетия —
время, в течение которого могли сменяться разные поколения
743 грамоты с 907 по 1343 г. (к X—XII вв. относятся грамоты № 1—536); из-
данные Хутером 3 тома тирольских грамот (Huter); I том содержит грамо-
ты с 769 до 1200 г.— в основном грамоты X—XII вв.; II том — с 1200 до
1230 г.; III том — с 1230 до 1253 г.; нотариальные акты Южного Тироля
XIII в., изданные Вольтелини (Voltelini).
162
контр-агентов тех или иных поземельных сделок, и начинаем на-
ше обследование ic праМют второй половины X в.20
Большую их часть составляют сделки, заключенные при епи-
скопе Альбуиие (975—1006 гг.). Некоторые особенности их форму-
ляра, более подробного, чем в других грамотах, вынуждают нас
сказать несколько слов о характере формуляра бриксенских гра-
мот вообще. Издатель картулярия Редлих подчеркивает, что эти
грамоты представляют собой нечто среднее между записью произ-
веденных юридических сделок и текстами подлинных грамот.
В сущности, это не подлинники грамот и даже не их копии,
а лишь акты, изготовлявшиеся от случая к случаю для совершения
тех или иных сделок. После их совершения записи соответствую-
щих актов заносились в книги, что на известный .период приводи-*
ло иногда к регулярному ведению записей таких актов. Но имен-
но благодаря такому способу собирания и записи актов (без копи-
рования подлинных грамот) иногда происходили и перерывы в
записи, как, например, в течение 20 лет после правления еписко-
па Альбуина. Редлих объясняет эти пробелы еще и тем, что в Ба-
варии в XI— XII вв. вовсе перестали составлять подробные гра-
моты для обыкновенных мелких сделок между рядовыми контраген-
тами, ограничиваясь в этих случаях свидетельскими показаниями
и краткой записью актов. Нечего и говорить, что подобная практика
неблагоприятно отразилась на состоянии нашего источника, осо-
бенно если принять во внимание, что целью нашего исследования
является изучение положения именно мелких собственников. Од-
нако хотя документы времен епископа Альбуина тоже составлены
на основании записей актов (и притом созданы позднее, т. е. меж-
ду 1020 и 1030 гг.), тем не менее они отличаются значительно
большей подробностью сравнительно с другими документами Брик-
сенского картулярия X—XI вв. Они все же воспроизводят форму-
ляр грамот и поэтому нередко содержат указания на объекты и
условия сделок, приводят с большей или меньшей полнотой Perti-
nenzformel, а также и список свидетелей (датировка в них отсут-
ствует, и она приблизительно установлена издателем) 21.
Прежде чем приступить к сочетанию обоих указанных выше
приемов исследования, мы считаем необходимым сделать общий
обзор всей совокупности данных, содержащихся в бриксенских
грамотах X—XI вв., по вопросу о характере дарственных и мено-
вых сделок, о социальном статусе их контрагентов, а также о струк-
туре объектов поземельных сделок.
20 Число грамот первой половины X в. очень незначительно.
21 См. Brixen, Einleitung, S. XL—XLIV.
11 * 163
а) Характер описания дарственных и меновых сделок
в брикс.енских грамотах
По содержанию и по характеру описания контрагентов сделок,
их объектов и условий грамоты Бриксенского картулярия обнару-
живают ряд особенностей, которые довольно заметно отличают их
от грамот Сен-Галленского и других каролингских картуляриев.
Эти особенности отчасти объясняются именно тем, что самые ран-
ние бриксенские грамоты относятся ко второй половине X в.
(57 грамот) и к началу XI в. (15 грамот). Однако причины этих
особенностей коренятся не только в этом, ибо они отсутствуют, на-
пример, в сен-галленских грамотах даже X в. По-впдимому, своеоб-
разие нашего источника зависит также от локальных особенностей
и от способа его составления.
Своеобразный характер описания в Бриксенском картулярии
сказывается в разных направлениях. Прежде всего бросается в гла-
за значительное количество меновых сделок наряду с дарственны-
ми. Но и самые дарственные сделки отличаются тем, что очень
часто дарения совершаются без сохранения пожизненного пользо-
вания за дарителем (это обычно выражается стереотипной форму-
лой: «perpetuo possidendum iure» или «perpetualiter possidendum»).
Из полутораста с лишним дарственных грамот за период с 955 до
1065 г. (165 грамот с датировкой не позднее 1050—-1065 гг.) около
двух третей представляют именно такие дарения без сохранения
пользования за дарителем, причем этот их характер не зависит ни
от социально-экономического положения дарителей, ни от разме-
ров и структуры передаваемого объекта. Около одной трети дар-
ственных грамот за этот период содержит указание на сохранение
за дарителями пожизненного пользования подаренным владением,
что выражается либо формулой: «ut dum viveret usus fructum ha-
beret» 22, либо другой формулой: i«usque ad obitum vitae suae tra-
ditum habuit» 23. Сохранение пользования подаренным объектом за
наследниками дарителя встречается сравнительно редко 24, но и в
тех случаях, где оно имеет место, речь идет о переходе пожизнен-
ного пользования (узуфрукта) к сыну дарителя, большей частью
без подробного изложения условий держания, которые обычно ха-
рактерны для прекария, а именно: уплаты чинша, права выкупа
и т. д. Правда, из того обстоятельства, что во многих бриксенских
грамотах не упоминается чинш держателей «узуфрукта», еще нель-
зя делать вывод об отсутствии прекария в Бриксенском картуля-
рии, ибо под видом так называемого «узуфрукта» может часто
22 Ср. Brixen, № 77 (1050—1065 г.), 78 (1050^1065 г.), 94 (1050—1065 г.)
и др.
23 Brixen, № 4 (955—975 г.), 16 (985—993 г.), 21 (985—993 г.), 30 (995—
1005 г.), 62 (1005 г.), 197 (1065—1075 г.)и др.
24 Brixen, № И (985—993 г.), 37 (995—1005 г.), 41 (995—1005 г.) и др.
164
скрываться прекарий (precaria oblata) 25. Впрочем, в некоторых
ранних грамотах Бриксенского картулярия второй половины X в.
попадаются упоминания чинша как с зависимых гуф (например,
в № 13 от 985—993 г., где идет речь о чинше с восьми гуф Брик-
сенского епископства), так и с прекарных держаний. Пример
уплаты чинша свободным прекаристом содержит грамота № 17 (за
те же годы), в которой зафиксирована меновая сделка некоего
Адальперта с бриксенским епископом Альбуином. Хотя в этой гра-
моте отсутствует термин «прекарий», изложенная в ней сделка по
существу напоминает precaria oblata в сочетании с обменом.
Однако такие сделки встречаются в картулярии лишь изолиро-
ванно. В большинстве случаев вместо дарственных грамот с ука-
занием на сохранение за дарителем пожизненного или наследствен-
ного пользования переданным объектом на известных условиях,—
грамот, столь типичных для каролингских картуляриев,— мы имеем
в Бриксенском картулярии либо такие дарственные сделки, в силу
которых их объект сразу поступает в полную собственность церкви,
либо такие, при которых за дарителем сохраняется пожизненное
пользование (узуфрукт), но без уплаты чинша. Дарственные сдел-
ки этой последней категории сопровождались, по-видимому, лишь
временной уступкой со стороны церкви права пользования пере-
данным объектом дарителю. При этом церковь была заинтересо-
вана не в получении чинша (иногда на протяжении жизни трех
поколений, как в каролингских картуляриях) и не в сохранении
за собой лишь более или менее длительного права верховной соб-
ственности на переданные ей объекты, а в сравнительно быстром
их присвоении с правом полного распоряжения ими. Этим объяс-
няется и преобладание дарений с немедленным поступлением их
объектов в собственность церкви над дарениями с сохранением
узуфрукта, и относительная редкость перехода последнего к сы-
новьям дарителя. Весьма возможно, что теми же причинами обус-
ловлено и обилие меновых сделок. За указанный период их коли-
чество почти вдвое превосходит число дарений с сохранением
узуфрукта и примерно равняется количеству дарственных сделок
с немедленным переходом объекта в полную собственность церкви.
Правда, количество меновых сделок за этот период все же меньше
25 Вопфнер считает прекарными все те бриксенские грамоты, в которых
даритель сохраняет пожизненное пользование подаренным объектом (неза-
висимо от того, как сохранение этого права обозначено: как «узуфрукт» или
при помощи выражения: «usque ad obitum vitae suae»); в частности, по его
мнению, таковыми являются грамоты Сванигильд (№ 50 от 995—1005 г.)
и Лыото (№ 79 от 1050—1065 г.), рассмотренные нами ниже (см. Н. Wopf-
п е г. Beitrage zur Geschichte der freien bauerlichen Erbleihe Deutschtirols
im Mittelalter. Breslau, 1903, S. 7—8). Вопфнер полагает, что уплата чинша
вообще не является существенным признаком прекария, ссылаясь при этом
на мнение Бруннера (Н. Brunner. Deutsche Rechtsgeschichte, I. Leipzig,
1887, S. 211). Однако нам представляется такое расширительное толкование
прекария недостаточно обоснованным (Н. Wop f пег. Op. cit., S. 10).
165
общего числа дарственных сделок; однако в дальнейшем (в конце
XI в.) число первых возрастает.
Эти меновые сделки в свою очередь можно подразделить па
различные группы. Иногда обмен происходит так, что обменивае-
мые объекты немедленно поступают в полную собственность обоих
участников сделки (т. е. епископа и его контрагента) 2б. Но встре-
чаются случаи, когда обмен сопровождается предоставлением
контрагенту пожизненного пользования — либо объектом, выменен-
иым им у епископа (ср. № 84 от 1050—1065 г.), либо обоими
объектами меновой сделки, т. е. и тем земельным владением, кото-
рое передал епископу традент, и тем, которое епископ пожаловал
ему в обмен (ср. № 79); при этом иногда подчеркивается равно-
ценность вымененного у епископа владения с тем, которое он по-
лучил в обмен от традонта (ср. № 2 от 935—955—962 гг., № 53 от
995—1005 г. и др.). Большей частью контрагенты меновых сделок
получают от епископа в обмен земельные владения не в том насе-
ленном пункте, в котором расположены передаваемые ими еписко-
пу объекты. Однако встречаются,— правда, гораздо реже,— и обрат-
ные случаи: обмена между епископом и его контрагентом в преде-
лах одного и того же населенного пункта (ср. № 152 от 1050—
1065 г.). Обилие меновых сделок, а также и то обстоятельство, что
в обмен поступают главным образом лишь составные части владе-
ний традентов, которые фигурируют нередко в других грамотах
просто в качестве дарителей и притом из других населенных пупк-
тов, позволяет установить, какими земельными владениями облада-
ли в данном населенном пункте не только траденты, но и еписко-
пы Бриксенской церкви. Но пока нас интересует другой вопрос:
в чем реальный социально-экономический смысл меновых сделок?
Если окончательный ответ на этот вопрос может быть дан лишь
после характеристики социального состава контрагентов меновых
сделок и анализа их объектов, то предварительный ответ дадут
нам некоторые примеры этих сделок. При зтом мы изберем в ка-
честве примеров меновые сделки не только раннего, но и несколь-
ко более позднего периода (вплоть до конца XI в.), когда число
этих сделок, как уже было выше указано, возрастает; мы оставим
пока в стороне сделки по обмену недвижимостью между епископом
и его мпнистериалами и вассалами и приведем примеры лишь та-
ких меновых сделок, которые заключались между епископом и ли-
цами, посторонними Бриксенской церкви, и притом без предостав-
ления этим лицам права пожизненного пользования объектами,
полученными в обмен от епископа.
В конце X в. (приблизительно между 995 и 1005 гг.) некто по-
bilis Azili совершает обмен с епископом Альбуином. Епископ жа-
лует ему один участок пашни (штат agrum) и получает от него
26 Ср. Brixen, № 53 (995—1005 г.), 187 (1065-1075 г.) и др.
166
в обмен один пахотный участок такого же размера (unum agrum
aequa mensura). И тот и другой участок передается в полную
собственность27Названия населенных пунктов, в пределах кото-
рых лежали эти пахотные участки, не указаны, но в конце грамо-
ты прибавлено, что речь идет о пахотных участках, расположен-
ных в таких местностях, в которых обмен участками пашни пред-
ставляет какие-то выгоды обеим сторонам28. Очевидно, эти вза-
имные выгоды и были в данном случае причиной обмена. Ранее
епископ Альбуин приобрел у того же Ацили и его брата Эппо за
пять либр два земельных владения, расположенных возле Брик-
сена в двух населенных пунктах, с двумя поименованными сер-
вами29; одновременно, эти же братья передали епископу семь
поименованных несвободных в третьем населенном пункте. Гра-
мота № 24 проливает некоторый свет на характер меновой сделки,
заключенной согласно грамоте № 38, в особенности на причины
ее выгодности для Ацили: весьма вероятно, что он был заинте-
ресован в получении пахотного участка (равноценного передан-
ному им самим) в одном из тех населенных пунктов, где он продал
часть своих земельных владений епископу (как явствует из гра-
моты № 24, у него и у его брата были владения в трех населен-
ных пунктах, и притом с несвободными). Но сопоставление тех же
двух грамот позволяет умозаключить, что Бриксенская церковь
стремилась не только путем покупки, но и посредством обмена по-
лучить в собственность значительную часть владений обоих брать-
ев. Ту же тенденцию обнаруживает и меновая сделка между
епископом Альбуином и двумя свободными лицами — Аппо и
Альприхом30: эти лица передали епископу два югера пахотной
земли и три югера луга в Дитерхейме и получили взамен два юге-
ра в Вилинбахе к вюстоку от Брунека. В грамоте не указано, из
пашни или луга состояли эти два югера, но подчеркнуто, что они
были расположены рядом друг с другом (duo iugera sibi attigua).
Судя по неравному размеру обмениваемых объектов, сделка была
выгоднее церкви, чем ее контрагентам. В других случаях проис-
ходит обмен одинаковыми земельными владениями, расположен-
ными в разных населенных пунктах: так, два маиса в одном месте
обмениваются на два манса в другом31; однако к этому присоеди-
няется дарение со стороны контрагентов той же меновой сделки —
двух братьев-нобилей, которые передают епископу полманса в пер-
27 Brixen, № 38 (995—1005 г.): «firmiter sibi tenendum... perpetuo possi-
dendum».
28 Ibid.: «...sites in locis utrique parti oportunis...».
29 Brixen, № 24 (993—1000 r.): «...duo prediola sita in locis Millun et Cle-
ran vocatis cum omnibus attinentibus et cum duobus servis...». Имя Azili
встречается в ряде грамот того же периода в списке свидетелей — Brixen,
№ 10, 12—15, 19, 27—28, 44, 50, 55.
