Автор: Арбатов А.Г.
Теги: политика политика сша внешняя политика геополитика политиздат стратегический паритет
Год: 1984
Текст
Алексей
Арбатов
ВОЕННО¬
СТРАТЕГИЧЕСКИЙ
ПАРИТЕТ
И ПОЛИТИКА
США
Издательство
политической
литературы
Алексей
Арбатов
ВОЕННО¬
СТРАТЕГИЧЕСКИЙ
ПАРИТЕТ
И ПОЛИТИКА
США
МОСКВА
ИЗДАТЕЛЬСТВО
ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1984
66.4 (7США)
А79
ГООДОЛОПЛЛ 10Я
А 079(02)-84 "254—83 © ПОЛИТИЗДАТ, 1984
ОТ АВТОРА
Ликвидация американского ядерного превосходства и об¬
разование военно-стратегического паритета на рубеже 60-х
и 70-х годов, его закрепление в течение последующего де¬
сятилетия явились историческим завоеванием советского
народа. Паритет играет важнейшую роль в глобальном
соотношении сил между социализмом и капитализмом, даег
возможность обуздать агрессивные поползновения импе¬
риализма. Он служит единственно возможной основой со¬
глашений о сдерживании гонки вооружений и главной
опорой политики предотвращения термоядерной войны.
«Сложившееся военно-стратегическое равновесие между
СССР и США, между Варшавским Договором и НАТО
объективно служит сохранению мира на нашей планете,—
указывалось на XXVI съезде КПСС.— Мы не добивались
и не добиваемся военного превосходства над другой сто¬
роной. Это не наша политика. Но мы и не позволим соз¬
дать такое превосходство над нами. Подобные попытки, а
также разговоры с нами с позиции силы абсолютно бес¬
перспективны!» 1
Что касается Соединенных Штатов Америки, то объ¬
ективно сложившееся стратегическое равенство, или
паритет, поставило США в принципиально новую ситуа¬
цию. Сама классовая природа политики Вашингтона, как
политики империалистической, идущей вразрез с интере¬
сами и чаяниями народов мира, сделала неизменным атри¬
бутом международного курса США вооруженное насилие,
которое предполагает постоянное стремление к военно¬
му преобладанию над всеми возможными противниками.
Доктрина ядерного превосходства США занимает в этом
отношении особое место. Первыми создав и применив атом¬
ную бомбу, Соединенные Штаты после второй мировой
войны сделали атомную монополию основой своих отно¬
шений с окружающим миром. На доктрине ядерного пре¬
восходства строилась американская внешняя политика в
50-е годы, после утраты Вашингтоном атомной монополии,
3
равно как и после потери Соединенными Штатами недо¬
сягаемости для оружия массового уничтожения — в пер¬
вой половине 60-х годов. Эта доктрина была заложена в
фундамент курса США на конфронтацию с Советским
Союзом и социалистическим содружеством, стала важней¬
шим орудием их «кризисной дипломатии». Превосходство
над СССР делалось залогом ядерных гарантий США со¬
юзникам, центральной опорой руководящего американско¬
го положения в двух- и многосторонних военно-политиче¬
ских блоках империализма, закреплявших беспрецедент¬
ную экономическую, политическую и военную экспансию
США за рубежом. Наконец, указанная доктрина была
средством усиления внутриполитического влияния наибо¬
лее агрессивного крыла правящего класса США, она ис¬
пользовалась в целях обогащения монополиями, связан¬
ными с государственными военными заказами, стала не¬
пререкаемой догмой и руководством к действию для могу¬
щественного военно-промышленного комплекса.
Очевидно, что формирование стратегического равнове¬
сия СССР — США вызвало сложнейшие и в высшей сте¬
пени противоречивые процессы во всех названных аспек¬
тах внешней и внутренней политики Соединенных Штатов.
Как показали события 70 — начала 80-х годов, результа¬
ты этих процессов далеко не однозначны. С одной стороны,
на определенном этапе они нашли выход в попытках
США приспособиться к паритету, их участии в соглаше¬
ниях об ограничении вооружений, некоторых шагах, на¬
правленных на разрядку напряженности, были связаны с
укреплением влияния реалистически мыслящих кругов в
широкой общественности и самом правящем классе США.
С другой стороны, Вашингтон не оставлял попыток на¬
рушить паритет в свою пользу, навязать СССР неравно¬
правные соглашения в области ядерных вооружений. На
протяжении 70-х годов продолжались, а в начале текущего
десятилетия были резко форсированы американские во¬
енные программы, активизировался курс Вашингтона на
глобальную конфронтацию с социализмом и национально-
освободительным движением, возросло влияние агрессив¬
ных группировок внутри США. Дальнейшее развитие этих
противоречивых тенденций будет непосредственно сказы¬
ваться на интенсивности и масштабах гонки вооружений,
перспективах диалога об ограничении и сокращении расту¬
щих арсеналов разрушения, от них во многом зависит
будущее разрядки международной напряженности и воз¬
можность снижения угрозы термоядерной войны.
4
Важность всестороннего изучения этих тем определяет¬
ся, с одной стороны, значением в современных условиях
проблемы обуздания гонки вооружений и предотвращения
войны, а с другой — серьезнейшими негативными переме¬
нами, происходящими в последние годы в американской
политике в сфере стратегических вооружений. Указанные
вопросы были с предельной ясностью и остротой поставле¬
ны на XXVI съезде КПСС, в документах КПСС, выступле¬
ниях руководителей партии и правительства.
Проводя классовый анализ войн и гонки вооружений,
В. И. Ленин указывал, что «современный милитаризм есть
результат капитализма... «жизненное проявление» капита¬
лизма», поскольку он выступает в качестве одного из ос¬
новных средств достижения его внешне- и внутриполи¬
тических целей2. Это определение полностью сохранило
свое значение и в наши дни, когда гонка ракетно-ядерных
вооружений — высшее и наиболее опасное проявление ми¬
литаризма — является важнейшим орудием политики аме¬
риканского империализма на мировой арене и использует¬
ся наиболее реакционными кругами правящего класса
США для укрепления своих политических позиций внутри
страны.
Говоря о военно-стратегическом равновесии, или пари¬
тете, необходимо прежде всего прояснить смысл этого важ¬
нейшего политического понятия. Ведь военное соотноше¬
ние сил можно подсчитывать по разным меркам, посколь¬
ку оно имеет большое количество различных параметров,
находящихся в процессе постоянного и многопланового
изменения, и на этом сплошь и рядом спекулируют за¬
стрельщики ведущейся на Западе кампании о «советском
превосходстве». К объективным критериям паритета на
глобальном и региональном (европейском) уровнях отно¬
сят количество ядерных носителей (как крылатых, так
и баллистических ракет, тяжелых бомбардировщиков, спо¬
собных доставлять ядерные боеприпасы на соответст¬
вующую дальность), а также численность ядерных бое¬
головок и их суммарную мощность. При этом паритет, ко¬
нечно, не может означать абсолютного, зеркального ра¬
венства стратегических средств двух сторон, которые су¬
щественно различаются по своей структуре, геостратеги¬
ческому положению, военным доктринам и оперативным
концепциям. Паритет подразумевает, что с учетом всех на¬
званных факторов качественные различия и структурные
диспропорции в сумме примерно уравновешены.
Вместе с тем очевидно, что понятия «равенство», «рав¬
5
новесие» и «паритет» имеют более широкое значение, чем
просто характеристика соотношения стратегических сил
по носителям, боеголовкам, суммарной мощности и другим
количественным показателям. Ибо гонка стратегических
вооружений в возрастающей степени перемещается ныне
в качественную область. Ее зачинщики делают ставку
не только и не столько на наращивание численности
носителей или боезарядов в ядерных арсеналах, сколь¬
ко на получение качественно новых возможностей в
развязывании и ведении ядерной войны. И здесь глав¬
ные надежды связаны с заменой прежних систем страте¬
гического оружия на новые, гораздо более эффективные,
а также на обеспечение усовершенствованных средств
управления ими, что в принципе может осуществляться
даже без заметного изменения количества ядерных но¬
сителей, боеголовок, суммарной мощности вооружений и
так далее. Следовательно, в подходе к стратегическому
равновесию как важнейшему условию укрепления безо¬
пасности и предотвращения ядерной войны все большее
значение будет приобретать, наряду с количественным
сопоставлением военных потенциалов, учет целого комп¬
лекса качественных и других факторов соотношения сил.
Переговоры и соглашения об ограничении и сокраще¬
нии стратегических вооружений (ОССВ) создают возмож¬
ность принципиально нового подхода ко всему комплексу
современных проблем войны и политики. Безопасность не
может основываться на «балансе страха», при котором
происходит постоянное наращивание разрушительных ар¬
сеналов, а все новые вооружения усиливают угрозу гло¬
бальной катастрофы. Диалог об ограничении ядерных
вооружений способен активно воздействовать на стратеги¬
ческий баланс в направлении понижения его уровней, огра¬
ничения и запрещения новых видов и типов разрушитель¬
ных средств с целью укрепления стабильности стратегиче¬
ской ситуации. Именно этот путь является неотъемлемым
элементом советской политики обеспечения всеобщей бе¬
зопасности. Советское руководство не раз подчеркивало,
что «мир может быть упрочен и безопасность народов га¬
рантирована не путем наращивания и изобретения все но¬
вых видов вооружений, а, наоборот, путем сокращения
существующих вооружений до неизмеримо более низких
уровней» 3.
Глава 1.
ФОРМИРОВАНИЕ
РАКЕТНО-ЯДЕРНОГО ПАРИТЕТА
И РЕАКЦИЯ США
НА НОВЫЕ РЕАЛЬНОСТИ
На рубеже 60—70-х годов изменение общего соотношения
сил на мировой арене в ущерб империализму, в первую
очередь американскому, стало настолько очевидным, что
правящие круги Запада, и в первую очередь Соединенных
Штатов Америки, были вынуждены предпринять опреде¬
ленную переоценку своей внешней политики, изначально
ориентированной на американскую глобальную гегемо¬
нию. Важнейшей среди новых реальностей было форми¬
рование примерного паритета в количественном соотно¬
шении стратегических вооружений СССР и США, кото¬
рое подрывало основу основ послевоенного американского
курса — доктрину «ядерного превосходства». Попытки ру¬
ководящих кругов США приспособиться к принципиаль¬
но новой стратегической ситуации в конце 60 — первой
половине 70-х годов имели весьма противоречивый харак¬
тер, поскольку включали и мероприятия, направленные на
изменение ядерного баланса в свою пользу, достижение
односторонних военных преимуществ. Вместе с тем важ¬
ность происходивших перемен в американском подходе к
ракетно-ядерному оружию и стратегическому соотношению
сил дает основания рассматривать указанный этап военно¬
политического курса США как период ряда значительных
шагов по приспособлению к объективной ситуации страте¬
гического паритета.
Администрация президента Ричарда Никсона пришла
к власти в один из самых трудных и драматических мо¬
ментов в истории США. Тяжелые поражения на между¬
народной арене, экономические, социальные потрясения,
глубокий внутриполитический раскол и небывалая волна
разочарований в традиционных американских идеалах и
институтах привели к общенациональному кризису Соеди¬
ненных Штатов. Наиболее острая и неотложная проблема
была связана с провалом американской агрессии в Юго-
Восточной Азии, однако, при всей ее важности, стоявшие
перед США трудности были еще более глубоки. Ибо
поражение в Индокитае являлось не изолированным эпи¬
зодом, а лишь наиболее красноречивым проявлением несо¬
стоятельности всего курса «холодной войны», глобальной
политики «с позиции силы», проводившейся Вашингтоном
после второй мировой войны. Придя к власти в 1969 г.,
республиканская администрация столкнулась на мировой
арене, по существу, с обстоятельствами двоякого рода: с
одной стороны, ей пришлось иметь дело с дальнейшим
развитием тенденций и реальностей, которые ощутимо про¬
явились десятилетием раньше, а с другой стороны, она
унаследовала от своих предшественников неудачи и проб¬
лемы, к которым привела США политика демократических
администраций в 60-е годы, задуманная как ответ на ука¬
занные реальности окружающего мира.
В этом — истоки пересмотра внешней политики Соеди¬
ненных Штатов во всей его противоречивости, который на¬
метился на пороге 70-х годов. Американский курс в обла¬
сти стратегических вооружений, который формировался в
общих рамках начавшейся переоценки всей внешней поли¬
тики США, был особенно тесно переплетен своими корня¬
ми с событиями предшествовавшего десятилетия. Именно
в тот период — 60-е годы — были сформулированы идеи и
концепции ядерной стратегии США, заложившие как бы
«оси координат» или главные точки отсчета американского
стратегического мышления в принципиально новой для
США ситуации — в условиях уязвимости американской
территории для ядерного оружия другой стороны. Тогда
же — поскольку стратегические вооружения требуют дол¬
гих лет разработки и производства — было развернуто или
начало разрабатываться большинство стратегических си¬
стем оружия, имеющихся или вводимых сейчас в строй в
США. В то же время 60-е годы в истории внешней поли¬
тики США имеют исключительное значение и в ином пла¬
не. Как раз тогда, после беспрецедентного по своим мас¬
штабам, дорогостоящего и бесплодного раунда наращива¬
ния ракетно-ядерного потенциала, в США получила до¬
статочно широкое признание идея советско-американских
переговоров об ограничении стратегических вооружений.
Избранный в 1968 г. президентом США Р. Никсон, не¬
смотря на утвердившуюся за ним консервативную репу¬
тацию, оказался достаточно гибким в политическом отно¬
шении, чтобы понять важность перемен в окружающем
мире, внутри страны и в настроениях правящих кругов
США, допустивших его к рулю государственной машины.
8
Да и новые реальности проявлялись слишком очевидно и
настоятельно, с ними невозможно было не считаться.
Изменившиеся умонастроения правящих кругов, ошелом¬
ленных и расколотых провалом США во Вьетнаме, анти¬
милитаристское движение широкой американской общест¬
венности требовали снижения бремени экспансионистской
глобальной политики США, сокращения их непосильной
вовлеченности за рубежом, приведения методов американ¬
ской политики в соответствие с американскими возможно¬
стями и ресурсами. Вместе с тем, за исключением малочис¬
ленной внутренней группировки «неоизоляционистов»,
американский финансовый капитал, военно-политическая
элита не желали допустить крушения экономической и по¬
литической гегемонии США в несоциалистическом мире,
которую гарвардский профессор С. Гоффман назвал «аме¬
риканской системой» за рубежом. Сложный и противоре¬
чивый процесс приспособления США к изменившейся объ¬
ективной ситуации в начале 70-х годов существенно от¬
разился на их внешней и общей военной политике, страте¬
гических концепциях и планах, решениях по ракетно-ядер¬
ным программам, на подходах и тактике администрации
Никсона в сфере переговоров об ОСВ.
§ 1. ПРЕДЫСТОРИЯ: БЕЗУСПЕШНЫЙ РЫВОК
АДМИНИСТРАЦИЙ КЕННЕДИ И ДЖОНСОНА
К ЯДЕРНОМУ ПРЕВОСХОДСТВУ В 60-е ГОДЫ
В представлениях «истеблишмента» — той могуществен¬
ной группировки американского государственно-монополи¬
стического капитала, которая определяет внешнюю по¬
литику Вашингтона,— понятие национальной безопасности
отнюдь не ограничивается безопасностью населения, тер¬
ритории и государства США. Оно равнозначно поддержа¬
нию определенного мирового порядка, в котором Америка
должна сохранять доминирующее положение. Этот порядок
сложился в основных чертах в конце 40-х и в течение
50-х годов. Он опирался на засилье Соединенных Штатов
в экономических отношениях Запада, торговых и валют¬
ных институтах. Он закреплялся в системе многосторонних
и двусторонних договоров, по которым Вашингтон распро¬
странил свое политическое влияние более чем на 40 стран
мира. И самое главное — он поддерживался огромным во¬
енным потенциалом США, сотнями тысяч американских
солдат на других континентах, десятками ударных авиа¬
носных групп американского флота в океанах, 2600 базами
9
и объектами за рубежом *. Сердцевиной американского
глобального военно-политического курса была стратегия
«массированного возмездия» Эйзенхауэра — Даллеса, кото¬
рая предусматривала постоянное давление на социалисти¬
ческие страны угрозой тотальных ядерных ударов воздуш¬
ной армады в составе 1850 дальних и средних бомбарди¬
ровщиков, способных доставить в одном вылете более
4700 ядерных бомб, каждая из которых была в десятки,
а то и в сотни раз более разрушительной, чем бомбы,
сброшенные на Хиросиму и Нагасаки, а также сотен так¬
тических истребителей на передовых аэродромах и палу¬
бах авианосцев, которые могли нести ядерные боепри¬
пасы 2. Американская империалистическая экспансия и
милитаризм, принявшие в XX в. небывалые масштабы,
были нагляднейшей иллюстрацией к выводу В. И. Лени¬
на о том, что «мировое господство» есть, говоря кратко, со¬
держание империалистской политики, продолжением кото¬
рой является империалистская война»3. В случае такой
войны, как рассчитывало военно-политическое руководст¬
во США, колоссальная мощь их ядерного потенциала, по¬
множенная на недосягаемость их территории для ору¬
жия массового уничтожения, автоматически гарантировала
США победу над социалистическими странами.
Но несмотря на чудовищный арсенал разрушения, по¬
строенный Соединенными Штатами и их союзниками, кру¬
шение американской атомной монополии, создание Совет¬
ским Союзом дальней бомбардировочной авиации и в кон¬
це 50-х годов межконтинентальных баллистических ракет
повлекло качественные сдвиги в стратегическом соотноше¬
нии сил, на котором прежде основывалась американская
политика «устрашения» и «холодной войны». Как подчер¬
кивается в Программе КПСС, «опередив капитализм в
ряде важных отраслей науки и техники, социализм дал
в руки миролюбивых народов мощные материальные сред¬
ства для обуздания империалистической агрессии»4. Пос¬
ле утраты Соединенными Штатами своей недосягаемости
в случае глобальной войны, ядерная угроза стала для них
менее привлекательным инструментом политики «с пози¬
ции силы» по отношению к социалистическим странам,
«балансирования на грани войны» в кризисных ситуациях,
ибо могла при военном столкновении повлечь катастрофи¬
ческий ущерб для самих США, несмотря на их огром¬
ное преобладание по количеству стратегических носите¬
лей, ядерных боезарядов и их суммарной разрушительной
мощи.
10
Продолжение прежней политики в изменившейся си¬
туации поставило республиканскую администрацию под
огонь критики внутри и вовне США. Однако наибольшая
часть оппозиции правительству Эйзенхауэра призывала не
к глубокому пересмотру внешней политики, отказу от «хо¬
лодной войны» и конфронтации, создававших теперь не¬
посредственную угрозу самим США, а к реформам военной
политики Соединенных Штатов, с тем чтобы в новых ус¬
ловиях американский курс опирался в меньшей степе¬
ни на неубедительный и потенциально самоубийственный
ядерный блеф, а больше на реально применимую военную
силу. Речь шла в первую очередь о наращивании и модер¬
низации войск общего назначения. В области стратегиче¬
ских вооружений подавляющая часть американских пра¬
вящих кругов реагировала на создание в СССР межконти¬
нентальных ракет весьма однозначно. Она выступила за
всемерное наращивание ядерных вооружений, исходя из
безоговорочной приверженности идее ядерного превосход¬
ства США, которое расценивалось в Соединенных Штатах
как основа национального могущества, неотъемлемое усло¬
вие и центральная опора политики «сдерживания ком¬
мунизма». На базе таких настроений в 1958—1960 гг. в
США была развернута кампания о «ракетном отстава¬
нии» от Советского Союза. Ее главной движущей силой
был военно-промышленный комплекс США, разросшийся
до огромных размеров на почве милитаризма и антиком¬
мунизма и превратившийся, как указывалось в документах
КПСС, в ударную силу империализма, стимулирующую
реакцию во внутренней и внешней политике буржуазных
государств 5. Изменение ситуации на мировой арене, труд¬
ности внешней политики США эти круги использовали
для подхлестывания гонки вооружений, получения много¬
миллиардных прибылей, увеличения своего влияния на
внешнеполитический курс Вашингтона и еще большего
укрепления своих позиций внутри страны.
Вопреки доводам многих западных апологетов нара¬
щивания вооружений, создание американских баллисти¬
ческих ракет отнюдь не являлось «ответом» на оборон¬
ные мероприятия СССР, а подготавливалось задолго до
кампании «ракетного отставания». В 1954—1957 гг. в Сое¬
диненных Штатах были начаты программы межконти¬
нентальных баллистических ракет (МБР) «Атлас», «Ти¬
тан», «Минитмен», баллистических ракет подводных лодок
(БРПЛ) «Поларис» и баллистических ракет средней даль¬
ности (БРСД) «Юпитер» и «Тор». Одновременно в «моз¬
11
говых трестах» и научных центрах так называемого «стра¬
тегического сообщества» вырабатывались новые военные
концепции, которые были призваны на базе ракетной тех¬
ники открыть Соединенным Штатам выход из тупика «ба¬
ланса страха».
По указанию Д. Эйзенхауэра в конце 50-х годов под¬
комитет Совета национальной безопасности (СНВ) под
руководством генерала Ч. Хики провел исследование под
кодом «2009» и разработал «Всеобъемлющий перечень
стратегических целей» *, выдвинул концепцию «оптималь¬
ной комбинации» ядерных ударов по стратегическим си¬
лам, обычным войскам и городам СССР, Китая и других
социалистических стран. В результате в августе 1960 г. в
Омахе (штат Небраска) при штабе Стратегического авиа¬
ционного командования (САК) был образован Объединен¬
ный штаб планирования стратегических целей, который к
декабрю 1960 г. выработал первый «Единый объединен¬
ный оперативный план» — СИОП-1 **, построенный по
принципу массированного ядерного удара по «оптималь¬
ной комбинации». Стратегические средства должны были
применяться тотально, немедленно по получении сигнала
тревоги, по вс0м целям, включенным в перечень, в том
числе городам социалистических стран 6.
Пришедшая к власти в 1961 г. администрация демо¬
кратической партии считала необходимым перестроить
американский арсенал вооружений и реформировать гла¬
венствующие стратегические концепции, с тем чтобы под¬
держивать намеченную активизацию политической и эко¬
номической экспансии США за рубежом не только ядер¬
ной угрозой, но и реально используемой военной силой.
Для того чтобы сделать американскую военную политику
«рациональной и состоятельной» в новых условиях, объ¬
явил президент в своем послании конгрессу 28 марта
1961 г., необходимо прежде всего «обеспечить наши вой¬
ска общего назначения современными неядерными воору¬
жениями с эффективной и разнообразной огневой мощью...
создать средства воздушной и морской транспортиров¬
ки, чтобы придать им высокую мобильность для защиты
нашцх глобальных обязательств»7. На смену стратегии
«массированного возмездия» пришла стратегия «гибкого
реагирования». Помимо расширения и модернизации войск
общего назначения демократическая администрация счи¬
* СотргеЬепз1Уе 81га1е&1с Таг&е1з 1лз1.
** 810Р — 8т&1е 1п1е&га1е<1 ОрегаИопз Р1ап.
12
тала необходимым также наращивание ядерного превос¬
ходства. Американские лидеры считали, что США должны
были иметь способность на деле вести и выиграть термоя¬
дерную войну, ограничить в ходе нее ущерб Соединенных
Штатов и оправиться после окончания боевых действий.
Поскольку территория США стала отныне уязвима для
ядерного оружия, перед американскими стратегическими
силами была поставлена задача уже не только иметь спо¬
собность нанесения массированного ядерного удара по со¬
циалистическим странам, но и быть в состоянии при лю¬
бых условиях развязывания войны выжить в ходе обме¬
на межконтинентальными ударами и уничтожить воору¬
женные силы и административно-промышленные центры
другой стороны, при этом максимально сократив амери¬
канские потери. Таким виделся администрации Кеннеди
путь к повышению эффективности ядерной угрозы как
средства внешвей политики Вашингтона, и это требовало
не просто дальнейшего наращивания термоядерного ар¬
сенала, но и качественной перестройки его технических
компонентов и планов реального применения.
Период с начала 1961 г. до конца 1962 г. характеризо¬
вался крайним обострением международной напряженно¬
сти; новое американское руководство считало, что при¬
шло время для решающей пробы сил с СССР чуть ли не
на всей арене международных отношений. Вскоре после
вступления в должность Кеннеди санкционировал осу¬
ществление плана вторжения на Кубу, затем последова¬
ли события в Лаосе, дипломатическая конфронтация на
встрече в верхах в Вене и вооруженная конфронтация в
Берлине. После берлинского кризиса возобновились тер¬
моядерные испытания в атмосфере и резко подскочили
расходы НАТО на вооружение. В 1962 г. продолжалось
нагнетание напряженности в Западном Берлине, Юго-Во¬
сточной Азии, Центральной Африке. Провокационная по¬
литика США по отношению к Кубе привела в октябре
1962 г. к карибскому кризису, который едва не вылился в
открытый военный конфликт между великими ядерными
державами.
Но не только противоборство между двумя системами
влияло на подход американского правительства к нара¬
щиванию военной мощи. Перемены в стратегическом ба¬
лансе СССР — США на пороге 60-х годов пошатнули со¬
стоятельность американских гарантий в НАТО применить
ядерное оружие в случае войны на европейском континен¬
те. Наряду с экономическим восстановлением европейских
13
союзников изменения в военно-политической ситуации уси¬
лили центробежные тенденции в Североатлантическом бло¬
ке. Нажим со стороны США в пользу увеличения обыч¬
ных вооруженных сил встретил упорное сопротивление
европейских членов блока, не желавших перегружать эко¬
номику военными расходами. (Стратегия НАТО была офи¬
циально реформирована лишь в 1967 г.) Поэтому ядерное
превосходство США, по замыслу демократической адми¬
нистрации, должно было убедить американских союзников
в решимости Вашингтона применить первым ядерное ору¬
жие в соответствии со своими обязательствами.
Пересмотр военных программ республиканского прави¬
тельства, незамедлительно начатый новым руководством,
увенчался огромным увеличением военного бюджета, в
том числе ассигнований на стратегические ядерные силы.
В течение одного года своего пребывания у власти демо¬
краты увеличили военные ассигнования в целом на 20%
(с 40 млрд. долл. до 48 млрд. долл.). Первые мероприятия
нашли отражение в президентских посланиях от 30 янва¬
ря и 28 марта 1961 г. Они сводились к значительному ус¬
корению строительства подводных лодок с ракетами «По-
ларис» и расширению программы развертывания МБР
«Минитмен-1» — в общей сложности на 20% по количе¬
ству баллистических ракет.
В конце марта 1961 г. в аппарате министра обороны
Р. Макнамары началась работа по пересмотру документа
Эйзенхауэра «Основы политики в области национальной
безопасности». Во главе рабочей группы стоял П. Нитце,
главными участниками были Г. Роуэн, У. Кауфман и
Д. Элсберг — все бывшие сотрудники корпорации РЭНД.
Их проект в числе основных положений включал необ¬
ходимость различных вариантов боевых действий в ядер¬
ной войне и пашел отражение в официальном документе
министра обороны «Политика применения ядерного ору¬
жия». Макнамара издал также серию директив, в соот¬
ветствии с которыми высшие ведомства Пентагона начали
перестройку «Единого объединенного оперативного пла¬
на» (СИОП) Комитета начальников штабов. Объекты во¬
оруженных сил другой стороны отделялись от его городов
в перечне целей, в США должен был сохраняться стра¬
тегический резерв в ходе войны, управление ядерными си¬
лами должно было обеспечить «контролируемые боевые
действия», Китай и другие социалистические страны от¬
делялись от СССР при планировании ядерных операций,
советская система командования и управления не должна
14
была подвергаться ударам на начальной стадии войны.
Новый оперативный план — СИОП-2 включал пять ос¬
новных вариантов: 1) ядерный удар по советским стра¬
тегическим силам (стартовым площадкам МБР и БРСД,
аэродромам, базам подводных лодок); 2) удар по комп¬
лексам противовоздушной обороны (ПВО), развернутым
на путях подхода американских бомбардировщиков, и
по войскам общего назначения (в результате которого у
СССР должно было остаться всего семь дивизий, а у
других стран Варшавского Договора — десять дивизий);
3) Удар по комплексам ПВО около городов; 4) атака про¬
тив советской системы командования и управления воору¬
женными силами; 5) массированное уничтожение насе¬
ленных и промышленных центров. Общий стратегический
перечень целей был расширен до 6000 объектов. Комитет
начальников штабов одобрил СИОП-2 в декабре 1961 г.,
а Объединенный штаб планирования стратегических це¬
лей в Омахе принял его и ввел в свои компьютеры в июне
1962 г. 8
В январе 1962 г., выступая в конгрессе, министр обо¬
роны впервые объявил о принятии новой концепции в
ядерной стратегии США — концепции «контрсилы».
16 июня Макнамара выступил со своей известной речью в
Мичиганском университете в Анн-Арборе. Он заявил:
«США пришли к выводу, что по мере возможности воен¬
ная стратегия в вероятной всеобщей ядерной войне дол¬
жна рассматриваться во многом таким же образом, что и
обычные военные операции в прошлом. А именно, главной
целью в случае атомной войны... должно быть уничтоже¬
ние военного потенциала противника, а не его граждан¬
ского населения... Другими словами, мы даем вероятному
противнику сильнейший вообразимый стимул воздержи¬
ваться от ударов по нашим городам» 9.
Однако, вопреки публичным реляциям Макнамары об
«ответном контрсиловом ударе», реальные планы Пентаго¬
на, лежавшие в основе официальных концецций, предус¬
матривали главным образом первый обезоруживающий
ядерный удар. Теперь, когда тотальный ядерный удар по
всем целям навлек бы на США уничтожающее возмездие,
было сочтено необходимым в первую очередь уничтожить
подавляющую часть советских средств доставки ядерных
боеприпасов, лишить другую сторону возможности ответ¬
ного удара. Именно так виделось американскому руковод¬
ству «реализуемое» ядерное превосходство США. Неофи¬
циальные высказывания ряда должностных лиц Пентаго¬
15
на в те годы и их воспоминания в наше время подтверж¬
дают этот факт. Например, Д. Руина, бывший директор
Агентства перспективных исследовательских проектов ми¬
нистерства обороны (ДАРПА) *, писал: «Вообще говоря,
первоначальным намерением было построить силы для ве¬
дения атомной войны, способные в том числе стереть с
лица земли зарождавшиеся советские (межконтиненталь¬
ные) ядерные средства». Другие авторитетные специали¬
сты по военным проблемам, бывшие работники министер¬
ства обороны М. Галперин, Д. Ратженс, Д. Сковел и
Г. Йорк, отмечали: «Если мы не собирались начинать
первыми, то, спрашивается, зачем было целиться по опу¬
стевшим пусковым установкам? На деле министерство
обороны, как обычно, предполагало, что война начнется
в Европе... и что Соединенные Штаты вполне смогут на¬
нести первый удар на ядерном уровне конфликта» 10. По
прошествии многих лет сам Макнамара признал, что
21 ноября 1962 г. он направил президенту Кеннеди сверх¬
секретный меморандум, в котором излагал план разви¬
тия американского потенциала первого стратегического
обезоруживающего удара по СССР, который более всего
отстаивало командование военно-воздушных сил и САК п.
К 1964 г., по расчетам Пентагона, соотношение страте¬
гических носителей и боезарядов между США и СССР
должно было настолько благоприятствовать Соединенным
Штатам, что они получили бы возможность поразить на
стартах большинство советских ядерных средств и в слу¬
чае обмена ударами причинить другой стороне вчетверо
большие потери, чем понесли бы сами. Конечно, и в этом
случае ущерб США (по оценкам, примерно 30 млн. жертв)
был бы беспрецедентным в истории, но в качестве инстру¬
мента политического давления угроза завершить войну с
таким неравным соотношением потерь рассматривалась в
Вашингтоне как свидетельство безоговорочного амери¬
канского ядерного превосходства и в каком-то смысле спо¬
собности «одержать победу» в глобальном конфликте 12.
Параллельно с разработкой новой ядерной стратегии ве¬
лась перестройка соответствующих ей программ ракет¬
ного строительства. В сфере стратегических вооружений
рекомендации штабов вооруженных сил предусматривали
развертывание более 3900 баллистических ракет к 1967 г.
Министр обороны считал достаточным меньшее количест¬
во ракет, принимая во внимание соображения стратегиче¬
* БАРРА — Бе1евзе Аскапсес! КезеагсЬ Рго}ес1з А^епсу.
16
ской целесообразности и реальные возможности военно¬
го бюджета, который был перегружен ассигнованиями на
расширение и модернизацию сил общего назначения.
В среднем в первой половине 60-х годов затраты на стра¬
тегические силы США и так составляли около 27% во¬
енного бюджета — 12—13 млрд. долл. в год. Между тем ло¬
гика концепции «контрсилы» как обезоруживающего уда¬
ра по СССР подталкивала к дальнейшему, еще большему
наращиванию ракетно-ядерных вооружений. Для форму¬
лирования более четких стратегических критериев, на ко¬
торые он мог бы опереться в решениях по уровням ракет¬
ных сил, министр летом 1962 г. назначил рабочую группу
под руководством генерала Г. Кента.
Важную роль в стратегических воззрениях министра
обороны и его ближайшего окружения стала играть их
растущая неуверенность в состоятельности «контрсило¬
вой» концепции и самой по себе. Мероприятия Советского
Союза по укреплению своей безопасности, его успехи в
науке и технике, повышении своей обороноспособности де¬
лали расчеты американского руководства на осуществле¬
ние безнаказанного ядерного нападения все более пробле¬
матичными. Прежде всего речь идет о начавшемся, по све¬
дениям Пентагона, развертывании более совершенных со¬
ветских МБР в защищенных стартовых шахтах и созда¬
нии подводных лодок с баллистическими ракетами на
борту 13. В итоге серии исследований группа Кента пред¬
ставила в июле 1963 г. предварительный отчет, главным
вкладом которого было формулирование новой стратегиче¬
ской концепции «ограничения ущерба» 14.
Но осуществимость новой стратегии, то есть возмож¬
ность для США существенно снизить свои потери первым
ядерным ударом, становилась все более сомнительной в
связи с дальнейшим ростом неуязвимости советских стра¬
тегических средств. В то же время стратегия «ограниче¬
ния ущерба» вызывала меньше опасений со стороны со¬
юзников по НАТО, которые беспокоились, что США в кри¬
зисной ситуации рискнут начать ядерную войну в надеж¬
де уменьшить свой ущерб (но не ущерб Западной Евро¬
пы). Новая концепция, кроме того, создавала меньше раз¬
ногласий внутри США и выглядела, по мнению Макпа-
мары, не столь провокационно по отношению к СССР.
Указанная концепция давала гражданскому руководству
министерства обороны возможность официально отойти от
стратегии «обезоруживающего удара» как первоначально¬
го варианта «контрсилы», которой ведомства ВВС поль-
17
яовались для оправдания своих непомерных ракетных про¬
грамм. 5 ноября 1964 г. министром обороны было офици¬
ально объявлено решение ограничить развертывание ра¬
кет «Минитмен» потолком в 1000 МБР. Отмена разверты¬
вания 200 дополнительных баллистических ракет вызва¬
ла единодушное противодействие ведомств вооруженных
сил и их союзников в промышленности и конгрессе. Но
министр заявил, что военные потребности концепции «ог¬
раничения ущерба» будут лучше удовлетворены переос¬
нащением части ракетных сил с систем «Минитмен-1» на
гораздо более эффективные ракеты «Минитмен-2», а не
дальнейшим наращиванием количества МБР.
В 1966—1967 гг. Макнамара все меньше уделял вни¬
мания стратегии «ограничения ущерба», что было косвен¬
ным признанием ее военно-политической несостоятельно¬
сти. Официально главный упор теперь делался на другой
концепции — «гарантированном уничтожении». В докладе
по военному бюджету на 1968 финансовый год министр
подчеркивал: «Поскольку сдерживание преднамеренной
ядерной атаки... на Соединенные Штаты остается перво¬
очередной задачей наших стратегических сил, способность
к «гарантированному уничтожению» должна иметь при¬
оритет в потреблении наших ресурсов и поддерживаться
независимо от ее стоимости и сопутствующих трудностей.
Программы «ограничения ущерба», сколько бы мы на них
ни тратили, никогда не могут заменить «гарантированное
уничтожение» в роли устрашения». В 1967 г. Макнамара
определил «гарантированное уничтожение» как способ¬
ность выживших ядерных сил США уничтожить в ходе
«ответного удара» до 25% населения «противника» и око¬
ло 70% его промышленности. Для этого условно считалось
достаточным взорвать 400 мегатонных зарядов над соот¬
ветствующим количеством крупнейших городов противни¬
ка. В бюджетах на 1967 и 1968 финансовые годы не пре¬
дусматривалось количественного наращивания сил «Ми¬
нитмен» и «Поларис» сверх намеченного уровня, хотя фи¬
нансировалось продолжение замены МБР «Минитмен-1»
на «Минитмен-2», которое шло вплоть до 1970 г.
Между тем оценки Пентагона показали, что даже одна
пятая часть построенных в США стратегических сил пре¬
вышала эти чудовищные критерии разрушения. «С теми
силами, которые мы предлагаем поддерживать, мы будем
иметь даже излишек ядерной мощи сверх наших потреб¬
ностей»,— объявил министр обороны. Публично руковод¬
ство Пентагона выдвинуло два главных объяснения неоп¬
18
равданно больших размеров накопленного потенциала.
В первую очередь подчеркивался «консервативный» ха¬
рактер военного планирования, которое ведется по мень¬
шей мере на пять лет вперед в расчете на «угрозу выше
ожидаемой». Другим обоснованием был принцип «дубли¬
рования», в соответствии с которым на случай внезапно¬
го несрабатывания одной из военных систем США или
технологического «прорыва» противника в какой-либо об¬
ласти каждый из компонентов стратегической «триады»
(то есть МБР, БРПЛ и авиация) должен иметь способ¬
ность к «гарантированному уничтожению» 15. Постепен¬
ный пересмотр ядерной стратегии США в 1961—1967 гг.
должен был бы, как по логике вещей, так и по официаль¬
ным высказываниям Макнамары, повлечь за собой суже¬
ние задач и сокращение первоначально намеченного коли¬
чества американских стратегических сил «возмездия». Но
вопреки этому, конечные планы ракетного строительства
оставались в этот период почти неизменными.
Весьма мало изменились и реальные планы примене¬
ния ядерных сил США. СИОП-3, а вслед за ним и
СИОП-4, утвержденный в феврале 1967 г., включали все
те же пять основных вариантов ядерных атак, что и
СИОП-2. Перечень целей был расширен до 10 000 объек¬
тов, в него входили строившиеся в СССР пусковые уста¬
новки МБР, доки подводных лодок, командные пункты,
объекты ядерных средств средней дальности, вооружен¬
ных сил общего назначения, сооружения растущей совет¬
ской промышленности и инфраструктуры16. Разрослось
число оперативных задач, все большую роль в выполне¬
нии которых брали на себя ракетные силы, оттесняя на вто¬
рой план авиацию и предоставляя более широкие возмож¬
ности планирования разнообразных комбинаций ударов.
В то же время ввиду объективного роста численности, бое¬
готовности и защищенности стратегических средств
СССР (которые насчитывали в 1967 г. уже около 600 стра¬
тегических носителей) 17 акцент на сугубо «контрсиловые»
удары был по необходимости заметно уменьшен в
СИОП-4, а заданные критерии поражения защищенных
объектов значительно понижены.
Вопреки будущим доводам множества апологетов стра¬
тегического курса США, ракетные программы США, тех¬
нические характеристики систем, количественные их уров¬
ни, а также СИОП и базисный перечень целей были осно¬
ваны отнюдь не на концепции «гарантированного уничто¬
жения». Все эти параметры военной политики были ут¬
19
верждены в 1961 — 1962 гг. и теснее всего связывались с
концепцией «контрсилы». Более быстрое, чем предпола¬
галось в США, укрепление советского потенциала ответ¬
ного удара, а также экономические, внешне- и внутрипо¬
литические соображения побудили демократическую ад¬
министрацию отойти от концепции «контрсилы» через
«ограничение ущерба» к «гарантированному уничтоже¬
нию». Последнее превратилось в официальную формулу
политики Вашингтона в области стратегического баланса
СССР — США. Но критерии «гарантированного уничтоже¬
ния» были выведены чисто формальным, статистическим
путем и уже задним числом притянуты к построенным в
США ракетно-ядерным средствам. А огромный «излишек
ядерной мощи», значительное военно-стратегическое пре¬
обладание США над СССР, сохранявшееся до конца 60-х
годов, позволяли Пентагону вразрез с официальной кон¬
цепцией планировать несколько вариантов ракетных уда¬
ров по широкому диапазону военных объектов, а не толь¬
ко городов СССР.
Фактическое наращивание вооружений достигло в
1961—1967 гг. беспрецедентных для мирного времени тем¬
пов и масштабов. Придя к власти в январе 1961 г., пра¬
вительство Кеннеди унаследовало от своих предшествен¬
ников 12 громоздких межконтинентальных ракет первого
поколения «Атлас». Две атомные подводные лодки —
«Джордж Вашингтон» и «Патрик Генри» вышли в море,
неся на борту по 16 ракет «Поларис А-1». К концу
1967 г. американские ракетные силы по численности носи¬
телей выросли в 40 раз; Соединенные Штаты располагали
1000 МБР «Минитмен-1» и «Минитмен-2», 54 тяжелыми
МБР «Титан-2», 41 атомной подводной лодкой с 656
БРПЛ «Поларис А-3» и «Поларис А-2». Фактические мас¬
штабы гонки вооружений были в 60-е годы еще больше,
нежели следует из указанных конечных количественных
уровней, если принять во внимание более 500 принятых
в боевой состав и быстро замененных на более эффектив¬
ные системы баллистических ракет типа «Атлас», «Ти¬
тан-1», «Поларис А-1» и «Минитмен-1», а также около
200 развернутых бомбардировщиков «Б-52» и «Б-58». Бес¬
прецедентно высоких темпов ракетное строительство до¬
стигло в 1963—1964 гг.; в среднем в этот период развер¬
тывалось по одной МБР ежедневно и спускалось на воду
по одной ракетной подводной лодке ежемесячно. Несмот¬
ря на снятие с вооружения более 500 ракет первого поко¬
ления и более 1300 средних бомбардировщиков, числен¬
20
ность носителей в стратегических силах США выросла с
1850 до 2400, а количество термоядерных боеприпасов
приблизилось к 5000 единиц. Самое главное, была ради¬
кально перестроена структура американских ядерных сил
со всеми вытекающими стратегическими последствиями и
новыми возможностями: если раньше эти силы практиче¬
ски полностью состояли из дальней и средней авиации,
развернутой на аэродромах, то теперь около 75% страте¬
гических носителей приходилось на баллистические раке¬
ты в защищенных стартовых шахтах и пусковых трубах
подводных лодок 18.
Наряду с форсированным наращиванием стратегиче¬
ской ядерной мощи США предприняли в соответствии с
концепцией «двух с половиной войн» * самое крупное за
весь послевоенный период расширение и модернизацию
вооруженных сил общего назначения. Оборонная промыш¬
ленность выдавала продукцию невиданными темпами.
В первой половине 60-х годов личный состав вооружен¬
ных сил США был увеличен на 268 000 человек (на 11%),
военное присутствие за рубежом расширилось до 760 000
человек, армия и морская пехота получили пять новых
дивизий. Несмотря на серийное снятие устаревших воору¬
жений, боевой состав ВМС увеличился на 61 единицу и
достиг 880 кораблей и подводных лодок, тактическая
авиация ВВС выросла на 24 эскадрильи (до 117 эскадри¬
лий — 5700 самолетов), а транспортная авиация на шесть
эскадрилий (до 57 эскадрилий). Параллельно с количест¬
венным ростом шло быстрое качественное обновление бое¬
вой техники 19.
Но по мере абсолютного роста стратегического арсена¬
ла США, который вызвал оправданные ответные меры Со¬
ветского Союза, министр обороны и некоторые его сорат¬
ники стали понимать, что поддержание некоего теоретиче¬
ского ядерного превосходства будет все более дорогостоя¬
щим и менее «рентабельным» для Соединенных Штатов.
Карибский кризис октября 1962 г. ускорил эволюцию
взглядов некоторых представителей руководства США.
Он поставил под сомнение обоснов;анность многих идей и
расчетов, лежавших в основе стратегии «контрсилы». Та¬
кие концепции, как «^контролируемые ядерные удары»,
* В соответствии с этой концепцией стратегии «гибкого реа¬
гирования» США планировали иметь возможность одновременного
ведения двух больших обычных войн — в Европе и Азии, а также
осуществления одной десантной операции локального характера
в другом районе.
21
казавшиеся Макнамаре рациональными, пока атомная вой¬
на обсуждалась абстрактно, потеряли свою привлекатель¬
ность, когда пришло время принимать практические ре¬
шения.
Идея «стратегической стабильности» начала вытеснять
в приоритетах Макнамары концепцию «реализуемого
ядерного превосходства». В ноябре 1962 г. в интервью
С. Олсону Макнамара высказал эти совершенно еретиче¬
ские для того времени мысли. В ответ на вопрос, достиг¬
нет ли Советский Союз надежной способности ответного
удара, министр обороны заявил: «Да, конечно». И такая
перспектива даже казалась ему желательной: «Когда обе
стороны приобретут гарантированную способность вто¬
рого удара, мы будем иметь более стабильный баланс
страха»,— сказал он. По свидетельству некоторых специа¬
листов, начиная с 1963 г. Макнамара и некоторые его
сторонники все упорнее отстаивали ту идею, что долговре¬
менная безопасность Соединенных Штатов могла быть на¬
дежнее обеспечена «политическими соглашениями, а не
военными программами» 20.
1963 год был ознаменован первым крупным соглаше¬
нием в области ядерного оружия — Договором о запре¬
щении испытаний ядерного оружия в атмосфере, косми¬
ческом пространстве и под водой, подписанным СССР,
США и Великобританией. Этот договор и ряд других со¬
ветско-американских соглашений 1963 г. были первыми
признаками потепления международного климата, ослаб¬
ления военно-политической напряженности долгих лет
«холодной войны». Президент и его соратники начали по¬
нимать необходимость перехода от политики конфронта¬
ции к переговорам по обузданию гонки вооружений, и эти
идеи нашли отражение в известной речи Кеннеди в Аме¬
риканском университете, произнесенной незадолго до его
гибели.
Однако позитивным переменам мешало продолжавшее¬
ся форсированное наращивание ракетно-ядерной мощи
США и их открытое военное вторжение во Вьетнам. Да и
предложения Вашингтона по условиям ограничения стра¬
тегических вооружений, выдвинутые в 1964 г. в Комите¬
те по разоружению в Женеве, все еще не открывали путь
к конструктивному диалогу с Советским Союзом. Реаль¬
ный шаг на пути ограничения гонки вооружений был сде¬
лан в 1967 г., когда Советский Союз, Соединенные Шта¬
ты и другие страны подписали Договор о принципах дея¬
тельности государств по исследованию и использованию
22
космического пространства, включай Луну и другие не¬
бесные тела, приняв обязательство о неразмещении ору¬
жия массового уничтожения в открытом космосе и на не¬
бесных телах. Этот успех укреплял надежду на возмож¬
ность сотрудничества великих держав по обузданию воен¬
ного соперничества.
Новые взгляды Макнамары и его сторонников на ядер-
ное оружие были наиболее систематически изложены им
в выступлении перед представителями Юнайтед Пресс
Интернэшнл в Сан-Франциско 18 сентября 1967 г. 21 Ми¬
нистр заявил, что «сдерживание преднамеренного ядерно¬
го нападения на Соединенные Штаты и их союзников»
обеспечивается поддержанием высоконадежной способно¬
сти «навлечь неприемлемый ущерб на любого агрессора
или агрессоров, даже после принятия на себя внезапного
первого удара». Макнамара также признал: «Очевидным
и неизбежным фактом остается, что Советский Союз с его
наличными силами может эффективно уничтожить Сое¬
диненные Штаты, даже приняв на себя всю тяжесть аме¬
риканского первого удара». Логическим выводом из этих
рассуждений являлась бессмысленность дальнейшего на¬
ращивания вооружений для достижения ядерного превос¬
ходства. Тем не менее гонка вооружений, по словам Мак¬
намары, приобрела своеобразную динамику развития, соб¬
ственную «безумную инерцию»: «Какими бы ни были их
намерения или наши намерения, действия — или даже
реалистически вероятные действия — каждой стороны, от¬
носящиеся к строительству ядерных сил, неизбежно вызы¬
вают противодействия другой стороны. Это как раз тот
феномен действия — противодействия, который питает
гонку вооружений». В качестве выхода из этого зловещего
замкнутого круга министр обороны выдвинул идею пере¬
говоров между великими державами: «Мы не хотим гонки
ядерных вооружений с Советским Союзом прежде всего
потому, что феномен действия — противодействия делает
ее глупой и бесплодной... Обе нации выиграли бы от до¬
статочно надежных соглашений сначала ограничить, а
позднее и сократить наступательные и оборонительные
ядерные силы. Мы считаем, что такие соглашения полно¬
стью достижимы, поскольку они очевидно соответствуют
интересам обоих наших народов».
Однако США к тому времени уже глубоко увязли во
вьетнамской войне, а форсированная количественная и ка¬
чественная гонка ракетно-ядерных вооружений 60-х годов
продолжалась. Кроме того, наметившийся новый подход к
23
проблеме ядерного оружия и безопасности был крайне
противоречивым, непоследовательным и не выходил за
пределы узкой группировки правящих кругов США, что и
проявилось во время дискуссии вокруг нового поколения
американских стратегических вооружений.
Примерно с середины 60-х годов в сфере стратегиче¬
ских вооружений в центре внимания руководства США
находились две новые военные программы. Речь шла о
системе противоракетной обороны (ПРО) и системах раз¬
деляющихся головных частей с боеголовками индивиду¬
ального наведения на цели (РГЧ) типа «МИРВ» для на¬
ступательных баллистических ракет стратегического на¬
значения. Очевидно, что программы разработки ПРО и
разделяющихся головных частей наступательных ракет
уже в начале 60-х годов вызвали энтузиазм «стратеги¬
ческого интеллектуального сообщества», которое начало
связывать с перспективной военной техникой некоторые
новые стратегические идеи. Специалисты из РЭНД, Ин¬
ститута оборонных анализов, Гудзоновского института,
Научно-консультативного совета ВВС начали усматривать
в системе РГЧ способность держать под ударом растущее
количество военных объектов, не прибегая для этого к
бесплодному и финансово изнурительному наращиванию
баллистических ракет, а заменяя ракеты с моноблочными
головными частями на ракеты, оснащенные несколькими
боеголовками индивидуального наведения типа «МИРВ».
По их мнению, при условии повышения точности и мощ¬
ности этих боеголовок «становилась возможной и эко¬
номичной продолжительная политика нацеливания ядер¬
ного удара на советские стратегические силы наземного
базирования». Однако для возрождения стратегии обезо¬
руживающего удара наряду с системами РГЧ необходима
была «плотная» система ПРО. Она должна была, по этому
замыслу, обеспечить прикрытие США от ответного удара,
теоретически значительно ослабленного залпом американ¬
ских ракет с многозарядными головными частями. Важ¬
ное по своим последствиям исследование взаимодействия
систем РГЧ и ПРО в стратегии первого удара под назва¬
нием «Страт-Икс» проводилось в 1966 г. объединенными
усилиями Пентагона, РЭНД, Массачусетского института
технологии и научных центров аэрокосмической промыш¬
ленности 22.
В глазах Макнамары и ряда его помощников система
ПРО стала символом бесплодной гонки вооружений, ко¬
торую в интересах долгосрочной национальной безопасно¬
24
сти США он считал необходимым поставить под опреде¬
ленный контроль. Министр полагал, что отказ от строи¬
тельства системы ПРО под названием «Найк-Икс» дал бы
возможность заключить соглашение с Советским Союзом
по ограничению стратегических вооружений. Напротив,
развертывание системы ПРО, по его мнению, могло де¬
стабилизировать военный баланс, не предоставив сколько-
нибудь реальной защиты США.
В 1966 г. сторонники «Найк-Икс» и других стратеги¬
ческих программ, применяя испытанный прием, начали
усиленно распространять фальсифицированную информа¬
цию разведки о создании якобы «плотной» противоракет¬
ной обороны в СССР. В этой обстановке предварительное
решение об оснащении нового поколения баллистических
ракет системами РГЧ прошло, не привлекая большого
внимания, без заметных возражений и тем более органи¬
зованной оппозиции с какой-либо стороны. Президента
Джонсона и министра обороны привлекал тот факт, что
оснащение ракет разделяющимися головными частями
типа «МИРВ» дало бы многократный прирост в общем
количестве боеголовок и при этом устранило бы необходи¬
мость в дальнейшем наращивании ракетных сил по коли¬
честву носителей. К тому же системы РГЧ позволяли уве¬
личить гибкость применения стратегического потенциала,
то есть планировать разнообразные комбинации ядерных
ударов и проводить так называемое перекрестное нацели¬
вание (при котором каждая данная цель накрывается не¬
сколькими ядерными боеголовками разных ракет). Вы¬
ступая против программы ПРО «Найк-Икс», министр
обороны доказывал, что системы РГЧ могли преодолеть
любую противоракетную оборону, вследствие чего «пра¬
вильным ответом» на строительство советской ПРО, о ко¬
тором поднимался шум в США, должно было стать ос¬
нащение американских ракет многозарядными головными
частями, а не создание Соединенными Штатами собствен¬
ной системы ПРО, которую СССР тоже мог бы нейтрали¬
зовать путем усовершенствования своих наступательных
средств.
В ноябре 1965 г. состоялось решающее совещание выс¬
ших должностных лиц Пентагона по военно-морской про¬
грамме разделяющихся головных частей. Было принято
решение оснастить БРПЛ «Посейдон С-3» головной ча¬
стью с 10—14 боеголовками индивидуального наведения
«Марк-3». В начале 1966 г. было решено начать ускорен¬
ную инженерную разработку усовершенствованной МБР
25
«Минитмен-3» под разделяющуюся головную часть с тремя
боеголовками индивидуального наведения «Марк-12».
6 декабря 1966 г. военно-политическое руководство
США приняло решение о выделении средств для долго¬
срочных заказов на отдельные боевые компоненты систе¬
мы ПРО «Найк-Икс». Но в то же время расходование этих
ассигнований и решение о конкретном типе системы ПРО
откладывалось, пока госдепартамент не выяснит возмож¬
ность соглашения с Советским Союзом об ограничении си¬
стем противоракетной обороны. 23 и 25 июня 1967 г.
в Глассборо (Нью-Джерси) состоялись встречи между
Председателем Совета Министров СССР А. Н. Косыгиным
и президентом США Л. Б. Джонсоном. В первый же день
министр обороны заявил, что создание советской ПРО
«вынудит» США усилить их наступательные ядерные си¬
лы, и предложил заключить соглашение об ограничении
систем противоракетной обороны. Но Советский Союз не
мог пойти на подобную договоренность, ибо выборочное
ограничение только одной из стратегических систем не за¬
тронуло бы другие военные программы и арсеналы США.
Между тем как раз на это и делался расчет Вашингтона,
старавшегося неприемлемым образом примирить идею
переговоров с Советским Союзом и все еще широко рас¬
пространенный в руководящих кругах Соединенных Шта¬
тов принцип поддержания американского ядерного пре¬
восходства.
По многим обстоятельствам, сложившимся в огромной
мере и по вине самих Соединенных Штатов, переговоры в
Глассборо не дали ощутимых результатов. В своей речи в
Сан-Франциско Макнамара объявил о начале разверты¬
вания системы «тонкой» противоракетной обороны амери¬
канской территории для защиты от одиночных ракетных
пусков и «ядерной угрозы», которую мог создать для США
Китай ь 70-е годы. Летом 1968 г. армия приступила к под¬
готовке площадок для строительства первых комплексов
и производству боевых компонентов системы ПРО «Сен-
тинел» (так в ноябре 1967 г. была переименована система
«Найк-Икс»), 16 августа 1968 г. в воздушном простран¬
стве над океаном были впервые испытаны ракеты «Ми¬
нитмен-3» и «Посейдон» с разделяющимися головными
частями и боеголовками индивидуального наведения.
Но к 1968 г. относится не только переход США к не¬
посредственной подготовке нового цикла гонки стратеги¬
ческих вооружений. 1 июля СССР, США, Великобритания,
а затем и еще 55 государств подписали один из важней¬
26
ших международно-правовых документов нашего време¬
ни — Договор о нераспространении ядерного оружия.
В том же году фактически был решен и вопрос о перего¬
ворах между Советским Союзом и Соединенными Штата¬
ми по другому кардинальному вопросу. В мае 1968 г. за¬
меститель министра иностранных дел СССР В. В. Кузне¬
цов в своей речи в ООН выразил готовность Советского
правительства приступить к переговорам по ограничению
стратегических вооружений23. В июне того же года со¬
ветский министр иностранных дел А. А. Громыко сделал
предложение правительству США обсудить взаимное ог¬
раничение и сокращение ядерных вооружений наступа¬
тельного и оборонительного назначения24. Президент
Джонсон откликнулся на инициативу Советского Союза.
1 июля 1968 г. он ваявил о согласии США начать перего¬
воры по вопросам стратегических вооружений.
Однако 21 августа, под давлением антикоммунистиче¬
ской истерии, поднятой на Западе из-за интернациональ¬
ной помощи социалистических стран народу Чехослова¬
кии в его борьбе против контрреволюционных антисоциа¬
листических сил, президент Джонсон отказался от начала
советско-американских переговоров. Тем не менее в зна¬
чительной части правящих кругов и общественности
США идея ограничения стратегических вооружений уже
завоевала значительную поддержку. 15 декабря 1968 г.
преемник Макнамары на посту министра обороны К. Клиф¬
форд публично выступил в пользу безотлагательно¬
го начала переговоров об ОСВ. Заключительные попыт¬
ки президента Джонсона начать переговоры и связать
обязательствами республиканскую администрацию Р. Ник¬
сона, победившего на президентских выборах в ноябре
1968 г., не достигли целей. Никсон, призывавший в ходе
предвыборной кампании к «ядерному превосходству»
США, не собирался связывать себя с маневрами уходящей
администрации. Но впоследствии с идеей ограничения
гонки вооружений новое руководство связали законы бо¬
лее высокого порядка, чем тактика предвыборной борьбы.
Объективные реальности ядерного века вынуждали Ва¬
шингтон приспосабливаться к изменению мирового соот¬
ношения сил, в первую очередь в сфере стратегического
баланса, где неуклонно складывалось равновесие между
США и Советским Союзом.
§ 2. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ПРАВИТЕЛЬСТВА НИКСОНА:
«ПЕРЕДИСЛОКАЦИЯ» АМЕРИКАНСКОЙ МОЩИ
Ради сохранения своих главных классовых интересов, ос¬
нов американского влияния на мировой арене значитель¬
ная часть правящих кругов США под давлением объек¬
тивных обстоятельств была вынуждена начать пересмотр
внешнеполитического курса, пойти на определенные ком¬
промиссы, уступки и, как выражался помощник президен¬
та по национальной безопасности Г. Киссинджер, начать
«передислокацию» американской мощи на новые между¬
народные позиции. В этой связи американский специалист
Р. Такер отмечал: «Лейтмотивом администрации (Ник¬
сона) было изменять сохраняя или изменять для того,
чтобы сохранить» 25. Продолжение в неизменном виде пре¬
жней политики в принципиально новых условиях прино¬
сило все большие издержки и грозило в конечном итоге
ущербом для главных интересов правящего класса США.
Новое руководство США прежде всего учитывало переме¬
ны в военно-стратегической области. Позже, комментируя
«доктрину Никсона», помощник президента подчеркивал
необходимость учета коренных сдвигов в военном соот¬
ношении сил: «...мы вступаем в новый период. Никакие
объяснения не могут затушевать тот факт, что в годы ос¬
нования НАТО мы обладали атомной монополией, а сей¬
час Советский Союз имеет более тысячи ракет наземного
базирования. Никакая президентская декларация не в со¬
стоянии отменить это обстоятельство». Непосредственным
результатом такого положения, считал он тогда, являются
жесткие ограничения на применимость ядерной угрозы в
качестве орудия внешнеполитического давления. «Пара¬
докс современной военной силы состоит в том, что неслы¬
ханное наращивание разрушительной мощи оборвало ее
взаимосвязь с политикой,— писал Киссинджер в 1969 г.
созвучно высказываниям Макнамары по этому поводу.—
Главные ядерные державы способны опустошить террито¬
рии друг друга, но им чрезвычайно трудно трансформиро¬
вать этот потенциал в политику, за исключением одного —
нейтрализации прямой угрозы своему существованию».
Изменившаяся ситуация в международной расстанов¬
ке сил и военном балансе накладывала существенные ог¬
раничения на возможности США, но, по мнению новых
американских руководителей, она могла бы предоставить
Соединенным Штатам и преимущества при условии долж¬
ного приспособления американских внешнеполитических
28
целей и методов к новым условиям: «Для того чтобы про¬
водить состоятельный курс за рубежом, мы должны дока¬
зать свою способность создавать коалиции, объединенные
общими интересами. Региональные группировки при аме¬
риканской поддержке должны будут принять на себя
главную ответственность за свои районы, тогда как США
станут заботиться более об общей структуре порядка, не¬
жели об управлении каждым региональным мероприяти¬
ем» 2б. Первоочередным внешнеполитическим интересом
США, по убеждению Никсона и Киссинджера, являлось
поддержание глобального и в ключевых районах регио¬
нального «баланса сил», а не решение каждой междуна¬
родной проблемы силами самих американцев. Главный во¬
прос состоял в том, как побудить другие государства дей¬
ствовать в интересах США в условиях заметного относи¬
тельного снижения экономического и военного веса Аме¬
рики на мировой арене.
Если Вьетнам стал наиболее острой и неотложной про¬
блемой для республиканской администрации, советско-
американские отношения с самого начала занимали цент¬
ральное место в ее долговременной внешней политике.
Новое руководство отдавало себе отчет в том, что пере¬
смотр американской политики был невозможен без пе¬
рестройки отношений с СССР. Как признал президент в
1971 г. в своем послании конгрессу США, отнюдь не доб¬
рая воля сыграла главную роль в признании Вашингто¬
ном этой истины, которую издавна отстаивал Советский
Союз. «Ранее наше стратегическое превосходство обеспе¬
чивало нам определенную безопасность,— сказал глава
американского государства.— Теперь огромный рост бое¬
способности Советского Союза придал новый, критиче¬
ский характер нашим взаимоотношениям» 27. Проблемы
предотвращения войны, прекращения гонки вооружений,
разрядки напряженности выдвигались на центральное ме¬
сто в отношениях СССР и США. В ноябре 1969 г. нача¬
лись советско-американские переговоры об ограничении
стратегических наступательных и оборонительных воору¬
жений. В дополнение к этой важнейшей области взаимо¬
связи интересов двух держав значительно расширившееся
международное влияние СССР обусловило целый ряд дру¬
гих сфер мировой политики, где интересы США требовали
поиска какого-то уровня договоренности с СССР, напри¬
мер об урегулировании противоречий и конфликтов в та¬
ких потенциально кризисных районах, как Центральная
Европа, Ближний Восток, Юго-Восточная Азия.
29
В 1970 г. были подписаны известные договоры между
ФРГ и Советским Союзом, ФРГ и ПНР, а несколько позд¬
нее между ФРГ и ГДР. В 1971 г. состоялось заключение
четырехстороннего соглашения по статусу Западного Бер¬
лина, что разрядило долголетний «взрывной запал» евро¬
пейской военной конфронтации. Дальнейшее углубление
и расширение разрядки выразилось в советско-американ¬
ском Соглашении о мерах по уменьшению опасности воз¬
никновения ядерной войны, Соглашении о предотвраще¬
нии инцидентов в открытом море и в воздушном прост¬
ранстве, Соглашении о сотрудничестве в исследовании и
использовании космического пространства в мирных це¬
лях в 1971—1972 гг. Началась подготовка Общеевропей¬
ского совещания по безопасности и сотрудничеству, а так¬
же переговоров о взаимном сокращении вооруженных сил
и вооружений НАТО и Варшавского Договора в Централь¬
ной Европе. Крупные позитивные сдвиги в международ¬
ной обстановке, в советско-американских отношениях
увенчались в мае 1972 г. встречей в верхах в Москве ме¬
жду СССР и США, на которой были подписаны докумен¬
ты, ознаменовавшие новый этап отношений двух великих
держав. В основе указанных позитивных перемен лежал,
конечно, отнюдь не какой-то «великий замысел» Никсо¬
на — Киссинджера. Они стали возможными в силу объек¬
тивных обстоятельств, сложившихся на международной
арене. Миролюбивая политика Советского Союза, всесто¬
ронне сформулированная в исторической Программе мира,
выдвинутой в 1971 г. XXIV съездом КПСС, в огромной
мере способствовала формированию этих условий и ис¬
пользовала их для решительного продвижения по пути
упрочения всеобщей безопасности, утверждения принци¬
пов мирного сосуществования.
Что касается политики правительства Никсона, то она
была зачастую непоследовательной и несвободной от про¬
тиворечий, свойственных интересам правящих кругов
США в новых условиях. Выдвинув идею переговоров с
Советским Союзом в качестве одного из главных элемен¬
тов «доктрины Никсона», Вашингтон в то же время пытал¬
ся маневрировать вокруг урегулирования насущных во¬
просов советско-американских отношений. В частности, на
основе первых так называемых Меморандумов по нацио¬
нальной безопасности в Белом доме был сделан совершен¬
но необоснованный вывод, будто Советский Союз больше,
чем США, заинтересован в соглашениях по ограничению
стратегических вооружений, в решении проблем Европы,
30
в торговом и научно-техническом сотрудничестве. По за¬
мыслам Никсона и Киссинджера, в качестве «платы» за
американскую готовность к договоренности по этим вопро¬
сам Советский Союз должен был уступить США в реше¬
нии проблем на Ближнем Востоке и в Юго-Восточной
Азии. Такой подход, названный «сцеплением» или «увя¬
зыванием» («линкэдж»), на извращенный лад переина¬
чивал справедливую идею неделимости разрядки и взаи¬
мосвязанности современных международных отношений.
Принцип «сцепления», ставший важнейшим элементом
политики США в начале 70-х годов, исходил из того, что
решение отдельных вопросов зависит не столько от кон¬
кретных обстоятельств, сколько от общего, глобального
«баланса сил» и выгодности позиций США в нем. Соот¬
ветственно в Вашингтоне считали: раз прямая угроза об¬
наружила свою бесплодность по отношению к СССР, сле¬
дует добиваться односторонних преимуществ также и пу¬
тем косвенного давления. А именно манипулировать взаи¬
мосвязанностью интересов в тех областях, где США пред¬
положительно обладали более сильными позициями, для
достижения советских уступок по вопросам, в которых
американские интересы были уязвимы.
Этими соображениями в большой степени объяснялась
отсрочка почти на целый год начала переговоров по стра¬
тегическим вооружениям. Причиной являлось стремление
Вашингтона «укрепить» свои позиции в этой области пу¬
тем ускоренной разработки и развертывания новых си¬
стем стратегического оружия. Теми же мотивами обусло¬
вливалась эскалация войны во Вьетнаме вплоть до конца
1972 г., продолжение прежнего бесперспективного курса
на Ближнем Востоке в ожидании «уступок» с советской
стороны, отсутствие доброй воли в вопросах европейской
безопасности и жесткая позиция в отношении сокраще¬
ния военного противостояния в центре Европы. В конце
концов правительство США в ряде областей всерьез при¬
ступило к переговорам, что со временем привело к взаи¬
моприемлемым соглашениям. Но потеряно было немало
драгоценного времени. Во Вьетнаме это стоило новых
жертв и опустошений, еще более тяжких поражений
США. В области стратегических вооружений, как мы уви¬
дим далее, потеря времени в 1969 г. обернулась долговре¬
менными негативными последствиями для дела обузда¬
ния военного соперничества и снижения угрозы ядерной
войны.
С неоднозначными и противоречивыми переменами во
31
впешней политике были связаны и определенные измене¬
ния в представлениях американского руководства относи¬
тельно роли американской военной мощи и случаев, в ко¬
торых оправдана угроза силой или ее прямое применение.
В марте 1971 г. министр обороны Мэлвин Лэйрд детали¬
зировал эти взгляды: «В сдерживании региональной обыч¬
ной войны, например крупной войны в Европе, США и
союзные силы разделяют ответственность. В сдерживании
субрегиональной или локальной войны страна или союз¬
ник, находящийся под угрозой, несет основное бремя, в
первую очередь предоставляя живую силу» 28. Но когда
затронуты американские интересы или обязательства, до¬
бавил М. Лэйрд, США будут оказывать военную или эко¬
номическую помощь и содействие в области тыловой под¬
держки. В особых ситуациях, по его словам, они станут
оказывать поддержку огнем своих военно-воздушных и во¬
енно-морских сил, но лишь в самом крайнем случае пой¬
дут на введение сухопутных войск.
Военное планирование теперь предусматривало для
американских вооруженных сил более узкие боевые зада¬
чи, что повлекло изменение критериев численности и райо¬
нов дислокации войск. Принцип «двух с половиной войн»
был заменен на принцип «полутора войн». Последний оз¬
начал, что вооруженные силы Соединенных Штатов дол¬
жны быть готовы к одновременному ведению широких
боевых действий в Европе или Азии (но не на двух кон¬
тинентах сразу, как предполагала прежняя концепция) и
локальной военной акции типа высадки десанта в каком-
либо другом районе. В 1969 г. началась частичная эвакуа¬
ция американских гарнизонов из-за границы, свертыва¬
ние военных баз за рубежом. Наибольшая часть сокраще¬
ний, в соответствии с курсом «вьетнамизации», прихо¬
дилась на Юго-Восточную Азию (520 тыс. человек), а
также Северо-Восточную Азию (43 тыс. человек). Менее
значительные контингенты были выведены из Европы,
Латинской Америки, Северной Африки и других районов.
К концу правления республиканской администрации за¬
рубежное военное присутствие США составляло 460 тыс.
человек—на 40% меньше, чем в 1964 г., на 65% мень¬
ше, нежели в 1968 г. (соответственно: 760 тыс. человек и
1300 тыс. человек). В 1968 финансовом году военный бюд¬
жет США составил 76 млрд. долл., а в 1976 финансовом
году — 98 млрд. долл. Однако с учетом огромной инфля¬
ции (то есть в реальном исчислении) в 1968—1976 гг. во¬
енные расходы США сократились на 35%, а по сравне¬
32
нию с последним «довьетнамским» 1964 финансовым го¬
дом — на 13%. Массовое устаревание и износ вооружений
и техники, вводившихся в начале 60-х годов форсирован¬
ными темпами, не компенсировались развертыванием со¬
ответствующего количества новых образцов, что повлекло
сокращение вооруженных сил Соединенных Штатов по не¬
которым количественным параметрам *.
Впрочем, эти тенденции, хотя они и дали пищу для
начала на Западе кампании об «отставании» США от Со¬
ветского Союза по различным показателям военной мощи,
при ближайшем рассмотрении не выглядели столь рази¬
тельно. Во-первых, это сокращение в большой мере проис¬
ходило за счет сил, предназначавшихся для использова¬
ния не непосредственно против СССР, а в азиатско-тихо¬
океанском регионе (в 1966 г. там размещалось в общей
сложности около 380 тыс. американских военнослужащих
на 480 базах)30. Во-вторых, не следует забывать, что
сопоставление с 1964 г.— это сопоставление с периодом
реализации беспрецедентного и неоправданного рывка в
гонке вооружений, предпринятого при администрациях
Кеннеди и Джонсона. Наконец, нельзя сбрасывать со сче¬
тов то, что сокращение военной мощи в количественном
отношении Пентагон стремился компенсировать качест¬
венным путем, то есть посредством реорганизации воен¬
ной машины, внедрения более совершенных образцов ору¬
жия и техники, повышения огневой мощи и мобильности
войск. Особое место в стратегии администрации Никсона,
получившей название «реалистического сдерживания», за¬
нимала так называемая концепция «синей воды», которая
предусматривала увеличение роли военно-морских сил вза¬
мен частичного демонтирования сухопутного военного
присутствия. Авианосцы ударных соединений ВМС дол¬
жны были как плавающие передовые аэродромы заменить
авиабазы на суше, а части морской пехоты на штурмовых
десантных судах — сухопутные гарнизоны. Наряду с за¬
крытием многих объектов армии и ВВС США за границей
расширялись военно-морские базы и сооружения на Гуа¬
* Если сопоставить эти параметры в 1974 г., когда президент
Никсон подал в отставку, с 1964 г.— временем все большего вме¬
шательства США в дела Индокитая, то по численности личного
состава вооруженные силы Соединенных Штатов сократились на
26%» по количеству эскадрилий авиации —на 46, по количествен¬
ному составу ВМС —на 47, а по числу дивизий —на 16%- Если
же проводить сравнение с 1968 г.— пиком агрессии США во Вьет¬
наме, то по корабельному составу и дивизиям понижение составит
50 и 30% соответственно29.
2 А. Арбатов
33
ме, Филиппинах, Окинаве, Бахрейне и в Австралии. Стро¬
ились новые крупнейшие базы на островах Диего-Гарсия,
Тиниан, программа кораблестроения выросла до 36 кораб¬
лей и подводных лодок ежегодно; что по плану ВМС дол¬
жно было к 1995 г. увеличить боевой состав флота с 500
до 630 единиц, внедрялись корабли с атомными энергети¬
ческими установками и разнообразным ракетным воору¬
жением.
Наконец, в порядке компенсации сокращения войск й
вооруженных сил об!щего назначения в стратегии США
был усилен акцент на планах применения тактического
ядерного оружия на более ранней стадии конфликта, в
1971 г. в НАТО было принято решение о снижении «ядер¬
ного порога» 31. Предполагалось также по возможности
восполнить силы США путем увеличения армий и финан¬
сового вклада американских союзников и клиентов. Как
писал советский ученый А. Кокошин, США пошли по
пути «признания большей политической независимости
американских партнеров, требующей от них, кстати гово¬
ря, по замыслам американского политического руководст¬
ва, гораздо большей «ответственности» в вопросах «сов¬
местной обороны» 32.
Вместе с тем несомненно, что разрядка и переговоры
между Востоком и Западом, антимилитаристские настрое¬
ния внутри США, и прежде всего либеральная оппозиция
в конгрессе, сыграли в перестройке американской страте¬
гии весьма значительную роль. Например, в первой поло¬
вине 70-х годов Капитолий срезал бюджетные запросы
Пентагона и правительства в общей сложности на 50 млрд.
долл.33 По мнению советского исследователя В. Журки-
на, «сокращение, как и вывод части вооруженных сил
США из отдельных районов мира, было реальным свиде¬
тельством определенного ограничения прежнего интервен¬
ционистского курса и политики «с позиции силы» 34.
§ 3. ПЕРЕСМОТР ЯДЕРНОЙ СТРАТЕГИИ
И ПРОГРАММЫ ВООРУЖЕНИЙ США В НАЧАЛЕ 70-х годов
Еще до вступления в должность, 28 декабря 1968 г. пре¬
зидент Никсон поручил Киссинджеру начать ряд исследо¬
ваний по состоянию дел и перспективам в соотношении
стратегических сил СССР и США. Оценки возможного
соотношения ущерба показывали, что в случае обмена
ударами потери США были бы теперь не меньше, чем у
другой стороны. Снижение предполагаемых американских
34
жертв хотя бы до 30 млн. убитых (как в 1964 г.) потребо¬
вало бы фантастических расходов на средства обезору¬
живающего удара, а также ПРО, противовоздушную, про¬
тиволодочную и гражданскую оборону. Главный вывод
был совершенно очевиден: никакие вообразимые страте¬
гические программы не могли предоставить США такое
превосходство, какое имелось в первой половине 60-х го¬
дов. Помощник президента порекомендовал отказаться от
идеи «безоговорочного превосходства» и, чтобы отступ¬
ление не слишком бросалось в глаза, остановиться на фор¬
муле «достаточности». На одной из первых пресс-конфе¬
ренций, 29 января 1969 г., президент Никсон отметил:
«Наша цель состоит в том, чтобы иметь уверенность, что
Соединенные Штаты обладают достаточной военной мо¬
щью, чтобы защитить свои интересы и поддержать те обя¬
зательства, которые администрация сочтет существенны¬
ми для интересов Соединенных Штатов во всем мире.
Мне кажется, достаточность была бы лучшим термином,
нежели превосходство или паритет» 35.
Новая стратегическая концепция «достаточности» бы¬
ла сформулирована преднамеренно туманно. Тем не ме¬
нее не вызывает сомнений, что публичное признание
примерного военного равновесия между СССР и США яви¬
лось на пороге 70-х годов одной из важнейших полити¬
ческих перемен в формировании курса Вашингтона в об¬
ласти стратегических вооружений. Так, в своем первом
президентском послании в феврале 1970 г. Никсон за¬
явил: «...неотвратимой реальностью 70-х годов является
наличие у Советского Союза мощных и совершенных стра¬
тегических сил, по многим показателям приближающихся
к нашим, а в некоторых категориях превосходящих наши
по количеству и боеспособности». Через год, в феврале
1971 г., во втором послании конгрессу президент подчерк¬
нул: «Доктрина достаточности представляет из себя от¬
крытое признание изменившихся обстоятельств, которые
мы застали в сфере стратегических сил. Соединенные
Штаты и Советский Союз достигли сейчас такого рубежа,
где небольшие количественные преимущества в стратеги¬
ческих силах имеют малое военное значение. Попытки
приобрести большие преимущества спровоцируют гонку
вооружений, которая в конечном итоге окажется бессмыс¬
ленной. Дело в том, что обе стороны почти наверняка вы¬
делят необходимые ресурсы, чтобы поддержать баланс» 36.
Официальный отказ республиканского правительства
от доктрины «ядерного превосходства» США, которая дол¬
35
гие годы являлась основой основ американской политики
«национальной безопасности», имел большое значение, как
бы впоследствии ни истолковывались новые стратегиче¬
ские концепции, какие бы программы вооружений под них
ни подводились, как бы далеко подчас ни расходились у
Вашингтона слова и дела. В этой связи американский спе¬
циалист Дж. Кэйхен писал: «...провозгласив доктрину
достаточности в 1969 г., президент Никсон официально
признал ядерный паритет между Соединенными Штата¬
ми и Советским Союзом как объективную реальность 70-х
годов... и уведомил наших противников, союзников и аме¬
риканский народ, что время превосходства США заверши¬
лось. В силу этих причин стратегия достаточности обла¬
дала реальным политическим и военным значением для
администрации Никсона, а решение принять эту доктрину
означало поворотный пункт в американской стратегиче¬
ской политике» 37.
Вместе с тем, несмотря на усиление в конгрессе, ши¬
роких кругах общественности и в самой администрации
настроений в поддержку незамедлительного начала пере¬
говоров об ограничении стратегических вооружений с Со¬
ветским Союзом, Никсон и Киссинджер отказались поза¬
имствовать инициативы своих предшественников и поло¬
жить их в основу собственного курса. Они не только
планировали тесно увязать советско-американские пере¬
говоры путем «сцепления» с более широкими планами пе¬
рестройки внешней и военной политики США, но желали
также заново рассмотреть проблемы ограничения воору¬
жений, установить влияние различных вариантов возмож¬
ных соглашений на дальнейшую эволюцию ядерного ба¬
ланса и политические позиции США. В начале 1969 г.
под руководством Киссинджера началось обширное меж¬
ведомственное исследование «глобальной военной обста¬
новки», санкционированное президентом в соответствии с
Меморандумом по исследованию национальной безопас¬
ности № 3, с тем чтобы установить американские военные
потребности, а на их основе определить позицию США от¬
носительно ОСВ, выяснить приемлемые для них меры по
ограничению вооружений.
Руководящие принципы ядерной стратегии США, вы¬
работанные в результате Меморандума № 3 к началу
1970 г. и обнародованные в бюджетном докладе М. Лэйрда
на 1972 финансовый год, выглядели следующим образом:
(1) Поддержание необходимого количества стратегиче¬
ских вооружений для обеспечения «сдерживания» посред¬
36
ством способности «ответного удара», даже после приня¬
тия на себя «внезапного ядерного удара». (2) Устране¬
ние какого-либо стимула для «внезапного стратегического
удара» по Соединенным Штатам. (3) Лишение предпола¬
гаемого противника возможности навлечь на США боль¬
ший ущерб, чем могут причинить ему Соединенные Шта¬
ты, при любых обстоятельствах ядерного столкновения.
(4) Обеспечение прикрытия американской территории от
разрушительных последствий несанкционированных или
единичных ядерных ударов. При ближайшем рассмотре¬
нии концепции «достаточности» бросается в Глаза, что
первый из перечисленных принципов мало чем отличался
от идеи «гарантированного уничтожения», которую вы¬
двигал Макнамара во второй половине 60-х годов. Второй
принцип «достаточности», с логической точки зрения, не
содержал какого-либо дополнительного смысла. Третий и
четвертый принципы явно призваны были оправдать стро¬
ительство в США противоракетной обороны.
Главным вопросом ядерной политики США в первый
год деятельности республиканской администрации была
дальнейшая судьба программы противоракетной обороны
«Сентинел». Президент и его помощник считали, что про¬
должение программы ПРО необходимо для обеспечения
США «сильной позиции» на переговорах об ОСВ, для ока¬
зания психологического давления на другую сторону в
целях достижения Соединенными Штатами односторон¬
них преимуществ. Программа противоракетной обороны
рассматривалась, таким образом, в качестве эффективно¬
го, хотя и весьма дорогостоящего инструмента манипули¬
рования силой в советско-американских отношениях, не¬
смотря на то, что администрация отдавала себе отчет в де¬
стабилизирующих последствиях этой системы для воен¬
ного равновесия между СССР и США. 14 марта 1969 г.,
как раз в тот день, когда в форме Меморандума № 28
было дано указание еще только о начале подготовки к пе¬
реговорам СССР и США, президент Никсон уже сделал
официальное заявление по вопросу противоракетной обо¬
роны. Название системы «Сентинел» было изменено на
«Сейфгард», вместо развертывания обороны для прикры¬
тия территории было намечено в первой фазе программы
построить систему для защиты части наземных МБР
США, теперь уже в расчете на мифический «ядерный
удар» по американским стартовым комплексам МБР со
стороны СССР. Этим шагом республиканское руководство
надеялось примирить все стороны внутри США. Против¬
37
ники ПРО должны были удовлетвориться тем, что «Сейф¬
гард» предназначалась не для защиты населенных цент¬
ров от ответного удара другой стороны, что могло деста¬
билизировать ядерный баланс, а для уменьшения уязви¬
мости сил «Минитмен», то есть якобы для укрепления
американского потенциала «гарантированного уничтоже¬
ния». Пентагон и его союзники могли довольствоваться
перспективой дальнейшего расширения программы вплоть
до «плотной» обороны всей территории.
Но на деле решение по программе «Сейфгард» — пер¬
вый шаг администрации в области стратегических воору¬
жений — оказалось вовсе не таким ловким, как рассчиты¬
вали в Белом доме. В 1969 г. вокруг системы «Сейфгард» в
США развернулась острая внутриполитическая борьба.
Нарастание антивоенных настроений в Соединенных Шта¬
тах в результате поражений во Вьетнаме, наметившаяся
разрядка напряженности и перспектива советско-амери¬
канских соглашений об ОСВ, недовольство большими рас¬
ходами на вооружение в условиях обнищания целых рай¬
онов страны, широкое недоверие к компетентности Пен¬
тагона в вопросах обеспечения безопасности США — все
это побудило конгресс к небывало активному вмешатель¬
ству в разработку военной политики администрации. Мно-*
гомесячные дебаты вокруг программы «Сейфгард» дос¬
тигли своей кульминации 6 августа 1969 г., когда на голо¬
сование сената была поставлена поправка Купера-Харта к
бюджету на 1970 финансовый год, предлагавшая изъять
ассигнования на строительство первых комплексов проти¬
воракетной обороны. Результаты голосования произвели
внутриполитическую сенсацию, нанесли ущерб репутации
республиканского правительства, продемонстрировали ог¬
раниченность его возможностей по подчинению конгресса
своей военной политике. Впервые в истории Соединенных
Штатов крупнейшая стратегическая программа, на кото¬
рую администрация и президент поставили свой престиж,
не получила большинства голосов. Сенаторы раздели¬
лись поровну: 50 проголосовали за и 50 против. Законода¬
тельный тупик был разрешен одним-единственным голо¬
сом, который подал в пользу программы вице-президент
С. Агню, имевший по американским законам право голо¬
совать в подобных ситуациях. Хотя поправка Купера-
Харта не была принята, стало ясно, что программа ПРО и
в дальнейшем будет встречать сильное сопротивление в
конгрессе, которое могло возрастать по мере увеличения
ее стоимости. Под влиянием настроений внутри страны
38
заинтересованность республиканского руководства в со*
ветско-американских соглашениях существенно увеличи¬
лась, что побудило его согласиться на безотлагательное
начало переговоров (недаром 19 июня президент публично
предложил как можно скорее приступить к диалогу
об ОСВ).
Помимо программы ПРО администрация Никсона
унаследовала от своих предшественников программы раз¬
деляющихся головных частей с боеголовками индивиду¬
ального наведения. Военно-промышленный комплекс сде¬
лал большую ставку на новые программы наступательных
ракетно-ядерных вооружений. В марте 1968 г. корпора¬
ции «Локхид» и «Аутонетикс» получили подряд на произ¬
водство ракет «Посейдон». Фирма «Дженерал электрик»
10 июля того же года заключила контракт на создание го¬
ловных частей для «Минитмен-3». В следующем году про¬
изводство новой техники было уже поставлено на поточные
линии, полным ходом шла работа в сборочных цехах.
Между тем в конгрессе, части научных кругов и либе¬
ральной печати назревало беспокойство по поводу прог¬
рамм РГЧ. Однако в 1969 г. либеральной оппозиции не
удалось заставить администрацию прекратить испыта¬
ния разделяющихся головных частей до выяснения воз¬
можности запрещения этих систем путем советско-аме¬
риканских договоренностей. Капитолий воздержался от
превращения программ РГЧ в главный вопрос кампании
оппозиции, такие ее лидеры, как сенаторы Дж. Фулбрайт,
А. Гор и С. Саймингтон, считали главной задачей нанести
поражение программе «Сейфгард», на чем и сосредоточили
свою деятельность. С другой стороны, в пользу продолже¬
ния испытаний и последующего принятия систем РГЧ на
вооружение сложилось сильное и организованное давление
военно-промышленного комплекса. Самое главное — он
осуществлял свои планы с ведома и при одобрении поли¬
тического руководства, которое поставило на сторону этих
кругов весь свой престиж и административные пол¬
номочия.
В преддверии переговоров об ОСВ администрация Ник¬
сона отказалась приостановить испытания систем РГЧ,
утверждая, что вопрос об ограничении боеголовок инди¬
видуального наведения должен решаться только на взаим¬
ной основе в ходе советско-американских переговоров.
Когда же эти переговоры начались, Вашингтон сопрово¬
дил свое предложение запретить испытания РГЧ непри¬
емлемыми для Советского Союза условиями. В течение
39
двух предшествовавших лет американские системы мно¬
гозарядных головных частей были уже почти полностью
испытаны, и подобное соглашение мало отразилось бы на
возможности США принять их на вооружение. Дополни¬
тельно Вашингтон выдвинул проект запрещения развер¬
тывания новых систем оружия, оговорив эту меру инспек¬
цией на месте. Подобное соглашение открывало бы путь
к получению информации о самых деликатных техниче¬
ских аспектах стратегических систем оружия другой сто¬
роны — устройстве ракетных головных частей. Как счи¬
тают даже многие западные специалисты, такие методы
контроля были столь же неприемлемыми для США, как
и для СССР 38. Американское предложение являлось про¬
сто дипломатической уловкой, оно было заведомо рассчи¬
тано на отказ другой стороны. С его помощью админист¬
рация добилась развертывания ракет с разделяющимися
головными частями, ссылаясь внутри страны на «невоз¬
можность» договориться об их ограничении на перегово¬
рах об ОСВ.
Выбор республиканской администрации в пользу при¬
нятия на вооружение систем РГЧ на самом деле объяс¬
нялся соображениями совсем иного порядка. Руководство
Соединенных Штатов пришло к выводу о необходимости
поддерживать в будущем по ряду параметров преимуще¬
ство ядерного потенциала США над другой стороной. В ус¬
ловиях примерного количественного равновесия между
СССР и Соединенными Штатами по носителям главным
путем к поддержанию такого опережения было избрано
наращивание боеголовок типа «МИРВ» в стратегических
силах США. В течение 1969 г. в СНБ и Пентагоне была
проведена серия исследований по пересмотру стратегиче¬
ского планирования в свете ожидавшегося в 70-е годы
внедрения в стратегические силы США многих тысяч
ядерных боеголовок типа «МИРВ». По словам американ¬
ского ученого Р. Таммена, «результатом было значительное
расширение перечней целей, включение даже сравнитель¬
но незначительных и третьестепенных объектов, а также
многократное перекрытие важных целей множественными
ударами». Перечень целей к 1971 г. был увеличен пример¬
но до 16 ООО объектов и подразделялся на четыре основ¬
ные категории: советские стратегические силы, комплекс
командования и управления, вооруженные силы общего
назначения Варшавского Договора и промышленность.
Эти категории соответствовали приоритетности ракетных
ударов в СИОП-439.
40
Главная идея, стоявшая за указанными коррективами,
заключалась в повышении возможности гибкого или из-
бирательного применения стратегических сил США. В ус¬
ловиях советско-американского паритета по носителем и
ожидавшегося ограничения систем ПРО преимущество
США по количеству боеголовок нельзя было реализовать
в способности «ограничения ущерба» или разоружающего
удара (хотя с программами «МИРВ» связывалось повыше¬
ние американского потенциала поражения военных объ¬
ектов другой стороны). Концепция «гибкости» стала но¬
вым путем к достижению Вашингтоном односторонних
преимуществ. 18 июня 1970 г. первый отряд из десяти меж¬
континентальных баллистических ракет «Минитмен-3»,
оснащенных разделяющимися головными частями с бое¬
головками индивидуального наведения, был приведен в
боевую готовность в пусковых шахтах и передан САК
на базе ВВС Майнот (Северная Дакота). 3 августа у по¬
бережья Флориды начались испытательные пуски ракет
«Посейдон» с подводной лодки из погруженного состояния.
31 марта 1971 г. подводный атомоход «Джеймс Мэдисон»,
имея на борту 16 ракет «Посейдон» с боеголовками типа
«МИРВ», вышел из базы Чарльстон (Южная Каролина)
и взял курс на Северную Атлантику. Начался новый тур
гонки стратегических ядерных вооружений США. От¬
крывшийся новый канал гонки вооружений создал боль¬
шие трудности для последующих этапов переговоров по
ограничению ядерного соперничества, уменьшил стабиль¬
ность военного равновесия, вызвал к жизни опасные стра¬
тегические идеи.
В июне 1975 г. закончилось развертывание третьего
крыла межконтинентальных баллистических ракет «Ми¬
нитмен-3»: на базе ВВС Гранд-Форкс в пусковых шахтах
были приведены в боевую готовность и переданы САК
последние из 550 МБР с разделяющимися головными ча¬
стями. Последняя, 31-я атомная подводная лодка «Дэниел
Вэбстер» с ракетами «Посейдон» на борту вышла из су¬
хого дока весной 1978 г. Всего с 1970 по 1978 г. в резуль¬
тате развертывания систем РГЧ ракетные силы США при
неизменном общем количестве баллистических ракет по¬
лучили на вооружение дополнительно около 5000 тер¬
моядерных боеголовок, что позволило повысить суммар¬
ный уровень боезарядов в стратегических силах почти до
10 000 единиц. По сравнению с 1970 г. это составляло при¬
рост примерно в 100% 40.
К 1972 г. существенная перестройка, происходившая в
41
ядерном арсенале США под влиянием быстрого разверты¬
вания ракет с РГЧ и в результате усилий по усовершен¬
ствованию этих вооружений, стала находить отражение и
в официальных стратегических концепциях Вашингтона.
Администрация решила обнародовать идею «увеличения
гибкости» ядерной стратегии Соединенных Штатов. В сво¬
ем послании конгрессу от 9 января 1972 г. президент Ник¬
сон заявил: «Наши силы должны обладать способностью
гибкого применения. Просто доктрина гарантированного
уничтожения не соответствует нашим нынешним потреб¬
ностям в гибком наборе стратегических вариантов. Ни
один президент не должен остаться всего лишь с единст¬
венным стратегическим курсом действий, а именно санк¬
цией на массовое уничтожение населения и гражданских
объектов противника. Учитывая разнообразие военно-по¬
литических ситуаций, с которыми мы предположительно
можем встретиться, наша стратегическая политика не дол¬
жна основываться только на способности навлечь такой
ущерб на города и промышленность, какой мы считаем
превышающим приемлемый для противника уровень. Мы
должны иметь способность ответных действий на (других)
уровнях, соответствующих конкретным ситуациям» 41.
Утверждая о возможности «гибкого» использования
американских ядерных сил, руководство США надеялось
получить дополнительные «козыри» в переговорах с Со¬
ветским Союзом и новые средства психологического дав¬
ления на случай конфронтации в том или ином районе
мира. Ведь, по сути, Вашингтон заявлял, что применение
ядерного оружия стало менее немыслимым для него, по¬
тому что не обязательно повлечет всеобщее уничтожение.
Что касается союзников США, то утверждения админист¬
рации о своей способности «гибко» применять ядерное
оружие должны были упрочить доверие к американским
военно-политическим гарантиям за рубежом. Руководство
Соединенных Штатов усматривало в этом нужду в пери¬
од «передислокации» международного влияния США, пе¬
ресмотра их глобальных обязательств и сокращения воен¬
ного присутствия в ряде районов мира.
§ 4. МОСКВА, МАЙ 1972 г.— ПЕРВЫЕ ШАГИ
В ОГРАНИЧЕНИИ СТРАТЕГИЧЕСКИХ ВООРУЖЕНИЙ
После шести месяцев оттягивания переговоров президент
Никсон, отвечая на конструктивные предложения Совет¬
ского Союза, 19 июня 1969 г. объявил о готовности адми¬
42
нистрации к началу диалога с советским руководством по
вопросам стратегических вооружений. В совместном заяв¬
лении двух держав от 17 октября было сказано, что пе¬
реговоры начнутся 17 ноября в Хельсинки.
В основе американского подхода к переговорам лежа¬
ла убежденность, что потенциальные преимущества си¬
стемы ПРО «Сейфгард» и заложенная в ней возможность
превращения в «плотную» оборону территории дают США
возможность не только добиться взаимного ограничения
на советскую и американскую системы ПРО, но и дого¬
вориться о пределах роста численности наступательных
стратегических ракет СССР. Советский Союз считал необ¬
ходимым в первую очередь максимально ограничить си¬
стемы ПРО обеих сторон. Что касается ограничений на
наступательные вооружения, то этот вопрос советская
сторона считала необходимым рассматривать с учетом
ядерных средств передового базирования США, служив¬
ших фактически дополнением к их межконтинентальному
ядерному потенциалу *. В течение полутора лет по этим
вопросам не удавалось найти компромисса. Выход из ту¬
пика наметился в мае 1971 г., когда стороны условились
сосредоточить усилия в первую очередь на ограничении
развертывания систем противоракетной обороны. В допол¬
нение к этому предполагалось договориться о некоторых
мерах по ограничению стратегических наступательных во¬
оружений 42.
