Текст
                    Дрr.iu НЦп Й
АНТИЧНОЕ
НАСЛЕДИЕ

АНТИЧНОЕ ПОЭЗИЯ
Драконций Мифологические поэмы Трагедия Ореста Медея Похищение Елены Размышление Ахилла, ВЫДАТЬ ЛИ ЕМУ ЗА ВЫКУП ТЕЛО ГЕКТОРА Гил Слова Геркулеса, видящего, КАК ГОЛОВЫ ЗМЕИ ГИДРЫ ОТРАСТАЮТ В БОЛЬШЕМ ЧИСЛЕ, ЧЕМ БЫЛИ СРУБЛЕНЫ Вводная статья, приложение и комментарии В.Н.Ярхо
ДРАКОНЦИЙ МИФОЛ ОГИЧЕСКИЕ ПОЭМЫ Трагедия Ореста Медея Похищение Елены ПЕРЕВОД С ЛАТИНСКОГО В. Н. ЯРХО Москва .4 абиринт 200 1
Эмилий Блоссий Драконций. Мифологические поэмы / Перевод с латин- ского, вступительная статья, комментарии, приложение и указатель В. Н. Ярхо. М., Лабиринт, 2001. — 224 с. Редколлегия серии «АНТИЧНОЕ НАСЛЕДИЕ» Л С Ильинская, А. И. Немировский, О. П. Цыбенко, В. Н. Ярхо Редактор: И. В. Пешков Художник: В. Е. Граевский Компьютерный набор: Н. Е. Еремин В книге собраны впервые переведенные па русский язык поэмы позднего античного автора Эмилия Блоссия Драконция. В большой вводной статье В. Н. Ярхо показано место Драконция в истории европейской культуры. В приложении рассматриваются драматические интерпрета- ции мифа об Оресте и Электре в XVIII—XX веках. 'О В. Н. Ярхо, статьи, примечания, указате. В. Н. Ярхо, перевод с латинского Издательство «Лабиринт», 2001 г. С' Издательство «Лабиринт», название серии «Античное наследие» Все права защищены ISBN 5-87604-143-2
Античный миф на пороге Средневековья: поэмы Драконция’ Творчество позднелатинского поз га Драконция' (2-я половина V в.) не пользуется у пас слишком широкой известностью, хотя на- следие его представляет интерес как для античников, так и для ме- диевистов. Дело в том, что в поэтическом наследии Драконция объ- единяются две тенденции От нею дошли, с одной стороны, напи- санная вполне в христианском духе большая поэма в трех книгах ’’Хвала Господу" (De laudibus Dei)* 1 2 3; с другой, — целый ряд произве- дений, в которых таким же эпическим гексамстром излагаются язы- ческие мифы о Геракле и Гиле, Медее и Оресте, Елене и Ахилле (при том, чго по объему они, вместе взятые, нс уступают "Хвале Господу"). Поэтому нс ясно, кому он, собственно, принадлежит, — историкам христианства или античникам? Между тем, и тс и другие произведения Драконция были извест- ны, хоть и сравнительно узкому кругу (об этом говорит небольшое количество дошедших средневековых рукописей) ученых читате- лей, по меньшей мере, до рубежа XV-XVI вв.: раздел о сотворении мира из кн. I "Хвалы Господу" заслужил высокую оценку такого церковного авторитета, как епископ Исидор Севильский (560-636), а несколько позже был издан в середине того же VII в. по поруче- нию короля вестготов Хиндасвинта испанским епископом и поэтом Евгением Толедским5 К этому изданию восходит несколько руко- писей IX в., а выдержки из других книг вошли в два флорилегия IX- X вв., опередивших, таким образом, на два-три века наиболее дрсв- * В статье использован материал из вступления к "Тратедии Ореста", опублико- ванной в "Вестнике древней истории", 2000, №3. 1 Имя автора Draconli s принято передавать у нас как Драконтий. Едва ли эго верно, так как сочетание ti на рубеже V-V1 в. уже давно звучало как psi] и русская транслитерация имен, оканчивающихся на -ntius, через -ций является вполне обосно- ванной: Констанций, Пруденций, Фульгенций. Почему надо делать исключение для Драконция? 2 Впрочем, и в этой поэме наряду с примерами верности богу, заимствованными из Ветхого и Нового завета (III. 76-250), приводятся образцы самоотверженности, проявленной героями мифологии и древней истории: Кодром, Леонидом, Регулом и Другими (261-438). 3 Любопытно, что в Испании же, в Леоне, было обнаружено надгробие с цитатой из "Хвалы Господу" (I. 611): "Пролил Христос свою кровь наших тяжких грехов в искупленье" Здесь и далее перевод цитат из Драконция принадлежит автору статьи.
В Н.Ярхо шок) р\ копись, содержащую все три книги "Хвалы Господу" и со- сгавленную в XII в. Что касается поэм мифолот ическим содержанием, то 'амая ранняя рукопись "Трат един Ореста" (правда, без имени автора) от- носится к IX в.. 1464 г "светские нотмы" кроме "Opccia" были переписаны в о цельном кодексе Потом ехдьба распоряди тает, с двумя частями наследия Дракон- ля по разному "Хвала Господ}' (нравча тько I-я книга в том }рсзанп''м виде, в каком знали се Исидор ч Евгений), издавалась нсскотько раз в XVII и XVIII вв.. а в XX в. достаточно часто уже целиком, после того как в ПО] i был открыт и опубликован ее полный текст. Напротив, '’светские" сочинения Драконция были забыты до начала XIX в., чем нисколько не умалятся сто значение как одного из последних языческих поэтов. Между тем. в академической Истории римской литера гуры Дра- концию уделена едва ли полная страница Более обстоятельная ею характеристика содержится во вступительной заметке М Л. Гас- парова к переводам из Драконция в "Памятниках средневековой латинской литературы IV-IX веков" М.. 1970. но и там сто мифоло- гические поэмы только упоминаются, что, впрочем, вполне понят- но, поскольку среди переведенных произведений Драконция их нет" Отсутствие интереса к сочинениям нашего поэта об Оресте и Медее, Елене и Ахилле может быть, вероятно, четко объяснено: после того, как события в доме Атамсмнона стали предметом изо- бражения у Эсхила и Софокла, Еврипида и Сенеки, можно ли ожи- дать каких-нибудь художсст венных открытий у отнюдь нс перво- степенного позднего автора? 1. Что мы знаем о Драконций и его творчестве Кем же был на самом деле этот' человек, чье положение на трапп двух эпох и на стыке двух культур как раз и делает его творчество интересным для исследователей и античности и Средневековья? Полное имя — Блоссий Эмилий Драконций — сохранилось только в единственной рукописи, содержащей его светские сочине- ния, в виде приписки в конце риторической "Контровсрсии о статуе храброго мужа"4 * 6 Здесь мы читаем: exp<Iicit> controversia statuae viri 4 Исюрия римской литераiуры. Г 1 1 М 1962. с. 394-395. Здесь переведены большой от рывок "Соторение мира" "Хвалы Господу" "Эпи 1 химий Иоанну и Вигу: 6 См. перевод Кошроверсии в со.. "Поздняя jiai инская поэзия" М., 1982.
Античный миф на пороге Средневековья: поэмы Драконция fortis, quam dixit in Gargilianis thermis Bloss<i>us <A>emilius Dra- con<t>ius, vir clarissimus et togatus fori procunsulis almae Karthaginis, apud proconsulem Pacideium7 8 9 10 Из этого следует, что Драконций происходил из Карфагена и принадлежал к знатной фамилии (vir clarissimus). До него она пред- ставлена в римской просопографии еще двумя значительными ли- цами: Домицисм Драконцисм, занимавшим должность magister pri- vatae rei Africae в 320/321 г и Антонием Драконцисм, викарием Африки в 364 и 367 гг Этот последний упоминается вместе с про- консулом Юлием Фестом Гимстисм в надписи из Малого Фурна (Furnos Minus/ — епископской резиденции, расположенной при- мерно в 40 км на запад от Карфагена и в 50 км — на юг от Малого Фубурбена (Thuburbo Minus). Раскопки открыли в Фурнс христиан- ские погребения с мозаикой и надписями, среди которых в одной содержится имя Блоссий; другая представляет собой эшпафию не- коего Блоссия Трсбония Евкарпия, "знатней о мужа" Стало быть, имя "Блоссий", возможно, также указывает на связь нашего Дра- конция с местной сенатской знатью. Дальше tn той же заключительной приписки следует, что Дра- конций занимал какую-то юридическую должность при проконсуле (togatus fori procunsulis)4 Был ли он так называемым куратором и защитником обвиняемых, как это можно заключить из его собст- венных слов1", или выполнял какие-либо другие норучения прокон- сула, точнее неизвестно, но в любом случае для этого требовалась хорошая риторическая выучка, оказавшая впоследствии исключи- тельное влияние на творчество Драконция. Карфаген славился своими традициями в области образования еще во времена поздней Империи. Отсюда происходил Марциан Капелла, автор знаменитого в Средние века "Обручения Меркурия и Филологии" Примерно еще полвска спустя, в 447 г. местный врач 7 "Кончается контровсрсия о стагуе храброго мужа, коюрую произнес в Гаргили- анских термах Блоссий Эмилий Драконций, знашый муж и удостоенный тоги про- консула форума родного Карфагена, в присутствии проконсула Пацидся" 8 См.: Dracontius. Oeuvres. Т I. Louanges de Dicu. Livres I et II. P 1985, p. 9-10. 9 Захватив в 439 г. нос точную половину Нумидии, вандалы сохранили в ней рим- скую судебную систему и должность проконсула, в ведении которого оставалось судопроизводство. 10 L. D. HI. 630 sq.: ...привык прощать я виновных, // и, если просят меня, разо- бравшись, прощенье дарую" 654-657: "Тот я, кто некогда право отстаивал, в тогу облекшись, // и виновагых спасал oi смерти; лишенным богатства // средства дала моя речь, отобрав по суд} у имущих; в рабс1во одних обрек: другим даровала свободу"
В Н Ярхо Кассий Феликс написал трактат "О медицине", активно использовав греческие источники, преимущественно Галена. Эта дата переносит нас уже в Карфаген, захваченный в 439 г вандалами, которые, со- хранив в западной Африке римские государственные институты, со временем, видимо, поняли, какое значение для их поддержания имеет риторическое образование. В последней четверти V в. в Кар- фагене существует несколько риторических школ; своего наставни- ка грамматика Фелициана, более не известного, но, по-видимому, занимавшего в городе достаточно заметное положение", Драконций со временем назовет человеком, который! "возвратил африканскому городу изгнанные науки"11 12 * Поэтому некоторые современные иссле- дователи говорят даже о "Карфагенском Ренессансе" другие пред- почитают более осторожное определение — "продолжение про- шлого" ("survi vance”)'1 Так или иначе, риторическое образование вместе с поэтическим дарованием, как видно, позволили Драконцию выступать с публич- ными рецитациями собственных произведений, — из той же при- писки к его Контровсрсии мы узнаём, что он читал ее в Гаргилиан- ских термах в присутствии проконсула Пацидея. Происходило это, вероятно, во время наибольших успехов Драконция на обществен- ном и поэтическом поприще. О дальнейших событиях в жизни нашего поэта сообщает в своих произведениях сам Драконций. По-видимому, на вершине своей карьеры он имел неосторожность навлечь на себя гнев короля ван- далов Гунтамунда (484-496), посвятив нс дошедший до нас панеги- рик некоему знатному лицу, к которому Гунтамунд не испытывал 11 К нему Драконций обращается в "предисловиях" к двум своим ранним сочине- ниям. входящим в цикл так паз. Romulea (несколько подробнее об этом сборнике мы скажем ниже). В нервом нон проел; ляет своею наставника наравне с Орфеем за то, чю он верну: африканской сю; пинанную ранее оттуда итящную словесность (Rom. I. 13); во втором с т.тубокой признательное!ью отмечает, что Фелициан разбу- дил в нем поэтическое призвание (Rom. HI. 15-20). С обучением у Фелициана свя тан вопрос, имеющий прямое отношение к тем источникам, которыми мот пользоваться Драконций: вынес ли он из этого времени знание греческого языка, которое позво; ло бы ему читан, в подлинниках Гомера, трагиков и Септуагипту (перевод на т речс- ский иудейскою Ветхою завета)? Исследователи отвечают на этот вопрос по ратно- му. Одни совершенно уверены в том, что Драконций знал греческий, друт не столь же решительно это отвертают, но аргументы первых, судя но вполне отчетливым реми- нисценциям Драконция из треческих источников, представляются более основа те; ними. 12 Rom. I. 13 ("науки" — litteras. т. е. именно словесность). См. Riche Р Education el culture dam i'Orieni barbare. Vl-VII sieclc. 4. cd. Г 1995, p. 9-24, 37-42 (с большой библиографией).
Античный миф на пороге Средневековья- Драконция ни малейшего почтения. Насчет того, кто был зл им лицом, мнения исследователей расходятся. Известно, что он был иностранцем14 15, почему одни подозревают в нем византийскою императора Зенона, на что другие возражают, что при существовавших тогда отноше- ниях между королевством вандалов и Византией Драконций, напи- сав такой панегирик, едва ли бы уцелел. Поггому другие предлага- ют в качестве его адресата короля вестготов Тсодориха, а поводом для послания считают его победы над германским князем Одоакром в 489-490 гг Между тем, Гунтамунд враждовал и с Теодорихом, и похвалы в честь его соперника нс могли доставить ему никакого удовольствия. К тому же, политически опрометчивому поступку поэта сопутствовал какой-то донос, может быть, со стороны доста- точно близкого ему человека" — как бы то ни было, Драконций оказался в темнице, потеряв вместе со своим общественным поло- жением также всё имущество16 17 Именно в тюрьме он сочинил (целиком или в большой части) свое самое крупное произведение — уже неоднократно упоминав- шуюся "Хвалу Господу", а также небольшое "Оправдание" ("Satisfactio"). обращенное к Гунтамунду, но нс возымевшее ника- кого действия. Заметим, что это было, нс считая коротенького сти- хотворения "О происхождении роз", единственное сочинение Дра- конция, написанное элегическими дистихами, — вероятно, под влиянием последних циклов Овидия, с чьим положением в годы его изгнания он мог сближать свое собственное. Освобождение и возвращение Драконцию имущества1' принесло только воцарение в 496 г. Трасамунда, которому он посвятил оче- 14 Satisf. 93-94: "В этом я был виноват, лил справе: // а чужестранца решил, как тосиодипа, воспеть" 15 Rom. VII. 127-131 "Грех мой не 1ак уж велик, и тискался царь не напрас- но, — // злобный душой человек злобной речью меня отторочи: // скверным предота- вил меня и вину мою злобно утрой/ Тот. кто бы должен проешь у царя для меня снисхожденья, // napciвенный гнев возбудил, тосподипа он сделал свирепым" 16 L. D. III. 600: "Был я объявлен врагом и добра большей части лишился" 605: "Толпы сбежали рабов, клиенты облили презреньем, И и нс оплакал никто ни поги- бель мою, ни паденье" 17 Об этом Драконций с благодарностью вспоминает в эпшаламии, посвященном женитьбе двух братьев на двух сестрах (Rom. VI. 36-44). Как видно, семья женихов оказала какую-то помощь в освобождении поэта. "Служит щигом этот дом и милость свою мне являет: // сколько я бед пережил, сколько раз моей жизни угрозу, — //мне благосклонно свою они подали руку в защиту // и (что важнее всего) пострадавшему Дали спасенье; // также имущество всё возвратилось их доброю ночей Ч Всякий уче- ный поэт, в искусстве своем умудренный, // ныне уж здесь и ютов прославить их в
В.Н.Ярхо редкой панегирик, также до нас не дошедший. О дальнейшем жиз- ненном пути Драконция ничего не известно. Наряду с "Хвалой Господу" и автобиографическим "Оправда- нием" Драконцию, как уже говорилось, принадлежат также поэмы мифологического и светского содержания. Десять из них объедине- ны в сборник под названием "Romulea", данным ему, может быть, самим автором, одиннадцатая — "Трагедия Ореста". О том, что на- до понимать под заголовком "Romulea", ученые опять же спорят, но, скорее всего, поэт хотел этим сказать, что в вошедших в сбор- ник поэмах он следует римской поэтической и риторической тради- ции. Во всяком случае, этому намерению вполне соответствуют поэмы, написанные "на случай": № V — уже упоминавшаяся "Контроверсия о статуе храброго мужа" и № VI-VII — два эпитала- мия. Первый, как ясно из цитаты в примечании 17, написан после освобождения Драконция, второй сочинен еще в заключении. К светским поэмам относятся также № I и III — два предисловия, по- священные Фелициану. Вторую половину сборника составляют поэмы мифологического содержания: № II — эпиллий "Гил" и № IV — так называемая это- пея на тему о том, что сказал Геракл, когда увидел, как у Лерней- ской гидры вместо отрубленных голов вырастают новые. Эти две поэмы вместе с предшествующими посвящениями Фелициану ис- следователи почти единогласно относят к раннему периоду творче- ства Драконция. К его ранним опытам примыкает, скорее всего, еще одна поэма с мифологическим содержанием в риторическом оформлении, — "Размышление Ахилла о том, следует ли ему отдать за выкуп тело Гектора" (№ IX). К сожалению, нет никаких документальных данных о времени написания самых крупных поэм, входящих в состав сборника: "Похищение Елены" (№ VIII) и "Медея" (№ X). По содержанию и по стилю они очень близки к "Трагедии Ореста" и, вместе с ней, по художественному уровню отличаются от произведений раннего периода. По-видимому, все три можно отнести ко времени творче- ской зрелости Драконция, — вопрос только в том, когда он ее дос- тиг: к началу 80-х годов? Во время заключения, т. е. между 484 и 496 гг.? После выхода на свободу? Последнее предположение пред- ставляется наиболее вероятным. Во всяком случае ясно, что все три большие мифологические поэмы Драконция написаны человеком, свадебной песне, — // мне ль с похвалами замешкаться, тех не воспеть по заслугам, И кто так меня приласкал?...". 10
Античный миф на пороге Средневековья: поэмы Драконция хоть и исповедовавшим христианскую религию, но хорошо знав- шим античную поэтическую традицию, — случай по тем временам не редкий и показательный для рубежа двух эпох. Достаточно вспомнить Клавдиана (последняя половина IV - начало V в.), у ко- торого поэтические отклики на современные ему события соседст- вуют с мифологическим по сюжету "Похищением Прозерпины"18, или панопольского епископа Нонна (скорее всего, V в. и. э), автора огромнейшей поэмы о походе Диониса в Индию, переложившего героическим стихом "Евангелие от Иоанна". 2. Ранние поэмы В творчестве Драконция отчетливо прослеживается путь от ос- воения собственно риторической техники и не всегда удачных пе- ределок мифа к его подлинному переосмыслению и подчинению неким художественным задачам. Поэтому анализ его наследия нам придется начать отнюдь не с лучших его произведений. "Слова Геркулеса", как уже говорилось, и по жанру и по стили- стическому оформлению принадлежат к числу ранних произведе- ний Драконция. По жанру они относятся к тому типу риторических сочинений учебного характера, который назывался этопеей19. Слово это, происходящее от греческих Г0од "нрав, характер" и лог&о "делать", обозначало первоначально изображение нрава говорящего и применялось к искусству так называемых логографов, писавших речи по заказу лиц, которым предстояло выступить в суде. Здесь важно было предложить заказчику такой текст, чтобы он соответст- вовал его нраву и социальному положению: бедняк-инвалид, кото- рому грозит лишение пенсии, не может говорить с той же важно- стью, что и богатый аристократ. Особо славился в Афинах в начале IV в. до и. э. в сочинении подобных речей Лисий. Позднее, в эпоху Римской империи, понятие этопеи потеряло свой первоначальный смысл и стало обозначать фиктивную речь, которую мог бы произнести некий персонаж (чаще всего, мифоло- гический) в определенной ситуации, иногда довольно фантастиче- ской. Такие этопеи обычно и начинались со слов: "Что сказал бы такой-то при виде (когда увидел)..." и т. д. Писали их и в прозе и в 18 О языческом направлении в творчестве Клавдиана нам, может быть, еще боль- ше сказала бы его написанная по-гречески Тигантомахия”, если бы она дошла цели- ком. 19 См.: Ярхо В. Н. Какую речь произнес бы Гесиод.... Оксиринхский папирус 3537 в его соотношении с античной риторической традицией // ВДИ 2000, № 2.. 11
В.Н.Ярхо стихах, большей частью, в гексаметрах. Греческие стихотворные этопеи сохранились отчасти в папирусных отрывках, отчасти в комплексе из 31-й пьесы, вошедших в IX книгу Палатинской анто- логии. "Слова Геркулеса" значительно превосходят известные нам гре- ческие образцы по величине20 и по использованию материала пред- шественников, а, точнее, всего лишь одного — Сенеки. От него дошли, среди других, две трагедии, посвященные Геркулесу: "Геркулес в безумье" (по мотивам трагедии Еврипида "Геракл") и "Геркулес на Эте" (с использованием трагедии Софокла "Трахи- нянки")21. И хотя ни одна из них не имеет отношения непосредст- венно к сражению Геркулеса с Гидрой22, Драконций заимствовал из них множество мотивов вместе с их лексической обработкой23. Зависимость от Сенеки, полезная для начинающего ритора с точки зрения усвоения стилистических приемов речи, оказала, од- нако, плохую услугу содержанию этой небольшой поэмы Дракон- ция. По традиции, борьба с Гидрой относится к началу героическо- го пути Геркулеса, и автор его речи явно забегает вперед, заставляя своего героя говорить об испытаниях и сражениях со всякого рода чудовищами: они все еще ему только предстоят. В названных выше трагедиях Софокла, Еврипида и Сенеки, где Геракл изображается как человек, уже совершивший множество подвигов, эти воспоми- нания и сетования были оправданы; у Драконция это дань мифоло- гической традиции, не имеющая смысла. Затем, Геркулес представлен здесь как жалующийся и просящий о помощи (34, 38 сл., 41). Между тем, у Сенеки и его предшествен- ников Геракл может стонать и жаловаться только в одном случае — когда он испытывает нечеловеческие муки от яда, и даже в этом случае он просит не о снисхождении, а об ускорении смерти. У Се- неки Геркулес как раз подчеркивает, что он никогда не обращался за помощью к Юпитеру (Н. Oet. 1290-1292). Геркулес, нуждающий- 20 Еще обширнее (89 стихов) — сохранившаяся в Латинской антологии (№ 198) речь Ахилла: что он сказал бы, находясь среди девушек в окружении Деидамии (см. Drac. Med. 330 и примеч.) и заслышав звуки боевой трубы Диомеда. 21 В принадлежности Сенеки второй из них современные филологи сомневаются (равно как явно подложной является сохранившаяся под именем Сенеки "Октавия"), но для нас это не имеет значения: достаточно того, что оба текста находились в рас- поряжении Драконция. 22 Но борьбе с Гидрой, конечно, не один раз посвящены у Сенеки воспоминания действующих лиц: Н. Fur. 30-48, 222-248, 527-532; Н. Oet. 11-30. 23 Читатель, вероятно, обратит внимание на то, что половина примечаний содер- жит отсылки к двум трагедиям Сенеки. 12
Античный миф на пороге Средневековья: поэмы Драконция ся в божественной поддержке, стал, возможно, человечнее, но утра- тил свой героический ореол — как раз не в духе стоической морали Сенеки. Наконец, нигде, кроме названия, не сказано прямо, что вместо каждой отрубленной головы у Гидры вырастало по две или три, — этим тоже отчасти умаляется трудность стоявшей перед ним задачи. Миф о похищении нимфами Гила, любимца Геракла, положен- ный в основу эпиллия Драконция ”Гил”, был достаточно распро- странен в античности, причем основными источниками являлись три: Феокрит, идиллия XIII, Аполлоний Родосский, "Аргонавтика”, I. 1207-1272, и Валерий Флакк, "Аргонавтика", III. 521 597. Остав- ляя в стороне некоторые различия, содержание мифа можно изло- жить следующим образом: одолев в войне фессалийское племя дриопов, Геракл убил их царя Фиодаманта, а его малолетнего сына Гила взял к себе. В героической хронологии Геракла это сражение надо поместить, очевидно, после совершения им двенадцати подви- гов и незадолго до того, как Ясон начал собирать силы для похода за золотым руном, потому что поход аргонавтов — единственное событие, в котором принимает участие Гил. Во время остановки корабля "Арго" у берегов Мизии Геракл от- правляется в лес, чтобы выбрать дерево со стволом, подходящим для изготовления весла взамен сломанного, а Гил в поисках воды для ужина набредает то ли на источник под названием Ключи, то ли на реку (озеро) Асканий. Здесь его замечают резвящиеся в воде или на берегу нимфы и увлекают под воду. Попытки Геракла разыскать пропавшего мальчика остаются без- результатными, и герой, спешащий догнать своих товарищей по походу, поручает продолжать поиски своему другому спутнику — Полифему. Конечно, и последний ничего добиться не может, но в основанном им городе Киос устанавливается обычай, чтобы в еже- годной процессии жрецы трижды громко называли имя Гила. Этой части мифа мы в дальнейшем касаться не будем, так как Драконций оставляет ее без внимания. Впрочем, он достаточно свободно переиначивает и более суще- ственные части мифа. Так, источником бед для Геркулеса становится обида Венеры на нимф (якобы за разглашение ее романа с Марсом) и ее просьба к Амуру наслать на них любовную страсть к Гилу, — мотив, которого нет ни в одном источнике и который отчасти делает излишним сам Драконций, поскольку восхищение мальчиком охватывает нимф еще до того, как Амур успевает пустить в ход свои стрелы (100- 13
В.Н.Ярхо 108). Затем, история Гила излагается вне всякой связи с походом аргонавтов, а происходит после убийства Эриманфского вепря, ко- торого Геркулес должен был доставить Еврисфею живым. У Дра- конция же Гил несет на себе содранную кабанью шкуру, как видно, заменившую в изложении Драконция шкуру Немейского льва. Если даже предположить, что Геркулеса постигла неудача и ему при- шлось прикончить зверя, зачем он идет из Аркадии, где свирепство- вал вепрь, не в Микены, а в Фессалию, которая ему никак не по пу- ти? Соответственно, и нимфы оказываются обитательницами Пенея, и эту полноводную реку поэт неизменно называет источником (fons). Не всё благополучно и с хронологией. Мало того, что Гил, а не Иолай, оказывается свидетелем подвигов Геркулеса, — он еще ус- певает наблюдать его борьбу с Антеем (156), которая по всем ми- фологическим канонам сопутствует концу додекатлона (двенадцати подвигов) Геркулеса. Затем, уже живет на свете Парис, принадле- жащий к следующему поколению, и уже он успел судить трех бо- гинь (60, 119). Наконец, выясняется, что Геркулес не завладел Ги- лом, убив его отца, а взял над ним покровительство по просьбе его же собственной матери (159-163). Из всего этого возможен только один вывод: Драконций стре- мился во что бы то ни стало изложить миф иначе, чем его предше- ственники, не заботясь при этом о его внутренней логике. Говорить при этом о какой-нибудь сознательной интерпретации мифа, как и в "Словах Геркулеса", конечно, не приходится: это — типично рито- рическое сочинение, в котором мы можем обнаружить многие сти- листические черты, характерные и для поздних сочинений Дракон- ция. Последнее из его ранних произведений — "Размышление Ахил- ла" — обычно относят к жанру контроверсий — соревнования сто- рон в речах в вымышленном судебном процессе, причем предмет обсуждения часто выбирался в высшей степени искусственный. Об- разец такой контроверсии дошел и от Драконция в составе тех же "Ромулей” (№ V). Однако в "Размышлении Ахилла" нет ни спора, ни спорящих. Просто некий персонаж убеждает другого поступить определенным образом, — это больше соответствует задаче свазо- рии, тоже риторического упражнения, но на этот раз — в составле- нии увещевательной речи, цель которой подобрать достаточно вну- шительные доводы, чтобы убедить кого-нибудь (большей частью, некое мифологическое лицо) сделать что-либо или не делать. Пред- полагается, что в результате такого обращения человек, которого 14
Античный миф на пороге Средневековья: поэмы Драконция убеждают, поступит так, как ему советуют, но его собственное "заключительное слово" уже выходит за рамки свазории. Соответственно, название, данное в рукописи этому произведе- нию Драконция ("Размышление"...), ошибочно и едва ли принадле- жит самому автору; скорее всего, оно добавлено каким-нибудь поздним переписчиком, плохо представлявшим себе специфику жанра. Сам Ахилл здесь ничего не говорит, кроме предполагаемых двух реплик после ст. 36 и 77, и ни о чем не размышляет, а только выслушивает доводы неизвестного оппонента, убеждающего его выдать родным тело убитого Гектора. Аргументы говорящего будут рассмотрены подробнее в примечаниях; здесь отметим только, что ситуация заимствована из книг XVIII-XXIV "Илиады". Как известно, в последней трети поэмы Ахилл отрекается от гнева после того, как Патрокл погибает от руки Гектора (этот мотив — в ст. 54 "Размышления"). Охваченный жаждой мести, он рвется в бой, ищет встречи с убийцей своего друга и сражает его ударом ко- пья. Тяжело переживая смерть любимого сына и главного защитни- ка Трои, Приам отправляется в лагерь греков, чтобы предложить за тело убитого огромный выкуп. Путь его проходит под непосредст- венным наблюдением Гермеса, заботящегося о том, чтобы троян- ский царь не был узнан во вражеском лагере и убит кем-либо24. Ахилл, которому Фетида заранее передала повеление богов выдать Приаму тело убитого25, и сам проникается сочувствием к старику, заставляющему его вспомнить старого отца Пелея, оставшегося дома без защиты. Получив выкуп, Ахилл отдает Приаму тело Гек- тора, причем никакими размышлениями этот акт не сопровождает- ся. В эту основную ситуацию Драконций внес мотивы, заимство- ванные из более поздних источников или прибавленные им самим. Важнейшие модификации гомеровского изложения сводятся к сле- дующему. В качестве просителей Ахилла в доводах говорящего появляется не один Приам, а также Андромаха с младенцем Астианактом (причем она приходит даже раньше Приама, безо всякой опасности проделав путь через поле битвы, 151, 158)26 и сестра Гектора Поли- ксена (см. 38,40 и примеч.). 24 II. XXIV. 153-155, 334-338, 437-465, 679-694. 25 II. XXIV. 75 sq., 112-116, 134-140, 560-562. 26 О том, что Приам пришел к Ахиллу с Андромахой и внуками, говорилось, по свидетельству византийского патриарха Фотия (Bibl. 151 b), у великого фантазера по части мифов Птолемея I ефестиона (вероятно, I в. н. э.), но трудно поручиться, что Драконций знал его сочинение. Правда, у Эсхила в недошедшей трагедии "Фригийцы 15
В.Н.Ярхо В "Илиаде" погребение Патрокла совершается до того, как про- исходит выкуп тела Гектора, и первое не оказывает никакого влия- ние на последующее. Согласно же Драконцию, духи умерших не пускают Патрокла к месту его вечного успокоения, пока не предано земле тело Гектора (см. 137 и примеч.). Затем, Драконций всячески подчеркивает, как было изуродовано тело Гектора (150-188), которое Ахилл неоднократно волочил во- круг стен Трои и могилы Патрокла, привязав его к своей колеснице (см. 76 и примеч.), хотя в "Илиаде" специально указывается, что эти варварские действия не могли причинить вреда трупу, за сохранно- стью которого следили боги27. Наконец, само поведение Ахилла, которое в целом укладывается в моральный кодекс гомеровских вождей28, осуждается Драконцием с нравственной точки зрения, хотя и недостаточно последовательно: с одной стороны, утверждается, что оставить труп на растерзание собакам и птицам не считается у мидян (т. е. троянцев) позорным (78-88); с другой стороны, проводится совершенно античная мысль, что непогребенный труп угрожает осквернением всему мирозданию и что смертный не вправе распоряжаться покойником, принадле- жащим царству мертвых (96-103, 111-119, 126-129). В результате, главным в трактовке мифа становится здесь моральная оценка по- ведения героя, и, стало быть, только в "Размышлении Ахилла” по- является достаточно отчетливая нравственная мотивировка для мо- дификации мифа. Если мы обратимся теперь к стилистическим приемам, которые использует Драконций в ранних поэмах, то увидим, что в ’’Словах Геркулеса" очевидно стремление юного автора продемонстриро- вать, если даже не к месту, свою эрудицию и владение риториче- скими приемами. Мы найдем здесь и парадоксальные противопос- тавления (18 сл., 35-37, 48), и антитезы (смерть — победа, 26; пламя — леденящие яды, 51), и накопление однородных членов (5). Игра слов fata nefanda, не переданная в переводе, могла бы соответство- вать русскому "рок неизреченный". Из аллитераций отметим в ори- гинале ст. 8 (regna relinquis), 23 (пять s, передающих свист змей), 26 сл. (primum pro... praeda) и 46 (тоже пять s), — для этопеи разме- ром в 53 стиха, пожалуй, достаточно. или Выкуп Гектора" (фр. 267) упоминалось о том, что Гектор взял в жены Андрома- ху, но отсюда не следует, что она принимала какое-нибудь участие в действии траге- дии. 27 II. XXIII. 184-191; XXIV. 18-21,411-423. 28 Ср.: II. XVI. 83; XVII. 241; XXII. 256, 335 sq. 16
Античный миф на пороге Средневековья: поэмы Драконция "Гил", как более обширное сочинение, обращает на себя внима- ние, прежде всего, делением на две части (1-93 и 94-164), из кото- рых в первой совершенно непропорциональное место занимает речь Амура, не имеющая прямого отношения к действию (15-44). Вооб- ще процент речей в "Гиле” (около трех пятых всего объема) не- обычно велик даже для Драконция. Отметим также несомненную живописность деталей в изображении состояния Гила, когда он с трудом тащит на себе кабанью шкуру (98-100), или приближается к воде, напевая (123). В то же время, другие стилистические приемы предвещают их использование в более поздних поэмах. Назовем здесь анафоры (135 сл.), накопление риторических вопросов (157-160) и однородных членов (47, 121), повторение на коротком расстоянии одних и тех же или однокоренных слов (особенно в ст. 18 сл., 41-44, 118-120), антитезы (33, 67), оксюморон (39, 63, ПО). Очень привержен Дра- конций и здесь к аллитерациям; см. ст. 24 и 36 (в оригинале — по восемь s), 103-105 (четыре р), 54 (ore referre). Наконец, в "Размышлении Ахилла” благородная нравственная задача Драконция не находит, к сожалению, достаточной поддерж- ки в стилистическом оформлении свазории. Как ни странно, в про- изведении чисто риторического характера, предназначенном для публичной декламации29, стилистические фигуры, присущие этому жанру, используются либо мало, либо недостаточно умело (лишнее свидетельство о его принадлежности к раннему творчеству поэта). Из обычных для риторики фигур встречается только анафора (1 сл., 64-69 — здесь, правда, в виде пяти риторических вопросов30), нет ни антитез, ни оксюморонов. Не всегда удачно прибегает автор к по- вторению слов. Если трехкратное virtus (1, 5, 8), трехкратное же poena/punis (144-147), четырехкратное vendo/veneo ("выдавать за выкуп", 214-219), вполне оправданы местом в речи и их значением для хода мысли, то многим другим повторениям такой сюжетной роли приписать нельзя (например, "почетный" —"почет", 79-81; "прикажет", 56-58; "к урне", 130-132, и многие другие, которые чи- татель заметит сам). Найдем мы в "Размышлении" и столь любимое Драконцием накопление однородных членов, чаще всего — бессо- юзное (112, 113, 170 сл., 228). 29 В связи с этим находятся, может быть, и модернизмы (см. 36, 50, 69, 120), хотя они встречаются и в других поэмах Драконция. 30 Два других, менее ярких случая (12 сл., 132 сл.) не получили отражения в пере- воде. 17
В.Н.Ярхо Без большого разнообразия пользуется Драконций в "Размышле- нии” аллитерацией. Любимый его согласный — глухой s, особенно — удвоенный, и он очень активно употребляет его в прологе (1-3; 16- 27, двадцать шесть случаев, в том числе passa, stellasque; 26 сл.: пятнадцать случаев в двух стихах, в том числе vixisse, tulisse, ossibus; 31), вследствие чего экспрессивная выразительность, дости- гаемая в ст. 16-21, ослабевает при последующем повторении прие- ма. Удачными примерами можно признать аллитерацию в ст. 31 (согроге belligero) и 85 (rogus rapit, в переводе: кости, костер, до костей), где она усиливает значение высказывания. В других случа- ях связь между аллитерацией и содержанием (ст. 23, 41, 65, 97, 152, 218, 221) менее очевидна. 3. ’’Медея” Из оставшихся трех, более поздних и более крупных мифологи- ческих поэм Драконция две составляют как бы обрамление истории Троянской войны: ’’Похищение Елены" — причина войны, "Трагедия Ореста" — ее отдаленное последствие. В третьей тракту- ется миф о Медее, в мифологической хронологии предшествующий Троянской войне. К истории колхидской волшебницы мы теперь и обратимся. Поскольку миф о Медее значительно чаще привлекал внимание предшественников Драконция, чем использованные им ранее сюже- ты, и служил предметом отдельных произведений, целесообразно начать сразу с изложения многочисленных мотивов, из которых миф о походе аргонавтов и участии в нем Медеи сложился в антич- ной литературе к V в. н. э. (В целом он представлен у Аполлодора: I. 9. 23-28)3'. I. Спор за власть в Полке между Пелием и Эсоном. Пелий захва- тывает власть, а выросший Ясон получает поручение привезти из Колхиды золотое руно. Сборы в дорогу, состав участников похода. II. Корабль "Арго" отплывает из Полка в Фессалии и, преодолев множество трудностей, достигает Колхиды, где во владениях Эета хранится золотое руно. 31 31 Ср. также: Hyg. fab. 21-26; Mythogr. Vatic, рг. I. 25. 2, 5-7; 48. 3-5; II. 86. 1-4. Ра- зумеется, речь идет в дальнейшем только о произведениях, целиком посвященных походу аргонавтов и (или) последующей судьбе Медеи, без учета бесконечных реми- нисценций только в римской литературе. Ср. хотя бы: Ног. Epod. V. 23 sq., 61-64; Prop. II. 4, 8; 21, 11; 24,45 sq.; III. 11, 9-12; IV. 5, 41. 18
Античный миф на пороге Средневековья: поэмы Драконция III. Эет ставит перед Ясоном условия, которые должны привести к его гибели (запрячь огнедышащих быков, сразиться с земнород- ными). IV. Вмешательство Медеи, полюбившей с первого взгляда юно- го героя. Борьба в ее душе между долгом перед отцом и любовью к Ясону. Объяснение Ясона с Медеей. V. Победа Ясона с помощью Медеи над быками и земнородны- ми. VI. Похищение руна. VII. Убийство Апсирта (до или во время бегства из Колхиды). VIII. Обратный путь и возвращение в Иолк. IX. '’Омоложение” Пелия, бегство Ясона и Медеи в Коринф. X. Пребывание Ясона и Медеи в течение нескольких лет в Ко- ринфе. Рождение двух сыновей. XI. Новые матримониальные планы Ясона. XII. Коварный замысел Медеи, гибель Главки, Креонта, пожар во дворце. XIII. Убийство Медеей ее сыновей. XIV. Бегство Медеи из Коринфа в Афины. XV. Медея в Афинах злоумышляет против явившегося неузнан- ным Тесея. Ее изгнание. Медея то ли возвращается в Колхиду, то ли обосновывается в Мидии (Персии), якобы названной так по имени Меда, ее сына от Эгея. Расположим теперь в общепринятом хронологическом порядке произведения с участием Медеи (как сохранившиеся целиком, так и те, от которых дошли только отрывки или свидетельства), чтобы посмотреть, в какой мере в них были использованы перечисленные выше мотивы. 1. Эпическая поэма "Аргонавтика" (VIII в. до и. э.), известная слушателям "Илиады" (VII. 468; XXI. 41; XXIII 746 сл.) и "Одиссеи" (X. 12, 70-72, 137; XI. 259; ср. Hes. fr. 241 M.-W.). К сожалению, на аргонавтов не нашлось своего Гомера, который донес бы их подви- ги до нашего времени в виде хорошей эпической поэмы. Ясно, од- нако, что содержанием ее должны были явиться поход, добывание золотого руна и возвращение, так что обойтись здесь без участия Медеи было никак нельзя32. Стало быть, использованы мотивы I- VIII, при том что, судя по примеру гомеровских поэм, отношения 32 На осведомленность Гомера в мифе об аргонавтах обратили внимание уже в древности (см. Strabo. I. 2. 386, р. 45), тем более что Гомеру приписывали также по- эму "Погребальные игры по Пелию". 19
В.Н.Ярхо между Ясоном и Медеей сводились, вероятно, к известной формуле (piXoTTjTi рлуейях33. 2. Гесиодовская ’’Теогония” (992-1000) — мотивы II, VIII, даже если последний отрезок этой поэмы (965-1018) часто считают позд- нейшим дополнением, сделанным для того, чтобы присоединить к ней "Каталог женщин", который в древности также приписывали Гесиоду. Сейчас его датируют VI в. до н. э. 3. Восемь стихов из поэмы Евмела (VIII в.) "Коринфские песни", сохранившихся в схолии к Пиндару (01. XIII. 34 sq.). Из них, а еще больше из самого схолия и из Павсания (II. 3. 10) мы можем узнать о древних связях, существовавших между Медеей и Коринфом в ранней мифологической традиции. Медея (видимо, после бегства из Колхиды) правила в Коринфе, избавила город от голода (тот же схолий, ст. 74) и только потом по своему желанию перебралась в Колхиду, не подвергаясь сохтороны коринфян никакой опасности. Детей она оставила в храме Геры, вероятно, боясь везти в Колхиду сыновей от того человека, который с ее помощью похитил золотое руно. После смерти детей коринфяне почитали их, называя полу- варварами (|ii£opdpPapoi). Согласно Павсанию, в Коринф Медею затребовали из Полка, где она заживо сварила Пелия (мотив IX). Следовательно, несмотря на совершение столь чудовищого акта, Медея осталась жить в Полке: то ли дочери Пелия осознали вину отца перед Эсоном, то ли признали права Ясона на престол, — Ме- дея, конечно, была в глазах всего греческого мира волшебницей, но способной и на добрые дела, вроде исцеления целого города от го- лода. 4. Креофил (VII в.): по сообщению Дидима, в какой-то его поэме ("Взятие Эхалии’’?) рассказывалось, как наша героиня извела ядом коринфского царя Креонта и из страха перед его близкими бежала в Афины, малолетних же детей оставила у алтаря Геры Аскрейской, 33 Если верить составителю позднеантичного "содержания" "Медеи" Еврипида, то в киклических "Возвращениях" (середина VII в.) в следующих стихах говорилось о волшебном превращении, совершенном Медеей: Тотчас Эсона она превратила в цветущего мужа, Старость его отряхнув хитроумным своим измышленьем: Множество зелий различных в котлах золотых вскипятила. Однако достоверность отсылки к "Возвращениям" вызывает известные сомнения. Во-первых, какое отношение мог иметь этот сюжет к возвращению греческих героев из-под Трои? Во-вторых, в фразе, предшествующей цитате, Эсон спутан с Ясоном, что подрывает доверие к приведенной отсылке. Скорее всего, компилятор спутал "Возвращения" с какой-нибудь другой ранней поэмой, может быть, с той же "Аргонавтикой". 20
Античный миф на пороге Средневековья: поэмы Драконция надеясь, что отец позаботится об их спасении. Коринфяне, уничто- жив их, оправдывались тем, что и Медея убила не только Креонта, но и его детей (fr. 9 dubium Вет.)34. Мотивы XII и XIV. 5. Эсхил: несохранившаяся тетралогия, в которой аргонавты еще не успели добраться до Колхиды, сделав остановку на о-ве Лемнос; трагедия ’’Финей” — мотив II. 6. Пиндар. Пиф. IV (462 г.), ст. 71-246 — мотивы I-VI. 7. Софокл: не сохранившиеся "Лемниянки” (остановка аргонав- тов на о-ве Лемнос и связь Ясона с Гипсипилой) и ’’Финей” (посещение слепого Финея во фракийском городе Салмидесе и из- бавление его от гарпий) (мотив II), а затем ’’Колхидянки” (исполнение Ясоном с помощью Медеи условий Эета; убийство Медеей, чтобы затруднить преследование, ее малолетнего брата Апсирта — мотивы III, V, VII), ’’Скифы” (обратный путь аргонав- тов) и ’’Режущие коренья”35 (вероятно, для процедуры омоложения) — мотивы VIII, IX. Были у Софокла и Еврипида также трагедии ’’Эгей”, в содержании которых какое то место должен был занимать заговор Медеи против Тесея36, — мотив XV. 8. ’’Медея” Еврипида, 431 г.: мотивы X—XIV. 9. ’’Медея” в остальном почти не известного трагика Неофрона. Из сохранившихся фрагментов № 4 указывает на явление Эгея, т. е. мотив XIV; № 2 — сокращенное изложение ст. 1021-1080 из ’’Медеи” Еврипида, т. е. мотив XIII37. 34 Аполлодор (I. 9. 28), излагая эту часть истории Медеи по Еврипиду, добавляет, что есть и другая версия: коринфяне оттащили ее детей от алтаря и изранили до смерти. Как известно, они были осуждены за это на ежегодное принесение жертвы убитым детям: семь юношей и семь девушек, коротко остриженные и одетые в чер- ное, должны были целый год проводить у алтаря, где произошло убийство. См.: Paus. II. 3. 6 sq.; Ael. V. Н. V. 21; sch. Eur. Med. 9, 264. 35 На ту же тему (мотив IX) у Еврипида была трагедия "Пелиады", сохранившаяся в пересказе Моисея Хоренаци. 36 См. Софокл. Драмы. М., 1989, с. 381-384, 400 сл.; "Незнакомый Еврипид". ВДИ 1995. №3. с. 261-263. 37 Мы не можем входить здесь в обсуждение вопроса о приоритете Еврипида; наиболее обстоятельно он обсуждается в издании: Euripides. Medea. Ed. D. L. Page. Oxf., 1938 (4. ed., 1961). В любом случае нельзя принимать всерьез античный анекдот, будто бы поэт получил крупную взятку от коринфян, чтобы снять тяготевшее над ними обвинение в убийстве детей Медеи: совмещение в одном лице жажды мести с преступным детоубийством давало в руки Еврипида такие художественные возмож- ности, что он, скорее, должен был бы сам хорошо заплатить человеку, подавшему ему такую идею, если бы этим человеком не был сам поэт, всегда искавший борьбы чувств в своих героинях. Есть сведения, что трагедии под названием "Медея" написа- ли также известный философ Диоген (Diog. Lae. VI. 8) и некий Дикеоген (sch. Eurip. 21
В.Н.Ярхо 10. ’’Аргонавтика” Аполлония Родосского (ок. 300 - после 245). Кн. 1-2: мотивы I-II; кн. 34: мотивы III-VIII38. 11. "Медея изгнанница" (т. е. изгнанная из Иолка и живущая в Коринфе) Квинта Энния (239-169 гг.). Из немногочисленных до- шедших фрагментов ясно, что это была переработка еврипидовской "Медеи" — мотивы XI-XIII, может быть XIV39. 12. Трагедия "Аргонавты" Акция (170 ок. 85). Из также немно- гочисленных фрагментов видно, что содержание составлял обрат- ный путь аргонавтов, в основном, по Аполлонию Родосскому, IV. 1- 520 — главным образом, мотив VII. 13. Недошедшая эпическая поэма в 4-и книгах Варрона Атта- цинского "Аргонавты" (ок. 45-44). Судя по сохранившимся фраг- ментам, обрабатывались мотивы I-VIII. 14. Овидий. а) Героида XII — совершенно необычное изображение покину- той Ясоном Медеи в качестве просительницы, вспоминающей об оказанных ему услугах, — мотивы III-VI. На возможность ответной мести (мотив XII) — только намек в конце поэмы, ст. 178-182. б) "Метаморфозы". VII. 1-158: мотивы IV-VI; ст. 297-349: мотив IX; ст. 394-397: мотивы XI-XII; ст. 398-424: мотив XV. в) несохранившаяся трагедия "Медея" (12 г. до н. э.?), которую Квинтилиан (X. I. 98) и Тацит (Dial. 12. 6) упоминают наряду с "Фиестом" Вария, считавшимся шедевром римской драматургии. Тематически это сближение заставляет предполагать, что главным у Овидия было убийство детей (поэтому так коротко о нем в "Метаморфозах"), что подтверждается и двумя дошедшими стиха- ми: (1) Медея — Ясону: "Спасти могла — смогла ли б погубить?" (2) Она же — в кантике: "Будто богом одержима, я мечусь туда, сюда". Стало быть, мотивы XI-XIII — под сильным влиянием Еври- пида и Энния40. 15. Сенека. "Медея". Основу составляют мотивы XI-XIV, но с настойчивыми напоминаниями об убийстве Апсирта и Пелия (VII, IX). Med. 167), — не об одном ли и том же произведении идет речь, от которого, впрочем, ничего не дошло? 38 К первой же половине III в. до н. э. относится рассказ о возвращении аргонав- тов с остановкой во владениях феаков, составлявший содержание одного эпизода в кн. I "Причин" Каллимаха. Однако от него сохранилось так мало, что можно оставить его здесь без внимания. 39 Об отражении образа Медеи в римской поэзии см.: Arcellaschi A. M6d£e dans 1е thddtre latin d'Ennius & sindque. Rome. 1990. 40 Arcellaschi. P. 247-267. 22
Античный миф на пороге Средневековья: поэмы Драконция 16. Не завершенная и не дошедшая до нас трагедия Лукана ’’Медея”. Если позволительно судить о ее содержании по несколь- ким стихам из ’’Фарсалии”41, то автора мог особенно интересовать мотив VII и, скорее всего, — XI. 17. Валерий Флакк. Восемь книг не оконченной поэмы ’’Арго- навтика” (70-80-е гг. I в. н. э.). Книги 1-4: мотивы I-II; кн. 5-8: моти- вы III-VI. 18. Гитин. Мифологические рассказы. № 12-20: мотивы I-II; № 22-24: мотивы III-IX; № 25-26: мотивы X-XV. 19. Орфическая ’’Аргонавтика” (IV-V в.), имеющая отдаленное отношение к Медее, так как главным действующим лицом является Орфей. Изображая путь в Колхиду и обратно, автор следует, в об- щем, за Аполлонием Родосским (мотивы II, VIII); что касается роли Медеи, то она принимает участие в жертвоприношении с вызовом из Аида Гекаты и эриний (950-982), помогает Ясону добыть руно (867-1021 — мотивы V-VII) и вступает с ним в брак, тоже по Апол- лонию, на Коркире (1291-1346). Как видим, миф о Медее проходит две стадии, в соответствии с чем в его литературной обработке достаточно отчетливо выявляют- ся две половины: (1). Сначала Медея выступает как волшебница и прорицательница (см. Pind. Pyth. IV. 12-56), способная и на добрые дела (см. выше, № 3); соответственно описываются поход аргонав- тов, условия Эета, помощь, оказанная Медеей не без сильных душев- ных колебаний Ясону, убийство Апсирта и Пелия, бегство в Коринф (мотивы I-IX); (2). Медея-мстительница: новые матримониальные планы Ясона, месть Медеи, еще не связанная с убийством собствен- ных детей (см. выше, № 4), — этот мотив впервые появляется у Ев- рипида. Затем — бегство в Афины (мотивы X-XIV). Обычно авто- ры, избравшие темой участие Медеи в походе аргонавтов, не затра- гивают второй половины мифа, и, наоборот, — те, кто писал о ее злодеяниях в Коринфе, по-видимому, до Овидия (см. № 14) почти не вспоминали о ее прошлых преступлениях42. После Овидия обе половины мифа уже объединены у Сенеки (см. выше, № 15). Поскольку миф о Медее имел такое широкое распространение, можно предположить, что все перечисленные мотивы должны были быть известны Драконцию. Как он ими распорядился? 41 Там же. С. 318-324. 42 Исключение составлял, может быть, только Еврипид (Med. 9 sq., 167, 486 sq., 502, 504 sq., 1331-1335), но здесь сама Медея укоряет Ясоиа в том, что он забыл о принесенных ради него жертвах. 23
В.Н.Ярхо Прежде всего он, как и Сенека, объединил обе половины мифа: Язон43 и Медея в Колхиде: 32-365, Язон и Медея в Фивах (sic!): 366- 569, но при этом осталось совершенно непонятным, почему Язон отправился за золотым руном, зачем он бросился с корабля в море и вплавь стремился достигнуть берега, — разве только сказывается влияние пантомимы (см. ст. 17-19) хотя у Сидония Аполлинария (Сапп. XXIII. 272-276), перечисляющего сюжеты пантомим, в том числе, и с участием Язона, на этот счет никаких указаний нет. Нет ничего у Драконция и о встрече Язона с Эетом, об условиях, на ко- торых тот якобы соглашался отдать руно, и, стало быть, опущено укрощение быков и сражение героя с земнородными — словом, на- чисто отсутствуют мотивы I-III и V. С другой стороны, и Медея у Драконция — не та, терзаемая ду- шевным смятением девушка, какой она была у Аполлония Родос- ского и Овидия (Metam. VII. 9-97), а свирепая жрица Дианы, прино- сящая ей в жертву чужеземцев. (Можно ли считать это перенесени- ем мотива, уже получившего отражение в «Трагедии Ореста», и на этом основании признать «Медею» более поздним произведением, чем «Орест»?). Таким образом, исключается и мотив IV, заменен- ный ситуацией, которая заимствована из "Ифигении в Тавриде" Ев- рипида и при этом в мистическом оформлении, совершенно не свойственном греческому автору: несмотря на то, что Медея — все- го лишь на службе у Дианы, она наделена способностью вызывать космические катастрофы, чем повергает в страх самого Юпитера (1- 13). Впрочем, этот космический образ не выдержан до конца: об измене Язона обладающая пророческим даром Медея узнаёт только по множеству собравшихся гостей (382-384); повелевая богам, она тем не менее путем магических заклинаний обращается к ним за помощью в осуществлении мести (385-460; 497-508). Место опущенных мотивов занимает у Драконция описание мо- гущества Амура. Если обращение к нему напоминает Аполлония Родосского, то подробное описание его власти над миром и шествия в Колхиду (86-176) больше отвечает поэтике эпиталамия, да и для этого случая слишком обширно. К тому же Купидон должен не за- ронить страсть в душу невинной девы, а буквально сразить наповал жестокую жрицу, уже занесшую нож над своей жертвой (216-224). Само объяснение Медеи в любви к Язону носит вполне прагматиче- ский характер: женат ли он? (248-250). Дальше в повествование 43 Здесь и в дальнейшем мы употребляем это имя в той форме, в какой оно долж- но было звучать у Драконция (см. в конце § 6 о транслитерации имен собственных). 24
Античный миф на пороге Средневековья: поэмы Драконция врывается совсем неизвестный мотив: обручение Медеи с Язоном тут же в Колхиде (263-269), повторяемый дважды, второй раз с уча- стием Либера (272-283, 320-329), — всё для того, чтобы Язон мог четыре года прожить с Медеей на ее родине, не помышляя о золо- том руне. Только по истечение этого срока он вспоминает о своей задаче, в результате чего Медея помогает ему похитить руно, между делом убивает брата, и, захватив детей, супруги покидают Колхиду — мотивы VI-VIII сведены в 8 стихов (358-365). Вторая половина поэмы начинается с того, что, вопреки всем нашим ожиданиям, беглецы прибывают не в Иолк и даже не сразу в Коринф (вследствие чего отпадают мотивы IX и X), а в Фивы. О причинах этой замены подробнее сказано в примечании, а с точки зрения сюжета важно отметить, что нет никакой временной паузы между прибытием Язона и возникновением матримониальных пла- нов Креонта. Действие развивается с кинематографической быстро- той, причем Язон не пытается выставить перед Медеей хоть какие- нибудь доводы, оправдывающие его поведение (в сущности, опу- щен мотив XI); и Креонт, "преступный тиран" (380), вовсе не по- мышляет об изгнании оставленной Язоном "законной" жены, хотя он не мог не знать о ее зловещих способностях. После обращения Медеи к потусторонним силам действие как будто бы возвращается в привычную колею: от ее подарка пламя охватывает Главку и Креонта (мотив XII), но также и Язона (об этом было у Гигина в № 25), да к тому же и подарок оказывается не настоящей короной, а какой-то подделкой, замешанной на всяких колдовских снадобьях (484-493). Убийство детей (мотив XIII) опять сопровождается экзальтиро- ванным обращением к Солнцу, Прозерпине и прочим божествам (538-543). Никаких душевных мук при этом Медея не испытывает, а, напротив, радуется истреблению рода Язона (546 сл.) и сама воз- лагает трупы детей на костер, всё еще пылающий на развалинах царского дворца (549-555) — это уже новшество. Наконец, следует описание драконов, запряженных в воздушную колесницу, и полета Медеи, снова грозящего миру космическими бедствиями (556-568), — известная модификация мотива XIV. Поскольку образ Медеи- мачехи, ее месть и исчезновение на колеснице, запряженной драко- нами, были заявлены в прологе (22-25), можно считать, что мы име- 25
В.Н.Ярхо ем здесь дело с кольцевой композицией, отчасти поддержанной и лексически44. Сопоставляя состав мифа у Драконция с перечисленными выше мотивами, мы, прежде всего, замечаем, что его поэма рассчитана на читателей, знающих миф и поэтому способных оценить обработку, которой он у него подвергся. На пользу ли эта обработка содержа- нию поэмы, — другой вопрос: если важнейшие мотивы и психоло- гическое обоснование поведения персонажей заменены маловнят- ной скороговоркой, то едва ли можно говорить о художественном единстве эпиллия. Миф о Медее рассыпается у нашего поэта на от- дельные картины, которым нельзя отказать в живописности (свидание Юноны с Венерой, шествие Амура, приготовление к жертвоприношению, обращение Медеи к потусторонним силам, пожар во дворце и смятение гостей), и на многочисленные речи, из которых наиболее крупные (396-430, 436-460) очень способствуют созданию мрачной мистической атмосферы, свойственной всей по- эме. Хотя по количеству стихов, занятых речами (около45 250), ’’Медея” уступает как ’’Елене”, так и ’’Трагедии Ореста”, в ряде слу- чаев речи следуют одна за другой, а отрезки с изложением действия служат как бы только соединительными частями между ними. Одним словом, мы едва ли ошибемся, если увидим в авторе ’’Медеи” человека, уже принявшего новое миросозерцание, но еще не отряхнувшего до конца прах старого. Миф, потерявший для него идеологическую привлекательность, стал только материалом для отдельных табло и речей, как бы иллюстрирующих выбранную им тему. 4. "Похищение Елены" Переходя к поэме "Похищение Елены", мы сразу же отметим, что миф был достаточно известен в античности, хотя до Драконция не было специального произведения, посвященного этому собы- тию46. Поэтому ниже мы перечислим составляющие его мотивы, 44 Ср.: mater, noverca — 22, 536, 548; flamma — 23, 517; squamea viperei subdentes colla dracones, 24 — dracones viperea... colla levantes squamea, 556 sq.; rotae — 25, 565. 45 Наречие "около” употреблено при подсчете стихов потому, что нередко встре- чаются реплики или монологи, начинающиеся или заканчивающиеся посередине стиха. Считать такие стихи за целую строку? за подстроки и объединять одну поло- вину стиха с другой? Бесполезное занятие: важна не статистика, а стилистическая тенденция. 46 Хронологическое соотношение Драконция и Коллуфа с его поэмой "Похище- ние Елены” остается неясным. Словарь Суда сообщает, что расцвет творчества Кол- 26
Античный миф на пороге Средневековья: поэмы Драконци указывая тут же, в каких источниках они нашли отражение, начиная от Гомера и кончая Аполлодором и Гигином47. I. Как известно, Троянской войне с участием Ахилла и Гектора предшествовало в предыдущем поколении разорение Трои, вызван- ное вероломством Лаомедонта. В результате царем разрушенной Трои оказался самый младший из его сыновей — Приам (Подарк), а выкупившая юношу у Геракла Гесиона стала пленницей Теламона, сыгравшего наряду с Гераклом важнейшую роль при захвате Трои. О вероломстве Лаомедонта повествовала уже ’’Илиада” (V. 640-642, 648-651; VII. 452 sq.; XXL 441-455). В дальнейшем: PI. 01. VIII. 30- 44; Isthm. VI. 25-32; Ov. Metam. XI. 194-210; Apold. II. 5. 9; 6, 4; Hyg. 89), а пленение Гесионы занимало затем в некоторых источни- ках существенное место в объяснении причин второй войны. II. Беременная Гекуба видит во сне, будто она родила факел, от которого сгорела Троя. Прорицатель Эсак, сын Приама от Арисбы, толкует это знаменье таким образом, что родившийся младенец по- губит родной город. Поэтому мальчика, названного Парисом, отда- ют пастуху, чтобы он подбросил его на г. Иде. Однако, то ли пастух проявляет сострадание к младенцу, то ли его спасает случай, — так или иначе, он остается в живых, вырастает среди пастухов и ^-защи- тив однажды стада от напавших разбойников, получает имя Алек- сандр (’’отражающий мужей"). Достигнув возмужания, Александр решает принять участие в состязании на играх, учрежденных При- амом в память о подброшенном сыне. Здесь-то и происходит при- знание Париса родителями. Первую, относительно известную нам литературную обработку этот мотив, как и в дальнейшем № IV, по- лучил у Еврипида в трагедии "Александр" (415 г.), о которой мы луфа из Ликополя (в египетской Фиваиде) пришелся на время правления византий- ского императора Анастасия (491-518), при том что "Похищение Елены" было от- нюдь не самым крупным и не самым значительным его произведением. Поэт сочинил еще некие "Calydoniaca" в 6 книгах, Encomia и "Persica” в гексаметрах, — какое место среди них занимал эпиллий о Елене? Позднее творчество Драконция принадлежит также к концу V в. — кто из двоих был первым? Даже если возможности культурного обмена между Египтом и Карфагеном были достаточно широкими, могло ли произ- ведение, написанное в одной части Африки, стать настолько быстро известным, что- бы ему подражали в другой? На все эти вопросы окончательного ответа нет, и одни исследователи столь же яростно защищают зависимость Драконция от Коллуфа, как другие ее отвергают. К тому же Коллуф, за одним исключением, излагает историю похищения Елены достаточно традиционно. Исключение это — просьба Елены к Парису поскорее увезти ее от мужа (305-317), как и у Драконция в ст. 533-539. Этим сходство между двумя произведениями ограничивается. 47 См. подробнее; Ghali-Kahil L. Les enlevements et le retour d' Hdldne dans les textes et les documents figures. P., 1955. 27
В.Н.Ярхо достаточно хорошо осведомлены благодаря сохранившимся фраг- ментам и папирусным находкам48. Впоследствии эту трагедию обра- ботал для римской сцены Энний, и дошедшие от нее отрывки также помогают уяснить ход действия в мифе. Заметим, что ни в афинской трагедии (Еиг. Тго. 919-923; Iph. А. 1284-1299), ни в основанных, главным образом, на ней сообщениях мифографов (Apold. ПП. 12. 5; Hyg. 91) нет ни слова о каких-либо опознавательных знаках (crepundia), подкинутых вместе с Парисом. Впервые в известных нам источниках, вероятно, под влиянием новой комедии, эти при- меты появились во входящем в сборник Овидия Тероиды” письме XVI. 90, а затем — в поэме Нерона "Troica” (Serv. ad Aen. V. 370). III. Между тем, происходит упомянутый спор богинь, за кото- рым следует суд Париса, известный уже слушателям ’’Илиады” (XXIV. 25-30) и не сохранившейся поэмы ’’Киприи” и воспроизве- денный затем во множестве источников (Eur. Andr. 274-292; Тго. 924-933; Iph. А. 1300-1307; Ov. Her. XVI. 53-88; XVII. 117-12449; Luc. Dial. d. XX; Apold. Epit. Ш. 1-3; Hyg. 92; Diet. I. 5). IV. Явление Париса в Трою и его признание родителями вопреки зловещим пророчествам Кассандры, что он и есть тот самый факел, от которого сгорит Троя, — источники те же, что при мотиве II. V. Сборы Париса за Еленой, сопровождаемые зловещими про- рочествами Кассандры (’’Киприи”; Ov. Her. XVI. 121-124), и ее по- хищение. Здесь в источниках начинаются разногласия. По наиболее распространенной версии, Парис благополучно прибывает в Спарту и, пользуясь отъездом Менелая на Крит, где тот должен принять наследство своего деда Катрея, обольщает Елену и увозит ее с со- бой вместе со служанками и сокровищами (Hom. II. III. 71 sq.; VII. 357-364; Ov. А. а. II. 359-372; Apold. Epit. III. 3; Hyg. 92; Diet. I. 3). Есть, однако, варианты, согласно которым Парис встретился с Еле- ной на острове Кифере, где находился один из важнейших культо- вых центров Афродиты, или в Гифионе на побережье Лаконики (Lyc. 97). Была версия и о захвате Елены в результате военной опе- рации: после того как Приаму не удалось мирным путем вернуть свою сестру Гесиону, в свое время доставшуюся Теламону, он от- 48 См.: Ярхо В. Н. Неизвестный Еврипид. ВДИ 1995, № 4, с. 232-237. От одно- именной трагедии Софокла сохранились незначительные фрагменты, но ясно, что и в ней имело место узнавание Париса. 49 'Тероиды" XVI и XVII в настоящее время считаются не принадлежащими Ови- дию, но для нас это так же безразлично, как вопрос о подлинности приписываемого Сенеке "Геракла на Эте" (см. прим. 21): Драконций знал эти "письма" как произведе- ния Овидия. 28
Античный миф на пороге Средневековья: поэмы Драконция правил в Грецию Париса с наказом увезти оттуда жену или дочь какого-нибудь знатного человека. Парис завоевывает Спарту и уво- зит Елену (Serv. ad Aen. X. 91). (Оставляю в стороне ту форму ми- фа, которая получила отражение в еврипидовской ’’Елене”, — будто Парис владел не первой красавицей Греции, а лишь ее призраком, — так как у Драконция этот вариант никакого отклика не встретил). VI. Возвращению Париса и Елены в Трою иногда предшествует остановка в Сидоне или на Кипре, куда его загоняет буря, или сам он пережидает возможность погони (II. VI. 289-292, Apold. Ер. III. 4-5), иногда сопутствует очередное предостережение Кассандры (Serv. Aen. II. 246)50. 50 За пределами этого обзора остается, наряду с ’’Похищением Елены" Коллуфа, также "История о разрушении Трои", известная под фиктивным именем фригийца Дарета. Причина одна и та же: неясность хронологического взаимоотношения "Истории" Дарета с поэмой Драконция. Между тем, у первого из них очевидны от- клонения от традиционного изложения, совпадающие с версиями, принятыми у Дра- конция. Особенно это касается сильно преувеличенной у обоих авторов роли Троила (Дарет, ХХХ-ХХХШ; Драконций, 84, 129 sq., 155, 625-628) и нетрадиционной роли Гесионы, которая, вслед за "Латинской Илиадой", 624, у обоих оказывается матерью Аякса (Дарет, XIX; Драконций, 50 sq., 285-318, 333-340). Это обстоятельство давно привлекало внимание исследователей, а в недавнее время была категорически постулирована зависимость Драконция от Дарета (Scheiter W. Dares und Dracontius Uber die Vorgeschichte des Troischen Krieges // Hennes 115, 1987, 211-231; idem. Beobachtungen zum Dares// Hennes 116, 1988, 94-123 ), в связи с чем был пересмотрен и вопрос о времени создания сочинения Дарета: вопреки об- щепринятой датировке оно было перенесено с 6-го на 5 в. н. э., и, таким образом, стало возможным говорить о влиянии Дарета на Драконция. Однако доказательству этого влияния препятствует, кроме остающейся неясности с хронологией, еще вот что: одни и те же мотивы излагаются все же по-разному. Так, суд Париса представляется Дарету увиденным во сне (VII), — Драконций описывает его как вполне реальное происшествие со всеми вытекающими отсюда последствиями (31-54). Дарет сообщает о посольстве Антенора к греческим вождям с целью добиться возвращения Гесионы. Он посещает, кроме Теламона, также Пелея, Диоскуров, Нестора, и отовсюду его прогоняют. Вернувшись в Трою, Антенор побу- ждает Прнама объявить грекам войну и находит поддержку в народном собрании (V- VI, VIII). У Драконция послами, и притом к одному Теламону, едут 4 человека, и переговоры кончаются миром, поскольку выясняется, что Гесиона стала его законной женой, а не осталась пленной рабыней (224-368). Поход троянцев возглавляет у Даре- та Александр (IX) — у Драконция о войне с греками нет и речи, Приам не располо- жен ни с кем воевать (223). Встреча Париса с Еленой происходит, по Дарету, на о-ве Кифере (IX-X), по Драконцию — на Кипре (435-452). У Дарета при похищении Еле- ны присутствует Эней (XXXVIII), — Драконций оставляет его плыть вместе с воз- вращающимся посольством (430-432, 585). У Дарета Менелай во время похищения Елены находится в Пилосе (X) — у Драконция, согласно традиционной версии, — на Крите (441). .Все эти схождения и расхождения можно было бы объяснить, если принять ги- потезу о наличии у Дарета греческого прототипа, которым мог воспользоваться и 29
В.Н.Ярхо Вернемся теперь к нашему Драконцию и посмотрим, как обыч- но, во что обратились у него перечисленные выше мотивы. После обозначения темы следует похвала материнству (7-10), имеющая мало общего с содержанием поэмы; разве только она слу- жит Драконцию в качестве дополнительного аргумента для про- славления супружеского союза (ср. 285-290, 304-308) и осуждения адюльтера, звучащего в заключении поэмы (652-655). После обра- щения за помощью к великим теням Гомера и Вергилия (11-30) Драконций переходит к основному содержанию, причем, как и в ’’Медее”, рассчитывает на достаточно осведомленного читателя: не упоминается ни яблоко раздора, ни обещания, которые давала Па- рису каждая из трех богинь, и сама свадьба Пелея и Фетиды доста- точно парадоксально объявляется причиной войны и гибели Ахилла (49 сл.). Зато в качестве одного из поводов называется отказ Тела- мона вернуть троянцам Гесиону (50-53), — мотив этот как мы зна- ем, был известен до Драконция, но всё же никогда не считался ре- шающим для объявления войны. Только теперь рассказ движется к теме, объявленной в заглавии, — похищению Елены, для чего Парис должен получить признание в Трое. Здесь Драконций игнорирует традиционную версию — побе- ду Париса в состязаниях, посвященных памяти некогда подброшен- ного ребенка Приама и Гекубы, и готовность родных убить неведо- мого соперника царских детей (мотив, обстоятельно разработанный в ’’Александре” Еврипида и Энния) и использует драматически не- сравненно более слабое средство — осведомленность Париса о сво- ем происхождении (68-70) и предметы, оставленные при подкиды- ше (102 сл.). Вместо этого вводятся мрачные предзнаменования, сопутствующие появлению Париса в Трое (72-77), которые, впро- чем, не производят никакого впечатления на троянцев, как и мрач- ные предчувствия Гелена и Кассандры: два прорицания, в сущно- сти, дублирующие друг друга (см. примеч. к 135), нисколько не ме- шают тому, чтобы вновь обретенный царевич занял законное место среди своих братьев (104-115). Не последнюю роль играет в этом Аполлон, своим коварным предсказанием успокаивающий окру- жающих (188-210), — совершенно новый мотив, основанием для которого мог послужить разве только давно признанный официаль- Драконций. Однако вопрос о греческом первоисточнике Дарета тоже остается в уче- ных кругах предметом дискуссии (см.: Дарет Фригийский. История о разрушении Трои. СПб, 1997, с. 21-25), так что в настоящее время приходится ограничиться кон- статацией известной близости между Даретом и Драконцием, оставляя ее без объяс- нения. 30
