История философии. Том 4 - Митин М.Б., Дынник М.А., Кедров Б.М., Иовчук М.Т.

Автор: Митин М.Б. Дынник М.А. Кедров Б.М. Иовчук М.Т.

Теги: философия история философии

Год: 1959

Похожие

История философии. Том 2

История философии. Том 1

История философии в СССР. Том 4

Антология мировой философии. Том 3

Текст

ЖМММВМНМЯк
АКАДЕМИЯ НАУК
СССР
— ИСТОРИЯ
ИСТОРИЯ
........ ФИЛОСОФИИ
IV
ИЗДАТЕЛЬСТВО
АКАДЕМИИ НАУК
СССР
ЖПВМВМВВМОВ
АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ
ИСТОРИЯ
ФИЛОСОФИИ
В ШЕСТИ
ТОМАХ
*
ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР
МОСКВА • 1959
ИСТОРИЯ
ФИЛОСОФИИ
IV
ПОД РЕДАКЦИЕЙ
М.А.ДЫН Н И КА, М.Т. ИОВЧУКА,
Б.М. КЕДРОВА, М.Б. МИТИ НА,
Т.И.ОЙЗЕРМАНА, А.Ф ОКУЛОВА
ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР
МОСКВА 1959
От редакции
Четвертый том «Истории философии», как и третий том,
продолжением которого он является, охватывает историю фи-
лософской мысли второй половины XIX века. В IV томе «Исто-
рии философии» освещается философская мысль русского на-
рода и других народов СССР, народов Восточной Европы —
Польши, Югославии, Румынии, Чехии и Словакии, Венгрии,
Болгарии, Албании; в нем освещается также философская
мысль в США и в странах Латинской Америки, в Китае, Индии,
Японии и в странах Ближнего и Среднего Востока.
Проведенные в СССР и в других странах исследования, по-
казавшие богатство философской мысли второй половины
XIX в., вызвали необходимость изложить ее историю в двух
томах нашей книги — III и IV (а не в одном томе, как ранее
намечалось).
Главы и разделы IV тома написали следующие авторы:
Глава I — М. Т. Иовчук; Л. А. Коган (о русском идеализ-
ме), М. И. Пеунова (о мировоззрении Шелгунова и Антоно-
вича), 3. В. Смирнова (о мировоззрении Салтыкова-Щедрина),
А. А. Баженова (о мировоззрении Стасова), А. Ф. Оку-
лов (о мировоззрении Флеровского), В. А. Фомина (о философ-
ских и социологических воззрениях народников), И. М. Михай-
лова (о мировоззрении Достоевского), Л. Д. Опульская (о ми-
ровоззрении Льва Толстого), Н. И. Кондаков (о логических
учениях в России). Раздел о борьбе материализма с идеализ-
мом в естествознании в России — Б. М. Кедров; В. М. Каганов
(о мировоззрении Сеченова, Мечникова, А. О. и В. О. Кова-
левских), Г. В. Платонов (о мировоззрении Тимирязева),
И. В. Кузнецов (о мировоззрении Столетова, Умова и русских
математиков), И. И. Белова (о мировоззрении Докучаева).
Глава II—М. Т. Иовчук.
Глава III — А. Ф. Окулов, Л. А. Коган, Д. Ф. Острянин
(философская мысль на Украине), И. С. Купчин и Д. И. Шира-
канов (о философской мысли в Белоруссии), О. М. Бакурадзе
(о философской мысли в Грузии), Л. А. Абрамян (философская
5
мысль в Армении), М. М. Ка.сумов и Э. М. Ахмедов (философ-
ская мысль в Азербайджане), К- Бейсембиев (философская
мысль в Казахстане), А. А. Алтмышбаев, И. М. Муминов,
С. С. Сарычев (философская мысль народов Средней Азии),
Ю. И. Жюгжда (философская мысль в Литве), П. И. Вале-
скалн и В. А. Штейнберг (философская мысль в Латвии),
Г И. Наан (философская мысль в Эстонии), В. Н. Ермурат-
ский и А. И. Бабий (философская мысль в Молдавии).
Глава IV — И. Попелова-Отагалова (Пражский Карлов уни-
верситет) и Я. Боднар (Институт философии Словацкой Ака-
демии наук) — о философии в Чехии и Словакии, Б. М. Кедров
(о взглядах Браунера), К- И. Гулиан (Академия наук Румын-
ской Народной Республики) — о философии в Румынии, Фу-
кас Дьердь (Институт философии Академии наук Венгерской
Народной Республики) при участии М. А. Хевеши— о фило-
софии в Венгрии, Райчо Караколов (Институт философии Ака-
демии наук Народной Республики Болгарии) — о философии в
Болгарии, Зия Джоли (Тиранский университет Албанской На-
родной Республики)—о философии в Албании, И. С. Нар-
ечий — о философии в Польше, В. Г Карасев — о философии
в Югославии, А. П. Ермилов.
Глава V — Ю. К. Мелъвиль (буржуазная философия в
США), М. П. Баскин (буржуазная социология в США),
Е. Ф. Помогаева (марксистская мысль в США), Б. М. Кедров
при участии В. М. Каганова (философские идеи в естествозна-
нии США).
Глава VI — Р. Бургете; Ж. Базарян (философия в Брази-
лии) .
Глава VII — Н. Г. Сенин.
Глава VIII — В. В. Бродов и частично С. М. Кедрова.
Глава IX — С. Н. Григорьян и Г. А. Фуругьян (философия в
Иране), 3. И. Левин (философия в странах арабского Во-
стока), Е. А. Сафронова (философия в Турции).
Глава X—Я. Б. Радуль-Затуловский.
Общее заключение к III и IV томам написали М. Б. Митин
и В. М. Каганов.
В подготовке к печати и редактировании IV тома участво-
вали Л. А. Коган и В. В. Мшвениерадзе; в редактировании
VII—X глав принял участие Ян Хин-шун.
Библиографический указатель литературы на русском языке
к III и IV томам «Истории философии» составлен Л. В. Шу-
миловой, литературы на иностранных языках — Е. Ф. Помогае-
вой; предметный указатель к IV тому — Л. Н. Мануйловой,
именной указатель — Н. Ф. Наумовой.

Глава первая
РАЗВИТИЕ ФИЛОСОФСКОЙ
И СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ В РОССИИ
В ПЕРИОД ДОМОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО КАПИТАЛИЗМА
(60—90-е гг. XIX в.)
В 60—90-х годах XIX в. Россия была уже капиталистиче-
ской страной. В период после реформы 1861 г. буржуазный
строй утверждался во всех областях экономической жизни.
Более быстро начали развиваться производительные силы
страны. «Россия сохи и цепа, водяной мельницы и ручного
ткацкого станка стала быстро превращаться в Россию плуга
и молотилки, паровой мельницы и парового ткацкого станка» !.
Городское население за 1865—1897 гг. выросло почти вдвое,
общее же число наемных рабочих, т. е. промышленного и сель-
скохозяйственного пролетариата, в 1897 г. достигло почти
10 миллионов человек (что составляло вместе с членами их
семей 18% населения).
Капиталистические отношения как в городе, так и в деревне
переплетались, однако, с сильными остатками крепостниче-
ства; осталось помещичье землевладение, полуфеодальные при-
емы эксплуатации крестьян. Преобладал так называемый «прус-
ский» путь развития капитализма в сельском хозяйстве, харак-
теризующийся сохранением помещичьей собственности и
постепенным превращением помещичьего землевладения в
капиталистическое.
В 60—90-х годах XIX в. в результате роста капитализма
происходили глубокие изменения в классовой структуре рус-
ского общества. В это время в России окончательно сложи-
лись основные классы капиталистического общества — проле-
тариат и буржуазия. Помещики, хозяйство которых эволю-
1 В. И. Ленин. Развитие капитализма в России. Соч., т. 3, стр. 524.
7
ционировало применительно к требованиям капиталистиче-
ского рынка, смыкались с буржуазией. Крестьянство, оставаясь
в целом антагонистом класса помещиков, в процессе капита-
листической дифференциации выделяло из своей среды сель-
скую буржуазию, с одной стороны, сельский пролетариат и по-
лупролетариат— с другой. Значительно возросла численность
интеллигенции, в составе которой ясно определились различные
группы: помещичье-клерикальные «верхи», буржуазная интел-
лигенция, демократические слои интеллигенции, близкие к кре-
стьянским массам и городским низам по образу жизни и обра-
зу мыслей, но вынужденные в большинстве своем служить гос-
подствовавшим классам. Из среды демократической интеллиген-
ции в значительной своей части выходили в 60—90-х годах
XIX в. революционные деятели России.
Общественная жизнь в России последней трети XIX в. была
чревата острыми и глубокими противоречиями. Все более уси-
ливалось коренное, главное противоречие новой, капиталистиче-
ской эпохи — противоречие между пролетариатом и буржуа-
зией. На протяжении 60—90-х годов обострялись антагонисти-
ческие противоречия между классом помещиков и крестьян-
ством, поднимавшимся на борьбу за ликвидацию помещичьего
землевладения и помещичьей власти. Наряду с этим классо-
вым антагонизмом в русской пореформенной деревне все яснее
обнаруживались и углублялись противоречия между различны-
ми прослойками крестьянства, возрастал антагонизм между
кулачеством, с одной стороны, батраками и беднотой — с другой.
В пореформенный период существовали и противоречия меж-
ду двумя эксплуататорскими классами: растущей буржуазией,
в руках которой все более сосредоточивались главные экономи-
ческие позиции, и помещичьим классом, державшим в своих
руках политическую власть и огромные земельные владения;
однако эти противоречия не носили антагонистического ха-
рактера: помещики и их государство поддерживали экономи-
чески крепнувшую буржуазию, буржуазия же, страшившаяся
революционного движения рабочего класса и крестьянства,
была неспособна на открытую политическую борьбу с поме-
щиками и самодержавием, шла на соглашение с ними.
Против царизма, который являлся тормозом на пути эконо-
мического, политического и духовного развития России, высту-
пали передовые отряды рабочего класса, революционные силы
крестьянства и угнетенных национальностей, революционно-де-
мократические слои интеллигенции (в частности, интеллиген-
ция, связанная с народническим движением).
В 1879—1881 гг. в России сложилась новая революционная
ситуация: до крайности обострившаяся нужда и бедствия кре-
стьянских масс вызвали широкий размах крестьянских волне-
8
ний (в 1880 г. ими были охвачены 34 губернии России); подня-
лась могучая волна рабочих стачек, забастовок, волнений, охва-
тившая почти все промышленные центры страны; росло недо-
вольство царизмом в массах населения в связи с тяжелыми
последствиями войны 1877—1878 гг., павшими на плечи народа;
развернулась революционная деятельность народнических орга-
низаций: «Земли и воли» и «Народной воли».
Революционная ситуация 1879—1881 гг. не переросла в ре-
волюцию, ибо не было еще силы, которая могла бы организо-
вать и повести за собой на революционную борьбу народные
массы. Российская буржуазия, склонная к соглашательству
с царизмом, была явно негодна для этой роли; пролетариат хотя
и сложился уже как класс, но не обладал еще в то время ни
организованностью, ни политической сознательностью, необхо-
димыми для революционной борьбы.
Однако революционная ситуация 1879—1881 гг. имела боль-
шое значение для российского освободительного движения; она
показала гнилость и обреченность помещичьего самодержавия,
неспособность либеральной буржуазии возглавить прогрессив-
ные преобразования в общественной жизни России, обнаружи-
ла непригодность народничества в качестве руководящей теории
для освободительного движения, выявила историческую по-
требность страны в новой, подлинно научной теории и новой
революционной организации, которые были бы связаны с но-
вой общественной силой, выступившей на исторической арене,—
рабочим классом.
Революционная ситуация в России показала, что центр ре-
волюционного демократического движения перемещался из За-
падной Европы на Восток, ибо Россия, как отметили в 1882 г.
Маркс и Энгельс, «представляет собою передовой отряд рево-
люционного движения в Европе»
Острые противоречия в общественной жизни пореформен-
ной России, обнаружившиеся со всей силой в период 60—90-х
годов, нашли свое отражение в борьбе различных течений рус-
ской общественной мысли, в том числе и в области философии.
В это время в России, как и прежде, официально господствую-
щим направлением общественной мысли было реакционно-охра-
нительное, монархическое направление, оплотом которого были
религиозная идеология и наиболее реакционные идеалисти-
ческие течения в философии и социологии. Хотя идеология ли-
беральной буржуазии и либеральных помещиков, иногда играв-
ших в робкую и трусливую оппозицию по отношению к прави-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Манифест Коммунистической партии.
Предисловие к русскому изданию 1882 года. Избранные произведения
в двух томах, т. 1, М., 1955, стр. 3.
9
тельственной реакции, и отличалась кое в чем от реакционно-
охранительной доктрины, направление либеральной мысли было
антиреволюционным; оно основывалось на различных идеали-
стических учениях, взятых на прокат у контрреволюционной
буржуазии Запада, и нередко пыталось примирить науку с гос-
подствовавшей религиозной идеологией. И либерально-буржу-
азное и реакционно-помещичье направления общественной
мысли принадлежали к одному монархическому лагерю, были
враждебны революционному движению.
Противостоявшее этому лагерю революционно-демократиче-
ское направление русской общественной мысли, сложившееся
в дореформенный период, не осталось неизменным после ре-
формы. Некоторые его представители были верны традициям
«шестидесятников» и в 70—90-х годах XIX в. продолжали ве-
сти идейную борьбу против царизма, помещиков и господст-
вующей реакционной идеологии с позиций революционной де-
мократии и философского материализма. В то же время в ос-
вободительном движении широкое распространение приобрело
народническое течение, отразившее, как указывал В. И. Ленин
в письме И. И. Скворцову-Степанову от 16 декабря 1909 г.,
интересы «массовой мелкобуржуазной борьбы капитализма
демократического против капитализма либерально-поме-
щичьего...» h
Идейно-политическая борьба в России последней трети
XIX в. подтвердила, что передовая общественно-политическая
и философская мысль русского народа тесно связана с прогрес-
сивными традициями теоретической мысли народов Западной
Европы, и опровергла славянофильские, а затем и народниче-
ские представления об «исключительности» русской общест-
венной жизни, которая якобы делает неприменимыми к России
западноевропейские социально-политические и философские
теории.
Новым и самым плодотворным направлением общественной
мысли в России явилось учение международного пролетариа-
та — марксизм. Научный социализм Маркса, проникший в Рос-
сию из Западной Европы, имел в России прочную социальную
основу в движении рабочего класса, поднимавшегося на револю-
ционную борьбу с царизмом и капитализмом.
Последняя треть XIX в. ознаменовалась в России острой
борьбой против идеализма, которую вели материалистические
течения, продолжавшие линию революционной демократии
40—60-х годов в философии, науке и искусстве, а затем, с на-
чала 80-х годов,— борьбой марксистских философских идей
против различных течений идеалистической философии.
1 В. И. Ленин. Соч., т. 16, стр. 102.
10
Исторический ход общественного развития, рост освободи-
тельного движения и мощный прогресс науки и искусства в Рос-
сии ставили перед материалистической философской мыслью
новые теоретические задачи. Необходимо было не только от-
стоять материалистические традиции «шестидесятников», про-
должить их борьбу против господствовавшего религиозно-идеа-
листического мировоззрения, распространять в обществе мате-
риалистические по своему духу достижения отечественного и
мирового естествознания, защищать и дальше развивать реа-
листическую традицию, воплотившуюся в лучших творениях
русской литературы и искусства. Важнейшая теоретическая
задача, объективно вытекавшая из всего хода общественного
развития пореформенной России, состояла в том, чтобы дать
научное, философское объяснение общественных отношений
новой исторической эпохи, противоречий и борьбы между
классами капиталистического общества. Необходимо было
'теоретически обосновать революционное движение, пути и
формы социалистического преобразования общества, тем бо-
лее что в процессе капиталистического развития пореформен-
ной России — в разложении сельской общины ясно обнаружи-
лась несостоятельность теории «русского крестьянского социа-
лизма». Необходимо было, следовательно, изгнать идеализм
из его последнего убежища и дать научную теорию обществен-
ного развития и революционной борьбы, такую теорию, которая
была бы надежным идейным оружием российского освободи-
тельного движения. Такой теорией явился марксизм.
Новые открытия в естествознании, в том числе и выдающие-
ся открытия русских ученых — Сеченова, Мечникова, Тимиря-
зева, братьев Ковалевских в биологии, Менделеева и Бутлерова
в химии, Столетова и Умова в физике и других творцов совре-
менного естествознания, настоятельно требовали такого фило-
софского обобщения, которое подтвердило бы истину материа-
лизма и могло бы раскрыть диалектические связи и закономер-
ности явлений и процессов природы.
Если господствовавшие классы России — помещики и укреп-
лявшаяся буржуазия, как правило, были носителями и про-
поведниками идеалистической философии в ее различных фор-
мах— от наиболее откровенных религиозно-церковных течений
до наукообразного позитивизма, то лучшие представители осво-
бодительного движения и общественной мысли, передовые уче-
ные отстаивали линию философского материализма революци-
онной демократии 40—60-х годов. Но в ходе идейной борьбы
против реакции и либерализма становилось все более ясным,
что философская мысль русской революционной демократии уже
не соответствует требованиям и задачам передовых сил новой
эпохи, не может освободиться от идеализма в понимании
11
истории, недостаточна для того, чтобы дать современной нау-
ке и революционному движению верный метод философского
мышления.
Новой, подлинно научной философской теорией, новым ме-
тодом философского мышления, как показал весь ход теорети-
ческих исканий русской мысли на протяжении полустолетия,
от 40-х до 90-х годов XIX в., мог быть и стал для России, как
и для других стран, марксизм.
60—90-е годы XIX в. для революционных сил России, ее
передовых мыслителей, ученых и деятелей искусства были года-
ми исканий правильной научной теории, верного мировоззрения.
1. МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОЕ МИРОВОЗЗРЕНИЕ
ПОСЛЕДОВАТЕЛЕЙ Н. Г. ЧЕРНЫШЕВСКОГО
Материалистический лагерь в России второй половины
XIX в. был представлен прежде всего выдающимися мыслите-
лями, идеологами революционной демократии — А. И. Герце-
ном, Н. П. Огаревым, Н. Г. Чернышевским, Д. И. Писаревым.
Их деятельность и научно-философское творчество, рассмотрен-
ные уже во II томе «Истории философии», относятся и к на-
чалу пореформенного периода истории России. Этот период оз-
наменовался углублением революционной и материалистической
пропаганды Герцена и Огарева, которая проводилась через «Ко-
локол» и другие органы вольной русской прессы.
В последнее десятилетие жизни Герцена им было написано
много замечательных произведений, в том числе письма «К ста-
рому товарищу» (1869); разрывая с Бакуниным, Герцен обра-
тил свои взоры к I Интернационалу, руководимому Марксом.
Идейный вождь русской революционной демократии Черны-
шевский, заключенный царизмом в 1862 г. в тюрьму, а затем до
1883 г. находившийся в ссылке, продолжал свою теоретическую
деятельность до 1889 г. В своих трудах пореформенного пе-
риода он продолжал стоять на позициях революционной де-
мократии 60-х годов и домарксистского материализма. Он до
конца 80-х годов вел непримиримую идейную борьбу против
неокантианцев, махистов и других представителей идеализма
в философии и естествознании. Значение этой борьбы Черны-
шевского за материализм высоко оценил В. И. Ленин в специ-
ально написанном для книги «Материализм и эмпириокрити-
цизм» добавлении к § 1 главы IV: «С какой стороны подходил
Н. Г. Чернышевский к критике кантианства?» L
1 Во второй половине XIX в. идеи Н. Г. Чернышевского получили рас-
пространение не только в России, но и в других странах. В 1868—1879 гг.
в Женеве было издано М. Элпидиным собрание сочинений Чернышевского
в пяти томах. В 1875 г. роман Чернышевского «Что делать?» был опубли-
12
Выдающийся русский революционный демократ Д. И. Писа-
рев создал большинство своих философских и социологических
работ в пореформенный период, в 1861—1868 гг. (значительная
часть этих работ была написана им в Петропавловской крепо-
сти, где он пробыл с 1862 до 1866 г.). Писарев проявлял боль-
шой интерес к развитию общественных отношений новой, капи-
талистической эпохи, его волновали судьбы пролетариата, к ко-
торому он относил все разоряемые и угнетаемые капитализмом
слои трудящихся.
Крупным деятелем русской революционной демократии в
пореформенную эпоху был последователь и соратник Черны-
шевского Николай Васильевич Шелгунов (1824—1891)—фи-
лософ, социолог и литературный критик. Идейным источником
его мировоззрения была материалистическая философия. Он
высоко ценил В. Г. Белинского, был лично знаком с А. И. Гер-
ценом и Н. П. Огаревым. Решающее влияние на формирование
взглядов Шелгунова и направление его деятельности оказал
Н. Г. Чернышевский.
С 1859 г. началась публицистическая деятельность Шелгу-
нова. Его работы печатались в журналах «Век», «Современ-
ник», «Русское слово». С 1880 до 1884 г. он был редактором
журнала «Дело». В начале 60-х годов Шелгунов участвовал
в работе тайного революционного общества «Земля и воля».
По поручению Чернышевского он написал прокламации
«К молодому поколению» и «К солдатам», в которых резко кри-
тиковал крестьянскую реформу. Начиная с 1863 г., Шелгунов не-
однократно подвергался арестам за свою революционную дея-
тельность, многие годы провел в ссылке и до конца своих дней
был под полицейским надзором.
Из работ Шелгунова, имеющих философский характер, сле-
дует отметить в первую очередь такие, как «Земля и органиче-
ская жизнь» (1863), «Условия прогресса» (1863), «Убыточ-
ность незнания» (1864), «Письма о воспитании» (1873—1874).
кован на французском языке в Северной Италии. В 1886 г. в Нью-Йорке
вышло первое американское издание этой книги. В 1879 г. о Чернышев-
ском писал в своей «Истории социализма» деятель французского социали-
стического движения Бенуа Малой («Histoire du socialisme». Par
В. M. [В. Malon]. Lugano, 1879). В 1885 г. во французском журнале «Revue
Socialiste» появилась статья о Чернышевском, написанная Пьером Бонье
(Р. Bonnier. Tchernyschewski et revolution sexuelle. «Revue Socialiste».
1885, № 7, 8, 9). В связи с выходом в Лейпциге в 1883 г. немецкого пере-
вода «Что делать?» английский журнал «То Day» поместил статью Джойн-
са об этом произведении («Was thun?» A nihilist’s novel. By J. L. Joynes.
«To Day», 1884, № 2). В 1888 г. в органе германской социал-демократии
(«Neue Zeit») была опубликована статья Клары Цеткин о книге Черны-
шевского «Что делать?» («Neue Zeit», 1888, № 8). Знакомство со взглядами
Чернышевского сыграло большую роль в идейном развитии одного из пер-
вых французских марксистов — Жюля Геда и других деятелей междуна-
родного рабочего движения.
13
Труды Шелгунова снискали ему широкую популярность
среди передовой интеллигенции и революционных рабочих.
В 1891 г. петербургские рабочие вручили Шелгунову адрес, в
котором отмечали его революционные заслуги. Похороны Шел-
гунова превратились в мощную демонстрацию, о которой позд-
нее упоминал В. И. Ленин
Отстаивая идеи революционного преобразования общества
на демократических началах, Шелгунов критиковал «ничтоже-
ство либерализма, ...его непригодность как социального и исто-
рического орудия» 1 2 и призывал к революции, как к единствен-
ному средству, способному дать землю и волю крестьянам.
«...Мы зовем охотно революцию на помощь к народу,— писал
он в прокламации «К молодому поколению».— ...Что значит
какая-нибудь сотня людей, когда этой жертвой покупается
счастье народа!» 3.
Признавая прогрессивность развития капитализма в поре-
форменной России по сравнению с крепостничеством, Шелгу-
нов в то же время критиковал с позиций революционного демо-
крата, идеолога крестьянства, капиталистические порядки как
эксплуататорские.
Борясь за интересы угнетенного крестьянства, Шелгунов
живо интересовался и положением пролетариата. В 1861 г. он
опубликовал в «Современнике» работу «Рабочий пролетариат
в Англии и во Франции», первая часть которой представляла
собой популяризацию, а местами перевод книги Ф. Энгельса
«Положение рабочего класса в Англии». «...Энгельс,— писал
Шелгунов,— один из лучших и благороднейших немцев. Имя
это у нас совсем неизвестно, хотя европейская экономическая
литература обязана ему лучшим сочинением об экономическом
быте английского рабочего» 4. В конце 80-х годов Шелгунов рас-
сматривал пролетариат как постоянный класс общества, непре-
рывно растущий и уже заявляющий о своих правах. «Пролета-
риат земледельческий и фабричный,— писал Шелгунов,— стал
теперь у нас таким же экономическим явлением, как и в Европе;
он только не достиг еще до подобного же напряжения, но, как
показывают факты, достигнет и этого, потому что он не убыва-
ет, а растет»5.
Однако Шелгунов не поднялся до научного понимания исто-
рической роли пролетариата в России и не избежал некоторых
1 См. В. И. Ленин. Первые уроки. Соч., т. 8, стр. 118.
2 Н. В. Шелгунов. Недоразумения 1848 года. «Дело», СПб., 1871,
№ 6, стр. 62.
3 Н. В. Шелгунов. Воспоминания. М.— Пг., 1923, стр. 298. При-
ложения.
4 Н. В. Шелгунов. Сочинения. Изд. 3, т. II, СПб., [б. г.], стр. 10.
5 Там же, т. III, СПб., [б. г], стр. 314.
U
народнических иллюзий: в сельской общине он видел источ-
ник социалистического преобразования.
В философии Шелгунов продолжал материалистическую ли-
нию Чернышевского. Различные философские системы, теории
нравственности и искусства выражают, по его мнению, интере-
сы тех или иных классов и партий. Еще в древнем мире, писал
он, был возведен «в сознание и даже в философскую систему
антагонизм... разделявший древнее общество» Ч Современные
философские системы, считал он, также выражают интересы
или обеспеченных верхов общества, или бесправных и бедных
масс.
Философией, которая служит делу борьбы против сущест-
вующего строя, Шелгунов считал материализм, или, как он его
называл, реализм (эти понятия у него равнозначны).
Реалистическое направление, говорил он, «исходило из су-
щества свершавшегося у нас экономического переворота и из
тесно связанных с ним всех преобразовательных последст-
вий»1 2. Отстаивая принцип материальности мира, Шелгунов
писал: «С тех пор, как существует мир, в нем не прибавилось
и не убавилось ни одной частички. Материю нельзя уничто-
жить никакими средствами, и нельзя создать вновь ни одного
атома. Все что есть, только меняет свою форму, и в этой
перемене формы совершается круговорот бытия» 3.0н ут-
верждал, что движение тел и образование их формы
подчинены точно определенным физическим законам 4.
Признание объективной закономерности в природе сочета-
ется у Шелгунова с критикой телеологических и теологиче-
ских теорий. «Если мы станем говорить о неизбежности тех
изменений,— писал эн,— которые в силу физических законов
совершались в туманном мировом пространстве и создали нашу
солнечную систему, которые вызвали охлаждение земной по-
верхности, то всякое соображение относительно благотворности
подобной необходимости является не больше как доказатель-
ством неспособности нашей относиться правильно к мировым
явлениям. О благотворности тут не может быть ровно никакой
речи, потому что все изменения были только рядом причин и
последствий»5.
Взглядам Шелгунова на мир присущи элементы диалекти-
ки. Он рассматривал действительность в постоянном развитии,
изменении. «Мир и законы мира — как внешней природы, так
1 Н. В. Шелгунов. Соч., т. I, СПб., [б. г.], стр. 6.
2 Там же, стр. 618.
3 Там же, стр. 668.
4 См. Н. В. Шелгунов. Земля и органическая жизнь. «Русское
слово», СПб., 1863, август, № 8, стр. 3.
5 «Русское слово», СПб., 1868, № 1, стр. 17.
15
и внутренней природы человека в ее социальных проявлениях —
продолжаются непрерывно, развиваясь...» L Диалектический
принцип движения и изменения Шелгунов стремился распро-
странить на все явления природы и общественной жизни.
«...Жизнь есть вечное движение и вечная деятельность» 1 2 — го-
ворил он. «Россия жила до нас и будет жить после нас. Ее по-
ступательная, стремящаяся вперед жизнь имеет тоже свой за-
кон движения, обнаруживающийся в непрерывности этого
движения»3.
Борьба противоположных сил — нового и старого — явля-
ется, по Шелгунову, законом жизни и источником ее поступа-
тельного развития. «Если читатель хочет понимать верно
смысл совершающихся перед ним общественных и частных яв-
лений, пусть он помнит постоянно, что они составляют резуль-
тат двух постоянно борющихся противоположных сил — ново-
го и старого»4. Шелгунов подчеркивал, что примирить старое
с новым нельзя; столкновение, борьба между ними в общест-
венной жизни ведет при известных условиях к революциям.
Конкретная форма, в которой выражается «борьба старого
и нового порядка», может быть различной; эта борьба прояв-
ляется или «в форме мирного прогресса и мирного устройства
отношений», или, как «во Франции... бурно и разрушительно» 5.
Защищая материалистическую теорию познания, Шелгунов
подкреплял ее достижениями науки своего времени, в частно-
сти учением Сеченова о рефлексах головного мозга. Шелгунов
писал, что начальным моментом в процессе познания являются
раздражения, производимые внешней средой на наши органы
чувств и переходящие в ощущения. На их основе возникают
понятия. Человек идет «от познания видимых предметов к от-
влеченным понятиям», которые образуются «в нашей душе пу-
тем рассудочного процесса». Понятия изменчивы, подвиж-
ны, ибо изменчива сама жизнь, которую они выражают, «но
именно в этой подвижности и заключается начало постоян-
ства... Подвижные формы жизни возбуждают подвижные
идеи...»6.
Истинность познания, т. е. соответствие наших понятий дей-
ствительности, проверяется опытом. В результате опытной про-
верки понятия изменяются и уточняются в соответствии с
1 Н. В. Шелгунов. Соч., т. I, стр. 665.
2 Там же, стр. 727.
3 Там же, т. III, стр. 646.
4 Н. В. Шелгунов. Нечто о ненависти к немцам. «Дело», СПб., 1869,
№ 5, стр. 127.
6 Н. В. Шелгунов. Соч., т. I, стр. 17.
6 Н. Я зыков [Н. В. Шелгунов]. Психология счастья. «Дело», СПб.,
1877, № 5, стр. 61.
16
новыми данными. Опыт, по словам Шелгунова, постоянно «под-
совывает» нам новые факты, на основании которых мы должны
перестраивать свои понятия. «Научный метод исследования го-
ворит, что истина дается только проверкой» L
Возможности человеческого познания, по Шелгунову, без-
граничны. «...Мыслящий человек,— писал он,— постоянно пере-
ходит от одного познания к другому, никогда не останавлива-
ясь и никогда не зная отдыха» 1 2. В ряде работ, в том числе
статье «Что такое прогресс?», Шелгунов развивает положе-
ния о том, что человек, познавая объективные закономерности
природы, из ее раба превращается во властелина, покоряет и
использует ее силы.
В противоречии с духом и смыслом разделяемой Шелгуно-
зым материалистической теории познания находятся отдель-
ные положения кантианского порядка, высказанные им в
«Письмах о воспитании», о том, что «мы не можем узнать ве-
щей, какими они существуют сами по себе...»3.
В области социологии для Шелгунова характерно рассмо-
трение истории общества как закономерного процесса разви-
тия, имеющего общие законы и общие черты, причем это разви-
тие совершается от низшего к высшему. Чередование застоя и
движения вперед он объяснял тем, что в обществе постоянно
идет борьба старого, отживающего, и нового, передового.
«Только борьбой определяется история и только борьбой обус-
ловливается прогресс» 4,— писал он. «Пока жизнь идет вперед,
старое, насколько оно имеет отношение к новому, будет вечно
перетряхаться...» 5.
Что же является коренной движущей силой общественного
развития? Этот вопрос Шелгунов решал идеалистически, счи-
тая человеческий ум главным фактором прогресса. Вопреки
этому своему взгляду, он часто указывал на зависимость по-
литических и юридических отношений от социально-экономи-
ческих условий. «Власть человека над человеком,— писал
эн,— ограничивается не одною областью исключительно по-
литических отношений, но гораздо больше зависит от отно-
шений, на которые указывал Бабеф, т. е. от социально-эконо-
мических условий, в которых и лежит источник политической
л юридической власти»6.
1 Н. В. Шелгунов. Соч., т. И, стр. 371.
2 Там же, стр. 528.
3 Там же, т. I, стр. 567.
4Н. Шелгунов. Россия и европейская цивилизация. «Дело»,
СПб, 1868, № 5, стр. 41.
5 Н. Языков [Н.В. Шелгунов]. Наша журнальная прогрессивность.
/Дело», СПб, 1876, № 6, стр. 44.
6 Н. В. Шелгунов. Соч, т. I, стр. 17—18.
2 История философии, Т. IV 77
В области эстетики Шелгунов следовал материалистическим
принципам Белинского, Чернышевского, Добролюбова, был
страстным борцом за идейное, передовое искусство. Раскрывая
связь идеалистической теории «искусства для искусства» с по-
литическими интересами консервативных сил общества, он пи-
сал, что эта теория служила «не формулой художественности, а
политической программой, и когда они требовали «искусства
для искусства», они... старались лишь отвлечь внимание извест-
ной подчиненной группы людей от общественного сознания в
пользу другой командующей группы. Поэтический объективизм
был всегда формулой консервативных руководителей жизни и с
особенным шумом он выступал именно в такие моменты, когда
по каким-нибудь причинам возникала снова борьба за общест-
венные права» Ч
Рассматривая искусство, литературу как специфическую
форму отражения действительности, зеркало общества, Шелгу-
нов призывал писателей и художников проникать в сущность
жизненных явлений, давать в своих произведениях «пророче-
ско-практическую правду», т. е. такой общественный идеал,
за который люди могли бы бороться. «Талант есть только та
сила,— писал он,— которая умеет концентрировать данные для
известного положительного вывода, и непременно вывода вы-
сокой общественной полезности, вывода, очищающего понятия
и имеющего руководящее значение. Талант есть сила образного
изображения в широко захватывающих картинах, сильнее дей-
ствующих на воображение, борьбы и умственного торжества
человека над мраком и невежеством. Борьба может быть с при-
родой, борьба может быть социальная, но все ради этой борь-
бы, все ради торжества света над тьмою. В иной форме, в ином
значении талант немыслим, ибо он иначе талантливая беста-
ланность, красивое пустословие, поэтическая безделка»1 2. Шел-
гунов считал, что только соответствие содержания и формы
создает истинное произведение искусства. «...Надобно, чтобы
внешность вполне гармонировала с внутренним смыслом, скры-
вающимся за словами, и только тогда возможен полный эф-
фект, только тогда литературное произведение будет действи-
тельно талантливым» 3.
Литературная деятельность Н. В. Шелгунова была одной
из славных страниц российского освободительного движения в
разночинно-демократический период.
Видным представителем материалистической философской
мысли пореформенного периода наряду с Шелгуновым был
Максим Алексеевич Антонович (1835—1918)—литературный
1 Н. В. Шелгунов. Соч., т. III, стр. 996.
2 Там же, т. II, стр. 348.
3 Там же, стр. 362.
18
критик, публицист и талантливый пропагандист естественно-
научных знаний. Как мыслитель и общественный деятель он
сформировался под непосредственным влиянием Н. Г. Черны-
шевского в конце 50-х — начале 60-х годов. В 60-е годы он при-
нимал участие в работе «Земли и воли». В своих статьях,
опубликованных в журнале «Современник»: «Два типа совре-
менных философов» (1861), «О гегелевской философии»
(1861), «Современная физиология и философия» (1862), «Со-
временная философия» (1861) и других — Антонович выступил
как воинствующий материалист.
После закрытия «Современника» в 1866 г. Антонович зани-
мался главным образом изучением достижений естественных
наук и пропагандой естественнонаучных знаний. В 1896 г. он
издал книгу «Чарльз Дарвин и его теория», в которой отстаи-
вал и популяризировал дарвинизм. Сторонником материали-
стического мировоззрения революционной демократии Антоно-
вич оставался и в дальнейшем. В 1909 г. он выступил с крити-
кой контрреволюционной идеологии «веховщины». Однако
оторванность его от революционного движения конца XIX —
начала XX в., в котором стал преобладать пролетариат, приве-
ла к тому, что Антонович остался на позициях домарксистского
материализма и не понял марксизма.
В своей борьбе за материализм Антонович опирался на фи-
лософское наследие прошлого. Он подчеркивал роль материа-
листических традиций, критиковал идеалистические системы
Платона, Гегеля, Канта, Шопенгауэра. Анализ истории фило-
софии привел его к выводу, что идеализм полностью себя ис-
черпал.
Антонович рассматривает вопрос об отношении мышления к
бытию как тот водораздел, который делит философию на два
противоположных направления. «...Идеалисты,— писал он,—
утверждали, что все объективное произошло из субъективно-
го, а эмпиристы (понятие «эмпиризм» он употреблял как си-
ноним материалистического учения.— Ред.), напротив, говорят,
что субъективное есть не что иное, как результат и явление
объективного; по идеализму выходит, что не-Я, т. е. внешняя
природа, есть объективированная ветвь или часть Я, а по эм-
пиризму — что Я есть не что иное, как развившаяся до субъек-
тивности часть или ветвь не-Я. Вот две противоположные край-
ности, к которым попеременно обращается философствующая
мысль...» !. Средней линии между материализмом и идеализ-
мом, утверждал он, быть не может.
1 М. А. Антонович. Избранные философские сочинения [М], 1945,
стр. 198.
19
2е
Опираясь на достижения естествознания, Антонович
показывал, что мир, природа, существует независимо от челове-
ческого сознания или вообще чего-то идеального и сам человек
с его сознанием является порождением и высокоразвитой
частью природы. «Внешняя природа возникла до человека, не-
зависимо от человека и не для человека, и он сам есть продукт
ее» Ч Он отвергал представление о материи как инертной мас-
се, приводимой в движение внешними, чуждыми ей силами.
Движение — неотъемлемое свойство материи. «Строго говоря,
нет ни материи, ни сил, а есть только движущаяся мате-
рия...» 1 2,— писал он.
Так же как и Шелгунов Антонович опирался на достиже-
ния современной ему физиологии, особенно на учение Сечено-
ва о рефлексах головного мозга.
Образование понятий Антонович считал сложным процес-
сом, в котором мысль обобщает наиболее существенные мо-
менты действительности. «Произвольно строить общих поня-
тий нельзя, как мы показали прежде,— писал Антонович,—
и общее понятие не есть еще метафизическое, потому что если
оно составилось верно, то в нем есть непременно содержание,
заимствованное из мира физического...»3. Даже такие абст-
рактные понятия, как математические аксиомы, не являются
плодом «чистой» мысли, а вполне соответствуют реальному
бытию, реальным отношениям.
Критикуя кантовский агностицизм и априоризм, Антонович
отмечал, что между сознанием и бытием нет непроходимой про-
пасти, человек не привносит в природу законы, а раскрывает
их в самой природе. «Не мы строим мир, а он сам, так сказать,
строится в нашей голове; не мы связываем явления, а они
сами связаны до нас и прежде нас и в этом связном виде
входят в наш внутренний мир»4.
Критерием и основой истинности наших знаний Антонович
считал практику, опыт. «Практика служит верховным критери-
ем и судьею теории» 5,— писал он. Каждый год и каждый месяц
опыт открывает новые факты или новые стороны в известных
фактах, что позволяет развивать наши взгляды на природу.
Антонович указывал, что агностическая философия Канта
принадлежит истории, не соответствует современной науке и
попытки ее воскресить заслуживают осуждения; философией,
отвечающей передовым чаяниям общества, является материа-
лизм. «Мысль решительно исчерпала всю область идеализма,
1 М. А. Антонович. Избр. филос. соч., стр. 342.
2 Там же, стр. 233.
3 Там же, стр. 62.
4 Там же, стр. 54—55.
5 «Новое обозрение», 1881, № 2, стр. 207.
20
воспользовалась всем лучшим, что нашла там; идеализм уже
совершил свое дело, принес плод и должен теперь сохнуть и
увядать,— мысль только бесплодно может вращаться в нем»1.
Правильно критикуя идеализм Гегеля, его понимание при-
роды как инобытия идеи, Антонович в то же время не отбрасы-
вал гегелевскую философию «с порога». Он положительно оце-
нил гегелевскую диалектическую идею развития. Гегель, писал
он, «хотел постигнуть и уразуметь процесс, посредством кото-
рого все развивается одно из другого, подметить общий жизнен-
ный элемент, который проникает и одушевляет все... И если бы
его система выполнила эту задачу, если бы она была выдер-
жана везде и правильна хоть в логическом отношении, не за-
ключала в себе несообразностей, легко ощутительных для мыс-
ли, а главное, более соображалась с положительными фактами
науки и ни в каком случае не насиловала и не переиначивала
их в свою пользу, то это была бы идеальная система не только
по своей задаче, но и по выполнению ее»1 2. Антонович говорил,
что «было бы в высшей степени желательно, чтобы явился
человек, который бы сделал для реализма то же, что сделано
Гегелем для идеализма»3.
Антонович не смог, однако, по достоинству оценить диа-
лектический метод, в частности не понял роль закона единства
и борьбы противоположностей. По его мнению, это положение
«имеет некоторый вид вероятности» лишь по отношению к по-
нятиям, но не применимо к предметам реального мира.
Несмотря на это, взглядам Антоновича присущи элементы
диалектического подхода к познанию действительности. Для
доказательства взаимосвязи и развития явлений природы он
ссылается на открытия Лайеля и Дарвина. «...То, в чем идеа-
лизм видит самостоятельные, отдельные, ни с чем не связан-
ные миры явлений, на самом деле есть только высшая ступень,
развившаяся из низшей, ...эти миры суть звенья, существенно
связанные между собой...» 4.
Принцип развития Антонович стремился распространить и
на общество. Полемизируя со славянофилами, выдвигавшими
в качестве идеала допетровскую Русь, он отмечал, что обще-
ство, народ, его понятия и взгляды изменяются со временем
и призывы идеологов славянофильства возродить старое, воз-
вратиться к древним порядкам реакционны и утопичны.
В ряде статей и особенно в работе «Современная эстетиче-
ская теория» Антонович защищал основные положения эстетики
1 М. А. Антонович. Избр. филос. соч., стр. 88—89.
2 Там же, стр. 105.
8 М. А. Антонович. Русская литература. «Современник», т. CVL
СПб., 1865, № 2, стр. 259.
4М. А. Антонович. Избр. филос. соч., стр. 198.
21
Чернышевского. В противоположность сторонникам теории
«искусства для искусства» он писал: «...Уважение к действи-
тельности есть основной исходный пункт новой эстетической
теории; все действительно существующее есть критерий, с ко-
торым должны сообразоваться всякие теории» !. Проблему ак-
тивной роли искусства Антонович рассматривал в тесной свя-
зи с вопросом о высоких общественных идеалах в искусстве.
«Искусство,— писал он,— должно рисовать такие идеалы во
всей их чистоте, изображать их привлекательную разумность,
справедливость и заключающуюся в них возможность истин-
ного счастья, чтобы возбудить живое стремление к их осуще-
ствлению» 1 2.
Впоследствии, в годы реакции, когда буржуазная интел-
лигенция увлекалась декадентством, Антонович выступил про-
тив «модных» идеалистических течений в искусстве, отрекшихся
от реалистических традиций прошлого, противопоставив про-
поведи мистицизма, поискам «истинной» религии, «богострои-
тельству» и «богоискательству» материалистическую филосо-
фию и реалистическую эстетику Чернышевского.
Новую страницу в историю революционно-демократической
общественной мысли, особенно в области эстетики, вписал ве-
ликий русский писатель-сатирик Михаил Евграфович Салты-
ков-Щедрин (1826—1889).
Уже в 40-х годах XIX в. Салтыков-Щедрин, являвшийся уча-
стником кружка петрашевцев, сочувствовал идеалам утопиче-
ского социализма, сомневаясь, однако, в правильности конкрет-
ных представлений социалистов-утопистов, в частности Фурье,
о будущем обществе и о путях, ведущих к его достижению.
В дальнейшем писатель, еще более критически относясь к
теориям Фурье, сохраняет, тем не менее, твердую уверенность
в том, что «золотой век» человечества впереди, а не позади, и
что существующие общественные порядки будут заменены но-
вым строем, который, по его мнению, должен отвечать корен-
ным потребностям человеческой природы.
В произведениях Салтыкова-Щедрина художественно запе-
чатлены социально-экономические процессы, происходившие в
России 60—80-х годов. Основное содержание литературного
творчества Салтыкова-Щедрина в это время — борьба с «хищ-
ничеством» как крепостническим, так и буржуазным. ««Хищ-
ник»,— писал сатирик в «Дневнике провинциала в Петербур-
ге»,— вот истинный представитель нашего времени, вот высшее
выражение типа нового ветхого человека»3.
1 М. А. Антонович. Избр. филос. соч., стр. 248—249.
2 Там же, стр. 285.
8Н. Щедрин (М. Е. Салтыков). Полное собрание сочинений,
т. X. Л., 1936, стр. 551.
22
Великий сатирик высмеивал трусость либералов, их лицеме-
рие, неспособность к практическому делу. Острую критику ли-
берализма Салтыковым-Щедриным высоко оценил В. И. Ленин,
отмечавший, что «Щедрин беспощадно издевался над либера-
лами и навсегда заклеймил их формулой: «применительно
к подлости»» Ч
Резкой критике подверг русский сатирик и капиталистиче-
ские порядки, установившиеся в странах Западной Европы пос-
ле победы буржуазных революций. «Щедрин,— писал В. И. Ле-
нин,— классически высмеял когда-то Францию, расстреляв-
шую коммунаров, Францию пресмыкающихся перед русскими
тиранами банкиров, как республику без республиканцев»1 2.
В творчестве Салтыкова-Щедрина развиваются передовые
социологические идеи русской революционной демократии, ее
взгляды на народ и его роль в истории. Народная жизнь, ут-
верждал он, дает главное содержание и направление общест-
венным идеалам, она и в настоящем «заключает в себе единст-
венный базис, помимо которого никакая человеческая деятель-
ность немыслима»3. Основную слабость народа в его
современном состоянии сатирик видел прежде всего в том, что
народ не только фактически беден, но и «беден сознанием
своей бедности». Поэтому первейшей задачей революционно-
демократической интеллигенции Салтыков-Щедрин считал
борьбу против «бессознательности» народа, воспитание в на-
роде сознания его прав.
Салтыков-Щедрин внес свой вклад в борьбу русских мате-
риалистов против философского идеализма. Правда, он не зани-
мался специально разработкой философских проблем, однако
не раз обращался к ним в своих литературно-критических и пуб-
лицистических сочинениях. Сторонник материалистического ми-
ровоззрения (хотя и не всегда точный в философской терми-
нологии), он рассматривал распространение материализма в
науке и философии как важную сторону борьбы против отжив-
ших, реакционных идей, «призраков», за правильное понимание
отношения человека к природе и за обоснование конкретного
общественного идеала.
Силу и правоту материализма Салтыков-Щедрин видел в
том, что, признавая господство в природе естественных законов,
он направляет мысль человека к познанию этих законов, учит
сознательному использованию их в интересах общества. Мате-
риалисты («реалисты», по терминологии Салтыкова-Щедрина)
«поставили себе задачей определение отношений человека
1 В. И. Л е н и н. Еще один поход на демократию. Соч., т. 18, стр. 287.
2 В. И. Ленин. Плеханов и Васильев. Соч., т. И, стр. 384.
3 Н. Щедрин (М. Е. Салтыков). Поли. собр. соч., т. V. М., 1937,
стр. 323.
23
к природе, раскрытие законов, управляющих последнею, и ос-
вобождение общества от призраков, которые задерживают его
развитие» !. Напротив идеалисты, ставя человека в безусловную
зависимость от таинственных сил, как бы обрекают его на «веч-
ное несовершеннолетие». Салтыков-Щедрин доказывал, что
только материализм отвечает потребностям развития естество-
знания, способствует прогрессу естественных наук. Идеализм
же, вместо того, чтобы объяснить тот или иной факт «из его
собственной сущности» и на основе накопления достоверных
знаний создать целостную научную картину мира, пытается
насильственно приспособить, приурочить факты к готовой сис-
теме.
В острой борьбе русских материалистов во главе с Черны-
шевским против идеалистов — Юркевича и других — Салты-
ков-Щедрин выступил на стороне первого. Он высмеивал фило-
софию Юркевича, иронически уподобляя ее некоторым бале-
там, в которых действуют «волшебные силы», «духи». «В самом
деле,— писал Салтыков-Щедрин об идеалистической филосо-
фии,— чего тут нет: и легкие духи, и совершенные духи, и сту-
чащие духи... и весь этот кагал вмешивается в судьбы челове-
ка, руководит человеком...» 1 2.
Продолжая в эстетике традиции Белинского и Чернышев-
ского, Салтыков-Щедрин доказывал, что литература должна
быть «воспитательницею и руководительницею общества в его
исканиях идеалов будущего...» 3. «Подготовлению почвы буду-
щего» литература может служить двояким образом: провожая
в «царство теней» все отживающее (т. е. критикуя и разобла-
чая старое, реакционное) и приветствуя новое, т. е. рисуя
новые положительные типы и отношения между людьми. «Под
влиянием этих новых типов,— писал он,— современный человек,
незаметно для самого себя, получает новые привычки, ассими-
лирует себе новые взгляды, приобретает новую складку, одним
словом — постепенно вырабатывает из себя нового человека» 4.
Салтыков-Щедрин подчеркивал коренное отличие реализ-
ма от натурализма. В то время, как реализм имеет своей за-
дачей проникновение в сущность событий и характеров, рас-
крытие их внутреннего смысла, натурализм, по словам сати-
рика, ограничивается изображением внешних «подробностей».
Убежденный и страстный защитник идейности искусства,
Щедрин подчеркивал, что сознательное отношение художника
к действительности «под тем или иным углом зрения» является
1 Н. Щедрин (М. Е. Салтыков). Поли. собр. соч., т. VIII, М., 1937,
стр. 159.
2 Там же, т. VI, М., 1941, стр. 386.
3 Там же, т. VII, Л., 1935, стр. 457.
4 Там же, стр. 455.
24
своеобразной «подстрекающей силой», заставляющей художни-
ка «вопрошать» действительность, стремиться постичь сущность
тех или иных жизненных фактов; такое сознательное отноше-
ние к жизни, ясное мировоззрение помогает художнику глубже
проникнуть в существо изображаемых явлений и достичь бла-
годаря этому большей жизненной правды. «Неясность миросо-
зерцания» сатирик считал таким недостатком, который может
свести к нулю всю творческую деятельность художника. Осоз-
нанная передовая тенденция отнюдь не стесняет, по его мнению,
свободы творчества. Напротив, передовая идея дает творческой
деятельности смысл, оплодотворяет ее, открывает ей новые го-
ризонты. «Без ясно сознанной идеи,—писал Салтыков-Щед-
рин,— художественное произведение является сбродом случай-
ностей, в котором даже искусно начертанные образы теряют
значительную долю своей цены, потому что не существует
органической связи, которая объясняла бы их участие в общей
экономии художественного произведения... Разрозненность,
случайность, вялость — вот характеристические качества про-
изведений, отвергающих так называемую тенденциозность, и
не выкупятся эти недостатки никакими подробностями, как бы
искусно и ловко они ни были составлены» !.
Источником передовой тенденции, «ясно сознанной идеи»
является, по убеждению Щедрина, «почва народная». Уясне-
ние народных интересов, защита их, выражение народных по-
требностей, служение народу — важнейшая задача, прямой
долг литературы.
Великий реалист-сатирик создал целую галерею непрев-
зойденных по силе художественного обобщения и меткости изо-
бражения сатирических типов. Имена Иудушки Головлева, Под*
халимова, Балалайкина и других щедринских «героев» стали
нарицательными. Яркие образы щедринской сатиры неодно-
кратно использовали в своих трудах и выступлениях
В. И. Ленин и его соратники.
Большую роль в развитии материалистической эстетики в
пореформенной России сыграл Владимир Васильевич Стасов
(1824—1906), выдающийся критик-искусствовед, страстный
поборник русского реалистического искусства, идейный вдох-
новитель передовых русских художников и композиторов.
Мировоззрение Стасова складывалось под влиянием русской
материалистической философии и учений передовых западноев-
ропейских мыслителей: Дидро, Лессинга, Фейербаха. Особенно
большое влияние на него оказали Белинский и Чернышевский.
Белинского он справедливо называл «настоящим воспитате-
1 Н. Щедрин (М. Е. Салтыков). Поли. собр. соч., т. VIII,
стр. 424—425.
25
лею \ а о Чернышевском с гордостью писал: у нас 'был «свой
критик и философ искусства, могучий, смелый, самостоятель-
ный и оригинальный...» 1 2. Стасов высоко оценивал революци-
онные эпохи в истории человечества, питал симпатию к париж-
ским коммунарам, приветствовал революционное движение
русского рабочего класса.
Основной силой общественного развития России Стасов счи-
тал народ, в недрах iKOToporo «всегда лежали и лежат такие вы-
сокие, могучие силы, которые ни с чем несравненны и которые
никогда, никогда не иссякнут» 3.
Не являясь профессиональным философом, Стасов в своих
критических статьях, посвященных вопросам искусства, и мо-
нографиях выступал как материалист и атеист. Еще в 1847 го-
ду в своих первых работах, напечатанных в «Отечественных
записках», Стасов критиковал трансцендентальный идеализм
Канта и доказывал объективность и познаваемость природы,
которая, по его выражению, «перестала быть чьим-то прояв-
лением, чьим-то выражением, а стоит крепко и надежно, опи-
раясь сама на себя» 4.
Наука и религия для Стасова несовместимы. Научное по-
нимание природы возможно лишь тогда, когда «с нее сняли
всю узорчатую филигранную работу чужого вмешательства,
все сверхъестественное, таинственное и загадочное...»5. Глубоко
уважая Л. Н. Толстого как великого писателя, Стасов с при-
сущей ему принципиальностью указывал на ненаучность и вред
толстовской религиозной проповеди.
Материалистические и демократические убеждения Стасова
наиболее полно отразились в его эстетических работах. Для
него, как и для Белинского и Чернышевского, краеугольными
принципами искусства были реализм, тенденциозность (идей-
ность), народность. «Только там и есть настоящее искусство,
где народ чувствует себя дома и действующим лицом» 6,—
писал он. Обобщение в искусстве жизненно важных фактов,
раскрытие их смысла и значения Стасов считал непременным
условием, при котором искусство является «в наивысшей и
главнейшей своей роли: оценщика и судьи жизни»7
1 См. В. В. Стасов. Избранные сочинения в трех томах. Живопись.
Скульптура. Музыка, Т. 2, М., 1952, стр. 384.
2 Там же, стр. 416.
3 В. В. Стасов. Избранное, в двух томах. Живопись. Скульптура.
Графика. Т. I, М.—Л., 1950, стр. 231.
4 В. В. Стасов. Собрание сочинений в четырех томах, т. III, СПб.,
1894, стр. 842, 843.
5 Там же, стр. 842.
6 В. В. Стасов. Избранные сочинения в трех томах. Живопись.
Скульптура. Музыка. Т. I, М., 1952, стр. Г20.
7 Там же, т. 2, стр. 150.
26
Глубокое понимание природы искусства позволило Стасову
разглядеть еще в зародыше и решительно осудить декадент-
ство, импрессионизм, натурализм и т. п. антиреалистические
направления в буржуазном искусстве. Положительно отзываясь
о поисках импрессионистов в области колорита, он подчерки-
вал, что выдвинутый ими субъективистский метод мешает
художнику создавать «целые картины» с глубоким содер-
жанием.
Несмотря на отдельные ошибки Стасова, в частности неко-
торую недооценку художественной формы, допускавшуюся в
его ранних работах, он до конца своих дней твердо стоял на
позициях демократического и материалистического мировоззре-
ния и был знаменосцем передового, реалистического народного
русского искусства.
Представителем передовой общественной мысли в поре-
форменной России был Н. Флеровский (Василий Васильевич
Верви, 1829—1918). Его перу принадлежат труды: «Положение
рабочего класса в России» (1869), «Азбука социальных наук»
(1871), «Философия бессознательного, дарвинизм и реальная
истина» (1878) и др.
Еще будучи студентом Казанского университета, Флеров-
ский испытал 'влияние петрашевцев; впоследствии он активно
участвовал в революционном движении 60-х годов и находился
под могучим влиянием мировоззрения и революционной деятель-
ности Чернышевского.
В 1862 г. Флеровский был арестован и 'Отправлен в ссылку.
В ссылке он написал два произведения: «Положение рабоче-
го класса в России» и «Азбука социальных наук», в которых
наиболее полно изложены его общественно-политические и со-
циологические взгляды.
В книге «Положение рабочего класса в России» Флеровский
подверг беспощадной критике буржуазный гнет, показал, что ре-
форма 1861 г. не принесла действительного освобождения наро-
ду и осветил бедственное положение трудящихся масс России,
угнетаемых помещиками и капиталистами. Но в книге Флеров-
ского было и много наивного, незрелого, что соответствовало
незрелости капиталистических отношений в России. Так, напри-
мер, он считал, что противоречия между трудом и капиталом мо-
гут быть разрешены путем организации рабочих «товариществ».
Социологические и экономические исследования Флеровско-
го обращены к реальным явлениям общественной жизни, но
он зачастую дает им идеалистическое истолкование. Движу-
щую силу нравственного совершенствования людей он видит
главным образом в просвещении. Одним из важнейших факто-
ров, «нервом» общественного развития он считает стремление
людей к равенству.
27
По Флеровскому, все люди от природы равны, жизнь по за-
конам природы и правды предполагает обобществление земли,
отсутствие помещиков, крупного землевладения. Только в ком-
мунистическом обществе люди могут «достигнуть тех нравствен-
ных настроений, при которых коммунистическая жизнь распро-
странится по лицу земли, а коммунистическая жизнь единствен-
ное условие, при котором подрастающее молодое поколение
будет находиться в нормальном состоянии» Эти идеи Фле-
ровского, социалистические по своей тенденции, но идеалисти-
ческие в своей философской основе, находили большое сочув-
ствие среди народнической интеллигенции того времени.
Свои философские воззрения Флеровский излагает в трудах
«Философия бессознательного, дарвинизм и реальная истина»
и «Азбука социальных наук».
Мир, считал Флеровский, никем не создан, природа сущест-
вует независимо от разума, вечно. Мир подвержен изменениям,
развитию, и человек есть лучшее из того, что порождено приро-
дой в ходе этого бесконечного развития материи. «Связь между
органической и неорганической природой слишком очевидна,
эволюция организма из неорганической природы также яс-
на» 1 2,— писал он. Если все живое развилось из клетки, то само
это развитие совершалось под воздействием условий материаль-
ной среды, в которой находились простейшие, а затем и более
сложные организмы. В своей книге «Философия бессознательно-
го, дарвинизм и реальная истина» Флеровский подверг критике
мистическую философию Гартмана и противопоставил ей мате-
риализм Дарвина. Флеровский осуждал Гартмана за попытки
вывести из закона борьбы за существование расистские утверж-
дения о том, что «не следует церемониться с неразвитыми людь-
ми» и т. п.
Если в области п-олитической и социологической мысли у
Флеровского имеются работы, показывающие, что он, развивая
взгляды своих учителей — петрашевцев и Чернышевского, обра-
тил свой взор на положение рабочего класса в России, то в фи-
лософии он не пошел дальше их, более того — сделал ряд от-
ступлений от материализма. В своем понимании природы Фле-
ровский не был последовательным материалистом, его взгляды
подчас носили гилозоистический характер. Он полагал, что мыс-
лит не только мозг, но «мыслит весь организм», любая клетка,
высказал ряд неточных суждений о законах естествознания.
1 Н. Флеровский. Азбука социальных наук. XIX век современной
западноевропейской цивилизации. London, 1894, стр. 204.
2Н. Флеровский. Азбука социальных наук. Современная запад-
ноевропейская цивилизация. Греко-римская цивилизация; Средние века;
Возрождение наук. London, 1894, стр. 101.
28
Большую ценность представляли атеистические выступления
Флеровского. Учение о боге, говорил он, является нелепостью,
противоречит фактам повседневной жизни и науки. Научное и
религиозное мировоззрение взаимно исключают друг друга. «Са-
мая выдающаяся черта в отношениях между религией и рацио-
нализмом (в данном случае термин «рационализм» употребляет-
ся в смысле рационального, разумного, научного мировоззре-
ния.— Ред.) заключается в том,— писал Флеровский,— что с
развитием рационализма польза, которую может принести рели-
гия, уменьшается, а вред, наносимый ею, увеличивается. Отсюда
видно, что рационализм и религия взаимно исключают друг
друга, но так как развитие рационализма есть неизбежное усло-
вие развития человека вообще, то из этого и вытекает, что рели-
гия должна делаться все более вредною, пока не будет устра-
нена как зло и несносное для людей бремя суеверия»1.
Против религиозных предрассудков направлено и положение
Флеровского о «правильном синтезе». Только путем правильно-
го синтеза, точных наблюдений явлений действительности, счи-
тал он, можно выработать основы мировоззрения; без мировоз-
зрения же не может быть прогресса в общественной жизни,
в науке. Церковнослужители, говорил Флеровский, «чутьем уга-
дывали, что правильный синтез заключает в себе столько неот-
разимой убедительности, что никакая вера против него
устоять не может. Ввиду возможности создания мировоззре-
ния правильным синтезом они чувствовали себя на краю поги-
бели и сделались неумолимыми врагами зарождающейся нау-
ки»1 2. Но Флеровский не был последователен в своей критике
религии. Обличая официальную церковь и ее догматы, он сам
одно время выдвигал идею создания новой религии — «рели-
гии равенства». Позднее он увидел бесплодность этой попытки.
Флеровский верил в наступление эры научного мировоззре-
ния. «Эра научного мировоззрения, научной нравственности,
сознательных организаций,— писал он,— еще не наступила, она
только подготовляется; религиозные мировоззрения и нравствен-
ность, инстинктивные организации продолжают еще царить с
безнадежным упорством, служители науки по большей части
находятся у них в положении грубой загнанности, они не могут
осмелиться не только высказать, но даже обнаружить сочувст-
вие к наиболее глубокой и существенной истине»3.
Флеровский вошел в историю русской общественной мысли
как страстный обличитель социальной несправедливости и один
из первых защитников рабочего класса. Его книга «Положение
1 Н. Флеровский. Азбука социальных наук. Современная запад-
ноевропейская цивилизация..., стр. 24—25.
2 Там же, стр. 56.
3 Там же, стр. 18.
29
рабочего класса в России» обратила на себя внимание Маркса,,
который писал о ней Энгельсу в феврале 1870 г.: «...Это — самая
значительная книга, какая только появилась после твоего про-
изведения о «Положении рабочего класса в Англии»... Из его
(Флеровского.— Ред.) книги неопровержимо вытекает, что ны-
нешнее положение в России недолго удержится, что уничтоже-
ние крепостного права, of course (в сущности.— Ред.), лишь
ускорило процесс разложения и что предстоит страшная со-
циальная революция»
В марте того же года в письме членам Комитета Русской
секции I Интернационала в Женеве Маркс снова высоко оценил
книгу Флеровского: «Это — настоящее открытие для Европы...
Это — труд серьезного наблюдателя, бесстрашного труженика,
беспристрастного критика, мощного художника и, прежде всего,
человека, возмущенного против гнета во всех его видах, не тер-
пящего всевозможных национальных гимнов и страстно деля-
щего все страдания и все стремления производительного класса.
Такие труды, как Флеровского и как вашего учителя Черны-
шеского, делают действительную честь России и доказывают,
что ваша страна тоже начинает участвовать в общем движение
нашего века» 1 2.
Передовое, демократическое течение в русской обществен-
ной мысли, философским знаменем которого был материализм
Чернышевского, отстаивало в пореформенный период тради-
ции «Современника», сложившиеся накануне и в годы первой
революционной ситуации. Последователи революционной де-
мократии — Шелгунов, Антонович, Флеровский и другие пе-
редовые мыслители выступали в пореформенный период про-
тив реакционной монархической идеологии и помещичье-бур-
жуазного либерализма, религиозного мракобесия, «старого»-
и «нового» идеализма, стремясь сохранить революционное
идейное наследие 60-х годов XIX в. и передать его молодым
поколениям. Наряду с Шелгуновым и Антоновичем, Салты-
ков-Щедрин, Некрасов, Стасов и другие последователи Чер-
нышевского вели борьбу против антиреалистических течений
в искусстве, против идеализма в эстетике, отстаивали реализм,
народность, высокую идейность в искусстве.
Продолжателями традиций Чернышевского и других револю-
ционных демократов-шестидесятников в области общественно-
политической мысли явились также революционные народники
70—80-х годов, отступившие, однако, от материализма и диа-
лектики революционной демократии 40—60-х годов.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXIV, М.— Л., 1931, стр. 287,
292.
2 К. Ма ркс нФ. Энгельс. Соч., т. XIII, ч. 1. [M.J, 1936, стр. 353—
354.
Зв
2. ФИЛОСОФСКИЕ И СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ
НАРОДНИКОВ
Народничество как идеология возникло в 60-е годы XIX в.
и преобладало в российском освободительном движении до се-
редины 90-х годов XIX в. «Народничество,— писал в 1913 г.
В. И. Ленин,— есть идеология (система взглядов) крестьянской
демократии в России... Народничество очень старо. Его родона-
чальниками считают Герцена и Чернышевского. Расцветом дей-
ственного народничества было «хождение в народ» (в крестьян-
ство) революционеров 70-х годов» Ч
Социально-экономические и философские взгляды предста-
вителей различных течений народничества в 70—90-х годах со-
впадали по главным пунктам. Все представители народничества
в то время считали капиталистические отношения, склады-
вавшиеся в России, регрессом, отстаивали самобытность «рус-
ского экономического строя», т. е. патриархально-крестьян-
ской формы производства, утверждали возможность перехода
к социализму через крестьянскую общину. Они считали «вне-
классовой» и «внесоциальной» интеллигенцию, которой отво-
дили роль главной движущей силы в обществе, игнорировали
ее связь с материальными интересами общественных классов.
В области философии для всех течений народничества 70—
90-х годов характерны эклектизм, идеалистическое понимание
истории, метафизика. Но во взглядах на пути и судьбы револю-
ции были различия у разных течений народничества.
Революционное народничество 70-х — начала 80-х годов
было предшественником пролетарского революционного движе-
ния в России, поднимало передовых людей России на борьбу
против царизма, продолжая дело, начатое Герценом и Черны-
шевским в 50—60-х годах, и пропагандируя идею крестьянской
революции; последняя, по их убеждению, должна была носить
социалистический характер. «...Это была,— писал В. И. Ленин
о революционном народничестве,— до некоторой степени
стройная доктрина, сложившаяся в эпоху, когда капитализм
в России был еще весьма слабо развит, когда мелкобуржуаз-
ный характер крестьянского хозяйства совершенно еще не об-
наружился, когда практическая сторона доктрины была чи-
стая утопия, когда народники резко сторонились от либераль-
ного «общества» и «шли в народ»»1 2.
Революционное народничество, считавшее крестьянство дви-
жущей силой революции, выражало протест мелких товаропро-
изводителей против остатков крепостничества, против само-
державно-помещичьего строя, а также против растущей капи-
1 В. И. Л е н ин. О народничестве. Соч., т. 18, стр. 490.
2 В. И. Ленин. Экономическое содержание народничества и крити-
ка его в книге г. Струве. Соч., т. 1, стр. 376.
31
талистической эксплуатации. Оно представляло собой идеоло-
гию, систему взглядов крестьянской мелкобуржуазной демо-
кратии в России.
Но теория и тактика революционных народников во время их
«хождения в народ» и в период индивидуального террора в кон-
це 70-х — начале 80-х годов обнаружили свою несостоятель-
ность, тем более что в это время на историческую арену высту-
пил российский пролетариат, на который не возлагали своих на-
дежд народники. С середины 80-х годов старое «классическое»
народничество эволюционировало, вырождаясь в либеральное
направление, отказавшееся от революционной борьбы против
царизма. Либеральные народники, восхвалявшие «прогресс» в
крестьянском хозяйстве и прикрывавшие кулацкую эксплуата-
цию в разлагавшейся сельской общине, превращались из идео-
логов мелких товаропроизводителей в идеологов и защитников
кулачества. Это, писал В. И. Ленин, «друзья мелких «народ-
ных» буржуев, во всем самоуслаждении своими мещанскими
прогрессами...» !.
Идеология революционного народничества
нашла свое выражение в деятельности Лаврова, Бакунина,
Ткачева и других. Социолог и публицист Петр Лаврович Лав-
ров (1823—1900) начал свою литературную деятельность в
1857 г. В 1859 г. он выступал в журналах «Отечественные за-
писки», «Русское слово», «Библиотека для чтения» со статья-
ми главным образом на философские темы. Среди них
выделялись следующие: «Практическая философия Гегеля»,
«Механическая теория мира», «Очерк теории личности», «Со-
временные германские «теисты»». В 1860 г. вышла его книга
«Очерки вопросов практической философии», посвященная
Герцену и Прудону. После покушения Каракозова на Алек-
сандра II Лавров был арестован и сослан. В ссылке он напи-
сал «Исторические письма» (1868—1869), в которых доказы-
вал, что прогресс цивилизации достигается страшной ценой
народного труда и крови, и призывал представителей интелли-
генции идти в народ, вести пропаганду в крестьянских общи-
нах в надежде на то, что распропагандированные крестьяне
станут основой социалистического общества. «Исторические
письма» оказали большое влияние на передовую русскую мо-
лодежь, послужив непосредственным толчком «к хождению в
народ».
Совершив в 1870 г. побег из ссылки, Лавров отправился в
Париж, где в 1871 г. сражался на баррикадах Коммуны; он
создал большой труд о Парижской Коммуне, переведенный на
многие языки, принимал участие в работе I Интернационала и
1 В. И. Ленин. Что такое «друзья народа» и как они воюют против
социал-демократов? Соч., т. 1, стр. 237.
32
был лично знаком с Марксом и Энгельсом, с которыми в тече-
ние многих лет переписывался. Лавров считал себя учеником
Маркса, но, как он сам говорил, не мог до конца одолеть
экономическую теорию Маркса. Он не понял диалектического
и исторического материализма.
Философские и социологические взгляды Лаврова, явивше-
гося основоположником русской школы субъективной социоло-
гии, были эклектическими: элементы антропологизма перепле-
тались в них с субъективно-идеалистическим пониманием об-
щественной жизни и всего мирового процесса.
«Человек,— писал Лавров,— является... создателем собы-
тий, во имя общественного идеала, в котором гармонически
совокупляются цели: личных привязанностей, польза полити-
ческого устройства и духовных потребностей...» Ч
Получая материал из внешнего мира, испытывая его влия-
ние, человек, по Лаврову, перерабатывает внешние впечатле-
ния в законы природы: «...Из отвлеченных фактов,— утверж-
дал он,— человек создает природу по законам своего творче-
ства». Человек бросает свои действия «как семена на почву
окружающего мира, из них вырастает новый бесконечный ряд
событий, вырастает будущая история» 1 2; человек также пере-
страивает свой внутренний мир. «В этом смысле,— писал Лав-
ров,— человек есть источник природы, источник истории, источ-
ник собственного сознания»3.
Антиматериалистические взгляды Лаврова, изложенные в
его «Очерках вопросов практической философии», были под-
вергнуты резкой и убедительной критике Чернышевским («Ан-
тропологический принцип в философии»). В вопросах познания
мира Лавров выступает как агностик-позитивист, утверждая,
что сущность вещей нам недоступна.
Науку о природе Лавров противопоставлял науке об обще-
стве. В природе, считал он, действуют неизменные законы меха-
ники, физики, химии и т. п. В обществе же каждое событие
индивидуально, здесь нет никакой повторяемости, закономер-
ности. Лавров делал вывод, что общественные науки должны
руководствоваться «субъективным методом в социологии» —
методом описания и оценки событий; этот метод, отрицавший
объективный характер законов общества, сводил историю к хао-
су случайностей.
Важнейшим вопросом социологии является, по Лаврову, по-
нимание прогресса. В центре идеалистической концепции про-
гресса он поставил абстрактную личность с ее целями, стремле-
ниями и действиями. Суть прогресса сводится к возрастанию
1 П. Л. Лавров. Собр. соч., I серия. Статьи по философии, вып. II,
Пгр., 1917, стр. 148.
2 Там же, стр. 149.
3 Там же, стр. 149.
3 История философии, Т. IV 33
сознательности, активности «критически мыслящих личностей»,
«героев», творящих историю. Все, что соответствует этой фор-
муле, признается прогрессивным, нравственным, важным, а то,
что не соответствует ей, объявляется безнравственным.
Лавров считал, что возникновение государства связано с по-
требностью людей в безопасности, с борьбой человеческих лич-
ностей за существование. Отсюда вытекает его утверждение,
что государство стоит не только над массами народа, но и над
собственниками. Позднее под влиянием Маркса и марксистской
литературы он пришел к пониманию, хотя и смутному, классо-
вой природы государства и стал защищать положение, что
государство в условиях частной собственности охраняет ничтож-
ное меньшинство собственников от всей остальной массы
народа; поэтому эксплуататорское государство должно быть
уничтожено социальной революцией. «...Рабочий социализм для
осуществления общественного строя по своим потребностям дол-
жен разрушить современное государство и создать нечто иное» ’.
Лавров справедливо подчеркивал, что между буржуазным
государством и рабочим социализмом ни примирения, ни согла-
шения нет и быть не может. В статье «Государственный эле-
мент в будущем обществе» (1875—1876), ссылаясь на «Мани-
фест Коммунистической партии» и «Капитал», он выступил про-
тив Дюринга и его проповеди классового сотрудничества.
Однако ни участие в Парижской Коммуне и в I Интернациона-
ле, ни личное знакомство с Марксом и Энгельсом и изучение их
работ не привели Лаврова к революционно-пролетарской идео-
логии.
Наряду с кружками «пропагандистов» — последователей
Лаврова,— которые ставили своей задачей социалистическую
пропаганду среди крестьян, в России в 70-х годах XIX в. воз-
никли народнические кружки «бунтарей», идеологом и вдохно-
вителем которых стал Михаил Александрович Бакунин (1814—
1876). В 30-х годах, участвуя в кружке Станкевича и Белин-
ского, Бакунин изучал философию Гегеля и одно время вы-
ступал в философии правоверным гегельянцем. Затем в 40-х
годах он был связан идейно с младогегельянцами. В конце
40-х и в 50-х годах Бакунин выступил как революционный
деятель, враг царского самодержавия; он участвовал в Праж-
ском восстании 1848 г. и в Дрезденском восстании 1849 г.
В 60-х годах он принял участие в I Интернационале; в 1868 г.
организовал свой антимарксистский, анархистский «Альянс со-
циалистической демократии», пытавшийся расколоть организо-
ванное в I Интернационале международное рабочее движение,
за что был исключен из Интернационала.
1 П. Л. Лавров. Избранные сочинения на социально-политические
темы в восьми томах, т. IV. М., 1935, стр. 225.
34
В философских и социологических взглядах Бакунина 50—
70-х годов эклектически переплетались идеи Гегеля, Спенсера,
Штирнера, Прудона, Фурье и др. По убеждению Бакунина, не-
исчерпаемым источником жизни является «вечный дух», все раз-
рушающий и уничтожающий. В этом тезисе — философская
«основа» анархизма Бакунина, который требовал «свободы
бунта» в общественной жизни. Движущей силой истории он
считал «критически мыслящую личность», протестующую про-
тив социальной несправедливости.
Общественно-политические и социологические воззрения
Бакунина изложены в его работах, написанных в 1871—1874 го-
дах: «Кнуто-Германская империя и социальная революция»,
«Государственность и анархия» и др. Русский крестьянин, по
мнению Бакунина,— извечный коммунист и стихийный револю-
ционер, в нем глубоко укоренился общественный идеал вольно-
сти, поэтому пропагандировать народ незачем, он всегда готов
к восстанию. «Не учить мы должны народ, а бунтовать»,— го-
ворил Бакунин. Он не признавал за рабочим классом будущего.
Будущее социальной революции принадлежит крестьянину,
утверждал Бакунин, игнорируя тот факт, что развитие капи-
тализма привело к расслоению крестьянства.
Государство, по Бакунину, есть главное зло, которое нуж-
но уничтожить прежде всего путем бунтов и создать безгосу-
дарственные коммунистические общины. При этом Бакунин от-
рицал государство в любой его форме, в том числе и диктату-
ру пролетариата.
Анархистская доктрина Бакунина получила широкое распро-
странение среди русских народников, а также в отдельных
романских странах (Италия, Испания и др.), где рабочее движе-
ние было еще слабо развито. Анархистская идеология и такти-
ка Бакунина причинили немалый вред русскому и междуна-
родному революционному движению.
Основоположники марксизма выступили против бакунистов
с рядом работ: «Мнимые расколы в Интернационале», «Альянс
социалистической демократии и Международное Товарищество
Рабочих», «Бакунисты за работой». Они раскрыли поли-
тический авантюризм Бакунина, игнорирование им экономиче-
ских условий революции, анархистское отрицание политиче-
ской борьбы и государства; все эти пороки были связаны с
идеализмом, волюнтаризмом в философских и социологиче-
ских воззрениях Бакунина.
Видную роль в народническом движении сыграл Петр Ни-
китич Ткачев (1844—1885) —публицист и литературный кри-
тик, сотрудничавший в журналах «Русское слово», «Дело»
и др. Уже в 1865 г. он познакомился со взглядами Маркса.
В рецензии, помещенной в «Библиографическом листке»
35 3*
журнала «Русское слово» в декабре 1865 г., Ткачев привел зна-
менитый отрывок из «Предисловия» Маркса к его работе
«К Критике политической экономии» об определяющей роли эко-
номических условий, подчеркивая, что «теперь этот взгляд сде-
лался почти общим достоянием всех мыслящих порядочных
людей, и едва ли умный человек найдет против него хотя какое-
нибудь серьезное возражение» L В 1869 г. Ткачев был арестован
и осужден, а в 1873 г. эмигрировал за границу, где в
1875—1881 гг. издавал журнал «Набат».
Свои теоретические взгляды Ткачев развивал в статьях:
«Немецкие идеалисты и филистеры» (1867), «Значение искус-
ства в истории умственного развития» (1872), «Задача рево-
люционной пропаганды в России» (1874) и др.
Исходя из субъективной социологии, Ткачев считал, что
революционер не может ожидать, пока течение исторических
событий само укажет минуту, и призывал русских революцио-
неров отправиться «в народ» для немедленного сокрушения
самодержавного государства, которое якобы ни на кого не мо-
жет опереться. Народным массам он отводил чисто пассивную
роль, считая, что захват власти путем заговора должны осуще-
ствить представители меньшинства, которые, по его мнению,
воплощают в себе лучшие умственные и нравственные силы
общества, проникнуты идеалами, враждебными установившим-
ся формам жизни. Поэтому момент восстания революционер
выбирает сам. Революционер, говорил Ткачев, «всегда хочет»
и «всегда может» сделать революцию.
:Несмотря на революционный пыл и ненависть Ткачева к са-
модержавию, его бланкистские субъективистские, волюнта-
ристские взгляды наносили вред революционному движению
России. «Эти господа,— писал Маркс Зорге в ноябре 1880 г. о
Ткачеве и его единомышленниках,— высказываются против
всякой революционной политической деятельности. Россия дол-
жна, юдним махом перескочить в анархистско-коммунистически-
атеистический рай!»1 2.
?Хотя Ткачев провозглашал себя сторонником марксизма,
был зцаком с отдельными, произведениями Маркса, но марксиз-
ма ю-ц не понял. Его воззрения основывались на теории утили-
таризма, Бентама, о котором Маркс писал как об апологете
капитализма. Ткачев восхищался Бентамом и вслед за ним
повторял, что человек всегда должен руководствоваться принци-
пом пользы, поступать так, как считает для себя наиболее вы-
годным. Ткачев так же, как и Лавров, переносил на общество
1 П. Н. Ткачев. Избранные сочинения на социально-политические
<гемы, в'четырех тоМах, Т'. Ц М., 1932, стр. 70.
М. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные письма. [Л.], 1953, стр. 340.
36
закон борьбы за существование, полагая, что только на его
основе возможно совершенствование человеческой личности
и развитие общества в целом.
В «Открытом письме господину Фридриху Энгельсу...» (1874)
Ткачев, борясь ,против марксистского учения о государстве,
сформулировал народнические воззрения на государство и
революцию. Он утверждал, что государство не связано с суще-
ствующим общественным строем и не зависит от экономики;
напротив, государство якобы стоит над экономикой, над
классами и может согласно своим идеалам направлять разви-
тие общества. Поскольку, по его мнению, в России нет город-
ского пролетариата и буржуазии, а власть капитала еще в
зародыше, постольку русские земледельцы легко могут сде-
лать революцию, так как им предстоит бороться не с властью
капитала, а с русским государством, которое «только издали
производит впечатление мощи», но в действительности якобы
«не имеет никаких корней в экономической жизни народа» и
«не воплощает в себе интересов какого-либо сословия», т. е.
«висит в воздухе» Ч
В статье «Об общественных отношениях в России» Энгельс
подверг острой критике ошибочные взгляды Ткачева о «над-
классовости» государства 1 2. Он показал, что российское госу-
дарство не «висит в воздухе», а является государством поме-
щиков, купцов, фабрикантов, выполняет волю эксплуататорских
классов, защищает их частную собственность. Энгельс дока-
зал несостоятельность уверений Ткачева о готовности тогдаш-
ней России непосредственно к социалистическому перевороту.
Он разъяснил, что социалистическая революция в России мо-
жет произойти только тогда, когда для нее будут созданы эко-
номические предпосылки, а отсутствие пролетариата не благо-
приятствует революции, но, наоборот, задерживает ее.
Резко критикуя порочные философские и социологические
воззрения народников и их неверные тактические установки,
Маркс и Энгельс высоко ценили революционное народничество
как демократическую идеологию, отражавшую борьбу крестьян-
ства против помещиков в пореформенной России. На протяже-
нии многих лет основоположники марксизма лично общались
и вели переписку с П. Лавровым, Г. Лопатиным,Н. Даниель-
соном и некоторыми другими народниками, знакомились с ма-
териалами о развитии экономики и революционного движения
в России.
1 П. Н. Ткачев. Избранные сочинения на социально-политические
темы, т. Ill, М., 1933, стр. 91, 92.
2 См. «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политически-
ми деятелями», [Л.], 1951, стр. 195—207.
37
С другой стороны, русские революционные деятели, эмигри-
ровавшие за границу, имели возможность познакомиться с
трудами Маркса и Энгельса. В марте 1870 г. ряд русских
революционеров-эмигрантов, последователей Чернышевского
(Н. Утин, А. Трусов и др.), образовали в Швейцарии комитет
Русской секции I Интернационала. Журнал Русской секции
I Интернационала — «Народное дело», придерживавшийся ре-
волюционно-демократического направления, знакомил русских
эмигрантов и революционных деятелей в России с идеями мар-
ксизма.
Комитет Русской секции I Интернационала в 1870 г. обра-
тился к Марксу с просьбой быть его представителем в Гене-
ральном совете I Интернационала в Лондоне. Маркс дал на
это согласие.
Деятели Русской секции I Интернационала помогали Марк-
су и Энгельсу в борьбе против Бакунина, публиковали на
русском языке документы Генерального Совета I Интернацио-
нала. В 1869 г. в № 4—6 «Народного дела» Русская секция
I Интернационала отмечала выход I тома «Капитала», «за-
мечательного и поистине демократического труда ветерана не-
мецкой демократии и одного из главных основателей Интер-
национальной ассоциации Карла Маркса». В 1871 г. члены
Русской секции I Интернационала перевели и напечатали ра-
боту Маркса «Гражданская война во Франции» и экземпляры
ее нелегально распространяли в России.
Однако русские революционеры-народники, проявлявшие
большой интерес к идеям марксизма, стремились истолковать
идеи Маркса и Энгельса в духе мелкобуржуазной демократии,
подчеркивая, главным образом, марксистскую критику крупно-
го капитала, несущего разорение мелким собственникам. Рево-
люционные народники, отражая интересы разоряемых капита-
лизмом мелкобуржуазных масс, не могли воспринять сути
марксизма — его учения о диктатуре пролетариата, стать на по-
зиции пролетарского научного социализма, диалектического и
исторического материализма.
Либеральное народничество в 80—90-х годах
было представлено Михайловским, Воронцовым, Кривенко,
Южаковым и другими. Николай Константинович Михайловский
(1842—1904) —даровитый публицист и мыслитель либерально-
народнического направления—в молодости воспитывался на
произведениях Н. Г. Чернышевского, увлекался его романом
«Что делать?». В 60-е годы Михайловский начал печататься в
журнале «Отечественные записки». С начала 90-х годов он
редактировал журнал «Русское богатство», который стал
идейным центром либерального народничества. Среди множе-
ства его статей особенно известны: «Что такое прогресс?»..
38
«Аналогический метод в общественной науке», «Герои и толпа»,
«Борьба за индивидуальность», «Литература и жизнь»,
«Нечто о диалектическом методе» и др.
Философские взгляды Михайловского характеризуются вли-
янием позитивизма Конта и агностицизма Канта. Ленин указы-
вал, что в философии Михайловский «сделал шаг назад от Чер-
нышевского», плелся за модными «позитивистами» (кантиан-
цами, махистами) L
Михайловский пытался обосновать субъективный метод в
социологии. Он различал «механический» метод исследования,
применимый лишь в области естественных наук, и метод «субъ-
ективно-нравственного долженствования», единственно пригод-
ный, с его точки зрения, для общественных наук. Субъект, лич-
ность является, по Михайловскому, основой развития общества
и его изучения. «Человеческая природа» имеет общее, вечное,
неизменное значение для всех исторических эпох и для всех
народов.
На этой идеалистической основе Михайловский при помощи
аналогий с «биологическим прогрессом» строил свое понима-
ние общественного прогресса. По его мнению, все живое про-
грессирует, если растет физиологическое разделение труда меж-
ду органами индивидуума; это значит, что индивид становится
цельнее и многограннее. Как в природе, так и в обществе про-
исходит непрерывная борьба за самостоятельность и всесторон-
нее развитие индивидуальности. Отсюда Михайловский делает
вывод, что теория прогресса общества — это теория борьбы
за индивидуальность.
Главное в этих неисторических, умозрительных рассуждени-
ях Михайловского состоит в том, что развитие общества мыс-
лится не как борьба общественных классов, а как борьба некой
абстрактной личности с обществом за свое собственное гармо-
ническое развитие и за свою независимость от общества. Он
исходит из того, что человек и общество непримиримо враж-
дебны друг другу. Поэтому вся история общества есть история
порабощения личности обществом; этот процесс находит свое
выражение в виде разделения труда между людьми. «Органи-
ческий закон разделения труда» господствует, по Михайловско-
му, как в обществе, так и во всей природе, его проявлением в
обществе являются различные формы кооперации и разделе-
ния труда. В обществе борются две противоположные тенден-
ции: «сложной кооперации» со все увеличивающимся разделе-
нием труда между индивидами и «простой кооперации»,
простого сотрудничества. Будущее, говорил он, принадлежит
1 См. В. И. Ленин. Народники о Н. К. Михайловском. Соч., т. 20,
сгр. 100, 101
39
простому сотрудничеству, потому что в нем достигаются наи-
большее разделение труда между органами и наименьшая спе-
циализация и разделение труда между людьми, а это ведет к
целостности индивида, обусловливает взаимное понимание лю-
дей и крепость моральных связей. Этому идеалу наиболее соот-
ветствует, полагал Михайловский, сельская община, которую он
идеализировал, не замечая, что она разлагается под влиянием
капиталистических отношений.
Априорная формула прогресса «вообще», отстаиваемая Ми-
хайловским, не объясняла исторического развития общества,
не показывала, почему оно совершается так, а не иначе.
Михайловский сводит закономерный исторический процесс
к действиям «героев», к их субъективному произволу. Он всяче-
ски стремится доказать, что вне действий «героев» ход истории
«не разумен» и «не целесообразен». Ставить человека в зави-
симость от необходимости, закономерности общественного раз-
вития, утверждал он, «значит унижать его человеческое досто-
инство, превращать его в машину, которая не ведает, что тво-
рит» L Только влияние выдающихся людей, их «воля» создает
историю общества. «Герой» для Михайловского — это «магиче-
ский гипнотизер», увлекающий «толпу», а «толпа» — совокуп-
ность бессознательных, темных людей, увлекаемых «героями».
Пытаясь противопоставить свободу воли и действий «героя»
исторической необходимости, Михайловский твердил о том,
что нужно разрешить конфликт между необходимостью и дея-
тельностью личности. «Он исписал об этом груду бумаги и на-
говорил бездну сентиментально-мещанского вздора, чтобы раз-
решить этот конфликт в пользу нравственности и роли лично-
сти» 1 2,— отмечает В. И. Ленин.
Многие годы Михайловский вел борьбу против учения
Маркса. Еще в 1877 г. он выступил со статьей «Карл Маркс
перед судом г. Ю. Жуковского», изображая марксизм в виде
априорной историко-философской схемы, якобы подгоняющей
под один и тот же шаблон развитие всех народов. Михайлов-
ский отрицал применимость марксизма в России, утверждая,
что законы общественного развития, открытые Марксом в За-
падной Европе,, не распространяются на Россию, которая якобы
идет своим «самобытным» путем.
Маркс в письме в редакцию «Отечественных записок» про-
тестовал против того, чтобы его анализ генезиса капитализма
превращали в надысторическую схему, подчеркнув при этом,
что о применимости к той или иной стране, например к Рос-
сии, определенных законов общественого развития можно
1 Н. К. Михайловский. Сочинения, т. I. СПб., 1896, стр. 367.
2 В. И. Ленин. Что такое «друзья народа» и как они воюют против
социал-демократов? Соч., т. 1, стр. 142.
40
судить лишь на основании конкретного и тщательного изучения
общественных отношений в этой стране L
Наряду с Михайловским идеологию либерального народни-
чества проповедовал экономист и социолог Василий Павлович
Воронцов (1847—1918). Идеалистически рассматривая общест-
венную жизнь, он считал, что социальные отношения, формы
быта — это «производное духовного мира человека», результат
человеческих идей и чувств. С позиций субъективной социоло-
гии Воронцов конструирует «закон мертворожденности русско-
го капитализма». Вопреки историческим фактам, говорившим
об утверждении капитализма в России, он доказывал, что про-
цесс общественного развития России «самобытен» и представ-
ляет «полную противоположность» социальной жизни Запада,
пытался подставить на место объективных исторических зако-
нов произвольные действия «критически мыслящих личностей».
Глубокую критику субъективной социологии народничества
дал в своих трудах Г. В. Плеханов.
Сокрушительный удар по воззрениям народников был нане-
сен В. И. Лениным в его книге «Что такое «друзья народа» и
как они воюют против социал-демократов?» и в других произ-
ведениях. В. И. Ленин показал, что либеральные народники
являлись на деле умеренными либералами, проповедовавшими
постепенное преобразование общества с помощью «прогрессив-
ных мероприятий». В. И. Ленин подчеркивал, что теория Михай-
ловского и других народников о миновании Россией фазы капи-
тализма «была теорией утопического, мещанского социализма,
т. е. мечтанием мелкобуржуазных интеллигентов, которые
искали выхода из капитализма не в классовой борьбе наемных
рабочих с буржуазией, а в воззваниях ко «всему народу», к
«обществу», то есть к той же буржуазии» 1 2.
В целом народничество, при всем прогрессивном значении
его демократических устремлений, выражавших протест мелких
производителей, мелкобуржуазной демократии против остатков
крепостничества и нового, капиталистического гнета, было в
теоретическом отношении реакционной утопией. Мировоззрение
народников, их философские и социологические теории были
шагом назад от последовательного, боевого материализма Чер-
нышевского и его революционной диалектики, явились полной
противоположностью марксизму3.
1 См. К. Маркс. Письмо <в редакцию «Отечественных записок».
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XV, М., 1933, стр. 375—378.
2 В. И. Л е н и н. Народничество и класс наемных рабочих. Соч., т. 20,
стр. 89.
3 Несостоятельными и нелепыми являются попытки современных врагов
марксизма (Н. Бердяева в книге «Смысл и история русского коммунизма»,
И. Бохенского в книге «Советско-русский диалектический материализм»,
Г. Веттера в книге «Диалектический материализм, его история и система
в Советском Союзе», А. Майера в его книге «Ленинизм» и др.) изобразить
41
В. И. Ленин указывал, что «на деле марксизм и народниче-
ство и теоретически и практически разделяет пропасть. Теория
Маркса есть теория развития капитализма и классовой борьбы
наемных рабочих с хозяевами. Теория народничества есть бур-
жуазное прикрашивание капитализма посредством словечек о
«трудовом хозяйстве», есть теория затушевывания, затемнения и
задержки классовой борьбы посредством тех же словечек...»1.
3. МИРОВОЗЗРЕНИЕ Ф. М. ДОСТОЕВСКОГО
Глубокие социальные изменения и классовая борьба, проис-
ходившая в России в середине и второй половине XIX в.,
нашли отражение в художественном творчестве и мировоззре-
нии крупнейших русских писателей: Ф. М. Достоевского,
Л. Н. Толстого и других. Хотя ни Достоевский, ни Толстой не
были философами-профессионалами и несмотря на глубокие
заблуждения, в которые они впадали при решении философ-
ских проблем, одна уже безбоязненная, открытая постановка
ими острых вопросов разрушения старого и становления нового
уклада жизни имела важное значение для философии.
Философские взгляды Достоевского и Толстого тем более
требуют научного анализа, что реакционные стороны их ми-
ровоззрения раздуваются и используются современным идеализ-
мом, а их творчество является объектом фальсификации со
стороны многих буржуазных историков литературы и фило-
софии.
Великий русский писатель Федор Михайлович Достоевский
(1821—1881) в своеобразной форме выразил противоречия
своей эпохи. Письма молодого Достоевского говорят о его глу-
боком интересе к философии. Но в его философских воззрениях
уже в то время сказалось влияние религиозно-мистических идей.
Основу бытия он видел в боге и «чистой духовности природы».
«...Мир наш,— говорил писатель,— чистилище духов небесных,
•отуманенных грешною мыслью». Он считал, что человек —
«противузаконное дитя» высшей духовности и не может познать
разумом божественное творение — природу, душу, любовь
и т. д. «Это познается сердцем, а не умом», так как ум — спо-
марксизм в России продолжением анархистско-заговорщических, субъек-
тивистских и волюнтаристских идей Бакунина, Ткачева и других народ-
ников. Народнические воззрения, не опиравшиеся на научное познание
объективных законов общественного развития, чуждые массовому рево-
люционному движению рабочего класса, игнорировавшие опыт революцион-
ной борьбы пролетариата Западной Европы, враждебные материализму
и диалектике, явились прямой противоположностью воззрениям марксиз-
ма, в том числе в России, и ни в какой мере не могли служить источ-
ником ленинизма.
1 В. И. Ленин. Приемы борьбы буржуазной интеллигенции против
рабочих. Соч., т. 20, стр. 431.
42
собность материальная. «...Поэт в порыве вдохновенья разга-
дывает бога, след[овательно] исполняет назначенье филосо-
фии...— писал Достоевский.— След[овательно] философия есть
тоже поэзия, только высший градус ее!» L Таким образом
искусство и философия для Достоевского — это высшее откро-
вение.
Однако, вопреки этим религиозно-идеалистическим настрое-
ниям, в художественном творчестве молодого писателя отчет-
ливо проявилось недовольство существующим порядком вещей,
сочувствие к оскорбленным и униженным. Его гуманизм сфор-
мировался под влиянием революционно-освободительного дви-
жения, просветительских и свободолюбивых традиций русской
и мировой классической литературы. Дружба с Белинским, уча-
стие в кружке Петрашевского — свидетельство того, что в этот
период Достоевский проявлял интерес к утопическому социа-
лизму.
После разгрома кружка петрашевцев, совпавшего с пораже-
нием революции 1848 г. в Западной Европе, над Достоевским
была разыграна царскими палачами гнусная инсценировка
смертной казни; этот приговор был затем «милостиво» заменен
царем десятью годами каторги и ссылки. Крах утопических ил-
люзий и респрессии царизма вызвали отход писателя от идей
и мечтаний юности, поворот в конце 50-х — начале 60-х годов
в сторону реакционной идеологии и мистической философии.
Упования Достоевского на самодержавие и православие пагуб-
но отразились на его произведениях, нанесли тяжелый ущерб
его реализму. Однако его художественное творчество свидетель-
ствует о том, что, в противоречии со своими реакционными со-
циально-политическими идеями, вопреки своим религиозно-
идеалистическим философским взглядам, он и в этот, второй,
самый значительный период своего творчества оставался гу-
манистом.
Внутренняя противоречивость мировоззрения и творчества
Достоевского зависела, прежде всего, от социального положе-
ния тех мелкобуржуазных слоев, на стороне которых были сим-
патии писателя и жизненную трагедию которых он так блестя-
ще передал в своих произведениях.
Как великий художник, Достоевский гневно клеймил лице-
мерие, ханжество, хищничество буржуазного строя. В своих
произведениях («Преступление и наказание», «Идиот», «Под-
росток», «Братья Карамазовы» и др.) он создал потрясающие
по силе обличения и типизации образы, талантливо запечатлел
эпоху, когда на первый план выступали капиталистические хищ-
ники с их жизненным девизом: «все позволено». Но, отвер-
1 Ф М. Достоевский. Письма, т. I, М.—Л., 1928, стр 50.
43
гая буржуазный уклад жизни, Достоевский вместе с ним от-
вергал и историческую роль революции, отрицал социализм как
единственный реальный путь изменения существующих условий
жизни. Поставленный перед свершившимся фактом развития ка-
питализма в пореформенной России и не сумевший правильно
понять и оценить его, писатель искал выхода в религиозно-нрав-
ственном совершенствовании личности, в рекационной утопии.
Это обрекало его как мыслителя на религиозно-этическую про-
поведь всеобщей любви, очищения человека, путем страдания,
проповедь пессимизма, пассивности, мистики.
Идеалистическая философия, из которой он исходил, меша-
ла ему найти правильный ответ на злободневные вопросы сво-
его времени.
Философские взгляды Достоевского 60-х годов XIX в. на-
шли свое выражение в его художественном творчестве, пись-
мах, «Дневнике писателя», публицистических статьях в журна-
лах «Время» и «Эпоха».
В центре внимания Достоевского-мыслителя стояли не
столько проблемы гносеологии и онтологии, сколько вопросы
этики, религии, эстетики и отчасти социологии.
Как идеалист, Достоевский считал, что путь личного нрав-
ственного совершенствования ведет к изменению нравов обще-
ства. Для него не существовало научной теории развития приро-
ды и общества. Разуму отводилось последнее место, все надеж-
ды возлагались на чувство, на «сердце», на «живую божествен-
ную душу человека». Корень нравственности, по его мнению,
зависит от веры в бога и бессмертие души. Рост аморализма,
преступности, порожденный капитализмом, Достоевский оши-
бочно связывал с атеизмом, философским материализмом.
Этика Достоевского, проповедовавшего христианские идеи
«совершенствования» личности, была направлена против выд-
вигавшейся русскими революционными демократами теории
активной роли социальной среды и необходимости ее преобра-
зования для изменения взглядов людей, их нравственности.
Он ошибочно видел в этой теории ущемление свободы и зна-
чимости личности, сведение «таинственной», «загадочной»
природы человека к «фортепьянным клавишам». Писатель
пытался наметить путь нравственного перерождения личности
при помощи «деятельной христианской любви». Станем сами
лучше, тогда и среда изменится,— часто повторял он свое
возражение философам-материалистам.
Но неверные этические воззрения Достоевского опроверга-
лись его художественным творчеством, которое с огромной си-
лой осуждало буржуазную мораль с ее ханжеством, показной
благотворительностью, властью денег («Ваала») над людьми,,
приспособлением лозунгов свободы, равенства, братства к це-
44
лям буржуазии. «Что такое liberte? — писал Достоевский.—
Свобода. Какая свобода? — Одинаковая свобода всем делать
все что угодно в пределах закона. Когда можно делать все что
угодно? Когда имеешь миллион. Дает ли свобода каждому по
миллиону? Нет. Что такое человек без миллиона? Человек без
миллиона есть не тот, который делает все что угодно, а тот,
с которым делают все что угодно» L
Несмотря на идеалистические представления Достоевского
о личности, которые пытаются использовать современные бур-
жуазные теоретики, провозглашая его «персоналистом»1 2, и
религиозным мыслителем, в его художественном творчестве
личность — это не мистическая монада, а живой страдающий
человек своего времени, с характерными чертами, присущими
тому социальному слою, к которому он принадлежит.
Внутренне противоречивые гуманистические взгляды До-
стоевского были продиктованы острой болью, тревогой за судь-
бы своей родины, за долю простого человека. Н. А. Добролю-
бов писал об этой черте творчества Достоевского, что «это боль
о человеке, который признает себя не в силах или, наконец,
даже не вправе быть человеком настоящим, полным, самосто-
ятельным человеком, самим по себе. «Каждый человек должен
быть человеком и относиться к другим, как человек к челове-
ку»,— вот идеал, сложившийся в душе автора помимо всяких
условных и парциальных воззрений, по-видимому, даже помимо
его собственной воли и сознания, как-то a priori, как что-то со-
ставляющее часть его собственной натуры» 3.
Достоевский ненавидел капитализм всей силой страсти, ху-
дожника и мыслителя, но, разочаровавшись в идеалах утопи-
ческого социализма, не сумел противопоставить буржуазной
идеологии и морали ничего, кроме идей первоначального хри-
стианства. От его взора ускользала классовая сущность «хри-
стианского гуманизма», девизом которого — «бог терпел и нам
велел» —воспользовалась служанка господствующих классов —
церковь, стремившаяся примирить мучителя и жертву. Однако
человечность Достоевского-реалиста не могла быть втиснута
в формы «христианского гуманизма», ибо его художественное
творчество часто опровергало заповеди христианского «всепро-
щения», содержало антиклерикальные и богоборческие идеи.
1 Ф. М. Достоевский. Собрание сочинений в десяти томах, т. 4.
М., 1956, стр. 105.
2 Так, например, поступают К. Мочульский в своей книге «Досто-
евский» (Париж, 1947), Н. Бердяев в книге «Мировоззрение Достоев-
ского» (Прага, 1923), В. Зеньковский в книге «История русской фи-
лософии» (Париж, 1948) и другие.
3 Н. А. Добролюбов. Собрание сочинений в трех томах, т. 3. М.,
1952, стр. 472.
45
Одна из героинь Достоевского — Катерина Ивановна, за-
губленная нищетой и страданиями, доказывает своей жизнью
бессмысленность надежд на христианское милосердие и перед
смертью бросает вызов богу: «На мне нет грехов! Бог и без
того должен простить... Сам знает, как я страдала!... А не про-
стит, так и не надо!...» Ч
Отвергая детски беспомощные упования Сони Мармеладо-
вой на милосердие бога, Раскольников считает, что она пона-
прасну умертвила, предала себя.
Подлинный гуманизм и реализм писателя в романе «Идиот»
обрекает на неудачу христианскую любовь князя Мышкина к
людям, а в «Братьях Карамазовых» аргументы атеиста
Ивана Карамазова оказываются настолько убедительнее рели-
гиозных пророчеств старца Зосимы, что инок Алеша «не прини-
мает мировой гармонии», «построенной на слезинке хотя бы
одного замученного ребенка».
Достоевский -понимал противоречивость, шаткость своей по-
зиции в религиозно-философских вопросах; бог и религия очень
нетвердо укладывались в его душе, склонной к бунту.
В феврале 1854 г. Достоевский писал жене декабриста
Н. Д. Фонвизиной: «...Я — дитя века, дитя неверия и сомне-
ния до сих пор и даже (я знаю это) до гробовой крышки. Ка-
ких страшных мучений стоила и стоит мне теперь эта жажда
верить, которая тем сильнее в душе моей, чем более во мне
доводов противных»1 2. Задумав роман «Житие великого греш-
ника», он писал в 1870 г.: «Главный вопрос, который проведет-
ся во всех частях—тот самый, которым я мучился сознатель-
но и бессознательно всю мою жизнь — [это] существование
божие» 3. Не случайно Достоевский убеждал своих корреспон-
дентов, что его «Осанна через большое горнило сомнений
прошла»; он скорее хочет заставить себя верить в бога, чем
верит. С этим связано усиление богоборческих и антиклери-
кальных настроений в его творчестве 70-х — начала 80-х годов.
Для философских раздумий Достоевского рамки цер-
ковной догмы, канонической религии становятся все более
тесными. «Что теперь для народа священник? Святое лицо,
когда он во храме или у тайн. А дома у себя — он для наро
да стяжатель. Так нельзя жить. И веры не убережешь пожа-
луй. Устанет народ веровать, воистину так. Что за слова Хри-
стовы без примера. А ты и слова то Христовы ему за деньги
продаешь»4.
1 Ф. М. Достоевский. Собрание сочинений в десяти томах, т. 5,
М., 1957, стр. 453.
2 Ф. М. Достоевский. Письма, т. I, стр. 142.
8 Там же, т. II, М.— Л., 1930, стр. 263.
4 «Ф. М. Достоевский. Материалы и исследования», под ред
А. С. Долинина. «Литературный архив», Л., 1935, стр. 163.
46
С большой силой обрушивается писатель на иезуитизм,
папство, протестанство, религиозное ханжество, лицемерие ре-
лигии, ее пособничество эксплуататорским классам. «Легенда
о Великом инквизиторе» — художественное обличение католи-
чества.
Иезуитские заповеди и инквизицию Достоевский осу-
ждал за то, что «идеал их есть идеал насилия над человеческой
совестью и низведение человечества до стадного скота» L
Исходные религиозно-идеалистические позиции Достоевского
разъедались бесконечными сомнениями. Писатель сознавал,
что цивилизованный человек не может верить «безусловно в
божественность сына божия Иисуса Христа». «Но если,— раз-
мышлял он,— православие невозможно для просвещенного (а
через 100 лет половина России просветится), то стало быть все
это фокус-покус...»1 2.
Мировоззрение Достоевского в 60—70-х годах было проник-
нуто вопиющими противоречиями между гуманистическими
стремлениями и реакционными воззрениями в философии и
социологии. В 60-е годы на страницах журналов «Время» и
«Эпоха», которые Ф. М. Достоевский издавал вместе со своим
братом, он проповедовал реакционную теорию «почвенничест-
ва», своеобразную разновидность позднего славянофильства,
целью которой было примирение враждующих классов в Рос-
сии, возвращение интеллигенции в лоно самодержавия и пра-
вославия, обоснование терпения, кротости. Свою теорию он
формулировал следующим образом: «Быть на почве, быть с
своим народом, значит веровать, что через этот-то именно на-
род и спасется все человечество и окончательная идея будет
внесена в мир, и царство небесное в нем»3. В отрыве от этой,
в действительности не существовавшей, «почвы» видел Достоев-
ский корни неверия, нигилизма, увлечения западными социа-
листическими теориями. Самым реакционным в «почвенниче-
1 Отрицательное отношение Достоевского к католической церкви
вызвало раздраженные комментарии ее современных защитников. Ка-
толический богослов Б. Шульце пишет: «Картина подлинной церкви Хри-
ста и наместника Христа на земле является в романах и публицистиче-
ских сочинениях Достоевского ужасно искаженной и страшно обезобра-
женной. То, что здесь преподносится глазу,— не небесное божественное
видение, но также и не земная человеческая картина; это — дьявольский
призрак. Горе тому, кто свое знание о сущности Христовой церкви почерп-
нет из этого источника. В этом отношении от сочинений Достоевского ис-
ходит роковое «неизлечимое влияние»» (В. Schultze. Russische Denker.
Wien, 1950, S. 194). Поднимая на щит религиозно-мистические идеи До-
стоевского, современные мракобесы не могут простить великому писате-
лю его богоборческих настроений, выпадов против иезуитизма, папства
и т. п.
2 «Записные тетради Ф. М. Достоевского». М.— Л., 1935, стр. 208.
8 Там же, стр. 92.
47
стве» было отрицание научного социализма, яростные нападки
на материализм. Практическим выводом из этой утопии Досто-
евского были религиозно-этическая проповедь и теория «малых
дел». «Коли скучаешь великий философ, не имея в рост свой
для себя деятельности,— писал он,— обучи ребеночка грамо-
те... обласкай ребеночка и помоги ему. Мало надо иной раз,
очень мало, а навеки закинешь семя» I
Последователями «почвенничества» и теории «малых дел»
были сотрудники редакции журнала братьев Достоевских —
Н. Н. Страхов и А. А. Григорьев, а в начале XX в. за нее ух-
ватились разного рода декаденты, «веховцы».
Идеи «почвенничества» Достоевского нашли свое оконча-
тельное завершение в его последнем публичном выступлении —
в «Речи о Пушкине» (1880). В обстановке назревания револю-
ционной ситуации в стране он призывал интеллигенцию «сми-
риться», чтобы излечить свою смятенную душу всемирной лю-
бовью, объединяющей человечество вокруг православного
«народа-богоносца».
Считая буржуазный строй бесчеловечным, Достоевский
в то же время возводил несправедливые обвинения в адрес
социализма и коммунизма, существа которых он так и не
понял.
Философской основой религиозно-этических и реакционных
социологических воззрений Достоевского в 60—70-е годы был
объективный идеализм, перераставший в мистику. Все окру-
жающее человека на земле, мысли и чувства самого человека
Достоевский рассматривает как отражение таинственных небес-
ных миров. Его агностицизм проявляется в сомнении в способ-
ности наших органов чувств давать правильное представление
об окружающем мире, в отрицании рационального и ограни-
чении чувственного познания. «Корни наших мыслей и чувств
не здесь, а в мирах иных»1 2, поэтому ограниченный «эвклидов»
ум человека не способен понять божественной тайны природы:
«Сущность вещей... не можем понять на земле»3. В «Записных
тетрадях» к «Бесам» Достоевский пишет: «Я признаю сущест-
вование матерьи, но я совершенно не знаю материальна ли
матерья?» 4.
Силой познания, вернее проникновения в «божественную»
тайну человека и окружающих явлений, облеченного в форму
своеобразного религиозно-мистического экстаза, у Достоевского
наделены главным образом люди ущербные, неполноценные,
1 «Ф. М. Достоевский. Материалы и исследования», стр. 162—163.
2 Там же, стр. 156—157.
3 Там же, стр. 157.
4 «Записные тетради Ф. М. Достоевского», стр. 39.
48
умственно несостоятельные, у которых разум поврежден, а глав-
ную роль играет чувство, «сердце».
Глубокая противоречивость мировоззрения Достоевского
сказывается и в понимании им вопросов эстетики. По своим
теоретическим убеждениям в 60—70-е годы он был противником
реалистической эстетики революционной демократии. Он отри-
цал общественно-политическую, воспитательную роль литерату-
ры, протестовал против «направления» и «обличения», отвергал
принцип «полезности» в эстетике как «утилитаризацию искус-
ства». В то же время он никогда не разделял до конца поло-
жений теоретиков «искусства для искусства», доказывая, что
искусство не должно стоять в стороне от жизни, что сила воз-
действия художественного произведения зависит от гуманности,
прозорливости писателя. Достоевский выдвигал теорию «гипо-
тетической пользы», относя результат воздействия искусства
в далекое будущее. Превыше всего ставил он «свободу творче-
ства», понимаемого как самостоятельная область, не завися-
щая прямо от общества и его насущных интересов. «А мы ве-
рим,— писал он в статье «Г.—бов и вопрос об искусстве»,— что
у искусства собственная, цельная, органическая жизнь и, следо-
вательно, основные и неизменные законы для этой жизни» !.
В противоположность образам новых людей, запечатленных
Н. Г. Чернышевским, душевной силы и красоты которых До-
стоевский не смог понять и оценить, он создал под влиянием
идеалистической эстетики целую галерею «положительно-пре-
красных», по его мнению, образов. Но типы иноков, старцев,
христиански кротких людей, созданные Достоевским под влия-
нием идеалистической эстетики, оказались нежизненными,
худосочными. Это признавал и сам писатель. Развитие собы-
тий в романе «Идиот» показывает утопичность надежды авто-
ра на то, что «красотой мир спасется». Достоевский-художник
справедливо обвиняет буржуазный строй, превративший красо-
ту в рыночный товар. Сама красота здесь нуждается в спасе-
нии. Образ Настасьи Филипповны — воплощение поруганной
физической и нравственной красоты — выступает как обличе-
ние всего мира буржуазного хищничества.
Глубокая внутренняя противоречивость мировоззрения и
творчества Достоевского не раз приводила к диаметрально
противоположным оценкам его наследия. Реакционные черты
его мировоззрения были неприемлемы для передовых людей
России, но его творчество содержало в себе ценное гуманисти-
ческое зерно. Поэтому Добролюбов, Салтыков-Щедрин, Анто-
нович, Писарев, критикуя религиозно-идеалистическую филосо-
1 Ф. М. Достоевский. Полное собрание сочинений, т. 10, СПб.,
1883, стр. 64.
4 История философии, Т. IV 49
фию Достоевского, в то же время боролись за него как за ху-
дожника-реалиста.
Религиозно-мистические идеи Достоевского подхватывали
и поднимали на щит буржуазные либералы, реакционеры, цер-
ковники. Они прикрывали свое презрение и ненависть к народу
«учением» Достоевского, реакционные стороны которого они
приспосабливали для борьбы с революцией, материализмом и
атеизмом. Вслед за Мережковским и Розановым, «веховцы»
представляли Достоевского богоискателем и богостроителем,
проповедником религии всеобщей любви и страдания. Совре-
менные буржуазные идеалисты, теологи, теософы берут из на-
следия Достоевского все самое реакционное для своих фило-
софских систем, возрождающих мистические учения прошлого.
Против раздувания «достоевщины» — реакционных идей
философии Достоевского, за правильную оценку его художест-
венного наследия вели борьбу Ленин, Горький, Луначар-
ский, Ольминский. Художественное творчество Достоевского,
вошедшее в золотой фонд русской и мировой культуры, заслу-
жило высокую оценку В. И. Ленина, который по воспо-
минаниям В. Д. Бонч-Бруевича, «беспощадно осуждал» реак-
ционные тенденции творчества Достоевского и вместе с тем го-
ворил, что «Достоевский действительно гениальный писатель,
рассматривавший больные стороны современного ему общест-
ва, что у него много противоречий, изломов, но одновременно —
и живые картины действительности» *.
4. МИРОВОЗЗРЕНИЕ Л. Н. ТОЛСТОГО
Лев Николаевич Толстой (1828—1910) начал свою литера-
турную деятельность в 50-е годы XIX в., еще до отмены кре-
постного права в России; завершилась она в 1910 г., спустя не-
сколько лет после первой русской революции. В основном его
деятельность приходится на пореформенную эпоху, эпоху под-
готовки в России буржуазно-демократической революции.
Значение и своеобразие идеологической позиции Толстого опре-
делялось тем, что в предреволюционный период он выступил
выразителем идей и настроений патриархального крестьянст-
ва. Отсюда и «кричащие противоречия» мировоззрения Тол-
стого, о которых писал В. И. Ленин, считавший Толстого «зер-
калом русской революции» и подчеркивавший, что «противо-
речия во взглядах Толстого — не противоречия его только
личной мысли, а отражение тех в высшей степени сложных,
противоречивых условий, социальных влияний, исторических
1 В. Д. Бонч-Бруевич. Ленин о книгах и писателях. «Лите-
ратурная газета» от 21 апреля 1955 г.
50
традиций, которые определяли психологию различных клас-
сов и различных слоев русского общества в пореформенную,
но дореволюционную эпоху». Ленин писал: «...Толстой пора-
зительно рельефно воплотил в своих произведениях — и как
художник, и как мыслитель и проповедник — черты историче-
ского своеобразия всей первой русской революции, ее силу и
ее слабость» Ч
В одном из писем 1887 г. Толстой назвал себя не имеющим
«профессионального отношения к философии»1 2. Вместе с тем
в «Исповеди» он писал: «Философия всегда занимала меня,
я любил следить за этим напряженным и стройным ходом мыс-
лей, при котором все сложные явления мира сводились — из
разнообразия — к единому»3.
Своим учителем в области философии Толстой считал Жан-
Жака Руссо. В одном из философских размышлений, отно-
сящихся к 1846 г., Толстой выступает как решительный про-
тивник рационализма Декарта с его тезисом: «Мыслю, следо-
вательно, существую». Вместо декартова «cogito» (мыслю)
Толстой предпочитает поставить «volo», т. е. желаю, чувствую.
Разделяя учение Руссо о «естественном человеке», который
выходит прекрасным из рук природы и затем развращается в
обществе, молодой Толстой много думал над тем, каким путем
нравственно требовательный человек может преодолеть пагуб-
ное воздействие окружающей среды.
Толстой исходит из идеалистического положения, что со-
знание определяет общественное бытие. Нравственный рост
каждого человека представляется, с этой точки зрения, перво-
основой человеческого существования. Единственным «руково-
дителем» человека в жизни оказывается «всемирный дух, про-
никающий нас», как заявляет он в рассказе «Люцерн» (1857).
Близок к философии Руссо и взгляд молодого Толстого на
природу и отношение к ней человека. Природа выступает в
его представлении как нравственный руководитель, указываю-
щий человеку естественный и простой путь личного и общест-
венного поведения. В связи с этим он резко противопоставляет
«естественные» законы природы «искусственным» законам об-
щества. Сильный, непосредственный и искренний протест про-
тив общественной лжи и фальши оборачивается отрицанием
прогресса, утверждением, что признание цивилизации благом
есть «воображаемое знание», которое уничтожает инстинктив-
ные, первобытные потребности добра в человеческой натуре.
1 В. И. Ленин. Л. Н. Толстой. Соч., т. 16, стр. 295, 294.
2 Л. Н. Толстой. Полное собрание сочинений. Юбилейное изда-
ние (1828—1928), т. 64, М., 1953, стр. 103.
8 Л. Н. Толстой. Поли. собр. соч., т. 23, М., 1957, стр. 499.
51 4*
В начале своей творческой деятельности Толстой, вышед-
ший из помещичьей аристократии и связанный с ней тесными
узами, еще не стоял на позициях патриархального крестьян-
ства. Социальная противоположность интересов народа и гос-
подствующих классов еще не вполне сознавалась им, и он еще
не пришел к отрицанию основ эксплуататорского строя и всех
его институтов. Однако уже тогда он делает вывод, что «в по-
колениях работников лежит и больше силы, и больше созна-
ния правды и добра, чем в поколениях баронов, банкиров и
профессоров...» L
В 1863—1869 гг. Толстой создал роман «Война и мир»,
насыщенный большим философским содержанием. Мировоз-
зрение Толстого определилось в «Войне и мире» как опти-
мистическое приятие жизни, управляемой стихийными за-
конами бытия. Заставить полюбить жизнь «во всех ее бес-
численных проявлениях» — такова художественная и фило-
софская задача «Войны и мира», сделавшая это произведение
самым жизнеутверждающим из всего написанного Толстым.
«Война и мир» оставляет впечатление неуничтожимости
жизни в ее вечном движении и развитии. Но, разумеется, не
вся и не всякая жизнь утверждается в романе. Подлинная
жизнь, считал Толстой, руководится идеалами добра, правды
и простоты (естественности). К постижению и осуществлению
этих идеалов он ведет в «Войне и мире» своих лучших героев,
отрицая одновременно жизнь ложную, «искусственную», оза-
боченную «призраками».
Исходный тезис философско-исторической концепции, от-
разившейся в «Войне и мире», это — признание народа, а не
отдельных выдающихся деятелей, первоосновой исторических
событий. Толстой отказывается считать силой, руководящей
историческим развитием человечества, желания или власть от-
дельных, пусть даже и великих исторических деятелей; он от-
рицает волюнтаризм.
«...Есть законы, управляющие событиями, отчасти неизве-
стные, отчасти нащупываемые нами,— писал Толстой.— От-
крытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне
отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека,
точно так же, как открытие законов движения планет стало
возможно только тогда, когда люди отрешились от представ-
ления утвержденное™ земли»1 2. Перед историей как наукой
он ставит задачей «вместо отыскания причин... отыскание за-
конов» 3.
1 Л. Н. Толстой. Поли. собр. соч., т. 8, М., 1936, стр. 345.
2 Там же, т. 12, М.— Л., 1933, стр. 66—67.
8 Там же, стр. 338.
52
Определив эту задачу, Толстой, однако, не смог правильно
понять существо законов, которые определяют жизнь общества.
Он метафизически противопоставил «стихийное» начало исто-
рического развития разумной, целенаправленной деятельности
людей. Достоянием истории Толстой провозгласил лишь «сти-
хийную, роевую жизнь», имеющую «не свободное, а предопре-
деленное значение». Так в своей философии истории он пришел
к фаталистическим выводам.
Однако в целом исторические взгляды Толстого не сводят-
ся к фатализму. Вступая в противоречие с фаталистической
концепцией, внутренний, объективный смысл изображенной
Толстым в «Войне и мире» действительности вплотную подво-
дил его к осознанию исторических закономерностей. Так, исход
войны 1812 г. был обусловлен, с его точки зрения, не таинст-
венным «фатумом», а «дубиной народной войны», действовав-
шей с «простотой» и «целесообразностью». Именно поэтому,
считая войну вообще «противным человеческому разуму и всей
человеческой природе событием», Толстой утверждает право
народа на национально-освободительную войну.
Толстой преуменьшал значение исторических личностей»
когда именовал их «ярлыками», дающими лишь наименование
событию; но его заслуга состоит в том, что он в своем твор-
честве ставил вопрос о роли народа в историческом процессе.
В 70-е годы философские вопросы продолжают интересовать
Толстого. По этому поводу он ведет обширную переписку с
Н. Н. Страховым. В спорах с ним Толстой, хотя и остается в
целом идеалистом, возражает против того, что «объективный
дух» противополагается Страховым «объективному миру».
«Человек,— утверждает Толстой,— отличается от остального
мира, на мои глаза, вовсе не духом, который] я совершенно не
понимаю, но тем, что он — судит о самом себе, когда судит о
человеке, и судит о не себе, когда судит о вещах» L Тому же
Страхову в 1885 г. Толстой писал: «Мне кажется, что индийцы,
Шопенгауер, мистики и вы делаете ту ошибку, ничем не оправ-
дываемую, что вы признаете мир внешний, природу, бесцель-
ной фантасмагорией»1 2.
В своих рассуждениях Толстой подчеркивает «естественную
целесообразность» природы. Он изображает природу настолько
верно и глубоко, что она, по меткому выражению Плеханова,
«не описывается, а живет» в его произведениях. Этот свойст-
венный Толстому реалистический подход к явлениям природы
и общественной жизни вступал в противоречие с его общефи-
лософской идеалистической концепцией, согласно которой
«сущность жизни» находится якобы вне материального бытия.
1 Л. Н. Толстой. Поли. собр. соч., т. 61, М., 1953, стр. 346.
2 Там же, т. 63, М. —Л., 1934, стр. ЗГЗ—314.
53
Важно, однако, отметить, что Толстой отрицательно выска-
зывался о некоторых идеалистических концепциях миропонима-
ния, в частности о гегелевском учении об «абсолютной идее»,
воплощающейся в природе, и в особенности о спиритических
теориях. В 70—80-е годы, когда спиритизм получил в России
широкое распространение, когда увлечение спиритизмом кос-
нулось даже некоторых ученых, Толстой зло высмеял спиритов
в «Анне Карениной» (1873—1877) и еще сильнее в «Плодах
просвещения» (1886— 1889).
Во второй половине 70-х годов и особенно накануне и во вре-
мя революционной ситуации 1879—1881 гг. Толстой живо
интересуется общественными вопросами современности. Его
творчество этих лет проникнуто напряженными религиозно-
нравственными и социально-философскими исканиями. Это
•был период, непосредственно приведший к перелому в миро-
воззрении Толстого, к разрыву со взглядами дворянской сре-
ды, к которой он принадлежал по рождению и воспитанию.
В результате этого перелома существенно изменилась социаль-
ная позиция Толстого, вследствие чего в своих последних про-
изведениях он явился выразителем идей и настроений, сло-
жившихся у миллионов русского крестьянства ко времени на-
ступления буржуазной революции в России.
В 80-е и 90-е годы Толстой создает целую серию религиоз-
но-философских и социально-философских сочинений: «Испо-
ведь», «В чем моя вера?», «Так что же нам делать?», «О жизни»,
«Царство божие внутри вас» и другие, в которых обличает
эксплуататорский строй, дает критику официальной религии,
догматического богословия. Чтобы разоблачить ставшее ему яс-
ным «ложное представление» (т. е. религиозно-церковную
идеологию), он направляет против него всю силу своего ума и
таланта. Церковь и богословие нашли в лице Толстого непри-
миримейшего и беспощадного противника !.
После опубликования книг «Исповедь», «Исследование
догматического богословия», «В чем моя вера?» Толстой всту-
пает в борьбу с новыми открывшимися ему «обманами», под-
вергая критике частную собственность, антинародное государ-
ство, суды, милитаризм, колониализм и т. п. Разоблачив все
эти «обманы», он приходит к выводу: жить так, как живут
люди современного общества, нельзя. Необходимо сверху до-
низу изменить жизнь. «Существующий строй жизни подлежит
1 В корне неверно утверждение историка русской философии —
белоэмигранта В. Зеньковского в его книге «История русской философии»
о том, что якобы расхождение Толстого с церковью было лишь «роковым
недоразумением». Это утверждение понадобилось В. Зеньковскому для
того, чтобы скрыть историческое значение антиклерикальной деятельности
Толстого и выдвинуть на первый план его религиозные заблуждения.
54
разрушению...,— заявлял Толстой.— Уничтожиться должен
строй соревновательный и замениться должен коммунистиче-
ским; уничтожиться должен строй капиталистический и заме-
ниться социалистическим; уничтожиться должен строй мили-
таризма и замениться разоружением и арбитрацией... одним
словом, уничтожиться должно насилие и замениться свобод-
ным и любовным единением людей» !.
Как же сделать мир прекрасней и людей, всех людей, в пер-
вую очередь трудовой народ, счастливыми,—над этим вопросом
напряженно бьется мысль Толстого.
Толстого мало привлекали религиозные обещания посмерт-
ного блаженства в награду за земные страдания. Прекрасной
должна быть земная человеческая жизнь. Жизнь «в воображе-
нии» — это, по словам Толстого, жизнь «в сумасшествии» 1 2.
Проницательный взгляд большого мыслителя, жадно ищу-
щего путей к счастью на земле, зорко уловил в богословских и
философских теориях о неизбежном зле земной жизни скрытую
попытку оправдать существующий порядок вещей. «Все фило-
софские и политические теории, оправдывающие существующий
порядок, гегельянизм и его дети зиждутся на этом положении,—
писал он.— Пессимизм, требующий от жизни того, что она не
может дать, и потому отрицающий жизнь, вытекает из него же»3.
С этой точки зрения Толстой резко критикует не только че-
ловеконенавистническую теорию Мальтуса, но и пессимизм Шо-
пенгауэра. «Пессимизм, в особенности, например, Шопенгауэ-
ра,— пишет он,— всегда казался мне не только софизмом, но
глупостью, и вдобавок глупостью дурного тона... Мне всегда хо-
чется сказать пессимисту: «если мир не по тебе, не щеголяй сво-
им неудовольствием, покинь его и не мешай другим»» 4.
Толстой критически относился к монашеству, а также к
попыткам некоторой части русской интеллигенции устроить ис-
кусственно «христианскую жизнь» в разного рода земледельче-
ских колониях. Для христианской жизни, по его мысли, не сле-
дует искать никаких исключительных условий. «Практически же
мой совет тот,— писал он одному из своих корреспондентов,—
что надо больше жить плотски — общаться с природой, рабо-
тать, ходить, играть, собирать цветы, украшать вокруг себя»5.
Источник зла на земле Толстой увидел не в извечных свой-
ствах человеческой природы, не в неизбежных страданиях и
смерти, а прежде всего в жестокости и несправедливости суще-
ствующего социального строя. «Нет, этот мир не шутка, не
1 Л. Н. Т ол стой. Поли. собр. соч., т. 68, Мм 1954, стр. 64.
2 Там же, т. 23, стр. 376.
3 Там же, стр. 378.
4 Там же, т. 64, стр. 231.
6 Там же, т. 69, М., 1954, стр. 114.
55
юдоль испытания только и перехода в мир лучший, вечный,— за-
писывает он в своем дневнике в 1894 г.,— а это один из вечных
миров, к[оторый] прекрасен, радостен и кот[орый] мы -не только
можем, но должны сделать прекраснее и радостнее для живу-
щих с нами и для тех, к[то] после нас будет жить в нем» L
Однако решение вставших перед ним социальных вопросов
Толстой думал найти в области «вечных истин» философии, ре-
лигии, нравственности. Отказавшись признать материальные
условия в их историческом развитии основой общественного
бытия, писатель пришел к утопическому представлению о том,
что нравственная жизнь каждого человека есть единственное
средство борьбы с социальным злом. Так возникла его идеали-
стическая концепция, согласно которой понимание каждым че-
ловеком смысла жизни есть основа человеческого бытия.
Эксплуататорский строй утвердился, по его мысли, оттого, что
люди потеряли религиозное сознание своей жизни; уничтожит-
ся же этот строй тогда, когда они вновь усвоят этот религиоз-
ный смысл, заключенный в истинах нового, «очищенного» хри-
стианства. Вечную неподвижность христианской «мудрости»
Толстой противопоставил диалектике развития общественной
борьбы. Осуществление своих социальных идеалов он увидел
в нравственном самоусовершенствовании и непротивлении злу
насилием. Путем нравственного совершенствования богатых,
посредством пассивного сопротивления бедных, отказа трудя-
щихся и от поддержки деспотического строя жизни, и от соци-
альной революции предлагал он бороться с несправедливым
экономическим строем. Эта теория Толстого была, по словам
Ленина, и утопична и реакционна.
В системе философских взглядов Толстого центральное место
принадлежит этике. Его этическое учение сложно и противоре-
чиво. Этике Толстого свойствен высокий гуманистический па-
фос. Отрицая безнравственность буржуазного общества с его
принципом «наибольшей выгоды», он стремился к установлению
между людьми «истинно человеческих отношений».
Этика личности не мыслилась Толстым вне общественного
бытия. Однако их соотношение он представлял неверно; он счи-
тал, что не общественные отношения определяют собой этику,
но, наоборот, личная этика «перерастает» формы общественно-
го бытия и тем изменяет их. Неудивительно, что его учение о
личном благе, будто бы независимом от материальных условий
жизни и пренебрегающем ими, завершалось проповедью аске-
тизма и квиетизма. Человеку при этом отводилась униженная
роль «работника», приставленного к делу спасения своей души
и подчиняющегося воле «хозяина», бога.
1 Л. Н. Толстой*. Поли. собрк соч., т. 52, М, 1952, стр. 120—121.
56
Наряду с проблемой нравственного самоусовершенствования
мысль Толстого неотступно занимала проблема насилия. Острие
толстовской критики насилия направлено, прежде всего, про-
тив «узаконенного» насилия ничтожного меньшинства над ог-
ромным большинством трудящегося народа. Именно это на-
силие обличает он в своих публицистических и художествен-
ных произведениях.
Вместе с тем Толстой отрицательно относился к вооружен-
ной борьбе, которой революционеры и «научившийся делать ре-
волюцию» народ отвечали на правительственное насилие. Она
представлялась ему бесплодной, ибо, по его теории, зло нельзя
уничтожить злом. Однако это насилие он обычно расценивал
лишь как следствие государственного насилия и если не оправ-
дывал революционеров, то все же признавал более чем доста-
точными побудительные мотивы их деятельности. Всякому на-
силию, и правительственному и революционному, Толстой про-
тивопоставляет утопический закон «любви», закон «братской
жизни» всех со всеми.
Сокрушительная сила толстовской критики насилия оказа-
лась в кричащем противоречии с его проповедью о «непротив-
лении злу насилием». Вскрывая противоречия в произведениях^
взглядах, учении Толстого, В. И. Ленин писал: «С одной сто-
роны, беспощадная критика капиталистической эксплуатации,
разоблачение правительственных насилий, комедии суда и го-
сударственного управления, вскрытие всей глубины противоре-
чий между ростом богатства и завоеваниями цивилизации и ро-
стом нищеты, одичалости и мучений рабочих масс; с другой
стороны,— юродивая проповедь «непротивления злу» насили-
ем. С одной стороны — самый трезвый реализм, срыванье всех
и всяческих масок;— с другой стороны, проповедь одной из
самых гнусных вещей, какие только есть на свете, именно: рели-
гии, стремление поставить на место попов по казенной долж-
ности попов по нравственному убеждению, т. е. культивирова-
ние самой утонченной и потому особенно омерзительной
поповщины» L
В непосредственной связи с постановкой проблемы насилия
рассматривает Толстой вопрос о свободе и необходимости.
Свободен человек, по его мнению, лишь тогда, когда он не со-
вершает ни над кем насилия и не подчиняется насилию. Един-
ственная необходимость, которую признает в этой связи Тол-
стой,— подчинение «божественному голосу своей души», не по-
стигаемому разумом. Это идеалистическое утверждение
Толстого смыкается в своих гносеологических основах с кан-
товским «категорическим императивом». Неудивительно, что,
1 В. И. Ленин. Лев Толстой, как зеркало русской революции. Соч.ь
т. 1'5, стр. Г80.
57
•прочитав в 1887 г. «Критику практического разума», он выра-
зил свою солидарность с положением, к которому пришел Кант:
«...Наша свобода, определяемая нравственными законами, и
'есть вещь сама в себе (т. е. сама жизнь)»1.
К позднему периоду деятельности Толстого относятся его
настойчивые попытки сформулировать свою эстетическую тео-
рию. В ней воплотились его многолетние размышления о сущно-
сти и назначении искусства.
В трактате «Что такое искусство?», над подготовкой которо-
го Толстой работал более пятнадцати лет (1882—1898), он
рассмотрел многие буржуазные эстетические теории и увидел,
•что в большинстве своем они основаны на «загадочном и ту-
манном» понятии красоты. Толстой критикует идеалистиче-
ские эстетические концепции Фихте, Шеллинга, Шопенгауэра
с их «мистическим определением красоты», а также эстетику
Канта и его последователей, видевших в искусстве источник
«бескорыстного «незаинтересованного наслаждения».
Эстетические взгляды Толстого, как и все его мировоззрение,
полны противоречий, но им присуща сильная материалистиче-
ская тенденция, связанная с обобщением художественного опы-
та великого писателя-реалиста.
Вступая в спор с идеалистическими концепциями, Толстой
утверждал первичность реальной жизни и ее превосходство
над искусством: «Художник только потому и художник, что он
•видит предметы не так как он хочет их видеть, а так как они
есть» 1 2. С другой стороны, он выдвинул тезис о том, что худож-
ник не может ограничиваться изображением того, что есть в
действительности, а обязан показать и то, чего нет, но что долж-
но быть. Хотя тезис этот вызван был законным стремлением
утвердить за искусством право отстаивать идеалы будущего, в
эстетике Толстого он наполнен идеалистическим содержанием,
в в его художественной практике свелся к попыткам предста-
вить религиозно^нравственные иллюзии воплотившимися
в жизнь.
Основным свойством искусства Толстой считал его «зарази-
тельность». По его мнению, подлинное произведение искусства
настолько взволнованно передает авторские мысли и чувства,
что «заражает» ими читателя, зрителя, слушателя. Подчерки-
вая эту функцию искусства, Толстой иногда преуменьшал его
познавательное значение.
Содержанием искусства Толстой советовал сделать жизнь
•народа с ее бесконечно разнообразными формами труда и столк-
новений; он критиковал искусство, рассчитанное на потребу
1 Л. Н. Толстой. Поли. собр. соч., т. 64, стр. 106.
2 Там же, т. 30, М., 1951, стр. 20.
58
богатых классов, содержание которого составляют «очень ни-
чтожные и несложные чувства»: «чувства гордости, половой по-
хоти и тоски жизни». «Люди науки и искусства могли бы ска-
зать, что деятельность их полезна для народа только тогда,
когда люди науки и искусства поставили бы себе целью слу-
жить народу так, как они теперь ставят себе целью служить пра-
вительствам и капиталистам» !,— писал Толстой в трактате
«Так что же нам делать?».
Эстетическая концепция Толстого, его представление об ис-
кусстве будущего проникнуты идеями демократизма и гуманиз-
ма. Но здесь явственно отразилась и его религиозно-нравствен-
ная проповедь. По его мнению, «высшее искусство» должно
объединять людей на основе христианского миропонимания.
Упадок современного декадентского искусства, происшедший от
разрыва с народом, он считал результатом разрыва искус-
ства с религиозным сознанием.
Выдвигая точку зрения «доброго», «христианского» искус-
ства, Толстой обычно не следовал ей в своей художественной
практике. Отрицая тенденциозность и полемичность искусства
во имя отвлеченных представлений о «добре», он был тенденци-
озным в своем творчестве, поднимаясь до грозного обличения и
бичующей сатиры.
Таким образом, мировоззрение Толстого, сложившееся в 80-е
—90-е годы, было далеко от единства и цельности, проникнуто
глубокими противоречиями. Раскрыв эту противоречивость в ми-
ровоззрении и творчестве Толстого, В. И. Ленин обнажил пол-
нейшую беспринципность и крайнее недомыслие философов и
публицистов, пытавшихся изобразить Толстого мыслителем, ко-
торый якобы «нашел синтез», выработал стройную философскую
и нравственно-религиозную систему. «Неправда,— писал
В. И. Ленин.— Именно синтеза ни в философских основах свое-
го миросозерцания, ни в своем общественно-политическом уче-
нии Толстой не сумел, вернее: не мог найти» 1 2.
Сильной стороной философско-публицистической деятель-
ности Толстого явилась критика им ряда течений реакционной
буржуазной философии. С особенным гневом обрушился он на
Ницше и его последователей. Ницше он не называл иначе как
«сумасшедшим». Написанная в духе ницшеанства книга амери-
канского философа Регнера Редберда, озаглавленная «Выжи-
вание наиболее приспособленных. Философия силы», вызвала
негодование Толстого. Вывод этой книги, с возмущением писал
юн, сводится к тому, «чтобы побежденные были эксплоатирова-
ны, мучимы, презираемы. Свободный и храбрый может завое-
1 Л. Н. Толстой. Поли. собр. соч., т. 25, М., 1937, стр. 356—357.
2 В. И. Ленин. Герои «оговорочки». Соч., т. 16, стр. 339.
59
вать весь мир. И потому должна быть вечная война за жизнь>
за землю, за любовь, за женщин, за власть, за золото»
Научная пролетарская идеология осталась чуждой Толсто-
му, хотя он и говорил, что «социализм», «коммунизм» стоят на
первом месте среди того, «чем истинно живет теперь мир» 1 2.
В конце жизни Толстой приходит к пессимистическому для
себя и своей религиозно-нравственной проповеди выводу.
В 1909 г. он записывает: «Главное же, в чем я ошибся, то, что
любовь делает свое дело и теперь в России с казнями, виселица-
ми и пр.» 3, а в другом месте признает, что насилие отчасти уч-
реждает жизнь 4.
Уход Толстого на восемьдесят третьем году жизни из Ясной
Поляны, изображавшийся либерально-буржуазными публи-
цистами и философами как великий акт «учителя жизни»,,
подтвердивший якобы спасительность его доктрины совести и
всеобщей любви, в действительности был, с одной стороны, вы-
зовом Толстого-протестанта, с другой — свидетельством истори-
ческого поражения «толстовства». Этот уход знаменовал отказ
от «барских» условий жизни и попытку уйти к народу, к тем лю-
дям, с которыми в помещичье-капиталистическом обществе «об-
ращаются, как со скотиной», но которые, по глубокому убежде-
нию Толстого, «одни делают жизнь и историю».
Через несколько дней после смерти Толстого В. И. Ленин
писал: «Умер Толстой, и отошла в прошлое дореволюционная
Россия, слабость и бессилие которой выразились в философии,
обрисованы в произведениях гениального художника. Но в его
наследстве есть то, что не отошло в прошлое, что принадлежит
будущему. Это наследство берет и над этим наследством рабо-
тает российский пролетариат»5 6.
В. И. Ленин в своих статьях о Л. Толстом раскрыл историче-
ские корни и действительную сущность противоречий в его ми-
ровоззрении и творчестве, в его социально-политических, фило-
софских и этических взглядах. Определив мировое значение
Толстого как писателя и мыслителя, В. И. Ленин показал, вме-
сте с тем, вред его религиозно-нравственной проповеди, которая
обнаружила в процессе исторического развития свою полную
несостоятельность. В. И. Ленин говорит: «Толстой смешон, как
пророк, открывший новые рецепты спасения человечества,— и
поэтому совсем мизерны заграничные и русские «толстовцы»,
1 Л. Н. Толстой. Поли. собр. соч., т. 30, стр. 173.
2 Там же, т. 23, стр. 441.
3 Там же, т. 57, М., 1952, стр. 200.
4 См. там же, стр. 26. Совершенно очевидно, что Толстой говорит
здесь не о насилии буржуазного государства, а о революционном наси-
лии — «удержании насилием злых».
6 В. И. Ленин. Л. Н. Толстой. Соч., т. 16, стр. 297
60
пожелавшие превратить в догму как раз самую слабую сторону
его учения. Толстой велик, как выразитель тех идей и тех на-
строений, которые сложились у миллионов русского крестьян-
ства ко времени наступления буржуазной революции в Рос-
сии» L Толстой велик, потому что он «с громадной силой, уве-
ренностью, искренностью поставил целый ряд вопросов, ка-
сающихся основных черт современного политического и об-
щественного устройства»1 2, потому что его творчество отрази-
ло, по-своему, мировое значение русской революции3 4.
5. БУРЖУАЗНО-ДВОРЯНСКАЯ ИДЕАЛИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ
60—90-х гг. XIX в.
По своим социальным истокам и сущности философский
идеализм в России пореформенного периода был выражением
интересов господствующих классов — помещиков и либераль-
но-монархической буржуазии. Несмотря на то, что российская
буржуазия того времени была еще сравнительно молодым клас-
сом и укрепляла свои позиции, она не только не отличалась ре-
волюционностью, но, наоборот, больше всего боялась револю-
ционного движения, страшилась растущего пролетариата и
искала спасения от революции в союзе с помещиками под эги-
дой самодержавия.
Буржуазно-дворянский идеализм в России являлся оруди-
ем борьбы с революционно-демократическим и пролетарским
движениями, с русским и западноевропейским материализмом.
Политическое бессилие российской буржуазии перед царизмом
и ее страх перед революционным движением трудящихся масс
нашли свое отражение в эпигонском характере буржуазной фи-
лософской мысли и в ее пресмыкательстве перед религией.
С целью сплочения всех сил идеализма в России в 1889 г.
был создан журнал «Вопросы философии и психологии», став-
ший трибуной философского обскурантизма. Очагами идеали-
стической пропаганды были и многие другие журналы: «Вера и
разум», «Православное обозрение», «Православный собесед-
ник», «Богословский вестник» и т. д., а также такие реакционные
объединения, как Московское психологическое общество, осно-
ванное в 1884 г., и Философское общество при Петербургском
университете, основанное в 1897 г.
Конечно, между представителями идеализма в России были
известные различия и нередко вспыхивали споры по отдельным
вопросам. Но подобно тому, как разногласия между крепостни-
1 В. И. Ленин. Лев Толстой, как зеркало русской революции. Соч.,
т. 15, стр. 183.
2 В. И. Ленин. Л. Н. Толстой и современное рабочее движение.
Соч., т. 16, стр. 300.
4 См. В. И. Л ен ин. Л. Н. Толстой. Соч., т. 16, стр. 293.
61
ками и либералами в период реформы 1861 г. выражали проти-
воречия внутри господствующих классов, прежде всего внутри
помещиков, и не затрагивали устоев существующего строя, на
почве защиты которого стояли и крепостники, и либералы, так и
полемика между различными представителями идеализма в по-
реформенный период носила частный характер, ибо все они бы-
ли врагами революционного движения, материализма и особен-
но марксизма.
Главными течениями буржуазно-дворянской идеалистиче-
ской философии в России в пореформенный период были: ре-
лигиозно-мистический идеализм, теологизированное гегельянст-
во, позитивизм, неокантианство (выступавшее большей частьк>
в сочетании с другими течениями философского идеализма) I
Г егельянство. Среди русских идеалистов пореформен-
ного периода не было четко оформленной гегельянской школьц
но были философы, считавшие себя, в той или иной мере, свя-
занными с «гегелизмом». Они отдавали дань поклонения Геге-
лю, поскольку видели в его философии оплот против материа-
лизма и атеизма, опору «порядка». Но все они, раньше или поз-
же, разочаровывались в Гегеле и отходили от него в поисках
более «надежной» опоры к неокантианству, позитивизму или
мистике. Их отталкивала от Гегеля его диалектика, вера в силы
человеческого разума, в исторический прогресс. Однако, отходя
от Гегеля, русские идеалисты не отказывались от использования
в интересах реакции его идеалистической системы.
Одним из первых гегельянцев в России был Петр Георгие-
вич Редкий (1808—1891), в 40-х годах профессор энциклопе-
дии права в Московском университете, а в 60—70-х годах —
профессор философии права в Петербургском университете.
Увлечение Редкина гегельянством началось еще во время
его научной командировки в Германию, где он слушал курс
логики в, изложении самого Гегеля, а также лекции его последо-
вателей. Приступив в 1835 г. к преподавательской деятельности
в России, Редкин знакомил своих слушателей с философией Ге-
геля, а в 1841 г. выступил в журнале «Москвитянин» со статьей
«Обозрение гегелевой логики». Это была одна из первых по-
пыток систематического изложения взглядов Гегеля в русской
периодической печати.
Пропаганда Редкиным философии Гегеля сыграла в начале'
40-х годов известную положительную роль: она вводила в науч-
ный обиход некоторые новые философские идеи, отстаивала,
хотя и на идеалистической основе, отдельные положения диа-
1 Неокантианство, интуитивизм, а также эмпириокритицизм и дру-
гие течения философского идеализма в России, получившие более широ-
кое распространение с конца XIX — начала XX в., будут рассмотрены S'
V томе «Истории философии».
62
лектики, принцип закономерности общественного развития. Од-
нако в целом толкование Редкиным философии Гегеля страдало
догматизмом. В отличие от революционных демократов, сделав-
ших революционные выводы из диалектики Гегеля и подвергших
резкой критике его идеализм, Редкин сосредоточил свое внима-
ние главным образом на гегелевской консервативной системе.
Его особенно привлекала триада Гегеля; укладывая диалек-
тику в прокрустово ложе триадической схемы, он иссушал,
умерщвлял ее живое реальное содержание.
К периоду увлечения Редкина гегельянством относится и
его попытка еще более сблизить философию Гегеля с религи-
ей, вывести из чистого мышления личный абсолютный дух (лич-
ного бога) и христианство. «...Р[едкин],— писал иронически Гер-
цен,— выводил логически личного бога ad majorem gloriam
Hegeli (к вящей славе Гегеля.— Ред.)»1.
Впоследствии Редкин эволюционировал от гегельянства к
позитивизму и в начале 70-х годов объявил себя сторонником
«положительной философии». Но, стремясь сохранить филосо-
фию в качестве идеалистической метафизики, он утверждал, что
философия отвечает особой метафизической потребности чело-
века, которую она удовлетворяет вместе с религией 1 2.
Переход к позитивизму привел к окончательному разрыву
Редкина с диалектикой. Если в начале своей деятельности онг
рассматривая взгляды Гегеля, допускал, что диалектика «не
чужда самому предмету (содержанию)» 3, то позднее, в 70-е го-
ды он видел в ней лишь один из способов изложения идей и
отмежевывался от диалектического метода. Главное, что оттал-
кивало его от диалектики даже в ее идеалистической гегелев-
ской форме,— это учение о противоречии как источнике разви-
тия. Редкин не признавал внутренней противоречивости явле-
ний. Все, что само себе противоречит, не является, по его
мнению, истинным. Отвергая диалектический метод, он писал:
«Несостоятельна его основа — само противоречие, служащее
двигателем диалектического самодвижения...»4.
Переход Редкина к отрицанию диалектики и открытому про-
возглашению общности целей идеалистической метафизики и
православной веры тесно связан с его политической эволюцией.
Начав свой путь в близком к Герцену кружке прогрессивной мо-
сковской интеллигенции 40-х годов, Редкин позднее разошелся
1 А. И. Герцен. Собрание сочинений в тридцати томах, т. IX, М.,
1956, стр. 153.
2 См. П. Г. Редкин. Из лекций по истории философии права в свя-
зи с историей философии вообще, т. I, СПб., 1889, стр. 126.
3 П. Г. Р едкин. Обозрение гегелевой логики. «Москвитянин», 1841,
№ 8, ч. IV, стр. 427.
4 П. Г. Редкин. Из лекций по истории философии права..., т. I,
стр. 275.
63
с друзьями молодости, продвинулся «вправо» и стал проповедо-
вать — со ссылками на библейские тексты — христианскую мо-
раль. «Р[едкин],— писал Герцен в «Былом и думах»,— постриг-
ся в гражданские монахи... и пишет боговдохновенные статьи с
текстами» L
Известный интерес к Гегелю проявлялся также в духовных
учебных заведениях России. Воспитанник, а затем профессор
Киевской духовной академии Сильвестр Сильвестрович Гогоц-
кий (1813—1889) изучал философию Гегеля и пытался дать ее
систематическое изложение в правогегельянском духе. Если
Редкин шел от гегельянства к позитивизму, то Гогоцкий начал
свой путь с теологии; бог был его первым и последним словом.
Этим и определялось его отношение к Гегелю, философию ко-
торого он старался использовать для обоснования христианской
догматики. В своем «Обозрении системы философии Гегеля»
(1860) и в других работах Гогоцкий решается взять у Гегеля
лишь то, что вполне приемлемо для религии, теологизирует ге-
гелевскую систему.
Соглашаясь с положением Гегеля о мировом духе, Гогоцкий
упрекал при этом немецкого мыслителя в преувеличении роли
человеческого разума и в принижении бога. Гегель, говорил он,
впадает в крайность, в ошибку, полагая, что «безусловное» су-
ществует только в мире и в человеческом духе, смешивая наше
сознание с божеством. Такое отождествление, по Гогоцкому,
опасно, прежде всего, потому, что оно ведет к материализму, к
переоценке земной жизни, обязывая смотреть на нее как на
единственное поприще нашей деятельности. Стремясь противо-
действовать этому, Гогоцкий отмечал «недостаточность» геге-
левского объяснения отношения бога к миру и настойчиво под-
черкивал запредельный, потусторонний характер безусловного
начала (бога).
Особенное недовольство Гогоцкого вызывала диалектика Ге-
геля. Правда, он говорил, что в философской литературе нет до
сих пор ничего равного диалектической системе Гегеля, но он
относил этот вывод не к диалектическому методу, а именно к си-
стеме Гегеля, да и то с оговорками. Диалектический метод дале-
ко не имеет, по его мнению, того значения, которое ему придавал
Гегель. Отрицая всеобщий характер законов диалектики, Гогоц-
кий писал, что диалектический метод «может иметь применение
только там, где мы не выступаем из круга нашего феноменоло-
гического сознания...»1 2. Он, как и Редкин, обрушивался
на учение Гегеля о противоречии, видя в нем нечто надуманное,
простой вымысел. Развитие Гогоцкий сводил к плавной эволю-
1 А. И. Герцен. Собр. соч., в тридцати томах, т. IX, стр. 132.
2 С. Г. [Г о г оц к и й]. Философский лексикон, т. II, Киев, 1861, стр. 189.
64
ции сознания без каких-либо скачков. Не удовлетворяло его и
гегелевское понимание единства онтологии и логики. Признавая
«соответствие между формами мышления и бытия» !, он объяс-
нял это соответствие вмешательством извне, со стороны верхов-
ной, божественной силы. В ее познании и состоит, по Гогоцкому,
задача философии.
Наиболее типичным, законченным представителем правоге-
гельянского течения в России был Борис Николаевич Чичерин
(1828—1904). Еще студентом он познакомился с гегелевской фи-
лософией на лекциях Редкина. Родовитый дворянин, крупный
помещик, Чичерин в шестидесятые годы был профессором Мо-
сковского университета, а в 1882—1883 гг. московским город-
ским головой.
Чичерин написал большое количество работ, в которых он
выступает как государствовед, теоретик права, историк полити-
ческих учений и один из наиболее видных пропагандистов идеа-
лизма в России. К его главным философским работам относят-
ся: «Наука и религия» (1879), «Положительная философия и
единство науки» (1892), «Основания логики и метафизики»
(1894), «Философия права» (1900).
Чичерин — идеолог российского буржуазно-помещичьего
либерализма, либеральный консерватор, по выражению Герце-
на. Считая, что в обществе происходит борьба охранительных
и прогрессивных элементов и видя идеал исторического про-
гресса в том, чтобы «охранять, улучшая», он отдает предпоч-
тение охранительным элементам; они-то и являются, по его
мнению, основой общественного быта. «Я,— говорил он,— при-
верженец охранительных начал в том смысле, что я глубоко
и живо чувствую потребность власти и порядка... Поэтому я
всегда буду готов идти рука об руку с властью... Не покидая...
почвы права, мы должны стараться соблюсти счастливую се-
редину между старыми привычками безусловной покорности
и новыми стремлениями к безотчетной оппозиции...» 2.
Претендуя на «золотую середину» — особую промежуточную
позицию между «крайностями» реакции и политического ради-
кализма, Чичерин в действительности посвятил себя защите са-
модержавно-помещичьего строя.
Чернышевский резко бичевал либерально-буржуазный объ-
ективизм Чичерина, его показное беспристрастие, и предсказы-
вал, что если Чичерин не порвет с этими взглядами, то он окон-
чательно сделается «мертвым схоластиком и будет философски-
ми построениями доказывать историческую необходимость
1 С. Г. [Г ого цк ий]. Философский лексикой, т. II, стр. 160.
2 Б. Н. Чичерин. Воспоминания. Москва сороковых годов. [M.J,
1929, стр. XIV—XV.
б История философии, Т. IV 65
[каждой статье Свода законов] сообразно теории беспристра-
стия» 1. Действительность подтвердила это предсказание.
В пореформенный период, особенно после убийства Але-
ксандра II, Чичерин в помощь царизму наметил целую про-
грамму мер по предотвращению народной революции в России;
эта программа включала такие элементы, как усиление поли-
цейских и цензурных гонений, ликвидация студенческого дви-
жения, запрещение Чернышевскому вернуться из ссылки и т. д.
В 70—90-е годы главные усилия Чичерина сосредоточивают-
ся на борьбе с марксизмом. Он был одним из первых «крити-
ков» Маркса в России. «Злоба дня состоит в борьбе с социализ-
мом»,— писал он Александру III. Не было такой буржуазной
пошлости и клеветы, начиная от обвинения в подавлении лич-
ности, уничтожении семьи и проповеди всеобщего разрушения
и кончая традиционным отождествлением диалектического ма-
териализма с вульгарным, которые бы Чичерин не выдвигал
против марксизма. Маркс был осведомлен о его работах и в том
же 1878 г., когда была опубликована статья Чичерина «Немец-
кие социалисты...», направленная против Маркса, дал убийст-
венный отзыв о своем «критике»: «Мои русские друзья,— писал
Маркс Даниельсону 28 ноября 1878 г.,— уже подготовили меня
к тому, что от г. Чичерина следует ждать весьма слабого произ-
ведения, но действительность превзошла мои ожидания. Он, оче-
видно, не знаком с элементарными понятиями политической
экономии и воображает, что пошлости Бастиа и его школы, бу-
дучи высказаны от его собственного имени, превращаются в ори-
гинальные и непререкаемые истины» 1 2.
Перечисляя старую русскую литературу о Марксе, Ленин
называет указанную статью Б. Чичерина, его «Историю поли-
тических учений», а также статью Н. И. Зибера «Немецкие
экономисты сквозь очки г. Чичерина»3, направленную против
Чичерина. В. И. Ленин показал, что либерализм Чичерина
не шел дальше робких ходатайств за конституцию перед Алек-
сандром III, выраженных «в особенно благонамеренной, хи-
тросплетенной и затуманенной форме» 4.
Философской основой политической программы Чичерина
является выхолощенное, формализованное гегельянство, «очи-
щенное» от диалектики. Беря от Гегеля систему объективного
идеализма, Чичерин сочетал ее с дуалистической тенденцией и
априоризмом кантианского толка.
1 Н. Г. Чернышевский. Полное собрание сочинений в пятнадцати
томах, т. V, М., 1950, стр. 669.
2 «Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими де-
ятелями», стр. 99.
3 См. В. И. Ленин. Карл Маркс. Соч., т. 21, стр. 73.
4 В. И. Ленин. Гонители земства и Аннибалы либерализма. Соч.,
т. 5, стр. 40.
66
Чичерин признавал два главных вида явлений—духовные
и материальные. Каково взаимоотношение между ними? Этот
вопрос, считал он, нельзя решить простым сведением разума к
материи или наоборот; так поступают лишь «крайние» учения.,
Чичерин же претендовал на преодоление «крайностей». Приз-
навая двойственность земных начал—материи и разума, он
видел выход из этого дуализма в том, чтобы вслед за Гегелем
подняться к «высшему надмировому началу—абсолютному
духу, который является первоистоком всех материальных и ду-
ховных явлений. На этой основе Чичерин пытался установить
взаимоотношение мысли и мозга в каждом отдельном чело-
веке. Мысль и мозг, говорил он, несоизмеримые величины.
Мысль нуждается для своего проявления в телесном органе —
мозге, но он играет лишь роль скрипки по отношению к скри-
пачу или кисти по отношению к художнику. Что связывает
между собой мыслящую и материальную силу в человеке?
Этим объединяющим началом, утверждал он, является третья
сила — душа, единичное проявление абсолютного духа.
В понимании соотношения философии и религии Чичерин
усугубляет порочность гегелевской идеалистической концепции.
Если для Гегеля религия была одной из форм самораскрытия
духа, «снимаемой» в философии, то Чичерин ставит религию
выше философии. Философия и наука, полагал он, дают нам
лишь отвлеченное знание, а религия дает непосредственное об-
щение с абсолютным; религия — это высшая сфера духа. По-
этому философия, утверждал он, должна исходить из требо-
ваний религии, руководствоваться ими.
Чичерин считал себя последователем идеалистической диа-
лектики Гегеля. Диалектика, говорил он, это верховная фило-
софская наука, связывающая и объединяющая все другие науки.
Без диалектики нет философии. Однако, вопреки этим деклара-
тивным заявлениям, в подходе к диалектике особенно очевиден
его отказ от того рационального, что содержалось в филосо-
фии Гегеля и составляло ее ценнейшее приобретение.
Чичерин превращал диалектику в систему мертвых, застыв-
ших формальных определений «чистой» мысли. Он подменял
диалектику идеалистической метафизикой L
1 Некоторые буржуазные историки философии изображают Чичерина
диалектиком, последователем метода Гегеля. Так пишут Р. Эйслер в «Фи-
лософском лексиконе» (см. Philosophen-Lexikon. Leben, Werke und Lehren
der Denker. Von Dr. Rudolf Eisler. Berlin, 1912, S. 770) и В. Зеньковский
в своей «Истории русской философии» (Париж, 1948), заявляющий, что в
построениях Чичерина живет «дух Гегеля». Этим буржуазные интерпре-'
таторы только демонстрируют свое собственное непонимание существа
диалектики, неспособность отличить диалектику (хотя бы идеалистическую)
от метафизического метода, отрицающего развитие или признающего его
лишь словесно, прикрывающего метафизику «диалектическими» фразами.
64 б*
Усилия Чичерина были направлены на то, чтобы увекове-
чить, уберечь от диалектического отрицания то, что составляло
для него коренные устои общественной жизни,—самодержавие
и православие. Полемизируя с Гегелем, он утверждал, что нель-
зя все прошедшее считать преходящими моментами действи-
тельности. «Я понял,— говорил он,— что те ступени, которые
Гегель называет моментами развития, составляют вечные эле-
менты человеческого духа... а потому я перестал видеть в хри-
стианстве только религию прошлого»1. Хотя Чичерин и при-
знавал противоречие необходимой чертой взаимодействия, ус-
ловием развития, главное для него — не борьба, а примирение
противоположностей. Единство, полагал он, предшествует борь-
бе, является исходной ступенью и венцом развития. Единство
он понимал как «соглашение исключающих друг друга проти-
воположностей» 1 2. Он писал: «Идея гармонического соглаше-
ния элементов всегда лежит посредине между крайностями» 3.
Идея примирения противоположностей, заимствованная Чиче-
риным у Гегеля, проявляется и в том, что он отвергает момент
революционного отрицания старого новым и скачки в развитии,
не видит поступательного характера развития. В результате
у него остается голая схема, под которую произвольно подго-
няется действительность. Эта схема расчленяет развитие на че-
тыре обязательных этапа: 1) первоначальное единство, вклю-
чающее два противоположных момента — общее и частное в их
нераздельной слитности; 2) отвлеченно-общее; 3) отвлеченно-
частное; 4) высшее (конечное) единство общего и частного.
Таково формальное, схематическое толкование Чичериным
«мирового диалектического закона», согласно которому сначала
из общей безразличной основы выделяются противоположно-
сти, а затем, в силу логической необходимости, они опять сво-
дятся к единству. Единство играет в этом построении роль
абсолютного начала; первоначальное единство трактуется как
производящая причина развития, а конечное единство — как
его цель. Противоположности берутся Чичериным вне движе-
ния, вне борьбы, они лишь внешне, статично противостоят друг
другу, как производный, относительный момент, заполняющий
паузу между двумя единствами. Такое понимание диалектики
сводит на нет внутренний импульс самодвижения, исключает
самую возможность развития, отвергает борьбу противополож-
ностей как источник развития, т. е. главное в диалектике.
В центре внимания Чичерина стоят проблемы социологии и
политической мысли, особенно вопрос о государстве. Считая, что
1 Б. Н. Чичерин. Воспоминания. Москва сороковых годов, стр. 90.
2 Б. Чичерин. Вопросы философии. М., 1904, стр. 163.
8. Б. Чичерин. Философия права. М., 1900, стр. 82.
6Х
в государстве идея человеческого общества достигает своего
высшего развития, он изображал государство как «органиче-
ский союз народа» \ верховного судью в классовой борьбе 1 2.
Тщательно скрывая эксплуататорскую сущность помещичьего
и буржуазного государства, Чичерин толковал его как вечное
явление, отвечающее человеческой природе.
Особенно большую, всеохватывающую роль, по мнению Чи-
черина, выполняет государство в России. Будучи основателем
реакционной «историко-юридической» или «государственной»
школы в русской исторической науке, он считал самодержавие
творцом и главной движущей силой русского общества. Вопре-
ки исторической правде Чичерин утверждал, что русское мо-
нархическое государство возникло по инициативе сверху и на-
правляет весь ход развития русского общества, являясь якобы
надклассовой организацией. Самодержавие, полагал Чичерин,
создало по своей воле общину, породило сословия и произвело,
в интересах защиты от внешних врагов, закрепощение сосло-
вий; когда же самодержавие достаточно окрепло, оно, по мысли
Чичерина, начало осуществлять раскрепощение сословий. Идея
государственного закрепощения и раскрепощения, выдвинутая
Чичериным, была рассчитана на то, чтобы противопоставить ре-
волюционным требованиям и действиям масс реформы сверху,
как якобы единственно возможный путь развития, соответст-
вующий специфике русского исторического процесса.
Характерная особенность «государственной» теории Чичери-
на — отрицание роли народных масс в истории, барское трети-
рование народа как слепой, покорной силы, неспособной к само-
стоятельному творчеству. Вместе с тем эта теория была при-
звана внушить веру во всемогущество самодержавия.
Пытаясь, как Бастиа, Сей и другие вульгарные апологеты
капитализма, увековечить деление общества на классы, Чиче-
рин выводил его из неравенства человеческих способностей, из
трудолюбия, бережливости и успеха одних, лености и неудач
других; в силу этого, считал он, одни люди неизбежно становят-
ся хозяевами, а другие — работниками. Физический труд со-
ставляет, по Чичерину, призвание бедных, вечный удел трудя-
щихся, а умственный труд — монополию богатых.
Особенную ненависть Чичерина вызывает пролетариат. Ярый
противник рабочего движения, Чичерин выступал против ста-
чек, против требований улучшения условий труда, обрушивался
на Парижскую Коммуну. В противовес марксистской теории
классовой борьбы, революции и диктатуры пролетариата он
1 Б. Чичерин. О народном представительстве. М., 1899, стр. 570.
2 См. Б. Чичерин. Собственность и государство, ч. II, М., 1883,
стр. 448.
69
нризывал трудящихся к терпению и покорности, проповедовал
классовый мир. «Насущная потребность европейских народов,—
писал он,— заключается вовсе не в поднятии материального
уровня низших классов, о котором ныне так много хлопочут,
а в поднятии умственного и нравственного уровня высших- клас-
сов, без которого невозможно никакое дальнейшее развитие»
Эти высказывания Чичерина выдают с головой антинарод-
ный, реакционно-апологетический характер его философии
истории.
Философские взгляды Чичерина по-разному оцениваются в
буржуазной литературе: одни видят в них «чистое гегельянст-
во» (Л. Лопатин), другие — «абсолютный систематизм»
(С. Трубецкой), третьи — персонализм в гегелевской форме
(В. Зеньковский). Все эти и подобные им определения рассчи-
таны на то, чтобы скрыть, затемнить классовую сущ-
ность взглядов Чичерина. Идеолог самодержавия и защитник
«прусского» пути буржуазного развития России, доктринер и
схоласт, он интерпретировал Гегеля с позиций правящих дво-
рянско-бюрократических и клерикальных кругов. С этим связа-
но выхолащивание Чичериным диалектики, стремление лишить
ее всякого революционного значения. Он пытался использовать
идеалистическую систему Гегеля в борьбе с современным мате-
риализмом, с русским и мировым революционным движением.
Типичный эпигон, представитель теологизированного гегельян-
ства, он проповедовал реакционные выводы из гегелевской
системы.
Сочетание рационализма с теологизмом, характерное для
Чичерина, отталкивало от него как те круги буржуазно-дво-
рянской интеллигенции, которые открыто выступали под зна-
менем антиинтеллектуализма, так и тех ее представителей, ко-
торые считали себя ревнителями положительной науки; и те
и другие не склонны были полагаться на авторитет гегелевской
диалектики, которая и в изуродованном виде внушала им не-
доверие и неприязнь. Новые условия классовой борьбы толкали
буржуазных философов к более «современным», «модным»
идеалистическим течениям, в том числе к позитивизму.
Позитивизм. Позитивистские идеи проникали в Россию
с 40-х годов XIX в. Но как течение русской буржуазной филосо-
фии позитивизм выступил во второй половине XIX в. в резуль-
тате пореформенного развития капитализма в России. Умело
прикрывая свою борьбу против материализма тогой противника
«метафизики» и защитника опытной науки, используя в своих
интересах достижения и трудности в развитии естественных
наук, позитивизм отвечал запросам российской буржуазии того
1 Б. Чичерин. Собственность и государство, ч. II, стр. 454.
70
времени, заинтересованной в развитии техники и естествозна-
ния, но боявшейся материалистических филосовских выводов,
которые следовали из этого развития. Внешняя наукообраз-
ность и мнимое «беспристрастие» позитивизма импонировали
и части интеллигенции (в том числе некоторым ученым), стояв-
шей на стихийно-материалистических позициях, но не подни-
мавшейся до философского материализма. Эти представители
интеллигенции отождествляли позитивизм с научным мировоз-
зрением, материалистической философией, что способствовало
росту влияния позитивизма и затрудняло борьбу с ним.
В действительности же распространение позитивизма в Рос-
сии было реакцией на рост революционного движения и на ма-
териализм русской революционной демократии 40—60-х го-
дов XIX в. и передовых ученых-естествоиспытателей. По мере
роста пролетариата в России и развития его классовой борьбы
острие позитивизма все больше направлялось против марксист-
ского мировоззрения.
Идеологи русской революционной демократии критически
относились к позитивизму. Белинский отмечал узость, ограни-
ченность мировоззрения Конта, который «пробавляется стари-
ною, думая созидать новое» L До конца своей жизни оставался
непримиримым к позитивизму и Чернышевский, видевший в фи-
лософии Конта «запоздалый выродок» кантианства 1 2.
Начало более или менее широкого распространения позити-
визма в России относится к тому времени, когда революционно-
демократический лагерь лишился виднейших своих вождей: Бе-
линского и Добролюбова не было уже в живых, а Чернышев-
ский находился в сибирской ссылке.
К числу первых русских философов-позитивистов принадле-
жал Григорий Николаевич Вырубов (1843—1913). В начале
60-х годов он уехал за границу и, обосновавшись во Франции,
познакомился там с Герценом, Бакуниным, Лавровым. С 1867 г.
Вырубов издавал совместно с Литтре позитивистский журнал
«La philosophie positive» («Позитивная философия»). Основные
философские работы Вырубова написаны по-французски, в том
числе: «Le certain et le probable, I’absolu et le relatif» («Досто-
верное и вероятное, абсолютное и относительное»), «La philo-
sophie materialiste et la philosophie positive» («Материалисти-
ческая философия и позитивная философия»), «La sociologie
et sa methode» («Социология и ее метод») и др.
Не во всем соглашаясь с Контом, в частности, отрицая
универсальность его «закона трех стадий» и «новую религию»,
1 В. Г. Белинский. Избранные письма в двух томах, т. 2, М., 1955,
стр. 292.
2 См. Н. Г. Чернышевский. Полное собрание сочинений в пят-
надцати томах, т. XIV, М., 1949, стр. 651.
71
Вырубов в общем следовал основам контовской доктрины и ви-
дел свою задачу в ее распространении и развитии. Он не при-
знавал особого предмета философии, считая, что она должна
лишь регистрировать, объединять и классифицировать выводы
частных наук; теория познания, утверждал он, сводится к сум-
ме методов исследования, присущих этим наукам L
Вырубов пытался стать «выше» материализма и идеализма.
Однако его критические высказывания о Шопенгауэре и Гарт-
мане не могут скрыть антиматериалистической направленно-
сти его воззрений. Отвергая философский материализм как
одну из «метафизических» гипотез, он искал соглашения с Ри-
лем, Ланге и другими неокантианцами 1 2.
Более известным представителем позитивизма в философии
и социологии был Евгений Валентинович Де-Роберти (1843—
1915). Он также в молодости был знаком с Герценом и даже
попал за это под негласный надзор III Отделения. Главными
его работами являются «Социология» (1880), «Прошедшее фи-
лософии» (1886), «Agnosticisme» («Агностицизм») (1892),
«Новая постановка основных вопросов социологии» (1909),
«Понятия разума и законы вселенной» (1914).
Претендуя на открытие особого «закона соотношения между
наукой и философией», Де-Роберти заявлял, что процесс диф-
ференциации науки не должен оставлять в прямом ведении фи-
лософии ни одной частицы положительного знания; все это зна-
ние должно без остатка специализироваться и найти свое место
в той или иной науке. «Наука развивается и совершенствуется
по мере того, как она перестает быть философией, а философия
развивается и совершенствуется по мере того, как она перестает
быть наукой...»3. Философия, заявлял Де-Роберти,— это не
знание, а функция знания. Современная «научная философия»
(под ней он разумеет новейший позитивизм) является предвест-
ником «философии науки» будущего, которая должна возник-
нуть на основе синтеза всех специальных «философий»: мате-
матики, физики, биологии, социологии и т. д. Это будет не
наука, а миропонимание. Современная сумма знаний недоста-
точна для создания такой философии.
Де-Роберти, как и другие позитивисты, в корне извращает
действительное взаимоотношение между философией и специ-
альными отраслями знания. Отрывая философию и науку друг
от друга, он стремится нанести удар по материалистическому
1 См. G. Wyrouboff. Remarques sur la philosophie critique en
Allemagne. «La philosophie positive revue», № 6, Mai — Juin, 1879, Paris,
pp. 386, 391, 387.
2 Cm. ibid., p. 382.
3 E. В. Де-Роберти. Социология и психология. «Новые идеи в
социологии», сб. 2, СПб., 1914, стр. 2.
12
мировоззрению, лишить его естественнонаучной основы и, вме-
сте с тем, помешать росту влияния материалистических идей в
области естествознания. Подобно Конту Де-Роберти пытается
ликвидировать философию как особую самостоятельную науку.
Из «закона соотношения между наукой и философией»
Де-Роберти выводил дедуктивным путем другой, столь же
надуманный «закон трех типов метафизики». Всякое метафи-
зическое миропонимание, говорил он, является либо материа-
листическим, либо сенсуалистическим, либо идеалистическим \
в зависимости от того, какие явления берутся за основу объ-
яснения мира. Материализм, утверждал Де-Роберти, кладет в
основу явления неорганической природы, сенсуализм — орга-
нические явления, идеализм — надорганические. Отсюда он
выводил «односторонность» главных типов «метафизики»,
переносящих якобы свойства части на целое и превращающих
свою частную гипотезу в универсальную систему.
Перекрещивая таким образом материализм в «метафизику»
и ставя его в один ряд с идеализмом, характеризуя материа-
лизм и идеализм как полюсы одного и того же явления, порож-
денного неполнотой и отрывочностью наших знаний, Де-Робер-
ти воображал себя стоящим выше борьбы противоположных
философских лагерей. Затушевыванию этой борьбы служит и
произвольное, противоречащее фактам истории философии, вы-
деление сенсуализма в качестве какого-то промежуточного на-
правления.
Под прикрытием фраз об «устарелости» борющихся партий
в философии и достижении равновесия между ними Де-Роберти
выступал в качестве адвоката идеализма. В работах 80—90-х го-
дов, по мере эволюции Де-Роберти от контизма к махизму,
его идеализм выступает все более обнаженно. Мир, говорил он,
это наше представление о нем1 2, вещи — осознанные или не-
осознанные группы ощущений 3, а отношения вещей — «чистые
концепты и ничего больше»4. Таким образом, основной вопрос
философии решался им с позиций субъективного идеализма.
В некоторых своих работах Де-Роберти высказывался про-
тив агностицизма, характеризуя его как пессимизм на почве
теории познания5. Если Конт признавал вслед за Кантом
1 См. Е. В. Де-Роберти. Прошедшее философии, т. II, М., 1886,
стр. 11.
2 См. Е. В. Де-Роберти. Новая постановка основных вопросов
социологии. [М., 1909], стр. 239.
3 См. Е. В. Де-Роберти. Понятия разума и законы вселенной.
СПб., 1914, стр. 25.
4 Там же, стр. 15.
5 См. Е. В. Де-Роберти. Пессимистические теории познавания:
критицизм, позитивизм. «Вопросы философии и психологии». М., 1891, № 4,
кн. 8, стр. 48.
непознаваемость «вещи в себе», то Де-Роберти сводил «непозна-
ваемое» к неизвестному. Впрочем, эта полемика с агностициз-
мом носит во многом декларативный характер. Как и другие
позитивисты, Де-Роберти отвергал категорию сущности, видел
в ней фикцию, спиритуалистическое понятие!. Включение в
науку понятия сущности, утверждал он, вызывает метафизиче-
ское брожение1 2.
Науку он сводил к описанию явлений. Его критические за-
мечания о «непознаваемом» направлены в первую очередь про-
тив материализма: вместе с идеей непознаваемости «вещи в се-
бе» он выбрасывает и самую вещь.
Социологию Де-Роберти определяет как основную науку
о человеческом духе. Главный двигатель общественной жизни
он видит в развитии человеческого сознания. История, по его
мнению, есть движущаяся в ней мысль3. Знание, пишет Де-
Роберти, являющееся функцией коллективного духовного опы-
та образует основу общественного прогресса; оно обусловли-
вает характер религиозных верований и философских идей;
эти общие идеи определяют содержание и направление искус-
ства; последнее звено в цепи «социальных переживаний» со-
ставляет практическая деятельность людей4.
Такова субъективистская, схоластическая схема, игнорирую-
щая материальные условия и объективные законы обществен-
ного развития, под которую Де-Роберти пытается подогнать
все многообразие социальных явлений.
В начале своей деятельности Де-Роберти признавал, в отли-
чие от Спенсера, что общество управляется особыми законами,
не совпадающими с законами биологии и психологии. Но в по-
следующих сочинениях он все больше сближает социологию с
биологией, объявляет биологию фундаментом социологии. Бо-
лее того, социальные явления Де-Роберти рассматривает как
измененные и усложненные биологические явления. Социоло-
гия трактуется им как надорганическая биология или биология
общества 5. Тем самым, несмотря на все оговорки, он вплот-
ную сближается с реакционной «органической» теорией в со-
циологии.
Отрицая решающее значение общественного бытия по отно-
шению к сознанию, Де-Роберти говорил о взаимоотношении
различных «факторов» в истории, да и эти последние он ставил,
1 См. Е. В. Де-Роберти. Новая постановка основных вопросов
социологии, стр. 33.
2 См. Е. Де-Роберти. Социология. СПб., 1880, стр. 134.
3 См.. Е. В. Де-Роберти. Новая постановка основных вопросов
социологии, стр. 41.
4 Там же, стр. 58, 59.
5 См. там же, стр. 48—82, а также «Социология*, стр. 168.
74
вслед за Махом, в зависимость от точки зрения субъекта. При-
знание первичности одних «факторов» по отношению к другим,
тверждал он, целиком зависит от нашей воли и желания. Так,
сочетая в своих «аргументах» субъективный идеализм с биоло-
гизмом, Де-Роберти сводил общественное бытие к обществен-
ному сознанию.
В русле позитивизма развивалась во второй половине XIX в.
и философско-социологическая концепция Константина Дми-
триевича Кавелина (1818—1885) —историка, юриста, профес-
гора Московского и Петербургского университетов. Влияние
позитивизма явственно сказывается в работах Кавелина «Мыс-
ли о современных научных направлениях» (1865), «Задачи
психологии» (1872), «Априорная философия или положитель-
ная наука?» (1875) и др.
Кавелин — идеолог помещичье-буржуазного либерализма,
враг революционной демократии. Он оправдывал аресты Чер-
нышевского и других революционеров. Обличая Кавелина и
подобных ему представителей либерализма, их «золотушную»
мысль, Герцен говорил о них: «жалкие люди, люди-трава, люди-
слизняки».
Подобно другим представителям пресловутой «партии сере-
дины» в философии Кавелин на словах отмежевывался от
«крайностей», которыми он объявлял материализм и некоторые
формы идеализма, например, мистицизм. Но действительного
противника Кавелин видел в материализме.
Кавелин — субъективный идеалист, сочетавший позити-
визм с кантианством. Мы видим, говорил он, не предмет,
а лишь свое собственное представление предмета, являющееся
непроницаемой стеной между нами и окружающей действи-
тельностью L Сводя философию к психологии, Кавелин отры-
вал при этом мысль от мозга и истолковывал психику как
результат деятельности «души». С этих позиций он выступал
против материалистических воззрений Сеченова и материализма
вообще 1 2.
Для гносеологических взглядов Кавелина характерны ре-
лятивизм и агностицизм. Считая категорию сущности иллюзией
нашего ума и отрицая какую бы то ни было границу между
объективным и субъективным, реальным и нереальным, он при-
ходил к выводу, что «положительное изучение так называе-
мых реальных предметов и явлений улетучивается, при ближай-
шей проверке, в психические действия над психическими
1 См. К. Д. Кавелин. Собрание сочинений, т. III, СПб., 1899,
стр. 328, 329, 390.
2 О критике Сеченовым идеализма Кавелина см. в седьмом разделе на-
стоящей главы.
75
фактами» L Безусловного знания так же не существует, по его
мнению, как и безусловной объективности 1 2.
Во взглядах на общественную жизнь он придерживался в
основном «историко-юридической» теории и требовал беспрекос-
ловного подчинения народа монархическому государству.
Уничтожающую критику Кавелина дал В. И. Ленин.
Характеризуя выступление Кавелина в защиту самодержав-
ных гонений на революционную демократию как «образчик
профессорски-лакейского глубокомыслия»3, В. И. Ленин ви-
дел в нем прямого предшественника кадетской партии. Отно-
шение либерала Кавелина к демократу Чернышевскому явля-
лось, говорил В. И. Ленин, точнейшим прообразом «отношения
кадетской партии либеральных буржуа к русскому демократи-
ческому движению масс»4.
К позитивистскому течению буржуазной философии при-
мыкал Владимир Викторович Лесевич (1837—1905). В 80—
90-х годах он был связан с Михайловским. Лесевич высказы-
вался против обскурантизма, мистики, сетовал на утрату ин-
теллигенцией «общественного критерия». Величайшими фило-
софами XIX в. он считал Канта, Конта и Авенариуса. В рабо-
тах Лесевича позитивизм контовского типа окончательно
перерастает в эмпириокритицизм. В. И. Ленин называет его
первым и крупнейшим русским эмпириокритиком 5.
Основные работы Лесевича: «Опыт критического исследо-
вания основоначал позитивной философии» (1876), «Письма
о научной философии» (1878), «Что такое научная филосо-
фия?» (1890), «От Конта к Авенариусу» (1904).
Разделяя исходные положения Конта, Лесевич считал, одна-
ко, что старый позитивизм требует дальнейшего развития, ибо
его теория познания не разработана. Этот пробел позитивиз-
ма, по его мнению, проистекает из невнимания к «критиче-
ской философии» Канта. Ополчаясь против Гегеля, он призы-
вал позитивистов учиться у Канта и неокантианцев, ратовал
за реформирование старого позитивизма на основе неоканти-
анской и махистской теории познания. Вершиной философ-
ской мысли Лесевич считал эмпириокритицизм; это и есть, по
его мнению, современная «научная философия»6.
1 К. Д. Кавелин. Собрание сочинений, т. III, стр. 402. См. там же,
стр. 335, 343.
2 См. там же, стр. 949.
3 В. И. Ленин. Гонители земства и Аннибалы либерализма. Соч.,
т. 5, стр. 30.
4 В. И. Ленин. Еше один поход на демократию. Соч., т. 18, стр. 287.
5 См. В. И. Ленин. Материализм и эмпириокритицизм. Соч., т. 14,
стр. 44.
6 См. В. В. Лесевич. Собрание сочинений, т. I, М., [1915], стр. 308 —
309, 335, 336; т. II, стр. 367, 660.
76
Влияние позитивизма испытали на себе и некоторые ученые
России второй половины XIX в., в том числе правовед и социо-
лог М. М. Ковалевский и историк Н. И. Кареев.
В целом позитивистское течение в русской буржуазной фи-
лософии эволюционировало в направлении ко все более за-
конченному субъективному идеализму: от Конта к неоканти-
анству и махизму. В обстановке роста пролетарского револю-
ционного движения и усиления реакционных тенденций в
идеологии господствующих классов буржуазно-дворянская
философия приобретала все более иррациональный характер,
все сильнее погружалась в трясину мракобесия и мистики.
Мистический идеализм. Виднейшим представите-
лем этого течения в идеалистической философии в России был
Владимир Сергеевич Соловьев (1853—1900)—сын известно-
го русского историка С. М. Соловьева. Закончив в 1873 г.
.Московский университет, В. Соловьев стал вольнослушателем
Московской духовной академии, затем преподавал некоторое
время философию в Москве и Петербурге.
Формирование его религиозно-идеалистической системы
происходило в условиях политической реакции 70—80-х годов.
В 1874 г. вышла его первая крупная работа — магистерская
диссертация «Кризис западной философии» (1874). Затем его
взгляды получили обоснование в таких сочинениях, как «Фи-
лософские начала цельного знания» (1877), «Критика отвле-
ченных начал» (1877—1880), «Чтение о богочеловечестве»
(1877—1881) и др.
О Владимире Соловьеве много пишут современные реак-
ционные историки философии, изображая его «величайшим
философским гением, созданным Россией», и «величайшим
славянским мыслителем»1 вообще, «первым русским, кото-
рый заново продумал для себя все философские проблемы»1 2.
Эти попытки современной буржуазной философии возвели-
чить мистицизм Соловьева являются одним из проявлений ее
упадка и не отличаются новизной. Еще реакционеры-«всхов-
цы» в начале XX в. видели в Соловьеве своего духовного вож-
дя. «...«Вехи»,— писал В. И. Ленин,— неустанно громят атеизм
«интеллигенции» и стремятся со всей решительностью и во
всей полноте восстановить религиозное миросозерцание. Впол-
не естественно, что, уничтожив Чернышевского, как философа,
«Вехи» уничтожают Белинского, как публициста. Белинский,
Добролюбов, Чернышевский — вожди «интеллигентов»... Ча-
адаев, Владимир Соловьев, Достоевский — «вовсе не интелли-
1 Wladimir Szilkarski. Wladimir Solowijew. Vollender und uber-
winder des russischen Messianismus. Blick in die Wissenschaft, 7 Juli 1948,
S. 331, 330.
2 T. Massarik. The Spirit of Russia, vol. II. New York, 1965, p. 284.
77
генты». Первые—вожди направления, с которым «Вехи»
воюют не на живот, а на смерть. Вторые «неустанно твердили»
то именно, что твердят и «Вехи», но «их не слушали, интелли-
генция шла мимо них», гласит предисловие к «Вехам»» L
Философия Владимира Соловьева выросла на дрожжах
политической реакции в России и была своеобразным знаменем
этой реакции.
Если Кант дал первый побудительный толчок к оформле-
нию идеалистических взглядов Соловьева, то глубокие истоки
его мировоззрения коренятся в мистицизме — в учениях Пла-
тона и неоплатоников, особенно Плотина, во взглядах «отцов
церкви», в сочинениях немецких мистиков — Я. Беме и Ф. Баа-
дера, наконец, в «философии откровения» Шеллинга. Из рус-
ских идеалистов значительное влияние на Соловьева оказали
своей борьбой против материализма П. Юркевич и особенно
ранние славянофилы: И. Киреевский и А. Хомяков.
Отправным пунктом мистико-теологического учения Соло-
вьева является положение о том, что западная философия пе-
реживает кризис в силу своей приверженности «отвлеченным1
началам»; абсолютизировав человеческую мысль, она впала в
одностороннюю рассудочность, отвлеченность. Это, по мнению
Соловьева, привело к отрыву знания от веры, теории от прак-
тики и обнаружило бессилие человеческой мысли самой по
себе. Но вместо того, чтобы обратиться к тому, что «выше» и
«лучше» нашей мысли,— к богу и всему божественному, со-
временные философы, сетует Соловьев, привязались к тому,
что ниже мысли,— к «немощным и скудным стихиям видимого
мира», они пошли по пути естественных наук, и это «униже-
ние» оказалось хуже прежней «гордости».
В. Соловьев относит к «отвлеченным началам» рациона-
лизм и эмпиризм, он полемизирует в своей диссертации с пози-
тивистами. Но его основной удар с самого начала направлен
против материалистической философии. Позитивизм он отвер-
гает лишь постольку, поскольку подозревает его в отстаивании
скрытой материалистической тенденции и посягательстве на
верховенство религии; с этим и связана критика Соловьевым
контовского «закона трех стадий». Однако это не мешает ему
солидаризироваться с позитивистами в борьбе против общего
противника — материализма.
Философии как отвлеченному, чисто теоретическому позна-
нию, говорил Соловьев, пришел конец; она должна выйти из
своей отвлеченности, идти в мир и заявить свои верховные
права. Но для этого сама философия должна быть преобра-
зована.
1 В. И. Ленин. О «Вехах». Соч., т. 16, стр. 107—108.
78
Признавая несостоятельность старой, рационалистической
«метафизики» (под метафизикой здесь понимается идеализм.—
Ред.), Соловьев хотел обновить и восстановить «метафизику»
на иной, антирационалистической, религиозно-мистической ос-
нове в качестве метафизики христианства, философии мисти-
цизма. Этот мистицизм и призван, по его мнению, преодолеть
разорванность и атомистическую раздробленность познания и
жизни, вывести их из тупика.
Таким образом, выступая против рационализма, Соловьев
противопоставлял ему иррационализм. Ратуя за сближение
мысли с жизнью, он рассчитывал достичь этого сближения це-
ной отказа от самостоятельности человеческого мышления,
путем превращения философии в функцию религии. Он высту-
пал не столько как философ, сколько как теософ, философствую-
щий богослов.
Будучи объективным идеалистом неоплатонического толка,
Соловьев исходил из признания первичности духа по отноше-
нию к природе и человеку, из внутренней духовности всего су-
ществующего. Что же собой представляет это духовное перво-
начало? Отвергая гегелевскую трактовку «чистого бытия» как
чересчур отвлеченное, рационалистическое, недостаточно ре-
лигиозно выраженное понятие, Соловьев считал, что абсолют-
ное начало следует определять не как бытие вообще, а как то,
что обладает бытием, или как того, кому это бытие принадле-
жит !. Таким духовным первоначалом, стоящим выше всякого
бытия и определяющим его собой, по мнению Соловьева, яв-
ляется абсолютно сущее или сверхсущее, т. е. бог, который
производит бытие и проявляется в нем, но не переходит в не-
го полностью.
Так решал Соловьев вопрос об абсолютном начале мира,
а вместе с тем и вопрос о предмете философии.
В центре внимания Соловьева стояла проблема «всеедин-
ства». Утверждая, что все, что есть,— едино суть, он подчер-
кивал связь всех видов бытия, всех существ между собой. Но
каждое из них, говорил он, обладает лишь относительной
самостоятельностью, поскольку является частью целого и имеет
свое основание не в себе самом, а в высшем, абсолютном суще-
стве, в боге. Абсолютное и всеединое — это для него синони-
мы. Отрицая мир вне бога, он заявлял, что бог есть «все во
всех»1 2. Таким образом, Соловьев перетолковывал на мистиче-
ский лад, теологизировал идею всеобщей связи явлений, на-
стойчиво выдвигавшуюся современной наукой, приспосабливал
1 См. В. С. Соловьев. Собрание сочинений. Изд. 2, т. 1, СПб.,
[б. г.], стр. 248.
2 Вл. Соловьев. Россия и вселенская церковь. М., 1911, стр. 8.
79
ее на потребу религии. При этом он полностью выхолащивал
рациональное существо этой идеи — материальный и органи-
ческий характер взаимной связи и взаимообусловленности
явлений. В противовес научно-материалистическому положе-
нию о том, что единство мира состоит в его материальности,
Соловьев отстаивал мистический вывод, гласящий, что един-
ство мира коренится в боге.