Весной 1972 г. серия важнейших договоренностей
между СССР и США на встрече в верхах в Москве очер¬
тила сферу общих интересов двух крупнейших держав на
новом этапе их взаимоотношений. Исходные принципы
советско-американских отношений определялись в исто¬
рическом документе «Основы взаимоотношений между
Союзом Советских Социалистических Республик и Соеди¬
ненными Штатами Америки», подписанном 29 мая 1972 г.
В их числе было обоюдное признание мирного сосущест¬
вования как единственно приемлемой основы отношений
двух великих держав в ядерный век43. «Основы» вклю¬
чали прямое обязательство сторон «предпринимать осо¬
бые усилия для ограничения стратегических вооружений».
Крупным шагом на этом пути были соглашения между
Советским Союзом и Соединенными Штатами, увенчав¬
* Эти средства — несколько сот истребителей-бомбардировщи¬
ков на аэродромах и палубах авианосцев США на европейском
театре были способны достичь территории СССР с ядерным ору¬
жием на борту.
43
шие первый этап переговоров об ОСВ. Наметившиеся
тогда способности двух великих держав находить компро¬
мисс по самым сложным и деликатным военно-техни¬
ческим вопросам, составляющим сердцевину их нацио¬
нальной безопасности, продемонстрировали практическую
возможность поставить пределы наращиванию стратеги¬
ческих вооружений, замедлить этот опаснейший процесс.
Бессрочный Договор об ограничении систем противо¬
ракетной обороны, подписанный в Москве 26 мая 1972 г.,
предусматривал отказ СССР и США от развертывания
систем ПРО для прикрытия территории своей страны или
отдельного ее района, кроме двух комплексов, специально
оговоренных советско-американским соглашением. Кроме
того, договор запрещал некоторые направления качест¬
венного совершенствования систем ПРО. Над соблюде¬
нием договора предусматривался контроль национальными
средствами наблюдения. Условия этого соглашения непо¬
средственно преграждали путь далеко идущим планам
определенных группировок военно-промышленного комп¬
лекса США. В частности, жесткие ограничения на дисло¬
кацию и количественный боевой состав комплексов ПРО
исключали ее превращение в «плотную» оборону амери¬
канской территории. Запрещение создания новых разно¬
видностей ПРО связывало Пентагону руки в разработке
ряда перспективных технических проектов. В более ши¬
роком плане заключение договора означало отказ США от
сколько-нибудь существенных возможностей «ограниче¬
ния ущерба», а значит, в огромной мере и от идеи «реа¬
лизуемого ядерного превосходства». Поэтому договор от
26 мая 1972 г. оказывал и оказывает важнейшее стаби¬
лизирующее влияние на советско-американский военный
баланс, несмотря на продолжавшуюся по другим на¬
правлениям гонку вооружений.
Другим достижением явилось подписанное в тот же
день Временное соглашение о некоторых мерах в области
ограничения стратегических наступательных вооружений.
В соответствии с ним СССР и США обязались не строить
дополнительные стационарные пусковые установки МБР
наземного базирования начиная с 1 июля 1972 г. Срок
действия соглашения был ограничен пятью годами с мо¬
мента обмена ратификационными грамотами о вступлении
в силу Договора о ПРО и письменными уведомлениями о
принятии Временного соглашения. На этот же срок запре¬
щалось увеличение количества пусковых установок БРПЛ
и строительство новых ракетных подводных лодок, сверх
44
находившихся в строю и в стадии строительства к мо*
менту подписания соглашения. Кроме того, перекрыва¬
лись некоторые каналы качественного усовершенствования
стратегических сил. Контроль над соблюдением соглаше¬
ния предусматривался тоже с помощью национальных
технических средств44.
Непосредственно Временное соглашение меньше огра¬
ничило военные планы США, чем договор. США сделали
все возможное, чтобы соглашение в сфере наступательных
вооружений не затронуло их программ «Минитмен-3» и
«Посейдон». Но и оно имело важное значение, юридически
закрепляя принцип равной безопасности сторон в области
наступательных стратегических вооружений. При этом,
вопреки усилиям военно-промышленного комплекса, оно
не узаконило диспропорции в пользу США, а уравновеси¬
ло различия в ядерных арсеналах на взаимоприемлемой
основе. Кроме того, четкое определение уровней ракетно-
ядерных потенциалов на будущее, как и обязательство
обеих сторон продолжать переговоры с целью достижения
долговременного и всеобъемлющего соглашения, явилось
само по себе стабилизирующим фактором в дальнейшей
эволюции военного баланса.
Оценивая итоги советско-американской встречи в вер¬
хах, Л. И. Брежнев подчеркнул: «Соглашение об осно¬
вах взаимоотношений между СССР и США, договор об
ограничении систем противоракетной обороны, временное
соглашение о некоторых мерах в области ограничения
стратегических наступательных вооружений, другие со¬
глашения — все это очень важные и конкретные шаги в
направлении к более прочному миру, в чем заинтересова¬
ны все народы» 45. Эта оценка отражала мнение всего со¬
ветского народа, братских социалистических стран, миро¬
любивых сил во всем мире.
Иначе обстояло дело в самих Соединенных Штатах
Америки. Между сторонниками соглашений и их против¬
никами внутри США разгорелась острая борьба. Основной
ареной этих разногласий стали слушания сенатской комис¬
сии по международным отношениям и комиссии по воору¬
женным силам, посвященные соглашениям по ограниче¬
нию стратегических вооружений, проходившие в июне —
июле 1972 г. 3 августа 1972 г. в сенате состоялось решаю¬
щее голосование по Договору об ограничении систем
противоракетной обороны. Договор был ратифицирован
подавляющим большинством голосов: 82 против 2 (против
голосовали сенаторы Дж. Бакли и Р. Аллен). 14 сентября
45
того же года сенат утвердил и Временное соглашение.
Правда, в последнем случае была принята поправка
Г. Джексона, рекомендовавшая правительству добиваться
«равных уровней» ограничения основных компонентов
стратегических сил США и СССР в последующих соглаше¬
ниях. Одновременно Капитолий принял поправку к воен¬
ному бюджету на 1973 финансовый год в связи с заклю¬
ченными в Москве соглашениями. В соответствии с усло¬
виями Договора об ограничении систем ПРО программа
«Сейфгард» была резко сокращена, ее ассигнования сни¬
жены на 650 млн. долл. Общая экономия в течение после¬
дующих пяти лет оценивалась в 5 млрд. долл. В то же
время конгресс одобрил ускорение некоторых программ
наступательных вооружений и из средств, сэкономленных
на противоракетной обороне, выделил 100 млн. долл. на
разработку ряда военно-технических проектов46.
В ходе обсуждения московских соглашений и поправок
к военному бюджету на 1973 финансовый год в Капито¬
лии представители администрации и министерства обороны
настоятельно рекомендовали продолжение и даже ускоре¬
ние нескольких основных стратегических программ. За¬
щитники новых программ утверждали, что их развитие
необходимо США в качестве «козырной карты» на даль¬
нейших переговорах с Советским Союзом. Помимо всего
прочего американские лидеры считали одобрение новых
военных проектов необходимой уступкой Пентагону за его
согласие на московские договоренности 1972 г. На за¬
ключительном этапе первого тура переговоров (весной
1972 г.), когда параметры будущих соглашений были в
основном определены, Комитет начальников штабов по¬
ставил политическому руководству США условия, с кото¬
рыми связал свое одобрение ограничения стратегических
вооружений. Среди них были «форсированные программы
исследований и разработок». В соответствии с бюджетом
1974 финансового года продолжалось развертывание ра¬
кет «Посейдон» и «Минитмен-3», а также закладывалась
финансовая база новых типов стратегических вооруже¬
ний: подводной ракетной системы «Трайдент», сверхзву¬
кового дальнего бомбардировщика «Б-1», сверхточных
крылатых ракет авиационного и морского базирования.
Создание новых стратегических вооружений в качест¬
ве «козырной карты» на переговорах об ОСВ было одним
из важнейших элементов подхода республиканской адми¬
нистрации к проблемам ракетно-ядерного баланса, ука¬
занная концепция оставалась в центре дискуссии на про¬
46
тяжении 70-х годов, превратилась в неотъемлемый и край¬
не противоречивый аспект американского курса в услови¬
ях паритета. Переговоры об ОСВ действительно открыли
возможность ограничения стратегического потенциала од¬
ной стороны по количественным или качественным пара¬
метрам в обмен на соответствующие ограничения другой
стороны. Однако практика показала несостоятельность
идеи манипулирования военными программами для дости¬
жения дополнительных уступок от партнера по перегово¬
рам. Соединенные Штаты зачастую стремились «разме¬
нять» свои новые военные проекты не на аналогичные бу¬
дущие системы оружия СССР, а на отдельные компоненты
его существующих ракетно-ядерных сил, являвшиеся со¬
ставной частью уже сложившегося военного баланса, то
есть пытались изменить последний в одностороннем поряд¬
ке в свою пользу. Нередко Вашингтон старался увязывать
ограничения несопоставимых ни по своим характеристи¬
кам, ни по стратегическому значению систем оружия двух
сторон. И это тогда, когда даже взаимное ограничение
аналогичных вооружений было нелегким делом из-за раз¬
личий их роли в асимметричных военных потенциалах
двух держав и несовпадения их стратегических программ
по фазам развития.
Вместе с тем нельзя согласиться с мнением некоторых
западных специалистов, в том числе либерального толка,
что сам процесс ОСВ подталкивал создание новых воору¬
жений в качестве «козырей». Довод о необходимости «ко¬
зырей» на самом деле использовался в США для оправ¬
дания ряда военных программ в условиях паритета и
диалога об ОСВ, когда многие прежние аргументы привер¬
женцев гонки вооружений стали гораздо менее убеди¬
тельны. Однако не следует забывать, что, когда еще не
был достигнут паритет и не велись переговоры об ОСВ,
например в 60-е годы, шло еще более интенсивное нара¬
щивание американских ядерных арсеналов с открытой ори¬
ентацией на превосходство. А в условиях стратегического
равновесия и советско-американских переговоров осущест¬
вление программ военно-промышленного комплекса, в том
числе и под предлогом «козырей», наталкивалось на ощу¬
тимые внутренние и внешние ограничения, особенно в
темпах и масштабах разработки и развертывания воору¬
жений. Так, совокупность внутренних и внешних факто¬
ров в 1969—1972 гг. заставила администрацию Никсона
пойти на радикальное ограничение систем ПРО; в начале
70-х годов дебаты вокруг программ РГЧ типа «МИРВ»
47
и ход переговоров отразились на масштабах развертыва¬
ния системы «Минитмен-3». В 1971—1973 гг. либеральной
оппозиции удалось замедлить программу «Трайдент», а в
последующие годы серьезно затруднить развитие системы
«Б-1». Из года в год в конгрессе срезались ассигнования
на повышение точности и эффективности баллистических
ракет, а некоторые проекты были отменены вовсе *. Пари¬
тет, разрядка и диалог об ОСВ наряду с другими факто¬
рами, несомненно, играли в этом большую роль.
* * *
При анализе американской внешней политики начала
70-х годов легко поддаться искушению отнести ее поло¬
жительные итоги к переоценке взглядов времен «холод¬
ной войны», а негативные результаты приписать проявле¬
нию пережитков прошлого. Слов нет, последние нередко
ощутимо сказывались в этот период. Однако американ¬
ское руководство тех лет располагало и собственными кон¬
цепциями, которые в ряде аспектов значительно расходи¬
лись с целями мирного сосуществования, присущими по¬
литике Советского Союза. С самого начала в Вашингтоне
разрядку рассматривали не столько в качестве принципи¬
ально нового этапа отношений между Востоком и Запа¬
дом, призванного способствовать укреплению мира, сколь¬
ко как одно из набора внешнеполитических средств обес¬
печения «передислокации американской мощи». Другими
якобы дополняющими разрядку средствами руководство
США считало: перекладывание военно-политического бре¬
мени на союзников по НАТО и Японию; укрепление клю¬
чевых прозападных режимов в «третьем мире», с тем что¬
бы их руками защищать там привилегии капитализма, ша¬
ги в отношениях США с Китаем. Вследствие указанного
подхода заинтересованность Вашингтона в разрядке год от
года убывала. По мере снижения интереса Вашингтона к
разрядке в различных аспектах международной политики
и переориентации американского курса на противореча¬
щие разрядке цели диалог об ограничении стратегических
вооружений — в силу объективного состояния дел в этой
области — остался практически единственной сферой за¬
* Сюда относилась, например, предназначенная для повыше¬
ния точности система астрокоррекции для БРПЛ «Посейдон», си¬
стемы связи с подводными лодками типа «Сангвин» и «Сифарер»,
развертывание антиракет и других компонентов ПРО на комплек¬
се в Гранд-Форкс.
48
интересованности правящих кругов США в переговорах
с СССР. Нежелание этих кругов признать гораздо более
широкую связь истинных национальных интересов США
с разрядкой принесло впоследствии пагубные плоды: обо¬
стрение международной напряженности и ускорение гонки
вооружений, которые серьезнейшим образом затруднили и
сам процесс ограничения вооружений.
Теория и практика республиканской администрации в
использовании военной силы также свидетельствуют, что
далеко не во всем они способствовали преодолению опас¬
ного наследия прошлого, а в ряде случаев даже приумно¬
жали это наследие, выдвигая для него новые обоснования.
Больший упор на дипломатию в разрешении междуна¬
родных противоречий сочетался у республиканцев с повы¬
шенной готовностью проводить демонстрацию силы «в
подкрепление» своей политической линии в кризисных
ситуациях 1969—1974 гг. в Юго-Восточной Азии, Корее,
на Ближнем Востоке и на Индостанском полустрове. Со¬
кращение военного присутствия США за рубежом совме¬
щалось с усиленным нажимом на союзников с целью рас¬
ширения их военных вкладов, с огромными поставками
вооружений и техники американским клиентам, прежде
всего шахскому режиму Ирана, и с повышением роли
ядерного оружия в стратегии США. Диалог с социалисти¬
ческими странами по вопросам разоружения оговаривал¬
ся не относящимися к делу условиями по принципу «лин-
кэджа» и связывался с новыми военными программами
как с «козырями» для переговоров. И именно в области
стратегических вооружений, более чем где бы то ни было,
как положительные результаты, так и негативные сторо¬
ны деятельности республиканцев повлекли широкие и
долговременные последствия.
Разрядка напряженности, первые советско-американ¬
ские договоренности об ОСВ, острая критика внутри США
в адрес новых военных программ и противодействие им
со стороны широкой антимилитаристской оппозиции со
всей очевидностью показали в начале 70-х годов, что во¬
енно-промышленный комплекс не всесилен, а гонка воо¬
ружений может быть обуздана. Однако позиция американ¬
ского политического руководства определялась отнюдь не
только соображениями снижения уровня и динамичности
ядерного противостояния СССР — США, но и стремлени¬
ем к односторонним стратегическим преимуществам, при¬
званным обслуживать внешнеполитические нужды Ва¬
шингтона в 70-е годы. Тем временем сопротивление воей-
но-промышленного комплекса, агрессивных кругов Соеди¬
ненных Штатов положительным переменам становилось
все упорнее. Одним из главных орудий своей борьбы эти
силы избрали развертывание массированной кампании о
мифической «советской военной угрозе», а также выдви¬
жение новых стратегических концепций, которые должны
были в условиях сложившегося количественного паритета
обосновать развертывание очередного поколения вооруже¬
ний и придать ему целенаправленность. Новые стратеги¬
ческие концепции, являясь порождением гонки вооруже¬
ний, прокладывали, таким образом, путь для ее последую¬
щего наращивания.
Глава 2.
УПРОЧЕНИЕ ПАРИТЕТА
И ОБОСТРЕНИЕ ПРОТИВОРЕЧИЙ
В США ПО ВОПРОСАМ РАЗРЯДКИ
В 1974—1975 гг. в официальной ядерной стратегии Со¬
единенных Штатов произошел очередной сдвиг, самый
существенный с середины 60-х годов. С одной стороны,
изменение стратегических концепций США в середине
70-х годов было подготовлено динамикой военного балан¬
са, эволюцией американской стратегической политики на
протяжении ряда предшествовавших лет. С другой сторо¬
ны, сыграли большую роль и общая международная ситуа¬
ция, и обстановка в США. Негативные перемены быстро
распространились за сферу ядерной стратегии, они про¬
явились в общей военной политике и программах Вашинг¬
тона, американской внешней политике в целом, которые
вступали во все большее противоречие с интересами раз¬
рядки и ограничения вооружений.
§ 1. КОНЦЕПЦИЯ ШЛЕСИНДЖЕРА —
ПЕРЕНАЦЕЛИВАНИЕ СТРАТЕГИИ
НА «ОГРАНИЧЕННУЮ» ЯДЕРНУЮ ВОЙНУ
В обстановке разраставшегося уотергейтского скандала *
назначение нового министра обороны было само по себе
незначительным событием, которое нельзя считать глав¬
ной причиной последовавших перемен в ядерной страте¬
гии США. Но оно явилось для них дополнительным усло¬
вием, последним толчком, в какой-то степени определив¬
шим и их конкретную форму. Джеймс Шлесинджер отно¬
сился к тем немногим министрам обороны США, которые
* Речь идет о сенсационных разоблачениях злоупотреблений
властью со стороны администрации Никсона, которые повели к
отставке президента Никсона в 1974 г., а начались с просочивших¬
ся в печать сведений об установке подслушивающих устройств в
штаб-квартире демократической партии, размещавшейся в феше¬
небельном административно-гостиничном комплексе «Уотергейт»,
во время избирательной кампании 1972 г.
51
встулили на руководящий пост Пентагона, уже обладая
профессиональными познаниями в военной области. Стра¬
тегические воззрения этого деятеля сформировались в
корпорации РЭНД, где он вырос до поста заведующего
отделом стратегических исследований. Шлесинджер при¬
надлежал к правому крылу республиканской партии и,
став государственным деятелем, начал все чаще высказы¬
вать свою приверженность «твердой линии». Эта линия не
отличалась особой утонченностью. «Важно отдавать себе
отчет,— указывал он,— что в современном мире не суще¬
ствует альтернативы американскому лидерству и силе.
В отсутствие этой силы Советский Союз будет доминиро¬
вать во всем восточном полушарии и в определенной сте¬
пени в западном полушарии. Вот почему мы должны под¬
держивать свою военную мощь...» На пресс-конференциях
30 ноября 1973 г., 10 и 24 января 1974 г. он объявил, что
Соединенным Штатам требуется большая военная мощь и
высокий уровень оборонных расходов. Затем Шлесинджер
объявил о наиболее значительном, по его словам, «изме¬
нении ракетно-ядерной стратегии США за последние де¬
сять лет». Из разъяснений министра обороны следовало,
что в соответствии с новым курсом «гарантированное
уничтожение» промышленности и населенных центров
противника «не должно быть единственным выбором или
первоочередным выбором». Шлесинджер объявил о при¬
нятии так называемой концепции «выбора целей» или, яс¬
нее выражаясь, «перенацеливании» части американских
межконтинентальных ракет с административно-промыш¬
ленных центров на другие объекты для придания им спо¬
собности к осуществлению «отдельных контрсиловых ва¬
риантов ядерных ударов» 1.
Как и обещал министр обороны, военный бюджет на
1975 финансовый год (обнародованный в феврале 1974 г.)
представлял собой заметное увеличение ассигнований
(с 87,1 млрд. долл. в 1974 г. до 92,6 млрд. долл. в 1975 фи¬
нансовом году). Его значение в истории военной политики
США в том, что в 70-е годы этот бюджет ознаменовал пе¬
реломный рубеж, на котором закончилось некоторое со¬
кращение американских военных расходов в реальном
исчислении, происходившее после пика вьетнамской вой¬
ны в 1968 г., и начался новый ежегодный рост оборонных
ассигнований. Большая доля этих средств предназнача¬
лась для расширения и повышения боеспособности аме¬
риканских сил общего назначения. Но главные нововве¬
дения имели место в области стратегических вооружений,
52
включая концепции их применения и программы модер¬
низации ядерного арсенала.
Министр обороны отметил в своем бюджетном докла¬
де, что к середине 70-х годов в стратегическом балансе
сложилась принципиально новая ситуация. С одной сто¬
роны, подчеркнул он, американское превосходство исчез¬
ло почти во всех категориях, а с другой стороны, Совет¬
ский Союз приобрел несомненную способность уничто¬
жающего ответного удара, поскольку подавляющая часть
его ядерного потенциала стала неуязвима для гипотети¬
ческого первого удара США. В этой ситуации Шлесинд-
жер призвал к пересмотру ядерной стратегии Соединен¬
ных Штатов, опиравшейся с середины 60-х годов главным
образом на сформулированную Макнамарой концепцию
«гарантированного уничтожения»: «Сегодня одно только
массированное возмездие против городов становится все
менее кредитоспособным в качестве ответа на что-либо
меньшее, нежели тотальный удар по городам США,—
объявил он...— Чтобы являться кредитоспособным и та¬
ким образом эффективным в широком круге вероятных
сценариев, сдерживание должно основываться на многих
альтернативных вариантах действий, а также на боеспо¬
собных силах (в рамках ограничений ОСВ) для обеспече¬
ния этих альтернатив». По поводу американских программ
ракетно-ядерных вооружений Шлесинджер высказал сле¬
дующие соображения: «Для укрепления сдерживания нам,
возможно, понадобится более высокая эффективность на¬
ступательных стратегических сил, чем мы имеем сейчас...
Было бы непростительно с моей стороны,— заявил ми¬
нистр,— если бы я не порекомендовал дальнейшие иссле¬
дования и разработки в области... усовершенствования
комбинации точности и мощности для повышения способ¬
ности поражения защищенных целей» 2 (курсив мой.—
Ал. А.). Таким образом, впервые с 1969 г. официальный
представитель американского правительства открыто зая¬
вил о курсе на повышение «контрсилового» потенциала
ракетно-ядерных средств, вопреки официальным завере¬
ниям руководства в обратном на протяжении нескольких
предшествовавших лет. В оправдание этих планов Шле¬
синджер привел информацию о том, что Советский Союз
начал испытания МБР с разделяющимися головными ча¬
стями и боеголовками индивидуального наведения, что
произошло гораздо раньше, нежели ожидалось в США.
При ближайшем рассмотрении нетрудно заметить, что
стратегические нововведения Шл-есинджера состояли из
53
двух главных тщательно разграниченных элементов. Во-
первых, речь шла об ускорении военных программ для
поддержания в будущем так называемого «равенства по
существу» с СССР в способности поражения защищенных
целей. Во-вторых, выдвигался принцип «избирательности»
ядерных ударов для ведения «ограниченной ядерной вой¬
ны» уже не только в региональном масштабе, но и на меж¬
континентальном уровне обмена ударами — якобы для
укрепления «сдерживания» в условиях нового соотноше¬
ния стратегических сил. Однако отнюдь не мнимая «угро¬
за» новых советских МБР заставила министра обороны
США потребовать ускорения разработки американских
«контрсиловых» вооружений. Напротив, законные и не¬
обходимые шаги Советского, Союза по восстановлению
военного равновесия, предпринятые в ответ на американ¬
ские программы РГЧ, были использованы в Соединенных
Штатах для оправдания нового рывка в наращивании
ядерного потенциала. Выравнивание соотношения ракет¬
но-ядерных сил поставило Соединенные Штаты перед
перспективой утрачивания главного преимущества, кото¬
рое они рассчитывали сохранить за собой,— в общем коли¬
честве ядерных боеголовок. В конце 1973 — лачале 1974 г.
министр начал запугивать конгресс и общественность
США мнимой «угрозой контрсилового отставания» от
СССР, с тем чтобы добиться ускорения разработки соот¬
ветствующих качественно новых стратегических систем
Соединенных Штатов.
По мнению Шлесинджера и его единомышленников
внутри военно-промышленного комплекса, в условиях бу¬
дущего общего равновесия советско-американского страте¬
гического баланса как по носителям, так в перспективе и
по боеголовкам Соединенным Штатам следовало добивать¬
ся преимуществ на путях качественной гонки вооружений.
Ставка делалась на угрозу «избирательных» ядерных
ударов по наземным компонентам стратегического арсе¬
нала Советского Союза и широкому комплексу его воен¬
ных и индустриальных объектов. На первый взгляд эти
идеи напоминали стратегические концепции Макнамары
в начале 60-х годов. Но вместе с тем между двумя назван¬
ными этапами ядерной политики Вашингтона имелись и
коренные различия. Концепция «контрсилы» Макнамары
в 1961—1963 гг. предусматривала, по существу, создание
способности обезоруживающего удара по советским силам
стратегического назначения. В 70-е годы вследствие роста
обороноспособности Советского Союза, создания им могу¬
54
чих защищенных ракетных средств наземного базирова¬
ния и ракетоносного подводного флота потенциал обезо¬
руживающего ядерного удара стал для США практически
недостижим. Договор 1972 г. и протокол к нему 1974 г. об
ограничении систем противоракетной обороны и подавно
лишили США оснований надеяться на осуществление без¬
наказанной ядерной агрессии.
Главная идея Шлесинджера, взлелеянная им еще во
время работы в РЭНД, состояла в выдвижении такой стра¬
тегии, в которой объективная способность обеих сторон
причинить друг другу неприемлемый ущерб была бы вы¬
несена как будто «за скобки» ядерного баланса. Из фак¬
тора, сдерживающего использование ядерного оружия,
Шлесинджер решил сделать эту ситуацию условием, спо¬
собствующим созданию убедительной угрозы применения
ракетных сил. Для этого, рассуждал он, Соединенным
Штатам нужно построить иотенциал нанесения высоко¬
точных «избирательных» ядерных ударов но наземным
стратегическим силам и другим военным и экономическим
объектам другой стороны. Если такие атаки не повлекут
больших сопутствующих жертв среди ее гражданского
населения, то ответный удар по американским населен¬
ным центрам сдерживался бы мощным резервным потен¬
циалом США, способным уничтожить города противника.
В этом случае последнему останется или бездействовать,
или тоже отвечать «ограниченными» ударами, в нанесе¬
нии которых Соединенные Штаты должны были иметь
преимущество благодаря точности и гибкости применения
своих стратегических сил. Угроза «ограниченной ядерной
войны», с точки зрения Шлесинджера, могла бы стать но¬
вой формой одностороннего стратегического преимущест¬
ва США и их орудием внешнеполитического давления
даже в ситуации общего военного равновесия. Но для это¬
го необходимо было создать соответствующие вооружения,
а также убедить политическое руководство США и других
стран в осуществимости подобных действий. В начале
февраля 1975 г. в бюджетном докладе на 1976 финансовый
год Шлесинджер отбросил маскировочные формулировки
и высказался вполне откровенно: «Поскольку мы и Совет¬
ский Союз вкладываем столь большие средства в прида¬
ние контролируемости и гибкости нашим силам МБР, эти
силы могут стать заманчивыми целями, если одна из сто¬
рон или обе они приобретут большую способность пораже¬
ния высокозащищенных целей, нежели имеется в настоя¬
щее время. Если одна из сторон сумеет найти путь для
55
ликвидации способности другой к гибкому и контролируем
мому ответу, она получит возможность оказывать давле¬
ние на противника и добиваться уступок, не навлекая
всеобщую катастрофу» 3 (курсив мой.— Ал. А.).
На базе ряда дополнительных исследований, которые
были проведены по приходе Шлесинджера в министерст¬
во обороны, был составлен важный документ — Мемо¬
рандум решения по национальной безопасности № 242
(НСДМ-242*), подписанный Никсоном в январе 1974 г.
В меморандуме содержались три новых момента. Во-пер¬
вых, по сравнению с периодом конца 60 — начала 70-х го¬
дов опять был усилен акцент на способность ударов по
высокозащищенным целям Советского Союза и одновре¬
менно — на расширение набора вариантов запрограмми¬
рованных ударов по широкому кругу других военных и
экономических объектов. Они были раздроблены гораздо
более мелко вплоть до применения нескольких боеголовок.
Во-вторых, была детализирована концепция «контроля
над эскалацией», которая требовала повышения живуче¬
сти, надежности и гибкости комплекса управления и связи
руководства США со стратегическими средствами. При
этом ставилось условие, чтобы на каждом этапе эскалации
США могли добиться преимущества и в то же время со¬
хранить дополнительные варианты действий для перехода
на более высокую ступень, не прибегая к тотальному
уничтожению административно-промышленных центров.
В-третьих, административно-промышленные центры дру¬
гой стороны, как таковые, перестали рассматриваться в
качестве объектов ядерных ударов. Вместо этого промыш¬
ленность подразделялась на «индустрию поддержания
военных действий» (военные заводы, предприятия нефте¬
очистки, транспортные узлы) и «индустрию послевоенно¬
го восстановления» (комплексы угольной, сталелитейной
промышленности, электростанции и пр.) как особые ком¬
плексы целей. Центры политического руководства пред¬
полагалось не уничтожать на начальном этапе «обме¬
на», но держать под прицелом резервных стратегических
средств 4.
В соответствии с этим в Пентагоне был разработан
новый вариант документа «Политика применения ядер¬
ного оружия», который Шлесинджер подписал в апреле
1974 г. В нем были конкретизированы предпосылки пла¬
нирования, варианты атак, задачи нацеливания и потреб¬
* — Иаиопа! ЗесигИу 0ес18юп МетогапДа.
56
ные уровни наносимого ущерба (например, способность
п»ри всех обстоятельствах уничтожить до 70% «индустрии
восстановления»). На этой базе был составлен новый опе¬
ративный план — СИОП-5. Он включал четыре основные
категории операций: «варианты крупных атак» (по про¬
мышленности), «варианты избирательных атак» (по воен¬
ным целям), «варианты ограниченных атак» (по единич¬
ным объектам), «варианты региональных атак» (по от¬
дельным районам). Во главу угла ставились — особенно
в отношении ударов по защищенным объектам ракетных
сил СССР — точность попадания и перекрестное нацели¬
вание *. СИОП-5 был утвержден в декабре 1975 г. и вве¬
ден в компьютеры Объединенного штаба планирования
стратегических целей в январе 1976 г. Новый перечень
целей, приложенный к СИОП-5, был расширен до 25 ООО
объектов на территории социалистических стран 5.
Одним из первых шагов нового руководства Пентаго¬
на была санкция на ускорение технических разработок в
области повышения точности стратегических ракет. Это
решение было принято без ведома и одобрения конгресса,
который за год до того в очередной раз отказался утвер¬
дить финансовый запрос администрации на улучшение
точности ракетных систем. В бюджетном докладе в янва¬
ре 1974 г. министр обороны объявил о программе повы¬
шения «контрсиловой» эффективности существующих ра¬
кет «Минитмен-3». Усовершенствование инерциальной
системы наведения позволило вдвое повысить точность
этой МБР. Шлесинджер наметил начать монтаж новых
блоков наведения на баллистических ракетах в 1977 г.
В дополнение к этому миниатюризация термоядерных
боеприпасов в атомной лаборатории «Лоуренс» (Ливер¬
мор) предоставила возможность примерно вдвое увели¬
чить мощность боеголовок, не изменяя их веса и габа¬
ритов. В феврале 1974 г. министр обороны рекомендовал
начать разработку нового типа головной части «Марк-12А»
(«Мк-12А»), чтобы приступить ^оснащению ракет «Ми¬
нитмен-3» этой системой РГЧ с 1979 г. Но главные планы
представлявшихся Шлесинджером кругов военно-промыш¬
ленного комплекса были связаны с перспективной систе¬
мой межконтинентальных баллистических ракет наземно¬
го базирования, получившей название «М-Икс». Перво¬
начальные исследования по системам нового поколения
* При перекрестном нацеливании для увеличения надежности
поражения цели на один объект нацеливаются боеголовки РГЧ
разных ракет.
57
МБР наземного базирования, которые должны были сме¬
нить ракеты «Минитмен», велись с конца 60-х годов.
В 1972 г. была начата программа «М-Икс», а в 1974 г.
Шлесинджер поставил ее во главу угла своей концепции
«избирательных контрсиловых ударов». По проекту Ор¬
ганизации космических и ракетных систем ВВС МБР
«М-Икс» представляла из себя гораздо более крупную
трехступенчатую ракету, чем «Минитмен», обладала поч*
ти втрое большим стартовым весом (80—90 т) и вчетверо
большим забрасываемым весом (до 4 г). Официально ми¬
нистр обороны оправдывал программу «М-Икс» доводами
о необходимости уменьшить уязвимость американских
наземных ракетных сил путем перехода на подвижные
пусковые установки. Кроме того, повышенная способность
системы «М-Икс» по разрушению защищенных целей, по
его утверждениям, должна бьгла якобы обеспечить США
«контрсиловой паритет» с Советским Союзом в 80-е годы.
Это двуединое обоснование было призвано оправдать в
глазах общественности и конгресса США колоссальную
стоимость новой стратегической программы.
В начале 1974 г. руководство Пентагона было вынуж¬
дено снизить намеченные темпы спуска на воду гигант¬
ских подводных лодок типа «Огайо» («Трайдент») с трех
до двух в год, а в 1975 г. этот график был снижен до трех
каждые два года. Первую партию из 10 подводных раке¬
тоносцев «Огайо» предполагалось ввести в строй с 1979
по 1985 г. Решения министерства обороны обусловлива¬
лись серьезными техническими трудностями, встретив¬
шимися по ходу разработки этой системы, и экономиче¬
скими проблемами, связанными с прежним форсирован¬
ным графиком строительства исполинских атомных под¬
водных лодок. При этом, учитывая настроения в пользу
ограничения военных расходов в Капитолии и доводы оп¬
позиции в сенате против ускорения программы «Трай¬
дент», Шлесинджер связывал свою стратегию «выбора
целей» преимущественно с развитием программ ВВС и
предпочитал перераспределение военных ассигнований
именно в их пользу. Другой вопрос был связан с крыла¬
тыми ракетами авиационного и морского базирования.
Новое гражданское руководство Пентагона уже в первые
месяцы своей деятельности приняло решение о возобнов¬
лении разработки крылатой ракеты авиационного базиро¬
вания, отмененной штабом ВВС в середине 1973 г. (с тем,
чтобы облегчить развитие программы бомбардировщика
«Б-1»), а также о резком ускорении разработки крыла¬
58
той ракеты морского базирования в стратегическом вари¬
анте. По мнению Шлесинджера и его сторонников, систе¬
мы стратегических крылатых ракет как нельзя лучше
вписывались в стратегию «избирательных ядерных уда¬
ров». С одной стороны, министра привлекали их сравни¬
тельно небольшая стоимость и способность старта с раз¬
нообразных пусковых установок. Это позволяло развер¬
нуть крылатые ракеты в количестве многих тысяч единиц,
причем рассредоточить на всевозможных скрытых и мо¬
бильных стартовых платформах. Руководство Пентагона
планировало использовать точные крылатые ракеты, ко¬
торые было трудно перехватить на малых высотах, в ка¬
честве средства поражения разнообразных экономических
и военных объектов, в соответствии со сценарием поэтап¬
ной эскалации ядерных ударов. Кроме того, по планам
министерства обороны крылатые ракеты должны были
высвободить баллистические ракеты с разделяющимися
головными частями для нанесения удара по неотложным
целям (например, стартовым шахтам МБР, командным
пунктам, аэродромам и пр.). Наряду с ускорением разра¬
ботки разнообразных крылатых ракет было форсировано
развитие новых систем ядерного оружия для театра воен¬
ных действий. Речь идет в первую очередь о разработке
сверхточной баллистической ракеты средней дальности
(БРСД) типа «Першинг-2», под которую создавались но¬
вая система наведения и новая ядерная боеголовка. Важ¬
но отметить, что эти мероприятия были предусмотрены
еще за несколько лет до того, как на Западе началась кам¬
пания об «угрозе» новых советских БРСД, названных
«СС-20», и эти военные программы прежде всего связы¬
вались со стратегией «гибкого» или «избирательного»
применения американских ядерных сил, в том числе для
ударов по стратегическим средствам Советского Союза.
Не остались без внимания министра обороны и прог¬
раммы повышения живучести и надежности систем управ¬
ления и связи. Сюда относилось создание усовершенство¬
ванного командного поста на самолете («Е-4»), Так на¬
зываемая буферная система командной информации, ос¬
нованная на новой электронно-вычислительной технике,
позволяла быстро перенацеливать МБР на разные объек¬
ты. Способность быстрого перенацеливания имела большое
значение в планах «контролируемых контрсиловых уда¬
ров», поскольку позволяла выжившим ракетам взять на
себя задачи уничтоженных МБР и давала возможность
перенацеливать ракеты с опустевших стартовых шахт
59
противника на его еще не использованные средства. На¬
конец, так называемая Программа-647 геосинхронных
спутников обещала обеспечить наблюдение за интересую¬
щими районами и объектами «в реальном времени» (то
есть с одновременной передачей информации на принима¬
ющие станции). Эти спутники должны были также осу¬
ществлять засечение ядерных взрывов с помощью инфра¬
красных датчиков, определять их мощность и давать оцен¬
ку причиненного ущерба6.
Поворот в стратегическом курсе США, начавшийся к
середине 70-х годов, имел большое значение и долговре¬
менные последствия. В начале того десятилетия между
стратегическими силами СССР и Соединенных Штатов
сложился примерный количественный паритет. Не менее
важно, что советский ракетно-ядерный потенциал стал
малоуязвим для американского первого удара, преобла¬
дающая часть стратегических средств Советского Союза
могла теперь выжить при любых обстоятельствах развя¬
зывания ядерной войны и ответным ударом причинить
США катастрофические потери. Данная ситуация была
симметрична для обеих сторон, несмотря на большие дис¬
пропорции в структуре и технических особенностях их
ядерных потенциалов. В определенном смысле сбылось
предсказание Макнамары: взаимная способность обеих
держав нанести друг другу неприемлемый ущерб даже
ответным ударом делала первый ядерный удар бес¬
смысленным, обусловливала стабильность стратегическо¬
го равновесия. Однако на практике паритет оказался
гораздо менее привлекательной для Вашингтона ситуаци¬
ей, чем предполагали некоторые американские политики и
стратеги в середине 60-х годов, когда США на деле еще
сохраняли за собой значительное стратегическое преобла¬
дание. Вся военная политика, «большая стратегия» Соеди¬
ненных Штатов, их программы вооружений и общая внеш¬
няя политика были ориентированы на поддержание если
не ядерного превосходства, то, во всяком случае, сущест¬
венных стратегических преимуществ США. Отказ от них
потребовал бы гораздо более существенных перемен амери¬
канской внешней политики и «большой стратегии», нежели
то, на что готовы были пойти правящие круги США. Вме¬
сто этого Вашингтон принялся за поиски путей достиже¬
ния стратегических преимуществ и в обстановке общего
ракетно-ядерного паритета. Сначала эти усилия вылились
в программы РГЧ и концепции «гибкого» применения
ядерной мощи, а затем, когда стало ясно, что Советский
60
Союз вскоре ликвидирует американское опережение и но
многозарядным головным частям, в США были выдвину¬
ты концепции «ограниченной ядерной войны» или «изби¬
рательных контрсиловых ударов» и форсированы програм¬
мы качественного совершенствования ядерного арсенала7.
Долговременный военно-технический курс наращива¬
ния и модернизации стратегических вооружений США был
направлен на переориентацию американской стратегии
глобальной войны, которая со второй половины 60-х годов
предусматривала преимущественно поддержание угрозы
«гарантированного уничтожения» (промышленных цент¬
ров). С середины 70-х годов Шлесинджер начал открыто
«перенацеливать» ядерную стратегию на задачи «избира¬
тельных» ударов, в том числе по защищенным объектам.
При этом предусматривалось помимо всего прочего созда¬
ние угрозы поражения важнейших компонентов страте¬
гических средств другой стороны наряду с сохранением
ядерного резерва для сдерживания ее ответного удара
угрозой массированного уничтожения индустриальных
комплексов и их населения.
Первоочередная цель стратегических реформ Пента¬
гона заключалась в создании средств и путей политиче¬
ского использования качественно новых стратегических
вооружений в условиях количественного ядерного пари¬
тета. Использовать военно-технический прогресс, создание
новых вооружений, возрастающую стратегическую мощь,
чтобы вырваться из очередного ядерного тупика, парали¬
зующего применение силы или угрозу ее применения на
ядерном уровне. В этом и состояла суть концепции «вы¬
бора целей» или «ограниченной ядерной войны». Призывы
к повышению «контрсилового» потенциала Соединенных
Штатов и соответствующие военные программы предназ¬
начались для оказания дипломатического давления на Со¬
ветский Союз. Концепция «равенства по существу» ста¬
вила перед следующим советско-американским соглаше¬
нием об ОСВ условие о «выравнивании» диспропорций,
там, где они складывались не в пользу США, но без учета
тех аспектов стратегического баланса, которые благопри¬
ятствовали Соединенным Штатам. Очевидно, что такая
постановка вопроса была рассчитана на получение одно¬
сторонних преимуществ.
Идеи «избирательных ядерных ударов» были рассчита¬
ны также на союзников США. В ситуации ядерного равно¬
весия, при котором развязывание глобальной войны оберну¬
лось бы самоубийством для Соединенных Штатов, Шлесин-
61
джер был обеспокоен, как он сказал, «растущим неверием
Европы в то, что стратегические силы США тесно связаны
с безопасностью Европы, несмотря на наши повторяющиеся
обязательства на протяжении многих лет». Проблема со¬
юзнических отношений в НАТО обострилась в связи с
сильным давлением оппозиции внутри США за односторон¬
нее сокращение военного присутствия на европейском кон¬
тиненте в начале 70-х годов. По плану Пентагона заявле¬
ния о готовности США пойти на «избирательное» при¬
менение своих стратегических сил в случае военного
конфликта в Европе, несмотря на ракетно-ядерное равно¬
весие между СССР и США, должны были укрепить ядер¬
ные гарантии и военно-политическое влияние Соединенных
Штатов в НАТО.
В большой степени новые стратегические концепции
преследовали и внутриполитические цели. В начале 70-х
годов в условиях разрядки напряженности и переговоров
об ОСВ антимилитаристское движение американской об¬
щественности, влиятельная оппозиция в Капитолии за¬
трудняли создание военно-промышленным комплексом
новых систем ракетно-ядерного оружия. Шлесинджер и
его сторонники начали массированную кампанию запуги¬
вания конгресса и общественности «угрозой» советских ра¬
кет с разделяющимися головными частями. Под предлогом
предотвращения «контрсилового превосходства» Советско¬
го Союза министерство обороны стало открыто требовать
одобрения Капитолием новых военных программ США
якобы для обеспечения в этой сфере «равенства по су¬
ществу». Военно-промышленному комплексу и его союз¬
никам нужен был перелом в настроениях внутри США,
сложившихся в пользу переговоров об ОСВ и сокращения
бремени вооружений.
§ 2. ВЛАДИВОСТОК, НОЯБРЬ 1974 г.:
ЗАКРЕПЛЕНИЕ ПАРИТЕТА В КАЧЕСТВЕ ОСНОВЫ ОСВ
Переориентация стратегического курса Вашингтона и ус¬
корение разработки новых ядерных вооружений в середине
70-х годов вызвали критику со стороны реалистически
мыслящих кругов Соединенных Штатов, в Капитолии по
этому поводу разгорелись жаркие дебаты. Но концепция
Шлесинджера и связанные с ней программы вооружений
пробили себе дорогу в государственную политику Вашинг¬
тона. Более трго, после нескольких лет «осадного положе¬
ния» военно-промышленный комплекс и консервативные
62
политические круги начали сплачивать свои ряды под ру¬
ководством министра обороны Шлесинджера и сенатора
Г. Джексона, готовя контрнаступление по широкому фрон¬
ту. Главным направлением их деятельности было развер¬
тывание массированной кампании запугивания обществен¬
ности мифической «военной угрозой» со стороны Советско¬
го Союза. В Капитолии сенатор Джексон обрушил крити¬
ку на Временное соглашение 1972 г. за то, что оно якобы
предоставляло СССР «крупные преимущества». Особый
акцент ставился на вопросе о забрасываемом весе * бал¬
листических ракет. В соответствии с доводами Шлесинд¬
жера и Джексона выходило, что «многократное преиму¬
щество» советских ракет по весу их головных частей
приведет якобы к «превосходству» СССР в количестве и
мощности ядерных боезарядов после развертывания бое¬
головок типа «МИРВ». Одни сторонники наращивания
военной мощи США, как сенатор С. Нанн, не скупились
на утверждения о происходившем будто бы увеличении
численности вооруженных сил социалистических стран
в Центральной Европе. Другие, как отставной адмирал
Э. Замуолт, поднимали шум по поводу мнимого роста
«угрозы» советского военного флота.
Для раздувания антисоветских настроений на Западе
использовались и другие предлоги. Новая арабо-израиль¬
ская война, разразившаяся на Ближнем Востоке в октя¬
бре 1973 г., и последовавшее нефтяное эмбарго, повергшее
капитализм в энергетический кризис (усугубивший и кри¬
зис общеэкономический), были в полной мере поставлены
на службу антисоветской кампании. И здесь сионистские
круги США объединились в единый фронт с консервато¬
рами и военно-промышленным комплексом. Серьезный
ущерб разрядке нанесла развернутая в США кампания о
так называемых «правах человека» в Советском Союзе
и других социалистических странах. Усилиями сенатора
Джексона и его сторонников обе палаты конгресса приня¬
ли в декабре 1974 г. торговое законодательство, в котором
предоставление Советскому Союзу «статуса наиболее бла-
гоприятствуемой державы» и торговых кредитов оговари¬
валось условиями об уровне ежегодной эмиграции из СССР.
Вследствие столь неслыханного вмешательства во внутрен¬
ние дела Советского Союза соглашение о развитии торго-
* Забрасываемый вес характеризует груз, который способна
доставить ракета, а именно: вес ядерных боеголовок (или боего¬
ловки), системы их разведения в РГЧ и средств прорыва ПРО.
63
во-экономического сотрудничества, заключенное в 1972 г*,
не вступило в силу.
Внутренние события в США тоже отразились на про¬
цессе разрядки напряженности. Летом 1974 г. уотергейт¬
ское дело достигло кульминации. 9 августа президент Ри¬
чард Никсон ушел в отставку. Серьезным побочным эф¬
фектом Уотергейта явился большой ущерб для разрядки
напряженности. С конца 1973 г. до середины 1974 г. руко¬
водство администрации было практически парализовано
во внешнеполитической сфере. Теряя остатки авторитета
и влияния внутри страны, президенту Никсону было все
труднее осуществлять практические шаги в области раз¬
рядки напряженности и ограничения вооружений. Уотер¬
гейтский скандал поглощал все больше внимания и либе¬
ральных кругов США, отвлекая их от проблем внешней
политики и гонки вооружений. Противники разрядки в
США, разумеется, не преминули воспользоваться сложив¬
шейся внутриполитической ситуацией, чтобы бросить тень
на успехи советско-американских отношений. Обществен¬
ности начали упорно внушать, что ради своей популярно¬
сти, связанной с расширением разрядки, республиканское
руководство якобы позволило Советскому Союзу приобре¬
сти односторонние политические и военные преимущества.
Став президентом США в августе 1974 г., Джеральд
Р. Форд решил выставить свою кандидатуру на президент¬
ских выборах 1976 г. Для этого ему необходимо было за
остававшиеся два года завоевать авторитет и популярность
в США. Лучшим способом для этого было бы, естественно,
быстрое достижение нового соглашения по ограничению
наступательных вооружений, которое не сдвинулось с
мертвой точки в последние два года президентства Ник¬
сона. Несмотря на активизацию военно-промышленного
комплекса, сионистов и реакционеров, внутри США сохра¬
нялись широкие настроения в пользу разрядки и ограни¬
чения гонки вооружений. Например, опросы общественного
мнения показали, что против разрядки высказались лишь
9% опрошенных, тогда как 35% недвусмысленно высту¬
пили в ее поддержку, а 34% потребовали сокращения во¬
енного бюджета США. По данным института Гэллапа, за
снижение военных расходов безоговорочно выступили 44%,
тогда как за их увеличение — всего 12% опрошенных8.
В ноябре 1972 г. в Женеве возобновились переговоры
об ОСВ. Американская сторона поставила вопрос об уста¬
новлении равных суммарных потолков на стратегические
носители СССР и США, включая бомбардировщики. Также
64
предлагалось установить равные пределы на совокупный
забрасываемый вес стратегических сил обеих держав. Та¬
ким путем американские представители стремились огра¬
ничить развертывание в СССР МБР с разделяющимися го¬
ловными частями и добиться сокращения советских ракет
тяжелого типа. В ответ Советский Союз поставил вопрос об
учете в равных количественных потолках американских
ядерных средств передового базирования. Он действовал
в соответствии со своим официальным заявлением при
заключении соглашения в 1972 г., что к этому вопросу
необходимо вернуться при подготовке долговременного
договора. В июне 1973 г. на советско-американской встре¬
че в верхах в Вашингтоне было решено, что постоянное
соглашение будет подписано в 1974 г. и включит как
количественные, так и качественные ограничения страте¬
гических наступательных вооружений на основе прин¬
ципа одинаковой безопасности сторон и недопустимости
получения ни одной из них односторонних преимуществ.
На московской встрече советских и американских руково¬
дителей в июле 1974 г. было согласовано, что новый дого¬
вор должен «охватывать период до 1985 года и касаться
как количественных, так и качественных ограничений» 9.
Желая способствовать прогрессу советско-американских
переговоров, руководство СССР сделало важный шаг на¬
встречу позиции американской стороны. Как вспоминал
позднее член Политбюро ЦК КПСС, первый заместитель
Председателя Совета Министров СССР, министр иностран¬
ных дел СССР А. А. Громыко, в ходе переговоров осенью
1974 г. «... в интересах достижения соглашения мы не пред¬
лагали в качестве обязательного условия включать в согла¬
шение положение о ликвидации американских ядерных
средств передового базирования» 10. Это решение Советско¬
го Союза было направлено на то, чтобы облегчить следую¬
щий раунд переговоров, перенеся вопрос о средствах пере¬
дового базирования США на будущее. США сняли свои
требования по ограничению забрасываемого веса. Это по¬
зволило достичь новой договоренности между СССР и США
об ограничении наступательных систем оружия стратеги¬
ческого назначения. 23—24 ноября 1974 г. состоялась
встреча Л. И. Брежнева и Дж. Форда в районе Владиво¬
стока. Руководители обеих держав подтвердили решимость
и впредь развивать свои отношения в направлении, кото¬
рое было определено в предшествовавшие годы заключен¬
ными между ними договорами и соглашениями.
В целях дальнейшего продвижения на этом пути на
3 А. Арбатов
65
встрече в верхах во Владивостоке была достигнута догово¬
ренность, что новое соглашение по ограничению страте¬
гических вооружений должно включать «соответствующие
положения Временного соглашения от 26 мая 1972 года»
и «покрывать период с октября 1977 года до 31 декабря
1985 года». Основываясь на принципе равенства и оди¬
наковой безопасности, новое соглашение должно было
включать ряд существенных ограничений. В частности, обе
стороны имели бы право располагать суммарным количест¬
вом пусковых установок баллистических ракет наземного
и морского базирования, а также стратегических бомбар¬
дировщиков в 2400 единиц. Кроме того, обе стороны могли
иметь в боевом составе пе более 1320 пусковых установок
паземных и морских баллистических ракет, оснащенных
разделяющимися головными частями с боеголовками ин¬
дивидуального наведения. Доработать юридические дета¬
ли, формулировки и заключить новое соглашение предпо¬
лагалось до конца 1975 г. Не позднее 1980—1981 гг. было
намечено продолжить переговоры по дальнейшему ограни¬
чению и сокращению стратегических вооружений на период
после 1985 г.11 Владивостокская договоренность явилась
важнейшим шагом на пути ограничения гонки вооруже¬
ний. Она устанавливала четкие и равные долговременные
пределы для количества носителей стратегического оружия
СССР и США, впервые включая и дальнюю бомбардиро¬
вочную авиацию. Также впервые были положены лимиты
на развертывание ракет с разделяющимися головными ча¬
стями, что являлось начальным шагом на пути ограниче¬
ния качественной гонки вооружений. Положительпая роль
владивостокской договоренности была отмечена в Отчет¬
ном докладе ЦК КПСС XXV съезду КПСС: «...Соглаше¬
ние по этому вопросу имело бы очень большое значение
как для дальнейшего развития отношений между СССР и
США, для укрепления взаимного доверия, так и для уп¬
рочения всеобщего мира» 12.
Владивостокская договоренность с одобрением была
встречена значительной частью общественности и правя¬
щих кругов США. В январе 1975 г. сенат большинством
голосов принял резолюцию № 20, выдвинутую сенаторами
Кеннеди, Мэтайесом и Мондейлом в поддержку советско-
американской договоренности во Владивостоке. В феврале
того же года палата представителей приняла почти иден¬
тичную резолюцию № 160.
Но и противники ограничения ракетно-ядерного со¬
перничества в Соединенных Штатах не отступили со своих
<36
позиций. Напротив, они повели широкое наступление па
владивостокскую договоренность, стремясь помешать за¬
ключению долговременного соглашения, открыть путь для
продолжения наращивания вооружений. Некоторые из них
(как Д. Бреннан, II. Нитце и М. Лэйрд) повели лобовую
атаку на принципы Владивостока, утверждая, что догово¬
ренность якобы предоставляла Советскому Союзу односто¬
ронние преимущества в тяжелых ракетах, забрасываемом
весе ракет и вероятном будущем количестве мощных бое¬
головок типа «МИРВ». Другие избрали более хитроумную
линию. Например, сенатор Джексон, прикрываясь лозун¬
гом сокращения владивостокских потолков, призвал сни¬
зить предел на стратегические носители с 2400 до 1760.
В этих рамках по его проекту обеим сторонам позволялось
бы иметь не более 800 МБР, 560 БРПЛ и 400 самолетов.
На самом деле в силу неодинаковой структуры стратеги¬
ческих сил двух государств указанные меры гораздо боль¬
ше затронули бы Советский Союз, чем Соединенные Шта¬
ты *. Это было новой тактикой противников ОСВ, которая
все чаще стала применяться в дальнейшем. Не осмелива¬
ясь открыто выступать против ограничения вооружений,
как такового, они начали выдвигать заведомо неприемле¬
мые для Советского Союза «радикальные» предложения,
с тем чтобы сорвать диалог, возложить за это вину на дру¬
гую сторону и оправдать ускорение гонки вооружений.
§ 3. КОНТРНАСТУПЛЕНИЕ МИЛИТАРИЗМА
И СДВИГИ В КУРСЕ АДМИНИСТРАЦИИ ФОРДА
В 1975—1976 гг. внутриполитическая борьба в Соединен¬
ных Штатах между сторонниками и противниками разряд¬
ки и ограничения вооружений вступила в острую фазу,
сравнимую разве с дебатами 1969—1970 гг. Правда, в тот
период антимилитаристская оппозиция была в наступлении
и теснила военно-промышленный комплекс по всему фрон¬
* Поскольку баллистические ракеты, особенно МБР наземно¬
го базирования, составляют гораздо большую часть стратегических
средств СССР, названные потолки потребовали бы гораздо боль¬
ших сокращений советских МБР и БРПЛ, чем МБР, БРПЛ и бом¬
бардировщиков США. Конкретно, чтобы уместиться в потолки,
предложенные Джексоном, Советскому Союзу пришлось бы снять
с вооружения 990 баллистических ракет наземного и морского ба-
вирования, а США должны были бы демонтировать всего 350 ракет
и около 200 бомбардировщиков.
07
ту. Теперь же наблюдался обратный процесс: используя
изменившуюся внешне- и внутриполитическую конъюнк¬
туру» некоторые объективные сложности, встретившиеся
на пути разрядки, милитаризм ожесточенно пытался вер¬
нуть утерянные позиции. Деятельность противников ОСВ
развернулась по двум основным направлениям. Во-первых,
официальные представители Пентагона и их союзники в
конгрессе, ученом мире, военном бизнесе и печати начали
усиленную кампанию в пользу новой стратегической си¬
стемы оружия — крылатых ракет авиационного, морского
и наземного базирования. С 1975 г. нарастало давление
военно-промышленного комплекса против ограничения
крылатых ракет в будущем советско-американском согла¬
шении. Между тем, учитывая характер данного вида ору¬
жия, Советский Союз не мог согласиться на его неогра¬
ниченное и неконтролируемое развертывание. «Во Влади¬
востоке вопрос так не стоял,— указывал позднее министр
иностранных дел СССР А. А. Громыко,— никакого зелено¬
го света крылатым ракетам там не давалось» 13. Однако
Пентагон и его адвокаты требовали развертывания этих
систем безо всяких ограничений, нимало не смущаясь оче¬
видными негативными последствиями для стратегической
стабильности и переговоров об ОСВ.
Вторым направлением кампании противников соглаше¬
ния об ОСВ была пропагандистская шумиха по поводу но¬
вого советского реактивного бомбардировщика «Ту-22М»,
названного на Западе «Бэкфайер». Советские представите¬
ли на переговорах в Женеве дали американской стороне
недвусмысленные разъяснения в том, что «Бэкфайер»
представлял собой не межконтинентальный бомбардиров¬
щик, а самолет средней дальности. Таким образом, он не
подлежал ограничению, не являясь стратегической систе¬
мой оружия. Однако, несмотря на это, в США с 1975 г. упор¬
но муссировались измышления о «способности» этого са¬
молета достичь американской территории при помощи до¬
заправки в воздухе и совершить на обратном пути посадку
на Кубе. Под нажимом милитаристской оппозиции амери¬
канская сторона на переговорах об ОСВ начала совершенно
произвольно связывать ограничение на крылатые ракеты
с ограничением развертывания бомбардировщиков «Бэк¬
файер». В конце 1975 г. разногласия между министром
обороны, занявшим крайне жесткую позицию по будущему
договору об ОСВ, и госсекретарем, пытавшимся найти
компромиссное решение, достигли такой остроты, что фак¬
тически парализовали способность администрации прово¬
68
дить целенаправленный курс. 1—2 ноября 1975 г. президент
Форд перетряхнул ключевые посты администрации. Он
снял Шлесинджера с его поста и назначил на это место
главу штата Белого дома, бывшего представителя США в
НАТО Д. Рамсфелда. Киссинджер лишился поста помощ¬
ника по национальной безопасности, оставшись государ¬
ственным секретарем. На место помощника президента
был назначен заместитель Киссинджера отставной генерал
Брент Скаукрофт.
Наступил 1976 год — последний год пребывания у вла¬
сти республиканской администрации. Он начался с появ¬
ления просвета на переговорах об ОСВ в ходе визита Кис¬
синджера в Советский Союз в январе. Суть компромисса,
обсуждавшегося в Москве, состояла в том, что бомбарди¬
ровщики с крылатыми ракетами на борту приравнивались
к баллистическим ракетам с разделяющимися головными
частями и, таким образом, включались в потолок на раке¬
ты, оснащенные системой РГЧ (1320). Одновременно за¬
прещалось бы развертывание крылатых ракет дальностью
свыше 600 км морского и наземного базирования. Вернув¬
шись в Вашингтон, государственный секретарь объявил
репортерам, что спорные вопросы нового договора ОСВ
«разрешены на 90%».
Но окончательное решение не было принято. Позиция
республиканской администрации ощутимо и быстро ме¬
нялась не в пользу нового соглашения об ограничении
стратегических вооружений. Министр обороны Д. Рамс¬
фелд при единодушном одобрении Комитета начальников
штабов выступил против компромисса, наметившегося в
начале 1976 г. Главу Пентагона полностью поддерживал
директор Агентства по контролю над вооружениями и
разоружению (АКДА) Ф. Икле, который имел еще более
милитаристские взгляды и полностью блокировал деятель¬
ность своего ведомства, ранее проявлявшего в соответст¬
вии со своим предназначением заинтересованность в пере¬
говорах и соглашениях в данной сфере. Военно-промыш¬
ленный комплекс отвергал предложенный компромисс на
переговорах об ОСВ, не желая связывать себе руки в раз¬
вертывании крылатых ракет большой дальности в самых
широких масштабах. Недовольство военных ведомств объ¬
яснялось и тем обстоятельством, что включение самолетов
с крылатыми ракетами в сколько-нибудь значительном ко¬
личестве в потолки на ракеты с РГЧ потребовало бы по
мере ввода в строй подводных лодок «Трайдент» проводить
сокращение соответствующего числа существовавших бал-
69
диетических ракет с РГЧ. Настроения генералитета стали
для президента вопросом повышенной важности во внутри¬
политической обстановке 1976 г. Весной вступила в свои
права предвыборная кампания. Президенту Форду в борь¬
бе за переизбрание предстояло сперва добиться выдвиже¬
ния кандидатом от республиканской партии, в которой его
главным соперником был губернатор Калифорнии Рональд
Рейган — давний и последовательный проповедник «безого¬
ворочного ядерного превосходства» Соединенных Штатов.
Рейган, как и следовало ожидать, избрал своей предвы¬
борной тактикой нападки на правительство Форда справа,
критикуя его за пренебрежение «национальной безопас¬
ностью» и недостаточные усилия в наращивании военной
мощи.
Особую ярость антисоветских кругов вызвали события
в Африке, где в 1975 г. завершался развал бастионов ко¬
лониализма. Помощь Кубы, Советского Союза и других
социалистических стран, оказанная в духе пролетарского
интернационализма патриотическим силам Анголы в усло¬
виях прямой военной агрессии ЮАР против этой страны,
была использована на Западе для развертывания исте¬
рической антисоветской кампании. В этой обстановке и
Киссинджер решил отдать дань захлестнувшим США
антисоветским настроениям, засвидетельствовать по тако¬
му случаю свою твердость в отношении Советского Сою¬
за. В своей речи в Сан-Франциско 3 февраля 1976 г. перед
членами калифорнийского Совета мировых проблем он
заявил, беззастенчиво извращая истинное значение помо¬
щи СССР национально-освободительному движению: «Если
одна из великих держав решительно изменяет баланс сил в
локальном конфликте посредством военного вмешательства
и не встречает противодействия, это создает зловещий пре¬
цедент, даже если вмешательство имеет место в отдаленном
с виду районе» 14. Ответственность за «потерю» Анголы
госсекретарь с праведным гневом свалил на Капитолий,
который в конце 1975 г. принял резолюцию о запрещении
наращивания американской военной помощи сепаратист¬
ским контрреволюционным силам в Анголе, дабы избежать
нового «Вьетнама» в Африке. Таким образом, весной и
летом объединенный нажим со стороны правых республи¬
канцев, консерваторов в Капитолии и военно-промышлен¬
ного комплекса заставил руководство администрации «за¬
морозить» переговоры об ОСВ с Советским Союзом. Форд
опасался, что в сложившейся обстановке заключение совет¬
ско-американского договора об ОСВ уменьшит его шансы
70
остаться в Белом долге еще на четыре года. Президент СШ А
выдвинул заведомо неприемлемое для СССР предложение:
подписать договор на владивостокской основе, но оставить
вне рамок соглашения вопрос о крылатых ракетах «в об¬
мен» на согласие США не включать в ограничения не от¬
носящиеся к делу самолеты тииа «Бэкфайер», что снова
завело переговоры в тупик.
Факты говорят о том, что в 1976 г. имелась реальная
возможность существенного продвижения па пути заклю¬
чения договора. Она обусловливалась объективной ситу¬
ацией стратегического равновесия между СССР и США,
долговременными истинными интересами безопасности
обеих держав. Она обеспечивалась конструктивной поли¬
тикой Советского Союза, которая нашла новое подтвер¬
ждение и развитие в исторических решениях XXV съезда
КПСС в феврале 1976 г. В Отчетном докладе ЦК КПСС
подчеркивалась необходимость заключения нового договора
об ОСВ на базе владивостокских договоренностей и выдви¬
гались дополнительные предложения не останавливаться
только на ограничении существующих видов стратегиче¬
ского оружия. Конкретно предлагалось договориться о
запрещении создавать новые, еще более разрушительные
системы вооружения, в частности новые подводные лодки
типа «Трайдент» с баллистическими ракетами, новые стра¬
тегические бомбардировщики «Б-1» в США и аналогичные
системы в СССР 15.
Но правительство США не откликнулось на конструк¬
тивные инициативы Советского Союза. Президент не толь¬
ко не решился подписать новое соглашение об ОСВ, но под
давлением правых принялся усиленно доказывать свою за¬
боту об обеспечении обороноспособности США, всячески
демонстрировать «твердость» по отношению к Советскому
Союзу. В конце концов Форд даже заявил, что отказывается
впредь от употребления слова «разрядка», а будет взамен
говорить «мир на основе силы». Подобная риторика Ва¬
шингтона на президентском уровне, конечно, не способст¬
вовала советско-американскому взаимопониманию. Что еще
хуже, эти высказывания подкреплялись реальными полити¬
ческими и военными мероприятиями, шедшими вразрез с
духом разрядки, переговоров и сотрудничества. При этом
ставка делалась на перемены в политических настроениях
внутри Соединенных Штатов, начавшиеся под влиянием
нараставшей кампании о «советской угрозе» и обострения
международной напряженности. В бюджетах 1976—1978
финансовых годов правительство Форда заложило програм¬
71
му широкого наращивания вооружений, призванную пре¬
доставить США общее военное преобладание. В соответст¬
вии с программой республиканцев намечалось ежегодно
строить в среднем 32 корабля и подводные лодки, чтобы
довести состав флота до 600 единиц, выпускать по 500 ис¬
требителей и 2000 танков и бронемашин. Явно наметил¬
ся отход от стратегии «полутора войн», как она трактова¬
лась при Никсоне. Мало того, что потребности этой концеп¬
ции в плане боеспособности и огневой мощи войск были
существенно подняты. Пентагон задался целью (до поры
негласно) построить потенциал ведения дополнительно^
боевых действий типа крупной десантной операции за оке¬
аном при опоре на флот, морскую пехоту и дивизии мобиль¬
ного резерва США.
В сфере стратегических сил было запрограммировано
быстрее начать оснащение ракет «Минитмен-3» головными
частями «Мк-12А» (в 1978 г.), приступить к развертыва¬
нию МБР «М-Икс» на стартовых позициях в 1983 г., со¬
оружать по три подводные лодки типа «Огайо» каждые
два года (план строительства их был увеличен с 14 до 16
единиц), принять на вооружение к началу 80-х годов
244 бомбардировщика «Б-1». Оснащение ракетоносцев
«Огайо» системой БРПЛ «Трайдент-2» планировалось на
вторую половину 80-х годов, в первой половине 80-х годов
должны были поступать на вооружение тысячи крылатых
ракет авиационного и морского базирования как тактиче¬
ского, так и стратегического назначения 16.
В последнем бюджетном докладе республиканской ад¬
министрации (1978 финансовый год), представленном ми¬
нистром обороны Д. Рамсфелдом в январе 1977 г., стратегия
«ограниченной ядерной войны» получила дальнейшее раз¬
витие. По сравнению с декларациями Шлесинджера в док¬
ладе Рамсфелда обращают на себя внимание несколько
моментов. Прежде всего официально было впервые беза¬
пелляционно объявлено, что Советский Союз всегда стре-
мился-де к способности «победить в термоядерной войне»
и «оправиться после нее», в кратчайшие сроки восстановить
свою экономику и военную мощь. Кроме того, в основу аме¬
риканской ядерной стратегии была положена способность
«держать под ударом значительное число военных и про¬
мышленных объектов» и таким образом «существенно по¬
дорвать возможность СССР оправиться после ядерного
обмена». Коррективы, внесенные ранее Шлесинджером в
СИОП и в перечень целей, вылились теперь в официаль¬
ную стратегическую концепцию «конт,рвосстановления»т
72
определяющую планы применения и программы развития
ракетно-ядерных вооружений. В частности, для этого тре¬
бовалось, сказал министр, большее количество ядерных
боеголовок оптимальной мощности, точно и избирательно
нацеленных на рассредоточенные и защищенные индустри¬
альные и военные объекты СССР. Рамсфелд недвусмыслен¬
но дал понять, что Соединенные Штаты предполагают по¬
строить полновесный «контрсиловой потенциал» против
всех защищенных стационарных объектов советских стра¬
тегических сил (а не какой-то их части, как публично за¬
являл ранее Шлесинджер). Для этого США потребуется,
пояснил Рамсфелд, достаточное количество ядерных боего¬
ловок повышенной мощности и точности, адекватная систе¬
ма управления и связи и особая тактика избежания так
называемого эффекта взаимопоражения * боеголовок при
атаке защищенных целей. Наконец, более четко был сфор¬
мулирован новый критерий оценки стратегического соот¬
ношения сил— «соотношение после обмена (ударами)».
Имелось в виду, что в «выигрышном» положении может
оказаться та сторона, у которой после обмена СССР и США
максимально эффективными ударами по стратегическим
силам друг друга останется больше средств для контроли¬
руемой атаки против объектов «индустриального восста¬
новления», обычных вооруженных сил и политического
руководства 18.
В целом стратегия Рамсфелда, развивая и дополняя
главные положения Шлесинджера, явилась еще одним ша¬
гом в переориентации доктрины «сдерживания» на созда¬
ние возможности завоевать «рациональное» преобладание
в ракетно-ядерных боевых действиях. Концепции «соот¬
ношения после обмена» и «контрвосстановления» ставили
* Некоторые теоретические исследования американских спе¬
циалистов в начале 70-х годов показали, что при нацеливании сра¬
зу нескольких ядерных боеголовок на один и тот же защищенный
объект — как стартовая ракетная шахта или командный бункер —
последствия взрыва первой боеголовки (нейронное излучение,
тепловое излучение, ударная волна, пылевое облако) могут унич¬
тожить, вывести из строя или отклонить от курса последующие
боеголовки в течение определенного времени после взрыва и на
определенном расстоянии от его эпицентра. Если мощность, точ¬
ность попадания и надежность первой боеголовки не обеспечивают
достаточную вероятность поражения объекта данной противоатом¬
ной защищенности, то для увеличения такой вероятности подрыв
дополнительных боеголовок требует, во избежание эффекта взаи¬
мопоражения, координации удара по времени с точностью до
мельчайших долей секунды 17.
73
принципиально новые задачи в ракетно-ядерном сопер¬
ничестве, открывали широчайший простор для военных
программ.
В целях пересмотра «военных потребностей» США и
подхода к переговорам об ОСВ Белый дом санкционировал
в августе организацию независимого комитета по изуче¬
нию военных проблем на высшем уровне — так называе¬
мую «Группу Б». Ей были предоставлены секретная ин¬
формация и право оспаривать позицию государственных
органов разведки. «Главным качеством, которое требова¬
лось иметь для членства в группе,— писал журнал
«Нью-Йоркер»,— являлся пессимистический взгляд на наг
мерения Советского Союза» 19. Возглавляли группу деяте¬
ли, репутация которых в этом плане была вне всяких со¬
мнений: Р. Пайпс — известный антисоветчик из Гарварда,
генерал-лейтенант Д. Грэхем — бывший директор Управ¬
ления разведки Пентагона и все тот же П. Нитце. Как и
следовало ожидать, выводы этого исследования рисовали
устрашающие картины «военного превосходства» СССР на
всех уровнях вооружений и чуть ли не во всех стратеги¬
ческих районах мира. «Утечка» информации об исследо¬
вании «Группы Б» послужила еще одним поводом для
антисоветской шумихи, поднятой Джексоном и его сторон¬
никами в конгрессе, а также печатью и правыми полити¬
ческими кругами. Но мероприятия и заявления «под за¬
навес» республиканской администрации, предпринятые
под нажимом милитаристских группировок внутри стра¬
ны, не принесли президенту Форду победы на выборах
в ноябре 1976 г. Поворот политического курса админист¬
рации в то же время помешал сделать важнейший шаг в
обуздании гонки вооружений перед лицом опасных тен¬
денций в эволюции стратегических концепций и ракетно-
ядерных программ.
♦ * ♦
Середина 70-х годов была отмечена нарастанием труд¬
ностей приспособления политики Соединенных Штатов к
новым реальностям и соответственно заметным усилени¬
ем противоречащих разрядке и открыто милитаристских
тенденций в американском международном курсе. С од¬
ной стороны, плоды разрядки во многом оказались не та¬
кими, как ожидали правящие круги Запада, а с другой —
разрядка серьезно затрудняла достижение поставленных
Вашингтоном «параллельных», несовместимых с ней вне¬
74
шнеполитических целей. К середине 70-х годов стратёги-
ческое соотношение сил стало еще более уравновешенным
и устойчивым. США оказались перед перспективой утрачи¬
вания некоторых односторонних преимуществ, которые они
стремились оставить за собой и в ситуации общего военно¬
стратегического паритета. При этом, сделав ряд шагов по
пересмотру своего военно-политического курса в некото¬
рых аспектах в начале десятилетия, правящие круги Сое¬
диненных Штатов вместе с тем продемонстрировали не¬
желание и неспособность достаточно глубоко и всесто¬
ронне реконструировать всю американскую внешнюю и
военную политику, которая на протяжении предшество¬
вавшей четверти века всецело ориентировалась на ядер¬
ное превосходство США. В ситуации растущего противо¬
речия между объективными условиями и американской
политикой с середины 70-х годов активизировались по¬
пытки США изменить в свою пользу стратегический па¬
ритет прежде всего за счет качественных сдвигов в ядер-
ном балансе.
Разрядка напряженности вступила в полосу серьезных
испытаний, прогресс в советско-американских отношениях
значительно замедлился, «повисло в воздухе» новое со¬
глашение об ограничении стратегических вооружений на
основе владивостокской договоренности. Ускорилась раз¬
работка очередного поколения стратегических вооруже¬
ний, рожденных в недрах военно-промышленного комп¬
лекса. И тем не менее усматривать в ситуации середины
70-х годов только негативные тенденции было бы невер¬
ным. Как справедливо отмечали в этой связи советские ис¬
следователи О. Быков и В. Шамберг, «развитие внешней
политики США в 1976 г. показало, что осложняющее
влияние внутриполитической ситуации во многом пере¬
крывалось воздействием всей международной обстановки,
главной чертой которой оставалась разрядка напряжен¬
ности, углубление мирного сосуществования государств с
различным социальным строем» 20. В области стратегиче¬
ских вооружений хотя и произошла отсрочка заключения
долговременного соглашения, но почва для его достиже¬
ния сохранялась. Внутри Соединенных Штатов, хотя ми¬
литаристы упорно пытались вернуть утерянные позиции,
обстановка оставалась далекой от их идеала. Доктрина
«ядерного превосходства» потеряла привлекательность в
глазах широкой общественности, официально признанным
стал принцип стратегического равенства или паритета с
Советским Союзом. Соглашения об ОСВ в умах боль¬
75
шинства американцев превратились в законный и пред¬
почтительный путь обеспечения национальной безопас¬
ности.
Приход в США к власти новой администрации побе¬
дившей на выборах 1976 г. демократической партии по¬
родил у многих сторонников разрядки надежды на пози¬
тивные сдвиги в диалоге по обузданию гонки вооруже¬
ний. В советско-американских отношениях и в мировой
политике в целом наступил исключительно ответственный,
во многом решающий период, от которого зависели пер¬
спективы разрядки и ограничения вооружений на много
лет вперед. ,,
Глава 3.
ПРЕЗИДЕНТСТВО КАРТЕРА
И ВОЗРАСТАЮЩАЯ
НЕПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ
АМЕРИКАНСКОЙ ПОЛИТИКИ
По мере того как стратегическое равновесие во второй по¬
ловине 70-х годов все шире охватывало соотношение ра¬
кетно-ядерных сил СССР и США, в американской поли¬
тике все более отчетливо сказывалось нежелание Вашинг¬
тона смириться с объективной ситуацией, стремление из¬
менить в свою пользу сложившийся военный баланс. Под¬
тверждая на словах, как и в начале десятилетия, свою
приверженность принципам примерного равенства и па¬
ритета, правящие круги Соединенных Штатов не хотели
принять все неизбежные последствия стратегического
равновесия: значительные различия в отдельных эле¬
ментах военного баланса, закономерность советских пре¬
имуществ в одних его аспектах в связи с преимущества¬
ми США в других компонентах и параметрах, растущие
сложности традиционного программирования вооруже¬
ний в расчете на «угрозу выше ожидаемой», поддержания
в неизменном виде принципа «дублирования» между
элементами триады, возрастающая сомнительность и убы¬
вающая эффективность планируемых избирательных
ядерных ударов, в том числе по все более неуязвимым
стратегическим средствам СССР. В политическом плане
паритет все более жестко ограничивал американские воз¬
можности использования ядерной угрозы на международ¬
ной арене, снижал состоятельность их обязательств по
применению ядерного оружия первыми, заложенных в ос¬
нову НАТО и других агрессивных блоков империализма,
затруднял прямое или косвенное применение силы вообще
в различных кризисных районах мира.
Стремление правительства США изменить в свою
пользу военно-стратегическое равновесие и активизиро¬
вать полйтику силы в глобальном масштабе во многом
усиливалось мощным подъемом национально-освободи¬
тельного движения, охватившего во второй половине 70-х
годов Африку, Азию и Латинскую Америку. Один за дру¬
77
гим разваливались выпестованные империализмом анти¬
народные режимы в развивающихся странах, что влекло
за собой резкое ослабление экономических и политиче¬
ских позиций неоколониализма. Ответом агрессивных им¬
периалистических кругов на эти события стало резкое
ужесточение политики противостояния Востока и Запа¬
да, нагнетание международной напряженности, усиление
давления военно-промышленного комплекса в США и
других капиталистических странах за наращивание во¬
енной силы и проведение более жесткой внешней полити¬
ки под прикрытием массированной кампании о «советскрй
военной угрозе».
Придя к власти, администрация Картера в определен¬
ной степени переставила акценты в стратегических про¬
граммах США и попыталась изменить ядерный паритет
в большой степени путем навязывания Советскому Союзу
неравноправных соглашений об ОСВ. После провала этой
попытки центр тяжести американской стратегической по¬
литики все более ощутимо перемещался, в сторону изме¬
нения военного соотношения сил в свою пользу посред¬
ством новых программ ракетно-ядерных вооружений. В
конечном итоге курс на нарушение стратегического рав¬
новесия вступил в глубокое противоречие с развитием ос¬
нованного на таком равновесии диалога об ограничении
вооружений. Это явилось важнейшей политической пред¬
посылкой срыва вступления в законную силу Договора
ОСВ-2, дальнейшего обострения международной напря¬
женности и увеличения угрозы термоядерной войны на по¬
роге 80-х годов.
§ 1. ЗИГЗАГИ ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ АДМИНИСТРАЦИИ
НА МИРОВОЙ АРЕНЕ
«Усвоенные нами уроки прошлого могут стать основани¬
ем для кардинального улучшения перспектив мира во
всем мире и успешного разрешения международных про¬
блем» К Это разумное суждение было высказано в мае
1975 г. в Токио гостем из США, губернатором штата
Джорджия Дж. Картером. Едва ли многие могли пред¬
видеть тогда, что менее двух лет спустя ему предста¬
вится возможность на деле продемонстрировать свое по¬
нимание истории и внести вклад в развитие международ¬
ных отношений, заняв президентский кабинет Белого
дома.
В речах, произнесенных Джимми Картером в ходе
78
предвыборной кампании, содержалось немало заявлений
по вопросам военной разрядки. Он ставил цель в конеч¬
ном итоге «свести ядерное оружие к нулю», а в более
близком будущем — добиться «радикальных сокращений»
стратегических вооружений на переговорах об ОСВ, до¬
стичь полного прекращения ядерных испытаний и эф¬
фективно пресечь распространение ядерного оружия.
Кандидат от демократической партии обязался также
стремиться к снижению уровня обычных вооружений и
вооруженных сил, ограничению торговли оружием и воен¬
ных поставок, обещал вывести американские войска из
Южной Кореи, заключить соглашение о сдерживании ми¬
литаризации Индийского океана и заявлял о своем наме¬
рении сократить ежегодные военные расходы США при¬
мерно на 5 млрд. долл.2 Однако практическая политика
Соединенных Штатов в период пребывания Картера в Бе¬
лом доме не только оставила невыполненными большин¬
ство предвыборных обязательств президента в этой обла¬
сти, но, что еще хуже, во многих случаях она создала
крупные дополнительные трудности для разрядки и огра¬
ничения гонки вооружений, в том числе на советско-
американских переговорах об ОСВ. Причины тому в боль¬
шой мере кроются в нереалистических изначальных пред¬
посылках и противоречивых целях демократической ад¬
министрации на международной арене.
Большое влияние на политическое мировоззрение
правительства демократов оказала завоевавшая в середине
70-х годов популярность в США так называемая теория
трилатерализма (или трехсторонности), которая возникла
и набрала силу под знаком отрицания доктрин респуб¬
ликанских администраций. Организационным ядром это¬
го политического течения была образованная в 1973 г.
Трехсторонняя комиссия — неправительственный между¬
народный форум, объединивший в своих рядах видных
политиков, бизнесменов и ученых из США, стран Запад¬
ной Европы и Японии. В комиссии формировались взгля¬
ды будущего президента Джимми Картера, там же началось
его сотрудничество с некоторыми деятелями его будущего
правительства, среди них были 3. Бжезинский (председа¬
тель комиссии), У. Мондейл, С. Вэнс, Г; Браун, М. Блю-
менталь. К моменту прихода к власти демократов вокруг
Трехсторонней комиссии объединилась широкая полити¬
ческая группировка, стоявшая в оппозиции правительст¬
ву Форда и выступавшая как третья сила помимо ле¬
волиберального крыла демократической партии (во главе
70
с Э. Кеннеди)и крайне правого крыла республиканцев
(представленного Р. Рейганом).
Главная идея теории трехсторонности состояла в том,
что центральным направлением политики США (а жела¬
тельно и их основных капиталистических партнеров) дол¬
жна стать консолидация курса трех империалистических
центров силы — Северной Америки (США и Канады),
Западной Европы и Японии — в экономическом, социаль¬
ном и идеологическом, военном и политическом отноше¬
ниях. Это сплочение считалось необходимым как само по
себе, так и для перестройки на выгодных Западу условиях
его отношений с социалистическим содружеством и раз¬
вивающимися странами — с позиций объединенной эко¬
номической, военной и политической силы капитализма.
Соответствующим образом предлагалось пересмотреть и
внешнеполитические приоритеты Вашингтона: на первый
план ставились взаимоотношения США с крупнейшими
империалистическими державами; на второй — отношения
капиталистического лагеря с развивающимися странами,
прежде всего экспортирующими сырье; и лишь на послед¬
нем месте оказались отношения Запада с СССР и другими
странами социализма3. Бжезинский так обосновывал ука¬
занную иерархию целей: «С американской точки зрения,
наиболее важные и многообещающие перемены в гряду¬
щие годы будут связаны с Западной Европой и Японией.
Способность этих районов мира продолжать экономичес¬
кий рост и поддерживать относительно демократический
политический режим гораздо сильнее отразится на эво¬
люции новой международной системы, нежели вероятные
сдвиги в советско-американских отношениях» 4.
В то же время Картер и его соратники не отвергали
идею разрядки как таковую. Примечательно, однако, что
в отличие от взглядов республиканского руководства на¬
чала 70-х годов они представляли себе позитивную сторо¬
ну советско-американских отношений отнюдь не в виде
широкой системы политических договоренностей, перего¬
воров, сотрудничества в области экономики, науки и куль¬
туры, диалога по обузданию гонки вооружений, а гораздо
более узко, сводя их практически только к переговорам
об ограничении вооружений, причем в большей степени за
счет СССР, чем за счет США.
Идея ограниченности роли военной силы в современ¬
ных международных отношениях была, по всей видимости,
не только пропагандистским, но в определенной мере и
действительным элементом политической философии ад¬
80
министрации демократов. Он обуславливался уроками
поражения США во Вьетнаме, осознанием растущих огра¬
ничений на прямое или косвенное использование военной
мощи Соединенными Штатами в условиях изменившегося
глобального баланса сил. В то же время с процессом воен¬
ной разрядки демократы связывали и соображения иного
порядка. Красной нитью через подход администрации к
этой проблеме проходила идея о том, что ограничение во¬
оружений должно способствовать уменьшению роли и влия¬
ния СССР на мировой арене. Данная концепция, вы¬
двигавшаяся в первую очередь 3. Бжезинским и под¬
хваченная другими государственными деятелями США,
основывалась на нелепом тезисе, что международный
статус Советского Союза будто бы опирается только на
его военную мощь. Стремление Соединенных Штатов во
что бы то ни стало ослабить международные позиции
Советского Союза, в том числе и с помощью переговоров
по военной разрядке, обусловливало и нежелание США
вести с другой стороной равноправный диалог по этим
вопросам. Вместо терпеливого поиска взаимоприемлемых
соглашений Вашингтон намеревался выработать в области
ОСВ общую для обеих сторон модель «стабильного воен¬
ного баланса» и путем соглашений отсечь все вооружения,
которые в нее не вписывались. На деле такая «универсаль¬
ная» модель гораздо больше соответствовала специфике
геостратегического положения и технического развития
ракетно-ядерных сил США и значительно жестче ущем¬
ляла советский стратегический потенциал.
Большинство связанных с внешней политикой адми¬
нистративных постов при Картере получили представите¬
ли трех социально-политических группировок правящих
кругов США. Ряд должностей министров и их ближайших
помощников получили деятели умеренно-либерального тол¬
ка — Г. Браун, С. Вэнс, П. Уорнке, М. Шульмап — с «комп¬
лексом» участия в формировании вьетнамской политики
администрации Л. Джонсона. Другую, жестко антисовет¬
скую группировку, которая сваливала на «вьетнамский син¬
дром» неудачи американской политики в 70-е годы, пред¬
ставляли такие деятели, как советник президента по на¬
циональной безопасности 3. Бжезинский, глава министер¬
ства энергетики Дж. Шлесинджер и сотрудник СНВ
С. Хантингтон. Наконец, на рабочие посты федеральных
ведомств пришли сотрудники, представлявшие в своем
большинстве интеллектуальное сообщество Гарварда, Мас¬
сачусетского института технологии (МИТ), Колумбий¬
81
ского университета, Брукингского института, мировоззре¬
ние которых формировалось под влиянием мощного дви¬
жения протеста против войны во Вьетнаме в конце 60 —
начале 70-х годов. Среди них в аппарате Белого дома и
СНБ работали Р. Моландср, Дж. Фэллоус; в госдепарта¬
менте — Э. Янг, Л. Гэлб, Э. Лэйк; в Агентстве по контро¬
лю над вооружениями — Дж. Кэйхен, Б. Блэкман,
Дж. Ньюхауз; в Пентагоне — У. Слокомб, Р. Мюррей,
Л. Дэвис и другие 5.
В круг задач настоящей книги не входит рассмотрение
всей внешней политики администрации Картера, которая
получила уже исчерпывающий анализ в трудах советских
специалистов. Поэтому достаточно ограничиться лишь не¬
сколькими общими замечаниями на сей счет. Вопреки схе¬
ме теории трехсторонпости отношения между СССР и
США, социалистическим содружеством и империалисти¬
ческим лагерем продолжали оказывать если не безраз¬
дельное, то, во всяком случае, превалирующее влияние на
мировую политику. Точно так же при всей важности дру¬
гих вопросов, проблемы продолжающейся гонки вооруже¬
ний и угроза глобальной войны оставались в центре меж¬
дународных отношений. Стержневое и, как показали
последующие события, роковое несоответствие внешней
политики Картера состояло в нежелании признать эти ре¬
альности, что на практике вело к непоследовательности и
по большей части безуспешности его шагов на мировой
арене. На практике, в отличие от умозрительных концеп¬
ций, оказалось невозможно одновременно принижать
значение советско-американских отношений, приносить
их в жертву политике консолидации НАТО и маневрам
в «третьем мире» н& антисоветской основе и рассчиты¬
вать на пассивность Советского Союза в обеспечении
законных интересов его безопасности, в оказании им
поддержки союзникам и друзьям. И, разумеется, совер¬
шенно нереально было со стороны Вашингтона грубо
вытаптывать плоды разрядки начала 70-х годов и первые
ростки доверия и сотрудничества между СССР и США,
вести оскорбительные нападки на социалистические стра¬
ны по вопросу так называемых «прав человека» и в то
же время претендовать на более радикальные и широкие
соглашения об ограничении вооружений, затрагивающие
в первую очередь фундаментальные аспекты национальной
безопасности Советского Союза. Наконец, явно недооце¬
ненной оказалась глубина межимпериалистических про¬
тиворечий ведущих государств Запада по экономическим
82
и политическим попросим, которые не удавалось сгладить
коллективными военными программами НАТО. В ряде
случаев последние лишь усилили эти разногласия. То же
относится к объективному расхождению интересов импе¬
риализма и народов развивающихся стран, которое Ва¬
шингтону оказалось не по силам преодолеть ни путем
широко разрекламированного «диалога Север — Юг», ни
широкими поставками вооружений реакционным проза¬
падным режимам, ни угрозой прямого военного вмеша¬
тельства США.
Наряду с внешнеполитическими причинами неудач
администрации Картера возрастающую роль в конце 70-х
годов играли внутренние факторы. В этом плане серьез¬
нейшее влияние оказало постоянно нараставшее давление
правой оппозиции в Капитолии, прессе, милитаристских
общественных организациях (как «Комитет по сущест¬
вующей опасности»), которое значительно усилило по¬
зиции военно-промышленного комплекса, противников
разрядки и ОСВ. Частично это объяснялось факторами,
мало связанными с внешней политикой. Речь идет, напри¬
мер, о дискредитации либеральных неокейнсианских мето¬
дов государственного регулирования экономики, давших
пагубные побочные эффекты в виде скачущей инфляции
(до 13% в год) и растущего бюджетного дефицита (до
60 млрд. долл.), но не предотвративших затяжной эконо¬
мический спад и увеличение безработицы. Укрепление
влияния консерваторов вследствие экономических трудно¬
стей США дополнялось рядом социально-экономических и
демографических процессов, размывавших традиционные
базы либерализма (в экономике северо-восточный «исте¬
блишмент» вытеснялся консервативным западом и югом,
большие города приходили в упадок, профсоюзы теряли
влияние, удельный вес молодежи падал в общем составе
населения) 6. Сюда же можно отнести мощное наступле¬
ние конгресса, прессы, разнообразных групп давления на
прерогативы исполнительной власти после уотергейта.
По мере избавления американского общественного
мнения от «вьетнамского шока», имевшего место в начале
70-х годов, усиление консервативных настроений в США
позволило агрессивным кругам значительно увеличить
свое влияние внутри страны. Параллельно все шире раз¬
вертывалась кампания запугивания общественности «на¬
ращиванием военной мощи», якобы происходившим в
СССР. Систематическая обработка общественного мнения
Соединенных Штатов на фоне обострения мировой напря¬
83
женности постепенно приносила свои пагубные плоды.
В 1978 г. уже 56% участников опросов институтов Гэл¬
лапа и Харриса говорили, что США отстают от СССР в
военном отношении, а 70% высказывались за увеличе¬
ние американского военного бюджета (в 1974 г.— всего
13%) 7.
Сама администрация Картера подыгрывала кампании
о «советской военной угрозе» в поисках поддержки своей
внешней и военной политики, а также в целях умиротво¬
рения правой оппозиции. Придя к власти, демократиче¬
ское руководство породило у широкой общественности
необоснованные надежды на быстрый и легкий прогресс в
деле разоружения. Когда диалог по этим вопросам стал
наталкиваться на возрастающие трудности (прежде всего
по вине самого Вашингтона), лидеры США стали взва¬
ливать вину за это на другую сторону, подрывая тем
самым поддержку переговоров внутри США. Необдуман¬
ные решения и быстрый отказ от них, бросание из одной
крайности в другую, крутые зигзаги политики, столь
сильно подрывавшие авторитет правительства, стали отли¬
чительной чертой политики Белого дома в конце 70-х
годов. Отсутствие взаимосвязанного реалистического кур¬
са на мировой арене и личная слабость Картера как
руководителя повлекли глубокий раскол в администрации.
Речь идет не только о разногласиях помощника по нацио¬
нальной безопасности Бжезинского и госсекретаря Вэнса,
но и о конфликте их обоих с представителем США в ООН
Э. Янгом, постоянных противоречиях между советниками
президента по внутренней и по внешней политике, между
региональными и проблемными бюро госдепартамента,
между АКДА и Пентагоном. Такие трения существовали
в той или иной степени, всегда. Но в годы правления де¬
мократической администрации президент то и дело менял
государственную политику, идя на поводу то у одних, то
у других советчиков, и более того — каждая группировка
получила возможность продвигать во внешнюю политику
США свои инициативы, а ее соперники старались нейтра¬
лизовать их собственными контрмерами. Все эти факторы
были, конечно, на руку правой оппозиции, помогали ей
сплотить свои ряды и в конце концов, как писал С. Гоф¬
фман, «захватить контроль над национальной повесткой
дня и над умами американского народа» 8.
Указанные внешние и внутренние обстоятельства дея¬
тельности демократической администрации самым непо¬
средственным образом отразились на выработке ее во¬
84
енной политики. Вступив в свои права, повое руковод¬
ство США получило в наследство от предшественников
разведывательные оценки, подготовленные официальными
разведывательными органами с участием упоминавшейся
ранее «Группы Б». Этот документ под названием «На¬
циональные оценки советских стратегических возможно¬
стей и целей» указывал на «угрожающее» отставание
США по большинству параметров военного баланса и
приближение Советского Союза к стратегическому превос¬
ходству и способности «победы» в ядерной войне9. Вскоре
после инаугурации президента 20 февраля 1977 г. была
создана межведомственная группа под эгидой Совета на¬
циональной безопасности, которая получила задание
подготовить всесторонний анализ советско-американских
отношений и военного баланса в глобальном масштабе. Это
фундаментальное исследование, обозначенное «Президент¬
ский обзорный меморандум № 10», или ПРМ-10 *, выра¬
жало общую философию Картера, Брауна, Вэнса и их
соратников по администрации в военно-политической сфе¬
ре. Она сводилась к следующему: а) военный баланс име¬
ет важное, но постепенно убывающее значение в между¬
народных отношениях; б) состояние военного баланса не
является «угрожающим» для США; в) ракетно-ядерное
равновесие СССР — США отличается значительной устой¬
чивостью; г) важность вооруженных сил общего назначе¬
ния будет относительно возрастать в стратегии США, и
им принадлежит приоритет в распределении средств; д) в
развитии сил общего назначения основной упор должен
делаться на сухопутные войска, ориентированные на евро¬
пейский театр военных действий, а также на поддержи¬
вающие их авиацию и флот; е) помимо сил, предназна¬
ченных для европейского театра, США должны распола¬
гать некоторым резервным контингентом для применения
в случае конфликта на Ближнем Востоке, в зоне Персид¬
ского залива или на Корейском полуострове. Важнейшей
рекомендацией ПРМ-10 было также ежегодное реальное
увеличение военного бюджета США и их союзников на
3% 10.