30 Brixen, № 56 (995—1005 г.): «...duo homines liberi nomine Appo et
Alprih».
31 Brixen, № 152 (1050—1065 r.).
167
вом из населенных пунктов без сохранения узуфрукта. По-види-
мому, и эта сделка выгоднее для церкви, чем для упомянутых двух
братьев — ее контрагентов. Иногда объект обмена обозначен
общо — как predium, причем эти владения (predia) в двух населен-
ных пунктах обмениваются одно на другое 32; такое обозначение объ-
ектов мены не дает возможности точно установить, были ли они
равноценны, но, по-видимому, это нередко бывало именно так.
Другой случай имеем в грамоте № 187b, где свободный Аппо пе-
редает три югера луга и один югер пашни в одном населенном
пункте в обмен на predium в другом населенном пункте; весьма
вероятно, что размер этого predium приблизительно равнялся пе-
реданным свободным Аппо епископу четырем югерам, на что ука-
зывает выражение «tantum predii»; однако это выражение не дает
возможности определить, из чего состоял объект, полученный упо-
мянутым Аппо от епископа,— из пашни или луга или того и дру-
гого вместе.
В некоторых меновых сделках довольно ясно выступает их
взаимная выгодность, особенно когда обмениваются земельные
участки с разной сельскохозяйственно!! культурой; так, напри-
мер, пахотный надел, которым давно владеет контрагент в пре-
делах территории самой Бриксенской церкви (area infra urbem Bri-
xinam sita iam dudum... possessa) 33, обменивается па хорошо воз-
деланный виноградник, принадлежащий епископу в Боцене (vinea
optime culta). Правда, в этом случае контрагентом сделки являет-
ся женщина, принадлежащая к церковной familia (famula Irmin-
garth), чем и объясняется не только факт наличия у нее надела
на самой церковной территории, но, может быть, и взаимная выгод-
ность сделки.
Значительно сложнее обстоит дело, когда обмен связан с да-
рением, как мы это видели при разборе грамоты № 24 в сопоставле-
нии ic № 38, а также и в грамоте № 152. Такой же сложный случай
имеем перед собой в грамоте № 93 от 1050—1065 г. Грамота со-
стоит из двух частей; согласно первой из них, некий Отто, обозна-
ченный просто как свободный человек (Otto quidam ingenuus), но,
может быть, тождественный с епископским вассалом того же име-
ни (ср. № 268 от 1070—1080 г.), передает Бриксенской церкви
два двора в Разене, а также земельное владение, полученное им
после смерти его брата Гартвика в качестве его доли и состоящее
из 12 югеров пахотной земли и 15 югеров луга (дарение сделано
без сохранения пожизненного пользования за дарителем); во вто-
рой части грамоты изложена меновая сделка между епископом и
другим братом Оттона — Удальрихом, который передал епископу
в полную собственность один из дворов, упомянутых в первой ча-
сти грамоты, и получил за это в обмен (тоже в полное распоря-
32 Brixen, № 178 (1060—1070 г.), где контрагентом сделки является сво-
бодный (ingenuus), и № 187а (1065—1075 г.).
33 Brixen, № 149 (1050—1065 г.).
168
жение) 2,5 югера пахотной земли34. Трудно судить, был ли этот
обмен выгоден Удальриху, так как размер пашни, принадлежав-
шей каждому двору Оттона, нам точно неизвестен: в первой части
грамоты дана лишь общая площадь пашни, составлявшей соб-
ственность Оттона как владельца обоих дворов; как бы то ни было,
но все же мало вероятно, чтобы эти дворы так сильно отличались
друг от друга по размерам и чтобы один из них имел 2,5 югера
пахотной земли, а другой около 10 югеров.
Любопытный случай простого обмена между свободными людь-
ми и Бриксенской церковью представляет сделка, зафиксирован-
ная в грамоте № 52 (между 995 и 1005 гг.). Согласно этой грамо-
те, три свободных брата произвели следующий обмен с епископом:
они передали ему в полную собственность доход с одного поля в на-
селенном пункте Sillian (in loco Silano) и получили за это в обмен,
тоже в полную собственность, один лужок в другом месте, нося-
щем название «Рп11о». Эта меновая сделка представляет интерес
в том отношении, что названные в грамоте три брата могли быть
свободными крестьянами, обрабатывающими свой надел собствен-
ным трудом, но получающими с одного из участков «доход», может
быть, в виде чинша с какого-нибудь серва (который, впрочем, в гра-
моте не упомянут), а может быть, и просто в виде части урожая,
который можно собрать с данного участка. Так или иначе, но
факт обмена этого «дохода» на небольшой лужок не дает возмож-
ности точно установить, кто выиграл больше от этой сделки; одна-
ко из грамоты ясно, что Бриксенская церковь приобрела таким
способом фактически продукты производства с одного из обрабаты-
ваемых свободными людьми (или каким-либо их держателем) зе-
мельных участков. Меновые сделки Бриксенской церкви, как пра-
вило, были весьма выгодны для нее, ибо усиливали процесс кон-
центрации в ее руках земельной собственности по частям35.
Этому же процессу способствовали и дарственные сделки, ибо,
как уже выше было указано, в Бриксенском картулярии дарения
в полную собственность преобладают над дарениями с сохране-
нием пожизненного пользования (наследственное пользование пре-
доставляется весьма редко, да и то на одно поколение). Если оста-
вить в стороне дарения явных феодалов (графов, фогтов и епископ-
ских вассалов), то характер остальных дарений создает такое
впечатление, что дарители большей частью не стремятся по воз-
можности продлить срок пользования подаренным объектом па не-
сколько поколений (хотя бы на условиях уплаты чинша), а цер-
34 См. Brixen, № 93а (1050—1065 г.): «Otto... duas... cortiles et predium
quod obitu fratris sui Hartwici sibi in partem cessit, agri videlicet culti
XII iugera, pratorum autem iugera XV...»; № 93b: «...Odalrich' eiusdem Ottonis
frater unam de prescriptis cortilem ab eodem episcopo cambivit datis duobus
et semis agri iugeribus».
35 Грамоты позволяют проследить ход такого же процесса концентрации
земельных владений в руках светских феодалов — графов, а также брик-
сенских фогтов.
169
K’OiBb, icio спз'О'еи стороны, 'заинтересована не в получении чинша, а в
присвоении самих земельных владений дарителей и притом в срав-
нительно короткий срок. И то и другое — симптом отмеченного
выше процесса довольно далеко зашедшей концентрации феодаль-
ной земельной 1собственности в Тироле в XI веке 36.
Однако для 'более конкретного выяснения степени завершен-
ности процесса феодализации необходимо представить себе прежде
всего, как обозначается в t бриксенских грамотах социальный ста-
тус дарителей и контрагентов меновых сделок, а затем попытаться
выяснить реальные социально-экономические категории земель-
ных собственников, которые скрываются за этими обозначениями.
б) Способы обозначения социального статуса дарителей
и участников сделок в Бриксенском картулярии
В отличие от каролингских картуляриев бриксенские грамоты
очень щедры на термины, обозначающие социальный статус контр-
агентов различных сделок. В этом смысле Бриксенский картуля-
рий оставляет далеко позади себя даже фрейзингенские и нас-
сауские грамоты не только IX в., но и более позднего периода
(X—XI вв.). Редкая грамота нашего картулярия вовсе не обозна-
чает социальный статус дарителя или участника меновой сделки.
Большей частью социальный статус участников сделок обозначает-
ся терминами: 1) ingenuus или liber (нередко libertate sortitus,
ingenuus personatus, homo ingenuus, ingenuitate sublimatus и т. д.);
2) термином nobilis (очень часто nobilis prosapiae personatus, de
nobili stirpe procreatus, nobilis genere и т. д.) и 3) servientes (ser-
vi ecclesiae). Чрезвычайно часто в грамотах фигурируют епископ-
ские вассалы, обозначаемые как milites, vassali, vassi, а также яв-
36 Иногда меновые и дарственные сделки сопровождаются обязатель-
ством епископа снабжать дарителя или контрагента меновой сделки какими-
либо натуральными поступлениями — определенным количеством вина, ско-
та или звериных шкур. Такие дополнительные обязательства находим в гра-
мотах, фиксирующих обмен земельными владениями (Brixen, № 73 и 79 от
1050—1065 г.) и притом с сохранением пожизненного пользования подарен-
ным епископу владением за традентом (№ 73), а иногда и с предоставле-
нием ему в узуфрукт объекта, полученного им в обмен от епископа (№ 79).
Но встречаются и дарения, с немедленным переходом переданного объекта
в полную собственность церкви (perpetuo iure possidendum), которые тоже
сопровождаются обязательством натуральных поставок (большей частью
вина) в пользу традента (см., например, № 81 от 1050—1065 г.); в этом слу-
чае поставка, может быть, и является основным способом возмещения утра-
ты подаренного объекта для традента, особенно если объект не очень зна-
чителен по размерам. Так, например, в грамоте № 81 дарительница передает
один мане с виноградником и взамен естественным образом выговаривает
себе право получения одного воза вина ежегодно. Выгодность такой сделки
для церкви очевидна, но не столь ясен стимул дарения; весьма вероятно,
что фактически оно является в данном случае актом, экономически вынуж-
денным, и представляет один из симптомов отмеченного выше процесса
концентрации церковной (и вообще феодальной) земельной собственности.
170
ные министериалы — famuli, homines de familia ecclesiae, а в бо-
лее поздних грамотах — ministri, ministeriales, villici.
Таким образом, ми можем констатировать значительное раз-
нообразие терминологии, служащей для обозначения социального
статуса даже в пределах каждой из двух основных групп участни-
ков дарственных и меновых сделок, т. е. в пределах группы liberi
и nobiles. Казалось бы, исследователь Бриксенского картулярия
не может пожаловаться на неясность социального статуса дарите-
лей или контрагентов обмена. Однако это только так кажется.
В действительности термины nobilis и ingenuus иногда употреб-
ляются в качестве равнозначных, что явствует из факта обозначе-
ния одних и тех же лиц при помощи то одного, то другого из этих
терминов. Так, даритель Льюто в одни и те же годы назван nobi-
lis homo и vir ingenuus, и в довершение всего именно там, где он
назван свободным человеком, он обозначается еще и как miles,
а епископ как его сеньёр37. Следовательно, епископский вассал
назван в данном случае просто свободным человеком (vir inge-
nuus) . С другой стороны, даритель Рихери, обозначенный как nobi-
lis и передающий церкви в полную собственность свою долю поль-
зования вновь распаханной землей38, оказывается епископским
вассалом, а затем он фигурирует в качестве посредника весьма
сложной сделки одного епископского министериала с Бриксенской
церковью, и при этом он не назван вассалом епископа и обозначен
просто как nobilis 39. Встречаются и другие случаи, когда одноимен-
ные траденты, совершающие сделки с епископом в те же годы,
обозначаются то термином ingenuus, то термином nobilis. Так,
некий Перехтольд в 1050—1065 гг. обозначается иногда как inge-
nuus и часто как nobilis, а в одной из грамот выступает в качестве
посредника сделки miles Perechtold 40. В эти же годы несколько
раз фигурирует в качестве дарителя некий Скрот, собственник мел-
KoiBio'THHHHoro типа, который большей частью обозначается как
nobilis, но в одной из грамот он обозначен как ingenuus; между
тем в данном случае это несомненно одно и то же лицо, ибо даре-
ние свободного (ingenuus) Скрота исходит из населенного пункта
Тристах, в котором расположены были и некоторые владения но-
биля Скрота 41.
37 Brixen, № 77 (1050—1065 г.), 79 (1050—1065 г.).
38 Brixen, № 47 (995—1005 г.): «...nobilis nomine Rihheri hanc partem
communionis quam habuit in novali rure... ftradidit]»; cp. № 53, 55.
39 Другие примеры, когда nobilis по одним грамотам оказывается епи-
скопским вассалом по другим см. № 17 (985—993 г.), № 27 (993—1000 г.);
в обеих грамотах фигурирует nobilis Odalscalch, он же — вассал епископа
и даже фогт (см. № 41 от 995—1005 г.); в № 126 (1050—1065 г.) Ozi назван
nobilis, в № 128 — он же обозначен как miles.
40 Brixen, № 125, 121, 123, 134, 148, 141.
41 Brixen, № 73, 75, 83, 84, 117, 107.
171
Однако даже и в тех случаях, когда термины nobilis и inge-
nuus прилагаются не к одним и тем же, а явно к разным лицам,,
у нас нет никакой уверенности в том, что контрагенты с социаль-
ным статусом нобилей по своему реальному экономическому поло-
жению обязательно стоят значительно выше, чем траденты с со-
циальным статусам простых свободных (ingoтн или liberi). Реаль-
ное экономическое положение выступающих в качестве контраген-
тов разных сделок ingenui42 весьма различно, и некоторые из них
по составу своих земельных владений могут быть отнесены к соб-
ственникам мелковотчинного типа и могли бы быть обозначены
при помощи термина nobiles, если бы он прилагался только к соб-
ственникам такого типа (чего мы на самом деле не наблюдаем).
Среди ingenui, фигурирующих в перечисленных грамотах, встре-
чаются и лица, передающие владения средних размеров. Так, в гра-
моте № 107 уже известный нам мелкий вотчинник Скрот, обозна-
ченный здесь в отличие от других грамот, фиксирующих его сделки
с епископом, при помощи термина ingenuus, передает Бриксенской
церкви в Тристахе один мане, который составлял свободное держа-
ние (beneficium — конечно, в особом смысле этого слова) некоего
Мегинхарда43. Некий ingenuus Льютфрид дарит с сохранением
за собой узуфрукта земельные владения в трех местах (два манса
и два других владения, обозначенные как prediolum) и притом
с шестью несвободными; ingenuus homo Харлинк передает Брик-
сенской церкви в порядке обмена один двор (unum cortilem) и хо-
зяйственно примыкающие к нему семь мансов с целой семьей двух
сервов, обрабатывающих эти мансы; ingenuus Хацили передает
епископу шесть мансов и получает в обмен столько же в другом
месте44. Все перечисленные траденты, каковы бы ни были их
остальные земельные владения, не упомянутые почему-либо в той
или иной из указанных грамот, являются владельцами нескольких
мансов (иногда с несвободными), расположенных в некоторых слу-
чаях в различных населенных пунктах. Между тем в других гра-
мотах за тот же период ingenui выступают как мелкие дарители.
Так, ingenuus Эгици передает в полную собственность Бриксенской
церкви один двор (curtiferum) с тремя югерами пахотной земли
и с лугом, который могут выкосить шесть косцов (и притом без
манципиев) 45.