Античный миф на пороге Средневековья: поэмы Драконция ной римской идеологией миф об основании Рима потомками троян- ца Энея. Однако ни в одном источнике до Драконция переселение Энея в Италию не увязывается с похищением Елены. Поскольку автор с самого начала не сообщил, чью именно лю- бовь обещала Венера даровать Парису, его мечты после узнавания носят достаточно отвлеченный характер (213-219), и некоторую оформленность придает им, как ни странно, сам Приам (227-229), который, однако, главной целью поездки считает возвращение Ге- сионы (225-227). Этому предприятию и посвящены последующие 130 с лишним стихов (246-379) — не на много меньше, чем будет занято встречей Париса с Еленой и их бегством, о котором пока еще не было даже речи, хотя поэма давно миновала свой экватор. В дальнейшем посольство к Теламону нужно Драконцию только для того, чтобы троянский флот попал в бурю, прибившую его к Кипру, причем описацие бури (385-434) еще больше отдаляет ожидаемую встречу персонажей, которые должны стать героями повествования. Как мы знаем, буря присутствовала в мифологической традиции, но она настигала корабль Париса, когда он уже увозил Елену. Введя это событие в свой рассказ. Драконций обеспечил встречу Париса с Еленой не в Спарте, а на Кипре, но значительно ее отдалил. С прибытием Париса на Кипр он снова становится активно дей- ствующим лицом, что соответствует традиции. Новшеством надо считать столь же активную позицию самой Елены, которая приво- дит бесспорные доводы в пользу ее похищения (529-539). Заметим, что и здесь появляются неблагоприятные предзнаменования, сопро- вождаемые на этот раз вполне однозначным толкованием (453-468), хотя Парис их легкомысленно отвергает (469-480). Это — тоже не- обычный мотив, как и попытка Менелая догнать беглецов (571-585). Возвращение Париса в Трою вместе с похищенной Еленой со- провождается достаточно мрачными мыслями Троила и авторским комментарием (625-630, 648-655), которые не оставляют сомнения в том, как относится Драконций к этому событию. Таким образом, поэма разбивается на три крупных отрезка (в Трое: 31-245; на Саламине: 246-368; на Кипре: 435-58551), причем средний можно считать отнюдь не обязательным для основного сюжета: Парис никакого участия в переговорах с Теламоном не принимает, а, чтобы обрушить на флот бурю, автор мог найти и Другой предлог. Зачем вообще нужно Драконцию это посольство? 51 Сцены на Саламине и на Кипре объединяет "интермеццо" (буря, 380-434), поч- ти равновеликое второму эпизоду в Трое (586-647). 31
В.Н.Ярхо На поставленный таким образом вопрос есть, по-видимому, два от- вета. Во-первых, ст. 246-368 отделяют одну от другой две части по- эмы, в которых проявляет свою активность Парис. В начале он, по- лучив первый толчок от Венеры, уже тяготится своей долей и хочет утвердиться как царский сын (схватив приметы, он врывается в праздничную процессию и энергичной речью доказывает свое про- исхождение). Затем он мечтает о том, чтобы оставить в потомстве память о славе своего рода и видит способ для этого в поездке в Грецию, предложенной ему отцом. В последней трети поэмы Парис одержим страстью к Елене: он отвергает разумное предостережение прорицателя (470-480), со всем возможным красноречием обольща- ет Елену (511-529), бежит вместе с нею к кораблям и даже не оста- навливается перед тем, чтобы взгромоздить ее на плечи, спасаясь от погони (540-566). Следует заметить, что и Елена у Драконция, во- преки традиции, не является пассивной жертвой похитителя, а сама побуждает его к этому, то невольно выдавая свою страсть (495-507), то прямо обосновывая неизбежность похищения (533-539), то торо- пя Париса избавиться от преследования (551-555). Во-вторых, в сцене посольства, как и в предыдущей части, Дра- конция привлекает возможность развернуть состязание в речах, ко- торое ему, несомненно, удается. В первой трети поэмы это речи Гелена и — особенно решительные — Кассандры и Аполлона, во второй — хорошо аргументированы монологи Антенора, Теламона и Полидаманта, причем во всех трех проступает и характер говоря- щих. Если в целом процент речей по сравнению с общим числом стихов и не достигает уровня ’’Трагедии Ореста" (там их будет больше половины, около 500 из 974 стихов, здесь — две пятых, свыше 270 из 655 стихов), то можно выделить целые большие от- резки текста, где речи буквально сменяют одна другую (120-210, 261-348), напоминая обмен монологами в трагедии. Здесь Дракон- ций проявляет себя несомненным мастером и в чисто формальном отношении: почти равновеликие речи Антенора и Полидаманта (24 и 21 стих) обрамляют более обширный монолог Теламона (35 сти- хов). И в первой трети монолог Аполлона вдвое меньше, чем речь Кассандры: бог может позволить себе говорить короче, чем смерт- ная, которой к тому же всё равно не поверят52. Нет необходимости доказывать, что речи в "Похищении Елены" — такой же необходи- 52 Ср. также две равновеликие речи Приама: 221-229,232-242. 32
Античный миф на пороге Средневековья: поэмы Драконция мый признак риторической техники, какие уже известны из других поэм (см. ниже, § 6). 5. ’’Трагедия Ореста” Вот мы и подошли, вероятно, к самому значительному и, в лю- бом случае, самому объемистому сочинению Драконция на мифо- логическую тему — ’’Трагедии Ореста’’. Поскольку и в этой поэме представлена достаточно своеобразная версия мифа, надо прежде всего воспроизвести основные его линии, как он сложился в грече- ской литературе к концу V в. до н. э. Исходным моментом являлось убийство сыновьями Пелопа Ат- реем и Фиестом (в позднем латинском произношении: Тиест) их сводного брата Хрисиппа, за что оба они были прокляты, изгнаны отцом и нашли себе убежище в Микенах. Здесь между братьями разгорелся спор за право на освободившийся к тому времени цар- ский престол, и Фиест рассчитывал выиграть его, обольстив супру- гу Атрея Аэропу и выкрав с ее помощью из стада брата златорун- ную овечку, владение которой давало право на микенское царство. Однако Зевс встал на сторону Атрея, обман Фиеста был обнаружен, и Атрей отомстил брату страшным образом: пригласив его вместе с малолетними сыновьями на пир, он велел зарезать детей и подать их отцу в качестве угощения. Распознав обман, Фиест проклял брата — это стало вторым проклятьем, тяготеющим над Атреем. Чтобы вырастить мстителя, Фиест, по совету Аполлона, овладел собствен- ной дочерью Пелопией, будучи не узнан ею. Родившийся от этого инцестуозного союза мальчик был подброшен во владениях Атрея и вскормлен нашедшей его козой. Найденного ребенка Атрей усыно- вил и дал ему имя Эгисф (от греческого слова ’’коза”, корень агу-; в позднем латинском произношении: Эгист). Когда со временем выяснились все подробности дела, Эгисф убил Атрея, и микенским троном завладел Фиест, после которого он достался сыну Атрея Агамемнону. Женившись на Клитеместре, Агамемнон имел от нее трех детей: дочерей Ифигению, Электру и сына Ореста. Последний был еще грудным младенцем, когда нача- лась Троянская война и Агамемнон был выбран верховным предво- дителем греческой рати. В то время как греки готовились к походу, собираясь в Авлиде на берегу Беотии, Агамемнон убил на охоте лань и похвастал, что такому меткому выстрелу могла бы позавидовать сама Артемида (римская Диана). Оскорбленная богиня наслала на флот противные 2 Зак. 613 33
В.Н.Ярхо ветры, мешавшие его выходу под Трою, потребовала себе в жертву Ифигению, и Агамемнону пришлось согласиться на принесение дочери в жертву. Между тем Эгисф, воспользовавшись отсутствием супруга, со- блазнил Клитеместру, что не осталось тайной для жителей Микен. Когда Агамемнон по окончании десятилетней войны вернулся до- мой, он был убит — то ли одним Эгисфом, то ли с помощью Клите- местры. Часто как убийца мужа выступает сама Клитеместра; во всяком случае, ей отводится первая роль в убийстве пророчицы Кассандры — дочери троянского царя Приама, доставшейся Ага- мемнону при разделе добычи. Орест при этом не присутствовал, так как либо был заранее от- правлен Клитеместрой к сестре мужа, выданной за царя Фокиды Строфия, либо спасен Электрой и при помощи старого воспитателя укрыт там же. Через семь лет тиранического правления Эгисфа Орест получил в дельфийском храме Аполлона приказание отом- стить убийцам отца той же мерой, что поставило его перед необхо- димостью поднять руку на собственную мать (убийство узурпатора Эгисфа в счет не шло как само собой разумеющееся). Однако, осу- ществив свой долг, Орест подвергся преследованию эриний, мстивших за пролитие родственной крови. В храме Аполлона он смог получить только ритуальное очищение, за решением же во- проса, имел ли он право убить, отмщая за отца, собственную мать, он был отправлен в Афины, где в результате рассмотрения в суде Ареопага был оправдан. Однако эринии не оставили свою жертву, и по приказу того же Аполлона Орест в сопровождении двоюродного брата Пилада, вместе с которым он вырос у Строфия, отправился в Тавриду, чтобы выкрасть из тамошнего храма Артемиды и привезти в Грецию ее древнюю статую. Задача оказалась не из легких, так как в Тавриде приносили в жертву богине всех попавших туда чу- жеземцев, и посвящала их смерти ее жрица, которой была не кто иная как вырванная самой богиней из под жертвенного ножа Ифи- гения. Узнав во вновь схваченном чужеземце брата, она помогла ему похитить кумир Артемиды и бежала вместе с ним. С именем Ореста был связан и еще один миф, имеющий только отдаленное отношение к предыдущему. Еще в раннем детстве Орест был помолвлен с дочерью Менелая и Елены Гермионой, ко- торую, однако, ее отец во время Троянской войны пообещал в жены Пирру (Неоптолему), сыну погибшего Ахилла. По возвращении в Спарту Менелай выдал Гермиону замуж за Пирра, чем, естественно, вызвал негодование Ореста, и он подстроил убийство соперника всё 34
Античный миф на пороге Средневековья: поэмы Драконция в том же дельфийском храме Аполлона, после чего женился на Гер- мионе. Между тем, у Пирра в это время был уже сын по имени Мо- лосс от троянской пленницы Андромахи, вдовы Гектора. Когда Гермиона бежала с Орестом, Андромаха досталась в жены уцелев- шему во время войны другому сыну Приама Гелену, и Молосс со временем получил в свое владение его царство в Эпире. Само собой разумеется, что у разных авторов на протяжение VIII-V вв. до н. э. одни элементы мифа выделялись, другие перетол- ковывались или совсем опускались, третьи вводились заново, и мы попробуем проследить за этим процессом в хронологической по- следовательности привлекаемых произведений. I. В "Илиаде" переход власти от Атрея к Фиесту, а от него — к Агамемнону изображен как вполне мирный акт (II. 102-108), среди дочерей Агамемнона не названы ни Электра, ни Ифигения (IX. 144 сл.), и на жертвоприношение последней можно найти только скры- тый намек в одном стихе (I. 106). Автору "Одиссеи" известно об убийстве Агамемнона, причем главную роль играет Эгисф, а Кли- теместра безусловно обвиняется как изменница и преступная жена, не помешавшая расправе с мужем (IV. 524-537; XI. 424-434). Что касается ее убийства, то прямо о нем не говорится, хотя поведение Ореста расценивается вполне однозначно как справедливая месть (1. 29-43, 294-296), и никакие эринии в это дело не вмешиваются. II. У Стесихора (VI в.) в дилогии "Орестея" (дошли только не- значительные отрывки) уже использовался мотив жертвоприноше- ния Ифигении, и убийцей мужа становилась Клитеместра, увидев- шая много лет спустя страшный сон, который предвещал месть со стороны Ореста. Последний же получал от Аполлона лук, чтобы обороняться от эриний. III. Пиндар в XI Пифийской оде (474 г.) тоже называл убийцей Агамемнона и Кассандры Клитеместру и задавался вопросом, что ее к этому побудило: месть за Ифигению или преступная любовная связь и пересуды среди граждан (17-29)? IV. У Эсхила в трилогии "Орестея" (458 г.) выступали в сложном переплетении родовое проклятье Пелопидов как некая объективная реальность и субъективные доводы, побудившие Агамемнона при- нести в жертву Ифигению, а Клитеместру — решиться на убийство супруга. Соответственно, она являлась зачинщицей и исполнитель- ницей убийства мужа, и для Ореста необходимость, совершая месть за отца, убить свою собственную мать становилась серьезнейшей нравственной проблемой. Только оправдание Ореста судом Ареопа- 35
В.Н.Ярхо га под председательством Афины знаменовало победу государства над архаическим истребительным законом кровной мести53. V. Софокл и Еврипид (у каждого из них была трагедия ’’Элект- ра”) сосредоточили внимание на переживаниях детей Агамемнона. У Софокла поведение Ореста истолковывалось как исполнение не подлежащей сомнению воли такого непреложного авторитета, как дельфийский оракул Аполлона. Что касается Электры, то, как и у Эсхила, она живет во дворце, испытывает унизительное притесне- ние со стороны матери и ее любовника и мечтает о возвращении Ореста, которому оказывает посильную помощь в осуществлении его плана54. VI. Иначе — в ’’Электре” Еврипида, где предложена совсем но- вая версия. Чтобы обезопасить себя от возможного мстителя — на- следника Агамемнона, Эгисф выдал девушку за простого земле- дельца, который, впрочем, не стал предъявлять на нее супружеских прав. Здесь, в убогой хижине, и находит Орест сестру, сюда прино- сят труп убитого им во время жертвоприношения Эгисфа, сюда же заманивают ничего не подозревающую Клитеместру, которую Орест сражает ударом меча, но после этого испытывает страшные душевные муки. И появляющийся в качестве ’’бога с машины” Кас- тор признает, что мужеубийца заслужила кару, но не родной сын должен был совершать ее своей рукой. В этой трагедии поведение Ореста снова становилось нравственной проблемой, не допускаю- щей однозначного решения, и доказал это сам же Еврипид в траге- дии "Орест" (408 г.): начинаясь с изображения душевных мук Оре- ста, драма завершается трагическим фарсом, в котором Орест в по- исках спасения от смертного приговора сограждан пытается убить приехавшую посетить могилу сестры Елену и ее дочь Гермиону, пока конец этой бессмыслице не кладет появление Аполлона. По его приказу Орест должен взять Гермиону в жены, причем никого не интересует, какие чувства испытывает невеста, только что избе- жавшая смерти от меча своего жениха. VII. Тому же Еврипиду обязаны мы оформлением мифа о жерт- воприношении Ифигении и ее дальнейшей судьбе. Первой теме бы- ла посвящена трагедия "Ифигения в Авлиде" (405 г.), где значи- тельную роль играло письмо Агамемнона, требовавшее приезда Ифигении в Авлиду под предлогом ее обручения с Ахиллом. Вторая 53 См. подробнее: Ярхо В. Эсхил. М., 1958, с. 138-184; он же. Драматургия Эсхи- ла и некоторые проблемы древнегреческой трагедии. М., 1978, с. 97-141. 54 См.: Ярхо В. Н. Древнегреческая литература. Трагедия. М., 2000, с. 150-169. 36
Античный миф на пороге Средневековья: поэмы Драконция тема разрабатывалась в ранее написанной трагедии "Ифигения в Тавриде" (ок. 414 г.). Здесь только случайное стечение обстоя- тельств позволяло Ифигении узнать в обреченном на заклание чу- жеземце родного брата, и сложная интрига позволяла брату и сестре похитить кумир Артемиды55. VIII. Наконец, в трагедии Еврипида "Андромаха" (ок. 424 г.) за- трагивались мотивы, которые также будут интересовать нас в связи с поэмой Драконция: похищение Гермионы Орестом и гибель Но- оптолема (Пирра) в Дельфах. Поскольку остается не решенным до конца уже затронутый вы- ше вопрос, мог ли Драконций пользоваться непосредственно грече- скими источниками (см. выше, примеч. 11), особое значение приоб- ретает восходящая к тем же грекам, но в любом случае вполне дос- тупная Драконцию латинская традиция, следы которой в его "Трагедии" очевидны. IX. Драконций несомненно знал трагедию Сенеки "Агамемнон", воспроизводящую в основном сюжетную линию одноименной тра- гедии Эсхила56. Однако у Сенеки гораздо подробнее изображен процесс созревания решения Клитеместры, в котором немалую роль играет месть Агамемнону за его любовные утехи с Кассандрой. Близко к греческому оригиналу воспроизведены и мрачные проро- чества самой Кассандры. Первый удар царю наносит Эгисф, к кото- рому тут же присоединяется Клитеместра. Что касается Ореста, то Электра успевает вручить его Строфию, приехавшему поздравить Агамемнона с победой, но попавшему к трагическому финалу. Знал Драконций, как это видно из лексических заимствований, и другие трагедии Сенеки, и не только имеющие отношение к теме его по- эмы ("Фиест" и "Троянки"). X. Определенную помощь в конструировании сюжета могли оказать Драконцию всякого рода мифологические справочники, распространенные в Греции по меньшей мере с III в. до н. э. и пере- водившиеся впоследствии на латинский язык. В частности, в уже упоминавшемся труде, дошедшем под именем Гигина, в виде от- дельных рассказов вкратце излагалось содержание и столь распро- страненного мифа об Агамемноне и Оресте. У Гигина (№№ 86-88, 98, 100, 117, 119) Драконций мог найти сведения о "пире Фиеста" и 55 Там же, с. 202-221. В эпоху Республики история Агамемнона и Ореста не раз обрабатывалась в римской трагедии (у Энния и Акция), однако неизвестно, сохранились ли целиком их произведения ко времени Драконция. 37
В.Н.Ярхо о подобранном пастухами Эгисфе, о жертвоприношении Ифигении и ее последующей встрече с Орестом в Тавриде, не говоря уже об убийстве Агамемнона и мести Ореста. XI. Что касается присоединенной Драконцием к основному сю- жету истории об убийстве Пирра, то здесь он мог использовать VIII 'Тероиду” Овидия: письмо Оресту от Гермионы, томящейся в нево- ле у ее похитителя. Проследим теперь, как развертывается содержание поэмы у Драконция. Вступление (1-24) с самого начала определяет контрастность по- вествования, в котором победа превращается в кровопролитие, три- умф оборачивается кошмаром. Следующие за тем стихи (25-44) настраивают читателя на мир- ный лад: возвращающийся из под Трои Агамемнон озабочен тем, какие дары он принесет богам и какие подарки сделает жене и де- тям. О страшной буре, которая обрушилась на греческий флот на обратном пути и привела к гибели одних и рассеянию других, упо- минается только вскользь (см. ст. 42 и примеч.), и уцелевший Ага- мемнон спокойно отдает распоряжение остальным кораблям плыть прежним путем, обещая тут же последовать за ними. Местность, куда занесло флот Агамемнона, оказывается Таври- дой, — Драконций вводит совершенно новый мотив, нигде до него не представленный: встречу царя с Ифигенией, которую все счита- ют давно погибшей на жертвенном алтаре (44-107). Впрочем, ра- дость отца омрачает гневный отказ Дианы вернуть ему вновь обре- тенную дочь, — это можно считать одним из первых предзнамено- ваний того, что боги отвратились от удачливого полководца. Только теперь (108-132) читатель переносится в Микены и видит охваченную тревогой Клитеместру, которую терзают противоречи- вые чувства: страх перед расплатой и надежда, что Агамемнон не вернется, поскольку флот прибыл без него. Монолог Кассандры (133-152) отрезвляет царицу. В отличие от ранних версий, где Кас- сандра пророчит смерть Агамемнона в отсутствие Клитеместры, у Драконция она при всем стечении народа бросает жестокие слова прямо в лицо преступной жене, чем, с одной стороны, вынуждает ее к окончательному решению, с другой, — вселяет в людей надежду на грядущее отмщение за Агамемнона (ср. 512 сл., 653). О судьбе же самой Кассандры мы на протяжении всей поэмы больше ничего не услышим. 38
Античный миф на пороге Средневековья: поэмы Драконция Очередным нововведением является следующий большой эпи- зод, в котором Клитеместра убеждает Эгиста57 убить царя и состав- ляет план действий (153-238). Конечно, и в других трагедиях Кли- теместра объясняла мотивы, подтолкнувшие ее к преступлению, — правда, уже после убийства или много лет спустя; у Сенеки она в разговоре с Кормилицей тоже отстаивала необходимость ’’превен- тивных действий’’, но там Эгист убеждал в этом ?свою любовницу. У Драконция они меняются ролями. Сцена возвращения и убийства Агамемнона (239-270) в особых комментариях не нуждается; она, в общем, достаточно традицион- на, разве только сама расправа с царем изображена с отвратитель- ной натуралистичностью, в которой наш поэт превосходит даже Сенеку. После небольшого размышления о ненадежности человеческого счастья (271-283) Драконций выводит, наконец, персонаж, по кото- рому названа поэма: Электре удается вывезти Ореста в Афины и самой его сопровождать (284-304). Здесь у позднего автора всё не- обычно: и то, что Электра покидает родину вместе с братом; и то, что она укрывает его не у Строфия, а в Афинах — прославленной ’’школе мудрости" всей Эллады, каковой они стали не ранее V-IV вв. до н< э. и оставались почти до конца римской Империи. Для вре- мен Агамемнона эта их слава, конечно, — совершеннейший ана- хронизм. Оставив Ореста с Пиладом, чье пребывание в Афинах — тоже новый мотив, Драконций надолго возвращается в Микены, начиная опять с новшества: чтобы ублаготворить Эгиста, Клитеместра сове- тует ему, как привлечь на свою сторону микенскую знать (305-337). В то время как верные слуги Агамемнона втайне осуждают его убийство (338-349), старый воспитатель Ореста Дорилай приносит ложное известие о буре, в которой якобы погибли дети Агамемнона (350-381). Следующая за этим ’’тронная речь" Клитеместры (381-413) на- поминает ее диалог со старейшинами в эсхиловском "Агамемноне" (1400-1549), но значительно ближе к повседневности: нет ни слова о родовом проклятье Пелопидов, о мести за Ифигению, — царица явно хочет выглядеть не орудием мести божественных сил, а изба- вительницей своих подданных от бедствий войны. Зато Драконций 57 Здесь читателю снова придется примириться с тем, что в дальнейшем грече- ские имена собственные передаются в поздней латинизированной транслитерации (см. прим. 43). 39
В.Н.Ярхо не жалеет красок для изображения тиранического поведения Эгиста (413-426). Долголетняя всеобщая скорбь соотечественников Агамемнона служит поводом для того, чтобы Дорилай обратился к духу убитого господина с просьбой о помощи в отмщенье преступникам (427- 499), — это достаточно традиционный мотив, чего нельзя сказать о звучащей из могилы ответной речи царя (500-514). Впрочем, своей цели Дорилай достигает: в эту же ночь призрак Агамемнона является в Афинах во сне Оресту и Пиладу (515-551). Вмешательство потусторонних сил в судьбу смертных — само по себе не новость в античной литературе, но Агамемнону эта роль нигде до Драконция не поручалась. Заметим также, что призыв по- койника обращен и к Пиладу, который никакими обязательствами перед убитым не связан, и с этого момента Пилад приобретает го- раздо более значительную роль в осуществлении мести, чем во всей предшествующей традиции. Вызванные появлением призрака колебания Ореста, решитель- ное вмешательство Пилада (552-627) — всему этому можно найти предвестие в греческой трагедии, с той только разницей, что у Дра- конция Пилад, призывая к мести Ореста, берет на себя роль еврипи- довской Электры. Впрочем, состояние Ореста в момент принятия столь ответственного решения в самом деле нуждалось в достаточ- но серьезном обосновании. Путь обоих друзей в Микены приводит их к совершенно непред- виденной встрече с Дорилаем (628-644). Каким образом он оказался среди тех глухих тропинок, которые выбирали наши герои, остается загадкой, и многие исследователи считают эту сцену ненужной. С этим едва ли можно согласиться. Признавая всю искусственность встречи, нельзя отрицать, что своими словами Дорилай еще больше укрепляет дух юношей, а, вернувшись в Микены, готовит благопри- ятную обстановку для их появления там (645-681). В дальнейшем нас ожидают опять новшества: домочадцы узна- ют Ореста, и некая рабыня успевает предупредить Эгиста и Клите- местру о приближении мстителя (682-709), — до этого он всегда появлялся инкогнито; расправу над Эгистом совершает Пилад (710- 728)58, — до Драконция это оставалось прерогативой Ореста. В диа- логе сына с матерью (729-794) несколько неожиданной является 58 Эту роль поручит ему полторы тысячи лет спустя Г. Гауптман в трагедии "Электра" — однако едва ли под влиянием Драконция. 40
Античный миф на пороге Средневековья: поэмы Драконция дискуссия о том, где ей следует испустить последний вздох; не- обычно и ее поведение в минуту смерти. Из стихов, завершающих эту часть поэмы (795-802), становится ясно, что Оресту не грозит осуждение ни со стороны его сограждан, ни со стороны богов, — их Драконций даже не упоминает. Здесь в развитие действия вмешивается новый мотив, необяза- тельный для того, чтобы представить дальнейшую судьбу Ореста: спор за Гермиону и убийство Пирра (803-819), которые в дальней- шем приведут к тому, что обвинителем Ореста перед судом Ареопа- га выступит Молосс, не имеющий к Оресту никакого отношения во всей предшествующей традиции. Впрочем, суд Ареопага еще дело будущего, пока же автор воз- вращает читателя к судьбе Ореста: явившийся призрак матери до- водит его до безумия (820-861). Нетрудно понять, что Драконций поручает Клитеместре ту роль, которую в греческой трагедии игра- ли эринии, преследовавшие Ореста как до суда, так и после; имен- но, чтобы спасти его от них, и посылал Аполлон Ореста в Тавриду. У Драконция в далекие края отправляет Ореста Пилад, а поводом служит как раз появление Молосса, требующего Ореста к ответу за убийство Пирра (862-866). Дальше начинается скороговорка, напоминающая описание бег- ства Медеи и Язона из Колхиды: пребывание полубезумного Ореста в Тавриде, его узнавание Ифигенией, очищение и бегство вместе с ней занимают всего-навсего 20 стихов, причем так и остается непо- нятным, зачем Ифигения похищает кумир Дианы (867-889). Речи сторон перед судом афинских старейшин, построенные обе по всем правилам риторики, акцентируют различные моменты: Мо- лосс оценивает поступок Ореста с точки зрения человеческого пра- ва, Орест особенно настаивает на благоволении к нему богов (890- 938). Впрочем, ни одному из них не удается убедить в своей право- те большинство судей: голоса делятся пополам, и только голос, по- данный Минервой в защиту Ореста, решает его судьбу (939-962). Завершает поэму обращение к богам с просьбой положить конец всяким преступлениям среди эллинов (963-974). Как видим, поэма вполне отчетливо разбивается на две, почти равновеликие половины: первая (1-426) посвящена убийству Ага- мемнона и сложившейся после этого ситуации, вторая (515-974) — мести Ореста и ее последствиям. Связующим звеном между про- шлым и будущим служит сцена у могилы Агамненона (453-514). Из обзора развития действия в ’’Трагедии Ореста” возникают по меньшей мере три вывода. 41
В.Н.Ярхо Первый: по содержанию поэма соответствует, в общем, охвату событий в ’’Орестее” Эсхила, но прибавляет к ним ряд эпизодов, которые, по-видимому, не способствуют ее целостности. Сюда от- носятся: встреча Агамемнона с Ифигенией (44-107), не оказываю- щая никакого влияния на дальнейшее развития действия (при появ- лении в храме Ореста Ифигения даже не вспоминает о своей встре- че здесь же с отцом); советы Клитеместры Эгисту, как с помощью женских чар привлечь на свою сторону микенскую знать (305-337), — никаких последствий эти предложения тоже не имеют; выдуман- ный рассказ Дорилая о гибели детей Агамемнона (350-381), — не- понятно, в чем его смысл, если Орест и Электра уже находятся в безопасности; похищение Гермионы Пирром и месть Ореста, не имеющие отношения к его долгу мести за убитого отца (803-819); наконец, остается столь же непонятным, зачем Пилад посылал Оре- ста в Тавриду, если по возвращении его ожидает тот же Молосс (865 сл., 887-889). Все эти несогласованности породили среди многих исследовате- лей мнение, что поэма Драконция носит чисто декламационный характер, при котором каждый эпизод представляет самостоятель- ный интерес для исполнителя и для слушателей. С тем, что изобра- жение отдельной сцены подчас больше увлекает автора, чем подчи- нение ее целому, спорить не приходится. В то же время почти каж- дому отступлению от основной линии повествования можно найти и другое объяснение, показывающее, что Драконций был не совсем беззаботен, создавая необычные ситуации. Так, встреча Агамемнона с Ифигенией дает автору возможность представить его в достаточно благоприятном свете. Советы Клите- местры по части снискания расположения у знати открывают еще одну черту ее характера — известное умение действовать не воору- женной рукой, а дипломатическим путем. Рассказ Дорилая может объяснить беспечность узурпаторов перед лицом неизбежной рас- платы, — чего им бояться, если Орест погиб (ср. 708 сл., 729 сл.; см. также ст. 353 и примеч.)? Что касается мести Ореста за похищение Гермионы и вмешательства Молосса, то выбор этой фигуры объяс- няется тем, что наш поэт не хотел прибегать к участию в тяжбе та- ких божественных сил, как эринии и Аполлон, поскольку проблема- тика их спора у Эсхила (конфликт между патриархальным и матри- архальным правом, между старыми и молодыми богами, замена кровной мести приговором государственного судилища) была Дра- концию совершенна чужда, если не сказать, недоступна. Наконец, бегство Ореста в Тавриду дает возможность совершить над ним 42
Античный миф на пороге Средневековья: поэмы Драконция очищение Ифигении, а не Аполлону в его дельфийском храме, как эТо было опять же у Эсхила. Здесь мы подходим ко второму выводу: к судьбе участников "Трагедии Ореста” божественные силы, по существу, непричастны. Отказ Дианы возвратить на родину Ифигению — случайный мотив, не играющий в дальнейшем никакой роли. Клитеместра не апелли- рует к богам, якобы творящим ее руками наказание Агамемнона за жертвоприношение Ифигении и разорение троянских святынь. Оре- ста призывает к мести не оракул Аполлона, а призрак отца, и юноша не ищет очищения в дельфийском храме. Преследуют его не эри- нии, а тень убитой матери, и в Тавриду посылает его вовсе не Апол- лон, а Пилад. Голосуя за оправдание Ореста, Минерва ничем не мо- тивирует своего решения, которое к тому же не имеет практическо- го значения: при равенстве голосов обвиняемый считался по антич- ному праву уже оправданным, и судьям приходится только делать вывод о том, что небесное милосердие — на стороне матереубийцы. Эти соображения афинских старейшин побуждают некоторых исследователей искать в поэме Драконция влияние христианского мировоззрения: милостивый бог способен-де простить даже самого страшного грешника, если он раскаивается в содеянном. Однако в поведении Ореста у Драконция нет ничего похожего на раскаяние и готовность к искуплению своей вины — речь идет о вполне прагма- тическом обосновании его поступков. Третий вывод из развития действия в поэме тесно связан с пре- дыдущим: отсутствие божественного вмешательства дает полную свободу проявлению индивидуальных свойств участников трагедии, и в изображении их чувств состоит, пожалуй, самая сильная сторона Драконция. На первое место здесь должен быть поставлен, конечно, образ Клитеместры. Определяющая черта ее характера — преступная страсть, испытываемая к Эгисту (117, 128, 504), хотя сама царица сознает, что это чувство навлекло на нее несмываемый позор (177- 179). В отношениях между любовниками Драконций подчеркивает чувственную сторону (228-231, 453-455, 620). Потеря Эгиста для Клитеместры страшнее смерти (123, 168 сл.) — отсюда возникает мысль об убийстве Агамемнона и план преступления, к которому она усиленно побуждает Эгиста (163-203, 209-218), и сама ему по- могает (250-257). Она и в смерти хочет не разлучаться с любовни- ком (755-760). В то же время Клитеместра не без достоинства берет в руки бразды правления, выдвигая вполне здравые обвинения по адресу 43
В.Н.Ярхо мужа, обескровившего войной свое царство (384-411), и также не без достоинства принимает смертельный удар, впервые в жизни испытывая чувство стыда (786-789). Никакой роли в поведении пре- ступной царицы не играет ни воспоминание об Ифигении, ни рев- ность, которую могло бы вызвать появление царской наложницы, — напротив, Драконций ограничивает роль Кассандры прорицани- ем (137-151) и специально подчеркивает, что пленницу никто не обижал (133-135). Клитеместрой руководят исключительно челове- ческие эмоции — преступная страсть, страх разоблачения и наказа- ния. Любовь Клитеместры тем более заслуживает осуждения, что предмет ее отнюдь не достоин таких чувств. Эгист у Драконция — вовсе не мститель за преступление Атрея; напротив, всячески под- черкивается его низкое происхождение (см. ст. 139 и примеч., а также ст. 425 сл.). Он трус, пробравшийся к царскому ложу (140 сл.), и только страх заставляет его подчиниться воле Клитеместры (220-223, 258, 276, ср. 700). Зато, придя к власти, он проявляет себя как заносчивый и жестокий тиран, под чьим игом стонут его под- данные (314 сл., 413-424, 458 сл., 546-550). Царский дом Эгист опо- зорил развратом (646-650), и его убийство никто не воспринимает с осуждением (802). Полным контрастом фигуре Эгиста выступает Агамемнон. В от- личие от Эсхила, видящего объективную вину царя в ’’гибели мно- гих" и, в первую очередь, Ифигении, Драконций прославляет его победу над Троей (25-29, 239-244). Обвинительная речь Клитемест- ры перед народом не встречает одобрения: слуги по-прежнему вер- ны памяти своего владыки (338-349, 453-458, 651 сл.). По мере воз- можности снимается с Агамемнона обвинение в жертвоприношении Ифигении: оно произошло-де почти без его ведома, с помощью подложного письма, посланного в Микены Улиссом (Одиссеем). При встрече с Ифигенией царь испытывает чувство глубокого рас- каяния; не помнит зла и отправленная под жертвенный нож дочь, и при встрече оба заливаются слезами радости (60-83). Агамемнон — примерный супруг и отец, позаботившийся о подарках жене и детям (35-40), и защитник святыни брака (165 сл.; правда, неизвестно, от- куда о его намерениях обуздать порочные нравы знает Клитемест- ра). Не забывает Агамемнон своего долга и перед богами, которым приносит обильные дары (31-34, ср. 86-101). И в его судьбе никакой роли не играет наследственное проклятье дома Пелопидов, о кото- ром, не в пример греческим трагикам, во всей поэме Драконция нет ни слова. 44
Античный миф на пороге Средневековья: поэмы Драконция Что касается образа Ореста, то уже одно его пребывание в Афи- нах (291-301, 516-519) составляет резкий контраст полному умол- чанию о годах его отрочества у Строфия в предшествующей тради- ции. Сдружившись с Пиладом, Орест и не помышляет о мести за отца, пока его не призывает к ней тень покойного (515-540). Разу- меется, необходимость поднять меч на родную мать порождает в юноше глубокие сомнения; Драконций описывает их с подробно- стями, до него совершенно не слыханными (557-580). Греческие трагики изображали душевные муки Ореста после убийства Клите- местры; чаще всего их приписывали воздействию эриний. У Дра- конция Ореста преследует призрак матери, и все его мучения носят характер реального психического сдвига. Можно поставить в вину нашему поэту известную непоследовательность: доводы Пилада (583-615) почему-то оказываются сильнее, чем призыв тени Ага- мемнона. Но, приняв решение, Орест остается верен ему до конца, и никакие жалобы матери не могут отвратить его от исполнения долга мести (616-621, 687-692, 745-752, 761-772). Подводя итог, можно сказать, что для Драконция все события, происшедшие в доме Атридов — чисто человеческая трагедия из- мены и мести, в которой роль внешних — божественных — сил сведена до минимума, хотя наш автор, имевший перед собой обра- зец трагедий Сенеки, не мог, конечно, отказаться от участия в дей- ствии хотя бы призраков Агамемнона и Клитеместры. В целом же его поэма — свидетельство необычного подхода к мифу о доле Ореста, в котором каждая эпоха находила что-то свое или вносила в него новшества или неожиданные толкования. 6. Стиль поздних поэм Сочетанию в трех последних поэмах Драконция эпических сю- жетов с нововведениями в миф и его перетолкованием соответству- ет в них объединению приемов эпического стиля с модным в рим- ской поэзии, начиная с рубежа нашей эры, риторическим оформле- нием. Немалую роль в обоих случаях играют римские авторы59, ко- 59 Цитаты из произведений, переведенных на русский язык, приводятся в приме- чаниях по существующим изданиям Вергилия, Овидия, Сенеки и т. д. "Похищение Прозерпины" Клавдиана опубликовано в сб.: Поздняя латинская поэзия. М., 1982; большой отрывок из "Похищения Елены" Коллуфа — в сб.: Памятники поздней ан- тичной поэзии и прозы II-V в. М., 1964. Для читателя, желающего проверить ссылки, не снабженные цитатами, не составит труда воспользоваться теми же изданиями. Во всех остальных случаях перевод цитат принадлежит составителю примечаний. 45
В.Н.Ярхо торых Драконций цитирует часто дословно, иногда, может быть, совершенно бессознательно, как языковые клише, бывшие на слуху у каждого образованного человека. К тому же, считалось даже сво- его рода шиком в произведении, рассчитанном на достаточно под- готовленнную аудиторию, припомнить к месту подходящий пассаж из своих предшественников, успевших к этому времени стать клас- сиками. На первом месте среди них — Вергилий как эталон герои- ческого эпоса и Овидий как образец эпоса мифологического. Хвата- ет заимствований также из произведений первого века римской Им- перии: из трагедий Сенеки, ’’Фиваиды” Стация, "Фарсалии” Лукана и полуанонимной ’’Латинской Илиады” — обработки примерно в 1070 гексаметрах гомеровской "Илиады", из "Аргонавтики" Вале- рия Флакка и "Пунической войны" Силия Италика; из более близко- го по времени Клавдиана. В результате словесная ткань поэм пред- ставляет собой достаточно своеобразный сплав эпических и рито- рических элементов. Эпический колорит Драконций старается воспроизвести сравне- ниями, иногда — довольно обширными (например, в "Похищении Елены", 350-362, 576-584). Они могут строиться по всем правилам эпической техники, с двойным "так" (Ог. 265-269, 631-638; Med. 305-309, 330-333; Hel. 576-584, 632-637) или с одним вводным или заключительным "так" (Ог. 224-226, 242-244, 796 sq.. 856-859; Med. 104-109, 314; Hel. 350-362). Объектом сравнения могут быть жиз- ненные реалии (охота на льва, вопли филина), как и подвиги героев прошлого: Драконций вспоминает Алкестиду, Евадну, Ахилла, Аякса, Гектора, Пирра. Другой важный прием — многократное повторение на ограни- ченном пространстве важных для автора слов, — прием, отчасти напоминающий технику лейтмотивов в архаической греческой по- эзии. В "Трагедии Ореста" он представлен относительно скромно60. Значительно шире его применение в "Похищении Елены". Во всту- плении: мать (4 раза в четырех стихах, 7-10); при переходе к ос- новной теме — глагол осуждать (40-48, шесть раз в восьми сти- хах61), в речи Полидаманта — глагол побеждать62 и существитель- ные царь, царство (332-348). 60 Хотя и нельзя отрицать эмфатически важного четырехкратного auro в 331 сл., радио как и трехкратного повторения в пределах одного-двух стихов: "вождь" (25), "Кассандра" (512 сл.), "мать" (850 сл.). 61 В оригинале этот лейтмотив усилен его анафорическим употреблением, кото- рое только отчасти удалось передать в переводе. 62 Ср. игру слов с применением того же глагола: 300, 346 сл. 46
Античный миф на пороге Средневековья: поэмы Драконция Напоминает эпический стиль, в частности, "формульный язык" Гомера, употребление имен и эпитетов всегда в фиксированном месте стиха. Так, эпитет Юпитера "Громовержец" почти всегда за- вершает стих63, как и эпитет Елены — "Спартанка". Есть у Дракон- ция свои формулы, тоже прикрепленные к определенному месту в стихе; например, Диана — "бога сестра плектроносного " (Ог. 86; Med. 285); "две молнии в битве" (Не1. 48, 364); "так (и, если) судьбы велят" (в начале стиха: Не 1. 201, 535; в третьей-четвертой стопе: Ог. 144; Med. 375)64 65 66. Всегда в начале стиха стоит dixit (dixerat) "так он(а) сказал(а)", напоминая гомеровское cog qxfao. Однако гораздо больше, чем эпическому стилю, отдает автор дань риторике, о чем свидетельствует его приверженность речам персонажей: на неполные 2200 стихов трех поэм свыше 1000 строк приходится на речи, произносимые кем-либо из участников. Не приходится уж говорить о собственно риторических приемах, кото- рые читатель встретит в изобилии на протяжении всех трех поэм. Приведем здесь только самые яркие примеры. Антитезы: Ог. 80, 441; Med. 22 (мать — мачеха), 540 сл. (тела — души); Не1. 333-336 (счастье — беда, резня — могущество, диа- дема — тиара). Анафоры: Ог. 467-471, 595-597, 846-848, 965-967; Не1. 45-47, 515-522“. В пределах одного-двух стихов могут упот- ребляться анафорически односложные или двусложные части речи: qui, quid, te, vos, inde, per, hinc“. Уже знакомый нам прием — нако- пление однородных членов, часто — бессоюзное (Ог. 558-560, 775 сл.), иногда — одних существительных (Med. 106, 317, 411; Hel. 407), иногда — с дополнительными членами предложения, чаще всего — с определениями (Ог. 52-54, 127-129, 263-266, 570 сл.; Med. 910 сл.), совсем редко — с глаголами (Med. 142)67 63 Так уже у Клавдиана, например: Paneg. Prob. 128; de cons. Stil. II. 437, III. 232; paneg. sexto cons. Hon. 44, 349; carm. min. XXII. 39; XXVII. 81; XXIX. 53. 64 См. почти целиком повторяющийся стих: Or. 881— Med. 246; начало стиха: Or. 28 - Ach. 66; Or. 341—Med. 201, 236; Or. 471 — Ach. 11; Or. 547 - Hel. 648; Or. 892 — Hel. 402, 461; Or. 140 - 661; конец стиха: Or. 377 — Hel. 54; Or. 474 — Med. 462; Or. 671 — Hyl. 110; Or. 190 - 661, 609 - 813, 928 - 955; Hel. 316- 545. 65 В оригинале — многократное sic ("так"), переданное в переводе союзом "если". Что касается анафор, которые читатель встретит в Med. 62-69 и 294-299, то в ориги- нале им соответствуют вереницы глаголов в конъюнктиве. 66 Например: От. 160, 178, 571, 659 sq., 740 sq.; Med. 66 sq., 69, 82, 583-585; Hel. 17-20, 301 sq., 438 sq. 67 Конечно, Драконций не сам изобрел этот прием, который встречается доста- точно часто у Сенеки. Вот наиболее яркие примеры: Med. 390; Tro. 862; Phoe. 33sq.; Phaedra. 939; Oed. 652; Ag. 112; Oct. 176, 938-941. 47
В.Н.Ярхо Целый букет оксюморонов — в прологе ’’Ореста" (1, 7-10, 15, 19); не менее яркий пример: Не1. 120 sq. ("отец нечестивый в благо- честье"; ср. 137-139, 361). Не избегает Драконций словесных повто- ров и игры слов, которые отчасти можно принять за осознанное стилистическое средство (напр.: Med. 30 sq., 456, 519 sq.; Hel. 343), в других случаях (напр., Med. 97 и 102, 380 и 384, 494 и 502) объяс- нить просто как результат недосмотра. Не забудем также об аллитерации, известной нам по ранним по- эмам, и приведем наиболее изысканные ее примеры. В "Оресте" ст. 112 сл. строятся на перекличке начальных occurrunt oculi и конеч- ного cuncta catervis68. Части тела Агамемнона, которые поражает Эгист, не только следуют друг за другом в порядке бессоюзного сочинения, но и начинаются все с буквы с: caput, cervicem, colla, cerebrum, причем во времена Драконция в первом и третьем словах с звучало, как русское к, а во втором и четвертом — как русское ц. Мольба Клитеместры о пощаде (740-745) и ст. 786 (подробность о ее смерти) "инструментованы" посредством многократного р (15 раз в первом случае, 4 — во втором). В молитве Медеи (443-447) шесть раз подряд звучит v, в описании ее последствий (462-466) — девять t69. Сближаются по звучанию слова, не имеющие этимологи- чески ничего между собой общего: nutrix — atria, strix — stridente (Med. 302, 306. Во втором случае возможно сближение по скреже- щущему кличу сипухи); invicte — victima (Hel. 207) Есть много слу- чаев, когда в пределах одного стиха несколько слов подряд или че- рез одно начинаются с одного и того же звука70. Еще более изы- сканное применение находит этот прием, когда стих начинается и оканчивается на тот же звук, который в нем повторяется. См.: Med. 527: Stabat sola nocens necdum satiata sacerdoS; Hel. 91: Sis felix, prin- ceps, omnes salvete sodaleS). Назовем для полноты картины еще не- сколько стихов, где один и тот же звук представлен восемь-девять раз (Or. 908; Hel. 408 sq.), а уж о трех-шестикратной аллитерации нечего и говорить: таких примеров — десятки. Если современному 68 Такую же звуковую игру на повторяющемся сочетании си- см.: Hel. 489-491 (cunctorum oculis... cuncta), 621; ср. Med. 165: iuncta per cuncta. 69 По-русски в первом случае можно предложить что-нибудь вроде: "Вам, влады- ки Аверна, вручаю...", во втором — "Недра разверзлись, дрожа...". 70 Например, От. 239: tacta tellure triumphal (не говоря уже о пятикратном t); ст. 123: attamen infelix animo versatur adulter. Ср. 440 sq., 538, 623, 710; Med. 356, 572; Hel. 92, 120, 130,190, 294, 398, 423, 502. 48
Античный миф на пороге Средневековья: поэмы Драконция читателю такой стиль и покажется искусственным, он тем не менее вполне отвечал вкусам той эпохи, когда писал Драконций71. Наконец, надо сказать о метрике Драконция. В целом он соблю- дал правила классической просодии, если ему для этого и приходи- лось иногда не считаться с количеством гласных. Например, имена 1 склонения он часто употреблял в именительном падеже с конеч- ным долгим а (Ог. 429; Med. 6, 494, 553), а в abl. sing., наоборот, долгий а — как краткий (blandita, Hel. 69) В nom.-acc. множествен- ного числа среднего рода Драконций нередко скандировал конеч- ный а как долгий (напр. immensa, Her. 15) Ничего этого в классиче- ской латыни не было, хотя такие нарушения вполне объяснимы тем, что в конце V в. различение долгих и кратких гласных уже не вос- принималось на слух. Самое существенное отступление Драконция от правил класси- ческого латинского стихосложения касается цезуры (паузы между двумя половинами стиха). В латинском гексаметре классического времени почти обязательной была мужская цезура в третьей стопе после первого слога (в латинском — долгого, в русских переводах — ударного): Arma virumque сапо ’’Битвы и мужа пою”. Драконций отнюдь не всегда придерживался этого правила72. Так, в наиболее совершенной в техническом отношении "Трагедии Ореста" в раз- ных сотнях стихов можно насчитать от 12 до 16% строк с женской цезурой (в переводе: "Вместо победы — убийство"). В "Похищении Елены", "Гиле", "Словах Геракла" этот показатель достигает 22- 26%, в "Медее" и в "Размышлении Ахилла" — от 34 до 38%. Уло- вить в этом какую-нибудь закономерность достаточно трудно. До- пустим, что в конце своего творчества Драконций склонился к бо- лее строгому ритмическому рисунку, что нашло отражение в "Трагедии Ореста." Но почему в позднем, как считают, "Похищении Елены" процент стихов с женской цезурой примерно таков же, как в несомненно ранних "Гиле" и "Словах Геркулеса", а в "Медее" — как в "Размышлении Ахилла", догадаться совершенно невозможно. Приходится принять это как факт, в соответствии с которым и в 71 При переводе на русский язык я пытался воспроизвести все приемы эпико- риторического стиля Драконция, в том числе даже тавтологию, совершенно не обяза- тельную по содержанию, за исключением одного — аллитераций. Если это где- нибудь и удалось (и при том не обязательно в том же стихе) и читатель это заметит, то и хорошо; в остальном же нет никакой необходимости выворачивать наизнанку Родной язык, чтобы передать звучание чужого. Часто он предпочитал ему цезуру после второго слога третьей стопы или после четвертой. 49
В.Н.Ярхо переводе женская цезура используется во всех поэмах примерно в тех же пределах, в какой она применяется в каждой из них. В заключение этого параграфа — несколько слов о транслитера- ции греческих имен, принятой в нашем переводе. В этой области, вообще говоря, царит невообразимый хаос73, которого невозможно избежать даже при самом настойчивом стремлении к унификации. В настоящем издании сделана попытка передать греческие имена в тексте Драконция и в его толковании (см. прим. 43 и 56) так, как они должны были звучать в последнем веке Римской империи, т. е. греческой ’’тэте” (0) соответствует русское т, греческому к — рус- ское ц, интервокальному 5 — звонкое з (Тиест, Эгист, а не Фиест, Эгисф; Цитерея, а не Киферея; Язон, а не Ясон). Разумеется, под это правило не попадают случаи, в которых никакая унификация не может противостоять традиции: не будем же мы вместо Афин и Кипра писать ’’Атене” и "Ципр”! 7. Интерпретация мифа Сопоставляя три, наиболее крупные мифологические поэмы Драконция, мы можем вполне определенно отметить в них дегума- низацию мифа, если под его гуманистическим содержанием подра- зумевать некую сопряженность поведения человека с моральными устоями, на которые опирается окружающий его социум. Так, в ’’Медее” миф подвергся у Драконция еще более заметной обработке, чем у Еврипида и у Сенеки. Там цель ее очевидна: у Ев- рипида доминирует психологическая достоверность персонажей и внутренняя противоречивость главной героини, Сенека подчиняет образы трагедии демонстрации стоической доктрины. С какой це- лью трансформирует миф о Медее Драконций? Вопрос этот легче поставить, чем на него ответить. С одной сто- роны, языческие боги играют значительную роль в поэме, — более важную, чем в ’’Трагедии Ореста”; поэтому нет оснований сомне- ваться, что автор верил в их вмешательство в судьбы смертных. И обращение к прошлому Фив (574-592), к которым ’’привязана” вто- рая половина эпиллия, показывает значение для автора мифологи- ческой языческой традиции. С другой стороны, за спасением Фив от новых бедствий он обращается не к богам, а к олицетворениям, ко- торые с таким же успехом могут найти себе место в христианской 73 См.: Первый Ватиканский мифограф. СПб., 2000, с. 32-34. 50
Античный миф на пороге Средневековья: поэмы Драконция картине мира74. Восклицание: "Станет виною хвалиться рожденьем богов!" (593) могло бы подкрепить стремление некоторых исследо- вателей увидеть здесь осуждение многобожия, если бы для оправ- дания этого тезиса Драконций не ссылался снова на традиционные языческие верования, — последние стихи (593-601) мог бы произ- нести любой язычник, озабоченный падением веры в привычных богов. Еще важнее, однако, что Медея не ищет у богов никакого оправ- дания своим действиям: она с такой же легкостью изменяет своему долгу жрицы Дианы, с какой позже обращается к ней же за помо- щью; она призывает богов к содействию не только в психологиче- ски оправданной мести, но и в вовсе не обязательном для ее реали- зации убийстве собственных детей. В "Похищении Елены" Драконция совершенно не интересует, как, например, Эсхила "всемирно-историческое" значение этого события, послужившего началом целой вереницы наказаний и пре- ступлений, хотя вызванные им бедствия войны встречают его не- двусмысленное осуждение. Не занимает его и роль богов в качестве носителей высшей справедливости; скорее, наоборот: безымянные судьбы (обычно во множественном числе) чаще подталкйвают ге- роев к безрассудным поступкам (см. 57 и далее неоднократно: 68, 131, 191, 198, 201, 535, 539). Не нуждаются главные персонажи в благодетельно- губительном вмешательстве Амура, как нимфы в "Гиле". В истории Париса и Елены поэт ищет примеры человече- ской активности, не сообразующейся с последствиями, даже вполне отчетливо предсказанными. Разумеется, такое идеологическое со- держание гораздо беднее, чем эпический "объективизм" или эсхи- ловская теодицея, но кто бы стал ожидать этих свойств от позднела- тинского поэта, сочиняющего риторические эпиллии в захваченной вандалами Африке? Наконец, и в "Трагедии Ореста" нет ни малейшего намека на взаимодействие индивидуума с некой высшей силой. В конце ее речь идет только о том, что наряду с Юпитером Громовержцем (953, 963) боги, "чья власть совершенна", даровали избавление Оре- сту75. Уже одно то, что боги и до этого всегда упоминаются во мно- 74 Ср. Prudent. Psych. 464-466: Роскоши, выросшей из Скупости, сопутствуют Голод, Забота и Страх, Тревога, Обманы, Коварство, клятв Нарушенье, Боязнь, Бессоница, Подкуп и Подлость, их провожает толпа эриний и разных чудовиш. 75 917, 922, 924, 929, 935, 937, 947, 956, 963, 973. 51
В.Н.Ярхо жественном числе76, избавляет Драконция от подозрения в желании подчинить судьбу своего героя христианскому богу. Правда, боги, к которым он обращается в конце, — собственно, даже не боги, а пер- сонификации честности, сострадания и т. д., но олицетворение ве- ры, согласия, дружбы и т. п. моральных свойств вполне в духе рим- ской религии. А уж воззвание к ’’небесной любви, свойственной природе” (358), и к самой природе — ’’общей матери всех вещей”, к полюсам, элементам, подземному чреву (775 сл.) и вовсе плохо вя- жется с христианской идеологией. Самый же главный вывод из всех трех поэм — отсутствие у ге- роев сознания нравственной ответственности перед собой, перед своим общественным окружением, наконец, перед некоей высшей силой — христианским ли богом или языческим Юпитером. Мифо- логический герой у Драконция свободен от каких-либо моральных обязательств, и такая дегуманизация мифа, в сущности, завершала его обозримое историческое развитие на протяжении 13 веков. Впрочем, задачу покончить с мифом можно было решать и дру- гим способом — путем сведения его к аллегории. Такое стремление возникло еще в конце VI в. до н. э., — по-видимому, в это время полнокровные гомеровские боги стали утрачивать свое обаяние. Так, Феаген из Регия (ок. 525 г.) пытался истолковать битву богов в ’’Илиаде”, кн. XX, как борьбу составляющих мир элементов. Усмот- ренные в Гомере аллегории продолжали занимать философов и грамматиков и в последующие века и нашли свое завершение у час- ти стоиков. До нас дошли два источника, вероятно, подводящие итог этому процессу: отчасти — ’’Краткий свод греческой теологии” стоическо- го философа Корнута и — в еще большей степени — так называе- мые ’’Гомеровские аллегории” некоего Гераклита77. Время жизни Корнута известно: он был изгнан из Рима при Нероне в 66 или 68 г. н. э.; примерно этим же периодом исследователи датируют труд Гераклита, а взаимоотношение между двумя названными источни- ками служит предметом дискуссии. Ясно, однако, что к этому вре- мени отождествление Афины с мудростью, Афродиты — с любов- 76 См.: 9, 35, 279, 357, 465 sq., 739, 483, 860, 895. 77 Heraclite. Allegoric d’Homfcre. Texte dtabli et traduit par F. Buffier. Paris, 1962. Бо- лее полное название, сохранившееся в конце одной рукописи, гласит: "Гераклитовы гомеровские вопросы, по которым Гомер аллегорически высказывается о богах". В указанном издании Бюффье тексту трактата предшествует обширное введение с ана- лизом как самого сочинения, так и сопутствующих ему вопросов. 52
Античный миф на пороге Средневековья: поэмы Драконция ной страстью, Зевса — с эфиром и т. д. стало общим местом в рас- суждениях философов и грамматиков. Новый этап аллегорических объяснений связан с именами неоп- латоников Плотина и Порфирия, а крайне упрощенное отражение эта традиция нашла в ’’Мифологии” Фульгенция (ок. 467-532), про- исходившего так же, как и Драконций, из Северной Африки. Знал ли Драконций труд своего современника из Ливии, сказать трудно, но едва ли его могло бы удовлетворить скудоумное отождествле- ние, скажем, Леды с несправедливостью (Fulgent. Myth. II. XIII). Однако с широко распространенными в ученом кругу аллегориями он вполне мог быть знаком, но, относился к ним, по-видимому, без всякого интереса. Отчасти это можно объяснить тем, что главные его персонажи — не боги, а герои, но и среди них Геракл пользо- вался у творцов аллегорий пристальным вниманием как истреби- тель всякого рода пороков (см. гл. 33 Гераклита: убив Немейского льва, Геракл уничтожил наклонность к порочным страстям, пленив Керинейскую лань, изгнал из жизни трусость и т. д.; в этом же духе — гл. 31 у Корнута). У Драконция в ’’Словах Геркулеса” мы не най- дем ничего похожего, равно как и в ’’Гиле” Венера — не олицетво- рение сладострастия, которое должно находиться в ее ведении, а женщина, оскорбленная обидными для нее слухами. И Парис в ’’Елене”, призванный рассудить трех богинь, вовсе не делает выбора между мудростью и сладострастием, а рассуждает, как молодой человек, увидевший обнаженною Венеру. Точно так же и Юнона в ’’Медее” реагирует на похождения Юпитера совершенно по- человечески. При всех несогласованностях в изложении мифа у Драконция в них все-таки больше правдоподобия, чем в рассужде- ниях Фульгенция о том, почему Аполлон всегда изображается без- бородым: ведь Аполлон это никогда не убывающее в размерах солнце, в отличие от луны (I. XII), которая, по-видимому, бреется. Между тем, в условиях Средневековья путь, выбранный Дра- концием, оказался тупиковые он не давал возможности примирить миф с христианством, в то время как аллегория для этого вполне подходила. Недаром Фульгенций, при всей его ученой наивности, пользовался широчайшей известностью вплоть до XIV в., а на двер- ной ручке собора в Магдебурге изображена одна из самых ’’греховных” сцен греческой мифологии — суд Париса, понимае- мый, конечно, как состязание между сладострастием и благочести- ем. Напомним, что аллегорическое толкование античных мифов составляет основу сочинения Боккаччо ’’Родословная богов”, над которой он работал последние 25 лет своей жизни (1350-1375). 53
В.Н.Ярхо Напротив, дегуманизация мифа, заложенная в творчестве Дра- конция, оказалась особенно плодотворной в Новое время, — конеч- но, без всякого влияния нашего поэта, но дающая иногда порази- тельные с ним совпадения. Однако это — уже другая пьеса и другие герои, к которым мы обратимся в приложении. 8. Рукописная традиция Драконция Наиболее ранней рукописью [codex Bemensis 45 (В), IX в., без имени автора] представлена ’’Трагедия Ореста”. Другая рукопись этой поэмы (тоже без имени автора) — codex Ambrosianus О 74 sup. (А), переписанный во второй половине XV в. с рукописи, которую привез в Италию итальянский гуманист Энох из Асколи, обнару- живший ее во время своего путешествия в Скандинавию в 1451- 1455 гг. Первая из них является гораздо более надежной, поскольку переписчик, не знавший, судя по характеру ошибок, латинского языка, тем не менее, крайне бережно копировал более ранний эк- земпляр. Во второй, восходящей, в конечном счете, к той же руко- писной традиции, что и В, значительно больше ненужных поправок и коньектур, искажающих первоначальный текст; в отдельных слу- чаях, впрочем, текст в А дает более предпочтительное чтение, чем в В. Кроме того, около 20 разрозненных стихов, преимущественно, назидательного характера, как, например, 279-281 или 927-928, со- хранилось в четырёх антологиях XIII-XIV вв., восходящих к некое- му прототипу XI или XII в. и иногда помогающих уточнить чтение двух полных кодексов. Несмотря на достаточно раннее происхождение рукописей В и А, особенно — первой из них, полный текст ’’Трагедии Ореста” был впервые опубликован (снова без имени автора) только в 1858 г.78, хотя и до этого были известны два отрывка из нее, тоже анонимные: ст. 1-5379 и 752-77О80. В последовавших затем изданиях в результате стилистического анализа было установлено, что поэма написана в конце V - начале VI в. в Африке, а в 1871 г. ватиканский кардинал и филолог Анджело Маи, издав ’’Трагедию Ореста" вместе с другой поэмой на мифологическую тему, ’’Похищение Елены", несомненно 78 Carmen epicum inscriptum Orestis tragedia quod ex codicibus Bongarsiano et Am- brosiano primum edidit C. W. Muller. Rudolstadt, 1858. 79 In: A. Mai. Spicilegium Romanum, I. Romae, 1839, p. XXIV-XXVI. 80 In: J. R. Sinner. Catalogue codicum mss. Bibliothecae Bemensis. T. 1. Bemae, 1760, p. 507-508. 54
Античный миф на пороге Средневековья: поэмы Драконция принадлежащей Драконцию, высказался в пользу авторства этого поэта и в отношении "Трагедии Ореста". Дальнейшие исследования подтвердили ее родство с другими мифологическими поэмами Драконция, так что с начала 80-х годов XIX в. окончательно утвердилось мнение об его авторстве. Что касается сборника "Romulea", то отдельные стихи из поэм "Похищение Елены" и "Размышление Ахилла" цитируются в со- ставленном в 1329 г. так называемом Веронском флорилегии81, а единственная его рукопись — codex Neapolitans Bibl. nat. IV E 48 (N) — написана в 1494 г. История ее такова. В 1493 г. миланский гуманист Джорджо Мерула (ок. 1424-1494) послал своего секретаря Гальбиато в итальянский город Боббио на розыски рукописей древ- них авторов. Там Гальбиато обнаружил рукопись под названием Dracontii varium poema, содержавшую все "Ромулеи". Прототипом этого манускрипта послужил, по мнению исследователей рукопис- ной традиции Драконция, более ранний, который относят то ли к VII-VIII, то ли к IX вв. С доставленной рукописи была снята копия, переходившая из рук в руки, пока она не попала в королевскую библиотеку в Неаполе. Это и есть кодекс N, в то время как оригинал его, привезенный Гальбиато, затерялся. Неаполитанский кодекс Драконция был упомянут в каталоге, выпущенном в 1827 г. библиотекарем Янелли, а примерно еще че- рез полвека впервые издан немецким филологом Фридериком Ду- ном в 1873 г.*2 За неполных полтора столетия, прошедших со времени первого издания, "Трагедия Ореста" издавалась — отдельно или вместе с "Ромулеями" — свыше 10 раз. Итоговым для XIX в. следует считать издание Фольмера83, снабженное обширным филологическим и справочным аппаратом, для XX в. — Ж. Буке и Э. Вольфа в извест- ной серии "Collections des University de France"84 с вводной статьей, обстоятельнейшими примечаниями и французским переводом. По 81 Впервые опубликован в 1959 г. 82 Dracontii carmina minora plurima inedita ex codice Neapolitano edidit Fridericus de Duhn. Lipsiae,1873. До этого было опубликовано в качестве приложения к "Трагедии Ореста" (тогда еще анонимной) только "Похищение Елены" в сб.: Appendix ad opera edita ab Angelo Maio. Romae, 1871. 83 Fr. Vollmer. Dracontii Orestis tragoedia. In: Monumenta Germaniae historica, t. XIV. Berolini, 1905 (repr. 1961), p. 197-226. 84 Dracontius. Oeuvres. Tome Ш-IV. La tragddie d'Oreste. Podmes profanes. Texte 6tabli et traduit par J. Bouquet et E. Wolff. Paris, 1995-1996. 55
В.Н.Ярхо этому изданию и выполнен, за редкими исключениями, оговорен- ными в примечаниях, настоящий перевод15. На русский язык мифологические поэмы Драконция не перево- дились, не считая отрывков из "Трагедии Ореста" и "Медеи", вклю- ченных в собрание античных свидетельств: Scythica et Caucasica. Т. II, вып. 2, с. 427-432, и перепечатанных в В ДИ за 1949 г., № 4, с. 295-298. Выполненный мною ранее перевод "Трагедии Ореста" (ВДИ 2000, № 3-4) для настоящего издания существенно пересмот- рен. Укажу в заключение на аналитическую библиографию, отра- жающую результаты изучения творчества Драконция на протяже- нии XX в.: Studi Draconciani (1912-1996). А сига di L. Castagna. Napoli, 1997. В.Н.Ярхо 15 В примечаниях к переводу, предназначенному для русского читателя, указания на разночтения в рукописях и конъектуры современных исследователей текста дела- ются только в том случае, когда они имеют значение для его понимания. Это требо- вание приложимо отнюдь не ко всем разночтениям. Так, в рукописном чтении Med. 494: Dum munus Medea parat haec munera Glaucae повторяемое в двух формах слово munus — явная описка. Беренс заменяет его в первом случае на fiiniis, Бюхелер и Дун, напротив, заменяют munera иа funera. Значение стиха при этом нисколько не меняет- ся: в качестве свадебного дара Медея готовит Главке похороны. 56
Трагедия Ореста. Мрачную радость пою, триумф, проклятья достойный2, вместо победы—убийство, праздник, забрызганный кровью, смерти желанье, обет плачевный супруги троянской3, что не сумела сама зарезать владыку Атрида4; 5 лавром увитый венец, окрашенный царственной кровью, 1 Заголовок поэмы давно служит предметом полемики. Одни исследователи считают, что слово "трагедия" в нем принадлежит не Драконцию, а позднему переписчику: ведь автор сам призывает Мельпомену сойти с трагических котур- нов и уступить место дактилическим стопам (13-14). Это мнение как будто бы подтверждается и заголовком в рукописи A: Horestis fabula ab Enoch Asculano reperta — "Рассказ об Оресте, найденный Энохом из Асколи". Другие исследова- тели принимают понятие "трагедия" в заголовке как определение не жанра, а произведения с возвышенным содержанием, — такое понимание термина встре- чается уже у Цицерона (Orat. 1. 51), а затем и у более поздних авторов. К этому можно прибавить, что многие монологи и диалоги в поэме носят вполне драма- тический характер, ничуть не уступая в этом смысле соответствующим частям трагедий Сенеки. Не так давно была даже сделана попытка обнаружить в "Трагедии Ореста" три следующих друг за другом трагедии, каждая в пяти актах, а первая — к тому же с участием хора. Если же оставить в стороне крайности, то вовсе не исключено, что Драконций, называя свою поэму трагедией, мог предна- значать ее для публичных рецитации (ср. примеч. к 616-621), в которых еще со времен ранней Римской империи звучали монологи из трагедий Сенеки, или для домашнего чтения — такая возможность предполагается по отношению к траге- диям того же Сенеки. Таким образом, едва ли есть серьезные поводы сомневаться в подлинности названия, дошедшего в рукописи в: incipit Orestis tragoedia — "Начинается «Трагедия Ореста»". 2 Ст. 1-12 содержат перечисление основных мотивов поэмы: 2, 5 сл. — убийство Агамемнона, 7 сл. — месть Ореста, 10-12 — его очищение и оправдание. При этом судьбе отца и сына посвящено по 6 стихов (1-6: Агамемнон, 7-12: Орест). Имеется в виду пророчество Кассандры, предвидевшей свою смерть. У Драконция этот мотив только назван здесь, в дальнейшем он не используется. Супругой Агамемнона Кассандра не была, а досталась ему при разделе добычи, взятой в Трое, как наложница. Впрочем, уже Сенека отождествлял эти два стату- са, называя Кассандру пленной супругой и одновременно наложницей (Ag. 1002). Не собиралась Кассандра и зарезать Агамемнона, хотя не без радости ожидала его смерти как расплаты за разорение Трои. См.: Eurip. Тго. 359-364, 404-405, 460-461; Sen. Ag. 720-759, 867-874, 1005-1009. Атрид — потомок Атрея; здесь — Агамемнон, но так могут называть и Ме- нелая (196) и Ореета (809). 57
Трагедия Ореста и диадему вождя, оскверненную мозгом разлитым3 * *. Буду Ореста я петь, кто помнил в беспамятстве матерь, кто в благочестье бесчестен, кто беспорочно порочен; разум жестокий богов, несправедливых по праву, 10 и без вины виноватого; храм отдаленный фракийский6, где от сестер7 был очищен, где брату спасенье от бойни благочестивым обманом и ложью сестра8 подарила. Ты, Мельпомена, сойди9 с трагедийных высоких котурнов, ямб пусть умолкнет — пора зазвучать дактилическим стопам: 15 силу напомнить мне дай о славе сыновней преступной, жертву жестоких сестер очистить от их приговора, — скорбь опаляет его, гонит стыд, гнев вздымает; страданья ум и душа облегчают, натиск гнетет благородный (ярость святая ли меч вручает, преступная ль святость?); 20 страсти толкают его к исцеленью10 11, чтоб прежнюю почесть восстановить, возродив оружье побед погребенных". Тот, кто отмстил за вину, изуродован новой виною, тот, кто отмстил за жену12, на глазах у жены погибает, и перед спальней на страже — супружеской спальни любитель13. 25 Вождь над вождями и царь над царями14, сам вождь Агамемнон, справивший дважды триумф и после двух люстров13 вернувшись, 3 Ср. 262. 6 Храм... фракийский. — В рукописи В — лишенное смысла templa tertia, в рукописи А — Thracia. Конечно, Фракия и Таврида (см. 44) — не одно и то же, но географические познания Драконция ие отличались точностью. См. 109, 491 и примем. 7 От... сестер — фурий (греч. эриний, которые в афинской трагедии пресле- дуют Ореста, ввергая его в безумие: Aesch. Cho. 1048-1062; Eurip. Iph.T. 289-308; Or. 253-279). Ср. 16; Drac. Med. 448. 8 Сестра — Ифигения, которая спасла Ореста ложью: 878-886. 9 Ты, Мельпомена, сойди. — Драконций хочет сказать, что он берется описать эпическим размером (дактилическими стопами) события, которые служили предметом изображения в трагедии, пользовавшейся ямбом. 10 К исцеленью. — Ср. 923. 11 Оружье побед погребенных — т. е. меч Агамемнона как символ его власти. 12 Отмстил за вину,....за жену — Агамемнон, отмстивший за похищение Елены; ср. 167, 507 сл. На глазах у жены — Клитеместры. 13 Супружеской спальни любитель — Эгист. Ср. Sen. Ag. 299-300. 14 Вождь над вождями. — Ср. Sen. Ag. 39: "Вождь над вождями, Агамемнон, царь царей". 13 После двух люстров — анахронизм: люстром определяли промежуток вре- мени в 5 лет римляне. Ср. Sen. Ag. 624: "Дважды пять лет держалась Троя". Два- жды триумфом прославлен. — Здесь Драконций отдает дань тому варианту ми- фа, по которому греческое войско сначала попало в Мизию, а затем вернулось в ....—... 58 ---------------