После обсуждения положений ПРМ-10 в СНБ пре¬
зидент Картер издал Президентскую директиву № 18
(ПД-18) **. Она определила основные тенденции и акции
военной политики Соединенных Штатов на последующие
♦ РгеэИепИа! Кеу1е\у Метогапйа № 10 (РИМ-10).
** РгезЫепИа! Беазюп № 18 (РБ-18).
85
годы. В то же время стратегические концепции ПД-18, как
во всех документах подобного рода, носили весьма общий
характер и оставляли значительную свободу для конкрет¬
ной интерпретации в виде программ и ассигнований. Пре¬
зидент и гражданское руководство Пентагона негласно
решили в первую очередь сосредоточить средства на повы¬
шении боеспособности американских войск и сил общего
назначения, развернутых в Западной Европе и предназна¬
ченных для переброски туда с территории Соединенных
Штатов. Силы для «гибкого» применения в Азии, зоне
Персидского залива и даже для боевых действий на флан¬
гах НАТО были в первые годы правления демократов ото¬
двинуты на задний план 11.
В 1977 г. было выполнено на практике решение преды¬
дущей администрации об увеличении числа сухопутных
дивизий США с 13 до 16 (в большой степени путем внут¬
ренней реорганизации армии, усиления боевых частей за
счет тыловых). Впервые с начала 60-х годов американ¬
ские войска в Европе были пополнены на 20 тыс. человек.
Одновременно большое давление оказывалось на союз¬
ников по НАТО. В отличие от республиканцев, которые в
начале 70-х годов пытались стимулировать партнеров к
большим оборонным усилиям угрозой сокращения вклада
США в НАТО, демократы пытались поощрить их силой
американского примера. На майской сессии Североатлан¬
тического союза 1978 г. была принята долгосрочная воен¬
ная программа, которая включала обязательство членов
блока об увеличении ежегодных военных ассигнований в
реальном исчислении как минимум на 3% и предусмат¬
ривала около ста программ и проектов на 80—90-е годы
общей стоимостью около 90 млрд. долл. 12 С финансовой
точки зрения военная политика США при Картере пред¬
ставляла собой стабильное увеличение оборонных расхо¬
дов и в текущих ценах и в реальном исчислении. Однако
это наращивание было более плавным, нежели рост воен¬
ного бюджета, намеченный предшественниками демокра¬
тов, и оно, конечно, было менее значительным, чем требо¬
вала правая оппозиция внутри США в конце 70-х годов.
Инфляция, достигшая в эти годы беспрецедентных тем¬
пов, в возрастающей степени обесценивала увеличиваю¬
щиеся расходные статьи федерального бюджета, а еще
большие государственные ассигнования, в первую очередь
на военные цели, влекли за собой новые скачки инфля¬
ции — и так без конца. Демократическое правительство
было вынуждено, прежде всего по экономическим причи¬
86
нам, сократить намеченную их предшественниками про¬
грамму кораблестроения почти вдвое, а производство са¬
молетов и танков — приблизительно на 20%, хотя попы¬
талось компенсировать эти шаги за счет активизации уси¬
лий в других аспектах гонки вооружений 13. Общий воен¬
ный курс администрации, как и ее внешняя политика, от¬
личался непоследовательностью. Все большее внимание к
Западной Европе в развитии вооруженных сил и подготов¬
ке военных планов США сменилось в конце 1979 — нача¬
ле 1980 г. резким перемещением акцента на зону Персид¬
ского залива и бассейн Индийского океана, которое по¬
влекло поспешную перестройку военных программ и
оперативных планов и было сопряжено с крутым наращи¬
ванием бюджетов Пентагона, на чем более подробно мы
остановимся ниже.
§ 2. СТРАТЕГИЧЕСКИЕ НОВОВВЕДЕНИЯ ДЕМОКРАТОВ
И КРЫЛАТЫЕ РАКЕТЫ
Пожалуй, ни один из американских министров обороны
по вступлении в должность не мог бы сравниться с Га¬
рольдом Брауном глубиной познаний технических и воен¬
но-политических вопросов. В 1977 г., насколько можно
судить, стратегические воззрения Брауна совпадали с
идеями позднего периода деятельности Макнамары в Пен¬
тагоне. Он в целом придерживался концепции «гарантиро¬
ванного уничтожения» в сочетании с некоторыми вари¬
антами «избирательных ядерных ударов», в том числе по
военным объектам другой стороны. В одной из своих лек¬
ций в марте 1975 г. Г. Браун определил свой подход сле¬
дующим образом: «При условии, что никто не впадает в
заблуждение, думая, что наличие средств, вариантов и
планов обмена стратегическими контрсиловыми ударами
создает возможность выживания Соединенных Штатов
или СССР в ядерной войне... наличие таких планов и раз¬
витие таких средств является приемлемой идеей» 14. На¬
чальная фаза стратегической политики администрации
Картера была заложена упоминавшимся исследованием
ПРМ-10. Один из разделов этого исследования — «Об¬
зор военной стратегии и состояния вооруженных сил» со¬
держал прогноз дальнейшей эволюции ядерного баланса.
Принимая во внимание вероятные военные программы
СССР и Соединенных Штатов, авторы исследования дела¬
ли вывод, что стратегическое соотношение сил останется
приемлемым для США: «Какая бы сторона ни нанесла
87
ограниченный ядерный удар по МБР наземного базиро¬
вания другой стороны, она окажется в гораздо худшем по¬
ложении по соотношению оставшихся у обеих в резер¬
ве ракет и ракетных боеголовок» 15. Приведенное мнение
весьма знаменательно, поскольку этот вопрос в дальней¬
шем стал одним из главных аспектов стратегической по¬
литики Вашингтона.
До завершения более обстоятельного пересмотра стра¬
тегических концепций ПД-18 подтвердила разработан¬
ный Шлесинджером НСДМ-242 в качестве основы ядерно¬
го оперативного планирования США. В то же время не*
сколько изменилась приоритетность целей, включенных
СИОП-5. Как заметил один из сотрудников Белого дома,
прежде «акцент ставился на максимально эффективное
разрушение определенных целей» 16. Поскольку труднее
всего поразить высокозащищенные объекты (шахты
МБР, командные пункты), для ударов по этим точкам вы¬
делялось значительное количество самых эффективных
боеголовок. Такое планирование предусматривалось кон¬
цепциями Шлесинджера и Рамсфелда и, поскольку сово¬
купная американская способность поражения защищенных
советских целей в 70-е годы считалась весьма ограни¬
ченной, увязывалось с ускорением новых ракетно-ядер-
пых программ. Теперь больший упор был сделан на рас¬
средоточение нацеливания боеголовок по более широкому
комплексу объектов. Среди них было сочтено особенно
важным поставить под удар большее число объектов воо¬
руженных сил общего назначения социалистических
стран как в Центральной Европе, так и на Дальнем Восто¬
ке, а также расширенный перечень предприятий и соору¬
жений экономического характера 17.
В своем первом бюджетном докладе (на 1979 финан¬
совый год) Браун заявил: «Нет совершенно никакой уве¬
ренности, что первоначальное применение ядерных воору¬
жений — как бы избирательно они ни были нацелены —
может быть удержано от эскалации к термоядерному об¬
мену (ударами) в полном объеме, особенно если будут
атакованы центры управления и контроля. Вероятность
велика, что при использовании ядерных вооружений как
против стратегических, так и против тактических объек¬
тов контроль над событиями будет потерян с обеих сторон
и действия станут неограниченными». В то же время гла¬
ва Пентагона сказал, что американское стратегическое
планирование должно исходить из двух предпосылок: во-
первых, что «сдерживание может не сработать» и, во-вто¬
88
рых, что стратегические силы США должны иметь спо-*
собносгь не только к тотальному удару, до и к «ограни¬
ченному» применению, с тем чтобы Соединенные Штаты
«не остались в проигрыше» при любом вообразимом ва¬
рианте ядерного конфликта. Как один из аспектов этой
гибкости, отметил Браун, США должны иметь способность
нанесения контролируемых ударов по широкому диапа¬
зону целей, «включая тактические ядерные и обычные си¬
лы противника, его системы связи, объекты оборонной
промышленности и высокозащищенные цели — от взлет¬
ных полос авиации до складов ядерных боеприпасов, от
командных бункеров до пусковых шахт МБР» 18. Указан¬
ная двойственность ядерной стратегии демократической
администрации с самого начала заложила в ее политику
семена больших противоречий и проблем, включая и та¬
кие, которые впоследствии будут использованы против са¬
мого правительства Картера правомилитаристской оппо¬
зицией.
Разбирая альтернативные программы вооружений,
Браун и его коллеги пришли к выводу, что еще больший
акцент на ракетные силы морского базирования не годит¬
ся для решения возникших, а точнее, поставленных руко¬
водством стратегических задач. Вследствие огромной стои¬
мости и длительных сроков строительства подводных
лодок-ракетоносцев до середины 80-х годов невозможно
было существенно расширить этот компонент ядерной
триады. Кроме того, в отсутствие наращивания двух дру¬
гих ее элементов к 1986 г. на БРПЛ и без того приходилось
бы пять шестых стратегических боеголовок, способных
выжить в ходе обмена ядерными ударами и наверняка до¬
стичь целей. Браун и его помощники считали это наруше¬
нием принципа дублирования и сбалансированности три¬
ады, особенно нежелательным ввиду возможных техноло¬
гических прорывов в сферах ПЛО и ПРО. Что касается
наращивания ракетных сил наземного базирования, руко¬
водящие лица Пентагона сочли это нецелесообразным
ввиду предполагавшегося роста уязвимости американских
стартовых шахт МБР в начале 80-х годов. Развертывание
более живучих ракет на подвижных стартовых комплек¬
сах — опять-таки из-за стоимости и сроков осуществления
программы — не могло дать эффекта раньше второй поло¬
вины 80-х годов. К тому же считалось, что новые, более
мощные МБР не давали гарантии на случай прорыва в
области ПРО. В этой связи выбор Брауна и его соратни¬
ков безоговорочно пал на воздушный элемент триады, а
89
именно па крылатые ракеты авиационного базирования.
Их привлекали сравнительно небольшая стоимость ука¬
занной системы, возможность быстро произвести и раз¬
вернуть тысячи единиц этого нового вида стратегического
оружия, а также возможность ее размещения на самоле¬
тах различных типов.
Еще с одной стороны крылатые ракеты представля¬
лись Брауну и его единомышленникам целесообразной и
даже уникальной стратегической системой оружия. Осо¬
бенность крылатых ракет, по мнению ряда американских
специалистов,— в значительной способности поражения
защищенных целей благодаря сочетанию их количества,
предполагаемой способности прорвать оборону, высокой
точности и достаточной мощности боеголовок, И в то же
время вследствие многочасового времени полета самоле¬
тов-носителей до рубежей сброса крылатых ракет и до¬
звуковой скорости полета ракет до заданных целей дан¬
ная система оружия, с их точки зрения, не годилась для
внезапного удара по шахтам МБР. Министр обороны, на¬
пример, подчеркивал: «Развертывание мобильных ракет
«М-Икс» из-за их короткого подлетного времени и высо¬
кой точности могло бы увеличить озабоченность Советов
в конце 80-х годов больше, чем наши мероприятия в авиа¬
ционном компоненте триады, поскольку последний не
включает вооружений первого удара... В какой-то степени
это дает аргумент против первоочередного наращивания
потенциала наших МБР, равно как и БРПЛ, раз мы мо¬
жем сделать то, что требуется, посредством дополнения к
авиационным средствам». Признавая, что развертывание
крылатых ракет существенно изменит стратегический ба¬
ланс в ряде аспектов в пользу США, Браун в то же время
утверждал: «Мы выполняем наши задачи с помощью ору¬
жия, которое ни в коей мере не создает угрозу первого
удара» 19. Высказывая столь категоричные суждения, Бра¬
ун и его соратники, безусловно, находились в плену своих
надуманных и весьма спорных схем обмена ядерными
ударами. Однако именно этот подход в значительной сте¬
пени определил решения демократической администрации
по военным программам и ее линию па переговорах об
ОСВ в тот период.
Нововведения правительства Картера в области стра¬
тегических концепций прежде всего нашли отражение в
поправках к военному бюджету республиканцев на 1978
финансовый год, которые были внесены весной — летом
1977 г. Ассигнования на пять главных «контрсиловых»
90
программ (головная часть «Мк-12А», МБР «М-Икс»,
«АБРЕС» *, БРПЛ «Трайдент-2» и повышение точности
наведения ракет) были в сумме снижены почти вдвое (с
856 млн. долл. до 462 млн. долл.) 20. В то же время 450 млн.
долл. добавлялось на ускорение разработки крылатых ра¬
кет и их самолетов-носителей **.
Программа «Трайдент» оказалась наименее противоре¬
чивой из всех основных стратегических программ, которые
застал Браун по приходе в министерство обороны. К тому
моменту конгресс утвердил финансовые полномочия на за¬
купку семи гигантских подводных лодок, долгосрочный
план ВМС предусматривал развертывание в боевом соста¬
ве флота 14 подводных лодок типа «Огайо» до 1989 г. с
темпами строительства по три лодки в два года. Осуществ¬
ление намеченной программы вполне укладывалось в кон¬
цепции ядерной стратегии нового руководства. Военно-
морское командование со своей стороны возлагало особые
надежды на будущую систему БРПЛ «Трайдент-2», под
которую собственно и были спроектированы ракетоносцы
типа «Огайо». В то же время гражданская верхушка Пен¬
тагона была против чрезмерного упора на ракеты мор¬
ского базирования, причем не только из-за возможных
прорывов в области ПЛО в 90-е годы. Министр обороны
указывал в этой связи: «Я серьезно сомневаюсь, что сис¬
темы управления и связи, боеготовность, гибкость в управ¬
лении (пуском) и точность БРПЛ могут когда-либо стать
столь же надежными, как у МБР на территории США,
особенно если от БРПЛ требуется сохранять живучесть
длительное время (в ходе войны)»22. Сомнения политиче¬
ского руководства усиливались экономическими и техни¬
ческими трудностями, с которыми столкнулась программа
* АВКЕ5 — Аскапсей ВаШзНс Кееп1гу Зуз1етз — усовершен¬
ствованные системы баллистических головных частей.
** К тому времени фирма «Дженерал Электрик» уже присту¬
пила к производству головных частей «Мк-12А» для ракет «Минит-
мен-3». Эффективность последних, в совокупности с новой систе¬
мой наведения, против целей определенной защищенности по рас¬
четам должна была повыситься с 20 до 80%. Иными словами, если
прежде 10 МБР такого типа с ГЧ «Мк-12» (3 боеголовки) теоре¬
тически могли уничтожить 6 стартовых шахт, то теперь 10 ракет
«Минитмен-3» с ГЧ «Мк-12А» (тоже три боеголовки) могли бы
поразить более 20 защищенных целей. В мае Картер и Браун при¬
няли решение ускорить установку новых блоков наведения
(«НС-20»), начать ее не в 1978 г., как предполагалось раньше, а с
октября 1977 г. и оборудовать ею все 550 МБР. Переоснащение 300
из этих ракет на головные части «Мк-12А» решено было начать в
1980 г.21
91
в стадии строительства. Замедление графика сооружения
подводных атомоходов «Огайо», которое в большой сте¬
пени произошло и по объективным причинам, как и за¬
медление разработки БРПЛ «Трайдент-2», свидетельст¬
вовало о намерении Г. Брауна и его помощников несколько
снизить роль стратегических средств морского базирова¬
ния в ядерных силах США. При этом речь шла не об абсо¬
лютном, а об относительном снижении удельного веса
этого компонента, точнее, о замедлении его роста по мере
увеличения общего числа ядерных боезарядов в стратеги¬
ческих силах, поскольку по суммарному количеству боего7
ловок морские средства все равно сохраняли бы преобла¬
дающие позиции в триаде в 80-е годы.
К моменту прихода к власти демократов создание но¬
вого бомбардировщика «Б-1», казалось, было гарантиро¬
вано. В конце 1976 г. завершилась программа испытаний
самолета, его оборудования и оснащения. По поручению
министра ВВС комиссия специалистов по военно-экономи¬
ческим вопросам в составе Э. Дэвида, М. Мэя и П. Нитце
вынесла рекомендацию в пользу создания бомбардиров¬
щиков «Б-1». В декабре 1976 г. «Совет по рассмотрению
принятия на вооружение оборонных систем» министерства
обороны на третьем заседании по «Б-1» принял решение о
запуске этой системы в серийное производство. Весной
1977 г. президент Картер углубился в технические, стра¬
тегические и экономические детали проблемы. Постепен¬
но он склонялся к выводу, что огромная стоимость но¬
вого сверхзвукового бомбардировщика :не оправдывается
его преимуществами перед существующими самолетами
«Б-52», особенно если обе системы рассматривать в каче¬
стве летающих стартовых платформ для крылатых ракет.
Заключительное совещание Картер провел с министром
обороны. Более всего недовольство Брауна вызывал рост
стоимости программы, которая, по оценкам начала 1977 г.,
составила уже 23 млрд. долл. Министр все более увлекал¬
ся крылатымй ракетами, на фоне которых изощренная си¬
стема бомбардировщика, специально разработанного для
глубокого проникновения в воздушное пространство дру¬
гой стороны, выглядела излишней. «Б-1» воплощал как
раз тот подход к военной политике, который отвергал Бра¬
ун: впечатляющая, престижная, крайне дорогостоящая
система оружия, мало оправданная с прагматико-страте¬
гической точки зрения и способная отвлечь средства от
более целесообразных, по его мнению, программ. Оконча¬
тельное решение об отмене программы «Б-1» было объяв-
92
лепо 30 июня 1977 г. Оно произвело эффект грома среди
ясного неба. Представители командования ВВС и САК
негодовали. Один из офицеров горько пошутил: «ВВС по¬
несли самый большой урон за всю свою историю в течение
одного дня». Партнеры военных в бизнесе были разочаро¬
ваны не меньше23.
Администрация и ее представители в Пентагоне обес¬
печили себе свободу рук для развития военных программ,
которые они считали более эффективными в свете сфор¬
мулированных стратегических концепций. Были увели-
^ёны ассигнования на авиационные крылатые ракеты
тйпа «АЛСМ» и крылатые ракеты морского базирования
«СЛСМ» типа «Томагавк». К тому же на базе этой систе¬
мы началась разработка еще одного вида такого оружия —
крылатой ракеты наземного базирования «ГЛСМ». В общей
сложности предполагалось выпустить 3400 авиационных
крылатых ракет *. Первую эскадрилью бомбардировщиков
«Б-52» намечалось оснастить крылатыми ракетами в де¬
кабре 1982 г., а к концу 80-х годов разместить около 3000
«АЛСМ» на всех 150 самолетах этой модификации. В пер¬
спективе на вторую половину 80-х годов начались ис¬
следования по новому широкофюзеляжному самолету-
носителю крылатых ракет, который мог бы поднять до
70 крылатых ракет. Флот из 60 самолетов-ракетоносцев
мог бы нести до 4200 «АЛСМ» 24, каждая из которых тео¬
ретически была способна разрушить не только крупный
населенный центр, но и с большой точностью поразить
объект военного характера.
Решения администрации Картера по стратегической
системе «Б-1» и программам разработки крылатых ракет
большой дальности вызвали серьезные внутриполитиче¬
ские противоречия и заметно отразились на переговорах
об ОСВ, где ограничение крылатых ракет было одним из
ключевых вопросов. Однако, от начала и до конца вписы¬
ваясь в концепции демократического руководства 1977—
1980 гг., они не были связаны с какими-либо крупными
дилеммами ядерной стратегии, стоявшими перед Вашинг¬
тоном. Программа «М-Икс» с этой точки зрения находи¬
лась как бы на стыке различных стратегических концеп¬
ций, во многом определявших подход США к проблемам
ядерного баланса и ограничения вооружений. Решения по
* На каждом бомбардировщике «Б-52» первоначально оборудо¬
вались пусковые установки для 12 ракет на подкрыльевых пило¬
нах, а впоследствии еще по 8 ракет должны были размещаться во
внутрифюзеляжных револьверных пусковых установках.
93
этой системе оружия наиболее рельефно отражали эво¬
люцию ядерной стратегии Соединенных Штатов в период
правления администрации Картера. К началу 1977 г. Ор¬
ганизация космических и ракетных систем ВВС практи¬
чески завершила экспериментальные разработки ракеты
«М-Икс» в так называемой «гибридно-траншейной» систе¬
ме базирования*. В марте 1976 г. «Совет по рассмотрению
принятия на вооружение оборонных систем» министерст¬
ва обороны принял решение перейти к технической раз¬
работке ракеты «М-Икс» в полном составе и подготовке
се к производству. Предполагалось начать развертывацие
новых МБР па стартовых позициях в конце 1983 — ыачаде
1984 г., к середине 80-х годов принять на вооружение
100 таких ракет, а к концу десятилетия при необходимо¬
сти — около 300 общей стоимостью примерно 35 млрд.
долл. Новое руководство США решило отложить переход
к техническим разработкам в полном составе, ВВС полу¬
чили указание продолжить экспериментальные разработ¬
ки, пока пе наступит полная техническая ясность с сис¬
темой базирования и стоимостью всей программы.
Подход государственного руководства к программе
«М-Икс» в начале 1977 г. определялся главным образом
соображениями, отнюдь не связанными с задачей замед¬
ления гонки вооружений. Новые должностные лица в ап¬
парате министра обороны и министерства ВВС обнаружи¬
ли крупные технико-экономические пробелы в «гибрид-
по-траншейной» системе базирования «М-Икс» **. Но и
* Эта система базирования представляла собой сеть бетони¬
рованных тоннелей общей протяженностью в сотни километров,
по которым передвигались бы транспортно-пусковые установки
(ТПУ) с ракетами «М-Икс», которые могли стартовать прямо из
тоннеля через выходы, пробиваемые в отдельных отрезках крыши
специальным устройством стартового контейнера на ТПУ.
** Так, стоимость этого способа базирования была подсчитана
крайне приблизительно, оставались неясными множество техни¬
ческих вопросов. К тому же «гибридно-траншейная» система по¬
требовала бы большой площади, крупномасштабного строительст¬
ва, которые создали бы серьезные проблемы для окружающей
среды и социально-экономического положения в штатах Юта, Не¬
вада, Аризона и Нью-Мексико. Испытания, в которых воздействие
взрывной волны и ударных нагрузок, возникающих при ядерных
взрывах, имитировалось на полигоне «Хэв-Хост» в Аризоне летом
1977 г., заставили сделать вывод против такого способа базирова¬
ния. Выяснилось, что, если траншея будет разрушена хотя бы в
одном месте, ударная волна пройдет по ней, сметая все укупор-
ные устройства и скрытые за ними мобильные транспортно-пу¬
сковые установки. В итоге в ноябре 1977 г. «гибридно-траншейная»
система базирования была окончательно отменена25.
94
стратегические соображения сыграли свою роль. В на¬
чальный период пребывания демократов у власти в офи¬
циальных заявлениях Г. Брауна вопросу теоретической
уязвимости американских ракетных средств наземного ба¬
зирования придавалось меньшее значение, чем при Шле-
синджере и Рамсфелде. Последние, как мы помним, пре¬
вратили эту в общем-то надуманную проблему в ключевой
аспект ядерного баланса, стратегии и программ вооруже¬
ний США и прежде всего в главное оправдание развития
системы «М-Икс». При демократической администрации
пёрвоначально возобладало мнение, что вопрос гипотети¬
ческой уязвимости стартовых шахт МБР пе следует особо
выделять из совокупных разрушительных возможностей
стратегической триады и из общего контекста соотноше¬
ния стратегических сил СССР и США. Поэтому тезис об
ожидавшемся в начале 80-х годов понижении теоретиче¬
ской живучести американских МБР наземного базирова¬
ния было решено использовать главным образом для обос¬
нования программ наращивания потенциала двух других
элементов триады: создания авиационных крылатых ра¬
кет на бомбардировщиках и строительства подводпой ра¬
кетной системы «Трайдент».
Что касается объективно сложившихся в контексте
стратегического равновесия диспропорций между СССР п
США по наземным ракетам, то правительство Картера
сделало здесь ставку на изменение ядерного баланса в
первую очередь путем навязывания Советскому Союзу не¬
равноправных условий Договора об ОСВ. Эти замыслы
нашли отражение в проекте так называемых «всеобъем¬
лющих ограничений», выдвинутых во время визита гос¬
секретаря С. Вэнса в Москву в марте 1977 г., о чем речь
еще пойдет ниже.
§ 3. КОНЦЕПЦИЯ «ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ»
И РАКЕТНАЯ ПРОГРАММА «М-ИКС»
С конца 1977 г. в политике Соединенных Штатов в обла¬
сти стратегических вооружений происходили перемены,
которые проявились во всех ее аспектах: стратегических
концепциях, военных программах и линии на переговорам
об ОСВ. Пересмотр официальных стратегических концеп¬
ций наиболее заметно проявился в бюджетном докладе
министра обороны на 1980 финансовый год, представлен¬
ном в конгресс 15 января 1979 г. В нем была провозгла¬
шена стратегия «противодействия», которая относилась
95
одновременно как к вооруженным силам США в целом,
так и к их стратегическим ядерным средствам в частно¬
сти. В последнем случае глава Пентагона раскрыл ее
смысл следующим образом: «Как разумный минимум (и
это может быть самым большим, что мы способны сде¬
лать), мы должны гарантировать, что, какой бы характер
ни принял предполагаемый удар, мы будем иметь способ¬
ность действовать таким образом, чтобы противник не мог
надеяться достичь каких-либо рациональных целей, не
имел бы иллюзий относительно получепия каких-либо вы¬
игрышей без перевешивающих потерь»26. Обтекаемость
официальных формулировок с обычным для таких случаев
налетом демагогии о якобы имеющих место «опасных на¬
мерениях» другой стороны была призвана затушевать
действительно агрессивные тенденции в развитии амери¬
канской ядерной стратегии, которые нашли более рельеф¬
ное отражение в рассуждениях Г. Брауна по поводу прин¬
ципов нацеливания стратегических сил США.
Из доклада министра стало ясно, что стратегические
акценты Пентагона переместились на сценарии ядерных
ударов по ракетным стартовым шахтам, подземным ко¬
мандным пунктам и другим объектам, которые в амери¬
канском специальном лексиконе называются «первооче¬
редными (неотложными) высокозащищенными целями».
В предыдущем бюджетном докладе Брауна цели данного
разряда были упомянуты в числе «широкого диапазона»
военных объектов, а удары по ним в качестве «одного из
аспектов» стратегической «гибкости». Теперь же необхо¬
димость получепия Соединенными Штатами способности
поражения защищенных объектов была особо выделена,
причем не только в виде нанесения каких-то избиратель¬
ных ударов, но и в виде скоординированного залпа по все¬
му комплексу таких целей. Обеспечение США такого по¬
тенциала министр обороны видел, «во-первых, в возмож¬
ности накрыть каждую защищенную цель хотя бы одной
надежной боеголовкой с существенной способностью пора¬
зить эту цель и, во-вторых, в возможности перенацелива¬
ния для перераспределения этих боеголовок или на мень¬
шее число важнейших защищенных объектов, или на
другие цели, имеющиеся в перечне. Даже со средствами,
реагирующими медленно, как крылатые ракеты, это га¬
рантирует, что пусковые шахты противника не будут сво¬
его рода заповедником, из которого оп сможет стрелять
безнаказанно» 27.
Даже если бы речь шла только о крылатых ракетах,
96
утверждения руководства Пентагона, что другая сторона
может не опасаться упреждающего удара по ее ракетным
силам, были совершенно неубедительны. Почему Совет¬
ский Союз должен был иметь в виду лишь один американ¬
ский публично объявленный сценарий: первый удар с по¬
мощью МБР — ответный удар посредством БРПЛ и авиа¬
ции с крылатыми ракетами? Ведь по другим и, кстати,
более приближенным к реальности сценариям конфликт
мог бы начинаться с обычных боевых действий в каком-то
районе, что предоставляло достаточно времени бомбарди¬
ровщикам, чтобы достичь рубежей сброса крылатых ракет.
Тем более, что в обстановке вооруженного конфликта
США так или иначе предполагают перевести стратегиче¬
скую авиацию на воздушное патрулирование. Но и поми¬
мо этого очевидно, что у министра обороны не сходились
концы с концами. В изменившихся стратегических кон¬
цепциях крылатые ракеты уже не играли главную роль.
Ибо из пояснений Брауна в другом разделе доклада сле¬
довало, что авиационные крылатые ракеты не отвечают
ряду первоочередных требований концепции «противодей¬
ствия». В частности, подчеркивалось, что в отличие от
БРПЛ и МБР крылатые ракеты не имеют гарантирован¬
ной способности прорыва обороны противника; в сравне¬
нии с БРПЛ они не могут сохранять живучесть продол¬
жительное время и вместе со своими самолетами-носите¬
лями уязвимы на аэродромах без своевременного преду¬
преждения о ядерном ударе. По сравнению же с МБР
бомбардировщики с крылатыми ракетами в воздухе име¬
ют недостаточно надежную связь с командованием, не об¬
ладают способностью гибкого перенацеливания и не могут
нанести быстрый удар по «неотложным» щелям28.
В соответствии с новыми стратегическими критериями
па передний план в ядерной стратегии администрации все
более явственно выступали баллистические :ракеты на¬
земного базирования. Отсюда и повышенное внимание к
искусственно раздувавшейся в США проблеме уязвимо¬
сти американских МБР. В отличие от того, что говорилось
годом раньше, в докладе Пентагона в январе 1979 г. эта
проблема опять выдвигалась на передний план стратеги¬
ческой политики Вашингтона: «Имеется несколько при¬
чин, по которым было бы недопустимо не принять меры
для устранения грядущей уязвимости (наземных ракет),—
подчеркивалось в докладе.— Хотя общее количество бое¬
головок в (стратегических) силах США будет увеличи¬
ваться с развертыванием (систем) «Трайдент» и «АЛСМ»,
4 А. Арбатов
97
уничтожение МБР повлекло бы относительное снижение
возможности наших средств накрыть цели ответным уда¬
ром, сокращение нашей способности удара по неотложным
целям и уменьшение гибкости применения наших выжив¬
ших ядерных вооружений» 29. Хотя Браун, как и раньше,
пытался доказать, что речь идет об ответном ударе США,
с точки зрения другой стороны, материальный ракетно-
ядерный потенциал, который намеревались создать Соеди¬
ненные Штаты, вполне мог быть использован и для нане¬
сения внезапного первого удара.
В тот момент уже завершалась подготовка решения
НАТО о развертывании в Западной Европе 572 американ¬
ских баллистических и крылатых ракет средней дально¬
сти. Одновременно предполагалось сомкнуть с силами на
ТВД — в целях создания так называемой «эскалационной
непрерывности» — центральный стратегический арсенал
Соединенных Штатов путем расширения планов исполь¬
зования последнего на театре военных действий. Как из¬
вестно, оперативные планы американских стратегических
сил всегда включали различные комбинации ударов по со¬
ветским ядерным средствам средней дальности. Теперь,
как следовало из пояснения Пентагона по концепции
«противодействия», такие периферийные задачи были зна¬
чительно преумножены, существенно расширялись планы
ударов по объектам вооруженных сил общего назначения
Организации Варшавского Договора. Очевидно, что ука¬
занное нацеливание ядерных средств и планирование опе¬
раций предполагали со стороны НАТО использование
первыми тактического ядерного оружия на ТВД — что ни¬
когда публично и не отрицалось — и последующую эскала¬
цию ядерных ударов. В соответствии с принципом «эска-
лационного доминирования» руководство НАТО предусма¬
тривало всякий раз, в случае аналогичных ответных дей¬
ствий противника, переводить ядерные атаки на более
высокий уровень (то есть применение более дальнобойных
и разрушительных средств по более удаленным от перед¬
него края и важным для ведения войны объектам другой
стороны).
На определенной «ступени» такого рода эскалации
встал бы вопрос об использовании стратегических сил
США. Редкое откровение в отношении планов первого
удара на этом уровне содержалось в бюджетном докладе
министерства обороны в январе 1980 г. «Мы не хотим,
чтобы Советский Союз,— отмечалось в нем,— исходя из
представления о нашей практике нацеливания, вынес нс-
У8
правильное суждение, что его территория не будет подвер¬
гаться ядерным ударам, пока он не применит страте¬
гическое оружие против территории США» 30. Для этого
предполагалось использовать не только приданные НАТО
ракеты подводных лодок «Посейдон», по и более точные,
быстро перенацеливаемые МБР наземного базирования.
Но как раз их применение против целей на ТВД счита¬
лось в Пентагоне нежелательным, если противник обладал
способностью в ответном ударе поразить этот компонент
американских стратегических сил на территории США.
Отсюда упор Пентагона на необходимость устранения ги¬
потетической уязвимости ракетных сил шахтного базиро¬
вания. Кроме того, для «эскалационного доминирова¬
ния» — важного элемента стратегии «противодействия» —
считалось необходимым повысить угрозу упреждающего
координированного удара по наземным МБР Советского
Союза. Не останавливаясь на критике надуманной и нере¬
альной концепции «эскалационного доминирования», от¬
метим, что она в совокупности с доктриной «ограниченной
ядерной войны» на европейском театре была призвана
прежде всего обеспечить политические нужды ядерных
гарантий США в Североатлантическом пакте. При этом
исключительно важно, что проблема уязвимости МБР, во¬
преки публичным декларациям американских лидеров,
более всего затрудняла как раз не «ответный» удар (для
него у США имелись значительные средства не только на
земле, но и в воздухе и в море), а именно первый ядерный
удар стратегических сил США на высокой стадии эскала¬
ции конфликта на заокеанских ТВД.
Подоплекой сдвигов в ядерной стратегии США, как
обычно бывает в таких случаях, являлся целый комплекс
факторов различного рода. Представители администрации
пытались объяснить дело «наращиванием военной мощи»
Советского Союза. Прессе была предоставлена информа¬
ция о значительно большем повышении точности совет¬
ских МБР с разделяющимися головными частями, причем
не только тяжелых ракет типа «СС-18», но и ракет легких
типов, которые, по утверждению органов разведки США,
продолжали развертываться на стартовых позициях высо¬
кими темпами. Однако если перемены в военной политике
Вашингтона и обусловливались мерами СССР по укреп¬
лению своей обороноспособности, то лишь постольку, по¬
скольку , дальнейшее выравнивание общего стратегиче¬
ского равновесия не устраивало администрацию Картера
в свете ее целей за рубежом и впутри страны. Эти инте¬
59
ресы требовали достижения односторонних стратегических
преимуществ США. Именно политические факторы в ко¬
нечном итоге играли определяющую роль в пересмотре
официальных стратегических взглядов Соединенных Шта¬
тов. И это отражало главенствующие функции военных
доктрин и концепций как инструментов американской
внешней политики, к тому же оказавшейся в тот момент
в центре острой внутриполитической борьбы в США.
В 1977—1979 гг. имело место значительное ухудшение
международной обстановки, усиление напряженности в
советско-американских отношениях, вызванное акциями
США, их империалистических партнеров и ставленни¬
ков этих держав в «третьем мире». После кратковремен¬
ного потепления отношений между СССР и США осенью
1977 г., отмеченного возобновлением поиска компромис¬
са в диалоге об ОСВ, обязательством обеих держав не на¬
рушать Временное соглашение ОСВ-1, срок которого истек
3 октября, и их совместной декларацией по принци¬
пам урегулирования ближневосточной проблемы, ситуация
вновь резко ухудшилась. Международные проблемы воз¬
никали одна за другой и наслаивались как снежный ком.
Они использовались на Западе для развертывания широ¬
кой политической кампании против СССР, его союзников
и друзей. Зимой 1977—1978 гг. антисоветская шумиха
была поднята вокруг конфликта на Африканском Роге,
затем последовали известные события в Ливане в марте
1978 г., в Афганистане в апреле, в заирской провинции
Шаба в мае, в Южном Йемене в июне, в Иране в ноябре
и в Индокитае в декабре того же года. Обострение меж¬
дународной напряженности явно усилило общее стремле¬
ние руководства Соединенных Штатов к наращиванию их
военного потенциала, в том числе ракетно-ядерного, к вы¬
работке стратегических концепций для оказания полити¬
ческого нажима на СССР. Курс на ужесточение политики
в отношении Советского Союза подразумевал большую го¬
товность к применению силы в той или иной кризисной
ситуации, а это, в свою очередь, требовало большей реши¬
мости — или создания видимости решимости — подняться
по лестнице эскалации до самого верхнего, ракетно-ядер¬
ного «пролета».
Непосредственно в сфере стратегического баланса не¬
удача американской попытки в марте 1977 г. изменить в
свою пользу соотношение сил путем навязывания совет¬
ской стороне неравноправных условий ОСВ вызвала пере¬
ориентацию курса Вашингтона на достижение этих целей
100
иным образом — посредством военных программ. В слож¬
нейшем стратегическом уравнении преимущество СССР по
межконтинентальным ракетам наземного базирования (на
которых развернуто более 70% ядерных боезарядов Со¬
ветского Союза) являлось вполне оправданным и законо¬
мерным фактором. Оно было обусловлено объективными
диспропорциями между ядерными средствами двух дер¬
жав и компенсировалось в общем военном равновесии
преимуществами США по численности бомбардировщи¬
ков — носителей ядерного оружия и по количеству боего¬
ловок на стратегической авиации и морских ракетных си¬
лах (на них сосредоточено около 70% суммарного коли¬
чества американских ядерных боезарядов) 31. Ключевая
идея, которая с начала 70-х годов периодически выдвига¬
лась в «стратегическом сообществе» Соединенных Штатов
и в 1978 г. вновь была взята на вооружение, заключалась
в тбм, чтобы использовать в американских интересах
больший удельный вес наземных ракетных сил в страте¬
гическом арсенале СССР, который, собственно, и обуслов¬
ливал советские преимущества по этому компоненту. Сто¬
ронники данной идеи указывали, что, поставив наземный
элемент советских ядерных сил под удар сравнительно
небольшой части потенциала США, можно существенным
образом изменить соотношение стратегических вооруже¬
ний в пользу Запада.
Иное соображение, связанное с этими вооружениями и
соответствующими концепциями, состояло в создание пре¬
словутых «козырных карт» для переговоров об ОСВ. Пози¬
ция администрации и в этом отношении заметно Измени¬
лась по сравнению с началом 1977 г. Потерпев неудачу в
навязывании неравноправных условий ОСВ Советскому
Союзу в марте 1977 г., демократическое руководство сде¬
лало вывод о необходимости разработки и развертывания
системы «М:Икс», в том числе и для давления на другую
сторону в процессе переговоров. Такая постановка вопро¬
са в 1978—1979 гг. все чаще встречалась в официальных
американских источниках. В одном из них указывалось:
«Разработка этой системы может помочь убедить совет¬
ских руководителей в безнадежности теперешнего сопер¬
ничества, в возможности технологии США опередить со¬
ветское продвижение вперед и в решимости Соединенных
Штатов использовать эти возможности по необходимо¬
сти» 32.
Еще одним важнейшим политическим фактором сдви¬
гов в ядерной стратегии США были взаимоотношения
101
внутри НАТО. В условиях очередного осложнения со¬
юзнических отношений Североатлантического блока, как
всегда, в центре внимания оказались проблемы связую¬
щего стержня НАТО — американских ядерных гарантий и
относящихся к ним стратегических концепций и систем
оружия. Обострение экономических, торговых и валютных
проблем было дополнено политическими расхождениями
по поводу событий в зоне Персидского залива. Последние
усугубились разногласиями по военной политике блока.
Главным поводом для них в 1978 г. послужил вопрос о
нейтронном оружии, вызвавший острое взаимное неудо¬
вольствие союзников и испортивший картину единства
НАТО, представленную на вашингтонской сессии в мае.
Наряду с планами наращивания обычных вооруженных
сил и ядерных средств НАТО на европейском континенте
важным инструментом Вашингтона в его попытках осла¬
бить союзнические разногласия были рассмотренные ра¬
нее шаги в стратегии и программах на высшем уровне
ядерного баланса. Выражая точку зрения тех, кто требо¬
вал этого в кругах правой оппозиции Картеру и, несо¬
мненно, имел все больше единомышленников в самой ад¬
министрации, Г. Киссинджер отмечал, что «равенство в
разрушительной мощи и даже способность «гарантирован¬
ного уничтожения» у обеих сторон являются революцией
в стратегическом балансе». Далее он писал: «Поэтому я
считаю, что есть срочная необходимость... быстрого нара¬
щивания контрсилового потенциала США... Точно так же
как я считаю, что нам нужно разработать военные задачи
для наших стратегических сил и подальше отойти от бес¬
смысленной и деморализующей стратегии массового ис¬
требления гражданского населения»33. Приведенные со¬
ображения, как известно, традиционно служили прикры¬
тием попыток сделать ракетно-ядерную мощь более
действенным и активным орудием американской внешней
политики.
Наряду с внешнеполитическими моментами возраста¬
ющее воздействие на стратегическую политику админи¬
страции оказывала внутриполитическая обстановка США.
Подъем национально-освободительного движения в ряде
районов мира и помощь ему со стороны социалистических
стран, обострение сырьевых проблем и трудности эконо¬
мического положения США, непоследовательность поли¬
тики правительства и разногласия с союзниками — все это
усилило недовольство широких обывательских слоев Аме¬
рики, создало благоприятный политический климат для
102
наступления правых групп в правящих кругах страны.
«Комитет по существующей опасности», Институт иссле¬
дований современности, цептры стратегических исследова¬
ний Джорджтаунского университета, университета Юж¬
ной Калифорнии, университета Чикаго, Флетчеровская
школа, консервативные члены конгресса, такие журнали¬
сты, как Р. Берт, Р. Эванс и Р. Новак, заметно усилили
критику в адрес администрации Картера. Курс последней
стал именоваться «философией слабости», политикой
принципа «пу и что?» и т. д. Возмущение милитаристских
кругов вызвал ряд решений правительства по военной
политике, начиная от Отмены бомбардировщика «Б-1» п
кончая отсрочкой создания нейтронных боеприпасов. Все
более острая дискуссия разгоралась вокруг доводов оппо¬
зиции о якобы имеющейся «недостаточности» американ¬
ской силы и растущем «военном отставании» США от
СССР. Наступлению правых кругов способствовало и то,
что с зимы 1978 г. сам президент и его окружение стали
все чаще подыгрывать кампании о «советской угрозе».
В дебатах вокруг стратегических вопросов в 1978 г. па
передний план окончательно выдвинулась проблема уяз¬
вимости МБР наземного базирования и соотношения сил
СССР — США по этому компоненту. На манер прошлых
кампаний о «бомбардировочном и ракетном отставании»,
«отставании по ПРО» и других в США развернулась мас¬
сированная кампания о так называемом «окне уязвимо¬
сти» (американских МБР). Как военные программы ад¬
министрации, так и ее линия на переговорах об ОСВ стали
обсуждаться прежде всего в связи с этим вопросом. Возоб¬
новление поиска компромиссов на переговорах об ОСВ в
Женеве, отход американского правительства от заведомо
неприемлемых для СССР условий марта 1977 г. вызвали
ожесточенные нападки справа. П. Нитце опубликовал
доклад, в котором утверждалось, что ОСВ-2 предоставит
якобы СССР «огромные преимущества» в забрасываемом
весе, вследствие которых 90% ракет «Минитмен» станут
уязвимы не в середине, а уже в начале 80-х годов34. Сена¬
тор Джексон выступил с нападками на Белый дом по тому
же поводу, что фактически являлось разглашением сек¬
ретной информации, предоставленной его подкомиссии на
закрытой сессии. Разногласия но поводу будущего согла¬
шения об ОСВ становились все более острыми, беспре¬
рывные «утечки» информации о ходе переговоров в печать
сразу становились поводом для кампании противников
ограничения вооружений. Рубеж 1977—1978 гг. был важ¬
103
ным водоразделом истории ОСВ-2, поскольку именно в это
время сформировалась более или менее цельная и орга¬
низованная оппозиция договору в сенате. Со своей сторо¬
ны администрация оставила попытки привлечь на свою
сторону противников ОСВ-2 путем навязывания Совет¬
скому Союзу односторонних ограничений и, худо ли бед¬
но, начала оборонительные действия против оппозиции.
Но чтобы откупиться от милитаристских кругов, ослабить
критику в свой адрес, правительство стало все больше
уступать давлению правых в пользу взвинчивания гонки
ракетно-ядерных вооружений.
К декабрю 1978 г. в соответствии с установками кон¬
цепции «противодействия» была завершена работа над но¬
вым оперативным планом (СИОП-5Д). Перечень целей,
на атаку которых программы закладывались в компьюте¬
ры Объединенного штаба в Омахе, командных центров и
пунктов управления пуском на ракетных базах, был рас¬
ширен с 25 ООО до 40 ООО35. В него были включены допол¬
нительно многочисленные объекты экономического и обо¬
ронного характера социалистических стран. В связи с
изменившимися оперативными задачами и планами под¬
верглись пересмотру и критерии достаточности стратеги¬
ческих сил США. Критерий «соотношение после обмена
(ударами)» все чаще стали использовать как один из спо¬
собов оценки военного баланса. Главное свидетельство
тому — все более важное место, выделявшееся этому кри¬
терию в каждом очередном бюджетном докладе министра
обороны и последних докладах председателя Комитета
начальников штабов (КНШ) на 1979—1982 финансовые
годы. Приняв с самого начала возможность обмена «огра¬
ниченными» ядерными ударами, гражданское руководство
Пентагона должно было выработать соответствующие точ¬
ки отсчета для сопоставления стратегических средств двух
держав и оценки достаточности американского потенциа¬
ла. Установленные критерии, естественно, стали опреде¬
лять и ориентиры для развития ракетно-ядерных сил
США. Удержаться на расплывчатой грани между концеп¬
цией «избирательных ударов» (в том числе по военным
объектам) и полновесной стратегией ударов по стратеги¬
ческим средствам другой стороны оказалось крайне труд¬
но. От «ограниченных вариантов» стратегическое плани¬
рование Пентагона неумолимо двигалось — в соответствии
с критериями «соотношения после обмена» — к концепции
«изменения баланса сил» посредством упреждающего уда¬
ра по наземным объектам советского ядерного потенциа¬
104
ла. А за ней уже маячила и стратегия «ограничения ущер¬
ба» с ее предпосылками о возможности «победы» в тер¬
моядерной войне. В том же направлении стратегическую
политику Вашингтона толкали технический прогресс, раз¬
витие военных программ, возрастающий нажим эшелонов
военно-промышленного комплекса, правая оппозиция во
внешнеполитическом «истеблишменте» и научно-стратеги¬
ческом сообществе.
Вопрос уязвимости МБР наземного базирования пре¬
вратился в конце 70-х годов в центральный аспект амери¬
канского подхода к оценке стратегического баланса, воеп-
ных возможностей и намерений СССР. Он стал важней¬
шим фактором в развитии ядерной стратегии и программ
вооружений США. Наконец, кампания об, «окне уязвимо¬
сти» послужила милитаристским кругам основным рыча¬
гом подкопа под Договор ОСВ-2 и диалог об ограничении
вооружений в целом. Между тем тезис о недостаточной
живучести баллистических ракет наземного (шахтного)
базирования, как и построенные вокруг этого вопроса кон¬
цепции «избирательных ударов но защищенным объектам»,
«соотношения после обмена», и вся американская тео¬
рия «стратегической стабильности», совершенно очевидно,
имеют крайне уязвимые места. Прежде всего многие авто¬
ритетные специалисты высказывают мнение, что матема¬
тические выкладки уязвимости бетонированных стартовых
шахт МБР (весьма приблизительно проверяемой на поли¬
гонах) занижают реальную живучесть этих объектов в
случае ядерного удара и завышают, скорее всего предна¬
меренно, эффективность МБР в поражении столь защи¬
щенных целей, которую можно было бы ожидать не в тео¬
рии, а на практике36. Помимо этого, с точки зрения воен¬
но-политической реальности, ядерный удар по нескольким
или нескольким десяткам стартовых шахт был бы чудо¬
вищной авантюрой, не менее безумным актом, чем само¬
убийственный тотальный удар по городам. Этот шаг не
оставил бы у другой стороны никаких сомнений, что на¬
чалась ядерная война на глобальном уровне, и в то же
время передал бы ей в руки стратегическую инициативу
для применения по своему усмотрению ее огромного ос¬
тавшегося термоядерного потенциала. Если же речь идет
о координированном ракетном залпе против всего назем¬
ного компонента стратегических сил, то имеется в виду
обрушивание на территорию другой страны, как минимум,
2000—3000 ядерных боеголовок мощностью от сотен кило¬
тонн до нескольких мегатонн каждая. Такого рода удар
105
(а он к тому же не может не затронуть базы подводных
лодок и авиации) наверняка повлек бы многие десятки
миллионов жертв среди мирного населения и опустоше¬
ние огромных пространств. В отличие от сценариев амери-
капских стратегических схоластов, в реальной жизни та¬
кое нападение ничем не отличалось бы от массированного
удара по территории другой державы и поэтому неминуе¬
мо вызвало бы ответный удар по агрессору в полном
объеме, включая его административно-промышленные
центры37.
Таким образом, вышеупомянутый «сценарий Нитце»,
оказавшийся в центре американской стратегической поли¬
тики конца 70-х годов: удар по шахтам МБР и угроза по¬
следующего уничтожения городов в случае ответного уда¬
ра пострадавшей стороны по административно-промыш¬
ленным центрам агрессора морскими и авиационными
средствами, представлял собой чисто схоластическое, со¬
вершенно оторванное от реальности построение. Оно было
основано лишь на том факте, что при некоторых условиях
МБР наземного базирования имели бы, возможно, больше
шансов, чем другие виды стратегических сил, поразить
стартовые шахты другой стороны. В действительности
«сценарий Нитце» объяснялся тем обстоятельством, что по
наземным ракетам объективно сложилось соотношение в
пользу СССР и это лежало на поверхности как повод для
дальнейшего развертывания кампании о «советской уг¬
розе».
Что касается «соотношения после обмена», то и этот
подход зиждется лишь на том, что вследствие развер¬
тывания ракет с РГЧ и повышения их эффективности
теоретически может появиться возможность меньшим
числом своих ракет поразить больше ракет противника.
Но в реальности массированное применение стратегиче¬
ских средств в этих целях вызвало бы столь чудовищ¬
ные последствия для обеих сторон, что подсчеты тако¬
го рода потеряли бы всякий смысл, даже если бы осталось
кому их делать.
Таким образом, стратегический смысл теоретической
уязвимости стартовых шахт МБР в реальности сводится в
основном к вопросу о степени уязвимости стратегических
сил в целом, их способности нанести ответный удар. Как
средство такого удара ракеты наземного базирования не
уступают морским ракетным силам и авиации и не могут
считаться более «дестабилизирующими». С наземными ра¬
кетными силами поддерживается гораздо более надежная
106
двусторонняя связь, нежели с авиацией в полете и подвод¬
ными лодками в океане, МБР постоянно находятся в бо¬
лее высокой боеготовности, лучше приспособлены для
пуска по оповещению о нападении, но менее опасны в пла¬
не несанкционированного применения. Наконец, ракеты
шахтного базирования являются относительно менее доро¬
гостоящими в производстве и эксплуатации, чем бомбар¬
дировщики и атомные подводные лодки38.
Если рассматривать вопрос живучести МБР как лишь
один из аспектов проблемы уязвимости стратегических
сил в целом, то никакого «превосходства» СССР здесь не
существует. Даже если принять на веру сомнительные
подсчеты Нитце и его сторонников, уничтожение 90%
американских ракет в шахтах, учитывая роль последних
в стратегических силах США, означало бы потерю ими
около 20% ядерных боеголовок. С другой стороны, если
бы Соединенные Штаты получили возможность поставить
под удар такую же или даже меньшую часть ракет назем¬
ного базирования СССР, то это означало бы значительно
большую угрозу советскому потенциалу ответного удара,
поскольку на наземных МБР развернуто около 70% ядер¬
ных боезарядов Советского Союза. Без развертывания в
США систем «М-Икс» или других новых средств для бо¬
лее эффективного уничтожения защищенных целей между
двумя державами сохранялось бы примерное стратегиче¬
ское равновесие не только в количественных параметрах
ядерных арсеналов, но и в их общей способности выжить
в случае гипотетического нападения и нанести ответный
удар. Внедрение системы «М-Икс» в боевой состав нару¬
шило бы это равновесие, предоставило бы США явные
односторонние преимущества. На это, собственно, и делали
ставку те, кто раздували на Западе проблему уязвимости
ракет наземного базирования и требовали развертывания
системы «М-Икс».
После отмены «гибридно-траншейной» схемы бази¬
рования МБР «М-Икс» в ноябре 1977 г. в Пентагоне за¬
ново началось рассмотрение многочисленных вариантов
как способа базирования, так и самой ракеты. Рассмотрев
множество альтернативных систем базирования «М-Икс»,
рабочая группа Оборонного научного совета под руковод¬
ством М. Мэя рекомендовала проект множественных за¬
щищенных укрытий («МАПС», а впоследствии «МПС»),
между которыми ракеты периодически перевозились бы
по поверхности в пусковых контейнерах транспортерами-
установщиками. Коалиция генералов и ученых, скреплен-
107
пая союзом начальника штаба ВВС генерала Л. Аллена
и П. Нитце, желала развернуть 200 ракет «М-Икс» макси¬
мального веса и габаритов в 4500 вертикальных укры¬
тиях 39.
5 декабря 1978 г. состоялось посвященное этой про¬
грамме заседание «Совета по рассмотрению принятия на
вооружение оборонных систем» под председательством за¬
местителя министра обороны У. Перри. Однако граждан¬
ское руководство министерства обороны не приняло ре¬
комендацию военных. С точки зрения Белого дома и
гражданского руководства министерства обороны, проект
«М-Икс»/«МПС» имел ряд серьезных недостатков, вопреки
энтузиазму командования ВВС и их сторонников. Разме¬
щение новых ракет в вертикальных укрытиях угрожало
подорвать весь процесс ОСВ. Хотя приверженцы проекта
«МПС» и утверждали, что пусковой установкой являлся
контейнер с МБР, а не укрытие, с точки зрения космиче¬
ских средств наблюдения такое укрытие ничем не отли¬
чалось бы от стартовой шахты МБР, тем более что из него
осуществлялся бы запуск ракеты. Строительство дополни¬
тельно нескольких тысяч таких объектов было бы прямым
нарушением Временного соглашения ОСВ-1 (ст. 1). Со¬
оружение множества укрытий данного рода открывало бы
возможность тайного производства и складирования боль¬
шого количества контейнеров и ракет и при случае бы¬
строго их развертывания в готовых шахтах. Принимая ре¬
шение о переводе наземных ракетных сил на мобильные
старты, Вашингтон заранее продумывал возможные по¬
следствия ответных мер другой стороны и не мог не учи¬
тывать вероятность того, что сами Соединенные Штаты
окажутся в будущем перед невозможностью отличить пу¬
стую ракетную шахту от занятой и перед неопределенно¬
стью относительного количества МБР другой стороны. Бе¬
лый дом и его представители в Пентагоне были недоволь¬
ны также военными недостатками выбора ВВС *.
8 июня 1979 г. было официально объявлено, что пред¬
* В частности, указывалось, что если противник все-таки на¬
шел бы способ обнаружить, в каких укрытиях установлены раке¬
ты, то перевезти их в другие шахты по тревоге было бы невоз¬
можно. При вертикальной конфигурации укрытий подъем, пере¬
возка и установка МБР были трудоемким и медленным делом.
Отсутствовала так называемая способность финального «броска».
Существовала вероятность, что колоссальная по стоимости, слож¬
ности, масштабам и срокам программа окажется напрасной вслед¬
ствие одного открытия в области разведки или какого-либо неуч¬
тенного фактора40.
108
почтение в конце концов отдано самому крупному вариап-
ту МБР «М-Икс» *. Тот факт, что это заявление было
сделано за десять дней до подписания Договора ОСВ-2 в
Вене, вряд ли можно считать случайным совпадением.
Помимо всего прочего это решение являлось уступкой со
стороны* администрации военно-промышленному комплек¬
су. Вскоре стало достоянием гласности и решение пона¬
чалу оснастить новую ракетную систему (первые 100
МБР) боеголовками типа «Мк-12А» и усовершенствован¬
ной системой наведения, а на последующих модификаци¬
ях поставить еще более эффективный тип головной ча¬
сти 42.
Тем временем решение по системе базирования все от¬
кладывалось, сначала с марта на июнь 1979 г., затем с
июня на сентябрь. Высшие должностные лица аппарата
министра обороны склонились в пользу системы множест¬
венных защищенных укрытий, но не вертикальной, а го¬
ризонтальной конфигурации, в которые ракета в контей¬
нере завозилась бы транспортно-пусковой установкой
(ТПУ) **. В качестве оптимального проекта было избрано
строительство 4600 укрытий и развертывание в них 200 ра¬
кет в расчете на выживание, как минимум, 50% сил —
100 МБР с 1000 боеголовок44. 7 сентября 1979 г. прави¬
тельство объявило о своем окончательном выборе. Этот
так называемый «ипподромный» *** проект предусматри¬
* Помимо этого варианта ракеты «М-Икс» в 1978—1979 гг. в
Пентагоне рассматривалась возможность размещения модифици¬
рованной МБР «Минитмен-3» на мобильных стартовых установках
в системе множественных защищенных укрытий, а также проект
частично общей ракеты ВВС и ВМС, которая была бы несколько
меньше по габаритам и мощности, чем «М-Икс», и которую можно
было бы развернуть как в системе «МПС» на суше, так и в пуско¬
вых трубах подводных лодок «Огайо» в качестве БРПЛ «Трай¬
дент-2». Но военно-промышленный комплекс добился отмены ука¬
занных проектов в пользу наиболее крупного варианта МБР
«М-Икс» и отдельной системы «Трайдент-2» 41.
** С их точки зрения, такая система базирования имела, во-
первых, то преимущество, что при снабжении укрытий смотровы¬
ми люками со спутников легче было бы проверять наличие или
отсутствие в них МБР. Во-вторых, после сигнала о ракетном ударе
со стороны средств дальнего обнаружения ТПУ, управляемая
дистанционно, как планировалось, могла бы совершить «бросок» —
за несколько минут перевезти ракету из одного укрытия в другое
на случай, если бы противнику стало известно, в каких из них
были первоначально поставлены МБР43.
*** КасеЧгаск. Помимо этого в 1978—1979 гг. вновь, как и в
1975—1976 гг., рассматривался вариант базирования ракет «М-Икс»
на тяжелых самолетах. Этот проект был отвергнут как недостаточ¬
но целесообразный и слишком дорогостоящий.
109
вал строительство горизонтальных укрытий в пустынных
местностях штатов Юта и Невада. По официальным дан¬
ным, стоимость всей программы составляла в общей слож¬
ности 33 млрд. долл. Но Административно-бюджетное уп¬
равление выдвинуло финансовый прогноз в 37,7 млрд.
долл., а из близких к ВВС кругов просочилась цифра
55 млрд. долл.
Огромная вероятная стоимость этой системы оружия
сразу вызвала критические комментарии в Капитолии и
прессе. Представители администрации в ответ указывали,
что в результате осуществления программы «М-Икс» чис¬
ленность ядерных боезарядов стратегических сил США
должна была по сравнению с 1979 г. возрасти на 20%, а
совокупная способность быстрого поражения защищенных
целей —на 300% 45. Впрочем эти аргументы отнюдь не
встретили единодушного понимания даже внутри США.
Наиболее серьезное противодействие программе «М-Икс»
началось с неожиданного направления. Оно исходило от
защитников окружающей среды, утверждавших, что стро¬
ительство стартовых комплексов в Неваде и Юте нанесет
пеноправимый ущерб экономическому и социальному ба¬
лансу этих районов *. В последующий период движение в
защиту окружающей среды набирало все большую силу и
сделалось крупным фактором в судьбе этой программы.
Но при всей важности экологических дебатов в США
главное значение программы «М-Икс» все же определя¬
лось ее вероятным воздействием на стратегический ба¬
ланс, взаимосвязью с переговорами об ОСВ. Эти вопросы
оставались в фокусе политики администрации Картера.
Они же оказались в «эпицентре» внутриполитической
борьбы в США по широкому кругу проблем националь¬
ной безопасности, небывалое обострение которой было со¬
пряжено с подготовкой ОСВ-2, а затем с дебатами вокруг
ратификации венского комплекса соглашений.
* В качестве иллюстрации возникающих проблем конгрессмен
Дж. Сантини указывал, что осуществление проекта привлечет в
его район с населением всего 7 тыс. человек контингент строите¬
лей в 20—30 тыс. человек. В этих засушливых зонах для произ¬
водства бетона потребовалось бы огромное количество воды (до
700 млн. г). Строительные работы в целом охватили бы до 380 тыс.
кв. км девственных земель, требовалось построить около 9900 км
дорог, из них 2400 км первоклассных асфальтовых шоссе шири¬
ной 7 м 46,
110
* * *
В 1978—1979 гг. в стратегических концепциях, опера¬
тивных планах и военных программах Соединенных Шта¬
тов значительно усилилась ориентация на способность бы¬
стрых эффективных ударов по наземным компонентам со¬
ветских стратегических средств. Достигла своего апогея
кампания об «уязвимости» американских ракетных сил
наземного базирования, призванная оправдать указанные
планы и программы США. Среди стратегических программ
на передний план выдвинулась разработка системы
«М-Икс», с помощью которой руководство США рассчи¬
тывало поставить под удар стартовые шахты МБР Совет¬
ского Союза и таким образом лишить СССР преимущества
по МБР наземного базирования, без которого другие дис¬
пропорции, выгодные США, нарушали бы стратегическое
равновесие. В тесной связи с этими расчетами в амери¬
канской стратегии усилился акцент на концепции «огра¬
ниченной ядерной войны» в целом со всеми вытекающими
опасными последствиями в плане роста вероятности упре¬
ждающего ракетно-ядерного удара, расшатывания ста¬
бильности стратегического баланса.
Эта тенденция явно шла вразрез с общей эволюцией
стратегического соотношения сил, которая благодаря ряду
шагов по укреплению обороноспособности СССР во второй
половине 70-х годов и прогрессу диалога об ОСВ вела к
более устойчивому и широкому равновесию сил двух дер¬
жав. Оно неизменно увеличивало препятствия перед аме¬
риканскими попытками получения односторонних полити¬
ческих и военных преимуществ. Тем не менее попытки
Соединенных Штатов нарушить паритет вновь существен¬
но активизировались в конце 70-х годов с развитием оче¬
редного поколения ракетно-ядерных вооружений, в усло¬
виях вызванного империалистической политикой обостре¬
ния международной напряженности и нарастания давления
агрессивных кругов внутри страны за ускорение гонки во¬
оружений и ужесточение внешней политики США. Этот
курс неотвратимо вел американскую политику к прямому
столкновению с поступательным развитием процесса ОСВ,
прогрессом в деле предотвращения термоядерной войны,
единственно возможной основой которых служило объек¬
тивное стратегическое равновесие во всей совокупности
его параметров.
Глава 4.
БОРЬБА ВОКРУГ ДОГОВОРА ОСВ-2
И ОТХОД ВАШИНГТОНА
ОТ ПОЛИТИКИ РАЗРЯДКИ
Политика администрации Картера в области ограничения
стратегических вооружений началась с попытки коренным
образом пересмотреть владивостокскую договоренность
1974 г. и обсуждавшиеся на ее основе компромиссные ре¬
шения ряда важнейших проблем. Американские предло¬
жения, выдвинутые в марте 1977 г., преследовали цель зна¬
чительно изменить стратегическое соотношение сил в поль¬
зу США, навязать Советскому Союзу жесткие односторон¬
ние ограничения. Эта попытка нанесла большой ущерб
диалогу об ОСВ, затруднила и замедлила подготовку но¬
вого договора.
После того как эта попытка США потерпела неудачу,
в Вашингтоне вновь начался пересмотр политики США в
области стратегических вооружений. Поставив далеко иду¬
щие цели перед своими военными программами и стратеги¬
ческими концепциями, Вашингтон стал более гибко под¬
ходить к переговорам об ОСВ. В то же время прогресс в
сфере ОСВ, учитывая, что США должны были принимать
во внимание и законные условия Советского Союза, затруд¬
нял в политическом и техническом отношении осуществле¬
ние американских планов по изменению военного соотно¬
шения сил путем наращивания вооружений.
В результате советско-американских переговоров была
разработана так называемая «трехъярусная» схема ОСВ-2.
Первый «ярус» — договор сроком действия до 1985 г. вклю¬
чительно содержал основные положения владивостокской
договоренности. Второй «ярус» — протокол к договору дол¬
жен был на временной основе урегулировать проблемы ог¬
раничения крылатых ракет, МБР мобильного базирования
и ряда других систем оружия. А в третьем — предполага¬
лось оговорить более радикальные меры ОСВ на следую¬
щем после 1985 г. этапе. Достигнутое между двумя сторо¬
нами принципиальное взаимопонимание относительно об¬
щих рамок и параметров будущего договора явилось важ¬
нейшей политической предпосылкой для перехода в Мо¬
112
скве, Вашингтоне и Женеве к решению многочисленных
конкретных вопросов ОСВ. Красноречивую характеристику
всей серьезности проблемы дал позднее министр иностран¬
ных дел СССР А. А. Громыко. «Кажется, хорошо и легко
сказать: принцип равенства и одинаковой безопасности,—
сказал он.— Кажется, кто же будет возражать против это¬
го принципа? Но другое дело, когда ведутся переговоры,
причем по исключительно важному вопросу — вот тут-то
и возникают затруднения, и даже большие затруднения.
Одной стороне кажется, что она придерживается принципа
равенства и одинаковой безопасности; другой кажется, что
именно она действует так, а не первая сторона. Но ведь
истина одна»
Долгий и трудный поиск этой единственной истины в
конце концов увенчался комплексом соглашений ОСВ-2,
подписанных двумя державами на встрече в верхах в Вене
в июне 1979 г. Венский договор четко фиксировал сложив¬
шееся между СССР и США военно-стратегическое равно¬
весие, предусматривал понижение уровней разрушительных
потенциалов и ограничение ряда новых военных про¬
грамм. Он представлял собой точно выверенный баланс ин¬
тересов СССР и США и неукоснительно воплощал прин¬
ципы равенства и одинаковой безопасности обеих сторон.
Вступление договора в силу оказало бы большое стабили¬
зирующее воздействие на стратегическую ситуацию и на
всю международно-политическую обстановку.
Но американский курс в области ракетно-ядерных во¬
оружений и внешняя политика США в целом на пороге
80-х годов все больше расходились с интересами поддержа¬
ния стратегического равновесия, обуздания гонки воору¬
жений и углубления разрядки напряженности. В конечном
итоге политика Вашингтона вступила в прямое столкнове¬
ние с этими интересами, что и проявилось во время дебатов
вокруг ратификации ОСВ-2 в Соединенных Штатах.
События конца 1979 — начала 1980 г. послужили пос¬
ледним толчком к давно назревшему повороту американ¬
ской политики. Президент Картер объяснил этот поворот
событиями в Афганистане, но в основе перемен, о которых
идет речь, несомненно, лежали причины совершенно иного
порядка. Непоследовательность, попытки совместить не¬
совместимое, в которых выразилось практическое приме¬
нение нереалистических политических взглядов демокра¬
тов, уступили место полной ясности. США перешли на курс
конфронтации и разрыва всех оставшихся нитей полити¬
ческой и военной разрядки. В сфере стратегических воору¬
из
жений под влиянием общей обстановки еще рельефнее
проявились агрессивные тенденции — в частности, нашед¬
шие выражение в некоторых военных концепциях,— свой¬
ственные новому этапу американского стратегического кур¬
са. Ибо на пороге 80-х годов Соединенные Штаты вступили
в принципиально новый, по существу, беспрецедентный
для них период, когда, с одной стороны, сохранялась объ¬
ективная ситуация военно-стратегического равновесия, а
с другой — в результате поворота американской политики
великие державы и весь мир оказались перед перспекти¬
вой неограниченной гонки ракетно-ядерных вооружений.
§ 1. МАРТ 1977 г.-
ОТКАЗ США ОТ ВЛАДИВОСТОКСКОЙ ДОГОВОРЕННОСТИ
В своей инаугурационной речи Картер возвестил намере¬
ние нового руководства США безотлагательно пересмот¬
реть подход к ограничению стратегических вооружений,
поставить перед ним более далеко идущие задачи. «В этом
году мы сделаем шаг к нашей конечной цели — ликвида¬
ции всех ядерных вооружений на земле» 2,— объявил он.
Выработка нового подхода началась еще зимой 1976 —
1977 г. Принижая международно-политическое значение
переговоров об ОСВ, новые вашингтонские лидеры крити¬
ковали владивостокскую договоренность за то, что она яко¬
бы «слишком мало» ограничивала гонку вооружений и буд¬
то бы лишь «кодифицировала» достигнутые уровни воору¬
жений и намеченные на будущее программы. Президента
Картера беспокоила нараставшая внутри США критика в
адрес владивостокского решения, исходившая в основном
от милитаристских кругов. Большое влияние на президен¬
та приобрел сенатор Г. Джексон, с которым заигрывала
администрация, стремясь наладить сотрудничество с Ка¬
питолием. Сменив правительство Форда у власти, группа
Картера сразу перенесла внимание в сфере нерешенных
проблем Владивостока с вопроса крылатых ракет и самоле¬
та «Бэкфайер» на проблему уязвимости ракет наземного
базирования США.
12 марта 1977 г. в Белом доме состоялось заседание
высшего эшелона администрации во главе с Картером. Пре¬
зидент получил детальный отчет об идеях, выработанных
в предшествующие три месяца в Специальном координа¬
ционном комитете, и с готовностью принял их. После это¬
го Бжезинский поручил бывшему помощнику Киссиндже¬
ра У. Хайлэнду составить конкретный проект соглашения
114
к визиту Вэнса в Москву, намеченному на конец марта
1977 г. Хайлэнд и сотрудник СНБ Д. Арон выработали про¬
ект так называемого «всеобъемлющего соглашения», пред¬
ставленного Вэнсом в Москве. Чувствуя, насколько одно¬
сторонне построены американские предложения, направ¬
ленные на нанесение ущерба Советскому Союзу, Хайлэнд
и Вэнс предложили включить в позицию США альтерна¬
тивный «узкий» вариант, по которому предлагалось за¬
ключить договор на владивостокской основе и отложить на
будущее переговоры по бомбардировщикам «Бэкфайер»
и крылатым ракетам3.
28 марта делегация США прибыла в Москву. В ходе
переговоров оба американских проекта были отвергнуты
советской стороной. Выступив сразу после окончания ви¬
зита Вэнса на пресс-конференции, Бжезинский в свойствен¬
ном ему духе заявил, что реакция советского руководства
объяснялась тем, что оно якобы было застигнуто врасплох
и не успело разобраться в существе предложений США.
Но дело было, наоборот, в том, что в Москве прекрасно
поняли американский замысел. Сокращение общего ко¬
личества стратегических средств до уровня 1800—
2000 единиц потребовало бы от СССР снять 700—500 но¬
сителей, а от США — 500—300. Ограничение на МБР тя¬
желых типов вообще никак не затрагивало США, но вдвое
урезало бы стержневой элемент советских ракетных сил.
Ограничение МБР с многозарядными головными частя¬
ми уровнем в 550 единиц точно совпадало с количеством
ракет этого типа у США. А Советский Союз был бы вы¬
нужден гораздо больше опираться на морские баллистиче¬
ские ракеты в развертывании носителей с РГЧ до установ¬
ленного лимита, то есть перестраивать структуру своих
ядерных сил. При этом вопреки взаимопониманию, достиг¬
нутому на советско-американских переговорах в 1974 г.,
ни в малейшей степени не затрагивался вопрос о ядерных
средствах передового базирования США. А их политиче¬
ское и военное значение существенно выросло бы в общем
балансе при значительном сокращении межконтиненталь¬
ных ядерных вооружений двух держав.
Та же тенденциозность была очевидна в предложенных
Вашингтоном качественных ограничениях. Правда, запре¬
щение разрабатывать, испытывать и развертывать новые
системы МБР наземного базирования остановило бы про¬
грамму «М-Икс». Однако положение, запрещающее моди¬
фикацию или модернизацию существующих МБР, гораздо
тяжелее давило бы на стратегические силы Советского Со¬
11:>
юза. Оно помешало бы США и дальше заменять ракеты
«Минитмен-2» на «Минитмен-3», от чего администрация
Картера отказалась в любом случае, но не препятствовало
размещению головных частей «Мк-12А» на МБР «Минит¬
мен-3».
Условие об отказе от развертывания бомбардировщи¬
ков «Бэкфайер» в северных районах Советского Союза как
будто нарочно было рассчитано на то, чтобы спровоциро¬
вать негативную реакцию СССР. Предложение о «строгих
ограничениях» на крылатые ракеты в действительности оз¬
начало то, что крылатые ракеты всех видов с дальностью
до 2500 км не подлежали бы никаким ограничениям; вме¬
сте с тем оно позволяло бомбардировщикам, не входя в
воздушное пространство СССР, подводным лодкам из во¬
сточного Средиземноморья и Норвежского моря, наземным
пусковым установкам в Западной Европе держать под при¬
целом объекты на большей части европейской территории
Советского Союза. Обещание не оснащать крылатыми ра¬
кетами большой дальности тактическую авиацию не имело
большого значения, поскольку ни в коей степени не меша¬
ло их развертыванию многими тысячами на бомбардиров¬
щиках, тяжелых самолетах-носителях, подводных лодках,
кораблях и наземных установках.
Выступая на пресс-конференции после советско-амери¬
канской встречи в Москве, министр иностранных дел СССР
А. А. Громыко указывал: «...при объективном рассмотре¬
нии этих предложений нетрудно сделать вывод, что они
преследуют цель получения односторонних преимуществ
для США в ущерб Советскому Союзу, его безопасности, бе¬
зопасности наших союзников и друзей. Советский Союз ни¬
когда на это пойти не сможет» 4. Вопиющую несбаланси¬
рованность американского плана в целом не мог не приз¬
нать даже один из его авторов. Помощник Бжезинского
Д. Арон отметил, что в случае реализации «всеобъемлю¬
щих» предложений «мы отказались бы от проектов на чер¬
тежных досках, рассчитанных на будущее, в обмен на со¬
кращения их сил на стартовых позициях»5. Один из сто¬
ронних западных наблюдателей сделал следующий, весь¬
ма распространенный вывод: «Это радикально обновленное
предложение глубоко врезалось бы в стратегические «мус¬
кулы» обеих сторон, но оно отхватило бы больший кусок
от советского арсенала, чем от американского» 6. Что каса¬
ется «узкого» предложения, для СССР оно было неприем¬
лемо, поскольку за его право развертывать вне рамок ОСВ
самолеты средней дальности, вообще не относящиеся к
116
предмету данных переговоров, США стремились оговорить
себе возможность наращивать без лимита стратегические
по своей сущности вооружения — крылатые ракеты.
Невольно напрашивается вопрос: на что рассчитывало
американское руководство, предлагая Советскому Союзу
столь неравноправные условия ОСВ, как «всеобъемлю¬
щее» предложение? Особенно странно, что его основные
идеи исходили главным образом от либеральных полити¬
ков и ученых, выступающих за ограничение гонки воору¬
жений. По всей видимости, эти деятели были настолько
заворожены своими концепциями «стратегической стабиль¬
ности», что утратили связь с реальностью, способность объ¬
ективно взглянуть на положение вещей. Они оказались в
плену схемы, гласящей, что баллистические ракеты шахт¬
ного базирования являются средством первого удара и по¬
тому оказывают «дестабилизирующее» влияние, а ракетные
силы морского базирования и бомбардировщики с крыла¬
тыми ракетами — это «стабилизирующий» потенциал от¬
ветного удара. Указанные круги не желали видеть, что эта
теория объективно подогнана под геостратегические, тех¬
нические и доктринальные особенности развития ядерных
сил США. Они пытались навязать данную схему и другой
стороне, невзирая на то, что она неприемлема для Совет¬
ского Союза со всей спецификой его положения и что на
практике она означала бы одностороннее ущемление инте¬
ресов СССР. К либеральным представителям администра¬
ции присоединились некоторые приверженцы ядерного
преобладания Соединенных Штатов, которые соблазнились
возможностью получения односторонних преимуществ, а
в случае отказа СССР — рассчитывали взвалить на него
вину за срыв диалога об ОСВ и обосновать форсированный
рывок в гонке вооружений.
Помимо этого, не способствовал духу взаимопонимания
и доброй воли, необходимому в столь деликатных перего¬
ворах, и общий климат советско-американских отношений.
Он уже был омрачен клеветническими высказываниями
Картера о мнимом нарушении «прав человека» в СССР.
За день до отлета Вэнса в Москву в своем выступлении по
американскому телевидению президент восславил ини¬
циативы США и охаял все предыдущие соглашения об
ОСВ. Это было сделано, чтобы затруднить отказ Советско¬
го Союза от неравноправных условий Вашингтона. Эти не¬
обдуманные, недальновидные акции, столь типичные для
администрации Картера, принесли большой вред. Впослед¬
ствии они открыли возможность для нападок на перегово¬
117
ры со стороны противников ОСВ, поднимавших шум по
поводу отказа от любого из заведомо неприемлемых пред¬
ложений США, сделанных в марте 1977 г. Любой ком¬
промисс клеймился как «капитуляция перед русскими»
или односторонняя «уступка» США.
Несмотря на резкое размежевание позиций на москов¬
ской встрече, стороны условились продолжать диалог об
ОСВ. Также решено было начать обсуждение некоторых
других вопросов: ограничения торговли оружием и воен¬
ных поставок, ограничения военной активности в Ин¬
дийском океане, ограничения противоспутниковых систем,
полного запрещения ядерных испытаний. В главной сфе¬
ре — ограничении стратегических вооружений — потребо¬
валось более двух лет сложнейших переговоров в Женеве,
восемь встреч на уровне министров иностранных дел СССР
и США для решения множества трудных многоплановых
проблем, оставшихся после мартовского визита Вэнса. Как
ни в одной другой сфере, как ни в один период в прошлом —
любое условие ограничения ракетно-ядерных вооружений
не имеет ценности само по себе, в отрыве от конкретных
военно-политических реальностей. Оно имеет смысл лишь
в строго определенный политический момент, в строго оп¬
ределенном стратегическом контексте. Ибо ускоренный
научно-технический прогресс, динамика военного баланса,
переменчивость международной обстановки способны сде¬
лать ненужным самый обстоятельный и тщательно подго¬
товленный договор, если на его разработку ушло слишком
много времени. Принцип «все или ничего» более чем где-
либо неуместен в рассматриваемой области, и с этой точки
зрения акция Вашингтона в марте 1977 г. была большой, а
в чем-то, может быть, и непоправимой ошибкой.
§ 2. ПЕРЕГОВОРЫ ОБ ОСВ-2:
КАК ВЫВЕРЯЛИСЬ РАВЕНСТВО
И ОДИНАКОВАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ
Количественные потолки на стратегические носители СССР
и США являлись необходимым базисным ограничением,
без которого любые другие положения ОСВ были бы ли¬
шены опоры. Советский Союз придерживался владивос¬
токских уровней — 2400 единиц на сумму стратегических
носителей для каждой стороны и 1320 единиц для носите¬
лей с разделяющимися головными частями. Последний по¬
толок должен был включать и тяжелые бомбардировщики
с крылатыми ракетами дальностью действия более 600 км.
118
В мае 1977 г. в Женеве госсекретарь США С. Вэнс пред¬
ложил сократить эти уровни на 10% — соответственно до
2160 и 1200 единиц7. Одновременно правительство Сое¬
диненных Штатов выдвинуло идею установления потолка
в 250 единиц на МБР тяжелых типов с РГЧ индивидуаль¬
ного наведения и такого же уровня для тяжелых бомбар¬
дировщиков с крылатыми ракетами. Для Советского Сою¬
за понижение суммарных количественных потолков ОСВ
являлось более чувствительным, чем для США. Исходя из
наличных стратегических средств (соответственно 2500 и
около 2300) 8, Советскому Союзу пришлось бы сокращать
число носителей больше, чем Соединенным Штатам, при¬
чем американские ядерные средства передового базирова¬
ния (примерно 700 единиц)—существенный компонент
реального ядерного баланса — вообще не затрагивались бы
лимитами ОСВ. Неприемлем в принципе был и потолок в
250 единиц: он заставил бы СССР сократить количество
уже развернутых самых мощных ракет, а Соединенным
Штатам «за это» позволялось бы оснастить заново две с
половиной сотни бомбардировщиков крылатыми ракетами
«АЛСМ». За свое право иметь на вооружении тяжелые
МБР Советский Союз не должен был платить никакими
дополнительными уступками, поскольку эти средства яв¬
лялись крупнейшим неотъемлемым элементом уже сло¬
жившегося военного равновесия.
Впрочем, летом 1977 г. Вашингтон пересмотрел свои
претензии по поводу МБР тяжелого типа. Произошел от¬
ход администрации от идеи их сокращения, укоренившей¬
ся в американской линии на переговорах еще с конца 60-х
годов. Межведомственная рабочая группа администрации
по ОСВ выработала новое предложение, которое преду¬
сматривало ограничение общего количества МБР с мно¬
гозарядными головными частями типа «МИРВ» потолком
в 800 единиц. Для того чтобы получить согласие Советско¬
го Союза на этот дополнительный субпотолок, американское
руководство решило принять условие о включении тяже¬
лых бомбардировщиков в уровень 1320, то есть фактиче¬
ски отбросило надежды на выведение крылатых ракет ави¬
ационного базирования из-под лимитов ОСВ. Также ра¬
ботники штата Белого дома и СНБ выдвинули идею вве¬
дения еще одного подуровня в 1200 единиц — только на
наземные и морские баллистические ракеты с разделяю¬
щимися головными частями. В общем потолке 1320 мож-
по было иметь больше тяжелых бомбардировщиков с кры¬
латыми ракетами, чем 120 единиц, при условии снятия на
110
каждый новый самолет одной баллистической ракеты (пу¬
сковой установки) с РГЧ, но в то же время наращивать
ракеты с РГЧ сверх 1200 единиц запрещалось, независи¬
мо от количества бомбардировщиков с «АЛСМ». Компро¬
миссное решение, воплощенное впоследствии в статьях
Договора ОСВ-2, установило конечные потолки в 2250 на
общее количество носителей каждой стороны, в том числе
1320 — на баллистические ракеты с РГЧ и тяжелые бом¬
бардировщики с крылатыми ракетами дальностью свыше
600 км. Внутри этого потолка можно было иметь не боль¬
ше 1200 морских и наземных баллистических ракет с РГЧ,
в том числе не более 820 МБР наземного базирования с
разделяющимися головными частями9.
Еще один вопрос, связанный с количественными огра¬
ничениями, касался советского среднего бомбардировщика
«Ту-22М», названного на Западе «Бэкфайер». Комитет на¬
чальников штабов США требовал включения этих бомбар¬
дировщиков в общий потолок ОСВ-2 на стратегические
носители. Обсуждение этого вопроса тянулось вплоть до
момента подписания ОСВ-2. В конечном итоге в соответ¬
ствии с достигнутой договоренностью Советский Союз сде¬
лал заявление Соединенным Штатам, что не намерен при¬
давать этому самолету возможности для действия на меж¬
континентальной дальности; не будет увеличивать радиус
его действия так, чтобы он был способен поражать объек¬
ты на территории США; не будет придавать ему этой спо¬
собности каким-либо иным образом, например с помощью
дозаправки в воздухе, а также не будет наращивать темпы
производства этого самолета 10.
Прогресс на переговорах в сентябре 1977 г. по главным
параметрам Договора ОСВ-2 дал надежду, что оставшиеся
вопросы будут решены быстрее и легче. Как оказалось, на
это потребовалось более полутора лет и самые трудные
препятствия еще предстояло преодолеть. Процесс перего¬
воров углубился в сферу качественных ограничений гонки
вооружений. Ограничение качественного аспекта ракет¬
но-ядерного соперничества являлось давно назревшей про¬
блемой ОСВ. С конца 60-х годов в США главные затраты
ресурсов и стратегические планы были связаны именно с
качественной стороной наращивания ядерного потенциа¬
ла — модернизацией существующих систем оружия и за¬
меной старых вооружений на более совершенные.
Прежде всего при обсуждении качественных ограниче¬
ний встал вопрос о лимитах на наращивание численности
ядерных боеголовок в стратегических силах, дальнейшее
120
повышение их боевой эффективности. С начала 1978 г. эта
проблема заняла одно из ключевых мест на переговорах
об ОСВ. На вашингтонской встрече в мае 1978 г. предста¬
вители двух держав обсуждали важнейший вопрос: воз¬
можность запретить в контексте договора разработку, ис¬
пытание и развертывание любых новых типов МБР безо
всяких исключений ". Эта весьма четкая и жесткая мера,
легче поддающаяся проверке и устраняющая всякие ла¬
зейки для продолжения программ в данном направлении,
могла бы продемонстрировать широту подхода к вопросам
безопасности, стремление к ее упрочению посредством сог¬
лашений, а не на путях создания новых вооружений. Но
военно-промышленный комплекс США встретил указан¬
ную идею безо всякого энтузиазма. Она помешала бы про¬
должению программы «М-Икс», которую Вашингтон во
что бы то ни стало стремился оградить от ОСВ во всех сво¬
их предложениях по ограничению новых типов МБР. На¬
чиная с 1978 г. программа «М-Икс» уже рассматривалась
администрацией Картера как необходимое средство полу¬
чения преимуществ в долгосрочной стратегической поли¬
тике, как незаменимый «козырь» в свете усиливавшейся
критики со стороны милитаристских кругов, а также в
качестве обязательного условия ратификации будущего
Договора ОСВ-2 в сенате. Поэтому наиболее эффективной
договоренности по данному вопросу достичь не удалось.
Компромиссное решение, достигнутое в ходе дальнейших
переговоров, предусматривало запрещение новых типов
МБР, кроме одной легкой системы этого класса для каж¬
дой стороны — или с разделяющейся, или с моноблочной
головной частью 12.
Что касается запрета на новые типы баллистических
ракет морского базирования, американская сторона, счи¬
тая свои стратегические позиции здесь более сильными, во¬
обще не была заинтересована в каких-либо ограничениях.
Полное запрещение новых типов БРПЛ оказалось невоз¬
можным, поскольку для Пентагона был немыслим отказ
от системы «Трайдент-1», намеченпой к развертыванию в
1979 г. на подводных лодках типа «Лафайет», а с 1981 г.—
на ракетоносцах типа «Огайо». Поскольку встал вопрос о
разрешении обеим сторонам создать по одному новому типу
БРПЛ, необходимо было учитывать, что морской ракетой
СССР, сравнимой с «Трайдент-1», являлась система «Тай¬
фун». Однако Соединенные Штаты попробовали запретить
эту систему, проводя аналогию между ней и американской
БРПЛ «Трайдент-2». Такого рода ограничение помешало
121
бы Советскому Союзу создать противовес системе «Трай¬
дент-1» и в то же время на протяжении срока действия
ОСВ-2 никак пе отразилось бы на разработке ракеты «Трай-
деит-2». Вследствие позиции, запятой Соединенными Шта*
тами, компромисса по ограничению новых морских балли¬
стических ракет достичь не удалось, хотя они могли создать
значительную угрозу, в том числе и для стратегических
средств наземного базирования. Стороны ограничились сог¬
лашением не создавать новые типы БРПЛ с количеством
боеголовок типа «МИРВ», превышающим наибольшее их чи¬
сло на уже развернутых системах, то есть 14, как на ракетах
«Посейдон» ,3.
Договориться об ограничении количества боеголовок на
ракетах наземного базирования (ограничении так назы¬
ваемого «дробления» РГЧ) было значительно труднее.
Здесь США пытались наложить более жесткие лимиты на
СССР. Что касается ограничения количества боеголовок
на одном новом типе легкой МБР, позволенном каждой
стороне, то американские представители опять-таки ста¬
вили во главу утла неприкосновенность системы «М-Икс».
Все основные участники разработки американской линии
на переговорах об ОСВ сошлись во мнении, что необходи¬
мо обеспечить США право разместить на новой ракете до
10 боеголовок. Одновременно американцы добивались ми¬
нимального «дробления» для существующих типов совет¬
ских ракет и максимального — для системы МБР Соеди¬
ненных Штатов.
Совершенно по-иному смотрели Соединенные Штаты на
проблему «дробления», когда речь шла о крылатых ракетах.
Существовала явная аналогия между баллистическими ра¬
кетами с РГЧ и тяжелыми бомбардировщиками с крыла¬
тыми ракетами, которые все вместе были включены в по¬
толок 1320. Когда на переговорах встал вопрос об ограни¬
чении количества «АЛСМ», которые могли размещаться
на таких самолетах, Пентагон немедленно выступил про¬
тив данного условия. В США началась разработка само¬
летов-носителей крылатых ракет (НКР) на базе широко¬
фюзеляжных самолетов, способных принять на борт до
70 «АЛСМ». Поэтому американская сторона не согласи¬
лась с предложением, чтобы на тяжелых бомбардировщи¬
ках, включая будущие системы НКР, размещалось в сред¬
нем не более 20 крылатых ракет. Проблемы ограниченця
«дробления» бомбардировщиков и баллистических ракет
оказались взаимосвязаны как по логике стратегического
соотношения сил, так и по практической логике перегово¬
122
ров, поиск компромисса продолжался почти до самого под¬
писания ОСВ-2.
В конце концов было решено, что на бомбардировщи¬
ках может размещаться в среднем не более 28 крылатых
ракет. Стороны также согласились сделать заявление, что
на существующих самолетах («Б-52», «Б-1», «Ту-95» и
«Мясищев») не будет ставиться более чем по 20 ракет.
Вскоре была достигнута договоренность и по ограничению
«дробления» головных частей МБР. На каждом из суще¬
ствующих типов ракет не разрешалось увеличивать коли¬
чество боеголовок по сравнению с максимальным их чис¬
лом, с которым ракеты были испытаны к тому моменту.
На одном новом типе легкой МБР позволялось устанавли¬
вать не более 10 боеголовок 14. Стороны также договори¬
лись о весьма жестких ограничениях на модернизацию или
модификацию существующих типов МБР по количеству
ступеней носителя, длине, диаметру, стартовому и забра¬
сываемому весу ракеты, весу боеголовок, а также виду
топлива каждой ступени. Смысл этих лимитов состоял в
том, чтобы исключить возможность создания более чем од¬
ной новой системы МБР под видом модификации ракет,
уже находящихся в боевом составе.
Настаивая на максимально строгих качественных ог¬
раничениях на баллистические ракеты наземного бази¬
рования (поскольку это не препятствовало программе
«М-Икс»), американское руководство в то же время весь¬
ма либерально подходило к регламентации разновидностей
крылатых ракет. Меры ОСВ в этой военно-технической
сфере, и без того затруднительные из-за сложности конт¬
роля с помощью национальных средств, Вашингтон еще
больше подрывал необоснованными претензиями. Напри¬
мер, после отмены бомбардировщика «Б-1» министерство
обороны США стало уклоняться от ограничения дальнос¬
ти авиационных крылатых ракет рубежом в 2500 км, равно
как и от предела в 600 км для дальности крылатых ракет
морского и наземного базирования. Американские дипло¬
маты в Женеве пытались доказать, что дальность должна
пониматься не как максимальное расстояние, которое спо¬
собна покрыть ракета до опорожнения топливных баков, а
как дистанция от точки старта до цели с большим (до
50%) допуском на всевозможные маневры в полете. Гос¬
секретарь Вэнс и директор АКДА П. Уорнке выступили
против такой постановки вопроса, справедливо расценивая
ее как издевательство над ограничением вооружепий. Но
руководство министерства обороны получило поддержку
123
Совета национальной безопасности, и его требование прев¬
ратилось в официальную позицию США на переговорах,
надолго задержав решение вопроса.
По вопросам, относящимся к ограничению крылатых
ракет, государственный департамент и Агентство по конт¬
ролю над вооружениями занимали, как правило, более
гибкую позицию, чем другие ведомства. Проводя офици¬
альную американскую линию за столом переговоров, Вэнс,
Уорнке и Р. Эрл (сменивший Уорнке в качестве главы де¬
легации США в сентябре 1978 г.) нередко оспаривали ее
внутри администрации, призывали к компромиссу с Со¬
ветским Союзом. Однако зачастую точка зрения Пентаго¬
на брала верх, поскольку получала одобрение Белого дома
и СНБ, в большой степени стараниями президентского со¬
ветника 3. Бжезинского. Неконструктивная линия Вашинг¬
тона не позволяла решить вопросы качественных ограни¬
чений крылатых ракет до конца 1978 г., а в ряде аспектов —
до марта 1979 г. Поскольку одной из важнейших задач
ОСВ-2 было установление максимально жестких барьеров
для крылатых ракет, необоснованные американские тре¬
бования повели к затягиванию переговоров и по другим
проблемам ОСВ. В конце концов стороны согласились во¬
обще снять ограничение на дальность авиационных кры¬
латых ракет, а США пошли на строгое определение пре¬
дела дальности в 600 км для крылатых ракет наземного и
морского базирования.
Не говоря уже о противниках договора, даже среди не¬
которых сторонников ограничения вооружений в США
бытовало мнение, что ОСВ-2 якобы слишком мало ограни¬
чивал гонку вооружений и чуть ли не являлся «лицензи¬
ей» на ее продолжение в намеченных обеими сторонами
направлениях15. Такое впечатление могло сложиться в
большой мере из-за недооценки сложности проблемы, не¬
оправданного ожидания легких успехов в этом беспреце¬
дентном в истории человечества начинании. Объективный
анализ позволяет заключить, что обе стороны по ОСВ-2
пожертвовали достаточно важными элементами своих во¬
енных планов и возможностей ради взаимного ограничения
ракетно-ядерной гонки.
Советский Союз согласился сократить свои стратегиче¬
ские силы примерно на 250 единиц, то есть на 10%. СССР
отказался также от ряда программ, находившихся в раз¬
личных стадиях разработки или развертывания. Ограни¬
чение «дробления» многозарядных головных частей на ра¬
кетах наземного базирования (особенно тяжелого типа),
124
по многим американским оценкам, значительно сокращало
вероятное количество ядерных боеголовок с индивидуаль¬
ным наведением, которое могло противостоять Соединен¬
ным Штатам в весьма недалеком будущем 16. И это далеко
не полный перечень ограничений, взятых на себя Совет¬
ским Союзом. Само собой разумеется, что количественные
потолки и субпотолки требовали после их достижения —
при вводе в строй новых стратегических ракет, подводных
лодок и самолетов — снимать соответствующее количество
существующих вооружений.
В Соединенных Штатах намеченные программы балли¬
стических ракет к середине 80-х годов натолкнулись бы
на потолок 1200 *. Однако главные барьеры были постав¬
лены перед американскими крылатыми ракетами. Наме¬
ченное оснащение системой «АЛСМ» 150 самолетов
«Б-52» — ввиду установленного потолка 1320 — заставило
бы США снять 30 ракет с РГЧ. В связи с обязательством не
размещать более 20 «АЛСМ» на существующих тяжелых
бомбардировщиках США могли в рамках ОСВ-2 развер¬
нуть максимум около 3000 авиационных крылатых ракет.