Ingenuus Генрих дарит небольшое наследственное земельное
владение (prediolum) без манципиев в полную собственность
церкви п при этом включает в грамоту любопытную оговорку, га-
рантирующую Бриксенскую церковь от возможных покушений на
ее право собственности по отношению к этому prediolum со сторо-
42 Brixen, № 94, 95, 103, 105, 107, 109, 111 (1050—1065 г.).
43 Brixen, № 107: «...ingenuus... Scroth... mansum... quem in beneficium
cuidam Meginhardo habebat concessum...»
44 Brixen, № 94, 109, 112.
45 Brixen, № 103.
172
ны родственников дарителя46. В грамоте .№ 116 ingenuus Вольф
дарит predium без манципиев (размеры этого predium не указа-
ны). Однако и в тех случаях, где ingenui передают одного серва
(с землей или без нее) или два владения, но зато без несвободных,
они тоже выступают как мелкие дарители. Так, например, ingenuus
Адальперо передает одного серва без всяких оговорок и без указа-
ния на его надел. Ingenuus Руодпрехт, в отличие от Адальперона,
передает predium с живущим на нем сервом 47 (predium здесь, по-
видимому, то же самое, что в некоторых других грамотах area,
hoba, mansus, т. е. земельный надел). Ingenuus Эрхингер переда-
ет церкви два земельных владения (duo predia) в двух разных ме-
стах; эти predia он выкупил за 30 либр у некоего лангобарда Гунд-
берта, с которым перед этим имел из-за них земельную тяжбу; вы-
купная цена этих двух predia, конечно, значительно превышает их
реальную стоимость; но есть основание считать, что они состояли
из обыкновенных земельных наделов типа area или hoba 48.
Однако за тот же период и среди контрагентов, обозначенных
термином «nobiles», встречаем наряду с крупными и мелких дари-
телей. Так, nobilis homo Пенно дарит один двор и один земельный
участок без несвободных с правом сохранения пожизненного поль-
зования, но без всякого чинша49. Передает церкви одну несвобод-
ную женщину без земли nobilis Хильтипольд50. Между тем тер-
мином nobilis нередко обозначаются и крупные собственники,
и притом даже в тех случаях, когда они не являются ни епископ-
скими вассалами, ни фогтами или графами. Так, nobilis Вильгельм
дарит в полную собственность церкви сразу 12 земельных участ-
ков (XII agros), правда, без несвободных51. Некий nobilis, совла-
делец укрепленного пункта Кинс к западу от Брунека, передает
третью часть этого укрепления с пристройками и один двор, рас-
положенный у его стен, а также вновь распаханную землю (впро-
чем, без нес1вюбо!дных) 52. Приведенные примеры, число которых
легко умножить, показывают, что с конца X в. термины ingenuus
46 Brixen, № 114 (1050—1065 г.): «...si maritus sororis... Henrici Ebo... ad
ipsum prediolum... episcopo... vel irritum facere sive in... eandem traditionem
inpedire conetur... id ipsum prediolum... domino restituat». Характер этой ого-
ворки и упоминание мужа сестры дают основание предполагать, что Ген-
рих — собственник крестьянского типа, еще не полностью разделившийся
со своими родственниками.
47 См. Brixen, № 111 (1050—1065 г.), № 105.
48 Brixen, № 95 (1050—1065 г.): «pro quibus cum Gundberto quodam Lan-
gobardo litem babuit, sed eodem tandem Longobardo donis id est XXX libris...
pacato... obtinuit». Цена гуфы, согласно алеманнским и баварским картуля-
риям, колебалась вокруг цифры 20—30 солидов. Ср. Brixen, № 39 (995—
1005 г.), где гуфа стоит 20 солидов.
49 Brixen, № 99 (1050—1065 г.).
50 Brixen, № 97 (1050—1065 г.); ср. № 111, где ingenuus передает одного
серва без земли.
51 Brixen, 101 (1050—1065 г.).
52 Brixen, № 100: «...tertiam partem castri Cbienes... et curtem unam sub-
eodem castro sitam necnon quedam novalia...»
173
и nobilis стали употребляться в Бриксенском картулярии один
вместо другого. Даже полный статистический подсчет их слово-
употребления в разном смысле не мог бы нас привести к другим
выводам, ибо чем дальше, тем все больше яти термины начинают
утрачивать свое первоначальное специфическое значение, и в
грамотах конца XI в. столь же часто встречается nobilitas pro in-
genuitate, как и ingenuitas pro nobilitate.
Если уже на основании данных фрейзингенских и нассауских
грамот IX в. мы отмечали в свое время переосмысление термина
nobilis и указывали на то, что он мог обозначать как старосвобод-
ных, так и собственников мелковотчинного типа5з, то на основании
бриксенских грамот можно по отношению к дарителям и контр-
агентам различного рода сделок, совершавшихся в X—XI вв., пойти
дальше и утверждать, что не только термин «nobilis», но и термин
«ingenuus» в значительной мере потерял свой прежний смысл:
термин «nobilis» перестал означать человека знатного, лицо «бла-
городного происхождения» (несмотря на встречающиеся в бриксеп-
ских грамотах выражения «nobilis genere», «de nobili stirpe pro-
creates»), а термин «ingenuus» (liber) перестал означать свобод-
ного в позитивном смысле этого понятия. И. тот и другой термин
(за исключением тех случаев, когда термин «nobilis» прилагается
к явным феодалам, которые, впрочем, обозначаются при этом и
другими терминами — vassali, milites, advocati и др.) стали озна-
чать человека свободного в негативном смысле, т. е. не находяще-
гося в феодальной зависимости от крупного вотчинника.
И тем не менее употребление этих терминов по отношению
к контрагентам бриксенских сделок все же дает некоторые опор-
ные пункты для определения реального экономического положе-
ния обозначенных ими лиц,— но, конечно, лишь при том усло-
вии, если в каждом отдельном случае комбинировать значение этих
терминов с анализом всей совокупности других данных (характер
объекта сделки; наличие или отсутствие зависимых или свободных
держателей; сведения о других сделках того же лица, его родствен-
ные связи; списки свидетелей и др.). Однако невозможность уста-
новления экономического положения контрагентов сделок на осно-
вании одного только указания их социального статуса, без привле-
чения дополнительных данных,— хотя она и свидетельствует о не-
котором стирании социальных граней и о сравнительно далеко
зашедшем процессе феодализации,— тем не менее не означает еще
невозможность выделения промежуточного слоя свободных людей,
стоящих между вотчинниками и зависимыми крестьянами (какими
бы терминами эти люди ни обозначались — nobiles или ingenui).
Этот промежуточный слой в течение XI в. в изучаемом нами райо-
не, по-видимому, все более и более суживается; однако он не исче-
зает окончательно. На его живучесть указывают два явления: во-
53 См. А. И. Неусыхин. Возникновение зависимого крестьянства,
стр. 391—395.
174
первых, наличие совладения родственников как среди nobiles54,
так и среди liberi и, во-вторых, данные о разного рода свободных
держателях самих контрагентов меновых и дарственных сделок.
Так, некий nobilis Перо 55 выступает in mallo puplico с отказом
от притязаний на ту долю наследства из состава его совместного
владения с его двумя сестрами, которая принадлежит Бриксенской
церкви (вероятно, в силу-ранее заключенной сделки с епископ-
ством) ; при этом упоминается и другая доля его совладения с се-
страми, принадлежащая ему самому и его наследникам; Перо отка-
зывается от принадлежащей церкви доли не только его сестер, но
п их потомства. Эта грамота дает основания предположить, что
семья Перо и его двух сестер (хотя он и обозначен как nobilis)
постепенно теряла разные части своих земельных владений, пере-
ходивших в силу разных сделок в собственность Бриксенской церк-
ви, и что, следовательно, Перо принадлежал к тому промежуточ-
ному слою, о котором шла речь выше. В других грамотах встречаем
случаи совладения четырех свободных братьев, совершающих об-
мен с Бриксенской церковью5б, или совладения четырех нобилей57,
которые передают совместно predium, а следовательно, связаны
либо родственными, либо хозяйственными узами. Некий ingenuus
Вальдфрид дарит владение (predium), полученное им в наследство
от его брата без сохранения пожизненного пользования58. Возмож-
но, что совладельцами были и те два нобиля, у которых епископ
Альбуин купил между 995 и 1005 гг. одну гуфу за 20 солидов 59;
если это так, то перед нами случай, когда одной гуфой совместно
владеют два лица, обозначенные как nobiles; они могли быть пред-
ставителями упомянутого выше промежуточного слоя мелких сво-
бодных собственников. К этому же слою, по-видимому, принадле-
жали и три совладельца горных склонов — nobilis Людвиг, liber
Марти и liber Эбергарт; каждый из них дарит свою долю совладе-
ния этими горными склонами (у последних двух наследствен-
ного) 60. Весьма возможно, что были и еще какие-нибудь совла-
дельцы этих горных склонов61; но те из них, которые здесь пере-
числены и которые совершают дарения без сохранения пожизнен-
ного пользования, вряд ли принадлежали к собственникам типа
54 Мы имеем в виду тех nobiles, которые не были явными феодалами.
55 Brixen, № 40 (995—1005 г.).
56 См. Brixen, № 52 (995—1005 г.): «liberi fratres».
57 Brixen, № 145 (1050—1065 г.): «...nobilitatem sortiti Winrih, Paulo, Tun-
zo, Ivvan... predium tradiderunt...»
58 Brixen, № 76 (1050—1065 r.): «...ingenuus vir... Waldfrith eiusque coniux
tale predium quale illi a fratre suo in partem provenire debuit... tradiderunt...»
59 Brixen, № 39 (995—1005 r.): «...unam hobam... quam comparavi XX so-
lidis a quibusdam nobilibus viris... Liutfrit, Ebizo...»
60 Cm. Brixen, № 238, 242 и 256 (1070—1080 г.); в двух последних гра-
мотах повторяется одна и та же формулировка: «...talem partem qualem in
monte Ruzol hereditario iure habuit et possedit...»
61 На это указывает тот факт, что Людвиг получил свою долю совла-
дения горными склонами от нобиля Адальперо.
175
феодальных вотчинников; скорее это — члены промежуточного
слоя.
Выходцев либо из рядов этого слоя, либо из средних свобод-
ных аллодистов можно обнаружить и среди тех свободных людей,
которые уже превратились в чьих-либо держателей, а потому фи-
гурируют не в качестве контрагентов, а в качестве фактических
владельцев тех или иных объектов поземельных сделок (мансов,
predia и др.). Так, nobilis Лыото (судя по данным ряда грамот
о нем, несомненный мелкий вотчинник) дарит один мане, на кото-
ром до настоящего времени жил некий Драгозит, который не обо-
значен как несвободный, а следовательно, является свободным дер-
жателем этого манса62. Точно так же ingenuus Скрот (по всей со-
вокупности данных о нем — тоже мелкий вотчинник) дарит один
мане, который держит некий Мегинхард в качестве бенефиция (ко-
нечно, этот термин употреблен здесь не в собственном, т. е. не в
узком, его смысле) б3.
Некий ingenuus Боффо дарит predium, полученный им от жены
его брата и в настоящее время находящийся в фактическом вла-
дении некоего Адальгераб4. В описании меновой сделки некоего
представителя Бриксенской церкви Балдемара упомянуто, что епи-
скоп передал ему в обмен один мане, которым в настоящее время
фактически владеет некий Пенноб5. Все эти свободные держатели
одного манса (или небольшого predium) могли происходить и из
числа средних аллодистов крестьянского типа.
Некоторые бриксенские грамоты позволяют даже проследить
возможные пути превращения этих аллодистов в держателей, и не
только в свободных, но и в зависимых; те же грамоты указывают
и способы сохранения свободы, к которым прибегают аллодисты,
стоящие перед перспективой ее утраты. Так, в конце XI в. некая
свободная Эгина дарит Бриксенской церкви один земельный надел
и шесть югеров пашни с тем условием, чтобы ее дочь была освобож-
дена от всякой зависимостибб.
С другой стороны, в качестве дарителей, как в пользу церкви,
так и в пользу свободных и нобилей, иногда выступают и вольноот-
пущенники. Так, два либертина дарят свою долю владения вино-
градником67. Примерно в то же время либертин Тундрам передает
62 Brixen, № 77 (1050—1065 г.): «...Liuto mansum I in villa Gabrielis...
tradidit quem quidam Dragosit tunc temporis habitavit...».
63 Brixen, № 107: «...vir ingenuus Scroth... I mansum in villa Dristah si-
tum, quem in beneficium cuidam Meginhardo habebat concessum... donavit».
64 Brixen, № ,214 (1065—1075 r.): «...ingenuus Woffo... quoddam predium
a sui fratris coniuge Sigirat personata sibi legitime traditum, quale vero a
quodam Adalgero possessum ac termino circumseptum est... donavit».
65 Brixen, № 254 (1070—1080 r.): «...pontifex... mansum unum a quodam
Pennone possessum monte Filandres situm... Baldemaro in proprium donavit».
66 Brixen, № 233 (1065—1077 r.): «...libertate potita Egina personata unam
aream et VI iugera agri... pro filia sua debite servitutis vinculo absolute...
in proprium legavit et donavit».
67 Brixen, № 222a (1065—1075 r.): «...quidam libertus Bomizlau persona-
176
два югера нобилю Харилинку, который в свою очередь дарит их
Бриксенской церквиб8. В качестве зависимых держателей контр-
агентов меновых и дарственных сделок постоянно упоминаются
servi и mancipia; иногда держатели обозначаются обобщающим
термином rustici, который может прилагаться как к лично свобод-
ным, так и к зависимым держателямб9. Чем дальше, тем все боль-
ше встречаются в бриксенских грамотах разного рода министериа-
лы, которые могут происходить не только из несвободных членов
церковной familia, но и из свободных и даже зажиточных людей70.
В конце XI в. большое количество грамот фиксирует меновые и
дарственные сделки Бриксенского епископства с его собственными
министериалами.
Однако это не исключает того, что во второй половине X в. и
вплоть до 60—70-х годов XI в. происходят многочисленные сделки
между епископством и посторонними ему лицами. Среди этих по-
следних, несмотря на довольно большое число феодальных соб-
ственников, все же нередко встречаются и представители разных
групп и прослоек промежуточного слоя свободных собственников.
Они поддаются выделению из общей массы участников дарствен-
ных и меновых сделок путем комбинированного использования
различных данных бриксенских грамот. В Бриксенском картуля-
рии встречается целый ряд дарителей и контрагентов меновых сде-
лок, которые совершают дарения и обмены по нескольку раз в те-
чение определенного периода (время жизни одного поколения)
поэтому собирание всех данных о таких «повторяющихся» дари-
телях позволяет составить представление об их реальном экономи-
ческом положении (о размерах и структуре их земельных владений,
о наличии или отсутствии у них несвободных, о размещении их вла-
дений в одном или нескольких населенных пунктах и т. д.) и на-
метить среди них различные группы земельных собственников.