Трагедия Ореста царь всемогущий, герой, властитель Марсовых кличей, на арголидских кормах перенес Пергам* 16 побежденный, дев илионских толпу, матерей троянских потомство, зо царь, про себя сосчитав богатство страны покоренной, дар величайший Отцу назначил богов Громовержцу и приношенье получше — в пользу Юноны великой; дар присуждал он Афине (иначе — богине Минерве), также всем прочим богам, что грекам в войне помогали. 35 О преступленьях жены, о коварстве Эгиста не зная, царь Клитеместре, того не достойной, подарок готовил; больше Оресту даров назначает с улыбкой родитель, верный отцовской любви и узам священным рожденья, — все же не равных сыновним заслугам в грядущие годы; 40 дочери чистой своей17 приберег дорогие подарки. Но между тем, как свой путь чрез спокойные глади лазури держит, накинулся Эвр по воле гневного бога18; белую ткань парусов надувают бродящие ветры, но не туда их ведут, куда плыли, а к брегу Тавриды 45 Австр'9 пригнал корабли пеласгов20, их путь изменивши. Элладу, чтобы через десять лет снова отправиться под Трою. Версия эта получи- ла отражение в II. XXIV. 765 сл., а из позднейшей литературы — у Аполлодора (Epit. III. 17, 19), однако она приходит в противоречие с представлением о деся- тилетнем отсутствии Агамемнона. Триумф, в отличие от ст. 1, где он имеет обобщенное значение "победы", здесь, как и в 464 и 648, — совершенно римское понятие, предполагающее торжественный въезд полководца-победителя в город. В дальнейшем, однако, прибытие Агамемнона никаким триумфом не сопровож- дается. 16 На арголидских кормах. — Ср. Drac. Ach. 66. Перенес Пергам. — T. е. на- грузил свои корабли (ср. 636) военной добычей. Ср. Sen. Ag. 204-206. Пергам — другое название Трои, употребительное в римской поэзии. 17 Дочери чистой своей — Электре. 18 По воле гневного бога. — Deus (бог) может означать также и богиню, и в этом случае больше всего подходит Минерва, наславшая на греческий флот ноч- ную бурю. От объяснения причин этого божественного гнева (разорение троян- ских храмов, богохульство Аякса Окленда) и от подробностей в описании бедст- вия, постигшего греков (ложные огни, зажженные Навплием), Драконций воз- держивается, не желая отягощать судьбу Агамемнона мрачными воспоминания- ми (ср. Aesch. Ag. 648-660; Eurip. Tro. 69-94; Hel. 1126-1136; Sen. Ag. 465-578; Apold. Epit.VI. 7; Hyg. 116; Quint. Sm. XIV. 611-628). Некоторые исследователи полагают, что под богом Драконций разумел Диану, якобы все еще продолжаю- щую гневаться на Агамемнона за жертвоприношение Ифигении. Однако акция эта была предпринята как раз для того, чтобы умилостивить богиню, — за что же ей гневаться? Австр — южный ветер, отогнавший флот Агамемнона из Эгейского моря в "ерное. 59
Трагедия Ореста Царь, не смутившись, велит отправить добычу в Микены, — сам будет следом за ней, исполнив обеты Диане: благоговейно воззвав к могуществу Девы богини, в храм он вступает с мольбой, к алтарю поспешая с дарами 50 (пурпурным цветом блестят полотна шелковых тканей, пеплос узором камней драгоценных искрится, сверкая), — вдруг Ифигению зрит с курильницей — ношей священной. Царь замирает, и взгляд пораженный вперяет он в деву; мыслью отцовской вину прежних дней20 21 осознав, цепенеет. 55 Ту, что под жертвенный нож он послал ради войска данайцев, царь в ней узнал и решил, что схожая с нею родилась. Чистая дева меж тем признавать отца начинает и помогает ему в совершении быстром обряда, — взятую вазу22 огнем наполняет она негасимым. 60 Вот уж на шее отца дева царского рода повисла23, дарит лобзаньями чистыми, их же взамен получая, ливень ланиты святой орошает Атрида и девы. Молча льет слезы отец, на лице ж его радость играет, и прерывают чреду непрерывную стонов лобзанья; 65 сила отцовской любви путь словам, наконец, отворяет: ’’Дочь моя, наша любовь, и мое, о дитя, преступленье, — ты ль мне предстала живой, иль тень лишь, иль образ летучий24? . Манам25 подземным не ты ль отдана, обреченная смерти? (Рад я, прости...). Не тебя ль меч сразил в угоду богине? 70 Тело, однако, смотрю, живое, поступки живые. Так объясни, наконец, какая судьба тебя держит, матери милой лишив, в жреческом сане священном? Боле ж всего удивлен, что в храме свирепой Дианы!" Так говорил ей отец, и так ему дочь отвечала: 75 "Было то время, как вы устремились на Гектора землю, имя твое под письмом26 по совету Улисса стояло ложным, как будто бы сам ты велишь мне скорее явиться, 20 Пеласги — древнее наименование греков; ср. 137, 436, 974. То же самое в "Медее” , "Похищении Елены", "Размышлениях Ахилла". 21 Вину прежних дней — жертвоприношение Ифигении. См. 75-80. 22 Вазу — курильницу, см. 52. 23 На шее повисла. — Ср. 229. 24 Образ летучий — созданный богами? См. Verg. Aen. X. 636: "Соткав... призрак летучий". 25 Маны — души умерших; царство теней. 26 Имя твое под письмом. — Модификация мотива из пролога Eurip. Iph. А. 98-105. См. также Diet. I. 20. — 1 60 -----------------
Трагедия Ореста свадьбу с Ахиллом справлять — ему я назначена в жены. Мать легковерна была, и меня вручили Улиссу, 80 но не в брачный чертог — влекут к алтарю27 меня жертвой. Милость, однако, явил богини алтарь сердобольной, лань заменила меня, — о ней ведь некому плакать. Вырвана из под ножа, я служу, поклоняясь Диане". Радостный прежде, Атрид опечалился повестью этой, 85 снова от сердца мольбы и куренья возносит богине. ’’Бога сестра плектроносного28, Феба, Латонина дочерь, как ни призвали б тебя, великая славой богиня, внемлет божественный дух твой, о чем бы тебя ни просили,— милость явила ты нам, кровавую жертву отвергнув, 90 нашу печаль устранив и родительским плачам внимая29. Яростен жреческий нож, но крови напился дешевой; крови людской возалкав, от нее принужден отказаться. К смерти готовых людей ты с алтарей похищаешь, дочь возврати не царю, а отцу, кто потерю оплакал, 95 чтоб не напрасно ее ты спасла от убийства. Тебе же дам я обет принести коз, овец, и свиней, и оленей тысячу30, также бычков с полумесяцем между рогами. Троя избегла беды, коль скоро не буду в Микенах с дочерью вместе, вернув ее матери, горько скорбящей; 100 ту, что считает погибшей, увидит она и поверит в милость, Диана, твою, и радостью скорбь обернется". Но все молитвы отца лишь гнев распалили в богине, мысли, и взоры, и лик31 она от него отвратила. Понял могучий герой, как сердце пылает Дианы, — 105 в страхе назад отступил, мольбу обуздав поневоле, с грустью ускорил шаги к раздолью морского простора 27 Не в брачный чертог ...к алтарю. — Ср. Sen. Ag. 166 сл.: "Отец, пред алта- рем стоявшйй жертвенным, // Как перед брачным". 28 Плектроносный бог — Аполлон как предводитель муз, с кифарой и плек- тром (палочкой, которой ударяли по струнам) в руках. Эпитет "плектроносный" — неологизм Драконция. То же начало стиха: Drac. Med. 285. 29 Ст. 87-90 выдержаны в стиле ораторского приема "снискания благосклон- ности" (captatio benevolentiae) аудитории. Ср. 892, 911 сл. 30 Тысячу. — Максимальное количество приносимых в жертву животных со- ставляло обычно 100 голов — так называемую гекатомбу. С полумесяцем — т. е. со знаком, соответствующим символу Дианы, которую римляне часто отождест- вляли с луной. См.: Cic. Nat. d. II. 27. 68 сл., Ш, 20. 51; Verg. Ecl. IV. 10; Catul. XXXIV. 13; Sen. Ag. 839. 31 дозоры и лик. — Ср. Verg. Aen. 1.482: "Потупила взоры Минерва". ---- 1 61 -----------------
Трагедия Ореста и, на корабль взойдя, снова водную гладь разрезает. А между тем как Атрид держит путь по пенящимся волнам32, полнятся все берега микенские33 славой летучей, 110 что возвращается вождь, одаренный победой военной. Тотчас добычу везут корабли пальмоносные34; взоры с башен стремят городских им навстречу данайцы35, и полны стены везде крепостные толпами женщин микенских. Вышла Атрида жена, чтоб пленных увидеть фригийцев, 1,5 в страхе, с нечистой душой перед мужа нежданным возвратом; прочь при виде ее растеклись микенские жены36. Страсти преступной раба, безумная смотрит царица, общую радость клянет, прерывая слезами проклятья (страхом объятое, сердце колотится в ней непрестанно), 120 кары страшится жена, неизбежной с прибытьем супруга; все обегают вокруг ее полные ужаса взоры; бледность покрыла ланиты37, недавно пылавшие жаром, мысль любовник Эгист непрестанно тревожит злосчастный. Видит, однако, что царь не сходит с кормы корабельной, 125 верит, что может вина остаться без наказанья, рада; и бледность прогнав, на щеках выступает румянец, тайны душевной ее отнюдь не ложный свидетель, а во взоре преступном играет развратная радость. Мыслит жена, что царь поглощен пучиной морскою, 130 рада, что нету его, и более медлить не хочет: быстрой стремится стопой к Эгисту бежать и поведать, что не вернулся супруг; но надежда ее обманула. В долю досталась царю троянская жрица Кассандра, и средь дарданской резни, среди кликов победных данайских 32 Путь по пенящимся волнам. — Ср. Verg. Aen. Ш. 268: "По волнам пробега- ем вспененным". 33 Берега микенские. — Драконций плохо представлял себе географию Гре- ции: Микены расположены далеко от морского побережья. Та же ошибка в 111 сл., 152, 233 сл., 363-365. Ср. 491 и примеч. 34 Корабли пальмоносные — украшенные пальмовыми листьями. Ср. 233. 35 Данайцы везде у Драконция соответствуют просто грекам. 36 Растеклись микенские жены — в знак того, что они не одобряют ее пове- дения. Ср. Cic. Cat. I. VII. 16: сенаторы дружно покинули скамьи, близкие к той, на которую сел Каталина. 37 Бледность покрыла ланиты. — Ср. 126. Перемена в цвете лица как признак душевного волнения — частый мотив в античной поэзии. Ограничимся здесь только несколькими примерами из римских авторов: Verg. Aen. IV. 499, 644, VIII. 709; Ov. Metam. II. 775; III. 491; VII. 801; XI. 418; XIV. 775; Tr. III. 9. 18; Sen. Ag. 237; Med. 859-861; H. Oet. 251-252. -----------I 62 ----------------
Трагедия Ореста 135 не обижали ее38, хоть была она частью добычи. Вот, Клитеместру узрев, священным безумьем объята, ’’Здравствуй, — кричит издали, — пеласгов могучих царица, за Дарданидов ты — месть39 и Трои плененной отрада; здравствуй и ты, Эгист, добрый пастырь40, вождя укротитель, 140 ты, что к постели привык из шкур, мягким пухом покрытой, ты, что дорогу нашел в царский дом из-под кровли убогой, — что за сомненье грызет, как от страхов избавиться ваших? Бейте, и пусть не прейдет вашей страсти любовной услада (время пришло, и судьбы велят, и вина понуждает), 145 и двулезвейный топор отсечет победителю выю! Пусть ожидает и вас небес подобная кара, — есть у преступников срок, покуда Орест подрастает. Мать, станешь жертвою сына, — его в палача превращает гибель отца, и с тобой погибнет любовник жестокий, 150 пав от Пилада руки41 (мне поверьте), Орестова друга. Он же в другое безумье42 впадет, — да будет очищен!” Так изрекла и среди корабельных канатов свалилась. Речи пророческой в страхе негодная внемлет царица; бледность покрыла ей вновь ланиты, и в сердце жестоком 155 жажда убийства растет; любовная страсть понуждает, страх неуемный свирепствует в мыслях ее беспокойных. С виду веселая, в дом возвратилась, мрачнея душою, в страхе царица; в чертог со вздохами тяжкими входит, стон подавляет в груди43; на лице же — притворная радость. 38 Не обижали ее. — Драконций избегает упоминания о насилии, которому подверглась Кассандра после взятия Трои и о том, что она была наложницей Агамемнона, — разумеется, не по своей воле. См., однако, Drac. Hel. 142 sq. 39 За Дарданидов ты — месть. — См. примеч. 9. Дарданиды — троянцы, по- томки Дар дана, впервые поселившегося в области Трои. ** Добрый пастырь. — Драконций настойчиво называет Эгиста пастухом, — то ли потому, что он был найден пастухами (см. Hyg. 87 и 88), то ли желая проти- вопоставить его низкий социальный статус наследственным царским правам Агамемнона. См. особенно 141, 275 сл., 338, 419,425 сл., 453,479, 530, 750. Пав от Пилада руки. — См. 710-724. По традиционной версии, Пилад — сын Строфия, шурина Агамемнона, у которого был укрыт Орест. У Драконция родственные связи между молодыми людьми никак не отражены. Другое безумье. — Кассандра имеет в виду, скорее всего, состояние Ореста пРи появлении тени Клитеместры (см. 820-861), хотя при этом непонятно, почему оно — другое? Да будет очищен. — Ср. 16, 885, где речь идет об очищении Оре- от крови матери. ............63 ------------------------
Трагедия Ореста 160 ’’Что там за слухи, молва какие приносит известья?” — уши свои навострив, Эгист вопрошает распутный. Свой прикрывая обман уловкою, полу присущей, так начинает она: ’’Скажи, что, по-твоему, делать? Гибнем мы: кончив войну, вернулся супруг-победитель; 165 ревностью злой уязвлен, он грозит на аргивян подвластных строгих законов узду надеть целомудренных нравов. Кто за чужую вину отомстил43 44, на какую тот меру в собственном деле пойдет? И умрем мы с тобой без отмщенья45, наша погибнет любовь, ибо тотчас в неистовстве страшном 170 гибелью нас поразит Атрид: он мечом смертоносным смеет виновных карать. Нет надежды другой на спасенье46, как пренебречь нам обоим спасеньем и жизнью самою. Пусть же тирана сразим в сиянии славной победы, пусть он на землю падет, не зная про наши объятья; 175 столь уж Атрид вознесен успехом47 на поприще бранном, столь возгордился своей победой над домом Приама, что безразлична ему цена человеческой крови. Из-за тебя же слыву я порочной и стыд потеряла, но не хочу растерять плоды измены преступной. 180 Хоть на словах я храбра, перед делом самим цепенею; общим все стало у нас, мы едины и в жизни и в смерти, общее счастьешавек и общую делим опасность, жребий единый у нас: велю и прошу в то же время, как говорит пастуху царица, гонимая страхом 185 смерти своей, подчинясь вечной слабости женского пола. К делу зову я тебя надежному — к жизни спасенью, чтоб не погибнуть и мне кровавою смертью с тобою, ибо и сам ты падешь со мной, изменник несчастный, лишь возвратится Атрид; нас вырвать сумей из могилы. 190 Труд не велик уложить48 победителя острым железом: тот, кто врага одолел, стал беспечен, в спокойствие дремлет 43 Стон подавляет в груди. — Ср. (почти дословно): Verg. Aen. X. 464 сл.; II. Lat. 975 (о Гекторе, оставшемся один на один с Ахиллом): "К смерти готов и глубоко // Стон подавляет в груди”. 44 Кто за вину отомстил. — Ср. 22. 45 Умрем без отмщенья. — Ср. Verg. Aen. II. 670: "Чтоб не умерли мы без от- мщенья". 46 Нет надежды другой на спасенье. — Ср. Verg. Aen. П. 354: "Для побеж- денных спасенье одно — о спасенье не думать!" 47 Вознесен успехом. — Ср. Sen. Ag. 247-252. 48 Ст. 190. — То же начало стиха: 661. — 1 64 ----------------
Трагедия Ореста и, никого не боясь, в засаду легко попадает. Нет супостата тебе: Орест еще мал несмышленыш, пеплом одна стала дочь49 в далеком храме Дианы, 195 дочь же другая — бессильная, робкая; что она смеет? Также Атрид Менелай далеко на чужбине блуждает50. Что б ты ни сделал, свершишь безнаказанно, и преступленье будет наградой тебе, а не карою; станешь счастливо царством Атрида владеть и дворцом богатым микенским. 200 Дам тебе свежий пример: живет себе вволю Спартанка51, гибели многих предав, царей и простого народа, сколько, — не счесть, а живет себе в счастье и в полном покое. Греков своих не боюсь: я ведь сына спасаю Тиеста52”. Так говорила жена — загорелась надежда в Эгисте. 205 ’’Средством, скажи мне, каким, — говорит он, — смогу я исполнить тяжкое столь преступленье? Прикончить царя — вот задача, если к себе во дворец, к тому же, с триумфом вернется”. Путь открывая убийству, преступная молвит царица: ’’Прахом сражений запятнан53, в одежде, пропитанной кровью, 2,0 царь возвратится жестокий, — сменить ее надо немедля; тунику чистую дам, воротник же зашью я заране54. Голову освободить тиран безуспешно стремится, тут неожиданно ты удар жестокий наносишь, голову, шею, хребет разишь беспощадной секирой. 2,5 Это — последний наш путь, и он же диктует решенье. Мысли моей подчинись: это средство одно лишь возможно, смерти своей избежим, пусть скорбно другого оплачут. 49 Пеплом одна стала дочь — единственное упоминание в устах Клитеместры об Ифигении, в отличие от Сенеки (Ag. 158-173), не говоря уже о греческой тра- гедии. В храме Дианы. — Правильнее было бы сказать "у алтаря”, так как храма Дианы в Авлиде не было. 50 Менелай далеко блуждает. — См. Od. III. 274-302; IV. 351-586. Однако Клитеместра этого знать не могла, тем более, что о последствиях бури, отогнав- шей Менелая далеко от родных берегов, Драконций ничего не сообщает. См. примеч. 23. 51 Живет себе вволю Спартанка — Елена, избежавшая мести со стороны Ме- нелая и греческого войска. Утверждение, противоречащее ст. 196, так как Елена должна еще "блуждать” вместе с Менелаем или, если принять версию, разрабо- танную Еврипидом в одноименной трагедии, находиться в Египте. 52 Сына спасаю Тиеста — Эгиста. Ср. 308 и примеч. 53 Прахом сражений запятнан — неправдоподобное утверждение: неужели у Агамемнона не было возможности сменить боевые доспехи на чистую одежду? 54 Воротник же зашью я заране. — Ср. Eurip. Or. 25; Lyc. 1099-1100; Sen. Ag. 887-889; Apold. Epit. VI. 23. — 1 65 --------------------
Трагедия Ореста Медлить нельзя: он уж здесь, преступления нашего мститель”. Средь нечестивых речей слезами она заливалась. 220 Тот, ухвативши свой меч и страхом, волненьем пылая (делает дерзким испуг55, и делает робость отважным), вооруженной рукой вокруг рассыпает удары и поражает врага, страшась, хоть и вовсе не видит. Так, притаившись в ручье, змея56 с разинутой пастью, 225 телом подавшись вперед и дрожа языком расщепленным, копит смертельный свой яд, предвещающий людям погибель. Всем этим выпадам рада, царица в душе ощутила страсти позорный прилив, и в ней возрождается похоть. Вот на пастушеской шее повисла в греховном объятье, 230 запечатлели уста распутные сладость лобзанья; он поцелуи в ответ ей дает, тело все покрывая. Так наслаждались они преступным замыслом общим, — царский корабль уже здесь, всех цветов разукрашен венками. Больше и больше вина распаляет их дерзкие души: 235 туника в дланях ее, и секиру пастух приготовил. Каждому дело свое: укрылся в засаде любовник, женщина, к двери прильнув, держит тунику с верхом зашитым, на смертоносный наряд возлагая немало надежды. Царь же, сойдя с корабля и к земле прикоснувшись, победно 240 ратных следами трудов блистает, от крови прекрасен57 58, видом велик и могуч, озарен исступленьем сражений. Был Юпитер таким5*, победив супостатов-гигантов: царственный, в звездах, венец возносил на челе к небесам он, пламя вокруг головы разливалось, искрясь и сверкая. 245 Милые дети даны Атриду природой — стремятся встречу отцу, — тут объятья, с обеих сторон поцелуи. Взглядами жадными ищет, однако, родитель супругу; 55 Делает дерзким испуг. — Ср. Ovid. F. III. 644. 56 Так, притаившись, змея. — Сравнение восходит к Вергилию (Aen. II. 471- 475). 57 От крови прекрасен. — В отличие от 209, здесь это описание характеризу- ет величие победителя. 58 Был Юпитер таким. — В этом сравнении антропоморфная характеристика бога сочетается с персонификацией неба: его венец — в звездах, пламя отражает сияние эфира. Супостатов-гигантов. — Имеется в виду известный эпизод из греческой мифологии — попытка гигантов свергнуть олимпийских богов, закон- чившаяся поражением восставших. См.: Verg. Ge. I. 281-286; Ov. Metam. I. 151- 162, F. V. 35-44; Apold. I. 6. 1-2; поэма на греческом языке Тигантомахия" была у Клавдиана. Ср. 930 и примеч. 66 -----------------
Трагедия Ореста в спальный он входит покой и дверь за собой затворяет. Встретив супруга, жена приветствует лживою речью: 250 ’’Мощный оружьем герой, сними свое грязное платье; мир ты с собою принес — удостой его мирной одежды; вот соткала я тебе одеянье, труда не жалея, пурпурным цветом на нем золотые нити лучатся". Так говорит и с царя снимает одежду-защиту59 255 и погребальным покровом коварно его облекает. В тунике ищет Атрид головное отверстье напрасно, — за руку мужа держа, подзывает царица Эгиста. Тот же, секиру воздев дрожащей от страха десницей, взмахом смертельным разит неожиданно и нечестиво 260 темя царя и чело раздробляет с короною вместе, надвое их разрубив, и сыплются снова удары: третий, четвертый60, — и мозг по земле разливается влажный. Хвалит убийцу жена, валится царь невиновный, телом кровавым своим все дрожью вокруг сотрясая. 265 Так61, в тенета попав, кабан огромный, свирепый, ищет спасенья себе, терзая охотничьи сети, в пене вся морда его, оскалены хищные зубы, но расточает вотще усилья, кусая ловушку. Азии так повелитель обрел конец свой кровавый, 270 члены его, увы! осквернила пастушья секира. Мрачная доля людей62, их ум, над грядущим не властный! Кто б мог поверить (хотя б и сотне вняв дуновений, в Дельфах пророчица-жрица63, колебля треножник, сказала, звуком речей огласив пещеру и плектр утомляя), 5 что покорителя Азии малым владеющий пастырь, 59 Одежда-защита — панцирь. Сцена убийства в ст. 254-264 очень близка к ее изображению устами Кассандры у Сенеки (Ag. 887-903), за исключением того, что там удары наносит и Клитеместра. Ср. 254-256 — Ag. 881-889; 260-262 — Ag. 901-903; 265-268 — Ag. 892-894. 60 Третий, четвертый. — Ср. Ov. Metam. XII. 288: ’’Трижды, четырежды швы головные ударом тяжелым // Он разломил”. 61 Так... так. — Ср. параллелизм в сравнении: 631-638; Drac. Med. 307-309; Hel. 350-363, 576-585. 62 Мрачная доля людей. — Ср. Lucr. II. 14-16. Образ пророчицы-жрицы, приводимой в исступление дуновениями, т. е. парами, исходящими из расселины в Дельфах. Колебля треножник, на котором она восседает, Пифия сопровождает свои прорицания ударами плектра по стру- нам кифары. В Новое время было доказано, что пророческий экстаз Пифии дос- тигался не действием паров, как думали в древности, а представлял собой нечто вроде исступления шамана. 67
Трагедия Ореста робкий беглец64, поразит, стад овечьих и козьих хозяин, и не сгорит на костре, кто пламенем Трою разрушил65. Люди, учитесь судьбе не верить, коль выпало счастье: блага даруют легко нам боги66, но вскоре, бывает, 280 сами ж несчастным вредят или вдруг безо всякой причины их покидают, сменив карой прошедшее счастье. Кто легковерен, судьбу пусть вспомнит троянца Приама и на Атрида дворец бросит взгляд, недоверия полный. Дева, Ореста сестра67, подавлена бойней нежданной; 285 все ж она брата спасла, чтобы мстителем стал он отцовым; вырвав из пасти у матери дерзкой ребенка, Электра с ним на корабль взошла и направилась прямо в Афины; к тем, кто учению мудрому предан, его приобщила (тот же корабль, что привез Агамемнона, брата с сестрою — 290 царского дома залог — сокровища Трои доставил). Другом Оресту средь них Пилад стал самым надежным, мудрости вместе учились и славились речью умелой68. Оба того же хотели, оба того ж не хотели69: если в палестре в борьбе упражнялись, была она мирной; 295 если сбирался один на охоту, по логовам рыскать, тотчас был рядом другой с ним охотник; коня боевого взнуздывать брался один, та же страсть в другом пробуждалась; если к метанью копья возникала охота, бросали тот и другой; добродушно любимой игре предавались70; 300 если же вдруг у кого-то ложились камешки сразу, то не боялся другой проиграть; победив же, не хвастал. Некогда Кастора брат любил и лелеял так Поллукс71, 64 Робкий беглец. — Об уклонении Эгиста от участия в Троянской войне см. Aesch. Ag. 1625-1627. 65 Не сгорит на костре, кто пламенем Трою разрушил. — Ср. (о судьбе При- ама) Sen. Tro. 54 сл.: "Царственных // Отец детей лишен костра последнего // В горящей Трое!”; Drac. Hel. 144 sq. 66 Блага даруют легко нам боги — общая для всей античной поэзии мысль о непостижимости божественной воли. 61 Дева — Электра. 68 Мудрость и умелая речь — два элемента, составлявшие цель традиционно- го "высшего” образования во времена римской Империи: философия и риторика. 69 Оба того ж не хотели. — "Одного и того же хотеть и не хотеть — вот при- знак истинной дружбы" — общая для античности мысль. Ср.: Cic. Planet. 2. 5; De amic. XVII. 61; Sall. Cat. XX. 4; Sil. Ital. IX. 406: "...чтобы того же хотеть и того ж не хотеть им обоим". 70 Любимой игре предавались — в камешки. ---- 1 68 -----------------
Трагедия Ореста также и Кастор любил всей душою Поллукса взаимно; (в смерти черед обретя, возмещают и жизни утрату). 305 Пурпуром тирским одет любовник-цареубийца, и на преступной его голове искрится корона. Входит в Атридов дворец словно законный наследник (больше, однако, пристало б наследником зваться Тиеста71 72), царского сына сыскать он повсюду стремится, Ореста73. 3,0 ... Впрочем, когда понял он, что зарыто богатство данайцев, все бы надеяться мог, что троянские клады откроет; скоро ж узнал, что они похищены вместе с Орестом. В негодованье вскипел, что царское имя пустое он приобрел, потеряв богатство, тираном оно лишь 315 сделать его бы могло, обеспечив железом и златом74. Но Клитеместра лукава: союзника по преступленью ловко она утешает, чтоб прежних держался он правил; выставив все напоказ богатства, любезные полу: кольца, венцы; щебеча, как сорока, выносит шкатулки 320 и ожерелья свои примеряет к порочному телу. ’’Этим мы купим себе благосклонность по всей Арголиде, новую знать75 привлечем и старую знать успокоим, чтобы нам были верны. Ведь мужа любого супруга, будь он могуч и велик, а она и скромна и красива, 325 эти богатства надев, надежду на них возлагая, 71 Кастор и Поллукс (греч. Полидевк) — два брата близнеца, сыновья Леды. По наиболее распространенной версии, отец Кастора — Тиндарей, земной супруг Леды, отец Полидевка — Зевс. В бою со своими двоюродными братьями Кастор . погиб, а Полидевку Зевс даровал бессмертие, превратив его в звезду. Однако Полидевк отказался от этого дара, не желая расставаться с братом, и тогда Зевс разрешил им либо через день находиться то на небе, то в преисподней, либо че- редоваться таким образом, чтобы один день Полидевк находился на небе, а Кас- тор в Аиде, а на другой день они менялись местами. См. Hyg. 80. 72 Наследником зваться Тиеста. — Как видно, Драконций рассматривает здесь и Тиеста как простолюдина, чей сын не имеет права на престол, что, впро- чем, противоречит ст. 203. 73 После ст. 309 в сохранившемся тексте очевидна лакуна, в которой должно было говориться о неудаче попыток Эгиста сыскать Ореста и сокровища Ага- мемнона, см. 310-312. Ср. 289 сл. 74 Железом и златом. — Первое, чтобы обуздывать недовольных, второе — чтобы их подкупать. Ср. 321-331. 75 Новую и старую знать — явный анахронизм, подразумевающий образова- ние в эпоху римской Империи новой знати из богатых вольноотпущенников, императорских любимцев и т. п. Драконций как представитель старинного рода едва ли мог сочувствовать этому процессу. 69 --------------
Трагедия Ореста может смирить, а уж если к сладости слов своих льстивых наши добавит дары, то ядом сладчайшим умело уши супруга наполнит смятенные; нежным объятьем дело искусно свершит, и так вот пол женский лукавый 330 тех, кто высоко стоит, нам сделать сумеет друзьями. Злато прекрасно, но женщина злата намного прекрасней: златом скрывают позор, златом почет украшают, но лишь Киприда смягчила в сраженьях жестокого Марса. Верь мне, супруг: я, жена, рассуждать так о женщинах вправе". 335 Речью такою она укрепляет любовника волю; радуясь женской отваге, за прежнее снова берется; грязною жаждет душой он царствовать, скиптром владея. "В хитрой засаде жены, пастуха дерзновеньем преступным, в дом без боязни вступив, был загублен наш славный властитель", — 340 так молчаливо в душе подавляют сограждане думу; шепотом робким76, в слезах, говорят меж собой откровенно: "Иль нечестивая Лахесис77 по роковому закону смерть присудила царю под ударом позорным секиры? О, если б мужа сего сразила в бою амазонка78 345 Пентесилея, бушуя, которой едва он избегнул, и не погиб он, простершись, жертвою смерти бесславной, роду вину передав своему, а данайцам — убийство, не волокли б по земле79, не лежал он кремля в отдаленье, не был бы чести лишен его труп, похороненный ночью". 350 Муза, скажи мне, молю, почему же мачеха матерь розыском пренебрегла детей, которых могла бы смерти предать, как отца? Был вольноотпущенник царский80, верный семье Дорилай81, воспитатель младого Ореста. 76 Шепотом робким. — То же начало стиха: Drac. Med. 201,236. 77 Лахесис (греч.) — одна из трех Мойр (римск. Парк), ведающих судьбой че- ловека. Один из немногих случаев обращения Драконция к божественным силам. Ср. Drac. Med. 375. 78 О, если б мужа сего сразила (ср. 277). — Агамемнону лучше было бы по- гибнуть и быть с честью похороненным под Троей, чем пасть дома жертвой заго- вора: Aesch. Cho. 345-354. Впрочем, о встрече Агамемнона в бою именно с Пен- тесилеей традиции ничего не известно. Сенека (Ag. 217 сл.) допускает это только как одну из возможностей. 79 Не волокли б по земле. — Ср. обращение Ахилла с телом убитого Гектора: II. XXII. 395-404; XXIV. 14-18, и ниже: 526, 720, 725; Drac. Ach. 148-179. 80 Вольноотпущенник царский — очередной анахронизм: кормилица Ореста в "Хоэфорах" Эсхила, его Воспитатель у Софокла в "Электре" и Старик в "Электре" Еврипида остаются рабами. ="1 70 ------------------
Трагедия Ореста Лживое в хитром уме изобрел он известье, что морем 355 яростным взяты Атриды и в бурных волнах потонули. Стоя на бреге, взывал: ’’Создатели неба святого81 82, боги земли и морей, любовь, что присуща природе! Вас я молю подтвердить обман мой, дерзости полный, лживым реченьям помочь: пусть я буду услышан, 360 пусть мне поверят, хоть лгу, — ведь я как заступник Ореста вырвать невинных стремлюсь у отцовской судьбы, что родная мать им готова сплести и отчим, враг ненавистный". Так он сказал и вступил в беспокойные воды одетый, и средь лазури морской он в бурно кипящие волны 365 до головы погрузился и на берег выбрался снова. В страшном волненье бежит он, с плачем, к злосчастному граду, жалобно голос звучит: "Юпитер, тебе так угодно греков теперь погубить, как врагов, отмстив за троянцев? Ради фригийцев свирепствует море, в расплату за Трою? 370 В чем же детей здесь вина? Что мог совершить нежный возраст на илионских полях в годину войны? Так за что же бегство желанное им не позволено водной равниной? Видел я сам, как волна поглотила детей вместе с судном -*=- спутником плыл я на нем, воспитателем давним Атридов, — 375 спасся я только один, до берега вплавь добираясь. Да, Клитеместра права, и кроток Эгист наш жестокий; волны морские свирепей: детей они не пощадили даже и после войны!83 Считать надо Трою счастливой!" Скорбно он так восклицал и, в дворец увлеченный насильно, 380 щедро завален дарами за то, что доставил он радость душам преступным. Бесстыдная вскоре велела царица к ней собирать весь народ, — приходят, но все против воли. Вот посредине дворца свою речь она так начинает: "Лучшие греков вожди и вы, незаметные люди, гибели кто избежал, — все ради триумфов Атрида 81 Дорилай. — Имя воспитателя Ореста введено Драконцием, хотя оно и встречается совсем в других сюжетах у Овидия (Metam. V. 130; XII. 380) и Ста- ция (Theb. II. 571; III. 13). Ложный рассказ о гибели Ореста — постоянный эле- мент традиции: Aesch. Cho. 674-687; Soph. El. 673-760, 1098-1122; Hyg. 119, но там он призван притупить бдительность узурпаторов. Здесь он может расцени- ваться как объяснение ст. 350-352. Ср. также 707-709. 82 Создатели неба святого! — Ср. обращение к богам земли и морей: Verg. Aen. Ш. 528; Ov. Tr. I. 2.1; Ibis. 67. 83 Ct. 377 сл. — Cp. Drac. Hel. 54. ---- 1 71 ------------------
Трагедия Ореста в годы железные, вы, кто, последние силы сбирая, с брюхом сидите пустым, ослабев от пролитой крови, — в том, что Беллона вас так извела жестокой войною, царь Агамемнон виной, лишивший граждан свой город84; 390 вдовами сделать он жен пытался, бездетными — старцев, ласки отцовской лишив недозрелую поросль младую. Смерть он за это нашел, пораженный ударом секиры, также потомству его отомстила пучина морская. Вам обещаю покой85, надежду на отдых спокойный; 395 мирным пусть будет досуг, и спящего ночью не станет с ложа звук трубный срывать, буравя отверзтые уши; можете ласковым сном наслаждаться вы в должное время. Копья жестокие спят; и мечи пусть в серпы обратятся; силою ваших костей, крепких мышц согнутые луки 400 только на диких зверей и на быстрых птиц направляйте. Старость согрейте весельем, пирами, что радость приносят, нежных растите внучат, пусть их вам ваши дети подарят. Пусть лишь болезни ведут к окончанию благостной жизни, пусть вас надежда живит, что срок вам на свете природа, 405 по истечении лет, положила, — не раны, железом вам нанесенные; должный обряд похоронный свершится, и погребальный костер вам достанется; каждый могилу сможет при жцзни себе приготовить навеки для праха. Был Агамемнон царем жестоким, врагом нечестивым 410 детям своим, был главой отечества слишком суровым; стал мне супругом Эгист; гражданином86 его объявляю". Так изрекла, из дворца велела всем расходиться и возвращаться домой. Но любовник ее, не способный вожжи от царства держать, неумелый и грубый невежда, 415 чванясь, себя лишь считал богом-гением дома87: с прислугой 84 Лишивший граждан свой город. — Ср. Verg. Aen. VIII. 571: Мезенций "город лишил многих граждан"; Stat. Silv. III. 72-73: "Страшный Везувия зев и жестокой горы дуновенье // Огненной бурей не так города их граждан лишают". 85 Вам обещаю покой. — Далее перечисляются признаки золотого века. См. Ov. Metam. I. 98-100: Труб не бывало прямых, ни медных рогов искривленных, Не было шлемов, мечей; упражнений военных не зная, Сладкий вкушали покой безопасно живущие люди. Ср. также: Verg. Ge. II. 539 sq.; Tib. I. 3. 47-48. 86 Гражданином его объявляю — анахронизм, вызванный, может быть, тем, что после завоевания Африки вандалами жители Карфагена перестали чувство- вать себя гражданами римской Империи. — 1 72 -------------------
Трагедия Ореста царской был грозно-суров; как чужак, обращался с рабами. Были не кротки его приказанья, — когда бы случилось их самому исполнять, он бы счел их виною позорной. Скипетр триумфов в руках пастуха — вот цена преступленьям; 420 кровью запятнан тиран — ему пурпур за это наградой; в доме супруга — позор, путь открывшая к браку виною, — кто бы, спрошу, не стонал? Но приказывал страх подчиненным с новым смириться бесславьем: боялись сильней волопаса87 88, чем на Троянской войне боялись Гектора гнева. 425 Кончилась власть Агамемнона: после паденья Пергама плети достойный мужик сравнялся с могучим Атридом89. 453 Восемь без малого лет90 пастух бездарный в Микенах правил, упреком судьбе, и все это время с женою 455 оба они наслаждались страстью своей нечестивой; а между тем всей толпой рабы среди ночи к могиле царской стекалися: плач творить над царем непрестанно; страхом объяты, чтоб не был услышан их голос дрожащий, скорбные стоны свои, умеряя, они подавляли. 460 Здесь то, средь воплей и жалоб, выплеснул горькое слово 87 Бог-гений дома — божество, присущее каждому дому и почитаемое его обитателями. Эгист, требуя себе почитания, узурпирует право бога. 88 Волопас — Эгист. 89 Сравнялся с Атридом. — Переведено по конъектуре Беренса (Poetae Latini minores, t. 5. Lipsiae,1883, p. 126-214: Dracontii carmina profana); в рукописи на- зван Ахилл, и мысль должна быть такова, что Агамемнон и Ахилл были важней- шими героями греков под Троей, а Эгист, заняв место убитого царя, как бы встал вровень с Ахиллом. Последний, однако, ко времени действия в поэме давно уби- тый, никогда не был царем в Микенах, и гораздо естественнее противопоставить Эгиста Атриду, т. е. Агамемнону, чья власть кончилась (425). Следующие далее ст. 427-452 перенесены после ст. 540 Беренсом и Фольмером, поскольку здесь воспоминание о всяких преступных женах, по-видимому, не к месту и гораздо больше подходит к речи призрака Агамемнона, 527-551, в то время как ст. 453, вводящий мотив народного недовольства правлением Эгиста, хорошо присоеди- няется к ст. 426. Наблюдение это подкрепляется и тем обстоятельством, что в большинстве упомянутых во введении антологий ст. 452 помещен между ст. 539 и 544: стало быть, в той рукописи "Трагедии Ореста", из которой делались вы- писки, порядок стихов соответствовал предложенному Беренсом и поддержан- ному Фольмером. Перестановка эта принята большинством издателей, хотя и раздаются возражения против нее, так как в этом случае речь Агамемнона воз- растает в два раза, а такое накопление мифологических примеров, какое содер- жится в ст. 427-452, кажется излишним даже с учетом риторических симпатий Драконция. Чтобы оставить 427-452 на своем месте, их предлагают считать вы- сказыванием от автора, который комментирует здесь обстановку, сложившуюся в Доме Атридов после захвата власти узурпаторами. Восемь без малого лет. — См. Od. Ш. 305. ...............73 ----------------------
Трагедия Ореста умный отпущенник” — давний он был воспитатель Ореста. "Царь, наилучший средь всех91 92, ты ныне — лишь призрак печальный, ты, чья стала бедой удача и смертью — победа, ты, чей военный триумф93 породил лишь одно преступленье, 465 ты, чьи, конечно, мольбы услышали гневные боги94, коих ты в храме просил, — в успехе ж тебе отказали95, — если над Троей была справедлива победа данайцев, если по праву отторгли от сердца Париса Спартанку (сколько потратили сил, лишь пастух96 не владел бы Еленой? 470 Ныне твоей овладел!), если смерть — состоянье другое, если сознанье свое сохраняет умерший и души, члены покинув, живут, если дух после смерти бессмертен97, нашим внемли ты слезам и рыданьям рабов твоих верных! Землю взломай98, да расколется твердь необычным зияньем! 475 В сонме подземных теней99, тяжко мстящих, на них опираясь, встань из гробницы, как тень когда-то восстала Ахилла100; 91 Умный отпущенник — Дорилай. См. 352. 92 Царь, наилучший средь всех. — Обращение за помощью к тени умершего — достаточно частый мотив в античной трагедии. Ср. Aesch. Ре. 623-680; Cho. 129-151, 456-509; Eurip. El. 676-683. 93 Триумф. — См. 26 и примеч. 94 Гневные боги — за разорение Трои? 95 В успехе тебе отказали. — Мысль не очень понятная, так как победа над Троей была, конечно, успехом Агамемнона. Вероятно, Драконций имеет в виду его мольбы о благополучном возвращении. 96 Пастух — Парис, судивший трех богинь в то время, когда он пас стада на горе Иде, в окрестностях Трои. См. Drac. Hel. 2 и примеч. Нынче твоей овладел — другой пастух, т. е. Эгист. 97 Дух после смерти бессмертен. — См. Drac. Ach. 16-30. 98 Землю взломай! — Ср. призыв к тени Гектора у Сенеки (Tro. 519-521: "Земля, разверзнись! Ты, супруг мой, пропастью // Ее бездонной расколи...") и появление тени Ахилла у Овидия (Metam. XIII. 442 сл.: "Из-под земли, широко разошедшейся, лик показал свой // Грозный Ахилл") и Сенеки (Tro. 178-180: "Разверзлась вмиг расселина бездонная // И к звездам путь открыл Эреб зияю- щий, // Взломавши землю..."). Необычным зияньем. — См. Claud. Rapt. П. 187; Drac. Med. 462. 99 В сонме... теней. — Об эффекте, который производило в театральных по- становках появление подземных духов, см. Cic. Tusc. I. XVI. 37. 100 Тень восстала Ахилла. — Далее (479-481) речь идет о том, как перед от- плытием из под Трои греки были остановлены тенью Ахилла (фессалийского героя), потребовавшего себе в жертву Поликсену (неповинную деву), которая была обещана ему в жены. Мотив этот, обстоятельно разработанный у Еврипида (Нес. 37-46, 107-140, 218-228, 518-582; Tro. 260-270), широко использовался и в дальнейшем. См.: Verg. Aen. III. 321-324; Ov. Metam. XII. 597-609; Sen. Tro. 170- 200; Apold. Ш. 13. 6, Epit. V. 3; Hyg. 110. Ср. ниже, 622-625; Drac. Ach. 40 и при- меч. — 1 74 -------------------
Трагедия Ореста казнь сверши над женой, пусть кара воздается Эгисту, каждому члену его101. Неужели умрешь неотмщенным, царство отдав пастуху? За пределом могилы сурово 480 смертную долю взыскал фессалийский герой с неповинной девы, — свершителей стольких гнусных, преступных деяний без наказания, царь, оставишь, вручив им победу? Боги, которые правят подземною бездной жестокой, Тартара пасть разорвите, из глотки, широко разверстой, 485 дев змееносных нашлите под кровлю преступного дома. Не сомневайтесь: Свирепые102 сами к владеньям Тиеста путь, им знакомый, найдут, по старому следу помчатся (о, вы не фурии103, нет, раз нуждаетесь прежде в моленье, раз отомстить за вину по воле своей не хотите). 490 Не сомневаюсь и я, что по праву прошу наказанья, хоть и кровавого, — Фивам соседние стены104 надежду мне подают, обреченные некогда Тартара мраку и среди ясного дня лишенные света дневного. Так я молю вас: когда приговором смертельным по праву 495 меч беспощадный сразит обоих злодеев преступных, вдоволь добавьте огня палачам Ахеронтовым, фурий105, 101 Каждому члену его. — Ср. 908. 102 Девы змееносные.... Свирепые — фурии, знакомые с домом Тиеста и по- тому способные помчаться по старому следу, как гончие собаки. Ср. Aesch. Eum. 231; Verg. Aen. VI. 257; Lucan. VI. 733. По этому поводу комментатор Вер- гилия Сервий замечает: "Лукан называет фурий псицами, ибо завывать есть свой- ство и псиц и фурий". 103 Вы не фурии. — Ср. Drac. Med. 458. 104 Фивам соседние стены — на самом деле, Микены отнюдь не соседствова- ли с Фивами, но географические представления Драконция о Греции не отлича- лись определенностью; см. 109 и примеч. Обреченные... Тартара мраку — т. е. вследствие "пира Тиеста" заслужившие вмешательство подземных сил и лишен- ные света дневного: при виде отца, поедающего мясо своих детей, Солнце сби- лось с пути и повернуло на восток. Ср.: Sen. Thy. 784-826, 990-995. 105 Вдоволь добавьте огня. — Из божеств, преследующих человека на земле, Фурии превратились здесь в палачей, терзающих грешников в подземном царст- ве. Едва ли следует усматривать в этом христианское представление о мучениях преступников в аду: о казнях, ожидающих злодеев на том свете, знала уже грече- ская мифология (наказание Тития, Иксиона). О загробном суде и воздаянии гово- рил Пиндар во II Олимпийской оде; см. также фр. 130-133 Sn.-M. Не раз возвра- щался к этой теме Платон (Gorg. 523 Е-525 D; Phaedon. 113 D-114 С; cf. Resp.X. 617 D — 621 С). Многочисленными свирепыми богами населяли потусторонний мир этруски, оказавшие очевидное влияние на религиозные представления рим- лян. Для Драконция непосредственным источником мог служить Вергилий (Аеп. VI. 554-627). Энио — в греческой мифологии спутница Ареса, олицетворяющая Ужасы войны; ее римская параллель — Беллона, которую нередко изображали с Z~l 75 --------------- 1
Трагедия Ореста воспламените вы гнев, их яд смертоносный усилив; пусть Энио беспощадно виновных в убийстве пытает, — пыткой какой бы вы их не пытали, не будет довольно". 500 Молвил. И стон прозвучал из недр глубоких гробницы106: "Душу мою не терзай ты тяжкой печалью, бедою вашей святой не делись: того успокоить в могиле ваша должна бы любовь, кого худшая в мире супруга, жаром преступным горя и страсти отдавшись позорной, 505 славу в разврате снискав, своим оружием женским, только с победой он в дом возвратился, убила немедля. Десять лет я провел107 отмстителем братнего ложа, мститель измены, навек изменой супруги сраженный, — не побоялась она ни дом осквернить, ни пенатов, 510 смертный удар нанося в обмане своем нечестивом. Месть не замедлит моя: найдет их кровавая кара. Больше не надобно слов — Кассандра вам правду сказала, верьте Кассандре, не лжив язык у жрицы Кассандры". Молвил; расходятся все, оставляя цареву гробницу. 515 Ночью же той, на земле появилась, однако, афинской легкая тень Агамемнона108 (ибо Орест возмужавший там находился с Пиладом, и мирному сну предавались, дом наполняя своим равномерным дыханьем; в палестре играм с любовью они отдавались и оба устали). 520 Видят во сне, как живой, у постели стоит Агамемнон, впрочем, — отнюдь не таков, каким был109, торжествуя победу, горящим факелом в руках, что способствовало отождествлению Энио с эриниями (римскими фуриями). Ср. 785. 106 Стон... из недр... гробницы. — Ср. Verg. Aen. III. 39-48, где к Энею взывает погребенный Полидор: "Жалобный стон до нашего слуха // Прямо из недр холма долетел". 107 Я провел. — В рукописи стоит лишенное смысла credo, которое издатели, вслед за Беренсом, обычно исправляют на егго, тоже не вполне удовлетворитель- ное: почему годы, проведенные под Троей, Агамемнон должен определять как скитальческие? В переводе сделана попытка смягчить эту неловкость. Отмсти- телем братнего ложа. — Ср. тот же речевой оборот и также в конце стиха у Лукана, III. 286. 108 Явление тени Агамемнона напоминает мотив зловещего сна у Эсхила (Cho. 32-41, 523-550) и Софокла (EI. 410-426), но там этот сон угрожает Клитеме- стре. В римской литературе Драконций мог найти аналогичный прием у Верги- лия. (Аеп. У. 722-740), где Анхис дает наставление своему сыну Энею; там, одна- ко, нет речи о какой-либо мести. 109 Отнюдь не таков, каким был. — Ср. Verg. Aen. II. 270-280; Sen. Tro. 443- 450 (явление тени Гектора). 76 -----------------
Трагедия Ореста но как упал, с головой, разбитой ударом секиры’10, грустный, бессильный, дрожа, со стонами вздохи мешая; с бледного лика течет багряная кровь непрерывно, *25 руки, слабея, дрожат; голова бессильно трепещет; ноги в оковах, — за них царя из дворца волочили. ’’Разве не стыдно вам”1, юноши"2, — молвил, — в цветущие годы, (первый курчавый пушок одел ваши нежные щеки), знающим столько наук и владеющим храбро оружьем, 530 что, вознесенный в кремле, позорит пастух мое царство, плату кровавую взяв; что, средь многих его преступлений, радостен, не укрощен, и, вздымая надутую шею, верит охотно молве, нечестивец, что дети погибли. Иль об отмщенье взывать к потомкам Кекропа”3? Но сын жив, 535 он и Пилад невредим. Иначе себя показали"4, друга Ахилла любя, Патрокл, Пиритой — Эгеида. Вооружитесь"5, мечи возьмите для битвы домашней — и нечестивую мать погубите железом отцовским; нету твоей в том вины, коль преступницу ты покараешь: 540 в смерти супруга виновную ты уничтожишь по праву. 427 Гетов царица Тамирис"6 убила царя, но позорным * * * * * * "° Разбитой ударом секиры. — Ср. 259-262. 1,1 Разве не стыдно вам? — Ср. Verg. Aen. IX. 598; XII. 229 (оба раза в нача- ле стиха); Sil. Ital. III. 506. 112 Юноши. — Слово iuvenis, переводимое у нас как "юноша" и предпола- гающее возраст в 16-18 лет, в латыни обозначало человека от 30 до 45 лет. И хотя Оресту в момент совершения мести, по мифологической хронологии, было и в самом деле 17-18 лет, он предстает вполне взрослым мужчиной. То же самое касается Язона в "Медее" и, тем более, Пирра (Ог. 807-818), которому к моменту его убийства должно было исполниться не менее 24 лет. 113 Взывать к потомкам Кекропа? — т. е. к афинянам, названным так по их легендарному царю. Несколько непонятный довод: зачем афинянам мстить за Агамемнона? Может быть, мысль та, что воспитанных в Афинах Ореста и Пила- да Агамемнон приравнивает к афинянам (ср. 655)? 114 Иначе себя показали — примеры не слишком удачные: Патрокл действи- тельно — друг Ахилла; однако, непонятно, чем он себя показал, — разве тем, что вернулся на поле битвы раньше Ахилла, но на то была его собственная воля. Напротив, Ахилл проявил свои дружеские чувства, выйдя в бой и сразив Гектора, от чьей руки пал Патрокл. Пиритой — царь лапифов, решившийся спуститься в Аид, чтобы похитить Персефону; помощь в этом согласился оказать ему Эгеид, т- е. Тезей; стало быть, и здесь соотношение обратное, причем не приходится говорить о мести кому-либо со стороны Тезея: Пиритой остался навеки в Аиде, а самого Тезея спасло только вмешательство Геракла. 115 Вооружитесь. — Несмотря на множественное число, последующие слова обращены, собственно, только к одному Оресту. 77 ----------------
Трагедия Ореста не был поступок ее: за своих она отомстила; пусть виновата Медея116 117 118 119: охвачена пламенем скорби 430 по миновавшей любви, подпалила дворец она царский: стала вдовою при муже, приведшем наложницу Главку; жены лемносские"8 взяли оружье преступное в руки, брачное ложе свое они кровью мужей осквернили: ярость Венеры была ужасной; жестокое дело 435 скифские жены"9 свершили, — средь варваров было возможно это злодейство. Но ты, царица пеласгов, Элладой нашей рожденная, матерью мудрых законов, супруга славная мстителя-воина, мужа убийством жестоким 116 Тамирис (или Томирис) — царица массагетов, чье войско одолело в битве персов, вторгшихся в их землю. В сражении пал и сам персидский царь Кир, до того вероломно напавший на отряд массагетов и захвативший сына царицы, ко- торый в плену покончил с собой (Herod. 1. 205-214). Таким образом, хоть Тами- рис и не своей рукой убила царя, она несомненно отомстила за своих. В после- дующих источниках массагетов нередко смешивают со скифами и гетами; отсю- да У Драконция Тамирис названа царицей гетов. В устах Агамемнона приведен- ный пример — конечно, анахронизм, что используется, в частности, противника- ми перестановки ст. 427-452 после 540 (см. примеч. к 453). Однако анахронизмы — не редкость у Драконция, в том числе, и в устах его персонажей (см. 648, 770, 775-777, 890, 906 и примеч.). 117 Медея. — История излагается, в общем, по одноименной трагедии Еври- пида, кроме того, что там оскорбленная женщина не подпалила царский дворец, а послала отравленную одежду новой возлюбленной Язона, от которой заживо сгорели и она сама и ее отец; что от огня загорелся дворец, добавляет Овидий (Metam. IX. 394 сл.). Имя Главки встречается у Павсания, II. 47.3.6; ср. Apold. I. 9. 28; Hyg. 25, причем никто из мифографов не считает ее наложницей: коринфский царь Креонт выдал Главку за Язона как законную жену. См. Drac. Med. 369-526. 118 Жены лемносские. — Женщины на Лемносе пренебрегли жертвоприноше- ниями в честь Афродиты (Венеры), и разгневанная богиня наделила их запахом, который отвратил от них мужей, нашедших себе новых жен во Фракии. Из чувст- ва мести женщины на Лемносе перебили на острове всех мужчин, кроме одного, спасенного его дочерью Гипсипилой. См.: Stat. Theb. У. 48-264; Apold. I. 9. 17; Hyg. 15. 119 Скифские жены. — О том, кого имел здесь в виду Драконций, мнения ис- следователей расходятся. Одни полагают, что к скифским женам поэт причислял, наряду с Тамирис, также Медею (поздняя традиция достаточно часто смешивала колхов со скифами) и лемносских жен (как мы знаем, его географические позна- ния этому не препятствовали). Тогда 434-436 надо считать своего рода резюме для трех предыдущих примеров. Другое толкование ориентируется на вариант, сохранившийся у Юстина в пересказе "Истории" Помпея Трога: амазонки, кото- рых традиция обычно помещает на берегу р. Фермодонта в Каппадокии, пересе- лились сюда из Скифии; их мужья, подвергаясь постоянным нападениям соседей, были почти все истреблены. Тогда женщины стали защищаться от врагов с ору- жием в руках, а мужчин, оставшихся в живых, перебили, "чтобы одни женщины не казались счастливее других" (II. 4). 78 -----------------
Трагедия Ореста страсти преступной вину ты увеличила вдвое120. 440 Вспомнить могла б Алкестиду121: смертью своею у манов вырвала мужа; бесчестя себя122, ему честь оказала. Что об Евадне сказать123, сгоревшей в огне фиванском? В хрусте мертвящем костра она стала подругою мужу. Святость ее нечестивая, сладость любви повелели 445 горькой кончины желать, ибо ран, нанесенных печалью, пламя костра было легче, и, средство жестокое выбрав, вместе с супружеским прахом тотчас отправилась к манам. Урна вместила одна двух любящих, вместе сгоревших. Вот где счастливый был брак! Вот верности признак надежный! 450 Выбран по смерти был муж — оскорбитель богов нечестивый; дружкой служил им огонь, костер был брачным чертогом. 452 Что есть святая любовь, показали многие девы. 541 Пусть же в священной любви, охваченный пламенем мести, сын за убийство отца отплатит смертельным ударом матери, — этим с нее подозрения смоет124 он в прошлом, ибо докажет, что месть за родного отца совершает, 545 мститель достойный измены, каратель и царства наследник. Мы данайцам любезны, двоих ненавидят свирепо; с равной отвагою — в путь! Сочувствие с вами да будет множества верных рабов; негодуют, что поздно придете; слуги уж ропщут давно, готовы вцепиться зубами 550 хоть бы в живого Эгиста и ввергнуть супруги преступной 120 Вину ты увеличила вдвое. — Ср. 901 и Sen. Oct. 605: "Свой грех удвоил злодеяньем сын", — говорит призрак Агриппины о Нероне. 121 Алкестида — супруга царя Адмета, согласившаяся умереть, чтобы спасти от смерти мужа. См. одноименную трагедию Еврипида. 122 Бесчестя себя — т. е. решившись на смерть, которой никто от нее не тре- бовал? Но самопожертвование трудно считать бесчестьем. 123 Евадна — супруга Капанея, одного из участников похода семерых против Фив, похвалявшегося взять город даже вопреки воле Зевса (муж — оскорбитель богов, 450). См. Aesch. Sept. 423-445. Не желая пережить гибель мужа, сраженно- го за его похвальбу молнией, Евадна бросилась в костер (огонь фиванский), ра- зожженный для Капанея. См. Eurip. Suppl. 980-1072; в римской литературе: Ov. Pont. Ill .4. 111-112; названа вместе с Алкестидой: А. а. III. 19-22; Тг. V. 14. 37-38; Stat. Theb. XII. 800-802; Claudian. Laus Ser. (XXIX). 150-151: "...бросилась вниз Капанея супруга Евадна, // Чтобы с пылающим мужем в общем им пепле сме- шаться". 124 Подозрения смоет — в том, что он якобы рожден не от Агамемнона. Ср. 590 и Sen. Thy. 326-330. Нечто подобное говорил Авзоний (Duodec. Caes. 18. 4) об императоре Коммоде: "Своими преступлениями он разоблачил измену мате- ри", т. е. показал, что Фаустина родила его не от императора-философа Марка Аврелия. ZH 79 -----------------
Трагедия Ореста грешные члены в огонь для сожжения жаждут немедля". Так он сказал, и их сон спокойный стоны прервали. Тотчас изгнанник Орест, виденьем научен, Пиладу хочет поведать свой сон — от него узнает о таком же 555 и в изумленье они от власти отца, что способен разом явиться двоим123 * * в ночной тишине с наставленьем. "Брат, — говорит, — что, скажи, ты теперь нам советуешь делать126? Сердце и душу в груди, и рассудок, и мысли, и чувства долг мой смущает, печаль, волненье, природа, почтенье, 560 происхождение, скорбь, и стыд, и страх пред молвою. Смею ль губительный меч я вонзить в материнское чрево, что десять месяцев127 плод, зародыш, зачатый природой, первоначальный залог расцветающей ласковой жизни, мукой терзаясь растущей, с терпеньем упорным носило? 565 Чрево, явившее свет, что мне мира ворота открыло? Только ж мне было судьбой даровано право рожденья, из материнской груди молочный поток изобильный в губы вливался мои, как мед иль нектар благовонный. Стала кормилицей мать, и стала служанкой царица, 570 и, обо сне позабыв, свои чувства ко мне изъявляет. Мать мне была и отцом, пока далеко он сражался, — Так все одиннадцать лет128 возрастал я в родительском доме. Должен теперь я забыть материнские благодеянья? Разве убитый отец останется неотомщенным? 575 Пусть примет кару пастух и умрет, — так я жертвенной кровью манов насыщу отца, а матери вовсе не трону; пусть будет ей наказанием жизнь после смерти Эгиста, пусть перед взором ее он падет, пусть распутница мертвым видит любовника — так, как убитым узрела Атрида". 580 гтч Так он в сомненье сказал, но отнюдь не замедлил с ответом друг его; тяжко вздохнув в глубине души потрясенной, с скрежетом диким зубовным129 обрушился он на Ореста: 123 Разом явиться двоим — невероятная возможность для призрака. 126 Что теперь нам делать? — Монолог Ореста напоминает колебания Ал- теи, желающей отомстить своему сыну Мелеагру за убийство ее братьев: Ov. Metam. УШ. 472-512. 127 Десять месяцев. — В античности срок беременности исчисляли по лун- ным месяцам. Ср.: Ov. Metam. VIII. 500; F. Ш. 124; Stat. Theb. I. 576-578. 128 Все одиннадцать лет. — Уходя под Трою, Агамемнон оставил Ореста грудным младенцем. Ср. Eurip. Iph. А. 621-624. 129 С скрежетом зубовным. — Ср. Verg. Aen. Ш. 664, VIII. 230, X. 718, везде в начале стиха. Ср. Drac. Hel. 584.
Трагедия Ореста "Сердце настолько твое растопили130 никчемные чувства, что совершить ты готов, о чем и сказать невозможно! 585 Грех великий — сказать, преступленье — греховное слушать. Или в Микены пойдем арголидские, чтобы избавить мать от свершенной вины? Конечно, достойней прощенья нет никого, кто достоин кары за два преступленья! Друг мой, прошу, берегись обмануть надежды данайцев, 590 чтоб не сочли чужаком человека, который позволил отцеубийце в живых остаться. Иль тень, что явилась ночью в Афинах к тебе, не сыщет по праву рожденья новые сотни дорог? И вот уж она на пороге села и, звезды тревожа, дрожащим голосом молвит: 595 "Так-то, мой сын, ты готов защитить отца от злодеев, так тебе должно скорбеть о родителя мертвого доле, так нашим манам несешь достойную мстителя жертву? Отчим захочет твой сам131 умереть подобною смертью, лишь бы осталась в живых, кто тени жестокой убийцы 600 как приношенье отдаст милосердного душу Ореста. Жертвой сам ты падешь, коль нс станет жертвою матерь’’. Что будешь делать, как речь от отца ты услышишь такую? Жалких щадить — благочестье снискать, благочестье утратив. Пусть у гробницы отца132 рухнут наземь тела виноватых! 605 К делу! Пусть царский престол откроется юным надеждам, доблесть наполнит твой дух и славы желание — сердце, преданность в руки твои пусть жестокое вложит железо, — шеи отрубишь двоим, последний их стон прерывая! Сам добровольно пойду за тобою сквозь копья, сквозь пламя133, не побоюсь никого; вам ведь преданы134 слуги отцовы. Дам я, однако, совет, хитроумный, полезный, надежный: 130 Растопили. — Глагол tepesco (обычно в непереходном значении) может означать и "согревать" и "охлаждать". Если принять (как в нашем переводе) пер- вое значение, следует отнести слова Пилада к Клитеместре: Орест поддался ник- чемным чувствам сострадания к убийце отца. Во втором значении (как понимают некоторые исследователи) глагол надо отнести к Агамемнону: сострадание к матери охладило в Оресте жажду мести. 131 Отчим захочет твой сам. — Мысль такова, что Эгист согласился бы уме- реть, лишь бы Клитеместра, оставшись в живых, сама убила Ореста. 132 У гробницы отца. — Ср. 762-774. 133 Пройду сквозь копья, сквозь пламя. — Ср. 813; Verg. Aen. И. 664: "Сквозь копья, сквозь пламя". Сходный образ ("сквозь копья, сквозь вражеские ряды") — Verg. Aen. П. 527; Sil. Ital. IV. 459: "...сквозь копья, сквозь вражьи ряды он несется". Вам ведь преданы — т. е. Агамемнону и Оресту. ---- 1 81 -------------------
Трагедия Ореста я на разведку пойду135 и сумею внушением тайным слугам надежду подать на приход твой, и, если поверит мне домочадцев толпа, то всем сердцем нам отдадутся 615 в руки оружье возьмут, — так будет оно безопасней". Речью такой распален136, вздымается в горькой печали юноша, смертью грозя нечестивцам в волнении пылком (губы кусая, души он ропот своей подавляет), и, как будто Эгиста на месте застал преступленья — 620 с матерью прелюбодей в позорных объятиях сплелся — он их, не видя, пронзает, хоть мертвых и не оказалось. Так бушевал и Пирр'37, увидев глубокою ночью призрак Ахилла — взывал он к чувствам его сыновним; понял он, сон отогнав, что требует тень Эакида, 625 Трое враждебна, ему в жертву деву принесть Поликсену. Словом, поскольку Орест одобрил советы Пилада, в сердце решимость крепят, лишь на мечи полагаясь138 139. Путь пролагают по тайным, к Микенам ведущим тропинкам, в мраке таятся, идут, свои тайные мысли скрывая, 630 чтобы нежданно их месть настигла преступные выи. ...Так же'39 когда-то Улисс, путь опасный деля с Диомедом, 135 Я на разведку пойду. — План этот остается невыполненным, так как моло- дые люди встречают Дорилая, который готовит микенцев к их появлению (667- 676). 136 Речью такой распален — неправдоподобная реакция Ореста, которого до- воды Пилада смогли убедить больше, чем явление тени отца. В сущности, лиш- ними являются и ст. 595-601 сразу после речи, произнесенной призраком Ага- мемнона. Как видно, Драконций готов жертвовать правдоподобием ради теат- рального эффекта, — еще один довод в пользу того, что автор рассчитывал на публичную рецитацию отдельных частей поэмы (см. примеч. 4). 137 Так бушевал и Пирр. — См. 476-482 и примеч. Там, однако, тень Ахилла требовала принесения себе в жертву Поликсены, восстав из могилы. Здесь она является Пирру во сне — вариант, известный из Квинта Смирнского (XIV. 179- 245). 138 Лишь на мечи полагаясь — т. е. оставив дома все остальные доспехи: ко- пья, щиты и т. д. 139 Так же... так. — См. 265-269 и примеч. Речь идет о ночной разведке Одиссея (Улисса) и Диомеда-, см. II. X. 272-298 и II. Lat. 697-702: Вот уж последняя треть оставалась у ночи безмолвной, как по приказу данайцев из лагеря вышел в разведку муж этолийский, герой Диомед, взяв с собою Улисса, чтоб вместе с ним под покровом ночи безмолвной тенистым тщательно вызнать, откуда берется уверенность тевкров, что они делают, силы какие для боя готовят. Афинские юноши — см. 534 и примеч.
Трагедия Ореста в лагерь дарданский пошел дорогой опасною ночью, шел стороной (не слыхал в воздухе звуков знакомых труб боевых, как примет, но, осторожно ступая, 635 молча, почти не дыша, уходили140 все дальше и дальше от арголидских челнов разведчики — сын Ойнеев храбрый и с ним Лаэртид, герой Улисс хитроумный). Так и афинские юноши тайно стремились в Микены. Путь свой пока совершают, как вдруг воспитатель Ореста 640 им предстает Дорилай, в волненье ввергая обоих. ’’Юноши, кто вы, друзья, откуда, скажите, идете? Держите путь вы куда?" И, пока, застывши в молчанье, ищут с дороги свернуть, узнал воспитатель Ореста, обнял сердечно его, руками обвив его шею. 645 "Жив ты, дитя? — восклицал. — Коль жив, то и мы еще живы. Мы уступали коварству, тогда как любовник кичился, в роскоши он утопал, осквернив материнское ложе; рад, что покои царей могучих, и храмы триумфов141, и алтари всех богов, и царские опочивальни 650 он преступленьем своим превратил в лупанар низкопробный. Нам оставалось одно: придя к отцовской могиле142, вечно над нею рыдать, хоть и помним его обещанья, а еще раньше — Кассандры пророчества143: вскоре виновных должная кара сразит. Итак, торопитесь, о други, 655 как подобает афинянам; помощь окажут вам боги; царские слуги зовут: казните преступников этих. Без колебаний ваш дух разожгите, герои, отвагой, смело возьмите мечи, сжимайте сильней рукояти; долг да подвигнет тебя пред отцом, чувство дружбы — Пилада, пусть направляет тебя печаль, а его — жажда славы. Труд невелик144 уложить пропащую женщину разом, много ли надо минут, чтоб сломить мужицкое тело?" Так им промолвил старик. И друзей разжигает надежда, шаг ускоряют, скорбят, что еще не видны им Микены. 140 Не слыхал... уходили. — Переход от единственного числа к множественно- му с еще не обозначенным подлежащим соответствует оригиналу. 141 Храмы триумфов — анахронизм: разумеется римская процедура прино- шения в храм Юпитера на Капитолии доли добычи, которую везли за победите- лем в триумфальном шествии. См. 26 и примеч. 142 Придя к отцовской могиле. — Ср. 456-459. 143 Обещанья царевы... Кассандры пророчества. — См. 146-150; 511-513. 144 Труд невелик. — Ср. 190. — 1 83 --------------------
Трагедия Ореста 665 "Видишь, мы снова в пути", — так Орест старику отвечает. "Шаг прибавляем", — Пилад говорит, и затем Дорилаю: "Старче, ты первым иди, мы же оба спешим за тобою, чтоб домочадцы, на слух восприняв драгоценную тайну, жили с надеждой три дня, что мы внезапно нагрянем". 670 Кончил; оставив друзей, старец в город отправился первым; радость шаги ускоряет, которым препятствует возраст145. Вот уж пройден путь; устав, он кремля достигает, тайно собщает немногим, что жив-де Орест и за род свой мстителем грозным сюда в недалекое время вернется; 675 просит настойчиво всех, чтоб твердо хранили молчанье, только лишь верным рабам потихоньку секрет открывая. Так и случилось, что все знать могли о грядущем событье, кроме виновных: они могли бы заранее скрыться иль свою жизнь защищать, взяв оружие в грязные руки. 680 Ждут господина рабы: часть готова занять ворота, эти — дворец, а часть — захватить высокие стены. День золотистый меж тем в шипении волн146 возвращает, словно завещанный дар, после сна ночного природа; солнце сияет, платя за ущерб, нанесенный Тиесту147. 685 Стены увидел Атрид, что когда-то ребенком оставил'48, помнил, однако, о них и, руку простерши, промолвил149: "Древнему дому привет, привет вам, родные Микены! Снова верну вам почет, хоть прокляты были вы раньше, если манов отца насыщу я матери кровью. 690 Царская властная тень узнает в мстителе сына, видя, как мощный удар наземь свалил Клитеместру150, — так, как погибла жена пророка Амфиарая". 145 Ст. 671. — Ср. Drac. Hel. 110. 146 В шипении волн — трущихся об оси колесницы Солнца, 803 сл. Ср. Stat. Silv. II. 7. 27: "И от вращенья колес скрежетанье ты слышишь". 147 Ущерб, нанесенный Тиесту. — См. 491-493 и примеч. 148 Ребенком оставил. — См. 285, 572, 694. 149 Руку простерши, промолвил. — Ср. Verg. Aen. II. 688, X. 667; Stat. Theb. VIII. 146. 150 Клитеместру — конъектура Мэли (Anonymi Orestis Tragoedia emendatio- rem edidit J. Mahly. Lipsiae, 1866). В рукописях А и В стоит имя Эрифилы, попав- шее в текст, скорее всего, из маргинальной глоссы к ст. 692, где упоминается Амфиарай — прорицатель, знавший, что поход семерых против Фив обречен на неудачу. Однако он вынужден был уступить настояниям своей жены Эрифилы, подкупленной Полиником, и присоединиться к походу, в котором погиб. Сын его Алкмеон отомстил за отца, убив мать. См.: Stat. Theb. IV. 187-213; Paus. V. 17. 7 sq., IX. 41. 2; Apold. Ш. 6.2; 7. 5; Hyg. 73. ......... 84 -----------------------
Трагедия Ореста Кончил. Душой трепеща, взирает изгнанник на стены, давний припомнив свой путь; Пилад за ним следом ступает. 695 После того как вошел, узнает толпа домочадцев лик Агамемнона151 в нем, глаза, и походку, и руки, с радостным плачем встречают, с безмолвной надеждой ликуют. "Пусть затворяют ворота", — Пилад промолвил Оресту. Заперт засовами вход, трубы Смерти громко запели. 700 Оцепенели преступники, страх обнимает Эгиста. "Не обещала я разве152 данайцам навеки покоя? В Аргосе нет никого, кто нам угрожал бы войною, коли уж Гектор убит, оружьем разгромлена Троя", — так говорила рабам царица, безумствуя в гневе. 705 "Вас отпущу, лишь бы мне состариться вместе с Эгистом". Злобные сыплет слова, как будто бы мститель свирепый; тут, задыхаясь, бежит служанка с известьем зловещим, молвит: "Явился Орест"; словам ее сразу не верят, думают, сон свой пустой излагает и глупости мелет. 710 Здесь во дворце им Пилад предстает, озлобленный, суровый (неумолим был к врагу и грозен Аякс Теламонид153, с Гектором выйдя на бой, семикожным щитом прикрываясь), брань на устах и гроза во взоре, и меч обнаженный ярко сверкает. Кричит он преступникам: "Правя жестоко, 715 вечно надеялись власть сохранить, чтоб заслуженной кары вам навсегда избежать? Но смерти одной вам не хватит154 — в муках кровавых дано искупить преступленья былые!" Молвил и к слугам он речь обратил, призывая их к мести: "Свергните разом чуму с высокого царского трона, 720 за ноги155 156 жертвой жестокой Атриду-царю волочите; пусть топоры палачей разрубят мужицкое тело'56, и да погибнет пастух той же смертью, что царь был погублен! Руку, однако, мою пусть сперва оросит своей кровью". 151 Лик Агамемнона. — Ср. Verg. Aen. Ш. 490: "Те же глаза, и то же лицо, и руки, и кудри"; Sen. Tro. 464-466. 152 Не обещала я разве! — Так как Клитеместра исключает возможность на- падения извне (702), оиа воспринимает действия прислуги как сигнал к началу восстания. Отсюда — ее обещание отпустить рабов на волю. 153 Ст. 711. — Ср. Drac. Ach. 104. О единоборстве Аякса Теламонида, воору- женного своим знаменитым семикожным щитом, с Гектором, см.: II. VII. 206- 232; It. Lat. 611: "Страшный удар он щитом семикожным своим отражает". 154 Смерти одной вам не хватит. — Ср. 478 сл., 727 сл., 906-909. 155 За ноги.— Ср. 349. 156 Мужицкое тело. — Ср. 662.