Но еще в 1977 г. после отмены системы «Б-1» военно-воз¬
душное командование планировало оснастить этим воо¬
ружением около 250 самолетов «Б-52», что означало бы
добавление к арсеналу до 5000 крылатых ракет. В случае
такого решения в будущем лимиты ОСВ-2 заставили бы
Пентагон в качестве компенсации отправить на слом до
130 баллистических ракет с РГЧ. Ограничение среднего
количества крылатых ракет на каждом тяжелом бомбар¬
дировщике 28 единицами и условие, что новые носители
не могли переоборудоваться из существующих транспорт¬
ных самолетов, в свою очередь, ощутимо сдерживали нара¬
щивание авиационных крылатых ракет на новых самоле¬
тах-носителях. Большую важность имел протокол к До¬
говору ОСВ-2. В нем запрещалось развертывание крыла¬
тых ракет наземного и морского базирования дальностью
свыше 600 км, которые предназначались для размещения
на передовых рубежах вблизи границ СССР, равно как и
испытания и развертывание МБР на мобильных пусковых
* В 1979 г. предполагалось построить к 1986 г. семь атомаых
подводных лодок типа «Огайо», средства на которые были уже пол¬
ностью выделены конгрессом. Это повысило бы численность ракет
с РГЧ до 1214 и заставило бы США снять 14 МБР «Минитмеи-3»
или 16 БРПЛ «Посейдон». Если бы этот потолок сохранился после
1985 г., было бы необходимо демонтировать с каждой очередной
лодкой «Огайо» 24 МБР «Минитмен-3» или по две подводные лод¬
ки с 32 БРПЛ «Посейдон».
125
установках и баллистических ракет класса «воздух-земля»
(БРВЗ) с РГЧ. Правда, эти программы планировались на
более поздний этап, после истечения срока протокола (31 де¬
кабря 1981 г.). Вместе с тем протокол создавал полити¬
ческую предпосылку для продолжения переговоров по этим
вопросам в будущем, в контексте ОСВ-3. Об этом было пря¬
мо сказано в третьем документе — Совместном заявлении.
К тому же строгое определение крылатых ракет затрудня¬
ло для Пентагона отыскание лазеек для вывода этих воо¬
ружений из-под установленных ограничений.
Важпейший момент при оценке влияния ОСВ-2 па
военную политику состоит в том, что его условия начали
оказывать воздействие на программы еще значительно
раньше подписания договора в Вене. По мере того как в
ходе переговоров согласовывались те или иные статьи, они
становились важными факторами в ежегодных решениях
по разработке и развертывапию систем оружия. Эти пла-
пы должны были заранее подгоняться под ОСВ-2 (хотя
шел и обратный процесс — приурочивания соглашений к
программам), с тем чтобы избежать крупных экономиче¬
ских и военно-технических издержек по вступлении в силу
положений договора. Указанпая тенденция заблаговре¬
менной перестройки программ обеих сторон в предвидении
соглашений об ОСВ исключительно важна. Чисто внешне,
так сказать, с «рекламной» точки зрения она как будто
приглушает действенность согласованных ограничений.
На деле же она означает как раз то, что процесс ОСВ дей¬
ствительно стал существенным фактором стратегического
равновесия. Хотя венский договор так и не вступил в за¬
конную силу, в свете отмеченных обстоятельств он уже
оказал сдерживающее влияние на гонку вооружений. Это
влияние нельзя аннулировать никакими новыми военны¬
ми программами уже хотя бы из-за того, что их эффект
сейчас был бы более значительным, если бы во второй по¬
ловине 70-х годов гонка вооружений шла более быстрыми
темпами и в более широких масштабах.
Принимая во внимание необычайную сложность сопо¬
ставления технической, стратегической и политической
важности тех или иных, ограничений, наложенных догово¬
ром на ту и другую стороны, следует подчеркнуть, что ме¬
ханический подсчет уступок, сделанных каждой державой
в ходе переговоров, еще не раскрывает суть достигнутых
соглашений. Всестороннее сопоставление взаимных усту¬
пок двух государств — как в плане непосредственно при¬
нятых ими ограничений на свои существующие и будущие
126
стратегические средства, так и в плане заблаговременного
приспособления военных программ к ожидавшемуся дого¬
вору — подводит к заключению, что комплекс венских
соглашений 1979 г. воплотил в себе точно взвешенный
баланс интересов и компромиссов между СССР и Соеди¬
ненными Штатами.
§ 3. ДЕБАТЫ ВОКРУГ РАТИФИКАЦИИ
ВЕНСКОГО ДОГОВОРА В США
18 июня 1979 г. президент Картер представил венский
договор на рассмотрение объединенной сессии конгресса и
формально открыл крупнейшие дебаты по стратегическим
проблемам в истории США. Одпако уже задолго до того
американские правящие круги разделились на лагери
противников и сторонников ОСВ-2. Хотя поводом для дав¬
но назревшей внутриполитической схватки был венский
договор, дискуссия немедленно охватила широкий круг
вопросов стратегического баланса, военной и всей внешней
политики Соединенных Штатов, подняла крупнейшие
проблемы разрядки, ядерного паритета и ограничения во¬
оружений. Поскольку провалить ратификацию могли 34 го¬
лоса против (т. е. треть членов сената плюс один), а около
15 сенаторов заведомо объявили себя противниками до¬
говора, непосредственно борьба между двумя лагерями ве¬
лась за то, чтобы перетянуть на свою сторону около 20 ко¬
леблющихся депутатов. По существу же, в поедипок за
определение дальнейшей политики США вступили две
группировки правящего класса: с одной стороны, стояв¬
шие у власти умеренно-консервативные и либеральные
эшелоны «истеблишмента», а с другой — когорта крайних
милитаристов и «новых правых», стремившаяся перехва¬
тить государственное руководство.
Анализ доводов милитаристской оппозиции наводит на
мысль, что наибольшее ее недовольство было связано не
столько со статьями ОСВ-2, как таковыми, сколько с ря¬
дом аспектов стратегического соотношения сил, на кото¬
рые накладывались положения договора, как юридическая
оболочка на военно-технический костяк. Иными словами,
главный огонь по договору велся постольку, поскольку он
не ограничил Советский Союз еще более жестко и по¬
скольку значение его условий для каждой из сторон отра¬
жало объективно сложившиеся диспропорции стратегиче¬
ского соотношения сил.
К концу лета в ходе бурных дебатов вокруг Договора
127
ОСВ-2 в Соединенных Штатах выкристаллизовался стерж¬
невой баланс интересов политических группировок, уст¬
раивавший преобладающую часть правящих кругов. Комп¬
лекс венских соглашений был признан «периферийно» вы¬
годным США в контексте сложившегося стратегического
соотношения сил, но само это соотношение и тенденции
его эволюции на 80-е годы были сочтены неблагоприятны¬
ми для США. Дискуссия вокруг ратификации ОСВ-2 была
использована значительно усилившимися консервативны¬
ми кругами и главными подразделениями военно-промыш¬
ленного комплекса для того, чтобы в новом десятилетии
обеспечить гораздо более интенсивное наращивание аме¬
риканской военной мощи, в том числе стратегического ар¬
сенала. .Между тем правоэкстремистская группировка ми¬
литаристов и «новых правых» была убеждена, что только
драматическое крушение договора и всего процесса ОСВ,
разрыв оставшихся нитей разрядки могли послужить до¬
статочным стимулом для мобилизации американских ре¬
сурсов на возрождение «военного превосходства». Их «ка¬
валерийская атака» не смогла с налета опрокинуть ОСВ-2
и на первом этапе захлебнулась, их аргументы, как отме¬
чает советский специалист С. Федоренко, обнаружили оче¬
видную несостоятельность и предвзятость 17. Эти круги за¬
креплялись на достигнутых рубежах, выжидая удобного
момёнта, чтобы возобновить наступление. Гораздо дальше
они сумели продвинуться на другом фронте — в кампании
за увеличение военных ассигнований, где их напор сов¬
падал с превалирующими настроениями правящих кругов
США.
В ходе слушаний сенатской комиссии по международ¬
ным отношениям начальники штабов вооруженных сил, от
суждения которых в большой мере зависела ратификация
договора, фактически сделали условием своей поддержки
венских соглашений ежегодное реальное повышение обо¬
ронных ассигнований на 5% в течение пятилетнего перио¬
да. Без этого, предупредили они, Соединенным Штатам
придется изменить свою военную стратегию, смириться с
более ограниченными целями 18. В начале августа к требо¬
ванию КНШ присоединился бывший президент Дж. Форд,
который заявил, что не одобрит ОСВ-2, если Картер не
возьмет обязательство о ежегодном реальном повышении
военных расходов на 5% и не добавит к бюджету 1981
финансового года, как минимум, 10 млрд. долл.19 В своем
выступлении в сенате Г. Киссинджер в свою очередь
призвал к существенному наращиванию ассигнований и
128
программ гонки вооружений, хотя и воздержался от вы¬
движения конкретных цифр. В конце июля сенатор-де¬
мократ С. Нанн (Джорджия), признанный в Капитолии
авторитет по военным проблемам, публично объявил, что
не поддержит ратификацию договора, если президент не
пообещает значительно увеличить ассигнований на обо¬
ронные нужды и довести ежегодный их прирост до 4—
5% с учетом инфляции20. В начале августа Нанн в соав¬
торстве с сенаторами Джексоном и Тауэром направил Бе¬
лому дому письмо, в котором говорилось, что без ежегод¬
ного реального повышения военного бюджета на 4—5%
Договор ОСВ-2 не заслуживает одобрения.
Милитаристская оппозиция решила во что бы то ни
стало добиться перелома в свою пользу, смять либераль¬
ную группировку в конгрессе и поставить под контроль
администрацию. На фоне настроений, подготовленных в
ходе сенатских слушаний, 29 августа в США была подня¬
та разнузданная шумиха по поводу якобы появившейся на
Кубе так называемой «боевой бригады» советских войск.
Весь сентябрь продолжались ожесточенные нападки пред¬
ставителей агрессивных кругов в прессе и Капитолии на
политику правительства. Лидер демократического боль¬
шинства сенатор Р. Бэрд выступил за отсрочку ратифика¬
ции ОСВ-2, сенаторы Джексон, Тауэр и Бейкер с новой
силой обрушились на венский договор. Под напором мили¬
таристской кампании администрация в конце концов ка¬
питулировала. 12 декабря, выступая в Совете бизнеса,
президент Картер объявил, что военный бюджет 1981 фи¬
нансового года будет на 5% превосходить предыдущий
бюджет в реальном исчислении. В дальнейшем, сказал он,
независимо от темпов инфляции, темпы роста оборонных
ассигнований в постоянных ценах будут ежегодно поддер¬
живаться на уровне 5% и за пятилетний период достигнут
в совокупности триллиона долларов (1013 млрд. долл.).
Это сумма была на 224 млрд. долл. (28%) больше пред¬
ложенной правительством всего лишь четырьмя месяцами
раньше21.
Ужесточение политики Вашингтона чувствовалось по
всем линиям. На брюссельской сессии НАТО 12 декабря
1979 г. при усиленном давлении США было принято ре¬
шение, направленное на срыв процесса разрядки и серьез¬
но осложнившее советско-американские отношения. Было
намечено разместить с 1983 по 1986 г. на территории ФРГ,
Великобритании, Италии, Бельгии и Нидерландов 108 бал¬
листических ракет средней дальности «Першинг-2» и 464
5 А. Арбатов
129
крылатые ракеты типа «ГЛСМ», способные наносить
ядерные удары в глубь европейской части территории
СССР. Этет чреватый опасными последствиями шаг был
принят вопреки сделанному буквально накануне конструк¬
тивному предложению СССР: сократить количество ядер¬
ных средств средней дальности, развернутых в европей¬
ской зоне советской территории, если в Западной Европе
не будут размещаться новые ядерные ракеты средней
дальности Соединенных Штатов 22.
К этому моменту после многочисленных перерывов и
проволочек закончились слушания сенатской комиссии по
международным отношениям по ОСВ-2. Не сумев дискре¬
дитировать договор в целом, его противники попытались
привязать к венским соглашениям такие поправки, кото¬
рые грубо вторгались бы в сложнейшую структуру усло¬
вий ОСВ и требовали заново начинать переговоры с Совет¬
ским Союзом. Сенатская комиссия большинством голосов
отвергла эти поправки. Однако был принят ряд поправок,
дополнений и разъяснений, по мнению комиссии, не тре¬
бующих возобновления переговоров. Но дело двигалось к
ратификации все более вяло. Внутриполитическая обста¬
новка в США, ситуация на международной арене стано¬
вились все менее благоприятны для договора. Внимание
конгресса, администрации и общественности было прико¬
вано к проблеме американских заложников в Тегеране,
разгоревшемуся кризису в зоне Персидского залива, куда
была переброшена американская морская армада в соста¬
ве двух авианосных ударных групп и десантных судов с
морской пехотой. 15 декабря сенаторы Дж. Уорнер и
С. Нанн направили президенту письмо, подписанное еще
17 их коллегами, в котором подчеркивалось, что их окон¬
чательная позиция в отношении договора будет зависеть
от дальнейшего развития общей внешней и военной поли¬
тики правительства.
Новый взрыв антисоветской истерии в Соединенных
Штатах 27 декабря в связи с вводом в Афганистан огра¬
ниченного советского воинского контингента для содейст¬
вия революционному правительству этой страны в отраже¬
нии необъявленной агрессии извне навес последний удар
по ОСВ-2. 3 января 1980 г. президент Картер обратился к
лидеру сенатского большинства Р. Бэрду с рекомендацией
отложить на неопределенный срок рассмотрение вопроса
о ратификации договора. В то же время было объявлено,
что США не будут нарушать условий ОСВ-2, если СССР
последует этому примеру.
130
Как и ожидали более дальновидные политики, чем
Картер, после этой крупнейшей уступки администрации
правой оппозиции с окончанием рождественских праздни¬
ков атаки милитаристских кругов возобновились с еще
большей силой. Сенатор Г. Белмон обвинил Белый дом в
недостаточности его триллионной программы, а «Комитет
но существующей опасности» выпустил доклад, в котором
доказывалось, что ежегодное реальное увеличение военных
расходов на 5% не способно обратить вспять тенденции к
«советскому превосходству». Бывший директор Агентства
по контролю над вооружениями Ф. Икле в своей статье
утверждал, что Соединенным Штатам нужны военные ас¬
сигнования в триллион долларов не на пять дет, а каждый
год23, Либеральная группировка в конгрессе была разоб¬
щена и подавлена. «Если прошлые ассигнования на оборо¬
ну мы считали чрезмерными,— говорил сенатор М. Хэт¬
филд,— то теперь они превзойдут самые фантастические
ожидания» 24. В столь беспросветной ситуации админист¬
рация Картера вступила в последний год своего правле¬
ния. Договор ОСВ-2 и вместе с ним весь процесс ограни¬
чения вооружений оказался в тупике.
При ретроспективном взгляде на борьбу в Соединенных
Штатах вокруг ОСВ-2 становится очевидным, что к концу
августа 1979 г,, особенно после выступления в пользу
ОСВ-2 начальников штабов, в пользу ратификации сложи¬
лись весьма неплохие шансы. После кубинского эпизода
положение резко ухудшилось. Не благоприятствовало объ¬
ективной оценке ОСВ-2 обострение международной напря¬
женности, во многом вызванное политикой Вашингтона в
предшествовавшие годы. То же можно сказать о нарастав¬
шей кампании о «советской угрозе», которой неоднократ¬
но подыгрывала сама администрация. Названные факторы
обусловливали формирование в стране гораздо более ши¬
рокой политической фракции, относившейся к ОСВ нега¬
тивно или с оговорками, чем в 1972, 1974 и даже 1976 гг.
И все это в значительной мере предопределило, что рати¬
фикация ОСВ-2 имела шансы на успех лишь в увязке с
ужесточением внешней политики и ускорением военных
программ США.
Нельзя не отметить, что администрация Картера совер¬
шила в 1979 г. несколько ошибок, еще больше затруднив¬
ших и затянувших прохождение венского договора в се¬
нате. Некоторые решения по стратегическим программам
в 1979 г., предназначенные для умиротворения милитарис¬
тских кругов, в действительности произвели обратный эф¬
131
фект. В частпости, решения по системе ракеты «М-Икс»
и способу ее базирования 8 июня и 7 сентября 1979 г. не
задобрили противников ОСВ-2. Последние были недоволь¬
ны системой базирования, считая ее слишком сложной и
дорогостоящей, и обвиняли администрацию в принесении
военной эффективности в жертву соображениям контроля
над ОСВ. Милитаристы восприняли решения по «М-Икс»
как окончательное признание руководством важности
проблемы уязвимости МБР в шахтах, а значит, и призна¬
ние им ошибочности своего первоначального подхода к
данному вопросу. С другой стороны, приверженцы ОСВ-2
тоже были серьезно разочарованы, полагая, что издержки
от осуществления этой программы перекроют преимущест¬
ва от ограничений, содержавшихся в договоре. Многие из
тех, на кого президент мог рассчитывать в поддержке
ОСВ-2, самоустранились от дебатов или стали критиковать
администрацию за планы развития еще более опасных ра¬
кетно-ядерных вооружений25.
И все-таки вплоть до декабря 1979 г. администрация,
видимо, еще могла бы добиться ратификации, если бы не
одно дополнительное обстоятельство. С обострением на¬
пряженности в мире, растущим разгулом правых сил по¬
дать голос в пользу договора для членов сената станови¬
лось политически небезопасным. Однако администрация
могла форсировать переход к голосованию, безраздельно
поставив на договор весь свой оставшийся политический
капитал. В этом случае неустойчивая группировка в сена¬
те скорее всего не решилась бы выступить против прези¬
дента и ОСВ-2. Но вместо этого демократическое руковод¬
ство само выжидало и лавировало. Слабость и непоследо¬
вательность, столь типичные для правительства Картера,
отсутствие у него цельного политического курса сыграли
в судьбе Договора ОСВ-2 роковую роль.
Значение последнего в плане укрепления безопасности,
ограничения гонки вооружений было в значительной мере
принижено и размыто ~ис таким трудом достигнутые со¬
глашения оказались брошены на волю разбушевавшихся
политических волн.
Возможно, после «замораживания» ОСВ-2 в Белом до¬
ме даже вздохнули с облегчением. Как отметил в одном
из интервью П. Уорнке, в сложившейся ситуации «адми¬
нистрация стала смотреть на ограничение вооружений как
на обременительную задолженность» 26. Но такая реакция
была явно необоснованной. Ведь даже без формального
провала договора в сенате демократическое руководство
132
этим шагом подписалось под поражением собственной по¬
литики. Принеся в жертву венский договор, оно нанесло
огромный ущерб делу обуздания гонки вооружений и при
этом не только не укрепило, но еще больше ослабило свои
политические позиции.
$ 4. ФИНАЛ СТРАТЕГИИ ДЕМОКРАТОВ:
ДОКТРИНА КАРТЕРА
И ПРЕЗИДЕНТСКАЯ ДИРЕКТИВА № 59
Антисоветская кампания, которой всемерно подыгрывал
Белый дом, стараясь отвлечь внимание общественности от
своей неспособности решить проблему заложников, замет¬
но сказалась на настроениях внутри США. По опросам
общественного мнения летом 1980 г. уже 68% опрошен¬
ных (против 27%) считали, что Соединенные Штаты все
дальше отстают от СССР по силе и влиянию в мире27.
В президентском послании конгрессу 23 января 1980 г.
была провозглашена так называемая доктрина Картера.
Президент заявил: «Попытка посторонней державы поста¬
вить под контроль район Персидского залива будет рас¬
сматриваться как покушение на жизненные интересы Сое¬
диненных Штатов Америки, и такому покушению будет
дан отпор любыми необходимыми средствами, включая
военную силу» 28. Вопреки этой демагогии, если кто-то и
стремился поставить под контроль нефтяные богатства
Персидского залива, то это был отнюдь не Советский Союз,
а сами США, произвольно объявившие этот самый удален¬
ный от их границ (за исключением Антарктиды) район
зоной своих «жизненных интересов». Это полностью под¬
твердили и практические шаги Вашингтона. В Индийский
океан пришла армада из трех авианосцев и более 20 дру¬
гих кораблей (из состава 6-го и 7-го флотов США). С ори¬
ентацией на Персидский залив 1 марта 1980 г. был фор¬
мально организован Корпус быстрого развертывания, за¬
планированный еще с августа 1977 г. по Президентской
директиве № 18. К нему были приписаны более четырех
дивизий армии и морской пехоты, три ударные корабель¬
но-авианосные группы, четыре авиакрыла тактической
авиации, крупные подразделения транспортных самолетов,
судов-складов тяжелого оружия и так далее. Начались
переговоры о сооружении американских военных баз и
опорных пунктов в Омане (Масира), Сомали (Бербера) и
Кении (Момбаса). Еще большие масштабы приняло стро¬
133
ительство комплекса баз и военных сооружений на острове
Диего-Гарсия.
В более широком плане с доктриной Картера связыва¬
лось ускорение гонки вооружений, ежегодное увеличение
военных расходов более чем на 5% в реальном исчисле¬
нии, отсрочка на неопределенное время ратификации До¬
говора ОСВ-2 и «замораживание» всех других переговоров
в области военной разрядки, змбарго на продажу Совет¬
скому Союзу ряда товаров. Параллельно усилилось давле¬
ние Вашингтона на союзников по НАТО и Японию, чтобы
подчинить их антисоветской линии США. Администрацию
начали покидать люди, наиболее последовательно высту¬
павшие за советско-американский диалог и реалистиче¬
скую политику. За П. Уорнке последовали в 1980 г.
С. Вэнс, М. Шульман, Л. Гэлб, Б. Блэкман и другие, кто
не хотел или не мог приспособиться к происшедшим пере¬
менам.
Военный курс Пентагона в целом отразил сдвиги во
внешней политике Белого дома. Прежде отмечалось, что
военное планирование США сосредоточено в основном на
европейском театре и что одновременное участие в конф¬
ликтах в других районах маловероятно. Теперь Браун не¬
двусмысленно объявил: «За истекший год мы пересмотре¬
ли наши потребности и пришли к выводу о необходимости
большего военного потенциала... Наши вооруженные силы
могут оказаться перед лицом беспрецедентного числа ва¬
риантов (применения). И некоторые из этих вариантов
могут возникнуть более или менее одновременно» 29.
5 августа 1980 г. в американскую печать «просочились»
сведения о том, что президент Картер подписал важный
документ, относящийся к ядерной стратегии США,— Пре¬
зидентскую директиву № 59 (ПД-59). В прессе это вызва¬
ло большой ажиотаж, говорилось о принятии Вашингтоном
«новой стратегической доктрины», о «крутом повороте» в
военной политике и т. д. В действительности ПД-59 внесла
в стратегию изменения более скромного масштаба. Од¬
нако, поскольку они венчали начавшийся в 1978 г. пе¬
ресмотр стратегического курса администрации Картера,
последние коррективы имели большую важность. Глав¬
ным отличием ПД-59 от предшествовавших стратегиче¬
ских концепций было возведение во главу угла проблем
системы управления и связи (СУС). Объекты этой систе¬
мы СССР всегда включались в качестве одного из основ¬
ных разделов «Единого объединенного оперативного пла¬
на» в Омахе. Однако теперь этот список был расширен,
134
помимо главных командных центров и узлов связи военно-
политического руководства и вооруженных сил, под прицел
были взяты многочисленные пункты сосредоточения пред¬
ставителей политического и хозяйственного руководства
не только в центре, но и в краях, областях и районах30.
Если раньше удар по этому комплексу целей рассматри¬
вался как часть «гарантированного уничтожения» на по¬
следней массированной стадии ядерной войны, то согласно
новой директиве он был причислен к разряду ограничен¬
ных атак и разбит на подгруппы «ограниченных», «изби¬
рательных» и «региональных» вариантов.
Йовышение эффективности американских стратегиче¬
ских вооружений и системы управления ими в 70-е годы
и еще больше — программы в этой области на 80-е годы
явились предпосылкой для увеличения акцента на ударь*
по комплексу советского управления и связи и выделения
их в особую оперативную сферу стратегического планиро¬
вания США. В то же время увязывание этой концепции со
стратегией «противодействия» — как в ее декларативном,
так и в практическом аспектах — было для руководства
США гораздо более сложным делом, даже помимо аван¬
тюристического политического звучания концепции «контр¬
управления». Во-первых, большинство из целей этого раз¬
ряда были неотделимы от населенных центров и это прак¬
тически ставило знак равенства между «контруправлени¬
ем» и «гарантированным уничтожением». Во-вторых, в
Пентагоне не знали, парализует ли избирательное подав¬
ление системы СУС действия стратегических сил или же
«спустит с повода» массированный ответный удар всех
выживших средств другой стороны. Таким образом, удар
по управлению и связи вполне мог перечеркнуть кон¬
цепции «ограниченной войны», «эскалационного домини¬
рования», «контролируемого обмена ударами», на которых
продолжал настаивать Браун как на важнейших элемен¬
тах стратегии «противодействия».
Президентская директива от 25 июля 1980 г. включала
и ряд других новых моментов. В ней еще большее значе¬
ние, чем прежде, придавалось эффективности ядерных
ударов по стратегическим средствам СССР. В ожидании
поступления на вооружение новых ракетно-ядерных воо¬
ружений в 80-е годы были повышены заданные в СНОП
критерии поражения защищенных целей: стартовых шахт
МБР, командных бункеров, складов ядерных боеприпасов.
Еще больше расширился в новом «Едином объединен¬
ном оперативном плане» — СИОП-5Д (утвержденном на-
135
раллельно с ПД-59) перечепь целей, относящихся к воору¬
женным силам общего назначения Организации Варшав¬
ского Договора.
Еще одно новшество ПД-59 состояло в признании не¬
адекватности американской системы управления и связи
поставленным стратегическим задачам. В этой связи ука¬
зывалось на необходимость дополнительных программ и
организационных мероприятий в данной области (общей
стоимостью около 15 млрд. долл. на пятилетний срок), на¬
правленных на повышение живучести и гибкости амери¬
канской системы СУС. В этом плане ПД-59 тесно соотно¬
силась с Президентской директивой № 53 и Президентской
директивой № 58. В ПД-53 указывалось на необходимость
улучшения средств связи высшего национального руко¬
водства со стратегическими силами «до и после обмена
ядерными ударами». В ПД-58 предусматривались меры по
уменьшению уязвимости, повышению продолжительности
функционирования руководства США и обеспечению кон¬
ституционной преемственности власти в условиях ядерной
войны31.
В оправдание своих шагов представители Пентагона,
как всегда, широко ссылались на «необходимость ответ¬
ных мер», на некие мифические «стратегические планы»
СССР, которые якобы допускают возможность «победы»
как в краткосрочной, так и в «затяжной» ядерной войне.
Однако действительная подоплека решений администра¬
ции Картера, связанная с ПД-59, была совершенно иной.
Летом 1980 г. избирательная кампания была в полном
разгаре. Бессилие администрации перед лицом кризиса
из-за заложников в Тегеране, бесславный провал авантю¬
ристической американской военной экспедиции 24 апреля
1980 г. еще больше открыли администрацию для ударов
реакционных группировок, объединившихся на съезде рес¬
публиканской партии 15 июля 1980 г. в Детройте. Пред¬
выборная платформа республиканцев стала своего рода
антологией тезисов многолетней кампании милитаристских
кругов. В ней правительство Картера обвинялось в отмене
или замедлении всех ракетно-ядерных программ админист¬
рации Форда и сокращении запланированных им военных
ассигнований на 40 млрд. долл. По ядерной стратегии в
этом документе говорилось следующее: «Нашей задачей
должно быть обеспечение живучести американских средств,
обладающих безусловной, быстродействующей контрсило¬
вой способностью поражения защищенных целей, доста¬
точных для разоружающего удара (курсив мой.— Ал. А.)
136
по советским военпым объектам в ходе ответной атаки (?).
Мы отвергаем стратегию взаимного гарантированного
уничтожения администрации Картера (?), которая в кри¬
зисной ситуации ограничивает президента выбором между
массовым самоубийством и капитуляцией» 32.
Очевидно, что шумиха в прессе по поводу ПД-59 была
призвана отразить критику справа, создать впечатление
о наступательном, инициативном характере ядерной стра¬
тегии правительства, подчеркнуть ее «контрсиловые» и
многовариантные аспекты. Однако помимо соображений,
связанных с избирательной кампанией, новая президент¬
ская директива имела более глубокое и долговременное
военно-политическое значение. По существу ПД-59 была
очередным этапом долгой, продолжавшейся около 20 лет,
эволюции ядерной стратегии Соединенных Штатов. По¬
следняя с теми или иными отклонениями и отступлениями
шла от принципов тотального уничтожения населения и
экономики противостоящей стороны к концепциям причи¬
нения ей «избирательного ущерба», преследующего кон¬
кретные военно-политические цели (разумеется, всегда
оставляя в запасе и потенциал тотального удара). Основ¬
ными движущими факторами этой эволюции была, во-пер¬
вых, динамика стратегического баланса США — СССР,
формирование все более широкого военного равновесия,
заставлявшее Вашингтон в поисках односторонних пре¬
имуществ отодвигать на задний план один за другим мас¬
сированные варианты ядерных ударов и принимать все
более избирательные варианты; во-вторых, к этому вело
развитие военной техники в направлении повышения эф¬
фективности, точности и гибкости применения возрастаю¬
щего количества ядерных боеголовок.
Вместе с тем не только новая директива, но и сам
СИОП с приложенным к нему перечнем целей, сведения
о которых дозированно публиковались Пентагоном, расце¬
нивались американскими лидерами не только в качестве
руководства для реальных действий на случай войны, а в
еще большей мере рассматривались как инструмент внеш¬
ней политики США. В своем выступлении в Ньюпорте
(20 августа 1980 г.) министр обороны откровенно заявил:
«Очевидно, что детали нашего планирования остаются
тщательно охраняемым секретом. Тем не менее фундамен¬
тальные положения политики могут быть публично рас¬
крыты, не ставя под угрозу безопасность. Более того, аме¬
риканским национальным интересам было бы очень на
руку, если бы нашу политику сдерживания... ясно пони¬
137
мали и союзники и противники» 83. Б действительности,
как и раньше, речь шла не о сдерживании «нападения»
со стороны Советского Союза. ПД-59 и связанные с ней
стратегические нововведения были еще одним шагом в
попытках США повысить убедительность угрозы примене¬
ния первыми ядерного оружия, получить то, что проповед¬
ник стратегической «теологии» Г. Кан называл «не немыс¬
лимой способностью первого удара» 34. Такая способность
становилась для США все более сомнительной в форму¬
лировках прежних концепций в силу дальнейшей эволю¬
ции стратегического соотношения сил на пороге 80-х годов
в сторону более всеобъемлющего и уравновешенного пари¬
тета. В поисках все новых способов применения ядерной
угрозы США решили уделить большее внимание проблеме
управления и связи и использовать ее в своих целях.
Стремление США усилить убедительность ядерной уг¬
розы как средства давления на СССР особенно увеличи¬
лось в связи с вызванным политикой Вашингтона обост¬
рением советско-американских отношений и тупиком в
процессе ОСВ, возникшим в 1980 г. В большой степени но¬
вая инициатива Вашингтона объяснялась и желанием под¬
крепить американские ядерные гарантии в НАТО в усло¬
виях осложнения отношений с союзниками по поводу аме¬
риканских санкций против Советского Союза, военных
угроз в адрес Ирана и планов размещения в Западной
Европе новых ракет средней дальности. Возобновление
прямой военной экспансии Соединенных Штатов в сырье¬
вых районах мира создало дополнительный стимул для
обнародования ПД-59. Планы применения в зоне Персид¬
ского залива ядерного оружия, о которых произошла «утеч¬
ка» информации в печать, были в какой-то степени отве¬
том администрации на критику со стороны правой оппо¬
зиции за «недостаточность» американских возможностей
ведения там обычных боевых действий.
* * *
Столкнувшись с непрерывной чередой неудач за рубе¬
жом, с нарастающим натиском правых группировок внут¬
ри США, администрация Картера на рубеже 1979—1980 гг.
совершила поворот на проторенную колею «холодной вой¬
ны», торпедирования разрядки и всестороннего наращива¬
ния военной мощи. Но в проведении политики конфронта¬
ции и форсирования гонки вооружений у демократов были
гораздо более сильные конкуренты — правое крыло рес¬
138
публиканской партии и наиболее агрессивные эшелоны
военно-промышленного комплекса. Правоэкстремистская
когорта подчинила своему влиянию, а затем и вовсе смела
с пути сломленную и потерявшую инициативу админист¬
рацию Картера, захватила господствующие высоты госу¬
дарственной власти США.
Эта общеполитическая картина как в капле воды отра¬
зилась в области стратегических вооружений. Придя к
власти в тот момент, когда завершалось формирование
стратегического паритета, администрация Картера при¬
несла с собой некоторые идеи «стабилизации» военного
баланса. В 1977—1981 гг.— в годы правления этого пра¬
вительства — наряду с продолжавшейся разработкой ново¬
го поколения систем ядерного оружия реальное разверты¬
вание стратегических вооружений в боевом составе про¬
исходило, в силу ряда причин, меньшими темпами и мас¬
штабами, чем за предыдущие двадцать с лишним лет.
Однако идеи нового руководства относительно ОСВ и его
схема «стратегической стабильности» были совершенно
оторваны от жизни, ни в коей мере не учитывали закон¬
ных интересов безопасности СССР и зачастую не согласо¬
вывались даже с американской практикой. На деле — ко¬
нечно, не без воздействия военно-промышленного комп¬
лекса — указанные идеи вылились в попытку путем сог¬
лашений об ограничении вооружений обеспечить США
крупные односторонние преимущества.
Потерпев неудачу в навязывании своих мер ОСВ Со¬
ветскому Союзу и не желая принять все практические по¬
следствия паритета: взаимный, строго сбалансированный
учет интересов СССР и США, сужение политической роли
и военной применимости ядерных вооружений и другие,
администрация Картера под нарастающим нажимом мили¬
таристов изменила свои стратегические концепции. Она
фактически заложила базу следующего большого витка
ракетно-ядерной гонки на 80-е годы, сделала крупный шаг
в развитии опасной стратегии «ограниченной ядерной вой¬
ны». И тем самым были значительно усилены позиции
правых группировок, критиковавших правительство за
«неравноправие» венского договора и «недостаточные уси¬
лия» в наращивании стратегической мощи. После себя де¬
мократы оставили с большим трудом достигнутый Дого¬
вор ОСВ-2, вступление которого в силу было фактически
обречено на провал, и обширные военные программы, к
развертыванию которых после ряда отсрочек приступили
с тем большим рвением. Таким образом, и в этом карди¬
139
нальном аспекте советско-американских отношений и всей
мировой политики прогресс не только прекратился, но на¬
чалось движение вспять. На 80-е годы перед великими
державами и всем миром встала весьма тревожная перс¬
пектива бесконтрольной гонки ядерных вооружений в
принципиально новых условиях — в ситуации стратегиче¬
ского паритета, при колоссальных накопленных ядерных
арсеналах и развитии в США опасных концепций веде¬
ния в той или иной форме термоядерной войны и возмож¬
ности победы в ней.
Глава 5.
ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПЛАТФОРМА
АДМИНИСТРАЦИИ РЕЙГАНА
В дни избирательной кампании 1980 г. в одном из интер¬
вью республиканскому претенденту Рональду Рейгану
был задан вопрос: почему он хочет стать президентом
США? «В сложившихся обстоятельствах,— сказал тот,—
мой жизненный опыт позволяет мне надеяться, что я
смогу сделать то, что необходимо». Подразумевая воз¬
раст республиканского лидера и его ретроградские пред¬
выборные лозунги, язвительный репортер спросил: «Хо¬
тели бы вы переставить стрелки часов назад, в 50-е годы?»
На это Рейган вполне серьезно ответил: «...ну что же,
в некотором смысле да, но тогда надо вернуться назад
к еще более раннему времени, до 50-х годов... Самое
главное, я верю, что американский народ из всех народов
мира наделен наибольшими способностями для великих
свершений... Я хочу помочь нам всем вновь стать теми
рьяно независимыми американцами, которыми мы были
в прошлом, которые были способцы на великие дела и у
которых теперь отняли их независимость...» 1
За этими звонкими фразами едва ли стояла сколько-ни¬
будь конкретная программа действий для решения проблем
внутри и вовне Соединенных Штатов в начале 80-х годов.
Да и сам будущий президент не строил из себя специ¬
алиста по экономике, внешней политике или военной стра¬
тегии. Его жизненный опыт и профессиональный багаж
помимо успеха в Голливуде ограничивался в основном де¬
ятельностью в масштабах губернаторства штата Калифор¬
ния и политической активностью в рамках правого крыла
республиканской партийной элиты. В борьбе за Белый дом
Рейган создавал себе облик — «имидж» — простодушного и
открытого «среднего американца», верного традиционным
американским идеалам, которому чужды замысловатые по¬
литические идеи северо-восточного «истеблишмента», сбив¬
шие Америку с пути истинного в конце 60-х и 70-е годы.
Вместе с тем приведенный выше ответ Рейгана репор¬
141
теру и его многочисленные другие высказывания в таком
же духе неправильно было бы причислять всего лишь к
разряду ни к чему не обязывающих предвыборных лозун¬
гов. Ибо в этих словах отражалась отправная точка поли¬
тического мировоззрения нового президента и его окруже¬
ния. Говоря об «утраченной независимости» американцев,
Рейган, конечно, имел в виду не какую-то угрозу нацио¬
нальному суверенитету США. Подразумевал он, поскольку
речь шла о положении внутри страны, значительно расши¬
рившееся в послевоенные годы государственное вмеша¬
тельство в экономику и программы социального обеспече¬
ния, призванные сгладить остроту социально-экономиче¬
ских противоречий и кризисных явлений современного
каииталивма. Вовне Рейган пенял на все более чувствитель¬
ные для США реальности международной жизни, отодви¬
гавшие дальше и дальше в прошлое планы американской
глобальной гегемонии.
Поделившись мечтой вернуть «добрые старые времена»,
50-е годы, а то и более отдаленное прошлое, лидер респуб¬
ликанцев выразил тем самым неприятие глубоких перемен
внутри США и в окружающем мире, нежелание признать
их неизбежность и примириться с необходимостью при¬
способления к этим переменам. Говоря о «возрождении не¬
зависимости», он призывал именно к независимости от
реальностей современности, к тому, чтобы не приспосаб¬
ливаться к этим реальностям, а приспособить их, подо¬
гнать к интересам и целям правящих кругов Соединенных
Штатов. В этом плане Рейган и его соратники видели
свою цель в том, чтобы оживить классические движу¬
щие силы частного предпринимательства и вызвать бурный
экономический подъем в США, вернуть на этой базе уте¬
рянное американское военное превосходство над Советским
Союзом и восстановить экономическое и политическое до¬
минирование США в несоциалистическом мире.
Тот факт, что на протяжении 70-х годов попытки США
приспособиться к новым реальностям были глубоко проти¬
воречивы и имели крайне неоднозначные результаты, едва
ли должен кого-то удивлять.
Удивительно другое, что в итоге прошедшего десяти¬
летия, в течение которого новые реальности стада еще
глубже и прочнее, правящий класс Соединенных Штатов
решил отвергнуть не только возможность, но и саму не¬
обходимость приспособления к изменившейся ситуации,
громогласно декларировал свое намерение преодолеть объ¬
ективные реальности, добиться американской глобальной
142
гегемонии. Тем не менее это произошло. Политические док¬
трины и пропагандистские декларации в стиле Ачесона —
Даллеса и худших времен «холодной войны», которые, ка¬
залось бы, были полностью дискредитированы историей и
сданы в утиль в конце 60-х и в 70-е годы, вновь вернулись
в обиход официального Вашингтона на пороге 80-х годов.
И в подкрепление этих доктрин американское правитель¬
ство заложило обширный комплекс экономических, поли¬
тических и военных мероприятий. Резко возросла угроза
новой мировой войны.
XXVI съезд КПСС определил политический курс Со¬
ветского Союза в условиях нагнетания агрессивными импе¬
риалистическими кругами напряженности и конфронтации
на международной арене. Указанные круги предвкушали,
что в ответ СССР провозгласит линию «острие против
острия», что дало бы им возможность окончательно подор¬
вать разрядку и возложить ответственность за это на Со¬
ветский Союз. Как подчеркивал кандидат в члены Полит¬
бюро ЦК КПСС, секретарь ЦК КПСС Б. Н. Пономарев,
«по мере эскалации воинственных речей и действий тех,
кто противостоит разрядке, все острее становилась объ¬
ективная необходимость создать мощную прецраду на
пути мутного потока милитаристской истерии. От решений
XXVI съезда зависело, будет ли создан эффективный про¬
тивовес кампании, усиливающей опасность мирового тер¬
моядерного конфликта. Внешнеполитическая программа
съезда, комплекс выдвинутых предложений, вся тональ¬
ность и конструктивный характер этой программы создали
такой противовес» 2.
На съезде был выдвинут целый ряд инициатив и пред¬
ложений в области военной разрядки, касающихся различ¬
ных видов и типов вооружений и вооруженных сил, охва¬
тывающих многие районы мира, предусматривающих меры
как политического, так и военного характера. В сфере
стратегических вооружений СССР еще раз призвал к сдер¬
жанности, заявил о своей готовности продолжить без про¬
медления соответствующие переговоры с США с сохране¬
нием всего того положительного, что было уже достигнуто
в области ОСВ. Эта позиция легла в основу всей советской
внешней политики, которая в 80-е годы, будучи мощным
противовесом агрессивным устремлениям США, стала глав¬
ной реальностью международного положения, на которую
натолкнулась политика администрации Рейгана.
143
§ 1. МОЖНО ЛИ ОБРАТИТЬ ВРЕМЯ ВСПЯТЬ:
ПОДХОД РЕСПУБЛИКАНСКОГО РУКОВОДСТВА
К МЕЖДУНАРОДНЫМ ДЕЛАМ
Исследователи и обозреватели продолжают спорить о при¬
чинах того, что произошло 4 ноября 1980 г., в день наци¬
ональных выборов в США. Но в любом случае нельзя не
признать, что Картер не просто проиграл на выборах, а
вместе с демократической партией и крупным кланом аме¬
риканской правящей элиты, с присущими ему политичес¬
кими идеями, потерпел сокрушительное поражение. Этот
провал был во многом беспрецедентным. Неуклюжая пред¬
выборная тактика демократов, набившая американцам ос¬
комину личность Джимми Картера, его легковесность и
непоследовательность, специфика двухпартийной полити¬
ческой системы и двухэтапной мажоритарной избиратель¬
ной машины США — все это, безусловно, сыграло свою
роль в провале демократов в ноябре 1980 г. В значительной
мере сказались внутренние социально-экономические и
политические факторы, заметное поправение настроений
правящих кругов и части общественности США. Несом¬
ненно, что и внешнеполитические обстоятельства сыграли
па выборах большую роль, особенно массированная много¬
летняя кампания о «советской угрозе», которую неустанно
вели военно-промышленный комплекс и его союзники и к
которой присоединилась сама администрация Картера.
Тем не менее необходимо подчеркнуть, что «мандат»,
полученный новым руководством в ноябре 1980 г., особен¬
но во внешней политике, был гораздо менее сильным, а под¬
держка лозунгов Рейгана в американском народе — зна¬
чительно менее широкой, нежели можно заключить по ре¬
зультатам голосования. В нем приняли участие лишь 53%
всех американских избирателей, из них 51% отдали голос
Рейгану (41% получил Картер и 7% — независимый пре¬
тендент Дж. Андерсон). По последующим опросам оказа¬
лось: примерно половина из этой части населения поддер¬
жала республиканского кандидата только потому, что не
хотела переизбирать Картера и не имела лучшей альтерна¬
тивы3. Таким образом, непосредственно за Рейганом сто¬
яло всего около 14% избирателей. Как отметил обозрева¬
тель Дж. Уилл, «это не было обращением нации в кон¬
сервативную идеологию. Это было проявлением желания
отделаться от Картера...» 4.
Однако вновь избранное руководство расценило ре¬
зультаты голосования именно как всеобщую поддержку
144
своих ультраконсервативных лозунгов. Еще важнее, что
сами эти лозунги были не просто обычным для американ¬
ских избирательных кампаний заигрыванием претендентов
с правыми внутриполитическими группировками, но в пол¬
ной мере отражали мировоззрение нового президента и его
ближайшего окружения. Да, определенное поправение и
ужесточение американского государственного курса на
пороге 80-х годов было обусловлено рядом тенденций внут¬
ри США и в окружающем мире, которые вызревали еще
задолго до событий в Иране и Афганистане. Но то, что этот
поворот вылился в такой крутой и опасный вираж, какой
заложила в своей политике администрация Рейгана, объ¬
яснялось также целым комплексом привходящих моментов.
Ультраконсервативная фракция республиканской партии
пришла к власти на волне джингоистских настроений, не¬
бывалого разгула милитаризма и антисоветизма в связи с
американо-иранским кризисом и событиями в Афганиста¬
не, воспользовалась плачевным экономическим положени¬
ем США, многочисленными промахами демократического
правительства и лично президента Картера и вознамери¬
лась во что бы то ни стало воплотить свои реакционные
идеи в жизнь.
Если кто-то из обозревателей тешил себя надеждой, что
после переезда в Белый дом президент Рейган и его совет¬
ники начнут перемещаться с правого фланга в центр диа¬
пазона политических взглядов правящих кругов США (по
аналогии с президентом Р. Никсоном в 1969—-1972 гг.), то
эта надежда была быстро развеяна. Иной была ситуация в
мире и внутри США, иными были и люди, устремившиеся
в Вашингтон в поисках государственных постов. Уже пер¬
вые назначения в новой администрации лучше всяких
официальных заявлений показывали, какой будет политика
республиканцев.
Непосредственно подбором кадров занимался так назы¬
ваемый «кухонный кабинет» Рейгана — группа его друзей-
богачей из Калифорнии, сделавших его сначала губерна¬
тором штата, а затем помогших ему стать и президентом5.
В военно-политическом аппарате ключевые позиции по¬
лучили следующие деятели: вице-президент Дж. Буш,
министр обороны К. Уайнбергер и министр финансов
Д. Риган — все мультимиллионеры, црайне консервативные
представители «истеблишмента». К последним относился
и госсекретарь А. Хейг, выступавший в бытность помощ¬
ником Киссинджера в 1972 г. за расширение «ковровых»
бомбардировок Ханоя, а в 1979 г. свидетельствовавший в
145
сенате против Договора ОСВ-2. Помощником президента
по национальной безопасности стал Р. Аллен, один из ли¬
деров «Комитета по существующей опасности», так же как
и директор ЦРУ У. Кейси. Еще более однозначную репу¬
тацию имели люди, пришедшие во второй эшелон админи¬
страции, на рабочие посты. Советником СНБ по Советскому
Союзу был назначен Р. Пайпс, тоже бывший активист
«Комитета по существующей опасности» и руководитель
«Группы Б» в 1976 г. В госдепартаменте заведующим во¬
енно-политическим бюро стал Р. Берт, неизменно высту¬
павший против ОСВ-2 в качестве обозревателя «Нью-Йорк
тайме». В Пентагоне пост заместителя министра обороны
по политическим вопросам получил Ф. Икле, бывший член
«Комитета по существующей опасности» и один из наибо¬
лее рьяных сторонников наращивания военного бюджета.
Заместителем министра и директором Управления НИОКР
стал Р. Делоэр, пришедший с поста вице-президента ком¬
пании «ТРВ», одного из крупнейших промышленных под¬
рядчиков Пентагона. Пост министра ВМС достался одно¬
му из ведущих представителей «новых правых» — Дж.
Леману, тоже активисту «Комитета по существующей
опасности». Ключевую должность помощника министра
обороны по международной безопасности занял Р. Перл, в
прошлом ближайший советник и опора сенатора Г. Джек¬
сона.
Еще более знаменательны были назначения в Агентство
по контролю над вооружениями и разоружению — главный
государственный орган, ответственный за переговоры по
обузданию военного соперничества. Директорское место
было отдано «суперястребу» Ю. Ростоу, одному из глав¬
ных сторонников эскалации агрессии во Вьетнаме в 60-е го¬
ды и лидеру «Комитета по существующей опасности» в
70-е годы. Впоследствии переговоры в Женеве об ограни¬
чении и сокращении стратегических вооружений (ОССВ)
со стороны США возглавил генерал Э. Рауни, который По¬
дал в отставку из вооруженных сил и вышел из американ¬
ской делегации на женевских переговорах в 1979 г., что¬
бы беспрепятственно требовать в сенате отказа от ОСВ-2.
А главным представителем США на переговорах в Женеве
об ограничении ядерных вооружений в Европе (ОЙВЕ)
стал не кто иной, как многократно упоминавшийся
П. Нитце6.
Подбор кадров военно-политического аппарата в адми¬
нистрации Рейгана убедительно свидетельствует: за исклю¬
чением нескольких деятелей, имевших репутацию умерен¬
146
ных политиков, подавляющее большинство должностных
лиц принадлежали или к жестко консервативным, или к
откровенно реакционным кругам. Особенно полно были
представлены на административных постах «Комитет по
существующей опасности» и бывшие члены «Группы Б»,
занявшие в общей сложности более 50 таких вакансий.
Даже если очень постараться, едва ли можно было бы най¬
ти в Америке людей, способных принести больший вред со¬
ветско-американским отношениям, делу предотвращения
войны и обуздания гонки вооружений. По словам амери¬
канского исследователя А. Кокса, в 1980 г. «Комитет по
существующей опасности» установил контроль над аме¬
риканской политикой в области национальной безопасно¬
сти» 7.
В целом, как отмечали советские ученые А. Кокошин
и Ю. Абрамов, состав верхних эшелонов администрации
Рейгана, по сравнению с предшествовавшими администра¬
циями, отражал ощутимо усилившееся в последние годы
экономическое влияние калифорнийской монополистиче¬
ской группировки, потеснившей основного традиционно¬
го поставщика государственных кадров —■ северо-восточ¬
ный банковско-монополистическо-юридический «истеблиш¬
мент». Одновременно относительно сократилось представи¬
тельство патрицианских семей «большого бизнеса» и транс¬
национальных корпораций европейской ориентации, но
значительно расширилось участие компаний — «нувори¬
шей», интересы которых теснее связаны с азиатско-тихо¬
океанским регионом, Персидским заливом, ориентирован¬
ных преимущественно на внутренний рынок, а также во¬
енно-промышленных корпораций. Вместо специалистов из
либеральных и умеренно-консервативных научных центров
и общественных организаций (как нью-йоркский Совет по
международным отношениям, Брукингский институт, Гар¬
вард, МИТ) на многие административные посты на рабо¬
чем уровне пришли эксперты из правоконсервативных ор¬
ганизаций вроде Джорджтаунского университета, Гуве-
ровского института, Американского предпринимательского
института, «Херитедж фаундейшн» и «Комитета по су¬
ществующей опасности» 8.
Внешнеполитическая философия руководящего состава
новой администрации, с теми или иными нюансами у от¬
дельных ее представителей, представляла собой в общем
довольно монолитный блок идей и представлений об Аме¬
рике, окружающем мире, характере существующих проб¬
лем и наилучших путях их решения. В этом плане респу¬
147
бликанское руководство значительно отличалось от пред¬
шественников — демократов, пытавшихся проводить в
своей политике, по существу, несовместимые подходы,
главными выразителями которых были Бжезинский и Вэнс.
Один из наиболее авторитетных американских ученых-
политологов С. Гоффман сумел даже выразить политиче¬
скую философию нового руководства всего в десяти глав¬
ных положениях, которые сводились к следующему: неуда¬
чи правительства Картера проистекали из-за отсутствия у
него единой политической философии — нужно восстано¬
вить единство взглядов в администрации. Правительство
Картера преступно пренебрегало американской силой и
вело дело с позиции слабости — необходимо возродить во¬
енную мощь Америки. Советский Союз значительно увели¬
чил свой военный потенциал и расширил международное
влияние — США должны всемерно противостоять этому,
не боясь повсеместной конфронтации. «Рука Москвы» сто¬
ит за всеми региональными и локальными конфликтами —
Соединенные Штаты обязаны вместе со своими партнера¬
ми пресечь «вмешательство СССР и его союзников» в кри¬
зисных точках планеты. США должны сплотить как можно
больше стран в единый антисоветский фронт. Проблемы и
противоречия в отношениях Америки с ее главными со¬
юзниками при Картере были вызваны недостатком воли
и решимости Вашингтона — эти трудности будут устране¬
ны при условии восстановления твердого американского ли¬
дерства. Первая половина 80-х годов будет особенно
опасным периодом из-за «окна уязвимости» (то есть имев¬
шейся якобы уязвимости наземных ракет США для совет¬
ских МБР и Западной Европы —для ракет «СС-20») —
требуется ликвидировать это «окно» как можно скорее.
Соединенные Штаты должны перейти от обороны к насту¬
плению на мировой арене, отыскать и использовать «сла¬
бые места» СССР, оказывать силовое воздействие на совет¬
ских союзников и друзей. Решение проблем развивающих¬
ся стран заключается в их преимущественной «опоре на
собственные силы» и использовании своего и внешнего
свободного предпринимательства в качестве источника раз¬
вития. Американский народ устал от неудач, слабости и
упадка и горячо поддерживает политику силы и решитель¬
ности 9.
Стремление администрации Рейгана возродить полити¬
ку «холодной войны» с ее преобладающей опорой на воен¬
ную силу, преувеличением политических возможностей
американской науки и техники, декларированием месси¬
148
анских идей, постановкой откровепно гегемонистских и не¬
околониалистских целей, попытками создать двухпартий¬
ную базу своему курсу в конгрессе — все это разительно
напоминало давно пройденный этап истории, возврат к
которому, казалось бы, был наглухо закрыт событиями
60—70-х годов: катастрофическим провалом многолет¬
ней агрессии США во Вьетнаме, коренными переменами
глобального соотношения сил и широкими преобразовани¬
ями всей международной жизни, осязаемыми успехами
разрядки и сотрудничества государств различных соци¬
альных систем. Всего этого будто не существовало для
нового американского руководства, оно вроде проделало
«окно» в истории и проскочило мимо этих насыщенных со¬
бытиями, исполненных драматизма, кардинально важных
для истории и судеб человечества двух десятилетий. На
этом основании, анализируя первоначальный период прав¬
ления республиканского руководства, советский ученый
Г. Трофименко отметил: «...в настоящее время правящий
класс США после некоторого пересмотра под влиянием
объективных обстоятельств в конце 60-х — начале 70-х го¬
дов базовых концепций американского мессианства и си¬
лового гегемонизма на мировой арене возвращается к их
более традиционной великодержавной трактовке» ,0.
В этой связи встает исключительный по своему значе¬
нию вопрос, ответ на который важен не только и не столь¬
ко для правильной интерпретации истории, сколько для
оценки перспектив международной политики, мирного со¬
существования и предотвращения ядерной войны. Если
позитивные перемены в американской политике были обу¬
словлены объективными обстоятельствами на пороге про¬
шедшего десятилетия, то куда делись указанные обсто¬
ятельства в начале 80-х годов и почему администрация
Рейгана находит возможным не считаться с ними и вообще
отрицать их наличие? Ведь пересмотр политики Вашингто¬
на в свое время отнюдь не являлся с его стороны каким-то
актом благотворительности. Мы помним, с каким трудом
были достигнуты первые успехи разрядки, скольких уси¬
лий и даже жертв стоило осознание правящими кругами
США новых реальностей и начало приспособления к ним.
Несомненно, международное положение Соединенных Шта¬
тов в конце 40-х — 50-е годы было более простым и более
выигрышным для них, нежели ситуация, складывавшаяся
с конца 60-х годов. И столь же очевидно, что любое аме¬
риканское правительство предпочло бы продолжать поли¬
тику гегемонизма на мировой арене, то есть то, к чему
149
призывает администрация Рейгана, если бы только непре¬
одолимые обстоятельства, все возрастающие издержки
прежнего курса не сделали его пересмотр жизненной необ¬
ходимостью с точки зрения подлинных национальных ин¬
тересов самой Америки. Таким образом, главный вопрос в
широком плане сводится к следующему: что являлось пре¬
ходящим и случайным, а что объективно неизбежным и
долговременным в американской политике: переход к раз¬
рядке напряженности и переговорам, преобладавший в
начале 70-х годов, или возврат к конфронтации и упор на
соперничество, все более определявший курс Вашингтона
с конца 70-х годов и перешедший из количественного на¬
копления в новое качество с приходом к власти правитель¬
ства Рейгана?
§ 2. ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЕ ШАГИ США
В НАЧАЛЕ 80-х ГОДОВ: КОНФРОНТАЦИЯ
ПО ВСЕМ АЗИМУТАМ
Поскольку главнейшим рычагом для поворота хода исто¬
рии на американский лад новая администрация считала
всеобъемлющее наращивание военной мощи, постольку
исправление экономической ситуации США, обещанное
американцам перед выборами и само по себе, с первых
дней находилось в центре внимания президента и его
приближенных. В основу экономической программы Рей¬
гана, обнародованной 18 февраля 1981 г. и названной потом
«рейганомикой», были положены взгляды таких стол¬
пов буржуазной экономической науки, как М. Фридман,
Дж. Шульц и Дж. Гильдер. Они доказывали, что все беды
современного капиталистического хозяйства проистекают
от чрезмерного вмешательства государственного регулиро¬
вания в экономическую жизнь, которое будто бы придавило
«здоровые движущие силы» свободного рынка, частного
предпринимательства и конкуренции. Представители фрид-
мановской школы утверждали, что для высвобождения этих
сил надо прежде всего сократить налоги и поощрить аме¬
риканцев делать большие капиталовложения и больше по¬
купать. Чтобы сокращение поступлений в государственную
казну не привело к превышению расходных статей бюдже¬
та над доходными и росту инфляции, предлагалось резко
сократить федеральные затраты. А дабы освободить бизнес
от излишних затрат и ограничений, мешающих повышению
рентабельности и производительности труда, требовалось
по возможности устранить меры социально-экономического
150
регулирования. И тогда, обещали сторонники данной шко¬
лы, бурно развернется деловая активность, начнется интен¬
сивный экономический рост без инфляции, а денежные по¬
ступления государству будут непрерывно возрастать в
абсолютном исчислении, несмотря на сокращение на¬
логов п.
Республиканское руководство именно в этом усматри¬
вало выход из экономического кризиса, начавшегося в
США в 1980 г., повлекшего сокращение промышленного
производства только за полгода более чем на 8% и соче¬
тавшегося с беспрецедентными темпами инфляции. Жест¬
ко консервативный экономический курс, надо сказать,
вполне вписывался в общее политическое мировоззрение
администрации Рейгана. Президент заявил, что не допустит
дальнейшего расширения государственного регулирования
и роста государственного бюджета, освободит бизнес от
«оков» чрезмерного социального регулирования и будет
сокращать налоги, добиваться сбалансированного феде¬
рального бюджета и проводить ограничительную кредит¬
но-денежную политику. Поскольку планировалось резкое
увеличение военных ассигнований, постольку сокращение
расходных статей бюджета предполагалось осуществлять
за счет урезания затрат в области социального обеспече¬
ния. Часть из них намечалось передать в ведение штатов
и местных органов власти (программа «нового федерализ¬
ма»). Следуя этим курсом, объявил Рейган, Соединенные
Штаты вступят в пору «процветания и изобилия для всех.
Вот на что нацелена наша программа, и я абсолютно уве¬
рен, что она принесет желаемые результаты» 12.
Однако, не дожидаясь искомых плодов своей экономи¬
ческой программы, администрация приступила к перест¬
ройке внешней политики Соединенных Штатов. В духе
кампании о «советской угрозе» была резко взвинчена офи¬
циальная риторика Вашингтона, в антисоветских заявле¬
ниях новые руководители США перешли всякие допусти¬
мые границы, оставив далеко позади все, что говорилось
на предмет так называемых «прав человека» при Карте¬
ре. Например, на одной из первых пресс-конференций пре¬
зидент Рейган, отвечая на вопрос о возможности разряд¬
ки, сказал: «До сих пор разрядка была улицей с односто¬
ронним движением, которую Советский Союз использовал
для достижения своих собственных целей... Они подтверж¬
дают свою решимость добиться распространения мировой
революции и установления единого социалистического или
коммунистического государства... Единственная мораль,
151
которую оми признают, это то, что способствует их инте¬
ресам. Они сохраняют за собой право совершать любые
преступления, лгать и обманывать, чтобы достичь своих
целей» 13. Похоже, президент решил перещеголять прово¬
кационными выпадами даже своих предтеч — Ачесона и
Даллеса.
Все международные события воспринимались новым
руководством исключительно сквозь призму советско-аме¬
риканского соперничества и противостояния. Госсекретарь
А. Хейг обвинил Советский Союз в том, что он якобы яв¬
ляется «главнейшим источником международной неста¬
бильности» и что будто бы СССР «обучает, финансирует,
снабжает и направляет так называемые (национально)
освободительные силы, иными словами, террористические
группировки по всему миру». Министр обороны К. Уайн-
бергер со своей стороны подливал масла в огонь: «Было
бы опасной наивностью ожидать, что Советский Союз, если
он однажды добьется явного военного превосходства, не
попытается использовать свои военные возможности еще
шире, чем он делает сейчас... Советские шаги, не встречая
должного противодействия со стороны Соединенных Шта¬
тов, принесли Советам выигрыш и дали повод растущим
представлениям, что Советы и их ставленники могут дей¬
ствовать безнаказанно. Такая тенденция должна быть ос¬
тановлена и обращена вспять,— вещал министр.— Но это
произойдет лишь в том случае, если мы продемонстрируем
наши (военные) возможности и решимость идти до
конца» !4.
Есть основания считать, что важнейшим мотивом офи¬
циальной линии новой администрации была политика эко¬
номического изматывания Советского Союза. В Вашингто¬
не в качестве неоспоримой предпосылки был принят те¬
зис о том, что советская экономика будто бы «до предела
перенапряжена» и «находится на грани краха». Новый
раунд форсированной гонки вооружений как ядерных, так
и обычных, как на суше, в океанах, в воздухе, так и в
космическом пространстве должен был, по замыслу плани¬
ровщиков американской политики, подорвать, так сказать,
«становую жилу» народного хозяйства СССР и других со¬
циалистических стран. По расчетам руководства США, это
заставило бы Советский Союз отказаться не только от
военного соревновапия с США, но вообще чуть ли не от
всей внешнеполитической деятельности и смириться со
статусом «третьеразрядной державы». Этим же целям были
призваны служить усилия американского правительства
152
по пресечению торгово-экономического сотрудничества
США, а также их капиталистических партнеров с Совета
ским Союзом. Совершенно открыто ставилась цель за¬
труднить таким образом экономический рост СССР. Рей-
гановская администрация требовала свертывания эконо¬
мических связей и под тем надуманным предлогом, что
Советский Союз якобы использует торговлю и научно-тех¬
ническое сотрудничество с капиталистическими странами
на нужды своей обороны.
Указанная линия считалась в Вашингтоне настолько
важной, что не только президент, его помощник по на¬
циональной безопасности и госсекретарь, но даже и ми¬
нистр обороны, которому вроде бы надлежало заниматься
другими вопросами, уделяли внешней торговле первосте¬
пенное внимание. Например, в первом бюджетном докла¬
де Уайнбергера на 1983 финансовый год бросается в глаза
слабость и поверхностность стратегических разделов, но
зато много страниц посвящено теме экономического бойко¬
та СССР15.
Наконец, еще одним из основных элементов курса Ва¬
шингтона были переговоры «с позиции силы». Такой под¬
ход, конечно, не являлся новостью в американской поли¬
тике. Линию администрации Рейгана отличало то, что она
отнюдь не придавала переговорам сколько-нибудь серьез¬
ного значения и не торопилась возобновить диалог, пре¬
рванный самими Соединенными Штатами в конце 1979 го¬
да. Общепризнанной в верхнем эшелоне администрации
установкой было: сначала существенно нарастить ракетно-
ядерный потенциал, добиться стратегического превосход¬
ства и только после этого приступать к диалогу с Совет¬
ским Союзом. «Я не считаю, что мы должны вступать в
такие переговоры с позиции слабости,— заявил министр
обороны,— я думаю, что сперва мы обязаны продемонст¬
рировать, что мы наращиваем силу и совершенствуем
нашу мощь, а затем уже вступать в переговоры такого
рода... Я не хочу, чтобы мы вступали в них, исходя из
того, что если мы не сможем заключить договор, то
это будет неудачей. Иногда,— раскрыл министр истинный
подход правительства,— даже неудача в достижении дого¬
вора может явиться успехом» 16.
Лавина антисоветских заявлений, вызывающих декла¬
раций в духе непримиримости и конфронтации, обрушив¬
шаяся в 1981 г. из Вашингтона, очерчивая основные кон¬
туры внешней политики республиканцев, сама по себе
стала серьезнейшим фактором обострения международной
153
напряженности17, В практическом плане администрация
Рейгана предприняла неслыханное наращивание военных
бюджетов, резкое расширение и ускорение большинства
военных программ США как в области ядерных, так и
обычных вооружений с очевидной целью получения обще¬
го военно-стратегического превосходства над Советским
Союзом. Республиканское руководство выступило против
ратификации Договора ОСВ-2, как «несоответствующего
интересам национальной безопасности», и отказалось не¬
медленно возобновить переговоры об ограничении страте¬
гических и других вооружений.
Неистовая антикоммунистическая кампания была раз¬
вернута вокруг событий в Польше; по отношению к анти¬
социалистическим силам, ведшим дело к «демонтажу» со¬
циализма в этой стране, Вашингтон вел откровенно под¬
стрекательскую линию. В ответ на установление в ПНР
военного положения в декабре 1981 г. США приняли эко¬
номические санкции против Польши и объявили эмбарго
на поставки Советскому Союзу оборудования для «сделки
века» — строительства гигантского газопровода из Сибири
в Западную Европу. Одновременно США начали оказы¬
вать сильнейшее давление на европейских союзников, что¬
бы заставить их последовать американскому примеру.
Впрочем, участвующие в контракте ФРГ, Франция, Ита¬
лия и даже Великобритания не пожелали слепо идти за
Соединенными Штатами в ущерб своим прямым интересам
и не поддались ни на уговоры, ни на угрозы, раздававшие¬
ся с другого берега Атлантики. Политика грубого эконо¬
мического шантажа и массированного политического дав¬
ления, задуманная в Вашингтоне в качестве показатель¬
ного примера новой «жесткой линии» и лидерства США в
западном мире, потерпела полный крах. Она не возымела
действия ни на Советский Союз, ни на Польшу и была
отвергнута западноевропейскими государствами.
К своему изумлению, правоконсервативная админист¬
рация обнаружила, что против нее началась критика и
справа. Бывший госсекретарь Г. Киссинджер, выступая в
роли «ястреба», обвинил правительство за то, что оно не
заняло еще более «твердую линию» по отношению к за¬
падноевропейским союзникам, не объявило Польшу фи¬
нансово несостоятельной и не потребовало уплаты ее внеш¬
него долга золотом от СССР 18. В администрации к этой
точке зрения присоединились Уайнбергер и представитель
США в ООН Дж. Киркпатрик. Но А. Хейг и его замести¬
тели У. Стессел и Л. Иглбергер сочли, что линия такого
154
рода стала бы чересчур рискованным испытанием «запаса
прочности» взаимоотношений североатлантических союз¬
ников. Министр финансов Д. Риган и министр торговли
М. Болдридж подтвердили, что предлагавшиеся шаги на¬
несли бы серьезнейший удар по западной кредитно-бан¬
ковской системе в условиях ухудшавшегося экономическо¬
го кризиса с непредсказуемыми последствиями для НАТО.
Провал американских экономических санкций воочию
продемонстрировал, что жесткий политический курс го¬
раздо легче осуществлять на словах, нежели на практике,
где возможности США упираются во вполне ощутимые ог¬
раничения. В реальности, как отметил тогда же бывший
помощник Киссинджера, У. Хайлэнд, «разрастающееся
переплетение экономических взаимоотношений между Во¬
стоком и Западом поставило серьезную дилемму перед
американской политикой: могут ли Соединенные Штаты
позволить себе роскошь стоять в стороне от продолжаю¬
щегося развития этих отношений, критикуя его и пытаясь
вставлять ему палки в колеса? Или Америке следует в ос¬
нове изменить свою собственную позицию, с тем чтобы по¬
стараться достигнуть нового западного консенсуса?» 19.
И в более широком плане политика администрации
Рейгана, вопреки ее теоретическим предпосылкам, не толь¬
ко не устранила проблем в отношениях США с их импе¬
риалистическими союзниками, но довела эти проблемы до
еще небывалой остроты. Воинствующий антисоветизм рес¬
публиканского руководства, его «драматические меры» по
форсированию гонки вооружений и нежелание вступать в
переговоры об ограничении военного соперничества, уси¬
ленное давление на союзников с целью увеличения их
вклада в НАТО, безответственные заявления лидеров
США о возможности «ограниченной ядерной войны» в
Европе — все это вызвало массовое движение протеста
европейской общественности. Раскрывая истоки этого дви¬
жения, адмирал в отставке Дж. Л арок подчеркнул в своем
выступлении на конференции миролюбивой общественно¬
сти в Нидерландах весной 1981 г.: «Имеет место растущее
ощущение, что мы неотвратимо движемся к ядерной войне
в Европе. И кажется глубоко неправильным, что ядерная
война будет вестись из-за стран и на территории народов,
которые не имеют слова в решении о применении ядерно¬
го оружия»20. Даже генеральный секретарь НАТО Й. Луне,
прославившийся за многие годы пребывания на этом посту
отнюдь не миротворческими идеями, вынужден был робко
пожурить администрацию Рейгана за то, что она создает
155
о себе «растущее, хотя и неправильное впечатление, будто
она не желает заниматься ограничением вооружений и по¬
мышляет лишь о военном превосходстве» 2|.
Очевидно, что попытка администрации Рейгана решись
все проблемы и противоречия внутри НАТО за счет воз¬
врата к экономическому и военно-политическому диктату
США, возрождению конфронтации Востока и Запада на
европейском континенте возымела прямо противополож¬
ный эффект. Указанная политика резко обострила союз¬
нические взаимоотношения, подстегнула антиамерикан¬
ские настроения в Западной Европе и антиевропейские
настроения в Соединенных Штатах, в том числе в адми¬
нистрации и конгрессе. Как отмечал в этой связи один из
«старейшин» американской военно-политической науки
Р. Осгуд, в начале 80-х годов «расхождения между Соеди¬
ненными Штатами и некоторыми из их союзников бросили
наиболее глубокий вызов сплоченности и безопасности
Атлантического союза, нежели любой из полудюжины
предшествовавших кризисов. Что сделало нынешний кри¬
зис более серьезным, так это то обстоятельство, что он
возник на почве фундаментально различающихся подхо¬
дов к отношениям между Востоком и Западом и что он
наступил в условиях, когда Соединенные Штаты потеря¬
ли свое экономическое и военное первенство и вместе с
ними большую долю доверия своих союзников и амери¬
канского влияния на них, которое имелось (у США) до
70-х годов» 22.
На политику Соединенных Штатов в отношении разви¬
вающихся стран республиканское руководство смотрело
исключительно под углом зрения конфронтации с Совет¬
ским Союзом, отодвинув далеко на задний план идеи ад¬
министрации Картера о расширении экономического влия¬
ния Запада на освободившиеся государства, относительном
снижении акцента на прямое военное вмешательство и о
культивировании в развивающихся странах реформист¬
ских прозападных режимов в качестве альтернативы ре¬
волюционным национально-освободительным движениям.
Был отброшен даже лицемерный стандарт «защиты прав
человека» применительно к отношениям с развивающими¬
ся странами. Правительство Рейгана открыто провозгла¬
сило, что единственным критерием выбора союзников в
«третьем мире» будет антикоммунизм и антисоветизм того
или иного режима, невзирая на его внутреннюю политику.
При этом ради поддержки клиента, как было объявлено,
Соединенные Штаты будут готовы на прямое военное вме¬
156
шательство в любом районе мира и при любых обстоятель¬
ствах конфликта. То, что миновал «вьетнамский син¬
дром» — нежелание общественности и конгресса снова
втягиваться в вооруженные авантюры за рубежом, явля¬
лось одним из главных положений внешнеполитической
доктрины республиканских лидеров.
Первая проба новой политики США в отношении раз¬
вивающихся стран имела место в Сальвадоре сразу по
вступлении Рейгана в свои права. В данном случае глав¬
ным сторонником применения силы выступил госсекре¬
тарь Хейг, который выдвинул применительно к Централь¬
ной Америке новый вариант недоброй памяти «теории
домино», которой в свое время оправдывали интервенцию
США в Индокитае. Весной 1981 г. Хейг заявил в комиссии
по международным делам палаты представителей, что
происходящее в Сальвадоре — это часть «четырехэтапной
операции», проводимой Советским Союзом и Кубой. Пер¬
вой фазой, по его словам, «был захват Никарагуа, следую¬
щей будет Сальвадор, потом последует Гондурас и Гвате¬
мала... Я не стал бы называть это «теорией домино».
Я назвал бы это перечнем приоритетов или, если хотите,
очередностью ударов по захвату в конечном итоге всей
Центральной Америки» 23.
Между тем страшная правда о событиях в Сальвадоре
доходила в США, преодолевая барьеры дезинформации
сальвадорских «горилл» и американских властей. Она со¬
стояла в том, что в этой маленькой стране шла граждан¬
ская война. Народ под предводительством Фронта нацио¬
нального освобождения имени Фарабундо Марти с ору¬
жием в руках боролся против нищеты, бесправия и реп¬
рессий, узаконенных диктаторским режимом Наполеона
Дуарте. Нельзя было скрыть правды о кровавых злодея¬
ниях правительственных войск и карательных отрядов
правых сил. К тому же в конце 1980 г. стало известно о
зверском убийстве четырех американских монахинь, в мар¬
те 1982 г. головорезы из национальной гвардии походя
прикончили четырех голландских кинооператоров. Перио¬
дически поступали сведения о пытках и казнях патриотов,
массовом уничтожении мирного населения городов и де¬
ревень.
Но все это ничуть не смущало республиканскую ад¬
министрацию. В феврале 1982 г. Белый дом утроил пред¬
ложенную конгрессом помощь сальвадорской диктатуре с
26 до 81 млн. долл., резко выросли поставки новейших
вооружений и боевой техники, американские военные со-
157
ветники обучали правительственные войска и правых
«коммандос» противопартизанским операциям. Эта полити¬
ка способствовала усилению репрессий со стороны латино¬
американских диктатур, не говоря уже о преумножении
жертв и разрушений в Сальвадоре. 25 октября 1983 г.
при поддержке авианосной авиации и артиллерии боевых
кораблей около 6000 американских десантников вторг¬
лись на Гренаду. Против суверенного, независимого го¬
сударства была совершена вооруженная интервенция США
с целью свержения существующего там общественного
строя и под фальшивым предлогом обеспечения безопас¬
ности находившихся там американских граждан, хотя
гренадскими властями было прямо заявлено, что им ни¬
что не угрожает. Своими действиями правительство Со¬
единенных Штатов продемонстрировало полное презрение
к общепринятым нормам международного права, бросило
наглый вызов мировому общественному мнению. Акция
Вашингтона была осуждена подавляющим большинством
государств в ООН, не получила поддержки даже его союз¬
ников по НАТО.
Курс администрации Рейгана на Ближнем и Среднем
Востоке, по существу, исходил из столь же оторванной от
реальности схемы. В апреле 1981 г. Хейг отправился в
турне по ближневосточным столицам с твердым намере¬
нием организовать под американской эгидой единый фронт
Израиля и консервативных арабских государств (Египта,
Саудовской Аравии и некоторых других) против Советско¬
го Союза, прогрессивных режимов Сирии, Ливии, НДРЙ
и национально-освободительного движения, в первую оче¬
редь ООП. Однако госсекретарю пришлось убедиться, что
и на Ближнем Востоке крайне сложная и динамичная си¬
туация не укладывается в примитивную двухполюсную
схему политики республиканцев.
Саудовская Аравия и Иордания настаивали, что глав¬
ной угрозой стабильности в регионе является экспансио¬
нистская линия Тель-Авива, а Израиль не желал идти ни
на какие уступки по палестинской проблеме, мешая аме¬
риканским заигрываниям с прозападными арабскими пра¬
вителями. С тем чтобы сколотить антисоветский «страте¬
гический союз» в этом районе, Вашингтон прибег к мас¬
сированным военным поставкам. Саудовской Аравии были
предложены «летающие радары» — самолеты дальнего об¬
наружения и управления типа «АВАКС», Иордании —
истребители «Ф-16» и мобильные зенитные ракеты «Хок»,
Египту и Судану выделили крупные партии вооружений
156
и боевой техники. Кроме того, США встали на путь пря¬
мого подталкивания Каира к нападению на Ливию, обе¬
щая ему свою военную поддержку. В целях демонстрации
военного присутствия США в регионе были проведены
большие совместные маневры Соединенных Штатов, Егип¬
та и Омана под названием «Брайт Стар» с участием аме¬
риканских подразделений «сил быстрого развертывания».
Летом 1981 г. США непосредственно применили силу: в
зоне курсирования авианосной ударной группы 6-го фло¬
та в заливе Сидра (близ ливийского побережья) американ¬
ские палубные истребители «Ф-14 Томкэт» сбили два пе¬
рехватчика ливийских ВВС. Последовавший американо-
ливийский кризис сопровождался угрожающими маневра¬
ми ВМС США и неприкрытыми обещаниями Вашингтона
осуществить в случае чего излюбленную операцию —
«удар с моря по суше».
В июне 1981 г. Израиль применил купленные у США
истребители повышенной дальности действия «Ф-15» и
«Ф-16» для неспровоцированного воздушного налета на
Ирак, в ходе которого был разгромлен атомный научный
центр. Не прошло и месяца, как израильская авиация
обрушила массированные бомбардировки на жилые кварта¬
лы Бейрута, повлекшие большие жертвы среди граждан¬
ского населения. Через пять месяцев кнессет принял ре¬
золюцию об аннексии Голанских высот. Летом 1982 г. ме¬
ханизированные части Израиля вторглись в Ливан и,
сметая на своем пути палестинские лагеря, вступили в Бей¬
рут. Многомесячные кровопролитные уличные бои, артоб¬
стрелы и авианалеты на город, сопровождавшиеся массо¬
вым избиением мирных жителей, кровавая резня палес¬
тинских беженцев в лагерях Сабра и Шатила и в конеч¬
ном итоге израильская оккупация южной части Ливана —
все эти трагические события во многом явились следстви¬
ем политики правительства Рейгана.
Перед лицом возмущения мировой общественности,
осуждения Израиля арабскими странами и западноевро¬
пейскими союзниками США Вашингтон лицемерно пытал¬
ся откреститься от варварских действий своего протеже.
Но истинная позиция администрации стала очевидной,
когда американские военные контингенты были перебро¬
шены в Ливан в составе «сил по поддержанию мира» и
быстро наладили полное сотрудничество с израильской ок¬
купационной армией. «Этим двум партнерам нетрудно
договориться между собой о разделении ролей,— указывал
в данной связи министр иностранных дел СССР А. А. Гро-
159
мыко.— Каждый объективно мыслящий наблюдатель из¬
вне сделает правильный вывод, что в действительности
здесь имеет место сговор»24. И действительно, с осени
1983 г. США стали расширять с воздуха и с моря удары по
национально-патриотическим отрядам и межарабским си¬
лам по поддержанию мира в Ливане, оказывать растущее
военное давление на Сирию. И в данном вопросе США
при республиканцах вернулись к исходной точке — одно¬
значной произраильской ориентации, что сделало ситуа¬
цию еще более взрывоопасной.
По соседству с Ближним Востоком в обширной зоне Ин¬
дийского океана и Персидского залива республиканская
администрация развернула бурную деятельность по нара¬
щиванию военное олитического присутствия США. «Докт¬
рина Картера» публично предусматривала применение Со¬
единенными Штатами силы в случае какой-то мнимой «уг¬
розы» государствам региона извне. Новое руководство по¬
шло еще дальше и присвоило себе право пустить в ход
«силы быстрого развертывания» даже в случае неугодных
Вашингтону событий чисто внутреннего характера в ка¬
кой-либо стране этой зоны — самого отдаленного (кроме
Антарктиды) от их территории района мира. Такая пози¬
ция вызвала опасения даже у дружественных и союзных
Америке государств региона. Вопреки домогательствам ми¬
нистра обороны Уайнбергера ни Саудовская Аравия, ни
соседние ей страны не дали согласия на постоянное при¬
сутствие на их территории американских войск, хотя Оман,
Сомали и Кения предоставили право использования их пор¬
тов кораблям ВМС США. Создание в зоне Персидского
залива еще одного, третьего по величине после Западной
Европы и Дальнего Востока, плацдарма массированного
заокеанского военного присутствия США было формально
закреплено в начале 1983 г. организацией Центрального
командования («Сентком»). В его сферу деятельности были
включены 19 государств Восточной Африки, Юго-Запад¬
ной Азии и Аравийского полуострова.
В Африке республиканское руководство полностью от¬
бросило фиговый листок заботы о «правах человека» и вста¬
ло на путь открытого сближения с расистским режимом
ЮАР. «Разве можем мы отвернуться от страны, которая
стояла рядом с нами в каждой войне, от страны, которая
стратегически необходима свободному миру в плане добы¬
чи минерального сырья, в котором нуждаемся все мы»,—
без обиняков заявил Р. Рейган на пресс-конференции25.
Соответственно был отменен запрет на визиты южноафри- ,
160
канских военных делегаций в США, ослаблены ограниче¬
ния на экономическое и военно-техническое сотрудниче¬
ство между двумя странами, американский флот получил
право использовать военно-морскую базу ЮАР в Саймон-
стауне. По аналогии с Ближним Востоком это отнюдь не
сделало американского клиента более уступчивым по от¬
ношению к соседним государствам и не привело к созда¬
нию единого фронта против Советского Союза и нацио¬
нально-освободительного движения. Политика США поощ¬
рила Преторию к ужесточению репрессий против черного
большинства внутри страны и подтолкнула ее к агрессив¬
ным акциям за рубежом. В 1981 г. южноафриканские вой¬
ска вторглись на территорию Анголы и Мозамбика, ЮАР
предприняла экономическое давление на Замбию, заняла
еще более бескомпромиссную позицию по предоставлению
независимости оккупированной Намибии. Вашингтон не
осудил ни один из этих актов. Более того, администрация
потребовала отмены поправки сенатора Кларка от 1975 г.,
которая запретила военную помощь контрреволюционным
группировкам в Анголе. Урегулирование в Намибии госде¬
партамент попытался увязать с выводом кубинских войск
из Анголы, находящихся там по просьбе законного пра¬
вительства страны для защиты ее от агрессии со стороны
ЮАР.
Но конгресс отказался отменить поправку Кларка, и
даже крупные нефтяные компании США («Галф ойл»)*
вложившие капитал в нефтедобычу в этом районе, высту¬
пили против позиции Белого дома26. Политика админи¬
страции Рейгана заметно ухудшила американские отноше¬
ния с государствами, с которыми пыталось укрепить связи
демократическое руководство, выступая хотя бы на словах
с осуждением южноафриканского апартеида. К таким го¬
сударствам прежде всего относились Ангола, Нигерия, Со¬
мали, Зимбабве, Танзания и Мозамбик.
Курс правительства Рейгана в Азии в первую очередь
преследовал цель укрепления американо-японского союза
с акцентом на его военно-стратегические аспекты. Пытаясь
ограничить подрывающий американскую экономику япон¬
ский экспорт в США, администрация в то же время значи¬
тельно усилила давление в пользу увеличения военного
вклада Японии и расширения использования баз США па
японской территории. Правительство премьер-министра На-
касоне, твердо отстаивая свободу японского экономическо¬
го проникновения, в небывалых масштабах заполонивше¬
го американский рынок, приняло ряд новых обязательств
6 А. Арбатов
161
в военной сфере, имеющих явно антисоветскую направлен¬
ность. К ним в том числе относились: «оборона» морских
коммуникаций в радиусе 1000 миль от Японского архипе¬
лага, подготовка к блокированию трех международных про¬
ливов, открывающих выход СССР из Японского моря в от¬
крытый океан; в Токио стали подходить еще более «либе¬
рально» к использованию территории страны американс¬
кими кораблями и частями, имеющими на вооружении
ядерные боеприпасы,— в нарушение трех известных прин¬
ципов, записанных в японской конституции. В дополнение
к этому, США активизировали военное сотрудничество с
Южной Кореей, стали еще сильнее поощрять военную ко¬
операцию Южной Кореи и Японии. С целью наращивания
военно-политического нажима на Вьетнам и Кампучию,
Вашингтон начал еще настойчивее подталкивать страны —
участницы АСЕАН к милитаризации, подстегивать их со¬
трудничество в сфере координации оперативных планов,
отработки взаимодействия вооруженных сил, стандартиза¬
ции вооружений и боевой техники.
Сфера торговли оружием и военных поставок заслужи¬
вает особого упоминания, поскольку и здесь курс респуб¬
ликанского руководства отличался от политики его пред¬
шественников. Как известно, переговоры между СССР и
США об ограничении торговли оружием и военных поста¬
вок, начатые при администрации Картера, были ею же в
одностороннем порядке и прекращены, а американские
военные поставки другим странам выросли к концу ее прав¬
ления до 17,5 млрд. долл. в год. Новое правительство по¬
шло еще дальше по пути милитаризма и нагнетания на-
пряженности. Если Картер в 1977 г. обещал, что «США
будут рассматривать военные поставки как исключение
среди средств своей политики», то президент Рейган в июле
1981 г. объявил, что «США расценивают военные постав¬
ки... как важнейший элемент их глобальной военной поли¬
тики и незаменимый компонент их внешней политики».
Подкрепляя свои слова делом, президент в первый же год
пребывания у власти потребовал увеличения суммы про¬
даж вооружения другим странам до 25 млрд. долл.27 Но¬
вейшие системы оружия (самолеты «АВАКС», истребите¬
ли «Ф-15» и «Ф-16», ракеты «Сайдуиндер», вертолеты «Коб¬
ра», ракетные фрегаты «Перри», танки и пр.) потекли еще
более широким потоком во взрывоопасные районы плане¬
ты: в Израиль, Египет, Саудовскую Аравию и Иорданию,
в Марокко и Тунис, в Сомали и Судан, а также в Южную
Корею, Гватемалу и Чили, не говоря уже о странах НАТО
162
и других империалистических партнерах США. Истреби¬
тели-бомбардировщики «Ф-16» были предложены Венесу¬
эле — впервые в истории сверхзвуковые боевые самолеты
пошли на продажу в Латинскую Америку, что тут же вы¬
звало интерес Аргентины, Бразилии и Чили.
Администрация также энергично выступила за отмену
поправки сенатора Саймингтона, по которой запрещалась
военная помощь государствам, отказавшимся взять на себя
обязательство не приобретать и не производить ядерное
оружие. Последнее относилось, в частности, к Пакистану,
военные поставки которому при администрации Картера
были ограничены в связи с интенсивной пакистанской
ядерной программой. Республиканское руководство не¬
медленно предложило Пакистану военную помощь в раз¬
мере 400 млн. долл. и еще на 3 млрд. долл. в течение по¬
следующих пяти лет 28 с очевидной целью нагнетания дав¬
ления на Афганистан. При этом Вашингтон не посчитал¬
ся и с тем, что его политика выглядела как поощрение ра¬
спространения ядерного оружия и вызвала серьезнейшую
озабоченность Индии, с которой правительство Картера
пыталось улучшить отношения.
Вообще в области нераспространения ядерного оружия
администрация Рейгана тоже внесла в политику ощути¬
мые изменения. В докладе комиссии, принимавшей дела
от предшествующего руководства в переходный период,
недвусмысленно указывалось, что «Соединенные Штаты
должны приложить все усилия, чтобы восстановить свою
кредитоспособность и надежность в качестве поставщика
ядерной технологии и материалов... Отказ от ядерных по¬
ставок должен относиться только к тем странам, ко¬
торые создают угрозу интересам безопасности США»29.
Была поставлена задача обойти конкурентов по ядерным
поставкам из других капиталистических стран и использо¬
вать ядерные материалы и технологию в качестве инстру¬
мента внешней политики.
Так, в сентябре 1981 г. США достигли соглашения с
Японией о переработке гораздо большего количества от¬
работанного топлива американских реакторов па японских
предприятиях регенерации плутония — наиболее удобного
материала и для производства атомной бомбы. Вскоре была
совершена сделка с ЮАР, создающей свое ядерное ору¬
жие, о передаче ей 80 т обогащенного урана с разрешени¬
ем продавать его и дальше. С Индией, наоборот, Вашинг¬
тон взял курс на свертывание сотрудничества в ядерной
энергетике. Конгрессмен Э. Марки указал в этой связи,
463
что политика администрации Рейгана «наверняка будет
способствовать ускорению, а не сдерживанию распростра¬
нения ядерного оружия» 30.
Администрация Рейгана, приверженная принципу, что
международные отношения строятся исключительно на ос-
пове силы, не придает большого значения мировому об¬
щественному мнению. Это подтверждается и всей ее ли¬
нией в ООН. Например, в сентябре 1981 г., воздержавшись
от осуждения ЮАР за вторжение в Анголу, представитель
США в ООН Дж. Киркпатрик сделала нашумевшее заяв¬
ление для печати: «Южноафриканская политическая си¬
стема имеет некоторые положительные элементы. Это де¬
мократия для белых и диктатура для черных»,— сказала
она. По поводу оккупированных Израилем территорий
Киркпатрик заметила: «Я, видите ли, не называю их ок¬
купированными территориями. Я называю их западным
берегом (реки Иордан)». После авианалета Израиля на
иракский ядерный центр представитель США заблокиро¬
вала принятие санкций ООН против Тель-Авива, так же
как наложила вето на санкции против Израиля в связи с
аннексией им Голанских высот. Путешествуя по Латин¬
ской Америке, Киркпатрик провела встречу с палачом чи¬
лийской демократии генералом А. Пиночетом и высказа¬
лась за «полную нормализацию отношений США и Чили».
Одновременно администрация резко сократила финансо¬
вый вклад США в различные фонды ООН. Например, бы¬
ли срезаны взносы в общей’сложности в размере 8,8 млн.
долл. в фонд помощи ООН по декаде женщин, предназна¬
ченный для 40 беднейших стран мира, в фонд помощи
жертвам апартеида в Южной Африке и в программу ООН
по защите окружающей среды (в двух последних случаях,
правда, ассигнования были восстановлены конгрессом
США) 31.
§ 3. «ВОЗДУШНЫЕ ЗАМКИ»
АМЕРИКАНСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА НА МИРОВОЙ АРЕНЕ
Как видно из приведенного и, конечно, далеко не полного
обзора внешнеполитических шагов администрации Рейга¬
на в истекший период ее правления, практически по всем
линиям Вашингтон постарался, пользуясь выражением
президента, «переставить стрелки часов назад» в 50-е годы
и даже еще дальше в прошлое, вернуться к чисто силовой,
откровенно империалистической политике. Неправильно,
конечно, было бы забывать, что тенденции к проведению
164
политики «с позиции силы», империалистическому вмеша¬
тельству в дела других народов и бесцеремонному попра¬
нию их законных прав всегда присутствовали в американ¬
ском международном курсе, будучи обусловлены самой
классовой природой американского государства и его по¬
литики. Эти поползновения нередко давали о себе знать
даже в лучшие годы разрядки. Но в то же время нельзя не
видеть, что в конце 60-х и в 70-е годы под неумолимым
давлением новых реальностей на международной арене
и внутри страны правящие круги США сделали ряд шагов
в сторону приспособления к принципиально новой сло¬
жившейся ситуации, в направлении ограничения исполь¬
зования силы за рубежом, обуздания гонки вооружений,
мирного урегулирования международных конфликтов и
сотрудничества в решении глобальных проблем, вставших
перед человечеством. Пусть эти шаги были весьма проти¬
воречивы и зачастую непоследовательны — их значение не
следует преуменьшать. Ибо когда мы говорим о политике
первых лет администрации Рейгана, мы говорим об отходе
США именно от этих попыток приспособиться к объек¬
тивным условиям, неимоверном усилии Белого дома вы¬
рваться из жестких рамок новых реальностей и вести все
дела, как в прежние времена, не считаясь с интересами
других народов и не желая ни в чем идти на компромисс.
То обстоятельство, что указанная линия на пороге 80-х
годов проявилась не только в довольно узкой группировке
реакционеров из «старой гвардии холодной войны», но
получила крупное подкрепление в лице сравнительно мо¬
лодой когорты «новых правых», что эта линия возоблада¬
ла в значительной части правящих кругов и определенных
слоях общественности США, есть исторический феномен,
обусловленный сложным комплексом обстоятельств. Если
взять внешнеполитическую сторону вопроса, то можно
заметить, что к началу 80-х годов перед Соединенными
Штатами стояли, по существу, проблемы двоякого рода.
С одной стороны, это были объективные и неизбежные
аспекты современных международных отношений: отсут¬
ствие неуязвимости американской территории в условиях
накопленных потенциалов ядерного оружия и средств ого
доставки, растущая зависимость от импортного сырья и
мировой экономической конъюнктуры в целом, ограни¬
ченность политического влияния на решение тех или иных
международных вопросов и необходимость в чем-то по¬
ступаться своими частными целями ради достижения ком¬
промисса на почве общих интересов. Собственно, больший-
1К5
ство стран мира и раньше жили в таких условиях и не де¬
лали из этого трагедии. Но для Америки, находившейся
прежде на особом положении и шагнувшей сразу из отно¬
сительной довоенной изоляции в период послевоенного вре¬
менного экономического и военно-политического глобаль¬
ного доминирования, указанные обстоятельства явились
неприятным открытием. Приспособление к ним делалось
все более болезненным к концу 70-х годов, вызывая стрем¬
ление испробовать другие, более легкие, но, увы, нереаль¬
ные пути. Журналист и бывший сотрудник Белого дома
Дж. Фэллоус довольно точно охарактеризовал эту полити¬
ко-психологическую аберрацию: «Не случайно к Джону
Кеннеди обращаются сейчас чаще, чем к какому-либо рес¬
публиканскому деятелю, чтобы благословить программы
нынешней администрации, ибо его время вспоминается как
отсутствие сколько-нибудь заметных пределов для амери¬
канской мощи... Но за 20 лет, минувших с его инаугурации,
США наталкивались на один предел за другим и неуклон¬
но скатывались с пика военного и экономического домини¬
рования, беспрецедентного в XX в. Этот упадок, видимо,
был неизбежен по мере того, как Европа и Япония возрож¬
дались после войны, мир распался на независимые, конф¬
ликтующие нации, а Советский Союз сделал то, что мы
были бессильны предотвратить (кроме как путем превен¬
тивного нападения), а именно построил значительный ар¬
сенал ядерных вооружений. И все-таки, как бы это ни
было неизбежно,— отмечает Фэллоус,— это вызывает бес¬
покойство и нынешняя реакция приобрела характер отри¬
цания, стремления отвергнуть любое напоминание о том,
как жестко давят эти ограничения. Даже говорить о воз¬
можности таких пределов в существующем климате счи¬
тается проявлением отсутствия воли и решимости» 32.