В процессе собирания конкретных данных о реальном эконо-
мическом положении участников сделок немалое значение приоб-
ретают указания на их весьма разнообразные родственные связи,
так как их родственники выступают в других грамотах в качестве
традентов71. Значительным подспорьем могут служить и очень
tus... portionem in quadam vinea loco Ueldes sita... donavit». Любопытно, что
во второй части той же грамоты, в № 222b, другой Bomizlau, тезка первого,
назван «libertate potilus» и что они оба являются совладельцами одного и
того же виноградника.
68 Brixen, № 219 (1065—1075 г.): «...nobilis ex genere Charilinc duo iugera
a quodam liberto Gundram personate sibi... tradita... in manus pontifici Alt-
vini... donavit».
69 См. стр. 219—225 настоящей работы.
70 Cp. Brixen, № 55 (995—1005 г.) — Гупольд; № И (985-993 г.), 63
(1005 г.) — Дитхох.
71 Кроме уже приведенного выше материала о родственных связях
контрагентов разных сделок, см. данные на этот счет в следующих грамотах
50—70-х годов XI в.: ссылка на родственника (consanguineus) некоего
Льюто, с которым у него была тяжба (№ 154); указание на совладение не-
12 А. И. Неусыхин
177
подробные в Бриксенском картулярии списки свидетелей заклю-
ченнной сделки в конце каждой грамоты, ибо эти свидетели, так
же как и родственники традентов, нередко встречаются в других
грамотах в качестве участников сделок (правда, при использовании
свидетельских списков значительные трудности представляет иден-
тификация лиц, носящих одни и те же имена; нов нашем картуля-
рии эти затруднения несколько меньше, чем обычно, ввиду отме-
ченной подробности списков свидетелей). Некоторые опорные
пункты для определения социально-экономического положения
контрагентов сделок дают иногда и имена фогтов, которые упоми-
наются в Бриксенском картулярии не только в качестве посред-
ников поземельных сделок (в такой роли они фигурируют почти
в каждой грамоте), по и в качестве дарителей и контрагентов ме-
новых сделок; это последнее обстоятельство нередко позволяет
отождествить некоторых дарителей с фогтами путем идентифика-
ции их имен в разных грамотах.
Но, конечно, особенно большую роль в деле собирания данных
о реальном экономическом положении традентов играет анализ
объектов дарственных и меновых сделок; юн тем более существен,
что в Бриксенском картулярии отсутствуют данные о границах
передаваемых земельных владений, а также очень скудны указания
на условия дарений.
в) Объекты дарственных и меновых сделок
и их локализация
Способы описания объектов сделок в Бриксенском картулярии
отличаются значительным разнообразием. Наряду с обозначениями
этих объектов, носящими общий и недостаточно определенный ха-
рактер (propr-ietas; proprietatem, qualem habuit) /встречаем и более
конкретные приемы их описания. Среди них очень часто фигури-
рует термин «predium», который может иметь весьма различное
реальное значение и содержание. Если в одних грамотах predium
прямо отождествляется с земельным наделом — гуфой или маисом
(иногда даже с половиной маиса) 72, то в других predium может
означать целое владение мелкопоместного типа73; иногда употреб-
коей матроны (nobilis) с ее сестрой, от которой она получила объект своего
дарения (№ 158); совместное дарение сына и матери (№ 163); косвенные
сведения о бенефиции дяди дарителя (№ 186); исключение из состава да-
рения одного манса, который традентка (matrona nobilis) уже ранее пере-
дала своему когнату (№ 208), и др. Эти данные о родственных связях встре-
чаются в грамотах, относящихся к разным слоям дарителей, в том числе
и к собственникам феодального типа.
72 Ср. Brixen, № 105 (1050—1065 г.), где predium не что иное, как зави-
симое держание серва дарителя; № 152 (1050—1065 г.), где predium — пол-
манса, принадлежавшего двум братьям-нобилям.
73 Brixen, № 79 (1050—1065 г.): краткая версия текста обозначает объ-
ект дарения только как predium, а подробная версия указывает, что это
178
ляется выражение prediolum, означающее, по-видимому, predium
небольшой величины. Многообразие значений этого термина тре-
бует выяснения его конкретного содержания в каждом отдельном
случае. В числе объектов сделок часто встречаются агеае, мансы
и гуфы, притом и как свободные наделы, составляющие часть ал-
лодиальных владений самого контрагента сделки, и как зависимые
держания с сидящими на них свободными или несвободными людь-
ми; примеров мансов и гуф первой категории довольно много, а в
качестве примера второй группы укажем на mansus servilis, кото-
рый входил в состав держаний, зависевших от дарителя, обозна-
ченного как nobilis miles 74. В Бриксонском картулярии в несколь-
ких случаях упоминаются зависимые держания, обозначаемые тер-
мином colonia,— иногда с сидящими на них mancipia 75, а иногда
с колонами 76 и со свободными держателями 77 или вовсе без дер-
жателей 78. В одной из грамот такая colonia называется чинше-
вым держанием79.
В некоторых случаях объекты дарения выражены в мерах зе-
мельной площади (большей частью в югерах) или просто обозна-
чены как пахотные участки, пахотные поля — agri. Двор (или
усадьба), являющийся хозяйственным центром того или иного зе-
мельного владения, обозначается большей частью термином «cur-
lifer», причем он может быть центром и мелкой вотчины, и кресть-
янского владения. В некоторых грамотах двор (а иногда мане или
гуфа) фигурирует в сопровождении довольно подробной «формулы
принадлежности»; эта формула в некоторых случаях включает ука-
зания на рельеф местности в виде перечисления горных склонов и
долин, лесов, горных пастбищ и т. д.80 При этЮм встречаются дан-
ные, указывающие на наличие системы полей, принадлежащих свя-
занным друг с другом поселениям хуторного типа (Weilerflur).
Такие данные исходят главным образом из Восточного Тироля, где
эта система была распространена, в частности, из окрестностей
бурга Велцдес в Верхней Крайне. Так, в грамотах из этого района
читаем: «in loco qui dicitur summitas campi id est Z obinentiges fel-
de», «in loco qui dicitur Z obinentigemo felde» 81. He исключена (воз-
можность наличия и системы полей, примыкающих к лесным гу-
владение состояло из 12 мансов, половины владельческих прав на церковь
и виноградника.
74 Brixen, i№ 98 (1050—1065 г.).
75 Brixen, № 28 (993—1000 г.), 61 (1005 г.) и др.
76 Brixen, № 84 (1050—1065 г.): «terra a duobus colonis possessa».
77 Brixen, № 63 (1005 г.).
78 Brixen, № 62 (1005 г.).
79 Cp. Brixen, № 28 (993—1000 г.): colonia censualis. Встречается и «сла-
вянская» colonia (colonia Sclavanisca).— Brixen, № 37 (995—1005 г.) и др.
80 См. Brixen, № 152 (1050—1065 г.): «cum silvis in valle et in monte pas-
cuis», № 4 (955—975 r.): «edifitiis, agris, pratis, campis, silvis, viis et inviis...
montibus, planiciebus cultis et incultis»; ср. также № 3 (955—962 г.).
81 Brixen, № 138 (1050—1065 г.), 140 (1050—1065 г.).
12*
179
фам; ее следы можно усмотреть в тех грамотах, которые свидетель-
ствуют о расположении 6 мансов пахотной земли на высоком бе-
регу озера, что соответствует характерному для этой системы
размещению полос, тянущихся из глубины долины вверх на горные
склоны; такой случай описан в грамоте № 112 (1050—1065 г.):
«in loco qui dicitur summitas lacus Z obinantiges sevuas» 82. В одной
грамоте угодья общего пользования названы словом «gimeineda»
(т. е. «Gemeinde») 83, а в другой указано право совместного владе-
ния вновь распаханной территорией84 85., Вновь распаханное и ого-
роженное земельное владение передает nobilis НоппоS;>, причем тут
же назван и населенный пункт, на территории которого оно распо-
ложено. Приведенные нами данные о землях общего пользования,
об особого рода угодьях, о распашках и т. д. свидетельствуют о на-
личии в Тироле X—XI вв. общинного владения неподеленными зе-
мельными угодьями типа альмепды (о том же говорят и частые
упоминания пастбищ, лесов, горных склонов в «формуле принад-
лежности»). Однако Бриксенский картулярий не отличается оби-
лием конкретных сведений о характере этой общинной собствен-
ности. В числе объектов дарений встречаются особые «славянские»
гуфы, мансы и coloniae 86, причем иногда число передаваемых «сла-
вянских гуф» довольно велико; так, к земельному владению в
районе бурга Штейн примыкает восемь «славянских» гуф; епископ
Хартвиг жалует целых двадцать таких гуф87. «Славянские» гуфы
встречаются большей частью в Каринтии, на р. Драве и в районе
Линца88. Возможно, что такого рода гуфы отличались от обычных
не только этнической принадлежностью их владельцев89 или дер-
жателей, но и их структурой и размерами; на это косвенно указы-
вает тот факт, что в одной из грамот особо отмечен и '«баварский»
мане90.
82 Редлих переводит эти выражения как «zu oberst am Felde», «zu oberst
am See» — Brixen, Register, S. 297, 352—355.
83 Brixen, № 121 (1050-^1065 r.): «...ilium usum qui vulgo dicitur gimei-
neda»; любопытна ссылка на то, что это обозначение принято в просто-
речии.
84 Ср. Brixen, № 47 (995—1005 г.): «nobilis Rihheri banc partem commu-
nionis quam habuit in novali rure... (tradidit)». Вновь распаханные земли
упоминаются еще в нескольких грамотах (№ 100, 124, 190b, 317), причем
в № 124 (1050—1065 г.) слово novalia включено в состав Pertinenzformel.
85 Brixen, № 190b (1065—1075 г.): «...predium tale, quod inferius novale
vocatur, quale in loco Germarisgowi termino circumseptum et designatum...
possedit».
86 Brixen, № 5, 37, 71, 170, 173, 244, 363a.
87 Brixen, № 5 (975 r.), 71 (1022—1039 r.).
88 Brixen, № 170 (1060—1075 г.), где и название населенного пункта,
в котором расположена «славянская» гуфа, само звучит по-славянски —
Dulieb; ср. также славянское название деревни Goselna в № 104 (1050—
1065 г.).
89 Наличие славянских поселений в Каринтии и Крайне не вызывает
сомнений; в некоторых грамотах фигурируют славянские имена контр-
агентов сделок (например, Иван).
90 Brixen, № 231 (1065-1077 г.).
180
Если оставить в стороне эти земельные владения особого рода,
то следует отметить, что в числе объектов поземельных сделок ча-
сто фигурируют также виноградники и луга, а у более зажиточ-
ных дарителей — мельницы и части доходов с той или иной церкви,
находящейся в совладении нескольких лиц, по-видимому, собствен-
ников феодального или мелковотчшпюго типа.
Нередко в качестве объектов дарственных п меновых сделок
выступают сервы или mancipia, передаваемые без земли, причем
они иногда перечисляются по именам вместе с членами их семей.
С конца XI в. начинается процесс личного освобождения сервов и
mancipia и их превращения в оброчных держателей (censuales),
но эти чиншевики по своему происхождению, конечно, ничего об-
щего не имеют с прекаристами IX—X вв., так как прекаристы про-
изошли из бывших свободных аллодистов, а чиншевики — из лично
несвободных людей. Однако с исчезновением прекария к концу
XI в. последствия этих обоих процессов — превращения свободных
аллодистов в наследственных прекаристов, а их потомков в зави-
симых тяглых держателей, с одной стороны, и перехода сервов
на положение зависимых оброчников, с другой — в равной мере со-
действовали окончательному оформлению класса зависимого кре-
стьянства в Тироле.
Упоминаемые в грамотах объекты поземельных сделок распо-
ложены в населенных пунктах, которые большей частью обозна-
чаются как villa и locus. Целые населенные пункты почти никогда
не являются предметом дарственных и меновых сделок. Для перио-
да X—XI вв. можно выделить несколько населенных пунктов,
в каждом из которых расположены объекты нескольких сделок.
Классифицируя участников меновых и дарственных сделок в пре-
делах каждой из этих деревень и учитывая сведения об их земель-
ных владениях, расположенных в других деревнях, а также и всю
совокупность прочих данных о них, мы можем прийти к некото-
рым заключениям об их реальном социально-экономическом поло-
жении и о возможности отнесения того или иного традента к раз-
личным группам собственников (мелковотчинного в тесном смысле
слова, крестьянского или промежуточного тина). Среди этих насе-
ленных пунктов встречаются такие, в которых преобладают вотчин-
ники (не только мелкие, но и крупные) и разного рода церковные
министериалы и в которых значительная часть объектов поземель-
ных сделок отличается дробностью. Но есть и такие деревни, в ко-
торых фигурируют собственники весьма различных типов.
Особо следует отметить, что в числе населенных пунктов, упо-
минаемых в Бриксенском картулярии, имеются бурги (замки) или
во всяком случае укрепленные пункты (munitio, castrum, castel-
lum) 91.
91 Stein, Veldes, C'hreina (иногда транскрибируется как Kiens или Chie-
nas); территория последнего частично совпадает с территорией Veldes; все
три пункта расположены в Каринтии.и Крайне.
181
Любопытно, что некоторые объекты сделок, расположенные на
территории этих бургов и обозначенные как примыкающие к ним,
входящие в состав их владений, тем не менее передаются и обме-
ниваются отдельно. Так, некий nobilis передает две славянских «со-
lonias... castello Stein adiacentes»', некий ingenuus дарит «predium,
quale sub castello Ueldes possedit» 92. В то же время эти бурги ино-
гда обозначаются как locus 93.
Совокупность данных Бриксенского картулярия позволяет
установить факт значительной мобилизации земельной собственно-
сти в Тироле X—XI вв. Этот процесс мобилизации идет одновре-
менно в разных направлениях: с одной стороны, посредством
дарений по частям происходит концентрация одних земельных вла-
дений в руках крупных, церковных и светских, вотчинников; с дру-
гой стороны, наблюдается перегруппировка других владений и их
переход из рук в руки путем меновых сделок, иногда сочетающих-
ся с дарениями; при этом отдельные земельные владения нередко
переходят в собственность не только крупных феодалов, но и зем-
левладельцев мелковотчинного или промежуточного типа. Наряду
с этим значительно возрастает число несвободных крестьян, что яв-
ствует из частого упоминания в грамотах сервов и mancipia — как
сидящих на наделах, так и дворовых. Параллельно с этим, особенно
во второй половине XI в., растет число и значение,министериалов
и в то же время часть сервов превращается в тяглых держателей-
чиншевиков (censuales).