Трагедия Ореста Молвил и, меч обнажив, всадил Эгисту меж ребер. 725 Ноги веревкой связав157, тащат слуги сраженное тело и за воротами — там, где убитый Атрид простирался, — тысячей острых секир разрубают, дробя ему кости, и, расчлененные, в ранах, жалко трепещут суставы. А Клитеместра, решив, что смерть от нее отступилась, 730 что пощадил ее сын, о своем пастухе сокрушалась; вдруг перед нею — Орест, врага любого свирепей, слуги толпою за ним, к убийству родимой готовым; за косы мать ухватив, сын волочит ее, восклицая: "Верно, надеялась ты, безнаказанно царствовать будет 735 твой окаянный Эгист, и мнила к могиле отцовской долю прибавить детей158? Ты ошиблась: я жив, и умрешь ты, дланью моей сражена, мать преступная, смертью кровавой, телом прикроешь своим159 ты мужа убитого кости!" Мать, обнажив свою грудь160, молила в смятенье Ореста: 740 "Ради вскормивших тебя сосцов, пощади меня, мальчик! Именем вышних богов, и отца, и сестры, тебе милой, той, что, похитив, тебя от ярости нашей укрыла, друг тебе дорог Пилад, его именем я заклинаю: мать пожалей ты, прости, пожалей, молю, если имя 745 матери все же носить я достойна!". А сын: "Понапрасну слёзы изводишь161: отец средь подземных теней ожидает. Дева оплакала смерть господина, троянка Кассандра162; и не сразила, рабыней став после Гектора смерти, пленница Пирра163, когда-то державная Трои царица; 750 ты ж, предпочтя пастуха, пролила кровь царя и супруга. Вот что велит мне Пилад и к чему сестра понуждает164: 157 Ноги веревкой связав. — Ср. 526. 158 Долю прибавить детей. — Ср. 350-352. 159 Телом прикроешь своим. — Ср. 762. 160 Мать, обнажив свою грудь. — Ср. 567-569. Общее место в изображении убийства Клитеместры: Aesch. Cho. 896-898; Eurip. El. 1206-1207; Or. 526-529, 566 570; Anth. Pal. IX. 126. 161 Понапрасну слезы изводишь. — Ср. (дословно) Stat. Theb. П. 655. 162 Дева оплакала... Кассандра. — Ничего подобного традиция не знает. См., напротив, 3 сл. и примеч. 163 Пленница Пирра — Андромаха, ставшая после взятия Трои наложницей Пирра. См.: Eurip. Andr. 12-25; Tro. 272-274; 568-600, 658-678; Verg. Aen. III. 325- 329. 164 Сестра понуждает. — Ср. активную роль Электры в побуждении Ореста к действию: Aesch. Cho. 429-433, 445-450; Eurip. El. 647-668, 963-984. Аналогич- ный довод: Drac. Hel. 535. ZZ~I 86 -----------------
Трагедия Ореста дикой отваги вкусив165, да падешь под мечом моим грозным”. Видит жена, нет надежд добиться от сына пощады: быстро приходят на ум предсказанья вещуньи фригийской166. 755 "Если угодно тебе за отца отомстить167 нам обоим, то пусть Пилада рука меня скосит и меч тот же самый, что и Эгиста скосил; пусть на тело его упаду я, нашей зачинщик вины и участница168 всех преступлений; будет свидетелем кровь наша, вместе смешавшись, всем теням, 760 что преступлений сообщников ждет общий жребий зловещий”. "Хочешь ты мертвой прикрыть своего развратника тело169, — сын говорит, — но падешь ты уж лучше на кости супруга; пусть не смешается кровь под ударом меча грозового, пусть искупления смерть не дарует обоим влюбленным, — 765 каждый пусть примет из вас свою долю возмездья святого, карой одной сражены, и будешь лежать ты отдельно". Молвил; к могиле отца подойдя, свою речь продолжает: "Отче, дыханья и чувств лишенный, почтенья достойный, вот приношу тебе дар170, — прими справедливую жертву; 770 я на закланье веду Клитеместру, матрону*71 Эгиста, прежде твою (если б так не случилось!). Одно утешенье172: там она ляжет, где ты погиб, секирой сраженный. Поздно возмездье пришло — мой возраст тому оправданье; раньше хотел бы свершить". Добавляет данайская матерь: 775 "Солнце, небесная ось, элементы, земля, море, реки, общая мать всех вещей — природа173, подземное чрево, все поглядите, как сын своей матери стал благодарен, долг за рожденье воздал и за молоко расплатился". 165 Дикой отваги вкусив — при убийстве Агамемнона: 234-264. 166 Предсказанья вещуньи фригийской. — См. 146-150. 167 Если угодно тебе... — То же начало стиха: Drac. Hyl. 52. 168 Зачинщик и участница. — См. 164-219. 169 Своего развратника тело. — Орест отказывает в этой просьбе матери в отличие от изображения у Эсхила (Cho. 894-895, 904-907, 973) и Софокла (Е1. 1491-1496), где он намеренно убивает изменников одного рядом с другим. См. также почти буквальные повторения: 738-762, 757-761, 759-763. 170 Приношу тебе дар — т. е. кровь обреченной на смерть Клитеместры. 171 Матрону — анахронизм, полный сарказма: с именем матроны римляне связывали представление о достоинстве и супружеской верности. 172 Одно утешенье — для убитого царя. 173 Элементы, общая мать всех вещей — природа — понятия, заимствован- ные из поздней натурфилософии (в частности, из поэмы Лукреция) и являющиеся в устах Клитеместры очевидным анахронизмом. Ср. также Drac. Ach. 117. Само это обращение ср. со словами Прометея в одноименной трагедии Эсхила, ст. 88-92. .......87 ------------------------
Трагедия Ореста Так говорила она, обращаясь, однако, к глухому: 780 лик отвращает Орест, верный сыновнему долгу. Вот снова солнце коней от пути отклоняет, благое174, мрачная, скорбная тень покрывает небо, как сетью; в страхе пред ночью не вовремя вся замирает Эллада, хаос природу страшит175, мрачной тьмы элементы боятся; 785 хвалит вину Энио, Эриния176 меч обнажает. Пурпурный плащ закусив свой сжатыми крепко зубами, пала царица, и тунику тянет руками все ниже, к самым ногам'77, боясь, что встретит смерть обнаженной; с ликом печальным везде смущенные взоры бросала, 790 в смертный впервые свой час, теперь лишь страшася позора, стыд испытала она, которого раньше не знала. Белые члены ее окрашены кровью багряной178, билося тело от ран нанесенных, песок попирая179, и неизбежная смерть исторгла жизнь вместе с кровью180. 795 Тут устремляются оба, отмстив, в царевы покои, — так возвращаются львы с темнорыжею гривой с охоты, страшные, мяса скота истребленного вдоволь отведав. Царский встречает дворец друзей, забрызганных кровью; сходятся вместе данайцы, им царский почет воздавая181; 800 часть сострадает Атриду, другая — матери бедной, впрочем, открыто никто не винил совершивших убийство, и не нашлось никого без слов осужденья Эгисту. День оскверненный прошел, погрузило в шипящие волны182 оси квадриги своей солнце; сестра183 возвратилась, 174 Снова солнце коней отклоняет. — Ср. 492 сл. 175 Хаос природу страшит. — Ср. дословно: Lucan. V. 634. 176 Энио. — См. 498 и примеч. Эриния, согласно традиции, здесь уже готовит- ся к преследованию Ореста, хотя в дальнейшем никакой роли не играет. 177 Тунику тянет руками. — Ср. Eurip. Нес. 568-570 (о Поликсене); Ov. Metam. Xlll. 479 sq. (о ней же); F. И. 833 sq. (о Лукреции); Suet. Caes. 82. К самым ногам. — Ср. дословно: Verg. Aen. I. 404; Prudent. Psych. 634: "Платье, вниз опус- каясь, ноги надежно скрывает." 178 Ср. 524. 179 Ср. 264. 180 Исторгла жизнь вместе с кровью. — Ср.: Ov. Metam. II. 610; Anth. Lat.I. 1,10 (пересказ сцены самоубийства Дидоны из IV кн. "Энеиды"); II. Lat. 515 ("с кровью горячею жизнь свою изливает"). 181 Им царский почет воздавая. — Хотя в Микенах право на такие почести имеет один Орест, Пилад приобщается к ним и как его ближайший друг и как племянник Агамемнона. 182 См. 682 и примеч.
Трагедия Ореста so5 влажный простерла свой плащ183 184, покой призывая снотворный; время пришло, и пути середины достигнули звезды185, — вестник явился, что Пирр, Ахиллеса потомок, похитил, будто добычу в войне, плененную им, Гермиону'86. Словно безумный, Атрид к Пиладу так обратился: в10 "Дело другое зовет, и снова любовное пламя!187. Что же мне делать? Вина очевидна: невеста младая в жены обещана мне — и похищена. Правь моим царством, я же пройду сквозь мечи, сквозь огонь, сквозь когорты188 без счета (тот, кто отмстил за отца, уважать себя должен заставить), 8,5 лишь бы мне деву спасти, что к славе взывает Ореста!" Молвил; мечом опоясался и на врага ополчился. Пирра он вскоре застал входящим в храм Аполлона; вдруг нападает на юношу, близ алтаря189 поражает и возвращается вспять, гордый убийством повторным. 820 Троном отцовским Орест владеет, короной отцовской. Вдруг пред очами его — Клитеместра с защитой надежной: факелы в дланях190 ее, опоясана змеями грозно; 183 Сестра — т. е. Луна, ведущая за собой ночь. Близнецов Аполлона и Диану в античности достаточно рано стали ассоциировать с Солнцем и Луной. См. 97 и примеч.; Sen. Ag. 837-840. 184 Влажный плащ. — Тот же образ: Claud. Rapt. I. 276 ("Влажная ночь"). 185 Cp.Verg. Aen. IV. 524. 186 Пир похитил Гермиону. — Соперничество между Орестом и Пирром за Гермиону, дочь Елены и Менелая, освещается в различных источниках по- разному. В Od. IV. 5-9, сообщение о том, что Менелай выдает дочь замуж за Неоптолема (Пирра), которому она была обещана под Троей, не сопровождается никакими драматическими подробностями. В дальнейшем преобладает версия, по которой Гермиона была обручена с Орестом или выдана за него, но Неопто- лем отобрал ее у мужа, ссылаясь на обещание Менелая и на безумие, в которое впал Орест после убийства матери. Последний, будучи очищен от кровопроли- тия, подстроил убийство Неоптолема в дельфийском храме и завладел Гермионой (Eurip. Andr. 968-1008, 1061-1166; 1243-1247; Verg. Aen. III. 327-332; Apold. Epit. VI. 13 sq.; Hyg. 123). Драконций в предысторию вопроса не вникает и вводит этот сюжет только для того, чтобы найти обвинителя Оресту в лице Молосса, который должен заменить эриний. Будто добычу. — Ср. Ov. Her. VIII. 81-82. 187 Дело другое зовет. — Ср. почти дословно: Stat. Ach. 539. Снова любовное пламя. — Имеется ли в виду любовь Ореста к похищенной невесте, о чем раньше не было ни слова, или любовь Пирра, толкнувшая его на похищение? 188 Сквозь мечи. — Ср. 609. Когорты — модернизм: так называлось воинское подразделение только в римской армии. Ср. Drac. Med. 578; Hel. 549. 189 Близ алтаря. — Убийство Пирра в священном месте усугубляет вину Оре- впрочем, и сам Пирр был виноват в том, что убил Приама у домашнего алта- Р« (Verg. Aen. II. 547-553). ---- 1 89 -----------------
Трагедия Ореста 824 пламя приблизив к Оресту, змей, свои кольца развивших, 823 мечет жестоко в лицо, смертельные сыплет угрозы190 191. 825 Знаменья мужа страшат, бежит сквозь дворцовые залы, мать неотступно за ним; в отдаленнейших дома покоях ищет укрыться Орест, но и там его враг настигает. Заперты скоро все двери засовами крепкими; снова в самых глубинных частях дворца свою мать он находит. 830 Голосом грозным она, с усильем: ’’Жестокий, негодный, мало тебе этих ран, что нанес ты сыновнему чувству, надо преступной рукой осквернять священные храмы192? Можешь железным крюком запереть нерушимо ворота, сотни окон заслонить, если столько их есть, твердой сталью, — 835 всюду я буду с тобой еще боле свирепою тенью, в волнах морских, средь полей, в лесах, в горах или в реках". Молвила; факелов пламя волнует сердце Ореста. Не удается ему избежать материнских проклятий, меч у него в руках, но ударами режет лишь воздух193, 840 ран не наносит — и руку беспомощно он опускает. Криком, несчастный, кричит: "При мне окровавленный меч мой, им за разврат сражена, ты будешь убита вторично!" Молвил, и мрачная тень, узнавая орудье убийства, в воздухе легком исчезла194, — безумье Ореста осталось. Впал в исступленье Орест, наследник, отмститель Атрида, — так был безумен Ликург195, опьяненный неистовым Вакхом, так был безумен Алкид196, устрашенный свирепой Мегерой, 190 Вдруг пред очами его. — У Эсхила (Eum. 94-139) призрак Клитеместры яв- ляется спящим эриниям. Драконций, устраняя их, представляет в их обличье Кли- теместру, опоясанную змеями и с факелами в дланях. Ср. Verg. Aen. FV. 471-473. 191 Ст. 823 следует за 824 в рукописи А, и такой порядок стихов надо при- знать более естественным и по смыслу и по грамматической конструкции. 192 Осквернять священные храмы. — См. 817 и примеч. Строго говоря, Кли- теместре не должно быть никакого дела до поведения Ореста после ее убийства, и упрек этот введен опять же для того, чтобы Молосс мог обвинить Ореста в обоих преступлениях. 193 Ср. 268. 194 Исчезла. — Несколько странная логика: тень Клитеместры, устрашающая Ореста, сама пугается при виде его меча! 195 Ликург — царь эдонян, не пожелавший признавать Вакха и наказанный за это безумием: опьяненный богом, он пытался овладеть своей матерью и убил жену и детей (Hyg. 132, являющийся здесь источником Драконция). Другая вер- сия — Apold. III. 5. 1. 196 Алкид — Геркулес. Юнона, ненавидевшая его из ревности как сына Юпи- тера, наслала на него через фурию Мегеру приступ безумия, во время которого он ^"1 90 -------------------
Трагедия Ореста так был безумен Аякс197, храбрейший из греков под Троей. Мечется с ревом Орест198, не в себе, по дворцовым покоям, 85° слуг принимает за мать, за мать друзей принимает (всюду с ним мать и везде, и змеи и пламя с ней вместе), он убегает одних, и тотчас другие199 навстречу; только Пилада лицо не пугает безумного друга. Средь угощений обильных, трапезы царской достойных, 855 мучает голод его, и огни от стола отвращают. Грешника в мире подземном терзает так голод200 напрасный: яства роскошные зрит, как будто на пиршестве пышном, стонет, — но пищи уж нет, один ее образ остался, фурия злобно следит, чтоб еды не коснулся желанной201. 860 Что ему делать? К богам каким обращаться с мольбою? Или бедою своею подземное царство тревожить? Полон печали дворец, все кругом сострадают Оресту, — повод является вновь для воплей, для скорби, для страха: прибыл эпирский Молосс202, Андромахи и Пирра потомок, 865 хочет отмстить за отца. Пилад укрывает Ореста, тайно его отослав к далеким брегам чужеземным. Так и достиг он краев, где храм был богини Дианы203. убил жену и детей (ср. Sen. Н. Fur. 1-124, 953-1053; образцом для него была тра- гедия Еврипида "Геракл", где, однако, затмение разума насылает на Геракла Лис- са — олицетворенное безумие, ст. 833-873). Ср. Lucan. I. 576 sq., у которого при- меру Геркулеса также предшествует пример Ликурга. 197 Аякс. — После того как доспехи убитого Ахилла были присуждены Одис- сею, оскорбленный Аякс решил убить виновных в таком приговоре Агамемнона и Менелая, но Афина повредила его разум, и он в исступлении перебил стадо греков. Не вынеся позора, Аякс покончил с собой. См. трагедию Софокла "Аякс"; Apold. EpiL V. 6; Hyg. 107. 198 Мечется с ревом Орест. — Безумье Ореста изображено вполне реалисти- чески, без всякого вмешательства эриний. 199 Одни... другие — т. е. слуги и друзья. 200 Терзает так голод. — Ср. Verg. Aen. VI. 603-606: "Ложа... // Застланы пышно, и пир приготовлен с роскошью царской //.... но из фурий страшнейшая тут же // То за столом возлежит, не давая к еде прикоснуться, И То... поднимает свой факел." 201 Еды не коснулся. — Опять странная логика: если от еды остался один об- раз, зачем фурии следить, чтобы грешник к ней не прикоснулся? Прибыл Молосс. — См. вступительную статью и примеч. к 807-819 и 832. О происхождении Молосса от Пирра и Андромахи см.: Eurip. Andr. 1244-1248; Apold. Epit. VI. 12. 203 Где храм был богини Дианы. — Встрече Ореста с Ифигенией в храме Ар- темиды (Дианы) целиком посвящена трагедия Еврипида "Ифигения в Тавриде"; См- также Ov. Pont. Ш. 2. 45-96; Hyg. 120. Однако во всех версиях Ореста посыла- ----* 91 -------------------
Трагедия Ореста Был там жестокий обычай204: в жертву несчастных пришельцев всех приносить, и Орест уж увенчан повязкой священной. 870 Видит, как жертвенный нож навостряет привычная жрица205, гонит безумие страх, близкая смерть возвращает разум ему, хоть не весь206, и искать заставляет спасенья; часто Атрида зовет Агамемнона в жалобных воплях. Имя услышав отца, Ифигения так вопрошает: 875 "Кто же ты, жертва207? Зачем Агамемнона ты призываешь?" Тот боязливо в ответ: "Я — несчастный Орест, мой родитель — царь знаменитый Атрид, и рожден я ему Клитеместрой". Слов понапрасну не тратя, разумная жрица подносит к лику Ореста свой нож и пробный надрез совершает. 880 "Тело дрожащее пленника вы, палачи, развяжите: в сердце его мало крови, жертва не будет угодна208". От алтаря увлекает Ореста и, скинув повязки, всех удалив, не скрывает, что жрица сестрой оказалась; видит, однако, что ум поврежден у него, сумасшедший 885 речи толковой лишен. Молитвой ночной очищает брата и с ним уезжает, идол похитив Дианы. Только достигли Микен, Молва наставляет Молосса; тот в преступленье двойном обвиняет Ореста; в Афины он забирает его, чтоб предстал пред судом по закону. 89°-Старцы сбираются в храм209, им для этого данный Минервой; отпрыск Ахилла встает и, любовью к отцу побужденный, ет в Тавриду Аполлон, чтобы юноша, уже оправданный Ареопагом (Iph. Т. 77-92, 961-967), избавился от преследования эриний. 204 Жестокий обычай. — См. Herod. IV. 103. 205 Навостряет привычная жрица. — У Еврипида этим занимаются специ- альные служители: Iph. Т. 621-624. 206 Возвращает разум ему, хоть не весь. — См. Iph. Т. 281-294, где припадок безумия вызван вмешательством эриний. 207 Кто же ты, жертва? — Ср. мгновенный ответ Ореста с длительным про- цессом узнавания сестры и брата у Еврипида: Iph. Т. 495-569, 727-826, в котором ситуация развивается буквально на острие ножа. То же самое касается отказа Ифигении от жертвоприношения и сложного плана похищения статуи богини (там же, 1029-1051, 1159-1202), которым у Драконция посвящены 6 стихов. 208 Ст. 881 почти целиком повторяется: Drac. Med. 246. 209 Сбираются в храм. — Драконций спутал холм Ареопага, где суд проходил под открытым небом, с Парфеноном — храмом Афины на Акрополе, совершенно не подходящем для суда о пролитии крови. Может быть, Драконций представлял себе Парфенон по аналогии с храмом Юпитера Капитолийского, где в ряде слу- чаев происходили заседания сената; называя далее судей старцами (patres — сенаторы), он подкрепляет эту аналогию. Однако судебные процессы и в храме Юпитера не происходили. =~1 92 -------------------
Трагедия Ореста так начинает210: "Законов источник, знатнейшие люди, я объявляю виновным в преступных деяньях Ореста: кровные узы забыл, пренебрег человеческим правом, 895 вышних богов осквернил и собственной пролил рукою матери кровь. Если мать изменила, возможно, Атриду, — чем же здесь Пирр виноват? Разве был он похож на Эгиста? Сын Ахиллеса могучего, Азии всей покоритель, в храме дары приносил — и коварно убит был Орестом. 900 Скажет, пожалуй, что мать преступна была, нечестива, вдвое преступна2", к измене прибавив убийство супруга. Пусть справедливым судьей виновница предана казни, но не сыновним мечом212. Устыдится ли новых проступков тот, кто убийств череду начал с матери? Строго судите213, 905 древнего отрасль Кекропа214, — Афинам такое пристало мщенье. А смерти в мешке215 не будет довольно Оресту; вот что с таким надо делать216: повсюду изранив железом, члены отдельно отсечь, чтобы близкую смерть отодвинуть; пусть остается на время растерзанным трупом живущим". 2,0 Речи сторон в ст. 892-937 построены с использованием традиционных приемов судебного красноречия. Речь Молосса: 892: "соискание благосклонно- сти", имеющее целью расположить к себе судей (ср. 87-93 и примеч.); 893-896: суть обвинения (propositio); 897-899: изложение обстоятельств дела (narratio); 900-904: опровержение возможных возражений обвиняемого (refutatio); 904-909: заключение с требованием меры наказания. Речь Ореста составлена менее искус- но, что можно отнести за счет его взволнованности: человеку, которому грозит смертная казнь, да к тому же столь жестокая, как предлагаемая Молоссом, не до риторики. Ему надо особенно хорошо подготовить судей, — соответственно, "соискание благосклонности" занимает примерно половину речи (911-920); затем идет самооправдание, в котором Орест призывает судей почтить волю богов (921-935); два стиха, 936 сл., занимает заключительная просьба, опять же с апел- ляцией к решению богов. 211 Вдвое преступна. — Ср. 428 сл. 2,2 Но не сыновним мечом. — Ср. Eurip. El. 1244-1245; Or. 500-503. 2,3 Строго судите. — Ср. Stat. Theb. XII. 569 сл. 214 Древнего отрасль Кекропа. — См. 534 и примеч. 2,5 Смерть в мешке — анахронизм: этот вид казни был предусмотрен в рим- ском праве для виновных в убийстве родителей. Преступника полагалось сечь до крови розгами, а затем зашить в мешок вместе с собакой, петухом, змеей и обезь- яной и бросить в море. Если поблизости не было моря, — отдать на растерзание Диким зверям (Дигесты. XLVHI. 9. 9). См. также: Cic. Rose. Amer. XXVI. 71; luven.VIII. 213-217, с оговоркой, что Орест не должен был подлежать такой каз- ни, поскольку мстил за отца. 2,6 С таким надо делать. — Ср. 477 сл., 726-728. О расправе с политически- ми противниками, напоминающей четвертование, см.: Sen. De ira. III. 18. 4; Valer. Max. LX. 2.1; Ног. П. 9. 26. ---- 1 93 ------------------
Трагедия Ореста 910 Так он сказал и умолк. Орест же ему отвечает: "Знатные люди данайцев, мудрые, разума светочь, высшая слава Афин, судьи священного права, рад я, что здесь, среди вас, мое разбирается дело: жены ведь есть и у вас, вы их любите, как подобает, 9,5 помните, думаю, вашей минувшей юности годы217, к вашим невестам любовь, обещание близкого брака. Вышним обязан богам, что после припадков безумья снова, как прежде, здоров, средь судей обвиненью внимаю. С ясным умом чту я суд афинский, по праву священный, 920 и отличить я могу зло от добра. Посудите: должен быть ваш приговор не о моем столько деле, сколько о праве богов, одобренье свое показавших тем, что, очистив меня, исцелили страдавшую душу; если б я был нечестив, боги меня б не спасали. 925 Мать защищает Молосс, но он этим меня обеляет218: мести достойна убийца, — убитый отец не достоин? Есть ли безумец такой, святотатец, который решится отчих богов обвинять, чья власть до конца совершенна? Пусть порицает богов, пусть их к борьбе призывает, 930 пусть затевает войну гигантов219, богов осуждая. Пусть упрекает меня — откуда ж припадки безумья? Были заботой печальной, не за вину наказаньем: душу вздымает тоска, сердце в груди угнетая. Пирр похитителем был, я отмстителем кражи явился, — 935 смертный один обвиняет того, кто одобрен богами. Стражи закона, прошу, оправдайте того приговором, кто уж богами спасен, очищен судьбою благосклонной". Молвил, речистый язык обуздав молчанием скромным. И начинается суд с рассмотреньем деяний Ореста. 940 Разные камешки там по обычаю в урну бросали220: 2,7 Юности годы. — Ср. Stat. Theb. IV. 354. 218 Ст. 925 сл. некоторые исследователи считают интерполяцией, прерывающей ход рассуждения Ореста об участии в его деле богов; поэтому их предлагают пере- нести либо после 930, либо после 933 (что имеет известные основания, так как позволяет Оресту резюмировать оба пункта обвинения: убийство матери и Пирра). 2,9 Пусть затевает войну гигантов. — См. 242 и примеч. О бесплодности подобных стремлений говорил Цицерон: "Воевать наподобие гигантов с богами — не что ли это иное, как восставать против природы?" (Cato. V). 220 См. 941 сл. Камешки в урну бросали. — Ср. Ov. Metam. XV. 41 sq.: Древний обычай там был, по камешкам белым и черным, Брошенным в урну, решать, казнить или миловать должно. ....- --- I 94 ----------------
Трагедия Ореста белыми право на жизнь, красными смерть присуждали. Вот, голоса посчитав, решили, что нет приговора: равным выходит число221 камешков белых и красных. Но у Минервы в руке зажат был камешек белый; *45 в пользу Ореста кладет; возглашают: "Оправдан виновный". Знатные судьи о нем такой приговор произносят: "Если б решенья богов обсуждать дозволялося людям, дело Ореста должно б обычным путем222 разбираться; воля ж объявлена нам богов; милосердие неба 950 в наши не входит права; да смолкнут судебные споры! Кто б опрометчиво стал небесные рушить законы? Кары богов не сумел избежать ни Парис223, рассудивший вечных богинь, избежать наказанья не смог и Тиресий. Пирр похититель погиб, справедливым мечом пораженный; 955 если ж он в храме убит, значит, власть до конца совершенна224 мощных богов, и карают, когда захотят. Пусть спокойно в дом возвратится Орест, — не грозит ему обвиненье". Так все приходит к концу225, и Ореста приветствуют люди, с радостью друга, лишь суд он покинул, Пилад принимает; 960 сестры с обеих сторон226 обнимают желанного брата, Драконций заменил черные камешки на красные; видимо, чтобы приблизить их к цвету крови. 221 Равным выходит число. — По Эсхилу (Eum. 734-753), число голосов ока- залось равным, поскольку Афина сразу же положила свой камешек в защиту Ореста и он был оправдан: согласно греческому и римскому уголовному праву: при равенстве голосов приговор выносился в пользу обвиняемого (см. Sen. Epist. LXXXI. 26). 222 Обычным путем — т. е., с вызовом свидетелей, оглашением соответст- вующих законов и т. п. Здесь все это заменяется милосердием неба. 223 Не сумел избежать ни Парис — т. е. приняв участие в споре трех богинь и отдав предпочтенье Афродите, он навлек войну на Трою, в которой и сам погиб. Тиресий был призван Зевсом, чтобы решить спор между ним и Герой, какая по- ловина получает наибольшую долю наслаждения при соитии. Заявив, что на долю мужчины приходится одна десятая, а на долю женщины — девять десятых удовольствия, Тиресий вызвал гнев Геры, которая лишила его зрения. Сюжет этот был известен уже из "Каталога женщин", автором которого считали Гесиода. См.: Ov. Metam. III. 319-338; Apold. III. 6. 7; Hyg. 75. Оба примера, приводимые Драконцием, нельзя признать удачными: ни Парис, ни Тиресий не совершали кровопролития. Разве только автор хотел сказать, что смертным лучше подчи- няться решению богов, чем их оспоривать. Власть до конца совершенна. — Ср. 928. Так все приходит к концу. — Ср. Stat. Theb. XII. 587 сл. Сестры — Электра и Ифигения. Обе присутствуют вопреки традиции: первая из них не должна была покидать Микены, второй было назначено после возвращения в Грецию находиться в храме при статуе Артемиды в Галах Арефе- 95 -----------------
Трагедия Ореста и вчетвером же спешат снова с радостью видеть Микены; полнится царский дворец навсегда возвращенным богатством227. Боги, которым вручил своей волей Отец-Громовержец полную власть228 над землей и над небом, над воздухом, морем, 965 просит вас кроткая Честность229, добрая просит Невинность и Состраданье благое, семейная молит вас Радость, Род человеческий, кровные Узы, от века святые, Связи домашние вас заклинают, Союз меж родными: хватит лемносского зла и Данаид230, что сумели 970 брачный чертог свой в костер превратить, и деяний Тиеста231, и бесконечных грехов, о которых рассказывать стыдно; вот и в Микенах позорит тройная трагедия232 славу греков; подвластный вам мир пощадите233, пеласгов несчастных вы отвратите, прошу, от новой чреды преступлений. индских, на юге Аттики. Если здесь появление первой из них можно объяснить тем, что у Драконция она, доставив Ореста почти восемь лет тому назад в Афи- ны, все еще продолжала жить там, то присутствие Ифигении никак не мотивиру- ется. С обеих сторон. — Буквально: "справа и слева". Ср. Claud. Nupt. Hon. (X). 100-101: "Трона с обеих сторон Идалийские сестры стояли". 227 Возвращенным богатством — как видно, тем, которое было увезено в Афины: 289 сл., 311 сл. 228 Боги, которым вручил... власть. — Ср. Ov. Metam. XV. 861-870; Claud. Rapt. I. 20 (правда, состав богов совсем другой). 229 Просит вас кроткая Честность. — Ср.: Claud. Bell. Gild. (XV). 404: "Просит тебя оскверненная Честность". Сходное обращение к богам-олицетворениям см. Drac. Med. 570-574. Ср. там же олицетворения спутников Купидона: 161-163,263-266. 230 Хватит лемносского зла. — См. 432-434 и примеч. Данаиды — дочери Да- ная, которые, чтобы избежать брака с двоюродными братьями Египтиадами, в первую же ночь все, кроме одной, зарезали своих женихов. См.: Aesch. Suppl. 319-340; Ov. Her. XIV. 1-36; Apold. II. 1. 4-5; Hyg. 168. Брачный чертог в костер превратить. — Ср. 451. 231 Под деяниями Тиеста может подразумеваться и совращение им Аэропы, и его "пир" — тоже, хоть и невольное, но преступление, и овладение Пелопией. См. 485-487 и примеч., Hyg. 86-88, а также вступительную статью. 232 В Микенах тройная трагедия — "пир Тиеста", убийство Агамемнона, месть Ореста. 233 Мир пощадите. — Ср. Drac. Med. 572 sq., 588.
Медея Душу поведать влечет1 преступление девы зловещей и рассказать о богах, взятых в плен, о стихиях, подвластных деве губительной: служит природа преступнице1 2, служат звезды на своде, и Феба пути, и светила на небе 5 воле послушны жены, и внемлет ей сам Громовержец, ждет, что свершится за грех, и куда же направит Медея3 пламя эфирное. Ветры пронзает4 волшебницы голос, ежели жизнью и смертью играет и вспять обращает судьбы, куда ей угодно. Пусть, чужестранца зарезав, 10 в рабстве у скифской Дианы5, в храме ее пребывает, — в пагубном сердце ее — и над небом власть звездоносным6, и безнаказанно правит могучая дева богами, их подчиняя себе, не желающих. Что за напевы тайно бормочет и что произносит, сжигая коренья, 15 ведать не должен поэт7; а что знать нечестиво, — преступно всем разглашать. Только то будем петь, что Полимния8 молча в театре изящном своем9 излагает: моряк прибывает, 1 Душу поведать влечет. — Ср. зачин: Ov. Metam. I. 1; Lucan. I. 67. 2 Служит природа. — О способности Медеи воздействовать на природные стихии см. Sen. Med. 752-767. 3Ст. 4-6 ср. со 137-140. 4 Ветры пронзает. — Ср. Lucr. VI. 303. 5 У скифской Дианы. — Смешение Колхиды со Скифией — достаточно проч- ная традиция в римской поэзии, поскольку Диана отождествлялась с Артемидой в Тавриде. См. Ov. Metam. XIV. 331; Vai. Я. V. 517; VII. 42, а также ниже: 36, 50, 277 и т. д. 6 Над небом власть. — Ср. ниже, 137. Звездоносным.— Ср. Май. Сар. П 193. 7 Ведать не должен поэт. — Ср. Ov. F. Ш. 323-325. 8 Полимния, одна из девяти муз, называется здесь как покровительница ми- мических представлений, в которых актеры молча изображают происходящее (моряк прибывает, попадает и т. д.). Об искусстве пантомимы в римское время см.: Luc. Salt. 32 sq.; Apul. Apol. 78; Met. X. 29-34; Sidon. Apoll. Cann. XXIII. 268- 299, однако нигде нет такого изложения этой части мифа, которое предлагает Драконций. 97
Медея в плен попадает Язон и страсть пробуждает, хоть скован, — тот, кому вскоре назначено — царствовать, вытерпев много. 20 Или припомним, о чем многословно, привстав на котурнах, в ямбах трагических, бледная нам Мельпомена9 10 * вещает: как в озлобленную мачеху мать превратилась родная, с страстью безумье смешав, наложницу в пламя толкнула; как два дракона чешуйчатых", шеи ярму подчинивши, 25 в стольких смертях виноватую на колеснице умчали. Ждут, Каллиопа12, тебя твои сестры и страстно желают, чтоб ты в их лагерь пришла, дорогая; тебя призывают, — ты ж отклони приглашенье. Увенчана лавром душистым, от Гиппокрены13 приди и влагу ее в мои чувства, 30 в ум мой пролей. Для чего обреченного в жертву любили иди зачем, полюбив, приносят любимого в жертву? Было у колхов руно золотое, подарок от Фрикса, шкура баранья, хранимая издавна страшным драконом; из-за него-то и прибыл Язон, осквернивший впервые 35 водный простор14, чтобы снять золотистую с дерева шкуру. Скиф, с побережья узрев, как, гладь разрезая морскую15, волны вздымая, корабль приближается греков, от страха думает, это чудовище: кто мог когда бы поверить16, что человек одолел грозных бурь и проливов кипенье?17 9 Определение изящный не слишком подходит к миму, отличавшемуся доста- точной свободой нравов, о чем свидетельствуют дошедшие на папирусах фраг- менты. 10 Бледная Мельпомена — муза трагедии; соответственно перечисляются мо- тивы, использованные у Еврипида и последующих авторов (см. во вступительной статье мотивы ХП-ХШ и источники 9, 11, 14 б, в, 15, 16). По-видимому, впечат- ление, производимое этими мотивами на зрителей, заставляет их бледнеть от страха, отсюда — определение Мельпомены. " Два дракона чешуйчатых. — Ср.: Verg. Ge. П. 154; III. 426; Ov. Metam. VII. 218 sq.; Sen. Med. 685, 1023-1025; Claud. Rapt. I. 12 sq.; ниже, 558. 12 Каллиопа — муза эпической поэзии, и Драконций просит ее остаться с ним, поскольку пишет гексаметром — размером эпоса. 13 Гиппокрена — священный источник муз в предгорьях Парнаса. См. Drac. Hel. 14 и примеч. 14 Язон, осквернивший впервые... простор. — Поход аргонавтов представлял- ся в мифологической традиции как первое нарушение естественного порядка вещей — попытка подчинить себе морскую стихию (ср. ниже 38 сл.). Поэтому Язон — осквернитель моря. Ср. Sen. Med. 301 sq., 595 sq. 15 Гладь морскую. — Ср. Verg. Aen. IV. 313. 16 Кто мог когда бы поверить... — Ср. Ov. А. а. II. 43 sq. 17 Впечатление, которое вид корабля произвел на некоего пастуха на обрат- ном пути из Скифии, передал Акций в своей трагедии "Медея или Аргонавты" =~1 98 --------------------
Медея 40 Варварский вестник к царю уж отправился, — тот и не ведал, что за новинку несет им море; герой хитроумный, прыгает в волны Язон с корабля, что покорствует ветру, и к уже видному вплавь направляется берегу быстро, еле одет18, как моряк. Здесь питомец Колхиды, тот вестник, 45 вместе с толпой молодежи вернулся; узнать им хотелось, что же такое корабль, что за парус, зачем ему мачта? Видят они вскоре мужа нагого, в боренье с волнами, ждут, где он выйдет, хватают, объятого страхом немалым, руки ему за спиной связали19. Тут видит Юнона, 50 как безнадежно Язон закован в скифские цепи, как обратились меж тем в бегство спутники, полные страха, и говорит Цитерее20: "Резвая, кроткая, сладость нежной взаимной любви, Венера могучая, матерь страстных желаний, влюбленных богиня прекрасная, слушай: 55 Я, Громовержца жена21, царица богов, умоляю: есть среди смертных один, чрезвычайно мне милый красавец, некто Язон фессалиец; однажды морозные воды Истра со мной переплыл22, а ныне он, пленник несчастный, в грозной Эета стране у алтаря станет жертвой23. (отрывок из монолога сохранен Цицероном, Nat. d. II. 89): "...Такая движется громада / На берег моря с грохотом и шумом / Неистовым. Пред ней валы бегут, / Водовороты от ее напора / Крутятся, устремленные вперед. / На лоно вод броса- ется она, / И море брызгами с шипеньем диким / Ее встречает. Ты подумал бы — оторванная туча грозовая / Скатилась в волны иль с горы высокой / Валун ветра- ми буйными снесен, / Иль столкновением яростных бурунов / Ком шаровидный создан водяной. / Боюсь, на землю ополчилось море. / А то, пожалуй, сам тритон, трезубцем / Подводные пещеры выметая, / Воздвиг под шум разорванного моря / Скалистую громаду до небес". (Пер. Ф. Зелинского; оригинал, написанный ямби- ческим сенаром, в полтора раза короче). 18 Еле одет. — По-видимому, Язон хотел притвориться сбежавшим от пира- тов. Впрочем, смысл этой его акции совершенно не ясен. 19 За спиной связали. — Ср. Ov. Metam. III. 575. 20 Ст. 52-80 — первый из монологов, составляющих значительную часть по- эмы. См. далее: 127-144, 201-208, 290-300, 396-430, 436-460, 497-508, не считая менее пространных. 21 Громовержца жена. — Ср. Ov. Metam. И. 466; F. VI. 33. 22 Со мной переплыл. — Однажды Юнона, приняв образ старухи, ожидала на берегу Истра (Дуная), кто бы ее переправил на другой берег, и только Язон ока- зал ей в этом помощь. См.: Apoll. Rhod. III. 66 sq. (он называет другую реку — Анвер); Hyg. 22. Обычно Юнона обращается к Венере с просьбой о содействии Язону несколько позже, когда ему предстоит выполнить условия Эета. Поскольку Драконций заменил этот мотив ожидаемым жертвоприношением Язона, он и просьбу Юноны приурочил к этому моменту. Морозные воды. — См. Claud. Carm. min. L. 7. ---- 1 99 ---------------
Медея 60 Пленника освободи, Киприда, которого крепко тысяча держит цепей, и пошли с колчаном Амура. Пусть твой охватит огонь ярым пламенем грозную деву, пусть он пробудит в ней страсть и желание ласки любовной , пусть ни во что не поставит храм стрелоносной Дианы, 65 пренебрежет пусть она святилищем мощной богини. Пусть позабудет, что жрица, и пусть не страшатся нисколько23 24 мстительных молний, влюбившись; тебя пусть одну почитает, пусть убоится тебя, которой и боги боятся. Пусть лишь тебя госпожой наслаждений считает, как море 70 и как земля, и как боги клянутся, тебя призывая, что лишь твоей они власти покорны. И я не в обиде, что управляешь душой ты отца25, так что сам Громовержец, свой отложивши перун, и меня, и Олимп покидает и, обезумев от страсти, как дождь или лебедь26 нисходит, 75 или во что там еще моего превращаешь супруга. Я об одном лишь прошу: Эзонида пусть царская дочерь любит и хвалит; о том воздыхает пускай и томится, кто на закланье ей дан; пусть снимет позорные цепи жрицы рука; ослабев, пусть выронит нож бесполезный; 80 пусть обоймут ее длани прекрасного юноши шею27". Кончила. Мачехе28 так отвечает послушно Диона29: "Должно, Юнона, моя любезная мачеха, воле царской твоей подчиняться. Пустые к чему разговоры? Войско не знает мое промедленья". Сказав так, Цигера 85 в розовом ищет саду своего любвеносного30 сына; он, между тем, погрузившись в просторы вод материнских31, 23 У алтаря станет жертвой. — Ср. сходную клаузулу: Verg. Aen. II. 202; Ov. Metam. XV. 114. 24 He страшатся. — Перевод с вторгающимся сюда множественным числом — по конъектуре Бюхелера timeant вместо рукописного индикатива timent. 25 Отца. — По наиболее древней версии, Венера (Афродита) родилась из морской пены, оплодотворенной гениталиями Урана. Однако по варианту, при- нятому в "Илиаде” (V. 370 sq.), Афродита — дочь Зевса от Дионы (см. 81). 26 Как дождь или лебедь. — Более обширный перечень метаморфоз Юпитера см.: Sen. Oct. 201-212, 762-772; Drac. Hyl. 19-27. 27 Обоймут ее длани. — Ср. Ov. Metam. IX. 459. 28 Мачехой Венера называет Юнону, поскольку она является супругой ее отца Юпитера. См. Drac. Неге. 13,40. 29 Диона — мать Афродиты от Зевса (см. 72). Однако Драконций во всех эпиллиях называет так самое Венеру. 30 Любвеносный (amorifer) — неологизм Драконция, см. также 276. 100 ----------------
Медея души богинь разжигал неукротимым оружьем. Шлют Гименея к нему, выдает его вод клокотанье31 32. Видя, что море горит, посол изрекает: "Крылатый, 90 здесь Идалиец33 скрывается, скрыться ж не может: в кипенье моря лазурного гладь. Я вижу, как волны скрежещут34, будто храпящих коней сам Феб в океане купает35 в час, как выходит луна с приближением ночи на небо. Ну-ка, явись, озорник36! Уж мать тебя всюду искала, 95 вот и меня, твоего прислужника, выслала первым, чтобы ты тотчас пришел". Он кончил, и бог, не замедлив, вынырнул из глубины, золотистою прядью блистая, в воздухе пену с волос отряхнул и с крыльев проворных, чтоб от воды осушить, — и, как звезды, сверкает огнями 100 влага, что он разметал, и повсюду увидеть возможно, как засиял яркий день, как пламя по глади летает. В час, как пурпурной косы37, блистая, коснется Аврора гребнем своим, чтоб с утра подняться на ясном востоке, или, как Феникс38, века пережив, чудесная птица, 31 Просторы вод материнских — т. е. моря, из пены которого родилась Аф- родита. См. 72 и примеч., 596. К образу Купидона, разжигающего море, см. Drac. Hyl. 32. 32 Вод клокотанье. — Ср. Drac. Hyl. 33. Сходная клаузула: Verg. Aen. III. 268. Ср. также: ...Молнией трижды топил Вулкан в клокочущих волнах (Sil. Ital. IV. 695 ). Скалы с обеих сторон теснят глубокое море в час, как Титан утомленный храпящих коней утопляет, в бездне скрывая клокочущей огненную колесницу (Sil. Ital. I. 208-210). 33 Крылатый — частое у Драконция обозначение Купидона. Идалиец — он же, т. е. почитаемый в г. Идалии на Кипре, — одном из культовых центров Аф- родиты (Drac. Hel. 438 и примеч.). См. ниже, 90, 110, 165,173, 280; Hyl. 4, 71. 34 Волны скрежещут. — См. Drac. Or. 682 и примеч. 33 В океане купает. — Ср. Drac. Or. 803 sq. и выше, примеч. 32. 36 Озорник. — Ср. ниже, 587. 37 Пурпурной косы коснется. — Волосы Авроры как признак ее красоты ред- ко упоминаются в античной поэзии, но все-таки ср. Od. V. 390 (сшсХбкацо^); Ov. Metam. V. 440. 38 Феникс, чудесная птица, как символ вечного возрождения часто упомина- ется у античных авторов, начиная от Геродота и кончая Авзонием и "отцами церкви". Продолжительность его цикла определяется то в 461 год, то в 500 лет или 12954 года (см. RE НВ. 39, Koi. 414-423). Следующему далее, 105-109, ис- кусственному и запуганному сравнению с Фениксом в переводе придана более понятная форма. Феникса Драконций упоминал и в поэме "Хвала Господу”, I. 653-655: -----------------I 101 ------------------
Медея 105 дабы вернуться опять, на костер, что ему сорудили нард, киннамон, фимиам, бальзамы, амом ароматный, всходит, крылами взмахнув, огонь бередит погребальный (и разгорается пламя, чтоб прежде, чем птица займется, был истреблен весь запас амврозийных в огне ароматов), 110 так Идалийский юнец рассыпал под крыльями пламя. Дикие звери, и скот, и рыбы, и птицы, уж чуют пламеноносного бога явленье39. Летит он над морем. Высохли крылья его, и куда бы он ни приближался, где б ни прокладывал путь, все ласковым жаром дымится, 115 и ароматы весны — вслед за ним, и прекрасные розы40 путь устилают ему; на плаще его ярко сияют белые лилии, бледных левкоев поток отмечает путь цветоносный его, небосвод бороздящий сверканьем. Чует Киприда, летит, ароматы несущий, Крылатый, 120 "Сын уже здесь, — говорит, — окропляется воздух цветами, полон он весь и везде амврозийным густым ароматом". Только успела сказать шаловливая это Венера, тяжко дыша, Купидон появляется и, утомленный, ищет покоя себе у матери41. Им завладевши, 125 кудри Венера ему прибирает, объятия дарит, сына лаская, целует и так говорит42, ублажая: "Сын мой, зовущийся Пламенным, дух огненосный вселенной, жар плодородный небес, непрестанное ты обновленье, страсть и природа сама, источник, виновник, рожденье, 130 ты — плодородное жизни спасенье, ты — сладость желанья, ты — повелитель страстей, под началом твоим во вселенной стройной чредой элементы сменяются; все, что родится, Феникса юность, огнем завершенную, Бог возрождает; раньше сожженный, к могиле своей приближается взрослым, члены его истребляет костер, погребенья лишая. 39 Пламеноносный, огненосец. — Тот же эпитет Купидона см. ниже, 127, 176, и Drac. Hel. 495. Ср. также: hymn. Hom. Ven. 74. 40 Прекрасные розы. — Ср. Lucr. I. 8 sq.: земля покрывается цветами навстре- чу Венере. 41 Ищет покоя у матери. — Ср. Drac. Hyl. 4-6. К сцене в целом ср.: Apoll. Rhod. III. 129-153. 42 Так говорит. — К ст. 127-144 см.: Verg. Aen. I. 663-668; Ov. Metam. V. 365- 378; Drac. Hyl. 8-13. Зовущийся Пламенным. — В оригинале Pyrois, имя одного из коней Солнца. К одному из амуров применяет этот эпитет Клавдиан: Carm. min. XXV. 141. Нонн (XLVin. 264, 613) также пользуется этим эпитетом в приложе- нии к Эроту. 102 ----------------
Медея гибнет потом на земле, она же не знает утраты в вечном вращенье времен43. — Мачеха вот приходила 135 (ныне во власти моей) и пылко меня умоляла сделать, к чему ты стремился: пусть грозная жрица Медея, — та, что устои небес сдвигает кощунственным кличем и подчиняет богов, и терзает подчас Громовержца, в час, как она бередит всю природу, вздымая молитвой 140 все элементы, и звезды, и земли44, — пусть в сердце воспримет стрелы твои (так желает Юнона), полюбит Язона, пусть им захочет владеть, вздыхает, горит и томится. Будь осторожен при том и все приготовь понадежней: должен Медею пронзить". Так речь заключила Диона. 145 Громко смеется Амур, с материнских слезая коленей, самые острые стрелы он ищет, какими Селену45 ранил: во мраке скрывать пастуха привелося богине, той, что сияние может выдерживать братнего диска, солнечный ласковый свет принимая, но пламя Амура 150 сил не имеет выдерживать. "Этой зажжется стрелою, — бог огневластный сказал, — Медея, как некогда сердце Скифянки страсть подожгла; я, по храму летая, осыплю искрами душу его госпожи, и жестокая дева сразу поймет, чья стрела сильнее — моя иль Дианы. 155 -т. Та ведь сражает зверей, диких коз и оленей, моя же — мощных царей и богов". Четырех белоснежных голубок в вожжи из роз запрягла Киприда прелестная, шейки им облекает венками пурпурными (были из роз ведь слажены им хомуты) и в десницу Амуру влагает 160 легкий пурпуровый бич, изукрашенный шелком тончайшим46. Вот в колеснице Крылатый, и сладкое следом Желанье, в ногу шагают Объятья, сбегаются Радости, Смехи, рядом идет Гименей, и Лобзания строй замыкают47. 43 В ст. 127-134 Купидон — резвое дитя — приобретает черты космической силы, каким был Эрос уже у Гесиода в "Теогонии”, 120-122. См. Drac. Hyl. 8-10. 44 Ст. 137-140 ср. с 4-6. 43 Ст. 145-152. Селена — луна и олицетворяющая ее богиня, которую в рим- ской поэзии часто отождествляли с Дианой — Скифянкой. Речь идет о любви Селены к пастуху Эндимиону, которого она могла посещать только ночами (лишь во мраке). Братнего диска сиянье. — Селена воспринимается как сестра Солнца (см. Drac. Ог. 804 и прим.), питающаяся его светом. 46 Изукрашенный шелком тончайшим. — К сочетанию пурпура с шелком как признаку особой торжественности см. ниже, 258. 47 Описание свиты Купидона— в стиле эпиталамия. Ср. Rom. VI. 60-66: — 1 103 -------------------
Медея Связаны общей уздой, свой путь пролагают голубки, 165 быстро по небу летят, а проворный Амур идалийский то оседлает одну, то другую, то вовсе оставит птичью упряжку свою и в вольном полете несется (чует его четверня, что возница на собственных крыльях48 в воздухе реет), то вновь к голубкам спускается, чтобы 170 шествие их завершить колчаном49, стрелами полным. Скифскими льдами еще не успела покрыться Колхида, все ж под созвездием Аркта свирепствует зимняя стужа50... ................................крылоносец отважный, и с приближеньем Амура светлеют печальные страны 175 (коль появился здесь бог), и вся разбегается вскоре мрачных гряда облаков51: Огненосец дожди прекращает. Колхов безбожных страна и храм кровожадной Дианы видны ему: там как раз по приказу Эета тирана, словно быка, волокут на расправу красавца Язона; 180 следом — Медея, мечом обнаженным играя, злодейка, слуг подгоняет; вот в храм все вошли, к алтарю приближаясь. Вместе, однако, туда воришкой пробрался влюбленных радостный бог, и звенят, в колчане сшибаяся, стрелы. Диким восторгом охвачена жрица Медея, ликует, 185 мнится ей, чистой Дианы грохочут под куполом храма52 стрелы, как будто обет был услышан богиней заране, Смех неотступно за ним шагал; за Объятьями следом — честная Похоть, и Страсть, но в меру; за ним поспешают, факел законный неся, Радость и Верность благая, Шалость без всяких затей приходит, и с нею Стыдливость чистая, с разумом ясным, скромно средь них выступает, Трезвость примчалась, всегда неусыпная, и остальное, то, что обычно сопутствует страсти почтенной взаимной. В отношениях между супругами Драконций подчеркивает нравственный ха- рактер, умение держаться меры, в отличие от любви запретной, порожденной слепой страстью, которая безоговорочно осуждается в "Похищении Елены". 48 На собственных крыльях. — Ср. Ov. Metam. VII. 354. 49 Колчаном, стрелами полным. — Искусственный образ: имеется в виду, что шествие заключает сам Амур, вооруженный колчаном. 50 Арйт — Большая Медведица. Зимняя стужа. — Ср. Lucr.I. 17; VI. 478. Ст. 173 в рукописи испорчен, и попытки его восстановления не дали результата. 51 К ст. 174-176 ср. Claud. Nupt. Hon. 184 sq.: Плотные там облака отступают с приходом Венеры, Ветры над Альпами мрак рассеяли... 52 Под куполом. — В отличие от храмов другим богам, имевшим форму пря- моугольника, Диане, Весте и Меркурию воздвигались храмы круглой формы (толосы). ---- 1 104 -----------------
Медея прежде чем речью он стал, и вот молится ей, преклоняясь: "Это мне знак, —говорит. — Тобою, Трехликой, Диана53, — ты ж Прозерпина, Луна — владычица мира — клянусь я 190 (ибо в трех царствах царишь: как Цинтия, небом ты правишь, ты и земная охотница, мрак тебе Дита послушен; время ты делишь свое между царствами и меж путями): мне благосклонно внимаешь. Готова тебе в храме жертва, гладью прибита морской". Говоря так, жестокая дева 195 вкруг алтаря со священной мукой54 обходит; со стоном старая нянька-прислужница следует в страхе, но все же навзничь улечься велит обреченному, шею подставив. На спину перевернувшись, случайно Язон чужестранец вверх поглядев, увидал, что мальчик летает под крышей, 200 шлет он Язону привет. И юноша молится богу шепотом робким55: "Амур, почитаемый в мире повсюду, бог-благодетель, коль небо, земля, все, что дарит природа, знают победы твои, если вправду к пролитию крови ты непричастен и к смерти, а жертвы приемлешь цветами, 205 храмы ж твои украшают брачных венков вереницы, девичьей крови стыдливой только им и довольно, — мне избавление дай56! Ибо в жертву я здесь предназначен, ждет моей крови алтарь, — о если б в живых мне остаться!" Слышит владыка огня57 (он шепот улавливать может); 53 Ст. 188-193. Трехликая. — Диана в Риме часто отождествлялась с трехли- кой богиней перекрестков Гекатой, а также Прозерпиной и Луной: Cic. Nat. d. II. 27. 68 sq., III. 20. 51; Verg. Aen. IV. 511; Catul. XXXIV. 13; Hor. Carm. Ш. 22. 4; Ov. Metam. VII. 94 sq.; Sen. Med. 6; Apul. Met. XI. 2. 4; Claud. Rapt. I. 15; Fulgent. Myth. I. X; II. XVI. См. также выше, 146-152, и примеч. и ниже, 395-415. Прозер- пинах — владычица мира, т. е. супруга бога подземного царства Плутона (Дита), имела и свои специфические функции, которые Драконций объединяет с функ- циями Дианы. Так получается, что Диана-Прозерпина-Луна правит тремя царст- вами: небом, землей и подземным миром и часть года проводит у своего супруга Дита, а другую часть — на земле {делит время между землей и подземными не- драми). Цинтия — та же Диана; имя это происходит от названия горы Кинф (в позднем латинском произношении Цинт) на о-ве Делос, близ которой Латона произвела на свет Аполлона и Диану. 54 Священная мука. — Смесь крупно молотой и обжаренной пшеницы с со- лью, которой посыпали голову жертвы. 55 Шепотом робким. — То же начало стиха ниже, 236 и Drac. Ог. 341. 56 Мне избавление дай! — знаменитое в античности начало стиха из "Энеиды”, VI. 365. 57 Слышит владыка огня. — То же начало стиха: Verg. Aen. IV. 220. Эпитет "владыка огня” (ignipotens) сопровождает обычно имя Вулкана. Только Дракон- ций обозначает им Купидона. 105 ----------------
Медея 210 с радостным смехом в ответ: "Прекрасный моряк, понапрасну ты испугался: ты жив, и судьбы к тебе благосклонны; ждет тебя царская власть, руном золотым завладеешь, жрица Медея дана тебе будет супругой законной. Лишь обо мне не забудь51, не гордись судьбою счастливой, 215 в море не вздумай опять моряком ты пускаться отважным". Так отвечает Амур, а дева уже воздымает руку, свой меч обнажив. Плененный Язон восклицает: "Мне помоги, Купидон, помоги мне, Венера благая! Вот уж Медея меня поражает, лежу пораженный". 220 Бог между тем тетиву напрягает на звонком оружье, огненным луком своим посылает разящие стрелы; с легким срываются свистом: охвачено пламенем сердце58 59, грудь полыхает, глаза у Медеи блуждают, вздыхает, и в ослабевшей руке дрожит роковое железо. 225 Нянька дивится, узрев: "Дитя, отчего ты робеешь? Смело удар наноси! Исторгни нутро, и пусть печень долю его подтвердит! Заколебалась Медея? Гибнем мы, если в бездействии жрица застыла Дианы, бледность на лике смешалась с румянцем, глаза не искрятся, 230 ярости нет, не скрежещет в шепоте злобном зубами60. Что же удар нанести ты медлишь, как будто виновна? Нет, в том не будет вины, хоть трижды убьешь. Так откуда в голову эти удары и руки поникшие, вздохи, пальцы зачем теребят, безоружные, жреческий пояс? 235 Или лежащий пират — маг персидский и жертву мешает шепотом робким свершить, святотатец, привычной Диане?"61 Молвит и меч укрепляет в длани безвольной старуха жрицы Медеи. И вновь в страхе Язон восклицает: "Жертвою здесь я умру: мне гибелью меч угрожает!" 240 Снова крылатый Амур улыбнулся и снова направил В сердце пылающей девы стрелу, устраняя сомненья. Жаром священным меж тем повторно сраженная жрица вся занялась. Говорит: "Недостойна жертва богини: шею не так повернул, весь дрожит, ослабели в нем члены62, 58 Лишь обо мне не забудь. — То же начало стиха: Vai. Я. VH. 477. 59 Охвачено пламенем. — Ср. Ov. Metam. 111. 374. 60 Не скрежещет зубами. — См. Drac. Ог. 582. 61 Речь няньки находится в явном противоречии с ее состоянием, описанным выше, 196. 62 Ослабели в нем члены. — Та же клаузула: Lucan. VI. 754. Z7~l 1Q6 ------------------
Медея 245 смерти страшится моряк, волнуется раньше исхода63; в теле его мало крови; жертва не будет угодна64, павшая, прежде чем меч увлажнился". И так обратилась к юноше65 жрица: "Скажи мне, беглец и пират нечестивый66, есть у тебя ли жена достойная или ты холост, 250 дома еще не завел и любезных детей не имеешь?" "Холост я, — пленник в ответ, — нет супруги и нету потомства". С радостью этому вняв, вопрошает зловещая дева ласково: "Хочешь ты быть мне отныне любимым супругом?" "Жизнь мне, рабу, сохрани, — ей Язон отвечает с мольбою, — 255 и госпожой я тебя признаю". Срывает оковы с шеи его, на алтарь возлагает Медея, чтоб грех свой тем искупить. Называет Язона супругом и в платье тирское, шелком прошитое нежным, его одевает, — золотом желтым на нем полоса посредине сверкает, 260 пурпуром светится нить финикийская, переливаясь. В страхе кормилица, вся оцепенела прислуга. Мальчик, владыка огня, в этом храме победу справляет, пляшет нагой Гименей, приветствует нежная Шалость, с ними Желанье любовное, Страсть безыскусная вместе, 265 и оглашают алтарь пурпуровых уст Поцелуи; хлопают дружно Согласье домашнее, Прелесть, Забавы67. С радостью в брачный покой вместо храма жених удалился, с ним и невеста, а дружкой была им богиня Юнона, красноречивую песнь благодарности пела Венере. 270 Но новобрачных в чертог провожает счастливых Забвенье, Неблагодарность, суровая к людям, шагает с ним вместе68. 63 Ср. Macr. Sat. HI. 58: "Приносящими жертву замечено, что она отклоняется, если, ведомая к алтарю, сильно сопротивляется и тем показывает, что ее ведут против воли; полагали, что такую жертву приносят вопреки желанию бога. Счи- тали, однако, что та, которая стояла смирно, будучи предназначена в жертву, приносится желающему того божеству". 64 Ст. 246. — Ср. Drac. Or. 881. 63 Юноша. — См. Drac. Or. 527 и примеч. 66 Беглец и пират. — Два обращения противоречат одно другому: если Медея принимает Язона за беглеца, сбежавшего от пиратов (ср. 44 и примеч.), то второе обращение непонятно. 67 Ст. 263-266. — Ср. 161-163 и примеч. Согласье. — См. Stat. Silv. I. 2. 239 : ''...узы святые на них налагает Юнона, // В пару их сводит Согласье при фа- кела брачного свете". Забавы (Lusus). — См.: Prop. I. 10. 9; Ov. Am. II. 3. 13. Нежеланных спутников брака называет также Апулей, Met. VI. 8-9: При- вычка, Забота, Печали. Ср. Claud. NupL Hon. 77-83: Прихоть, Раздражение, Слезы, Страх и т. д. w -------- ------I Ю7 --------------------
Медея Либер меж тем возвращался69 от им покоренных индусов, после сражений устав и храпящими тиграми правя70; следом — веселый отряд, пуститься в пляску готовый, 275 шаг сочетая хмельной со взмахами тирсов зеленых71. Чует он72: стрелами бог любвеносный пронзил уже сердце скифянки; мальчик крылатый орудует в храме Дианы. "Тигры, — сказал он,— туда поверните, свой путь изменяя: больше мне нет в вас нужды. А вы торопитеся, слуги: 280 помощь должны оказать мы свою окрыленному богу73". Так он сказал и стопы прямо в Скифию тотчас направил; вот уже к колхам пришел, вот за ним — вся Семелина стая, пляшет библосская рать74, и кружатся в танце вакханки. В храм опустевший меж тем возвращалась с охоты Диана, 285 бога сестра плектроносного75, и удивлялась немало, звуков не слыша знакомых, а чувствуя всюду разлитый запах роскошный цветов. До слуха ее фесценнинской76 песни доходят слова: "Приносят обеты друг другу, с мужем Язоном скрепляется браком блестящим Медея". 290 Краскою гнева залившись, "Под знаменьем пусть несчастливым брак да свершается ваш77, пусть фату не на радость наденет; пусть, — говорит,— разонравится мужу, с которым позорно, богопротивно любви предалась. Справедливо желаю: пусть их прекрасный союз расторгнет моряк вероломный, 295 большею страстью сражен, пусть развод он объявит супруге; пусть, сколько будет детей, столько трупов увидит Медея, 69 Меж тем возвращался. — Ср.: Lucan. V. 237; Stat. Theb. IV. 659. 70 Тигры (как и пантеры и рыси) обычно везут колесницу Либера: Verg. Ge. III. 264; Ov. Metam. III. 668 sq.; Sen. Med. 85. 71 Cp. Claud. Rapt. I. 19: "Поступь хмельную его меонийский тирс укрепляет". 72 Чует он. —Ср. 119-121, 174-176. 73 Ср. такое же вторжение Вакха (Либера) как deus ex machina у Стация: Silv. I. 2. 219-228. 74 Семелина стая — вакханки, спутницы Вакха, рожденного Семелой. Биб- лосская рать — они же, хотя связь их с Вакхом — более отдаленная: в Библосе, в Финикии, почитался как культовой герой малоазийский бог Адонис, представ- лявший собой параллель одной нз ипостасей греческого Днониса (Вакха) как умирающего и возрождающегося бога. Следовательно, его спутницами могли быть и жрицы Адониса. 75 Боги сестра плектроносного. — См. Drac. Or. 86 и примеч. 76 Песни... фесценнинской. — См. Drac. Hel. 644 и примеч. 77 Брак да свершается. — Мрачные пожелания Дианы осуществляются от- части в пределах поэмы (379-556), отчасти относятся к жизни Медеи в Афинах (мотив XV). =~1 108 -------------------
Медея пусть, овдовев, скорбит, сыновей рожденных оплачет, пусть же бесплодную жизнь влачит, обреченная, вечно; пусть бы, куда б ни пришла, будет чуждой и горя причину 300 видит в себе лишь самой"78. И уходит в печали Диана, это сказав. Храм умолк, и алтарь опустевший тоскует, крови в святилище нет, одна только старая нянька храмовый атрий еще сторожила и плакала горько в страхе за девы вину и за стыд, так позорно забытый. 305 Так сипуха79 ночная в заброшенных старых руинах клювом во мраке скрипит, под ветхою кровлей усевшись; так80 погребальную песню заводит филин печальный81, плачем пугая своим похоронным и жалобой мрачной в ночи глубокой; так в страхе кормилица стонет, тоскуя, 3,0 горькие жалобы голос дрожащий ее разливает. Стражник, коня оседлав, с лицом омраченным к тирану вестником мчится меж тем и доносит царю: своевольно дочь его выбрала брак с чужеземцем безвестным приблудным. Страхом родитель объят: так некогда старый Агенор82 3,5 рухнул, дочерней любви внезапно лишившись; не знал он что его тестем избрал, полюбив дочь царя, Громовержец. Гнев, божество, благочестье, обида, печаль, самовластье83 78 В порядке контраста к этому напутствию Дианы можно привести пожела- ние Венеры из эпиталамия к двум братьям, вступающим в брак с двумя сестрами: Радуйтесь в играх любви плодоносной и в ней расцветайте, и с приближением hqhh скромно сражайтесь с мужьями, — впрочем, излишней борьбой не увлекайтесь в сраженьях: сын мой особенно яростен, если его презирают, тех же, кто борется с ним, любвеносными стрелами жжет он (Rom. VI. 106-110). Хотя наставление это и не отличается последовательностью в отношении ин- тенсивности любовных сражений, оно во всяком случае больше подходит к обря- ду бракосочетания, чем речь Дианы. 79 Сипуха. — Ср. Ov. F. VI. 135-140; Petr. Sat. 63. 80 Так... так. — См. Drac. Or. 265 и примеч. 81 Филин печальный — предвестник бедствий. Ср.: Verg. Aen. IV. 462; Ov. Metam. X. 453. Сипуха и филин: Lucan. VI. 689. Вообще как зловещие птицы: Sen. Med. 734. 82 Агенор — финикийский царь, отец Европы, чья судьба не имеет ничего об- щего с долей Эета. Драконцию он нужен только потому, что похищение Европы (см. Drac. Hel. 558) привело к основанию Фив, которые будут играть далее суще- ственную роль в его мифологической концепции. Смешение разнородных понятий (божество, самовластье) и эмоций (гнев, обида) в душе Эета должно отразить его взволнованную реакцию на сообщение вестника. ----1 109 ------------------
Медея душу Эета царя сотрясают и мучают; свите вооружаться велит: пора-де к мечам обратиться, 320 смертную кару готовить. Тут Либер приходит индийский*4, ярость смиряет царя своей примечательной речью: ’’Так уж сознаньем твоим овладела ненужная святость? Так свою любишь ты дочь, что мечом покарать ее хочешь? Чем бесноваться, ты б ждал появления внуков желанных, 325 бремя девичества83 больше не может выдерживать жрица; страстью Диана сама воспылала однажды, супругом выбрав себе пастуха84 * 86”. Вот так ему Либер промолвил. Сердце смягчилось царя, Медею простил он и тотчас дочери выбор признал и любовь похвалы удостоил. 330 Так и Ахилл87 заслужил примирение с тестем, открывшись, так их простил Ликомед, дождался рождения внука; Пирра на лоно приял88, в заботе растил и под Трою, грех Ахиллеса забыв, отправил для славы грядущей. Так и оттаявший скиф, отцовской любовью смягченный, 335 зятя велит привести ко двору вместе с дочерью милой, страх приказав отложить. Дворец украшается лавром, отчего дома врата венчают святые гирлянды89. В спальный вступают чертог90 новобрачные, радости полон, 84 Индийский — т. е. возвращающийся из похода в Индию. 83 Бремя девичества. — Ср. 370; Stat. Ach. 292: ’’Девственность зрелая, воз- раст к браку ее побуждали..."; Claud. Rapt. I. 130 sq.; carm. min. XXV. 125: ’’Душу волнует И Девственность зрелая’’. 86 Выбрав себе пастуха. — См. выше, 146-152 и примеч. 87 Так и Ахилл. — По наиболее распространенной версии, Фетида, желая из- бавить Ахилла от участия в Троянской войне, укрыла его на о-ве Скирос среди дочерей царя Ликомеда. От союза с одной из них, Деидамией, родился Пирр, будущий покоритель Трои (см. Drac. Ach. 197-199; Or. 807, 898 sq.). Ни в одном источнике, впрочем, нет упоминания о недовольстве Ликомеда этим обстоятель- ством, тем более, что по версии, принятой в ’’Киприях’’, Ахилл был занесен на Скирос бурей и женился там на Деидамии. 88 На лоно приял, т. е. совершил процедуру, свидетельствовавшую в антично- сти о признании главой семьи (pater familias) новорожденного своим внуком. 89 Венчают гирлянды. — См. Drac. Hel. 616. 90 В спальный чертог. — Повторение обряда бракосочетания имеет своей це- лью объяснить длительную задержку Язона в Колхиде. Как следует из схолиев к Аполлонию Родосскому, IV. 1153, 1217, этой версии (вероятно, в IV в. до н. э.) придерживался историк Тимонакт (брак в Колхиде, и даже с согласья Эета!); тогда же эпический поэт Антимах говорил о соединении Медеи с Ясоном на ее родине, но, скорее всего, — о тайном. По более распространенному варианту, Медея вышла замуж за Язона только после того, как они достигли Греции, или, в ....... ...1 110 ------------------
Медея юный ликует жених, в Венерином войске — Медея. 340 Феб уж четырежды круг между тем совершил свой годичный, двух сыновей родила Медея супругу Язону; ночью однако не спит он на ложе и громко вздыхает, стоны его не укрылись от слуха колдуньи. ’’Какую хитрость ты, ловкий, придумал? Кто любит, того не обманешь* 91. 345 Бодрствуя рядом с тобой, узнала, что в сердце, мне близком, снова готовишь обман, снова мыслью летучею что-то ты замышляешь негодное. Тайны небес мне доступны — будет ли голод иль мор, готовятся ль воины, иль ливни хлынут внезапно, иль небо зардеется пламенем ярким, — 350 что же, поверил Язон, что обманом возьмет он Медею?” Тут Эзонид объяснил, какая забота92 тревожит душу его: и руна не добыл, и столь долго не знают спутники, что уж давно друг их царствует, коего мертвым, верно, считают родители, сына потерю оплакав. 355 ”Я повидать бы хотел своих близких и снова вернуться в брачный, царица, чертог, пеласгам93 сначала поведав, что за жена мне судьбою дана”. Тут Медея супругу: ’’Вместе поеду с тобой, руно ж золотое достанем: втайне от стража-дракона сумею я это исполнить”. 360 Молвила; с брачной постели сорвалась в молчании ночи94 *. Звезды, созвездья призвав, велит, чтобы Сон непробудный к роще заветной пошел, к руну и к святилищу Марса. Змей сном огромный объят; руно похищает Медея, мужу его отдает и вместе скрываются оба; 365 брата сражает она93, й каждый уносит младенца. Прибыли в Фивы96; руно отдается царю золотое. крайнем случае, по пути туда во владениях феаков: Apoll. Rhod. IV. 1128-1169; Hyg. 23. 91 Кто любит. — Ср. сходную клаузулу: Verg. Aen. IV. 296; Stat Theb. П. 334 sq. 92 Забота.— Переведено по конъектуре сига, принятой многими издателями против рукописного чтения forma, сохраняемого Вольфом. 93 Пеласгам. — См. Drac. Or. 45 и примеч. 94 В молчании ночи. — Та же клаузула: Verg. Aen. IV. 7; VII. 87. 93 Брата сражает она. — Об убийстве Апсирта существовали разные вер- сии: либо оно происходит еще до бегства из Колхиды, либо вскоре после отплы- тия, либо во время преследования, которое возглавляет Апсирт (стало быть, уже взрослый, — см. Apoll. Rhod. IV. 398-482). Драконций, как видим, придерживает- ся первой версии, представленной уже у Еврипида (Med. 167, 1334) и, как свиде- тельствует схолий к ст. 1334, у Каллимаха. 96 Фивы. — Согласно всем источникам, Язон и Медея, бежав из Иолка, посе- ляются в Коринфе, где царем был Креонт, сын Пикета, которого, впрочем, иногда — 1 111 ---------------------
Медея Чуду дивится Креонт, восхваляет Язона-пирата: столько земель и морей обошел и счастливо вернулся. Дочь росла у царя, собою прекрасная Главка, 370 было пора по годам с девичеством ей расставаться97; только завидела юношу, пламенем вся загорелась, хвалит его красоту и желает иметь своим мужем, хоть он женат на другой. До царя доходит известье. Молвит правитель фиванский: ’’Если согласен Юпитер98, 375 Лахесис если велит и судьба, промедленья не будет. Пусть и позорно желанье, — его да одобрит Фортуна и в продолженье веков оправдает потомство Креонта. Дочери будет руно приданым к дню свадьбы златое”. Кончил старик, и его решенье собщают Язону; 380 выбранный благодарит. Тиран безрассудный, преступный всюду по царству приказ рассылает, вождей приглашает, чтобы на свадьбу пришли. Готовится праздник. Медея сведала про злодеянье и тотчас поверила вести: знала давно и сама, что супруг ее неблагодарен. 385 За день до свадьбы, скорбя и видя, как двор и палаты царские бурно кипят, как праздник готовят великий, как присылают цари, приглашенные к свадьбе, подарки, в бешенстве диком Медея течение звезд наблюдает и за луною следит; и вот уже круг завершает 390 Цинтия, в светлых прыжках обогнавшая встречные звезды99. Тотчас водою себя окропила колхидянка. Дымом чистой пылающей серы жрица себя окурила100, в поле, где сотни гробниц101, нашла потаенное место; долу глаза опустила102 и в замысле страшном призналась. смешивали с коринфским Креонтом, сыном Менекея и братом Иокасты (450). См. Hyg. 25. Путанице могло способствовать н отождествление "змеиного посева" Кадма (см. 574-582) с борьбой Язона против земнородных, выросших из зубов, посеян- ных им по приказанию Эета. Драконций же доводит отождествление обоих Кре- онтов до конца, поселяя и Медею с Язоном в Фивах (ср. 314 и примеч.). 97 Ст. 370. — Ср. 325 и примеч. 98 Если согласен Юпитер. — Та же клаузула: Verg. Aen. V. 17. 99 Обогнавшая звезды. — Плиний (Nat. hist. II. 43) объясняет эти прыжки Цинтии (т. е. Луны) тем, что она в своем движении вокруг Земли, в отличие от звезд, то возносится к небесам, то едва не соприкасается с горами. 100 Себя окурила. — Как способ очищения перед магической процедурой (Ov. F. IV. 739) или излечения больной (Tib. I. 5.11). 101 Где сотни гробниц — на кладбище, так как для колдовства использовались остатки трупов. См.: Ног. Sat. I. 8. 20-22; Apul. Met. II. 20. 2; III. 17. 3 sq. 102 Глаза опустила. — Ср. Verg. Aen. XI. 480. 112 -----------------
Медея 395 Руки высоко воздев, так Луне она молится громко103: ’’Первая в сонме светил, украшенье блестящих созвездий, звездного неба почетная гостья, противница мрака, сводов ночных ты царица трехликая104; мыслей, покрытых тьмою, моих, госпожа! Обитаешь в краю самом светлом 400 мира, в созвездии Рака105, который клешнями вращает возле скопившихся звезд; ты одна лишь за месяц проходишь106 путь, что сияющий Феб за весь год с трудом совершает. Нашего тела тебя госпожою считают107 по праву ; сторож лесов ты и рощ108, ты и смерть на зверей насылаешь 405 (серна, медведь и олень, львы, пантеры и дикие свиньи, стоит лишь сеть натянуть иль копьем потрясти, уж добычей перед тобою лежат); тебя третьего царства наследник109 выбрал супругой своей, соучастницей доли жестокой, 103 Молится громко. — То же окончание стиха при обращении к Луне см. Verg. Aen IX. 403. С молитвой Медеи ср. обращение к Фебе (т. е. той же Луне) у Сенеки: Med. 770-786. Молитва к Диане, самая обширная в поэме, построена по всем правилам культового призыва: (1) обращение к богине с перечислением ее свойств: 396-415; (2) содержание просьбы: 416-424; (3) жертвоприношение: 425- 430. При этом Диана выступает во всех трех своих ипостасях. Сначала она — Луна (396-403), потом к функциям охотницы, убивающей животных, присоеди- няется характеристика Прозерпины, владеющей мертвыми (404-415). См. также 188 и примеч. 104 Трехликая. — См. выше, 15 н примеч. 103 В созвездии Рака. — По представлениям античных астрологов, каждая планета (и соответственно — олицетворяющее ее божество) предпочитает одно из созвездий Зодиака. "Итак, знак Солнца — Лев, и в нем сосредоточено его жилище и власть, знак Луны — Рак" (Firm. Math. U. 2. 3). См. также: Serv. ad Verg Ge. I. 33 (’’...В древности хотели видеть в этих знаках жилища богов, и дом Солн- ца — знак Льва, а Луны — Рак"); Macr. Somn. I. XXI. 24 sq.; Drac. Ach. 21-23. Самым светлым краем созвездие Рака названо, вероятно, потому, что Солнце проходит под его знаком 19 июня, в самое светлое время года, близкое к началу астрономического лета. 106 За месяц проходишь — т. е. за лунный месяц, противопоставляемый далее солнечному году. 107 Госпожою считают. — Луну считали владычицей тел умерших (ср. 540), Солнце — их душ. См. 503 сл.; Drac. Ach. 20; Macr. Sat. I. XIX. 17: "Солнце — источник жаркого дыхания и света, родитель и страж человеческой жизни, Лу- на... — покровительница тел". 108 Сторож... рощ. — См.: Verg. Aen. IX. 405; Ног. Carm. III. 22. 1. 109 Третьего царства наследник — т. е. Плутон, владыка третьей доли, на ко- торые Зевс, Посидон и Аид поделили, по Гомеру (II. XV. 187-193), весь мир. Ср.: Catul. LXIV. 346; Claud. Rapt. II. 167 sq.: "Сатурна наследник // Третий..." Впро- чем, двумя стихами ниже то же подземное царство названо вторым миром, в противопоставлении его миру живых. ......... 113 -----------------