Проблемы другого порядка — это следствие политики
самих Соединенных Штатов в 70-е годы, плоды противо¬
речивости и непоследовательности их попыток приспосо¬
биться к новым реальностям. Ведя переговоры с Советским
Союзом об ограничении вооружений, США в то же время
стремились обеспечить себе в ряде аспектов односторон¬
ние преимущества (системы «МИРВ»), что вызывало
оправданные контрмеры другой стороны и осложняло, по¬
ложение самих США. Временно отказавшись после вьет¬
намского провала от прямого вооруженного вмешательства
в Азии, Африке и Латинской Америке, Вашингтон не от¬
казался от противодействия национально-освободительно¬
му движению. Он сделал ставку на прозападные дикта¬
166
торские режимы, оказывал им широкую экономическую и
политическую поддержку, снабжал их огромными арсена¬
лами оружия, чтобы чужими руками подавлять революци¬
онные силы. И тем самым США подготовили себе серию
крупных поражений, когда эти режимы стали разваливать¬
ся один за другим (например, шахский Иран).
Многие проблемы и сложности, возникшие перед Сое¬
диненными Штатами в конце 70 — начале 80-х годов, объ¬
ясняются отнюдь не недостатком «американской военной
мощи» и «решимости применить силу» в 70-е годы, как бы
ни пытались доказать это агрессивные круги на Западе.
Ибо трудности и неудачи США были бы сейчас наверняка
еще большими, если бы в прошедшем десятилетии гопка
вооружений шла еще интенсивнее и если бы Америка втя¬
нулась в новые военные авантюры за рубежом. Истоки
проблем заключаются как раз в обратном — в проявив¬
шемся нежелании и неспособности американских руково¬
дящих кругов в 70-е годы пойти значительно дальше по
пути основательной перестройки отношений Вашингтона с
окружающим миром, справедливого урегулирования меж¬
дународных конфликтов, политики сдержанности и сотруд¬
ничества великих держав и всех заинтересованных госу¬
дарств, широких и радикальных договоренностей в обла¬
сти военной разрядки, общего оздоровления международ¬
ного политического климата.
В этой связи крутой поворот, происшедший в политике
Соединенных Штатов на рубеже 70-х и 80-х годов, не толь¬
ко объясним, но в чем-то и закономерен. История, в том
числе американская, дала немало примеров того, как не¬
способность или нежелание достаточно последовательно и
основательно пересматривать свою политику в соответст¬
вии с изменившимися реальностями влекут растущие труд¬
ности и неудачи, которые, в свою очередь, порождают стрем¬
ление вернуться к прошлому, напрочь отмахнуться от про¬
исшедших перемен и сложностей объективной ситуации,
пойти наперекор новым реальностям.
Все это, впрочем, не означает, что позитивные переме¬
ны в американской политике начала 70-х годов и разряд¬
ка напряженности были исторической случайностью, выз¬
ванной временным стечением внутренних и внешних об¬
стоятельств, а поворот США в сторону конфронтации и их
рывок к военному превосходству — это возврат, так сказать,
к «нормальному» положению вещей. Как раз наоборот, по¬
зитивные сдвиги в начале прошлого десятилетия были объ¬
ективно неизбежны и необходимы, они отражали фунда-
107
мептальпые и необратимые перемены на мировой арене.
А политика Вашингтона в начале 80-х годов — это попыт¬
ка уйти от реальности, свернуть с пути, предначертанного
объективными мировыми процессами. На ноябрьском
(1982 г.) Пленуме Центрального Комитета Коммунисти¬
ческой партии Советского Союза подчеркивалось, что
«70-е годы, прошедшие под знаком разрядки, не были,
как утверждают сегодня некоторые империалистические
деятели, случайным эпизодом в трудной истории челове¬
чества. Нет, политика разрядки — отнюдь не пройденный
этап. Ей принадлежит будущее» 33.
Американский курс начала 80-х годов, независимо от
желания и намерений его творцов, на свой лад дает подт¬
верждение этой истине. Бесспорно, что в Вашингтоне ви¬
дели свою задачу в резком обострении международной на¬
пряженности и подстегивании гонки вооружений, и такая
задача была выполнена. Однако само по себе это вряд ли
может считаться единственной целью внешней политики.
Ее цели, очевидно, должны состоять в оказании воздейст¬
вия в нужном США направлении как на американских
противников, так и на их союзников и сторонников на меж¬
дународной арене. Вот здесь предварительные итоги поли¬
тики администрации Рейгана как раз весьма проблематич¬
ны, а в чем-то и показательны. Крайне осложнив всю ми¬
ровую обстановку, республиканское руководство едва ли
может похвастаться какими-либо крупными успехами или
достижениями не только по сравнению с администрациями
Никсона и Форда, но даже и в сопоставлении с правитель¬
ством Картера, на которое Рейган и его сторонники наи¬
более рьяно нападали за непоследовательность и бесплод¬
ность его внешнеполитического курса.
Очевидно, что объяснение этому следует искать не толь¬
ко и не столько в индивидуальных свойствах, уровне ин¬
теллектуальных способностей и профессиональной подго¬
товки тех или иных лидеров администрации. Речь идет о
том, что исходная внешнеполитическая философия респуб¬
ликанского руководства, вполне сгодившаяся в качестве
молота для ударов по правительству Картера во время из¬
бирательной кампании, оказалась плохим компасом для
осуществления международной политики на деле, для вы¬
работки целенаправленного курса, вокруг которого могли
бы сплотиться если уж не общественность и конгресс, то
хотя бы сама администрация. Кажущиеся простота и це¬
лостность ее философии были стройностью воздушного зам¬
168
ка, который сразу начал разваливаться при соприкоснове¬
нии с реальной почвой.
Бывший государственный секретарь США С. Вэнс сле¬
дующим образом охарактеризовал политические взгляды
лидеров администрации: «Их высказывания имеют жестко
антисоветский характер и подразумевают, что источник
большинства проблем в мире находится в Москве и потому
эти проблемы в основе своей сводятся к противостоянию
Востока и Запада. Я считаю, что это колоссальное упроще¬
ние и неправильная постановка вопроса, которая приведет
нас к ошибочным решениям. Мир гораздо более сложен, в
нем происходят большие перемены. В этом мире пробле¬
мы, имеющие свои собственные корни — экономические,
политические и социальные,— порождают конфликты, ко¬
торые можно урегулировать, только обращаясь к этим кор¬
ням, а не превращая их в конфронтацию Востока и Запа¬
да. И если мы не осознаем это и не возьмемся в решении
проблем за истоки, то мы не сможем избежать огромных
ошибок, а возможно, и жертв» 34.
Прошедшие годы правления администрации дали мно¬
жество подтверждений предсказанию Вэнса. Несмотря на
всемерное нагнетание напряженности и беспрецедентное
наращивание военных приготовлений, Вашингтону не уда¬
лось достичь главного — сломать реальности современной
международной обстановки, вогнать их в прокрустово ло¬
же оторванной от жизни реакционной внешнеполитической
философии. Скорее случилось обратное: в столкновении с
объективными условиями американская практическая по¬
литика распалась на разрозненные мероприятия, не только
недостаточно связанные между собой, но зачастую прямо
противоречащие друг другу и приводящие к непредсказу¬
емым результатам. Со временем об этом стали говорить
все больше серьезных исследователей и комментаторов в
Соединенных Штатах и Западной Европе. Например, про¬
фессор С. Гоффман писал, что минувший период деятель¬
ности республиканского правительства поражает двумя мо¬
ментами. «Первый состоит в зачастую имеющей место не¬
последовательности, проистекающей из разрывающего по¬
литику в разные стороны противоречия между идеологией
и реальностью, между самоутверждением и вынужденным
приспособлением. Второй заключается в отсутствии связ¬
ной внешней политики в ряде важнейших вопросов, что
объясняется широким расхождением между догмами Рей¬
гана и реальным миром» 35. Другой специалист — С. Биа-
лер подчеркивает: «Проектировщики политики Рейгана пу¬
169
тают взвинченную риторику с настоящей силой и игнори¬
руют реалии американской и западноевропейской эконо¬
мической ситуации, состояние союзнических взаимоотно¬
шений (США) с Западной Европой, а также тенденции
общественного мнения в Западной Европе и у себя дома».
Отнюдь не либеральный исследователь Р. Осгуд отмечает:
«Первостепенная цель внешней политики администрации
состояла в том, чтобы привести военную мощь Америки и
Запада в целом в соответствие с огромным расширением
интересов их глобальной безопасности и обязательств...
На пути к этой цели решимость администрации увеличить
военный бюджет оказалась более очевидной, нежели нали¬
чие у нее определенной стратегии применения военных
средств для удовлетворения внешнеполитических потреб¬
ностей» 36. Даже столь консервативный эксперт по внеш¬
ней политике, как Р. Такер, предостерегает: «Период от¬
ступления и пассивности (США) пришел к концу. Но если
за ним последует период повсеместного американского вме¬
шательства и предпринимательства, мы рискуем поставить
под угрозу те интересы, которые имеют кардинальную важ¬
ность для национальной безопасности и благосостояния»37.
Разбирая политические акции республиканского руко¬
водства, можно условно разделить их на четыре ка¬
тегории. К первой относятся те случаи, в которых полити¬
ческое мировоззрение администрации оказалось совершен¬
но неприменимым и политику пришлось вырабатывать су¬
губо прагматическим путем. Сюда относятся: неспособность
правительства обеспечить бездефицитный государственный
бюджет, сокращая налоги и резко увеличивая военные рас¬
ходы; подход Вашингтона к проблеме Китая и Тайваня38,
к одновременным военным поставкам Израилю и Саудов¬
ской Аравии, к войне между Аргентиной и Великобритани¬
ей из-за Фолклендских (Мальвинских) островов летом
1982 г. Вторая категория — это те области международной
политики, в которых попытки правительства США следо¬
вать своей идеологии на практике повлекли опасные по¬
следствия или возымели эффект, обратный ожидавшемуся
в Вашингтоне. Здесь речь идет, например, об усилиях Со¬
единенных Штатов во что бы то ни стало привязать своих
западноевропейских союзников к политике экономической
блокады СССР; об американском курсе поощрения агрес¬
сивных акций Израиля на Ближнем Востоке и ЮАР на
юге африканского континента; а также об общей линии
Вашингтона в сфере торговли оружием и ядерного нерас¬
пространения. В-третьих, имеются в виду те вопросы, в
170
которых под воздействием объективных обстоятельств пра¬
вительство было вынуждено приспосабливаться, отступая
от первоначальной позиции. Наконец, четвертая категория
охватывает широкий круг проблем, в которых то догматизм,
то прагматическое приспособление попеременно перетя¬
гивают политику на свою сторону, делая ее непоследова¬
тельной и малоэффективной.
Помимо перечисленных выше примеров многие другие
случаи подпадают под тот или иной раздел или сразу под
несколько из них. Но, пожалуй, едва ли найдется какая-
либо другая сфера политики администрации Рейгана, ко¬
торая давала бы столь же яркую иллюстрацию всем выше¬
означенным категориям, вместе взятым, как ее курс в сфе¬
ре военной политики, стратегии и программ вооружений.
| 4. РЕАНИМАЦИЯ СИЛОВОЙ ПОЛИТИКИ:
О НЕСООТВЕТСТВИИ ЖЕЛАЕМОГО И ВОЗМОЖНОГО
В «БОЛЬШОЙ СТРАТЕГИИ» ВАШИНГТОНА
Поскольку стержнем политических замыслов республикан¬
ской администрации было возрождение политики «с пози¬
ции силы», чрезвычайные меры по наращиванию военной
мощи не заставили себя долго ждать. Скачкообразное уве¬
личение военного бюджета, резкое ускорение и расширение
программ вооружений проходит красной нитью через по¬
литику правительства Рейгана. Более того, беспрецедент¬
ное для мирного времени подстегивание гонки вооружений
стало как бы самоцелью, сделалось едва ли не главным
аспектом международного курса США. И это, вообще гово¬
ря, вполне объяснимо. Нагромождать горы оружия, пока
конгресс отпускает на это потребные ассигнования, куда
легче, чем решать реальные международные проблемы.
Здесь до поры можно не опасаться прямого противодей¬
ствия вовне и оппозиции внутри, тут легче проявлять «от¬
вагу» и «решимость». Поэтому по мере того, как все более
очевидны становились промахи и неудачи политики Рей¬
гана внутри Соединенных Штатов и за рубежом, упорство
администрации в подстегивании гонки вооружений лишь
еще более возрастало.
Первое выступление министра обороны Уайнбергера в
сенате 4 марта 1981 г. содержало прямо-таки панические
нотки в развитии темы о «колоссальном военном строи¬
тельстве» и глобальном «военно-политическом наступле¬
нии» СССР. «Критически важно осознать,— говорил ми¬
нистр,—что именно урезывание (?) военных бюджетов в
171
прошлом по всему диапазону является прямой причиной
теперешней необходимости в их увеличении по всему ди¬
апазону». Предложенные Пентагоном поправки к военным
бюджетам прежней администрации (на 1981 и 1982 финан¬
совые годы) составляли в общей сложности почти 32 млрд.
долл., то есть увеличение денежных средств (по общим
финансовым полномочиям) в реальном исчислении, по
сравнению с запросом предшественников на этот же срок,
более чем на 13% 39. Помимо повышения боеготовности,
увеличения военных запасов и жалованья военнослужа¬
щим эта прибавка к бюджетам предназначалась для рас¬
ширения прежней программы закупок Пентагоном воору¬
жений и боевой техники, в частности для получения допол¬
нительно 170 самолетов и вертолетов, 700 танков и бро¬
нетранспортеров, 200 артиллерийских орудий и 6000 раз¬
нообразных тактических ракет и управляемых снарядов.
Наибольшая доля запрошенных средств (8,2 млрд. долл.)
выделялась, однако, на увеличение кораблестроительной
программы ВМС и «сил быстрого развертывания» (в целом
па девять кораблей и судов) 40. Что касается стратегических
вооружений, то 2,4 млрд. долл. предназначалось для раз¬
работки нового тяжелого бомбардировщика на смену са¬
молетам «Б-52», хотя определить конкретный тип новой
системы должно было очередное специальное исследование
ВВС. Выделялись также дополнительные средства (130
млн. долл.) на разработку систем ПРО.
В долгосрочном плане администрация выдвинула про¬
грамму колоссального увеличения военных расходов. На
смену триллионной программе Картера пришла более чем
полуторатриллиопная пятилетняя программа Рейгана. В
соответствии с последней ежегодный прирост военного
бюджета в реальном исчислении намечался уже не в 5%, а
более чем в 7%. В текущих ценах бюджет министерства
обороны за пять лет предполагалось увеличить с 222 млрд.
долл. в 1982 финансовом году до 368 млрд. долл. в 1986 фи¬
нансовом году. Это означает, что доля военных расходов в
валовом национальном продукте США возросла бы за тот
же период с 5,9 до 7,2%, а в общем федеральном бюдже¬
те—с 25 примерно до 35% 41. Столь беспрецедентное; для
мирного времени наращивание ассигнований на военные
нужды тем более поразительно, что весьма детальные
жетные ориентиры на много лет вперед были намечены
еще задолго до того, как стали ясны хотя бы самые общие
контуры военно-политической стратегии США на 80-е годы,
;ие дожидаясь формирования стратегических концепций и
№
решений по главным программам вооружений. Из этого
нельзя не сделать вывод, что крутое повышение военных
расходов рассматривалось в Вашингтоне в большой мере
и как политическая акция. В брошюре вашингтонского
Центра оборонной информации — либеральной исследова¬
тельской организации — подчеркивалось: «Военные бюдже¬
ты в последнее время использовались политиками как
средство выдвижения «посланий» и «символов» воли и на¬
мерений. Как сказал г-н Уайнбергер по приходе админи¬
страции к власти, наступило время, когда все должны
увидеть, что мы становимся сильнее. А это значит, мы дол¬
жны тратить больше денег (на военные нужды)» 42.
Основные новшества военной стратегии республикан¬
ской администрации вырисовались в течение 1981 г. в вы¬
ступлениях и докладах представителей Пентагона, их от¬
дельных решениях по военным программам и в суммиро¬
ванном виде — в первом бюджетном докладе Уайнбергера
(на 1983 финансовый год) от 8 февраля 1982 г. Прежде
всего сюда относился больший, по сравнению с предшест¬
вующей администрацией, упор на возможность примене¬
ния ядерного оружия как на театрах военных действий,
так и в глобальном масштабе и соответственно — возраста¬
ние доли ракетно-ядерных программ в бюджетах мини¬
стерства обороны США. «Наша администрация не счи¬
тает, что ядерная мощь может служить заменой обычного
военного потенциала,— указал Уайнбергер в своем докла¬
де.— Однако мы отдаем высший приоритет давно назрев¬
шей необходимости модернизации наших стратегических
сил. Хотя эта модернизация не направлена на достижение
ядерного превосходства Соединенных Штатов, мы в то же
самое время предпримем все усилия, чтобы не допустить
приобретения такого превосходства Советским Союзом и
гарантировать запас прочности в обеспечении нашей безо¬
пасности» 43. О реальном значении концепции «запаса проч¬
ности» речь пойдет далее, здесь отметим лишь, что доля
ассигнований на стратегические программы, в 70-е годы
составлявшая в бюджетах в среднем 10%, при новом пра¬
вительстве выросла до 15%.
При относительном росте доли ассигнований на ядер-
ное оружие преобладающая абсолютная часть финансовых
средств, прибавленных им к пятилетней программе пред¬
шественников!, пошла на вооруженные силы общего наз¬
начения. Это было связано со значительным расширением
поставленных перед ними задач. Одним из первых и глав¬
ных шагов правительства Рейгана в военной стратегии
173
был официальный отказ от концепции «полутора войн»,
которая с начала 70-х годов определяла размеры и планы
американских войск общего назначения и предусматрива¬
ла способность одновременного ведения обычной «большой
войны» в Европе и осуществления ограниченной военной
операции (вроде десанта в Ливане в 1958 г.) в дру¬
гом районе мира. Изменение основополагающей стратеги¬
ческой концепции в области вооруженных сил общего
назначения обусловливалось планами военной экспансии
США в бассейне Индийского океана, нацеленной острием
на Персидский залив, который стал рассматриваться как
вероятный театр второй «большой войны», помимо евро¬
пейского континента.
В этой связи уместно вспомнить, что планы военного
вмешательства в Юго-Западной Азии возникли в США
много раньше и были окончательно закреплены в так на¬
зываемой «доктрине Картера» в начале 1980 г. Различие
с подходом нового руководства состояло вот в чем: раньше
Пентагон исходил из того, что имеющиеся у США обыч¬
ные войска, помимо их главной массированной группи¬
ровки, ориентированной на европейский ТВД, будут до¬
статочны для использования в других районах *.
Исходя из этого, при администрации Картера общие
размеры обычных вооруженных сил определялись в соот¬
ветствии с концепцией «полутора войн», а упор делался
на подготовку войск стратегического резерва к боевым
действиям в разнообразных природных условиях, с ис¬
пользованием различных вооружений и техники. Обеспе¬
чить военные планы в зоне Индийского океана, согласно
«доктрине Картера», предполагалось преимущественно не
за счет увеличения размеров вооруженных сил, а путем
расширения американских средств переброски войск но
воздуху и морем, обеспечения им права использования
аэродромов и портов на месте, а также размещения в Ин¬
дийском океане на постоянной основе складских судов с тя¬
* В частности, из 28 регулярных и резервных дивизий сухо¬
путных войск и морской пехоты и 45 авиакрыльев тактической
авиации активных и резервных формирований ВВС, ВМС и мор¬
ской пехоты 15 дивизий и 23 авиакрыла находились на европей¬
ском театре или предназначались для быстрой переброски туда с
территории США. Еще две дивизии и семь авиакрыльев тактиче¬
ской авиации были дислоцированы в Северо-Восточной Азии и за¬
падной части Тихого океана. На американской территории и в
окружающих ее водах оставалось 11 дивизий и 15 авиакрыльев
регулярных войск и организованного резерва для переброски в
подкрепление группировкам в Западной Европе, Японии, Южной
Корее или в зону Персидского залива44.
174
желым оружием, которое трудно доставлять транспортны¬
ми самолетами. К силам быстрого развертывания были
приписаны из состава существующих частей и подразделе¬
ний четыре дивизии, четыре авиакрыла тактической авиа¬
ции и три авианосные группы*, которые предполагалось
особо обучить и оснастить для боевых действий в знойных
пустынях вокруг нефтяных месторождений Персидского
залива45.
При администрации Рейгана этот подход начал пере¬
сматриваться. В своем выступлении в марте 1981 г. Уайн-
бергер, безосновательно обвинив Советский Союз в поку¬
шении на сырьевые богатства Персидского залива, объя¬
вил: «Мы не можем сдерживать эти поползновения на рас¬
стоянии 7 тыс. миль оттуда. Мы должны присутствовать
непосредственно там. Мы должны присутствовать там вну¬
шительным образом». В докладе в феврале 1982 г. министр
выразился еще более определенно: «Успешная оборона
зависит от как можно более раннего прибытия войск США
на место действия, а еще лучше от заблаговременного их
развертывания на выгодных оборонительных позициях до
осуществления крупного советского прорыва»46. Указан¬
ная постановка вопроса и вовсе избавляла Вашингтон от
необходимости обосновывать «наличие угрозы» в том или
ином районе для оправдания там американского военного
присутствия. По существу, ведь говорилось: еще до полу¬
чения «фактов» о «советском вмешательстве» следует
осуществить американскую интервенцию, а если такие
факты впоследствии и не появятся, то это только благода¬
ря заблаговременным действиям США. Так можно было
оправдать «защиту» практически любого района мира от
«советской угрозы» путем установления там постоянного
американского военного господства.
И кстати, администрация не собиралась ограничивать¬
ся Персидским заливом. Министр обороны США в этом
плане подчеркивал: «В то время как потребности безо¬
пасности Юго-Западной Азии и Европы особенно выпукло
отражены в нашем бюджете, наши обязательства и инте¬
ресы в других районах тоже не будут оставлены без вни¬
мания. У нас есть важные обязательства по отношению
к союзникам в Азии и тихоокеанском регионе и в отноше¬
нии наших друзей в Африке. Мы жизненно заинтересова¬
♦ Развернутая американская дивизия насчитывает 16—19 тыс.
человек, авиакрыло тактической авиации — 60—80 самолетов, авиа¬
носная ударная группа, как правило, состоит из одного авианосца
и пяти-шести эскортных кораблей и вспомогательных судов.
175
ны в мире и стабильности в Центральной Америке и Ка-
рибском бассейне» 47. Что же оставалось вне сферы «жиз¬
ненных интересов» и планируемого военного вмешательст¬
ва США? Похоже, что только Антарктида. Таким образом,
речь шла фактически не о возврате к концепции «двух с
половиной войн», как в 60-е годы, а о создании способно¬
сти вести одновременно две «большие войны» и осущест¬
вить несколько локальных военных операций в таких
удаленных и отличающихся друг от друга районах, как
Европа, Северо-Восточная и Юго-Восточная Азия, Южная
и Восточная Африка или Центральная Америка.
Переориентация военного планирования Соединенных
Штатов в этом направлении увязывалась с другой новой
стратегической концепцией — так называемой «горизон¬
тальной эскалации». Имелось в виду, что в случае конф¬
ликта между СССР и США в какой-либо кризисной точке
планеты Вашингтон не будет ограничивать себя действия¬
ми лишь в данном районе, особенно если ситуация в нем
будет неблагоприятна для США. В этом случае планиро¬
валось развязать военные действия в других, более вы¬
годных США районах, например против дружественных
СССР государств, находящихся далеко от советской тер¬
ритории, как Куба, Вьетнам, Ангола и Эфиопия, или даже
нанести удары по отдельным точкам на периферии терри¬
тории Советского Союза, как его военно-морские базы
и другие важные объекты48. На практике это являлось
опаснейшим «рецептом» быстрого превращения локально¬
го кризиса в глобальный конфликт с последующей не¬
предсказуемой его эскалацией.
Еще одной ярко выраженной демонстрацией бесцере¬
монного обращения США с интересами мира была выдви¬
нутая министром обороны концепция «наступательных
действий». По заявлению Уайнбергера, нельзя переносить
«оборонительный характер нашей стратегии в мирное
время на стратегию и тактику, которыми мы будем руко¬
водствоваться в случае войны. Стратегия военного време¬
ни, которая ставит противника, в случае его нападения,
перед риском нашего контрнаступления против его уязви¬
мых зон, усиливает сдерживание и служит оборонитель¬
ной стратегии в мирное время» 49. Этой же идее была под¬
чинена концепция «затяжной обычной войны», которая
предусматривала до перехода к использованию ядерного
оружия изматывание противника в обычных боевых дей¬
ствиях путем «горизонтальной эскалации» и «наступа¬
тельных операций» па благоприятных США направлениях.
176
Утверждая, что американская военная доктрина имеет
оборонительный характер, Вашингтон в то же время ста¬
вил перед вооруженными силами США задачу вести под¬
готовку к активным, долговременным и глубоким насту¬
пательным операциям «в случае войны». А другая сто¬
рона, выходит, должна была ставить на карту свою
безопасность и принимать на веру американские деклара¬
ции, что наступательно ориентированные по вооружениям
и технике, дислокации и оперативным планам войска бу¬
дут использованы исключительно для «контрнаступле¬
ния», но никак не для внезапного нападения. Разумеется,
такая постановка вопроса неприемлема. В наше время,
когда военное соотношение сил сделалось важнейшим
фактором политики, о намерениях того или иного госу¬
дарства судят не по словам, а по делам, в частности по
его мероприятиям в развитии своих вооруженных сил. Их
ориентация на агрессивные действия «на случай войны»
несовместима с «оборонительным» характером стратегии
«в мирное время», учитывая ситуацию близкого постоян¬
ного противостояния двух массированных группировок
вооруженных сил, перенасыщенных самой современной
техникой и разрушительным оружием, в том числе ядер-
ным, поддерживаемых в повышенной готовности к боевым
действиям, обученных в кратчайшие сроки решать круп¬
ные задачи по разгрому противника. Поэтому подготовка
планов и материальных возможностей для широкомас¬
штабных наступательных операций, вопреки рассуждени¬
ям Уайнбергера и его советников, отнюдь не укрепляет
«сдерживание», но увеличивает вероятность развязывания
войны, резко усиливая стимулы или к внезапному напа¬
дению, или к упреждающему удару.
Американские практические мероприятия в области
развития вооруженных сил еще более убедительно, чем
официальные декларации, свидетельствовали об истинном
характере военной доктрины США. Наибольшую долю
огромной программы закупки вооружений получили во¬
енно-морские силы США, удельный вес которых по срав¬
нению с другими видами вооруженных сил при респуб¬
ликанском руководстве стал еще больше преобладать.
Министр ВМС, один из наиболее одиозных представите-
«новых правых», Джон Леман заявил без обиняков:
«Наша национальная цель должна быть ни много ни мало
как абсолютное военно-морское превосходство... Попросту
говоря, мы должны обладать возможностью пустить ко
дну советский флот, если они попробуют помешать наше¬
177
му свободному использованию морей»Б0. Кораблестрои¬
тельный бюджет ВМС на пятилетний период удвоился
и достиг 96 млрд. долл. (по сравнению с 45 млрд. долл.
при администрации Картера). На эти деньги было наме¬
чено построить и модернизировать 150 кораблей и под-
водных лодок, в том числе два гигантских атомных авиа¬
носца (позже планировался еще один). началу^ 90-х го¬
дов предполагалось увеличить активный боевой состав
флота с 460 до 600 единиц, а численность больших авиа¬
носцев — с 13 до 15. Было также решено расконсервиро¬
вать и обновить старый авианосец и четыре линкора вре¬
мен второй мировой войны, чтобы переделать их орудий¬
ные башни в пусковые установки морских крылатых
ракет.
Под предводительством Дж. Лемана департамент и
главный штаб ВМС взяли курс на переход от флота «по¬
лутора океанов» к флоту «трех океанов», то есть постоян¬
ному широкому военно-морскому присутствию с целью
политического давления и демонстрации силы в Атлан¬
тике, Тихом и Индийском океанах, сконцентрированному
вокруг мощных ударных авианосных групп и крупных
десантных соединений. На случай войны с защиты океан¬
ских коммуникаций, по которым конвои с войсками и тех¬
никой должны были следовать к заморским ТВД, акцент
оперативного планирования был переставлен на класси¬
ческие приемы американской морской стратегии — удары
по флоту противника, налеты с моря на побережье и вы¬
садку массированных десантов. Так флот откликнулся на
стратегические концепции Уайнбергера: «горизонтальной
эскалации» и «наступательных действий». Особое вооду¬
шевление Лемана вызывал сценарий, когда атомные авиа¬
носцы США под мощным заслоном противовоздушного и
противолодочного эскорта подходят вплотную к берегам
СССР и устраивают «пирл-харбор» в советских военно-
морских базах.
Отставая от ВМС по ассигнованиям, другие виды во¬
оруженных сил и их промышленные подрядчики тоже по¬
старались урвать кусок побольше от наступившего бюд¬
жетно-финансового изобилия. Ввиду значительного рас¬
ширения стратегических задач, армейские ведомства вы¬
ступили с запросом об увеличении количества регулярных
дивизий с 16 до 20 (в разтар войны во Вьетнаме было 19),
существенно расширились планы закупок новейшей бро¬
нетанковой техники (только программа производства
танков типа «М-1» возросла до 7000 единиц), боевых
178
вертолетов и мобильных зенитно-ракетных комплексов,
химического оружия для повышения наступательной мощи
сухопутных войск. Военно-воздушные силы подали реко¬
мендацию о развертывании в дополнение к имеющимся
регулярным и резервным авиакрыльям тактической авиа¬
ции еще пяти авиакрыльев (около 400 самолетов) с
упором на новейшие истребители-бомбардировщики для
завоевания превосходства в воздухе и ударов по глубоким
тылам противника. Морская пехота требовала новых
крупных десантных судов, штурмовиков и истребителей
с вертикальным взлетом. Для расширения возможностей
быстрой переброски войск и боевой техники на заморские
плацдармы было решено вдобавок к 70 гигантским воен¬
но-транспортным самолетам «С-5А Гэлакси» построить
еще 50 таких машин. Было подсчитано, что намеченное
расширение состава вооруженных сил потребует допол¬
нительно вербовки 200 тыс. военнослужащих сверх имею¬
щихся в регулярных войсках 2,1 млн. человек51.
Планы существенного увеличения общих размеров
вооруженных сил США, которые Рейган публично одоб¬
рил в своей речи в Уэст-Пойнте в мае 1981 г., наряду с
их ускоренной модернизацией вполне отвечали общей на¬
правленности внешней политики республиканского руко¬
водства. Попытки Вашингтона возродить в 80-е годы по¬
литику «сдерживания» и «отбрасывания коммунизма»,
как бы вернуться в довьетнамский период сопровожда¬
лись военными мероприятиями, которые на гораздо более
высоком качественном уровне вооружений и боевой тех¬
ники по количественным параметрам весьма напоминали
мощный рывок в наращивании военной силы, предпри¬
нятый Соединенными Штатами двумя десятилетиями
раньше *.
В этой связи, как и при анализе всей внешней и воен¬
ной политики Рейгана, возникает вопрос: на что рассчи¬
тывало республиканское руководство, ставя перед собой
задачу «повернуть вспять стрелки часов»? Каким обра¬
зом оно предполагало преодолеть или обойти новые ре¬
альности, которые с конца 60-х и в первой половине
70-х годов вынудили его предшественников предпринять
* В начале 60-х годов, еще до развязывания прямой агрессии
во Вьетнаме, вооруженные силы США были увеличены по числен¬
ности на 270 тыс. человек, корабельный состав ВМС повысился на
60 кораблей и подводных лодок и достиг 880 единиц, сухопутные
войска получили пять новых дивизий, тактическая авиация ВВС —
восемь дополнительных авиакрыльев 62«
179
определенное сокращение американских обязательств и
широкого военного присутствия за рубежом, признать
появление ощутимых ограничений на возможность повсе¬
местного вооруженного вмешательства США. Почему но¬
вое правительство полагало, что может не считаться с
теми факторами, которые вынудили Вашингтон десятью
годами раньше провести некоторое снижение подрываю¬
щих экономику чрезмерных военных расходов (в реаль¬
ном исчислении) и примириться с сокращением по ряду
количественных параметров раздутых вооруженных сил
не только по сравнению с пиком вьетнамской войны, но и
в сопоставлении с началом 60-х годов?
Основные предпосылки, на которые опирались претен¬
циозные военные концепции и планы, состояли прежде
всего в том, что экономическая политика администрации
вызовет бурный индустриальный подъем без инфляции,
который позволит резко увеличить военные ассигнования,
шире и интенсивнее внедрять достижения американского
научно-технического прогресса в сфере вооружений. Да¬
лее ставка делалась на массивный и долговременный сдвиг
общественного мнения США вправо, который в отличие
от начала 70-х годов позволил бы целеустремленно нара¬
щивать военную мощь и вести агрессивную политику за
рубежом. Кроме того, указывалось, что расширение ин¬
тервенционистских средств США до примерных количест¬
венных масштабов начала 60-х годов дало бы возможность
использовать их долю для военного вмешательства в зоне
Персидского залива и других кризисных районах плане¬
ты. Наконец, Вашингтон серьезно уповал на то, что им¬
периалистические союзники США, значительно укрепив¬
шиеся с тех пор в экономическом и военном отношении,
возьмут на себя еще больший вклад в поддержание кол¬
лективной мощи в Западной Европе и на Дальнем Во¬
стоке и тем самым высвободят Соединенным Штатам руки
для подготовки агрессии в других регионах.
Но как и во всей внешней политике администрации
Рейгана, главная проблема ее военно-политического кур¬
са заключалась в том, что указанная схема была совер¬
шенно оторванной от реальной жизни. Поэтому главныё
трудности встали перед правительством тогда, когда оно
постаралось перейти от общих рассуждений к формиро¬
ванию более конкретной стратегии, в которой должны
были определяться практические пути достижения по¬
ставленных целей с учетом имеющихся ресурсов и стоя¬
щих перед США препятствий.
180
Новое руководство возлагало главные надежды на то,
что программа «рейганомики» вызовет бурный экономи¬
ческий подъем. Однако эти надежды не сбылись. Как
и предупреждали столь авторитетные экономисты, как
Дж. Гэлбрейт, в нынешних условиях государственно-мо¬
нополистического капитализма экономика не желала отзы¬
ваться на меры правительства, рассчитанные на классиче¬
ский «свободный рынок» далекого прошлого 53. Огромное
наращивание военных расходов не только не позволило
сократить дефицит федерального бюджета, но повлекло
его небывалый рост до 97 млрд. долл. в 1982 финансовом
году, 160 млрд. долл.— в 1983 финансовом году, а на
1984 финансовый год предсказывалась рекордная цифра
почти в 200 млрд. долл.54.
Обещанного «процветания для всех» экономическая
политика Рейгана, конечно, не дала. Ее социально-эконо¬
мический эффект весьма красноречиво охарактеризовал
американский специалист Р. Нейдер: «Праведный лозунг,
выражавший мандат администрации после выборов, гла¬
сил: «Снимем государство с нашей шеи». За этой семан¬
тической ширмой шло быстрое перемещение власти в
сторону больших корпораций, особенно их транснацио¬
нального типа. Не то чтобы эти слои не имели большого
влияния при прежних администрациях. Однако перерас¬
пределение власти в направлении концентрации в руках
меньшинства, несомненно, сделалось более ярко выражен¬
ным. Богатые в самом деле становятся богаче и влиятель¬
нее, а средние и бедные слои обнаруживают, что их жал¬
кие экономические и политические накопления просачи¬
ваются у них между пальцами; у первых уменьшаются
возможности покупать дома и устраиваться на работу, а
у вторых сокращается доступ к пособиям для обеспечения
минимальных потребностей существования... Многие аме¬
риканцы, должно быть, пребывают в замешательстве по
поводу того, что общего имеется между сокращением дет¬
ских прививок, программ детского питания, ослаблением
контроля над обязательными стандартами для яслей и
«снятием государства с шеи народа» или уменьшением
раздутого правительственного аппарата,— пишет Р. Ней¬
дер.— Что происходит в действительности, так это де¬
монтирование традиционной общественной роли государ¬
ства по защите жертв, страдающих от столпов частной
собственности. Рейгановское правительство слезает с шеи
сильных мира сего, угнетающих слабых и неимущих. Это
оборачивается потерей свободы от токсичных свалок про¬
181
мышленных отходов корпораций, искусственно завышен¬
ных цен, безработицы, расизма, дискриминации женщин
и недоброкачественных продуктов» 55.
В условиях тяжелейшего экономического кризиса, бес¬
прецедентного дефицита государственного бюджета и же¬
стокого урезания фондов социального обеспечения колос¬
сальная программа наращивания военных расходов на¬
чала вызывать все большее недовольство значительных
слоев американской общественности. Показательно, что
если еще в сентябре 1980 г. 19% участников опроса служ¬
бы Харриса заявили, что главной задачей правительства
является обеспечение военной мощи США, то уже в мае
1981 г., то есть всего восемь месяцев спустя, пропорция
сторонников этой точки зрения упала до 8%. В феврале
1981 г. военно-политический курс Рейгана одобрили 54%
опрошенных Харрисом, но уже в июле того же года их
число сократилось до 48%, а 47% высказались против56.
И неудивительно, бюджетно-финансовая политика адми¬
нистрации и ее программа военных ассигнований до край¬
ности обострили всегда существующее противоречие, а
именно между государственными расходами на «пушки»
и на «масло». В этой связи советский специалист Ю. Боб-
раков справедливо подчеркивал, что «запрограммирован¬
ная беспрецедентная эскалация военных расходов и пред¬
ставляет собой главный фактор дестабилизации финансо¬
вой системы США. В то же время она под корень подры¬
вает программы самой администрации по «возрождению
экономики» и все больше заводит «рейганомику» в ту¬
пик» 57. Мероприятия правительства Рейгана, откровенно
ориентированные на интересы самой состоятельной части
общества, верхушки эксплуататорского класса США, вы¬
звали небывалое обострение классовых противоречий аме¬
риканского общества, буквально «бросили соль» на со¬
циально-экономические язвы капитализма. Отличительной
особенностью настоящего момента является наиболее пря¬
мая и очевидная, чем когда бы то ни было, связь между
милитаризмом и ухудшением положения широких масс
американского народа, между агрессивными целями мо¬
нополистического капитала США вовне и его угнетатель¬
скими интересами внутри. Как отмечает другой советский
ученый, С. М. Плеханов, в результате шагов администра¬
ции Рейгана «в американской политической жизни раз¬
вивается тенденция к формированию массового антимоно¬
полистического движения, опирающегося на растущий
потенциал социального недовольства»58. При этом для
182
трудящихся Соединенных Штатов борьба за улучшение
своего экономического положения приобретает неразрыв¬
ную связь с борьбой против гонки вооружений и угрозы
войны.
Стремясь всемерно расширить вооруженные силы США
для глобального интервенционизма, руководство Пента¬
гона недостаточно учитывало и такой фактор, как много¬
кратное удорожание вооружений и боевой техники в ре¬
альном исчислении. Например, каждый новый танк типа
«М-1» стоит 2,7 млн. долл.— втрое больше заменяемого
им танка «М-60»; новый бронетранспортер «Брэдли» в
24 раза дороже предшествующей модели (1,9 млн. долл.
по сравнению с 80 тыс. долл. за штуку); один новый па¬
лубный истребитель ВМС «Ф-14» обходится в 44 млн. долл.,
тогда как сменяемый им самолет «Ф-4» имел стоимость
3 млн. долл. Особенно поразителен рост стоимости кораб¬
лей: один новый ракетный крейсер обходится в 1 млрд.
долл., атомная многоцелевая подводная лодка — в 900 млн.
долл., не говоря уже об атомных суперавианосцах по
3,5 млрд. долл. каждый. Представитель крупнейшей авиа¬
строительной комлании «Мартин Мариэтта» Н. Огустин
как-то на досуге подсчитал, что со времен фанерного са¬
молета братьев Райт до нынешних сверхзвуковых истре¬
бителей индивидуальная стоимость самолета в среднем
возрастала вчетверо каждые 10 лет. Если так пойдет и
дальше,/ сделал вывод Огустин, то в 2054 г. на весь воен¬
ный бюджет США можно будет купить один истребитель.
Конечно, новые системы оружия и техники всегда более
совершенны, чем старые, однако многие специалисты ста¬
ли приходить к мнению, что возрастание их стоимости
намного опережает повышение эффективности59.
Намеченная администрацией программа гонки воору¬
жений взвалила огромное бремя и на финансовую систему
Соединенных Штатов, и на американскую промышлен¬
ность. Председатель Консультативного экономического со¬
вета при президенте М. Уайденбаум в этой связи преду¬
предил: «Я озабочен тем, что мы наметили продвигаться
(в военном строительстве) быстрее и в более широких
масштабах, нежели позволяет наша экономика» 60. Воен¬
ные монополии, получая по контрактам гарантированную
прибыль 5—12% и более сверх затрат, совершенно не
были заинтересованы в повышении экономичности и
эффективности производства. По оценкам объединенной
комиссии конгресса по экономике, реальная стоимость
основных программ вооружений, намеченных Пентагоном
183
в 1981 — 1982 гг., превысит официальную смету к 1987 гм
как минимум, на 80 млрд. долл. 61
Форсированная гонка вооружений обещает значитель¬
но усилить соперничество между военными и невоенны¬
ми отраслями индустрии за дефицитное промышленное
оборудование, сырье и квалифицированную рабочую силу.
Если в последующие годы в соответствии с законами ка¬
питалистического цикла в Соединенных Штатах начнется
сколько-нибудь длительное оживление экономики, то со¬
перничество между военными и гражданскими отраслями
промышленности может превратиться в серьезную проб¬
лему. Прежде всего, по мнению специалистов, оно вызо¬
вет выплескивание инфляции из военных в мирные сферы
экономики, а в дальнейшем наращивание гонки вооруже¬
ний, выгодное всего лишь полутора сотням крупнейших
военных фирм, угрожает создать большие препятствия для
развития американской экономики в целом.
Положение отнюдь не облегчалось системой принятия
решений, установленной в Пентагоне. Уайнбергер при¬
шел на пост министра обороны, не имея ни малейшего
представления о проблемах военной политики, стратегии
и системах оружия. Фактическое осуществление военной
политики Соединенных Штатов, за исключением несколь¬
ких особых случаев, полностью переместилось в те орга¬
низации, которые ведают разработкой, производством и
эксплуатацией систем оружия и составлением оператив¬
ных планов его применения, то есть в ведомства воору¬
женных сил, военных департаментов и их научных, кон¬
структорских и индустриальных подрядчиков. Один из
предшественников Уайнбергера сказал так: «Начинать
надо с определения внешней политики, затем разрабаты¬
вается военная стратегия, а уже после этого намечаются
и выбиваются бюджеты. А Кэйп (Каспар Уайнбергер)
похож на ребенка, который заходит в игрушечный мага¬
зин «Шварц» и закупает все игрушки, лежащие на полке.
Бидами вооруженных сил никто не управляет» 62.
Рейгановское бюджетно-финансовое изобилие, обру¬
шившееся на военные ведомства и их партнеров в биз¬
несе, прежде всего повлекло невероятные перерастрдты
средств, инспирированные военно-промышленным комп¬
лексом. Сведения, просочившиеся об этом в конгресс в
начале 1983 г., вызвали настоящий скандал. В сенатской
комиссии по вооруженным силам выступил сотрудник
Управления по анализу и оцедке программ министерства
обороны Ф. Спини. С цифрами и фактами в руках Спини
184
доказал пораженным сенаторам, что заложенные Пента¬
гоном военные программы по своей стоимости на 500 млрд.
долл. превысят 1,6-триллионные военные ассигнования,
намеченные администрацией на пятилетний период 63.
Вместе с тем у истоков растущей бесконтрольности
ведомств вооруженных сил и их индустриальных подряд¬
чиков были отнюдь не личные качества Уайнбергера или
особенности управленческой системы, введенной при нем
в Пентагоне. Более важным условием такого положения
было отсутствие у республиканского руководства сколь¬
ко-нибудь ясной и взаимосвязанной стратегии, опираясь
на которую министр обороны и его помощники могли бы
перекраивать запросы военных ведомств и монополий по
меркам военно-политических интересов и возможностей
правящих кругов США в целом. То есть общая агрессив¬
ная направленность рассуждений и концепций руковод¬
ства, его стремление к военному превосходству не остав¬
ляли никаких сомнений. Непонятно было именно то, в
каких измерениях мыслилось превосходство, каким обра¬
зом планировалось его достичь и как предполагалось ис¬
пользовать его на практике. Еще конкретнее, какие имен¬
но вооружения и способы их применения, упущенные
якобы предшественниками администрации, которых она
критиковала за «отставание» от СССР, республиканское
руководство решило поставить на службу военному пре¬
восходству? В ответ на все эти вопросы Уайнбергер с гор¬
достью пояснял, что по пятилетней программе республи¬
канцев, по сравнению с программой их предшественни-
ков-демократов, предполагается закупить на 29% больше
танков и на 36% больше вертолетов. Увеличение программ
производства тактических самолетов ВВС составляло
15%, а боевой состав флота к началу 90-х годов должен
был на 15% превышать запланированный правительством
Картера64.
Однако эти планы, при всей их внушительности, так и
не давали ответа на главные поставленные вопросы. Про¬
фессор С. Гоффман в этом отношении указывал: «Больше
всевозможного оружия — это еще не политика... Ни в об¬
ласти обычных, ни в области ядерных вооружений адми¬
нистрация не выдвинула стратегической доктрины, кото¬
рая дала бы рациональное обоснование для перечня объ¬
явленных ею мероприятий» 65. Р. Осгуд в свою очередь
признал: «Эти амбициозные цели были поставлены без
какого-либо всестороннего пересмотра стратегии, и они
находятся в зависимости от столь же туманных целей аме¬
185
риканского экономического роста. Неупорядоченный под¬
ход к оборонным ассигнованиям наряду с проведенной
министром обороны Уайнбергером децентрализацией уп¬
равления программами и ресурсами и передачей их в руки
отдельных видов вооруженных сил означает, что военные
ассигнования будут расходоваться безо всякой связи со
стратегическими директивами, покуда бюджетные и дру¬
гие ограничения не заставят делать выбор между разными
приоритетами» 66. Выражая недоумение многих деятелей
Капитолия, авторитетный в военных вопросах конгрес¬
смен Л. Эспин сказал: «Я не имею ни малейшего представ¬
ления о том, какова военная политика администрации.
Я читаю доклад по состоянию вооруженных сил и все рав¬
но этого не понимаю. Я слушаю объяснения Фреда Ик-
ле — и опять ничего не могу взять в толк... Я бы сказал,
что нынешняя администрация ни разу не видела систему
оружия, которая бы ей не понравилась» 67.
Даже столь консервативный специалист,. как полков¬
ник Дж. Коллинз, внесший в конце 70-х годов большой
личный вклад в кампанию о «советской угрозе» и особен¬
но ее пропаганду в конгрессе, был вынужден отметить,
что «вместо формул стратегии директивы Пентагона пред¬
ставляют собой сборник оправданий для закупки всех
новейших вооружений, а если вы не установили, что вы
собираетесь сделать, то каким образом вы можете плани¬
ровать, как это сделать». В конце концов и Э. Лутвак, по¬
жалуй, самый воинственный консультант Уайнбергера,
вынужден был признать, что «за отсутствием стратегии
на всех уровнях у нас есть только бюджетирование, про¬
граммирование и политиканство» 68.
Гораздо труднее буржуазным исследователям, полити¬
кам и комментаторам объяснить причины отсутствия у
администрации Рейгана вразумительной стратегии, кото¬
рая могла бы увязать внешнеполитические цели США с
ее военными ресурсами и возможностями. А истоки это¬
го, несомненно, заключаются в том, что, поставив перед
Соединенными Штатами цель обеспечения военного пре¬
восходства над СССР по периметру его границ и готов¬
ности к вооруженной интервенции чуть ли не во всех кри¬
зисных районах мира одновременно, республиканское ру¬
ководство не дало себе труда соразмерить эту цель с
реальными возможностями США. Оно не попыталось по¬
нять глубинные причины, по которым Америка в свое
время была вынуждена отойти от безгранично экспансио¬
нистской политики, равно как и отказалось признать, что
Щ
за прошедшие с той поры годы названные причины не
только не миновали, но стали еще более вескими.
Огромные экономические трудности и издержки, взва¬
ленные военными программами на промышленность и фи¬
нансовую систему США, наряду с провалами «рейгано¬
мики» представляют собой, как было уже показано, один
из важнейших объективных ограничителей политики ад¬
министрации. В конце 1981 г. директор Административно¬
бюджетного управления Д. Стокмэн при поддержке ру¬
ководителя штата Белого дома Дж. Бейкера выступил
за сокращение военного бюджета на 1983 финансовый
год, что встретило яростное противодействие Пентагона.
В 1982 г. в условиях продолжающегося экономического
кризиса, роста бюджетного дефицита и падения популяр¬
ности правительства борьба внутри администрации значи¬
тельно обострилась. Министерство обороны на этот раз
вынуждено было немного уступить, его бюджетные за¬
просы были сокращены на 4% (И,3 млрд. долл.) по срав¬
нению с первоначальным планом. Появились первые при¬
знаки оппозиции военной политике администрации в Ка¬
питолии. В 1982 г. бюджетный проект Пентагона на
1983 финансовый год был сокращен примерно на 18 млрд.
долл., пятилетняя бюджетная программа администрации
была снижена на 66 млрд. долл. В следующем году в кон¬
грессе сложилась группировка, выступавшая за сокраще¬
ние военного бюджета на 20 млрд. долл., несмотря на пре¬
дупреждение Уайнбергера, что это лишило бы фондов
намеченные заказы по производству вертолетов сухопут¬
ных сил, истребителей ВВС и ВМС, атомных многоцеле¬
вых подводных лодок, ракет «Трайдент-1», «М-Икс» и
крылатых ракет. Весьма показательно, что среди сторон¬
ников таких сокращений оказались теперь такие деятели,
как, например, сенатор С. Нанн, который всего два с не¬
большим года ранее был в числе главных сторонников
наращивания военных расходов. Более 50 депутатов Ка¬
питолия, в том числе, помимо Нанна, сенаторы Г. Харт,
У. Коэн, У. Рудман, К. Левин и конгрессмены Н. Гин-
грич, Л. Эспин и У. Уайтхерст, образовали так называе¬
мую группировку «реформаторов», выступавшую за бо¬
лее ограниченные стратегические цели и отказ от чрез¬
мерно дорогостоящих вооружений 69.
Взяв курс на относительное перераспределение зару¬
бежного военного присутствия США с Западной Европы
и Дальнего Востока на бассейн Индийского океана, Ва¬
шингтон возлагает большие надежды на пресловутое
187
«стратегическое разделение труда» со своими империали¬
стическими партнерами. И здесь военно-политический
курс администрации Рейгана наталкивается на другой
комплекс больших трудностей и проблем. В течение
70-х годов доля Западной Европы в военных расходах
НАТО под давлением США возросла с 23 до 42%. Даль¬
нейшее перекладывание этого тяжкого бремени на плечи
западноевропейских членов блока, особенно в условиях
поразившего капитализм экономического кризиса, отнюдь
не вызывает энтузиазма у многих правительств Западной
Европы и встречает растущее противодействие миролю¬
бивой европейской общественности. Тем более для всех
очевидно, что наращивание военного потенциала НАТО
вызовет соответствующие ответные шаги Варшавского
Договора, не предоставит Западу преобладания, а лишь
увеличит экономические издержки всех сторон и обострит
политическую напряженность на континенте.
Обширные планы расширения военного вмешательст¬
ва США во многих районах развивающихся стран пред¬
ставляют собой еще одну область политики, чреватую для
Вашингтона неудачами, а возможно, и большими пора¬
жениями. Вооруженная интервенция против народов,
освободившихся от колониального гнета, стала в совре¬
менных условиях несравненно более трудным и дорого¬
стоящим предприятием, чем было раньше. Фолклендская
война летом 1982 г. послужила этому наглядным приме¬
ром. Пустив в ход значительную часть своих вооружен¬
ных сил, в частности главные соединения флота, Англия
выиграла войну, но с потерями в живой силе и технике,
несравнимыми с прежними британскими колониальными
войнами. Вопреки мнению ряда комментаторов на Западе,
ничто в событиях начала 80-х годов не дает оснований
для вывода о «возросшей используемости» военной силы
в политике, хотя склонность империализма к прямому
применению силы безусловно возросла. Да, в Гренаде
американским оккупантам удалось свергнуть законное
правительство — самая сильная империалистическая дер¬
жава «справилась» с крохотным островным государством
путем массированного использования своей военной мо¬
щи. Но это отнюдь не означает, что то же самое можно
осуществить в Никарагуа, Ливане, Сальвадоре и других
районах. Если в Вашингтоне делают иные выводы, то в
этом залог огромных будущих провалов американской по¬
литики. Такой курс не получит поддержки внутри США и
встретит решительное противодействие извне. Республи¬
188
канской администрации, которая в своих программах во¬
енной экспансии в мире бывших колоний и полуколоний
желала бы возродить американский диктат времен 50-х го¬
дов, не следовало бы забывать, к чему уже однажды
привела такая политика. Форсированное наращивание во¬
енной мощи США в начале 60-х годов и ее прямое ис¬
пользование в империалистических целях в конечном
итоге увенчалось сокрушительным поражением Америки
во Вьетнаме.
Отсутствие реализма, трезвого соизмерения желаемого
с возможным во внешнеполитических замыслах админи¬
страции Рейгана размыли почву, на которой могла бы
строиться взаимосвязанная военная стратегия. Верх взяла
безудержная инерция гонки вооружений, нарастающая
подобно снежному кому и взламывающая даже широчай¬
шие бюджетные рамки республиканской военной про¬
граммы. Времена, когда Америка могла без особого на¬
пряжения ресурсов поддерживать массированное военное
присутствие на двух и более заокеанских театрах, когда
она была способна без неприемлемых издержек осущест¬
влять прямое вооруженное вмешательство в развиваю¬
щиеся страны и оказывать эффективное давление с по¬
мощью демонстрации силы, такие времена безвозвратно
ушли в прошлое, и это самым убедительным образом под¬
твердилось историей 70-х — начала 80-х годов. Ни Соеди¬
ненные Штаты, ни тем более любая другая империалисти¬
ческая держава отныне не имеют таких возможностей.
И дело вовсе не в том, что США якобы вкладывают в обо¬
рону недостаточно ресурсов. Даже еще большее наращи¬
вание вооруженных сил, чем наметила администрация
Рейгана, не могло бы отменить новые реальности, выра¬
жающиеся в качественно изменившемся глобальном соот¬
ношении сил, принципиально иной экономической, поли¬
тической и морально-психологической ситуации в мире.
Показательно в этом плане мнение Р. Такера — одного
из самых влиятельных адвокатов наращивания силы Со¬
единенных Штатов и распространения их военного при¬
сутствия в 80-е годы с Западной Европы и Дальнего Во¬
стока также и на зону Персидского залива. «Политика
глобального сдерживания должна будет осуществляться
ныне в обстоятельствах, гораздо менее благоприятствую¬
щих (США), нежели обстоятельства два с лишним десят¬
ка лет назад,— пишет он.— Даже если мы предположим,
что наша национальная воля и единство возродятся в сте¬
пени, сравнимой с 50-ми — началом 60-х годов, непрелож¬
№
ным фактом останется, что общее относительное (воен¬
ное) преимущество, которое было у нас когда-то, не удаст¬
ся восстановить без очень значительных усилий, да и то
лишь частично... Такая политика должна предусматри¬
вать или возрождение американской позиции стратегиче¬
ского превосходства, или же, если стратегический пари¬
тет — это лучшее, на что мы можем рассчитывать, созда¬
ние такого потенциала обычных вооруженных сил, кото¬
рый по отношению к советским силам превосходил бы
тот потенциал, что мы поддерживали в ранний период
сдерживания»70. Профессор Такер, отнюдь не являясь
сторонником ограничения американской военной мощи,
все же расценивает такого рода планы, как весьма уто¬
пические, особенно принимая во внимание способность
Советского Союза предпринять ответные меры, сомни¬
тельность достаточно твердой поддержки со стороны со¬
юзников США и неизмеримо выросшую активность раз¬
вивающихся стран, их нежелание подчиняться империа¬
листическому диктату.
Уже спустя год после прихода к власти, республикан¬
ское руководство столкнулось с весьма знаменательным
показателем нереалистичности своего военно-политическо¬
го курса. Его значение состояло в том, что связано оно
было не с кем-нибудь, а с гражданским и военным окру¬
жением министра обороны, то есть деятелями, в принципе
всецело одобрявшими идею наращивания американской
силы, но с большей степенью профессионализма и с мень¬
шей долей политиканства подсчитавшими «военные по¬
требности» внешнеполитических амбиций Вашингтона.
Заместитель министра обороны Ф. Икле в начале 1982 г.
заявил в сенатской комиссии по вооруженным силам, что
1,6-триллионных пятилетних ассигнований не хватит для
выполнения задач, поставленных перед вооруженными
силами США. Это мнение подтвердил директор Управле¬
ния НИОКР Пентагона Р. Делоэр, который сказал, что
запланированные штабами вооруженных сил программы
потребуют увеличения суммы бюджетов на 1984—1988 фи¬
нансовые годы, составляющей 1770 млрд. долл., как ми¬
нимум, еще на 750 млрд. долл. (1). Как будто этого было
мало, генерал У. Ричардсон, заместитель начальника шта¬
ба сухопутных войск по оперативному планированию,
объявил, что для поддержания расширенных внешнепо¬
литических обязательств США развертывания четырех
новых дивизий вдобавок к имеющимся 28 (регулярным и
резервным) будет недостаточно. Вслед за этим начальник
190
Управления планирования ВМС адмирал С. Трост указал,
что 15 авианосных ударных групп тоже не хватит, а на¬
чальник Управления оперативного планирования ВВС ге¬
нерал Дж. О’Малли отметил необходимость значительно
большего расширения соединений тактической авиации
ВВС, чем на 5 авиакрыльев71.
Эти откровения вызвали шок у членов Капитолия и
представителей прессы. Даже сенатор С. Нанн заявил, что
если администрации не хватит 1,6 триллиона долл., «то
следует вернуть стратегию назад на Чертежные доски и
все начать заново». Отрезвляющий эффект произвела ре¬
комендация председателя Комитета начальников штабов
Д. Джоунса, который, уходя в отставку, посоветовал пе¬
ресмотреть стратегические цели США, с тем чтобы при¬
вести их в соответствие с реальными возможностями и
избежать перенапряжения национальных ресурсов. Сена¬
тор Е. Холдинге, влиятельная фигура в бюджетной комис¬
сии, заявил, что «Уайнбергер фактически развалил суще¬
ствовавшую у нас поддержку увеличения оборонных уси¬
лий» 72. Этот консенсус, правда, пока еще не сменился
организованной оппозицией, однако возможности адми¬
нистрации Рейгана по проведению своей военной поли¬
тики, несомненно, стали испытывать все более существен¬
ные ограничения.
Намерения вернуться к политике «сдерживания» и
«холодной войны», как справедливо заметил профессор
Такер, создавали сильнейшее искушение восстановить
ядерное превосходство Соединенных Штатов, являвшееся
главнейшей предпосылкой их политики в 50-е — начале
60-х годов. Именно ядерное оружие стояло в центре воен¬
ной стратегии и внешней политики республиканского
правительства. В этой области новые реальности были,
как нигде, осязаемы и очевидны, желание администрации
преодолеть их — сильнее, чем где бы то ни было, а кон¬
кретные планы — наиболее детально подготовлены спо¬
движниками Рейгана еще до выборов 1980 г. Именно здесь
мероприятия правительства США создали наибольшую
угрозу миру и всеобщей безопасности. Но в то же время
как раз в этой сфере более всего проявилась несостоятель*
ность и бесперспективность политики Вашингтона. Она
стала наталкиваться на серьезнейшие препятствия, де¬
латься все более противоречивой и приносить возрастаю¬
щие издержки самим Соединенным Штатам,
Глава 6.
РАКЕТНО-ЯДЕРНЫЙ КУРС
РЕСПУБЛИКАНЦЕВ:
В ПОГОНЕ ЗА ПРЕВОСХОДСТВОМ
Достижение «ядерного превосходства США» было не про¬
сто республиканским предвыборным лозунгом, но явля¬
лось неотъемлемым составным звеном и более того —
краеугольным камнем всей политической философии и
военно-стратегических устремлений администрации Рей¬
гана. Ее ведущие деятели усматривали в потере Соеди¬
ненными Штатами ядерного превосходства и стратегиче¬
ского преимущества в конце 60-х — 70-е годы первопри¬
чину американских трудностей и неудач на мировой
арене. Они не^ желали смириться с военно-стратегическим
паритетом как с неизбежной и объективной реальностью
и относили все на счет войны во Вьетнаме во второй по¬
ловине 60-х годов, которая будто бы «истощала» капита¬
ловложения в стратегические программы, на счет давления
антимилитаристской оппозиции в конгрессе и широкой
общественности в первой половине 70-х годов и якобы
проявленного правительством Картера «пренебрежения»
укреплением стратегической мощи США в конце 70-х
годов.
Наряду с этим утверждалось о будто бы продолжав¬
шемся все те годы «форсированном наращивании» совет¬
ского арсенала баллистических ракет наземного и мор¬
ского базирования. Если демократы твердили в первую
очередь о советском «преобладании» в сфере вооружен¬
ных сил общего назначения, то с приходом в Белый дом
Рейгана «ядерное превосходство СССР» сделалось цент¬
ральной темой официальной кампании о «советской воен¬
ной угрозе». Возрождение стратегического превосходства
США виделось республиканскому руководству и его при¬
верженцам не только вполне возможным в течение 80-х го¬
дов, но и абсолютно необходимым в качестве главной опо¬
ры курса на реставрацию политики глобального «сдержи¬
вания коммунизма». Что же, в элементарной логике новым
лидерам США нельзя было отказать: раз стратегическое
192
превосходство Америки было в прошлом неразрывно свя¬
зано с «холодной войной», то эксгумация последней пред¬
полагала в первую очередь восстановление ядерного до¬
минирования США. В одном из первых своих выступле¬
ний министр обороны Уайнбергер заявил в драматичном
стиле, который впоследствии стал для него обычным:
«Основополагающая опора нашей обороны заключается
в ядерных силах... Одна из наиболее тревожных тенден¬
ций, перед лицом которой мы оказались,— это продол¬
жающаяся деградация баланса по межконтинентальным
ядерным вооружениям. Мы должны сделать большой
вклад в эту область, чтобы предотвратить неминуемую в
ином случае катастрофу» 1.
§ 1. ДОКТРИНА «ПОБЕДЫ В ГЛОБАЛЬНОЙ ВОЙНЕ»
По приходе к власти администрация Рейгана не приня¬
ла большинство из обширного списка «быстрых мер» по
усилению стратегической мощи США, предлагавшихся
У. Ванкливом и другими членами группы, контролировав¬
шей передачу дел от демократической администрации ее
преемникам по линии министерства обороны*. Главное
внимание решено было уделить более существенным и
обширным преобразованиям в сфере стратегических воо¬
ружений. Для этого в Пентагоне началось широкое меж¬
ведомственное исследование по пересмотру стратегических
концепций и оперативных планов США в рамках разра¬
ботки Директивных указаний по строительству вооружен¬
ных сил: 1983—1987 (под руководством заместителя ми¬
нистра обороны Ф. Икле и помощника министра обороны
Р. Перла). В целях перестройки программ разработки и
развертывания стратегических вооружений была назначе¬
на консультативная комиссия экспертов из военно-научных
центров под руководством профессора физики из Калифор¬
нийского университета Ч. Таунса. Хот; эксперты опери¬
ровали сугубо специальными стратегическими и техниче-
♦ В числе «быстрых мер», то есть шагов по наращиванию
ядерной мощи США, способных дать эффект уже в начале 80-х го¬
дов, предлагалось: возобновить производство МБР «Минитмен-3» и
приступить к дополнительному их развертыванию в шахтах или
на мобильных стартах; оснастить головными частями «Мк-12А»
больше 300 таких ракет; развернуть БРПЛ «Трайдент-1» на боль¬
шем числе подводных лодок «Посейдон» (типа «Лафайет»), чем на
запланированных 12 подводных лодках такого типа; ускорить
производство и более широкое развертывание крылатых ракет
авиационного, морского и наземного базирования2.
7 А. Арбатов
193
сними категориями, в основу их деятельности был положен
комплекс политических взглядов Рейгана и его окружения
на роль и возможности ядерного оружия в политике и вой¬
не. Эти взгляды в ряде аспектов весьма существенно отли¬
чались и от подхода демократической администрации и
еще больше от общепринятых представлений, сложив¬
шихся по этому поводу в широких кругах мировой, в том
числе американской, общественности за последние два с
лишним десятилетия.
Отправной предпосылкой политики нового американ¬
ского руководства служила идея о том, что, несмотря на
чудовищные потенциалы массового уничтожения, накоп¬
ленные в настоящее время с обеих сторон, глобальную
термоядерную войну можно все-таки вести и выиграть.
Способность каждой стороны нанести катастрофические
потери противнику давно уже ни у кого не вызывала сом¬
нения, но лидеры США публично объявили, что даже в
условиях обмена массированными ядерными ударами есть
возможность сократить ущерб до «приемлемого» уровня,
позволяющего надеяться на послевоенное восстановление
экономики и вооруженных сил страны в «приемлемые»
сроки. Вот как разъяснял идею выживания в ядерной вой¬
не вице-президент США Дж. Буш: «Нужно иметь неуяз¬
вимую систему командования и управления, обеспечить
выживание промышленного потенциала, защиту опреде¬
ленного процента населения и обладать способностью при¬
чинить противнику больший ущерб, чем он может навлечь
на вас. В этом и состоит путь, на котором можно стать по¬
бедителем» 3.
Как обычно, расчеты такого характера оправдывались
тем, что аналогичные планы вынашивает якобы Советский
Союз и США должны поступать так же лишь для того,
чтобы не остаться в проигрыше. Но это, разумеется, было
всего-навсего избитым и фальшивым предлогом. Руково¬
дители Соединенных Штатов не могли не знать о много¬
численных советских заявлениях на самом авторитетном
уровне, свидетельствовавших, что СССР категорически не
разделяет взглядов такого рода. Например, в материалах
XXVI съезда КПСС недвусмысленно указывалось, что
«рассчитывать на победу в ядерной войне — это опасное
безумие». Руководители КПСС и Советского правительства
неоднократно подчеркивали, что начинать ядерную войну
в надежде выйти из нее победителем может только тот, кто
решил совершить самоубийство: «Какой бы мощью напа¬
дающий ни обладал, какой бы способ развязывания ядер¬
194
ной войны ни избрал, он не добьется своих целей. Возмез¬
дие последует неотвратимо». Все государства — участники
Варшавского Договора единодушно выразили ту же точку
зрения в своей Декларации от 5 января 1983 г.: «В ядер¬
ной войне, если бы она разразилась, не может быть побе¬
дителей. Она неизбежно приведет к гибели целых народов,
к колоссальным разрушениям и катастрофическим послед¬
ствиям для цивилизации и самой жизни на земле» 4. Если
приведенных и многих других разъяснений точки зрения
СССР и его союзников в том же ключе было недостаточно
для американских лидеров, то лишь потому, что последние
не желали их слушать, задавшись целью оправдать свою
собственную линию, не гнушаясь никакими средствами:
ни грубой фальсификацией, ни беззастенчивой клеветой.
Предпосылка о возможности выживания в термоядер¬
ной войне, как сдвинутый камень влечет за собой обвал,
вызвала целую цепь других идей, расшатывавших сложив¬
шуюся систему представлений о ядерном оружии. Ибо раз
потери в ядерной войне возможно сократить до «приемле¬
мых» масштабов, то, значит, даже такую войну можно вы¬
играть в реальном смысле слова, если лишить противника
аналогичной способности сокращения ущерба. А если гло¬
бальную войну можно выиграть, главные задачи стратеги¬
ческих вооружений наступательного и оборонительного
характера перемещаются из сферы преимущественно
«сдерживания» (способностью причинить противнику не¬
приемлемый ущерб) в область ведения межконтиненталь¬
ных боевых действий с целью разгрома вооруженных сил
другой стороны, ее экономического потенциала и снижения
собственных потерь до «приемлемого» уровня. Первый
обезоруживающий удар для поражения максимального ко¬
личества ядерных средств другой стороны на стартовых
позициях, а также активная и пассивная защита террито¬
рии * от оставшихся таких средств — эти понятия, которы¬
ми до того не принято было публично оперировать в офи¬
циальных стратегических декларациях Вашингтона, пре¬
вращаются в категории, имеющие «законное право» на
существование.
Например, на вопрос корреспондента, не создает ли от¬
каз США принять обязательство о неприменении ядерного
оружия первыми стимул для упреждающего удара другой
* Под активными средствами защиты обычно понимают про¬
тиворакетную, противовоздушную и противолодочную оборону, а
под пассивными — гражданскую оборону, меры по укрытию, эва¬
куации и рассредоточению населения и экономики,
195
стороны, Рейган заявил: «А не открываете ли вы возмож¬
ность внезапного ядерного нападения на вас в гораздо
большей степени, если заверяете окружающий мир, что
ни при каких обстоятельствах не взорвете первыми эти
бомбы?.. Предположим, что вы президент, и предположим,
что у вас есть неопровержимые сведения, что в такой-то
час противник собирается запустить свои ракеты против
вашей страны,— развивал он далее свою мысль.— Неуже¬
ли вы хотите мне сказать, что президент должен сидеть
сложа руки и допустить это и не заявить другой стороне:
я знаю, что вы планируете сделать и я намерен (нанести
упреждающий удар)» 5.
Американское правительство и раньше официально
придерживалось принципа применения ядерного оружия
первым, но то речь шла, как правило, об использовании
оперативно-тактических ядерных средств в условиях ши¬
рокомасштабных обычных боевых действий, что является
неотъемлемым элементом стратегии НАТО. Однако в
данном случае Рейган прямо сказал об упреждающем
ударе стратегических сил, который если и предусматри¬
вался на практике, то всегда старательно обходился и за¬
туманивался в официальных военно-политических декла¬
рациях и документах США с начала 60-х годов. Ибо ук¬
репление способности уничтожающего ответного удара
СССР все больше ставило под сомнение и этот аспект тра¬
диционного стратегического мышления.
Действительно, в прошлом, когда страны могли наде¬
яться на победу в войне, мобилизация и само развертыва¬
ние боевых действий требовали сравнительно длительного
срока, крупномасштабных и весьма заметных мероприя¬
тий. Это заставляло заблаговременно принимать соответ¬
ствующие шаги и одновременно давало время для полу¬
чения дополнительных сведений относительно планов
врага. Наконец, всегда оставалась надежда на возмож¬
ность остановить вползание в войну или заключить пере¬
мирие даже после начала боевых действий. В противопо¬
ложность всему этому развернутые сейчас колоссальные
арсеналы ядерного оружия, значительная часть которых
физически неуязвима для внезапного удара или постоян¬
но поддерживается в буквально минутной боевой готов¬
ности, а также имеющиеся у обеих сторон совершенные
средства наблюдения и раннего предупреждения о напа¬
дении в корне меняют ситуацию. Упреждающий удар не
способен предотвратить уничтожающего возмездия. В тер¬
моядерной войне вообще не может быть победителей, она
196
повлекла бы гибель всей цивилизации. Переход к боевым
действиям с использованием стратегического оружия мо¬
жет быть практически мгновенным. А раз начавшись,
война стала бы необратимой, быстро и неминуемо выли¬
лась бы в тотальное уничтожение 6.
Поэтому в современных условиях риск развязывания
войны в результате ошибочных сведений, просчета, не¬
санкционированных действий исполнителей или техниче¬
ской неисправности стал неизмеримо более опасным. По¬
следствия ошибки настолько чудовищны, что никакие
сведения о намерениях или приготовлениях другой сторо¬
ны, вопреки рассуждениям Рейгана, не могут рассматри¬
ваться как основание для упреждающего удара. Только
сигналы разнообразных дублированных средств раннего
предупреждения о действительно имеющем место ядер-
ном нападении и тем более первые ядерные взрывы оп¬
равдывали бы приведение в действие потенциала сокру¬
шительного возмездия. Для обеспечения такой возмож¬
ности стратегические средства, их системы управления,
связи и раннего предупреждения постоянно совершенству¬
ются и поддерживаются в высокой боеготовности. Ориен¬
тация стратегии и вооруженных сил на упреждающий
удар делает развязывание войны гораздо более вероят¬
ным, со всеми его катастрофическими последствиями, и в
то же время не сулит агрессору никаких преимуществ, а
тем более победы в глобальном ядерном конфликте.
Указанные соображения, помимо всего прочего, учи¬
тывались в решении Советского Союза в июне 1982 г.
официально взять на себя обязательство не применять
первым ядерного оружия. Этот исторический шаг был ос¬
нован в первую очередь на научной, марксистско-ленин¬
ской оценке объективной военно-стратегической ситуа¬
ции и выборе единственно правильного пути к обеспече¬
нию безопасности. Как указывал в этой связи член По¬
литбюро ЦК КПСС, министр обороны СССР Д. Ф. Усти¬
нов, «СССР, отказываясь от применения первым ядерного
оружия, отказывает в этом и всем тем, кто вынашивает
планы ядерного нападения в расчете на победу в ядерной
войне. Состояние военных потенциалов и военно-техниче¬
ские возможности сторон таковы, что империалистиче¬
ским силам не удастся добиться военного превосходства
ни на стадии подготовки ядерной войны, ни в тот момент,
когда они попытаются начать эту войну»7. Если бы ос¬
тальные ядерные державы последовали примеру СССР,
всеобщая безопасность стала бы гораздо более прочной.
197
Однако превалирующие тенденции американской страте*
гической политики развивались, особенно заметно после
прихода к власти администрации Рейгана, в совершенно
ином направлении.
Попытки пересмотреть взгляды на ядерное оружие в
войне влекли за собой ревизию представлений и о его
роли в политике. Если при администрации Картера и ее
республиканских предшественниках в целом признава¬
лось наличие общего стратегического паритета между
СССР и США, то администрация Рейгана категорически
отвергла это мнение и заявила, будто бы Америка «ока*
залась сегодня лицом к лицу перед перспективой совет¬
ского стратегического превосходства».
В свое время понимание неминуемой всеобщей ката¬
строфы в случае ядерной войны стало основой той точки
зрения, что ядерного оружия с обеих сторон накоплено
слишком много, потенциалы многократного уничтожения
(«сверхуничтожения») несоразмерны сколько-нибудь ра¬
циональным военным потребностям. Военное превосход¬
ство в реальном смысле слова как возможность одержать
верх в войне стало недостижимо, а те или иные частные
преимущества в стратегических силах не могут быть
трансформированы в средство политического давления.
Соответственно было сочтено, что общее стратегическое
равновесие или паритет, объективно сложившийся к на¬
чалу 70-х годов,— это как раз такое состояние военного
соотношения сил, какое приемлемо для обеих сторон и на
базе которого можно вести диалог об ограничении и сок¬
ращении вооружений. Руководствуясь указанными сооб¬
ражениями, Советский Союз на самом авторитетном уров¬
не неоднократно заявлял, что не стремится к ядерному
превосходству, что само это понятие потеряло смысл при
наличии огромных арсеналов уже накопленного ядерного
оружия и средств его доставки и что примерное равенст¬
во или паритет достаточны для обеспечения надежной
безопасности СССР и его союзников8. Только на этой ос¬
нове может быть достигнут прогресс в деле ядерного ра¬
зоружения.
С этими взглядами, во всяком случае в публичных
заявлениях, в целом официально выражало свое согласие
в 70-е годы и правительство США.
Администрация Рейгана повела дело совершенно ина¬
че. Приняв в качестве предпосылки вероятность сокраще¬
ния потерь в термоядерной войне до «приемлемого»
уровня и возможность достижения победы, она тем са¬
198
мым вновь вытащила на свет идею превосходства. Докт¬
рина «победы в войне» вообще исключает такое понятие,
как паритет или равновесие. Остается лишь возможность
превосходства или одной, или другой стороны. И Вашинг¬
тон, декларируя публично «неприемлемость советского
ядерного превосходства», встал на путь достижения пре¬
восходства США. Отдельные аспекты соотношения стра¬
тегических средств и их боевых возможностей приобрели
для руководства США решающее значение (как способ¬
ность поражения стратегических сил противника, эффек¬
тивность системы управления и связи, защита от ядерно¬
го оружия активными и пассивными методами и пр.).
Не гонка вооружений, чреватая угрозой глобальной вой¬
ны, казалась правительству Рейгана главной опасностью,
а те или иные объективно сложившиеся диспропорции в
отдельных параметрах ракетно-ядерного баланса, которые
выдавались за «советское превосходство» и которые ре¬
шено было изменить в пользу США, одновременно расши¬
ряя их преимущества в других параметрах соотношения
сил.
Показательно в этом плане высказывание главы
АКДА Ю. Ростоу, который летом 1981 г. заявил без оби¬
няков: «В какой-то момент наступит уязвимость наших
МБР и многих других (стратегических средств), возник¬
нет ужасающая асимметрия (ядерных) арсеналов, и это
необходимо исправить... Войны происходят не тогда, ког¬
да существует баланс сил, а когда возникает дисбаланс
сил... Я не думаю, что ядерная война является главной
угрозой. Она является вероятностью. Но я не считаю, что
она составляет главную угрозу на будущее. Я полагаю, что
основной будущей опасностью станет политическое при¬
нуждение, опирающееся на ядерный шантаж»9. Иными
словами, новые лидеры США, расценивая объективно сло¬
жившийся стратегический баланс как неприемлемый, по¬
ставили цель изменить его любой ценой, и прежде всего
с помощью форсированной гонки вооружений и новых
стратегических доктрин и концепций, невзирая на пагуб¬
ные последствия такого курса для диалога об ограниче¬
нии вооружений, роста напряженности и увеличения ве¬
роятности термоядерной войны. Ведь последняя, как это
ни поразительно, не считалась теперь в Вашингтоне
«главной угрозой». Указанный образ военно-политическо¬
го мышления и лег в основу разработки стратегических
концепций и программ ядерных вооружений админист¬
рации Рейгана.
199
В первом бюджетном докладе Уайнбергера от 1 фев¬
раля 1982 г. были сформулированы некоторые принципы,
которые, по всей видимости, отражали процесс формиро¬
вания ядерной стратегии в высших эшелонах военно-по¬
литического аппарата администрации. Что касается
стратегического курса США, то министр заявил, что он
пе направлен па достижение «ядерного превосходства»
Соединенных Штатов. В то же время, сказал он, «мы
предпримем все необходимые меры, чтобы помешать Со¬
ветскому Союзу приобрести такое превосходство и гаран¬
тировать запас прочности, необходимый для нашей без¬
опасности». Как видно, принимая во внимание негатив¬
ную реакцию американского и мирового общественного'
мнения, республиканское руководство сменило термин
«ядерное превосходство», прямо употребленный в респуб¬
ликанской предвыборной платформе 1980 г., на термин
«запас прочности в безопасности». Однако смысл от это¬
го не менялся, что и подтвердилось в дальнейших разъяс¬
нениях главы Пентагона. Поясняя характер стратегиче¬
ских целей США, Уайнбергер поставил задачу «добиться
завершения большой войны на условиях, выгодных Со¬
единенным Штатам и их союзникам, даже после того, как
было бы пущено в ход ядерное оружие, и особенно иметь
возможность сдержать дальнейшую эскалацию масштабов
столкновения» 10. Таким образом, впервые за последние
двадцать с лишним лет в официальных политических де¬
кларациях США прозвучала идея победоносного завер¬
шения термоядерной войны без неприемлемого для США
ущерба.
Пересмотр военно-политических доктрин и стратеги¬
ческих концепций США завершился к лету 1982 г. и вы¬
лился в серию официальных документов, означавших
серьезный поворот американского стратегического курса.
По просочпвшимся в печать сведениям, президент Рейган
в мае 1982 г. подписал в Белом доме восьмистраничный
документ, содержание которого предусматривало наращи¬
вание нажима на Советский Союз по всему диапазону
военно-политической, экономической и пропагандистской
деятельности США с целью подрыва устоев социализма в
СССР, разрушения единства советских народов и союза
братских социалистических стран. Этот документ отражал
идею президентского советника Р. Пайпса, который еще
в начале 1981 г. сделал нашумевшее заявление, что «со¬
ветские лидеры должны будут выбирать между мирным
изменением их коммунистической системы... или вой-
200
ной» I1. Вскоре пресса сообщила о завершении работы над
Директивными указаниями по строительству вооружен¬
ных сил: 1983—1987 и их утверждении министром оборо¬
ны. Как отмечалось, в них выдвигалась идея о возмож¬
ности «ограниченной и затяжной» ядерной войны, в ко¬
торой США «должны быть способны возобладать и заста¬
вить Советский Союз искать как можно более раннего
прекращения конфликта на условиях, выгодных Соеди¬
ненным Штатам». «Директивы» также включали концеп¬
ции «обезглавливания» СССР, то есть ядерного удара по
советскому военно-политическому руководству 12.
Изданный Белым домом Директивный документ по
национальной безопасности № 13 (НСДД-13) * санкцио¬
нировал разработку в Пентагоне плана необходимых во¬
енных программ и перестройку оперативного планирова¬
ния в соответствии с целями достижения победы в «ог¬
раниченной и затяжной» ядерной войне. Этот план был
представлен руководству летом 1982 г. и, по сообщениям
журналистов, предусматривал возможность ведения ядер¬
ных боевых действий в течение срока до шести месяцев и
ограничения американских потерь «приемлемым» уров¬
нем в 20 млн. убитых 13.
Концепции «затяжной» ядерной войны, ударов по
стратегическим средствам, системе управления и полити¬
ческому руководству, конечно, не являлись новшеством в
ядерной стратегии США. В частности, они выдвигались в
таких важнейших ее документах, как НСДМ-242 в 1974 г.
и ПД-59 в 1980 г. В то же время стратегические концеп¬
ции республиканской администрации, насколько можно
судить по высказываниям осведомленных лиц, шли зна¬
чительно дальше всего, что предусматривалось ядерной
стратегией США в 70-е годы. Вот что сказал по этому по¬
воду весной 1982 г. бывший помощник заместителя мини¬
стра обороны У. Слокомб, один из авторов ПД-59: ^«Я ду¬
маю, различие состоит в том, что если в нынешней адми¬
нистрации есть люди, которые думают, что можно вести
и выиграть ядерную войну и что разумно планировать это
таким же образом, как Британия планирует вести и выиг¬
рать войну на Фолклендах, если есть люди, которые в это
верят, то в администрации Картера на достаточно ответ¬
ственном или значительном политическом уровне никто
не имел подобных мыслей» 14.
Поскольку стратегию «победы в ядерной войне» даже
* N800 — №(к>па1 8есип1у Оес1зюп ОосшпеШ.
201
правоэкстремистские деятели, принимая во внимание об¬
щественное мнение, предпочитали оправдывать благо¬
звучными задачами «сдерживания», неотъемлемой со¬
ставной частью американской стратегии стал и раздел о
якобы существующих советских «планах» выживания в
термоядерной войне. В выступлениях Уайнбергера содер¬
жались пространные рассуждения об «особенностях» со¬
ветского подхода к сдерживанию и глобальной войне, о
якобы предпринимаемых Советским Союзом усилиях по
созданию возможности одержать верх в ядерной войне как
краткосрочного, так и затяжного типа путем сочетания
ударов по вооруженным силам, командованию и промыш¬
ленности США с обширными средствами и мероприятия¬
ми по активной и пассивной обороне его территории.
Что касается общей направленности стратегических
концепций республиканской администрации, то судить о
ней позволяют лишь косвенные источники, поскольку та¬
кие документы, как НСДД-13 или Директивные указания
по строительству вооруженных сил, были строго засекре¬
чены, а в докладе по военному бюджету и выступлениях
в комиссиях конгресса Уайнбергер высказывался по это¬
му поводу весьма туманно. Некоторый свет на проблему
могут пролить статьи и высказывания ряда специали¬
стов, которые заняли административные или консульта¬
тивные посты при Рейгане и не могли в той или иной
мере не повлиять на формирование ядерной стратегии
США в начале 80-х годов. Особенно показательны в этом
плане, например, рассуждения К. Грэя (ставшего кон¬
сультантом Агентства по контролю над вооружениями и
разоружению), которые следует привести полностью, по¬
скольку они были опубликованы уже после прихода к
власти новой администрации: «До тех пор, пока мир ско¬
вывает угроза (войны), включающая угрозу ядерного
оружия, не остается практической альтернативы подго¬
товке к возможно более эффективному ведению ядер¬
ной войны,— пишет он.— Соединенным Штатам требуется
способность нанести первый удар стратегическими сред¬
ствами и доминировать в любом последующем процессе
эскалации». Далее он раскрывает материальную базу, не¬
обходимую для такой стратегии: «Живучие системы ко¬
мандования, управления, связи и наблюдения должны
обеспечить реальную возможность осуществления центра¬
лизованного руководства военными действиями по мере
их развертывания час за часом и день за днем. На практи¬
ке неразбериха войны может помешать этому, но стремить-
202
с я к указанной цели вполне разумно. Способность ограни¬
чения ущерба, охватывающая контрсиловые удары, мно¬
гослойную противоракетную оборону, противовоздушную
и гражданскую оборону, хотя и не будет совершенной и
абсолютно непроницаемой, могла бы в то же время озна¬
чать разницу между Соединенными Штатами, которые
имеют возможность выжить в войне, и Соединенными
Штатами, которые не имеют возможности выжить в вой¬
не...» 15 Столь циничные рассуждения не могут не вызвать
вопрос: действительно ли автор придерживается этой точ¬
ки зрения или же специально эпатирует сложившееся об¬
щественное мнение по политическим соображениям? Увы,
судя по другим работам и выступлениям этого специали¬
ста, он, видимо, в самом деле уверовал в свои идеи и, что
еще печальнее, в «стратегическом сообществе» США он
далеко не одинок. Многие должностные лица первого и
второго эшелонов республиканской администрации в той
или иной степени разделяли эти взгляды. К. Грэй лишь
наиболее откровенно и наукообразно выдавал их на пуб¬
лику.
Например, заместитель министра обороны Ф. Карлуч-
чи заявил в сенатской комиссии по вооруженным силам:
«Я считаю, что нам нужен контрсиловой потенциал. Бо¬
лее всего и прежде всего нам нужна, по-моему, спо¬
собность ведения (ядерной) войны» 16. Другой ключевой
функционер администрации, Р. Берт, незадолго до своего
вступления в должность заведующего военно-политиче¬
ским бюро госдепартамента писал: «Паритет, как полити¬
ческое обозначение достаточности (стратегических)
средств, не является адекватной мерой военной эффек¬
тивности, поскольку он не предоставляет никаких опера¬
тивных критериев для межконтинентальных вооруже¬
ний. Гибкость тоже является плохим мерилом эффектив¬
ности, так как ограниченные ядерные удары сами по себе
самоубийственны, если они не являются частью более
широкой концепции применения ядерного оружия и если
американские силы не способны вести широкомасштаб¬
ную, продолжительную ядерную кампанию... Для нача¬
ла,— подчеркивал он,— потребность в военной эффектив¬
ности обусловливает необходимость создания неуязвимых
и живучих средств, способных поставить под угрозу ши¬
рокий набор объектов вооруженных сил, включая защи¬
щенные военные объекты в Советском Союзе... В плане
оборонительных средств существует ряд мероприятий, за¬
служивающих большего внимания, включая гражданскую
203
оборону, противолодочную и противовоздушную оборо¬
ну. В космосе потенциал, обещаемый новой технологией,
особенно лазерами, необходимо исследовать более тща¬
тельно, параллельно с программами, направленными на
уменьшение растущей уязвимости американских спутни¬
ков раннего предупреждения, наблюдения и связи» 17.
Не менее симптоматичны были соображения должно¬
стных лиц администрации о возможности защиты населе¬
ния и промышленности от ядерного уничтожения, что
являлось неотъемлемым дополнительным аспектом страте¬
гии «победы» и «выживания» в глобальной войне. Боль¬
шой шум наделали высказывания помощника заместите¬
ля министра обороны по исследованиям и разработка^,'*
заведующего Отделом ядерных сил стратегического на¬
значения и театра военных действий Т. К. Джоунса. На¬
чиная с 1976 г. Джоунс, являясь в то время главным ин¬
женером фирмы «Боинг», совместно с отставным генера¬
лом Дж. Киганом стал зачинщиком кампании об «угрозе»
советской гражданской обороны, которая, по их утверж¬
дению, могла снизить потери СССР в случае термоядер¬
ной войны до 5% населения18. Перейдя в Пентагон в
1981 г., он развернул бурную деятельность в пользу ин¬
тенсификации программ гражданской обороны США: на¬
чиная от повышения противоатомной защищенности про¬
мышленных предприятий и кончая планами эвакуации и
строительства убежищ для населения. Его взгляды на вы¬
живание в ядерной войне производят впечатление шизо¬
френического бреда. «Выройте яму, бросьте сверху пару
дверей и насыпьте на них три фута земли. Земля все и
сделает,— говорил он.— Если хватит лопат, каждый смо¬
жет справиться с этим». Полное восстановление после то¬
тальной ядерной войны, по его утверждению, займет
два — четыре* года 19. Эти заявления со стороны высоко¬
поставленного сотрудника министерства обороны вызва¬
ли такой взрыв в конгрессе, что помощнику министра
Р. Перлу поручили заверить конгрессменов, что Джоунс
не выражал официальную точку зрения Пентагона.
Влияние этой группировки деятелей, занявшей ключе¬
вые посты в военно-политических ведомствах администра¬
ции Рейгана, метко охарактеризовал американский спе¬
циалист и общественный деятель, в прошлом советник
президента по науке и помощник министра обороны
Г. Йорк: «Сейчас происходит то, что более одержимые
безумными идеями аналитики поднялись на более высо¬
кие посты, чем это бывает обычно. Они способны продви-
204
гать свои идеи дальше и выше, потому что люди на самом
верху просто менее информированы, чем бывает обыч¬
но,— заметил Г. Йорк.— Ни нынешний президент, ни его
непосредственные приближенные в Белом доме, ни тепе¬
решний министр обороны не имеют опыта в таких делах.
Поэтому, когда энтузиасты приходят к ним с их выдум¬
ками и подтасованными разведданными, президент и ми¬
нистр обороны верят каждому красноречивому деятелю,
который поговорит с ними последним» 20. В то же время
очевидно, что высшее политическое руководство остано¬
вило свой выбор на таких деятелях не случайно. Цинич¬
ные схоластические рассуждения сторонников доктрины
«цобеды в ядерной войне», которые все-таки составляли
меньшинство в «интеллектуальном стратегическом сооб¬
ществе» США, привлекали Рейгана и его окружение пре¬
жде всего потому, что их идеи как нельзя лучше вписы¬
вались в общую канву политики республиканского руко¬
водства. Все эксперты такого рода единодушно выступали
в 70-е годы против разрядки, стратегического парите¬
та, соглашений об ограничении вооружений, за широко¬
масштабное наращивание военной мощи Соединенных
Штатов и политику давления на СССР с позиций ядер¬
ного превосходства.
Если общая направленность стратегического мышле¬
ния администрации Рейгана не оставляла никаких сомне¬
ний, то конкретные концепции ее ядерной стратегии были
гораздо менее ясны. При всей двусмысленности и проти¬
воречивости прежних официальных концепций США (как
«гарантированное уничтожение», «ограничение ущерба»,
«контрсила», «контрвосстановление», «противодействие»
и пр.), ни Рейган, ни Уайнбергер не выдвинули в 1981 —
1983 гг. никакого аналога названным концепциям, хотя
бы на том же уровне неопределенности. Заявления мини¬
стра обороны на сей счет были более невразумительны и
противоречивы, чем когда бы то ни было в истории аме¬
риканской ядерной стратегии. Так, с одной стороны, он
заявлял о необходимости «запаса прочности в безопасно¬
сти» США (как менее одиозного паллиатива «превосход¬
ства»), а с другой — утверждал, что в американские пла¬
ны не входит иметь «ни военного превосходства, ни на
одну боеголовку больше, чем у Советов». В одном разделе
своего выступления в сенате министр обороны заверяет:
«У нас нет никаких иллюзий, что ядерная война может
быть чем-то меньшим, нежели полнейшая катастрофа».
И буквально в следующем пассаже подчеркивает, что
205
США ставят перед собой задачу в случае войны преус¬
петь «...в защите суверенитета и жизнеспособности демо¬
кратии и свободного общества Соединенных Штатов и
всего Запада, а также сохранении в неприкосновенности
их фундаментальных институтов и ценностей». Но поис-
тине непревзойденным перлом Уайнбергера по части
стратегической казуистики, которой, наверное, позавидо¬
вали бы многие персонажи «Алисы в стране чудес», было
следующее заявление: «Нет никакого противоречия меж¬
ду нашим взглядом, что в ядерной войне не может быть
победителей, и нашими планами возобладать, если война
будет нам навязана...» 21 Ну что же, если и в этом нет про¬
тиворечия, то здравый смысл и элементарная логика явно
непричастны к формированию стратегических концепций
администрации.
Программы стратегических вооружений, несомненно,
являются более объективным и четким критерием ракет¬
но-ядерной политики Вашингтона, нежели его публич¬
ные декларации. Ибо какие бы ни принимались решения
по этим программам в Пентагоне, какие бы соображения
ни играли в этом определяющую роль в каждый данный
момент, разработка и развертывание систем стратегиче¬
ского оружия становится материальной базой и объектив¬
ной реальностью глобального военного соотношения сил<
§ 2. СТРАТЕГИЧЕСКАЯ ПРОГРАММА
АДМИНИСТРАЦИИ РЕЙГАНА - ГОНКА ВООРУЖЕНИЙ
ДО КОНЦА XX в.
Стратегическая программа, объявленная президентом
США 2 октября 1981 г.г представляла собой набор долго¬
временных мероприятий по существенному преобразова¬
нию и наращиванию ракетно-ядерной мощи США. Как
отмечалось в брошюре «Откуда исходит угроза миру»,
указанная программа «не только эакрепляет ц расширяет
ранее утвержденные программы, но и предусматривает
создание и развертывание новых систем оружия»22. По
своим масштабам и стоимости программа Рейгана —
Уайнбергера не имеет прецедента за последние два с
лишним десятилетия, после того как решения середины
50 — начала 60-х годов заложили основополагающие
уровни и структуру стратегического арсенала США
вплоть до начала 80-х годов. Администрация Рейгана
почти в полтора раза увеличила ассигнования на страте¬
гические силы по сравнению с финансовой сметой ее пред¬
206
шественников; доля этих средств в ежегодных военных
бюджетах и пятилетней бюджетной программе США тоже
воаросла в полтора раза. Только прямые расходы на раз¬
работку, производство и развертывание новых стратеги¬
ческих вооружений были намечены на 1983—1987 финан¬
совые годы в размере 180 млрд. долл. А если учитывать
все побочные затраты, связанные со стратегическими си¬
лами (в частности, мероприятия в области системы уп¬
равления, связи и наблюдения, производство ядерных
боеприпасов, тыловое обеспечение и эксплуатацию, жало¬
ванье личного состава и пр.), то бюджет стратегических
сел достигнет в среднем 50 млрд. долл. в год и в сумме со¬
ставит 250 млрд. долл. за пятилетний период23.