Однако, несмотря на усиление всех этих процессов, которые
в сущности сводятся в их сочетании друг с другом к единому про-
цессу феодализации, в Тироле X—XI вв. все еще сохранялись соб-
ственники промежуточного типа (стоявшие по своему реальному
положению между вотчинниками и крестьянами), а также и соб-
ственники крестьянского типа. Этих последних следует искать
не только среди дарителей, обозначаемых в Бриксенском картуля-
рии терминами «liberi» или «nobiles» (в тех случаях, когда анализ
объектов их сделок и всех прочих данных о них позволяет считать
их свободными крестьянами), но и среди тех названных по именам
фактических владельцев или держателей составных частей земель-
ной собственности традентов, которые не обозначены как лично
несвободные или зависимые люди. А таких в нашем картулярии
немало, и они, вместе с собственниками крестьянского типа в среде
традентов — нобилей и liberi, составляют все же довольно опреде-
ленную прослойку феодального общества того времени.
92 Brixen, № 37 (995—1005 г.); 139 (1050—1065 г.).
93 Brixen, № 30 (995—1005 г.): «locus Stein»; № 168 (1060—1070 г.): «lo-
cus Veldes».
182
3. Социальный состав земельных собственников
в Тироле
во второй половине X и в XI в.
по данным Бриксенского картулярия
Переходя к анализу сделок Повторяющихся дарителей за опре-
деленный период, констатируем, что грамоты времен епископа
Альбуина дают возможность разбить контрагентов зафиксирован-
ных в них сделок, исключив крупных феодальных собственников,
на две группы: а) собственников, принадлежащих к высшей груп-
пе широкого промежуточного слоя, в том числе мелковотчинного
типа (включая бенефициариев и министериалов епископа), и б) бо-
лее мелких собственников, приближающихся к собственникам кре-
стьянского типа.
а) Собственники, входящие в состав
широкого промежуточного слоя
между крупными вотчинниками и крестьянами
Начнем наш анализ с разбора грамоты № 55 (приблизительно
995—1005 г.), которая содержит целый рассказ не только о сделке
некоего Гупольда с Бриксенской церковью, но и о мотивах этой
сделки, а также о происхождении самого Гупольда и о дальнейшей
судьбе его и его сына. Уже самый нарративный характер этого
документа сближает его с некоторыми грамотами Фрейзингенского
и Сен-Галленского картуляриев 94. Некий выходец из Алеманнии
(advena Alamannus) Гупольд явился во владения Бриксенской
церкви и «заслужил пожалование бенефиция от епископа», т. е.,
иными словами, получил о‘т епископа бенефиций за свою службу95.
Судя по началу грамоты, Гупольд — вассал и бенефициарий
епископа. Однако дальнейшее содержание грамоты вносит некото-
рые неожиданные и любопытные штрихи в характеристику со-
циальной физиономии этого «выходца из Алеманнии». Оказывает-
ся, он женился на зависевшей от Бриксенской церкви несвободной
женщине (ancillam ipsius ecclesiae uxorem accepit), от которой у
него был сын; по-видимому, в интересах обеспечения своей семьи 96
Гупольд привел с собой в пределы епископства своих зависимых
94 Freising, № 450, 489 (грамоты Тениля), 75, 76, 200 и 626а, 776, 805—
809, 837 (грамоты Изангарта — деда и внука), а также St. Gallen, № 331 от
830 г. (грамота Гильтиберта). Сходство с грамотой Гильтиберта тем суще-
ственнее, что и Гупольд происходил из Алеманнии. Разбор указанных
фрейзингенских и сен-галленских грамот см. А. И. Неусыхин. Возник-
новение зависимого крестьянства..., стр. 388—390, а также гл. I и III дан-
ной монографии.
95 Brixen, № 55: «...ibique ab episcopo qui ipsi ecclesiae preerat benefi-
cium servitio promeruit».
96 Грамота излагает эту ситуацию несколько иначе и притом более кра-
сочно, приводя дополнительный, психологический мотив поступка Гупольда;
«...quorum amore captus eius mancipia in eundem episcopatum adduxit ex
Alamannia» (этот же мотив приводится и в фрейзингской грамоте № 450
в качестве объяснения поступков дарителя Тениля, который сошелся с
«femina S. Mariae famula Meripurc»).
183
людей (mancipia) из Алеманнии, где он, кроме бенефиция, приоб-
рел еще и какое-то другое владение 97.
В старости, во время болезни, Гупольд решил совершить через
посредство Бриксенской церкви акт завещания, но при этом облек
его в следующие формы: он передал своих mancipia и приобретен-
ные им владения (predium; о его бенефиции в этой связи нет речи)
сначала вассалу епископа нобилю Риххери98 99 с тем условием, что
если Гупольд умрет раньше ближайшего праздника рождества, то
Риххери, играющий здесь лишь роль посредника (может быть, со
стороны церкви), должен передать земельные владения Гупольда
в пользование и в собственность его сыну, который и в этом месте
и в двух других местах грамоты назван servus ecclesiae ". Так как
Гупольд вскоре после этого действительно скончался (и притом
до рождества), то посредник и передал в присутствии епископа
Альбуина указанные объекты сыну Гупольда, который получил
predium и 5 семей mancipia (указано 18 имен) 10°. Текст изложен-
ной грамоты вызывает ряд вопросов.
Прежде всего необходимо выяснить, в каком смысле употреблен
термин «бенефиций», и в связи с этим — что значит трехкратное
подчеркивание: «Hupoldi filius ecclesiae servus». Очевидно, что сын
Гупольда не мог быть сервом Бриксенской церкви в буквальном
смысле этого слова (хотя он и был сыном ancida). Против этого
говорит и самый факт передачи сыну Гупольда владений его отца
через посредство вассала епископа в присутствии самого епископа,
и наличие в составе передаваемого объекта довольно значительного
числа mancipia, и, наконец, терминология (он назван не просто
servus или mancipium, a servus ecclesiae) 101. По-видимому, это обо-
значение следует связывать с указанием на то, что его отец в свое
время получил бенефиций за службу. Из этого сопоставления наи-
97 Brixen, № 55: «insupcr el predium adquisivit».
98 Brixen, № 53 (995—1005 г.), где Риххери назван nobilis- miles; № 47
(995—1005 г.), где он дарит монастырю Георгенберг долю в распаханной
новине; он же указан в качестве свидетеля во многих грамотах с 975 г.
(№ 5) по 995—1005 гг. (№ 51). Судя по тому, что он выступает свидетелем
при сделках явных феодалов (например, графа Отто — № 46а от 995—1005 г.),
Риххери недаром назван miles — это действительно вассал, несущий воен-
ную службу епископу Альбуину. Поэтому его роль посредника в сделке
Гупольда привлекает особое внимание, ибо, как известно, феодалы, хотя
бы и мелкие, редко бывали свидетелями и тем более посредниками в сдел-
ках лиц крестьянского происхождения.
99 Brixen, № 55: «Cumque idem senio el morbo lassus dcficcret, prefala
mancipia el predium cuidam nobili viro nomine Rihheri Iradidit co lenorc,
si ante proximum natale domini obirct, ut eius filio ecclesiae servo in faculta-
tem et proprietatem perferret».
100 Ibid.: «Haec sunt nomina mancipiorum quae tradita sunt Hupoldi filio
ecclesiae servo».
101 Отвергнуть эту возможность заставляет и другой пример: некий Дит-
хох назван servus ecclesiae (Brixen, № 63 от 1005 г.), между тем как его
отец, делающий дарение с mancipia и обозначенный как nobilis vir, не был
женат на несвободной, и тем не менее его сын назван servus ecclesiae уже
в грамоте отца (№ 11 от 985—993 г.).
184
более вероятным представляется тот вывод, что Гупольд коммен-
дировался епископу и нес ему службу в качестве министериала102,
чем и объясняется обозначение его сына как слуги церкви; ибо, как
известно, в Германии конца X в. министериалы считались еще
несвободными слугами, хотя они фактически стояли значитель-
но выше несвободных крестьян. Если наше толкование правиль-
но, то бенефиций Гупольда не что иное, как министериальный
лен. Само по себе наличие такого лена у того или иного дарите-
ля — еще не основание для зачисления его в состав членов гос-
подствующего класса, так как министериалы в конце X в. еще
не слились с низшим слоем вассалов в единое сословие рыцар-
ства. Поэтому для установления реального социально-экономи-
ческого положения Гупольда надо заняться разысканием и ана-
лизом других данных о нем; при этом очень большое значение
имеют сведения о составе и характере его земельных владений.
Как мы уже знаем, он, кроме своего министериального лена, имел
еще и predium, размеры и состав которого, к сожалению, не указа-
ны; кроме того, весьма существенно наличие у него довольно зна-
чительного количества несвободных; любопытно, что это — те са-
мые mancipia, которых он привел с собой из Алеманнии после
своей женитьбы и рождения у него сына; значит, он обладал ими
уже давно, прежде чем приобрел predium. Тот факт, что социаль-
ный статус Гупольда обозначен при помощи термина «nobilis»,
сам по себе еще не может служить основанием к использованию
данных о наличии у него 18 несвободных для отнесения его к вот-
чинникам: термин «nobilis», как в Бриксенском, так и в других
баварских картуляриях, может иметь самое различное значение,
он прилагается как к явным феодалам (фогтам и графам), так и к
лицам, которые названы в других грамотах просто свободными
(ingenui) 103. Ввиду отсутствия данных о территориальном разме-
щении владений Гупольда мы не можем даже судить о том, были
ли перечисленные в грамоте mancipia земельными держателями
или дворовыми. Ясно лишь, что Гупольд, имевший несвободных
еще в Алеманнии, сделался потом в Баварии министериалом
Бриксенской церкви и обладал бенефицием и аллодом (predium) с
несвободными. Заслуживает внимания следующее обстоятельство:
термин «servus ecclesiae» прилагается не к самому Гупольду, а к
его сыну, и притом с такой настойчивостью (три раза!), которая
дает основание предполагать, что наследственным министериалом
102 Редлих в кратком немецком заголовке грамоты № 55, который он
предпосылает тексту, называет Гупольда «ein Lehensmann von Brixen», но
это обозначение двусмысленно, так как под ним можно разуметь и вассала
и министериала. Ср. № 63; здесь Редлих обозначает Дитхоха как «Eigen-
mann der Brixner Kirche», что уже ближе к обозначению министериала.
103 Ср. Brixen, № 77 и 79, где некий Лыото делает почти одновременно
(в 1050 и 1065 гг.) два дарения в Грабельсдорфе; это несомненно одно и то
же лицо, а между тем в № 77 он назван nobilis homo, а в № 79 — vir ingenw
us.
185
стал именно его сын, а не он сам; этим объясняется, вероятно,
и процедура передачи части владений Гупольда сыну в присут-
ствии епископа Альбуина через посредство Риххери; сам Гупольд,
по-видимому, был пожизненным министериалом; да и то мы мо-
жем об этом судить лишь по косвенным указаниям на его servi-
tium (характер которого неясен) и связанный с этим бенефиций.
Между тем как раз этот бенефиций его сын не получает по за-
вещанию при жизни отца через посредство Риххери; таким путем
ему передаются лишь благоприобретенные владения отца (predium
и mancipia), и притом не только в пользование, но и в собствен-
ность (in lacultatem et proprietatem). Хотя servitium сына Гуполь-
да с этого владения (predium) прямо не указан, но обозначение
его сына как servus ecclesiae дает основание считать, что он нес
какой-либо servitium в пользу Бриксенской церкви. Остается пред-
положить, что он нес этот servitium с отцовского бенефиция, кото-
рый он мог унаследовать механически, т. е. в силу принятого в то
время порядка наследования министериальных ленов (ввиду этого
передача ему лена и не требовала особой процедуры при участии
посредника). Если это предположение верно, то Гупольд предстает
перед нами в качестве родоначальника семьи одного из бриксен-
ских министериалов. Но это опять-таки не дает достаточного мате-
риала для точного определения его социального статуса, т. е. для
обязательного отнесения его либо к вотчинникам, либо к крестья-
нам, без дальнейшего усложнения вопроса о других возможностях.
Более того, нам представляется, что такое усложнение необходимо.
В самом деле, Гупольд не мог быть несвободным слугой Бриксен-
ской церкви до своего переселения из Алеманнии в Баварию и до
получения министериального бенефиция; вряд ли он был зависи-
мым человеком какого-либо другого феодального собственника в
самой Алеманнии, ибо в таком случае он не совершил бы так легко
свой переход под власть Бриксенской церкви и не имел бы уже до
этого в своем распоряжении целых 18 mancipia. Скорее всего Гу-
польд был зажиточным свободным алеманном (принадлежность
его к той или иной группе свободных пока не поддается уточне-
нию) ; по неизвестным нам причинам он счел нужным перейти на
службу Бриксенской церкви.
Какие же предположения можем мы гипотетически построить
относительно социально-экономического облика Гупольда до его
переселения в Баварию?
Количество несвободных Гупольда позволяет провести аналогию
с его соплеменником, алеманном Гильтибертом, который в 830 г.
передал Сен-Галленскому аббатству 13 несвободных (mancipia),
с той существенной разницей, что Гильтиберт одновременно тради-
ровал еще целых 5 гуф в трех разных населенных пунктах 104, меж-
ду тем как Гупольд приобрел свой predium, по-видимому, уже в
Баварии и нам ничего не известно о составе его бывших земельных
104 См. St. Gallen, № 331.
186
владений в самой Алеманнии и о том, были ли его несвободные
испомещены на эти владения.
Следовательно, по признаку структуры его земельных владе-
пый мы имеем еще меньше оснований отнести Гупольда в бытность
его в Алеманнии к собственникам мелковотчинного типа, чем Гиль-
тпберта. Но ведь и Гильтиберта мы не решились категорически
отнести к числу мелких вотчинников, несмотря на мелковотчин-
вую структуру его владений; мы предположили в свое время, что
он обрабатывал и свою собственную гуфу с помощью дворовых,
а зависимых держателей (mancipia) эксплуатировал лишь путем
взимания с них оброка. Такое предположение мы сделали на осно-
вании того факта, что Гильтиберт был женат на несвободной, при-
чем его жена и дочери получили право наследовать его дарения,
превратившиеся в прекарий, лишь в том случае, если они приобре-
тут свободу 105.