«Всеединство» — основополагающий принцип философии
Соловьева. Из этого понятия вытекают и другие ее положения.
Если началом мира в целом является, по Соловьеву, «всеедин-
ство» в мировом, космическом смысле слова, то основой его со-
циологии является идея «богочеловечества». как высшей реали-
зации этого же «всеединства» в окружающем нас мире; лейт-
мотивом его гносеологии является идея «цельного знания», а в
центре его эстетики — идея «цельного творчества». Таким обра-
зом Соловьев пытается представить «всеединство» всеобъемлю-
щим началом: оно якобы является основой действительности
и содержанием познания, всеобщностью и необходимостью,
сущим и должным.
Вслед за Платоном Соловьев делил действительность на
две неравноценные части: 1) идеальный мир неизменных идей
и 2) реальный, изменяющийся мир явлений. Видимый нами
мир представляет собой, по его мнению, бледный отблеск,
тень невидимого, потустороннего мира. Внутреннее духовное
единство идеального мира проявляется в вещественном мире
как внешнее пространственное единство; вечный покой транс-
формируется в постоянное беспокойство, в бесконечный поток
времени; абсолютная свобода превращается в механическую
причинность. Предметный мир, заключает он,— это ложный
аспект или иллюзорное представление божественного всеедин-
ства, его противоположность.
Пытаясь объяснить происхождение этого «ложного» мира.
Соловьев вводит мистическое понятие «мировой души», кото-
рая якобы извечно существует в боге как непосредственная
потенция бытия, неопределенная мощь, антитип божественной
мудрости. Обладая свободой воли, она, утверждал Соловьев,
может не только совпасть, слиться с богом, но и противопоста-
вить себя ему, пожелать себе существование вне его. Результа-
том этого, продуктом «расстроенного воображения» мировой
души, полагал он, и является окружающий нас мир; мировая
душа представляет собой его субстрат.
Мистическое понятие мировой души призвано было играть
в философии Соловьева немаловажную роль: быть связующим
звеном между богом и миром и, в то же время, снять с бога
вину за несовершенство земного бытия. Вполне естественно,
что надежды, возлагаемые на это «звено», оказываются тщет-
80
ними, и выкованная Соловьевым цепь «всеединства» разры-
вается. Дуалистическая тенденция (бог и душа мира, идеальный
космос и реальный хаос, единство и множественность) оста-
ется непреодоленной.
В своем толковании предметного мира Соловьев пытался
совместить субъективизм с теологическим объективизмом. По-
скольку, рассуждал он, мир существует для нас, ощущается
нами, постольку он есть лишь наше представление, видимость.
Но он существует не только для нас, не только как внешний
мир (ибо таков он, полагал Соловьев, лишь по отношению к
нам), а имеет и свою самобытную, объективную сущность, ко-
ренящуюся в области трансцендентных идей. Исходя из этого,
Соловьев делал вывод, что философия не должна видеть свой
объект в предметах внешнего мира, а обязана проникать в
скрытые за их пределами идеальные сущности !. Переворачи-
вая действительность на голову, он выдавал реальный мир за
видимость, условный знак истинного бытия, а свою мистиче-
скую выдумку, фикцию потустороннего мира — за объектив-
ную реальность.
Основным свойством вещественного бытия Соловьев считал
непроницаемость, имеющую двоякий характер. Непроницае-
мость во времени, по его мысли, состоит в том, что всякий по-
следующий элемент вытесняет предыдущий. Непроницаемость
же в пространстве заключается в том, что две части вещества
или два тела не могут занимать одновременно одно и то же
место и также вытесняют друг друга. Соловьев определяет
пространство как форму хаотического существования. Общий
его вывод сводится к тому, что природа — это распадающееся
бытие, разделенное на множество взаимоисключающих ча-
стей и моментов. Эта множественность отрицает «всеединст-
во». Разделение и обособление — закон земного бытия2. Пре-
одоление хаотической раздробленности и постепенное установ-
ление «всеединства» в мире путем приобщения его к богу, вос-
соединение с ним является целью мирового процесса. Если
бог —это. сущее, абсолютное «всеединство», то окружающий
нас мир—«всеединство» в процессе становления, становя-
щееся «всеединство».
Трактовка Соловьевым процесса развития мира — нагляд-
ный пример того, как идеализм, узурпируя понятия, вырабо-
танные наукой, в корне их извращает, наполняет антинаучным
содержанием. Соловьев толкует эволюцию природы, как бого-
1 См. В. С. Соловьев. Собр. соч., т. 1, стр. 96, 198—199, 216—220,
249; см. также т. 2, стр. 50—52
2 См. В. С. Соловьев. Собр. соч., изд. 2, т. 7, стр. 53; см. также:
Вл. Соловьев. Россия и вселенская церковь, стр. 8.
6 История философии, Т. IV 81
материальный процесс — божественный по содержанию и
материальный по форме. Всякое развитие предполагает, по
его мнению, начало и цель. Началом развития мира является
акт божественной воли, а целью — стремление сделаться цар-
ством божьим.
Несмотря на то, что Соловьев немало рассуждал об эволю-
ции, его понимание природы не только идеалистично, но и
насквозь метафизично, чуждо и враждебно принципу разви-
тия. Он отрицает влияние внешних условий на содержание
развития живых организмов; хотя условия явления, говорит
он, вытекают из естественной эволюции природы, само яв-
ляемое происходит от бога. В той мере, в какой Соловьев до-
пускает новое в природе, он рассматривает его появление не
как закономерный процесс, обусловленный предшествующим
развитием, а как нечто сверхъестественное, предопределен-
ное «высшей» целью, как творение. Причинность он подменяет
телеологией, переход бытия от одного «царства» к другому
толкует как постепенное повышение к богу Только такие за-
костенелые обскуранты, как Н. Лосский, издеваясь над наукой
и здравым смыслом, могут утверждать, что этот «сверхнатура-
лизм» Соловьева впитал в себя достижения естествознания.
На самом же деле мировой космический процесс, о котором
говорит Соловьев, не имеет ничего общего с действительным
космосом и его законами.
Продолжением космической «эволюции» является, по Со-
ловьеву, история человечества, толкуемая им как «богочелове-
ческий» процесс, постепенное проникновение природной сти-
хии божественным логосом.
Видя в религии объединяющее начало общественной жиз-
ни и ставя задачу преобразования мира на религиозной основе,
Соловьев считал необходимым в первую очередь реформиро-
вать саму религию. Он с горечью констатировал падение вли-
яния традиционной религии, которая перестала быть верхов-
ным, определяющим принципом в сознании интеллигенции и
выродилась в мертвое суеверие, основанное на бытовой при-
вычке. «Современная религия,— говорил Соловьев в «Чтениях
о богочеловечестве»,— есть вещь очень жалкая,— собственно
говоря религии, как господствующего начала, как центра ду-
ховного тяготения, нет совсем, а есть вместо этого так назы-
ваемая религиозность, как личное настроение, личный
вкус...»1 2.
Философия, утверждал Соловьев, пыталась заменить со-
бой религию, но впала в отвлеченность, самообожествление.
1 См. В. С. Соловьев. Собр. соч., т. 8, СПб., [1903], стр. 212.
2 В. С. Соловьев. Собр. соч., изд. 2, т. 3, стр. 4.
82
Задача, полагал он, состоит не в том, чтобы заменить религию
□илософией, но и не в том, чтобы восстановить традиционную
еологию; надо освободить христианство от его догматической
рормы (ибо христианство, изучаемое по катехизисам, есть мни-
мая религия) 1 и дать ему философское обоснование.
Соловьев осуждал православную церковь за то, что она яв-
ляется «пассивным орудием эгоистической и ненавистнической
политики»1 2. Проявления оппозиционности по отношению к
гфициальной церкви, содержащиеся в сочинениях Соловьева,
5ыли неодобрительно встречены синодом, ему было запрещено
писать по церковным вопросам. Но эта оппозиционность носи-
на характер спора между сторонниками религиозного мировоз-
зрения, была ограниченной, половинчатой. Ее ущербность ясно
гказывается в том, что Соловьев критиковал отдельные сторо-
ны господствующей церкви с позиций борьбы за укрепление
религии и церкви в целом.
В тесной связи с вопросом о месте религии в обществе на-
ходится и понимание Соловьевым идеального общественного
зтроя — его теократическая утопия. Он считал, что причиной
противоречий, «хаоса» в современном обществе, главным источ-
ником дезорганизации общественных сил является разделение
церквей. Поэтому основой и началом преобразования челове-
чества, необходимым условием осуществления «всеединства» в
эбществе должно явиться, по его мнению, соединение восточ-
ной и западной церквей, синтез православия, католичества и
протестантизма. Этот синтез, по утверждению В. Соловьева,
приведет к созданию вселенской церкви. Союз единой вселен-
ской церкви с единым всемирным государством, их слияние
'бразует в будущем «истинное», «нормальное» общество —
-еократическую христианскую монархию. Поскольку это обще-
ство должно основываться на добровольном подчинении госу-
дарства духовному верховенству церкви, Соловьев именует его
^свободной теократией». Прообраз и первооснову церковного
единства он видел в Ватикане. Историческая же миссия Рос-
сии, по его мнению, заключается в посредничестве между че-
довечеством и «высшим», божественным миром, в церковном
примирении Востока и Запада3; в результате этого примире-
ния, объединения церквей самодержавная Россия станет все-
мирной христианской монархией. Таким образом, так называе-
мый «идеальный» строй Соловьева, толкуемый им как «бого-
человеческий» союз, есть в действительности, в своей основе,
союз русской церкви и царизма с римским папой.
1 См. В. С. Соловьев. Письма, т. III. СПб., 1911, стр. 88.
2 Вл. Соловьев. Русская идея. М., 1911, стр. 21.
3 См.. В. С. Соловьев. Собр. соч., изд. 2, т. 5, СПб., [б. г], стр. 41,
157.
83
6*
Реакционность теократической утопии Соловьева, отдающей
судьбы человечества на откуп самодержавно-католическому
мракобесию, совершенно очевидна. Классовая дворянско-бур-
жуазная подоплека этой утопии проявляется также в том, что
в «идеальном» царстве свободной теократии сохраняются
частная собственность, конкуренция, помещики и капиталисты.
Таково это «цельное общество» или «вселенское братство»,
толкуемое Соловьевым как царство божие на земле.
Реакционно-теократическая утопия Соловьева пытается
увековечить социальное неравенство под прикрытием религи-
озно-мистического равенства всех «во Христе», повернуть
человечество вспять ко временам средневекового засилия
церкви.
В воззрениях Соловьева на общество немало противоречи-
вого. Его вера в незыблемость монархического строя не исклю-
чает недовольства (не выходящего, впрочем, за рамки либе-
ральной оппозиции) некоторыми сторонами политики русского
царизма, а признание вечности частной собственности перепле-
тается с выпадами против капиталистической плутократии.
Противник революционного движения, он не одобрял в то же
время «крайностей» реакции, осуждал смертную казнь и по-
жизненное тюремное заключение, возмущался «бесчеловечным
насилием палача» 1 и мечтал об укрощении «неистово-подази-
тельных стремлений»1 2. Возражения Соловьева вызывала на-
циональная политика царизма, в частности угнетение народов
окраин.
Но он не затрагивал вопроса о связи национального гнета
с социальным, наивно уповая на то, что христианство упразд-
нит национализм путем объединения всех народов в лоне «бо-
гочеловечества».
Учение Соловьева непримиримо враждебно научному соци-
ализму. Он отвергал марксизм и извращал его, отождествляя
с экономическим материализмом и мелкобуржуазной пропо-
ведью уравнительности. Научному социализму он противопо-
ставляет идею мистико-религиозного «обновления» человече
ства, его чисто морального усовершенствования, сдобренную
элементами «христианского социализма». Противник уничто-
жения социального и национального гнета революционным
путем, Соловьев ратует за самоотречение, отказ каждого чело-
века от своей «воли» в пользу «безусловного» нравственного
начала. Именно в самоотречении он видит путь к свободе,
равенству и всеобщей солидарности, сущностью которой яв-
ляется, по его мнению, христианская религия. В будущем «иде-
1 В. С. Соловьев. Собр. соч., т. 10, стр. 132.
2 Там же, т. 1, стр. 29.
84
зльном» обществе, считал Соловьев, труд и богатство будут
: определены в соответствии с достоинством и гражданским
значением каждого человека; поэтому обладателями капитала
пкажутся-де лучшие, наиболее нравственные люди, что исклю-
чит возможность эксплуатации человека человеком.
Гносеология не нашла у Соловьева развернутого, система-
'ического изложения. Его работа «Теоретическая философия»
1897—1899), в которой он намеревался в последние годы
жизни подвести итог своему пониманию вопросов познания,
: сталась незаконченной. Однако и в этой области его мистиче-
ское кредо выступает со всей отчетливостью. В центре его гно-
сеологии — идея «цельного знания», которое мыслится им
<ак синтез теологии, «рациональной» философии и поло-
жительной науки. Соответственно с этим «цельное знание»
призвано объединить мистицизм, рационализм и эмпиризм.
Но место и значение каждого из компонентов «цельного зна-
ния» не равноценны. Главную роль играет здесь теология
а стало быть — мистика), поскольку именно она, по мнению
Соловьева, дает абсолютное содержание нашему знанию; далее
идет философия, дающая знанию форму, и, наконец, нау-
ка, доставляющая ему материал. Подчеркивая главную, опре-
деляющую роль теологии в системе «цельного знания», он име-
нует эту систему «свободной теософией».
Без религиозной веры, считал Соловьев, нельзя не только
постичь, но и допустить безусловное существование какого-ли-
х> предмета. Софистически жонглируя понятиями «вера» и
-уверенность», подменяя одно другим и игнорируя тот факт, что
наша уверенность в существовании внешнего мира основы-
вается на его многократном отражении в человеческой голове,
проверенном и подтвержденном практикой, он трактует эту
уверенность как нечто априорное, предшествующее всякому
злыту, как религиозную веру, вытекающую из внутренней ми-
стической связи между познающим и познаваемым. Если бы
мы не верили, говорит он, в существование Солнца, то весь
эмпирический материал, свидетельствующий об этом сущест-
вовании, являлся бы только галлюцинацией, сновидением. Та-
ким образом, самое признание внешнего мира может быть, по
его мнению, лишь актом веры. Тем более невозможно без по-
мощи веры, мистического откровения, проникнуть в тайны
рансцендентного мира и познать истину, т. е. «всеединое».
Все это говорит о том, что теория познания Соловьева яв-
ляется апологией мистики и непримиримо враждебна науке.
Этика Соловьева — часть его учения о «всеедином». Прак-
тическим выражением «всеединства» в отношениях между
людьми он считал любовь. На любви к богу и к людям осно-
зано достижение единства всех существ, полнота бытия, цель-
85
ность жизни. Истинная любовь зиждется на вере. Эта пропо-
ведь всеобщей любви, направленная на примирение классов,
была особенно вредна и опасна в период обострения классовых
противоречий и собирания сил российским пролетариатом для
предстоящих классовых битв.
Эстетика Соловьева также насквозь проникнута мистициз-
мом. Смысл и цель искусства он видел в «теургии» — творче-
стве по воле бога, в общении с божественным миром посред-
ством творческой деятельности. «Свободная теургия» — эсте-
тический идеал Соловьева — понимается им как «цельное
творчество». Подобно «цельному знанию», рассчитанному на
растворение науки и философии в религии, «цельное творчество»
мыслится им как взаимопроникновение искусства и религии,
подчинение искусства религии. Чтобы создавать художествен-
ные образы, претендующие на вечность, надо верить в вечный
идеальный мир. Исключительным предметом искусства яв-
ляется, по Соловьеву, красота. Он признает объективность
красоты в природе, но толкует ее идеалистически. Кра-
сота, заявляет он, не зависит непосредственно от материаль-
ной основы явлений и не сводится к ней. Не зависит она и от
пользы или удовольствия, доставляемых этими явлениями.
Красота представляет собой нечто формально-особенное. Это
есть результат уравновешивания материальной стихии иде-
альной формой, результат преображения материи через
чувственное воплощение в ней божественной идеи. Таково, по
мнению Соловьева, онтологическое основание объективности
красоты в природе. Но природная красота несовершенна, по-
верхностна, это — яркий, пестрый покров на непрерывно раз-
лагающемся трупе. Истинная, цельная красота свойственна
только сверхприродному, идеальному миру.
Соловьев критически относился к теории «искусства для
искусства», осуждал ее как эстетический сепаратизм. Искус-
ство, говорил он, не является чем-то самодовлеющим, оно
необходимо для осуществления полноты жизни. Полнота жиз-
ни включает в себя и особый элемент искусства — красоту, но
не как нечто отдельное и самодовлеющее, а во внутренней
связи со всем остальным содержанием жизни. Художественная
деятельность должна служить своими особыми средствами
общей жизненной цели человечества.
Выступление Соловьева против «крайностей» (как он гово-
рил) теории «искусства для искусства» отнюдь не означало
какого-либо отхода его от идеализма. Высказываясь за связь
с жизнью, он имел прежде всего в виду подчинение искусства
религии.
Мистический идеализм Соловьева оказал большое влияние
на философов из буржуазно-помещичьего лагеря: братьев
86
Трубецких, Лопатина, Франка, Бердяева, Булгакова и других,
а также на философские и эстетические воззрения русских
символистов !. Влияние Соловьева испытали на себе и совре-
менные философы-идеалисты Западной Германии и других
капиталистических стран.
Как показывает история философии в России второй поло-
вины XIX в., Чичерин, Кавелин, Соловьев и другие русские
философы-идеалисты того времени были идеологами эксплуа-
таторских классов, стремившимися защитить и увековечить от-
живший антинародный строй. Если мракобесы типа Леонтье-
ва и Каткова делали это антинародное дело более или менее
открыто, прямолинейно, то другие идеалисты пытались замас-
кировать свои реакционные взгляды псевдонаучной и либе-
ральной фразеологией. Российский идеализм второй половины
XIX в., как и родственные ему течения зарубежной буржуазной
философии, был чужд и враждебен народным массам. В народ-
ной среде, в народном творчестве издавна были сильны
антиклерикальные и атеистические настроения; идеалисты же
стремились укрепить влияние церкви, упрочить религиозное
мировоззрение1 2-
Российский идеализм, особенно в последней трети XIX в.
был органически враждебен науке, всячески старался опоро-
чить ее завоевания, ее материалистические выводы, использо-
вать в своих интересах противоречия и трудности ее развития.
При всем различии своих взглядов, реакционеры-неославяно-
филы Данилевский и Страхов и либерал-правогегельянец Чи-
черин сходились в ненависти к дарвинизму.
Антинародный характер российского идеализма, его идей-
ный крах ярко проявляются и в политической эволюции его
проповедников. В. И. Ленин, характеризуя судьбы либерализ-
ма в России, писал: «Катков — Суворин — «веховцы», это все
исторические этапы поворота русской либеральной буржуазии
от демократии к защите реакции, к шовинизму и антисеми-
тизму» 3.
1 Философские взгляды С. Н. и Е. Н. Трубецких, Л. М. Лопатина,
Н. А. Бердяева будут освещены в V томе «Истории философии».
2 Буржуазные историки философии и ныне стараются, вопреки фак-
там, вывести своеобразие русской философской мысли из религии. Так,
например, В. Зеньковский пишет: «...Русская мысль всегда (и навсегда)
осталась связанной со своей религиозной стихией, со своей рели-
гиозной почвой; здесь был и остается главный корень своеобразия, но и
разных осложнений в развитии русской философской мысли» (В. В. Зень-
ковский. «История русской философии», т. 1. Париж, 1948, стр. 14)'.
Протоиерей В. Зеньковский явно выдает здесь желательное для него за
действительное. История русского материализма и атеизма в корне опро-
вергает его измышления.
3 В. И. Ленин. Карьера. Соч., т. 18, стр. 251.
87
Пореформенный период ознаменовался деградацией идеа-
листической философии в России, ее полным разрывом с луч-
шими традициями русской и всемирной философии и общест-
венной мысли прошлого.
6. ЛОГИЧЕСКИЕ УЧЕНИЯ В РОССИИ
В 60—90-х гг. XIX в.
В области логики в 60—90-е годы XIX в. в России шла
борьба материалистических тенденций против различных иде-
алистических школ (неокантианства, гегельянства, позитивиз-
ма и т. п.).
Прогрессивные направления в русской логической науке
развивались под благотворным воздействием материалисти-
ческой традиции философской мысли России, ярко выражен-
ной в замечательных работах Белинского, Герцена, Черны-
шевского и Добролюбова. Философское учение революционных
демократов XIX в. явилось тем животворным источником, ко-
торый питал и поддерживал все передовое в работах русских
логиков этого периода. Правда, ни один из революционных де-
мократов не написал специального учебника или руководства
по логике, но, живо интересуясь принципами логического мыш-
ления и разрабатывая их с позиций материализма, они дали
научно обоснованные ответы на ряд коренных проблем теории
познания и открыли тем самым специалистам-логикам путь к
правильному пониманию основных вопросов логики.
Русские революционные демократы учили, что в науке о
мышлении надо восходить от логики вещей к логике мысли.
Законы мышления — это сознанные законы бытия. Априорные,
доопытные формы мышления, о которых говорилось в канти-
анской логике,— плод фантазии, не имеющей ничего общего
с наукой. Мышление — это сложный и противоречивый про-
цесс, в котором диалектически связаны форма и содержание,
чувственное и рациональное, индукция и дедукция, анализ и
синтез, абсолютная и относительная истины. Критерий исти-
ны — опыт, практика. Революционные демократы способство-
вали развитию логики тем, что они помогали освобождать
ее от различных идеалистических и метафизических на-
слоений.
Прогрессивное направление в истории русской логики опи-
ралось на достижения естественных наук и прежде всего на
материалистическую физиологию (И. М. Сеченов и др.), внес-
шую ценнейший вклад в учение о природе мышления. Новые
открытия в области экспериментального изучения деятельности
головного мозга, раскрывавшие физиологические основы пси-
хической деятельности, убедительно подтверждали истину ма-
88
териализма о первичности материи и вторичности мышления,
о независимом от воли человека характере законов и форм
логики.
На развитие логической науки в России значительное влия-
ние оказали также логические теории Аристотеля, Бэкона,
Лейбница, Канта, Гегеля, Милля. Прогрессивные русские
логики (М. Каринский, Л. Рутковский и др.) критически освои-
ли все наиболее положительное в этих теориях и внесли свой
зклад в развитие логической науки.
В области формальной логики в России шла борьба между
материалистическими тенденциями и идеалистическими взгля-
дами главным образом по двум линиям: во-первых, по вопро-
су об источнике законов и форм мышления; во-вторых, по во-
просу о логической характеристике и классификации форм
мышления — понятий, суждений и, особенно, умозаклю-
чений.
Правильный ответ прогрессивных логиков на вопрос о проис-
хождении и природе логических законов и форм как отраже-
нии реальной действительности в сознании человека позволял
более верно и глубоко решать и второй вопрос — вопрос о
классификации форм мышления.
Материалистическая тенденция в работах прогрессивных
теоретиков формальной логики способствовала и тому, что в
их взглядах на ряд логических проблем имелись некоторые
элементы диалектики (развитие форм умозаключений в связи
г развитием форм человеческого опыта, признание взаимосвя-
зи форм мышления, отрицание метафизических систем, ограни-
чивающих формы мышления только двумя или тремя формами,
например, индукцией и дедукцией, и т. д.).
Среди русских ученых, занимавшихся формальной логикой,
были и открытые представители идеалистической философии,
решительно выступавшие против материализма.
В конце 60-х годов начал свою деятельность профессор ч
впоследствии ректор Петербургского университета Михаил
Иванович Владиславлев (1840—1890) —логик, философ-идеа-
лист, ярый враг материализма вообще и особенно материализ-
ма русских революционных демократов. Он изложил свои
взгляды на логику в книге «Логика. Обозрение индуктивных и
дедуктивных приемов мышления» (1872).
Владиславлев определяет логику как науку об основных
способах или приемах мышления. Закон тождества понимается
им в виде требования полагать одну и ту же мысль всегда как
таковую, несмотря на различие в формах. Благодаря этому
закону, говорил Владиславлев, возможно взаимопонимание лю-
дей, так как процесс понимания и состоит собственно в том,
что мы отождествляем передаваемую мысль с мыслью, нам
89
самим принадлежащей. Но процесс мышления, полагал он,—
это не просто отдельные мысли, а закономерное сочетание
мыслей. Чтобы мысль при сочетании с другими мыслями оста-
валась твердой и устойчивой, ум руководствуется законом
противоречия, который гласит: положение и отрицание взаим-
но себя уничтожают; ничто противоречащее себе не должно
быть допущено в мысли. Переход от одной мысли к другой
направляется законом исключенного третьего: или да, или нет;
между утверждением и отрицанием невозможно что-либо
среднее, третье; отрицание одного противоречивого свойства
непременно предполагает утверждение другого. Другими сло-
вами, мысль может становиться или на сторону утверждения,
или на сторону отрицания, но никакого среднего пути между
тем и другим для нее нет.
Законы тождества, противоречия и исключенного третьего
Владиславлев называет формальными законами мысли, так
как они вообще не касаются содержания мысли, а показывают
лишь то, при нарушении каких условий мысль уничтожает сама
себя. Эти условия безусловно должны быть выполнены. Но из
этого, замечает Владиславлев, отнюдь не следует, что мысль,
удовлетворяющая требованиям формальных законов мысли,
является достоверной. «Для достоверности ее,— пишет он,—
требуется еще согласие с фактами, с наблюдением» L
Понятие, суждение и умозаключение Владиславлев назы-
вает элементарными логическими приемами. Он выражает не-
согласие с Миллем, который трактовал понятие как вспомога-
тельный индуктивный прием и подменял учение о понятии
учением об именах. Имя — это не мысль, а просто знак, под
которым обозначается некоторый предмет.
Хотя Владиславлев в философии и придерживался в основ-
ном кантианских взглядов, он считал неудовлетворительным
кантовское определение суждения как обозначение отношений
между понятиями; такое определение, по его мнению, очень
узко, так как под него не подходят многие суждения. Неприем-
лемым он считал и миллевское определение суждения как вы-
ражение убеждения в сосуществовании или преемственности
наших представлений или ощущений. Под это определение, по-
лагал Владиславлев, также не подходят многие суждения, на-
пример такие, как: «наука необходимо предполагает метод».
В последнем суждении, согласно Владиславлеву, выражается
не убеждение в сосуществовании двух явлений—науки и ме-
тода, а необходимость для всякой науки придерживаться оп-
ределенного метода.
1 М. Владиславлев. Логика. СПб., 1872, стр. 65.
90
Не согласившись с принятыми в формальной и индуктивной
логике определениями суждения, Владиславлев трактует суж-
дение как логический прием для обозначения предмета с из-
вестных сторон. Суждение, считает он, становится основатель-
ным лишь тогда, когда видно, на что оно опирается, и когда
можно указать его логическое основание. Соединяя же одно
суждение с другим, чтобы заимствовать у последнего обосно-
ванность для первого, мышление переступает область сужде-
ний и начинает умозаключать. Умозаключением в широком
смысле Владиславлев считал такое сочетание мыслей, при
котором одна мысль вытекает из другой посредством третьей
мысли, а умозаключением в узком смысле — сочетание, в кото-
ром одна мысль вытекает из другой без всякого посредства
третьей мысли. Он различает два вида умозаключений: 1) не-
посредственные, которые могут развиваться по приемам пре-
вращения, противоположения и подчинения; 2) опосредован-
ные, или силлогистические.
Подробно рассмотрев индукцию и дедукцию, Владиславлев
подчеркнул тесную связь этих логических приемов. Ин-
дуктивные и дедуктивные приемы он называет ветвями единой
мыслительной деятельности.
Владиславлев написал единственный пока на русском языке
обстоятельный очерк истории логики от Аристотеля до индук-
тивистов XIX в. В этом очерке он высказывает ряд мнений,
которые находятся в противоречии с его идеалистически-кан-
тианской философской позицией. Логические сочинения Ари-
стотеля он оценивает как образец систематического анализа
мысли в ее нормальных и ненормальных проявлениях. Аристо-
тель, подчеркивает Владиславлев, ни в коем случае не отве-
чает за то употребление, которое сделали из его логики после-
дующие поколения, особенно в средние века. Средневековую
схоластическую логику Владиславлев характеризует как «гру-
бое продолжение» аристотелевской логики. Схоласты усвоили
себе только формалистику, упустив из виду цель, которую пре-
следовал Аристотель, и смысл, который он придавал своим
исследованиям мышления.
Владиславлев сочувственно высказывается о номинализме,
против которого ополчалась церковь. Средневековый же «реа-
лизм» он называет «доктриной, поддерживаемой авторитетом
церкви». В этом он видит причину того, что ничего больше не
слышно о номиналистах, так как церковь уничтожила их сочи-
нения.
Владиславлев высоко оценивал книгу «Логика или искус-
ство мыслить», написанную последователями Декарта, за то,
что авторы ее возвысились до мысли о необходимости исследо-
вания приемов мышления, приблизив логику к практическим
91
нуждам мышления. «Новый Органон» Ф. Бэкона он называет
гениальной работой, так как в ней выдвинут новый логический
метод, содержится верная оценка положения современной ему
науки и причин ее кризисного состояния. «Сочинения Бэкона,—
пишет Владиславлев,— останутся навсегда одним из замеча-
тельнейших произведений ума человеческого, справедливым
предметом гордости его» L
Но индуктивная логика, продолжает Владиславлев, не мо-
жет взять на себя труд быть «руководительницею при откры-
тиях», равно как никакая эстетика не может учить художников
создавать художественные произведения. Ни одна наука не
создается одной только индукцией. Индукция должна сочетать-
ся с дедукцией. Настоятельную потребность логики Владислав-
лев видит в объединении формальной (силлогистической) логи-
ки с индуктивной.
Однако эти прогрессивные высказывания Владиславлева,
встречающиеся в его очерке логики, тонут в массе кантианских
положений, характерных как для его учебника по логике, так
и, особенно, для всех его последующих работ. Владиславлев,
хотя и критиковал Милля за отождествление им понятия с име-
нем (знаком), сам в свою очередь истолковывал понятие анти-
научно — как мысль не о предмете, а о какой-то «вечной» идее,
на манер платоновской, присущей якобы предмету изначаль-
но и «управляющей» признаками предмета. Высказав верное
положение, что законы формальной логики суть важное, но
недостаточное условие для определения истинности мысли,
Владиславлев неправильно полагал, что прочность и устойчи-
вость мысли зиждется лишь на соблюдении требований закона
противоречия. В данном случае он вступает в противоречие со
своим же собственным определением сферы действия законов
формальной логики. Проявление позитивистских принципов
сказывается в том, что Владиславлев не придавал значения
обоснованности мысли. Этим и объясняется, что он не при-
знавал закон достаточного основания законом мышления, уве-
ряя, что мысль может быть правильной и не удовлетворяя
требованию о подкреплении ее другой, истинной мыслью, вер-
но отображающей реальные предметы.
К 60-м годам относится выход в свет первой работы
по логике психолога и философа-позитивиста, профессора Мос-
ковского университета Матвея Михайловича Троицкого (1835—
1899). В дальнейшем им написан ряд книг по философии, пси-
хологии и логике: «Немецкая психология в текущем столетии»
(1867), «Наука о духе» (1882), «Учебник логики...» (1885—
1888), «Элементы логики» (1887) и др.
1 М. Владиславлев. Логика. Приложения, стр. 193.
92
В своих философских взглядах Троицкий исходил из идеа-
листического положения, что психической реальности принад-
лежит примат перед реальностью материальной. Человек, счи-
тал он, не в состоянии познать ни сущность материи, ни
сущность духа и потому должен ограничиться изучением яв-
лений. При этом Троицкий различал явления духа, которые яко-
бы являются обнаружением того, что принадлежит человеку в
действительности, и явления материи, которые, по его мнению,
представляют собой лишь знаки, символы неизвестных челове-
ку вещей.
В мышлении человека Троицкий видит три основных и не-
произвольных направления: 1) историческое, т. е. стремление к
рефлексии прошлой психической действительности во всей ее
индивидуальности; 2) логическое, т. е. воспроизведение психи-
ческой действительности во всей ее всеобщности, и 3) транс-
цендентное, т. е. стремление к рефлексии фактов мира явлений
в идеях потустороннего мира. Первое направление вызвано пер-
вым законом мышления — законом смежности, второе направ-
ление — вторым законом мышления — законом сходства, а
третье направление — совместным влиянием обоих законов.
Такова исходная позиция Троицкого. Она говорит не только
об идеалистическом понимании (все направления в мышлении
происходят якобы из рефлексии психической деятельности, а не
из материального мира), но и о метафизической трактовке
природы мышления (законы смежности и сходства действуют
совместно только в трансцендентном направлении мышления,
в первых же двух направлениях они выступают изолированно
друг от друга).
В своих лекциях, прочитанных в 1881—1882 учебном году,
Троицкий определяет логику в широком смысле как науку о
научных способах исследования и изложения. В более же тес-
ном смысле он понимает под логикой науку о научных методах
вывода, умозаключения или доказательства. Правильно под-
черкивая, что логика тесно связана с «формальной и методи-
ческой стороной» всех наук, Троицкий преувеличивает роль
логики, представляя ее как общее определение методов всех
наук, как науку, которая дает классификацию наук и указы-
вает специальные методы, которыми необходимо пользоваться
в той или иной науке. Правда, он тут же добавляет, что без
помощи других наук логика не может в совершенстве разра-
батывать свой предмет; логика, в частности, тесным образом
связана с психологией.
Основоположниками логики Троицкий считал Аристотеля и
Ф. Бэкона. Первого он называет самым выдающимся логиком
древнего мира. По мнению Троицкого, один только Бэкон, раз-
работавший теорию индукции, может по справедливости
93
претендовать на значение <в истории логики, равное значению
Аристотеля.
В своем основном произведении — «Учебник логики с под-
робными указаниями на историю и современное состояние этой
науки в России и в других странах», написанном под сильным
влиянием Милля, Троицкий общим вопросом для логики счи-
тает вопрос о критерии достоверности научных истин; однако
он ошибочно усматривает этот критерий в очевидности, что вы-
текало из его позитивистской позиции, отрывавшей сущность
от явления и ограничивавшей научное исследование анализом
внешних, поверхностных сторон предмета. В начале 80-х годов
вышло в свет сочинение русского психолога и философа-идеа-
листа, профессора Московского университета Николая Яковле-
вича Грота (1852—1899) «К вопросу о реформе логики. Опыт
новой теории умственных процессов» (1882).
Философские взгляды Грота носят эклектический характер.
В своих ранних работах («Философские этюды» и др.) он раз-
делял точку зрения позитивизма. Никакой философии, заявлял
он, не нужно, так как общие выводы делают сами специальные
науки, а то, что выходит за пределы этих выводов, имеет
отношение только к чувству. На им же самим поставленный
вопрос: как подытоживать знания в общем, в целом?—Грот
отвечает: каждый человек обязан «сам про себя» подводить
итоги своим знаниям. Такое решение вопроса вело и привело
Грота к полному субъективизму. «...Внешняя среда...— писал
он,— есть лишь совокупность его (человека.— Ред.) собствен-
ных ощущений и связанных с ним психических состояний»1.
Критерий истины, по мнению Грота, заложен в самом сознании,
в котором заключено и первое начало вещей — сила-дух.
Сила-дух пребывает в постоянной борьбе с силой-материей,
которая представляется Гротом как что-то пассивное, способ-
ное только сопротивляться всему деятельному, т. е. духовному.
Свою работу «К вопросу о реформе логики» Грот начинает
с заявления, что современная ему логика находится в «неопре-
деленном состоянии». Единственный выход из этого состояния,
считает он,— начать всю работу по созданию логики «на совер-
шенно новых основаниях». При этом одним из главных условий
пересмотра логики он выдвигает требование об устранении из
логики всех практических тенденций. Логика, по его мнению,—
это наука о познании, т. е. чисто теоретический вид изучения
познавательной деятельности. Предмет ее — познавательная
деятельность вообще.
Грот подверг критике философское учение Канта как «в це-
лом субъективистское», а .в применении к логике — «формаль-
1 Н. Я. Г рот. Еще о свободе воли. СПб., 1884, стр. 8.
94
ное». Порок кантианского учения он усматривает в том, что
немецкий идеалист «сузил задачи логики», оставив на ее долю
только анализ форм мышления, отвлеченных от всякого дейст-
вительного содержания. Отрицательно отнесся Грот и к пози-
ции Гегеля, не признававшего формальную логику за инстру-
мент мышления и познания. Недостаток логики Милля Грот
видел в том, что она основана на целой системе метафизических
предположений.
Главный тезис, который положен Гротом в основу разра-
ботки новой логики, заключается в том, что все умственные
процессы или движения однородны и сводятся к шести перво-
начальным элементарным формам, которые постепенно все бо-
лее и более осложняются: ассоциации, диссоциации, дизассо-
циации; интеграции, дезинтеграции и дифференциации. Основ-
ным процессом он считает ассоциацию, к которой сводятся
зсе остальные. Но Грот считал, что введению принципа ассо-
циации в науку о сознании мешает старое логическое учение о
суждениях и выводах, опиравшееся не на ассоциацию,
как он утверждал, а на принципы тождества и различия.
Исходя из этого, существенную задачу логики Грот видит
в том, чтобы переработать старую теорию суждений и выводов
и доказать, что процессы суждения — это лишь сознательные
процессы ассоциации, диссоциации и дизассоциации идей, а
процессы умозаключения, т. е. законченные ряды суждений,—
сознательные процессы интеграции, дезинтеграции и дифферен-
циации идей.
Не будучи диалектиком, Грот не мог понять, что принци-
пы тождества и различия не подчинены принципу ассоциации
।связи), а составляют две взаимосвязанные противоположные
стороны всякого мыслительного акта. Любая ассоциация вклю-
чает в себя тождественные и различные стороны, свойства
предметов, явлений (в том числе и психических явлений).
Недостаток исходной позиции Грота в истолковании сущест-
ва логики состоит в том, что за основу, за первоначальную
форму умственного процесса берется слишком широкое по
объему психическое явление — ассоциация, связь. Конечно, вне
ассоциации суждений и понятий невозможно прийти к истин-
ному выводу. Но формы ассоциации умственных процессов
чрезвычайно разнообразны, причем многие из них непосредст-
венно не служат задаче выяснения истинности того или иного
вывода, заключения, той или иной мысли, идеи и составляют
предмет изучения не логики, а психологии. Так, любое понятие
связано (ассоциировано) с бесконечным множеством других
понятий, но сама по себе эта связь еще ничего не говорит об
истинности или ложности того или иного из взаимосвязанных
понятий. В ассоциации, взятой самой по себе, нет критерия
95
истинности, а для логики вопрос об истинности является основ-
ным и решающим при определении ее предмета.
В работе «К вопросу о реформе логики» Грот подверг
критике широко распространенные тогда в трудах по логике
односторонние, а потому ошибочные истолкования природы
формально-логических законов. Критически анализируя схола-
стику и метафизику старых и современных ему логических уче-
ний, сам Грот, однако, не сумел дать нового, положительного
решения проблем логики.
Восьмидесятые годы XIX в. вошли в историю русской логи-
ки как время значительного развития прогрессивной мысли в
области формальной логики. Они ознаменовались выходом
в свет трудов М. И. Каринского и Л. В. Рутковского.
Михаил Иванович Каринский (1840—1917) окончил Мос-
ковскую духовную академию и был доцентом, а затем профес-
сором кафедры метафизики Петербургской духовной академии.
В мае 1880 г. он защитил в Петербургском университете дис-
сертацию «Классификация выводов» и получил степень доктора
философии.
Каринским написан ряд работ по философии и логике:
«Критический обзор последнего периода германской филосо-
фии» (1873), «Явление и действительность» (1878), «Класси-
фикация выводов» (1880), «Логика» (литографированное изда-
ние, 1884—1885), «Об истинах самоочевидных» (1893), «Раз-
ногласие в школах нового эмпиризма по вопросу об истинах
самоочевидных» (1897—1914) и др.
Каринский не разделял господствовавшего в его время в
официальной науке идеалистического мировоззрения и скло-
нялся к материализму. Логические законы и формы он называл
образами предметов, существующих вне нашего сознания. «Во-
обще все существующее,— писал он,— может быть дано в на-
шем представлении тоже как образ, а не как само бытие.
Однако и при этом разница между существующим и представ-
лением не исчезает. Существующим мы называем все то, что,
будучи само по себе независимо от данного в нас образа его,
от нашего представления о нем, только отражается в этом
представлении» L Весь материал знания, по Каринскому, чер-
пается людьми «единственно из области этих чувственных вос-
приятий» 1 2. Восприятие есть непосредственный образ внешнего
предмета.
В лекциях по логике, читанных на Высших женских курсах
в 1884—1885 гг., Каринский совершенно определенно указывал
1 М. Каринский. Логика. СПб., 1884—1'885, стр. 1.
2 Там же, стр. 2.
96
-:а то, что человеческое сознание предполагает существование
внешнего мира и что мысленные представления отражают
внешнюю действительность и возбуждаются последней. Во
зиешней действительности он видел истинную и конечную
цель всех гуманитарных наук. Эти же мысли Каринский вы-
сказывал в труде «Явление и действительность». Сомнение в
законах, присущих внешнему бытию, считал он, разрушает
всякое знание.
Мысль о первичности предмета и вторичности понятия о
предмете развивается Каринским и в других работах. Так, в
тецензии на «Учебник логики» Ф. Козловского Каринский кри-
.икует автора за отождествление предметов с понятиями.
Говоря, что человек смертен,—пишет он,— я утверждаю
смертность не за понятием «человек», не за мыслью о людях,
в за людьми, особыми от моего понятия и от моей мысли о лю-
цях...» Г
Материализм, говорил Каринский, ставил науке «очень
’ривлекательную задачу», заключающуюся в том, чтобы, «на-
чав с механических соединений, при помощи только осложне-
ния явлений, развить постепенно явления химические, затем
рганические и, наконец, психические»2.
Каринский положительно отзывался о материализме Фей-
ербаха. Последний, отмечает Каринский, доказал, что чувст-
венность есть необходимый и самый существенный момент для
того, чтобы идея сделалась действительной истиной; Фейербах
придал чувственности то значение, которое, по смыслу фило-
софии Гегеля, принадлежало идее. В результате, заключает
Каринский, дух оказался продуктОхМ материи, процессом,
истинной субстанцией которого является материя. Вместе с тем,
Каринский заметил и то, что Фейербах не воспринял диалекти-
ку Гегеля.
Материалистическая струя в работах Каринского была от-
мечена еще в дореволюционной литературе. В рецензии на кни-
-у Каринского А. Введенский указывал, что ее автор возвыша-
ет роль чувственного опыта, роль практики, что он «реалист,
это несомненно: признает реальность внешнего мира открыто
и весьма решительно»3.
Каринский подверг критике догматизм, априоризм и агно-
стицизм кантовской логики. Главнейшая задача науки, гово-
рил он, заключается в определении связи между предметами.
1 М. Кар и некий. Ф. Козловский. Учебник логики, ч. I и II, Киев,
’894 [Рец.]. «Журнал Министерства народного ’просвещения», июнь, 1897,
CCCXI, стр. 474.
2 М. И. Каринский. К вопросу о позитивизме. «Православное
обозрение», октябрь 1875, стр. 364—365.
3 «Вопросы философии и психологии», январь, 1894, кн. 21 (1), стр. 269.
7 История философии, т. IV
Цель научного исследования состоит не в том, чтобы проследить,
«в каком порядке предметы следуют в человеческом восприя-
тии, а ту связь, какая существует между предметами независи-
мо от него» Ч Наука, по мнению Каринского, имеет в виду не
явления чистого сознания, а реальную действительность. «Я дей-
ствительно ни на минуту не могу отрешиться от мысли,— писал
Каринский,— что имею дело с внешними вещами, но эти вещи
для меня то самое перо, каким пишу я эти строки, тот лист бу-
маги, на котором начертываются эти буквы, та самая рука, ко-
торая движет этим пером по бумаге. Пусть же прямо и открыто
всю область явления, как она дана непосредственно сознанию,
принимают за внешнюю духу моему, независимую от его чув-
ствительности действительность» 1 2.
Кантовскую «Критику чистого разума» Каринский подверг
критике именно за то, в первую очередь, что в ней не нашлось
места для внешней действительности 3. Но поскольку Кант, от-
рицая возможность познания существующих вещей, все же
признает необходимость участия этих вещей в процессе нашего
знания, постольку он, как это глубоко верно замечает Карин-
ский, вносит в свою систему «резкое противоречие». Естествен-
но, что кантовская философия не может почитаться «филосо-
фией, установившей правильный критический путь» 4. Главный
вывод «Критики чистого разума» отвергается русским логиком,
так как этот вывод «для нашего времени убедительным
быть не может», а потому и постановка в кантовской книге
вопроса об умозрительных истинах «должна быть признана
догматичною» 5.
Отсюда понятно, заключает Каринский, что Кант не
в состоянии подняться над верой и не может «научно-
критически отнестись к ней, как и его великие предшествен-
ники» 6.
По глубокому убеждению Каринского, на почве кантовской
философии невозможно построить прочного мировоззрения, то
есть такого мировоззрения, которое не отрицало бы предмет-
ного знания. «Критика чистого разума» Канта, утверждает он,
1 М. Каринский. Логика, стр. 4.
2 М. Каринский. Явление и действительность. «Православное
обозрение», апрель 1878, стр. 682.
3 См. там же, стр. 681.
4 М. И. Каринский. По поводу статьи г. проф. А. И. Введенского
«О Канте действительном и воображаемом», «Вопросы философии и пси-
хологии», январь 189*5, кн. 26 (1), стр. 38.
6 М. И. Каринский. Об истинах самоочевидных. «Журнал Мини-
стерства народного просвещения», февраль 1893, стр. 302.
6 М. И. Каринский. По поводу статьи г. проф. А. И. Введенского
«О Канте действительном и воображаемом», «Вопросы философии и пси-
хологии», стр. 39.
98
«дает в своем результате не возвышение, а принижение мысли
под ярмо роковых и непонятных законов»
Каринский понял и основную цель субъективного идеализма
Беркли: «доказать несуществование материи». Но, подчеркивает
русский логик, аргументация Беркли «убедительна для того,
кто отождествляет внешние вещи с явлениями, а не для того,
кто смотрит на последние, как на результат взаимодействия
души с первыми»1 2.
Положительной стороной гегелевской философии и логики
Каринский считал ее диалектику. Порок же этой философии
он видел в том, что диалектический процесс развития берет
свое начало, согласно Гегелю, в априорном верховном разуме
и сводится к самодвижению понятия, между те^м как понятие,
по Каринскому,— всего лишь «продукт мышления».
Милля и других позитивистов, к числу которых принадлежал
и Троицкий, Каринский критиковал за то, что они отрывают
сущность от явлений. При этом он глубоко верно подмечал,
что такое противопоставление сущности и явления, когда они
разделяются пропастью, необходимо ведет к идеализму. «Если
думают исключить сущность,— писал он,— то останутся толь-
ко явления, исчезнет всякий вопрос о внешней действительно-
сти, и для философии не остается никакого места»3. Ошиб-
кой позитивистской индуктивной логики Милля Каринский
считает то, что она смотрит на предмет суждения как на яв-
ление в нас. На самом же деле — это проявление действитель-
ного бытия, существующего вне нас. Предикат, по Каринско-
му, приписывается не знаку, а тому, что под ним подразуме-
вается, то есть реальному предмету.
Каринский приближается к пониманию познания как беско-
нечного процесса углубления человеческих знаний о мире.
Говоря о том, что является носителем предикатов или опреде-
лений, он заявляет: «Правда, позади этих определений мы ста-
вим что-то еще в качестве их субстрата, в качестве носителя
этих определений, объединяющего их в себе и проявляющегося
в них. Но как скоро мы хотим вызнать этот остаток, составить
о нем раздельно представление, то представление опять ока-
зывается таким, что оно вполне разрешается на качественно-
сти и отношения, которые опять должны предполагать субстрат,
носителя их, так что самое, так сказать, зерно бытия скрывает-
ся вновь за его принадлежностями, составляя вечно ставимую
и доселе неразрешенную мыслью задачу»4.
1 М. И. Каринский. Критический обзор последнего периода гер-
манской философии, 1873, стр. 327.
2 М. И. Каринский. Явление и действительность. «Православное
обозрение», апрель, 1878, стр. 685.
3 Там же, стр. 686.
4 М. Каринский. Классификация выводов, стр. 98.
99 7*
Познание мира, по Каринскому, вполне осуществимо, но
юно безгранично, неисчерпаемо. Правильное положение о том,
что люди способны познать окружающие их предметы, Карин-
ский отстаивает, в частности, в работе «Разбор мнения Милля
‘О постулатах геометрического знания, подразумевающихся при
геометрических дефинициях» (1897). Здесь он прямо заявляет,
что любой человек, не зараженный скептицизмом, составляет
представление о вещах, как они существуют на самом деле. За
несколько лет до этого в труде «Об истинах самоочевидных»
(1893) Каринский не менее ясно выражал мысль, направленную
против агностицизма, когда говорил, что наше сознание непо-
средственно чувствует себя живущим и действующим среди
реального бытия, а не среди собственных представлений, за
которыми, по мнению агностиков, как за простыми знаками,
будто бы навеки скрыта от человека действительность.
Выясняя проблему истинности заключения в выводах, Ка-
ринский подчеркивал ту мысль, что данную проблему решить
невозможно, если забыть о связях и отношениях действитель-
ных предметов, которые отображены в посылках вывода. Но до
конца последовательно проблему истины Каринский не смог
решить, ибо он не дошел до диалектико-материалистического
понимания роли практики как основы наших знаний и крите-
рия их истинности. Правда, в работах Каринского нередко мож-
но встретить высказывания о роли опыта в процессе познания
истины. Так, истинность аксиом, говорил он, основывается на
Опыте. Но опыт он понимал в смысле эксперимента, а не как
общественно-производственную деятельность. Мысленные об-
разы, по Каринскому,— это нечто пассивное, наподобие зер-
кального отображения. Проблема истины поэтому решалась
им в значительной мере абстрактно.
Основной труд Каринского «Классификация выводов» яв-
ляется одним из выдающихся произведений по логике в истории
не только русской, но и мировой науки. Этот труд, ставший
библиографической редкостью, отличается проникновенным
анализом, глубиной мысли и оригинальными обобщениями, во
многом представляющими значительный интерес и в наши дни.
Считая обозрение разнообразных форм выводов существен-
ной задачей логики, Каринский правильно утверждал, что
полная и точная классификация выводов имела бы огромное
значение не только для логики, но и для всех наук о природе
и обществе. В связи с этим он подверг обстоятельному анали-
зу современные ему системы логики, разделив их на две боль-
шие группы: 1) те, которые считают силлогизм за вывод и при-
нимают аристотелеву классификацию выводов, и 2) те, кото-
рые отрицают значение силлогизма как вывода.
Силлогистическая классификация выводов, несмотря на то,
100
что она оказалась очень устойчивой в истории логики, не
могла, по мнению Каринского, последовательно ответить на
многие вопросы. Так, выводы по первой фигуре категорическо-
го силлогизма справедливо могут называться заключениями от
общего к частному, а индукции (полная и неполная) — вывода-
ми от частного к общему. Но далее этих границ, указывает
Каринский, противоположность не идет. Третья фигура катего-
рического силлогизма уже не есть вывод от общего к частному.
Значит, заключает Каринский, основывать классификацию на
противоположности между индукцией и силлогизмом совер-
шенно невозможно.
Но, считая, что нельзя построить правильную классифика-
цию выводов и на индуктивной основе, Каринский обстоятель-
но вскрывает односторонность и ошибочность точки зрения про-
тивников силогизма (Милля и др.). Так, Д. С. Милль, как
известно, обвинил силлогизм в petito pirncipii, то есть в предре-
шении основания. Указав на то, что это был последний сильный
аргумент против силлогизма, так как далее его полемика про-
тив силлогизма не пошла, Каринский на большом количестве
фактов вскрывает несостоятельность миллевской критики сил-
логистической теории. Он опровергает основное положение
Милля, которое сводилось к тому, что никакое заключение от
общего к частному не может доказать ничего, потому что из
общего правила можно вывести лишь те случаи, которые само
правило принимает за известные. Новая истина в таких слу-
чаях, по Миллю, выводится не из общего положения, а из тех
частных фактов, из которых индуктивным путем выведено было
само общее положение. Но это, как показывает Каринский,
вовсе не отрицает силлогизма. Больше того, это есть тот же са-
мый силлогизм, против которого выступает Милль. Только
в этом силлогизме большая посылка замещена теми положе-
ниями или посылками, из которых она выведена раньше индук-
тивным путем.
«Поэтому,— пишет Каринский,— если Милль приводит ряд
фактов в доказательство того, что можно большую посылку
силлогизма заменять ее основаниями, то мы можем только ска-
зать, что приводить эти факты не было никакой нужды, так
как право подобной замены бесспорно и само по себе. Но мы
не можем понять, как это право, которое, как мы видели, не
только не противоречит обыкновенной силлогистической тео-
рии, но и прямо предполагается ею, могло бы послужить для
доказательства взгляда, который предназначается для разру-
шения этой теории» Каринский приходит к выводу, что теория
Милля страдает «недостатком последовательности».
1 М. Каринский. Классификация выводов, стр. 60.
101
Каринский не только показал несостоятельность классифи-
кации выводов как в силлогистической, так и в индуктивной си-
стемах, но и обратил внимание на общий обеим системам недо-
статок — на игнорирование ими некоторых форм вывода,
имеющих существенное значение и в познании, и в жизни. Он
справедливо говорил, что нельзя втиснуть все богатство форм
умозаключений только в рамки дедукции и индукции.
Каринский критиковал Троицкого, который противополож-
ность дедуктивных и индуктивных выводов считал основанием
деления не только учения о выводах, но и всей логики. Троиц-
кий не учел, писал Каринский в рецензии на учебник логики
Троицкого, что противоположность дедукции и индукции не
обнимает всех выводов. Так, математические выводы на осно-
вании общих аксиом равенства, заметил он, только насильствен-
но могут быть втиснуты в рамки силлогистических формул.
Отстаивая дедукцию от нападок «всеиндуктивистов», Каринский
поднимал значение теоретического мышления, против которого
выступали представители плоского эмпиризма.
Данный Каринским критический анализ теорий, метафизи-
чески разрывавших силлогизм и индукцию, позволяет сделать
вывод, что ему не были чужды элементы диалектического по-
нимания мыслительного процесса. Задачу учения о выводах
русский логик видел не в устранении силлогистических формул
из классификации выводов, а в разработке принципа связи де-
дукции и индукции. Но Каринский лишь приближался к пра-
вильному пониманию единства индукции и дедукции, которое
дано в трудах классиков марксистско-ленинской философии.
Он хотя и включил индукцию и дедукцию в одну общую группу
умозаключений, все же не показал их подлинного взаимопро-
никновения, обратив внимание лишь на их внешнюю зависи-
мость.
Изложение собственной точки зрения на классификацию вы-
водов Каринский начинает с выяснения существа выводного
процесса. Обыкновенно^ говорит он, вывод определяют как та-
кую операцию мысли, в которой мы убеждаемся в истинности
известного суждения при посредстве других суждений. Но в
определениях подобного рода есть указание на цель вывода —
истинность известного суждения — и на элементы, которыми он
оперирует, а нет самого важного — описания самого процесса
и уяснения особого значения каждого из элементов, входящих
в вывод.
Прежде чем дать свое определение существа вывода, Карин-
ский выясняет, в каких случаях мы прибегаем к помощи выво-
да. Допустим, что человек имеет в своем сознании представле-
ние об известном предмете и задается вопросом, какое он
должен иметь, определение с известной стороны или в извест-
102
ном отношении. Для того чтобы разрешить подобный вопрос,
он обращается к окружающему миру и находит в нем пред-
мет или определение, возбудившее в мысли вопрос, и на осно-
вании восприятия действительности разрешает этот вопрос,
то есть дает известному ему предмету искомое определение или
указывает для известного определения искомый предмет.
Но бывает, что такой предмет найти по каким-либо усло-
виям невозможно. Значит ли это, что поставленный в мысли
вопрос решить невозможно? Нет, не значит. Для решения во-
проса человек обращается к составленным уже прежде суж-
дениям и на их основании отвечает на данный вопрос. Вот
это, по Каринскому, и будет решением вопроса через вывод.
В представлении об известном субъекте не находилось пред-
ставления об его предикате, иначе не требовалось бы прибегать
к выводу. Откуда же взято присоединяемое представление?
Когда возникающий в мысли вопрос решается на основании
непосредственного наблюдения, искомое представление, отве-
чает Каринский, берется прямо из внешнего мира. Если же
вопрос решен на основании других суждений, искомое представ-
ление могло быть взято только из этих суждений. В первом
случае один член суждения присоединяется к другому в резуль-
тате восприятия, во втором случае один член сужедения пе-
реносится из другого суждения. Следовательно, вывод, по Ка-
ринскому, есть «перенесение одного из основных эле-
ментов установленного уже в нашем знании суждения на
соответствующее место в другом суждении, на основании не-
которого отношения между остальными элементами обоих
суждений» Ч
Поскольку основных элементов в каждом суждении два
(субъект и предикат), постольку при выводе может быть речь
или о перенесении предиката из одного суждения в другое
на основании известного отношения между их субъектами, или
о перенесении субъекта на основании отношения между пре-
дикатами. Исходя из этого, Каринский видит два основных
типа выводов: 1) выводы, состоящие в перенесении предиката
с одного субъекта на другой и основанные на сличении
субъектов суждений, и 2) выводы, состоящие в перенесении
субъекта с одного предиката на другой и основанные на сли-
чении предикатов.
Материалистическая тенденция и здесь на первом плане.
Перенося определения, Каринский не упускает главного —
характер отношения между определениями обусловлен характе-
ром отношений между вещами. Правда, само определение умо-
заключения как «перенесения» элементов суждения недоста-
1 М. Каринский. Классификация выводов, стр. 79.
103
точно выявляет специфику умозаключения как особой формы
мышления, отличающейся от суждения и -понятия. Это резуль-
тат того, что Каринский не раскрыл, что сами формы фи-
гуры умозаключений являются отображением каких-то наибо-
лее общих форм отношений вещей. Поскольку «перенос» совер-
шается только на основании сличения субъектов и предикатов,
Каринский делит все выводы на две большие группы: выводы,
основанные на сличении субъектов, и выводы, основанные на
сличении предикатов. Но это неизбежно вело к сужению мно-
гообразия форм выводов, против чего боролся сам же Карин-
ский.
Какие же виды умозаключений входят, по мнению Карин-
ского, в каждую из двух групп выводов?
Первая группа выводов, основанных на сличении субъектов
двух суждений, опирается на отношение тождества между пред-
метами суждений. Это тождество между предметами может
иметь различные виды. Отсюда следует, говорит Каринский,
что проследить виды тождества между предметами, от которых
зависят условия перенесения предиката, значит найти моди-
фикации умозаключений, имеющих своим исходным принципом
субъект выводного суждения.
Это положение, согласно которому модификации выводов
зависят не от форм суждений, а от различных отношений пред-
метов реального мира, наносило удар по идеалистическим тео-
риям в логике.
Первая большая группа выводов, основанных на тождест-
ве между предметами, о которых говорит Каринский,— это
выводы от отдельных предметов к отдельным предметам. Но
предметы только в самых исключительных случаях составляют
нечто неделимое. По большей части они обнимают собой более
или менее значительную группу реально отделимых Друг от
друга предметов. Рассматривая предметы с этой стороны, Ка-
ринский замечает, что соединение нескольких или многих пред-
метов в одну группу имеет в наших глазах не один и тот же
смысл. Можно соединять предметы в одну группу либо на ос-
новании сходства между ними, либо на основании какой-нибудь
реальной связи между ними. В перво^м случае каждый предмет
характеризуется особо, по тем же самым признакам, как и
другие. Во втором случае предметы выступают в качестве ча-
стей одного и того же агрегата, которые характеризуются уже
не каждая особо, а лишь в своей совокупности, так что харак-
теризующий признак принадлежит не каждой из них в отдель-
ности, а только всем им в их соединении.
Различать эти случаи, говорит Каринский, очень важно. Так,
в своих суждениях о группе второго рода мы приписываем ей
определение, которое не может относиться к каждому предмету
104
порознь, а лишь ко всем им, взятым вместе, к их совокупности.
Группу предметов первого рода Каринский называет логиче-
ской группой предметов, а самые предметы, которые состав-
ляют ее,— ее членами; группу второго рода — агрегатом, а*
предметы, составляющие ее,— частями агрегата. При этом он
указывает, что это различие не может не отразиться на про-
цессе вывода, не может не образовать особых модификаций
вывода.
Заслуга Каринского заключается в том, что он впервые в-
истории формальной логики дал глубокий анализ логической
сущности индуктивного умозаключения. Известно, что даже'
представители индуктивной логики (Милль и др.) ограничива-
лись лишь эмпирическим описанием процессов индуктивного вы-
вода.
Подчеркнув значение частных факторов, взятых из жизни
и проверенных в эксперименте, Каринский показал всю недо-
статочность и пассивность миллевской индукции, исходящей, в
конечном счете, из простого перечисления. В науке, говорил он,,
нужно пользоваться активной индукцией, основанной на зна-
нии фактов и экспериментировании.
Если многие логики не шли дальше применения индуктив-
ных выводов к исследованию явлений причинной связи, то Ка-
ринский распространяет закономерности индуктивных выво-
дов и на процесс изучения явлений сосуществования призна-
ков в предмете.
Большой интерес представляют и в наше время высказыва-
ния Каринского о полной индукции. Им открыт новый вид этого*
умозаключения — полная индукция с составным, разделитель-
ным предикатом — и выяснены правила, по которым совершает-
ся ход умозаключающей деятельности в процессе данного вы-
вода.
В разделе выводов от отдельных предметов к группе Ка-
ринский рассматривает и вывод по третьей фигуре категориче-
ского силлогизма. Тем самым он избегает противоречия, столь
характерного для силлогистической системы, которая противо-
поставляет силлогизм индукции, и в то же время в свою сил-
логистическую классификацию включает третью фигуру,
не являющуюся умозаключением от общего к частному. Ка-
ринский утверждает, что в этом выводе делается заключение
не об отдельном предмете, а о группе предметов.
По-новому Каринский подошел к истолкованию существа*
вывода по неполной индукции, который он также относит ю
рубрике выводов от отдельных предметов к группе. Обычно вы-
водное суждение в неполной индукции основывается на про-
стом перечислении случаев, подтверждающих общее положе-
ние, и на отсутствии случаев, ему противоречащих. Но этог
105
замечает Каринский, не оправдывает заключение с логической
точки зрения и чаще ведет к ошибкам, чем к верному поло-
жению.
Правомерность вывода по неполной индукции традицион-
ная логика объясняла однообразием порядка природы: встре-
чающиеся комбинации свойств в предметах и событий во вре-
мени повторяются и при дальнейшем наблюдении природы.
Но, как показывает Каринский, подобным учением об едино-
образии порядка природы цель не достигается. Каринский от-
брасывает также кажущееся на первый взгляд убедительным
основание, по которому опорой служит количество предме-
тов в группе: чем больше предметов охвачено наблюдением,
тем будто бы тверже основа. В действительности же основание
заключения по неполной индукции надо искать в логическом
строе самой группы. Предметы должны быть, утверждает Ка-
ринский, не случайно взятой частью целого, которая могла бы
быть заменена произвольно другой, а совокупностью членов,
извлеченных из группы таким образом или при таких условиях,
что ими намечается логический строй, логическое очертание
целого.
Выводы как от частных предметов к логической группе, так
и от логической группы к частным предметам основаны на сли-
чении субъектов. Но вполне законно выводы могут основывать-
ся и на сличении предикатов, которое имеет, говорит Карин-
ский, свою специфику. Поскольку предикат может быть пре-
дикатом очень различных предметов, то одно убеждение в
'тождестве предикатов не может вести к прямому утвердитель-
ному заключению; иначе говоря, у нас нет права перенести
субъект из одного суждения в другое. Поэтому простейшей фор-
мой заключений через сличение предикатов является, по Ка-
ринскому, форма отрицательная.
Исходным пунктом ее является отрицание тождества пре-
дикатов, а заключение свидетельствует о невозможности пе-
ренести субъект из одного суждения в другое.
Таким образом, выводы, основанные на слиянии предика-
тов,— это выводы отрицательные.
Таковы в кратких чертах основные положения классифика-
ции выводов, разработанной М. И. Каринским. В его учении
нельзя не отметить той прогрессивной мысли, что умозаклю-
чающая деятельность является многосторонней, что она не
укладывается в рамки только известных в настоящее время
форм вывода, что мышление не стоит на месте, а развивается,
в связи с чем появляются новые формы выводов. Каринский
говорил, что «нельзя быть заранее уверенным даже в том, что
какая-нибудь наука, резко отличная от других по своему пред-
мету, не представит некоторых особых модификаций умоза-
106
ключающей деятельности. Поэтому от логики мы можем тре-
бовать только того, чтобы она обнимала в себе все известные,
уже применявшиеся в науке или жизни формы выводов.
Однако сомнительно, чтобы ею во всей строгости было выпол-
нено даже и это требование» Ч
Большой интерес представляет также мысль Каринского,
что развитие форм выводов зависит от развития человеческого
знания. Аристотеля, говорил он, нельзя винить за то, что он
не развил теории индуктивных доказательств причинной связи
между явлениями. Это—дело последующей истории; оно и бы-
ло выполнено Бэконом и другими логиками. Выдвинутое Ка-
ринским положение, согласно которому виды умозаключений
рождаются и совершенствуются в ходе развития науки, экспе-
римента, познания человеком реального мира, было свежим
веянием в формальной логике. Правда, он не дошел до мысли
о том, что формы умозаключения определяются развитием прак-
тической деятельности человека, но пытался найти связи меж-
ду формами умозаключений и свойствами изучаемых пред-
метов.
Логическому учению Каринского присущи некоторые эле-
менты стихийно-диалектического взгляда на мир и мышление.
Главнейшую задачу науки он видел в «определении связи меж-
ду предметами» 1 2. Это положение он распространял и на про-
цессы познания, отмечая, что «связь и взаимодействие между
вещами есть не только бесспорный факт, но и неизбежное усло-
вие нашего знания...» 3. Но подобные единичные высказывания
и отдельные догадки не характеризуют философской позиции
Каринского в целом. Его учение более близко к материализму
метафизическому.
В своих взглядах на природу логических форм Каринский
становился на рационалистические позиции. Он, несомненно,
переоценивал роль произвола, «активности» в процессе ин-
дуктивного вывода. Причем может создаться впечатление, что
Каринский приписывает эту активность мышлению самому по
себе, ибо он не показывает относительного характера этой ак-
тивности.
Каринский, в логическом учении которого были сильные ма-
териалистические тенденции, не пошел дальше — в направле-
нии к материализму революционеров-демократов, он не Рыл
связан с демократической средой и не принимал участия в
революционной деятельности.
1 М. Каринский. Классификация выводов, стр. 64.
2 М. И. Каринский. Логика. «Вопросы философии» 1947, № 2,
стр. 388.
3 М. Каринский. Классификация выводов, стр. 140.
107
Каринский не раз подчеркивал, что он не занимается в сво-
их трудах вопросами философии. Появление подобных выска-
зываний объясняется, с одной стороны, ошибочными взглядами
Каринского, согласно которым логика будто бы независима от
философии, а с другой стороны, уступкой духовной цензуре.
Если бы он не маскировал в какой-то мере своей склонности к
материалистическому толкованию сущности мышления, то не
сумел бы выпустить в свет свои книги в издательстве духов-
ной академии.
Поскольку Каринский лишь стихийно склонялся к материа-
лизму и не владел методом диалектического исследования, он
не смог избежать ряда недостатков в своей классификации вы-
водов. Так, вторую фигуру силлогизма он неправомерно ото-
рвал от первой, сузил круг условных и разделительных силло-
гизмов и т. д. Но несмотря на все недостатки, предложенная
Каринским классификация выводов по своей глубине и всесто-
ронности значительно опередила современные ей теории фор-
мальной логики. Труды Каринского оказали благотворное влия-
ние на дальнейшее развитие прогрессивного направления в
русской логике.
Основные положения логического учения Каринского вос-
принял и развил дальше видный русский логик, приват-доцент
Петербургского университета Леонид Васильевич Рутковский
(1859—1920). Им написаны работы: «Основные типы умоза-
ключений» (1888), «Критика методов индуктивного доказатель-
ства» (1899) и др.
Рутковский, как и Каринский, склонялся к материалистиче-
скому пониманию законов и форм мышления. Не схоластиче-
ские ухищрения, а обобщение опыта отдельных специальных
наук и выработка на этой основе методов научной теории ис-
следований и доказательств—такова, по Руткозскому, задача
логики.
Основным пороком работ по логике, существовавших в то
время как в России, так и в других странах, Рутковский считал
забвение содержательной стороны мышления и чрезмерно пре-
увеличенное внимание к формальным моментам, оторванным
от содержания. Но такой отлет от жизни, от практических задач
по воспитанию мышления, способного правильно отразить объ-
ективный мир явлений, подрывает, говорил Рутковский, самую
основу науки о законах и формах мышления. Судьба логики, по
его твердому убеждению, тесно связана с осуществлением глав-
ного принципа ее— связи с реальной действительностью, с кон-
кретными предметами и процессами, происходящими в жизни.
Ощущения, восприятия и представления, которые дают мате-
риал для абстрактного мышления, а также все формы самого
мышления — суждение, понятие и умозаключение — это субъ-
108
активные формы объективного мира. Формы мышления прису-
ди высшей ступени познания, но они не возникают сами по се-
те и из себя, а только на базе чувственного познания.
Свои теоретические взгляды на логические законы и формы
Рутковский изложил в книге «Основные типы умозаключений».
Подобно Каринскому он исходит из того, что вопрос об умоза-
ключениях принадлежит к числу главнейших вопросов логики.
Рутковский разделяет взгляд Каринского на природу умоза-
ключения как переноса определения с предмета на предмет на
основе установленного тождества. Но Рутковский не копирует
тлепо идеи Каринского, а развивает их дальше, оплодотворяя
?:х новыми положениями. Так, он считает, что перенос опреде-
ления исключительно на основе тождества сужает круг умоза-
ключений и тем самым делает мышление менее сильным. Меж-
лу предметами существуют не только отношения тождества, но
отношения подчинения, зависимости, сосуществования, сход-
ства и т. д. Поскольку же любая форма мышления, в том числе
умозаключение, есть форма отображения объективных отно-
шений предметов, постольку и перенос определений в форме
умозаключений должен базироваться не на одном только тож-
дестве, но и на всех других видах отношений между предме-
тами.
Излагая свой взгляд на сущность умозаключения, Рутков-
ский исходил из того, что все наши знания по своему происхож-
дению могут быть разделены на две категории: 1) на знания
эмпирические, которые приобретаются непосредственным на-
блюдением воспринимаемого мира и служат простым выраже-
нием наблюдаемых фактов, и 2) знания выводные, которые до-
бываются посредством -особого умственного процесса, называе-
мого умозаключением, из других уже ранее приобретенных
знаний. Следовательно, умозаключение есть «такой акт мысли,
посредством которого мы установляем новые знания незави-
симо от непосредственного наблюдения, единственно на основа-
нии имеющихся уже знаний» L
Поскольку всякое знание, по Рутковскому, служит отве-
том на один из следующих вопросов: 1) какому предмету при-
суще данное определение и 2) какое определение присуще дан-
ному предмету, то, следовательно, задача умозаключения сво-
дится, в конце концов, к тому, чтобы найти ответ на какой-либо
из этих вопросов.
Как же человек находит ответы на эти вопросы? Для этого
имеются, по мнению Рутковского, два способа: 1) зная, что
данное определение имеет место в таком-то именно предмете,
1 Л. Рутковский. Основные типы умозаключений. СПб., 1888,
стр. 4.
109
мы позволяем себе утверждать, что это же определение долж-
но иметь место и в некотором другом предмете; 2) зная, что в
известном предмете имеет место такое-то определение, мы
утверждаем, что в этом же предмете имеет место еще некото-
рое другое определение.
Если задача умозаключения состоит в выводе нового зна-
ния из знания уже имеющегося, то, очевидно, говорит Рутков-
ский, в состав каждого умозаключительного акта должно вхо-
дить два элемента: 1) знание, из которого делается вывод, и
2) знание, которое выводится из первого. Первое знание Рут-
ковский называет знанием основным, а второе — знанием вы-
водным. Но поскольку знание выводное должно быть выводимо
из знания основного по какому-либо логическому правилу, то
необходимо, утверждает он, еще знание, узаконяющее уста-
новление знания выводного на основании знания основного.
Это знание Рутковский называет знанием обосновывающим.
Другими словами, в состав каждого умозаключения должны
входить три суждения: суждение основное, суждение выводное
и суждение обосновывающее. При этом последнее суждение
Рутковский считает существеннейшим элементом умозаключи-
тельного процесса, так как суть этого последнего состоит имен-
но в решении вопроса о праве высказать одно суждение на ос-
новании другого.
Поскольку задача всякого умозаключительного процесса со-
стоит в том, чтобы отыскать или новое подлежащее, имеющее
право на определение, установленное относительно подлежа-
щего основного суждения, или же новое сказуемое, могущее
быть высказанным о подлежащем основного суждения, то все
случаи логических выводов Рутковский делит на две главные
категории: 1) выводы подлежащих и 2) выводы сказуемых.
Сопоставляя в выводах первой категории подлежащее основ-
ного и выводного суждений, Рутковский устанавливает между
ними следующие соотношения: 1) они могут представлять со-
бой отдельные друг от друга предметы, так что сказуемое пе-
реносится с отдельного предмета на отдельный же предмет;
2) подлежащее основного суждения может быть отдельным
предметом, а подлежащее вывода — целой группой предметов,
включающей в себя и предмет основного суждения. В таком
случае предикат основного суждения переносится с отдельных
предметов на обнимающую их группу; 3) предикат переносится
с группы на обнимаемые ею предметы.
Первый случай Рутковский называет «традукцией», вто-
рой — «индукцией», а третий — «дедукцией».
В выводах второй категории между сказуемым основного
суждения и сказуемым выводного суждения могут складывать-
ся подобные же отношения: 1) оба эти сказуемые представляют
110
собой отдельные свойства предмета; 2) сказуемое основного»
суждения составляет часть сказуемого выводного суждения;
3) сказуемое основного суждения содержит в себе сказуемое-
выводного суждения.
Первый вид умозаключения Рутковский называет «продук-
цией». В этом случае при замещении одного отдельного опреде-
ления другим отдельным же определением мысль как бы идет
вперед, переходит от познанного уже определения к определе-
нию еще не познанному. Приставка «про» (pro — вперед —
лат.) и показывает поступательное движение вперед.
Первой модификацией умозаключений продуктивного типа
Рутковский считает ту, где обосновывающее суждение утвер-
ждает сосуществование известных свойств или признаков: если
дан один из них, то даны и другие. Самым ярким примером этой
модификации он считает работы Кювье, который по одному
остатку зуба от древнего вымершего животного восстанавливал
целый организм.
К данной модификации Рутковский относит и разделитель-
ные силлогизмы, а также выводы на основании современности,
совместности п равенства двух предметов одному и тому же
третьему. Рутковский по-новому подошел к выяснению сущно-
сти условно-категорического силлогизма. Вопреки традиции, он
полагал возможным использовать в определенных случаях та-
кие модусы условно-категорического силлогизма как вывод
от утверждения следствия к утверждению основания и вывод
от отрицания основания к отрицанию следствия.
Второй вид умозаключения он называет «субдукцией».
В данном случае, заменяя в предмете одно определение другим,
включающим в себя первое в качестве своей составной части,
мы подводим данный предмет под другое, более широкое опре-
деление. Это и выражает приставка sub, что означает «под».
Такое умозаключение бывает, говорит Рутковский, в тех слу-
чаях, например, когда мы определяем предмет тем, что указы-
ваем то общее понятие или ту группу предметов, к которому
или к которой он относится. Подобным умозаключением люди
пользуются и при объяснении наблюдаемых фактов или яв-
лений.
Третий вид умозаключения Рутковский назвал «едукцией»,
когда сказуемое выводного суждения извлекается из более
широкого сказуемого основного суждения. Этот тип умозаклю-
чений представляет прямую противоположность умозаключени-
ям субдуктивным по существу логического процесса. В едукции
сказуемое вывода представляет часть сказуемого основного
суждения, а в субдуктивных умозаключениях основное сужде-
ние определяло данный предмет признаком, составляющим
часть определения выводного суждения. Поэтому в умозаклю-
111
чениях субдуктивных мысль идет от менее широкого определе-
ния к более широкому, а в едуктивных — обратным путем.
Но наиболее важным видом едукции являются, по Рутков-
•скому, заключения вероятности, под которыми он понимает те
случаи логических выводов, задача которых состоит в опреде-
лении ожидаемых событий.
Таковы шесть типов, на которые Рутковский подразделил
все умозаключения. Он впервые в истории русской логики
-разработал деление умозаключений на традуктивные, индук-
тивные и дедуктивные, что выходит за пределы старой класси-
фикации умозаключений, делившей все выводы на две группы
(индукцию и дедукцию). Это относится и к продуктивным, суб-
дуктивным и едуктивным умозаключениям. Выделение в само-
стоятельную группу выводов, основанных на отражении в
сознании таких свойств предметов материального мира, как со-
существование, современность, совместность и равенство, было
прогрессивным явлением в логике XIX в., так как до этого во
многих учебниках эти выводы упускались или искусственно под-
гонялись под силлогизм. Между тем эти выводы совершаются
по присущим им особым правилам, знание которых, как это
показывает Рутковский, облегчает и ускоряет процесс отыска-
ния верного заключения.
Каринский и Рутковский внесли много ценного в понима-
ние существа и структуры умозаключения. Но они не могли
дать последовательно научной классификации выводов. Решить
эту проблему можно только на основе глубокого знания мате-
риалистической диалектики и умелого ее применения. Извест-
ная ограниченность учений Каринского и Рутковского и вызва-
на, прежде всего, незнанием диалектики общего и отдельного,
чувственного и рационального. Но поскольку Каринский и Рут-
ковский решали, хотя и стихийно, проблемы логики с позиций
материализма — в их трудах имеется много ценных мыслей,
которые обогащают наши знания о законах и видах умозаклю-
чения. Логическое учение Каринского и Рутковского оказало
плодотворное влияние на последующее развитие прогрессив-
ных традиций в науке о мышлении.
7. ФИЛОСОФСКИЕ ВОПРОСЫ ЕСТЕСТВОЗНАНИЯ
В ТРУДАХ РУССКИХ УЧЕНЫХ
И БОРЬБА ЗА МАТЕРИАЛИЗМ В НАУКЕ
Во второй половине XIX в., особенно с 60-х годов, на
основе роста производительных сил страны, в тесной -связи с
развитием науки в странах Западной Европы, в России проис-
ходил дальнейший прогресс естествознания.
112
В этот период передовые русские естествоиспытатели, про-
кладывая новые пути во всех отраслях науки о природе, сдела-
ли ценные открытия в математике, астрономии, физике, кри-
сталлографии, химии, почвоведении, биологии, физиологии
и других науках. Вокруг этих открытий происходила острая
борьба между защитниками передовых материалистических и
стихийно-диалектических взглядов на природу и представите-
лями реакционных направлений, отстаивавших идеализм и ме-
1афизику.
Философские вопросы биологии в т р у-
нах И. М. Сеченова, А. О. и В. О. Ковалевских,
И. И. Мечникова, К. А. Тимирязева, В. В. Доку-
чаева. Активным борцом за материалистическое мировоз-
зрение в философии и психологии был Иван Михайлович
Сеченов (1829—1905). Уже его первые работы, относящиеся
к концу 50-х — началу 60-х годов, были проникнуты духом ма-
териализма L Линию воинствующего материализма Сеченов
продолжал и в своих последующих трудах: «Кому и как разра-
ботывать психологию» (1873), «Элементы мысли» (1878),
/Впечатления и действительность» (1890) и др.
В ответ на нападки Кавелина, защитника умозрительной
идеалистической психологии, Сеченов выступил со статьей «За-
мечания на книгу г. Кавелина «Задачи психологии»». В этой
статье он показал несовместимость идеалистической психоло-
гии с новейшими достижениями естествознания и развил ос-
новные положения материалистической психологии. Сеченов
вскрыл научную несостоятельность рассуждений Кавелина о
том, что именно является «общим началом», объясняющим все
явления в природе. Кавелин считал, что такой первоосновой
является «душа», понимаемая им как отличное от тела, само-
стоятельное, самодеятельное и свободное начало. В связи с
этим Сеченов подчеркивал, что для естествоиспытателей об-
щим началом является материя с различными реально суще-
ствующими и чувственно воспринимаемыми веществами и ма-
териальными явлениями. Кавелин особенно нападал на теорию
отражения. Будь психические явления в непосредственной за-
висимости от условий и законов внешней природы, писал он,
представления были бы фотографическими оттисками впечат-
лений внешнего мира. А между тем мифология полна таких
созданий воображения, как, например, голова медузы, мино-
тавр и т. п., которые не имеют никаких аналогов в реальной
действительности. Отстаивая теорию отражения, Сеченов от-
мечал, что и мифологические образы, на которые ссылается
Кавелин, представляют собой не чистые создания воображения,
1 См. II т. «Истории философии». М., 1957, стр. 384—387.
8 История философии, т. IV 773
а небывалые в мире сочетания бывалых впечатлений.
«...Если бы человек в состоянии был творить такие сочетания,
в которых был бы по крайней мере хоть один действительно не-
земной элемент, тогда самостоятельное творчество души было
бы, конечно, доказано» \
Полемика между Сеченовым и Кавелиным была одним из
наиболее ярких проявлений борьбы двух мировоззрений, двух
исторических тенденций пореформенной эпохи — тенденции
материалистической, революционно-демократической, представ-
ленной Чернышевским и его последователями, и тенденции
идеалистической, буржуазно-либеральной, видным представи-
телем которой был Кавелин.
Сеченов своими открытиями и обобщениями в области фи-
зиологии высшей нервной деятельности дал естественно-науч-
ное рбоснование материалистического решения таких важных
вопросов теории познания, как вопрос об источнике познания,
о познаваемости мира и его закономерностей, об объективном
содержании наших знаний и другие.
Основным предметом исследований Сеченова в области тео-
рии познания является вопрос о пути познания истины, о раз-
витии мышления из элементарных ощущений, возникающих в
результате воздействия внешнего мира на органы чувств.
В отличие от агностических положений Мюллера и Гель-
мгольца о том, что понятия, представления, ощущения не яв-
ляются отражением действительности, а есть лишь их симво-
лы, Сеченов подчеркивал, что «всем элементам предметной
мысли, насколько она касается чувствуемых нами предметных
связей и отношений в пространстве и времени, соответствует
действительность»1 2.
Доказывая, что наши ощущения являются отображением,
снимком с действительности, Сеченов писал: «Глаз относится
к формам и движениям, как фотографическая пластинка, спо-
собная воспринимать с ясностью не только неподвижные, но
и перемещающиеся образы; оттого здесь сходство между чув-
ствуемым и реальным настолько же осязательно, как между
лицом человека и его фотографической карточкой»3.
Сеченов отмечал, что в логических построениях (умозаклю-
чениях) вывод в наипростейшей своей форме не содержит
ничего такого, что не было бы дано в посылках. Во многих же
случаях вывод делается от присутствующего, наличного —
к отсутствующему. В этих случаях готовых элементов вывода
нет налицо, и заключающему, познающему уму человека при-
1 И. М. Сеченов. Избранные произведения в двух томах, т. 1, [М.],
1952, стр. 141—142.
2 Там же, стр. 484.
8 Там же, стр. 472.
ходится отыскивать их, в чем и выражается его сознательная
деятельность. В этой особенности умозаключений идеалисты
усматривают доказательство якобы совершенно самостоятель-
ного, независимого от окружающей среды априорного творче-
ства познающего ума. Сеченов же доказывал, что необходи-
мым условием умозаключений подобного рода (например,
когда вывод делается от части к целому и наоборот; от на-
стоящего к прошлому или будущему; от причины к следст-
вию и обратно) является наличие сведений, известных челове-
ку на основании прежнего опыта. Без этого условия вывод
невозможен. Обычно на место отсутствующего члена сопостав-
ления ставится воспроизведенный элемент старого опыта, и
вывод становится вполне возможным.
Одной из величайших научных заслуг Сеченова является
распространение понятия рефлекса на душевную жизнь чело-
века, то есть, по меткому определению И. П. Павлова, провоз-
глашение и осуществление великого принципа причинности в
крайнем пределе проявления живой природы.
Сеченов последовательно, шаг за шагом, вскрывает науч-
ную несостоятельность утверждений идеалистов о том, что
абстрактное мышление будто бы конструирует свое содержа-
ние из самого себя, из начальных свойств ума и совершенно
лишено чувственных корней. Самое убедительное опроверже-
ние этого предвзятого мнения он видит в опыте, практике.
Научные предположения, равно как и научные выводы,
имеют присущую им силу убедительности лишь постольку, по-
скольку они отражают практический опыт и подтвержда-
ются им.
В обыденной жизни за пределами накопленного человекои
опыта лежит для его мысли область возможного, и действия
человека дают ценные результаты лишь при условии, если при
движении вперед они направлены в сторону возможного для
него. Точно так же, говорит Сеченов, и почвой для истинного
прогресса знаний служит лишь возможное для данного вре-
мени. Игнорирование этого требования характерно для идеа-
лизма.
С точки зрения Сеченова, ощущение, представление, поня-
тие, мысль — суть образы соответствующих им внешних явле-
ний, отображения действительных вещей и процессов приро-
ды. Однако в некоторых его работах наряду с терминами
«образ» («зрительный образ»), «копия» («копия с действитель-
ности») и т. п. как их синонимы встречаются и философски
неправильные термины: «знак», «символ». Но эта ошибка носит
у Сеченова терминологический характер и отнюдь не свиде-
тельствует о том, что он разделял агностицизм сторонников
«теории символов». И употребляя неточную терминологию
115 8*
(«условный чувственный знак», «символ»), Сеченов отвергал
рассуждения агностиков о принципиальной недоступности
внешнего мира научному познанию, равно как и об условной
его познаваемости. Эти догмы, по его мнению, коренным обра-
зом противоречат практике развития естествознания. «Выходит
так,— писал он,— что эта наука работает над условными чув-
ственными знаками из недоступной действительности, а в ито-
ге получается все более и более стройная система знаний,
и знаний действительных, потому что они беспрерывно оправ-
дываются блистательными приложениями на практике, т. е.
успехами техники» L
Все научные исследования Сеченова пронизаны идеей раз-
вития живой природы. Он был одним из передовых естество-
испытателей, решительно отстаивавших и творчески развивав-
ших идею эволюции. Каждый психический акт Сеченов рас-
сматривал как процесс, имеющий начало, течение и конец.
Исходя из идеи развития, он критиковал метафизические тео-
рии тех психологов, которые утверждали, что умственное раз-
витие в каждом человеке в отдельности и человечестве вообще
начинается с нуля, как будто все предшествующее развитие
органической природы не подготовило почвы для умственного
развития человека.
Выдвигая в противовес метафизическим концепциям идею
возникновения и развития мышления из «чувствования», Сече-
нов отмечает: мыслить можно только представлениями и по-
нятиями о знакомых предметах и явлениях, а также об их свой-
ствах, связях и отношениях. Следовательно, мышлению долж-
но предшествовать умение узнавать и различать предметы,
явления, их свойства, связи и взаимоотношения. А это дости-
гается вначале только посредством органов чувств.
Сеченов указывал, что объективным выразителем того, что
представляет собою мысль, является трехчленное предложение,
состоящее из подлежащего, сказуемого и связки. Эта форму-
ла, говорил он, обнимает собой все почти бесконечное разно-
образие мыслей, и именно к ней, в наипростейшем виде, сво-
дится словесный образ мыслей у всех народов всех времен,
всех ступеней культурного развития. Этим в значительной мере
и объясняется преемственность мысли и ее словесного выраже-
ния в истории человечества.
Сеченов определял мысль как сопоставление двух (или
большего числа) «мыслимых объектов друг с другом в каком-
либо отношении» 1 2. Все возможные отношения, в которых объ-
екты мысли сопоставляются один с другим, он сводил к трем
1 И. М. Сеченов. Избр. произв., т. 1, стр. 449.
2 Там же, стр. 277.
116
главным категориям отношений: «сходство, сосуществование
и последование, соответственно тому, что в мысли объекты яв-
ляются только в трех главных формах сопоставления: как чле-
ны родственных групп, или классификационных систем, как
члены пространственных сочетаний и как члены преемственных
рядов во. времени» L
Но если так постоянна и однородна в своей основе струк-
тура словесной мысли, то столь же одинаков, однороден у всех
людей и физиологический механизм, обеспечивающий функции
мышления и речи. Если бы это было не так, говорит Сеченов,
если бы действие факторов, созидающих мысль, не было под-
чинено одинаковым для всех людей законам, то у каждого че-
ловека был бы свой строй мысли, своя логика и для того, что-
бы понимать друг друга, «нужно было бы создать науку, не-
сравненно труднее теперешней логики...»1 2.
Сеченов отмечал, что устройство органов чувств высших
животных дает основание полагать, что у них есть способность
к анализу и синтезу, но практически эта способность животных
не выходит за пределы их потребностей ориентации в окружа-
ющей внешней среде. Отвлеченное же мышление он считал
свойственным только человеку.
Способность человека выражать словами свои мысли и ду-
шевное состояние служит ему, по Сеченову, «не только сред-
ством умственного общения с людьми, но также пособием или
даже орудием собственного мышления» 3. Слово, писал он, раз-
вивалось во все исторические времена и развивается ныне
приспособительно к потребностям мышления отвлеченными по-
нятиями.
Все исследования Сеченова по вопросам мышления и речи
своим острием направлены против идеалистической филосо-
фии, главным образом против кантианства, и являются защи-
той материализма.
Произведения Сеченова, особенно те, которые посвящены
проблемам философии, рефлекторной теории высшей нервной
деятельности, психологии мышления и общей биологии, поль-
зовались большой популярностью в передовых кругах русско-
го общества и способствовали расчистке и подготовке идейно-
теоретической почвы для восприятия и распространения в Рос-
сии диалектического материализма.
Сеченов и другие русские биологи-материалисты активно,
со всей страстью, присущей истинным ученым, отстаивали дар-
винизм от нападок со стороны всякого рода реакционеров.
1 И. М. Сеченов. Избр. произв., т. I, стр. 278.
2 Там же, стр. 488.
3 Там же, стр. 381.
117
В эмбриологии и в сравнительной анатомии до середины
XIX в. было распространено идеалистическое и метафизическое
в своей основе положение Кювье о том, что каждый тип жи-
вотных — позвоночные, мягкотелые, членистоногие и т. д.—
представляет собой особое, строго замкнутое целое, ничем не
связанное с другими типами. Отсюда делался вывод, что со-
вершенно невозможно рассматривать данные об анатомиче-
ском строении животных организмов различных типов как ар-
гумент в пользу идеи развития живой природы.
Неразрывная связь этого положения Кювье с его реакцион-
ной «теорией катастроф» и с религиозно-мистической идеей
«•повторных актов творения» была вполне очевидной. Однако
вместо того, чтобы пересмотреть явно устаревшее положение
Кювье, биологи-идеалисты, в особенности А. Вейсман, поддер-
живали и усугубляли это положение.
Идеалистические и метафизические установки Кювье и
Вейсмана в вопросе о типах развития животных впервые под-
верг критике выдающийся русский биолог Александр Онуфри-
евич Ковалевский (1840—1901), который в 1865 г. выступил
с сообщением о своих открытиях, доказывающих общность
происхождения и единство всех без исключения типов разви-
тия животных. На основе тщательных экспериментальных ис-
следований он пришел к выводу, что у самых разнообразных
позвоночных и беспозвоночных животных, особенно на ранних
стадиях индивидуального развития (онтогенеза), существует
поразительное сходство типов развития.
Своими исследованиями в области сравнительной истории
развития организмов А. О. Ковалевский положил начало но-
вому разделу биологической науки — сравнительной эмбрио-
логии. Его исследования с необходимостью приводили к мате-
риалистическому выводу об общности происхождения и исто-
рического развития всех типов животных.
Это было большим шагом вперед в разработке материали-
стической теории развития живой природы и наносило сокру-
шительный удар метафизической «теории типов» Кювье и
Вейсмана.
Одновременно с А. О. Ковалевским против идеалистических
и метафизических теорий Кювье и Вейсмана выступил Илья
Ильич Мечников (1845—1916). Опираясь на материалистиче-
ские основы учения Дарвина, он провел ряд эксперименталь-
ных исследований в области эмбриологии с целью выяснения
закономерностей индивидуального развития различных орга-
низмов. И. И. Мечников, наряду с А. О. Ковалевским, устано-
вил и обосновал закон единства происхождения и историче-
ского развития различных типов животных и способствовал
созданию сравнительной эволюционной эмбриологии.
118
Высоко оценивая учение Дарвина в целом, Мечников вме-
сте с тем критически относился к отдельным его положениям,
считая, что теория Дарвина, следуя мальтузианской схеме
«перенаселенности», придает чрезмерное значение фактору
борьбы за существование в живой природе. Он полагал, что
процесс видообразования в живой природе не всегда и не вез-
де связан с борьбой за существование, равно как и борьба за
существование вовсе не обязательно влечет за собой измен-
чивость видов органических форм. Мечников отмечал также
недооценку Дарвином внешних условий в происхождении на-
следственных изменений у живых организмов.
Наиболее важные теоретические положения и выводы Меч-
никова, и прежде всего его теория происхождения и развития
многоклеточных организмов, основаны на экспериментальных
исследованиях, проведенных им на низших многоклеточных
животных — губках и медузах. Эти исследования привели
Мечникова к его замечательной теории фагоцитов.
Прослеживая судьбу бактерий, попадающих в живой орга-
низм, Мечников в 1882—1883 гг. обнаружил существование в
крови особых клеток, способных самостоятельно передвигать-
ся внутри организма и пожирать инородные тела, в частности
микробов. Эти клетки Мечников назвал фагоцитами, а акт
пожирания ими попавших в организм микробов — фагоцито-
зом. За свои труды, посвященные проблемам фагоцитоза,
Мечников был удостоен Нобелевской премии (1908 г.). С раз-
работкой фагоцитарной теории связаны его исследования в
области теории воспаления, иммунитета, а затем и по одному
из коренных вопросов биологии — по вопросу о причинах ста-
рости и смерти.
По своим философским взглядам Мечников был материа-
листом, хотя сам называл себя сторонником «рационального
мировоззрения». Сущность этого мировоззрения изложена им
в его книгах «Этюды оптимизма», «Этюды о природе челове-
ка», «Сорок лет искания рационального мировоззрения», кото-
рые характеризуют его как представителя антропологического
•материализма. Мечников активно выступал против интуити-
визма Бергсона, прагматизма Джемса, спиритизма и других
.идеалистических течений. Особенно много внимания он уделял
критике идеалистического решения вопроса об отношении со-
знания к мозгу, опровержению веры в бессмертие души и в
загробную жизнь.
Значительную роль в развитии материалистических идей в
биологии сыграл выдающийся русский палеонтолог Владимир
Онуфриевич Ковалевский (1842—1883). Будучи за границей,
•он находился в близких отношениях с Герценом и другими
русскими эмигрантами-революционерами. В 1863 г. он уча-
119
ствовал в польском восстании, а в 1866 г. находился в армии
Гарибальди.
До В. О. Ковалевского в палеонтологии, как и в сравнитель-
ной анатомии и эмбриологии, господствовали метафизические
воззрения Кювье. Палеонтология была наукой чисто описатель-
ной, эмпирической и остро нуждалась в теоретическом обобще-
нии накопленных ею фактических данных. В. О. Ковалевский
первым отметил тот факт, что палеонтология не может идти
далее «этим же описательным путем без направляющего луча
теории...» !.
Поэтому он горячо приветствовал появление эволюционной
теории Дарвина, которая указывала путь построения палеонто-
логии как эволюционной науки. «Естественно,— говорил
В. О. Ковалевский,— что самый сильный отголосок должна
была найти «теория развития» в палеонтологии, но, к сожале-
нию, вследствие особого сложения неблагоприятных обстоя-
тельств, она почти вовсе не повела здесь до сих пор к важным
фактическим результатам»1 2.
Установив, что методом научной палеонтологии должен
быть эволюционный метод. В. О. Ковалевский по-новому опре-
делил ее предмет: «...Конечная цель палеонтологии,— гово-
рил он,— есть построение строгих родословных линий для всех
отделов органического мира...» 3. Впервые в истории науки он
показал, каким именно образом строятся родословные линии
(генеалогия) в живой природе. В 1873 г. он опубликовал свой
ставший классическим труд «Палеонтология лошадей», в ко-
тором осветил процесс развития от древнейших непарнопалых
копытных до современной лошади. В этой работе показано, ка-
ким образом в процессе естественного отбора, под влиянием
условий окружающей среды изменялось устройство организма
лошади, вырабатывалась его приспособленность к определен-
ным условиям существования.
В своих исследованиях В. О. Ковалевский заложил основы
эволюционной палеонтологии.
В славной когорте передовых русских ученых-материали-
стов второй половины XIX в. выдающееся место занимал
Климент Аркадьевич Тимирязев (1843—1920).
Еще в юношеские годы Тимирязев усвоил материалистиче-
ские и революционно-демократические идеи Герцена, Черны-
шевского, Писарева и уже в конце 60-х — в 70-х годах выступил
как убежденный материалист и сторонник теории развития
органического мира.
1 В. О. Ковалевский. Палеонтология лошадей. [М.], 1948, стр. 159.
2 Там же, стр 160.
3 Там же, стр. 231.
120
В 60-х годах XIX в. Тимирязев восторженно воспринял эво-
люционную теорию Дарвина и объявил решительную борьбу
ее противникам. Он видел, что в разгоревшейся борьбе дарви-
нистов и антидарвинистов столкнулись два мировоззрения: пе-
редовое, материалистическое, и реакционное, идеалистическое,,
пытавшееся восстановить в правах «верховный разум».
Выступая против идеалиста-неославянофила Н. Я. Дани-
левского, который в своей объемистой работе против Дарви-
на, как отмечал Тимирязев, собрал мысли, высказанные
антидарвинистами всего мира, Тимирязев в своем труде
«Чарлз Дарвин и его учение» нанес удар по всему лагерю
антидарвинизма.
Защите и развитию дарвинизма посвящены также работы
Тимирязева «Жизнь растения», «Исторический метод в биоло-
гии» и др. Из большого количества трудов Тимирязева как
историка и популяризатора науки особый интерес представ-
ляет работа «Основные черты истории развития биологии
в XIX столетии» и сборник статей «Наука и демократия».
В своих произведениях Тимирязев вскрыл реакционную
сущность витализма. Он писал, что в конце XIX в. витализм
возродился «как продукт общей теолого-метафизической реак-
ции против строго научного склада мышления — сначала на
Западе, а затем, из подражания, и у нас»
Сокрушительные удары по витализму нанесли экспери-
ментальные работы Тимирязева в области фотосинтеза, т. е.
синтеза органических веществ> из неорганических под воздей-
ствием солнечных лучей. До Тимирязева, на основании опыта
американского ученого Дрэпера, считалось, что наиболее ин-
тенсивно процесс фотосинтеза протекает в желтых лучах. По-
скольку было известно, что желтые лучи поглощаются зелены-
ми листьями менее, чем другие солнечные лучи, и, кроме того,
не обладают максимумом энергии, виталисты делали из опы-
тов Дрэпера вывод, будто явление фотосинтеза не подчиняет-
ся закону сохранения энергии и солнечный свет здесь яв-
ляется не источником энергии, а лишь раздражителем, вызы-
вающим в зеленом листе какие-то «необъяснимые», чудесные
процессы.
Таким образом, специальный вопрос физиологии расте-
ний — в каком участке солнечного спектра протекает максимум
фотосинтеза — приобретал философское значение. Основы-
ваясь на принципах материализма, Тимирязев показал, что
закон сохранения энергии действует и в живой природе. А это
означало, что максимум фотосинтеза должен иметь место, во-
первых, в тех лучах, которые наиболее полно поглощаются
1 К. А. Тимирязев. Сочинения, т. V, [MJ, 1938, стр. 449.
121
листьями растений, во-вторых, в тех из поглощаемых лучей, ко-
торые обладают максимумом энергии. Блестяще поставленные
Тимирязевым эксперименты неопровержимо доказали, что
наиболее благоприятные энергетические условия для фотосин-
теза создаются именно в красных, а не в желтых лучах, чтс
было впоследствии подтверждено квантовой теорией.
Тимирязев заложил прочный фундамент современного уче-
ния о фотосинтезе; он развил идею об образовании в процессе
фотосинтеза сложных промежуточных органических соединений.
Его труды в этой области науки дали новое убедительное до-
казательство правильности материалистического положения о
превращении неживой материи в живую без какого бы то ни
было вмешательства «чудесных», сверхъестественных сил.
Важным положением Тимирязева, развивающим дарвинизм,
было указание на то, что биологию, только объясняющую орга-
нический мир, необходимо дополнить учением о путях измене-
ния органического мира. Он писал: «...Задача физиолога не
описывать, а объяснять природу и управлять ею.., его прием
должен заключаться не в страдательной роли наблюдателя, а
в деятельной роли испытателя... он должен вступать в борьбу
с природой и силой своего ума, своей логики вымогать, выпы-
тывать у нее ответы на свои вопросы, для того, чтобы завла-
деть ею, и, подчинив ее себе, быть в состоянии по своему про-
изволу вызывать или прекращать, видоизменять или направлять
жизненные явления»
Для того, чтобы сознательно управлять процессом эволюции,
нужно знать ее законы, ее движущие силы, ее факторы. В своей
работе «Факторы органической эволюции» Тимирязев называет
три фактора: «среду — изменяющую, наследственность — на-
копляющую эти изменения и отбор — приспособляющий, ор-
ганизующий, налагающий на живые формы ту печать совер-
шенства, которая представлялась назойливой загадкой с той
минуты, как человек только начал мыслить» 1 2. При этом он счи-
тал среду главным фактором, вызывающим в организме наслед-
ственные изменения, подчеркивал, что изменчивость как «одно
из основных свойств организмов заключается в их способности
находиться в постоянном взаимодействии с веществами и си-
лами окружающей среды, находиться в подвижном равновесии
с этою средой...»3. Отсюда он делал вывод, что среда — «един-
ственно возможный источник возникновения совершенно новых
особенностей строения или отправления»4 организмов.
1 К А. Тимирязев. Соч., т. IV, [М.], 1938, стр. 35.
2 Там же, т. V, стр. 141.
3 Там же, стр. 160.
4 Там же, т. VI, [М.], 1939, стр. 160.
122
Тимирязев считал, что воздействие на организм оказывают
не какие-то особые средства, а самые обычные «физические
деятели» внешней среды — свет, тепло, влажность, земное при-
тяжение и т. д. Он критиковал Ламарка и его последователей
за уступку идеализму, проявившуюся в предположениях будто
все органические вещества обладают каким-то внутренним, ми-
стическим стремлением к прогрессу, будто «стремление» живот-
ных порождает новые органы. Но в то же время он чрезвычайно
высоко отзывался об основной идее Ламарка — о влиянии
внешней среды на формообразовательные процессы в органи-
ческой природе.
Тимирязев считал, что «только соединение этой стороны
Ламаркизма с Дарвинизмом и обещает полное разрешение
биологической задачи» L
В тесной связи с двумя первыми факторами эволюции —
изменчивостью и наследственностью — Тимирязев рассматривал
и ее третий фактор — отбор. Он подвергал уничтожающей кри-
тике как тех, кто отрицал роль отбора в эволюции, так и тех,
кто отрывал его от других факторов эволюции, рассматривал
отбор как простое сито, отсеивающее уже имеющиеся налицо
наиболее приспособленные органические формы. Творческую
роль отбора он видел в том, что в процессе отбора не только
сохраняется та или иная новая, наиболее приспособленная
форма, но и возрастает способность организма производить
эти формы в данных условиях среды. Раскрывая содержание
процесса естественного отбора, Тимирязев совершенно пра-
вильно делал ударение не на отсеивании неприспособленного,
а на сохранении приспособленного.
Признавая вслед за Дарвином перенаселенность в природе
и вытекающую из этого внутривидовую борьбу, Тимирязев в то
же время разоблачал антинаучный характер и реакционное
содержание теории Мальтуса, касающейся общества. Борьба
против всех и всяких проявлений идеализма в биологии»
стремление построить биологическую науку на строго мате-
риалистических принципах ярко характеризуют Тимирязева
как сознательного и воинствующего материалиста.
Философски-осознанный характер материалистических воз-
зрений Тимирязева находит новое подтверждение в ряде неопуб-
ликованных записей, хранящихся в мемориальном музее его
имени. Он рассматривал сознание как функцию определен-
ного материального органа человека — его головного мозга.
В черновой записи одной из его лекций говорится: «Если мы
знаем, что оно (сознание.— Ред.) утрачивается с повреждением
1 К. А. Тимирязев. Соч., т. IV, стр. 289.
123
известного органа, то правильнее заключить, что оно есть атри-
бут этого органа» L
Разоблачая идеализм и агностицизм, составляющие общую
философскую основу витализма, вейсманизма и т. п., Тимиря-
зев писал: «Никто так не ошибался в своих предсказаниях, как
пророки ограниченности человеческого знания» 1 2. Это положе-
ние он подтверждает анализом истории науки.
Веря в безграничную силу человеческого разума, Тимирязев
требовал строго критического подхода ко всякой вновь возни-
кающей научной идее и проверки ее опытом. Главное дело, го-
ворил он, не в том, чтобы высказать мысль, хотя бы вполне
верную, а в том, чтобы подтвердить ее на опыте.
Материализм Тимирязева был тесно связан с историческим
подходом к изучению природы. Исторический метод Тимирязев
считал единственным соответствующим современному уровню
развития науки. Рассмотрению применения этого метода в био-
логии Тимирязев посвятил специальное исследование «Истори-
ческий метод в биологии». В соответствии с этим методом Тими-
рязев рассматривал природу в состоянии постоянного движе-
ния и изменения, в состоянии развития, которое он трактовал
как процесс образования новых форм, а не как простое повто-
рение старого. «...В природе,— говорил он,— существует движе-
ние, и это движение в итоге поступательное, т. е. клонится к усо-
вершенствованию существ» 3.
В живой природе Тимирязев видел закономерную постепен-
ность, связность различных сторон процесса развития, исклю-
чающую резкие, внезапные взрывы и катастрофы. Он писал:
«...За память человека, от лошади не рождалось осла или от
малины — ежевики, не рождалось также и существ, которые
отличались бы от своих родителей в такой же мере, в какой эти
виды отличаются между собой, но, спрашивается, необходимо
ли такое исключительное явление для убеждения в единстве
происхождения этих, очевидно, сходных между собой существ?
Возможно ли даже такое явление? Вяжется ли оно с основным
представлением о постепенности исторического процесса? Мы
знаем достоверно, кто были предки ирландцев или французов,
и, однако, никому не приходило в голову требовать, в подтверж-
дение этого факта, чтоб от ирландских или французских роди-
телей вдруг родился косматый кельт или галл и упорно за-
говорил на своем давно забытом наречии. Такое немыслимое
чудо уничтожило бы все наши понятия о естественно-истори-
ческом процессе, и, однако, именно такого чуда не раз требо-
1 К. А. Т и м и р я з е в. Черновая запись лекции, стр. 2. Музей К. А. Ти-
мирязева.
2 К. А. Тимирязев. Соч., т. VI, стр. 44.
3 Там же, т. VII, [М.], 1939, стр. 155.
124
зали от защитников естественно-исторического развития орга-
нического мира их противники» !.
В примечании к этому месту Тимирязев отмечает, что этот
«ребяческий аргумент» был предъявлен Вирховым сторонникам
Дарвина на антропологическом съезде в Москве.
Отрицание Тимирязевым, вслед за Дарвином, существова-
ния в природе резких скачков, равнозначных взрыву, при кото-
рых якобы от особи одного вида родится сразу и внезапно
особь другого вида, отнюдь не означает, однако, что Тимирязев
становился на точку зрения плоской эволюции, утверждающей,
будто в природе вообще нет никаких скачков. Отрицая резкие
скачки-взрывы в живой природе, он тем не менее признавал
коренные, качественные изменения (т. е. скачки), происходя-
щие в порядке постепенного развития. Таким образом, по су-
ществу Тимирязев смотрел на развитие живой природы диалек-
тически, отрицая наличие в ней метафизически понятых скач-
ков-взрывов или «катастроф» в духе Кювье.
Важную роль в развитии органического мира Тимирязев
усматривал в борьбе противоречий, свойственных живой приро-
де. Вскрывая противоречивость самого явления жизни, он рас-
сматривал жизнь в динамике, в единстве противоположностей.
«Только совокупность двух процессов, созидания и разрушения,
характеризует живое тело. Организм живет только пока раз-
рушается» 1 2.
Тимирязев еще не был в XIX в. сознательным диалектиком-
материалистом, у него еще не было глубокого понимания про-
тиворечий как внутреннего источника развития. Но вместе с
тем он критиковал биолога Негели, который руководствовался
метафизическим методом, мешавшим вскрыть реальные про-
тиворечия жизни.
Все свои знания и открытия в области общей биологии, фи-
зиологии и агрономии Тимирязев стремился передать народу.
Он был страстным противником «науки для науки», т. е. той
науки, которая оторвана от интересов народа. Меру совершен-
ства наших знаний он видел в степени их приложимости к удов-
летворению материальных потребностей человека: «Наука при-
звана сделать труд земледельца более производительным»3.
Тимирязев писал, что он с первых шагов своей умственной дея-
тельности поставил себе две параллельные задачи: работать
для науки и писать для народа.
Тимирязев гордился успехами русской науки. Он с особой
силой подчеркивал стремление передовых русских ученых
1 К. А. Т и м и р я з е в. Соч., т. VI, стр. 68.
2 Там же, т. V, стр. 148.
3 Там же, т. IX, [М.], 1937, стр. 14. Примечание 2.
125
к широким теоретическим обобщениям. «Не в накоплении бес-
численных цифр метеорологических дневников, а в раскрытии
основных законов математического мышления, не в изучении
местных фаун и флор, а в раскрытии основных законов истории
развития организмов, не в описании ископаемых богатств своей
страны, а в раскрытии основных законов химических явлений,—
вот в чем, главным образом, русская наука заявила свою равно-
правность, а порою и превосходство» L
Уже в рассматриваемый период в трудах Тимирязева ясно
обнаружились важнейшие черты его научного творчества: бое-
вой, материалистический характер его взглядов; активная борь-
ба против идеализма, витализма и других антинаучных теорий;
демократизм, стремление популяризировать науку, сделать ее
достоянием народа. Впоследствии, в XX в., Тимирязев близко
подошел к диалектическому материализму, приветствовал Ве-
ликую Октябрьскую социалистическую революцию и стал в
первые ряды активных деятелей советской науки 1 2.
Василий Васильевич Докучаев (1846—1903) был основате-
лем почвоведения как науки, изучающей взаимодействие
между основными формами движения в неорганической и ор-
ганической природе (возникновение таких наук предсказы-
вал еще Энгельс).
До Докучаева наука о почвах была по преимуществу опи-
сательной. В середине XIX в. подход естествоиспытателей
к изучению почв был, как правило, односторонним, метафизи-
ческим. Одни подходили к этому вопросу с чисто геологической
стороны, рассматривая почву только как разрыхленную, зем-
листую массу, как конечный продукт выветривания горных
пород; почва их интересовала лишь постольку, поскольку в ней
можно было усматривать горную породу.
Другие (среди них Ю. Либих) рассматривали почву как
среду, из которой растения черпают материальные факто-
ры своей жизни, как кладовую минеральных питательных
веществ. Они истолковывали все почвенные процессы исклю-
чительно с химической точки зрения, не принимая во внимание
биологические процессы почвообразования.
Оба указанных направления не видели созидательной роли
растений в процессе почвообразования, взаимосвязи органиче-
ских и неорганических факторов этого процесса.
Для Докучаева, понимавшего несостоятельность односто-
роннего, метафизического метода исследования, характерен
комплексный, всесторонний подход к изучению явлений приро-
ды. Докучаев не был узким эмпириком, он проникал в самую
1 К. А. Тимирязев. Соч., т. V, стр. 42.
2 Развитие философских и социально-политических взглядов Тимирязева
в первые десятилетия XX в. будет освещено в V томе «Истории философии».
126
сущность явлений. Через все его научные исследования прохо-
дит основная мысль о закономерном, причинно-обусловленном
развитии природы во всех ее областях, в том числе и в области
явлений, связанных с почвой. Он говорил о необходимости изу-
чать не только отдельные тела, минералы, горные породы, ра-
стения, животных и т. д., но и ту генетическую закономерную
связь, которая существует между явлениями действительности,
между мертвой и живой природой, между растительным и жи-
вотным миром.
Одностороннему (метафизическому) методу исследования
почв он противопоставил сравнительный метод, представляю-
щий в своей основе стихийно-диалектический подход к явле-
ниям природы. «...Для истинного познания всякого естествен-
но-исторического тела,— писал он,— необходимо изучить, по
возможности, все условия, влиявшие на его образование и ха-
рактер, необходимо пользоваться именно сравнительным мето-
дом исследования данного тела, в различной среде, при налич-
ности разнообразнейших физико-географических данных» !.
Труды Докучаева вызвали переворот во взглядах на почву.
Докучаев впервые указал на роль биологического фактора в
формировании почвы, что явилось принципиально новым в раз-
витии взглядов на генезис почв.
Эти идеи Докучаева оказали плодотворное влияние на разви-
тие ряда отраслей естествознания — географии, геоботаники,
гидрологии, лесоведения и др.
Русские ученые активно участвовали в острой идеологиче-
ской борьбе, развернувшейся в области антропологии
между ее прогрессивным, научным направлением и лженауч-
ными «теориями» реакционеров. В период с 1870 по 1883 г. вы-
дающийся русский путешественник и антрополог Н. Н. Мик-
лухо-Маклай на основании изучения жителей Океании дока-
зал телесную и психическую равноценность всех человеческих
рас. Вслед за Чернышевским он разоблачал расистские теории
буржуазных колонизаторов, решительно боролся против ра-
боторговли.
Философские вопросы химии в трудах
А. М. Бутлерова и Д. И. Менделеева. Открытия
русских химиков XIX в. сыграли большую роль в борьбе мате-
риализма против идеализма, в борьбе диалектики против мета-
физики в науке. Особенно большой вклад в мировую химиче-
скую науку русские химики внесли, начиная с 60-х годов XIX в.
Впоследствии К. А. Тимирязев писал, подводя итоги развития
естествознания в России в 60-х годах: «Таким образом, за какие-
нибудь 10—15 лет русские химики не только догнали своих
1 В. В. Докучаев. Сочинения. М.» 1953, стр. 139.
127
старших европейских собратий, но порою даже выступали во
главе движения, так что в конце рассматриваемого периода ан-
глийский химик Франкланд мог с полным убеждением сказать,
что химия представлена в России лучше, чем в Англии, отече-
стве Гумфри Дэви, Долтона (Дальтона.— Ред.) и Фарадея»1.
Философское обобщение этого большого прогресса, совер-
шавшегося в неразрывной связи с практикой, анализ мировоз-
зрения самих химиков и раскрытие научного метода, который
применялся ими в ходе совершения химических открытий, дают
богатый материал для понимания того, как благодаря этому
прогрессу укреплялись позиции материализма в химии и все
глубже, хотя и стихийно, проникала в нее диалектика. Это
происходило как в области органической, так и неорганиче-
ской химии.
В начале 50-х годов XIX в. в органической химии
не было единой теории, объясняющей бесконечное разнооб-
разие органических веществ и их превращений. Многие химики
считали даже, что химические формулы вообще не дают карти-
ны действительного строения веществ и являются лишь удоб-
ным способом выражать отдельные химические превращения
вещества.
Для того, чтобы из груды мало связанных между собой
фактов создать органическую химию как науку, необходимо
было прежде всего изгнать из нее агностицизм и создать под-
линно научную материалистическую теорию химии. Такую тео-
рию создал в 1861 г. великий русский химик Александр Михай-
лович Бутлеров (1828—1886), назвав ее теорией химического
строения органических соединений. С этого момента органиче-
ская химия стала на прочный научный фундамент.
В бутлеровской теории впервые реализовались и получили
дальнейшее развитие идеи Ломоносова о строении частиц.
В области химии Бутлеров стоял на материалистических пози-
циях; он признавал объективную реальность атомов и их взаим-
ных связей. Основу его теории составляло понятие о порядке
химического взаимодействия различных атомов («элементар-
ных паев») в молекуле. «Этот порядок взаимодействия,— писал
он,— можно назвать химическим строением частиц...» 1 2.
В соответствии с этим Бутлеров сформулировал общее по-
ложение своей теории: «...Химическая натура слож-
ной частицы определяется натурой элемен-
тарных составных частей, количеством их и
химическим строением»3. В этохМ положении, являю-
щемся, по сути дела, основным законом органической химии,
1 К. А. Т и м и р я з е в. Соч., т. VIII, [М.], 1939, стр. 154.
2 А. М. Бутлеров. Сочинения, т. II, М., 1953, стр. 35.
3 Там же, т. I, М., 1953, стр. 70.
128
нет и следа агностицизма. В то же время в нем явственно вы-
ступает стихийная диалектика, состоящая в признании того,
что качественные различия химически сложных веществ обу-
словливаются количественными различиями, т. е. различиями
в числе атомов и в их взаимном расположении. Это дало Бут-
лерову возможность объяснить качественное различие веществ
(изомеров), обладающих одинаковым химическим составом и
молекулярным весом. Понятно, что если химическая природа
(«натура») и количество атомов, входящих в частицу, у этих
веществ одинаковы, то качественное различие веществ может
быть обусловлено только различием химического строения их
частиц, т. е. различием в порядке взаимного расположения
атомов и характером их химической взаимной связи. Взаимо-
зависимость качественной и количественной сторон вещества
и переход количественных изменений в качественные с особен-
ной ясностью раскрылись именно в органических соединениях.
Бутлеров, по словам Менделеева, «стремится проникнуть в
самую глубь тех причин, которые связывают разные элементы
в одно целое, придают каждому элементу самостоятельную спо-
собность вступать в известное число реакций, и различие
свойств приписывает различной связи элементов... Бутлеров
проводит свои воззрения через весь многочисленный ряд ис-
следований» L
Своей теорией химического строения Бутлеров отверг агно-
стицизм сторонников «теории типов», которые отрицали
возможность познания истинного строения органической моле-
кулы, возможность установления единой структурной («рацио-
нальной») формулы, отражающей это строение. В противопо-
ложность «типистам», он доказал, что единое по своей внутрен-
ней структуре органическое соединение может и должно быть
выражено в виде единого структурного образа, т. е. единой хи-
мической формулой.
«Для каждого тела,— писал Бутлеров,— возможна будет,
в этом смысле, лишь одна рациональная формула, и когда
сделаются известными общие законы зависимости химических
свойств тел от их химического строения, то подобная формула
будет выражением всех этих свойств» 2.
Среди экспериментальных работ Бутлерова особо выделя-
ется синтез сахаристого вещества, являющегося весьма сущест-
венной составной частью органической, живой ткани. Осуще-
ствление этого синтеза способствовало окончательному разру-
шению виталистической идеи «жизненной силы», при помощи
которой, по представлениям химиков и биологов-идеалистов»
1 Д. И. Менделеев. Сочинения, т. XV, Л.— М. 1949, стр. 297.
2 А. М. Бутлеров. Соч.. т. I, стр. 73—74.
9 История философии, Т. IV 229
якобы синтезируются сложные органические вещества, участ-
вующие в процессе жизнедеятельности организмов. Бутлеров
представил этот процесс как чисто материальный, вполне зако-
номерный, обусловленный исключительно естественными при-
чинами.
Обосновывая своими химическими открытиями материали-
стический взгляд на вещество и развивая на деле этот взгляд,,
Бутлеров вместе с тем не был сознательным сторонником ма-
териализма как философского учения. Более того, в своих вы-
сказываниях по вопросам гносеологии он подчас склонялся в
сторону спиритуализма. Взгляды же Бутлерова как химика но-
сили стихийно-материалистический характер, присущий воз-
зрениям большинства естествоиспытателей.
Везде, где Бутлеров касался вопросов химии и физики и
прежде всего учения об атомах и молекулах и о строении ве-
щества, он рассуждал как естествоиспытатель, стоящий на по-
зиции стихийного материализма. Однако, покидая эту близкую
ему область науки, пытаясь ставить вопросы, далекие от хи-
мии, такие, например, как вопрос о душе, он отступал от мате-
риализма в сторону идеализма. Менделеев справедливо кри-
тиковал Бутлерова за увлечение спиритизмом.
В 60-х годах XIX в. во всем блеске своего творческого ге-
ния выступил один из величайших химиков мира Дмитрий Ива-
нович Менделеев (1834—1907). Сделанные им открытия выз-
вали глубокий переворот в области общей и неоргани-
ческой химии.
Менделеев испытал на себе непосредственное идейное влия-
ние своих современников — русских материалистов—револю-
ционных демократов. Вместе с Добролюбовым он учился в Пе-
тербургском педагогическом институте и позднее поддерживал
с ним связь. Будучи затем послан в научную командировку за
границу, он сдружился с Сеченовым, вошел в кружок людей,
близких к Герцену, читал «Колокол»Г
Среди рукописей Менделеева недавно обнаружены подроб-
ные выписки из «Писем об изучении природы» Герцена. Это по-
казывает, что Менделеев не только знал и читал сочинения
Герцена, но глубоко изучал их. Материализм и диалектика
Герцена, видимо, оказали влияние на научное творчество Мен-
делеева и отразились в его открытиях, составивших эпоху в
истории естествознания.
Влияние на Менделеева материализма и диалектики обна-
ружилось уже в первых его научных открытиях, в частности
1 Один экземпляр «Колокола» (№ 113 от 15 мая 1862 г.) сохранился
в личной библиотеке Менделеева. Ныне он находится в научном архиве-
музее Д. И. Менделеева при Ленинградском государственном универ-
ситете.
130
касавшихся агрегатных состояний вещества. Он исходил из то;
го, что вещества способны переходить из одного агрегатного
состояния в другое и что, следовательно, между ними нет
абсолютных разрывов; поэтому и силы, действующие между ча-
стицами, одинаковы как в газах и парах, так и ,в жидкостях.
Это был материалистический взгляд на природу агрегатных со?
стояний, взгляд, который вместе с тем стихийно выражал диа-
лектику взаимных связей и превращений этих состояний.
В 1860 г. Менделеев открыл, что для каждой жидкости су-
ществует определенная температура, выше которой вещество
не может существовать в виде жидкости, как бы велико ни
было давление; вещество при более высокой температуре, чем
эта предельная точка, может существовать только в виде пара
или газа. Эту предельную точку Менделеев назвал «темпера^
турой абсолютного кипения» (поскольку она не зависит, как
остальные точки кипения, от давления). В современной науке
она называется «критической температурой». Спустя девять
лет после открытия Менделеева английский физик Т. Эндрюс
подтвердил и развил его идеи о критической температуре.
Открытие Менделеевым критической температуры указало
новый путь экспериментального исследования: научная теория
осветила дорогу практике. В 1877 г. французский физик Кальет
те и швейцарский физик Пикте, подтверждая мысли Менделе-,
ева, одновременно, но независимо друг от друга, добились
сжижения «истинных» газов посредством их сильного охлаж-
дения. В связи с этим Энгельс в 1885 г. писал: «С тех пор, как
было достигнуто сжижение последних «истинных» газов, как
было установлено, что тело может быть приведено в такое
состояние, в котором капельно-жидкая и газообразная форма
неразличимы,— агрегатные состояния потеряли последний
остаток своего прежнего абсолютного характера» !.
В 1876 г. совместно с польским ученым Ю. Е. Богуским
Менделеев нашел, что закон Бойля (часто называемый зако-
ном Бойля — Мариотта) применим к газам только при вполне
определенном для каждого газа давлении. При больших дав-
лениях наблюдаются отклонения в одну сторону, при мень-
ших — в другую. Отсюда Менделеев сделал вывод, что идея
о «совершенном», или «абсолютном», газе, т. е. о таком газе,
который всегда абсолютно точно следовал бы закону Бойля —
Мариотта, «принадлежит поэтому к числу фикций, не находя-
щих себе подтверждения в фактах» 1 2.
Опираясь на открытие Менделеева, Энгельс в «Анти-Дюрин-
ге» использовал пример о приложимости закона Бойля к кон-'
1 Ф. Энгельс. Анти-Дюринг, М., 1957, стр. 13.
2 Д. И. Менделеев. Соч., т. VI, Л.— М., 1939, стр. 651.
131
9*
кретным газам для пояснения вопроса о соотношении абсолют-
ной и относительной истины. Энгельс показал, что закон Бойля
отражает объективную действительность, но неполно, приблизи-
тельно. Он относителен, но в нем есть зерно абсолютной истины.
Решающую роль в раскрытии диалектики взаимных связей
и превращений веществ, а также в развитии материалистическо-
го взгляда на атом сыграло открытие Менделеевым в феврале
1869 г. периодического закона химических элементов. Позднее
суть этого закона Менделеев сформулировал следующим обра-
зом: «...Если все элементы расположить в порядке по величине
их атомного веса, то получится периодическое повторение
свойств. Это выражается законом периодичности: свойства про-
стых тел, также формы и свойства соединений элементов, нахо-
дятся в периодической зависимости (или, выражаясь алгебра-
ически, образуют периодическую функцию) от величины атом-
ных весов элементов» Ч
На основе открытого им закона Менделеев построил перио-
дическую систему элементов: каждый из ее периодов начина-
ется сильным (щелочным) металлом и заканчивается столь же
сильным неметаллом (галогеном, или, как тогда говорили, га-
лоидом). Так, третий период начинался натрием, затем в поряд-
ке постепенного увеличения атомного веса шли: магний (менее
сильный, но все же ясно выраженный металл); алюминий (сла-
бый металл, представляющий переход от типичных металлов к
неметаллам); кремний, фосфор, сера (неметаллы, у которых не-
металлический характер все время нарастает). После этого в
изменении химических свойств элементов наблюдается резкий
скачок: с дальнейшим увеличением атомного веса происходит
переход сразу от сильного неметалла (хлора) к новому сильно-
му (щелочному) металлу калию 1 2, им начинается новый период,
в котором в общем повторяется та же картина изменения хи-
мических свойств элементов с возрастанием их атомного веса.
Имеется глубокая связь между открытием Дж. Дальтоном
закона кратных отношений как экспериментальной основы хи-
мической атомистики и открытием Менделеевым периодическо-
го закона. Открывая свой закон и вводя понятие атомного веса
как важнейшей для того времени характеристики химических
элементов, Дальтон обнаружил у каждого отдельного элемен-
та неразрывную связь между качественной.стороной, предста-
вленной его химической индивидуальностью, и количественной
стороной, представленной массой его атомов, или атомным
весом. В атомном весе нашла свое выражение мера отдельного
1 Д. И. Менделеев. Основы химии, т. II, М.— Л., 1947,
стр. 80—81.
2 Инертные газы, занимающие в периодической системе место между
галогенами и щелочными металлами, были открыты позднее.
132
химического элемента. Продолжая углублять идеи химической
атомистики в этом же направлении, Менделеев обнаружил по-
следовательную связь отдельных элементов, которая выступила
как своего рода узловая линия отношений меры. (Это понятие
ввел Гегель, характеризуя диалектику перехода количества в
качество). Такую узловую линию представляет собой в сущно-
сти периодическая система элементов, где элементы располо-
жены в ряд по величине их атомных весов. Преемственную связь
своего открытия с открытием Дальтона отмечал Менделеев в
своем «Фарадеевском чтении» (1889): «Связав понятие о хи-
мических элементах новыми узами с Дальтоновым учением о
кратном или атомном составе тел, периодический закон открыл
в естественной философии новую область для мышления» \
Менделеевская система элементов выразила объективную
закономерность природы. Чтобы построить такую систему, не-
обходимо было в ее основу положить не случайное, преходящее
состояние вещества, а наиболее коренное физическое свойство
элементов, которое сохраняется у них во всех ее состояниях и
соединениях.
Менделеев как материалист нашел такое свойство в атом-
ном весе, т. е. в массе атома, от которого оказались зависимы-
ми химические свойства элементов. Подобно тому, как закон
сохранения и превращения энергии выражает собой взаимную
связь и взаимные переходы форм движения, так, по Менделе-
еву, периодический закон выражает собой такую же связь
химических элементов. Ученый говорил, что в периодическом
законе должно видеть прежде всего проявление закона един-
ства сил природы. «...Естествознание,— писал он,— нашло
всюду в мире единство плана, единство сил и единство веще-
ства, и убедительные доводы науки нашего времени застав-
ляют каждого увериться в этих видах единства» 1 2.
Громадное философское значение периодического закона со-
стоит, в частности, в том, что этот закон служит одним из самых
сильных доводов в пользу идеи единства материи; он указал
естествоиспытателям конкретные пути дальнейшего более глу-
бокого раскрытия этого единства; в дальнейшем по этому пути
пошли физики и химики, изучающие строение атомов.
Открытие периодического закона способствовало изгнанию
из химии случайности при изучении химических элементов, по-
добно тому, как благодаря открытию закона сохранения и пре-
вращения энергии из физики было устранено представление о
случайности наличия такого-то числа физических сил в природе.
1 Д. И. Менделеев. Избранные сочинения, т. II. Л.—М., 1934,
стр. 354.
2 Там же, стр. 356.
133
«До периодического закона,— отмечал Менделеев,— про-
стые тела представляли лишь отрывочные, случайные явления
природы...» L
Особенно ясно изгнание случайностей из химии сказалось
в области открытия новых, еще неизвестных элементов. «До
периодического закона,— писал Менделеев,— не было ника-
кой возможности предсказывать свойства неизвестных элемен-
тов и нельзя было высказываться относительно прорывов в ря-
дах элементов. Открытие новых элементов было только резуль-
татом наблюдения и следствием или случая, или особой наблю-
дательности исследователя... Периодический закон проложил
новый путь в этом направлении» 1 2.
Так, в середине созданной им периодической системы эле-
ментов Менделеев обнаружил три свободных места, одно из ко-
торых находилось в третьем ряду элементов, тотчас под алю-
минием. Он не только предсказал, что на этом свободном пока
еще месте должен находиться какой-то не открытый металл,
который он условно назвал экаалюминием, но и заранее опи-
сал его свойства и даже предсказал, что, вероятнее всего, он
будет открыт спектральным путем. Подобных предвидений, осо-
бенно же о том, каким путем будут открыты и познаны неиз-
вестные еще химические элементы, никто из естествоиспытате-
лей до Менделеева не осмеливался сделать.
В 1875 г. французский химик Лекок де-Буабодран открыл
именно спектральным путем новый элемент, свойства которо-
го почти в точности совпали с предсказанными Менделеевым.
Это был величайший триумф периодического закона, блестящее
подтверждение научного предвидения русского химика. В ре-
зультате оправдания сделанных на его основе предсказаний
периодический закон, как указывал Менделеев, стал превра-
щаться в общепризнанную истину.
Периодический закон Менделеева глубоко отразил диалек-
тику природы и утвердил материалистический взгляд на веще-
ство, раскрыл закономерную связь, существующую между эле-
ментами. С открытием периодического закона в науку стала
проникать идея изменчивости, развития химических элементов.
Особенно ярко в периодическом законе выявился переход
количественных изменений атомного веса в качественные изме-
нения элементов. Характеризуя свой периодический закон со
стороны взаимосвязи качественных и количественных измене-
ний элементов, Менделеев подчеркивал скачкообразный, преры-
вистый характер химических изменений, отражаемый этим за-
коном.
1 Д. И. М е н д е л е е в. Избр. соч., т. II, стр. 359.
2 Там же, стр. 198.
134
Химик Н. Н. Бекетов говорил о Менделееве: «...Слава на-
учных трудов Дм. Ив. для нас, русских химиков, вдвойне доро-
га: и как великий прогресс науки, и как национальная гордость.
Периодический закон, кроме своего, так сказать, конкретного
значения, имеет еще другое — научно-философское. Этот закон
укрепил наши воззрения на атомистическое учение и из обла-
сти гипотетического существования сделал химические элемен-
тарные атомы настоящею реальностью»
Открытие Менделеева нанесло сильный удар идеализму с
его отрицанием объективного, реального существования атомов;
оно блестяще подтвердило положение философского материа-
лизма о познаваемости мира и его закономерностей и пресекло
тлетворное влияние агностицизма, отрицающего возможность
познания мира и отвергающего достоверность наших знаний.
Такие агностические установки защищал позднее немецкий фи-
зик-химик В. Оствальд, создатель так называемой «энергети-
ческой» философии, против которой решительно выступил
Менделеев.
В «Основах химии», критикуя энергетизм, Менделеев писал:
«Одни вовсе отрицают вещество, ибо, говорят они, мы знаем
только энергию, веществом предъявляемую (жесткость, сопро-
тивление, вес и т. п.). и, следовательно, вещество есть только
энергия. Такое, на мой взгляд, чисто схоластическое представ-
ление очень напоминает тот абстракт, по которому ничего не
существует, кроме «я», потому что все проходит чрез сознание.
Полагать можно, что подобные представления, несмотря ни
на какую диалектику (здесь слово «диалектика» употреблено в
смысле «софистика».— Ред.), удержаться не могут в умах
сколько-либо здравых» 1 2.
Вокруг открытия Менделеева разгорелись споры. Немецкий
химик Л. Мейер пытался доказать, что он также является
.автором этого открытия. Однако в действительности это было
не так3.
Менделеев горячо защищал роль русских ученых в развитии
науки, в частности в открытии периодического закона, рас-
сматривая этот вопрос не с личной точки зрения, а с точки зре-
ния национальной чести русского народа.
Ныне периодический закон составляет теоретический фунда-
мент современного учения о веществе; исходя из этого закона,
ученые раскрыли основные закономерности строения и превра-
щения атомов. Тем самым Менделеев заложил фундамент со-
временной химии и стал, таким образом, ее родоначальником.
1 «Труды Первого Менделеевского съезда по общей и прикладной
химии». СПб., 1909, стр. 33, 35.
2Д. И. Менделеев. Основы химии, т. I, М.— Л., 1947, стр. 476.
3 Подробнее об этом см. в III томе «Истории философии». М., 1959.
135
Новая эпоха в химии и физике, характеризуемая их взаим-
ным проникновением другв друга, связана прежде всего с име-
нем Менделеева; она датирует свое начало с открытия перио-
дического закона химических элементов, в котором выражена
глубокая взаимная связь между химическими и физическими
свойствами вещества.
Всем своим творчеством Менделеев продемонстрировал
связь науки с практической деятельностью. «Пресловутое про-
тивопоставление теории с практикою в век промышленности яв-
но исчезает,— писал он,— теория, не проверяемая опытом, при
всей красоте концепции теряет вес, не признается; практика,
не опирающаяся на взвешенную теорию, оказывается в проиг-
рыше и убытке — от соперничества, опирающегося на теорию» L
Менделеев ставил и стремился решить такие громадной важно-
сти народнохозяйственные проблемы, как химическая перера-
ботка нефти и подземная газификация угля, развитие угольных
и металлургических баз на Донце, Урале и в Сибири, прокла-
дывание арктического пути вдоль берегов Северного Ледовито-
го океана и многие другие. Эти грандиозные планы развития
производительных сил России не могли быть осуществлены ни
правящим классом помещиков, ни буржуазией. Менделеев-
же свои надежды на прогресс России связывал с буржуазией,
проявляя при этом либеральную ограниченность в своих со-
циально-политических воззрениях, хотя в целом он несомнен-
но был великим ученым-демократом.
«...Только там наука,— писал он,— будет любезна народу
и станет чрез него развиваться, где промышленное развитие
пустило глубокие корни. Именно поэтому, как служитель нау-
ки, ради нее самой, я пламенно желаю промышленного разви-
тия стран... Если без науки не может быть современной про-
мышленности, то без нее не может быть и современной науки» 1 2.
Прославляя производительный, творческий труд человека^
Менделеев выражает презрение к тунеядству, к стремлению
жить за счет труда других людей: «Все — труду людскому —
это лозунг всей истории, если не отдельных лиц, то, наверное^
всего человечества, а в том числе и народное благо. От лен-
тяев и лежебоков все отнимется когда-нибудь, несмотря ни на
что, хотя сейчас еще часто не так» 3.
Начиная с 70-х годов прошлого века, особое место в борьбе
материализма против идеализма занимают выступления уче-
ных-материалистов против распространения среди естествоис-
пытателей спиритизма, одного из худших видов суеверия.
1 Д. И. Менделеев. Соч., т. XI, Л.— М., 1949, стр. 256—257 При-
мечание.
2 Там же, т. XIX, М.—Л., 1950, стр. 181 — 182.
3 Там же, т. XXIV, Л.—М., 1954, стр. 266.
136
Идейно-философская реакция в Западной Европе и в США
выразилась, в частности, в том, что в 70-х годах XIX в. некото-
рые ученые начали увлекаться спиритизмом. Устраивались спи-
ритические сеансы, выписывались медиумы, придумывались
физические приборы для обнаружения «материализованных»
духов, издавалась обширная литература о спиритизме. Это
спиритическое «поветрие» проникло и в Россию.
Лагерь материализма вступил в решительную борьбу против
бредней спиритизма о так называемой «материализации» духов,
которая якобы происходит путем превращения энергии в веще-
ство, и об их «дематериализации» посредством обратного пре-
вращения вещества в энергию. Подобные спиритические измы-
шления основывались на идеалистическом допущении, что воз-
можно существование энергии без массы, силы без вещества,
движения без материи.
Созданная по инициативе Менделеева в 1875 г. Физическим
обществом при Петербургском университете Комиссия для рас-
смотрения медиумических явлений после года работы пришла к
выводу, что «спиритические явления происходят от бессозна-
тельных движений или от сознательного обмана, а спиритиче-
ское учение есть суеверие». В 1876 г. Менделеев издал прото-
колы этой комиссии и записи своих публичных чтений о спири-
тизме под заглавием «Материалы для суждения о спиритизме».
Книга Менделеева — документ воинствующего материализ-
ма, который не хочет мириться ине мирится с проповедью суе-
верия и мракобесия. Менделеев призывал ученых противодей-
ствовать распространению спиритизма и бесплодных занятий
медиумическими явлениями, видя в них продукты вымыслов,
галлюцинаций и постыдных обманов. «Занятия столоверчени-
ем, разговором с невидимыми существами, при помощи стуков,
опытами уменьшения веса тел и вызовом человеческих фигур
при посредстве медиумов — грозят распространением мистициз-
ма, могущего оторвать многих от здравого взгляда на предме-
ты и усилить суеверие, потому что сложилась гипотеза о духах,
которые, будто бы, производят вышеупомянутые явления» \
Так, в 70-х годах XIX в. усилиями русских материалистов-
естествоиспытателей во главе с Менделеевым было пресечено-
распространение спиритизма в кругах передовой русской ин-
теллигенции.
Философские вопросы физики, астрономии
иматематики в трудах русских ученых.
Большую роль в развитии отечественного и мирового есте-
ствознания во второй половине XIX в. сыграли труды русских
1 «Материалы для суждения о спиритизме». Изд. Д. Менделеева,
СПб., 1876, стр. 3.
137
ученых-физиков А. Г. Столетова, Н. А. Умова, Е. С. Федорова,
астрономов Ф. А. Бредихина, А. А. Белопольского, математиков
П. Л. Чебышева, А. А. Маркова, А. М. Ляпунова и других.
Выдающийся физик-материалист Александр Григорьевич
Столетов (1839—1896) заложил краеугольный камень совре-
менной электротехники. Большую роль сыграли его работы
в области фотоэлектрических явлений. Он установил законо-
мерности явлений воздействия света на электрическое состоя-
ние заряженных тел (фотоэффект), разработал основные ме-
тоды исследования фотоэффекта и построил первый в мире
фотоэлемент. Из физической лаборатории, созданной Столе-
товым, вышли выдающиеся физики, в частности П. Н. Лебедев.
Столетов отстаивал в науке материалистические взгляды,
восставая против реакционных попыток «примирить» естество-
знание с религией. Он одним из первых среди естествоиспыта-
телей выступил против махизма и энергетизма. Характеризуя
философию Маха и Оствальда как упадочническую, декадент-
скую, Столетов противопоставлял ей материалистические воз-
зрения крупнейших деятелей физической науки.
Столетов высмеял взгляды «энергетиков» — Оствальда и
других, по мысли которых, энергия существует «сама по себе»,
«имеет упругость», «носится через абсолютную пустоту», не
имея материального носителя. Он указывал на вздорность ант-
ропоморфических представлений Оствальда, который припи-
сывал энергии «стремления» к перемещению с места на место.
Отмечая ошибки и путаницу Оствальда, Столетов писал: «Об-
щие энергетические рассуждения в книге Оствальда изобилуют
странностями и недоразумениями, и нельзя не пожалеть, что
почтенный химик берется здесь за несвойственную ему за-
дачу» L
Столетов показал, что оствальдовский энергетизм основан
на извращении законов термодинамики, на формулировке их
в «воистину тиета-физической форме», и отмечал, что поводом
для появления энергетизма послужило наличие огромных про-
белов в имевшихся в то время сведениях о молекулярных и элек-
трических процессах1 2.
Презрительно отзываясь о необоснованных претензиях при-
менять энергетику в политической экономии, Столетов вместе с
тем указывал, что и в области физических наук энергетика «до
сих пор не открыла ничего, что не лежало бы в обыкновенных
теориях, и в лучшем случае, при осторожном употреблении, да-
ет только род мнемонического правила для частных случаев» 3.
1 А. Г. Столетов. Собрание сочинений, т. II, М.—Л., 1941,
стр. 321. Примечание.
2 См. там же, стр. 320.
3 Там же, стр. 35.
138
Однако Столетов в ряде пунктов не преодолел ограничен-
ности старого механистического материализма. Так, долгое вре-
мя он ошибочно считал, что задачей науки о природе является
сведение всех явлений к механике: «Стремление свести все фи-
зические явления к основным принципам механики,— писал
Столетов,— вот девиз современной физики, мало того — всего
естествоведения» \
В последние годы жизни, под влиянием успехов учения об
электромагнитных явлениях, Столетов несколько изменил эту
точку зрения, толкуя понятие «механика» расширительно, под-
водя под него и учение об электричестве, которое он стал рас-
сматривать как некое обобщение и развитие старой механики.
К числу слабостей философских воззрений Столетова сле-
дует отнести и то, что он недостаточно ясно видел сущность
деления философии на материализм и идеализм; он избегал
самого понятия «материализм», именуя материализм «меха-
ническим мировоззрением».
Столетов был глубоко убежден в познаваемости мира и при-
давал большое значение роли научных гипотез в раскрытии
сущности явлений. Вместе с тем он указывал на относитель-
ность научных знаний в каждый данный момент. ««Окончатель-
ный анализ» явлений,— писал он,— не более как недостижи-
мый идеал. Это обстоятельство стоит в тесной связи с условно-
стью наших дпаэьсубстанций. На какие бы ясно представимые
элементы ни разложили мы природу, мы не можем быть уве-
рены, что дошли до конца, что наши «атомы» не суть системы
других атомов второго порядка или даже «формы движения»
другой субстанции; что наши «элементарные силы» не суть
следствия других сил или движений» 1 2.
Столетов поддерживал революционно настроенное студенче-
ство, и царские чиновники считали его «подстрекателем» сту-
денческих волнений.
Материалистические традиции в физике продолжал Нико-
лай Алексеевич Умов (1846—1915). Он внес значительный
вклад в развитие теоретической и экспериментальной физики:
в учение о колебаниях тел, о термомеханических явлениях, о
земном магнетизме. Им создан новый метод спектрального ана-
лиза несветящихся тел.
Важнейшим теоретическим достижением Умова является
разработанное и впервые введенное в науку в 1874 г. предста-
вление о движении энергии, играющее большую роль в совре-
менной физике. Возникновение этого представления явилось
одним из важных этапов в истории развития материалистиче-
1 А. Г. Столетов. Собр. соч., т. II, стр. 35.
2 Там же, стр. 329—330.
139
ского учения об электромагнитном поле. Введенная Умовым
характеристика движения энергии — вектор потока энергии —
прочно вошла в науку под названием «вектора Умова». Через
десять лет после открытия Умова, в 1884 г., понятие о потоке
энергии электромагнитного поля было выдвинуто английским
физиком Пойнтингом.
Умов боролся против идеалистических измышлений о так
называемом «мгновенном дальнодействии», сторонники кото-
рого протаскивали в науку представление о нематериальных
силах. Во всех явлениях природы Умов видел «действие естест’
венных законов». Он решительно отвергал религиозные учения,
стремящиеся навязать мысль о существовании «неестественно-
го начала», якобы сотворившего природу, и призывал рассма-
тривать окружающий нас мир «как самостоятельно сущест-
вующий и развивающийся» L
Умов отстаивал и развивал глубокую мысль о материальном
единстве мира. «В природе,— подчеркивал он,— мы имеем
только единое на различных ступенях его развития»1 2. В проти-
воположность теологическим представлениям о мире, противо-
поставляющим человека природе, Умов подчеркивал, что чело-
век является частицей природы.
Умов подчеркивал тесную связь развития науки с запроса-
ми жизни. Он писал, что «геометрия вышла из потребности
съемки планов, возведения зданий и т. п., механика — из по-
требности перемещать значительные тяжести, ограждать себя
от нападения врагов... Точные исследования свойств газов вы-
шли из потребности усовершенствовать паровую машину. По-
требности передачи мыслей на расстояние, в освещении, в пе-
редаче сил и т. д. послужили быстрому развитию наших знаний
об электричестве. Химия зародилась при выплавке и обработ-
ке металлов, приготовлении лекарственных снадобий»3.
В противоположность господствовавшим взглядам на ато-
мы как на совершенно неизменные частицы, Умов отстаивал
идею развития атомов. «...Эволюция,— писал он,— проникает
всю природу, включая и ее неизмеримо малые элементы (т. е.
атомы.— Ред.), лежащие вне пределов наших чувствований»4.
Умов отвергал мысль о неделимости и простоте атомов.
Для него атом — сложный мир. Представления о простоте и не-
делимости атомов он считал преградой человеческому мышле-
нию, которую необходимо устранить.
Считая атомы сложными и изменчивыми, Умов подчеркивал
общность их происхождения. Решающий аргумент в пользу
1 Н. А. Умов. Собр. соч., т. Ill, М., 1916, стр. 253.
2 Там же, стр. 297.
3 Там же стр. 208—209.
4 Там же, стр. 263.
140
этого он видел в периодической системе элементов. По поводу
химических элементов он писал: «Периодическая система
элементов говорит в пользу общности их происхождения,
в пользу их родства...». «Химический атом,— писал он далее,—
есть тоже микрокосм. Такое определение устраняет необходи-
мость гипотезы о неделимости атомов, устраняет лишнюю пре-
граду человеческому мышлению...» !.
Знаменательно, что эти взгляды Умов развивал еще в
1888 г., т. е. до открытия электрона и радиоактивности, совер-
шивших переворот во взглядах на строение материи и пока-
завших сложность строения атома и их изменчивость.
В своих философских высказываниях Умов делал иногда
уступки агностицизму и идеализму. Однако в целом его науч-
ная деятельность способствовала укреплению позиций мате-
риализма в естествознании, разоблачению идеализма.
Конец XIX в. ознаменовался рядом блестящих открытий
русских физиков, завершивших создание фундамента материа-
листической теории электромагнитного поля. Венцом этих от-
крытий было изобретение радио А. С. Поповым, а также от-
крытие и измерение давления света П. Н. Лебедевым.
Практическое применение электромагнитных волн для соз-
дания беспроволочного телеграфа, открывшее новую эпоху в
электротехнике, явилось вместе с тем торжеством материали-
стической электродинамики, окончательно превратившей «элек-
тромагнитные силы» из «вещи в себе» в «вещь для нас».
В кристаллографии материалистическое направление разви-
вал выдающийся русский ученый Евграф Степанович Федоров
(1853—1919). Под влиянием идей революционных демократов
Федоров в 70-х годах принял непосредственное участие в рево-
люционном движении. Он состоял членом революционной на-
роднической организации «Земля и воля», наладил нелегаль-
ную связь с деятелями этой организации в Западной Европе,
был сотрудником и редактором иностранного отдела нелегаль-
ной газеты «Начало», придерживавшейся народнического на-
правления. В период своей академической деятельности Федо-
ров выступал с политическими протестами против произвола
самодержавия.
Е. С. Федоров заложил основы современной физико-хими-
ческой кристаллографии. Он решительно отверг распространен-
ные в то время взгляды кристаллографов, которые рассматри-
вали кристаллы только со стороны их внешней формы, не свя-
зывая ее с внутренним строением вещества. В противовес та-
ким односторонним, метафизическим взглядам, пытавшимся
ограничить задачи науки простым описанием кристаллических
1 Н. А. У м о в. Собр. соч., т. III, стр. 34 и 39.
141
тел, Федоров разработал естественную классификацию кристал-
лов, исходящую из учета их внутренней структуры.
Работы Федорова наглядно доказывают, какую огромную
роль в решениях узловых проблем естествознания и его отдель-
ных отраслей играет теоретическое мышление, обеспечивающее
философски правильный подход к научному исследованию. Фе-
доров боролся против узкого эмпиризма, отвергающего роль
теории, который третирует философию и вместе с тем отдает на-
уку в плен худшим системам идеализма и метафизики.
В то время в кристаллографии большим влиянием пользова-
лась школа немецких позитивистов Вейса и Наумана. Их пози-
тивистские установки завели кристаллографию в тупик. «...Мо-
жет быть,— говорил Федоров,— ни в какой другой науке дух
позитивизма не нанес более тяжкого ущерба ее развитию, как
именно в области кристаллографии...» L
Основная идея Федорова состояла в признании возможности
по внешним граням кристаллов определять характер внутрен-
него расположения частиц вещества, его строения. Эта идея
предполагает возможность выяснить строение материи по при-
сущим ей пространственным формам.
Руководствуясь этим, Федоров в начале 90-х годов XIX в.
дал математический вывод о существовании 230 реально воз-
можных пространственных групп симметрии кристаллов как
симметрии расположения атомов в пространстве. Все кажу-
щееся бесчисленное множество кристаллических форм подчи-
нялось основной закономерности, открытой Федоровым. Обна-
ружение 230 групп симметрии кристаллов означало открытие
одного из важнейших свойств пространства. Это положение
подрывало установки позитивистов в естествознании. В связи-
с этим Федоров высмеивал бесплодность позитивизма: «Нель-
зя не назвать вредною ту философию, когда раскрытие важ-
нейших фактов и истин произошло не при ее руководстве, а
прямо вопреки ей, когда наиболее плодотворными оказались
именно приемы, ею отвергаемые»1 2. Произведенный Федоровым
переворот в кристаллографии можно охарактеризовать его же
словами: «...Кристаллическое состояние тел перестает быть за-
гадочным, случайным явлением, но становится на почву общей
законности, коренящейся как в химических и физических свой-
ствах тел, так и в геометрической необходимости, позволяющей
делать выводы математическим путем» 3.
1 Е. С. Федоров. Из итогов тридцатипятилетия. Речь и отчет,
читанные в годичном собрании Московского сельскохозяйственного инсти-
тута 26 сентября 1904 года. М., 1904, стр. 10.
2 Там же, стр. 9.
3Е. С. Федоров. Заметка об успехах теоретической кристалло-
графии за последнее десятилетие. «Записки С.-Петербургского Минерало-
гического общества». Вторая серия, т. XXVI, СПб., 1899, стр. 374.
142
В борьбе против модных идеалистических воззрений канти-
анского толка, проникавших в Россию с Запада, Федоров, про-
должая линию Лобачевского, защищал материалистический
взгляд на пространство.
В связи с тем, что в естествознании второй половины XIX в.
центр научных интересов постепенно перемещался из области
механики в область физики, внимание астрономов все больше
начинают привлекать вопросы о физической природе космиче-
ских тел. Например, после открытия закона сохранения энергии
возник вопрос об источниках энергии Солнца. Главным же было
возникновение астрофизики, которая стала исследовать физиче-
скую и химическую природу космических тел.
Систематические исследования в области астрофизики про-
водил Федор Александрович Бредихин (1831—1904). В 70—
80-х годах он создал теорию кометных форм, которая явилась
одной из первых астрофизических теорий. Бредихин защищал
материалистические позиции в естествознании, доказывая
единство всех небесных тел и естественность их происхожде-
ния. «Со времени Канта,— писал он,— в философском созна-
нии утвердилась мысль о происхождении всех тел, населяющих
пространство мира, из разлитого повсюду, некогда бесфор-
менного пластического вещества, которому обыкновенно
дается название космической материи. Различие небесных
тел и их систем главным образом зависит, быть может, от раз-
личия способов выделения их из этого вещества» Ссылаясь
на спектральные исследования, Бредихин писал, что звезды
«состоят из вещества тожественного, по крайней мере отчасти,
с веществом нашей солнечной системы» 1 2.
Признание единства мира и развития природы приводило
Бредихина к выводу о закономерности возникновения жизни
не только на Земле, но и на других планетах солнечной сис-
темы и вообще во Вселенной. «Различные тела этой систе-
мы,— писал он,— являются разными стадиями, ступенями
одного и того же процесса развития. Если какая-нибудь пла-
нета, напр. Венера, находится приблизительно в том же воз-
расте, как и наша земля, то нельзя ли предположить на ней
существования оживленных, или вообще органических тел?
Мы знаем как на земле упорно внедряется жизнь повсюду,
где только встречаются необходимые условия для ее проявле-
ния. Если проходя различные ступени, данная планета
хотя на одной из них совмещает на своей поверхности подоб-
ные условия для органической жизни, то и нет основательной
1 Ф. А. Б р е д и х и н. Этюды о метеорах. М., 1954, стр. 460.
2 Ф. А. Бредихин. Прошедшее и настоящее тел солнечной систе-
мы, преимущественно земли. «Беседа», кн. 2, СПб., 1871, стр. 109.
143
причины отвергать ее проявления. Нельзя же предположить,
что солнце и планеты существуют только для земли, с тою или
другою целью» Ч
Ученик Бредихина Аристарх Аполлонович Белопольский
(1854—1934) пришел к выводу о неоднородности строения
Солнца. Он доказал, что кольцо Сатурна состоит из множества
мелких тел. Все это значительно расширяло познанную чело-
веком область Вселенной, нанося новые удары по ограничен-
ным геоцентрическим концепциям в естествознании и опровер-
гая агностицизм с его утверждением о мнимом существовании
каких-то якобы принципиальных границ познания.
Трудами замечательного русского ученого Пафнутия Льво-
вича Чебышева (1821—1894) была продвинута далеко впер л
одна из труднейших областей математики — теория чисел. Им
был впервые в науке заложен строго обоснованный, прочный
материалистический фундамент теории вероятностей, получив-
шей широкое применение в ряде отраслей естествознания.
Коренной особенностью творчества Чебышева является тес-
ная связь науки с практикой, с техникой. На необходимость
такой связи он указывал неоднократно. «Сближение теории
с практикой,— писал он,— дает самые благотворные резуль-
таты, и не одна только практика от этого выигрывает; сами
науки развиваются под влиянием ее: она открывает им новые
предметы для исследования, или новые стороны в предметах,
давно известных». По словам Чебышева, «науки находят себе
верного руководителя в практике»1 2.
Исходя из этой передовой, глубоко материалистической
идеи, Чебышев разрабатывал важнейшие вопросы математиче-
ской теории, органически связанные с развитием машинострое-
ния, практической геодезии, картографии и т. д. Особенно ве-
лик был его вклад в теорию механизмов; им создано много ори-
гинальных механизмов, что дало толчок к возникновению новых
математических идей. В частности, на основе исследования ра-
боты парового регулятора Чебышевым была создана совершен-
но новая ветвь математического анализа — теория наилучшего
приближения функций многочленами, играющая весьма важ-
ную роль в разработке многих проблем математики, физики и
техники.
Чебышев основал петербургскую математическую школу,
выдающиеся представители которой (А. А. Марков, А. М. Ля-
пунов и др.) продолжили и развили заложенную Чебышевым
1 Ф. А. Бредихин. Публичные лекции [пэ] астрономии. «Приро-
да». Популярный естественно-исторический сборник, кн. 1, М., 1873,
стр. 100.
2 П. Л. Чебышев. Полное собрание сочинений, т. V, М.— Л., 1951,
стр. 150.
144
традицию единения математической науки с практикой, боро-
лись со схоластикой, отстаивали материализм в математике.
Андрей Андреевич Марков (1856—1922) и Александр Ми-
хайлович Ляпунов (1857—1918) продолжили работы Чебыше-
ва по обоснованию теории вероятностей. Они доказали так на-
зываемую «центральную предельную теорему», составляющую
одно из важнейших достижений материалистического естест-
вознания. Эта теорема открыла возможность научного предви-
дения в совокупностях случайных явлений, там, где, казалось,
отсутствовала какая-либо закономерность. С доказательством
этой теоремы было точно установлено, что независимо от харак-
тера случайных величин — будь то ошибки в измерении, откло-
нения снаряда от цели и т. д.— закон распределения вероятно-
стей значений этих случайных величин остается одним и тем же.
Марков со всей страстью подлинно передового ученого бо-
ролся против антинаучных попыток использовать теорию веро-
ятностей для оправдания мистики и поповщины. Ценным вкла-
дом в борьбу за материализм в науке являются его яркие
выступления против реакционера от науки — профессора мате-
матики П. А. Некрасова, пытавшегося «приспособить» теорию
вероятностей к нуждам святейшего синода в качестве орудия
внедрения богословия в головы студентов.
Ляпунову принадлежит большая заслуга в развитии науки
о механических законах движения материи. Общие законы ме-
ханики устанавливали, какие движения, вообще говоря, допу-
стимы для механической системы при данных условиях. Опыт
показал, что не все движения, возможные теоретически, в дей-
ствительности осуществляются; некоторые из них на самом
деле не реализуются; те движения систем, которые в данных
реальных условиях в действительности наблюдаются, были
названы устойчивыми. Перед наукой встала огромная задача —
создать особый метод обнаружения устойчивости или неустой-
чивости движения и отделить их друг от друга. Эту задачу и ре-
шил Ляпунов своей теорией устойчивости движения.
Общие черты передовой науки о природе
и ее роль в развитии философии. На примере
развития естествознания в России второй половины XIX в. мож-
но проследить общие черты, присущие передовой науке этого
времени, и дать характеристику ее связей с философской мате-
риалистической мыслью.
Одной из существенных черт передовой науки являлось н о-
ваторство, проявившееся в том, что лучшие ее предста-
вители прокладывали новые пути в развитии естествознания.
Именно этот дух новаторства пронизывал научное творчество
всех прогрессивных русских естествоиспытателей второй по-
ловины XIX в. Научные дерзания Ломоносова стали знаменем,
10 История философии, Т. IV 145
под которым развивалось передовое естествознание в России.
Как было показано выше, благодаря трудам и открытиям
русских ученых, химия и физика сделали большой шаг вперед»
причем развитие химии в России опередило развитие этой нау-
ки на Западе; были заложены основы новых наук, таких как
физико-химическая кристаллография, сейсмология и астрофизи-
ка, изучающая химический состав, физическое состояние и
строение небесных тел. Далеко вперед была двинута эволюци-
онная теория в биологии и палеонтологии; созданы как науки
физиология растений и почвоведение, что имело важное значе-
ние для сельскохозяйственной практики; заложен фундамент
современной научной физиологии и материалистически истол-
кованной психологии; разработаны теоретические основы мик-
робиологии и медицины.
Другая черта передового естествознания в России того вре-
мени состояла в том, что деятельность лучших его представите-
лей была связана с революционно-освободи-
тельной борьбой прогрессивных сил России против
остатков крепостничества, технико-экономической отсталости и
духовного засилия церкви. Мировоззрение передовых русских
естествоиспытателей формировалось в значительной степени
под влиянием освободительного движения и передовой фило-
софской и общественно-политической мысли России, под влия-
нием идей Герцена, Белинского, Чернышевского, Добролюбо-
ва, Писарева. Передовые русские естествоиспытатели того
времени не были кабинетными учеными, далекими от жизни.
Многие из них (Сеченов, В. О. Ковалевский, Федоров, Ти-
мирязев и др.) либо были деятелями освободительного движе-
ния, либо сочувствовали ему. Активными деятелями революци-
онных народнических организаций были ученые-естествоиспы-
татели А. Н. Бах, Н. А. Морозов и другие.
Замечательной чертой в духовном облике и деятельности
передовых русских естествоиспытателей был их патриотизм,
любовь к Родине, идея служения народу. Они
хотели поставить науку на службу народу, хотя в условиях ца-
ризма такие возможности были крайне ограничены и наука, как
правило, служила интересам господствующих классов. В своей
деятельности Тимирязев, Менделеев, Сеченов и другие передо-
вые русские естествоиспытатели стремились связать науку с
практикой, активно включались в разработку насущных прак-
тических вопросов, связанных с развитием промышленности и
сельского хозяйства и других вопросов народного хозяйства,
а также медицины и народного образования в России.
Важная черта передового естествознания в России заключа-
ется в том, что в нем, особенно во второй половине XIX в.»
была сильна та солидная материалистическая тра-
146
д и ц и я, о которой писал В. И. Ленин, характеризуя развитие
передовой теоретической мысли в России. Вопреки официаль-
ному, идеалистическому и часто открыто религиозному направ-
лению казенной науки, преодолевая полицейско-цензурные
барьеры, преследования свободной мысли, передовые русские
ученые-естествоиспытатели передавали из поколения в поко-
ление и развивали материалистические традиции Ломоносова.
В России не успела пустить глубокие корни в естествознании
укоренившаяся в странах Западной Европы традиция метафи-
зического способа мышления, о которой Энгельс писал, что
эта традиция является «могучей силой не только в католиче-
ской церкви, но и в естествознании» L В силу своего сравни-
тельно позднего возникновения более молодая русская наука
оказалась в значительной степени (хотя и не вполне) свобод-
ной от тех пут метафизики, которые на Западе складывались
веками; начиная от Ломоносова, русские естествоиспытатели
(К. Вольф, Лобачевский, Горянинов, Рулье и особенно уче-
ные-материалисты второй половины XIX в. Сеченов, Менде-
леев, Тимирязев и другие) отстаивали принципы развития
природы, высказывали глубокие диалектические мысли. Ме-
тафизические воззрения проникали и в русское естествознание
(например, химик Гесс был сторонником теории теплорода),
но они не успели превратиться здесь в прочную традицию, ско-
вывавшую развитие наук о природе.
Философский материализм Герцена, Белинского, Чернышев-
ского, Добролюбова и их диалектические идеи способствовали
дальнейшему расширению традиций Ломоносова у русских есте-
ствоиспытателей и противодействовали распространению идеа-
листических и метафизических взглядов. Во всех областях есте-
ствознания в России второй половины XIX в. шла борьба ма-
териализма против идеализма, борьба диалектики против ме-
тафизики. Русские естествоиспытатели-материалисты веля
неустанную борьбу с идеалистами-реакционерами и либера-
лами-позитивистами, критиковали естествоиспытателей, скло-
нявшихся к идеализму. Господствовавшие реакция и засилие
идеализма в официальной науке не могли задержать развития
материализма и стихийно-диалектических идей в естествозна-
нии, представляющих новые прогрессивные направления в
науке о природе.
Характерной чертой передовых естествоиспытателей Рос-
сии второй половины XIX в. было то, что, при всей само*
стоятельности их идей и открытий, они никогда не стояли
в стороне от развития мировой науки, а опирались на нее и
настойчиво овладевали ее достижениями, продолжая разви*
1 Ф. Энгельс. Диалектика природы, М., .1955, стр. 9.
147 10*
вать дальше выдающиеся открытия, сделанные учеными за-
рубежных стран и выдвинутые этими учеными передовые идеи
и теории в естествознании. Русские естествоиспытатели второй
половины XIX в. прежде всего опирались на три великих от-
крытия естествознания: клеточную теорию, закон сохранения
и превращения энергии, эволюционное учение в биологии.
В этом обнаруживается преемственная закономерная связь
достижений передового материалистического учения в странах
Западной Европы с его успехами в России. Успех передовых
русских естествоиспытателей во второй половине XIX в. был
в значительной степени обусловлен тем, что они защищали и
продолжали линию передового материалистического естест-
вознания, которая в предшествующий период развивалась
как в самой России (М. В. Ломоносов, Н. И. Лобачевский,
К. Ф. Рулье и др.), так и в Западной Европе (Джон Дальтон,
Роберт Майер, Чарлз Дарвин и др.).
Вместе с тем русские естествоиспытатели отнюдь не были
простыми подражателями западноевропейской науки, а прокла-
дывали самостоятельные, новые пути в исследовании природы.
Как уже отмечалось, русские ученые сделали открытия, которые
вызвали переворот в существовавших естественнонаучных воз-
зрениях и закладывали основы для развития новых взглядов
на природу, показывая при этом яркие образцы борьбы за ма-
териалистическое мировоззрение против идеализма и метафи-
зики.
Рассмотренные выше характерные черты развития естество-
знания, проявившиеся в России второй половины XIX в., свой-
ственны всей передовой науке о природе вообще и проявляют-
ся так или иначе в различных странах мира. Они получили
сильное развитие у передовых естествоиспытателей России вто-
рой половины XIX в. в связи с падением крепостного строя и
развитием капиталистических отношений в России, в результа-
те подъема освободительного движения и распространения идей
революционной демократии и материализма среди прогрессив-
ных слоев русской интеллигенции.
* * *
Философия в России в 60—90-х годах XIX в. развивалась
в процессе острой борьбы материализма с идеализмом. Знаме-
носцами передовой русской философской и общественно-по-
литической мысли до начала распространения марксизма в
России являлись, как и в предшествующие десятилетия,
материалисты — революционные демократы и передовые рус-
ские ученые, стоявшие на материалистических позициях.
Борьбу за воинствующий материализм, развернутую русской
революционной демократией в 40—50-х годах, в пореформен-
148
ный период продолжили Н. Г. Чернышевский, А. И. Герцен,
Н. П. Огарев, Д. И. Писарев, Н. В. Шелгунов, М. А. Антонович
и другие выдающиеся материалисты, а также виднейшие рус-
ские естествоиспытатели. «Вокруг Чернышевского, главы рево-
люционной партии,— писали Маркс и Энгельс,— собралась це-
лая фаланга публицистов, многочисленная группа офицеров и
учащаяся молодежь»
История философской мысли в России последней трети
XIX в. опровергает ошибочное мнение, высказанное в историко-
философской литературе, будто бы в период, последовавший за
арестом Чернышевского, развитие материалистической мысли в
России шло по нисходящей линии.
Корифеи революционно-демократической идеологии — Чер-
нышевский и Добролюбов — безусловно превосходили своих
учеников глубиной и последовательностью материалистических
взглядов. Антонович, Шелгунов и их соратники, оказавшись в
новых условиях пореформенного периода перед лицом усилив-
шегося натиска реакции, не всегда могли найти правильное
решение новых теоретических вопросов и допускали порою тео-
ретические ошибки. Но в целом они оставались верны заветам
своих великих учителей, вели активную пропаганду философ-
ского материализма.
Последователи Чернышевского в философии, науке и искус-
стве расширили фронт борьбы против идеализма, подвергнув
критике новые, модные на Западе и среди помещичье-буржу-
азных верхов России, течения (неокантианство, позитивизм, ви-
тализм, спиритизм, символизм в философии и искусстве и т. д.).
Отстаивая и популяризируя материалистические взгляды
Чернышевского и других идеологов революционной демократии,
их ученики и последователи применяли эти взгляды к ряду спе-
циальных областей: естествознанию, психологии, эстетике и т. д.
Антонович внес свою лепту в пропаганду эволюционных идей
Дарвина, его материалистической биологии, Стасов и Салты-
ков-Щедрин — в реалистическую эстетику. Триумфом идей реа-
листической эстетики явилось их художественное воплощение
в творчестве Н. А. Некрасова, М. Е. Салтыкова-Щедрина,
Г. И. Успенского, В. Г. Перова, И. Е. Репина, М. П. Мусорг-
ского, А. П. Бородина, Н. А. Римского-Корсакова и других
выдающихся представителей русского искусства.
И. М. Сеченов, Д. И. Менделеев, А. М. Бутлеров, А. Г. Сто-
летов, И. И. Мечников, К. А. Тимирязев и другие корифеи есте-
ствознания второй половины XIX в. внесли неоценимый вклад
в создание научно-материалистической картины мира. Открытие
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Альянс социалистической демократии
и Международное Товарищество Рабочих. Соч., т. XIII, ч. 2, [М], 1940,
стр. 641—642.
149
и обоснование периодического закона химических элементов,
создание теории химического строения органических молекул,
учение о фотосинтезе, материалистическое учение о рефлек-
сах головного мозга и другие достижения русских ученых сыгра-
ли выдающуюся роль в раскрытии единства природы, заклю-
чающегося в ее материальности, в исследовании диалектиче-
ского развития явлений и процессов природы.
Развившееся на основе материалистических идей революци-
онной демократии учение о высшей нервной деятельности на-
несло сильный удар по идеалистической философии и сыграло
большую роль в естественнонаучном обосновании материали-
стической теории познания. Подчеркивая с законной гордостью
вклад русской науки в дело изучения мозга как органа мысли,
И. П. Павлов писал: «...Это — целиком наша русская неоспо-
римая заслуга в мировой науке, в общей человеческой мысли» Ч
Поступательная тенденция в развитии русской общественной
и философской мысли во второй половине XIX в. особенно на-
глядно проявилась в интересе революционных демократов к ра-
бочему вопросу, в их сочувственном отношении к трудам и дея-
тельности основоположников марксизма. Революционные демо-
краты 60—80-х годов, идеологи крестьянства, стремились идти
в ногу с требованиями времени, знакомились с марксистской
литературой, хотя и не смогли перейти на позиции научного
социализма — идеологии революционного пролетариата.
Все это подтверждает положение Ленина о том, что рево-
люционные демократы были предшественниками российской со-
циал-демократии. Идеи русских революционных демократов
становились все более известными и за пределами России, ока-
зывая благотворное влияние на общественную мысль других
народов. Сочинения Чернышевского переводились во второй
половине XIX в. на многие иностранные языки. «Раньше, чем
добраться до Маркса,— пишет историк революционного движе-
ния в Болгарии Г. Бакалов,— болгарские социалисты знали уже
Чернышевского. Увлечение Чернышевским было подготовлени-
ем к марксизму» 2.
Несмотря на все трудности, стоявшие на пути распростра-
нения революционных и материалистических идей, передовая
философская и социологическая мысль в России и в послед-
ней трети XIX в. в основном развивалась по восходящей ли-
нии. Шаг назад в области философии и социологии по сравне-
нию с Чернышевским и Добролюбовым сделали народники:
они отступили от материализма и диалектики Чернышевского,
еаменили его положения о решающей роли народных масс и
1 И. П. Павлов. Поли. собр. соч., изд. 2, т. I, М.— Л., 1951, стр. 13.
1 Цит. по ст.: Б. Козьмин. Чернышевский и славянство. «Славяне»,
№46, № 8—9, стр. 34.
150
необходимости крестьянской революции субъективно-идеали-
стической теорией о «героях» и «толпе», о критически мысля-
щей личности как движущей силе общества.
В то время, как русский материализм и в последней трети
XIX в. стремился дать ответ на важнейшие вопросы, поставлен-
ные всем ходом общественного развития, и с честью защищал
передовые позиции современной науки, идеалистическая фило-
софия дворянства и буржуазии в России неуклонно двигалась
по нисходящей линии. Если у некоторых русских идеалистов
30—40-х годов XIX в. еще проявлялись просветительские, ан-
тикрепостнические устремления и элементы диалектики, то иде-
ализм 60—90-х годов окончательно порвал с лучшими прогрес-
сивными традициями прошлого, впал в эпигонство, превратил-
ся большей частью в чисто «охранительную» идеологию. Харак-
терными чертами русского идеализма второй половины XIX в.
являются: оправдание антинародного общественного строя,
страх перед пролетариатом и народными массами вообще, ан-
тидемократизм и ненависть к социализму, паразитирование на
трудностях развития современной науки, стремление подчинить
науку и философию религиозной вере.
Идеалистические течения в России 60—90-х годов XIX в.
были тормозом в развитии науки, передовой культуры, тогда
как материалистическая философия, гонимая и преследуемая
царизмом, церковью, господствующими классами, вдохновля-
ла и оплодотворяла своими идеями передовые общественные
движения, прогрессивную науку и реалистическое искусство.
Уже в 80-х годах XIX в. развитие философской и социологи-
ческой мысли в России в условиях капитализма показало, что
ни революционно-демократические философские и социологиче-
ские теории, относящиеся к пройденному историческому этапу,
ни народничество, ни тем более дворянско-буржуазная идеали-
стическая философия всех оттенков не могли дать научного объ-
яснения современной жизни, указать выход из противоречий со-
временного общества и трудностей развития современной науки.
Новые всемирно-исторические проблемы, вставшие перед че-
ловеческой мыслью с середины XIX в., в условиях развития
капитализма и роста рабочего движения не могли быть решены
ни одним из домарксистских философских и социологических
учений. Решение этих проблем было под силу лишь новой,
подлинно научной философии, имеющей международное зна-
чение, выражающей коренные интересы самого передовой
класса современного общества — пролетариата, обобщающей
интернациональный опыт борьбы трудящихся масс.
Такой философией явился диалектический и исторический
материализм, созданный Марксом и Энгельсом и получивший
распространение в России в 80—90-х годах XIX в.

Гл а в а вторая
РАСПРОСТРАНЕНИЕ МАРКСИСТСКОЙ ФИЛОСОФИИ
В РОССИИ В 80-90-е гг. XIX в.
Г. В. ПЛЕХАНОВ
После реформы 1861 г. Россия в 60—90-х годах сделала
крупный шаг вперед по пути капиталистического развития.
Хотя Россия оставалась экономически отсталой аграрной
страной, где сохранились сильные остатки феодально-крепо-
стнического строя: власть дворян-помещиков, сословные при-
вилегии и т. п., в стране в основном утвердился капиталисти-
ческий строй.
В отличие от стран Западной Европы, где к 70-м годам XIX в.
полоса буржуазных революций уже закончилась, Россия в 70—
90-х годах XIX в. стояла в преддверии буржуазной революции.
Назревание революции происходило в условиях роста пролета-
риата и рабочего движения. Освободительное движение в стра-
не, в котором после реформы 1861 г. преобладали революцио-
неры-разночинцы, отражавшие интересы, настроения и чаяния
угнетенного крестьянства, до середины 90-х годов XIX в. носило
по преимуществу революционно-демократический, антифеодаль-
ный характер. С 70-х годов начинает расти рабочее движение,
что создает предпосылки для распространения марксизма в
России.
В пореформенный период пролетариат сформировался как
один из основных классов общества, возросла численность про-
мышленного пролетариата, который концентрировался в Рос-
сии преимущественно на крупных предприятиях. За 25 лет,
с 1865 по 1890 г., количество рабочих на одних только крупных
фабриках, заводах и железных дорогах увеличилось с 706 тыс.
до 1.432 тыс. человек, т. е. более, чем вдвое.
В 70-х и особенно в 80-х годах XIX в. происходит пробу-
ждение молодого рабочего класса, начинается его борьба с ка-
питалистами. В 70-х годах в России произошло свыше 320 ста-
152
чек и волнений. Но российское рабочее движение в этот период
носило стихийный характер, было направлено, главным обра-
зом, против отдельных капиталистов, не было еще соединено
с научным социализмом. Пролетариат как класс еще не поднял-
ся на открытую революционную борьбу против класса капи-
талистов в целом, против царского самодержавия, охранявшего
интересы помещиков и капиталистов. Первые рабочие органи-
зации, возникшие в 70-х годах в России («Южнорусский союз
рабочих», «Северный союз русских рабочих» и др.), ставили
своей целью осуществление социальной революции силами ра-
бочего класса, пытались придать стихийному рабочему движе-
нию политический характер, но не имели ясной научной про-
граммы борьбы и потому не смогли возглавить рабочее дви-
жение.
В 80-х годах в России возникли марксистские группы и круж-
ки: организованная зимой 1883—1884 г. Д. Благоевым мар-
ксистская группа в Петербурге под названием «Партия русских
социал-демократов», в 1888 г.— группа М. И. Бруснева, в 1888—
1889 гг.— кружок Н. Е. Федосеева и другие.
Стихийное рабочее движение, усилившееся в России в 80-е
годы, и эти первые русские марксистские группы и кружки су-
ществовали до середины 90-х годов XIX в. порознь, обособ-
ленно.
Распространение марксизма в российском рабочем движе-
нии имеет свою предысторию.
«В течение около полувека, примерно с 40-х и до 90-х годов
прошлого века,— писал В. И. Ленин,— передовая мысль в
России, под гнетом невиданно дикого и реакционного цариз-
ма, жадно искала правильной революционной теории, следя
с удивительным усердием и тщательностью за всяким и каж-
дым «последним словом» Европы и Америки в этой области.
Марксизм, как единственно правильную революционную тео-
рию, Россия поистине выстрадала полувековой историей неслы-
ханных мук и жертв, невиданного революционного героизма,
невероятной энергии и беззаветности исканий, обучения, испы-
тания на практике, разочарований, проверки, сопоставления
опыта Европы» !.
Царизм пытался отделить полицейско-цензурным барьером
Россию от Западной Европы и «то, чего не пропускала в Россию
цензура, почти или даже совсем не существовало для русских» 1 2.
Тем не менее отдельные труды Маркса и Энгельса начали
проникать в Россию уже с середины 40-х годов XIX в.
1 В. И. Ленин. Детская болезнь «левизны» в коммунизме. Соч.,
т. 31, стр. 9.
2 Ф. Энгельс. Послесловие к статье «Социальные отношения в Рос-
сии». К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. II, [М.], 1936, стр. 389.
153
к. Маркс писал в 1868 г. Кугельману: «Мое сочинение про-
тив Прудона (1847) [«Нищета философии».— Ред.] и то, что
издал Дункер (1859) [«К критике политической экономии».—
Ред.], нигде не нашли такого сбыта, как в России. И первым
переводом «Капитала» на иностранный язык оказывается пере-
вод на русский...»
В 1872 г. в Петербурге был легально издан I том «Капита-
ла» К. Маркса на русском языке. Этот перевод, лучший для
того времени, был начат революционером-народником Г А. Ло-
патиным и закончен народником Н. Ф. Даниельсоном. В письме
к Ф.-А. Зорге от 5 ноября 1880 г. Маркс с громадным удовле-
творением отмечал, что «Капитал» в России «больше читают
и ценят, чем где бы то ни было...»1 2. В 1885 г. был издан также
в переводе Н. Даниельсона II том «Капитала».
В. И. Ленин в работе «Что такое «друзья народа» и как они
воюют против социал-демократов?» писал, что «для русских
социалистов почти тотчас же после появления «Капитала»
главным теоретическим вопросом сделался вопрос о «судьбах
капитализма в России»; около этого вопроса сосредоточивались
самые жгучие прения, в зависимости от него решались самые
важные программные положения» 3.
История русской революционной мысли в 40—70-х годах
XIX в. свидетельствует о проникновении марксистских идей в
Россию, о большом интересе революционных демократов —
В. Г. Белинского, петрашевцев, Н. Г. Чернышевского, Н. В. Шел-
гунова, представителей русской секции I Интернационала,
а также П. Л. Лаврова, П. Н. Ткачева и других революцион-
ных народников к произведениям основоположников научного
социализма4. Революционных демократов и революционных
народников привлекала в марксизме острая критика всех видов
гнета и эксплуатации, разоблачение капитализма и буржуазно-
го государства, непоколебимая вера в освобождение народных
масс и наступление социализма. Но революционные демократы
и революционные народники, положительно отзывавшиеся о
тех или иных произведениях Маркса и Энгельса и нередко
способствовавшие их популяризации, не стояли на позициях
марксизма. Отражая интересы угнетенных помещиками и ра-
зоряемых капитализмом крестьян, они не могли еще воспри-
нять сути марксизма — его учения о диктатуре пролетариата,
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Письма о «Капитале», [Л.], 1948,
стр. 164.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные письма [Л.], 1953, стр. 339.
8 В. И. Ленин. Что такое «друзья народа» и как они воюют про-
тив социал-демократов? Соч., т. 1, стр. 249.
4 См. об этом главу четвертую II тома «Истории философии» и гла-
ву первую данного тома.
154
перейти на позиции пролетарского научного социализма, диа-
лектического и исторического материализма.
Марксистские идеи проникали на страницы русских легаль-
ных журналов. В ноябре 1879 г. в ежемесячном литературном
и научно-популярном журнале «Слово» было помещено Н. Зи-
бером начало статьи «Диалектика в ее применении к науке»,
представлявшее почти текстуальное изложение философской
части произведения Энгельса «Анти-Дюринг» — его первого
раздела и первых трех глав второго раздела. За опубли-
кование этой статьи журнал получил предупреждение со сто-
роны царских властей, и дальнейшее изложение «Анти-
Дюринга» в журнале оборвалось. В том же 1879 г.
Н. Зибер опубликовал в журнале «Критическое обозрение» ре-
цензию на работу «Анти-Дюринг». В своих статьях он удачно
пересказывал положения диалектического материализма, но
иногда истолковывал их в либерально-объективистском духе,
затушевывая их революционную сущность.
Организованное в 1882 г. в Москве нелегальное студенче-
ское «Общество переводчиков и издателей» за короткий срок
своего существования успело перевести на русский язык ряд
работ основоположников марксизма: «Анти-Дюринг» (сокра-
щенный текст), «Развитие социализма от утопии к науке»,
«Гражданская война во Франции», «Наемный труд и капитал»,
«Положение рабочего класса в Англии» и др.
До начала 80-х годов в Россию проникали отдельные
произведения основоположников марксизма. На некоторых
представителей рабочего и революционного движения оказы
вали влияние те или иные идеи научного социализма, но науч-
ная идеология марксизма до этого времени еще не была осоз-
нана и воспринята никем из видных деятелей российского
революционного движения. Пионером распространения в Рос-
сии научной идеологии марксизма, его философии явилась
первая русская марксистская организация — группа «Осво-
бождение труда», созданная Г. В. Плехановым в Женеве в
1883 г. Усвоив теорию марксизма, она начала пропаганду идей
марксизма среди русских революционеров и сделала первые
шаги навстречу рабочему движению, но не смогла, находясь
в эмиграции, тесно связаться с рабочим движением в стране
и не решила еще задачу соединения научного социализма с
российским рабочим движением.
«Русский марксизм,— писал Ленин,— родился в начале
80-х годов прошлого века в трудах группы эмигрантов (группа
«Освобождение труда»)». Вместе с тем, Ленин отмечал, что
«течением русской общественной мысли и составной частью ра-
бочего движения марксизм в России стал лишь с половины
90-х годов прошлого века, когда началась «волна» марксист-
155
ской литературы в России и социал-демократического рабочего
движения»
Идеи марксизма смогли овладеть сознанием передовых
представителей российского пролетариата во второй половине
90-х годов, когда рабочее движение в России приобрело мас-
совый характер и стало серьезной силой в политической жизни
страны.
Решающим фактором, обеспечившим развитие марксизма
в России, явилась борьба за создание марксистской партии
рабочего класса. В стране зарождалась марксистская пар-
тия нового типа, непримиримая к оппортунизму, возобладавше-
му в партиях II Интернационала, тесно соединяющая револю-
ционную теорию с практикой пролетарской борьбы, партия
пролетарской революции. Эта марксистская партия нового типа
была создана Лениным и оформилась окончательно в 1903 г.
на II съезде РСДРП. Серьезным зачатком этой партии был
созданный В. И. Лениным в 1895 г. в Петербурге «Союз борьбы
за освобождение рабочего класса», впервые осуществивший со-
единение научного социализма с рабочим движением в России.
Примерно с 1895 г. наступил новый, третий период в исто-
рии освободительного движения в России, когда преобладаю-
щей силой в нем выступил революционный пролетариат, идео-
логией которого стал марксизм.
В результате роста и развития пролетарской борьбы в Рос-
сии в 80—90-х годах и распространения идей марксизма в ра-
бочем движении наступил конец преобладания народнической
идеологии в российском освободительном движении. Большую
роль в этом сыграла критика идеологии народничества, его
философских и социологических воззрений учениками и после-
дователями Маркса и Энгельса в России, деятельность пле-
хановской группы «Освобождение труда».
1. МАРКСИСТСКИЕ ТРУДЫ Г. В. ПЛЕХАНОВА
В ПЕРИОД 1883—1903 гг. И ИХ РОЛЬ В БОРЬБЕ
С НАРОДНИЧЕСТВОМ И РЕВИЗИОНИЗМОМ
Георгий Валентинович Плеханов (1856—1918), видный дея-
тель российского и международного рабочего движения, был
выдающимся философом-марксистом. Плеханов происходил из
обедневшей дворянской семьи. В 1875 г., еще будучи студентом
Горного института в Петербурге, он стал революционным на-
родником. 6 декабря 1876 г. он выступил с пламенной речью на
первой русской политической демонстрации у Казанского собо-
ра в Петербурге. После раскола народнической организации
1 В. И. Ленин. Карикатура на большевизм. Соч., т. 15, стр. 363.
156
«Земля и воля», активным деятелем которой был Плеханов, он
с 1879 г. возглавил организацию «Черный передел».
В 1880 г. Плеханов был вынужден эмигрировать и до 1917 г.
жил в Западной Европе, главным образом, в Швей-
царии.
Развитие мировоззрения Плеханова в годы юности и в сту-
денческие годы происходило под влиянием революционно-де-
мократической идеологии и материалистического мировоззре-
ния Герцена, Белинского, Чернышевского, которые он разделял
до того, как перешел на позиции нового, подлинно научного
мировоззрения — марксизма. Сильнейшее влияние на Плеха-
нова в народнический период его деятельности оказал Чер-
нышевский. «Мое собственное умственное развитие,— замечает
Плеханов,— совершалось под огромнейшим влиянием Чер-
нышевского, разбор его взглядов был целым событием в моей
литературной жизни...» Г
Изучение марксизма Плеханов начал еще в России, будучи
народником. Уже в 1880 г. он пришел к выводу, что рабочий
класс должен сыграть большую роль в российском революцион-
ном движении, и в своих корреспонденциях в журнал «Земля
и воля» предлагал революционерам-народникам обратить
серьезное внимание на рабочий класс. Социалисты, писал он,
не могут оставаться равнодушными зрителями таких важных
событий в жизни рабочих, как стачки.
Однако в это время Плеханов еще придерживался непра-
вильных народнических взглядов о так называемой «экономи-
ческой исключительности» России; идеи Маркса, его материа-
листическое понимание истории Плеханов нередко воспринимал
в том искаженном полународническом, полуанархистском ис-
толковании, какое давал им Бакунин.
Под влиянием роста рабочего движения в России и опыта
западноевропейского рабочего движения Плеханов все более
приближался к марксизму, приходя к выводу, что не только для
Запада, но и для России марксизм является единственно пра-
вильной, научной революционной теорией. В 1882 г. он перевел
на русский язык «Манифест Коммунистической партии» и на-
писал предисловие к нему. После того как Плеханов в 1882—
1883 гг. встал на позиции марксизма, в его идейном развитии
было два главных периода: период революционного марксиз-
ма (1883—1903) и период меньшевистский (1903—1918) 1 2.
1 Г. В. Плеханов. Чернышевский в Сибири. Избранные философ-
ские произведения в пяти томах, т. IV, М., 1958, стр. 408.
2 В этом томе освещается деятельность и философские взгляды Пле-
ханова, относящиеся к периоду его революционного марксизма (1883—
1903). Последующая теоретическая деятельность Плеханова (1903—1918)
будет освещена в V томе «Истории философии».
157
В сентябре 1883 г. Плеханов и его товарищи, ранее состояв-
шие в народнической организации «Черный передел»,— В. За-
сулич, Л. Дейч, П. Аксельрод, В. Игнатов — порвали с народ-
ничеством и объявили о создании группы «Освобождение
труда» и об издании этой группой «Библиотеки современного
социализма». Плеханов и его группа «Освобождение труда»
проделали большую работу по распространению идей марксиз-
ма в русском революционном движении и теоретически основа-
ли российскую социал-демократию.
Кроме «Манифеста Коммунистической партии», переве-
денного Плехановым, члены группы «Освобождение труда»
в 80-х годах перевели на русский язык «Наемный труд и ка-
питал», «Нищету философии» и другие труды основополож-
ников марксизма. В 90-х годах ими были переведены и изда-
ны— «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой
философии» (перевод Плеханова), «Развитие социализма от
утопии к науке», «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» и
другие произведения классиков марксизма.
Г. В. Плеханов и его соратница по группе «Освобождение
труда» В. И. Засулич были близко знакомы с Ф. Энгельсом и
находились с ним в дружеской переписке.
Энгельс приветствовал образование первой марксистской
группы в России. «...Я горжусь тем,— писал он Вере Засулич
23 апреля 1885 г.,— что среди русской молодежи существует
партия, которая искренне и без оговорок приняла великие эко-
номические и исторические теории Маркса и решительно порва-
ла со всеми анархическими и несколько славянофильскими
традициями своих предшественников. Сам Маркс был бы так
же горд этим, если бы прожил немного дольше. Это прогресс,
который будет иметь огромное значение для развития револю-
ционного движения в России» Ч
Народничество, преобладавшее в 80-х годах XIX в. в среде
русских революционеров-разночинцев и проникавшее в среду
революционных рабочих, было тогда главным идейным препят-
ствием на пути распространения марксизма и развития социал-
демократического движения в России. Идейно-теоретическая
борьба против народничества явилась первейшей задачей рус-
ских марксистов, тем более, что вслед за разгромом царизмом
после 1 марта 1881 г. народовольческих организаций в народ-
ничестве все шире распространяется и впоследствии становится
преобладающим либеральное течение, отказавшееся от откры-
той революционной борьбы против царизма. Плеханов в своих
работах: «Социализм и политическая борьба» (1883), «Наши
разногласия» (1885), «Новый защитник самодержавия, или
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные письма, стр. 387—388.