Программа Рейгана от 2 октября 1981 г. состояла из
пяти частей: мероприятий в каждом из трех элементов
стратегической триады, в области командования и управ¬
ления, а также в сфере стратегической обороны. Не вда¬
ваясь в подробное описание указанных программ, уже об¬
стоятельно рассмотренных в советской специальной и
политической литературе, отметим, что они значительно
отличались от программ и планов Картера — Брауна, не¬
смотря на огромную инерцию и преемственность, прису¬
щую развитию систем стратегического оружия. В сфере
наступательных стратегических вооружений инициативы
новой администрации означали гораздо больший упор на
воздушный и морской компоненты стратегического арсе¬
нала США при относительном снижении роли наземного
вида межконтинентальных ядерных средств. Кроме того,
мероприятия республиканцев предусматривали большую
диверсификацию стратегических сил, то есть расширение
набора видов и разновидностей систем оружия в их со¬
ставе.
Одним из главных решений администрации Рейгана
было возобновление программы бомбардировщика «Б-1»,
Отмененной в 1977 г. правительством Картера, в модифи¬
цированном варианте «Б-1Б» *. С 1985 по 1988 г. было
йамечело развернуть 100 таких самолетов общей стоимо¬
* Бомбардировщик «Б-1§» отличался от своего предшествен¬
ника «Б-1» значительно меньшей максимальной скоростью, но боль¬
шей дальностью полета. Ве^ самолета увеличился, и удлинился
взлетно-посадочный пробег. Уменьшилась стрелоЁидность крыла,
благодаря некоторым изменениям конструкции и использованию
новых материалов отражающая радиолокационная поверхность, по
информации фирмы «Рокуэлл», снизилась примерно в 10 раз. Стои¬
мость каждого самолета «Б-1Б» (200—280 млн. долл.) более чем
вдвое превышает стоимость предшествующей модели «Б-1» 24.
207
стью 28 млрд. долл. (в ценах 1983 г.) или даже более.
Кроме того, программа производства крылатых ракет
авиационного базирования типа «АЛСМ» была расшире¬
на с 3400 до 4300 единиц. Предполагалось оснастить эти¬
ми ракетами, а в будущем и их следующим усовершенст¬
вованным сверхзвуковым поколением не 150, как рань¬
ше, а все 250 существующих тяжелых бомбардировщиков
«Б-52» поздних модификаций, а в 90-е годы — и самоле¬
ты «Б-1Б». Также ускорилась разработка принципиально
нового типа бомбардировщика, разрекламированного в
качестве самолета-невидимки — «Стеле», который плани¬
ровалось развернуть в количестве примерно 130 единиц в
начале 90-х годов. Бомбардировщик типа «Стеле» дол¬
жен взять на себя функцию глубокого проникновения в
зону ПВО другой стороны для вхождения, так сказать,
«в ближний бой», тогда как самолеты «Б-52» и «Б-1Б»
будут предназначаться для ударов крылатыми ракетами
с дальней дистанции.
В области стратегических средств морского базирова¬
ния главным шагом администрации Рейгана было уско¬
рение разработки новой морской баллистической ракеты
«Трайдент-2» (или по классификации ВМС «Д-5»), кото¬
рая должна значительно превосходить «Трайдент-1»
(«С-4») по дальности стрельбы, забрасываемому весу,
мощности и точности попадания боеголовок в цель. Раз¬
вертывание БРПЛ «Трайдент-2» предполагается начать
не в 90-е годы, как намечалось раньше, а с 1989 г.—на
девятой атомной подводной лодке типа «Огайо», после
чего все последующие ракетоносцы этого типа будут не¬
сти новую ракетную систему, а восемь построенных до
того должны будут пройти переоснащение с системы
«Трандент-1» на «Трайдент-2». Одновременно план строи¬
тельства исполинских подводных лодок типа «Огайо» был
расштрен с 13 до 16, а в дальнейшем главный штаб ВМС
при благожелательном отношении политического руковод¬
ства наметил довести общее количество этих атомных
ракетоносцев до 20 единиц26. Кроме того, в дополнение к
планам прежней администрации было решено произве¬
сти и развернуть с 1985 г. около 400—600 крылатых ра¬
кет большой дальности типа «Томагавк» с ядерными бое¬
зарядами на многоцелевых атомных подводных лодках
«Лос-Анджелес» и некоторых боевых кораблях26.
Что касается ракетных средств наземного базирова¬
ния, то важнейшим решением нового политического ру¬
ководства была отмена системы множественных защи¬
208
щенных укрытий («МПС») для базирования межконти¬
нентальных ракет «М-Икс». Интересно отметить, что это
решение было принято вопреки позиции генералитета,
что явилось одним из редчайших исключений управлен¬
ческой практики Уайнбергера. В 1981 г. председатель
КНШ генерал Джоунс, начальник штаба ВВС генерал
Аллен, его заместитель по исследованиям и разработкам
генерал Берк, командующий САК генерал Эллис, Орга¬
низация космических и ракетных систем ВВС и Военно¬
научный совет ВВС — вся эта мощная группировка про¬
должала выступать за развертывание 200 и более МБР
«М-Икс» в системе множественных защищенных укры¬
тий. Но министр обороны и группа специалистов из ко¬
миссии Таунса отвергли этот вариант базирования, объ¬
ясняя свое решение тем, что система «МПС» была бы
столь дорогостоящей и потребовала бы настолько дли¬
тельного срока строительства, что другая сторона имела
бы возможность развернуть в своих ракетных силах до¬
статочное количество боеголовок для надежного пораже¬
ния всех 4600 защищенных укрытий 27.
Вместо этого стратегическая программа Рейгана пре¬
дусматривала эвентуальное принятие на вооружение ми¬
нимум 100 МБР такого типа и с этой целью интенсифи¬
кацию поисков новой системы базирования среди набора
из нескольких вариантов, в частности: размещение на
крупных самолетах-носителях, постоянно пребывающих
на воздушном патрулировании; базирование с прикрыти¬
ем системой ПРО; развертывание на сверхглубоких под¬
земных стартовых позициях. А для того чтобы разработка
системы базирования не задерживала переход к испыта¬
ниям и серийному производству новой мощной ракеты,
было решено первоначально (с 1985 г.) начать разверты¬
вание 36 или 40 МБР «М-Икс» в существующих старто¬
вых шахтах вместо ракет «Титан-2» или «Минитмен».
Противоатомную защищенность этих шахт предполага¬
лось резко повысить с использованием новых методов.
Стоимость такого первоначального развертывания ракет
оценивалась в 6—8 млрд. долл.28
По всей вероятности, это решение администрации
было обусловлено прежде всего политическими сообра¬
жениями. Существо аргументов Уайнбергера против си¬
стемы «МПС» и еще более сомнительный характер пред¬
ложенной им альтернативы заставляют думать, что
президент и его советники с самого начала решили по по¬
литическим соображениям отказаться от проекта базиро-
20Э
вавия, выдвинутого администрацией Картера и служивше¬
го им удобной мишенью для нападок в период борьбы за
власть. Кроме того, по некоторым сведениям, Рейган не
хотел осложнять отношения с влиятельными сенаторами
П. Лэксолтом и Дж. Гарном, которые выступили в соот¬
ветствии с волей своих избирателей против развертыва¬
ния системы «М-Икс» в множественных укрытиях на тер¬
ритории их штатов Невада и Юта29. В то же время
республиканское руководство, стремясь всемерно форсиро¬
вать гонку вооружений и учитывая интересы военно-про¬
мышленного комплекса, хотело ускорить разработку и
внедрение самой ракеты, невзирая на отсутствие более
живучей системы ее базирования (хотя именно она, как
мы помним, изначально служила неотъемлемым страте¬
гическим обоснованием всей программы «М-Икс»). Неяс¬
ность с альтернативной системой базирования, видимо,
объясняла и тот факт, что республиканское руководство
не расширило, а сузило серию начального развертывания
межконтинентальных ракет. Впрочем, какими бы моти¬
вами ни было продиктовано в действительности решение
республиканского руководства, несомненно, что сокраще¬
ние уровня развертывания новых МБР с 200 до 100 еди¬
ниц, план их первоначального размещения в существую¬
щих стартовых шахтах (как утверждалось ранее, лотеря-
ющих способность выдержать ядерный удар к середине
80-х годов) и новая отсрочка с выбором постоянного спо¬
соба их базирования — все это свидетельствовало об оп¬
ределенном снижении удельного веса наземных ракетных
сил в стратегической триаде США. Особенно учитывая,
что наращивание двух других ее компонентов предпола¬
галось ускорить, расширить и диверсифицировать за счет
новых систем оружия («Б-1Б», «Стеле», «Трайдент-2»,
крылатые ракеты типа «Томагавк»).
Однако конгресс не поддержал предложения Рейгана
и Уайнбергера. И это было первым симптомом того, что,
вопреки расчетам республиканского руководства, общее
поправение политического настроя в Капитолии еще не
означало полную свободу рук для «ястребов» в админист¬
рации. Конгресс, повторяя свое решение от 1976 г., запре¬
тил в марте — апреле 1982 г. размещение ракет в суще¬
ствующих шахтах как из-под МБР «Титан-2», так и в су¬
ществующих или модернизированных сверхзащищенных
шахтных пусковых установках от ракет «Минитмея-3».
Также сенат отказался финансировать в третий раз, пос¬
ле 1974 и 1978 гг., исследования по базированию системы
210
«М-Икс» на самолетах. Более того, прежде чем будут вы¬
делены средства на дальнейшее развитие программы, Ка¬
питолий потребовал от правительства представить окон¬
чательный план живучей системы базирования к 1 декаб¬
ря 1982 г. По словам заместителя министра обороны
Ф. Карлуччи, «конгресс не просто сказал: нет. Он ска¬
зал: нет, черт возьми!» 30.
В соответствии с решением законодателей была сфор¬
мирована специальная рабочая группа, которая совмест¬
но с ведомствами Пентагона опять приступила к поискам
живучей системы базирования для новой ракеты. Эти
изыскания вылились в проект базирования так называе¬
мой компактной группой *. В названном способе бази¬
рования главная ставка делалась уже не на превыше¬
ние количеством целей (рассредоточенных защищенных
укрытий) численности предположительно нацеленных
на них ядерных боеголовок, а па совершенно иной прин¬
цип — так называемый эффект взаимопоражения боеголо¬
вок, при котором последствия взрыва первой боего¬
ловки уничтожают, выводят из строя или отклоняют от
курса другие боеголовки, пролетающие на определенном
расстоянии от эпицентра. Суть системы базирования
«компактной группой» состояла в том, чтобы разместить
стартовые шахты ракет «М-Икс» так близко друг от дру¬
га и сделать их настолько взрывоустойчивыми, что неза¬
висимо от мощности атакующих боеголовок взрыв каждой
из них должен был меньше стартовых шахт уничто¬
жить, чем «прикрыть» от поражения соседними боеголов¬
ками. Теоретически это должно было обеспечить выжива¬
ние более 50% МБР в ходе гипотетического нападения.
Общая стоимость программы «М-Икс» с указанной си¬
стемой базирования оценивалась примерно в 25 млрд.
долл. Представители министерства обороны также указы¬
вали, что система базирования «компактной группой» в
случае необходимости могла быть дополнена в будущем
комплексом ПРО за дополнительные капиталовложения
порядка 12 млрд. долл. Они оставляли за собой возмож¬
ность строительства и дополнительных сверхзащищенных
шахт в пределах позиционного района МБР для дезориен¬
* С1озе1у 8расе<1 (Бейзе Раск): 100 МБР «М-Икс» в стальных
пусковых контейнерах предполагалось установить в 100 стартовых
шахтах или, по американскому обозначению, «укрытиях», распо¬
ложенных «в колонну» по две-три в ряд на расстоянии 550 м друг
от друга31«
211
тации противника, то есть совмещения принципа преж¬
ней системы «МПС» с проектом «компактной группы».
В декабре 1982 г. министр обороны представил новый
проект на рассмотрение конгресса, переименовав ракету
«М-Икс» в «Пискипер» («охраняющий мир»). «Уникаль¬
ные качества ракеты «Пискипер» при развертывании
компактной группой,— сказал Уайнбергер,— будут уси¬
ливать сдерживание в трех отношениях: прекращая со¬
ветскую монополию в способности поражения защищен¬
ных целей; восстанавливая эффективность и живучесть
сил МБР, а также укрепляя устойчивость стратегической
триады» 32. Но несмотря на интенсивную рекламную кам¬
панию администрации, программа попала под перекрест¬
ный огонь критики с разных сторон. Во-первых, ряд спе¬
циалистов, в том числе сам Таунс, бывший глава назна¬
ченной президентом комиссии по изучению способов
базирования «М-Икс», высказал неуверенность в практи¬
ческой осуществимости заданного повышения защищенно¬
сти стартовых шахт. Такие специалисты, как Р. Гарвин,
Б. Картер и К. Тсипис, выразили мнение, что для преодо¬
ления эффекта взаимопоражения боеголовок можно при¬
думать много способов и притом гораздо быстрее и дешев¬
ле, чем время и деньги, потребные на проект администра¬
ции.
С серьезными возражениями против плана Уайнбер¬
гера выступил его предшественник, один из самых авто¬
ритетных военных специалистов США, Г. Браун: «Подле¬
тающие боеголовки более уязвимы, чем защищенные шах¬
ты. К сожалению, ракеты «М-Икс» сами по себе еще бо¬
лее уязвимы в течение нескольких минут после запуска
во время работы их двигателей, и поэтому их могут за¬
ставить остаться в шахтах, блокировать... Окажет ли
взаимопоражение более разрушительный эффект на напа¬
дение, нежели блокирующее воздействие скажется на вы¬
живших ракетах, вопрос весьма трудный... Мое собствен¬
ное мнение,— заключил Браун,— состоит в том, что бази¬
рование «компактной группой»... скорее всего будет уяз¬
вимо для соответствующим образом скоординированного
удара всего нескольких сотен боеголовок мощностью по
1 мегатонне или даже меньшего количества более мощных
боезарядов. Таким образом, это не является хорошим ре¬
шением ни в военном, ни в техническом отношении» 33.
Бывший директор ЦРУ адмирал С. Тернер заявил, что, во¬
преки доводам Пентагона, обеспечить прикрытие «ком¬
пактной группы» системой ПРО тоже было бы весьма за-
212
трудпительно: «Если чего-то не следует делать при раз¬
вертывании противоракетной системы, так это сдвигать
цели в одну кучу. Для противника тогда становится легче
истощить систему (ПРО) ракетными ударами» 34.
Как выяснилось, принимать на вооружение одну из
главных стратегических систем, полагаясь на спорные и
непроверяемые практическим путем теоретические вы¬
кладки, не улыбалось и военной верхушке США. Предсе¬
датель Комитета начальников штабов армейский генерал
Дж. Весси, сменивший Д. Джоунса на этом посту, сказал
о «компактной группе»: «Когда я впервые услышал о
ней, я подумал, что это безумная идея. Для таких людей,
как я, которые всегда приказывали солдатам рассредото¬
читься, не сбиваться в кучу, идея сгрудиться на яблочке
мишени показалась безумной». Правда, в конце концов
президент и министр обороны «убедили» генерала Весси
поддержать проект, и этому примеру последовал штаб
ВВС. Однако командование сухопутных войск, морской
пехоты и ВМС, одобряя принятие на вооружение МБР
«М-Икс», выступили против базирования методом «ком¬
пактной группы». Такую же позицию заняло большинство
специалистов из «интеллектуального стратегического со¬
общества». Сотрудник Белого дома впоследствии при¬
знался: «Мы попытались найти пять видных ученых, что¬
бы выступить в конгрессе с заявлением, что взаимопора-
жение сработает. Но мы не нашли ни одного» 35.
Была во всем этом и другая сторона, которой критики
указанной системы в США уделяли недостаточно внима¬
ния. Выдвинутые администрацией проекты базирования
МБР «М-Икс», преследовавшие цель любой ценой побы¬
стрее протолкнуть ракетную систему в стадию испытаний
и производства, вступали в серьезное столкновение с до¬
говорами ОСВ-1 и ОСВ-2, которые администрация в мае
1982 г. обязалась не нарушать36. О серьезнейших послед¬
ствиях таких действий Вашингтон был официально преду¬
прежден министром обороны СССР Д. Ф. Устиновым37.
В частности, строительство суперзащищенных шахт по
плану «компактной группы» явилось бы нарушением од¬
ного из центральных положений Временного соглашения
ОСВ-1 и Договора ОСВ-2, а именно обязательства не соз¬
давать дополнительных стационарных пусковых устано¬
вок МБР и не передислоцировать их в другие районы
(ст. IV, пункт 1 и 2 Договора ОСВ-2). Аргументы Пента¬
гона, что «пусковой установкой» ракеты следовало якобы
очитать мобильцый пусковой контейнер, а не железобе¬
213
тонную шахту, являвшуюся-де лишь «укрытием», были
абсолютно неубедительны. Ведь ракета с контейнером
размещалась бы в шахте и стартовала из нее. Любые по¬
пытки казуистически манипулировать с этим положением
лишали бы смысла одно из основополагающих ограниче¬
ний ОСВ — на численность стартовых шахт с МБР, кото¬
рого добивались в 70-е годы более всего сами США. Кру¬
шение этого ограничения, если бы им воспользовалась
другая сторона, поставило бы и Америку в весьма слож¬
ное положение.
Другой вариант администрации — размещение ракет
«М-Икс» в высокозащищенных шахтных пусковых уста¬
новках от МБР «Минитмен» — нарушал бы еще одно ус¬
ловие ОСВ-2, так как потребовал бы увеличения объема
таких шахт сверх согласованных пределов в 32% (ст. IV,
пункт 4). Наконец, планы эвентуального развертывания
ПРО для прикрытия запланированного позиционного
района «М-Икс» на базе ВВС Уоррен (Вайоминг) стали
бы прямым нарушением Договора об ограничении систем
ПРО и протокола к нему, согласно которым США имеют
право перенести систему ПРО из района базы Гранд-
Форкс, где ее компоненты размещены в настоящее вре¬
мя, только в район столицы США. Опять-таки срыв До¬
говора об ограничении ПРО — главного соглашения в
сфере ОСВ, имеющего полную юридическую силу и бес¬
срочный характер, принес бы в первую очередь самим
Соединенным Штатам огромные политические и военно¬
стратегические издержки.
Приведенные примеры служат яркой иллюстрацией
того, как существующие договоренности об ограничении
вооружений, независимо от их юридического статуса, мо¬
гут накладывать вполне ощутимую узду на деятельность
и замыслы милитаристских кругов. Причем это ограничи¬
тельное воздействие возникает в таких областях, какие
едва ли можно было предвидеть раньше, когда велась
разработка соглашений. И это говорит в пользу широких,
всеобъемлющих и строгих ограничений в области ОСВ.
Все названные факторы в совокупности с ухудшаю¬
щимся экономическим положением США и развертывани¬
ем там массового движения за «замораживание» ядерных
арсеналов обусловливали такое решение Капитолия, ко¬
торое явилось первым серьезным ударом по престижу и
влиянию администрации Рейгана. Конгресс отказался от¬
пустить средства на программу «М-Икс» в сочетании о
системой базирования «компактной группой». Была при-*
214
нята резолюция с требованием пересмотреть заново весь
подход к наземным ракетным силам и, в частности, пере¬
смотреть систему базирования ракет «М-Икс» в качестве
обязательного условия продолжения этой программы38.
Уайнбергер попытался уйти в отставку, но не был отпущен
президентом.
В ночь после голосования сенаторы У. Коэн, У. Руд-
ман и сотрудник Белого дома К. Дуберстайн собрались
в кабинете вице-президента Буша в Капитолии, с тем что¬
бы найти способ спасти программу «М-Икс» и не допустить
раскола между администрацией и конгрессом, который па¬
рализовал бы американскую политику. По их рекоменда¬
ции президент Рейган назначил новую двухпартийную
комиссию под руководством генерала в отставке Б. Ска-
укрофта, бывшего помощника Киссинджера и его преем¬
ника в СНБ при президенте Форде. В ее состав вошел ряд
известных специалистов и политиков *. Комиссия должна
была (в который раз!) дать окончательное решение пробле¬
мы «М-Икс» и наметить на перспективу более общие под¬
ходы к политике в области стратегических вооружений.
Доклад комиссии Скаукрофта был представлен прези¬
денту 6 апреля 1983 г. Он явился значительным событием
в истории стратегического курса США, и к его военно-по¬
литическому значению в широком смысле слова мы еще
вернемся. Здесь отметим лишь, что для престижа адми¬
нистрации и программы «М-Икс» доклад Скаукрофта ока¬
зался «спасительной соломинкой». Он отверг идею сов¬
местить техническим образом в одной ракетной системе
два свойства: повышенную живучесть и огромную разру¬
шительную мощь, направленную прежде всего на пораже¬
ние большого количества защищенных целей на терри¬
тории СССР. Суть рекомендации комиссии состояла в том,
чтобы разделить эти два трудносовместимых качества
между двумя разными системами оружия. Второе из этих
свойств предлагалось оставить за МБР «М-Икс» и разме¬
стить их во второй половине 80-х годов численностью в
100 единиц в существующих стартовых шахтах от ракет
«Минитмен». А первое качество предусматривалось возло-
* Среди членов комиссии Скаукрофта и его консультантов
были бывшие министры обороны Г. Браун, Д. Рамсфелд, Дж. Шле-
синджер и М. Лэйрд, бывшие госсекретари А. Хейг, Г. Киссинджер,
бывший директор ЦРУ Р. Хелмс, деятели, занимавшие в прошлом
высокие посты в госдепартаменте и министерстве обороны: У. Кле¬
ментс, У. Перри, Т. Рид, Л. Смит, Л. Катлер, Дж. Маккоун и из¬
вестный специалист из МИТ профессор физики Дж. Дейч.
215
жить на новые малогабаритные МБР* с моноблочной го¬
ловной частью — «Миджитмен», которые должны были об¬
ладать гораздо большей живучестью, будучи развернуты в
значительном количестве (около 1000 единиц) на мобиль¬
ных пусковых установках или другим неуязвимым спосо¬
бом в первой половине 90-х годов.
Что касается будущего системы «Миджитмен», то оно
связано с большой технической, стратегической, экономи¬
ческой и политической неопределенностью. По некоторым
компетентным оценкам, кажущиеся простота и дешевиз¬
на такой системы являются весьма обманчивыми. Напри-,
мер, обеспечение достаточной живучести системы, по од??
ному из расчетных вариантов, потребовало бы рассредрл,,
точения 1000 ракет на мобильных бронированных транс¬
портно-пусковых установках (ТГ1У) на площади, примерно
равной штату Оклахома. При этом большие сложности вы¬
зывают задачи обеспечения охраны ракет, их боеготовно¬
сти, гибкости перенацеливания, обслуживания, предот¬
вращения несанкционированного запуска и пр. Стоимость
развертывания такой системы может достичь 46 млрд.
долл., а общие расходы, включая эксплуатацию, в течение
20 лет — 107 млрд. долл.39 И все это ради выживания в
ходе гипотетического ядерного удара 600 боеголовок, то
есть боекомплекта двух лодок «Огайо».
Впрочем, в одном отношении «эффективность» проек¬
та «Миджитмен» была несомненной. Эта малогабаритная
ракета отдаленного будущего политически открыла путь
мощной ракете сегодняшнего дня — МБР «М-Икс». Сняв с
последней проблематичную задачу сохранения неуязвимо¬
сти, комиссия Скаукрофта связывала ее развертывание с
рядом других преимуществ. Среди них: предоставление
Вашингтону крупной «козырной карты» на переговорах
с Советским Союзом по ограничению и сокращению стра¬
тегических вооружений; политическая демонстрация ре¬
шимости в наращивании ядерной мощи, особенно прини¬
мая во внимание уже истраченные на систему 5 млрд.
долл. Также сюда относилось создание, не откладывая на
90-е годы, нового поколения МБР на смену морально и
физически устаревающим системам «Титан» и «Минит-
мен», разработанным в 50—60-х годах, а также обеспече¬
ние дополнительного средства вывода на орбиту искусст¬
венных спутников, чтобы не полагаться в этом на один
* Предполагалось, что эта ракета будет иметь стартовый вес
около 15 т по сравнению с примерно 100 т у «М-Икс».
216
только «космический челнок» типа «Шаттл — Колумбия».
Но главное назначение ракеты «М-Икс», по мнению ко¬
миссии, состояло в том, что она предоставит средство
«контролируемых, быстрых ограниченных ударов по защи¬
щенным целям».
Правда, утверждалось, что 100 МБР «М-Икс» будут
иметь такой же суммарный забрасываемый вес и ядер-
ный мегатоннаж, как 54 снимаемые с вооружения ракеты
«Титан-2» плюс 100 заменяемых ракет «Минитмен-3». Ко¬
миссия Скаукрофта также пыталась доказать, что пред¬
лагаемые ею шаги не нарушат стратегической стабильно¬
сти, поскольку 100 МБР «М-Икс» «не будут иметь доста¬
точного количества боеголовок для нанесения удара по
всем защищенным советским (пусковым установкам) МБР
и тем более по всем многочисленным командным пунктам
и другим защищенным военным объектам в Советском
Союзе...» 40 Более широкое развертывание «М-Икс» в ко¬
личестве нескольких сотен единиц было бы необходимым
для эффективного осуществления задач, перечисленных
выше, указывалось в докладе.
Президент Рейган безоговорочно принял рекомендации
комиссии Скаукрофта и тут же начал усиленно пробивать
их через конгресс. В частности, он направил в Капитолий
два послания, в которых обязался организовать в конгрес¬
се двухпартийную консультативную группу по ограниче¬
нию вооружений и вообще более активно привлекать за¬
конодателей к выработке решений по стратегическим
вооружениям. Он лично сделал 20 телефонных звонков
ключевым деятелям Капитолия и за день до голосования
устроил банкет для 40 колеблющихся конгрессменов.
В итоге голосования в конце мая — начале июня 1983 г.
и сенат (59 голосами против 39) и палата представителей
(239 голосами против 186) одобрили рекомендации комис¬
сии и президента и утвердили 625 млн. долл. на заверше¬
ние разработки, переход к испытаниям и серийному про¬
изводству новых ракет41. Судьба программы на данный
момент была определена.
В действительности вероятные последствия этого шага,
вопреки доводам в докладе Скаукрофта, будут крайне опас¬
ными и дестабилизирующими. Но для выяснения этого
необходимо рассматривать решение по «М-Икс» в контек¬
сте всей стратегической программы администрации Рейга¬
на. Ее официальные декларации по стратегическим кон¬
цепциям, как отмечалось выше, отличаются значительной
туманностью и противоречивостью. В основе решений по
217
военным программам находится сложное хитросплетение
политических, стратегических, экономических и техниче¬
ских соображений. Но каждая система стратегического
оружия обладает своими ярко выраженными и исключи¬
тельно дорогостоящими свойствами, специфическими не¬
достатками и преимуществами, в сравнении с другими си¬
стемами, в выполнении тех или иных военных задач. По¬
этому независимо от конкретных мотивов, определяющих
решения в каждый данный момент, программы вооруже¬
ний, будучи запущены и набрав ход, приобретают в какой^
то мере собственные законы развития и воздействия на во¬
енный баланс, предопределяют перестановку акцентов в
стратегических концепциях и оперативном планировании,
а значит, и влияют на способы применения ядерного ору¬
жия, то есть непосредственно сказываются на возможных
условиях и вероятности развязывания глобальной войны.
$ 3. КОНЦЕПЦИЯ ПЕРВОГО УДАРА
В СТРАТЕГИИ ПЕНТАГОНА
Если посмотреть на программу Рейгана под названным уг¬
лом зрения, то прежде всего обращает на себя внимание,
что в наращивании ударной мощи всех трех компонентов
триады и в замене старых систем оружия на новые упор
делается не на численность стратегических носителей (как
в конце 50 — первой половине 60-х годов), а на увеличе¬
ние количества ядерных боезарядов, которые могут быть
доставлены в одном пуске (вылете) *. Общая численность
носителей станет в 80 — первой половцне 90-х годов скорее
всего сокращаться, поскольку новые, более дорогостоящие
* Оценки количества ядерных боезарядов в существующих и
тем более в будущих стратегических силах заметно расходятся в
отдельных источниках. Это обусловлено тем, что авиация и неко¬
торые ракеты могут нести разный комплект боевого снаряжения.
Например, БРПЛ «Посейдон» способны доставить максимум 14 бое¬
головок в ГЧ «Мк-3», но на практике, по некоторым данным, чаще
снаряжаются 10 боеголовками, но зато на большую дальность
стрельбы. То же относится к будущим системам оружия, в част¬
ности, БРПЛ «Трайдент-2» способны доставить 14 боезарядов с го¬
ловной частью «Мк-4» (по 100 килотонн каждый) на дальность
11 000 км или 8 боеголовок гораздо большей мощности (по 480 ки¬
лотонн) в ГЧ «Мк-21» на дальность 7200 км. По максимуму стра¬
тегические силы США в настоящее время теоретически способны
доставить в одном пуске (вылете) около 13 000 боеголовок, а к
1990 г.— до 20 000 боезарядов, по со значительно меньшей суммар¬
ной мощностью, а возможно, и со снижением дальности действия,
чем в иных вариантах.
218
и сложные вооружения будут сменять старые в меньшем
соотношении, чем 1:142. С 1979 по 1983 г. она уже снизи¬
лась с 2283 до 1993 единиц. Но суммарная численность
боезарядов индивидуального нацеливания существенно
возрастет: с 8800 в 1983 г. до 14000 в 1990 г., то есть
па 60%. Однако и увеличение количества ядерных боего¬
ловок, позволяющее накрывать расширенный комплекс
целей и планировать многообразные варианты межконти¬
нентальных ударов, не есть главное направление гонки
вооружений США в последующие годы. Напомним, что в
70-е годы численность боеголовок возросла еще больше, чем
намечено в будущем, а точнее, почти на 100% (с 5000 до
примерно 10 000 единиц)43.
Стержнем стратегической программы Рейгана явля¬
ется наращивание боеголовок, имеющих способность пора¬
жать высокозащищенные цели, то есть обладающих необ¬
ходимым сочетанием повышенной мощности заряда и точ¬
ности попадания. Численность именно таких боеголовок,
которыми будут снаряжаться ракеты «М-Икс», «Миджит-
мен», «Трайдент-2», морские крылатые ракеты «СЛСМ»
«Томагавк», бомбардировщики «Б-1Б», «Стеле» и «Б-52»
(с крылатыми ракетами), возрастет приблизительно с
2000 до 6000 в 1990 г. и до 9000 в 1996 г., то есть по срав¬
нению с настоящим временем соответственно в 3, а затем
и в 4,5 раза. При этом главный акцент ставится на расши¬
рение такого рода «контрсиловых» средств на малоуязви¬
мых стартовых платформах и пусковых установках. Если
сейчас в стратегических силах США такой способностью
обладает, по подсчетам некоторых специалистов, около
1500 боеголовок, то к 1990 г. этот уровень вырастет почти
до 4000, а к 1996 г.— до 6500. В настоящий момент почти
все средства с указанными качествами размещаются на
тяжелых бомбардировщиках *, которые считаются «мед¬
ленно действующим» средством, поскольку требуют не¬
скольких часов для достижения целей. В результате осуще¬
ствления программы республиканской администрации к
1990 г. в обеспечении малоуязвимого потенциала пораже¬
ния защищенных целей несколько увеличится доля ракет¬
ных сил морского базирования, а к 1996 г. примерно 10%
такого потенциала будет сосредоточено на наземных раке¬
* В США считается, что сейчас на бомбардировщиках имеет¬
ся около 1500 таких средств (авиабомбы и крылатые ракеты
«АЛСМ»). Способностью поражения защищенных целей обладают
также МБР «Минитмен-3» с ГЧ «Мк-12А» — в общей сложности
900 боеголовок, но в их живучести высказываются сомнения44.
219
тах (в основном это — «Миджитмен»), а по 45% будет
ириходиться на БРПЛ и авиационный компонент45. Таким
образом, самый большой рост по программе Рейгана будет
иметь место в «быстро действующих» малоуязвимых сред¬
ствах поражения защищенных целей в составе ракет назем¬
ного и морского базирования.
Такого рода стратегический потенциал США планиру¬
ется повысить к 1990 г. в 6 раз, а к 1996 г.— почти в 20 раз
(со 150 боеголовок до 890, а затем до 3470), причем глав¬
ную роль будут здесь выполнять ракетные силы морского
базирования, а именно точные и мощные боеголовки цдг
БРПЛ «Трайдент-2». Таким образом, в стратегической пдт
литике администрации Рейгана речь идет не просто о на^(
ращивании ядерной мощи США, а о коренной перестрой¬
ке их стратегического арсенала, придании ему качествен¬
но новых стратегических и оперативных возможностей.
Следует отметить, что и администрация Картера пред¬
полагала в своих военных программах двигаться в схожем
направлении, то есть, как предусматривала концепция
«противодействия» и ПД-59, развивать средства быстрого
поражения защищенных целей в условиях как краткосроч¬
ной, так и «затяжной» термоядерной войны, но республи¬
канское руководство поставило цель продвинуться на этом
пути гораздо дальше, в сжатые сроки и по более широ¬
кому фронту. Например, Уайнбергер, выступая в сенат¬
ской комиссии по вооруженным силам, объявил, что по
программе Рейгана к 1990 г. США будут иметь в целом
на 18% больше стратегических носителей, на 11% больше
боеголовок и на 12% больше средств поражения защи¬
щенных целей, чем планировалось при демократах. Что, по
его мнению, намного важнее — к 1990 г. военная програм¬
ма республиканского правительства позволит США иметь
на 10% больше боеголовок и на 25% больше средств пора¬
жения защищенных объектов, способных выжить в ходе
обмена ядерными ударами46. В создании малоуязвимых
средств поражения защищенных объектов администрация
Картера предполагала опираться главным образом на ра¬
кетные силы наземного базирования — 200 МБР «М-Икс»
во множественных защищенных укрытиях. Преемники де¬
мократов сделали большую ставку на морские ракетные
силы в составе 20 подводных ракетоносцев класса «Огайо»
с 480 БРПЛ «Трайдент-2», а также значительно увеличили
акцент на бомбардировщики в качестве дублирующего,
хотя и «медленно действующего» средства уничтожения за¬
щищенных целей.
220
Указанные различия предполагают и определенные
сдвиги в ядерной стратегии США. Демократическая адми¬
нистрация, во всяком случае в публичных заявлениях, до
самого конца отрицала наличие у нее намерений создать
достаточное количество средств поражения защищенных
целей, для того чтобы поставить под удар полный комп¬
лекс защищенных объектов РВСН Советского Союза, на
которых сосредоточено около 70% его стратегических
средств ответного удара. Республиканское руководство
откровенно взяло курс на создание полновесного потен¬
циала уничтожающего удара по всему комплексу ракет¬
ных средств наземного базирования СССР и других его
объектов, относящихся к стратегическим силам. Министр
обороны, например, говорил в начале 1982 г.: «Подводные
лодки «Трайдент» с ракетами «Трайдент-2» предоставят
нам возможность нанесения удара по всему диапазону це¬
лей с надежных и способных сохранять живучесть дли¬
тельное время (стартовых) платформ».
Значительная перестановка акцента в ядерной страте¬
гии США на ракетные силы морского базирования, как
средства нанесения быстрого удара по стратегическим во¬
оружениям другой стороны, предполагает определенные
перемены в стратегических концепциях и оперативных
планах Пентагона.
В качестве оружия первого удара ракетные силы мор¬
ского базирования — при обеспечении соответствующего
количества и комбинации взрывной мощности и точности
боеголовок ■— могут, по мнению Пентагона, иметь ряд
существенных преимуществ. Поскольку подлетное время
БРПЛ в среднем вдвое меньше, чем у ракет наземного ба¬
зирования (15 мин. по сравнению с 30 мин.), постольку
использование морских ракетных средств может обеспе¬
чить большую внезапность удара. Это время можно еще
сократить (до 5—7 мин.) и внезапность повысить, если
запускать БРПЛ большой дальности стрельбы, как «Трай¬
дент-2», по так называемым настильным высокоскоростны л
траекториям на укороченной дистанции. Кроме того, под¬
водные лодки способны наносить удары по разным азиму¬
там, то есть с неожиданных направлений. Все это позволяет
рассматривать атомные подводные лодки с баллистиче¬
скими ракетами (ПЛАРБ) в перспективе как эффектив¬
ное оружие внезапного ядерного удара по высокозащищен¬
ным и неотложным целям. Для осуществления первого
удара по названным целям с помощью БРПЛ гораздо лег¬
че обеспечить систему управления и связи, чем для «от¬
221
ветного удара» *. При этом, разумеется, не обходится без
ссылок на угрозу советского «упреждающего удара». Раз¬
говоры о советском «упреждающем ударе» — это, конечно,
и обычная демагогия американских стратегов и эвфемизм,
обозначающий «советский ответный удар» на межконти¬
нентальной дистанции после первого применения амери¬
канского ядерного оружия против СССР и его союзников
на ТВД в Евразии. Важной в данном случае представля¬
ется мысль сотрудника Института общественной политики
К. Пэйна, которая, очевидно, получила признание в во¬
енно-политическом руководстве Соединенных Штатов А
именно: потенциал первого обезоруживающего удара ло
наибольшей группировке стратегических средств другой
стороны должен сам быть по возможности неуязвим, как
и его система управления и связи.
Решение по системе «М-Икс» в 1983 г. явно не вписы¬
валось в указанную стратегическую линию, что отмечают
К. Грэй, К. Пэйн и другие приверженцы доктрины «побе¬
ды в ядерной войне». Ракеты с мощным потенциалом пора¬
жения защищенных целей предполагается установить в
теоретически уязвимых стартовых шахтах, а создание жи¬
вучей системы базирования для МБР откладывается на
90-е годы. То обстоятельство, что Пентагону не удалось
найти для «М-Икс» приемлемый в техническом, страте¬
гическом, экономическом и политическом отношениях не¬
уязвимый способ базирования, видимо, и объясняет сокра¬
щение решениями 1981—-1983 гг. программы развертыва¬
ния этих ракет вдвое, с 200 до 100 единиц. Это было
сделано, несмотря на то, что в 1979—1980 гг. многие сто¬
ронники Рейгана настаивали на увеличении этого количе¬
ства до 300—400 и более единиц. Но это открыло бы адми¬
нистрацию для критики за то, что она демонстративно
создает средства первого удара, которые на уязвимых стар¬
товых позициях буквально притягивали бы к себе ядерный
УДар.
Уайнбергер объяснял план развертывания такого коли¬
чества «М-Икс» следующим образом: «...не существует та¬
кого понятия, как оружие первого удара, есть только силы
первого удара. Иными словами, никакая ракетная система,
как бы эффективна она ни была, не может содержать спо¬
* В частности, речь идет о создании подземной системы ра¬
диосвязи с ПДАРБ на сверхнизких частотах типа «ЭЛФ», допол¬
нительных самолетах связи «ТАКАМО» для поддержания постоян¬
ного воздушного дежурства двух таких самолетов — над Атланти¬
ческим и Тихим океанами, о создании новых спутников связи47.
222
собность первого удара сама по себе. Для создания спо¬
собности первого удара такая система должна быть раз¬
вернута в достаточных количествах, чтобы иметь воз¬
можность значительно уменьшить эффективность страте¬
гических сил оппонента. При (намеченном) уровне в
100 ракет типа «Пискипер» («М-Икс») президентский
план развертывания даже не приближается к такой воз¬
можности...» 48
Во-первых, министр здесь явно скромничает: даже
100 МБР типа «М-Икс» — это мощный потенциал, не го-*
воря уже о еще большем количестве таких ракет, возмож-»
ность развернуть которые администрация отнюдь не за¬
крыла для себя. Когда будет налажено поточное произ¬
водство МБР этого типа, развернуть в существующих
стартовых шахтах более 100 единиц не составит проблем
мы ни в экономическом, ни в техническом плане — в отли¬
чие от того, что было бы с другими предлагавшимися спо-
собами базирования. Во-вторых, и 100 ракет «М-Икс»
могут оказать серьезное дестабилизирующее воздействие
на стратегическое равновесие. Ведь благодаря сочетанию
мощности и точности их 1000 боеголовок только эта груп¬
пировка МБР могла бы поразить большую часть самых
взрывостойких целей другой стороны, таких, как команд¬
ные пункты и пусковые установки с МБР, оснащенными
разделяющимися головными частями. Вдобавок к этому у
США имелось бы еще 900 или больше боеголовок на
ракетах «Минитмен-3» с головными частями «Мк-12А»,
способных уничтожить дополнительно значительное коли¬
чество объектов такого рода.
Кроме того, сопоставляя ракетные средства наземното
базирования СССР и США, американские специалисты, и
прежде всего группировка вокруг нынешнего руководства,
совершенно недопустимым образом выхватывают этот ас¬
пект из общего соотношения стратегических сил. Делается
это двояким путем. С одной стороны, сбрасывается со сче¬
тов разный удельный вес теоретически поражаемых стра-
тегических средств в ядерных арсеналах двух сторон. До¬
ля наземного компонента в стратегической триаде США
сейчас составляет (по боеголовкам) всего около 20% (а к
1990 г. их доля уменьшится до 10%). В абсолютных кате¬
гориях даже мифическое «понижение живучести» 90%'
американских МБР, о котором твердили застрельщики
кампании об «окне уязвимости» США, означало бы уязви¬
мость только 1930 боеголовок (из 8800). Между тем Совет¬
ский Союз при уничтожении такой же части, то есть 90%'
223
от 4—5 тыс. боеголовок своих МБР шахтного базирования
потерял бы преобладающую часть своего потенциала от¬
ветного удара49. Так выглядят на поверку «безобидные»,
по словам Уайнбергера, планы развертывания системы
«М-Икс».
С другой стороны, вырывая соотношение по поражаю¬
щей мощи наземных ракет из общего контекста, руковод¬
ство Пентагона умалчивает также о роли, которую ракеты
«М-Икс» могут сыграть во взаимодействии с БРПЛ «Трай¬
дент-2» в 90-е годы. Даже не заглядывая в секретный
СИОП, можно представить себе разные оперативные ва¬
рианты, при которых быстро перенацеливаемые ракеты
«М-Икс» предназначались бы, например, для «добивания»
выживших целей после массированного удара с моря, взя¬
ли бы на себя удар по самым важным и защищенным
объектам после атаки морских ракет против системы ко¬
мандования и управления. Нельзя не отметить, что тесно
связаны с этими планами, очевидно, и намеченные к раз¬
вертыванию в Западной Европе новые американские ра¬
кеты средней дальности. Ракеты «Першинг-2», обладаю¬
щие чрезвычайной точностью и еще более коротким, чем
у БРПЛ, временем полета до целей, могут быть исполь¬
зованы против защищенных командных пунктов и ракет¬
ных стартовых шахт. Крылатые ракеты как наземного,
так и морского базирования, которые крайне трудно об¬
наружить до и после запуска, тоже способны наносить уда¬
ры по широкому набору таких объектов.
Особая опасность программы «М-Икс» заключается еще
и в том, что размещение МБР «М-Икс» в существующих
шахтах, об уязвимости которых было столько сказано и на¬
писано в конце 70-х годов нынешними руководящими ли¬
цами США и их советниками, создаст сильные стимулы
Пентагону запланировать их применение вполне одно¬
значным образом. Наводят на размышления и следующие
расчеты. В теоретических условиях «ответного удара»
США вклад МБР «М-Икс» составил бы к 1990 г. всего ме¬
нее 3% боеголовок, имеющих шансы выжить в ходе гипо¬
тетического нападения на Соединенные Штаты и способ¬
ных поражать защищенные цели. Трудно поверить, что
такой потенциал оправдывает 14 млрд. долл., которые на¬
мечено затратить на разработку, производство и разверты¬
вание 100 ракет «М-Икс». Зато в качестве средства пер¬
вого удара США названные ракеты дали бы к 1990 г.
16%, а в 1996 г.—10% боеголовок, рассчитанных на по¬
ражение защищенных целей. Еще более значителен, по
224
американским данным, вклад «М-Икс» в потенциал вне¬
запного удара с помощью быстро действующих средств
уничтожения взрывостойких объектов. Он составит 44%
в 1990 г.50
Объективные военные возможности системы «М-Икс»
дают основание рассматривать данную систему именно как
оружие первого удара, как бы ни отрицал это министр
обороны США. Впрочем Уайнбергер, сам того не желая,
дал серьезное подтверждение указанной точке зрения. Вы¬
ступая в сенате в декабре 1982 г. и агитируя в пользу си¬
стемы базирования «компактной группой», он заявил:
«Если бы нашей целью в разработке и развертывании ра¬
кет «Пискипер» было создание способности первого уда¬
ра, то не было бы необходимости тратить столько време¬
ни и усилий для разработки живучей системы их базиро¬
вания» 51. По логике от обратного, решение о размещении
этих МБР в предположительно уязвимых существующих
стартовых шахтах должно подразумевать и планы при¬
менения этой системы оружия для нанесения первого
удара.
Министр обороны СССР Д. Ф. Устинов подчеркивал,
что ракеты «М-Икс» являются оружием, «дестабилизирую¬
щим общую стратегическую обстановку» 52.
Концепция массированного первого удара на пораже¬
ние максимального количества советских стратегических
средств, основанная на программах «М-Икс», «Трай¬
дент-2», новых ядерных ракет средней дальности в Запад¬
ной Европе, дополнялась концепцией «ограниченной и
затяжной» ядерной войны как в региональном, так и в
глобальном масштабе. На первый взгляд эти две концепции
несовместимы. Но в схоластических умах вашингтонских
стратегов они органически дополняли бы друг друга.
Ведь, по американским расчетам, при любом варианте
удара США по стратегическим средствам СССР и даже
после обмена массированными ядерными залпами по во¬
енным объектам друг друга у обеих держав оставались
бы в запасе тысячи неизрасходованных ядерных боезаря¬
дов, которые невозможно было бы быстро уничтожить.
В случае если бы этот огромный резервный потенциал был
обрушен на население и экономику воюющих держав в то¬
тальных заключительных ударах, то чудовищные масшта¬
бы разрушений свели бы на нет все преимущества, кото¬
рых рассчитывают добиться авторы американской стра¬
тегии. Поэтому в Пентагоне решили, что не израсходован¬
ные в первых залпах ядерные средства могут применяться
8 А. Арбатов
225
избирательным путем еще длительное время в условиях
«ограниченной и затяжной» ядерной войны.
В соответствии с прежними концепциями ядерная вой¬
на на межконтинентальном уровне или сразу начиналась
бы с обмена массированными ударами по стратегическим
силам друг друга, или же такому обмену предшествовала
бы серия избирательных атак и контратак против военных
и изолированных промышленных объектов. Но после обме¬
на ударами по стратегическим средствам военные дейст¬
вия или прекращались, или переходили бы в тотальное
уничтожение административно-промышленных центров.
«Соотношение после обмена» превратилось в один из важ¬
нейших критериев «достаточности» стратегического потен-*
циала США, хотя не было придумано, как такое соотноше¬
ние можно использовать для заключения «перемирия» или
продолжения войны. Бывший министр обороны Г. Браун,
в частности, признавал: «Весьма сомнительной мерой ус¬
пеха было бы сохранить после обмена остаточный потен¬
циал, исчисляемый в забрасываемом весе или боеголов¬
ках, равный или превосходящий остаточный потенциал Со¬
ветского Союза, особенно если к тому моменту обе стра¬
ны будут превращены в радиоактивную щебенку» 53. Вновь
пришедшие деятели придумали, как использовать неистра¬
ченные средства уничтожения. Продолжая держать города
другой стороны в качестве заложников, американские
стратеги планируют теперь длительный (до нескольких
месяцев) период нанесения ограниченных ядерных уда¬
ров по пунктам руководства и управления, непораженным
ядерным средствам, разнообразным военным и экономиче¬
ским объектам. Тем временем США и их союзники раз¬
вернули бы также интенсивные противолодочные операции
в океане против советских атомных ракетоносцев. Наряду
с действиями противовоздушной, противоракетной и граж¬
данской обороны война велась бы и в космическом про¬
странстве. В итоге таких военных действий США как раз
и надеются одержать «победу» и снизить свой ущерб до
«приемлемого» уровня.
Если прежние стратегические концепции Вашингтона
были весьма далеки от реализма, то новейшие «открытия»
американской стратегической теории разорвали последние
связи с действительностью. В психиатрии это именуется
шизофренией. Однако в ядерной стратегии США эти идеи
получили видное место и стали воплощаться в определен¬
ных военных программах. Например, подвОдные лодки
«Огайо» с ракетами «Трайдент-1» и «Трайдент-2» могли
220
распределить между собой функции массированного удара
по стратегическим силам и длительного пребывания в оке¬
анском резерве для использования на последующих ста¬
диях конфликта. Задачам поэтапных «ограниченных» и вы¬
сокоточных ядерных ударов могли служить и многоцеле¬
вые атомные подводные лодки с крылатыми ракетами боль¬
шой дальности, которые, как утверждает Уайнбергер,
«обеспечат приобретение в ближайшем будущем способно¬
сти поражения защищенных целей, дополняя в то же вре¬
мя стратегический резерв». Теми же соображениями объ¬
ясняются планы многоразового использования бомбарди¬
ровщиков «Б-1Б» с базированием на запасные аэродро¬
мы 54.
Не только программы в области наступательных стра¬
тегических вооружений осязаемо и наглядно демонстри¬
руют резкое возрастание агрессивности ядерной стратегии
США, которую не способны замаскировать никакие пуб¬
личные декларации администрации Рейгана. Доктрина
«победы в ядерной войне» нашла яркое отражение в ме¬
роприятиях республиканского руководства и в сферах
«стратегической обороны», а также управления и связи с
вооруженными силами. Значительное увеличение упора на
эти аспекты стало важнейшей отличительной чертой стра¬
тегического курса США в первой половине 80-х годов.
$ 4. «ВИДЫ НА БУДУЩЕЕ» ИЗ БЕЛОГО ДОМА:
ПРОТИВОРАКЕТНЫЕ СИСТЕМЫ
И ОРБИТАЛЬНЫЕ ЛАЗЕРНЫЕ СТАНЦИИ
Благодаря Договору об ограничении систем ПРО от 1972 г.
и протоколу к нему от 1974 г. открытая гонка вооруже¬
ний в этой области была практически «заморожена» на
протяжении более чем десятилетия. Однако в конструктор¬
ских лабораториях Пентагона и его промышленных под¬
рядчиков продолжались разработки в этой военно-техниче¬
ской сфере, не ограниченные договором и не контролируе¬
мые национальными средствами другой стороны. Ежегод¬
ные ассигнования па такие цели составляли в среднем
около 200 млн. долл. Они оправдывались необходимостью
«идти в ногу» с возможным развитием такой техники в
СССР, чтобы своевременно совершенствовать наступатель¬
ные вооружения и не допустить «неожиданного технологи¬
ческого прорыва» другой стороны. Но вопреки этим «оп¬
равданиям», именно в Соединенных Штатах в начале 80-х
227
годов начали всерьез обсуждать возможность возрождения
противоракетной обороны.
Быстрый технический прогресс в технологии радаров и
других систем обнаружения, быстродействующих компью¬
теров, средств перехвата, расширение возможностей ис¬
пользования космоса в военных целях и развитие новых
оперативных концепций выдвинули на передний план це¬
лый ряд проектов ПРО. Прежде всего речь идет о системе
«Оборона объекта», разрабатывавшейся на базе компо¬
нентов старой системы «Сейфгард» для защиты стартовых
комплексов МБР, которую США практически могли бы
развернуть уже в середине 80-х годов. Но эта система пе¬
реняла и много технических недостатков от «Сейфгард».
Гораздо более совершенным и эффективным проектом счи¬
талась «Низковысотная система обороны» — «ЛоАДС» *,
которая специально разрабатывалась для прикрытия мно¬
жественных защищенных укрытий системы «М-Икс» и
могла быть построена в конце 80-х годов,. Еще более да¬
леко идущие планы — защита целых районов территории
США — связывались с проектом «Многослойной обороны»,
сочетающей надатмосферный неядерный перехват боего¬
ловок противника с плотной низковысотной защитой от¬
дельных объектов (например, с помощью той же системы
«ЛоАДС»). Такой вариант ПРО планировался на 90-е годы.
А с видом на XXI в. велись исследования с целью созда¬
ния орбитальных станций ПРО с принципиально новыми
средствами перехвата баллистических ракет, которым пред¬
рекалось совершение коренного переворота в военном ба¬
лансе и всех стратегических доктринах ядерного века. Во¬
енно-промышленный комплекс США и связанные с ним
круги считали начало 80-х годов своего рода рубиконом для
перехода к осуществлению долгосрочных стратегических
замыслов. Резкое ухудшение советско-американских от¬
ношений и, как надеялись реакционеры, крушение разряд¬
ки, срыв ратификации Договора ОСВ-2 и тупик в диалоге
об ограничении ракетно-ядерных вооружений совпали с
приходом к власти правоэкстремистской администрации
Рейгана и консервативными переменами в Капитолии и на
местах. На этом фоне происходило быстрое техническое
развитие и в области ПРО.
Как наиважнейший составной элемент этих изменений
в кампанию о «советской угрозе» был включен обширный
раздел об усилиях СССР в области активной и пассивной
* ЬоАРЗ — Ьато АШ1и<1е БеГепзе 8уз1еш.
228
стратегической обороны. Как мы помним, главный довод
против ПРО в конце 60 — начале 70-х годов, выдвинутый
еще Р. Макнамарой, заключался в том, что крупные про¬
граммы такого рода поставят под сомнение способность
«гарантированного уничтожения» ответным ударом одной
из сторон или их обеих. Это дестабилизирует ситуацию
«взаимного сдерживания», что, в свою очередь, резко под¬
стегнет гонку вооружений в соревновании между наступ¬
лением и обороной и в корне подорвет процесс ОСВ. В на¬
чале 80-х годов сторонники ПРО стали привлекать все
большее внимание и интерес в правящих кругах Соединен¬
ных Штатов своими утверждениями, что указанный довод
оказался якобы опровергнутым практикой.
Выражая такие взгляды, К. Грэй, например, писал: спе¬
циалисты США «пришли к выводу, что Советский Союз
не придерживается концепции стратегической стабильно¬
сти, сколько-нибудь похожей на западное представление
об этом понятии... Советский Союз не разделяет концепции
гарантированного уничтожения». В подтверждение этого
тезиса наряду с инсинуациями о повышении «контрсило¬
вой» мощи советских наземных ракет приводились «дан¬
ные» о ведущихся в СССР разработках в области ПРО, об
усовершенствовании «массированной» противовоздушной
обороны Советского Союза, о повышении способности не¬
которых типов радаров и ракет ПВО выполнять функции
ПРО, а также о широко разветвленной в СССР системе
гражданской обороны. Кроме того, сподвижники назван¬
ной кампании в Соединенных Штатах, ссылаясь на совет¬
ские программы разделяющихся головных частей балли¬
стических ракет в 70-е годы, утверждали, что отказ обеих
держав от систем ПРО в 1972—1974 гг. ничуть не снизил
темпы гонки наступательных стратегических вооружений.
Наконец указывалось, что, несмотря на ограничение ПРО,
диалог о сдерживании гонки вооружений наступательного
характера зашел в тупик, Договор ОСВ-2 не вступил в
силу, а перспективы ОСВ на 80-е годы не внушают опти¬
мизма 55.
Все эти аргументы не выдерживают критики. «Диспро-
цорции» в системе активной и пассивной обороны СССР и
США нельзя рассматривать в отрыве от различий в гео¬
стратегическом и политическом положении двух держав
(Соединенным Штатам практически весьма мало угрожали
авиация с ядерным оружием и баллистические ракеты
третьих держав). Еще более существенным фактором яв¬
лялась практическая политика СССР. Его последователь-
пая линия на ограничение ПРО исключала приписывае¬
мые СССР расчеты на «ограничение» своего ущерба и
«победу» в глобальной термоядерной войне. Гонка насту¬
пательных вооружений в 70-е годы объяснялась не совет¬
скими, а американскими инициативами, в том числе в
развертывании систем РГЧ. Тем более не было вины Со¬
ветского Союза в неудаче, постигшей Договор ОСВ-2, пу¬
щенный под откос Соединенными Штатами.
Истинные движущие силы тенденции к возрождению
программ ПРО коренились прежде всего в переносе цен¬
тра тяжести американской стратегии «ядерного сдержи*
вания» с концепции «гарантированного уничтожения»
(ответным ударом) на многообразные варианты ограничен¬
ных избирательных ядерных ударов. Как уже было пока¬
зано, важнейший аспект этой стратегии — создание Со¬
единенными Штатами малоуязвимой, быстро действующей
способности поражения защищенных объектов Советско¬
го Союза — непосредственно поставил в центре внимания
идею защиты американских МБР системой «ЛоАДС», раз¬
работка которой продвинулась достаточно далеко. И в бо¬
лее широком плане доктрина «победы в ядерной войне»
не могла не открыть дорогу для возрождения программ
противоракетной обороны. Ведь если даже в обозримом
будущем ПРО для защиты американской территории от
массированного ядерного удара оставалась маловероятной,
то такая система могла сыграть ощутимую роль в различ¬
ных сценариях обмена «ограниченными» ракетными уда¬
рами, в «затяжной» войне и в подсчетах относительного
ущерба сторон и «соотношения сил после обмена». Более
того, доказывалось, что после определенного момента те
или иные варианты ПРО в таких планах окажутся эф¬
фективнее по отношению к их стоимости, нежели даль¬
нейшее совершенствование наступательных систем оружия.
Увеличение в официальной стратегии США внимания к
вопросу, что делать, если сдерживание «не сработает», то¬
же усиливало притягательность противоракетной обороны.
«Если сдерживание даст сбой,— писал один из привержен¬
цев ПРО,— президент США быстро обнаружит, что он на
деле очень заинтересовал в разумных планах ведения вой¬
ны и физической защиты Соединенных Штатов и менее
озабочен обрушиванием возмездия на советское общество».
Выход на первый план в стратегическом мышлении США
идеи о том, что сдерживающий эффект зависит не от об¬
щей разрушительной мощи, а от способности «одержать
верх» в глобальных боевых действиях против военного
230
потенциала противника, явился важнейшим фактором в
возрождении популярности ПРО среди определенных кру¬
гов американского правящего класса. Не последнюю роль
играли и надежды на экономическое изматывание Совет¬
ского Союза за счет открытия новых каналов гонки воору¬
жений.
Нельзя не отметить и внутриполитическую сторону
американской кампании в поддержку ПРО. Как мы пом¬
ним, в борьбе против противоракетной системы «Сейф-
гард» в 1967—1970 гг. в США сложилась либеральная
оппозиция военно-промышленному комплексу и гонке стра¬
тегических вооружений. С ограничения систем ПРО начи¬
нался диалог об ОСВ, а договор 1972 г., помимо его ог¬
ромного значения по существу, стал символом реальности
взаимоприемлемых соглашений двух держав по кардиналь¬
ным вопросам их безопасности. Наконец, Договор об
ограничении ПРО остается единственным действительно
радикальным, бессрочным, имеющим полную законную си¬
лу соглашением в сфере ОСВ. По всем этим причинам воз¬
рождение противоракетной обороны и ревизия или денон¬
сация договора 1972 г. стала для милитаристских кругов в
первой половине 80-х годов исключительно заманчивой
целью. Ее достижение было бы для них свидетельством
полного реванша внутри страны, победы в борьбе за
решающее влияние на внешнюю политику. Это явилось бы
доведением до логического конца курса на разрушение
плодов разрядки 70-х годов и на долгую перспективу по¬
дорвало бы возможность продолжения процесса ОСВ.
Ассигнования на программы «стратегической обороны»
увеличились уже в последний период правления демокра¬
тической администрации. Но действительно резкий скачок
в финансировании этих программ произошел с приходом
администрации Рейгана. Сюда относится интенсификация
исследований и разработок по новым проектам противора¬
кетной обороны, включая принципиально новые системы
ПРО (на НИОКР в противоракетной области по пятилет¬
ней программе 1983—1987 финансовых годов выделялось
около 6 млрд. долл.). Также речь идет о программах по
обновлению противовоздушной обороны, в значительной
мере демонтированной и устаревшей в 60-е и 70-е годы
(включая новые радиолокаторы дальнего обнаружения,
самолеты раннего предупреждения и управления типа
«АВАКС» и внедрение последних моделей истребителей-
перехватчиков). Наконец, предполагается возродить ши¬
рокие мероприятия в сфере гражданской обороны: строи¬
231
тельство укрытий и разработку планов эвакуации населе¬
ния, повышение противоатомной защищенности экономи¬
ческих объектов в случае термоядерной войны, после того
как эти попытки дважды заканчивались неудачей в начале
60-х и в середине 70-х годов. На пятилетний период граж¬
данской обороне выделили примерно 2 млрд. долл.56
С развитием систем ПРО были тесно связаны и аме¬
риканские планы милитаризации космического пространст¬
ва. Этот процесс шел уже давно; с начала 60-х годов во¬
оруженные силы США, особенно стратегического назна¬
чения, в возрастающей степени опирались на искусствен¬
ные спутники в качестве средств раннего предупреждения
о нападении, наблюдения и разведки, связи и навигации.
С другой стороны, нельзя не отметить, что спутники стали
играть большую роль и в национальных технических сред¬
ствах контроля над соблюдением условий ОСВ.
Действительно опасной фазой милитаризации космоса
стала разработка различных антиспутниковых систем ору¬
жия. Еще в 70-е годы в Соединенных Штатах началась
кампания об «антиспутниковой угрозе СССР» — верный
признак активизации американских усилий в данной обла¬
сти военно-технического развития. Ибо первенство и здесь
принадлежит США: еще в 60-е годы они создали систему
поражения спутников другой стороны на базе ракет «Тор»
на о. Джонстон в Тихом океане. В конце 70-х годов про¬
граммы разработки антиспутниковых систем серьезно ус¬
корились. Большие надежды США возлагали на созда¬
ние многоразовых транспортных космических кораблей
(МТКК) типа «Шаттл — Колумбия», которые предполага¬
ется использовать для вывода в космос различных спутни¬
ков, их ремонта и замены, а также контроля за орби¬
тальными объектами Советского Союза или их уничтоже¬
ния. Переговоры об ограничении антиспутниковых систем,
начатые между СССР и США в 1978 г., были в 1979 г. «за¬
морожены» американской стороной.
Администрация Рейгана сделала милитаризацию кос¬
моса, как пишет А. А. Васильев57, важным звеном военной
политики. В 1981 г. ассигнования на военно-космические
программы Пентагона выросли до 6 млрд. долл., в 1982 г.—
до 9 млрд. долл., а к 1988 г. планируется довести их до
14 млрд. ежегодно *. 1 сентября 1982 г. на базе ВВС Пи¬
* Если добавить к этому все ассигнования НАСА, часть кото¬
рых тоже идет на военные цели, то общая сумма получится еще
внушительнее: например, в 1981 г.— И млрд. долл., в 1982 г.—
15 млрд. долл., в 1987 г. (по плану) — 20 млрд. долл.
232
терсон в штате Колорадо было создано Космическое ко¬
мандование, которое призвано координировать американ¬
скую военную деятельность в космосе. Новая антиспутни-
ковая система США, которая готовится к вводу в строй в
1985 г., состоит из двухступенчатой ракеты с самонаво-
дящейся неядерной боеголовкой, запускаемой с истребите¬
ля «Ф-15» на высоте около 20 км и способной уничто¬
жить спутник на высотах до 600 км. Еще большие на¬
дежды связываются милитаристскими кругами США с
антиспутниковыми системами, использующими лазерное
оружие, разработка которого также идет полным ходом в
лабораториях военно-промышленного комплекса58. И здесь
антиспутниковое оружие смыкается с перспективными
проектами космической противоракетной системы (КПС).
Воображение американских стратегов давно возбужда¬
ет идея «звездной войны» — орбитальных боевых станций
и космических кораблей с лазерным оружием, поражаю¬
щих спутники противника на любых высотах и его балли¬
стические ракеты на выходе из плотных слоев атмосферы.
В начале 80-х годов проекты орбитальных лазерных стан¬
ций оказались в центре внимания конгресса и средств
массовой информации. По просочившимся сведениям, в
конце 1982 г. доктор Э. Теллер, отец американской водо¬
родной бомбы и неуемный «толкач» всех новых систем
оружия, имел встречу с президентом Рейганом в Белом
доме и настоятельно рекомендовал дать санкцию на раз¬
работку рентгеновского лазера космического базирования
для перехвата баллистических ракет. По всей видимости,
увлечь президента в этом вопросе не составило большого
труда.
23 марта 1983 г. Рейган выступил с речью, в которой
призвал к созданию средств ПРО, включая космическую
противоракетную систему. «Я хочу поделиться с вами ви¬
дами на будущее, которые вселяют надежду,— сказал пре¬
зидент.— Они состоят в том, что мы приступим к програм¬
ме создания противодействия колоссальной ракетной уг¬
розе Советов с помощью оборонительных средств... Что,
если свободное общество могло бы жить с уверенностью в
том, что его безопасность не зависит от угрозы мгновен¬
ного американского возмездия в качестве сдерживания
советского нападения? Что, если бы мы могли перехватить
и уничтожить стратегические баллистические ракеты еще
до того, как они достигнут нашей территории или тер¬
ритории наших союзников?» Пусть на это потребуются
десятилетия, заявил он, начинать надо сейчас59.
233
Наиболее активно эту идею продвигали в Пентагоне
Уайнбергер, Делоэр, Икле и заведующий отделом лазеров
ДАРПА А. Пайк, а в конгрессе — сенатор М. Уоллоп. Во¬
круг них группировались соответствующие подразделения
видов вооруженных сил, НАСА, научных центров (пре¬
жде всего лаборатория «Лоуренс» в Ливерморе) и, конеч¬
но, крупнейшие военные корпорации: «Локхид», «ТРВ»,
«Рокуэлл», «Белл Аэроспейс» и др., заинтересованные в
получении многомиллиардных контрактов на «звездную
войну».
Утверждение о том, что новые противоракетные систе¬
мы сулят человечеству спасение от угрозы ракетно-ядер¬
ного оружия,— это величайший обман нашего времени.
Опасность указанных проектов усугубляется тем, что они
апеллируют к психологически естественному человеческо¬
му стремлению найти наконец защиту от всеуничтожаю-
щей разрушительной мощи ядерного оружия. К этому до¬
бавляются доводы ряда «компетентных» специалистов о
том, что в соответствии с диалектикой средств войны пре¬
обладание наступления, как это неоднократно случалось
в прошлом, должно смениться превосходством обороны, а
господствовавший в течение нескольких десятилетий вид
оружия — в данном случае ядерные вооружения,— в свою
очередь, должен со временем уступить место принципи¬
ально новым средствам поражения: лазерному или пучко¬
вому оружию.
Прежде всего отметим, что ссылка на диалектику раз¬
вития средств вооруженной борьбы, которую, кстати ска¬
зать, лучше всего раскрыли классики марксизма (в част¬
ности, Ф. Энгельс в своем труде «Анти-Дюринг»), в слу¬
чае с лазерными противоракетными системами попросту
обходит существо проблемы. Действительно, исторически
соревнование между нападением и обороной шло с пере¬
менным успехом. Но нельзя забывать, что параллельно с
этим процессом развивалась и общая тенденция к расши¬
рению разрушительных последствий войн, особенно для
мирного населения. Достаточно вспомнить первую миро¬
вую войну — классический пример преобладания оборо¬
ны, которое обусловливало ее преимущественно позицион¬
ный характер, но которое сопровождалось массированны¬
ми по тем временам разрушениями территории в районах
боевых действий (Марна, Верден и пр.). Ядерное оружие
в этом плане занимает совершенно особое место, как ору¬
жие, специально созданное и впервые примененное для
массового уничтожения мирного населения и материаль¬
234
ных ценностей. Перспектива тотального поражения мир¬
ных жителей и опустошения огромных пространств всегда
опрокидывала попытки западных стратегов придумать
какие-то способы применения этого оружия для решения
более традиционных военных задач, нанесения «ограни¬
ченных» или «избирательных» ударов.
Дальнейшее соревнование нападения и обороны, если
новые американские проекты будут осуществляться, ни в
коем случае не устранит неизбежность разрушительных
последствий возможной войны и тем более не обеспечит
«надежной защиты» мирного населения. Скорее всего как
раз наоборот, совершенствование наступательных средств
в целях преодоления обороны поведет к еще большему
абсолютному росту потерь в случае войны.
Оценки вероятной эффективности космических проти¬
воракетных лазерных систем (КПС) сталкиваются сей¬
час с огромной технической неопределенностью *. Однако
есть все основания предполагать, что если научно-техни¬
ческие прорывы в будущем все-таки сделают возможным
перехват значительной части ракетно-ядерных средств, то
в стратегическом плане последствия этого будут отнюдь
не стабилизирующими, а крайне дестабилизирующими, то
есть не уменьшат, а увеличат вероятность глобальной вой¬
ны. Ибо задолго до того, как повышение эффективности
космических систем ПРО позволит решить самую труд¬
ную задачу защиты от массированного ядерного удара, мо¬
гут появиться надежды на ее способность обеспечить обо¬
рону от ответного удара, то есть дать возможность осуще¬
ствления безнаказанной агрессии.
Кроме того, если и удалось бы перехватывать балли¬
стические ракеты на выходе из атмосферы, то как быть с
крылатыми ракетами, летящими в плотных ее слоях низ¬
ко над землей? А ведь таких ракет сами США планируют
уже в обозримом будущем развернуть многие тысячи.
Если же мощность источников энергии, эффективность фо¬
* В настоящее время в США обсуждается множество видов
КПС, объединенных в проект «Высокий рубеж» и предусматриваю¬
щих размещение лазерных установок разных типов, обладающих
разной мощностью (5—10 и более мегаватт), различными диамет¬
рами фокусирующих зеркал (от 4 до 10 и болре метров). Рассмат¬
риваются проекты развертывания от нескольких крупных станций
на высоких геосинхродных орбитах (около 36 тыс. кле), до несколь¬
ких сот более мелких станций на высоте 300—600 км с дальностью
поражения около 1000 км. Стоимость этих проектов в основном
оценивается в 100—500 млрд. долл., время разработки и разверты¬
вания — более 20 летб0.
235
кусировки луча, точность обнаружения целей и наведения
на них лазеров когда-либо позволили бы уничтожать и
крылатые ракеты (как и низколетящие самолеты), то
КПС фактически из системы обороны перерастет —
в соответствии с диалектикой развития вооружений — в
страшное средство нападения. Иными словами, ничто не
помешает использованию этих систем непосредственно в
нервом ударе, то есть для поражения на стартовых пози¬
циях вооруженных сил, комплекса командования и уп¬
равления, экономики, инфраструктуры и населения другой
стороны. Как отметил товарищ Ю. В. Андропов в ответах
журналу «Шпигель», «авантюризм и опасность всей этой
затеи в том, что расчет здесь делается на безнаказан¬
ность, на то, чтобы нанести первый ядерный удар, полагая,
что могут обезопасить себя от ответного удара. Тут неда¬
леко и до соблазна потянуться к пусковой кнопке» 61.
Перенесение гонки вооружений в космос, кроме того,
может значительно обострить политическую напряжен¬
ность в мире, угрожает подорвать усилия по обузданию
гонки вооружений. Наконец, оно влечет колоссальные рас¬
ходы и экономические издержки. Приверженцам все но¬
вых вооружений следовало бы понять, что ни новые
системы ядерного оружия, ни проекты космических лазер¬
ных станций не способны обеспечить безопасность госу¬
дарств в случае всеобщей войны. Лишь путем перегово¬
ров об ограничении вооружений, в том числе новых кос¬
мических систем оружия, можно обеспечить мир в косми¬
ческом пространстве и безопасность на земле. Именно та¬
кой путь отстаивает Советский Союз.
Еще в августе 1981 г. СССР выдвинул проект Договора
о запрещении размещения в космическом пространстве
оружия любого рода, а в августе 1983 г.— проект Догово¬
ра о запрещении применения силы в космическом прост¬
ранстве и из космоса в отношении Земли62. Такой договор
мог бы эффективно перекрыть насыщение космического
пространства как антиспутниковым, так и противоракет¬
ным оружием. Но США оставили это предложение без от¬
вета, как и многие другие мирные инициативы СССР.
Милитаристские планы администрации Рейгана в отно¬
шении космоса вызвали серьезнейшую озабоченность ми¬
ровой общественности. Большая группа академиков АН
СССР приняла Обращение ко всем ученым мира, в кото¬
ром, в частности, говорится: «Основываясь на знаниях,
которыми мы, как ученые, располагаем, и исходя из по¬
нимания самой природы ядерного оружия, мы со всей
236
ответственностью заявляем, что в ядерной войне эффек¬
тивных оборонительных средств нет и создание их прак¬
тически невозможно... Использование противоракетного
оружия больше всего подходит именно для нападающей
стороны, стремящейся уменьшить мощность ответного уда¬
ра. Однако полностью предотвратить этот ответный удар
оно тоже не может» 63. Группа авторитетных американ¬
ских ученых направила в адрес Генерального секретаря
ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета
СССР телеграмму, в которой подчеркивалось, что «испы¬
тание и размещение любых вооружений в космосе значи¬
тельно увеличивают вероятность возникновения войны на
земле». В ответ на это советский руководитель заверил,
что Советский Союз будет и далее прилагать все уси¬
лия, чтобы зловещие планы перенесения гонки вооруже¬
ний в космос не стали реальностью. Он призвал к тому,
«чтобы космос навсегда остался свободным от всякого
оружия, чтобы он не стал областью военных столкнове¬
ний, чтобы из космоса не исходила угроза для живущих
на земле» 64.
Новые соглашения между СССР и США могли бы ос¬
тановить или ограничить дальнейшую милитаризацию
космического пространства. Но даже уже существующие
договоры значительно затрудняют осуществление многих
проектов противоракетной обороны США. Например, мно¬
гие условия Договора об ограничении систем ПРО от
1972 г. и протокола к нему от 1974 г. запрещают созда¬
ние ряда систем ПРО. Что касается орбитальных противо¬
ракетных лазерных станций, то они в определенном смыс¬
ле были тоже запрещены в договоре (ст. 5). К тому же эта
система и ряд антиспутниковых проектов, как пишут со¬
ветские исследователи В. Мазинг и С. Ознобищев, явились
бы нарушением обязательств по договору от 1967 г. о нё-
размещении оружия массового уничтожения в космосе н
на небесных телах б5.
Все это заставляет сделать вывод, что имеющиеся со¬
глашения об ограничении вооружений не только в прош¬
лом сыграли большую роль в обуздании военного сопер¬
ничества. Их значение велико и сегодня, и есть основание
считать, что оно будет год от года возрастать в будущем.
Это дискредитирует все то, что говорилось и писалось на
Западе с целью доказать, что договор от 1972 г. и другие
соглашения якобы бесполезны и зппрещают-де такие
шаги, какие никто не собирался делать в любом случае.
Думается, то же самое относится к нынешним простран-
237
ным рассуждениям о «слишком слабом» ограничении во*
енных программ СССР и США по ОСВ-2. Но в условиях
быстрого развития вооружений отсутствие прогресса на
переговорах об ограничении стратегических вооружений
означает не просто топтание на месте, оно ставит под уг¬
розу не только обсуждаемые, но и уже заключенные со¬
глашения.
Перемены в американской ядерной стратегии вызвали
не только ускорение и перестройку программ наступа¬
тельных и оборонительных стратегических вооружений.
Еще один элемент стратегической политики привлек к
себе всеобщее внимание в начале 80-х годов. Несмотря на
его первостепенную важность, этот аспект во многом иг¬
норировался прежде. Речь идет о системе управления и
связи в стратегических ядерных силах (СУС), являющей¬
ся своего рода их «нервной системой».
Сдвиги в стратегических концепциях США обнаружи¬
ли неадекватность системы командования — управле¬
ния — связи, к которой теперь предъявляются повышен¬
ные требования. Гражданское руководство министерства
обороны и специалисты, все глубже вникая в оперативную
сторону ракетно-ядерной политики, пришли к выводу, что
при всей изощренности новых вооружений и их боевых
задач стратегические возможности жестко лимитируются
свойствами системы управления и связи.
Если рассмотреть систему командования — управле¬
ния — связи в стратегических силах США, то можно сде¬
лать ряд йемаловажных выводов. Прежде всего очевидно,
что некоторые концепции американской ядерной страте¬
гии и связанные с ними программы вооружений, направ¬
ленные на изменение ядерного баланса, на деле далеко
оторваны от возможностей управления операциями ракет¬
но-ядерных сил. Принципы «избирательных ракетных
атак», «контролируемого обмена ядерными ударами»,
«эскалационного доминирования», идея сохранения об¬
ширного «стратегического резерва» для ведения «затяж¬
ной ядерной войны» и подсчеты «соотношения после об¬
мена» на каждом этапе военных действий весьма плохо
согласуются с реальностями управления и связи. Еще
один вывод состоит в том, что общепринятая на Западе
теория «стратегической стабильности» тоже в большей
мере не соответствует реальностям. Самыми опасными с
точки зрения кризисной стабильности ядерного баланса,
очевидно, следует считать не МБР, теоретически спо¬
собные поразить стартовые шахты ракет противника, а
238
средства, которые могут е минимальным временем опове¬
щения об атаке вывести из строя системы дальнего об¬
наружения и узлы связи, командные центры и авиацион¬
ные посты управления на аэродромах. Весьма эффективны
в этом плане БРПЛ с мощными и точными боеголовками,
как «Трайдент-1)) и «Трайдент-2», которые можно запус¬
кать по настильным высокоскоростным траекториям, осо¬
бенно в случае дежурства подводных лодок вблизи берегов
другой стороны, для осуществления удара по указанным
траекториям на укороченной дистанции. Наиболее деста¬
билизирующими — ввиду возможности поддержания с ни-*
ми надежной двусторонней связи и гибкого координирова¬
ния ударов — были бы высокоточные БРСД на передовых
рубежах, как «Першинг-2», с минимальным подлетным
временем (10—13 мин.), а также крылатые ракеты боль¬
шой дальности, которые крайне трудно засечь до старта
и в полете.
Администрация Рейгана уделяет усовершенствованию
СУС первоочередное внимание: по пятилетней программе
на них предполагается израсходовать около 18 млрд. долл.
Намеченные в этой области планы разделяются, по суще¬
ству, на два элемента или этапа. Во-первых, намечено
расширить и ускорить программы предшествовавшей ад¬
министрации по развертыванию более мощных и совер¬
шенных систем раннего предупреждения и дальнего обна¬
ружения, авиационных командных пунктов, авиацион¬
ных, спутниковых и подземных систем связи для обеспе¬
чения способности быстрых и координированных действий
стратегических сил, особенно по нанесению ядерных уда¬
ров по стратегическим средствам и системе управления
другой стороны 6б. Во-вторых, в долговременной перспек¬
тиве предусматривается создание живучих комплексов
командования, управления и связи для обеспечения дли¬
тельных боевых действий в соответствии с концепцией
«эатяяшой ядерной войны».
* * *
Итак, ядерная стратегия и военные программы адми¬
нистрации Рейгана направлены на создание для Соеди¬
ненных Штатов возможности вести глобальную термо¬
ядерную войну и возобладать в ней, разгромив вооружен¬
ные силы и экономический потенциал другой стороны, со¬
кратив при этом ущерб США до «приемлемого» уровня и
одновременно лишив такой возможности Советский Союз.
239
Именно в этом в первую очередь видится Вашингтону
стратегическое превосходство.
Министр обороны Советского Союза Д. Ф. Устинов, по¬
ясняя агрессивную сущность американской стратегии,
подчеркивает: «...Превосходство однозначно понимается
как достижение способности нанести удар по Советскому
Союзу там и тогда, где и когда Вашингтон сочтет целесо¬
образным в расчете на то, что ответный удар по США ста¬
нет меньшим по мощи, чем в иных условиях» 67.
Подход администрации Рейгана к ракетно-ядерному
оружию, какие бы новые концепции и военные программы
ею ни выдвигались, демонстрирует в определенном смыс¬
ле возврат к традиционным взглядам на военную мощь в
политике и войне. Принципиальные, качественно новые
свойства ядерного оружия, совершившие переворот в стра¬
тегии и самом подходе к войне, стараются опровергнуть.
Самые реакционные представители американской страте¬
гической теории, как, например, Э. Лутвак — ныне кон¬
сультант министра обороны, пытаются доказать, что к тер¬
моядерному оружию можно относиться в общем-то как к
обычным бомбам и снарядам, но просто большей разруши¬
тельной силы и применять его для достижения вполне оп¬
ределенных и реальных оперативно-тактических и стра¬
тегических целей, сулящих победу на театрах военных
действий и в глобальном масштабе. За возврат к та¬
кой «классической стратегии» ратуют и упоминавшиеся
К. Грэй и К. Пэйн. Последний, например, пишет: «Воен¬
ный потенциал, соответствующий классической страте¬
гии, включал бы сдерживание посредством угрозы поли¬
тическому руководству и вооруженным силам противника
через массированное контрсиловое нацеливание (страте¬
гических сил США) и живучий потенциал поражения за¬
щищенных целей, дополняемый активной и пассивной
обороной, то есть противовоздушной и противоракетной
обороной, а также гражданской обороной. В не слишком
отдаленном будущем технология высокоэнергетических
лазеров или пучков заряженных частиц тоже может быть
интегрирована в эффективную противоракетную систе¬
му... Имеются определенные признаки,—с энтузиазмом
отмечает Пэйн,— что администрация Рейгана движется в
направлении классической стратегии как должного подхо¬
да к сдерживанию» 68.
При этом неизменные рассуждения американских офи¬
циальных лиц и специалистов о «сдерживании» не дол¬
жны никого обманывать. Вопрос заключается не в том,
240
создаются вооружения для «сдерживания» или для «ве¬
дения» ядерной войны. Любая система оружия, будучи
развернута в войсках, рассчитана на реальное применение
при определенных условиях и против вполне конкретных
целей. Главный вопрос состоит именно в том, при каких
условиях, каким образом, против каких целей и для вы¬
полнения каких задач предполагается использовать это
оружие и стратегические силы в целом. Оружие, преиму¬
щественно предназначенное для первого удара, для
лишения другой стороны способности возмездия, для завое¬
вания стратегических преимуществ в каких-либо вариан¬
тах «ограниченной ядерной войны», подрывает сдержи¬
вание, так как делает термоядерный конфликт более ве¬
роятным. А оружие, предназначенное для ответного удара,
для сокрушительного возмездия при любых обстоятель¬
ствах развязывания войны противником, укрепляет сдер¬
живание.
Конечно, нельзя сводить все к оценке технических
характеристик тех или иных систем оружия, тем более
что они редко однозначно предопределяют характер его
использования. Исключительную важность имеет поэто¬
му общая направленность внешней политики, характер
военной доктрины и стратегии государства, которые зада¬
ют тон и планам применения и программам вооружений.
Ведь в конечном итоге даже доктрина «победы в ядерной
войне», вооружения для первого обезоруживающего уда¬
ра, для ведения «ограниченной и затяжной» ядерной вой¬
ны — все это прежде всего средство внешней политики
империализма США, инструмент политико-психологиче¬
ского давления на другие страны.
В этом смысле политика администрации Рейгана, ее
общая военная доктрина и стратегия, отношение к про¬
блеме обуздания гонки вооружений создают тот вполне
определенный фон, на котором лишь рельефнее выделяет¬
ся агрессивный характер стратегических концепций и ра¬
кетно-ядерных программ США.
Глава 7.
АМЕРИКАНСКАЯ ПОЛИТИКА
В СТОЛКНОВЕНИИ С РЕАЛЬНОСТЯМИ
ВОЕННО-СТРАТЕГИЧЕСКОГО
РАВНОВЕСИЯ^
Американские программы ракетно-ядерных вооружений
и новые стратегические концепции не оставляют сомне¬
ний, что главной целью и краеугольным камнем политики
мирового империализма является сломать сложившийся
военно-стратегический паритет, добиться ядерного превос¬
ходства, которое могло бы сделаться основой доктрины
«победы в ядерной войне». Сложившийся к началу 70-х
годов примерный паритет стратегических средств Совет¬
ского Союза и США явился важнейшим и, пожалуй, наи¬
более осязаемым фактором, обеспечившим разрядку меж¬
дународной напряженности. Паритет стал фундаментом
первых соглашений об ограничении стратегических воору¬
жений, в течение 70-х годов военно-стратегическое равно¬
весие неразрывно переплелось с дальнейшим диалогом об
ОСВ и по другим проблемам разоружения. Наконец, на
пороге 8Ф-х годов, когда усилиями агрессивных империа¬
листических кругов разрядка во многих областях была
подорвана, ракетно-ядерное равновесие стало главным
барьером на пути приверженцев конфронтации, политики
«с позиции силы» и глобального интервенционизма.
В этой связи очевидно, что проблема устойчивости во¬
енного равновесия между СССР и США, между Востоком
и Западом в целом приобретает в настоящее время по-
истине решающее значение. От этого в наибольшей мере
зависят перспективы предотвращения термоядерной вой¬
ны, обуздания гонки вооружений, да и весь дальнейший
ход мировой политики.
Сохранение стратегического равновесия — непремен¬
ное условие предотвращения глобальной войны и разви¬
тия диалога об ограничении вооружений. Но самого по
себе общего военно-стратегического равенства еще недо¬
статочно для обеспечения всеобщей безопасности. Ведь
если паритет в ходе непрекращающейся гонки вооруже¬
ний будет сохраняться на все более высоцйх уровнях раз¬
242
рушительных потенциалов, то политическая напряжен¬
ность и экономические издержки обеих сторон будут не¬
прерывно возрастать, равно как и тяготеющая над миром
угроза термоядерной катастрофы. Поэтому Советский Союз
неоднократно заявлял, что поддержание военного пари¬
тета — это не самоцель, а лишь главное из необходимых
условий обуздания гонки вооружений, сокращения смер¬
тоносных арсеналов и ослабления политической напряжен¬
ности. Эти цели стоят во главе угла миролюбивой полити¬
ки СССР и братских стран социализма, они находят жи¬
вой отклик у широких масс мировой общественности и
разделяются в той или иной мере реалистически мысля¬
щими представителями буржуазного класса на Западе.
Однако из-за политики администрации Рейгана и ее
империалистических партнеров переговоры об ограниче¬
нии стратегических вооружений оказались в глухом ту¬
пике. События последних лет показали, что достижение
соглашений на переговорах, которые ведутся непосредст¬
венно с правительствами капиталистических держав, яв¬
ляется крайне трудным делом ввиду упорного стремления
правящих кругов США и НАТО осуществить свои мили¬
таристские, агрессивные планы. Только совместные ак¬
тивные действия всех миролюбивых сил человечества,
выработка ими быстрых и правильных ответов на меняю¬
щуюся ситуацию и тактические маневры врагов разору¬
жения, объединение усилий на всех ключевых фронтах
борьбы за военную и политическую разрядку могут обес¬
печить прогресс на переговорах по этой кардинальной
проблеме современности.
§ 1. СТРЕМЛЕНИЕ США К ЯДЕРНОМУ ПРЕВОСХОДСТВУ
И УСТОЙЧИВОСТЬ СТРАТЕГИЧЕСКОГО РАВНОВЕСИЯ
Западные политики и стратеги, утверждающие, что в те¬
чение текущего десятилетия Соединенные Штаты имеют
реальные возможности выйти на рубежи «ядерного пре¬
восходства», хотят тем самым как бы задним числом до¬
казать, что большой вклад СССР в ликвидацию американ¬
ского ядерного превосходства в последние два десятилетия
был тщетным, а историческое завоевание советского наро¬
да — установление стратегического равновесия — являет¬
ся будто бы эфемерным и недолговечным. По их «логике»
выходит, что если после двадцати с лишним лет неуклон¬
ного изменения глобального соотношения сил в пользу
социализма, в том числе в военной области, Соединенным
243
Штатам по плечу столь быстро обратить ход историй
вспять, то, значит, и сама эта тенденция была не объек¬
тивной и неизбежной, а случайной, обусловленной чуть ли
ые «добровольными уступками» и «самоограничениями»
США.
Однако неумолимые факты истории и сегодняшней дей¬
ствительности свидетельствуют о другом. Оценивая ре¬
альные возможности Соединенных Штатов по изменению
в свою пользу сложившегося военно-стратегического соот¬
ношения сил, следует прежде всего помнить, что паритет
отнюдь не являлся американским «даром» Советскому
Союзу, который США могли бы по своему желанию ото¬
брать назад. Напротив, в попытке вырваться из ядерного
тупика и построить превосходство США предприняли в
60-е годы форсированный рывок в гонке вооружений, а в
70-е годы вновь и вновь стремились добиться односторон¬
них стратегических преимуществ. Тем не менее паритет
сложился в итоге 60-х годов вследствие укрепления обо¬
роноспособности СССР, несмотря на усилия Соединенных
Штатов и вопреки им. Благодаря ответным мерам Советско¬
го Союза стратегическое равновесие в течение 70-х го¬
дов стало гораздо более широким, сбалансированным и
устойчивым. Кроме того, в этот период уже стало сказы¬
ваться благотворное влияние диалога об ограничении стра¬
тегических вооружений, некоторые особо дестабилизирую¬
щие каналы гонки вооружений были перекрыты соглаше¬
ниями, по отдельным параметрам военного баланса были
установлены твердые лимиты. Неустанные усилия руко¬
водства КПСС и Советского правительства, наших славных
Вооруженных Сил и всего советского парода по укрепле¬
нию оборонного могущества социализма, миролюбивая по¬
литика КПСС, обеспечившая в прошедшие годы прогресс
в деле обуздания гонки вооружений,— все это отнюдь не
пропало даром. Плоды этих усилий вполне ощутимо ска¬
зываются сейчас: безопасность Советского Союза, его со¬
юзников и друзей прочна, как никогда раньше. И какие
бы угрозы ни раздавались из Вашингтона, сломать воен¬
ное равновесие на деле, получить стратегическое превос¬
ходство в течение 80-х годов Соединенным Штатам несо¬
измеримо труднее, чем это было когда-либо прежде.
Если взять наиболее простые показатели стратегиче¬
ского соотношения сил, которые были в центре внимания
политиков, военных и ученых в 60-е и 70-е годы и явля¬
ются политически наиболее внушительными, то необрати¬
мость происшедших в последние 20 лет перемен становит¬
244
ся совершенно очевидной. Несложный расчет на основании
опубликованных данных показывает, что если бы США
решили возродить свое преобладание по общим размерам
стратегических сил, сравнимое с периодом 1966—1967 гг.,
то им нужно было бы вместо имеющихся ныне в боевом
составе приблизительно 2000 стратегических носителей и
10 000 ядерных боезарядов развернуть около 10 000 носи¬
телей и почти 60 000 боеголовок Очевидно, что даже зна¬
чительно большие военные ассигнования, нежели наме¬
ченные администрацией, не могли бы обеспечить такого
наращивания американских стратегических средств.
Вместе с тем недальновидно было бы недооценивать
опасность нынешнего военно-политического курса Соеди¬
ненных Штатов. Действительно, как отмечалось выше, в
силу ряда экономических и военно-технических причин
численность ядерных боезарядов в стратегических силах
США будет возрастать в последующие годы менее быст¬
рыми темпами, нежели в прошедшем десятилетии, а коли¬
чество стратегических носителей объективно даже умень¬
шится в связи с выводом из боевого состава устаревших
ракет, самолетов и подводных лодок. Однако все это не
означает, что стратегическое равновесие между СССР и
США будет поддерживаться в 80-е годы само собой. Ибо
содержание такого кардинального фактора современных
международных отношений, как стратегическое равнове¬
сие, не может оставаться неизменным в условиях интен¬
сивного развития науки и техники, появления новых ви¬
дов и типов оружия, формирования на Западе все более
опасных стратегических доктрин и концепций.
Прежде всего речь идет о том, что в дополнение к ко¬
личественным параметрам военного баланса, как числен¬
ность ядерных носителей или боезарядов, при всей их
важности, все большее влияние на соотношение сил будут
оказывать факторы иного порядка. Ибо военно-промыш¬
ленный комплекс, милитаристские круги США рассчиты¬
вают сломать паритет и добиться превосходства в первую
очередь на путях качественной гонки вооружений, то есть
через замену существующих видов стратегического ору¬
жия (ракеты «Минитмен», «Поларис» и «Посейдон», бом¬
бардировщики «В-52») новыми ракетно-ядерными средст¬
вами (ракеты «М-Икс», «Трайдент 1 и 2», разнообразные
крылатые ракеты, самолеты «Б-1Б» и «Стеле»), Новые
вооружения пусть менее многочисленны, но зато гораздо
более эффективны и будут обеспечены усовершенствован¬
ной системой командования — управления — связи. В бо¬
245
лее отдаленном будущем ставка делается н на принципа-
ально новую технологию в таких сферах, как противора-
кетная и противолодочная оборона, средства космической
войны и лучевое оружие и пр. Следует упомянуть также
и попытки обойти стратегический паритет, так сказать, «с
фланга» путем развертывания баллистических и крыла¬
тых ракет средней дальности на ближних подступах к тер¬
ритории Советского Союза: в Западной Европе и окру¬
жающих морях, на Дальнем Востоке и в других районах.
При этом превосходство теперь понимается как способ¬
ность первым ударом по Советскому Союзу снизить мощь
ответного удара для уменьшения ущерба США до какого-
то теоретически «приемлемого» уровня. Соответственно
новые американские системы оружия, согласно выдвигае¬
мым в Пентагоне программам и концепциям, прежде все¬
го предназначены для синхронизированного внезапного
удара по советскому комплексу командования, управления
и раннего предупреждения, а также для поражения по
возможности самих советских ядерных средств ответного
удара. А после этого предполагается «измотать» СССР в
«затяжной» ядерной войне с максимальным использова¬
нием наступательных средств, а также средств активной
и пассивной обороны США и их союзников.
В этой связи в подходе к стратегическому равновесию,
то есть соотношению сил, при котором исключается пре¬
восходство или одностороннее преимущество какой-либо
из сторон, необходимо будет принимать во внимание не
только количественное соотношение стратегических сил
двух держав, но также и общее соотношение между спо¬
собностью США к первому удару и способностью Совет¬
ского Союза к сокрушительному ответному удару. Такой
подход будет приобретать возрастающую важность в по¬
следующие годы, он подразумевает учет целого комплек¬
са качественных и геостратегических факторов современ¬
ного военного баланса. Со своей стороны СССР неодно¬
кратно выражал готовность, в соответствии с принципами
равенства и одинаковой безопасности, считаться с закон¬
ными интересами безопасности США и их союзников в
том случае, если их военная политика исходила бы иск¬
лючительно из оборонительных целей и соображений
сдерживания2. Советский Союз неоднократно заявлял,
что не стремится к стратегическому превосходству над
другой стороной. И это подтверждается его практической
политикой, многочисленными предложениями по обузда¬
нию гонки вооружений, односторонними инициативами в
246
втой области. Особенно большое значение имеет в этой
СВЯ8И односторонний отказ СССР от применения ядерного
бружия первым, являющийся огромным вкладом в воен¬
ную и политическую стабильность на мировой арене.