Вспомним, что Гупольд женат на несвободной и что он своим
завещанием 106 стремится обеспечить своего сына, которому пере-
дает и земельные владения и своих mancipia. Факт женитьбы на
несвободной дает повод к сближению Гупольда также и с фрейзин-
генским дарителем Тенилем. Состав владений, переданных Тени-
лем Фрейзингу 107, описан подробнее, чем характер владений Гу-
польда, и во всяком случае это описание свидетельствует не в
меньшей мере, чем изображение владений Гупольда, о мелковот-
чинной структуре собственности Тениля. В самом деле: если у Гу-
польда бенефиций, predium и 18 манципиев, то у Тениля церковь,
двор с постройками, пять манципиев, да еще два собственных
леса 108. Подобно Гупольду, Тениль вступил в брак с несвободной
женщиной, зависевшей от монастыря (famula S. Mariae). Несмотря
на то, что грамоты Тениля и Гупольда разделяют полтора столе-
тия, указанные особенности их социально-экономического положе-
ния обнаруживают большое сходство. Однако существенное разли-
чие заключается в том, что Тениль, в отличие от Гупольда, не
назван министериалом монастыря; несколько различен и самый ха-
рактер их сделок: Тениль передает монастырю часть своих владе-
ний с целью приобрести личную свободу для своей жены и своего
сына. Этот мотив в грамоте Гупольда прямо не указан, к тому же
105 См. А. И. Неусыхин. Возникновение зависимого крестьянства,
стр. 389.
106 Самая процедура передачи владений Гупольда сыну через посредни-
ка отчасти напоминает архаические формы завещания и дарения: аффато-
мию по Салической правде (с той разницей, что там идет речь, по-видимому,
лишь о передаче движимости), thingatio у лангобардов (Во., 172—173); раз-
личие еще и в том, что в Салической правде и в эдикте Ротари передача
происходит не в пользу сына, хотя более поздние лангобардские законы
предусматривают и эту возможность (ср. Liutprand, ИЗ).
107 См. Freising, № 450 (821 г.) и 489 (823 г.). См. А. И. Неусыхин.
Указ, соч., стр. 388, прим. 2.
108 См. Freising, № 489.
187
его сын не становится прекаристом. Таким образом, если в грамо-
те Тениля результатом сделки является превращение части аллода
дарителя в наследственный прекарий, то в грамоте Гупольда идет
речь о закреплении за его сыном от несвободной женщины наслед-
ственного владения (как его бывшего аллода, так и министериаль-
ного лена) на условии несения службы Бриксенской церкви.
Если мы в свое время отнесли Тениля к числу зажиточных об-
щинников 109, то возникает вопрос: вынуждает ли нас указание на
министериалъную службу Гупольда и его сына,— принимая во вни-
мание только что отмеченное сходство структуры владений Гуполь-
да и Тениля и факт передачи и тем и другим своих владений
сыну от несвободной,— перенести и па Тениля некоторые новые
данные из грамоты Гупольда? Иначе говоря, должны ли мы усом-
ниться в происхождении Тениля из среды зажиточных общинников
на том основании, что Гупольд, находившийся в сходной с ним си-
туации110 и обладавший собственностью с мелковотчинной струк-
турой владений, был церковным министериалом?
Думается, что нет. Более того, и Гупольд мог происходить ил
той же среды,— по указанным выше соображениям о происхожде-
нии и статусе министериалов в Германии в конце X в. Таким
образом, нам представляется вполне возможным отнести Гупольда
к той высшей прослойке широкого промежуточного слоя разного
рода мелких земельных собственников, представители которого
уже переходят к эксплуатации зависимых держателей путем отра-
боточных повинностей и в то же время частично могут прилагать,
и свой личный труд к обработке собственного надела111.
Однако то обстоятельство, что Гупольд и его сын могли прибег-
нуть к посредничеству епископского вассала112, служит дополни-
ным указанием на то, что Гупольд,— независимо от его возможного-
происхождения из среды собственников крестьянского типа,—
в силу своего превращения в министериала (хотя бы и мелкого)
уже стал переходить в ряды низшего слоя господствующего класса.
Уже отмечавшаяся сделка с Бриксенской церковью некоего
Дитхоха и его одноименного сына отличается от сделки Гупольда,
несмотря па обозначение сына и того и другого при помощи терми-
на servus ecclesiae, некоторыми любопытными особенностями.
109 А. И. II е у с ы х и н. Указ, соч., стр. 389.
110 Эта ситуация, т. с. брак с несвободной, встречается и в других кар-
туляриях Южной Германии IX—X вв., так, например, в грамотах Сен-Гал-
ленского картулярия (см. об этом гл. III нашей работы).
111 При этом трудно установить, принадлежал ли Гупольд к первой или
второй группе членов этой высшей прослойки, т. е. к таким мелким соб-
ственникам, которые эксплуатировали барщинный труд держателей-сер-
вов, или к таким, которые перешли уже к эксплуатации колонов или лич-
но свободных держателей (имеем в виду группы За и 36 по нашей класси-
фикации — см. гл. I этой книги). Относительно сына Гупольда невозможно
установить, прилагал ли он хотя бы частично свой личный труд к обра-
ботке земли.
112 См. выше, стр. 184.
188
Прежде всего в данном случае мы имеем дело с дарением и обме-
ном, а не только с передачей владений сыну по завещанию. Между
985 и 993 гг. Дитхох (quidam nobilis vir D.) передал Бриксенской
церкви половину своих владений в населенном пункте Эльвес, при-
чем епископ Альбуин возвратил ему подаренные владения в по-
жизненное пользование — вместе с каким-то другим держанием
Дитхоха в другом населенном пункте Мурон. Это последнее держа-
ние (как, впрочем, и дарение Дитхоха) обозначено термином «бе-
нефиций», но нет твердой уверенности в том, что под этим терми-
ном в данном случае не скрывается просто пожизненное пользова-
ние (узуфрукт), так как и дарение Дитхоха и полученный им бе-
нефиций возвращаются ему в пожизненное пользование пз. Объект
дарения Дитхоха описан при помощи («формулы принадлежно-
сти» 113 114, в составе которой упомянуты дворы, пахотные поля, луга
п право пользования неподеленными угодьями; характер «формулы
принадлежности» не дает возможности установить в точности хо-
зяйственную структуру переданных владений, так как в ней не
выделены зависимые держания и господская усадьба, а суммарное
упоминание дворов и пахотных полей (curtileris, agris) во мно-
жественном числе не дает возможности установить, играл ли один
из этих дворов роль господского, да и сколько всего дворов и па-
хотных наделов было в составе переданной Бриксенской церкви по-
ловины владений Дитхоха. Правда, мы узнаем, что другая их по-
ловина закреплялась за сыном Дитхоха, носившим то же имя, что
и отец, и обозначенным, подобно сыну Гупольда, термином servus
ecclesiae; в составе этой второй половины указаны четверо несво-
бодных (mancipia), но зато ничего не сказано о структуре этих
владений и даже нет Pertinenzlormel115. В числе свидетелей сделки
фигурирует Одальскальк, который, несомненно, был крупным фео-
дальным собственником 116. Он тождествен с епископским фогтом
того же имени 117; в другой грамоте он обозначен как вассал
113 Brixen, № И: «...prestitit Albuinus... Diethoho predicto hanc ipsam
proprietatem necnon aliud beneficium in loco Muron usque ad obitum vitae
suae tenendum».
114 Ibid.: «...suam proprietatem, quam habuit in loco Elues, curtiferis,
agris, pratis, exitibus et reditibus, aquis aquarumve decursibus, montanis et
submontanis, omnibusque legitimis attinentibus tradidit...»
115 Ibid.: «...nobilis vir Diethoch. ...aliamque dimidiam Diethoho eius filio
sancti Ingenuini servo cum quattuor mancipiis potestative habendam». Cp.
Brixen, № 63 (1005 г.): у Дитхоха-сыиа были владения еще в одном насе-
ленном пункте, но состав полученных им от отца владений в Эльвес на
основании этой грамоты не может быть уточнен, ибо они здесь даже не
упомянуты.
116 См. Brixen, № 41 (995—1005 г.), где он назван фогтом; № 42, где он
выступает в те же годы свидетелем наряду с графом Отто; № 28 (993—
1000 г.), где он играет роль свидетеля при разделе земель между епископом
Альбуином и его братом; см. также № 24, 26, 34, 35—38, 40. Ср. № 17
(985—993 г.), где он назван вассалом епископа.
117 Brixen, № 41: «...Herolt recredidit se in manum episcopi Albuini et
advocati sui Odalscalchi...»
189
епископа 118 119. Следовательно, и при сделке Дитхоха-отца Одаль-
скальк мог фигурировать в качестве свидетеля со стороны еписко-
па, а не дарителя, а потому его наличие в списке свидетелей само
по себе еще не аргумент в пользу того, что Дитхох-отец был
сю1бсгвенни!К10м феодального типа, т. е. 'вотчинником,— членом гос-
подствующего класса.
Приблизительно через 12 или 20 лет после дарения Дитхоха-
отца, т. е. в 1005 г., Дитхох-сын совершил обмен земельными вла-
дениями с епископом Альбуйном Н9. Он передал епископу свои
земельные владения в населенном пункте Варн к северу от Бриксе-
на, состоявшие из одного двора, 14 югеров пахотной земли п 10 юге-
ров луга, со всеми правами пользования угодьями, которые описа-
ны в («формуле принадлежности»; в составе этой формулы указаны
леса и воды, а также мельница, но отсутствуют mancipia (вспомним,
что у Дитхоха-сына в Эльвес было всего 4 mancipia). Тем самым
остается неясным, какими силами обрабатывались упомянутые
14 югеров пашни; не исключена возможность, что они частично
обрабатывались трудом самого дарителя 12°, ибо размер пашни
очень невелик. Однако Дитхох-сын в других местах имел зависи-
мых держателей, так как епископ в обмен на его дарение передает
ему один тяглый надел с сидящим на нем поименованным держате-
лем и с указанием на усадьбу и пашню в Pertinenzformel в населен-
ном пункте Вильтен 121. По-видимому, Дитхох-сын как раз нуж-
дался в таком наделе с зависимым держателем, а потому п передал
епископу небольшой участок пашни (может быть, обрабатывавший-
ся им самим) без держателя, которого на этот участок мог поме-
стить уже впоследствии епископ.
Дитхох-сын и в этой грамоте назван servos ecclesiae: очевидно,
он был епископским министериалом (примечательно, что он не на-
зван nobilis), а отец его, обозначенный как nobilis, имел бенефи-
ций; однако, в отличие от грамоты Гупольда, здесь не указано, что
он получил его за службу епископу; поэтому мы п не решаемся
утверждать, что и Дитхох-отец был тоже министериалом епископа.
Так или иначе, но Дитхоха-отца и Дитхоха-сына можно отне-
сти к той же группе собственников, что и Гупольда.
К той же высшей прослойке промежуточного слоя сравнительно
некрупных земельных собственников принадлежит, по-видимому,
118 Brixen, № 17: «...Quatinus ex eadem hoba Odalscalcho cuidam vasallo
epriscopi rectum censum daret...»
119 Brixen, № 63: «Econtra tradidit idem Diethoh in loco Uarna suam pro-
prietatem cum uno curtifero, XIII iugera arabiles terrae et decern iugera de
pratis...» и далее указаны «silvis, aquis, molendino loco, viis et inviis» и т. д.
120 Против этого не говорит и указание на наличие мельницы, так как
она могла быть не собственностью дарителя, а лишь объектом его пользо-
вания наряду с другими жителями; к тому же речь идет о месте для устрой-
ства мельницы (molendino loco).
121 Brixen, № 63: «Tradidit praefatus... episcopus in loco Wiltina unam
coloniam quam Gundrich possedit, curtifero, agris, pratis, omnibusque attinen-
tiis...»
190
и некий nobilis Льюто, вступающий в разного рода сделки с епи-
скопом Альбу ином в 985—993 гг. (хотя Льюто, по некоторым при-
знакам, может быть отнесен и к группе мелких вотчинников).
Между 985 и 993 гг. Льюто произвел с епископом Альбуином раз-
дел прав владения несколькими поименованными несвободными 122,
причем в грамоте № 19 указано, какие именно mancipia достались
в силу этого раздела Альбуину и какие — Льюто. Оказывается,
что первый получил 13 mancipia, а второй — 11 (из них 5 мужчин
и 6 женщин). В конце грамоты № 19 сделана любопытная ого-
ворка о том, что если обнаружатся еще какие-либо подлежащие раз-
делу mancipia, то они будут дополнительно поделены между еписко-
пом и Лыото 123. По-видимому, у епископа и Льюто были какие-то
несвободные, которые до произведенного раздела использовались
ими сообща; это как будто указывает на то, что Льюто мог быть
вотчинником, часть владений которого была расположена по со-
седству с владениями епископа; весьма возможно, что господский
двор одного из владений Льюто находился рядом с какой-либо епи-
скопской усадьбой и что поэтому дворовые люди того и другого
могли эксплуатироваться обоими собственниками совместно, тем
более что в числе указанных в грамоте № 19 mancipia совсем нет
целых семей, а в списке доставшихся Льюто несвободных фигури-
руют отдельно мужчины и женщины. Это обстоятельство наводит
на мысль, что речь идет здесь именно о дворовых. Если так, то
Льюто до произведенного раздела эксплуатировал совместно с епи-
скопом по крайней мере 24 (а может быть, и больше) дворовых,
а после раздела получил 11 из них в полную собственность. Возни-
кает вопрос: каковы же были земельные владения Льюто? Частич-
ные сведения об этом можно почерпнуть из двух других грамот
Льюто от 993 г.: согласно одной, он производит обмен с еписко-
пом; при этом он передает всю свою земельную собственность в
населенном пункте Тессельберг к северо-востоку от Брунека 124 и
получает взамен всего только один луг и один югер пашни в
местности Уттенхейм к северу от Брунека 125.
Судя по размеру владений, полученных Льюто от епископа в
Уттенхейме, те его владения в Тессельберге, которые он передал
епископу, были очень невелики. Можно было бы предположить,
что они составляли лишь часть его владений в этом населенном
пункте, если бы не прямое указание грамоты, что Льюто передал
в Тессельберге все, что он там имел; впрочем, известно, что подобные
122 Brixen, № 19: «...qualiter placuit inter Albuvinum episcopum et inter
quendam hominem nobilem nomine Liutonem familiam communem Illis divi-
dendam».
213 Ibid.: «...ut si plures inveniantur, communiter inter se dividantur».
124 Brixen, № 22: «Tradidit Liuto talem proprietatem, qualem habuit in
loco Tessilinperch...»
125 Ibid.: «Econtra... episcopus... eidem Liutoni in loco Otenheim vocato
pratum I tradidit et unum iugerum».
19il
указания могут быть и неточными и иногда попадают в грамо-
ты в результате механического перенесения шаблонного форму-
ляра. В том же году епископ Альбуин покупает у Льюто за 3,5 со-
лида его небольшое владение (prediolum) в населенном пункте
Кельбург к северу от Брупека 126. И стоимость проданного владе-
ния Льюто в Кельбурге, и термин, его обозначающий, указывают
на его небольшие размеры. Итак, что же мы узнаем из этих трех
грамот о характере земельной собственности Льюто? О ее струк-
туре почти ничего, а о размерах можно лишь сказать, что они были
невелики. Все его владения, нам известные, расположены непода-
леку друг от друга — в районе Брунека, хотя и в разных населен-
ных пунктах. И в обмен он получает опять-таки владения, нахо-
дящиеся в том же самом районе; там же он совершает и покупку;
при этом упомянуты всего три населенных пункта вблизи Бруне-
ка. Таким образом, размещение и размеры земельных владений
Льюто не вынуждают нас обязательно считать его вотчинником.