158
горе г. Тихомирова» (1889) и ряде других сочинений подверг
острой и убедительной критике идеалистическую философию и
субъективную социологию народников. Он раскрыл несостоя-
тельность идеалистических рассуждений народников о том,
должен или не должен развиваться в России капитализм, дока-
зав, что Россия уже вступила на путь капиталистического раз-
вития. Плеханов выяснил, что народники ориентируются на
прошлое, связывая свои надежды на наступление социализма
с разлагающейся крестьянской общиной, и следуют метафизи-
ческому методу мышления, рассматривая эту общину как нечто
неизменное и не видя раздирающих ее противоречий. Он пока-
зал несбыточность народнических иллюзий о том, что крестьян-
ская община или «артельное производство» могут стать заро-
дышем, базой социализма, выяснил, что община в России —
этот остаток патриархальной старины — разлагается под влия-
нием капитализма. Раскрывая внутренние противоречия, веду-
щие к расслоению крестьянской общины, Плеханов делает
вполне обоснованный вывод: «...По внутреннему характеру
своей организации сельская община прежде всего стремится
уступить место буржуазным, а не коммунистическим формам
общежития»
Плеханов доказывал, что диалектический, научный подход
к общественной жизни требует от революционеров ориентиро-
ваться на будущее, которое принадлежит пролетариату. Так как
развитие капитализма в России стало фактом, то задача под-
линных революционеров, утверждал Плеханов, заключается в
том, чтобы опереться на рабочий класс как на самую револю-
ционную силу современной истории. В 1889 г. на первом кон-
грессе II Интернационала он заявил: «Революционное движе-
ние в России может восторжествовать только как революцион-
ное движение рабочих. Другого выхода у нас нет и быть не
может!»1 2.
Особенно острой критике подверг Плеханов субъективную
социологию народников, не понимавших объективных законов
общественного развития и пытавшихся подменить эти законы
произвольными действиями «критически-мыслящих личностей».
Народничество, утверждал он, возлагающее свои надежды либо
на «критически-мыслящие личности», которые якобы способны
произвести прыжок из общины в «анархо-коммунистический
рай», либо на государственные реформы, которые будто бы мо-
гут сохранить общину и способствовать развитию ее «социали-
стических тенденций», зашло в тупик.
1 Г. В. Плеханов. Наши разногласия. Избр. филос. произв., т. I,
М., 1956, стр. 347.
2 Г. В. Плеханов. Речь на Международном рабочем социалисти-
ческом конгрессе в Париже. Избр. филос. произв., т. I, стр. 419.
159
Народник, говорил Плеханов, привык подставлять на место
объективных исторических законов свои собственные положе-
ния и утопии. Народник «не считается с историей, не стремится
понять ее законы и направить сообразно с ними свою револю-
ционную деятельность; он просто заменяет историческое раз-
витие своей конспираторской сноровкой» Ч
В работах Плеханова доказывается теоретическая несостоя-
тельность и политическая ошибочность народнической тактики
индивидуального террора. В неопубликованном письме Плеха-
нова (февраль 1902 г.) редактору ньюйоркского журнала «The
comrade» («Товарищ») говорится о том, что глубоким заблуж-
дением является мнение, сложившееся в Западной Европе и
Америке, будто все усилия русских революционеров сосредото-
чены вокруг покушений на царя и его сановников. «Сила наше-
го революционного движения,— пишет Плеханов,— остается в
движении рабочего класса, в развитии его классового сознания.
Но покушение на политическое убийство ничего не прибавляет
к развитию его сознания; наоборот, оно создает для него много
новых препятствий... Чтобы положить конец нашему нынешне-
му политическому режиму, нужно массовое движение, и это
движение уже приняло широкие размеры. Наш долг повелевает
нам усилить его всеми способами, подчиняя своему руководст-
ву. Из всех этих способов наиболее действенным является аги-
тация в массах. Поэтому мы и стоим за агитацию» 1 2.
Антинаучному взгляду народников, считавших, что решаю-
щую роль в развитии общества играют выдающиеся лично-
сти — герои и их идеи, Плеханов противопоставлял марксист-
ский взгляд на историю, согласно которому развитие общества
определяется материальными условиями жизни общества,
а двигают историю вперед народные массы.
В противоположность народническим идеалистическим уста-
новкам марксисты строят свою программу, исходя не из бес-
плодных мечтаний, не из утопий, а из научного анализа объек-
тивных законов развития общества. «Для нас желательное вы-
растает из необходимого и ни в каком случае не заменяет его в
наших рассуждениях»3.
Группа «Освобождение труда» составила проекты програм-
мы российской социал-демократии, в которых определялись за-
дачи марксистской партии рабочего класса, подчеркивалась не-
обходимость свержения самодержавия и завоевания рабочим
1 Г. В. Плеханов. Наши разногласия. Избр. филос. произв., т. I,
стр. 127.
2 Архив Дома Плеханова при Гос. Публ. Библиотеке им. М. Е. Сал-
тыкова-Щедрина. Ед. хр. с. 32, инв. № 10738, лл. 1—2.
8 Г. В. Плеханов. Наши разногласия. Избр. филос. произв., т. I,
стр. 135.
160
классом политической власти. Но эти проекты, особенно пер-
вый, содержали в себе серьезные ошибки и недостатки: в них
еше не было четко сформулировано требование диктатуры про-
летариата, не показывалась необходимость революционного
союза рабочего класса с крестьянством, без чего невозможно
установление диктатуры пролетариата, не подчеркивалась ру-
ководящая роль пролетариата по отношению к крестьянству,
преувеличивалась роль либеральной буржуазии в российском
освободительном движении и т. д.
Несмотря на отмеченные ошибки, эти проекты программы
пак же, как и марксистские сочинения Плеханова, помогали
преодолению народнической идеологии в революционном дви-
жении и прокладывали путь к созданию марксистской партии
рабочего класса в России. Плеханов — блестящий пропагандист
марксистской теории — в 80-х годах в своих работах по обще-
ственно-политическим вопросам («Социализм и политическая
борьба», «Наши разногласия» и др.) популяризировал идеи ди-
алектического и исторического материализма и доказывал их
применимость в России. В 90-х годах он создал ряд талантли-
вых философских произведений, в которых отстаивал марксист-
ское учение от противников марксизма и разрабатывал отдель-
ные его положения. В этих работах Плеханов в целях борьбы
против народничества, анархизма и других идеалистических те-
орий общественного развития, противостоявших марксизму, об-
ратил главное внимание на защиту и конкретизацию идей исто-
рического материализма, на выяснение объективного характера
закономерностей развития общества, роли личности в истории,
происхождения и роли идей в жизни общества. Он выступил
как борец за научное материалистическое мировоззрение против
идеализма в России и зарубежных странах.
Наибольшее значение для марксистской философии имела
его книга «К вопросу о развитии монистического взгляда на
историю». В этой книге, выпущенной легально в России в 1895 г.
под псевдонимом «Бельтов», Плеханов нанес сильный удар по
идеологии народничества, по его философским и социологиче-
ским догмам. Он доказал, что народническая идеология бази-
руется не на научных основах, а на субъективистских иллюзиях,
дает искаженное представление о явлениях общественной жиз-
ни и уже в силу этого становится прокрустовым ложем рус-
ской революции. Он развенчал ложные народнические представ-
ления о марксизме и философском материализме, как якобы
фаталистическом, односторонне-экономическом учении, чуждом
всяких «возвышенных идеалов» и исходящем будто бы из «низ-
менных», ограниченных интересов. Опровергая эти вздорные
утверждения народнических идеологов, Плеханов доказывает,
что марксисты, опирающиеся на глубокое знание объективных
11 История философии, т. IV 261
законов общественного развития и строющие на этом знании
свои программы революционной борьбы за социалистическое
преобразование, являются самыми бескорыстными и последова-
тельными борцами за идеалы лучших умов человечества, тогда
как так называемые идеальные проекты народников, построен-
ные на мечтаниях и иллюзиях, лишенных научной основы,
ведут к увековечению эксплуатации трудящихся. Марксизм ос-
нован на глубоком и всестороннем, конкретно-историческом ана-
лизе действительности и чужд схематическим, априорным
философско-историческим концепциям, «приговаривающим» те
или иные общества к «обязательному» следованию «определен-
ным путем» и т. д.
Показывая, что народнические идеологи без всяких на то
оснований приписывают марксизму подобный априоризм и схе-
матизм, Плеханов писал: «...Диалектический материализм ни-
каких стран ни к чему не приговаривает, ...он не указывает пути,
общего и «обязательного» для всех народов во всякое данное
время; ...дальнейшее развитие всякого данного общества все-
гда зависит от соотношения общественных сил внутри его и
...поэтому всякому серьезному человеку надо, не гадая и не
ноя по поводу какой-то фантастической «обязательности», изу-
чить прежде всего это соотношение; только такое изучение и
может показать, что «обязательно» и что «необязательно» для
данного общества» L
Исходя из марксовой материалистической диалектики, Пле-
ханов отмечал, что нелепо «придумывать» то или иное обще-
ственное устройство, а следует исходить из объективных тенден-
ций и законов общественного развития. «Если все течет, все
изменяется;— писал он, — если всякое явление само себя отри-
цает; если нет такого полезного учреждения, которое не стало
бы, наконец, вредным, превратившись таким образом в свою
собственную противоположность, то выходит... что нельзя при-
думать такое общественное устройство, которое было бы луч-
шим для всех веков и народов: все хорошо на своем месте и в
свое время. Диалектическое мышление исключало всякие
утопии» 1 2.
Труд Плеханова «К вопросу о развитии монистического
взгляда на историю» опровергал утверждения народниче-
ских идеологов и других противников марксизма, будто диалек-
тический и исторический материализм — «незаконнорожден-
ный», «побочный» продукт общественной мысли, не находящий-
ся в преемственной связи с предшествующей философской и
1 Г. В. Плеханов. К вопросу о развитии монистического взгляда
на историю. Избр. филос. произв., т. I, стр. 707—708.
2 Там же, стр. 589.
162
общественно-политической мыслью. Рассматривая теории
французских материалистов XVIII в., утопистов-социалистов,
классиков немецкой философии, Плеханов разъяснял, что
марксизм критически наследует и обобщает все то лучшее, что
дано его предшественниками, и дает научный ответ на по-
ставленные ими вопросы.
Работы Плеханова, направленные против идеологии русско-
го народничества, имели международное значение, ибо в них он
не только наносил сильный удар по идеалистической философии
и социологии идеологов народничества, во многом заимствован-
ной у буржуазных философов Запада (позитивистов, младо-
гегельянцев и др.), но и развенчивал перед западноевропейским
рабочим движением первоисточники народнических теорий —
субъективную социологию буржуазных философов.
Большую роль в защите марксистского учения от его врагов
и извратителей, в распространении диалектического и исто-
рического материализма в российском и международном
рабочем движении сыграли работы Плеханова: «К шести-
десятой годовщине смерти Гегеля» (1891), Предисловие к книге
Ф. Энгельса «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой
философии» (1892), «Очерки по истории материализма»
(1893—1896), «О материалистическом понимании истории»
(1897), «К вопросу о роли личности в истории» (1898), «Пись-
ма без адреса» (1899—1900), книга «Н. Г. Чернышевский»
(1890—1892), ряд статей о В. Г. Белинском и другие.
Особенно важное значение для российского и международ-
ного рабочего движения имели работы Плеханова, ставившие
своей целью защиту теории и метода Маркса от ревизионизма
Э. Бернштейна, К. Шмидта, П. Струве и других критиков
марксизма. Эти работы (вошедшие в плехановский сборник
«Критика наших критиков») были написаны в 90-х годах XIX в.
и в первые годы XX в. В письме от 27 июня 1899 г.
В. И. Ленин высоко оценил выступления Плеханова против
международного ревизионизма: «Я прочитал и перечитал с ве-
ликим удовольствием «Beitrage zur Geschichte des Materialis-
mus», прочитал статьи того же автора в «Neue Zeit» против
Бернштейна и Конрада Шмидта (в № 5 «Neue Zeit» 98—99 г.:
дальнейших №-ров не видал), прочитал восхваленного на-
шими кантианцами (П. Струве и Булгаков) Stammler’a
(«Wirtschaft und Recht») и решительно встал на сторону мо-
ниста» т. е. Плеханова.
Однако против «легального марксизма» Струве, Булгакова
и других Плеханов выступил лишь в 1901 —1902 гг., так как он,. В. *
В. И. Ленин. Соч., т. 34, стр. 20.
163 11 *
по собственному признанию, надеялся на то, что «элемент марк-
сизма» мало-помалу победит буржуазные теории («брента-
низм») во взглядах Струве. Ленин, который первым (в работе
«Экономическое содержание народничества и критика его в
книге г. Струве» 1895 г.) начал критику «легального марк-
сизма», привносившего неокантианские идеи в рабочее движе-
ние, в 1898 г. выражал крайнее удивление по поводу того, что
Плеханов «не высказывался в русской литературе и не выска-
зывается решительно против неокантианства, предоставляя
Струве и Булгакову полемизировать о частных вопросах этой
философии, как будто бы она уже вошла в состав воззрений
русских учеников» (Маркса.— Ред.) !.
После опубликования работы П. Струве «Марксова теория
социального развития» (1899), в которой он открыто солида-
ризировался с Бернштейном, Плеханов решил выступить и про-
тив Струве. Некоторые письма Плеханова проливают свет на
этот вопрос.
В письме, относящемся к январю 1901 г., адресованном
В. И. Засулич, Плеханов пишет о Струве: «Иуде [Струве] луч-
ше прямо сказать, что хотели бы иметь дело с ним именно
как с представителем демократической] оппозиции, а не
как с социаль-демократом. Если бы он хотел рабо-
тать с нами как соц[иаль]-демократ, то мы отклонили бы это,
так как теперь пок а... нам лучше разделиться для более
точного выяснения себе и другим наших разногласий... Чем бо-
лее я думаю об Иуде [Струве], тем более убеждаюсь, что он —
точно. Иуда, без малейшей примеси чего нибудь другого»1 2.
Плеханов не выступал в 90-х годах против «легального
марксизма», ибо он преувеличивал роль либеральной буржуа-
зии и ее идеологов в российском освободительном движении.
К тому же на Плеханова влияли его оппортунистически на-
строенные друзья — Потресов и Аксельрод. Впоследствии
Плеханов писал: «Я жалею, что и прежде, когда Струве вы-
давал себя за нашего, я не обрушился на него, как он того
заслуживал. Я не сделал этого, уступая настояниям А. Н.»
(Потресова.— Ред.)3.
Плеханов выступал как пропагандист и теоретик марксиз-
ма как в российском, так и в международном рабочем дви-
жении. Принимая активное участие в деятельности II Интер-
национала с первого же его конгресса (1889), он считал своим
революционным долгом отстаивать теорию марксизма от ее
1 В. И. Л е н и н. Соч., т. 34, стр. 6.
2 Ленинский сборник, III, М.— Л., 1925, стр. 126.
8 «Социал-демократическое движение в России. Материалы», т. I,
М-Л., 1928, стр. 186.
164
явных и скрытых врагов. С этой целью он написал и опубли-
ковал в печатных органах немецкой, французской, итальян-
ской, швейцарской, болгарской и других социал-демократиче-
ских партий ряд теоретических работ по философии. Книга
«Н. Г. Чернышевский» была издана немецким социал-демо-
кратическим издательством, статья «К шестидесятой годов-
щине смерти Гегеля» и другие опубликованы в «Die Neue
Zeit». Работы «К вопросу о развитии монистического взгляда
на историю», «О материалистическом понимании истории»,
«К вопросу о роли личности в истории», «Очерки по истории
материализма», «Письма без адреса» и др.— без промедления
переводились на иностранные языки и становились достоя-
нием заграничных социал-демократов.
В 1898 г. Плеханов первым в немецкой социал-демократиче-
ской печати начал критику кантианских и вульгарно-эволюцио-
нистских теорий, распространившихся в немецком и западно-
европейском рабочем движении. Это было сделано им вопреки
примиренческой позиции руководства немецкой социал-демо-
кратии, особенно Каутского, который, охотно печатая в «Die
Neue Zeit» статьи ревизионистов, тормозил публикацию статей
Плеханова и пытался смягчить тон его критики. В 90-х годах
Плеханов выступил также с работами, критикующими анар-
хизм и синдикализм в международном рабочем движении
(«Анархизм и социализм» и др.), которые, несмотря на недо-
статки, замеченные Лениным и состоявшие в том, что в поле-
мике с анархистами Плеханов обошел главное — вопрос о го-
сударстве, помогали делу идейной борьбы с анархизмом в рабо-
чем движении.
Таким образом, в 80—90-х годах XIX в. и в начале XX в.
Плеханов был выдающимся теоретиком марксизма, пропаган-
дировавшим и защищавшим научно-материалистическое миро-
воззрение не только в российском, но и в международном ра-
бочем движении. «Его личные заслуги,— писал о Плеханове
В. И. Ленин,— громадны в прошлом. За 20 лет, 1883—1903, он
дал массу превосходных сочинений, особенно против оппорту-
нистов, махистов, народников» *.
Важнейшее место в сочинениях Плеханова-марксиста зани-
мают его труды по философии, которые применительно к пе-
риоду II Интернационала Ленин считал лучшими во всей меж-
дународной литературе марксизма. В книге «К вопросу о
развитии монистического взгляда на историю», в «Очерках по
истории материализма» и других своих работах по философии
Плеханов дал стройное и яркое изложение важнейших идей ди-
алектического и исторического материализма.
1 В. И. Л е н и н. Об авантюризме. Соч., т. 20, стр. 333.
2. ВОПРОСЫ МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОЙ
ДИАЛЕКТИКИ В РАБОТАХ Г. В. ПЛЕХАНОВА
В период 1883—1903 гг. Плеханов был горячим поборником
материалистической диалектики. Диалектику он рассматривал
как аналог объективного мира, отражение объективных зако-
нов природы и общества в понятиях человека, как метод под-
хода ко всем явлениям, служащий теоретическим обоснованием
необходимости и закономерности революционных преобразова-
ний; нередко он, вслед за Герценом, называл диалектику «ал-
геброй революции» и утверждал, что философия «рассматри-
вает явления в процессе их становления» L
Плеханов в это время выступал за материалистическую диа-
лектику против метафизиков различного толка — от ренегата
Л. Тихомирова и анархиста В. Черкезова до вульгарных эво-
люционистов-неокантианцев— Э. Бернштейна и П. Струве.
Главное внимание он уделял доказательству применимости
материалистической диалектики к познанию явлений общест-
венной жизни в целях ее революционного преобразования.
В противоположность метафизическим воззрениям Тихоми-
рова, Бернштейна, Струве и других Плеханов утверждал, что
общественное развитие в конце XIX — начале XX в. не только
не опровергает диалектики, не заменяет диалектического раз-
вития мирной и спокойной эволюцией, а дает новые неопровер-
жимые доказательства правильности диалектического мето-
да; развитие в современном обществе идет путем обострения и
борьбы противоречий, приводит к скачкам, отрицанию старых,
отживших форм жизни и т. д. «...Всякое явление,— утверждал
он,— противоречиво в том смысле, что оно само из себя разви-
вает те элементы, которые рано или поздно положат конец его
существованию, превратят его в его собственную противопо-
ложность. Все течет, все изменяется, и нет силы, которая могла
бы задержать это постоянное течение, остановить это вечное
движение; нет силы, которая могла бы противиться диалектике
явлений» 1 2.
В своих сочинениях Плеханов показывает, как происходит
превращение явлений в свою противоположность. Жизнь носит
в себе зародыш смерти и в конечном итоге переходит в смерть.
Собственность, приобретенная личным трудом, может при капи-
тализме родить собственность, созданную трудом другого,
т. е. превращается в свою противоположность. «Свободное
1 Г. В. Плеханов. К шестидесятой годовщине смерти Гегеля.
Избр. филос. произв., т. I, стр. 441.
2 Г. В. Плеханов. К вопросу о развитии монистического взгляда
на историю. Избр. филос. произв., т. I, стр. 566—567.
166
соперничество», т. е. конкуренция, при капитализме ведет
к своей противоположности — монополии.
«...Все конечное,— говорит Плеханов,— таково, что оно само
себя снимает, переходит в свою противоположность. Этот
переход совершается при помощи присущей каждому явлению
природы; каждое явление содержит в себе силы, порождающие
его противоположность» L
В тесной связи с законом единства и борьбы противополож-
ностей Плеханов рассматривает и закон перехода количествен-
ных изменений в качественные. «...Постепенные количественные
изменения данного содержания,— пишет он,— превращаются в
конце концов в качественные различия. Моменты этого превра-
щения — это моменты скачка, перерыв постепенности» 1 2. Вы-
смеивая реформистов, которые рассчитывают только на коли-
чественные изменения, на постепенное усовершенствование
того, что уже есть «хорошего», и постепенное устранение того,
что есть «плохого» в обществе, Плеханов иронически замечает:
сколько бы не штопать старые чулки, из них все равно не полу-
чатся новые перчатки. Социальная революция является, по его
мнению, неотвратимым законом общественной жизни.
В своих статьях против Э. Бернштейна, К. Шмидта, П. Стру-
ве и других буржуазных философов и ревизионистов Плеханов
подвергает критике широко распространившиеся в России и на
Западе вульгарные теории «мирной и спокойной эволюции»,
отрицающие скачкообразность общественного развития, пропо-
ведующие притупление, примирение противоречий в ходе раз-
вития общества. Он доказывает, что «логика противоречия»
находит самое блестящее подтверждение в борьбе классов, за-
бывая о которой, нельзя ничего понять в жизни общества, раз-
делившегося на классы. Несостоятельность вульгарно-эволю-
ционистской концепции Струве, как и его учителей —западно-
европейских неокантианцев (Штаммлера и др.), состоит, по
Плеханову, в том, что они подменяют главное, внутреннее про-
тиворечие современного общества (между производительными
силами и производственными отношениями) внешними проти-
воречиями — между природой и обществом — или надуманным
«противоречием» между хозяйством и правом и делают отсюда
вывод о том, что путем реформы права или более полного раз-
вития средств борьбы человека с природой можно вполне раз-
решить противоречия современного (т. е. капиталистического)
общества и обеспечить его прогресс.
В своих статьях против философского ревизионизма Плеха-
нов раскрывает причины ненависти буржуазных консерваторов
1 Г. В. Плеханов. Очерки по истории материализма. Избр. филос.
лроизв., т. II, М., 1956, стр. 132.
2 Там же.
167
и оппортунистов-филистеров к диалектике. Вслед за Марксом
он говорит, что «немецкие филистеры увлекались диалектикой
в то доброе старое время, когда они знали ее лишь в ее мисти-
фицированном виде и воображали, что она может служить для
оправдания их консервативных стремлений, но тотчас же и ре-
шительно отвернулись от нее, когда узнали ее настоящий харак-
тер и поняли, что она рассматривает все существующее с его
преходящей стороны...» История, говорил Плеханов, повто-
ряется. Бернштейн и ему подобные ревизионисты вслед за бур-
жуазными реакционерами открывают поход против диалек-
тики, ибо буржуазные филистеры, которых они представля-
ют, видят в диалектике теорию, обрекающую на гибель строй,
слугами которого они являются.
Если Струве вслед за неокантианцами утверждал, что «ин-
теллект не терпит скачков», то Плеханов, обращаясь к истори-
ческому прошлому, в том числе и к недавнему — к западно-
европейским революциям конца XVIII — первой половины
XIX в.,— доказывает, что подлинный прогресс общества, его
производительных сил, политического строя и культуры был
всегда в истории связан со скачками, революционными пере-
воротами.
«Если понятие — социальная революция,— пишет он,— не-
состоятельно потому, что природа скачков не делает, а интел-
лект их не терпит, то очевидно, что эти решительные доводы
должны в одинаковой мере относиться как к революции буржу-
азии, так и к революции пролетариата. А если революция бур-
жуазии давно уже совершилась, несмотря на то, что скачки
«невозможны», а изменения «непрерывны», то у нас есть все
основания думать, что в свое время совершится и революция
пролетариата...»1 2.
Критикой метафизических воззрений Струве, Бернштейна,
неокантианцев, отбрасывающих марксову точку зрения о скач-
ках, революциях в истории, Плеханов наносил удар по вуль-
гарно-эволюционистским концепциям, согласно которым разви-
тие сводится лишь к постепенному увеличению или уменьше-
нию того, что есть, к реформам, частичным изменениям
и т. д. Но эта критика не доводилась Плехановым до конца,
поскольку он не подчеркивал, что главной причиной револю-
ционных, скачкообразных изменений является борьба внут-
ренних противоречий. Плеханов приводил в своих сочинениях
большое количество примеров единства и борьбы противопо-
ложностей в явлениях природы и общества, но нередко (для
1 Г. В. Плеханов. Cant против Канта или духовное завещание
г. Бернштейна. Избр. филос. произв., т. II, стр. 392—393.
2 Г. В. Плеханов. Критика наших критиков. Избр. филос. произв.,
т. II, стр. 604.
168
популярности) сводил диалектику к сумме примеров, не об-
ращая должного внимания на доказательство всеобщего и
универсального характера диалектики, особенно закона един-
ства и борьбы противоположностей.
Следуя Марксу и Энгельсу, он не раз говорил о большом
значении закона внутреннего противоречия, единства и борьбы
противоположностей. Но он не сумел разработать марксистское
понимание закона единства и борьбы противоположностей, йе
показал, что этот закон является главным, важнейшим законом
диалектики, обусловливающим переход одних явлений в другие,
скачки, отрицание отрицания и т. д.
В центре внимания Плеханова стоял закон -перехода количе-
ственных изменений в качественные, он придавал также боль-
шое значение закону отрицания отрицания; при этом он воз-
ражал против попыток противников марксизма объявить ге-
гелевскую «триаду» сущностью диалектического метода. В
идеалистической диалектике Гегеля, показывает Плеханов,
триада рассматривалась как главный принцип развития, ко-
торому обязано следовать все сущее, ибо «у Гегеля к диалек-
тическому моменту прибавляется также и спекулятивный,
благодаря которому его философия и становится идеалисти-
ческой философией. Как идеалист, Гегель делал то же, что и
все другие идеалисты: он придавал особенно важное фило-
софское значение «таким результатам» (таким понятиям),
которыми очень дорожила также и старая «метафизика»»1.
В материалистической же диалектике Маркса «триада» не
играет такой всеобъемлющей роли. Закон отрицания отрица-
ния не сводится к триаде; последняя представляет собой одну
из форм проявления развития объективного мира и познания,
в процессе которого происходит отрицание отрицания, переход
явлений в свою противоположность и т. д.
Плеханов неоднократно разъясняет и подчеркивает положе-
ние диалектики о том, что истина всегда конкретна, зависит от
условий, времени и места; но он делает отступления от это-
го положения при анализе некоторых важных проблем об-
щественной жизни, например, в оценке предстоящей русской
революции, особенности которой в сравнении с буржуазными
революциями Запада он не понял и часто рассматривал, осо-
бенно впоследствии, в меньшевистский период, русскую револю-
цию по аналогии с буржуазными революциями XVII—XVIII вв.,
как осуществляемую под руководством буржуазии. Пропаганди-
руя и отстаивая марксистский диалектический метод, Плеханов
доказывал применимость этого метода к России и другим стра-
1 Г. В. Плеханов. К вопросу о развитии монистического взгляда
на историю. Приложение II. Несколько слов нашим противникам. Избр.
филос. произв., т. I, стр. 755.
169
нам, которые позднее вступили на путь капиталистического раз-
вития и непосредственно не могли быть предметом марксова
анализа. Исходя из метода материалистической диалектики, он
утверждал, что в России жизнь общества при всех ее особенно-
стях развивается в основном по тем же общим законам истори-
ческого движения, что и на Западе, по пути от феодализма к ка-
питализму; он выяснил, что внутренне-противоречивый процесс
общественного развития России ведет к разложению сельской
крестьянской общины, к развитию пролетариата и его классовой
борьбы.
В 1889 г. в брошюре, направленной против бывшего народо-
вольца — ренегата Льва Тихомирова, Плеханов на основе
марксистской диалектики доказывал закономерность и необхо-
димость революционных преобразований для перехода общест-
ва к социализму в России, как и в других странах.
«...Мы с уверенностью скажем,— писал он,— что в настоя-
щее время история подготовляет в передовых странах чрезвы-
чайно важный переворот, относительно которого есть все
основания думать, что он совершится насильственно... Экономи-
ческая эволюция роковым образом ведет к политической рево-
люции, а эта последняя будет в свою очередь источником важ-
ных изменений в экономическом строе общества» L
Критикуя ревизионизм Бернштейна, прикрывавшего отказ
от революции в политике и от диалектики в теории лицемерны-
ми фразами о постепенной «эволюции» к социализму, Плеханов
диалектически подходил к вопросу о различных формах рево-
люционных преобразований. В деле общественных преобра-
зований, утверждал он, всегда приходится опираться на
силу, и в то же время рабочий класс заинтересован в том,
чтобы «переход в высший общественный порядок совершился
без потрясений»2. Но вынужден ли будет пролетариат приме-
нить насилие или можно перейти к социализму без кровопро-
лития? Плеханов разъясняет, что выбор формы, в которой про-
летариату придется проявить свою силу, зависит не от его доб-
рой воли, а от обстоятельств. «Та форма лучше,— говорит он,—
которая вернее и скорее ведет к победе над неприятелем.
И если бы «насильственная революция» оказалась в данной
стране и при данных обстоятельствах наиболее целесообразным
способом действий, то жалким доктринером,— если не из-
менником,— оказался бы тот, кто выставил бы против нее
принципиальные соображения вроде тех, которые мы встреча- * 1
1 Г. В. Плеханов. Новый защитник самодержавия, или горе
Л. Тихомирова. Избр. филос. произв., т. I, стр. 389, 390.
1 Г. В. Плеханов. Предисловие ко второму русскому изданию
«Манифеста Коммунистической партии». Соч., т. XI, М.— Л., 1928, стр. 325.
170
ем у г. Бернштейна: «низкая культура», «политический ата-
визм» и т. п.»
При этом Плеханов разоблачал заимствованные ревизио-
нистами у буржуазных идеологов приемы критики марксизма:
ревизионисты, прикрываясь фальшивыми криками о «гуманно-
сти», «цивилизации», пытаются помешать рабочему классу
уничтожить капитализм революционным путем. Он писал:
«...Стараться замедлять современное социалистическое движе-
ние значит совершать самый тяжкий грех против гуманности и
культуры»1 2.
Из материалистической диалектики Плеханов в 1883—
1903 гг. делает революционные выводы. Вслед за Марксом и
Энгельсом он показывает в своих сочинениях, что реальной си-
лой современной истории, способной вести общество по пути
прогресса, силой могучей и вечно подвижной является рабочий
класс. Рабочему классу, несмотря на отдельные временные по-
ражения и большие жертвы, которые он должен принести,
принадлежит будущее. «Гегель,— писал Плеханов,— с энтузиаз-
мом говорит об афинском народе, перед которым игрались тра-
гедии Эсхила и Софокла, к которому Перикл обращал свои речи
и из среды которого «вышли личности, ставшие классическими
образцами для всех столетий» ...В наше время наука обращает-
ся к работникам, и мы имеем полное право с восторгом смотреть
на современный рабочий класс, к которому обращаются самые
глубокие мыслители и перед которым выступают самые талант-
ливые ораторы. Только теперь, наконец, заключен тесный и
неразрывный союз между наукой и работниками — союз, ко-
торый положит начало великой и плодотворной эпохе во все-
мирной истории» 3.
В своих статьях, направленных против Бернштейна и Стру-
ве, Плеханов критикует ревизионистские измышления о том,
что капитализм якобы миновал стадию острых противоречий
и постепенно и без всяких революционных потрясений перейдет
в социализм.
Факты истории последних десятилетий XIX в. позволяют
Плеханову сделать диалектический вывод о том, что в современ-
ных условиях в еще более острых формах, чем прежде, происхо-
дит обнищание рабочего класса, что противоречия капитали-
стической системы обострились столь сильно, что замена капи-
тализма социалистическим строем в странах Европы становится
1 Г. В. Плеханов. Cant против Канта... Избр., филос. проивв.,
т. II, стр. 394.
2 Там же.
3 Г. В. Плеханов. К шестидесятой годовщине смерти Гегеля.
Избр. филос. произв., т. I, стр. 446.
171
жизненной необходимостью. В начале XX столетия, критикуя
реформизм Струве, Плеханов писал: «...Ни Марксу, ни его
«ортодоксальным» последователям никогда не приходило и ни-
когда не могло прийти в голову утверждать ...что произ-
водственные отношения буржуазного общества все более и
более становятся социалистическими. Кто сказал бы это, тот
тем самым высказал бы ту мысль, достойную разве лишь ка-
кого-нибудь новейшего Бастиа, что имущественные отноше-
ния, свойственные капиталистическому обществу и горячо от-
стаиваемые буржуазией, все более и более приближаются к со-
циалистическому идеалу»!.
В противоположность философскому ревизионизму, отрицав-
шему необходимость революции для перехода к социализму,
Плеханов доказывал, что чем более развиты производительные
силы общества, тем опаснее становится для капитализма их пол-
ное применение. «И это противоречие не может быть устранено
до тех пор, пока продолжают существовать буржуазные имуще-
ственные отношения. Для его устранения необходима социаль-
ная революция, которая разрушит буржуазные имущественные
отношения и заменит их социалистическими, имеющими совер-
шенно другой характер»1 2.
Глубокая правильность этой марксистской мысли подтвер-
ждена всем ходом новейшей истории.
Следуя марксовой диалектике, Плеханов обращал внима-
ние на новые явления в экономической и политической жизни
буржуазного общества. В своем неопубликованном предисловии
к брошюре Макрости о росте монополий в промышленности и
торговле Англии Плеханов опровергал неверные представления
буржуазных экономистов и социологов о том, что образование
монополий случайно и искусственно для промышленного разви-
тия, что оно будто бы содействует сохранению промышленного
мира и доставляет возможность рабочим косвенно участвовать
в прибылях объединенных предприятий и т. п. Там же он выска-
зал верные догадки о том, что монополии при капитализме уси-
ливают предпосылки для обобществления средств производства,
но сами по себе они еще недостаточны для этой цели. «Размно-
жение трестов, составляющее естественное следствие современ-
ного промышленного развития,— писал он,— должно привести
к переходу производства в общественное заведывание... Но не
надо забывать, что самый переход производства в общественное
заведывание предполагает наличность известных условий, при
отсутствии которых такой переход принес бы обществу гораздо
1 Г. В. Плеханов. Критика наших критиков. Избр. филос. произв.
т. II, стр. 517.
2 Там же, стр. 522—523.
172
боЛее вреда, чем пользы. Все зависит от обстоятельств времени
и места...» \
Отсюда видно, что Плеханов вслед за Марксом и Энгельсом
начинал проявлять интерес к процессам капиталистического
развития в последние десятилетия XIX в., хотя не смог понять
начавшегося тогда перехода к монополистической стадии ка-
питализма, к империализму, и закономерностей этого нового
исторического периода.
В острой полемике с Э. Бернштейном, К. Шмидтом, П. Эрн-
стом, П. Струве, А. Богдановым и т. п. ревизионистами, стояв-
шими на позиции вульгарного эволюционизма, враждебного
марксистской диалектике, Плеханов отстаивал философию
марксизма, его диалектический метод против этих новых,
скрытых ее врагов, преодолевая центристскую терпимость
к оппортунизму и философскому ревизионизму со стороны
лидеров II Интернационала, их беззаботность по отношению
к философии. Еще в 1896 г. он писал Каутскому: «...Марксисты
являются очень редкими птицами в социалистических партиях
Запада. Право, это очень жаль»1 2. Плеханов требовал от руко-
водителей социалистических партий непримиримой борьбы за
чистоту марксизма, за материалистическое мировоззрение.
В другом письме Каутскому, в 1898 г. он писал: «...Я защищаю
идеи Маркса и Энгельса и... для нас было бы непростительно
сдаться при первой атаке каких-нибудь университетских педан-
тов... Вы говорите, что ваши читатели не интересуются филосо-
фией. Я думаю, что надо заставить их интересоваться
ею...» 3. Плеханов требовал решительной борьбы единомышлен-
ников-социалистов с проповедниками чуждых социализму бур-
жуазных взглядов в партии, негодовал на то, что Бернштейна и
тому подобных ревизионистов не изгоняют из партии. «Это от-
части объясняется,— писал он,— очень распространенным те-
перь между социал-демократами всех стран ложным взглядом
на свободу мнений. Говорят: «как же исключить человека из
партии за его взгляды? Это значило бы преследовать его за
ересь». Люди, рассуждающие таким образом, забывают, что
свобода мнений необходимо должна дополняться свободой вза-
имного сближения и расхождения и что эта последняя свобода
не существует там, где тот или другой предрассудок заставляет
идти вместе таких людей, которым лучше разойтись ввиду раз-
личия их взглядов... Социал-демократы, оставшиеся верными
революционному духу своей программы,— и они, к счастью,
1 Архив Дома Плеханова. Ед. хр. Р. 34, 1в., инв. № 6186, лл. 12—13.
2 «Группа «Освобождение труда». (Из архивов Г. В. Плеханова,
В. И. Засулич и Л. Г. Дейча). Сб. 5, М.—Л., 1926, стр. 216.
® «Литературное наследие Г. В. Плеханова». Сб. V, [Л.], 1938, стр. 283.
173
почти везде еще составляют большинство,— сделают непопра-
вимую ошибку, если не примут своевременно решительных мер
для борьбы с этой опасностью» 1 (т. е. с оппортунизмом.— Ред.)
Плеханов не раз осуждал попытки ревизионистов (Берн-
штейна и др.) соединить вульгаризированное ими материали-
стическое понимание истории с философским идеализмом кан-
тианского или позитивистского толка. Он доказывал, что все
стороны миросозерцания Маркса самым тесным образом связа-
ны между собой, вследствие чего нельзя удалить одну из них
и заменить ее совокупностью взглядов, не менее произвольно
вырванных из совершенно другого мировоззрения.
В своих сочинениях 1883—1903 гг. Плеханов отстаивает,
популяризирует и в ряде случаев конкретизирует (особенно
применительно к истории общественной жизни, истории идео-
логий) законы и категории диалектики, такие, например, как
форма и содержание, свобода и необходимость, случайность
и необходимость и другие, говорит о диалектическом единстве
категорий и т. д. Однако нередко Плеханов сводил диалектику
к сумме примеров; он не обращал должного внимания на раз-
работку диалектики как философской науки, не раскрывал в
своих сочинениях единства диалектики, логики и теории позна-
ния марксизма. Именно эту сторону дела отмечает Ленин в сво-
их конспектах книги Гегеля «Лекции по истории философии»,
указывая, что Плехановым написано по философии до тысячи
страниц, но «из них о большой Логике, по поводу нее, ее
мысли (т. е. собственно диалектика, как философская нау-
ка) nil1 2 !!» 3.
3. ВОПРОСЫ МАРКСИСТСКОГО ФИЛОСОФСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
В ТРУДАХ ПЛЕХАНОВА
Уже в первых своих марксистских трудах, написанных в
1883—1884 гг., Плеханов выступил как воинствующий материа-
лист-диалектик. В его сочинениях, созданных в 80—90-е годы и
в начале XX в., страстно защищается диалектико-материалисти-
ческая теория марксизма, убедительно доказывается ее научный
характер и революционная, жизненная сила. Особенно важное
значение в защите научно-материалистического мировоззрения
марксизма от наскоков реакционных буржуазных философов
и ревизионистов, в применении принципов философского ма-
териализма Маркса и Энгельса к познанию мира, к борьбе
1 Г. В. Плеханов. Cant против Канта... Избр. филос. произв., т. II,
стр. 401.
2 —ничего.— Ред,
3 В. И. Ленин Философские тетради. Соч., т. 38, стр. 272.
174
за его революционное преобразование имели такие работы
Плеханова, как: «К вопросу о развитии монистического взгляда
на историю», «Очерки по истории материализма», сборник
«Критика наших критиков» и впоследствии — «Основные во-
просы марксизма» (1908).
В своей книге «К вопросу о развитии монистического взгля-
да на историю», содержащей глубокие марксистские мысли и бо-
гатейший научно обобщенный материал из различных обла-
стей философского знания, Плеханов отстаивает и конкрети-
зирует философский материализм Маркса, применяет его к
познанию общественной жизни, к революционному действию.
Этот труд стал настольной книгой русских революционеров;
на нем воспитывалось целое поколение русских марксистов.
Книга была переведена на многие иностранные языки и серь-
езно помогла упрочению марксистской теории в международ-
ном рабочем движении.
Плеханов опровергал ложное представление народнических
идеологов и ревизионистов, будто марксизм и его материалисти-
ческое понимание истории не связаны с философским ма-
териализмом, будто можно разделять те или иные положения
материалистического понимания истории или экономического
учения Маркса, оставаясь на позициях философского идеализ-
ма. Он показал на большом фактическом материале, что мате-
риалистическое понимание истории есть высшее достижение фи-
лософского материализма, его применение к общественной жиз-
ни и основано на тех же принципах, что и материалистическое
понимание природы. Материалистическое понимание истории
признает, что в развитии общественных явлений, в развитии че-
ловеческого мышления есть свои особенные законы, отличные
от законов природы, и вместе с тем оно зиждется на основном
принципе философского материализма, утверждающем пер-
вичность материи и вторичность сознания.
«Что в развитии человеческой мысли, точнее сказать, в соче-
тании человеческих понятий и представлений, есть свои особен-
ные законы — этого, насколько нам известно, не отрицал ни один
из «экономических» материалистов (речь идет о марксистах.—
Ред.). Никто из них не отождествлял, например, законов логи-
ки с законами товарного обращения. Но тем не менее ни один
из материалистов этой разновидности не находил возможным
искать в законах мышления последней причины, основного дви-
гателя умственного развития человечества. Именно это-то отли-
чает в выгодную сторону «экономических материалистов» от
идеалистов и особенно от эклектиков» !.
1 Г. В. Плеханов. К вопросу о развитии монистического взгляда
на историю. Избр. филос. произв., т. I, стр. 663—664.
175
Благодаря действию объективных законов природы и обще-
ственного развития, независимых от сознания и воли людей,
сознательные поступки и действия людей, на первый взгляд ка-
жущиеся совершенно свободными, часто приводят к неожидан-
ным последствиям, касающимся всего общества. «...Обществен-
ные отношения людей,— писал Плеханов,— не представляют
собой плода их сознательной деятельности. Люди сознательно
преследуют свои частные, личные цели. Каждый из них созна-
тельно стремится^ положим, к округлению своего состояния, а из
совокупности их отдельных действий выходят известные обще-
ственные результаты, которых они, может быть, совсем не жела-
ли и, наверное, не предвидели» *.
Марксизм, диалектический и исторический материализм,
чужд всякому фатализму и квиетизму, созерцательности. Он
признает необходимость сознательной деятельности людей в об-
ществе, а тем более их революционной деятельности по преоб-
разованию общества, основанной на научном познании законов
материального мира, законов экономической жизни. «Сознав,
что причина его порабощения его собственным продуктом лежит
в анархии производства, производитель («общественный чело-
век») организует это производство и тем самым подчиняет его
своей воле. Тогда оканчивается царство необходимости и воца-
ряется свобода, которая сама оказывается необходимостью.
Пролог человеческой истории сыгран, начинается история» 1 2
Излагая диалектико-материалистическую теорию Маркса и
Энгельса, Плеханов горячо отстаивал познаваемость мира, спо-
собность человека в своих представлениях и понятиях дать объ-
ективную истину; с позиций воинствующего материализма он
критиковал агностиков, скептиков и других противников мате-
риализма, сеющих сомнения в силы человеческого разума, выяс-
нял роль практики в процессе познания мира человеком.
В своих сочинениях Плеханов обращается к достижениям нау-
ки и остроумно и убедительно показывает несостоятельность
агностицизма Канта и неокантианцев, несовместимость агно-
стицизма с современной наукой, утверждая, что пространство,
время, закономерность, причинность объективны и познаваемы.
В примечаниях к переводу книги Энгельса «Людвиг Фейер-
бах» он пишет: «Перенесемся мысленно в ту эпоху, когда на
земле существовали только весьма отдаленные предки челове-
ка,— например, во вторичную эпоху. Спрашивается, как об-
стояло тогда дело с пространством, временем и с причинно-
стью? Чьими субъективными формами были они в то время?
Субъективными формами ихтиозавров? И чей рассудок
1 Г. В. П л е х а н о в. К вопросу о развитии монистического взгляда
на историю. Избр. филос. произв., т. I, стр. 594.
2 Там же, стр. 690.
176
диктовал тогда свои законы природе? Рассудок археоптерикса?
На эти вопросы философия Канта не может дать ответа. И она
должна быть отвергнута, как совершенно несогласимая с со-
временной наукой. Идеализм говорит: без субъекта нет объек-
та. История земли показывает, что объект существовал гораз-
до раньше, чем появился субъект, т. е. гораздо раньше, чем
появились организмы, обладающие заметною степенью созна-
ния. Идеалист говорит: рассудок диктует природе ее законы.
История органического мира показывает, что «рассудок» по-
является лишь на высокой ступени лестницы развития. А так
как это развитие может быть объяснено только законами при-
роды, то выходит, что природа продиктовала рассудку его за-
коны. Теория развития обнаруживает истину материализма» L
В сочинениях Плеханова дано марксистское толкование объ-
ективной истины и подвергнуты аргументированной критике как
релятивизм неокантианского типа, ставящий под сомнение объ-
ективную истину, так и махизм, считающий истину субъектив-
ной, зависящей от отдельного человека, и эмпириомонизм,
рассматривающий истину как результат «социально-организо-
ванного опыта». Плеханов считал, что объективные истины, при-
мерами которых служат научные открытия Коперника, Дарвина
и т. д., хотя и не являются окончательными, ибо возможности
развития общества и науки неограничены, но вместе с тем пред-
ставляют собой правильное, адекватное отражение действи-
тельности в сознании людей, которое не будет отменено в даль-
нейшем ходе познания мира, а может быть лишь расширено и
уточнено. «...Правильный взгляд,— писал он,— результат все-
стороннего рассмотрения действительности, есть уже объектив-
ная истина, которой не устранят никакие дальнейшие прртиворе-
чия. Еще автор примечаний к Миллю (Н. Г. Чернышевский.—
Ред.) с одушевлением говорил:
То, что жизнью взято раз,
Не в силах рок отнять у нас...
В применении к знанию это безусловно верно. Никакой рок
не в силах отнять теперь у нас ни открытий Коперника, ни от-
крытия превращения энергии, ни открытия изменяемости видов,
ни гениальных открытий Маркса»2.
Объективная истина, считал Плеханов, не мертвая догма, а
процесс, развивающийся в ходе времени. Это с особой силой
1 Г. В. Плеханов. [Примечания к книге Ф. Энгельса «Людвиг Фей-
ербах и конец классической немецкой философии»]. Избр филос. произв.,
т. I, стр. 484—485.
2 Г. В. Плеханов. К вопросу о развитии монистического взгляда
на историю. Избр. филос. произв., т. I, стр. 669.
12 История философии, т. IV 177
подтверждается творческим характером марксизма. Новые от-
крытия будут дополнять и подтверждать теорию Маркса, как
новые открытия в астрономии дополняли и подтверждали от-
крытие Коперника *.
Опираясь в своих философских трудах на великие завоевания
науки, обобщенные основоположниками марксизма, Плеханов
не сумел однако дать философского обобщения новейших от-
крытий естествознания, свершившихся на рубеже XIX и
XX вв. При подготовке второго издания книги «К вопросу
о развитии монистического взгляда на историю», Плеха-
нов писал: «...Современное естествознание опровергает
именно и де а л и з м, а не диалектику. Поскольку диа-
лектика сама становится материалистической, как это
мы видим у Маркса и Энгельса, она всецело представляет собой
тот самый метод, которым пользуются современные науки о при-
роде и об обществе,— естествознание и социология. Но совре-
менные натуралисты и социологи чаще всего пользуются своим
методом бессознательно и потому сами не имеют надлежащего
понятия ни о нем самом, ни о его великом значении» 1 2. Но эти
правильные мысли не получили дальнейшего развития в фило-
софских трудах Плеханова, который не видел связи между кри-
зисом, сложившимся в физике в конце XIX — начале XX в., и
идеалистическими спекуляциями современных буржуазных фи-
лософов.
В работах Плеханова содержатся неоднократные указания
на то, что процесс познания мира человеком носит диалектиче-
ский характер, что противоречие ведет всюду, в том числе и
в процессе познания, вперед, к объективной истине. Но верные
марксистские положения Плеханова о «субъективной» диалек-
тике, диалектике познания не были разработаны в его трудах.
Серьезный недостаток философских работ Плеханова состоит в
том, что, излагая и отстаивая теорию познания марксизма, он
не всегда умел применить диалектику к теории познания.
При изложении марксистской теории познания Плеханов до-
пустил ошибку по вопросу о так называемых «иероглифах».
Еще в 1892 г. в одном из примечаний к переводу брошюры Эн-
гельса «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой фи-
лософии» он утверждал: «Наши ощущения — это своего рода
иероглифы, доводящие до нашего сведения то, что происходит
в действительности. Иероглифы не похожи на те события,
которые ими передаются. Но они могут совершенно верно пере-
давать как самые события, так — и это главное — и те отно-
1 См. Г. В. П л е х а н о в. К вопросу о развитии монистического взгля-
да на историю. Избр. филос. произв., т. I, стр. 669—670.
2 «Литературное наследие Г. В. Плеханова». Сб. IV, М., 1937, стр. 207.
178
шения, которые между ними существуют» \ Близкие к этой
мысли утверждения повторялись Плехановым и в его статьях
против Бернштейна, Шмидта и других кантианцев. Плеханов
не был автором теории «иероглифов», она была сформулиро-
вана немецким ученым Гельмгольцем, который, являясь стыд-
ливым материалистом в понимании природы, придерживался
взглядов кантианского агностицизма в теории познания. Но
Плеханов некритически подошел к теории иероглифов, сделав
тем самым уступку агностицизму. Поэтому В. И. Ленин в своем
труде «Материализм и эмпириокритицизм», критикуя теорию
иероглифов Гельмгольца, подверг критике ошибку, допущен-
ную Плехановым при изложении теории познания диалекти-
ческого материализма.
Таким образом, слабые стороны Плеханова в области мате-
риалистической теории уже в 1883—1903 гг. состояли в том,
что он недооценил роль диалектики как теории познания марк-
сизма и не обратил должного внимания на новейшую револю-
цию в естествознании конца XIX — начала XX в., что помеша-
ло ему последовательно применить диалектику к науке. Дли-
тельный отрыв Плеханова от практики российского рабочего
движения и одностороннее увлечение опытом западноевропей-
ских социалистических партий II Интернационала мешали ему
последовательно, конкретно-исторически применить диалекти-
ку к познанию общественной жизни и теоретической мысли в
новых исторических условиях, условиях эпохи империализма и
пролетарских революций, что в меньшевистский период оказа-
ло отрицательное влияние на политические и теоретические
взгляды Плеханова. Недостатком философских работ Плехано-
ва, как и некоторых других теоретиков II Интернационала, яв-
лялось то, что в них не всегда подчеркивались коренные, прин-
ципиальные различия между диалектико-материалистической
теорией познания Маркса и гносеологией домарксистских мате-
риалистических учений, хотя в целом Плеханов в 1883—1903 гг.
был воинствующим материалистом, борцом за марксистское
материалистическое мировоззрение.
4. ВОПРОСЫ ИСТОРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА
В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ ПЛЕХАНОВА
Борьба Плеханова за материалистические и диалектиче-
ские традиции философской мысли, за марксистское, научное
материалистическое мировоззрение не ограничивалась популя-
1 Г. В. Плеханов. [Примечания к первому изданию книги Ф. Эн-
гельса «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии».]
Избр. филос. произ®., т. I, стр. 501.
179
12*
ризацией марксизма,.защитой его от нападок антимарксистских
идеологов. Уже в 1883 г. Плеханов писал: «За установлением
основных положений нового учения должна последовать деталь-
ная разработка относящихся к нему вопросов, разработка, до-
полняющая и завершающая переворот, совершенный в науке
авторами «Коммунистического Манифеста»» L Поэтому он
•стремился разрабатывать ряд вопросов марксистской фило-
софии, особенно в области исторического материализма, на ко-
тором он сосредоточил главное внимание. Это было необходимо
прежде всего потому, что противники марксизма (неокантиан-
цы, позитивисты,- социологи народничества, анархизма и др.)
взяли под обстрел материалистическое понимание истории, уче-
ние марксизма о закономерностях общественного развития.
Одни враги марксизма (например, социологи-позитивисты)
утверждали, что марксизм, поскольку он не установил общих,
вечных принципов, которые можно было бы считать законами
истории, не может считаться научной социологией и неприме-
ним к анализу общественного развития всех стран и эпох. Дру-
гие враги марксизма (например, неокантианцы типа Риккерта
и др.) нападали на марксистское учение о закономерностях об-
щественно-исторического развития, утверждая, что историче-
ские события столь индивидуальны и неповторимы, что у соци-
альной науки нет никакой возможности открыть общие законы
истории. К этому присоединилось настойчивое отрицание бур-
жуазной социологией роли народных масс в истории и непомер-
ное возвеличение ею роли правителей, законодателей, идео-
логов и т. п.; в народнических социологических концепциях
эти традиционные воззрения буржуазной социологии допол-
нялись волюнтаристским представлением о том, что историю
движут вперед «герои», «критически-мыслящие личности»
»ат. п.
Враги.марксизма, в том числе и скрытые, проникшие в рабо-
чее движение, пытались «отсечь» философию и социологию марк-
сизма друг от друга, утверждая, что до 80-х годов Маркс и Эн-
гельс якобы придерживались точки зрения «экономического
материализма» и не придавали никакого значения роли над-
строек — идей и политических учреждений в жизни общества,
а в 80—90-х: годах якобы стали изменять свой взгляд, заменив
«экономический детерминизм» «волюнтаризмом». Если предста-
вители субъективной социологии лживо обвиняли марксизм в
игнорировании идеологии, то «легальные марксисты», берн-
штейнианцы и «экономисты», прикрываясь флагом марксизма,
объявляли себя сторонниками «экономического материализма»
1 Г. В. Плеханов. Социализм и политическая борьба. Избр. филос.
произв., т. I, стр. 69—70.
180
и отрицали роль субъективного фактора, принижали роль ре-
волюционного движения, революционной теории.
Разработка теории исторического материализма в 80—90-х
годах была особенно необходима потому, что в это время пер*
востепенное значение в революционном рабочем движении;
стал приобретать вопрос о субъективном факторе.истории, т. eJ
об активной деятельности пролетариата, народных масс, о роли
идей, общественного сознания в жизни общества.
Вслед за Энгельсом этими вопросами в 80—90-х годах, на-
ряду с Лафаргом, Мерингом, Бебелем, Лабриолой, стал зани-
маться Плеханов, написавший ряд блестящих сочинений по во-
просам исторического материализма.
В центре внимания Плеханова стояла защита и популяриза-;
ция важнейшего принципа марксовой теории исторического ма-1
териализма: «общественное бытие определяет общественное
сознание». В противоположность народникам и анархистам;
утверждавшим, что история движется вперед лишь благодаря
сознанию и воле людей, которые якобы не зависят ни от каких5
внешних материальных факторов, Плеханов, анализируя все:
богатство и разнообразие явлений общественного сознания,’
вслед за Марксом и Энгельсом доказывал, что и в прошлой,’
и в современную эпоху сознание и воля людей в конечном счете
обусловливались материальными условиями общественной-
жизни и были направлены либо на приспособление к этим усло-
виям, либо на их преобразование.
Люди — не рабы собственных общественных отношений, онй:
могут быть их господами, если они познают законы развития об*-’’
щества. «Раз мне известны, — пишет он,— законы общественно-1
исторического движения, я могу влиять на него сообразно моим
целям, не смущаясь ни проделками шальных атомов, ни тем
соображением, что мои соотечественники в качестве существ/
одаренных свободной волей, готовят мне каждую данную ми-
нуту целые вороха самых удивительных сюрпризов» Ч
Особое внимание обратил Плеханов на дальнейшую кон-
кретизацию некоторых вопросов исторического материа-
лизма, по которым Маркс и Энгельс выдвинули общие, руко-.
водящие принципы, но не успели еще детально их разработать:
развитие различных форм общественного сознания и их влия-
ние на жизнь общества, роль личности в истории, проблемы эс-
тетики и др.
Через все работы Плеханова красной нитью проходит мысль
о том, что народные массы — творцы истории; в противовес
субъективной социологии он доказывает, что ни один великий
1 Г. В. П л е х а н о в. К вопросу о развитии монистического взгляда
на историю. Избр. филос. произв., т. I, стр. 595.
181
шаг в историческом движении человечества не может совер-
шаться без участия великого множества людей, т. е. масс. «Кто
разрушил Бастилию? — спрашивал Плеханов.— Кто сражался
на баррикадах в июле 1830 и в феврале 1848 г.? Чье оружие по-
разило абсолютизм в Берлине? Кто сверг Меттерниха в Вене?
Народ, народ, народ, т. е. бедный трудящийся класс, т. е. преи-
мущественно рабочие... Никакими софизмами нельзя вычерк-
нуть из истории тот факт, что решающая роль в борьбе запад-
но-европейских стран за свое политическое освобождение при-
надлежала народу и только народу» L
Плеханов нанес удар по субъективно-идеалистическим
взглядам народников и анархистов, которые превращали исто-
рию общества в арену деятельности героев, идеологов, критиче-
ски-мыслящих личностей и т. п., считали, что «инертная» и
«неподвижная» масса может быть приведена в движение лишь
по воле героев, выдающихся личностей из интеллигентной сре-
ды. «Интеллигенция,— писал он о народнических взглядах,—
играла в наших революционных расчетах роль благодетельного
провидения русского народа, провидения, от воли которого за-
висит повернуть историческое колесо в ту или иную сторону...
Пропагандисты были уверены, что они без большого труда нау-
чат крестьянство истинам научного социализма. Бунтари требо-
вали немедленного создания «боевых» организаций в народе,
не воображая, что оно может встретить какие-либо существен-
ные препятствия. Наконец, сторонники «Набата» полагали, что
нашим революционерам стоит только «захватить власть» — и
народ немедленно усвоит социалистические формы общежи-
тия... Тяжелый опыт скоро показал нашим революционерам,
что от жалоб на малоземелье бесконечно далеко до выработки
определенного классового сознания и что от бунтов, присходив-
ших 100 и 200 лет тому назад, нельзя умозаключать к готов-
ности народа восстать в настоящее время»1 2.
На примере идейного краха народнических воззрений, обна-
руживших свою несостоятельность, поскольку они не связывали
свои надежды на социалистическое преобразование общества с
рабочим классом и игнорировали развитие капитализма в Рос-
сии, Плеханов подтверждает вывод Маркса о том, что «идеи
«посрамлялись» всякий раз, когда они не совпадали с реаль-
ными, экономическими интересами того общественного слоя,
который является в данное время носителем исторического
прогресса. Только понимание этих интересов и может дать
1 Г. В. Плеханов. О задачах социалистов в борьбе с голодом в
России. Соч., т. Ill, М.— Л., 1928, стр. 405, 406.
2 Г. В. Плеханов. Наши разногласия. Избр. филос. произв., т. I,
стр. 154, 155.
182
ключ к пониманию действительного хода исторического раз-
вития»
Считая, что в конечном счете всеобщей причиной историче-
ского прогресса является развитие производительных сил, вы-
зывающее изменение в общественных отношениях, Плеханов
требовал, чтобы в социологических исследованиях выяснялись
также особенные причины исторического движения различных
народов, т. е. та историческая обстановка, в которой происходит
развитие производительных сил у данного народа, и вместе с
тем учитывались единичные причины, т. е. личные особенности
действующих в истории лиц и различные исторические случай-
ности, «благодаря которым события получают, наконец, свою
индивидуальную физиономию» 1 2.
В своих сочинениях «К вопросу о развитии монистического
взгляда на историю», «К вопросу о роли личности в истории»,
«О материалистическом понимании истории» и др. Плеханов по-
казал, что марксизм вовсе не отрицает роли личности в истории.
С точки зрения марксизма, «влиятельные личности», благодаря
особенностям своего ума и характера, могут изменить индиви-
дуальную физиономию событий и некоторые частные их послед-
ствия, но они не могут изменить их общее направление, которое
определяется другими причинами, т. е. в последнем счете разви-
тием производительных сил общества. Роль подлинно великих
людей, по Плеханову, состоит в том, что они являются начина-
телями, ибо видят дальше других и хотят сильнее других. Вели-
кие люди — это те, которые решают научные задачи, поставлен-
ные предыдущим ходом общественного развития, указывают и
берут на себя почин удовлетворения нужд, созданных этим раз-
витием, больше всех способствуют решению великих обществен-
ных задач3.
Но сами по себе выдающиеся личности не могут решить,
разъясняет Плеханов, великих исторических задач, свершить
коренные социальные преобразования. Для их осуществления
необходима активная деятельность революционных масс, в ко-
торой великие люди могут выполнять руководящую роль, если
они ведут дело в том направлении, в каком закономерно идет
общественное развитие, в соответствии с коренными интересами
1 Г. В. Плеханов. К вопросу о развитии монистического взгляда на
историю. Избр. филос. произв., т. I, стр. 607.
2 Г. В. П л ех а но в. К вопросу о роли личности в истории. Избр.
филос. произв., т. II, стр. 332.
3 Все это показывает абсолютную несостоятельность утверждений
американского реакционного философа С. Хука в книге «Маркс и маркси-
сты», будто «ортодоксия и монизм» Плеханова приводят его к фатализму,
к вере в то, что «истории любого периода нет никакого дела до того, что
существуют те или иные личности» (S. Hook. Marx and the Marxists. N. Y
1955, p. 59).
1^3
передовых общественных классов. «Пока,— говорит Плеха-
нов,—существуют «герои», воображающие, что им достаточно
просветить свои собственные головы, чтобы повести толпу всю-
ду, куда им угодно, чтобы лепить из нее, как из глины, все, что
им вздумается,— царство разума остается красивой фразой^
благородной мечтою. Оно начнет приближаться к нам семи-
мильными шагами лишь тогда, когда сама «толпа» станет геро-
ем исторического действия и когда в ней, в этой серой «толпе»,,
разовьется соответствующее этому самосознание... Субъектив-
ная философия кажется нам вредной именно потому, что она
мешает интеллигенции содействовать развитию этого самосо-
знания, противопоставляя толпу героям, воображая, что толпа
есть не более, как совокупность нулей, значение которых зави-
сит лишь от идеалов становящегося во главе ее героя» L
Вслед за Энгельсом Плеханов доказывал, что признание
объективной необходимости законов исторического развития во-
все не исключает (как то утверждали Штаммлер, Струве и мно-
гие другие буржуазные социологи) свободной, сознательной
деятельности людей. «...Сознание безусловной необходимости
данного явления может только усилить энергию человека, со-
чувствующего ему и считающего себя одной из сил, вызываю-
щих это явление»1 2.
Рассматривая историческое развитие с точки зрения необхо-
димости, утверждал Плеханов, социал-демократия и на свою
собственную деятельность смотрит как на необходимое звено в
цепи тех необходимых условий, совокупность которых делает
неизбежным торжество социализма.
Плеханов, исходя из принципов марксовой теории истори-
ческого материализма, дал глубокое освещение вопроса о фор-
мах общественного сознания, идеологиях, о закономерно-
стях их развития, о механизме их обратного воздействия на
экономику. Формулируя эту задачу, он говорил: «Объяснить
с нашей материалистической] точки зрения развитие искус-
ства, религии, философии и проч[их] идеологий
значит дать новое и сильное подтверждение материализму] в
его применении к истории. А это очень важно»3.
Решая эту задачу, Плеханов философски обобщил большой
конкретный материал по истории философии и политической
мысли, истории искусства, этических учений, истории религии и
других идеологий. Работы Плеханова по этим вопросам, исхо-
дящие из марксовой теории исторического материализма и мето-
1 Г. В. П л е х а н о в. К вопросу о развитии монистического взгляда
на историю. Избр. филос. произв., т. I, стр. 693.
2 Г. В. Плеханов. К вопросу о роли личности в истории. Избр.
филос. произв., т. II, стр. 308.
8 «Литературное наследие Г. В. Плеханова». Сб. Ill, М., 1936, стр. 9О_
184
да материалистической диалектики, свидетельствуют о том, что
в лучшую, революционно-марксистскую пору своей деятельно-
сти, в период домонополистического капитализма он в ряде слу-
чаев творчески подходил к проблемам марксистской социоло-
гии !.
В своих сочинениях Плеханов вслед за Марксом и Энгельсом
доказывает, что различные идеологии в конечном счете обуслов-
лены развитием способа материального производства, но на их
содержание и особенно на их форму оказывают большое влия-
ние надстройки —политический строй, различные формы обще-
ственного сознания, мыслительный материал, унаследованный
от предшествующих эпох, и т. д.
«Движение человечества,— писал Плеханов,— ... никогда не
совершается в плоскости одной экономики ... Путь от одной точ-
ки поворота к другой всегда лежит через «надстройку». Эконо-
мика почти никогда не торжествует сама собою, о ней никогда
нельзя сказать: fara da se1 2. Нет, никогда не da se, а всегда
только через посредство надстройки, всегда только через по-
средство известных политических учреждений»3.
1 Буржуазные идеологи в своих книгах о марксизме хотя и признают
большую эрудицию Плеханова, но неправильно приписывают его маркси-
стским работам периода 1883—1903 гг. догматизм и доктринерство, склон-
ность к эволюционистской метафизике и «экономическому материализму».
В своей книге «Советско-русский диалектический материализм»
(I. М. В о с h е n s k i. Der Sowjetrussische dialektische Materialismus.
Zweite Auflage, Bern, 1956, S. 30) И. Бохенский, признавая, что Плеханов
и другие русские революционеры восприняли революционный и атеисти-
ческий характер марксизма, сопровождает это признание грубейшим вы-
мыслом о том, что это учение «носило доктринерский и мессианистский
характер» и потому-де к нему «тянулись» русские революционеры.
Г. Веттер в книге «Диалектический материализм, его история и си-
стема в Советском Союзе» (G. Wetter. Der dialektische Materialismus.
(Seine Geschichte und sein System in der Sowjetunion. Vierte Auflage.
Wien, 1958, S. 129), пытаясь изобразить Плеханова доктринером, чуждым
революционных преобразований, утверждает, что он якобы сосредоточил
все свое внимание «на экономической, детерминистской и эволюционной
стороне марксизма».
В то же время некоторые реакционные историки приписывают Плеха-
нову кантианство и этический идеализм. В. Зеньковский пишет, что «Пле-
ханов на практике... был склонен искать поддержку в этическом идеализ-
ме Канта... Борьба за «освобождение рабочих от ига капитала»... при-
обрела для Плеханова чисто моральное значение — в духе этического
идеализма» (В. Зеньковский. История русской философии, т. II, Па-
риж, 1950).
Эти противоречивые и несостоятельные утверждения опровергаются
всем содержанием марксистских работ Плеханова, созданных в 1883—
1903 гг.
2 —будет действовать сама собой.— Ред.
3Г. В. Плеханов. Несколько слов в защиту экономического ма-
териализма. Избр. филос. произв., т. II, стр. 216.
185
Плеханов ярко и убедительно опровергает вульгаризатор-
ские взгляды российских ревизионистов А. Богданова, В. Шу-
лятикова, греческого мелкобуржуазного философа конца XIX в.
Элевтеропулоса и других, которые рассматривали идеологиче-
ские явления в качестве придатка к технике, считали любой ху-
дожественный образ, научное понятие, философскую идею не-
посредственным выражением классовых интересов и классовой
борьбы. Он разбивает вульгаризаторские и вместе с тем идеали-
стические концепции А. Богданова и В. Шулятикова о проис-
хождении идеологий, согласно которым представление о душе и
теле, о бессмертии души и т. п., а в связи с этим возникновение
и существование философских и религиозных взглядов, якобы
вызываются появившимся в первобытнообщинном строе и
сохраняющимся в классовых обществах делением общества на
организаторов и организуемых. На большом фактическом мате-
риале истории первобытного общества и его идеологий Плеха-
нов .показывает, что анимистические и другие религиозные взгля-
ды, возникшие в первобытном обществе, порождены, в конеч-
ном счете, низким уровнем развития производительных сил,
слабостью человека перед стихийными силами природы; впо-
следствии же в обществе, разделенном на классы, идеологии
развиваются под сильнейшим влиянием классовых отношений,
классовой борьбы.
Принципиально верно решает Плеханов вопрос об отличии
общественных наук от наук о природе, о классовом характере
общественных наук. Когда неокантианцы и другие буржуазные
философы на том основании, что «немыслима социалистическая
математика», заявляют, что немыслима как буржуазная, так и
пролетарская политическая экономия, Плеханов опровергает
этот вывод как научно несостоятельный. «Этот довод,— пишет
он,— тоже основывается на смешении понятий. Математика не
может быть ни социалистической, ни буржуазной; это верно;
но что верно в применении к математике, то ошибочно в приме-
нении к общественной науке... Предметом социологического ис-
следования является общество, а общество развивается и, сле-
довательно, изменяется. Вот этим-то изменением, этим разви-
тием и создается возможность буржуазной общественной науки,
равно как и научного социализма... Поскольку буржуазная эко-
номия соответствует определенной фазе общественного разви-
тия, постольку она заключает в себе научную истину. Но эта
истина относительна именно потому, что она соответствует
только известному фазису общественного развития.
А теоретики буржуазии, воображающие, что общество на-
всегда должно остаться в своей буржуазной фазе, приписывают
своим относительным истинам абсолютное значение. В этом и
заключается их коренная ошибка, исправляемая научным со-
186
циализмом, появление которого свидетельствует о том, что
буржуазная эпоха общественного развития приближается к
своему концу» !.
Плеханов глубоко раскрывает социальные и гносеологичес-
кие корни политических, философских, эстетических и других
идей, выясняет взаимные связи различных форм обществен-
ного сознания в идейной жизни разных народов и показывает
ту роль, которую идеи играют в обществе, оказывая то рево-
люционизирующее, то тормозящее влияние на экономическую
его основу. Он предостерегает от «суздальской простоты»
вульгаризаторов, которые либо видели в неверных и ошибоч-
ных взглядах лишь чепуху, плод человеческой глупости, либо
объясняли любые идеи корыстными интересами мыслителей,
принадлежащих к господствующим классам.
Задумываясь о том, почему идеализм, несмотря на явные
преимущества научного, материалистического взгляда на мир,
длительное время господствовал в сознании многих людей, Пле-
ханов дал научное объяснение социальных и гносеологических
причин этого явления. Он показывал, что такими причинами
являются: медленное развитие естествознания, наличие много-
численных случайностей в истории, когда действия людей не
приносят желательных результатов, проникновение религиозных
и идеалистических воззрений в нравственность и другие формы
общественного сознания (где они долгое время сохраняются в
«снятом виде») и т. п. Конечная причина всех этих явлений со-
стоит в существовании общества, разделенного на классы, где
средства материального и духовного производства принадлежат
эксплуататорам.
В то время, когда Плеханов был революционным маркси-
стом, он придавал большое значение развитию передовых идей
в жизни общества, выяснял активную роль этих идей в револю-
ционном преобразовании общества. «...Без революционной тео-
рии,—писал он,— нет революционного движения, в истинном
смысле этого слова. Всякий класс, стремящийся к своему осво-
бождению, всякая политическая партия, добивающаяся господ-
ства, революционны лишь постольку, поскольку они представ-
ляют собою наиболее прогрессивные общественные течения, а
следовательно, являются носителями наиболее передовых идей
своего времени. Революционная по своему внутреннему содер-
жанию идея есть своего рода динамит, которого не заменят
никакие взрывчатые вещества в мире»1 2. Не случайно в своем
заключительном слове на II съезде РСДРП Плеханов горячо
1 Г. В. Плеханов. Предисловие к переводу «Развитие научного
социализма» Ф. Энгельса. Соч., т. XI, стр. 92.
2 Г. В. Плеханов. Социализм и политическая борьба. Из-бр. филос.
произв., т. I, стр. 95.
187
поддержал Ленина, выступив за внесение научного социализма
в стихийное рабочее движение.
Но если Плеханов в период до II съезда партии немало
сделал, чтобы научно выяснить роль идеологий в жизни обще-
ства, философски обосновать большое значение субъективного
фактора революции, то в практике социал-демократической дея-
тельности он допускал отступления от марксизма в. этих вопро-
сах. Он недооценивал революционную инициативу русского ра-
бочего класса, который мог стать и становился гегемоном в бур-
жуазно-демократической революции, не подчеркивал роль про-
летариата, как руководителя крестьянства, способного внести
революционные идеи в сознание крестьян, и в то же время пере-
оценивал степень демократических настроений либеральной бур-
жуазии. Плеханов, воевавший с бернштейнианцами и другими
ревизионистами в российском и международном рабочем дви-
жении за революционную теорию, не выступил против распро-
странявшихся и укреплявшихся во II Интернационале оппор-
тунистических и метафизических по своей философской сущ-
ности теорий о «всесилии» производительных сил, теории
«стихийности», принижавших роль субъективного фактора ре-
волюции. Это было связано с тем, что Плеханов «загляделся»
на те формы рабочего движения, которые получили распрост-
ранение в западноевропейском рабочем движении, в партиях
II Интернационала, и не увидел необходимости создания марк-
систских партий нового типа, непримиримых к оппортунизму,
к теориям «стихийности» и т. д. Эти его ошибки разрослись в
систему в меньшевистский период его деятельности, помешали
ему творчески, по-марксистски подойти к новым историческим
условиям эпохи империализма, к революционным движениям
этой эпохи, особенно в России, куда к началу XX в. переместил-
ся центр революционного движения в Европе.
Что же касается работ Плеханова 80—90-х годов и начала
900-х годов, в которых он защищал исторический материализм
и конкретизировал ряд его положений, то, несмотря на отдель-
ные ошибки, содержавшиеся в этих его трудах, они были и
остались ценным приобретением марксистской философской
мысли.
5. ВОПРОСЫ ИСТОРИИ ФИЛОСОФИИ
В ТРУДАХ ПЛЕХАНОВА
Вслед за Марксом и Энгельсом Плеханов в 80—90-х годах
XIX в. выступил как один из первых марксистских историков
философии и прежде всего как историк материализма. Пробле-
мы истории философии рассматриваются в книгах Плеханова:
«К вопросу о развитии монистического взгляда на историю»,
188
«Очерки по истории материализма», в двухтомном труде о Чер-
нышевском; в работах «К шестидесятой годовщине смерти Ге-
геля», в предисловии и примечаниях к произведению Ф. Эн-
гельса «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой фи-
лософии», в статьях об утопическом социализме, о Белинском,
Герцене и других мыслителях.
Исследуя историю материалистического мировоззрения и
придавая огромное значение традициям материализма, Плеха-
нов убедительно доказывает, что «время возводило на его основ-
ном положении самые разнообразные надстройки, которые при-
давали материализму одной эпохи совершенно иной вид срав-
нительно с материализмом другой» L Диалектический и
исторический материализм он рассматривает как высший
результат развития материалистической философии.
В отличие от Гегеля и других идеалистов-историков фи-
лософии, которые принижали и замалчивали материализм, в
трудах Плеханова материализм предстал как развивающееся
научное мировоззрение, выражающее интересы прогрессивных
сил общества. Большой заслугой Плеханова было то, что он, де-
тально анализируя учения Спинозы, французских материали-
стов и Фейербаха, убедительно показал значение этих учений и
материалистической философии в целом в развитии общечелове-
ческой культуры, в идейном подготовлении марксизма.
В марксистском анализе истории материалистической фило-
софии, данном Плехановым, содержались отдельные ошибки:
так, он преувеличивал черты сходства между учением француз-
ских материалистов и материалистическим элементом в филосо-
фии Канта, иногда сближал теорию познания марксизма с «тео-
рией соответствия» позитивиста-агностика Спенсера, считал
марксистский материализм «родом спинозизма», не всегда об-
ращал должное внимание на то, что отличает марксистскую фи-
лософию от предшествующего материализма. Но в целом Пле-
ханов дал ценные научные исследования истории домарксист-
ского материализма, показал его великую прогрессивную роль
в истории философии.
Оценивая материализм Фейербаха и его роль в подготовле-
нии марксизма, Плеханов подчеркивал, что Маркс и Энгельс
сделали значительные шаги «в смысле дальнейшей разработки
философии Фейербаха» 1 2, обогатили материализм такими приоб-
ретениями, как диалектический метод и материалистическое по-
нимание истории. Плеханов верно оценил революционный
1 Г. В. Плеханов. К вопросу о развитии монистического взгляда
на историю. Избр. филос. произв., т. I, стр. 509.
2 Г. В. Плеханов. Основные вопросы марксизма. Избр. филос.
произв., т. Ill, М., 1957, стр. 128.
189
характер возникновения философии марксизма1; он утверж-
дал, что «появление материалистической философии Маркса —
это подлинная революция, -самая великая революция, какую
только знает история человеческой мысли»1 2.
Плеханов анализирует также диалектическую традицию в
философской мысли человечества, показывая, что диалектика
освободила человеческую мысль от пут метафизики и проло-
жила путь философии марксизма. Особенно велики в этом от-
ношении заслуги Гегеля.
В своей статье «Гром не из тучи», опубликованной в грузин-
ском журнале «Квали» в 1901 г., и в других своих произведениях
Плеханов защищает прогрессивный диалектический метод Геге-
ля от нападок со стороны анархистов, народнических идеоло-
гов и других метафизиков, объявляющих гегелевскую диалекти-
ку философской реакцией. «...Эту-то алгебру прогрес-
с а... осмеливаются называть философией реакции жалкие
люди, лишенные всякого философского образования, не про-
читавшие ни одной страницы из сочинений Гегеля и вряд ли
даже издали видавшие эти сочинения! Невежество всегда
было самоуверенно, заносчиво и хвастливо, но в данном слу-
чае оно перешло всякую меру в своей самоуверенности и занос-
чивости и в своем хвастливом стремлении «критиковать»
совершенно незнакомые предметы!»3.
Вместе с тем, Плеханов убедительно критиковал философ-
ский идеализм Гегеля: для Гегеля, писал он, наука в последнем
счете была теодицеей, изучала абсолютную идею, а абсолютная
идея была псевдонимом бога; учение о сверхиндивидуальном
сознании, принявшее наиболее законченный вид у Шеллинга
и Гегеля, носило догматический характер и вело к метафизике
в худшем смысле этого слова.
Плеханов ясно видел коренное отличие материалистической
диалектики Маркса от идеалистической диалектики Гегеля. Он
неоднократно отмечал, что диалектика в философии Маркса
«превратилась в полную противоположность того, чем она была
у Гегеля. Для Гегеля диалектика социальной жизни, как и вся-
кая диалектика конечного вообще, в последнем счете имеет ми-
стическую причину, природу бесконечного, абсолютного духа.
1 В философской литературе нередко утверждали, что Плеханов не
понимал революции в философии, произведенной марксизмом, и считал
диалектический материализм синтезом гегелевской диалектики и фейерба-
ховского материализма. Обычно при этом ссылались на работу «Философ-
ская эволюция Маркса», неправильно включенную в собрание сочинений
Плеханова. При подготовке к изданию «Избранных философских произве-
дений» Плеханова установлено, что эта работа не принадлежит ему.
2 Г. В. Плеханов. Философские и социальные воззрения К. Марк-
са. Избр. филос. произв., т. II, стр. 450.
3 «Литературное наследие Г. В. Плеханова». Сб. V, стр. 183—184.
190
У Маркса она зависит от совершенно реальных причин: от раз-
вития средств производства, которыми располагает общество» L
В борьбе с широко распространенными в России конца
XIX в. славянофильскими, народническими и т. п. теориями,
которые изображали русскую мысль, как «самобытную», т. е.
связанную главным образом с идеалистической и даже мисти-
ческой «традицией», стремились обособить, оторвать русскую
общественную мысль от революционных течений Западной Ев-
ропы, Плеханов проводит в своих трудах глубокую и правиль-
ную идею о тесной связи передовых течений русской мысли с
прогрессивными течениями западноевропейской философии. Он
показывает, что философская мысль в России XVIII—XIX вв.
испытывала плодотворное влияние теоретической мысли Запа-
да и откликалась на революционные события в Западной Евро-
пе; в конце XIX в. лучшие представители русской общественной
мысли увидели, что правильной революционной теорией и для
России является марксизм. Плеханов показал, что русские рево-
люционные мыслители, особенно Белинский и Чернышевский,
были воинствующими материалистами и диалектиками, идеоло-
гами освободительного движения против царизма, вдохновите-
лями передовой литературы и искусства. Трудами Плеханова
опровергались измышления реакционеров и либералов о том,
будто русская революционная мысль была беспочвенной и
страдала доктринерством.
Плеханов был чужд буржуазным либерально-космополи-
тическим концепциям, которые не оставляют места для особен-
ностей исторического развития страны, национальных традиций
и т. д. Он доказывал, что общие закономерности развития
идеологии, в том числе и философии, специфическим образом
проявляются в различных странах в зависимости от условий
экономического быта, классовой борьбы, особенностей идеоло-
гической жизни, подчеркивал, что каждое литературное течение,
каждая философская идея приобретает свой особый оттенок,
иногда почти новый смысл, в каждой из отдельных цивилизо-
ванных стран.
Плеханова по праву можно считать одним из первых марк-
систских историков русской философии и общественной мысли,,
хотя в его работах по этим вопросам были существенные ошиб-
ки, особенно проявившиеся в последующий, меньшевистский
период. Так, например, в книге о Чернышевском (в издании
1909 г.) Плеханов просмотрел политическое и классовое разли-
чие либерализма и демократизма в России, что отмечал Ленин.
В трудах Плеханова недооценивалась преемственность материа-
1 Г. В. Плеханов. Очерки по истории материализма. Избр. филос.
произв., т. II, стр. 162.
191
диетических традиций в России. Он не показывал, что важней-
шими источниками формирования мировоззрения Чернышевско-
го и его сторонников были не только антропологический мате-
риализм Фейербаха и идеалистическая диалектика Гегеля, но
и материалистическая и революционно-демократическая тради-
ция русской мысли, сложившаяся уже к 40-м годам XIX в. Не
обратил должного внимания Плеханов и на то, что главным в
общественно-политических и социологических взглядах Черны-
шевского и других передовых русских мыслителей середины
XIX в. был не утопический социализм, а революционный демо-
кратизм, выражавший интересы крестьянских масс.
Серьезным вкладом Плеханова в марксистскую философ-
скую науку явилось применение теории исторического материа-
лизма к решению методологических проблем истории филосо-
фии. Отстаивая выдвинутое Марксом и Энгельсом положение о
зависимости философской мысли, в конечном счете, от эконо-
мических отношений и борьбы классов, он в то же время видит
задачу историко-философской науки в научном выяснении само-
го процесса движения философской мысли, его внутренней ло-
гики, т. е. закономерностей его развития. Он пишет: «...Прежде
чем ответить на вопрос, почему развитие идей совершалось тем
или иным образом, надо сперва уяснить себе, как шло это раз-
витие. В применении к предмету наших очерков (по истории
материализма.— Ред.) это значит, что объяснить, почему мате-
риалистическая философия развивалась так, как мы это видим
у Гольбаха и Гельвеция в XVIII и у Маркса в XIX столетии,
можно только после того, как ясно будет показано, чем была в
действительности эта философия, которую так часто понимали
неправильно и даже совершенно извращали»
Плеханов материалистически истолковывает диалектический
взгляд Гегеля на философские системы прошлого, как истори-
чески сменяющиеся ступени развития философской мысли, рас-
крывая зависимость этих ступеней развития философской мы-
сли от потребностей общественного развития, борьбы классов.
Исследуя историю философии, Плеханов придает большое
значение преемственности в развитии философской мысли.
Вслед за Энгельсом он на большом материале истории фило-
софской мысли доказывает, что в каждую историческую эпоху
философы начинают свою деятельность не на чистом месте,
а исходят из того мыслительного материала, который оставлен
им предшественниками.
Плеханов предостерегает против вульгаризаторского, упро-
щенческого подхода к философии, против отождествления ее с
1 Г. В. Плеханов. Очерки по истории материализма. Избр. филос.
произв., т. II, стр. 35.
192
политическими взглядами; философия и политика, конечно, тес-
но связаны между собою, однако не каждый революционер в
политике был представителем передовой философии, и не каж-
дый сторонник реакционных социально-политических идей был
реакционером в философии.
В статье «Гром не из тучи» Плеханов писал: «Мыслитель,
сочувствующий реакционным стремлениям в обществен-
ной жизни, может тем не менее создать философскую систему,
заслуживающую полного внимания и даже сочувствия
со стороны прогрессистов. Надо уметь различать между
теоретическими посылками данного писателя и теми
практическими выводами, которые он сам делает из
своих теоретических посылок. Практические выводы могут быть
неверны или враждебны делу человеческого прогресса. Но в то
же самое время посылки, лежащие в основе этих неверных
или вредных выводов, могут быть и верны, и полез-
н ы,— полезны в том смысле, что, будучи правильно
истолкованы, они дадут новый довод или даже целый ряд
доводов в защиту прогрессивных стремлений. Вот по-
чему такие эпитеты как реакционер или прогрессист
никоим образом не характеризуют теоретических заслуг
или ошибок данного философа. Кто хочет уничтожить этого фи-
лософа во мнении мыслящих людей, тот должен опровергнуть
теоретическую часть его учения. Только после опровер-
жения этой части он имеет право указать на то практическое
стремление или на то влияние общественной среды, ко-
торое побудило мыслителя исказить истину или поме-
шало ему додуматься до нее. При соблюдении это-
го условия указание на политические симпатии мыслителя (ре-
акционер, прогрессист и т. д.) будет содействовать выяснению
генезиса (происхождения) его заблуждений» !.
Если в конечном счете характер и содержание философских
идей зависят от экономической жизни общества, то это не озна-
чает, полагает Плеханов, что все философы господствующих
классов сознательно фальсифицировали действительность.
И французские просветители, и представители классической не-
мецкой философии, и многие другие философы были искренне
убеждены в том, что их точка зрения на мир — единственно
правильная, служит прогрессу, науке и т. д., в то время как,
в силу исторической ограниченности своего времени и своего
класса, они еще не могли дать адекватного познания мира и его
законов. Но, как показывает Плеханов, бывали и такие случаи
в истории философии и общественной мысли, когда идеологи
реакционных классов (Беркли, Ницше и др.) переходили
1 «Литературное наследие Г. В. Плеханова». Сб. V, стр. 172—173.
13 История философии, Т. IV 793
от «бессознательного лицемерия» к «лицемерию сознательно-
му» и извращали действительность, строили свои философские
учения, исходя из предвзятых реакционных целей.
Критикуя книги буржуазных авторов по истории матери-
ализма (Ланге, Ж. Сури, Ибервега и др.), Плеханов отмечал,,
что историки философии должны были, не ограничиваясь из-
ложением понимания природы и познания, рассмотреть соци-
ально-исторические и этические идеи философов, их «филосо-
фию истории». Он обращает внимание на факт игнорирования
марксизма буржуазными историками философии, на то, что «ни
историки философии вообще, ни историки материализма в
частности не дают себе даже труда упомянуть о его (Марк-
са.— Ред.) материалистическом понимании истории»1.
Преодолевая коренной порок буржуазных курсов истории
философии, Плеханов ставил в центре своих историко-философ-
ских исследований, наряду с анализом общефилософских проб-
лем, вопросы учений об обществе, вопросы социологии.
Он отвергал, как несостоятельные, идеалистические воззрения
о «логической филиации идей», об «имманентной диалектике
умозрительных процессов» в философии и т. п. Плеханов считал,
что преемственность в развитии философских идей, «насле-
дование» и «приращение» понятий и положений одной философ-
ской системы в других системах — очевидный факт, но этот
факт еще не раскрывает коренных причин эволюции философ-
ского знания, обусловленных историческими потребностями
жизни общества. Критикуя идеалистическую теорию «филиации
идей» в истории философии, он показывает, что она подчерки-
вает лишь одну сторону этой истории — преемственность фило-
софских идей, но не выясняет главных корней развития фило-
софии.
«...Говорится, например,— пишет он,— что философская си-
стема Фихте логически вытекла из философской системы Канта,
философия Шеллинга логически вытекла из философии Фихте,
а философия Гегеля— из философии Шеллинга. Так же «ло-
гически» объясняется смена различных школ в искусстве. Здесь
есть, несомненно, своя доля истины. Жаль только, что она ров-
но ничего не объясняет» 1 2.
К философскому исследованию Плеханов предъявлял сле-
дующие требования: 1) оно должно выяснять зависимость фи-
лософских учений, как и религиозных учений, от определенных
фаз социального развития; 2) устанавливать зависимость есте-
1 Г. В. Плеханов. Очерки по истории материализма. Избр. филос
произв., т. II, стр. 34.
2 Г. В. Плеханов. К шестидесятой годовщине смерти Гегеля.
Избр. филос. произв., т. I, стр. 426.
194
ствознания и наук «о человеческом духе» от предыдущего разви-
тия общества и влияние этих наук на философию; 3) раскры-
вать неравномерность социально-исторического развития на
различных его ступенях и в разных странах, имея в виду то,
что в одних случаях неравномерность социального развития
различных стран вызывала борьбу науки против религии, в дру-
гих случаях — их «примирение», т. е. подавление науки религи-
ей и т. д.
В своих историко-философских исследованиях Плеханов
подчеркивает относительную самостоятельность философии,
стремится раскрыть систему понятий, категорий, развиваемых
теми мыслителями, которых он исследует (французский мате-
риализм XVIII в., философия Гегеля, материализм Фейербаха,
утопический социализм XIX в.). Он показывает, что многие из
этих понятий явились логическим развитием унаследованного
мыслительного материала и выясняет, что толчок к такому раз-
витию и его направление были даны социально-экономическими
условиями той или иной страны, борьбой классов, достижения-
ми и запросами науки.
В период 1883—1903 гг. и впоследствии, в годы борьбы
против махизма, философского ревизионизма за научное мате-
риалистическое мировоззрение, Плеханов с позиций диалектиче-
ского материализма прослеживал борьбу партий — материализ-
ма и идеализма — в философии, показывал упадок и разложе-
ние буржуазной философии, превосходство пролетарского
научного мировоззрения над всеми предшествующими и со-
временными философскими учениями.
Плеханов подверг критике не только идеализм прошлого, но
и современные «модные» течения буржуазной философии —
неокантианство, ницшеанство, интуитивизм Бергсона, махизм
и др.1 Плеханов, характеризуя различные течения реакцион-
ной буржуазной философии конца XIX — начала XX в., делает
вывод: «...Современная философия Западной Европы, в кото-
рой так сильно господствует буржуазия, не может не быть само-
сознанием этой последней. К сожалению, эта весьма простая
истина очень туго проникает теперь в умы даже тех людей, ко-
торые, вообще говоря, стоят на стороне рабочего класса. Вот
почему люди эти, как у нас, так и в Западной Европе, очень
часто с большой ревностью распространяют философские тео-
рии, представляющие собою последнее слово буржуазной реак-
ции против освободительных стремлений пролетариата»1 2.
1 Соответствующие работы Плеханова относятся в своем большинст-
ве к более позднему периоду и будут рассмотрены в V томе «Истории
философии».
2 Г. В. Плеханов. О книге В. Виндельбанда. Избр. филос. произ-в.,
т. III, стр. 445.
195
13*
6. ПРОБЛЕМЫ МАРКСИСТСКОЙ ЭСТЕТИКИ
Перу Плеханова принадлежит ряд марксистских работ по
вопросам эстетики и истории эстетических учений. Особо важное
значение для философии и эстетики имеют его «Письма без
адреса» (1899—1900), критические статьи о Г. Успенском
(1888), о народниках-беллетристах Каронине (1890) и Наумове
(1897), статья по поводу книги А. Волынского «Русские крити-
ки» (1897), труды «Литературные взгляды Белинского» (1897)
и «Эстетическая теория Н. Г. Чернышевского» (1897) и др-
Впоследствии, в начале XX в., им также были созданы ценные
марксистские работы по эстетике.
Плеханов был продолжателем лучших материалистических
традиций в эстетике, особенно революционно-демократических
традиций Белинского и Чернышевского, эстетическим воззре-
ниям которых он посвятил специальные работы. Вместе с тем,
Плеханов понимал исторически обусловленную ограниченность
эстетических воззрений своих предшественников и строил эсте-
тическую науку на новой философской базе, т. е. на основе тео-
рии исторического материализма. «...Отныне критика (точнее,
научная теория эстетики),— писал он,— в состоянии будет под-
вигаться вперед, лишь опираясь на материалистическое пони-
мание истории» L
Следуя принципам исторического материализма, Плеханов
стремился определить сущность искусства и его отношение к
действительности. В «Письмах без адреса» он дает материали-
стическое определение искусства.
«...Искусство,— пишет он,— начинается тогда, когда человек
снова вызывает в себе чувства и мысли, испытанные им под
влиянием окружающей его действительности, и придает им из-
вестное образное выражение. Само собою разумеется, что в
огромнейшем большинстве случаев он делает это с целью пере-
дать передуманное и перечувствованное им другим людям.
Искусство есть общественное явление» 1 2.
Плеханов дает в своих сочинениях многочисленные доказа-
тельства марксистского положения о том, что в различных ви-
дах искусства в специфических формах отражаются в конеч-
ном счете процессы общественной жизни, в основе которых
лежат экономические отношения.
В своих сочинениях Плеханов убедительно доказывает, что
понятия о красоте, эстетические вкусы создаются и меняются
в ходе исторического развития, а не являются чем-то неизмен-
ным, вытекающим из «человеческой природы». В «Письмах без
1 Г. В. Плеханов. Письма без адреса. Избр. филос. произв., т. V,
М., 1958, стр. 312.
2 Там же, стр. 285.
196
адреса» он впервые в марксистской литературе дал критику
биологической теории происхождения искусства. «...Биоло-
гия,— пишет он,— не объясняет нам происхождения наших
эстетических вкусов... тем менее может объяснить она их исто-
рическое развитие» L
Искать причины происхождения искусства нужно не в биоло-
гии, а в социологии; самые сложные эстетические представления
в последнем счете создаются состоянием производительных сил
данного общества, его экономикой. «Природа человека,— писал
он,— делает то, что у него могут быть эстетические вкусы и
понятия. Окружающие его условия определяют собой переход
этой возможности в действительность; ими объясняется то, что
данный общественный человек (т. е. данное общество, данный
народ, данный класс) имеет именно эти эстетические вкусы
и понятия, а не другие» 1 2.
Плеханов подвергает критике идеалистический взгляд, будто
искусство родилось из потребностей игры, а также вульгарно-
материалистическое представление о том, что искусство челове-
ка есть подражание привычкам и склонностям животных или
простое воспроизведение явлений природы в танцах, песнях
и т. д. Путем научного анализа происхождения искусства в пер-
вобытном обществе и дальнейшего его развития он показывает,
что искусство рождается в результате трудовой деятельности
человека и вначале непосредственно, а по мере усложнения
общественной жизни опосредованно, развивается в конечном
счете на основе общественно-трудовой деятельности людей.
«...Я твердо убежден в том,— писал он,— что мы не поймем
ровно ничего в истории первобытного искусства, если мы не про-
никнемся тою мыслью, что труд старше искусства, и что вообще
человек сначала смотрит на предметы и явления с точки зрения
утилитарной и только впоследствии становится в своем отноше-
нии к ним на эстетическую точку зрения»3.
В противоположность идеалистической эстетике Плеханов
доказывал, что искусство не есть лишь сфера индивидуального
творчества художника, а представляет собой специфическую
образную форму отражения общественного бытия людей в об-
щественном сознании представителей тех или иных классов об-
щества; при этом индивидуальные особенности художника, его
склонности и стремления накладывают сильный отпечаток на
содержание и особенно на форму произведений искусства. Опре-
деляющее влияние экономики сказывается по мере развития и
усложнения общественной жизни все более опосредованно,
1 Г. В. Плеханов. Письма без адреса. Избр. филос. произв., т. V,
стр. 289.
2 Там же, стр. 294.
3 Там же, стр. 354.
197
преломляясь через призму борьбы классов и ее отражений в
политике, философии и морали. «Чтобы понять, каким образом
искусство отражает жизнь,— писал он,— надо понять механизм
этой последней. А у цивилизованных народов борьба классов
составляет в этом механизме одну из самых важных пружин» Ч
Плеханов критикует натуралистические и идеалистические
концепции в эстетике, считающие искусство лишь сферой чувств,
якобы в корне противоположной науке и философии, как сфере
мысли. Полемизируя в «Письмах без адреса» с Л. Н. Толстым,
который считал несовместимым искусство и мышление и
утверждал, что посредством искусства люди передают друг дру-
гу лишь свои чувства, а не мысли, Плеханов показал, что между
искусством, с одной стороны, и наукой и философией, с другой,
нет непроходимых граней, ибо в искусстве запечатлена мысль
общества в чувственных художественных образах. Эстетические
идеи весьма существенно отличаются от идей научных, фило-
софских, политических и др., но все они имеют общий социаль-
ный источник, тесно связаны и переплетаются между собой.
Объект познания у философии и искусства один и тот же, но
различны их способы отражения мира. Плеханов говорит: «Не-
верно также и то, что искусство выражает только чувства лю-
дей. Нет, оно выражает и чувства их, и мысли, но выражает не
отвлеченно, а в живых образах. И в этом заключается его са-
мая главная отличительная черта»1 2.
Вместе с тем, Плеханов решительно возражает теоретикам
вульгарно-социологического толка, называвшим себя марксиста-
ми, вроде Шулятикова и Фриче, которые либо выводили худо-
жественное творчество непосредственно из нужд материального
производства, из развития техники и т. д., либо утверждали, что
писатель и художник воплощают в художественных образах
отвлеченные идеи3. В действительности же, по Плеханову, эс-
тетические идеи, тесно связанные с другими общественными
1 Г. В. Плеханов. Французская драматическая литература и фран-
цузская живопись XVIII века с точки зрения социологии. Избр. филос.
произв., т. V, стр. 433.
2 Г. В. Плеханов. Письма без адреса. Избр. филос. произв., т. V,
стр. 285.
3 Совершенно несостоятельны попытки некоторых буржуазных «тео-
ретиков» приписать Плеханову упрощенчество и догматизм в решении
проблем эстетики. Так С. Хук в книге «Маркс и марксисты» утверждает,
что Плеханов обращается к этим проблемам «просто для иллюстрации
претензий исторического материализма», называет «теологическими» и «не-
желательными» для искусства марксистские положения Плеханова о том,
что развитие искусства в конечном счете обусловливается экономическими
причинами. С. Хук становится в позу защитника «современного», т. е.
буржуазного искусства от Плеханова, тщетно пытается скрыть связь
упаднического буржуазного искусства эпохи империализма с господством
монополий (S. Но о k. Marx and the Marxists, р. 60, 61).
198
идеями человека, представляют собой художественный тип
восприятия мира иной, чем отвлеченные, абстрактные понятия
философии и науки. Объективный критерий художественности
произведения искусства состоит, по его мнению, не в том, что
это произведение соответствует той или иной отвлеченной
идее, а в том, что оно соответствует реальной живой действи-
тельности. «...Великий поэт,— пишет он вслед за Белинским,—
велик лишь постольку, поскольку является выразителем вели-
кого момента в историческом развитии общества» L
Плеханов видел, что неверный образ мыслей художника, его
консервативное, а тем более реакционное мировоззрение могут
помешать ему в полной мере воспроизвести жизнь во всех ее
существеннейших проявлениях, сильно сузить его поле зрения.
Анализируя творчество писателей и художников эпохи упадка
буржуазии, он делает следующий вывод: «Враждебно отворачи-
ваясь от великого освободительного движения своего времени,
они тем самым исключали из числа наблюдаемых ими «масто-
донтов» и «крокодилов» наиболее интересные экземпляры, обла-
дающие наиболее богатой внутренней жизнью»1 2.
Но если ложные идеи могут быть и часто становятся губи-
тельными для художественного произведения, то это не озна-
чает, с точки зрения Плеханова, что художники буржуазного
общества вообще лишены способности создавать выдающиеся
произведения.
В работах Плеханова настойчиво проводится идея диалекти-
ческого материализма о единстве формы и содержания примени-
тельно к искусству. Не только ложная идея губит художествен-
ное произведение, но и несовершенная художественная форма
не дает возможности адекватно отразить действительность.
Только сочетание идейности с художественным талантом поз-
волит правдиво раскрыть жизнь в ее существенных чертах, в
процессе ее развития. Критерий идейности и истинности, прав-
дивости произведения должен быть дополнен критерием худо-
жественности; они не исключают, а взаимно дополняют друг
друга. Чем больше форма произведения соответствует содержа-
нию, тем совершеннее произведение, тем выше его художествен-
ная ценность. Преобладание формы над содержанием, утверж-
дает Плеханов, это бессодержательность и уродство, ибо красота
есть соответствие формы содержанию. «Чем более соответ-
ствует исполнение замыслу,... чем больше форма художествен-
ного произведения соответствует его идее, тем оно удачнее»3.
1 Г. В. Плеханов. Литературные взгляды В. Г. Белинского. Избр.
филос. произв., т. V, стр. 232.
2 Г. В. Плеханов. Искусство и общественная жизнь. Избр. филос.
произв., т. V, стр. 713.
3 Там же, стр. 746.
199
В этом единстве формы и содержания искусства — объективное
мерило научной эстетики. С точки зрения Плеханова, все законы
художественного творчества «в последнем счете сводятся к од-
ному: ф о р м а должна соответствовать содержа-
н и ю... Этот закон важен для всех школ: и для классиков, и для
романтиков, и т. д.» !.
Продолжая традиции русской классической эстетики Белин-
ского, Чернышевского, Добролюбова, Плеханов выступает гла-
шатаем идейности искусства и стремится дать ей марксистское
обоснование. Он критикует реакционную теорию «искусство для
искусства», доказывая, что «не может быть художественного
произведения, лишенного идейного содержания. Даже те про-
изведения, авторы которых дорожат только формой и не забо-
тятся о содержании, все-таки так или иначе выражают извест-
ную идею»1 2.
В своих трудах по эстетике, написанных в конце XIX в.,
Плеханов на первый план выдвигает идейность искусства, стре-
мится поставить лучшие его направления на службу револю-
ционной борьбе рабочего класса.
В противоположность символизму, считавшему, что, кроме
существования предметов, действующих на наши органы чувств,
и образов этих предметов, есть некий неуловимый «внутренний
смысл», недоступный чувственному познанию, находящийся вне
окружающей действительности, Плеханов доказывал, что мысль
художника, как и мысль ученого и философа, если она хочет
быть плодотворной, не должна отрываться от действительности
существующей и той новой действительности завтрашнего дня,
которая вырастает из действительности сегодняшней. «...За пре-
делы данной действительности — потому что мы всегда имеем
дело только с данной действительностью — мысль может выйти
двумя путями: во-первых, путем символов, ведущих в область
абстракции;, во-вторых, тем же путем, которым сама действи-
тельность — действительность нынешнего дня,— развивая свои-
ми собственными силами свое собственное содержание, выходит
за свои пределы, переживая самое себя и создавая основу для
действительности будущего»3.
«Письма без адреса» и другие эстетические сочинения Пле-
ханова — серьезный вклад в марксистскую эстетику, в маркси-
стскую историю искусства.
Однако в своих работах по эстетике Плеханов выдвигал
некоторые ошибочные положения. Он иногда принимал
1 сЛитературное наследие Г. В. Плеханова». Сб. III, стр. 64.
2 Г. В. Плеханов. Искусство и общественная жизнь. Избр. филос.
произв., т. V, стр. 705.
3 Г. В. Плеханов. Генрик Ибсен. Избр. филос. произв., т. V,
стр. 461.
200
неправильную формулировку о том, что искусство есть игра
и видел в этом одну из особенностей искусства.
Плеханов не раз справедливо критиковал кантианскую эсте-
тику, согласно которой прекрасным может быть назван предмет,
который вызывает удовольствие без всяких соображений о поль-
зе, что эстетические суждения свободны якобы от всякого ин-
тереса; но он ошибался, когда утверждал, что если взять от-
дельную личность, то в этом случае эстетические суждения,
как правило, не связаны с соображениями о пользе и считал,
что у марксизма остается место и для кантовского взгляда на
этот вопрос.
Чрезмерно широко применял Плеханов в области искусства
прием антитезы. К числу неизменных свойств человеческой при-
роды он относил способность к подражанию и стремление к
противоречию (закон антитезы), считая, что в одних случаях
на первый план выступает стремление к подражанию, в дру-
гих— закон антитезы. Тем самым он превращал отдельные
стороны и моменты в развитии искусства во всеобщую схему
художественного развития.
При всех этих ошибках, в период, когда Плеханов был ре-
волюционным марксистом, он много сделал для материали-
стического обоснования искусства и принципа идейности в
эстетике.
Большой заслугой Плеханова в области эстетики было то,
что он в своих произведениях нарисовал яркую картину разло-
жения современного буржуазного искусства под влиянием
капиталистического стрря и реакционного буржуазного мировоз-
зрения. Он доказал, что идеи, вытекающие из буржуазного ми-
ровоззрения, ведут к тому, что художники отступают от художе-
ственной правды и создают ложные произведения искусства: так,
в картинах ряда современных ему западноевропейских худож-
ников люди труда были изображены покорными, приниженны-
ми, безропотными и безликими; в пьесе К. Гамсуна «У врат
царства» проводится ложная идея о том, что в мир придет ге-
рой — титан, призванный подавить рабочих, и т. п.
Крайний индивидуализм эпохи буржуазного упадка, утверж-
дал Плеханов, закрывает от художников источники истинного
вдохновения. Этот индивидуализм часто делает их слепыми по
отношению к тому, что происходит в общественной жизни, и
осуждает на бесплодную возню с личными переживаниями
и болезненными фантастическими вымыслами. Отсюда Плеха-
нов делает обоснованный вывод о том, что господство буржуа-
зии уродует искусство, что современный капитализм является
тормозом в области художественного творчества.
Через эстетические сочинения Плеханова красной нитью
проходит мысль об активной роли искусства в жизни общества.
201
Отвергая тезис буржуазных эстетиков, которые утверждают:
«когда гремят пушки, музы молчат», он давал высокую оценку
искусству революционных эпох, утверждая, например, что
во времена французской революции конца XVIII в. санкюлоты
выводили искусство «на такой путь, по какому не умело ходить
искусство высших классов: оно становилось всенародным
делом» Ч
Уже в одном из ранних своих произведений, в 1885 г., Пле-
ханов призывал рабочих бороться за создание своей поэзии,
своего искусства. «Рядом с недовольством настоящим,— писал
он там,— в вас будет расти вера в то великое будущее, которое
открывается теперь перед рабочим классом всех цивилизован-
ных стран. И эта вера также отразится в вашей поэзии; она-то и
сделает ваши песни громкими, могучими и гордыми, как побед-
ный клич всеобщей свободы, истинного равенства и нелицемер-
ного братства» 1 2.
Все это говорит о том, что, несмотря на отдельные ошибки,
Плеханов с марксистских позиций разрабатывал научную эсте-
тику, боролся за научное материалистическое мировоззрение в
сфере литературы и искусства.
* * *
Уже первый период истории марксизма и его философии
в России, начинающийся с деятельности первой марксистской
русской группы «Освобождение труда», во главе которой стоял
Плеханов, свидетельствует о том, что только марксизм, диа-
лектический и исторический материализм явился той научной
философией, которая могла дать ответ на вопросы, поставлен-
ные всем ходом общественной жизни России в пореформенный
период, русским освободительным движением, на протяжении
полувека страстно искавшим правильную революционную
теорию.
В 80—90-х годах XIX в. и в начале 900-х годов в острой
идейной борьбе с народниками, анархистами и другими анти-
марксистскими течениями, с бернштейнианством и другими ре-
визионистскими воззрениями, Плеханов отстаивал чистоту ди-
алектического и исторического материализма, доказывал при-
менимость принципов марксизма в России и других странах,
подтверждал правильность этих принципов достижениями
науки, примерами общественного развития и особенно фактами
из истории идеологий. Исходя из принципиальных положений
Маркса и Энгельса, Плеханов глубоко трактовал в 1883—
1 Г. В. Плеханов. Французская драматическая литература...
Избр. филос. произв., т. V, стр. 432.
2 «Литературное наследие Г. В. Плеханова». Сб. VI, М., 1938, стр. 282.
202
1903 гг. важные вопросы марксистской философии, особенно в
области исторического материализма, эстетики, истории фи-
лософии. Философские работы Плеханова, которые были луч-
шими в международной марксистской литературе II Интерна-
ционала, прочно вошли в арсенал марксистской философской
мысли.
Но и в 1883—1903 гг., когда Плеханов был революцион-
ным марксистом, его теоретические работы так же, как и труды
Бебеля, Меринга, Лафарга, Лабриолы и других марксистов
II Интернационала, не составляли нового этапа в развитии
марксизма и его философии. Труды Плеханова, в которых он та-
лантливо пропагандировал и отстаивал теорию Маркса и Эн-
гельса, их философию диалектического и исторического мате-
риализма, в основном отвечали требованиям рабочего движения
эпохи домонополистического капитализма, но не подняли марк-
сизм на новую, высшую ступень, соответствующую новым тре-
бованиям революционного рабочего движения эпохи империа-
лизма и пролетарских революций.
Одностороннее увлечение опытом западноевропейских пар-
тий II Интернационала и отрыв от российского рабочего движе-
ния, недостаточно конкретный подход к революционному движе-
нию России, которое превращалось в авангард международно-
го революционного движения, непонимание необходимости
создания марксистской партии нового типа, осуществления
пролетариатом авангардной роли в буржуазно-демократиче-
ской революции, установления союза с крестьянством, недо”
оценка революции в науке, свершившейся на рубеже XIX—
XX вв., и другие слабости в теоретической деятельности Пле-
ханова не дали ему возможности поднять философские иссле-
дования на уровень новых исторических задач.
Идейно-теоретические ошибки, допущенные Плехановым в
период 1883—1903 гг., впоследствии, в меньшевистский период
его деятельности, разрослись под влиянием его тактического оп-
портунизма и привели к серьезным отступлениям от диалек-
тического и исторического материализма.
Плеханов не понял характера новой эпохи, эпохи империа-
лизма и пролетарских революций, не сумел творчески развить
марксизм в соответствии с новыми задачами и новым опытом
революционного рабочего движения, что в значительной мере
было связано с его политическим грехопадением в 1903 г., с
переходом на позиции меньшевизма.
Начало нового этапа в развитии марксизма и его фило-
софии относится к середине 90-х годов XIX в. и связано с тео-
ретическими трудами и революционной деятельностью Лени-
на — вдохновителя и организатора марксистской партии ново-
го типа.
203
Ленин, поднявший марксистскую философию и теорию
марксизма на новую, высшую ступень, высоко ценил марк-
систские философские труды Плеханова.
В 1906 г., когда Плеханов был уже меньшевиком, Ленин
указывал, что недопустимо смешивать тактический оппорту-
низм Плеханова с его теоретическими работами, где дана
главным образом критика народничества и оппортунизма, ибо
эти работы являются прочным приобретением социал-демокра-
тии всей России !.
В 1908 г. в своей работе «Марксизм и ревизионизм» Ленин
писал: «...Единственным марксистом в международной социал-
демократии, давшим критику тех невероятных пошлостей, ко-
торые наговорили здесь ревизионисты, с точки зрения последо-
вательного диалектического материализма, был Плеханов. Это
тем более необходимо решительно подчеркнуть, что в наше вре-
мя делаются глубоко ошибочные попытки провести старый и ре-
акционный философский хлам под флагом критики тактического
оппортунизма Плеханова» 1 2.
В современный период коммунистические и рабочие партии,
следующие марксизму-ленинизму, правильно оценивают роль
Плеханова в философии и высоко ставят его марксистское
наследие. Правые социалисты, которые либо открыто отказа-
лись от марксизма, либо проявляют равнодушие к философии
марксизма, за небольшими исключениями игнорируют роль
Плеханова в истории рабочего движения, замалчивают его
марксистские труды.
Буржуазные «критики» марксизма тщетно пытаются изо-
бразить марксистские труды Плеханова как нечто чуждое ре-
волюционному рабочему движению, идущему под знаменем
марксизма-ленинизма 3 * * * * В.
1 См. В. И. Ленин. Предисловие к русскому переводу брошюры:
«К. Каутский. Движущие силы и перспективы русской революции». Соч.,
т. 11, стр. 375.
2 В. И. Л е н и н. Марксизм и ревизионизм. Соч., т. 15, стр. 19—20.
3 Так, в сборнике «Преемственность и изменчивость в русской и совет-
ской мысли» («Continuity and Change in Russian and Soviet Thought».
Cambridge, Harvard University Press, 1955, p. 452) хотя и признается, что
Плеханов как философ и теоретик эстетики пользовался огромным прести-
жем, но делается неуклюжая и тенденциозная попытка противопоставить
Плеханова не только Ленину и советской философии, но и Марксу и Эн-
гельсу.
В написанной М. Лазерсоном главе о русской социологии в книге
«Социология двадцатого столетия» («Twentieth Century Sociology», N. Y.,
1945, p. 690, 691) повторяются избитые фразы о «двух вариантах» марк-
сизма и без всяких оснований утверждается, что Плеханов принял «вто-
рой вариант», якобы сформулированный Энгельсом в конце жизни, когда
он в своих письмах анализировал роль различных идеологий в жизни
общества, что по нелепому выводу Лазерсона «равносильно сдвигу марк-
сизма в сторону идеализма».
204
Враждебные марксизму теоретики умаляют роль Плехано-
ва в философии, принижают значение его революционной дея-
тельности периода 1883—1903 гг. и его трудов1. Эти непра-
вильные оценки Плеханова и его роли в истории марксизма
опровергаются всем содержанием его марксистских трудов,
получивших всестороннюю и высокую оценку Ленина.
После смерти Плеханова Ленин в 1921 г. писал, что «нельзя
стать сознательным, настоящим коммунистом без того, чтобы
изучать — именно изучать — все, написанное Плехановым по
философии, ибо это лучшее во всей международной литературе
марксизма», и указал, что статьи Плеханова по философии
должны войти в «серию обязательных учебников коммунизма»* 1 2.
Г. Кон в книге «Дух новой России. Историческая и политическая мысль
великого века России» приводит лживые утверждения Н. Бердяева о том,
что Плеханов никогда не был революционером и «особенно выступал про-
тив захвата власти революционной социалистической партией». (См. The
Mind of Modern Russia. Historical and Political Thought of Russia’s Great
Age. Ed. by H. Kohn. New Brunswick, Rutgers University Press, 1955,
p. 252).
1 Г Веттер, например, в книге «Диалектический материализм, его
история и система в Советском Союзе» утверждает, что книга Плеханова
«К вопросу о развитии монистического взгляда на историю» — «труд не-
большой философской ценности» и представляет собой только лишь
«пересказ» книги Энгельса «Анти-Дюринг», а его борьба против народни-
чества была лишь продолжением той борьбы, которую вели западники
против славянофилов в России. Веттер приписывает Плеханову позити-
вистские воззрения и фаталистический взгляд на историю, сводит его роль
в истории теоретической мысли к тому лишь, что Плеханов «западник,
рационалист, просветитель». По неправильному утверждению Веттера, Пле-
ханов хочет свести роль Маркса к «осуществлению синтеза между гегелев-
ской диалектикой и фейербаховским материализмом» (G. Wetter. Der
dialektische Materialismus. Seine Geschichte und sein System in der So-
wjetunion, S. 98, 97, 17).
2 В. И. Л e ни h. Еще раз о профсоюзах. Соч., т. 32, стр. 73.

Глава третья
ФИЛОСОФСКАЯ И социологическая МЫСЛЬ
НАРОДОВ СССР В УСЛОВИЯХ
РАЗВИТИЯ КАПИТАЛИЗМА
И РАЗЛОЖЕНИЯ ФЕОДАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ
(60—90-е гг. XIX в.)
Вторая -половина XIX в. ознаменовалась дальнейшим раз-
витием философской и социологической мысли как рус-
ского народа, так и других народов СССР. Каждый из них
внес свой вклад в сокровищницу культуры. Общей основой,
на которой протекал этот процесс, явилось утверждение и
развитие капитализма в России (захватывавшего в орбиту
своего влияния и экономически отсталые «окраины»), а также
обострение и углубление освободительной борьбы против са-
модержавно-помещичьего и буржуазного гнета.
Условия, в которых приходилось жить и творить передовым
мыслителям нерусских национальностей России, были особенно
трудны. Развитию прогрессивной общественной мысли, распро-
странению культуры на многих национальных «окраинах» цар-
ской империи мешала экономическая отсталость и переплетение
социального гнета с национально-колониальным. Российское
самодержавие стремилось задушить всякое проявление освобо-
дительной борьбы и передовой национальной культуры. Вместе
с тем, местная национальная буржуазия и местные феодалы пы-
тались использовать рост национально-освободительного дви-
жения в своих узкоклассовых националистических интересах,
противопоставить русскому народу другие народы, воспрепят-
ствовать распространению передовых идей.
Однако, несмотря на все эти преграды, передовые идеи про-
кладывали себе дорогу. Благодаря присоединению ряда нерус-
ских народов к России, их передовые представители испытыва-
ли на себе непосредственное плодотворное влияние русского*
освободительного движения, прогрессивной русской культуры,.,
идей русской революционной демократии. Это вело к расшире-
206
нию и укреплению связей между различными национальными
культурами. Немало мыслителей, ученых, деятелей искусства
различных наций и народностей, населявших Россию, прожи-
вало в Петербурге, Москве и других центрах страны, непосред-
ственно участвуя в строительстве русской культуры. С другой
стороны, русские прогрессивные деятели нередко жили и рабо-
тали на «окраинах» в тесном единении с местным населением.
Антикрепостническое, а затем и пролетарское революцион-
ное движение, развернувшееся на Украине, в Белоруссии, При-
балтике, Закавказье и в других районах Российской империи,
было тесно связано с русским революционным движением.
Представители русской демократической культуры всегда
проявляли живой интерес к произведениям передовых ученых,
писателей, художников, композиторов нерусских народов, видя
в них соратников в общей борьбе против реакции.
Прогрессивные мыслители народов СССР творчески усваи-
вали достижения западноевропейской науки, общественно-поли-
тической и философской мысли; многие из этих мыслителей
были тесно связаны с богатейшими культурными традициями
Востока.
Как и в центральной России, во главе передовых обществен-
ных сил украинского, белорусского, грузинского, латышского
и других народов стояли до появления здесь марксизма, рево-
люционные демократы, выражавшие думы и чаяния трудящих-
ся, прежде всего крестьянских масс. В рамках каждой нацио-
нальной культуры шла острая борьба противоположных соци-
ально-политических и идеологических сил, развертывалась
борьба демократической мысли против реакционных и кон-
сервативных воззрений идеологов эксплуататорских классов.
При всем различии философских концепций и течений
развивавшихся в Прибалтике, Закавказье, Молдавии и других
«окраинах», борьба в области философии проходила там, как
и повсюду, прежде всего между материализмом и идеализмом,
а также между диалектикой и метафизикой. Глашатаями мате-
риализма были мыслители, выражавшие интересы трудящихся
масс, потребности развития общества и науки.
Общей характерной чертой учений передовых мыслителей
народов СССР является то, что они проявляли особенно боль-
шой интерес к общественно-политическим, этическим и эстети-
ческим проблемам, живо откликались на вопросы, волновавшие
народные массы.
Новым важным явлением в общественной и философской
мысли народов СССР во второй половине XIX в. является рас-
пространение, начиная с 70-х годов, а особенно в 80-е и 90-е
годы, марксистских идей. Большая заслуга в этом отношении
принадлежит передовым мыслителям тех районов страны, где
207
уже существовал рабочий класс. Если некоторые из этих мыс-
лителей, проявивших большой интерес к произведениям класси-
ков марксизма и немало потрудившихся для их распростране-
ния, не перешли сами на позиции пролетарской идеологии,
а остались революционными демократами, то это объясняется
в первую очередь незрелостью общественных отношений, от-
сутствием развитого пролетарского движения. Тем не менее
революционно-демократические мыслители сыграли значитель-
ную роль в подготовке идейной почвы для перехода к новому,
пролетарскому этапу освободительного движения, для распро-
странения марксизма.
Таким образом, в результате развития капитализма и рабо-
чего движения в России во второй половине XIX в., на основе
классовой борьбы против царизма, феодалов и буржуазии по-
лучила свое дальнейшее развитие передовая общественная
мысль народов СССР. Под прямым воздействием прогрессив-
ных революционно-демократических, а в последней четверти
XIX в.— марксистских идей, народы многонациональной России
выдвинули многих выдающихся философов, ученых, писателей,
продолживших и развивших своим творчеством лучшие тради-
ции отечественной и мировой философской, социологической и
общественно-политической мысли.
1. УКРАИНА
Во второй половине XIX в. развитие капитализма на Украи-
не достигло сравнительно высокого уровня. В это время здесь
растут такие крупные промышленные центры, как Донбасс,
быстро развивается металлургия в Кривом Роге, Мариуполе,
возникают заводы в Харькове, Екатеринославе и других горо-
дах. К началу 80-х годов все важнейшие города Украины,
поселки Донбасса и Кривого Рога были связаны железнодорож-
ным сообщением между собой, а к 1890 г.— и с общероссий-
скими центрами. В ином положении находилась Западная Укра-
ина, входившая в состав австро-венгерской монархии и являв-
шаяся ее аграрной колонией. Промышленность развивалась там
крайне медленно, концентрация ее была весьма слабой.
Все более значительную роль в революционном движении
на Украине с 70—80-х годов XIX в. начинает играть рабочий
класс. Однако в первые десятилетия после реформы рабочее
движение, при всем его большом значении для общественного
развития, было еще идейно не зрелым и мало организованным.
С 70-х годов рабочее движение на Украине выступает как со-
ставная часть общероссийского движения революционного про-
летариата. Первая в России рабочая организация «Южнорос-
сийский Союз Рабочих» была создана в Одессе в 1875 г. во гла-
ве с Е. О. Заславским.
208
Развитие капитализма на Украине, как и во всей России,
сопровождалось обострением и углублением классовых проти-
воречий между пролетариатом и буржуазией, а в деревне —
между крестьянством, боровшимся за уничтожение остатков
феодализма, и помещиками, а также — между беднотой и бат-
раками, с одной стороны, и кулачеством —с другой.
Классовые противоречия переплетались на Украине с нацио-
нальными противоречиями. Царское самодержавие в 1876 г. за-
претило печатать книги и преподавать в школах на украинском
языке; запрещался также ввоз в Россию книг на украинском
языке, изданных за границей. Царское правительство изгоняло
из литературы и само название «Украина», заменяя его сло-
вом «Малороссия». Тягчайшему национальному гнету в Ав-
стро-Венгрии подвергалось население Западной Украины.
В этих исторических условиях на Украине развертывалась
острая идеологическая борьба.
Официально господствующим направлением философской
мысли на Украине, как и во всей России, был идеализм. Идеа-
листический лагерь был представлен профессорами философии
Киевской духовной академии, Киевского, Харьковского, Одес-
ского университетов и других учебных заведений. Видными
представителями идеализма в этих учебных заведениях были
П. Д. Юркевич, Н. Я. Грот, А. А. Козлов, П. И. Линицкий,
и другие философы. Одни из них пропагандировали объектив-
ный идеализм православно-религиозного толка, другие сочета-
ли объективный идеализм с субъективным, склонялись к нео-
кантианству, позитивизму, махизму. При некотором различии
своих взглядов все они были противниками материализма, об-
щественного прогресса и демократии.
Фальсифицируя успехи науки, представители идеализма
на Украине выступали против материалистического учения об
объективности законов природы, времени и пространства.
Неправомерно ссылаясь на ту коренную ломку представлений
о пространстве, которая была произведена работами Лобачев-
ского, профессор Киевского университета Г. И. Челпанов в
своих публичных лекциях, прочитанных в Киеве в 1898—
1899 гг., утверждал, что «пространство... так же субъективно,
как звуки и цвета», и что «время существует только лишь в
нашем сознании» L
Идеалисты нападали на принцип причинности в науке и
философии, подменяя его телеологией. Заявляя, что мате-
риалистическая концепция причинности несостоятельна, ибо не
учитывает ум и волю творца, П. Юркевич писал: «Все целе-
сообразное действительно, и все действительное целесообраз-
1 Г. И. Челпаной. Мозг и душа. М., 1912, стр. 185, 198.
14 История философии, Т. IV 209
но» Ч Естественнонаучная картина мира, утверждал профес-
сор Киевской духовной академии Д. Богдашевский, «без теле-
ологии — утомительно скучное, безжизненное, незавершенное
мирообъяснение»1 2. Идеалисты пытались опорочить атомисти-
ческую теорию, эволюционную теорию и другие достижения
науки.
Видное место в идеалистическом лагере занимали украин-
ские буржуазные националисты. Они всячески поносили
русскую культуру, отрицали общность интересов трудящихся
Украины с трудящимися русской нации, боролись против ук-
раинского и общероссийского революционного движения.
В области философии буржуазные националисты проповедо-
вали идеализм, поддерживали религию. Так, профессор Киев-
ского университета, историк Н. И. Костомаров, рассматривая
все явления материального мира как воплощение божественной
идеи, утверждал, что познание есть раскрытие духовного в
физическом. Видя в «национальном духе» главный источник и
движущую силу развития общества, Костомаров пытался про-
тивопоставить украинцев другим народам, утверждая, что укра-
инцы стоят выше всех других народов. Буржуазно-национали-
стической точки зрения придерживался и писатель П. А. Кулиш.
В интересах «национального духа», заявлял он, украинский на-
род должен развиваться самобытным путем, сохранить хутор-
ской образ жизни, который, по его утверждению, являлся по-
казателем высшей нравственности и целостности народной
души. В своих статьях, опубликованных в 1879 г. под харак-
терным названием «Хуторская философия и удаленная от све-
та поэзия», Кулиш призывал украинский народ держаться
своего старого образа жизни и развивать «национальный дух».
Кулиш и другие идеологи украинского буржуазного нацио-
нализма понимали развитие не как борьбу противоположных
сил, а как гармонический процесс. В украинской нации, утвер-
ждали они, нет коренных противоречий, а существует гармо-
ния национальных интересов. Одной из характерных черт
мировоззрения украинских буржуазных националистов являет-
ся пренебрежительное отношение к народным массам, кото-
рые, с их точки зрения, неспособны к творчеству. Не массы,
а отдельные выдающиеся личности, утверждал Кулиш, опре-
деляют развитие исторических событий.
На противоположных позициях стояли украинские револю-
ционные демократы. Выступая против идеализма вообще, они
1 П. Юркевич. Идея. «Журнал Мин-ва народного просвещения».
СПб., ноябрь 1859 г. [№ 11], стр. 95.
2Д. Богдашевский. О взаимном отношении философии и есте-
ствознания. Киев, 1894, стр. 25.
210
прежде всего разоблачали те идеалистические учения, которые
находились на службе украинского буржуазного национализма.
Борясь за социальное и национальное освобождение народа,
украинские революционные демократы подвергали глубокой
критике капитализм, показывали тяжелое положение трудового
народа на Украине и во всей России. Изобличая царское само-
державие как злейшего врага украинского и других народов
России, они видели в русском народе верного, надежного друга
украинского народа, призывали трудящихся Украины к укреп-
лению связи с трудящимися России.
В развитии передовой философской и социологической
мысли, в борьбе против реакционной идеологии на Украине в
60—90-х годах XIX в. видную роль сыграли революционные
демократы: С. А. Подолинский, П. А. Грабовский, М. М. Ко-
цюбинский и особенно И. Я. Франко и Леся Украинка.
Сергей Андреевич Подолинский (ок. 1850—1891), еще бу-
дучи студентом естественного отделения Киевского универси-
тета, был связан с революционной молодежью. В 1871 г. он
уехал за границу, где принимал активное участие в деятельно-
сти общероссийской революционной эмиграции. В 1872 г. в Лон-
доне Подолинский встретился с Марксом и Энгельсом и завя-
зал с ними переписку. В 1875 г. Подолинский вместе с О. Тер-
лецким организовал в Вене издание социалистической лите-
ратуры на украинском языке. После разгрома венского
издательства австрийской полицией Подолинский вернулся на
Украину. В начале 80-х годов он вместе с М. Драгомановым
и М. Павликом издавал в Женеве прогрессивный украинский об-
щественно-политический журнал «Громада».
Общественно-политические и философские воззрения Подо-
линского сформировались, главным образом, под влиянием
произведений великого поэта-революционера Т. Г. Шевченко
и трудов русских революционных демократов. Подолинский
был знаком с «Капиталом» Маркса и работами Энгельса «По-
ложение рабочего класса в Англии» и «Анти-Дюринг».
В своих произведениях Подолинский подвергал критике
общественный строй России и Украины, показывал тяжелое,
бесправное положение трудящихся в условиях самодержавия,
безжалостную эксплуатацию народных масс помещиками и
капиталистами. Считая, что социально-экономической основой
этой эксплуатации является частная собственность на средст-
ва производства, он призывал крестьян «отобрать навечно всю
землю у помещиков и казны и сделать ее нашей нераздельной
общественной землей» L Хотя взгляды Подолинского были во;
многом близки народничеству, но знакомство с марксизмом
1 С. По д о л i н с ьк и й. Про хл1боробство... Женева, 1877, стр. 108.
211 14*
помогло ему подняться выше народничества в понимании неко-
торых вопросов общественного развития.
Подолинский был одним из первых украинских деятелей,
обративших внимание на пролетариат, на его жизнь и борьбу;
он показал тяжелое экономическое положение рабочего клас-
са и его политическое бесправие.
В своих философских взглядах Подолинский исходил из
признания материального единства мира и вечности Вселенной.
В природе, считал он, существуют только те силы, которые
наукой сведены или сводятся к различным формам движения
материи. «Теплота, свет, электричество, механизм, химическое
сродство и частичные силы представляются нам теперь уже не
иначе, как под видом колебательных или иных движений
мельчайших частиц вещества» L Как материалист, Подолин-
ский придавал большое значение закону сохранения и превра-
щения энергии, которым «доказана превратимость всех физи-
ческих сил, всех форм энергии, одних в другие» 1 2. Он высоко
ценил естественнонаучные теории, объясняющие развитие при-
роды, в частности, эволюционную теорию Дарвина, но при этом
допускал ошибку, считая, что законы развития природы
можно перенести на общественную жизнь. Энгельс, ознакомив-
шись с его высказываниями, писал в декабре 1882 г. Марксу,
что Подолинский «хотел найти новое естественнонаучное дока-
зательство в пользу правильности социализма и потому пере-
мешал физическое с экономическим» 3.
В ряде случаев Подолинский пытался распространить
принципы материализма на объяснение общественного разви-
тия, исходя из трудовой деятельности людей, их «хозяйст-
венных отношений». Он отмечал, что открытие Марксом при-
бавочной стоимости полностью разоблачило тайну капитали-
стического богатства, раскрыло паразитизм эксплуататорских
классов, которые богатеют за счет того, что рабочему «за его
работу никогда не платят столько, сколько он вырабатывает
своим трудом» 4. Бичуя апологетов капитализма, которые ут-
верждали, что капиталист имет доход потому, что вложил свой
капитал в завод или фабрику, Подолинский саркастически
замечал: «Пусть он спрячет деньги в землю и ожидает,
когда из рубля сделается два» 5. Источником прибыли капи-
талиста, указывал он, являются эксплуатация рабочего клас-
1 С. Подолинский. Труд человека и его отношение к распределе-
нию энергии. «Слово». СПб., 1880, апрель и май, стр. 136.
2 Там же.
3 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. т. XXIV. Переписка. М.— Л.,
1931, стр. 604.
4 С. Подол1нський. Про багатство та б!дн1сть. В1день, 1876,
стр. 15.
5 Там же, стр. 23.
212
са, присвоение его труда. «...Весь капитал, существующий на
свете, весь он создан трудом рабочих, потом и кровью простых
людей» L
В целом правильно рассматривая в своих произведениях
процесс развития капитализма, Подолинский, однако, ошибоч-
но полагал, что помещики и буржуазия на Украине были пре-
имущественно иностранными. В этом в известной мере сказалось
влияние националистической легенды о «безбуржуазности»
украинской нации.
Революционный демократ Подолинский был убежден, что
только социализм принесет трудящимся счастливую жизнь.
Переход от капитализма к социализму он связывал, в отли-
чие от народников, не с деятельностью выдающихся лиц, ге-
роев, а с революционной борьбой народных масс, в которых
он видел решающую силу общественного прогресса. Обра-
щаясь к примерам из истории великих народных волнений во
Франции, в Германии, в России, Подолинский подчеркивал,
что вся история классового общества есть история классовой
борьбы. Но он не понял марксистского учения о .классовой
борьбе, о том, что классовая борьба неизбежно ведет к дик-
татуре пролетариата. Главной движущей силой революции на
Украине, как и во всей России, Подолинский считал кресть-
янство, а рабочий класс рассматривал как подсобную силу,
призванную поддержать крестьянство. Эта ограниченность
в его взглядах связана с тем, что рабочий класс на Украине
в то время еще только складывался в самостоятельную поли-
тическую силу. Основным фактором социалистических преоб-
разований в Западной Европе Подолинский признавал про-
летариат. Украинский революционер внимательно изучал раз-
витие рабочего движения на Западе и высоко оценивал роль
I Интернационала в рабочем движении. В статье «Социали-
стическое движение в Англии и Ирландии» он указывал, что
рабочие Англии и других высокоразвитых стран начали орга-
низованную борьбу с капиталом.
Подолинский подвергал критике взгляды Прудона, Брея,
Годскина и других мелкобуржуазных идеологов, которые не по-
нимали необходимости политической борьбы для социального
освобождения трудящихся. Между тем, писал Подолинский,
в ряде стран «рабочие и мелкая буржуазия поняли, что им надо
добиться прежде всего политических прав, если они действи-
тельно хотят коренным образом изменить свое хозяйственное
положение» 1 2.
1 С. Подол 1*нський. Про багатстве та бщшсть, стр. 23.
2 С. Подол1нський. Громад1вський рух в Англп i 1рландп. «Гро-
мада», Geneve, 18'81, № 1, стр. 58.
213
Подолинский решительно выступал против Мальтуса и
его последователей. Разоблачая человеконенавистническую
сущность его теории народонаселения, он показал лживость
утверждений мальтузианцев о том, что причиной нищеты яв-
ляется перенаселенность. Украинский революционный демо-
крат утверждал, что эта причина кроется в самом эксплуа-
таторском общественном строе. «В мире,— писал он,— есть
еще достаточно земли и всякого добра для всех людей, чтобы
можно было нам прожить при намного более легкой работе,
чем теперь. Теперь люди работают непосильно, ибо должны
они всех дармоедов содержать, потому что порядки везде не-
разумные» !. Причиной возрастающей бедности в современном
обществе Подолинский считал «не то, что людей рождается
очень много, а богатств земли не хватает. Наоборот, богатст-
ва земли могут расти быстрее, чем человечество, но бедность
все же будет расти. Происходить это будет от несправедливой
организации труда и всего хозяйства, от тяжелого ярма, на-
ложенного на труд капиталом, ярма, которое можно и сбро-
сить, а вовсе не вследствие какого-то необходимого закона
природы» 1 2.
Сильной критике Подолинский .подверг социал-дарвинизм.
В статье «Социализм и теория Дарвина» он выступил против
буржуазных ученых, которые, ссылаясь на дарвинизм, стреми-
лись доказать неизбежность экономического неравенства.
Подолинский резко осуждал реакционных идеологов, про-
поведовавших «полезность» войн. Критикуя распространенное
в буржуазной социологии мнение, что война, препятствуя из-
бытку населения, увеличивает благосостояние остающихся в
живых, он писал, что «общая сумма военных издержек в каж-
дой стране гораздо больше, чем сумма, стоющая содержания
людей, гибнущих на войне» 3.
Испытав на себе влияние марксизма, Подолинский все же
не порвал в теории с утопическим социализмом, а на практи-
ке — с народничеством. Он не понимал необходимости замены
старой государственной машины новой, выражающей интересы
народа и служащей ему в строительстве социалистического
общества. Это будущее общество Подолинский представлял себе
как федеративный союз самоуправляющихся общин. Он не
понимал также необходимости обобществления средств произ-
водства в общенациональном масштабе. Но, несмотря на
1 С. П о д ал i н с ь к и й. Про хл!боробство..., стр. 175.
2 С. Подол1нський. Ремесла i хвабрики на Украш. Женеза,
1880. стр. 63.
3 С. Подолинский. Труд человека и его отношение к распреде-
лению энергии. «Слово». СПб., апрель и май 1880, стр. 206.
214
незрелость своих взглядов, Подолинский сыграл значительную
роль в истории украинской общественной мысли.
Выдающимся украинским революционным демократом был
поэт и мыслитель Павел Арсеньевич Грабовский (1864—1902).
Он родился в семье пономаря. Еще семинаристом он в 1879 г.
установил связи с «Черным переделом». За революционную
работу Грабовский неоднократно подвергался арестам и два
раза высылался в Сибирь, последний раз в Вилюйск, где неза-
долго до этого находился великий русский революционер и
мыслитель Н. Г. Чернышевский. До самой смерти Грабовский
томился в сибирской ссылке.
Находясь в ссылке, Грабовский в конце 90-х годов изучил
«Капитал» и «К критике политической экономии» Маркса,
«Манифест Коммунистической партии» Маркса и Энгельса, а
также работы Плеханова «Наши разногласия» и «К вопросу о
развитии монистического взгляда на историю». Там же он по-
знакомился с произведениями В. И. Ленина. Изучая рабочее
движение, труды Маркса, Энгельса, Ленина и Плеханова, Гра-
бовский по ряду вопросов сблизился с марксизмом и пропа-
гандировал его идеи. Он приветствовал тот факт, что марксис-
ты разбили иллюзии народников и подчеркивал, что «теперь
все, что только есть в России живого, подвижного и деятель-
ного, идет под знаком марксизма...»1.
Показывая разорение трудящихся пореформенной дерев-
ни в процессе развития капиталистических отношений, Грабов-
ский писал, что петля хищнической эксплуатации и грабежа
все более душит крестьянство. Он критиковал либерально-
народнические рассуждения об организации «народного про-
изводства», т. е. земледельческих товариществ, призванных
якобы спасти крестьянское хозяйство и улучшить положение
крестьян.
Произведения Грабовского пронизаны сознанием неприми-
римости интересов эксплуататоров и эксплуатируемых. Он
разоблачал украинских буржуазных националистов, пытавших-
ся доказать, что в украинской нации отсутствуют эксплуататор-
ские классы и классовая борьба. Оценивая националистическую
концепцию истории Украины, выдвинутую Кулишем и Костома-
ровым, как глубоко реакционную, затушевывающую классовые
антагонизмы в украинском обществе, Грабовский писал: «Наи-
большей из небылиц является та, будто бы Украина когда-то
была единым и неделимым организмом с точки зрения нацио-
нальных интересов и усилий, как хотят уверить наши псевдо-
патриоты,— такой Украины никогда не существовало и не суще-
ствует ...Никогда интересы и потребности различных сословий
1 П. А. Грабовский. Избранное. М., 1952, стр. 361.
215
украинского народа не были одинаковы, а, наоборот, были
антагонистичны, и говорить о какой-то целостной Украине...
значит, сочинять ложь, сознательно или несознательно» Г Гра-
бовский неустанно клеймил носителей этой лжи.
Прикрываясь лицемерным лозунгом единого «украинского
идеала», господствующие классы Украины беспощадно угнета-
ли и эксплуатировали трудовой народ. Украина, писал Грабов-
ский, «была для них только лозунгом, под которым господст-
вующие слои грели себе руки». Разоблачая реакционные
утверждения украинских националистов о «бесклассовости»
и «безбуржуазности» украинской нации, он писал: «Маркси-
сты не могут так смотреть хотя бы потому, что стоят на почве
классовой борьбы, не признают «неделимых наций», пока сре-
ди этих наций существует антагонизм с точки зрения классо-
вых интересов»1 2.
Вся история Украины, по Грабовскому, есть история клас-
совой борьбы эксплуатируемых и эксплуататоров. На протя-
жении веков на Украине существовала «социальная приви-
легированность одних наряду с угнетенным положением других
и проистекавший отсюда классовый антагонизм, красной нитью
проходящий через всю историю...»3. Грабовский разоблачал
попытки буржуазных националистов противопоставить укра-
инский народ русскому и другим народам.
Любовь к родной Украине не заслоняла в сознании Гра-
бовского понимания братской солидарности с трудящимися всех
стран.
Всех скорбей моих причина —
Погруженный в горе мир,
А не только Украина,
Всеобъемлющий кумир,— 4.
писал он, критикуя украинских националистов.
Произведения Грабовского дышат пафосом революционной
борьбы, глубокой верой в грядущую победу трудящихся над экс-
плуататорами, верой в то, что
За годиной черной славы —
Царство вольности придет,
И возглавит мир по праву
Сам трудящийся народ!5.
1 П. А. Грабовский. Избранное, стр. 366—367.
2 Там же, стр. 369, 363.
3 Там же, стр. 304.
4 Там же, стр. 171.
5 Там же, стр. 32.
216
По своим философским взглядам Грабовский был материа-
листом. В письме к либеральному народнику-идеалисту Б. Грин-
ченко, который называл материалистическую философию
«черствой»,— он писал: «Я сторонник «черствого» материализ-
ма» Г В статье, посвященной 50-летию со дня смерти натурфи-
лософа Д. М. Велланского, Грабовский критикует «туман-
ные», «далекие от жизни» идеалистические абстракции и
положительно отзывается об английской материалистической
философии XVII в. и французском материализме XVIII в.; взгля-
ды английских и французских материалистов он считал «нача-
лом философии более жизненной и более свободолюбивой»1 2
по сравнению с идеализмом.
Материалистические взгляды Грабовского были основой его
атеизма. Религиозные воззрения он считал враждебными делу
общественного прогресса, интересам трудящихся. Не в рели-
гии трудящиеся должны искать спасения от гнета, ибо «не из-
лечит сердце фальшь» 3, а в жестокой и упорной революцион-
ной борьбе. Религия призвана, по его убеждению, отравлять
сознание народа, тормозить его борьбу за освобождение от
экономического и политического гнета. Вред религии и всякой
мистики, писал он, состоит в том, что человек отрывается от
земли, с ее социальными, политическими, экономическими и
всякими другими условиями, живет в какой-то несуществующей
области добрых и злых духовных начал. Разоблачая реакцион-
ную роль христианства, Грабовский указывал, что эксплуата-
торские классы при помощи церковников
С древнейших пор все поучали
И подают совет сейчас:
Чтоб мы врагов своих прощали,
Хотя они терзали нас.
Всем о любви и братстве лгали,
Твердили речи неспроста
И так людей закрепощали
Во имя господа Христа...4.
Гневно клеймил Грабовский католическую унию, которую
насильственно насаждали на Правобережной Украине поль-
ские помещики под руководством Ватикана, чтобы закабалить
украинский народ и создать плацдарм для порабощения всей
1 «Радянське л!тературознавство». Ки1в, 1940, № 5—6, стр. 242.
2 «Записки Наукового Товариства 1мени Шевченка», т. XV, ни. I.
[Льв1в], 1897, разд. 5, стр. 5.
3 П. Грабовський. Вибраш твори. Ки1в, 1949, стр. 82.
4П. А. Грабовский. Избранное, стр. 65.
217
России. «...Уния,— писал он,— была нашим историческим яр-
мом, средством ополячить наш народ... Только слепой не видит,
что вопросы веры не имели здесь никакого значения, что это
было государственное мероприятие, мероприятие нажима на
нашу народную душу, подлость, от которой каждый из русинов
должен отвернуться» !.
Грабовский настойчиво проводил мысль, что религия не мо-
жет «научить ничему путному», она учит лишь «дикой нетерпи-
мости и мракобесию»1 2. Он требовал изгнать богословие из
школьного обучения, чтобы образование народа было свобод-
ным от религиозного тумана. Писатель-революционер дока-
зывал, что для успешной революционной борьбы за свободу
народа необходимо
Пресечь дорогу предрассудкам
И знаньем укрепить умы 3.
Явления природы и общества Грабовский стремился рассма-
тривать в постоянном движении и развитии, которое нельзя оста-
новить. Он сочувственно переводил слова польского поэта Ада-
ма Асника: «Ничто не остановит быстрых волн человеческой
жизни... Нет сил, сказать природе: «Стой!»»4.
История общества мыслилась, в основном, Грабовским как
закономерный процесс поступательного развития. Обществен-
ные движения, общественные идеи, считал он, закономерно по-
рождаются условиями общественного развития. Если мы «что-
либо делаем, то в том направлении, которое показывает нам та
или иная тенденция движения, а свои усилия реализуем в меру
той -возможности, которую дает нам почва»5. Кто не хочет
идти в ногу с жизнью, закономерностью общественного разви-
тия, тот становится «при жизни своей мертвецом».
Действия отдельных, даже выдающихся личностей, говорил
Грабовский, не определяют исторических процессов. Поэтому
он осуждал метод индивидуального террора в борьбе с само-
державием, призывая прогрессивную интеллигенцию работать
в среде своего народа. «Наша сила — в народе»,— писал Гра-
бовский, народ «своим трудом содержит все сословия»6. Он
призывал прогрессивную интеллигенцию шире распространять
1 П. А. Грабовский. Избранное, стр. 348.
2П. Грабовський. Дещо про осьвпу на УкраТнТ. «Зоря», Льв1в,
1897, № 2, стр. 38.
3 П. А. Грабовский. Избранное, стр. 104.
4 П. А. Грабовський. Вибран! твори, стр. 204.
5 П. А. Грабовский. Избранное, стр. 363.
s ГТ. Грабовський. Вибран! твори, стр. 91.
218
в народе революционные идеи, добиваясь, чтобы они стали «ру-
ководством народа» L
Материализм Грабовского получил яркое выражение в его
эстетических взглядах и художественном творчестве. Восприни-
мая и развивая в эстетике лучшие традиции русских революци-
онных демократов и Тараса Шевченко, он выступал против
теории «бесклассовости» искусства, против идеалистической
эстетики, доказывая, что ««искусства для искусства» не было,
нет и не может быть в действительности: это — пустопорожняя,
пустозвонная фраза — не больше»1 2. Грабовский боролся за то,
чтобы искусство выражало жизненную правду, интересы тру-
дящихся. Назначение искусства он видел в служении силам ис-
торического прогресса, борющимся за уничтожение отжившего
строя. «Поэзия,— писал Грабовский,— должна быть одним из
стимулов человеческого прогресса, а в родной стране — и об-
щенародного, средством борьбы с мировой неправдой, смелым
голосом за всех угнетенных и обиженных. Такова ее задача!»3.
Он требовал от искусства высокой идейности и революционной
целеустремленности. Искусство призвано,, отражая жизнь и,
прежде всего, жизнь народа, звать трудящихся на борьбу
за светлое будущее, воспитывать у них веру в свои силы и
победу.
Важнейшее место в развитии философской и общественно-
политической мысли Украины в этот период занимает Иван
Яковлевич Франко (1856—1916).
Франко родился в Галиции в семье кузнеца. После оконча-
ния сельской школы и гимназии он учился на философском фа-
культете Львовского университета. Начиная со студенческих
лет и на протяжении всей своей жизни, Франко принимал ак-
тивное участие в революционном движении, за что трижды под-
вергался тюремному заключению и находился под постоян-
ным надзором полиции.
Франко — классик украинской литературы, его художест-
венное- творчество составляет целую эпоху в истории развития
украинской поэзии и прозы. Великий писатель был вместе с
тем и выдающимся ученым-литературоведом, историком, эко-
номистом и философом. В 1893 г. в Вене ему была присуждена
ученая степень доктора философии, а в 1906 г. Ученый совет
Харьковского университета присвоил ему почетное звание док-
тора русской словесности.
Мировоззрение Франко формировалось в условиях нараста-
ющего освободительного движения трудящихся масс против
1 П. Грабовський. Вибран! твори, стр. 52.
2 П. А. Грабовский. Избранное, стр. 336.
3 Там же.
219
социального и национального гнета. Принимая активное уча-
стие в революционном движении, он настойчиво изучал исто-
рический опыт борьбы угнетенных классов и внимательно сле-
дил за ростом новых, революционных сил рабочего класса.
Франко был знаком с передовыми политическими, экономиче-
скими и философскими учениями и с достижениями естествозна-
ния, особенно биологии. В новых исторических условиях он раз-
вивал дальше революционно-демократические воззрения Шев-
ченко, Герцена, Белинского, Чернышевского и Добролюбова.
Проявляя большой интерес к марксистской теории, Франко изу-
чал «Капитал», «Анти-Дюринг», «Манифест Коммунистической
партии» и популяризировал их. С этой целью он перевел на ук-
раинский язык 24-ю главу I тома «Капитала» и часть «Анти-
Дюринга» (Введение и две первые главы раздела «Социализм»)
В своих работах Франко часто ссылается на «Манифест Ком-
мунистической партии», на работы Энгельса «Положение рабо-
чего класса в Англии» и «Людвиг Фейербах и конец классиче-
ской немецкой философии». В архиве Франко сохранился ли-
тографированный список литературы, предназначенной для
распространения в Галиции, в котором значится ряд трудов
Маркса, Энгельса, Ленина, Плеханова, Лафарга.
Выдающийся украинский революционер-демократ воспри-
нял целый ряд положений марксизма и пропагандировал не-
которые марксистские идеи, однако сам марксистом не стал.
В своих научных, публицистических и художественных про-
изведениях Франко подверг резкой критике капиталистический
строй, тяжелое положение трудящихся и паразитизм эксплуа-
таторских классов, горячо призывал народные массы к борь-
бе за новый, социалистический строй. Впервые в украин-
ской художественной литературе он показал жизнь рабочего
класса, в котором начинал видеть новую общественную
силу, поднимающуюся на борьбу против эксплуататорского
строя.
На протяжении всей своей сознательной жизни Франко был
страстным борцом за ликвидацию социального и национально-
го гнета, за воссоединение Западной Украины с Восточной Ук-
раиной и Россией. Он ясно понимал, что национальный вопрос
может быть разрешен только на основе полной ликвидации
социального гнета. Основной целью Франко всегда считал борь-
бу за общечеловеческие права, подчеркивая, что народ, добывая
себе эти права, тем самым отстаивает и свои национальные ин-
тересы.
Франко боролся за равноправие и дружбу народов.
В 1901 г. он писал: «...Нация, которая во имя государственных
или каких-либо иных интересов подавляет, душит и замедляет
в свободном развитии другую нацию — роет могилу себе самой
220
и тому государству, которому якобы служит это угнетение» L
Он разоблачал псевдопатриотизм украинских буржуазных на-
ционалистов и великодержавных шовинистов, характеризуя их
как врагов трудящихся. Решительно опровергая нападки ук-
раинских националистов на русский народ и его культуру, пи-
сатель четко отличал русский народ от российского самодержа-
вия, передовую демократическую культуру от реакционной.
От имени украинского народа и его передовой интеллиген-
ции Франко заявлял: «Мы любим великорусский народ и же-
лаем ему всяческого добра, любим и изучаем его язык...» 1 2.
В русском народе Франко видел надежного союзника и великого
друга украинского народа в его борьбе за свое социальное и
национальное освобождение. Он призывал украинский народ
крепить братскую дружбу с русским народом. Однако иногда
Франко проявлял национальную ограниченность, рассматривая
борьбу украинского народа за свободу в отрыве от общерос-
сийского революционного движения, на что в свое время ука-
зывал В. И. Ленин 3.
По своим философским взглядам Франко был убежденным
материалистом, считавшим материю первичной, а сознание —
вторичным. В своих произведениях он отстаивал и пропаганди-
ровал материалистическое мировоззрение. Франко утверждал,
что отдельные явления имеют начало и конец, но природа в це-
лом вечна:
Одно лишь вечно, без разрушения
И без предела — это материя...4.
Он доказывал, что при всем многообразии своих явлений
природа едина, в ней происходит лишь переход одной формы ма-
терии в другую, ибо «материя не может возникнуть из немате-
рии»5. В природе «все подчиняется постоянным изменениям,
движению и обмену материи» 6.
Признавая качественное отличие органической природы от
неорганической, Франко отстаивал вместе с тем положение о
единстве между ними. «Природа..,— указывал он,— одна, не-
делимая и неразрывная» 7. Все части единого материального
мира представляют собой различные проявления «вечного дви-
1 И. Франко. Собр. соч., т. V. М., 1951, стр. 529. Примечание.
2 1ван Франко. Твори в двадцати томах, т. 16. Ки!в, 1955, стр. 354.
3 См. сЛенинский сборник», XXX. [Л], 1937, стр. 11.
4 И. Франко. Избранные сочинения, т. I. М., 1948, стр. 265.
5 I. Ф р а н к о. По за межами можливого. «Л1тературно-науковий
шстник» (<ЛНВ»), Льв1в, 1900, т. XII, кн. 10, стр. 2.
6 I. Франко. 1з секрепв поетично! творчости. «ЛНВ». Льв1в, 1899,
т. VI, кн. 5, стр. 76.
71ван Франко. Твори, т. 19. КиТв, 1956, стр. 27.
221
жения, господствующего в природе и оживотворяющего все се
мельчайшие части» L Природа, указывал он, подчинена объек-
тивным законам развития и не нуждается для своего понима-
ния в сверхъестественных, мистических жизненных силах.
Франко высоко ценил учение Дарвина, его материалисти-
ческое объяснение развития живой природы и призывал про-
грессивные силы общества популяризировать его «эпохальную»
теорию среди народа. Эта теория, указывал он, имеет важное
значение в борьбе против религиозно-идеалистического миро-
воззрения, дает «крепкую основу монизму во взглядах на жи-
вую природу».
Франко горячо выступал против утверждения идеали-
стов о независимости человеческого сознания, «души» от тела,
материи, доказывал, что сознание есть результат деятельности
центральной нервной системы, что мышление представляет со-
бой функцию человеческого мозга.
А искра слабая — твой дух,
Свет мозга твоего?—
Истлеешь ты, и он потух,
И вот уж — нет его1 2.
Утверждение представителей религиозно-идеалистического'
мировоззрения о бессмертии души Франко называл «дикой
фантазией». «Бессмертно лишь тело,— писал он,— ибо ни один
его атом не пропадает в веках» 3.
В материалистическом духе решал Франко и вопрос о по-
знаваемости мира. Познание он понимал как отражение внеш-
него мира человеком. «Вне природы нет познания, нет прав-
ды»4. При этом Франко считал, что человеческое сознание
способно давать правильное отражение свойств предметов, яв-
лений материального мира, форм его развития. Франко был
непримиримым врагом агностицизма. Доказывая несостоятель-
ность учения агностиков о невозможности познания мира, он
писал: «Опыт показал и показывает ежедневно, что все эти
невозможности — фальшивые, фиктивные порождения то ли
старой, на веру повторяемой традиции, то ли субъективного со-
стояния данного человека»5.
История общества, развитие материальной и духовной куль-
туры, говорил Франко, показывают силу человеческого позна-
1 I в а н Франко. Твори, т. 19, стр. 28.
2 И. Франко. Избр. соч., т. 1, стр. 72.
31ван Франко. Твори, т. 11, КиТв, 1952, стр. 50.
4 Там же, т. 19, стр. 25.
5 I. Франко. По за межами можливого. «ЛНВ.», т. XII, кн. 10;.
стр. 1—2.
222
ния, постепенно раздвигают границы неизвестного. Нет опре-
деленных границ, указывающих человеку: до этих пор дой-
дешь, а дальше — нет. То, что вчера казалось невозможным
познать, писал он, оказывается возможным сегодня. Сегодняш-
ний успех обостряет интерес, подбадривает силы на постановку
новых проблем и поиски новых решений.
В результате обобщения данных, полученных при помощи
органов чувств, человеческий разум создает понятия, идеи.
Физиология и психология доказали, писал Франко, что никаких
врожденных идей у людей нет, «что каждый человек лишь то
может делать, говорить, думать, что сначала в форме впечат-
лений дошло до его сознания,— и затем эти элементы может
комбинировать, складывать, делить и переформировывать;
но чего-то совершенно нового, совершенно оторванного от
мира его впечатлений человек никогда не мог и не может
создать» !.
Познание объективной действительности Франко рассматри-
вал не как самоцель, а как средство покорения природы и пре-
образования общественной жизни. Если бы познание было са-
моцелью, писал он, то наука была бы не нужна, была бы «пя-
тым колесом в телеге человеческого прогресса». От науки мы
требуем прежде всего, чтоб она помогала нам побеждать при-
роду и двигаться вперед. Действительная наука должна давать
нам познание законов природы и научать нас «пользоваться
этими законами, употреблять их в борьбе с той же самой при-
родой» * 2.
Писатель-материалист разоблачал антинародную сущность
идеалистической философии, ее оторванность от реальной жиз-
ни, показывал бесплодность ее мудрствований. Осуждая вся-
кую мистику, в которой он видел «вотум недоверия к разуму» 3,
Франко решительно отвергал «такие бессмысленные идеи, как
нигилизм Шопенгауэра или Гартмана, который по существу яв-
ляется отрицанием всякой здоровой разумной науки» 4. Фило-
софию Ницше Франко характеризовал, как «блестящую, но
фальшивую болтовню». Он подверг резкой критике И. Левиц-
кого, К. Устиновича, И. Наумовича и других украинских про-
поведников идеализма, которые восхваляли философию Ницше.
Идеалистическая философия, указывал Франко, обрекает лю-
дей на бездеятельность и пессимизм. Ею могут увлекаться
только люди, пресытившиеся жизнью. В статье «Из области
Иван Франкс. Л1тературно-критичш статп. Кшв, 1950, стр. 25.
2 1ван Франко. Твори, т. 19, стр. 25, 26.
31ван Франко. Данте АлТНэрь Характеристика середшх вшв...
[КиТв], 1913, стр. 40.
4 1ван Франко. Твори, т. 19, стр. 25.
223
науки и литературы», критикуя идеалистов в литературе, он пи-
сал: «Магия, колдовство, оккультизм и спиритизм, весь бред
старых обманщиков рода человеческого и невыпеченные откры-
тия новых привлекают этих скучающих от пресыщения рафини-
рованных господ» L
Материалистические взгляды Франко в ряде случаев сопро-
вождаются диалектическим подходом к познанию мира. Все в
природе, указывал он, влияет друг на друга, зависит друг от
друга, «это цепь, в которой все звенья тесно связаны между со-
бой» 1 2. Писатель-материалист требовал рассматривать все яв-
ления в движении и развитии. «...Все в мире изменяется, ничто
не стоит на месте...»3. В работах «Что такое прогресс?»,
«Мысли об эволюции в истории человечества» и др. он старал-
ся проследить развитие живой природы от простых частиц
живой материи до человека. При этом он давал мате-
риалистическое объяснение поступательного развития в ор-
ганической природе с позиций дарвинизма. «...Изменения,
приобретенные в течение всей жизни,— писал Франко,— каж-
дое существо может передавать в определенной степени своему
потомству. Однако условия жизни организмов «не остаются
одинаковыми, но в большей или меньшей мере беспрестанно
изменяются; поэтому и приспособление живых существ никогда
не может дойти до конца, стать совершенным, ибо, пока еще за-
вершается приспособление к одним условиям, эти условия уже
изменились» 4. Поэтому происходит непрерывный процесс раз-
вития организмов.
Развитие имеет место не только в природе, но и в общест-
венной жизни. Один общественный строй сменяется другим,
представляющим более высокую ступень материальной и ду-
ховной культуры. Капиталистическое общество, писал Франко
в письме к О. Рошкевич, «возникло в ходе исторического
развития и так же должно упасть, освободить место другому,
более совершенному, более справедливому, более человечно-
му общественному строю. Я убежден, что великая мировая ре-
волюция постепенно снесет теперешний порядок и установит
новый» 5. Необходимость возникновения социалистического об-
щества, полагал он, вытекает из исторического развития, из
назревших потребностей народа. В этом обществе будет унич-
1 I в а н Франко. Твори, т. 18, КиТв, 1955, стр. 198—199.
2 Там же, т. 19, стр. 27.
3 Там же, стр. 157.
4 «Избранные общественно-политические и философские произведения
украинских революционных демократов XIX века». М., 1955, стр. 268, 269.
5 Отдел рукописей Института литературы им. Т. Г. Шевченко АН
УССР, ф. 3, № 1197.
224
тожено всякое общественное неравенство, всякая эксплуатация
и нищета.
Как публицистические, так и художественные произведе-
ния Франко пронизаны духом воинствующего атеизма. В рели-
гии он видел духовное средство в руках эксплуататорских клас-
сов для затемнения сознания народа. В повести Франко «Вели-
кий шум» помещик говорит, что главное назначение религии
состоит в запугивании трудящегося человека, «чтобы страх
имел, чтобы не выходил из границ, собака, чтобы не зарился на
чужое, чтобы лучше с голоду издох, а не прикоснулся* к тому,
что принадлежит пану или священнику. Вот как я понимаю ре-
лигию, вот в чем вижу ее общественное значение» L Всякая ре-
лигия, указывал Франко, требует от трудящихся покорности и
смирения перед господствующими классами, охраняет социаль-
ный и национальный гнет. В церковниках он видел распростра-
нителей темноты и невежества, душителей науки и культуры.
Насаждая религию, они
...все земли, море
Обошли, повсюду ширя
Темноту, тоску и горе,
Покрывали зло богатых,
Неимущих угнетали
И крестом своим свободу,
Вольность мысли убивали-2.
В статье «Католический панславизм», разоблачая стремле-
ние Ватикана поработить восточнославянские народы, Франко
писал: «Сколько помнит история, католицизм всегда был за-
клятым врагом славянства, и кто знает, не принес ли он больше
ему вреда, чем все кровавые войны с мадьярами, немцами и та-
тарами!» 3.
Франко высмеивал утверждения богословов и философов-
идеалистов о божественном присхождении религиозных воззре-
ний, их сверхъестественной сущности. Он доказывал, что рели-
гия не вечна, что она возникла на определенном этапе
общественного развития, когда люди были полностью за-
висимы от стихийных сил природы. Гнет этих сил и незнание их
законов порождали в сознании первобытных людей представ-
ление о сверхъестественных существах. «Живя под тягчайшим
гнетом материальных условий,— писал он,— они творят тысячи
1 И. Ф р а н к о. Сочинения в десяти томах, т. 5. М., 1957, стр. 530—(531.
2 И. Франко. Избр. соч., т. 1, стр. 441.
3 «Избранные общественно-политические и философские произведения
украинских революционных демократов XIX века», стр. 221.
15 История философии, т. IV 225
сказок о душах и духах, о чудовищах и богах» L В пред-
ставлениях первобытных людей вся их жизнь была зависима от
сверхъестественных существ, порожденных их же фантазией.
Франко писал, что не бог создал человека из ничего «по образу
своему и своему подобию, но, наоборот, человек создал богов,
из ничего по образу своему и своему подобию» 1 2.
В процессе развития общества изменялись религиозные
представления соответственно общественным порядкам. Исчез-
нут же они, писал Франко, только в социалистическом общест-
ве, «когда все люди на земле придут к тому, что будут иметь
раз навсегда в высшей степени обеспеченное материальное бла-
госостояние и политическую свободу... тогда наука станет вер-
ховным принципом истории, станет достоянием всех людей, ру-
ководителем их жизни, труда и борьбы за существование, а
вера, религия сойдет к нулю, т. е. перестанет существовать как
составная часть исторического развития»3.
Мыслитель-материалист на многочисленных примерах по-
казал непримиримость науки и религии. Высмеивая обскуран-
тизм П. Кулиша, заявлявшего, что он верит в бога, существо-
вание которого подтвердит со временем наука, Франко писал:
«Хотелось бы знать, какая же наука воскресит его? Не геология
ли, которая изгнала его из числа создателей земли? Или био-
логия, которая изгнала его из числа создателей живых су-
ществ? Или психология, которая изгнала его из всех проявле-
ний психических? Или философия, которая изгнала его за пре-
делы нашего опыта, мышления и понимания? Может быть,
г. Кулиш своим пророческим духом и знает что-нибудь о та-
кой науке, которая воскресит бога,— мы о такой науке робна
ничего не знаем»4.
Франко разъяснял трудящимся, что «счастье придет не от
мифического бога», его «не святые с небес принесут», его мож-
но завоевать только в жестокой классовой борьбе 5.
Франко близко подошел к диалектическому материализму,
но у него еще не было ясного понимания сущности диалекти-
ческого материализма как единственно последовательной науч-
ной философии. Писатель-материалист признавал объективную
1 «Избранные общественно-политические и философские произведения
украинских революционных демократов XIX века», стр. 302.
z 1 в а н Франко. I нори, г. 13. КиТв, 1954, стр. 193
3 «Избранные общественно-политические и философские произведения
украинских революционных демократов XIX века», стр. 303.
4 Там же, стр. 324.
5 Реакционные историки, особенно из числа украинских буржуазных
националистов, всячески извращают историю украинской философской
и социологической мысли, замалчивая развитие материализма на Украине
и превращая материалистов в идеалистов, а атеистов — в сторонников
226
закономерность общественного развития. История, писал он,
«имеет свои законы, по которым катится вечно и безогляд-
но...» L Франко подверг критике субъективно-идеалистические,
волюнтаристские взгляды на историю общества, как результат
деятельности выдающихся личностей. В статье «Юрий Бран-
дес» (1899), критикуя субъективизм, он писал, что взгляды
Брандеса «есть возврат к субъективизму Карлейля, к его
«культу героев», доведенному в последнее время до абсурда
немецким поэтом-афористом Ницше в его дифирамбах о
«сверхчеловеке» и у новейших поэтов крайнего индивидуализ-
ма, декадентства и эгоизма» * 1 2. «Доказано,— писал Франко в
другой статье,— что великие короли, полководцы и завоевате-
ли не только не «делали» и не «делают» истории, а, наоборот,
история породила их самих» 3.
Настоящими творцами истории, по мнению Франко, явля-
ются народные массы, трудящиеся. «...История народов — это
не история «Господ Обмановых», а история народных масс и
тех социальных, экономических и духовных течений, которые с
непреодолимой стихийной силой проявляются в их жизни»4.
Он критиковал народников и анархистов за непонимание того,
что «всемирная история — не история героев, а история мас-
совых движений и изменений» 5. Мысль о том, что устранением
короля или царя можно добиться улучшения человеческой
судьбы, изменения общественных порядков «так же глупа и
наивна,— писал Франко,— как если бы кто разрезал или сжег
мой портрет, полагая, что изрезал или сжег меня самого»6.
Не отрицая роли личности в истории, он утверждал, что
религии. Среди современной буржуазной литературы, посвященной на-
следию И. Я. Франко, выделяется своей безудержной клеветой на вы-
дающегося украинского писателя брошюра Вл. Дорошенко «Великий ка-
меняр», в которой Франко изображен буржуазным националистом, вра-
гом материализма, «беспощадным критиком коммунистических идей» (Вл.
Дорошенко. Великий каменяр. Канада, 1956). Превращая материалиста и
атеиста Франко в идеалиста-мистика, Дорошенко заявляет, что украинский
писатель верил якобы «в божественность человеческого духа и его превос-
ходство над материей», «не был врагом ни религии, ни церкви, ни духо-
венства» (там же).
Все произведения великого украинского писателя и его общественно-
политическая деятельность убедительно опровергают измышления Доро-
шенко и других буржуазных националистов.
1 1ван Франко. Твори, т. 19. стр. 21
2 1ван Франко. Юрий Брандес. «ЛНВ» [Лнв1в, 1899], т. I, кн. 2,
стр. 126.
3 I. Франко. Твори, т. 19, стр. 19.
4 Там же, т. 16, стр. 351.
6 1ван Франко. Отвертий лист до гал[ицько1] украТньскоТ молодежи.
«ЛНВ». Льв1в, 1905, т. XXX, кн. 4, стр. 11.
6 I. Франко. Твори, т. 19, стр. 183.
227 1В*
действия выдающихся людей не произвольны, а обусловлены
характером общественных отношений.
Франко порою подходил к пониманию материального про-
изводства как основы политической и духовной жизни людей.
Это нашло наиболее яркое выражение в статье «Новейшие на-
правления в народоведении», где он писал: «Материалистиче-
ская экономия громко провозгласила и прекрасно мотивирова-
ла тот тезис, что общественные и политические учреждения яв-
ляются внешним проявлением или, по образному выражению,
-являются надстройкой производственных отношений данного
общества, следовательно, основой учреждений, а далее и пра-
вовых взглядов данного народа — являются не столько этиче-
скими символами, сколько способами производства и циркуля-
ции экономических богатств» L
Однако встречающиеся у Франко материалистические вы-
сказывания о явлениях общественной жизни не представляли
последовательной системы взглядов; он, например, рассматри-
вал развитие производства как следствие «идеалов обществен-
ности».
Франко принадлежит большая заслуга в разработке реали-
стической эстетики. Вслед за русскими революционными демо-
кратами и Т. Г. Шевченко он боролся за революционную, вы-
сокоидейную литературу. Критикуя идеалистические и метафи-
зические представления об эстетических нормах и принципах как
о вечных и неизменных, он показывал исторически преходящий
характер эстетических понятий, подчеркивал первенство жиз-
ни перед искусством, указывал, что «переворот духов-
ный и литературный всегда происходит пос-
ле переворота экономического»* 2.
Литература, считал Франко, должна воспитывать в народе
высокие моральные качества, звать его к борьбе за счастливое
будущее. «Литература, как и современная наука, должна быть
труженицей на ниве человеческого прогресса. Ее тенденции и
метод должны быть научными» 3.
Выдающимся представителем передовой украинской мысли
была также Леся Украинка (Лариса Петровна Косач-Квитка,
1871—1913).
В конце 80-х годов Леся Украинка примкнула к революцион-
ному движению и с тех пор отдавала все знания и худо-
жественный талант делу служения народу в его борьбе за соци-
альное и национальное освобождение. В середине 90-х годов
под влиянием рабочего движения выдающаяся украинская поэ-
М. Франко. Твори, т. 19, стр. 148.
2 Там же, т. 16, стр. 33.
8 «Избранные общественно-политические и философские произведения
украинских революционных демократов XIX века», стр. 220.
228
тесса начала изучать марксистские произведения и популяризи-
ровать идеи марксизма. Она перевела на украинский язык
«Манифест Коммунистической партии» Маркса и Энгельса,
«Развитие социализма от утопии к науке» Энгельса, «Очерки
материалистического понимания истории» Лабриолы и попу-
лярную в марксистских кружках того времени брошюру поль-
ского социалиста Ш. Дикштейна «Кто чем живет», в послесло-
вии к которой она сделала попытку изложить марксистские
идеи о классовой борьбе. Леся Украинка была пламенным про-
пагандистом ряда положений марксизма, хотя сама не стала
марксисткой.
Леся Украинка была связана с революционной социал-де-
мократией и призывала передовую интеллигенцию всемерно
содействовать развитию на Украине социал-демократического
движения как интернационального пролетарского движения,
без которого украинская нация не может обойтись. За револю-
ционную деятельность она подверглась аресту и затем всю
жизнь находилась под надзором полиции.
Общественно-политические и философские воззрения Леси
Украинки нашли отражение в ее многочисленных художествен-
ных произведениях, а также в таких научных и публицистиче-
ских трудах, как «Послесловие к украинскому переводу бро-
шюры «Кто чем живет»», «Оценка очерка программы украин-
ской социалистической партии», «Заметки по поводу статьи
«Этика и политика»», «Два направления в новейшей итальян-
ской литературе», «Утопия в беллетристике», «Европейская со-
циальная драма конца XIX века» и др.
В первый период своей деятельности, примерно до середи-
ны 90-х годов, Леся Украинка, критикуя капиталистический
строй и призывая народ к революции, не видела еще в рабочем
классе главной силы революционного преобразования общест-
ва. Затем, с середины 90-х годов она делает значительные шаги
от революционного демократизма к марксизму, от утопического
социализма к научному, начинает глубже и правильнее осве-
щать общественную жизнь, показывая рабочий класс как
самую передовую революционную силу истории.
Подчеркивая, что условием национального освобождения
является социальное освобождение, Леся Украинка последо-
вательно боролась за дружбу народов, за союз пролетариев
всех национальностей. «Сознательные рабочие,— писала она,—
не должны обращать внимания на то, кто из них какой веры или
какой национальности (рабочий-немец, например, не должен
считать, что он лучше поляка, поляк — русского, русский — ук-
раинца и т. д.), они должны единодушно держаться вместе, так
как у них у всех один враг — класс богачей, капиталистов, ко-
торый пользуется трудом рабочих. Вот потому-то для каждого
229
рабочего должны быть святы слова: рабочие всех
стран, соединяйтесь»1.
Леся Украинка была не только выдающейся революционер-
кой, но и глубоким мыслителем. Материалистическое мировоз-
зрение она считала единственно правильным. В своих фило-
софских воззрениях Леся Украинка исходила из того, что
природа существует вечно, что она несотворима и неуничтожи-
ма. Материю она рассматривала как деятельную, активную,
находящуюся в постоянном закономерном движении.
Решительно отвергая идеалистическое утверждение о пред-
установленной гармонии, об абсолютной целесообразности в
природе, Леся Украинка утверждала, что в мире все причин-
но обусловлено, детерминировано, беспричинных явлений ни в
природе, ни в общественной жизни нет и не может быть. «Нет
причин — не будет и следствий!»1 2. Причинное объяснение яв-
лений, указывала она, изгоняет из природы всякие сверхъесте-
ственные силы. С тех пор, как возникла наука и материалисти-
ческая философия, распространившие принцип детерминизма
на все явления мира, для бога уже не осталось места.
Признавая объективную закономерность в природе и обще-
стве, Леся Украинка вместе с тем выступала против фатализма.
По ее мысли, философия должна быть жизненной, действен-
ной, служить делу преобразования мира и, прежде всего, об-
щественных отношений. Борясь за материализм, Леся Украин-
ка показывала несостоятельность и вредность различных форм
идеализма, схоластики, мистики. Она подвергла критике идеа-
лизм Платона, мистицизм Августина, человеконенавистниче-
скую философию Ницше и другие реакционные философские
учения.
Леся Украинка критиковала также метафизический подход
к явлениям природы и общества. Утверждая, что нельзя пред-
ставить себе жизнь без движения, что все явления обществен-
ной жизни, как и природы, изменяются, развиваются, Леся
Украинка требовала конкретно-исторического подхода к явле-
ниям природы и общества, так как каждый этап в их развитии
составляет часть «великой и величественной цепи эволюции»3.
Леся Украинка была воинствующей атеисткой. Мысль о су-
ществовании бога или каких-либо других сверхъестественных
сил она считала нелепой и вредной для общественного про-
гресса. Гневно клеймила она религиозную легенду о небесном
рае, который обещает религия угнетенным после их смерти, от-
1 Леся Украинка. Собрание сочинений в трех томах, т. 3. М.,
1950, стр. 69.
2 Там же, стр. 275.
3 Леся Украинка. Твори, т. XII [КиТв, 1930], стр. 57.
230
влекая их от борьбы за свое освобождение, разоблачала анти-
научный характер, несостоятельность «священных писаний».
Украинская писательница показывает, что христианство,
как и все другие религии, не только помогает эксплуататорам
угнетать «своих» трудящихся, но служит для них важным
прикрытием порабощения и грабежа чужих народов. Она го-
ворит устами одного из своих героев в драме «Руфин и При-
сцилла»:
Сейчас я понял, что же заставляет
Вас, воинов жестоких, обратиться
К религии любви и всепрощенья,—
Еще свободных вы сковать хотите,
Без войска подчинить себе всю землю,
На варваров на всех надеть ярмо,
Все Карфагены без войны разрушить1.
Возражая против утверждения, что современное христиан-
ство по своему содержанию существенно отличается от хри-
стианства в его первоначальной форме, Леся Украинка писа-
ла: «...Нынешняя форма христианства является логическим и
роковым следствием его первичной формы... Я не прини-
маю теорию Толстого и многих других, будто современное]
христианство является аберрацией, болезнью этой религии. Нет!
В древнейших памятниках, в «Деяниях апостолов», в посла-
ниях ап[остола] Павла, в аутентичных фрагментах первоначаль-
ной галилейской пропаганды я вижу зерно этого рабского духа,
этого узкосердого политического квиетизма, который так разы-
грался потом в христианстве. Как хотите, но не случайно в прит-
чах и везде в евангелии так часто употребляются слово «раб»
и антитеза господина и раба как единственно возможная фор-
ма отношений между человеком и его божеством. Прочитайте
послания ап[остола] Павла (в данном случае неважно, какие
из них подлинные, а какие нет), и Вы увидите, что создано из
этой антитезы и как быстро создано» * 2.
Подчеркивая реакционную сущность христианского учения,
Леся Украинка утверждает, что христианство, как всякая дру-
гая религия, никогда не призывало трудящихся к практической
борьбе против угнетения. «Христианские проклятья и громы на
богатых и сильных были теоретическими, а практическая поли-
тика была такова: ударят в одну щеку, подставь другую, сде-
рут плащ, отдай сорочку»3. Христианство уже в начальной его
11 Леся Украинка. Собр. соч., т. 2. М., 1950, стр. 294.
2 Там же, т. 3, стр. 327—328.
3 Рукописный отдел Института литературы им. Т. Шевченко АН УССР,
фонд 2, № 851.
231
форме убивало волю народа к борьбе так, как ни один цезарь
не умел убивать.
В центре внимания Леси Украинки стояли вопросы эсте-
тики. Главной задачей искусства она считала всестороннее по-
знание жизни для революционного преобразования ее в интере-
сах трудящихся. Леся Украинка считала долгом художника —
объективно, реалистически отображать действительность.
«Измена художественной правде,— писала она,— неизбежно
отражается или на судьбе самого произведения, или на чистоте
его основной идеи» Понятие реализма, по ее мнению, нераз-
рывно связано с понятием народности. Сила искусства, его об-
щественное значение состоит в служении трудовому народу, в
правильном выражении его стремлений и чаяний:
Не поэт, кто забывает
О страданиях народа1 2.
Борясь за материалистическую эстетику, Леся Украинка
подвергла критике идеалистические течения в искусстве: сим-
волизм, импрессионизм и др. Она характеризовала декадентст-
во как реакционное идеалистическое направление, как «тон-
кий яд», которым господствующие классы стремятся отравить
сознание народа.
Историческое значение деятельности С. Подолинского,
П. Грабовского, И. Франко, Леси Украинки и других украин-
ских революционных демократов состоит в том, что они обосно-
вывали и пропагандировали идеи освободительной борьбы про-
тив царизма, помещиков и капиталистов. Многие из них, испы-
тав влияние идей марксизма, начинали понимать, особенно в
в конце 90-х годов, руководящую роль пролетариата в освобо-
дительной борьбе. Однако они еще не постигли всей глубины
содержания марксизма, его учения о диктатуре пролетариата,
сущности материалистического понимания истории, не стали
марксистами. Вооружая народные массы революционно-демо-
кратическими идеями, вдохновляя своим творчеством трудя-
щихся на борьбу против социального и национального гнета,
они были союзниками революционной российской социал-демо-
кратии.
Большую роль в защите и разработке материалистической
традиции во второй половине XIX в. сыграли ученые-естество-
испытатели, работавшие на Украине: Шимков, Шкляревский,
Ковалевский, Данилевский и др.
Критикуя идеализм, профессор физики Харьковского уни-
верситета Андрей Петрович Шимков (род. в 1839 г.) писал:
1 Леся Украинка. Твори, т. XII, стр. 60.
2 Леся Украинка. Собр. соч., т. I. М., 1950, стр. 285.
232
«Я сам не принадлежу к последователям этой теории и считаю
для себя доказанным, что вне меня и моего сознания сущест-
вует внешний мир, действующий на меня при посредстве моих
органов чувств» Ч
Шимков доказывал, что ощущения и человеческое сознание*
вообще возникают посредством материальных органов чувств
и мозга и отражают воздействие объективной реальности на<
нас. «Окружающий нас мир,— писал он,— производит впечат-
ления на наши органы чувств; впечатления, передаваясь
при посредстве этих органов головному мозгу, вызывают в
нем представления, соответствующие воспринятым впечатле-
ниям» 1 2.
Мир, по Шимкову, познаваем, научные истины есть «точ-
ное выражение действительности».
Он признавал наличие в природе строгой детерминирован-
ности, исключающей что-либо беспричинное, «чудесное». «...Вся-
кое изменение зависит от какой-либо причины, находящейся к.
изменению в постоянном отношении. Положение это называет-
ся законом причинности» 3.
Отстаивая объективный характер причинности и закономер-
ности, Шимков выступал против кантианского понимания
причинности и закономерности как априорных форм чело-
веческого рассудка. Говоря о законе причинности, он писал:
«Некоторые философы принимали его, как и математические
аксиомы, за врожденное понятие, свойственное нашему мыш-
лению. Но с таким мнением нельзя согласиться, потому что
1) оно предполагает для такого рода основных знаний особый
источник, отличный от источника других знаний о природе, и
самое существование которого ничем не доказывается; 2) при-
знавая опыт и наблюдение за источник наших познаний о при-
роде, следует тем более признать математические и физические
аксиомы за истины, добытые таким путем, так как нет истин,
которые чаще их подтверждались бы наблюдениями: всякий
предмет, всякое явление доставляет для этого материал»4.
В критике идеализма и пропаганде материалистических воз-
зрений на природу важную роль играл на Украине профессор
медицинской физики Киевского университета Алексей Серге-
евич Шкляревский (род. в 1839 г.). Доказывая материальность
мира и взаимную связь его явлений, он писал: «...Какое бы
тело природы мы ни взяли для рассмотрения, его никогда нельзя
представить вне материальной и динамической связи со всеми-
1 А. П. Шимков. Внешний мир и наши о нем представления. «При-
рода и охота». СПб., 1878, т. IV, стр. 10.
2 А. П. Шимков. Курс опытной физики, ч. I. Харьков, 1878, стр. к
3 Там же, стр. 18—19.
4 Там же, стр. 19.
233
остальными бесчисленными телами природы»1. Шкляревский
утверждал, что «принцип единства природы и соединения всех
ее частей в один Космос, управляемый одними общими для всех
законами, составляет важную цель и главную характеристиче-
скую черту современного естествознания»1 2. Формами сущест-
вования материального мира, писал ученый, являются прост-
ранство, время и движение, которые «мы должны поэтому счи-
тать абсолютными свойствами или атрибутами тел природы»3.
Мир, по Шкляревскому, бесконечен и находится в вечном дви-
жении, изменении, которое подчинено объективным законам.
«Природа не остается неизменною, всегда равною себе. В ней
постоянно одно состояние переходит в другое, одно явление, т. е.
-одна какая-нибудь форма существования сменяется другой.
Наблюдения показывают, что смена явлений происходит в при-
роде с замечательной правильностью, и чем больше мы узнаем
природу, тем более убеждаемся в строгом порядке, в котором
следуют происходящие в ней перемены»4. Говоря о постоян-
ных изменениях в природе, Шкляревский подчеркивал, что в
их основе лежит материальный субстрат. «Мы,— писал он,—
должны поэтому предположить в каждом теле основу, которая
может испытать все эти изменения и которая служит субстра-
том для обнаружения сил. Этот субстрат... называется мате-
рией»5.
Отстаивая материалистическое понимание природы, Шкля-
ревский выступал против увлечения спиритизмом, характери-
зуя его как мистику, несовместимую с наукой. Он отвергал
также виталистическую концепцию в биологии.
Биологи-материалисты на Украине, разоблачая идеализм,
обращали главное внимание на обоснование материалистиче-
ского положения о мышлении как функции головного мозга.
Известно, что это положение подвергалось и подвергается яро-
стным атакам со стороны защитников идеализма. Так, напри-
мер, профессор Киевской духовной академии П. С. Авсенев,
отстаивая идеалистический вывод о возможности мышления без
мозга, заявлял, что «все части мозга могут быть разрушены без
нарушения отправлений мышления6. Профессор Харковско-
го университета Остроумов, пытаясь доказать, что физиоло-
гическое объяснение психологии невозможно, писал: «Такой
метод не может привести к изъяснению психических явлений, а
1 А. С. Ш к л яр ев ск и й. Лекции по медицинской физике. Киев,
1882, стр. 1—2.
2 Там же, стр. 7.
3 Там же, стр. 65.
4 Там же, стр. 8.
6 Там же, стр. 66—67.
6 Феофан Авсенев [П. С. Авсенев]. Из записок по психологии.
Киев, 1869, стр. 188.
234
может разве только указать, что их нельзя изъяснять физиоло-
гически» Ч
В противоположность этим и другим идеалистическим кон-
цепциям биологи-материалисты на Украине доказывали нераз-
рывную связь мышления с высоко организованной материей,
неотделимость его от высшей нервной деятельности, от мозга.
Так, профессор Харьковского университета Павел Иванович,
Ковалевский (1849—1923) писал: «Мы рассматриваем прояв-
ления душевной жизни человека, как высшее и более сложное
проявление нервной деятельности. Это жизнь примитивных и
крайне сложных рефлексов. Всякий мыслящий человек не может
не согласиться с тем, что каждый человек в период его полного
развития есть результат среды, из которой он вышел»1 2.
Отмечая материальную обусловленность психической дея-
тельности, Ковалевский указывал на «значение корки как цен-
тра сознательных явлений или представлений» 3. Ссылаясь на
Сеченова, он писал, что наши знания возникают в результате
воздействия внешнего мира на органы чувств и через них на
головной мозг. «Представления — это суть образы или отпе-
чатки предметов внешнего мира в нашем сознании» 4; внешний
мир дает материал, из которого «составляется наша мысли-
тельная жизнь» 5.
Особенно большое значение в борьбе против идеализма, за
научно-материалистическое мировоззрение на Украине имели
труды и педагогическая деятельность профессора физиологии
Харьковского университета Василия Яковлевича Данилевского
(1852—1939). Своими исследованиями по физиологии он экспе-
риментально доказывал применимость закона сохранения энер-
гии к физиологическим процессам в животном организме.
Прогресс науки, отмечал Данилевский, сопровождается из-
гнанием витализма из биологии. «...Отказываясь от учения ви-
талистов, от различных «жизненных духов», от происхождения
мышечной (и нервной) силы из абстрактных начал (resp. ex
nihilo), мы твердо становимся на почву точных научных мето-
дов и положений, в твердой уверенности, что явления органиче-
ской жизни вполне подчиняются общим космическим зако-
нам» 6.
1 М. Остроумов. О физиологическом методе в психологии. Харь-
ков, 1888, стр. 211.
2 «Архив психиатрии, нейрологии и судебной психопатологии». Харь-
ков, 1883, № 1.
3 П. И. Ковалевский. Основы механизма душевной деятельности.
Харьков, 1885, стр. 23.
4 Там же, стр. 2.
5 Там же, стр. 46.
6 В. Я. Данилевский. Опытное физиологическое доказательство
закона сохранения энергии. СПб., 1880, стр. 2.
235
Критикуя субъективный идеализм, Данилевский отстаивал
принцип причинной обусловленности всех явлений, подчерки-
вая при этом, что причинность и закономерность не привносятся
человеком в окружающие его явления, а присущи самому объ-
ективному миру; отрицание их равносильно отказу от науки.
«Уверенность в закономерности изучаемых явлений природы,—
писал он,— есть истинный залог успешности наших стремлений
к отысканию истины»
Данилевский критиковал Паульсена, Вундта и других идеа-
листов, которые считали, что нашему разуму недоступно объ-
ективное познание сущности вещей. «Имея в виду в другом
месте подробнее высказаться по поводу таковых положений
идеалистов,— писал он,— я считаю необходимым указать здесь
на то, что объективное знание, так сказать, освобожденное от
всякой окраски личного «я», возможно только при уверенности
в полном соответствии наших психических образов (представле-
ний) с действительностью... Если наши органы чувств с нервны-
ми центрами рассматривать, как своего рода фотографический
аппарат, то мы вправе сказать, что получаемые отпечатки, одни
лишь доступные наблюдателю, вполне достаточны, чтобы дать
ему сведения, правильные и неискаженные, о предметах, нахо-
дящихся перед фотографическим аппаратом» 1 2.
В статье «Чувство и жизнь» Данилевский рассматривает
законы логики как «отражения законов природы». «В этом-
то,— резюмирует он,— и заключается гарантия верного соот-
ветствия нашего знания тому, что составляет действитель-
ность» 3.
В своих воззрениях на органическую природу Данилевский
стоял на позициях дарвинизма. Развитие живой природы, на-
чиная от протоплазмы, говорил он, представляет собой восхо-
дящий процесс, переход «от простого к сложному, от однород-
ного к разнородному; происходит, стало быть, непрерывная
дифференцировка, умножение и усложнение отличительных
признаков.,.» 4. Определяющей силой в этом развитии является
внешняя среда. «...Прогресс первичного организма, а — стала
быть — и всего животного царства, есть прямой результат вза-
имодействия этого живого вещества с внешней окружающей
природой... Развитие тела есть, так сказать, результат взаимо-
отношений между свойствами живой протоплазмы и внешними
условиями существования» 5.
1 В. Я. Данилевский. Чувство и жизнь. «Записки Харьковского
университета». 1895, кн. 3, стр 65.
2 В. Я. Данилевский. Душа и природа. Харьков, 1897, стр. 76—77.
3В. Я. Данилевский. Чувство и жизнь..., стр. 73.
4 В. Я. Данилевский. Душа и природа, стр. 8.
5 Там же, стр. 28.
236
В своих работах по физиологии, в частности, в «Исследова-
нии над влиянием головного мозга на дыхание и кровообраще-
ние» (1874) и в других Данилевский проявил себя как после-
дователь материалистических идей Сеченова. Вслед за Сечено-
вым, в противоположность идеалистам, он считал, что психи-
ческое есть лишь субъективная форма физиологических про-
цессов (совершающихся в высших отделах нервной системы),
которые осуществляются по типу рефлексов. Ученый был убеж-
ден, что «каждое движение в душевной сфере так же подчине-
но закону причинности, как и всякое иное движение» Поэто-
му при изучении психических явлений необходимо «отказаться
от субъективного критерия и основываться на объективном на-
блюдении» 1 2.
Рассматривая животный, в том числе и человеческий, орга-
низм в его целостности, Данилевский обращал внимание на ве-
дущую роль нервной системы. «...Не только в онтогенезе, но и в
филогенезе,— писал он,— мы должны признать за центральною
нервною системой чрезвычайно важное значение одного из фак-
торов прогрессивного развития. Централизуя в себе общее за-
ведывание функциями (отсюда и свойствами) тканей и орга-
нов, эта система координирует их, устанавливает общую регу-
ляцию внутренних отношений организма и... управляет отно-
шениями организма к окружающему миру» 3.