В текущем десятилетии стратегическое равновесие
фак по количественным параметрам, так и в плане невоз¬
можности результативного первого удара Со стороны ве¬
роятного ядерного агрессора, разумеется, не будет под¬
держиваться автоматически, без каких-либо усилий и
Ьатрат. Бесперспективность американских замыслов по до¬
стижению ракетно-ядерного превосходства как раз и обус-
довлена тем обстоятельством, что при существующем ме¬
жду СССР и США соотношении сил Советский Союз обла¬
дает всеми возможностями, чтобы создать должный про¬
тивовес любым дополнительным шагам Соединенных
Штатов по наращиванию их военной мощи.
Администрация Рейгана не скрывает своих надежд на
экономическое изматывание СССР в гонке вооружений,
делает ставку на больший валовый национальный про¬
дукт и военный бюджет США, на американское опереже¬
ние в некоторых областях науки и техники. В этом плане
исключительно важно подчеркнуть, что современное ра¬
кетно-ядерное равновесие имеет значительный запас
прочности или устойчивости, при котором одной стороне
нарушить его в свою пользу сколько-нибудь существенно
и на длительное время труднее, нежели другой стороне
помешать этим попыткам.
Объясняется такое положение несколькими главными
моментами. Во-первых, на достигнутых уровнях ракетно-
ядерных потенциалов дальнейшее наращивание страте¬
гических сил в количественном отношении будет испыты¬
вать закон убывающей отдачи. Иными словами, опереже¬
ние, на которое могут рассчитывать США, будет все ме¬
нее значительным и все более дорогостоящим для них с
повышением общих уровней ракетно-ядерного противо¬
стояния. Во-вторых, что касается получения способности
упреждающей ракетной атакой серьезно ослабить мощь
ответного удара, то такая задача является и будет оста¬
ваться в последующие годы недостижимой для США.
Стратегические ядерные силы СССР, как указывает
Маршал Советского Союза, начальник Генерального шта¬
ба Вооруженных Сил СССР Н. В. Огарков, «служат основ¬
ным фактором, сдерживающим агрессора, и обладают
способностью в случае развязывания им против Совет¬
ского Союза и других стран социалистического содружо-
247
ства войны с применением ядерного оружия незамед¬
лительно осуществить ответный сокрушительный удар» 3.
Разные элементы советских стратегических сил поддер¬
живают тесное взаимодействие и эффективно дополняют
друг друга, не позволяя противнику рассчитывать на ус¬
пех, сосредоточившись на каком-то одном направлении,
как, скажем, способность быстрого поражения защищен¬
ных объектов или средства активной и пассивной оборо¬
ны от ядерного оружия. Примерно 1400 межконтиненг
тальных ракет и 5000 ядерных боезарядов РВСН4 — это
крупнейший компонент советских средств ответного уда¬
ра. Как пишет главнокомандующий этого вида вооружен¬
ных сил, Главный маршал артиллерии В. Ф. Толубко,
важнейшими показателями развития ракетных войск яв¬
ляются: «Совершенствование и модернизация самой ра¬
кетной техники; сокращение времени на подготовку и
пуски ракет; увеличение мощности ядерных зарядов и
точности попадания головных частей в цель; улучшение
хранения и эксплуатации боевой техники; автоматизация
систем управления; повышение живучести объектов и
войск... Ракетные войска стратегического назначения —
войска постоянной боевой готовности»5,— подчеркива¬
ет он.
Их дополняют дальняя авиация и ракетные силы мор¬
ского базирования. Последние в составе 62 подводных ло¬
док и 950 баллистических ракет с 2000 ядерных боезаря¬
дов6, как указывает главнокомандующий ВМФ СССР, ад¬
мирал флота Советского Союза С. Г. Горшков, рациональ¬
но сочетают «последние достижения науки и техники, ог¬
ромную ударную мощь и мобильность, живучесть страте¬
гических средств и высокую готовность к их немедленно¬
му использованию». Стратегические силы флота способ¬
ны маневрировать стартовыми позициями на площади, во
много раз превышающей площадь, которую могут исполь¬
зовать ракетные войска наземного базирования, они ма¬
неврируют и по глубине, укрываясь толщей воды и для
защиты и для маскировки, что еще больше повышает их
живучесть. Увеличение дальности стрельбы БРПЛ зна¬
чительно расширяет океанские пространства их боевого
дежурства и, помимо всего прочего, облегчает использо¬
вание других сил и средств флота «для придания боевой
устойчивости подводным лодкам и всестороннего их обес¬
печения, для борьбы с подводными и противолодочными
силами противника»7,— отмечает С. Г. Горшков. Допол¬
нение советских наземных ракетных средств и дальней
248
авиации крупными стратегическими силами морского ба¬
зирования, которое в основном было осуществлено в 70-е
годы в ответ на рост ядерной угрозы США8, сделало со¬
ветский стратегический арсенал в неизменных количест¬
венных потолках гораздо более сбалансированным и
разнообразным, а стратегическое равновесие — более ус¬
тойчивым. В этом плане авторитетные советские воен¬
ные специалисты пишут, что потенциальный агрессор,
«понимая неотвратимость ядерного возмездия и с океан¬
ских направлений, может встать перед необходимостью
отказаться от развязывания ядерной войны» 9.
Дальнейшее повышение боеготовности наших страте¬
гических сил, их технического оснащения, совершенство¬
вание управления и связи, укрепление морально-полити¬
ческой закалки воинов способны свести к минимуму влия¬
ние фактора внезапности. К этому можно добавить, что
концентрация населения и индустрии США в сравнитель¬
но немногочисленных центрах (в 150 из них сосредоточе¬
но более 50% жителей и промышленности страны), рав¬
но как и маловероятность, по мнению большинства спе¬
циалистов, появления в обозримом будущем достаточно
надежных средств защиты обширных районов террито¬
рии от ракетно-ядерного оружия едва ли позволяют даже
самым «горячим головам» в Пентагоне рассчитывать на
снижение американского ущерба в термоядерной войне
до сколько-нибудь приемлемых масштабов.
Еще одна закономерность сложившегося стратегиче¬
ского соотношения сил состоит в том, что быстрые и срав¬
нительно недорогостоящие меры (как обсуждавшееся в
США в 1981 г. развертывание со складов дополнительно
50 ракет «Минитмен-3») не могут оказать ощутимого
влияния на ядерный баланс. А крупные стратегические
программы требуют для своего осуществления огромных
затрат и длительных сроков: из всех стратегических про¬
грамм крылатые ракеты и БРПЛ «Трайдент-1» окажут
воздействие на военный баланс в первой половине 80-х го¬
дов, программы «М-Икс», «Б-1Б» могут дать эффект в
конце 80-х годов, а программы «Трайдент-2», «Стеле»,
«Миджитмен», ПРО, КПС и др.— и того позднее. Это пре¬
доставляет возможность другой стороне заблаговременно
распознать, оценить угрозу и предпринять необходимые
шаги. Для тех в новом руководстве, кто мечтал быстро
завоевать «позицию силы» для ядерного шантажа СССР,
столкновение с вышеозначенным положением на практи¬
ке явилось весьма удручающим открытием. В частности,
249
министр обороны Уайнбергер в последний период неод¬
нократно сокрушался по поводу сроков стратегических
программ США. «Приходится отметить, что если что-то и
приводит меня в замешательство,— говорил он,— так это
длительность времени, которое требуется для осуществ¬
ления всего этого» 10.
Наконец, следует иметь в виду, что если по экономи¬
ческому потенциалу Соединенные Штаты действительно
пока еще превосходят Советский Союз, то США в свою
очередь ставят перед собой и более претенциозные стра¬
тегические и военно-политические задачи, объявляя це¬
лые районы мира и континенты, расположенные за триде¬
вять земель от своей территории, сферами «жизненно
важных» интересов американских транснациональных
монополий и милитаристских группировок. Вашингтон
стремится сам и старается пристегнуть к своей упряжке
союзников, чтобы не только построить цревосходство над
СССР в системах космической войны, стратегических воо¬
ружениях и ядерных средствах средней дальности на пе¬
редовых рубежах в Европе, Азии и омывающих их морях.
Помимо этого, львиная доля военного бюджета США при¬
ходится на вооруженные силы общего назначения. В до¬
полнение к двум прежним театрам военных действий, рас¬
положенным по периметру границ социалистического ла¬
геря на европейском континенте и Дальнем Востоке, Пен¬
тагон в настоящее время занят организацией еще одного
ТВД, самого отдаленного от американских рубежей,— в
зоне Персидского залива и Индийского океана, не говоря
уже о Центральной Америке. При этом в администрации
Рейгана и в ее непосредственном окружение есть «каби¬
нетные стратеги», мечтающие для полноты охвата доба¬
вить к названным «сферам жизненно важных интересов»
еще и Юго-Восточную Азию и Южную Африку. В этих
целях США стремятся расширить дорогостоящую сеть
своих зарубежных военных баз, сооружений и опорных
пунктов, разместить там дополнительные воинские кон¬
тингенты, наладить средства быстрой и массированной
морской и воздушной транспортировки войск на дистан¬
ции во много тысяч километров, завоевать «неоспоримое»
превосходство своих военно-морских сил в трех океанах
и своей авиации — в воздушном пространстве над ними.
Между тем СССР расходует на военные нужды ровно
столько, сколько нужно для надежной защиты Советско¬
го государства, его союзников и друзей. Военная доктрина
Советского Союза носит сугубо обо-ронительный характер,
250
ему чужды захватнические, интервенционистские цели,
не нужны ни зарубежные военные базы, ни природные
богатства других стран. Вкупе с инициативной, миролю¬
бивой внешней политикой это обеспечивает Советскому
Союзу большую гибкость планирования своих военных
потребностей, возможность не распылять ресурсы, пас¬
сивно реагируя на все мероприятия и планы другой сто¬
роны. Советский Союз указывал, что не собирается гнать¬
ся за США в каждой новой системе оружия, в каждой во¬
енной программе, но всегда сумеет сосредоточить свои
силы на решающем направлении для надежного сдер¬
живания главного потенциального агрессора. Товарищ
Д. Ф. Устинов по этому поводу подчеркивал: «Наша обо¬
ронительная военная доктрина, рассчитанная исключи¬
тельно на отражение внешней угрозы, не будет носить
пассивный характер... В случае агрессии наши Воору¬
женные Силы совместно с братскими социалистическими
армиями будут защищать социалистические завоевания
без каких-либо колебаний, со всей решительностью, с ис¬
пользованием всей оборонной и экономической мощи на¬
ших государств» п.
Короче говоря, несмотря на различия в экономических
потенциалах СССР и США, Советский Союз обладает
всеми возможностями, чтобы не позволить США сломать
стратегическое равновесие как в условиях дальнейшего
развития диалога об ограничении вооружений, так на ху¬
дой конец и в том случае, если этот процесс будет подо¬
рван американскими действиями, то есть в условиях пол¬
ностью неограниченной гонки вооружений. На самом ав¬
торитетном уровне Советский Союз неоднократно заяв¬
лял, что его экономический потенциал, наука и техника
находятся на достаточно высоком уровне, чтобы лишить
агрессивные круги США монополии на любой новый вид
оружия, на который они захотели бы сделать ставку, а
также принять контрмеры против всяких военных про¬
грамм и концепций, призванных подорвать надежность
сдерживания американского первого ядерного удара. Это
относится к таким новым системам оружия, как МБР
«М-Икс», бомбардировщик «Б-1Б», крылатые ракеты
большой дальности, ПЛАРБ «Огайо» с ракетами типа
«Трайдент», советским аналогом которой является систе¬
ма «Тайфун» 12, и многим другим системам оружия и тех¬
ническим проектам, включая противоракетную оборону и
средства космической войны.
В «стратегическом сообществе» США много рассуж¬
251
дают о том, что ввиду сложившихся различий в отдель¬
ных параметрах военного баланса развитие аналогичных
систем оружия в СССР и США неодинаково сказывается
на стратегических потенциалах двух держав и соотноше¬
нии сил между ними. Например, дальнейшее повышение
способности массированного поражения защищенных це¬
лей с обеих сторон может быть якобы односторонне вы¬
годно США, поскольку группировка такого рода объек¬
тов (стартовые шахты МБР, командные пункты и пр.)
играет более важную роль в стратегических силах Совет¬
ского Союза 13. Однако тем, кто хотел бы переиграть объ¬
ективно сложившиеся диспропорции ядерного баланса в
пользу США, не следовало бы забывать, что, даже отвле¬
каясь от всей трудности решения данной задачи как та¬
ковой, другие аспекты военного соотношения сил, выгод¬
ные сейчас Вашингтону, тоже не являются «заповедни¬
ком».
Речь идет, например, об американских преимуществах
в тяжелых бомбардировщиках и крылатых ракетах, в ко¬
личестве развернутых в океане ядерных боезарядов, о пла¬
нах использования морских крылатых ракет для ударов
по берегу 14, а также о некоторых факторах, благоприят¬
ствующих противовоздушной и противолодочной обороне
США.
Одним словом, при неограниченной гонке вооружений
стратегическое положение Соединенных Штатов Америки
серьезно осложнилось бы в сравнении с существующей
ситуацией и в будущем отнюдь не стало бы более благо¬
приятным, чем у Советского Союза. Другое дело, что обе
державы и другие страны понесли бы при таком разви¬
тии событий большие дополнительные экономические из¬
держки, а их безопасность пострадала бы от роста по¬
литической напряженности и военной угрозы. В этом
отношении на июньском (1983 г.) Пленуме Центрального
Комитета Коммунистической партии Советского Союза
была дана совершенно четкая и емкая характеристика
существующей стратегической ситуации, ее перспектив
и в этом плане возможностей и целей Советского Союза:
«Мирному сосуществованию объективно способствует во¬
енно-стратегическое равновесие между социализмом и им¬
периализмом. Достижение этого равновесия — один из
важнейших итогов последних десятилетий. Оно потребова¬
ло от нашего народа и народов других стран социалистиче¬
ского содружества немалых сил и средств, и мы не позво¬
лим его сломать, Мы и впредь будем делать все необхо¬
252
димое для обеспечения безопасности своей страны, наших
друзей и союзников, будем повышать боевую мощь Совет¬
ских Вооруженных Сил — могучего фактора сдерживания
агрессивных устремлений империалистической реакции.
Но если бы удалось снизить уровень вооружений и воен¬
ных расходов с обеих сторон, приступить к разоружению,
к чему мы активно стремимся, то это было бы великим бла¬
гом для всех стран и народов» 15.
Устойчивость сложившегося военно-стратегического
равновесия обусловливает и несостоятельность американ¬
ской доктрины «победы в ядерной войне» как современ¬
ного выражения идеи ядерного превосходства. Прежде
всего, беспочвенны расчеты Вашингтона на возможность
первым ударом решительно ослабить силу ответного уда¬
ра Советского Союза. Какой бы мощью нападающий ни
обладал, какой бы способ развязывания глобальной вой¬
ны ни избрал, он не добьется своих целей. Даже резкое
повышение американской способности быстрого пораже¬
ния защищенных объектов, которого ожидают от ракет
«М-Икс» и «Трайдент-2», не предоставит США возмож¬
ности безнаказанной ядерной агрессии. По этому поводу
товарищ Д. Ф. Устинов вполне определенно заметил:
«При сов;ременном состоянии систем обнаружения, бое¬
готовности стратегических ядерных средств Советского
Союза обезоруживающего удара по социалистическим
странам у США не получится. Агрессор не уйдет от все¬
сокрушающего ответного удара» 16. СССР примет все не¬
обходимые меры, чтобы такая ситуация, лежащая в фун¬
даменте стабильности военно-стратегического равновесия,
сохранилась и в будущем, несмотря на новые американ¬
ские программы вооружений.
Концепция «ограниченной и затяжной» ядерной вой¬
ны — другой важнейший элемент стратегии администра¬
ции Рейгана,— совершенно нереалистичная сама по себе,
и подавно теряет всякий смысл в свете неспособности
США первым массированным ударом по военным объек¬
там резко изменить соотношение сил в свою пользу и су¬
щественно ослабить мощь ответного удара Советского
Союза. Американские планы развязывания ядерной вой¬
ны на региональном уровне, используя, в частности, так¬
тическое ядерное оружие, свои ядерные средства передо¬
вого базирования, а в будущем и новые баллистические
и крылатые ракеты средней дальности, в то время как
территория самих США оставалась бы неприкосновенной,
253
лишены элементарной политической и военно-стратеги¬
ческой логики. В реальной жизни, вопреки абстрактным
схемам «лестницы эскалации» американских стратегов,
страшные последствия применения ядерного оружия де¬
лают несущественным то, откуда стартовали или взлете¬
ли доставившие его средства. В случае такого шага со
стороны США и их союзников ответный удар неминуемо
обрушится не только на те государства, с территории
которых был осуществлен запуск, но и на территорию
самих Соединенных Штатов. Главнокомандующий РВСН
В. Ф. Толубко по этому поводу пишет: «Потенциальный
противник должен знать, что после старта даже группы
его ракет из любого района их базирования в направле¬
нии нашей территории незамедлительно последует неот¬
вратимое возмездие!» 17
Тем более абсурдна концепция «затяжной ядерной
войны» после обмена ударами между СССР и США по
стратегическим средствам друг друга, который означал бы
обрушивание на территорию оппонента, как минимум,
2—3 тыс. ядерных боезарядов, взрывной силой в десятки
и даже сотни раз превышающих бомбы, сброшенные на
Хиросиму и Нагасаки. Министр обороны СССР Д. Ф. Ус¬
тинов говорит по этому поводу: «Лишь совершенно без¬
ответственные люди способны утверждать, будто ядерную
войну можно вести по каким-то заранее разработанным
правилам, согласно которым ядерные ракеты должны
взрываться «по-джентльменски»: только над определен¬
ными объектами, не поражая при этом население» 18.
Надо сказать, что стратегические концепции админи¬
страции Рейгана вызвали критику и в США. Правда,
критика в адрес доктрин «ядерного превосходства», «по¬
беды в ядерной войне», концепций «обезоруживающего
удара», «ограниченной и затяжной» ядерной войны име¬
ла место в Соединенных Штатах и раньше, когда эти идеи
фигурировали в дебатах по военным вопросам. Характер¬
ным новым моментом является, что если в прошлом про¬
тиводействие таким концепциям исходило в основном от
либеральных кругов, то теперь, когда подобные идеи ста¬
ли частью государственной политики, несогласие с экст¬
ремистским курсом администрации начинают высказы¬
вать и весьма консервативные деятели. Например, пред¬
седатель Комитета начальников штабов генерал Д. Джо¬
унс, отнюдь не либерал и не борец за разоружение, уходя
в отставку, лфтодо 1982 г. публично заявил, что подготов¬
ка к «затяжной ядерной войне» с Советским Союзом обер-
Щ
летея для США выбрасыванием денег в «бездонную боч¬
ку». «Я не вижу реальной возможности вести ограничен¬
ную или затяжную ядерную войну,— сказал генерал.—
Я считаю, что было бы чрезвычайно трудно удержать лю¬
бой обмен (ядерными ударами) между Соединенными
Штатами и Советским Союзом от эскалации» 19.
По мнению многих авторитетных специалистов США,
ни новые программы в области систем управления и свя¬
зи, ни новые проекты ПРО, космической противоракет¬
ной системы или мероприятия в сфере гражданской обо¬
роны не позволят Соединенным Штатам рассчитывать на
ведение «контролируемой» ядерной войны и снижение
своего ущерба до «приемлемого» уровня. Так, бывший
глава Пентагона Г. Браун подчеркивает: «Что касается
активной обороны от ракет или бомбардировщиков, то ни
та, ни другая не отвечают критерию стоимости — эффек¬
тивности. За данные капиталовложения наступление бу¬
дет в состоянии преодолеть оборону населенных индуст¬
риальных центров»20. Известный американский воена¬
чальник, бывший председатель Комитета начальников
штабов генерал М. Тэйлор пишет: «Невозможно надеять¬
ся предвидеть, где и как складировать запасы продоволь¬
ствия, воды, медикаментов, больничных коек, противопо¬
жарного снаряжения и так далее, чтобы справиться с
сотнями бедствий повсеместно. Даже если было бы пре¬
дупреждение о нападении, как переместить высших госу¬
дарственных руководителей, не прекращая функциониро¬
вания правительства, как эвакуировать городское населе¬
ние, не вызывая общенациональной паники, и как рас¬
средоточить промышленность в то время, как все комму¬
никации могут быть прерваны ядерными взрывами? И на¬
конец, после нападения, как погасить пожары, восстано¬
вить порядок и поддерживать выживших, избавляясь од¬
новременно от миллионов мертвецов?» 21
Приверженцы доктрины «победы в ядерной войне»
Э. Лутвак, К. Грэй, К. Пэйн и их соратники в админист¬
рации, как Р. Перл и Р. Берт, не могут вразумительно
ответить ни на один из этих конкретных практических
вопросов. Они лишь отделываются общими теоретически¬
ми рассуждениями о необходимости сочетать оборону и
наступление для превращения ядерного оружия в сред¬
ство «рационального» ведения войны с целью обеспече¬
ния выживания США (отметим мимоходом, что вот об
американских союзниках в этом контексте никогда не
вспоминают) и достижения «победы>> над социалистиче¬
255
скими странами в каком-то реальном смысле слова. Все
анают классическую формулировку Клаузевица о том,
что война есть продолжение политики другими средства¬
ми. Ввиду того что ни победа, ни какие-либо рациональ¬
ные политические цели при существующем военном со¬
отношении сил для США недостижимы, а «национальное
самоубийство» не может являться политической целью,
ядерное оружие и планы его использования Соединенным
Штатам никак не удается превратить в действенные сред¬
ства своей внешней политики. Выражая главное стрем¬
ление всех своих единомышленников, К. Грэй призывает
к тому, чтобы с помощью новых ядерных доктрин и про¬
грамм вооружений США «военная мощь и политические
интересы были воссоединены и президент Америки вновь
обрел значительную степень свободы действий на меж¬
дународной арене» 22.
Колину Грэю, выразителю наиболее агрессивной шко¬
лы стратегической теории США, как и большинству по¬
добных ему «кабинетных стратегов», возразить могут мно¬
гие. Знаменательно, что теперь среди них и такие,
как ветеран многих американских войн генерал Тэйлор,
весьма далекий от симпатий к Советскому Союзу и его
идеалам. «Большинство из моих современников,— пишет
генерал,— пришли, как и я, к заключению, что не суще¬
ствует никакого вообразимого пути подстраховаться на
случай несрабатывания сдерживания... В любом большом
обмене стратегическими ударами взаимный ущерб соз¬
даст ситуацию, которая сделает победу и поражение, по
существу, неразличимыми» 23.
Очевидно, что американская доктрина «ядерного сдер¬
живания» переживает в настоящее время период глубо¬
чайшего кризиса. И это объясняется тем, что с самого на¬
чала в ней был заложен диалектический зародыш собст¬
венного краха, который повел к ее развалу в условиях
стратегического равновесия. Прежде всего, она преду¬
сматривает крайне растяжимые критерии для формули¬
рования стратегических концепций, конкретных боевых
задач, разработки и развертывания вооружений. По су¬
ществу, она предоставляет широчайшие перспективы для
бесконечного продолжения гонки вооружений, создания
все более изощренных и дорогостоящих средств уничто¬
жения. Суждение о том, в какой степени эти средства и
планы укрепляют или подрывают «сдерживание», опре¬
деляется господствующими представлениями о намерени¬
ях и возможностях потенциального противника и о том, ка¬
256
кие факторы оказывают на него «сдерживающий» эффект.
История 60—70-х годов демонстрирует, как под прикры¬
тием кампании о мифической угрозе «упреждающего уда¬
ра СССР» американская доктрина «сдерживания» эволю¬
ционировала от концепции преимущественно массиро¬
ванных ударов по городам, через различные варианты
избирательных ракетных атак, к принципам ударов по
стратегическим средствам другой стороны и в конечном
итоге подошла к идее возможности достижения «победы»
в ядерной войне с ее неотъемлемыми аспектами в виде
первого удара, ограничения ущерба и т. д. И это, несом¬
ненно, серьезнейшим образом вступает в столкновение с
задачей предотвращения термоядерной войны, которой
публично отдавали ритуальные поклоны все лидеры США
за последние без малого четыре десятка лет.
Кроме того, очевидно, что и наиболее надежные сред¬
ства сдерживания, как бы они ни выводились в теории,
сами по себе еще не дают гарантии от развязывания тер¬
моядерной войны. Даже в ситуации стратегического па¬
ритета сдерживание теоретически может рухнуть в ре¬
зультате эскалации международного конфликта, из-за
технической неисправности или несанкционированного
применения ядерного оружия. Особенно это опасно в ус¬
ловиях активизации американской политики военного
присутствия и вмешательства в кризисных районах пла¬
неты, американских обязательств при определенных об¬
стоятельствах использовать ядерное оружие первыми, их
непрекращающихся попыток расширить применимость
ядерной угрозы, которую сплошь и рядом выдают за
«сдерживание». Отсюда вытекает сакраментальный воп¬
рос американской ядерной стратегии: что делать, если
сдерживание когда-то все-таки «не сработает», можно ли
отказываться от подготовки на этот случай планов и
средств «ограниченной ядерной войны» и сокращения
своего ущерба до приемлемого уровня? А такого рода
мероприятия неизбежно приводят в действие обратную
связь: создают иллюзию о возможности ограничения раз¬
рушительных последствий ядерной войны, делают ее ме¬
нее немыслимой, а шаг к ее развязыванию — более лег¬
ким. В течение 70 — начала 80-х годов в американском
стратегическом курсе чаша весов, на которую были по¬
ложены вероятность «несрабатывания» сдерживания и
доводы в пользу заблаговременной подготовки к такому
случаю, постепенно перевесила риск, что такая подготов¬
ка сделает войну более вероятной.
9 А. Арбатов
257
Вопрос о том:, как быть, если сдерживание «не срабо¬
тает»,— это одна из важнейших проблем современной по¬
литики и стратегии. Не только самые агрессивные, но
даже умеренно-консервативные и умеренно-либеральные
буржуазные государственные деятели и специалисты по¬
падают в ловушку этой проблемы и делают вывод о не¬
обходимости предусмотреть возможность «ограниченной
ядерной» войны. Тот же Г. Браун, например, пишет:
«Было бы в высшей степени безответственно сказать, что,
поскольку мы не можем предугадать, как возникла бы
такая (ядерная) война, Соединенные Штаты не должны
иметь планов, как ее вести. Представьте себе военного
планировщика или гражданского ответственного деяте¬
ля, который в ответ на вопрос президента о том, какие
имеются варианты для ответа на действительно имеющее
место стратегическое нападение, сказал бы, что таких
планов нет, поскольку ядерная война считалась недопу¬
стимой или невообразимой. Если уж ддерная война на¬
чалась бы, долгом военного и гражданского руководства
было бы попытаться ограничить ее разрушительные по¬
следствия» 24.
Как явствует из приведенного высказывания, амери¬
канская стратегическая теория стала слишком схоластич¬
ной. В этот вопрос следует внести ясность. Как может
«не сработать» сдерживание? Действия государств на
случай несанкционированного применения ядерного ору¬
жия регулируются соответствующими международны¬
ми договоренностями. В остальных случаях применение
ядерного оружия может быть лишь преднамеренным во¬
енно-политическим актом с полным осознанием тягчай¬
ших последствий такого шага. Он означал бы, что ставки
в конфликте столь велики, что с риском эскалации и то¬
тального уничтожения сочли возможным не посчитаться.
Этот шаг явился бы самым чудовищным преступлением
против человечества за всю его историю. Нельзя пред¬
ставлять этот акт как недоразумение, которое все сразу
бросились бы улаживать. Любое применение ядерного
оружия было бы переходом через рубикон, поставило бы
под угрозу жизненные интересы других государств и не¬
медленно повлекло бы сокрушительное возмездие в пол¬
ном объеме. Рассуждая о возможности ядерной войны, мы
имеем дело с какой-то суммой вероятностей. Не нужно
быть военным специалистом, чтобы понять, что вероят¬
ность санкции на применение ядерного оружия неиз¬
меримо меньше вероятности неуправляемой эскалации
258
ударов до тотального уничтожения. Поэтому единственно
рациональной целью является исключение первой, а не
уменьшение второй из них.
Возможность предотвращения катастрофических по¬
следствий всеобщей войны состоит отнюдь не в концеп¬
циях и системах оружия «ограниченной ядерной войны»,
она вообще лежит вне сферы совершенствования страте¬
гических вооружений и развития оперативных планов
их применения. Единственно реальная возможность избе¬
жать тотального уничтожения — и об этом тоже убеди¬
тельно свидетельствуют уроки прошедших лет — заклю¬
чается в снижении, а в конечном итоге и исключении ве¬
роятности ядерной войны вообще, безоговорочном отказе
от использования ядерного оружия первыми, ограниче¬
нии и сокращении ракетно-ядерных арсеналов, мирном
урегулировании и предупреждении международных кон¬
фликтов. Если такой путь исключительно труден, то лю¬
бой другой попросту невозможен, а во многих случаях ве¬
дет к прямо противоположным результатам.
Устойчивость военно-стратегического равновесия ска¬
зывается и в том, что уже сейчас военная политика адми¬
нистрации Рейгана начинает наталкиваться на возраста¬
ющие трудности. Ведь даже многие ее проблемы, имею¬
щие на первый взгляд чисто экономический или техниче¬
ский характер, уходят своими истоками в те объективные
реальности, которые делают для США получение одно¬
сторонних преимуществ и тем более превосходства труд¬
нодостижимым как но потребным затратам, так и по
техническим соображениям (например, создание неуязви¬
мой системы базирования для МБР «М-Икс»). За про¬
шедший период правления администрации Рейгана бес¬
прецедентное наращивание военных расходов и форсиро¬
ванная гонка вооружений принесли Соединенным Шта¬
там не военное превосходство или экономическое изматы¬
вание СССР, а неслыханный почти 200-миллиардный де¬
фицит государственного бюджета. Он значительно усугу¬
бил экономический кризис и безработицу, которые достиг¬
ли наибольших с 1929 г. масштабов. Экономическая по¬
литика правительства глубоко увязла и подвергается по
ходу дела перестройке, результаты которой никто не бе¬
рется предсказать.
Тем временем со стороны конгресса США растет дав¬
ление в пользу сокращения военных расходов. Характер¬
но, что среди сторонников уменьшения военных затрат
оказались теперь такие политические деятели, военные
и ученые, которые еще не далее как в 1979—1980 гг. вы¬
ступали в авангарде приверженцев наращивания финан¬
сов министерства обороны. Как уже было показано, на¬
стоящим шоком для правительства был отказ Капитолия
в декабре 1982 г. утвердить ассигнования на предложен¬
ную администрацией систему базирования и график про¬
изводства межконтинентальных ракет «М-Икс». Приня¬
тое в 1983 г. решение подвергается все более острой кри¬
тике, причем не только со стороны либералов, но и со сто¬
роны консервативных группировок. Под давлением эко¬
номических и технических обстоятельств правительст¬
во было вынуждено против воли несколько замедлить и
сократить некоторые другие программы стратегических
вооружений и вооруженных сил общего назначения *.
Г л авнокомандующий Стратегического авиационного ко¬
мандования генерал Дэвис напрямик заявил, что курс
правительства «ведет к ослаблению США в последующие
пять лет». В этой связи один из критиков администра¬
ции — сенатор К. Левин высказался следующим образом:
«Не только стратегическая программа пришла в полный
беспорядок и влечет бессмысленную растрату средств, но
сверх того выбрасываемые на ветер финансовые ресурсы
истощают ассигнования на нужды наших сил общего на¬
значения и нужды повышения боеготовности» 25.
Все вышеизложенное, конечно, не означает, что ми¬
литаристская политика США вот-вот повернет вспять,
гонка вооружений постепенно заглохнет сама собой, а
опасность термоядерной войны в недалеком будущем са¬
моустранится. Нет, политика Соединенных Штатов за по¬
следние годы уже принесла всему миру огромный ущерб,
стратегические программы набрали значительную инер¬
цию, погасить которую с каждым годом будет становить¬
ся все труднее. Нельзя не видеть и того, что за форсиро¬
ванными программами вооружений в Соединенных Шта¬
тах стоят могущественные интересы — военно-црохмыш-
ленный комплекс, существенно укрепивший свои позиции
и влияние в стране в последние годы. Да и само полити¬
ческое руководство США, исповедующее идеологию врин-
ствующёго антикоммунизма, не проявляет цока никакого
желания, по существу встать на более реалистическую
точку зрения. Вносимые им в политику отдельные кор¬
* Например, в феврале 1983 г. по технико-экономическим при¬
чинам программа производства авиационных крылатых ракет типа
«АЛСМ» была сокращена с 4300 до 1500 единиц. Одновременно
ускорена разработка следующего поколения этой системы оружия.
260
рективы носят скорее всего характер маневрирования в
русле прежнего милитаристского курса, конъюнктурного
приспособления к меняющейся обстановке.
В большей мере это относится к политике администра¬
ции в области ограничения и сокращения ядерных воору¬
жений. Долговременная цель Вашингтона — сломать при¬
мерное военное равновесие, сложившееся между СССР и
США по стратегическому оружию и между СССР и НАТО
по ядерным средствам на европейском континенте, была
и остается в основе политики администрации Рейгана.
Но средства для достижения названной цели с момента
прихода к власти администрации претерпевают заметные
и весьма показательные изменения.
§ 2. ОГРАНИЧЕНИЕ И СОКРАЩЕНИЕ
СТРАТЕГИЧЕСКИХ ВООРУЖЕНИЙ - ЛОЖНЫЙ «СТАРТ»
ПРАВИТЕЛЬСТВА РЕЙГАНА
Первоначальное намерение республиканского руководст¬
ва и большинства окружавших его помощников и кон¬
сультантов состояло в том, чтобы добиться ядерного пре¬
восходства над Советским Союзом исключительно за счет
форсированного наращивания стратегической ядерной мо¬
щи США и размещения американских баллистических
и крылатых ракет средней дальности на европейском те¬
атре, причем в большем количестве, чем было намечено
пресловутым решением НАТО от 12 декабря 1979 г. *
Что до переговоров об ограничении вооружений, то они
рассматривались новыми лидерами и многими их совет¬
никами как обуза, от которой лучше было бы отделаться,
чтобы доказать всему миру первенство Америки на путях
полностью неограниченной гонки вооружений. В одной
из своих первых крупных речей в Военной академии
США в Уэст-Пойнте в мае 1981 г. президент Рейган объ¬
явил: «Дискуссия, если она и будет иметь место (в адми¬
нистрации), будет вестись вокруг вопроса о том, какие
вооружения создавать, а не о том, следует ли нам отка¬
зываться от вооружений ради договоров и соглашений» 27.
Во всех своих ранних интервью президент жестко увя¬
зывал начало диалога с коренным изменением всей со¬
* В частности, было решено развернуть 400—600 крылатых
ракет морского базирования, в том числе в окружающих Европу
морях. Рассматривались и планы развертывания более 108 ракет
«Першинг-2», оснащения авиационными крылатыми ракетами са¬
молетов передового базирования26.
261
ветской внешней политики, что, понятно, было равнознач¬
но торпедированию каких бы то ни было переговоров.
«При любых переговорах будет проводиться политика
сцепления (линкэдж),— говорил он.— Я не считаю, что
мы можем просто сидеть и обсуждать какое-то соглаше¬
ние по вооружениям, игнорируя то, что они (СССР) дела¬
ют по отношению к другим странам... Если мы хотим,
чтобы у нас были хорошие отношения, то они должны
основываться на ином (советском) поведении, нежели
то, которое имело место раньше»28. А министр обороны
Уайнбергер в начале 1981 г. высказывался еще более от¬
кровенно: «Я ни в коем случае не хотел бы, чтобы мы
вступали в переговоры, считая, что если мы не достигнем
договора, то это будет неудачей. Иногда даже неудача в
достижении договора является успехом» 29. И все первые
шаги республиканского руководства соответствовали та¬
кому подходу. Заявлялось, что Договор ОСВ-2 «мертв,
как гробовой гвоздь» и США не считают себя связанны¬
ми его условиями. Диалог был прерван на полтора года,
в течение которых, как стало потом известно, всерьез
рассматривался вопрос об отказе от Договора об ограни¬
чении систем противоракетной обороны (ПРО), Времен¬
ного соглашения ОСВ-1 и вообще любых переговоров по
этому поводу30.
Но прошло сравнительно немного времени, и стало
очевидно, что события развиваются далеко не так, как хо¬
телось бы авторам американской политики. Стратегиче¬
ское равновесие оказалось на практике гораздо более
устойчивым, чем казалось им в теории. Попытки нару¬
шить паритет в свою пользу неожиданно для американ¬
ских лидеров и должностных лиц начали сталкиваться с
возрастающими экономическими, политическими и воен¬
но-техническими трудностями. И это имело самое непо¬
средственное отношение к положению дел в области огра¬
ничения стратегических вооружений, ибо Соединенные
Штаты не могли в одностороннем порядке освободиться
от лимитов и условий ОСВ. А Советский Союз не уступал
США в возможностях неограниченного наращивания сво¬
его ядерного арсенала. Так, по расчетам некоторых ком¬
петентных исследований, в течение 80-х годов безо вся¬
ких ограничений со стороны ОСВ США могли бы увели¬
чить свой потенциал до 2600 стратегических носителей и
23 ООО ядерных боеголовок, а СССР — до 2800 носителей
и 22000 боезарядов31. Приведенные цифры, конечно, не
отражают реальных планов и практических соображений,
262
но они весьма наглядно характеризуют мнение влиятель¬
ных кругов о максимальных возможностях двух держав
в самых общих экономических и технических границах.
Как бы ни шельмовало Договор ОСВ-2 республиканское
руководство до прихода к власти, как бы ни хотело отде¬
латься от него, встав у государственного руля, неумоли¬
мые объективные факты свидетельствовали, что без
ОСВ-2 и ОСВ-1 стратегическое положение Соединенных
Штатов ни при каких условиях не стало бы более благо¬
приятным.
Помимо огромного значения этих соглашений в поли¬
тическом отношении и в плане укрепления всеобщей без¬
опасности они приобрели и огромную стратегическую
роль. В ситуации паритета и колоссальных уровней раз¬
рушительных потенциалов, огромной стоимости и дли¬
тельности разработки и развертывания ядерных вооруже¬
ний процесс ОСВ сделался неотъемлемой частью военно¬
го планирования. Это, конечно, не значит, что ограниче¬
ние вооружений было поставлено на службу гонке воо¬
ружений. Гонка вооружений и диалог об их ограничении
и сокращении в корне противоречат друг другу. Выше об¬
стоятельно рассматривалось, как военные программы и
переговоры об ОСВ беспрерывно вступали в столкновение
между собой. Но в ходе такой взаимной «притирки» па¬
раметры и перспективы ОСВ постепенно становились
важнейшим элементом военной политики, без учета кото¬
рого последняя оказалась бы перед лицом огромной неоп¬
ределенности, больших просчетов, стратегических, техни¬
ческих и экономических издержек. Срыв Договора ОСВ-2
и неопределенность дальнейших перспектив ограничения
вооружений внезапно поставили эту проблему во всей ее
остроте.
И не случайно именно профессиональные военные на
высших постах Пентагона еще с 1980 г. забили тревогу
по этому поводу. Такие люди, как главнокомандующий
САК генерал Эллис, начальники штабов Мейер, Хэйуорд,
Джоунс, отнюдь не являлись сторонниками разрядки и
разоружения. Но они, в отличие от безответственных
«схоластов» со стороны вроде Ванклива, Лутвака и Грэя,
яснее представляли себе все трудности и издержки неог¬
раниченной гонки вооружений в условиях стратегическо¬
го равновесия — принципиально новой для США ситуа¬
ции. К тому же генералы не боялись критики справа.
Так, председатель КНШ генерал Джоунс заявил: «Я при¬
соединяюсь к той точке зрения, что ОСВ-2 — это взаимо¬
263
выгодное соглашение между противниками, а не договор
друзей или наше одолжение Советам. Фактически я бы
сказал, что, чем глубже наши противоречия и острее
наши отношения, тем более важными становятся ограни¬
чения на инерцию и возможности (военных приготовле¬
ний) Советов, так же как предсказуемость их программ
(разработки) и развертывания вооружений, то есть все,
что предоставляет нам ОСВ» 32.
Между тем ни одно из условий венского договора не
«висело в воздухе». Каждое из них как по логике страте¬
гического баланса, так и по истории дипломатических
компромиссов было увязано и с военно-техническими ре¬
альностями, и с длинной цепочкой других условий ОСВ-2.
Например, предоставление США права на тяжелые раке¬
ты, коего требовали некоторые представители милитари¬
стских кругов, означало бы разрешение и Советскому Со¬
юзу создать новый тип тяжелых МБР — то, чего амери¬
канская сторона всеми силами стремилась избежать во
время переговоров. Между тем Пентагон в любом случае
не планировал такую систему в обозримом будущем, по¬
скольку система «М-Икс», подпадающая под категорию
легких МБР, вполне отвечала его стратегическим планам.
Точно так же ослабление ограничений на отдельные аме¬
риканские программы (например, на авиационные кры¬
латые ракеты) «распустило» бы целую цепь других увя¬
занных с ними ограничений на СССР (как потолки на
ракеты с РГЧ, ограничение на новые типы МБР и «дробле¬
ние» РГЧ). Иными словами, анализ положений ОСВ-2
лишний раз подтверждал, что договор был тщательно
уравновешен и опирался на объективный стратегический
паритет во всем многообразии его аспектов. При сложив¬
шемся военном балансе изменить односторонним путем
соглашение в пользу какой-либо из держав было невоз¬
можно, а двусторонний пересмотр или полный срыв ог¬
раничений мог в конечном итоге оставить США в проиг¬
рыше.
Как отмечал советский ученый Р. Г. Богданов, в
1981—1982 гг. позиция США по Договору ОСВ-2 отража¬
ла в себе сложный комплекс взаимопореплетающихся
факторов не только стратегического, но и экономического,
внешне- и внутриполитического порядка33. Общая ситуа¬
ция на международной арене и внутри США также не
способствовала курсу администрации в области ограниче¬
ния вооружений. Экономическая политика правительства
не только не принесла ожидаемых плодов — промышлен-
264
еый кризис в США и во всем мировом капиталистическом
хозяйстве продолжал углубляться. Грубые пропагандист¬
ские наскоки Белого дома на СССР, безответственные и
циничные высказывания на тему термоядерной войны,
как, например, заявление Рейгана о возможности ограни¬
чения ядерного конфликта пределами европейской терри¬
тории и высказывание госсекретаря Хейга о возможно¬
сти демонстрационных или «предупредительных» ядерных
взрывов в Европе34, отнюдь не испугали Советский Союз.
Но они вызвали массовое движение протеста западноев¬
ропейской общественности и большую озабоченность их
правительств. Антиядерное движение развернулось в са-
мик Соединенных Штатах, проснулось недовольство раз¬
дутыми военными бюджетами в Капитолии. Последова¬
тельно миролюбивый курс Советского Союза и братских
социалистических стран, их конструктивный подход к
проблемам разоружения сделали положение Вашингтона
еще более трудным.
В этих условиях американское руководство начало
маневрировать. В марте 1981, а затем и в мае 1982 г.
было объявлено, что США не будут нарушать условий
ОСВ-2 (вразумительного объяснения, почему в этом слу¬
чае Ее ратифицировать венский договор, так и не было
дано), были также подтверждены обязательства по До¬
говору о ПРО. В ноябре 1981 г. открылись женевские пе¬
реговоры об ограничении ядерных вооружений в Европе
(ОЯВЕ), а в июне 1982 г. возобновились переговоры в Же¬
неве об ограничении и сокращении стратегических воо¬
ружений (ОССВ). Однако, как быстро выяснилось, конк¬
ретные предложения США за столом переговоров пресле¬
довали все те же цели: коренным образом изменить в
пользу Запада сложившееся соотношение военных сил,
получить превосходство, правда уже не просто за счет
неограниченной гонки вооружений, а комбинируя свои
военные программы с неравноправно жесткими ограниче¬
ниями на оборонный потенциал СССР.
По так называемому проекту «СТАРТ» *, выдвинуто¬
му Р. Рейганом 9 мая 1982 г. в его выступлении в г. Юри-
ка, предлагалось сократить численность морских и назем¬
ных баллистических ракет СССР и США (соответственно
около 2350 и 1700) до 850 единиц, а количество боезаря¬
дов на них (ныне примерно по 6,5—7,5 тыс. у обеих сто¬
* 8ТАВТ — 81га1е$1С Агтз ВейисПоп Та1кз — переговоры по
сокращению стратегических вооружений.
265
рон) до 5000 единиц, причем на боеголовки межконтинен¬
тальных баллистических ракет наземного базирования на¬
кладывался дополнительный субпотолок — 2500 единиц.
На первый взгляд проект «СТАРТ» шел гораздо дальше
ОСВ-2, которое предусматривало снижение численности
носителей приблизительно в размере 10%. Руководители
Соединенных Штатов как будто в одночасье преврати¬
лись в горячих сторонников ядерного разоружения. Одна¬
ко такое впечатление могло сложиться лишь у неосведом¬
ленных или крайне необъективных людей.
Как известно, в силу объективной асимметричности
стратегических средств двух держав (у СССР на назем¬
ные МБР приходится около 70% боеголовок, а у США —
всего примерно 20%) осуществление американского про¬
екта, в частности установление потолка в 2500 единиц,
потребовало бы сокращения 50—60% боеголовок на на¬
земных МБР СССР и большей части самих ракет. А аме¬
риканцы могли бы в этих пределах даже увеличить чис¬
ленность боезарядов своих МБР. Опять же из-за того, что
морские и наземные ракеты составляют у Советского Со¬
юза примерно 94% стратегических носителей, а у США —
76% (на бомбардировщики у двух держав приходится со¬
ответственно 6 и 24%), уровень 850 означает, что СССР
пришлось бы сократить баллистических ракет в 2 раза
больше, чем США.
Таким образом, под видом равных для обеих сто¬
рон сокращений американские предложения преследовали
цель буквально подрубить под корень центральный эле¬
мент советской стратегической мощи — МБР наземного
базирования. Баллистические ракеты подводных лодок,
которые по боеголовкам представляют у США значитель¬
но большую часть потенциала (более 50% по сравне¬
нию с менее чем 30% для СССР), затрагивались в проекте
«СТАРТ» гораздо в меньшей степени. А тяжелые бом¬
бардировщики, которые оснащаются сейчас в США тыся¬
чами крылатых ракет и по которым американские пре¬
имущества наиболее значительны, вообще выносились за
скобки ограничений. В результате реализации условий
Рейгана Соединенные Штаты получили бы вместо обще¬
го нынешнего стратегического равенства с СССР почти
полуторное преимущество по носителям и примерно трех¬
кратное превосходство по боезарядам35. Такой «СТАРТ»
новой администрации в сфере ОССВ можно только расце¬
нить как во всех отношениях ложный.
Подход руководства США к диалогу об ОССВ, являю¬
щийся составным элементом более широкого отношения
к стратегическому балансу и целям американской поли¬
тики в этой сфере, непосредственно основывается на трех
главных отправных положениях или концепциях, от¬
личающих курс администрации Рейгана от линии ее
предшественников. Во-первых, высшие должностные лица
США отрицают наличие сегодня общего стратегического
равновесия или паритета и утверждают о существующем
якобы ракетно-ядерном преобладании Советского Союза.
Во-вторых, полностью отвергается принцип равенства и
одинаковой безопасности, положенный в основу перегово¬
ров и соглашений об ОСВ в 70-е годы, а взамен выдвига¬
ется концепция так называемой «стратегической ста¬
бильности». В-третьих, идея прогрессирующе жесткого
взаимоприемлемого ограничения новых видов и типов
стратегического оружия и перехода ко все более значи¬
тельному сокращению уже развернутых стратегических
средств ставится с ног на голову. Вместо этого предлага¬
ется прежде всего радикальное и избирательное (в соот¬
ветствии с двумя вышеназванными принципами) сокра¬
щение существующих вооружений, тогда как ограниче¬
ние новых стратегических программ, если не полностью
отметается, то, во всяком случае, отодвигается далеко на
задний план.
С точки зрения общего военного баланса и в соответ¬
ствии со сложившимися в 70-е годы представлениями о па¬
ритете, советское преимущество в наземных МБР по но¬
сителям и боеголовкам компенсируется преимуществами
США по морским баллистическим ракетам с разделяющи¬
мися головными частями и по тяжелым бомбардировщи¬
кам, которые сейчас оснащаются крылатыми ракетами.
Однако правые группировки и военно-промышленный
комплекс США, неоправданно вырывая соотношение по
ракетам наземного базирования из общего контекста, до¬
казывали с конца 70-х годов, что Советский Союз стре¬
мится якобы к «ядерному превосходству». Такой довод
стал в США серьезнейшим рычагом подрыва Договора
ОСВ-2 и важнейшим аргументом в пользу новых страте¬
гических программ.
Придя к власти, администрация Рейгана вообще абсо¬
лютизировала значение объективно сложившихся между
СССР и США диспропорций по наземным ракетам. В от¬
личие от предшествующего правительства, представители
республиканского руководства стали публично утверж¬
дать, что уже в настоящее время сложилось «стратегиче¬
267
ское превосходство» СССР, которое Соединенные Штаты
должны ликвидировать с целью «выравнивания ядерного
баланса». На самом же деле республиканское руководст¬
во стремится не «восстановить» ракетно-ядерное равнове¬
сие, а сломать его и достичь к концу 80-х годов превосход¬
ства или, как впоследствии более осторожно стали гово¬
рить должностные лица администрации, добиться «запаса
прочности в безопасности». Один из путей реализации
этого замысла видится им в том, чтобы ликвидировать
преимущество СССР по наземному компоненту, не только
не сокращая, но еще больше наращивая преимущества
США по морскому и воздушному элементам ядерной
триады. Последнее предполагается осуществить посредст¬
вом строительства подводных лодок типа «Огайо», раз¬
вертывания БРПЛ «Трайдент-1» и «Трайдент-2» и мор¬
ских крылатых ракет большой дальности с ядерными бое¬
зарядами, а также за счет создания бомбардировщиков
«Б-1Б», нового самолета-невидимки «Стеле» и оснащения
авиации в более широких масштабах крылатыми раке¬
тами.
Открытый нажим администрации Рейгана с целью
дискриминационного сокращения главного компонента
советского стратегического потенциала на переговорах об
ОССВ совершенно явно идет вразрез с принципами ра¬
венства и одинаковой безопасности сторон. Будучи поло¬
жены в основу переговоров об ОСВ в 70-е годы, эти прин¬
ципы подразумевали, что соглашения об ограничении воо¬
ружений должны охватывать все стратегические средст¬
ва СССР и США, а не какие-то произвольно выбранные
их виды. Они предусматривали и то условие, что меры по
сокращению и ограничению должны в равной мере за¬
трагивать обе стороны и что наконец в итоге реализации
условий соглашения сложившийся между СССР и США
паритет сил должен быть сохранен и закреплен на более
низком уровне ракетно-ядерных арсеналов. Между тем по
предложению Рейгана меры ОССВ врезались бы гораздо
глубже в наземный компонент стратегических средств
СССР, нежели в наземный или морской элементы страте¬
гической мощи США, а третий, авиационный вид страте¬
гического оружия, в котором американские преимущест¬
ва наиболее значительны, вообще оставался бы за рамка¬
ми лимитов ОССВ. Для обоснования столь неравноправ¬
ных предложений, которые резко «перекосили» бы весь
военный баланс в пользу Соединенных Штатов, админи¬
страция Рейгана полностью отвергла принципы равенст¬
268
ва и одинаковой безопасности и задалась целью навязать
Советскому Союзу в качестве основы переговоров амери¬
канскую концепцию так называемой «стратегической ста¬
бильности».
Суть этой концепции, уже неоднократно затрагивав¬
шейся выше, сводится к тому, что МБР наземного базиро¬
вания являются якобы «дестабилизирующим» элементом
военного баланса, поскольку они будто бы лучше всего
приспособлены для нанесения быстрого упреждающего
удара по стратегическим средствам другой стороны, в пер¬
вую очередь по защищенным стартовым шахтам ракет и
пунктам управления. Чем больше способность такого рода
у одной из держав или у них обеих, утверждают предста¬
вители США, тем выше вероятность применения страте¬
гического оружия в кризисной ситуации и соответственно
тем меньше стабильность ядерного баланса. По этой же
теории баллистические ракеты морского базирования объ¬
являются однозначно оружием ответного удара по адми¬
нистративно-промышленным целям, поскольку-де не об¬
ладают достаточным сочетанием точности и мощности
боеголовок, а также не имеют якобы надежной двусторон¬
ней связи с командованием для координации первого уда¬
ра. Бомбардировщики и крылатые ракеты причисляются
к той же категории, поскольку требуют длительного вре¬
мени для достижения целей и не обеспечивают должной
внезапности нападения. Таким образом, морской и воз¬
душный компоненты триады квалифицируются как «ста¬
билизирующие» виды стратегических вооружений.
Указанная концепция превратилась у нынешней ад¬
министрации в инструмент произвольной ломки сложив¬
шихся методов оценки военного соотношения сил, нис¬
провержения прежних представлений о наличии общего
советско-американского стратегического паритета. Аме¬
риканские преимущества представляются как «безобид¬
ные», а советские — как «угрожающие» и «неприемле¬
мые». Так, например, Э. Рауни утверждал в сенатской ко¬
миссии по вооруженным силам: «Я думаю, что общее ко¬
личество боеголовок в настоящее время не является очень
хорошим критерием. Наше временное преимущество в
суммарном количестве боеголовок приходится на те ас¬
пекты, которые не относятся к возможности обмена пер¬
выми ударами,— сказал он.— Наше временное опереже¬
ние приходится на БРПЛ и бомбардировщики, то есть в
основном на способность ответного и последующих уда¬
ров» 36.
269
В соответствии с этой теорией администрация Рейгана
объявила первостепенной целью ОССВ — вместо ограни¬
чения и сокращения вооружений на основе принципов
равенства и одинаковой безопасности — «стабилизацию»
стратегического баланса, разумеется на американский
лад. При этом предложения Рейгана по ОССВ 9 мая
1982 г. были весьма откровенно скроены по меркам стра¬
тегической программы Пентагона от октября 1981 г., ко¬
торая предусматривает, по сравнению с курсом предыду¬
щей администрации, еще большее усиление акцентов на
морском и воздушном компонентах ядерной триады. Не¬
трудно заметить, что проект «СТАРТ» был построен
таким образом, чтобы максимально сократить наземные
межконтинентальные ракеты и в гораздо меньшей степе¬
ни затронуть морские ракетные средства. Недаром в пред¬
лагаемом потолке 5000 единиц на суммарное количество
боеголовок баллистических ракет запрещалось бы иметь
более половины на МБР, однако этот субпотолок дейст¬
вовал лишь в одном направлении: на ракетных средствах
морского базирования разрешалось бы поддерживать го¬
раздо больше, чем 2500 боеголовок, хоть все 5000 боеза¬
рядов, а сверх того — любое количество на бомбардиров¬
щиках.
Концепция стратегической «стабильности», оправды¬
вающая упор на морской и воздушный компоненты стра¬
тегических сил и совершенно явно подогнанная под гео¬
стратегические и военно-технические особенности амери¬
канского ракетно-ядерного арсенала, разрабатывалась в
США задолго до администрации Рейгана. В течение 70-х
годов Вашингтон неоднократно старался подогнать под
нее соглашения об ОСВ, например в 1973 и 1977 гг. Одна¬
ко никогда раньше американское руководство не пыта¬
лось навязать Советскому Союзу на переговорах столь во¬
пиюще неравноправных условий ограничения и сокраще¬
ния вооружений. Никогда прежде США не развертывали
в поддержку своих предложений такой массированной
пропагандистской кампании, не занимали за столом пе¬
реговоров столь бескомпромиссной позиции, опирающейся
на грубый шантаж новыми ракетно-ядерными программа¬
ми. Американская концепция «стабильности» преврати¬
лась в последние годы в важнейший инструмент, с помо¬
щью которого Вашингтон старается обосновать лживый
тезис о «советской угрозе», оправдать меры по подстеги¬
ванию гонки вооружений и попытки перекроить по свое¬
му вкусу соглашения об ограничении ракетно-ядерных
270
арсеналов. Вместе с тем указанная концепция имеет ряд
крайне уязвимых мест и явных натяжек. Стоит тронуть
их — и все здание апологетики американского стратегиче¬
ского курса разваливается подобно карточному домику.
Например, поскольку первый удар может преследо¬
вать цель предотвращения ответного удара или ослабле¬
ния его мощи, постольку его первоочередной задачей тео¬
ретически стало бы поражение или дезорганизация систе¬
мы слежения и дальнего обнаружения, командования, уп¬
равления и связи другой стороны. Для этого лучше всего
приспособлены ядерные средства, которые сложнее за¬
сечь после старта и которые способны достичь целей в
кратчайший срок и с неожиданных направлений атаки.
Наиболее опасными и дестабилизирующими с этой точ¬
ки зрения являются сверхточные баллистические раке¬
ты средней дальности (малое подлетное время до целей)
и крылатые ракеты наземного и морского базирования
(трудность обнаружения), а также баллистические раке¬
ты подводных лодок (малое подлетное время и непред¬
сказуемость азимута удара).
Если подходить к делу с точки зрения способности
первым ударом ослабить разрушительные последствия
возмездия, то наиболее «заманчивыми» целями, помимо
системы командования и управления, выглядят незащи¬
щенные, но несущие крупный ядерный потенциал подвод¬
ные лодки-ракетоносцы в базах и тяжелые бомбарди¬
ровщики на аэродромах, атаковать которые тоже лучше
всего способны ракетные средства морского базирования.
Что касается удара по защищенным стартовым шахтам
МБР, то для этого действительно требуются тысячи мощ¬
ных и точных ядерных боеголовок, высокая координация
стратегических боевых действий на межконтинентальной
дистанции. Но как раз это и можно расценивать отнюдь
не как подтверждение тезиса о «дестабилизирующем» ха¬
рактере МБР наземного базирования, а как свидетельство
большой важности данного вида оружия в качестве на¬
дежного средства ответного удара.
Действительно, с развитием техники возможность по¬
разить стартовые шахты и пункты управления увеличи¬
вается. Но при этом, во-первых, такая возможность не яв¬
ляется монополией наземных МБР. В частности, балли¬
стические ракеты морского базирования по дальности,
мощности ядерных зарядов, точности попадания в цель
выходят на уровень ракет наземного базирования, а в
недалекой перспективе могут и превзойти их в способно¬
271
сти поражения высокоживучих и защищенных объектов.
Улучшаются системы связи с подводными лодками, уве¬
личивается концентрация морских ракетных сил на атом¬
ных ракетоносцах, и к тому же, как отмечалось, БРПЛ
угрожают ударом с укороченным подлетным временем и с
неожиданных направлений. Да, кстати, руководство Пен¬
тагона и не скрывает, что все названные качества связы¬
ваются с системами «Трайдент-1» и еще более — «Трай¬
дент-2» 37. А во-вторых, надо принимать во внимание раз¬
личный удельный вес МБР наземного базирования в
ядерных средствах двух держав, вследствие чего даже
теоретическая угроза живучести одного и того же компо¬
нента стратегических сил в перспективе выглядит далеко
не равнозначно для СССР и США.
Можно подойти к делу и под другим углом зрения —
посмотреть, какие ядерные вооружения наиболее опасны
в плане подстегивания эскалации возможного конфликта,
развязывания термоядерной войны по ошибке или полити¬
ческому просчету. Тогда на передний план выступают
разнообразные ядерные средства оперативно-тактическо¬
го назначения и ядерное оружие средней дальности на те¬
атре военных действий, которые понижают так называе¬
мый ядерный порог, то есть предназначены к незамедли¬
тельному применению в случае вооруженного конфликта.
Из стратегических вооружений особенно дестабилизирую¬
щими могут оказаться бомбардировщики, массовое подня¬
тие которых в воздух в условиях кризиса может быть ис¬
толковано как начало ядерного удара. Подводные ракето¬
носцы со своей стороны могут немедленно быть вовлече¬
ны в обычные боевые действия на море, а ведь они физи¬
чески способны даже без санкции командования запу¬
стить баллистические ракеты, особенно если окажутся
объектом преследования и атаки со стороны средств про¬
тиволодочной обороны.
Есть и ряд других военно-технических сфер, выходя¬
щих за рамки наступательного стратегического оружия,
но потенциально, а отчасти уже и реально могущих ока¬
зывать на паритет не менее дестабилизирующее воздей¬
ствие, нежели способность наземных МБР поражать вы¬
сокозащищенные цели. Речь идет, например, о развитии
средств противолодочной обороны, способных поставить
под угрозу живучесть подводных ракетоносцев; антиспут-
никовых систем, предназначенных в том числе для выве¬
дения из строя космических средств раннего предупреж¬
дения, наблюдения и связи; новых проектов противо¬
272
ракетной обороны, призванных ослабить силу ответного
удара. Обо всех этих вопросах официальная американская
пропаганда, ратующая за «стабильность», по большей ча¬
сти хранит невозмутимое молчание, а правительство США
не стремится к «радикальным» соглашениям об ограниче¬
нии военного соперничества, несмотря на конструктивные
предложения СССР. Причины тому очевидны: Вашингтон
рассчитывает на преобладание в указанных сферах — ему
не до «стабильности», когда Пентагону видится возмож¬
ность получить военное превосходство.
Таким образом, при ближайшем рассмотрении амери¬
канская концепция «стратегической стабильности» ока¬
зывается несостоятельной, равно как и вся кампания о
«советской угрозе», а также попытки США навязать од¬
носторонне выгодную им схему ОССВ Советскому Союзу.
У Вашингтона нет никаких оснований претендовать на
то, что он создал универсальную и единственно правиль¬
ную модель «стабильности», обязательную для обеих сто¬
рон. Такие вопросы можно решать лишь путем учета за¬
конных интересов и позиций обеих держав, настойчивого
поиска взаимопонимания и взаимоприемлемого компро¬
мисса между ними.
Что касается масштабов предлагаемых сокращений
стратегического оружия, то и они на поверку объясня¬
ются отнюдь не желанием быстрее продвинуться в деле
ядерного разоружения вопреки благочестивым заверени¬
ям американских руководителей. Прежде всего, дело в
том, что в 80-е — первой половине 90-х годов в США в лю¬
бом случае будет происходить сокращение численности
стратегических носителей вследствие физического устаре¬
вания и износа целыми партиями ракет, бомбардировщи¬
ков и подводных лодок, вводившихся в строй интенсивны¬
ми темпами и крупными сериями в 60-е годы. На смену
им предназначено новое поколение вооружений, значи¬
тельно более эффективных, но и гораздо более дорогосто¬
ящих. Старые вооружения будут заменяться на новые в
меньшем соотношении по носителям, чем 1:1, хотя сум¬
марное количество ядерных боеголовок в стратегических
силах США будет и дальше возрастать. В этой связи пред¬
ложения США о «радикальном сокращении» стратегиче¬
ских вооружений направлены на то, чтобы не допустить
возникновения политически нежелательных крупных дис¬
пропорций в соотношении сил двух держав по такому про¬
стейшему и наиболее наглядному критерию, как страте¬
гические носители. В определенном смысле американские
273
предложения означают переваливание на Советский Союз
последствий форсированной гонки ядерных вооружений в
США в 60-е годы и огромной стоимости новых образцов
стратегического оружия, вводимого в строй в 80-е годы.
Нельзя не отметить и то обстоятельство, что в предла¬
гаемых Соединенными Штатами пониженных количест¬
венных потолках очередной раунд обновления ракетно-
ядерного арсенала, как надеются в Вашингтоне, возымеет
значительно больший стратегический и политический эф¬
фект. Ведь новые военные программы США вполне укла¬
дываются в эти потолки при условии снятия с вооружения
на несколько лет раньше срока определенного количества
так или иначе устаревающих ракет и подводных лодок *.
При этом советские стратегические средства не только
должны были бы подвергнуться гораздо более глубоким
сокращениям и стали бы значительно уступать американ¬
ским в количественном отношении, они, по замыслу авто¬
ров вашингтонского проекта ОССВ, оказались бы более
уязвимы для первого удара США.
К тому же, призывая к «существенному сокращению»
стратегических вооружений двух держав, США планиру¬
ют наращивать ядерные средства средней дальности на
передовых рубежах по периметру сухопутных и морских
границ социалистического содружества. Эти средства сов¬
местно с ядерными силами союзников США могут нано¬
сить удары в глубь территории СССР, тогда как советские
стратегические средства ответного удара по территории
Соединенных Штатов были бы жестко ограничены усло¬
виями ОССВ.
Вот так «благие цели» сокращения вооружений, при¬
званные уменьшить вероятность термоядерной войны, а в
конечном итоге и вовсе исключить ее путем полной лик¬
видации запасов ядерного оружия, превращаются в горни¬
ле стратегических «алхимиков» Вашингтона в свою про¬
* Например, в потолках 850—2500—5000 США могли бы раз¬
вернуть к 1990 г. 100 МБР «М-Икс» в дополнение к 300 МБР «Ми-
нитмен-3» с головными частями «Мк-12А», а также 8 подводных
лодок «Огайо» с БРПЛ «Трайдент-1» в дополнение к 12 лодкам
прежней конструкции с БРПЛ «Трайдент-1»; всего осталось бы
784 ракеты и 4972 боеголовки при снятии с вооружения 750 старых
МБР и 304 БРПЛ на 19 подводных лодках. В тех же лимитах, учи¬
тывая намеченные программы, к 1996 г. США могли бы иметь
100 МБР «М-Икс», 300 МБР с моноблочной ГЧ или 100 МБР «Ми-
нитмен-3», а также 19 лодок «Огайо» с 456 БРПЛ «Трайдент-2» —
всего щшмерно 850—650 ракет и 4950 боеголовок. В дополнение к
этому без ограничений США имели бы около 330 бомбардировщи¬
ков примерно с 6000 ядерных боеголовок 38.
274
тивоположность. Они подчиняются пресловутой идее по¬
лучения военного превосходства, приобретения возможно¬
сти первого удара с целью одержать верх в термоядерной
войне. И такой курс, естественно, лишь подстегивает гон¬
ку вооружений, делает всеобщую катастрофу более веро¬
ятной. Как справедливо указывал в этой связи министр
иностранных дел СССР А. А. Громыко, «позиция Вашинг¬
тона состоит в том, что она нацелена не на сокращение
стратегических вооружений, а на легализацию, и притом
быстрыми темпами, их гонки в расчете на получение Сое¬
диненными Штатами Америки односторонних преиму¬
ществ» 39.
В 1983 г. в американском подходе к ОССВ наметились
определенные сдвиги. Они были связаны прежде всего с
усилением критики линии правительства Рейгана в Соеди¬
ненных Штатах. Односторонность и нереалистичность пред¬
ложений администрации по ОССВ была слишком очевидна.
На это с самого начала указывали некоторые американ¬
ские деятели. Так, Э. Маски, занимавший пост госсекре¬
таря при Картере, высказал предположение, что «СТАРТ»
является «секретным планом, идущим в обход разоруже¬
ния, пока Соединенные Штаты продолжают перевооруже¬
ние» 40. Бывший министр обороны Браун со свойственной
ему осторожностью указывал: «Требовать, чтобы какие-то
соглашения об ограничении вооружений, включая ОСВ
или «СТАРТ», в реальном мире отвечали нашим мечтам
в идеале, было бы требовать от них чересчур многого» 41.
Р. Моландер, занимавшийся ограничением вооружений в
качестве сотрудника СНВ при демократах, а с приходом
Рейгана' организовавший антиядерную общественную ор¬
ганизацию под названием «Эпицентр», сказал, что предло¬
жение администрации, «вместо того чтобы акцентировать
ограничение различных каналов стратегического соперни¬
чества, по существу, требует от Советов перестроить свои
стратегические ракетные силы по образцу, близкому к на¬
шему собственному» 42.
Но эта точка зрения до поры оставалась в США гласом
вопиющего в пустыне. И только возрастающее недовольст¬
во широкой общественности и конгресса экономическим
положением Соединенных Штатов, безудержной эскала¬
цией американских военных расходов, противоречивостью
и несуразностью деклараций республиканского руководст¬
ва по ядерной стратегии и его решений по программам
вооружений, очевидным обострением угрозы международ¬
ной, и в том числе американской, безопасности, вызван¬
275
ным политикой США,— все это усилило противодействие
неконструктивной линии администрации в диалоге об
ОССВ. В этой связи промежуточные выборы 1982 г. яви¬
лись весьма наглядным индикатором меняющихся настрое¬
ний. Потери республиканской партии в сенате, палате
представителей, губернаторствах и законодательных соб¬
раниях штатов превысили ожидавшиеся и обычно имею¬
щие место для правящей партии на промежуточных выбо¬
рах. Как отмечает советский специалист В. Печатнов,
«выборы ясно показали, что пик влияния крайне правых
сил образца 1980 г. уже пройден: долговременный сдвиг
массовых настроений вправо, на который рассчитывали
республиканцы, на деле оказался во многом выражением
недовольства избирателей экономической ситуацией; те¬
перь, по мере прояснения неэффективности правоконсер¬
вативного эксперимента в решении экономических про¬
блем, это недовольство обращается против самих респуб¬
ликанцев» 43.
Одновременно во внутриполитической жизни США не¬
бывалым образом увеличилась роль проблем войны и мира,
обуздания гонки вооружений. В стране развернулось мас¬
совое движение общественности за «замораживание» ядер¬
ных арсеналов, затронувшее круги, никогда ранее не уча¬
ствовавшие в политической борьбе но этим вопросам:
провинциальную «глубинку», средние слои, часть состоя¬
тельной публики, сообщество врачей, католическую цер¬
ковь, многочисленные общественные организации. По
стране прокатились антиядерные демонстрации, сравни¬
мые по массовости с манифестациями в период войны во
Вьетнаме. По различным опросам общественного мнения
в 1982 г. 45% участников высказали опасение, что ядер-
ная война весьма вероятна в последующие 10 лет; 75%
заявили, что она не будет ограниченной, но неизбежно
станет тотальной; 83% опрошенных указали, что ядерного
оружия с обеих сторон накоплено слишком много. За «за¬
мораживание» ядерных арсеналов США и СССР на рав¬
ных уровнях высказались 80—90% 44. Широкий резонанс
получило выступление лауреата Премии мира имени Эйн¬
штейна общественного деятеля США Дж. Кеннана, кото¬
рый призвал без промедления и «дальнейших споров меж¬
ду экспертами» сократить ядерные арсеналы двух держав
как стратегического назначения, так и средней дальности
и оперативно-тактических на 50%. Бурную дискуссию
вызвала также статья Кеннана и трех других компетент¬
ных авторов: М. Банди, Р. Макнамары и Дж. Смита, каж¬
276
дый из которых в то или иное время играл значительную
роль в формировании политики США в области вооруже¬
ний и разоружения. Эти деятели порекомендовали прави¬
тельству Соединенных Штатов принять обязательство о
неприменении ядерного оружия первыми, правда огово¬
рив это наращиванием вооруженных сил общего назначе¬
ния США и их союзников45.
Неизменно руководствуясь в своей политике интере¬
сами мира и обуздания гонки вооружений, откликаясь на
чаяния народов мира, Советский Союз на самом автори¬
тетном уровне поддержал идею «замораживания» ядерных
арсеналов как стратегического назначения, так и средней
дальности на время переговоров об их ограничении и сок¬
ращении, с тем чтобы непрерывное наращивание все но¬
вых средств массового уничтожения не подрывало пер¬
спективы договоренности за столом переговоров46.
Массовое антиядерное движение докатилось и до Капи¬
толийского холма, хотя республиканская партия, и осо¬
бенно двухпартийная правомилитаристская группиров¬
ка, продолжала удерживать там доминирующие позиции.
Однако и консервативные сенаторы, как Д. Мойнихен,
Г. Джексон, С. Нанн, Дж. Гленн и другие, стали все чаще
высказывать опасения по поводу безответственного под¬
хода администрации к стратегическому балансу и перего¬
ворам об ОССВ. В 1982 г. палата представителей приняла
резолюцию, призывающую Белый дом, правда не в дирек¬
тивной, а смягченно-рекомендательной форме, всерьез от¬
нестись к идее «замораживания» ядерных арсеналов, ко¬
торую поддерживали миллионы американцев. Накануне
решающего голосования по программе «М-Икс» три влия¬
тельных сенатора — Нанн, Перси и Коэн — направили
президенту Рейгану письмо, в котором заявили, что не бу¬
дут голосовать за эту систему, если тот не займет новую,
более гибкую позицию по ограничению вооружений. Ана¬
логичное послание направили Рейгану десять членов па¬
латы представителей.
Большое и весьма неоднозначное влияние на американ¬
скую политику в области стратегических вооружений ока¬
зал уже упоминавшийся выше доклад комиссии Скаукроф-
та. В практическом плане он, конечно, сыграл на руку ад¬
министрации, поскольку стал фактором, перевесившим
чашу весов в пользу «М-Икс». Однако в более широком
политическом и стратегическом отношении он поставил
под сомнение некоторые ключевые элементы курса адми¬
нистрации, даже если на это поначалу не обратили внима¬
277
ние ее обрадованные сторонники и ее недовольные про¬
тивники. Прежде всего, под соусом весьма жесткой анти¬
советской фразеологии доклад содержал косвенное при-^
знание наличия стратегического равновесия между СССР
и США, а также более спокойную, явно отличающуюся
от правительственной оценку советских стратегических
средств, программ и военных возможностей. В докладе
отсутствовали какие-либо рассуждения о возможности
обеспечить США «выживание» или «победу» в термоядер¬
ной войне, а стратегические задачи трактовались скорее
в духе прежней концепции «противодействия»47. Самое
главное, подвергалась сомнению реальная важность тео¬
ретической уязвимости стартовых шахт американских
МБР и указывалось на неоправданность выделения этого
вопроса из общего контекста, на необходимость рассмат¬
ривать его в совокупности с возможностями других ком¬
понентов триады. Иными словами, «окно уязвимости»,
вокруг которого много лет велась кампания милитарист¬
ских кругов США и которое стало стержневым вопросом
американской стратегии, военных программ и подхода к
ОССВ,— это «окно» было «закрыто», но не путем военно¬
технического решения, а просто за счет изменения теоре¬
тических предпосылок и выводов 48.
С выводами комиссии Скаукрофта была тесно связана
идея так называемого «строительства вниз» *, или, что
точнее раскрывает смысл, «сокращения через модерниза¬
цию». Непосредственно эта идея исходила от сенатора
У. Коэна, которого впоследствии поддержали сенаторы
С. Нанн, Ч. Перси и конгрессмены Л. Эспин, А. Гор и
Н. Дикс; они представляли влиятельную по военно-поли¬
тическим вопросам двухпартийную группировку в Капи¬
толии. В свете ускорения и расширения администрацией
Рейгана стратегических программ и возникшего по ее
вине тупика на переговорах об ОССВ названные дея¬
тели выдвинули мысль о введении путем соглашения меж¬
ду СССР и США определенной «платы» за модернизацию
ядерных арсеналов. Последняя состояла в том, чтобы за
внедрение каждой новой вдерной боеголовки в стратеги¬
ческие силы стороны были обязаны снимать с вооруже¬
ния две старых. Наряду с установлением ежегодных обя¬
зательных сокращений численности ядерных боеголовок
на определенный процент, таким образом, предполагалось
добиться снижения уровней ядерных потенциалов по бое¬
* Вш1<Мо^п,
278
зарядам, несмотря на новые программы, а возможно, и
несколько замедлить сами эти программы.
Первоначально данная идея была встречена в штыки
как в Белом доме, так и в АКДА, поскольку она преду¬
сматривала изменение проекта «СТАРТ» и могла теоре¬
тически снизить запланированное наращивание числен¬
ности американских ядерных боезарядов с 15000 до
800049. Но конгресс надавил на администрацию угрозой
отменить программу «М-Икс», и правительство приняло
указанную идею, а в октябре 1983 г. официально вклю¬
чило ее в предложения США по ОССВ. Однако усилиями
американских стратегов (в частности, уже упоминавше¬
гося генерала Г. Кента) этот подход был переиначен в
так называемое «двойное сокращение», по которому уста¬
навливались надуманные коэффициенты, требовавшие за
одну новую боеголовку МБР снимать две старых, в то вре¬
мя как за одну новую боеголовку БРПЛ — примерно лишь
полторы старых, причем советские средства должны были
сокращаться в большей пропорции, чем 1:1с американ¬
скими50. А выдвинутый Кентом способ размена «забра¬
сываемого веса» советских МБР и американских бомбар¬
дировщиков на практике означал бы списание старых
самолетов «Б-52», в любом случае подлежащих замене, за
сокращение наиболее эффективных ракет СССР на стар¬
товых позициях. В целом проект «сокращения через мо¬
дернизацию» опять-таки был подчинен прежнему принци¬
пу американского курса в сфере ОССВ: навязать Совет¬
скому Союзу одностороннее жесткое сокращение наземных
ракет, особенно тяжелого типа, оставляя США гораздо
большую свободу в развитии их программ, прежде всего
в морском и воздушном компонентах триады. Во внутри¬
политическом плане эта идея была использована админи¬
страцией для подрыва кампании сторонников «замора¬
живания» в конгрессе.
В принципе идея сокращения численности стратегиче¬
ских боеголовок таким путем, чтобы не увеличивалась
уязвимость стратегических средств и не расшатывалась
стабильность военного баланса, всегда разделялась Со¬
ветским Союзом. Однако, во-первых, советская сторона не¬
укоснительно настаивает на соблюдении принципа равен¬
ства и одинаковой безопасности. Конкретно это означает, в
частности, что сокращение боеголовок и носителей должно
в равной мере затрагивать обе державы и охватывать все
компоненты стратегических сил, то есть включать и бом¬
бардировщики и ракетные силы морского базирования, а
279
не сосредоточиваться избирательно на наземных МБР.
Во-вторых, для увеличения стабильности вовсе не обяза¬
тельно развертывать новые системы оружия, как, напри¬
мер, «Миджитмен». У обеих держав имеется и сейчас зна¬
чительное количество моноблочных ракет, и «демирвиро-
вание» можно осуществлять за счет преимущественного
сокращения носителей с РГЧ, разумеется включая БРПЛ
и бомбардировщики с крылатыми ракетами. Учитывая,
что новые моноблочные ракеты в докладе комиссии пред¬
лагается развертывать в 90-е годы, не лучше ли было бы
к этому времени возможно дальше продвинуться на ука¬
занном пути, с тем чтобы устранить необходимость в но¬
вых вооружениях. Тем более, что в связи с их стоимостью,
живучестью, потенциальным воздействием на военный ба¬
ланс и контролируемостью в рамках ОССВ имеется боль¬
шая неопределенность. И наконец, в-третьих, значитель¬
ное сокращение боезарядов в стратегических силах СССР
и США должно сочетаться с не менее серьезными огра¬
ничениями и сокращениями ядерных вооружений на теат¬
рах военных действий в Европе и Азии, чтобы роль по¬
следних пропорционально не возрастала в ущерб безопас¬
ности социалистических стран.
Ни одному из названных условий не отвечал разрек¬
ламированный проект «сокращения через модернизацию».
Не менее важно, что указанный подход вовсе не давал
гарантии снижения вероятности первого ядерного удара
и упрочения всеобщей безопасности, составляющей важ¬
нейшую цель диалога об ОССВ. Ведь даже при значи¬
тельно более низких уровнях ядерных боезарядов — а их
все равно оставалось бы в арсеналах много тысяч — пер¬
вый удар мог бы стать более вероятным, если в указанных
количественных пределах происходила бы замена старых
систем оружия на более точные, разрушительные и эф¬
фективные. «Новый подход» являлся в большой мере ухо¬
дом от задачи взаимного ограничения и запрещения но¬
вых, гораздо более опасных видов вооружений — задачи
настоятельной, хотя и крайне сложной.
В значительной мере это нашло выражение в коррек¬
тивах, внесенных в американскую позицию по ОССВ ле¬
том 1983 г. под влиянием рекомендаций комиссии Скаук-
рофта. Оставив в неизменном виде потолки на суммарное
количество боеголовок морских и наземных ракет, США
предложили существенно поднять потолок на численность
самих ракетных носителей — в соответствии с проектом
280
развертывания в 90-е годы множества малогабаритных
моноблочных МБР. Кроме того, был предложен отдельный
лимит в 400 единиц на бомбардировщики как на «медлен¬
но летящие» стратегические средства. На первый взгляд
в позиции США произошли сдвиги в сторону более при¬
емлемых для Советского Союза решений: сокращения
меньше врезались бы в численность ракетных носителей,
составляющих относительно большую часть советского
ядерного арсенала, ограничения устанавливались на бом¬
бардировщики с более низким, чем имеющийся у США,
уровнем (более 570). Именно на такое впечатление и
сделала администрация ставку в своей внутри- и внешне¬
политической игре.
Но на деле все «уступки» Вашингтона были, так ска¬
зать, с «двойным дном». Наряду с повышением уровня на
ракетные носители сохранялся односторонний выбороч¬
ный подход к сокращению главного компонента советских
средств ответного удара — МБР с разделяющимися голов¬
ными частями. В потолок 400 единиц на дальнюю авиа¬
цию Соединенным Штатам уместиться практически ни¬
чего не стоило: нужно было лишь ликвидировать часть
из 230 глубоко законсервированных бомбардировщиков
«Б-52». А от Советского Союза, как выяснилось, требовали
учитывать в этом потолке средние бомбардировщики типа
«Ту-22М» («Бэкфайер»), вопрос о которых после дли¬
тельных переговоров был решен еще в середине 70-х годов
и которые к тому же обсуждались на других переговорах
об ограничении ядерных вооружений в Европе. Наконец,
засчитывая по максимуму количество боеголовок, которое
теоретически могло быть размещено на советских ракетах,
США отказывались установить какие-либо пределы на ты¬
сячи боезарядов на борту американских бомбардировщи¬
ков (авиабомбы и ударные ракеты малой дальности), рав¬
но как на авиационные и морские крылатые ракеты боль¬
шой дальности, численность которых в принципе могла бы
достичь 12 000 единиц (до 8000 на авиации и 4000 в море) 51.
Таким образом, широко разрекламированные «сдвиги» в
позиции Вашингтона можно расценить скорее не как шаг
навстречу компромиссу, а как очередную подгонку пред¬
ложений об ОССВ под изменение американских стратеги¬
ческих программ. Более всего эти предложения предпола¬
галось использовать для обмана американской и мировой
общественности, ослабления растущей оппозиции в кон¬
грессе и усиления политико-пропагандистского натиска на
Советский Союз.
281
Однако Соединенным Штатам не удастся навязать
СССР неравноправные соглашения об ограничении ядер¬
ных вооружений ни путем политического давления, про¬
пагандистской демагогии, ни посредством стратегического
нажима — планов развертывания все новых, более мощ¬
ных и изощренных ракетно-ядерных вооружений. Если
военное превосходство лежит вне досягаемости Соединен¬
ных Штатов даже в условиях неограниченной гонки во¬
оружений, то тем более они не получат его в договоре по
добровольному согласию Советского Союза. В докладе,
посвященном шестидесятилетию Союза Советских Социа¬
листических Республик Ю. В. Андропов говорил по этому
поводу: «Программы дальнейшего наращивания вооруже¬
ний не заставят Советский Союз пойти на односторонние
уступки. На вызов американской стороны мы будем вы¬
нуждены отвечать развертыванием соответствующих своих
систем оружия: на «МХ» — аналогичной своей ракетой;
на американскую крылатую ракету дальнего действия —
своей крылатой ракетой дальнего действия, которая у нас
уже испытывается... Так что если в Вашингтоне действи¬
тельно верят, что новые системы оружия будут для амери¬
канцев «козырем» на переговорах, то пусть знают, что эти
«козыри» липовые» 52. Как было указано в Заявлении Со¬
ветского правительства от 28 мая 1983 г., в результате
разработки, производства и ввода в боевой состав новых
американских стратегических вооружений Советский Союз
«поставлен перед необходимостью принять ответные меры
по укреплению своей обороноспособности, в том числе пу¬
тем развертывания соответствующих новых стратегиче¬
ских систем» 53.
В то же время, если бы в 80-е годы пришлось в пол¬
ном масштабе развернуть все названные и другие амери¬
канские и советские вооружения, это было бы весьма
высокой платой за то, чтобы Соединенные Штаты в очеред¬
ной раз убедились в недостижимости ядерного превосходст¬
ва. Следующий раунд гонки вооружений поднял бы потен¬
циалы глобального разрушения на еще более высокие, еще
более абсурдные уровни. Новые системы оружия и свя¬
занные с ними стратегические концепции первого удара,
«ограниченной и затяжной» ядерной войны способны уве¬
личить вероятность развязывания глобальной катастрофы.
Наращивание ракетно-ядерных арсеналов неминуемо обо¬
стрит международно-политическую напряженность, под¬
стегнет распространение ядерного оружия, не говоря уже
об огромных материальных издержках всех сторон. Нако¬
282
нец, новые виды и типы оружия еще более затруднили бы
заключение соглашений об их ограничении и сокращении,
осложнили бы возможность контроля над соблюдением та¬
ких соглашений.
С другой стороны, максимальное ограничение ракетно-
ядерного оружия путем взаимоприемлемых соглашений
могло бы увеличить стабильность стратегической ситуа¬
ции. Что касается радикальных сокращений стратегиче¬
ских вооружений, то Советский Союз всегда был и остает¬
ся сторонником подобных шагов. Все дело, однако, в том,
чтобы такие меры осуществлялись при строгом соблюде¬
нии принципов равенства и одинаковой безопасности сто¬
рон, без одностороннего ущемления оборонного потенциа¬
ла одной из держав и, в конечном итоге, не нарушая сло¬
жившегося баланса сил, а закрепляя его на более низком
уровне. Важно также, чтобы сокращение стратегических
средств не расшатывало стабильность ядерного баланса,
то есть не понижало живучесть стратегических сил в це¬
лом и не увеличивало возможность первого удара.
Конкретно советское предложение, как известно, со¬
стоит в том, чтобы на первом этапе СССР и США на рав¬
ноправной основе понизили суммарную численность бое¬
зарядов до уровней, значительно ниже нынешних, и со¬
кратили все свои стратегические средства без исключения
каких-либо элементов на 25%. Одновременно с этим сле¬
довало бы сосредоточить внимание на максимально стро¬
гом запрещении и ограничении развертывания новых ви¬
дов стратегического оружия, его качественного совершенст¬
вования и модернизации, включая баллистические ракеты,
авиацию и крылатые ракеты большой дальности воздуш¬
ного и морского базирования. И только после этого можно
было бы приступить к еще более глубоким сокращени¬
ям54. В таком случае сокращение ядерных арсеналов со¬
ответствовало бы цели стабилизации стратегического ба¬
ланса, уменьшению возможности и вероятности первого
удара, а значит, и снижению угрозы развязывания термо¬
ядерной войны, то есть задаче, имеющей абсолютный при¬
оритет среди других задач ОССВ.
Еще одним непреложным условием продвижения на
указанном пути следует считать обеспечение пропорцио¬
нального ограничения американских ядерных средств пе¬
редового базирования, ядерных вооружений третьих стран,
направленных против Советского Союза, на равных осно¬
ваниях с ограничением и сокращением советского оружия
соответствующего класса и в соответствующих районах
мира. И эта сторона дела прежде всего связана с пробле¬
мой ограничения ядерных вооружений на европейском
континенте, которая и в политическом отношении и в
плане диалога по обузданию гонки вооружений стала клю¬
чевым вопросом в первой половине 80-х годов.
§ 3. ПАРИТЕТ
И ПРОБЛЕМА ОГРАНИЧЕНИЯ
ЯДЕРНЫХ ВООРУЖЕНИЙ В ЕВРОПЕ
Общеизвестно, что военно-технические различия стратеги¬
ческих потенциалов СССР и США дополняются и геостра¬
тегической асимметрией между двумя державами. Послед¬
няя состоит в том, что Соединенные Штаты способны, в
отличие от СССР, нанести ядерный удар в глубь террито¬
рии другой стороны не только с помощью стратегических
межконтинентальных вооружений, но также используя
ядерные средства передового базирования и средней даль¬
ности, развернутые вблизи от советской территории.
Эта геостратегическая асимметрия имеет огромное зна¬
чение при объективном анализе как военного соотношения
сил, так и задач диалога об ограничении вооружений, что
сплошь и рядом сбрасывают со счетов буржуазные спе¬
циалисты. Ибо термоядерная война может быть развязана
не только первым ударом стратегических сил, но и приме¬
нением ядерного оружия тактического назначения и сред¬
ней дальности на одном из театров военных действий.
Именно применение первыми ядерного оружия на ТВД и
последующая эскалация ядерных ударов по мощности и
дальности являются краеугольным камнем военной стра¬
тегии НАТО, открыто провозглашается в официальных
документах Североатлантического блока. Теперь предста¬
вим себе, что путем договоров об ОССВ когда-то удалось
бы настолько сократить и ограничить стратегические воо¬
ружения, что первый удар на межконтинентальном уровне
стал бы практически немыслим. Но если при этом анало¬
гичные мероприятия не были бы осуществлены по отно¬
шению к ядерным вооружениям на европейском и других
театрах, то угроза термоядерной войны не только не умень¬
шилась бы, но стала бы еще больше. Ибо значительно
ослабли бы факторы, сдерживающие Вашингтон от исполь¬
зования ядерного оружия на заокеанских плацдармах, а
именно: угроза ответного межконтинентального стратеги¬
ческого удара по американской территории.
Вот почему в условиях военно-стратегического парите¬
284
та между СССР и США в ходе переговоров о существен¬
ном сокращении его уровней проблема ограничения ядер¬
ного оружия в региональном масштабе, в первую очередь
на европейском ТВД, где друг другу непосредственно про¬
тивостоят самые мощные в истории человечества разру¬
шительные потенциалы двух коалиций государств, при¬
обретает важнейшее значение. Этим обусловлена и вся
опасность развертывания в Западной Европе 572 новых
американских ракет средней дальности («Першинг-2» и
крылатых) не говоря уже о конкретных дестабилизирую¬
щих военно-технических характеристиках названных си¬
стем оружия. Геостратегические факторы и ярко выражен¬
ные свойства этих ракет как оружия первого удара делают
негативные последствия их развертывания намного больши¬
ми, нежели чисто количественная добавка этих средств
к стратегическому арсеналу США, оценкой которой, как
правило, ограничиваются буржуазные политики, эксперты
и журналисты. Этим же обусловлена чрезвычайная важ¬
ность, придававшаяся соглашению по данному вопросу па
переговорах в Женеве.
«Двойное решение» НАТО от декабря 1979 г., как мы
помним, оправдывалось и оправдывается «необходимо¬
стью» укрепления американских ядерных гарантий по
Североатлантическому пакту. Утверждается, что если в
50—60-е годы массированное ядерное превосходство Сое¬
диненных Штатов в стратегических вооружениях и ядер¬
ных средствах в Европе компенсировало якобы имевшееся
отставание НАТО от Варшавского Договора по вооружен¬
ным силам общего назначения, то в 70—80-е годы поло¬
жение изменилось. На уровне стратегических вооружений
между СССР и США сложился паритет, а в ядерном ору¬
жии на европейском театре Советский Союз будто бы по¬
лучил «превосходство» главным образом за счет разверты¬
вания с 1977 г. новых мобильных баллистических ракет
средней дальности с РГЧ, названных на Западе «СС-20».
Соответственно заявляется, что «единственным выходом»
для НАТО является «довооружение» — наращивание аме¬
риканских ядерных средств на европейском континенте.
Названный подход был выдвинут в речи тогдашнего канц¬
лера ФРГ Г. Шмидта в Лондоне в октябре 1977 г. Эти
идеи получили дальнейшее развитие и еще более «драма¬
тичное» выражение в выступлении Киссинджера в Брюс¬
селе в сентябре 1979 г. Они же легли в основу рекомен¬
дации группы высокого уровня и специальной группы
НАТО и в конечном итоге стали государственной полити¬
285
кой в результате декабрьской (1979 г.) сессии Совета Се¬
вероатлантического союза.
Система официальной аргументации в пользу осуществ¬
ления этого решения не выдерживает критики. Прежде
всего, как неоднократно указывало советское руководст¬
во и как убедительно доказали специалисты из СССР и
других социалистических стран, тезис о «превосходстве»
СССР по вооружениям средней дальности не имеет ничего
общего с действительностью. Последняя состоит в том, что
на европейском континенте между ОВД и НАТО сущест¬
вует примерное равенство ядерных средств этого класса
по носителям (соответственно 938:857), а по боезарядам,
которые могут быть доставлены данными средствами в
одном пуске (вылете), у НАТО имеется примерно полу¬
торное преимущество (3000 : 2000). Развертывание 572
новых американских ракет предоставило бы Западу пре¬
имущество по носителям в 1^5 раза, а по боезарядам —
почти в 2 раза. Общее равновесие было бы в итоге раз¬
рушено 55.
Что касается ракет «СС-20», то на самом авторитетном
уровне Советский Союз многократно давал разъяснение в
том, что они не нарушают существовавший до 1976 г.
военный баланс. Поскольку устаревшие БРСД снимаются
с вооружения более быстрыми темпами, чем внедряются
новые системы, в ракетных силах средней дальности со¬
вокупная мощность, как и количество самих ракет, не уве¬
личивается, а существенно сокращается. На Западе много
говорят о возросшей точности боеголовок ракет «СС-20».
Так оно и есть, но это лишь естественно, поскольку
новые ракеты примерно на 20 лет опережают преды¬
дущее их поколение по уровню технического развития.
В принципе же возможности БРСД «СС-20» не отличают¬
ся от возможностей старых систем такого же класса. На¬
конец, говорят, что «СС-20» развертываются на подвиж¬
ных стартовых комплексах. Но из этого следует только то,
что, вкладывая ресурсы в столь дорогостоящее качество,
как мобильность, Советский Союз в первую очередь забо¬
тится о повышении живучести своих ракетных сил — глав¬
ного качества для средств ответного, а не упреждающего
ядерного удара. Тем более это важно в условиях, когда
СССР отказался от применения первым ядерного оружия,
а США и НАТО продолжают открыто ориентироваться на
первый ядерный удар.
Да и в более широком плане весь подход правящих
кругов Запада к так называемой проблеме ядерных гаран¬
288
тий США несостоятелен. Не может быть никаких сомне¬
ний, что широкомасштабный военный конфликт между
ОВД и НАТО неминуемо вызвал бы применение ядерного
оружия и перерос бы в глобальную термоядерную войну.