Однако наличие у него довольно значительного количества общих
с епископом несвободных — хотя бы и дворовых — заставляет пред-
полагать, что у него был какой-то господский двор, в котором и
эксплуатировалась их рабочая сила; и это тем более, что после
раздела Льюто получил в личную собственность 11 mancipia. Мо-
жет быть, все-таки в грамоте № 22 указана не вся земельная соб-
ственность Льюто (несмотря па подчеркивание: «talem proprieta-
lem, qualem habuit»)? Но отнести Льюто к собственникам крестьян-
ского типа (хотя бы и зажиточным) мешает, в сущности, не это
количество дворовых (оно могло быть и у разбогатевшего общин-
ника), а наличие в списках свидетелей его сделок таких лиц, как
брат епископа Альбуина — Арипо, вассал епископа Риххери — Ду-
ринк, который выступает свидетелем (в дарении графа Отто 127, и др.
Кроме того, сам Льюто выступает свидетелем в ряде грамот за те
же годы, к которым относятся и его сделки; он является свидетелем
и при обмене епископа Альбуина с фогтом Одальскальком 128, при-
чем обмен происходит в той самой местности, где произведен был
обмен владениями между епископом и Льюто: в Тессельберге и
Уттенхейме близ Брунека 129. Судя по сопоставлению свидетель-
ских списков, Льюто был отнюдь не мелким, а каким-то сравни-
тельно значительным собственником, владения которого были рас-
положены по соседству с землями епископа и епископского фогта
Одальскалька. Скорее всего Льюто — все же мелкий вотчинник,
126 Brixen, № 23.
127 Brixen, № 18 (985—993 г.).
128 Brixen. № 27 (993—1000 г.).
129 Некий Льюто с 955 по 1005 г. выступает свидетелем также в № 4
(сделки графа Ратпота), 21, 44 (свидетель дарственного акта епископа Аль-
буина в пользу его сестры); однако слишком широкие хронологические рам-
ки не дают уверенности в том, что это одно и то же лицо; к тому же в этих
грамотах фигурируют уже другие населенные пункты.
192
а данные грамот просто не дают представления о всей совокупно-
сти его земельных владений.
Гораздо яснее наши сведения о другом мелком вотчиннике, ко-
торый выступает в наших грамотах приблизительно через 50—
60 лет после Льюто, а именно о некоем Скроте (nobilis Scroth).
Он совершает в 1050—1065 гг. четыре земельных дарения в трех
разных населенных пунктах и, кроме того, дарит одного серва без
указания местности 130. Его дарения большей частью сопровож-
даются (за исключением № 107 и 117) обменом с епископом Альт-
вином. Прежде всего Скрот передает епископству свои владения 131
вТристахе (указано predium вместе с половиной церкви и с мель-
ницами, а затем следует «формула принадлежности», перечисляю-
щая леса, пастбища, текучие воды, рыбные ловли, горные склоны,
дороги и тропинки, т. е. все права пользования альмендой). Пере-
данные владения Скрот вместе со своей женой получает в пожиз-
ненное пользование, за исключением одного маиса, который он пе-
редал в держание некоему Мегинхарду 132.
В обмен на это дарение епископ жалует Скроту в пожизненное
пользование 6 мансов в горной местности Аслинг и, кроме того,
обязуется предоставлять в его распоряжение в определенное вре-
мя года одного коня стоимостью в одну либру и 4 воза вина 133.
Одновременно подтверждается ввод во владение (инвеститура)
епископа Альтвина собственностью, подаренной ему Скротом в Три-
стахе, затем к дарению Скрота присоединены еще 4 поименованных
несвободных (mancipia), которые должны поступить в распоряже-
ние епископа после смерти дарителя и его жены 134. Обмен проис-
ходит при условии сохранения за Скротом и его женой пожизнен-
ного пользования той частью их владений, которая передается ими
епископу в порядке обмена. Все это вместе взятое, а в особенности
состав владений Скрота в Тристахе (доходы с церкви, с мельниц,
держатели, как несвободные, так и свободные), а также и харак-
тер владений, полученных им в обмен от епископа, дает основа-
ние считать его мелким вотчинником 135. Характер последующих
130 Brixen, № 117 (1050—1065 г.).
131 Brixen, № 73: «...predium quod habere visus est in loco Dristah dicto,
cum dimidia parte ecclesiae et molendinis et silvis, pascuis...».
132 Ibid.: «...sibi tamen suaeque coniugi quousque viverent usufruclu reten-
to..., uno tantum manso excepto cuidam Meginhardo a se in beneficium con-
cesso». Термин «бенефиций», вероятно, обозначает здесь какое-либо держа-
ние, близкое к прекарному, ибо его объектом является всего один мане.
Через некоторое время Скрот передает церкви и этот мане Мегинхарда —
№ 107.
133 Brixen, № 73: «Cui suequae coniugi prefatus episcopus VI mansos in
monte Aznic sites ad vibam utrisque concessit...», далее идут упоминания о
коне, вине и т. д.
134 Brixen, № 75 (1050—1065 г.): «Tradiederunt quoque prenominatus
Scroth uxorque illius IV mancipia, post eorum vitam possidenda».
135 В числе свидетелей в грамотах № 73 и 75 фигурирует некий Odal-
scalch, нс это конечно, не тот самый, который был епископским фогтом
50—60 лет тому назад.
13 А. И. Неусыхин
193
дарственных и меновых сделок Скрота с епископом Альтвином за
те же годы подкрепляет и усиливает эти предположения.
Скрот передает церкви свое владение в вилле Мишова и полу-
чает в обмен от епископа в пожизненное пользование 2 маиса в
Аслитпе 136, где он уже ранен получил в обмин 6 мансов.
Затем Скрот передает епископу 3 манса в Грабельсдорфе вме-
сте с садом, а также четверть доходов с церкви там же и полу-
чает взамен (кроме некоторой денежной суммы) земельные участки
на острове Таль такого размера, что они могут служить держа-
ниями двух колонов; все это предоставляется ему лишь пожизнен-
но 137. Кроме того, Скрот передал уже упомянутый выше мане
Мегинхарда в том же селении Тристах, из которого исходило его
дарение согласно грамоте № 73 (ср. № 107), а также одного поиме-
нованного серва,— без указания населенного пункта (см. №117).
Из сопоставления всех грамот Скрота следует, что он до заключе-
ния сделок с епископом имел владения в трех населенных пунк-
тах— Тристахе, Мишова и Грабельсдорфе (первый из этих пунк-
тов обозначен как locus, второй и третий — как villa). Его земли в
этих трех селениях состоят из двух неопределенных по составу
владений (predium) в двух разных местах и из четырех мансов;
кроме того, он передает часть доходов с двух церквей (опять-таки
в двух разных населенных пунктах), мельницы, четырех mancipia,
одного серва и одного свободного держателя. Итак, Скрот был, оче-
видно, мелким вотчинником. Однако очень любопытно, что те вла-
дения, которые он получает в обмен от епископа, передаются ему
не в собственность, а в пожизненное пользование. При этом полу-
чаемые пм от епископа владения расположены не в тех населен-
ных пунктах, где находились до обмена ого собственные владения,
передаваемые епископу (в частности, он получает от епископа
дважды по нескольку мансов в Аслинге — всего 8 мансов). Состав
передаваемых Скроту епископских владений (мансы, держания ко-
лонов и т. д.) тоже указывает на то, что он ведет хозяйство мелкого
вотчинника. Характерно, что в первой из его грамот (№ 73) под-
черкнуто, что он получает в пожизненное пользование не только
то, что ему предоставил в обмен епископ, но и большую часть его
собственных владений в Тристахе, переданных им епископу, и к
этому присоединяется (см. № 75) право пожизненного использова-
ния труда четырех епископских несвободных. Складывается такое
впечатление, что Скрот стремится — хотя бы путем превращения
в епископского держателя на правах узуфрукта — получить в поль-
136 Brixen, № 83 (1050—1065 г.): «...Scroth vir nobilis predium quod in
villa, quae Mischovva dicitur habuit, ad altare sancti Ingenuini... tradidn.
Econtra episcopus II mansos in monte Aznich sites illi quamdiu viveret pre-
stitit».
137 Brixen, № 84 (1050—1065 r.): «...Scroth... Ill mansos in Gabrielis villa
cum viridario arboribus consito et IV parte ecclesiae... tradidit. Econtra epi-
scopus illi pecuniam persolvit et in insula Tai tantum terrae quantum a duo-
bus colonis possessum est, ad vitae ipsius, terminum prestitit».
1'94
зование несколько компактных владений с несвободными. Это мож-
но объяснить либо тем. что Скрот вынужден ликвидировать часть
своих владений 138 и при этом хочет сохранить пожизненное пользо-
вание ими, либо тем, что в его сделках фигурируют далеко не все
его владения. Так или иначе, но в обоих случаях он выступает как
мелкий вотчинник (при первом допущении, постепенно теряющий
часть своих владений, при втором предположении, постепенно обо-
гащающийся) .
Из числа дарителей первой половины XI в. может быть при-
влечен в качестве параллели к Скроту некий Льюто, который, оче-
видно, не тождествен с охарактеризованным выше дарителем того
же имени.
В 1050—1065 гг. nobilis Льюто дарит епископу Альтвину один
мане в Грабельсдорфе 139 (т. е. там же, где nobilis Скрот передал
Бриксенской церкви три манса и одну четвертую часть доходов
с церкви); па этом маисе обитал лично свободный держатель
Драгозит 14°; дарение сделано на условии получения его дарите-
лем в пожизненное пользование 141. В те же годы Льюто передал
в Грабельсдорфе свое владение (predium), состоявшее из 12 ман-
сов, из половины доходов с церкви, а также сада и виноградника;
дарение сделано на следующих условиях: Льюто получил от
епископа подаренные им владения в пожизненное пользование;
кроме того, епископ пожаловал ему там же еще и другое владение
(predium) и притом тоже в пожизненное пользование; после смер-
ти Льюто оба владения должны поступить в полную собственность
Бриксенской церкви142; епископ обязался пожизненно снабжать
вином дарителя Льюто, который дважды назван в грамоте miles,
причем епископ обозначен как его сеньор 143. В случае нарушения
епископом этих условий Льюто имеет право получить обратно
в полную собственность подаренное им владение 144.
138 Ср. судьбу владений Изангарта и его внуков по фрейзингенским гра-
мотам № 75—76, 200 и 626 (от 776 до 837 г.). См. А. И. Неусыхин. Возник-
новение зависимого крестьянства, стр. 391—395.
139 Grabelsdorf была расположена, по мнению Редлиха, к западу от
Eberndorf в Jaunthal (см. Brixen, Bd. I, S. 32).
140 Brixen, № 77: «Quidam nobilis homo nomine Liulo mansum I in villa
Gabrielis... tradidit quem quidam Dragosit tunc temporis habitavit...».
141 Ibid.: «...eo tenore, ut dum ipse viveret usus fructum haberet». В числе
свидетелей сделки назван сосед Льюто из селения Грабельсдорф Скрот,
а также Адальпрет, по-видимому, тот самый miles, который фигурирует в
грамоте № 70 от 1022—1039 г.
142 Brixen, № 79: «...episcopus predium quod et ipse in eadem villa habuit
econtra tali pacto concessit, ut idem Liuto quamdiu viveret utriusque predii
usumfructum caperet, postea ecclesia utrumque prorsus habere» (версия «В»).
143 Ibid.: «...ut idem miles... idem predium super altare sancti Cassiani et
Ingenuini potenti manu delegavit». И далее: «...miles predictus ab episcopo
seniore suo admonitus omnem absolvit legationem deditque idem predium
super altare Brixinensis ecclesiae perpetuo possidendum iure» (версия «В»).
144 Ibid, (версия «А»): «...ut si vel ipse vel aliquis successorum, eius id
adimplere negligeret, conventione irrita idem Liuto quae prius sua fuere po-
13*
195
В грамоте № 79 есть одна любопытная формальная особен'
ность, проливающая свет на реальное содержание термина, кото'
рый в Бриксенском картулярии так часто служит для обозначения
передаваемых земельных владений. А именно: эта грамота дошла
до нас в двух вариантах — в более краткой версии «А» и в более
подробной версии «В». Издатель картулярия Редлих предлагает
два разных объяснения значительного различия между обеими
версиями: по его мнению, либо одновременно были, изготовлены
два разных акта (один краткий, а другой — более подробный),
либо краткая версия «А» является самостоятельным извлечением
из первоначального аутентичного акта, который был положен
в основу обеих версий 145. Так или цначе, но большой интерес
представляет следующее обстоятельство: передаваемое дарителем
Льюто владение в краткой версии «А» обозначено просто как
predium, а между тем в подробной версии «В» точно указан состав
этого predium: это владение состояло из 12 мансов, половины
доходов с церкви, сада и виноградника. Этот случай показывает,
какую осторожность должен соблюдать исследователь при попыт-
ке дать социальную квалификацию дарителей, объект дарения
которых обозначен как predium. Итак, сделка между Льюто и епи-
скопом Альтвином, изложенная в грамоте № 79, представляет
собой пожалование епископом в пожизненное пользование земель-
ных владений своему вассалу, который, по-видимому, был выход-
цем из среды мелких вотчинников, как об этом можно судить по
размерам и составу его собственных владений, переданных им
епископу и тоже полученных обратно в узуфрукт. Эту квалифи-
кацию реального соци1ально-экономичес'к1ого положения Льюто
подтверждают и дополнительные (отчасти косвенные) данные
о нем. Так, из текста грамоты № 127 (за те же годы, что и грамоты
о сделках Льюто, т. е. между 1050 и 1065 гг.) явствует, что
у Льюто был брат miles Регинпрет, который прекращает тяжбу
с Льюто из-за владения (predium), некогда подаренного этим
последним Бриксенской церкви146 147. Возможно, что это predium
и было тем самым земельным владением в Грабельсдорфе, состояв-
шим из 12 мансов, половины доходов с церкви и т. д., которое
Льюто передал в порядке обмена епископу Альтвину; эта возмож-
ность подтверждается тем, что брат Льюто Регинпрет передает
в эти же годы один двор как раз в Грабельсдорфе !47. Кроме того,
tenter haberet»; (версия «В»): «Quod si vel idem episcopus vel suorum quis-
quam successorum de supradictis quicquam rebus subtrabere temptaverit
...conventione irrita sibi quae fuere liceat possidere». Следует отметить,
что передача владений Льюто епископу Альтвину произошла при посред-
ничестве некоего Леннона, который тоже обозначен как miles Altwini.