Медея в дар он тебе преподнес власть над миром вторым (ведь под скиптром 410 грозным твоим укрощаются все без разбору: тираны, жрец и пират, бедняки, богатые, нищие, воры"0, все подчиняются общим законам, но доле различной: ты после смерти казнишь преступных, свирепой собаке ты их нутро отдаешь1"); ты лик изменяешь привычно, 415 чтобы, покинув Аид, владыку узреть Громовержца, — я о прощенье молю: ведь богам не пристало во гневе верных им люто карать, хоть кару виной заслужили. Хочешь, срази и меня, но мстителем пусть да не будет жалкий, царица, Язон, преступной вины сам зачинщик"2; 420 пусть не накажет меня только он, умоляю, богиня, тот, кого раньше сразить надо было. Кому ни прикажешь, горло подставлю под нож, лишь бы дочь кознодея Креонта не отобрала Язона, чтоб сделать скитальца супругом. Слушай служанку свою: мне Язон не любовь, а страданье. 425 Пять тебе душ принесу я в жертву (достаточной будет плата за нашу вину): белокурую Главку с Язоном, также Креонта царя к покойникам этим добавлю, двух моих бедных детей, мою радость, отдам тебе в жертву, жалкая, плод нечестивый давно оскверненного чрева, — 430 этим свой грех искуплю”. Так промолвив, увидела жрица: больше не движется свод небесный"3, Луна задержалась, не подгоняет быков"4, а звезды в их огненном беге ей предлагают ответ. И, радости полная, жрица, воплем Подземных смутив, уверенным голосом кличет 435 страшную Пропасть царя"3 и фурий с мольбой призывает"6: * 111 1,0 Тираны... нищие. — Ср. Claud. Rapt. II. 300 sq. 111 Свирепой собаке... нутро отдаешь — т. е. Церберу. Ср. Lucan. VI. 702 sq. Цербер как пожиратель мертвых, но только пытающихся покинуть Аид, — Hes. Theog. 772-774. См. также Apul. Met. IV. 20. 1,2 Вины зачинщик.— Такая же клаузула: Drac. Ог. 758; Prop. II. 6. 19; Ov. Metam. XV. 40. 1,3 Не движется свод небесный. — Ср. Lucan. VI. 464. 114 Не подгоняет быков. — Колесницу Луны влекут два коня или быка. Ср. Claud. Carm. min. XXVII. 60 sq.: "...Белоснежных бычков в изумленье // Остано- вила Луна...". 113 Пропасть царя — т. е. подземный мир Плутона в его самой глубокой части. 116 Ст. 436-452 построены по той же схеме, что и 396-430: сначала называют- ся свойства богов, гарантирующие их помощь (436-442), затем упоминаются оказанные им услуги (принцип do, ut des — "я даю тебе, чтобы ты дал мне", 443- 446), наконец, излагается содержание просьбы (446-452). С молитвой к подзем- --- 1 114 --------------
Медея ’’Царь нечестивый Эреба* 117, ужасного царства владыка Смерти, теснимый землей, покойников ты принимаешь, сколько бы ни было их, дворец свой не можешь наполнить, также и вы, три богини, чьи змеями члены покрыты, — 440 вам они вместо волос, — и с голов у вас (страх нечестивый!) змеи свисают рогатые118, лик ваш надежно скрывая, шеи же вам обвивают, в кольца свернувшись, драконы, — коли, моими руками растерзан, являлся зловещей жертвою к манам119 мертвец, коли я в материнской утробе, 445 чрево разъяв, ради вас убивала детей нерожденных120, наши услышьте мольбы. Повелитель могучий Аверна121, завтра, когда с женихом лишь направится Главка на свадьбу, фурий тотчас же нашли на нее. Торопитеся, сестры Тартара122: в Фивах опять заключают союз непотребный123: 450 брат Иокасты, сестры наследник124, вручает невесту мужу, — спешите туда; этим родом владеть вам пристало: на смерть себя он обрек бесчестьем, на гибель — страстями125. Медлить к чему вам? Ничто никогда моих слов не отвергло. Если невинность хранить126 вам угодно и стыд свой девичий, 455 если объятий мужских никогда не искали вы раньше, сестры безбрачные, вы устрашитесь преступного брака. Фурий свирепости жду; коли в ней вы откажете, значит, вовсе не фурии вы127: жилище смените и имя, факелы бросьте и змей и пламя возьмите чужое128, ным богам ср. Sen. Med. 740-751, а также призыв Ариадны к Евменидам (Catul. LXIV. 192-201). 117 Эреб — мир теней. 1,8 К облику фурий (три богини), которым змеи заменяют волосы, см.: Sen. Med. 13-15; Stat. Theb. XII. 647. 119 Маны — души умерших, живущие в подземном царстве. См. Drac. Ach. 132. 120 Убивала детей нерожденных. — См. luven. VI. 596 sq. 121 Наши услышьте мольбы. — То же начало стиха: Verg. Aen. IV. 612; Аверн — роща в Кампании (Италия), где локализовали один из входов в подземное царство. 122 Сестры Тартара. — фурии (ср. Verg. Aen. VII. 327 sq.; Drac. Or. 11). 123 Опять — т. e. после бракосочетания Иокасты с Эдипом (584). 124 Сестры наследник. — Хочет лн Драконций этим сказать, что Креонт унас- ледовал фиванский престол не как сын царя, каким оказался Эдип, а как его шу- рин? 125 Ст. 451 сл. — Ср. 573-586 и Drac. Or. 491-493. 126 Если невинность хранить. — В 453-460 вводится особый мотив: девствен- ность фурий (ср. Serv. ad Aen. VI. 28: "Фурии никогда не выходили замуж"). 127 Вовсе не фурии вы. — Ср. Drac. Or. 488 sq. 128 Пламя чужое — т. е. принадлежащее Амуру. =~| 115 -------------------
Медея 460 и полюбите Амура, которого вы презирали”. Молвила. Тотчас земля, задрожав, пред ней расступилась; там, где стояла Медея, раскрылось зияние тверди129. Ухом приникнув к земле, грохотанью внимает колдунья; встав, говорит: ’’Нас услышали: дрожью земля отозвалась, 465 хлопаньем грозных бичей в преисподней ответствуют сестры, меж ядовитых зубов со свистом колеблется жало. Дело удачно пошло, и в город пора возвращаться. Прежде, однако, водой речною мне надо омыться130. Сделала так, как сказала, и тотчас отправилась в город. 470 Вышла на небо меж тем на пурпурном коне, затмевая звезды, румянцем искрясь, Денница131 и свет над землею распространила, власы распустив и охотно готовя путь огненосному Солнцу132 с алой его четвернею; слышен у дома стал шум от клиентов владыки Креонта. 475 Вот уж поднялся и Феб в колесницу, от света зарделся день133 после ночи прошедшей; уж сени и двор наполняют гости — цари, вот невеста сидит рядом с будущим мужем, и тростником бороздит Язон деловые таблички: ’’Брак, — говорит, — заключен и подписан”134 *, и вот Тизифона, 480 страшная дева, придя из Тартара бездны, печатью метит таблички133; свой знак, веселясь, добавляет Мегера; сталью136 на воске союз скрепляет свидетель Аллекто; змеями фурии хлещут по стенам царского дома. 129 Зияние тверди. — Ср.: Drac. Or. 474; Ov. Her. 111. 63; Stat. Theb. 1. 184; VIII. 196, а также Sen. Oed. 569-586; Tro. 169-180; Claud. Rapt. U. 187. 130 Омыться. — Это омовение завершает молитву, как первое (391) ей пред- шествовало. 131 Денница — утренняя звезда, Люцифер, которую представляли себе едущей в колеснице или на коне, пурпурном, как здесь, или белом. Ср.: Ov. Metam. XV. 189 sq.; Tr. Ш. 5. 56; Claud. Rapt. 11. 121 sq. 132 Огненосное Солнце. — Ср. Vai. FI. V. 581: “Молвит в ответ Персеида, дитя огненосного Солнца..." 133 Зарделся день. — Ср.: Verg. Aen. X. 256 sq. (также с энжамбеманом); Lucan. IV. 125; Claud. Сапп. min. XXVII. 5: "День восходящий алеет". 134 Заключен и подписан. — Та же формула: luven. VI. 25. У Драконция это — очевидный модернизм: брачный договор — часть семейного права в Риме и в провинциях. Ср. Drac. Hel. 306 и примеч. 133 Печатью метит таблички. — Конечно, имеются в виду чисто символиче- ские печати, невидимые окружающим, как и те змеи, которыми фурии хлещут по стенам дома (483). Фурии в качестве дружек см.: Ov. Her. IL 117; Sen. Oed. 644; Lucan. VIII. 90. 136 Сталью — т. e. стальным грифелем. ------- ZZ~I 116 ---------------------
Медея Тут начинает лепить Медея венец необычный137. 485 С белым воском колдунья серу смешала, смолою, паклею их обвила, добавила разных снадобий: ладан душистый сожгла, кипарис запалила бесплодный; меди нашелся кусок с корабля затонувшего. Змеям с гребнями на головах, с рогами лазурными, труд свой 490 тотчас велит освятить и вылизать гладко корону138. Ядом пронизан смертельным подарок Медеи ужасный, золотом ложным блестит несущая гибель корона, и драгоценным камням подражают цветы вредоносно139. В час, как готовит свой дар погребальный для Главки Медея, 495 солнце взошло и лучами пурпурными мир охватило. Серный венец, чтоб разжечь здесь огонь, предъявляет колдунья и говорит: ”0, Титан140, вселенной прекраснейший образ, жаром природу питающий и элементы хранящий от распадения, чтобы не рухнуло мира строенье141, 500 свет звездоносного свода142, которому купол небесный путь указует, в эфир золотистый проникнуть мешая, в час, как ты мчишься, огни собирая, созвездьям навстречу143, души блаженные ты отпускаешь, в свою заключаешь их ты орбиту144; так сжалься, бог величайший145, над внучкой! 505 Пусть на девичьем челе укрепится венец, прижимая косы к вискам; во дворце пусть костер разгорится от наших скорбных невесте даров, пусть ей будет могила наградой, 137 Венец необычный. — Ср. Hos. Geta. 364 sq.: "Из драгоценных камней и из злата двойную сплетает, // Змей чешую примешав, корону..." 138 Вылизать корону. — Ср. Stat. Theb. I. 91. 139 К описанию пропитанной ядом короны см.: Eurip. Med. 786, 1159 sq.; Ov. Ibis. 603; Sen. Med. 570-576, 692-736; Apul. Met. I. 10. 2; Hyg. 25. Однако только у Драконция Медея лепит поддельную корону. 140 Титан — Солнце, сын титана Гипериона. Молитва к Солнцу, собственно, повторяет молитву к Луне, и это обращение нужно Драконцию, вероятно, только для того, чтобы подчеркнуть, что Медея по своему отцу является внучкой Солнца (ср. 504, 538, 568; Sen. Med. 29-36/ 141 Мира строенье. — Ср. Lucr. V. 95. 142 Свет... свода. —Ср. Stat. Theb. XII.565. 143 Созвездьям навстречу. — Согласно представлениям античной астроно- мии, звезды, закрепленные на небесном своде, движутся вместе с ним с запада на восток, а солнце и планеты — в обратном направлении. См.: Cic. Rep. VI. 17; Ov. Metam. II. 70-73. 144 В свою заключаешь орбиту. — См. 403 и примеч.; Drac. Ach. 19-30. 145 Сжалься! — Ср. Claud. Bell. Gild. 35: "Сжалься над родом своим, отец ве- личайший!" .....- 117 ----------------
Медея жалкою смертью в огне да погибнут жених и невеста”. Так, рассыпая угрозы, к Солнцу Медея взывает. 510 ’’Время приспело, — сказала, — приступим” и, взявши корону, с видом невинным пришла в жилище Креонта; невесте дарит сплетенный венец146 и с покорностью молвит: ’’Возьми же и водрузи на чело с весельем златую корону, что, чужестранка, дарю; моим сыновьям бы такую147! 515 Молвила и на главу, уж сверкавшую царским убором, ей водружает венец. Колхидянку хвалят; уходит. Тотчас подарок ее изрыгает смертельное пламя148; Феба питаясь лучами149, огонь все сильней и сильнее; вместе с невестой сгоревшей сгорает моряк150 изменивший. 520 Силится помощь подать новобрачным правитель, — сгорает сам он, и скоро дворец пылает костром негасимым. Все разбегаются: местные, гости прибывшие, слуги, хор и танцоры бегут, и не праздничной песнью — рыданьем двор оглашают певцы, опаленные жаром; не слышно 525 звука тимпанов, толпа лишь мечется с воплем, ломая руки, и с плачем людей, им чужих, принимая кончину151. Жрица стояла вдали, не насытив, преступная, гнева, с мрачной, смятенной душой: не верила в силу такую ядов и в ярость сестер152, к молитвам ее благосклонных. 530 Но, как огонь потребил обреченных Медеей на гибель, в бешенстве за сыновей принимается. Мермер безвинный, также Ферет свою мать с нежной ласкою звали на помощь. Чтобы огня избежать, простодушные дети в испуге сами к убийце, под меч, занесенный над ними, стремятся, 535 сами навстречу идут добровольно опасности страшной, 146 Невесте дарит венец. — Обычно приношение даров Главке Медея пору- чает детям: Eur. Med. 955-958; Sen. Med. 575 sq. 147 Чужестранка — собственно, пленница (captiva); ср. Vai. FL VI. 501: "Плен- ница лживого мужа" (Медея о себе) и VIII. 417: "Если я только не пленница на кораб- ле фессалийцев". Моим сыновьям бы — т. е. пусть их постигнет такая же смерть. 148 Изрыгает пламя. — Ср. Apul. Met. I. 10. 2. 149 Феба питаясь лучами. — Ср. Soph. Trach. 692-700. 150 Сгорает моряк — т. е. Язон. Его гибель в огне — нововведение Драконция. Схолий к Еврипидовой "Медее", 1386, называет другие версии: либо он повесился после гибели детей; либо на него обрушились обломки развалившегося от старости "Арго"; либо был убит в святилище Геры в Аргосе, которое сам воздвиг. 151 С плачем... принимая кончину. — Ср. Stat. Theb. XII. 475. 152 Ярость сестер. — Переведено по конъектуре saevire (Vollmer) sorores (Bahrens) вместо рукописного servire furores, принятого Вольфом. 118 -----------------
Медея вовсе не ведая замыслов матери, их породившей. Руку вздымает с мечом, одержима безумьем, Медея. ’’Солнце, мой дед, — говорит, — и Солнце персидское — Митра153, ты, Прозерпина, Плутон, — украшение ночи, Селена, 540 фУРии, вам говорю я: тела их пусть примет Диана154, Солнце — их души, а кровь, обагрившую меч, соберите, фурии, вы, и пускай не отвергнет их тени владыка 543а царства ночного; и ветров дыхание155........... 543б„..наказать, виновных, и вместе — невинных156. Примут несчастные смерть от кинжала, который когда-то 545 был над отцом занесен, я ж сама не предамся печали, если из рода неверного всех истреблю без остатка”. Молвила; тем же мечом сыновей пронзила обоих мачеха. После к дворцу понесла она детские трупы (кровь на руках у нее; преступное видя деянье, 550 и сострадают вожди и страшатся), — так голову сына, впав в исступленье, несла, приобщившись к вакханкам, Агава157. "Здесь, в разожженном костре, где прекрасная мачеха ваша158, вместе с Креонтом отцом, с вероломным Язоном сгорела, вас оставляю, несчастные". Так говоря, погружает 555 трупы детей в погребальный огонь мать свирепая. Тотчас кличет квадригу она, и — страшно взглянуть! — появились с гривой из змей на хребте, с чешуйчатой шеей159 драконы; гребни на их головах рассыпают летучее пламя. Вся колесница — как факел, из серы — ярмо, и смолою 560 дышло ее скреплено, пропитана ядом уздечка, из кипариса — колеса, свинец для осей — из надгробий160. 153 Митра — солнечный бог в персидской религии; его культ, воспринимав- шийся как оппозиционный христианству, приобрел в последние века Римской империи широкое распространение в провинциях и особенно среди личного состава расквартированных там легионов. 154 См. ст. 403 и примеч. 155 Ст. 543 сл. — лакуна в рукописи. 156 И вместе — невинных — т. е. детей. Ср. Sen. Med. 935 sq. 157 Имеется в виду финал трагедии Еврипида ’’Вакханки", в котором Агава, дочь Кадма, приносит на сцену голову своего сына Пенфея, убитого ею в состоя- нии вакхической одержимости (1232-1300). См. также: Ov. Metam. III. 710-728; Sen. Oed. 436a-439. 615-618; Phoe. 363-367. 158 Мачеха ваша. — Ею стала бы Главка, если бы осуществился ее брак с Язоном. 159 С чешуйчатой шеей. — См. выше, 24. 160 Описание колесницы Медеи составляет резкий контраст к изображению колесницы Венеры, 156-160. Свинец из надгробий. — Ср. 393 и примеч.; Sen. Med. 797. 119 ----------------
Медея На колесницу взойдя, детоубийца Медея в гневном безумье велит отправляться ужасным драконам. Тотчас вздымаются ввысь, и, от земли оторвавшись, 565 в воздухе легком скользят и вращаются быстро колеса; неба достигла почти колесница драконов зловонных; день бы могла затемнить, изменить направление ветров, если бы Феб, потрясен преступным деянием внучки, мир не наполнил сияньем ярчайшим, разлитым повсюду161. 570 Мрачная Похоть, Безумье свирепое, ты, Грех жестокий, фурии, Скорбь, Нечестивость, Смерть, Погребение, Зависть162, смертных оставьте и жалкому миру даруйте прощенье, Фивы прошу пощадить163, ужасные страсти умерив. Всяческое преступленье — от них164: здесь Кадм своим плугом 575 сеял жестокий посев, взрыхлив борозду нечестиво165; всходы железом сверкали, и, ядами Марсова змея вся пропитавшись, земля понесла позорное бремя; строй здесь греховный возрос, и в шлемах блистала когорта166; и, как земля раздалась от созревших железных колосьев, 580 все за оружье взялись, прикрывшись надежно щитами, смертью друг другу грозя и взаимным убийством бесцельным; меч отомщает за кровь и за братний грех изначальный. Родом из Фив Атамант несчастный, несчастный Палемон; здесь Иокаста жила в союзе позорном с Эдипом, 585 здесь Этеокл с Полиником, два брата, сошлись в поединке 161 Ср. обращение к Солнцу: Claud. Paneg. Prob. 3 : "День окропи сияньем яр- чайшим". 162 К персонификации отвлеченных понятий см.: Drac. Or. 965-968; Verg. Aen. VI. 274-281. 163 Прошу пощадить. — Ср. ниже, 588 и Drac. Or. 974. 164 Всяческое преступленье — от них. — Дальше (576-586) следуют мифоло- гические примеры, долженствующие подтвердить эту мысль. Кадм, получив указание оракула основать город, вспахал землю и засеял ее зубами убитого им дракона, порожденного Марсом {жестокий посев, железные колосья — ср. Verg. Aen. XII. 663 sq.); выросшие из земли вооруженные до зубов воины (всходы же- лезом сверкали) вступили в схватку, уничтожая друг друга (братний грех). Ата- мант, царь Орхомена (город в Беотии), а по менее достоверной традиции, и са- мих Фив, впав в безумие, хотел убить свою жену Ино и сына Меликерта; спасая его, мать бросилась вместе с ним в море, где она была превращена в морское божество Левкотею, а сын — в Палемона. Эдип, избавив Фивы от Сфинкс, по неведению был обручен с собственной матерью Иокастой. Их сыновья Этеокл и Полиник, оспаривая отцовский трон, погибли в братоубийственном поединке. Ср.: Sen. Oed. 626-664,725а-748; Phoe. 278-306. 165 Взрыхлив борозду нечестиво. — См. Stat. Theb. I. 8. 166 Когорта — модернизм. См. Drac. Or. 813; Hel. 549. 120 --------------
Медея здесь Этеокл его поразил, поплатившись сам смертью. Ты, о благая Венера, ты, Вакх, озорной сын Семелы, Фивы свои пощадите — ведь их основатель был родом сам знаменит и его знаменито потомство: фиванкой 590 матерь была твоя, Вакх; и за пахаря Кадма Венера дочь, говорят, отдала Гармонию. Столько печальных Фивы видали смертей, их разве они заслужили? Станет виною хвалиться рожденьем богов! Громовержца выходил Крит167, а теперь отрицает; и скоро уж Делос 595 снова в волнах поплывет168, убоясь мук родильных Латоны, и от тебя отречется, Венера, родившее море169, Кипр — от амуров, Дионы своей устыдится Идалий170, Лемнос171 отвергнет Вулкана, аргивян твердыня — Юнону172, и от Паллады с главой Горго173 отвернутся Афины. 600 Верно, и вправду, к богам будет слыть за ошибку почтенье, чтоб не сказать, — за вину: не хвалу, а лишь беды приносит. 167 Выходил Крит. — Чтобы спасти новорожденного Зевса от Крона, глотав- шего своих детей, Рея спрятала его в пещере на Крите, где его кормила молоком коза Амалфея. 168 Снова в волнах поплывет. — Когда Лето (Латона) была беременна от Зев- са Аполлоном и Артемидой, Гера закляла земную твердь не давать роженице приюта. На Делос, который был тогда плавучим островом, этот запрет не распро- странялся, благодаря чему он и смог предоставить Лето убежище. Разгневанная Гера лишила Делос возможности передвигаться, и Драконций хочет сказать, что, отрекшись от помощи, оказанной роженице, остров снова станет плавучим. 169 Родившее море. — См. 72 и примеч., 86. 170 Идалии. — См. 90 и примеч.; Drac. Hyl. 48 и примеч. 171 Остров Лемнос, на котором находился вулкан, считался местом, где рас- положена кузница Гефеста (Вулкана). т Гера (Юнона) особенно почиталась в Аргосе, ее древнем культовом цен- тре. 173 Внушавшая ужас смертным голова горгоиы (Горго) Медузы, отрубленная Персеем, украшала щит Афины Паллады. Ср. Drac. Неге. 43. 121 -----------------
Похищение Елены Вора троянского174 путь и похищенье Спартанки, и пастуха175 дерзновенье, в преступном решенное сердце, — к ним я на лучшем пути176 приступлю. Ибо гостя покажем, гостеприимца177 права поправшего, спальню супруга, 5 брачный союз осквернившего, связи стыдливые ложа, рода основу, надежду в потомстве найти продолженье: мать — начало всего178, из чего сочленяются179 люди, матерью все рождено; пусть отец — источник, зачинщик, все же ничто он без матери: долю какую отцову 10 каждый хранит человек? От матери — все поколенья. Чтобы поведать я смог о похищенье преступном, прелюбодействе Париса, тебя я, Гомер величавый, здесь призываю: уста твои сладостной полнятся речью. Всякий поэт, погружаясь в источник вод эонийских180, 174 Вора троянского — т. е. Париса. Ср. Verg. Aen. XI. 484: "вора фригийско- го" — об Энее. Спартанка — Елена, обычно называемая так у Драконция (см. 124,444,490 и т. д.). 175 Пастух — все тот же Парис, которого Драконций многократно называет пастухом (34, 40, 65, 90 и т. д.; ср. Ог. 469; Hyl. 104), видимо, желая подчеркнуть, что тот вырос в среде, не способствовавшей воспитанию подлинного героя. 176 На лучшем, пути — загадочное выражение, так как остается неясным, по сравнению с чем Драконций считает избранный им путь лучшим. 177 Гостя... гостеприимца. — Та же игра слов (hostis — hospes) у Ливия, I. 58. 8, где речь идет о Сексте Тарквинии. 178 Мать — начало всего. — Чем вызван дальнейший панегирик материнству, — не вполне ясно; может быть, он находится в связи с осуждением прелюбодея- ния, ср. 12, 655. Во всяком случае, преуменьшение роли отца (8-10) находится в противоречии с античным взглядом на произведение потомства. Ср.: Aesch. Ешп. 658-666; Eurip. Or. 552-554. 179 Сочленяются. — В оригинале редкий глагол membrantur. 180 Источник вод эонийских. — Эония — древнее название Беотии. Источник — либо ручей Гиппокрены, стекающий с Геликона (Ov. Pont. IV. 2. 47), либо река Пермесс, близ которой также обитают музы (Serv. Ecl. VI. 64). --- 1 122 -----------------
Похищение Елены 15 видит в тебе божество; не говорю я Камене181: "Муза, приди”, коль ты здесь; мне бессмертного духа Гомера хватит, который к оружью призвал, отомщая Пергаму182, храбрых пеласгов, в войну Дарданидов183 коварных ввергая. Я и другого184 зову, кто средь ночи напал на троянцев, 20 воинов в чреве коня заточив, и троянские стены185 наземь поверг, и оружием Пирра186 прикончил Приама. Вас я зову, божества, я, ничтожный поэт, собираясь то рассказать, что рожденные Музой отвергли с презреньем. Славой считают лисицы дождаться объедков добычи 25 грозного льва, получить, что презрел его сытый желудок, голод недавний смирив, и добычей своей называют лисы, ликуя, те кости без мяса, что им перепали. Аттики187 голос, Гомер, твой помощник; латинскою речью славится ныне другой; разгласите, молю вас, причину: 30 как, почему вредоносный Парис ограбил Амиклы188? Вот уж судья трех богинь уселся, претор, на Иде189, вот уже луга простор, вот и холм, весь травою покрытый, местом служили, чтоб тяжбу решить обитательниц неба. Суд беспристрастный чинить позабыл пастух илионский190, 181 Камена. — Здесь в значении либо вообще "муза", либо точнее — Каллио- па, муза эпической поэзии и мать Гомера (Anth. Pal. XVI. 296. 7 sq.), поскольку Драконций хочет следовать его примеру. 182 Пергам. — См. Drac. Ог. 28 и примеч. 183 Пеласги у Драконция всегда просто греки (ср. Ог. 45 и примеч.); Дардани- ды — троянцы, потомки Дардана, переселившегося в область будущей Троады (ср. ниже: 186, 246, 265, 337,432; Ог. 134, 138, 632). 184 Содержание произведений Гомера и Вергилия (другой, 19) отождествля- ются с действиями самого поэта. 185 Троянские стены. — Та же клаузула: Verg. Aen. V. 811; IX. 144; XI. 288. 186 Пирр (Неоптолем) — сын Ахилла, призванный греками на помощь после смерти его отца и отличившийся в ночь взятия Трои исключительной жестоко- стью. Приама он убил у домашнего алтаря Юпитера (см. 149-151). 187 Аттики голос. — Драконций либо понимал под Аттикой вообще Грецию, либо плохо отличал аттический диалект от ионийского, на котором написаны гомеровские поэмы. 188 Амиклы — город в Лаконии, один из центров культа Елены, часто отожде- ствляемый поэтами со Спартой. См. 439 и примеч. 189 Ида — гора в окрестностях Трои, где паслись стада Приама. Претор — Должностное лицо в Риме, осуществлявшее, в частности, судебные функции. Здесь — явный модернизм. Такой же термин из юридического языка — tribunal, переданный в переводе словом тяжба. О суде Париса см. вступительную статью. 190 Илионский — троянский; Илион — другое название Трои, может быть, бо- не® древнее. ---- 1 123 ----------------
Похищение Елены 35 свой приговор произнес191, и, славой венчаясь, Венера гордо уходит, Юнону презрев. Также дева-богиня192, чью красоту не признал, уходит в печали193. Как жалок тот, кто, себе на беду, на права посягает Минервы! Чтоб расплатиться с судьей, приговор свой выносят богини194: 40 ими Парис осужден, и не только пастух в этой тяжбе признан виновным195; на смерть осуждают родителей обе, братьев его осуждают, и кто еще в городе близок или родней ему был, всех общая смерть ожидает. Но если б город один несчастный погиб в этой схватке! 45 Осуждены196 племена, хитроумная197 Греция тоже осуждена потерять великих мужей, и лишится Мемнона в битве Восток; герой осужден фессалийский198 и Теламонова поросль на гибель — две молнии в битве!199 Кару за матери брак200 Ахилл понесет невиновный 50 (свадьба — причина всего!), и, наверно, Аякс Теламонов201 непобежденным погиб, так как матерь его Гесиону не возвратили Приаму202, — и вот похищенья причина, из-за которого смерть на народы, мужей и на жен их, пала, и даже дитя, покончив с войной, не щадили203. 191 Свой приговор произнес. — См. Drac. Or. 952; Hyl. 59. 192 Дева -богиня — Минерва. 193 Уходит в печали. — См. Drac. Med. 300. 194 Приговор свой выносят богини. — Ср. Verg. Aen I. 26 sq. 195 Признан виновным. — Ср. 179, о том же Парисе. 196 Осуждены. — Здесь и далее в значении ’'обречены”. 197 Хитроумная — скорее всего, потому, что греками был придуман Троян- ский конь. 198 Мемнон — сын богини зари Авроры (т. е. Востока), предводитель войска эфиопов под Троей, убитый Ахиллом — героем фессалийским. Та же клаузула — Drac. Or. 480; Stat. Theb. VI. 442 (об Адмете). 199 Теламонова поросль — Аякс. Две молнии в битве. — Ср. 364. Та же клау- зула: Verg. Aen. VI. 842. 200 Кару за брак. — Довольно изощренный ход мысли: поскольку яблоко раз- дора было подброшено на свадьбе Пелея и Фетиды, Ахилл несет ответственность за результат спора трех богинь. 201 Аякс Теламонов. — Та же клаузула: II. LaL 363,602,623, 787, 836. 202 Гесиону не возвратили Приаму. — О впервые вводимом здесь мотиве (значение пленения Гесионы для начала Троянской войны) см. вступительную статью. Гесиона — мать Аякса: IL LaL 624; на это отклонение от традиции ука- зывал Сервий (Aen. I. 619): от Гесионы родился Тевкр. Согласно традиции, Аякс был рожден другой, "законной" женой Теламона, в отличие от наложницы Ге- сионы. — 1 124 -------------------
Похищение Елены 55 Скорбь ли прорвалась богов или гнев их свирепствовал в мире, чтобы заблудших казнить небывалою местью такою? Судьбы велят человеку203 204 дерзать, нечестивые судьбы, — их отклонить никогда никому не под силу; навстречу выйти никто не дерзнет, никакая тропа не удержит 60 их в неуклонном пути, им откроется все, что закрыто. Стадо Парис не взлюбил, ему надоели деревни, хижины, рощи, луга, источники, реки, свирели205, к нимфе душа не лежит, он считает Энону206 уродкой, и с той поры, как, представ перед ним обнаженной207, Венера 65 в жены такую ж ему обещала, — пастух ее жаждет. Суд божествам учинив, он пастбища грязью считает, нравится только Пергам, увидеть троянские стены сердце и судьбы велят. От кормилицы льстивым ребенком знал все о роде своем Александр: от чьей крови родился208, 70 в доме каком, и, схватив, с чем подброшен он был209, прямо в Трою он отправляется. Лишь увидал, утомившись, твердыню, рушатся башен верхи, не тронуты вовсе ударом, стонет земля, и стена неожиданно частью расселась, створки от Скейских ворот210 знаменитых упали на землю, 75 высохли воды Симоента, красным окрасились цветом волны хрустальные Ксанфа211, и, с пастуха приближеньем, потом покрылся Палладий212, статуи пали Минервы. 203 Даже дитя не щадили — Астианакта, сброшенного с городской стены в Трое. См. 146; Eurip. Тго. 719-739, 1133-1135; Sen. Tro. 1056-1118. Не щадили. — Ср. Drac. Or. 377 sq. 204 Судьбы велят человеку. — О роли судеб см. вступительную статью. 205 Свирели как признак пастушеского быта Париса: Eur. Iph. А. 573-578; Coll. 110-112. Ср. ниже, 642. 206 Энона — фригийская нимфа, возлюбленная Париса во время его пребыва- ния на г. Иде. См.: Ov. Her. V; Parth. Narr. 4; Drac. Hyl. 119. 207 Представ пред ним обнаженной. — Вообще говоря, все три богини были одеты необременительно (Prop. II. 12. 13 sq.; Ov. Her. V. 35 sq.; Luc. Dial. d. XX. 9-11), но в отношении Венеры это подчеркивалось особенно: Apul. Met. X. 30-32; Auson. Epigr. 64; Coll. 155-158. 208 От чьей крови родился. — См. 509. Та же клаузула: Verg. Aen. П. 74; Ш. 608. 209 С чем подброшен он был. — См. 103 и вступительную статью. 210 Скейские ворота — главные в Трое; см. II. Ш. 145-149; VI. 392 sq. См. примеч. к 198. 211 Ксанф (Скамандр) — главная река на Троянской равнине; едва ли ее воды могут быть сочтены хрустальными ("прозрачными1*), так как само название Ксанф (Желтый) указывает на значительную примесь в них песка. Симоент — приток Ксанфа. — 1 125 -------------------
Похищение Елены Праздничным был этот день213, в который правитель несчаст- ный214 заново после войны с Геркулесом пергамские стены 80 восстановил; с этих пор ежегодно дарами троянцы неблагосклонных богов почитали, придя в Капитолий215, чтобы обет принести Юпитеру, жертвы — Минерве216. С правой руки от отца был в шествии Гектор храбрейший217, С левой — Троил, рядом с ним Полит шагал боязливый218, 85 все остальные толпой сыновья сгрудились за ними. Так же толпа дочерей окружает царицу прекрасных, с ними невестки, она ж к принесенью обетов готова; вслед за Геленом сам царь, с матерью рядом — Кассандра. Так продолжают свой путь, и храмы уж близко, — ворвался 90 в строй их троянский пастух, приветствует голосом громким: "Счастлив будь, царь, я вас всех приветствую, сверстники, братья, если по правде сказать. И ты, храбрейший всех, Гектор, града глава и вершина219, и ты, от природы прекрасный, брат мой Троил, — своего во мне признайте вы220 брата: 2,2 Палладий — главная культовая статуя Афины (Минервы) в Трое, от со- хранности которой зависело ее благополучие. Выступающий на статуях богов пот (Verg. Ge. I. 480; Cic. Div. I. 74; Liv. XXIII. 31. 15), равно как их падение, предвещает гибели города (Verg. Aen. II. 173-175). 213 Праздничным был. — См. такое же начало стиха: Verg. Aen. VIII. 102. 214 T. е. Приам, восстановивший пергамские стены после первой войны, ко- гда Троя была разрушена Геркулесом и Теламоном. См. 271 сл., 283, 293 сл. Не- счастный — поскольку имеется в виду будущее Трои. 215 Неблагосклонных богов — так как они допустят повторное разорение Трои. Капитолий — анахронизм: по образцу римского Капитолия так иногда называли свои крепости и главные храмы в некоторых римских городах. См. Suet. Tib. 41. 2,6 Храмы обоих богов упоминаются в "Илиаде”: Зевса (Юпитера) — XXII. 172; Афины (Минервы), в который приносит богатые дары Гекуба, — VI. 88, 274, 279, 297; см. также Verg. Aen. I. 479-482. 2,7 Гектор храбрейший. — Та же клаузула: II. Lat. 486, 820. См. также ниже: 92, 156, 624. 218 О преувеличенной роли Троила см. вступительную статью; почему Полит назван боязливым, непонятно. В "Илиаде” нет ничего о его робости; скорее, на- против: то обстоятельство, что Ирида дает советы Приаму и Гектору в облике Полита (II. 790-798), свидетельствует о достаточном к нему уважении. Правда, в "Энеиде", II. 526-532, Полит спасается бегством от преследующего его Пирра и падает замертво на глазах у Приама, но Пирр находился в это время в состоянии такой одержимости, что перед ним мог бы дрогнуть и более знаменитый герой. См. 631-637 и примеч. 219 Глава и вершина — как наиболее надежный защитник города. Ср. 603-606. 220 Своего признайте вы. — Ср. Ov. Metam. III. 230. ........... । 126 ----------------
Похищение Елены 95 той же я крови, что вы, Приамова отрасль родная; той же Гекубой рожден, подброшен, ни в чем не виновный221, вырос Парис пастухом в предгорьях божественной Иды. Но не презренный пастух: раздор прекратил я, фригийцы, между богинями; распри небу с тех пор неизвестны222. 100 Братья, коль верите мне (надеюсь, и царь не замедлит в сердце признаться в грехе, и сына мать не отвергнет), то поглядите, с чем был когда-то на Иде подброшен". Молвил и кинул в кремле пред толпою свидетельства рода. Тотчас родивших сердца его благочестье, правдивость, 105 речи его потрясают; в лице заливаются краской, разум в свершенном грехе сознается; Париса в объятья уж заключает Приам, и радости слезы на сына льются обильной волной; прощенья223 отец не приемлет. Все в изумлении224. Мать прибегает225, ликуя, родная 110 (силы ей чувство дает, в которых отказывал возраст), в крепких объятиях сын, и оба родителя вместе шею его и лицо покрывают лобзаньями; спорят, кто его раньше обнимет, но в пламени чувства святого все ж уступают друг другу, и счастливы, поочередно 115 сыном владея своим и видом его наслаждаясь. Вестью нежданной меж тем везде наполняется город, мчится молва226, достигая храмов: себя объявляет с Иды пришедший пастух порожденным от царского корня227. Храм оставляет Гелен228 229, прорицатель, алтарь покидает, 221 Нив чем не виновный. — Та же клаузула: Lucan. VII. 517. 222 Распри неизвестны. — Драконций явно преувеличивает заслуги Париса. На самом деле как раз его суд привел к отчаянной вражде между Венерой, с од- ной стороны, Юноной и Минервой, — с другой. 223 Прощенья — т. е. со стороны Париса, оправдывающего родителей, кото- рые его подбросили. 224 Все в изумлении. — Ср.: Ov. Metam. VIII. 616, 765; XII. 18. 225 Мать прибегает — непоследовательность Драконция: Гекуба уже была в составе процессии. 226 Мчится молва. — То же начало стиха: Verg. Aen. III. 121; VII. 392; VIII. 554. 227 От царского корня. — Ср. 503 сл.; Lucr. I. 733; Verg. Aen. X. 543; Stat. Theb. I. 463. 229 Храм оставляет. — Тот же недосмотр автора, что и в 109, как и далее, в 134: Гелен и Кассандра уже находились на улице, сопровождая Приама и Гекубу. Участие Гелена в узнавании Париса — нововведение Драконция, при том что пророчество это совершенно излишне, так как его потом повторяет Кассандра. — * 127 -------------------
Похищение Елены 120 издали громко кричит: "Отец нечестивый и матерь, что в благочестье жестоком творите, что губите город? Вот он, несчастная мать, тот факел, что ночью явился229, тот, что всю Трою спалит и отцовское царство разрушит, — долю такую сноха принесет. Похищенье Спартанки, 125 вооружившись, отмстить Эллада клянется* 229 230, горюя; к нашим стремятся брегам с кораблями без счета данайцы, лагерь дорийский шумит, Ахиллес угрожает Пергаму, бьются данайцы, и видим, как Гектора тело влачится231 в прахе. Ты рвешься, Троил, на войну, но уже ты повержен232, 130 мальчик отважный, едва уступив своей доблести дерзкой. Что ж заклинаю судьбу, отвергая решенную гибель233? Знаменья все против нас, — не поможет ничуть разуменье. Мне ж после Пирра судьба всемогущая царство готовит234". Так он пока говорит, вбегает, беснуясь, Кассандра, 135 мать обхватив, ей пророчит235: "Что делаешь, мать, безрассудно? Что ты, несчастный отец, что готовите нам вы могилу? О благочестье без памяти! Благочестивая матерь, ты пастуха бережешь, а прочим царям236 нечестивой Впрочем, троянцы так же не слушаются их обоих (131, 159), как в дальнейшем — Лаокоона: Verg. Aen. II. 40-49. 229 Что ночью явился. — Приснившийся факел предвещает войну и разоре- ние: Cic. Div. I. 181; о сне Гекубы см. Sen. Tro. 34-40. 230 Эллада клянется,... стремятся. — Здесь и далее в пророчествах Гелена и Кассандры — настоящее время: оба они видят описываемые картины как их свидетели. 231 Гектора тело влачится. — См. Drac. Ach. 153, 163-168, 177-188. 232 Уже ты повержен. — См. Verg. I. 474-478. 233 Отвергая решенную гибель. — Словосочетание заимствовано у Стация, Theb. III. 646, притом, что первая половина того же стиха воспроизводится ниже, в начале ст. 152. 234 Царство готовит. — После смерти Париса между его братьями Геленом и Деифобом возник спор о том, за кого должна выдти замуж Елена. Предпочте- нье было отдано Деифобу, и оскорбленный Гелен покинул Трою и предсказал грекам, что для победы им надо овладеть Палладием (см. примеч. к 77). После разорения Трои Гелен удержал Пирра от возвращения по морю, при котором многие греческие вожди погибли, и в благодарность за это Пирр выделил ему область молоссов, в которой Гелен воцарился. 235 Ей пророчит. — Речь Кассандры до ст. 159 вкл. представляет собой рас- ширенную параллель к речи Гелена. Оба начинают с анафорического что? (121, 135 сл.). Первый обращается к нечестивому отцу (120), вторая — к несчастному отцу и безрассудной матери (135 сл.); оба пророчат разорение Трои (126-130 139-151), в том числе, осквернение трупа Гектора и его выкуп (128 сл. — 139- 142), а также гибель Троила (129 сл. — 155 сл.); оба знают, какую роль при этом сыграет Ахилл (127-157 сл.), и что их словам нет веры (131-159). =~| 128 -------------------
Похищение Елены кажешься. Гектора тело выкупишь ты, умоляя236 237, — 140 горы и камни его изуродуют; не продается Гектор, твой сын, невредимым, — растерзанный труп238 обретешь ты * И за останки239 заплатишь неизмеримую цену. Ждет меня в храме позор, из погибшего дома беглянку страшный настигнет Аякс240. Вот уж Троя в огне запылала, 145 сам не дождешься ты, царь, костра погребального241; лает громко Гекуба242, и внук со стены уже сброшен высокой. Так вам Беллона готовит невестку; Юпитера зятем243 станет идейский пастух и получит триумф, чтобы после пасть самому; вскоре Пирр появится в поле под Троей, 150 стены разрушит, Пергам обречет на сожженье, Приама, гневом кипя, он мечом у алтаря обезглавит244. Но для чего я вотще прорицаю?245 Иметь Громовержца тестем родитель для сына желает, детей ненавидит, родину губит он сам, вдовою оставить стремится 155 он Андромаху. Троил, что медлишь? Чего ожидаешь, Гектор храбрейший? Вас смерть взыскует, на вас ополчились судьбы враждебные, к вам Эакид246 устремился, свирепый вас поражает Ахилл, вы, невинные, кару несете за похитителя. Вы не хотите пророчице верить247. 236 Прочим царям. — Имеются в виду царские сыновья или старейшины, ко- торых эпос называт царями (басилеями)? 237 Тело выкупишь. — Собственно, в "Илиаде” (XXIV. 194-227) и во всей по- слегомеровской традиции выкупать у Ахилла тело Гектора отправляется Приам, а Гекуба старается его удержать. См. Drac. Ach. 213-231. 238 Растерзанный труп. — Опять же вопреки традиции, где Аполлон позабо- тился о том, чтобы тело Гектора избежало осквернения. См. II. XXIV. 18-21. 239 Ср. начало стиха: Drac. Ach. 44. 240 Речь идет об Аяксе, сыне Оилея, который в ночь взятия Трои оторвал от алтаря Афины искавшую там спасения Кассандру. См.: Еиг. Тго. 69-71; Lyc. Alex. 348-464; Verg. Aen. II. 403-406; Apold. Epit. V. 22; Quint. Sm. XIII. 420-429. 241 To же противопоставление горящей Трои (ср. 150) оставленному без по- гребального костра телу Приама см. Sen. Тго. 55 sq.; ср. также Drac. Ог. 277. 242 Лает Гекуба, превратившаяся в собаку.— См.: Еиг. Нес. 1259-1273; Ov. Metam. XIII. 567-571; Apold. Epit. V. 23; Hyg. Ill; Quint. Sm. XIV. 347-351. 243 Готовит невестку Беллона. — Ср. Stat. Ach. 33 sq. Зятем Юпитера (ср. 153) станет Парис, женившись на его дочери Елене. Ср. Еиг. Тго. 398 sq. 244 У алтаря обезглавит. — Ср. Drac. Ог. 818; Verg. Aen. П. 663; III. 332. К убийству Приама см. Verg. Aen. II. 533-558; Sen. Тго. 44-50; Ag. 655-658. 245 Но для чего... — См. выше, к 131. 246 Эакид — здесь, как в 291 и 309, Аякс Теламонов, которому Эак приходил- ся дедом, как и Ахиллу (192). — 1 129 --------------------
Похищение Елены 160 Ну, так восстаньте вы, граждане, и разомкните объятья, коими дарят родители сына зловещего; брата прочь прогоните! Он — враг, судьбою предсказанный, город многим смертям обречет, без могилы оставит Приама. С лона Киссейского247 248 вы оторвите жестокого сына, 165 в жертву отдайте его, от скверны очистите город, деву Минерву смягчите, смягчите богиню Юнону, а, нечестивца убив, смягчите гнев Громовержца: славной супруге его249 предпочел Александр Венеру. Есть среди многих народов обычай одаривать Благо 170 смертью безвинных250, но вы заколите виновного, чтобы невиноватых спасти. Бывает, врачи разрастаться боли дают, чтоб ее подавить, и для блага больного тела какой-нибудь член отсекают251, и жертва такая телу больного несет спасенье, и силы страданье 175 вновь придает, коих он раньше вовсе не ведал. Усвойте, братья, склоните свой слух, сограждане, мать и отец мой: пусть под отцовским мечом погибнет пастух, от удара братнего пусть он падет, и, если из граждан найдется кто-нибудь, чтоб поразить преступника, пусть он решится. 180 Если ж откажутся все исполнить мои предписанья. пусть два жреца, Лаокон252 и Гелен, освященные властью, внемлют модитве моей и прислужников вызовет каждый253". А между тем, как Кассандра пророчит в будущем стоны, 247 Не хотите... верить. — Кассандру наделил даром прорицания Аполлон; когда же она отказалась ответить ему взаимностью, он сделал так, чтобы ее сло- вам не верили. См.: Aesch. Ag. 1202-1212; Apold. III. 12. 5; Hyg. 93. Serv., ad Aen. II. 247, приводит следующую подробность: когда Кассандра отказалась отдаться Аполлону, он попросил, чтобы она дала ему себя поцеловать. Получив согласие, он плюнул девушке в рот, от чего его прежний дар не потерял своей силы, но был видоизменен таким образом, чтобы прорицаниям ее не стали верить. 248 С лона Киссейского.— По одному из вариантов, Гекуба была дочерью фракийского царя Киссея. 249 Супруге его — т. е. Юноне. 250 Речь идет о древнем обычае приносить в жертву богам "козла отпущения" (греч. (рбрцакод), на которого перекладывались все прегрешения общины, совер- шенные за определенный срок. Одаривать Благо (т. е. Благополучие города) — та же клаузула: Lucan. IX. 1067. 251 Метафоры из области медицины встречаются в античности достаточно часто. См.: Plato. Gorg. 479 ab; Cic. Sest. 135; Phil. VIII. 15; Att. II. 1. 7. 252 Лаокон — форма, принятая Драконцием вместо обычной Лаокоон. 253 Ст. 180-182 не очень ясны по мысли и допускают различные толкования. В переводе передан их общий смысл. — 1 130 -------------------
Похищение Елены перед толпой на виду предстает Аполлон, бог Тимбрейский254, 185 тот, кто стеною Пергам окружил, но лишившись оплаты, хочет, чтоб кару понес за жадность род Дарданидов255; жрец боязливо молчит, оцепенели фригийцы. ’’Что эта дева пророчит? — сказал Аполлон. — Что другой здесь злобно вещает? Гелен устрашает речами троянцев? 190 Но вам изгнать пастуха из отцовского дома мешают судьбы, готовя дела великие, и непреклонна воля богов: лишь Парис Эакида повергнет Ахилла256. Царствовать будут троянцы257, где дня приход возвещают, дня возвещают уход солнца лучи, где вертится 195 хладная ось258 и небесная зона блистающим солнцем воспламеняется. Мир будет весь под властью троянцев, их поколеньям дано всюду царствовать долгие годы. Воля всесильна судеб, и приговор Громовержца высказан раз навсегда: ”Их власти не будет предела”259. 200 Ваше безумье оставьте. Суд божества не подвластен смертных суду260, — то судьбой не дозволено. Признак бесстыдства — людям желанье вредить, но не мочь. Угрожать бесполезно261 254 Бог Тимбрейский — названный так по его храму в Тимбрее, городе в Троа- де. — См. вступительную статью. 255 Стеною Пергам окружил... чтоб кару понес. — Речь идет о троянском ца- ре Лаомедонте, для которого Аполлон и Посидон (или только последний) возвели стены вокруг Трои, но не получили обещанной платы. См. Drac. Ach. 224. 256 Парис повергнет Ахилла. — Существуют различные версии о гибели Ахилла: убит в сражении у Скейских ворот одним Аполлоном (Apold. Epit. V. 3; Quint. Sm. III. 10-185); убит Парисом с помощью Аполлона (Verg. Aen. VI. 56-58; Ovid. Metam. XII. 597-609; Hyg. 107); убит одним Парисом (Eurip. Andr. 655; Нес. 387 sq.; Plut. Comp. Lys. et Sullae. 4). Поздняя версия об убийстве Ахилла в храме, куда он пришел, чтобы договориться о бракосочетании с Поликсеной, здесь не учитывается, поскольку она не получила у Драконция никакого отражения. 257 Царствовать будут троянцы. — Под троянцами разумеются римляне, ко- торые считали себя потомками Энея, и под этим углом зрения пророчество Аполлона оказывается не ложью, а хитро замаскированной правдой. Приам и его окружение принимают речь Аполлона, естественно, в прямом смысле. 258 Хладная ось — северный полюс. Т. е. "троянцы" будут царить от севера до юга (до небесной зоны) и от востока до запада (где дня приход... уход). Ср. Tib. II. V. 57-60. Хотя Римская империя ко времени Драконция прекратила свое сущест- вование, народы, населявшие ее территорию, как видно, все еще считали себя наследниками ее славы. В частности, вандалы чеканили монету от имени римско- го императора Гонория (395-423). 259 Их власти. — Ср. Verg. Aen. 1. 279. 260 Суд божества не подвластен. — Ср. Drac. Or. 947-951. 261 Ст. 202 допускает в оригинале различную пунктуацию. Здесь переведено по чтению, принятому в издании Э. Вольфа. --- 1 131 -----------------
Похищение Елены тем, кто защиту нашел у Атропос и у Лахесис , у всемогущей Клото. Вы с белой груди262 у Париса 205 шкуру сорвите пастушью, пусть пурпуром тирским сияет. Пусть не стыдится, что пас он овец, — я и сам пастухом был263 и, напевая, домой пригонял непослушное стадо, издали видя дымящие кровли усадьбы; Алкесты я опасался и к ночи, хоть бог, а доил всех прилежно; 210 сам же Адмет и ягнят, и козлят пересчитывал строго”. Молвил; склонившись, Приам Фебу молится и благодарность богу, спокойный, возносит; молчит благороднейший Гектор264. Царский почет разделив, считает Парис малоценным скиптр, и трабею265, и власть, — ему ведь суд был доверен 215 над божествами, добавить новую славу он жаждет к почестям предков и вечную память в потомстве оставить, чтобы забыли его жизнь пастушью. Едва лишь завидев царский дворец, он искал корабли у причала и в мыслях волны Эгейского моря уже бороздить собирался. 220 Речь обращает отец к Парису с немалой опаской: ’’Сын, нам дарованный вновь, и судья благородный идейский, что ты желаешь челны снарядить, паруса подбираешь? Я не готовлю войну, мирно царством своим управляю. Если ж безделье постыло и праздным сидеть не желаешь, 225 то отправляйся послом, Александр, к царю Теламону, стребуй мою ты сестру Гесиону; я царь, а он держит деву в плену266. Посетишь ты попутно дорийские царства, там же супругу тебе подыщет Венера; Юнона сделает мужем тебя267. И юноша, радостный, молвит: 262 Белая грудь Париса — признак его изнеженности, неоднократно порицае- мой в "Илиаде”. См.: III. 30-75, 426-446; VI. 325-353. Ср. ниже 605, а также Drac. Ach. 56-62. 263 Аполлон был пастухом, у Адмета, которому Зевс отдал его на один год в рабство за то, что Аполлон перебил киклопов. См.: Eurip. Ale. 1-9 et sch. ad 1; Apold. I. 9. 14; III. 10. 3 sq.; Hyg. 149. Ягнят и козлят пересчитывал. — Ср. Verg. Ecl. III. 34. 264 Молчит Гектор, по-прежнему обеспокоенный будущим Трои. См. 624. 265 Трабея — модернизм. Так назывался плащ с горизонтальными красными и белыми полосами, который носили первые римские цари и авгуры, а впоследст- вии, при торжественных обстоятельствах, — консулы и лица, принадлежавшие к сословию всадников. 266 Держит деву в плену. — Как видно, Приам не знает, что Гесиона — пол- ноправная жена Теламона и мать Аякса. См. 285-315. 267 Юнона сделает мужем тебя. — Непонятно, на чем основано со стороны Приама такое доверительное отношение к Юноне, давно возненавидевшей Пари- — 1 132 -------------------
Похищение Елены 230 ’’Трои владыка, тебе подчинимся охотно, причины нет для отказа". Старик рад, что видит такую покорность и говорит: "Да помогут в твоих устремлениях боги! Лишь об одном, как отец и как царь, я тебя умоляю: власти моей уступи и не менее трех провожатых, 235 знатных почтенных людей, ты с собою возьми: ведь их старость юношу может сдержать убежденьем от ложного шага. В спутники дам я тебе выдающихся светочей наших, — Гектора лишь не пошлю, с кем никто состязаться не смеет, — 240 Полидаманта, Антенора, сына Дионы Энея, родственник нам он26*. Сказав, повелел царь прислужнику тотчас быстро за ними бежать, чтобы вместе явились все трое. Скоро с вождями посол вернулся под царскую кровлю, тут и узнали они, зачем паруса поднимают; 245 мигом взошли на корабль и покинули берег родимый. Вот корабли Дарданидов прошли Тенедос, миновали Сеет с Абидосом и мыс Малей крутой обогнули268 269. Видят уже Саламин — свою цель, Теламоново царство. В гавань вошли корабли, и тотчас вонзается якорь 250 зубом железным в песок и кусает достигнутый берег. Крепко суда привязав, выходят на берег троянцы юные, с ними вожди, направляются к царскому дому, берег покинув. Послов увидав, их сердечно встречает царь Теламон. В их руках — зеленеющей ветви оливы270, 255 дружно идут ко дворцу, как будто бы мир предлагая; мира ж они не несут, а войну, ибо речи готовят, са. Разве только Приам имеет в виду ее постоянную роль как покровительницы брака? 268 Полидамант, Антенор и у Гомера — старцы, умудренные жизненным опытом. См.: II. III. 148-153; VII. 347-353; XVIII. 249- 283; XXII. 100-103. Каким образом к старым людям оказался причислен Эней, — загадка: он — ровесник сыновей Приама и муж его дочери Креусы, и потому — родственник ему и Па- рису. Диона — собственно, мать Афродиты (Венеры), но ее имя часто переносит- ся и на самое богиню. См. 435, 471, 498; Drac. Med. 81 и примеч. О происхожде- нии Энея см. Гомер, гимн Афродите. 269 Почему Сеет с Абидосом, расположенные на Геллеспонте, названы раньше о-ва Тенедос, лежащего, по эпическим представлениям, вблизи Трои? Либо Драконций хотел сказать, что послы прошли мимо Тенедоса, уже оставив позади города на Геллеспонте, либо его географические познания не отличались, как и в "Трагедии Ореста", достаточной определенностью. Совершенно очевидно это по отношению к мысу Малее на юге Пелопоннеса, который незачем огибать, чтобы попасть на расположенный у берегов Аттики о-в Саламин. 270 Зеленеющей оливы. — См.: Ov. Metam. VIII. 295. — 1 133 -----------------
Похищение Елены что раздражить могут мужа, когда не мешало бы право гостеприимства, его ж нарушить разумный не смеет. После приветствий царю271 уселось посольство троянцев, 260 и Антенор пред царем с выражением мягким промолвил: ’’Должен ты знать, Теламон, что заставило нас появиться, знатных Трои вождей, вместе с отраслью царской Парисом. Если прикажешь ты сам, то объявят моими устами спутники и Александр, царский сын, все намеренья наши. 265 Ныне Приам Дарданид, кто наш род возродил и твердыню272, что ты своею рукой разрушил (мы помним, конечно), избранным людям велел илионским из нашего царства царство твое посетить, могучий герой, чтоб ты отдал, мира достигнув, Приаму родную сестру Гесиону. 270 Ею владел ты по праву войны: сожжена была Троя, стены повержены в прах, не надеялся царь, что восстанет прежний Пергам, ни что ты плененную деву захочешь, царь всемогущий, вернуть: до сих пор у себя ее держишь. Царскому роду позор — быть в рабстве; виною считают, 275 коль не вернула царю война, что война забрала же; мир наступивший не отдал сестру. За царя вопрошаем: пусть оказалась твоя сестра у Приама, на просьбы он бы ответа не дал, — ужель бы стерпел ты обиду? То, что мы просим тебя, — преступленье и стыд несказанный273. 280 Царь наш — Приам, а сестра его все еще в рабстве у греков; негодованьем народ и злобой вскипает дурною, ропот идет средь фригийцев, ворчат, не тая недовольства: ’’Стены троянские смог возвести наш правитель достойный, единокровной сестры возвращенья добиться не может". 285 Молвил; свой гнев Теламон едва сдержал в раздраженье. Ярость, жены почитанье, любовь, согласье, потомство274 душу его разжигают, горькую желчь воздымая: люди Приама хотят и брак, и священные узы 271 После приветствий царю. — См. такое же начало стиха: Stat. Ach. 57. 272 Ст. 265. — См. 78 и примеч. 273 Ст. 279 допускает, в зависимости от пунктуации, два толкования. (1) То, что Теламон удерживает Гесиону, — преступленье с его стороны и стыд для Приама. (2) "То, о чем мы тебя просим, разве это преступленье? Это стыд " и т. д. 274 Любовь Драконция к бессоюзному накоплению однородных членов делает этот стих не совсем понятным. Собственно, душу Теламона разжигает не почи- тание жены, семейное согласье и забота о сыне (потомство), а ярость, которую разбудил своей речью Антенор; см. 288-290. ...... — 1 134 ---------------------
Похищение Елены ложа расторгнуть и — сердцу смириться никак невозможно — 290 мать у Аякса отнять275. И так начинает276 ответ свой, праведным гневом горя, Эакид, возмущенный донельзя: "Если объяты стыдом илионцы и разум их честен, если их души страдать заставляет падение Трои, пусть Геркулеса друзей, всю Грецию пусть не тревожит 295 племя Приама, добыча пеласгов, коль скоро огромный пал Илион, побежден вождями — богов сыновьями277. Или фригийцы хотят опять за коварство их рода278 пеню платить? Или мало той кары, что вы претерпели279? Эти, троянцы, слова передайте280 немедля Приаму, 300 так, победитель, скажу побежденному: ’’Если затеешь снова войну, все равно за мною почет и добыча вечно останутся, славы награда пребудет со мною, почесть заслужена мной триумфа, а ты, победитель, с тощей победой уйдешь281. И кто же царю или мужу, 305 даже ничтожному, смеет наглою речью промолвить: «Брак разорви и семью ты разрушь, договором почетным282 соединенную, брачный влюбленных покой прокляни ты, праздничный факел283 гаси!» И должен выслушивать это я, Теламон Эакид, кто город родной ваш разрушил! 310 Разве когда принимал победитель закон побежденных? Коли, теперь возрожден, восстал дом тирана284 Приама после зажженного мной пожара, коль ценит немного нашу любовь к Гесионе Приам, то в приданое может царства хоть часть он отдать, дабы дед не позорил Аякса285, 275 Мать отнять. — См. 51 и примеч. 276 И так начинает. — См. Sil. Ital. I. 633. 277 Богов сыновья — не считая самого Геркулеса, братья Пелей и Теламон, рожденные Эгиной, дочерью Эака, от Зевса. 278 Коварство их рода — т. е. Лаомедонта. Та же клаузула и о том же Лаоме- донте: Verg. Aen. IV. 542. 279 Кары, что вы претерпели. — Ср. Verg. Aen. XI. 841 sq. 280 Эти слова передайте. — Ср. Verg. Aen. X. 491. 281 С тощей победой уйдешь — т. е. останешься без добычи. 282 Почетный договор при заключении брака во времена Троянской войны — такой же модернизм, как и все доводы Теламона в защиту священных уз (288) супружества, и тем более — по отношению к пленнице. Ср. Drac. Med. 479 и примеч. 283 Праздничный факел — тот, который несли перед новобрачными мать не- весты или дружка. 284 Тиран — здесь просто в значении "царь". ---- 1 155 ----------------
Похищение Елены 315 мало за дочерью дав, как если б цела была Троя285 286. Если со времени тестя состарилась юность Эллады287, та, что в войне вы узнали, наследует во всеоружье ей поколение мощных, надежда вождей и отрада. В доме Аякс мой возрос, выдается могучею силой, 320 ищет народ, над каким он смог одержать бы победу; также племянник Ахилл, вскормленный в Фессалии древней, там воссиял и на бой с кентаврами дикими ходит288, в сопровожденье Патрокла логова их разоряя; силой гордятся Тидид, и Стенел, и Аякс Оилеев, 325 Нестора сын Антилох, Паламед и Улисс хитроумный, Тевкр289, — негодуют они, что Троя опять возродилась”. Полидамант Теламону ответствует голосом тихим: ’’Мощный оружьем герой, сын судьи290 над душами мертвых, славой великою, царь, тебя наши покрыли руины291, 330 злобу свою укроти, да смягчится печаль, гнев уймется. Брат просит выдать сестру, царицу он в ней почитает, также и мы ее чтим. Стояла б нетронутой Троя, ждал Гесиону бы брак не такой. Ныне царством владеет пленница, счастьем ее наградила беда, и добыча 335 власть обрела, из резни могущество выросло; тот же, кто диадему надел, тот тиары292 лишил. Умоляю, род наш Дарданов, пойми, покоряться не может владыкам, если, могучий, ему подобает царить. Ныне Аргос ей подчинен293, побежденной; ее не служанкой Эллада 285 Дед Аякса — Лаомедонт, если его матерью признать Гесиону.По той же причине Теламон называет далее (316) Лаомедонта своим тестем. 286 Если б цела была Троя. — Ср. 332 и клаузулу: Ov. А. а. III. 439. 287 Юность Эллады. — Ср. 545. Та же клаузула: Ov. Her. XII. 203; Lucan. III. 355,516. 288 На бой с кентаврами ходит. — Ср. Drac. Ach. 110 и примеч. 289 Перечисляются участники будущей Троянской войны, в том числе Тидид — Диомед, сын Тидея (ср. 647 и Drac. Or. 631-636; Ach. 69-75); Тевкр, по тради- ционной генеалогии, как раз сын Теламона от Гесионы. К накоплению имен, характерному вообще для Драконция, ср. здесь: Verg. Aen. X. 123; XII. 363. 290 Мощный оружьем герой. — То же начало стиха: Drac. Or. 250. Сын судьи — т. е. все того же Эака, которого, наряду с Миносом и Радаманфом, считали судьей над умершими. См. Drac. Ach. 133 sq. 291 Ст. 328 сл. — Ср. Stat Theb. XII. 546 sq. 292 Тиара — фригийский головной убор, отличающий лиц царского рода. Ср. Verg. Aen. VII. 246 sq. ---- 1 136 ----------------
Похищение Елены 340 сделала, нас победив, — госпожой и женой Теламона. Вождь, кем весь мир восхищен, благородный293 294, позорить не станешь царства, что сам победил; нет, всегда тебе будет угодно павших царей ободрять, чтоб царили, и новые царства новым царям доверять, хоть могли быть рабами. Случайный 345 жребий войны при тебе не опасен, и войны не могут вред приносить. Если ты победил, всемогущий, то каждый станет охотно добычей твоей. Победив, побежденным в рабство себя отдаешь и царящих от бед охраняешь". Кончил посол, и оттаяло сердце царево, что гневом 350 раньше сверх меры пылало. Так295 в ярости страшной бушует лев, различая вдали, как в руках у охотников копья мерно колышутся; хвост по бедрам наносит удары296, вот поднял голову лев, и грива, рассыпавшись, кроет плечи и шею297 ему; зубами скрежещет; встает он 355 и из груди разнеслось рычание громкое (реки эхо ему шлют в ответ, луга и окрестные горы); но как, отбросив копье, охотник искусный на землю падает быстро ничком и лежит, гнев у льва угасает298: значит, добыча зубов избежала свирепых, и хищник, 360 ту презирает еду, что не сам для себя умертвил он, в дикости благочестивой прощает, когда для спасенья все неподвижно лежит охотник. Правитель ахейский299 293 Аргос ей подчинен. — Достаточно парадоксальный ход мысли: поскольку Теламон взял себе в жены троянскую царевну, Аргос (т.е. Греция) оказался под- властен Трое. 294 Вождь благородный. — Следующий далее (341-348) панегирик велико- душному вождю, как и басенный сюжет о льве, не трогающем лежащих на земле (350-362), напоминает обращение Драконция к Гутамонду в Satisf. 131-136+ 137- 148; здесь Драконций адресуется, скорее всего, к Трасамунду. 295 Так... также (363). —Ср. ниже, 576-585; Drac. Or. 265; Med. 307. 296 Хвост наносит удары. — Ср.: Ног. Sat. II. 7,49; Lucan. I. 208; Stat. Theb. V. 538. 297 Гпива кроет... шею. — Ср. Verg. Aen. XI. 497. 298 Ср. Drac. Satisf. 137-142: Так устрашающе лев рычит кровожадною пастью, выпустив когти, грозит, зубы оскалив свои; больше ярится еще, следя за копьем заблиставшим, и, коль замедлил удар, ярость его все растет; если ж охотник, дрожа, бросает копье, испугавшись, и приникает к земле, гнев остывает у льва. К образу льва, пренебрегающего мертвечиной, см. также: Ov. Tr. III. 5. 33 s4 •: Stat. Theb.VIII. 124-126 ; Plin.Nat. hist.VIU. 48; Claud. Carm. min. XXU. 28-31 .' 299 Ахейский — т. e. греческий. — ---- 1 137 -----------------
Похищение Елены так же от гнева остыл, фригийцев на пир семидневный сам приглашает. Аякс с Цитерейцем300, две молнии в битве, 365 вместе беседу ведут, а царского сына Париса с лаской в объятья свои заключает пеласгов царица, Лаомедонтова дочь Гесиона и сходство с Приамом хвалит она в Александре, о брате своем вспоминая. День наступает восьмой, когда кони воздушные Феба 370 звезды скрывают, и все розовеет, едва колесницу в путь Океан отпускает и волн раздается шипенье301. Голосом громким тогда Анхизид возглашает почтенный: "В старости мирной живи, оружием не побежденный; вождь никакой с той поры не грозил вам войною, как в битве 375 пал Илион и Аякс не достиг еще твой возмужанья. Скоро, однако, твой сын, о герой, все кругом покоряя, все разоряя, стеной для союзников станет302, тараном — против врагов. Твою ж речь мы доложим немедля Приаму”. Кончил. Сказали "прощай!” и здоровья царю пожелали303. 380 К гавани держат свой шаг и к берегу скоро приходят. Все на корабль взошли, и вытащен якорь зубастый304, подняты все паруса, и от брега корму оттолкнули305. Ветер на судно налег, полотно натянулось, и вскоре режет корабль волну306, и дыханье попутное крепнет. 385 Африк меж тем налетел с разразившейся бурей вдобавок307 *, скоро весь флот разбросал по простору морскому. Либурны300 вихрями водной пучины вздымаются к звездам, и в море, словно с небес, моряки низвергаются с челнами вместе. Кажется, будто канат корабельный созвездий коснулся309, 300 Цитереец, как и ниже, 372, Анхизид — Эней, сын Цитереи (Афродиты) и Анхиза. 301 Волн шипенье. — См. Drac. Or. 682 и примеч. 302 Стеной для союзников. — Ср. Sen. Tro. 125; Drac. Ach. 64. 303 Сказали... пожелали. — Ср.: Ov. Metam. IV. 79; VII. 651; Sil. Ital. XVI. 279. 304 Якорь зубастый. — Ср. 249 сл.; Sid. Apoll. Ер. VIII. 6. 15; та же клаузула: Verg. Aen. 1. 169. 305 Корму оттолкнули. — Ср. Verg. Aen. III. 532. 306 Режет волну. — Ср. Ov. Metam. XI. 463. 307 Описание бури (385-400, 425-429) в значительной степени вдохновлено соответствующими картинами у Вергилия (Aen. I. 81-123) и Лукана (V. 577-677). Африк — юго-западный ветер, "обильные бури несущий" (Verg. Аеп.1. 186). 300 Либурны — модернизм. Так назывались легкие суда, происходившие из Либурнии, в Иллирии, и использовавшиеся императором Августом в военных целях. 138 -----------------
Похищение Елены з90 цто уже некуда больше горе водяной воздыматься, — снова к несчастью волна накрывает суда еще выше и повисает над ними, и жалкою гибелью море им, наступая, грозит, предвещая кораблекрушенье. Ветер уж вычерпал воду под днищем, и сходу взрывает з95 носом корабль песок; как стена, поднимаются волны и окружают его; вода, словно башня, нависла, и захлестнул паруса снова приступ враждебного моря. Дрожью охвачен, Парис уже на корабль легатов310 со своего корабля был готов перебраться, как видит 400 трупы троянцев своих, рассеянных в водном просторе311; голос от плача дрожит, и горестный вопль наполняет моря предел. ”0 сколь счастлив, — промолвил он, — жребий пастуший! крепко сидят на земле, и никак не тревожит их буря; если морские валы поднимаются грозно, то буйство 405 водных стихий презирают и волны с их бешеным лаем312. Видят, как будто в кремле восседают, на горной вершине, пастбища, рощу, луга, источники, реки, деревни, скот на обильных лугах, и как козы по скалам отвесным в поисках зарослей дальних взбираются313: манит их зелень, 4,0 хочется свежей травы озорными зубами отведать. Полное вымя ягнята толкают упрямыми лбами, с дрожью хватают его, виляя хвостами, и небом мягким, пьют пищу свою и вместе питье поедают. День отступает, на мир нисходят вечерние тени, — 4,5 пальцами вымя сдавив, приступает к доенью хозяин; свежего взяв молока, с любовью он творог готовит, круглую форму ему придает, обжимая руками314. К пылким быкам подпустив белоснежных коров не покрытых, он заставляет бычков состязаться за первенство в стаде313. 309 * * * * * * 309 Будто созвездий коснулся. — частый образ в римской поэзии: Verg. Aen. I. ЮЗ; III. 423, 567, 574, 619 sq. 3,0 Легаты — послы, плывущие отдельно (430). 3,1 Рассеянных в водном просторе. — Ср. Verg. Aen. I. 128. 3,2 Волны с их лаем. — Ср.: Verg. Aen. VII. 588; Sil. Ital. III. 471; V. 397. Сле- дующая за тем буколическая картина (406-419) представляется достаточно чуже- родным образом в тот момент, когда Парис видит разрушительное действие бури. 3,3 Козы взбираются. — Ср. Verg. Ecl. I. 76. 3,4 К ст. 416 ср.: Verg. Ge. Ш. 400 sq.; Ed. V. 67; I. 34; 3,3 Состязаться за первенство. — Ср.: Verg. Ge. III. 217-223; Aen. XII. 716- 722. ........ 139 -------------------------
Похищение Елены 420 О, как тяжел царский труд316, как сердце вождя угнетает вечно тревога: войны чтобы не было, чтобы оружьем не был жестоко сражен, — повсюду страх смерти витает. Дома боятся мечей, и бури боятся на море, и не единого вождь не имеет спокойного часа". 425 Так говорит; между тем, волна с удвоенной силой грохотом все огласив, корабль сотрясает и гонит в сторону прочь от других; так достигает он Кипра317. Следом и флот остальной по данному знаку31’ подходит (буря уже улеглась) и остается у Кипра. 430 Только с послами корабль отсутствовал. Ветром, наверно, в море его отнесло Ионийское, там и разбился, — ибо в Эгейском его не видали319. Пастух же дарданский320 вскоре на берег ступил дрожащей стопой и, с друзьями снова припавши к земле321, вернул себе бодрость и силы. 435 В день этот праздновал Кипр как раз рожденье Дионы322, и на алтарь возложить Цитерее свои приношенья все, что на Кипре живет323, торопилось: те, кто населяют лес Идалийский, Цигеру высокую, кто украшает Пафос священный и кто молчаливые видит Амиклы324. 3,6 Тяжел царский труд! — отступление, перекликающееся со ст. 341-348 и не имеющее прямого отношения к положению в Трое, где никто не покушался на авторитет Приама, не говоря уже о его жизни. 317 Кипр в качестве места, где произойдет встреча Париса с Еленой, выбран Драконцием, возможно, потому, что в "Киприях" рассказывалось, как корабль Париса вместе с похищенной Еленой отнесло бурей к этому острову. 31 ’ По данному знаку. — Каким способом мог Парис дать сигнал флоту, нахо- дившемуся от него в рассеянии на достаточно далеком расстоянии? Больше всего годился бы для этой цели костер, так как буря уже улеглась (429), но где было взять сухих дров на промокшем до основания корабле? По-видимому, ответ на этот вопрос не беспокоил Драконция. 319 В то время как весь флот отнесло на восток от Саламина, корабль послов, как видно, оказался в противоположной стороне, на западе, для того чтобы умуд- ренные жизнью старцы не смогли помешать безрассудным действиям Париса. 320 Пастух дарданский. — См. Stat. Ach. 20 sq. 321 Припавши к земле. — Сходная клаузула: Lucan. V. 677. 322 В день этот. — См. начало стиха: Ov. Metam. VII. 85; рожденье Дионы. — Ср. Ov. Metam. X. 270 sq. Парис так же попадает на Кипр в день праздника, как и в Трою (78), а поскольку он не знает, какая именно женщина предназначена ему Венерой, обстановка праздника создает условия для встречи с Еленой. 323 Все, что на Кипре живет. — Лес Идалийский — священная роща (ср. Verg. Aen. I. 693) у подножья горы Иды с храмом Венеры; Пафос — один из центров ее же культа, город, вблизи которого богиня, по преданию, родилась из морской пены. Что касается Цитеры, то это — не город на Кипре, а остров в Малейском заливе, близ южной оконечности Пелопоннеса. 140 ---------------
Похищение Елены 440 'Также была среди них окрыленного дочь323 Громовержца, светлой сияя красой, Елена, — на Крите остался324 325 326 муж. Наполняет молва327 город весь, о вожде возвещая: прибыл Парис, от троянской царственной крови рожденный328. Только узнала Спартанка, что юноша прибыл красивый, 445 тотчас же слугам велит пойти — по ее порученью гостеприимство ему предложить: неприлично Парису, словно простой он моряк, на берегу оставаться, если царица вблизи. И гость устремился сейчас же к дому Атрида329; толпой его спутники сопровождали. 450 Тою порой, как спешит по Спартанки желанию в город, видит молящих толпу пред храмом Венеры — скорее, сборище, можно сказать; стопы к алтарю направляет. В это же время над берегом, воды реки презирая330, белые лебеди носятся; все замечают голубок, 455 в воздухе взад и вперед привольно порхающих; коршун гонится алчный им вслед, настигая в быстром полете, клекотом громким своим птиц безобидных тревожит; хищник крылатый бедой угрожает331, над ними летая. 324 Амиклы (см. 30 и примеч). названы молчаливыми в связи с мало достовер- ным сказанием, сохраненным у Сервия (Aen. X. 564): во время длительной войны жители Амикл, изнуренные пустыми слухами о приближении неприятеля, запре- тили упоминать о нем; поэтому, когда враг действительно подошел к городу, никто не осмелился подать об этом вести и город был захвачен. Причисление Цитеры и Амикл к городам Кипра может быть обосновано двояко: либо это след- ствие очередной нечеткости географических представлений Драконция, либо он имел в виду прибытие на Кипр так наз. священных посольств из этих городов. 325 Окрыленного дочь — так как Юпитер спустился к Леде, матери Елены, в облике лебедя. 326 На Крите остался. — См. вступительную статью. 327 Наполняет молва. — Ср. 116; Verg. Aen. IX. 474. 328 От... крови рожденный. — Та же клаузула: Verg. Aen. IV. 191. 329 К дому Атрида — Менелая, мужа Елены. 330 Лебеди — священная птица Аполлона (Cic. Tusc. I. 73) и Венеры (Ног. Сапп. Ш. 28. 13-15) — обычно гнездятся по берегам пресных вод (Verg. Ge. U. 199); голубки — птицы, посвященные Венере; ср. Drac. Med. 156-170 (шествие Амура). 331 К следующему далее предсказанию ср. Sil. Ital. IV. 105-114: Коршун, держась меж землей и синим полуденным небом, птиц, любимых Венерой, почетом ее знаменитых, жадный насильник, пугал и, терзая когтями кривыми, или тяжелыми крыльев ударами, клювом кровавым; множество ран уж нанес им жестоких, смерть приносящих; нет насыщенью конца, но жажда алчная крови все в нем росла; наседал на объятую страхом голубку --- 1 141 ----------------
Похищение Елены Был знаменитый пророк, рожденный от корня Мелампа* 332, 460 ради торжественных дней на Кипр судьбой приведенный333, так говорить начал334 он, проницательный, к ним обращаясь: "Вот вам пернатых ответ на вопрос о будущем вашем: брак предвещает тебе с невестой красы несказанной 465 птиц идалийских полет; Громовержцем рожденную в жены лебеди явно сулят, но страшную долю пророчит коршун, — считается он Плутоновой птицей335; в сиянье дня золотистом, в часу четвертом336, не могут приметы ложными быть: война тебе страшная будет приданым!337" 470 Очи и длани воздев к небесам, Парис призывает двух величайших богов — Купидона и матерь Диону: "Ты, о златая Венера, кормилица, дочь Громовержца33’, — сотни богов в твоей власти, сотни уловок339 родитель дал тебе, сын прибавляет свои, — подтверди предсказанья, 475 лебедем данные, также и то, что голубки вещали. Коршуна злостный полет обуздать надо, и кривокогтых Марсовых птиц, послов подземного хищника, авгур340, священнодействием ты отврати, — тем, что выдумал первым (видела гибель подруг и крылом ослабевшим не ищет в бегстве спасенья). Но вот на востоке орел Громовержца грозно явился, и хищник за облаком ищет укрыться. 332 Меламп — легендарный прорицатель из Аргоса. 333 После ст. 461 некоторые издатели предполагают лакуну, так как следую- щий стих начинается в оригинале со слов "и так начал", предполагающих перед этим описание достоинств или состояния прорицателя, к которому обратился Парис. 334 Так говорить... — Ср. Drac. Ог. 892. 335 Плутонова птица — т. е. передающая волю Плутона, владыки подземного царства. 336 В часу четвертом. — Древние греки и римляне делили день на 12 часов от восхода до захода солнца; соответственно, летние часы были длиннее зимних. В марте, незадолго до весеннего равноденствия, когда на Кипре справляли день рождения Венеры, четвертый час равнялся, по современному счислению, десято- му часа дня; уже было достаточно светло, чтобы не ошибиться в гадании по по- лету птиц. 337 Будет приданым! — Ср. 652. 33’ Златая Венера (ср. Verg. Aen. X. 16) — калька с гомеровского хриот| Афробгп]. 339 В твоей власти. — См. Drac. Med. 69 sq. Власти Венеры были неподвласт- ны из богов только вечные девственницы: Веста, Минерва, Диана. Сотни уловок. — Ср. Verg. Aen. VII. 337 sq. 540 Подземный хищник — Плутон; авгур — в Риме — жрец, гадающий по по- лету птиц.