Такова политическая реальность, она присутствовала все
последние 40 лет и будет сохраняться в будущем, незави¬
симо от тех или иных частичных изменений и диспропор¬
ций в военном соотношении сил. И именно равновесие
между СССР и США по стратегическим вооружениям,
между Востоком и Западом по ядерным средствам и силам
общего назначения в Европе делает развязывание такой
войны маловероятным. В то же время, открывая возмож¬
ность радикального ограничения и сокращения уровней
военного противостояния, разрядки политической напря¬
женности, это «трехслойное» равновесие позволяет еще
больше снизить, а в перспективе и вовсе устранить опас¬
ность развязывания на европейском континенте третьей
мировой войны. Поскольку же речь идет о гарантиях уча¬
стия Соединенных Штатов в такой войне, если бы она
все-таки разразилась, то они подкрепляются присутствием
на европейском театре около 300 тыс. американских воен¬
нослужащих, развернутыми здесь 7 тыс. ядерных боезаря¬
дов на различных носителях США и огромным количе¬
ством их вооружений и боевой техники разнообразного
назначения. Наконец, для США имеют весьма важное
значение их обширные экономические, политические и
идеологические интересы в Западной Европе.
Если всего этого недостаточно для надежности обяза¬
тельств Соединенных Штатов по НАТО, то новые 600 аме¬
риканских ракет на континенте не способны «исправить»
положение. Если утверждается, что США не рискнут при¬
менить свои стратегические силы в ходе эскалации воз¬
можного европейского конфликта, страшась ответного уда¬
ра по американской территории, то что изменят новые
ракеты США в Западной Европе? Ведь ядерный удар с
помощью этих ракет в глубь территории СССР и его союз¬
ников был бы для пострадавшей стороны абсолютно рав¬
нозначен удару ракет, скажем, с подводных лодок в Нор¬
вежском и Средиземном морях или с территории самих
США. Точно так же ответный удар обрушился бы на плац¬
дармы агрессии и в Западной Европе и по ту сторону
Атлантического океана.
Другое дело, что общее стратегическое равновесие в
корне несовместимо с угрозой применения первыми ядер¬
ного оружия как средством внешней политики США и
287
НАТО. Попытками, несмотря ни на что, сохранить и уси¬
лить это средство и объясняется упорное стремление Ва¬
шингтона разместить новые ракеты в Западной Европе и
других районах вблизи границ социалистического содру¬
жества. Перенесение центра тяжести ядерного противо¬
стояния по возможности на европейский континент счи¬
тается в Вашингтоне выгодным США, поскольку это озна¬
чало бы создание ядерного потенциала первого удара в
непосредственной близости от жизненно важных центров
СССР и других стран Варшавского Договора. Кроме того,
такой процесс резко обострил бы политическую напряжен¬
ность и военную конфронтацию в Европе. Тем самым Ва¬
шингтон рассчитывает блокировать процесс разрядки,
перекрыть каналы диалога между Западом и Востоком,
еще теснее привязать западноевропейских союзников к
антисоветскому курсу Соединенных Штатов.
Придя к власти, администрация Рейгана вообще не со¬
биралась начинать переговоры об ограничении ядерных
вооружений в Европе, во всяком случае до начала разме¬
щения на континенте баллистических и крылатых ракет
США. Президент США заявлял, что ядерная война может
быть ограничена рамками Европы, а госсекретарь Хейг
говорил, что США предусматривают возможность демон¬
страционных ядерных ударов на европейском континен¬
те. Эти безответственные декларации, авантюристические
стратегические планы и общий политический курс адми¬
нистрации вызвали небывалую волну антиядерного и ан¬
тиамериканского движения широкой европейской общест¬
венности. В октябре и ноябре 1981 г. 250 тыс. демонстран¬
тов вышли на улицы Бонна, 250 тыс. приняли участие в
манифестациях в Лондоне, 400 тыс.— в Амстердаме и
200 тыс. — в Риме. Против развертывания американских
ракет выступила большая часть крупнейших политических
партий западноевропейских государств56. Администрации
Рейгана и в этом вопросе пришлось изменить если не по¬
литику, то, во всяком случае, политическую тактику.
18 ноября 1981 г. президент Рейган выступил с речью
в Национальном пресс-клубе США с прямой трансляцией
по радио и телевидению на Европу. Он выдвинул пресло¬
вутый «нулевой вариант» в качестве решения проблемы
ядерных вооружений на европейском континенте. Кон¬
кретно предлагалось, чтобы СССР не имел никаких назем¬
ных баллистических ракет средней дальности ни в евро¬
пейской части своей территории, ни за Уралом57. А США
отказались бы в этом случае от размещения в Европе БРСД
283
«Першинг-2» и крылатых ракет наземного базирования
типа «ГЛСМ». Под кажущейся простотой и радикально¬
стью этого варианта лежал совершенно неприемлемый для
Советского Союза подход. Ставка делалась на то, что вви¬
ду объективных различий наземные баллистические ра¬
кеты составляют у СССР более 50% ядерных носителей
средней дальности, а у НАТО — всего-навсего 2%. При¬
чем ядерные средства своих союзников Великобритании и
Франции (27% потенциала НАТО) США вообще отказы¬
ваются учитывать. Таким образом, от Советского Союза
требовали демонтировать более 50% его существующих
ядерных средств средней дальности (причем не только в
европейской части страны, но и на Востоке, что вообще не
относится к делу), а в обмен предлагали обязательство
США не размещать здесь 572 новые ракеты наземного ба¬
зирования. Существующий же ядерный арсенал НАТО ни¬
как не затрагивался. В итоге Запад получил бы двойное
преимущество по носителям и тройное — по боезарядам 68.
При этом Соединенные Штаты оставляли за собой право
наращивать и обновлять их 600 с лишним самолетов-носи¬
телей ядерного оружия на аэродромах и авианосцах на
европейском театре, а также развертывать сотни, если не
тысячи морских крылатых ракет во всех морях и океанах,
равно как и сохранять полную свободу рук в ядерных
средствах передового базирования на Дальнем Востоке.
К тому же игнорировалась необходимость для СССР иметь
равновесие с ядерными силами Великобритании и Фран¬
ции, в которых к концу 80-х годов может быть развернуто
в совокупности более 1000 ядерных боезарядов 59. «Нулевой
вариант» Рейгана помимо всего прочего был направлен и
на то, чтобы поставить узкие лимиты для советского ядер¬
ного потенциала средней дальности, уменьшить его живу¬
честь (поскольку у СССР останется только авиация на
аэродромах) перед лицом угрозы упреждающего удара
американских стратегических ракет и не ограниченных
«нулевым вариантом» многих сотен истребителей-бомбар¬
дировщиков передового базирования, морских крылатых
ракет и ядерных средств союзников США. Короче говоря,
речь шла о значительном одностороннем разоружении
СССР, на что мы, естественно, никогда не пойдем.
В основе «нулевого варианта» лежала фактически та же
логика, что и у рассмотренного выше проекта «СТАРТ».
Этот подход следующим образом характеризует В. Жур-
кин: «...сократить те системы оружия, в которых Совет¬
ский Союз сильнее, сохранить нетронутыми те, в которых
Ю А. Арбатов
289
сильнее США, и максимально раскрыть каналы, по кото¬
рым США намерены предпринять новые рывки в гонке
вооружений в погоне за миражем военного превосходства
над СССР» 60. И так же как «СТАРТ» был ориентирован
не на достижение договоренности об ОСВ, а на ослабление
растущей оппозиции курсу администрации в конгрессе,
оправдание ее новых стратегических программ и полити¬
ко-пропагандистский нажим на Советский Союз, «нулевой
вариант» был нацелен не на поиск соглашения по ОЯВЕ,
а на то, чтобы снизить накал антиядерного движения в
Европе, «успокоить» западноевропейские правительства и,
создав искусственно тупик на переговорах, оправдать раз¬
вертывание новых американских ракет. Это признают
многие западные специалисты. Например, А. Кокс отме¬
чает, что «речь Рейгана была явным пропагандистским
шагом и имела в виду Европу, а не Советский Союз»61.
А глава АКДА Ростоу откровенно сказал, что главной
целью США на переговорах является не сокращение воо¬
ружений, а сплочение Североатлантического союза62.
У истокор коренного различия подходов двух сторон к
ОЯВЕ стоит принципиально разная оценка существующе¬
го соотношения ядерных средств на континенте. Совет¬
ский Союз и другие социалистические страны считают,
что в указанной области имеется примерное равновесие
сил ОВД и НАТО и его нужно закрепить на гораздо более
низких уровнях разрушительных потенциалов. США и их
империалистические партнеры утверждают, что имеется
якобы не равновесие, а «превосходство» СССР, которое-де
нужно ликвидировать либо путем соглашения, либо с по¬
мощью наращивания ядерной мощи Запада. Для обоснова¬
ния этого тезиса баллистические ракеты средней дально¬
сти произвольно обосабливаются как наиболее «дестаби¬
лизирующий» элемент баланса и на нем предлагается со¬
средоточить меры по сокращению вооружений. Ядерные
средства Англии и Франции объявляются «независимыми»
потенциалами, «не подлежащими обсуждению» в контекс¬
те ОЯВЕ. И это несмотря на то, что обе эти державы яв¬
ляются членами НАТО и их ядерное оружие однозначно
направлено против СССР. Соответственно советские сред¬
ства средней дальности, в свою очередь, рассчитаны на
сдерживание не только американских сил передового бази¬
рования, но и ядерной угрозы со стороны союзников США.
Наконец на Западе пытаются доказать, что американ¬
ские истребители-бомбардировщики передового базирова¬
ния следует сопоставлять не с баллистическими ракетами
290
и бомбардировщиками средней дальности СССР, а со штур¬
мовиками и истребителями советской фронтовой авиации,
развернутой в Восточной Европе. С помощью цифровой
эквилибристики и подтасовки представители НАТО ста¬
раются таким манером подвести баланс соотношению
ядерных средств, чтобы у СССР получилось некое 5-крат¬
ное превосходство по носителям и 4-кратное — по боеза¬
рядам63. При этом игнорируется то обстоятельство, что
оперативно-тактическая авиация СССР в названном райо¬
не имеет боевой радиус действия менее 1000 км,— согла¬
сованного на переговорах нижнего предела дальности для
определения обсуждаемых систем оружия,— а также пред¬
назначена для выполнения совершенно других задач, чем
ядерные средства передового базирования США. К тому
же если следовать американской «логике» до конца, то есть
включать ядерные средства, способные достичь Западной
Европы не только с территории СССР, но и с территории
других государств — членов Варшавского Договора, то
нужно было бы учитывать и все ядерное оружие НАТО,
которое может нанести удар по целям в социалистических
странах — союзниках СССР. А такого оружия насчитыва¬
ется дополнительно сотни и сотни по носителям и тысячи
по боезарядам*. Очевидно, что такой подход мог лишь
«утопить» переговоры в бесконечных спорах по цифро¬
вым данным, что и сделали западные представители на
других переговорах — об ограничении вооружений и воо¬
руженных сил в Центральной Европе.
Советский Союз заявил о своей готовности вести дело
к ликвидации всех запасов ядерного оружия — как опера¬
тивно-тактического, так и средней дальности — на евро¬
пейском континенте, что было бы действительно нулевым
вариантом. Однако, если бы этого затруднительно было
достичь в обозримый период, СССР предложил сократить
на взаимной и равноправной основе средства средней даль¬
ности, имеющиеся у Советского Союза и НАТО, более чем
втрое — до 600 к 1985 г. и до 300 к 1990 г.64 В отличие
от США, которые обычно форсируют программы вооруже¬
ний в качестве «козыря» на переговорах, Советское пра¬
вительство в целях создания благоприятных условий для
поиска компромисса в одностороннем порядке приостано¬
вило дальнейшее развертывание БРСД «СС-20» в евро¬
пейской части своей территории, а также за Уралом, в
* Например, сюда относятся самолеты типа «Ягуар», «Бука-
нир», «Мираж-ЗЕ», «Этандар», «Торнадо», «Ф-16» и «Ф-104», опера¬
тивно-тактические ракеты «Першинг-1», «Лэнс» и др.
291
тех районах, откуда они могли бы достигать стран Запад¬
ной Европы, и продолжало сокращение общего количества
своих ракет средней дальности. В случае отказа США от
размещения в Европе новых ракет Советский Союз изъ¬
явил готовность сократить свои БРСД «СС-20» до суммар¬
ного уровня ракет средней дальности у Великобритании
и Франции, то есть до 162 единиц. При этом советская
сторона выразила готовность ликвидировать сокращаемые
ракеты, а не перебазировать их в восточную часть терри¬
тории страны и прекратить наращивание своих ракет на
востоке, если США не будут развертывать новых ядерных
средств средней дальности в азиатском регионе, откуда
они могли бы достичь восточной части советской терри¬
тории.
Проявляя максимальную гибкость, Советское прави¬
тельство предложило рассмотреть и другие подходы: на¬
пример, установить равные для СССР и НАТО потолки
как на носители средней дальности (ракеты и самолеты),
так и на боезаряды на них. При этом, чтобы обеспечить
равенство по числу боеголовок с Великобританией и Фран¬
цией (в общей сложности 420—430 единиц), СССР мог
бы сократить количество пусковых установок «СС-20» в
Европе примерно до 140, то есть до заметно более низкого
уровня, чем имеется английских и французских ракет.
Советская сторона также предложила установить равные
для СССР и НАТО суммарные уровни самолетов-носите¬
лей среднего радиуса действия во взаимоприемлемом ко¬
личественном диапазоне, пусть существенно отличном от
ранее предлагавшегося ею в пределах суммарного уровня
300 единиц (то есть по 138 самолетов с обеих сторон). На¬
конец, полностью демонтировав свои БРСД «СС-5», СССР
выразил готовность в одностороннем порядке приступить
к сокращению более 200 ракет «СС-4» и завершить их лик¬
видацию в течение 1984—1985 гг., если бы США отказа¬
лись от размещения своих ракет в Европе в объявленные
сроки 65. Реализация этих предложений привела бы к тому,
что из Европы было бы выведено около 1300 ядерных.
средств средней дальности, а в европейской части Совет¬
ского Союза и ракет этого класса и боеголовок на них было
бы значительно меньше, чем до 1976 г., то есть до начала
развертывания системы «СС-20» 66.
Проявляя максимум доброй воли и делая все от него
зависящее для поиска взаимоприемлемого компромисса на
переговорах, СССР в то же время неукоснительно придер¬
живался своей принципиальной позиции. Она заключалась
292
в том, что сложившееся в Европе примерное равенство
между Востоком и Западом по ядерным вооружениям сред¬
ней дальности недопустимо нарушить в пользу какой-либо
из сторон, а следует закрепить на гораздо более низких
уровнях. Конкретно это означало необходимость учета
ядерных средств Англии и Франции, американской базо¬
вой и палубной авиации передового базирования, способ¬
ной доставить ядерные боеприпасы до советской террито¬
рии. Государства — члены Варшавского Договора были
также категорически против легализации в соглашении
либо полного, либо какого-то частичного развертывания
новых американских ракет на континенте, которое сущест¬
венно изменило бы в пользу НАТО ядерное соотношение
сил как в региональном, так и в глобальном масштабе.
Соединенные Штаты, напротив, стремились во что бы
то ни стало нарушить сложившийся баланс сил, на словах
призывая к ликвидации якобы существующего «советско¬
го превосходства», а на деле преследуя цель установления
ядерного превосходства НАТО. Этой цели были подчине¬
ны маневры Вашингтона на переговорах в Женеве. В на¬
чале 1983 г. американская сторона, создавая видимость
отхода от заведомо неприемлемого «нулевого варианта»,
выдвинула так называемый «промежуточный вариант», по
которому Советскому Союзу «разрешалось бы» сохранить
определенное количество своих ракет (при их значитель¬
ном сокращении), но при обязательном развертывании
такого же количества американских ракет в Европе. Затем
осенью 1983 г. из Вашингтона последовал новый, «уточ¬
ненный вариант», предусматривавший установление «рав¬
ного глобального предельного уровня» в 420 боеголовок на
ракетах средней дальности СССР и США. Но и этот ва¬
риант был не попыткой найти компромиссное решение
проблемы, а лишь очередным дипломатическим трюком.
Во-первых, опять-таки не учитывались английские и фран¬
цузские ракетно-ядерные средства. Таким образом, в слу¬
чае реализации этого предложения соотношение сил меж¬
ду СССР и НАТО стало бы 420—840 по боеголовкам и
140—582 по ракетам. Во-вторых, так называемый «гло¬
бальный подход» означал, что СССР имел бы 140 ракет
на всей его территории — и в Европе, и в Азии,— а США
получили бы право разместить свои 420 ракет там, где
им заблагорассудится, лишь бы они могли наносить удары
в глубь советской территории 67.
Основная цель всех этих ухищрений состояла не в том,
чтобы достичь соглашения в Женеве, а в том, чтобы сбить
293
накал антиядерного движения западноевропейской обще¬
ственности, ослабить беспокойство правительств Западной
Европы и, свалив вину за неудачу переговоров на СССР,
начать размещение своих ракет на европейском конти¬
ненте.
Позиция США и их партнеров не дала возможности
достичь соглашения в Женеве, несмотря на все усилия со¬
циалистических государств. Советский специалист, участ¬
ник переговоров в области разоружения В. Ф. Петровский
в этой связи справедливо отмечает: «Все это не может не
приводить к мысли, что Вашингтон хотел бы сорвать согла¬
шение, чтобы, ссылаясь на неудачу переговоров, размес¬
тить свои ракеты на европейской земле... США никак не
хотят отказаться от попытки сломать примерное равенство
сил в европейской зоне и получить решающее преимуще¬
ство для НАТО либо путем одностороннего разоружения
СССР, либо в противном случае за счет резкого увеличения
своей и без того большой ядерной группировки в Ев¬
ропе» 68.
В ноябре 1983 г. Соединенные Штаты приступили к
размещению своих крылатых ракет и баллистических
ракет средней дальности на европейском континенте.
В Заявлении Генерального секретаря ЦК КПСС, Председа¬
теля Президиума Верховного Совета СССР от 24 ноября
1983 г. было объявлено о принятии ответных мер Со¬
ветским Союзом и другими социалистическими государ¬
ствами — участниками Варшавского Договора69. Во-пер¬
вых, поскольку США своими действиями сорвали возмож¬
ность достижения взаимоприемлемой договоренности на
переговорах об ОЯВЕ, Советский Союз счел невозможным
свое дальнейшее участие в этих переговорах. Во-вторых,
отменялись взятые на себя Советским Союзом односторон¬
ние обязательства, имевшие своей целью создание более
благоприятных условий для достижения соглашения, в том
числе мораторий на развертывание советских ядерных
средств средней дальности в европейской части СССР.
Кроме того, по согласованию с правительствами ГДР и
ЧССР было решено ускорить подготовительные работы по
размещению на территории этих стран оперативно-такти¬
ческих ракет повышенной дальности. Эти средства имеют
своей целью нейтрализовать преимущество, которого рас¬
считывают добиться США за счет короткого подлетного
времени ракет «Першинг-2», а их дальнобойность доста¬
точна для достижения большинства позиционных районов
американских ракет. Наконец, поскольку размещение аме¬
294
риканских ракет повышает ядерную угрозу для СССР,
соответствующие советские средства будут развертывать¬
ся с учетом этого обстоятельства в океанских районах и
морях, примыкающих к территории самих США. По сво¬
им характеристикам эти средства будут адекватны угрозе,
создаваемой американскими ракетами, а именно: и по до¬
сягаемости, и по мощности, и по точности, и, что особенно
важно, по подлетному времени до цели70. Учитывая стра¬
тегическую роль новых ракет США, советская сторона
была вынуждена также прервать переговоры об ОССВ для
всестороннего пересмотра своей позиции. «Приступая к
осуществлению принятых нами решений,— подчеркивало
советское руководство,— мы заявляем, что ответные меры
с советской стороны будут выдерживаться строго в тех
пределах, которые будут диктоваться действиями стран
НАТО. Советский Союз... не стремится к военному пре¬
восходству, и нами будет делаться лишь то, что совершен¬
но необходимо, чтобы военное равновесие не было нару¬
шено. Если США и другие страны НАТО проявят готов¬
ность вернуться к положению, существовавшему до начала
размещения в Европе американских ракет средней даль¬
ности,— заявило оно,— Советский Союз будет также готов
сделать это. Тогда вновь обрели бы силу и внесенные нами
ранее предложения по вопросам ограничения и сокраще¬
ния ядерных вооружений в Европе» 71.
Администрация Рейгана поспешила выдать начавшееся
на европейском континенте размещение своих ракет «вы¬
дающимся успехом» политики США и НАТО и, втайне
радуясь срыву диалога, стала лицемерно призывать Со¬
ветский Союз вернуться за стол переговоров. Слов нет,
действия США создали опасность нарушения военно-стра¬
тегического паритета, резко увеличили ядерную угрозу
безопасности Европы и всего мира, обострили междуна¬
родную политическую напряженность. Но тем не менее,
если посмотреть не на внешние проявления, а на суть про¬
исходящего, становится очевидным, что у Вашингтона нет
оснований праздновать победу. Пусть Соединенным Шта¬
там удалось сейчас добиться начала размещения своих
ракет в западноевропейских странах, но политическая цена
этой акции была исключительно велика. Учитывая, на¬
сколько большая ставка НАТО была сделана на выполне¬
ние решения брюссельской сессии блока от 12 декабря
1979 г., нельзя забывать о том, какого огромного полити¬
ческого капитала, небывалого напряжения союзнических
отношений и беспрецедентного роста антиамериканских,
295
антиядерных настроений в широкой европейской общест¬
венности стоило в последующие четыре года провести это
решение в жизнь. Если вспомнить, как сравнительно бы¬
стро и безболезненно в конце 50-х годов были развернуты
в Европе американские баллистические ракеты средней
дальности «Юпитер» и «Тор» (они были сняты в первой
половине 60-х годов), то масштабы происшедших в мире
политических перемен становятся вполне очевидны. К тому
же начавшееся размещение американских ракет еще не
означает, что этот вопрос окончательно и бесповоротно
закрыт. В Западной Европе ширится массовое антиракет-
ное движение, не могут не учитывать рост непосредствен¬
ной угрозы для безопасности западноевропейских госу¬
дарств и реалистически мыслящие представители их пра¬
вящих кругов. И в этом кроется глубокое противоречие
между интересами Вашингтона и их союзников на другом
берегу Атлантики.
В военно-стратегическом отношении ситуация дает
еще меньше поводов для оптимизма сторонникам ядерно¬
го превосходства на Западе. Развернутые в конце 50-х го¬
дов американские БРСД, имевшиеся у США средние бом¬
бардировщики и средства передового базирования сущест¬
венно превосходили все советские межконтинентальные
средства ответного удара, не говоря уже об огромном пре¬
восходстве стратегической ядерной мощи США и все еще
сохранявшейся весьма незначительной досягаемости их
территории для ядерного оружия другой стороны. При
нынешнем соотношении сил и возможностях Советского
Союза принять быстрые и эффективные ответные меры
572 новые американские ракеты средней дальности не мо¬
гут предоставить США утерянное превосходство ни по ко¬
личественным уровням ядерных вооружений, ни по спо¬
собности нанести по СССР «разоружающий» или «обезглав¬
ливающий» ядерный удар. «Достижима ли такая цель?
Ответ здесь однозначен — нет и еще раз нет,— указывал
в этой связи маршал Н. В. Огарков на пресс-конференции
5 декабря 1983 г.— В современных условиях при наличии
у сторон больших запасов ядерного оружия и разнообраз¬
ных систем их базирования, при широко развитых, много¬
кратно дублированных системах управления это исключе¬
но. Возмездие во всех случаях последует неотвратимо» 72.
Уйдя с женевских переговоров, в полном соответствии
со своими неоднократными предупреждениями, Советский
Союз вместе с тем остается верен своему принципиальному
курсу на разоружение и предотвращение ядерной войны.
296
Предметом переговоров было ограничение ядерных воору¬
жений в Европе. Но размещение новых американских ра¬
кет — это не ограничение, а наращивание ядерного ору¬
жия, и, следовательно, этот акт в корне подрывает самый
предмет переговоров, лишает их содержания. Продолжение
переговоров в условиях уже начавшегося развертывания
ракет США было бы лишь прикрытием для направленных
на подрыв европейской и международной безопасности дей¬
ствий Соединенных Штатов и ряда других стран НАТО.
Согласиться на продолжение диалога в таких условиях
означало бы пойти на обман народов. Попытки США и их
союзников на практике изменить соотношение сил в свою
пользу разрушили основу для равноправного диалога, вы¬
нудили социалистические государства перейти к ответным
мерам в строго выдержанных пределах, которые будут дик¬
товаться действиями НАТО, и направлены исключительно
на поддержание общего военно-стратегического равнове¬
сия. Только оно может служить базой для переговоров и
соглашений о взаимоприемлемом ограничении и сокраще¬
нии ядерных арсеналов.
Генеральный секретарь ЦК КПСС К. У. Черненко в
речи на февральском (1984 г.) Пленуме ЦК КПСС сказал:
«Мы хорошо видим угрозу, которую создают сегодня для
человечества безрассудные, авантюристические действия
агрессивных сил империализма,— и говорим об этом в пол¬
ный голос, обращая на эту опасность внимание народов
всей земли. Нам не требуется военное превосходство, мы
не намерены диктовать другим свою волю, но сломать
достигнутое военное равновесие мы не позволим. И пусть
ни у кого не остается ни малейших сомнений: мы и впредь
будем заботиться о том, чтобы крепить обороноспособ¬
ность нашей страны...» 73
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Исключительным по своему значению из новых реально¬
стей мировой политики 70-х годов является примерное
равенство, или паритет, стратегических ядерных средств
СССР и США. Наряду с изменением общего соотношения
сил в мире в пользу социализма, увеличением экономиче¬
ской мощи и политической самостоятельности империали¬
стических партнеров Соединенных Штатов, ростом неза¬
висимости, экономической и политической роли развиваю¬
щихся стран и подъемом национально-освободительного
движения, а также серьезнейшим обострением внутренних
социально-экономических проблем капитализма воеино-
стратегическое равенство ознаменовало наступление ново¬
го периода в истории международных отношений после
второй мировой войны. Поскольку в послевоенное двадца¬
тилетие Соединенные Штаты стремились строить свои
взаимоотношения с окружающим миром на основе воен¬
ного превосходства над странами социализма, экономиче¬
ской и политической гегемонии в несоциалистическом ми¬
ре, постольку серьезнейшие перемены, вызревавшие в те¬
чение 60-х годов и наиболее рельефно проявившиеся в
70-е годы, поставили самые большие проблемы в первую
очередь перед американской политикой.
Решать эти проблемы правящие круги США за про¬
шедшие годы пробовали по-разному, уделяя при этом
первостепенное внимание положению дел в соотношении
стратегических сил между СССР и Соединенными Шта¬
тами — центральному вопросу современной мировой поли¬
тики. И здесь политику Вашингтона отличала крайняя
противоречивость и непоследовательность, вокруг нее шла
наиболее острая и упорная борьба различных группировок
американского правящего класса, вовлекшая в конце кон¬
цов широкую общественность США и перекинувшаяся за
их границы в другие капиталистические страны. Сложные
процессы и перемены в сфере соотношения ядерных сил
298
за минувшие годы, с одной стороны, выразились в неук¬
лонном расширении и упрочении военно-стратегического
равновесия, послужившего основой первых советско-аме¬
риканских договоров и соглашений по обузданию гонки
вооружений. Но с другой стороны, по многим направле¬
ниям продолжалось, а с приходом администрации Рейгана
было резко форсировано наращивание арсеналов гло¬
бального уничтожения. Одна за другой выдвигались опас¬
ные доктрины и концепции применения этих разруши¬
тельных средств, не раз заводился в тупик диалог об ог¬
раничении вооружений и даже предпринимались попытки
торпедировать уже имеющиеся соглашения по этим вопро¬
сам. В итоге если смотреть на положение вещей из Ва¬
шингтона, то по сравнению, скажем, с концом 60-х годов, а
тем более с любым предшествовавшим периодом стратеги¬
ческая ситуация для Соединенных Штатов в настоящее
время заметно осложнилась, и этим беззастенчиво поль¬
зуются на Западе застрельщики кампании о мифической
«советской угрозе», сторонники еще большего подстегива¬
ния гонки вооружений и противники разрядки и взаимо¬
приемлемых соглашений об ограничении ракетно-ядерного
соперничества.
Да, над безопасностью США, как и всех других стран
мира, тяготеет страшная угроза, обусловленная вероят¬
ностью приведения в действие колоссальных современ¬
ных разрушительных потенциалов, накапливанию которых
сама Америка положила начало 40 лет назад. Но если
подойти к делу объективно, то можно увидеть, что в пер¬
спективе на 80-е годы и дальше перед Соединенными Шта¬
тами будут стоять, по существу, проблемы двоякого рода.
Во-первых, это обстоятельства более или менее объектив¬
ного характера, обусловленные спецификой нынешнего
состояния и тенденций военного баланса. Речь идет об
исторически сложившихся структурных и технических
различиях ядерных арсеналов СССР и США, обуслов¬
ленных особенностями их геостратегического положения и
технического развития. Сюда относится сложность при¬
нятия долгосрочных решений по военным программам, для
осуществления которых требуется много лет и огромные
ассигнования. Это и проблема износа и устаревания стра¬
тегических вооружений, которая стоит тем острее, чем
быстрее они внедрялись в прошлом (тут нелишне на¬
помнить, что именно форсированное наращивание ядер¬
ного потенциала во второй половине 50-х и в 60-е годы
поставило США перед неизбежностью серийного устаре¬
299
вания крупных компонентов их стратегических сил в
конце 80 — начале 90-х годов) Наконец, бурное разви¬
тие военной техники периодически делает возможным соз¬
дание еще более эффективных и изощренных вооруже¬
ний, которые способны внести качественные сдвиги в соот¬
ношение стратегических сил, поставить новые проблемы
перед стратегией и политикой.
Раньше, имея ядерное превосходство или значительные
односторонние преимущества, Соединенным Штатам бы¬
ло, разумеется, гораздо легче решать указанные вопросы,
чем теперь, когда стратегическое равновесие ставит обе сто¬
роны в равное положение. В то же время достаточно быст¬
рое продвижение вперед в диалоге об ОССВ в принципе мог¬
ло бы устранить или значительно облегчить названные
обстоятельства и трудности. В этом плане очевидно, что
проблемы, по поводу которых в США продолжается мили¬
таристская кампания, в огромной степени обусловлены
американскими попытками добиться в течение 70-х годов
односторонних стратегических преимуществ, которые под¬
стегивали ракетно-ядерную гонку и в конечном итоге ос¬
ложняли положение самих США, их нежеланием пойти
гораздо дальше в ограничении вооружений на основе прин¬
ципов равенства и одинаковой безопасности обеих сторон.
Во-вторых, в связи с ситуацией паритета Соединенные
Штаты усматривают для себя «проблему» в резком суже¬
нии возможности использовать ядерную угрозу во внешней
политике. Между тем доктрина применения ядерного
оружия первыми и последующей эскалации ударов до
уровня межконтинентальных ядерных средств являлась и
остается краеугольным камнем военно-политических обя¬
зательств США в НАТО и других агрессивных блоках,
крупнейшим «козырем» их политики военного вмешатель¬
ства на Ближнем и Среднем Востоке, в Северо-Восточной
Азии и иных отдаленных от США районах планеты. В этом
плане переговоры об ограничении вооружений и в самом
деле не могут помочь Соединенным Штатам. Закрепляя
паритет — единственно возможную основу таких пере¬
говоров, они неизменно лишь увеличивают указанные
«проблемы» американской политики и стратегии, ибо стра¬
тегическое равновесие состоит в непреодолимом проти¬
воречии с крупнейшим элементом американского меж¬
дународного курса — угрозой развязывания термоядерной
войны, которая подразумевает те или иные односторонние
преимущества или общее ядерное превосходство США.
Претензии Соединенных Штатов на «особые права» в
300
данном отношении — наиболее вопиющее проявление фи¬
лософии «американской исключительности», их неспособ¬
ности взглянуть на себя со стороны — безусловно, никогда
не будут признаны другими народами. А американские
попытки обеспечить себе возможности такого рода посред¬
ством все новых вооружений и стратегических концепций
лишь подхлестывают ракетно-ядерное соперничество, уве¬
личивают угрозу глобальной войны и затрудняют диалог об
ограничении вооружений. А последствия всего этого в
нынешней ситуации в возрастающей степени подрывают
безопасность и самих США.
Осложнения и проблемы, возникающие в американском
военно-политическом курсе в целом в условиях стратеги¬
ческого равновесия, можно облегчить или устранить, но
не на безнадежном и опасном пути нарушения паритета и
достижения превосходства, а на пути основательной пере¬
стройки отношений Вашингтона с окружающим миром,
справедливого урегулирования международных конфлик¬
тов, политики сдержанности и сотрудничества великих
держав и всех заинтересованных государств, широких и ра¬
дикальных договоренностей в области военной разрядки,
общего оздоровления международного политического кли¬
мата. Тот факт, что руководство США и в этой области в
перспективе на 80-е годы усматривает для себя растущие
трудности, объясняется отнюдь не каким-то дефицитом
американской военной силы и решимости применить ее в
70-е годы вопреки доводам агрессивных кругов в Соединен¬
ных Штатах. Корни нынешних проблем лежат совершенно
в иной плоскости — в проявившемся нежелании и неспо¬
собности руководящих кругов Запада пойти в прошедшие
годы значительно дальше по пути разрядки напряженно¬
сти и утверждения принципов мирного сосуществования, к
чему последовательно призывает Советский Союз.
Объективные реальности нынешнего соотношения сил
между Советским Союзом и США, социалистическим со¬
дружеством и капиталистическим лагерем в целом являют¬
ся поистине фундаментальным препятствием на пути аг¬
рессивных устремлений американского империализма. Не¬
сомненно, социалистические страны располагают всеми
возможностями, чтобы принять необходимые меры по под¬
держанию стратегического равновесия, обеспечению своей
безопасности. Воинственные декларации американских
лидеров о «победе» в ядерной войне, «превосходстве», спо¬
собности США выиграть «ограниченную и затяжную»
ядерную войну при всей опасности и безответственности
301
такого рода заявлений сами по себе еще далеко не доста¬
точны для изменения объективной ситуации в пользу
США. А стратегическая программа Рейгана при всех ее
огромных масштабах не содержит таких элементов, кото¬
рые избавляли бы ее от серьезнейших противоречий между
стратегическими амбициями и реальными возможностями
США. В сравнении со стратегическим курсом демократи¬
ческой администрации программа республиканцев пред¬
ставляется не только не более, но в ряде аспектов еще ме¬
нее состоятельной в свете объективной реальности 80-х го¬
дов. Нельзя в данной связи не согласиться с замечанием
советского исследователя, который подчеркивал: «...Вся
суета, весь неимоверный шум, поднятые вокруг военных
вопросов администрацией, не дали ни малейшего намека на
то, что ей удалось придумать что-то новое, способное поко¬
лебать эту реальность. Равно как и другие столь же
незыблемые истины наших дней — что начать ядерную
войну было бы равносильно самоубийству, что расчет на
победу в такой войне — это безумие... В попытках опро¬
вергнуть эти истины можно расходовать на военное строи¬
тельство еще триллионы долларов — успеха это не даст» 2.
Вместе с тем неправильно было бы преуменьшение
серьезнейших проблем и опасностей, которые создает и,
очевидно, будет в дальнейшем создавать американский
курс, в том числе в области обуздания гонки вооружений
и предотвращения термоядерной войны. Лишившись в си¬
туации стратегического равновесия возможности осуществ¬
ления против СССР безнаказанной тотальной ядерной аг¬
рессии или нанесения полностью обезоруживающего
удара, США сделали ставку на концепции «ограниченной
и затяжной» ядерной войны, призванные либо решать ре¬
гиональные задачи, либо по возможности хотя бы осла¬
бить мощь ответного удара СССР или принудить его пойти
на скорейшее прекращение войны на выгодных для США
условиях. При администрации Рейгана эти концепции
были дополнены принципами координированных ударов
по стратегическим средствам СССР, «ограничения ущер¬
ба» США и вылились в доктрину «победы» в термоядер¬
ной войне. В условиях сложившегося между СССР и США
соотношения стратегических сил американские попытки
добиться превосходства и на указанном пути обречены на
провал. Характер ракетно-ядерных вооружений, логика
глобального конфликта исключают возможность реализа¬
ции такой стратегии на практике. Советский Союз отвер¬
гает концепции подобного рода. Но стремление правящих
302
кругов США придать планам ограниченных ударов боль¬
шую «целесообразность», связать их с получением тех или
иных преимуществ в ходе гипотетической войны делает
термоядерный конфликт менее немыслимым, а значит, и
более вероятным. Данный подход по мере создания соот¬
ветствующих систем оружия может породить опаснейшую
иллюзию ядерного превосходства и в кризисной ситуации
подтолкнуть руководство США к авантюристическим по¬
литическим и даже военным шагам, которые закончатся
всеобщей катастрофой. Кроме того, концепции «ограни¬
ченной ядерной войны» используются для подстегивания
гонки вооружений, которая крайне затрудняет процесс
обуздания ракетно-ядерного соперничества.
На повестку дня переговоров об ограничении и сокра¬
щении ядерных вооружений встают все более сложные
проблемы. Единственно возможной основой этих перегово¬
ров является военно-стратегический паритет, а цель их
состояла и состоит в закреплении паритета на все более
низких уровнях разрушительных потенциалов при строгом
соблюдении принципов равенства и одинаковой безопас¬
ности сторон. В то же время само понятие военно-стра¬
тегического равновесия наполняется новым содержанием
по мере создания агрессивными кругами империализма
все новых вооружений и выдвижения ими все более опас¬
ных стратегических концепций. Поскольку превосходство
видится этим кругам не просто в каком-то преобладании по
количеству ядерных носителей, боеголовок, ядерному ме¬
гатоннажу и пр., а в получении способности первым уда¬
ром предельно ослабить мощь возмездия до «приемлемого»
для США уровня, постольку важнейшей задачей в поддер¬
жании военно-стратегического равновесия становится при¬
нятие таких мер, которые лишат потенциального агрес¬
сора возможности рассчитывать на результативный пер¬
вый ядерный удар. Лишь на этой базе возможен дальней¬
ший диалог о запрещении и ограничении новых видов и
типов оружия, повышающих угрозу первого удара и рас¬
шатывающих стабильность военного баланса.
Американская теория «стратегической стабильности»
основывается на оторванных от военно-политической ре¬
альности теоретических предпосылках, что обусловливает
несостоятельность и ее практических выводов. Очевидно,
что американская теория, вопреки претензиям на объек¬
тивность, подогнана под специфику геостратегического по¬
ложения, технического развития и традиционные интересы
ряда подразделений военно-промышленного комплекса
303
США, Она неприемлема и по другой причине: поскольку
официально декларируемая цель снижения возможностей
и стимулов к первому удару на стратегическом уровне не
только расходится с практическим курсом Вашингтона, но
к тому же еще сочетается в американской политике с от¬
крытой ориентацией на применение ядерного оружия пер¬
выми на театре военных действий, прежде всего в Европе.
Усилия по стабилизации равновесия на стратегическом
уровне путем соглашений об ОССВ не могут предприни¬
маться без учета законных интересов безопасности Совет¬
ского Союза и без шагов по снижению вероятности приме¬
нения ядерных средств в региональном масштабе, в пер¬
вую очередь на европейском континенте.
Проблемы военного соотношения сил, стратегии, воен¬
ных программ и ограничения вооружений это прежде
всего важнейшая, хотя и весьма специфическая область
внешней политики отдельных государств и международных
отношений в целом. Объективная ситуация ныне такова,
что при накопленных термоядерных потенциалах, несу¬
щих угрозу существованию биологической жизни планеты,
стратегические концепции и планы не только определяют,
как будет вестись война, если она вдруг вспыхнет,— мно¬
гие из этих планов как раз совершенно оторваны от реаль¬
ности,— но от них серьезно зависит сама вероятность ядер¬
ного конфликта, то есть первостепенная международно-по¬
литическая проблема современности. Вопросы темпов,
масштабов и направлений гонки вооружений, тесно пере¬
плетенные со стратегическими концепциями, тоже стали
крупнейшим фактором международной обстановки, во мно¬
гом определяющим степень политической напряженности
на мировой арене. В этой связи подход Советского Союза к
стратегическим вооружениям совершенно ясен и однозна¬
чен. Стратегические силы СССР предназначены не для
ведения ядерной войны с целью достижения в ней «побе¬
ды» в каком бы то ни было смысле слова. Их способность
нанести вероятному агрессору сокрушительный ответный
удар служит исключительно сдерживанию ядерного напа¬
дения, поддержанию военно-стратегического равновесия.
Дальнейшие соглашения об ограничении и сокращении
ядерных вооружений на равноправной основе позволили
бы закрепить военное равновесие на более низких уровнях
разрушительных потенциалов, уменьшить политическую
напряженность, снизить вероятность термоядерной ката¬
строфы, а в конечном итоге — и вовсе устранить ее.
Несколько минувших лет явились суровым экзаменом
304
для дела мира и разоружения, на их пути усилиями агрес¬
сивных империалистических кругов было воздвигнуто не¬
мало новых трудностей и угроз. Это показало, насколько
бережно нужно относиться к первым росткам взаимопони¬
мания и сотрудничества государств с различным социаль¬
ным строем, соглашениям по ограничению военного сопер¬
ничества и первым шагам к отказу от политики силы, ко¬
торые имели место в 70-е годы. События последних лет
продемонстрировали, как сильны еще враги разрядки,
живучи архаические подходы к принципиально новым про¬
блемам и насколько легко возродить дух шовинизма и ми¬
литаризма, подтолкнуть мир к скатыванию в пропасть тер¬
моядерной войны.
Но именно в этих труднейших условиях, как никогда,
явной стала устойчивость стратегического равновесия меж¬
ду СССР и США, бесперспективность попыток агрессивных
сил нарушить его и добиться превосходства. И вместе с тем
с особой рельефностью обнажилось фундаментальное про¬
тиворечие, лежащее в основе развития американского
стратегического курса на современном этапе. Последнее
заключается в нежелании Вашингтона смириться с ра¬
кетно-ядерным паритетом и одновременно в неспособности
сколько-нибудь значительно изменить его в свою пользу.
Оно состоит в неприятии равноправного диалога с Совет¬
ским Союзом об ограничении и сокращении вооружений и
в то же время в невозможности полностью сбросить со
счетов огромные издержки и обеспечить преобладание
США в неограниченной гонке вооружений при нынешнем
стратегическом соотношении сил.
В возрастающих трудностях, неудачах и просчетах
американской политики, задавшейся целью обратить вре¬
мя вспять, установить по всем линиям мировое господ¬
ство США, современность дает яркое свидетельство непре¬
одолимости новых реальностей, реальностей кдерной эпо¬
хи, воли народов к миру, прочности нового, изменившегося
в самом широком плане глобального соотношения сил —
всего, что в совокупности может служить фундаментом пе¬
рестройки международных отношений на разумных на¬
чалах.
ПРИМЕЧАНИЯ
ОТ АВТОРА
1 Материалы XXVI съезда КПСС. М., 1981, с. 22.
2 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 17, с. 187.
8 Правда, 1983, 25 ноября.
Глава 1
ФОРМИРОВАНИЕ
РАКЕТНО-ЯДЕРНОГО ПАРИТЕТА
И РЕАКЦИЯ США НА НОВЫЕ РЕАЛЬНОСТИ
1 См.: Мельников Ю. М. От Потсдама к Гуаму. Очерки американ¬
ской дипломатии. М., 1974; Яковлев А. Н. Идеология американ¬
ской «империи».— Проблемы войны, мира и международных
отношений в послевоенной американской буржуазной полити¬
ческой литературе. М., 1967.
2 Откуда исходит угроза миру. 2-е изд. М., 1982, с. 34; СоШпв /.
II. 8.—Зоу1е1 МШ1агу Ва1апсе. Сопсер1з ап<1 СараЬПШез 1960—
1980. ^., 1980, р. 37.
8 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 30, с. 85.
4 Программа Коммунистической партии Советского Союза. М.,
1975, с. 57.
5 См.: К 100-летию со дня рождения Владимира Ильича Ленина.
Сборник документов и материалов. М., 1970, с. 64.
6 Кар1ап Р. ТЬе Шгагйз о! Агта^есМоп. N. V., 1983, р. 263—270.
7 Кеппейу /. Р. Мезза^е 1гот 1Ье РгезйеШ; о! 1Ье 11шЬес1 8(а1ез.
МагсЬ 28, 1961; II. 8. Соп^гезз, Ноизе о! КергезепШлуез, Боси-
теп1 N0. 123. УГ., 1961, р. 2.
8 КарIап Р. ТЬе Шг&таз о! АгтаведсЬп, р. 263—285; Ье1%Ыеп-
Ьег§ М. РгезЫепПа! Б1гесиуе 59.— 1оигпа1 о! Реасе КезеагсЬ.
N0. 4, Уо1. XVIII, 1981, р. 312.
9 БераПтеп! о! 81а1е ВиНеПп. Уо1. ХЬУН, N0. 1202, 1и1у 9,
1962, р. 67.
10 ТЬе Еи1иге о! 1Ье Веа-Вазеб Бе1еггеп1. СатЬпйде, 1973, р. 14.
РиЬНс 1п1егез1 Керог!. РейегаНоп о! Атепсап 8с1епиз1з, Уо1. 27,
N0. 2, ЕеЬ. 1974, р. 3.
11 ЗсНеег Н. Ш1Ь ЕпоивЬ 8Ьоуе1з: Неапап, ВизЬ ап<1 ^с1еаг \Уаг.
N. V., 1982, р. 216.
12 Роге^п АНаггз, 1972, Ра11, р. 192.
13 Толубко В. Ф. Ракетные войска. М., 1977, с. 24; Горшков С. Г.
Морская мощь государства. М., 1976, с. 293.
306
14 II. 8. Соп^гезз, Бепа1е, СотпиНее оп АрргорпаПопз, Неапп^э:
Бераг1теп1 о! Бе!епзе АрргорпаИопз РУ 1965. \У., 1964.
Раг! I, р. 31.
16 II. 8. Соп^гезз, Ноизе о! ВергезепШгуеэ, СотппМее оп Агте<1
Зетсез, Неапп^з оп МПИагу Роз1иге. У^., 1962, р. 3185.
16 Ье1&МепЪег% М. Ргез1(1еп11а1 БНесИуе 59..., р. 312—313.
17 Ради мира на земле. Советская программа мира для 80-х годов
в действии. Материалы и документы. М., 1983, с. 195.
18 Ва11 И. ТЬе ЗНаЪе^с М18эПе Рго^гаште о! 1Ье Кеппейу А<Нт-
шз1га1юп. РЬ. Б. ТЬез13. БшуегзЙу о! Аиз1гаНа. СапЪегга, 1972.
Арреп<Нх 1—3.
10 КогЬ Ь. ТЬе РУ 1981—1985 Бе!епзе Рго^гат. 1ззиез апй Тгепйз —
Атепсап Еп1егрпзе 1пзШи1е. У^., 1980, р. 45.
20 ТгешкШ Н. Мс^тага. Шз Ог<1еа] ш 1Ье Реп1а&оп. N. У., 1971,
р. 116.
21 МсНатага В. ТЬе Еззепсе о! ЗесигИу: КеИесИопз ш ОШсе. N. У.,
1968, р. 51-67.
22 Огеепшоой Т. (ЗиаШаИуе 1тргоуетеп1з т ОНепз1Уе 31га1е?1с
Агтз: ТЬе Сазе о! МШУ. РЬ. Б. ТЬез1з. М1Т. СашЬп^е, 1973,
р. 57, 174.
23 Правда, 1968, 22 мая.
24 Правда, 1968, 28 июня.
26 Веуопс! Соп1аттеп1. Б. 8. Роге^п РоНсу ш ТгапзШоп. АУ., 1973,
р. XXXII.
26 Вгапйоп Н. ТЬе Ве1геа1 о! Атепсап Роугег. N. У., 1973, р. 40,
82; КЬззтвег Н. Атепсап Роге^п РоИсу. N. У., 1969, р. 59—60.
27 N1x071 В. Бт1е<1 ЗШез Роге^п РоИсу 1ог 1Ье 1970’з. ВшЫшз
1ог Реасе. АУ., 1971, р. 156.
28 Ьахгй, М. Бераг1теп1 о! Бе!епзе Аппиа1 Верог!, РУ 1972—1976
Бе!епзе Рго^гат ап<1 1Ье РУ 1972 Бе!епзе Вис^е!. УГ., 1971, р. 22.
29 КогЬ Ь. ТЬе РУ 1981—1985 Бе!епзе Рго^гат..., р. 30—32.
80 ТЬе \УазЬт§1оп Роз*. 1966, РеЬгиагу 27.
31 Халоша В. М. Военно-политические союзы империализма. М.,
1982, с. 32—36; см.: Петров Н., Соколов Н., Владимиров И., Ка¬
тин П. США и НАТО: источники военной угрозы. М., 1979;
Симонян Р. Г. Военные блоки империализма. М., 1976.
32 Кокошин А. А. Прогнозирование и политика. М., 1975, с. 166.
33 КогЬ Ь. ТЬе РУ 1981—1985 Бе!епзе Рго^гат..., р. 32.
34 Журкин В. В. США и международно-политические кризисы. М.,
1975, с. 274.
36 ВоЪеПз С к. ТЬе ^с1еаг Уеагз: ТЬе Агтз Васе апй Агтз Соп1го1
1945—1970. N. У., 1970, р. 97—98.
36 N1x071 В. БпИе<1 ЗШез Роге^п РоИсу 1ог 1Ье 1970’з. А 81га-
1еву 1ог Реасе. У^., 1970, р. 2; N1x071 В. БпИей ЗШез Роге^п
РоИсу 1ог 1Ье 1970’э... \У., 1971, р. 171.
37 Какатье /. ЗесигИу ш Ше ^с1еаг А^е. АУ., 1975, р. 144.
38 N€№^^6 /. СоЫ Баугп. ТЬе 81огу о! ЗАЬТ. N. У., 1973, р. 180.
39 Таттпеть В. МШУ апб 1Ье Агтз Васе. N. У., 1973, р. 114.
40 Откуда исходит угроза миру, 2-е изд., с. 33.
41 N1x071 В. БпИед ЗШез Роге^п РоИсу !ог 1Ье 1970’з. ТЬе Етег-
81гис1иге о! Реасе. У^., 1972, р. 22.
42 Арбатов А. Безопасность в ядерный век и политика Вашингто¬
на. М., 1980, с. 139.
43 Правда, 1972, 30 мая.
44 Правда, 1972, 28 мая.
46 Правда, 1972, 6 июня.
307
46 II. 8. Соп^гезз, 8епа!е, СотппНее оп Агте(1 Зетсез, Неапп^з:
РУ 1973 Атепйед МПИагу АиНюпгаВоп Кециез! Ке1а!е<1 !о ЗАЬТ
А§геетеп1з. \У, 1972, р. 4196.
Глава 2
7 УПРОЧЕНИЕ ПАРИТЕТА
И ОБОСТРЕНИЕ ПРОТИВОРЕЧИЙ В США
ПО ВОПРОСАМ РАЗРЯДКИ
1 ТЬе №уг Уогк Тппез, 1974, 1апиагу 11; №дуз^еек, 1974, РеЪ-
гиагу 4.
2 8сН1е$1пвег /. Оераг!теп! о! Ое!епзе Аппиа1 Керог!. РУ 1975—
1979 Ое!епзе Рго^гат апс! РУ 1975 Ое!епзе Вис^е!. ^., 1974, р. 41.
3 ЗсМевт^ег /. Оераг!теп1 о! Оекпзе Аппиа1 Керог!, РУ 1976 апй
ТгапзШоп Вийдо!. ^У., 1975, р. II—4.
4 Ье1§ЫепЬег§ М. Ргез1с1еп11а1 БкесВуе 59... р. 313—314.
Б II. 8. Соп^гезз, Зепа!е, СотппНее оп Роге^п КекНопз,
Неагш^з: II. 8.— II. 8. 8. К. 81га1е§1с РоИс1ез. \У., 1974, р. 38;
6 ВаЫ О. Оеза-Уи: ТЬе Ке1игп !о Соип!ег!огсе ш 1Ье №хоп А3т1-
шз1га!юп. Ьоз Ап&е1ез. 1974.
7 См.: Симонян Р. Концепция «выбора целей».— Красная звезда,
1976, 28 сентября.
8 ^азЬш^оп Роз!, 1975, 8ер1етЬег 16.
9 Правда, 1974, 4 июля.
10 Правда, 1977, 1 апреля.
11 Правда, 1974, 25 ноября.
12 Материалы XXV съезда КПСС. М., 1976, с. 23.
13 Правда, 1977, 1 апреля.
14 Берагипеп! о! 8!а!е Ви11е!т. 1976, РеЬгиагу 23, р. 201—211.
16 Материалы XXV съезда КПСС, с. 23.
16 В.ит$1еЫ К. Оераг!теп! о! Оекпзе Ашша1 Керог!, РУ 1978—
1982 Оекпзе Рго^гат ап<1 РУ 1978 Оекпзе Вис^е!. \У., 1977,
р. 121—144.
17 II. 8. Соп^гезз, 8епа!е, СотппНее оп Роге^п Не1а!1опз, Неагшзз:
II. 8. 81га1ев1с Оос!гте. ^., 1982, р. 37—92.
18 1Ы<1., р. 59, 68, 70—78, 124—125.
19 N6^ Уогкег. 1977, Арп1 4, р. 104.
20 Международный ежегодник. Политика и экономика 1977. М.,
1977, с. 195.
Глава 3
ПРЕЗИДЕНТСТВО КАРТЕРА
И ВОЗРАСТАЮЩАЯ НЕПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ
АМЕРИКАНСКОЙ ПОЛИТИКИ
1 Лтшу Саг!ег Ргез1с1епЦа1 Сатра^п. АЗскезз !о МетЬегз о! Ше
Атепсап СЬатЬег о! Соттегсе. Токуо, крап. Мау 28, 1975, А1г
1ап!а, 1976, р. 1.
2 Лшту Саг!ег Ргез1<1еп11а1 Сатра^п, 1975—1976. А!1ап!а, 1976.
3 Воронцов Г. А. США и Западная Европа. Новый этап отноше¬
ний. М.; 1979, с. 298—307.
4 Вггеыпвку Ъ. ВеНуееп Туго А^ез. Атепса’з Кок ш !Ъе ТесЬпеЪ-
гошс Ега. N. У., 1978, р. 293.
308
6 Ве11 С. РгезШеп! Саг!ег ап<1 Роге^п РоНсу: ТЬе Соз!в о! УнДие?
СапЬегга, 1980, р. 11—13.
6 ТЬе Ие^г Ашепсап Ро1Шса1 8уз!ет. ^., 1978.
7 Нагпз, 8ер1. 9, 1978; Аз80С1а!е<1 Ргезз/ГШС Ро11, Ос1. 1978; Са11ир
Ро11, ^у. 1977.
8 Рогещп РоИсу, N0. 42, 1981, 8ргт^, р. 10.
9 Ргеейтпап Ь. II. 8. 1п1еШвепсе апй 8оу1е! 81га1ев1С ТЬгеа!. Ьоп-
(1оп, 1977, р. 196-197.
10 У^азЬт§1оп Роз!, 1977, 1и1у 7; 1п1егпа1к>па1 НегаИ ТпЪипе, 1977,
1апиагу 7.
м КогЬ Ь. N3110081 8есип!у Ог^атгаНоп ап<1 Ргосезз ш 1Ье Саг1ег
АсЬшшз1га1тп. \У., 1978, р. 8—10.
12 II. 8. Сгоипй Рогсез: 1парргорпа!е ОЬ^есИуез, Бпассер!аЫе Соз1з.
ТЬе БеГепзе МопПог. АУ., 1978, Уо1. VII, N0. 9.
13 КогЬ Ь. ТЬе РУ 1981—1985 Бе1епзе Рго^ат..., р. 4—5, 32—34.
14 Вготп Н. 8!а!етеп1 т 1Ье Б8А 1пзШи1е. Мозсо’иг, 1975, МагсЬ,
р. 3.
15 ТЬе N6^ Уогк Тппез, 1977,1и1у 8.
18 ТЬе №\у Уогк Тппез, 1977, БесетЬег 16.
17 Ва11 Б. Беуе1ортеп!з ш 1Ье Б. 8. 81га1ев1С ^с1еаг РоИсу Бпбег
1Ье Саг!ег Абпптз^аИоп. \Уогктв Рарег N0. 21. Ьоз Апве1ез,
1980, р. 10-11.
18 Вготп Н. Бераг!теп! о! БеГепзе Аппиа1 Нерог!, РУ 1979—1983
БеГепзе Рго^гат апй РУ 1979 БеГепзе Вис^ек \У., 1978, р. 53—56.
19 II. 8. Соп^гезэ, Ноизе о! НергезепГаЦуез, СоттШее оп Агтед
8етсез, Неагт^з: 8ирр1етеп!а1 АиГЬоПгаМоп Гог РУ 1978.
1977, р. 163-167.
20 ^доИаИпв 8есип!у. Ап Агтз Соп!го1 Кеайег. \У., 1979, р. 64.
21 Агтз Соп!го1 1трас! 8!а!етеп! РУ 1981. АСБА. АУ., 1980, р. 2.
22 Вготп Н. Бераг!теп! о! БеГепзе Аппиа1 Нерог!, РУ 1980—1984
Бе!епзе Рго^гат ап<1 РУ 1980 Бе!епзе Вис^ек \У., 1979, р. 118.
23 Типе, 1977,1и1у 11, р. 11.
24 Агтз Соп!го1 1трас! 8!а!етеп! РУ 1980. АСБА.. АУ., 1979,
р. 26-31.
26 Б. 8. Соп^гезз, 8епа!е, СотплИее оп АгтеЛ 8етсез, Неаппдз:
Бе!епзе АиГЬопгаИоп Гог АрргорпаНопз РУ 1980. \У., 1979, Раг! 6,
р. 3478-3480.
26 БерагГтеп! о! Бе!епзе Аппиа1 Керог!, РУ 1980..., р. 76—77.
27 1Ы(3., р. 78.
28 1Ы(3М р. 118.
29 1ЫЛ., р. 80-81.
30 Вготп Н. Бераг!теп! о! Бе!епзе Аппиа1 Керог!, РУ 1981—1985
БеГепзе Рго^гат апЛ РУ 1981 БеГепзе БиЛдо!. ^У., 1980, р. 92.
31 Откуда исходит угроза миру, 2-е изд., с. 8.
32 Агтз Соп!го1 1трас! 8!а!етеп! РУ 1979, АСБА. \У., 1978, р. 18.
33 NАТО. ТЬе N6x1 ТЫг!у Уеагз. ВоиЫег. 1980, р. 9.
34 Та1Ьо11 8. ЕпЛ^ате. ТЬе 1пзЫе 81огу о! 8АЬТ И. N. У., 1979,
р. 99-100, 136-138.
35 Ва11 Б. Беуе1ортеп!з ш 1Ье Б. 8. 81га1ев1с Nис1еаг РоИсу БпЛег
1Ье Саг!ег АЛ1тшз!га!юп..., р. 10.
36 Соип!ег!огсе 1ззиез Гог Б. 8. 81га1е^1с Nис1еаг Рогсез. Сопкгеззю-
па1 ВиЛ^е! ОШсе. ^., 1978, р. 9—12.
37 См.: Научно-технический прогресс и революция в военном деле.
М., 1973; Савкин В. Е. Основные принципы оперативного искус¬
ства и тактики. М., 1972; Завьялов И. Новое оружие и воен¬
ное искусство.—Красная звезда, 1970, 30 октября.
309
38 Климович Е.у Бухаров С. Стратегические ракеты.— Военные зна¬
ния, 1980, январь.
39 Ноизе АрргорпаНопз СотппНее Неапп^з, Оекпзе Арргорпа-
Нопз РУ 1980..., Раг! 3, р. 320.
40 ТЬе МХ М1ззПе ап<1 Ми1Нр1е Рго!есИуе 8!гис!иге Вазтд. Ьоп§
Тегт Виб^екгу 1трНсаиопз. ^., 1979, р. 94—95.
41 1Ыс1, р. 71-96.
42 МХ: МПез!опе И. Рта1 Епуич)птеп1а1 1шрас! 8!а!етеп!, Рго-
^гат Оуегу1еуг, Оераг!теп! о1 Ак Рогсе, Раг! 1, 1—11, 1—15.
43 Ау1аНоп ^еек & Врасе ТесЬпок^у, 1979, NоVетЬег 12, р. 19.
44 8игу1уа1. МагсЬ/Арг. 1980, р. 60.
45 КогЪ Ь. ТЬе РУ 1981—1985 Оекпзе Рго^гат..., р. 45—46.
48 МХ М188Пе Вазшв 8уз!ет. \У., 1981, р. 64—81. 118 Оекпзе РоИсу.
\Уеаропз, 8!га!еяу ап<1 СоттКтеШз. 2пЗ ЕсЬНоп. Сопдгеззюпа!
(}иаг!ег!у. 1пс. \У., 1980, р. 33—34.
Глава 4
БОРЬБА ВОКРУГ ДОГОВОРА ОСВ-2
И ОТХОД ВАШИНГТОНА
ОТ ПОЛИТИКИ РАЗРЯДКИ
1 Правда, 1979, 26 июня.
2 8АЬТ Нап(1Ьоок. Кеу ОосшпеШз ап<1 1ззиез 1972—1979. 1979,
р. 381.
3 Та1ЪоП 8. Еп(1§ате... р. 54—63.
4 Правда, 1977, 1 апреля.
5 Та1Ъо11 8. Епй&ате... р. 61.
8 81готвеИг /. ТЬе 8АЬТ Ргосезз. Сепеуа, 1981, р. И. »,
7 8АЬТ НапЗЬоок... р. 386—387.
8 Откуда исходит угроза миру, 2-е изд., с. 73.
9 Внешняя политика Советского Союза и международные отноше¬
ния. 1979 год. Сборник документов. М., 1980, с. 95—97.
10 II. 8. Соп^гезз, 8епа!е, СотппНее оп Роге^п КекНопз, Неагт^з:
ТЬе 8АЬТ II Тгеа!у. АУ., 1979, Раг! 1, р. 81-82.
11 ТаХЬоН 8. Епйдате... р. 159—160.
12 Внешняя политика Советского Союза и международные отно¬
шения. 1979 год, с. 96.
13 Там же.
14 Там же.
15 Зепа1е Роге^п КекНопз СотппНее, Неагт^з: ТЬе 8АЬТ II
Тгеа!у... Раг! 2, р. 105—116.
18 Оераг!шеп! о! Оекпзе Аппиа1 Керог!, РУ 1980... р. 72. 8епа!е
Роге^п КекНопз СотппНее, ТЬе 8АЬТ II Тгеа!у... Раг! 1, р. 90—
105.
17 Разрядка международной напряженности и идеологическая
борьба. М., 1981, с. 140.
18 8епа!е Роге1р1 КекНопз СотппНее, Неапп^з: ТЬе 8АЬТ II Тгеа-
!у... Раг! 1, р. 368, 373, 385—431, 483-495.
19 \УазЫп^!оп Роз!, Ос!. 19, 1979, р. 3.
20 ВаШтоге 8ип, 1и1у 28, 1979.
Вгоюп Н. ОерагПпеп! о! Оекпзе Аппиа1 Керог!, РУ 1981—1985
Оекпзе Ргортат апй РУ 1981 Оекпзе Вшке!. \У., 1980, р. 2,
14, 16. К
22 Правда, 1979, 7 октября,
310
23 СЬпзМап Зтепсе МопИог, 1980, 1апиагу 24, р. 6. Уогк Т1тез,
1980, РеЬгиагу 5, р. 23.
24 ХУазЬт^оп Роз!, 1980,1апиагу 31, р. Б-9.
25 ЗсооШе Н. МХ: РгезспрМоп 1ог 01заз1ег. СатЬпсЬге, 1981, р. 110—
111.
26 Б. 8. БеГепзе РоИсу. Соп^геззтпа! (}иаг1ег1у, 1980..., р. 100.
27 №угзугеек, 1980, Ос1оЬег 27, р. 50.
28 Б. 8. Бе!епзе РоИсу, Соп2геззюпа1 (}иаг1;ег1у, 1980..., р. 56—А.
29 Бераг1теп1 о! Бе1епзе Аппиа1 Верог!, РУ 1981..., р. 3, 5.
30 Ва11 й. Соип1ег1огсе Таг^еБп^: Ноту Кеду? Ноуг У1аЫе? Агтз
Соп1го1 Тобау. Уо1. И, N0. 2, 1981, РеЬгиагу, р. 7.
31 1Ы<1., р. 7—8. Роге^п РоИсу, N0. 45, \Ут1ег, 1981—1982, р. 25.
32 Б. 8. Бе!епзе РоИсу. Сопдгеззюпа! (}иаг1ег1у, 1980..., р. 63—64А.
83 Втоузп И. ЗреесЬ а! ^уа1 \Уаг СоИеде. ОН1С1а1 Тех!. №угрог1.
1980, Аи^из! 20, р. 5.
84 1пдшгу Ма&агше, 1981, АргП 13, р. 16.
Глава 5
ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПЛАТФОРМА
АДМИНИСТРАЦИИ РЕЙГАНА
1 Зскеег В. УЧШ Епои^Ь 8Ьоуе1з..., р. 260.
2 Пономарев Б. Н. О международном значении XXVI съезда
КПСС.— Коммунист. 1981, № 5, с. И.
8 Сопкгеззюпа1 фиаг!ег1у. У7еек1у Нерог1, Уо1. 38, N0. 45, 1980, N0-
уетЬег 8, р. 1—4.
4 ВгоюпзШп В., ЕавЮп N. Веа^ап’з ВиНод С1азз. \У., 1981, р. XI.
5 Ш<1., р. VIII.
8 Сох А. Виз81ап Вои1е11е. ТЬе Зирегроугег Сате. N. У., 1982, р. 90.
7 1ЪЫ., р. 91.
8 США: экономика, политика, идеология. 1982, № И, с. 117—127.
9 НоЦтапп 8. Веа^ап АЬгоаб.—ТЬе N6^ Уогк Веледу, 1982, РеЬ¬
гиагу 4, р. 16.
10 США: экономика, политика, идеология, 1981, № 7, с. 14.
11 Шамберг В. М. Об экономических концепциях республиканской
администрации.—США: экономика, политика, идеология4 1982,
№ 5, с. 34.
12 1п1егпа1юпа1 НегаЫ ТпЬипе. 1982, ОесетЬег 31.
13 Веа$ап В. Ргезз-Соп1егепсе угПЬ Ше РгезМеп! о! 1Ье Б8А. ОШ-
с1а1 Тех1. 1981,1апиагу 29, р. 3.
14 На1$ А. ТезИтопу о! Ше ЗесгеШгу о! 81а1е-Оез1&па1е Ье1оге 1Ье
Зепа1е СотппМее оп Гоге^п ВеЫюпз. 1981, 1апиагу 14, р. 2;
МУетЪег^ег С. 31а1етеп1 о! 1Ье ЗесгеЪагу о! Ое!епзе ЬеГоге Ше
8епа1е СоттШее оп Агтеб Зетсез. 1981, МагсЬ 4, р. 1—2.
15 \Уе1пЬегвег С. Оераг1теп1 о! Бе!епзе Аппиа1 Верог!, РУ 1983—
1987 Бе1епзе Рго^гат апй РУ 1983 Бе!епзе Вис^е!. \У., 1981,
р. 11-27, 11—30.
16 УРегпЪегъет С. ТезИтопу о! Ше 8есге1агу о! Ое!епзе — Без^па!»
Ье1оге Ше 8епа1е СоттШее оп Агте(1 Зетсез. 1981, 1апиагу 6,
р. 4.
17 ВгоюпзШп Д., Еаз1оп N. Веа&ап’з ВиНп& С1азз..., р. 562.
18 ТЬе Зипбау Т1тез, 1982,1апиагу 24.
19 Гоге^п АНанз. Атепса ап<1 Ше У^огИ 1981, Уо1. 60, N0. 3,1982,
р. 543-544.
311
20 ВгоюпзШп В.у ЕазЬоп N. Веа&ап’з КиНп# С1азз..., р. 560.
21 ШЛ., р. 561.
22 Рогецгп АГГаиз. Атепса апЛ !Ье \Уог1Л 1981..., р. 478.
23 ВгоюпзШп В., ЕазХоп N. Кеа^ап’з КиИпя С1азз..., р. 557.
24 Ради мира на земле..., с. 140.
25 ВгоюпзШп В., ЕазЬоп N. Кеаяап’з ВиИщг С1азз..., р. 566.
28 1ЫЛ., р. 567.
27 ВгоюпзШп В.у ЕазЬоп N. Кеаяап’з Ки1т§ С1азз..., р. 572.
28 РЬегге А. ТЬе С1оЬа1 Ро1Шсз о! Агтз 8а1ез. Рппсе!оп, 1982, р. 65.
29 ВгошпзЬеЬп В.у ЕазЬоп N. Кеа&ап’з КиНп^ С1азз..., р. 585.
80 1ЫЛ., р. 586—587.
31 1ЫЛ., р. 603-604.
32 Уогк Келаеуг о! Воокз, 1981, БесетЬег 17, р. 31.
33 Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 22 ноября
1982 года, с. 20.
34 8скеег В. \УНЬ Епои&Ь 8Ьоуе1з..., р. 229.
35 ТЬе Уогк Кеу1еуг, 1982, РеЬгиагу 4, р. 18.
38 Роге^п АГГаиз. Атепса апЛ !Ье \Уог1а, 1981..., р. 267, 474.
37 Тискег В. ТЬе Ригрозез оГ Атепсап Роугег. N. У., 1981, р. 186.
38 ТЬе Уогк Кеу1еуг, 1981, РеЬгиагу 4, р. 17—20.
39 \УетЬег^ег С. 8!а1етеп! ЬеГоге !Ье 8епа!е СоттШее оп АгтеЛ
8егУ1сез, 1981, МагсЬ 4, р. 3, И.
40 Б. 8. №угз апЛ \Уог1Л Керог!. 1981, МагсЬ 16, р. 25.
41 1ЫЛ., р. 24-25.
42 ТЬе БеГепзе МопПог, Уо1. XII, N0. 2,* №., 1983, р. 2.
43 Бераг!теп! оГ БеГепзе Аппиа1 Керог!, РУ 1983..., р. 1—17.
44 СоШпз ]. Б. 8.— 8оу1е! МПНагу Ва1апсе 1960—1980..., р. 539—559.
ТЬе МПНагу Ва1апсе 1980—1981. 1188. ЬопЛоп, 1980, р. 5—9.
46 8е11т8 №!юпа1 РгюгШез. ТЬе 1983 ВиЛяе!. \У., 1982, р. 81—83.
48 Бераг!теп! оГ, БеГепзе Аппиа1 Керог!, БТ 1983..., р. 11—20.
47 ТУетЪег^ег С. 8!а!етеп! ЬеГоге !Ье 8епа!е СоттШее оп АгтеЛ
8егУ1сез, 1981, МагсЬ 4, р. 9.
48 Бераг!теп! оГ БеГепзе Аппиа1 Керог!, РУ 1983..., р. 1—16.
49 1ЫЛет.
50 ВтотпзЬеХп В., ЕазЬоп N. Кеа&ап’з КиИпя С1азз..., р. 490.
51 8е!!тя ^!юпа1 РгюгШез. ТЬе 1983 ВиЛ^е!..., р. 83—86. Типе,
1981, 1и1у 27, р. 4—17. №угзигеек, 1981, 1ипе 8, р. 10—25.
52 КогЬ Ь. ТЬе 1981—1985 БеГепзе Рго^гат..., р. 29.
53 №уг Уогк Кеу1еуг оГ Воокз, 1981, 1апиагу 22, р. 1—7.
54 8еШпя №!юпа1 РгюгШез. ТЬе 1983 Виа^е!..., р. 23—50.
55 ВгоюпзШп В.у Еаз1оп N. Неаяап’з КиНпя С1азз..., р. XI—XII.
68 ОсЬеап Р. Атепсап 8есигНу т !Ье 1980з. ТЬе БотезИс Соп!ех!.
1188. \У1ШатзЬегя, 1981, 8ер!етЬег 10, р. 12.
57 США: экономика, политика, идеология, 1983, № 1, с. 53.
58 США: экономика, политика, идеология, 1981, № 5, с. 62.
59 Тте, 1983, МагсЬ 3, р. 12-23, 24—30.
80 ТЬе БеГепзе МопПог, Уо1. XII, N0. 2, №., 1983, р. 4.
81 Б. 8. Соп^гезз, 1от! Есопотю Сотпнззюп. БеГепзе ВиПЛ —ир
апЛ !Ье Есопоту. \У., 1982, р. 4.
82 ТЬе Уогк Типез Ма^агте. 1983, РеЬгиагу 6, р. 19—20.
83 Т1те, 1983, МагсЬ 7, р. 12—30.
84 БерагГтеп! оГ БеГепзе Аппиа1 Керог!, РУ 1983..., р. 1—30.
85 ТЬе Уогк Келпеду, 1982, РеЬгиагу 4, р. 16—17.
88 Гоге1Яп АГГанз. Атепса апЛ !Ье \Уог1Л, 1981..., р. 475.
67 ВгоюпзШп В.у ЕазЬоп N. Неа§ап’з Ки1т& С1азз..., р. 451.
88 Т1те, 1983, МагсЬ 7, р. 27,
312
69 1ЬЫ., р. 27—28.
70 Тискег Я. ТЬе Ригрозез о! Атепсап Ро^гег..., р. 163—164.
71 НегаЫ ТпЪипе, 1982, МагсЬ 9, р. 1—2.
72 ТЬе \УазЫп^1оп Роз!, 1983,1апиагу 31, р. А—4,
Глава 6
РАКЕТНО-ЯДЕРНЫЙ КУРС РЕСПУБЛИКАНЦЕВ:
В ПОГОНЕ ЗА ПРЕВОСХОДСТВОМ
1 ТУетЪег^ег С. 81а1етеп1 Ье!оге 1Ье 8епа1е СоттШее оп Агтей
Зетсез, 1981, МагсЬ 4, р. 10.
2 Ргот ДУеакпезз 1о 81геп§1Ь. 8ап Егашнзсо, 1980, р. 89—108. 81га-
1е§1с ОрПопз 1ог !Ье Еаг1у Е^ЬПез. \УЬа1 Сап Ве Бопе? N. У.,
1979.
3 8скеег Я, \УНЬ Епои&Ь 8Ьоуе1з..., р. 261.
4 Материалы XXVI съезда КПСС, с. 23. Правда, 1981, 21 октября;
Ради мира на земле..., с. 470.
5 8скеег Я. \УИЬ Епои^Ь 8Ьоуе1з..., р. 241.
6 См.: Военная стратегия. М., 1968; Военно-технический прогресс
и вооруженные силы СССР. М., 1982; США: военно-стратегиче¬
ские концепции. М., 1980; Трофименко Г. А. США: политика,
война, идеология. М., 1976.
7 Ради мира на земле..., с. 187.
8 Правда, 1978, 4 мая. Устинов Д. Ф. Служим Родине, делу ком¬
мунизма. М., 1982, с. 50.
9 Зскеег Я. \УИЬ Епои&Ь 8Ьоуе1з... р. 206—210.
10 Оераг1теп( о! Пе!епзе Аппиа1 Керог1, РУ 1983..., р. 1—18.
11 \УазЬтв1оп Роз1, 1981, МагсЬ 29.
12 ТЬе Ие^г Уогк Т1тез, 1982,1ипе 10.
13 ТЬе Иемг Уогк Тнпез, 1982, Мау 30.
14 Зскеег Я. \УИЬ Епои^Ь 8Ьоуе1з... р. 135.
15 ТЬе 1оигпа1 о! 1Ье II. 8. Агшу \Уаг Со11е§е, 1981, МагсЬ, р. 45.
18 И 8. Соп^гезз, 8епа1е, СоттШее оп Агтей Зетсез, Неагт^з:
СопНгтаНоп о! Саг1исс1 Е., Оери1у 8есге1агу о! ОеГепзе. Ж,
1981,1апиагу 13, р. 7.
17 ОаесЫиз, 1980, ^т1ег, р. 170—171.
18 81га1е§1С 1трегаНуе. СатЬгЫ^е, 1982, р. 154—156.
19 Зскеег Я. \УИЬ Епои^Ь 8Ьоуе1з... р. 24—25.
20 1Ыа„ р. 13.
21 II. 8. Соп^гезз, 8епа1е, СоттШее оп Еоге^п Ве1а1юпз,
Неапп^з: II. 8. 81га1е^с Оос1гте. \У., 1982, р. 7, 13.
22 Откуда исходит угроза миру. 2-е изд., с. 37.
23 Мойегшгшз II. 8. 81га1е§1С ОНепз1Уе Гогсез: ТЬе А<1ппп1з1га«
Поп Рго^гат ап<1 АНегпаНуез. Соп&геззюпа1 Вис^е! ОШсе. \У.,
1983, р. XIV.
24 Соп§геззюпа1 РоИсу. \У., 1982, р. 80—81. Т1те, 1983, МагсЬ 7,
р. 14.
26 II. 8. Соп^гезз, 8епа1е, СоттШее оп Агтей Зетсез, Неагш^з:
81га1е^1с Гогсе МодегтгаНоп Рго^гатз. 1981, Ос1оЬег. \У., 1982,
р. 175.
26 Ьераг1теп1 о! Ое!епзе Аппиа1 Керог!, ЕУ 1983..., р. III—59.
27 II. 8. Соц^гезз, 8епа1е, СоттШее оп Агтей Зетсез, Неагш&з:
МойегшгаПоп о! 1Ье II. 8. 81га1ее1С Пе1еггеп1, 1981, Ос1оЬег. \У.,
1982, р. 16, 28.
313
28 1Ьк1., р. 42.
29 ТЬе Кеду Т1тез Мадогше, 1983, РеЬгиагу 6, р. 64.
30 Шс1ет.
31 Нотт Тз1р18 К. Апа1уз1з о! Оепзе Раск Уи1пегаЫ1Шез. Ке-
рог! N0. 8. СатЬпб^е, 1982, р. 11—13.
32 8епа!е СоттШее оп Роге^п Ве1а!юпз, Неагт^з: II. 8. 81га1е&1с
Оос!гте..., р. 15.
33 Вгошп Н. ТЫпкт# АЪои! №!юпа1 8есий!у. ВоиИег, 1933,
р. 68—69.
34 8сНеег В. УШЬ Епои^Ь 8Ьоуе1з..., р. 80.
35 ТЬе Кеду Уогк Типез Ма^агте, 1983, РеЬгиагу 6, р. 64.
36 8епа!е СоттШее оп Роге^п Не1а!юпз, Неагш&з: II. 8. 8!га!е-
^1С Бос^гте..., р. 17.
37 Ради мира на земле..., с. 192—199.
38 Модегшгтя II. 8. 81га1е§1с ОНепзгуе Гогсез..., р. 5.
39 1ЬЫ., р. 58, 72.
40 Нерог! о! 1Ье Ргез1(1еп1’з Сотпиззюп оп 8!га!е?1С Гогсез. 1983,
АргП 6. ДУ., 1983, р. 16—18.
41 Т1те, 1983,1ипе 6, р. 21.
42 Коммунист, 1983, № 10, с. 99.
43 Откуда исходит угроза миру, 2-е изд., с. 33.
44 Мойегшгтя II. 8. 81га!е§1с ОПепзгуе Гогсез..., р. 22—24.
45 ШЗет.
46 8епа!е СоттШее оп Агтед Зетсез, Неагтдз: МойегшгаНоп
о! !Ье II. 8. 8!га1е^1с Ое!еггеп!..., р. 53.
47 СЬаИеп^ез 1ог II. 8. Ка!юпа1 8есип!у. Сагпедо Рапе1, 3(1 Нерог!.
\У., 1982, р. 102—104.
48 8епа!е СоттШее оп Рогедеп Не1а!юпз, Неапп^з: II. 8. 8!га!е^1с
Бос1гте..., р. 15.
49 Откуда исходит угроза миру, 2-е изд., с. 8.
60 Модеийгтя II. 8. 8!га!е§1с ОИепзгуе Гогсез..., р. 46—48, 76—87.
61 8епа!е СоттШее оп Гоге^п НеЫюпз, Неапп&з: II. 8. 8!га!е^1с
Оос!гте..., р. 15—16.
52 Ради мира на земле..., с. 198.
33 Берайтеп! о! Ое!епзе Аппиа1 Нерог!, РУ 1980... р. 78—79.
34 Зскеег В. \УИЬ Епои^Ь 8Ьоуе1з..., р. 141.
35 Раупе К. ТЬе ВМБ ЬеЬа!е: Теп Уеагз АИег. IV., 1980.
36 ВазеНпе Ви<1&е! Рго^есИопз 1ог ГУ 1983—1987. Соп&гез8юпа1
Вийзе! ОШсе. \У., 1982, Раг! 2, р. 87.
37 Век XX и мир, 1981, № 10, с. 30-33.
58 \УогЫ Агтатеп!з ап<1 01загтатеп!. 81РК1 УеагЬоок, 1983.
8!оскЬо1т, 1983, р. 427—456.
39 Веа^ап В. Ргезшеп1*з Ка!юпа1 ЗесигИу Ас1(1гезз, 1983, МагсЬ 23,
ОШс1а1 Тех!. \У., 1983, р. 7—8.
60 АухаИоп \Уеек & 8расе ТесЬпо1о&у, 1982, 8ер!етЬег 27, р. 14—16.
61 Ради мира на земле..., с. 38.
62 Правда, 1983, 22 августа.
83 Правда, 1983, 10 апреля.
84 Правда, 1983, 29 апреля.
65 США: экономика, политика, идеология, 1983, № 7, с. 64.
66 США: экономика, политика, идеология, 1983, № 6, с. 116.
67 Ради мира на земле..., с. 184.
88 Р1апшп8 II. 8. 8есип!у. \У., 1981, р. 13—31. Раупе К. ]Чис1еаг
Ое!еггепсе ш II. 8.— 8оу1е! Не1аИопз. ВоиНег, 1982, р. 199, 206.
314
Глава 7
АМЕРИКАНСКАЯ ПОЛИТИКА
В СТОЛКНОВЕНИИ С РЕАЛЬНОСТЯМИ ВОЕННО¬
СТРАТЕГИЧЕСКОГО РАВНОВЕСИЯ
1 Правда, 1982, 7 декабря.
2 Правда, 1983, 7 января.
Правда, 1983, 25 апреля.
3 Огарков Н. В. Всегда в готовности к защите Отечества. М.,
1982, с. 49.
4 Откуда исходит угроза миру, 2-е изд., с. 8.
5 Толубко В. Ф. Ракетные войска, с. 25, 26.
6 Откуда исходит угроза миру, 2-е изд., с. 8.
7 Горшков С. Г. Морская мощь государства, с. 307, 319, 454.
8 Откуда исходит угроза миру, 2-е изд., с. 8.
9 Военно-технический прогресс и вооруженные силы СССР. М.,
1982, с. 289.
10 II. 8. Соп^гезз, 8епа!е, СоттШее оп Агтей Зетсез, Неагш&з:
МойегшгаНоп о! Ше II. 8. 81га1е§1с Пе1еггеп1. IV., 1982, р. 17.
11 Ради мира на земле..., с. 187—188.
12 Андропов Ю. В. Шестьдесят лет СССР. М., 1982, с. 24.
13 Вгошп Н. ТМпкш& АЬои! На(юпа1 8есип!у..., р. 70.
14 См.: Горшков С, Г. Морская мощь государства, с. 335.
15 Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 14—15 июня
1983 года. М., 1983, с. 25.
18 Ради мира на земле..., с. 186—187.
17 Толубко В. Ф. Ракетные войска, с. 34.
18 Правда, 1981, 25 июля.
19 ТЬе \УазЫпг1оп Роз!, 1982,1ипе 19.
20 Вгоюп Н. Тшпкш& АЬои! 1Ча!юпа1 8есип!у..., р. 78.
21 ТЬе \УазЫп§1оп Роз!, 1981,Типе 30.
22 Рагате!егз: ТЬе Тоита1 о! !Ье II. 8. Агту \Уаг СоПе^е, 1981,
МагсЬ, р. 23.
23 ТЬе \УазЬтв1оп Роз!, 1981, 30 Типе.
24 Вгоюп Н. ТЬткт^ АЬои! ИаПопа1 ЗесигНу..., р. 80.
25 8епа!е СоттШее оп Агтей Зетсез, Неагт^з: МоДегтгаИоп
о! !Ье II. 8. 81га1е§1С Пе!еггеп!..., р. 27, 46—47.
28 \Уог1<1 Агтатеп!з ап<1 Бхзагтатеп!, 81РШ УеагЬоок 1983, р. 8.
27 Раупе К. Иис1еаг Ое!еггепсе..., р. 207.
28 II. 8. Ке^гз ап<1 \УогЫ Керог!, 1981,Тапиагу 19.
29 8итуа1, 1981, Мау/Типе, 1188, Ьопс1оп, р. 131.
30 II. 8. Соп^гезз, 8епа!е, СоттШее оп Агтей Зетсез, Неагт^з:
Агтз Соп!го1 РоИсу, Р1аптпг ап<1 НегоПаПпсг, 1981, ОесетЬег.
IV., 1982, р. 86.
31 ЗАЬТ II ап<1 1Ье Соз! о! Мойегшгш& II. 8. 81га1е§1с Гогсез. Соп-
8геззюпа1 Вий^е! ОШсе. \У., 1979, р. 8—21. 8епа!е СоттШее оп
Гоге^п Ке1а!юпз, Неагш&з: ЗАЬТ II Тгеа!у..., Раг! I, р. 107.
32 1опев I). (СЬ. ТС8). 118 МШ!агу Роз!иге ЕУ 1981. 3!а!етеп! о!
!Ье ТС8. IV., 1980, р. III.
33 США: экономика, политика, идеология, 1981, № 5, с. 5.
34 ТЬе N6^ Уогк Т1тез, 1981,1ЧоуетЬег 11.
36 Правда, 1982, 4 июня.
Правда, 1983, 2 января.
38 8епа!е СоттШее оп Агтей Зетсез, Неагш^з: Агтз Соп!го1
РоИсу..., р. 38.
315
37 Правда, 1982, 4 июня.
38 МоЛегшгш& Б. 5. ОКепз1уе 81га!ея1с Рогсез..., р. 49, 84, 86.
39 Правда, 1983, 24 февраля.
40 8скеег В. \УПЬ Епои&Ь 8Ьоуе1з..., р. 84.
41 Вготп Н. ТЫпкшя АЬои! КаИопа1 8есигПу..., р. 84—85.
42 Зскеег В. \УНЬ Епои&Ь 8Ьоуе1з..., р. 167.
43 США: экономика, политика, идеология, 1983, № 1, с. 33.
44 РиЬИс Оршюп, Ро1Шсз 1982. 1982, Аияиз!/8ер!етЬег, р. 33—39.
45 Роге^п АйаНз, 1982, 8ргтя.
46 Андропов Ю. В. Шестьдесят лет СССР, с. 23.
Ради мира на земле..., с. 36.
47 РгезЫепРз Сотппззюп оп 8!га1е&1с Рогсез..., р. 2, 5, 7—8, 9,
48 ШЛ., р. 22-25.
49 Роге^п Айанз. \Ут!ег 1983—1984, р. 303.
60 Т1те, 1983, Ос!оЬег 17, р. 16—18.
51 Правда, 1983, 16 июля.
62 Андропов Ю. В. Шестьдесят лет СССР, с. 24.
63 Правда, 1983, 28 мая.
54 Правда, 1983, 24 февраля.
55 Как устранить угрозу Европе. М., 1983, с. 21—36.
56 Сох А. ТЬе Виз81ап Кои1е!!е..., р. 133—141.
57 ТЬе Уогк Т1тез, 1981, ИоуетЬег 18.
58 Правда, 1982, 20 февраля.
Правда, 1982, 12 марта.
59 \УогИ АгтатепГз апЛ 01загтатеп(. 81РК1 УеагЬоок 1983..., р. 39.
60 США: экономика, политика, идеология, 1983, № 7, с. 6.
61 Сох А. ТЬе Виз81ап Кои1еие..., р. 144.
62 Зскеег В. \УНЬ Епои&Ь 8Ьоуе1з..., р. 87.
63 Оагпег IV. 8оу1е! ТЬгеа! РегсерПопз о! ИАТО’з Еигоз1га!ея1С
МхззПез. Раиз, 1983, р. 119—123.
84 Правда, 1982, 20 февраля.
86 Правда, 1983, 27 октября.
88 Правда, 1983, И мая.
Правда, 1983, 25 апреля.
67 Правда, 1983, 18 ноября.
68 США: экономика, политика, идеология, 1983, № 7, с. 13.
69 Правда, 1983, 25 ноября.
70 Правда, 1983, 6 декабря.
71 Правда, 1983, 25 ноября.
72 Правда, 1983, 6 декабря.
73 Правда, 1984, 14 февраля.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
1 МоЛегшгтя Б. 8. 81га!ея1с (Жепз1Уе Рогсез..., р. 78—86.
2 Арбатов Г. А. Американская политика в мире снов.— Правда,
1982, 16 июля.
ОГЛАВЛЕНИЕ
ОТ АВТОРА
Глава 1. ФОРМИРОВАНИЕ РАКЕТНО-ЯДЕРНОГО ПА¬
РИТЕТА И РЕАКЦИЯ США НА НОВЫЕ РЕАЛЬНОСТИ
§ 1. Предыстория: безуспешный рывок администраций Кен¬
неди и Джонсона к ядерному превосходству в 60-е годы
§ 2. Внешняя политика правительства Никсона: «передисло¬
кация» американской мощи
§ 3. Пересмотр ядерной стратегии и программы вооружений
США в начале 70-х годов
§ 4. Москва, май 1972 г.—первые шаги в ограничении стра¬
тегических вооружений
Глава 2. УПРОЧЕНИЕ ПАРИТЕТА И ОБОСТРЕНИЕ
ПРОТИВОРЕЧИЙ В США ПО ВОПРОСАМ РАЗРЯДКИ
§ 1. Концепция Шлесинджера — перенацеливание стратегии
на «ограниченную» ядерную войну
§ 2. Владивосток, ноябрь 1974 г.: закрепление паритета в
качестве основы ОСВ
§ 3. Контрнаступление милитаризма и сдвиги в курсе адми¬
нистрации Форда
Глава 3. ПРЕЗИДЕНТСТВО КАРТЕРА И ВОЗРАСТА¬
ЮЩАЯ НЕПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ АМЕРИКАНСКОЙ
ПОЛИТИКИ
§ 1. Зигзаги демократической администрации на мировой
арене
§ 2. Стратегические нововведения демократов и крылатые
ракеты
§ 3. Концепция «противодействия» и ракетная программа
«М-Икс»
Глава 4. БОРЬБА ВОКРУГ ДОГОВОРА ОСВ-2 И ОТХОД
ВАШИНГТОНА ОТ ПОЛИТИКИ РАЗРЯДКИ
§ 1. Март 1977 г.— отказ США от владивостокской догово¬
ренности . . .
§ 2. Переговоры об ОСВ-2: как выверялись равенство и оди¬
наковая безопасность
3
7
9
28
34
42
51
62
67
77
78
87
95
112
114
118
317
§ 3. Дебаты вокруг ратификации венского договора в США 127
§ 4. Финал стратегии демократов: доктрина Картера и Пре¬
зидентская директива № 59 133
Глава 5. ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПЛАТФОРМА АД¬
МИНИСТРАЦИИ РЕЙГАНА 141
§ 1. Можно ли обратить время вспять: подход республикан¬
ского руководства к международным делам 144
§ 2. Внешнеполитические шаги США в начале 80-х годов:
конфронтация по всем азимутам 150
§ 3. «Воздушные замки» американского правительства на
мировой арене 164
§ 4. Реанимация силовой политики: о несоответствии желае¬
мого и возможного в «большой стратегии» Вашингтона . . 171
Глава 6. РАКЕТНО-ЯДЕРНЫЙ КУРС РЕСПУБЛИКАН¬
ЦЕВ: В ПОГОНЕ ЗА ПРЕВОСХОДСТВОМ 192
§ 1. Доктрина «победы в глобальной войне» 193
§ 2. Стратегическая программа администрации Рейгана —
гонка вооружений до конца XX в 206
,§ 3. Концепция первого удара в стратегии Пентагона . . 218
$ 4. «Виды на будущее» из Белого дома: противоракетные
системы и орбитальные лазерные станции 227
Глава 7. АМЕРИКАНСКАЯ ПОЛИТИКА Б СТОЛКНО¬
ВЕНИИ С РЕАЛЬНОСТЯМИ ВОЕННО-СТРАТЕГИЧЕ¬
СКОГО РАВНОВЕСИЯ 242
§ 1. Стремление США к ядерному превосходству и устойчи¬
вость стратегического равновесия 243
§ 2. Ограничение и сокращение стратегических вооруже¬
ний — ложный «СТАРТ» правительства Рейгана 261
§ 3. Паритет и проблема ограничения ядерных вооружений
в Европе 284
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 298
ПРИМЕЧАНИЯ 306
Арбатов А. Г.
А79 Военно-стратегический паритет и политика
США.— М.: Политиздат, 1984.— 318 с.
В книге доктора исторических наук А. Г. Арбатова впервые
столь полно рассказано о том, как сложилось военно-стратегиче¬
ское равновесие между СССР и США и что оно означает для совре¬
менной международной обстановки, ее перспектив. Проанализиро¬
ваны причины зигзагов во внешней политике Вашингтона в 70—
80-е годы. В условиях резко возросшей агрессивности империа¬
лизма США администрация Рейгана пытается сломать ракетно-
ядерный паритет, добиться военного превосходства над Советским
Союзом. Автор показывает несбыточность и вместе с тем большую
опасность для дела мира этих авантюристических планов.
Книга рассчитана на научных и партийных работников, лек-
торов-международников, пропагандистов, слушателей системы пар¬
тийной учебы.
А 0804000000-108 а, 66.4(7США)
А 079(02)—84 254-83 32И
Алексей Георгиевич Арбатов
ВОЕННО-СТРАТЕГИЧЕСКИЙ ПАРИТЕТ
И ПОЛИТИКА США
Заведующий редакцией А. В. Никольский
Редакторы О. В. Бадеев, Л. В. Сидашенко
Младший редактор К. О. Меликян
Художник Б. Г. Попов
Художественный редактор Е. А. Андрусенко
Технический редактор Е. Ф. Леонова
ИБ № 3742
Сдано в набор 18.11.83. Подписано в печать 15.02.84. А00027. Формат
84х1087з2. Бумага типографская № 2. Гарнитура «Обыкновенная новая».
Печать высокая. Условн. печ. л. 16,80. Условн. кр.-отт. 16,80. Учетно-
изд. л. 18,70. Тираж 100 тыс. экз. Заказ № 3959. Цена 1 р. 40 к.
Политиздат. 125811, ГСП, Москва, А-47, Миусская пл., 7,
Ордена Ленина типография «Красный пролетарий»*
103473, Москва, И-473, Краснопролетарская, 16.
со
^ А
фР
ф10
О.
«