145 См. Brixen, Bd. I, S. 33.
146 Brixen,* № 127: «...miles Reginpreht... litem quam olim cum suo fratre
Liutone habuit pro predio ab eodem... tradito».
147 Brixen, № 147 (1050—1065 r.): «Ingenuus Reginpreht... curtiferum in
196
Льюто отказывается от тяжбы со своим родственником Берингером
из-за выделения имущества в пользу церкви св. Даниила в дерев-
не того же названия, откуда можно заключить, что ему принад-
лежали какие-то права совладения на эту церковь, расположенную
уже в другом населенном пункте 148. Наконец, Льюто упоминается
как посредник в дарственной сделке некоего Иммо 149 150.
Итак, хотя основные земельные дарения Льюто и исходят
в сущности из одного населенного пункта (Грабельсдорф — villa
Gabrielis), если не считать не вполне выясненных прав совладения
церковью св. Даниила, он все же несомненно принадлежит к числу
мелких вотчинников.
Возвращаясь к анализу наиболее интересных для наших целей
поземельных сделок второй половины X в., мы должны прежде
всего остановиться на двух дарениях некоего нобиля Адальперта,
совершенных в 985—993 гг. Вслед за тем наше внимание привле-
кает меновая сделка «свободного» Адальперта (Adalpertus liber),
который, как увидим дальше, не тождествен с нобилем Адаль-
пертом.
Адальперт nobilis дарит соборному капитулу свою наследствен-
ную собственность, которую он имеет в местности Випталь
(in valle Wibitina loco Stilues), а также часть вновь распаханных
земель в прилегающих к ней долинах (Mules et Riet); эти владе-
ния состоят из земельных участков, которые обозначены неопре-
деленно (predium); кроме того, он передает 20 манципиев, список
которых приложен в конце грамоты. Адальперт исключает из
объекта своего дарения два маиса и мельницу, которые он остав-
ляет за собой 15°. Это изъятие дает нам возможность составить
несколько более конкретное представление о характере переда-
ваемого predium: у Адальперта, очевидно, было несколько мансов.
В конце грамоты приложен список имен переданных'им mancipia;
villa Gabrielis situm... tradidit». В этой грамоте Регинпрет обозначен как
ingenuus, но это не может служить препятствием к его отождествлению
с братом Льюто, названным в грамоте № 127 miles, ибо и сам Лыото в одной
и той же грамоте (№ 79) назван и ingenuus и miles.
148 Brixen, № 154 (1050—1065 г.): «Omnibus... dubiam non sit quendam
ingenuitate sublimatum Liutonem... litem quam olim cum quodam suo con-
sanguineo Beringer... pro dote sancti Danielis aecclesiae habuit... prorsus sol-
visse».
149 Brixen, № 104 (1050—1065 r.): «Quidam Immo... in manus Altwini
presulis et cuiusdam nobilis viri Liutonis VI iugera arabilis terrae in loco
Goslauvis... tradidit». Любопытно, что здесь Льюто выступает как посредник
в сделке, объектом которой является небольшое земельное владение, но
расположенное не в том селении, откуда исходят дарственные сделки самого
Льюто.
150 Brixen, № 12 (985—993 г.): «...nobilis quidam Adalpertus... talem pro-
prietatem qualem habuit in valle Wibitina loco Stilues cum mancipiis XX,
partem etiam duarum vallium runcalium nuncupatarum Mules et Riet gue
sese hereditavit et omnibus utensilibus... ad ipsum predium pertinentibus,
exceptis duobus mansis Latinis et uno molino ...tradidit...».
197
их всего 21 (что не совпадает с числом 20 в начале грамоты),
причем 11 мужчин и 10 женщин. В силу условий дарения Адаль-
перта, произведенного им через посредство епископского фогта
Ваго и пробста Гуотона, переданные Адальпертом владения
остаются в пожизненном пользовании дарителя и его жены Дру-
зунды, а после смерти их обоих поступают в полное распоряжение
церкви151. Дарение Адальперта свидетельствуют 23 человека,
в том числе вассал епископа Риххери и епископский фогт Ваго;
трудно установить, все ли они являются свидетелями Адальперта
(Ваго и Риххери, очевидно, выступают со стороны епископа),
но показательно их большое количество. В те же годы тот же
Адальперт152 153 (его тождество легко устанавливается, так как
и в грамоте № 16 названа его жена Друзунда) передает своей жене
владения в нескольких местах: а) свою собственность (proprietas)
в двух населенных пунктах (Флайне и Кематен в Пфичталь),
б) виноградники в Боцене с манципиями и со всеми принадлеж-
ностями; в) владения в двух других населенных пунктах Хузун
и Руотп'ретеср'иет (к югу ют Вейльхейма в Верхней Баварии).
Условия его дарения следующие: 1) два последних владения его
жена получит после его смерти в свою полную собственность
с правом полного распоряжения ими; если же Адальперт пере-
живет свою жену, то эти два владения должны быть возвращены
ему; отсюда явствует, что они передаются в целях материального
обеспечения Друзунды, но что в случае ее смерти Адальперт
хочет сохранить их за собой в качестве своей полной собствен-
ности; 2) владения в Флайнсе и Кематен Адальперт тоже пере-
дает жене в пожизненное пользование на тот случай, если она
переживет его; однако после ее смерти эти дарения не возвра-
щаются к Адальперту, а подлежат разделу между сонаследни-
ками !53: другими словами, Адальперт хочет после смерти жены
передать эти владения своим наследникам. Таким образом, вся
эта грамота представляет собой в сущности завещание, которое,
однако, произведено через Посредство lennc'Kiona Альбуина и его
фогта при участии епископских вассалов (fidelium suorum). Ка-
ковы бы ни были причины участия всех этих должностных лиц
и феодальных собственников в акте завещания нобиля Адаль-
перта, оно позволяет нам судить о размере и составе его владе-
ний. Они были расположены в целом ряде различных населенных
пунктов и горных местностей: в горных долинах и еще в пяти
местах (loci); в их состав входили мансы с манципиями, вино-
151 Ibid.: «...post obitum suae vitae et uxoris suae nomine Drusundae eis-
dem fratribus in annonam et suis usibus perpetuo possidendam...».
152 Brixen, № 16.
153 Ibid.: «Alia vero omnia predia quae habuit... uxori suae si eum supervi-
xisset, usque ad obitum vitae suae suis usibus perfruenda tradidit, postea
vero inter coheredes suos dividenda».
198
градинки, мельницы и пр. Значительная разбросанность владе-
ний Адальперта и наличие в их составе только что указанных
объектов со значительным количеством несвободных (свыше
20 манципиев) позволяет считать нобиля Адальперта собственни-
ком мелковотчипного типа, находящимся в каких-то тесных сноше-
ниях с епископом.
б) Дарители и участники сделок, приближающиеся
к собственникам крестьянского типа
В их ряду следует отметить прежде всего дарительницу Гун-
драт, которая обозначена как nobilis femina 154. Относительно ее
социально-экономической квалификации трудно прийти к опреде-
ленному решению, так как состав ее владений позволяет считать
ее собственницей, близкой к крестьянскому типу, но другие дан-
ные (в частности, социальный статус некоторых свидетелей) дают
основание полагать, что она могла принадлежать к числу собствен-
ников мелковотчинного типа или к высшему слою свободных
общинников. В самом деле: Гундрат дарит все свое владение
в населенном пункте Вольдерс к востоку от Халля (hanc proprieta-
tem, quam habuit in loco Volares); в состав этого владения, судя
по «формуле принадлежности», входил двор, пахотная земля, луга,
мельница 155, но несвободные не упомянуты ни в этой формуле,
ни в другой связи. То обстоятельство, что «формула принадлеж-
ности» перечисляет все упомянутые составные части владений
Гундрат во множественном числе, еще не доказывает, что у нее
было несколько дворов, мельниц и т. д.; скорее наоборот: вероятно,
у нее имелся один двор, одна мельница и один пахотный надел,
тем более, что при указании на объект ее дарения употреблено'
выражение — proprietas, обозначающее право собственности, но
не дающее представления о ее составе, а все остальные данные
перенесены в «формулу принадлежности». Упоминание мельницы
в этой формуле — единственный намек на принадлежность
Гундрат к зажиточным собственникам (если только речь не идет
о праве пользования мельницей). Другое указание в этом направ-
лении, позволяющее считать Гундрат даже мелкой вотчинницей,
дает наличие в списке свидетелей брата епископа Альбуина вот-
чинника Арипю и уже известного нам епископского фогта Одаль-
скалька. Однако эти два лица, очень близкие к епископу, могли
быть свидетелями именно с его стороны. Вместе с тем показательно
полное отсутствие несвободных в составе дарения Гундрат, между
тем как в него входит пахотная земля и усадьба. Все эти сообра-
жения могли бы служить основанием для отнесения Гундрат
154 Brixen, № 54 (995—1005 г.).
155 Ibid.: «...curtiferis, agris, pratis, montanis et submontanis molinis omni-
busque legitime ad eandem proprietatem pertinentibus».
199
к собственницам крестьянского типа, если бы мы были уверены,,
что в грамоте указаны все ее владения. Впрочем, Гундрат не упо-
минается более ни в одной из грамот не только конца X, но и пер-
вой половины XI в. Гораздо больше твердых данных в пользу
отнесения к числу собственников крестьянского типа Адальперта
(Adalpertus liber) 156, который никак не может быть отождествлен
с Адальпертом грамот № 12 и № 16. Против такого отождествле-
ния говорит не обозначение Адальперта из грамоты № 17 как
свободного (liber), а не нобиля (nobilis), ибо мы уже знаем отно-
сительность социальной терминологии грамот X—XI вв. Против
этого отождествления свидетельствуют следующие факты: в гра-
моте № 17, составленной в те же годы, что и грамоты № 12 и 16
нобиля Адальперта, отсутствует упоминание о его жене Друзунде;
к тому же владения свободного Адальперта расположены в насе-
ленном пункте, удаленном от всех восьми поселений, в которых
находились владения нобиля Адальперта.
В грамоте зафиксированы две дарственные сделки, сопровож-
дающиеся обменом. Прежде всего liber Адальперт дарит епископу
Альбуину в населенном пункте Оланг к востоку от Брунека три
двора, одно пахотное поле и один сад с сохранением права пользо-
вания этими владениями в течение жизни своей и своего сына
Адальперона 157. Взамен епископ передает Адальперту в пользо-
вание (опять-таки на срок жизни его самого и его сына) там же
одну гуфу с тем условием, что Адальперт должен нести с обоих
владений чинш двум феодальным собственникам: епископскому
вассалу Одальскальку и самому епископу. Первому Адальперт
обязан уплачивать полагающийся по закону чинш, характер кото-
рого не указан, а второму он должен ежегодно доставлять 10 ситул
вина или 20 ситул солода 158, т. е. нести натуральный чинш. При
этом подчеркнуто, что после смерти Адальперта и его сына к епи-
скопу перейдет как дарение Адальперта, так и гуфа, пожалованная
ему епископом; любопытно, что объект дарения Адальперта на-
зван здесь prediolum 159 160 (а не predium), что обозначает небольшое
владение.
В случае неисправного несения чинша Адальпертом или его
сыном они теряют право пользования объектом дарения Адальпер-
та, которое вторично названо здесь prediolum 16°, а церковь удер-
156 Brixen, № 17 (985—993 г.).
157 Ibid.: «Dedit... Adalpertus... in loco... Olaga suae proprietatis tria cur-
tifera, agrum I, bortum I post obitum vitae suae et filii eius nomine Adalpe-
ronis in proprium possidendum».
158 Ibid.: «...quatinus ex eadem hoba Odalscalcho cuidam vassalo episcopi
rectum censum daret, et episcopo annis singulis X situlas vini vel XX situlas
cervisiae daret...».
159 Ibid.: «...patre autem et filio defunctis ipsum prediolum simul cum
hoba ad episcopum et ecclesiam eius pertineret».
160 Ibid.: <<...ut si quid eius viventibus de eodem censu minuerelur vel
neglegeretur, prediolum perderent, aecclesia quod suum erat retineret».
200
живает за собой свою гуфу. Очевидно, именно с этого prediolum
шел чинш епископу, а чинш Одальскальку Адальперт должен был
нести с гуфы, пожалованной ему епископом. По-видимому, владе-
ния Адальперта в населенном пункте Оланг были невелики по
размерам; они состояли из одного пахотного поля, одного сада
и трех дворов, которые, впрочем, могли быть тремя постройками
в пределах одной усадьбы (недаром объект дарения Адальперта
дважды обозначен как prediolum). Владение Адальперта сосредо-
точено в одном пункте, в его составе не указаны несвободные.
Он является чиншевиком епископского вассала и прекаристом
самого епископа; к тому же он нуждается в получении от епископа
всего только одной лишней гуфы — хотя бы в пользование (на два
поколения) и вынужден согласиться на уплату натурального
чинша. Все это вместе взятое дает основание считать Адальперта
собственником крестьянского типа 161. Правда, в списке свидете-
лей опять названы вассалы и фогты епископа,— но в этой грамоте
совершенно ясно, что они выступают только со стороны епископа,
так как сама сделка, частично меновая, совершена через посред-
ство фогта Родани, а фогту Одальскальку предоставляется право
взимания чинша с Адальперта.
Весьма возможно, что к собственникам крестьянского типа
принадлежали и три брата, названные свободными (liberi fratres),
Урсо, Фровин и Ацаман, которые вступили в меновую сделку
с епископом Альбуином 162. Они передали епископу право взима-
ния чинша с одного пахотного поля в местности Силлиан 163 и по-
лучили взамен лужок (pradellum) в местности Пулло. Вероятно,
указанные братья имели какой-то зависимый от них участок па-
хотной земли, с которого они взимали чинш; этот участок,
по-видимому, был невелик, если опи получили взамен него всего
лишь один небольшой луг, а между тем этот маленький, зависев-
ший от них участок принадлежал трем братьям сообща. Подобная
ситуация вполне могла сложиться в крестьянском хозяйстве.
Впрочем, никаких дальнейших сведений об этих трех братьях мы
не имеем.
В грамоте № 39 от 995—1005 г. упоминается о том, что епископ
Альбуин приобрел одну гуфу в местности Taur u Aldrans, которую
купил за 20 солидов у Льютфрида и Эбицо (обозначенных как
161 Этот Адальперт не фигурирует в других грамотах конца X в., ибо,
как мы показали выше, одноименный даритель в грамотах № 12 и 16 —
другое лицо, а вскользь упомянутый в грамоте № 70 miles Adalpertus никак
не может быть отождествлен с Adalpertus liber в грамоте № 17, тем более,
что грамота № 70 составлена через несколько десятилетий после грамоты
№ 17.
162 Brixen, № 52 (995—1005 г.): «...complacuit...