Похищение Елены мальчик троянский341, его устроитель он и покровитель, 480 Полла342 ж пернатых полет одаряет грядущего знаньем”. Кратко еще помолясь, он в храм вступает, одетый в царский роскошный наряд, окрашенный пурпуром тирским343, цветом царей; облегла стан ярким багрянцем хламида, плечи покрыла его и, заколота фибулы зубом344, 485 золота блеск придает она юноши ясному лику; фибулы яркой лучи отражаются в ткани богатой. Прочих фригийцев толпа одеждою пестрой сияет. В храме Венеры пастух к алтарю устремляется сразу, всех, кто там был, на себя обращая вниманье и взоры. 490 Взглядом окинув его345, сразу все подмечает Спартанка: что его взор говорит, каким одеяньем украшен, как пробивается пух на щеках346, юный лик оживляя и оттеняя красу на лице, румянцем покрытом. Им с похвалой восхищаясь, влюбилась в Париса Спартанка, 495 жарким Амура огнем охвачена, ибо давно уж сыну крылатому мать, огненосному богу347 348, велела сердце Елены пронзить стрелою пылающей тайно. Почесть Дионе воздав, пастух свой путь продолжает; встретить царица идет341, то краснея лицом, то бледнея, 500 пламенный щеки покрыл румянец349, и, признак надежный, бледность сменяет его, выдавая любовное чувство. Стыд не сумев одолеть, под влиянием страсти, душою жарко горя, побуждает Париса открыть ей, от корня 341 Мальчик троянский — Ганимед, который однако не был изобретателем предсказаний по полету птиц; им считали некоего Кара (Plin. Nat. hist. VII. 203). 342 Полл — авгур, более нигде не упоминаемый. 343 Пурпур тирский. — См. выше, 205; Drac. Med. 258-260. 344 Хламида — верхнее платье у греков, часто шерстяное; фибула — застежка, похожая на английскую булавку, но часто с широкой и плоской верхней пласти- ной. 343 Встреча Париса с Еленой в храме — нововведение Драконция, скорее все- го, под влиянием Вергилия: Aen. I. 494-508, 613-630. 346 Как пробивается пух — традиционная оценка юношеской красоты: Od. XI. 319 sq.; Lucr. V. 889; Verg. Aen. X. 325; Ov. Metam. XII. 291; XIII. 754; Lucan. X. 135. 347 Огненосный бог — Амур: Drac. Med. 112, 176. 348 Встретить царица идет. — Видимо, действие переносится во дворец (ср. 446-449), на что Драконций не указывает. 349 Щеки покрыл румянец — Ср. Verg. Aen. XII. 65. Перемена в цвете лица в античной поэзии вообще обязательный элемент в изображении любовного чувства. См. Drac. Or. 122 и примеч.; Hyl. 111. -----------------I 143 -----------------
Похищение Елены он происходит какого и как оказался на Кипре, 505 бурею страшной прибит. Однако среди разговора то замолкает350, то хочет Париса, пылая, Спартанка, речью своей обольстить. Пастух илионский коварный, видя, что женское сердце разбито нахлынувшим чувством, речь прекращает о том, от чьей он крови родился, 510 ветром каким занесен, добрался до берега Кипра, но восхваляет зато, трепеща и влюбившись мгновенно, голосом сладким своим красоту царицы и мужа он обвиняет ее, что, к жене охладев, оставляет, здесь одинокой супругу, красой ее пренебрегая, 515 праздник Дионы справлять и храм посещать при народе351. "Если бы мне, — говорит, — досталась такая супруга, с ласковым, нежным лицом и со скромно потупленным взором, если б так очи блестели и так красотой отличалась, если бы тело ее белоснежное красил румянец352, 520 если бы пряди волос золотистых лицо обрамляли, если бы станом и ростом, походкою так выдавалась, — если бы был я такой удостоен, счастливец, супруги353, я б не оставил одну; хотел на нее бы молиться. быть ей рабом и слугой, хоть ее назывался б супругом, 525 ночью и днем354 я бы ждал, пропустить опасаясь приказы, что изречет в красоте несказанной своей. Менелай же впал в заблужденье: презрев богиню355, супругу Елену тоже презрел, божество и красавицу, дочь Громовержца. С ней от Юпитера мы происходим356". Едва произнес он 530 эти слова, Тиндариду357 тревожат подобные чувства. 350 Среди разговора то замолкает... — Ср. Verg. Aen. IV. 76; Drac. Hyl. 115. 351 Упреки по адресу Менелая, оставившего Елену в Спарте одну, и, тем бо- лее, уже в присутствии Париса, высказывают у Еврипида Пелей (Andr. 592-595) и, что самое интересное, Елена (Тго. 943 sq.). 352 Белоснежная кожа, окрашенная румянцем — традиционное описание жен- ской и юношеской красоты. Ср. Ov. Am. III. 3. 5 sq.; Drac. Hyl. 66 sq. и примеч. 353 Такой удостоен супруги. — Такая же клаузула: Ov. Metam. IX. 333; Тг. V. 5.21. 354 Ночью и днем. — Такое же начало стиха: Vai. FI. II. 281. 355 Презрев богиню. — Парис несправедлив к Менелаю: тот остался на Крите по семейным делам, о чем Драконций, правда, умалчивает, и, кроме того, нашел все же время приехать на Кипр, чтобы почтить богиню (573). 356 Парис является потомком Зевса (в шестом или седьмом поколении), по- скольку от последнего произошел Дардан. Между Еленой и Зевсом родство го- раздо более близкое. См. Diet. I. 9. 357 Тиндарида — Елена, по ее земному отцу Тиндару. ---- I 144 -----------------
Похищение Елены Так говорить начала: ’’Хоть молчал ты о роде, скрывая происхожденье свое, мы, красавец, давно уже знаем. Общий родитель у нас, и в твое мы отправимся царство вместе: ты будешь мне мужем, тебе я — женою достойной. 535 рот что нам судьбы велят, Юпитер к чему понуждает35’, мне повелев быть женой двух супругов и ради второго, кто бы влюбился в меня, Атрида покинуть при жизни, смерти его не дождавшись* 359. Другого же выбрать супруга судьбы мне властно велят, вторым сочетавшись с ним браком360’’. 540 Молвила; и к кораблям на морском берегу устремились, к гавани, к флоту идут; вдруг на город пастух оглянулся, видит: огромное облако в небо вздымается, вихрем пыль поднимает толпа идущих следом за ними; и говорит он, пират, похищенной, с ним же спешащей: 545 ’’000 погибнем с тобой, царица, уж юность Эллады361 нас настигает; вослед нам, мечи обнаживши, поспешно верные слуги идут супруга, — царя Менелая, чтобы схватить нас, и им помогает отряд киприотов, вооруженных, как будто бы к бою готовы когорты362. 550 Если посыпятся копья, падешь ты, пожалуй, со мною’’. Молвит царица в ответ: ’’Что ты шаг замедляешь речами, — милый мой царь? Поскорей нам достигнуть с тобой надо моря, чтобы ты там приказал фригийцам всем за оружье 35’ Вот что понуждает. — Ср. Drac. Ог. 751. Драконций в известной степени повторяет здесь мотивировку поведения Елены в "Похвале Елене" Горгия (§ б): она сделала то, что сделала, "и по замыслам случая, и по приказаниям богов, и по решениям судьбы, или похищенная силой, или убежденная речами..." 359 Елена (или Драконций?) искажает традиционное объяснение измены Ме- нелаю: никакими судьбами оно ей предписано не было, а, согласно схолию к "Оресту" Еврипида, 249, дело обстояло таким образом, что Тиндар забыл совер- шить жертвоприношение Афрродите, и та сделала его дочерей двух- и трехмуж- ними: Клитеместра изменила Агамемнону с Эгистом (существует версия, что до Агамемнона она уже была замужем за неким Танталом — не известным лже- цом!); Елена еще до замужества была похищена Тезеем и возвращена домой Диоскурами, после смерти Париса она была выдана замуж за Деифоба. Традиция эта восходит еще к Гесиоду и Стесихору. 360 Другого же выбрать супруга. — У Коллуфа сначала Парис делает пред- ложение Елене: "Тотчас мы брак совершим, коли так приказала Киприда” (298), а затем сама Елена подтверждает готовность бежать с Парисом (314-31 б): Поторопись же теперь увезти меня в Трою из Спарты. Следую я, как велит Киферея — супружеств царица, И не боюсь Менелая, — признала б меня только Троя. 361 Юность Эллады — здесь: слуги Менелая, приставленные к Елене (545). 162 Когорты. — Ср. 602; Drac. Or.813; Med. 578. --- । 145 ----------------
Похищение Елены браться немедля, сплотиться и царских прислужников толпы, 555 следом за нами бегущих, все разогнать без остатка”. Так говорит, и сноху роковую Приама на плечи бодро вздымает Парис; так спину подставил Юпитер363, бык Олимпийский, Агенора дочь похищая и лоб свой парой украсив рогов; был рад этой ноше владелец 560 молний, неся по волнам, послушным божественной воле, деву Европу (она сестрой приходилася Кадму); смело копытами бог рассекал морские просторы. Вот уже глади достиг похититель прибрежной, волнуясь; бегом своим утомлен, обузой вконец изнуренный, 565 ценную ношу свою на берегу не оставил, а в глубине корабля укрывает царицу Спартанку. Подняли все паруса моряки и на веслах увозят лагерь. Успела погоня лишь флот в отдаленье увидеть. В берег песчаный стучат, себе отбивая ладони, 570 шлемы швыряют, мечи и щиты со звоном бросают. Вот и супруг прискакал на взмыленной лошади364 *, быстро преодолев расстоянье от города, слухом зловещим сломленный, — прибыл на Кипр, чтобы в праздник свершить приношенье. Видит, в безумие впав, как флот бороздит гладь морскую, 575 как уезжает жена, и, упав на песок, громко стонет, русые кудри363 свои вырывая. Так часто тигрицы в дальних Гирканских степях366, в стороне от дорог укрываясь, чувствам своим поддаются, когда малышей потеряла грозная мать, и тоскует по ним, и за вором преступным 580 мчится его же путем, следы от коня различая. Всадник спешит, задыхаясь; тигрица уже настигает, — вдруг перед нею река, и мать понимает, что дети водной преградой отрезаны, и возвращается в горе, злобно зубами скрипит367, ревет, потерявши потомство. 363 Так спину подставил Юпитер, обратившийся в быка, чтобы похитить Ев- ропу (556-562). 364 На взмыленной лошади. — Ср. Claud. Rapt. U. 122. 363 Русые кудри. — "Русый" — постоянный эпитет Менелая в эпосе : II. Ш. 284; Od. XV. 133 и т. п. 366 Гирканские степи — либо прикаспийские, либо названные так по Гиркан- ской равнине в Лидии. Гирканские тигрицы — частый объект сравнений в рим- ской поэзии: Verg. IV. 577; Stat. Theb. XII. 170; Claud. Rapt. Ш. 263-268; Drac. Laud. D. 1.310-312. 367 Зубами скрипит. — Ср. Drac. Or. 582. --- 1 146 -------------
Похищение Елены 585 так похищеньем жены опечален Атрид благородный. Тою порою Эней368 в Илион возвратился с посольством, речь Теламонову он сообщил без задержки Приаму. Тот же, когда увидал, что нет с ними любимого сына, в грудь стал себя ударять и пылью осыпал седины369. 590 Здесь Антенор рассказал об испытаньях на море370 и об опасностях, в нем таящихся, — слезы струились371, щеки ему оросив; не ведал, что с бедным Парисом сделала буря, волна ль потопила корабль, — продолжал он повесть свою. Лишь одно он наверное знал, что далеко 595 моря свирепость372 и волн произвол рассеяли бурей все корабли илионские. Слыша подобные речи, царский дворец застонал и в мрак погрузился печальный; город весь в скорби позорной373, в грудь все наносят удары, стонут и муж и жена, не доблести честь воздавая, 600 не потому, чтоб Парис с войною мог выступить смело, иль нападавших сразить, или мощными силами разом строй меченосных врагов разгромить, перебив их когорты374 (хоть бы и был Александр Геркулесу соперником в силе, хоть бы сравняться он мог своей доблестью с храбрым Тезеем 605 иль с Мелеагром375, никто от души б не оплакал Париса376, сердцем скорбя, до тех пор, пока жив был Гектор великий), — нет, лишь по царскому сыну в городе плач раздавался. Тот же, кто помнил еще о прорицаньях Гелена, вовсе известью был рад и лишь на словах огорчался. 6,0 Сыну пропавшему строит родитель гробницу пустую377, 368 Тою порою Эней. — Начало стиха: Verg. Aen. X. 287. 369 Пылью осыпал седины. — Ср. Verg. Aen. XII. 611. 370 Об испытаньях на море. — Ср. Sen. Med. 611. 371 Слезы струились. — Ср. Sil. Ital. VII. 709. 372 Моря свирепость. — Ср. то же начало стиха: Vai. Н. VI. 355. 373 В скорби позорной — т. е. приводят себя в позорное состояние: осыпают грудь ударами (598), царапают ногтями лицо, вырывают на себе волосы (576), рвут одежду. Ср. Verg. Aen. XI. 86 sq.; Sen. Tro. 83-117. 374 Когорты. — См. Drac. Med. 578 и примеч. 375 Тез ей был знаменит своими подвигами, совершенными во время пути че- рез Коринфский перешеек и победой над Минотавром, Мелеагр — над куретами и Калидонским вепрем. 376 Никто б не оплакал... — Ср. 204 и примеч., 608 сл. 377 Гробницу пустую — так наз. кенотаф. Пока для погибшего за пределами родины не воздвигнута такая гробница, тень его не допускается для успокоения в Царстве мертвых. Ср.: Od. XI. 75-78; Drac. Ach.91; Verg. Aen. VI. 327 sq.: На берег мрачный нельзя переплыть через шумные волны ---- 1 147 -----------------
Похищение Елены будто покоится в ней в самом деле мертвое тело. Жертву готовится он принести на могиле Парису, хоть там покойника нет и некому крови напиться37’, — с берега видят меж тем: приближается флот, всем знакомый. 615 Первым Париса корабль, снабженный символом царским, к ним подплывает, увит венками, и шелк украшает туники, розовый цвет венчает белые платья, ветр их колышет, вверху на мачте виднеется ветка мирта378 379 — ее укрепил там счастливый жених. Подбегает 620 к морю Гекуба, за ней Приам с толпою народа и принимают сноху; пастух раздает поцелуи всем, приближаясь к отцу и приветствуя матерь родную; нежно обнявши его, они поцелуями щеки все осыпают380. И здесь же, не радуясь, Гектор храбрейший, 625 следом за ним и Троил охотно пришел, но унылый, духом страдая, не телом, — предчувствия разум и сердце мужа тревожат: он видит, как Смерть с окровавленной пастью381 между троянцами мечется, полчищам диким подобна. Сколько готова, увы! похитить мужей, сколько горя 630 людям доставит война, молодых сколько жен овдовеют! А за тобою, Троил, Полит будет следовать всюду. За человеком так тень близко следует, призрачный образ, следует молча; недвижима, если тот сам неподвижен; если движенье прервет человек, остановится призрак, 635 если куда-то пошел и присел, то и тень подчинится, лживым движеньем своим его действиям так подражая; делает все, ничего не свершая: так будет с Политом382. Пагубный жребий вручил пастуху жену молодую; вот уж достигли ворот, вот идут вдоль домов, вот уж в царский 640 входит невеста дворец, и накрылась прозрачной фатою; ждет ее брачный покой, а в городе пляска, в тимпаны бьют, деревенская дудка383 пастушьи выводит напевы. Прежде теням, чем покой обретут в могиле останки. 378 Крови напиться. — Ср. Drac. Ог. 575 sq. 379 Мирт посвящался Венере. См. Rom. VI. 6 (эпиталамий): Лавром венчайте виски и лица — миртом священным. 380 Поцелуями... осыпают. — Ср.: Verg. Aen. II. 490; Ov. Metam. IV. 141. 381 С окровавленной пастью. — Такая же клаузула: Verg. Aen. I. 296; IX. 341. 382 Так будет с Политом — сравнение неудачное: ничего не известно о таком подчиненном образе действий Полита (см. 84 и примеч). 383 Деревенская дудка — как напоминание о прежнем образе жизни Париса. Пастушьи напевы. — Ср. Verg. Aen. VII. 513. — 1 148 ---------------
Похищение Елены Впрочем, не сладостным звуком ей откликаются горны, и фесценнины384 молчат, и войною рожок угрожает; 645 вовсе не радость поют охрипшие трубы, а медью гулкою грохот щитов возвещают, вождей клич и сотен скрип кораблей, будто горны Тидида385 войну объявили. Что ж, молодые, идите: вы страшные сны подтвердили матери, вы подожгли богомерзкою вашей любовью386 650 факел, явившийся ночью, — он Трою спалит, и фригийцев смерть неизбежно сразит, пускай, без вины виноватых. Кровью троянской еще обернется приданое387, смертью эллинов обогатится в бегстве чрез лагерь дочь Леды, боги лишатся детей, и небо застонет, заплачет 655 море: преступный разврат такое заслужит отмщенье388. 384 Фесценнины — римские обрядовые песни, часто достаточно вольного со- держания, сопровождавшие также свадебное шествие. См. Liv. VII. 2. 7; Drac. Med. 288. 385 Тидид. — См. 324 и примеч. к 326. 386 Подожгли... любовью. — Ср. клаузулу: Verg. Aen. Ш. 330; IV. 54. 387 Кровью еще обернется приданое. — См.: Sen. Tro. 652 sq.; Drac. Ach. 63. 388 В рукописи N пометка: "Конец”. ---- 1 149 -------------
РАЗМЫШЛЕНИЕ Ахилла, выдать ли ему за выкуп тело Гектора [Пролог]1 Если достойна похвал и наград общепринятых доблесть, если заслуги живут после подвига, слава хранится1 2 вечно, о чем возвещает надпись на камне надгробном, с нашей мольбой согласись, — за храброго просим другого 5 храброго: и во враге ценит доблесть величие духа, зависть возвышенный ум отвергает, и славить умеет подвиги громкие он, с ликованием их превозносит. Доблесть пример подает благородным и стыд навлекает на малодушных, которых к земле пригибает их слабость3. 10 Храбрый Ахилл, для чего погребенью мешаешь, как будто Гектор, лишенный гробницы, ничем тебе не угрожает?4 Смерть если чувствам конец5, то сожженье зачем отвергаешь? Если ж осталась душа6, насколько разумнее думать, что не покой ей костер, а страданье: огонь причиняет 15 страшные муки усопшим, пронзает их боль в каждом члене. 1 Пролог. — В рукописях название вводной части отсутствует. По содержа- нию она делится на четыре части, из которых 1-я (1-9: обращение к Ахиллу, сла- ва которого столь велика, что он не должен завидовать славе других) и 4-я (31 -36: заключительное обращение к Ахиллу с просьбой не запятнать свою душу ненуж- ной жестокостью) обрамляют две средних: (2). Содержание убеждения (10-15). (3). Отступление о бессмертии души (16-30). 2 Слава хранится. — Та же клаузула: Ног. Carm. II. 2. 8. 3 К земле пригибает их слабость. — Скорее всего, имеется в виду состояние, присущее старости. 4 Ничем тебе не угрожает? — Заявка на два основных аргумента: непогре- бенный труп лишает мир гармонии (111-119) и оскорбляет нравственное чувство (124-136). 5 В ст. 12-17 мысль та, что сожжение только усугубит муки Гектора, и, сле- довательно, ему не надо противиться. Ср.: Sen. Тго. 372-381. 6 Если ж осталась душа. — Сомнение в этом выражает там же хор у Сенеки. 150
размышление Ахилла, выдать ли ему за выкуп тело Гектора Впрочем, что чувствам конец, лишь взоры покроются тьмою, — лживый рассказ для детей и для тех, кому лень поразмыслить. У благородных людей их души7 *, покинувши тело, доблестью пламенной ввысь вздымаются к звездам и в круге 20 солнечном* жизнь продолжают, с луной избегая общенья9; мир с высоты озирают, планеты и видят в созвездье Льва10 11, что нам август несет и что обещают другие неба красоты. И души такие смеются, коль видят члены в могиле свои, как бренному телу пристало, 25 будто бы страждет душа, лишившись свободы, и в теле мертвом живет, в заточенье томится, как в тесной темнице". Душам таким безразличны могилы и урны для праха, их не заботит, бедны ль, богаты ль, похожи ль надгробья, урною служат для них небесные своды, где Солнце 30 их заключило, подвесив к оси эфирной навеки. Будешь, Ахилл, среди них, коль в теле воинственном душу чистой, святой сохранишь, коль к врагу ты не будешь жестоким, если он смертью сражен, коль ты после битвы суровость не одолеешь и мертвым по воле своей не возьмешься 35 ты приговор выносить, пощадишь тени, коим мученья, как говорят, назначает твой дед в судебной палате12. Вопрос13 Но ты скажешь: если после смерти души презирают свои тела, 7 Души, покинувши тело. — См. Drac. Or. 470-472 и примеч. Бессмертие души и ее родство с небесным огнем принимали, за исключением эпикурейцев, почти все философские школы. Ср. Cic. Rep. VI. 15: "Душа дана от тех вечных огней, что вы зовете созвездьями и звездами". Чаще, однако, бессмертие души тотчас после смерти тела признавалось только за людьми, того достойными. См. также ниже, 26 и примеч. * В круге солнечном. — См. 29 сл.; Drac. Med. 503 sq. и примеч., 541; Lucan. IX. 7-9. 9 С луной избегая общенья. — См. Drac. Med. 403. 10 В созвездье Льва. — См. Drac. Med. 400 и примеч. Солнце находится в со- звездье Льва с 20 июля по 19 августа. 11 Как в тесной темнице. — Ср. Lucan. VI. 721 sq. Мысль о том, что при зем- ной жизни души заключены в телесную оболочку, как в темницу, восходит к орфикам и Платону: Phaedon. 82 Е. 12 Твой дед — Эак. См. 121-140 и примеч. к 130. В судебной палате. — В ори- гинале Эак назван юридическим термином quaesitor, обозначающим председате- ля постоянной следственной комиссии. Тот же образ: Verg. Aen. VI. 432, где речь идетоМиносе. 13 Ответ на вопрос содержит два довода: (1). Представь себе горе родных (37- 48), — мотив, который будет с натуралистической жестокостью повторен в эпилоге (151-187). (2). Для Ахилла после смерти Гектора нет достойных соперников (49-77). 151 ---------------
Размышление Ахилла, выдать ли ему за выкуп тело Гектора почему мы просим тебя за Гектора? Просит не Гектор тебя, но родители жалкие в Трое, стонет вдова Андромаха, к груди прижимая младенца Астианакта14, и горькими воплями мир наполняет; 40 дева вопит Поликсена15, слезами свой лик орошая, в скорби терзая лицо, безжалостно руки ломая, косы в тоске не убрав, небрежно одетая, молит, чтоб, ничего не сказав, ты кивком головы согласился16 Гектора тело17 * бескровное выдать им для погребенья. 45 Ты же, разгневанный, держишь доселе его; над сестрою сжалься, пойми: брат ее остался б в живых, если б деву греки увидели раньше; на Трою накликала беды женщина, женщина беды от Трои одна б отклонила”. Людям прощенье даруй. Ведь многого стоит, что Гектор 50 был за триумфы наказан, — довольно тебе, что с триумфом19 ты победил победителя. Горе смени ликованьем, как ты заставил сменить ликованье печалью фригийцев20. Стонут троянцы не меньше, чем Ахиллес, восстающий, чтоб за убитого друга отмстить21, чью потерю оплакал. 14 Андромаха... Астианакта. — Ср. II. LaL 565 sq.: ...Андромаха к груди прижимает // Астианакта младенца”. Воплями мир наполняет. — Такая же клау- зула: Vai. Н. VI. 726; ср.: Verg. Ge. IV. 515; Aen. IX. 480. В "Илиаде", XXIV. 148- 151=177-180, Приам едет к Ахиллу один; Андромаха присоединяется к нему (и к тому же с двумя сыновьями) только в поздних источниках. См.: Diet. Ш. 20; Phot. Bibl. 190. 15 Поликсена появляется в числе лиц, сопровождающих Приама, у Филостра- та (Her. XIX. 11) и у того же Диктиса (Ш. 20, 24). Объясняется ее присутствие, видимо, тем, что в эллинистическое время возникла версия о "романе" Ахилла и Поликсены. См. Serv. ad Aen. III. 321: "Когда Ахилл воевал у стен Трои, он уви- дел Поликсену, влюбился в нее и условием заключения мира выставил бракосо- четание с ней. Другие говорят, что Ахилл полюбил ее, когда она сама явилась к нему с отцом, чтобы выкупить тело Гектора". Diet., III. 24, вовсе изображает дело таким образом, что Ахилл согласился выдать тело Гектора, вняв мольбе Поли- ксены. 16 Есть и другое толкование ст. 43, относимого к Поликсене: Только движеньем одним головы призывая ... 17 Гектора тело. — См. Drac. Hel. 139. ” Одна б отклонила. — Как видно, Драконций хочет сказать, что Поликсена, явившись грекам, так же способствовала бы окончанию войны, как Елена — ее началу. 19 Триумф здесь можно рассматривать и как модернизм, отвечающий рим* ской практике, и просто как синоним победы. 20 Ликованье фригийцев (троянцев) после убийства Патрокла сменилось печа- лью после гибели Гектора. — 1 152 -------------------
размышление Ахилла, выдать ли ему за выкуп тело Гектора 55 Ты все бушуешь, Пелид? Но за Гектора мстителя нету. Или прикажет Судьба Парису? Власы умастивши21 22, рад, что средь девушек скрыт он23, занятых пряжею в доме; подвиг почтенная мать не прикажет свершить ради славы; так и живет24, женолюбец, для битвы пригодный лишь в спальне, 60 с бабьей душою своей заводящий сраженья Венеры25, чтоб уклониться от Марсовых дел и губительных молний26 в поле избегнуть, покоясь на ложе с преступной Спартанкой, Трое в приданое кровь принесшей и грекам — убийство27. Кто после Гектора смерти станет стеной Дарданидам28? 65 Кто защитит Пергам истощенный от полчищ данайских? Кто к арголидским судам направит фригийское пламя29? Кто Теламонова сына30, щита его звонкого натиск выдержит, Тевкровых стрел в битве неравной избегнет31? Выступит кто Диомеду противником, турма какая 70 выдержит буйство его?32 Когда, на свой щит опираясь, мечет копье из рядов боевых, то кого он не ранит или на смерть не пошлет, и, дрожащие вытянув члены, 21 Чтоб... отмстить. — Здесь впервые называется причина, по которой Ахилл позорит тело Гектора. Ср.: II. ХУШ. 79-93, 114-116, 333-335; XX. 425427; ХХП. 331-336. 22 Власы умастивши. —Ср. Verg. Aen. IV. 215 sq. 23 Средь девушек скрыт. — Ср. II. VI. 323 sq. Впрочем, эта деталь больше подходит к прошлому Ахилла (см. 197 и примеч.), чем к Парису. 24 Так и живет. — Ср. упреки по адресу Париса: II. Ш. 39-57 (ср. 437-448); VI. 321-331. 25 С бабьей душою своей. — Ср. Drac. Hel. 204 и примеч. Аналогичные упреки по адресу Эгисфа: Aesch. Ag. 1625-1627; Sen. Ag. 299 sq. 26 Губительных молний. — Может иметься в виду как опасность в бою вооб- ще, так и встреча с особо грозным противником. См. Drac. Hel. 48, 364. 27 В приданое. — См. Drac. Hel. 468, 652. Спартанка — Елена. 28 Станет стеной. — См. Drac. Hel. 377. Дарданидам — троянцам. См. Drac. Or. 138 и примеч., Hel. 18 и примеч. 29 К арголидским судам. — См. Drac. Or. 28, 636. Направит пламя. — Т. е. по- ведет в атаку на греческие корабли, как Гектор. См.: II. XV. 592-603, 703-724. 30 Теламонов сын — Аякс (ср. Drac. Hel. 48). О поединке Аякса, вооруженного семикожным щитом (ср. Drac. Or. 712), звонким — потому, что верхний, восьмой слой — медный, см. II. VII. 182-305. Тевкр — побочный сын Теламона, лучший стрелок в греческом войске. См. И. VIII. 273-285; XII. 350. 32 Подвигам Диомеда, сына Тидея (Тидида), посвящена большая часть кн. V "Илиады”. В частности, он ранит Энея (302-317), Киприду (Цитеру: 330-362), Ареса (Марса: 846-867). Драконций почему-то особенно выделяет Диомеда среди Других участников Троянской войны (Ог. 631; Hel. 324, 647). Турма — подразде- ление в римской кавалерии, насчитывавшее 30-32 конных воинов. ----- =~| 153 -------------------
Размышление Ахилла, выдать ли ему за выкуп тело Гектора тот отойдет? Возвращался в строй, налетел на Тидид а мощный Эней — и ушел побежденным. И Марсу достались 75 раны. Цитере ж кудрявой удар нанести вовсе любо. После того как влачил ты Гектора тело33, в Пергаме нет для Пелида достойных врагов, ждет его лишь добыча34. Вопрос35 Но ты скажешь: я смягчу свою скорбь, если отдам Гектора убийцу на растерзание собакам и птицам. Если ты хочешь, чтоб Гектора труп растерзали собаки, тем опозорив его, то узнай: у мидийцев почетным 80 это считается36, и, коль умершего члены растащат птицы, — для персов почет. Для костей не используют урны, а среди многих могил37 разделяют разъятые члены: пламя костра поедает тела, но собаки и птицы делают то же, их плоть пожирая и нам оставляя 85 кости одни. И костер до костей добирается. Гектор разве того избежит, чтоб в сочащихся жижею тленья членах его не засох костный мозг? Происходит такое вечно в могиле любой, только скрытые мраком, в гробнице кости гниют, а когда на свету оставляют, сочатся, видом своим каждый день оскверняя взоры3’ живущих. Соорудит Андромаха надгробье пустое39, причиной будет оно для слез, в которых Ахилл отказал ей, — 33 Влачил ты Гектора тело. — См. II. XXII. 395-405, 464 sq.; XXIV. 14-18, 416 sq.; Drac. Hel. 128, 139-142. 34 Лишь добыча. — Драконций избегает упоминания о том, что Ахилла ждет под Троей скорая смерть, о чем неоднократно говорится в "Илиаде”. См.: XVIII. 94-96, 329-332; XIX. 408-418; XXII. 358-360; XXIII. 80 sq. 35 Подзаголовок неточен: Ахилл не спрашивает своего оппонента, а предла- гает свое решение вопроса. Ответ на его предложение делится на три части: (1). Отдав труп Гектора на растерзание собакам и хищным птицам, Ахилл нисколько не затронет нравственных чувств троянцев (78-92). (2). Сохранение непогребен- ного трупа — угроза осквернения природы и гибели мира (93-119). (3). Мнимое вмешательство Зака, пытающегося обуздать гнев Ахилла (120-140). 36 Почетным считается. — Аргументация эта заимствована у Геродота, I. 140. Ср. также: Cic. Tusc. I. XLIV. 108; Justin. 41. 3, 5: "Персы засыпают землей голые кости". 37 Среди многих могил. — Т.е., среди птиц и собак. э’ Оскверняя взоры. — Драконций здесь, как и в дальнейшем, непоследовате- лен: если у восточных народов считается почетным оставлять труп без погребе- ния, пока его не обгложут бродячие собаки и хищные птицы, почему его вид должен оскорблять взоры живых? Ср. 118 и примеч. 39 Надгробье пустое. — Ср.: Verg. Aen. Ш. 303-305; Drac. Hel. 610 и примеч. --- 1 154 -----------------
размышление Ахилла, выдать ли ему за выкуп тело Гектора ты ж, благородный Пелид, истребитель троянцев, навеки славу заслужишь себе святотатца, покрывшего скверной 95 члены, еще не остывшие. Портится воздух от трупов, ими лишенный дыханья живительных ветров; затмится день, чистоту потеряв, и созвездья ночные не станут в небе сверкать непорочно, и месяца лик восходящий мраком покроется, ночь везде загрязнит свод небесный. loo феб не нашлет на данайцев болезнь, не погубит их Троя, жрец Аполлона молить не станет средь лагеря греков о возвращении дочери40, — здесь, здесь таится погибель храбрым, здесь скоро начнется со Смертью кровавой сраженье. Гектор при жизни жесток был к врагам41, но вредит еще больше, 105 с жизнью расставшись. Конечно, чуму отвращать от болящих сам исцелитель-Хирон42 научил тебя, трогая плектром струны у лиры, когда ожидались сраженья и битвы; после уроков войны43 обучал он игре на кифаре, знаньем своим усмирив мальчишеский твой неуемный 110 дух после битвы приречной с кентаврами; много добычи взял ты тогда44. Но не знаешь, что запах тлетворный от трупа отягощает нам воздух, землю, дыхание, ветры? Люди поэтому мрут, и птицы, и скот, без различья. Смерть, если ей пренебречь, губит равно живущих и мира 115 благополучие; рушатся вечные связи всевышних с теми, кто смерти подвластен; межой разделила45 два мира матерь природа46, богов и умерших; не сходятся вместе трупы людей и эфир, покойник лучей избегает47 солнца, в убежище мрака подземного ищет укрытья. 120 Верь мне, увидишь во сне грозный призрак цензора48-деда, — 40 Имеется в виду ситуация, описанная в ’’Илиаде", I. 12-52. 41 Гектор жесток был. — Ср. Drac. Or. 711. 42 Кентавр Хирон, которому был отдан на воспитание Ахилл, научил его ис- кусству врачевания, военному делу и музыке: II. XI. 830 sq.; Sen. Tro. 830-835; Stat. Ach. I. 116-118, 185-188,442-448. Плектр. — См. Drac. Or. 86 и примеч. 43 После уроков войны. — В оригинале post lora, буквально "после вожжей", что можно понимать и как обучение верховой езде и как наказание вожжами. Ср. Ov. А. а. I. 11-16. 44 Ср. Stat. Ach. 152-154: кентавры де часто жалуются Хирону, что Ахилл на- падает на них, разоряя дома и угоняя скот. См. Drac. Hel. 322. 45 Межой разделила. — Сходная клаузула: Lucan. П. 11. 46 Матерь природа. — См. Drac. Or. 776. 47 Покойник лучей избегает. — Как и в ст. 90, Драконций рассуждает с точки зрения античного человека; с точки зрения восточных "варваров" покойник дол- жен терпеливо дожидаться, пока его обгложут собаки и птицы (78-85). 155 ---------------
Размышление Ахилла, выдать ли ему за выкуп тело Гектора так среди ночи Эак появится в лагере вашем, голос и жесты его полны будут гнева, жестокой бранью осыплет тебя, обвинит справедливою речью: "Разве достойны тебя, небес и моря потомок44 * * * * 49, 125 отпрыск богов, моего Эреба славная поросль50, храбрый Ахилл, такие деянья? В костре и в могиле мертвым отказывать? Прав убитых лишать на сожженье, на погребенье почетное, их к Ахеронтовым51 водам не подпускать? Справедливая жизнь мне открыла дорогу 130 к урне52, людскую вину, их заслуги испытывать строго, — ты ж, хоть любимый мой внук, спасенья никак не обрящешь, к урне приблизившись: маны прощенье дарить не умеют53, как не умею я сам, ни царь Минос, ни богом рожденный кносский судья Радамант, с кем мы в пропасти54 судим подземной. 135 Имя научат твое ненавидеть, чрез реки пронесши55, маны — ты прав их лишаешь56 на тех, кто уж смертью похищен57 *; держат Патрокла они5’, мешая в Харонову лодку 44 Названием римского должностного лица цензор Драконций пользуется для обозначения судьи. 49 Небес и моря потомок. — Эак, отец Пелея, — сын Зевса (Юпитера) и Эги- ны; стало быть, по деду Ахилл — правнук Зевса, владыки небес. Мать Ахилла Фетида — дочь Нерея, правнука Понта (Моря) и Геи (Земли); стало быть, по матери Ахилл — потомок моря. Ср. 228; Verg. Ecl. IV. 49; Stat. Ach. I. 869: "Потомок ты неба и моря". 50 Эреба поросль. — Неожиданная генеалогия, объяснимая разве только тем, что Эак выполняет обязанности судьи в Эребе — подземном царстве (ниже, 129- 134; Sen. Н. Get. 1559 sq.). 51 Ахеронт — река в подземном царстве, через которую Харон (см. 137) пе- реправляет в своей лодке тени умерших. 52 В ст. 130, 134 сл. имеется в виду представление о трех мужах, Миносе и Радаманте, сыновьях Европы и Юпитера, и Эаке, которым доверено быть судь- ями в подземном царстве. См. Sen. Н. Fur. 728-745. Правда, распоряжаться урной со жребиями умерших обычно доверяется Миносу (Verg. Aen. VI. 432). Кносский здесь значит "критский", так как царем в Кноссе на Крите был Минос. 53 Маны не умеют. — Такая же концовка: Verg. Ge. IV. 489. Маны. — См. Drac. Ог. 689 и примеч.; Med. 444 и примеч. 54 В пропасти. — См. Drac. Med. 415,435. 55 Чрез реки пронесши. — Т. е. через уже упомянутый Ахеронт, Лету, Стикс, Коцит и т. д. 56 Прав их лишаешь. — Ср. Soph. Ant. 1070-1072. 57 Кто уже смертью похищен. — Сходная клаузула: Verg. Aen. VI. 163: "Недостойною смертью похищен". ** Держат Патрокла они. — Приобщение убитого Гектором Патрокла нико- им образом не связано в "Илиаде" с судьбой Гектора. См. XXIII. 65-74. При вы- купе тела Гектора тень Патрокла уже находится в Аиде: XXIV. 592-595. —1 156 ---------------------------------
размышление Ахилла, выдать ли ему за выкуп тело Гектора сесть, чтобы раньше успел пересечь Гектор воды Аида. Так не пускаем и мы никого перейти через волны, 140 жребий свой там обрести, если не погребен по обряду”. Эпилог59 Но укроти, славный вождь, свирепые духа порывы, гнев отложи, умоляю: уже не почувствует Гектор, как над врагом ты яришься, чье тело ты выдать не хочешь; Гектора казнь не настигнет, кара настигнет пеласгов60 145 в лагере вашем, пока ты убитого злобно караешь. Возненавидит тебя Эак, и Патроклу придется муки принять на себя за бесчинство твое в наказанье. Трупа хотя б половину Приаму, Ахилл благородный, выдай: от скверны следы и часть сохраняет. Не хочешь 150 тело вернуть и кровавые члены, презрев благочестье, с тестем к тебе Андромаха придет, через поле шагая, с Астианактом младенцем, в печали вдовства очевидной; станет, увы! собирать супруга разъятые члены и, средь терновых кустов обнимая кровавую глыбу, 155 ей поцелуи дарить, величая ее своим мужем, — глыбу, покрытую кровью, супруга злосчастная будет звать своим Гектором, сыну внушая песка не касаться, может быть, крови впитавшего. Так в ожидании свекра61 время проходит, но делом вдова занята: выжимает 160 сок из краснеющих трав и им окропляет ланиты сына, чтоб ликом отцу был подобен62; и в горе безумном кажется ей, будто Гектора видит в Астианакте. Станет Приаму она показывать Гектора кости, кои лежат там и сям, колесом раздробленные; с плачем 165 Гектора милого прах целуют. Ребенку прикажут, чтоб окровавленным ртом останки отцовского тела поцеловал. "Здесь ты видишь, — Приам скажет внуку, — повсюду члены лежат на земле, — то отец твой растерзанный". Если нравам твоим не внушит благочестия эта картина63, 59 Эпилог делится на три части. (1). От гнева Ахилла страдает не Гектор, а греки (141-147). (2). Пусть он представит себе состояние родных Гектора (148 - 192) и поставит на их место своих близких (193-212). (3). Если Ахилл не хочет отдать тело Гектора, пусть выдаст за выкуп (213-231). 60 Пеласги. — См. Drac. Or. 45 и примеч. 61 В ожидании свекра, который не мог успеть за ней, идя пешком. 62 Чтоб отцу был подобен. — Т. е. так же покрыт кровью, как убитый Гек- тор. О сходстве Астианакта с отцом см. Sen. Tro. 461-468. । 157 ----------------
Размышление Ахилла, выдать ли ему за выкуп тело Гектора 170 то посмотри, что с женой творится, с Приамом, с Гекубой, с сыном, стыдливой сестрой: отец, на земле распростертый, ноги целует твои, для царя не считая позором, что повелела судьба несчастному; дочь Поликсена за руку держит младенца Астианакта и учит 175 Гектора тело обнять, чтоб оплакать его, но стремится мальчик в испуге уйти, в убитом отца не признавши. Все ж было телом, увы! что мать и супруга в объятьях держат растерзанным; ищут копьем нанесенные раны средь благородного сына и мужа растерзанных членов. 180 Спину, однако, зачем его трогают? Храброму мужу это обидно63 64; вы тело переверните и рану, мощным ударом сразившую Гектора, сразу найдете прямо в груди у царя65, его труп руками ощупав. Ногти дадут вам понять, как глубоко вонзилося в тело 185 древко копья, что за силу имеет изделье Вулкана66. Если же есть на спине увечья, они происходят от колесницы Ахилла, влачившего тело по скалам67: это они опозорили труп нанесенным увечьем. Гектором восхищены, мы тем более славим Ахилла: 190 им побежденный уж мертв; назначь же, великий, печали должный предел; отомстив, окажи снисхождение — кару Гектор, убитый, понес. Успокойся, взгляни: пред собою Астианакта ты зришь; ужель не встает пред очами образ любимого сына, и старость Приама почтенный 195 облик и речи отца68 твоего не рождает в сознанье? Ведь и тебя хочет встретить родитель, Пелид твой счастливым после войны; Ликомед69, супруги отец престарелый, 63 Если эта картина. — Ср. Verg. Aen. VI. 405; Drac. Hel. 139-142. 64 Это обидно. — Рана, нанесенная в спину, вызвала бы предположение, что Гектор был убит, спасаясь бегством. Ср. II. XXII. 283 sq. 65 Прямо в груди у царя, т. е., Гектора. Согласно "Илиаде", XXII. 324-327, Гектор был убит ударом копья в шею. 66 Изделье Вулкана. — Имеются в виду доспехи, изготовленные Гефестом (Вулканом) взамен тех, что Ахилл отдал Патроклу. Они были сняты с убитого Гектором. См. II. XVIII. 130-137,468-616. 67 Влачившего тело по скалам. — Ср. Lucan. VI. 639. 68 Облик и речи отца. — Ср. II. XXII. 420-422; XXIV. 486-492, 511; II. Lat. 986 sq.: "Сердце твое пусть взволнует// Вместо Приама Пелей..." 69 Ликомед — царь острова Скирос. Здесь, среди служанок его дочери Деида- мии, Фетида укрыла Ахилла, зная, что ему предстоит погибнуть под Троей. От союза с Деидамией у Ахилла родился сын, названный Пирром. См. Drac. Med. 331- 333 и примеч. 158 --------------
размышление Ахилла, выдать ли ему за выкуп тело Гектора в радостных видит мечтах, как он внука тебе представляет70. Ты с Деидамией нежной рядом поставь Андромаху 200 с плачем ее сиротливым, — и та, день и ночь хитроумно71 взоры напрягши и ум, трепещет: лишь только увидит в темных волнах паруса, бежит, как безумная, в воду72, чтобы узнать, не разрушена ль Троя, не пал еще Гектор, — страх ее сердце томит. Тебя она хочет увидеть 205 с плектром в руках, ударяющим снова по ласковым струнам юною дланью своей, чтоб тебя похвалами осыпать; хочет обвить твою шею, лобзанья даря слаще меда. С жалобным воплем седины осыпала прахом Гекуба — в сердце сыновнем своем представь себе в море Фетиду: 210 хоть и сама она смертных судьбе не подвержена, все же храбрый Ахилл, родила тебя смертным73, и это печалит душу ее. Поразмысли и щедро даруй снисхожденье, вождь величайший. Но если все это тебе безразлично, цену назначь, победив, продай благородное тело. 215 Выдай за выкуп его немалый, как будто живого74, выдай за сумму, в какую ты Гектора сам оценил бы. Принято тело ценить благородного мужа высоко, коль отличался в войне; ты всем вдохнешь мужество в душу, тело, не дешево выдав сраженного в битве жестокой, 220 кто, не жалея себя, сограждан любил и свой город75. Пусть Дарданид перечтет богатства, даст много талантов76, пусть в нищете и нужде77 пребывает он с Астианактом, 70 Внука тебе представляет. — Как видно, Драконций полагает, вопреки общераспространенной версии (ср. II. XIX. 326), что Пирр родился уже после отъезда Ахилла под Трою. 71 Хитроумно. — Непонятно, за что Деидамия заслужила такую оценку своих действий, которая имела бы смысл только в том случае, если бы отец не знал об ее отношениях с Ахиллом. 72 Ст. 201 сл. ср. со: Stat. Ach. 310 sq.: "В мужа вцепилась, глаза устремив на корабль и его лишь // видя, как к берегу шла...” 73 Родила тебя смертным. — Ср.: П. I. 414-417; XVIII. 53-60; XXIV. 84-86, 131 sq. 74 Выдай за выкуп. — Ср.: II. XXIV. 118 sq., 136 sq., 146 sq., 175 sq., 195 sq. Как будто живого. — О выкупе, который принято брать за пленного, см.: II. I. 12-23; XXII. 49-51; XXIV. 686-688. 75 Сограждан любил и свой город. — См.: II. XXII. 433-435, 507; XXIV. 214- 216,499sq., 729 sq. 16 Даст много талантов. — О содержимом выкупа см.: II. XXIV. 228-237. ---- 159 ----------------
Размышление Ахилла, выдать ли ему за выкуп тело Гектора также и все, кто Пергам населяют; останется карой Лаомедонта потомкам77 78, что друг твой, безмерно любимый, 225 будет почтен в погребении златом, за Гектора данным79, лишь бы был отдых дарован покойникам и избавленье ныне живущим — от смерти80, и пусть наслаждаются мирно воздухом чистым и небо, и Тартар, и море, и суша, род свой откуда ведешь81. Хоть земля для мертвых — могила, 230 знаменьем будет, что Троя свой выкуп заплатит и подать всю предоставят данайцам троянцев поверженных трупы82. В ркп N подписано: Заканчивается размышление Ахилла, размышляющего (sic!), выдать ли за выкуп тело Гектора. 77 В нищете и нужде. — Драконций явно преуменьшает материальные воз- можности Приама и его подданных. См.: II. XXII. 114-121, 340 sq., 349-351; XXIV. 686-688. 78 Лаомедонта потомкам. — См. Drac. Hel. 185 sq. и примеч. 79 Златом, за Гектора данным, — но уже после погребения Патрокла. Ср. II. XXIV. 592-595. 80 От смерти. — Разумеется, не от смерти вообще, а от той, причиной кото- рой мог бы стать непогребенный труп. См. 111-113. 81 Род свой откуда ведешь. — См. 124 и примеч. 82 Троянцев трупы. — Т. е. богатство, которое останется в домах троянцев после их гибели. ...... — 1 160 ---------------
Гил Мальчика судьбы пою1, кому нимфы жаром любовным благо содеяли. Мне так ты, Муза, велишь. Что за случай спутника бедствий Алкида1 2, его утешенье, похитил? Бог идалийский крылатый3 однажды на матери лоне 5 нежился сладко4, обвив шаловливыми шею руками и поцелуев прося. Свой сияющий лик обратила к сыну Венера, устами, как розы блиставшие, молвив5: "Мир покоривший и небо6, чье пламя разит Громовержца, силы взыскую твоей, от коей сама пламенею, 10 чтобы оружьем своим, содержащим огонь плодородный, матери просьбу узнав, исполнил, как сыну то должно. Не о преступном прошу, и мое не порочно моленье, также не в тягость тебе, хоть и тягости ты одолел бы”. Матери, просьбы ее прерывая, Амур отвечает: 15 "Трудность любую назначь, поручи мне великое дело, мать, не смущаясь. Куда мне направить стрелу? Что поджечь мне? Должен заставить кого из богов иль людей загореться? Лишь назови: вспыхнет он. Что взор омрачаешь слезами? Все я исполнить готов; коль захочешь, и сам Громовержец7, 20 неба владыка, охваченный пламенем, облик теленка примет, забыв небеса, замычит1 среди трав изобильных, 1 Судьбы пою — традиционный зачин эпического повествования. Ср.: Verg. Aen I. 1-11; Stat. Theb. I. 3; Drac. Or. 1-8. 2 Алкид — Геракл, названный так при рождении по деду. 3 Бог идалийский крылатый. — См.: Drac. Med. 89 sq.; Hel. 495 sq. 4 Нежился сладко. — Ср. Drac. Med. 124. 5 Ст. 8-13. — Ср. Drac. Med. 126 и примеч. 6 Мир покоривший и небо. — Ср. Drac. Med. 134 и примеч. 7 Сам громовержец. — Далее, 19-27, перечисляются связи Зевса (ср. Ov. Metam.VI. 103-113): в облике быка Юпитер соединился с Европой (ср. Ov. Metam. II. 843-875); золотым ливнем проник в лоно Данаи; под видом орла (птицы, что его носит перун) соединился с Астерией и похитил Ганимеда (Ov. Metam. VI. 108; X. 155-161); под видом лебедя соединился с Ледой, под видом змея — с Персефоной, родившей Сабазия; под видом сатира — с Антиопой, родившей Амфиона и Зета. К истории Алкмены см. "Амфитрион" Плавта. —............=Г1 161 ----------------
Гил словно он подлинный бык на лугу; или ливнем прольется из под небес золотым, дом затопит богатством, иль птицей, что его носит перун, иль лебедем, змеем, сатиром; 25 будет Алкмену любить, шлем надев и оружьем сверкая, звонко блестящим щитом потрясая, и воин-любовник стянет две ночи в одну, погасив дневное сиянье. Если угодно тебе, то Паллада огонь наш почует, дева, что с полом своим враждует, но все же признает 30 силу мою и, копье свое бросив, возьмется за пряжу8 9. Если отец мой Нептун10 11, дыханием море тревожа, в волнах бушует, — стрелой пламенеющей, значит, сражен он. Мой одолеет огонь и воды, средь волн клокотанья будет тритонов любить Галатея, Фетиду" — дельфины. 35 Все, что в пучине живет, подожгут мои острые стрелы. Если желаешь ты, мать, чтобы люди, огнями моими распалены, оскорбляли заветное ложе, отцовских12 будет лобзаний искать его дочь; сын, того не желая, с матерью грех совершит, брат родной сестру опозорит; 8 Неба владыка... замычит. — Ср.: Stat. Theb. XI. 214; Claud. Nupt. Hon. 112 sq.: "Снова среди бычков сидонских ты понуждаешь / громко мычать Громо- вержца"; Carm. min. XXIX. 52 sq.: " Ты понуждаешь мычать среди волн самого Громовержца, / небо покинув". Ср. Drac. Hel. 557 sq. 9 Возьмется за пряжу. — Здесь Амур несколько преувеличивает свои воз- можности: Афина Паллада испокон веку считалась покровительницей ремесел (Афина Эргана) и искуснейшей ткачихой. Ср. Ov. Metam. VI. 1-145. 10 Отец мой Нептун. — Генеалогия Эрота на отличалась устойчивостью: его производили от Урана, Зевса и т. д. Происхождение Амура от Нептуна — редкая версия, хотя Нептун и назван мужем Венеры у Драконция: Rom. VI. 96 sq. 11 Галатея и Фетида — дочери морского старца Нерея. Почему им приписы- ваются такие компаньоны — загадка. 12 Ст. 37-44 — каталог инцестуозных связей. Дочь, искавшая отцовских лоб- заний — Мирра (Ov. Metam.. X. 300-502); в сыне, совершившем грех с матерью, того не желая, комментаторы хотят видеть некоего Пердику (см. 41) — охотни- ка, влюбившегося в собственную мать и иссохшего от тоски по ней (на эту тему существует поздний эпиллий "Болезнь Пердики” (Anth. Lat. 808), иногда припи- сываемый Драконцию, но по всем признакам ему не принадлежащий). Однако, более вероятно, что здесь имеется в виду коринфский тиран Периандр, ставший жертвой страсти своей матери (Parth. Narr. XVII). Правда, Периандр — лицо не мифологическое, но для Драконция это едва ли могло иметь значение. Примеры недозволенных связей брата и сестры'. Кавн и Библида (Ov. Metam. IX. 439-665), Макарей и Канака (Ov. Her. XI), Левкипп (Parth. Narr. V). Мачеха, позарившаяся на пасынка — Федра (см. "Ипполит” Еврипида, "Федру” Сенеки, Тероиду" IV Овидия). Сестру заполучит Юпитер. — Могут иметься в виду Деметра или Юнона. Зажжется страстью к быку — как Пасифая, супруга Миноса, родившая Минотавра (Ov. А. а. I. 289-326). 162
Гил 40 пасынком мачеха пусть овладеет, ласки рассыпав, новый Пердика пускай обезумеет, новая Мирра явится, снова сестру заполучит Юпитер в супруги. Что говорить? Коль прикажешь, другая царица зажжется страстью к красавцу быку, и другая объявится Федра”. 45 Радуясь этим словам, с лицом просветленным, Венера: ’’Резвый ребенок, тебе все, что в мире родится, подвластно: Небо, созвездия, Море, Земля; так пускай не смеются, что выступает Венера просящей: сама мать Амуров13 ищет у сына огня, поскольку в призвании этом, 50 хоть мы с тобой и равны в почитанье, однако, сознаюсь, милый, что силы твои здесь надежней. За матери слезы если угодно тебе отомстить14, научу — ты же слушай. Нимфы, мой мальчик любимый, всем хором однажды сучили пряжу на дне своего Пенея15. Тут (стыдно промолвить!), 55 Солнца любовь, все грехи мои разглашает Климена16 нимфам; о том говорит, как в сеть я попала, как цепью Марса Вулкан оковал, — во всем этом Солнце — наводчик. Нимфам же слушать угодно, как нашу беду расславляют. Если так нравилось им распевать о моих приключеньях, 60 пели бы девы за пряжей, мой мальчик, о наших победах, пели б, как вынес Парис приговор17 в мою пользу на Иде. Вот вся причина моей печали. Коль стрелами мог бы их распалить иль сердца поразить своим сладостным ядом, пусть бы узнали любовь, твоих стрел научились бояться. 65 Есть у Алкида, в годах самых нежных, любимейший спутник, ярким румянцем украшен и белизною молочной18, . 13 Мать Амуров. — Амуры во множественном числе — достаточно излюб- ленный сюжет эллинистической и римской литературы и изобразительного ис- кусства (ср. Ov. Am. III. 15,1; Her. VII. 59; XVI. 203; F. IV. 1. 1 Drac. Med. 597). Однако здесь, где речь идет о всевластии Амура, этот образ явно неудачен. 14 Если угодно отметить. — То же начало стиха: Drac. Or. 755. 15 Пеней (совр. Пиньос) — самая большая река в Фессалии, протекающая ме- жду горами Олимп и Осса. Если Драконций все время называет ее источником (fons, 77 sq., 91 etc.), то это можно отнести на счет недостаточности его знаний в области географии Греции. См. Drac. Or. 109 и примеч. 16 Климена. — Здесь объединены в одном лице Климена — дочь Океана и супруга Солнца, мать Фаэтона, и речная нимфа, которая рассказывает об измене Венеры Вулкану у Вергилия (Ge. IV. 345-349). Далее, 56 сл., имеется в виду из- вестный эпизод из "Одиссеи", VIII. 266-366. 17 О приговоре Париса. — См.: Drac. Hel. 31-36; Or. 952. 18 Румянцем и белизною. — Стих целиком заимствован у Стация, Ach. 161 sq., с небольшой перестановкой слов; ср. также: Drac. Or. 127; Hel. 519. 163 -----------------
Гил в лике его белоснежном пурпурное плавает пламя. Пусть же, ребенка узрев, все нимфы страстью зажгутся, будет им карою злой — своих исполненья желаний 70 долго в тоске ожидать, пока вырастет общий любимец". Так бы осталась словами19 обида Венеры, когда бы дерзкий Крылатый не взял оселок20, чтоб точить свои стрелы. Луком себя опоясав, людей и бессмертных услада21, пламенных стрел прихватил, приладил колчан за плечами. 75 Во всеоружье взлетел, и только покинул Крылатый небо, уж он на земле; так быстро лишь мысль пробегает22. Только к ручью подошел, бросил камень в хрустальные воды, гул от него испугал обитательниц глади зеркальной; все выплывают узнать о причине, покой их смутившей. 80 Бог окрыленный бежит, вступает в тенистую рощу, там, изменив облик свой, принимает образ наяды, тело себе удлинив, чтоб ростом казаться повыше, — дабы обман совершить, приказанье родимой исполнить. Длинное платье на нем колышется, пят достигая23, 85 кудри по белым плечам рассыпаются в кольцах игривых, ветер дыханьем своим, налетев, раздувает прическу, надвое делит блестящие волосы, лоб обнажая. Скромно, как будто бы нехотя, к девам Амур приближался, крылья надежно укрыты под платьем, свободно лежащим. 90 С нимфами вот он смешался под девичьим видом притворным; их вопрошает Амур, зачем, покинув источник, робкий на землю их хор дружно вышел; ему объясняют; их заверяет Амур, что нисколько не ведал такого. А, между тем, одолев Эриманфского вепря, тиринфский 95 с радостью шел Геркулес24, с ним вместе прекраснейший мальчик, Гил, молненосного вепря нагруженный шкурой23 с зубами; 19 Так бы осталась словами. — Начало стиха целиком заимствовано у Клав- диана, Bel. Gild. I. 201 sq.: "Так бы осталась словами обида, когда б не Юпитер..." 20 Взял оселок. — Ср. Ног. Carm. II. 8. 14-16. 21 Людей услада. — То же окончание стиха: Lucr. I. 1, где речь идет о любви как космической силе. 12 Лишь мысль пробегает. — Ср.: Claud. Rapt. II. 201 sq.; Cic. Nat. d. Ш. 69. 23 Пят достигая. — Ср.: Verg. Aen. I. 404; Drac. Or. 787 sq. 24 Тиринфский. — Геркулес назван так потому, что его мать Алкмена прихо- дилась внучкой тиринфскому царю Персею, а отец Амфитрион был сыном ти- ринфского царя Алкея. Победа над Эриманфским вепрем — третий по счету из 12 канонических подвигов Геркулеса. ---- 1 164 -----------------
Гил пусть он, бессильный, страдал под тяжестью груза такого, все же был рад, будто сам приобщился к триумфу героя, будто Алкид не один уложил жестокого зверя. 100 Нимфам ужасен Алкид, но любуются внешностью Гила. Так между ними одна ко всем обратилася сестрам25 26: ”0, безмятежные нимфы, Пенея богини, скажите, был ли природою создан когда-нибудь образ, подобный этому мальчику? Не был таков пастух с горы Иды27, 105 ни Ипполит, ни Язон, осиянный ночною богиней, не был ни Бромий таким, ни сам Аполлон величавый28. Жребий счастливый у той, кто красою такой завладеет, кто с ним на ложе любви в поцелуях сольется губами”. Гила они восхваляют чрезмерно, меж тем как Крылатый 110 лук достает и, смешав с медом страсти любовные яды, стрелы готовит хитро и их среди нимф рассыпает. Все то бледнеют они, то румянец красит их лица29, руки высоко вздымают, глубокие вздохи колеблют их непрерывно уста; сами тянутся пальцы к прическе; 115 то говорить начинают, то вдруг умолкают30, запнувшись. Все здесь — приметы любви. И молвит сестрам Климена: "Хочется мне, чтобы Гил был похищен, нам милый, и в волнах нашу изведал любовь, — то влюбленной в вину не поставят. Любит Энона31 Париса, Ликасту32 верна Амазонка, 25 Нагруженный шкурой. — Геркулес отнюдь не снимал с вепря шкуру; это касается Немейского льва. 26 Ст. 101 составлен из двух половин стихов Овидия: "И между ними одна" (Metam. XI. 6) и "...обратилась к сестрам ученым" (Metam. V. 255) — с заменой doctas на cunctas. 27 Ст. 104-106. — Сравнение смертных в красоте с богами и героями — об- щее место римской поэзии. Ср.: Verg. Aen. IV. 141-150 (Аполлон); Ov. Metam. Ш. 421 (Вакх, Аполлон); Stat. Silv. II. 6. 65 sq. (Тезей, Парис, Ахилл, Троил). Пастух с горы Иды — Парис; см. Drac. Hel. 2 и примеч. Язон, осиянный ночною богиней. — Имеется в виду встреча Язона с Медеей ночью в храме Гекаты, нередко ото- ждествляемой с Луной. См. Drac. Med. 188-193 и примеч. 28 Бромий — культовое имя Вакха (ср. Ov. Metam. IV. 11: "Ладан несут и зо- вут Лиэя, Бромия, Вакха"). Вакх и Аполлон часто называются вместе ради их красоты: Ov. Metam. III. 421; Her. XV. 23 sq. 29 To бледнеют. — См.: Drac. Or. 122 и примеч.; Med. 499-501; Hel. 500 sq. 30 To вдруг умолкают. — См. Drac. Hel. 505 sq. 31 Энона. — См. Drac. Hel. 63. 32 Ликаст. — Ни один из мифологических героев, носящих это имя, не имеет какого-либо отношения к амазонкам. Может быть, Драконций принял за имя собственное название одного из племени амазонок, встречающееся у Аполлония Родосского (II. 999), Ликйотин? 165
Гил 120 любят красавца Адониса, сам Купидон любит фурий”. Сколько веков напролет влюбляются Небо, созвездья, волны морские, Земля, Плутон, — мне ли, нимфе, бояться? Так говорит. Между тем, напевая, к источнику близок Гил; зачерпнуть здесь воды хочет он, и в руках его урна33 34. 125 Только увидели нимфы прекрасные, как он подходит, все засмеялись35, что медлит. И всем одного захотелось36: в волны едва погрузил он, правой рукой ухвативши, урну, его увлекая, все нимфы под воду нырнули. Гил испугался похищенный и устремился от страха 130 к гроту хрустальному: был образован землей травянистой. Всех ободряя сестер, Дейопея37 тогда обратилась к мальчику: "Милый ребенок, не подобает слезами лик свой тебе орошать, — только внешность уродуешь плачем. Вовсе и незачем плакать, — ведь мир при тебе остается38: 135 нас украшают фиалки, красивые лилии, розы, любит нас сам Гиацинт, и в волнах Нарцисс39 поселился; всякий цветок ароматный, всякая яркая травка косы, водою взращенные, нам украшают венками. Ты женихом нашим здесь будешь вечно, до дней окончанья. 140 Речью смягчала такой Дейопея мальчика душу. А между тем, разъяренный, тиринфский герой мчался мимо, с криками Гила ища, и берег ему отзывался, волны, и горы, и лес повторяли любимого имя40. 33 Адонис — первоначально ближневосточное растительное божество, затем в греческой мифологии — возлюбленный Афродиты (Ov. Metam. X. 503-552). Ку- пидон любит фурий — загадочное утверждение. См. прямо противоположное мнение: Drac. Med. 454-460. 34 В руках его урна. — Описание, совершенно несовместимое со ст. 95-99: на- груженный шкурой вепря Гил не в состоянии нести еще тяжелую урну. Это — остаток традиционной версии мифа. 35 Все засмеялись. — Ср. Verg. Eel. III. 9. 36 Ст. 126 явно испорчен, так как отсутствует дополнение — чего захотелось нимфам? Эта неловкость в тексте сохранена и в переводе. 37 Дейопея — имя двух нимф у Вергилия: Ge. IV. 343 (названа вместе с Кли- меной); Aen. I. 72. У Валерия Флакка (Ш. 529 sq.) в эпизоде с Гилом участвует нимфа Дриопа. Всех ободряя сестер. — См. 102 и Stat. Ach. 803: "Всех ободряя сестер, Деидамия..." 38 Мир при тебе остается. — По-видимому, Дейопея считает миром только то, что окружает ее и будет окружать Г ила, — лилии и розы. 39 Гиацинт (Ov. Metam. X. 162-219) никакого отношения к нимфам не имеет, Нарцисс отверг любовь нимф и влюбился в собственное отражение в воде (Ov. Metam. HI. 341-503). Здесь они объединены, возможно, потому, что оба были очень красивы и умерли молодыми. Ср. Claud. Rapt. П. 131-136. ------- ZH 166 ---------------------
Гил Только источник молчал, где похищен был Гил. В эту пору 145 к звездам крылатый Амур возвращался; исполнивши дело, матери он сообщить о победе стремился, ликуя. Слышал он голос и стон Геркулеса, искавшего Гила; бог и поведал ему о случившемся: мальчик прекрасный, спутник Алкида похищен источника нимфами; втуне 150 все Геркулеса надежды пропали, огнем идалийским истреблены. Застонал, цепенея и палицу бросил: "Вскормлен ты был, мальчик мой, понапрасну, ты, видевший всюду доблесть мою (как свидетель40 41, присутствовал при испытаньях, коих я встретил немало: был вепрь побежден, льва в Клеонах42, 155 шею руками сдавив, я убил, отбросивши стрелы; сына Земли43, от нее оторвав, при тебе задушил я). Кто оботрет мне теперь, утомленному, пот после битвы? Кто будет спутником мне, если новые битвы навяжет мачеха44? Что я скажу твоей матери — малым ребенком 160 мне тебя вверила, чувства забыв материнские. Встретив, как я ей сына верну? Одно лишь придется сказать мне: «Радуйся, мать, и ликуй, повод есть: родила ты на счастье смертного, ныне же матерью стала бессмертного бога45»”. 40 Повторяли любимого имя. — Ср.: Prop. I. 20. 49 sq.; Vai. FI. Ш. 597: "...Снова леса отвечают и призрак бродячий". 41 Как свидетель. — Спутником Геркулеса и свидетелем его подвигов был его племянник Иолай. Гил принял участие только в походе аргонавтов. 42 Клеоны — город в Арголиде, вблизи Немейской рощи, где Геркулес одолел льва, часто называемого поэтому Клеонским. См.: Lucan. IV. 612; Sil. Ital. III. 34: "...задушен рукою могучей // лев Клеонейский с разверстой зияющей пастью". Ср. Drac. Неге. 28-30. 43 Сына Земли — Антея. Согласно традиционной хронологии, встреча Герку- леса с Антеем происходит много позже, чем с Эриманфским вепрем. 44 Мачеха — Юнона. Ср. Drac. Неге. 13,40; Med. 134. 45 Бессмертного бога — т. е. Г ила, ставшего бессмертным благодаря его по- хищению. 167 ----------------
Слова Геркулеса, ВИДЯЩЕГО, КАК ГОЛОВЫ ЗМЕИ Гидры отрастают в большем ЧИСЛЕ, ЧЕМ БЫЛИ СРУБЛЕНЫ О, всемогущий Юпитер1, высокий правитель Олимпа, отпрыски страшной змеи мне смертью зачем угрожают? Хоть ты, отец, и царишь, но отряд их змеиный замыслил заговор против меня враждебный. Иль, может быть, ныне 5 дети твои и Юнона, надменные, правят на небе, морем, землею и молний трезубцем владеют1 2? Иль сам ты ярко блистая, с утра на землю спустился? Иль горем тяжко подавлен, Олимп ты покинул3 при солнца закате? Горько Алкиду — тобой порожден он, отец благодатный, — 10 что нет почета ему, а трудов и опасностей — тысчи. Ибо, какое б чудовище свет не видал4, всех страшнее, будет оно мне врагом. Победы в каких только войнах я не одерживал, — мачеха5 в ярости пасынку может их навязать в подтвержденье, что вправду я — сын Громовержца6, 15 коль приказанья ее выполняю труднейшие! Войны страшные ждут, лишь с триумфом вернусь; не остался ни разу я без врага7; на свирепых чудовищ все время мне должно 1 О всемогущий Юпитер. — Ср. Sen. Н. Fur. 205-208а. 2 Дети твои владеют? — Ср. воспоминание о неудавшемся заговоре против Зевса: II. I. 399-406. Молний трезубец. — См. Sen. Phaed. 681; Thy. 1089. Юпитер часто изображался с тремя молниями, зажатыми в правой руке. 3 Олимп ты покинул? — Причина такого предположения неясна. В любом случае Геркулес пытается оправдать невмешательство Юпитера в его положение. 4 Свет не видал. — См. вступительную статью. Ср. также: Sen. Ag. 829-865. 5 Мачеха — Юнона, поскольку она является "законной" супругой Юпитера. Ср.: Sen. Н. Fur. 19-29, 213 sq.; Н. Oet. 38, 52 sq. См. Drac. Hyl. 159 и примеч. 6 Вправду я — сын Громовержца. — Ср.: Sen. Н. Fur. 35 sq., 445 sq.; Н. Oet. 9 sq., 1499-1505, 1696-1698; Ag. 812-828. 168 ----------------
Слова Геркулеса, видящего, как головы змеи Гидры отрас* тают в большем числе, чем были срублены в битву идти. И с тобой враждует, родитель, супруга, как на меня нападет, ты всегда моих бедствий причина. 20 Ползал еще по земле я7 8, — двух змей с раздувшейся шеей, с гребнями на головах, на меня наслала Юнона, с грозным огнем в глазах, с ядовитою пеною в пасти, и расщепленный язык дрожал меж зубами со свистом9. Змей этих видеть и слышать для всех было страхом ужасным, 25 я Же, младенец, смеясь, задушил их обеих руками. Так вместо смерти они принесли мне впервые победу, так я добычей не стал Юноны прислужников верных. Думал, нет больше врагов, если льва победил я в Немее10 *, — я без меча, безо всяких сетей на него ополчился, 30 и без другого оружия, силе лишь рук доверяя, шкуру его я ношу. И теперь вот, еще утомленный, с третьим воюю врагом", — убитый, он вновь оживает. Эту чуму много раз поражал, но все больше ярится, и сокрушить нету сил. О, судьба моя вправду несчастна! 35 Хуже всего — победить, ибо с собственной силой своею я здесь сражаюсь: свирепых врагов для меня производит меч мой, когда, победив, возрождает их снова для битвы. Если какой-нибудь бог на Олимпе доводится братом мне, пусть придет, наконец, и несчастному помощь окажет; 40 только прошу, пусть не сын будет он моей мачехи12 злобной, хоть бы и брат мне. Приди на помощь, богиня Минерва, в битвах могучая; блеском отцовским шлем твой сияет, щит твой, сверкая, звенит; потрясаешь ты молньей; Горгона” 7 Не остался ни разу я без врага. — Ср.: Sen. Н. Fur. 613-615; Н. Oet. 35-39, 61,256-262. 8 К ст. 20-25 ср., вплоть до лексических совпадений, Sen. Н. Fur. 214-221. 9 Ст. 22 сл. навеян, по-видимому, двумя описаниями у Вергилия: Аеп. П. 210 sq., 475. Ср. Theocr. Id. XXIV. 18 sq.; Drac. Or. 225; Med. 557 sq. 10 Немейский лев был неуязвим для оружия, и Геркулес победил его, задушив (силе лишь рук доверяя, ср. Drac. Hyl. 155). Шкурой его он стал пользоваться как одеждой (см. 31 и Sen. Н. Fur. 944-949; Н. Oet. 411, 1932-1935). В рукописи ст. 30- 31 испорчены; по-видимому, между ними выпал один стих примерно такого содержания: "шею могучую сжав, я его задушил и со славой" и т. д. С третьим воюю врагом. — Согласно канону 12 подвигов Геркулеса, пер- вым была победа, одержанная над Немейским львом, вторым — над Гидрой. Однако Драконций начинает отсчет от подвига, совершенного еще в детстве, — Удушения змей, насланных Юноной. 2 Не сын моей мачехи — т. е. рожденный Юпитеру не Юноной, как, напри- МеР, Марс. См.: Sen. Н. Fur. 907 sq.; Н. Oet. 1313 sq. ~~ =П 1б9 ------------------
Слова Геркулеса, видящего, как головы змеи Гидры отрас- тают в большем числе, чем были срублены вместе воюет с тобой, в вечный камень людей обращая. 45 Дева-сестра13 14, рождена из головы Громовержца, мне ты в трудах помоги. Скажи, каким способом можно искоренить этих змей, что сами под меч мой стремятся? Чтобы им вырасти, гибнут охотно свирепые шеи! Срубишь, — опять возродились, другая змея вырастает! 50 Дева совет мне дала15: "Если трудится меч твой впустую, пламенем яды сожги леденящие; срубленным шеям смерть принесет пусть огонь и, прожорливый, пусть уничтожит головы все, и спалит он драконов, уже пораженных". 13 Потрясаешь ты молньеи. — По-видимому, Драконций имеет в виду, что Минерва была единственным олимпийским божеством, которому Юпитер мог доверить владение его перунами. См. Aesch. Eum. 830 sq. Горгона — т. е. ее голо- ва, помещенная на щите (эгиде) Минервы. См. Drac. Med. 599 и примеч. 14 Дева-сестра — девственная богиня Минерва, приходящаяся Гекулесу се- строй, поскольку она рождена Юпитером, но не имеет отношения к Юноне и, стало быть, удовлетворяет желанию Геркулеса (14). Ср.: Sen. Н. Fur. 901-903: "Молю тебя, во всех трудах помощница, // Воительница дева, с чьей груди грозит // Эгида ликом, в камень превращающим". 15 Совет мне дала. — Переход к прошедшему времени объяснить трудно. Может быть, Драконций представлял себе дело таким образом, что последние 4 стиха произносятся Геркулесом уже после окончания его сражения с Гидрой? 170 -------------
Указатель имен и названий1 Абидос: Е 247 август (месяц): А. 22 Аверн: М. 446 Аврора: М. 102 Австр: О. 45 Агава: М. 551 Агамемнон: О. 25, 289, 389, 419,426,516, 520, 696, 873, 875 Агенор: Е. 558; М. 314 Адмет: Е. 210 Адонис: Г. 120 Азия: 0.269, 275,898 Аид: А. 138; М. 415 Александр (Парис): Е. 69, 168, 225, 264, 368, 603 Алкеста, Алкестида: Е. 208; О. 440 Алкид: Г. 3, 65, 99, 100, 149; Гер. 9; О. 847 Алкмена: Г.25 Аллекто: М. 482 амазонка: О. 344 Амиклы: Е. 30,439 Амур: Г. 14,48, 88,91,93, 145; Е. 495; М. 61, 145, 149, 159, 165, 174, 201,214, 240, 461,597 Амфиарай: О. 692 Андромаха: А. 38, 91, 151, 199; Е. 155; О. 864 Антенор: Е. 240, 260, 590 Антилох: Е. 325 Анхизид (Эней): Е. 372 Аполлон: А. 101; Г. 106; Е. 184, 188; 0.817 аргивяне: М. 598; О. 165 Арголида: О. 321 арголидский: А.66; 0.28, 586, 636 Аргос: Е. 338; О. 702 Аркт: М. 172 Астианакт: А. 39, 152, 162, 174, 193,222 Атамант: М. 583 Атрид (Агамемнон): О. 4, 62, 84, 108, 114, 170, 175, 189, 199, 245, 256, 283, 385, 426, 579, 720, 726, 845, 873, 877, 896; (Менелай) Е. 449, 537, 585; О. 196; (Орест) 685, 800, 809 Атридов: О. 307 1 Принятые сокращения: А. — "Размышление Ахилла"; Г. —"Гил"; Гер. — "Слова Геракла"; Е. — "Похищение Елены”; М. — "Медея"; О. — "Трагедия Ореста"; bis — имя упоминается дважды в одном и том же стихе.