В работах Данилевского встречаются ошибочные положе-
ния; в частности, под влиянием Гельмгольца, он говорил, что
ощущение «есть условное обозначение, символ известного нерв-
ного процесса», но это утверждение противоречит другим его
высказываниям, всему его материалистическому пониманию
природы.
Приведенные выше факты свидетельствуют о том, что пере-
довые ученые Украины, занимавшие видное место в общерос-
сийской науке, отстаивали и развивали материалистические
традиции в естествознании. Во второй половине XIX в. на Украи-
не выдвинулась целая плеяда выдающихся мыслителей, стояв-
ших на уровне знаний своего времени и внесших свою лепту в со-
кровищницу передовой философской и социологической мысли.
2. БЕЛОРУССИЯ
Развитие капиталистических отношений в белорусской де-
ревне и классовое расслоение крестьянства, усилившееся в 60—
70-х годах XIX в., после отмены крепостного права, приводили
в условиях существования остатков крепостнических форм
1 В. Я. Данилевский. Душа и природа, стр. 53.
2 В. Я. Данилевский. Чувство и жизнь..., стр. 67.
3 Там же, стр. 71—72.
237
эксплуатации, а также аграрного кризиса, захватившего Бело-
руссию в 80—90-х годах, к особенно большому росту нищеты
и другим бедствиям трудящихся. С развитием промышленности
в Белоруссии возникает пролетариат, все активнее поднимаю-
щийся на борьбу против самодержавия и капитализма.
В центре внимания развивавшейся в этих условиях общест-
венно-политической и философской мысли Белоруссии естест-
венно стали вопросы о путях дальнейшего экономического и
политического развития страны, о классовых отношениях в
пореформенной деревне, о создании белорусской реалистиче-
ской литературы и т. п.
Виднейшими представителями передовой белорусской куль-
туры второй половины XIX в. были Ф. Богушевич, Янка Лучи-
на и А. Гуринович.
Франциск Казимирович Богушевич (1840—1900)—круп-
ный белорусский поэт-демократ, утвердивший направление
критического реализма в белорусской литературе, был одним
из наиболее передовых белорусских мыслителей своего време-
ни. Его мировоззрение сложилось под идейным влиянием про-
изведений Чернышевского, Некрасова, Салтыкова-Щедрина,
а также революционно-демократических идей К. Калиновско-
го— руководителя крестьянского восстания 1863 г. в Белорус-
сии, в котором Богушевич принимал участие.
По своим идейно-политическим взглядам Богушевич был
крестьянским демократом. Реакционно-феодальной идеологии
А. Ельского, И. Орловского, А. Пшолки, которые пропаганди-
ровали в Белоруссии идеи классового мира, религии, всячески
пытались оправдать господство царизма и угнетение белорус-
ского народа, Богушевич противопоставил боевую идеологию
революционного крестьянского демократизма, сочетающего за-
щиту бесправного и приниженного белорусского крестьянства
с резкой критикой царизма и пережитков крепостничества.
Оценивая в духе революционных демократов реформу
1861 г., Богушевич подчеркивал, что она не устранила антаго-
низма между крестьянами и помещиками, не принесла свобо-
ды крестьянам. «Не больно свободно при этой свободе»,— пи-
сал он. В отличие от народников Богушевич видел, что рефор-
ма способствовала проникновению капиталистических отноше-
ний в белорусскую деревню.
Белорусский поэт-мыслитель приближался к пониманию
классового характера общественных явлений; он видел, что в
основе противоположности классов лежит противоположность
материальных интересов. Но в силу ограниченности своего ми-
ровоззрения он не мог объяснить закономерности общественно-
го развития, не понимал исторической роли пролетариата в
преобразовании общества.
238
Путь к лучшей жизни трудящихся Богушевич видел в их
борьбе за свободу, ибо лучше потерять жизнь, писал он, чем
жить в неволе. Но при этом он отводил решающую роль интел-
лигенции, ошибочно полагая, что только просветительская
деятельность поднимет народ на борьбу.
Богушевич глубоко верил в творческие силы и революцион-
ные возможности трудящихся, он резко критиковал либералов,
которые отзывались о белорусских крестьянах, как о покорных,
безропотных, довольных своим угнетенным положением, людях.
Он писал, что глубоко ошибаются те, кто думает, что мужик
«ничего не видит и не знает» L С глубоким сарказмом и нена-
вистью Богушевич обрушивался на господствующие классы, ко-
торые, паразитируя на тяжелом труде народа, всячески препят-
ствовали распространению науки и просвещения среди угнетен-
ных классов1 2.
Поэт-мыслитель выступал в защиту преследуемого цариз-
мом белорусского языка, доказывая, что язык народа есть его
«одежда души».
По своим эстетическим взглядам Богушевич был близок к
эстетике русских революционных демократов. Его реалистиче-
ские произведения, проникнутые глубоким социальным содер-
жанием, поднимали важнейшие вопросы, волновавшие кресть-
ян пореформенной деревни. Поэзия, по его мнению, должна от-
ражать наболевшие вопросы общественной жизни, быть чуткой
к горю и бедствиям народных масс. Обращаясь к своей музе,
поэт писал:
Глянь открытым оком —
И кровавым соком,
А не слезной солью
Оплачешь недолю 3.
Образно сравнивая свою поэзию с дудкой и смычком, Богу-
шевич призывал ее так заиграть, чтобы всем было слышно,
«чтоб земля стонала». Цель своей поэзии он видел в том, чтобы
будить массы к борьбе за свободу, чтобы дать им хотя бы кап-
лю «такой водицы, из такой криницы, что, едва напьешься,—
вольным обернешься»4.
Реализм, народность, идейность лежат в основе творчества
и другого белорусского поэта, современника Богушевича, Янки
Лучины (Иван Люцианович Неслуховский, 1851—1897).
Подобно Богушевичу, Янка Лучина отмечал неразрывную:
1 Ф. Богуш ев 1*ч. Выбраныя творы. М1нск, 1952, стр. 83.
2 См. там же, стр. 30.
3Ф. Богушевич. Избранное. М., 1953, стр. 16.
4 Там же, стр. 14.
239
-связь своей поэзии с жизнью народа, который дал ему «в пес-
не лад пригожий». С народом, писал поэт, «я слился доброй
волей, с ним я в доле и в недоле» L Цель литературы и искус-
ства он видит в самоотверженном служении своему народу,
«стране глухой, забитой, где мрак невежества царит» 1 2 3 * *.
Янка Лучина критиковал упадочническую философию гос-
подствующих классов, пытавшихся собственное загнивание
представить как регресс всего общества. Он был убежден, что
-общественное развитие неодолимо, что силы прогресса одер-
жат победу над реакцией.
Все, что не уступит веяниям свежим,
Все умрет, как зубр тот возле Белой вежи.
Будет счастье, солнце,— ночи мрак растает,
Будет не болото — нива золотая.
Полещук воссядет за столом широким
На пирушке братской с просветлевшим оком.
Скажет всем он скоро:—Стал и я счастливым!
Верю будет это,
Как бы Шопенгауэр не кривился криво8.
Отражая в своем творчестве тяжелую жизнь трудящихся
масс, Янка Лучина видел не только отрицательные стороны ка-
питалистического развития, усиливавшего эксплуатацию тру-
дящихся, но и исторически прогрессивную сторону капитализ-
ма, разрушавшего патриархальные устои крестьянской жизни.
Однако путь прогресса, путь избавления трудящихся масс от
нищеты и горя поэт представлял себе туманно.
Значительную роль в идейно-философской борьбе, развер-
нувшейся в 70—80-е годы в Белоруссии, играли революцион-
ные народники. Народнические кружки в этот период возникают
в Минске, Могилеве, Гродно, Витебске, Пинске и других горо-
дах. Члены этих организаций вели революционную пропаган-
ду, распространяли нелегальную литературу. Наряду с пропа-
гандой утопических идей социалистического переустройства
общества и изучением работ по социологии и истории, народ-
нические кружки распространяли естественнонаучные знания,
выступали с критикой религии.
В 30-е годы народники Белоруссии стояли на позициях
«Народной воли». При центральной народнической организа-
ции «Народная воля» существовала белорусская фракция.
1 «Антология белорусской поэзии». [Л.], 1948, стр. 42.
2 Янка Лучина. Выбраныя творы. Мшск, 1953, стр. 29.
3 Там же, стр. 34. Русский перевод цит. по кн.: «Очерки по истории
философской и общественно-политической мысли народов СССР», т. II.
М., 1956, стр. 665.
240
Одним из видных ее деятелей был выходец из Белоруссии
И. Гриневицкий, бомбой которого был убит царь Александр II.
Идейное содержание программы белорусских народовольцев
ярко выражено в нелегальной газете «Гомон»
Основным пунктом программы «Гомона» был националь-
ный вопрос. Формулируя свое политическое кредо, газета пи-
сала, что главное место в ее программе «занимает принцип
областной самостоятельности, как основа для будущего свобод-
ного федеративно-политического строя, который должен занять
место современного абсолютизма» 2.
В условиях пробуждения национального самосознания бело-
русского народа пропаганда идеи государственной самостоя-
тельности Белоруссии в составе российской федерации играла
прогрессивную роль. Она непосредственно перекликалась с за-
дачами общедемократического освободительного движения.
Будучи сторонниками субъективной социологии народниче-
ства, «гомоновцы» не понимали путей и движущих сил разви-
тия России, в том числе и Белоруссии, и, хотя говорили о необ-
ходимости изменения экономических отношений для освобож-
дения от социального и национального гнета, но не видели
классовой сущности этих отношений. Они игнорировали капи-
талистический путь развития, рост пролетариата и все надежды
возлагали на интеллигенцию. Не случайно поэтому в своей де-
ятельности белорусские народовольцы придерживались такти-
ки индивидуального террора, основанной на субъективно-идеа-
листической теории «героев» и «толпы».
Наряду с этим «Гомон» высказывался за пропаганду социа-
листических идей. Когда члены группы «Освобождение труда»
во главе с Плехановым и Аксельродом предприняли в Женеве
издание «Библиотеки современного социализма», посвященной
пропаганде социалистической теории Маркса и Энгельса, бе-
лорусская газета заявила: «Нельзя не отнестись с полным со-
чувствием к прекрасной цели общества «Освобождение труда»
и не пожелать вместе с редакторами «Библиотеки», чтобы ре-
волюционеры, действующие в России, от которых зависит все-
го больше успех издания, оказали этому делу свое содействие
и поддержку» 3.
В целом значение «Гомона» сводится к тому, что он пытал-
ся идеологически объединить вокруг себя интеллигенцию Бело-
1 В 1884 г. группа белорусской учащейся молодежи издала на гек-
тографе два номера газеты «Гомон». Газета нелегально распространялась
в Белоруссии. Копии «Гомона», ставшего библиографической редкостью,
любезно предоставлены авторам раздела о развитии философии в Бело-
руссии сотрудниками сектора публикации Института истории АН БССР.
2 «Гомон», 1884, № 1.
3 Там же.
16 История философии, Т. IV 241
руссии для борьбы против абсолютизма. Однако идеи «гомо-
новцев» не получили широкого распространения среди населе-
ния Белоруссии. С развитием капитализма и ростом освободи-
тельной борьбы рабочего класса народничество все более ска-
тывалось на позиции либерализма, отказываясь от революци-
онной борьбы.
Яркую страницу в истории передовой общественно-полити-
ческой и философской мысли Белоруссии представляет собой
революционная деятельность Адама Каликастовича Гуриновича
(1869—1894). Она протекала в период, когда завершался бур-
жуазно-демократический и подготавливался пролетарский этап
в освободительном движении России. Адам Гуринович продол-
жил и развил лучшие традиции К. Калиновского и Ф. Богуше-
вича.
Еще в период учения Гуриновича в Петербургском техноло-
гическом институте сильное воздействие на формирование его
мировоззрения оказало знакомство с марксистской литерату-
рой: «Капиталом» К. Маркса, произведениями Ф. Энгельса,
А. Бебеля, К. Либкнехта, Г. Плеханова, В. Засулич и др. 1
За активное участие в студенческом революционном дви-
жении и связь с группой «Освобождение труда» Гуринович был
заточен в Петропавловскую крепость. Последовавшая вскоре
после почти годичного заключения смерть рано оборвала ре-
волюционную и творческую деятельность поэта и мыслителя.
Гуринович резко критиковал всю систему самодержавно-по-
мещичьего строя, разоблачал эксплуататорскую сущность по-
реформенных отношений. «Как раньше эконом гнал мужика на
панскую работу, так сегодня беда гонит к тому же пану на ра-
боту, за цену, которую он сам заплатить хочет» 1 2 *.
Весь политический строй царизма, религия, армия, говорил
Гуринович, охраняют господство привилегированных классов.
Он видел, что путь к освобождению белорусского народа лежит
через общероссийскую борьбу трудящихся масс против само-
державно-помещичьего строя. Призыв трудящихся масс к ре-
волюционной борьбе содержится в ряде произведений Гурино-
вича. Он был убежден, что революционная энергия трудящихся
способна устранить все препятствия на пути прогресса обще-
ства.
Вследствие того, что последние работы Гуриновича были
уничтожены царской охранкой, трудно судить о том, насколько
полно он овладел марксистскими идеями. Однако, несомнен-
1 См. С. Майхров1ч. Нарысы беларускай лггаратуры XIX ст.
М1нск, 1957, стр. 398.
2 «Беларуская лпаратура XIX стагоддзя». Зборнгк тэкстау. Менск.
1950, стр. 61. 7
242
но, что он интересовался марксизмом как революционной
теорией.
Изучая революционное движение и «Капитал» Маркса, Гу-
ринович пришел к выводу, что необходимо знакомить рабочих
и крестьян с социал-демократической литературой, распростра-
нять ее в их среде, чтобы подготовить народ к борьбе за изме-
нение существующего строя.
Критика Адамом Гуриновичем самодержавно-помещичьего
строя, приближение к пониманию экономической основы клас-
совых отношений свидетельствовали о дальнейшем развитии
передовой революционно-демократической мысли в Белоруссии.
3. ГРУЗИЯ
С 60-х годов XIX столетия в развитии грузинской философ-
ской мысли начинается новый период. На общественную аре-
ну выступили И. Чавчавадзе, Г. Церетели, А. Церетели, Н. Ни-
коладзе и другие передовые деятели, являвшиеся материалй-
стами в философии, реалистами в эстетике, носителями демо-
кратических взглядов в области политики. Они боролись
против крепостничества и его идеологии, выражая интересы
трудящихся масс. Грузинские «шестидесятники», воспитанные
на славных традициях русского революционного демократизма
и материализма XIX в., в своих трудах выдвинули идеи соци-
ального и национального освобождения и стали во главе про-
гресса грузинской общественной жизни
До 80-х годов марксистская философия была неизвестна
в Грузии, хотя имя Маркса и упоминалось в прессе. Грузинский
народник Г. Маяшвили опубликовал в 1882 г. в журнале
«Иверия» «Письмо нашим общественным деятелям», в кото-
ром попытался изложить свое понимание некоторых положе-
ний марксистской философии.
Главный вопрос, который рассматривал Маяшвили,— это
взаимоотношение экономики и политики. Он утверждал, что
основой общественной жизни является экономика, а политика
определяется ею. Следовательно, для понимания характера по-
литики необходимо, в первую очередь, изучить экономическую
структуру общества. Признавая Маркса крупнейшим авторите-
том, Маяшвили писал о нем, что «это один из величайших и
просвещенных людей нашего времени, человек, чье совершен-
ное и глубокое научное миросозерцание оказало громадное
влияние на современников» 1 2.
1 Философские и социологические взгляды И. Чавчавадзе и Н. Ни-
коладзе изложены во II томе «Истории философии». М.» 1957.
2 «Иверия», 1882, № 8—9 (на груз. яз.).
243
16*
Но, несмотря на неоднократные заявления, что экономика
является основой общественной жизни, и ссылки на книгу
Маркса «К критике политической экономии» с целью обоснова-
ния своих взглядов, Маяшвили ошибочно полагал, что изме-
нение экономического строя общества зависит, в конечном
счете, от изменения общественных идей. Он не понял револю-
ционной сущности марксизма и остался на народнических пози-
циях, недооценивал значения политической борьбы в деле эконо-
мического освобождения трудящихся.
Статья Маяшвили вызвала оживленную дискуссию. Гру-
зинские народники, так же как и русские, отрицали объектив-
ную закономерность развития общества и сводили историю к
ряду случайностей. Повторяя аргументы идеалистической со-
циологии о том, что общество изменяется на основе изменения
идей, они считали, что историю творят выдающиеся личности.
Отрицая исторически прогрессивное значение капитализма, они
<о страхом смотрели на его развитие в других странах и упо-
вали на то, что Грузии удастся миновать капитализм.
Передовые грузинские мыслители и общественные деятели
уже тогда начали понимать практический вред и научную не-
состоятельность этих положений народников. Критика идеали-
стических воззрений народников явилась выражением борь-
бы между материализмом и идеализмом в 80-х годах XIX в.
в Грузии.
Большая заслуга в критике философских основ народниче-
ства в Грузии принадлежит Э. Мчедлидзе. Признавая опреде-
ляющее значение экономики в общественной жизни, он ука-
зывал, ссылаясь на «Манифест Коммунистической партии»,
что экономическое освобождение трудящихся невозможно без
их политического освобождения. В противоположность народ-
никам Мчедлидзе признавал объективную закономерность раз-
вития как природы, так и общества.
Однако Мчедлидзе не понял диалектики взаимоотношений
между случайностью и необходимостью и, метафизически ис-
толковывая детерминизм, начисто отвергал случайность в исто-
рии. Кроме того, он был сторонником эволюционного пути раз-
вития общества и под политической борьбой трудящихся под-
разумевал лишь борьбу путем реформ.
К 90-м годам в Грузии возникли объективные условия для
распространения марксизма. Пролетариат превратился в са-
мостоятельную политическую силу. Появилось новое обществен-
ное направление «Месаме даси» («Третья группа»), представи-
тели которого пропагандировали марксизм и вели борьбу про-
тив дворянской и буржуазной идеологии. Вначале «Месаме
даси» представляло собой литературное течение, к которому
примыкали представители разных мировоззрений, иногда с
244
принципиально различными взглядами. Участники «Месаме
даси» сотрудничали в еженедельном журнале «Квали» («Бо-
розда»), который с 1893 г. начал издавать Г. Церетели.
Видный грузинский мыслитель и общественный деятель
Георгий Ефимович Церетели (1842—1900) был материалистом.
Он хорошо знал русскую материалистическую философию*
XIX в. и работы крупных западноевропейских мыслителей’
(Гегеля, Фейербаха и др.). В своих произведениях Г. Церетели;
подчеркивал, что природа существует вне и независимо от вся-
кого сознания. Признавая вечность материи и движения, он от-
вергал религию. Ему была чужда агностическая идея о грани-
цах познания. Он утверждал, что познание природы является1
отражением материальных процессов. Г. Церетели разделял
материалистический тезис об объективном характере законов,
природы.
Эстетические взгляды Г. Церетели связаны с его материа-
лизмом. Главную задачу искусства он видел в правдивом отра-
жении действительности, в служении историческому прогрессу.
В 90-х годах Г. Церетели считал себя последователем
«Месами даси» и заявлял, что его взгляды не противоречат
марксизму. В действительности же он был далек от марксиз-
ма, и хотя являлся прогрессивным деятелем, но по существу
остался буржуазным демократом. Понимая, что буржуазное
общество не обеспечивает свободы и благосостояния масс, что
необходимо его преобразование, Г. Церетели искал причину
социальных бедствий в области морали, а не в капиталистиче-
ском способе производства. Он был уверен, что от пороков ка-
питализма можно избавиться путем реформ и что в принципе
возможно демократическое буржуазное общество, свободное от
эксплуатации и политического бесправия народа.
Несмотря на эти ошибочные взгляды, Г. Церетели своей
борьбой против деспотизма, экономического и политического
угнетения народа, горячей защитой демократических свобод
содействовал подготовке почвы для распространения идей,
марксизма в Грузии.
В распространении марксизма в Грузии большую роль сы-
грал видный грузинский писатель и публицист Ниношвили
(Эгнате Фомич Ингороква, 1859—1894). В своих произведениях
он глубоко отразил процессы, происходившие в общественной
жизни Грузии, главным образом, в пореформенной грузинской
деревне.
В начале своей деятельности Ниношвили испытал влияние
народнической идеологии и в 1892 г. возглавлял кружок, чле-
ны которого разделяли взгляды русских народников. Но в этом
кружке изучались и произведения Г. В. Плеханова. Уже в этот
период Ниношвили пытался преодолеть народническую идеоло-
га
гию, субъективный идеализм. В дальнейшем его философские и
политические взгляды развивались от революционного демокра-
тизма к марксизму.
25 декабря 1892 г. в Зестафони по инициативе Ниношвили
было проведено собрание марксистски настроенной молодежи,
которое позднее было названо первым собранием «Месаме да-
си». С этого времени Ниношвили начинает изучать марксизм.
Анализируя в своих трудах общественную жизнь в России и
Грузии, Ниношвили доказывал неизбежность углубления клас-
совых антагонизмов в результате развития капитализма. Он вы-
ступал против народников и дворянских идеологов, утверждая,
что развитие капитализма является объективным закономер-
ным процессом, исторической необходимостью. Познакомив-
шись с учением Маркса, Ниношвили писал, что оно «совершило
коренной переворот в политико-экономической науке» 1 и пы-
тался руководствоваться им в объяснении экономических явле-
ний. Однако он не дошел до марксистского понимания классовой
борьбы и в своих работах отдавал дань народнической идео-
логии. Он неясно представлял себе ту философскую основу, на
которую опирается марксистская политическая экономия, одо-
брительно отзывался о вульгарном материализме Бюхнера,
Фогта, Молешотта и о позитивизме Конта. Заслуживает внима-
ния критика Ниношвили реакционной социологии Спенсера.
Отвергая утверждение Спенсера о том, будто общественную
жизнь надо понимать по аналогии с живым организмом, он пи-
сал, что капитализм является исторически преходящей сту-
пенью развития.
Ниношвили уделял большое внимание национальному во-
просу, защищал идею дружбы и братского сотрудничества
грузинского и русского народов. Он смотрел на революцию в
Грузии, как на часть общероссийской революции. В конце
своей жизни Ниношвили пришел к выводу, что единственным
классом, который может свергнуть господство капиталистов и
построить свободное от эксплуатации общество, является про-
летариат. «Нашими единственными руководителями, вождями
и учителями,— говорил он,— являются Маркс и Энгельс, а
также их молодой русский ученик Георгий Плеханов. Рабочий
класс — вот кто оказывается рулевым колеса истории. Рабочее
движение — вот вращение этого колеса! Пусть и у нас закру-
жится это колесо, пусть и у нас разовьется рабочее движение,
и тогда изменится и наша жизнь» 1 2.
Героическая борьба русского пролетариата, создание марк-
1 Э. Ниношвили. Поли. собр. соч., стр. 527—528 (на груз. яз.).
2Цит. по кн.: Г. С. Хундадзе. К истории социализма в Грузии,
т. II. Тбилиси, 1927, стр. 257 (на груз. яз.).
246
систских организаций в России вдохновляли грузинских марк-
систов-революционеров, которые считали русский рабочий
класс передовым отрядом и вождем всех угнетенных народов
Российской империи в борьбе за свержение самодержавия, за
национальное освобождение.
Распространение марксизма в Грузии было связано с
деятельностью марксистских кружков, возникших в начале
90-х годов, в которых значительную роль сыграли русские со-
циал-демократы, высланные царским правительством из Рос-
сии в Грузию: И. Лузин, В. Курчатовский.и другие. Они вместе
с грузинскими марксистами разъясняли рабочим сущность ка-
питалистического строя, классовый антагонизм буржуазного об-
щества и указывали им путь освобождения от царизма. Рус-
ские марксисты сотрудничали в грузинских периодических изда-
ниях, боролись против ярых защитников капитализма, против
оппортунизма в рабочем движении.
Грузинские марксисты (И. Джугашвили-Сталин, Ф. Маха-
радзе, А. Цулукидзе и др.) старались творчески применить
положения марксизма к грузинской действительности. Говоря о
развитии капитализма и его последствиях, они опирались на
конкретные данные из общественной жизни Грузии и на основе
анализа многочисленных фактов доказывали, что развитие
капитализма в Грузии происходит по тем же законам, что и раз-
витие капитализма в других странах. Отсюда они заключали,
что классовая борьба в Грузии будет неизбежно развиваться и
углубляться. Значение марксистского учения об интернацио-
нальном единстве интересов трудящихся грузинские марксисты
конкретизировали на фактах своей страны и убедительно до-
казывали, что революционная борьба грузинского пролетариата
неотделима от революционной борьбы русского пролетариата
и что социальное и национальное освобождение грузинского на-
рода возможно лишь в результате общих усилий всех угнетен-
ных народов России.
Пропаганда марксизма в Грузии происходила в ожесточен-
ной борьбе против враждебных направлений. Грузинские «кри-
тики» марксизма (Я. Панцхава, А. Джорджадзе и др.) в боль-
шинстве случаев повторяли те аргументы, которые стали
модными в западноевропейской и русской буржуазной лите-
ратуре.
В 1896 г. тбилисские марксистские кружки объединились
для руководства стачками рабочих. В том же году был органи-
зован марксистский кружок в Батуми, который связался с
марксистскими кружками Кутаиси. Объединение марксистских
кружков и переход к широкой агитационной и революционно-
организаторской работе положили начало социал-демократиче-
скому движению в Грузии.
247
4. АЗЕРБАЙДЖАН
Во второй половине XIX в. Азербайджан все более втяги-
вался в общероссийское товарное обращение, ускорившее про-
цесс разложения натурального хозяйства. Росла товарность
сельского хозяйства, зарождалась добывающая и перерабаты-
вающая промышленность, особенно нефтяная промышленность
Баку. На базе общего экономического развития страны росли
торговля и кустарное ремесло, увеличивалась численность на-
селения в городах. Однако развитие капитализма в Баку и дру-
гих городах не изменило в целом характера общественного про-
изводства в Азербайджане, которое оставалось в деревне до-
капиталистическим, феодально-патриархальным.
Борьба трудящихся Азербайджана против господствующих
классов и царских властей нашла свое идеологическое отраже-
ние и в области философии, которая продолжала развиваться
под благотворным влиянием русской материалистической фило-
софии и естественнонаучной мысли. Передовые мыслители
Азербайджана, вдохновляемые идеями русских революционе-
ров, выступали против ориентации на феодально-исламскую
идеологию господствующих классов Турции и Ирана,
за сближение и дружбу с русским народом. В борьбе с господ-
ствовавшим в Азербайджане религиозно-идеалистическим ми-
ровоззрением они пропагандировали науку и просвещение, идеи
свободы и социального прогресса, продолжали материалисти-
ческие традиции Ахундова.
Большую роль в развитии философской и общественно-поли-
тической мысли в Азербайджане в последней четверти XIX в.
играл Гасан-бек Зардаби (Меликов, 1837—1907)—выдаю-
щийся ученый-дарвинист, просветитель-демократ, публицист
и педагог.
Вернувшись после окончания в 1865 г. Московского универ-
ситета на родину, Зардаби развернул широкую педагогическую'
и публицистическую деятельность. В 1875—1877 гг. он издавал
первую азербайджанскую демократическую газету «Экинчи»
(«Пахарь»).
Зардаби был знаком с передовым русским естествознанием
второй половины XIX в., воспитывался на его материалистиче-
ских и демократических традициях и принимал участие в его
борьбе за материализм против идеализма. С большой любовью
пропагандировал он труды русских биологов, в особенности
исследования Мечникова по микробиологии.
Являясь первым естествоиспытателем-дарвинистом в Азер-
байджане, Зардаби в своих книгах («Земля, вода и воздух»,
«Гигиена»), в многочисленных естественнонаучных статьях, а
также в своей педагогической деятельности неутомимо прово-
248
дил материалистический взгляд на мир, отстаивал идею раз-
вития в природе, пропагандировал дарвинизм. Вспоминая годы
учения в Бакинском реальном училище, академик М. А. Павлов
рассказывает, что учителем по естественной истории там был
Зардаби, который диктовал своим учащимся уроки, так как по
его предмету не было хорошего учебника. «Только несколько
лет спустя,— пишет М. А. Павлов,— я понял, что диктовал он
нам теорию происхождения видов Дарвина, приводя много
примеров естественного подбора» Ч
Основой всего существующего Зардаби считал единую ма-
териальную природу, проявляющуюся в бесчисленных предме-
тах, явлениях, процессах. Материальный мир, утверждал он,
есть единственный объект познания, источник всех наших ощу-
щений и восприятий, являющихся функцией нашей нервной
системы. В природе нет никакой сверхъестественной целесооб-
разности, здесь господствует строгий причинный порядок,
закономерность. Ошибочно думать, писал Зардаби, «что пита-
тельные вещества, скопленные в зернах хлебных растений, клуб-
нях, луковицах и плодах, созданы для нашего питания, что
яркие и ароматические цветы многих растений появляются для
нашего удовольствия» 1 2.
Отвергая сотворение мира богом, Зардаби отстаивал идею
закономерного исторического образования земли, возникновения
и развития на ней растений и животных. Было время, говорил
он, когда не было не только никакой жизни на земле, но не
было и самой нашей планеты. Процесс образования земли и
появления на ней органических существ, писал он, охватывает
многие миллионы лет.
Отстаивая эволюционное учение, Зардаби писал, что первые
живые существа на земле были одноклеточными, примитивно
организованными; постепенно под влиянием внешней среды они
становились все более сложными и разнообразными; сначала
возникли беспозвоночные, потом — позвоночные животные и,
наконец, в результате длительной эволюции животного мира,
произошел человек. «Все животные и растения,— заключает
он,— существующие в наше время, произошли от нескольких
первоначальных...» 3.
Виды животных и растений, писал Зардаби, развивались и
совершенствовались в соответствии с изменениями поверхно-
сти земли. Он подтверждал это сравнением отпечатков (окаме-
нелостей) вымерших животных и растений различных эпох.
1 М. А. Павлов. Воспоминания металлурга. М., 1945, стр. 35.
2 «Каспий», 10 февраля 1899 г.
3 Гасан-бек Мелик Заде [Зардаби]. Земля, вода и воздух.
Баку, 1912, стр. 12 ,(на азерб. яз.).
249
«...Растительный и животный мир соседних слоев,— писал он,—
очень схожи между собой, а если их сравнивать с животными и
растениями более отдаленных слоев, то сходство между ними
незначительное... Животный и растительный мир последних,
близких к нам слоев, очень похож на животный и растительный
мир нашей эпохи»
Зардаби отрицал наличие сверхъестественной «жизненной
силы», о которой твердили виталисты. Анализируя процесс
превращения в растении неорганических веществ в органиче-
ские, он подчеркивал общность, материальное единство орга-
нической и неорганической природы. «Животное и растительное
царства природы находятся в известном зависимом друг от
друга отношении. Растения принимают из почвы и воздуха не-
органические вещества и перерабатывают их под действием
солнечных лучей в органические, которые отлагаются в зернах,
плодах и в других частях тела для собственного своего потом-
ства и потребления. Человек и другие животные принимают
эти органические вещества в пищу, разлагают их на составные
части, т. е. снова превращают в неорганические вещества» 1 2.
Продолжая просветительские традиции Ахундова, Зардаби
критиковал мистику, суеверия, религиозный фанатизм, разобла-
чал богословов, астрологов и других мракобесов, неустанно
призывал народ к овладению наукой. Наука, полагал Зардаби,
должна быть в руках народа средством освоения естественных
ресурсов страны, лучшего устройства общественной жизни, она
делает человека свободным, счастливым, обеспечивает ему
господство над природой. «Человек, пользуясь наукой, в
состоянии подчинить себе весь мир, всю природу»,— писал
Зардаби.
Естественнонаучными доводами Зардаби опровергает рели-
гиозно-идеалистические домыслы о божественном предопреде-
лении человеческих поступков. «Когда-то,— говорит он,— люди
верили, что небесные светила оказывают непосредственное
влияние на род жизни на земле, существовала особая наука —
астрология, которая изучала это влияние небесных светил на
оудьбу людей... Но точные науки совсем развенчали астроло-
гию, доказав зависимость жизненных явлений на земле от
тепла и света, распространяемых Солнцем...»3.
Выступая против феодальных порядков, колониальной по-
литики царизма, Зардаби защищал интересы трудового кре-
стьянства. Он верил в общественный прогресс и роль передовых
1 Гасан-бек Мелик Заде [Зардаби]. Земля, вода и воздух,
стр. 11—12.
2 «Каспий», 11 февраля 1900 г.
8 «Каспий», 24 июня 1900 г.
250
сил общества как мощного фактора его ускорения. Указывая,
что общество постоянно идет вперед, он писал: «Надо помнить
одно, что ...путь к прогрессу, к процветанию народ пройдет и
без нас. Но будет лучше, если наши передовые люди пройдут
этот путь с народом или еще лучше — возглавят движение
народа. Этим они ускорят процесс переустройства общества,
помогут народу и станут его непосредственными вождями»
Естественнонаучные и демократические идеи, распростра-
нявшиеся Зардаби через газету «Экинчи», вызвали бурю него-
дования защитников феодально-клерикальной идеологии, ви-
девших в них нечто еретическое, расшатывающее вековые
устои исламской религии. Рьяные поборники феодально-клери-
кальной реакции осыпали Зардаби злостными памфлетами, в
которых они отстаивали идеализм и выступали против про-
свещения азербайджанского народа, его духовного общения с
русским и другими народами.
В защиту материалистических и демократических идей Зар-
даби, против идеализма и мистики выступили передовые мы-
слители Азербайджана: поэт-просветитель Ширвани, писатель-
просветитель Наджаф-бек Везиров и др.
Горячий поборник науки и просвещения Сеид Азам Ширвани
(1835—1888) в своих произведениях, опубликованных в газе-
те «Экинчи», едко высмеивал религиозные вымыслы об аде, рае,
чудесах, ратовал за изучение русского языка, русской науки
и литературы. Везиров в своих статьях, также опубликованных
в газете «Экинчи», критиковал невежество и фанатизм, пропа-
гандировал достижения науки, разъяснял значение применения
машинной техники и общественного разделения труда для раз-
вития производительных сил, призывал народ не слушать
мракобесов, а быстрее овладевать передовой культурой.
В 90-х годах XIX в. прогрессивные писатели, публицисты,
педагоги и общественные деятели, получившие образование в
русских школах, Н. Нариманов, Д. Мамед-Кули-Заде, А. Ах-
вердов, открыто и решительно выступали против старого
уклада жизни, против косности, невежества и суеверия, за
культуру и просвещение, за раскрепощение женщины, за ду-
ховное общение с другими народами.
Своей критикой феодальных и капиталистических порядков,
колониальной политики царизма, горячими призывами к борь-
бе за социальное и национальное освобождение прогрессивные
писатели и публицисты способствовали развитию передовой
общественной мысли в Азербайджане.
Первые семена марксизма в Азербайджан проникли в
середине 90-х годов XIX в. с появлением социал-демо-
1 «Экинчи», 22 июля 1875 г.
251
критических кружков, которые были созданы русскими ссыль-
ными революционерами. В 1897 г. в Баку приехал сосланный
в Закавказье за революционную деятельность рабочий
Ф. Афанасьев, который организовал доставку нелегальной
литературы из Петербурга. В том же году сюда прибыл извест-
ный грузинский социал-демократ А. Г. Цулукидзе, который
установил связь с местными социал-демократами. К этому вре-
мени вступил на путь революционной борьбы М. Азизбеков,
ставший впоследствии одним из выдающихся пропагандистов
марксизма в Азербайджане. В 1899 г. в Баку работало уже
шесть социал-демократических кружков, в которых изучались
произведения классиков марксизма и выросли первые пропа-
гандисты марксизма из среды трудящихся азербайджанцев.
5. АРМЕНИЯ
Освобождавшаяся от засилия феодальной идеологии армян-
ская философская и общественная мысль во второй половине
XIX в. развивалась в условиях роста и укрепления капитали-
стических отношений, под благотворным воздействием передо-
вой русской культуры. Процесс образования нового обществен-
но-экономического уклада и завершения формирования
буржуазной нации выдвинул на передний план общественно-
политические проблемы. Борьба вокруг этих проблем и соста-
вила главное содержание идейной жизни армянского народа
в этот период.
В Западной Армении, остававшейся под владычеством Тур-
ции, лагерь реакции был представлен идеологией крепостников,
ростовщиков и купцов, являвшихся противниками национально-
освободительной борьбы народа. Либеральная буржуазия воз-
лагала на западные державы надежду на освобождение армян.
В Венеции и Вене продолжали свою деятельность мхитарис-
ты разрабатывавшие проблемы арменистики с позиций иде-
ализма и клерикализма. ПредставителехМ революционно-демо-
кратического направления в Западной Армении выступил в это
время публицист и общественный деятель Акоп Поронян
(1842—1891), заклеймивший лицемерие и фразерство либе-
ральных националистов.
В Восточной Армении лагерь феодально-клерикальной
реакции, с центром в Эчмиадзине, вел борьбу против крестьян-
ского движения и демократической идеологии, выступал против
буржуазно-либерального направления.
1 Мхитаристы — армянская католическая конгрегация, занимавшаяся,
в частности, сбором, изучением и изданием армянских рукописей и иссле-
дованием армянской истории и филологии.
252
Характерными для этого периода являются противоречия
между буржуазно-консервативным и либеральным течениями.
Идеологи буржуазного консерватизма 70—80-х годов распро-
страняли свои идеи через газеты «Мегу Айастани» («Пчела
Армении»), «Нор дар» («Новый век») и др. Эти газеты, несмот-
ря на сотрудничество в них ряда видных писателей-демокра-
тов, в основном защищали «исконно национальные» устои ар-
мянской жизни, под которыми подразумевались патриархаль-
ный быт и господство церкви, отсталые формы культуры.
Вместе с тем на страницах этих газет нашел также отражение
протест против русификаторской политики царизма.
Армянская либеральная буржуазия, особенно быстро раз-
вивавшаяся после проведения в Армении в 1870 г. крестьянской
реформы, противопоставила этому течению свои интересы, ко-
торые проводила через газету «Мшак» («Труженик»). Ее редак-
тор Григор Арцруни (1845—1892) явился идейным -вождем
армянского буржуазного либерализма 70—80-х годов XIX в.
Будучи поборником быстрейшего развития в Армении новых,
капиталистических отношений, он активно пропагандировал
идею прогресса, утверждая, что «человеческое общество, как и
любое явление природы, не может оставаться неподвижным...
Или нужно идти вперед, расти, развиваться или нужно идти
назад, разлагаться, уничтожаться, постепенно приближаться
к смерти» !. При этом Арцруни полагал, что развитие осущест-
вляется через «постепенное обновление», т. е. эволюционным
путем.
Признавая методом научного познания восхождение от еди-
ничного к общему, Арцруни писал о процессе познания: «Точ-
ная наука всесторонне исследует явление (материальное или
духовное), производит над ним опыты, стремясь увеличить
число опытов, устанавливает между этими опытами причин-
ную связь и из среднего количества опытов выводит положи-
тельный закон того или иного явления» 1 2.
Представитель либерального просветительства, Арцруни вы-
ступал против отживших представлений и суеверий за развитие
и распространение «положительных знаний», основанных на
опыте и изучении фактов.
Арцруни рассматривал человеческое общество по аналогии
с живым организмом; различные социальные слои, считал он,
выполняют, подобно различным органам тела, свои особые
функции, поддерживая тем самым жизнедеятельность целого.
«Положительные силы» должны стремиться к гармоническому
сочетанию всех функций «организма». «Общество,— писал он,—
1 «Мшак», 1886, № 116 (на армянск. яз.).
2 «Мегу Айастани», 1871, № >9 (на армянск. яз.).
253
это некое органическое образование. Оно состоит из различных
частей..., которые стремятся к равновесию противоположных
сил и явлений» !. В этой проповеди классовой гармонии ска-
залась буржуазная ограниченность взглядов Арцруни.
Хотя Арцруни нередко говорил о решающем влиянии эко-
номического положения народов на ход их политического и ду-
ховного развития, однако историческое развитие он понимал в-
основном идеалистически, выдвигая на первое место просвети-
тельскую деятельность. Народ, писал он, «должен быть с ног до
головы вооруженным не мечом и ружьем, а оружием знания и
просвещения» 1 2.
В целом, несмотря на свою классовую ограниченность, Арц-
руни сыграл положительную для своего времени роль как кри-
тик феодально-патриархальной отсталости Армении, поборник
просвещения :и социальных реформ.
К числу деятелей, группировавшихся вокруг газеты «Мшак»,.
относится также известный армянский писатель и педагог Г аза-
рос Агаян (1840—1911). В своем творчестве он отразил протест
народных низов против социального неравенства и эксплуата-
ции. Агаян считал, что разделение общества на классы — основ-
ное проявление несправедливости. Ни один человек не дол-
жен находиться в зависимости от другого, писал он, и чтобы
восстановить равенство, необходимо упразднить частную соб-
ственность и воссоздать общину. Но для этого, по его мнению,
нужно, прежде всего, преодолеть эгоизм господ и богатеев при
помощи просвещения, проповеди человеколюбия и любви к на-
роду 3.
Актуальные общественные проблемы, выдвигавшиеся ходом
исторического развития армянского народа, обсуждались также
в мелкобуржуазной, крестьянской среде, настроения которой до
известной степени отражали некоторые органы печати и народ-
нические кружки. На страницах журналов «Порц» («Опыт»),
«Ардзагани» («Эхо») и «Исак» («Венок»), выходивших в конце
70-х — в начале 80-х годов в Эривани и Тифлисе, высказывались
критические замечания об «отрицательной стороне» крестьян-
ской реформы, о малоземелье и обнищании крестьян, о трудно-
стях выкупа ими земель и т. п.
Идейным выразителем чаяний мелкого производителя, разо-
рявшегося вследствие развития капитализма, в 70-х гг. явилась
разночинная народническая интеллигенция. Одна часть армян-
ского народничества, тесно связанная с русскими народниками,
1 Гр. Арцруни. Сочинения. Тифлис, 1904, стр. 293 (на армянск.
2 «Мшак», 1892, № 63.
3 См. Г. Агаян. Современная публицистика. Тифлис, 1898 (на
армянск. яз.).
254
возлагала свои надежды на общероссийское освободительное
движение, полагая, что оно приведет к осуществлению их идеа-
ла — крестьянского социализма. Представители этого направле-
ния полностью разделяли все заблуждения «Народной воли»,,
в частности идеалистическое понимание истории.
Другая часть армянского народничества, считавшая, что-
крестьянская община имеет больше перспектив для развития в
Западной Армении, проповедовала чисто национальную борьбу,
не связанную с общедемократическими задачами революционно-
го движения в России. К характерным слабостям народничества
это крыло прибавило, таким образом, еще порок национализма.
Оно отражало иллюзорные мечты тех мелкобуржуазных кру-
гов, которые пошли за националистически настроенной крупной
буржуазией. В дальнейшем армянское народничество перерос-
ло в буржуазный национализм и либерализм.
В обстановке развертывания национально-освободительной
борьбы и роста национального самосознания в Армении сфор-
мировалась мелкобуржуазная националистическая организация
«Гнчак» («Колокол»), по названию ее центрального органа,
издававшегося в Женеве. Студенты-армяне, основавшие ее в
1887 г., первоначально находились под влиянием народниче-
ства, которое давало о себе знать и впоследствии, особенно в
их тактике индивидуального террора. Свою деятельность чле-
ны этой партии основывали на идеалистическом понимании
истории. В партии «Гнчак» имели место глубокие внутренние
противоречия. Они проявлялись в том, что для одной части ее
членов социализм был только фразой, другая же ее часть
видела в социализме надежду на освобождение народа. Нали-
чием этой прогрессивной идеологической силы и объясняется
то, что «гнчакисты» и примыкавшие к ним деятели, впервые
в Армении приступили к переводу и изданию трудов осново-
положников марксизма, а также другой социалистической лите-
ратуры.
В 1887 г. был сделан перевод «Манифеста Коммунистической
партии» Маркса и Энгельса, однако издать его не удалось. Об
этом переводе было известно Энгельсу L В 90-х годах в гнчакист-
ском журнале «Гахапар» («Идея») были опубликованы в
переводе на армянский язык две главы из «Манифеста Ком-
мунистической партии», «Наемный труд и капитал» Маркса и
«Развитие социализма от утопии к науке» Энгельса.
Новая попытка опубликовать полный текст «Манифеста
Коммунистической партии» на армянском языке была предпри-
1 См. Ф. Энгельс. Предисловие к немецкому изданию [«Манифеста
Коммунистической партии»] 1890 года. К- Маркс и Ф. Энгельс. Манифест
Коммунистической партии. М., 1958, стр. 22.
255
нята в 1894 г. Инициатор этого издания Иосиф Атабекянц
(1870—1916) обратился к Энгельсу с просьбой написать предис-
ловие к армянскому изданию. В ответном письме 23 ноября
1894 г. Энгельс, выражая сочувствие освободительной борьбе
армянского народа, писал: «Очень благодарю Вас за то, что
Вы перевели на родной Вам армянский язык мое «Развитие
социализма», а недавно и «Коммунистический Манифест»» Ч
Энгельс предостерег армянских политических деятелей от не-
дооценки и, тем более, отрицания значения борьбы, разверты-
вавшейся в России, указывая, что освобождение Армении от на-
ционального гнета станет возможным лишь тогда, когда будет
свергнут российский царизм.
Публикация гнчакистами трудов классиков марксизма на
армянском языке положила начало ознакомлению армянского
читателя с пролетарским мировоззрением.
Но, поскольку эти издания распространялись лишь за гра-
ницей среди узкого круга интеллигенции, эту деятельность гнча-
кистов следует отнести к предыстории распространения марк-
сизма в Армении.
В 90-х годах XIX в. с особой силой выявилось историческое
значение присоединения Восточной Армении к России. Это проя-
вилось, в частности, в характере развития общественной мысли
в Восточной и Западной Армении.
Видным представителем философской мысли, развивавшейся
в этот период в Западной Армении, был Галуст Костандян
(1843—1898), выступивший против клерикально-феодальной
идеологии. Его, проникнутый духом атеизма, философский труд
«О методе» (1878) был по решению церкви сожжен, а автор
предан анафеме.
«Фетишистскому» и «логическому» методам, под которыми
Костандян подразумевал религию и идеализм, он противопо-
ставляет «положительный, научный метод». Костандян считал
мир материальным и несотворенным. «Утверждать начало и ко-
нец вещей — это ребячество,— писал он.— Материя не прибав-
ляется и не убывает, а изменяется». «Энергия также не прибав-
ляется и не уменьшается, а превращается» 1 2.
В гносеологии Костандян исходит из того, что источником
познания является внешний мир. «Весь наш разум есть плод
внешнего мира»,— пишет он. Знания о мире даются ощущения-
ми. «Что бы ни говорили наши уважаемые противники,— заяв-
ляет Костандян,— все же свет нами воспринят и будет воспри-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXIX. Письма. [Л.], 1946,
стр. 341.
2 Г. Костандян. О методе. Измир, 1878, стр. 94, 96 (на армянск.
яз.).
256
ниматься из внешнего мира, и рука, глаз, ухо, обоняние, нёбо
дали больше нашему знанию, чем тысячи богов человечества» 1.
Костандян отвергал теорию «врожденных идей», априоризм
Слабость гегелевского учения он видел в том, что категории
Гегеля не имеют в объективном мире материального субстрата,
или, как писал он, «своих подлинных представителей» 1 2.
Близко познакомившись с достижениями современной ему
науки, Костандян использовал новейшие открытия физики и хи-
мии для разоблачения религии и идеализма, для обоснования
материализма. Эти открытия, говорил он, дали «новые объясне-
ния, которые видоизменили и в дальнейшем будут видоизменять
духовный мир»3.
Разоблачая реакционную роль религии, Костандян пи-
сал: «Религия, которая явилась одной из главных причин без-
нравственности, предназначена для того, чтобы всегда оставлять
народ голодным, голым, босым и невежественным, чтобы поме-
шать его пробуждению» 4. Однако, оставаясь идеалистом по-
зитивистского толка в понимании истории, он не ставил вопроса
о социальных корнях религии. С позиций эволюционизма он
осуждал революционные методы борьбы.
В Восточной Армении основной прогрессивной тенденцией
идейного развития в 90-х годах было неодолимое движение
навстречу марксизму. Это объясняется влиянием революционно-
го движения в России, первыми шагами рабочего движения в
Закавказье. Серьезные социальные сдвиги, происшедшие в Ар-
мении в конце XIX в., сделали распространение марксизма глу-
бокой общественной потребностью. В 1897 г. была создана «Ас-
социация армянских рабочих революционеров», поставившая
вопрос о необходимости самостоятельной политической органи-
зации пролетариата. Члены ее, однако, оставались еще под зна-
чительным влиянием народников и гнчакиютов, и многие из них
не сумели полностью преодолеть националистические взгляды,
но в целом создание «Ассоциации» выражало тенденцию к
утверждению политической самостоятельности рабочего класса.
Следующим шагом после создания «Ассоциации» должно было
явиться признание научного социализма, марксизма. К этому
толкала и логика классовой борьбы. Вопреки буржуазно-на-
ционалистической проповеди о единстве интересов всех армян,
армянские пролетарии крупных промышленных центров Кавка-
за, в силу объективных условий своей жизни, вступали на путь
объединения с революционным движением других наций против
1 Г. Костандян. О методе, стр. 149, 143.
2 См. там же, стр. 133, 136.
3 Там же, стр. 87.
4 Там >йе, стр. 161.
17 История философии, т. IV 257
царизма и буржуазии всех национальностей, в том числе и ар-
мянской. Влечение рабочих и передовой интеллигенции к марк-
сизму все более усиливалось.
Значительную помощь пропагандистам марксизма в Арме-
нии оказали русские переводы трудов К. Маркса и Ф. Энгельса,
издававшиеся группой «Освобождение труда». Многие армян-
ские социал-демократы имели личную связь с этой группой.
Видную роль в пропаганде пролетарского мировоззрения среди
закавказских трудящихся сыграли сосланные на Кавказ рус-
ские социал-демократы.
Первый марксистский кружок на территории Армении был
основан в 1899 г. С. Г. Шаумяном в Джалал-оглы (ныне Степа-
наван). Одновременно марксистский кружок армянских рабочих
в Тифлисе предпринял попытки создания тайной типографии
для издания нелегальной марксистской газеты.
Распространение марксизма в последнем десятилетии XIX в.
нанесло сокрушительный удар по господствовавшей буржуаз-
ной идеологии в Армении.
6. СРЕДНЯЯ АЗИЯ И КАЗАХСТАН
Во второй половине XIX в. народы Средней Азии: узбеки, ка-
захи, киргизы, туркмены, таджики и другие — продолжа-
ли жить, в основном, в условиях патриархально-феодальных
отношений. Несмотря на некоторое экономическое оживление,
возникшее после присоединения к России,— строительство за-
водов для первичной обработки сырья, каменноугольных шахт,
а к концу века и железной дороги,— Средняя Азия была лишь
аграрно-сырьевой базой и рынком сбыта метрополии. Местная
промышленность носила преимущественно кустарный характер,
а сельское хозяйство — в значительной мере натуральный.
Большинство сельского населения, особенно в Киргизии, Турк-
мении, Каракалпакии и Казахстане, занималось скотоводством
и вело кочевой и полукочевой образ жизни. Колониальный ре-
жим, установленный царизмом, консервировал феодальные от-
ношения и тормозил хозяйственный прогресс.
Классовая структура, характерная для феодальной эпохи,
в основных чертах еще сохранялась, однако с развитием ка-
питализма начинает зарождаться рабочий класс, сначала в
Узбекистане и Казахстане, а затем и в Туркмении, Таджикиста-
не и Киргизии.
Распространение передовой общественной мысли тормози-
лось в Средней Азии и Казахстане почти поголовной неграмот-
ностью коренного населения, среди которого количество гра-
мотных не превышало 5%. Впоследствии, наряду с духовными
258
школами, возникают в Средней Азии так называемые «русское
туземные» светские школы. Они должны были готовить кадры
чиновников из местного населения, переводчиков, писарей и т. п.
Эти школы сыграли относительно положительную роль, выпу-
стив из своих стен некоторое число грамотных, просвещенных
людей, пытавшихся нести образование в массу коренного насе-
ления. Однако в условиях царизма такие попытки не могли дать
большого эффекта. Библиотек, театров и других культурно-
просветительных учреждений для местного населения не было.
Все бытовые и семейные отношения народов определялись за-
конами шариата и обычаями прадедов. Реакционное духовен-
ство, многочисленные дервишские братства насаждали рели-
гиозный фанатизм, мракобесие.
Присоединение Средней Азии и Казахстана к России, не-
смотря на жестокий колониальный гнет царизма, имело истори-
чески прогрессивное значение. В Среднюю Азию и Казахстан
начала проникать русская демократическая культура. Возника-
ла и укреплялась солидарность между русскими и местными
рабочими. Все это было важным залогом дальнейшего, более
быстрого развития передовой общественной мысли.
Включение Казахстана в сферу влияния развивающейся
капиталистической экономики России нарушило вековую замк-
нутость натурального хозяйства казахов. Проникновение в Ка-
захстан товарно-денежных отношений способствовало разложе-
нию этого хозяйства, что, в свою очередь, обострило внутренние
социальные противоречия. Царские колонизаторы и реакцион-
ная казахская феодальная верхушка отстаивали устои патри-
архально-феодального общества, отвергали все новое, про-
грессивное в экономике и культуре, поддерживали невежество и
отсталость в казахских аулах. Широкое распространение в Ка-
захстане получает проповедь мусульманского «благочестия».
В этих условиях на поприще общественной деятельности вы-
ступили казахские просветители, возглавившие прогрессивное
течение общественной мысли. Крупнейшими из них были Ибрай
Алтынсарин и Абай Кунанбаев.
Ибрай Алтынсарин (1841—1889) был выдающимся казах-
ским педагогом и писателем второй половины XIX в. Как и Чо-
кан Валиханов *, он посвятил свою жизнь делу просвещения на-
рода. В своих произведениях он пропагандировал необходи-
мость усвоения казахами передовой русской культуры и впервые
предпринял практические шаги для осуществления этой задачи
путем организации русско-казахских школ. Страстный поборник
приобщения своего народа к передовой русской культуре и
ускорения экономического и духовного развития казахов,
1 См. «История философии», т. II. М., 1957, стр. 420—422.
259 17*
Алтынсарин писал: «Все возможное счастье для киргизского на-
рода вижу в дальнейшем времени только в нравственном слия-
нии его с господствующим русским народом и в духовном, эко-
номическом развитии его посредством русско-киргизского обра-
зования» L
Алтынсарин создал первый учебник на казахском языке —
«Киргизскую хрестоматию», написанную русским алфавитом.
Казахский просветитель подчеркивал, что только наука выводит
людей из тьмы невежества, вооружает знаниями для покорения
природы1 2, и призывал казахскую молодежь изучать русский
язык. Просветительская деятельность Алтынсарина явилась вы-
ражением его демократических убеждений. Он резко критиковал
казахских феодалов и мулл, всех тех, кто «бесчеловечно, бес-
совестно грабят и обирают»3 трудящихся. Алтынсарин по-
стоянно подчеркивал, что труд является источником богатства.
Казахский просветитель был врагом социального неравенства.
Люди, считал он, от природы равны: «Всех ласково греет
солнце... Особо рожденных не было и нет на этой земле. Мы
друг перед другом с детства во всем быть должны равны» 4.
И хотя всюду вокруг себя Алтынсарин видел жестокость и
деспотизм эксплуататоров, он оптимистически смотрел на бу-
дущее и верил, что «будет день — день разбора всех жалоб не-
счастных людей» 5, когда бессердечных и жадных богачей по-
стигнет суровая кара.
Алтынсарин был знаком с произведениями Белинского, Чер-
нышевского, Добролюбова, читал сочинения арабских мыслите-
лей и в русских переводах Руссо, Гегеля и Бокля.
Хотя Алтынсарин не сумел освободиться от религиозных
предрассудков, верил в бога как первопричину мира, но он вы-
ступал против мракобесия, невежества, советовал людям руко-
водствоваться в своих практических действиях разумом. Про-
грессивные и демократические идеи Алтынсарина имели боль-
шое значение в духовной жизни Казахстана.
Выдающимся казахским просветителем конца XIX в. был
поэт-мыслитель, основоположник письменной литературы в Ка-
захстане Абай Кунанбаев (1845—1904). Порвав со своим отцом,
крупным феодалом, Абай в 70-х годах стал на путь самостоя-
1 ЦГИАЛ, ф. Департамента народного просвещения, № 733, оп. д. 156,
д. 76-а, 1885, л. 156. До Великой Октябрьской социалистической револю-
ции казахов часто называли киргизами.
2 См. И. Алтынсарин. Киргизская хрестоматия. Казань, 1879,
стр. XIII.
3Н. Ильминский. Воспоминания об И. А. Алтынсарине. Казань,
1891, стр. 225.
4 И. Алтынсарин. Избранные произведения. Алма-Ата, 1957,
стр. 52.
5 Там же, стр. 74.
260
тельной жизни. В Семипалатинске он познакомился с русскими
политическими ссыльными — последователями Чернышевского:
Н. И. Долгополовым и другими. Абай изучал произведения
Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Толстого, Тургенева, Салты-
кова-Щедрина, Достоевского, Белинского, Добролюбова, Писа-
рева. Большое влияние на формирование взглядов Абая Кунан-
баева оказали труды великого русского революционного демо-
крата Чернышевского. Абай был знаком также с литературой
Востока — произведениями Фирдоуси, Саади, Хафиза, Навои
и др.
Решающим средством борьбы против отсталости Абай считал
просвещение народа путем распространения русской культуры.
Он писал: «Главное — научиться русской науке. Наука, знание,
достаток, искусство — все это у русских. Для того чтобы избе-
жать пороков и достичь добра, необходимо знать русский язык
и русскую культуру. Русские видят мир. Если ты будешь знать
их язык, то на мир откроются и твои глаза» L
В противовес реакционным акынам, оплакивавшим прошлое
Казахстана и выступавшим против всяких новшеств, Абай Ку-
нанбаев приветствовал развитие промышленности и земледелия
в Казахстане и призывал казахов, включая и женщин, учиться.
В своих произведениях Абай отразил бесправие трудящихся,
жестокую эксплуатацию их баями, тяжелую и беспросветную
жизнь народа.
У бая много пастухов, и юрта хороша,
А бедный мерзнет сам в степи, скотину сторожа,
Он квасит кожи и дубит их в ледяном чану,
Жена, бедняга, ткет чекмень, от холода дрожа.
И для ребенка нет костра, и в юрту натекло,
И улетучилось давно последнее тепло;
А старикам—совсем беда, ложись и помирай,
И пищи нет, и солнца нет, и ветер воет зло1 2.
Абай Кунанбаев был передовым казахским мыслителем; в
его взглядах проявлялся стихийно-диалектический подход к ок-
ружающей действительности. В условиях патриархально-фео-
дального общества, в обстановке господства мистического и ме-
тафизического учения ислама, он утверждал: «Мир не стоит на
месте. Жизнь и сила человека также не остаются в неизменном
состоянии. Всему сущему суждено непостоянство...»3. Абай
указывал, что сменяют друг друга эпохи, изменяется хозяй-
ство, характер людей.
1 А б а й Кунанбаев. Собрание сочинений в одном томе. М.,
1954, стр. 363.
2 Там же, стр. 92.
3 Там же, стр. 355.
261
Толкование явлений мира у Абая противоречиво, материа-
листические взгляды порой переплетаются у него с идеалистиче-
скими суждениями. Он признавал зависимость сознания от
внешних условий. «...Мы познаем мир, который мы видим» !,—
утверждал мыслитель. «...Ум и знания — это уже плоды тру-
да,— говорит он в другом месте.— Видя глазами, слушая уша-
ми, держа руками, пробуя на язык, нюхая носом, человек по-
знает мир. Эти ощущения укрепляются в сознании человека в
виде положительных и отрицательных понятий»1 2. Высоко оце-
нивая роль ощущений в процессе познания, Абай придавал
большое значение разуму. «Если желаете знать смысл слов,—
писал он,— то сделайте разум мерилом оценки. Вы не верьте
ни во что, пока не постигнете разумом»3.
С другой стороны, Абай, как сын своего времени и среды, не
смог порвать с религиозными предрассудками, видел в боге со-
здателя мира.
При всей противоречивости философских взглядов Абая,
идеи просвещения народа и прогресса науки преобладают в его
мировоззрении над религиозно-идеалистическими заблуждения-
ми. Многие мысли просветителя сформулированы в его мора-
листических назиданиях («Гаклиях»), в которых он критикует
проявления эгоизма, алчности и других пороков в современном
ему обществе. Человек, говорит он,— это высокое звание, а
жизнь — великое достояние. Жить — это не значит лишь суще-
ствовать. Призвание человека состоит в том, чтобы развивать
свой ум, трудиться, быть честным. Считая счастьем человека
«лишь неразлучные разум и труд» 4, Абай писал, что каждый че-
ловек должен в меру своих способностей приносить пользу на-
роду.
Глубокие мысли высказывал Абай об искусстве. В своих
произведениях: «Поэзия — властитель языка», «Не для забавы
я слагаю стих» и других он стремился раскрыть сущность поэ-
зии, поднять ее роль в общественной жизни. Придавая большое
значение форме произведений искусства, Абай с особой, силой
подчеркнул важность их идейного содержания. Он говорил, что
есть много людей, умеющих сочинять стихи, но мало таких, ко-
торые создают стихи с золотым нутром и серебряной оправой.
Обладая большим поэтическим даром, Абай писал свои сти-
хи и беседы о морали на литературном казахском языке. Вме-
сте с тем он мастерски переводил на казахский язык произведе-
1 Абай Кунанбаев. Собр. соч., стр. 403.
2 Там же, стр. 398.
8 Цит. по кн. К. Бейсембиев. Мировоззрение Абая Кунанбаева.
Алма-Ата, 1956, стр. 105.
4 Абай Кунанбаев. Собр. соч., стр. 227.
262
иия классиков русской литературы: Пушкина, Лермонтова,
Крылова и других — и сделал их достоянием передовых кругов
казахского народа. В лице Абая культура казахского народа
поднялась на новую ступень.
Абай имел большое влияние на развитие общественной мыс-
ли Казахстана. Его прогрессивные идеи были подхвачены и
дальше развиты передовыми деятелями казахского народа
последующего поколения.
Общественно-политическая и философская мысль в Узбе-
кистане и Таджикистане второй половины XIX в. так-
же развивалась в сложных, противоречивых социальных усло-
виях, при засилии старых феодальных традиций, наложивших
на нее свой отпечаток. Историческая обстановка, в которой про-
бивали себе дорогу передовые идеи, характеризуется и здесь
начавшейся ломкой феодальных порядков и постепенным скла-
дыванием капиталистических отношенией.
В области идеологии господствовала религия ислама. Ду-
ховенство совместно с царизмом выступало против светского
знания. Самые элементарные естественнонаучные сведения объ-
являлись греховными и беспощадно преследовались.
В борьбе с реакционной идеологией имущих классов разви-
валась прогрессивная общественная и философская мысль, свя-
занная своими социальными корнями с трудовым народом. Ее
представителем был узбекский поэт-демократ Закирджан Фур-
кат (1858—1909), выразивший в своем творчестве новые истори-
ческие тенденции развития Средней Азии, связанные с ее при-
соединением к России. Фуркат был просветителем, противником
отживших феодально-патриархальных традиций, горячим по-
борником приобщения к русской культуре. Вместе с тем, он
высоко ценил произведения Саади, Навои, Джами и других поэ-
тов, ученых и передовых мыслителей Востока.
Фуркат считал, что причины отсталости народов Средней
Азии коренятся в алчности и корыстолюбии ханов, беков и дру-
гих властителей, в отсутствии образованных людей и заботы
о просвещении народа. Он призывал своих соотечественников
к приобретению европейского образования, к прекращению
междоусобиц, упразднению ханских порядков, к борьбе с фео-
дально-клерикальной реакцией.
Хотя взгляды Фурката на историю и носят идеалистический
характер, они существенно отличны от религиозно-мистического
миропонимания, поскольку Фуркат не в религии, не в старых
обычаях, а в науке, просвещении видел источник исторического
прогресса. Упразднение ханских порядков он считал главным
«фактором развития родной страны.
Для культуры Средней Азии характерно, что в течение веков
наиболее острая критическая и вольнолюбивая мысль находила
263
свое выражение в поэзии. В руках Фурката поэзия была
орудием просвещения; с ее помощью он боролся против средне-
вековой отсталости и косности.
Представители антиреалистического течения в узбекской ли-
тературе: Мухйи, Хазини и другие — стремились лишить поэзию
идейного содержания, оторвать ее от реального мира, от условий
жизни народа. Заслуга Фурката заключалась в том, что он
отстаивал прогрессивную линию в литературе и считал обязан-
ностью поэтов правдивое художественное отображение дей-
ствительности.
Мысли Фурката о поэзии, несмотря на свою фрагментар-
ность и созерцательность, содержат зерно материалистического
взгляда на прекрасное. Он видел прекрасное не в царстве ре-
лигиозных грез, а в реальном, предметном мире. «Хотелось,—
говорит он,— сказать нечто о поэте и законах поэзии; поэт,
находя в мире прекрасное, изображает его достойными слова-
ми. Например, если он увидел что-то привлекательное: или укра-
шенное здание, или дворец, или замечательный сад, где человек
может веселиться и наслаждаться, или безграничные поля и
степи, или ученого, или человека красивого,— обо всем этом, без
сомнения, поэт будет сочинять стихи и прозу. Как же может
говорить поэт или писатель что-нибудь плохое о действительно
прекрасном» \ Задача поэта, считал Фуркат, дать людям здо-
ровую духовную пищу, помочь им понять смысл жизни и необ-
ходимость знаний. Поэзия и литература вообще должны быть
в неразрывной связи с жизнью, практикой.
Произведения Фурката проникнуты страстной жаждой сво-
боды, печалью о страданиях своего порабощенного народа
и гневом против его угнетателей.
Лучшие идеи Фурката получили высокую оценку и поддерж-
ку со стороны поэта-демократа Мукими, творчество которого
явилось новой ступенью в развитии узбекской литературы и об-
щественной мысли. Мукими (Мухаммед Амин-ходжа, 1851—
1903) —мыслитель, народный поэт, выдающийся сатирик, сыг-
равший большую роль в истории узбекской литературы, выра-
жал интересы крестьянства и городской бедноты.
Мукими вел борьбу с консервативными и реакционными си-
лами в узбекской литературе. Он утверждал, что деятели искус-
ства должны творить для народа. Ценность художественных
произведений состоит в их правдивости. Поэт протестовал про-
тив косности и застоя в узбекской литературе, призывал лите-
раторов идти в ногу с жизнью, черпать силы в народном)
творчестве.
1 «Туркестон вилоятининг газетаси> (Туркестанская туземная газета),
14 февраля 1891 г. (на узбекск. яз.).
264
Мукими осуждал аскетизм, праздность, призывал изучать
науки, ремесла, подвергал критике невежественных мулл, рез-
ко протестовал против произвола и тирании. Стремясь помочь
своему народу освободиться из-под влияния суеверий, Мукими
в своих памфлетах разоблачал шарлатанство различных «свя-
тых». В сатирическом стихотворении «Святой» он пишет об од-
ном из таких обманщиков народа:
Его известны чудеса: он нюхает везде,—
Заслышав жареного дух, уж тут как тут святой.
Не сходят с языка его бесстыдные слова,—
Боюсь, камнями как-нибудь тебя побьют, святой!
Все это знает Мукими, он правде первый друг.
Такая слава про тебя, дурной сосуд-святой! 1
В сатире «Сын греха», клеймя главаря местных мистиков-
суфиев, Мукими писал:
Он — нутром котел -чугунный. Ложь и хитрость в том котле.
С тростью суфия святого предо мною сын греха!
Кто его чалму увидит — думает: «Большой мулла!»
Букв не знает, хоть украшен сединою, сын греха1 2.
В своих произведениях «Новоявленный бай», «Землемеры»,
«Вексель» и других Мукими создал яркие реалистические кар-
тины своей эпохи и типические портреты угнетателей народа..
Поэт-демократ критиковал не только феодальные порядки, но и
капиталистические формы эксплуатации, все более проникавшие
в Узбекистан. Он хорошо понимал, что в современном ему об-
ществе имеются острые противоречия между различными соци-
альными группами. Мукими сумел ярко описать нищету и горе
народа, задыхавшегося под гнетом местных эксплуататоров и
колониальной политики царизма.
Однако, обличая гнилость и несправедливость феодального
строя, пороки буржуазного общества, Мукими не ставил вопро-
са о необходимости революционной замены этих отношений
более справедливым строем. Подвергая острой критике экс-
плуататоров, он открыто не призывал трудящихся к борьбе со
своими угнетателями, ограничиваясь обличением кровожадных
беков, баев, жестоких колониальных чиновников и представи-
телей духовенства. Мукими не смог подняться до уровня ре-
волюционной демократии, но его просветительская деятельность
сыграла большую прогрессивную роль в истории узбекского
народа.
1 Мукими. Лирика и сатира. М., 1957, стр. 109.
2 Там же, стр. 32.
205
В неразрывной связи с передовой культурой узбекского на-
рода развивалась и таджикская общественная мысль.
В рассматриваемый период развернулась деятельность про-
грессивных поэтов, явившихся продолжателями просветитель-
ских идей Ахмада Дониша1: Шамсиддина Махдума Шохина
(1857—1893), Хайрата (1857—1902), Ташходжа Асири (1869—
1915) и других. Наиболее сильной стороной их поэзии была со-
циальная сатира, направленная на разоблачение пороков реак-
ционного духовенства и феодального режима.
Первые два поэта творили в условиях Бухарского ханства,
где малейшее слово протеста приравнивалось к государствен-
ному преступлению. В поэме «Лейли и Меджнун» Шохин пропо-
ведует идеи просвещения, веру в просвещенного и справедливо-
го монарха. В произведении «Бадое ус-саное» («Редкости
искусства») он остро, хотя и в замаскированной форме, бичует
«порядки» в Бухарском ханстве. Рано умерший поэт Хайрат за-
трагивал в своей поэзии вопросы светской жизни, что было в тех
условиях большой смелостью, разоблачал, подобно Мукими,
алчность баев и других угнетателей народа.
Ремесленник Ташходжа Асири прожил тяжелую жизнь тру-
женика в Ходженте (Туркестанский край), что дало ему возмож-
ность ближе, чем другим таджикским поэтам (проживавшим
в Бухарском ханстве), приобщиться к русской культуре, под-
держивать связи с узбекскими деятелями, в частности, с Муки-
ми. Асири не только смело разоблачал мулл и баев, ратовал за
просвещение, но и поднял большие проблемы гуманизма в своем
стихотворении «Что такое человечность?» 1 2.
Передовая общественная мысль туркменского народа
во второй половине XIX в. представлена творчеством Мятаджи
(1824—1884), Мискин-клыча (1845—1905) и других поэтов-
мыслителей, развивавших патриотические и гуманистические
идеи 3.
Для общественно-политической мысли Киргизии во вто-
рой половине XIX в. имело большое значение творчество народ-
ных певцов, акынов-демократов, ярким представителем кото-
рых был Токтогул Сатылганов (1864—1933).
Токтогул Сатылганов родился в бедной семье и воспитывался
в период начавшегося пробуждения классового сознания тру-
дящихся Киргизии, их участившихся выступлений против мест-
ных богачей и царских колонизаторов. Большую роль в раз-
витии общественно-политических и философских взглядов Са-
1 См. «История философии», т. II. М., 1957, стр. 422—423.
2 «Антология таджикской поэзии». М., 1957, стр. 542.
3 См. Мятаджи. Стихи. Ашхабад, 1954; Мискин-клыч. Стихи. Ру-
кописный фонд АН ТССР.
266
тылганова сыграло его непосредственное общение с русскими
революционерами в Сибири, куда он был сослан по настоянию
баев, манапов и духовенства.
Для Токтогула Сатылганова характерны наивно-материали-
стические представления о явлениях природы, которую он рас-
сматривал как постоянно изменяющуюся, полную внутренней
жизни. Течение воды, наступление весны, цветение садов
и т. д.— все эти изменения, отмечал акын, происходят сами по
себе, без вмешательства каких-либо потусторонних, сверхъесте-
ственных сил.
В своих песнях он клеймил мусульманское духовенство как
ханжей, вымогателей, обманщиков, развенчивал их вымыслы о
загробной жизни: «Что о рае трещите, вы, точно этот рай уви-
дать удалось воочию вам?»
Относя служителей мусульманской религии к «своре баев-
зверей», Токтогул Сатылганов показывал, что они помогают
обирать трудовой народ и держать его в повиновении властям.
Он обличал представителей духовенства:
Если шкуры с нас не сдерут,
Плохо спится им, говорят...1 2
Значительное место в творчестве Токтогула Сатылганова за-
нимают этические вопросы. Он выступал против феодальной
религиозно-аскетической морали и призывал людей наслаждать-
ся благами природы и общественной жизни. Много пламенных
строк посвятил акын-демократ воспеванию лучших человече-
ских качеств — трудолюбия, честности, скромности, героизма.
Токтогул Сатылганов стоял за переустройство современной
ему общественной жизни на демократических началах. Он счи-
тал, что eqe люди равны от природы. Зависимое положение тру-
дящихся от «волчьих родов» — баев и манапов — должно быть
ликвидировано. Киргизский поэт-мыслитель верил, что трудо-
вой народ станет хозяином своей судьбы, и тогда жизнь его бу-
дет счастливой, свободной:
Надежда моя, народ,
Правда песни моей.
Ты силой превыше гор,
Безбрежен, как моря простор.
И если поднимешься вдруг —
Сметешь палачей, как сор!3
1 Токтогул. Избранные произведения. Фрунзе, 1954, стр. 28.
2 Там же, стр. 27.
3 Там же, стр. 57.
267
Видное место в развитии общественной мысли Киргизии за-
нимает также основоположник киргизской письменной литера-
туры акын-демократ Тоголок Молдо (Байымбет Абдрахманов,.
1860—1942). Он родился в семье крестьянина-бедняка и полу-
чил образование в мусульманской духовной школе. Свободо-
мыслие Тоголока Молдо ярко проявилось в его сочинениях, на-
правленных против служителей мусульманской религии — ход-
жей и мулл. В «Проделке ходжи» и других песнях он обличает
священников, которые «в обманах меру не знают».
Выступления Тоголока Молдо против феодалов и реакцион-
ного духовенства, несмотря на свою ограниченность, имели важ-
ное воспитательное значение, пробуждали сознание трудящих-
ся. Тоголок Молдо, как и его предшественник, воспевал трудо-
любие, честность, скромность и другие благородные качества
простых тружеников, подвергая в то же время резкой критике
бездельников и дармоедов.
Акын-демократ верил в светлое будущее народа; как и Ток-
тогул Сатылганов, он дожил до осуществления своих надежд.
Великая Октябрьская социалистическая революция, открывшая
новую эру в истории человечества, принесла киргизскому наро-
ду, как и всем другим народам России, свободную и счастли-
вую жизнь.
Таким образом, в своеобразных и сложных услориях Средней
Азии второй половины XIX в., в борьбе с царизмом, байско-
феодальной и капиталистической эксплуатацией, с господствую-
щей идеологией ислама, развивалась прогрессивная философ-
ская, социологическая и общественно-политическая мысль, впи-
тавшая в себя лучшие традиции многовековой культуры наро-
дов Средней Азии. Одной из характерных особенностей разви-
тия этой мысли являлось то, что в силу сложившихся историче-
ских условий и национальных традиций она прокладывала
себе путь в своеобразных формах: близких к народному творче-
ству поэтических произведениях, песнях, нравственных назида-
ниях и т. д.
Главная заслуга представителей этой передовой мысли со-
стояла в отражении ими опыта, дум и чаяний угнетенных масс,
в борьбе с засилием духовенства, с господством суеверий и му-
сульманской схоластики, за просвещение народа, за светские
знания, за изучение прогрессивной культуры человечества.
7. ЛАТВИЯ
В Прибалтике крестьяне были формально освобождены от
крепостной зависимости еще в первой четверти XIX в., но это*
было «освобождение» без земли. Многие привилегии немецких
баронов в Прибалтийских губерниях остались неприкосновен-
268
ными. Не сбылись надежды крестьян Прибалтики и на реформу
1861 г. Поэтому широкая волна крестьянских выступлений про-
катилась и по Прибалтийским губерниям, оказывая, как и рос-
сийское революционное движение в целом, могучее воздействие
на формирование взглядов прогрессивных деятелей Латвии.
В 50—60-х годах XIX в. одним из прогрессивных течений
общественной и философской мысли Латвии было так называе-
мое «движение младолатышей» — представителей молодой ла-
тышской буржуазии. В тот же период из среды латышского на-
рода вышел выдающийся революционный демократ Петр Да-
видович Баллод (1839—1918), получивший образование в
Петербургском университете. В отличие от младолатышей, ог-
раничивавших свою деятельность просветительством, он глубоко
сознавал, что единственный верный путь к свободе — это свер-
жение царизма и переход власти в руки народа.
Под влиянием общественно-политических и философских
идей Герцена, Чернышевского и других русских революционных
демократов сформировалось мировоззрение Баллода. Он стал
материалистом-атеистом и активным участником общероссий-
ской революционной борьбы против самодержавия и крепостни-
чества. Баллод создал одну из первых нелегальных
типографий в России и был организатором революцион-
ных кружков. В 1862 г. он был арестован вместе с Д. И. Писаре-
вым, написавшим для издания в типографии Баллода револю-
ционную прокламацию в защиту Герцена, направленную против
самодержавия. Приговоренный царским судом к каторжным
работам и пожизненному поселению в Сибири, Баллод не мог
широко развернуть работу непосредственно в латышском обще-
стве, о чем он мечтал и к чему готовился. До конца жизни он
остался верен революции.
Находясь на каторге и на поселении в Сибири, Баллод зна-
комился с марксистской литературой. Позднее, в период рево-
люции 1905 г., он руководил кружком молодежи по изучению
«Капитала» Маркса. Свои рукописи Баллод не смог опублико-
вать, и большинство их погибло1.
С развитием капитализма в Латвии, ростом пролетариата и
дальнейшей дифференциацией крестьянства, в общественной
жизни появились новые противоречия, в ходе классовой борьбы
были выдвинуты новые задачи. Латышская буржуазия напра-
вила главные свои усилия на борьбу против молодого проле-
тариата и революционных сил крестьянства. Созданное в
1868 г. общество «Мамуля» («Мамаша») объединяло вокруг
себя националистические и антинародные силы латышской
1 О П. Баллоде см. в кн. П. И. Валескалн. Революционный
демократ Петр Давидович Баллод. Рига, 1957.
269
буржуазии, проповедовавшей классовый мир и прославлявшей
самодержавие.
В 70-е годы одним из наиболее видных мыслителей оставал-
ся младолатыш — Каспар Биезбардис1. В 1874 г. он выпустил
небольшую работу «Геометрия», в которой рассматривал вопрос
об объективности пространства и времени. В 1875 году Биез-
бардис редактировал еженедельник «Пасауле ун Даба» («Мир
и природа»), продолжавший традиции младолатышей 60-х го-
дов. Еженедельник ставил своей задачей просвещение народа
путем распространения естественнонаучных знаний. Биезбар-
дис публиковал в еженедельнике статьи на философские и
естественнонаучные темы: «Материализм и спиритуализм»,
«Материя и сила», «Движение» и ряд других. В них он, хотя
и не совсем последовательно, проводил идеи, преимущественно
механистического материализма, признавал возможность позна-
ния природы. Биезбардис верил в силу человеческого разума
и противопоставлял знание мракобесию и невежеству церков-
ников.
В своих просветительских статьях Биезбардис отстаивал не-
обходимость светского образования для крестьян, стоял за от-
деление школы от церкви. Его прогрессивные для того времени
воззрения шли в разрез с существующей ортодоксией лютеран-
ства и официальной идеологией остзейского дворянства, полити-
ку которого поддерживала латышская реакционная буржуазия.
Поэтому Биезбардису пришлось столкнуться с узко национали-
стическими интересами буржуазии во главе с Рижским латыш-
ским обществом («Мамуля»), далеко стоявшим от нужд и по-
требностей народа. Орган этого общества, газета «Балтияс
Вестнесис» («Балтийский вестник») объявила Биезбардиса
противником «национальных стремлений» латышей и стала от-
крыто нападать на еженедельник «Мир и природа», который
вскоре пришлось закрыть.
Наследниками материалистических традиций и носителями
передовых философских идей в Латвии в конце XIX в. были луч-
шие представители народа и, в частности, интеллигенции, близ-
ко стоявшей к рабочим и крестьянам. Борьба молодого рабочего
класса и революционного крестьянства будила лучших пред-
ставителей народа и порождала надежду на возможность во-
площения высоких идеалов.
Одним из таких деятелей был Петер Миглиниек (1850—
1883) вожак латгальских крестьян, которые боролись против
помещичьего гнета. Он обличал произвол помещиков и доказы-
вал необходимость удовлетворения требований латгальских кре-
стьян. Большинство его произведений, направленных против по-
1 О Биез'бардисе см. «Историю философии», т. II. М., 1957, стр. 425^.
270
мещиков и призывавших крестьян к борьбе за свои права, не
могло быть напечатано в условиях царской цензуры и распро-
странялось среди крестьян переписанными от руки.
Миглиниек переводил на латышский язык стихи Н. А. Не-
красова, знакомил крестьян с русской классической литературой,
ее идеалами, с достижениями передовой русской культуры.
За пропаганду революционно-демократических идей Мигли-
ниек подвергся жестокому преследованию помещиков и царской
полиции и рано сошел в могилу от туберкулеза.
Талантливым выразителем дум и чаяний латышского на-
рода был также поэт Андрей Пумпур (1841—1902) —выходец
из крестьян. Известность Пумпура связана главным об-
разом с его двумя книгами — героической поэмой «Лачпле-
сис» (1888) и сборником стихов «На родине и на чужбине»
(1889). В национальном эпосе «Лачплесис» воспета вековая
борьба против угнетателей латышского народа — немецких
баронов. Легендарный Лачплесис представлен в виде героя,
самоотверженно отдающего свою жизнь за народное дело.
Пумпур был большим другом русского народа и в своей поэзии
выражал симпатии трудящихся Латвии к великому соседу на
Востоке («Восток и Запад»).
В конце 80-х годов в Латвии образовалось так называемое
«Новое течение» («Яуна страва»), объединившее прогрессив-
ную демократическую латышскую интеллигенцию и сыгравшее
значительную роль в деле распространения идей марксизма в
Латвии. Идейным центром «Нового течения» стала легальная
прогрессивная газета «Диенас Лапа» («Ежедневный листок»).
Одним из первых представителей «Нового течения» был
Эдуард Вейденбаум (1867—1892)—крупный революционный
мыслитель и поэт Латвии. Во время пребывания в Дерптском
(Тартуском) университете (1887—1891) он встречался с рево-
люционно настроенными студентами различных национально-
стей. Большое влияние на формирование его материалистиче-
ского миропонимания оказали труды русских революционных
демократов, особенно Чернышевского и Писарева. В Дерпт-
ском университете Вейденбаум читал произведения Маркса и
Энгельса, а также работы Каутского, Лассаля и Плеханова.
Вместе с некоторыми будущими деятелями «Нового течения» он
основал в Дерпте литературно-научное студенческое общество,
которое на своих заседаниях и в сборниках «Пурс» («Ларец»)
начало пропагандировать материализм, диалектику, дарвинизм.
В этих сборниках дано популярное изложение «Анти-Дюринга».
На заседании общества Вейденбаум прочел доклад «Частная
и общественная собственность».
В понимании явлений природы Вейденбаум стоял на пози-
циях материализма. В «Очерках о механике», исходя из закона.
271
сохранения и превращения материи и энергии, он опровергал
идеалистов, признававших существование бога или «особых са-
мостоятельных сил» без материи. Он подчеркивал, что материя
не может существовать без движения так же, как движение не
может существовать без материи. Критикуя вульгарных мате-
риалистов, Вейденбаум приближался к пониманию того, что
сознание есть особое свойство высокоорганизованной материи.
Стараясь исторически осмыслить общественные явления,
Вейденбаум показывал, что эксплуататорское государство осу-
ществляет систематическое угнетение большинства меньшин
ством; государство, писал он, зародилось вместе с возникно-
вением частной собственности на средства производства, в
результате раскола общества на противоположные и враждеб-
ные друг другу классы. В общих чертах Вейденбаум дал кар-
тину бесклассового общества будущего, которое будет стро-
иться на основе общественной собственности на средства
производства. Он признавал необходимость свержения капита-
лизма революционным путем.
Вейденбаум близко подходил к пониманию руководящей
роли пролетариата в революции, к идее власти правительства
рабочего класса. Он ставил вопрос о том, какой класс способен
захватить политическую власть и отвечал: «Рабочие должны
объединиться в особую политическую партию, которая должна
стремиться к насильственному захвату власти правительством
рабочего класса»1. Вейденбаум — трибун революции, страст-
ный глашатай «духа свободы». Уже тяжело больной, незадолго
перед смертью, молодой поэт мечтал быть там, «где в бой за
жизнь рабы идут, где песни битвы мощные гремят, где деспо-
тов ниспровергают в ад» 1 2.
Материализм и атеизм были для Вейденбаума оружием
борьбы против идеализма, поповщины и защищаемого ими
эксплуататорского строя. Он понимал, что религия служит бо-
гатым. Эту мысль поэт ярко выразил в своем стихотворении
«Встань, воспрянь же, свободный дух!»:
Свергни деспотов и святош,
Божьих слуг на земле фальшивых,
Лгущих людям ханжей болтливых,
Мрак суеверий развей, уничтожь!
Свергни гордых и злых господ,
Расточающих пот миллионов,
Вс.ех прислужников барских тронов,
Всех, кто держит в ярме народ! 3
1 Ed. Veidenbaum. Raksti. Cesis un Riga, 1926, 619 1pp.
2Э. Вейденбаум. Избранное. Рига, 1953, стр. 73.
3 Там же, стр. 53.
272
Вейденбаум ненавидел церковь, именуя ее служителей свя-
тыми лицемерами, мракобесами и т. д. В стихотворении «Нет
правды на свете, царит лишь кулак» он писал:
И вор преподобный взывает в церквах:
«Терпите! Все лучшее ждет в небесах!» *.
В 90-х годах в связи с дальнейшим развитием капитализма,
усилением активности рабочего движения и организацией рабо-
чих кружков в Латвии создаются социально-экономические
предпосылки для более широкого распространения революци-
онных идей и, что особенно важно,— марксизма.
Первые нелегальные марксистские кружки рабочих и уча-
щейся молодежи возникли в Риге и Лиепае. Они являлись пио-
нерами пропаганды идей марксизма среди передовых рабочих
Латвии.
Лучшие представители «Нового течения» (Я. Райнис,
’П. Стучка, Фр. Розинь, Я. Янсон-Браун и другие) развернули
энергичную деятельность, направленную на распространение
идей марксистской философии и научного социализма среди
масс трудящихся.
«Диенас Лапа» помещала статьи о диалектическом и исто-
рическом материализме, перепечатывала и излагала отдельные
произведения Маркса и Энгельса. В борьбе против реакционной
буржуазно-националистической идеологии газета проповедова-
ла реализм в литературе и искусстве, материализм и дарвинизм
в естественных науках, разоблачала поповщину, идеалистиче-
ские воззрения буржуазных писателей.
Выдающимся мыслителем конца XIX и начала XX в. был ве-
ликий латышский революционный поэт Ян Райнис (Ян Плиек-
шан, 1865—1929).
Еще будучи студентом Петербургского университета (1884—
1888 г.), Райнис был связан с кружком народовольцев, но не
разделял их тактики индивидуального террора и считал, что
покончить с социальной несправедливостью можно лишь путем
революционной борьбы трудящихся масс. В Петербурге он по-
знакомился с произведениями Белинского, Чернышевского, До-
бролюбова, Писарева, а также с трудами Тимирязева, Мечни-
кова и других ученых, активно боровшихся против идеализма.
Здесь же он впервые начал читать марксистскую литературу.
После окончания университета Райнис стал одним из видней-
ших руководителей революционного крыла «Нового течения» и
в 1891—1895 гг. редактировал его орган — газету «Диенас
Лапа». В этот период он глубоко изучал труды Маркса и Эн-
гельса, марксистскую философию и социологию. Марксистское
1 Э. Вейденбаум. Избранное, стр. 88.
18 История философии, Т. IV 275
мировоззрение складывалось у Райниса во второй половине
90-х годов, но последовательным сторонником марксизма он все
же не стал.
В 1897 г. «Новое течение» было разгромлено, Райнис аресто-
ван и выслан из Латвии. Из ссылки он вернулся лишь в 1903 г.
и сразу же активно включился в революционную работу, но в
октябре 1905 г. был вынужден эмигрировать в Швейцарию, от-
куда вернулся в Латвию только в 1920 г.
По своим философским взглядам Райнис был материали-
стом. Он исходил из того, что мышление вторично, производно
по отношению к материи, что человек в своих ощущениях и по-
нятиях отражает внешний мир.
Знакомство с трудами Маркса, Энгельса, Плеханова, раз-
мышления над вопросами развития природы и общества приве-
ли Райниса к пониманию роли диалектического метода. Он не-
однократно подчеркивал, что для изменения мира трудящиеся,
особенно рабочий класс, должны знать законы его развития.
Райнис осуждал тех, кто думал обойтись без диалектики. «Мо-
жете ли вы обойтись без принципа развития,— писал он в одном
письме,— и что берете вместо него, или, лучше сказать, чем вы
замените диалектику? Но думаю, что признаете принцип разви-
тия и взаимосвязи, ибо признаете исторический материализм»
Поэт критиковал идеалистическую диалектику, как стоящую
«вниз головой». Он писал, что абсолютный дух Гегеля «не луч-
ше старого боженьки».
Поборник идеи развития Райнис рассматривал жизнь как
деяние, творчество. Он считал, что человек должен активно из-
менять действительность. В стихотворении «Не только жить» он
говорит:
Не только жить, не только отражать,
Не быть кустом иль заводью зеркальной,
Но жизнь творить и вечно подымать1 2
Революционный поэт неустанно звал людей к движению
вперед. Через все его творчество красной нитью проходит мысль
о том, что важнейший закон развития — это борьба нового со
старым, преодоление старого новым. То новое, которое разру-
шает старый строй насилия и создает общество будущего, име-
ет у Райниса вполне конкретное содержание. Он понимал, что
рабочий класс является той силой, которая навсегда ликвиди-
рует эксплуатацию человека человеком. В одном из писем,
останавливаясь на светлом образе героя Лачплесиса, Райнис
говорит в этой связи об -исторической роли пролетариата: «Если
1 «Literarais mantojums» I. Riga, 19*57, 275 1pp.
2 Я. Райнис. Собрание сочинений в трех томах, т. I. Рига, 1954,
стр. 452.
274
желаете иметь материальное воплощение, субстрат Лачплеси-
са, думайте о пролетариате»; пролетариат—носитель духа не-
преклонной классовой борьбы, которую он доведет до конца.
Райнис называл пролетариат «основным классом». Он был
поэтом этого класса и гордился тем, что служил ему:
Класс основной, тебе,
Служить бойцом — где честь найдется выше? Твой
К всечеловечеству и солнцу путь прямой!1
Райнис видел задачу поэзии в том, чтобы вдохновлять про-
летариат на великие революционные дела.
Впоследствии, когда пролетариат и возглавляемые им на-
родные массы поднялись на борьбу против самодержавно-поме-
щичьего строя, Райнис призывал к революционным битвам. Он
понимал народную революцию как коренное изменение всей
общественной жизни, смену общественного строя.
Райнис создал невиданный до того в латышской литературе
образ революционера, отличающегося высокой стойкостью и
преданностью народу, идущего с гордо поднятой головой на все
испытания, пытки и даже на смерть, если это нужно для дела
революции; героя революции вдохновляет на подвиги новое со-
циалистическое сознание.
Революционер-поэт понимал, что господствующая в классо-
во-антагонистическом обществе идеология — религия, филосо-
фия, право, мораль, искусство — служит интересам эксплуата-
торских классов. Он показывал, что буржуазный строй уродует,
развращает художника, что там «поэт не может петь песню по
своей воле...». «Лишь будущее даст подлинно свободное искус-
ство» 1 2 — писал Райнис, подразумевая под этим будущим бес-
классовое социалистическое общество. Раскрывая классовый
характер искусства при капитализме, он критиковал вредную
антинаучную теорию «чистого искусства». Латышский поэт и
мыслитель близко подходил к пониманию партийности литера-
туры и сознательно становился на позиции рабочего класса.
Большое значение для истории общественной мысли Лат-
вии имело глубокое понимание Райнисом проблемы личности и
народных масс в истории. Рукопись его незаконченной пьесы
«Курбад» пронизана мыслью, что герой побеждает в борьбе про-
тив зла только потому, что он идет вместе с народом. Но герой
становится бессильным, когда он отрывается от масс, перестает
бороться за их исторически прогрессивные интересы и потреб-
ности.
1 Я. Райнис. Собрание сочинений в трех томах, т. J, стр. 395.
2 J. Rainis. Kopoti raksti. 1925. IX, 168 1pp.
275 18*
Источник силы героя надо искать в народных массах. Поэт
писал:
Мысль о грядущем — мой щит,
Народ мой — сила’моя !.
Райнис был уверен, что в конце концов рабочий класс обя-
зательно победит и построит социализм, «общество будущего»,
где не будет деления людей на враждебные классы, где расцве-
тет дружба и взаимопонимание между народами, где каждый
человек будет иметь безграничные возможности для развития
своих талантов и способностей. Дружба народов является одним
яз ведущих мотивов поэзии Райниса. «Общество будущего» —
это всеобъемлющая социалистическая родина всех наций:
Ее воздвигнем мы из братства всех людей,
Всех наций, всех народов,
Всех рас и всех наречий,
Из братской связи рук, умов, сердец,
Объединившихся для общего труда1 2.
Долгие годы эмиграции, отрыв от революционной борьбы
Пролетариата лишили Райниса источника той могучей живи-
тельной силы, которая определяла развитие его творчества в
годы революционного подъема. Однако от достигнутого он ни-
когда не отказывался и до конца своих дней сохранил верность
тем идеям диалектического и исторического материализма, ко-
торые были им поняты.
Райнис по праву занимает видное место в советской много-
национальной культуре и в прогрессивной культуре всего чело-
вечества. Его произведения переведены почти на 50 языков.
Латышские буржуазные националисты и их приспешники, от-
равлявшие раньше жизнь великого поэта, после его смерти пы-
таются спекулировать именем Райниса. Но никакие потуги
буржуазных националистов не в состоянии затушевать револю-
ционные и материалистические традиции в истории латышского
народа.
В 90-е годы началась теоретическая деятельность и другого
выдающегося участника левого крыла «Нового течения» —
Фрица (Фридриха) Розиня (1870—1919), видного латышского
марксиста, одного из основателей латышской социал-демокра-
тии.
В период «Нового течения» пришел к марксизму и Петр
Стучка (1865—1932), ставший впоследствии видным деятелем
общероссийского и международного рабочего движения, основа-
телем Коммунистической партии Латвии.
1 Я. Райнис. Собрание сочинений в трех томах, т. I, стр. 235.
2 Там же, стр. 375.
Я6
В это время примкнул к марксизму и Ян Янсон-Браун
(1872—1917), выдвинувшийся в 90-х годах в области литератур-
ной критики.
Свои философские и социологические идеи Фр. Розинь,
П. Стучка и Я. Янсон-Браун выдвинули и защищали главным
образом в работах, написанных в XX столетии !.
8. ЛИТВА
Развитие философской и социологической мысли в Литве во
второй половине XIX в. происходило под влиянием освободи-
тельного движения трудящихся масс против остатков феодализ-
ма, против помещиков, царизма и капиталистической эксплуа-
тации.
Царское правительство усилило в Литве режим классового и
национального угнетения. Была запрещена литовская печать,
литовский язык изгонялся из школ и правительственных учреж-
дений. Преследовалось всякое проявление демократической
идеологии и культуры. Усилилось влияние реакционного католи-
ческого духовенства на наиболее отсталую часть литовского
крестьянства.
В то же время с развитием капитализма на арену обществен-
ной жизни вышла молодая литовская буржуазия, стремившаяся
к завоеванию руководящего положения в экономической и об-
щественно-политической жизни Литвы.
Проповедуя примирение с царизмом, лживо разглагольствуя
об «общенациональных» задачах, литовская либеральная бур-
жуазия, группировавшаяся вокруг газет «Аушра» («Заря»),
«Варпас» («Колокол») и др., стремилась изолировать народные
массы от влияния общероссийского революционного движения
и тем самым задержать развитие революционной борьбы литов-
ского народа против царизма. Наиболее реакционные, клери-
кальные слои литовской буржуазии во главе с католическим
духовенством открыто поддерживали царизм и помещиков. Ха-
рактерно, что когда в 1894 г. римский папа Лев XIII обратился
к католикам Российской империи с энцикликой, требовавшей,
чтобы верующие были покорны царю, католическое духовенство
в Литве распространяло эту энциклику среди населения и в
своих комментариях к ней убеждало верующих, что «папа и нам
велит быть верными и послушными светлейшему и могуществен-
нейшему императору, уважать все царские власти, над нами по*
ставленные, горячо за них молиться...».
В таких условиях литовская передовая философская и об-
щественно-политическая мысль, отражавшая освободительные
1 Мировоззрение Фр. Розиня, П. Стучки и Я. Янсона-Брауна будет
рассмотрено в V томе «Истории философии».
277
стремления трудящихся масс, вела упорную борьбу против ре-
акционной феодально-клерикальной и либерально-национали-
стической идеологий. Успехи естествознания и идеи русских ре-
волюционных демократов оказали большое влияние на разви-
тие в Литве материалистического течения в области естествен-
ных наук, направленного против религиозно-идеалистических
взглядов. Все более возрастал в передовых кругах общества
интерес к литовскому народному творчеству, родному языку
и отечественной литературе в противовес космополитизму ре-
акционного духовенства и помещиков.
Одним из проводников материалистического направления в
науке был выходец из крестьян Юозас Адомайтис-Шернас
(1859—1922), автор книг «О земле и других мирах, их жизни и
конце», «Исчезнувшие живые существа древних времен»,
«Биология или наука о живых существах» и др.
Материя, писал Шернас, вечна и постоянно изменяется.
«Никогда никакая частица материи, изменяясь, не пропадает.
Наоборот, из ничего не создается ничего: каждое тело может со-
здаться только из другого. То количество материи, которое
имеется во вселенной сегодня, было... и будет во все вечные
века; материя может изменяться, но ее количество остается все
то же... ничего нет вечного во вселенной, кроме вечной непоги-
бающей материи»
Шернас материалистически объяснял происхождение и раз-
витие земли и других планет, солнца и звездных систем. С этих
же позиций он излагал основы палеонтологии, происхождение и
развитие жизни на земле, эволюцию видов живых существ.
Существующие в настоящее время на земной поверхности жи-
вые существа, деревья и другие растения, писал он, «видоизме-
нялись из других, ранее живших, которые, произведя новые фор-
мы, исчезли с поверхности земли» 1 2. Шернас признавал также
неуничтожимость движения (или, как он писал, силы), нераз-
рывно связанного с материей. Он подчеркивал, что «как материя
не пропадает в природе, не исчезает ни одна ее частица, из ни-
чего она не может образоваться, в природе происходит лишь
видоизменение материи, а не исчезновение, так равно не пропа-
дает в природе ни малейшая частица силы» 3.
Шернас был убежден в непреодолимом прогрессе познания.
«Узнали,— писал он,— как выглядит вселенная, видели, что не-
устанной работой мы можем безошибочно познать всякие тела
и всякие явления, которые на первый взгляд кажутся совсем не-
1 «Apie zeme ir kitus svietus, jy buvj ir pabaigy». Pagal Heilperng,
Falbq ir kitus. Sutaise Sernas. 1896, 211—212, 236 psi.
2 «Seny gadyniy isnyk? gyvi sutverimai». Sutaise Sernas. 1900, 3 psi.
8 «Biologia arba mokslas apie gyvus daiktus». Pagal prof. Nusbaum^.
Sutaise Sernas. 1901, 51 psi.
278
понятны, изучение которых казалось невозможным» Шернас
не сомневался, что «ученые со временем своими исследованиями
пополнят наши знания о жизни на земле в давно прошедшие
века»1 2.
Подчеркивая независимость явлений во вселенной от воли
человека, Шернас был в то же время убежден, что человек мо-
жет изменять жизнь на земле. «Будущее миров не зависит от
нашего желания; однако будущее человечества зависит от нас
самих. Плоды науки показывают нам, что может постигнуть
разум человека» 3.
Однако, оставаясь на буржуазно-либеральных позициях в
оценке исторического развития общества, Шернас и в объясне-
нии явлений природы не пошел дальше стихийного материализ-
ма. В его работах имеются проявления эклектизма, некритиче-
ского отношения к идеалистической философии, например,
кантианству. Но, несмотря на это, сочинения Шернаса сыграли
положительную роль в условиях засилия клерикального мрако-
бесия, способствовали распространению материалистических
идей в Литве.
Сторонником материализма в объяснении явлений природы
был и Ионас Шлюпас (1861—1945), также происходивший из
крестьян. В своих работах: «Бог, небо и ад» (1893), «Религия
или наука?» (1901) и других — он разоблачал реакционную
деятельность римских пап и других представителей католиче-
ской церкви. Написанные с позиций вульгарного материализма
и буржуазно-просветительского атеизма, эти работы все же спо-
собствовали борьбе с религиозными предрассудками.
Передовая литовская общественная мысль второй половины
XIX в. нашла свое яркое выражение в произведениях демокра-
тических писателей-реалистов, ненавидевших помещичье-бур-
жуазный строй, горячо любивших народ и стремившихся разви-
вать передовую национальную культуру. Поэт Ионас Мачис-
Кекштас (1867—1902), переводивший на литовский язык
сочинения Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Гейне, Мицкевича,
Петефи, отстаивал необходимость связи поэзии с реальной
жизнью, ее служение высоким общественным идеалам. «Если
мы взялись служить обществу,— писал он,—то должны гово-
рить о его делах, о его нуждах, об обыденной борьбе за жизнь,
должны помочь ему в этой борьбе, указать путь, и тогда мы с
гордостью сможем говорить, что мы настоящие общественники
и патриоты» 4.
1 «Apie zeme ir kitus svietus...», 185 psi.
2 «Senq gadyniij isnyk§ gyvi...», 36 psi.
3 «Apie zeme ir kitus svietus...», 254 psi.
4 <Au§ra>, 1886, 162 psi.
279
В последние годы своей жизни, живя в эмиграции, в Аме-
рике, непосредственно столкнувшись с жесточайшей эксплуата-
цией рабочих американскими капиталистами, Мачис-Кекштас
подошел к пониманию классовой сущности буржуазного госу-
дарства и сблизился с рабочим движением. В своей публицис-
тике и в стихотворениях он подчеркивал, что трудящиеся яв-
ляются созидателями всех благ, но остаются голодными и
бесправными, и призывал народные массы к борьбе:
Вставайте ж, люди, и мятежным станом
Все, как один, на бой! Вперед!
За правду встанем, за свободу встанем,
За наш измученный народ1.
Крупнейшая представительница критического реализма в
литовской литературе писательница Жемайте (Юлия Жиманте-
не, 1845—1921), начавшая литературную деятельность в 1894 г.,
создала в своих рассказах яркую картину бедственного положе-
ния трудящихся деревни под гнетом крепостнических пережит-
ков, кулацкого и полицейского произвола, ‘религиозных предрас-
судков.
Писатель Ионас Билюнас (1879—1907), изучавший труды
Маркса и Дарвина, русскую классическую литературу — сочи-
нения Пушкина, Л. Толстого, Горького, первый в литовской ли-
тературе создал образы представителей рабочего класса и пока-
зал силу организованного выступления рабочих («Первая
забастовка»).
Билюнас разоблачал лживые измышления литовских бур-
жуазных либералов о «единстве» нации и доказывал, что в ка-
питалистической промышленности положение рабочих и их дви-
жение не изменятся в зависимости от того, «будет ли работо-
датель литовец, или кто иной». В своих произведениях он
отстаивал реалистические принципы в искусстве, выступал про-
тив самодержавия, разоблачал реакционное католическое духо-
венство как пособников господствующих классов и врагов про-
свещения. В то же время писатель уделял большое внимание
популяризации научных знаний, стремился прививать трудя-
щимся Литвы материалистическое понимание природы.
В своей работе «Явления из жизни земли» (1902) он мате-
риалистически подходил к явлениям органической жизни, разо-
блачал библейские сказки о «сотворении мира» и др. Объяс-
няя появление жизни на земле и развитие организмов на основе
учения Дарвина, Билюнас делал вывод, что виды «животных,
развивались, заменялись более совершенными... Каждая совре-
1 «Поэзия Литвы». Антология. Вильнюс, 1950, стр. 84.
280
иенная порода животных, а также и человек, произошли от
занее бывших более простых пород, а те же от еще более про-
:тых и т. д...., жизнь получила такие разнообразные формы толь-
<о путем вечных, никогда не останавливающихся изменений»
Формирование рабочего класса и начало стихийного рабоче-
движения пробудило в передовых кругах Литвы интерес к
илософии марксизма. Первые произведения классиков марк-
сизма, с которыми стала знакомиться революционно настроен-
- ая молодежь в Литве — это «Манифест Коммунистической пар-
тии», «Гражданская война во Франции», «Капитал». В 1872—
'.875 гг. в Вильнюсе существовал кружок революционных народ-
ников, изучавших «Капитал» Маркса. В 1886—1887 гг. в Виль-
нюсе был создан первый кружок сторонников марксизма из
треды гимназистов и семинаристов. Толчок к созданию этого
кружка дало произведение Плеханова «Наши разногласия».
Распространению идей марксизма в Литве способствовала
также политическая партия польских рабочих «Пролетариат»,
которая проводила свою работу и в Литве. При содействии чле-
нов этой организации, уроженцев Литвы, в 1883 г. были изданы
первые социалистические листовки на литовском языке. В одной
<з таких листовок—«Манифест для землепашцев» популяри-
зировалась идея, что «земля должна принадлежать тем, кто ее
обрабатывает, фабрики — тем, кто на них работает». В 1902 г.
была издана на литовском языке брошюра деятеля польской
партии «Пролетариат» Дикштейна «Кто чем живет», разъ-
ясняющая при помощи марксовой теории прибавочной стои-
мости суть капиталистической эксплуатации рабочих.
В начале 90-х годов члены кружков сторонников марк-
сизма все больше уделяли внимания пропаганде марксистских
идей среди рабочих Вильнюса, Каунаса и других городов
Литвы. Активную пропаганду идей марксизма в Литве прово-
дили Андрюс Домашевичюс, Станислав Трусевич (К. Залев-
ский), Феликс Дзержинский и другие.
9. ЭСТОНИЯ
Социально-политическая обстановка в Эстонии 70—90-х
годов XIX в. была сложной и противоречивой. Многочислен-
ные пережитки средневековья, еще сохранявшиеся в экономи-
ческой, политической и правовой областях, продолжали соз-
давать известные условия для деятельности крестьянской
демократии, выражавшей интересы крестьянства как класса в-
его борьбе против пережитков крепостничества. Вместе с тем..
1 (J- Barzdyla). A psireiskimai is Zemes gyvenimo. Voro-
neras, 1918, 51 psi.
281
в эти годы не только в городе, но и в деревне все более
отчетливо выступали противоречия нового, капиталистиче-
ского общества. По данным переписи 1881 г. в Эстонии было
47 тысяч дворохозяев (собственников и арендаторов) и свыше
200 тысяч бедняков и безземельных. С развитием капитализма
и углублением присущих ему противоречий, усиливаются анти-
демократическая и клерикальная тенденции буржуазной обще-
ственной мысли в Эстонии.
Положение еще более усложнялось реформами, осущест-
влявшимися царским правительством в Прибалтике в конце
80-х годов. Эти реформы ослабляли позиции дворянства, но
они же знаменовали собой усиление реакции и политику руси-
фикации окраин, что способствовало возникновению антирус-
ского национализма, не получившего, впрочем, в Эстонии
сколько-нибудь значительного распространения. Рабочее дви-
жение в Эстонии было с самого начала теснейшим образом
связано с борьбой русского пролетариата.
Для рассматриваемого этапа истории философской и обще-
ственно-политической мысли в Эстонии характерны, с одной
стороны, тенденции к перерастанию просветительского демо-
кратизма в демократизм революционный и начало влияния мар-
ксизма на передовую общественную и философскую мысль, а с
другой стороны,— все усиливающаяся борьба буржуазной
идеологии против материализма и атеизма, проповедь клас-
сового мира и единства национальных интересов.
На формирование мировоззрения ряда идеологов эстон-
ской буржуазии оказал влияние Густав Август Тейхмюллер
(1832—1888), профессор философии теологического факуль-
тета Тартуского (Дерптского) университета в 1871—1888 гг.
Его взгляды сложились под влиянием Лейбница, Тренделен-
бурга и Лотце. Тейхмюллер обосновывал необходимость хри-
стианства с позиций объективного идеализма, вульгаризирую-
щего монадологию Лейбница. Свою точку зрения он называл
«персонализмом». Вселенную Тейхмюллер рассматривал как
совокупность живых нематериальных элементарных субстан-
ций — атомов, которые изменяются и комбинируются. Организ-
мы —совокупность субстанций, управляемых верховной субстан-
цией— душой. Материя, пространство и время нереальны,
они — лишь формы созерцания. Поэтому не существует бога, от-
деленного от человека пространственно; бог — в каждом из нас.
Вследствие этого христианство не есть временное движение,
а необходимая и вечная духовная форма, основа которой нахо-
дится в человеческой душе. Высший принцип христианской эти-
ки — примирение с существующим.
Эти положения о примирении с существующим и полном со-
ответствии христианской религии человеческой натуре занимают
282
важное место в идеологии буржуазных деятелей Эстонии вто-
рой половины XIX в.
Идеолог эстонской буржуазии Харри Янсен (Хейнрих
Вольдемар Амандус, 1851 —1913) пытался обосновать необхо-
димость мира между прибалтийскими немецкими помещи-
ками, с одной стороны, и эстонским и латышским крестьян-
ством— с другой, при помощи своеобразной концепции
национального нигилизма. Он утверждал, что нации — слу-
чайный конгломерат людей; население прибалтийских про-
винций России составляют якобы прежде всего единые «бал-
тийцы» и лишь затем — эстонцы, латыши и немцы. Уяснение
этого обстоятельства народом, по мнению Янсена, должно было
создать базу для сотрудничества и совместной плодотворной ра-
боты немецких помещиков и пасторов, эстонских и латышских
крестьян. Такова реакционная антинародная концепция Янсена.
Идеологию классового мира и христианской любви к экс-
плуататорам проповедовали и другие идеологи эстонской
буржуазии: Рудольф Готфрид Каллас, Виллем Рейман, Карл
Август Херманн и другие. Особенно упорную борьбу против
передовых идей, против материализма и атеизма вел Тыниссон,
редактор газеты «Постимеэс», впоследствии один из видных по-
литических лидеров эстонской буржуазии. Он пытался доказать,
что классовая борьба опасна для «национального дела», что ма-
териалистическое мировоззрение губит идеалы, ведет к упадку
творческих сил народа и его национального самосознания.
В условиях все большего обострения классовых противо-
речий внутри эстонской нации, в условиях, когда местная
буржуазия все более открыто искала союза с помещиками
против «своих» народных масс, лучшие представители кресть-
янской демократии начинают сознавать необходимость рево-
люционных методов борьбы.
Революционно-демократические тенденции отчетливо про-
являются, в мировоззрении Карла Роберта Якобсона (1841—
1882) в последние годы его жизни. Он пытался доказать закон-
ность революции основными положениями теории «общест-
венного договора» Руссо. Восстания народных масс — справед-
ливая месть за нарушения общественного договора господ-
ствующими классами В этом усматривал Якобсон причину
французской буржуазной революции, в том же, по его мне-
нию, причина восстаний, которыми столь богата история
эстонского крестьянства. Эти идеи, насколько позволяли жест-
кие рамки цензуры в условиях политической реакции, он про-
водил и на страницах газеты «Сакала», оправдывая борьбу
1 О К. Р. Якобсоне см. «История философии», т. И. М., 1957,
стр. 426—427.
283
колониальных народов против английского империализма,
восстания балканских народов против турецкого владычества,
борьбу чехов против немецкого засилья L
Традиции Якобсона и газеты «Сакала» были продолжены
газетой «Вирулане» (закрыта властями в 1888 г.). Здесь осве-
щалась не только жизнь крестьянской бедноты, но и борьба
рабочего класса. В связи со смертью Маркса газета опубли-
ковала в 1883 г. статью, в которой в осторожной форме изла-
гается суть марксизма и его растущее влияние на западно-
европейское рабочее движение.
В 90-х годах в Эстонии возникают первые рабочие и сту-
денческие марксистские кружки. В одном из таких кружков
в Тарту, а затем, в 1896 г., в Москве изучал марксизм извест-
ный эстонский писатель Эдуард Юрьевич Билде (1865—1933).
Вилде не стал марксистом, но идеи марксизма оказали на него
огромное влияние. Он писал впоследствии в своих автобио-
графических заметках об этом периоде своей жизни: «Какая
победа — понять историческое развитие как закономер-
ное! Знать, что история и действующие в истории человече-
ские идеи и идеалы, их удающиеся и неудающиеся последствия
суть результат классовой борьбы! ...Я понял вдруг,
почему человеческое общество должно изменить свой облик,
когда его способы производства и распределения изменяются
под воздействием изменившихся условий...»1 2. Под влиянием
марксизма сформировались и эстетические принципы писа-
теля. «Искусство,— отмечал он,— это одна из форм познания
жизни; оно стремится другим путем придти к той же
цели, что и наука. Искусство стремится добиться через чув-
ство того же, что наука через разум»3. Познание дейст-
вительности нужно для того, чтобы изменить ее к лучшему.
Это может сделать только реалистическое искусство, только
оно может помочь «познать и передать знание тем, чьи души
жаждут истины», тем, кто «тоскует по новому и лучшему буду-
щему». Поэтому «искусство для искусства» Вилде оценивал
как «поворот спиной к реальной жизни», выражающий стрем-
1 Интересно отметить, что, ознакомившись с книгой В. В. Берви-Фле-
ровского «Положение рабочего класса в России», К. Р. Якобсон с большим
одобрением отзывался о ней. «Автор книги,— писал он,— выступает горячо
в защиту угнетенных национальностей России, в том числе и в защиту
эстонцев, и требует, чтобы эстонскому народу была предоставлена возмож-
ность самостоятельно развивать свою культуру. Только таким путем можно
закрепить узы братства и дружбы между эстонцами и русскими и объеди-
нить их для борьбы против немецких баронов» (См. «Вопросы философии»,
1958, № 12, стр. 104).
2 «Looming», 1945, № 3, 1k. 308.
8 Там же, стр. 238.
284
ление верхов капиталистического общества замаскировать
неприглядную действительность.
В ряде произведений Вилде, написанных в конце XIX в.,
с большой художественной силой изображается революцион-
ное движение эстонского крестьянства против помещиков,
а также невыносимое положение промышленного пролетариа-
та, проводится мысль о том, что только сами угнетенные
массы могут завоевать лучшее будущее в борьбе против своих
угнетателей.
Начиная с последних лет XIX в., марксизм оказывал все
большее влияние на рабочее движение и передовые круги ин-
теллигенции в Эстонии. Марксистская литература и марксист-
ские идеи (часто, впрочем, с ревизионистскими наслоениями)
проникали в Эстонию из Германии, а затем, во все возра-
стающей мере, через русские социал-демократические органи-
зации.
10. МОЛДАВИЯ
Молдавия являлась аграрной окраиной России со слабо
развитой, в основном кустарной, промышленностью. Рабочий
класс был малочислен и распылен. Все это не могло не нало-
жить своего отпечатка на общественно-политическую жизнь
этой части страны.
Господствующей социальной силой в Молдавии было дво-
рянство, заинтересованное в прусском пути развития сельского
хозяйства.
В области философии идеологи эксплуататорских классов
Молдавии, и в первую очередь дворянства, отстаивали рели-
гиозно-идеалистические взгляды. Одним из молдавских идеа-
листов второй половины XIX в. был Павел Степанович Лео-
нард (1837—1891), перу которого принадлежит ряд сочинений
по вопросам философии и социологии: «Эскизы из жизни
Европы» (1874), «Смута и ее настоящая причина» (1881),
«Новая эра для дворянства» (1885), «Социальная боль» (1887)
и др.
Вселенная есть творение бога — таков основной тезис фи-
лософии Леонарда. Под сенью провиденциализма совершают-
ся все события в мире: исторические акты «величаво следуют
своим чередом и не сходят с определенного пути» Феода-
лизм, по его мнению, это самый разумный общественный
строй, а частная собственность — высшее благо на земле.
«Собственность есть цивилизация», ее отчуждение — «преступ-
1 П. С. Леонард. Что хотят отнять у русского народа. СПб., 1887,
стр. 9.
285
ление против человечности», коллективная собственность —
«юридическая фикция» ибо как нет коллективной личности,
так не может быть и коллективной собственности.
В росте и развитии науки и материалистической философии
Леонард усматривал главную причину всех бедствий, постиг-
ших государства и народы. В связи с тем, что наука пошла по
стопам материалистов, человечество присутствует при полном
торжестве революционеров, или, как выражается Леонард,
«скептиков и отрицателей»1 2. Он признает, что материализм
лежит в основе новейших социалистических учений. Нагляд-
ным подтверждением этого служит Парижская Коммуна,
которая «есть самый последовательный вывод из учений, поло-
женных в основании современного развития общества». Лео-
нард с ужасом писал, что вопрос о «полном торжестве» Ком-
муны «над всеми другими формами общежития есть только*
вопрос времени» 3. Спасение человечества, заявляет этот ми-
стик, не в революциях и конституционных законодательствах,
а в поклонении богу и царю, в борьбе против «радикального
направления века» 4.
Философские взгляды Леонарда отражали интересы дво-
рян, панически боявшихся народной революции и ощущавших
слабость российской буржуазии. Его реакционные произведе-
ния широко использовались правящими кругами в борьбе
против материалистической философии и науки в Молдавии
во второй половине XIX в. Леонард одновременно выступал
как самый ярый противник реалистического искусства, отка-
зывающегося витать «поверх повседневной грязи» и находя-
щего свой предмет в «житье-бытье меньшей братии»5, т. е.
трудящихся масс.
Противоположных взглядов придерживались лучшие пред-
ставители прогрессивной философской мысли в Молдавии,,
к числу которых принадлежал литератор и философ Констан-
тин Стамати-Чуря (1828—1898), сын писателя К. Стамати —
современника и друга А. С. Пушкина.
В природе, полагал К. Стамати-Чуря, нет ничего постоян-
ного, все находится в состоянии «беспрестанного брожения,
бесконечного движения и изменения»6. Материя, простран-
ство и время бесконечны7. Молдавский мыслитель догады-
1 П. С. Леонард. Нужды сельского хозяйства. СПб., 1881, стр. 29,
30, 34.
2 П. С. Л е о н а р д. Смута и ее настоящая причина. СПб., 1881, стр. 16.
3 Там же, стр. 14, 15.
4 Там же, стр. 13.
5 Там же, стр. 31.
e С. Stamati-Ciurea. Insula Sagalin. Cernauti, 1894, pag. 25.
7 См. К. Стамати-Чуря. Опере алесе. Кишинэу, 1957, паж. 150.
286
вался о том, что источник движения находится внутри мате-
рии, в борьбе противоположностей, которые «сталкиваются и
спутываются между собой» \ Во вселенной, полагал он, нет
никаких сверхъестественных, потусторонних сил.
Отправляясь от этих материалистических положений,
Стамати-Чуря выступал против религии. В ряде своих работ
(«В полете мысли», «Исторический взгляд на демонологию»
и др.) он вскрывал не только гносеологические, но отчасти и
социальные корни религии. Возникновение и сохранение ре-
лигиозных верований объясняется не только «страхом, боязнью
и растерянностью перед непонятным и таинственными метео-
рологическими, физическими и химическими явлениями», но
и появлением общественных классов, частной собственности
и государства, неразрывно связанного с «деспотизмом борьбы
между классами и сословиями» 1 2.
Религия в классовом обществе, считал К. Стамати-Чуря,
всегда освящала эксплуатацию, служила интересам господ-
ствующих классов. Как религиозные, так и светские власти
утверждают, что «они лично общались с божеством, или со
сверхчеловеческими существами»3. Фанатический защитник
католицизма Торквемада, этот «бешеный палач», «распола-
гал целыми полками вооруженных алгвасилов (полицей-
ских.— Ред,) — палачей и шпионов..., он убеждал своих спо-
движников, что сам бог уполномочил его выкорчевывать
ересь...» 4.
Современные буржуазные колонизаторы, огнем и мечом
истребляющие целые народы, также используют в своих ко-
рыстных целях религию и церковь. «Задумывались ли святые
отцы — христианские миссионеры над тем, как относятся
туземцы колоний к этим «пионерам культуры»? Нравится ли
им быть изгнанными из своих родных и полных достатка
очагов?» 5 — писал возмущенно Стамати-Чуря.
Все религии, поскольку они основаны на слепой вере в
«единого творца», заключает он, подобны друг другу, а все
религиозные руководители «суть рафинированные эксплуа-
таторы, политическое орудие, сети, в которые попадает довер-
чивая толпа...» 6.
Основываясь на достижениях естественных наук XIX в.,
молдавский материалист отвергал религиозные мифы о со-
творении мира и о загробной жизни. Происхождение человека,
1 См. К. Стамати-Чуря. Опере алесе. Кишинэу, 1957, паж. 154-
2 Там же, стр. 155, 156.
3 Там же, стр. 156.
4 Там же, стр. 155.
5 Там же, стр. 208.
• Там же, стр. 153.
287
отмечал он в частности, доказано на основе строгих науч-
ных данных. <0 фазах превращения этого первобытного суще-
ства из обезьяны в человека рассказывает и свидетельствует
с несомненными доказательствами знаменитый Дарвин, глу-
бокий знаток сравнительной анатомии» L
Убежденный противник агностицизма К. Стамати-Чуря
писал, что человеческий разум «добьется подтверждения
гипотез Жюль Верна, Фламмариона и других мужественных
ученых»1 2. Историю человеческого познания он рассматривав
как историю борьбы между верой и наукой 3.
К. Стамати-Чуря признавал существование классов и
классовой борьбы в современном обществе. Он резко осуждал
систему эксплуатации и отстаивал идеи дружбы, мира и
равенства между народами. «Я хочу быть просветителем че-
ловеческого рода, независимо от языка и цвета кожи»4,—
заявлял Стамати-Чуря.
Заслуживают внимания взгляды молдавского мыслителя на
мораль и право. В современном обществе, подчеркивал он.
нет и не может быть какой-то единой морали, пригодной для
всех классов, ибо это общество состоит из враждебных клас-
сов, непримиримая борьба между которыми «изо дня в день
становится все более жестокой и упорной» 5. Кроме того, от-
мечал Стамати-Чуря, понятия добра и зла беспрерывно изме-
нялись на протяжении веков. Так же обстоит дело и с правом.
Право собственности является фактически правом для бога-
тых эксплуатировать бедных.
К. Стамати-Чуря не был последовательным материали-
стом и атеистом, нередко допускал противоречивые суждения.
Его материализм механистичен. Будучи материалистом во
взглядах на природу, он чуждался слова «материализм».
Непонимание решающей роли способа производства в разви-
тии общества, распространение биологических законов на
изучение социальных явлений привело Стамати-Чуря к при-
знанию вечности борьбы за существование в обществе. В конце
своей жизни Стамати-Чуря отошел от прогрессивных взглядов,
осуждал революционные выступления и защищал православие.
Наиболее последовательным передовым мыслителем Мол-
давии во второй половине XIX в., опровергавшим реакционную
идеалистическую философию, был В. Л. Лашков.
Василий Лукич Лашков (1862—1932) принадлежит к чис-
лу крупнейших молдавских писателей и литературных крити-
1 К. Стамати-Чуря. Опере алесе, паж. 200.
2 Там же, стр. 150.
3 См. С. Stamati-Ciurea. Rasunete din Basarabia. Cernauti, 1878.
4 К. Стамати-Чуря. Опере алесе, паж. 157.
6 Там же, стр. 153.
288
ков последней четверти XIX в. Он не сразу пришел к матери-
ализму. Его ранняя поэзия пессимистична и содержит элемен-
ты мистицизма. Однако с конца 80-х годов Лашков постепенно
переходит на позиции материализма. Лучшим философ-
ским произведением, содержащим изложение его материали-
стических взглядов, является работа «Что такое жизнь»
(1889), в которой Лашков категорически отвергал идеализм
и подверг его острой критике. Утверждать существование ду-
ховного независимо от материального это значит, говорил
Лашков, верить в химеру. «Всякое нечто материально» ]. Мате-
рия и движение неразрывны. «В мире материи, где всё суще-
ствует лишь постольку, поскольку изменяется, существование
чего-либо определяется изменением объекта» 1 2. «Движение про-
является только в материи и в ней все проявляется, даже дух»3.
Сознание личности исчезает вместе с ее смертью. Смерть моз-
га есть смерть сознания. Бесконечное движение материи
идет от низшего к высшему. Жизнь неуничтожима; исчезнув
на земле, она неизбежно возникает и будет развиваться на
других космических телах.
Материя, подчеркивал молдавский материалист, не может
двигаться иначе, как в пространстве и во времени, объ-
ективных и бесконечных, как она сама. Лашков отвергал мне-
ние идеалистов, полагавших, что «люди — это пауки, которые
ткут время и пространство» 4.
Чутко улавливал Лашков объективную диалектику приро-
ды. «Движение существующего,— писал он,— есть ...движение
к несуществующему. Быть, поэтому, значит быть только для
того, чтобы не быть, жить, чтобы перестать жить. Существо-
вание, допущенное под условием изменений, есть поэтому су-
ществование, допущенное под условием движения к несуще-
ствованию». И далее: «всякое изменение вещи есть ее смерть
в моментах уже по одному тому, что строится на постепенном
и обязательном уничтожении ее предыдущих форм» 5.
Элементы диалектики встречаются в работах Лашкова и
при рассмотрении ряда общественных явлений, в частности
проблемы человеческой свободы. «Все свободны,— стало быть
никто не свободен» 6, это положение молдавский материалист
направлял как против идеалистов типа Леонарда, доказывав-
ших, что все люди абсолютно свободны духовно, так и про-
тив метафизиков-анархистов, полагавших, что уничтожение
1 В. Л. Лашков. Сочинения. СПб., 1891, стр. 285.
2 Там же, стр. 184.
3 Там же, стр. 267.
4‘В. Л. Лашков. Что такое жизнь. Одесса, 1889, стр. 26.
5 Там же, стр. 19, 20.
6 Там же, стр. 9.
19 История философии, т. IV 289
государства вообще принесет человечеству золотой век свобо-
ды. Абсолютной свободы в смысле независимости от объектив-
ных законов, от исторической необходимости нет и быть не мо-
жет— такова справедливая точка зрения Лашкова.
Рассматривая вопросы эстетики, Лашков вел борьбу против
формализма и натурализма, требовал органического единства
формы и содержания. Форма, подчеркивал он, должна быть
«подчинена содержанию, как центральной силе» !. Нет формы
без содержания и наоборот; увлечение одной стороной в ущерб
другой приводит к уродливости 1 2.
Будучи материалистом во взглядах на природу, Лашков
остался в основном на позициях идеалистического понимания
истории. Демократические убеждения, характерные для Лашко-
ва в конце XIX — начале XX в., позже уступили место
буржуазному либерализму. Он не понял закономерностей эпохи
империализма, а в связи с этим и всемирно-исторического зна-
чения Великой Октябрьской социалистической революции.
Политическую борьбу в конце XIX в. в Молдавии вели
народники, тесно связанные с центрами революционного на-
родничества в России. Одним из видных представителей рево-
люционного народничества в Молдавии был Арбуре-Ралли.
Замфир Арбуре-Ралли (1848—1933) еще студентом
Московского университета, а потом Медико-хирургической
академии сблизился с Ткачевым, Нечаевым и другими дея-
телями народнического движения, принимал активное уча-
стие в борьбе против царского правительства. Преследования
со стороны властей заставили Арбуре эмигрировать за гра-
ницу, где он сотрудничал с Бакуниным и участвовал в редак-
тировании революционных народнических журналов «Общи-
на» и «Работник». Здесь же он написал ряд книг, брошюр и
прокламаций, представляющих образец революционной мол-
давской публицистики тех лет («Парижская коммуна», 1874;
«Сытые и голодные», 1875 и др.).
Как и большинство революционных народников 70-х годов,
Арбуре занимали преимущественно общественно-политические
и социологические вопросы, хотя, судя по его работам, он
живо интересовался и достижениями современного естество-
знания, в частности учением Дарвина 3.
Согласно социологической концепции Арбуре, сложившейся
в 70-е годы, человеческое общество, подчиняясь закону прогрес-
са, постепенно движется, изменяется и совершенствуется. Эко-
номический фактор играет большую роль в этом развитии
1 В. Л. Лашков. В чем творчество? СПб., 1891, стр. 14.
2 См. там же, стр. 16.
3 Замфир Арбуре. Опере алесе. Кишинэу, 1957, паж. 60.
290
общества, обусловливая в определенной мере все остальные
факторы. «Политика порабощения женщины и мужчины, граж-
данское право,— писал Арбуре,— должны быть рассматривае-
мы не как отсутствие гражданственности в человеческом
обществе, а как следствие отношений человека к труду, уста-
новленных современной буржуазной цивилизацией, как ре-
зультат установления частной собственности, из которой
вытекает эксплуатация человека человеком» Ч Уничтожение
остатков крепостничества в России и Молдавии, равно как и
эксплуататорских порядков вообще, полагал Арбуре, возмож-
но лишь революционным путем. Под влиянием марксистского
учения, ставшего «общим достоянием пролетариата», Арбуре
пришел к выводу, что «действительная свобода какого-либо
народа тесно связана со свободой всего человечества. От-
сюда исходит необходимость общего действия, солидарность
пролетариев всех стран» 1 2. Будущее общество, по мнению Ар-
буре, будет основано на «научно организованном труде»;
в нем будут созданы все условия для разумного развития
каждой личности. «Привилегии исчезнут... человеческая
мысль, наука, искусство станут общим достоянием...» 3. Но он
не представлял себе отчетливо путей и методов революцион-
ного преобразования общества, не видел исторической миссии
пролетариата. Он не понял марксистского учения о социалисти-
ческой революции и диктатуре пролетариата и под влиянием
Бакунина относился отрицательно к созданию пролетарской
партии.
В начале 80-х годов Арбуре переехал в Румынию и ото-
шел от активной революционной деятельности. Сохранив на
всю жизнь чувство преклонения перед личностью и анархист-
ской идеологией Бакунина, не поняв существа марксизма,
Арбуре эволюционировал к либеральному народничеству и бур-
жуазному национализму.
Положительную роль в развитии общественно-политической,
научной и философской мысли в Молдавии 80—90-х годов
сыграл русский ученый Михаил Васильевич Неручев (1840—
1922), видный экономист, социолог, агроном и педагог. Поме-
щенный им на страницах «Русской летописи» некролог
в связи со смертью А. И. Герцена навлек на него немилость
властей. В начале 70-х годов Неручев был вынужден выехать
на юг России. Продолжая работу в Херсонской губернии, а в
80—90-х годах в Кишиневе, он развил многогранную научно-
литературную деятельность. Написанные им в этот период
1 3 а м ф и р Арбуре. Опере алесе, паж, 229.
2 Там же, стр. 229, 230.
3 Там же, стр. 231.
291
19*
труды: «Статистика народных школ в Бессарабии» (1883),
«Наш хлебный вопрос» (1891), а также работы последующих
лет: «Распространение сельскохозяйственных знаний в наро-
де» (1902), «Земельный вопрос» (1906) и другие,— позволяют
определить его общефилософские взгляды. Отмежевываясь от
идеалистического взгляда на мир, Неручев писал, что природа
развивается на основе своих собственных объективных зако-
нов. То, что богословы и идеалисты именуют законами «мира
божия», подчеркивал он, есть не что иное, как «незыблемые
законы природы» L Неручев считал, что только изучение при-
роды, материального мира приводит к познанию истины1 2.
В соответствии с этим он требовал усилить преподавание ес-
тественных наук в школе и постепенно вытеснять антинауч-
ную и порочную в своей основе богословскую литературу или,
как он ее называл, «литературу катехизисного характера» 3.
«Научную истину мало знать, ее надо исповедывать»4,— го-
ворил ученый, требуя тесной связи теории с жизнью в процессе
изучения действительности. Одновременно Неручев выступал
против «чистой науки», отгораживающейся от практики.
Неручев высказал ряд прогрессивных положений о явле-
ниях общественной жизни. В статье «Александр Иванович
Герцен» он подверг критике феодальные порядки в дорефор-
менной России и подчеркивал бессмертную заслугу великого
русского революционера, «поднявшего свой голос за освобож-
дение крестьян, за уничтожение телесных наказаний, за сво-
боду русского слова» 5.
Несмотря на эти правильные мысли, общая социологиче-
ская концепция Неручева является идеалистической. Полагая,
что изменение быта людей надо начинать с «улучшения эконо-
мического положения населения»6, он ограничивался пропо-
ведью теории американского буржуазного социолога Г. Джорд-
жа о национализации земли в рамках капиталистического госу-
дарства.
Начало распространения марксистской философии в Мол-
давии относится к 90-м годам. Созданный в 1896 г. социал-
демократический кружок б Кишиневе, преобразованный
в 1900 г. в социал-демократическую группу, занимался изуче-
нием марксистской литературы. Большую помощь молдавским
1 М. В. Неручев. Распространение сельскохозяйственных знаний в
народе. Симферополь, 1902, стр. 11.
2 См. там же, стр. 10—11.
3 Там же, стр. 8.
4 Там же, стр. 6.
5 М. В. Неручев. Александр Иванович Герцен. «Русская летопись»,
1870, № 3.
6 М. В. Неручев. Земельный вопрос. Симферополь, 1906, стр. 1.
292
рабочим оказывали в этом деле русские и украинские ссыль-
ные революционеры, одесские социал-демократы. Вместе с тем,
следует отметить, что малочисленность и отсталость молдав-
ского пролетариата тормозили распространение марксистских
идей в Молдавии.
* * *
Рассмотренные выше воззрения передовых украинских, бело-
русских, закавказских, среднеазиатских, прибалтийских и мол-
давских мыслителей, их борьба с реакционными и консерватив-
ными идеями своего времени свидетельствуют о том, что фило-
софская мысль народов СССР добилась во второй половине
XIX в. больших успехов.
Однако, несмотря на очевидные факты истории, предста-
вители идеалистической философской историографии продол-
жают игнорировать ту 'роль, которую сыграли свободолюби-
вые народы СССР в защите, пропаганде и развитии прогрес-
сивной философской и социологической мысли. Подобным
нигилизмом, продиктованным интересами эксплуататорских
классов, антидемократическими и шовинистическими устрем-
лениями проникнуты работы многих современных реакционных,
особенно белоэмигрантских, историков философии Ч
Подлинная история философской и общественно-политиче-
ской мысли народов СССР опровергает идеалистов. Она не-
опровержимо свидетельствует о том большом вкладе, который
внесли в развитие философской и социологической мысли, на-
ряду с мыслителями русского народа, прогрессивные мысли-
тели других народов СССР: С. Подолинский и П. Грабовский,
Ф. Богушевич и А. Гуринович, Г. Церетели, Зардаби, Г. Агаян,
Абай Кунанбаев, 3. Фуркат, Э. Вейденбаум, Ю. Адомайтис-
Шернас, Э. Вилде, В. Лашков и другие. Такие крупные мысли-
тели как Иван Франко, Леся Украинка, Ян Райнис и другие,
шли в направлении к марксизму, изучали произведения клас-
1 В книгах ряда современных буржуазных историков философии за-
малчивается или извращается революционная и материалистическая мысль
народов СССР (таковы, например, книги N. О. L о s s к у. History of Rus-
sian Philosophy. New York, International University Press, 1951. В. B.
Зеньковский. История русской философии. Париж, 1948; Richard
Hare. Pioneers of Russian Social Thought. Oxford University Press, Lon-
don— New York — Toronto, 1951; B. Schultze. Russische Denker. Ihre
Stellung zu Christos. Kirche und Papstum. Wren, 1950 и т. п.). Современные
буржуазные фальсификаторы истории К. Мэннинг, Г. Кон и другие, кле-
веща на демократическую культуру народов СССР, стараются, вопреки
фактам истории, скрыть идейную связь и близость передовых мыслите-
лей русского, украинского и других народов, противопоставить их друг
другу (См.: С. А. М a n n i n g. Ukrainian Literature, New York, 1944; Hans
Kohn. Pan-Slavism. Its History and Ideology. Notre Dame, Indiana, 1953).
293
сиков марксизма и рассматривали многие теоретические вопро-
сы с позиций материалистического мировоззрения, прибли-
жаясь к диалектическому и историческому материализму. Не
став еще марксистами, они, тем не менее, многое сделали для
распространения идей марксизма.
Передовые мыслители народов СССР не были национально
ограниченными людьми, они принимали активное участие в той
общественно-политической и идейно-философской борьбе, ко-
торая развертывалась в общероссийском и мировом масштабе,
в решении общих вопросов, поставленных перед философией
развитием общества и науки. Рука об руку с представителями
русской демократической культуры они ратовали за действен-
ность философии, ее активное вмешательство в жизнь, боро-
лись против сил реакции и господствующего религиозно-идеа-
листического мировоззрения. Они критиковали не только «оте-
чественных» идеалистов, но и антинародные, реакционные
воззрения «властителей дум» западноевропейской буржуазии:
Шопенгауэра, Гартмана, Ницше и других. Они развивали
материалистические и атеистические традиции, отстаивали
принципы реализма, народности и идейности искусства.
Передовая философская мысль народов СССР во второй
половине XIX в. представлена различными формами материа-
лизма. Это объясняется в значительной ‘мере разнообразием
исторических условий. Одни районы страны в этот период до-
стигли более высокой ступени экономического и культурного
развития, другие еще значительно отставали. На Украине и
в Прибалтике, например, в условиях быстрого развития капи-
тализма и роста пролетариата, крупнейшие представители
революционной демократии сделали шаг вперед по сравнению
с «шестидесятниками» в направлении к марксизму, к диалек-
тическому материализму. В Казахстане и Киргизии же в это
время существовали еще значительные феодально-патриар-
хальные пережитки, подавляющее большинство населения
было неграмотным. Передовыми для этого времени мыслите-
лями были там народные поэты, акыны, непосредственно вы-
росшие на ниве народного творчества. Они выступали против
старых, отживших форм жизни, боролись с суевериями, с ис-
ламской догматикой и фанатизмом, ратовали за сближение
с русским народом, передовой русской культурой. В их лите-
ратурном творчестве нередко содержались глубокие философ-
ские идеи.
Разнообразие социально-исторических условий и нацио-
нальных особенностей позволяет понять, почему в России вто-
рой половины XIX в. существовали такие различные формы
материализма, соответствующие разным ступеням историче-
ского развития, как стихийный материализм, материализм ре-
294
волюционной демократии и все шире распространявшийся диа-
лектический материализм. Подходя к этому вопросу конкрет-
но-исторически, не трудно понять, что в условиях феодально-
патриархальной отсталости и стихийный материализм мысли-
телей Средней Азми был в то время бесспорно прогрессивным
явлением, играл важную роль в борьбе с религиозно-феодаль-
ной идеологией.
Хотя некоторые из рассмотренных выше деятелей не пи-
сали трудов, специально посвященных философии, но их про-
изведения, их публицистическое и художественное творчество
были проникнуты пафосом борьбы, насыщены философским
содержанием, отстаивали — вопреки жестоким полицейским и
цензурным гонениям — революционные и материалистические
идеи; поэтому они по праву занимают достойное место в исто-
рии передовой общественной мысли своих народов.
Важную роль в идейной философской жизни народов СССР
второй половины XIX в. играл естественно-исторический мате-
риализм. Передовые ученые-материалисты, опираясь в своих
исследованиях на достижения естествознания в России и на
Западе, боролись против попыток подчинить науку пагубно-
му влиянию идеализма, проводили материалистическую линию
в науке.
Характерной чертой передовой философской и социологи-
ческой мысли нерусских народов, входивших в Российскую
империю и боровшихся вместе с русским народом против ца-
ризма, является ее глубокая идейная общность с революцион-
ными и материалистическими традициями русской и западно-
европейской философии.
С середины 90-х годов для всех народов России начинается
новая полоса в истории освободительного движения и общест-
венной, в том числе философской, мысли—этап революцион-
ного движения пролетариата и победоносного развития марк-
сизма.
Глава четвертая
РАЗВИТИЕ ФИЛОСОФСКОЙ И СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ
МЫСЛИ В СТРАНАХ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ
В ПЕРИОД
ДОМОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО КАПИТАЛИЗМА
(ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XIX в.)
Развитие философской и социологической мысли в восточ-
ноевропейских странах во второй половине XIX в. отражает
сложные и противоречивые процессы, происходившие в обще-
ственной жизни народов этих стран.
Каждый из народов Восточной Европы—поляки, сербы,
хорваты, словенцы, румыны, чехи, словаки, венгры, болгары,
албанцы и другие—имеет свою своеобразную историю, свои
особенности социально-экономической, политической и куль-
турной жизни. Тем не менее в общественном развитии этих, как
и других, народов были и общие закономерности, общие черты
экономического, политического и духовного развития.
Характерной чертой в жизни восточноевропейских народов
является во второй половине XIX в. развитие капиталистиче-
ских отношений, которые все более подтачивали и разрушали
остатки феодальных устоев. Разумеется, этот процесс развития
капитализма происходил в различных странах по-разному, в од-
них более быстро, в других медленнее, в зависимости от истори-
ческих условий, сложившихся в каждой из этих стран. В резуль-
тате, в экономически более развитых странах Восточной Европы
(Чехия, Венгрия, ряд районов Польши) — с середины XIX сто-
летия, а позднее и в других странах, капиталистические отноше-
ния становятся преобладающими.
Известное своеобразие процесса формирования капитали-
стических отношений в странах Восточной Европы состояло в
том, что этот процесс происходил при наличии сильных и мно-
гочисленных пережитков феодализма. Вплоть до XX в. сохра-
нялись, по выражению В. И. Ленина, «могучие остатки сред-
296
невековья, страшно задерживающие общественное развитие и
рост пролетариата. Эти остатки — абсолютизм (неограничен-
ная самодержавная власть), феодализм (землевладение и
привилегии крепостников-помещиков) и подавление нацио-
нальностей» L В силу этого во многих восточноевропейских
странах капитализм в сельском хозяйстве развивался по прус-
скому пути. Это в немалой степени тормозило социально-эко-
номическое, политическое и культурное развитие стран Восточ-
ной Европы.
В результате малоземелья, непосильного налогового бре-
мени и различных повинностей в пользу помещиков в странах
Восточной Европы во второй половине XIX в. рдстут кресть-
янские волйения, ширится антифеодальное движение, направ-
ленное на проведение аграрных реформ и освобождение кре-
стьян от помещичьей кабалы. Это движение получает свое отра-
жение в развитии революционно-демократической идеологии.
Характерной особенностью развития большинства стран
Восточной Европы во второй половине XIX столетия является1
также то, что они продолжают испытывать жестокий националь-
ный гнет. В начале столетия лишь Сербия и Черногория с по-
мощью русского народа завоевали независимость. Что касается
других восточноевропейских народов, то они долгое время нахо-
дились в зависимости от иностранных держав. В начале вто-
рой половины XIX столетия ряд народов юго-восточной Евро-
пы (болгары, хорваты, албанцы и др.) терпели тягчайший гнет
отсталой, реакционной Оттоманской империи. Венгров, чехов,,
словаков, значительную часть поляков и украинцев порабо-
щала феодально-буржуазная австрийская габсбургская мо-
нархия. Вместе с Австрией царская империя и Пруссия по-
давляли свободу искусственно разорванной на части польской
нации. Поэтому для большинства восточноевропейских стран и
во второй половине XIX в. характерна борьба народов за осво-
бождение от иноземного ига, отражавшаяся в политической
жизни и общественной мысли.
Развитие капиталистических отношений приводит к ново-
му мощному подъему национально-освободительного движения.
Примером этого может служить вспыхнувшее в 1863 г. и на-
правленное против царского самодержавия восстание в Поль-
ше, а также развернувшееся с особой силой национально-
освободительное движение на Балканах, где на борьбу за
освобождение от турецких угнетателей поднялся болгарский на-
род, сбросивший в результате русско-турецкой войны 1877—
1878 гг. ненавистное турецкое иго и добившийся государст-
венной самостоятельности.
1 В. И. Л е н и н. Новая глава всемирной истории. Соч., т. 18, стр. 340..
297
Нарастающее национально-освободительное движение в boj
сточноевропейских странах носило буржуазно-демократический
характер; оно расчищало почву для развития капитализма и
вместе с тем создавало более благоприятные условия борьбы с
антинародными силами.
Сложная и противоречивая обстановка в странах Восточной
Европы, проявлявшаяся в переплетении социального и нацио-
нального гнета, тяготевшего над широкими трудящимися мас-
сами, нашла свое отражение в развитии философии и общест-
венно-политической мысли, определила направление и характер
идеологической борьбы в каждой из этих стран.
Прогрессивная общественно-политическая и философская
мысль в странах Восточной Европы во второй половине XIX в.
выражала свободолюбивые устремления народных масс к само-
стоятельному развитию своей экономической, политической и
духовной жизни, к национальной независимости, к сохранению
своего родного языка и культуры, к освобождению от остатков
феодального гнета. Революционно-демократическое и нацио-
нально-освободительное движение в каждой из стран Восточ-
ной Европы выдвинуло своих идеологов. Выдающиеся револю-
ционные деятели, прогрессивные ученые и писатели стран Во-
сточной Европы во второй половине XIX в. в общей борьбе
против монархического гнета и реакции еще более сблизились
с русскими революционными мыслителями и деятелями пере-
довой русской культуры.
Во второй половине XIX в. в восточноевропейских странах,
в связи с развитием капитализма в промышленности и сельском
хозяйстве, новые успехи делают естественные науки. На этой
основе получает дальнейшее развитие материалистическое миро-
воззрение. Революционные мыслители и передовые ученые
стран Восточной Европы, опираясь на прогрессивные традиции
отечественной мысли, на достижения передовой русской и запад-
ноевропейской науки, выступают против идеализма и религиоз-
ных предрассудков, становятся убежденными атеистами, ведут
пропаганду естественнонаучных знаний, особенно учения Дар-
вина.
В ряде случаев революционно-демократические деятели и
прогрессивные мыслители стран Восточной Европы этого вре-
мени выступают за социалистические преобразования общест-
венной жизни и проявляют интерес к марксистскому учению.
Однако в условиях экономической отсталости своих стран эти
прогрессивные мыслители часто не могли подняться до уровня
научного социализма и их социализм носил утопический харак-
тер; их философские взгляды не поднимались до диалектиче-
ского и исторического материализма, были подчас непоследова-
тельными и противоречивыми.
298
Идеологи господствующих классов, борясь против мате-
риализма и революционных идей, поднимали на щит различ-
ные идеалистические течения — религиозно-мистические воз-
зрения, позитивизм, неокантианство и т. п.
В связи с развитием капиталистической промышленности
и обострением противоречий между пролетариатом и буржу-
азией в странах Восточной Европы в последней трети
XIX в. ширится стихийное рабочее движение и, таким обра-
зом, складываются объективные условия для распростра-
нения идеологии научного социализма, марксистской фило-
софии.
Особенно большое революционизирующее воздействие на
развитие рабочего движения и марксистской теории оказала
Парижская Коммуна, на баррикадах которой сражались ре-
волюционеры различных народов, в том числе и стран Восточ-
ной Европы (Я. Домбровский, Л. Франкель, Ф. Железникар
и др.), в деятельности которых ярко проявился глубокий интер-
национализм, братская солидарность с борющимся француз-
ским пролетариатом.
В Чехии, Венгрии, Польше, Болгарии, Румынии, Хорватии,
Словении и других восточноевропейских странах в последней
трети XIX в. вслед за рабочими кружками и организациями
возникают социал-демократические партии, которые, руковод-
ствуясь марксистскими идеями, ставят своей задачей сплоче-
ние пролетариата в его борьбе против капитализма и пережит-
ков феодализма. Марксистские идеи распространяются через
рабочую печать. На языки восточноевропейских народов пере-
водятся труды Маркса, Энгельса и их последователей, соз-
даются оригинальные произведения, применяющие марксист-
скую теорию к конкретно-исторической обстановке этих
стран. Марксисты этих стран, явившиеся основателями со-
циал-демократических рабочих партий, пропагандировали
диалектический и исторический материализм, смело выступа-
ли против буржуазной идеологии, разоблачая ее антинарод-
ный характер, боролись против оппортунизма и ревизиониз-
ма, настойчиво сплачивали ряды пролетариата, готовя его
к грядущим революционным боям. Однако в этот период
марксисты в странах Восточной Европы еще не смогли нане-
сти сокрушительный удар по оппортунистическим, ревизио-
нистским, анархистским и другим буржуазным и мелкобур-
жуазным теориям, проникшим в рабочее движение, и развить
марксизм применительно к новым историческим условиям.
Осуществление этой великой задачи на новом историческом
этапе, в эпоху империализма и пролетарских революций, вы-
пало на долю ленинизма.
299
1. ПОЛЬША
Польша во второй половине XIX в. все более втягивалась в
орбиту капиталистической экономики. Капитализм проникал не
только в город, но и в деревню, переплетаясь с остатками фео-
дальных отношений. Назревал новый революционный подъем
среди польского крестьянства, недовольного земельной рефор-
мой 1864 г., которая была «польским изданием» реформы
1861 г. в России. Опасаясь крестьянской революции, польское
дворянство пошло на сговор с царизмом.
Активные революционные силы в Польше были разгромле-
ны царизмом в 1863—1864 гг., однако революционные события
этих лет продолжали оказывать свое влияние на передовую об-
щественную мысль в Польше в последней трети XIX в. 1
Господствующие позиции в идеологической жизни Польши
в 60-е годы занимает официальное религиозно-католическое
мировоззрение, получающее поддержку со стороны папского
Рима. Но идейные традиции революционной демократии про-
должали сохраняться как внутри страны, так и среди польских
эмигрантов. Многие представители революционной демокра-
тии после поражения восстания 1863—1864 гг. были вынуждены
жить в эмиграции в странах Западной Европы (так называемая
молодая эмиграция).
Революционные демократы: Ярослав Домбровский, Валерий
Врублевский, а также и другие участники восстания продолжа-
ли в эмиграции свою идеологическую деятельность, опираясь
на созданные революционными эмигрантами печатные орга-
ны— газеты: «Неподлеглость», «Гмина» и ее преемницу «Змо-
ва», одним из редакторов которых был Юзеф Токажевич. На
страницах этих газет и в особенности «Гмины» революционно-
демократическая идеология получила дальнейшее развитие:
была углублена критика великопольского национализма и раз-
вита республиканско-демократическая программа восстанов-
ления независимости Польши. Революционно-демократическая
печать пропагандировала равноправный революционный союз
с русским и украинским народами и осуждала пагубную по-
литику правого крыла партии «красных» в ходе восстания,
критиковала формальный характер западноевропейской бур-
жуазной демократии и распространяла социалистические
идеи. «Все для народа и все силами самого народа — в этом
лозунге не только политический идеал нашей Родины, но и
средства его претворения в жизнь»1 2,— говорил В. Врублев-
ский.
1 См. об общественно-политической и философской мысли Польши в.
период восстания 1863—1864 гг. II т. «Истории философии», М., 1957>
гл. VI, § 1.
2 Цит. по журн.: «Mysl filozoficzna», 19'55, № 3, (17), str. 72.
300
Теоретическая деятельность польских демократов в эмигра-
ции выражалась по преимуществу в революционной публици-
стике.
В эти годы закрепляется союз польской и русской револю-
ционно-демократической эмиграции. Токажевич, мировоззрение
которого складывалось под сильным влиянием Герцена, печа-
тает в «Гмине» (выходивший с сентября 1866 г. по
июль 1867 г.) письма Огарева и защищает в своих статьях
«Колокол» от нападок польских буржуазно-помещичьих
националистов.
Большое влияние на идейно-политическое развитие поль-
ской революционной демократии оказала Парижская Коммуна.
Несколько сот польских революционеров приняли участие в ее
защите. Своей кровью они скрепили союз лучших сынов Поль-
ши с борющимся западноевропейским пролетариатом. Дом-
бровский, Врублевский и другие выдающиеся польские рево-
люционеры, сознававшие, что в порядок дня в Европе стала
борьба между трудом и капиталом, были крупными военными
деятелями Парижской Коммуны.
После Парижской Коммуны усилились связи польской ре-
волюционной эмиграции с Международным Товариществом
Рабочих.
Связь с I Интернационалом способствовала воздействию
марксизма на польских революционеров, находившихся в эми-
грации, что постепенно делало более зрелыми их теорети-
ческие взгляды. Валерий Врублевский (1836—1908), прибыв в
Лондон, вступил в дружеские отношения с Марксом и Энгель-
сом, а в 1872 г. по их предложению стал членом Генерального
Совета I Интернационала в качестве секретаря-корреспонден-
та от Польши. В 1872 г. он вместе с Теофилем Домбровским,
Людвиком Оборским и другими создал в Лондоне революцион-
но-демократическую организацию, связанную с I Интернацио-
налом и примыкавшую к нему. Название этой организации
«Люд Польский» подчеркивало преемственность революцион-
ных традиций польской демократии 30-х и 70-х годов. В изве-
стной речи на собрании второго «Люда Польского» в 1875 г.
Врублевский говорил, что польская революционная демокра-
тия — союзник пролетариев Европы, и что поляки «должны го-
товиться к восстанию вместе с русскими социалистами...». В
конце 70-х годов он, находясь в Швейцарии, сблизился с
русскими революционными эмигрантами и с группой первых
польских марксистов в Женеве.
Высоко оценивая деятельность польских революционных
демократов 70-х годов, В. И. Ленин указывал: «... Память Дом-
бровского и Врублевского неразрывно связана с величайшим
движением пролетариата в XIX веке, с последним — и, будем
301
надеяться, последним неудачным — восстанием парижских ра-
бочих» !.
Развитие общественно-политической и теоретической мысли
в самой Польше отразило процессы, происходившие в польском
обществе после поражения восстания 1863—1864 гг. Значитель-
ные слои мелкой буржуазии и интеллигенции были разочарова-
ны в революционной борьбе и духовно подавлены. Шляхта не
желала и думать о революционных средствах освобождения
Польши от национальной зависимости. Пролетариат только на-
чинал складываться, молодая польская буржуазия проявляла
значительную активность, но не стала подлинно револю-
ционной силой. В этой обстановке группа так называемых «вар-
шавских позитивистов» в начале 60-х годов выдвинула теорию
«позитивной органической работы» по улучшению экономиче-
ской и культурной жизни Польши. Платформа эта была увенча-
на соответствующей философской надстройкой. «Варшавский
позитивизм» — идейное течение, распространившееся в Польше
60—70-х годов, популяризируя идеи Конта, Милля, Бокля,
Спенсера, создавал философское учение, которое при всей своей
эклектичности было связано с наукой и своим рационализ-
мом и «практицизмом» отличалось от мистически-мессианист-
ских и романтических воззрений, господствовавших до 60-х
годов.
«Варшавский позитивизм» в начальный период своего раз-
вития сыграл известную прогрессивную роль. В условиях гос-
подства клерикально-обскурантистской идеологии «варшавские
позитивисты» подняли голос против идеализации старошляхет-
ского прошлого, мессианизма, религиозно-дворянской морали и
церковного обскурантизма.
В сочинениях «варшавских позитивистов» значительное ме-
сто занимала пропаганда естествознания, в особенности они
защищали и отстаивали дарвинизм; в этом отношении боль-
шие заслуги имел талантливый зоолог Юзеф Нусбаум-Хиляро-
вич (1859 -1917).
На естественнонаучных сочинениях представителей «вар-
шавского позитивизма» первоначально воспитывались такие
выдающиеся польские ученые как Мария Склодовская-Кюри
(1867—1934) и Марьян Смолюховский.
Своими исследованиями польский физик Марьян Смолюхов-
ский (1872—1917) доказывал реальность существования и дви-
жения атомов. Особенно интересны его методологические рабо-
ты, посвященные статистическим закономерностям в физике и
1 В. И. Ленин. Национальный вопрос в нашей программе. Соч., т. 6,.
стр. 416.
302
обоснованию объективного и относительного характера случай-
ности Ч
Видными представителями «варшавского позитивизма» бы-
ли Александр Свентоховский (1849—1938), известный публи-
цист, автор работ «О возникновении законов морали» (1877),
«Об эпикуреизме» (1882) и Юльян Охорович (1850—1917),
автор труда «Введение и общий взгляд на позитивную филосо-
фию» (1872). Основное содержание позитивизма Охорович фор-
мулировал так: не следует говорить о вещах, не доступных
познанию. Неверие в способность человека познать сущность яв-
лений и коренным образом изменить действительность органиче-
ски сочеталось в сочинениях Охоровича и его единомышленни-
ков с неверием в перспективы политической борьбы против
российского царизма; они пропагандировали мирное сотрудни-
чество с царизмом, восхваляли капиталистические порядки в
Западной Европе. Выступив против революционно-демократи-
ческой идеологии 40—60-х годов, «варшавские позитивисты»
объявили ее «беспочвенным романтизмом».
Если в 60-е годы «варшавский позитивизм» сыграл некото-
рую положительную роль своей критикой мессианизма и про-
пагандой естественнонаучных знаний, то в 70-е’Тоды он высту-
пил в роли идеологического противника марксизма в Польше.
Позитивисты на страницах своих печатных органов демагогиче-
ски обвиняли марксистов в «романтическом» отрыве от реаль-
ной действительности и в прожектерстве. В середине 80-х годов
«варшавский позитивизм» рухнул под ударами распространяю-
щейся социалистической идеологии.
Процесс распространения марксизма и его философских
идей в Польше начался в 70-е годы XIX в. в результате капи-
талистического развития страны и углубления классовых про-
тиворечий между пролетариатом и буржуазией. Марксистские
идеи, принесенные польской революционной молодежью из Рос-
сии и западноевропейских стран, нашли питательную почву в
польском рабочем классе. Кроме марксизма из России в Поль-
шу проникали народнические и анархические веяния, оказавшие
отрицательное воздействие на рабочее движение на раннем его
этапе. В 80-е годы и позднее из Западной Европы были занесены
в Польшу идеи ревизионизма, которые нашли благоприятную
почву в мелкобуржуазных слоях польского общества.
Быстро развивавшиеся после аграрной реформы 1864 г. ка-
питалистические отношения делали Польшу одним из самых
важных очагов общероссийского рабочего движения, бурно ре-
агировавшего на политические события. После подавления
1 Взгляды М. Смолюховского будут рассмотрены в V томе «Истории*
философии».
303
восстания 1863—1864 гг. последние остатки национальных прав
Королевства Польского были растоптаны царизмом; польский
рабочий класс очень остро чувствовал национальное угнетение.
В лице русского пролетариата он видел своего естественного
союзника в борьбе против царизма, помещиков и буржуазии
за социальное и национальное освобождение. Польский проле-
тариат выдвигался в первые ряды борцов против абсолютизма
и капитализма в России, куда с конца XIX в. перемещался
центр европейского революционного движения. Процесс вос-
приятия марксизма в Польше протекал в тесном взаимодейст-
вии с русским рабочим революционным движением.
В то же время национальные противоречия были исполь-
зованы польскими буржуазными националистами для того,
чтобы отравить классовое самосознание рабочих. В пылу поле-
мики против буржуазных националистов идеологи и руководи-
тели марксистского движения в Польше нередко допускали
серьезные ошибки, недооценивая национально-освободитель-
ную борьбу и ошибочно считая ее «отвлекающей» пролетариат
от решения его непосредственных задач.
В конце XIX в. в польской теоретической мысли, связанной
с революционным движением, развернулась острая борьба ме-
жду марксистами и врагами марксизма, его фальсификатора-
ми. Польские революционные марксисты сравнительно мало
занимались философскими проблемами, что и пытались исполь-
зовать в своих интересах буржуазные националисты и анархи-
сты, противопоставлявшие философии марксизма эпигонские
идеалистические учения.
Организаторами первых революционных кружков польских
рабочих в 1878 г. были Людвик Варынъский (1856—1889) и
его соратники, принимавшие до этого активное участие в рус-
ском революционном движении. Социалистические рабочие
кружки послужили основой будущей партии польского проле-
тариата. В 1878 г. при активном участии Варыньского в Вар-
шаве была составлена первая программа польских социали-
стов, так называемая «брюссельская программа». Традиции,
заложенные Варыньским и его группой, продолжил основан-
ный в 1879 г. в швейцарской эмиграции первый польский социа-
листический журнал «Рувность» («Равенство»). В 1880 г.
К. Маркс и Ф. Энгельс в письме к деятелям группы «Рувность»
по случаю митинга в Женеве, созванного в память 50-й годов-
щины польской революции 1830 г., призывали польских социа-
листов к объединению революционных сил польского и русско-
го народов, отмечали значение прогрессивных традиций для
успешной борьбы за освобождение пролетариата. Этими своими
советами К. хМаркс и Ф. Энгельс предостерегали польских со-
циалистов от недооценки национального вопроса.
304
Возвратившись на родину, Варыньский создал революцион-
ную рабочую организацию «Пролетариат» (1882), заложив тем
самым основы партии польского рабочего класса. В отличие
от «брюссельской программы», содержавшей ошибки, связан-
ные с влиянием анархистских взглядов, программа «Пролета-
риата» отражала новый, более зрелый этап развития польского
социалистического движения. В этой программе, отчетливо вы-
ражавшей классово-революционную позицию пролетарской
партии, впервые в Польше ставился вопрос о борьбе за социа-
листическое государство.
По своим философским взглядам Варыньский был убежден-
ным материалистом и атеистом, противником религиозно-цер-
ковного обскурантизма.
Положительную роль в распространении марксистских идей
в Польше сыграл Станислав Крусиньский (1857—1886). Он
перевел часть первого тома «Капитала» К. Маркса на польский
язык. Исходя в своих работах по истории философии из марк-
систских принципов, Крусиньский, в частности, попытался дать
оценку классовых истоков позитивизма. Он определил позити-
визм как философию, выдвинутую буржуазными идеологами и
служащую интересам класса буржуазии. «...Наш муж науки,—
писал он иронически о Спенсере,— является в то же время и
человеком практики, приверженцем определенного экономиче-
ского строя, повсюду известного под названием эксплуататор-
ского... Такова тайна искусства построения социологии на био-
логической основе» Ч
Однако в своем мировоззрении Крусиньский не смог все же
преодолеть полностью влияния позитивизма, утверждал,
что «...многовековый спор материалистов и идеалистов должен
ныне, очевидно, окончиться компромиссом»1 2.
Крусиньский оказался во власти иллюзии, полагая, что буд-
то бы возможен некий «диалектический» компромисс между
материализмом и идеализмом, существенно отличный от по-
зитивистского. Он ошибочно считал, что польской интеллиген-
ции при суща .особая миссия» в социалистическом движении.
Серьезное значение в популяризации положений историче-
ского материализма и марксистской политической экономии в
Польше имели работы Людвика Кшивицкого (1859—1941).
В 1882 г. он совместно с Крусиньским и Бялоблоцким образовал
группу пропагандистов социалистических идей, которая была
близка к «легальному марксизму» и позитивизму. Но уже в
1883 г. Кшивицкий сближается с рабочим движением. Благо-
творное влияние оказала на него деятельность партии «Проле-
1 St. Krusinski. Szkice socjologiczne Warszawa, 1891, str. 41—42.
2 Там же, стр. 100.
20 История философии, Т. IV 305
тариат», в органах которой — «Валька кляс» («Борьба клас-
сов») , «Пшедсвит» («Перед рассветом») — он выступал как
публицист. В 1883—1892 гг. Кшивицкий освободился от иллю-
зорного представления об особой миссии интеллигенции в со-
циалистическом движении. В целях пропаганды марксистских
идей он умело использовал легальную печать, в том числе изда-
ния позитивистов.
В статьях «Еще о программе» (1883) и «Сельско-городские
рабочие группы» (1884) Кшивицкий подверг критике взгляды
«варшавских позитивистов»; он показал, что призывы Свенто-
ховского и его сторонников выбросить революционные идеи из
головы и заняться мирным «органическим трудом» означают
то, что их авторы «придают моральную санкцию социальному
грабежу» капиталистами наемных рабочих г. В статье «Право
на труд» (1885) он предвещал, что «рабочий люд совершит
социальную революцию» 1 2, а в статье «Социализм и крестьян-
ство» (1884) писал о трудящихся крестьянах как о желатель-
ном и возможном союзнике пролетариата. В статье «Что делает-
ся на свете? Россия» (1884) Кшивицкий говорил о необходи-
мости союза польских пролетариев с революционными массами
России. Критика народнических воззрений на будущее Польши
содержалась в серии статей Кшивицкого «Демократические ил-
люзии» (1889).
Неоднократно выступал Кшивицкий также против анархиз-
ма. В статье «Сумасшедшие сторонники переворота» (1887) он
писал о том, что анархисты — идеологи мелкой буржуазии; в
своей трактовке исторических событий они занимают позиции
субъективизма, в своей практике придерживаются «теории ве-
ликих мужей». Противоположными взглядами руководствуются
социал-демократы. «Одни люди (т. е. анархисты.— Ред.) кон-
струируют свой «идеальный» строй a priori на основе субъектив-
ных желаний, а другие (т. е. социал-демократы.— Ред.) ищут
его на пути общественного прогресса» 3.
Своей публицистической деятельностью Кшивицкий спо-
собствовал распространению идей исторического материализма
в Польше конца XIX — начала XX в. Но этим его роль в рас-
пространении марксизма в Польше не ограничилась. Наряду с
переводом на польский язык ряда глав «Капитала» Маркса он
в 1885 г. перевел и издал труд Энгельса «Происхождение семьи,
частной собственности и государства». С Энгельсом Кшивицкий
вел личную переписку по вопросам издания трудов основопо-
1 См. L. Krzywicki. Dziela, t. 2. Artykuly i rozprawy 1860—1886.
Warszawa, 1958, str. 227.
2 L. Krzywicki. Prawo do pracy. Dziela, t. 2, str. 291.
3 L. Krzywicki. Idea a zycie z wczesnej publicystyki (1883—1892)\
[Сборник]. Warszawa, 1957, str. 217.
306
ложников марксизма в Польше. Во второй половине 90-х годов
Кшивицкий отошел от рабочего движения.
Первая книга Кшивицкого «Народы» относится к 1887 г*
Его теоретическая деятельность на протяжении двух последую-
щих десятилетий была разносторонней: ему принадлежали ра-
боты не только собственно социологического, но и историко-
экономического и этнографического характера, содержащие
большой и разнообразный фактический материал.
Среди социологических произведений Кшивицкого выделя-
ются: «Идея и жизнь» (1888), «Сознание в общественном раз-
витии» (1890), «Общественное развитие среди животных и в
человеческом роде» (1905), «Развитие морали» (1905) и «Раз-
витие культуры» (1905). Кроме того, им были написаны труды,
специально посвященные анализу закономерностей и этапов
развития первобытнообщинной формации: «Первобытное об-
щество, его размеры и развитие» (1901) и «Формы социально-
экономической организации в период дикости и варварствам
(1906—1907), в которых он популяризировал взгляды Ф. Эн-
гельса.
Большой интерес представляли исследования Кшивицким
условий возникновения общественных идей, их социальной ро-
ли, причин образования идеологических традиций. В статье
«Идея и жизнь» он ставил вопрос о том, каким образом люди
могут влиять на ход общественного развития. Ответ на этот во-
прос Кшивицкий ищет путем выяснения воздействия прогрес-
сивных идей на социальную жизнь. Следуя взглядам Маркса и
Энгельса, он подчеркивал, что идеи суть продукт определенных
социальных условий, прежде всего, уже сложившихся или же
зарождающихся производственных отношений. «... Идея это зер-
но, а новатор — сеятель; она может взойти тогда, когда она
есть отзвук импульса в массах; а это есть продукт условий, в
которых человек живет, и отражение экономической среды» *.
Эти взгляды Кшивицкий противопоставлял социальным утопи-
ям, которые он называл «априорно выдвигаемыми фантазиями».
Создатели их «наивны, как та старушка, которая гасит пожар
освященной солью и образком св. Флориана или Варфоломея»1 2.
Идея, соответствующая тенденциям дальнейшего обществен-
ного развития и отвечающая интересам прогрессивного класса,
играет активную роль и организует людей на социальную борь-
бу, она воздействует на породившие ее социально-экономиче-
ские отношения. «Идея, распространяясь, придает сознатель-
ный характер неясным стремлениям, соединяет распыленные
усилия, указывает их причины и цели. В этот период
1 L. Krzywicki. Idea a zycie..., str. 256.
2 Там же, стр. 256.
307
20*
[развития] социальной диалектики сознание
делается действующей силой первостепен-
ной важности»1. В статье «Сознание в общественном раз-
витии» Кшивицкий называет передовые идеи «могущест-
венным историческим двигателем, боевым тараном»1 2. Говоря
о «перемещении идей во времени и пространстве», он писал:
«Зависимость отношений одной страны от идеи, где-либо со-
зревшей и реализованной, тем больше, чем сильнее развит как
единое и взаимосвязанное целое современный механизм [товар-
ного] обмена» 3.
Хотя Кшивицкий познакомился с учением исторического ма-
териализма в середине 80-х годов XIX в., он не сразу стал
марксистом и в течение ряда лет сочувствовал позитивистским
идеям О. Конта, а затем эмпириокритицизму Р. Авенариуса.
В статьях «Материалистическое понимание истории человече-
ства» (1884) и «Сознание в общественном развитии» Кшивиц-
кий отрицал наличие необходимой внутренней связи между
диалектическим и историческим материализмом. В 1886 г. он
написал даже специальную статью в защиту махистского прин-
ципа экономии мышления. Только в 1914 г. в статье «Qui pro
quo» он объявил себя сторонником философского материализма
Маркса и Энгельса.
В 80-х годах Кшивицкий не раз выступал против религии
и философского идеализма. В статье «Христианско-социальное
движение в Англии» (1885) он признавал несовместимость со-
циализма и религиозного мировоззрения, а на церковь указы-
вал как на «безусловно одного из наибольших врагов всякого
прогресса»4. Критикуя анархизм, он указывал на априорист-
ски-идеалистический характер его социологических предпосы-
лок: «Порицая существующие порядки, анархизм апеллирует
к «разуму», в общественную жизнь он хотел бы внедрить «аб-
солютно справедливые» нормы»5.
Из трудов Маркса и Энгельса Кшивицкий воспринял неко-
торые положения материалистической диалектики. Он кри-
тиковал метафизическое понимание общественного развития
Г. Спенсером и «варшавскими позитивистами», доказывал исто-
рическую изменчивость всех явлений общественной жизни, «че-
ловеческой природы» и идеологии, боролся как против субъек-
тивизма в объяснении общественной роли идей, так и против
1 L. Krzywicki. Idea a zycie. В сб. «Studia socjologiczne». War-
szawa, 1951, str. 87.
2 L. Krzywicki. Idea a zycie..., Warszawa, 1957, str. 431.
* L. Krzywicki. Swiadomosc w rozwoju spolecznym, «Prawda»,
1890, № 20.
4 L. Krzywicki. Dziela, t. 2, str. 262.
5 L. Krzywicki. Idea a zycie, str. 213.
308
фаталистического ее отрицания. «От субъективизма,— писал он
в статье «Наша политика» (1887),— возводящего по большей
части замки на льду, мы далеки, но столь же далеки мы долж-
ны быть и от религии фатализма» !. Говоря в статьях «Очерк со-
циальной эволюции» (1887) и «Идея и жизнь» о соотношении
эволюции и революции в общественном развитии, Кшивицкий
определял прогресс как процесс, совершающийся посредством
«эволюции катаклизмов», т. е. «эволюции, происходящей через
перевороты» 1 2.
Кшивицкий опирался на отдельные положения диалектики и
в некоторых своих более поздних работах. Так, в трудах по
истории раннего человеческого общества, при анализе измене-
ний в структуре и размерах первобытных племен, он подчер-
кивал, что племя не является чем-то неизменным, раз навсегда
данным, но находится в текучем состоянии, постоянно изме-
няется.
Кшивицкий подверг критике этические воззрения Г. Спенсе-
ра. «Герберт Спенсер,— писал он,— перенес в этику те основ-
ные понятия, ...которые были лишь формулировкой кругозора
буржуазного индивидуализма» 3. К критике позитивизма Спен-
сера он возвращается не раз. Разоблачая классовую сущность
и теоретическую несостоятельность социального дарвинизма,
Кшивицкий в статье «Аристократия духа» (1886) указывал на
родство этой концепции спенсерианству. В этой связи он опро-
верг претензии Спенсера на «объективность» и «научную бес-
пристрастность» его философии и социологии.
Обстановка идеологической путаницы, созданной теоре-
тиками Польской социалистической партии (ППС), повлияла
на Кшивицкого. Уже в 90-е годы в его взглядах вновь обнару-
живается влияние «легального марксизма». Впоследствии, в
XX в., он все более отходил от марксизма, превращаясь в мел-
кобуржуазного общественного деятеля. В это время он пытал-
ся слить теорию исторического материализма с биологиче-
ским пониманием общественных связей, которое выразилось
в преувеличении социальной роли инстинктов.
При рассмотрении общественной роли идеологических тра-
диций Кшивицкий уделял внимание не столько влиянию про-
грессивных традиций, сколько анализу воздействия косных
«пережитков», значительно преувеличивая степень их устойчи-
вости и включая их вместе с антропологическими склонностями
и предрасположениями людей в так называемую «историче-
скую основу» идеологии данного общества.
1 L. Krzywicki. Idea a zycie, str. 198.
2 Там же, стр. 180, 287—288.
3 L. Krzywicki. Rozwdj moralnosci. В сб. «Swiat i czlowiek». War-
szawa, 1913, str. 82.
309
Кшивицкий выступал также специально по вопросам мора-
ли и эстетики. Однако его отход от марксизма отрицательно
сказался на его этических и эстетических взглядах.
В 90-х годах XIX в. произошел раскол в среде социалисти-
ческих течений в Польше: возникшая на базе идеологии «Про-
летариата» партия «Социал-демократия Польши и Литвы»
заняла в основном марксистские позиции, а позиции Польской
социалистической партии (ППС) стали приобретать в то время
антимарксистский националистический характер. «Пепеэсов-
цы» выступали против пролетарской революции и диктатуры
пролетариата. Из оппортунистической платформы ППС выте-
кала и ее точка зрения по национальному вопросу.
Подвергая критике идеологию «пепеэсовцев», В. И. Ленин
следующим образом оценил их буржуазную позицию в нацио-
нальном вопросе: «Весь свет гори огнем,— лишь бы была сво-
бодна Польша. Конечно, такая постановка вопроса есть на-
смешка над интернационализмом» L
Философскую основу ревизионистской идеологии ППС
в конце XIX и начале XX в. сформулировал в своих сочинениях
К. Келлее-Крауз.
Казимеж Келлее-Крауз (1872—1905) в социологии придер-
живался эклектических взглядов, в которых отдельные марк-
систские положения, искаженные в духе вульгарного материа-
лизма. сочетались со взглядами идеалистической «психологи-
ческой школы» в социологии. Келлее-Крауз в 1894—1895 гг.
на конгрессах Международного социологического института,
происходивших в Западной Европе, сформулировал принцип
«фатального возвращения к идеям прошлого», который полу-
чил выражение в его работе «Социологический закон ретро-
спекции» (1898). В одной из работ, включенных в сборник
«Экономический материализм», К. Келлее-Крауз писал: «Мерт-
вый господствует над живым, чтобы вести его вперед..., гене-
алогия эта реализуется почти в эстетической форме, охватывая
всю жизнь снизу доверху, от начала до конца» 1 2. Келлее-Крауз
призывал «обогатить» марксизм достижениями буржуазных
социологических, в том числе, как он сам заявлял, «контррево-
люционных школ». В политике Келлее-Крауз проводил рефор-
мистские взгляды. Подменяя идеи классовой борьбы пролета-
риата идеями упрочения буржуазного «отечества», он обнару-
жил свою сущность буржуазного националиста, не имеющего
ничего общего с революционным марксизмом.
1 В. И. Ленин. Седьмая (Апрельская) Всероссийская конференция
РСДРП (б) 29 апреля (12 мая) 1917 г. Соч., т. 24, стр. 264.
2 К. Kelles-Krauz. Materializm ekonomiezny. Studia i szkice.
Krakow, 1908, str. 37—39.
310
Деятели революционной польской социал-демократии уже в
90-х годах XIX в. выступили в защиту марксизма и его фило-
софии от буржуазно-националистических и идеалистических
концепций идеологов правого крыла ППС.
Одним из вождей революционного польского, а в дальней-
шем и германского пролетариата была Роза Люксембург
(1871—1919). С польским рабочим движением она была наибо-
лее тесно связана в конце XIX в. В своих выступлениях в печа-
ти в 90-х годах XIX в. она стремилась подойти к рассматривае-
мым ею вопросам с позиций марксизма.
С этих позиций Роза Люксембург активно разоблачала бур-
жуазный национализм и выступала против ревизионизма
Э. Бернштейна.
Роза Люксембург была сторонницей диалектического мате-
риализма и указывала на это в своей работе «Социальная
реформа или революция?» (1899), направленной против «Проб-
лем социализма» и «Предпосылок социализма» Э. Бернштейна.
Доказывая ложность реформистского принципа Э. Бернштейна:
«движение все, а цель (конечная) ничто», она подчеркивала,
что оппортунистический метод Бернштейна является идеали-
стическим в том смысле, что он представляет собой «...от-
ражение явлений внешнего мира..., поставленное на голову».
Критикуя Бернштейна, она справедливо стояла на той точке
зрения, что реформизм несовместим с марксистской теорией и
диалектической методологией, искажает закономерности раз-
вития общества. Роза Люксембург иронизирует над неокан-
тианскими упованиями Бернштейна на априорный принцип
«справедливости вообще»; она указывает на нежизненность и
беспочвенность этих упований, называя их разновидностью дон-
кихотства. Развенчивая попытки Бернштейна обнаружить «ку-
сочки социализма» в любых социальных мероприятиях бур-
жуазной администрации, она писала: «И если Бернштейн ста-
вит вопрос, много или мало социализма содержит фабричный
закон, то мы можем его уверить, что самый лучший из фабрич-
ных законов содержит в себе столько же социализма, сколько
и постановление магистрата о чистке улиц и зажигании газовых
фонарей...» L В своей практической революционной деятельно-
сти Р. Люксембург применяла — и часто успешно — оружие
марксистской диалектики, марксистского учения о классовой
борьбе. Уже в работах Р. Люксембург конца XIX в. проявились
как сильные, так и слабые стороны ее мышления, недостатки ее
методологии 1 2.
1 Р. Люксембург. Социальная реформа или революция. М., 1959,
стр. 36.
2 Освещение философских и социологических воззрений Розы Люк-
сембург будет продолжено в V томе «Истории философии».
311
На рубеже XIX—XX вв. борьба против ревизионистской
идеологии, в том числе и против философского ревизионизма,
выдвинулась как одна из первоочередных задач, стоящих перед
марксистской мыслью в Польше.
В конце XIX в. в буржуазной философской мысли Польши
намечаются признаки нового оживления позитивизма.
Во Львове выступил Казимеж Твардовский (1866—1938),
который в своем сочинении «К учению о содержании и предме-
те представлений» (1894) начал разработку метода логическо-
го анализа понятий, характерного для позитивизма XX в.
В Варшаве развернул свою философскую деятельность
Адам Марбург (1855—1913), который в «Теории целесообраз-
ности с научных позиций» (1888) и ряде последующих сочине-
ний критиковал телеологию и религиозный идеализм. Однако-
он противопоставил религии и идеализму не материализм, а
позитивистское учение о науке как совокупности символических
конструкций, удобных для описания явлений.
Философская деятельность Марбурга и в особенности Твар-
довского явилась предпосылкой для возникновения так назы-
ваемой «львовско-варшавской школы» в философии и логике,
которая в 20—30-х годах XX в. заняла, наряду с философией ка-
толицизма, главенствующее положение в буржуазной филосо-
фии Польши.
2. НАРОДЫ ЮГОСЛАВИИ
Во второй половине XIX в. не было еще единого югославсксг-
го государства. Существовали два национально независимых
государства — Сербия и Черногория. Хорватия, Словения, Бос-
ния, Герцеговина и другие югославские земли находились
под иноземным господством. Поэтому во второй половине XIX в.,
национально-освободительное движение, наряду с борьбой за
социальное освобождение от ига эксплуататорских классов, про-
должает занимать большое место в общественной жизни юго-
славских народов, отражаясь в их теоретической мысли.
В последней трети XIX в. в социально-экономической и по-
литическом развитии югославских народов произошли большие
сдвиги. В этот период начинает развиваться капитализм. Воз-
никновение внутреннего капиталистического рынка сопровож-
далось завершением процесса складывания южнославянских
наций. В условиях роста социально-экономических и политиче-
ских противоречий, обострения классовой борьбы возникают
буржуазные политические партии.
С развитием капитализма в конце XIX в. в югославянских
землях зарождается и формируется новый общественный
класс — пролетариат, появление которого знаменовало переход
312
к новому этапу в развитии освободительного движения и об-
щественной мысли.
Экономическая и политическая слабость югославской наци-
ональной буржуазии, ее боязнь революционного движения тру-
дящихся масс, ее приспособление к существующим порядкам
определили антиреволюционный характер ее политики и идео-
логии.
Отсталость социально-экономических отношений тогдашней
Югославии сказалась и на рабочем движении. Ввиду слабого
развития промышленности, оно часто носило ремесленнический
характер и подвергалось мелкобуржуазным влияниям. Тем не
менее учение Маркса и Энгельса все более проникало в среду
формирующегося югославского пролетариата, указывая ему
путь к освобождению.
Передовым революционно-демократическим мыслителем
народов Югославии во второй половине XIX в. был уроженец
Боснии Васо Пелагия (1838—1899)—видный общественный
деятель, революционер и социалист. Он был активным участии*
ком боснийско-герцеговинского восстания 1875—1878 гг., неуто-
мимо работал над созданием организаций ремесленников и ра-
бочих, сотрудничал в социалистической печати Сербии, явился
одним из основателей белградской газеты «Социал-демократ».
В России, где Пелагич жил два года (1863—1865), он по-
сещал лекции в Московском университете и познакомился с
произведениями великих революционных демократов: Герцена,
Чернышевского, Добролюбова, Писарева. Пелагич четко отли-
чал Россию официальную, самодержавно-крепостническую, от
подлинной народной России. Критикуя политику царской дип-
ломатии в период русско-турецкой войны 1877—1878 годов, он
подчеркивал, что это «нисколько не относится к подлинной Рос-
сии, братскому нам русскому народу, который нам так же, как
и себе желает действительного освобождения и настоящего
благосостояния» L
Перу Пелагича принадлежит ряд книг и статей: «История
боснийско-герцеговинского восстания» (1879), «Социализм или
основное возрождение общества» (1894), «Наука и трудовой
народ» (1893) и др.
Некоторые сочинения Пелагича еще при его жизни перево-
дились на иностранные языки и были известны, в частности,
в Америке, где имелось большое количество переселенцев —
южных славян.
Пелагич отстаивал и развивал идеи революционного осво-
бождения народа, неодолимости общественного прогресса.
1 Васо Пелагий. Исторща босанско-херцеговачке буне. CapajeBO,
1953, стр. 247.
313
В отличие от либералов он связывал проблему национального
освобождения с освобождением социальным. Свобода не прихо-
дит сама, не раз говорил он, ее необходимо завоевать в упорной
кровопролитной борьбе.
В произведениях Пелагича имеются многочисленные выска-
зывания о философии и ее назначении. Он различал два спосо-
ба философствования, вытекающие из того, что желания и идеи
людей различны. Один ведет в «царство действительного обще-
ственного возрождения и благосостояния», в то время как дру-
гой ведет «к научным или ненаучным уверткам и путанице».
Пелагич осуждает последний, заявляя, что он любит, уважает
и принимает «действительное, истинное и правдивое философ-
ствование», «такую философию, которая основывается на при-
роде, на здравом и чистом рассудке, на истинах и фактах, вы-
текающих из источника действительных и существенных орга-
нических потребностей человека и народа» !.
Высказывания Пелагича по вопросам философии характери-
зуют его как мыслителя материалистического направления. Все
сущее, писал он, создано природой. Земля была некогда рас-
плавленной массой вещества, и прошли сотни тысяч лет, преж-
де чем на ней образовались моря, равнины, появились живот-
ные и, наконец, возник человек, который лишь через много
тысяч веков стал цивилизованным. «Строение, конституция орга-
низма человека и животного,— пишет Пелагич,— является де-
лом длительной работы, приспособления и усовершенствования
могучей природы — делом химических и физиологических про-
цессов» 1 2.
В ряде своих работ — «Опыты прогрессивного развития
народов и личности» (1871), «Сколько нам стоят бог и государ-
ство», «Рассуждения здравого разума» (1879) и др.— Пелагич
выступал против церкви и религии. Он был убежденным атеи-
стом, опиравшимся в своих взглядах на достижения естество-
знания. «Религия,— писал он,— является самым большим за-
блуждением.— Свет науки и здравого разума должен рассеять
ядовитую мглу всех предрассудков»3. Наука не признает
сверхъестественных сил, и все, что не может быть оправдано
перед ее судом, является ложным.
В антирелигиозной брошюре «Послание богу или предло-
жение набожным народам» (1891) Пелагич писал: «Развитие
естественных и общественных наук быстро приближает тот свя-
той час, когда плечи, карманы, мозги, права народов и людей
1 Васо Пелагий. Изабрани списи. Кн>. III. Capajeso, 1955, стр. 129.
2 Там же, стр. 131.
3 В. Пелагич. Рассуждения здравого разума..., М., 1958, стр. 18.
314
освободятся от небесных и земных идолов и эксплуатаров»
В «Толковом словаре научных и политических иностранных
слов» он так определил свое кредо: «Наша вера — принципы и
учение социализма, который является высшим достижением
науки и который только один в состоянии освободить челове-
чество от всех современных общественных бед, зол, столкнове-
ний и несчастий. Наш бог — истина и справедливость, основан-
ные на точных и гуманитарных науках; наша церковь — народ-
ное и человеческое братство и благосостояние; наша мораль —
экономическое и политическое равенство всех людей и народов
и всех полезных, занятых в хозяйстве и необходимых членов
общества, а наш господин — научные истины» 1 2. Антирелигиоз-
ные памфлеты Пелагича содействовали развенчанию религиоз-
ных предрассудков в народе.
Мировоззрению Пелагича присущи элементы диалектики.
«Из совокупной деятельности природы,— писал он,— видно,
что она не терпит нигде и никакого застоя, никакой окостенело-
сти. Природа неустанно и вечно работает — старое разрушает
и новое создает... Такой же закон движения, развития, усовер-
шенствования и приспособления мы наблюдаем у людей и об-
щества» 3. Развитие, писал Пелагич, неодолимо как мощное
течение реки. Отмечая, что развитие происходит закономерно,
от низшей ступени к высшей, он подчеркивал, что в обществе
при этом неизбежны перевороты и потрясения, поскольку его
плавному движению вперед препятствуют отжившие свой век
государственные и церковные власти. «...Народы переходят из
одного — ненавистного состояния и положения в другое, более
разумное и передовое, или через умственную или через крова-
вую революцию — восстание, переворот»4.
Оставаясь в общем идеалистом в понимании истории чело-
вечества, Пелагич считал, однако, что ее движут вперед не бо-
жественные предначертания, а труд и подвиги борцов за инте-
ресы народа. В своей защитительной речи на суде 5 июня
1896 г., отвечая на предъявленное ему обвинение в оскорбле-
нии «его величества» сербского короля, он подчеркнул, что не
признает величества королей, но признает величие народа и
его трудов. «Я всю свою жизнь работаю и беру под защиту это
бессмертное величество — величество трудового народа»,—
говорил Пелагич5.
1 Васо Пелагий. Изабрани списи. Кн>. III, стр. 11.
2 Цит. по кн. Васо Пелагич. Рассуждения здравого разума...,
£тр. 17.
3 Васо Пелагий. Изабрани списи. Кн>. III, стр. 132.
4 Васо Пелагий. Hcropja босанско-херцеговачке буне, стр. 29.
5 Васо Пелагий. Изабрани списи. Кн>. III, стр. 210.
315
Сильной стороной деятельности Пелагича является критика
пороков эксплуататорского строя. Он видел в Марксе величай-
шего представителя социалистической мысли, поставившего со-
циализм на научную почву, утвердившего его как науку Ч «Карл
Маркс,— писал Пелагич,— является столь выдающимся мысли-
телем, что его сочинения должен читать весь мир», так как он
«открыл новый путь к счастью и солидарности всех людей и на-
родов, новый стимул для полезной деятельности и обществен-
ного благосостояния» 1 2.
Пелагич был непоколебим в защите своих убеждений. Мно-
гочисленные репрессии (Пелагича не раз заточали в тюрьму,
ссылали на каторгу) не смогли сломить его волю к борь-
бе, заставить отказаться от верного и бескорыстного служения
народу. Обращаясь к своим преследователям, он говорил:
«В конце концов, осудите вы меня, господа судьи, строго
или освободите, я отныне, как и до сих пор, буду усерд-
но работать по распространению и осуществлению социа-
лизма, как самой научной, самой справедливой и самой
моральной формы общественного строя, крича везде, как и
здесь: пусть живет, пусть прогрессирует и побеждает закон
социалистической правды, науки и устройства! Пусть живет тру-
довой народ, который везде и всегда заполняет государства и
края, как и сейчас, когда меня судят, он битком наполнил
этот судебный зал! Этими словами заканчиваю свою защиту, и
этим и свою жизнь кончу, твердо убежденный, что такой дея-
тельности и примеру вскоре будут следовать все честные апо-
столы социализма и весь трудовой народ» 3.