Указатель имен и названий Атриды (дети Агамемнона): О. 355, 374 Атропос: Е. 203 Аттика: Е. 28 Афина: О. 33 афинский: О. 515, 638,919 Афины: М. 599; О. 287, 592, 888, 905,912 афиняне: О. 655 Африк: Е. 385 ахейский: Е. 362 Ахеронтов: А. 128; 0.496 Ахилл. Ахиллес: А. 10, 31, 53, 92, 126, 148, 187, 189,211; Е. 49, 127, 158, 192, 321; М. 330, 333; О. 78,476, 536, 623, 807, 891,898 Аякс (сын Оилея): Е. 144,324; (сын Теламона) Е. 50, 290, 315,319, 364, 376; 0.711, 848 Беллона: Е. 147; О. 388 Бромий: Г. 106 Вакх: М. 587, 590; О. 846 вакханки:М. 283,551 Венера: А. 60, 75; Г. 7,45,48, 71; Е. 35, 64, 168, 228,451, 472,488; М. 53, 122, 125, 218, 269, 587, 590, 596; О. 434 Венерин:М. 339 Вулкан: А. 185; Г. 57; М. 598 Галатея: Г. 34 Гармония: М. 591 Гектор: А. 11,37, 44,49, 55, 64, 76, 78, 85, 104, 138, 142, 144, 157, 162, 163, 165, 175, 182, 189, 192,203,216,225; Е. 83,92, 128, 139, 141, 142, 156,212, 239,605,624; О. 75,424, 703,712, 748 Гекуба: А. 170,208; Е. 96, 146, 620 Гелен: Е. 88, 119, 181, 189, 608 Геркулес: Г. 95, 147, 150; Е. 79, 294, 603 Гермиона: О. 808 Гесиона: Е. 51,226, 269, 313, 333,367 геты: О. 427 Гиацинт: Г 136 гиганты: О. 242,930 Гил: Г. 96, 100, 109, 117, 124, 129, 142, 144, 147 Гименей: М. 88, 163, 263 Гиппокрена: М. 29 гирканский: Е. 577 Главка: М. 369,426,447,494; О. 431 Гомер: Е. 12, 16, 28 Горго, Горгона: Гер. 43; М. 599 греки: А. 63, 101; Е. 280, 294 ; М. 37; О. 203, 368, 973 Греция: Е. 45, 294 Громовержец: Г. 8, 19; Гер. 14, 45; Е. 152, 167, 198,440, 465, 528; М. 5, 55, 72, 138, 316,415, 593; О. 31, 963 Данаиды: О. 969 данайский:О. 774 данайцы: А. 100, 231; Е. 126, 128; О. 55, 112, 347,467, 546, 589,911 Дарданид: А. 64,221; Е. 18, 186,246, 265; О. 138 Дарданов: Е. 337 дарданский: Е. 432; О. 134, 632 Деидамия: А. 199 Дейопея: Г. 131, 140 Делос: М. 594 --- 1 172 --------------
Указатель имен и названий Дельфы: О. 273 Денница (звезда): М. 471 Диана: М. 10, 64, 154, 177, 185, 188, 228, 236, 277, 284, 300, 326, 540; О. 47, 73, 83, 101, 104, 194, 867, 886 Диомед: А. 69; 0.631 Диона: Е. 240,435,471,498, 515; М. 81, 144, 597 Дит: М. 191 дорийский: Е. 127, 228 Дорилай: О. 353, 640, 666 Евадна: О. 442 Европа: Е. 561 Елена: Е. 441,497, 527; О. 469 Ида: Г. 61, 104; Е.31,97, 102, 118 Идалиец: М. 90 Идалий: М. 597 идалийский: Г. 4, 150; Е. 438, 465; М. ПО, 165, 280 идейский: Е. 148, 221 Илион: Е. 296, 375, 586 илионский: Е. 34, 267, 507, 596; О. 29, 371 илионцы Е. 292 индийский: М. 320 индусы: М. 272 Иокаста: М. 450, 584 ионийский: Е. 431 Ипполит: Г. 105 Истр: М. 58 Ифигения: О. 52, 874 Кадм: Е. 561; М. 574, 590 Каллиопа: М. 26 Камена: Е. 15 Капитолий: Е. 81 Кассандра: Е. 88, 134, 183; О. 133, 512, 513 (bis), 653, 747 Кастор: О. 302, 303 Кекроп: О. 534, 905 кентавры: А. 110; Е. 322 Кипр: Е. 427,429, 435,437, 460, 504,510, 573; М. 597 Киприда: М. 60, 119, 157; О. 333 киприоты: Е. 548 киссейский: Е. 164 Климена: Г. 55, 116 Клитеместра: О. 36, 136, 316, 376, 691,729, 770, 821,877 Клото: Е. 204 кносский: А. 134 колхи:М. 32, 177, 282 Колхида: М. 44, 171 колхидянка: М. 391, 516 Креонт: М. 367, 377,422, 427, 474,511,553 Крит: Е. 441; М. 594 Ксанф: Е. 76 Купидон: Г. 120; Е. 471; М. 123,218 Лаокон: Е. 181 Лаомедонт: Е. 224 Лаомедонтов: Е. 367 латинский: Е. 28 Латона: М. 595 Латонин: О. 86 Лахесис: Е. 203; М. 375; О. 342 Лаэртид: О. 637 Лев (созвездье): А. 22 Леда: Е. 653 Лемнос: М. 598 лемносский: О. 432, 969 Либер: М. 272, 320, 327 Ликаст: Г. 119 Ликомед: А. 197; М. 331 Ликург: О. 846 Луна (Диана, Прозерпина, Се- лена): М. 189, 395,431 Малея: Е. 247 --- 1 173 --------------
Указатель имен и названий маны: А. 132, 136; М. 444; О. 68, 440, 576, 597,689 Марс: А. 74; Г. 57; М. 362; О. 333 Марсов: А. 61; Е. 479; М. 576; О. 27 Мегера: М. 481; О. 847 Медея: М. 6, 136, 144, 151, 180, 184,213,219, 223,227, 238,256,289, 296, 328, 339, 341,350,357, 363, 382,388, 462,484,491,494, 509, 530, 537, 562; 0.429 Меламп: Е. 459 Мелеагр: Е. 605 Мельпомена: М. 21; О. 13 Мемнон: Е. 47 Менелай: Е. 526, 547; О. 196 Мермер: М. 531 мидийцы: А.79 микенский: О. 109, 113, 116, 972 Микены: О. 46, 98,453, 586, 628, 638, 664, 687, 887, 961 Минерва: Гер. 41; Е. 38, 77, 82, 166; О. 33, 890, 944 Минос: А. 133 Мирра: Г. 41 Митра: М. 538 Молосс: О. 864, 887, 925 Муза: Г. 2; Е. 16, 23; О. 350 Нарцисс: Г. 136 Наяды: Г. 81 Немея: Гер. 28 Нептун: Г. 31 Нестор: Е. 325 нимфа: Г. 1,53, 56, 58, 68, 90, 100, 102, 111, 122, 125, 128, 149 Оилеев: Е. 324 Ойней: О. 636 Океан: Е. 371 Олимп: Гер. 1, 8, 38; М. 73 олимпийский: Е. 558 Орест: О. 7, 37, 147, 193, 284, 291,309,312,353, 360,461, 516, 553, 582, 600, 626, 639, 643, 665, 673, 698, 708, 731, 780, 815, 820, 824, 827, 837, 844, 845, 849, 862, 865, 869, 876, 879, 882, 888, 893, 899, 906, 910, 939, 945, 948, 957, 958 Орестов: О. 150 Паламед: Е. 325 Палемон: М. 583 Паллада: Г. 28; М. 599 Палладий: Е. 77 Парис: А. 56; Г. 61, 119; Е. 12, 30,40,61,97, 106, 192, 204, 213, 220, 262, 365, 398,443, 446,470,494, 503, 506, 557, 592, 600, 605, 612,615; О. 468, 952 Патрокл: А. 137, 146; Е. 323; О. 536 Пафос: Е. 439 пеласги: А. 144; Е. 18,295, 366; М. 356; 0.45, 137, 436, 974 Пелид: А. 55, 77, 93, 196 пенаты: О. 509 Пеней: Г. 54, 102 Пентесилея: О. 345 Пергам: А. 65, 76, 223; Е. 17, 67, 127, 150, 185, 272; О. 28,425 пергамский: Е.79 Пердика: Г. 41 персидский:М. 235, 538 персы: А. 81 - --- 1 174 -------------
Указатель имен и названий Пилад: О. 150,291,517, 535, 553, 626, 659, 666, 694, 698, 710, 743, 751,756, 809, 853, 865, 959 Пиритой: О. 536 Пирр: Е.21, 133, 149; М. 332; О. 622, 749, 807, 817, 864, 897, 934, 954 Плутон: Г. 122; М. 539 Плутонов: Е. 467 Полидамант: Е. 240, 327 Поликсена: А. 40, 173; О. 625 Полимния: М. 16 Полиник: М. 585 Полит: Е. 84, 631, 637 Полл: Е. 480 Поллукс: О. 302, 303 Приам: А. 148, 163, 167, 170, 194; Е.21, 52, 107, 150, 163,211,265, 269, 277, 280, 288, 295, 299,311,313, 367, 378, 556, 587, 620; О. 176, 282 Приамов: Е. 95 Прозерпина: М. 189, 539 Радамант: А. 134 Рак (созвездье): М. 400 Саламин: Е. 248 сатир: Г. 24 Селена: М. 146, 539 Семела: М. 587 Семелин: М. 282 Сеет: Е. 247 Симоент: Е. 75 скейский: Е. 74 скиф: М. 36, 334 Скифия: М. 281 скифский: М. 10, 50, 171; О. 435 скифянка: М. 152, 277 Солнце (бог): А. 29; Г. 55, 57; М. 473, 509, 538 (bis), 541 Спартанка (Елена): А. 62; Е. 1, 124,444,450, 490, 494, 506, 566 Стенел: Е. 324 Таврида: О. 44 Тамирис: О. 427 Тартар: А. 228; М. 449, 480; О. 484,492 Тевкр: Е. 326 Тевкров: А. 68 Тезей: Е. 604 Теламон: Е. 225, 254, 261, 285, 309, 327, 340 Теламонид: О. 711 Теламонов: А. 67; Е. 48, 50, 248, 587 Тенедос: Е. 246 Тидид: А. 73; Е. 324, 647 Тиест: О. 203, 308, 486, 684, 970 Тизифона: М. 479 Тимбрейский: Е. 184 Тиндарида: Е. 530 Тиресий: О. 953 тиринфский: Е. 94, 141 тирский: Е. 205, 482; М. 258; О. 305 Титан: М. 497 Тритоны: Е. 34 Троил: Е. 84, 94, 129, 155, 625, 631 Троя: А. 37,47, 48, 63, 100, 203,230; Е. 70, 123, 144, 149, 230, 262, 270, 293,315, 326, 332, 650; М. 332; О. 98, 138, 275, 290, 369,378, 467, 625,703,749,848 '— 1 175 ---------------
Указатель имен и названий троянец: А. 93,231; Е. 19, 80, 189, 193, 196, 251,299,400, 628; О. 282, 368, 747 троянский: Е. 1, 67, 90, 283, 443,479, 652; О. 3,29,311, 424 Улисс: Е. 325; О. 76, 79, 631, 637 Феб: А. 100; Е. 211,369; М. 4, 92, 340,402,475,518, 568; О. 86 Федра: Е. 44 Феникс: М. 104 Ферет: М. 532 фессалиец: М. 57 фессалийский: Е. 47; 0.480 Фессалия: Е. 321 Фетида: А. 209; Г. 34 фиванка: М. 589 фиванский: М. 374; 0.442 Фивы: М. 366,449, 573, 583, 588, 592; 0.491 финикийский:М. 260 Фортуна: М. 376 фракийский: О. 10 фригиец: А. 52; Е. 98, 187, 282, 297, 363,487, 553,650; О. 114, 369 фригийский: А. 66; О. 754 Фрике: М. 32 фурия: Г. 120; М. 435,448, 457,458,483, 540, 542, 571; О. 488, 496, 859 Харонов: А. 137 Хирон: А. 106 Цинтия (Диана, Луна): М. 190, 390 Цитера (остров): Е. 438 Цитереев: Е. 364 Цитерея (Венера): Е. 436; М. 52,84 Эак: А. 121, 146 Эакид (Теламон): Е. 291,309; (Ахилл) Е. 192; О. 624; (Аякс) Е. 157 Эвр: 0.42 Эгеид: О. 536 Эгейский: Е. 219,432 Эгист: О. 35, 123, 131, 139, 161,204, 256, 376,411,477, 550, 577, 619, 700, 705, 724, 735, 757, 770, 802, 807 Эдип:М. 584 Эет: М. 59, 178,318 Эзонид: М. 76, 351 Электра: О. 286 Эллада: Е. 125, 316, 339, 545; О. 436, 783 эллины: Е. 653 Эней: А.74; Е. 240, 586 Энио: О. 498, 785 Энона: Г. 119; Е. 63 эонийский: Е. 14 эпирский: О. 864 Эреб: А. 125; М. 436 эриманфский: Г. 94 Эриния: О. 785 Юнона: Гер. 5,21,27; Е. 36, 166, 228; М. 49, 82, 141, 268, 598; О. 32 Юпитер: Г. 42; Гер. 1; Е. 82, 147,472, 529, 535, 557; М. 374; О. 242, 367. Язон: Г. 105; М. 18, 34,42, 50, 57, 141, 179, 193,200,217, 238, 254, 257, 289,341,350, 367,379,419,423,424,426, 478, 553 — 1 176 ---------------
Список сокращений Список СОКРАЩЕНИЙ Античные авторы и произведения Ael. V. Н. Элиан, "Пестрые рассказы"1 Att. Cat. Письма к Аттику Речи против Aesch. Эсхил Каталины Ag. "Агамемнон" Cato. "Катон, или 0 Cho. "Хоэфоры" старости" Eum. "Евмениды" De amic. "0 дружбе" Ре. "Персы Div. "0 предсказании" Sept. "Семеро против Nat. d. "0 природе богов" Фив" Orat. "Оратор" Suppl. "Просительницы" Phil. "Филиппики" Anth. Lat. Латинская Planet. Речь за Планкция антология Rep. "0 государстве" Anth. Pal. Палатинская Rose. Amer. Речь за Росция антология Америнского Apold. Аполлодор. Sest. Речь за Сестия "Мифологическая биб- Tusc. "Тускуланские лиотека" беседы" Epit. Эпитома, выдержки из не Claud. Клавдиан сохранившейся части Bell. Gild. "Война с Гильдоном" Apoll. Rhod. Аполлоний Родос- Carm. min. Малые ский, "Аргонавтика" стихотворения2 Apul. Апулей De cons. Stil. 0 консульстве Apol. "Апология" Стилихона Met. "Метаморфозы, Laus Ser. "Похвала Серене" или Золотой осел" Nupt. Hon. Эпиталамий на Auson. Авзоний бракосочетание Гонория Duodec. Caes. "О двенадцати Paneg. Prob. Панегирик в честь цезарях" консулов Пробина Epigr. Эпиграммы и Олибрия Catul. Катулл Cic. Цицерон 1 Для удобства читателей при имени 2Нумерация"Малых стихотворений" автора, чье произведение не названо в Клавдиана дается по изданию: Claudian. латинском сокращении, дается принятое в With an English translation by M. Platnauer. русском языке его название. Vol. II. London-Cambridge/Mass., 1963. ---------------I 177 ---------------
Список сокращений Paneg. sexto Панегирик в честь cons. Hon. шестого консуль- ства Гонория Rapt. "Похищение Прозерпины" Coll. Коллуф, "Похищение Елены" Diet. Диктис, "Дневник Троян- ской войны" Diog. L. Диоген Лаэртский, "О жизни, учениях и изрече- ниях знаменитых фило- софов" Drac. Драконций Ach. "Размышление Ахилла" Hel. "Похищение Елены" Her. "Слова Геракла" Hyl. "Гил" L. D. "Похвала Господу" Med. "Медея" Or. "Трагедия Ореста" Rom. "Ромулеи" Satisf. "Оправдание" Eurip. Еврипид Ale. "Алкестида" Andr. "Андромаха" El. "Электра" Нес. "Гекуба" Hel. "Елена" Iph. A. "Ифигения в Авлиде" Iph. T. "Ифигения в Тавриде" Med. "Медея" Or. "Орест" Suppl. "Просительницы" Tro. "Троянки" Finnic. Math. Фирмик Матерн, "Познание" Ног. Флор, "История" Fulgent. Myth. Фульгенций, "Мифология" Her. "Героик" Филострата Herod. Геродот Hes. Theog. Гесиод, "Теогония' Hor. Гораций Сапп. Оды Epod. Эподы Sat. Сатиры Hos. Geta Госидий Гета, "Медея" Hyg. Гигин, "Рассказы" ("Мифы") Hymn. Hom. Гомеровский гимн Ven. к Афродите II. "Илиада" II. Lat. "Латинская Илиада" luven. Ювенал, "Сатиры" Justin. Юстин Liv. Тит Ливий, "История Рима" Luc. Лукиан Dial. d. "Разговоры богов" Salt. "О пляске" Lucan. Лукан, "Фарсалия" Lucr. Лукреций, "О природе вещей" Lyc. Ликофрон, "Александра" Macr. Макробий Sat. "Сатурналии" Somn. комментарий к "Сну Сципиона" Mart. Cap. Марциан Капелла, "Обручение Меркурия и Филологии" Mythogr. Vat. Mythographus Vaticanus primus («Первый Ватиканский ми- фограф») Od. "Одиссея" Ov. Овидий A. a. "Искусство любви" Am. "Любовные элегии" F. "Фасты" Her. "Героиды" Metam. "Метамофозы" --- 1 178--------------
Список сокращений Pont. "Письма с Понта" Oct. "Октавия" Тг. "Печальные элегии" Oed. "Эдип" Paus. Павсаний, Phaed. "Федра" "Описание Phoe. "Финикиянки" Эллады" Thy. "Фиест" Parth. Narr. Парфений, "О Tro. "Троянки" любовных страстях" Serv. Сервий, Petr. Sat. Петроний, комментарий к Вергилию "Сатирикон" Sid. Apoll. Сидоний Phot. Bib!. Фотий, Аполлинарий "Библиотека" Carm. Стихотворения Pind. Пиндар Ep. Письма Nem. Немейские оды Sil. Ital. Силий Италик, Ol. Олимпийские оды "Пуническая война" Pyth. Пифийские оды Soph. Софокл Plato Платон Ant. "Антигона" Gorg. "Горгий" El. "Электра" Rep. "Государство" Trach. "Трахинянки" Plin. Nat. hist. Плиний, Stat. Стаций "Естественная история" Ach. "Ахиллеида" Plut. Comp. Lys. Сравнение Silv. "Сильвы" et Sullae Лисандра и Суллы ("Сады”) после их парного Theb. "Фиваида" жизнеописания Suet. Светоний Prop. Проперций Caes. "Божественный Юлий" Prudent. Psych. Пруденций, Tib. "Божественный Тиберий" "Психомахия" Tac. Dial. Тацит, "Диалог об Quint. Sm. Квинт Смирнский, ораторах" "После Гомера" Theocr. Id. Феокрит, Sall. Cat. Саллюстий, "Идиллии" "Заговор Каталины" Vai. FI. Валерий Флакк, Sen. Сенека "Аргонавтика" Ag. "Агамемнон" Vai. Max. Валерий Максим, De ira "О гневе" "Замечательные дела Epist. Письма и слова" H. Fur. "Геркулес в Verg. Вергилий безумье" Aen. "Энеида" H. Oet. "Геркулес на Эте" Ecl. "Буколики" Med. "Медея" Ge. "Георгики" Другие сокращения ad (комментарий) к (такому то стиху) Bern. Bernabe, Бернабе, издатель фрагментов ранних эпиков fr. фрагмент dubium "Сомнительное", т. е. принадлежность этого произведения - — 1 179----------------
Список сокращений (отрывка) данному автору находится под сомнением. M.-W. НВ RE sch. sq- Merkelbach-West, издатели фр-тов Гесиода полутом Real-Encyclopadie der klassischen Alteitumswissenschaft схолий (к указанному стиху) один стих, следующий за указанным 180
ПРИЛОЖЕНИЕ Миф об Оресте и Электре в западноевропейской литературе XVIII-XX ВВ. Среди античных сюжетов можно выделить, наверное, три, ко- торые пользовались особым вниманием в западноевропей- ской литературе. Это — мифы об Антигоне, Эдипе, Оресте и Электре. Последний из них был наиболее популярен в том варианте, который он принял в софокловской трагедии "Электра". Ее перево- дили французский гуманист Лазар де Баиф (1537), венгерский епи- скоп Петер Борнемисса (1558), корифей нидерландской литературы Йост ван ден Вондел (1639; вероятно, с латинского), причем уже Борнемисса не слишком придерживался оригинала, стараясь при- близить текст к реалиям венгерской жизни своего времени, а ван ден Вондел придал трагедии Софокла дополнительный динамизм в духе барокко1. В XVIII в. Оресту и Электре было посвящено 9 драм, 5 опер и даже 1 балет, причем внимание уделялось преимущественно Элек- тре. Далеко не все из этих произведений находились на таком ху- дожественном уровне, который мог бы обеспечить им внимание современников, не говоря уже о потомках. В качестве курьезного примера безразличия к исконной античной проблематике можно привести роль, которую заставил играть Электру либреттист моцар- товского "Идоменея" (1781): здесь брат и сестра находят приют на Крите, причем Электра выступает в качестве возлюбленной цареви- ча Идоманта, а соперницей ее является некая Илия, дочь Приама, тоже невесть как попавшая на Крит... Впрочем, правда страстей вообще не очень волновала авторов XVIII века, и персонажи античной трагедии, одетые в пудренные парики и обращающиеся друг к другу не иначе как "мадам" и "мсье", должны были производить достаточно странное впечатле- 1 Об интересе Иоста ван ден Вондела к греческой трагедии свидетельствуют и Другие его переводы — "Царя Эдипа" и "Трахинянок" Софокла, "Ифигении в Авли- Де" Еврипида. 181
В.Н.Ярхо ние. Самое же главное, ни один из драматургов этого времени не мог допустить и мысли о сознательном матереубийстве. Эгисф — другое дело, здесь речь шла о мести узурпатору, лишившему Ореста законного престола, и самый изощренный заговор заслуживал вни- мания. Соответственно у Вольтера в его ’’Оресте” (1750) значитель- но смягчен образ Клитеместры2. С самого начала в ней чувство ма- тери борется с супружеским долгом по отношению к Эгисфу, и она то с ужасом слышит о мнимой смерти Ореста, то, узнав правду, просит сына пощадить ее нового супруга. Орест вроде бы соглаша- ется уступить матери, но Электра побуждает его к мести, и когда он заносит меч над Эгисфом, он случайно смертельно ранит Клитеме- стру, бросившуюся защищать мужа. В отчаянье осознав, что он на- делал, Орест, не дожидаясь вмешательства Эриний, повинуется приказу богов, карающих его изгнанием в Тавриду. Устранив из трагедии проблему сознательного матереубийства, Вольтер, естест- венно, лишил образ Ореста его внутреннего содержания, заменить которое не в силах достаточно запутанная история появления буду- щего мстителя у дворца его убитого отца. Более естественно выглядит развитие действия у итальянского драматурга и публициста Витторио Альфьери (1749-1803), у кото- рого прекрасное знание античности органически соединялось с пре- данностью героическому идеалу человека, вступающего в борьбу с тиранией3. Соответственно в своем "Оресте” (1-я постановка — 1781 г.) Альфьери отказался от более или менее хитроумного заго- вора, непременно сопутствовавшего появлению Ореста на новой европейской сцене. Возвращающийся на родину Орест не прибегает к маскировке, а сам открывается Эгисфу. Вследствие этого он, вме- сте с Электрой и Пил ад ом, попадает в темницу и приговаривается к смерти. Однако заключенным удается освободиться, и Орест сража- ет Эгисфа. Что касается матери, то ее он убивает, охваченный жа- ром мести, видя, как Клитеместра оплакивает любовника, бросив- шись на его труп. Таким образом, в фигуре Ореста у Альфьери справедливая месть тирану совмещается с матереубийством, совер- шенным под влиянием слепой страсти, — в этом нетрудно увидеть 2 Чтобы избежать противоречия с Драконцием, мы оставляем здесь имя Клитеме- стры в том виде, какой был выбран им самим, хотя в Новое время и возобладала форма Клитемнестра. 3 Не случайно любимой книгой Альфьери были "Параллельные жизнеописания" Плутарха, а сам он перевел на итальянский "Персов" Эсхила, "Филоктета" Софокла, "Лягушек" Аристофана, все шесть комедий Теренция и "Энеиду" Вергилия. 182
Миф об Оресте и Электре в западноевропейской литературе XVIII-XX вв. отзвук как трактовки образа у Еврипида, так и некоторое ее пред- восхищение в драмах XX века. Не остались равнодушны к судьбе Ореста и Электры и драма- турги XIX в., в том числе А. Дюма, переложивший "Орестею" (1856), которая не стала лучшим его произведением. Большего вни- мания заслуживает трагедия Леконта де Лиля "Эринии” (1873), из- вестная, в частности, тем, что из написанной к ней музыки Ж. Массне в репертуар всех певцов мира вошла знаменитая "Элегия”. Увлечение греческой античностью Леконт де Лиль (1818-1894) испытывал всю свою жизнь, свидетельством чему являются как его собственные сочинения ("Античные поэмы", 1852), так и многочис- ленные переводы прозой древнегреческих авторов4 5. Качества Ле- конта де Лиля переводчика оценивались в свое время очень высоко3, сейчас, однако, раздаются голоса, способные поколебать эту репу- тацию. Похоже, например, что трагедии Софокла он переводил не с оригинала, а с латинского перевода6. Впрочем, в его "Эриниях" влияние Эсхила чувствуется очень отчетливо, независимо от того, читал ли Леконт де Лиль "отца трагедии" по-гречески или по- латыни. Взяв за основу "Орестею", которую он за год до этого вы- пустил в прозаическом переводе, Леконт де Лиль отбросил 3-ю часть трилогии, сконцентрировав содержание "Агамемнона" и "Хоэфор" (с прибавлением спора Электры с Клитеместрой из Со- фокла) в сравнительно небольшой двухчастной трагедии7. (По объ- ему она составляет примерно две трети от двух пьес Эсхила). Суще- ственным новшеством явилась у Леконта де Лиля судьба Ореста. Он был не скрыт Клитеместрой задолго до убийства у родных Ага- мемнона, а продан в рабство, вполне вкусив прелести подневольной жизни: И брань, и свист бича, и ложе у гноища, Муть дождевой воды и мерзостная пища. 4 "Идиллии" Феокрита и анакреонтические стихотворения (1861), "Илиада" (1867), "Одиссея", гомеровские гимны, "Война мышей и лягушек" (1868), Гесиод, орфические поэмы, Бион, Мосх (1869), все трагедии Эсхила (1872), Софокл (1877), Еврипид (1884). По мотивам еврипидовского "Иона" написана драма Леконта де Лиля "Аполлонид" (1888). См. о ней в кн.: Театр Еврипида, т. 1, в пер. Инн. Аннен- ского. СПб, 1906, с. 545-554. 5 См., напр., отзыв М. Лозинского. В кн.: Леконт де Лиль. Эринии. Птб., 1922. С. 14, и Н. Рыковой. В кн.: Писатели Франции. М., 1964. С. 491; Leonard A. Leconte de Lille traducteur des Grecs // Les Letties Romanes, 1989, T. 43,1 3, p. 164-165, 185-186. 6 Leonard. Op. cit, p. 168-169, 173-174, 184-185. 7 Таким образом, Леконт де Лиль, не сознавая того, повторил опыт Драконция, чья "Трагедия Ореста" тоже складывается из двух частей. 183
В.Н.Ярхо Таким образом, ненависть Ореста к злодейке-матери может объ- ясняться его рабской долей не в меньшей степени, чем заветом уби- того отца. На первое место, однако, выступает рок, действующий не извне, а как бы родившийся вместе с человеком и растворившийся в его крови. Поэтому Орест не задумывается над своим будущим — просто у него нет другого пути. К тому же и Клитеместра, которая у Вольтера сохраняла какое-то чувство по отношению к сыну, у Ле- конта де Лиля изображена достаточно прямолинейно как чудовище, ненавидящее не только мужа, но и все, что он любил, — "и то, что от него я в чреве понесла". Поняв бесплодность попыток отговорить Ореста от расправы с ней, Клитеместра у исступлении восклицает: Царя убила я и тело на куски Изрезала. Но есть и у меня кручина: Я, зарубив отца, не истребила сына! Естественно, что такая откровенность стоит ей жизни, и Орест даже перед трупом матери отстаивает свою правоту. Иначе думают другие действующие лица. Кассандра пророчит Оресту вечное преследование со стороны судьбы; Клитеместра при- зывает на его голову мщение Эриний; в ужасе от совершенного им Электра покидает его ("Увы, ты эту кровь не смоешь никогда!"). Наконец, в финале трагедии сами отвратительные Эринии окружа- ют Ореста, увязнувшего в крови матери, и отрезают ему всякий путь к бегству. Ясно, что у Леконта де Лиля Орест не восстанавли- вает своим трагическим деянием мировую гармонию, как это было у Эсхила и Софокла, а, скорее, нарушает ее, подняв руку на мать, чем бы не было продиктовано это решение. Отказавшись от прими- рительной "случайности", стоившей жизни Клитеместре почти во всех обработках XVIII века, Леконт де Лиль открыл путь к дегума- низации мифа об Атридах и переосмыслению образов мстителей за смерть Агамемнона, по которому четверть века спустя пойдет драма XX века. 1 Новое осмысление древнегреческого мифа в XX в. имеет в каче- стве предпосылки новую оценку античности, возникшую в послед- ние десятилетия предыдущего столетия. Ренессансный и неокласси- ческий идеал древней Эллады с его благородной простотой и спо- койным величием, пластической завершенностью и соразмерностью уступает место иному взгляду, связанному в первую очередь с име- нами Ф. Ницше и Я. Буркхардта (при всем очевидном различии ме- жду ними); отчасти 3. Фрейда. На первый план выдвигаются теперь 184
Миф об Оресте и Электре в западноевропейской литературе XVIII-XX вв. диетические глубины бессознательного и подсознательного, "дионисическое”, т.е. необузданное, стихийно страстное начало в противовес началу "аполлоновскому", гармоническому, рациональ- ному. Первый же драматург, решивший по-новому истолковать месть Атридов, испытал на себе влияние этого нового восприятия античности. Им был Гуго фон Гофмансталь, впервые обратившийся к античной трагедии в 1893 г., когда он написал "Алкестиду” — свободную обработку трагедии Еврипида, в которой он значительно углубил психологическое содержание образов главной героини и ее мужа Адмета8. Десять лет спустя внимание Гофмансталя привлекает другой еврипидовский образ — фиванского царя Пенфея, героя тра- гедии "Вакханки”; возникает концепция двухактной трагедии, в ко- торой, по собственному отзыву поэта, действие не должно было иметь почти ничего общего с Еврипидом9. Трагедия осталась не написанной — может быть потому, что Гофмансталь отдал силы другой трагедии с античным сюжетом — одноактной "Электре", законченной в 1903 г. и тогда же впервые поставленной на сцене. Несколько лет спустя она послужила основой для одноименной оперы Р. Штрауса. В первом издании "Электры" (1904) содержался подзаголовок: "По Софоклу", который драматург позднее снял, по-видимому, чув- ствуя, что между двумя "Электрами" больше различия, чем сходст- ва. Начнем с последнего. Как и у Софокла, Электра, несмотря на прошедшие годы, не ус- тает скорбеть об отце, изливая свою тоску в отчаянных воплях. Как и там, Электре грозит тюрьма и цепи, если она не перестанет огла- шать дворец своими стонами. Используется у Гофмансталя и мотив мнимой смерти Ореста во время конных состязаний, и решимость девушки взять теперь отмщение на себя, и неготовность Хрисофе- миды присоединиться в этом деле к сестре. Как у Софокла, полон двусмысленности диалог Электры с вызванным во дворец Эгисфом. Не нарушают аналогии с Софоклом и несколько деталей, введенных из других древних источников. Так, несколько раз называя Эгисфа трусливой бабой, Электра повторяет характеристику, данную ему Эсхилом10. Радостная встреча Ореста домашними после убийства 8 Jens W. Hofmannnsthal und die Griechen. Tubingen, 1955, S. 30-44. "Электра" Гофмансталя, как н обсуждаемая ниже трагедия под тем же названием Гауптмана, написана стихами. Ниже цитаты из обеих даются в прозаическом переводе позво- ляющем точнее отразить смысловые оттенки оригинала. 9 Там же, с. 150. 10 "Агамемнон". 1625; "Хоэфоры". 304. 185
В.Н.Ярхо Эгисфа подтверждает мнение старого пастуха об отношении к узурпатору в "Электре" Еврипида (ср. 632 сл.). Домашние псы, уз- навшие Ореста после многих лет отсутствия, напоминают извест- ный эпизод из "Одиссеи" (XVII. 291-303). Вместе, с тем, многое в "Электре" переосмыслено Гофмансталем по-своему и создает худо- жественный эффект, прямо противоположный античному прототипу. Прежде всего, автор снимает вступительный монолог Воспита- теля, указывающий зрителю на время и место происходящего, и его же рассказ о скачках, в которых погиб Орест. Этим устраняется знаменитая трагическая ирония Софокла, когда зритель уже знает, что Орест жив, а Электра принимает весть об его смерти за чистую монету. Да и само повествование о скачках заменено двумя корот- кими сообщениями Хрисофемиды и еще не узнанного Ореста; ясно, что Гофмансталь не придавал такого значения подробному описа- нию мнимой гибели Ореста, как Софокл. Что касается софокловско- го пролога, то Гофмансталь вводит вместо него несколько реплик служанок, пересказывающих речи Электры, из которых сразу же создается образ одержимой ненавистью героини: в этот вечерний час она обычно "воет по отцу, так что звенят стены". Выбежав на площадку у колодца, где собрались прислужницы, Электра "отскакивает назад, как зверь в своей клетке", одарив девушек ядо- витым взглядом, "как дикая кошка"; образ этот повторяется еще раз несколько стихов спустя. Пальцы Электры сравниваются с когтями, ее речь — вечная брань и вой. Попытка одной из служанок защи- тить девушку от пересудов дворни ничего не меняет в дальнейшем ее поведении. С нескрываемой ненавистью говорит она об убийцах отца, грозит двусмысленными пророчествами матери — Гофман- сталь подчеркивает в ремарках ее "дикое упоение" злобой, на кото- рое Клитеместра отвечает такой же "дикой радостью". Когда сестра отказывает Электре в помощи, та проклинает ее и "в дикой решимо- сти" готовится одна к мести. Проводив Ореста на подвиг, она ме- чется взад и вперед перед дверью, "как пойманный зверь в клетке", и, услышав вопль Клитеместры, "восклицает, как демон": "Ударь еще раз!" Не в силах сдержать возбуждение, она приплясывает с факелом в руках перед Эгисфом. Наконец, при известии о его гибе- ли, она в чудовищном танце, подобная менаде, празднует победу, пока "в напряжении дикого ликованья" не падает мертвой. Как бы красноречивы ни были, однако, авторские ремарки, образ героини создается в первую очередь тем, что она говорит. И вот, в речах ее непрерывной звенящей нотой звучит воспоминание об отце: 186
Миф об Оресте и Электре в западноевропейской литературе XVIII-XX вв. "Одна! увы всегда одна — отца нет... Где ты, отец?" — начина- ется ее первый монолог, в котором Электра вспоминает об убийстве отца, грезит об отмщении и о победном танце над поверженными убийцами. (Мы помним, что этим танцем и в самом деле кончается трагедия). В диалоге с Хрисофемидой она отвергает самую возмож- ность забыть о происшедшем. "Прекрати, — призывает ее сестра. — Все это прошло. Прекрати!" "Прошло?" — возражает Электра и рисует расправу над убийцами, в которой повторится прежнее кро- вопролитие. Сестра поднимает руки, защищаясь от испепеляющего взгляда Электры. "Что ты поднимаешь руки? — отвечает та. — Так поднял обе руки отец, и секира опустилась над ним..." "Думаешь ли ты об отце?" — спрашивает она мать и впоследствии напоминает о той ночи, в которую пролилась под ударом секиры кровь отца. "Я не могу думать иначе, — говорит ей еще не узнанный Орест, — ты должна быть родственницей по крови тех, кто умер, — Агамемнона и Ореста". "Родственницей?" — отвечает Электра. — Я сама их кровь. Я жестоко пролитая кровь царя Агамемнона" и вскоре снова повторяет, как коварно расправились с отцом. Образ Электры проникнут непримиримостью, отчужденностью от всех, истерическим надломом. (Недаром Гофмансталь интересо- вался современными ему работами о лечении истерии и исследова- ниями венской школы психоанализа.) Электра не хочет никого ви- деть, не выносит, когда смотрят на нее, когда с ней пытаются заго- ворить. Прислужниц по дому она гонит прочь, называя их мясными мухами, которые готовы покрыть ее раны. Пришедшую к ней Хри- софемиду Электра встречает достаточно неприветливо: "Что тебе надо? Говори, говори, излейся предо мной, потом уходи и оставь меня!" Точно так же — еще не узнанному Оресту: "Короче — прочь! Оставь меня, оставь меня, оставь меня!" Таким образом, и в речах Электры, и в отзывах о ней других персонажей, и в ремарках на первое место выступает ее исступленная одержимость, имеющая мало общего с достоинством трагической героини у Софокла. Еще существеннее другое отличие. У Софокла стремление Элек- тры к мести направлено, в конечном счете, на восстановление уни- версума, разрушенного убийством царя и мужа, и чем ярче выявля- ется индивидуальность Электры, тем обоснованнее становится вла- деющая ею жажда мести. У Гофмансталя на первом месте — реали- зация Электрой своего собственного, надломленного горем "Я", об Универсуме она не задумывается. Однако взятая ею на себя ноша превышает человеческие силы; взращенная в ней ненависть разру- шает ее самое — отсюда смерть Электры у Гофмансталя в отличие 187
В.Н.Ярхо от торжества Электры у Софокла. Как говорил о своей героине сам поэт, "именно содержание ее жизни разрушает ее изнутри, как пре- вращающаяся в лед вода разрывает на куски глиняный сосуд"11. Ис- пепеляя других своей дикой, истерической ненавистью, Электра сама сгорает в этом пламени. В другом месте Гофмансталь так пи- сал о трагической основе мифа: "Мир, раздробленный на индивиду- альности, стремится снова к единству"* 12. Это верно для древнегре- ческого мифологического сознания, каким мы знаем его по Эсхилу и Софоклу. В "Электре" Гофмансталя картина прямо противопо- ложная: первое серьезное обращение к мифу об Оресте и Электре в XX в., связанное с выдвижением на первый план не Ореста (как в литературе XVIII-XIX в.), а Электры, означает его дегуманизацию, приводящую к разрушению личности. Косвенное подтверждение этому дает в той же трагедии образ Хрисофемиды. И она, как ее сестра, не находит себе покоя в доме матери, ей все время чудится голос зовущего ее отца. От страха у нее день и ночь дрожат колени, сжато горло, она не может даже плакать, вся она — как камень. Но вместе с тем Хрисофемида, как всякая девушка, мечтает о замужестве и детях (Клитеместра, естест- венно, не выдает дочерей замуж, чтобы не вырос мститель за Ага- мемнона). Пусть ее супругом будет простой крестьянин (так пере- толковывается завязка еврипидовской "Электры"), лишь бы он дал ей детей, чтобы в холодные и бурные ночи согревать их своим телом! В противоположность Электре, чье стремление направлено на месть и разрушение, естественный человеческий инстинкт побуждает Хрисофемиду к утверждению жизни с ее заботами и радостями. 2 Чтобы проследить за дальнейшим развитием интересующего нас сюжета, нам предстоит из Австрии начала XX в. переселиться в Со- единенные Штаты Америки 20-30-х гг., где было создано одно из самых значительных произведений американской драматургии — трилогия Юджина О'Нила "Траур — участь Электры" (1931 г.). О'Нил был не первым американским писателем, обработавшим миф об Электре, — за шесть лет до его трилогии увидела свет дра- матическая поэма (повествовательные части перемежаются в ней с обширными монологами и диалогами персонажей) Робинсона Джефферса "Башня, возвышающаяся над трагедией" (The Tower beyond Tragedy). Здесь дети Агамемнона исчезают в день его убий- ” Jens W. Op. cit., S. 48. 12 Там же. С. 12. 188
Миф об Оресте и Электре в западноевропейской литературе XVIII-XX вв. ства, чтобы через 8 лет вернуться во дворец Атридов. Судьбу из- гнанника влачит, таким образом, не только Орест, но и Электра, являющаяся в виде девочки-нищей, открывающаяся матери и на- стойчиво побуждающая пришедшего вскоре брата вонзить меч в тело Клитеместры. Однако народ Микен отвергает матереубийцу в качестве владельца царского престола и предлагает ему удалиться в горы.. Орест отдает себе отчет в том, что боги его руками достигли исполнения своего желания отмстить мужеубийце, но сам не ощу- щает удовлетворения от совершения мести и обрекает себя на оди- нокие скитания в горах Аркадии. Здесь он и погибает от укуса змеи, предварительно успев объясниться Электре в своем инцестуозном влечении к ней и встретив в ней ответное желание. Можно предположить, что О'Нил знал поэму Джефферса, кото- рая принесла ее автору достаточную известность. Однако в своей трилогии О'Нил пошел другим путем, нежели Джефферс. Прежде всего он перенес действие в Новую Англию, в дом бригадного гене- рала Эзры Мэннона, возвращающегося после окончания граждан- ской войны. Время действия — чуть больше года, от весны 1865 до лета 1866. Возвращение Эзры вызывает ассоциации с "Орестеей" Эсхила, поскольку в ту же ночь Мэннон погибает от яда, поднесен- ного ему собственной женой, чье имя Кристина напоминает Клите- местру, но дальше все события разворачиваются совсем иначе, чем у античных предшественников. Впрочем, об этом писал и сам О'Нил: "Помимо общих очертаний сюжета первых двух пьес в ней [трилогии] сейчас нет ничего греческого. Я упрощал ее до тех пор, пока не ушли все греческие аналогии — почти. И в ходе этого она выиграла в своей направленности и ясности13. И в другом письме: "Я не хочу, чтобы люди приходили с головой, набитой Агамемно- ном и К0 , ожидая, что произойдет то-то и то-то и таким-то образом. Это будет сбивать с толку и даст неверный акцент моему обраще- нию к этому сюжету"14. Конечно, широкие круги зрителей, не слишком знакомых с ан- тичной драмой, могли бы и не заметить параллелей, существующих между трилогией О'Нила и "Орестеей", но знающим античную ли- тературу ясно, что далеко не "все греческие аналогии" ушли из про- изведения О'Нила, сохранившись в нем, может быть, даже вопреки воле автора. 13 См.: Коренева М. М. Творчество Юджина О'Нила и пути американской драмы. М., 1990. С. 180. 14 Там же. С. 181. 189
В. Н.Ярхо Аналогию с "Орестеей” возбуждает уже объем трилогии О’Нила. Огромное сценическое полотно, представление которого продолжа- лось (с двумя перерывами) около 8 часов, напоминает трилогию Эсхила, для постановки которой требовалось примерно столько же времени. Затем, самый замысел трилогии восходит, по существу, к Эсхилу, который сосредоточил все внимание на судьбе двух поко- лений Атридов, но держал в памяти зрителя события, имевшие ме- сто при жизни самого Атрея. Соответственно, и у О’Нила старшее поколение Мэннонов не принимает участия в трилогии, но о нем помнят, и события тех давних лет накладывают отпечаток на на- стоящее. Суть же дела состояла в том, что два брата, Эйб и Дейвид Мэнноны, были влюблены в одну и ту же девушку из французской Канады Мэри Брантом, которая отдала предпочтение Дейвиду. Вос- пользовавшись этим и испытывая ревность к брату, Эйб с позором изгнал его из родного дома и выманил себе его долю в деле15. Взаи- моотношения между старшими братьями приводят на память исто- рию Атрея, изгнавшего своего брата Фиеста. Второе поколение у О’Нила — Эзра Мэнон и его жена Кристина, причем во время пребывания Эзры на войне в его дом проникает капитан Брант — сын Дейвида и Мэри, которая умерла в нужде и нищете, не дождавшись помощи от Эзры. Поэтому Брант поклялся отомстить за смерть матери и соблазнил в отсутствие Эзры его жену Кристину — впрочем, без особого труда. Эта расстановка персона- жей вполне соответствует треугольнику у Эсхила: Агамемнон — Клитеместра — сын Фиеста Эгисф, который задался целью отом- стить за отца и проник для этой цели во дворец Атридов. Наконец, месть за убитого Эзру выпадает на долю Орина — имя сына Ээры и Кристины вполне поддерживает прозрачную аналогию с древнегре- ческим Орестом. Драматический комплекс О’Нила как бы воспроизводит антич- ную трилогию и в распределении материала по трем частям: в пер- вой совершается убийство полководца, вернувшегося с победонос- ной войны; во второй — дети мстят за смерть отца; в третьей — они сами испытывают на себе последствия осуществленной мести. На этом, однако, сходство между трилогией ’’Траур — участь Электры” и "Орестеей" кончается, и начинаются расхождения, зна- чащие больше, чем совпадения. 15 См. с. 30 по изданию: Юджин О'Нил. Траур — участь Электры. М., 1975. По этому изданию далее даются ссылки на страницы в тексте. 190
Миф об Оресте и Электре в западноевропейской литературе XVHI-XX вв. Уже само название указывает, что главную роль будет играть у О’Нила современная ипостась Электры — дочь Эзры и сестра Ори- на Лавиния. Если участие в действии самого Эзры ограничивается частью 1-й, Кристины — 1-й и 2-й, Орина — 2-й и 3-й, то Лавиния во всех трех пьесах является главным действующим лицом, на ко- тором сконцентрировано все действие и судьба всех остальных пер- сонажей. Второе отличие трилогии О’Нила от всех античных драм об Оре- сте и Электре состоит в том, что Орин прибывает в родной дом не через семь лет после гибели Ээры, а на второй день после его кон- чины и успевает застать отца еще непогребенным. К тому же он ничего не знает о причине его смерти — только Лавиния открывает ему глаза на роман матери с Брантом, побудивший ее к преступле- нию. Сама Лавиния уже давно проникла в тайну Кристины и требу- ет от Орина свершения мести — правда, не над матерью, а над ее любовником. Застрелив его и скрыв все следы убийства, Орин мог бы счесть себя удовлетворенным, но он открывает матери, что ее любовник пал от его руки, и этим вынуждает Кристину к самоубий- ству. Теперь наступает очередь Орина. Пережитое им нравственное потрясение не оставляет его и год спустя: вернувшись вместе с Ла- винией из далеких краев, где он надеялся успокоить душу, Орин не выдерживает мук совести и кончает жизнь самоубийством. Остав- шись совсем одна, Лавиния обрекает себя на вечное заточение в доме Мэннонов. Как видим, самоубийство Кристины и Орина, да — фактически — и самой Лавинии не находят никакой опоры в антич- ной традиции, — это третье отличие развития действия в трилогии О’Нила от древнегреческих источников. В чем же видит драматург XX в. причину всех ужасов, пости- гающих дом Мэннонов? У Эсхила и Софокла Орест, убивая мать и Эгисфа, вершит своей рукой божественный суд, восстанавливая мировую справедливость. О справедливости говорит несколько раз и Лавиния, но ясно, что для нее этот довод скорее самоутешение. Источником всех страданий, выпадающих на долю участников со- временной "Орестеи”, становятся два противоположных чувства — любовь и ненависть. Верный суровой пуританской морали Эйб Мэннон изгнал из до- ма родного брата, вся вина которого состояла в том, что он полюбил Мэри — девушку не его круга — и женился на ней. Любил ее, бу- дучи подростком, и Эзра, но и возненавидел ее больше всех, когда узнал, что она — возлюбленная его дяди (57). Что касается Эйба, то он велел срыть дом, в котором Дейвид опозорил всю семью, и по- 191
В.Н.Ярхо строил на его месте новый, похожий на склеп. "Зло обитает в этом доме еще с тех пор, как его выстроили, да и строили тогда, когда кругом была одна ненависть", — говорит старый садовник Сет, служащий уже третьему поколению Мэннонов (162). Лавиния под- тверждает, что "нет покоя в этом доме, который воздвиг дед как храм ненависти и смерти" (203). Сам О’Нил в первой же ремарке подчеркивает "мрачное уродство" этой зловещей постройки (10). Вошедшая в дом Мэннонов Кристина, любившая Эзру до замужест- ва, возненавидела его едва ли не с первой брачной ночи, — этим и объясняется легкость, с которой Кристина, желавшая любви, отда- лась Бранту. Обретенная ею любовь еще больше усиливает в ее ду- ше давнюю ненависть к Эзре. Ненависть — вот то ключевое слово, которое определяет отно- шения в обоих поколениях семьи Мэннонов. Понятие лейтмотива, известное нам по творчеству Драконция, поможет нам и здесь, по- скольку в построении трилогии О’Нила лейтмотивы играют органи- зующую роль, и ненависть - первый из них и едва ли не самый главный. К приведенным выше примерам можно прибавить еще не один десяток. Кристина знает, что Лавиния ненавидит ее, в то время как она сама всю жизнь ненавидит Эзру, и Лавиния — плод этого отвраще- ния (40 сл.16); поэтому дочь ненавидит мать и имеет полное право ее ненавидеть. Ей непонятно только, почему Кристина не возненави- дела также и Орина (41). Со своей стороны Брант возненавидел Кристину, когда услышал фамилию Мэннон, — из этой ненависти и родилась его любовь (47). Сам Мэннон признается в разговоре с Криспиной, что еще давно заметил ее отчужденность. У него появи- лось ощущение, что жена стала ненавидеть его и потому всю себя посвятила Орину, которого он "старался не возненавидеть" (69). Тем не менее Кристина убеждает сына, что Эзра ненавидел его (106), а Лавинии заявляет: "Орин ненавидел отца и рад, что он умер!" (113). Если Кристина и старается вывести этим из себя Ла- винию, аргументы ее говорят сами за себя. Намерению Лавинии публично объявить о причине смерти отца мать противопоставляет готовность выставить ее перед всеми как соперницу в любви, которая "из ненависти и ревности добивалась, чтобы мать повесили" (113). Если окажется правдой, что Брант — любовник Кристины, — говорит Орин, — я возненавижу ее и буду 16 В оригинале здесь disgust, которое русский переводчик передал все тем же сло- вом "ненависть". 192
Миф об Оресте и Электре в западноевропейской литературе XVIII-XX вв. знать, что она убила отца (122). После убийства Бранта Орин пони- мает, что мать теперь его ненавидит (147), и эту ненависть обратила против него самого (150). Он готов поверить словам покойной ма- тери, что Лавинией руководила не высшая справедливость, а ’’ревнивая ненависть", хотя сестра и продолжает уверять, будто она ненавидела Бранта (183). В споре с Орином, потеряв контроль над собой, Лавиния кричит: "Я ненавижу тебя!” (197). К этому перечню надо добавить еще несколько ремарок типа: ’’...смотрит с ненави- стью", "в ее голосе прорывается ненависть”, "обмениваются взгля- дами, полными ненависти"; "ненавидяще смотрит перед собой". Очень часто высказывания персонажей, провозглашающих мотивом своих действий ненависть, группируются целыми гнездами в сосед- них или близких репликах. Ясно, что ненависть не только владеет мыслями матери, сына и дочери, но подчиняет себе и тех, кто так или иначе соприкасается с домом Мэннонов. Другой художественный прием, с помощью которого О’Нил пе- редает взаимосвязь между поколениями в доме Мэннонов и его об- реченность, это их портретное сходство друг с другом. Сет откры- вает происхождение Адама Бранта, потому что тот похож на Эзру (26), а при появлении Бранта на сцене его сходство с Эзрой на портрете становится особенно очевидным (46 сл.). Эта же мысль приходит в голову и Орину, когда он глядит на лицо убитого Бран- та, который похож к тому же и на него (141). В то же время в ре- марках О’Нил многократно подчеркивает поразительное сходство между Эйбом, Эзрой, Брантом и Орином17, к чему присоединяется все более усиливающееся сходство между Лавинией и Кристиной18. На него обращают внимание и Орин, и Питер19. Вообще говоря, во внешнем сходстве между сыном и отцом, до- черью и матерью нет ничего необыкновенного, хотя О’Нил и указы- вает на такую близкую степень сходства, что одного почти можно принять за другого. Гораздо важнее, что это необычайное сходство символизирует в последней части трилогии повторение ситуации, сложившейся в двух первых. "Разве ты не видишь, что я сейчас в положении отца, а ты — матери?" — говорит Орин Лавинии (185), имея в виду, что, раскрывая перед ней муки своей совести, он вы- нуждает сестру хотеть его смерти, как Кристина желала смерти му- 17 С. 92, 98, 115, 164, 178. Ср. слова Кристины, что Орин — вылитый отец (108, 124). 18 С. 16,29, 112, 164,166. 19 С. 168, 170, 172. 193
В.Н.Ярхо жа. Собственно, и Лавиния в одном из приступов ’’неистовой нена- висти и ярости" понуждает Орина к самоубийству. "Как я хотела бы, чтобы ты был мертв! Ты слишком низок и мерзок, чтобы жить! Ты покончил бы с собой, если бы не был таким трусом!" (197). Кри- стина не говорила так с мужем, а отравила его; Лавиния своими словами провоцирует добровольную смерть Орина, — результат в обоих случаях одинаков. Обращая внимание на портретное сходство между представите- лями трех поколений, О’Нил подчеркивает в их внешности (опять же на правах очень настойчиво повторяемого лейтмотива) засты- лость, неподвижность их черт, делающих лица персонажей похо- жими на гипсовую маску20. Один раз он даже называет эту маску "трагической" и "безжизненной" (148) — значит ли это, что драма- тург выносит приговор тем маскам, которые носили актеры в грече- ской трагедии? Едва ли. Там маска служила средством дифферен- циации социального статуса персонажа. У О’Нила же, судя по его собственному высказыванию, уподобление лиц персонажей маскам должно было стать "впечатляющим зримым символом отдельности, роковой изоляции этой семьи, отметиной судьбы, которая драмати- чески отличает их от остального мира"...21. При всем значении для реализации замысла О’Нила лейтмотива масок (используемого главным образом в ремарках), его художественная сила состоит в изображении внутреннего мира героев, в передаче их противоречи- вых, потаенных, нередко отодвинутых в глубокие пласты подсозна- ния чувств. Как мастер психологической характеристики О’Нил за- рекомендовал себя и в более ранних произведениях; больше всего, наверное, в драмах "Любовь под вязами" (1924) и "Странная интер- людия" (1928). Трилогия ’’Траур — участь Электры" стала новым важным шагом в том же направлении. Обращаясь к этой стороне творчества О'Нила, невозможно из- бежать вопроса, который неоднократно поднимался его критиками, — о влиянии на его художественное мышление психоаналитиче- ской трактовки человеческой природы. Современники и соотечественники О'Нила не испытывали в этом отношении никаких сомнений22. Автор работы, посвященной 20 См. С. 14, 16, 18, 28 сл. 30 сл., 37 сл., 40, 46, 59, 66, 68, 89, 93, 98, 115, 146, 150, 164, 202. 21 См.: Коренева М. М. Указ. соч. С. 280. 22 См., например, в кн.: Е. O’Neill and his plays. "N.Y. Univ, press» 1961; P. 343, 356, 385; O'Neill. A Collection of Critical Essays. Prentice Hall, 1964. P. 85 f.; Raleigh J.H. The Plays of E. O'Neill. Southern Illinois Univ. Press, 1965. P. 55, 86. 194
Миф об Оресте и Электре в западноевропейской литературе XVIII-XX вв. судьбе античных образов в современной драме, тоже без всяких колебаний помещает разбор трилогии О’Нила в главе ’’Психоана- литический подход’’23. Разделяют в той или иной мере эту точку зрения и некоторые советские исследователи24. Сам О’Нил относил- ся к таким высказываниям достаточно скептически, считая, что кри- тики ’’вчитывают чересчур много... Фрейда в материал, который мог бы быть написан в точности в том же виде, как он есть, до того, как вообще услышали о психоанализе’’25. По-видимому, необходимо непредвзятое обращение к авторскому тексту, чтобы решить, на чьей стороне правда. Если начать едва ли не с главного постулата фрейдизма — зна- менитого ’’Эдиповского комплекса”, предполагающего сексуальное влечение сына к матери, то на этот счет у О’Нила нет никаких наме- ков. Для другого психоаналитического тезиса, т.н. ’’комплекса Электры”, т.е. тяготения дочери к отцу, вероятно, можно найти ка- кие-то свидетельства, впрочем, не однозначные. Так, Лавиния отка- зывается выйти замуж, так как у нее есть свой долг перед отцом (58). Вернувшийся Эзра для нее — единственный человек, которого она будет любить всегда; она обещает, что всегда будет о нем забо- титься (64). Если все эти речи легко объяснить тем, что Лавиния уже знает об измене Кристины и хочет защитить от нее отца, то взрыв ее эмоций в тот момент, когда Эзра и Кристина удалились к себе, носит более двусмысленный характер. Лавиния (смотрит на эти окна [т.е. окна спальни, в которых за- жегся свет] с мучительной, ревнивой ненавистью). "Ненавижу тебя! Ты крадешь у меня даже любовь отца! Ты украла у меня всю лю- бовь, еще когда я только появилась на свет! ... Отец, как ты можешь любить эту бесстыжую потаскуху? (В бешенстве.) Я не смогу больше выносить это! Не хочу! Мой долг, моя обязанность — рас- сказать ему все! И я это сделаю!" Как видим, главная мысль здесь — обида за отца и желание от- крыть ему глаза на поведение его жены, но эти чувства почему-то овладевают Лавинией в тот момент, когда приближается минута физической близости между отцом и матерью. Существует, нако- нец, третий тезис психоанализа — о подавляемом чувственном вле- чении между братом и сестрой. На этот счет никаких прямых вы- сказываний в тексте нет, хотя Лавиния явно ревнует Орина к Хейзел 23 Belli A. Ancient Greek: Myths and Modem Drama. H.-Y.—L., 1969, P. 19-38. 24 Ромм А. Американская драматургия первой половины XX в. Л., 1978. С. 128. 25 Коренева М. М. Ук. соч. С. 173. 195
В.Н.Ярхо и всячески старается помешать его женитьбе на ней26, равно как и Орин не может смириться с мыслью, что Лавиния выйдет замуж за Питера27. Наиболее отчетливый психоаналитический характер носит в трилогии изображение тщательно скрываемого чувства Лавинии к Адаму Бранту. Правда, "открытым текстом" сказано только, что она однажды гуляла с ним при луне и обменялась поцелуем, но сама Лавиния с нескрываемым раздражением отрицает предположения близких, будто он ей нравится. Но вот Орин напоминает сестре, что во время плавания в Сан-Франциско она явно льнула к первому по- мощнику капитана Уилкинсу и накупила себе новых платьев, пото- му что Адам Брант тоже был корабельным офицером. "Ты домога- лась Уилкинса так же, как домогалась Бранта! — утверждает Орин. — Ты хотела Бранта для самой себя!" Разумеется, Лавиния неис- тово отрицает все умозаключения Орина. Однако в тот миг, когда Лавиния в экстазе неожиданно нахлынувшего чувства бросается в объятья Питера и "в порыве отчаяния забывает обо всем", из груди ее вырывается крик: "Люби меня! Возьми меня, Адам!" (210). Перед нами — очевидный для психоаналитиков случай, когда имя, вытес- ненное жизненными обстоятельствами в глубины сознания, неожи- данно для самого говорящего всплывает в речи и открывает тайну его внутреннего мира, в которой он сам себе боится признаться. Вместе с тем, столь же очевидно, что эта неудовлетворенная страсть Лавинии ничего не меняет в ее поведении: из чувства долга перед отцом она так же следила бы за матерью, особенно — убедившись, что та отравила мужа. Конечно, образ Лавинии, благодаря сплете- нию ревности, подозрительности, ненависти, жажды мести приоб- ретает такое психологическое измерение, какого не могли себе представить античные драматурги, но О’Нил, вероятно, все же был прав, говоря, что настоящий драматург, создающий психологиче- скую драму, не нуждается в подсказке фрейдистов. Остается последний вопрос: как расценивать завершающее тра- гедию добровольное заточение Лавинии? Что это — капитуляция перед судьбой дома Мэннонов или торжество над ней? Исследователи творчества О’Нила склоняются ко второму отве- ту, опираясь, в частности, на высказывание самого драматурга. Он считал, что благополучный исход судьбы Электры в античной дра- ме (по воле богов она выходит замуж за Пилада) недостоин ее тра- 26 С. 91, 180, 192 сл. 27 С. 177, 182, 191, 195 сл. 196
Миф об Оресте и Электре в западноевропейской литературе XVIII-XX вв. гического облика; в финале же его трилогии Лавиния-Электра ’’достигает вершины... Она сломлена и не сломлена! Покоряясь судьбе Мэннонов, она преодолевает ее. Она действительно трагич- на”28. В соответствии с этим ее добровольное самоотречение толку- ется как "нравственная победа над самой собою и над миром эгои- стических страстей, ее окружающих"29. Лавиния "вступает в едино- борство с судьбой с сознанием высшего нравственного долга, зная, что ей суждено погибнуть, но вместе с тем и выйти победительни- цей"30. В том, что касается персонально Лавинии, видимо, нет смысла опровергать мнение автора и его исследователей. Если же говорить о трилогии в целом, то столь же очевидным станет преследующее ее героев разрушение личности: слежка за матерью и отравление му- жа, самоубийство матери и сына, сломленная судьба самой Лави- нии, обреченной на одиночество до конца своих дней, противостоят тому, в целом оптимистическому взгляду на мир, который характе- ризовал творчество Эсхила и Софокла. Следующий шаг по этому пути сделает 11 лет спустя другой крупнейший драматург 1-й половины XX в. — Герхарт Гауптман, который 15 марта 1932 видел в Нью-Йорке постановку трилогии О’Нила и был ее глубоко захвачен. Позволяя себе некоторое отступ- ление от хронологической последовательности, мы обратимся сразу к "Электре" Г. Гауптмана, третьей части его драматической тетра- логии "Атриды". 3 Со времен Гете на немецкой земле не было, наверное, другого писателя, чье миросозерцание было бы так глубоко проникнуто ан- тичностью, — причем, именно ее древнегреческим наследием, как творчество Г. Гауптмана. Это не было результатом гимназического образования — древнегреческого языка Гауптман не знал и, может быть, поэтому воспринимал античные образы скорее в их пластиче- ской, чем в словесной форме. Впервые он всерьез соприкоснулся с историко-филологическими дисциплинами классического цикла и древними авторами во время краткого обучения в Йенском универ- ситете в 1891 г., а затем уже многократно к ним обращался, так что своей необычной начитанностью нередко поражал даже специали- стов. К этому надо добавить, что непосредственные впечатления от 28 Коренева М. М. Ук. соч. С. 184. 29 Ромм А. Ук. соч. С. 130. 30 Коренева М. М. Ук. соч. С. 185. 197
В. Н.Ярхо земли древней Эллады Гауптман испытал достаточно поздно: он посетил ее только в 45 лет (за год до Гофмансталя), и путешествие его носило вовсе не антикварно-учебный, а творчески индивидуаль- ный характер. В Греции Гауптман искал первобытные истоки чело- веческой цивилизации, ясное ощущение природы, но вместе с тем — в духе классической филологии своего времени — проявление могучих, глубинных, зачастую хтонических сил31. К этому времени относятся размышления Гауптмана о сущности трагического. "Нет истинной трагедии без убийства, но оно в то же время становится той жизненной виной, без которой жизнь не мо- жет продолжаться, потому что она всегда является одновременно виной и искуплением” — писал Гауптман, вероятно, не без влияния трагической концепции Эсхила, развернутой в его "Орестее". Даль- ше, однако, в этой диалектической сущности трагедии Гауптман выделял только одну сторону: ’’Невозможно отрицать, что трагедия означает вражду, преследование, ненависть и любовь в ее жизнен- ной ярости. Трагедия означает страх, нужду, опасность, муку, муче- ние, пытку, означает коварство, преступление, низость, означает убийство, жажду крови, кровосмешение, бойню”32 В этом опреде- лении Гауптман значительно удалялся и от Эсхила, и от Софокла, ибо в их творчестве, несмотря на наличие некоторых из названных Гауптманом элементов (отнюдь не всех сразу!), все-таки неизменно присутствовало осознание некоей вселенской закономерности, гар- монического миропорядка, в конечном счете торжествующего через человеческие деяния. Между тем, именно эта пессимистическая трактовка действительности лежит в основе интересующей нас здесь трагедии "Электра”, входящей в состав тетралогии Гауптмана "Атриды’’33. Анализ "Электры" сопряжен с известными трудностями, так как она является только частью тетралогии. Хотя у Гауптмана первона- чально не было мысли о создании целого драматического комплек- са, постепенно он все же сложился таким образом, что последняя по содержанию трагедия — "Ифигения в Дельфах" — была написана первой (1940). Затем драматург противопоставил завершающему событию его начало — так возникла "Ифигения в Авлиде", подвер- гавшаяся многочисленным переделкам, пока автор не закончил в 1943 г. ее последний вариант. Одновременно он написал "Смерть 31 Voigt F. A. Gerhart Hauptmann und Antike. В., 1965. S. 11-61. 32 Там же. С. 61. 33 Там же. С. 137-174; Fiedler R. Die sp&ten Dramen G. Hauptmanns, MUnchen, 1954. 198