Одним из прогрессивных югославских мыслителей второй
половины XIX в. был Богослав Шулек (1816—1895), начавший
свою теоретическую и политическую деятельность еще в 40-х
годах в так называемом иллирийском движении. Среди его ра-
бот, опубликованных Югославской Академией наук и искусств
в Загребе, членом которой он являлся, наибольшее значение
для философии имели две: «Предтечи Дарвина» (1885) и «Сфе-
ра материализма» (1888).
Выступив как сторонник дарвинизма, Шулек писал: «У Дар-
вина было множество предшественников, идея, которую он раз-
вил, появилась задолго до него, но в очень неполной и неясной
форме, вследствие чего не могла оказать такое влияние на
ученый мир, какое оказал сам Дарвин... Действительно стоит
изучать происхождение и развитие идеи, которая, будучи все-
сторонне доказанной, должна будет перевернуть существующие
1 См. Васо Пелагий. Изабрани списи. Кн>. III, стр. 143.
2 Васо Пелагич. Рассуждения здравого разума..., стр. 15.
3 Васо Пелагий. Изабрани описи. Кн>. III, стр. 2IS
316
в науке представления» L Несмотря на вынужденные ого-
ворки автора, связанные с опасением репрессий со стороны вла-
стей и католической церкви, этот вывод имел большое значе-
ние в разгар борьбы, разгоревшейся вокруг открытий Дарвина.
Обосновывая в своем труде о материализме необходимость
изучения материалистических идей, Шулек писал: «Широкое
распространение материализма, влияние которого проникло
уже и к нам, явилось поводом для настоящего исследования,
ибо во всяком случае явление это знаменательно: от разви-
тия материализма в определенной степени зависит развитие
умственной деятельности людей и вообще будущее челове-
чества» 1 2.
В работах Шулека рассматривается широкий круг проблем
естествознания и подчеркивается важность материалистиче-
ского мировоззрения для дальнейшего развития науки. Шулек
не был последовательным материалистом, не смог вскрыть ко-
ренных ошибок вульгарного материализма. Для подтвержде-
ния тезиса «нет ничего в интеллекте, чего не было в чувстве» он
заимствовал примеры из книги Бюхнера «Сила и материя», ко-
торая в то время была распространена в Хорватии.
Новым могучим фактором в развитии освободительного
движения и передовой общественной мысли югославских наро-
дов в конце XIX — начале XX в. явилось формирование проле-
тариата и появление рабочего движения. В 1894 г. возникла со-
циал-демократическая партия Хорватии и Словении, в 1896 г.
«словенские социалисты создали свою «Югославянскую социал-
демократическую партию», а в 1903 г. окончательно оформи-
лась Сербская социал-демократическая партия.
Первые деятели югославского рабочего движения были в
большинстве случаев выходцами из рядов пролетариата и по-
знавали марксизм в суровой и жестокой школе практической
борьбы, организуя рабочее движение и руководя им. Таким
был Франц Железникар (1843—1903)—словенский рабочий,
один из первых в Югославии деятелей рабочего движения марк-
систского направления. Прежде чем познакомиться с марксиз-
мом и стать организатором рабочего движения у себя на родине,
юн был рабочим в ряде европейских стран — Австрии, Швей-
царии, Франции, принимал непосредственное участие в Париж-
ской Коммуне. Вернувшись на родину, он 8 лет просидел в
тюрьме за активную революционную деятельность по организа-
ции рабочих и ремесленников.
1 В. Sulek. Predtece Darvina. Rad Jugoslovenske Akademije znanosti
i umjetnosti, knj. LXXV. Zagreb, 1885, str. 77.
2 B. Sulek. Sfera materijalizma. Rad. Jugoslovenske Akademije znano-
sti i umjetnosti, knj. 92. 1888, str. 1.
317
С ростом рабочего движения в югославских землях подни-
мается идейный и теоретический уровень руководителей, актив-
но отстаивавших в борьбе с оппортунизмом и реформизмом
марксистское учение. Выдающимся руководителем сербского
революционного рабочего движения был Дмитрий Тицович
(1881—1914).
С конца XIX в. передовая югославская общественно-поли-
тическая и философская мысль, продолжавшая революцион-
ные и материалистические традиции Светозара Марковича и
Васа Пелагича, развивалась преимущественно под знаменем
марксистского учения.
3. РУМЫНИЯ
Во второй половине XIX в. капитализм становится преоб-
ладающим в экономике Румынии; в страну интенсивно прони-
кает иностранный капитал, особенно немецкий и австрийский.
Развитие капитализма в Румынии происходит при наличии
сильных остатков феодализма. Переплетение капиталистиче-
ских и феодальных отношений находит свое социально-полити-
ческое выражение в союзе румынской буржуазии с помещика-
ми — «чудовищной коалиции», в основе которой лежит сохра-
нение помещичьей земельной собственности и прусский путь
развития капитализма в сельском хозяйстве.
В этих условиях идеалистический лагерь в Румынии, вы-
ражающий позиции буржуазно-помещичьей коалиции, раз-
вертывает открытое наступление против социализма и мате-
риализма.
Одним из представителей идеалистической философии в
Румынии этого периода был Титу Майореску (1840—1917). На
формирование его философских взглядов оказали влияние
Кант, Гербарт и Шопенгауэр.
Майореску основал кружок «Жунимя», ведя вместе со свои-
ми приверженцами ожесточенную борьбу против материализма,
в частности, в области эстетики, отстаивая теорию «искусство
для искусства» и пропагандируя реакционные воззрения в духе
учения Шопенгауэра.
Видным представителем буржуазной социологической мыс-
ли в Румынии был историк Александр Ксенопол (1847—1920) —
автор книги «Основные принципы истории» (1899), переиздан-
ной в 1908 г. в Париже под названием «Теория истории». Фи-
лософская концепция Ксенопола, в которой эклектически
сочетались материалистические и идеалистические элементы, яв-
ляется выражением колебаний и противоречий, характерных
для румынской буржуазии. Ксенопол исходит из того, что по-
318
знание — это «копия» действительности, наука — «интеллекту-
альное воспроизведение вселенной; она является отражением
действительности в интеллекте, проектированием целесообраз-
ности вещей в человеческом разуме» Пространство и время
он считал объективными «рамками» реальности. Вместе с тем
он защищал идеалистическое понимание истории, близкое к
риккертианству.
Противопоставляя «факты повторения» и «факты последо-
вательности», Ксенопол делит науки на две противоположные
группы: теоретические науки, предметом которых является пов-
торение явлений, и исторические науки, занимающиеся явления-
ми последовательности. Между этими видами наук он усматри-
вает следующую разницу: теоретические науки якобы не опе-
рируют категорией причинности, но формулируют законы, в то
время как исторические науки устанавливают причинные свя-
зи, «ряды событий», но не способны формулировать законы.
В соответствии с этим метафизическим и идеалистическим деле-
нием Ксенопол пытается разработать метод, будто бы специфи-
ческий для истории,— «открытие индивидуального неизвестно-
го с помощью индивидуального известного», который он про-
тивопоставляет как индукции, так и дедукции. Хотя в целом
философия истории в изложении Ксенопола носит идеалистиче-
ский характер, все же в ряде конкретных вопросов (взгляд на
историческое развитие как восходящий процесс, объяснение
случайности объективными условиями, признание детерминиз-
ма в истории и т. д.) он приближался к правильному пониманию
общественных явлений.
В своем труде «История румын» Ксенопол объясняет мно-
гие исторические события социально-экономическими условия-
ми и этим отчасти выходит за пределы своей идеалистической
социологической концепции.
В результате развития капитализма во второй половине
XIX в. в Румынии возникает рабочее движение. Вслед за пер-
выми румынскими рабочими организациями и революционны-
ми кружками, возникшими в 70—80-х годах, в 1893 г. была
создана Социал-демократическая партия рабочих Румынии,
включившая в свою программу идею создания нового, социа-
листического общества под руководством пролетариата1 2. Одна-
ко эта партия, руководство которой испытывало сильное влия-
ние оппортунизма, все же не смогла организовать в то время
массовые революционные действия рабочих.
1 Al. X е п о р о 1. La theorie de 1’histoire. Paris, 1908, p. 30.
2 «Documente din miscarea muncitoreasca, 1872—1916». Bupure^ti, 1947,
pp. 189, 193, 195.
319
С развитием рабочего движения связано начало распростра-
нения марксизма в Румынии. Большую роль в этом сыграла
рабочая печать, мужественно выступавшая против официаль-
ной идеологии, особенно журнал «Контемпоранул» («Совре-
менник»), выходивший в Яссах в 1881—1891 гг. В этом жур-
нале публиковались произведения: «Заработная плата, цена
и прибыль» Маркса, «Происхождение семьи, частной соб-
ственности и государства» Энгельса и др. В 1892 г. в Яссах был
издан на румынском языке «Манифест Коммунистической пар-
тии». Журнал «Контемпоранул» имел большие заслуги в деле
распространения науки, в частности дарвинизма, боролся про-
тив религиозных предрассудков, различных реакционных тео-
рий — мальтузианства и т. п., ратовал за реформу системы об-
разования, защищал передовые эстетические взгляды. В обла-
сти эстетики в журнале ощущалось влияние идей русских
революционеров-демократов, особенно Чернышевского. В ряде
статей журнала анализ явлений искусства производился с пози-
ций исторического материализма.
Наряду с журналом «Контемпоранул» значительную роль в
распространении марксистских идей в Румынии сыграли жур-
налы «Еманчипаря» («Эмансипация», Бухарест, 1883), «Реви-
ста сочиалэ» («Социальный журнал», Яссы, 1884—1887), «Кри-
тика сочиала» («Социальная критика», Яссы, 1891—1893)
и др., которые знакомили румынскую общественность с положе-
ниями научного социализма и вели борьбу с эволюционизмом
Спенсера, анархизмом и другими немарксистскими взглядами,
ратовали за ликвидацию частной собственности. Особого
внимания заслуживает парижский орган румынских социали-
стов «Л’Эр нувель» («Новая эра», 1893—1894), в котором со-
трудничали Энгельс, Лафарг и другие вожди международного
рабочего движения. Энгельс знал и ценил усилия, прилагаемые
румынскими социалистами в целях распространения марксиз-
ма в стране. В своем письме к редакции «Контемпоранул» он
отмечает проникновение в Румынию идей научного социализма;
румынские социалисты, пишет он, включили в свою программу
«основные принципы теории, которой удалось сплотить в еди-
ном отряде бойцов огромное большинство европейских и аме-
риканских социалистов...» *.
После смерти румынского материалиста Василе Конта 1 2 по-
ложительную роль в 80—90-х годах XIX в. в защите и развитии
материализма в Румынии сыграли представители демократиче-
ского течения в румынской общественной мысли.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXVIII, [Л.], 1940, стр. 4.
2 Мировоззрение В. Конта (1845—1882) освещено во II томе «Истории
философии», стр. 482—485.
320
Видное место в распространении марксистских идей в Ру-
мынии занимает Константин Доброджану-Геря (1855—1920).
В начале своей деятельности он был народником, а затем одним
из первых румынских социалистов перешел на позиции марк-
сизма. Вооруженный серьезными теоретическими знаниями,
Доброджану-Геря защищал марксистское учение в своих рабо-
тах, посвященных борьбе против анархизма, взглядов Спенсера,
буржуазного либерализма и т. п. К основным работам Доброд-
жану-Геря относятся: «Рабство и социализм» (1884), «Карл
Маркс и наши экономисты» (1884), «Анархия мышления»
(1891), «Материалистический взгляд на историю» (1892).
В 1886 г. он составил программу социалистических кружков в
Румынии, представлявшую собой систему общедемократических
требований.
Доброджану-Геря находился в переписке с Г. В. Плехано-
вым и испытал влияние его марксистских трудов.
Основная заслуга Доброджану-Геря в области философии
состоит в его борьбе за материалистическую эстетику. Исходя
из эстетических идей русских революционных демократов и
других выдающихся критиков и опираясь на материалистиче-
ское понимание истории, он доказывал социальную обусловлен-
ность и общественную значимость искусства. В противовес
реакционной идеалистической теории «искусства для искусства»,
которую в Румынии проповедовали Майореску и другие члены
кружка «Жунимя», Доброджану-Геря писал, что искусство,
как всякое проявление человеческого разума, является продук-
том естественной и особенно социальной среды, носит печать
того времени, когда оно появилось, общества, которое его со-
здало. «Художник, писатель, оказываясь под влиянием окружа-
ющей его среды, дышит моральной атмосферой той среды, в
которой он находится, и потому его работы, сюжеты, которые
он выбирает, метод, каким он будет их разрабатывать, будут
носить отпечаток социальной среды, окружающей писателя» L
Доброджану-Геря выступал как против вульгарно-материали-
стического отрицания специфики и активной роли искусства,
так и против проповедуемой Майореску идеалистической эсте-
тики, видевшей в искусстве самоцель. Он подчеркивал не толь-
ко первичность объективной действительности по отношению
к искусству, но и активность писателя, композитора в процес-
се художественного познания мира, влияние, которое оказы-
вает искусство на общественную жизнь. Доброджану-Геря
отмечал также единство этического и эстетического значения
1 С. Dobrogeanu-Gherea. Studii critice, vol. I. Bucure^ti, 1956,
p. 31.
21 История философии, т. IV 321
передового социального идеала в искусстве как важнейшего
критерия ценности художественного произведения.
Доброджану-Геря разоблачал реакционный политический
смысл так называемой «чистой эстетики»: «Когда рыцари ис-
кусства для искусства, чистого искусства, искусства, которое
превыше всего и прежде всего является искусством, когда эти
рыцари начинают восставать против идей и социальных тен-
денций в искусстве... они не восстают против идей и социаль-
ных тенденций вообще..., а восстают против определенных идей
и тенденций» \ т. е. против передовых сил общества.
Опровергая идеалистическое воззрение Майореску, по кото-
рому искусство является созерцанием универсальных типов и
идеалов, Доброджану-Геря связывает понятие типического с
познавательной ценностью художественного произведения,
с характером и степенью его воздействия на общественную
жизнь.
Важной стороной деятельности Доброджану-Геря является
попытка обоснования методологии литературной критики. В сво-
их работах о критике, исходя из мысли, что искусство является
не простым фотографированием жизни, а художественным вы-
ражением ее существенных черт, он выделяет следующие этапы
критического анализа: 1) исследование источника художест-
венного творчества, его социальных, национальных и физиоло-
гических условий; 2) изучение морального идеала, идеи, выра-
женной автором, воздействия, которое будет иметь данное
произведение искусства, и широты этого воздействия; 3) ана-
лиз средств, благодаря которым произведение искусства воз-
действует на нас.
В литературно-критических и эстетических работах Добро-
джану-Геря отразилось влияние вульгарного социологизма; оно
сказалось в отождествлении экономического базиса с произво-
дительными силами, в попытках установления механической
связи между сложными литературными явлениями и экономи-
ческим базисом и т. п.
Пагубное влияние на мировоззрение и деятельность Добро-
джану-Геря в дальнейшем оказали воспринятые им оппорту-
нистические взгляды. Абсолютизируя легальные формы клас-
совой борьбы, он пришел к оппортунистическому выводу, что
пролетариат может добиться своих целей в рамках буржуазно-
го общества. Подобные взгляды все более укоренялись по мере
перерастания домонополистического капитализма в империа-
лизм, в условиях которого Доброджану-Геря становится при-
верженцем реформизма II Интернационала.
[ С. Dobrogeanu-Gherea. Studii critice, vol. I, p. 81
22
Деятельность Иона Нэдежде (1854—1929) в последние два
десятилетия XIX в. связана с защитой материалистических воз-
зрений. Будучи редактором журнала «Контемпоранул», И. Нэ-
дежде материалистически истолковывал важнейшие научные и
философские вопросы. Используя данные естествознания, он
защищал материалистическую точку зрения в работах: «Что
мы знаем о мире?» (1881—1882), «Происхождение живых су-
ществ» (1883), «Существует ли бог?» (1884) и др. Нэдежде
утверждал, что так как все существующее в мире является ма-
терией, то «мы можем доказать, что нет ни духа, ни бога». Он
перевел на румынский язык некоторые работы Маркса и
Энгельса.
Однако Нэдежде испытал влияние либерально-буржуазных
взглядов, проводил оппортунистическую линию в рабочем дви-
жении, и это привело его в 1899 г. к участию в ликвидации со-
циал-демократической партии.
Особого внимания заслуживают философские работы писа-
теля и литературного критика —социалиста Райку Ионеску-
Риона (1872—1895): «Идеализм и экономический материа-
лизм» (1892), «Буржуазная социология и теория классовой
борьбы» (1892) и «Религия! Семья! Собственность!». Послед-
няя работа была перепечатана в журнале «Л’Эр нувель» («Но-
вая эра», Париж, 1894).
Выступая против буржуазных социологов в защиту истори-
ческого материализма (неправильно называемого им «экономи-
ческим»), Ионеску-Рион пишет: «Не идеи людей определяют
социальную организацию, а последняя создает идеи», в том
числе и «те идеи, которые приводят в движение большие мас-
сы людей». Центральное место в социологии Ионеску-Рион
отводит теории классовой борьбы, которую считает «законом,
объясняющим социальную эволюцию»Работа «Религия!
Семья! Собственность!» смело разоблачает социальную роль
этих институтов в буржуазном обществе.
Ценный вклад в дело распространения марксизма в Румы-
нии внес Штефан Стынка (1865—1897). Стынка был социоло-
гом и врачом. Его сочинение «Социальная среда как патологиче-
ский фактор» (1891) основывается на трудах основоположни-
ков марксизма: «Положение рабочего класса в Англии»,
«Манифест Коммунистической партии», «Капитал», «Проис-
хождение семьи, частной собственности и государства». Не
ограничиваясь пропагандой положений марксизма, Стынка пы-
тался осветить в марксистском духе некоторые вопросы социаль-
ной медицины. «В применении диалектического метода в изу-
чении медицины заключается оригинальность, которой мы
1 «Critica sociala», Iasi, 1892, № 6—1.
21*
323
гордимся, претендуя, что мы первые сделали это» \— говорит
он. Подчеркивая решающую роль социальной среды в развитии
человека, Стынка писал: «Общество стало новой средой, внутри
которой развивается человеческий организм и которая оказы-
вает более важное и глубокое воздействие на это развитие»1 2.
Выявляя связь между физическими страданиями народных
масс и жизненными условиями, он указывал на необходимость
ликвидации капиталистического строя и перехода к социализму
во имя охраны жизни и здоровья трудящихся. Он открыто и
решительно опровергал мальтузианство, социальный дарви-
низм и другие реакционные теории. Демократическая и рабо-
чая печать широко пропагандировала идеи Стынки, которые
оказали влияние на передовые круги румынской интеллиген-
ции, на научную литературу в Румынии.
Большое значение для развития материалистического миро-
воззрения имели труды передовых румынских ученых, которые
способствовали развитию научного мировоззрения и его борьбе
против идеалистического мракобесия. Естественно-исторический
материализм проявился в Румынии второй половины XIX в.
в трудах ряда крупных ученых — Ш. Михайлеску, В. Бабеша
и других.
Штефан Михайлеску (1846—1899) в своих работах («Мо-
жет ли физиология мозга дать нам психологию?», «Спиритуа-
лизм и материализм», «Введение в психофизику» и др.)
стремился объяснить мир из него самого, раскрыть законы дви-
жения материи. «Нет никакого сверхъестественного существа,
способного воздействовать каким-либо способом на природу,—
писал он.— Явления в их обширной целостности, хотя и безгра-
нично разнообразные в своих особенностях, были, есть и оста-
нутся и впредь чисто материальными действиями»3. В отли-
чие от идеализма, строящего свои выводы априори, материа-
лизм, указывал Михайлеску, является философской доктриной,
построенной апостериори (т. е. на основе опыта), на фунда-
менте естественных наук. Благодаря этому материализм идет
по пути непрерывного подъема. Михайлеску выступал против
агностицизма Спенсера и других идеалистов, видя во всяком
отрицании возможности научного познания мира тормоз на
пути развития наук.
Значительную роль в борьбе за материализм в естествозна-
нии сыграл также один из основоположников бактериологии
Виктор Бабеш (1854—1926). В своей работе «О связи между
1 «Progresul medical romfn», 1896, № 20, р. 154—155.
2 Stefan S tinea. Mediul social ca factor patologic. Ed. II, Iasi, 1897,
p. 10.
3 St. M i h a i 1 e s c u. Spiritualism §i materialism. «Revista contempo-
rala», Bucure§ti, 1873, № 3, p. 263—264.
324
естествознанием и философией» он стоит на позиции
признания материальности и познаваемости мира. Большим
успехом пользовались в Румынии его работы и публичные лек-
ции, посвященные разоблачению мистицизма, доказывавшие
противоположность науки и религии.
В Трансильвании традиции передовой философской мысли
отстаивал естествоиспытатель-социалист Фредерик Крассер
(1818—1893). Его взгляды на природу формировались под
влиянием научных открытий XIX в. и в особенности учения
Дарвина. В своем философско-политическом памфлете «Анти-
силабус» («Antisyllabus») он осуждал реакционное духовен-
ство и других врагов прогресса, затемняющих сознание народа.
Изложенные факты свидетельствуют о том, что в Румынии
второй половины XIX в. продолжателями материалистических
традиций Бэлческу и Василе Конта были видные представи-
тели демократической общественной мысли и крупные ученые-
естествоиспытатели. Дальнейшее развитие материалистической
философии в Румынии связано с распространением идей марк-
сизма, пропагандировавшихся в трудах передовых румынских
ученых и мыслителей конца XIX — начала XX в., которые, хотя
и не всегда последовательно, отстаивали точку зрения диалек-
тического и исторического материализма.
4. ЧЕХИЯ И СЛОВАКИЯ
Во второй половине XIX в. Чехия и Словакия продолжали
находиться под гнетом монархии Габсбургов. В 50—60-е годы
быстро растущая промышленность Чехии была сосредоточена
преимущественно в руках немецкой буржуазии, но с конца
60-х — начала 70-х годов увеличивается число фабричных пред-
приятий, принадлежащих чешской буржуазии. К концу века
Чехия становится одной из наиболее промышленно развитых
стран Европы. Растет чешский пролетариат, происходит клас-
совая дифференциация в деревне.
Чешская буржуазия не представляла собой в этот период
революционной силы. Заинтересованная в австро-венгерском
рынке и все более боящаяся пролетариата, она искала покро-
вительства монархии. Буржуазно-либеральной идеологии, вы-
ражавшей интересы растущей крупной буржуазии, противо-
стояла демократическая идеология, носителями которой были
передовые круги мелкобуржуазной демократической интелли-
генции, выражавшие интересы крестьян, ремесленников, куста-
рей. По мере развития капитализма в Чехии в борьбу с бур-
жуазией и клерикально-монархической реакцией вступают
представители чешского рабочего класса.
В 60-е годы в Чехии образуются первые рабочие союзы и
издаются первые рабочие газеты и журналы. Хотя защитники
325
буржуазии стремились удержать рабочее движение в рамках
экономических требований, выступления рабочих принимали
все более сознательный характер.
Специально философскими проблемами в то время зани-
малась преимущественно университетская профессура; лишен-
ная тесной связи с жизнью, с национально-освободительным
движением, она не могла дать чего-либо существенно ново-
го в философии и обычно впадала в эклектизм.
В рамках этой «школьно-университетской» философии пре-
обладали сначала (в 50—60-е годы) сторонники немецкого
идеалиста Гербарта. Из числа чешских гербартианцев вышел
видный представитель эстетической мысли, сыгравший поло-
жительную роль в культурной жизни страны,— Отакар Гостин-
ский (1847—1910). Сочетая положения гербартианской эсте-
тики с эмпирическим методом, он пытался индуктивно выве-
сти законы красоты из рассмотрения конкретных явлений
природы и искусства. Он подверг критике формализм преемни-
ков Гербарта в эстетике, подчеркивал роль и значение искусства
в развитии общества. Горячая защита в 70-е годы творчества
композитора Сметаны ставит Гостинского в ряды борцов за
передовую чешскую культуру. В 70—80-е годы в чешской бур-
жуазной философии происходит постепенный переход от гербар-
тианства к позитивизму. Глашатаем и наиболее видным пред-
ставителем нового направления явился Масарик.
Томаш Гарриг Масарик (1850—1937), профессор филосо-
фии Пражского университета, был буржуазным либералом в
политике, позитивистом и сторонником религиозно-мистиче-
ских идей в философии. Признавая на словах значение нау-
ки, он ограничивал ее права и компетенцию в интересах рели-
гии. Наука, утверждал Масарик, не выходит за пределы яв-
лений и не удовлетворяет стремления сердца; на это способна
лишь религия. Уже в своей первой большой работе «Само-
убийство как общественное массовое явление» (1881) он «до-
казывает», что главной причиной самоубийств, учащавшихся
по мере роста цивилизации, является упадок религиозности и
якобы вытекающие отсюда утрата твердых убеждений, отчая-
ние и безнадежность.
Масарик был открытым врагом материализма и диалекти-
ки в философии, пролетарской революции — в политике. Осо-
бенно резко он выступал против марксизма, пытаясь его тео-
ретически опровергнуть («Социальный вопрос», 1898). Произ-
вольно вырывая цитаты из сочинений Маркса и Энгельса,
Масарик сознательно искажал их учение с позиций буржуазно-
го мировоззрения.
Ввиду слабого теоретического уровня социал-демократии и
рабочего движения в чешских землях и в Словакии во второй
326
половине XIX в., антинаучные и антинародные воззрения Маса-
рика оставались теоретически неразоблаченными, и он долгое
время пользовался доверием широких слоев интеллигенции и
части рабочих.
Для Масарика характерно подчеркивание «гуманности»,
противопоставляемой им пролетарской классовой борьбе, ре-
волюционному насилию над буржуазией. Ратуя за установле-
ние всеобщего дружелюбия, перерастающего классовые раз-
ногласия, Масарик пытался увековечить с помощью этой
антиреволюционной, псевдогуманистической концепции соци-
альные антагонизмы, эксплуататорский строй. Фальсифицируя
историю чешского народа, отбрасывая его революционные и де-
мократические традиции, он заявлял, будто бы прошлое учит,
что всего можно достичь мирным путем, без революций. «Рефор-
мация, не революция — это смысл чешской истории»,— говорил
Масарик. Эту «реформацию» или «религиозную гуманность»
он противопоставлял революции и революционному гуманизму.
Философские взгляды Масарика проникнуты фидеизмом,
духом капитуляции перед религией. Последнее слово в реше-
нии вопроса о смысле бытия вообще и человеческой жизни в
частности, заявлял он, принадлежит не философии, не науке,
а религии. Претендуя на роль противника клерикализма, Ма-
сарик в то же время в своих работах «В борьбе за религию»,
«Современный человек и религия» и др. старался подновить
религию, сделать ее более приемлемой для «современного че-
ловека». Смысл человеческой жизни он видел в активной сов-
местной деятельности людей по осуществлению «божьего де-
ла». Политическая демократия должна основываться, по его
мнению, на религиозном фундаменте: уважении одного челове-
ка к другому как божьему творению. Эти взгляды дезориенти-
ровали часть чешской и словацкой интеллигенции.
Выражая потребности развивающейся чешской буржуазии,
Масарик выступал против тех философских концепций, кото-
рые уже не отвечали полностью ее интересам, например, про-
тив гербартианства. Он пытался придать своим реформист-
ским взглядам видимость радикализма. Росту его популярно-
сти способствовало то, что он претендовал на постановку
таких вопросов, как бедность масс, женское движение, проб-
лемы быта и т. п., которым профессора философии не уделяли
обычно внимания. Толкуя эти вопросы в духе абстрактного мо-
рализирования и теории «малых дел», Масарик отвлекал вни-
мание трудящихся от классовой борьбы. Его антимарксистская
книжка «Социальный вопрос» подверглась справедливой кри-
тике со стороны Плеханова и Лабриолы !.
1 Деятельность Масарика в первой трети XX в. будет рассмотрена в
следующих томах «Истории философии».
327
Проповедникам идеалистической философии противостояли
лучшие представители чешской демократической культуры —
радикально-демократические публицисты, передовые естество-
испытатели и близкие к народу деятели искусства.
Продолжая традиции своих предшественников, особенно
Прохаски и Пуркине, прогрессивные чешские ученые сочета-
ли специальные исследования природы с пропагандой мате-
риализма (ботаник Л. Челаковский, геолог Я- Крейчи, мате-
матик Фр. Студничка и др.). Передовая традиция чешского
естествознания проявляется и в его тесной связи с русской
наукой. Среди передовых чешских естествоиспытателей второй
половины XIX в. особенно выделялся химик Богуслав Браунер
(1855—1935), который, будучи другом и последователем Мен-
делеева, активно участвовал в дальнейшей разработке перио-
дической системы элементов. В своем докладе на XI съезде
русских естествоиспытателей и врачей Браунер говорил: «Вот
уже более двадцати лет прошло с того времени, как я присту-
пил к исследованию редких элементов, желая решить вопрос
о положении их в периодической системе Менделеева. Поводом
к этому послужило для меня прежде всего то обстоятельство,
что знаменитую идею периодического закона выразил Дми-
трий Иванович Менделеев, член нашей великой славянской
семьи. Я видел, как эта великая идея оставалась без внимания,
по всей вероятности потому, что принадлежала русскому хи-
мику» ].
Браунер в области физики был учеником Эрнста Маха, но,
в противоположность своему учителю, защищал атомистиче-
ские материалистические представления. С этих же позиций он
выступил в защиту периодического закона, видя в нем объек-
тивный закон природы. В 70-х годах XIX в. этот закон далеко
еще не был признан в науке, а тем самым не мог еще служить
в полной мере в качестве естественнонаучного аргумента в
пользу позиций материализма и диалектики в области учения
о веществе. Утверждению этого закона мешали, в частности,
наличие некоторых недоработанных сторон периодической си-
стемы, особенно же некоторые кажущиеся противоречия меж-
ду эмпирически найденными фактами и общим принципом пе-
риодической системы — расположением элементов в последо-
вательном порядке по величине их атомных весов. Выяснению
этих неясностей и кажущихся противоречий и посвятил всю
свою творческую деятельность Браунер.
Прежде всего он выступил против попыток химиков-эмпи-
риков использовать опытные данные о теплоемкости бериллия
1 «Журнал Русского Физико-Химического общества», т. XXXIV, М.,
1902, отд. I, стр. 142—143.
328
и его соединений с целью доказательства, что периодический
закон не обладает необходимой для законов природы общно-
стью, что он терпит исключения, а потому может быть постав-
лен под сомнение. Исходя из идей Менделеева, Браунер пока-
зал, что теплоемкость бериллия (очень легкого элемента)
отличается от теплоемкости обычных металлов, а потому необ-
ходимо прибегнуть к изучению других его свойств, могущих
дать средство для проверки значения атомного веса этого ме-
талла. В качестве наиболее надежного способа этой проверки
он указал на измерение плотности паров хлористого бериллия,
которая согласно периодическому закону должна была рав-
няться (по водороду) 40, а согласно противникам этого за-
кона — 58. Опыт, эксперимент, практика, как всегда, и
здесь явились критерием истины: они подтвердили то число,
которое предсказал Браунер, а тем самым подтвердили и са-
мый закон.
Долго и тщательно проверял Браунер атомный вес теллу-
ра, который, казалось бы, в нарушение основного принципа
периодической системы, оказывался не меньше, а больше
атомного веса йода, стоящего в системе после теллура. Свои-
ми исследованиями он подтвердил, что здесь действительно
имеется несоответствие (позднее названное аномалией), при-
чины которого, однако, выяснить в XIX в. было еще невоз-
можно.
Только на основе таких открытий, как изотопия и заряд
ядра, оно получило правильное физическое объяснение.
Особенно большое внимание Браунер уделил вопросу о раз-
мещении так называемых «редкоземельных» элементов в перио-
дической системе. Дело в том, что у этих элементов по мере воз-
растания их атомного веса химические свойства остаются почти
без изменения (сходными с начальным членом этого семей-
ства— лантаном). Тем самым получается, что в данном месте
периодической системы не обнаруживается периодического
изменения свойств элементов с их атомным весом. Для того что-
бы место редкоземельных элементов в системе пришло в соот-
ветствие с принципом ее построения, Браунер включил эти эле-
менты в большую клетку, расположенную в середине в виде осо-
бой интер-периодической группы. Следуя за идеей Менделеева,
который видел единство в строении макрокосмоса (мира небес-
ных тел) и микрокосмоса (мира атомов и молекул), Браунер
привлек эту идею в качестве подтверждения своих взглядов на
помещение редкоземельных элементов в одной клетке менделе-
евской системы. «Подобно тому,—говорил он,—как в солнечной
системе целая группа астероидов занимает полосу на месте пути,
по которому по аналогии должна была бы двигаться одна пла-
нета, так точно целая группа элементов редких земель могла бы
329
занять в системе одно место, на котором в другом случае стоит
один элемент» L Браунер писал Менделееву в 1889 г.: «Я счаст-
лив, что я один из первых химиков, который узнал глубокую
философическую мысль и значение Вашего закона». И далее
Браунер отмечал, что он гордится своим участием в разработке
периодического закона как «самого большого открытия в обла-
сти общей химии» 1 2.
Эти факты являются ярким примером научного сотрудниче-
ства ученых, защищавших в области химии позиции материа-
лизма.
Большая роль в развитии передовой общественно-полити-
ческой и философской мысли в Чехии принадлежит литературе
и искусству. Здесь нашли свое яркое проявление тенденции
стихийного материализма, прославляющего власть человека
над природой (Ян Неруда, «Космические песни»), идеи патри-
отизма, протеста против социальной несправедливости и нацио-
нального угнетения (композитор Бедржих Сметана, поэты
Ян Неруда, Сватоплук Чех, Каролина Светла, Якуб Арбес,
Антал Сташек; художники Йозеф Манес, Миколаш Алеш,
Ярослав Чермак и др.).
Патриотизм был тесно связан у этих деятелей искусства с
идеями братской солидарности со всеми угнетенными народа-
ми мира, с горячей симпатией к русскому народу и его передо-
вой культуре, с идейной близостью к русской революционной
демократии.
Прогрессивные деятели чешского искусства второй полови-
ны XIX в. сочувственно относились к пролетариату, хотя и не
стали еще на его позиции. Ян Неруда приветствовал демон-
страцию рабочих 1 мая 1890 г., Сватоплук Чех призывал в
«Песнях раба» к борьбе против социального и национального
гнета. Стихи передовых чешских поэтов, читавшиеся на рабо-
чих собраниях, среди учащейся молодежи, содействовали росту
народного самосознания.
До 60-х годов чешское рабочее движение находилось под
влиянием утопических социалистов. После смерти А. Сметаны
и эмиграции М. Клацела в Америку единственным социалис-
том-утопистом, который остался в Чехии и был сравнительно
близок к рабочим, был Карел Сабина, но он не сумел найти
выхода из путаных, эклектических представлений, содержав-
ших, наряду с утопическим социализмом, элементы учений
Конта, Милля, Карлейля.
1 «Журнал Русского Физико-Химического общества», т. XXXIV, отд. 1,
стр. 150.
2 Цит. по кн.: Б. Кедров и Т. Ченцова. Браунер — сподвижник
Менделеева. М., 1955, стр. 75.
330
В Чехии последней трети XIX в. не оказалось таких рево-
люционных элементов среди интеллигенции, которые перешли
бы на сторону марксизма и привнесли марксистские идеи в
рабочее движение. Лучшие люди рабочего класса, не обладав-
шие необходимой теоретической подготовкой, должны были
собственными силами взяться за изучение научного со-
циализма и распространять его идеи в рабочем движении.
В связи с ростом чешского рабочего класса и его интересом
к вопросам политической борьбы и социализма, в Чехии вы-
двигаются так называемые «пионеры социализма», из которых
наиболее крупными были Йозеф Болеслав Пецка (1849—
1896), Ладислав Запотоцкий (1852—1917) и Йозеф Гибеш
(1851—1921), рабочие по происхождению. «Пионеры социа-
лизма» сыграли важнейшую роль в борьбе за революционную
ориентацию пролетариата, в организации подъема рабочего
движения до уровня решения политических задач. В своих
публицистических статьях они разоблачали буржуазный на-
ционализм и клерикализм, религиозное мракобесие, воспиты-
вали чешских рабочих в духе пролетарского интернационализ-
ма, распространяли идеи научного социализма. Исторической
заслугой Пецки, Запотоцкого, Гибеша и их соратников являет-
ся основание социал-демократической партии Чехии.
Вначале произведения Маркса и Энгельса были известны
в Чехии только по подлинникам, а в 70-е годы появляются
первые переводы их трудов на чешский язык. До появления
произведений классиков марксизма на чешском языке встреча-
лись отдельные ссылки на Маркса и Энгельса в буржуазной
печати (Штур,Гануш, Шпрингер). Наиболее распространенным
в Чехии марксистским произведением в 70-е годы была книга
Энгельса «Положение рабочего класса в Англии», одним из
переводчиков которой являлся Ладислав Запотоцкий. Он же
перевел вторую главу «Нищеты философии» Маркса.
Из воспоминаний передовых деятелей пролетарского дви-
жения видно, что чешские рабочие ознакомились также с
«Манифестом Коммунистической партии» задолго до того,
как этот документ впервые появился в чешском переводе. Зна-
чительным влиянием пользовался переведенный на чешский
язык Устав I Интернационала. Особое значение для развития
рабочего движения в Чехии имел с конца 70-х годов «Капи-
тал» Маркса. В 1878—1879 гг. появился перевод избранных
глав из «Капитала», сделанный Л. Кохманом. В 80-е годы
П. Кркошка сделал попытку изложить основные идеи «Капи-
тала» в рабочей газете «Ровность» («Равенство», г. Брно).
Он же организовал сбор средств для издания полного чешско-
го перевода «Капитала». Из произведений Маркса пользова-
лись известностью в Чехии того времени «Воззвание Гене-
331
рального совета I Интернационала», «Гражданская война во
Франции», которые послужили образцом для статьи И. Б. Пец-
ки — «Из истории Коммуны» в «Дельницке листы» («Рабочая
газета», 1874). В 1880 г. в газете «Равенство» цитировался
«Анти-Дюринг» Энгельса.
Знакомство передовых деятелей чешского рабочего движе-
ния с классической марксистской литературой находится в
органической связи с их собственной теоретической деятель-
ностью.
Пецка с 1869 г. помещал свои статьи в газете «Дельник»
(«Рабочий»). Он отстаивал самостоятельную, антибуржуаз-
ную политику рабочего класса, единство чешских и немецких
пролетариев в борьбе против чешских и немецких капиталис-
тов. В 1870—1871 годах под влиянием забастовок в Чехии и
Парижской Коммуны выкристаллизовывается последовательно
социалистическое направление деятельности Пецки. Он высо-
ко оценивал Коммуну и защищал ее в своих статьях.
С конца 1872 г. Пецка руководил «Рабочей газетой» — пер-
вым социалистическим органом в истории Чехии. Он боролся
за осуществление демократических требований (право наций
на самоопределение, всеобщее избирательное право, свобода
печати и пр.), но ставил перед рабочим движением и социа-
листические цели.
Статьи Пецки 70-х годов содержали ценные положения
марксистской теории. Рассматривая опыт Парижской Коммуны,
он писал о классовом характере государства, армии, о значе-
нии революции, партии, о пролетарском интернационализме.
Он объяснял также классовую подоплеку господствующей
культуры и призывал к борьбе за новый, социалистический гу-
манизм. Пецка подготавливал чешский пролетариат к глубоко-
му изучению социалистической теории и ее последовательному
внедрению в рабочее движение. Он понимал, что недостаточно
одного лишь просвещения рабочих, что важна прежде всего по-
литическая борьба.
Ладислав Запотоцкий в течение многих лет практически ор-
ганизовывал рабочее движение. В своих сочинениях он рассмат-
ривал вопрос об отношении рабочих к культуре, о связи проле-
тарских руководителей с широкими массами народа и др.
Л. Запотоцкий, считая появление выдающихся личностей зако-
номерным результатом развития общественной жизни, подчер-
кивал решающую роль народных масс в жизни общества. Он
выступал за пролетарский интернационализм.
В 80-е годы австро-венгерским властям путем полицейско-
го террора удалось ограничить деятельность «пионеров соци-
ализма». Но в 90-е годы XIX в., в связи с постепенным перера-
станием домонополистического капитализма в империализм,
332
рабочее движение стало основной силой в борьбе за демокра-
тические преобразования в Чехии против австро-венгерской
реакции. Были сделаны новые шаги по распространению
марксизма в чешских землях. В 1898 г. выходит в свет «Мани-
фест Коммунистической партии» в чешском переводе. В 1896 г.
И. Гибеш издает на основе работы Энгельса «Происхождение
семьи, частной собственности и государства» книгу «Как про-
изошло угнетение человека человеком». Появляется ряд бро-
шюр, раскрывающих эксплуатацию рабочего класса в различ-
ных отраслях промышленности.
В то же время в чешское рабочее движение вливает-
ся ряд представителей мелкобуржуазной интеллигенции; из их
среды сформировалось новое руководство социал-демократи-
ческой партии, которое отошло от революционной программы
и повело социалистическое движение на сговор с буржуазией.
Забота о чистоте и творческом развитии марксистской теории
в Чехии была предана забвению этим руководством. Не случай-
но среди чешских социал-демократических лидеров периода
II Интернационала не было ни одного выдающегося теоретика
марксизма.
Такое положение в чешских землях связано со сложной си-
туацией, возникшей в Австро-Венгрии, где социал-демократы
не вняли советам Энгельса, подчеркивавшего значение спра-
ведливого решения национального вопроса. Отсутствие у ав-
стрийской социал-демократии заботы о правильном решении
национального вопроса привело к установлению «автономии»
чешской социал-демократии, что было серьезным тормозом в
развертывании общей пролетарской борьбы. Теоретическая
слабость чешского рабочего движения в конце XIX в. мешала
дать своевременный и эффективный отпор буржуазному наци-
онализму и реформизму.
В трудных условиях происходило в середине и во второй
половине XIX в. и развитие общественно-политической и фило-
софской мысли Словакии.
Революция 1848 г. застала словацкую буржуазию неподго-
товленной к решению назревших задач капиталистического
преобразования страны. Немногочисленная, экономически и
политически слабая, идейно незрелая, она походила на бойца,
вынужденного обнажить меч раньше, чем он выкован. В такой
обстановке о ее победе не могло быть и речи. Наоборот, под-
держивая контрреволюционные устремления австрийского аб-
солютизма, она подготавливала свое собственное поражение.
В результате основные проблемы буржуазно-демократических
преобразований в Словакии остались нерешенными, что нало-
жило отпечаток на словацкую общественную мысль второй
половины XIX в.
ззз
Основные направления словацкой философской и общест-
венно-политической мысли этого времени тесно связаны ни-
тями исторической преемственности с идейно-философской
борьбой предшествующего периода.
Еще в 40-е годы XIX в. в Словакии проявились две проти-
воположные тенденции в области идеологии: либеральная, ко-
торую представляли писатель Людовит Штур (1815—1856) и
его последователи, и революционно-демократическая, которую
глубоко выразил в своем творчестве поэт Янко Краль (1822—
1876).
Мировоззрение Штура сложилось под влиянием филосо-
фии истории Гегеля. Это имело свою отрицательную и положи-
тельную сторону. Отрицательное влияние гегельянства прояв-
лялось в том, что Штур склонялся к консервативным выводам
Гегеля в толковании проблем государства и права. Но, с дру-
гой стороны, диалектический метод Гегеля помогал ему глубоко*
решить ряд важных проблем, в частности, доказать необходи-
мость исторического развития словацкого народа, его культу-
ры и языка.
Штур постоянно подчеркивал мысль о связи искусства с-
жизнью нации, потребностями ее развития. В своих обществен-
но-политических взглядах он не вышел за рамки либерализма..
Хотя он выступал против отжившей феодальной системы хо-
зяйства и считал единственным реальным путем дальнейше-
го развития Словакии ее индустриализацию, он в то же время’
отвергал революцию и проповедовал классовый компромисс
между помещиками и крестьянами. Поэтому он натолкнулся
на сопротивление демократически настроенной словацкой ин-
теллигенции, талантливым представителем которой был Янко
Краль.
Янко Краль был принципиальным противником либера-
лизма. В своей поэзии он провозглашал необходимость рево-
люционного свержения феодального общественного строя.
Силой, способной осуществить эту цель, он считал крестьян-
ство. Однако революционно-демократическая мысль Краля
сочетается со своеобразным утопизмом, которому присущ силь-
ный мистический элемент. Краль полагал, что после устране-
ния барщинных отношений развитие должно пойти не по
капиталистическому пути (так как это было бы «повторением
старого греха»), а повернуть вспять, к патриархальному про-
шлому. Эта утопическая идея лежит в основе так называемого
«славянского принципа», выдвинутого им против социально-
политической программы «штуровцев».
После поражения революции 1848 г. деятельность Штура
пошла по нисходящей линии. В своей книге «Славянство и мир
будущего» он в значительной мере отказался от своих дорево-
334
люционных идеалов и перешел на позиции славянофильского
мессианизма. В условиях медленного экономического развития
Словакии национально-просветительское движение охватил
глубокий идейный кризис, продолжавшийся вплоть до концд
девяностых годов.
В конце XIX в. в Словакии возникло движение «гласистов»,
названное так по названию журнала «Глас». В этом движе-
нии различаются две стороны. «Гласисты» сыграли известную
исторически прогрессивную роль в той мере, в какой они кри-.
тически выступали против отсталости, консерватизма и клери-
кализма. Но, будучи либерально ограниченными деятелями
(не случайно они часто ссылались на дореволюционную идео-
логию штуровцев), «гласисты» оказались бессильны решить
основные проблемы эпохи. Провозглашенная ими идея нрав-
ственного возрождения как универсального, всемогущего це-
лебного средства по существу отвлекала внимание народных
масс от классовой борьбы. «Гласисты» были типичными пред-
ставителями буржуазии, которая боялась революции больше,
чем реакции; в этом коренится главная причина постигшей их
неудачи.
Вывести Словакию на широкую дорогу экономического,
политического и культурного расцвета мог лишь революцион-
ный пролетариат, только еще зарождавшийся в Словакии в кон-
це XIX в.
5. ВЕНГРИЯ
После подавления революции и освободительной войны
1848 г. в Венгрии взял верх контрреволюционный абсолютизм.
Остатки феодализма препятствовали и без того запоздалому
капиталистическому развитию Венгрии. Крупные венгерские
помещики-феодалы заключили союз с австрийским финансо-
вым и торговым капиталом. После отмены крепостного права
капиталистическое развитие в сельском хозяйстве Венгрии
пошло по прусскому пути. Промышленность развивалась преж-
де всего за счет проникновения австрийского капитала, исполь-
зовавшего дешевую венгерскую рабочую силу и дешевое вен-
герское сырье.
Имея лишь ограниченную экономическую власть в своих
руках, венгерская буржуазия находилась в полной зависимо-
сти от крупного феодального землевладения, вступившего на
путь капиталистического развития, и от австрийского капитала.
Вследствие этого она занимала соглашательскую позицию при
решении не осуществленных революцией 1848 г. задач борьбы
за национальную независимость страны и ее демократическое
преобразование. Буржуазные политики и идеологи постоянно
335
противопоставляли друг другу эти вопросы, будучи не в со-
стоянии разрешить ни один из них.
Поражение революции 1848 г. и развитие капитализма в
Венгрии по прусскому пути в тяжелых условиях господства
австрийского самодержавия нашли свое отражение и в идеоло-
гии. Венгерская реакция в союзе с австрийским абсолютизмом
душила любые передовые философские и общественно-полити-
ческие идеи. Особенно большое распространение в стране по-
лучила реакционно-клерикальная идеология. Руководящие
центры духовного развития страны — Академия наук и обще-
ство Кишфалуди — около десятилетия не функционировали.
Долгое время преподавание в учебных заведениях велось на
немецком языке. Философы-профессионалы в основном зани-
мались не самостоятельными исследованиями, а переводами
и трактовкой отдельных положений западноевропейского иде-
ализма.
Характерной особенностью развития философской мысли
в Венгрии этого времени было то, что оно шло в основном не
по линии теории познания, а в направлении разработки эсте-
тики, теории государства и права и других социально-истори-
ческих проблем. Отправной позицией в толковании этих во-
просов было отношение к революции 1848 г.
Идеологи среднего дворянства, венгерские либералы осуж-
дали революционные методы общественных преобразований.
Основным средством развития общества они признавали со-
глашение, сотрудничество классов; такова была позиция
Иожефа Этвеша (1813—1871). Его основная работа — «Влия-
ние господствующих идей XIX в. на государство» (1851 —
1854). Этвеш выступает как идеалист, порой становящийся на
позиции деизма. Он согласен пожертвовать той или иной фор-
мой религии, чтобы сохранить ее существо. Все, что в вере осно-
вано не на природе человека, а лишь на определенном уровне
образования, полагает он, как, например, обряды или способ,
посредством которого высказываются определенные истины,—
не нужно сохранять при современном уровне образования.
Этвеш видит в феодальных предрассудках препятствие об-
щественному развитию. Он считает, что в мире нет чудовища,
которое породило бы столько несчастий, как предрассудки. Но
его главное внимание направлено на то, чтобы не допустить но-
вой революции; эпоха революций, считал он, уже кончилась, на-
ступает эпоха порядка и спокойствия.
Особенно отчетливо выразил подобные взгляды писатель
и политический деятель Жигмонд Кемень (1814—1874). Он
отрицал закономерность революции 1848 г., утверждая, что
она возникла якобы в результате стечения случайных обсто-
ятельств.
336
Эти же идеи характерны для представителей так назы-
ваемой «философии гармонии». Так, например, Янош Хетеньи
(1786—1853), пытавшийся создать свою философскую концеп-
цию, исходит из того, что философия должна опираться на ум,
который познает и изменяет мир; задача ума заключается
в том, чтобы найти существующую в мире гармонию и осуще-
ствить ее в обществе. Во имя этой гармонии он проповедует
устранение социальных противоречий. Густав Сонтаг (1793—
1858) «доказывал» ту же идею гармонии при помощи канти-
анства. Считая, что в обществе должна господствовать всеоб-
щая гармония, он видел воплощение такой гармонии в совре-
менной ему Венгрии, в которой свирепствовала контрреволюция.
Сонтаг ставил своей задачей создание особой венгерской фило-
софии, призванной теоретически обосновать националистиче-
ские устремления венгерского дворянства.
«Философия гармонии», классового соглашения вызвала
отповедь со стороны передовых кругов венгерского общества.
Так, Янош Эрдейи выступил в 1857 г. с работой «Настоящее
отечественной философии», в которой показал несостоятель-
ность «философии гармонии».
Широко распространенным философским направлением был
гегелевский идеализм. Карой Керкапойи, Агошт Грегуш, Эндре
Домановски и другие представители этого направления, приняв
на вооружение идеалистическую систему Гегеля, отвергали его
диалектику. Позднее в Венгрии усилилось влияние позитивиз-
ма. Если гегельянство было официальным мировоззрением дво-
рянского либерализма, то позитивизм получил распространение
в кругах буржуазных радикалов.
Соглашение 1867 г. между австрийским королем Францем
Иосифом I и господствующим классом Венгрии привело к
ускорению развития капитализма, к внедрению в экономику
страны иностранного капитала и, как следствие этого, к уси-
лению иностранного влияния на общественную жизнь страны.
Соглашение законодательно подтвердило подчинение Венгрии
Габсбургам. 1867 год ознаменовался не только политическим,
но и идеологическим компромиссом, означавшим окончатель-
ный отказ венгерского дворянства от идей 1848 г. Идеология
дворянского либерализма становится открыто реакционной и
превращается в официальную идеологию господствующих
классов Венгрии. На службу этой идеологии становится боль-
шинство деятелей науки и литературы. Одним из видных пред-
ставителей этого направления был Пал Дьюлаи (1826—1909),
в мировоззрении которого ярко выражен этот компромисс.
Пал Дьюлаи—сторонник соглашения 1867 г., идеи «единой
венгерской нации». Он принижает роль Петефи, искусственно
расчленяя его творчество на политическую и интимную лирику;
22 История философии, т. IV 337
только последняя, по его мнению, представляет интерес. Пал
Дьюлаи вместе с тем проводил в своих работах различие меж-
ду поэтическим изображением и простым копированием дейст-
вительности, выступал против трактовки искусства как само-
цели.
Беспартийность, по мнению Дьюлаи, представляет собой не
что иное, как отсутствие убеждений, а следовательно, или ощу-
щение своей неспособности, или проявление скептицизма.
Пал Дьюлаи с интересом изучал современную ему русскую
литературу и делал вывод о том, что «неудовлетворенность,
вытекающая из общественных отношений, точно так же чув-
ствуется в русском поэте, как и в венгерском...» Ч Но, несмотря
на ряд интересных высказываний о литературе, в целом он рас-
сматривал ее как средство «успокоения» общества, достижения
«единства» помещиков и крестьян.
В последние десятилетия XIX в. в Венгрии распространяет-
ся влияние О. Конта, особенно среди буржуазных идеологов.
Это влияние сказалось и на реакционной историографии (исто-
рик Дьюла Паулер и др.); сторонники этого направления ис-
пользовали провозглашенный ими культ фактов для апологии
средневековья.
Вместе с тем, позитивизм в том его течении, которое не было
связано с господствующей официальной идеологией, сыграл
в Венгрии до известной степени прогрессивную роль, поскольку
он выступал против господствующих религиозно-клерикальных
взглядов (Агошт Пульски, 1846—1901). С этой разновидно-
стью позитивизма связано одно из прогрессивных направлений
венгерской мысли конца XIX — начала XX в.— буржуазный ра-
дикализм (Дьюла Пиклер, 1864—1937; Оскар Яси, 1875—
1957). Именно этим объясняются нападки на позитивизм в этот
период. Так, Шамуэл Брашшаи (1800—1897) выступил в
1895 г. с работой «Истинная позитивная философия», в которой
подверг критике венгерских позитивистов с позиций субъектив-
но-идеалистической философии, основной категорией которой
является воля. Он исходит из того, что принцип Декарта
(«Я мыслю, следовательно, я существую») надо истолковывать
следующим образом: Я существую, и это единственное несом-
ненное и достоверное знание; о своем существовании я имею
непосредственное знание, тогда как о всем другом знаю лишь
через свое самосознание.
Ференц Ментович (1819—1879) в работе «Новое мировоз-
зрение» излагал философские взгляды Фогта, Бюхнера и Мо-
лешотта. Он резко критиковал школьную спекулятивную
1 Pal Gyulai. Valogatott miivei. 1 Kot. Bdp., 1956, 326 old.
338
философию, противопоставляя ей материализм. В условиях тог-
дашней Венгрии провозглашение материализма даже в такой
вульгаризированной форме имело в известном смысле поло-
жительное значение, тем более, что оно было связано с рас-
пространением естественнонаучных знаний.
После 1849 г. революционно-демократические тенденции в
общественной жизни Венгрии заметно ослабевают. Об этом
наглядно свидетельствует эволюция Яноша Эрдейи (1814—
1868) в послереволюционный период. Он неправильно оценил
причины поражения революции, видя их в «чересчур плебей-
ских», по его мнению, способах ее проведения. Пагубное воздей-
ствие на Эрдейи оказали протестантские теологические круги.
Эрдейи не только не поднялся выше своих дореволюцион-
ных взглядов, но под влиянием наступившей в стране реакции
продвинулся «вправо». Это ясно проявилось в его отношении
к Гегелю. Если до 1848 г. он больше всего ценил диалектику
Гегеля, то после поражения революции он выдвигает на первый
план догматическую систему абсолютного идеализма. Противо-
речивость взглядов Эрдейи сказалась и в его отношении к пред-
ставителям дворянского либерализма Этвешу, Дьюлаи и другим.
Осуждая Дьюлаи за искажение им образа Петефи, Эрдейи и сам
не сумел выявить революционного содержания творчества вели-
кого поэта. Однако Эрдейи никогда не осуждал революцию
1848 г., верил в силы народа, выступал в защиту утопического
социализма.
Одним из наиболее прогрессивных мыслителей Венгрии, про-
тивостоявших официальной идеологии, был поэт Янош Вайда
(1827—1897). Участник революции 1848 г., он остался верен ее
традициям и все свое творчество посвятил борьбе с пережитка-
ми феодализма. Вайда прошел сложный путь развития. Пора-
жение революции было трагедией для него. На протяжении всей
своей жизни ищет он тот класс, который направил бы общество
по пути прогресса. Сначала он надеется на демократически на-
строенную буржуазию и поэтому ратует за ее быстрейшее раз-
витие, но вскоре убеждается, что «консервативным элементом в
наши дни уже является буржуазия по отношению к наинизшим
слоям... рабочему люду» Когда до Вайды доходят вести о Па-
рижской Коммуне, он признает, что Франция нашла свой истин-
ный путь, идя по которому она сможет вновь вернуть себе ту пе-
редовую роль, которую она играла в истории.
Хотя Вайда и не был социалистом, он чувствовал бли-
зость «весьма основательного общественного преобразования».
В области эстетики Вайда был продолжателем традиций
Петефи. Он исходил из того, что «в новое время возникла
1 Janos V a i d a. Valogatott political irasai. Bdp., 1954, 174 old.
339 22*
новая литература, новая публика — народ, ряды которой все
растут. И это такой очистительный огонь, который не примет
никакие нездоровые, чуждые элементы, и с появлением кото-
рого фактически начинается национальная культурная револю-
ция» L Вайда резко выступал против выдвижения на первый
план, абсолютизации формы произведения, подчеркивая, что
«красота идеи, ее величие, все-таки более важное дело, суть
поэзии, ее квинтэссенция»1 2. По его мнению, поверхностное
подражание народным нравам и обычаям еще не делает никого
народным поэтом, ибо истинно народный поэт должен быть так-
же тесно связан с народом и так же хорошо его понимать, как
Петефи.
Трагедией Вайды и его сторонников являлось то, что они,
видя многие пороки капитализма, не смогли в то же время
пойти дальше идеи буржуазно-демократического переустрой-
ства общества и поэтому не в состоянии были решить назрев-
шие вопросы общественного развития. Между тем во второй
половине XIX в. на арене политической жизни Венгрии актив-
но выступает рабочий класс. В 1868 г. был создан Всеобщий
союз рабочих, а в 1880 г.— Венгерская всеобщая рабочая
партия.
В условиях развивающейся классовой борьбы последова-
тельное решение демократических задач становится возмож-
ным лишь с позиций пролетариата. Не случайно Вайда уделял
все больше внимания рабочему движению. Еще более прогрес-
сивную позицию в этом отношении занял Михай Танчич
(1799—1884), революционный демократ, один из наиболее пе-
редовых деятелей революции 1848 г. Вынужденный в течение
многих лет скрываться, Танчич ни на минуту не переставал
думать о том, как изменить судьбу народа. В своих работах
он старался разъяснять народу, кто выступает за его интересы
и какими путями надо добиться изменения общественной жиз-
ни. Социалисты и коммунисты, говорил он, ставят вопрос так:
«Если в каждом государстве есть особый класс, класс господ,
который, не трудясь, имеет изобилие всего, хорошо живет, то
почему бы не жить хорошо и другому, большему классу, состо-
ящему из миллионов, рабочему классу, который трудится»3.
Правда, под социалистами Танчич понимал сторонников Фурье,
а под коммунистами—сторонников Кабе. Однако, впитав в се-
бя опыт революции 1848 г., он идет дальше их, яснее понимает,
что путем постепенных преобразований немногого можно до-
биться, что лишь революция осуществит мечты социалистов и
1 JanosVaida. Valogatott politikai irasai, 34 old.
2 Там же, стр. 35.
3 Mihaly Т d п с s i с s, Valogatott irasai. Bdp., 1957, 505 old.
340
коммунистов. Танчич провозгласил себя красным республикан-
цем. Цель красных республиканцев, говорил он, «ликвидиро-
вать нищету и чрезмерное богатство, вернее, причины их» Ч
Свои надежды Танчич возлагал на народ. Называя всех тру-
дящихся рабочими, он писал: «Вы, рабочие, составляете, в
сущности, гражданское общество, ибо вы работаете, Вы об-
рабатываете землю, вы производите, выращиваете все, что по-
требно для пропитания и помимо него, и все-таки большая часть
так называемого образованного общества смотрит на вас свы-
сока, презрительно, хотя они живут продуктами лишь вашего
труда, как трутни, без вашего труда они неизбежно пропа-
дают» 1 2.
Танчич приветствовал партию рабочего класса и верил в
то, что именно она осуществит задачи революции 1848 г. «Вос-
кресение,— писал он,— будет делом ваших рук, вашим созда-
нием, мои друзья — рабочие, ибо может ли существовать в
огромном мире более надежная почва, чем труд... В той же
степени как крепнут мускулы рабочей партии, ...обнаружива-
ются и признаки воскресения венгерского народа» 3
Демократические силы венгерского общества в лице таких
его представителей, как Вайда и Танчич, все больше надежд
возлагали на развивающийся рабочий класс. Танчич был пред-
седателем первого рабочего союза в Венгрии. Но хотя он и
считал себя социалистом, до марксизма он еще не дошел.
В его воззрениях сочетались революционный демократизм и
утопический социализм с влиянием лассальянства.
Передовая роль в распространении марксистских идей
в Венгрии второй половины XIX в. принадлежит Лео Франке-
лю (1844—1896), участнику и одному из руководителей Па-
рижской Коммуны, занимавшему в ней пост комиссара труда
и торговли. Разделяя вначале взгляды левых лассальянцев,
Франкель после поражения Парижской Коммуны, под непо-
средственным воздействием Маркса и Энгельса, становится
марксистом. Он первый в венгерском рабочем движении про-
возгласил идею необходимости создания государства рабочих
и указывал, что для этого им необходимо «объединиться в со-
вершенно самостоятельную, борющуюся со всеми партиями
имущих классов, партию, только лишь таким путем социаль-
ная революция может победить и добиться своей цели — унич-
тожения классового строя» 4. В своих статьях, имевших боль-
1 Mihaly Т а п с s i с s. Valogatott irasai, 230 old.
2 Там же, стр. 213—214.
3 «Nepszava», 1880, 28 marcius.
4 «А magyar munkasmozgalom tortenetenek valogatott dokumentumai>,
I. Bdp., 1951, 239 old.
341
шое влияние на рабочее движение в Венгрии, Франкель гово-
рит об углублении классовых противоречий, анализирует во-
просы войны и мира, пролетарского интернационализма,
национальной независимости. В противовес националистиче-
скому угару, охватившему господствующие классы, он писал:
«Мы, социалисты, являемся истинными патриотами, ибо только
мы одни хотим осуществления у нас всеобщей свободы, обра-
зованности, духовного, нравственного и материального рас-
цвета»1. Франкель, по совету Маркса, обратил особое внима-
ние на Россию и русское революционное движение. В 1877 г.
он указывал: «В России живет жизнеспособная нация, и если
этот народ скинет цепи рабства, то многое сможет сделать
в интересах прогресса человечества» 1 2. В другом месте Фран-
кель писал: «Несомненно, что мы находимся накануне револю-
ции, в ходе которой родится новая Россия» 3.
Обращение передовых мыслителей Венгрии к рабочему
классу и начало распространения марксистских идей свиде-
тельствовали о том, что прогрессивная общественно-политиче-
ская и философская мысль Венгрии вступила в новую фазу
своего развития.
6. БОЛГАРИЯ
Освобождение Болгарии в результате русско-турецкой вой-
ны 1877—1878 гг. от турецкого ига создало условия для разви-
тия страны по капиталистическому пути. До освобождения
Болгарии в ней было всего около 20 промышленных предприя-
тий.' После освобождения усиливается процесс первоначально-
го накопления капитала, происходит разорение мелкотоварных
производителей, в стране формируются два основных класса,
связанных с капиталистическим способом производства,— бур-
жуазия и промышленный пролетариат. Этот процесс был уско-
рен во второй половине 80-х годов, после воссоединения Север-
ной и Южной Болгарии и в период диктатуры Стамболова
(1887—1894), когда во главе государства стояла молодая бол-
гарская торгово-промышленная буржуазия. Но в сравнении
с западноевропейскими странами процесс классовой дифферен-
циации протекал медленнее в виду многочисленных остатков
феодальных отношений, что нашло свое отражение и в области
идеологии.
В 80-е годы в болгарской общественной мысли сохраняются
сильные материалистические и демократические традиции Ка-
1 «Arbeiter Wochen-Chronik», 1877, december 23, MMTVD I, Kot.,
319 old.
2 Там же, aprilis 22.
3 Там же, 1879, aprilis 20.
342
равелова, Левского и Ботева. Тогда же получают распростране-
ние различные мелкобуржуазные течения общественной мысли:
народничество, радикал-социализм, «сиромахомилство» \ анар-
хизм и другие.
Идеологи народничества представляли себе «народ», глав-
ным образом крестьянство, метафизически, не видели в нем ни-
каких противоречий, утверждали, что весь народ вдохновлен
идеалами самоуправления, жаждет социально-экономического
равенства и т. д. Эти мелкобуржуазные взгляды сформирова-
лись под влиянием субъективной социологии русского народ-
ничества. Болгарские народники продолжали влиять на молодое
поколение и в 90-е годы XIX в., в том числе через художествен-
ную литературу — таких ее представителей, как Тодор Влай-
ков (Веселии), Христо Максимов и др. Народнические взгля-
ды оказали влияние и на некоторых ранних пропагандистов со-
циализма в Болгарии (Никола Габровски).
В 80-е годы в Болгарии приобрело также значительное влия-
ние так называемое «радикал-социалистическое течение», к ко-
торому принадлежали некоторые сторонники Любена Караве-
лова. Главным представителем этого течения был Г. А. Кырджи-
ев, позднее ставший приверженцем буржуазного либерала
Д. Цанкова. В 1881 г. Кырджиев издавал газету радикал-со-
циалистического направления «Работник» («Рабочий»), затем
журнал «Братство», а с 1885 г. газету «Напрел» («Вперед»).
С развитием капитализма, усилением классовой дифферен-
циации и обострением политической борьбы в стране многие
представители радикал-социалистского течения стали бур-
жуазными националистами. Их нападки на социализм и спеку-
ляция идеями Ботева и Каравелова заставили Благоева в
1886 г. выступить против них и разоблачить их в брошюре «На-
ши апостолы».
Во второй половине 80-х годов, главным об'разом среди уча-
щейся молодежи, было распространено «сиромахомилство»,
основателем которого был Спиро Гулапчев, создавший свою
организацию на строго конспиративных началах. Его общест-
венным идеалом, писал Благоев, был потребительский комму-
низм наподобие «коммунизма» эпохи раннего христианства;
Гулапчев мечтал об образовании «коммуны», состоящей из
его избранных последователей1 2.
Во второй половине 80-х годов и в 90-х годах идеологи бол-
гарской буржуазии все больше отмежевываются от револю-
ционно-демократических идей Ботева и Левского. На арене
1 — сострадание к народу, бедноте, от болгарских слов «сиромах» —
бедняк и «милея» — сочувствую.— Ред.
2 См.: Димитър Благоев. Принос към историята на социализма в
България. София, 1956, стр. 102.
343
идеологической борьбы со всей резкостью противостоят друг
другу два основных направления — буржуазное и пролетарское,
марксистское. Среди буржуазной интеллигенции, главным об-
разом той ее части, которая получила образование в Западной
Европе, распространяется влияние берклеанства, кантианства,
философии Вундта и т. п. Видными представителями буржуаз-
ной философии в Болгарии были в то время Иван Гюзелев,
Иван Георгов, Крыстю Крыстев.
Иван Гюзелев (1844—1916)—буржуазный политический
деятель и философ-идеалист, проповедник берклеанства. Неко-
торое влияние на него оказали Юм, Оствальд и Вундт. В 90-е
поды, занимаясь теоретическими проблемами математики,
особенно геометрии, Гюзелев написал в духе субъективного
идеализма книги «О сущности аксиом» (1894) и «Теория до-
казательств» (1895). Впоследствии он издал ряд философских
трудов берклеанско-махистского характера, нападал на мате-
риализм и защищал религию.
Иван Георгов (1862—1936) получил образование в Иене,
был первым преподавателем философии в Высшем училище
(позднее университет) в Софии, работал в области истории фи-
лософии. Георгов находился под влиянием Канта и Вундта.
В своих курсах он рассматривал историю философии как фи-
лиацию идей, в отрыве от социально-экономических условий и
классовой борьбы. В духе философии Канта Георгов доказывал
необходимость примирения науки и религии.
Наибольшее влияние на болгарскую буржуазную интелли-
генцию оказал в 90-е годы XIX в. Крыстю Крыстев (1866—
1919), получивший образование в Лейпциге. В его мировоззре-
нии эклектически переплетаются влияния Платона, Вундта и
других идеалистов.
Влияние Крыстева объясняется не столько его философски-
ми взглядами, сколько литературно-эстетической деятельно-
стью. Издаваемый им журнал «Мисъл» («Мысль») был трибу-
ной формалистической эстетики и «чистого искусства», центром,
вокруг которого группировались противники марксизма (народ-
ники Минцес и Пасмапик, позднее Михалчев и другие).
В борьбе с буржуазной философией и социологией в 80-х го-
дах возникает и оформляется марксистская мысль в Болгарии.
В 90-х годах XIX в. распространению марксистских философ-
ских идей в Болгарии способствовали материалистические тра-
диции, заложенные болгарскими революционными демократа-
ми — Ботевым и другими предшественниками марксизма в Бол-
гарии.
Начало распространения марксизма и его философии в Бол-
гарии было положено Благоевым в 1885 г., после его возвра-
щения из России.
344
Будучи студентом в Петербурге, Димитрий Николаевич Бла-
гоев (1855—1924) в первой половине 80-х годов познакомился
с марксизмом. Изучая «Капитал» Маркса, он пришел к выводу
об исторически преходящем характере капитализма и о роли
пролетариата, как могильщика буржуазного строя. Благоев на-
чал пропагандировать марксистские идеи среди петербургских
рабочих и студентов, создавал кружки по изучению марксиз-
ма, а зимой 1883—1884 г. организовал в Петербурге нелегаль-
ную социал-демократическую группу. Эта группа издавала
свой печатный орган — «Рабочий» и выработала свою про-
грамму.
За революционную деятельность Благоев был арестован
царской полицией и выслан в Болгарию. Оказавшись на родине,
он сразу же занялся распространением марксизма. С этой целью
Благоев (под псевдонимом «Железов») вместе с Велой Живко-
вой — своей будущей женой — начинает издавать ежемесячный
журнал «Съвременен показател». Этот журнал ставил своей
задачей популяризацию диалектического и исторического
материализма, подготовку читателей к пониманию научного
социализма. Хотя журнал и не был вполне выдержан в маркси-
стском духе, однако его издание было новым, невиданным в
Болгарии явлением. В нем впервые открыто говорилось о «наи-
более глубокомыслящем современном политико-экономе Карле
Марксе», об его экономических и философско-исторических
идеях.
Через год после появления журнала «Съвременен показа-
тел» в июне 1886 г. один из первых болгарских социалистов-
Евтим Дабев (1864—1946) начал издавать еженедельную га-
зету «Росица», также имевшую целью популяризировать учение
Маркса и Энгельса в Болгарии. Дабев перевел на болгарский
язык и напечатал в «Росице», работу Маркса «Наемный труд и
капитал». Это была первая книга Маркса, изданная на болгар-
ском языке. В 1890 г. в переводе Дабева (под псевдонимом
Дружелюбов) вышла книга Энгельса «Развитие социализма от
утопии к науке». Эти произведения основоположников марксиз-
ма сыграли большую роль в становлении молодой болгарской
марксистской мысли, в усвоении марксистской философии в-
Болгарии.
Крупнейший шаг вперед в распространении марксизма, в том
числе марксистской философии в Болгарии, был сделан в 1891 г.,
когда по инициативе и под руководством Благоева была созда-
на Болгарская социал-демократическая партия (БСДП), раз-
вернувшая пропаганду марксизма среди рабочих и других сло-
ев трудящихся. В 1891 г. был опубликован на болгарском язы-
ке «Манифест Коммунистической партии», выдержавший
вскоре после этого еще несколько изданий. В целях системати-
345
ческой пропаганды марксизма по решению учредительно-
го (Бузлуджанского) съезда БСДП, состоявшегося в июле
1891 г., было предпринято издание «Болгарской социал-демо-
кратической библиотеки». Пропаганду марксизма вели также
другие социал-демократические и политические журналы.
В 90-е годы Благоев, Георгий Бакалов (1873—1939) и дру-
гие марксисты перевели на болгарский язык почти все основные
философские произведения Маркса и Энгельса и, прежде всего,
«Нищету философии», «К критике политической экономии»,
«Людвиг Фейербах и конец классической немецкой филосо-
фии», «Происхождение семьи, частной собственности и государ-
ства». Все эти произведения основоположников марксизма ста-
ли настольными книгами болгарских марксистов.
Большую роль в пропаганде марксистской философии в Бол-
гарии в последней четверти XIX в. сыграли марксистские произ-
ведения Плеханова, Лафарга, Меринга и других видных теоре-
тиков-марксистов II Интернационала. Почти все философские
работы Г. В. Плеханова того периода, когда он был революцион-
ным марксистом, были переведены на болгарский язык и помог-
ли формированию мировоззрения первых поколений болгарских
марксистов, были их идейным оружием в борьбе с противниками
марксизма в Болгарии.
Переведенные в разгар борьбы Благоева и его соратников
против народников произведения Плеханова «Социализм и по-
литическая борьба», «К вопросу о развитии монистического
взгляда на историю», «К 'вопросу о роли личности в истории»
и другие помогли нанести народническим воззрениям в Болга-
рии мощный удар.
В конце XIX — первой четверти XX в. Димитр Благоев был
одним из выдающихся теоретиков-марксистов. В теоретической
и политической эволюции Благоева, связанной с развитием
рабочего и социалистического движения в Болгарии, можно
наметить несколько периодов. Первый период — с начала 80-х
годов до 1890 г.— характеризуется постепенным становлением
марксистских взглядов Благоева. В это время Благоев, ставший
на путь марксизма, испытывал, однако, влияние лассальянцев,
взглядов Лаврова, не отошел еще окончательно от утопического
социализма Чернышевского. Во второй период — с 1891 по
1900 г.— работы Благоева становятся марксистски зрелыми,
хотя некоторые остатки влияния лассальянства все еще имеют
в них место. В третий период — с 1901 по 1917 г.— Благоев под-
нимается как теоретик во весь свой рост и занимает одно из
видных мест среди марксистов эпохи II Интернационала. Чет-
вертый период — с 1918 по 1924 г.— характеризуется дальней-
шим развитием марксистских взглядов Благоева под влиянием
ленинизма.
346
к первым двум периодам теоретической деятельности Бла-
гоева относятся такие его произведения, как: «Что такое со-
циализм и имеет ли он почву у нас?» (1891), «Социализм и
задачи болгарского рабочего класса» (1892), «Социализм и ра-
бочий вопрос в Болгарии» (1900) и др.1
Книга Благоева «Что такое социализм и имеет ли он почву
у нас?», изданная в 1891 г. по решению I съезда БСДП, была
настоящим откровением для болгарских социалистов. Благоев
первым в Болгарии дал ясный ответ на вопрос, что такое со-
циализм и каковы его перспективы в Болгарии. Вооруженный
марксистским диалектическим методом, он вскрыл капитали-
стическую тенденцию развития Болгарии, действие законов ка-
питализма в болгарской экономике, перспективы грядущей по-
беды рабочего движения в Болгарии.
В работе «Что такое социализм...» Благоев разъясняет мар-
ксистское учение об общественно-экономических формациях,
марксистскую теорию классовой борьбы, проводит разграничи-
тельную линию между научным социализмом, с одной стороны,
и разными утопическими и анархистскими взглядами — с дру-
гой, подвергает критике народничество и анархизм.
В этой первой марксистской книге Благоева имеется ряд
ошибок и слабостей, связанных с влиянием лассальянства; на
некоторые из них позднее указывал сам Благоев в своей книге
«Вклад в историю социализма в Болгарии». Но, несмотря на
эти ошибки и слабости, книга «Что такое социализм...» сыгра-
ла важную роль в распространении марксизма и в развитии
социалистического движения в Болгарии. Этой книгой он поло-
жил начало болгарской марксистской мысли, показал пример
успешного творческого применения марксистской теории и мето-
да к изучению общественной жизни Болгарии и к борьбе за ее
революционное преобразование. Одна из глав этой книги спе-
циально посвящена марксистской философии как теоретической
основе научного социализма и практической деятельности пар-
тии пролетариата.
В своем труде Благоев показал силу и превосходство диа-
лектического и исторического материализма над буржуазной
философией.
Книга Благоева «Что такое социализм...» как первое откры-
тое выступление болгарских марксистов, научно обосновав-
шее наличие почвы для борьбы за социализм в Болгарии, вы-
звала горячую и продолжительную полемику. Первым начал
атаку против марксизма народник Прокопиев (Дебагорий Вла-
димирович Мокриевич). Его примеру последовали другие
1 Деятельность Д. Благоева в первой четверти XX в. будет рассмот
рена в следующих томах «Истории философии».
347
народники — Габе, Минцес, Пасманик (выступавший под псев-
донимами Деборов или Беликов). Борьба Благоева и других
болгарских марксистов против народников продолжалась целое
десятилетие и завершилась полным разгромом народничества
в Болгарии и расчисткой почвы для победы в стране марксизма
и социалистического движения.
В ряде статей, направленных против Прокопиева, Благоев
на основе глубокого изучения болгарской экономики доказал,
что Болгария бесповоротно вступила на путь капиталистическо-
го развития, что в стране растет число капиталистических фаб-
рик и заводов, что капитализм проникает в сельское хозяйство,
что в результате действия законов капитализма разоряются мел-
котоварные производители в городе и деревне, растет рабочий
класс. Имеется почва для развития капитализма, следователь-
но, заключает Благоев, имеется почва и для борьбы с ним, для
развития социализма. Вопросу о почве для борьбы за социализм
в Болгарии посвящены статьи Благоева против Минцеса в жур-
нале «Ново време» («Новое время») под общим заголовком
«Социализм и рабочий вопрос в Болгарии», которые затем он
издал отдельной книгой под тем же названием (1900); в этом
труде был подведен итог борьбы с народниками в Болгарии.
Но борьба Благоева с народниками не ограничивалась лишь
вопросом о почве для социализма в Болгарии. Полемика посте-
пенно расширялась. Благоев дал бой своим идейным противни-
кам по всем основным вопросам марксизма, стремился решить
ряд проблем диалектического и исторического материализма на
основе трудов Маркса и Энгельса.
Характеризуя марксистский диалектический метод, Благоев
указывал, что это «такой способ или метод мышления, со-
гласно которому человеческий ум открывает в противоречивых
явлениях общий закон» L Для того чтобы понять, например,
сущность развития растения, писал он, мы должны рассмотреть
его жизнь и умирание в их взаимных связях; жизнь растения
есть постоянное образование новых клеток и постоянное умира-
ние старых, так что растение в одно и то же время живет и
умирает, существует и не существует. Так же, говорит Благоев,
обстоит дело и с человеческим обществом 1 2. Изменения обще-
ственно-исторических явлений мы можем научно объяснить
лишь тогда, «когда будем их рассматривать в их взаимной свя-
зи..., только тогда мы увидим, что все изменяется, все движется,
все развивается по известным общим законам» 3, т. е. по зако-
нам диалектики).
1 Д. Благоев. Избрани произведения в два тома, т. I. [София, 1950],
стр. 49.
2 Там же, стр. 43.
3 Там же.
348
Опираясь на марксову диалектику, Благоев характеризовал
борьбу классов как движущую силу антагонистического об-
щества, доказывал неизбежность победы социализма над капи-
тализмом.
Защищая мысль о скачкообразном развитии в природе и
обществе, он обосновывал революционную тактику партии про-
летариата. Так, например, в своей статье «Христо Ботев перед
судом «эстетствующих»», впервые опубликованной в 1891 г.,
критикуя плоский эволюционизм, отрицающий революционные
скачки в развитии, Благоев писал: «Но история говорит нам
другое. Эволюция в известный момент превращается в рево-
люцию. Так, например, эволюция, начатая в XV веке, из кото-
рой родился капитал и буржуазия, в конце XVIII века завер-
шается революцией во Франции, а в Германии та же
самая эволюция завершается революцией 1848 года и т. д.
Вообще эволюция всегда завершается революцией, корен-
ным преобразованием человеческого общества, или мирным
способом, что случается очень редко, или «столкновением»,
с жертвами, что происходит чаще всего» L
С позиций марксистской диалектики Благоев критикует и
анархистов, не признающих экономической эволюции. Анархис-
ты отличаются от социал-демократов, пишет он, не только тем,
что отрицают экономическую эволюцию как необходимый мо-
мент в общественном развитии, как подготовку революции, но
и тем, что неправильно понимают саму революцию. Они рас-
сматривают революцию как заговор кучки людей, как едино-
временный акт, а не как дело массовой революционной борьбы
рабочего класса. Эта критика Благоевым метафизики рефор-
мистов и анархистов имела большое значение для воспитания
революционных марксистских кадров в Болгарии. Однако и сам
Благоев допускал, к сожалению, ошибку, выражавшуюся в том,
что вплоть до 1901 г. он рекомендовал болгарскому пролета-
риату мирный парламентский путь к власти и не дошел в это
время до требования диктатуры пролетариата, хотя мирный
путь к власти, по его мнению, не исключает вооруженной
борьбы.
Благоев выступал против всех разновидностей идеализма,
за диалектический материализм, рассматривающий природу
как единое целое и объясняющий все природные и обществен-
ные явления материальными причинами. «Современный мате-
риализм,— писал он,— является научной системой, без кото-
рой нельзя разумно объяснить ни одного явления»1 2.
1 Д. Благоев. Съчинения, т. II, [София, 1957], стр. 78.
2 Д. Благоев. Избрани произведения, т. I, стр. 53.
349
Защищая марксистскую теорию познания, Благоев говорил г
«...Идеи или понятия о предметах внешнего мира не являются
готовыми в наших головах, они являются только более или ме-
нее верным отражением этих предметов в наших головах» Ч
Для того, чтобы у человека родилась какая-либо идея о дан-
ном предмете, необходимо чтобы этот предмет существовал
объективно и воздействовал на наши органы чувств. «...Так
как идеи вообще являются отражением в головах людей мате-
риальных предметов, то общественные идеи не могут быть ни
чем иным, как отражением материальных общественных отно-
шений в головах людей»1 2.
В борьбе с буржуазной социологией Благоев отстаивал и
разъяснял положения исторического материализма. Считая об-
щество, искусственную среду продолжением природы, естест-
венной среды, он выступает в то же время против сведения об-
щественной закономерности к биологической, борется против
попыток отождествить биологическую и социальную эволюцию^
биологические и социологические законы.
Исходя из основного положения исторического материализ-
ма об определении общественного сознания общественным бы-
тием, Благоев включал в материальные условия жизни обще-
ства и географическую среду и рост населения, но определяю-
щим общественное развитие фактором он считал способ
производства, справедливо видя в нем основу общественного
бытия. «... Сама по себе географическая среда,— писал он,— не
может быть первоисточником общественных отношений. Люди
вступают в общественные отношения производства и таким спо-
собом воздействуют на природу, на географическую среду, что-
бы использовать их силы»3.
Вскрывая идеализм в социологических взглядах народни-
ка Пасманика-Велинова, который проводил идею «равноправ-
ности» духа и материи, выдвигал положение о двух «парал-
лельно действующих элементах» в развитии общества — эконо-
мическом и психологическом, Благоев писал, что эти идеи
почерпнуты у Бернштейна, и разъяснял существо материали-
стического решения данного вопроса.
Умело применяя исторический материализм к исследованию
истории болгарского народа, Благоев заложил основы маркси-
стской исторической науки в Болгарии. В своих очерках «Из
прошлого болгарского народа» (1897—1898) он впервые в бол-
гарской историографии наметил на основе учения Маркса и
Энгельса об общественно-экономических формациях научную
периодизацию истории болгарского народа.
1 Д. Благоев. Избрани произведения, стр. 52.
2 Там же, стр. 146.
3 Там же, т. II, стр. 321.
350
Рассматривая и новую историю Болгарии после освобожде-
ния как историю классовой борьбы, Благоев показал, что в
условиях развития капитализма главной движущей силой
становится борьба болгарского пролетариата против бур-
жуазии.
После разгрома народничества и распространения в Бол-
гарии в 90-х годах теории пролетарского социализма не замед-
лил появиться ревизионизм в форме «общедельства» — берн-
штейнианства на болгарской почве — во главе с Янко Сакызо-
вым. Благоев первым выступил против «общедельства» в своей
статье «Pro domo sua» (1900), в которой разоблачил отступле-
ние Сакызова и его приверженцев от основных теоретических и
тактических принципов марксизма.
Болгарские революционные марксисты Димитр Благоев,
Георгий Кирков (1867—1919), Гаврил Георгиев (1870—1917) и
их приверженцы уже на рубеже XIX—XX вв. начали решитель-
ную борьбу против ревизионизма, реформизма, против отступ-
ничества от основных принципов марксистской теории и так-
тики, против теоретического, тактического и организационного
оппортунизма «общеделъцев». Они довели эту борьбу до побед-
ного конца — до изгнания «общедельцев» из рядов партии
в 1903 г. и создания БРСДП («тесных социалистов») как марк-
систской партии рабочего класса Болгарии, близкой к партии
большевиков. Благоев создавал Болгарскую рабочую социал-
демократическую партию «тесных социалистов» на классовых
основах как партию болгарского пролетариата, и вместе со
своими соратниками направлял рабочее и социалистическое
движение в Болгарии по пути борьбы против буржуазного строя
и буржуазной идеологии.
Димитр Благоев и его соратники, с честью продолжившие и
развившие материалистические традиции болгарской револю-
ционной демократии, следуя теории Маркса и Энгельса, зало-
жили прочные основы марксистской философской и социоло-
гической мысли в Болгарии.
7. АЛБАНИЯ
В XIX в. страна древней культуры—Албания была отста-
лой в экономическом и культурнОхМ отношении. Исторической
причиной этой отсталости было пятивековое турецкое иго, тесно
связанное с феодальными общественными отношениями, гос-
подствовавшими в экономической и политической жизни Алба-
нии. Но во второй половине XIX в. и в Албании начинают про-
биваться ростки капиталистических отношений. В городах
растет внутренний рынок, оживляются торговля и ремесла,
возникают первые мануфактуры, увеличивается численность
351
населения. Появляется новый, хотя слабый и еще немногочис-
ленный класс — буржуазия. Возникает противоречие между
молодой албанской буржуазией и тормозящими ее развитие
феодальными отношениями, оплотом которых была деспотиче-
ская власть турецких захватчиков.
Но основным противоречием в общественной жизни Албании
второй половины XIX в. было противоречие между феодалами
и крестьянами. Всю основную тяжесть гнета феодализма и
турецкого деспотизма несло на своих плечах крестьянство Ал-
бании, составлявшее подавляющую часть населения страны.
Непосильные налоги оккупантов, прямое ограбление местными
феодалами разоряли крестьян и ухудшали их положение. В свя-
зи с развитием новых, капиталистических отношений в деревне
все отчетливее стало намечаться классовое расслоение кре-
стьянства.
Непрерывные крестьянские восстания в Албании, экономи-
ческий и политический кризис Оттоманской империи, ее воен-
ное поражение в русско-турецкой войне 1877—1878 гг. осла-
били позиции Турции в Албании и создали предпосылки для
развития национально-освободительной борьбы. В 70-х годах
широкая волна национально-освободительного движения охва-
тила Албанию. Под руководством организации, вошедшей в
историю под названием «Призренская Лига», албанский народ
в 1878 г. берется за оружие и борется за свои национальные
права: сначала против решений европейских держав на Берлин-
ском конгрессе (1878), обрекавших Албанию на территориаль-
ный раздел, а потом и против самих турецких оккупантов. Хо-
тя это освободительное движение, получившее большой размах
в 1878—1881 гг., потерпело поражение, но оно сильно подорва-
ло власть оккупантов и подняло самосознание албанского на-
рода, его уверенность в собственных силах.
Национально-освободительное движение в Албании приве-
ло к усилению идеологической борьбы. Господствующей идео-
логией в стране были исламский и христианский мистицизм,
религиозный фанатизм, душившие всякое проявление свободной
мысли. В первых рядах народных борцов Албании высту-
пили идеологи национально-освободительного движения вто-
рой половины XIX в.: прогрессивный писатель Наум Векиль-
харджи (1797—1867); отец албанского литературного языка
Хероним де Рада (1814—1903), воспевший в «Албанской рап-
содии» борьбу албанского народа против турецких поработи-
телей; писатель Константин Кристофориди (1830—1895), соста-
вивший словарь албанского языка; автор сборника народной
поэзии «Албанская пчела» Фими Митко (1815—1889); автор
патриотической поэмы «Порабощенная Албания» Шкодрани
Васо (1825—1892) и другие.
Самыми выдающимися мыслителями-просветителями Ал-
бании были братья Наим Фрашери и Сами Фрашери.
Наим Фрашери (1846—1900), просветитель и поэт Албании,
родился в семье мелкого разоренного бея. В греческой гимназии
в г. Янине он познакомился с античной и западноевропейской
философией и литературой, с произведениями французских
просветителей Вольтера и Руссо. Увлекаясь восточной филосо-
фией и классической литературой, Наим Фрашери изучил твор-
чество известных иранских поэтов Саади и Руми.
Наим Фрашери стоял в первых рядах национально-освободи-
тельного движения, был тесно связан с албанскими патриота-
ми, действовавшими в самой Албании и за ее пределами
(в Болгарии, Румынии и др.). Албанские патриоты называли
его «апостолом национального движения». Основные произве-
дения Наима Фрашери: «Стада и пашни» (1886), «Весенние
цветы» (1890), «История Скандербега» (1898).
Но своим философским взглядам Наим Фрашери был объ-
ективным идеалистом. Его воззрения носили пантеистический
характер. Бог, по его мнению, не стоит над человеком и приро-
дой, а как бы разлит в природе, имманентен природе и чело-
веку.
Пантеизм Наима Фрашери был шагом вперед по сравнению
с господствовавшим религиозно-мистическим мировоззрением
мусульманской церкви.
Поэт-философ стремился освободить человека от оков офи-
циальной религии. Обращаясь к «многоликой» природе, в ко-
торой он видел изумительную гармонию, наполняющую радо-
стью человеческую душу, он воспевал красоту этой природы,
ее богатство и разнообразие, призывал изучать природу, ис-
пользовать ее блага ,в интересах человека.
Познакомившись с западноевропейской наукой, Наим Фра-
шери опирался на теорию Канта — Лапласа, пытаясь объяснить
происхождение земли естественными причинами. «Земля,—
писал он,— была эфиром, потом она стала туманностью, дальше
стала огненной жидкостью; она была в составе солнца, потом
оторвалась от него, и после этого стала формироваться земная
кора» \
Пантеизм Наима Фрашери непоследователен. Иногда поэт
склонялся к традиционно-религиозному пониманию бога, ставя
его над природой и людьми, иногда же в духе наивного мате-
риализма древних он утверждал, что вода является источни-
ком всего сущего; вечный поток — основа всех изменений:
О ты, не знающее дна
Вместилище вселенной!
1 «Diturija», Stamboll, 1888, f. 57.
23 История философии, Т. IV 353
Приносит все твоя волна,
Уносит все мгновенно L
В другом стихотворении он объявляет источником всего су-
ществующего огонь1 2.
Представления Наима Фрашери о бесконечности вселенной
во времени и пространстве по существу не оставляют места для
бога как ее потустороннего творца:
Сама Вселенная,
Которой нет конца,
Божественна, а богу
Нигде нет места в ней3.
Наим Фрашери склонялся к мнению о бессмертии души,
но испытывал в этом вопросе колебания. Он считал, что душа
не попадает ни в ад, ни в рай, а, оставаясь на земле, пересе-
ляется после смерти человека в другое тело. «Так же как тело
меняет белье, душа меняет тело, но вечно существует» 4.
Она рождается, чтоб снова умереть,
И умирает, чтоб опять родиться5.
Но иногда Наим Фрашери сомневался в правомерности это-
го вывода и отрицал бессмертие души. Он отказывался при-
знать существование рая и ада, считая, что эти понятия выра-
жают внутренние душевные состояния человека.
И рай, и ад,
И ангелы, и дьявол,
Все силы духа
Присущи человеку
И в нем самом живут6.
Просветитель и гуманист Наим Фрашери в центре всего
ставил человека, которого считал живым воплощением бога.
Говоря о своих поисках бога, он писал:
Искал его всюду, говорил сам себе:
Где же божество?
И только позже понял, что оно
Во мне самом, и я этого не знал7.
Произведения Наима Фрашери проникнуты духом уваже-
ния к человеку, призывают к дружбе и братству между людь-
1 Наим Фрашери. Стихотворения. М., 1956, стр. 38.
2 Там же, стр. 35.
3 Naim Frasheri. Lulet е Veres. Tirane, 1956, f. 46.
4 Naim Frash6ri. M6simet. Stamboll, 1894, f. 25.
5 Naim Frasheri. Lulet e Veres, f. 40.
s Там же, стр. 47.
7 Там же.
354
ми. «Пусть все люди сольются в одну душу, одно тело, будут
жить в мире и согласии» !.
Однако при всем своем прогрессивном значении, гуманизм
Наима Фрашери абстрактен, его идеалы дружбы и братства
утопичны. И лишь когда он говорит о любви к свободе и роди-
не, понятия добра и зла получают у него живое конкретное со-
держание: «Нет на свете худшего человека, чем предатель
нации и отечества»1 2 3,— пишет он.
Просвещение и образование Наим Фрашери считал не
только источником добра и братства, но и верным путем к ос-
вобождению страны. Однако албанский просветитель понимал,
что одного просвещения недостаточно, что понадобится и дру-
гая мощная сила — сила оружия. Лозунг «свобода или смерть»
особенно ярко звучит в его последнем произведении «История
Скандербега»:
Лучше всем умереть,
Лучше погибнуть всем сразу,
Чем остаться в неволе,
Униженными и потерявшими честь8.
Существенное место в мировоззрении Наима Фрашери за-
нимает вопрос о свободе личности. В противовес фатализму
ислама он признавал свободу человеческой личности, считая,
что «она ничем не скована, а напротив свободна во всем и все от
нее зависит» 4. Даже допуская иногда, что человек создан бо-
гом, Наим Фрашери не признавал, однако, его вмешательства
в повседневную жизнь людей и считал, что свобода человека
связана с его собственным «умом, чувствами, сознанием»5.
Поэт утверждал, что человек, наделенный разумом, обязан на-
править его на благо людей: должен взвешивать свои поступки
и действия, идти по пути добра, любви и братства. Но он пони-
мал свободу человека не только в этом смысле. Утверждая,
что человек свободен и независим в своих действиях, он имел
в виду и политическую свободу, в первую очередь, националь-
ную свободу, которой Албания была лишена. Албанский про-
светитель считал вслед за Руссо, что свобода — это естествен-
ное состояние человека, он рождается свободным и лишь потом
попадает в цепи. Поэт-мыслитель страстно верил, что албанский
народ завоюет свободу.
В мировоззрении Наима Фрашери имеются элементы сти-
хийной диалектики. Человечество он рассматривал как един-
1 Naim Frash6ri. Lulet е Уегёэ, стр. 12.
2 Naim РгазЬёН. Atesimet, f. 28.
3 Naim FrashSri. Historic Sldinderbeut. Тиапё, 1953, f. 105.
4 Naim Frasheri. Filetore e Bektashinjet. 1921, f. 5.
5 Naim Frashdri. A^simet, f. 19.
355
23е
ство взаимоисключающих противоположностей. «И умирает и
не умирает человечество; с одной стороны умирают одни, а
на их место рождаются другие» *. «Все сущее обновляется,—
пишет поэт-мыслитель,— и никогда не замирает в покое» 1 2.
Взгляд Наима Фрашери на движение и обновление — не
только результат его вдумчивого отношения к природе, зани-
мающей важное место в его поэтическом творчестве, но и вы-
ражение насущных потребностей албанского народа в свободе
и независимости. Подчеркивая, что все явления периодически
обновляются, он считал, что с такой же необходимостью долж-
на обновиться и Албания.
Албания не может быть раздроблена,
Она обновится, как постоянно
Обновляется Луна3.
Под обновлением Албании поэт понимал в первую очередь
уничтожение иноземного ига, завоевание независимости.
Наим Фрашери верил в силу человеческого разума, в его
способность познать мир: «Сколько знаний открыл разум чело-
века! Он узнал размер каждой звезды, измерил ее орбиту, по-
знал, что такое земля, что такое небеса и что находится между
ними» 4. Особенно важную роль в познании мира и воздействии
человека на мир албанский просветитель отводил философии.
Он критиковал Сенеку, утверждавшего, что философия не
должна погружаться в дела мира, и считал его взгляд непра-
вильным, потому что он закрывает дорогу прогрессу.
Наим Фрашери отвергал догматы мусульманской религии,
но не отрицал религии вообще, считая, что необходима «гумани-
зированная» вера, в центре которой стоит человек как высшее
проявление божества. Лейтмотивом этой веры, по его мысли,
должны быть уважение и любовь к человеку, братство людей:
«Молитва наша — наше братство и любовь к людям»5,— пи-
сал он.
Но вопросы веры отодвигались на второй план, когда поэт-
патриот задумывался над судьбой своей родины: «Оставим
веру, позаботимся о родине» 6,— призывал он албанцев. Наим
Фрашери учил, что «родина—самое дорогое для человека»,
«человек, какие бы личные блага он ни имел, не может быть
счастлив, если его родина и нация в несчастье» 7.
1 Naim FrashSri. A^simet, f. 18.
2 Naim FrashSri. Filetore e Bektashinjet, f. 29.
3 Naim Frasier i. Parrajsa dhe fjale fluturake, f. 26.
4 Naim Frasheri. Mesimet, f. 5.
5 Naim Frashdri. Lulet e Уегёв, f. 17.
6 Naim Frash6ri. Parrajsa dhe fjale fluturake, f. 32.
7 Naim Frasheri. Mesimet, f. 39.
356
Наим Фрашери mo праву вошел в историю как крупнейший'
албанский просветитель, воодушевлявший народ на борьбу за
свободу и независимость.
Видным представителем передовой общественно-полити-
ческой и философской мысли Албании, идеологом национально-
освободительной борьбы против турецкого ига был также
Сами Фрашери (1850—1904). В своем политическом трактате
«Албания — какой она была, есть и какой будет» (1899) и в
других произведениях он с гордостью писал о мужественном,
свободолюбивом и трудолюбивом албанском народе, о богат-
ствах своей родины, о будущем независимом албанском госу-
дарстве, в создание которого он горячо верил. Ненавидя монар-
хию, он противопоставлял султанскому абсолютизму буржуаз-
но-демократическую форму правления.
Сами Фрашери, как и его брат, многое сделал для просве-
щения своей страны, считая, что просвещение способствует
росту в массах национального самосознания.
С помощью пропаганды научных знаний Сами Фрашери ста-
рался рассеять мрак невежества и суеверий, поддерживаемых
Оттоманской империей. Так, например, в своей работе «Земля»
он излагает взгляды различных ученых о происхождении и
развитии нашей планеты. В работе «Человек» он отвергает
легенду о сотворении человека богом и признает закономерное
развитие живых существ, склоняясь к теории Дарвина, хотя и
не упоминает его имени. Одной из сильных сторон мировоззре-
ния Сами Фрашери является его подход к вопросу об
исторической преемственности культур. Он писал, что более
«поздняя культура является усовершенствованием предшеству-
ющей», так как «культурный народ усваивает творчество дру-
гого культурного народа, дополняет его своим могучим умст-
венным творчеством, совершенствует и развивает это твор-
чество» Ч
По своим философским взглядам Сами Фрашери был объ-
ективным идеалистом, он считал основой развития разум. Но
его мировоззрение существенно отличалось от господствовавших
взглядов реакционных религиозных кругов, которые требовали
признания приоритета религиозных начал перед национальны-
ми. Прежде всего, ты — мусульманин, а затем уже албанец,
заявляли они. Как один из идеологов национально-освободи-
тельного движения, Сами Фрашери, напротив, ставил нацио-
нальные интересы на первый план, а религиозные различия —
на второй. «Албанец,— писал он,— будь то мусульманин,
православный или католик, всегда останется албанцем»1 2.
1 Saini ЕгазЬёгГ Insan. Instambul, 1880, f. 8.
2 Sami FrashSri. Shqipdrija $’ka £епё, £’ёзЫё 9’do t6 ЬёЬе1ё. Ti-
rane, 1924, f. 52.
357
И далее: «Не обращайте внимания на веру и религию, албанец,
оставляющий своих братьев, отделяющийся от албанцев, чтобы
соединиться с врагами Албании на религиозной основе,— преда-
тель, враг нации и родины» Ч Сами Фрашери требовал отде-
ления церкви от государства и установления над нею государ-
ственного контроля. Признавая бога первопричиной бытия, он
считал, что в последующем развитии мира бог не играет ника-
кой роли. В тех исторических условиях, в которых протекала
деятельность албанского просветителя, это деистическое ограни-
чение функций бога было серьезным шагом вперед по сравнению
с господствовавшими религиозно-мистическими представле-
ниями.
Просветительская теоретическая деятельность Наима и
Сами Фрашери сыграла большую роль в формировании пере-
довой албанской культуры и развитии национально-освободи-
тельного движения в Албании второй половины XIX в.
* * $
Вторая половина XIX в. в большинстве стран Восточной
Европы проходит под знаком развития капитализма и разло-
жения феодальных отношений, формирования новых общест-
венных классов — буржуазии и пролетариата и борьбы между
ними. В этом состоит главное отличие социально-экономиче-
ской жизни большинства восточноевропейских стран рассмат-
риваемого периода по сравнению с первой половиной XIX в.
Но развитие капитализма в Восточной Европе характеризует-
ся той особенностью, что оно происходит при наличии сильней-
ших пережитков феодальных отношений.
Сложная социально-экономическая обстановка в восточно-
европейских странах, переплетение в ряде случаев капиталисти-
ческой эксплуатации с феодальной эксплуатацией и с нацио-
нальным гнетом, противоречия между различными классами и
слоями общества — помещиками, крестьянами, буржуазией и
пролетариатом — все это накладывает отпечаток на идейную
жизнь народов этих стран, определяет развитие их философской
и общественно-политической мысли.
Несмотря на то, что народам Восточной Европы приходи-
лось развивать свою культуру в условиях жесточайшего соци-
ального угнетения и в ряде стран в обстановке чужеземного
национального гнета, они в это время создавали и двигали впе-
ред богатую, оригинальную философскую и общественно-поли-
1 Sami Frash5ri. ShqiperiГа c’ka репё, c’eshte c’do te behete. Ti-
гапё, 1924, f. 90.
358
тическую мысль. Крупнейшие представители передовой обще-
ственной мысли народов Восточной Европы, убежденные
поборники народной свободы, вели борьбу против сильных ос-
татков феодализма и иноземного владычества, против монар-
хического гнета, политической реакции, идеализма и религиоз-
ного мракобесия.
Большую роль в восточноевропейских странах продолжали
играть революционно-демократические учения и связанные с
ними материалистические философские теории, которые, благо-
даря плодотворному развитию естественных наук, получили бо-
лее полное обоснование и упрочили свои позиции.
По мере развития капитализма в странах Восточной Европы
революционное движение трудящихся и передовые революцион-
ные идеи наталкивались на все более ожесточенное сопротив-
ление буржуазной идеологии. Буржуазия стремилась не только
упрочить свои экономические позиции, утвердить свою полити-
ческую власть, но и духовно подчинить трудящиеся массы.
С этой целью буржуазные идеологи широко пропагандиро-
вали заимствованные из арсенала западноевропейской буржу-
азии различные формы идеализма — неокантианство, позити-
визм и другие.
Философские и социологические взгляды революционных де-
мократов, во многом преодолевавшие узкие рамки метафизи-
ческого материализма XVIII в., оказались все же недостаточны-
ми, ограниченными в условиях обостряющейся идеологической
борьбы между пролетариатом и буржуазией. Для того, чтобы
правильно решить назревшие вопросы развития общественной
жизни и науки, до конца разоблачить реакционную идеалистиче-
скую философию, необходимо было подняться до уровня диалек-
тического и исторического материализма, стать на позиции
марксизма — идеологии революционного пролетариата.
В последней трети XIX в., в связи с ростом в странах Вос-
точной Европы пролетариата и развитием рабочего движения,
постепенно складываются условия для распространения марк-
систских идей. Благодаря деятельности пропагандистов марк-
сизма (Д. Благоев, Р. Люксембург, К. Доброджану-Геря,
Л. Франкель, И. Пецка, Л. Запотоцкий, Ф. Железникар и дру-
гие), идеи марксизма получают распространение в рабочем
движении восточноевропейских стран. В этот период марксисты
Чехии, Венгрии, Польши, Болгарии, Румынии, Хорватии, Сло-
вении на основе соединения идей научного социализма с рабо-
чим движением создают социал-демократические партии, воз-
главившие борьбу пролетариата против буржуазии. За поли-
тической борьбой пролетариата восточноевропейских стран
внимательно следили основатели научного социализма — Маркс
и Энгельс, помогавшие марксистам стран Восточной Европы
359
направлять революционное движение пролетариата по правиль-
ному пути.
В конце XIX в. в условиях перехода домонополистического
капитализма в империалистическую стадию страны Восточ-
ной Европы в еще большей мере становятся объектом без-
удержной экспансии со стороны крупных капиталистических
государств.
В условиях роста капитализма и обострения классовой борь-
бы в этих странах в рабочее движение начали проникать ре-
формистские, ревизионистские взгляды, культивируемые в пар-
тиях II Интернационала и направленные на то, чтобы отравить
сознание рабочего класса, подорвать у него веру в свою осво-
бодительную борьбу.
Руководствуясь марксистским мировоззрением, наиболее по-
следовательные деятели революционного рабочего движения
повели борьбу против буржуазной идеологии, против оппорту-
низма и ревизионизма в рабочем движении, сплачивая проле-
тарские партии и готовя рабочий класс к новым революцион-
ным боям.
Глава пятая
ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ
ФИЛОСОФСКОЙ И СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ
В СОЕДИНЕННЫХ ШТАТАХ АМЕРИКИ
В УСЛОВИЯХ ДОМОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО
КАПИТАЛИЗМА (ПОСЛЕДНЯЯ ТРЕТЬ XIX в.)
Крупнейшим событием в истории Северной Америки второй
половины XIX в. явилась гражданская война и победа Северных
Штатов над рабовладельческими Южными Штатами. Под зна-
ком этой победы шло последующее развитие Северной Амери-
ки в последнюю треть XIX в.
«В американском народе,— писал В. И. Ленин,— есть ре-
волюционная традиция, которую восприняли лучшие представи-
тели американского пролетариата... Эта традиция — война за
освобождение против англичан в XVIII веке, затем граждан-
ская война в XIX веке. В 1870 году Америка в некоторых отно-
шениях, если взять только «разрушение» некоторых отраслей
промышленности и народного хозяйства, стояла позади 1860-го
года. Но каким бы педантом, каким идиотом был бы человек, ко-
торый на т а к о м основании стал бы отрицать величайшее, все-
мирно-историческое, прогрессивное и революционное значение
гражданской войны 1863—1865 годов в Америке!»1.
Разгром реакционных сил Юга способствовал расчистке пу-
тей для быстрого и беспрепятственного развития американского
капитализма, крупной промышленности и техники, а в связи с
ними, естествознания. В. И. Ленин назвал «американским» де-
мократический путь развития капитализма в сельском хозяй-
стве, при котором основой сельскохозяйственного производства
служит «не старое рабовладельческое хозяйство крупных поме-
щиков (гражданская война разбила рабовладельческие эконо-
мии), а свободное хозяйство свободного фермера на свободной
земле, свободной от всех средневековых пут, от крепостничества
1 В. И. Ленин. Письмо к американским рабочим. Соч., т. 28, стр. 51.
361
и феодализма, с одной стороны, а с другой стороны, и от пут ча-
стной собственности на землю» L
На такой экономической основе в последней трети XIX в. в
США начинается бурный промышленный подъем. В 1860 г. по
объему промышленной продукции США занимали четвертое
место в мире, а в 1894 г. они уже вышли на первое место. Быст-
рые темпы концентрации и централизации капитала привели
к образованию крупнейших монополистических объединений,
вследствие чего уже к концу XIX в. американский капитализм
вступил в империалистическую стадию своего развития. Капи-
талисты США, еще недавно воевавшие против рабовладельче-
ского Юга, порвали со всеми прежними демократическими тра-
дициями и положили начало эпохе империалистических войн,
направленных на передел уже поделенного между капиталисти-
ческими державами мира.
Превращение США в крупнейшую капиталистическую дер-
жаву обострило противоречия внутри страны между правящими
классами и широкими трудящимися массами американского на-
рода. Вся вторая половина XIX в. в США проходит под знаком
усиления рабочего движения, создания и укрепления классовых
организаций пролетариата. Возникают профессиональные сою-
зы печатников, каменщиков, металлистов и кузнецов, литейщи-
ков. В 1866 г. основывается Национальный рабочий союз, а
позже, в 1869 г.— «Благородный и священный орден рыцарей
труда», провозгласивший своей задачей полное освобождение
производителей материальных благ от всякого экономического
и политического порабощения. В 1881 г. создается Американ-
ская федерация труда.
На первых этапах развития рабочего движения американ-
ские социалисты основную политическую задачу видели в том,
чтобы организовать рабочих в профессиональные союзы для
совместной борьбы против капиталистов. Социалисты «были
душой этих организаций, их боевым ядром и всегда выступали
в первых рядах бастующих и участников прогрессивных по-
литических выступлений»1 2. В этот период основной политиче-
ской организацией американских социалистов был Коммунисти-
ческий клуб Нью-Йорка, а также секция Международного То-
варищества Рабочих.
Возникшая еще в 1867 г. американская секция I Интерна-
ционала содействовала воспитанию классовой сознательности
американских рабочих. В 1876 г. была создана Социалистиче-
1 В. И. Ленин. Аграрный вопрос в России к концу XIX века. Соч.,
т. 15, стр. 118.
2 У. 3. Фостер. Очерк политической истории Америки. М., 1955,
стр. 466.
362
ская рабочая партия США, а в 1897 г.— Социал-демократиче-
ская партия.
Американская буржуазия организует систематическую про-
паганду антисоциалистических идей, поддерживает реформист-
скую и ревизионистскую идеологию, подкармливает рабо-
чую аристократию, пытаясь изнутри разложить рабочее дви-
жение. Буржуазные идеологи и находящиеся под их влиянием
реформисты проповедуют идею об «исключительности» амери-
канского капитализма, развитие которого якобы исключает
типичное для всякой капиталистической страны обнищание тру-
дящихся. Для борьбы против социализма широко использует-
ся религиозная идеология. Опираясь на различные протестант-
ские организации и многочисленные религиозные секты, на ка-
толическую церковь и т. д., буржуазные идеологи внушают
трудящимся покорность, непротивление политике правящих
классов, веру в «священный» характер частной собственности.
Как писал Ф. Энгельс 29 ноября 1886 г. к Ф. А. Зорге, «аме-
риканцы, по вполне понятным историческим причинам, страш-
но отстали во всех теоретических вопросах. Хотя они и не пере-
няли от Европы средневековых институтов, но зато вполне усво-
или множество средневековых традиций, религию, английское
обычное (феодальное) право, суеверие, спиритизм — словом,
всю эту чепуху, которая непосредственно не мешала коммерче-
ским делам, а сейчас вполне пригодна для отупления масс» !.
Религиозные проповеди сочетались с пропагандой рафиниро-
ванных и наукообразных идей объективного и субъективного
идеализма, направленных против прогрессивных традиций аме-
риканского буржуазного просвещения. Передовая часть амери-
канских ученых открыто выступала против идеалистического
и религиозного мировоззрения, подвергая его критике преиму-
щественно с позиций естественнонаучного материализма. Пред-
ставители научной идеологии рабочего класса, сторонники
учения Маркса и Энгельса решительно и последовательно боро-
лись против буржуазных апологетов, пытавшихся убедить тру-
дящиеся массы в том, что американский капитализм является
якобы наиболее разумной формой общественной жизни, обес-
печивающей всеобщее процветание.
До 70-х годов XIX в. официальная, господствовавшая в США
философия развивалась под влиянием теологии. Университет-
ские кафедры были заняты лицами духовного звания, видев-
шими в философии лишь особую форму выражения богослов-
ских идей. Неакадемическая философия, поскольку она
существовала, также была проникнута религиозным духом.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные письма. [Л.], 1953, стр. 397—
898.
363
С 70—80-х годов философия начинает мало-помалу отде-
ляться от богословия и разрабатывать собственную проблема-
тику. Этот процесс был обусловлен как новыми идеологиче-
скими потребностями американской буржуазии, нуждавшейся
в философском обосновании и оформлении сложившихся у нее
взглядов на мир, так и стремлением ее идеологов найти новое
идейное оружие против материалистических и атеистических
выводов, к которым приводили новые открытия естественных
наук. Несомненное значение имело и проникновение в США фи-
лософских идей из Европы. Большинство историков американ-
ской философии указывает, что основные течения американской
философии до конца XIX века складывались на основе учений,
импортированных из Европы. «Америка была интеллектуаль-
ной колонией еще долго после получения политической неза-
висимости, и в интеллектуальном отношении она продолжает
оставаться провинциальной много времени спустя после того,
как она перестала быть... колонией. В интеллектуальном отно-
шении мы еще живем на границе европейской культуры» —
пишет историк американской философии Шнейдер. Это, конеч-
но, не означает, что американские мыслители XIX в. не дали
оригинальных философских трудов.
Системы европейских философов, прививавшиеся на амери-
канской почве, не сохранялись в неизменном виде; они преоб-
разовывались применительно к условиям американской жизни.
Во второй половине XIX в. наибольшее значение приобрели не-
мецкий идеализм, оказавший большое влияние на Эмерсона,
позитивизм Милля и Спенсера, эволюционная теория, как в ви-
де естественнонаучной теории развития, созданной Ч. Дарви-
ном, так и в форме общефилософской метафизической концеп-
ции развития, которую ей придал Спенсер.
Борьба идеалистических и теологических концепций против
философского и естественнонаучного материализма, развитие
которого было связано с быстрыми успехами естествознания,
обусловленными выдающимися достижениями промышлен-
ности, составляет основное содержание истории философской
мысли США второй половины XIX в.
1. БОРЬБА МАТЕРИАЛИЗМА И ИДЕАЛИЗМА
В ЕСТЕСТВОЗНАНИИ В США
Успехи естествознания и распространение методов научно-
го исследования не могли не вызвать изменений в характере
мышления, во взгляде на мир. Исследования в области теории
1 Н. W. S ch и еi d ег. A History of American Philosophie. Columbia
University Press, 1947, p. VIII.
364
электричества, химии и биологии, геологические открытия и
изучение истории земной поверхности наряду с техническими
применениями данных теоретических наук отодвигали мораль-
но-религиозные проблемы на задний план и направляли интерес
мыслящих людей на окружающий материальный мир и его за-
коны.
В 1881 г. в одной из своих публичных лекций известный аме-
риканский философ и психолог У. Джемс с сожалением го-
ворил:
«В наши дни легче найдешь слушателей, если можешь ци-
тировать Дарвина или Гельмгольца, чем если станешь приво-
дить только слова Шлейермахера или Кольриджа. Я почти уве-
рен, что покажи я вам в данную минуту лягушку и проделай
над ней искусные физиологические опыты, вы бы стали слушать
с большим вниманием то, что я намереваюсь сказать вам в
течение этого часа» *.
Общий дух естественнонаучного материализма несомненно
преобладал в научных кругах. Характерной чертой в умствен-
ной жизни этого периода, как пишет один из наиболее серьез-
ных историков американской философии Паррингтон, был по-
степенный упадок теологии, сопровождавшийся «медленным
движением от метафизического идеализма к научному мате-
риализму» 1 2.
Важнейшую роль в процессе изменения умственной атмос-
феры сыграла быстро проникшая в Америку эволюционная тео-
рия Дарвина, а также, в значительной мере, и философия Спен-
сера. Популяризации эволюционных идей немало способство-
вали личные посещения Америки Тиндалем в 1872—1873 гг.,
Томасом Гексли в 1876 г. и Г. Спенсером в 1882 г.
Эволюционное учение Спенсера стало приобретать много-
численных последователей в США. Передовые представители
науки и .литературы становились его сторонниками, видя в нем
силу, освобождающую от церковной догматики и открывающую
пути для независимого научного исследования и духовного раз-
вития 3.
Еще большее значение для подрыва религиозно-идеалисти-
ческого мировоззрения имело учение Дарвина. Особый интерес,
который вызывало учение Дарвина в Америке, был связан с во-
просом, вокруг которого в течение многих лет велась ожесточен-
ная борьба: имеет ли все человечество единое происхожде-
ние или же оно изначально было разделено на различные
1 У. Джемс. Зависимость веры от воли. СПб., 1904, стр. 129.
2V. L. Parrington. Main Currents in American Thought, vol. Ill,
1930, p. 192.
3 См., например, восторженную оценку Спенсера, данную в романе
Джека Лондона «Мартин Иден».
365
расы? В условиях раскола американского народа, вызванного
борьбой за освобождение негров, спор этот приобрел острую
социальную значимость. Учение Дарвина было воспринято,
прежде всего, как ответ на этот волнующий вопрос, ответ, ко-
торый, естественно, не мог удовлетворить обе стороны. Дарви-
низм завоевывал себе признание в ожесточенной борьбе про-
тив всякого рода антинаучных, религиозных течений. Для
наиболее последовательных сторонников Дарвина теория эво-
люции послужила естественнонаучной основой для выработки
материалистической философии, начавшей вытеснять половин-
чатый «натурализм» Спенсера L
Атеистические и материалистические выводы из учения
Дарвина напрашивались с такой силой, что долгое время дар-
винизм представлял собой в условиях США синоним материа-
лизма и атеизма. «В восьмидесятых и девяностых годах про-
шлого века главные разногласия в философии были порож-
дены широким общественным признанием дарвиновского
натурализма...»1 2. Завзятые консерваторы с порога отвергали
дарвинизм как учение, несовместимое со священным писанием*
Так, профессор теологии Принстонского университета Ч. Годж
в опубликованной в 1874 г. работе «Что такое дарвинизм?»
утверждал, что дарвинизм — это атеизм, ибо «отсутствующий
бог, который ничего не делает — это не бог»3. Годж заявлял,
что «никогда еще людям не предлагалось принять столь абсо-
лютно неправдоподобную теорию» 4.
Противником материалистических основ дарвиновского
учения был американский геолог, профессор Уинчелл. Стре-
мясь примирить свою научную совесть с религиозной верой,
он пытался в духе теистического «эволюционизма» рассмат-
ривать эволюцию как «метод творения». «Организм вселен-
ной..,— писал он,— не вечен и нуждается в высшей силе, кото-
рая произвела бы его и сохранила» 5. Уинчелл утверждал, что
последовательная смена геологических формаций и органиче-
ских видов свидетельствует о наличии осуществляемого в мире
плана, который предполагает существование планирующей
деятельности «свободного разума». «Раз материальный мир
1 Паррингтон констатирует, что очень скоро «руководство умозрением,
основанным на научных открытиях, перешло от Спенсера к Эрнсту Гек-
келю». Op. cit., р. 202.
2 Н. G. Townsend. Philosophical Ideas in the United States. N. Y.,
1934, p. 153.
3 Цит. по kh.: J. L. В 1 a u. Men and Movements in American Philosophy.
N. Y., 1952, p. 156.
4 Цит. no tKH.: W. H. W e r k m e i s t e r. A History of Philosophical Ideas
in America. N. Y., 1949, p. 82.
5 Цит. no kh.: H. W. Schneider. A History of American Philosophy,
p. 356.
366
основан на плане и управляется планом, методом, законом,
то мир — это постоянное обнаружение разума, вездесущего
и всеведущего существа»
Эволюция, согласно Уинчеллу,— это метод творения, вы-
бранный богом из «бесконечной совокупности возможных пла-
нов, которым высшая сила могла бы следовать...» Человек, по
его мнению, это — завершение божественного плана и конец
эволюционного цикла.
Некоторые противники дарвинизма пытались доказать, что
дарвинизм—это вовсе не наука, а чисто спекулятивная тео-
рия. Но эту точку зрения было трудно отстаивать перед лицом
почти единодушного признания учения Дарвина именно со сто-
роны естествоиспытателей.
Борьбу прогрессивных ученых за дарвиновскую эволю-
ционную теорию возглавил в США выдающийся ботаник, про-
фессор Гарвардского университета Аса Грей (1810—1888).
Основные положения учения Дарвина о происхождении
видов путем естественного отбора стали известны А. Грею еще
в 1857 г. (т. е. за два года до опубликования «Происхождения
видов») из адресованного ему письма Дарвина.
А. Грей был стихийным материалистом, но он пытался соче-
тать материалистическое понимание природы и признание
естественного эволюционного процесса с религией. Он высту-
пал решительным противником тех естествоиспытателей,
которые стали союзниками теологов в борьбе против дарвиниз-
ма. Таким противником эволюционной теории был, в частно-
сти, Л. Агассис, исследования которого фактически подтвер-
ждали дарвинизм, что не мешало ему проповедовать креацио-
нистские воззрения, согласно которым в живой природе якобы
нет и не может быть переходных форм, так как все виды явля-
ются результатом божественного творения. Доведенные до
абсурда, антиэволюционные, креационистские воззрения Агас-
сиса послужили Ф. Энгельсу основанием для меткой характе-
ристики этого естествоиспытателя как последнего великого
Дон Кихота в биологии, приписывающего богу «даже поло-
жительную бессмыслицу: бог должен творить не только жи-
вотных, существующих в действительности, но и абстрактных
животных, рыбу как таковую!»1 2. Согласно агассисовскому
плану творения, писал Энгельс, «бог творит, начиная от обще-
го, переходя к особенному и затем к единичному, создавая
сперва позвоночное как таковое, затем млекопитающее как
таковое, хищное животное как таковое, род кошек как таковой
1 Цит. по кн.: J. L. В 1 a u. Men and Movements in American Philosophy,
p. 153.
2 Ф. Энгельс. Диалектика природы. M., 1955, стр. 158.
367
и только под конец — льва и т. д., т. е. творит сперва абстракт-
ные понятия в виде конкретных вещей, а затем конкретные
вещи!» !. Против реакционных воззрений Агассиса и его еди-
номышленников с большим успехом выступал А. Грей. Его
печатные работы, направленные против антидарвинизма и
в защиту учения Дарвина, составили целую книгу, известную
под названием «Дарвинизм». В этой книге особенно подчер-
кивается важное значение дарвинизма для научного решения
проблемы вида и проблемы целесообразности в живой при-
роде.
В свете сказанного не случаен тот факт, что Грей, будучи
сторонником дарвиновского учения, отстаивал прогрессивную
идею о единстве человеческого рода, тогда как Агассис, не
прекращавший борьбу против дарвинизма до конца своих дней,
защищал реакционный взгляд об изначальных различиях чело-
веческих рас.
Крупные успехи достигнуты были в области естествозна-
ния. Одним из основателей современной физической химии
был Джозайя Уиллард Гиббс (1839—1903). Он обучался во
Франции и Германии, а затем стал профессором математиче-
ской физики у себя на родине в Нью-Хейвене (штат Коннек-
тикут). Первые его работы относятся к области химической
термодинамики. Он продолжает дальше разрабатывать и при-
менять к объяснению различных физико-химических процес-
сов основной закон физики — закон сохранения и превраще-
ния энергии, равно как и второе начало термодинамики, каса-
ющееся направления физических процессов в сторону
возрастания энтропии. Особое внимание Гиббс уделяет вы-
яснению условий физико-химического равновесия в неодно-
родных системах. В 1878 г. он открыл основной закон гетеро-
генного физико-химического равновесия веществ, физическая
сторона которого получила впоследствии название «правила
фаз». Этот закон и входящее в него «правило фаз» имеют гро-
мадное теоретическое и практическое значение для естество-
знания и техники.
Как математик, Гиббс широко разработал геометрический
(диаграммный) способ изображения сложных физико-химиче-
ских закономерностей, которые невозможно, в силу их слож-
ности, выразить в обычной аналитической форме. В связи
с этим в его трудах получает развитие общее понятие про-
странства, в том числе и многомерного пространства. В 1878 г.
он, как впоследствии указал М. Планк, обнаружил внутрен-
нюю связь прерывности и непрерывности при изменении хими-
1 Ф. Энгельс. Диалектика природы, стр. 162.
368
ческих и физических свойств вещества. Такая постановка во-
проса указывала на объективную диалектику явлений приро-
ды, ставила перед учеными глубокие методологические
вопросы, заставляя искать ответы на эти вопросы в диалек-
тике.
Гиббс пришел к разработке статистической механики,
в области которой он выдвинул свой собственный метод ста-
тистических ансамблей. В то время как Мах и Оствальд, исхо-
дя из идеалистического эмпиризма, отвергали молекулярную
гипотезу, Гиббс применил свой статистический метод к ис-
следованию молекулярной структуры газов. С этих позиций
он доказывал, что молекулы представляют собой материаль-
ные частицы, существующие независимо от процесса познания.
Своими трудами Гиббс фактически не только поставил, но
оригинально разработал вопрос о различных типах физиче-
ской закономерности, в частности проблему соотношения ди-
намической и статистической закономерности в физике.
Труды Гиббса послужили фундаментом для дальнейшего
развития физической химии; они способствовали утверждению
материалистических взглядов в физике и показали научную
несостоятельность махистского и «энергетического» понимания
природы.
2. американская идеалистическая философия
Распространение материалистической философии и естест-
веннонаучных взглядов вызвало резкую оппозицию со стороны
консервативных кругов, связанных с традиционным религиозно-
идеалистическим мировоззрением. В последней трети XIX в. в
США возник и оформился ряд идеалистических учений, которые
разрабатывали новые приемы борьбы против материализма.
Среди них наибольшее влияние имели: 1) «теистический эволю-
ционизм», 2) гегельянство и персонализм, 3) позитивизм и праг-
матизм в его ранней форме, 4) абсолютный идеализм Ройса.
«Теистический эволюционизм» представляет
собой идеалистическое истолкование процесса развития, ко-
торый изображается как реализация некоего божественного
предначертания. Формально признавая развитие, «теистиче-
ский эволюционизм» не выходит за пределы метафизической
концепции развития. Это одно из самых распространенных
в США течений объективного идеализма, несомненно, пред-
ставляло собой реакцию на материализм.
Не имея возможности опровергнуть эволюционное учение
в открытой борьбе, приверженцы религии пытались «соеди-
нить» его с библией, приспособить дарвинизм к религии и тем
самым фальсифицировать идею эволюции.
24 История философии, Т. IV 369
Наиболее видными представителями этого философского
течения были Александр Уинчелл, Джеймс Мак-Кош, Джозеф
Леконт и Джон Фиске. Правда, в изложении отдельных вопро-
сов они не всегда согласны друг с другом, однако в решении
коренных проблем философии они единодушно проповедуют
фидеизм и агностицизм.
Доказать существование бога при помощи эволюционного
учения попытался президент Принстонского университета
Мак-Кош в книге «Религиозный аспект эволюции» (1888). Эво-
люция, согласно Мак-Кошу, «как любая другая сфера деятель-
ности бога, иллюстрирует его существование и мудрость» Ч
Включая в эволюционный процесс не только развитие орга-
нических видов, но и возникновение солнечной системы в со-
ответствии с канто-лапласовской гипотезой, Мак-Кош предла-
гал смотреть на эволюцию как на метод, посредством кото-
рого действует бог.
«Во всем этом,— писал он,— бог действует не путем спе-
циальных вмешательств, но посредством естественных причин,
которые развиваются в следствия,— другими словами, посред-
ством эволюции»1 2. Эволюция в целом, согласно Мак-Кошу,
есть осуществление божественного плана: сверхъестественный
замысел якобы производит естественный отбор.
Боль шинство представителей «теистического эволюцио-
низма», признавая эволюцию в качестве космического акта и
относя ее за счет божественной силы, не рассматривали сам
процесс эволюции как таковой. В огличие от них Джозеф Ле-
конт из Калифорнийского университета сделал попытку, исхо-
дя из порочных объективно-идеалистических, теологических
позиций, разработать общую теорию развития. Он один из
первых подверг критике учение Спенсера, верно подметив огра-
ниченность и неудовлетворительность защищавшегося Спенсе-
ром плоского эволюционизма, не способного объяснить возник-
новение качественно нового.
Но критика Спенсера Леконтом была критикой справа.
В противовес механистической концепции Спенсера он выдви-
нул не диалектическое объяснение развития, а мистическое уче-
ние об эволюции как о непрерывном творчестве качественно-
новых форм, осуществляемом божественной волей. Отрицая
естественную связь и закономерную преемственность между
ступенями эволюционного процесса, Леконт преграждал путь
к научному пониманию развития и положил начало иррацио-
налистическим теориям «творческой эволюции», «эмерджент-
1 James Me. Cosh. The Religions Aspect of Evolution. London, 2 edi-
tion, p. VIII.
2 Ibid., p. 29.
370
ной эволюции», получившим распространение в идеалистиче-
ской философии XX в.
Согласно Леконту, человек представляет собой индивидуа-
лизацию и выделение духа из всей совокупности божествен-
ной энергии, разлитой в природе. Он — завершение работы
природы, с которого начинается новый этап эволюции. «Также,
как природа через все геологические эпохи медленно проби-
валась вверх, чтобы достичь своего последнего предела, цели,
идеала — одним словом, чтобы закончить свою работу чело-
веком, так человек немедленно начинает новое движение, что-
бы достигнуть своей цели и идеала — богочеловека (the divine
man)» !.
Из всех попыток дать теологическое истолкование эволю-
ции как мирового процесса наибольшее распространение и
влияние в последние десятилетия XIX в. получила «космиче-
ская философия» Джона Фиске (1842—1901).
Фиске рассматривал «космическую философию» как пред-
посылку понимания социальной жизни и истории. В «Очерках
космической философии, основанной на учении об эволюции»
(1874) он старался доказать, что «вражда между наукой и ре-
лигией, о которой так много говорят и пишут, это — чистей-
шая химера воображения»1 2.
Паррингтон правильно замечает, что Фиске хотел притя-
нуть выводы новой науки к догматам старой веры «и обнару-
жить бога, открывающегося в биологии подобно тому, как
прежде он открывался в библии»3.
Фиске объявил себя учеником Спенсера и включил в свою
«космическую философию» многие положения из его «Основ-
ных начал». Важнейшие идеи изложенной Фиске теории позна-
ния: утверждение о полной относительности нашего знания и
о непознаваемости «абсолютной реальности», якобы лежащей
в основе материальных и духовных явлений, ограничение по-
знания областью феноменов или состояний сознания и пр.—
все это заимствовано им у Спенсера. Но позитивистский эво-
люционизм своего английского учителя Фиске преобразует
в откровенный теизм.
Если для агностика Спенсера «непознаваемое» так и оста-
лось непознаваемым, не поддающимся никаким дальнейшим
определениям, то для Фиске непознаваемая абсолютная
реальность — это просто бог христианской религии, непозна-
1 Цит. по кн.: Н. W. S ch n е i d е г. A History of American Philosophy,
p. 359.
2 Цит. по кн.: J. L. В 1 a u. Men and Movements in American Philosophy,
p. 164.
3 V. L. Parrington. Main Currents in American Thought, vol. Ill,
p. 204.
371
24*
ваемый в качестве бесконечного абсолюта, но раскрывающий-
ся в своих проявлениях. Исходя из своей антинаучной концеп-
ции, Фиске писал: «Бесконечная и вечная сила, проявляющаяся
в каждой пульсации вселенной, это не что иное, как живой бог...
Ты не можешь открыть его исследованием, но вложи в него
свою веру и тогда врата ада не будут иметь власти над то-
бой...» L
Он настаивает на недопустимости противопоставления за-
конов природы чудесам и сверхъестественным проявлениям
божественной воли. Он утверждает, что все естественные за-
коны — это божественные законы, что наука будто описывает
способы действия божества. «...Каждый шаг научного объясне-
ния раскрывает окно, сквозь которое сияет слава Вечного Ве-
личия» 1 2.
Эволюцию Фиске рассматривает теологически и телеоло-
гически, видя в ней осуществление божественного плана, яко-
бы реализующегося в смене геологических эпох и этапах орга-
нической эволюции. Человек, по его мнению, это не только
результат эволюции, но ее цель и смысл.
С помощью антинаучных принципов своей «космической
философии» Фиске пытался также объяснить историю челове-
чества и предсказать ее дальнейший ход. Истории человечест-
ва он также хочет навязать осуществление плана, предначер-
танного свыше. Он не признает объективной закономерности
в историческом процессе, отрицая тем самым возможность
истории как науки.
В рассуждениях Фиске об историческом процессе весьма
недвусмысленно выражена реакционная империалистическая
направленность «теистического эволюционизма». С помощью
телеологии, применяемой к характеристике истории человече-
ства, он пытается доказать, что конечной целью всемирной исто-
рии является распространение власти США на весь земной шар.
Фиске цинично возвещает, что историческая миссия англо-
саксонской расы состоит в том, чтобы подчинить себе другие на-
роды и установить мировое господство, которое будет торжест-
вом христианской веры. «Я верю,— писал он,—что настанет вре-
мя..., когда можно будет говорить... о Соединенных Штатах,
распространившихся от полюса до полюса... Только тогда мож-
но будет сказать, что мир стал поистине христианским» 3.
Таким образом, божественная цель космической эволюции,
назначение всей истории человечества, состоит, по мнению
Фиске, в достижении мирового господства США, т. е. амери-
1 J. Fiske. The Idea of God as Affected by Modern Knowledge. Boston,
1885, p. 166, 167.
2 Ibid., p. 110.
3 J. Fiske. American Political Ideas. N. Y., 1885, pp. 151, 152.
372
канских промышленников и банкиров. Описание этой пер-
спективы, столь самонадеянно провозглашенной Фиске, сни-
скало ему громкую популярность в среде американской бур-
жуазии, все более и более проникавшейся сознанием своей
«исторической миссии» и постепенно втягивавшейся в борьбу
империалистических держав за мировое господство. Вместе
с тем, применение им «космической философии» для целей
империалистической апологетики отчетливо показало связь
идеалистической философии с реакционной политикой господ-
ствующего класса.
«Теистический эволюционизм» в целом был первой и весь-
ма грубой попыткой соединить и примирить эволюционное
учение с теологической доктриной. Основные положения этого
идеалистического учения, как правило, не подкреплялись даже
видимостью сколько-нибудь серьезного теоретического ана-
лиза. Удовлетворив на первых порах запросы невзыскатель-
ной к теории американской буржуазии, стремившейся во что
бы то ни стало оградить религиозную веру от наступления
науки, «теистический эволюционизм» к началу XX в. уступил
место более тонким и изощренным формам идеалистической
фальсификации теории эволюции.
Гегельянство и персонализм. Пропаганда ге-
гелевского идеализма в США была начата в Сент-Луи, городе,
находившемся на стыке северных и южных штатов и ставшем
центром активной политической жизни. Основанное здесь
Генри К. Брокмейером (1826—1906) и Уильямом Т. Гарри-
сом (1835—1909) «Философское общество» стало издавать
первый в США философский журнал — «Журнал спекулятивной
философии» (1867—1893), ставивший своей целью выработку
«истинно американского типа спекулятивной философии»
и применение ее к искусству, науке и религии. В журнале
сотрудничали Пирс, Ройс, Джемс, Дьюи и другие философы-
идеалисты.
Повышенный интерес к Гегелю вызывался не только спеку-
лятивными соображениями: с помощью гегелевской филосо-
фии предполагалось объединить и примирить в «высшем син-
тезе» религию и науку, конфликт между которыми все углуб-
лялся.
Деятели школы Сент-Луи пытались применить гегелевскую
философию также и к политическим проблемам. В частности,
они видели в учении Гегеля о государстве обоснование требо-
вания государственного единства и преодоления раскола
между Севером и Югом. В обращении «К читателю», опубли-
кованном в первом номере «Журнала спекулятивной фило-
софии», говорилось, что гегелевская философия должна также
способствовать объединению в национальном самосознании
373
традиционного индивидуализма с признанием субстанциаль-
ного характера государства.
Идейным вдохновителем школы Сент-Луи был Брокмейер.
Основные идеи этой школы изложены в трудах Гарриса:
«Логика Гегеля» и «Введение к изучению философии». От геге-
левской диалектики у Гарриса сохранилась лишь формаль-
ная схема триады, которую он пытался применять к различ-
ным событиям общественной жизни. Из гегелевского же идеа-
лизма он заимствовал идею абсолюта, придав ей теистический
характер.
Согласно Гаррису, цепь причин, наблюдаемая в явлениях
действительности, необходимо ведет к первой причине, к абсо-
лютно самодеятельному бытию. Но самодеятельным может
быть только дух. В то же время самодеятельность, полагает
Гаррис, это сущность индивидуальности, и первая причина
или абсолют оказывается совершенной индивидуальностью или
«личным богом». Его «творческая самодеятельность», в которой
мышление совпадает с волей, есть причина возникновения и
основа сохранения всего объективного бытия. Вся реальность
есть проявление абсолюта.
Мышление, согласно Гаррису, проходит ряд ступеней, выс-
шей из которых является спекулятивная философия как само-
обнаружение абсолюта. Природа — это неадекватное обнару-
жение абсолюта, и только человек в своем интеллекте и воле
раскрывает его. Такое истолкование философии Гегеля, несмот-
ря на теистические выводы, в известной мере означало отход
от чисто теологической проблематики. Центр тяжести был пе-
ренесен на развитие индивидуальности и ее самодеятельности,
что вполне соответствовало духу «американского индивидуа-
лизма» и получило свое дальнейшее развитие в философии пер-
сонализма.
Ранний персонализм в США всецело движется еще в русле
традиционной теологии. В тех же случаях, когда персоналистам
приходится углубляться в собственно философские, в частно-
сти, гносеологические проблемы, они довольствуются, главным
образом, полемикой против материализма и эклектическим со-
единением различных идеалистических концепций.
Главными представителями персонализма в американской
философии конца XIX в. были профессор Калифорнийского
университета Дж. X. Хоуисон и профессор Бостонского уни-
верситета Б. П. Боун.
Из немногочисленных печатных работ Джорджа Холмса
Хоуисона (1834—1917) наибольшее значение имело его произ-
ведение «Границы эволюции. Очерки метафизики персонального
идеализма» (1904). Основа всей действительности для персо-
налиста Хоуисона — это не материальное бытие, но личность
374
или индивидуальный дух, напоминающий монаду Лейбница.
Хоуисон не выходит за рамки религиозного мировоззрения,
когда считает, что человеческие личности не сотворены, но нахо-
дятся в «логической зависимости» от божественной личности.
Для него, как и для всякого персоналиста, философия есть
прежде всего философия религии. Он ставит своей целью созда-
ние религиозно-идеалистического, или теистического учения,
могущего устоять перед натиском «натурализма».
Полемическое острие философии Хоуисона направлено,
прежде всего, против конкретного естественнонаучного против-
ника: материалистически понятого эволюционного учения. Не
будучи в состоянии выдвинуть какие-либо научно обоснованные
возражения против теории Дарвина, он пытается изобразить
эволюцию в виде телеологического процесса, предполагающего
идеальную цель и направляемого духовной силой. Он утвер-
ждает, что сознающий себя дух — это не естественный резуль-
тат эволюции природы, но ее сверхъестественная предпосылка.
Природа, пространство, время и все то, что они содержат,—
это, по Хоуисону, результат взаимодействия духов и различные
стороны их совокупного опыта. Логические категории и поня-
тия, создаваемые наукой, идеалистически изображаются им
как некие средства связи между личными духами.
Развивая социально-этический аспект своей философии,
Хоуисон отрицает детерминизм и приписывает личности пол-
ную свободу как следовать «по пути добродетели и разума»,
так и отклоняться с этого пути и совершать зло, за которое
бог не несет никакой ответственности. Пытаясь скрыть и при-
мирить классовые противоречия, Хоуисон проповедует мораль-
ное сотрудничество «духов», якобы объединенных общим стрем-
лением к гармонии, моральному совершенствованию мира и
устранению из него зла. Это всеобщее движение к моральному
идеалу он пытается выдать за цель и содержание процесса
эволюции.
Борден Паркер Боун (1847—1910) является фактическим
основателем и главой школы персоналистов. Его главные
философские произведения — «Метафизика» (1882), «Персона-
лизм» (1908),— по оценке американского историка философии
Таунсенда, представляют собой «пример разума, призванного
для поддержки веры» *; многие его книги были приняты как
учебники в методистских колледжах.
Боун видит свою задачу в опровержении не только фило-
софского и естественнонаучного материализма, но и тех фило-
софских учений, которые кажутся ему слишком «натуралисти-
ческими» и атеистическими.
1 Н. G. Т о w п s е n d. Philosophical Ideas in the United States, p. 153.
375
Выступая против основополагающего тезиса материализма
о материальности окружающего нас мира и воспроизводя до-
воды Беркли, Юма и других позитивистов, Боун утверждает, что
мир, природа — это не более, как наш «общий опыт», фактиче-
ское чувственное содержание которого открывается познающим
субъектом в его собственном сознании и не выводит за его
пределы к каким-либо «вещам в себе». Боун, однако, пола-
гает, что чувственные данные, т. е. ощущения, перестают быть
простыми психологическими фактами и приобретают познава-
тельное значение лишь благодаря логической деятельности
мышления. На этом основании Боун делает вывод, что объек-
ты нашего знания реальны лишь постольку, поскольку они
мыслятся. Вещи, с этой точки зрения, не что иное, как реали-
зованные понятия. Таким образом, объективный мир ото-
ждествляется им с мыслимой при помощи понятий картиной
мира, а вопрос «что такое реальность?» подменяется вопросом
«как мы должны мыслить о реальности?».
Он отвечает на этот вопрос в духе кантовского априоризма,
утверждая, что познание предполагает существование имма-
нентных сознанию принципов или категорий, посредством кото-
рых опыт не только истолковывается, но и становится вообще
возможным.
Так, пространство изображается Боуном как способ со-
отнесения объектов сознания «в форме взаимной внеположен-
ности». Время, для него — это «форма, в которой мы соотносим
события, как предшествующие и последующие». Но ни прост-
ранство, ни время якобы не имеют значения вне этих умствен-
ных операций личности.
В субъективно-идеалистическом духе трактует Боун и дру-
гие категории. Качество, количество, необходимость, единст-
во и т. д.— все это для него не отражение различных связей
и сторон объективного мира, но логические формы, имеющие
своим прообразом те или иные функции или действия лично-
сти. В этом смысле он говорит, что категории — это «тени»
жизни личности.
Таким образом, познание, отождествляемое с мышлением,
рассматривается Боуном как процесс упорядочения чувствен-
ного содержания «опыта», изображаемого как единственная
реальность, доступная науке. Поскольку он отрицает «вещи
в себе» как источник ощущений, этот взгляд на познание ве-
дет от Канта к субъективному идеализму Беркли. Но в от-
личие от Беркли Боун переносит центр тяжести своей фило-
софии с идеалистической интерпретации процесса познания
на рассмотрение самого познающего субъекта.
«Я», или личность, изображается Боуном как единствен-
ный устойчивый и «субстанциальный» центр в мире меняю-
376
щегося опыта, то есть в потоке ощущений. Пытаясь объяснить
единство и закономерный характер нашего «опыта», он видит
их источник не в материальном единстве объективного мира,
а в самосознании, памяти и упорядочивающей деятельности
мышления познающего субъекта.
Выход из солипсистского тупика, в который неизбежно за-
водит такая теория познания, Боун, как и Беркли, ищет в об-
ращении к богу. В отношениях между личностями существует,
по его мнению, известный порядок, который якобы свидетель-
ствует об упорядочивающей деятельности некоей абсолютной
личности, «основателя и руководителя мирового процесса»,
т. е. бога. Боуна, как и Беркли, не смущает при этом то обстоя-
тельство, что признание других личностей является совершен-
но неправомерным, так как противоречит его субъективно-идеа-
листической теории познания. Он игнорирует также всю исто-
рию развития общественной мысли, которая, начиная с эпохи
Возрождения, постепенно отделялась от богословия и в борьбе
с ним добивалась права на свободное от теологических пред-
рассудков научное исследование общественной жизни. Но имен-
но в научном, материалистическом понимании исторического
процесса Боун видит главного и наиболее опасного врага.
В борьбе с ним он пытается возродить средневековые теологиче-
ские представления о боге, как верховном владыке и правителе
мира. Соответственно этому взгляду история рассматривается
Боуном как развитие и реализация божественной цели, заклю-
чающейся в постепенном моральном совершенствовании че-
ловечества.
Таким образом, последней основой и сущностью мира пер-
сонализм считает личность бога. «В нем мы живем, движемся
и обладаем бытием» L Все вещи, данные в опыте, как события,
происходящие в мире, якобы образуют систему идей в едином
бесконечном сознании божественной личности. Исходя из этих
антинаучных взглядов, Боун развивает систему теистической
«метафизики», детали которой могут представлять интерес
лишь для истории теологии.
Оценивая роль, которую сыграл персонализм Боуна в
истории идеалистической философии в США, историк амери-
канской философии Веркмейстер пишет: «Философия Боуна...
заложила основание для теистической теологии в то время,
когда материалистический эволюционизм, резкая критика и
сравнительный метод в исследовании религии угрожали са-
мому существованию христианской теологии. Поэтому не при-
ходится удивляться, что влияние Боуна в области религии было
1 Цит. по кн.: W. Н. Werkmeister. A History of Philosophical Ideas
in America, p. 117.
377
глубоким и далеко идущим и что оно продолжается до нашего
времени»
Позитивизм и прагматизм. Наряду с попытками
теологического истолкования важнейшего научного открытия
эпохи — эволюционного учения, идеалисты в союзе с теологами
предприняли наступление и на материалистические философ-
ские предпосылки, лежащие в основе естествознания.
Задачу идеалистической фальсификации основных принци-
пов и методов научного исследования взяли на себя позитивизм
и наиболее влиятельное философское учение США — праг-
матизм.
Типичными представителями позитивизма и прагматизма в
США того времени были последователи Дж. С. Милля —
Ч. Райт и Ч. Пирс.
Для позитивистской концепции Чонси Райта (1830—1875)
характерны попытки примирить знание и веру путем разграни-
чения их компетенции, а также стремление выдать идеалисти-
ческий эмпиризм за строгую научную теорию, якобы исклю-
чающую какие бы то ни было недоказуемые предпосылки.
Райт утверждал, что «конфликт между наукой и верой ни-
когда не может возникнуть, так как то, что одна компетентна
утверждать, другая некомпетентна оспаривать. Наука должна
быть свободна определять, каков порядок природы, а вера
равным образом свободна объявить о существенной природе...
творения» 2.
На самом же деле, как показывает история, религия всегда
была и ныне является непримиримым врагом науки: развитие
науки подрывало и ослабляло позиции религии, потому что
наука, раскрывая естественные причины явлений действитель-
ности, опровергает выдуманные церковью сверхъестественные
причины.
Чтобы защитить религию, Райт применяет прием, излюблен-
ный фидеистами: он отрицает объективную ценность науки,
открываемую ею объективную истину, способность науки к
обобщающим выводам. Прикрывая, как и все позитивисты,
свою борьбу против материалистических выводов естествозна-
ния выпадами против «метафизики», он отвергает как якобы
«метафизическое» любое учение о природе окружающего мира
и любое обобщение, выходящее за пределы наблюдаемых эм-
пирических фактов. Согласно Райту, наука имеет дело лишь с
отдельными фактами, все научные понятия — это «непосред-
1 W. Н. Werkmeister. A History of Philosophical Ideas in Ame-
rica, p. 121.
8 Цит. по кн.: H W. Schneider. A History of American Philo-
sophy, p. 340.
378
ственные обозначения вещей», которые, однако, не обладают
независимым существованием, но представляют собой «факты
опыта», понимаемые как явления сознания. Не отрицая фор-
мально существования объективной реальности, он, тем не ме-
нее, утверждает, что «единственными объектами, непосредст-
венно познаваемыми нами в действительности, являются ум-
ственные состояния, действия в нас, которые мы приписываем,
согласно их связям, или я, или внешнему миру и которые мы
уже не в состоянии познать»
Соответственно этому агностическому взгляду Райт под-
меняет материалистическую теорию отражения теорией зна-
ков. Ощущения, рассматриваемые в гносеологическом отно-
шении, это, по его мнению, не образы объективной реальности,
а лишь символы, или знаки, сигнализирующие о возможном
появлении других ощущений и эмоций. Перефразируя опреде-
ление понятия материи, данное Миллем, как постоянной воз-
можности ощущений, Райт утверждал, что понятие «реально-
сти» сводится лишь к ожиданию ощущений, на которые ука-
зывают знаки, так что «общее ожидание этих ощущений
составляет общий смысл внешней реальности» 1 2.
Особенно настойчиво Райт боролся против признания крае-
угольного принципа научного исследования — принципа де-
терминизма. Вслед за Юмом он утверждал, что наука именно
потому и не может делать объективно значимых обобщений,
что в природе якобы нет никакой необходимой связи, а есть
лишь необъяснимая и случайная повторяемость явлений. Если
наука обнаруживает в природе какую-либо повторяемость, то
ее следует рассматривать лишь как случайный результат «кос-
мической погоды». Райт употреблял это выражение специаль-
но для того, чтобы подчеркнуть неспособность человека по-
нять общий порядок мира, подобно тому, как он не знает, чем
вызываются случайные перемены погоды. Он не отбрасывал
понятие причинности полностью, но идеалистически извращал
его, предлагал рассматривать причинность лишь как постулат
научного исследования, а вовсе не как объективную связь
явлений действительности.
Стремясь создать видимость верности науке и в то же вре-
мя примирить научное познание с субъективным идеализмом,
Райт прибегал к уловке, использованной еще Беркли. Райт
заявлял, что «в положительной науке или в изучении явлений
и их законов нет ничего, чему противоречил бы идеализм
1 Цит. по кн.: Гарри Уэллс. Прагматизм — философия империализма.
М., 1955, стр. 24.
2 Цит. по кн.: «Classic American Philosophers. Selections from their Wri-
tings with Introductory Essays». Ed. by Max H. Fisch. N. Y., 1951, p. 29.
379
(см. Беркли). Астрономия, подобно другой теории, точно та-
кая же реальная наука, как и верное объяснение явлений и
их законов, если сами явления — это лишь умственные со-
стояния» Г
Райт, как и Беркли, согласен признать все конкретные по-
ложения естествознания при одном условии: если считать, что
наука не дает объективного знания и относится не к мате-
риальному миру, но лишь к состояниям сознания.
Но эта «оговорка», как показал Ленин, критикуя Беркли
и махистов, и есть основная фальшь субъективного идеализ-
ма, опровергаемая всем развитием науки и практики челове-
чества, на каждом шагу подтверждающими неискоренимое
убеждение всех подлинных ученых в том, что наука содержит
в себе достоверное знание объективного мира.
Субъективно-идеалистический, агностический эмпиризм
Райта, отрицание им материальности мира и необходимости
в природе явились исходными принципами, отправляясь от
которых Чарлз С. Пирс развил свое прагматистское учение.
Чарлз Сандерс Пирс (1839—1914), мало известный в свое
время математик и логик, признается многими представите-
лями современной идеалистической философии не только ос-
новоположником прагматизма, но и мыслителем, предвосхи-
тившим ряд важнейших проблем философии XX в.
В весьма противоречивой и непоследовательной филосо-
фии Пирса отчетливо выделяются два различных момента.
Во-первых, Пирс пытается разработать субъективно-идеали-
стическую теорию познания и методологию науки, которые
образуют собственно прагматизм или «прагматицизм», как
Пирс предпочитал выражаться, чтобы отличить собственную
версию прагматизма от его истолкований Джемсом и другими
прагматистами. Во-вторых, подобно Фиске, Пирс дает теоло-
гический вариант теории эволюции и развивает объективно-
идеалистическое учение о мире.
В произведениях Пирса, таким образом, сочетаются субъек-
тивно-идеалистическая и объективно-идеалистическая тенден-
ции, уходящие своими идейными корнями, с одной стороны,
в американский трансцендентализм и еще далее в идеализм
Шеллинга и Гегеля, а с другой стороны,— в позитивизм Милля,
феноменализм Юма и субъективный идеализм Беркли. Такое
сочетание двух тенденций внутри общих идеалистических
посылок, хотя и не в столь резкой форме и в иной пропорции
выраженное почти у всех крупных американских идеалистов
середины и второй половины XIX в. (Эмерсон, Боун, Ройс),
1 Цит. по кн.: Гарри Уэллс. Прагматизм — философия империализма,
стр. 23.
380
вполне отвечало духу американской буржуазии с ее гипертро-
фированной религиозностью, «моральным идеализмом» и узко
утилитарным, грубоэмпирическим практицизмом.
В отличие от Райта, у Пирса нет никаких иллюзий по по-
воду исторически сложившегося отношения науки к религии.
Он хорошо понимает, что «дух науки враждебен всякой рели-
гии» *, ибо «наука... поощряет такую философию, которая...
по меньшей мере находится в оппозиции к господствующей
тенденции религии...» 1 2.
Признавая антагонизм науки и религии, Пирс, однако, вы-
ступает как убежденный враг материализма и атеизма, он
считает учение религии необходимым элементом в объяснении
и понимании мира, а существование «великой всеохватываю-
щей церкви» условием общественной жизни и морали. Пирс
остается глубоко религиозным мыслителем, он убежден не
только в том, что вся реальность обязана творческой силе
бога, и что всякое знание — это «познание божественной ис-
тины» 3, но и постоянно обращается в своих произведениях к Но-
вому завету, как к «высшему существующему авторитету», глу-
бочайшему источнику мудрости.
В то же время Пирс отдает себе отчет в том, что уже ничто
не остановит триумфального движения науки и прогресса науч-
ного познания мира. В этих условиях для него были не прием-
лемы ни открытое выступление против науки, ни защита рели-
гии одними средствами традиционной идеалистической филосо-
фии, достаточно скомпрометировавшими себя перед лицом
науки. Поэтому он попытался заменить устаревшую теологиче-
скую аргументацию более наукообразными и тонкими приема-
ми нейтрализации науки и защиты религии и идеализма. Таким
наукообразным якобы логическим методом и был предложен-
ный Пирсом прагматизм.
Учение Пирса было впервые изложено в докладе, прочи-
танном в начале 70-х годов и опубликованном позже в форме
статей «Закрепление верования» и «Как сделать наши идеи
ясными» (Журнал «Popular Science Monthly», Nov. 1877, Jan.
1878). В дальнейшем Пирс продолжал развивать высказанные
в этих статьях идеи, внося в них дополнения и поправки.
Главная предпосылка философии прагматизма заключает-
ся в убеждении, что человек не способен проникнуть в сущ-
ность окружающей действительности и что всякая попытка,
предпринятая в этом направлении, совершенно бессмысленна.
Уже воспринятый Пирсом юмистский тезис Ч. Райта об отсут-
1 Ch. S. Peirce. Chance, Love and Logic. N. Y., 1956, p. 129.
2 Ch. S. Peirce. Essays in the Philosophy of Science. N. Y., 1957, p. 193.
8 Ch. S. Peirce. Collected Papers of Ch. S. Peirce. Harvard, 1931 —
1935, vol. I, p. 109.
381
ствии необходимости в природе ограничивал возможности по-
знания лишь эмпирическим описанием наблюдаемых фактов.
Но завершающий шаг к агностицизму был связан с измене-
нием взгляда на мышление, с иррационалистическим извра-
щением его природы, опирающимся на весьма произвольное
и одностороннее истолкование некоторых идей Дарвина.
Учение Дарвина сделало всеобщим достоянием мысль
о том, что интеллект человека возник и развился в резуль-
тате длительной эволюции в процессе сложного взаимодейст-
вия организма со средой. Это естественнонаучное положение
при правильном его понимании имело огромное значение для
подтверждения основного тезиса философского материализма
о первичности материи и вторичности сознания. Но некоторые
идеалисты (Ницше, Бергсон, прагматисты и др.), извратив
идею Дарвина в духе антиинтеллектуализма, стали утверж-
дать, что функцией интеллекта якобы является не познание
окружающего мира, а лишь биологическое приспособление
организма к среде. В этом же духе рассматривают мышление
Пирс и другие прагматисты, которые доказывают, что мышле-
ние есть лишь способность регулировать ответные механиче-
ские реакции на испытываемые организмом состояния и изы-
скивать наиболее благоприятные для него формы реагирования.
Согласно прагматистам, мышление, а следовательно, и
наука должны облегчить человеку возможность действовать
в сложных изменчивых условиях, но при этом вопрос о том,
дает ли мышление истинное знание действительности, сни-
мается как якобы лишенный всякого смысла. Внутренняя
фальшь этого философского положения заключается в том,
что, подчеркивая активный характер мышления и его значе-
ние для практического действия, оно отрицает то, что делает
мышление руководством к действию — относительно верное от-
ражение сознанием той объективной обстановки, в которой при-
ходится действовать человеку.
Отрицая качественное, принципиальное отличие сознания
человека от психики животных, Пирс утверждает, что «все че-
ловеческое знание, вплоть до высших взлетов науки,— это
лишь развитие наших врожденных животных инстинктов»
И мышление, и инстинкты, по его мнению, имеют одно назна-
чение—руководить действием. Действие определяется либо
врожденными неизменными инстинктами, либо привычками,
меняющимися в зависимости от окружающих условий. В этом
смысле он говорит, что «человек это пучок привычек» 1 2. По-
скольку привычка осознается, она выступает как верование
1 Ch. S. Peirce. Collected Papers of Ch. S. Peirce, vol. II, p. 477
2 Ibid., vol. VI, § 228.
382
(belief). Функция мышления и состоит, по Пирсу, в выработке
верований или привычек действовать определенным образом.
Потребность в мышлении появляется всякий раз тогда, когда
изменившаяся обстановка не позволяет действовать в соответ-
ствии с прежними привычками. Возникшее в этом случае за-
труднение принимает форму сомнения, которое причиняет
беспокойство и вызывает желание устранить его, чтобы вновь
достигнуть устойчивого верования. Процесс мышления, направ-
ленный на преодоление сомнения и достижение устойчивого-
мнения или верования, Пирс называет «исследованием».
Весь процесс мышления он разделяет на три ступени: сомнение,
исследование и верование. Пирс неоднократно подчеркивает, что
«выработка верования — это единственная функция мысли»1.
Всякая наука изображается им лишь как метод достижения ве-
рования. Так, «логика может быть определена, как наука о за-
конах установления устойчивого верования» 1 2.
Нетрудно понять, что Пирс рассматривает мышление
с крайне субъективистской точки зрения, игнорируя объектив-
ное содержание мышления и весьма ограниченно понимая по-
знавательную деятельность и ее отношение к практике. Он
видит в мышлении только то, что позволяет преодолеть бес-
покойство и обрести чувство покоя, связанное с приобретением-
привычки. Но он отрицает сущность мышления как отраже-
ния объективной реальности. Процесс мышления, согласно
Пирсу, идет не от незнания к знанию, но от сомнения к веро-
ванию. Он раздувает и абсолютизирует сопутствующие про-
цессу мышления волевые и эмоциональные состояния: сомне-
ние, вызывающее беспокойство; стремление предолеть состоя-
ние сомнения; чувство удовлетворения, связанное с познанием.
Разумеется, человек не только рассудочное, но и эмоцио-
нальное и волевое существо. В отличие от бесстрастных «логи-
ческих» операций счетной машины мышление человека сопро-
вождается переживаниями и всегда так или иначе эмоциональ-
но окрашено. Но сущность мышления состоит не в том, что,
мысля, человек испытывает различные эмоции, а в том, что
мышление отражает объективную реальность. У Пирса же
мышление направлено не на внешний мир, а обращено внутрь
субъекта, к состояниям его сознания; оно ничего не может ска-
зать об окружающем человека мире.
Если гносеологические корни всякого идеализма состоят в
возведении некоторых сторон познания в абсолют, то особен-
ность прагматизма состоит в том, что он раздувает такие пси-
хологические процессы и состояния, которые, хотя и сопровож-
1 Ch. S. Peirce. Chance, Love and Logic, p. 38.
2 Ch. S. Peirce. Collected Papers of Ch. S Peirce, vol. Ill, p. 271.
3S3
дают процесс познания, но, строго говоря, не входят в него, об-
разуя лишь эмоциональную атмосферу, в которой этот процесс
протекает. Благодаря такой трактовке вопроса, сознание не
только становится чисто субъективным актом, но и приобретает
в определенной мере иррациональный характер.
В свете прагматистской концепции мышления понятия исти-
ны и заблуждения, являющиеся фундаментальными для всякой
теории познания и логики, совершенно искажаются. Пирс утвер-
ждает, что об истинности и ложности можно говорить лишь
в плане субъективной уверенности или сомнения, и что другого
смысла эти понятия не имеют.
Поскольку верование, для Пирса,— это привычка или пра-
вило действия, а сознательное действие всегда направлено на
осуществление какой-нибудь цели, Пирс называет истиной та-
кое верование, которое может вызвать успешное действие, дать
удовлетворение, привести к намеченной цели. «Истина отличает-
ся от лжи лишь тем, что действие, основанное на ней, приво-
дит к тому пункту, к которому мы стремимся, а не в сторону
от него...» L
Верно указывая на то, что действие, основанное на истин-
ной идее, может привести к достижению поставленной цели,
Пирс умалчивает о том, почему именно истинная идея способст-
вует успеху действия. Но здесь-то и пролегает грань, отделяю-
щая материализм от идеализма. «Для материалиста,— указы-
вал Ленин,— «успех» человеческой практики доказывает соот-
ветствие наших представлений с объективной природой вещей,
которые мы воспринимаем. Для солипсиста «успех» есть все
то, что мне нужно на практике...» 1 2.
Поскольку выдвинутый Пирсом взгляд на истину ведет к
слишком очевидному субъективизму и несовместим с призна-
нием научных истин, Пирс запутывает вопрос, давая второе оп-
ределение, согласно которому истина — это не верование от-
дельного индивида, но коллективное верование, которое пред-
полагает общее согласие и не означает «ничего другого, кроме
окончательного обязательного верования»3.
Так, например, с точки зрения Пирса утверждение «Цезарь
перешел через Рубикон» истинно вовсе не потому, что Цезарь
когда-то действительно переправился через Рубикон, а потому,
что историки пришли к одинаковому общему мнению по этому
вопросу.
Таким образом, истина, согласно Пирсу, есть социальный
продукт, она предполагает обязательное согласие неограничен-
1 Ch. S. Peirce. Collected Papers of Ch. S. Peirce, vol. V., p. 247.
2 В. И. Ленин. Материализм и эмпириокритицизм. Соч., т. 14, стр. 127.
8 Ch. S. Peirce. Collected Papers of Ch. S. Peirce, vol. II, p. 18.
384
ного количества исследователей. Однако эта уловка, восходя-
щая к Беркли и предвосхищающая махистское понимание
А. Богдановым истины как «социально-организованного опыта»,
не спасает положения. Как показал Ленин, ссылки на социаль-
но-организованный опыт и обязательное всеобщее согласие
не преодолевают субъективного идеализма. Более того, эти
ссылки не выводят за границы «верования», безразлично, инди-
видуального или коллективного, не придают понятию истины
объективного содержания.
Усматривая единственную функцию мысли в достижении
устойчивого мнения, Пирс считает допустимыми любые методы
закрепления верования. Отдельные лица могут пользоваться
«методом упорства», то-есть, не взирая ни на что, упрямо
придерживаться каких-либо удобных для них убеждений. Для
массы людей Пирс, не скрывая своих антидемократических
взглядов, рекомендует «метод авторитета», т. е. насильственное
распространение угодных господствующей верхушке идей, не
останавливающееся перед преследованием и даже физическим
истреблением «инакомыслящих». Для интеллектуальных же це-
лей образованных людей Пирс считает наилучшим «научный
метод».
Пирс полагал, что для достижения всеобщего согласия мож-
но представить наши верования не связанными с субъектив-
ными склонностями индивида или общественной группы, а вы-
текающими из независимого от них источника. Таким предпо-
лагаемым источником наших верований могут быть внешние
реальности, признаваемые не только независящими от
наших верований, но, напротив, определяющими их. «Таков ме-
тод науки. Его основная гипотеза... гласит: существуют реаль-
ные вещи, особенности которых совершенно не зависят от
нашего мнения о них» !.
Таким образом, реальность, согласно Пирсу, это не нечто
независимое от верования, т. е. сознания, но лишь то, что счи-
тается независимым, согласно принятой гипотезе. В лучшем
случае, реальность не зависит от верования отдельного индиви-
да, но, будучи объектом общего верования, она полностью зави-
сит от него. Он совершенно определенно утверждает, что «объект
окончательного мнения зависит от того, что представляет со-
бой мнение... Реальность вовсе не необходимо независима от
мысли вообще, но лишь от того, что вы или я или какое-нибудь
конечное число людей могут думать о ней»1 2.
Отношение между истиной и реальностью формулируется
Пирсом следующим образом: «Мнение, которому суждено
1 Ch. S. Peirce. Chance, Love and Logic, p. 26.
2 Ibid., p. 57.
26 История философии, т. IV 355
получить окончательное признание со стороны всех исследова-
телей, есть то, что мы понимаем под истиной, а объект, пред-
ставленный в этом мнении, есть реальное» !. Пирс не истину
выводит из реальности и ее отражения в сознании, а реаль-
ность выводит из истины, точнее из верования. Он как бы под-
ставляет реальность под то верование, которое получило общее
признание и считается истинным. У него не истинное мнение
согласуется с объективной реальностью, а, наоборот, реальность
должна соответствовать нашим верованиям.
Поэтому, хотя Пирс на словах обратился к понятию
«независимой реальности», чтобы найти основу всеобщего со-
гласия и обязательного верования, это обращение оказалось
мнимым. В конечном счете, он ставит реальность в зависимость
от верования. Не желая выйти за границы сознания и признать
существование объективного мира, Пирс вращается в порочном
кругу субъективного идеализма.
Рассматривая конкретное содержание понятия реальности,
Пирс формулирует основополагающий тезис прагматизма, впо-
следствии получивший название «принципа Пирса». Всякое
верование или идея, имеющая характер верования, по его мне-
нию, представляет собой лишь правило для действия, действие
же ведет к практическим последствиям. Отсюда содержание
любой идеи или понятия — это совокупность практических по-
следствий, которые может иметь данная идея. Под практиче-
скими же последствиями, как разъясняет Пирс, он пони-
мает, прежде всего, совокупность ощущений, ассоциирующихся
с этой идеей. Никакая идея, утверждает Пирс, не может отно-
ситься ни к чему другому, кроме чувственных впечатлений.
Поэтому «наша идея какой-либо вещи есть наша идея об ее
чувственных последствиях» 2.
Это рассуждение Пирса порочно потому, что оно отрицает
объективное существование вещей и их свойств. Вещь полно-
стью растворяется им в чувственных впечатлениях, ее свойства
сводятся к испытываемым нами ощущениям и не существуют
вне их. Он считает бессмысленным говорить о существовании
вещей, которые не оказывают на нас воздействия, и о свойст-
вах, которые не воспринимаются.
Рассуждение Пирса совершенно несостоятельно и с точки
зрения логики. Если «существование факта состоит в существо-
вании его последствий», то ведь и существование последствий,
которые суть не что иное, как факты, точно также должно
состоять в их последствиях и т. д. до бесконечности. В трактов-
ке Пирса вещь исчезает в своих последствиях, эти последст-
1 Ch. S. Peirce. Chance, Love and Logic, p. 56—57.
1 Ibid., p. 45.
386
вия — в их последствиях, и в результате познающий субъект
остается в пустоте своего солипсистского одиночества.
Развиваемый Пирсом взгляд представляет собой разновид-
ность берклеанства. Это, впрочем, вынужден признать и сам
Пирс, который оценивает прагматизм как своего рода «логиче-
ское евангелие, излагающее неформулированный метод Берк-
ли» !.
Если в теории познания Пирс типичный субъективный идеа-
лист-берклеанец, то в учении о мире он переходит на позиции
объективного идеализма шеллингианского типа и утверждает,
что «единственная разумная теория вселенной — это теория
объективного идеализма» 1 2.
В весьма путаной и противоречивой идеалистической систе-
ме Пирса отчетливо выделяются три главных идеи: учение об
абсолютной случайности и отрицание объективной необходи-
мости в природе, понимание материи как ослабленного духа и
религиозно-идеалистическая концепция эволюции.
Пытаясь опровергнуть детерминизм, Пирс, как и Юм, не-
правомерно отождествляет его с механистическим пониманием
необходимости, исключающим случайность. Он улавливает
слабости механистических материалистов; так, он выступает
против фаталистической концепции Лапласа об абсолютной
предопределенности всех будущих событий прошлым механи-
ческим состоянием вселенной. Однако, правильно указывая на
объективность случайности, Пирс рассматривает последнюю не
как форму проявления необходимости, но как ее отрицание.
Ссылаясь на то, что знание закона не дает возможности пред-
сказать единичные особенности явлений, он делает абсолютно
неправомерный вывод о том, что якобы все законы недосто-
верны, а наше познание имеет характер вероятности. Таким
образом, метафизической концепции абсолютной необходимости
Пирс противопоставляет столь же метафизическую концепцию
абсолютной случайности.
Отрицая объективную необходимость, Пирс провозглашает
«элемент неопределенности, спонтанности или абсолютный слу-
чай в природе», который понимается как беспричинность, про-
извол. Отсюда Пирс выводит отрицание материального единства
мира и наличие некоего нематериального первоначала.
Материальность природы Пирс считает лишь кажущейся.
«Вещь, рассматриваемая извне... кажется материей, рассматри-
ваемая изнутри... она оказывается* сознанием»3. Повторяя
Шеллинга и предвосхищая Бергсона, он заявляет, что «физиче-
1 Цит. по кнг М. Эбер. Прагматизм. СПб., 1911, стр. 7. Примечанке.
2 Ch. S. Peirce. Chance, Love and Logic, p. 169—170.
’ Ibid., p. 263.
387
26*
ские события — это лишь деградировавшие или неразвитые
формы психических событий»1, что «материя — это ослаблен-
ный дух» s.
Идеалистически истолковывая установленный наукой факт
закономерного характера природных процессов, Пирс прибе-
гает к фантастическому «объяснению», согласно которому вещи,
в силу их духовной природы, способны подобно людям при-
обретать привычки, которые наука называет законами приро-
ды. Приобретение вещами привычек и составляет, по его
мнению, содержание эволюции, в ходе которой случай уступает
место регулярности и сфера действия законов расширяется.
Общее понимание мирового эволюционного процесса Пирс
вырйжает следующей схемой: «Случай — это первое, закон —
второе, тенденция приобретать привычки — третье. Дух — это
первое, материя — второе, эволюция — третье» 3. Иначе гово-
ря, понятию духа соответствует случай, материи — закон, эво-
люции — процесс приобретения привычек.
Пирс отвергает как гегелевское диалектическое учение о
развитии, так и материалистическую теорию эволюции. Поло-
жительно оценивая признание Дарвином роли случайных из-
менений, он отрицательно относился к учению Дарвина в целом.
Не. менее решительно отвергает он трактовку эволюционно-
го учения, данную Спенсером, обвиняя английского позитиви-
ста в том, что он объясняет эволюцию при помощи механистиче-
ских принципов и не оставляет места для творца. В противовес
механистическому эволюционизму Спенсера, Пирс выдвигает не
диалектическое понимание развития, а иррационально-мисти-
ческое толкование эволюции, в духе ходячих антинаучных
идей теистического эволюционизма. Исходное состояние мира
Пирс представляет как бесконечно удаленный в прошлое «хаос
безличного ощущения», в котором однажды каким-то чудесным
образом возникла склонность к приобретению привычек. Это,
якобы, было началом эволюции, состоявшей в распространении
регулярностей, дальнейшем усвоении привычек и вытеснении
случая из мира. Эволюция будет продолжаться до тех пор, по-
ка мир не станет «абсолютной, совершенной, рациональной и
симметричной системой, в которой дух, наконец, кристаллизует-
ся...» 4. Эта завершающая ступень будет, по его мнению, до-
стигнута в бесконечно далеком будущем.
Для Пирса каждый этап эволюции — это ступень реализа-
ции божественного плана: законы природы, будучи «привычка-
ми вещей», в конечном счете изображаются им как «идеи и
1 Ch. S. Peirce. Chance, Love and Logic, p. 261.
г Ibid,, p. 170.
» Ibid., p. 177.
♦ Ibid.
388
решения в уме всеобъемлющего сознания, которое... является
по отношению к нам божеством» эволюция в целом,— реали-
зация и полное развитие божества. «Отправной пункт вселен-
ной, бог-творец,— это абсолютно первое; конечная цель все-
ленной, полностью раскрывшийся бог,— абсолютно второе;
всякое состояние вселенной в измеримый момент времени —
третье» 1 2.
Таким образом, бог — это альфа и омега эволюционизма
Пирса и последнее слово его философии вообще. При этом его
бог — это не абстрактный бог Аристотеля, не «философский
бог» деистов, а традиционный бог христианской религии. Из-
лагая свое учение об эволюции, Пирс обильно уснащает его
ссылками на святых и евангелистов. Рассуждения о материи и
духе, об эволюции и законах переходят у Пирса в открытую
мистику, в обсуждение «проблемы» телепатии и общения с бо-
гом.
Этика Пирса, идеи которой впоследствии были подробно
развиты Дьюи, сочетает практическую расчетливость с благо-
честивой религиозностью. Этика, согласно Пирсу, это «филосо-
фия целей», это — «изучение тех целей нашего действия, кото-
рые мы обдуманно готовы принять»3. Поскольку цели посте-
пенно реализуются в ходе эволюции, завершение которой
возможно лишь в бесконечно отдаленном будущем, он заявляет,
что «высшее благо заключено в самом эволюционном процес-
се» 4. Конкретное содержание этого процесса в его этическом
аспекте Пирс видит в том, чтобы «осуществлять бессмертные,
вечные, плодотворные идеи»5, что предполагает совместную
деятельность всех людей, воодушевленных любовью к своим
ближним и видящих свой идеал в «безграничном сообществе»,
организованном по типу вселенской церкви. Выдвигая в период
обостряющихся классовых противоречий этот примирительный
идеал, Пирс все же весьма скептически оценивает возможности
его осуществления. Его взгляд на жизнь мрачен, он видит в ней
одну обреченность.
«Если бы человек был бессмертным, он мог бы быть совер-
шенно уверен, что увидит день, когда все, во что он верил, об-
манет его веру, что, короче говоря, он в конце концов придет
к безнадежному несчастью. Он потерпел бы крушение под ко-
нец, как разрушается каждое счастье, каждая династия, каж-
дая цивилизация. Взамен всего этого нам дана смерть» 6.
1 Ch. S. Peirce. Collected Papers of Ch. S. Peirce, vol. V, p. 69.
2 Ibid., vol. I, p. 187.
8 Ibid., vol. V, p. 83.
* Ibid., p. 3.
5 Ibid., vol. II, p. 487.
6 Ch. S. Peirce. Chance, Love and Logic, p. 72
389
Пирс так же, как его младший современник Ницше, ясно
слышал грозные подземные толчки, сотрясавшие буржуазное
общество. Парижская Коммуна, растущая сила пролетариата,
прогресс науки, разрушающий религиозные устои старого ми-
ра,— все это вызывало его беспокойство и накладывало печать
пессимизма на его оценку общественной жизни. Пирс был од-
ним из немногих идеологов американской буржуазии, который
вреди восторженных гимнов процветанию и «мировой миссии»
США мог в 1893 г. сказать: «Двадцатый век в своей второй
половине без сомнения увидит грозовую бурю и потоп, которые
разразятся над социальным порядком, чтобы расчистить мир,
лежащий в развалинах и... погрязший в жадности» L
Однако, в отличие от Ницше, Пирс сравнительно мало ин-
тересовался социально-политическими проблемами. Он не ви-
дел и не пытался указать конкретных путей преодоления со-
циального кризиса. Пирс искал выхода в религиозном утеше-
нии, в «вере, надежде и любви». Но он интуитивно угадал,
какое идейное оружие в скором времени потребуется его классу,
и сформулировал основные идеи прагматистского кредо, кото-
рое четверть века спустя стало почти официальной философией
американской империалистической буржуазии.
Абсолютный идеализм. Завершением объективно-
идеалистической традиции в американской философии XIX в.
был абсолютный идеализм Джозайи Ройса (1855—1916). Глав-
ные работы Ройса: «Религиозный аспект философии» (1885),
«Дух современной философии» (1892), «Мир и индиви-
дуум» (1900—1901), «Философия верности» (1908), «Проблема
христианства» (1913) 2.
Философия Ройса близко примыкает к английскому
абсолютному идеализму Грина, Брэдли, Бозанкета и Мак-Таг-
гарта, отличаясь рядом особенностей: более резко выраженным
религиозным духом, идеалистическим учением о роли личнос-
ти, откровенным волюнтаризмом и усиливающейся с течением
времени прагматистской тенденцией. Ройс называл свою фи-
лософию иногда «абсолютным волюнтаризмом», иногда — «аб-
солютным прагматизмом». Ядром его философии является идея
единства божественного абсолюта, в котором снимаются все
противоречия и все конфликты разрешаются в совершенную
гармонию. Эта центральная идея проливает яркий свет на клас-
совую основу его философии.
Абсолютный идеализм Ройса возник не только как попытка
опровергнуть естественнонаучный и философский материализм,
1 Ch. S. Peirce. Chance, Love and Logic, p. 274.
1 В более поздних работах интерес Ройса все более переключается с
«метафизических* на социально-этические проблемы.
390
но и как реакция на социально-политические теории, осуждав-
шие в той или иной мере капиталистический строй и противопо-
ставлявшие ему общество, где не будет угнетения и эксплуата-
ции. В конце XIX в. в США приобрели широкую популярность
такие произведения, как «Прогресс и бедность» Генри Джорд-
жа (1879) и «Глядя назад» Э. Беллами (1888), в которых на-
ряду с изложением утопических, по существу мелкобуржуаз-
ных, проектов идеального государства, содержалась резкая и
справедливая критика социального неравенства и вопиющих
противоречий между нищетой народных масс и сказочным бо-
гатством американских миллионеров. Этот же период отмечен
усилением классовой борьбы американского пролетариата и
все возрастающим влиянием и распространением среди его пе-
редовых слоев идей научного социализма.
В ответ на критику капиталистического строя Ройс и вы-
двинул свое учение о гармонии, непротиворечивости, единстве
буржуазного общества, о подчинении всех интересов его членов
«общим» интересам и целям, выраженным в государстве. Его
идеи отразили перерастание домонополистического капитализ-
ма в империализм, усиление государственной машины господ-
ствующего класса, сращивание государственного аппарата с
правящей финансовой олигархией.
Начиная с первых своих работ, Ройс проводит мысль о пол-
ном подчинении человека государственному порядку. Для него
буржуазное государство — это источник и основа всей общест-
венной и индивидуальной жизни. «Именно государство, соци-
альный порядок божественны,— заявляет он.— Мы — лишь
прах, если этот социальный порядок не даст нам жизнь... Он
никогда не бывает корыстным или испорченным... это лишь мы
таковы, когда пренебрегаем нашим долгом» L
Отдельный индивидуум сам по себе ничтожен, утверждает
Ройс, он не обладает никакими правами и не должен стремить-
ся ни к личному счастью, ни к счастью «возможно большего
числа людей», чему учили утилитаристы. Индивидуальная
жизнь для Ройса — это капля в «океане жизни», и каждый че-
ловек должен охотно принести в жертву свои интересы интере-
сам целого, получающего свое воплощение в государстве. Ис-
торик американской философии Шнейдер справедливо заме-
чает, что Ройс «говорит о государстве с пылом пруссака...» 1 2.
Именно идея о божественной природе государства и гармо-
ничности социального порядка расширяется в идеализме Ройса
до космических масштабов, сливаясь с религиозно-метафизиче-
1 Цит. по кн. Н. G. Schneider. A History of American Philosophy,
p. 482.
2 Ibid., p. 483.
391
ским учением об абсолюте. В своих ранних работах он озабо-
чен прежде всего развитием моральной стороны своей филосо-
фии и доказательством существования абсолюта.
В книге «Религиозный аспект философии», содержа-
щей основные идеи его учения, Ройс пытается вывести
существование абсолюта из очевидного факта существо-
вания заблуждения. Он утверждает, что раз заблуждение
имеет место, то должна быть и истина, от которой оно отличает-
ся. Поскольку же истинная идея не может находиться в уме
заблуждающегося человека, то Ройс объявляет о существова-
нии всеохватывающей мысли, знающей все истины и способной
распознать любое заблуждение. Этот всесведущий разум,
включающий в себя всю истину, а заодно и всю относящуюся
к ней реальность, есть не что иное, как философский псевдоним
христианского бога.
«Обосновав» таким софистическим способом существова-
ние божественного абсолюта, Ройс обращается к важнейшей в
его философии проблеме социальных противоречий, которая
превращается им в традиционную религиозную проблему зла и
добра и решается в плане религиозного морализирования.
Стремясь доказать гармоничность и совершенство окружающе-
го мира, Ройс защищает антигуманистическую идею о необхо-
димости зла в мире. Зло якобы необходимо для того, чтобы оно
могло быть уравновешено преодолевающим его добром. Он пы-
тается утешить обездоленных и страдающих людей душеспа-
сительными проповедями о том, что их «страдания — это стра-
дания бога», который заставляет человека страдать и сам
страдает в нем «потому, что без страдания, без зла... жизнь
бога не могла бы быть совершенной» !. Блаженны не те, кто
не знает страданий, поучает Ройс, а те, кто стойко переносят
их и торжествуют над ними. Зло неизбежно в мире, оно выра-
жает «трагедию существования» и «муки конечности» человека.
Таковы были важнейшие идеи, выдвинутые Ройсом в первый
период его деятельности и ясно показавшие апологетическую
суть его философии.
Учение Ройса вызвало оппозицию даже в идеалистическом
лагере. В своем превознесении абсолюта за счет отдельного ин-
дивидуума он явно переусердствовал, и критики (например,
персоналист Хоуисон) упрекали его в том, что он свел на нет
и обезличил человека, растворив личность в абсолюте. Абсо-
лютизм Ройса приходил в противоречие с традиционным инди-
видуализмом американского буржуа, а его утверждение о
неизбежности и благотворности зла было несовместимо с крик-
1 Цит. по кн. W. Н. Werkmeister. A History of Philosophical Ideas
in America, p. 142.
392
ливым оптимизмом, который пытались насаждать певцы амери-
канского процветания.
Ройс учел эту критику и внес некоторые изменения в новое
изложение своего учения, сделанное в последующих работах и
особенно в его главной философской работе «Мир и индиви-
дуум».
Узловым пунктом своего исследования Ройс считает вопрос
о том, «что такое реальность?», «что означает быть?». Для от-
вета на этот вопрос он предлагает обратиться к «опыту», ибо
проблема бытия, как и все человеческие проблемы,— это преж-
де всего проблема опыта. В опыте же мы открываем два ря-
да явлений: «грубые факты» и «духовные процессы, называе-
мые идеями». Любые из этих обнаруженных в опыте явлений,
полагает Ройс, могут быть приняты в качестве основы для ха-
рактеристики природы всей реальности. Он по существу здесь
ставит основной вопрос философии об отношении мышления к
бытию как центральную проблему всего исследования. Однако
этот вопрос он пытается решать, идя не от реальности к мысли,
а от мысли к реальности, что сразу же обнаруживает идеали-
стический характер его замысла. Вопрос о природе бытия Ройс
хочет решать посредством анализа природы идей и их позна-
вательного отношения к фактам, к бытию.
Согласно Ройсу, идея не отражает объективную реальность,
но выражает субъективную цель, она возникает в нашем соз-
нании в связи с тем намерением, которое мы хотим осуществить,
и в этом смысле представляет собой «план действия».
Пытаясь объяснить, как в этом случае идея может соответст-
вовать совершенно внешнему ей «грубому факту» или объекту,
каким образом она может находиться «в истинном отношении к
действительности», Ройс переносит весь вопрос в иную плос-
кость. Цель, воплощенную в идее, он называет «внутренним
значением» идеи. Поскольку же идея относится к внешней
реальности, к «грубым фактам» или объектам и может быть их
«представителем», эти факты или объекты составляют «внеш-
нее значение» идеи. Так, например, говорит Ройс, я могу напе-
вать какую-то мелодию, «внутренним значением» которой бу-
дет то настроение, которое я хочу выразить этой «музыкальной
идеей». Но в то же время напеваемый мною мотив может со-
ответствовать определенной пьесе Бетховена, которая и соста-
вит ее «внешнее значение».
Анализируя это отношение, Ройс подвергает критике основ-
ные философские теории реальности и прежде всего материа-
листическое признание реальности, независимой от сознания.
Критика Ройсом «реализма», то есть материализма, сводит-
ся к двум главным тезисам: 1) реализм противоречит опыту и
2) реализм внутренне противоречив и непоследователен.
393
Повторяя софизм всех субъективных идеалистов от Беркли
до Авенариуса, Ройс утверждает, что в опыте мы никогда не
имеем дела с объектами, не зависящими от нашего познания,
поскольку любая попытка указать на подобный объект уже
предполагает превращение его в один из членов познаватель-
ного отношения, существующего якобы лишь в сознании.
Подобно субъективным идеалистам, Ройс смешивает усло-
вия познания вещи с условиями ее существования. И так как
для восприятия или мышления вещи необходим воспринимаю-
щий или мыслящий субъект, то он софистически заключает,
что и для существования вещи также необходимо сознание,
воспринимающее или мыслящее ее. «...Чем бы ни было бытие,
оно не является независимым от относящихся к нему идей»
Второе возражение Ройса против «реализма» основано на
произвольном и превратном понимании «независимости» бы-
тия, как абсолютного разрыва между объектом и субъектом.
Он пытается доказать, что, признав реальность независимой от
сознания, мы якобы лишаемся возможности как познавать ее,
так и воздействовать на нее, ибо между объектами и идеями
образуется непроходимая пропасть. Если объекты независимы
от идей, то, ошибочно рассуждает Ройс, и идеи должны быть
независимы от объектов, потому что «с независимым бытием
наши идеи просто не могут иметь дела» 1 2 и для них становится
безразличным, существует независимая внешняя реальность
или нет. В результате, уверяет он, «мир реализма» якобы пре-
вращается в «чистое ничто».
Эта «критика» Ройса также совершенно несостоятельна, так
как материализм говорит о независимости бытия лишь в смыс-
ле его первичности по отношению к сознанию, не противопо-
ставляя друг другу абсолютно материальное и духовное, объ-
ективное и субъективное, реальное и идеальное за пределами ос-
новного вопроса философии.
Рассмотрев в том же духе некоторые другие философские
концепции бытия, Ройс выдвигает свое идеалистическое и во-
люнтаристическое понятие объекта, как внешнего значения
идеи. Последнее есть лишь конкретизация и реализация внут-
реннего значения идеи. Бытие, с этой точки зрения, есть вопло-
щение разумной воли; существовать — значит проявлять себя
в форме волевого акта.
Таким образом, Ройс по существу понимает бытие как ино-
бытие идеи. Но идея, как таковая, всегда имеет общий, абст-
рактный характер, и поэтому, полагает он, она представляет
собой неполное, несовершенное выражение воли. Напротив,
1 J. Royce. The World and the Individual. 1923, First series, p. 266.
2 Ibid., p. 265.
394
конкретное бытие, факт, объект — это осуществленная цель,
представляющая собой полное, завершенное, индивидуализи-
рованное выражение воли. Бытие поэтому всегда индивидуаль-
но. «Сущность реального в том, чтобы быть индивидуаль-
ным» Отсюда следует и определение истины как соответствия
вещи или объекта ее идее или понятию. Это, по существу, геге-
левское определение истолковывается им в субъективистско-
волюнтаристическом духе.
По мысли Ройса, о каждой идее следует судить с точки
зрения составляющей ее внутреннее содержание специфической
цели. «Идеи подобны орудиям. Они существуют для некоторой
цели. Они истинны, подобно тому, как орудия хороши, именно
в силу их приспособленности для этой цели» 1 2 3.
Такой взгляд на истину как на соответствие идей целям и
понимание идей как орудий вплотную подводит Ройса к праг-
матизму и обнаруживает влияние Пирса и Джемса.
Однако Ройс, не останавливаясь на субъективно-идеалисти-
ческой позиции прагматистов, переходит к объективному идеа-
лизму. Он объявляет, что отдельный индивид с его конечной
волей — это отнюдь не некая самодовлеющая, последняя ре-
альность, как это было, например, в учении Хоуисона. Для
Ройса высшей и последней реальностью является абсолют-
ное сознание и воля, частными и несовершенными проявле-
ниями которых оказываются конечные идеи и воли индивидуу-
мов. Поэтому, хотя все существующее может, согласно Ройсу,
существовать лишь в чьем-то сознании, в конечном счете та-
ким сознанием оказывается не индивидуальное человеческое
сознание, но как бы просвечивающее сквозь него сознание аб-
солюта.
«Быть — значит просто выражать, воплощать полное внут-
реннее значение некоторой абсолютной системы идей...» 8. По-
этому, хотя идеи истинны, если они соответствуют цели, но лишь
те идеи достигают этого соответствия, которые находятся в гар-
монии с целями абсолюта. В этом и состоит «абсолютный праг-
матизм» Ройса.
Приспосабливая свое учение к христианской догме о лич-
ном боге, Ройс изображает абсолют как бесконечную индиви-
дуальность, как «высшее осуществление категории индивиду-
альности» 4. В отличие от абсолютного идеализма английского
философа Брэдли и своих собственных более ранних взглядов,
Ройс теперь не считает возможным растворить индивида в аб-
солюте. Отдавая дань буржуазному индивидуализму, он пыта-
1 J. Royce The World and the Individual, p. 348.
2 Ibid., p. 308. (Подчеркнуто нами.— Ред.)
3 Ibid., p. 36.
4 Ibid., p. 40.
395
ется соединить признание абсолюта с признанием индивидуаль-
ности и самостоятельности конечных индивидуумов. Для этого
Ройс прибегает к следующему приему. Пытаясь объяснить
возможность существования бесчисленных индивидов внутри
абсолютного индивида, он проводит аналогию с точной геогра-
фической картой, находящейся в той же местности, которую
она изображает, и являющейся, таким образом, определенным,
подлежащим изображению объектом. В этом случае на карте
должно быть уменьшенное соответственно принятому масштабу
изображение самой этой карты, на ее изображении,— новое,
еще меньшее изображение этой же карты и так до бесконеч-
ности. Ройс полагает, что путем подобных примеров и анало-
гий ему удалось вполне убедительно разрешить проблему
«единого и многого» и сочетать признание абсолютной индиви-
дуальности с индивидуальностью и свободой отдельных лично-
стей, из которых каждая в отдельности представляют собой
проявление абсолюта, а все вместе образуют единое «сообщест-
во», которое и есть сам абсолют.