Миф об Оресте и Электре в западноевропейской литературе XVIII-XX вв. Агамемнона” (1942), а еще позже "Электру" (1944). Обе ’’Ифиге- нии” представляют собой крупные драматические полотна (в ’’Ифигении в Авлиде” 5 актов, в ’’Ифигении в Дельфах” — 3), в то время как две средние трагедии — одноактные, причем "Агамем- нон” по размеру соответствует примерно "Хоэфорам", а "Электра" и того короче. Таким образом, обращаясь к последней, мы имеем де- ло, условно говоря, с одной десятой частью всей тетралогии. Следует помнить и о времени написания каждой из них. "Ифигения в Авлиде" писалась в основном в 1942 г., когда развя- занная Гитлером 2-я Мировая война обнажила и без того известные мрачные стороны его режима: спекуляцию на воинственном угаре и низменных инстинктах массы. Не следует отождествлять Агамем- нона с Гитлером, но протест Гауптмана против всякой войны, раз- рушающей культурные ценности, становится особенно понятным на фоне происходивших событий. "Электра" была создана за два осен- них месяца 1944 г., когда завершение войны уже грозило уничтоже- нием родины Гауптмана и катастрофой для всех его идеалов. Отсю- да — неотступно мрачный, гнетущий колорит внешней обстановки в "Электре", подстать которому и образы персонажей. Действие происходит здесь глухой ночью среди развалин мрач- ного храма Деметры в горах близ Микен — там же, где за 7 лет до этого были убиты Агамемнон и Кассандра, потерпевшие корабле- крушение на пути из Трои и искавшие себе убежища на греческой земле. Теперь храм являет собой картину полного запустения — обрушились карнизы и косяки дверей, на полу рассыпаны, как по- сле землетрясения, обломки камней, отовсюду проникают ядовитые испарения, и еле теплится масляная лампа у одной из грубых дере- вянных статуй. Сюда попадает вместе с Пиладом Орест, уже полу- чивший от дельфийского прорицалища приказ отомстить убийцам отца; при первых же шагах путники наталкиваются на груду костей и череп со свисающими с него длинными волосами, — как мы по- том узнаем, это останки Кассандры, убитой некогда Эгисфом. Орест, которого Гауптман населяет нежной душой, склонной больше к стихам и игре на лире, чем к владению мечом, готов бе- жать из этого ужасного, зловонного места. Приказ бога, "впечатанный" в его кровь, превратил для него жизнь в подобие смерти. "Судьба стучит молотом в сердце, сотрясает разум, крова- вый орел Зевса жрет мою печень". К тому же Орест еще не уверен, что отец пал от руки матери, хотя по всей Элладе идет об этом слух. Не удивительно поэтому, что юноша чувствует, как его покидают силы. Когда вышедшая из коморки для храмового прислужника 199
В.Н.Ярхо Электра подтверждает, что именно здесь был убит Агамемнон, и вручает его сыну секиру с заржавленными следами от крови, Орест дрожит и теряет сознание. Поэтому он даже не слышит рассказа Электры о том, как мать обрекла ее на голодную смерть в тюрьме, как ей удалось бежать и пробраться в этот храм, где она сожгла брошенное на произвол судьбы тело отца. Таким образом, этот Орест не получает таких импульсов к действию, какие возникали в эсхиловском или еврипидовском Оресте. Придя в себя и встретив Клитеместру, которую вместе с Эгисфом загнала в эти развалины гроза, Орест чувствует себя, как в лихорадке. Он хочет ощутить на себе материнскую любовь, хочет, как младенец, прижаться к груди матери и услышать биение ее сердца, но не находит в ней ни ма- лейшего намека на ответное чувство. Тогда ему остается услышать от Клитемептры в ответ на вопрос об убийстве отца только одно единственное слово: "Да" или "Нет” — и скоро он убеждается в ее вине. Однако и теперь Орест осознает предстоящее ему деяние как нечто чуждое ему. ”Ты, который возложил на меня долг мести, — обращается он к Аполлону, — забери у меня все, что есть во мне человеческого, и наполни меня твоей волей. Я всего лишь орудие и больше ничего". Как снова не похож этот Орест на эсхиловского, для которого приказ Аполлона был только начальным толчком, по- требовавшим от него осознания своей ответственности! Но и еври- пидовский Орест, раскаивающийся в содеянном, не чувствует в себе колебаний до решительного мгновения. Орест у Гауптмана до по- следней минуты стремится отвратить возложенный на него долг ("Земля уходит у меня из-под ног и скалы навалились на мой ра- зум") и только, когда Клитеместра бросается на сына, чтобы заду- шить его, он должен принять бой и пустить в ход секиру. Заметим, что и Пилад, играющий у Гауптмана, как и у Драконция более зна- чительную роль, чем обычно (он закалывает мечом Эгисфа), чувст- вует теперь себя обделенным судьбой: кто он такой, чтобы Зевс им так злоупотреблял? Больше никогда не суждено ему испытать бла- женное состояние юношеской невиновности. Убийство, даже если оно справедливо, вытравляет из человека все человеческое. Наиболее ярко это видно на примере образа Электры, чья одна лишь внешность при первом же ее появлении производит отталки- вающее впечатление: разверстые кровавокрасные уста, из которых свисает язык, напоминают известное изображение Горгоны, уце- левшее от древнего храма на афинском Акрополе. Ассоциация это оказывается не случайной: за несколько минут до схватки с Клите- местрой Орест умоляет Электру забрать у него из рук секиру, назы- 200
Миф об Оресте и Электре в западноевропейской литературе XVIII-XX вв. вая при этом сестру Горгоной, и она подтверждает справедливость такого отождествления. Еще более отвратительной выглядит Элек- тра в описании Клитеместры: она пропитана запахом нечистот, красные глаза ее вспухли, к вискам прилипли волосы в струпьях, покрывающие черными космами так же посиневшие, как при ган- грене, плечи. Недаром и другие, и она сама называет себя призра- ком, тенью, порождением Аида. Внешнему облику Электры вполне соответствует ее внутренняя дикая одержимость. С того момента, как она "вползла” в этот зло- вонный каменный склеп, ее неотступно преследует жажда кроваво- го суда над матерью. Единственное, что осталось в ней от внешнего мира, это сжигающее ее изнутри пламя и вопль о мести. Только месть может очистить ее от адского смрада и грязи, в которых она провела годы. К тому же Гауптман ввел в образ Электры очевидное новшество: вместе с обрызгавшей ее кровью смертельно раненной Кассандры она переняла и ее пророческий дар. Не случайно сестра напоминает Оресту прорицательницу в Дельфах, вещающую в исступлении во- лю богов, — в обеих нет ничего человеческого. Подобно дельфий- ской Пифии, Электра пророчит Оресту и Пиладу предстоящее им "неслыханное деяние", и в дальнейшем речи ее полны зловещей двусмысленности. При звуке приближающихся голосов Эгисфа и Клитеместры Электра объявляет Оресту и Пиладу, что такие голоса человек слышит один раз в жизни; гроза застала убийц Агамемнона на охоте с большой добычей, но им самим суждено стать лучшей добычей, чем олень или вепрь. Объясняя Клитеместре, в какое ме- сто та попала, Электра называет его "священной могилой героя и проклятой могилой супруги-мужеубийцы". Она отказывается ве- рить посулам Клитеместры, притворно обещающей Оресту мир и царский трон, и призывает брата не поддаваться на уговоры. "Бесчеловечным" существом, бешеной собакой называет ее мать, и Электра сама еще раньше дала себе сходную характеристику: "Назови меня, брат, волчицей, алчущей крови!" И, слыша голоса Эгисфа и Клитеместры, Электра пускается в исступленный, ликую- щий танец, представляясь вихрем, втягивающим в себя ее врагов. Смешно предполагать, что художник такого масштаба, как Гаупт- ман, подражал Гофмансталю, у которого его героиня также пуска- ется в безумный пляс. Неудержимая жажда мести, прорывающаяся в диком танце Электры, у Гауптмана так же определяется ее душев- ным состоянием, как у Гофмансталя — пляска Электры, торжест- вующей над трупами убийц отца. Есть, однако, существенная раз- 201
В.Н.Ярхо ница: у Гофмансталя танец Электры, падающей без сил, завершает трагедию, у Гауптмана только возвещает наступление кульминации — встречу Клитеместры с отверженными детьми. Конец же траге- дии у него совсем другой: когда Орест выходит из купальни для культовых омовений, где был убит Агамемнон и теперь нашла свою смерть Клитеместра, он передает Электре секиру, на которой све- жая кровь матери смешалась с засохшей кровью отца. Но сестра отчужденно смотрит и на брата, и на орудие убийства, не понимая, что же произошло. Пророческое исступление покинуло ее перед лицом матереубийства, на которое она гнала Ореста, и перед ней раскрылась вся бесчеловечность этого акта. В последней части тетралогия Электра находит в себе силы ’’начать сначала", "вернуться к жизни" (д. III, сц. 6). Не забудем, однако, что заключительная часть "Атридов" была написана в 1940 г., за четыре года до "Электры", и остается под большим вопросом, смогла ли бы Электра, героиня одноименной трагедии, возродиться для жизни, когда родина ее автора стояла перед угрозой всеобщего краха. Три рассмотренные выше произведения очень отличаются друг от друга. Между мрачными одноактными трагедиями в стихах с достаточно одномерной героиней располагается огромное полотно психологической драмы с обширными ремарками, дополняющими речи персонажей и создающими ту атмосферу постоянного внут- реннего напряжения и смены противоположных чувств, которая составляет отличительный признак трилогии О'Нила. И все же есть одна, объединяющая их черта: в них отсутствует вера в объектив- ную закономерность мира, питавшая творчество древнегреческих трагиков. В XX в. мир не представляется больше упорядоченным универсумом, в котором каждое человеческое действие получает объяснение и обоснование в границах целого. В Новое время герои античного мифа чувствуют себя погруженными в хаос, делающий их существование почти бессмысленным. Единственной целью пер- сонажей Гофмансталя, О'Нила, Гауптмана остается месть, оборачи- вающаяся не восстановлением справедливости, а разрушением лич- ности, берущей на себя непосильную ношу. 4 Две следующие пьесы, подлежащие нашему рассмотрению, можно объединить разработкой общего для них мотива: вина и от- ветственность. Обе они принадлежат французским драматургам и отделены друг от друга всего несколькими годами. Это ’’Электра" 202
Миф об Оресте и Электре в западноевропейской литературе XVHI-XX вв. ж. Жироду (1937) и "Мухи" Ж.-П. Сартра (1943). Первая поставле- на незадолго до начала 2-й Мировой войны, вторая написана в са- мый ее разгар человеком, принимавшим непосредственное участие в движении Сопротивления. По расстановке действующих лиц две пьесы как бы дополняют друг друга: героиня Жироду, как это видно уже из названия, — Электра, Орест играет здесь второстепенную роль; герой Сартра — Орест, не встречающий со стороны Электры понимания стоящей перед ним нравственной задачи. В то же время обе пьесы объединены общей мыслью — о преступлении и об от- мщении и о мере ответственности за то и за другое. В "Электре" Жироду события развертываются в достаточно ус- ловной обстановке, С одной стороны, местом действия назван внут- ренний двор во дворце Агамемнона, и по меньшей мере два мотива заимствованы у Еврипида. В "Электре" греческого автора героиня выдана замуж за простого крестьянина, здесь готовится ее бракосо- четание с дворцовым садовником; у Еврипида Орест убивает мать, закрыв голову плащом, у Жироду он совершает месть, нанося удары с зажмуренными глазами. С другой стороны, обстановка явно приближена к современно- сти, ибо персонажи употребляют в своей речи такие понятия, как кофе, кимоно, ребус, сигары, гонорар и премиальные; один их них живет в многоквартирном доме, где этажом выше принимает четве- роногих пациентов ветеринарный врач. (Заметим попутно, что со- вмещение античного сюжета с участием соответствующих ему дей- ствующих лиц с реалиями современности вообще характерно для пьес Жироду, имеющих в основе античный сценарий. Так, в "Амфитрионе-38" и в драме "Троянской войны не будет" речь идет о генералах и адмиралах, атомах и молекулах, барометре и водоот- талкивающей ткани и даже о расположенной на побережье Каспий- ского моря Астрахани, где пришлось побывать греческим морякам.) Смысл такого смешения древности и современности очевиден: Жи- роду не пишет пьесу о событиях Троянской войны или ее последст- виях, а использует античные имена, чтобы создать своеобразную философскую притчу, где есть место и для высокой трагедии, и для авторской иронии. Носителями последней являются в "Электре" три маленькие Евмениды, пародирующие в стиле мрачного гротеска драматическую ситуацию пьесы, и отчасти ясновидящий Нищий, комментирующий события настоящего и прошлого и предсказы- вающий будущее. Наконец, не чурается Жироду и бытового фарса, создавая побочную линию сюжета с участием легкомысленной же- ны судьи Агаты, склонной коллекционировать любовников. 203
В.Н.Ярхо Наряду с введением отнюдь не античных персонажей Жироду значительно сместил сюжетные акценты. Так, во всех известных нам драмах с участием Ореста и Электры непременной предпосыл- кой их действий является полная уверенность в том, что убийство Агамемнона было совершено Клитеместрой в союзе с Эгисфом. У Жироду обстоятельства смерти Агамемнона становятся достовер- ными только в самом конце пьесы, из уст уже знакомого нам Нище- го. Затем, хотя Электру у Жироду (у него она, кстати, говоря, всего на год-полтора старше Ореста) характеризуют, как и всех прочих Электр, враждебность и подозрительность по отношению к матери, причина этих чувств не слишком ясна ей самой. По-видимому, больше всего волнует Электру опасение, что Клитеместра изменяет памяти отца, заведя себе любовника, но она достаточно долго не находит этому подтверждения. Только приснившийся ей отец от- крывает Электре всю правду, которой она и делится с вернувшимся инкогнито Орестом: "Я говорю, что у нашей матери есть любовник! ... И еще я говорю, что наш отец был убит!" Истина эта выясняется примерно в середине пьесы, и теперь Электрой овладевают два же- лания: узнать имя любовника матери и отомстить убийцам. При этом речь идет не просто о стремлении Электры добиться кары виновных в смерти отца, а о противопоставлении двух жиз- ненных принципов. Одному из них привержены почти все персонажи пьесы, кроме Электры: они охотно принимают свое положение. Эгисф, лишенный у Жироду всяких признаков деспотического правителя, достиг про- цветания и благоденствия Аргоса потому, что сумел внушить своим подданным удовлетворение настоящим и безразличие к прошлому. Судья полагает, что "жизнь можно устроить весьма приятным обра- зом, поскольку все в жизни имеет тенденцию так или иначе улажи- ваться, утихомириваться, упорядочиваться". Там, где "жизнь течет себе помаленьку, убитые прочно забыты, живые, предав их забве- нию, благоденствуют, словом, все идет как по маслу". Орест, еще не зная, что ему предстоит, рад был бы услышать, что все люди добры и жизнь прекрасна. Ему не хочется "копаться в гнойных язвах люд- ской совести, а позабыть обо всем на свете и насыщать собственную душу прелестью и красотою бытия". Электра исходит из другого принципа. Она — неуклонная по- борница справедливости, готовая всем пожертвовать ради ее торже- ства, но это как раз и делает ее враждебной всему окружению. Ста- раясь обезопасить себя от Электры, Эгисф хочет выдать ее замуж за садовника, чтобы погрузить ее в атмосферу заурядной семьи, где 204
Миф об Оресте и Электре в западноевропейской литературе XVIII-XX вв. сила ее воли ’’утонет в мягких перинах’’. Но и родственники садов- ника остерегаются принять Электру в свою семью, чтобы она не начала тут же искать мрачные пятна в их прошлом. Не удается най- ти с ней согласия и Эгисфу — даже в тот момент, когда он согласен признать ее правоту и назавтра объявить, кто на самом деле виноват в смерти царя. Электре нужна только месть, в которой она видит победу справедливости. Однако, как замечает Нищий, "худшее из злодеяний — заставить виновных искупить свою вину". Здесь и возникает вопрос, какой ценой достигает Электра торжества спра- ведливости. Выяснять свои отношения с Клитеместрой и Эгисфом ей прихо- дится в тот момент, когда Аргос подвергся нападению коринфян. Пока убийцы Агамемнона пытаются оправдаться перед Электрой, от огня врагов пылают городские предместья, а их агентура начала грабежи и поджоги в самом городе; уже неприятель проник через потайной ход; другая его часть штурмует крепостные стены. Когда за сценой раздается предсмертный крик Эгисфа, уже горит дворец и горожане валяются на улицах с перерезанными глотками. "Вот куда завело тебя упорство и ожесточение! Вот до чего до- вела гордость! Чем ты стала?! Что у тебя осталось?!" — говорит Электре одна из Евменид. По мнению Электры, остались ее совесть, ее брат, ее справедливость. Но едва ли ее совесть будет спокойна при сознании, что своим упрямством она обрекла гибели сотни не- виновных; что касается брата, то ему грозит преследование Евме- нид. "Никогда больше не видать тебе Ореста! — говорит одна из них Электре. — Сейчас мы покинем тебя и возьмемся за него. При- няв твой облик, мы станем день и ночь кружить вокруг него, пре- следовать его, терзать его. Мы не успокоимся до тех пор, пока он не лишится рассудка и не убьет себя, проклиная свою сестру Электру!" Образ этот явно навеян Эсхилом, где Эринии преследуют Ореста, грозя выпить из него, как вурдалаки, его кровь. (Правда, в этом слу- чае и Жироду должен был бы назвать их Эриниями, — Евменидами они стали у Эсхила только после примирения с Афиной.) Но ни у Эсхила, ни у других античных трагиков нет ни слова о самоубийст- ве Ореста — Жироду вводит этот мотив, чтобы внести последний пункт в главную для него проблему: мера ответственности для че- ловека, поднявшего руку на родную мать. Остается последний аргумент Электры — торжество справедли- вости. Но стоит ли оно того, чтобы ради кары двух виновных уби- вали друг друга сотнями невинные, чтобы весь город сравняли с землей? Ответа на этот вопрос пьеса Жироду не дает. Она лишь 205
В.Н.Ярхо поднимает проблему вины и ответственности как самих убийц и подчинившихся их власти горожан Аргоса, так и карающих их Электры и Ореста. Идиллический финал "Электры” — восходящее солнце озаряет землю радостной улыбкой — в сущности, ничего не решает, потому что с началом нового дня неизбежно возникнут но- вые вопросы, и первый же из них будет обращен к Электре, которая теперь сама стала преступницей. Если "Электры” Гофмансталя и Гауптмана были трагедиями самоуничтожения, если трилогия О’Нила — трагедия расплаты, то для "Электры" Жироду34 больше всего подойдет определение "трагедия справедливости". 5 Драма Сартра "Мухи" (1943) продолжает ту линию обращения к античности, которая составляет характерный признак французского театра в тридцатые-сороковые годы нашего столетия. Ближе всего по времени "Мухи" к "Антигоне" Ануя, также поставленной в Па- риже во время его оккупации гитлеровцами. Поэтому нет необхо- димости отрицать прямые параллели, которые могли вполне естест- венно возникнуть у зрителей первой постановки пьесы Сартра меж- ду положением в униженной фашистами Франции и в Аргосе, за- травленном узурпатором царского престола. Сам Сартр, который во время оккупации (может быть, по цензурным соображениям) огра- ничивал значение своей пьесы философской проблематикой, впо- следствии говорил, что он писал ее в то время как нацисты и Петен старались всячески унизить французов, дошедших до последней степени падения, и что он хотел в меру своих сил содействовать искоренению болезненного покаяния и чувства позора у своих со- отечественников, вдохнуть в них бодрость35. Вероятно, правильны оба толкования, но нас сейчас будет инте- ресовать именно изложенная выше проблематика, вытекающая из общефилософских взглядов ее автора на место в мире человека и значение его свободного выбора. 34 Без того или иного толкования "Электры”, от апелляции к психоанализу до со- поставления с общественно-политической обстановкой во Франции (победа Народ- ного фронта, опасность фашизма), не обходится ни одна работа, посвященная драма- тургии Жироду. Отметим из них: G. Van de Louw. La tragddie grecque dans le thdStre de Giraudoux. Nancy, [1967]; M. Mercier-Campiche. Le th&tre de Guiraudoux et la condition humaine. Paris, [1969], p. 186-210; M. Raimond Sur trois pieces de J. Guraudoux. La Guerre de Trois n'aura pas lieu, Electre, Ondine. [Paris], 1982, p. 95-110. 35 I. Galster. Le Theatre de Jean-Paul Sartre devant ses premidres critiques. T. 1: Les pieces cr6ees sous 1'occupation allemande. Les Mouches et Huis clos. TUbingen-Paris, 1986, p. 55. 206
Миф об Оресте и Электре в западноевропейской литературе XVIH-XX вв. Когда о ’’Мухах” говорят, что в них Сартр облек философскую причту в форму античного мифа, то это и верно, и неверно одновременно. Верно, потому что в основу сюжета положена известная ситуа- ция (месть детей Агамемнона за убитого отца), допускавшая уже у древнегреческих трагиков различное толкование. Поскольку же для экзистенциалистов именно ситуация, ставящая человека перед не- обходимостью выбора, составляла центральный пункт их антропо- логии36, мы имеем право считать Сартра в этом отношении продол- жателем античной трагедии, где заранее сложившаяся ситуация диктовала героям их поведение. Можно, далее, найти в ’’Мухах” целый ряд реминисценций из древних авторов, очевидных для читателя, знающего греческий прототип, хотя многие из этих намеков достаточно свободно пере- осмыслены. Так, шествие старух, совершающих в самом начале пьесы жертвенные возлияния, заставляет вспомнить начало "Хоэфор" — с той, правда, разницей, что эсхиловские плакальщицы неуклонно ведут Электру и Ореста к совершению мести, в то время как старухи у Сартра в страхе разбегаются при первом оклике Педа- гога. Как и у Эсхила в "Евменидах", Орест после совершения мести укрывается в храме Аполлона (но на этот раз вместе с Электрой), а стерегущие их Эринии водят вокруг своих жертв хоровод (акт III, явл. 1), очень напоминающий знаменитый "вяжущий гимн" в тех же "Евменидах" (ср. у Сартра: "Медленный танец, как бы околдовы- вающий" Электру). Есть в "Мухах" и почти обязательное для всех новых обработок мифа, но восходящее к Софоклу прямое столкно- вение Электры с матерью. В "Одиссее" Телемаху ставят в пример Ореста (III. 196-200) — у Сартра Оресту говорят о судьбе Телемаха. Наконец любопытно переиначена и судьба маленького Ореста, ко- торого Эгисф велел своим наемникам убить, но они, пожалев ре- бенка, бросили его в лесу, где он был подобран богатыми людьми, — эта версия напоминает долю младенца Эдипа, так же оставленно- го в живых вопреки приказу фиванского царя. Сближает Сартра с древними и некоторые анахронизмы, кото- рых они также не чуждались. Например, воспоминание Ореста о храмах в Эфесе и Додоне, не существовавших в то мифическое вре- мя, когда происходили события в доме Атридов, ничуть не менее 36 Беликовский С. Путь Сартра драматурга. В кн.: Сартр Ж. П. Пьесы. М., 1967, с. 594 сл. (По этому изданию дается далее перевод цитат из "Мух”); Филиппов О. И. Философская антропология Ж. П. Сартра. М., 1977. 207
В.Н.Ярхо оправдано, чем описание дельфийского храма, каким он выглядел в V в. до н. э., в еврипидовском "Ионе". Наряду с этим присутствуют у Сартра анахронизмы и другого порядка, свойственные как раз французским драматургам: солдаты, делающие обход, мечтают перекинуться в картишки в помещении кордегардии, говорят о мундире и генеральском смотре; Ореста воспитали богатые буржуа; в Аргос не заглядывают туристы. Не забудем также, что главным оппонентом Ореста выступает не Зевс, хоть он к нему однажды и обращается, а его римская ипостась Юпитер. Эти модернизмы лишний раз подчеркивают, что античный миф у Сартра не более чем оболочка для сугубо современной про- блематики. Но, конечно, главное в "Мухах" не эти лежащие на поверхности совпадения и расхождения с греческим прототипом, а принципи- ально иная, чем в любой античной драме, постановка нравственной проблематики, которая полнее всего раскрывается в образе Ореста. У Сартра этот восемнадцатилетний юноша вырос под наблюде- нием Педагога, всячески старавшегося расширить его умственный кругозор и привить ему философское отношение к жизни37. Цель эта, по-видимому, достигнута, поскольку Педагог считает своего воспитанника достойным "преподавать философию или архитекту- ру в большом университетское городе". Благополучное детство и отрочество Ореста, его нынешнее благосостояние меньше всего напоминают о бесправном и нищем изгнаннике, каким изображен сын Агамемнона в древнегреческой трагедия. Если Орест и говорит, что он уже в семь лет сознавал себя изгнанником, не следует пони- мать это буквально. Слова эти принадлежат уже взрослому челове- ку, стремящемуся установить надежные связи между собой и окру- жающим его миром. Да и о своем происхождении Орест узнаёт от Педагога незадолго до начала действия и прибывает в Аргос, чтобы всего лишь увидеть город своего детства. О мести он в это время не помышляет, не говоря уже о каком-нибудь божественном прорица- нии или приказе, в "Мухах" не существующем. Ни чем не похож и Аргос у Сартра на родной город греческого Ореста. У всех античных трагиков жители Аргоса (или Микен) тя- готятся господством Эгисфа, чья власть держится на копьях тело- хранителей. У Сартра жители Аргоса ощущают себя виновными в некоем первородном грехе: они молча снесли убийство Агамемнона 37 Удивительное совпадение с Драконцием, у которого Орест получает философ- ское образование в Афинах! 208
Миф об Оресте и Электре в западноевропейской литературе XVIII-XX вв. и дали Эгисфу возможность обречь их на вечное самобичевание и раскаяние, и притом не только в попустительстве гибели царя, но и во всех собственных прегрешениях. Чтобы закрепить в своих под- данных это чувство постоянного страха и сознание своей неполно- ценности, Эгисф ежегодно, в день смерти Агамемнона, разыгрывает комедию, которую, однако, аргивяне принимают всерьез: их заста- вили верить, что раз в году из подземного царства являются на зем- лю их покойники, разделяют с ними трапезу и ложе. Считая себя виноватыми перед умершими в том, что они живы, граждане Аргоса сладострастно бичуют себя раскаянием, находя в этом какое-то ма- зохистское удовлетворение. Олицетворением вечного страха и уг- рызений совести служат жирные, черные мухи, облепляющие арги- вян с головы до ног, — пятнадцать лет назад их привлек сюда запах падали. Подстать затравленности горожан и внешний вид города (’’мириады мух, вонь, как на бойне, духотища"), и их собственное самочувствие ("Я воняю, воняю!" — восклицает мужчина, ожи- дающий явления мертвецов. — Я мерзкая падаль!... Я грешен, ты- сячекрат грешен, я — сосуд смердящий, я — сточная яма..."). И вот в эту среду попадает Орест, лишенный всех земных привя- занностей (у него нет ни семьи, ни родины, ни религии) и поэтому свободный взять на себя любые обязательства, и в то же время знающий, что не следует себя ими связывать. Поэтому он по началу и не видит смысла в том, чтобы вернуть себе отцовский престол. Таким, отрешенным от практической деятельности, от борьбы за свои права, мы видим Ореста примерно до середины пьесы, когда в нем вдруг наступает перелом. Психологическая достоверность пе- ремены в душевном состоянии Ореста не интересует Сартра, для него гораздо важнее те умозрительные доводы, которыми Орест обосновывает свое решение остаться в Аргосе: он хочет иметь поч- ву под ногами, быть человеком среди жителей Аргоса. Иными сло- вами, Орест стремится овладеть наличной ситуацией и этим обеспе- чить себе свободу действий. Осознание возникшей перед ним задачи меняет весь нравствен- ный облик Ореста. Он хочет расстаться со своей беспечной юно- стью, чтобы взять на себя все преступления и покаяния жителей Аргоса, все их угрызения совести, и для этого есть только один путь: избавить своих соотечественников от царя и царицы, которые насильно заставляют людей помнить о совершенных некогда зло- деяниях. Не месть за убитого отца, не стремление захватить царский 209
В.Н.Ярхо трон руководят Орестом; его цель — освободить жителей Аргоса от раскаяния в своих преступления. Здесь возникает любопытное сопоставление с ’’Электрой" Жиро- ду. Там жители Аргоса предпочитали не помнить о прошлом, чтобы не лишать себя покоя в сытом благополучии повседневности. По- этому для них, как и для Эгисфа, была опасна Электра, требующая высшей справедливости даже ценой гибели города. У Сартра арги- вяне живут исключительно прошлым, и им же живет Электра, в то время как Ореста беспокоит его утверждение в настоящем; прошлое кончилось для него, как только он принял решение. Соответствен- но, поскольку выбор своего пути в настоящем составляет сущность экзистенциалистской философия, на первое место у Сартра высту- пает Орест, а Электра становится второстепенным персонажем по мере того, как брат осознает свое предназначение. Контраст, все больше отдаляющий друг от друга брата и сестру, составляет одну из трех оппозиций, на которых строится философ- ское содержание драмы Сартра. По началу Электра горда и независима; позорный рабский труд, возложенный на нее правителями Аргоса и изображаемый Сартром с натуралистическом откровенностью, отнюдь не свойственной ан- тичной трагедии, не сломил ее ни физически (она молода и краси- ва), ни нравственно. Вся ее жизнь — ожидание брата и совершение мести, которой она еще упивается, слыша предсмертный вопль Клитеместры. Однако она тотчас же осознает, что свершилось не- поправимое. Ее ненависть умерла вместе с убитым Эгисфом, в рас- праве с матерью уже не было необходимости. Теперь перед Элек- трой встает вопрос: взять ли свободно на себя ответственность за соучастие в убийстве или признать за собой вину, нуждающуюся в раскаянии. Электра выбирает второй путь, отрекаясь и от Ореста, и от своего прошлого, которое было озарено образом брата-мстителя. У нее не хватает сил снести свой поступок; открывшееся перед ней настоящее оказывается несравненно более грозным, чем это пред- ставлялось ей в мечтах юности. Электра не выдерживает испытания свободой, которое предлагает ей Орест, — она раскаивается, и этим ставит себя на один уровень с гражданами Аргоса, дотоле ею глу- боко презираемыми. Электра, исполнявшая вызывающий танец пе- ред жителями Аргоса, готовыми каяться перед своими покойника- ми, умерла вместе с первыми словами раскаяния, произнесенными в угоду Юпитеру. В противоположность Электре испытание, выпавшее на долю Ореста, делает его по-настоящему свободным — не в духе той 210
Миф об Оресте и Электре в западноевропейской литературе XVIII-XX вв. "свободы нитей, оторванных ветром от паутины", которую дал ему философски-созерцательным воспитанием Педагог, а в духе свобо- ды, позволяющем человеку ощущать себя ответственным за деяние и не чувствовать никаких угрызений совести, делающих его пре- ступником. В этом смысле Орест противостоит также Эгисфу. Даже Юпитер уверен в том, что убийца Агамемнона испытывает раскаяние, — он лишь сумел переложить его вместе с ответственностью на других и этим заслужил доверие в первую очередь собственных подданных: они увидели в нем человека, "не способного нести бремя своих по- ступков". Для Юпитера же преступление Эгисгфа просто находка, позволяющая держать в рабском повиновении целый народ. Богам свободные люди так же не нужны, как не нужны они царям. "За одного убитого двадцать тысяч не вылезают из покаяния, вот баланс", — резюмирует Юпитер. С Орестом богу, напротив, будет трудно справиться, поскольку свой план убийства он разрабатывает "холодно и методично" и никогда не будет испытывать угрызений совести. Свобода Ореста противостоит несвободе Эгисфа, — это вторая оппозиция, развиваемая в "Мухах". Страх и раскаяние, с од- ной стороны, свобода, — с другой, вот два лейтмотива, звучащие у Сартра едва ли реже, чем "ненависть" у О’Нила. Отстаивая свое право на свободу, Орест оказывается вовлечен- ным в третью, последнюю и высшую не только в пьесе Сартра, но и во всей экзистенциалистской этике, оппозицию, — на этот раз с самим Юпитером. Сартровский верховный бог знает, что люди от природы свобод- ны. Вопрос весь сводится для него к тому, чтобы не дать им этого осознать. Поэтому он наслал на Аргос мух и заставил его жителей каяться во всех грехах, даже еще не совершенных (вспомним семи- летнего ребенка, которого уже успели приучить к покаянию и вну- шить ему чувство первородного греха); поэтому Юпитер так дово- лен экстатическим проявлением страха и раскаянья у мужчины, ожидающего явления мертвецов; поэтому он чисто шаманским спо- собом пресекает речи взбунтовавшейся Электры, когда видит, что в гражданах зарождается сомнение во власти богов, — ему важно не дать людям распрямиться; поэтому он с удовлетворением воспри- нимает покаяние, проснувшееся впоследствии в душе той же Элек- тры. Юпитер может властвовать над людьми до тех пор, пока они не знают, что свободны. "Если свобода вспыхнула однажды в душе человека, дальше боги бессильны", — говорит он Эгисфу, имея в виду Ореста, но пытаясь все же отвратить его от обретенной им 211
В.Н.Ярхо свободы. Это Юпитеру не удается: Орест готов признать его власть над неодушевленной природой, над движением звезд, над всей все- ленной, но не над людьми. Свобода, которую Юпитер дал при соз- дании человека Оресту, обернулась против своего создателя. Одна- ко спор их на этом не кончается. В глазах Юпитера, свобода Ореста — это снедающая его парша, это грозящее ему изгнание и вечное одиночество; возвращение же к богу сулит ему покой и забвенье. Орест, не отрицая своего одиночества, признает тем не менее право на свой собственный путь, на котором он не хочет быть ни хозяи- ном, ни рабом. Он сам — свобода. В этом признании Ореста, про- тивопоставляющего себя не только смертным, но и всемогущему богу, атеистический экзистенциализм Сартра формулируется с пол- ной определенностью. Нельзя сказать, однако, что философское положение о свободе выбора воплощается в художественной ткани пьесы без противоре- чия. Жители Аргоса предстают перед Орестом как скопище жалких обывателей, очумевших от суеверного страха перед своими покой- никами и сладострастно растравляющих раны больной совести. Ос- вободив их от власти тирана, спекулировавшего на их грехах, Орест должен казаться им желанным избавителем от нашествия терзаю- щих мух. На деле же происходит нечто прямо противоположное: аргивяне поджидают своего спасителя с камнями, пиками и дубин- ками в руках, грозя ему самими страшными муками. Лицемерная комедия, затеянная Эгисфом 15 лет назад, уже укоренилась в созна- нии граждан Аргоса; они ненавидят человека, посягнувшего на их привычный образ жизни. Только произнесенное Орестом свое имя — имя законного наследника престола — заставляет толпу в нере- шительности замолчать и пропустить его. Смысл этой сцены очеви- ден: народ остался той же несвободной массой, которая готова под- чиниться авторитету высшей власти — все равно, божественной или человеческой. Но оправдана ли в этом случае готовность Оре- ста взять на себя всю их вину, ночные страхи, угрызения совести? Это первый вопрос, на который "Мухи" не дают ответа. Второе противоречие еще труднее, Мухи-эринии мучили жите- лей Аргоса до тех пор, пока те в силу своей несвободы были готовы терпеть их терзания. Теперь Орест избавляет своих подданных от мух, — это логично. Но имеют ли право эринии преследовать чело- века, который при всей готовности взять на себя чужое раскаянье, сам остается внутренне свободным от чувства вины и от угрызений 212
Миф об Оресте и Электре в западноевропейской литературе XVIII-XX вв. совести? Это второй вопрос, ответ на который, возможно, содер- жится в этике Сартра, но не в художественной логике его драмы. 6 Пьесы Жироду и Сартра представляют проблему вины и ответ- ственности с двух противоположных точек зрения. Героиня Жиро- ду, не останавливаясь перед ответственностью за судьбу целого го- рода, сама в то же время становится виновной в гибели его жителей. Герой Сартра, принимая на себя вину и раскаянье своих подданных, готов нести ответственность за них и за свое деяние. Есть, однако, в новой драматургии еще один Орест, стремящийся в равной степени избежать и вины и ответственности. Это — герой почти совершенно неизвестного у нас американского драматурга Джека Ричардсона, написавшего в 1960 г. пьесу "Блудный сын", которая тогда же была поставлена на Бродвее. По обстановке, в которой оказываются ее герои, по способу раз- решения конфликта она придает совершенно необычный поворот образу Ореста. В драме Ричардсона достаточно парадоксальным образом не только сдвинуты привычные хронологические границы мифа (в этом отношении у автора был пример в лице О'Нила), но абсолютно неожиданно складываются отношения между персонажами, да и сами действующие лица получают непривычные характеристики. На этом фоне уже не вызывает удивления, что гувернантку в доме Агамемнона зовут Пенелопой, — почему бы именем верной жены Одиссея не наделить преданную няньку Электры? Не будет нас слишком шокировать, что Кассандра у Ричардсона — женщина преклонных лет, маленькая, кругленькая, постоянно занятая вяза- нием; что Пилад перед наступлением решительного для Ореста часа (правда, совсем в ином плане, чем обычно), с гневом и раздражени- ем покидает своего друга, не желая нести ответственности за его образ действий, — опять же нетрадиционный. В конце концов, мы уже знаем, что драматурги нового времени весьма свободно отно- сятся к античным сюжетам. Самое же главное новшество Ричардсо- на — образ Ореста, отнюдь не пылающего местью за убитого отца и без всякого сопротивления заранее покидающего место будущей трагедии. Впрочем, все по порядку. Из четырех сцен, составляющих действие "Блудного сына", три происходят во дворце Агамемнона в день его возвращения из-под Трои и назавтра после этого события. Никто не подозревает о гото- вящемся убийстве и меньше всего — Орест, который выведен мо- 213
В.Н.Ярхо лодым человеком, немногим старше 20 лет. Его нисколько не тре- вожит, что в Аргосе власть прибрал к рукам Эгисф — бездарный поэт и правитель, окруженный сонмом льстивых стариков. Правда, Орест высмеивает все, что Эгисф делает в Аргосе, но в остальном его образ мыслей, по его собственному признанию, совершенно безобиден. "Я не имею ничего против всеобщей нищеты, обращен- ной на пользу одного человека, и так называемой религии, но не требуйте, чтобы я радовался этому”, — говорит Орест о себе38. Он предпочитает свободу, праздность, непричастность к чему-либо, но пассивности Ореста Эгисфу мало: он должен занять более опреде- ленную позицию, ибо приближается флот Агамемнона, и правитель Аргоса собирается бросить открытый вызов его законному царю. Орест, после некоторого потрясения, остается при своем: "Если вы оба хотите сражаться за это ничтожное государство, вы можете де- лать это без моего участия” (220). Отношение Эгисфа к Оресту не- много напоминает ситуацию в "Гамлете”, как и последующий обмен колкостями между Орестом и Клитеместрой и затем диалог между царицей и ее любовником, в котором, как во всех новых версиях мифа об убийстве Агамемнона, по сравнению о его античной трак- товкой, значительно усилен эротический момент. Встреча Агамемнона с семьей приобретает отнюдь не празднич- ный характер. Орест озадачивает его своим безразличием и ирони- ей, Клитеместра сразу же признается, что завела любовника: ее ни- когда не интересовали высокие государственные помыслы царя, а его — ее чувства. Между тем, она — земной человек и хочет чело- веческой любви. Впрочем, с изменой жены Агамемнон готов при- мириться, как и с личностью ее любовника, даже узнав, что это Эгисф. Однако последний хочет говорить с царем как правитель Аргоса, который расходится с Агамемноном в понимании нужд на- рода. Тот хотел возвысить аргивян до вершин героизма и славы, требуя от них верности высоким жизненным принципам, Эгисф же приучает народ довольствоваться земными радостями, принимать существующие обстоятельства и черпать утешение в стихах, кото- рые он пишет для слабых. Поскольку солдаты, уставшие воевать под Троей, принимают сторону Эгисфа, он требует, чтобы Агамем- нон не вмешивался и в дальнейшем в его принципы управления го- сударством. Разумеется, царь с этим не согласен, — тогда, предве- щает Кассандра, Эгисф его убьет. 38 Orestes and Electra. Myth and dramatic form. Ed. by W. M. Force. Boston, 1968. P. 218 (в дальнейшем страницы указываются в тексте). 214
Миф об Оресте и Электре в западноевропейской литературе XVIII-XX вв. У Агамемнона остается единственная надежда на поддержку его дела Орестом, которого, впрочем, Эгисф решил отправить в дли- тельное путешествие. (Опять мотив из "Гамлета", хотя Эгисф и не готовит убийство Ореста, как Клавдий — своего племянника.) Про- исходит объяснение отца с сыном, составляющее центральный эпи- зод пьесы. Орест, уже успевший задуматься над тем, какова доля ответственности Агамемнона в гибели Трои, решительно отказыва- ется от роли, которую ему предназначает отец. "Позвольте мне быть с вами совершенно откровенным, — говорит он. — Во-первых, ме- ня нисколько не волнует разница между вами и Эгисфом; во- вторых, если бы это было даже так, мне следовало бы составить третью партию и повесить вас обоих; в-третьих, я вижу в вас, мой отец, забавную, но опасную старинную вещь, которая все еще счи- тает себя в каком-то смысле действующей... Достаточно ли вам все- го этого?" (245). Ни призывы Агамемнона к наследственной гордо- сти сына, ни желание видеть в нем продолжателя его дела, ни даже угрожающая отцу смерть не могут поколебать его безразличия: "Ваша смерть? Какое она будет иметь для меня значение?" (248). Соответственно, Орест остается недвижим при трех смертельных воплях, которые раздаются из комнаты отца, — в противополож- ность к пятнадцатилетней Электре, требующей от брата вмешатель- ства и немедленного отмщения. Как видно, мы имеем дело у Ричардсона с совсем необычным Орестом. У Еврипида и О'Нила он испытывал духовный кризис по- сле убийства матери, но нисколько не сомневался до этого в необ- ходимости мести. Здесь Оресту даже не приходит в голову сама мысль о мести, он хочет остаться вне событий, и с этой стороны его вполне устраивает предстоящее ему длительное путешествие. Впрочем, ожидания Ореста оказываются напрасными. Через 6 месяцев после описанных событий мы находим Ореста вблизи Афин (2-я сцена II д.), где он готовится к бракосочетанию с доче- рью местного рыбака. Он устал, странствуя из города в город, пере- езжая с острова на остров в надежде найти место, где бы он не был известен как сын, не отмстивший за отца. Теперь, встретив юную Пракситию, и собираясь жениться на ней, он рассчитывает, что о нем забудут, если он станет человеком, похожим на всех остальных, — мужем и отцом, который в своем маленьком саду будет играть с детьми и рассказывать им сказки со счастливым концом. Напрасная надежда! Местный жрец не дает согласия на брак Пракситии: убий- цы отца Ореста еще не отомщены. Несмотря на всю любовь девуш- ки и на готовность бежать с ним хоть на край света, Орест должен 215
В.Н.Ярхо отказаться от самопожертвования, которое искалечит ее жизнь. У него нет другого выхода, кроме как вернуться в Аргос и сделать то, чего от него все ждут. Это решение Орест и объявляет Кассандре — как видим, остав- шейся в живых и по поручению Эгисфа разыскавшей Ореста, чтобы вручить ему деньги на дорожные расходы на ближайшие 6 месяцев. Орест от них отказывается — не потому, что его возмущает попыт- ка Эгисфа откупиться от возможного мстителя (незадолго до этого он совершенно равнодушно выслушал упрек Пилада, что живет "на чаевые" от убийцы отца), а потому что путешествовать ему больше не придется: он возвращается в Аргос, ибо не может сопротивляться давлению со стороны людей, желающий видеть в нем мстителя. "Я вернусь домой, совершу убийство и стану говорить, что я сделал это для лучшего мира, — так надо говорить, чтобы предотвратить бе- зумие. И когда я буду стоять, обращаясь к окружающим меня арги- вянам и говоря о том, какие великие события должны прийти вслед- ствие моего поступка, я буду знать, что только слабость привела меня лицом к лицу с ними. Я буду говорить о приходе золотых дней и хвалить совершенное убийство, которое должно приблизить их. Но, царь Агамемнон, я буду делать это против воли, я буду делать это, зная, что я был недостаточно велик, чтобы создать нечто луч- шее" (263). На этом пьеса Ричардсона заканчивается. Убийство остается за ее пределами, как и внутри самой драмы только контурами были намечены мотивы, получавшие развитие в других драмах нового времени: любовь Электры к отцу и потрясение Клитеместры, кото- рую Эгисф заставил взять в руки меч и нанести первый удар. Даже мысль о том, что жертвой Ореста станет собственная мать, звучит в пьесе достаточно завуалировано. Оракул, отвечающий по просьбе отца Пракситии на вопрос жреца, гласит, что "Орест, известный богам, еще не родился" (258). Вероятно, он прав, — соглашается Орест, — но того, который родится, — истинного Ореста, божест- венного Ореста, — Праксития не сможет полюбить. Мы в праве добавить: "Потому что руки его будут обагрены кровью матери"* Однако для Ричардсона нравственные муки Ореста — в отличие от О'Нила — дело будущего, и в наделении его эпитетами "истинный" и "божественный" — глубокий сарказм: человек не заслуживает их, пока не пролил кровь матери. В еврипидовской "Ифигении в Таври- де" афиняне не хотят пить за ритуальным столом из общей кружки с Орестом, на котором лежит скверна матереубийства. У Ричардсона люди не хотят знать Ореста, пока он не покрыл себя этой скверной* 216
Миф об Оресте и Электре в западноевропейской литературе XVIII-XX вв. Драма Ричардсона в конечном счете завершает ту деградацию ан- тичного мифа, которой сопровождалось обращение к нему на про- тяжении первой половины нашего столетия. Упоение местью Элек- тры у Гофмансталя вело к гибели ее одной; безграничная жажда мести Электры у Жироду ведет к гибели всего города... Месть, со- вершенная Орестом у О'Нила, делала невозможной его дальнейшее существование на земле; Орест у Ричардсона и не помышляет о мести, и всеми силами сопротивляется ей, ибо видит всю лживость доводов, которые выдвигали в свое оправдание и Эгисф, и Агамем- нон — его жертва. Он понимает, что апелляция к народному благу и золотым дням будущего — очередной обман, которому охотно под- даются люди. И тем не менее человек не в силах противостоять ни этому обману, ни ложно понятой справедливости, толкающей его на убийство матери. Орест у Еврипида чувствовал себя сломленным после совершения преступления. Орест у Ричардсона чувствует се- бя его негодным исполнителем еще до его осуществления. ...Между последней версией мифа об Оресте и Электре в антич- ной литературе и первым откликом на нее в литературе новой Ев- ропы прошло более тысячи лет. За истекшие с тех пор четыре с лишним столетия тема эта получила такое разностороннее освеще- ние, на какое она не могла рассчитывать в древности. И кто знает, что принесут нам в новом тысячелетии ее новые толкования, если, конечно, человечество найдет повод, чтобы к ней возвращаться? В.Н.Ярхо 217
Содержание В.Н.Ярхо. Античный миф на пороге Средневековья: поэмы Драконция 5 1. Что мы знаем о Драконций и его творчестве 6 2. Ранние поэмы 11 3. "Медея" 18 4. "Похищение Елены" 26 5. "Трагедия Ореста" 33 6. Стиль поздних поэм 45 7. Интерпретация мифа 50 8. Рукописная традиция Драконция 54 Драконций переводы поэм В.Н.Ярхо Трагедия Ореста 57 Медея 97 Похищение Елены 122 Размышление Ахилла, выдать ли ему за выкуп тело Гектора 150 Гил 161 Слова Геркулеса, видящего, как головы змеи Гидры отрастают в большем числе, чем были срублены 168 Указатель имен и названий 171 Список сокращений 177 ПРИЛОЖЕНИЕ В.Н.Ярхо. Миф об Оресте и Электре в западноевропейской литературе XVIII-XX вв. 181
Книги ИЗДАТЕЛЬСТВА “ЛАБИРИНТ” Контактный телефон (факс) 1583197 И. АННЕНСКИЙ. ДРАМАТИЧЕСКИЕ ПРОИЗВЕ- ДЕНИЯ. (Серия АНТИЧНОЕ НАСЛЕДИЕ.) 2000. 320 с. 84x108/32. Переплет. В книгу вошли четыре трагедии на мифологические сюжеты: «Меланиппа-философ», «Царь Иксион», «Лаодамия», Фамира- кифарэд», никогда ранее не издававшиеся единым художествен- ным текстом. Драматургия, вершина творчества Анненского, до сих пор остается в тени его поэзии. Эту историческую несправед- ливость устраняет данное издание. Пьесы предваряются впервые републикуемой публичной лекцией И. Анненского «Античная трагедия» и сопровождаются научной статьей современного лите- ратуроведа. Л. С. Выготский. АНАЛИЗ ЭСТЕТИЧЕСКОЙ РЕ- АКЦИИ. (Собрание трудов.) 2001. 480 с. 84x108/32. Переплет. Под общим заглавием «Анализ эстетической реакции» в соб- рании трудов Л. С. Выготского публикуются его основные лите- ратуроведческие работы: монография о шекспировском «Гамлете» и наиболее аутентичный из всех имеющихся изданий вариант книги «Психология искусства» со специально дополненными для этого издания комментариями Вяч. Вс. Иванова. В. Н. Ярхо. ДРЕВНЕГРЕЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА: ТРАГЕДИЯ. (Собрание трудов.) Серия АНТИЧНОЕ НАСЛЕДИЕ. 2000. 352 с. 84x108/32. ПЕРЕПЛЕТ. Работы В. Н. Ярхо по древнегреческой трагедии входят в золотой фонд отечественной гуманитарной науки: достаточно вспомнить знаменитую работу «Была ли у древних греков совесть?», статьи «"Эдипов комплекс" и "Царь Эдип" Со- фокла», «Рок. Грех. Совесть» и др. Том носит энциклопе- дический характер. От введения основных терминов антич-
ного театра до предложенной реконструкции трагедии Ев- рипида «Эрехфей» — точно и обоснованно на уровне са- мых современных достижений классической филологии и археологии для специалистов, занимательно и доступно для всех интересующихся — автор всесторонне раскрывает суть и значение аттической трагедии эпохи высокой классики. Для филологов, историков, театроведов. В. Н. Ярхо. ДРЕВНЕГРЕЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА: ЭПОС. РАННЯЯ ЛИРИКА. (Собрание трудов.) Серия АНТИЧНОЕ НАСЛЕДИЕ. 2001. 352 с. 84x108/32. Переплет. В. Н. Ярхо. ДРЕВНЕГРЕЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА: ОБ- РЕТЕННЫЕ СТРАНИЦЫ. История древнегреческой ЛИТЕРАТУРЫ В НОВЫХ ПАПИРУСНЫХ ОТКРЫТИЯХ. (Собрание трудов.) Серия АНТИЧНОЕ НАСЛЕДИЕ. 2001. 256 с. 84x108/32. ПЕРЕПЛЕТ. Настоящая небольшая монография рассчитана на доста- точно широкий круг читателей, не являющихся специалиста- ми в истории древнегреческой литературы. Поэтому автор приводит все необходимые тексты в переводе и старается по возможности избежать греческих слов. Перед читателем предстает, как это ни парадоксально звучит, новейшая ис- тория древнегреческой литературы, та история, которая раньше нам была недоступна. В. Н. Ярхо. ДРЕВНЕГРЕЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА: ЭПОС. РАННЯЯ ЛИРИКА. (Собрание трудов.) Серия АНТИЧНОЕ НАСЛЕДИЕ. 2001. 352 с. 84x108/32. Переплет. А. И. Немировский. МИФЫ ДРЕВНОСТИ. ЭЛЛА- ДА. Научно-художественная энциклопедия. Серия
АНТИЧНОЕ НАСЛЕДИЕ. 2000. 416 с. 84x108/32. Переплет. Известный писатель и ученый, специалист в области истории древнего мира, автор в увлекательной форме излагает мифы о происхождении космоса, Земли и человечества, о борьбе богов и титанов, о богах Олимпа и героях, о подвигах Геракла и аргонав- тах, о Трое и Троянской войне и т. д. с учетом всего нового (появившегося за более чем восемь десятилетий после издания книги Н. А. Куна) в исторической науке. Автор соединяет худо- жественное воспроизведение мифологических сюжетов с научны- ми данными. Это позволяет читателю взглянуть на мифы не про- сто как на занимательные рассказы, но и как на своеобразный источник сведений по истории Древней Греции. А. И. Немировский. МИФЫ ДРЕВНОСТИ. ИТАЛИЯ. Научно-художественная энциклопедия. Серия АН- ТИЧНОЕ НАСЛЕДИЕ. 2001. 352 с. 84x108/32. Переплет. Автор увлекает нас в необычный мир мифов ранней Италии. В книге органически соединены легендарные повествования о бо- гах, царях и первых консулах с Вергилиевой «Энеидой», эпосом, «воспроизводящим» события, предшествующие возникновению Рима. Мифологическая история снабжена реальным комментари- ем современного ученого, специалиста в области истории антично- сти, Александра Иосифовича Немировского. А. И. Немировский. МИФЫ ДРЕВНОСТИ. ИНДИЯ. Научно-художественная энциклопедия. Серия АНТИЧНОЕ НАСЛЕДИЕ. 2001. 84x108/32. ПЕРЕПЛЕТ. В. Тюпа. АНАЛИТИКА ХУДОЖЕСТВЕННОГО. 192 с. 2001. 84x108/32. Обл. Книга д-ра филол. наук, проф., заведующего кафедрой теоре- тической и исторической поэтики РГГУ посвящена методологиче- ским вопросам теории и практики литературоведческого анализа, в частности, «эстетического анализа» (Бахтин) произведения как художественной реальности. В работе рассматриваются соотноше-
ния научности и художественности, текста и смысла, анализа и интерпретации, предлагается оригинальная версия многоуровне- вого аналитического рассмотрения литературных произведений. Теоретические положения иллюстрируются развернутыми «пока- зательными» анализами пушкинских «Повестей Белкина» как художественного целого, «Фаталиста» Лермонтова и «Музы» Ахматовой. Книга, которая может быть использована в качестве учебного пособия по анализу художественного текста, адресована как специалистам (преподавателям литературы в школе и вузе), так и начинающим филологам — студентам и аспирантам. БАХТИН ПОД МАСКОЙ. 2000. 640 с. 84x108/32. Переплет. Впервые в одной книге собраны все известные на сего- дняшний день работы М. М. Бахтина, опубликованные первоначально под фамилиями его друзей. Издательство завершает этим томом серию публикаций «Бахтин под мас- кой», вызывавшую в течении 1990-х годов бурную полеми- ку, как в России, так и за рубежом, в связи с проблемой авторства «спорных текстов». Текстологический анализ, предложенный' в данной книге, практически снимает эту проблему. А. А. Потебня. Мысль и язык. (Собрание трудов). 1999. 272 с. 84x108/32. Переплет. В. Я. Пропп. Исторические корни волшебной СКАЗКИ. (Собрание трудов В. Я. Проппа.) 336 с. 84x108/32. Переплет. В. Я. Пропп. Русская сказка. 2000. 416 с. 84x108/32. Переплет. В очередной том полного Собрания трудов В. Я. Проппа вхо- дит его итоговая работа о сказке, представляющая собой своего рода популярную энциклопедию сказки: свод информации о со- бирании, изучении, структуре («морфологии») и развитии, фор- ме бытования всех видов сказок. Предназначается не только спе- циалистам-филологам и студентам, но и учащимся школ и всем тем, кого интересуют сущность и устройство сказки.
Аристотель. РИТОРИКА. ПОЭТИКА. 2000. 224 с. 84x108/32. Переплет. С новым, единственным в XX веке, переводом «Риторики» на русский язык. Г. О. Винокур. Собрание трудов: Введение в изучение ФИЛОЛОГИЧЕСКИХ НАУК. 2000. 160 С. Подготовка текста, всту- пительная статья и комментарии С. И. Гиндина. 84x108/32. Пере- плет. Незаменима как учебник по курсу «Введение в общую фило- логию». Поскольку же филология, по автору, есть основа всякого гуманитарного знания, книга будет полезна всем гуманитариям. Г. О. Винокур. Собрание трудов: КОММЕНТАРИИ К «Борису Годунову» Пушкина. 1999. 416 с. 60x90/16. Пе- реплет. Г. О. Винокур. Собрание трудов: СТАТЬИ О ПУШКИНЕ. 1999. 256 с. 84x108/32. Переплет. В состав тома вошли работы, посвященные творчеству Пуш- кина. Ученый осмысляет культурное сознание пушкинской эпохи, разрабатывает принципы научного подхода к его текстам, от- стаивает важность всех подходов изучения Пушкина: историко- литературного, биографического, текстологического и др. Дж. Дьюи. ПСИХОЛОГИЯ И ПЕДАГОГИКА МЫШЛЕНИЯ. 1999. 192 с. 84x108/32. Переплет. Книга основателя инструментализма (науки как инструмента жизни) учит мыслить с гармонической полнотой — в меру прак- тично и теоретично, естественно и научно. Кроме того, Дьюи детально показывает, как нужно учить мыслить. Его книга жиз- ненно необходима для каждого преподавателя и ученого: психо- лога, философа, филолога и, конечно же, педагога. Н. Казандзакис. ПОСЛЕДНЕЕ ИСКУШЕНИЕ. 1999. 496 с. 84x108/32. Переплет. Первый том первого в нашей стране Собрания сочинений классика греческой литературы Никоса Казандзакиса (1883 — 1957) включает всемирно известный роман, принадлежащий к итоговым произведениям писателя. “Последнее искушение” дает глубокое философское осмысление основного мифа христианства. Западная поэзия конца XVIII — начала XIX веков. Соб- рание текстов, подстрочных и поэтических переводов. 1999. 320 с. 84x108/32. Н. И. Жинкин. Язык—Речь—Творчество. 1998. 368 с. 84x108/32. Переплет.
Впервые собранные в этой книге работы замечательного уче- ного Н. И. Жинкина (1893 — 1979) нужны всем, кто занима- ется языком, психологией речи, логикой, знаковыми системами, поэтикой, преподаванием языка. Книга, открывающая собрание трудов, может служить учебным пособием для студентов и аспи- рантов. И.В. Пешков. Введение в риторику поступка. 1998. 288 с. 84x108/32. Переплет. М. М. Бахтин. К ФИЛОСОФИИ ПОСТУПКА // И. В. Пешков. М.М.Бахтин: от философии поступка к РИТОРИКЕ ПОСТУПКА. 1996. 176 с. 84x108/32. Переплет. Книга включает в себя наиболее полный текст ранней руко- писи Бахтина (известный сейчас под названием «К философии поступка»), собранный по различным источникам, и подробные комментарии к нему. Бахтинский сборник. №3. Под ред. В.Л.Махлина. 1997. 400 с. 84x108/32. Переплет. С. Керкегор. ПОВТОРЕНИЕ. 1997. Обложка. 160 с. 84x108/32. Впервые на русском языке выходит «Повторение» («опыт экс- периментальной психологии») Сёрена Керкегора. Перевод П. Г. Ганзена, заново сверен с оригиналом, исправлен, завершен и дополнен подробным комментарием Д. А. Лунгиной. О. М- Фрейденберг. Поэтика сюжета и жанра. 1997. 448 с. 84x108/32. Пер-т. Большую часть книги составляет первое переиздание знаме- нитой одноименной работы 1936 года. Дополнена научно- библиографическим аппаратом, историческими и риторическими комментариями. М. Эпштейн. НОВОЕ СЕКТАНСТВО. Типы религиозно- философских умонастроений в России в 1970-80 годы XX века. 1994. 60x84/16. Обложка. 181 с. Журнал “Риторика” № 1, 2, 3, 4. 192 с. 5 руб. Книги издательства «Лабиринт» и др. литературу по гуманитарных наукам можно заказать по адресу: 107082, Москва, ул. Большая Почто- вая, 2/4 - 38, Столярову И. В. (электронная почта: stolyarov_i@mail.ru или: stoliai@mail.ru или: www.stoliarov.narod.ru) ЛР hfe 065483 от 28.10.97 г. Подписано в печать 17. 09. 2001 г. Формат 84x108/32. Бум. офсетная. Тираж 1500 экз. Зак. 613 Издательство «Лабиринт-МП», 125183, Москва, а/я 81 Отпечатано с готовых диапозитивов в ООО «Типография И ПО профсоюзов Профиздат», 109044, Москва, Крутицкий вал, 18.