Как бы сознавая несостоятельность этого фантастического
«решения» одной из важнейших философских и социологиче-
ских проблем, Ройс пытается в последующих своих работах, в
особенности, в «Проблеме христианства», найти новые, более
убедительные аргументы и понятия, из которых главным ока-
зывается понятие интерпретации.
В понимании Ройса интерпретация — это форма духовно-
го общения между индивидами, выражающаяся в истолкова-
нии ими самих себя, своих взаимоотношений и окружающего
мира и рассматриваемая, как основа всей общественной жизни,
как сущность науки и познания вообще. Не трудно понять, что
рассматривая различные формы общественного бытия, как раз-
личные интерпретации, он проповедует тем самым субъективно-
идеалистические идеи, которыми дополняет и «подкрепляет»
свою систему объективного идеализма. Дело доходит до того,
что не только общественные отношения, но и весь окружающий
мир ставится Ройсом в зависимость от социальной интерпрета-
ции и даже отождествляется с нею.
«Наш фундаментальный постулат гласит: «Мир есть интер-
претация проблем, которые он ставит»»Это значит, что
реальность мира зависит от той интерпретации, которую ему
дают члены «сообщества интерпретации». Ибо, «если нет интер-
претации, то вообще нет никакого мира» 1 2. В конечном итоге,
интерпретация, изображаемая как основная форма связи меж-
1 J. Royce. The Problem of Christianity. В кн. «Classic American
Philosophers. Selections from their Writings with Introductory Essays»,
P’ 2 Ibid., p. 234.
396
ду индивидами, между индивидами и природой, а также богом,
отождествляется с отношением любви и взаимопомощи, кото-
рое противопоставляется теории классовой борьбы. Теория ин-
терпретации становится проповедью классового мира.
Прототипом и образцом «возлюбленного сообщества» Ройс
объявляет христианскую церковь. Личность Христа как пред-
мет веры и поклонения, для него,— это не абстрактное божест-
во, а «дух сообщества». Истинное же «назначение религии —
стремиться к созданию на земле возлюбленного сообщества» \
имеющего в идеале значение «универсальной церкви, сообще-
ства святых». Такова картина идеального христианского сооб-
щества, нарисованная Ройсом, такова слащавая, ханжеская
идиллия, в которую этот набожный философ пытался превра-
тить американское буржуазное общество с раздирающими его
противоречиями, потрясающим неравенством и вопиющими
несправедливостями.
Таким образом, учение Ройса было апологетическим от на-
чала до конца. Однако пасторальные принципы всеобщей люб-
ви и верности, выдвинутые им, настолько расходились с амери-
канской действительностью, что, несмотря на всю религиозность
американского буржуа, не могли быть признаны адекватной
основой такой философии, которая выразила бы агрессивный
дух и далеко идущие стремления господствующего класса США.
Прагматист Мид иронически замечает, что «ни один америка-
нец... не почувствовал бы себя дома в духовном ландшафте
ройсова блаженного сообщества». Философия Ройса, добавля-
ет он, была «стремлением уйти от грубости американской жиз-
ни, а не ее истолкованием» 1 2.
Абсолютный идеализм Ройса был попыткой спекулятивного
разрешения противоречий, порожденных превращением амери-
канского капитализма в империализм, но попыткой, исходящей
из религиозно-идеалистической традиции прошлого века и не со-
ответствовавшей ни социальным отношениям, ни научным дан-
ным, ни философской методологии эпохи империализма. Фи-
лософия Ройса — это последняя страница американского объ-
ективного идеализма XIX в.
3. АМЕРИКАНСКАЯ БУРЖУАЗНАЯ СОЦИОЛОГИЯ
Резкое обострение социальных противоречий в период пе-
рехода от домонополистического капитализма к империализму
нашло наиболее характерное выражение в трудах буржуазных
1 J. Royce. The Problem of Christianity. В кн. «Classic American
Philosophers...», p. 241.
2 G. H. Mead. The Philosophies of Royce, James and Dewey in their
American Setting. «International Journal of Ethics», 1930, vol. XL, № 2,
:p. 223.
397
социологов США. Одной из самых влиятельных школ амери-
канской социологии в этот период была так называемая «п с и-
хологическая» школа, пытавшаяся подменить объектив-
ные закономерности общественного развития психическими
факторами, человеческими желаниями, волей и т. д., которым
приписывалась определяющая роль в развитии общества. Ка-
питалистический способ производства рассматривается пред-
ставителями психологического направления в социологии в ка-
честве необходимого выражения нормальной человеческой
психики и, таким образом, провозглашается надысторической
системой.
Зачинателем психологического направления в амери-
канской социологии был Лестер Франк Уорд (1841—1913), на-
писавший ряд социологических исследований, в том числе двух-
томную «Динамическую социологию» (1883), «Психические
факторы цивилизации» (1893), «Очерки социологии» (1898).
Уорд отправляется от позитивистской социологии Конта и
Спенсера, у которых он нашел элементы психологического ис-
толкования общественной жизни. Однако наибольшее влияние
на него оказала реакционная волюнтаристическая философия
Шопенгауэра. Уорд утверждал, что воля господствует над со-
знанием и составляет внутреннее содержание социальных про-
цессов. В работе «Психические факторы цивилизации» он по-
святил специальную главу изложению шопенгауэровского
волюнтаризма L Вслед за Шопенгауэром Уорд рекомендует
рассматривать общество как продукт бессознательной волевой
деятельности индивидов.
Наряду со слепой, стихийно действующей волей Уорд счи-
тает движущей силой общественного развития и осознаваемые
человеческие желания. Наиболее могущественными из них он
провозглашает голод и жажду, непосредственно связанные с
поддержанием жизни. Уорд конструирует целую «иерархию»
желаний — эстетических, моральных, интеллектуальных — и за-
канчивает ее абстрактными желаниями красоты, добра и
истины.
Не трудно понять, что сведение объективных закономерно-
стей общественного развития к иррациональным проявлениям
волевой деятельности субъекта и к его осознаваемым желани-
ям направлено против научно-материалистического понимания
социального прогресса и служит интересам реакционной бур-
жуазии, «теоретически» обосновывает и оправдывает любые ак-
ты авантюристической политики буржуазии. Уорд писал свои
труды в период резкого усиления стачечного движения в США.
1 См. Лестер У о р д. Психические факторы цивилизации. СПб., 1897,
гл. X, стр. 50—53.
398
Выражая интересы класса капиталистов, он стремился дока-
зать, что экономические противоречия капитализма, лежащие
в основе классовой борьбы, якобы не существуют как объек-
тивные факты, а являются скорее своеобразными психологиче-
скими ситуациями, которые могут быть разрешены лишь пси-
хологическими средствами. Уорд предложил заменить понятие
классовой борьбы понятием «конации» \ которое он в духе своей
психологической концепции определил как «всемирную борьбу
из-за удовлетворения желаний»1 2. Чтобы еще сильнее показать
принципиальное отличие «конации» от классовой борьбы, Уорд
неоднократно подчеркивает, что люди борются друг с другом
прежде всего из-за идейных разногласий. Поэтому достаточно,
мол, примирить взгляды людей и тогда не будет больше ника-
ких социальных конфликтов.
Если учесть конкретную обстановку в США во второй поло-
вине XIX в., когда особой остроты достигла борьба рабочих за
увеличение заработной платы и сокращение рабочего дня, то
станет очевиден реакционный характер социальной программы
Уорда. Из его теоретических установок следует, что рабочие
должны отказаться от «грубо материальных» требований и ду-
мать не об улучшении условий своего труда, а об установлении
духовного единства с владельцами предприятий, В этой связи
он пытается доказать, что социалистические стремления рабо-
чего класса противоречат человеческой природе и всей истории,
ибо-де еще в доисторические времена «господствующей стра-
стью человечества» было стремление к частной собственности.
Поэтому положительная программа американского рабочего
движения, утверждал Уорд, должна исходить из признания
частной собственности на орудия и средства производства, как
необходимого условия общественного развития. С этих позиций
Уорд истолковывает понятие прогресса, сводя его главным
образом к развитию и укреплению частной собственности, т. е.
пытаясь увековечить антагонистическую форму прогресса. При
этом, вопреки историческим фактам, он утверждает, что разви-
тие частной собственности постепенно приведет к исчезновению
конфликтов между людьми.
Уорд критикует биологическое понимание общества, в част-
ности, биологизм Спенсера, с позиций более последовательного
идеализма. Общественный прогресс, доказывает он, сводится к
возрастанию значения разума, благодаря которому все естест-
венное становится искусственным, культивируется, совершен-
ствуется силами разума. Однако Уорд соглашается и с соци-
альными дарвинистами, рассматривающими борьбу классов как
1 От лат. conatus — попытка, усилие, стремление.
2 См. Лестер Уорд. Психические факторы цивилизации, стр. 44.
399
проявление естественного отбора и выживания наиболее при-
способленных. В этом смысле Уорд заявляет, что он применяет
биологический метод для рассмотрения духовного развития че-
ловечества. Поэтому психологический подход Уорда к обществу
может быть, в известной степени, охарактеризован как биопси-
хологический.
Уорд является одним из создателей так называемого м е -
л и о р и з м а, т. е. учения о разумной деятельности людей в
целях постепенного улучшения общественной жизни. Само со-
бой разумеется, что борьба классов, освободительное движе-
ние трудящихся, социальные революции — все это исключает-
ся из понятия разумной деятельности. Мелиоризм отвергает
также существование объективных закономерностей, сводя все
«улучшение» общественной жизни к одним лишь реформам,
осуществляемым выдающимися историческими деятелями. Что
касается народных масс, то они, конечно, не принимаются во
внимание. Мелиорация общественной жизни приводит, по мне-
нию Уорда, к идеальному общественному строю — социокра-
тии. Уорд противопоставляет социократию капитализму и соци-
ализму. Он утверждает, что при социократии преодолевается
как буржуазный принцип индивидуализма, так и социалистиче-
ский принцип коллективизма. Однако на самом деле социокра-
тия Уорда — только подправленный капитализм, капитализм,
преодолевший фритредерство и ставший на путь государствен-
ного вмешательства в хозяйственную жизнь. Сам Уорд вынуж-
ден признать, что отличие социократии от буржуазного строя
«будет не столь велико, чтобы для осуществления его потребо-
валась революция» L
Другим видным социологом в рассматриваемый период был
Франклин Генри Гиддингс (1855—1931), теорию которого
можно охарактеризовать как эклектическое сочетание различ-
ных реакционных направлений в социологии под эгидой психо-
логической школы.
Гиддингс, подобно Уорду, заявляет, что он ищет основу об-
щества в некоторых субъективных психологических факторах.
Одним из таких основополагающих факторов он провозглашает
так называемое «сознание рода». «Под этими словами,— пояс-
няет социолог,— я подразумеваю такое состояние сознания, в
котором всякое существо, какое бы место оно ни занимало в
природе, признает другое сознательное существо принадлежа-
щим к одному роду с собою» 1 2.
Гиддингс уверяет далее, что сознание рода — истинная при-
чина возникновения человеческого общества и всех его социаль-
1 См. Лестер Уорд. Психические факторы цивилизации, стр. 316.
2 Ф. Г. Гиддингс. Основы социологии. М., 1898, стр. 19.
400
ных институтов. Исходя из этой субъективистской предпосылки,
он отрицает объективную обусловленность существования раз-
личных общественных классов. Он искусственно делит капита-
листическое общество на четыре классовых группировки, уверяя
при этом, что каждый из этих классов якобы отличается лишь
той или иной степенью «сознания рода». К высшему классу, по
его мнению, относятся люди, которые в первую очередь думают
о «единстве человеческого рода». Этот высший класс предна-
значен самой судьбой для господствующей роли в обществе.
Гиддингс называет «высший класс» социальным классом, под-
черкивая этим самым особую пользу, якобы приносимую этим
классом всему обществу. При ближайшем рассмотрении ока-
зывается, что социолог причисляет к «социальному классу»
наиболее крупных банкиров, промышленников и госу-
дарственных чиновников, представляющих собой якобы «есте-
ственную аристократию среди людей» Ч Ко второму, так назы-
ваемому «несоциальному классу» Гиддингс причисляет тех, кто
«тяготеет к узкому индивидуализму» и обладает лишь отчасти
развитым сознанием рода. К «псевдосоциальному» или низше-
му классу он относит подавляющую часть трудящихся, цинич-
но заявляя: «Псевдосоциальный класс состоит из бедняков по
рождению или по привычке. Их сознание рода выродилось»2.
Еще в худшем состоянии находится придуманный Гиддинг-
сом четвертый — «антисоциальный» класс, состоящий из пре-
ступников, в которых сознание рода почти исчезло и которые
ненавидят общество и все его учреждения. Представители анти-
социального класса, по уверению Гиддингса, «не претендуют
на социальные добродетели и предпочитают жить в открытой
борьбе с обществом».
Таким образом, психологическое истолкование классовой
структуры и общественного неравенства является для Гиддинг-
са средством откровенной апологии господства одного класса
над другим, капиталистического устройства общества. Своеко-
рыстие капиталистов, их зоологический индивидуализм и без-
мерная жажда наживы изображаются американским социоло-
гом как высокое сознание общечеловеческих интересов, а борь-
ба против капитализма рассматривается как антисоциальная
деятельность, аналогичная деятельности уголовных преступни-
ков. Теоретической основой этой апологетической концепции
является отождествление капитализма с обществом вообще.
Если социология Уорда и Гиддингса наглядно свидетельст-
вует о разложении буржуазной социологической мысли, то со-
циологические исследования Лъюис Генри Моргана (1818—
1 Ф. Г. Гиддингс. Основы социологии, стр. 136.
2 Там же, стр. 137.
26 История философии, т. IV 401
1881) и его последователей говорят о том, что прогресс в обла-
сти социологии неразрывно связан с критикой капиталистиче-
ской системы.
Исследуя жизнь индейцев, преимущественно ирокезских пле-
мен, Морган пришел к выводу, что развитие общества опреде-
ляется материальными условиями его существования. Он дока-
зал исторический характер частной собственности, раскрыл
пути возникновения частнособственнических отношений в пер-
вобытном обществе. Морган резко критиковал расистские воз-
зрения реакционных социологов США. В этом отношении он
продолжал лучшие традиции американских просветителей
Франклина, Джефферсона и других.
Морган был открытым сторонником моногенизма. Он убеди-
тельно опровергал реакционные концепции полигенизма, дока-
зывая, что человечество едино по своему происхождению и яв-
ляется с биологической и антропологической точки зрения од-
ним видом. «Следует заметить, наконец, что развитие человече-
ства шло повсюду почти одинаковыми путями, что человеческие
потребности при аналогичных условиях были по существу оди-
наковы и что проявления умственной деятельности в силу видо-
вой тождественности мозга всех человеческих рас были одно-
родны» L
Большое научное значение имела данная Морганом перио-
дизация главнейших исторических этапов в развитии челове-
чества — «дикости», «варварства» и «цивилизации». Значитель-
ную роль сыграла также его мысль о зависимости форм брака
от хозяйственной жизни общества. В борьбе с реакционной
традицией буржуазных социологов, рассматривающих патри-
архальную семью с бесправным положением женщины как неч-
то вечное и неизменное, Морган доказал, что семья с
исторической неизбежностью меняла свои формы. Он установил
нижеследующие последовательные формы брачных отношений:
промискуитет, кровнородственная семья, групповой брак, пар-
ный брак, патриархальная семья, многоженство и, наконец,
моногамия.
Морган выступил с резкой критикой буржуазной культуры,
в которой он увидел целый ряд глубоких внутренних противо-
речий. В его главной работе «Древнее общество» мы находим
замечательную мысль о том, что с наступлением цивилизации
богатство привилегированного меньшинства находится в анта-
гонизме с бедностью широких народных масс.
«Голая погоня за богатством,— заявляет Морган,— не со-
ставляет конечного назначения человечества, если только про-
гресс останется законом будущего, каким он был и для прошед-
1 Льюис Г. М о р г а н. Древнее общество. Л., 1934, стр. 8.
402
шего. Время, протекшее с начала цивилизации, составляет лишь
отрезок прошедшей жизни человечества, равно как и будущих
веков. Гибель общества должна стать конечным результатом
исторического поприща, единственной целью которого оказы-
вается богатство; ибо такое поприще содержит в себе элементы
своего собственного разрушения. Демократизм в управлении,
братство в общественных отношениях, равенство в правах, все-
общее образование будут характеризовать следующий высший
социальный строй, к которому неуклонно стремятся опыт, ра-
зум и знание. Он будет возрождением, но в высшей форме, сво-
боды, равенства и братства древних родов» L
В этих словах Моргана содержится мысль о замене капи-
тализма социализмом, хотя автор и не видел объективных зако-
номерностей развития, с необходимостью ведущих к гибели
капиталистическую систему.
Основоположники марксизма высоко оценили прогрессивное
значение научных трудов Моргана. Энгельс, в частности, писал:
«...Морган в Америке по-своему вновь открыл материалисти-
ческое понимание истории, открытое Марксом сорок лет тому
назад, и руководимый им пришел, при сопоставлении варвар-
ства и цивилизации, в главных пунктах к тем же результатам,
что и Маркс» 1 2.
4. РАСПРОСТРАНЕНИЕ ИДЕЙ МАРКСИСТСКОЙ ФИЛОСОФИИ
В США ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.
Начало распространения идей марксизма в США относится
к 50-годам XIX в. В это время круг последователей учения
Маркса и Энгельса ограничивался в США главным образом ра-
бочими— иммигрантами, прежде всего немцами. Затем к ним
примкнули американские социалисты, которые признавая уче-
ние Маркса, но не умея применить его к конкретным историче-
ским условиям своей страны, нередко приходили к реформист-
ским, оппортунистическим выводам.
Среди немецких эмигрантов — членов Союза коммуни-
стов— Иосиф Вейдемейер (1818—1866) и Фридрих Зорге
(1828—1906) были наиболее последовательными представите-
лями принципов научного коммунизма. Они предприняли изда-
ние марксистских газет, брошюр и листовок. Благодаря их
неутомимой деятельности широкое распространение в США
получил «Манифест Коммунистической партии». В 1852 г.
Вейдемейер начинает издавать еженедельник «Die Revolution».
«Задача нового еженедельника,— писал он,— дать возможно
1 Льюис Г. Морган. Древнее общество, стр. 329.
2 Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и госу-
дарства. К- Маркс и ф. Энгельс. Избранные произведения, т. II. М.,
1955, стр. 160.
403
26*
ясную картину классовой борьбы, которая становится все бо-
лее напряженной в Старом Свете и может закончиться только
с уничтожением всех классовых различий. Он должен держать
своих читателей в курсе всех изменений, которые происходят
в промышленности и торговле различных народов и классов,
в курсе их политических взаимоотношений, которые ведут к
подготовке революционных взрывов» L Во втором номере этого
журнала в 1852 г. была напечатана работа К. Маркса «Восем-
надцатое брюмера Луи Бонапарта». В предисловии к американ-
скому изданию этой работы Вейдемейер с полным основанием
писал: «То, что Карл Маркс как по оригинальности своих идей,
так и по глубокому и всеохватывающему анализу и классиче-
скому языку далеко возвышается над общим потоком полити-
ческих писателей, признается даже его врагами» 1 2.
Вейдемейер не только способствовал опубликованию и рас-
пространению произведений К. Маркса и Ф. Энгельса в США,
но и сам писал труды по различным вопросам марксизма, по-
пуляризируя материалистическое понимание истории, разъяс-
няя социалистические выводы, которые из него вытекают,
вскрывая неустранимые никакими реформами антагонистиче-
ские противоречия капиталистического общества и подвергая
основательной критике широко распространенные в массе аме-
риканских трудящихся буржуазно-демократические иллюзии.
В 1852 г. в статье «Диктатура пролетариата» Вейдемейер
писал, что «власть пролетариата не имеет ничего общего с вла-
стью грубого вандализма; наоборот — пролетариат является
единственным классом, который способен использовать все
наследство, оставленное после свержения буржуазии» 3. Он глу-
боко понимал, что диктатура пролетариата ни в малейшей мере
не исключает демократии, а, напротив, представляет собой де-
мократию высшего типа, поскольку она означает ликвидацию
«буржуазной монополии на собственность, которая подчиняет
интересы общества небольшому меньшинству, т. е. уничтожение
Частной собственности на средства производства...» 4.
Большую теоретическую работу в области распространения
марксизма в США Вейдемейер сочетал с практической деятель-
ностью, направленной на организационное сплочение рабочих
в борьбе против капитализма.
Ф. Зорге также сыграл большую роль в распространении
марксизма в Соединенных Штатах. По его инициативе было из-
дано в нескольких тысячах экземпляров краткое изложение
1 См.: к. О berm an. J. Weydemeyer Pionier of American Socio-
logy. N. Y., 1947, p. 33.
2 Ibid., p. 142.
3 Ibid., p. 46.
4 Ibid., p. 74.
404
«Капитала» Маркса на английском языке. Позднее, в 80-х и
90-х годах XIX в., он помогал Энгельсу разоблачать догматизм
и сектантство руководителей Социалистической рабочей партии.
Зорге принадлежит капитальный труд «Рабочее движение в
Соединенных Штатах» (1890—1895).
Социалистическая рабочая партия в США возникла в ре-
зультате объединения рабочих-марксистов и лассальянцев.
Вскоре в ней взяли верх лассальянцы. В ее рядах были люди,
которые боролись за приближение партии к массам американ-
ского пролетариата, но эти люди, как показала вся история этой
партии, были в меньшинстве, и сектантство в рядах партии не
раз торжествовало над марксистским течением. «В англо-амери-
канском социализме,— писал Ленин,— Маркс и Энгельс всего
резче критикуют его оторванность от рабочего движения» L
Для теоретической деятельности американских социалистов
характерна по-преимуществу лишь пропаганда, популяри-
зация марксистских идей; они не умели применить идеи мар-
ксизма к конкретно-историческим условиям развития США.
В результате такого, в значительной мере догматического, отно-
шения к марксизму американские социалисты не смогли за-
воевать значительное влияние в широких массах трудящихся,
не смогли их повести за собой.
Американские социалисты превратили «марксизм в догму»,
в «окаменелую ортодоксию». Они видели в нем «символ веры,
а не руководство для действия»; они не умели «приладиться к
идущему около них, теоретически беспомощному, но живому,
массовому, могучему, рабочему движению» 1 2.
В последней четверти XIX в. марксистские идеи распростра-
нялись среди американского пролетариата также такими деяте-
лями рабочего движения, как Иосиф Дицген, Ю. Дебс, У. Хей-
вуд и Д. Де-Леон.
В 1884 г. И. Дицген эмигрировал в Америку. В 1886 г. он по-
селился в Чикаго, где получил приглашение от исполнитель-
ного комитета Социалистической рабочей партии стать редак-
тором центрального органа этой партии «Der Sozialist». В пись-
ме к Ф. Энгельсу от 14 ноября 1884 г. И. Дицген писал о том,
что «здесь (в газете «Der Sozialist».— Ред.) царит большой
разброд» и просил Энгельса сотрудничать в газете, ибо «...авто-
ритет, который придаст делу Ваше неоценимое сотрудничество,
будет благоприятствовать сплочению» 3. Почти в каждом номе-
ре этой газеты Дицген выступает со статьями («Несколько слов
1 В. И. Ленин. Предисловие к русскому переводу книги «Письма
И. Ф. Беккера, И. Дицгена, Ф. Энгельса, К. Маркса и др. к Ф. А. Зорге и
др.». Соч., т. 12, стр. 323.
2 Там же.
3 Цит. пр журн. «Вопросы философии». М., 1958, № 3, стр. 148.
405
с человеческой душе», «Человеческий дух — свойство телес-
ное»), в которых он с позиций диалектического материализма,
правда не всегда последовательного, рассматривает основные
вопросы философии. В сборнике «Познание и истина»
Дицген развивает материалистические взгляды на общество и
законы его развития. В серии «Писем о социализме» он в до-
ступной форме излагает идеи научного коммунизма. В этот же
период Дицген написал два больших философских труда: «Экс-
курсии социалиста в область теории познания» и «Аквизит фи-
лософии», в которых он разрабатывает материалистическую те-
орию познания, глубоко критикует идеализм. «Убеждение в
полной ошибочности немецкого идеализма,— пишет он,— не
перестававшего считать метафизической первоосновой дух, ко-
торый якобы создает и производит осязаемые, видимые, обоня-
емые и прочие материи, с неизбежной необходимостью привело
к социалистическому материализму, который называет себя
«социалистическим» потому, что социалисты Маркс и Энгельс
впервые ясно и точно установили, что материальные и именно
экономические отношения человеческого общества образуют
основу, которая в конечном счете обусловливает собой всю над-
стройку правовых и политических учреждений, так же как и
религиозных, философских и иных представлений известной
эпохи. Вместо прежнего объяснения бытия людей из их созна-
ния теперь, наоборот, объясняют сознание из бытия и глав-
ным образом из экономического положения, из способа добы-
вания хлеба»В своеобразных американских условиях
Дицген пропагандировал марксистское учение о социализме,
защищая его от всех разновидностей идеализма.
Ю. Дебс и У. Хейвуд были выдающимися революционерами-
социалистами, страстными борцами против американского
капитализма и популяризаторами марксизма. Они выступали
против сектантской политики в рабочем движении, воспитывая
рабочих в духе классовой борьбы и социализма, и неустанно
разоблачали предательскую роль американских социал-рефор-
мистских лидеров и профсоюзных чиновников из Американской
федерации труда. Они боролись за создание массовой полити-
ческой партии пролетариата, способной сочетать борьбу за ко-
нечные цели рабочего движения — социальную революцию,
диктатуру пролетариата, коммунизм — с борьбой за ближай-
шие цели: удовлетворение непосредственных нужд рабочих,
укрепление тред-юнионов и т. д.
Раскрывая материалистическую основу теории научного
коммунизма, У. Хейвуд писал: «Коммунизм зиждется на тео-
1 Иосиф Дицген. Экскурсии социалиста в область теории познания.
Избранные философские сочинения. Госполитиздат, 1941, стр. 112.
406
рии Маркса, которая гласит, что труд производит все богат-
ство, и все богатство принадлежит тем, кто производит его» L
Даниель Де-Леон (1852—19.14)—видный американский
социалист и пропагандист марксизма — родился в Венесуэле,
учился в Германии и Голландии, в начале 70-х годов XIX в.
переехал в США.
Некоторое время Де-Леон находился под влиянием амери-
канского реформиста Г. Джорджа и утописта Э. Беллами. Одна-
ко изучение работ Маркса и Энгельса помогло Де-Леону пре-
одолеть влияние реформизма и утопизма. В 1890 г. он вступает
в социалистическую рабочую партию, а в 1891 г. становится ре-
дактором печатного органа «The People». Де-Леону принадле-
жат многочисленные труды: «Джемс Медисон и Карл Маркс»,
«Реформа или революция», «Социалистическая реконструкция
общества» и др., в которых он популярно излагал идеи марк-
сизма и способствовал их распространению в США.
В 90-х годах XIX в. Де-Леон по многим вопросам занимал
правильную марксистскую позицию. Со всей силой революци-
онного темперамента он боролся за создание боеспособной и
дисциплинированной социалистической партии и неустанно
стремился к воспитанию рабочих в духе классовой борьбы, в
духе социализма. Де-Леон страстно выступал против правых
реформистов в тред-юнионах и Американской федерации труда.
В своих работах он доказывал, что американские социал-рефор-
мистские лидеры являются «рабочими приказчиками класса ка-
питалистов» и последним оплотом капиталистического общест-
ва. Ленин неоднократно подчеркивал глубокую правильность
этого меткого, уничтожающего определения 1 2.
В 90-х годах XIX в. Де-Леон верно истолковывает зна-
чение политической организации рабочего класса. В рабо-
те «Что означает эта стачка?» он доказывал, что для освобож-
дения рабочего класса от ига капитализма недостаточно его
организации в профессиональные союзы, нужна политическая
организация, которая только одна может привести рабочий
класс к достижению его конечной цели — социализму. «Орга-
низованность на предприятии,— писал он,— сама по себе, не
подкрепленная политической силой, которая угрожает капита-
листическому классу уничтожением, поскольку рабочий класс
представляет собою подавляющее большинство — оставляет
рабочих без всякой защиты» 3. Де-Леон хорошо понимал необ-
ходимость связи партии с широкими народными массами «для
1 В. X е й в у д. Книга Билля Хейвуда. М.—Л., 1932, стр. 28.
2 См. В. И. Ленин. Детская болезнь «левизны» в коммунизме. Соч.,
т. 31, стр. 35.
3 Даниэль Де-Леон. Что означает эта стачка? Избранные произ-
ведения. М.— Л., 1932, стр. 49.
407
уничтожения системы наемного рабства». Критикуя С. Гомпер-
са, Г. Ллойда, М. Хейза и других врагов марксизма, Де-Леон
правильно подчеркивал, что «материалистическая философия
не является выводом из заранее принятых посылок. Она явля-
ется результатом исследования тщательно проверенных и уста-
новленных фактов» L
Де-Леон придавал большое значение марксистской филосо-
фии в деле раскрытия закономерностей развития природы и
общества. Он считал, что эта философия является образцом
научного исследования, наиболее важной из всех наук. «Толь-
ко когда мы добираемся до великих трудов Маркса, Энгельса,
американца Моргана и других философов-социалистов,— писал
он,— мы видим, что вопрос трактуется с той научной ясностью,
которая, исходя из фактов, ведет к здравым выводам и про-
кладывает путь для практической работы» 1 2.
На многочисленных фактах всемирной истории Де-Леон
иллюстрирует истинность материалистического учения Маркса
об обществе, полную применимость марксистской теории клас-
совой борьбы к американской действительности.
«В основе фактов (из истории американского капитализ-
ма.— Ред.) лежит непреодолимое противоречие между рабо-
чим классом и капиталистическим классом,— писал Де-Леон.—
Между ними идет борьба не на жизнь, а на смерть. Ни один
бойкий на язык политикан не может перескочить через нее, ни
один капиталистический профессор или официальный статистик
не может отрицать ее, ни один капиталистический священник
не может затушевать ее, ни один «рабочий факир» не может
сгладить ее — ни один реформистский архитектор не может
перебросить через нее мост... Это борьба, которая не ослабеет
и должна окончиться либо полным подчинением рабочего клас-
са, либо уничтожением капиталистического класса» 3.
Де-Леон старался глубоко проникнуть в сущность учения
Маркса о социализме. «Некоторые хвалят социализм,— писал
он,— как ангельское движение, другие осуждают его, как дья-
вольскую затею... Однако социализм не является ни ангель-
ским, ни дьявольским порождением. У социализма ноги креп-
ко стоят на земле, но голова не теряется в облаках; он берет
за руку науку, просит ее вести его и идет, куда бы она ни ука-
зала» 4. Доказывая объективную неизбежность коммунистиче-
ского преобразования общественной жизни, Де-Леон самым
1 D. De Leon. Social science quotations. Appendix to the book «Social
scientist» by Ar. Peterson. N. Y., 1945, p. 65.
2 Даниэль Де-Л еон. Реформа или революция. Избранные произведе-
ния, стр. 5.
3 Там же, стр. 37.
4 Там же, стр. 5.
408
решительным образом подчеркивал, что это социальное пре-
образование, подготовленное всем предшествующим разви-
тием капитализма, может быть осуществлено лишь революци-
онным путем. «Долой экономическую систему, превращающую
благодетельные функции верховной власти, которые заключа-
лись в помощи производству, в средствах угнетения»1,— писал
он в своей работе «Реформа или революция». Разъясняя марк-
систское учение о государстве, Де-Леон правильно указывал,
что государство является продуктом развития классового
общества, организацией господствующего класса, которому при-
надлежат основные средства производства. С этой точки зре-
ния Де-Леон подходил к оценке буржуазного государства, рас-
сматривая буржуазную демократию как государственное
выражение диктатуры капитала и призывая трудящихся к ре-
волюционному уничтожению этого «разбойничьего оплота ка-
питалистической тирании».
Наряду с правильными, марксистскими положениями Де-
Леон допускал иногда грубые теоретические и политические
ошибки. Так, отрицая необходимость переходного периода от
капитализма к социализму, он призывал к немедленной замене
«капиталистической тирании» «индустриальным государством».
Позднее, в начале XX в., когда Де-Леон создает свою «тео-
рию индустриализма», он переходит на позиции, противореча-
щие марксизму, и становится идеологом анархо-синдикализма
в американском рабочем движении. Однако, несмотря на эти
серьезные ошибки, историческая заслуга Де-Леона заключалась
в том, что в продолжении почти четверти века он занимался
пропагандой марксизма в США, борясь с идеологией и практи-
кой реформизма в американском рабочем движении.
♦ * *
Вторая половина и особенно конец XIX в. характеризуется
процессом дальнейшего обострения борьбы между прогрессив-
ными материалистическими теориями, с одной стороны, и реак-
ционными, идеалистическими — с другой. Этот процесс происхо-
дит в обстановке нарастающей реакционности и агрессивности
американской буржуазии, вступающей на путь империализма.
В отличие от прогрессивной философии американского про-
свещения, тоже буржуазной, но связанной со всенародным
подъемом, наступившим в связи с национально-освободитель-
ной войной против англичан за освобождение Америки в
XVIII в., основные течения буржуазной американской филосо-
фии второй половины XIX в. уже не могли выдвинуть сколь-
ко-нибудь прогрессивных, научных идей. Американская буржуа-
1 Даниэль Де-Леон. Избранные произведения, стр. 7.
409
зия отстаивала теперь свои узкоклассовые, корыстные, анти-
народные интересы, а ее философы искали вдохновения в поэ-
зии бизнеса, в идеализации «большой политики», в оптимизме
иллюзорных «равных возможностей», в благочестии религиоз-
ного ханжества.
Поэтому американская буржуазная философия второй по-
ловины XIX в., хотя и включает ряд относительно крупных фи-
гур и своеобразных идей, по своей внутренней сущности не толь-
ко была такой же упадочной, эпигонской и эклектической, как
и европейская философия, но даже превзошла ее в ряде случаев
по своей антинаучной направленности.
Сторонниками материализма в этот период выступают, пре-
имущественно, передовые естествоиспытатели. К ним, в первую
очередь, следует отнести одного из основателей современной фи-
зической химии Дж. У. Гиббса, дарвиниста А. Грея, которые
своими научными открытиями способствовали обоснованию ма-
териалистических идей в науке.
В американской социологии второй половины XIX в. гос-
подствует «психологическая школа» с характерным для нее
субъективистским пониманием движущих сил общественного
развития, волюнтаристическим отрицанием объективных исто-
рических закономерностей, на место которых ставятся ирраци-
ональные психические мотивы, якобы составляющие истинную
природу человека. Это течение буржуазной социологии пред-
ставляет собой откровенную апологию капитализма вообще и
американского капитализма в частности и в особенности.
Лишь те прогрессивные социологи, которые, подобно
Л. Моргану, подвергают критике капиталистический строй,
приходят к ценным социологическим выводам.
Обострившаяся во второй половине XIX в. классовая борь-
ба между пролетариатом и буржуазией способствовала рас-
пространению марксистских идей в США. Появляются пере-
воды трудов К. Маркса и Ф. Энгельса: «Манифест Коммуни-
стической партии», «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта»,
а также краткое изложение «Капитала». И. Вейдемейер, Ф. Зор-
ге, И. Дицген, Де-Леон и другие, защищая принципы марк-
систской философии, ведут борьбу против идеалистической
философии и социологии. Перерастание американского домо-
нополистического капитализма в империализм выдвигает перед
американской буржуазной философией новые, еще более
реакционные задачи, связанные со стремлением американского
капитала к мировому господству. Новые задачи встают и
перед прогрессивными общественными силами, борющимися
против империалистической экспансии, за мир, демократию и
коренное переустройство общественной жизни.
Глава шее тая
ФИЛОСОФСКАЯ И СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ
В СТРАНАХ ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКИ
В ПЕРИОД ФОРМИРОВАНИЯ БУРЖУАЗНОГО СТРОЯ
(ПОСЛЕДНЯЯ ТРЕТЬ XIX в.)
Во второй половине XIX в. в странах Южной и Централь-
ной Америки происходит дальнейшее развитие промышлен-
ного производства и связанных с ним капиталистических от-
ношений. Однако экономика этих стран все еще имеет в основ-
ном аграрный характер и на них лежит печать экономической
отсталости. Став политически независимыми от Испании и
Португалии, латиноамериканские страны попали в экономиче-
скую зависимость от крупных капиталистических держав, кото-
рые стремились овладеть богатейшими источниками сырья, вы-
годными рынками сбыта и сферами приложения капитала в
Южной и Центральной Америке.
Сравнительно слабое капиталистическое развитие латино-
американских стран сделало невозможным осуществление тех
программ общественных преобразований, с которыми высту-
пали передовые оуржуазные деятели в начале XIX в., в пе-
риод борьбы за независимость. Прогрессивные слои латино-
американской буржуазии не могли воспрепятствовать усиле-
нию контрреволюционных сил, которые устанавливали
диктаторские режимы. С помощью последних осуществлялась
политика пришедших к власти крупных землевладельцев и
высшего католического духовенства; их поддерживала та
часть буржуазии, которая связала свою судьбу с интересами
иностранных монополий.
Экономика Латинской Америки находилась в сильной за-
висимости от иностранного капитала. В промышленности раз-
вивались те отрасли, которые были связаны с хищнической
эксплуатацией богатых недр, преимущественно горнодобываю-
щая и некоторые отрасли обрабатывающей промышленности.
Сельское хозяйство развивалось так же однобоко: росли отрас-
ли производства на экспорт (производство кофе в Бразилии,
411
животноводство и производство зерна в Аргентине, разведение
сахарного тростника на Кубе и др.).
В основном народное хозяйство подчинялось интересам
иностранных капиталистических монополий. Экономическое
развитие стран Латинской Америки задерживалось и постоян-
ной внутренней борьбой за власть между различными группи-
ровками правящих классов.
Национально-освободительное движение латиноамерикан-
ского народа против иностранного закабаления, борьбу за де-
мократические преобразования в этот период возглавляли про-
грессивные слои либеральной буржуазии и часть демократиче-
ски настроенной интеллигенции.
Рабочий класс, который в этот период только формировался,
начинает играть более заметную роль только к концу XIX —
началу XX в.
Эти особенности экономического и общественно-политиче-
ского развития стран Центральной и Южной Америки во вто-
рой половине XIX в. обусловили специфический характер
философских течений, распространившихся в этих странах. Фи-
лософские и общественно-политические учения в странах Цент-
ральной и Южной Америки во второй половине XIX в. имели
много общих черт, что было обусловлено сходными путями
исторического развития этих стран, а также их культурной
общностью (кроме Бразилии), выражавшейся как в едином
языке, так и в общих культурных традициях.
Господствующей, официальной идеологией в странах Ла-
тинской Америки в этот период продолжала оставаться като-
лическая теология и схоластика. Наряду с ними значительное
распространение в этих странах получает под влиянием идей
В. Кузена философия «эклектизма». Оба эти течения служили
идеологическим оплотом господствующего .класса крупных
помещиков.
Особое место в истории латиноамериканской философии
занимал позитивизм, который в .последней четверти XIX в.
широко распространился во всех странах Латинской Америки,
главным образом под влиянием философии О. Конта. Позити-
визм в Латинской Америке обладал рядом особенностей. Яв-
ляясь идеологическим оружием буржуазии этих стран, боров-
шейся .против феодальных и рабовладельческих пережитков^
он в значительной степени был направлен против теологии и
схоластики. Ряд латиноамериканских мыслителей, примкнув-
ших к позитивистскому течению, обнаруживал значительную
материалистическую тенденцию.
Некоторые крупные деятели национально-освободительного
движения были сторонниками подобного рода «позитивизма».
С другой стороны, к концу XIX в. в ряде латиноамериканских
412
стран позитивизм превращается в идеологию господствующих
классов.
Развитие капиталистических отношений в латиноамерикан-
ских странах способствовало успехам естествознания и рас-
пространению передовых естественнонаучных теорий. Значи-
тельную известность в научных кругах этих стран получили
теории Дарвина, Геккеля и других выдающихся западноевро-
пейских ученых. В последней -четверти XIX в. в связи с дости-
жениями естествознания в латиноамериканских странах
распространяются идеи естественнонаучного материализма.
В борьбе против теологии и схоластики, против «эклектизма» и
позитивизма позиции материалистического мировоззрения за-
щищают, хотя и не всегда последовательно, многие предста-
вители передовых буржуазно-демократических слоев, заинтере-
сованные в быстрой ликвидации феодальных порядков, в ин-
тенсивном капиталистическом развитии своей страны.
Во второй половине XIX в. в странах Латинской Америки
находит себе последователей утопический социализм, а также
анархизм, что объясняется слабым развитием рабочего движе-
ния. Лишь к концу XIX в. в связи с ростом рабочего движения
в этих странах начинают распространяться идеи научного со-
циализма.
1. БРАЗИЛИЯ
Бразильская монархия (1822—1889) представляла собой
феодально-рабовладельческий государственный строй; господ-
ствующим классом в стране являлись помещики-рабовла-
дельцы, обладатели крупных латифундий. К середине XIX в.,
в период правления Педро II, в Бразилию начинает проникать
иностранный капитал. В стране постепенно складываются
капиталистические отношения, вступающие в противоречие
с существующим феодально-рабовладельческим строем. Про-
грессивные силы страны развертывают борьбу за освобожде-
ние негров-рабов, за замену монархии буржуазно-республи-
канским строем.
Во второй половине XIX в. резко обостряется борьба между
реакционными идеологами, защищавшими старые порядки, и
прогрессивными идеологами, стремящимися создать новые, бо-
лее передовые общественные отношения.
Реакционный лагерь в философии составляли сторонники
схоластики и «эклектизма» Кузена. Они служили опорой круп-
ных помещиков-рабовладельцев и вели острую борьбу против
прогрессивных взглядов на природу и общество. Среди пред-
ставителей католической реакции и реставрации схоластики
самыми известными были: священник Патрисио Муниз
413
(1820—1871), автор книги «Теория чистого утверждения»
(1863) и врач Жозе Сориано де Соуза (1833—1895); его «Учеб-
ник философии» (1867) был официально принят в бразильских
семинариях.
Главными представителями эклектизма были: монах Фран-
сиско де Монт-Альверне (1784—1858), автор «Учебника фило-
софии» (1833), врач Маноэл Мариа де Морайс-и-Вале (1824—
1886), автор «Учебника философии» (1851), врач Эдуардо
Феррейра Франса (1809—1857), автор «Психологических ис-
следований» (1854) и врач Домингос Жозе Гонсалъвес де Ма-
гальянс (1811 —1882), автор книг: «Явления человеческого ду-
ха» (1858) и «Душа и мозг» (1876).
В этот период в Бразилии появляется плеяда мыслителей,
распространявших в стране передовые идеи того времени. Вид-
ные философы и социологи выражают интересы и стремления
зарождающейся национальной буржуазии и демократических
слоев населения. Борьба против господствующих классов со-
провождалась и борьбой против их идеологической опоры —
схоластики и «эклектизма», являвшихся официальной филосо-
фией в Бразилии. Прогрессивные силы страны в этой борьбе
используют различные материалистические учения, распро-
страненные в то время в Европе, а также позитивизм.
Возникновение позитивизма в Бразилии относится
к 50-м годам XIX в., но только в 70-х годах он получает широ-
кое распространение среди буржуазной интеллигенции, пре-
имущественно среди естественников.
Внутри позитивизма происходила борьба двух групп: дис-
сидентской (раскольнической) и ортодоксальной. Первая груп-
па,.вслед за Литтре, признавала только философскую часть по-
зитивизма, отвергая политически-религиозную доктрину Кон-
та. Вторая, более реакционная группа, вслед за Лаффитом,
признавала обе части — философскую и религиозную — неот-
делимыми от учения Конта.
Характерным представителем диссидентского позитивизма
в Бразилии был Луис Перейра Баррето (1840—1922). Он окон-
чил медицинский факультет Брюссельского университета, где
и познакомился с учением Конта. По возвращении <в Брази-
лию, Баррето опубликовал ряд философских и социологиче-
ских работ: «Три философии» (2 тома, 1874—1876), «Пози-
тивное решение бразильской политики» (1880), «Позитивизм
и теология» (1880), «XX век с бразильской точки зрения»
(1901).
Философская деятельность Баррето началась в то время,
когда в Бразилии шли горячие дебаты вокруг так называемого
«религиозного вопроса». Он поставил себе задачу дать его
философский анализ для ликвидации веры в сверхъестествен-
ную
ное. В книге «Три философии» Баррето исходит из учения
Конта о трех эпохах в развитии общества (теологической,,
метафизической и позитивной) и приходит к выводу, что со-
временная ему Бразилия живет под игом теологии. Во имя
науки, пишет он, необходимо освободить страну от изжившего
себя теологического феодального строя и вместо него устано-
вить «позитивный», т. е. буржуазный строй. Выступая против
феодально-рабовладельческих отношений за развитие капита-
лизма, Баррето хотел добиться общественного преобразования
страны не через революцию, а путем реформ и распростране-
ния философских и социологических идей позитивизма.
Баррето осуждал теологию за то, что она, по его словам,
стремится удержать человечество в состоянии вечного детства»
отрицает эволюцию и сопротивляется стремлению людей осво-
бодиться от заблуждений, от религиозного фанатизма. Во имя
высших моральных и социальных интересов он призывает по-
кончить с теологией.
Будучи горячим патриотом, Боррето выдвинул ряд прак-
тических предложений, направленных на политическое преоб-
разование страны. В позитивизме он надеялся найти орудие для
освобождения родины от господства теологии, католической
церкви, феодализма и колониализма. «Нам нужно воспитать,,
нам нужно революционизировать наши народные массы» \—
писал он в 1901 г. в брошюре «XX век с бразильской точки зре-
ния». В этой же работе он говорит, что бразильская экономика
все еще носит колониальный характер; для освобождения стра-
ны от иностранного ига необходимо развивать культуру, рас-
пространять научные знания, готовить людей, могущих руко-
водить страной.
Баррето резко критиковал иезуитов и колонизаторов, ко-
торые «к нашему несчастью стараются насаждать в наших
умах идеи потустороннего мира»; он призывает к всенарод-
ному сопротивлению, к борьбе против феодализма, англо-аме-
риканского колониализма и расизма. «Недостаточно того,
что полдюжины свободных граждан желают иметь могучую
родину; необходимо, чтобы вся нация, объединенная и спло-
ченная, содействовала осуществлению этой цели».
«Если мы этого не сделаем,— пишет в заключение Барре-
то,— мы ничего не добьемся и лишь широко откроем ворота
для англо-саксонского господства...»1 2.
В последние годы своей жизни Баррето пришел к выводу
о научной и политической несостоятельности позитивизма.
1 Цит. по кн.: Joao Cruz Costa. Contribuigao a Historia das Ideias.
no Brasil. Rio de Janeiro, 1956, p. 152.
2 Ibid.
415
Наиболее ревностными представителями ортодоксального
позитивизма в Бразилии были Мигель Лемос (1854—1916) и
Тейшейра Мендес (1855—1927) —основатели бразильской
«позитивистской церкви».
В 1877 г. Лемос опубликовал книгу «Краткие позитивист-
ские очерки». Во время своего пребывания в Западной Европе
он получил от Лаффита — преемника Конта в «понтификате
религии позитивизма» — звание «священника человечества»
и на этом основании стал руководить «позитивистской цер-
ковью» в Бразилии.
Под руководством Лемоса и его ближайшего помощника
Мендеса «позитивистская церковь» широко пропагандировала'
«религию человечества». Начиная с 1881 г., печатался ежегод-
ный бюллетень — «Позитивистский проповедник Бразилии» и
сотни пропагандистских брошюр. В Рио-де-Жанейро в течение
многих лет Мендес читал систематический курс позитивизма.
М. Лемос опубликовал ряд книг: «Позитивизм и современное
рабство» (1884), «Наше посвящение в тайну позитивизма»
(1889) и др. Т. Мендес опубликовал работы: «Бразильская
родина» (1881), «Университет» (1882) и др.
В 1891 г. в Рио-де-Жанейро состоялось торжественное от-
крытие единственной в Латинской Америке позитивистской
церкви — «Храма человечества», где с тех пор проводятся ре-
лигиозные службы во все праздники позитивистского кален-
даря.
Позитивизм сыграл некоторую положительную роль в об-
щественно-политической жизни Бразилии XIX в. В условиях
ее экономической и политической отсталости позитивизм был
идеологическим оружием поднимающейся буржуазии. Широ-
кое распространение позитивизма объясняется прежде всего
тем, что его пропаганда тесно переплеталась с борьбой за
буржуазно-республиканский строй, за отмену рабского труда,
препятствующего развитию производительных сил страны, про-
тив монархии, связанной с английским капиталом и опирав-
шейся на крупных помещиков-рабовладельцев.
Позитивизм был идеологией умеренного крыла бразиль-
ской буржуазии и претендовал на роль «философии середи-
ны». Позитивисты пытались найти компромиссные решения
социально-политических вопросов, волнующих народ. Они
утверждали, что прогресс должен сочетаться с существующим
политическим порядком и отвергали революционные методы
общественных преобразований. Отсюда и вытекал их лозунг:
«Порядок и прогресс».
Позитивисты выступали, с одной стороны, против церков-
ной схоластики и спиритуалистического эклектизма, являв-
шихся официальной философией бразильской монархии, а с
416
другой,— против материалистической философии и радикаль-
ных общественно-политических теорий, которые начали рас-
пространяться в то время в Бразилии.
Однако позитивизм в Бразилии уже с 70-х годов XIX в.,
т. е. с самого начала своего широкого распространения в стра-
не, встретил сопротивление.со стороны бразильских материа-
листов.
Многие из крупных бразильских мыслителей второй поло-
вины XIX в. были вначале позитивистами. Однако наиболее
передовые из них, осознав идеалистическую ограниченность
философии позитивизма и реакционность его политико-рели-
гиозного учения, отвергли учение Конта и перешли к науч-
ным и прогрессивным учениям Дарвина, Геккеля и др.
Материалистические идеи стали широко рас-
пространяться в Бразилии в начале 70-х годов XIX в. Решаю-
щую роль в этом сыграли представители так называемой
«школы Ресифе»—зачинатели борьбы против схоластики,
«эклектизма» и позитивизма с позиций естественнонаучного ма-
териализма.
В результате деятельности этой школы появился ряд уче-
ных, отстаивавших передовые идеи в разных областях наук.
Они начали популяризацию учений древнегреческих материа-
листов (Демокрита, Эпикура), французских материалистов
XVIII в. (Гольбаха, Ламетри), английских и немецких
материалистов-эволюционистов (Дарвина, Геккеля).
Основателем «школы Ресифе» был выдающийся прогрес-
сивный мыслитель Бразилии XIX в. Тобиас Баррето.
Тобиас Баррето де Менезес (1839—1889) родился в севе-
ро-восточной провинции Сержипе и окончил юридический фа-
культет г. Ресифе \ в котором он впоследствии преподавал
до конца своей жизни. Он был видным политическим деятелем,
юристом, поэтом и философом. Ему принадлежит ряд ново-
введений в юридических науках. Вместе с Кастру Алвисом он
создал романтическую школу «кондорейра», проводившую
в поэзии идеи борьбы с рабством. В дальнейшем Т. Баррето
стал одним из основоположников реализма в бразильской ли-
тературе. В искусстве он осуждал дилетантство, поверхност-
ность и натурализм и восторженно отзывался о критическом
реализме русской литературы. «Русская литература,— писал
он,— это сокровище, достойное наивысшей оценки»2.
1 Ресифе — столица Северо-Восточной провинции Пернамбуко— в
XIX в. был крупным экономическим и культурным центром Бразилии и оча-
гом прогрессивных идей и революционного движения.
2 Tobias Barreto. Questoes Vigentes. Obras Completas, T. IX, Rio-
de Janeiro, 1926, p. 282.
27 История философии, T. IV 41?
Как философ, он активно боролся против идеалистических
течений. В начале своей деятельности Баррето познакомился
с идеалистическими и 'позитивистскими теориями Западной
Европы, но не удовлетворился ими и примкнул к материализму
Геккеля, который оказал решающее влияние на его философ-
ские взгляды. Сам Геккель высоко ценил Баррето и писал, что
он принадлежит к великим мыслителям.
Т. Баррето был первым представителем распространивше-
гося в Бразилии материалистического учения, объяснявшего
все явления природы эволюционными изменениями единой
материальной субстанции.
Философские взгляды Баррето изложены в его произведе-
ниях: «Очерки и исследования по философии и критике»
(1875), «Немецкие исследования» (1883), «Актуальные вопро-
сы философии и права» (1888) и др.
В своих философских- произведениях Т. Баррето противо-
поставлял материализм, рационализм и эволюционизм схола-
стике и спиритуалистическому эклектизму.
Выступая против теологии, он подверг острой критике цер-
ковный догмат о сотворении человека богом и утверждал, что
человек происходит от человекоподобных обезьян. Бог — это
пустое слово, писал он. О боге нам ничего не говорят ни чув-
ство, ни разум. Не может быть науки о боге; теология и теоди-
цея не являются науками. Теодицея — это теомания.
Высмеивая фидеизм и теологию, Баретто утверждал, -что
все доказательства существования бога, повторяемые «тупого-
ловыми философами», включая и святого Фому с последовате-
лями, достойны осмеяния и презрения. Он подчеркивал несов-
местимость науки и религии: вера—не наука; «история науки
и ее побед — есть одновременно история религии и ее пора-
жений». Цель религии — обман народных масс. Чтобы покон-
чить с религией, говорил он, необходима не только идеологи-
ческая пропаганда, но и преобразование общественной жизни.
Борясь с идеализмом, Баррето подверг критике француз-
ский «эклектизм» XIX в., оказавший значительное влияние на
латиноамериканскую философию. Философию эклектизма он
характеризовал как искусственную систему, как продукт вы-
рождения католической теологии. Выступая против старой
дуалистической философии, отделяющей душу от тела, он
утверждал, что материальной основой сознания является мозг,
что миновало время идеализма и теологии.
В отличие от многих прогрессивных ученых-материалистов
своего времени, Т. Баррето открыто называл себя материали-
стом. «Я не делаю тайны из своей философской веры: я мате-
риалист»,— заявлял он.
Баррето был горячим сторонником эволюционной теории
418
Дарвина и естественнонаучного материализма Геккеля и
неустанно пропагандировал их идеи.
«Дарвин,— писал Баррето,— нашел нить, связующую орга-
нический мир в единое целое с неорганическим миром...» Ч
Он писал, что Геккель является «самым выдающимся среди
ученых-материалистов нашего времени» 1 2.
Однако монизм Баррето не тождественен монизму Гекке-
ля. Баррето говорил, что он «не принимает некоторых, хотя и
незначительных, пунктов учения Геккеля»3. Поэтому он поста-
вил себе задачу «дополнить и исправить научный /монизм
Геккеля» 4.
Для Баррето 'было неприемлемо механистическое истолко-
вание Геккелем явлений органического мира. Бразильский
философ считал, что ни вульгарный материализм Бюхнера и
Молешотта, ни естественнонаучный материализм Геккеля не
в состоянии объяснить, как возникает жизнь, 'чувство, созна-
ние.
«Простой механицизм,— писал Баррето,— недостаточен
для объяснения органических явлений, т. е. что касается оога-
низмов здесь всегда есть механически необъяснимый оста-
ток» 5. Этот «остаток» Баррето называет «чувством», под ко-
торым он понимает жизнь, ощущение, мышление, сознание,
дух, свободу.
Критикуя подобным образом метафизический материализм,
Баррето, тем не менее, не был в состоянии найти правильное
решение вопроса. Он ошибочно предполагал, что недостатки
метафизического материализма можно преодолеть, дополняя
механистическую концепцию телеологической. Иными слова-
ми, Баррето проповедовал соединение детерминизма с телео-
логией. Он считал, что, в отличие от натуралистического мониз-
ма Геккеля, «философский монизм совместим с телеологией
и не боится конечных причин» 6.
Согласно «философскому монизму» Баррето, мир состоит
из атомов, имеющих два свойства: одно внешнее — движение,'
другое внутреннее — чувство. Баррето утверждал, что «для
философского монизма движение и чувство—неотделимы и
разница между ними есть только .вопрос степени; где больше
господствует движение, там преобладает causa efficiens, где
господствует чувство, там преобладает causa finalis» 7.
1 Tobias Barreto. Questoes Vigentes. Obras Completas, T. IX, p. 18.
2 Ibid., p. 256.
3 Ibid, p. 51.
4 Ibid, p. 259.
5 Ibid, p. 47.
6 Ibid, p. 45.
7 Ibid.
419
27*
«Мир,— лишет Баррето,— не только цепь почему, как это
утверждает узкий материализм, но также и цепь для чего»1.
Здесь обнаруживаются серьезные ошибки и непоследова-
тельность во взглядах Баррето, явное отступление от мате-
риалистического и детерминистического понимания естест-
венных явлений.
С другой стороны, стремление Баррето преодолеть ограни-
ченность метафизического метода приблизило его к диалекти-
ческому пониманию мира. И хотя он не был сознательным и
последовательным диалектиком, тем не менее он высказал
ряд ценных диалектических мыслей.
В своих произведениях Т. Баррето проповедовал «общий
закон движения и развития всего существующего». «Совре-
менная наука,— писал он,— имеет свой руководящий прин-
цип— это идея развития, принятая как закон, который гос-
подствует во всех небесных и земных явлениях: в любом
бытии, неорганическом и органическом, в расах, народах,
государствах и индивидуумах»1 2. Согласно этому закону, как
писал Баррето — «все находится в постоянном становлении,
в процессе бесконечного превращения» 3.
Баррето справедливо отмечал, что недостаточно сказать:
«все движется»,— необходимо еще добавить: «все развивает-
ся»4. В своеобразной форме он выразил идею всеобщего раз-
вития: «Все, что может быть предметом науки — человек, при-
рода и Вселенная в целом, не есть вечное состояние, а есть
явление постоянного, непрерывного перехода из одного состо-
яния в другое» 5.
Баррето отвергал метафизическое представление о разви-
тии как лишь об эволюционном изменении без скачков. Эво-
люцию он сравнивал с медленным движением воды в процессе
ее накопления и даже гниения; подобное постепенное разви-
тие, говорил он, надо сочетать с быстрым огненным процессом
необходимых потрясений и брожений. Он утверждал, что
«развитие человечества совершается посредством противопо-
ложностей» 6.
Будучи убежденным сторонником эволюционизма и исто-
ризма, он считал Гераклита родоначальником идеи развития.
Все природные и общественные явления Баррето рассматри-
1 Tobias Barreto. Questoes Vigentes. Obras Completas, T. IX, p. 45.
2 Tobias Barreto. Estudos de Direito. Bahia, 1951, p. 199.
3 Ibid.
4 Ibid., p. 131.
5 Ibid., p. 200.
6 Tobias Barreto. Discursos. Obras Completas, T. IV, Rio de Janeiro,
1926, p. 126.
420
вал с исторической точки зрения. Человек, по мысли Баррето,
есть существо историческое, что значит — разви-
вающееся существо. «Общество есть реальное бытие
и, как человек, оно также исторично»; «право не есть детище
неба, а просто историческое явление»; «прекрасное... продукт
истории»
Баррето верил в неограниченный прогресс человека и
общества. С уверенностью говоря о восходящем движении, о
постоянном развитии человека, он смело выступал против
агностицизма, скептицизма и умаления роли науки. Подлин-
ная наука, по его словам, есть постоянное познание неизвест-
ного. Познакомившись с философией Гегеля, Баррето крити-
ковал его систему за то, что она «не признавала никакого ан-
титезиса вне себя, побеждала и примиряла в самой себе
все антитезисы»1 2. «Философия Гегеля,— писал он,— хотела
быть абсолютным примирением мышления с действительно-
стью, но она кончила тем, что стала спиритуалистическим от-
рицанием действительности и методическим искажением чи-
стого мышления» 3.
В 80-х годах, познакомившись с экономическим учением
К. Маркса, Баррето солидаризировался с некоторыми его по-
ложениями. В 1883 г. qh писал: «Карл Маркс высказывает
прекрасную истину, когда утверждает, что каждый историче-
ский период имеет свои собственные законы... Жизнь, пройдя
определенный эволюционный период и перейдя из одной
стадии в другую, начинает руководствоваться иными за-
конами» 4.
Бразильский мыслитель высоко оценил значение трудов
К. Маркса. В 1887 г. он писал: «Карл Маркс — грозный кри-
тик капитала и самый мужественный мыслитель XIX века в
области экономической науки» 5.
Баррето с большим сочувствием относился к простым лю-
дям, писал о грустной и мучительной жизни народа и разобла-
чал социальную несправедливость, царящую в Боазилии.
В 1877 г. в гор. Эскаде он основал «Народный клуб Эскады»
с целью «внушать народу более живое чувство своего досто-
инства и возбуждать в нем возмущение против угнетателей и
сочувствие к угнетенным» 6.
1 Tobias Barreto. Questoes Vigentes. Obras Completas, T. IX, pp. 119,
144, 11.
2 Ibid., p. 250.
3 Ibid.
4 Ibid., p. 217.
5 Цит. no kh.: 0. Brandao. Os Intelectuais Progressistas. Rio de
Janeiro, 1956, p. 46.
6 Tobias Barreto. Discursos. Obras Completas, T. IV, p. 114.
421
В речи, произнесенной по этому поводу, Баррето говорил,
что Эскада считается одним из богатейших городов страны,
но на самом деле это один из беднейших городов мира: толь-
ко 2% населения живут хорошо, в то время как 98% живут
как нищие. Подавляющее большинство населения неграмотно,
потому что государство тратит на полицию большие суммы,
чем на образование.
Свобода, по мнению Баррето, это — благо, которое необходи-
мо завоевать. Для того, чтобы добиться свободы, необходимо,
чтобы народ организовался и любым путем взял власть в свои
руки, ибо спасение народа от несчастий лежит в самом наро-
де. «Я не принадлежу,— говорил он,— к числу горе-теорети-
ков, которые думают, что народ еще не созрел для свободы, как
будто можно научиться плавать, не входя в воду, или на-
учиться искусству верховой езды, не садясь на лошадь» L
Однако при общем прогрессивном характере взглядов Бар-
рето в них имелся ряд противоречий Он не был последователь-
ным материалистом. При решении некоторых вопросов он
колебался между материализмом и идеализмом. Источником не-
достатков и непоследовательности его взглядов была отста-
лость Бразилии того времени в экономической, политической,
социальной и идеологической областях.
Передовые материалистические идеи, пропагандируемые
Баретто, равно как и критика религии и философского идеа-
лизма, имели исключительно большое значение в феодально-
рабовладельческих условиях бразильской монархии. Выдаю-
щийся бразильский философ и крупнейший мыслитель Латин-
ской Америки XIX в. Баррето является предшественником
прогрессивной мысли современной Бразилии 1 2.
Благодаря деятельности Баррето материалистический мо-
низм нашел в Бразилии немало последователей среди ученых-
естественников, врачей, юристов, писателей, которые оставили
заметный след во всех областях бразильской культуры.
Наибольшей известностью среди них пользовался Сильвио
Ромеро (1851—1914), видный бразильский прогрессивный мы-
слитель XIX в., ближайший друг и соратник Тобиаса Баррето.
С. Ромеро известен своей разносторонней деятельностью: он
занимался историей, этнографией, правом, литературоведе-
1 Tobias Barreto. Discursos. Obras Completas, T. IV, p. 110.
2 Реакционные силы страны старались принизить Баррето, клеветали
на него, фальсифицировали его учение. Современные буржуазные латино-
американские историки философии, как, например, М. Реале, Э. Лима,
А. Г. Робледо и другие, игнорируют материалистический и атеистический
характер философии Баррето и, подчеркивая ее отклонения в сторону
идеализма, стремятся представить его философские взгляды как разно-
видность «спиритуалистического монизма».
422
нием, поэзией, философией; им написана первая книга по
истории философской мысли Бразилии. Его философские
взгляды изложены в следующих произведениях: «Философия
в Бразилии» (1878), «История бразильской литературы»
(1888), «Доктрина против доктрины, или эволюционизм и по-
зитивизм в Бразилии» (1894), «Очерки философии права»
(1895).
Ромеро вел активную пропаганду научных знаний и смело
боролся против религиозных суеверий и клерикализма. Харак-
теризуя современную ему Бразилию, он писал: «Мы еще жи-
вем в чистом теологическо-метафизическом царстве» !. Схола-
стику он называл «чудовищным порождением средневекового
мрака», а эклектизм последователей В. Кузена — воскрешен-
ной схоластикой.
Критикуя контовский позитивизм, он характеризовал его
как вредную и гибельную доктрину, полную ошибок и откры-
то борющуюся с передовой наукой.
Вслед за Геккелем Ромеро считал, что все существующее
является различными формами единственной субстанции —
вечной материи, находящейся в постоянном изменении, эво-
люции. Эта эволюция, говорил он, охватывает совокупность
всех явлений — от космических до социальных.
Ромеро не был последователен в своих философских взгля-
дах; он эклектически сочетал материалистический монизм Гек-
келя с агностицизмохм и вульгарным эволюционизмом Спенсе-
ра. Непоследовательность материализма Ромеро состоит
также в том, что он придерживался телеологического и гилозои-
стического взгляда на природу. Свои воззрения он характери-
зует как широкую концепцию монистического эволюционизма,
который понимает жизнь, чувство, мышление, свободу и целе-
сообразность как свойства, уже существующие в материи.
Подлинный монизм, заявляет он, является системой, которая
приписывает одной субстанции все эти качества, включая и
целесообразность.
Важное место в творчестве Ромеро занимают социологиче-
ские вопросы. В этой области он высказал много ценных идей.
Ромеро писал, что в колониальной и монархической Бра-
зилии сталкивались интересы двух противоположных клас-
сов: рабов и.рабовладельцев. Он утверждал, что основное зло
Бразилии — это латифундии и иностранный капитал, что эко-
номика и государство Бразилии находятся в подчинении у
экономики и политики Англии и других иностранных госу-
дарств, что крупные землевладельцы своей антинациональной
политикой губят страну.
1 Цит. по кн.: О. Brandao. Os Intelectuais Progressistas, p. 59.
423
Ромеро был сторонником революционного преобразования
общества и резко критиковал метафизический разрыв между
эволюцией и революцией. «Нет антиномии,— писал он,—
между нормальной эволюцией общества и революционными
движениями; революция есть один из необходимых процессов
для развития нации»
Из этого положения Ромеро сделал важные и справедли-
вые выводы для своей страны: «Если бы мы совершили рево-
люцию,— писал он,— то мы бы не оказались сейчас в усло-
виях, равных условиям колониального режима, существовав-
шего до 1822 года» 1 2.
Ромеро призывал всех патриотов изменить существующие
экономические и социальные отношения и, таким образом, от-
крыть новую фазу в политической и духовной жизни своей
родины. Для этого, писал он, нужно «развивать производитель-
ные классы, подготовить большее количество граждан, способ-
ных к современной жизни, и тем самым сформировать наш
народ, который будет в состоянии сопротивляться паразити-
ческим классам, держащим в своих руках нашу судьбу...» 3.
Ромеро — один из выдающихся идеологов бразильской
прогрессивной буржуазии конца XIX в. Ограниченность и не-
последовательность его материалистических взглядов объяс-
няется историческим положением молодой и слабой бразиль-
ской буржуазии конца XIX — начала XX в., которая стреми-
лась проводить свою классовую политику, но оказалась
бессильной перед лицом господства крупных помещиков и ком-
мерсантов, зависящих от иностранного капитала.
Характерным представителем материалистической филосо-
фии в Бразилии был Домингос Гедес Кабрал (1852—1883).
Окончив медицинский факультет в гор. Байя, он представил док-
торскую диссертацию «Функция мозга», написанную с мате-
риалистических позиций. Реакционное руководство факультета
запретило защиту диссертации; в знак протеста друзья автора
на свои средства опубликовали в 1876 г. эту работу. В преди-
словии Кабрал энергично протестует против тирании, царя-
щей в стране, разоблачает реакционные законы, превраще-
ние науки в служанку католической религии, порочную
систему образования, порождающую невежество, фанатизм и
суеверие.
Борясь против идеализма и религии, Г. Кабрал доказывает,
что мышление — результат движения материи: нервные клетки
1 Silvio Romero. Historia da Literatura Brasileira. Rio de Janeiro,
1953, p. 159.
2 Ibid.
8 Ibid., p. 161.
424
являются единственной и исключительной основой всей психи-
ческой деятельности человека. Он утверждает, что научная
психология возможна лишь в тесной связи с физиологией, и
показывает, что психические явления тесно связаны с физио-
логическими явлениями.
Выступая против религиозного догмата о сотворении чело-
века богом и защищая учение о происхождении человека от
человекообразных животных, Кабрал утверждает, что Адам —
это миф, что человек — это только совершенная обезьяна.
Кабрал признавал материализм единственным мировоззре-
нием, способным дать ответ на все вопросы, волнующие чело-
вечество. Любая теория, чуждая материализму, утверждал он,
является заблуждением и мистификацией.
Бразильский ученый боролся за тесный союз философии и
естествознания. В своих исследованиях он часто ссылается на
работы Дарвина и Геккеля. Опубликование работы «Функция
мозга» было важным событием в борьбе материализма против
идеализма и религии. Духовенство мобилизовало все реакцион-
ные силы против Кабрала, публикуя клеветнические статьи в
местной прессе. Эти происки мракобесов Кабрал подверг кри-
тике в статьях «Наука и священники» (1876) и «По поводу
«Функции мозга»» (1876).
Несмотря на черты ограниченности и непоследовательности,
материалистические идеи Т. Баррето, С. Ромеро, Г. Кабрала и
других последователей «школы Ресифе» сыграли большую
прогрессивную роль в развитии передовой философской мысли
в Бразилии, в борьбе против теологии и схоластики, спиритуа-
лизма, позитивизма и других идеалистических учений.
Социалистические идеи в этот период не получили широ-
кого распространения в Бразилии. Это определялось рядом об-
стоятельств, среди которых необходимо отметить отсутствие
классового носителя социалистических идей — пролетариата,
вследствие наличия рабского труда, полукустарного характера
бразильской промышленности, незначительного количества сво-
бодных рабочих и, наконец, низкий культурный уровень тру-
дящихся, которые в подавляющем большинстве были негра-
мотными и крайне отсталыми политически. Социалистические
идеи были достоянием не рабочего класса, а местной револю-
ционной интеллигенции и европейских эмигрантов.
Уже в середине XIX в. в стране делаются первые попытки
распространения социалистических идей, но это были идеи уто-
пического социализма. Так в 1845 г. начала выходить газета
«Социализм провинции Рио-де-Жанейро», пропагандировав-
шая взгляды Фурье. В 1855 г. Жозе Инасио де Абреу Лима
(1794—1869) опубликовал в г. Ресифе книгу «Социализм», в
которой излагал идеи Сен-Симона, Фурье и Оуэна.
425
В 50-х годах в Бразилии появляются первые рабочие ассо-
циации (кассиров, кучеров, судостроителей, печатников и др.),
преследующие главным образом цели взаимопомощи и благо-
творительности»
С этого же времени начинаются п рвые забастовки рабочих,
которые наряду с экономическими требованиями часто выдви-
гают и требования политические. В 1858 г. в г. Рио-де-Жанейро
вспыхнула забастовка печатников. Бастующие выпускали «Га-
зету печатников», где говорилось: «Пора покончить с угнете-
нием всех каст; пора бороться всеми легальными средствами
против любых форм эксплуатаци i человека человеком» 1.
Несмотря на полицейские преследования и репрессии, в по-
следующие годы возникают все новые и новые рабочие ассоци-
ации, растет число забастовок, выпускаются новые газеты и
журналы. Но только после отмены рабства (1888) и свержения
монархии (1889) создались условия для развития рабочего дви-
жения и распространения идей марксизма в стране.
2. МЕКСИКА
Во второй половине XIX в. в Мексике обостряется классовая
борьба. Национальная буржуазия, часть помещиков и офицеров
армии, объединенные в либеральную партию, выступают про-
тив антинациональной политики правящей консервативной пар-
тии, представлявшей интересы крупных помещиков, высшего
духовенства и реакционной военщины. Начавшаяся в 1854 г.
буржуазная революция одержала победу благодаря под-
держке народных масс. В 1857 г. была принята новая
конституция Мексики, гарантировавшая буржуазно-демократи-
ческие свободы, отменявшая рабство и т. д.
В период, когда во главе правительства стоял либерал Бе-
нито Хуарес, был проведен ряд прогрессивных реформ. Од-
нако в дальнейшем борьба за власть привела к господству
части крупных землевладельцев, обогатившихся за счет кон-
фискованных либеральным правительством церковных земель и
собственности ликвидированных монастырей в городе и дерев-
не. Влияние церкви снова начало усиливаться, так как ей воз-
вратили часть отобранных богатств. Политическим выражением
интересов этих слоев была диктатура Порфирио Диаса.
Террористическое правление Диаса фактически ликвидиро-
вало все завоевания революции. Тяжелые условия жизни и
труда в стране в конце XIX в. вызывают крестьянские восста-
ния; ко второй половине XIX в. относятся также первые вы-
ступления промышленного пролетариата в Мексике, где с это-
1 Цит. по кн.: Herminio L i n h а г e s. Contribui$ao a Historia das Lu-
tas Operarias no Brasil. Rio de Janeiro, 1955, p. 33.
426
го времени наблюдаются дальнейшее развитие промышленно-
сти и пролетаризация крестьянства.
Развитие философской мысли в Мексике во второй поло-
вине XIX в. характеризуется широким распространением идей
позитивизма Конта. Проникновение позитивизма в Мексику
было в значительной степени подготовлено развитием рацио-
налистической и антиклерикальной мысли в первой половине
XIX в.
Позитивизм в Мексике нашел крупного пропагандиста в
лице Габино Барреда (1820—1881). Барреда родился в горо-
де Пуэбла де лос Анхелес в испанской семье. Он изучал юри-
дические науки, химию и медицину. В 1847 г. он уехал во
Францию для усовершенствования знаний; в Париже
слушал лекции Конта. В 1851 г. Барреда возвратился в Мексику.
В позитивизме Барреда видел идейное средство для реор-
ганизации мексиканского общества. Историю Мексики он рас-
сматривал согласно контовской периодизации социальной эво-
люции. Трем контовским этапам развития — теологическому,
метафизическому и позитивному, согласно Барреде, соответ-
ствовали в условиях Мексики колониальный период, период ре-
волюции и период реформы. Однако он был далек от механи-
ческого перенесения на мексиканскую почву учения Конта.
Мексиканский либерализм, по его мнению, является той поло-
жительной силой, которая ведет к свободе, прогрессу и по-
рядку. Если Конт видел воплощение отрицательного духа
в «либерализме», то для Барреды этот дух представляли ар-
мия и церковь. Эти идеи Барреды характерны, однако, лишь
для первоначального периода его деятельности. В дальнейшем
он выступает против той трактовки идеи свободы, которая гос-
подствовала в революционное время, так как, по его мнению,
она противоречит порядку. Государство, утверждал Барреда,
выполняет прежде всего функцию стража общественного «по-
рядка», и таким путем осуществляет примирение социаль-
ных противоречий.
«Порядок», о котором говорил Барреда, был буржуазным
порядком; его защита неизбежно сопровождалась апологией
его основы — частной собственности. В качестве буржуазного
теоретика Барреда утверждал, что частная собственность яв-
ляется основным фактором социального прогресса. «Усилия
современных философов и моралистов,— писал он,— должны
быть направлены не к уничтожению собственности, а к ее ре-
гламентированию, не к тому, чтобы превращать богатых в бед-
ных, а к тому, чтобы их гуманизировать» !. Классовая сущ-
ность подобных рассуждений не нуждается в комментариях.
1 Gabino В а г г е d a. Opuscules, discusiones у discursos. Mexico, 1877,
р. 128.
427
Общественный прогресс Барреда думал осуществить по-
средством воспитания и образования. В 60-х годах он принял
участие в реформе системы народного образования. При его
участии был подготовлен и опубликован новый закон о народ-
ном образовании. Программа образования, которую он пред-
лагал как исцеляющее средство для мексиканского общества,
основывалась на контовской классификации наук. Согласно
Барреде, ученые-позитивисты или воспитатели должны идейно
руководить мексиканцами. Вместе с государством они должны
составлять две основные силы, обеспечивающие социальный
прогресс. При этом Барреда считал необходимым отделение
церкви от государства.
В творчестве Барреды на первое место выдвигаются социо-
логические вопросы, связанные с нуждами экономического,
политического и культурного развития страны, но известное
внимание он уделял и разработке вопросов логики и методоло-
гии. Он называл логику инструментом научного исследования
и боролся против превращения ее в формальное орудие схола-
стических споров.
Барреда считал необходимым очистить формальную логи-
ку от схоластического хлама, от извращений, возникших в
период, когда затевались «антинаучные споры с единственной
целью образования более или менее длинной серии силлогиз-
мов» !, в результате чего силлогизм — «это могучее средство
доказательства и строгой интерпретации постепенно был дис-
кредитирован до такой степени, что многие его отвергают как
ненужную помеху...»1 2. Барреда подчеркивал познавательное
значение индукции и дедукции: «Только двумя путями,— писал
он,— может продвигаться человеческий разум в исследовании
истины: путем индукции и путем дедукции»3. Поэтому другим
недостатком схоластической логики, по его мнению, является заб.
вение индукции, о которой в курсах логики, читавшихся
в мексиканских колледжах и других учебных заведениях, го-
ворилось как «о незначительной и ненужной вещи» 4, тогда как
нет в науках ни одного общего суждения, которое не имело бы
«своей единственной основой частные наблюдения и, следова-
тельно, частные суждения»5. Он призывает покончить с тем
положением, когда в школах учат людей лишь формально из-
влекать выводы из общих и чаще всего весьма абстрактных суж-
дений, не обращая внимания на то, каким образом эти суж-
дения образовались и на какие реальные основы они опирают-
1 Gabino Barred a. Estudios. Mexico, 1941, р. 27.
2 Ibid., рр. 27—28.
3 Ibid., р. 26.
4 Ibid., р. 28.
5 Ibid., р. 29.
428
ся. Барреда утверждал, что лишь правильное сочетание научных
знаний о мире с логикой, 'построенной на новых принципах, смо-
жет привести к «должному примирению между теорией и прак-
тикой, между абстрактным и конкретным» L Известный интерес
для истории логики представляет его работа «Исследование
бесконечно малого исчисления с точки зрения логики», где он
говорит о значении анализа для математики и на примере ма-
тематической науки показывает, какое значение для познания
истины имеет правильное сочетание индуктивного и дедуктив-
ного методов.
В эпоху диктатуры Диаса позитивистская философия окон-
чательно превратилась в апологию существующего порядка
вещей. Позитивисты отказываются от ряда прогрессивных по-
ложений; меняется и основная формула их социальной прог-
раммы. Из формулы «свобода, порядок и прогресс» было ис-
ключено слово «свобода».
В конце XIX в. позитивизм в Мексике, будучи официально
признанной доктриной, распространил свое влияние на учеб-
ные заведения и на значительную часть интеллигенции. Мно-
гие из учеников Барреды стали крупными деятелями реакци-
онного режима Порфирио Диаса.
Таким образом, позитивизм в Мексике, который первона-
чально выражал интересы прогрессивных буржуазных слоев,
в конце XIX в. претерпевает значительную эволюцию и стано-
вится идеологическим оружием диктатуры Порфирио Диаса.
В этот период философия позитивизма подвергается кри-
тике как справа, так и слева. В Мексику, как и в другие ла-
тиноамериканские страны, начинают проникать материалисти-
ческие идеи. И хотя здесь мы не встречаем таких крупных пред-
ставителей этого направления, как, например, Ф. Амегино в
Аргентине, Тобиас Баррето в Бразилии, дошедшие до нас све-
дения позволяют сделать вывод о том, что естественнонаучный
материализм получил некоторое распространение среди естест-
воиспытателей и студенческой молодежи Мексики. Леопольдо
Зеа в своей книге «Позитивизм в Мексике» отмечает, что горя-
чее обсуждение основных положений дарвинизма в позитивист-
ских кругах было вызвано широким распространением среди
студентов материалистического в своей сущности учения Дар-
вина 1 2. Несмотря на жестокую диктатуру, в последней четверти
XIX в. усиливается классовая борьба в стране, растет рабочее
движение, отмечается ряд выступлений пролетариата. В связи
с этим в Мексике начинают распространяться социалистиче-
ские идеи.
1 Gabino В а г г е d a, Estudios, р. 30.
2 См. Leopolds Zea. El positivismo en Mexico. Mexico, 1953, p. 100.
429
Мексиканский философ Эли де Гортари отмечает, что
марксизм стал известен в Мексике благодаря рабочим орга-
низациям \ Уже в 1869 г. среди мексиканских рабочих полу-
чил распространение Устав Международного Товарищества Ра-
бочих. Первые социалистические рабочие организации возник-
ли в Мексике в начале 70-х годов. В сентябре 1870 г. была
создана первая политическая организация мексиканских рабо-
чих «Е1 gran Circulo de Obreros de Mexico», которая издавала
еженедельную газету «Е1 Socialista». Эта газета, выходившая
с 1871 по 1888 г., впервые стала распространять в Мексике
марксистские идеи. Большинство статей, помещенных в газе-
те, носило политический характер, однако в ней был опубли-
кован и ряд теоретических статей, свидетельствующих о зна-
комстве их авторов с некоторыми марксистскими работами, в
том числе с программой I Интернационала. В 1888 г. в газете
был опубликован первый испанский перевод «Манифеста Ком-
мунистической партии». Мексиканские марксисты поддержи-
вали связь с I Интернационалом и с его секцией в США. Боль-
шое значение имело создание в 1878 г. Мексиканской социа-
листической партии и ее печатного органа, газеты «La Revo-
lution social», пропагандировавшей марксистские идеи.
Таким образом, в конце XIX в. было положено начало рас-
пространению марксизма в Мексике.
3. АРГЕНТИНА
Для Аргентины второй половины XIX в. характерно уси-
ленное капиталистическое развитие сельского хозяйства, со-
провождающееся колонизацией обширных земельных про-
странств и усилением притока европейских эмигрантов, число
которых к 70-м годам достигает около 30 тысяч человек в год.
Аргентина быстро превращается в крупного экспортера зерна,
мяса и шерсти. Вместе с тем в страну начинает широко прони-
кать иностранный капитал, в первую очередь английский. Пре-
образования, происходившие в стране, приносили пользу преж-
де всего крупным землевладельцам. Промышленность подчи-
нялась интересам крупных поставщиков сельскохозяйственных
продуктов. В 80—90-х годы XIX в. землевладельческая олигар-
хия достигла зенита своего могущества.
Этот период характеризуется обострением социальных про-
тиворечий, усилением классовой борьбы: происходят забастовки
железнодорожников, типографских рабочих, столяров и др. Эми-
гранты из Европы, в большом числе прибывавшие в Аргентину,
сыграли большую роль не только в культурной жизни страны,
1 См. Эли де Гортари. Современные течения философии в Мексике.
«Вопросы философии», 1957, № 2, стр. 98.
430
но и в революционном движении. Многие из них были
участниками европейского революционного движения 1848 г., ак-
тивными деятелями рабочего движения. Приток революционных
сил оказал большое влияние на общественную жизнь Аргенти-
ны. Философская и общественно-политическая мысль Аргенти-
ны, отражая сложные классовые противоречия, имевшие место
в стране, продолжала развиваться в процессе непрерывной борь-
бы двух основных философских направлений — материализма
и идеализма.
Ярким представителем материализма второй половины
XIX в. в Аргентине был один из крупнейших латиноамерикан-
ских ученых Флорентино Амегино (1854—1911). Будучи вна-
чале учителем, а впоследствии директором муниципального
колледжа в г. Мерседес, Амегино в 1878 г. предпринял четырех-
летнее путешествие по Европе для пополнения своего обра-
зования. В конце 1881 г. он вернулся в Буэнос-Айрес и, не
имея других средств к существованию, вынужден был заняться
книжной торговлей, что дало ему возможность продолжать
свою научную работу главным образом в области палеонто-
логии. Палеонтологические открытия Амегино принесли ему
мировую известность.
Главные научные работы Амегино — «Прошлое человека
в Ла-Плате» (1880—1881), «Ископаемые млекопитающие Юж-
ной Америки» (1880), «Вклад в изучение ископаемых млеко-
питающих Аргентинской Республики» (1889) и др.
Материалистические взгляды Амегино лежат в основе всех
его многочисленных работ по естествознанию. Кроме того, он
написал ряд работ и писем, где в более систематической фор-
ме излагает основы своего материалистического мировоззре-
ния. Среди них можно выделить «Филогению» (1884), «Мое
кредо» (1906), письмо писателю Карлосу М. Мойяно (1892),
«Бесконечные» (1899) и опубликованные после его смерти ра-
боты: «Происхождение и продолжительность жизни (материя,
жизнь, смерть и бессмертие)» и «Понятие пространства и по-
нятие бога».
В результате мужественной борьбы Амегино за передовую
науку материалистическая философия и эволюционная тео-
рия Дарвина получили широкое распространение в Аргентине.
Согласно взглядам Амегино, вселенная — это совокупность
четырех бесконечных: «Неизменное бесконечное пространство,
занимаемое бесконечной материей, находящейся в бесконечном
движении в последовательных фазах бесконечного времени» L
Эти бесконечные, по его мысли, существуют как единое целое
1 Florentino Ameghino. Obras completes, t. XIII, La Plata, 1932,
p. 19.
431
и немыслимы вне их общей связи. В конце концов, говорит он,
бесконечные сводятся к материи и -пространству, так как дви-
жение есть не что иное, как качество материи, а время так
относится к пространству, как движение к материи. Таким об-
разом, «только две реальные вещи, неотделимые одна от дру-
гой— пространство и материя—составляют вселенную»1.
Так как материя вечна и неуничтожима, то «очевидно, что
она не испытывает ни увеличения, ни уменьшения; ее количе-
ство всегда было и будет неизменным. Она лишь постоянно из-
меняется, более или менее медленно, меняя форму, вид, протя-
женность и плотность»1 2. Все изменения в природе, согласно
Амегино,— результат беспрерывного движения материи.
Материя, говорил Амегино, состоит из атомов, которые яв-
ляются простейшими, неделимыми частицами. «В своем перво-
начальном состоянии материя обладает лишь одним качеством:
движением. В результате соединения атомов движение прини-
мает различные формы, которые являются свойствами ма-
терии» 3.
В ряде своих работ он на многочисленных примерах пока-
зывает, что в мире нет явлений, которые в своей основе не были
бы связаны с материей, какими бы сложными они ни казались.
Причину их происхождения надо искать всегда в какой-нибудь
из форм движения материи.
Отстаивая свои материалистические взгляды, Амегино кри-
тиковал «физический идеализм» и, в осо-бенности, идеалистиче-
скую концепцию энергетизма. «Понятие о дематериализации
материи,— писал он,— признание силы без материи, т. е. движе-
ния без того что движется, есть настоящий абсурд»4.
Опровергая некоторые из доводов, приводимых физически-
ми идеалистами, Амегино показывал, что радиация и диссоциа-
ция материи не ведут к ее уничтожению, и если в определенных
условиях она не поддается измерению, то это не означает ее
дематериализации, а объясняется лишь недостатками метода
измерения или тем, что до сих пор у нас нет инструментов,
которые позволили бы видеть и взвесить ее мельчайшие час-
тицы.
С материалистических позиций выступал Амегино против
теории эфира, отстаивая идею единой материальной основы
вселенной: «Или эфир существует, и он есть материя, или он не
существует, и тогда он ничто»5.
1 Florentino Ameghino. Obras completas, t. XIX, La Plata, 1935,
p. 221.
2 Ibid., p. 223.
3 Ibid., p. 564.
4 Ibid., p. 148.
5 Ibid., p. 564.
432
Природа, по мысли Амегино, находится в состоянии непре-
рывного развития. Эволюция, говорил он, не имеет границ; она
распространяется от атомов до самых сложных проявлений
жизни. Это развитие осуществляется благодаря противополож-
ным силам притяжения и отталкивания. «Два противополож-
ных движения господствуют над космосом в его бесконечных
проявлениях...» !,— писал Амегино. Когда притяжение и оттал-
кивание имеют одинаковую интенсивность, устанавливается бо-
лее или менее длительное равновесие. Однако, по мнению Аме-
гино, в результате этого взаимодействия может возникнуть
форма движения, которая представляет собой их синтез, яв-
ляется нарушением равновесия. Этот переход от одной формы
движения к другой может происходить путем медленной эво-
люции или «резко, в виде бури» 1 2.
Значительный интерес представляет понимание Амегино
естественных законов. Слово «закон», писал он, обозначает!
форму, в которой осуществляются некоторые природные яв-
ления. Законы природы^это различные отношения между
бесконечными, обусловленные определенными формами движе-
ния материи. «При определенных условиях равновесия материи
явления происходят определенным образом — это есть то, что
мы называем законом; но если равновесие нарушается, то за-
кон перестает действовать. В равновесии, которое восстанав-
ливается в иной форме, явления следуют другому закону» 3.
Отсюда вытекает, что «законы не вечны, а преходящи, за ис-
ключением атрибутов материи, состоящих в том, что она за-
нимает протяженность или пространство и движется» 4.
Жизнь, согласно учению Амегино, образовалась в результате
медленного и постепенного развития в течение многих миллио-
нов лет. Возникла она при определенных условиях, которые в
настоящее время уже не существуют на земле. На основе своего
естественнонаучного материализма Амегино пришел к атеисти-
ческому выводу о том, что «существование высшего существа,
создателя вселенной, несовместимо с понятием существования
и вечности пространства и материи» 5. Идея бога, говорит он,
была порождена в древности вследствие недостатка знаний и
страха перед неизвестностью. Она была создана человеком в
состоянии дикости, видоизменялась по мере развития цивили-
зации и исчезнет совсем в результате дальнейшего развития и
распространения научных знаний об окружающем нас мире.
1 Florentino Ameghino. Obras completas, t. XIX, p. 387.
2 Ibid.
3 Ibid., p. 147.
4 Ibid., p. 148.
5 Ibid., p. 691.
28 История философии, T. IV /33
Амегино критиковал агностицизм позитивистов, отрицавших
возможность проникновения в сущность явлений. Агностицизм,
по его словам, «пытается противодействовать прогрессу челове-
ческого духа» 1.
Материалистические и атеистические идеи Амегино сыграли
большую положительную роль «в деле развития науки в Арген-
тине. Благодаря творчеству Амегино аргентинская философия
в конце второй половины XIX в. вышла на передовую линию
борьбы материализма против идеализма.
Одним из наиболее крупных представителей буржуазной
социологической мысли Аргентины во второй половине XIX в.
являлся Доминго Фаустино Сармиенто (1811 —1888). Он ро-
дился в г. Сан Хуан в небогатой испанской семье. Сармиенто
прошел трудный и сложный жизненный путь. Он был служа-
щим магазина, шахтером, солдатом, учителем, журналистом,
издателем газет и журналов, директором школы; был прези-
дентом Аргентинской республики (1869—1874).
Сармиенто выражал интересы передовых слоев аргентин-
ской буржуазии, стремившейся к быстрой ликвидации феодаль-
ной системы и отрицательных последствий испанского колони-
ального господства и заинтересованной в развитии промышлен-
ности, науки и культуры.
Сармиенто — автор многочисленных работ, в которых он на
основе глубокого анализа аргентинской действительности ста-
вил и разрабатывал ряд важных социологических вопросов, ре-
шение которых имело большое значение для прогрессивного
развития Аргентины.
Одна из главных его работ — «Конфликт и гармония рас в
Америке» (1883). Сармиенто продолжал линию аргентинской
прогрессивной мысли, которую в начале XIX в. представляли
Морено, Эчеверриа, Алберди. В молодости Сармиенто имел
тесные связи с организаторами «Молодой Аргентины».
Сармиенто рассматривает историю человеческого общест-
ва как процесс непрерывного поступательного развития, где
нет возврата к прошлым состояниям. «Первым периодом это-
го цикла,— писал он,— было людоедство. Последним — демо-
кратия» 1 2.
Поступательное движение цивилизации, согласно взглядам
Сармиенто, характеризуется уровнем материального и духов-
ного развития народов. «Цивилизованность народа,— говорит
Сармиенто,— может быть определена как самое широкое ос-
воение всех продуктов земли, использование всех разумных
способностей и всех материальных факторов для удобства,
1 Florentino Ameghino. Obras completas, t. XIX., pp. 219—221.
2 El pensamiento vivo de Sarmiento. Selecciones de Ricardo Rojos. Bue-
os Aires, 1951, p. 40.
434
удовольствия и морального возвышения наибольшего числа
индивидов» ’.
Развитие Аргентины, согласно Сармиенто, происходило в
результате столкновения двух различных этапов социальной
эволюции. Один представлен городами с их цивилизацией, ос-
новной характерной особенностью которых, по его мнению,
является тенденция к европеизации; другой — деревней с ее
стремлением к сохранению отсталых полуфеодальных обы-
чаев колониального периода.
Уже в ранней работе «Facundo» 1 2 (1845) Сармиенто прихо-
дит к выводу, что существует ряд естественных факторов, влия-
ющих на характер и идеологию жителей городов и деревень. Од-
ним из основных факторов он считает географическую среду,
В упомянутой работе утверждается, что кочевой образ жизни
жителей полей, связанный с потребностями скотоводства, делает
почти невозможными их моральный и культурный прогресс. Од-
нако, согласно Сармиенто, природные условия не оказывают
на людей непосредственного влияния, но лишь определяют
характер их трудовой деятельности и разделение труда, что, в
свою очередь, обусловливает моральные особенности, склон-
ности, обычаи людей. Но географическая среда, по мысли Сар-
миенто, не полностью объясняет особенности исторического и
социального развития народов. Она является решающей
лишь при наличии другого фактора — одинаковых «этниче-
ских или расовых условий».
Основанная в 1880 г. по инициативе Сармиенто «Нормальная
школа» в г. Парана стала основным центром распространения
позитивизма. Одним из видных ее деятелей был Педро Скалаб-
рини (1849—1916), активный распространитель позитивистских
идей в Аргентине. Итальянец по происхождению, Скалабрини в
1868 г. приехал в Аргентину, где и остался навсегда. Изданная
в 1889 г. его книга «Материализм, дарвинизм и позитивизм»
явилась одним из основных произведений аргентинского пози-
тивизма конца XIX в.
В последние годы XIX столетия в Аргентину проникают и
распространяются социалистические идеи, что было тесно свя-
зано с ростом рабочего движения и классовой борьбы проле-
тариата Аргентины.
Уже в 50—60-х годах в стране возникают первые профсоюз-
ные организации, издаются рабочие газеты. В 70-х годах в Ар-
гентине создаются рабочие организации, в которых изучается
марксистская литература. Эти организации стремятся устано-
1 El pensamiento vivo de Sarmiento, p. 41.
’ Полное название работы «Civilization у Barbarie. Vida de Juifi
Facundo Quiroga. Y aspecto fisico, costumbres у habitos de la Republics
Argentina».
435
28*
Вить связь с созданной Марксом и Энгельсом первой между-
народной пролетарской организацией и считают себя секциями
Международного Товарищества Рабочих L В 1895 г. в Аргенти-
не создается «Интернациональная социалистическая рабочая
партия» (позднее названная «Аргентинской» вместо «Интерна-
циональной») во главе с Хуаном Баутиста Хусто и при актив-
ном участии молодого Хосе Инхениероса. Возникновение со-
циалистической партии было значительным событием в полити-
ческой жизни страны и важным фактором в идеологической
борьбе. Это объединило разрозненные усилия отдельных сто-
ронников социализма и дало значительный толчок развитию со-
циалистического движения в стране. В различных городах были
созданы отделения партии. Социалистическая партия приняла
активное участие в ряде классовых битв пролетариата. Ее дея-
тели выступали на рабочих митингах, участвовали в забастов-
ках. Так, X. Инхениерос принимал деятельное участие в забас-
товке железнодорожных механиков в 1896 г.
Две социалистические газеты «La Montana» и «La Vanguar-
dia» выступают с изложением социалистических идеалов. Со
страниц этих газет стали широко распространяться некоторые
положения экономической теории Маркса, идеи «Манифеста
Коммунистической партии». В ряде статей делались ссылки на
другие работы Маркса и Энгельса. Большое значение в деле
распространения марксистских идей имел перевод на испанский
язык Хуаном Б. Хусто I тома «Капитала», опубликованный ис-
панским издательством в 1898 г.
В 1896 г. состоялся I съезд партии, обнаруживший серьезные
разногласия среди ее членов по вопросам политики и тактики.
На съезде выявились основные слабости социалистического
движения в стране: неглубокое знание марксистской теории,
значительное влияние ревизионизма, неправильное понимание
большинством участников съезда конкретных задач социали-
стического движения в аргентинских условиях.
Слабость и недостатки социалистического движения этого
периода в Аргентине объясняются неразвитостью рабочего
класса и рабочего движения. Большинство марксистских произ-
ведений не было известно аргентинским социалистам, которые
знакомились с социализмом, главным образом, по произведени-
ям западноевропейских ревизионистов типа Бернштейна. Зна-
чительное влияние на социалистическое движение оказывали
анархо-синдикалистские идеи, получившие в этот период извест-
ное распространение в Аргентине. Многие аргентинские социа-
листы находились под значительным влиянием философских
идей позитивизма, главным образом, Спенсера, идеи которого
1 См. «Вопросы истории», 1959, № 1, стр. 85.
436
они пытались эклектически сочетать с марксистскими положе-
ниями.
Однако, несмотря на все недостатки и слабость социалисти-
ческого движения этого периода, сам факт распространения
социалистических идей и создания социалистической партия
Аргентины имел большое положительное значение.
4. КУБА
В течение всего XIX в. народ Кубы вел мужественную борь-
бу против местных угнетателей и иностранных поработителей.
В 1863 г. была провозглашена Кубинская Республика, просуще-
ствовавшая лишь до 1873 г. В 1895 г. вновь вспыхнула револю-
ция, одним из руководителей которой был революционер-демо-
крат Хосе Марти. Борьба закончилась в 1898 г. провозглашени-
ем независимости Кубы. Однако Куба фактически оставалась в
зависимости от американских колонизаторов.
Философия на Кубе во второй половине XIX в. развивалась
по двум основным линиям. Передовые мыслители Кубы продол-
жали лучшие традиции кубинской философии, выраженные в
философском учении Хосе де ла Лус-и-Кабальеро; им противо-
стояли представители схоластики и эклектизма, а также и дру-
гих форм идеализма, как, например, неокантианства. Характер-
ными представителями этих двух философских направлений
являлись Хосе Мануэль Местре и Хосе дель Перохо.
Философскую линию Хосе де ла Лус продолжил Хосе Ману-
эль Местре (1832—1886), адвокат и политический деятель,
преподаватель философии в университете. Среди его работ
следует выделить труд, являющийся введением к университет-
скому курсу 1861—1862 гг., «О философии на Кубе». Это один
из первых трудов по истории кубинской философии, в котором
впервые ставится вопрос о прогрессивных философских тради-
циях Кубы. В нем критикуется схоластика, но главное внима-
ние сосредоточивается на философах, которые выступили за
философскую реформу, за замену идеалистических и метафи-
зических воззрений средневековой философии картезианством^
сенсуализмом, являющихся более прогрессивными и передо-
выми.
Позиции идеализма защищал Хосе дель Перохо (1852—
1908), большую часть своей жизни проведший главным образом
в Испании. Он изучал философию в Гейдельберге, где слушал
курс Куно Фишера. Перохо перевел на испанский язык «Кри-
тику чистого разума» Канта и «Жизнь Канта» Куно Фишера..
В 1875 г. вышла в свет его книга «Очерки интеллектуального
движения в Германии», в том же году он написал другую*
работу «Кант и современные философы». Им написан также
ряд исследований социологического характера, посвященных
437
критике колониализма, среди которых выделяются «Колониаль-
ные вопросы» (1883).
Перохо примыкал к неокантианству и являлся одним из не-
многих латиноамериканских представителей этого идеалистиче-
ского философского направления. В работе «Предмет филосо-
фии в наше время» (1875) он проводит мысль о том, что лишь
Кант якобы сумел определить истинный предмет философии,
потребовав, чтобы она перестала заниматься объяснением ве-
щей и начала исследование самого процесса познания. Именно
поэтому, благодаря усилиям Канта, философия стала наукой.
Иллюстрируя свои идеи, Перохо стремится показать роль кан-
тианской философии для других областей знания. Например, в
теологии она является основой религиозной эмоциональности,
в социальных науках дает якобы те принципы, которые опре-
деляют развитие общества; в языковедении помогает выяс-
нению законов языка.
Известный интерес представляет полемика Перохо с испан-
ским философом-католиком Менендес-и-Пелайо по вопросам
истории испанской философии. Перохо критиковал утверждение
этого философа, что средневековая схоластика, поддерживае-
мая католической церковью, представляла собой самое ценное
в истории испанской философии. Он утверждал, что введенная
католической церковью инквизиция парализовала в течение
ряда веков культурную жизнь Испании.
Позиция Перохо в этой полемике представляет интерес лишь
в своем критическом аспекте, ибо его собственная идеалистиче-
ская позиция не позволила ему увидеть материалистическую
линию в испанской философии. Поэтому он не понял значения
творчества Луиса Вивеса и Гомеса Перейры, ничего не гово-
рил о материализме Уарте и, в конце концов, пришел к лож-
ному выводу, что якобы вообще нельзя говорить о философ-
ских традициях в Испании.
Выдающееся место в истории философской и общественно-
политической жизни Кубы занимает кубинский философ и рево-
люционер-демократ Хосе Марти.
Хосе Марти-и-Перес (1853—1895) родился в Гаванне. Ше-
стнадцатилетним юношей он начал борьбу за независимость
Кубы и всю свою жизнь посвятил революционной деятельности.
Высшее образование он получил в Испании. В 70-е годы он
преподавал философию и иностранную литературу в Централь-
ной школе Гватемалы.
Большое участие принимал Марти в создании «Кубинской
революционной партии», которая была основана в 1891 г. Пар-
тийный устав был разработан Марти; им же была основана в
Нью-Йорке газета «Patria»—орган партии. С 1892 по 1895 г.
Марти занят организацией революционного восстания для
438
окончательного освобождения Кубы. В апреле 1895 г. он отправ-
ляется на Кубу, чтобы принять непосредственное участие в на-
чавшихся революционных событиях; 19 мая того же года он
был убит в стычке с испанскими войсками.
Заслуга Марти в революционно-освободительной борьбе
Кубы огромна. Народ Кубы справедливо считает его своим на-
циональным героем. Свою практическую работу на благо ре-
волюции Марти сочетал с глубокой теоретической, философ-
ской разработкой вопросов революции и национальной незави-
симости.
Борьба за независимость на Кубе происходила в иных исто-
рических условиях, чем в других латиноамериканских странах
в начале XIX в. В это время капитализм на Кубе был уже до-
статочно развит, его противоречия стали проявляться с большей
силой, появился пролетариат, влияние которого на историче-
ские события и участие в революционной борьбе стало довольно
ощутимым фактом. Марти отражал интересы не только ре-
волюционно настроенных слоев буржуазии, но и кубинского
народа в целом, ибо главной политической задачей в то время
было завоевание национальной независимости страны.
Марти признавал неотъемлемое право каждого народа на
национальную независимость. Все народы равны, говорил он,
и глубоко неправы те, которые утверждают, что есть высшие
и низшие расы. Тот факт, что разные народы находятся на раз-
личных ступенях развития, пишет Марти, некоторые социологи
пытаются ошибочно истолковать как превосходство одних на-
родов над другими. «При равных условиях индеец умственно,
морально и физически способен на все, на что способен белый
человек» *. Кубинский народ завоевал право на свободу своей
многолетней героической борьбой против угнетателей.
Марти хорошо понимал, что планы американских колони-
заторов, замышлявших присоединить Кубу к США, противо-
речили интересам кубинского народа. Выдающийся деятель
революционно-освободительной борьбы писал, что народ Ку-
бы, глубоко уважая и любя родину Линкольна, относится с
недоверием к американскому государству капиталистов и бан-
киров. «Мы не думаем,— писал он,— что Соединенные Штаты
готовятся стать образцовой нацией свободы...»1 2. Опасения
Марти не были напрасны; всем известно, что когда кубинский
народ своей героической борьбой фактически уже нанес пора-
жение королевской Испании, США под предлогом «помощи»
кубинскому народу помешали ему достичь независимости,
подчинив Кубу своему контролю. Марти считал, что лишь
1 Jose Marti. Obras completas, t. I, La Habana, 1946, p. 86.
2 Ibid., p. 649.
439
революционной борьбой народ Кубы сможет завоевать неза-
висимость. Народы, писал он, «не излечиваются от недугов
лекарствами и пластырями, которые только изменяют цвет
кожи. Без крови нельзя излечить рану» !. Марти выступал про-
тив рабства во всех его проявлениях: «Так же отвратителен
тот народ, который терпит рабство от людей другого народа,
как и тот, который является рабом своих людей» 1 2.
Однако научно обоснованного представления о законах об-
щественного развития Марти не имел. В своих социологических
воззрениях он выражал утопические идеи, полагая, что оконча-
тельное решение социальных вопросов зависит от воспитания
людей, от степени их образованности.
Вопросам мировоззрения Марти уделял большое внимание,
видя в философии лучшее руководство для познания истины,
орудие борьбы против религии и схоластики. Согласно взглядам
Марти, философия является наукой, изучающей «причины ве-
щей, их различия, их аналогии, их взаимоотношения» 3. При-
рода, говорит он, составляет «единственный источник фи-
лософии», а природа — это «все, что существует в любой фор-
ме — дух или тело...» 4.
Предмет философии, по определению Марти,— это также че-
ловек, наблюдающий природу, средства, при помощи которых
он познает, и то, что он наблюдает. «Познать возможные при-
чины, использовать возможные и правильные средства для по-
знания непознанных причин — вот что означает быть филосо-
фом» 5.
Такая постановка вопроса по сути дела смешивает предмет
философии с предметом наук вообще. И хотя Марти верно под-
черкивает, что предметом философии является реально сущест-
вующий мир, природа, он, однако, не сумел провести четкое раз-
личие между предметом философии и предметами других наук.
Марти верил в могущество познавательных способностей
человека. Над землей, писал он, «господствует лишь сила чело-
веческого разума» 6. Он выступал против субъективизма и ир-
рационализма, критиковал тех философов-схоластов, которые
считали религиозную интуицию одним из основных средств
познания.
Философия, по мнению Марти, обладает двумя основными
средствами познания истины — наблюдением и рассуждением.
Самым очевидным источником истины и первым средством для
1 Jose Marti. Obras completas, t. I, p. 667.
2 Ibid., p. 854.
8 Ibid., t II, p. 410.
4 Ibid., p. 414.
5 Ibid., p. 412.
6 Ibid., t. I, p. 743.
440
ее познания является наблюдение; рассуждение составляет вто-
рое, завершающее средство. Другие средства могут помогать
отысканию истины, но не являются основой для философии.
Одним из таких вспомогательных средств служит интуиция.
Непоследовательность взглядов Марти проявляется в его
тенденции к примирению материализма и идеализма.
В философии, согласно Марти, всегда существовало два
основных направления в соответствии с тем, что бралось за
основу — духовное или материальное. «Изучение чувственного
мира всегда называлось физикой, изучение сверхчувственного
мира — метафизикой». Одностороннее понимание физики, по
его мысли, является материализмом, исключительное следова-
ние метафизике — спиритуализмом. «Все философские школы
могут быть сведены к этим двум» !. Так, Аристотеля он призна-
вал родоначальником материалистического направления; глав-
ными представителями идеалистического направления он счи-
тал Платона и Иисуса. Четкого разграничения между двумя
направлениями в философии — материализмом и идеализ-
мом — он провести не мог.
Противопоставление этих двух направлений, по его мнению,
наносит вред делу познания истины. «Единство этих двух (на-
правлений.— Ред.) — вот истина...» * 2. Марти считал, что фило-
софия должна изучать вопросы духовной жизни человека, ибо
эти вопросы ей не чужды. Правильно утверждая, что филосо-
фия при расширении своих границ «устанавливает необходи-
мость изучения законов духовного»3, Марти, однако, не имел
правильного представления о материализме. «Материалисти-
ческая философия,— писал он,— это не более, чем выражение
человеческой любви к истине».
Выступая против субъективно-идеалистического истолкова-
ния законов природы, Марти говорил, что подобная филосо-
фия изолирует человека, познающего природу, от самой при-
роды и пытается навязать ей законы, выдуманные человеком,
в то время, как «законы вещей должны быть выведены из на-
блюдения над самими вещами» 4.
Жизнеутверждающему мировоззрению Марти были чужды
и враждебны религиозные взгляды. «Вера не есть средство для
достижения истины,— говорил он,— а, наоборот, средство зат-
мить истину и остановить ее развитие... Мы, свободные люди,—
продолжает он,— имеем другую веру. Это — вера в вечную муд-
рость. Ее средство — это доказательство»5.
I
2
3
4
5
Jose Marti. Obras completas, t. II, p. 411.
Ibid.
Ibid., t. I, p. 957.
Ibid., t II, p. 412.
Ibid., p. 413.
441
Философия Марти полна оптимизма, убежденности в конеч-
ной победе прогрессивных сил общества. Опровергая пессими-
стическую философию Шопенгауэра, он писал, что страдания —
не вечный удел людей, причину социального зла можно устра-
нить. Этому делу Марти посвятил всю свою жизнь.
В последней четверти XIX в. на Кубе, как и в других лати-
ноамериканских странах, начинают распространяться идеи на-
учного социализма, что в первую очередь связано с ростом
рабочего движения. В этот период возникает ряд рабочих ор-
ганизаций, которые выступают в защиту интересов пролета-
риата. В 1892 г. в Гаванне происходил региональный рабо-
чий конгресс, на котором был поставлен вопрос о необходимо-
сти вести борьбу за освобождение пролетариата, изучать и
распространять идеи научного социализма.
В 90-е годы на марксистских позициях стоял известный ку-
бинский революционер Карлос Балиньо (1848—1926), органи-
зовавший кружок, в котором пропагандировались марксист-
ские идеи. В письме, написанном в 1894 г., Балиньо подверг
критике аннексионистскую политику США и поставил ряд важ-
ных вопросов революционного движения на Кубе.
Балиньо выступал против распространенного среди части
либеральной буржуазии мнения, будто бы ликвидация рабства
негров привела к установлению на Кубе полной социальной
справедливости. Он указывал, что рабство претерпело лишь
некоторое изменение: «Вместо домашнего рабства для негров
мы получили промышленное рабство для черных и белых» Ч
Балиньо называл себя «пламенным аболиционистом в отноше-
нии как одного вида рабства, так и другого» 2.
В своем письме Балиньо затрагивает и вопрос о формах и
методах борьбы за освобождение трудящихся. «Я до сих пор
не стоял за насильственные методы в рабочем вопросе и не
буду стоять, пока у меня остается надежда на мирное осу-
ществление спасительных формул социализма» 3,— пишет Ба-
линьо, но добавляет, что примет революцию с ее насилием и
разрушением, если господствующие классы будут препятство-
вать осуществлению социализма мирным путем.
Деятельность Балиньо в 90-е годы содействовала распро-
странению марксизма на Кубе.
5. УРУГВАЙ
Независимость Уругвая была провозглашена в 1828 г. Но,
избавившись от колониального господства Испании и Португа-
лии, Уругвай во второй половине XIX в. попал в сферу хищни-
1 Carlos В а 1 i п о. Verdades del Socialismo. La Habana, p. 14.
1 Ibid.
• Ibid.
442
ческих интересов английских, а затем и американских колони-
заторов. В стране ширилось народное движение против ино-
земного гнета и против помещиков; национальная буржуазия,
чьи интересы страдали от проникновения в страну иностранно-
го капитала, стремилась провести некоторые реформы госу-
дарственного строя страны, но не решалась на выступление во
главе народных масс против местных и иностранных угнета-
телей.
В этих исторических условиях в Уругвае развернулась ост-
рая идеологическая борьба. В области философии эта борьба
выразилась в открытом столкновении линии материализма и
линии идеализма.
Линия идеализма была представлена официальной церков-
ной схоластикой и «эклектизмом». Для философской жизни
Уругвая в середине XIX в. характерно распространение идей
«эклектизма» Кузена. Защитники схоластики и последователи
«эклектизма» выступали против материалистических и рево-
люционных идей периода борьбы за национальную независи-
мость, а также против учений аргентинских мыслителей: Эче-
верриа, Алберди и других, получивших известность в прогрес-
сивных уругвайских кругах в период своего пребывания в
Уругвае, где они скрывались от преследования аргентинской
реакции. Основным центром философского образования в
стране, распространявшим идеи эклектизма в период с 40-х до
80-х годов XIX в., являлся университет в г. Монтевидео.
Известную роль в идеологической борьбе этого периода иг-
рал так называемый «Рационалистический клуб». Опублико-
ванный его членами в 1872 г. «Символ веры» («Profesion de
Fe») выражал недовольство университетских кругов засилием
церковного догматизма в стране. «Рационалистический клуб»
ставил своей задачей распространять идеи религиозного свобо-
домыслия в противовес догматике католицизма. Авторы «Сим-
вола веры» считали, что распространение их идей откроет
путь к свободе, демократизму и социальному совершенство-
ванию.
Однако широкого распространения в стране «Символ веры»
не получил, а его влияние на интеллигенцию оказалось очень
кратковременным.
С начала 70-х годов XIX в. идейным знаменем прогрессив-
ных, демократически настроенных слоев уругвайской буржуа-
зии, боровшихся за прогресс и национальную независимость
страны, стала материалистическая философия, развитие кото-
рой было непосредственно связано с успехами естественных
наук. Уругвайские материалисты вели упорную борьбу против
распространенных в стране идеалистических течений, начиная
от схоластической философии и кончая «эклектизмом». Эта
443
борьба нашла свое отражение в университетских дискуссиях,
диспутах, полемических выступлениях в печати. Острая борьба
происходила вокруг вопроса о программах и учебных пособиях.
Анхель Флоро Коста (1838—1906), в 50-е годы стоявший на
позициях эклектизма, в 70-х годах стал убежденным сторонни-
ком и распространителем идей эволюционной теории Дарвина
и материалистического монизма Геккеля; однако он не избежал
влияния и вульгарного материализма Бюхнера, Фохта и Моле-
шотта.
Основное философское произведение Коста «Метафизика и
наука», представляющее собой открытое письмо к идеалисту
Гонсало Рамирес, было опубликовано в 1878 г. в журнале
«Е1 Panorama». В этом письме Коста выступает в защиту мате-
риалистических идей, подчеркивает значение теории Дарвина
для развития материализма.
В полемике с идеалистами Коста материалистически решает
вопрос о происхождении и характере наших идей. Однако его
философские взгляды были близки к вульгарному материализ-
му, так как он пытался свести все умственные процессы к фи-
зиологическим свойствам головного мозга.
Успехи естествознания, по мысли Коста, показывают несо-
стоятельность идеалистической философии. Он считал, что бу-
дущее принадлежит науке, на знамени которой написано:
«Долой абсолютные идеалы! Долой парадоксы! Долой априор-
ные теории!». Задача науки, говорил он, состоит в том, чтобы
все открывать и все анализировать — искать истину путем
эксперимента и индукции. В одном из своих писем он писал
вслед за Дарвином: «Человек, как и его предки, появился на
свет в результате бесконечной эволюции организованной мате-
рии, и на обширной сцене одушевленной природы он должен
был бороться за существование со всеми другими видами» L
Распространяя идею эволюции на общество, Коста приходит
к выводу, что движущей силой общества являются не идеи, а
столкновение и взаимодействие экономических интересов. Но,
признавад значение экономического фактора как двигателя об-
щественного прогресса, он рассматривает его лишь в сфере
распределения и потребления. Он писал, что важные проблемы
улучшения положения рабочего класса — в своей основе явля-
ются проблемами физических потребностей, проблемами же-
лудка. Не имея правильного, материалистического понимания
развития общества, Коста считал, что достаточно хорошо
знать законы эволюции и действовать согласно этим законам,
чтобы покончить с отсталостью страны. На вопрос, где причи-
ны того, что варварство еще сохранилось в нашем обществе,
1 Цит. по кн.: Arturo Ar da о. Espiritualismo у positivismo en el Uru-
guay. Mexico, 1950, р. 80.
444
он отвечает: в нашем собственном невежестве, незнании чело-
веческой природы, ее законов и эволюционного характера раз-
вития народов.
Мировоззрение Коста отражало интересы национальной
буржуазии, которая в условиях полуколониальной зависимости
страны вела борьбу за национальную свободу, но, конечно, не
была заинтересована в коренном изменении социального
устройства, а лишь искала средства исправления и совершенст-
вования капиталистической системы.
Другим видным философом этого периода был Хосе Пед-
ро Варела (1845—1879), известный своей деятельностью по
реформе и преобразованию университетского преподавания в
Уругвае. В своих основных работах: «Воспитание народа»
(1874) и «О школьном законодательстве» (1876) —он крити-
кует официальную систему преподавания, показывает, что со-
хранение и господство схоластики и эклектизма объясняется тем,
что они служат идеологической опорой диктаторской власти. Он
указывает на то, что союз власти и университета имеет своей
целью воспрепятствовать установлению демократического ре-
жима в стране. Критикуя «эклектизм» за оторванность от жиз-
ни, неспособность решить конкретные задачи, которые жизнь
ставит перед страной, Варела пишет, что преподавание филосо-
фии должно опираться, в первую очередь, на достижения науки,
что вместо того, чтобы рассуждать о метафизических сущно-
стях, необходимо изучать конкретные вещи.
Официальной философии Варела противопоставлял идеи
материалистической философии. В своих работах он опирался
на Дарвина и Геккеля. Однако философия Варелы находи-
лась также под известным влиянием позитивизма Спенсера.
Это влияние особенно сказалось на его социологических воз-
зрениях.
Варела придавал большое значение вопросам воспитания и,
как ряд других латиноамериканских буржуазных мыслителей,
видел в воспитании средство излечения от всех социальных
недугов. Поэтому он считал, что для установления демократи-
ческого режима в Уругвае, надо прежде всего поднять культур-
ный уровень народа.
Влияние материалистического мировоззрения Геккеля, а
также и вульгарного материализма сильно сказалось и в фило-
софских взглядах Хосе Аречавалета (1838—1912). Аречавалета
родился в Испании, но с 17 лет жил в Уругвае. Он получил
естественнонаучное образование, преподавал ботанику в уни-
верситете Монтевидео. Основным его трудом является «Уруг-
вайская флора».
Философские взгляды Аречавалета, примыкающие в основ-
ном к естественнонаучному материализму Геккеля, изложены
445
им в лекции на тему: «Является ли эволюция гипотезой?»
(1879), а также в работе под названием «Записки о некоторых
низших организмах» (1882).
Все явления природы, по мысли Аречавалета, подчиняются
всеобщему закону причинности. Выражая свое согласие с мо-
низмом Геккеля, он писал, что развитие материи, начиная от
движения небесных тел и падения камня до развития расте-
ния и человеческого сознания, происходит в силу одного и того
же закона причинности и считал, что все эти явления сводимы
к механическому движению атомов.
Вопрос об источнике и происхождении человеческих идей
Аречавалета решает материалистически. Так, он писал: «Мозг
является органом мышления, а его кора — настоящая область
психо-интеллектуальной деятельности. Всякая мысль происхо-
дит в результате изменения в сером веществе. Ни одна мысль
не может родиться без этого изменения, а также не может не
возникнуть, когда это изменение осуществилось. Изменение это
представляет собой движение, не поддающееся уточнению при*
современном состоянии экспериментальных данных» ].
Правильно характеризуя роль головного мозга как органа
мышления, Аречавалета, однако, становился на позиции вуль-
гарного материализма, когда ошибочно утверждал, что мысли и
идеи выделяются непосредственно из мозга.
К тому же материалистическому философскому течению в
Уругвае примкнул политический эмигрант Юлий Юрковский
(1834—1913), поляк по национальности, участник польского'
восстания 1863—1864 гг. против царского самодержавия.
В 1867 г. он прибыл в Монтевидео, где занимался сначала
врачебной практикой, а впоследствии преподавал на медицин-
ском факультете университета.
Известны следующие его работы, написанные между 1877 и
1879 гг.: «Философские выводы по поводу теории движения»,.
«Основы и пределы естественной философии», три лекции:
«О дарвинизме», «Мозг» и «Метафизика и наука».
Юрковский подверг критике философию эклектизма с по-
зиций материалистического мировоззрения. Он доказывал аб-
солютную зависимость духовных способностей от деятельности
молекул мозга и утверждал, что нет необходимости искать вме-
шательства потусторонней сверхъестественной силы, чтобы
объяснить эти явления.
Всякое научное объяснение, по его мысли, опирается на за-
коны изменения материальных сил, являющиеся неотъемлемой
частью природы.
1 Цит. по кн.: Arturo А г d а о. Espiritualismo у positivism© ей eJ Uru-
guay, р. 122.
446
Юрковский защищал идеи прогрессивного развития приро-
ды и общества. В своей работе «Метафизика и наука» он писал,
что закон прогресса, закон эволюции — не пустая гипотеза: это
«естественный закон, который с неизбежностью осуществляется
вопреки усилиям невежества и фанатизма» Ч Особое значение
в борьбе против идеализма Юрковский придавал вопросу о ме-
тоде. Смешивая этот вопрос с основным вопросом философии,
он считал, что именно в методологических различиях можно
найти основную противоположность между материализмом и
спиритуализмом, т. е. идеализмом. Спиритуалистический метод,
писал он, рассматривает человека как меру всех явлений при-
роды, оставаясь при этом в сфере сознания и самонаблюдения.
Наоборот, материализм, имея своим предметом мир в целом,
рассматривает человека как его часть. Материалистический ме-
тод, утверждает Юрковский, идя от простого к сложному при.
помощи опыта и разума, позволяет сформулировать общие за-
коны, охватывающие все частные явления. Люди на практике
убедились в ложности спиритуалистического метода, в течение
2500 лет не сумевшего решить хотя бы одну из тех проблем, за
которые он принимался. Этот метод тормозил развитие науки,
и, в первую очередь, естествознания.
Солидаризируясь с Фрэнсисом Бэконом, Юрковский считал,
что основой для познания природы должен служить индуктив-
ный метод, хотя он не отрицал и значения дедукции.
Материализм Юрковского сыграл большую положительную
роль в борьбе против философии эклектизма и во многом содей-
ствовал развитию научной мысли в Уругвае.
Материалистические и эволюционные идеи нашли широкое
распространение не только в университетских кругах, но
и в широких слоях уругвайской интеллигенции, вытесняя
устаревшие идеи «эклектизма». Его представители выступали
как идеологи либеральной буржуазии в условиях отсталой, за-
висимой страны, где пролетариат только начинал формиро-
ваться и был еще малочисленным и слабо организованным.
Положительное влияние идей естественнонаучного материа-
лизма сказалось во многих областях науки и культуры в стра-
не и, несмотря на все свои существенные недостатки, он явил-
ся значительным шагом вперед в деле развития философии в
Уругвае.
Наиболее крупными философами-идеалистами, активно вы-
ступавшими против материалистического мировоззрения, явля-
лись Хулио Эррера-и-Обес, Пруденсио Васкес-и-Вега, Карлос
Марио Рамирес. Самой характерной фигурой среди них был
1 Цит. по кн.: Arturo А г d а о. Espiritualismo у positivisnro ао el Uru-
guay, р. 116.
447
Хулио Эррера-и-Обес (1841—1912), представитель так называ-
емого «метафизического спиритуализма», идеалистического те-
чения, стремившегося «примирить» догматические положения
схоластики с новыми достижениями науки. Главные работы
Обеса: «Кризис философии» (1878) и «Позитивные науки»
(1878—1879). Спиритуализм Обеса тесно переплетался с теоло-
гией. Защищая такие теологические догматы, как существова-
ние бога, бессмертие души, целесообразность природы, он обви-
нял других представителей «эклектизма» в том, что они недоста-
точно активно выступали против материалистического
мировоззрения.
Обес был решительным противником материализма. Он вос-
производил старые поповские утверждения о том, что материа-
листы якобы проповедуют безнравственность, отрицают «вели-
кие и вечные истины» и т. д.
В борьбе материализма против идеализма, в полемических
спорах 70—80-х годов XIX в. спиритуализм потерпел серьезное
поражение, о чем свидетельствовало широкое распространение
материалистических взглядов в стране. Благодаря наличию в
стране сильных материалистических традиций, позитивизм в
Уругвае не имел таких сильных позиций как, например, в Мек-
сике или Бразилии, хотя и здесь он пользовался определенным
влиянием среди университетских кругов Ч
Однако в последнем десятилетии XIX в. положение измени-
лось из-за благоприятной для идеалистов политической обста-
новки. В 1890 г. Хулио Эррера-и-Обес стал президентом респуб-
лики. Спиритуализм становится официальной философией, ма-
териалисты изгоняются из университета и других учреждений,
их места занимают сторонники спиритуализма. Но усиление
классовой борьбы пролетариата против буржуазии приводит к
появлению первых рабочих профсоюзных организаций, а также
к возникновению различных политических кружков и клубов,
революционная деятельность которых по распространению со-
циалистических и революционных идей особенно широко раз-
вернулась в начале XX в.
1 Некоторые современные буржуазные исследователи истории фило-
софской и общественно-политической мысли в Уругвае, исходя из ошибоч-
ного отождествления естественнонаучного материализма с позитивизмом,
неправомерно объединяют их под единым названием «позитивизм», чрез-
мерно преувеличивая при этом роль и значение позитивизма как течения,
якобы получившего исключительное распространение в Уругвае в послед-
ней четверти XIX в. (См. Zum F е 1 d е Alberto. Proceso intelectual del
Uruguay у critica de su literatura. Montevideo, 1941. Arturo Ardao. Espi-
ritualismo у positivismo en el Uruguay. Mexico, 1950. Arturo Ardao. La
filosoffa en el Uruguay en el siglo XX. Mexico, 1956. Leopoldo Zea. Dos
etapas del pensamiento en Hispanoamerica. Del romanticismo al positi-
vismo. Mexico, 1949).
448
* * *
Рассмотрение основных философских течений в ряде стран
Латинской Америки показывает, что характерной чертой фило-
софии в этих странах является борьба между двумя основными
философскими направлениями — материализмом и идеализмом,
выражающими интересы различных классов этих стран.
Пережитки средневековой схоластики и «эклектизм» выра-
жали идеологию крупных землевладельцев, заинтересованных
в сохранении полуфеодальной системы эксплуатации и шедших
на сговор с колониалистами, угнетавшими латиноамериканские
страны.
Идеологией умеренного крыла буржуазии, заинтересован-
ного в постепенном и спокойном капиталистическом развитии
своих стран, являлся по преимуществу позитивизм, представи-
тели которого вели борьбу как против схоластики и философии
«эклектизма», с одной стороны, так и против материалистиче-
ского мировоззрения, с другой. Однако у некоторых латино-
американских позитивистов обнаружилась значительная ма-
териалистическая тенденция.
Идеологией радикальных слоев латиноамериканской буржу-
азии, заинтересованных в быстром капиталистическом разви-
тии своих стран и в той или иной форме боровшихся против
английских, американских и прочих колонизаторов, являлась
по преимуществу материалистическая философия, проводившая
борьбу не только против схоластики и философии «эклектиз-
ма», но и против позитивизма и других идеалистических течений.
Передовые мыслители латиноамериканских стран принима-
ли активное участие в мужественной борьбе прогрессивных сил
против иностранных колонизаторов, против феодального строя
и крупных землевладельцев за независимое экономическое, по-
литическое и культурное развитие этих стран.
В связи с развитием капиталистических отношений и ростом
рабочего класса в конце XIX в. в ряде стран Латинской Аме-
рики начинают распространяться социалистические идеи. Ла-
тиноамериканцы знакомятся с некоторыми работами Маркса
и Энгельса.
29 История философии, т. IV
Глава седьмая
РАЗВИТИЕ ФИЛОСОФСКОЙ И СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ
МЫСЛИ В КИТАЕ В ПЕРИОД ПРЕВРАЩЕНИЯ СТРАНЫ
В ПОЛУКОЛОНИАЛЬНУЮ И ПОЛУФЕОДАЛЬНУЮ
(ПОСЛЕДНЯЯ ТРЕТЬ XIX в.)
Последняя треть XIX в. была для Китая периодом начала
распада феодальной системы, вторжения иностранного капи-
тала, превращения страны из феодальной в полуколониаль-
ную и полуфеодальную; в рамках феодализма начали разви-
ваться капиталистические отношения, зарождались националь-
ная буржуазия и рабочий класс.
Начавшийся в это время процесс формирования капитали-
стических отношений, возникновения и развития национальной
промышленности был очень трудным и болезненным, ибо на его
пути стояли господствовавший на протяжении многих веков
феодальный строй, маньчжурский абсолютизм и агрессивный
иностранный капитализм. Поэтому капитализм в Китае вышел
из своей колыбели хилым и уродливым, а молодая националь-
ная китайская буржуазия, рекрутировавшаяся в значительной
части из среды помещиков и феодальных чиновников и тесно
связанная с классом феодалов, была экономически и полити-
чески слабым классом, склонным к компромиссу с господствую-
щими феодальными кругами. Рабочий же класс в этот период
находился в зачаточном состоянии и не играл еще существен-
ной роли в общественно-политической жизни страны.
В конце XIX в., когда мировой капитализм вступил
в последнюю, империалистическую стадию своего развития,
процесс превращения Китая в полуколонию в основном
завершился. Китай, лишенный в результате системы неравно-
правных договоров своего национального суверенитета и
независимости, был разделен на сферы влияния между круп-
нейшими капиталистическими державами. Правящие круги
феодальной знати, не успевшие еще оправиться от потрясения,
вызванного тайпинским восстанием, отказались от решитель-
450
ного сопротивления политике колониального порабощения
страны, проводимой западными державами, и пошли с ними
на сговор, исходя из общих с ними задач борьбы с вновь на-
раставшим революционным движением в стране. Поражение
Китая в японо-китайской войне (1894—1895 гг.) и капиту-
лянтская политика цинской династии снова показали гни-
лость китайского феодализма.
Стремясь всеми силами сохранить насквозь прогнивший
феодальный режим, правящие круги с ненавистью относились
ко всему новому и не хотели даже и слышать о каких-либо
изменениях в экономической или политической областях
жизни страны.
Господствующая феодальная идеология по-прежнему ба-
зировалась на неоконфуцианстве, ядро которого составляло
канонизированное учение философа XII в. Чжу Си. Образова-
ние строилось на формальном заучивании ортодоксальных
конфуцианских текстов и официально одобренных коммента-
риев к ним.
Многие представители феодальной аристократии с през-
рением смотрели на естественные науки, считая, что занятия
ими унижают достоинство китайского ученого. Естественные
науки не входили в программу официального образования. Бо-
лее того, консервативные круги всячески препятствовали про-
никновению и распространению в Китае этих наук.
Один из влиятельных маньчжурских сановников Во Жэнь
по этому поводу писал императрице следующее: «От матема-
тики и астрономии очень мало пользы, а если они в качестве
учебных дисциплин будут преподаваться иностранцами, то это
принесет нам огромный вред... Я никогда не слышал, чтобы с
древности по настоящее время кто-либо мог при помощи ма-
тематики спасти государство от упадка или усилить его в труд-
ный период... Единственно, на что мы можем положиться, так
это на конфуцианские принципы, которые наши ученые долж-
ны со всей ясностью объяснять народу, ибо только они в сос-
тоянии питать умы невежественного населения» Ч
Всякое свободомыслие или хотя бы малейший отход от
господствующей идеологии жестоко пресекались властями, а
инакомыслящие подвергались гонениям. В 1894 г. цинское
правительство специальным императорским указом заявило,
что каждый, кто осмелится выступить с критикой официаль-
ной идеологии, будет подвергнут самому суровому наказа-
нию. В декрете говорилось: «Навсегда запрещается кому бы
то ни было высказывать мнения, идущие вразрез с мнением
1 Т е n g Ssu-yii, J. К. Fairbank. China’s Response to the West,
A documentary survey 1839—1923. Cambridge, 1954, p. 76.
451 29*
Чжу Си, или что-либо такое, что наносило бы ущерб нашей
литературе»
Стремясь к укреплению феодальной монархии, пошатнув-
шейся в результате тайпинской революции и вторжения в Ки-
тай западных держав, компрадорская группировка в прави-
тельстве, возглавляемая Цзэн Го-фанем и Ли Хун-чжаном,
еще в начале 60-х годов XIX в. провозгласила «новую полити-
ку», которая называлась «движением за европеизацию». Это
движение проводилось под лозунгом «самоусиления» Китая,
что означало вооружение страны по образцу западных госу-
дарств посредством закупки за границей вооружения и боевых
кораблей и строительства в стране военных арсеналов. «Движе-
ние за европеизацию» было реакционным движением, направ-
ленным своим острием против народных движений, и не име-
ло ничего общего со стремлением передовых людей Китая
вывести страну из феодальной отсталости и колониальной
зависимости.
Феодальная отсталость Китая и нежелание правящих кру-
гов пойти на какие-либо изменения, тяжелое бремя политики
самоусиления, лежавшее на плечах трудящихся, вызывали
протест не только со стороны широких народных масс, но и со
стороны прогрессивной части интеллигенции, вышедшей из по-
мещичьей и купеческой среды и стремившейся к реформам, ко-
торые объективно способствовали бы капиталистическому
развитию страны.
Патриотически настроенные интеллигенты, испытавшие вли-
яние буржуазной культуры западных стран, выступали с пред-
ложениями провести общественные и политические преобразо-
вания в Китае, используя для этого опыт западноевропейских
государств. Их прогрессивные воззрения, объективно являвшие-
ся про ветительскими, антифеодальными, возникли на базе
развивавшихся в период 70—80-х годов элементов капи-
талистических отношений и под влиянием усиления угрозы ко-
лониального порабощения. Центральный вопрос, волновавший
этих прогрессивных мыслителей, сводился к тому, как спасти
национальное государство от гибели, как сделать его богатым
и сильным, чтобы оно могло противостоять колониальному за-
кабалению со стороны капиталистических держав Запада.
Передовые интеллигенты, вышедшие, как правило, из фео-
дальной среды, но объективно выражавшие интересы буржуаз-
ного развития, пытаясь решить вопрос о «спасении государст-
ва от гибели», постепенно приближались к выводу, что для
превращения Китая в независимое и могущественное государ-
1 О. Briere. Fifty Years of Chinese Philosophy 1898—1950. London,
1956, p. 13.
452
ство необходимо прежде всего путем реформ изменить сущест-
вующие в стране социальные и политические институты, став-
шие тормозом общественного развития.
Развитие капиталистических отношений в последней трети
XIX в. в Китае способствовало повышению интереса к есте-
ственнонаучным знаниям. В 1876 г., впервые в истории страны
стал издаваться журнал «Гэчжи хуэйбянь» — «Сборник мате-
риалов по естественным наукам», который знакомил китай-
скую интеллигенцию с естественнонаучными достижениями За-
пада. В пропаганде и развитии естественных наук в стране зна-
чительную роль сыграли китайские ученые: химик Сюй Шоу
(1818—1884) и математики Ли Шоу-лань (1810—1882) и Хуа
Хэн-фань (1833—1902). В то же время в Китае делаются по-
пытки использовать достижения естественных наук на практике
(на судостроительных верфях, в арсеналах, на мыловаренных,
спичечных и др. фабриках). Однако вследствие слабости капи-
тализма в Китае в этот период естественные науки не получили
значительного развития.
1. СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ИДЕИ РАННИХ РЕФОРМАТОРОВ
1865—1894 гг.
В период 1865—1894 гг., т. е. за время от поражения тай-
пинского восстания до японо-китайской войны 1894—1895 гг.,
в среде передовой интеллигенции Китая, вышедшей из феодаль-
ной среды, развивалась идеология ранних реформаторов, пред-
ставителями которой были Фын Гуй-фэнь, Ван Тао, Сюэ Фу-
чэн, Чжэн Гуань-ин и другие. Их взгляды развивались в борь-
бе с реакционными идеями феодальных консерваторов и с
феодальной антинародной политикой так называемых «евро-
пеизаторов». В отличие от своих предшественников (Гун Цзы-
чжэнь, Линь Цзэ-сюй, Вэй Юань) реформаторы периода 1865—
1894 гг. не ограничивались одними экономическими требова-
ниями, а стали выдвигать политические требования, т. е. требо-
вания. изменения феодально-абсолютистского монархического
режима и установления в Китае конституционного строя. Одна-
ко они стремились лишь к тому, чтобы наделить политически-
ми правами формировавшуюся из среды помещиков и купцов
китайскую буржуазию. Ранние реформаторы были далеки от
народа и отрицательно относились к крестьянской революции.
Видную роль в реформаторском движении 60—70-х годов
сыграл Фын Гуй-фэнъ (1809—1874). Он был образованным
для своего времени человеком как в области китайской клас-
сической литературы, так и в области естественных наук.,
В своем сочинении «Протест Цзяо Бинь-лу» (1860) он раз-
вивал положение об овладении «искусством обогащения
453
и усиления государства». Это «искусство», по его мнению, за-
ключается в следующих четырех моментах: «Следует макси-
мально использовать способности людей; в максимальной сте-
пени извлекать пользу из земли; устранить преграды между
государем и народом; добиться соответствия между словами и
делами» Ч
Фын Гуй-фэнь призывал реформировать систему образо-
вания и экзаменационную систему, изучать европейскую
науку и технику. «Западные книги по математике, механике,
оптике, свету, химии и другим предметам,— говорил он,— со-
держат лучшие принципы естественных наук» 1 2.
Фын Гуй-фэнь считал, что как только Китай подготовит
достаточное количество людей, овладевших западными нау-
ками и техникой, и разовьет свою собственную промышлен-
ность, он станет богатым и сильным государством и сможет
противостоять иностранной агрессии.
Реформаторские воззрения разделял также Ван Тао
(1828—1897), который побывал в ряде европейских стран, в
частности в Англии, где познакомился с образом жизни и с
культурой народов этих стран. По возвращении на родину
он активно агитировал за «обновление» Китая путем реформ.
«В достижении богатства и могущества — вот в чем корень
управления страной,— говорил Ван Тао.— Лишь когда жит-
ницы полны зерном, люди думают об этикете; лишь когда
одежда и пища в достаточном количестве, люди понимают,
что такое слава и позор» 3. В отличие от Фын Гуй-фэня Ван
Тао предлагал изучать не только науку и технику западных
государств, но также и их политические институты, законода-
тельство, формы государственной власти. Он отдавал пред-
почтение конституционной монархии английского типа, считая
ее наиболее подходящей и для Китая.
Ван Тао критиковал политику «европеизации» Китая, про-
водившуюся правительством цинской династии.
«Раньше мы думали, что богатства и могущества мы смо-
жем достичь, как только будут одобрены и использованы ме-
тоды западных- держав, и что соответствующие результаты
скажутся немедленно,— говорил он.— ...Теперь во всех при-
брежных провинциях учреждены специальные заводы по
производству пушек, снарядов и кораблей. Отобрана моло-
1 Цит. по кн.: Фань Вэнь-лань. Новая история Китая, ч. I.
Пекин, 1956, стр. 295 (на китайск. яз.).
2 Фын Гуй-фэнь. Об использовании науки Запада. Сб. «Ма-
териалы по истории идеологии Китая в новое время». Пекин, 1957, стр. 137
(на китайск. яз.). В дальнейших ссылках сборник будет называться «Мате-
риалы...».
8 Ван Тао. Развивать все выгодное и полезное. Сб. «Материалы...»,
стр. 160.
454
дежь и послана на учебу за границу. Если смотреть со сторо-
ны, усилия как будто на самом деле огромные и блестящие.
К несчастью, однако, мы все еще копируем внешние стороны их
методов, заимствуем терминологию (западной цивилизации),
но мало касаемся существа дела» Ч Он отмечал, что такая
политика лишь «способна принести народу бедствия, а не
счастье, вред, а не пользу» 1 2.
Близкие Ван Тао реформаторские взгляды развивает Сюэ
Фу-чэн (1838—1894), который также побывал в Европе в ка-
честве дипломатического представителя Китая. Критикуя пра-
вительственный курс «самоусиления» Китая, он выдвинул
тезис, что прежде всего Китай нужно сделать «богатым» и лишь
после этого можно сделать его «сильным». Он предлагал раз-
вивать промышленность «среди народа» и поощрять исполь-
зование «народного капитала».
Сюэ Фу-чэн подверг критике презрительное отношение
феодальной аристократии к физическому труду, а в связи с
этим,— к крестьянам, ремесленникам и торговцам, говоря,
что такое отношение противоречит заветам «мудрых людей
трех древних династий»3, которых признавали в Китае выс-
шим авторитетом. Он требовал восстановления правильного
отношения к «людям труда». Сюэ Фу-чэн также критиковал
две крайности во взглядах правящих клик на культуру за-
падных держав. «Одна группа китайцев,— говорил он,— удив-
лена силой и богатством западных государств и восхваляет их
до небес, другая же, напротив, всячески поносит иностранцев,
считая, что Китай не должен подражать им и должен отверг-
нуть их изобретения» 4.
Китайцы, утверждал Сюэ-Фу-чэн, по своим умственным спо-
собностям и энергии нисколько не уступают европейцам, свиде-
тельством чего являются многие китайские изобретения, ко-
торыми пользуется весь мир. Вместе с тем, отвечая другой
группе своих противников, он говорил, что научные и техни-
ческие изобретения не могут долго быть монополией западных
держав, поскольку по своей природе они принадлежат всему
человечеству. Поэтому он призывал «заимствовать все луч-
шее у стран Запада и соответствующим образом использо-
вать это в Китае» 5.
1 Teng Ssu-yu, J. К. Fairbank. China’s Response to the West,
p. 138.
2 Цит. no kh.: Фань Вэнь-лань. Новая история Китая, ч. 1,
«стр. 295.
3 «Три династии» — Ся (III—II тысячелетие до н. э.), Шан-Инь
{XVIII—XII вв. до н. э.), и Чжоу (XII—III вв. до н. э.).
4 Teng Ssu-yii, J. К- Fairbank. China’s Response to the West,
p. 144.
5 Сюэ Фу-чэн. О поощрении ремесленников и мастеров. Сб. «Ма-
териалы...», стр. 167.
455
Выход из экономической отсталости Китая Сюэ Фу-чэн
видел только в реформах. Однако он считал, что реформы
должны совершаться одними «мудрецами» или «мудрыми пра-
вителями», хотя «причина, почему мудрецы совершают рефор-
мы, заключается не в их желаниях, а в том, что обстоятельства
времени вынуждают их делать это» Реформы, указывал он,
соответствуют «закону неба», и если Китай последует примеру
передовых государств Запада, то он быстро сможет преодолеть
свою отсталость и даже превзойти их в будущем.
Реформаторские взгляды Сюэ Фу-чэна продолжил и раз-
вил далее Чжэн Гуанъ-ин (р. 1841 — ум. в начале XX в.).
В 1893 г. он опубликовал книгу «Смелые речи в век процве-
тания», в которой пропагандировал идеи социальных реформ.
Он требовал введения в Китае машинного производства и
свободной торговли. Его идеалом политического устройства
была конституционная монархия.
«При монархии,— писал он,— власть достается верхам, при
правлении народа — низам; если же монарх и народ правят
совместно, то они обладают одинаковой властью» 1 2.
Чжэн Гуань-ин призывал к единству народа и правителя,
но главным он считал народ, а не правителя. «Правитель,—
говорил он,— подобен лодке, а народ — воде. Вода может нести
лодку, но она может и опрокинуть ее» 3.
Политические и социологические взгляды ранних китайских
реформаторов последней трети XIX в. имели положительное
значение, ибо они подвергали критике идеологию консерватив-
ной интеллигенции, служившую опорой одряхлевшего феодаль-
но-абсолютистского режима. Вместе с тем воззрения ранних
реформаторов явились идеологической подготовкой последую-
щего, буржуазного по своему характеру, идейно-политического
движения реформаторов.
2. ФИЛОСОФСКИЕ И СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ВОЗЗРЕНИЯ
ПРОСВЕТИТЕЛЕЙ-РЕФОРМАТОРОВ КОНЦА XIX в.
После японо-китайской войны (1894—1895) в обстановке
усиления национального кризиса среди патриотически настро-
енной китайской интеллигенции поднялась широкая волна ре-
форматорского движения, которое возглавила группа Кан
Ю-вея. Одновременно с реформаторским движением в южных
районах страны стало развиваться движение, возглавляемое
1 Teng Ssu-yu, J. К. Fairbank. China’s Response to the West,
p. 142.
2 Цит. по кн Фань Вэнь-лань. Новая история Китая, ч. 1,
стр. 295.
3 Сб. «Материалы...», стр. 237.
456
революционной группой Сунь Ят-сена. Революционеры во гла-
ве с Сунь Ят-сеном создали свою организацию «Синчжунхуэй»
— «Общество возрождения Китая».
Написанная Сунь Ят-сеном декларация «Общества» преду-
преждала патриотов Китая о нависшей опасности раздела
страны между капиталистическими державами и призывала к
активным действиям в целях спасения родины. Сунь Ят-сен
видел причину слабости Китая в том, что бразды правления
-аходятся в руках бездарных людей, занимающихся лишь
праздной болтовней, и в том, что народ пребывает в темноте
и невежестве.
Опираясь на «Общество возрождения Китая», Сунь Ят-сен
в 1895 г. пытался поднять вооруженное восстание в Кантоне,
но потерпел неудачу. Слабость революционной организации
Сунь Ят-сена состояла в том, что ее членами были главным
образом представители эмигрантской буржуазии и китайской
интеллигенции, обучавшейся за границей. В конце 90-х годов
XIX в. «влияние этого общества было еще крайне ограничен-
ным, к тому же в описываемый период революционные идеи
общества «Синчжунхуэй» так же были весьма туманными» L
Поэтому основная масса молодой китайской буржуазии и
буржуазной интеллигенции в то время шла за реформаторами
во главе с Кан Ю-вэем.
Кан Ю-вэй выдвинул программу преобразований экономи-
ческой, политической и духовной жизни Китая. Это была про-
грамма, открывавшая путь капиталистического развития Ки-
тая, однако ее органический порок состоял в том, что рефор-
маторы стремились осуществить ее, опираясь не на народ, а на
императора, на верхушечные слои цинского двора, сочувство-
вавшие реформаторам. Поэтому и методы, предлагаемые ими,
сводились лишь к «изменению законов».
«Реформаторы хотели, чтобы в Китае было введено бур-
жуазное конституционное правление без коренного измене-
ния феодального строя. Их взгляды в то время встречали
одобрение и поддержку со стороны многих людей. Хотя они
были реформаторами, однако в условиях того времени нача-
тое ими движение за изменение законов имело прогрессивное
значение, и поэтому они вызывали к себе ненависть реакции» 1 2.
Движение за реформы в конце XIX в. отражало интересы
тех слоев формирующейся буржуазии, которые только что
1 X у Шен. Агрессия империалистических держав ib Китае. Пер. с
китайского. М., 1951, стр. 165.
Мировоззрение революционных демократов ВО' главе с Сунь Ят-сеном
будет рассмотрено в V томе «Истории философии».
2 Лю Шао-ци. Доклад о проекте Конституции КНР. Материалы
Первой сессии Всекитайского собраиия народных представителей. М.,
1954, стр. 8.
457
вышли из помещичьей бюрократии, а также обуржуазившихся
помещиков. Руководители этого движения не только не поддер-
жали революционного выступления крестьян, а, напротив, рас-
сматривали свое движение как средство предотвращения
крестьянской революции. Реформаторы занимали соглашатель-
скую позицию не только по отношению к феодализму, но и к
империализму, питая насчет него различные иллюзии. Поэтому
не случайно, что когда в 1898 г. группа Кан Ю-вэя вошла на
короткое время в правительство и, опираясь на поддержку со-
чувствовавшего им, но бессильного императора, попыталась
провести в жизнь свои идеалы, то, будучи лишенной достаточ-
ной социальной опоры, она оказалась беспомощной перед на-
тиском реакционных сил феодальной монархии и потерпела
жестокое поражение.
Политическая борьба «за обновление путем реформ», раз-
вернувшаяся в конце XIX в., получила свое отражение на
идеологическом и культурном фронте в форме борьбы «меж-
ду новой культурой буржуазии и старой культурой класса
феодалов» L Идеологи реформаторского движения этого перио-
да в борьбе против реакционной идеологии и культуры
феодальных классов активно использовали буржуазно-демо-
кратическую культуру западных стран. «Это была культу-
ра,— говорит Мао Цзэ-дун,— западной буржуазной демокра-
тии, или так называемая новая школа, включавшая доктрины
социологии и естественные науки того времени и являвшаяся
противоположностью культуры китайского феодализма, или
так называемой старой школы» 1 2.
Главными представителями реформаторского движения
конца XIX в. были Кан Ю-вэй, Лян Ци-чао, Тань Сы-тун и
Янь Фу.
Кан Ю-вэй (1858—1927)—глава группы реформаторов
конца XIX в., выходец из помещичье-чиновничьей семьи, уро-
женец провинции Гуандун. Он получил хорошее домашнее об-
разование в области китайской классической литературы, осо-
бенно философии. В конце 80-х годов Кан Ю-вэй приступил к
систематическому изучению естественных наук по переводным
книгам (математики, астрономии, химии, физики, электроме-
ханики и др.). В середине 80-х годов он делает первые набро-
ски своей утопической теории «Лиюнь-чжу» — Комментарии к
разделу «Изменение церемоний» (1884) и книги «Жэньлэй
гунли» — «Всеобщие принципы человечества» (1885), развив-
1 М а о Цзэ-дун. О новой демократии. Избр. произв., т. 3. М.,
1953, стр. 254.
2 Мао Цзэ-дун. О диктатуре народной демократии. М., 1949,
стр. 4.
458
тлейся впоследствии в большой труд «Датун-шу» — «Книга о
Великом единении» !.
В начале 90-х годов Кан Ю-вэй выступает с критикой деспо-
тического режима маньчжурской династии и идеологиче-
ской системы, поддерживавшей этот режим. Этому была посвя-
щена его книга «Синьсюэ вэйцзин-као» — «Исследование под-
дельных классических книг Синьской школы» (1891).
В «Синьсюэ вэйцзин-као» Кан Ю-вэй сделал попытку дать
систематическое обоснование выдвинутому еще до него пред-
ставителями «Школы современных текстов»1 2 утверждению,
что древняя классическая конфуцианская литература, служив-
шая в течение двух тысячелетий идеологической опорой фео-
дальных классов, не является подлинной, а представляет со-
бой позднейшую подделку, искажающую учение Конфуция.
Бросая вызов официальной идеологии, называя ее «фаль-
шивой», не отвечающей «подлинному учению» Конфуция, Кан
Ю-вэй считал ее повинной во всех бедствиях, которые пережил
Китай в течение двух тысячелетий.
Книга Кан Ю-вэя произвела сильное впечатление на всех
прогрессивно мыслящих людей Китая того времени. Но в
правящем лагере она была объявлена еретической и, по рас-
поряжению правительства, подверглась публичному сожжению.
В 1897 г. Кан Ю-вэй опубликовал еще одну большую книгу
«Кун-цзы гайчжи-као» — «Исследование учения Конфуция о
реформе государственного строя», в которой Кан Ю-вэй тео-
ретически обосновывает возможность и необходимость реформ
в Китае. В этой книге Кан Ю-вэй, пытаясь опереться на авто-
ритет Конфуция, развивал мысль, что идеи реформ государ-
ственного строя заложены в конфуцианских книгах, что Кон-
фуций был человеком творческих исканий, стремившимся,
«опираясь на древность, преобразовать (современность)».
Теоретические труды и политические выступления Кан
Ю-вэя сделали его признанным вождем и идеологом рефор-
маторского движения конца XIX в. в Китае. В 1898 г. он с
группой своих соратников (Лян Ци-чао, Тань Сы-туном и др.)
был приглашен императором Гуан Сюем в правительство и
принял активное участие в движении «100 дней реформ», но в
результате дворцового переворота, совершенного кликой Цыси,
Кан Ю-вэй был объявлен государственным преступником.
Спасаясь от грозившей ему расправы, он бежал в Гонконг.
Учеником и ближайшим соратником Кан Ю-вэя был Лян
Ци-чао (1873—1929), известный популяризатор учения Кан
1 При жизни Кан Ю-вэя была опубликована лишь часть этой книги
(две главы из десяти) в журнале «Бужэнь цзачжи» (1913). В полном ви-
де «Датун-шу> впервые появилась в 1935 г.
2 См. том II «Истории философии», М., 1957, стр. 596.
459
Ю-вэя и пропагандист реформаторских идей. Еще в 1896—
1897 гг. им был опубликован ряд работ, в том числе «Общие
рассуждения о реформе», где он резко критиковал политику
цинского правительства и теоретически обосновывал необхо-
димость реформ в Китае. После дворцового переворота 1898 г.
Лян Ци-чао вместе с другими активными реформаторами был-
объявлен государственным преступником и приговорен к каз-
ни. Но ему вместе с Кан Ю-вэем удалось бежать за границу.
Радикальным представителем левого крыла политического
движения за реформы, одним из идеологов этого движения
был Тань Сы-тун (1865—1898), выходец из семьи видного са-
новника и ученого-конфуцианца провинции Хунань. Еще в.
молодости он основательно ознакомился с классическим фило-
софским наследием Китая. Материалистические идеи Ван
Чуна, Чжан Цзая, Ван Чуан-шаня, Хуан Цзун-си и других
оставили в сознании Тань Сы-туна наиболее сильный отпеча-
ток. Под влиянием этих идей формировалось его мировоз-
зрение.
В 1898 г., по рекомендации Кан Ю-вэя, император Гуан
Сюй назначил Тань Сы-туна на ответственный пост в прави-
тельство и поручил ему подготовку и проведение в жизнь важ-
нейших реформ. После дворцового переворота и прихода к
власти реакционеров Тань Сы-тун был приговорен к смерти и
казнен.
Тань Сы-тун был оригинальным мыслителем. Он оставил
после себя значительное литературное наследство, включающее
публицистические и философские работы. Главный его труд —
книга «Жэньсюэ» («Учение о гуманности») — вышедший в
свет после его смерти (1898), сразу же был занесен маньч-
журскими властями в список «запрещенной литературы». В этой
книге Тань Сы-тун, опираясь на многовековые материалисти-
ческие традиции китайской философии и современные ему ес-
тественнонаучные знания, подвергал серьезной критике про-
гнивший феодальный строй и его идеологию.
К реформаторскому движению примыкал также Янь Фу
(1853—1921). Организационно в группу Кан Ю-вэя Янь Фу
не входил и в подготовке реформ непосредственного участия
не принимал. Поэтому после дворцового переворота реакцио-
неры, пришедшие к власти, его не тронули. По своим поли-
тическим взглядам Янь Фу больше других реформаторов был
склонен к компромиссу. Он не был последовательным сторон-
ником социальных преобразований и легко приспосабливался
к любым политическим переменам.
Янь Фу известен как пропагандист буржуазной обществен-
но-политической и философской мысли Западной Европы. Им
были переведены труды Т. Гексли «Эволюция и этика»,
460
А. Смита «О богатстве народов», Ш. Монтескье «О духе за-
конов», Г. Спенсера «Изучение социологии», Д. Милля «О сво-
боде» и ряд книг по логике.
Прогрессивные идеи Янь Фу, пронизанные критическим
духом в отношении феодальной идеологии и призывающие к
реформам общественных институтов и системы образования в
Китае, содержатся в его статьях «Источники силы», «Опро-
вержение Хань Юя», «Рассуждения о спасении государства от
гибели» и др., опубликованных в 1895 г.
Хотя философским и социологическим взглядам каждого
представителя реформаторского движения и было присуще
своеобразие, выражавшееся в различной широте их философ-
ских интересов, в степени глубины решения поставленных
проблем, в методологии и т. п., тем не менее их воззрения
имели некоторые общие характерные черты.
Идеология реформаторов возникла под влиянием дальней-
шего углубления кризиса феодализма и усиления колониаль-
ного гнета, с одной стороны, как отражение борьбы китай-
ского народа против феодально-колониального гнета, с другой.
Вместе с тем она явилась непосредственным выражением по-
требностей капиталистического развития страны. Поэтому
прогрессивные китайские мыслители этого периода были идео-
логами национальной буржуазии.
Идеология передовой китайской буржуазии конца XIX в.
носила патриотический характер. В ней отразилось стремле-
ние найти выход для Китая из кризиса, спасти его от «гибели»,
т. е. от угрозы территориального расчленения, вывести его из
состояния феодальной отсталости, добиться его возрождения и
превращения в свободное, независимое и процветающее госу-
дарство.
Однако китайская буржуазия была экономически и поли-
тически слабым классом, что неизбежно наложило свою печать
и на характер взглядов ее идеологов и их методы борьбы.
Буржуазия и ее идеологи стояли за постепенное изменение ста-
рых порядков, за их обновление путем реформ. Они боялись
народной революции и надеялись, что посредством социальных
реформ ее можно предотвратить.
Реформаторы группы Кан Ю-вэя требовали преобразова-
ний в Китае, опираясь на достижения передовых стран Запада
и используя при этом опыт реформ Петра Великого в России
и Мэйдзи в Японии.
Идеология буржуазных реформаторов имела прогрессив-
ное значение только на определенном этапе китайской истории
конца XIX в. Поражение реформаторов на политической аре-
не повлекло за собой и крах их буржуазно-реформаторских
идей.
461
«Вследствие беспомощности китайской буржуазии и вслед-
ствие того, что мир уже вступил в эпоху империализма, эти
буржуазные идеи, выдержав всего лишь несколько схваток,,
были отброшены силами реакционного союза между колони-
заторскими идеями иностранного империализма и реставратор-
скими идеями китайского феодализма. При первых же контруда-
рах этого реакционного идеологического союза так называемая
новая наука свернула знамена и возвестила отступление; она
утратила свою душу и сохранила только внешнюю оболочку» L
Впоследствии, в начале XX в., когда на арене политической
и идеологической борьбы в Китае ведущее место прочно за-
няла группа революционных демократов, возглавляемая Сунь
Ят-сеном, бывшие вожди реформаторского движения (Кан
Ю-вэй, Лян Ци-чао, Янь Фу) превратились в главных идейных
противников пришедших им на смену революционных демо-
кратов. Логика борьбы привела их в лагерь империалистиче-
ской и феодальной реакции.
Социологические взгляды реформаторов..
В трактовке общественных явлений реформаторы стояли на
идеалистических позициях. Вопрос о происхождении государ-
ства они решали в духе теории «общественного договора».
Они считали, что государство и политическая власть являются
результатом добровольного общественного соглашения, с од-
ной стороны, в связи с возникшей в процессе развития перво-
бытного человеческого общества необходимостью разделения
труда, а с другой,— в связи с необходимостью защиты людей
от внешних врагов и внутренних нарушителей порядка.
В древности, писал Янь Фу в сочинении «Опровержение
Хань Юя», «существовали обманы, грабежи, насилия, различ-
ные бедствия, народ же занимался сбором проса и риса, ко-
нопли и шелка, изготовлением утвари, перевозкой товаров и
всем прочим, необходимым для существования. Он не в силах
был одновременно наказывать за преступления, устанавливать
меры объема и веса для утверждения доверия между людьми,
строить городские стены и производить оружие для самообо-
роны. Поэтому он избрал из своей среды справедливых и
мудрых людей и поставил их государями. Смысл этого состоял
в следующем: мы пашем и ткем, производим товары и торгу-
ем; если же нам еще заниматься защитой своей жизни и иму-
щества, то наши дела придут в упадок. Поэтому пусть опреде-
ленные лица занимаются всем, что связано с нашей защитой,
а мы выделим соответствующую часть из продуктов хлебопа-
шества, ткачества, ремесла и торговли, чтобы содержать их...
1 Мао Цзэ-дун. О новой демократии. Избр. произв., т. 3,.
стр. 254—>255.
462
Вот с какой целью в Поднебесной были поставлены государи.
Следовательно, государи и чиновники, органы наказания и
войско появились после того, как возникла необходимость за-
щищать народ. Народ стал нуждаться в защите потому, что
были насилия, вымогательства и бедствия... Таким образом,
государи появились потому, что в Поднебесной существует зло.
Они не возникли вместе с появлением в Поднебесной добра» L
Объяснение происхождения государства естественными по-
требностями общественного разделения труда, а также появ-
лением в обществе зла, хотя и было в своей основе идеалисти-
ческим, все же являлось шагом вперед в развитии социологи-
ческой мысли Китая.
Эти взгляды реформаторов были направлены своим остри-
ем против теологической концепции происхождения государ-
ственной власти, исходящей из того, что императорская власть
дарована небом, а император является сыном неба, и отсюда
выводившей принцип неприкосновенности «священной власти».
Реформаторы считали, что политическая власть должна
принадлежать народу. В обществе, говорили они, народ дол-
жен стоять на первом месте, а уже за народом должен стоять
государь. Народ — подлинный хозяин Поднебесной, а госу-
дарь — его слуга. Критикуя абсолютистский режим маньчжур-
ской династии, реформаторы подчеркивали, что он не соответ-
ствует воле народа и заветам предков. Они ссылались при
этом на идеализированное ими далекое историческое прошлое
Китая, говоря, что государи тогда избирались народом из сво-
ей среды. В их обязанность входило выполнять волю своего
хозяина, быть его слугой. Поэтому народ взял государя и его
помощников — чиновников на свое содержание, за что также
предъявлял к ним строгие требования.
«Если государь не может искоренять насилия и оберегать
народ от несчастья,— говорил Янь Фу,— он должен быть ус-
транен, а если чиновники не выполняют повелений государя по
искоренению насильников и защиты народа от различных зол,
они должны караться смертью» 1 2.
Реформаторы говорили, что впоследствии государи-импе-
раторы и ваны нарушили волю народа, т. е. «похитили госу-
дарство», захватили власть в свои руки и стали считать ее
своей личной собственностью, а государство — своей вотчиной.
С тех пор и начались бедствия у народа.
«У кого же они похитили государство? — пишет Янь Фу.—
В'конечном счете у народа. Похитив же его, они все время
находились в страхе, опасаясь, как бы хозяин не спохватился
1 Янь Фу. Опровержение Хань Юя. Сб. «Материалы...», стр. 479—480.
2 Там же, стр. 479.
463
и не потребовал отнятое, и беспрерывно издавали законы и
указы, многочисленные, как иглы у ежа. Говоря же по суще-
ству, восемь или девять десятых этих законов и указов были
направлены на то, чтобы губить способности народа, растра-
чивать впустую его силы, подтачивать его моральные устои.
Народ — подлинный хозяин в Поднебесной. А раз так, значит
нужно сделать его слабым и тупым, чтобы он ни о чем не
думал и не был способен к действиям, ведь тогда государю
легче сохранить в своих руках украденное»
Критика деспотического режима велась реформаторами под
знаменем борьбы за буржуазно-демократические свободы. Ре-
форматоры требовали предоставить народу равенство и сво-
боду, чтобы восстановить его «естественные права». Они
говорили о необходимости «расширения демократии», «всемер-
ного привлечения народа к участию в управлении государ-
ством», выборности государя, обосновывая это «естественными
правами» людей, но все эти их призывы были обращены к
-самому императору—«похитителю государства».
Посредством введения в Китае парламентского строя ре-
форматоры стремились достичь «единства власти государя и
народа». Они много говорили о народе, о правах народа, но
были отделены от народа, трудящихся классов, создающих ма-
териальные ценности, глубокой пропастью. Тем не менее, кри-
тика реформаторами феодально-абсолютистского режима, их
требования предоставления народу демократических прав име-
ли положительное значение в борьбе против всего феодального
строя, его политической и идеологической надстройки.
В социологических воззрениях реформаторов красной нитью
проходят идеи поступательного развития общества, идеи про-
гресса. Кан Ю-вэй развивал эти идеи, основываясь на кон-
цепции исторического развития «школы современных текстов».
Опираясь на комментарии Гунъян Гао к «Летописи Чунь-цю»,
приписывавшейся китайской традицией Конфуцию, Кан Ю-вэй
разработал свое учение о «трех эрах» развития человеческого
общества.
Вслед за Гунъян Гао, Кан Ю-вэй утверждал, что китайское
общество проходит в своем развитии три исторических этапа
или «три эры»: «эру хаоса», «эру становления мира» и «эру
всеобщего спокойствия», причем переход от одного этапа к
другому совершается в строгой последовательности и представ-
ляет собой процесс поступательного развития.
Кан Ю-вэй считал, что все человечество обязательно
пройдет через указанные три этапа развития. Китай и госу-
дарства Азии и Африки, по мнению Кан Ю-вэя, в своем раз-
1 ЯньФу. Опровержение Хань Юя. Сб. «Материалы...», стр. 481.
464
витии еще не вышли из «эры хаоса», в то время как капита-
листические страны Запада уже вступили в «эру становления
мира». В завершающий, третий этап своего развития — «эру
всеобщего спокойствия» — человечество, по учению Кан
Ю-вея, вступит только после уничтожения института частной
собственности. Разрабатывая идеи поступательного, прогрессив-
ного развития человеческого общества, Кан Ю-вэй главным
образом ссылался на Конфуция. Он утверждал, что историче-
ские изменения человеческого общества вытекают из «свя-
щенного учения» Конфуция.
«Процесс эволюции имеет свой непреложный закон, от ко-
торого нельзя уклониться,— пишет Кан Ю-вэй.— Когда нас-
тупает определенное время, изменения, соответствующие это-
му времени, происходят сами по себе... Конфуций знал, что
через три тысячи лет появится новый мудрец, который разовь-
ет новое учение о великом единении. Однако это учение ни
при каких условиях не нарушит порядка перехода от станов-
ления мира к всеобщему спокойствию, так же, как оно не
будет считать ошибкой процесс перехода от хаоса к малому
благополучию» Ч
Тань Сы-тун в общих чертах разделял точку зрения Кан
Ю-вэя, однако ее обоснование строил не на одних лишь ком-
ментариях Гунъян Гао, но также на идее постоянного об-
новления мира, ссылаясь при этом на древний памятник ки-
тайской мысли «Книгу перемен».
Аналогичных взглядов придерживался и Лян Ци-чао. При-
рода, по его мнению, находится в беспрерывном процессе дви-
жения и изменения. «Нет ничего во вселенной, что бы не из-
менялось»,— говорит Лян Ци-чао1 2. Такой же закономерности
подвержено и человеческое общество. В обществе, отмечал
он, «в течение тысячелетий не было ни одного момента, чтобы
не было изменений, и ни одной вещи, которая бы не измени-
лась» 3.
Из этого Лян Ци-чао делал вывод, что все общественные
порядки должны меняться в соответствии с изменяющейся
эпохой. Это, говорил он,— «общий закон древности и совре-
менности», объективная тенденция исторического развития,
которую не в состоянии предотвратить никакие силы.
Однако Лян Ци-чао в основу своей концепции социальной
эволюции, носившей идеалистический характер, положил фор-
мы политического строя. Он считал, что человечество в своем
1 Кан Ю-вэй. Комментарии к «Чжун-юн». 1901, стр. 39 (на китайск.
яз.).
2 Лян Ци-чао. Общие рассуждения о реформе. Сб. «Материалы...»,
стр. 365.
8 Там же.
30 История философии, Т. IV ^^5
развитии проходит три основных этапа (эры), которым
соответствует три типа политических режимов: «эра прав-
ления многих государей» (теократия), «эра правления од-
ного государя» (монархия) и «эра правления народа» (де-
мократия). Свою концепцию политической истории челове-
ческого общества Лян Ци-чао связал с учением Кан Ю-вэя
о «трех эрах» развития общества. Он, например, считал, что
«эра правления многих государей» соответствует «эре хаоса»,
«эра правления одного государя» — «эре становления мира»
и «эра правления народа» — «эре всеобщего спокойствия».
Лян Ци-чао отмечал, что по своему политическому и эко-
номическому развитию Китай значительно отстает от капита-
листических держав Запада, однако это не означает, говорил
он, что «эра всеобщего спокойствия» уже наступила для таких
держав, как Франция и США. Несмотря на то, что в полити-
ческом отношении эти государства достигли народоправия, т. е.
«эры правления народа», в целом, однако, до «эры всеобщего
спокойствия» им еще так же далеко, как и Китаю.
Причину отсталости Китая от государств Запада Лян Ци-чао
усматривал в длительной затяжке существования абсолютист-
ского режима, т. е. «эры монархии». Он указывал, что демокра-
тический образ правления не является исключительной принад-
лежностью капиталистических государств Запада, что он неиз-
бежно победит в Китае и в конечном счете во всем мире.
С позиций социал-дарвинизма и спенсерианского позити-
визма рассматривал общественное развитие другой реформа-
тор— Янь Фу. Ссылаясь на Спенсера, о трудах которого Янь
Фу отзывался с восторгом, он писал, что человеческому об-
ществу присущи те же закономерности, что и отдельному че-
ловеку как биологическому существу.
«Каждое человеческое общество,— говорил он,— по своим
функциям не отличается от живого организма; хотя общест-
во и организм отличаются по размеру, но их функции сходны
между собой» !.
Будучи сторонником вульгарно-эволюционистской концеп-
ции развития, Янь Фу не смог увидеть качественного разли-
чия между сложными социальными процессами и биологи-
ческими явлениями. Причину сходства между живым орга-
низмом и обществом он усматривал в том, что «и то, и другое
суть порождения органического мира»1 2. Метафизический
образ мышления привел его к неправильному выводу, что
биологические законы естественного отбора и «борьбы за су-
ществование», открытые и сформулированные Дарвином, яко-
бы в равной мере присущи как животным, так и человеку.
1 Я н ь Ф у. Источники силы. Сб. «Материалы...», стр. 443.
2 Там же.
466
Вместе с тем, испытав на себе влияние позитивистской со-
циологии Спенсера, Янь Фу неправильно считал, что причина
слабости и силы различных государств заключается в психи-
ческих и моральных качествах людей.
«Бедность и богатство, сила и слабость, порядок и смута
в государстве,— говорил Янь Фу,— определяются физически-
ми, умственными и нравственными качествами народа» Ч
Причину слабости и отсталости Китая по сравнению с ка-
питалистическими странами Запада он совершенно непра-
вильно усматривал в «упадке физических, умственных и мо-
ральных сил народа», а причину такого надуманного им
«упадка» физических и духовных сил китайского народа Янь
Фу, в свою очередь, объяснял недостатками воспитания. От-
сюда и практические выводы, к которым пришел Янь Фу, сво-
дились к тому, что для «лечения больного», т. е. Китая, необ-
ходимо в первую очередь «поднять нравы людей».
Реформаторы считали, что общественные преобразования
может совершать «просвещенный талант». «Сила народа, муд-
рость и нравственность,— говорил Янь Фу,— воплощаются в
талантливых личностях» 1 2. Что касается роли народных масс
в истории, то реформаторы почти не принимали ее в расчет.
Поэтому все они были принципиальными противниками ре-
волюционных методов и, за исключением Тань Сы-туна,
враждебно относились к революции.
Концепция поступательного развития общества, разрабо-
танная реформаторами, несмотря на все свои недостатки име-
ла для своего времени прогрессивное значение, ибо своим
острием она была направлена против реакционных социоло-
гических концепций «круговорота» и возврата к прошлому,
которые проповедовались защитниками феодального режима.
Историческая концепция реформаторов была устремлена
вперед, имела своей перспективой общественный прогресс, в то
время, как призывы феодальных идеологов к возврату к про-
шлому исходили из предпосылки, что «современное хуже древ-
него».
Учение о прогрессивном развитии общества послужило
реформаторам для обоснования их политических требований
о необходимости реформы государственного строя, ставшего
оковами общественного развития.
Как известно, движение за реформы в конце XIX в. ро-
дилось на волне широкого патриотического движения, вы-
званного капитулянтской политикой цинского двора и усиле-
нием агрессивных действий против Китая иностранных держав.
1 Янь Фу. Источники силы. Сб. «Материалы...», стр. 451.
2 Там же, стр. 446.
467 30*
Группа передовых интеллигентов во главе с Кан Ю-вэем
видела, что если положение в стране не изменится, то Китай
окажется перед национальной катастрофой. Поэтому, выдви-
гая свою обширную программу «обновления путем реформ»,
реформаторы рассчитывали, что ее осуществление поможет
«спасти» Китай от нависшей над ним опасности и вывести его
на путь независимости и процветания.
Реформаторы предлагали осуществление реформ начать с
«оздоровительных» мероприятий. Так, например, Янь Фу го-
ворил: «Ныне политика должна быть направлена на достиже-
ние трех главных целей: во-первых, восстановить силы наро-
да; во-вторых, просветить ум народа и, в-третьих, обновить
мораль народа» Ч
Лян Ци-чао предлагал положить в основу социальных пре-
образований изменение «чиновничьего режима». «Корень ре-
форм,— говорил он,— в воспитании талантов; воспитание та-
лантов зависит от открытия школ; открытие школ зависит от
изменения экзаменационной системы; успех же всего этого
зависит от изменения чиновничьего режима» 1 2.
Уже на этом примере можно видеть, насколько слаба и
узка была социальная программа реформаторов.
Китайские реформаторы-просветители конца XIX в. попа-
ли в неразрешимый замкнутый круг: без изменения насквозь
прогнившего чиновничьего аппарата, на который опирался
весь феодальный режим, нельзя, по их учению, провести ре-
форму образования и воспитать новые кадры (таланты), а
без новых кадров нельзя заменить негодный чиновничий ап-
парат. Это противоречие им так и не удалось разрешить.
Заслуга реформаторов состояла в том, что они настойчиво
требовали положить конец обскурантистской политике фео-
дальных властей по отношению к народу и немедленно про-
вести реформу школьного образования в Китае, перестроив
его по типу капиталистических стран Запада.
«Без западной науки и иностранных языков,— говорил Янь
Фу,— мы окажемся, как без глаз и ушей, а без изучения ве-
щей (т. е. их сущности.— Ред.) мы познаем лишь поверхност-
ные явления. Как слепые в пересохшем колодце, мы будем
обречены на гибель» 3.
В социологических и общественно-политических взглядах
реформаторов важное место занимают утопические идеи, ко-
торые разрабатывал главным образом Кан Ю-вэй. Он был не
1 Я н ь Ф у. Источники силы. Сб. «Материалы...», сгр. 454.
2 Лян Ци-чао. Общие рассуждения о реформе. Сб. «Материалы...»,
сгр. 376.
3 Янь Фу. Рассуждения о спасении государства от гибели. Сб. «Ма-
териалы...», стр. 468.
468
только реформатором, но и творцом оригинальной социальной
утопии. Ему принадлежит большой труд «Датун-шу» («Книга
о Великом единении»), в котором он нарисовал обширную кар-
тину будущего человеческого общества. Это — первая в исто-
рии китайской общественно-политической мысли книга, в кото-
рой так полно и систематически изложена утопическая социаль-
ная теория.
В первой части этой книги Кан Ю-вэй показывает, что
мир, в котором живут люди, представляет собой сплошное
«море страданий».
«Я общался со своими односельчанами — с мужчинами,
женщинами и детьми,— говорил Кан Ю-вэй в предисловии к
своей книге.— Ежедневно я слышал их ссоры и брань, видел
их горести и страдания... Я слышал, как плакали от нищеты
и голода сироты. Я видел странников, которым нечего было
одеть на себя и которые сидели под деревьями с одними только
посохами. Я видел больных старух, у которых не было даже
одеяла, чтобы укрыться; по ночам, чтобы согреться, они ло-
жились на кухне рядом с очагом. Я видел калек и убогих, сто-
явших с чашкой в руках и просивших подаяния... у них не
было ни семей, ни очага... Общество наполнено раздорами,
словно ядовитым желтым туманом. Повсюду свирепствуют
разбойники, грабящие народ, государства воюют друг с дру-
гом, люди гибнут целыми городами, и человеческая кровь течет,
переполняя реки.. Народ испытывает неописуемые страда-
ния» L
Это по существу была критика китайского феодального
общества, в котором «сильные притесняют слабых, большие
племена подчиняют себе малые, образованные обманывают
необразованных, богачи обижают бедняков. Нет справедли-
вой морали, нет чувства равенства между людьми»1 2.
Будучи знаком с положением капиталистических стран
Запада главным образом по переводам на китайский язык ино-
странных книг, Кан Ю-вэй с горечью отмечал, что и в этих
странах господствует несправедливость и социальное нера-
венство: народ страдает от голода и нищеты, а имущие жи-
вут во дворцах и наслаждаются всеми благами природы.
Кан Ю-вэй осуждает капиталистическую конкуренцию как
варварский антигуманный метод и сочувственно отзывается о
борьбе рабочих за улучшение своего положения и свои права.
Его возмущало наличие рабства в США и в английских коло-
ниях, возмущали расовая и национальная дискриминация, уг-
нетенное положение женщины и другие социальные неспра-
1 Цит. по жури.: «Вопросы философии», 1953, № 6, стр. 127—128.
2 Кан Ю-вэй. Датун-шу. Пекин, 1956, стр. 45 (на китайск. яз.).
469
ведливости в капиталистических странах, считающихся ци-
вилизованными.
Ратуя за эмансипацию женщин, за предоставление им рав-
ноправного с мужчинами положения в обществе, Кан Ю-вэй
подчеркивал, что бесправное и униженное положение жен-
щины, корни которого уходят в далекое прошлое как в Китае,
так и в странах Европы и Америки, сохранилось так долго
потому, что оно поддерживалось господствующими классами
и освящалось религией.
Кан Ю-вэй считал, что капитализм не может избавить лю-
дей от голода, холода и прочих несчастий. «Хотя нынешними
методами и можно добиться того, что машины с каждым днем
все более и более совершенствуются, люди могут увеличивать
свои знания и способности, а государственные законы стано-
вятся все более разработанными, все же без применения ме-
тодов великого единения никогда нельзя сделать людей до-
вольными и счастливыми» Ч
Под методом «Великого единения» Кан Ю-вэй понимает
обобществление имущества.
Во второй части своей книги Кан Ю-вэй рисует вообража-
емый им будущий мир, в котором не будет ни государствен-
ных, ни расовых, ни классовых, ни каких-либо иных различий,
которые бы сковывали или ограничивали свободное развитие
каждого отдельного индивидуума и общества в целом.
В будущем обществе земля, фабрики, заводы, транспорт
должны быть достоянием общества, а не отдельных лиц. Уп-
равление сельским хозяйством, промышленностью и торговлей
должно быть коллективным. Экономическое развитие будет про-
ходить строго по плану и, таким образом, «все создаваемое
рабочими на земном шаре будет соответствовать необходи-
мым потребностям человечества. Не будет иметь место пере-
производство товаров, и товары не будут гнить, а богатства
природы не будут растрачиваться понапрасну» 1 2.
Труд в будущем обществе будет в большом почете. Ежед-
невно люди будут заняты производительным трудом лишь
несколько часов, а остальное время они будут посвящать
науке и развлечениям. Человек не будет выполнять тяжело-
го и грязного труда; все виды работы будут совершаться при
помощи машин, а люди будут лишь контролировать эти ма-
шины. Каждый человек получит возможность развивать все
свои способности. Люди не только не будут знать страданий,
но будут наслаждаться безграничным счастьем. Уровень об-
щей культуры и образованности достигнет небывалой высоты.
1 К а н Ю-вэй. Датун-шу, стр. 235.
2 Цит. по журн* «Вопросы философии», 1953, № 6, стр. 129.
470
Технические изобретения и научные открытия будут всемерно
поощряться. Духом взаимного соревнования будут охвачены
все люди.
Повсюду будет царить всеобщая гармония, всеобщее ра-
венство. Не будет различия между горожанами и деревен-
скими жителями, «между высшими и низшими». Полноправие
установится и в политической области. Будущее человеческое
общество хотя и не будет разделяться государственными гра-
ницами, но управленческий аппарат в нем сохранится, при
этом «чиновники будут из народа».
Развивая свою социальную утопию, Кан Ю-вэй подчеркивал,
что для установления общественного равенства необходима
полная и безоговорочная ликвидация частной собственности,
ибо в противном случае, отмечал он, «если разрешить людям
покупать или продавать частное имущество, т. е., если у них
будет сохраняться частная собственность, то тогда нельзя бу-
дет устранить разницу между бедными и богатыми и никогда
нельзя будет установить равенство» !.
Кан Ю-вэй верил в возможность достижения «века Вели-
кого единения» без тяжелой и кровопролитной борьбы, законо-
дательным путем, посредством реформ сверху. Китайский ре-
форматор боялся классовой борьбы, боялся революционного
подъема масс. Поэтому его взгляды на «Великое единение»
’были утопическими от начала др конца. Как отметил Мао
Цзэ-дун, «Кан Ю-вэй написал книгу о мировом коммунизме,
однако он не нашел и не мог найти пути к нему» 1 2
Политические взгляды реформаторов были враждебно
встречены в феодально-помещичьем лагере. Видный деятель это-
го лагеря Чжан Чжи-дун опубликовал книгу «Наставления
в учении», в которой со всей силой обрушился на демократиче-
ские идеи группы Кан Ю-вэя, особенно на идеи «народо-
правия». Чжан Чжи-дун сокрушался, что учение о «народо-
правии» идет вразрез со всеми многовековыми установления-
ми в Китае и возбуждает народ к неповиновению властям.
О китайской науке и морали он говорил, что они «вечны» и
«совершенны» и что нет никакой необходимости заимство-
вать что-либо у западных держав. Европейские «обычаи, уче-
ния, формы правления,— говорил Чжан Чжи-дун,— все это,
несомненно, невежество дикарей» 3.
Книга Чжан Чжи-дуна была выпущена огромным тиражом
и специальным указом правительства была рекомендована
всем чиновникам для практического руководства.
1 Кан Ю-вэй. Датун-шу, стр. 235.
2 Мао Цзэ-дун. О диктатуре народной демократий, стр. 6.
3 Цит. по кн.: Фань Вэнь-лань. Новая история Китая, ч. I,
стр. 303.
471
Критикуя реакционные идеи Чжан Чжи-дуна, которыми
была пропитана его книжка «Наставления в учении», Лян
Ци-чао писал: «Менее, чем через тридцать лет эти идеи пре-
вратятся в пыль и пепел» Ч
Этические взгляды реформаторов. В мировоз-
зрении реформаторов значительное место занимают их этиче-
ские взгляды. Реформаторы были первыми в Китае провозве-
стниками новой морали, буржуазной по своему характеру. Они
считали, что моральные качества человека не являются при-
рожденными, а определяются окружающей средой.
«Характер человека при его рождении,— говорил Кан 10-
вэй,— представляет собой лишь сырой материал. В нем нет
ни добра, ни зла»1 2. Рождаясь с определенными задатками,
человек в процессе жизни воспитывается, приобретает добрые
или злые качества. Под влиянием окружения формируется его
характер.
Из учения о характере-человека Кан Ю-вэй сделал полити-
ческий вывод, что все люди от рождения равны между собой,,
что различия между людьми не в крови и не в естественных
задатках, а в образованности или необразованности.
Реформаторы считали, что в основе этического воспитания
должны лежать реальные «человеческие желания», а не какие-
то «небесные принципы», на которых строилась феодально-пат-
риархальная мораль правящих классов Китая.
Реформаторы осуждали феодальную проповедь аскетиз-
ма, направленную на подавление естественных желаний прос-
тых людей. «Добром» они считали удовлетворение человече-
ских желаний, а не их подавление. Они говорили, что цель
жизни человека состоит в том, чтобы «избавиться от страда-
ний и добиться радости» (Кан Ю-вэй), при этом, в отличие от
буддийской этики, они требовали, чтобы люди искали счастье
и радости не в загробном мире, а при жизни, в земном мире.
Резко критикуя основы феодально-патриархальной морали с
их так называемыми «тремя ступенями подчинения и пятью нор-
мами отношений» («сань-ган у-чан») 3, реформаторы правильно
отмечали, что они являются опорой абсолютизма и служат удоб-
ным средством в руках феодальных правителей для оправда-
ния различных антинародных законов.
1 Цит. по кн.: Фань Вэнь-лань. Новая история Китая, ч. I. До-
полнение к русскому изданию, стр. 303.
2 Цит. по журн.: «Философские исследования», 1957, № 1, стр. 83-
(на китайск. яз.).
3 Три ступени подчинения: государь и подданный; отец и сын; муж и
жена; пять норм отношений: любовь — между отцом и сыном; долг —
между государем и подданным; различие — между мужем и женой;,
порядок (почитания} — между старшим и младшим; доверие — между
друзьями.
472
Они также выступали против «трех властей», воплощавших
«три ступени подчинения», т. е. против «власти государя», «вла-
сти рода» и «власти мужа» и против вытекавших из них трех
основных принципов: преданности государю, подчинения дик-
таторской власти главы семьи и дискриминации женщин по
отношению к мужчинам.
Правильно определяя служебную роль идеологии и морали
феодального общества, реформаторы вместе с тем переоценива-
ли эту роль, считая, что наряду с феодальной традиционной фи-
лософией морально-этическая система является основной причи-
ной отсталости и умственного застоя Китая в течение несколь-
ких веков.
Однако требования реформаторов ликвидации старой фео-
дально-патриархальной морали, противоречащей «естественным
качествам» человека, установления новой общественной мо-
рали, построенной на принципах «свободы» и «равенства», иг-
рали прогрессивную роль для своего времени.
Философские взгляды реформаторов. Ре^-
форматорам — идеологам формирующейся буржуазии был
свойствен реалистический взгляд на природу; их философ-
ским взглядам присуща сильная материалистическая тенден-
ция. В своих выводах они широко использовали достижения
естественных наук. Вместе с тем, стремясь найти общие за-
кономерности развития природы и общества, реформаторы
обращались к социологическим и философским теориям бур-
жуазных идеологов западных стран, в особенности к механи-
стическому материализму и вульгарному эволюционизму.
«Механистический же материализм и вульгарный эволюцио-
низм, импортированные из Европы в последнее столетие, от-
стаивались буржуазией»,— отмечает Мао Цзэ-дун !.
Никто из реформаторов не сомневался в том, что мир, в
котором мы живем, существует объективно, что он не
является творением бога или какой-либо иной сверхестествен-
ной силы.
Основой мира Кан Ю-вэй, например, считал «первоначаль-
ный элемент» — юань, отождествленный им с понятием ци, ко-
торое проходит красной нитью через всю историю китайской
философии, означая материальную субстанцию мира. Юань,
в представлении Кан Ю-вэя,— та простейшая первоматерия, ив
которой впоследствии развилось все многообразие мира. Для
второй половины XIX в., учитывая достижения мировой науки,
эта точка зрения, воспроизводящая уходящие в глубокую древ-
ность представления китайских философов-материалистов
1 Мао Цзэ-дун. Относительно противоречия. Избр. произв., т. 2.
М., 1953, стр. 412.
473
о происхождении мира, разумеется, была устаревшей и при-
митивной, но, тем не менее, она была диаметрально противо-
положна официально признанной в Китае концепции мира,
считавшей, что в основе мира лежит духовное начало.
Кан Ю-вэй критиковал сунских неоконфуцианцев, утвер-
ждавших, что источником всего сущего является «беспредель-
ное» и что якобы «беспредельное порождает Великий предел».
Он говорил: «Великое единое (тай-и) и есть Великий предел
(тай-цзи), т. е.— первоначальный элемент (юань)»1.
Допущение существования еще какого-то начала, иного, чем
тай-и, тай-цзи или юань (что одно и то же), с необходимостью
заставляет признать наличие сверхъестественной силы, предше-
ствовавшей всему сущему. Однако, отмечал Кан Ю-вэй, «нет
оснований говорить о чем-то, что существовало до Великого пре-
дела» 1 2.
Кан Ю-вэй также ставит на решение традиционный вопрос
китайской философии о соотношении ци (сущность, материя) и
ли (форма, закон) и дает на него материалистический ответ, при
этом критикуя идеалистическую позицию основателя сунского
неоконфуцианства Чжу Си. «Все вещи имеют свое начало в ци,
т. е. сначала имеется ци, а затем ли». И далее, «Чжу Си ставил
ли перед ци. Это утверждение ложно» 3.
Дальнейшее развитие концепция происхождения мира полу-
чила у Тань Сы-туна, который опирался на доступные ему в то
время достижения естественных наук (главным образом, астро-
номии, физики, химии и биологии).
Мир, по мнению Тань Сы-туна, берет свое начало из газо-
образной туманной массы путем постепенного ее охлаждения,
сгущения и затвердения. Более сгущенные расплавленные мас-
сы превратились в Солнце и звезды, затвердевшие же и остыв-
шие массы — в Землю и другие планеты. При соответствующих
условиях на Земле возникла жизнь. В течение многих миллио-
нов лет происходил процесс возникновения и развития растений
и животных. Живые существа претерпели эволюцию, начиная
от «моллюсков, далее рыб, земноводных, пресмыкающихся,
обезьяны и кончая человеком» 4.
Тань Сы-тун говорит, что хотя звезд, планет и солнечных си-
стем бесконечное множество, но в основе их лежит единый итай.
Итай — термин, заимствованный из Европы. Он представляет
собой китайскую транскрипцию физического термина эфир. Од-
1 Цит. по журн.: «Философские исследования», 1957, № 1, стр. 75.
2 Там же.
8 Там же.
4 Цит. по кн.: Ян Чжэн-дянь. Тань Сы-тун — китайский просвети-
тель нового времени. Ухань, 1955, стр. 35 (на китайск, яз.).
474
иако в его трактовке Тань Сы-тун не ограничивается физической
характеристикой, которая давалась эфиру естествоиспытате-
лями во второй половине XIX в., а вкладывает в него широкое
философское содержание.
Итай, говорит он, это нечто «чрезвычайно великое и чрез-
вычайно малое». Итай является сущностью мира, источником
всех его вещей и явлений.
«Нет ничего, чему бы оно не было присуще, куда бы оно не
проникало, чего бы оно не связывало; все им заполнено» !.
Итай отождествляется Тань Сы-туном с электричеством.
Наиболее тонким проявлением итая являются психические про-
цессы живых существ и особенно деятельность мозга челове-
ка — мышление. Мозг, по мнению Тань Сы-туна, это «одно из
мест, где электричество обретает свою конкретную форму и по-
лучает вещественное содержание» 1 2.
Тань Сы-тун также считал, что связь между различными яв-
лениями природы и изменения этих явлений обусловлены дея-
тельностью итай. Способность итай пронизывать весь мир и
связывать все вещи и явления мира воедино Тан Сы-тун опре-
деляет категорией жэнь (гуманность).
Жэнь, или гуманность, трактуется Тань Сы-туном в его
книге «Учение о гуманности» не как морально-этическая ка-
тегория, а как категория, выражающая связь всех вещей и
явлений. Гуманность как категория человеческих отношений
есть лишь одна из форм проявления гуманности как общей
категории.
Итай у Тань Сы-туна не отрывается от всего сущего, не воз-
вышается над реальным миром, а существует в самих вещах
и находит свое выражение и проявление в конкретных физиче-
ских и психических явлениях.
Многообразие природы в трех ее состояниях объясняется на-
личием в ней многих десятков (он говорит о 73) химических
элементов. Различия же между многообразными вещами и ор-
ганизмами в различных сферах мира, по его мнению, обуслов-
лены «различным расположением и различной пропорцией со-
ставляющих их частей», т. е. их химическим составом3.
Таким образом, итай у Тань Сы-туна представляет собой
не что иное, как понятие материи, существующей независимо от
сознания, являющееся следствием абстрагирования от конкрет-
ных свойств объективных вещей, которыми занималось в то
время естествознание, а категория жэнь, выступающая
1 Тань Сы-тун. Учение о гуманности. Полное собрание сочинений.
Пекин, 1954, стр. 9 (на китайск. яз.).
2 Там же, стр. 10.
3 Там же, стр. 21.
475
в качестве «функции итай», обозначает объективную законо-
мерность и всеобщую связь природных явлений.
Вместе с тем реформаторы не смогли подойти к правиль-
ному решению вопроса о сущности духовных явлений. Их по-
нимание духа вытекало из гилозоистического представления о
всеобщей одушевленности материи. Они считали, что всем
вещам природы присуща духовная функция, причем природа
этой духовной функции есть не что иное, как электричество.
Таким образом, с одной стороны, материя ими одухотво-
ряется, а с другой, дух материализуется. И хотя из гилозои-
стических предпосылок реформаторы и делали некоторые иде-
алистические выводы, например, о «бессмертии души» и др.г
но гилозоизм свидетельствует о сильной материалистической
тенденции их философии, так как причину духовных явлений
они стремились найти не в каком-то потустороннем мире, а в
самой природе.
Философские взгляды реформаторов характеризуются так-
же признанием вечного движения и изменения вещей. Эти идеи
полнее всего развиты Тань Сы-туном.
«Если обратиться к прошлому,— говорил он,— то можно
видеть, что процесс возникновения и исчезновения (вещей) не
имел никогда своего начала. Если посмотреть в будущее, то
этот процесс никогда не будет иметь своего конца. Если же
посмотреть на настоящее, то процесс возникновения и исчез-
новения беспрерывно совершается»
Для обоснования своей точки зрения Тань Сы-тун обращал-
ся к достижениям естествознания того времени и, в частности,
к закону сохранения материи и энергии. Опираясь на данные
науки, он развивал мысль, что все вещи и явления в природе
могут лишь изменяться, т. е. менять свое состояние, а «не су-
ществовать, а затем бесследно исчезать».
Это вовсе не значит, по Тань Сы-туну, что конкретные веши
не имеют своего начала и конца, своей истории. Конкретные
вещи непрерывно возникают и исчезают, но этот процесс воз-
никновения и исчезновения не ведет к уничтожению материи, из
которой они состоят.
Вода, например, говорит Тань Сы-тун, при нагревании пре-
вращается в пар, но материальные частицы (элементы), со-
ставляющие эту воду, не исчезают бесследно. Земля также, го-
ворит он, со временем рассыплется, но из материальных частиц
(рассыпавшейся) земли образуется новое небесное тело.
Аналогичное положение и с живыми организмами. Рожде-
ние и смерть живого существа означает «скопление и рассеива-
ние» материальных частиц, а не «возникновение и исчезнове-
1 Тань Сы-тун. Учение о гуманности. Поли. собр. соя., стр. 29.
476
ние» материи. Тань Сы-тун подчеркивал неразрывную связь
между жизнью и смертью. «Жизнь равна смерти»,— говорил он.
Следовательно, итай как таковой, если его брать в целом,
остается одним и тем же, хотя в нем постоянно и происходит
«скрытый процесс возникновения и исчезновения».
Считая, что итай «не возникает и не исчезает», а находится
в состоянии беспрерывного движения и изменения, Тань Сы-тун
развил учение о «ежедневном обновлении», совершающемся в
природе и обществе. Он считал, что органический мир потому
может находиться в беспрерывном движении, что в нем проис-
ходит постоянный процесс отмирания старого и рождения ново-
го, который никакие силы не в состоянии приостановить. «То,
что было новым вчера,—говорит Тань Сы-тун,— сегодня уже
становится старым; то, что ново сегодня — завтра также уста-
реет» !.
Заслуживает внимания попытка Тань Сы-туна найти основ-
ную причину развития материального мира внутри него самого.
«В чем кроется коренная причина ежедневного обновления? —
спрашивал он.— Отвечаю: в движении самого итая и только» * 2.
Поясняя свою мысль на примере таких естественных явле-
ний, как гром и молния, Тань Сы-тун говорил, что эти явления
вызываются столкновением двух противоположных сил, кото-
торые содержатся в итае.
В понимании характера борьбы противоположных сил
Тань Сы-тун сделал шаг вперед по сравнению с тради-
ционными наивно-материалистическими представлениями в
Китае. Понимание им причин развития уже строилось не
на простой, хотя и гениальной догадке о внутренней борьбе сил
инь и ян, а на использовании того фактического материала,
которым располагало естествознание второй половины XIX в.
Это говорит с том, что в материалистических воззрениях
Тань Сы-туна в значительной мере содержатся элементы диа-
лектики, хотя в целом оно носит механистический характер.
Признавая объективный характер внешнего мира, реформа-
торы не сомневались и в возможности его научного познания.
Началом познания Тань Сы-тун считал органы чувств (зрение,
обоняние, слух, осязание и вкус). Ощущения, по его мнению,
возникают лишь после того, как внешние вещи окажут воздей-
ствие на органы чувств человека и на его мозг.
Опираясь на положение, что все сущее в мире представляет
собой совокупность материальных частиц — элементов, от коли-
чества и расстановки которых зависят различия между вещами,
Тань Сы-тун считал, что так называемые вторичные качества
f Т а н ь Сы-тун. Пояснение к статье в «Сянбао», стр. 137.
2 Тань Сы-тун. Учение о гуманности. Поли. собр. соч., стр. 36.
411
предметов, такие, как, например, «холодное и горячее, аромат-
ное и зловонное», также объективно существуют в вещах и об-
условливаются характером расстановки и соединения матери-
альных частиц, из которых состоят сами тела.
Познание, отмечал Янь Фу, движется «от грубого к тонкому^
от явного к скрытому, и так, идя шаг за шагом, переходя со
ступеньки на ступеньку, не отрываясь от твердой почвы, люди
приобретают способность проникать мысленно в глубь явлений,
отличать истину от лжи» ].
Ссылаясь на материалиста-естествоиспытателя Гексли, Янь
Фу подчеркивал, что познавать природу нужно не при помощи
одних книг, а непосредственно, стремясь проникнуть в глубь
ее тайн. Для подлинного ученого, говорил он, сама вселенная
должна быть Великой книгой.
Признавая, что процесс познания начинается с органов
чувств, реформаторы, однако, не понимали роли действенной
революционной практики, допускали разрыв между процес-
сом познания и практической деятельностью человека, меж-
ду — «знанием» и «действием».
«Я ценю знания и не ценю действия» 1 2,— говорил Тань Сы-
тун. «Положение: «разум людей есть источник богатства и мо-
гущества» является вечной и неоспоримой истиной» 3,— гово-
рил Янь Фу.
Хотя реформаторы как просветители и переоценивали роль
духовного фактора, допуская разрыв между «действиями» и
«знаниями», тем не менее они были искренними и горячими сто-
ронниками научных знаний и решительными противниками «зна-
ний», построенных на религиозной вере или на «слепом автори-
тете». Янь Фу, например, давал очень высокую оценку Бэкону,
считая, что западная наука своим расцветом за последние сто-
летия обязана его заслугам. Подчеркивая роль Бэкона в науке
как новатора, который первый сломал предрассудки средневе-
ковья и расчистил путь для научных исследований, Янь Фу го-
ворил: «Люди науки распространили повсюду его новые идеи,
а люди действия в максимальной степени использовали их и до-
бились огромных успехов» 4.
Реформаторы считали, что истинная наука должна ставить
своей целью познание законов природы с тем, чтобы можно
было, опираясь на них, «предугадывать последствия» происхо-
дящих явлений. Все великие законы, говорит Тань Сы-тун, «ис-
ходят из неоднократных экспериментов, многих результатов,
1 Я н ь Фу. Рассуждения о спасении государства от гибели. Сб. «Ма
териалы...», стр. 461.
2 Тань Сы-тун. Учение о гуманности. Поли. собр. соч., стр. 86.
3 Янь Фу. Источники силы. Сб. «Материалы...», стр. 456.
4 Там же.
478
достигнутых на основе опытов» !. «Каждое научное положение,
каждый закон,— говорит Янь Фу,— признаются бесспорными
лишь в том случае, если они подтверждаются на массе приме-
ров» 1 2.
Следовательно, по мнению реформаторов, законы, общие
принципы существуют объективно, и задача науки состоит в
том, чтобы изучать их и действовать в соответствии с ними.
Реформаторы требовали при проведении научных исследова-
ний не только «исходить исключительно из реальных фактов»,
но также придерживаться строго объективной позиции.
«Исследуя вещи,— говорит Янь Фу,— необходимо рассма-
тривать их сугубо с научной точки зрения, для которой все вещи
и явления одинаковы: нет ни больших, ни малых; ни длитель-
ных, ни коротких; ни благородных, ни низменных; ни добрых, ни
злых» 3.
Выступая под флагом науки, реформаторы в ряде случаев
пытались примирить ее с религией. Более того, они даже стояли
за союз «религии и политики». Правда, на различные религии
они смотрели как на морально-этические системы, предназна-
ченные для усовершенствования моральных качеств человека,
а Будду, Христа и Мухаммеда, которых соответствующие рели-
гии выдают за своих основоположников, они рассматривали как
выдающихся исторических личностей, оставивших свои этиче-
ческие учения. Поэтому и на Конфуция реформаторы смотрели
как на основоположника одной из таких этических систем и
даже предлагали императору объявить конфуцианство «госу-
дарственной религией».
Реформаторы не считали, что «основоположники религий»
были обладателями вечной «священнодействующей силы».
«Основоположники религий,— говорил Кан Ю-вэй,— также
живые существа, поэтому их разум ограничен»4. Под-
черкивая исторически-преходящее значение религиозных
учений, Кан Ю-вэй отмечал: «Ведь основоположники
религий родились в древнее время, когда еще не было телеско-
па, поэтому при рассуждениях о небе нельзя было избежать
ошибок» 5.
Кан Ю-вэй высказывал мысль, что в будущем человеческом
обществе, когда оно достигнет высшей ступени (периода «Ве-
ликого единения», который, в его представлении, соответ-
1 ТаньСы-тун. Письмо Бэй Юань-чжэну. Поли. собр. соч., стр. 413,
2 Янь Фу. Рассуждения о спасении государства от гибели. Сб. «Ма-
териалы...», стр. 467.
3 Там же.
4 Цит. по журн.: «Философские исследования», 1957, № 1, стр. 77'
5 Там же.
479
ствовал коммунизму), все религии постепенно отомрут, ис-
черпав свою практическую пригодность.
Отстаивая научные знания, реформаторы были противника-
ми широко распространенных в то время в Китае различных
суеверий и предрассудков, считая их враждебными научному
познанию.
Кан Ю-вэй, например, осуждал тех, кто пытался искать в
астрологии объяснение различных явлений природы. «Полагать,
что путем гаданий можно предсказать всевозможные стихий-
ные бедствия, значит впадать в большое заблуждение» !,—
говорил он.
Кан Ю-вэй высмеивал также тех, кто, ссылаясь на древних
китайских мудрецов, усматривал мистическую связь между не-
бом и землей. «Древние говорили, что небо и земля соединяют-
ся друг с другом, подобно мужчине и женщине. Это большое
заблуждение» 1 2,— отмечал он.
Суеверия, гадания, предсказания и прочие предрассудки
Тань Сы-тун называл «чертовщиной», «пустым вздором», кото-
рый нужно «начисто вымести метлой», ибо вред, причиненный
ими в течение веков, говорил он, «нельзя выразить словами».
Он предлагал ликвидировать многочисленные монастыри и хра-
мы, чтобы помещения их использовать для учебных и других
общественных заведений, а сокровища, накопленные в них, ис-
пользовать для покупки школьного инвентаря и других целей.
«Если все это (храмы и монастыри.— Ред.) ликвидировать,
то не только средства не будут впустую выбрасываться и не
будет праздношатающихся людей, но тогда построенные для
почитания богов храмы смогут быть использованы в качестве
помещений для парламента, училищ и разных общественных
заведений»3.
Реформаторы выступали не только против суеверий и пред-
рассудков, но и против религиозно-идеалистических концепций,
взятых официальной феодальной идеологией на свое воору-
жение.
Критикуя метод познания идеалистов из школы Лу Сян-
шаня и Ван Ян-мина, отвергавших принципы изучения «реаль-
ных вещей» и утверждавших, что истинная сущность мира по-
знается только «интуитивным мышлением», Янь Фу говорил:
«Учения Лу Сян-шаня и Ван Ян-мина, утверждавшие, будто
исследование реальных вещей не помогает успеху дела, или что
успех может быть достигнут и без исследования вещей, совер-
шенно непригодны. Ведь их же учения в сущности призывают
1 Цит. по жури. «Философские исследования», 1957, № 1, стр. 76—77.
2 Там же.
3Та.нь Сы-тун. Письмо Бэй Юань-чжэну. Поли. собр. соч.,
стр. 428.
480
руководствоваться исключительно своим собственным созна-
нием. Они полагали, будто, не выходя за ворота своего дома,
можно знать все, что творится в Поднебесной, и не задавались
вопросом, соответствуют ли их так называемые знания тому,
что делается в мире» L
Янь Фу высмеивал феодальных ученых-схоластов, которые
претендовали на то, что они «знают абсолютно все», что для
них достаточно знать наизусть «полкниги Лунь-юй», чтобы «без
сомнений и затруднений решить любой вопрос о Поднебесной».
Последователи школы Лу Сян-шаня и Ван Ян-мина, говорил
Янь Фу, «подхватывают деревенские сплетни, раздувают их
«обоснованность», подкрепляют «логическими» доводами. А бы-
вает еще хуже, как с лишаньским ученым, который рассуждал
о тыкве, не зная, существует ли она вообще» 2.
Янь Фу отмечал, что такие ученые только «губят настоящую
науку о Поднебесной» и ничего, кроме вреда, не приносят Ки-
таю 3.
Реформаторы критиковали также феодальных ученых-начет-
чиков за слепое преклонение перед древностью, за догматизм.
«В Китае,— отмечал Янь Фу,— ученые во что бы то ни стало
стремятся исходить из древних установлений. Не будучи в си-
лах разобраться в ошибках древних, они не знают также, на
чем основывались древние в своих справедливых суждениях» 4.
Задача истинных ученых, говорил Янь Фу, состоит не в том,
чтобы цепляться за мертвую букву старины, а в том, чтобы сле-
довать «живому духу помыслов мудрецов». В этом «быстро ме-
няющемся мире», говорил он, «лучший способ соблюдать заве-
ты предков — это отказаться от простого подражания им» 5.
Таким образом, развивая материалистическую тенденцию в
философии, реформаторы конца XIX в. выступали против фео-
дального мракобесия, суеверий, идеалистических концепций нео-
конфуцианства. Тем самым они расчищали путь прогрессивному
для Китая того времени миросозерцанию.
* * *
Социально-экономической основой развития философской и
социологической мысли Китая последней трети XIX в. являлось
развитие капиталистических отношений и дальнейшее углубле-
ние кризиса феодализма, рост недовольства широких слоев
1 Я н ь Ф у. Рассуждения о спасении государства от гибели. Сб. «Ма-
териалы...», стр. 466.
2 Там же.
3 Там же.
4 Я н ь Ф у. Источники силы. Сб. «Материалы...», стр. 457.
5 Янь Фу. Рассуждения о спасении государства от гибели. Сб. «Ма-
териалы...», стр. 472.
31 История филосоЛии, т. IV 481
китайского народа феодальным гнетом и вторжением коло-
ниальных держав. Главные направления философской и со-
циологической мысли этого периода отражали растущие со-
циальные противоречия и борьбу классов китайского обще-
ства.
Идеология феодально-помещичьего класса по-прежнему по-
коилась на сунском неоконфуцианстве, пронизанном идеализ-
мом и метафизикой. Идейные защитники феодального режима,
считавшие феодальные порядки незыблемыми, являлись против-
никами всего нового, врагами народной революции. Они не
только не оказывали сопротивления завоевателям из капитали-
стических стран, но, более того, искали у них поддержки в борь-
бе против своего народа, тем самым содействуя завоевателям в
колониальном порабощении Китая.
В период 1865—1894 гг. с прогрессивными идеями, направ-
ленными против господствующей феодальной знати и ее кон-
сервативной идеологии, выступила патриотически настроенная
группа интеллигентов — ранних реформаторов (Фын Гуй-фэнь.
Ван Тао, Сюэ Фу-чэн, Чжэн Гуань-ин и другие). Они считали,
что спасти Китай от «гибели», т. е. вывести его из состояния
феодальной отсталости и сделать богатым и могущественным,
можно лишь посредством экономических и политических ре-
форм, используя для этого научные и технические достижения
капиталистических стран Запада.
Ранние китайские реформаторы этого периода были пред-
шественниками буржуазного реформаторского движения, раз-
вернувшегося в Китае в конце XIX в. Реформаторы, виднейши-
ми из которых были Кан Ю-вэй, Лян Ци-чао, Тань Сы-тун и Янь
Фу, выступили с критикой феодального режима в Китае и всей
его идеологической системы. Они продолжали лучшие традиции
китайской прогрессивной философской и социологической
мысли и вместе с тем обращались к Западу, стремясь овладеть
наукой, философией, опытом передовых капиталистических
стран. Реформаторское направление в общественно-политиче-
ской и философской мысли Китая было в последней трети XIX в.
преобладающим. Возникшие в середине 90-х годов революцион-
ные группы, самой значительной из которых была группа Сунь
Ят-сена, «Синчжунхуэй», до конца 90-х годов XIX в. еще не
играли такой роли, как реформаторы.
В философских взглядах реформаторов имеется сильная ма-
териалистическая тенденция, однако их материализм не был
цельным и последовательным, являлся механистическим по
своему характеру, часто был проникнут вульгарным эволюци-
онизмом и допускал немало серьезных уступок идеализму.
В понимании общественной жизни реформаторы были иде-
алистами. При объяснении социальных явлений они исходили
482
из признания решающей роли законодательства и воспитания.
Двигателем общественного развития они считали не народные
массы, а «просвещенный талант».
Реформаторы искали общие закономерности развития мира,
защищали идею прогрессивного развития природы и общества,
направленную своим острием против концепции «вечного
круговорота», проповедовавшейся идеологами феодализма. Од-
нако идеи прогресса в толковании реформаторов имели ограни-
ченный характер: под прогрессом они понимали лишь медлен-
ное, постепенное изменение старого общества, причем с согла-
сия и по инициативе правящей верхушки общества.
Взгляды реформаторов и их политическая деятельность до
переворота 1898 г. имели прогрессивное значение. Критика
феодального абсолютистского режима, пропаганда демократи-
ческих идей, научных знаний, технических достижений запад-
ных стран пробуждали передовые силы китайского народа к
борьбе за освобождение от феодального и колониального гнета.
Реакционный переворот 1898 г. и поражение группы Кан
Ю-вэя ознаменовали полный крах попыток реформирования
Китая сверху. На смену реформаторам на арену идейно-поли-
тической борьбы в Китае вышла группа Сунь Ят-сена с более
радикальной, революционно-демократической идеологией и
боевой программой действий.
31*
Глава восьмая
РАЗВИТИЕ ФИЛОСОФСКОЙ И СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ
МЫСЛИ В ИНДИИ В ПЕРИОД ФОРМИРОВАНИЯ
капиталистического уклада и усиления
КОЛОНИАЛЬНОГО ГНЕТА
(60-90-е ГОДЫ XIX в.)
Середина XIX в. является переломным этапом в истории
Индии. Подавив национальное восстание индийского народа
1857—1859 гг., английские колонизаторы закончили продол-
жавшееся свыше ста лет завоевание страны. Колониальная
Индия была превращена в аграрно-сырьевой придаток метро-
полии, а с наступлением эпохи империализма стала сферой
экспорта английского капитала.
Развитие капитализма в Индии, начавшееся еще в недрах
феодальной системы вследствие хищнических методов ее экс-
плуатации английскими промышленниками, приняло крайне тя-
желую форму. К. Маркс в связи с этим писал, что Англия
«подорвала самую основу индийского общества», не обнаружив
при этом «никаких попыток его преобразовать» Г Колонизаторы
всеми силами сопротивлялись становлению капиталистических
отношений в Индии: они тормозили развитие национальной про-
мышленности, довели до упадка сельское хозяйство и подверг-
ли пауперизации основных производителей страны — крестьян.
Противодействуя развитию капитализма в Индии, британ-
ские колонизаторы главную ставку делали на поддержание
феодальных сил в стране. Они признали право частной собст-
венности помещика-заминдара на землю, осуществив тем са-
мым, по определению Маркса, искусственную экспроприацию
прав собственности индийского крестьянина на землю в пользу
помещика. Заминдар был наделен неограниченными правами
крепостника в отношении крестьян. Он мог по своему усмотре-
нию увеличить ренту, подвергнуть крестьянина аресту, захватить
его имущество и т. д. Угнетение и бесправие, долговая кабала и
1 К. Маркс. Британское владычество в Индии. К. Маркс и Ф. Эн-
гельс. Соч., т. 9, 1957, стр. 131—132.
484
нищета, эпидемические болезни и голод делали жизнь крестья-
нина невыносимой. Не случайно поэтому, что крестьянские вос-
стания (в Пенджабе, Махараштре, Мадрасском и Бенгальском
президентствах, в индийских княжествах) не прекращались на
протяжении почти всей второй половины XIX в.1
Не лучшим было положение индийских рабочих: 14—15-
часовой рабочий день, тяжелые условия работы, нищенская
зарплата, теснота и антисанитария в жилищных условиях. Но-
вый класс зарождался в открытой и жестокой классовой борь-
бе. С каждым годом увеличивалось число забастовок. Однако
ввиду малочисленности и неорганизованности индийский про-
летариат в то время еще не представлял собой самостоятель-
ной политической силы, его выступления носили разрозненный
и неорганизованный характер.
Вместе с тем экономические мероприятия, проводившиеся
английскими промышленниками в Индии (строительство же-
лезных дорог, а затем и угольных шахт, рудников и т. д.), неиз-
бежно стимулировали развитие индийского капитализма. Ин-
дийская промышленность из года в год продолжала развивать-
ся. С той же исторической неизбежностью формировались
новые классы индийского общества— промышленная буржуа-
зия и пролетариат. Одновременно возникала национальная
интеллигенция — юристы, врачи, преподаватели и т. д. Эти
новые политические силы по природе своей были враждебны
английским колонизаторам и феодальной реакции.
Господствующая в Индии в этот период ортодоксальная
религиозная идеология индуизма и ислама отражала интере-
сы реакционного феодально-помещичьего класса, а также
и компрадоров — защитников интересов английского капита-
ла. Их политическое и теоретическое кредо—оправдание фео-
дальных и колониальных порядков.
С другой стороны, идеологи нового класса национальной
буржуазии являлись выразителями формирующегося нацио-
нального самосознания индийского народа, хотя и они в боль-
шинстве своем выступали под знаменем религиозного реформа-
торства. Этот лагерь не являлся единым; в нем имелось два те-
чения: либерально-буржуазное (в основном из представителей
крупной буржуазии и буржуазной интеллигенции) и радикаль-
но-демократическое (мелкобуржуазное по социальному поло-
жению и особенно по взглядам представителей этого направле-
ния).
Если идеология либерального национализма начала скла-
дываться еще в середине XIX в., то идеология мелкобуржуаз-
1 См.: А. А. Бенедиктов. Индийское крестьянство в 70-х годах
XIX в. Сталинабад, 1953.
485
ного национализма и демократизма оформилась как нечто
целое в 80-х годах и достигла своего полного развития в на-
чале XX столетия.
Идеология индийского национально-освободительного дви-
жения уже с момента своего зарождения заключала в себе
черты, характерные для идеологии буржуазии колониальных
И полуколониальных стран: двойственность, нерешительность,
непоследовательность. С одной стороны, экономические и по-
литические противоречия между буржуазией Индии и буржу-
азией Англии порождали у национальной буржуазии стремле-
ние принимать участие в национально-освободительной борь-
бе против колонизаторов, с другой, классовая общность
буржуазии Англии и буржуазии Индии способствовала воз-
никновению своеобразного союза буржуазии метрополии и ко-
лонии, причем, эта общность усиливалась особенно в те перио-
ды, когда классовая борьба в стране обострялась.
По мере развития промышленности и расширения капита-
листического рынка рушились рамки, разделявшие отдельные
народы Индии. Вместе с тем индийская буржуазия все больше
и больше тянулась к единству, к сплочению своих сил и, в ко-
нечном счете, к установлению своего политического лидерства в
масштабе всей страны. Организационное объединение индий-
ской буржуазии выразилось в создании в 1885 г. первой поли-
тической партии — Индийский Национальный Конгресс.
Возникшая на этой исторической почве общественно-поли-
тическая и философская мысль отразила растущие противоре-
чия и борьбу классов индийского общества.
Одним из крупнейших представителей индусского реформа-
торства был бенгалец Рамакришна Парамаханса (настоящее
имя Гададхар).
Рамакришна (1834—1886) родился в бедной брахманской
семье. Он не получил систематического образования и главным
образом изучал догматы и обряды различных религий — хри-
стианства, буддизма, ислама. Он не писал книг, не оставил
после себя философских трактатов. Свои взгляды он излагал
устно, в образной форме притч !.
Рамакришна считал, что все религии учат в конечном счете
одному и тому же, а именно, что боги различных религий яв-
ляются одним и тем же существом. Одни называют его Алла-
хом, другие — Брахманом, третьи — Кали, четвертые — Рамой,
Хари, Буддой и т. д.1 2
1 Записи некоторых из этих притч, сделанных Махазайей, одним из
учеников Рамакришны, изданы в переводе на русский язык под названием
«Провозвестие Рамакришны».
2 См.: «Провозвестие Рамакришны». СПб., 1915, стр. 105.
486
Рамакришна был ‘последователем философии веданты. Одна-
ко его педантизм во многом отличался от прежних форм этой
философии, связанных с именами Шанкары и Рамануджи. Ад-
вайта («абсолютный монизм») Шанкары, исходящая из при-
знания тождества бытия и сознания, Рамакришне представляет-
ся слишком абстрактной. Для него было неприемлемо положе-
ние адвайты о том, что видимый мир и «индивидуальные души»
(понимаемые как самостоятельные сущности в отношении к
телу человека) являются совокупностью лишь иллюзорных,
феноменальных изменений.
Уже Рамануджа (XII в.) «ограничил» адвайту. В своей
вишишта-адвайте («ограниченный монизм») он утверждал, что
мир не иллюзорен, а составляет проявление абсолютной духов-
ной субстанции, брахмы.
Эту точку зрения объективного идеализма Рамакришна рас-
пространил и на явления общественной жизни. Взаимоотноше-
ние абсолюта и феноменов он образно характеризует в сле-
дующих словах: «Есть плоды, состоящие из мякоти, кожи и зе-
рен. Когда я беру мякоть, я бросаю кожу и зерна. Но если я
хочу говорить о весе всего плода, то веса одной мякоти мне
недостаточно. Тогда уж нужно взвесить мякоть, семечки и кожу
вместе. То, что имеет мякоть, непременно имеет зерна и кожу.
Подобным же образом то, что есть абсолют, имеет также все
феномены» !.
Рамакришна говорил, что он поставил свое учение на
службу человеку. Эта служба «человеку» в его понимании но-
сила мистический характер; он призывал «'Служить человеку,
видя в нем бога»1 2.
Каждая индивидуальная душа, согласно его религиозно-
мистическим взглядам, бессмертна и потенциально божествен-
на. Видеть «бога» в человеке — это значит, что, прежде всего,
надо его душу рассматривать как часть абсолютной духовной
субстанции, брахмы, откуда она когда-то вышла и куда, в
конечном счете, она должна возвратиться, чтобы раствориться
в ней, «как капля дождя в океане». Высшая цель жизни чело-
века, по утверждению философа-идеалиста, состоит в слиянии
с абсолютом, но для этого надо освободиться от пагубного
влияния страстей, желаний, забот, от всего, что связывает че-
ловека с действительностью. «Монистическая веданта,— по сло-
вам Рамакришны,— утверждает, что истинное Я не имеет
привязанности ни к чему; удовольствие, страдание, добродетель,
порок — одинаково не могут задеть его никоим образом. Они
1 «Провозвестие Рамакришны», стр. 67.
2 См.: Р. Роллан. Собрание сочинений, т. XIX. Ленинград, 1936,
стр. 56.
487
задевают только тех людей, которые думают, что их душа —
это то же самое тело» L
Подобно другим мистикам, Рамакришна претендовал на то,
что он может «показать на себе, как на живом примере, как
истинно духовный человек, оставаясь совершенно мертвым к
чувственному миру, может быть на духовной плоскости ду-
ховного сознания» 1 2.
На деле это сводилось к тому, что, пользуясь методами йо-
гов 3, он доводил себя до состояния так называемой самадхи,
мистического экстаза4. Достижение самадхи должно было1
означать, что человек практически способен освободить свое
«истинное Я» от «цепей» реального мира, приобщиться к аб-
солютному бытию (богу) и тем самым достичь бессмертия.
Буржуазные историки философии, характеризуя Рамакриш-
ну, как правило, односторонне подчеркивают лишь религиоз-
но-мистическую сторону его учения. «Самое большое, чего дос-
тиг Рамакришна,— писал Мюллер,— это умение в любой
момент впасть в состояние самадхи» 5. Мировоззрение Рама-
кришны настолько сложно, что некоторые из его положений,
на первый взгляд, могут показаться взаимоисключающими.
В одних притчах он проповедует уход от действительности,
в других — призывает быть ближе к практическим интересам
людей, в одном случае он советует целиком «отдать себя богу»г
в другом случае — предостерегает от чрезмерного увлечения ре-
лигиозным культом и т. д.
Однако в сущности здесь никакого противоречия нет. По-
скольку посюсторонний мир как проявление божественной суб-
станции является, по его словам, местом пребывания индиви-
дуальных человеческих душ, а «освобождение» души зависит
1 «Провозвестие Рамакришны», стр. 125.
2 Там же, стр. 15.
3 Йога (санскр.: соединение) — древнеиндийская философская система,
основанная во II в. до н. э. мудрецом Патанджали. Главное в системе
йога — учение о самопознании. Путем самопознания, согласно йоге, человек
может достичь «освобождения», т. е. он способен освободить свое индиви-
дуальное сознание, душу, из-под влияния условий материальной жизни и
слить его воедино с абсолютным знанием, т. е. с -богом. Йогами разрабо-
тано множество практических «методов» достижения самопознания: кон-
троль над дыханием, контроль над чувствами и т. д.
4 Самадхи — своеобразная форма экстаза. «В состоянии самадхи его
(Рамакришны. — Ред.) тело становилось абсолютно неподвижным. Его
пульс и биение сердца становились неощутимыми, глаза оставались полу-
открытыми, и, если кто-нибудь дотрагивался пальцем до его глазного яб-
лока, веки не делали никакого рефлекторного движения, и тело не дока-
зывало никакого знака ощущения» («Провозвестие Рамакришны», стр. 13)..
5 М. Мюллер. Шри Рамакришна Парамагамза, его жизнь и учение.
М., 1912, стр. 98. См. также: «Life of Sri Ramakrishna», Bombay, 1955; S.
Nir ved a n an d a. Sri Ramakrishna and Spiritual Renaissance. Bombay*
1953.
488
от того, насколько «пристойно» она себя .вела в этом мире, по-
стольку человек не только не должен уклоняться от мирских
дел, но и добросовестно их выполнять. Во всем должна быть
«умеренность»: увлекаться мирскими делами и забывать при
этом бога так же грешно, как и молиться богу, забывая о своих
повседневных обязанностях.
Положение адвайты о том, что в основе всего сущего ле-
жит одна и та же божественная субстанция, брахма, Рама-
кришна рассматривал как доказательство тождества или «род-
ства» между собою человеческих душ, поскольку все они суть
проявления «единой субстанции». Исходя из этих позиций, ohj
говорил о равенстве всех людей между собою, в том числе
между индийцами и англичанами, и наивно верил, что если об-
ратиться к «человеческой сущности» колонизаторов, то можно
договориться об облегчении участи индийского народа.
В мировоззрении Рамакришны нашла свое выражение пас-
сивная форма протеста либеральных кругов индийской обще-
ственности против гнета британских колонизаторов.
Другим видным представителем религиозного реформатор-
ства в Индии в этот период был Дайянанда Мулъшанкар
(1824—1883), принявший псевдоним Сарасвати. Он получил из-
вестность как руководитель реформаторского движения, дейст-
вовавшего в рамках созданного им в 1875 г. общества Ария Са-
мадж.
Для общественно-политических взглядов Сарасвати харак-
терна его приверженность идее перестройки индийского общест-
ва на буржуазных началах. Он выдвинул идею построения в
Индии «идеального общества». В этом «идеальном» обществе все
люди равны лишь перед богом: имущественное неравенство со-
храняется. В соответствии с имущественным цензом «общество»
делится на «касты». Во главе государства стоит «справедливый
и беспристрастный» монарх.
Сарасвати выступил с критикой идеалистического монизма
ведантистов (в том числе Рамакришны), противопоставляя им
идею существования трех самостоятельных субстанций: бога,
души и материи. Душа связана с богом, но не тождественна
ему: они относятся друг к другу как «наполняющий» и «напол-
няемая». Материя представляет собой самостоятельную суб-
станцию и образует мир предметов и явлений.
Стремясь реформировать индуизм, Сарасвати подверг кри-
тике некоторые положения этой религии (идолопоклонство,
представления об иллюзорности и суете всего сущего, о неотвра-
тимости власти судьбы и бессилии перед ней человека и т. д.).
Осуждая идею пассивного смирения перед судьбой, реформа-
тор призывал своих последователей к активной деятельности.
Он был уверен, что с помощью науки человек может поставить
489
силы природы себе на службу и таким образом улучшить усло-
вия своего существования.
Религиозная реформация коснулась и ислама. Буржуазно-
национальное движение мусульманской интеллигенции (с цент-
ром в Алигархе) было попыткой синтезировать достижения
Запада и индийское культурное наследство, попыткой создать
новую реформированную религию, истолковать коран в духе
рационализма и приспособления к новейшим достижениям нау-
ки. Главные идеологи и теоретики национализма среди мусуль-
ман, так же как и среди индусов, выступали одновременно и
как политические лидеры, и как религиозные реформаторы.
Выдающимся представителем этого течения был Саид
Ахмад-хан (1817—1898). Его основные произведения: «При-
чины индийского восстания» (1858), «Комментарии к библии»
(1862), «Письма о путешествии в Европу» (1869). В 1886 г.
Саид Ахмад-хан создал — в противовес партии Индийский
Национальный Конгресс — «Мусульманскую Конференцию
просвещения», а в 1887 г.— «Ассоциацию земледельцев Ауда
для защиты Индии против Национального Конгресса».
Активными проводниками идей национального единства и
патриотизма на индийской почве явились различные просвети-
тельские реформаторские общества и группы, которые во второй
половине XIX в. возникают в различных областях страны (Бен-
галии, Пенджабе, Махараштре). По форме деятельность и идеи
этих обществ, как правило, носили религиозный и даже религи-
озно-мистический характер, сущность же их была буржуазно-ос-
вободительной. Так, вышеупомянутое религиозно-реформатор-
ское общество Ария Самадж сделало своим основным
лозунгом призыв «Назад к Ведам», но при более глубоком рас-
смотрении деятельности этого общества оказывается, что идея
возврата к прошлому была попыткой приспособить рефор-
мированный индуизм к потребностям буржуазного развития.
В Бенгалии .выступила целая плеяда патриотов, группировав-
шихся вокруг журнала «Хинду патриот». Со страниц этого
журнала в произведениях Банким Чандра Чаттерджи, Виве-
кананды, молодого Рабиндраната Тагора и многих других зву-
чал призыв к борьбе против иностранного порабощения стра-
ны, против расовой дискриминации за свободу, равенство и
братство всех 'слоев индийского населения.
Эти представители прогрессивной буржуазной интеллиген-
ции Индии объявили «национальной» идеологию Sanatana (ор-
тодоксального индуизма.— Ред.) и стремились обновить ее при-
менительно к новым историческим условиям Ч
1 См.: Нарахари Кабирадж. Национально-освободительное дви-
жение в Бенгалии. М., 1956. Bh. Da tta. Swami Vivekananda: Patriot-Pro-
phet. Calcutta, 1954, p. 23—24.
490
Развернувшаяся в рамках этой идеологии борьба за про-
буждение национального самосознания индийского народа и
консолидацию национальных сил страны приняла форму раз-
личного рода движений 1 (за содействие развитию националь-
ной промышленности, науки, языка, музыки, театра и т. д.).
Одно из крупнейших идеологических движений такого ро-
да в Бенгалии возглавляла организация «Хинду Мела», или
«Джатиа Мела» 1 2, во главе которой стояли Радж Нарайян Бо-
шу, Двиджендранат и Ганендранат Тагоры и другие.
На идейной основе этих движений складывалась националь-
ная художественная литература.
Молодой Рабиндранат Тагор 3, призывая к борьбе против
колониального рабства, гневно обрушивался на тех, кто, со-
трудничая с англичанами, восхвалял их «цивилизаторскую»
деятельность в Индии. В 1877 г. с трибуны «Джатиа Мела» он
прочел стихотворение4, в котором, в частности, говорится:
Прославляя британское иго,
Поспешают князья
Головою склоняться к ногам чужеземцев.
...Нет, как бы сладко ни пели они...
Мы петь этих песен не будем,
Но, воедино сплотившись,
Мы новую песню споем5.
Поискам «новой песни», т. е. новой идеологии, которая ос-
ветила бы путь к строительству свободной и независимой Ин-
дии, много внимания уделяли философы-ведантисты.
Крупнейшим представителем философии веданты был Ви-
векананда (Нарендранат Датт, 1862—1902).
С именем этого мыслителя связана одна из наиболее ярких
страниц в идеологии национально-освободительного движе-
ния в Индии конца XIX и начала XX в. Выходец из богатой, об-
разованной и вольнодумной семьи, Вивекананда очень рано на-
чал изучать философскую литературу. Биографы сообщают, что
он «был потрясен», прочитав «Исследование о религии» Милля.
В 80-е годы он изучал произведения Декарта, Спинозы, Юма,
Канта, Фихте, Гегеля, Шопенгауэра, Конта, Дарвина.
1 См.: И. П. Минаев. Очерки Цейлона и Индии, ч. 2. СПб., 1878,
стр. 188. Pramatha N at-h Bose. A History of Hindu Civilization,
vol. I. Calcutta, 1894, pp. 103—126.
2 «Индусское собрание» или «Национальное собрание».
3 См. о нем пятый том настоящего издания.
4 Р. Тагор. Воспоминания. М., 1924, стр. 122.
5 Цит. по кн.: Нарахари Кабир ад ж. Национально-освободительное
движение в Бенгалии, стр. 96—97.
491
В 1884 г. семья Вивекананды разорилась. «...Я умирал с го-
лоду,— впоследствии вспоминал философ.— Босой, я ходил из
конторы в контору, и повсюду мне отказывали. Я узнал на опы-
те, что такое человеческое сочувствие. Это было мое первое
соприкосновение с действительной жизнью. Я открыл, что в ней
нет места слабым, бедным, покинутым» L
В мировоззрении Вивекананды отразились сила и слабость,
сложность и противоречивость зарождающейся буржуазной
идеологии того периода. Искреннее сочувствие народным мас-
сам сочетается в нем с непониманием их подлинных интересов,
желание быть ближе к народу —с боязнью народа, стремление
освободиться от колониального ига—с наивной верой в «доб-
рую волю» колонизаторов, идеализм и метафизика—с элемен-
тами материализма и диалектики, и глубокая религиозность —
с высказываниями атеистического характера2.
Непосредственное знакомство с тяжелой участью и умона-
строением своего народа привело Вивекананду к убеждению^
что Индия становится пороховым погребом, для взрыва которо-
г См.: Р. Роллан. Собр. соч., т. XIX, стр. 163.
2 Иногда в литературе учение Вивекананды освещается без достаточ-
ной связи с историческими условиями и национально-освободительным дви-
жением в Индии. Для Абхедананды, например, Вивекананда—это «индус-
ский монах санниязи..., проповедник истйны, появившийся неожиданно, по-
добно гигантской комете над горизонтом» (См. Swami Abhedananda.
Vivekananda and His Work. Calcutta, 1950, pp. 8—9).
В «Истории философии», изданной под редакцией С. Радхакришнана,
Вивекананда рассматривается, главным образом, как популяризатор уче-
ния Рамакришны (См. «History of Philosophy: Eastern and Western», vol. 1,
London, 1952, p. 529J.
В индийской общественно-политической и философской литературе вы-
сказывается также взгляд, будто Вивекананда был далек от политики и от-
рицательно относился к политической деятельности. Следует, однако, отме-
тить, что термин «политика» у Вивекананды (как, впрочем, и у Рабин-
драната Тагора и у многих других мыслителей Индии) нередко упо-
треблялся для обозначения антииндийской политики английских колониза-
торов.
Наоборот, с понятием «религия» или «религиозная жизнь» Вивекананда
связывал образ жизни, покоящийся на принципе мирного сотрудничества
«всех людей», их равноправия и взаимного уважения. Этот признак, соглас-
но Вивекананде, присущ в первую очередь индийскому народу, ибо этот
«огромный народ — единственный во всей истории человечества, который
никогда не выходил из пределов своей страны для того, чтобы завоевать,
другие народы» (цит. по кн.: И. Наживин. В долине скорби. М., 1907,.
стр. 186), но сам был постоянным объектом грабежа и насилия. В этом
аспекте становится -понятным истинный смысл известного — часто цитируе-
мого в буржуазной литературе — высказывания Вивекананды: «У всякой
нации, как и каждого отдельного человека, есть в ее жизни одна единствен-
ная тема, которая служит центром ее существования... У такой нации, как
Англия, этим жизненным принципом служит политическое могущество.
У другой — это художественный порыв. Для Индии тоникой всего' аккорда
является религиозная жизнь... Политические и социальные реформы долж-
492
го достаточно небольшой искры. И действительно, 80-е годы
XIX в. были временем обострения отношений между индийским
народом и английскими колонизаторами.
Оценивая положение в Индии, К. Маркс в письме к
Н. Ф. Даниельсону от 19 февраля 1881 г. писал: «В Индии
для британского правительства готовятся серьезные осложне-
ния, если не всеобщее восстание» L
Не имея отчетливого представления о характере и движущих
силах нарастающего национально-освободительного движения,
Вивекананда тем не менее готовился принять в нем активное
участие. Датта утверждает даже, что Вивекананда хотел соз-
дать «Партию революционеров» 2. Судя по некоторым косвен-
ным данным, речь шла не о массовой организации, а о неболь-
шой группе сторонников национально-освободительного движе-
ния. Так, например, в своем выступлении в Мадрасе на тему
«Мой план кампании» Вивекананда восклицал: «Людей! Людей!
Все остальное найдется после. Но людей молодых, сильных,
энергичных, полных веры, искренних до мозга костей, вот что
мне нужно. Дайте мне сотню, и я переверну весь мир» 3.
Вивекананда внимательно следил за развитием обществен-
ной жизни в Европе, лично был знаком с некоторыми револю-
ционерами того времени, изучал их произведения. В Париже он
встретился с П. А. Кропоткиным. Подвергая критике лживый
характер буржуазной демократии на Западе, Вивекананда пи-
сал: «Те, у кого деньги, держат правительство страны
у себя под пятой и, пользуясь этим, грабят народ, пьют
его кровь. Богачи посылают простых людей воевать в дальние
страны с тем, чтобы в случае победы наполнить свои кошельки
ны всегда осуществляться в Индии, исходя из ее .религиозной жизненно-
сти» (S. Vivekananda. The Complete Works. Mayavati-Almore, Ad-
vaita-Ashrama. 1947—1950, part. Ill, p. 220).
Вивекананда был не только философом, но и крупным общественно-
политическим деятелем (См., .например, статью Э. Н. Комарова «Из истории
национально-освободительного движения и общественной мысли в Бенгалии
в конце XIX — начале XX века» в сб.: «Национально-освободительное дви-
жение в Индии и деятельность Б. Г. Тилака», М., 1958).
Неправильно было бы считать учение Вивекананды только религиоз-
ным, оторванным от политики и не имеющим широкого социального значе-
ния. Вместе с тем нельзя считать достаточно обоснованными и утверждения
о том, что Вивекананда является идеологом индийского революционного
крестьянства, .революционным демократом и что некоторые его высказы-
вания якобы совладают даже с теоретическими положениями марксизма
(по вопросу о классах и классовой борьбе, о диктатуре пролетариата
и т. д.) (См. Bh. D a tta. Swami Vivekananda: Patriot-Prophet).
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные письма. [Л.], 1953, стр. 343.
2 Bh. D a 11 a. Swami Vivekananda: Patriot-Prophet. Calcutta, 1954,
p. IX.
3 S. Vivekananda. The Complete Works, part III, p. 223.
493
золотом, добытым их кровью на полях сражений. Что же до
простого народа, то ему только и остается, что проливать свою
кровь» Г
Поднимая свой голос против колониального и феодального
гнета, Вивекананда в то же самое время искал ответ на вопрос
об исторических судьбах Индии, о путях и средствах превраще-
ния Индии в богатое, сильное и независимое государство. Глав-
ным строителем будущей Индии он считал народ. Народ, по его-
понятию, это крестьянские массы, составляющие абсолютное
большинство населения страны. Все индийское общество он де-
лил на два класса: богатые («высший класс») и бедные («низ-
ший класс»).
Низший класс (шудры) это и есть народ, массы; им принад-
лежит будущее. «Массы — это единственная надежда Индии.
Высшие классы морально и физически мертвы» 1 2. В европейских
странах также существуют «классы людей, которые именем по-
литики грабят других и жиреют, высасывая кровь народных
масс...» 3. Придет время, говорил он, когда поднимутся шудры
всех стран, сбросят господство «высших» классов и «всюду уста-
новят свое абсолютное главенство».
Вивекананда был одним из первых мыслителей Индии, кото-
рый под (влиянием европейской социалистической литературы
открыто назвал себя социалистом. Однако в этой литературе он
видел не выражение и продукт определенного действительного
движения, а чисто теоретические сочинения. Пределами «чистой
мысли» были ограничены его собственные теоретические изыс-
кания по вопросам социологии.
Основные положения разработанной им утопической тео-
рии преобразования индийского общества сводятся к следую-
щему.
В соответствии с историческими условиями Индии, во гла-
зе государства может стоять любая из четырех каст: каста
жрецов, солдат, торговцев или трудящихся. Каждая из форм
правления имеет свои преимущества и недостатки.
В древние времена, когда правили жрецы (брахманы), в
стране господствовала «ужасная исключительность». Жрецы и
их семьи обладали всякого рода привилегиями. Положительная
сторона этой формы правления состояла в том, что «в этот
период закладывается фундамент наук». Сменившее власть
жрецов правление военных (кшатриев) являлось «тираничес-
ким и жестоким». Но в этот период «искусство и общественная
1 S. Vivekananda. The Complete Works, part V, pp. 364—365.
2 Ibid., p. 81.
3 Ibid., p. 365.
494
культура достигают своих высот». Установившееся впоследст-
вии правление торговцев (вайшьев) имело то преимущество, что,
повсюду разъезжая, они являлись распространителями знаний,
накопленных .в период правления жрецов и кшатриев. Однако
в этот период культура «начинает склоняться к упадку».
В дальнейшем должно возникнуть правление трудящихся
(шудр). При нем произойдет справедливое распределение ма-
териальных ценностей, будет установлено имущественное равен-
ство всех членов общества, сотрутся кастовые различия. Однако
Вивекананда пессимистически смотрит на развитие культуры в
этот период. Он заявляет, что в этот период получит широкое
распространение «ординарное образование», но высокоодарен-
ных, гениальных людей будет все меньше и меньше.
Так он приходит к представлению об «идеальном обществе».
«Если бы было возможно,— говорит Вивекананда,— создать
государство, в котором знания жреческого периода, культура пе-
риода правления военных, распределяющий дух периода прав-
ления торговцев и идеал равенства последнего периода (правле-
ние шудр.— Ред.) были бы сведены в единое целое, за вычетом
недостатков, присущих каждой из этих форм правления,— это
было бы идеальное государство» !.
Три первых периода, согласно Вивекананде, в истории
Индии уже имели место. Теперь настало время для четвертого
периода, в процессе которого должна быть построена «Новая
Индия» 1 2.
Однако ее главный строитель, народ, спит. «Массы людей на-
шей страны подобны спящему Левиафану» 3. Отсюда задача —
будить, поднимать народные массы. «Идите в хижины,— обра-
щаясь к передовой части индийской молодежи, говорит Виве-
кананда,— от двери к двери, по вечерам, в полдень, в другое
время и открывайте им глаза... Учите крестьянских парней и
девушек... вселяйте в их головы идеи» 4. При этом Вивекананда
резко критиковал ограниченность либерально-буржуазных
идеологов, особенно «социальных реформаторов», действовав-
ших в рамках движения самаджей. «Вы говорите о социальной
реформе? Но у вас социальные реформы означают пропаганду
1 S. V i v е k a n a n d a. The Complete Works, part VI, p. 343.
2 Датта весьма произвольно толкует значение этой формулы об
«идеальном государстве». Он даже склонен приписать Вивекананде «пред-
видение» тех социальных преобразований, которые происходят в современ-
ном Китае и СССР. В этой связи он приводит одно высказывание Виве-
кананды: «Грядущий переворот, который должен начать новую эру, придет
из России или Китая. Я не могу еще сказать точно, но это будет одна из
двух этих стран» (Bh. D a 11 a. Swami Vivekananda: Patriot-Prophet, p. X.).
3 Ibid., part VI, p. 407*
4 Ibid.
495
«вторичного замужества, либо эмансипацию женщины, либо
еще нечто подобное... Для немногих реформы такого рода не-
сомненно будут полезны, но что проку в них для всей нации?...
В большей своей части то, что вы называете социальными ре-
формами, не затрагивает массы бедняков» !.
В противоположность «социальным реформаторам» Виве-
кананда стремился разработать «широкую» программу дейст-
вия, в которой учитывались бы интересы «всей нации» и, в пер-
вую очередь, народных масс. Без поддержки со стороны
«низов», говорил он, ни о каких серьезных преобразованиях в
стране й речи быть не может. Но поднять «низы» в такой
стране, как Индия, по его мнению, можно только с помощью
религии, воспитания и образования.
Итак, Вивекананда искренне сочувствовал индийскому на-
роду, глубоко верил в него и стремился служить его интере-
сам. Однако все эти субъективные настроения мыслителя не
дошли до народа. Больше того, будучи воплощены в его идеа-
листическом философском учении, они объективно шли враз-
рез с интересами народа. Произошло это потому, что, следуя
религиозно-идеалистическому учению Рамакришны, Вивека-
нанда видел в человеке «бога», но не понимал подлинной со-
циальной сущности человека. Поэтому вся его философия, ста-
вившая своей задачей «воспитание личности», фактически не
достигла своей цели.
Вопрос о сущности человека Вивекананда связывал со сво-
им понятием субстанции. Вселенная, писал он, не была создана
каким-либо всемирным божеством, она не была сотворена ка-
ким-либо потусторонним духом. «Она — самосозидающаяся,
саморастворяющаяся, самопроявляющаяся, Одно Бесконечное
Существование, Брахма»1 2.
Величайшим творением этой «самосозидающейся» субстан-
ции является человек. Человек — «синтез вселенной» или «все-
ленная в малом виде», ибо он содержит в себе физическую ма-
терию минерального царства, жизненную силу растительного,
способность чувствовать и желать животного, простой интел-
лект, соответствующий высшим животным, в данное время вы-
мершим..., и душу, которая одна образует «настоящего чело-
века».
Короче говоря, человек состоит из двух основных частей: те-
ла и души. Все то, что составляет тело, относится к матери-
альному миру, т. е. к сфере «неистинного бытия». Все то, что
относится к душе («сущности человека»), связано с «истин-
ным бытием», абсолютной душой, атманом.
1 S. Vivekananda. The Complete Works, part V, p. 249.
2 Цит. no kh.: Дж. Неру. Открытие Индии. М., 1955, стр. 362.
496
Каковы же взаимоотношения между душой и телом, между
«истинным» и «неистинным» бытием? «Этот мир,— пишет Виве-
кананда,— не наше настоящее местожительство. Это только
один из этапов, через который мы должны пройти. Помните ве-
ликое изречение философии санкхья: «Вся природа для души, а
не душа для природы». Природа и существует только для вос-
питания души; иного смысла в ней нет; юна существует потому,
что душа должна обладать знанием и через знание освобож-
даться» !.
Весь пафос учения Вивекананды в конечном счете направлен
к тому, чтобы доказать, что всю совокупность общественно-по-
литической, производственной и личной жизни и деятельности
человека следует рассматривать под углом зрения «освобожде-
ния» души и слияния ее с абсолютом, Брахмой.
Для достижения этой цели называются два основных пути:
путь отвлеченного познания и путь религиозного чувства.
Характеризуя первый путь, Вивекананда пишет: «Все наши
знания основаны на опыте. То, что называется выводным знани-
ем, в котором мы идем путем умозаключений от менее общего к
более общему, или от общего к частному, имеет своей осно-
вой опыт»2. В понятие «опыт» он не включает общественно-
политическую и производственную деятельность масс, клас-
сов, партий; опыт — это личная практика индивида.
Процесс познания, по его учению, протекает следующим об-
разом: с помощью органов чувств (например, глаз) человек
получает ощущение. Глаза передают его другим органам (те-
ла) , органы — сознанию, сознание — «определяющей способ-
ности», от последней его получает пуруша (душа), которая за-
тем как бы отдает приказание двигаться в обратном направле-
нии. За исключением пуруши все перечисленные стадии
материальны, только сознание состоит из более тонкого мате-
риала. «Одна только пуруша нематериальна. Сознание есть
орудие души, посредством которого она как бы схватывает
внешние предметы» 3. Этот путь познания, по мысли Вивека-
нанды, должен, в конце концов, окончиться тем, что человек
«поймет», что истина не в «этом мире», а «там», в Брахме,
к которому не применимы категории пространства и времени,
движения и противоречия, добра и зла.
Поскольку человек является «синтезом вселенной», т. е.
средоточием всех свойств и качеств субстанции, постольку
возможен и другой путь постижения истины — самонаблю-
дение. Вивекананда отдавал предпочтение второму пути.
1 Суами Вивекананда. Карма-йога. Пб., 1916, стр. 32.
2 Суами Вивекананда. Философия йога. Сосница, 1911, стр. 1.
3 Там же, стр. 18.
32 История философии, т. IV 497
«Индус,— говорил он,— человек интроспекции, он хочет видеть
вещи в себе и через себя, через субъективное видение» !.
Для достижения «истинного бытия» через самопознание
Вивекананда считает приемлемым «восьмеричный путь» йоги:
иама (нравственные упражнения, воспитывающие правди-
вость, неприсвоение чужого, непричинение вреда и т. д.),
нияма (нравственные упражнения на укрощение страстей, на
воспитание чистоплотности и т. д.), асана (ряд ежедневных фи-
зических упражнений), пранаяма (управление дыханием),
пратьяхара (управление сознанием, дхарана (сосредоточение),
дхиана (внутреннее созерцание) и самадхи (сверхсознатель-
ность, экстаз).
На ступени самадхи сознание, согласно этой теории, подыма-
ется выше границ самосознания и входит в непосредственное со-
прикосновение с абсолютной истиной. «На самой высокой ступе-
ни самадхи мы. видим вещь в себе, видим материал, из которого
составлены все разнообразные разряды существ, видим ту гли-
ну, зная которую, мы познаем вещество всей вселенной» 1 2.
Пропагандируя идею подготовки людей к переходу в «истин-
ное бытие», Вивекананда в то же время не отвлекался от вопро-
сов земной жизни. Напротив, в соответствии с учением индуизма
о карме3 — «земная жизнь определяет всю последующую
жизнь» — он призывал к воспитанию «активности» в человеке,
ибо что «здесь» посеешь, то «там» пожнешь.
Природа человека, говорил Вивекананда, представляет со-
бой единство трех сил: раджас (активность), тамас (инерт-
ность) и саттва (равновесие). В зависимости от обстоятельств
у человека выступает на первый план то одна из этих сил, то
другая. Не следует допускать безраздельного господства «край-
ностей», особенно силы тамас, порождающей в народе инерт-
ность, непротивление злу насилием.
Выступление против теории «непротивления» составляет са-
мую сильную сторону философии Вивекананды. «Все великие
учителя говорили: «не противься злу». Они учили, что непро-
тивление есть высший нравственный идеал. Мы все знаем, что
если бы некоторые из нас стали осуществлять этот идеал на
практике, то все общественное здание рухнуло бы; злые завла-
дели бы нашей собственностью и нашей жизнью и поступили
бы с нами по своему усмотрению. Если бы был осуществлен
хотя бы в течение одного дня идеал непротивления, то он привел
бы нас к катастрофе. Однако интуитивно — в глубине сердца
мы чувствуем истину учения «непротивления злу». Оно пред-
1 S. Vivekananda. The Complete Works, part III, p. 191.
2 Суами Вивекананда. Философия йога, стр. 62.
8 Слово «карма» означает не только «труд», действие, но и причин-
ность, закон.
498
ставляется нам высочайшим идеалом. Однако проповедь лишь
одной этой доктрины равносильна была бы обречению на ги-
бель значительной части человечества»1. Таким образом, хотя
Вивекананда и чувствовал «в глубине сердца» правильность
учения о «непротивлении злу», однако он хорошо понимал, что
нельзя этим учением руководствоваться в практике обществен-
ной жизни. Он отмечал: «...Непротивление станет добродетель-
но только, когда он (человек.— Ред,) приобретет силы для со-
противления» 1 2.
Карма, по его мысли, обязывает человека быть активным,
прилежно трудиться на благо своего общества. При этом на-
правление и содержание каждого поступка определяются тре-
бованиями исторически-конкретной обстановки: «Долг каждого
заключается в том, чтобы делать то дело, которое будет возвы-
шать и облагораживать его в соответствии с идеалом того наро-
да или общественного слоя, к которому он принадлежит» 3.
Карма охватывает все явления материального и духовного
мира. Иначе говоря, все, что мы видели, чувствовали, делали,
всякое событие, происходящее во вселенной, будучи, с одной
стороны, результатом прошлых дел, становится, с другой сторо-
ны, причиной и производит свое действие. В этом смысле «мы
ответственны за то, кем мы являемся, и способны сделать себя
тем, кем хотим быть» 4.
Вивекананда выступал против телеологического взгляда на
мир. Многие люди «по глупости» думают, говорил он, что бла-
га, которыми изобилует природа, созданы для них, и весь их
«труд» должен состоять в том, чтобы выпрашивать эти блага
у бога. Если так, то, пожалуй, тигр скажет: «человек создан для
меня», и будет молиться: «Господи, как скверны эти люди, ко-
торые не попадаются на моем пути и не дают мне возможности
съесть их; они нарушают твой закон»5. Отсюда вывод: «Мир в
такой же мере сотворен для нас, как и мы для него»6.
Таковы основные положения разработанной Вивеканандой
теории воспитания активной, физически и духовно развитой лич-
ности.
Историческая заслуга Вивекананды состоит в том, что он
был одним из первых буржуазных демократов и патриотов
Индии, который выступал с открытым призывом к завоеванию
национальной свободы и сознательно связывал национально-
1 Суами Вивекананда. Карма-йога, стр. 11—12.
2 Там же, стр. 14.
3 Там же, стр. 41.
4 Там же, стр. 5.
5 Там же, стр. 66.
6 Там же, стр. 67.
;2*
499
освободительную борьбу с положением народных масс. Однако
религиозно-идеалистический характер мировоззрения помешал
ему найти подлинный путь служения своему народу.
* * *
Своеобразие исторических условий Индии второй половины
XIX в. определялось такими событиями, как поражение нацио-
нального восстания индийского народа 1857—1859 гг., усиле-
ние колониального и феодального гнета, крайне сложный и
тяжелый путь становления капиталистических отношений, сти-
хийное выступление крестьянских масс, малочисленность и неор-
ганизованность рабочего класса.
Все это сказалось в тот период не только на содержании и
форме развития философских и социологических учений, но и на
всей идеологии индийского национально-освободительного дви-
жения в целом.
Передовые представители подымающейся национальной
буржуазии: Вивекананда, Дайянанда Сарасвати и другие, иска-
ли выход из создавшегося положения в стране в реформе
традиционных религий (индуизма, ислама) и феодальных
социально-политических институтов, используя при этом
достижения современной науки и некоторый опыт буржуазной
демократии Запада.
Реформаторы своеобразно комментировали религиозные
каноны и догматы указанных религий, отстаивали буржуазные
по своему существу социально-политические воззрения и про-
пагандировали религиозно-идеалистическую философию ве-
данты.
Социологические и философские взгляды прогрессивных ин-
дийских мыслителей второй половины XIX в., несмотря на их
историческую и классовую ограниченность, сыграли положи-
тельную роль в развитии патриотического и национального са-
мосознания народов Индии, внесли серьезный вклад в историю
их национально-освободительной борьбы.
Г лава девятая
ФИЛОСОФСКАЯ И СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ
В СТРАНАХ БЛИЖНЕГО И СРЕДНЕГО ВОСТОКА
(ИРАН, АРАБСКИЕ СТРАНЫ, ТУРЦИЯ)
В ПЕРИОД РАЗЛОЖЕНИЯ ФЕОДАЛИЗМА
И ЗАРОЖДЕНИЯ КАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ
(ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XIX в.)
В XIX в. страны Ближнего и Среднего Востока переживали
глубокий кризис феодализма. В этих странах в начале XIX в.
в результате вовлечения их в орбиту 'мирового капиталистиче-
ского рынка начали развиваться на базе ремесленного произ-
водства элементы капиталистических отношений. Однако на-
воднение внутреннего рынка дешевыми промышленными това-
рами, поступающими из-за границы, создавало затруднения
для развития национальной экономики и в середине XIX в.
привело к упадку и без того слабое национальное произ-
водство. Страны Ближнего и Среднего Востока, оставаясь аг-
рарными, превратились в источник сельскохозяйственного
сырья для мирового капиталистического рынка.
В результате экономической и политической экспансии ка-
питалистических держав страны Ближнего и Среднего Востока
стали объектом острой борьбы европейских государств за сферы
влияния. Иностранный капитал, проникая в эти страны, с одной
стороны, подрывал экономические устои феодализма, а с дру-
гой,— опираясь на сохранявшиеся феодальные социально-по-
литические институты, еще больше препятствовал развитию
национальной экономики, росту национального промышленного
капитала.
Национальная буржуазия вплоть до конца XIX в. остава-
лась крайне малочисленной и экономически 'слабой. В то же
время господство иностранного капитала создавало благопри-
ятные условия для процветания компрадорской буржуазии,
хищническая деятельность которой способствовала тому, что
национальные ценности безвозвратно уходили из стран Ближ-
него и Среднего Востока.
Превращение Ирана, арабских стран и Турции в полуколо-
нии привело к неслыханному прежде обнищанию народных
501
масс и усилению их беспощадной эксплуатации местными фео-
далами и иностранным капиталом.
Эти условия поставили перед передовыми общественными
силами историческую задачу борьбы против изживших себя
феодальных отношений и иностранного засилия, за националь-
ное освобождение своих стран. Борьбу возглавляла прогрес-
сивная в тех условиях сила — национальная буржуазия, кото-
рая выдвинула ряд идеологов, отразивших в своих трудах, а
равно и в общественно-политической деятельности, прогрессив-
ные устремления народов Ближнего и Среднего Востока.
Идейно-политическая борьба между реакционными феодаль-
ными кругами и молодой национальной буржуазией, нацио-
нально-освободительное движение, объединившее широкие
народные массы, распространение идей западноевропейских про-
светителей — все это порождало кризис традиционного рели-
гиозного мировоззрения и определяло просветительский харак-
тер философской и социологической мысли народов стран
Ближнего и Среднего Бостока.
1. ИРАН
История развития общественно-политической мысли Ирана
в XIX в. характеризуется рядом существенно новых призна-
ков, связанных, прежде всего, с экспансией капиталистических
держав в эту страну.
Буржуазные идеологи Запада (Ферри, Лапуж, Гобино,
Родс и другие) пытались представить экспансию европейских
держав как общечеловеческое благо, выдвинув пресловутую
версию о «бессилии» и «неспособности» народов Ирана к са-
мостоятельному существованию. Подобные утверждения были
лишь политическими маневрами, за которыми скрывались
планы установления безраздельного господства европейских
капиталистических держав над Ираном.
Проникновение иностранного капитала наложило глубокий
отпечаток на социально-экономическое и политическое раз-
витие страны, выразившееся, прежде всего, в специализации
сельского хозяйства в соответствии с потребностями междуна-
родного капиталистического рынка, в резком торможении
местной промышленности и частичном разрушении ее. Ино-
странный капитал, нарушив существовавшее единство произ-
водства и обмена в стране, способствовал консервации фео-
дальных, а местами полуфеодальных, полупатриархальных
производственных отношений. Неограниченная феодальная
монархия с господствующей идеологией — исламом — остава-
лась олицетворением политического строя Ирана. В результате,
путь Ирана к буржуазному развитию практически оказался пре-
гражденным.
502
В этих условиях содержанием прогрессивной общественно-
политической мысли Ирана была борьба против политическо-
го деспотизма феодально-бюрократической шахской монархии,
явившейся средоточием многочисленных пороков феодаль-
ного строя. Борьбу против прогнившего феодально-абсолю-
тистского режима и иностранного капитала возглавляла за-
рождающаяся буржуазия, носительница новых общественных
отношений.
В середине XIX в. в результате резкого недовольства кре-
стьян и городской бедноты усиливалась борьба народных масс
против феодализма и иностранного капитала. Весьма показа-
тельно в этом отношении движение крестьянских и городских
масс в 1848—1852 гг., известное в истории Ирана под назва-
нием бабидских движений. Это движение, принявшее рели-
гиозную форму, характерную для феодальной эпохи, возгла-
вили представители зарождавшейся торговой буржуазии.
Причиной неограниченного господства и произвола фео-
далов они объявили коран и шариат (мусульманское зако-
нодательство), которые они признали устаревшими и потому
требовали замены их новыми законами. Эти законы, по их уче-
нию, будут провозглашены новым пророком. Одним из руково-
дителей этого движения был Сеид Али-Мохаммед Ширази
(1820—1850) по прозвищу Баб, что значит «врата» (через
которые к людям проникает новое вероучение). Отсюда прои-
зошло и название самого вероучения — б а б и з м. Основы ба-
бизма изложены в сочинении Баба «Беян» («Откровение»,
1847). Эта книга, по мнению ее автора, должна заменить ко-
ран. Эпоха ислама, согласно учению Баба, окончилась, на-
ступила эра бабизма.
Учение Баба, направленное против деспотизма феодальных
правителей Ирана, отвечало интересам иранской торговой
буржуазии. Идеологи угнетенных трудящихся масс — кресть-
ян и ремесленников — превратили бабизм в орудие и знамя
мощной антифеодальной борьбы. Один из виднейших идеологов
этого направления Молла Мохаммед-Али Барфоруши, в про-
тивовес взглядам Баба, провозгласил полное экономическое
и политическое равенство людей, считая необходимым отмену
частной собственности. Согласно его учению, все люди должны
пользоваться всеми благами на равных условиях1. Требуя ра-
дикального изменения общественного строя, он призывал к ре-
волюционной борьбе1 2. Таким образом, бабидские движения
были демократическими, антифеодальными движениями, объ-
ективно направленными также и против закабаления Ирана
1 См. М. С. И в а н о в. Бабидские восстания в Иране. М., 1939, стр. 90.
2 Там же, стр. 86.
503
иностранным капиталом. Но борьба крестьянских масс протия
социального и национального гнета, как и все крестьянские дви-
жения в эпоху феодализма, не увенчалась успехом.
Реакционно-феодальная знать и крупнейшие компрадоры
Ирана, игравшие роль активных проводников иностранного
капитала, разгромили бабидские восстания. В этот период
широкое распространение получает бехаизм — космополити-
ческая идеология иранских компрадоров. Основоположником
бехаизма был Мирза Хосейн Али (Бехаулла). Согласно бе-
хаизму, религия должна быть сильной, всеобъемлющей, спо-
собной отвечать требованиям времени. Бехаисты выступали
против предписаний ислама, стеснявших торговлю и связь с
иностранным капиталом; они узаконивали ростовщичество.
Облекая свою космополитическую сущность в форму «веро-
терпимости», бехаизм отстаивал признание единого универсаль-
ного для всех народов бога, который якобы пребывает внутри
каждого человека. Своим учением о едином боге бехаизм стре-
мился уничтожить провозглашаемое исламом разделение лю-
дей на «верных» и «неверных».
Основное различие между членами общества бехаисты
видели лишь в различии психического характера отдельных
индивидов и сводили общественные противоречия к борьбе меж-
ду характерами. Отрицая классовую борьбу, бехаисты пыта-
лись объяснить наличие частной собственности исключитель-
но человеческой активностью, личными способностями инди-
видов.
В условиях все более широкого проникновения капитали-
стических держав в Иран и превращения его в полуколонию про-
исходит дальнейшее обострение идейной борьбы. В этот период
и Иране, так же как и в других странах Ближнего и Среднего
Востока, широкое распространение получает панисламизм как
идеология феодально-помещичьего класса и просветительст-
во— идеология зарождавшейся национальной буржуазии.
Идеологи панисламизма стремились укрепить мусульман-
скую религию как идеологический оплот феодального строя и
одновременно выступали против проникновения иностранного
капитала в Иран и другие страны Ближнего и Среднего Во-
стока. В эпоху империализма панисламисты, как писал
В. И. Ленин, пытались «соединить освободительное движение
против европейского и американского империализма с укреп-
лением позиций ханов, помещиков, мулл и т. п.»
Основателем панисламизма был Сеид Джемаль эд-Дин аль-
Асадабади (Афгани) (1838—1897). Он много путешествовал
1 В. И. Л е н и н. Первоначальный набросок тезисов по национальному
и колониальному вопросам. Соч., т. 31, стр. 127.
504
по странам мусульманского Востока, где вел пропаганду про-
тив колонизаторов.
В Париже Джемаль эд-Дин вместе с египетским обществен-
ным деятелем Мохаммедом Абдо основал газету «Урват уль-
Вуска». Эта газета сыграла известную положительную роль
в борьбе египетского народа за свою независимость.
Внутри страны Джемаль эд-Дин считал необходимым укреп-
ление феодального режима путем некоторых реформ в инте-
ресах феодально-помещичьего класса, идеологом которого он
являлся.
Джемаль эд-Дин является автором книги «Раддэ ничирийэ».
(«Опровержение материализма», 1870). Будучи сторонником
«органической теории» общества и мальтузианства и защи-
щая религиозные догматы, он изображал отношения между
классами в условиях эксплуататорского общества как отноше-
ния «естественные» и «неизменные».
Среди иранских общественных деятелей, находившихся под
влиянием Джемаль эд-Дина, наиболее известным является
Мирза Ага-хан Кермани.
Ага-хан боролся с деспотическими порядками, господство-
вавшими в современном Иране, и призывал народ объединить-
ся с турками для совместной борьбы против колонизаторов.
В 1896 г. он вместе с двумя другими деятелями панисламизма
был казнен в Тавризе.
Хотя Джемаль эд-Дин, Ага-хан и их единомышленники вы-
ступали против колониализма, однако основной политической
целью панисламизма было объединение мусульманских на-
родов под властью абдулхамидовской феодальной Османской
империи и окончательная ликвидация независимости и суве-
ренитета мусульманских государств.
Между тем, иранское общество конца XIX в. быстрыми ша-
гами приближалось к буржуазной революции. Пробуждав-
шееся национальное самосознание и идеи буржуазного нацио-
нализма активизировали борьбу против империалистических
держав и феодальных порядков. Это выразилось в бурной
просветительской деятельности иранской буржуазной интел-
лигенции.
Наиболее выдающимися представителями иранского про-
светительства конца XIX и начала XX в. были: Мальком-хан,
Зейн-оль-Абедин Марагеи и А. Талибов. Мировоззрение просве-
тителей Ирана испытывало влияние прогрессивных идей вы-
дающегося азербайджанского мыслителя, просветителя-демо-
крата М. Ф. Ахундова !.
1 См. о нем II том «Истории философии». М., 1957, стр. 413—415.
505
Продолжая начатую М. Ф. Ахундовым деятельность, Маль-
ком, Марагеи и Талибов одной из главных своих задач счи-
тали борьбу за распространение науки и просвещение народов
Ирана. В этом они видели важнейшее средство социаль-
ного и национального освобождения народа, средство уничто-
жения фанатизма, мракобесия, суеверия и мистических пред-
ставлений, средство устранения экономической и политической
отсталости страны и вступления ее на путь прогресса и цивили-
зации. Мальком-хан (1833—1909), автор многочисленных про-
изведений, основатель газеты «Канун», создал общество «Фа-
рамуш-хане». В этом обществе обсуждались различные науч-
ные и общественно-политические проблемы, вначале с целью
либерального просветительства, а впоследствии в плане актив-
ного выступления против деспотизма и колониализма в Иране.
Некоторые из членов «Фарамуш-хане» входили в число органи-
заторов конституционного движения в Иране. Впоследствии
«Фарамуш-хане» переименовалась в «Маджма-э адамийат»
(«Общество человечности»), которое играло значительную роль
в подготовке иранской революции 1905—1911 гг.
В начале своей общественно-политической деятельности
Мальком наивно надеялся, что общественные преобразования
в Иране будут осуществлены «просвещенным» монархом.
«Я сам докажу миру,— писал он,— какие великие дела может
свершить справедливый шах, если он преследует цель возрож-
дения народа» !.
По мере обострения классовых противоречий и усиления
классовой борьбы в Иране менялись и общественно-политиче-
ские взгляды Малькома. Он постепенно убеждался, что ни
шах, ни его министры, заинтересованные в консервации фео-
дальных порядков, не в состоянии что-либо изменить в стране.
Критикуя тех, кто еще верил в «справедливого» и «просве-
щенного» монарха, с помощью которого якобы страна пой-
дет по новому, буржуазному пути развития, Мальком писал:
«Мы удивляемся тому, что наши мудрецы еще не устали
от разговоров о пороках, и бесконечных жалоб... Учитывая
весь опыт предшествующих событий, мы должны теперь по-
нять, что наши правители никогда не думали о наших делах
и не будут думать. И сколько бы мы ни удивлялись, ни стонали
и ни ахали, эти «справедливые» правители никогда не отка-
жутся от своего поведения. Они в соответствии со своими
правилами заняты своим делом. Пришло время и нам немного
заняться своими делами. И с какой бы точки зрения мы ни
рассмотрели данный вопрос, мы увидим, что наш долг се-
годня заключается только в том, чтобы сплачивать народ под
1 Мальком. Собр. соч., т. I. Тегеран, 1948, стр. 197 (на пер-
СИД'СК. яз.).
506
знаменем человечности» L Единственную силу, способную бо-
роться против самодержавия и иностранного капитала, он ви-
дел в единении народа. «...Начало спасения нашего народа,—
писал Мальком,— должно быть делом рук самого народа. Ясно,
как день, что любой народ способен показать свою силу и
мощь только при условии объединения. Единение народа —
первое условие его существования»1 2.
Мальком вел неустанную борьбу против колониальной по-
литики капиталистических держав в Иране, против космопо-
литических идей бехаизма, пропагандируемых идеологами
компрадорской буржуазии и верхушкой феодально-поме-
щичьего класса.
«Настоящий хозяин страны — ее народ» 3,— справедливо
писал он. Патриотизм и любовь к своему народу занимают
важное место в его творчестве.
Суровой критике подвергается в трудах Малькома анти-
научная расовая «теория». «Человеческой натуре,— пишет он,—
свойственно идти вперед, к прогрессу. Этот закон природы яв-
ляется абсолютным для каждой страны и каждого народа, т. е.
не существует на земле такого народа, который был бы неспо-
собен к прогрессу... Иранцы, как и другие народы, способны к
прогрессу»4.
Разоблачая идеологов расизма, Мальком спрашивает:
«Разве человек должен обязательно родиться на берегах
Сены или Темзы, чтобы иметь право на прогресс и на полу-
чение знаний, доступных человечеству?! Разве человек, ро-
дившийся в Африке или в Азии, непременно должен быть
отнесен к числу бесталанных и неполноценных?..
Народы Азии не уступают европейским по талантам и
природным способностям»5.
Культурное отставание Ирана от европейских стран Маль-
ком объяснял политическими интересами правящей верхуш-
ки, которая усматривала в просвещении народа причину со-
циальных столкновений. Разоблачая эту реакционную тен-
денцию, он писал:
«Почему мы так энергично отрицаем науку и преврати-
лись в таких заклятых врагов знаний? Потому, что наука от-
крывает глаза народу, и народ, осмелев, придет и скажет:
«Мы не животные и хотим быть такими же людьми, как и
другие, хотим сохранить свои человеческие права», а это,
1 «Канун» («Закон»). Лондон, 1892, № 8 (на персидск. яз.).
2 Там же, 1892, № 9.
3 Там же, 1892, № 15.
4 Мальком. Собр. соч., т. I, стр. 209.
5 Мальком. Источник прогресса. Шейх и везир. Тифлис, 1907,
стр. 20 (на персидск. яз.).
507
безусловно, противоречит тому, что у нас стало правилом» L
Во имя укрепления социального и духовного рабства правя-
щая верхушка и мусульманское духовенство при помощи
средневековой схоластики пытались отрицать научные знания.
Называя идеологов ислама — улемов, муджтахидов и
других — невеждами, Мальком пишет: «Невежды исследуют
предметы и явления всего мира, исходя не из истинной при-
роды, а из того, что о них сказано и написано. Истины, кото-
рые народ видит своими собственными глазами, невежды не
считают заслуживающими доверия. И, наоборот, любую аб-
сурдную вещь, которую читают на прогнивших листках бу-
маги, без всякого сомнения принимают за веру» 1 2 3.
Утверждения мусульманского духовенства о существова-
нии «совершенного» и «врожденного» ума Мальком считал
невежественными. Он заявлял, что нет «совершенного» ума
без приобретенных научных знаний. Совершенный ум присущ
каждому человеку, если он связан с научными знаниями.
«Одно из несчастий Ирана состоит в том,— писал он,— что
наши руководители не понимают различия ума и знаний.
По их мнению, совершенный ум выше, чем приобретенные
знания. Между тем, неправильность этих суждений может
доказать каждый ребенок, и вообще «врожденный ум» без
приобретенного знания не способен к какому-либо делу» \
Иранский просветитель высоко ставил общественное зна-
чение науки. «Нет сомнения,— писал он,— в том, что суть
могущества и силы, существования и прочности, благоденст-
вия и спокойствия всех государств зависит от сияющего света
науки» 4.
На протяжении полувека Мальком активно участвовал в
борьбе иранского народа против феодального и колониального
гнета. В распространении науки и просвещения он видел
важнейшее средство социального и национального освобож-
дения народа.
Другим видным просветителем Ирана был Зейн-оль-Абедин
Марагеи (1837—1910).
Знаменитое произведение Марагеи «Дневник путешест-
вия Ибрагим-бека» сыграло большую роль в деле пробуж-
дения иранского народа и вдохновления его на борьбу против
существующего деспотического режима. В этом произведении
подвергнуты острой и суровой критике существующий фео-
1 «Канун», 1892, № 10.
2 Архив Отдела рукописей Института литературы им. Низами АН
Азерб. ССР. Ин1В. № 5—362—3527, стр. 7 (на персидск. яз.).
3 Мальком. Собр. соч., т. I, стр. 79.
4 Архив Отдела рукописей Института литературы им. Низами АН
Азерб. ССР. Инв. № 5—362—3527, стр. 10.
508
дальный строй и пагубное влияние империалистической Анг-
лии на экономику и внутреннюю жизнь страны.
Известный иранский историк Ахмед Кесрави следующим
образом описывает влияние книги Марагеи: «Многие иранцы,
которые свыклись с грязной и отвратительной жизнью и кро-
ме нее не представляли себе другой, прочтя эту книгу, пробу-
дились от сна и ощутили какую-то встряску. Можно назвать
многих людей, которые после прочтения «Путешествия Ибра-
гим-бека» стали бороться за лучшую жузнь в Иране. Именно
из-за этого огромного влияния на читателей она была запре-
щена и до определенного времени распространялась тайно» !.
Являясь противником абсолютизма, Марагеи тем не ме-
нее не шел в своих требованиях дальше конституционной
монархии. Средство устранения всех бедствий иранского обще-
ства, источник его экономического и культурного развития, ору-
дие борьбы с колониализмом он видел в научных знаниях и
просвещении.
Выдающаяся роль в идеологической подготовке иранской
революции 1905—1911 гг. и в развитии общественно-политиче-
ской и философской мысли в Иране в конце XIX в. принад-
лежит Абд-ор-Рахиму Талибову (1855—1910).
Талибов является автором нескольких общественно-по-
литических произведений, в которых ставит и решает ряд фи-
лософских вопросов. Мысли, высказанные Талибовым в этих
произведениях, соответствовали потребностям прогрессивного
развития общественно-политических и философских идей в Ира-
не в период подготовки революции 1906—1911 гг. Его главные
произведения: «Масаель-оль-хаят» («Вопросы жизни», 1906),
«Масалек-оль-мохсенин» («Пути добродетелей», 1904) и др.
В своих произведениях Талибов подвергает резкой критике
антинародную деятельность правящей клики Ирана — шаха,
министров, губернаторов, компрадоров. Он считает их виновни-
ками того хаоса и разрухи, в котором очутилась страна. Та-
либов с горечью убеждается, что правители Ирана — это пус-
тые и никчемные люди, прикрывающие напыщенностью и
важностью свое внутреннее ничтожество. Устами героя своего
произведения «Пути добродетелей» он гневно обвиняет прави-
телей Ирана в бездеятельности и безразличии к судьбам ро-
дины.
«Вы знаете обо всех пороках, порождаемых отсутствием
порядка и беззаконием, но ваши личные корыстные интересы
мешают вам признать это. В этом случае вы не имеете права
говорить о совести. Если бы у вас была совесть, вы считали
1 Ахмед Кесрави. История конституционного движения в Иране.
Тегеран, 1954, стр. 360 (на персидск. яз.).
509
бы Иран своей родиной..., вы сохраняли бы свое достоинство...
Те, у кого есть совесть, ведут себя иначе, они готовы посту-
питься жизнью, отстаивая свою честь; они не станут опуты-
вать сетями бесправия 40 коруров 1 (20 миллионов.— Ред.)
древнего и даровитого народа и толкать его в пропасть нище-
ты, тирании и вымирания» 1 2.
Для уничтожения феодального гнета и его социальной ос-
новы Талибов считал необходимым заменить абсолютную
монархию конституционной; при этом он не только не идеа-
лизировал буржуазный общественный строй и буржуазные
формы государства, но разоблачал многие пороки капитали-
стического общества. Говоря о капиталистических странах, он
пишет: «Их свобода и равенство — это не что иное, как страш-
ный произвол, безграничное самодовольство и предельное
бесстыдство... По ночам несколько тысяч бездомных мужчин
и женщин спят на набережных и около заводских оград...» 3.
Талибов отрицательно и враждебно относился к войнам, раз-
вязываемым капиталистическими державами в целях захвата
чужих территорий и порабощения народов. Он называет это
варварским действием, которого не делают даже самые хищ-
ные животные4.
Талибов в ряде случаев приближается к пониманию причин
войн в буржуазном обществе. Главную причину войн, которые
ведет буржуазия, он видит в поисках источников сырья и в
борьбе за расширение рынков сбыта. Вопреки утверждению
буржуазных теоретиков, заявлял он, война не является вечным
и естественным явлением. Пользуясь социал-демократической
литературой в России, Талибов имел общее представление о со-
циализме, с победой которого он пытался связать уничтожение
войны и наступление вечного мира для всех народов. Война
уничтожается лишь тогда, говорит он, «когда на земле будет
создана народами мира великая федерация под названием
«Красная республика», и... население вселенной станет членами
одной семьи» 5. Талибов является единственным мыслителем
этого периода в Иране, который показывает, что для уничтоже-
ния феодального гнета надо уничтожить феодальную соб-
ственность на землю. «После этого,— пишет он,— в Иране не
должно существовать помещиков»6.
1 Корур = 500 000.
2 Талибов. Пути добродетелей. Каир, 1904, стр. 39 (на персидск.
яз.).
3 Там же, стр. 41—42.
4 Талибов. Вопросы жизни. Тифлис, 1906, стр. 37 (на персидск..
яз.).
6 Там же, стр. 91.
6 Тали бов. Пути добродетелей, стр. 124.
510
В преобразовании общества Талибов так же, как и Маль-
ком, большое значение придает научным знаниям. Он гово-
рил, что законы науки подтверждаются опытом, практикой, что
наука должна служить счастью человека L
Философские взгляды Талибова противоречивы. Он коле-
бался между идеализмом и материализмом. Будучи деистом,
он признавал бога творцом мира, но отрицал его повседнев-
ное вмешательство в жизнь природы и общества. Деизм в ус-
ловиях феодального Ирана при господстве религиозного ми-
ровоззрения был одной из удобных форм борьбы со схоласти-
кой ислама.
Талибов утверждал, что всё в природе состоит из матери-
альных частиц, неразрывно связанных друг с другом. «Все,
что существует в мире, все состоит из материальных частиц,
а все частицы, обладая своими свойствами и находясь в оп-
ределенных отношениях с другими частицами, составляют
единое целое»1 2. Исходя из признания, что материальный
мир — единое целое, он указывал на неразрывную связь при-
родных явлений. «Если ты хочешь знать,— пишет Талибов,—
как все существующее нуждается друг в друге и каким обра-
зом исключается возможность существования вещей в отрыве
друг от друга, и как все в мире взаимосвязано, то посмотри:
зерно не прорастет без воды, земли, света и тепла, а земля,
вода и тепло без зерна не дадут ни ростка, ни плода. Вода
без земли гноит зерно; тепло без воды высушит, выжжет и
уничтожит все» 3.
Предметы и явления мира, по мысли Талибова, находят-
ся в состоянии непрерывного движения и изменения. «Все су-
ществующее находится в движении, если бы оно находилось
в состоянии покоя, то не претерпевало бы никаких измене-
ний» 4.
Отстаивая принцип развития и изменения предметов и яв-
лений мира, Талибов выступает против схоластики ислама, ко-
торая, прибегая к словесному признанию движения, выхола-
щивает его конкретное содержание, не рассматривает его как
движение от низшего к высшему, но сводит его лишь к меха-
ническому перемещению тела в пространстве. Движение рас-
сматривается им не как движение готовых, раз навсегда дан-
ных, не способных изменяться тел, а как превращение одного
1 См. Талибов. Книга физики. Стамбул, 1394, стр. 2 (на пер-
сидск. яз.).
2 Талибов. Книга Ахмеда. Стамбул, 1894, сгр. 115 (на пер-
сидск. яз.).
3 См. Саид На фи с и. Шедевры современной персидской прозы, т. 1.
Тегеран, 1951, стр. 17—18.
* Там же.
511
вещества в другое, как метаморфозу всех природных явлений.
Такое движение и изменение он считает всеобщим законом,
которому подчинен весь материальный мир.
«Известно,— пишет он,— что все в мире изменяется каждое
мгновение. То, что существует ныне, отлично от того, что су-
ществовало до этого, т. е. все, что существовало в первый мо-
мент, в последующий момент либо нечто теряет, либо приобре-
тает вновь,— либо возникает, либо исчезает. Очевидно, что
в этой великой метаморфозе исчезновение одного вещества
обусловлено созданием другого вещества, а уничтожение одной
энергии предполагает появление другой энергии. Следовательно,
то, что существует в мире, не может миновать возникновения
и конечного состояния, или же бытия и уничтожения» !.
Идея всеобщего изменения и развития наносила сильней-
ший удар по реакционной теории вечности и неизменности фео-
дального общественного строя и защищающим его религиоз-
ным догматам.
Талибов подверг суровой критике антинаучную теорию ан-
тропоцентризма. «Очевидно,— говорил он,— что развиваются
и совершенствуются как мир растений и минералов, так и жи-
вотный мир. Ставить человека в особое привилегированное
положение — это такая же крайность, как обожествление
Иисуса в учении христиан». «Тысячу коруров лет существова-
ло это великое творение без человека и живых существ. Следо-
вательно, какие основания имеет человек... стать центром ми-
роздания?». «Безусловно, выслушав эти бесспорные выводы, вы
не будете считать человека центром вселенной» 1 2.
Прогрессивную роль играли и теоретико-познавательные
взгляды Талибова. Он утверждал, что человеческий разум в со-
стоянии постигнуть объективную истину, может познать окру-
жающий его мир и все происходящее в природе и обществе.
«Солнце науки и знаний,— писал он,— не имеет специального
горизонта и не восходит в определенном месте. Ибо в мире нет
ничего, что не давало бы материала для науки и знаний и в
чем не содержалось бы нечто неизведанное» 3.
Для теории познания Талибова характерен материалисти-
ческий сенсуализм. «Все наши духовные ценности,— писал
он,— созданы благодаря органам чувств; они состоят из того,
что видит орган зрения, слышит орган слуха, обоняет орган
обоняния, пробует орган вкуса и осязает орган осязания, или
же является результатом опыта наших предков, который был
приобретен с помощью тех же органов чувств и оставлен ими
1 Талибов. Вопросы жизни, стр. 29.
2 Там же, стр. 28—29.
3 Саид Н а ф и с и. Шедевры современной персидской прозы, т. 1, стр. 16.
512
нам в наследство... Если наши внешние органы чувств не будут
знать о событиях и явлениях, т. е. не произойдет соединения,
превращения и отражения, то и наш разум окажется неспособ-
ным охватить эти события и явления» !.
Исходя из того, что мы не сможем познать тех явлений, для
ощущения которых у нас нет необходимого органа чувств, Та-
либов отрицает сверхъестественные качества, которые рели-
гиозные деятели приписывают пророкам и мистикам — суфи-
ям. «...Мы никогда не можем понять их сущности: как они
отвлекаются от человека и каким образом они являются без-
грешными, т. к. у нас нет органов чувств, необходимых для та-
кого понимания» 1 2.
Защищая неограниченные возможности человеческого разу-
ма в познании мира, Талибов тем самым вел борьбу против схо-
ластики ислама, утверждавшей бессилие человеческого разума
в познании мира. Смысл исламской философии, по его мнению,
заключается в том, чтобы доказать вечность и неизменность
старого общественного строя и защищать религиозные догматы.
Деятельность Талибова и других иранских просветителей
имела большое значение в истории Ирана, так как она способ-
ствовала делу борьбы за ликвидацию экономической, полити-
ческой и культурной отсталости страны. Общественно-полити-
ческие и философские идеи иранских просветителей обогащали
буржуазную идеологию. Эта идеология сыграла значительную
прогрессивную роль в период иранской революции 1905—1907 гг.
в условиях острой политической борьбы между отживающим
классом феодалов и возникающим классом — буржуазией.
2. АРАБСКИЕ СТРАНЫ
В XIX в. наиболее развитые арабские страны — Сирия и
Египет — становились на путь буржуазного развития. Вовле-
чение арабских стран в сферу мирового капиталистического
рынка нарушило их экономическую, социальную и культурную
замкнутость. Увеличилась товарность сельскохозяйственного
производства, развивался внутренний рынок, быстро росла
торговля. Обострялись противоречия между интересами поды-
мающейся арабской буржуазии, с одной стороны, и тираниче-
ским, феодально-бюрократическим режимом, феодальными ин-
ститутами и традициями — с другой. В Сирии и Египте, где ка-
питалистическое развитие имело более прочную базу, такие
противоречия приобрели особую силу и обнаруживались с осо-
бой четкостью. Не случайно именно эти страны стали очагом
1 Талибов. Вопросы жизни, стр. 33.
2 Там же, стр. 40.
33 История филосоЛии, т. IV 573
арабского просветительства. Торгово-финансовая и политиче-
ская экспансия европейского капитала вызывали растущее не-
довольство в арабских странах.
Объективные условия развития арабских стран середины
XIX в. выдвигали на первый план задачу борьбы против фео-
дального застоя, средневековых традиций и чужеземного за-
силья. Во главе антифеодального движения в этот период стоя-
ла молодая арабская буржуазия.
В идеологическом плане антифеодальное движение приня-
ло форму арабского либерально-буржуазного просветительства.
Характерным для арабских просветителей явилось идеали-
стическое положение: «Корень всех болезней Востока — неве-
жество. Арабские писатели XIX столетия в невежестве видели
причину упадка нравов и веры, причину экономического, поли-
тического и социального неустройства. По мнению арабских про-
светителей, просвещение и распространение европейской обра-
зованности были панацеей от всех «болезней». Умственное
развитие рассматривалось как движущая сила общественного
прогресса. Поэтому просветители всех направлений уделяли
исключительное внимание самообразованию и школьному делу,
вопросам воспитания и улучшения нравов.
Арабское просветительство отражало борьбу прогрессив-
ных сил, которые стремились вывести арабский мир из состоя-
ния глубокой экономической, социальной и культурной отста-
лости; эта борьба объективно вела к национальной консолида-
ции арабов в рамках буржуазной цивилизации. Причем в
отличие от условий развития европейской мысли деятельность
арабских просветителей протекала в эпоху торжества капита-
лизма в Европе и в период перехода европейского капитализ-
ма на стадию империализма.
Просветительская идеология складывалась как общеараб-
ское (не только сирийское, египетское и т. д.) явление, в част-
ности, в силу общности языка и культурного наследия араб-
ских стран. Конечно, в каждой стране просветительское движе-
ние приобретало некоторые особенные черты.
Так, например, в Сирии, где промышленное развитие шло
медленно, просветительская мысль обращается прежде всего
к возрождению традиций средневековой литературы, к араб-
ской истории, к распространению школьного образования,
в то время как в Египте уже в первой половине XIX в. де-
лается упор на научно-просветительскую работу, что было вы-
звано требованиями быстрого экономического подъема. Литера-
турное возрождение здесь начинается позже и развивается под
значительным влиянием сирийцев. Просветительские идеи
французской революции окрашивались в Египте в цвета ислам-
ской идеологии в большей мере, нежели в Сирии, где просвети-
514
тельство началось несколько раньше и где ведущую роль в
просветительской работе играли сирийские христиане.
Просветительскую идеологию активизировали антифео-
дальные и освободительные выступления в арабских странах.
Народные восстания в Азии (сначала в Иране и Индии) сере-
дины XIX столетия, общественные бури в Европе, граждан-
ская война в Америке (1861—1865) и, особенно, обществен-
ное движение в Турции во второй половине XIX в. также ока-
зали большое влияние на арабскую общественную мысль.
Арабское просветительство развивалось по двум главным
направлениям, которые тесно переплетались и дополняли
друг друга. Его представители одновременно обращались к
богатству арабского средневекового культурного наследия и к
буржуазной цивилизации современного им Запада.
С одной стороны, усилилось желание арабов сохранить свои
обычаи, язык, возродить культурное наследие, пробудить
интерес к арабской истории. В этом проявилось стремление как-
то противостоять проникновению европейского влияния и нра-
вов. В литературе, в частности, воскрешаются традиции доис-
ламской поэзии и литературные каноны арабского средневе-
ковья. Культивируется любовь к арабскому языку.
С другой стороны, среди арабов рос интерес к достижениям
западной научно-технической мысли, к западной культуре и
нормам общественно-политической жизни. Арабские просвети-
тели распространяли научные знания и просвещение, объявив
войну невежеству и религиозному фанатизму; выступали за
единство страны, за развитие экономики и передовой культуры.
Обращаясь к современному Западу как образцу подража-
ния, арабское просветительство, несмотря на это, уже на ран-
ней стадии критически подходило к европейской буржуазной
цивилизации. В нем звучали мотивы арабского (даже специаль-
но сирийского, египетского) и чаще всего «османского» пат-
риотизма.
Значительный вклад в развитие арабского просветитель-
ства внес египтянин Рифа Рафи ат-Тахтави (1801—1873). Буду-
чи глубоко образованным человеком, он возглавил культурную
работу, которая проводилась в Египте в середине XIX в. Вместе
с группой молодежи, отправленной египетским пашой Мухам-
медом Али учиться во Францию, ат-Тахтави был свидетелем
июльской революции 1830 г., которая произвела на него неиз-
гладимое впечатление. Вернувшись в Египет, он много работал
как переводчик, издатель и редактор первой в Египте газеты на
арабском языке «Аль-Вакаи* аль-Мысрийя» («Египетские ведо-
мости», 1832 г.).
В своих произведениях ат-Тахтави ратует за общественный
прогресс против средневековых традиций. В книге «Путешествие
515 33*
Рифа» (1832) он подробно рассказывает о Франции, об июль-
ской революции 1830 г., пропагандируя общественно-политиче-
ские взгляды французских просветителей.
Видным представителем арабского просветительства был
сириец Бутрус аль-Бустани (1819—1883). Как просветитель,
публицист, филолог и педагог, он много сделал для арабского
просвещения и школьного образования. Созданная им в
1863 г. «Национальная школа», в отличие от всех других су-
ществовавших в Ливане школ, впервые строилась на «нацио-
нальной» османской, а не на религиозно-сектантской основе.
Он один из первых выступил за раскрепощение женщины, что
в условиях Востока было смелым шагом. Его статьи воспи-
тывали в арабах любовь к родине, призывали к единству,
клеймили религиозную нетерпимость и сепаратизм.
Среди работ аль-Бустани выделяется большая энциклопе-
дия «Даират аль-Маариф» («Круг знаний», 1876—1883). Эн-
циклопедия отражала уровень естественнонаучных знаний то-
го времени; в ней приводилось большое количество сведений
из области науки, культуры, истории, торговли, экономики.
Деятельность аль-Бустани оказала серьезное влияние на фор-
мирование современной арабской общественной мысли.
Потребности просветительской работы стимулировали быст-
рое развитие арабской прессы. До 1860 г. газеты, издававшие-
ся на арабском языке, представляли собой единичное явление,
а к 1880 г. их выходило уже несколько десятков. Первые араб-
ские газеты содержали в основном информационные и пере-
водные материалы. Но уже в 1870 г. аль-Бустани со своим
сыном Селимом (1848—1884) приступил к изданию первой
на Арабском Востоке газеты нового типа «Аль-Джинан», кото-
рая отражала состояние арабской просветительской мысли.
О широте интересов сирийских просветителей можно судить
уже по названиям помещенных в ней статей: «О цивилиза-
ции», «О силе пара», «Культура и невежество», «Почему мы
отстаем» и др.
В арабской печати все больше, хотя еще и очень скромно,
освещаются вопросы современности, поднимаются дискуссион-
ные темы, обличаются некоторые пороки социально-политиче-
ских режимов в арабских странах: казнокрадство, взяточниче-
ство и т. д.
Характер арабской просветительской идеологии особенно от-
четливо прослеживается при изучении деятельности сирийских
культурно-просветительских обществ середины XIX столетия.
Материалы, связанные с деятельностью просветительских об-
ществ в Бейруте,— «Сирийское общество по приобретению на-
ук и искусств» (1847—1852), «Сирийское научное общество»
(1857—1869) и «Восточная академия» (1882),— дают пред-
576
ставление о их социальном составе. В них были представле-
ны торговая буржуазия, либеральная часть феодально-чинов-
ничьей знати, приобщившейся к торговле, местная интелли-
генция.
Программные документы этих обществ, в общем очень близ-
кие друг к другу, предусматривают «изучение... наук и
искусств путем дискуссий, переписки, устных выступлений и
сообщений», «пробуждение всеобщего стремления к приобрете-
нию знаний, свободных от спорных вопросов религии, от поня-
тий и суждений, которые не имеют отношения к обществу» Ч
Эти общества ставили своей целью распространение идей
религиозной терпимости и борьбу против господствовавшего в
Османской империи религиозного фанатизма. Так, в качестве
одной из задач Сирийского научного общества выдвигалась
«ликвидация духа разобщенности и фанатизма устным словом
и пером, и не только среди членов общества, но и среди всех
людей вообще» 1 2.
Темами докладов, сообщений и публичных лекций, прово-
дившихся обществом, были вопросы науки и культуры, араб-
ской истории, воспитания, борьбы с суевериями и т. п.
Деятельность просветителей показывает, что они стреми-
лись к реформированию общества путем просвещения народа
и убеждения правителей, путем ликвидации религиозной роз-
ни, путем развития экономики и торговли. Однако отчетливых
общественно-политических идеалов у арабских просветителей
еще не было. Турецкому и вообще чужеземному гнету арабские
просветители в идеологическом плане противопоставляли идею
«уруба», что следует толковать, как дух арабского самосозна-
ния, патриотизма, комплекс элементов, выражающих нацио-
нальную самобытность. Просветительская идеология стала ору-
жием против феодализма, средневековых традиций и религиоз-
ного фанатизма. Традиционным мусульманским воззрениям, в
частности в отношении общественно-политических институтов,
противопоставлялись европейские общественно-политические
теории, прежде всего, идеи французских просветителей.
К концу XIX столетия идеи свободы, равенства и нацио-
нальной независимости в той или иной форме завоевывали умы
передовой арабской интеллигенции. Потребности буржуазного
развития представлялись им в форме общечеловеческих тре-
бований. Арабские буржуазные просветители учили о прирож-
1 См. «Труды Сирийского общества по приобретению наук и искусств».
Бейрут, 1852. Предисловие, стр. 2 (на арабск. яз.); «Сборник трудов Си-
рийского научного общества в Бейруте», № 1. Бейрут, 1868 (на арабск. яз.).
2 «Сборник трудов Сирийского научного общества в Бейруте», № 3,
1868 (на арабск. яз.).
517
денном равенстве людей, утверждали наличие у человека сво-
бодной воли, «естественных,прав». Просвещенный абсолютизм,
конституционную монархию они признавали наиболее прием-
лемыми для Востока формами правления. Путь реформ пред-
ставлялся им главным, а подчас единственным путем борьбы
с деспотизмом. Лидеры национального» движения того време-
ни, разделявшие просветительские идеалы, считали возможным
осуществление своей программы через просвещение всего на-
рода, воспитание его в духе религиозной терпимости и либе-
ральных идей.
Первым, кто дал философское обоснование общественно-
политическим идеалам арабских просветителей, был сириец
Френсис Фатхаллах Марраш (1836—1873). Его взгляды отра-
жали позицию еще слабой арабской буржуазии, которая не
претендовала на власть и выдвигала лишь требование реформ,
готовая удовлетвориться программой «просвещенного абсолю-
тизма». Он верит в конечное торжество справедливости, сво-
боды и равенства всех людей, в победу разума. Как и все араб-
ские просветители XIX в., он считал невежество народа и его
правителей главной причиной всех бед Востока. В своей книге
«Чаща права» (1881) он пропагандирует идеи французских
просветителей, и прежде всего Руссо.
Сирийский просветитель делает попытку философского
обоснования понятия свободы. Порабощение, говорит он, про-
тивно природе и разуму. Природа развивается по своим не-
пререкаемым законам; поэтому в естественном состоянии сво-
бода состоит в разумном подчинении законам необходимости.
Отсюда он делает вывод, что полная свобода в человеческом
обществе может быть достигнута путем уничтожения всех ог-
раничений, в которых нет необходимости. Действия отдельных
граждан и правительств должны отвечать общественным инте-
ресам, общей пользе. Под «общей пользой» Марраш понимал
развитие науки, торговли, промышленности, сельского хозяй-
ства, укрепление законности. Его «идеальное общество» зиж-
дется на принципе «всеобщей любви», что показывает, как он
идеализирует буржуазное общество. Идеальным государствен-
ным строем он признает просвещенную монархию.
Религиозное миросозерцание наложило сильный отпечаток
на арабскую философскую и социологическую мысль. Господ-
ствующее мировоззрение в арабском мире было в основном
теологическим.
Но и антифеодальная, просветительская идеология сохра-
няла известную связь с религиозными представлениями — с ис-
ламом и, отчасти, христианством.
Влияние ислама придало своеобразные специфические чер-
ты арабской общественной мысли. Арабы-мусульмане находи-
518
ли в коране и сунне — преданиях о Мухаммеде — предвосхи-
щение просветительских идеалов и руководство в борьбе с дес-
потизмом. (Вообще развитие современной арабской мысли
трудно понять, не уяснив до конца роли ислама и традиций,
которые, по общему признанию арабских и европейских иссле-
дователей, в тот период были не только системой догм, но во
многом и нормой общественной жизни мусульман). В араб-
ских странах выступления против феодализма и феодальной
идеологии в XIX в. почти всегда принимали религиозное обла-
чение. В ходе этих выступлений проявлялось отношение раз-
личных общественных групп к исламу. Таково, в частности, дви-
жение мусульманской реформации в Египте.
Это течение было направлено против официальных рели-
гиозных представлений; оно отражало новую, буржуазную
идеологию, трансформировало на базе ислама европейские
общественно-политические теории, освящало кораном дости-
жения науки и техники.
В этом смысле, например, деятельность египетских мусуль-
манских реформаторов конца XIX в. в известной мере способ-
ствовала широкому распространению просветительских идей.
Мусульманскую реформацию в Египте возглавлял Мухаммед
Абдо (1849—1905). Философские взгляды мусульманских
реформаторов и прежде всего М. Абдо представляют собой объ-
ективный идеализм, тесно связанный с религиозными представ-
лениями. Бог, по его мнению, есть первопричина бытия. При-
рода — это реальность, подчиненная абсолютной, богом
данной системе мироздания, а все в мире подчиняется причин-
но-следственной связи и постоянному развитию. Начало этой
цепи, утверждал он, одним из звеньев которой является чело-
веческая воля, восходит к богу, но он лишь изредка вмеши-
вается в происходящие в мире процессы.
Реформаторы отвергали реакционное положение мусуль-
манских ортодоксов об абсолютном божественном предопре-
делении. Отсюда делались прогрессивные в условиях засилья
феодальной идеологии выводы: человек имеет свободу воли и
выбора деятельности, он может и должен познавать мир.
Правда, по утверждению М. Абдо, достижения науки лишь
подтверждают существование и величие творца, который яко-
бы предусмотрел в коране все новейшие и возможные научные
открытия. Возможности человеческого разума также ограничи-
вались познанием вторичных свойств вещей и явлений. Сущ-
ность вещей и явлений — сфера бога, она остается недоступ-
ной разуму. Придерживаясь мнения, что социально-политиче-
ским реформам должна предшествовать реформа ислама,
М. Абдо требовал отказа от религиозного фанатизма и сред-
невековых традиций, пропагандировал достижения совре-
519
менной науки и техники, пытаясь освятить их авторитетом ко-
рана. Он осуждал тунеядство и расточительность, призывал
к деловой активности. Считая, что народ еще не «созрел» для
участия в управлении государством, М. Абдо проповедовал
«моральное совершенствование» людей, призывал примирить-
ся с английской оккупацией и полагаться на «помощь» коло-
низаторов в деле просвещения и воспитания народа. Но, вмес-
те с тем, его деятельность подрывала основы официального
ислама в стране и в известной мере способствовала развитию
просвещения и европейской образованности.
Виднейшим идеологом антифеодальной борьбы был Абд
ар-Рахман аль-Кавакиби (1849— 1903), общественно-полити-
ческие воззрения которого отражали многие существенные про-
тиворечия арабского мира того времени. Произведения аль-
Кавакиби «Умм аль-Кура» («Мать городов») и «Природа дес-
потизма и борьба с порабощением» были как бы зеркалом
пороков феодального общества и призывали к борьбе с деспо-
тизмом. Уроженец Халеба (Сирия), аль-Кавакиби, вследствие
преследований со стороцы властей, в 1898 г. уехал в Египет.
Его философские взгляды были взглядами мусульманского ре-
форматора, а социологические идеи близки идеям Руссо. Про-
светитель и гуманист, аль-Кавакиби утверждал, что человек
«рожден свободным, но пленен» Он считал, что человек со-
здан для счастья и стремится к личной выгоде и общественной
пользе, а это может быть достигнуто только через активный
труд свободного человека. Провозглашая свободу воли в духе
мусульманских реформаторов, аль-Кавакиби ратовал за воспи-
тание в человеке высоких нравственных качеств, за просвеще-
ние народа.
Просветитель понимал, что «порабощение и насилие станут
невозможны, если подданные деспота не будут... слепцами,
блуждающими во мраке невежества» 1 2. Он выступал как анти-
клерикал, как горячий защитник науки против феодального
застоя, суеверий, религиозной розни и фанатизма. Хотя аль-
Кавакиби пытался сочетать острую критику старого и свои
прогрессивные взгляды на общественное устройство с исламом,
он был одним из самых радикальных для своего времени араб-
ских общественно-политических мыслителей. Не ограничиваясь
требованием формального равенства людей перед законом, он
провозглашал принцип их социального равенства в мелкобур-
жуазном духе. В его главном труде «Природа деспотизма и
борьба с порабощением» прослеживаются буржуазно-демокра-
1 Аль-Кавакиби. Природа деспотизма и борьба с порабощением.
Каир, 1931, стр. 76 (на арабск. яз.).
2 Там же, стр. 28.
520
тические тенденции, доходящие до требования передачи земли
тем, кто ее обрабатывает.
Склоняясь к просвещенной монархии, аль-Кавакиби был
вместе с тем сторонником идеи народоправства. Он считал, что
правительство есть «представительство, созданное народом
для ведения общих дел» Ч Горячий патриот, аль-Кавакиби
одним из первых выступил за независимое существование и сво-
бодное развитие арабов, заложив основу идей арабского един-
ства. Он призывал к «национальному, а не религиозному объе-
динению, гражданскому, а не сектантскому согласию, полити-
ческой, а не административной связи»1 2.
Острой критике подвергал аль-Кавакиби колониализм, при-
зывая арабов к бдительности против происков колонизаторов.
«Оставьте нас,— говорил он,— мы будем сами решать наши
дела... Оставьте нас жить по-своему... Оставьте нас, и мы объ-
единимся со словами: Да здравствует нация! Да здравствует
родина! Да здравствуют свободные и гордые!»3 Признавая
путь реформ и просвещения народа единственно правильным
путем в борьбе с деспотизмом, аль-Кавакиби в отличие от
М. Абдо в известных случаях допускал и революционный путь,
путь вооруженного восстания народа.
Источником и содержанием арабской общественно-полити-
ческой мысли второй половины XIX в. была идейно-политиче-
ская борьба прогрессивных сил против феодализма и полити-
ческого деспотизма, выражавшегося прежде всего в турецком
гнете (в провинциях Османской империи) и европейском ко-
лониализме. С середины XIX в. антифеодальная идеология и
арабский буржуазный национализм нашли выражение, прежде
всего, в буржуазном просветительстве. В результате деятельно-
сти просветителей получила быстрое развитие арабская пресса
и публицистика, распространялось школьное образование; бур-
жуазная идеология все решительнее ломала рамки представ-
лений феодального общества, пробивая себе дорогу в условиях
засилия религиозного миросозерцания и фанатизма, непрере-
каемости богословских авторитетов, гнета средневековых тра-
диций и почти сплошной неграмотности народа.
Работа арабских просветителей имела большое значение
как для развития антифеодальной идеологии, так и для под-
готовки и организации последующей борьбы прогрессивных
сил за свободу и национальную независимость арабов.
1 Аль-Кавакиби. Природа деспотизма и борьба с порабощением,
стр. 214.
2 Там же, стр. ПО.
8 Там же, стр. 111.
521
3. ТУРЦИЯ
К середине XIX в. Турция (Османская империя) продолжа-
ла переживать затянувшийся кризис феодальных отношений и
подвергаться усиливавшемуся из года в год экономическому
натиску европейских капиталистических держав. С первых де-
сятилетий XIX в. в результате обострения национально-освобо-
дительной борьбы нетурецких народов против турецкого гнета
и серьезных поражений турецкой армии в русско-турецких
войнах начался распад многонациональной Османской империи.
Ослабление султанской власти и позиций турецких феода-
лов вызывало тревогу у правящих кругов, побуждало их ис-
кать пути к восстановлению былого могущества Османской им-
перии. Эти поиски привели к попыткам реформ, имевших целью
усиление султанской власти, укрепление экономических и поли-
тических позиций турецких феодалов. Объективно эти реформы
отражали потребности буржуазного развития Турции, но в силу
того, что они проектировались и осуществлялись феодальными
господствующими кругами, они не могли преодолеть или разре-
шить кризис феодальных отношений и укрепить страну эконо-
мически.
С середины XIX в., особенно после Крымской войны, Тур-
ция начала окончательно терять свою самостоятельность и к
80-м годам превратилась в полуколонию своих бывших «союз-
ников» (Англии и Франции, а затем Германии).
Турецкая буржуазия, формировавшаяся как класс в конце
XIX в., была еще малочисленна и экономически слаба. Будучи
связана, главным образом, со сферой торговли, она находилась
в постоянной зависимости от сельскохозяйственного производ-
ства, а следовательно, и от феодалов-помещиков. Слабое раз-
витие капиталистического производства задерживало и фор-
мирование турецкого пролетариата.
В этих социально-экономических условиях идейно-полити-
ческая борьба двух социальных сил—феодального класса,
стремившегося сохранить и укрепить свое господство в эконо-
мике и политике, и молодой буржуазии, пытавшейся завоевать
для себя позиции в экономической и политической жизни стра-
ны,— охватила прежде всего область общественно-политиче-
ских проблем. Эта борьба на первых порах не проникала в
широкие народные массы трудового населения Турции, что яв-
лялось результатом незрелости и слабости антифеодальной борь-
бы турецких крестьян и городской бедноты, их замкнутости и
крайней религиозности.
Центральным политическим вопросом как для феодальной
знати, так и для буржуазии был в то время вопрос о возрож-
дении могущества Османского государства, о возрождении
522
«мусульманского мира». Правда, пути достижения этой цели и
феодалы, и буржуа представляли по-разному. Феодалы видели
путь к возрождению Турции через укрепление абсолютной
власти султана, тогда как буржуа боролись за ограничение аб-
солютизма, обеспечение независимости страны, развитие на-
циональной промышленности, сельского хозяйства, торговли.
Однако и те, и другие ратовали за сохранение Османской импе-
рии как многонационального государства, выступая тем самым
против исторически целесообразного и неизбежного отделения
от лоскутной империи уже сложившихся национальных госу-
дарств, народы которых упорно боролись за свое национальное
освобождение. Эта общая, крайне реакционная позиция турец-
ких феодалов и буржуа в национальном вопросе, в одном из
самых острых вопросов общественно-политической жизни Тур-
ции в те годы, послужила основой для идейно-политического
сближения этих двух классов и наложила реакционный отпеча-
ток на развитие общественно-политических взглядов бур-
жуазии.
Вплоть до середины XIX в. в общественно-политической и
философской жизни страны безраздельно господствовала
феодальная идеология, в основе которой лежали средневеко-
вая мусульманская догматика и идейные традиции былого
могущества турок-османов, их господства над покоренными
народами (арабами, армянами, болгарами и др.).
В области философии, носившей по преимуществу рели-
гиозный характер, эта идеология не шла дальше утверждения
различных толкований корана (тефсири шериф), преданий о
деяниях Мухаммеда (хадиси шериф), толкований законов ша-
риата (фыкх), главным образом в области религиозной этики
(ахлак) !, т. е. оставалась на уровне средневековой схола-
стики.
Лишь с середины XIX в. на арену идейно-политической
борьбы начинают выступать новые идеологи, отражавшие
интересы буржуазного развития Турции. Первыми выразите-
лями новых, буржуазных веяний в общественно-политической
жизни Турции явились «новые османы» — члены тайного по-
литического общества, возникшего в 1865 г. и включавшего
более 200 членов из среды молодых чиновников и литераторов.
Руководящими деятелями общества были литераторы Ибра-
гим Шинаси (1826—1871) и Зия-бей (1825—1880), одним из
наиболее активных его членов — Намык Кемаль (1840—1888).
Общество «новых османов» группировалось вокруг газеты
«Тасвири эфкяр» («Отражение мыслей»), редактором которой
первоначально был Шинаси, а с 1865 г.— Намык Кемаль.
1 Осман Эргин. История просвещения в Турции, т. III. Стамбул,
1941, стр. 93—94 (на турецк. яз.).
523
В качестве политической программы «новые османы» выдви-
гали на первый план уничтожение абсолютизма и введение кон-
ституционного строя (конституционной монархии). В идеоло-
гическом отношении их программа характеризовалась про-
светительством. Это было новое прогрессивное идейное
направление в системе взглядов зарождавшейся буржуазии,
осуждавшее феодализм (главным образом, абсолютизм, дес-
потию), резко критиковавшее современную ему мусульман-
скую догматику, провозглашавшее преимущества буржуазной
цивилизации, необходимость просвещения для народа и освое-
ния данных западноевропейской буржуазной науки. «Про-
свещение в наш век,— писал в эти годы Намык Кемаль,—
является источником жизни каждого народа»1. Важнейшей
формой просветительства он, как и другие члены общества,
считал улучшение школьного дела и создание художественных
произведений на доступном широким массам турецком языке.
«Нация без литературы — это человек без языка»1 2,— говорил
Кемаль. В начальный период своей деятельности «новые ос-
маны» выступили как новаторы в области развития турецкого
языка, освобождая его от наслоений арабо-персидской лекси-
ки, приближая его к народному. Первый этап борьбы за новую
турецкую литературу был связан с движением «новых осма-
нов».
Идеи возрождения родины, пути ее прогрессивного раз-
вития еще не конкретизировались в системе взглядов «новых
османов», но, несомненно, они верили в прогресс, мечтали о
лучшем будущем для своей страны. «Молодежь,— писал Ке-
маль,— это будущее нации. В какой мере она пойдет по пути
прогресса, в такой мере у нас окрепнет надежда на возрож-
дение родины»3.
В 1867 г. общество было разгромлено. Некоторые, наибо-
лее активные его члены эмигрировали в Западную Европу,
где установили тесные контакты с французскими и англий-
скими буржуазными политическими деятелями, познакомились
с их политическими программами, с художественной и научной
литературой Европы.
Наиболее активную деятельность члены бывшего общест-
ва «новых османов» развернули после возвращения из эми-
грации в 1871—1876 гг. Если прежние руководители общест-
ва Шинаси и Зия отошли от активной работы, то из среды
литераторов выделился поэт и драматург Намык Кемаль, за-
нявший руководящее положение среди конституционалистов.
1 Намык Кемаль. Избранные изречения. Составитель Эбуззия Тев-
фик. Стамбул, 1881, стр. 17 (на турецк. яз.).
2 Там же, стр. 10.
3 Там же, стр. 19.
524
Преодолев политическую незрелость и ограниченность
своих старших соратников и учителей — Ибрагима Шинаси и
Зии,— Кемаль смело пошел по пути соединения просветитель-
ской пропаганды с активной общественно-политической дея-
тельностью.
Возглавленное «новыми османами» конституционное дви-
жение 70-х годов добилось успеха: в результате государствен-
ного переворота в Турции в 1876 г. была введена конституция,
подготовленная Кемалем, Зией, Мидхатом-пашой и другими
и носившая на себе следы влияния наиболее ограниченных
образцов западноевропейских буржуазных конституций.
В эти годы пропаганда идей конституции, и, особенно, сво-
боды в буржуазном понимании, являлась основным содержа-
нием публицистической деятельности Кемаля и его соратников,
группировавшихся вокруг газеты «Ибрет» («Пример»), ставшей
центром пропаганды просветительских идей и борьбы против
феодально-абсолютистского режима. Кемаль выступал как
патриот своей родины, как идеолог складывавшейся турецкой
буржуазной нации.
«Человек любит родину,— писал он в одной из статей,— ибо
на родине возникли близость сердец и общность мыслей на
основе общности языка, единства интересов и общности обыча-
ев... Родина — ...это совокупность таких священных идей, как
нация, свобода, братство, собственность, власть, уважение к
предкам... и память о молодости...» !.
Идеи патриотизма у Кемаля приобретают еще более глу-
бокий политический смысл, когда он говорит о независимости
Турции, о необходимости «оказать сопротивление господствую-
щему влиянию такой громадной силы», какой является Европа 1 2.
Однако Кемаль не вышел за рамки мусульманской идео-
логии, ограничивавшей его понимание и оценку окружающей
действительности и, главное, его оценку путей будущего раз-
вития. Понимание идей свободы, конституции, отечества у
первых буржуазных идеологов было тесно связано с привер-
женностью к мусульманской религии, с так называемым ис-
ламизмом, и основывалось на религиозном мировоззрении.
К. Маркс (в письме к Ф. Энгельсу от 26 мая 1876 г.) характе-
ризует турецких конституционалистов как «пуританскую пар-
тию (опирающуюся на Коран)»3, подчеркивая этим антифео-
дальный, антиабсолютистский характер их выступлений, имею-
щих, однако, религиозную форму.
1 Намык Кемаль. Избранные изречения, стр. 74.
2 Там же, стр. 30.
3 См.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXIV. М.—Л., 1931,
стр. 452.
525
Для турецких буржуазных идеологов второй половины
XIX в. ислам являлся своего рода символом самобытности,
самостоятельности, независимости; он олицетворял для них
родину. Они утверждали, что «принципы исламизма основа-
ны на базе демократии и свободы»1 и что задача состоит
лишь в том, чтобы возродить их в первоначальном виде, сое-
динив с новой общественно-политической системой. «Любовь
к родине заключается в вере» — это изречение, приписываемое,
по мусульманскому преданию, пророку Мухаммеду, явилось
эпиграфом газеты «Хюрриет» («Свобода»), издававшейся Ке-
малем в Лондоне1 2.
Идея родины у Кемаля еще смыкается с идеей религии,
идея нации — с идеей религиозной мусульманской общины и с
идеей общности «османов», т. е. народов, населявших Осман-
скую империю.
Обе эти тенденции, исламистская и «османистская», легли
в основу нового идеологического течения — панисламизма,
провозгласившего «идею исламского объединения»3 как фак-
тора возрождения и усиления мусульманских стран. Ядром
объединения мусульманских стран должны были стать «осма-
ны».
Развивая панисламистские взгляды в статье «Единение
ислама», опубликованной в газете «Ибрет», а также в драме
«Родина, или Силистрия», Кемаль утверждает идею ислам-
ского объединения как оборонительный рубеж против циви-
лизованной и сильной Европы, полагая, что «османское пади-
шахство может сохраниться, лишь опираясь на мировые му-
сульманские силы» 4.
Подтверждение этой своей точки зрения Кемаль ищет в
прошлом — в истории Османской империи. Только в этом
смысле представляют интерес написанные им в последние
годы жизни исторические работы, чаще всего компилятивные,
такие, как: «Эпоха завоеваний», «Османская история», «Исто-
рия ислама», «Заметки» («Разрозненные листки») о мусуль-
манских деятелях Салах эд-Дине, эмире Невруз-бее, турец-
ких султанах Мехмеде II «Завоевателе», Селиме I «Грозном»
и других.
Панисламизм имел свои идейные корни в системе феодаль-
ного мировоззрения, опиравшегося на мусульманскую рели-
гию и на традиции былого могущества турок-османов. Взгляды
1 Midhat-pasha. La Turquie, son passe, son avenir. Paris, 1878, p. 7.
2 Садеттин Нюсхет. Намык Кемаль. Его жизнь и поэтическое твор-
чество. Стамбул. 1934, стр. 60 (на турецк. яз.).
3 Намык Кемаль. Избранные изречения, стр. 30.
4 Садеттин Нюсхет. Намык Кемаль. Его жизнь и поэтическое твор-
чество, стр. 109.
526
панисламистов отражали незавершенность формирования ту-
рецкой буржуазной нации и специфические условия, в которых
протекал этот процесс. Это вело к смыканию идеологических
позиций турецких феодалов и буржуа в интересах оправдания
турецкого господства над нетурецкими народами. С одной сто-
роны, панисламисты выдвигали ислам как лозунг «самозащи-
ты» полуколониальной страны против капиталистической
Европы; с другой же стороны, тот же панисламизм в сочета-
нии с «османизмом» был для них лозунгом сохранения турец-
кого господства (феодального, буржуазного) над нетурец-
кими народами Османской империи, лозунгом расширения
политического и духовного влияния турецкого султана—«ха-
лифа» 1 на народы мусульманских стран с целью подчинения
их национально-освободительной борьбы политическим целям
султанской Турции. При этом идеи турецкого панисламизма
и «османизма», соединенные с конституционалистскими и ре-
формистскими взглядами, приобретали буржуазный характер;
они были связаны с реформацией религиозных взглядов на
буржуазной основе и в дальнейшем стали важнейшей состав-
ной частью идеологии турецкого буржуазного национализма,
первым провозвестником которого выступил Кемаль.
Однако сама просветительская деятельность «новых осма-
нов», распространение в Турции с их помощью переводных
изданий художественной и особенно научной литературы, на-
конец, непосредственное соприкосновение с различными сто-
ронами европейской цивилизации в условиях эмиграции — все
это не могло не подрывать в их умах основы ортодоксального
мусульманского мировоззрения, все это порождало кризис
ислама как основы традиционной феодальной идеологии, вос-
принятой первоначально буржуазными идеологами «в чистом
виде». Наука, практика, сама жизнь приходили в столкновение
с мусульманской религией, нарушая сложившуюся веками
религиозную догматику, вынуждая ислам приспосабливаться
к новым условиям. В ответ на критические замечания фран-
цузского философа Э. Ренана, обвинившего ислам во враж-
дебном отношении к науке1 2, Кемаль, исходя из панисламист-
ских позиций, в числе других апологетов ислама3 выступил
1 Халиф — духовный глава всех мусульман. Халифское звание, с мо-
мента смерти Мухаммеда перешедшее пс наследству представителям
арабского племени корейшитов, в 15Г7 г., после завоевания турками
Египта, было узурпировано турецким султаном Селимом I и с тех пор
передавалось по наследству турецким султанам.
2 См.. Э. Ренан. Ислам и наука. СПб., 1883.
3 Среди них были шейх Сеид Джемаль эд-Дин аль-Афгани, считаю-
щийся основоположником панисламизма, петербургский ахунд Аятулла
Баязитов и другие.
527
в защиту мусульманской религии, широко трактуя ее как куль-
туру народов мусульманского Востока L Это было одно из по-
следних публичных выступлений Кемаля, которое явилось ло-
гическим завершением его многочисленных попыток «увязать
религиозные добродетели Востока с научными школами Запа-
да» 1 2. Но при этом Кемаль оставался прежде всего просветите-
лем, верившим в то, что только «просвещение освобождает
мысль в ее развитии, ломает сковывающие цепи существующих
правил...», что только «свободная мысль стремится преодолеть
границы того, что человек может себе представить»3.
Фактическая отмена конституции 1876 г. и победа абсолю-
тистского режима султана Абдул Хамида II сковали дальней-
шее развитие буржуазных общественно-политических взгля-
дов. Как образно выразился впоследствии публицист Ахмед
Джевад, «Абдул Хамид подрезал крылья птенцам прогресса».
«В эти годы,— писал Джевад,— два поколения людей вы-
росли в невежестве, инертности и спячке»4. Политическая
борьба феодалов, отстаивавших «старую» Турцию, захватила
и область идеологии: панисламистские теории, соединенные
с апологетикой абсолютизма, составили основное содержание
произведений идеологов феодального класса в эти годы.
Однако и феодальная идеология не могла не испытать воз-
действия времени. Постоянное соприкосновение с Западной
Европой и систематические нападки европейской литературы
на ислам как на причину отставания мусульманских стран
вызывали попытки феодальных идеологов также приспособить
религию ислама к требованиям нового времени. При этом
у феодальных идеологов, в отличие от буржуазных просвети-
телей, модернизм в исламе имел в виду «совершенствование»
религиозной идеологии на феодальной основе.
Среди всей этой многочисленной и разнообразной литера-
туры апологетов ислама весьма характерна книга «Ислам
имеет будущее» 5, с которой выступил на рубеже двух веков
анатолийский кади-аскер6, шейх Сеид Мухаммед Тевфик
аль-Бекри, араб по происхождению. Этот общественно-поли-
тический и философский трактат имел целью, по мысли авто-
ра, объяснить причины упадка и регресса мусульманских
народов и указать пути их возрождения.
1 Садеттин Нюсхет. Намык Кемаль. Его жизнь и поэтическое твор-
чество, стр. 109.
2 Намык Кемаль. Избранные изречения, стр. 5.
3 Там же.
4 Ахмед Джевад. Наш паразитизм — причина наших неудач. Стам-
бул, 1913, стр. 63—64 (на турецк. яз.).
5 Турецкий перевод книги появился в 1903 г.
6 Кади-аскер — военный судья, один из высших сановников духовной
иерархии в Турции; их два — Румелийский и Анатолийский.
525
Все философские разделы книги аль-Бекри пронизаны ду-
хом борьбы с материализмом в защиту мусульманского, ре-
лигиозного мировоззрения. Он выражает беспокойство по по-
воду того, что «вместо догматов корана и религиозной этики по-
явились другие догматы и другие верования, диаметрально
противоположные тому, что есть в религии и коране» L Можно
предположить, что в данном случае автор имеет в виду мате-
риалистическую европейскую философию. Его беспокоит от-
сутствие мусульманских философов, способных передать со-
временную философию Европы и комментировать Канта, Де-
карта 1 2. Аль-Бекри отмечает слабое развитие «божественной
науки, создающей учения и догмы» 3. «Религия в привилегиро-
ванных кругах,— поясняет автор свою мысль,— стала темой
для словопрений, для искусства красноречия, для низов же
она превратилась в сумасбродство, колдовство, которых они
сами не понимают...»4.
Решая основной вопрос философии, автор ссылается на
идеалистическую философию древней Греции и заявляет
о своем согласии с тем, что «дух является первопричиной и
существует до того, как принимает материальную форму, а по-
том, отделяясь от материи, получает от нее силу для управле-
ния миром... Этот дух называется богом»5.
Аль-Бекри отрицает объективные законо-мерности разви-
тия природы и человеческого общества и идет по пути субъек-
тивного идеалистического объяснения общественных законов,
утверждая, что «народам можно придать любую форму, по-
скольку народ—растопленный воск», что «лишь человеческая
воля имеет воздействие на общество...», что от наличия или
отсутствия воли зависит прогресс или упадок народов 6.
Опираясь на современные ему волюнтаристские теории,
аль-Бекри обращается к социологическим взглядам Монтескье,
тенденциозно выделяя из них отдельные положения. Так, отме-
чая факторы объективного, географического характера (тер-
ритория, климат, почва, количество населения) как не самые
основные, не самые значительные, аль-Бекри придает особое
значение влиянию на прогресс общества «образа правления
и религии» 7.
Автор отдает дань и социал-дарвинизму, рассматривая
проблему борьбы за существование, «в ходе которой остаются
1 Мухаммед Тевфик аль-Бекри. Ислам имеет будущее. Каир, 1903,
стр. 81 (на турецк. яз.).
2 Там же, стр. 85.
8 Там же, стр. 83—84.
4 Там же, стр. 82—83.
5 Там же, стр. 39—40.
8 Там же, стр. 61.
7 Там же, стр. 12.
34 История философии, т. IV 529
жить сильные, а слабые погибают», причем сила состоит
в науке, философии и, в конечном счете,— в религии !.
Все эти экскурсы в область западноевропейских философ-
ских систем и школ понадобились аль-Бекри лишь для аполо-
гетики мусульманской религии. Он утверждает, что религия
«стоит выше науки», т. к. только она «вырабатывает критерий
богоугодных и богопротивных действий...» 1 2.
Наука, по мнению аль-Бекри, имеет два источника: рели-
гию и философию. «Мы науку вначале черпаем из религии,—
пишет он,— потом, если хотим исследовать подробности, обра-
щаемся к философии»3. Таким образом, связующим звеном
между религией и наукой как бы становится философия,
т. е. «божественная наука», ниспосланная пророком, и «тот,
кто придерживается слова пророка, тот находится на правиль-
ном пути, а тот, кто оказывает ему противодействие, прямо
идет в ад» 4.
Прославление мусульманской религии у аль-Бекри дости-
гает наивысшей точки, когда он переходит к изложению пан-
исламистской концепции, к идее мусульманского единства, под
флагом которой, как он полагает, должно произойти возрож-
дение мусульманских стран.
Панисламизм аль-Бекри, в отличие от панисламистских
взглядов Намыка Кемаля, носит феодально-националистиче-
ский характер. Аль-Бекри пытается выдвинуть ислам как флаг
защиты против европейского вмешательства во внутренние
дела мусульманских стран, как преломляющую призму для
восприятия европейской цивилизации, не допуская, однако, и
мысли о каких-либо социально-политических преобразованиях.
Конституционалистское знамя «новых османов» подхва-
тили «младотурки» — члены политического общества «Едине-
ние и прогресс», возникшего в 1889 г. в Стамбуле и объединив-
шего молодых представителей военной интеллигенции и граж-
данских чиновников, а также либеральных обуржуазившихся
помещиков. Последнее десятилетие XIX в. характеризуется кон-
солидацией новых сил молодой буржуазии в борьбе против аб-
солютизма, за восстановление конституционной монархии.
Таким образом, для развития буржуазной общественно-
политической и философской мысли в Турции во второй поло-
вине XIX в. характерны попытки выйти за рамки средневеко-
вой схоластики и теологии, являвшихся господствующим ми-
1 Мухаммед Тевфик аль-Бекри. Ислам имеет будущее,
стр. 63—64.
2 Там же, стр. 79.
3 Там же, стр. 68.
4 Там же, стр. 69.
530
ровоззрением в стране. Исторические условия политической
борьбы против абсолютизма, за конституцию в эти годы обу-
словили появление у буржуазии тенденции к соединению за-
падноевропейской буржуазной философии с мусульманским
мировоззрением. Стремление «сочетать» ислам с наукой на
деле означало попытку протащить в науку идеалистическую
философию, сохранить исламское мировоззрение, подчинив
ему и философию и естествознание.
Основной характерной чертой развития общественно-поли-
тической мысли Турции второй половины XIX в. явилось стрем-
ление соединить идеи конституционализма и буржуазной де-
мократии с системой теократии, либеральный реформизм —
с утверждением «мусульманского единства», просветитель-
ство— с укреплением религиозно-этического направления в
философии.
* * *
Во второй половине XIX в. социологические и философские
взгляды прогрессивных мыслителей стран Ближнего и Сред-
него Востока были подчинены решению кардинальных общест-
венно-политических и национальных проблем. Передовые пред-
ставители интеллигенции—Мальком-хан и Талибов в Иране,
Мухаммед Абдо и аль-Кавакиби в арабских странах, Намык
Кемаль — в Турции и другие,— выражая интересы подымаю-
щейся буржуазии, видели национальное спасение своих наро-
дов в реформе социально-политического строя, в осуществле-
нии буржуазных принципов демократии, свободы и справедли-
вости в рамках конституционной монархии, в распространении
научных знаний и просвещении народа.
Они были реформаторами и просветителями. Не освободив-
шись еще, однако, от религиозного мировоззрения и облекая
свои взгляды в религиозную форму, они выступали с идеями
реформы традиционного ислама, пытаясь приспособить его
к требованиям буржуазного развития. Их философские взгля-
ды оставались еще в рамках объективного идеализма и рели-
гии, хотя и содержали порой отдельные материалистические
мысли и элементы диалектики.
Несмотря на свою классовую ограниченность, просветители
стран Ближнего и Среднего Востока пропагандировали про-
грессивные для своего времени взгляды и сыграли существен-
ную роль в развитии национального самосознания.
Их деятельность проложила мост между двумя этапами
в истории освободительной борьбы народов Ближнего и Сред-
него Востока — между антифеодальными крестьянскими вос-
станиями и революционным буржуазно-демократическим дви-
жением эпохи «пробуждения Азии».
34’
Г лава десятая
ФИЛОСОФСКАЯ
И СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ В ЯПОНИИ
В ПЕРИОД ДОМОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО КАПИТАЛИЗМА
И НАЧАЛА ЕГО ПЕРЕРАСТАНИЯ
В ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКУЮ СТАДИЮ
(ПОСЛЕДНЯЯ ТРЕТЬ XIX в.)
В 1867—1868 гг. военно-феодальная диктатура токугавских
сёгунов, более двух с половиной столетий порабощавшая япон-
ский народ, была, наконец, свергнута. Япония, которая, еще в
середине XIX в. была, по определению Маркса, типично фео-
дальной страной вступила на путь интенсивного развития ка-
питалистических отношений.
Однако буржуазная революция 1867—1868 годов оказалась
половинчатой, незавершенной. Феодальные отношения не были
разрушены до конца. Японская буржуазия, опасаясь революци-
онной активности широких крестьянских масс, стремилась к
компромиссу с феодальной аристократией. Помещики также
были заинтересованы в союзе с реформистски настроенной ли-
беральной буржуазией, поскольку они стремились использовать
в своих интересах развитие торговли и промышленности. Так
сложился и утвердился в Японии политический блок двух клас-
сов — помещиков и буржуазии. И несмотря на внутренние про-
тиворечия, этот помещичье-буржуазный монархический блок
«разгромил и потопил в крови крестьянскую революцию» 2.
На развитие общественной, в том числе и философской мыс-
ли Японии оказал большое влияние тот факт, что утвердив-
шееся после буржуазной революции «клановое абсолютистское
правительство тепличным образом взращивало капитализм» 3,
широко используя систему государственного протекционизма
1 См. К. Маркс. Капитал, т. I, [Л.], 1955, стр. 722. Примечание.
2 С э н Катаяма. Крестьянская борьба в Японии. Сб. «Современ-
ная Япония», № 1, 1934, стр. 57.
8 Тории Хакуро. Мэйдзи сисоси (История идей времени мэйдзи).
Токио, Микаса сёбо. 1935, стр. 5 (на японск. яз.).
532
и опеки, активно воспринимая опыт более развитых в капитали-
стическом отношении стран Западной Европы. Развитие капи-
тализма неизбежно вело к усилению буржуазии, которая уже в
70—80-х годах развертывает борьбу за укрепление и расшире-
ние своего удельного веса в правящем монархическом блоке,
проповедуя невмешательство и нарастающий ажиотаж капита-
листического предпринимательства.
Идеологи активизирующейся буржуазии создают «японскую
манчестерскую школу», которая оправдывает стремление к на-
живе во всем: в экономике, политике, науке, искусстве, одним
словом, всюду во имя «законом защищенного личного инте-
реса». «Эта экономическая теория,— писал полтора десятилетия
спустя видный философ-материалист Накаэ Токусукэ (Тё-
мин) ,— отравила у нас администрацию и народ, верхи и низы» 1
В борьбе за установление своего политического господства
японская буржуазия в известной мере опиралась на антифео-
дальное движение, известное под названием «дзию минкэн ун-
до» — «движение за свободу и народные права», развернувшее-
ся с 1875 г. Это общественное движение охватывало различные
классы и социальные группы. Оно отражало также стихийное
недовольство народных масс политическим режимом, которое
время от времени выражалось в крестьянских волнениях и даже
в стихийно возникавших отдельных стачках. «Рабочий вопрос»
и «аграрный вопрос» служили постоянными темами в тех
страстных политических дебатах, которые развертывались на
митингах и во время демонстраций движения «за народные
права» по всей стране. Некоторые из участников этого движе-
ния впервые в истории Японии поставили вопрос о социализме.
Японская буржуазия опиралась на движение «дзию минкэн
ундб» лишь до тех пор, пока ее позиции в правительственном
аппарате были слабы. Усиление политических позиций япон-
ской буржуазии закономерно привело к тому, что ее идеологи
стали враждебно относиться к «дзию минкэн ундо», опасаясь
его расширения и революционизирования масс.
Для идеологического обоснования дальнейшего развития
капитализма в Японии идеологи буржуазии опирались на бур-
жуазные западноевропейские философские теории, противо-
поставляя их старой феодальной идеологии.
Однако японские буржуазные идеологи заимствовали из за-
падноевропейской философии не лучшие ее идеи, относящиеся
к эпохе буржуазных революций. Идеи, воспринятые в Японии,
носили, как правило, консервативный характер. Наибольшее
влияние на японских буржуазных мыслителей оказал западно-
1 Накаэ Токусукэ. Итюнэн юхан (Полтора года). Токио, Хаку-
бункан, 1901, стр. 7 (на японок, яз.).
533
европейский позитивизм, с позиций которого они обосновыва-
ли буржуазный практицизм и утилитаризм.
С позиций позитивизма японские буржуазные мыслители
вели борьбу против буддизма, являвшегося одним из оплотов
токугавского режима. «В борьбе против феодальной буддий-
ской церкви расчищался путь для буржуазной культуры, а так-
же для распространения ее науки — науки европейской» L Что
же касается официальных кругов новой, монархической бюро-
кратии, то они проводили политику гонения на буддийское ду-
ховенство с целью поддержания синтоизма и конфуцианства
как идеологии, направленной на усиление императорской власти.
Однако вскоре монархический блок помещиков и буржуа-
зии прекратил преследование буддизма. Наряду с синтоизмом и
конфуцианством буддизм вновь стал играть значительную роль
в общественно-политической жизни. Это свидетельствует об
активизации феодальной идеологии в результате незавершен-
ности и половинчатости буржуазной революции.
Вплоть до 1896—1897 гг. идеи марксизма не получили рас-
пространения в Японии. Социализм в этот период еще не был
связан с рабочим движением. Молодой, еще неразвитый проле-
тариат в значительной мере находился под влиянием мелкобур-
жуазной идеологии. Лишь последующее развитие капитализма
и освободительного движения рабочего класса привело к рас-
пространению марксизма в Японии.
Исторической вехой на пути перерастания японского капи-
тализма в империализм явилась грабительская японо-китайская
война 1894—1895 гг. Идеологи агрессивного японского мили-
таризма и монархического полицейского государства стали про-
поведниками расизма и колониализма. Идеи, заимствованные
из западноевропейской буржуазной философии, использовались
теперь для доказательства «исключительности» японского наро-
да, для оправдания империалистической экспансии. Однако и
в этих условиях передовые представители японской обществен-
ной мысли выступали против реакционной идеалистической фи-
лософии, противопоставляя ей материалистические идеи.
* * *
Начальный период развития философской мысли после ре-
волюции 1867—1868 годов связан с деятельностью «Мэйроку-
ся» — «Общества шестого года правления под девизом Мэйд-
зи» («Просвещенное правление»), возникшего в 1873 г. В «Мэй-
рокуся», наряду с представителями торговой и промышленной
буржуазии, принимали участие также и писатели, отражавшие
в своих сочинениях интересы прогрессивной части помещиков,
1 Тории X а кур о. Мэйдзи сисбси, стр. 86—87.
534
заинтересованных в утверждении капитализма в стране. В это
содружество деятелей культуры вошла плеяда мыслителей-про-
светителей, получивших широкую известность в стране. Изда-
вался «Мэйроку дзасси» — «Журнал общества Мэйроку», ко-
торый устами своего видного сотрудника, философа Накамура
Масанао (Кэйу), заявил о своем намерении содействовать улуч-
шению жизни Поднебесной путем «объяснения мнений и жела-
ний мудрых ученых, которые должно считать примером». Чле-
ны «Мэйрокуся» развивали активную деятельность вплоть до
середины 80-х годов, публикуя свои сочинения и выступая с лек-
циями. Они были зачинателями возникшего в то время «кэймо
ундо» — «просветительского движения», наиболее видными
идеологами которого стали философы и мыслители Ниси Ама-
на, Цуда Мамити, Фукудзава Юкити, Като Хироюки.
В японской прогрессивной историко-философской литературе
различают три типа «кэймо кацудо» — «просветительской дея-
тельности» того времени: деятельность так называемого «канрё-
гакуся» — «ученых от бюрократии», лидером которых являлся
философ Ниси Аманэ; «кокэнтэки дзиюсюгися» — «сторонников
либерализма, основывавшегося на идее главенства, суверени-
тета и могущества государства», представленных Фукудзава
Юкити; и поборниками расширения и революционизирования —
«дзию минкэн ундб» — «движения за свободу и народные пра-
ва», представителем которого являлся философ-материалист
Накаэ Токусукэ L
Члены «Мэйрокуся», в котором были представлены первые
два «типа» деятелей просветительского движения, исходя из
своих политических воззрений, знакомили общество с культур-
ной жизнью заморских стран, с идеями западноевропейской фи-
лософии. Накамура Масанао в сочинении «Сэйгаку иппан»
разъяснял читателям, что философы Западной Европы, пропо-
ведующие просвещение и просвещенное управление государ-
ством, являются благонамеренными людьми Он выступал про-
тив реакционеров, утверждавших, что введение западной куль-
туры представляет опасность для японского народа. В статье
«Безвредность западных учений о правителе» он опровергает
«мнение некоторых о том, что ввозить в нашу страну западную
науку опасно по той причине, что она внушает народу мысли о
возможном прекращении существования монархии» и доказы-
вает, что только просвещение позволяет изменить людей. А без
этого никакое государственное правление ничего не может из-
менить в делах Поднебесной.
Видный деятель просветительского движения, принадлежав-
ший к «канрёгаку» — «ученой бюрократии», философ Ниси
1 Тории Хаку р о. Мэйдзи сисбси, стр. 917.
Аманэ (1826—1894) обучался в Голландии еще при токугав-
ском режиме. Он сделался известным благодаря своим много-
численным сочинениям, посвященным пропаганде утилитаризма
и позитивизма. Наибольшим успехом в то время пользова-
лась его книга «Тити кэймб» — «Просвещение на основе дости-
жения знания разумных основ» (написанная под влиянием
«Системы логики» Милля), а также его перевод «Утилитариз-
ма» Милля и работа «Хякаити синрон» — «Множество новых
теорий, опубликованная в 1874 г. Наибольшую известность он
приобрел тем, что вводил в оборот новую философскую тер-
минологию.
В этот бурный период развития японской промышленности,
торговли и буржуазных общественных отношений в целом, не-
смотря на непрерывное заимствование западной культуры, ста-
рая философская терминология, во всяком случае, ее иерогли-
фическое изображение, крайне медленно заменялась новой тер-
минологией, соответствующей содержанию новых учений. Ниси
Аманэ «впервые ввел термин тэцугаку» 1 (по-китайски чже-
сюэ), общепринятый с тех пор в японской и китайской литера-
туре для обозначения понятия «философия» в современном его
значении 1 2.
Вводя новую философскую терминологию, Ниси стремился
пропагандировать модный в то время в Европе и Японии пози-
1 Иноуэ Тэцудзиро. Мэйдзи тэцугаку кайсброку (Воспоминания
о мэйдзийскюй философии). Тэцугаку кбдза. Токио, 1926, № 4, стр. 14 (на
Я'ПОНСК. яз.).
2 Еще в 1865 г. в качестве синонима термина «философия» Ниси Аманэ
употреблял в своих сочинениях иероглифические композиции «сэйригаку»
и «сэймэйгаку», заимствованные из чжусианских неоконфуциа неких фило-
софских трактатов. Первая из этих иероглифических композиций означала
«учение об идеальной первоприроде», а вторая — «учение об идеальном прин-
ципе бытия». С терминами же «сякай»— общество и «сякайгаку»— социо-
логия, в их современном понимании, японский читатель также познакомил-
ся далеко не сразу. Иероглифические композиции, которые преподносились
ему в качестве синонимов, сбивали его с толку по той причине, что в одном
синониме преобладал этический элемент в другом — все сводилось к био-
логическому толкованию, тогда как в третьем совершенно ясно выступала
буддийская окраска объяснения. В мае 1877 г. термин «сякай» впервые по-
явился в переводе «Истории цивилизации в Европе» Гизо, а в октябре того
же года этот термин уже появился в издании очередного номера популярных
«Семейных бесед» (Симодэ Хаякити. Мэйдзи сякай сисб кэнкю (Изу-
чение истории общественной мысли времени Мэйдзи). Токио, 1932, стр. 359
(на японск. яз.). Правда, даже в 1882 г. в первом в Японии «Тэцугаку
дзии» — «Философском лексиконе», изданном реакционным философом
Иноуэ Тэцудзиро и буржуазным социологом и правоведом Арига Нагао
(1860—1921), термин «сякайгаку» заменен словом «сятайгаку», несомненно
имеющим буддийскую окраску и означающим «изучение положения дел
в мире». И это делалось несмотря на то, что в 1881 г. ныне применяемая
иероглифическая композиция для обозначения понятия социологии уже су-
ществовала в переводах европейских философов, например, Спенсера. Этот
536
тивизм, который под флагом борьбы против «метафизики» про-
поведовал агностицизм и субъективный идеализм. Именно Ниси
положил начало «спенсерианской моде» в Японии.
Поборник «просвещения», регламентированного сверху мо-
нархической бюрократией, президент Токийской академии на-
ук, барон Ниси Аманэ призывал к овладению знанием, которое,
по его словам, определяет «все в жизни человека». В сочинении
«Тисэцу» — «Рассуждения о знании», напечатанном в № 14
«Мэйрокудзасси» (1874), Ниси пишет: «Знание — это сущность
одной области человеческого сознания. Ему сопутствуют воля
и чувства. Однако знание занимает наиболее высокое место и
обладает исключительно могущественной силой. Поэтому, ког-
да требуется, оно контролирует волю и подчиняет волю и чув-
ства себе» L
Истолковывая в субъективно-идеалистическом духе источ-
ник и сущность познания, Ниси считает специальные науки
(«множество наук») единственно подлинным знанием, а фило-
софию признает бесполезной: «Философия,— писал Ниси,—
название которой я перевожу словом «тэцугаку», существует на
западе с древности. Она истолковывает небесный путь и путь
человека, на основе данных психики... и одновременно устанав-
ливает метод науки. Что же касается множества современных
наук, то они ради объединения устанавливают свою тему и об-
суждают предмет науки... Это можно назвать некоторым видом
философии. Если почитать одну единственную науку, то это
значит одобрять ее, а другие науки отрицать. Обобщая все кон-
кретные науки, толковать о единой истине означает исходить из
крайнего субъективизма и пренебрегать множеством наук. По-
добная философия есть наука, изучающая одновременно мате-
риализм и идеализм» 2.
Повторяя утверждения западноевропейских позитивистов,
Ниси утверждал, что позитивизм якобы стоит выше материа-
лизма и идеализма. «То, что я почитаю и на что опираюсь,—
писал Ниси Аманэ,— не есть китайская конфуцианская филосо-
фия и не индийская философия буддийской секты Дзэн. Источ-
ником для меня является позитивизм француза Огюста Конта,
являющийся совершенно особенным учением и превосходящий
материализм и идеализм, моим методом — индуктивный метод
процесс установления иероглифических композиций для выражения основ-
ных философских понятий был немаловажным общественным фактором и
выражал собой развитие философской мысли этого времени, в котором по-
степенно пробивали себе дорогу материалистические и иррелигиозные идеи.
1 Ниси Аманэ. Тэцугаку тёсакусю (Собрание философских работ),
Токио, 1926, стр. 28 («а японск. яз.).
2 Ниси Аманэ. Хякаити синрон (Множество новых теорий). Мэй-
дэи бунка, т. 15, Токио, 1926, стр. 268—269 (на япожж. яз.).
537
современного знаменитого и великого философа, англичанина
Джона Стюарта Милля»
Ниси приводит наивные и вульгарные аргументы в под-
тверждение того, что индуктивный метод является-де един-
ственно состоятельным, а метод дедуктивный—ложным. На
примере, заимствованном из практики торговцев, он сравнивает
«обретение истины» благодаря индуктивному методу с «постоян-
ным прибавлением одной мелкой монеты к другой, приводящим
к накоплению в течение дней и месяцев огромного богатства» 1 2.
Опираясь на учение позитивизма, Ниси пропагандировал
социально-политические концепции. Он отрицательно относился
даже к тем робким требованиям об учреждении парламента, из-
бираемого народом, которые раздавались в тогдашней печати,
считая эти требования преждевременными 3.
Японские сторонники позитивизма были настойчивыми про-
пагандистами спенсерианства 4. В кругах правого фланга «дви-
жения за свободу и народные права», равно как и в кругах
«канрёгакуся» — «ученых от бюрократии», реакционные идеи
Спенсера использовались в качестве «философии основополо-
жений жизни общественного организма и отдельных его инди-
видуумов».
Первоначально идеологи «дзию минкэн ундб» пропаганди-
ровали идеи Спенсера с целью обоснования своей борьбы за
свободу предпринимательской, культурной и частью политиче-
ской деятельности. Реакционные академические ученые пыта-
лись с помощью спенсерианства обосновать учение об импера-
торском государстве как едином организме. Лидер либеральной
партии граф Итагаки Тайсукэ в 1883 г. вел переговоры со Спен-
сером, домогаясь его «философской и моральной поддержки».
Японские буржуазные политические деятели обращались к
Спенсеру за советами по некоторым вопросам проекта консти-
туции. Английский позитивист рекомендовал им избегать ради-
кальных реформ. Спенсер весьма радовался своей популярности
в Японии.
Казенная школьная философия проповедовала теории Спен-
сера в целях борьбы против радикализации движения «дзию-
минкэн ундб». Идеологи монархического блока применяли со-
циологические идеи Спенсера в борьбе против народного движе-
ния и зарождавшегося рабочего и социалистического дви-
жения.
1 Ниси Ама1нэ. Тэцугаку тёсакусю (Собрание философских работ),
стр. 28.
2 Ниси Аманэ. Тисэцу. Мэйдзи буйка, т. 18, стр. 161 (на японск. яз.)'.
3 См. Сасаки Ицуро, Киндай нихон-но сисока (Современные япон-
ские мыслители). Токио, 1954, стр. 24 (иа японок, яз.).
4 За 20 лет, начиная с 1877 г., появилось 28 переводов различных сочи-
нений Спенсера на японский и китайский языки.
538
Пропагандистом идей Спенсера в университете был Тояма
Масаити (1848—1900), возглавивший в 1877 г. специально со-
зданную для этой цели кафедру. Будущий ректор университета
и министр просвещения, он опубликовал в 1883 г. поэму-преди-
словие к переводу книги Спенсера «Основания социологии».
В этой поэме, написанной так называемым новым поэтическим
стилем, он пугал буржуазию и помещиков призраком француз-
ской революции и призывал изучать Спенсера для того, чтобы
люди, в руках которых находится «правительственный руль и
кто возбуждает общественное мнение», придерживались кон-
сервативной политики.
Целый ряд японских буржуазных философов в течение
двух десятилетий после революции в той или иной мере под-
вергся влиянию позитивизма. Однако некоторые из них, пы-
таясь преодолеть противоречия идеалистического эмпиризма,
становились на путь, ведущий к материализму. Это в свою оче-
редь приводило прямо или косвенно к выступлениям против по-
зитивизма, о чем говорит, например, эволюция философских
воззрений Накаэ Токусукэ.
Наряду с позитивизмом и противостоявшими ему материали-
стическими идеями, значительным влиянием в Японии все еще
пользовались реакционные учения феодального времени — кон-
фуцианство, синтоизм и буддизм.
Реакционный философ, воспитатель и советник императора,
Мотода Тоя (1818—1891) ратовал за возвращение к «источ-
никам конфуцианского учения». Он требовал преподавания в
университете конфуцианства и неоконфуцианства, рассматри-
вая эти теории как идеологическую опору абсолютизма.
Мотода в ущерб синтоизму — религии почитания император-
ских предков, возносил конфуцианство. Этот идеолог абсолю-
тизма, открыто говоривший о недостатках священных книг
«Кодзики» и «Нихонги», больше не верил в них как в идеологи-
ческое средство, пригодное для защиты абсолютизма в новых
условиях. Он даже утверждал, что «путь наших богов и импе-
раторов не идентичен учению Конфуция». Последнее он рас-
сматривал как этико-политическое учение, покоящееся на рели-
гиозных основаниях, но чуждое суевериям и священным
легендам, мифам. В самом этом факте скрывались тенденции
критического подхода к мистифицированной истории развития
японской государственности и духовной жизни японского на-
рода.
Необходимость возврата к конфуцианству, которое Мотода
стремился модернизировать в духе новой идеалистической фи-
лософии, проповедовал также Накамура Масанао (Кэйу,
1832—1891).
539
Накамура называл ошибочными взгляды тех, кто считает,,
«что вводить в нашу страну западную науку опасно, так как
она внушает народу идеи о возможности несуществования пра-
вителя (монарха)»1. Он утверждал, что конфуцианское учение
сильно своими традициями и вместе с распространяющимися
европейскими философскими теориями может служить важным
источником для развития духовной жизни народа.
В сочинении «Сэйгаку иппан» Накамура знакомит читателя
с европейскими философами, идеалистические идеи которых он
считал необходимым соединить с конфуцианскими этико-поли-
тическими идеями.
На фоне классовой идеологической борьбы того времен»
ярко вырисовывается фигура выдающегося буржуазного про-
светителя Фукудзава Юкити (1834—1901) 1 2.
Фукудзава был одним из тех японских ученых и философов,
которых называли «дзайяха» — «находящимися не у дел»г
вследствие их оппозиционного отношения к существующему аб-
солютистско-бюрократическому политическому режиму. Сочи-
нения Фукудзава печатались огромными по тому времени тира-
жами 3.
В некоторых сочинениях Фукудзава чувствуется влияние
буддизма.
Фукудзава утверждал, что человеческий дух является могу-
щественной силой 4 * * * В. Это положение примыкает к идеям Кайбера
1 Накамура Масанао. Сэйкёва кунъо насару-но хэйнаси (Евро-
пейские теории об отсутствии правителя не опасны). Мэйдзи бунка. 1928,
т. 16, стр. 236 (на японск. яз.).
2 Редакционная статья журнала «Хансэй дзасси» в 1897 г. следующим
образом характеризовала этого мыслителя: «Большой и мудрый человек
всегда понимает, задолго до того, как это понимает человек необразован-
ный, естественные тенденции мира и перспективы нации, становится тем са-
мым пророком и руководителем эпохи. Таким человеком является Фукудзава
Юкити. Это действительно один из первых лидеров недавней великой рево-
люции в нашей стране». (См. Hansei Zasshi, vol. XII, № 6. Токио, 1897,
стр. 27. Интересно отметить, что этот журнал печатался наполовину по-
русски).
3 Так, книга Фукудзава «Призыв к науке (знаниям)» только лишь с
1872 по 1876 г. выдержала 17 изданий и была напечатана невиданным в
истории Японии тиражом в 3 миллиона экземпляров, а работа «Краткий
очерк цивилизации» (1875) была издана тиражом в 200 тысяч экземпля-
ров. Эти произведения выдающегося японского просветителя сыграли зна-
чительную роль в истории общественной мысли Японии.
4 В японской историко-философской литературе последних лет Фукуд-
зава иногда характеризуется как философ-материалист. В действительно-
сти, однако, он является идеалистом, но такого рода идеалистом, который
в ряде случаев приближается к материализму. Это относится, в частности,
к его рассуждениям о религии, свидетельствующим о том, что он, по су-
ществу, отрицает догматическое содержание религиозного вероучения. Фу-
кудзава, говорит Иэнага Сабуро, «был весьма равнодушным к религии.
В собрании его сочинений мало работ, где он рассуждает о религии. Однако
540
Эккен, который в период токугавской диктатуры смело про-
возгласил, что человек имеет право на интеллектуальную неза-
висимость и свободу. Оптимизм Фукудзава близок к воззрени-
ям Ито Дзинсай, который в токугавское время учил, что су-
ществует только жизнь, но не существует смерти.
Фукудзава утверждает, что, исходя из законов, внутренне
присущих процессу познания, необходимо исследовать «перво-
принципы с тем, чтобы в конце концов все вещи во вселенной,
безразлично имеют ли они форму или лишены формы, были
постигнуты человеческим духом» L Вместе с тем Фукудзава под-
черкивает, что величие человеческого духа никогда не состояло
в том, чтобы создавать абстрактные идеи, лишенные конкретной
целенаправленности. Оно состоит в том, чтобы служить реаль-
ным целям, интересам «сегодняшнего дня». В сочинении «При-
зыв к науке (знаниям)» Фукудзава для обозначения понятия
философии употребляет вместо термина «тэцугаку» иероглифи-
ческую композицию «кюригаку», обозначающую «науку, иссле-
дующую первопринципы», и говорит, что философия должна
быть «практической наукой»— «дзцугаку», должна быть связан-
ной с человеческой практикой. «Кюригаку,— пишет он,— рас-
сматривая качества вещей, является наукой, которая изучает их
действия [функции]. История создает подробные летописи, в ко-
торых характеризуется положение дел во многих странах в древ-
ности и в наше время. Этика исходит из поведения личности,
учит человека, как ему поступать, и излагает принципы и нормы
естественного порядка» * 1 2. Эти науки следует рассматривать как
«науки практические», чтобы «изучить законы ближайших дел
и вещей для применения на пользу сегодняшнему дню»3, чтобы
«благородный и неблагородный, высокопоставленный и низко-
поставленный в одинаковой мере приобрели разумные склон-
ности, понимание и после этого они смогут, будь это воин, зем-
леделец, ремесленник или купец, исчерпывающим образом
каждый заниматься своим делом и личность будет самостоя-
тельной, будет самостоятельной семья и самостоятельным будет
государство» 4.
все они сводятся лишь к тому, чтобы использовать религию в качестве
средства для оглупления людей, удобнее использовать ее для поддержания
общественного порядка. Сам Фукудзава на склоне лет не придерживался
религиозной веры в ее (настоящем смысле и таким оставил мир». (И э н а г а
X а б у р о. Нихон киндай сисб кэнкю) (Изучение японских современных
идей). Токио, 1957, стр. 137 (на японск. яз.).
1 Фукудзава Юкити. Буммэйрон гайряку (Краткий очерк циви-
лизации). Токио, 1875, стр. 127 (на японск. яз.).
2 Фукудзава Юкити. Гакумон-но сусумэ (Призыв к науке [зна-
ниям]). Собр. соч. Токио, Дзидзисимпося, 1926, т. III, стр. 1 (на
японск. яз.).
3 Там же, Введение.
4 Там же, стр. 3.
541
В противовес «ученым от бюрократии», Фукудзава пропове-
довал, что не верхи, не правительство, а интеллигенция создает
науку, культуру. Эти Положения мыслителя находили живой
отклик в среде прогрессивно настроенной, преимущественно
разночинной, интеллигенции, которая под влиянием этих идей
проникалась антиправительственными умонастроениями. Фу-
кудзава говорил, например, что ученые, хотя они принадлежат
к так называемому среднему сословию и не вершат государст-
венных дел, на деле «силой своего разума и знаний управляют
миром» L Преследования, которым японское правительство под-
вергало сторонников «дзию минкэн ундб», придавали этим сло-
вам Фукудзава радикальный политический смысл. Буржуазная
интеллигенция восторженно отзывалась на подобные заявления
философа. Что же касается городской мелкобуржуазной интел-
лигенции, всякого рода служащих, чиновников, учителей, дове-
ренных, приказчиков и т. п., то для них такие утверждения
представлялись уже прямым выступлением против монархиче-
ского блока.
Историческое значение Фукудзава в истории японской об-
щественной мысли заключается также в том, что он внушал
студенческой молодежи и интеллигенции сознание необходи-
мости отрешиться от изучения старых феодальных конфуциан-
ских классических текстов, буддийских мистических трактатов
и комментариев и субкомментариев к синтоистским книгам
«Кодзики» и «Нихонги». Всему этому Фукудзава противопо-
ставлял утилитаризм Бентама и позитивизм Милля.
С этих позиций японский мыслитель подвергал критике фео-
дальную идеологию, гальванизируемую идеологами монархиче-
ского блока. Так, он писал: «Учение Конфуция и Мэн-цзы счи-
тается учением о воспитании сердца и морального постоянства.
В действительности же — это рассуждение о нравственности,
проповедующее беспредметные принципы человеколюбия и
справедливости» 1 2. Фукудзава не отвергает абстрактных прин-
ципов «чистой морали», но считает их совершенно недостаточ-
ными, неприменимыми в реальной жизни индивидуума.
В своей критике конфуцианства Фукудзава примыкает к
известному поборнику «расширения и радикализации» (дзию
минкэн ундб») Ужи Эмори (1857—1892). Под влиянием сочи-
нений Уэки, Фукудзава подвергает критике политическую догма-
тику конфуцианства с ее принципом предустановленной покор-
ности младшего старшему в семье и государстве и требования-
ми соблюдения социального неравенства, сохранения бесправ-
ного положения женщины и т. д. Таким образом, Фукудзава
был противником проводившейся монархическим блоком линии
1 Фукудзава Юкит и. Гакумон-но сусумэ. Собр. соч., т. III, сгр. 3.
2 Фукудзава Юкити. Краткий очерк цивилизации, стр. 70.
542
на возрождение феодальной идеологии. Не освободившись пол-
ностью от груза конфуцианских идей, Фукудзава тем не менее
видел залог прогресса страны в отречении от конфуцианской
идеологии.
Фукудзава был далек от научного понимания движущих сил
общественного развития. Он считал, что естественные права,
полученные человеком «от неба», и общественное положение»
достигнутое благодаря образованию и труду, обеспечивают
справедливое общественное устройство.
Фукудзава ревностно проповедовал повсеместное, массовое
распространение «практической науки», видя в ней единствен-
ную основу для развития национального богатства и уничтоже-
ния социального неравенства.
Придерживаясь умеренно конституционных взглядов, Фу-
кудзава высказывал такие мысли, которые независимо от его
желания оказывали значительное политическое воздействие на
умонастроение радикальной интеллигенции. Отстаивая теорию
«естественного права», заимствованную японскими мыслите-
лями у западноевропейских буржуазных идеологов, боровших-
ся против феодализма, Фукудзава писал: «Небо не создало че-
ловека, чтобы он стал над другим человеком или чтобы он стоял
ниже другого человека. Поэтому все родившиеся от неба равны
между собой, и от рождения нет различия между знатностью и
незнатностью, высоким положением и низким. Люди рождены,
чтобы, действуя телом и душой — этой наисовершеннейшей
вещью, пользоваться всем, что существует во вселенной, пре-
вращая все это в свою одежду, в пищу и жилище, чтобы каждый
жил свободно и самостоятельно, не мешая другому, спокойно
наслаждаясь в этом мире».
Фукудзава глубоко верил, что люди, «рождаясь равными,
равными должны и пребывать». Так, он писал: «Из разделения
общества на верхи и низы, на высокопоставленных, благородных
и низкопоставленных родились зло и вред, состоящие в том, что
в семье муж и жена, родители и дети оказались в двух лагерях.
Подобное зло получило широкое распространение и пронизало
отношения между людьми» L Он много раз возвращается к во-
просу о неравенстве людей в буржуазном обществе. «Человек,—
говорит Фукудзава,— является равным среди людей от рожде-
ния. Поэтому не должно существовать различия между верха-
ми и низами и люди должны быть свободны» 1 2.
Фукудзава в завуалированной форме выступал с критикой
официальной японской историографии, реакционных представ-
лений о сущности императорской власти и государства вообще.
1 Фукудзава Юкити. Гакумон-но сусумэ. Собр. соч., т. III,
стр. 71.
2 Там же, Предисловие, стр. 1.
543
Так, например, он указывает, что до сих пор «история Японии
не была историей японского государства», а только «историей
японских правительств», что в Японии «имелись правительства,
а народа не существовало».
Эти высказывания оказывали глубокое революционизирую-
щее влияние на демократические слои тогдашнего японского об-
щества. Однако в ходе своего идейного развития Фукудзава на-
чинает все более и более склоняться вправо. Вместе с усилением
реакции и укреплением блока буржуазии и помещиков против
прогрессивной радикальной и революционно-демократической
интеллигенции, активно участвовавшей в «движении за свободу
и народные права», изменялись и воззрения Фукудзава
Юкити. Так, ссылаясь на необходимость сохранения независи-
мости Японии перед лицом европейского и американского
империализма, он выдвинул лозунг «Камминсёва»—«Гармонии
правительства и народа». Затем он стал призывать к «прекра-
щению политической войны» внутри страны, выхолащивая ре-
альное содержание «движения за свободу и народные права»,
сводя все национальные задачи к поддержке внешней политики
правительства. «Объективно это в конечном счете явилось одоб-
рением установления режима императорского абсолютизма
внутри страны и империалистического продвижения в соседние
азиатские страны» L
В конечном итоге Фукудзава превратился из мыслителя-
просветителя в одного из идеологов японского милитаризма,
уже тогда вынашивавшего далеко идущие планы агрессии в
Корее и Китае. «Фукудзава лил слезы преклонения перед побе-
дой в японо-китайской войне и это показывает его ограничен-
ность как мыслителя» 1 2. Вместе с писателем Одзаки Коё Фу-
кудзава Юкити поощрял эту захватническую войну.
В период перерастания домонополистического капитализма
в империалистическую стадию приобрел популярность фило-
соф Като Хироюки (1836—1916). В отличие от Фукудзава, «на-
ходившегося не у дел», Като играл видную роль и был типич-
ным «канрёгакуся», «ученым от бюрократии», т. е. ученым,
прямо связанным в своей деятельности с правящим бюрократи-
ческим аппаратом. Он был ректором университета, президентом
Токийской академии наук. Като также играл видную роль в
истории философской мысли Японии второй половины XIX и
начала XX в. Как и Фукудзава, он совершил эволюцию от
идей буржуазной демократии к антидемократической идеоло-
гии империализма.
1 См. написанную Хидзиката Кадзуо главу 3 ® ин. Киндай
нихон-но сисоси (История современной японской мысли), под ред. Тояма
Сигэуру Ямадзаки Сэйити и др. Токио, Аоки Сётэн, 1956, стр. 67—68 (на
японск. яз.).
2Нарамото Тацуя. Нихо но сисока, стр. 355 (на японск. яз.).
544
В первый период своей философской эволюции Като придер-
живался идей механистического материализма, имевших про-
грессивное значение для Японии того времени. Като изучал
естествознание, в особенности эволюционную теорию Дарвина,
его взгляды в то время были близки естественноисторическому
материализму Геккеля.
Впоследствии Като постепенно отходит от естественноисто-
рического материализма и становится на идеалистические по-
зиции «энергетической теории» Оствальда. Главными произве-
дениями Като Хироюки, в которых изложены его философские
взгляды, являются сочинения «Противоречия в природе и эво-
люция» (1906) и «Природа и этика» (1912).
В 90-х годах Като стоял еще на позициях материали-
стического детерминизма, доказывая, что необходимость и при-
чинно-следственные связи абсолютно всеобщи. Истолковывая
всеобщий детерминизм природы на механистический лад, Като
утверждал, что в природе не существует случайностей. Дух, го-
ворил он, есть такое же явление, как и все другие явления при-
роды. Като резко выступал против теологического учения о су-
ществовании души, независимой от тела. Не существует не
только бессмертной души, но и потустороннего мира; нет, сле-
довательно, также рая и ада. В ряде своих сочинений Като под-
вергал критике христианское вероучение. Он выступал также
против буддизма, однако его критика буддизма носила крайне
непоследовательный характер.
В Японии, где в течение столетий господствовали мистиче-
ские учения, эти философские идеи Като имели, несомненно,
прогрессивное значение. Публичные диспуты, которые он вел с
реакционным философом Иноуэ Тэцудзиро, выдававшим себя
за творческого истолкователя восточной и немецкой идеалисти-
ческой философии, привлекали много молодежи, способствовали
ее освобождению из оков реакционной феодальной идеологии.
В 1899 г. бонза Иноуэ Энрио, философ-мистик, получивший
прозвище «доктора оборотней», ревностный проповедник
буддизма и европейских идеалистических теорий, высту-
пил с реакционной книжкой под названием «Хаюйбуцурон» —
«Разрушение материализма», направленной против Фукудзава
Юкити, Като Хироюки, Мотора Юдзиро и других японских фи-
лософов. Като Хироюки напечатал в «Тэцугаку дзасси» — «Фи-
лософском журнале» резкий ответ под названием «Хахаюйбуцу-
рон» — «Разрушение разрушения материализма», в котором он
прямо признает, что отстаивает учение материализма.
В области социологии Като Хироюки в первые годы своей
деятельности отстаивал буржуазно-демократическую теорию ес-
тественного права, но уже в ноябре 1881 г. он обратился к ми-
нистру внутренних дел с просьбой о запрещении его, Като
35 История философии, Т. IV 545
Хироюки, трудов «Синсэй Тайи»—«Великий смысл истинного
правления» и «Кокутай синрон» — «Новая теория сущности го-
сударства», так как они, по его мнению, наносят вред обществу.
В этих сочинениях Като защищал идеи «естественного права».
После этого публичного отречения от прогрессивных идей Като
в сочинении «Дзинкэн синсэцу» — «Новые рассуждения о пра-
вах человека», выходившем отдельными выпусками с сентября
1882 г., проповедует японский вариант социал-дарвинизма, оп-
равдывая поход реакционеров против демократической идео-
логии, против либерального движения за введение конституции
и открытие парламента. Он утверждает, что социализм и комму-
низм (эти слова впервые в Японии появляются в его сочинени-
ях), «стремящиеся к благу всех», наносят поэтому-де вред об-
ществу Г При этом, чтобы опровергнуть учение социализма и
коммунизма, Като ссылается на утопические теории древнего
мира, не желая видеть реального отличия социализма и комму-
низма от этих исторически изживших себя учений. Встав на
путь социального дарвинизма, Като оправдывает борьбу «силь-
ного против слабого», отрицает «законность» создания учрежде-
ний социального обеспечения и частной «благотворительно-
сти» 1 2. Дома для престарелых, общественные больницы, содер-
жащиеся за счет государства, дома призрения сирот и т. д. он
считал наростами, недопустимыми ненормальностями в общест-
ве, где «превосходящий сильный и талантливый побеждает сла-
бого, никчемного, бесталанного». Его сочинение «Новые рас-
суждения о правах человека» было переведено на немецкий
язык и издано в Германии под названием «Борьба за право
сильного и ее развитие»; в дальнейшем оно было переиздано в
Японии под названием «Конкуренция на основе прав сильных»
и оказывало большую поддержку японской монархии и ее
агрессивным захватническим планам в Азии.
К числу японских философов рассматриваемого периода, ко-
лебавшихся между идеализмом и материализмом, принадлежал
Мотора Юдзиро (1858—1912).
В отличие от Като Хироюки, Мотора занимался главным
образом этикой и психологией. Свои идеалистические взгляды
1 КаварадзиКитиро. Политические планы в сочинении «Великий
смысл истинного правления». Сб. Мэйдзи бунка кэнкю. (Изучение культуры
времени Мэйдзи), № 4, Токио, 1934, стр. 57 (на японск. яз.).
2 В марксистской японской историко-философской литературе правиль-
но характеризуется реакционная теория социал-дарвинизма Като Хироюки.
«Теория государства Като выражала идею о том, что император победил
в борьбе за существование и что это есть высшее проявление мощно дей-
ствующей энергии. Он критиковал буддийские и христианские верования,
но эта критика имела в виду подпереть вновь поднимавшуюся в Японии
религию (культ) почитания императора» (О и Т а д а с и. Нихон-но сисо
(Японские идеи). Токио, Аокд синее, 1954, стр. 193 (на японск. яз.)
546
он эклектически соединял с идеями механистического, отчасти
вульгарного материализма. Мотора отождествлял законы, оп-
ределяющие движение материальных тел, с законами психики.
Психическое рассматривалось им как своеобразная «энергия»,
развивающаяся вместе с «деятельностью нервной организации
человека». Мотора не видел никаких существенных различий
между движением материи и «движением чувств». Задача нау-
ки, по его мнению, состоит в выработке «абстрактным путем
определений научных законов» на основании «наблюдений ве-
щей, как они есть» и «существующего в них порядка».
Мотора не называл себя материалистом, но даже самые
махровые реакционеры вынуждены были признать, что «Мо-
тора, как и Геккель, в действительности не избежал материа-
лизма» !.
Выступая против феодальной идеологии и заявляя, что
«исторические религии» постепенно деградируют «вместе с
развитием человеческого знания», Мотора в то же время гово-
рил о «религии гуманизма», которая якобы развивается вместе
с прогрессом человечества 1 2.
Мотора сделал реакционные выводы из эволюционной тео-
рии и в дальнейшем пытался поставить эту теорию на службу
агрессивному японскому военно-феодальному империализму,
что вызывало протесты передовой интеллигенции.
С критикой феодальных институтов и феодальной идеологии
выступал Цуда Мамити (1829—1903).
Цуда выступал против религиозных суеверий, тяжелым
грузом отягощавших сознание простого народа. Для японских
условий, где кроме домыслов, суеверий, порождавшихся син-
тоистским каноном и насаждаемых синтоистскими бонзами,
невежество народа поддерживалось также всякого рода буд-
дийскими сектами с их многочисленными ответвлениями, вы-
ступления Цуда Мамити, несомненно, были прогрессивным
явлением. В специальной работе под названием «Тэнгу сэцу» —
«Рассуждения по поводу существования или несуществования
леших» — Цуда проповедует «просвещение человеческого разу-
ма» для того, чтобы понять, что скрывается в действительно-
сти за суевериями, освященными каноном. Цуда Мамити писал:
«В этике, экономической науке, праве с самого начала исходят
из воображения, идей. Однако, если они возбуждены практи-
кой и объяснены доказательствами, то законы становятся не-
бесными законами» 3.
1 ИноуэТэцудзиро. Мэйдзи тэцугаку кайсброку (Воспоминания о
мэйдзийской философии), стр. 144.
2 Тории Хакуро. Мэйдзи сисбси, стр. 141.
3 Цуда Мамити. Сбдзбро1н (О воображении, предположении). Мэй-
року дз а сои, № 13, Мэйдзи буйка, т. 18, стр. 120 (на японск. яз.).
547 36*
Однако, когда дело касалось основного в этой пропаганде:
ответить на вопрос, существует ли бог, сверхъестественный
владыка, то Цуда Мамити фактически уклонялся от прямого
ответа, заявляя о так называемой «множественности основ все-
го, что есть во вселенной». Цуда писал: «Человеческий разум не
может постигнуть, существует ли бог или творец или не
существует... Однако в то время как человеческое сознание не
может постигнуть, имеется ли небесный бог, создатель, надо
сказать, что основа всех вещей во вселенной, источник всех
явлений не одни и те же. Что касается основ (корней), то их
множество» L И все же, несмотря на все эти оговорки, воззре-
ния Цуда Мамити наносили ущерб официальной пропаганде
идеализма и мистике, которым он противопоставлял «достовер-
ные научные обобщения».
Виднейшим представителем философской мысли, резко рас-
ходившимся с официальной японской государственной филосо-
фией, во второй половине XIX и в самом начале XX в. является
Накаэ Тёмин (настоящее имя — Токусукэ, 1847—1901). Накаэ
происходил из разорившейся и обедневшей семьи военных.
Первым учителем юного Накаэ был философствующий скептик
и вольнодумец Окумия Дзодзай. От своего учителя Накаэ услы-
шал слова сомнения в правильности учения весьма популяр-
ного в феодальной Японии неоконфуцианского философа Чжу
Си, учения, являвшегося официальной государственной идеоло-
гией господствовавшего феодального класса.
Накаэ, получивший классическое образование и показавший
выдающиеся успехи в науках, в 1872 г. был послан во Францию,
где он изучал историю, философию, право и литературу. Он
увлекался Руссо, читал Вольтера и Монтескье, а также Канта и
Гегеля; значительное влияние оказали на него идеи француз-
ских позитивистов.
В 1874 г. Накаэ вернулся в Японию и вскоре поступил на го-
сударственную службу в гэнроин (сенат), однако скоро поки-
нул ее, возмущаясь тем, что гэнроин был фактически лишен
законодательных прав. Уйдя в отставку, Накаэ открыл свою
школу, названную «Фуцугакудзюку» — «Школой французской
науки», в которой обучал языку, истории, литературе, знакомил
учащихся с современной философией и начатками естество-
знания.
Накаэ близко принял к сердцу судьбу «движения за свобо-
ду и народные права». Вместе с другими сочувствовавшими ему
писателями и деятелями он организовал «Восточную свободную
газету». «Мы,— писал Накаэ, — провозгласили и отстаивали
1 Цуда Мамити. Хон ва хитоцу-ни арадзу рон (Рассуждение о
том, что одной единственной основы не существует). Мэйроку дзасси, №8,
Мэйдзи бунка, т. 18, стр. 97 (на японск. яз.).
548
величие принципов свободы и равенства и для тогдашнего пра-
вительства сделались врагами» *. Он принимал также деятельное
участие в «Дзиютб» — «Либеральной партии», представляя ле-
вое крыло в ней. В связи со свирепыми полицейскими законами,
изданными в декабре 1887 г., Накаэ как видный деятель запре-
щенной «Дзиютб», был арестован и выслан. Он был также за-
щитником прав бывших отверженных париев, так называемых
«эта», и был выдвинут ими в парламент города Осака. Однако
он вскоре отвернулся от парламента, не будучи в состоянии
примириться с отвратительной картиной, какую представляло
это учреждение уже вскоре после своего появления на свет. Он
открыто называл куцый японский парламент «зоологическим
садом бескровных червей».
В ноябре 1899 г. Накаэ заболел раком горла. Оперировавший
его врач сообщил, что больному едва ли удастся прожить более
полутора лет. Тогда Накаэ начал писать свою знаменитую рабо-
ту, которую назвал «Полтора года» — «Итинэнюхан». Разобла-
чая враждебное народу чиновничество, Накаэ писал: «Что такое
администрация? Разве ее сущность не заключается в том, чтобы
служить народу? Однако мы видим теперь другое. Народ как
будто существует для того, чтобы служить чиновникам. На ка-
ком основании имеют место подобные вещи? Кто с давних пор
кормит и одевает этих чиновников? Разве не от народа они по-
лучают свое содержание? Разве не народ кормит их? Разве не
от народа зависит сама их жизнь? Имущество и деньги чинов-
ников нигде, разумеется, не падают с неба и нигде не выраста-
ют из земли. Все это появляется из народного кармана. Народ-
ные массы являются первым владыкой чиновничества и их
должно уважать»2.
Работая над сочинением «Полтора года», Накаэ писал:
«Пусть разящая кисть сотрется до конца — я не остановлюсь!..
Я намерен спешить писать для нападения, пока я в состоянии
сопротивляться смерти. Разве я могу переродиться?» 3
Критикуя реакционные эксплуататорские порядки в Японии,
прикрываемые криками о «расцвете» национальной промыш-
ленности и «народном благосостоянии», Накаэ писал: «В этом
обществе эпохи Мэйдзи я не нахожу никакого удовлетворения.
Берешься за кисть и сразу вынуждаешься писать для штурма,
откроешь рот и сразу вынуждаешься ругать все и бранить...» 4.
Философ говорит далее о том, что весь образ жизни, вся по-
литическая система буржуазного мэйдзийского общества ведет
к мещанской ограниченности и невежеству, выдаваемому
1 Накаэ Токусукэ. Итинэн юхан (Полтора года), стр. 105.
2 Там же, стр. 69.
3 Там же, стр. 107.
4 Там же, стр. 1'05.
549
за модное просвещение. С горечью делает философ следующую
запись: «...Легковесность мысли и ограниченность сделались
нашей болезнью. Эта легковесность мысли и ограниченность
привели к тому, что собственной философии у нас нет. В поли-
тике мы беспринципны. Борьба партий у нас отличается не-
последовательностью. Практицизм, малоинтеллигентность —
вот наши черты. Нужно преобразовать наше просвещение, наш
долг требует оставить сторонников всего мертвого в науке и
обратиться к жизни...» 1
В мае 1901 г. Наказ подвергается новой операции горла.
Миновав на несколько месяцев предопределенный для него
врачом смертный рубеж, он пишет новое произведение, кото-
рое называет: «Дзоку итинэн юхан» — «Еще полтора года».
В это сочинение вошел трактат философа под названием «Му-
син мурэйкон» — «Нет богов и нет души», навсегда вписавший
имя философа в историю японского материализма и атеизма.
В 1886 г. Наказ еще стоял на позициях позитивизма. Он
считал Конта своим учителем. В произведении же «Нет богов
и нет души» Наказ резко выступает против позитивизма. Раз-
деляя материалистическое миропонимание, Наказ утверждает,
что природа, пространство, время не имеют ни начала, ни конца.
Идеалистические представления о конечности мира характери-
зуются им как типичные черты субъективизма, проявляюще-
гося в том, что индивидуум переносит свою ограниченность на
внешний мир. Эта же субъективистская ограниченность и сла-
бость воображения лежит, по мнению Наказ, в основе религи-
озных представлений о существовании бога, бессмертной души
и т. п. Наказ обвиняет философов-идеалистов в том, что они
проповедуют антинаучные идеи: «Трудно удержаться от сме-
ха, когда подумаешь,— пишет Наказ,— что Платон, Плотин,
Декарт, Лейбниц, будучи все мужами глубоких и всеобъемлю-
щих знаний, вместе с тем, размышляя, сами того не сознавая,
о том, что будет с ними после смерти, и завлеченные интереса-
ми человека (в целом), выпускали в изобилии книги и без сму-
щения на лице теоретизировали о рае, аде, едином боге, бес-
смертии души, не отдавая себе отчета в том, что все это лишь
словесная пена, дым, и даже не дым. ибо, как никак, а дым
имеет реальность. Крайне смешно, что большинство европей-
ских и американских ученых, находясь под воздействием за-
блуждений, впитанных с молоком матери, проникших в их
плоть и кровь, думали, что говорить о небытии бога или небы-
тии души — это все равно, что совершить величайшее преступ-
ление» 1 2. Наказ обращается к общественности и говорит о том,
1 Наказ Т о к ус у к э. Итинэн юхан, стр. 28—29.
2 Наказ Токусукэ. Дзоку итинэн юхан. Токио, 1902, стр. 3 (на
японок, яз.).
550
что научная философия не может, не имеет права поддержи-
вать домыслы, абстрактные надуманные идеи, не имеющие под
собой никакой реальной почвы. «Как же в таком случае быть
с величием философии? — спрашивает Накаэ.— Где же тогда
качества, необходимые для философа, который должен беспри-
страстно рассматривать лишь основные принципы? Прожив вот
уже 55 лет и имея знакомство с достаточным количеством книг,
и понимая логические принципы, я не имею, к несчастью, в себе
мужества извергать бессмыслицы вроде того, что есть бог или
что душа бессмертна» L
Накаэ Тёмин прямо заявляет, что он, в отличие от филосо-
фов-идеалистов, отстаивает материализм как единственно пра-
вильную философию. «Я думаю,— пишет он,— что в области
философии обязанность философа, более того, его природа
заключается в том, чтобы быть абсолютно спокойным, абсолют-
но прямым, абсолютно объективным. Поэтому я и отстаиваю
решительно несуществование Будды, несуществование синто-
истских богов, несуществование души, то есть чисто материали-
стическое учение». Накаэ утверждает, что эти высказанные им
положения представляют «его независимую точку зрения», ибо
он «безразличен к учениям предшественников». Философ не
видит того, что он продолжает развитие многовековой матери-
алистической линии в философии, хотя он выступает с опровер-
жением теологии, откровенного идеализма и позитивистского
учения. О последнем он пишет: «В предыдущих разделах я
опровергал мнения сторонников религии и философов-спириту-
алистов... Я рассуждал о том, что, напротив, душа умирает и
исчезает, а тело не исчезает бесследно, и что нет благоразумных
доводов в пользу существования бога. В настоящей главе я на-
мерен опровергнуть философию, называемую обычно среди
публики позитивистской» 1 2. Указывая, что позитивизм в начале
своего существования стремился внести в философию принци-
пы, почерпнутые из развития естествознания, и выступая против
спиритуализма, Накаэ отмечает затем, что в последующем раз-
витии своем позитивизм отказался от изучения сущности, огра-
ничиваясь лишь одними явлениями и оспаривая познаваемость
действительности.
«Позитивистская философия,— говорит Накаэ,— сама впав
в скудоумие, в своем убожестве премного клевещет на способ-
ности нашего духа и доходит до того, что умаляет его достоин-
ства и ценность. Вот где поистине непреодолимый порок этой
школы»3. Добрая половина наших понятий является созда-
1 Н а к а е Ток ус у к э. Дзоку итинэн юхан, стр. 4—5.
2 Там же, стр. 52.
3 Там же, стр. 54.
551
нием нашего разума. Однако это вовсе не значит, что эти
понятия не соответствуют определенным реальным вещам, яв-
лениям, связям.
Накаэ посвятил в своем трактате специальную главу рас-
смотрению «способности духа (сознания) (сэйсин но но)» L Он
писал: «Способность нашего духа величественна: наше созна-
ние в состоянии схватывать сущность беспредельного мира».
Там же он говорит, что «наше сознание есть свет драгоценней-
шего бриллианта, зарождающегося в нашем маленьком теле ве-
личиной всего в каких-нибудь пять сяку. Но есть люди, которые
превращают этот «свет в основную сущность мира», в «госпо-
дина над человеком», превращают тело последнего в раба, что
является бессмыслицей» 1 2.
В своих социально-политических воззрениях Накаэ при-
мыкал к революционно-демократическому крылу движения за
народные права.
Он прямо говорит о стирании граней между буржуазными
партиями, объединяемыми реакционными целями. «Что касает-
ся крестьян и горожан,— пишет философ,— то в прежние вре-
мена их физически резали и расшвыривали. Теперь режут и
расшвыривают их кошелек. Теперь народные права — дело
устарелое! Народные права, грабеж народного кошелька, жад-
ность и произвол государственных чиновников — это все уже
старинка! Зато есть новое,— захват мест в парламенте, взаимо-
покорность между политическими партиями. Для нынешних
партийных деятелей народные права — старинка, а обществен-
ного мнения нет. Зато есть новое — империализм! Все общест-
венное мнение представляется мнением лиц, завладевших пар-
ламентскими местами. Нынешние партийные деятели грабят и
обворовывают народный кошелек, грабят и обворовывают об-
щественное мнение» 3.
Накаэ отвергал режим, который отстаивала господствую-
щая буржуазия, а не идеологию. Он в одинаковой мере изобли-
чал конфуцианский и синтоистский синкретизм, хорошо пони-
мая, что возрождение пропаганды феодальной идеологии
ведется в интересах агрессивной буржуазии, готовившейся к
разбойничьему вторжению в Корею и Китай, что западноевро-
пейские идеалистические теорийки японская буржуазия при-
няла на вооружение для оправдания политики монархического
блока и военно-феодального империализма. Это понимание
Накаэ реакционной сущности японской буржуазии, вполне под-
1 Накаэ Токусукэ. Дзоду итинэн юхан, стр. 72.
2 Там же.
3 Накаэ Токусукэ. Итинэн юхан. Полтора года. (Раздел Кангаэ-
дзару бэкарадзу.— Необходимо поразмыслить), стр. 41. Приложения.
552
твердившееся опытом японо-китайской войны, способствовало’
развитию материалистических и революционно-демократических
воззрений в Японии.
* * *
Японо-китайская война 1894—1895 гг. явилась крупной ве-
хой на пути перерастания японского капитализма в монополи-
стическую стадию. В ходе этого исторического процесса япон-
ская буржуазия, становясь на путь политической реакции,
отрекалась от передовых политических и философских идей и
поворачивалась к реакционной феодальной идеологии. Воспри-
нимая модные идеалистические философские теории, распро-
страненные в Западной Европе, идеологи японского капитализ-
ма стремились использовать эти идеи для оправдания реакци-
онной социально-политической программы нарождающегося
империализма. Лишь немногие представители японской буржу-
азии в этот период продолжали отстаивать материалистиче-
скую философию и вести борьбу против идеализма и религии.
Материалистические идеи этих передовых представителей япон-
ской философской мысли сыграли исторически-прогрессивную
роль в подготовке идейной почвы для распространения в Япо-
нии марксизма-ленинизма. Этот новый, высший этап в развитии
японской философской мысли органически связан с победой
Великой Октябрьской социалистической революции и ее рево-
люционным воздействием на другие страны.
Марксистская философия в Японии высоко оценивает ма-
териалистические традиции предшествующего периода в разви-
тии японской философской и социологической мысли; она
опирается, в частности, на достижения материалистической
философии эпохи утверждения капиталистических отношений
и перерастания их в империалистическую стадию в последней
трети XIX века.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ1
Философская и социологическая мысль второй половины
XIX в. характеризуется еще большим разнообразием систем,
школ, течений, чем в предыдущий период. При всем разнообра-
зии философских школ и течений во второй половине XIX в.
еще более резко проявляются общие закономерности развития
философии: зависимость философской мысли от общественного
бытия, борьба основных философских направлений — матери-
ализма и идеализма, борьба диалектики и метафизики как двух
основных методов познания и другие.
Самым важным и знаменательным событием в истории фи-
лософской мысли человечества явилось возникновение в 40-х
годах XIX в. марксистской философии — диалектического и
исторического материализма. Это событие было обусловлено,
прежде всего, выступлением на арену самостоятельной эконо-
мической и политической борьбы рабочего класса — самой
передовой силы современного общества, исторически призван-
ной сменить капитализм новым общественным строем — соци-
ализмом. Возникновение марксистской философии было не-
разрывно связано с прогрессивным развитием естественных и
общественных наук, с достижениями предшественников марк-
сизма — классической немецкой философии, французского уто-
пического социализма и английской классической политической
экономии, а также с великими естественнонаучными открытия-
ми XIX в.
Основоположники научного коммунизма Маркс и Энгельс,
обобщив опыт борьбы рабочего класса за освобождение трудя-
щихся от капиталистического гнета и переплавив в огне рево-
люционной критики все важнейшие достижения философии,
истории, политической экономии и естественных наук, соверши-
1 К III и IV томам «Истории философии».
554
ли революционный переворот в философии. Созданный ими
диалектический и исторический материализм представляет
собой закономерный результат развития общественно-полити-
ческой, естественнонаучной и философской мысли человечества
и, вместе с тем, качественно новое философское учение, высшую
ступень в развитии философии.
Диалектический и исторический материализм от начала до
конца проникнут принципом партийности, обязывающим при
•оценке всякого события прямо и открыто становиться на точку
зрения определенной общественной группы — пролетариата, от-
вечать на вопрос, кому служит та или иная теория. Этот прин-
цип, составляющий одну из характерных особенностей и незыб-
лемых традиций марксизма, нанес сокрушительный удар
лженаучной, по существу буржуазной идее философского «объ-
ективизма» и стал действенным оружием рабочего класса,
самых передовых, прогрессивных сил современного обществам
их борьбе против всяких проявлений реакционной идеологии.
Основоположники диалектического материализма во всех
своих трудах последовательно противопоставляли материали-
стическую линию идеализму, решительно отвергая всякие
попытки «превзойти» «односторонность» материализма и идеа-
лизма, провозгласить некую «третью линию» в философии. По-
следовательное развитие материализма Марксом и Энгельсом,
их борьба против идеалистических учений рассматривались
Лениным как замечательная черта их деятельности. «Гениаль-
ность Маркса и Энгельса,— писал Ленин,— состоит как раз в
том, что в течение очень долгого периода, почти полустолетия,
они развивали материализм, двигали вперед одно основное на-
правление в философии, ...беспощадно отметая, как сор, вздор,
напыщенную претенциозную галиматью, бесчисленные попытки
«открыть» «новую» линию в философии, изобрести «новое» на-
правление и т. д. Словесный характер подобных попыток, схо-
ластическую игру в новые философские «измы», засорение сути
вопроса вычурными ухищрениями, неуменье понять и ясно
представить борьбу двух коренных гносеологических направ-
лений,— вот что преследовали, травили Маркс и Энгельс в те-
чение всей своей деятельности» L
Марксистская философия полностью преодолела историче-
скую ограниченность, метафизичность и созерцательность до-
марксистского материализма и распространила материализм на
понимание истории.
Осуществляя революционный переворот в философии,
Маркс и Энгельс впервые соединили в одно нераздельное целое
философский материализм и диалектический метод познания.
1 В. И. Ленин. Материализм и эмпириокритицизм. Соч., т. 14,
стр. 321—322.
555
При этом и материализм и диалектика в учении Маркса и Эн-
гельса претерпели коренные изменения — материализм стал
диалектическим, а диалектика — материалистической.
Одним из величайших достижений творческого гения Марк-
са и Энгельса явилась материалистическая переработка всего
наиболее ценного из того, что было достигнуто в развитии диа-
лектики предшественниками марксизма, в особенности диалек-
тики Гегеля, и создание таким образом материалистической
диалектики как науки о всеобщей связи явлений, о наиболее
общих законах развития природы, общества и мышления. В уче-
нии Маркса и Энгельса были раскрыты и сформулированы
законы и категории материалистической диалектики, подвергну-
та критике и преодолена ограниченность гегелевской диалек-
тики с ее «самодвижением абсолютной идеи» по замкнутому
кругу и конечным примирением противоречий.
История философии второй половины XIX в. наглядно пока-
зала, что если материализм не обогащается теорией развития,
то в новых условиях он может выродиться, деградировать. Об
этом убедительно свидетельствовал вульгарный материализм
Бюхнера, Фохта, Молешотта и других, представлявший собой
шаг назад в сравнении с учениями великих материалистов
XVII—XVIII вв.
Осуществление Марксом и Энгельсом революционного пере-
ворота в философии существенно изменило философскую
проблематику и означало гигантский, имеющий всемирно-исто-
рическое значение шаг вперед в развитии философской мысли.
Материализм, обогащенный диалектикой, стал современным
материализмом, неизмеримо более богатым по содержанию в
сравнении со всеми предыдущими видами материализма.
Маркс и Энгельс впервые дали классическую формулировку
материалистического решения основного вопроса философии —
вопроса об отношении мышления к бытию. Они показали, что
в зависимости от решения этого вопроса все философы разде-
ляются на два лагеря — материалистов и идеалистов.
Диалектический материализм вскрыл и разоблачил научную-
несостоятельность агностицизма, доказав безграничную позна-
ваемость мира и его закономерностей.
В свете диалектического материализма мир перестал рас-
сматриваться как хаос случайностей, скопление ничем не свя-
занных между собой предметов, явлений, как что-то окостене-
лое, неизменное, «созданное» в результате «первого толчка» и
качественно всегда одинаковое, единообразное, не содержащее
внутренних противоречий. Сложилась новая научная картина
мира. Мир предстал как единое и закономерно развивающееся
целое, где все явления взаимосвязаны между собою, переходят
друг в друга и развиваются в силу присущих им внутренних
556
противоречий. Эта картина мира показывает, как материя
движется и как она мыслит.
Марксом и Энгельсом было показано, что единство мира
заключается в его материальности, а последняя доказывается
всей историей естествознания и философии. Было научно обос-
новано положение о движении как форме существования мате-
рии. Диалектический материализм дал научно-материалисти-
ческое понимание сознания, мышления как свойства высоко-
организованной материи. В результате применения Марксом
л Энгельсом диалектики к теории отражения, материалистиче-
ская гносеология стала рассматривать свой предмет историче-
ски, изучая и обобщая происхождение и развитие познания,
переход от незнания к знанию.
Неизмеримое превосходство диалектического материализма
над всеми другими философскими системами состояло в его
всесторонности и строгой последовательности, достигнутой бла-
годаря распространению материализма на область обществен-
ных явлений и созданию таким образом материалистического
понимания истории как единого, закономерного во всей своей
разносторонности и противоречивости процесса.
* * *
Распространение диалектического материализма на область
-общественных явлений, создание исторического материализма
оказало глубокое преобразующее влияние на всю обществен-
ную мысль, которая только после этого приобрела вполне науч-
ное содержание и научную форму.
До открытия Марксом и Энгельсом материалистического
понимания истории социология, правоведение, этика и другие
разделы знаний об обществе, хотя и располагали уже разно-
образным и весьма значительным фактическим материалом,
все же еще не были науками в истинном смысле этого слова.
Объясняется это, прежде всего, тем, что все знания о явлениях
общественной жизни строились тогда, главным образом, на
основе идеалистического понимания исторического процесса.
Исходя из идеалистического положения о первичности об-
щественного сознания и вторичности общественного бытия, до-
марксистские исследователи истории общества не могли научно
решить вопрос о том, чем вызываются те или иные обществен-
ные идеи, теории, взгляды и в чем состоит объективная, не за-
висящая от воли и сознания людей, закономерность в развитии
той или иной системы общественных отношений, какова дейст-
вительная связь между этими отношениями и степенью разви-
тия материального производства. Не умея спуститься до таких
•первичных, основных, определяющих общественных отношений,
557
как производственные отношения, даже прогрессивные ученые
и мыслители домарксистской эпохи брались прямо и непосред-
ственно за исследование политико-юридических и идеологиче-
ских форм, пытаясь вывести их из тех или иных идей, и прихо-
дили к неверному выводу, будто общественные отношения
всегда строятся людьми сознательно.
Эти коренные недостатки домарксистской общественной
мысли устранил только исторический материализм. Исследуя
объективные материальные условия возникновения идейных мо-
тивов деятельности людей, он дал научный ответ на вопрос о
происхождении общественных идей, пришел к единственно со-
вместимому с подлинной наукой выводу о зависимости хода\
общественных идей от «хода вещей», т. е. от развития матери-
альной жизни общества. Тем самым была научно выяснена объ-
ективная закономерность общественного развития.
Для всех без исключения общественных наук явилось ре-
волюционным открытием исходное положение исторического
материализма, гласящее, что способ производства материаль-
ной жизни обусловливает процессы социальной, политической
и духовной жизни общества, что все социально-экономические
и политические отношения, все религиозные и правовые систе-
мы, все теоретические воззрения, появляющиеся в истории,,
могут быть поняты только тогда, когда поняты материальные
условия жизни каждой соответствующей исторической эпохи
и когда политические и идеологические формы выведены из
этих материальных условий. Не сознание людей определяет их
бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их со-
знание — таков исходный пункт исторического материализма.
Это положение и вытекающие из него выводы нанесли решаю-
щий удар по всякому идеализму в подходе к явлениям общест-
венной жизни, всему традиционному укладу домарксистской'
общественной мысли.
Исторический материализм поднял социологию, как и все
учение об обществе, до уровня подлинной науки, поставил на
научную материалистическую основу учение о роли народных
масс в истории. Только исторический материализм дал воз-
можность с естественноисторической точностью исследовать
общественные условия жизни народных масс и изменение этих
условий, а также всесторонне охватить действия этих масс в
различных исторических условиях.
До появления исторического материализма ученые затруд-
нялись отличать в сложной сети общественных явлений важ-
ные и неважные, существенные и несущественные явления и не
умели находить объективного критерия для такого разграниче-
ния. Объективный критерий для этого впервые дал только исто-
рический материализм.
558
Пока ученые ограничивались идеологическими обществен*,
ными отношениями, они не могли заметить повторяемости и
закономерности в общественных явлениях разных стран, и их
исследования, в лучшем случае, были лишь описанием этих
явлений, подбором фактического материала. Исторический ма-
териализм впервые в истории философии и общественной науки
показал повторяемость, закономерность в общественных явле-
ниях, вскрыл основы этой повторяемости, выдвинув понятие
общественно-экономической формации как совокупности дан-
ных производственных отношений. Первостепенное значение
такого обобщения для развития общественных наук состояло
в том, что оно дало возможность перейти от описания обще-
ственных явлений и оценки их с точки зрения «идеала» к строго
научному анализу этих явлений, выделяющему то, что отлича-
ет один исторический период от другого, одну страну от дру-
гой, и исследующему то, что является общим для ряда стран
в каждый данный исторический период.
Социологи домарксистской эпохи, даже в тех случаях, когда
они признавали закономерность исторических явлений, все же
не в состоянии были понять их развитие как естественноисто-
рический процесс. Исторический материализм впервые поста-
вил изучение общества на твердую научную почву; марксист-
ское понятие общественно-экономической формации дало
возможность понять развитие общества как естественноисто-
рический процесс. Тем самым исторический материализм
положил конец ненаучному, метафизическому воззрению
на общество как на механический агрегат индивидов, допу-
скающий всякие изменения по воле монарха или правитель-
ства, возникающий и изменяющийся случайно. Вместе с тем
была создана единственно научная основа для исследования
и объяснения как минувших, так и современных политических,
юридических, семейных, религиозных, этических, философских,
эстетических явлений, соответствующих той или иной общест-
венно-экономической формации, а также для предвидения
будущего.
С появлением исторического материализма стало очевид-
ным, что общественные науки не могут и не должны ограничи-
ваться изложением и накоплением отрывочно набранных
исторических фактов, изображением отдельных сторон истори-
ческого процесса. Исторический материализм указал общест-
венным наукам «путь к всеобъемлющему, всестороннему изуче-
нию процесса возникновения, развития и упадка общественно-
экономических формаций, рассматривая совокупность всех
противоречивых тенденций, сводя их к точно определяемым
условиям жизни и производства различных классов общества,
устраняя субъективизм и произвол в выборе отдельных
559
«главенствующих» идей или в толковании их, вскрывая корни
без исключения всех идей и всех различных тенденций в состоя-
нии материальных производительных сил» L
Исторический материализм научно доказал, что социальные
революции являются не делом случая, а исторической необхо-
димостью, закономерностью прогрессивного развития общест-
ва, законом перехода от одной общественно-экономической
формации к другой в условиях общества, разделенного на
враждебные классы. Творческое применение Марксом и Эн-
гельсом этого положения к общественным отношениям капита-
лизма открыло перед человечеством перспективу величайшей
революции всех времён — пролетарской, социалистической
революции.
Общественная мысль с давних пор пыталась дать объясне-
ние того, что стремления одних членов данного общества идут
вразрез со стремлениями других, что общественная жизнь
полна противоречий, что история показывает нам смену перио-
дов революции и реакции, мира и войны, быстрого прогресса
и застоя, расцвета и упадка. Руководящую нить, позволяющую
открыть закономерность в этом кажущемся хаосе обществен-
ных явлений, впервые дал исторический материализм, создав
научную теорию классов и классовой борьбы.
Подвергнув всю прежнюю историю общества новому рас-
смотрению с точки зрения исторического материализма, клас-
сики марксизма установили, что история всех до сих пор суще-
ствовавших обществ, за исключением первобытного общества,
была историей борьбы классов, что эти борющиеся друг с дру-
гом общественные классы являются продуктом определенных
производственных отношений, что существование классов связа-
но лишь с определенными историческими фазами развития про-
изводства, что классовая борьба необходимо ведет к диктатуре
пролетариата и что эта диктатура сама составляет лишь пере-
ход к уничтожению всяких классов, к обществу без классов.
Таким образом, исторический материализм является после-
довательно научной теорией и подлинно научным методом объ-
яснения явлений общественной жизни. Он впервые указал об-
щественным наукам путь к строго научному изучению того, как
люди творят свою историю, чем вызываются- столкновения
противоречивых идей и стремлений, каковы объективные усло-
вия производства материальной жизни, создающие базу исто-
рической деятельности людей, каковы законы развития этих
условий и т. д.
Тем самым идеализм был изгнан из своего последнего убе-
жища — из учения об обществе. Социологические, историче-
ские, политико-экономические, эстетические и другие исследо-
1 В. И. Ленин. Карл Маркс. Соч., т. 21, стр. 40.
560
вания марксистов уже во второй половине XIX в. наглядно
показали, сколь плодотворным для общественных наук явилось
творческое применение положений исторического материализма.
* * *
Марксистская философия впервые в истории научной мыс-
ли установила правильное, подлинно научное понимание взаи-
моотношения между философией и естественными науками.
Вопрос о соотношении философии и естествознания с дав-
них пор ставился и разрабатывался многими философами, одна-
ко до появления марксизма не было дано всестороннего решения
этого вопроса. Объясняется это тем, что во многих случаях фи-
лософы домарксистского периода, рассматривая все отрасли
естествознания как науки чисто эмпирические, описательные,
выдавали свои философские системы за некую «науку наук»,
стоящую над всеми естественными науками и якобы связываю-
щую их воедино. Умозрительные философские системы стреми-
лись втиснуть естественные науки в прокрустово ложе всех
схем и навязывали им положения и выводы, вытекавшие не из
познания объективной действительности, а из потребностей той
или иной системы.
Особенно отчетливо понимание философии как «науки
наук», диктующей всем естественным наукам свои законы, про-
являлось в так называемых натурфилософских системах
немецкой идеалистической философии (Шеллинг, Гегель). «Ге-
гелевская система,— писал Энгельс,— была последней, самой
законченной формой философии, поскольку она мыслится как
особая наука, стоящая над всеми другими науками» L
Диалектический материализм не только опирается на
естественные науки, но и обобщает новейшие открытия естест-
вознания, развиваясь вместе с ним. В отличие от домарксист-
ских философских систем, претендовавших на роль «науки
наук», марксистская философия до конца преодолевает имев-
шееся в прежних философских системах противопоставление
философии другим наукам. Современный материализм, мате-
риализм диалектический не есть «наука наук». Диалектический
материализм — философия, имеющая свой предмет — наиболее
общие законы развития природы, общества и мышления. Эта
философия не стоит над другими науками. Она использует до-
стижения всех наук, историю развития научного мышления,
историю развития общественной практики для разработки своих
категорий, своих законов.
Диалектический материализм не только провозгласил не-
обходимость освобождения естественных наук из-под контроля
1 Ф. Энгельс. Анти-Дюринг. М., 1957, стр. 23. Примечание.
36 История философии, т. IV 561
умозрительных философских систем, но и всячески содейство-
вал прогрессивному развитию естествознания, последовательно
борясь за то, чтобы естествознание все более превращалось в
диалектико-материалистическую по своему характеру систему
научного познания и преобразования природы.
Диалектический материализм как научное мировоззрение
и последовательно научный метод мышления открыл новые,
невиданно широкие перспективы для творческого развития
естественных наук.
Все развитие науки во второй половине XIX в. подтвердило
правильность вывода Энгельса о том, что естествознание про-
двинулось вперед настолько, что оно не может уже избежать
диалектического обобщения добытых им эмпирических данных.
Об этом свидетельствуют такие прогрессивные теории естест-
вознания, как эволюционная теория Дарвина, учение о перио-
дической системе химических элементов Менделеева, рефлек-
торная теория высшей нервной деятельности Сеченова и другие.
С давних пор задерживающее влияние на продвижение
вперед естествознания оказывала концепция вульгарного
эволюционизма, девизом которой является старинный афоризм:
«Natura non facit saltus» («Природа не делает скачков»). Эта
метафизическая концепция, отрицая качественные изменения
и существование в явлениях внутренних противоречий, сводила
процесс развития природы к увеличению или уменьшению уже
существующего, закрывая тем самым путь к пониманию зако-
номерного процесса возникновения качественно новых явлений.
В противоположность метафизике, вульгарному эволюцио-
низму диалектический материализм показал, что переход от
одного качества к другому качеству в процессе развития носит
скачкообразный характер, что источником всякого развития
является борьба противоположностей.
Успехи естествознания второй половины XIX в., как и опыт
революционного движения рабочего класса, показали, что идея
развития «в той формулировке, которую дали Маркс и Энгельс,
опираясь на Гегеля, гораздо более всестороння, гораздо богаче
содержанием, чем ходячая идея эволюции» Ч
Идеализм, касаясь нерешенных вопросов естествознания,
сплошь и рядом выдавал свои спекулятивные конструкции за
решение этих вопросов. В противоположность идеализму диа-
лектический материализм ясно ставит перед естествознанием
нерешенные вопросы, толкая тем самым науку к новым откры-
тиям, указывая путь исследования, ведущий к успеху. Если
идеализм своей теорией о «вечности жизни» препятствовал
естественнонаучному решению проблемы происхождения жиз-
ни, то диалектико-материалистическая постановка вопроса
1 В. И. Ленин. Карл Маркс. Соч., к 21, стр. 38.
562
о закономерном, поступательном развитии материи, о соотноше-
нии форм ее движения указывала единственно возможный путь
решения этой проблемы. Идя по пути, указанному диалекти-
ческим материализмом, естествознание достигло значительных
результатов в области синтеза органических веществ, прибли-
жаясь к решению задачи создания живого вещества.
Диалектический материализм впервые дал научное опреде-
ление жизни и сформулировал основные принципы научной
теории происхождения человека.
До начала XX в. многие естествоиспытатели рассматрива-
ли атомы как предел делимости материи, как последние кир-
пичи мироздания. Энгельс, поддерживая передовые идеи вы-
дающихся естествоиспытателей своего времени о строении
материи и обобщая эти идеи на основе диалектического мате-
риализма, еще в 1885 г. указывал, что атомы отнюдь не явля-
ются чем-то простым, не являются вообще мельчайшими,
известными нам частицами вещества, а обладают сложным
составом Ч Все последующее развитие химии и, в особенности,
физики блестяще подтвердило это гениальное предвидение.
В первой половине XIX в. естественные науки были еще
резко обособлены одна от другой, между ними существовали
грани, изображавшиеся метафизиками как абсолютно непре-
одолимые. Между тем перед естествознанием уже тогда во
весь рост встала задача: воссоздать картину природы в ее це-
лостности, во взаимной связи явлений. Диалектический мате-
риализм, подчеркнув актуальность этой задачи, показал
первостепенное значение научного объяснения перехода от
одной формы движения к другой и, соответственно, от одной
науки к другой и выработал научные принципы классификации
естественных наук соответственно изучаемым каждой из них
видам движущейся материи, формам движения. Последующее
развитие естествознания, возникновение таких его отраслей, как
физическая химия, биофизика, биохимия, блестяще подтвердило
правильность предвидения Энгельса, что именно в месте сопри-
косновения смежных наук надо ожидать особенно больших ре-
зультатов.
Таким образом, диалектический материализм, возникнув и
развившись на прочной основе естествознания, в свою очередь
оплодотворял и оплодотворяет науки о природе своими передо-
выми идеями. Его творческое значение для естествознания
состоит в том, что он вооружает прогрессивно мыслящих
естествоиспытателей не. только в их борьбе с реакционной
буржуазной идеологией на арене естествознания, но и в их
специально исследовательской работе.
1 См. Ф. Энгельс. Диалектика природы. М., 1955, стр. 216.
563
36*
Маркс и Энгельс как идеологи рабочего класса, опираясь
на всю сумму научных знаний, дали всеобъемлющий синтез
этих знаний и, вместе с тем, ответили на важнейшие вопросы,,
поставленные предшествующим развитием философии, социо-
логии и теоретического естествознания.
Марксизм, возникнув как учение, имеющее международное
значение, стал оказывать огромное влияние на весь ход разви-
тия истории. Это влияние все более сказывалось в междуна-
родном рабочем движении, в борьбе трудящихся всех стран
за свои жизненные интересы, в движениях колониальных и
зависимых народов за свое национальное освобождение.
Влияние марксизма все более проникало во все области духов-
ных интересов человечества.
Марксистское мировоззрение, ставшее в центре идейной
жизни рабочего класса, явившееся самой передовой и влия-
тельной идеологией, привлекло к себе внимание и буржуаз-
ных и мелкобуржуазных идеологов, философов и политиков.
Реакционные идеологи выступили с злобной критикой марксиз-
ма, не брезгуя при этом никакими средствами, вплоть до заве-
домой фальсификации и клеветы. Некоторые мелкобуржуаз-
ные идеологи и политики, признавая на словах отдельные
положения марксистского учения, в то же время отрицали марк-
сизм как цельную философскую систему и, выхолащивая рево-
люционную сущность марксистского мировоззрения, пытались
сделать его приемлемым для господствующих классов; подоб-
ные приемы извращения и фальсификации марксизма типичны
для проводников буржуазного влияния в рабочем движении —
реформистов и ревизионистов. В борьбе со своими многочислен-
ными врагами, как открытыми, так и завуалированными, марк-
систская философия не только не ослабевала, но, напротив, при-
обретала все более и более притягательную силу.
Диалектический материализм представляет собой творчески
развивающуюся философскую систему, обобщающую опыт
революционного рабочего движения и достижения наук о при-
роде и обществе. Ознаменовав собой величайшую революцию
в истории человеческой мысли, революцию, представляющую,
в известном смысле, отрицание предшествующей философии,
только лишь объяснявшей мир, но не учившей, как преобразо-
вать его, диалектический материализм явился высшим резуль-
татом предшествующего развития всех наук, в том числе и
философии. Диалектический и исторический материализм стал
вершиной философской мысли человечества, надежным инстру-
ментом научного познания и преобразования мира, пригодным
не только для прошлого, но и для настоящего и будущего.
564
* * *
Распространение и развитие диалектического материализма
в середине и во второй половине XIX в. происходило в борьбе
против буржуазной идеологии, приходившей в упадок.
Во второй половине XIX в. философская мысль в странах
развитого капитализма (Англия, Германия, Франция, Соеди-
ненные Штаты Америки и др.) существенно отличалась от фи-
лософской мысли предшествующих эпох в этих странах, а так-
же от философской мысли в тех странах, где капитализм в то
время делал только первые шаги, особенно в странах Востока.
Для стран развитого капитализма характерно в тот период
разрастание рабочего движения вширь и вглубь, возникновение
и развитие социал-демократических партий и, в связи с этим,
широкое распространение марксистских идей.
Вместе с тем, в этих странах возникло много разнообразных
школ и течений буржуазной идеалистической философии: нео-
кантианство, неогегельянство, ницшеанство, махизм, прагма-
тизм, различные течения позитивизма, персонализм, «филосо-
фия жизни» и другие. В этом разнообразии школ и течений
буржуазной философии, которое отнюдь не свидетельствовало
о ее действительном идейном богатстве, получили философское
выражение обострение внутренних противоречий и усиление
идейно-политической борьбы в буржуазном обществе второй
половины XIX в., особенности развития философии в различ-
ных странах.
По мере утверждения буржуазии как господствующего
класса капиталистического общества в ее идеологии все более
решительно совершался поворот от прежних прогрессивных
идей к отсталым, реакционным воззрениям. На этой почве воз-
никали разного рода эпигонские школы, которые в новых
вариантах воспроизводили и отстаивали основные положения
старых, отживших свой век философских систем. Но если в
свое время, в период своего возникновения, некоторые из этих
систем носили в той или иной мере прогрессивный характер, то
теперь эпигонские системы сохраняли в себе и развивали,
главным образом, реакционные идеи. Новые течения буржуаз-
ной философии своим острием были направлены против фило-
софского материализма, в особенности против диалектического
и исторического материализма. Это с особой силой подтвер-
ждало и подчеркивало тот факт, что появление и развитие марк-
систской философии — могущественного антипода буржуазной
философии — явилось событием выдающегося значения, что
марксистская философия оказалась в центре идейной жизни в
этот период и что ее влияние становилось столь сильным и
устойчивым, что враги материализма сосредоточили весь свой
огонь против нее.
565
То обстоятельство, что буржуазная философия во второй
половине XIX в. становилась все более и более реакционной,
получило выражение не только в ее антимарксистской направ-
ленности, но и в пресловутых лозунгах «переоценки» философ-
ско-теоретических ценностей, в усилении критики «справа»
классических философских систем прошлого, в отбрасывании
всего передового, прогрессивного, что в них содержалось (в осо-
бенности элементов философского материализма, атеизма и
диалектики), в восхвалении консервативных и реакционных
идей, в резко выраженном антидемократизме, антиинтеллекту-
ализме и иррационализме.
Одной из характерных черт качественно нового периода в
истории борьбы материализма и идеализма, ознаменованного
появлением и распространением марксистской философии, яв-
ляется то, что некоторые представители реакционной буржуаз-
ной философии (Дильтей, позитивисты всех видов — Мах,
Авенариус и другие) в своих попытках опровергнуть диалекти-
ческий материализм стали использовать такой прием, как объ-
явление своих воззрений какой-то «новой», «третьей» линией
в философии, якобы преодолевающей «односторонность» не
только материализма, но и идеализма. Великому, прогрессив-
ному марксистскому принципу партийности философии они
стали противопоставлять реакционную идею буржуазной фи-
лософии — «объективизм», призванный завуалировать классо-
вый характер этой философии. А на деле эти течения буржуаз-
ной философии воевали только против материализма и отстаи-
вали идеализм и агностицизм.
Другим новым приемом идеалистической философии в ее
борьбе против философского материализма во второй половине
XIX в. была попытка ряда ее представителей объявить мате-
риализм несовместимым с новейшими достижениями естество-
знания и якобы «опровергнутым» ими. Для «обоснования» это-
го вывода, в корне противоречащего действительности, были
использованы слабые стороны старого, домарксовского, метафи-
зического и, в особенности, вульгарного материализма. Фаль-
сифицируя историю философии и естествознания, идеалисты
стали приписывать эти слабые стороны диалектическому мате-
риализму, несмотря на то, что именно он вскрыл, подверг кри-
тике и отверг эти слабые стороны старого материализма. При
помощи таких антинаучных приемов враги материализма пы-
тались создать видимость противоречий между философским
материализмом и естествознанием.
К этой реакционной линии буржуазной философии непо-
средственно примыкает развернувшаяся в 90-х годах XIX в.
борьба против основных положений диалектического материа-
лизма, которую начали ревизионисты марксизма, оппортунисты
566
II Интернационала (Бернштейн и другие). Эти проповед-
ники буржуазных идей в рабочем движении, выступая против
марксизма под флагом «марксизма», своими попытками про-
тивоестественного сочетания исторического материализма с
идеализмом и метафизикой, призывами «назад к Канту», на-
падками на «хитрую» диалектику, своей проповедью «спокой-
ного» вульгарного эволюционизма способствовали распростра-
нению реакционного идеалистического мировоззрения в ущерб
научному материалистическому мировоззрению.
Несмотря на свое господствующее положение в капитали-
стическом обществе во второй половине XIX в., буржуазная
философия не только оказалась бессильной в борьбе с марк-
систской философией, но и вступила в состояние все более про-
грессирующего упадка. А диалектический материализм, будучи
философским знаменем самых передовых, прогрессивных сил
общества, после каждого его нового «опровержения», становил-
ся все более сильным и неодолимым и привлекал на свою сто-
рону все больше и больше сторонников.
Состояние упадка, в котором оказалась буржуазная фило-
софия, особенно после Парижской Коммуны, получило в раз-
ных странах капитализма различное выражение.
В духовной жизни Германии, а также в Австрии, все более
заметную роль стали играть философские теории, проповедо-
вавшие субъективный идеализм, волюнтаризм, реакционное
противопоставление выдающихся личностей, «сверхчеловека»
народным массам. Распространялись идеи неокантианства, ма-
хизма, а вместе с ними стали шириться настроения разочаро-
вания и неверия в силу человеческого разума, в возможность
познать истину. Вместо былого гуманизма, столь характерного
для великих немецких просветителей (Лессинга, Гёте и др.),
стали проповедоваться реакционные идеи шовинистического
«мессианизма», расизма и т. п.; вместо веры в прогресс стали
распространяться теории регресса; вместо идеалистической
диалектики (Кант, Фихте, Шеллинг, Гегель) культивировались
самые антидиалектические, метафизические и религиозно-ми-
стические воззрения.
В Англии, переживавшей в то время период роста своего
промышленного, морского и колониального могущества, бур-
жуазная философия и социология развивались под знаком
апологии британской колониальной империи, пропаганды идей
буржуазного либерализма, «свободы торговли», «классового
мира», «солидарности» интересов труда и капитала, проповеди
реакционных идей мальтузианства и т. п. «Властителями дум»
в Англии были Милль и Спенсер с их позитивистскими учения-
ми. Начиная с 70-х годов XIX в., философская реакция в
567
Англии была представлена резко выраженным идеалистическим
течением буржуазной философии, получившим название «аб-
солютного идеализма». Характерными чертами английской бур-
жуазной философии в то время были агностицизм, борьба
против «чрезмерных притязаний» науки, отстаивание религии
и попытки примирить с нею науку, борьба против материализ-
ма, распространение спиритизма.
Во Франции буржуазная философия все более порывала с
великими традициями просветительства и философского мате-
риализма выдающихся мыслителей XVIII в. и все более прихо-
дила в упадок, пропитываясь реакционными идеями субъектив-
ного идеализма. Широкое распространение получили «психо-
логические» школы, отстаивавшие идею тождества бытия и
сознания со всеми вытекающими из нее идеалистическими выво-
дами, «натурализм», объяснявший общественные явления дей-
ствием законов физики, биологии и т. п., расизм, позитивизм,
основательно очищенный от всего того положительного, что
Конт заимствовал у Сен-Симона, и т. п. идеалистические уче-
ния.
В Италии состояние буржуазной философской мысли во
второй половине XIX в. характеризуется распространением ге-
гельянства («школа неаполитанских гегельянцев») и, в особен-
ности, позитивизма. Из двух течений, существовавших в италь-
янском гегельянстве,— «левого» и «правого» — первое, благо-
даря своим просветительским тенденциям, носило, в общем,
прогрессивный характер. Оно оказало некоторое влияние на
первых итальянских марксистов, было поддержано ими и^
таким образом, способствовало подготовке почвы для распро-
странения идей материалистической диалектики в Италии. Но
«левое» течение в итальянском гегельянстве существовало
недолго и не занимало господствующего положения в буржуаз-
ной философии. Верх взяло другое течение — «правое», кото-
рое отбросило указанные прогрессивные тенденции и впослед-
ствии выродилось в пресловутое «итальянское неогегельянство»,
представленное Кроче и Джентиле. В этом идеалистиче-
ском учении сохранились лишь реакционные тенденции гегелев-
ской философской системы. Итальянский позитивизм, с его
отчетливо выраженной вульгарно-материалистической тенден-
цией, с течением времени превратился в типичную субъективно-
идеалистическую теорию. В конце второй половины XIX в.
господствующие позиции в итальянской буржуазной филосо-
фии стали занимать откровенно идеалистические, теологические
учения.
Развитие буржуазной философии в Соединенных Штатах
Америки характеризуется борьбой против прогрессивных тради-
ций американского просветительства XVIII и первой половины
568
XIX в. В области социологии господствующее положение
начинают занимать биопсихологические теории, объяснявшие
общественные явления биологическими и психологическими
факторами, глубоко пронизанные идеями мальтузианства и
волюнтаризма. Все возрастающая реакционность, попытки об-
основания теологии, восхваление капиталистического строя,
враждебность рабочему движению и марксизму, эпигонство и
упадок — вот что характеризует американскую буржуазную
философию того времени.
Реакционным философским течениям в странах развитого
капитализма противостояли, прежде всего, растущее рабочее
движение и тесно связанная с ним марксистская мысль. Вместе
с тем, против реакционных идеалистических воззрений в обла-
сти науки на Западе выступали по ряду вопросов прогрессив-
ные, материалистически мыслящие естествоиспытатели этой
эпохи: Ч. Дарвин (Англия), Э. Геккель (Германия), К. Бер-
нар (Франция), Вант-Гофф (Голландия), Л. Больцман (Ав-
стрия), Аса Грей (США) и другие.
В целом буржуазная философия в странах развитого капи-
тализма во второй половине XIX в. характеризуется состояни-
ем упадка и по мере роста антагонистических противоречий
капитализма играет все более реакционную роль. От старых
гуманистических принципов в буржуазной философии этих
стран остается очень мало; их место все более заметно стали
занимать человеконенавистнические воззрения (Ницше, Гобино,
Лапужа и др.), получившие особенно широкое распространение
в XX в.
Было бы неправильно рассматривать все развитие буржуаз-
ной философии во второй половине XIX в. как одно сплошное
темное пятно. Отдельные буржуазные философы ставили и пы-
тались решить философские вопросы, связанные с новейшими
открытиями естествознания, вопросы логики и истории фило-
софии, некоторые проблемы эстетики, истории культуры и дру-
гие. Однако все более и более запутываясь в идеалистических
и метафизических воззрениях, отрываясь от действительных
достижений науки, они оказались не в состоянии дать научные
ответы на поставленные вопросы.
Философским знаменем подлинного прогресса во всех обла-
стях материальной и духовной жизни общества в странах раз-
витого капитализма во второй половине XIX в. была маркси-
стская философия — диалектический и исторический материа-
лизм. Наряду со специально философскими произведениями
основоположников марксизма их труды по вопросам экономи-
ки, политики, международных отношений, по теоретическим
проблемам естествознания, исходящие из теории и метода диа-
лектического материализма, привлекали к себе все большее
569
внимание передовых людей всего мира, показывали, какие пло-
дотворные результаты в разных областях знания дает примене-
ние диалектического и исторического материализма. Среди по-
следователей марксизма в разных странах появляются такие
выдающиеся деятели, как И. Дицген, А. Бебель, Ф. Меринг,
П. Лафарг, А. Лабриола, Г. В. Плеханов, Д. Благоев и другие,
которые не только широко популяризируют диалектический и
исторический материализм, но и умело применяют его к реше-
нию важнейших вопросов общественной жизни и идейно-поли-
тической борьбы.
* * *
В тех странах, в которых во второй половине XIX в. проис-
ходило разложение феодальных отношений и капитализм делал
только первые шаги или был еще сравнительно слабо развит,
характерными явлениями были рост антифеодальных освободи-
тельных движений, борьба прогрессивных сил за демократиче-
ские преобразования, а в некоторых из них — и за освобожде-
ние от иноземного гнета.
Философским выражением этих прогрессивных и револю-
ционных движений, как правило (хотя и не всегда), являлись
материалистические учения, активно боровшиеся против идеа-
лизма в философии, обосновывавшие освободительное движе-
ние, борьбу передовых сил общества против устаревших обще-
ственных отношений. Эти материалистические учения, в
особенности материалистическая философия революционных
демократов в России и других странах Восточной Европы, были
тесно связаны с естествознанием, опирались на его достиже-
ния и оказывали благотворное влияние на развитие передо-
вой общественно-политической мысли, литературы и искус-
ства, естественных наук в своих странах. Особенно важное
значение материалистических взглядов представителей револю-
ционной демократии состоит в том, что они, отстаивая и разви-
вая традиции своих великих учителей, расчищали идейную
почву для восприятия и распространения марксистской фило-
софии в этих странах, вставших на путь капитализма. Более
того, некоторые представители революционной демократии
(Н. Шелгунов, И. Франко, Я. Райнис и др.), хотя и не стали
марксистами, все же испытали на себе благотворное влияние
идей марксизма, популяризировали отдельные произведения ос-
новоположников марксизма.
Таким образом, в странах неразвитого капитализма во
второй половине XIX в., до того как в них широко распростра-
нился марксизм, прогрессивную линию в развитии философ-
ской и социологической мысли представляли, прежде всего,
воззрения деятелей демократических освободительных дви-
570
жений. Передовые мыслители-материалисты разрабатывали
важные проблемы философии: проблемы движения и развития
в природе, проблемы истины, проблемы метода в философии и
-естествознании, проблемы реализма в литературе и искусстве.
Что же касается консервативной, реакционной линии в фи-
лософии и социологии в странах неразвитого капитализма, то
юна была представлена разнообразными идеалистическими
течениями, вплоть до спиритизма и теологической философии
включительно, и выражала мировоззрение господствовавших
консервативных и реакционных сил общества. Специфическими
чертами этих идеалистических и теологических учений были их
охранительный, апологетический и эпигонский характер, реши-
тельное отбрасывание всего того прогрессивного, что содержа-
лось в некоторых идеалистических системах прошлого, парази-
тирование на трудных и нерешенных вопросах естествознания,
.антидемократизм, а с появлением марксизма — враждебность
марксизму и революционному рабочему движению.
Таким образом, официальная, господствовавшая идеали-
стическая философия, развиваясь по нисходящей линии, при-
ходила в состояние все большего и большего упадка.
С появлением и распространением марксизма в странах не-
развитого капитализма борьба между материализмом и идеа-
лизмом и здесь принимала новые формы и наполнялась новым
содержанием: гораздо отчетливее обозначился и резче про-
явился антагонизм этих двух направлений в философии. Ска-
зались неизмеримые преимущества марксистской философии,
словно вылитой из одного куска стали, воплотившей в себе не-
рушимое единство материализма и диалектики, давшей мате-
риалистическое понимание не только природы, но и истории
общества. Обнаружилось превосходство этой до конца после-
довательной научной и революционной философии, выражав-
шей интересы и устремления нового, восходящего, самого
передового класса современного общества — пролетариата.
По мере развития капитализма в странах с значительными
остатками феодализма рабочий класс и здесь начинает играть
все более решающую роль в общественно-политической жизни.
Неудивительно поэтому, что в конце XIX в. борьба между мате-
риализмом и идеализмом, диалектикой и метафизикой и в этих
странах вступает в качественно новую фазу, поднимается на
новую ступень. Такова общая картина развития философской и
•социологической мысли во второй половине XIX в. в странах,
сравнительно отставших по уровню развития капитализма. Од-
нако в каждой отдельной стране эта картина отличалась своими
особенностями.
Чрезвычайно острая идейно-философская борьба происхо-
дила в России. Господствовавшая здесь буржуазно-дворянская
571
идеалистическая философия в пореформенный период была
представлена религиозными, мистическими учениями, гегель-
янством (приспособленным к требованиям теологии), канти-
анством и т. п. Все эти течения были проникнуты антиреволю-
ционностью, антидемократизмом, враждебностью к материа-
лизму вообще и марксистской философии в особенности,
фидеизмом, ретроградным, враждебным отношением к новей-
шим достижениям естествознания, в особенности к дарвиниз-
му и к рефлекторной теории высшей нервной деятельности.
В целом господствовавшие направления идеалистической
философии в России второй половины XIX в., как и на Западе,
носили эпигонский и охранительный характер, находились в
состоянии деградации и играли реакционную роль.
Идеалистической философии активно противостояли мате-
риалистические воззрения представителей революционной де-
мократии и передовых естествоиспытателей, опиравшихся на
такие великие открытия, как дарвинизм, рефлекторная теория
высшей нервной деятельности Сеченова, периодический закон
химических элементов Менделеева, теория химического строе-
ния Бутлерова, учение Тимирязева о фотосинтезе и т. д. Откры-
тия и исследования передовых естествоиспытателей, опровергая
идеализм, давали большой естественнонаучный материал, под-
тверждающий материалистическую теорию отражения, поло-
жения философского материализма о материальности мира
и его единстве, о первичности материи и вторичности соз-
нания, о мышлении как свойстве высокоорганизованной мате-
рии и др.
Русские материалисты пореформенного периода не ограни-
чивались критикой современной им отечественной дворянско-
буржуазной философии, а подвергали критике и антиматери-
алистические учения, получившие распространение на Западе:
агностицизм, позитивизм и, особенно, махизм, спиритизм, ви-
тализм и т. п. Русская материалистическая философия и пере-
довые направления русского естествознания не только испы-
тывали на себе влияние передовых идей Запада, но и сами
оказывали благотворное влияние на развитие науки и обще-
ственной мысли в зарубежных странах. С 40-х годов XIX в. в
Россию стали проникать произведения Маркса и Энгельса,
а с начала 80-х годов благодаря деятельности Г. В. Плехано-
ва и его группы «Освобождение труда» идеи марксизма стали
распространяться в российском рабочем движении.
Существенное влияние на развитие философской и социоло-
гической мысли в России марксистская философия начала
оказывать в 80—90-х годах XIX в., когда рост рабочего движе-
ния создал предпосылки для широкого распространения марк-
сизма в стране. Начав с перевода на русский язык некоторых
572
важнейших произведений основоположников научного комму-
низма, русские марксисты вскоре обогатили философию рядом
ценных самостоятельных исследований, особенно по вопросам
исторического материализма, и подвергли острой критике
господствовавшую в российском освободительном движении
народническую идеологию. С середины 90-х годов главенствую-
щее положение в идеологии освободительного движения в Рос-
сии стала занимать марксистская философия, представленная
в России выдающимся теоретиком и пропагандистом марксиз-
ма Г. В. Плехановым. Новый этап ее развития связан с труда-
ми великого продолжателя дела Маркса — В. И. Ленина, дея-
тельность которого в «Союзе борьбы за освобождение рабочего
класса» привела к соединению марксизма с рабочим движени-
ем в России.
В трудах русских марксистов был дан научный ответ на фи-
лософские вопросы, назревшие в ходе развития освободитель-
ного движения. Для дальнейших судеб этого движения, для
перехода его на высшую ступень, характеризующуюся ру-
ководящей ролью революционного пролетариата, важное зна-
чение имела развернутая марксистская критика философских
и социологических воззрений народничества и оппортунизма в
рабочем движении. Резкое обострение антагонистических про-
тиворечий в России, бурный рост рабочего движения создавали
условия для дальнейшего творческого развития марксизма.
С середины девяностых годов XIX в., когда в стране широ-
ко поднялась волна социал-демократического движения, диа-
лектический материализм стал философским знаменем револю-
ционного рабочего движения в России.
В странах Восточной Европы (Сербия и другие южносла-
вянские страны, Польша, Чехия, Румыния, Венгрия, Болгария,
Албания) господствующее положение занимали различные те-
чения религиозно-идеалистической философии, а также дуали-
стические и позитивистские школы. Этим реакционным тече-
ниям философской мысли противостояли материалистические
идеи революционных демократов, передовых естествоиспыта-
телей и, в особенности, идеи марксизма, который получил
значительное распространение в рабочем движении восточно-
европейских стран благодаря деятельности таких выдающихся
пролетарских революционеров, как Й. Б. Пецка и Л. Запотоц-
кий (Чехословакия), Д. Благоев (Болгария), Р. Люксембург
(Польша) и другие.
* * *
История философии в странах Востока во второй половине
XIX в. и в странах Латинской Америки еще не получила доста-
точно глубокого исследования и освещения в марксистской
573
литературе. Однако данные, которые уже имеются в настоящее
время и в сжатом, обобщенном виде изложены в III и IV то-
мах «Истории философии», показывают, что и в этих странах,
вопреки предвзятому мнению, господствующему в буржуаз-
ной литературе по истории философии, философская и социо-
логическая мысль не только не находилась в состоянии застоя,
но, наоборот, творчески развивалась учеными и мыслителями,
связанными с национально-освободительными движениями.
Так же, как и в предшествовавшие исторические периоды,
в странах Востока и в Латинской Америке во второй полови-
не XIX в. выступали видные ученые, писатели, философы,
вносившие свой большой вклад в общую сокровищницу чело-
веческой культуры.
В разносторонней и богатой содержанием философской
мысли стран Востока получила отражение борьба антифео-
дальных сил общества против сил реакции и мракобесия.
Так, в Китае, где капитализм во второй половине XIX в.
делал еще только первые шаги, официальной философией по-
прежнему оставалось религиозно-философское учение, опи-
равшееся на неоконфуцианство. Это учение, философски выра-
жавшее интересы и устремления феодальных и компрадорских
кругов Китая, отстаивало старые феодальные порядки,
выступало против передовых сил китайского общества. Пропо-
ведуя презрительное отношение к наукам о природе и обществе,
это учение противопоставляло им знание ортодоксальных кон-
фуцианских текстов и официально одобренных комментариев
к ним.
Однако, несмотря на то, что после поражения Тайпинского
восстания Китай переживал период спада революционной вол-
ны, требования социальных и политических преобразований в
стране не только не прекратились, но и предъявлялись все бо-
лее и более настойчиво, главным образом со стороны патрио-
тически настроенных групп интеллигенции, во взглядах кото-
рых видное место занимали просветительские, антифеодальные
идеи. В философских воззрениях китайских буржуазных рефор-
маторов наряду с элементами позитивизма и вульгарного
эволюционизма пробивалась довольно сильная струя материа-
лизма. И хотя в Китае этот материализм тогда еще носил
механистический характер, все же его распространение
было несомненным шагом вперед в развитии философской
мысли в Китае. На смену идеологии буржуазных реформаторов
в Китае в конце XIX в. пришла значительно более прогрессив-
ная идеология китайских революционных демократов, во главе
которых стоял выдающийся мыслитель Сунь Ят-сен.
В Индии философская мысль во второй половине XIX в.
отражала, прежде всего, напряженную борьбу между сторон-
574
никами господствовавших тогда в стране феодальных и коло-
ниальных порядков и противниками этих порядков, выразите-
лями национального самосознания прогрессивных сил индий-
ского народа. После поражения национального восстания
1857—1859 гг. широкое распространение в Индии получили
религиозно-мистические воззрения так называемых «святых»
(аскетов), в особенности воззрения Рамакришны, проповедо-
вавшего реакционные идеи о тщетности земного существова-
ния, о неотвратимости судьбы и бессилии человека перед ней
и т. п. Эти воззрения были направлены против философского
материализма и атеизма. Значительный шаг вперед, по сравне-
нию с реакционными воззрениями аскетов, представляет уче-
ние Сарасвати, признающее существование, наряду с субстан-
циями бога и души, также и субстанции материи как объектив-
ной реальности, образующей самостоятельный мир предметов,
явлений.
Особенно важную роль в борьбе против господствовавшей
тогда в Индии религиозно-идеалистической философии сыгра-
ли просветительские теории, развитые передовыми представи-
телями индийской буржуазной интеллигенции, участниками
национально-освободительного движения в стране. Хотя эти
теории выступали в религиозном облачении, все же они своим
острием были направлены против феодального режима и ино-
земного колониального владычества, допускали возможность
осуществления социальных преобразований революционным
путем и подчеркивали важное значение распространения в на-
роде научных знаний. Некоторые индийские просветители (на-
пример, Вивекананда) продолжали материалистические тради-
ции философской системы санкхъя.
Таким образом, и в Индии второй половины XIX в. фило-
софская и социологическая мысль отражала борьбу между
силами реакции и передовыми, прогрессивными силами обще-
ства, выступавшими против национального гнета.
В Японии господствующее положение в области философии
занимали такие реакционные религиозно-идеалистические уче-
ния, как синтоизм, конфуцианство и буддизм, а также идеали-
стические философские теории, проникшие из Европы. По мере
усиления роли буржуазии в стране стал широко распростра-
няться также позитивизм. Некоторые японские философы, не
будучи еще материалистами, объективно подготовляли почву
для распространения материализма в Японии; передовые япон-
ские мыслители противопоставляли религиозно-идеалистиче-
скому мировоззрению материалистическое понимание явлений
природы и атеистические взгляды.
В странах Среднего и Ближнего Востока (в Иране, Турции,
Сирии, Египте и других арабских странах) во второй половине
575
XIX в. безраздельно господствовавшей там феодальной, рели-
гиозной идеологии ортодоксального ислама начинают противо-
стоять антифеодальные, просветительские идеи. Хотя эти идеи
зачастую облекались в религиозную форму, они тем не менее
сыграли важную роль в борьбе с господствовавшим клерикаль-
ным мировоззрением и средневековой схоластикой, в пробуж-
дении национального самосознания народов стран Ближнего и
Среднего Востока для борьбы против засилья иноземных пора-
ботителей.
Таким образом, и в странах Востока во второй половине
XIX в. философская мысль не оставалась неподвижной, а раз-
вивалась по восходящей линии. При этом прогрессивную тен-
денцию в развитии философии и здесь представляли либо
материалистические учения, либо другие теории, которые, хотя
и оставались в той или иной мере идеалистическими, но проти-
востояли реакционной феодальной и колониальной идеологии,
способствовали развитию национально-освободительных дви-
жений в странах Востока. Марксизм не получил в то время
распространения в этих странах, где еще не было развитого
рабочего движения, а рабочий класс только формировался.
Своеобразный характер во второй половине XIX в. носило
развитие философской мысли в странах Центральной и Юж-
ной Америки (на острове Куба, в Мексике, Уругвае, Аргентине,
Бразилии и других). В то время эти страны переживали период
подъема освободительного движения, борьбы за демократиче-
ские преобразования и за освобождение от иноземного гнета.
Демократические движения нашли отражение в развитии фи-
лософской и социологической мысли стран Латинской Аме-
рики.
Значительное распространение в латиноамериканских стра-
нах второй половины XIX в. получил позитивизм, который был
философским выражением умонастроений умеренного крыла
национальной буржуазии, заинтересованного в постепенном
развитии этих стран по капиталистическому пути. Своих вид-
ных представителей в странах Латинской Америки имел и ма-
териализм, по преимуществу непоследовательный, механисти-
ческий, но смело выступавший против теологии и идеалисти-
ческих течений в философии. Он был философским знаменем
представителей демократических слоев общества, заинтересо-
ванных в быстром прогрессивном развитии производительных
сил стран Латинской Америки и в освобождении этих стран от
иноземного экономического гнета.
Значительное влияние в странах Латинской Америки сохра-
нила схоластика (а также философия «эклектизма»), пред-
ставлявшая собой мировоззрение самых реакционных сил об-
щества и, прежде всего, крупных землевладельцев. Борьба
576
между указанными выше главными философскими течениями
составляла основное содержание развития философии в странах
Латинской Америки во второй половине XIX в.
Таким образом, и в странах со слабым уровнем развития
капитализма борьба материализма и идеализма была главной
закономерностью развития философской мысли. Официальной
и господствующей философией консервативных и реакцион-
ных сил общества были различные течения идеализма, играв-
шие реакционную роль. Прогрессивную же линию в развитии
философии во второй половине XIX в. и в этих странах пред-
ставляли материалистические учения, связанные с общеде-
мократическими и национально-освободительными движения-
ми, с развитием передовой науки и литературы.
* * *
К концу XIX — началу XX в. происходит переход от домо-
нополистического капитализма к капитализму монополистиче-
скому, империалистическому; буржуазное общество вступает
в последнюю стадию своего развития—стадию загнивания,
умирания. Антагонистические противоречия, присущие капита-
листической системе, все более углубляются, рабочее движение
приобретает все более массовый, организованный характер.
Повсеместно складываются рабочие партии. Марксизм стано-
вится признанной, господствующей идеологией рабочего дви-
жения. Старый, сравнительно «мирный» период подготовки
рабочего класса к революции, особенности и закономерности
которого были всесторонне раскрыты в трудах Маркса и Эн-
гельса, к концу XIX и началу XX в. сменился новой эпохой —
эпохой империализма и пролетарских революций, характеризу-
ющейся рядом новых, весьма существенных особенностей и
закономерностей.
В середине XIX в. центром революционного движения была
Германия, находившаяся тогда накануне буржуазной револю-
ции и располагавшая гораздо более развитым пролетариатом,
чем Англия в XVII в. и Франция в XVIII в. В значительной
мере этим обстоятельством объясняется то, что именно Герма-
ния стала родиной марксизма и что вожди германского рабо-
чего класса явились творцами этого великого учения.
В конце XIX и начале XX в. перед непосредственной не-
обходимостью осуществления буржуазно-демократической ре-
волюции оказался рабочий класс России, в силу ряда истори-
ческих условий значительно более революционный, чем про-
летариат Германии, Англии и Франции того времени, самый
революционный пролетариат в мире, имевший таких могучих
союзников, как революционное крестьянство и угнетенные
37 История философии, Т. IV 577
национальности России. В условиях империализма буржуазно-
демократическая революция с необходимостью должна была
перерасти в социалистическую революцию. Таким образом,
центр мирового революционного движения в конце XIX в. все
более перемещался в Россию. Именно перед рабочим классом
России, перед русскими марксистами история поставила тогда
«ближайшую задачу, которая является наиболее революцион-
ной из всех ближайших задач пролетариата какой бы то ни
было другой страны»1, задачу разрушения царизма — самого
могучего оплота не только европейской, но также и азиатской
реакции. Подготовка к осуществлению этой задачи сделала
русский рабочий класс авангардом международного револю-
ционного пролетариата, а вождя рабочего класса России
В. И. Ленина — творцом ленинизма, марксизма эпохи импе-
риализма и социалистических революций.
Именно В. И. Ленин развил дальше марксизм применитель-
но к новой исторической эпохе, к новым условиям междуна-
родного рабочего движения, обогатил марксизм и, в том числе,
его составную часть — диалектический и исторический мате-
риализм, придал материализму новый вид и положил, таким
образом, начало новому этапу в развитии марксистской фило-
софии.
Творческое развитие марксистской философии Лениным,
его соратниками и учениками в различных странах мира, со-
стояние буржуазной философской и социологической мысли
в эпоху империализма, развитие философских идей в естество-
знании, борьба материализма с идеализмом и диалектики с
метафизикой в различных областях философского знания
в XX в. будут рассмотрены в последующих (V и VI) томах
«Истории философии».
1 В. И. Л ен ин. Что делать? Соч., т. 5, стр. 345.
КРАТКИЙ УКАЗАТЕЛЬ ОСНОВНОЙ
ЛИТЕРАТУРЫ И ИСТОЧНИКОВ
К III—IV ТОМАМ
«ИСТОРИИ ФИЛОСОФИИ»
ЛИТЕРАТУРА к I—IV ГЛАВАМ III ТОМА
Труды классиков
марксизма-ленинизма
Труды К. Маркса
и Ф. Энгельса
а) Период формирования
и развития марксизма
до революций 1848—1849 гг.
Маркс К. и Энгельс Ф. Святое
семейство, или Критика критической
критики. Против Бруно Бауэра и
компании.— Соч., изд. 2, т. 2. М..
1955.
Маркс К- и Энгельс Ф. Немецкая
идеология. Критика новейшей не-
мецкой философии в лице ее пред-
ставителей Фейербаха, Б. Бауэра
и Штирнера и немецкого социализма
в лице его различных пророков. —
Соч., изд. 2, т. 3. М., 1955.
Маркс К. и Энгельс Ф. Циркуляр
против Криге.— Соч., изд. 2, т. 4.
М., 1955.
Маркс К. и Энгельс Ф. Манифест
Коммунистической партии.— Там же.
Маркс К- Письмо к отцу.—
К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних
произведений. М., 1956.
Маркс К- Различие между натур-
философией Демокрита и натурфи-
лософией Эпикура. — Там же.
Маркс К- Тетради по истории эпи-
курейской, стоической и скептиче-
ской философии.— Там же.
Маркс К Письмо Л Фейербаху
20 октября 1843 г.— Там же.
Маркс К- Экономическо-философ-
ские рукописи 1844 года.— Там же.
Маркс К- Заметки о новейшей-
прусской цензурной инструкции.—
К Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2,
т. 1. М., 1955.
Маркс К. Лютер как третейский
судья между Штраусом и Фейерба-
хом.— Там же.
Маркс К. Дебаты шестого Рейн-
ского ландтага (статья первая) Де-
баты о свободе печати и об опублико-
вании протоколов сословного собра-
ния.— Там же.
Маркс К. Философский манифест
исторической школы права.—Там же.
Маркс К- Передовица в № 179
«Kolnische Zeitung».— Там же.
Маркс К- Коммунизм и аугсбург-
ская «Allgemeine Zeitung».—Там же.
Маркс К Дебаты шестого Рейн-
ского ландтага (статья третья). Де-
баты по поводу закона о краже ле-
са.— Там же.
Маркс К- Оправдание мозельского
корреспондента.— Там же.
Маркс К. К критике гегелевской
философии права.— Там же.
579
37*
Маркс К- Письма из «Deutsch-
Franzosische Jahrbucher».— Там же.
Маркс К. К еврейскому вопро-
су.— Там же.
Маркс К. К критике гегелевской
-философии права. Введение.— Там
же.
Маркс К- Гезисы о Фейербахе.—
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2,
т. 3. М., 1955.
Маркс К- Нищета философии.
Ответ на «Философию нищеты» г-на
Прудона. К- Маркс и Ф. Энгельс.
Соч.. изд. 2, т. 4. М.. 1955.
Маркс К. Коммунизм газеты
«Rheinischer Beobachter».— Там же.
Маркс К. Морализирующая кри-
тика и критизирующая мораль.
К истории немецкой культуры. Про-
тив Карла Гейнцена.— Там же.
Маркс К- Наемный труд и капи-
тал.— К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
изд. 2, т. 6. М., 1957.
Маркс К. Заработная плата. Из
рукописного наследства К. Маркса
и Ф. Энгельса.— Там же.
Маркс К- Из переписки 1843 го-
да.— К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. I [М.]. 1938.
Маркс К. Подготовительные ра-
боты для «Святого семейства».—
К- Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. III.
М.-Л., 1929.
Маркс К» [Маркс о Гегеле и Фейер-
бахе].— К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. IV. М., 1933.
Маркс К- [Из рукописи «I. Фейер-
бах»] — Там же.
Маркс К. Письмо П. В. Аннен-
кову 28 декабря 1846 г.— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Избранные письма. [Л.],
1953.
Энгельс Ф. Письма братьям Гре-
берам.— К- Маркс и Ф. Энгельс.
Из ранних произведений. М., 1956.
Энгельс Ф. Шеллинг о Гегеле.—
Там же.
Энгельс Ф. Шеллинг и откровение
Критика новейшего покушения реак-
ции на свободную философию.—
Там же.
Энгельс Ф. Шеллинг — философ
во Христе, или преображение мир-
ской мудрости в мудрость божествен-
ную.— Там же.
Энгельс Ф. Успехи движения за
социальное преобразование на кон-
тиненте.— К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., изд. 2, т. 1. М., 1955.
Энгельс Ф. Наброски к критике
политической экономии.— Там же.
Энгельс Ф. Положение рабочего
класса в Англии. По собственным
наблюдениям и достоверным источ-
никам.— К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., изд. 2, т. 2. М., 1955.
Энгельс Ф. Быстрые успехи ком-
мунизма в Германии.— Там же.
Энгельс Ф. Эльберфельдские ре-
чи.— Там же.
Энгельс Ф. «Истинные социали-
сты».— К- Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., изд. 2. т. 3. М., 1955.
Энгельс Ф. Немецкий социализм
в стихах и прозе.— К- Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., изд. 2, т. 4. М.,
1955.
Энгельс Ф. Принципы коммуниз-
ма.— Там же.
Энгельс Ф. Движения 1847 года.—
Там же.
Энгельс Ф. [Энгельс о Фейерба-
хе].— К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. IV М., 1933.
Энгельс Ф. Письма К- Марксу
в начале октября 1844 г., 19 ноября
1844 г., 20 января 1845 г., в середине
октября 1846 г.— К- Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., т. XXI. М., 1932.
б) Период от революций
1848-1849 г.
до Парижской Коммуны
1871 г.
Маркс К-, Энгельс Ф. и др. Тре-
бования Коммунистической партии
в Германии.— Соч., изд. 2, т. 5.
М., 1956.
Маркс К- и Энгельс Ф. Обращение
Центрального Комитета к Союзу
коммунистов. Март 1850.— Соч.,
изд. 2, т. 7. М., 1956.
Маркс К- и Энгельс Ф. Обращение
Центрального Комитета к Союзу
коммунистов. Июнь 1850.— Там же.
Маркс К- и Энгельс Ф. Статьи,
корреспонденции, документы Интер-
национала. 1864—1870.—Соч.,т.ХШ
ч. 1. [M.J, 1936.
Маркс К- и Энгельс Ф. Статьи,
корреспонденции, документы Интер-
национала. 1870—1873. — Соч.,
т. XIII, ч. 2. [М.], 1940
Маркс К. Июньская революция.—
580
к. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2,
т. 5. М., 1956.
Маркс К. Буржуазия и контрре-
волюция.— К- Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., изд. 2, т. 6. М., 1957
Маркс К. Классовая борьба во
Франции с 1848 по 1850 г — К. Маркс
и Ф.Энгельс.Соч., изд. 2, т. 7. М., 1956.
Маркс К. Восемнадцатое брюме-
ра Луи Бонапарта.— К- Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., изд. 2, т. 8. М.,
1957.
Маркс К- Разоблачения о кёльн-
ском процессе коммунистов.—
Там же
Маркс К. Введение (Из экономи-
ческих рукописей 1857—1858 го-
дов). Из рукописного наследства
К. Маркса.— К. Маркс и Ф Эн-
гельс. Соч., изд. 2, т. 12. М., 1958.
Маркс К- К критике политической
экономии.— К- Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., изд. 2, т. 13 М., 1959.
Маркс К- Предисловие ко второму
изданию «Восемнадцатого брюмера
Луи Бонапарта».— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Избранные произведе-
ния в двух томах, т. I. М., 1955.
Маркс К. Заработная плата, цена
и прибыль.— Там же.
Маркс К. Капитал. Критика по-
литической экономии, т. I—III. М.,
1955.
Маркс К. Теории прибавочной
стоимости. (IV том «Капитала»).
Ч. 1—2. М., 1955—1957.
Маркс К- Письма Ф. Энгельсу
18 июня 1862 г., 6 июля 1863 г.,
4 ноября 1864 г.— К- Маркс и Ф. Эн-
гельс. Избранные письма. [Л.], 1953.
Маркс К- Письма Ф. Энгельсу
7 августа 1866 г., 3 октября 1866 г.,
24 апреля 1867 г.— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., т. XXIII. М.—Л.
1930.
Маркс К- Письма Ф. Энгельсу
22 июня 1867 г., 16 августа 1867 г.,
24 августа 1867 г., 8 января 1868 г.,
25 марта 1868 г.— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Избранные письма.
[Л.], 1953.
Маркс К. Письмо И. Вейдемейеру
5 марта 1852 г.— Там же.
Маркс К- Письма Л. Кугельману
9 октября 1866 г., 6 марта 1868 г.,
11 июля 1868 г., 27 июня 1870 г.—
Там же.
Маркс К. Письмо Ф. Лассалю
16 января 1861 г.— Там же.
Маркс К. Письмо И Б. Швейцеру
24 января 1865 г.— Там же.
Энгельс Ф. Прудон.— К. Маркс
и Ф. Энгельс.Соч.,изд.2,т.6.М., 1957
Энгельс Ф. Крестьянская война
в Германии.— К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., изд. 2, т. 7. М., 1956.
Энгельс Ф. Революция и контр-
революция в Германии.— К- Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2, т. 8. М.,
1957.
Энгельс Ф. Карл Маркс. «К критике
политической экономии».— К. Маркс
и Ф. Энгельс. Соч.,т. 13. М., 1959.
ЭнгельсФ. Карл Маркс.— К. Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., изд .2,т. XIII,
ч. 1, [М.], 1936.
Энгельс Ф. Рецензии на «Капитал»,
том I.— Там же.
Энгельс Ф. [О разложении феода-
лизма и развитии буржуазии].—
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI,
ч. 1. [М.], 1937.
Энгельс Ф. Юридический социа-
лизм.— Там же.
Энгельс Ф. Предисловие к «Кре-
стьянской войне в Германии».—
К- Маркс и Ф. Энгельс. Избранные
произведения, т. 1. М., 1955.
Энгельс Ф. Письмо К- Марксу
14 июля 1858 г.— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Избранные письма.
[Л.]. 1953.
Энгельс Ф. Письмо К. Марксу
около 12 декабря 1859 г.— К- Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., т. XXII.
М.-Л., 1931.
Энгельс Ф. Письмо К- Марксу
5 октября 1866 г.— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., т. XXIII. М.—Л.,
1930.
Энгельс Ф. Письмо К- Марксу
16 июня 1867 г.— К- Маркс и
Ф. Энгельс. Избранные письма.
[Л.], 1953.
Энгельс Ф. Письмо к Ф.-А. Ланге
29 марта 1865 г.—Там же.
в) Период после
Парижской Коммуны
(1871—1895)
Маркс К. Конспект книги Бакуни-
на «Государственность и анархия».—
К- Маркс и Ф Энгельс. Соч.,т. XV.
М., 1933.
581
Маркс К- Гражданская война во
Франции.— К. Маркс и Ф. Энгельс.
Избр. произв., т. I. М., 1955.
Маркс К- Критика Готской про-
граммы.— К. Маркс и Ф. Энгельс.
Избр. произв., т. II. М., 1955.
Маркс К. Письмо В. Блосу
10 ноября 1877 г.— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., т. XXVI. [Л.],
1935.
Маркс К. Письмо Ф. Больте
23 ноября 1871 г.— Там же.
Маркс К. Письма Ф.-А. Зорге
27 сентября 1877 г., 19 октября
1877 г.— К. Маркс и Ф. Энгельс.
Избранные письма. [Л.], 1953.
Маркс К, Письма Л. Кугельману
12 апреля 1871 г., 17 апреля 1871 г.—
Там же.
Энгельс Ф. Марка.— К. Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., т. XV. М.,
1933.
Энгельс Ф. Бруно Бауэр и раннее
христианство.— Там же.
Энгельс Ф. Похороны Карла Марк-
са.— Там же.
Энгельс Ф. Книга откровения.—
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI,
ч. 1. [М.], 1937.
Энгельс Ф. Предисловие к первому
немецкому изданию «Нищеты фи-
лософии».— Там же.
Энгельс Ф. Предисловие к брошюре
«К- Маркс перед судом присяж-
ных».— Там же.
Энгельс Ф. Роль насилия в исто-
рии.— Там же.
Энгельс Ф. Введение к брошюре
Маркса «Гражданская война во
Франции».— К- Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. XVI, ч. 2. [М.], 1936.
Энгельс Ф. Маркс, Генрих-Карл.—
Там же.
Энгельс Ф. Речь на Цюрихском
конгрессе II Интернационала.—
Там же.
Энгельс Ф. К истории раннего
христианства.— Там же.
Энгельс Ф. Крестьянский во-
прос во Франции и Германии.—
Там же.
Энгельс Ф. О содержании третьего
тома «Капитала».— Там же.
Энгельс Ф. О IV томе «Капитала»
Маркса.— Там же.
Энгельс Ф. Дополнение к третьему
тому «Капитала».— Там же.
Энгельс Ф. Из предисловия к не-
мецкому изданию 1890 г. («Манифе-
ста Коммунистической партии»].—
К. Маркс и Ф. Энгельс.Избр. произв.,
т. I. М., 1955
Энгельс Ф. Введение [к работе
К. Маркса «Классовая борьба во
Франции с 1848 по 1850 г.»]. 6 марта
1895 г.— Там же.
Энгельс Ф. Предисловие к третье-
му немецкому изданию («Восемнад-
цатого брюмера Луи Бонапарта»].
— Там же.
Энгельс Ф. К жилищному вопро-
су.— Там же.
Энгельс Ф. К жилищному вопросу.
Предисловие ко второму изданию
(1887 г.).— Там же.
Энгельс Ф. Об авторитете.—Там
же.
Энгельс Ф. Роль труда в процессе
превращения обезьяны в человека.—
К. Маркс и Ф. Энгельс. Избр. произв.,
т. II. М., 1955.
Энгельс Ф. Развитие социализма
от утопии к науке.— Там же.
Энгельс Ф. Речь на могиле Марк-
са.— Там же.
Энгельс Ф. Происхождение семьи,
частной собственности и государ
ства.— Там же.
Энгельс Ф. Маркс и «Новая рейн-
ская газета» (1848—1849).— Там же.
Энгельс Ф. К истории Союза ком-
мунистов.— Там же.
Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и
конец классической немецкой фи-
лософии.— Там же.
Энгельс Ф. Предисловие к «Поло-
жению рабочего класса в Англии».—
Там же.
Энгельс Ф. Предисловие к англий-
скому изданию первого тома «Ка-
питала» К. Маркса.— К- Маркс.
Капитал, т. I. М., 1955.
Энгельс Ф. Анти-Дюринг. Перево-
рот в науке, произведенный госпо-
дином Евгением Дюрингом.М., 1957.
Энгельс Ф. Диалектика природы.
М., 1955.
Энгельс Ф. Письма К. Марксу
30 мая 1873 г., 28 мая 1876 г., 15 де-
кабря 1882 г.— К- Маркс и
Ф. Энгельс. Избранные письма
[Л.], 1953.
Энгельс Ф. Письмо К. Марксу
23 ноября 1882 г.— К. Маркс и
582
Ф. Энгельс. Соч., т. XXIV. М.—Л.,
1931.
Энгельс Ф. Письмо А. Бебелю
18—28 марта 1875 г.— Избранные
письма. [Л.), 1953.
Энгельс Ф. Письма Э. Бернштейну
13 июня 1883 г., 27 августа 1883 г.—
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. XXVII. [Л.], 1935.
Энгельс Ф. Письмо И. Блоху 21—
22 сентября 1890 г.— К- Маркс и
Ф. Энгельс. Избранные письма.
[Л.], 1953.
Энгельс Ф. Письмо Д. Бовио
16 апреля 1872 г.— К- Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., т. XXVI. [М. ], 1930.
Энгельс Ф. Письмо Ф. Ван-Пат-
тену 18 апреля 1883 г.— К- Маркс
и Ф. Энгельс. Избранные письма.
(Л.], 1953.
Энгельс Ф. Письмо М. Гаркнесс
в апреле 1888 г.— Там же.
Энгельс Ф. Письмо Ф.-А. Зорге
18 января 1893 г.— Там же.
Энгельс Ф. Письма К Каутскому
12 сентября 1882 г., 26 апреля
1884 г.— Там же.
Энгельс Ф. Письмо М. Каутской
26 ноября 1885 г.— Там же.
Энгельс Ф. Письмо П. Лафаргу
30 декабря 1871 г.— «Новая и но-
вейшая история», 1957, № 1.
Энгельс Ф. Письмо Ф. Мерингу
14 июля 1893 г.— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Избранные письма.
[Л.], 1953.
Энгельс Ф. Письмо Р. Фишеру
15 апреля 1895 г.— К- Маркс и
Ф. Энгельс Соч., т. XXIX. [Л.],
1946.
Энгельс Ф. Письма К- Шмидту
5 августа 1890 г., 27 октября 1890 г.,
1 ноября 1891 г.— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Избранные письма [Л.],
1953.
Энгельс Ф. Письмо Г Штаркен-
бургу 25 января 1894 г.— Там же.
Энгельс Ф. Письмо В. Шмуилову
7 февраля 1893 г.— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., т. XXIX. [Л.],
1946.
Труды В. И. Ленина
Ленин В. И, Что такое «друзья
народа» и как они воюют против
социал-демократов?—Соч.» т. 1.
Ленин В. И. Экономическое со-
держание народничества и критика
его в книге г. Струве (Отражение
марксизма в буржуазной литерату-
ре).— Соч., т. 1.
Ленин В. И. Конспект книги Марк-
са и Энгельса «Святое семейство».—
Соч., т. 38
Ленин В. И. Фридрих Энгельс.—
Соч., т. 2.
Ленин В. И. Наша ближайшая
задача.— Соч., т. 4.
Ленин В. И. Проект программы
нашей партии.— Соч., т. 4.
Ленин В. И. По поводу «Profes-
sion de foi».— Соч., т. 4.
Ленин В. И. Аграрный вопрос и
«критики Маркса».— Соч., т. 5.
Ленин В. И. Что делать? Набо-
левшие вопросы нашего движения.—
Соч., т. 5.
Ленин В. И. Марксистские взгля-
ды на аграрный вопрос в Европе
и в России.— Соч., т. 6.
Ленин В. И. Предисловие к рус-
скому переводу писем К- Маркса
к Л. Кугельману.— Соч., т. 12
Ленин В. И. Предисловие к рус-
скому переводу книги: «Письма
И. Ф. Беккера, И. Дицгена, Ф. Эн-
гельса, К. Маркса и др. к Ф. А. Зор-
ге и др.».— Соч., т. 12.
Ленин В. И. Материализм и эмпи-
риокритицизм.— Соч., т. 14.
Ленин В. И. Марксизм и реви-
зионизм.— Соч., т. 15.
Ленин В. И. О некоторых особен-
ностях исторического развития марк-
сизма.— Соч., т. 17.
Ленин В. И. Исторические судьбы
учения Карла Маркса.— Соч., т. 18.
Ленин В Я. Три источника и
три составных части марксизма.—
Соч., т. 19.
Ленин В. И. Переписка Маркса
с Энгельсом.— Соч., т 19.
Ленин В. И. Карл Маркс (Краткий
биографический очерк с изложением
марксизма).— Соч., т. 21.
Ленин В. И. Государство и рево-
люция. Учение марксизма о госу-
дарстве и задачи пролетариата в ре-
волюции.— Соч., т. 25.
Ленин В. И. Марксизм и восста-
ние.— Соч., т. 25.
Ленин В. И. Пролетарская револю-
ция и ренегат Каутский.— Соч.,
т. 28,
583
Ленин В. И. О государстве. Лек-
ция в Свердловском университете
11 июля 1919 г.— Соч., т. 29.
Ленин В. И. О диктатуре проле-
тариата.— Соч., т. 30.
Ленин В. И. Задачи союзов мо-
лодежи (Речь на III Всероссийском
съезде Российского коммунистиче-
ского союза молодежи) 2 октября
1920 г.— Соч., т. 31.
Ленин В. И. О значении воинст-
вующего материализма.— Соч.,
т. 33.
Ленин В. И. Философские тетра-
ди.— Соч., т. 38.
П роизвед ения
выдающихся деятелей
рабочего движения
Бебель А. Женщина и социализм.
М.—Пгр., 1923.
Лафарг Поль. Воспоминания о
Марксе. М., 1958
Либкнехт В. Воспоминания о Мар-
ксе. М., 1958.
Меринг Фр. Фрейлиграт и Маркс
в их переписке. М.—Л., 1929; Карл
Маркс. История его жизни. М.,
1957.
Плеханов Г. В. К вопросу о раз-
витии монистического взгляда на
историю.— Избранные философские
произведения в пяти томах, т. I.
М., 1956.
Плеханов Г В. Очерки по истории
материализма.— О материалистиче-
ском понимании истории.— О мни-
мом кризисе марксизма.— Материа-
лизм или капитализм.— Философ-
ские и социальные воззрения К- Мар-
кса.— Материалистическое понима-
ние истории.— Карл Маркс.—
Избр. филс соф. произв., т. II. М.,
1956.
Плеханов Г. В. Основные вопросы
марксизма.— Двадцать пятая годов-
щина смерти Карла Маркса.— Об
изучении философии.— От идеализ-
ма к материализму.— Избр. философ,
произв., т. III. М., 1957.
Георгиу - Деж Г. Статьи и речи,
т. I, М., 1956.
«Декларация совещания предста-
вителей коммунистических и рабочих
партий социалистических стран,
состоявшегося в Москве 14—16 нояб-
ря 1957 года. Манифест мира (При-
нят на Совещании представителей
коммунистических и рабочих пар-
тий 16—19 ноября 1957 г.). М.
1958.
Димитров Г. Избранные произве-
дения, т. I. М.. 1957.
Дюкло Жак. Карл Маркс и «Ма-
нифест Коммунистической партии».
Избранные произведения, т. I. М.,
1959.
Жданов А. А. Выступление на
дискуссии по книге Г. Ф. Алексан-
дрова «История западноевропейской
философии» 24 июня 1947 года. [М.],
1952.
Ибаррури Д. Октябрьская социа-
листическая революция и испанский
рабочий класс. Перев. с испанского.
М., 1957.
Калинин М. И. О коммунистиче-
ском воспитании. Избранные речи и
статьи. М., 1958.
Кашен Марсель. Наука и рели-
гия. Перев. с французского. М.,
1956
«КПСС в резолюциях и решениях
съездов, конференций и пленумов
ЦК», ч. I—II. [М.], 1954—1953.
Крупская Н. К* Как Ленин работал
над Марксом. М., 1933; Вопросы
коммунистического воспитания мо-
лодежи. М., 1959.
«К сорокалетию Великой Октябрь-
ской социалистической революции».
Тезисы отдела пропаганды и агита
ции ЦК КПСС и Института марксиз-
ма-ленинизма при ЦК КПСС. [М.],
Изд-во «Правда», 1957.
Мао Цзэ-дун. Относительно прак-
тики. О связи познания и практи-
ки — связи знания и действия.—
Избранные произведения, т. 1, М.,
1952.
Мао Цзэ-дун. Относительно про-
тиворечия.— Избр. произв., т. 2.
М., 1953.
Мао Цзэ-дун. Выступления на со-
вещании по вопросам литературы й
искусства в Яньани.— Избр. произв.
т. 4. М., 1953.
Пик В. Ленинизм — победоносное
знамя народов в борьбе за социа-
лизм. М., 1959; Избранные произве-
дения. М., 1956.
Поллит Гарри. Избранные статьи
и речи (1919—1939). М., 1955.
584
Сталин И. Вопросы ленинизма
Изд. И. М., 1952
Тельман Э. Избранные статьи и
речи. К истории германского рабо-
чего движения, т. I—II. М., 1957—
1958.
Торез Морис. Избранные произве-
дения, т. 1, 2. М., 1959.
Тольятти Палъмиро. Единственно
правильный путь для человечества.
М., 1959.
Ульбрихт Вальтер. К истории
новейшего времени. Перев. с не-
мецкого Т. I. Полутом 1 М.,
1957.
Фостер Уильям 3. Закат мирового
капитализма. Перев. с английского.
М., 1951.
Хрущев Н. С. Отчетный доклад
о работе ЦК КПСС XX Съезду пар-
тии 14 февраля 1956 года. М., 1956;
За тесную связь литературы и искус-
ства с жизнью народа. М., 1957;
40 лет Великой Октябрьской со-
циалистической революции. Доклад
на юбилейной сессии Верховного Со-
вета СССР 6 ноября 1957 года. М.,
1957; К победе в мирном соревнова-
нии с капитализмом. М., 1959.
О контрольных цифрах развития на-
родного хозяйства СССР на 1959—
1965 годы. Доклад и заключительное
слово на внеочередном XXI съезде
Коммунистической партии Со-
ветского Союза 27 января и 5 фев-
раля 1959 г. М., 1959; Речь на обе-
де, устроенном Экономическим клу-
бом Нью-Йорка в честь Н. С. Хру-
щева; Речь на заседании Генераль-
ной Ассамблеи Организации Объе-
диненных наций.— В кн.: «Жить в
мире и дружбе». [М., 1959].
Цеткин Клара. Карл Маркс и
дело его жизни. М., 1922.
Cachin М. Се qu'est le «Manifeste
du parti Communiste» de Marx et
Engels Paris, 1938.
Duclos J. Le manifeste Communiste
et quelques problemes d'aujourd'hui.
«Cahiers du Communisme». Paris,
1948. N 2; Karl Marx et les
luttes revolutionnaires franchises
«Nouvelle critique». Paris, 1953,
N 47; La doctrine invincible de
Marx-Engels, Lenine-Staline, 70e
anniversaire de la mort de Karl Marx.
Paris, 1953.
Foster W. Z. From Brian to Stalin
New York, 1937; History of the Com-
munist party of the United States,
New York, 1952; History of the
three Internationals, New York,
1953.
Ghosh A joy. Proletarian leadership
and the democratic movement. «New
Age». Delhi, 1954, v. 3, N 6;
Some questions of theory, «New Age»,
Delhi, 1956, v. 5, N 6; October Re-
volution and Indian National mo-
vement November, «New Age», 1957;
v. 1, N 11; Oppose dogmatism, «New
Age», 1957, v. 1, N 6.
Gottwald K- Ausgewahlte Reden
und Aufsatze. Mit einem Vorwort
von W. Pieck, Berlin, 1955;
Deset let Sbornik stat! a projevil.
1936—1946. Praha. 1949; Sbornik
stati a prejevii. 1949—1950. Praha,
1953.
Gramsci, A. Opere, v. 1—6, To-
rino, 1947—1950.
Grotes chi 0. Die geistige Situation
der Gegenwart und der Marxismus.
Berlin, 1948; Gedenkenkraft und
Sprachgewelt bei Marx und Engels.
Berlin, 1958; Die Bedeutung des
Kommunistischen Manifestes, <Ein-
heit». B. 1946. H. I.
Gollan J. Modern Revisionism and
Democratic Socialism. «Marxism to-
day». London, 1958, v. 2, N 8.
Gheorghiu-Dej. Gh. Articole §i
cuvantari. Bucure§ti. Editura de
stat pentru literature politica.
1955.
Gomulka W Przemowienia. War-
szawa, 1957.
Hodge Enver. 10 annees d’exis-
tence sous la conduite parti. Tiran5,
1952.
Ibdrruri Dolores, Mexico, «Espana.
Popular», 1955.
Liebknecht W. Karl Marx. Bio-
graphical memoirs. Tr. by E. Unter-
mann. Chicago. 1901; Karl Marx
zum Gedachtniss Ein Lebensabriss
und Erinnerungen. Niirenberg, 1896.
Novotny A. Dobudovat Socialis-
mus v nasi vlasti. «Zivot stiany»,
Praha, 1957, N 20. Dusledne ploit
usneseni X sjezdu strany. «Zivot
strany», Praha, 1954. Za ri. N 1;
О ideovosti v prakticke praci. «Nova
mysl», Praha, 1951. N 4.
585
Pieck W Gesammelte Reden und
‘Schriften. Mit einem Vorw.
von W. Ulbricht, Bd. I. Berlin,
1959.
Pollitt H. Answers to questions.
London, Communist Party, London,
1945; The people will decide. Speeches
at the 24 National Congress of the
Communist Party. By Harry Pollitt,
John GolIan,George Matthews.London,
1956; The October Revolution and
the British labour movement. «Mar-
xism to—day». 1957, v. (w).
Togliatti P. L'antifascismo di
Antonio Gramsci «Rinascita» Roma,
1952. N3; Rinnovare L'ltalia, Roma,
1946; II leninismo nel pensiero e
nelTazione di A. Gramsci. «Rinascita»,
Roma, 1958, N 2; Von Hegel zum
Marxismus «Deutsche Zeitschrift fur
Philosophie», 1956. H. 5—6.
Prestes, L. C. Discurso de encer-
ramento do IV Congresso do P. С. B.
«Problemas», Rio de Janeiro, 1955,
N 71.
Siroky V. Za stastne Slovensko
v socialistickom Ceskoslovensky. Bra-
tislava. 1952,
Thorez M. Fils du peuple. Paris,
1954; Oeuvres. Livre 3, t. 15 (Jan.—
Sept., 1938), Paris, 1955; Pages d'his-
toire. L'unite nationale realisee dans
le combat contre 1'envahisseur et ses
valets. «Cahiers du Communisme».
Paris, 1945, N 6; Sur les etapes de
1'histoire du parti et sa lutte
pour la paix (1919—1939). «Cahiers
dii communisme». Paris, 1950,
N 4.
Ulbricht W Zur wissenschaftli-
chen Discussion. Auszuge aus seiner
Rede auf der Tagung des Parteiaktives
furHumboldt-Universitat. Berlin. «Fo-
rum», Berlin, 1956, N 11. Wissenschaft-
liche Beilage; Theoretische und prak-
tische Probleme der Ubergangsperiode
und die Aufgaben der Einheit. «Ein-
heit», Berlin, 1957, H. 11; Zum
Kampf zwischen dem Marxismus-Le-
ninismus und den Ideologien der
Bourgeoisie. «Deutsche Zeitschrift fur
Philosophic», 1956, H. 5/6.
Zetkin K. Ausgewahlte Reden
und Schriften. Mit einem Vorw.,
von W. Pieck. Bd. I, Berlin,
1957
Марксистские
исследования
и другая научная
литература
Адоратский В. Научный комму-
низм Карла Маркса. М., 1923.
Александров Г. Ф. История социо-
логии как наука. Минск, 1958.
Аржанов М. Учение Маркса
о пролетарском интернационализме.
М.—Л., 1933.
Асмус В. Ф. Маркс и буржуазный
историзм. М.—Л., 1933.
Бакурадзе О. М К вопросу о фор-
мировании философских взглядов
К- Маркса. Тбилиси. 1956.
Варга Е. Маркс и капитализм его
времени.— «Мировая экономика и
международные отношения», 1958,
№ 3.
Волгин В. От Бабефа к Марксу.—
В сб. «Памяти К- Маркса». Л., 1933.
«Вопросы диалектического и исто-
рического материализма». М., 1958.
АОН при ЦК КПСС.
«Вопросы марксистско-ленинской
эстетики». М., 1956.
«Всемирная история» в десяти то
мах, т. VI. М., 1959.
Гагоидзе В. А. Критика идеали-
стической философии Гегеля и фор-
мирование принципов марксистского
диалектического метода. Тбилиси,
1955. Грузинск.
Гуревич С. «Новая Рейнская газе-
та» К- Маркса и Ф. Энгельса. М.,
1958.
Деборин А. Карл Маркс и совре-
менность. М.—Л., 1933.
Дени А., Гароди Р., Доньо Ж. и
др. Марксисты отвечают своим ка-
толическим критикам. М. 1958.
«Диалектический и исторический
материализм», в двух частях, ч. 1.
Диалектический материализм. Под
руководством М. Митина. М., 1934.
«Дискуссия по книге Г. Ф. Алек-
сандрова «История западноевропей-
ской философии» 16—25 июня 1947 г.
Стенографический отчет. — «Вопросы
философии», 1947, № 1.
«Доклады и выступления предста-
вителей советской философской нау-
ки на XII Международном философ-
ском конгрессе (Венеция, 12—18 сен-
тября 1958 г.)». М., 1958.
586
Дынник М. А. Основные про-
блемы марксистской эстетики.—
«ПЗМ», 1940, № 6.
Егоров А Искусство и обществен-
ная жизнь. М , 1959.
«Из истории борьбы Маркса и
Энгельса за пролетарскую партию».
М., 1955.
«Из истории философии». Вып. 2.
М., 1958. АОН при ЦК КПСС.
«Из истории формирования и раз-
вития марксизма». Материалы науч-
ных сессий. М., 1959. Ин-т марксиз-
ма-ленинизма при ЦК КПСС.
Ильичев Л. О произведении
Ф. Энгельса «Анти-Дюринг». М.,
1952.
Иовчук М. Т. Некоторые методоло-
гические вопросы истории филосо-
фии. М., 1957
«История международного рабочего
и национально-освободительного дви-
жения» (Сборн. статей). М., 1959.
Каммари М Д. Ревизионистский
миф об «освобождении» науки от
идеологии.— «Вопросы философии»,
1958, № 7.
Кандель Е. Маркс и Энгельс —
организаторы Союза коммунистов.
[М.], 1953.
Кедров Б М. Энгельс и естество-
знание. [М.], 1947; О произведении
Ф. Энгельса «Диалектика природы».
М., 1952.
Корню О. Карл Маркс и Фридрих
Энгельс. Жизнь и деятельность. Пе-
ревод с немецкого. Т. I. 1818—1844.
М., 1959.
Кржижановский Г М. Ленин и
Маркс. М., 1958.
Кугельман Франциска. Несколько
штрихов к характеристике великого
Маркса. М., 1958.
Кузнецов К. Т. Докторская дис-
сертация Карла Маркса.— «Вопросы
философии», 1958, № 5; Мировоз-
зрение Карла Маркса в студенческие
годы.— В сб. «Из истории марксист-
ской философии», М.,1958.
Леонов М. А. Очерк диалектиче-
ского материализма [М.], 1948.
Леонтьев А. О «Капитале» Маркса.
[М.], 1945.
Леонтьев Л. А. Маркс и современ-
ность. М., 1958.
Менде Г Путь Карла Маркса от
революционного демократа к ком-
мунисту. Перев. с немецкого. М
1957.
Мещеряков Н. К- Маркс и
Ф Энгельс. Жизнь и деятельность
М., 1935.
Митин М. К столетию «Манифеста
Коммунистической партии» Маркса и
Энгельса. [М.], 1948; Карл Маркс
и современность.— «Философские
науки», 1958, № 3.
Молок А И. Карл Маркс и июнь-
ское восстание 1848 года в Париже.
Л.—М., 1934.
Момджян X. Мощное орудие
в борьбе за революционный марксизм.
(К 80-летию со дня опубликования
«Анти-Дюринга» Ф. Энгельсом).—
«Коммунист», 1958,№ 10.
Нарский И. С. Развитие маркси-
стской философии в «Анти-Дю-
ринге» Ф. Энгельса. М., 1958;
Вопросы диалектики познания
в «Капитале» К. Маркса. [М.],
1959.
Обичкин Г. Д. О «Манифесте Ком-
мунистической партии» К. Маркса
и Ф. Энгельса. М., 1953.
Ойзерман Т И. Развитие маркси-
стской теории на опыте революций
1848 г. М., 1955; Карл Маркс —
основоположник диалектического и
исторического материализма. М.,
1958.
Окулов А. Ф. Борьба В. И. Ленина
против философии реформизма и
ревизионизма. М., 1959.
«Основы марксизма-ленинизма».М.,
1959.
«Основы марксистской философии».
М., 1959.
«Очерки марксистско-ленинской
эстетики». Сборник. М., 1956.
Павлов Т. Диалектико-материали-
стическая философия и частные нау-
ки, М., 1957.
Пажитнов Л. Проблемы эстетики
в «Экономическо-философских руко-
писях» К- Маркса.— В кн.: «Вопросы
эстетики». М., 1958; Формирование
коммунистических и философских
взглядов К- Маркса («Экономическо-
философские рукописи» 1844 г.). М.,
1957.
Прейс И. И. Начало философской
деятельности Маркса.— «Философ-
ские записки» Ин-та философии АН
СССР, т. IV, М.—Л., 1959.
587
Протасенко 3. М. Принципы пе-
риодизации истории марксистско-ле-
нинской философии. [Л.], 1957.
«Революции 1848—1849». Под ред.
В. Ф. Потемкина и А. И. Молока
Т. I—II. М.—Л., 1952.
Розенталь М. Вопросы диалекти-
ки в «Капитале» Маркса. М , 1955.
Рубинштейн С. Л. Бытие и созна-
ние. О месте психического во всеоб-
щей взаимосвязи явлений материаль-
ного мира. М., 1957.
Садовский Н. А. История маркси-
стской философии в кривом зеркале
ревизионизма.— «Вопросы филосо-
фии», 1958, № 10.
Саков М. и Сизов Н. Великое про-
изведение марксизма. (К столетию
выхода в свет книги К. Марк-
са «К критике политической
экономии»). — «Коммунист», 1959,
№ 9.
Светлов В. И. Формирование фи-
лософских взглядов Маркса и Энгель-
са.— «Философские записки», Ин-т
философии АН СССР, т. I. М.—Л.,
1946.
Светлов В. и Ойзерман Т Воз-
никновение марксизма — револю-
ционный переворот в философии.
[М.], 1948.
Серебряков М. В. Ф.Энгельс в моло-
дости. Л., 1958; Немецкий социализм
и борьба с ним Маркса и Энгельса.—
«Уч. зап. ЛГУ». Сер. философских
наук, вып.2. [Л.], 1948; Из истории
борьбы Маркса и Энгельса против
мелкобуржуазных течений в 40-х го-
дах XIX века.— Сб. «Философия»,
«Уч. зап. ЛГУ», № 168. Сер. фило-
софских наук. Вып. 5, 1955.
Серени Э. Марксизм, наука, куль-
тура. Перев. с итальянского, М.,
1952.
Сливкер Б. Утопический социа-
лизм — один из источников марксиз-
ма. 1940.
Стеклов Ю. М. Карл Маркс, его
жизнь и деятельность (1818—1883).
М.— Пгр., 1923.
Степанова Е. А. Фридрих Энгельс.
Изд. 2. М., 1956; Карл Маркс —
великий учитель и вождь междуна-
родного пролетариата. (К 140-летию
со дня рождения). М., 1958.
Трофимов 77. С. Развитие диалек-
тического материализма в трудах
К. Маркса «Капитал» и «К критике
политической экономии». В сб. «Из
истории философии». М., 1958.
Турецкий В. А. Развитие взглядов
Маркса и Энгельса на государство.
М.—Л., 1949.
Федосеев П. Н. «Манифест Комму-
нистической партии» Маркса и
Энгельса и материалистическое по-
нимание истории. М., 1948.
Францев Ю. П. У истоков ре-
лигии и свободомыслия. М.—Л.,
1959.
Фридлендер Г. М. Проблемы реа-
лизма в трудах К Маркса и Ф. Эн-
гельса. — «Вопросы философии»,
1958, № 3.
Чагин Б. А. Борьба марксизма-
ленинизма против реакционной бур-
жуазной философии второй половины
XIX века. Л., 1950.
Шестаков М. Г О произведении
К. Маркса «Критика Готской про-
граммы». М., 1954.
Шишкин А. Основы коммунистиче-
ской морали М., 1955; Из истории
этических учений. М., 1959.
Юдин П. Ф. Классические произ-
ведения марксистского философского
материализма. М., 1939.
Ярославский Е. Карл Маркс и
религия. Изд. 3. М., 1941; Марксизм
и дарвинизм. [М.], 1940; О религии.
М., 1957.
Battle of ideas. Speeches in discus-
sion on the Communist Manifesto cen-
tenary. London, Communist Partv,
1948.
Banfi A. Saggio sul marxismo «So-
ciety». Milano, 1958, № 4.
Bernal J. D. Dialectical materia-
lism. «Modern quarterly». London,
1948, Spring, № 2; Marx and
Science. London, 1952; The freedom
of necessity. London, 1949.
Burns E. An Introduction to mar-
xism. London, 1952; The triumph of
communism. Speech on the centenary
of the Communist Manifesto. London,
Communist Party, 1948; Social democ-
racy or marxism. «Communist Review»,
London, 1953, № 7.
Cogniot George. La dialectique de
la nature. Une oeuvre geniale de
F. Engels. Paris, 1953; Actualite du
«Capital». La necessite sociale et
Paction humaine. Paris, 1948.
588
Cornforth, M- Laws of society.
«World news and views». London,
1953, Janv. 3, vol. 33, № 1; Dialecti-
cal materialism, an introductory
course, vol. 2. Historical materialism.
London, 1953; In defence of philoso-
phy against positivism and pragma-
tism. London, 1950; Marxism and the
development of philosophy. «Modern
quarterly», London, 1948, vol. 3,
№2.
Cornu, A. Karl Marx et la revolu-
tion du 1848. Paris, 1948.
Dutt P. R. 1848—1948. Historical
and theoretical development. «Modern
quarterly», London, 1948. N. S., v. 3,
№ 2. The power of marxism. Marx
anniversary lecture, 1946. «Modern
quarterly», London, 1946, v. 1, № 3.
Dobb M. Marx as an economist.
London 1946.
Duncker H. Das Manifest der Kom-
munistischen Partei,— das wissen-
schaftliche Programm der intern. Ar-
beiterbewegung. Berlin, 1958.
Eaten J. Political economy. London
1952; Marx against Keynes. A reply
to Mr. Morrison’s «Socialism». London,
1951.
Fajon E. Quelques aspects theo-
retiques du probleme de 1’unite.
Cahiers du communisme. Paris, 1945,
№ 9.
Fogarasi B. Marx a tudomanycs
Kommunismus megalapozdje. «Koz-
lemeny», Budapest, 1953, Kotet 3,
№ 1—2.
Freville Jean. Les briseurs de chai-
nes. Cent ans apres la manifeste. Pa-
ris, 1948.
Garaudy R. Contribution a la theo-
rie materialiste de la connaissance.
These. Paris, 1953; La theorie mate-
rialiste de la connaissance. Paris,
1953; Le marxisme et la personne
humaine. Paris 1949.
Gropp R. Zur Frage der Geschichte
der Philosophie und des dialektischen
Materialismus. Berlin, 1959.
Guest D. A text-book of dialectical
materialism. New York, 1939.
Jenkins M. Frederik Engels in Man-
chester. Manchester, Lancashire. Com-
munist Party, 1951.
Klein M. Karl Marx als Humanist,
Denker und Revolutionar. «Deutsche
Zcitschrift fiir Philosophic», Berlin,
1958, H. 2; Gedanken zu eini-
gen theoretischen Probl emen der mar-
xistischen Ethik; «Deutsche Zeitsch-
rift fur Philosophic», Berlin 1957,
H. 2.
Klaus G. Philosophie und Einzelwis-
senschaft. Berlin 1958.
Klenner E. Der junge Marx als
politischer Denker. «Einheit», Berlin
1957, H. 5.
Langevin P. Materialisme mecaniste
et materialisme dialectique. «La pen-
see», Paris, 1947.
Marxistische Philosophie und sozia-
listische Politik. Aktuelle Probleme
der marxistischen Philosophie in der
DDR. Berlin, 1958.
Mende G. Marx — Schopfer der kom-
munistische Weltanschauung. «Deut-
sche Zeitschrift fiir Philosophie»,
Berlin, 1958, H. 3; Freiheit und
Verantwortung. Kleine Essays. Berlin,
1958.
Павлов T. Научните завети на Карл
Маркс.— «Философска мисъл». Со-
фия, 1953, № 1.
Politzer G. Cours de philosophie.
Paris, 1948. Principles fondamentaux
de philosophie. Paris, 1954.
Schaff A. Narodziny i rozwdj
filozofii marksistowskiej. Warszawa,
1950. Wst^p do teorii marxizmu.
Zarys materializmu dialectycznego i
historicznego. Warszawa 1948. Mar-
ksizm a rozwdj nauki. «Mysl wspol-
czesna». Warszawa, Lodz, 1948,
N 6—7.
Selsam H. What is philosophy?
A marxist introduction. New York
1939; Philosophy in revolution. New
York, 1957.
Somerville J. Dialectical Materia-
lism. Twentieth Century Philosophy.
Ed. by D. D. Runes. New York,
1947.
Stern V. Zu einigen Fragen der
materialistischen Philosophie. Berlin,
1954.
Немарксистская
литература
Adler M. Marx als Denker. Wien,
1921.
Arvon H. Le marxisme. Paris, 1955.
Bekker K- Marx philosophische
589
Entwicklung, sein Verhaltnis zu Hegel.
Zurich, New York, 1940.
Bose E. K- Marx, sein Leben und
sein Werk. Hamburg, 1948.
Calvez J. La pensee de K- Marx.
Paris, 1956.
Desroches H. Signification du mar-
xisme. Paris, 1950.
Federn R. The materialistic concep-
tion of history. London, 1939.
Hyppolite J. fitudes sur Marx et
Hegel. Paris, 1955.
Lefebvre H. Marx 1818—1863. Gene-
ve-Paris, 1947. La pensee de K-Marx
Paris, 1947. Le materialisme dialecti-
que. Paris, 1947.
Merleau-Ponty M. Les aven-
tures de la dialectique. Paris, 1955.
Meyer A. Marxism. The Unity of
theory and practice. A critical essay.
Cambridge Press, Harvard University
Press, 1954.
Piettre A. Marx et marxisme. Pa*
ris, 1957.
Schlesinger R. Marx, his time and
ours. London, 1950.
Schcpmann E. Karl Marx. Das
Kapital. Affoltern am Albis, 1952.
Schiel H. Die Umwelt des jungen
Karl Marx. Trier, 1954.
Vorlander K. Marx, Engels und
Lassal als Philosophen. Berlin, 1926.
Глава пятая
ФИЛОСОФСКАЯ И СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ
В ГЕРМАНИИ
В ПЕРИОД ОТ БУРЖУАЗНОЙ РЕВОЛЮЦИИ 1848 г
ДО НАЧАЛА ЭПОХИ ИМПЕРИАЛИЗМА
Труды классиков
марксизма-ленинизма
Маркс К. и Энгельс Ф. Требования
Коммунистической партии в Герма-
нии.— К- Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., изд. 2, т. 5. М., 1956.
Маркс К. и Энгельс Ф. Судебный
процесс «Neue Rheinische Zeitung».
Речь Маркса. Речь Энгельса.— Соч.,
изд. 2, т. 6. М., 1957.
Маркс К. и Энгельс Ф. К кёльн-
ским рабочим.— Там же.
Маркс К. Коммунизм газеты
«Rheinischer Beobachter».— К. Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2, т. 4.
М., 1955.
Маркс К. Законопроект об отмене
феодальных повинностей.— К. Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2 т 5.
М., 1956.
Маркс К. Кризис и контрреволю-
ция.— Там же.
Маркс К. Контрреволюция в Бер-
лине.— К- Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
изд. 2, т. 6. М., 1957.
Маркс К. Буржуазия и контрре-
волюция.— Там же.
Маркс К. Лассаль.— Там же.
Маркс К. Критика Готской про-
граммы.— К. Маркс и Ф. Энгельс.
Избранные произведения в двух то
мах, т. II, М., 1955.
Маркс К. Капитал, т. I, М., 1955.
Маркс К. Письмо Ф. Энгельсу
16 апреля 1856 г.— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Избранные письма.
[Л ], 1953.
Маркс К. Письма Ф. Энгельсу
7 мая 1861 г., 9 декабря 1861 г.,
18 июня 1862 г., 30 июля 1862 г.,
7 августа 1862 г., 2 января 1863 г.,
13 февраля 1865 г. — К Маркс и
Ф. Энгельс. Соч.,т. XXIII. М.—Л.
1930.
Маркс К. Письмо Ф. Энгельсу
4 октября 1868 г. — К. Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., т. XXIV М.—Л.
1931.
Маркс К. Письмо Ф. Энгельсу
7 ноября 1868 г.— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Избранные письма .[Л.],
1953.
Маркс К. Письма Ф Энгельсу
29 марта 1869 г., 5 января 1882 г.—
К- Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. XXIV, М— Л., 1931.
Маркс К. Письмо И. Вейдемейе-
ру 29 ноября 1864 г.— К. Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., т. XXV. [Л.],
1934.
Маркс К. Письмо Л. Кугельману
590
23 февраля 1865 г. — К. Маркс и
Ф. Энгельс. Избр. произв., т. II,
М., 1955.
Маркс К- Письма Л. Кугельману
7 декабря 1867 г., 5 декабря 1868 г.,
12 декабря 1868 г. — К. Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., т. XXV. [Л.], 1934.
Маркс К» Письмо 3. Мейеру и
А. Фогту 28 октября 1868 г. — Там же.
Энгельс Ф. Внешняя политика
Германии.— К Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., изд. 2, т. 5. М., 1956.
Энгельс Ф. Лассаль.— К- Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2, т. 6.
М., 1957, стр. 493—497; 501 —
506.
Энгельс Ф. Предисловие к «Кре-
стьянской войне в Германии».
— К. Маркс и Ф. Энгельс. Избр.
произв., т. I., М., 1955.
Энгельс Ф. [К годовщине Париж-
ской Коммуны] [Письмо Энгель-
са французским товарищам]. —
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. XVI, ч. 1, [М.], 1937.
Энгельс Ф. Предисловие к бро-
шюре «К- Маркс перед судом при-
сяжных».— Там же.
Энгельс Ф. Предисловие ко вто-
рому изданию «Жилищного вопро-
са».— Там же.
Энгельс Ф. Социализм в Герма-
нии.— К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. XVI, ч. 2. [M.J, 1936.
Энгельс Ф. Карл Шорлеммер.—
Там же.
Энгельс Ф. Речь на социал-демо-
кратическом собрании в Берлине
22 сентября 1893 г.— Там же
Энгельс Ф. К критике проекта
социал-демократической программы
1891 г.— Там же.
Энгельс Ф. Анти-Дюринг. М. 1957.
Энгельс Ф. Диалектика природы.
М., 1955.
Энгельс Ф. Письма к Марксу 2 де-
кабря 1861 г., 11 марта 1865 г.—
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т.
XXIII, М.—Л., 1930.
Энгельс Ф. Письмо К. Марксу
6 ноября 1868 г.— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Избранные письма.
[Л.], 1953.
Энгельс Ф. Письма А. Бебелю
18 января 1884 г., 24 июля 1885 г.—
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. XXVII. [Л.], 1935.
Энгельс Ф. Письмо Э. Бернштей-
ну 20 октября 1882 г.— К. Маркс
и Ф. Энгельс. Избранные письма.
[Л.], 1953.
Энгельс Ф. Письмо И, Вейде-
мейеру 10 марта 1865 г.— К. Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., т. XXV. [Л.],
1934.
Энгельс Ф. Письмо К- Каутскому
18 сентября 1883 г.— К. Маркс и
Ф. Энгельс.Соч.,т. XXVII, [Л ], 1935.
Энгельс Ф. Письмо Ф.-А Ланге
29 марта 1865 г.— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Избранные письма,
[Л.], 1953.
Энгельс Ф. Письма Ф. Мерингу
28 сентября 1892 г., 11 апреля 1893 г.,
14 июля 1893 г., в конце апреля
1895 г., 9 мая 1895 г.— К- Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., т. XXIX, [Л.],
1946.
Энгельс Ф. Письма Л. Шорлемме-
ру 28 мая 1892 г., 18 октября 1892 г.,
1 декабря 1892 г., 19 декабря 1893 г.,
5 июля 1894 г., 3 января 1895 г.—
Там же.
Энгельс Ф. Письмо Г Штаркен-
бургу 25 января 1894 г.— К Маркс
и Ф. Энгельс. Избр. произв., т. II,
М., 1955.
Ленин В. И. Рецензия. Karl
Kautsky. Bernstein und das social-
demokratische Programm. Eine Anti-
kritik». —Соч., т. 4.
Ленин В. И. Предисловие к рус-
скому переводу брошюры: «В. Либ-
кнехт. Никаких компромиссов, ни-
каких избирательных соглашений!».
—Соч., т. 11.
Ленин В. И. Предисловие к рус-
скому переводу писем К. Маркса
к Л. Кугельману.— Соч., т. 12.
Ленин В. И Предисловие к рус-
скому переводу книги: «Письма
И Ф. Беккера, И. Дицгена, Ф. Эн-
гельса, К- Маркса и др. к Ф А.
Зорге и др.».— Соч., т. 12.
Ленин В. И. Фр. Меринг о второй
Думе.— Соч., т. 12.
Ленин В. И. Материализм и
эмпириокритицизм. Критические за-
метки об одной реакционной фило-
софии.— Соч., т. 14.
Ленин В. И. Марксизм и реви-
зионизм.— Соч., т. 15.
Ленин В. И. Павел Зингер. — Соч.,.
т. 17.
591
Ленин В. И. К двадцатипятилетию
смерти Иосифа Дицгена.— Соч., т. 19.
Ленин В. И. Август Бебель.—
Соч., т. 19.
Ленин В. И. Переписка Маркса с
Энгельсом. — Соч., т. 19.
Ленин В. И. Крах II Интерна-
ционала.— Соч., т. 21.
Ленин В. И О брошюре Юниуса.—
Соч., т. 22.
Ленин В. И. К вопросу о диалек-
тике.— Соч., т. 38.
Ленин В. И. Письмо М. А. и М. И.
Ульяновым 7 августа 1899 г.—
Соч., т. 37.
Крупская Н. К. и Ленин В. И.
Письмо М. И. Ульяновой 22 августа
1899 г.— Соч., т. 37.
Ленин В. И. Письмо М. А. Ульяно-
вой 1 сентября 1899 г.— Соч., т. 37.
Ленин В. И. Конспект книги Лас-
саля «Философия Гераклита Темно-
го из Эфеса».— Соч., т. 38.
Произведе ния
выдающихся деятелей
рабочего движения
Бебель А. Будущее общество. М.,
1959; О Бернштейне. Речь, произ-
несенная на Ганноверском пар-
тейтаге 10 октября 1899 года. Одес-
са, 1905; Социализация общества.
Киев, 1905; Христианство и со-
циализм М, 1959. Шарль Фурье,
его жизнь и учение. СПб., 1906.
Дицген И. Будущее социал-де-
мократии. Киев, 1906. Избранные
философские сочинения. [М.|, 1941;
Письма К. Марксу и Ф. Энгельсу.—
«Вопросы философии», М., 1958,
№ 3; Теория познания в свете мар-
ксизма. Киев, 1907
Либкнехт В. Из воспоминаний
о Марксе. М., 1958; История теории
стоимости в Англии и учение Маркса.
М., 1929; О политической позиции
социал-демократии, в частности по
отношению к Рейхстагу. Никаких
компромиссов, никаких избиратель-
ных соглашений! Пауки и мухи.
М., 1958: 48-й год и Коммуна. СПб.,
1906.
Меринг Фр. Исторический ма-
териализм. М., 1918; История гер-
манской социал-демократии. Т. 1—4.
Изд. 2. М.—Пгр., 1923; Карл Маркс.
История его жизни. М., 1957; Ле-
генда о Лессинге. М., 1924; Лите-
ратурно-критические работы, т.1—2,
М. — Л., 1934; Мировая лите-
ратура и пролетариат. Сб. статей.
М., 1924; На страже марксизма.
М.—Л., 1927; На философские и
литературные темы. Сб. статей.
Минск, 1923; Некоторые замечания
о теории и практике марксизма.
Иваново-Вознесенск, 1924; Очер-
ки по истории войн и военного искус-
ства. Изд. 6. М., 1956; Сущность
научного коллективизма. Эскиз эко-
номического учения К. Маркса.
Киев, 1906.
Пик В. Избранные произведения.
М., 1956.
Плеханов Г. В. О мнимом кризисе
марксизма.— Бернштейн и мате-
риализм.— За что нам его благода-
рить? Открытое письмо Карлу Каут-
скому.— Cant против Канта или ду-
ховное завещание г. Бернштейна.—
Конрад Шмидт против Карла Марк-
са и Фридриха Энгельса.— Мате-
риализм или кантианизм. - Еще раз
материализм.— Избранные фило-
софские произведения в пяти томах,
т. II, М., 1956.
Плеханов Г В. [Предисловие
к третьему изданию произведения
Ф. Энгельса «Развитие научного со-
циализма»].— Иосиф Дицген.— О
книге В. Виндельбанда.— Трус-
ливый идеализм.— Скептицизм в
философии.— О книге Г Риккер-
та.— Избр. философск. произв.,
т. III. М., 1957.
Плеханов Г В. Замечания на
книгу Э. Маха «Познание и заблу-
ждение».— Замечания на книгу Маха
«Анализ ощущений и отношение фи-
зического к психическому».— «Ли-
тературное наследие Г. В. Плеха-
нова». Сб. V, М., 1938.
Плеханов Г. В. Август Бебель.
Соч., т. XVI. М—Л., 1928.
Тельман Э. Избранные статьи и
речи. К истории германского рабоче-
го движения. Перев. с немецкого.
Т. I—II. М., 1957 — 1958.
Ульбрихт Вальтер. Борьба за
мир, за победу социализма, за
национальное возрождение Герма-
нии как миролюбивого демократиче-
ского государства. В кн.: «V съезд
592
Бернштейн Э. Исторический ма-
териализм. СПб., 1901; Очерки из
истории и теории социализма. СПб.,
1902; Социальные проблемы. М.,
1901; Условия возможности социа-
лизма и задачи социал-демократии.
СПб., 1906; Фердинанд Лассаль.
Биографический очерк. Пгр., 1919.
Больцман Л. Из истории физики
XIX ст. Очерки трудов ее выдаю-
щихся деятелей. Г. Р. Кирхгоф.
М. 1897; Очерки методологии фи-
зики. М., 1929.
«Второе начало термодинамики».
Сборн. работ. Перев. под ред. и с пре-
дисл. А. К- Тимирязева. Л.—М., 1934.
Бюхнер Л. Дарвинизм и социа-
лизм.— В сб. «Дарвинизм и мар-
ксизм». Харьков, 1923; Сила и мате-
рия. Очерки естественного миропо-
рядка вместе с основанной на нем
моралью, или учением о нравствен-
ности. Изд. 2. СПб., 1907; Физиоло-
гические картины. Изд. 2. М., 1865.
Вант Гсфф Я. Г и др. Исследо-
вание условий образования океани-
ческих соляных отложений... Пе-
рев. с немецкого. Л., 1936; Лекции
об образовании и разложении двой-
ных солей. М.—Л., 1937; Очерки
по химической динамике. Перев.
с французского. М.—Л., 1936.
Виндельбанд В. История филосо-
фии. СПб., 1898; О свободе воли.
12 лекций. М., 1905; Платон. Изд. 2.
СПб., 1904; Прелюдии. Философские
статьи и речи. СПб., 1904; Философия
в немецкой духовной жизни XIX в.
М., 1910.
Вундт В. Введение в философию.
СПб., 1903; Лекции о душе человека
и животных. СПб.. 1894; Общая
история философии. СПб., 1910;
О наивном и критическом реализме.
Имманентная философия и эмпирио-
критицизм. М., 1910; Система фи-
лософии. СПб., 1902; Связь филосо-
фии с жизнью за последние сто лет.
Одесса, 1895.
Гартман Э. Истина и заблуждения
в дарвинизме. Критическое изложе-
ние органической теории развития.
СПб., 1906; Сущность мирового про-
цесса или философия бессознатель-
ного. Вып. 1—2. М., 1873—1875.
Геккель Э. Борьба за эволюцион-
ную идею. Лекции. СПб., 1909;
593
Социалистической Единой Партии
Германии. Берлин. 10—16 июля
1958 года. М., 1959.
Bebel August. 1st die Religion
fur das Volk notig? Berlin, 1858;
Attentate und Sozialdemokratie. Ber-
lin, 1919; Ausmeinem Leben. В. 1—3,
Berlin, 1955; Unsere Ziele. Berlin,
1919. Kampf dem Militarismus. Berlin,
1955.
Bebel August und Liebknecht W
Gegen den Militarismus und gegen die
neuen Steuern. Berlin, 1893; Um
die deutsche Nation. Der leipziger
Hochverratsprozess. Berlin, 1956.
Dietzgen J. Gesammelte Schriften.
B. 1—3, Stuttgart, 1922.
Liebknecht W Robert Blum und
seine Zeit. Nurnberg, 1896; Reden.
Berlin, 1925; Hochverrat und Revo-
lution. Berlin, 1892; Volks-Fremd-
worterbuch. Berlin, 1948; Was die
Sozialdemokraten sind und was Sie
wollen? Chemnitz, 1894; Zum Jube-
Ijahr der Marzrevolution. Berlin,
1898; Zur Grund- und Bobenfrage.
Leipzig, 1876; Zur politischen Far-
benlehre. Ein Schauspiel. Borsdorf,
1889.
Mehring Fr. Gesarrmelte Schrif-
ten. B. 1—3. Stuttgart, 1922.
Pieck W Der leipziger Hochver-
ratsprozess gegen Wilhelm Liebknecht
und August Bebel. «Spiegel der
Woche». Berlin, 1952, N 6.
Ulbricht W Zur Geschichte der
deutschen Arbeiterbewegung. Aus Re-
den und Aufsatzen. В. 1—3. Berlin,
1953.
Источники
Авенариус Рихард. Философия как
мышление о мире сообразно прин-
ципу наименьшей меры сил. Проле-
гомены к критике чистого опыта.
СПб., 1913; Критика чистого опыта,
т. 1—2. СПб., 1907—1908; Челове-
ческое понятие о мире. М., 1909;
О предмете психологии. М., 1911;
Философские исследования, обозре-
ния и проч... Киев, 1904; Критика
чистого опыта в популярном изло-
жении А. Луначарского. Новая
теория позитивного идеализма. Кри-
тическое изложение А. Луначарско-
го. М., 1905.
Барт П. Философия истории как
социология. СПб., 1900.
38 История философии,т. IV
Естественная история миротворения.
СПб., 1915; Лекции по естествозна-
нию и философии. СПб., 1913; Ми-
ровые загадки. Популярные очерки
монистической философии. М., 1937;
Происхождение и развитие органов
чувств. СПб., 1882; Современные
знания о филогенетическом развитии
человека. СПб., 1899; Трансформизм
и дарвинизм. Популярное изложение
общего учения о развитии. СПб.,
1900.
Гельмгольц Г. Мышление в ме-
дицине. М., 1907; О сохранении
силы. Новейшие успехи теории зре-
ния (Избранные места). Л., 1929;
Популярные речи, ч. 1—2. СПб.,
1898—1899; Скорость распростра-
нения нервного возбуждения. М.—
Пгр., 1923; Факты и восприятия.
СПб , 1880; Философское и научное
исследование зрения. СПб., 1896.
Дильтей В. Описательная пси-
хология. М., 1924; Типы мировоз-
зрения и обнаружение их в мета-
физических системах.— «Новые идеи
в философии», сб. I. СПб., 1912.
Дюбуа-Реймон Э. Герман фон
Гельмгольц. СПб., 1900; Границы
познания в области точных наук.
СПб., 1894; Культурная история и
естествознание. Изд. 2. М., 1901;
О границах познания природы.
Семь мировых загадок. Изд. 2. М.
1901.
Дюринг Е. Критическая история
общих принципов механики. М ,
1893; Курс национальной и социаль-
ной экономии с включением настав-
ления к изучению и критике теории
народного хозяйства. СПб., 1893;
Социальное спасение в действитель-
ном праве. СПб., 1909; Ценность
жизни. Исследование в смысле герои-
ческого жизнепонимания. СПб., 1894.
Зиммель Г. Задачи социологии.—
«Новые идеи в социологии», сб. I.
СПб., 1914; Истина и личность.—
«Логос», 1912—1913, кн. 1—2; Про-
блемы философии истории (Этюд по
теории познания). М., 1898; Социаль-
ная дифференциация. Социологиче-
ские и психологические исследова-
ния. М., 1909; Конфликт современ-
ной культуры. Пгр., 1923.
Карстаньен Фр. Введение в «Кри-
тику чистого опыта». Изд. 2. СПб.,
1899; Рихард Авенариус и его общая
теория познания. Эмпириокрити-
цизм. Киев, 1902.
Каутский К. Экономическое уче-
ние Карла Маркса. М., 1956; К кри-
тике теории и практики марксизма
(«Антибернштейн»). М.—Пг., 1923;
Эрфуртская программа (Коммента-
рий к принципиальной части). М.,
1918; Бернштейн и социал демокра-
тическая программа. Антикритика.
СПб., 1906.
Клейн Ф. Лекции о развитии ма-
тематики в 19 столетии, ч. I. М.—Л.,
1937;Неевклидова геометрия. М.—Л.,
1936.
Ланге Ф. А История материализ-
ма и критика его значения в настоя-
щее время. Т. 1—2. Изд. 2. СПб.,
1899; Рабочий вопрос, его значе-
ние в настоящем и будущем. СПб.,
1907.
Лассаль Фердинанд. Письма Фер-
динанда Лассаля к К. Марксу и
Ф Энгельсу, с примеч. и предисл.
Ф. Меринга. СПб., 1907; Соч.
в трех томах, т. 1—3. М., 1925.
Мах Эрнст. Анализ ощущений
и отношение физического к психиче-
скому. М., 1908; Механика. Истори-
ко-критический очерк ее развития.
СПб., 1909; Познание и заблуждение.
Очерки по психологии исследования.
М., 1909; Популярно-научные очер-
ки. СПб., 1909; Принцип сохранения,
работы. История и корень его. СПб.,
1909; Этюды по естествознанию. М.,
1901.
Молешотт Д. Георг Форстер, на-
родный естествоиспытатель. Его
жизнь и краткие извлечения из
некоторых его сочинений. СПб.,
1874; Единство жизни.— В сб.:
«Общий вывод положительного ме-
тода». СПб., 1866; Круговорот жизни.
Физиологические ответы на «Письма
о химии» Ю. Либиха. Харьков; 1866;
Причины и действия в учении о
жизни. М., 1868;. Учение о пище,
общепонятно изложенное. Изд. 2.
СПб., 1863; Физиологические эски-
зы. Изд. 2. М., 1865.
Мюллер Ф. и Геккель Э. Основ-
ной биогенетический закон. Избран-
ные работы. М.—Л., 1940.
Ницше Ф. Собрание сочигг°ний
восьми томах. М., 1901—1903.
594
Оствальд В ильгельм. Н есостоя -
тельность научного материализма.
Рига, 1896; Очерк натур-философии.
СПб., 1909; Философия природы.
СПб., 1903; Энергетический импе-
ратив. СПб., 1913.
Петцольд Иозеф. Введение в фи-
лософию чистого опыта. СПб., 1902;
Проблемы мира с точки зрения по-
зитивизма. СПб., 1911.
Ремке И. Очерк истории фило-
софии. Изд. 2. СПб., 1907.
Рентген В. К- О новом роде лучей.
М.—Л., 1933.
Риль Алоиз. Введение в совре-
менную философию. Обзор истории
теоретической философии. Перев.
с немецкого. СПб., 1904; Виндель-
банд. Иммануил Кант. Речи. М.,
1905; Научная и ненаучная филосо-
фия. СПб., 1901; Теория науки и
метафизика с точки зрения философ-
ского критицизма. М., 1887: Фридрих
Ницше как художник и мыслитель.
М., 1901.
Риль А и Кюлыге О. Современная
философия. Введение и характери-
стика главных течений. СПб , 1904.
Т ренделенбург Адольф. Логиче-
ские исследования, ч. 1—2. М. 1868.
Фогт К. Естественная история
мироздания. М., 1863; Зоологиче-
ские очерки или старое и новое
из жизни людей и животных, т. 1.
СПб., 1864; Человек и место его в
природе. Публичные лекции. Т. 1—2.
СПб., 1864—1866; Физиологические
письма. Изд. 2. Вып. 1. СПб., 1867.
Форлендер К История философии,
т. 1. СПб., 1911; Кант и Маркс.
Очерки этического социализма. СПб.,
1909; Кант и социализм. Обзор
новейших теоретических течений
в марксизме. М., 1906; Неокантиан-
ское движение в- социализме. М.,
1907; Общедоступная история фило-
софии. М., 1922; Современный со-
циализм и философская этика. М..
1907; Этика как основание социализ-
ма. СПб., 1913.
Шопенгауэр Артур. Полное собра-
ние сочинений, т. 1—4. М., 1900—
1910.
Шорлеммер К. Возникновение и
развитие органической химии. М.,
1937; Краткий учебник химии угле-
родных соеди нений. Изд. 2. СПб... 1876.
595
Штаммлер Р. Хозяйство и право
с точки зрения материалистического
понимания истории. Т. I—II, СПб.,
1907.
Шуппе В. Понятие психологии и
ее границы.— «Новые идеи в фи-
лософии», сб. 4, СПб., 1913; Со-
липсизм.— Там же, сб. 6, СПб.,
1913.
Шуберт-Золъдерн Р. О бессозна-
тельном в сознании.— «Новые идеи
в философии», сб. 15, СПб., 1914.
Avenarius R. Bemerkungen zum
Begriff des Gegenstandes der Psy
chologie. Vierteljahrsschrift fur wis-
senschaftliche Philosophie, v. XVIII,
1894 und v. XIX, 1895.
Boltzmann L. Populare Schriften.
Leipzig, 1905.
Buchner L. K. Natur und Geist.
Leipzig, 1875. Sechs Vorlesungen fiber
den Menschen in der Natur. Leipzig,
1869; DerGottes Begriff. Leipzig, 1874.
Cohen Hermann. Schriften zur Phi-
losophie und Zeitgeschichte. B-de 1 —
2, Berlin, 1928; Ethik des reinen
Wollens. Berlin, 1889; Kants Begriin-
dung der Aesthetik. Berlin, 1889;
Kants Theorie der Erfahrung. Berlin,
1918; System der Philosophie. B-de
1—3, 1912—1922.
Dilthey W. Gesammelte Schriften.
B. 1—12, Leipzig, 1921.
Duhem P. La theorie physique, son
objet et sa structure. Paris, 1906.
During Eugen. Naturliche Dialek-
tik. Berlin, 1865; Kritische Geschi-
chte der Philosophie. Leipzig, 1878;
Logik und Wissenschafttheorie. Leip-
zig, 1878—1895.
Fechner G Elemente der Psycho-
physik. В. I., Leipzig, 1860; Uber
die physikalische und philosophische
Atomen-Lehre. London, 1855.
Hartmann Eduard. Philosophie des
Unbewussten. В. I—III, Berlin,
1869; Uber die dialektische Methode.
Leipzig, 1910; Die Weltanschauung
der modernen Physik. Leipzig, 1902;
Kategorienlehre, B-de I—III, Leip-
zig, 1923; Neukantianismus, Scho-
penhauerianismus und Hegelianismus
in ihren Stellung zur den philoso-
phischen Aufgaben. Berlin, 1877.
Helmholz G. Handbuch des physi-
ologischen Optik. Leipzig 1866. Schrif-
ten zur Erkenntnistheorie. Berlin,
38*
1921. Uber das Sehen des Menschen,
1856; Lehre von den Tonempfindungen.
Leipzig, 1863.
Hertz H. Gesammelte Werke.
3 Bande. Leipzig, 1894—1895.
Lange Friedrich. Logische Studien.
Leipzig, 1877.
Liebmann Otto. Kant und Epigonen.
Stuttgart, 1865: Zur Analyse der
Wirklichkeit. Strassburg, 1911.
Mach Ernst. Grundlinien der Lehre
von den Bewegungsemphindungen.
Leipzig, 1875.
Moleschott Jakob. Die Einheit
der Wissenschaft aus dem Gesichts-
punkt der Lehre von Leben. Gies-
sen, 1897.
Nietzsche Friedrich. Nietzsches
Werke В-de I—XVI. Leipzig,
1901 — 1911.
Ostwald Wilhelm. Energetische
Grundlage der Kulturwissenschaften.
Leipzig, 1909; Energie und ihre Wand-
«lungen. Leipzig, 1888; Philosophie
der Werte. Leipzig, 1913.
Petzold J. Einfiihrung in die Phi-
losophie der reinen Erfahrung Bd. I.
Leipzig, 1900. Das Weltproblem vom
positivischen Standpunkte aus.
Leipzig, 1906.
Riehl Alios. Ober Begriff und Form
der Philosophie. Berlin, 1872.
Schopenhauer Artur. Sammelte Wer-
ke. В-del—XV, Munchen, 1911—1929;
Jahrbuch, Frankfurt am Main, 1956.
Simmel Georg. Hauptprobleme der
Philosophie. Leipzig, 1910; Einlei-
tung in die Moralwissenschaft, B-de
1—2, Berlin, 1892—1893; Lebensan-
schauung. Munchen, 1922; Soziolo-
gie. Munchen, 1923; Zur Philosophie
der Kunst. Potsdam, 1922.
Vaihinger Hans. Die Philosophie
des Als-Ob Berlin, 1911; Commentar
zur Kants Kritik der reinen Vernunft,
B-de 1-2, Stuttgart, 1881—1892.
Vogt Karl. Untersuchung der Thier-
staaten. Frankfurt am Main, 1851.
Windelband W. Die Lehre vom
Zufalle. Berlin, 1870. Von System
der Kategorien. Tubingen, 1887.
Wundt W Gustav Theodore
Fechner. Leipzig, 1901; Lehre von
der Muskelbewegung. Leipzig, 1858;
Die physikalischen Axiome und ihre
Beziehung zum Causalprinzip. Berlin,
1834.
Марксистские
исследования
идругая научная
литература
Бернард инер Б. М. Философия
Ницше и фашизм. Л.—М., 1934.
Блох М. А. Жизнь и творчество
Вант Гоффа. Л., 1923.
Быховский Б. Ницше и фашизм.—
«ПЗМ», 1942, № 8—9.
Волкова В. В. Борьба Дицгена за
материалистическую теорию позна-
ния.— В сб.: «Из исторли филосо-
фии». М., 1957
«Вопросы истории естествознания
и техники». Вып. 4. М.—Л., 1957.
Гагарин А. Иосиф Дицген. (К 50-
летию со дня смерти).— «ПЗМ»,
1938, № 7; Франц Меринг и его фи-
лософские взгляды. М., 1937.
Давиташвили Л. Ш. Очерки по
истории учения об эволюционном
прогрессе. М., 1956.
Дауге П И. Дицген. С предисло-
вием М. Митина. М., 1934.
«Из истории Германии нового и
новейшего времени». Сб. статей. М.,
1958.
Корню О. Карл Маркс и Фридрих
Энгельс. Жизнь и деятельность.
Т. 1. М., 1959.
«К экономическим теориям Со-
циал-демократической партии Гер-
мании». Работа коллектива авторов
под руков. Г Мейснера. М., 1958.
Крывелев И. К вопросу об оценке
философии И. Дицгена. — «ПЗМ»,
1936, № 7; Вопросы теории познания
в работах И. Дицгена. «ПЗМ»,
1938, № 7.
Леплинский Ю. В. Мировоззрение
и метод сподвижника Маркса и
Энгельса Карла Шорлеммера. М.,
1948.
Менде Г. Очерки о философии
экзистенциализма. М., 1958.
Одуев С. Ф. Современный пропа-
гандист ницшеанства.— «Вопросы
философии», 1959, № 1; Реакционная
сущность ницшеанства. М., 1959.
Платонов И. Г Некоторые вопро-
сы материалистического понимания
истории в трудах Франца Меринга.—
«Из истории философии», вып. 2.
АОН при ЦК КПСС. М., 1958.
596
Тимирязев К. А. Статьи из исто-
рии науки и о научных деятелях.
Биографические очерки и воспоми-
нания. Соч., т VIII, М., 1939.
Чагин Б. Философские и социоло-
гические воззрения Франца Мерин-
га. М.—Л., 1934, Из истории борьбы
левых социал-демократов в Германии
в конце XIX — начале XX в. про-
тив буржуазной философии и фило-
софского ревизионизма.— «Фило-
софские науки», 1958, № 2; Борьба
марксизма-ленинизма против фило-
софского ревизионизма в конце XIX
—начале XX веков. Л., 1959.
Calinescu G. Cronica optimistului.
Franz Mehring. «Contemporanul», Bu-
cure$ti, 1958, N 46.
Heise W. Friedrich Nietzsche. Werke
in drei Banden. «Deutsche Zeitschrift
fur Philosophie», 1958. H.4,
Herber R. Franz Mehring's Weg
vom biirgerlichen Demokraten zum
proletarischen Revolutionar. «Ein-
heit». Berlin, 1957, Hf. 5.
Hohle Th. Franz Mehring. Sein
Weg zum Marxismus, 1869—1891.
Berlin, 1958.
Kirchner Hans — Georg. Joseph
Dietzgen. Zum 70. Todestag des deut-
schen Arbeiterphilosophen. «Deut-
sche Zeitschrift fur Philosophie».
1958. H. 2
Leidigkeit К. H. S. W. Liebknecht
und A. Bebel in der deutschen Arbei-
ter bewegung, 1862—1869. Berlin,
1959.
Schleifstein G. Franz Mehring und
die Oktoberrevolution. «Wissenschaf-
tliche Zeitschrift der Karl Marx
Universitat». Leipzig, Gesellschafts-
und sprachwissenschaftliche Reihe,
1956—1957, h. 6; Die philosophi-
schen Arbeiten und Anschauungen Fr.
Mehrings. «Deutsche Zeitschrift fur
Philosophie». Berlin, 1959, H.l;Franz
Mehring. Sein marxistisches Schaffen,
1891—1919. Berlin, 1959.
H емарксистская
литература
Блонский П. Этические проблемы
у Эдуарда Гартмана.— «Вопросы фи-
лософии и психологии», 1907, кн. 3;
Фридрих Паульсен как философ и
педагог.— «Вопросы философии и
психологии», 1908, кн. 94.
Буссе и Геффдинг. Мировоззрение
великих философов. СПб., 1906.
Введенский А. И. Современное
состояние философии в Германии
и Франции. М , 1894.
Бэр Т. Миросозерцание Э. Маха.
СПб., 1911.
Геффдинг Г. История новейшей
философии. Очерк истории фило-
софии от Канта до наших дней.
СПб., 1900; Учебник истории фи-
лософии. М., 1910.
Каринский М. Критический обзор
последнего периода германской фи-
лософии. СПб., 1873.
Крогиус А. А. Очерк философии
В. Вундта.— «Новые идеи в фило-
софии», сб. 13, СПб., 1914.
Ланге Н. История нравственных
идей 19-го века. Критические очерки
философских, социальных и рели-
гиозных теорий нравственности, т. 1.
Немецкие учения. СПб., 1888.
Лссский Н. О. Имманентная фило-
софия В. Шуппе.— «Новые идеи
в философии», сб. 3. СПб., 1913.
«Общая история философии», под
ред. А. И. Введенского и Э. Л. Рад-
лова. СПб., 1912.
«Сборник памяти Вант Гоффа».
СПб., 1911.
Сеземан В. Е. Теоретическая фи-
лософия Марбургской школы.—
«Новые идеи в философии», сб. 5.
СПб , 1913.
Трубецкой Е. Философия Ницше.
Критический очерк. М., 1904.
Унтерман Э. Антонио Лабриола и
Иосиф Дицген. СПб., 1907; Диалек-
тические этюды. Популярные лек-
ции из области пролетарского мо-
низма. М., 1907; Наука и револю-
ция. Харьков, 1923.
Файгингер. Ницше как философ.
СПб., 1913.
Фалькенбеог Р. Краткий обзор
истории философии от Канта до
Ницше. М., 1911.
Фишер Куно. Артур Шопенгауэр.
М., 1896.
Фолькельт И. Артур Шопенгауэр,
его личность и учение. СПб., 1902.
Фришэйзен-Келлер М. Виль-
гельм Дильтей как философ.— «Ло-
гос», М., 1912—1913, кн 1—2.
597
A pel Max. Einfiihrung in die Ge-
dankenwelt Josef Dietzgens. Berlin,
1931.
Ballnow 0. T. Dilthey. Stuttgart,
1955.
BorchR. Schopenhauer. Berlin, 1941.
Braun 0. Edward von Hartman.
Stuttgart, 1909.
Brinton C. Nietzsche. Harvard
Univ. Press, 1941.
Busse L. Die Weltanschauung der
grossen Philosophen der Neuezeit,
Leipzig, 1905.
Challaye F. Nietzsche, Paris, 1950.
Copleston F. Art. Schopenhauer,
philosopher of pessimism. London,
1946.
Deussen P. Allgemeine Geschichte
der Philosophie, von Descartes bis Scho-
penhauer, vol. II—III. Leipzig, 1920.
Dietzgen Eugen. Materialismus oder
Idealismus. Ein Losungs-Versuch ge-
mass Josef Dietzgens Erkenntnislehre.
Stuttgart, 1921. Max Stirner und
Josef Dietzgen. Berlin, 1905.
Domer Aug. Pessimismus Nietz-
ches und Naturalismus mit besonderer
Beziehung auf die Religion. Leipzig,
1911.
Drews A. B. Von Hartmanns philo-
sophischem System. Heidelberg, 1951.
Nietzsches Philosophie. Heidelberg,
1904.
Durant W. The story of philosophy
New York, 1927.
Fache, Al. Geistige Stromungen
in Osterreich 1867—1918. Wien, 1949.
Erdmann B. Zur Charakteristik
der Philosophie der Gegenwart in
Deutschland. S. I., 1904.
Escher di Stefano Anna. La filoso-
fia di Arturo Schopenhauer. Padova,
1958.
Ewald 0. Richard Avenarius als
Begrunder des Empiriokritizismus.
Berlin, 1905.
Falkenherg R. Geschichte der пеиея
Philosophie. Berlin, 1921.
Hepner Adolf. Josef Dietzgens
philosophische Lehren. Stuttgart,
1916.
Hodge H. A. The philosophy of
W. Dilthey. London, 1908.
Hubbard Stanley. Nietzsche und
Emerson. Basel, 1958.
Jaspers K. Nietzsche, Berlin, 1933.
Klaback W Wilchelm Dilthey's
philosophy of history. New York, 1936.
Kaufmann V. Nietzsche, New Jer-
sey, 1950.
Lasswitz K. Gustav Theodore Fe-
chner. Stuttgart, 1896.
Lea Frank Alf. The tragic philosop-
her. A study of Friedrich Nietzsche.
London, 1957.
Louis Paul. Cent cinquante ans de
pensee socialiste. Nouvelle serie. Pa-
ris, 1953. Bebel im Lichte der Bibel.
Leipzig, 1889.
Lowith Karl. Von Hegel zu Niet-
zsche. Der revolutionare Bruch in
Denken des 19. Jahrhunderts, Stut-
tgart, 1958. Nietzsches Philosophie
der ewigen WieHerkehr des Glei-
chen, Stuttgart. 1956.
Mittash A. Friedrich Neitzsche als
Naturphilosoph, Stuttgart, 1952.
Morgan G. What Nietzsche means.
Cambridge, 1949.
Raab Fr. Die Philosophie von
R. Avenarius. Leipzig, 1912.
Reyburn H. A. Nietzsche. London.
1948.
Volkelt J. Arthur Schopenhauer.
Stuttgart, 1901.
Глава шестая
ФИЛОСОФСКАЯ И СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ
В АНГЛИИ
В ПЕРИОД ДОМОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО КАПИТАЛИЗМА
(ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XIX в.)
Труды классиков
марксизма-ленинизма
Маркс К- и Энгельс Ф. Газета
«Northern Star» о «Neue Rheinische
Zeitung».—Соч., изд. 2, т. 5. М.,1956.
Маркс К. и Энгельс Ф, Экономи-
ческое положение.—Соч., изд. 2,
т. 6. М., 1957.
Маркс и Энгельс Ф. Письма
к Ф. Зорге и др. СПб., 1908.
Маркс К. Выборы в Англии.—
Тори и виги.—К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., изд. 2, т 8. М., 1957.
Маркс К. Покушение на Франца-
Иосифа.— Миланское восстание.—
Британская политика.— Речь Диз-
раэли.— Завещание Наполеона.—
Там же.
Маркс К. Русская политика по
отношению к Турции.— Рабочее
движение в Англии.— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., изд. 2, т. 9. М.,
1957.
Маркс К- Лорд Пальмерстон.—
Там же.
Маркс К- Рабочий вопрос.— Там
же.
Маркс К. Процветание.— Рабочий
вопрос.— Там же.
Маркс К. Письмо Н. Ф. Даниель-
сону 12 сентября 1880 г.— К. Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., т. XXVII. [Л.],
1935.
Энгельс Ф. «Kolnische Zeitung»
об английских порядках.—К. Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2, т. 5. М.,
1956.
Энгельс Ф. Англия.— К. Маркс
и Ф. Энгельс.— Соч., изд. 2, т. 8.
М., 1957.
Энгельс Ф. Британская катастрофа
в Крыму.— К- Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., изд. 2, т. 10. М., 1958.
Энгельс Ф. Англия в 1845 и 1885 го-
дах.— К Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. XVI. ч. 1. [М.]. 1937.
Энгельс Ф. К истории прусского
крестьянства. [Из предисловия к
книге В. Вольфа «Силезский милли-
ард»].— Там же.
Энгельс Ф. 4 мая в Лондоне.—
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI,
ч. 2. М., 1936.
Энгельс Ф. Германским рабочим
к 1 мая 1893 г.— Там же.
Энгельс Ф. Письмо А. Бебелю
18 января 1884 г.— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., т. XXVII, [Л.],
1935.
Энгельс Ф. Письмо К. Каутскому
4 сентября 1892 г.— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., т. XXIX, [Л.],
1946.
Энгельс Ф. Письмо Ф.-А. Зорге
18 января 1893 г.— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Избранные письма.
[Л.], 1953.
Энгельс Ф. Письмо Г. Штаркен-
бургу 25 января 1894 г.— Там же.
Энгельс Ф. Анти-Дюринг. Пере-
ворот в науке, произведенный гос-
подином Евгением Дюрингом. М.,
1957.
Энгельс Ф. Диалектика природы.
М., 1955.
Ленин В. И. Экономическое содер-
жание народничества и критика его
в книге г. Струве (Отражение марк-
сизма в буржуазной литературе).—
Соч., т. 1.
Ленин В. И, Фридрих Энгельс.—
Соч., т. 2.
Ленин В. И, К характеристике
экономического романтизма (Сис-
монди и наши отечественные сисмон-
дисты).— Соч., т. 2.
Ленин В. И. Рецензия. Гобсон.
Эволюция современного капитализ-
ма. Пер. с английского. СПб.» 1898.—
Соч., т. 4.
Ленин В. И. Материализм и эмпи-
риокритицизм.— Соч., т. 14.
Ленин В. И. Конгресс английской
социал-демократической партии.—
Соч., т. 17.
599
Ленин В. И. Гайндман о Марксе.—
Соч., т. 17.
Ленин В. И. Английские либералы
и Ирландия.— Соч., т. 20.
Произведения
выдающихся деятелей
рабочего движения
Поллит Гарри. Избранные статьи
и речи (1919—1939). Перев. с англий-
ского. М., 1955; Марксизм в бри-
танском рабочем движении. В кн.:
«Общественные деятели Англии в
борьбе за передовую идеологию».
М., 1954; Марксизм и рабочее дви-
жение в Великобритании. В кн.:
«Ревизионизм — главная опасность».
М., 1958.
Pollitt Н. Serving my time. An
apprenticeship to politics. London,
1950; Marxism in the British labour
movement. «Communist review», Lon-
don, april 1953; The 35 th anniversary
of the British Communist party.
«Communist review», Sidney, 1955,
N 166.
Источники
Бакс Э. Парижская коммуна
(1870—1871). Ростов н/Дону, 1905;
«Материалистическое понимание ис-
тории»; «Синтетическое или неомарк-
систское понимание истории»; «Гра-
ницы материалистического объясне-
ния истории».— Веб. «Исторический
материализм». Гос. изд-во Украина,
1923.
Бозанкет Б. Основания логики.
Популярные лекции. М., 1914.
Вебб С. и Вебб Б. История рабоче-
го движения в Англии. СПб., 1899;
Теория и практика английского
тредъюнионизма, т. 1—2. Перев.
с английского В. Ильина [В. И. Ле-
нина]. СПб., 1900—1901.
Гексли Т. Г Введение в науку.
М., 1902; О положении человека
в ряду органических существ. СПб.,
1864; Причина явлений в органиче-
ском мире. М.—Л., 1927.
Гров Б. Соотношение физических
сил. Харьков, 1864; Строение ма-
терии. Популярные лекции и речи.
СПб., 1895.
Дрэпер Дж. У. История умствен-
ного развития Европы. В двух томах.
Киев, 1900.
Кидд Бенджамен. Социальная
эволюция. СПб., 1897.
Кэрд. Э. Гегель. М., 1898.
Лодж О. Жизнь и материя. Кри-
тика «Мировых загадок» проф. Гек-
келя. М., 1908.
Льюис Г и Милль Д.С. О. Конт
и положительная философия. СПб.,
1867.
Максвелл Дж. К- Избранные со-
чинения по теории электромагнитно-
го поля. М., 1954: Материя и дви-
жение. Одесса, 1924.
Милль Дж. Ст. Утилитарианизм.
О свободе. СПб., 1900; Размышле-
ния о представительном правлении.
СПб., 1863; Обзор философии сэра
Вильяма Гамильтона и главных фи-
лософских вопросов, обсужденных
в его творениях. СПб., 1869.
Пирсон Карл. Грамматика науки.
СПб.. 1911.
Спенсер Г. Социальная статика.
Изложение социальных законов,
обусловливающих счастье челове-
чества. СПб., 1906; Основные начала.
СПб.. 1899: О причинах моего разно-
гласия с О. Контом. СПб., 1906;
Основания биологии, т. 1—2. СПб.,
1870; Основания психологии, т. 1—
2, СПб., 1897; Основания социоло-
гии. т. 1—2. СПб., 1898; Социология
как предмет изучения. СПб., 1896;
Классификация наук. М., 1897.
Уоллес А. Век чудес, его успехи
и темные стороны. СПб., 1900.
Фарадей М. Экспериментальные
исследования по электричеству.
Т. II, III. М., 1951—1959
Эвелинг Э. Ч. Дарвин. Жизнь и
деятельность. М., 1943.
Эшли У Дж. Экономическая исто-
рия Англии в связи с экономической
теорией. М., 1897.
Ashley W. J. Introduction to English
economic history and theory. 2 v.
London. 1906—1909.
Aveling Ed. The students' Marx.
An introduction to the study of
Karl Marx's Capital. London, 1891,
1918; Die Darwinische Theorie.
Stuttgart 1887.
Aveling Ed. and Aveling-Marx E.
The working class movement in Ame-
600
rica. London, 1891; Schelley's socia-
lism. London, 1888; The woman
question. London, 1887.
Bax Er. B. The ethics of socialism
being further essays in modern socia-
list criticism. London, 1889; Out-
looks from the new standpoint,
London, 1903; Jean — Paul Marat,
the peuple's friend, London, 1900;
The religion of socialism being essays
in modern criticism. London, 1890;
Reminiscences and reflections of a mid-
and-late Victorian. London, 1918;
Handbook to the history of philosop-
hy. London, 1884; The problem of
reality. London, 1893; Problems of
men, mind and morals. London, 1912;
The real, the rational and the alo-
gical. London, 1920; Social side of
the reformation in Germany. 3 vol.,
London, 1894—1903.
Bosanquet B. Knowledge and rea-
lity. London, 1885; Logic, 2 vol.
Oxford, 1888, 1911; Essays and
adresses. London, 1889; The phi-
losophical theory of the state.
London, 1899, 1920; The Principle
of individuality and value. Lon-
don, 1912; What religion is. Lon-
don, 1920; The Meetings of extremes
in contemporary philosophy. London,
1923; Science and philosophy, etc.
London, 1927; The Distinction bet-
ween mind and its objects. Manche-
ster, 1913.
Bradley F. H. The principles of
logic. London, 1883. Appearance and
reality. London, 1891; Essays on
truth and reality. London, 1914;
Ethical studies. London, 1951.
Caird E. A. Critical account of
the philosophy of Kant. 2 vol. Glas-
gow, 1889; The evolution of reli-
gion. 2 vol., Glasgow. 1893.
Caird J. An introduction to the
philosophy of religion. New York,
1880; Fundamental ideas of Christia-
nity. Glasgow, 1899.
Constable F. C. Poverty and he-
reditary genius, a criticism of Fran-
cis Gaitan's theory of hereditary
genius. London, 1885.
Draper John. W. History of the
conflict between religion and science,
London; 1927, The Homer's and
Shakespeare's characters. Durham,
Duke University Press, 1945.
Faradey M. Experimental research
in chemistry and physics. London,
1859. Diary, v.l—7. London, 1932—36.
Galton Francis. Hereditary genius:
an enquiry into its law and conse-
quence London, 1869; English men
of science, their nature and nurture,
London, 1874.
Green T. H. Introduction to Hu-
me's treatise on human nature, in
Hume's philosophical works, ed. by
Green and Grose. London, 1874—1875;
Prolegomena to ethics. Oxford, 1883.
Grove W R. On voltaic series and
combination of gas by platinum,
«Philosophical magazine». Lcndon,
1839,v. 14;Experiment on the spectrum
of electric discharge. «Proceedings of
the Royal Society». London, 1878,v.28.
Huxley Thomas. Collected Essays,
v. 9. London, 1898; Hume, London,
1879, Scientific Memoirs of T. H.
Huxley, v. 5, 1898—1903.
Kidd B. The principles of western
civilization. New York, London,
1902.
Maxwell James, Clerk. The colle-
cted works. 2 v London, 1890.
McTaggart J. M E. Studies in
Hegelian dialectic. Cambridge 1896;
Studies in hegelian cosmology.
Cambridge, 1901; The nature of
existence. 2 v., Cambridge, 1921 —
1927; Some dogmas of religion. Lon-
don, 1906.
Morris William. Unpublished let-
ters. Ed. by R. P. Arnot. London,
1951 (Labour Monthly pamph.’ets,
1951, N 6); The collected works.
London, 1900; On art and socialism.
Essays and lectures, London, 1947;
Selected writings. London, 1948.
Rcgeis James E. Th. The economic
interpretation of history. London,
1809.
Stirling James H. The secret of
Hegel, 2 v., London, 1865.
WallaceAlf.R.My Life.London, 1908;
On the law,which has regulated the
introduction of new species, Ann.
and Meg. Not. Hist., 1855; Contribu-
tion of the theory of natural selection.
London, 1870; Miracles and modern
spiritualism. London, 1875;The wonder-
ful century. London, 1898, Studies, sci-
entific and social. London, 1900. Man's
place in the universe. London, 1903
601
Wallace W The Logic of Hegel.
Oxford, 1873.
Ward James. Naturalism and agno-
sticism. London. 2 v., 1899. The realm
of the ends or pluralism and theism.
Cambridge, 1911.. Essay in philosop-
hy. Cambridge, 1887.
Марксистские
исследования
и дру гая научная
литература
Бернал Д. Наука в истории обще-
ства. Перев. с английского. М., 1956.
Корнфорт М. Марксизм и разви-
тие философии.— В кн.: «Обществен-
ные деятели Англии в борьбе за пе-
редовую идеологию». М., 1954.
Кучинский Ю. Положение рабочего
класса в Англии (1832—1956 гг).
Перев. с немецкого. М., 1958; Исто-
рия условий труда в Великобрита-
нии и Британской империи. Перев
с английского. М., 1948.
Мортон А. Л. История Англии.
Перев. с английского. М., 1950; Ан-
глийская утопия. Перев. с англий-
ского. М., 1956.
Arnot R. Р. William Morris, com-
munist, «The Marxist quarterly», Lon-
don, 1955, v. 2, N 4, William Morris.
A vindication, London, 1934.
Bernal J. Science and industry in
the 19 th cent. London, 1953. Scien-
ce in history,. London, 1954.
Collier J. William Morris. «World
news and v’ews». London, 1946,
October 5, v. 26, N 40.
Cornforth M. Seventieth anniver-
sary of the death of Karl Marx. «Com-
munist review». London, 1953. March.
Creaves D. The revival of British
socialism. «Marxism today». London,
1958. April.
Jackson T. A welcome article.
«Marxism today». London, 1958, v. 2,
N 2
Munby L. William Morris. «Com-
munist review». London, 1948, July.
Немарксистская
литература
Бер M. История социализма
в Англии, в двух частях. Перев.
с немецкого. М.—Пгр., 1923—1924.
Бокль Г. Т. История цивилиза-
ции в Англии. В двух частях. Пе-
рев. с английского. Изд. 4. СПб.,
1906.
Зенгер Ф. Д. Ст. Милль, его жизнь
и произведения. СПб., 1903.
Коллинс Гсвард. Философия Гер-
берта Спенсера. СПб., 1897.
Albee Е. A history of English utili-
tarianism. London, 1957.
Arch R. Bax, thinker and pioneer
London, 1927.
Broad C D Bradley on truth and
reality. «Mind». N 3, XXIII, 1914.
Bussey G. C. Bosanquet's doctrine
of freedom. «Philosophical review».
XXV, 1916.
Caldecott A. Philosophy and re-
ligion in England and America. Lon-
don, 1901.
Church R. W. Bradley's dialectics.
New York, 1942.
Cunningham, G. W., Bosanquet on
philosophical method. «Philosophical
Review», XXX, 1926; The idealistic
argument in recent british and ame-
rican philosophy. New York, 1933.
Contemporary British Philosophy.
Personal statements, ed. by J. H.
Muirhead. London, 1924.
Evans H. Bradley’s metaphysik.
Leipzig, 1902.
Fairbrother M. The philosophy of
Th. Hill Green. London, 1896.
Haidar H. Neo-hegelianism.London,
1927.
Houang Kia Tcheng. Le neohe-
gelianisme en Angleterre. Paris, 1954.
Hutin S. La philosophie anglaise
et americaine. Paris, 1958.
Kimball E. Sociology and educa-
tion. New York, 1932.
Lamont W. D. Indroduction to
Green’s moral philosophy Paris, 1934.
Lofthouse W. E. H. Bradley. London,
1949.
Matthews R. British philosophers.
London, 1943.
Metz R. A hundred years of british
philosophy. New York. 1938;
England und die deutsche Philosop-
hie. Stuttgart, Berlin, 1941.
Mure G. R. G. Oxford and philo-
sophy. Oxford, 1937.
Muirhead Jones Henry. The pla-
tonic tradition in anglosaxon philo-
sophy. London, 1931.
602
Pagi Enzo. La filosofia contempo-
ranea. Milan, 1957.
Paton H. J. Fifty years of philo-
‘sophy. In: «Contemporary british phi-
losophy», ed. Lewis H. D. London,
1956.
Rogers A. R. English and American
philosophy since 1800, a critical sur-
wey, New York, 1923
Rumney S. Herbert Spencer's socio-
logy. London, 1934.
Robinson D. Crucial issues in phi-
losophy. Boston, 1955.
Salotnaa T. Idealismus and realis-
mus. Helsinki, 1929.
Sidgwick H. The philosophy of
Т.Н. Green, «Mind.».N.S. X., 1901.
Stirling A. J. H. Stirling, his
life and work. London, 1912.
Towsend H. G. The Principle of
individuality in the philosophy of
T. H. Green, New York, 1914.
Waddington M. D. The development
of British thought from 1820 to 1890,
etc. Toronto, 1919.
Warnock G. J English philosophy
since 1900, New York. Oxford, 1958.
Wattson John. Comte, Mill and
Spencer. An outline of philosophy.
Glasgow, 1895.
Widgery A. Contemporary thought
of Great Britain. London, 1927.
Г лава седьмая
ФИЛОСОФСКАЯ И СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ
ВО ФРАНЦИИ
В ПЕРИОД ОТ РЕВОЛЮЦИИ 1848 ГОДА
ДО НАЧАЛА ЭПОХИ ИМПЕРИАЛИЗМА
Труды классиков
марксизма-ленинизма
Маркс R. и Энгельс Ф. Внешняя
политика Французской республи-
ки.— Соч., изд. 2, т. 6. М. 1957.
Маркс К. Июньская революция.—
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2,
т. 5. М., 1956.
Маркс К. Революционное движе-
ние.— К. Маркс и Ф Энгельс.
Соч., изд. 2, т. 6. М., 1957.
Маркс К. Классовая борьба во
Франции с 1848 по 1850 г.— К- Маркс
я Ф. Энгельс. Соч., изд. 2. т. 7. М.,
1956.
Маркс К. Восемнадцатое брюмера
Луи Бонапарта.— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Избранные произведения
в двух томах, т. I. М., 1955.
Маркс R. Гражданская война во
Франции.— Там же.
Энгельс Ф. Июньская революция
(Ход восстания в Париже).—
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2,
т. 5. М., 1956.
Энгельс Ф. Рабочий класс Фран-
ции и президентские выборы.—
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2,
т. 6. М., 1957
ЭнгельсФ. Возможности и перспек-
тивы войны Священного союза про-
тив Франции в 1852 г.— К- Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2, т. 7. М.,
1956.
Энгельс Ф. Действительные при-
чины относительной пассивности
французских пролетариев в декабре
прошлого года.— К- Маркс и
Ф.Энгельс. Соч., изд. 2,т.8. М.. 1957
Энгельс Ф. К 21-й годовщине Па-
рижской Коммуны.— К- Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. 2.
[М.], 1936.
Энгельс Ф. Введение [к работе
К- Маркса «Классовая борьба во
Франции с 1848 по 1850 г.»] 6 марта
1895 г.— К. Маркс и Ф. Энгельс.
Избр. произв., т. I, М., 1955.
Энгельс Ф. Письмо Ф.-А. Ланге
29 марта 1865 г.— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Избранные письма.
[Л.], 1953.
Энгельс Ф Письмо А. Бебелю
18—28 марта 1875 г.— Там же.
Ленин В. И. Предисловие к рус-
скому переводу книги: «Письма
603
И. Ф. Беккера, И. Дицгена, Ф. Эн-
гельса, К. Маркса и др. к Ф. А. Зор-
ге».— Соч., т. 12.
Ленин В. И. Материализм и эмпи-
риокритицизм.— Соч., т. 14.
Ленин В. И Речь, произнесенная
от имени РСДРП на похоронах
Поля и Лауры Лафарг, 20 ноября
(3 декабря) 1911 г.— Соч., т. 17.
Ленин В. И. Еще одно уничтоже-
ние социализма.— Соч., т. 20.
Ленин В. И. Империализм, как
высшая стадия капитализма.— Соч.
т. 22.
Ленин В. И. О двоевластии.—
Соч., т. 24.
Ленин В. И. Письма о тактике.—
Соч., т. 24.
Ленин В. И. Задачи пролетариата
в нашей революции.— Соч., т. 24.
Ленин В. И. Государство и рево-
люция.— Соч., т. 25.
Ленин В. И. Пролетарская ре-
волюция и ренегат Каутский.—
Соч., т. 28.
Ленин В. И, Евгений Потье.—
Соч., т. 36.
Произведения
выдающихся деятелей
рабочего движения
Гед Ж. Речи, произнесенные в па-
лате депутатов. СПб., 19С8.
Гед Ж., Лафарг П. Программа
ранцузской рабочей партии. Пгр.,
917.
Гед Ж-, Лафарг П. Чего хотят
социал-демократы. Перев. Г. В. Пле-
ханова, с его примеч. и введением.
Женева, 1902.
Кашен Марсель. Наука и религия.
Перевод с французского М., 1958.
Лафарг П. Воспоминания о
Марксе. М., 1959; За и против
коммунизма. Собственность и ее
происхождение. М., 1959; О Карле
Марксе и Фридрихе Энгельсе. М.,
1936; Сочинения в трех томах. Т.
1—3. М.—Л., 1925—1931.
Плеханов ГВ. О книге М. Гюйо.—
О книге Э. Бутру.— Избранные фи-
лософские произведения в пяти то-
мах, т. Ill, М., 1957.
Торез Морис. Избранные произве-
дения, т. 1—2. М , 1959.
Cochin М. Le role de I’imperla-
lisme frangais. Le fait, les preuves.
Paris, 1931; Jean Jaures et Jules Guesde
devant les problemes capitaux de la
guerre et de I’imperialisme colonia-
1 iste. «Ecole et la nation», Paris, 1952>
№ 10.
Duclos J. Batailles pour la republi-
que, avec preface de M. Cachin. Pa-
ris, 1947. Des fran^aisen qui la France
peut avoir confiance. Paris, 1945.
Guesde Jules. Ca et la. De la pro-
priete. Paris, 1914; Le collectivisme.
Paris, 1919; Collectivisme et revoluti-
on. Paris, 1929; La commune de Paris
1871. Paris, 1933; La doctrine so-
cialiste. Paris, 1938; Etat politique et
morale de classe. Paris, 1901;
La femme et la solution. Paris,,
1920.
Guesde Jules, Lafarge P. Pourquoi
1’avenir est au sccialisme. Paris,,
1930; La programme du parti ouv-
rier, ses considerations et ses artic-
les. Lille, 1899.
Источники
Бернар К. Курс общей физиоло-
гии. Жизненные явления, общие жи-
вотным и растениям. СПб., 1878.
Бутру Эмиль. О случайности за-
конов природы. М., I960; Вильям
Джемс и религиозный опыт. М.„
1908; Наука и религия в современной
философии. М., 1910; Наука и фи-
лософия.— «Логос», 1910, кн. 1; Об
отношении философии к науке.—
«Новые идеи в философии». Сб. L
СПб., 1912;
Вормс Рене. Мораль Спинозы. Изу-
чение ее принципов и влияния, про-
изведенного ею в новейшие времена.
СПб., 1905; Общественный организм.
СПб., 1897.
Гюйо М. История и критика совре-
менных английских учений о нрав-
ственности. СПб., 1898; Задачи со-
временной эстетики. Очерк морали.
СПб., 1898; Нравственность без обя-
зательства и без санкции. М., 1923;
Иррелигиозность будущего. М.„
1909; Безверие будущего. Изд. 11.
СПб., 1908; Искусство с социоло-
гической точки зрения. СПб. [б. г.].
«Знание»; Избранные мысли, из-
604
влеченные из полного собрания его
сочинений Ал. Фулье. СПб., 1897.
Пастер Луи. Избранные места
главнейших произведений. Л.,
1931.
Прудон. Собственность — кража.
(Мысли о собственности). М., 1906;
Что такое собственность — или ис-
следование о принципе права и
-власти. М., 1904.
Ренан Эр. Аверроэс и аверроизм,
Киев, 1903; История первых ве-
ков христианства. Киев, 1902;
Философские диалоги. Жрец Не-
мийский. [Одесса], 1919.
Реклю Э. Анархия. М., 1906;
Избранные сочинения. Пгр.,
J921.
[Риголаж Ж. Э. ]. Социология
Конта в изложении Риголажа. СПб.,
4898.
{Робине]. Положительная фило-
софия Огюста Конта в изложении
Робине. СПб., 1898.
Тард Габриель. Законы подража-
ния. СПб., 1892; Социальная ло-
?гика. СПб., 1901; Общественное мне-
ние и толпа. М., 1902; Отрывки из
истории будущего. М., 1906; Про-
исхождение семьи и собственности.
Изд. 2. СПб., 1906.
Т?« Ип. Французские философы
XIX века. СПб.., 1896; Философия
искусства. М., 1933; Об уме и по-
знании. Изд. 2. СПб., 1894; Кри-
тические опыты. СПб., 1866; Очерки
современной Англии. СПб., 1872;
Новейшая английская литература
в современных ее представителях.
СПб., 1876; Происхождение общест-
венного строя современной Фран-
ции, т. 1—5, СПб., 1907; Чтения об
искусстве. СПб., 1912.
Фулье А. Изложение и критика
современных систем морали. (Мо-
раль эволюционистов и дарвини-
стов. Мораль позитивистов. Неза-
висимая мораль). СПб., 1886;
Конт и Кант. Изд. 2. СПб., 1906;
История философии. СПб., 1901;
Критика новейших систем морали.
СПб., 1900; Свобода и необходимость.
М., 1900; Современная наука об
обществе. М., 1895.
Boutroux Е. De veritatibus aeter-
nis apud Cartesium. Paris, 1874;
De I’idee de loi naturelle. Paris,
1895; Questions de morale et de pe-
dagogic. Paris, 1896; La philosophie
de Secretan. Paris, 1895.
Bernard C. Lemons de pathologie
experimentale. Paris, 1871; Lemons
sur les proprietes des tissus vivants.
Paris, 1866; Lemons sur les pheno-
menes de la vie commune aux ani-
maux et aux vegetaux. 2 v., Paris,
1879; De la psychologie generale. Pa-
ris, 1872.
Fouillee A. La ph osophie de
Platon, 4 v., Paris, 1869; La philo-
sophic de Socrate, 2 v., Paris, 1874;
L’idee moderne du droit. Paris,
1878; L’avenir de la metaphysique
fondee sur 1’experience. Paris, 1889;
L’evolutionisme des idees—forces.
Paris, 1890; Le mouvement positiviste
et la conception sociolcgique du
monde. Paris, 1896; Le mouvement
idealiste et la reaction centre la
science positive. Paris, 1896.
Gobineaux J. Arture de. Les re-
ligions et la philosophie dans
1’Asie centrale. Paris, 1865;
Histoire des perses. Paris, 2 v.,
1869; La renaissance. Paris, 1877;
Essai sur I’inegalite des races hu-
maines. 4 v. London, 1915.
Guyau J. La morale d’Epicur et
ses rapports avec les doctrines con-
temporaines. Paris, 1878.
Laffitte P. Les grandes types de
I’humanite. 2 v. Paris, 1895; Cours
de philosophie premiere. Paris,
1889.
Littre E. Analyse raisonnee du
cours de philosophie positive. Pa-
ris, 1846; Paroles de philosophie po-
sitive. Paris, 1859; A. Comte et la
philosophie positive. Paris, 1863;
La science au point de vue philosop-
phique, Paris, 1873; Fragments de la
philosophie positive et de sociologie
contemporaine. Paris, 1876.
Pasteur L. Oeuvres, t. 1—7,
Paris, 1922—39.
Renouvier Ch. Manuel de
philosophie moderne. Paris, 1842;
Manuel de philosophie ancienne, 2 v.
Paris, 1844; Essais de critique gene-
rale: 1) Logique, 1854; 2) Psy-
chologie rationelle, 1859; 3) Principes
de la nature, 1864 ; 4) Introduction
605
a la philosophie analytique de 1’his-
toire, 1864; Esquisse d’une classifi-
cation systematique des doctrines
philosophiques, 2 v., Paris, 1885—
1886; La philosophie analytique de
1 ’histoire, 4 v., Paris, 1896; Histoire et
solution des problemes metaphysiques.
Paris, 1901; Critique de la doctrine
de Kant. Paris, 1906.
Renan E. Oeuvres completes.
V. 1—8, Paris, 1947—1952.
Taine H. De personis Platonicis.
Paris, 1853; Essai de critique et
d’histoire. Paris, 1857; Nouveaux
essais. Paris, 1865; Histoire de la
litterature anglaise. Paris, 1864.
Tarde G. La criminalite comparee.
Paris, 1880; La philosophie penale.
Paris, 1890; Les transformations du
droit. Paris, 1893.
Worms R. Philosophie des sciences
sociales. Paris, 1903—1907; La
sociologie, sa nature, son contenu,
ses attaches, Paris, 1926.
Марксистские
исследования
другая научная
литература
Белкин И. «Социалистический ка-
техизис» Жюля Геда и Чернышев-
ский.— «Вопросы истории». 1946,
№ 8—9; Жюль Гед и борьба за ра-
бочую партию во Франции. М.
1952.
Брюа Ж. История рабочего дви-
жения во Франции. Перев. с фран-
цузского, т. I. От возникновения
рабочего движения до восстания ли-
онских ткачей. М., 1953.
Быстрянский В. Очерки по исто-
рии Парижской Коммуны. Пгр., 1921.
Гароди Р. Грамматика свободы.
М., 1952; Вопросы марксист-
ско-ленинской теории познания.
Авторизованный перевод с француз-
ского. М., 1955; Католическая про-
поведь «классового мира» и фран-
цузская действительность. — «Ком-
мунист», 1958, № 4.
Дынник М. А. У истоков фран-
цузского фидеизма (Учение Эмиля
Бутру о случайности и необходи-
мости).— «ПЗМ», 1927, № 9.
Желубовская Э. А. Крушение Вто-
рой империи и возникновение
Третьей республики во Франции.
М., 1956.
Керженцев П. М. История Па-
рижской Коммуны 1871 г. М., 1940.
Кучинский Ю. История условий
труда во Франции с 1700 по 1948 г.
Перев. с немецкого. М., 1950.
Люблинская А. Д., Прицкер Д. П.
и Кузьмин М. Н. Очерки истории
Франции. С древнейших времен до
окончания первой мировой войны.
Л., 1957.
Момджян X. Н. Лафарг и неко-
торые вопросы марксистской теории„
Ереван, 1954.
Потемкин Ф. В. К вопросу о по-
ложении рабочего класса во Фран-
ции в последний период промыш-
ленного переворота (50—60-е годы
XIX в.).— В сб.: «Из истории соци-
ально-политических идей», М., 1955'.
«Протоколы заседаний Парижской
Коммуны 1871 г.». Т. 1. 28 марта —
30 апреля. М., 1959.
Рогинская А. Е. Очерки по исто-
рии Франции XVII—XX вв. М.„
1958.
Флоримон Бонт. Столетие книги
К. Маркса «Восемнадцатое брюмера
Луи Бонапарта».— В кн.: «Фран-
цузские коммунисты в борьбе
за прогрессивную идеологию». М.„
1953.
Bernstein S. Jules Guesde, pioneer
of marxism in France. «Science and
Society». New York, 1940, v. 4, N 1.
Bruhat J. P. Lafargue et le socia-
lisme fran^ais. «Cahiers internatio-
naux». Paris, 1949, N 7—8.
Figueres L. Quelques aspects et
quelques enseignements de 1’activite
de Jules Guesde et du Guesdisme.
«Cahiers du communisme». Paris, 1955,
N 10. Un precieux ouvrage
sovietique sur Guesde et sur la
lutte pour un parti ouvrier framjais.
«Cahiers du communisme», 1955,
N 12.
Garaudy R. Jean Jaures. «Cahiers;
du communisme». Paris, Nouv. ser.
1946, N 7; Jaures humaniste. «Europe»,.
Paris, 1958, N 356.
Jouclet R. Renaissance du mouvement
ouvrier frangais apres la Commune.
Le Congres ouvrier socialiste de Mar-
seille. (Oct. 1879). «Cahiers inter-
nationaux». Paris, 1955, N 65.
606
Milhau Y. Contribution a 1’histoire
de la philosophie marxiste en France.
«Nouvelle critique». Paris, 1958
N 101.3
Reber ioux M. Jean Jaures et la
Republique. «Cahiers internationaux».
Paris, 1958, N 99.
Немарксистская
литература
Вейль Ж. История социального
движения во Франции (1852—1902 г.)
Перев. с французского. СПб., 1906.
Годлевский С. Ф. Ренан. Его
жизнь и научно-литературная дея-
тельность. СПб., 1895.
Луи Поль. История социализма
во Франции. Перев. с французского.
СПб., 1906.
Луи П. Французские мыслители
и деятели XIX в. СПб., 1905.
Радлов Э. Л. Принципы филосо-
фии Гюйо.— «ЖМНП», 1899, май.
Таннери Поль. Исторический
очерк развития естествознания в Ев-
ропе (с 1300 по 1900). Перев. с фран-
цузского. С прилож. статьи К. А. Ти-
мирязева «Основные черты истории
развития биологии в XIX столетии».
М. — Л., 1934.
Adam Ch. La philosophie en
France. Paris, 1894.
Aymard J. Le pere des malheureux
ou la vie de Claude Bernard. Lille,
1867.
Barzellotti Giacome. La philo-
sophie de H. Taine. Paris, 1900.
Chenillion Andre. Taine, forma-
tion de sa pensee. Paris, 1932.
Cresson Andrd. Hyppolite Taine.
Paris, 1951.
Devaux, P. De Thales a Bergson.
Introduction historique a la philo-
sophie. Liege, 1948.
Dreyfus Robert. La vie et les pro-
pheties du comte de Gobineaux.
Paris, 1905.
Dussaud R. L’oeuvre scientifique
de E. Renan,, Paris, 1951.
Fritz F. Etudes sur Gobineaus.
Leipzig, 1906.
Ferrand A. Claude Bernard et la
science contemporaine. Paris, 1879.
Faurd J. L. Claude Bernard.
Paris, 1926.
Gruber Herman. Der Positivismus
vom Tode August Comte’s bis auf
unsere Tage (1857—1891). Berlin,
1889.
Gunn J. A. Modern French Philo-
sophy, a study of the development
since Comte. London, 1922.
Hamelin 0. Le systeme de Re-
nouvrier. Paris, 1927.
Janssens E. Le Neo-criticisme de
Charles Renouvier. Paris 1904.
Mery Marcel. La critique du chri-
stianisme chez Renouvier. Paris
1952.
MilhaudS. La philosophie de Char-
les Renouvier. Paris, 1937.
Parodi A. La philosophie contem-
poraine en France. Paris, 1925.
Pawlicki A. Fouillees neue Theorie
der Ideenkrafte. Wien, 1893.
Souilhe J. La philosophie chretienne
de Descartes a nos jours. 2 vol.
Paris, 1934.
Thonnard E. J. Precis d’histoire
de la philosophie. Paris, 1941.
Trug G. Histoire de la philoso-
phie. Paris, 1950.
Глава восьмая
ОСНОВНЫЕ ТЕЧЕНИЯ ФИЛОСОФИИ И СОЦИОЛОГИИ
В ИТАЛИИ И ИСПАНИИ
В ПЕРИОД УТВЕРЖДЕНИЯ КАПИТАЛИЗМА
(ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XIX в.)
Труды классиков
марксизма-ленинизма
Мапкс К. Революционное дви-
жение в Италии.— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., изд. 2, т. 6. М.
1957.
Маркс К. Испанская революция.—
Тупция и Греция.— К. Маркс и
Ф.Энгельс. Соч., изд. 2, т. 10. М. 1958.
607
Маркс К. Революционная Ис-
пания.— Там же.
Энгельс Ф. Бакунисты за работой.
Записки о восстании в Испании ле-
том 1873 г.— К. Маркс и Ф. Эн-
гельс. Соч., т. XV, М., 1933.
Энгельс Ф. Предисловие к первому
итальянскому изданию «Коммуни-
стического Манифеста».— К. Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. 2.
М., 1936.
Энгельс Ф. Будущая итальянская
революция и социалистическая
партия (Письмо Турати). — Там
же.
Энгельс Ф. Испанским рабочим
к 1 мая 1894 г.— Там же.
Энгельс Ф. Последнее слово Ита-
лии (Письмо в Редакцию сицилий-
ского журнала «Riscossa»). — Там
же.
Энгельс Ф. Социализм междуна-
родный и социализм итальянский.
(Письмо в редакцию журнала «Critica
Sociale»).—Там же.
Энгельс Ф. Письмо Антонио Ла-
бриола 30 марта 1890 г.— К. Маркс
и Ф. Энгельс, Соч., т. XXVIII.
[Л.], 1940.
Энгельс Ф. Письмо Ф.-А. Зорге
30 декабря 1893 г.— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., т. XXIX. [Л.].
1946.
Ленин В. И. Письмо М. А. и
М. И. Ульяновым и А. И. Ульяно-
вой-Елизаровой 10 декабря 1897 г.—
Соч., т. 37.
Италия
Произведени я
выдающихся деятелей
рабочего движения
Грамши А. Литература и нацио-
нальная жизнь. Сборн., 1950; Из-
бранные произведения в трех томах.
Перев. с итальянского, т. 1, М.,
1957.
Лабриола Антонио. Исторический
материализм и философия (письма
к Сорелю). Перев. с французского.
М., 1922; Исторический материализм.
Очерки материалистической исто-
рии. Изд. 2. Л., 1925; К вопросу
о материалистическом взгляде на
историю. Пер. с французского.
СПб., 1898; Письмо Ф. Энгельсу
11 августа 1894 г. — «ПЗМ», 1924,
№ 1.
Плеханов Г. В. О материалисти-
ческом понимании истории.—Избран-
ные философские произведения в
пяти томах, т. II., М., 1956.
Тольятти П. От Гегеля к Марксу
(К 50-летию со дня смерти А. Ла-
бриолы). — «Вопросы философии»,
1955, № 4; Развитие и кризис
итальянской мысли в XIX в.— «Во-
просы философии», 1955, № 5.
Gramsci А. Ореге, v. 1—8, To-
rino, 1947—1952.
Labriola A. Scritti varii di filo-
sofia e politica. Bari, 1906; Scritti
e appunti sur Zeller e su Spinoza
(1862—1868). Milano. 1959; La dottri-
na di Socrate secondo Senofonte, Pla-
tone ed Aristotele. Napoli, 1871;
Socrate, Bari, 1909; Mcrale e re-
ligione. Napoli, 1873; Della liberta
morale. Napoli, 1873; Dell’in-
seignamento della stcria. Roma, 1876;
In memcria del Manifesto dei com-
munisti. Roma, 1896; L’universita
e la liberta della scienza. Roma, 1897;
Disccrrendo di Socialism© e di filo-
Sofia. Roma, 1898; Lettres de A. La-
briola aux sccialistes allemands et
fran^ais. «Bulletin of the international
Institute of social histcry». Amster-
dam, N 2, 1954; 123 lettere inedite
di A. Labriola a B. Spaventa. «Ri-
nascita», 1957, N 1.
Togliatti P. Per una giusta com
presione del pensiero dl Antonio La-
briola. «Rinascita», 1954, N 4, 5, 6, 7.
Источники
Канниццаро Станислао. Обзор
развития понятий сб атоме, частице
и эквиваленте и различных систем
формул. Киев. 1873.
Ardigo R. Ореге filosofiche, v. 11. Pa-
dova, 1883^—1918; La fcrmazione na-
turale nel fatto del sistema sol are.
Mantova, 1877; La morale dei po-
sitivisti. Padova, 1885; Sociolcgia;
Padova, 1886; La Psycholcgia сото
scienza positiva. Mantova, 1870;
II vero. Padova, 1891; La ragione.
Padova, 1894; L’unita della cosci-
608
enza. Padova, 1898; La relativita del
pensiero. Milano, 1928.
Avogadro Amedeo. Opere scelte,
Torino, 1941; Trattato della consti-
tuzione generale dei corpi. Vol. 4.
Torino, 1837—41.
Cannizaro Stanislao. Sunto di un
corso di Filosofia chimica. Roma, 1858;
Scritti vari e lettere inedite nel cen-
tenario della nascita di St. Cannizaro,
Roma. 1926.
Cattaneo C. Opere edite ed inedite,
v. 7. Firenze, 1881—92; Scritti com-
pleti editi ed inediti. Milano, 1925;
Epistolario. Firenze, 1949; Scritti
filosofici, litterari e vari. Firenze,
1957.
Ferrari G. Corso sugli scrittori
politici italiani. Milano, 1862;
L’essai sur le principe et les limites
de la philosophie de 1’histoire. Pa-
ris, 1843; Filosofia della revoluzione.
Capolago, 1851; Propulsione al corso
di filosofia della storia. Milano, 1862;
Teoria dei periodi politici. Milano,
1872.
Garibaldi G. Scritti e discoursi po-
litici e militari. Bologna, 1934;
Epistolario di G. Caribaldi. Milano,
1885, v. 1.
Mazzini G. Ed. 18 v. Milano
e Roma, 1861—91; Scritti editi
e inedite, V. 1—100, Imola, 1906—
1943.
Sanctis F. de. Saggi critici, 1866;
Storia della letteratura italiana,
1870—71; Nuovi saggi critici, 1872;
Studio sul Leopardi, 1885; Let-
teratura italiana nel sec. XIX,
1897; Saggi e scritti e vari, v. 1—8,2
ed. Milano, 1941; Mazzini e la scuola
democratica, Torino, 1951; Saggio
critico sul Petrarca, Roma, 1952; La scu-
ola cattolica liberale e il romanticismo
a Napoli, 1953; Lezioni e saggi su
Dante, 1955; Manzoni, 1955; Episto-
lario (1836—1856), 1956.
Spaventa B. Filosofia italiana nelle
sue relazioni con la filosofia europea.
Roma, 1862,1908,1926,1955; La filoso-
fia di Gioberti.Napoli,1863;Principii di
filosofia. Logica e metafisica. Napoli,
1867, 1911; Principii di etica.
1899, 1904; Saggi di critica filoso-
fica, politica e religiosa. Napoli, 1867;
Esperienza e metafisica. Napoli, 1888;
Scritti filosofici. Napoli, 1901; Da Soc-
39 История философии, T. IV
rate a Hegel. Bari, 1905;Studisu Tom.
Campannella. Napoli, 1854—1855.
Vera A. Introduction a la philoso-
phie de Hegel. Paris, 1855. 1864;
Logique de Hegel, Paris, 1859; Pro-
bleme de la certitude.Paris, 1895; Plato-
nis, Aristotelis et Hegelii de medio
termino doctrina. Roma, 1845;
Inquiry into speculative and expe-
rimental science. London, 1856; Pro-
pulsion! alia storia della filosofia
e alia filosofia della storia. Napoli,
1862; Philosophie de 1’esprit de Hegel.
Paris, 1867—70; Introduczione alia
filosofia della storia. Firenze, 1869;
Il problema delle’assoluto. Napoli,
1882.
Марксистские
исследования
и д p у г а я научная
литература
Берти Джузеппе. Антонио Ла-
бриола и итальянское социалисти-
ческое движение.— «Новая и новей-
шая история», 1959, № 3.
Канделоро Джорджо. Католическое
движение в Италии. Перев. с италь-
янского. М., 1955.
Кирова К. Э. Концепция итальян-
ской революции в ранних работах
Мадзини.— В сб.: «Из истории со-
циально-политических идей».М., 1955;
Социально-политические взгляды
Дж. Гарибальди.—В сб.: «Из истории
общественных движений и междуна-
родных отношений». М., 1957.
Лурье А. Д. Гарибальди. 1807—
1882. М., 1957.
Невлер В. Е. [Вилин]. Джузеппе
Гарибальди—национальный герой
Италии. М., 1959.
«Очерки истории Италии. 476—
1918 годы». М., 1959.
Спинелла Марио. Некоторые ас-
пекты развития современной италь-
янской философии — «Вопросы фи-
лософии». М., 1955, № 3.
Berti Giuseppe. Bertrando Spaventa,
Antonio Labriola e 1 ’hegelianismo
napoletano. Roma, 1954.
Manacorda G. Il movimento ope-
raio italiano. Roma, 1953. Per il
cinquantenario di Antoni La-
briola. «Societa». Roma, 1954,
N 3.
609
Spinello, Mario. Presenza del
marxismo,«Rinascita», 1954. N 11—12.
Romano S. F. Conferenza su An-
tonio Labriola alia Scuola di Partito.
Roma, 1954.
Немарксистская
литература
Abbagnano N. Storia della filoso-
fia moderna. Vol. 2. Torino, 1950.
Alliney G. Il pensatori della se-
conda meta del secolo XIX. Milano,
Восса, 1942.
Amerio F. Ardigo, Восса, 1957.
Belloni G. A. Socialismo mazzi-
niano. Roma, 1946; Cattaneo C. Roma,
1945.
Brunello В. Il pensiero di Cattaneo
C. Torino, 1925; Il pensiero politico
italiano dal Romagerasi al Croce.
Bologna, 1949.
Calogeno G. Il pensiero filosofico
G. Mazzini. Brescia, 1937.
Catalano F. L’opera di Carlo Cat-
taneo nelle pili recent! Jizioni.
«Nuova rivista stcrica», Milano, 1959,
N 3.
Carabellese Panteleo. L’idealismo
italiano. Napoli, 1939.
Clone E. L’estetica di F. De San-
tis. Firenze, 1935; Dal De Santis al
Novecento. Milano, 1942.
Croce B. Cli scritti di F.De
Santis, la loro varia fortuna. Bari,
1917.
Dal Pane L. A. Labriola, la vita
e il pensiero. Roma, 1935; Profilo
di A. Labriola, la vita e il pensiero.
Roma, 1935. Profilo di A. Labriola.
Milano, 1948. A. Labriola e il ma-
terialism© storico. «Mondo operaio»,
Roma, 1954, 20 Marzo, N 6.
Ferri L. Essai sur 1’histoire de la
philosophie en Italie au XIXe s.
2 v. Paris, 1869.
Ferrari A. G. Ferrari. Genovo,
1914.
Gentile G. Le origini della filoso-
fia contemporanea in Italia. Messina.
1921.
King 0. The Life of Mazzini. New
York, 1914.
Lignori E. R. Ardigo. Milano, 1953.
Marchesini G. R. Ardigo. L’uomo
e 1’umanista. Firenze, 1922.
Monti A. Cattaneo C. Milano, 1937.
Montanari F. F. De Santis. Brescia,
1939.
Nitti F. Il pensiero storicgrafico
di G. Ferrari. Matera, 1940.
Pellegrini S. Nazionalita e uni-
versalita della filosofia nel pensiero
di De Santis. Firenze, 1939.
Raja G. Cione, E. F. De Santis.
Firenze, 1945.
Saffiotti F. U. Cattaneo C. Roma,
1922.
Salvatorelli L. Il pensiero religicso,
politico, scciale di G. Mazzini. Me-
ssina, 1905. Il pensiero politico ita-
liano dal 1700 al 1870. Torino, 1935.
Savi A. La filosofia po1itica di
G. Mazzini. Bologna, 1917, 1923.
Studi desanctiani a cura di В. I ce,
E. Cione, C. Muscetta. Napoli, 1. И.
Troilo E. Г Ardigo. Milano, 19 5.
Vigorita E. B. Spaventa. Napdi,
1938.
Zamboni G. Il valcre scientific©
del positivism© di R. Ardigo e della
sua conversione. Verona, 1921.
Испания
Произведения
выдающихся деятелей
рабочего движения
Ибаррури Д. Октябрьская социа-
листическая революция и испан-
ский рабочий класс. Перев. с ис-
панского. М., 1957.
Ibarruri D. A los trabajadcres
anarquistas. Publicacicnes del Par-
tido Comunista Espanol. 1953.
Источники
Anselmo Lorenzo. El proletariado
militante. Barcelona (a.a).
Balmes Jaime. Obras completas del
Dr. Jaime Balmes. Madrid, 1940—
1950.
Campos Ramon. Sistema de logica.
Madrid, 1790.
Castelar Emilio. Anales Politicos.
Madrid, 1871; Rede uber die Gewis-
sensfreicheit, Wiirzburg, 1869.
Cubi у Soler Mariano. Polemica
religioso-frenoldgico-magnetica soste-
nida ante el tribunal eclesiastico de
Santiago. Barcelona, 1848.
Donoso Cortes, Juan. Ensayo sobre
610
el catolicismo, el liberalismo у el
socialismo. Barcelona, 1851. Lettres
et discours. Paris, 1850.
Jovellanos Gaspar. Informe de la
sociedad econdmica de esta ccrte al
real у supremo consejo de Castilla en el
expediente de ley agraria.Madrid, 1795.
Pi у Margall, Francisco. Lasgrandes
conmociones politicas del siglo XIX
en Espana, Barcelona; La republica
de 1873. Madrid, 1874. El arte.
Mata Pedro. La doctrina medico-
filosofica espanola. Madrid, 1860.
Sinopsis filosofica de la qufmica. Ma-
drid, 1849.
Suarez Francisco. Obras de Fran-
cisco Suarez. Venecia, 1740.
Sanz del Rio Julian. Lecciones sobre
el sistema de Filosofia Analftica de
Krause. Madrid, 1850.
Mарксистские
исследования и другая
научная литература
Майский И. М. Испания. 1808—
1917. Исторический очерк. М., 1957.
Altamira у Crevea, Rafael. Histo-
ria de Espana у de la civilization espa-
nola. T. I—IV. Madrid, 1900—1911.
Немарксистская
литература
Bartoli F. Vila. Resena histdrica
cientifica у literaria de la Universidad
de Cervera. Barcelona, 1903.
Bonilla у San Martin. Historia de la
filosofia espanola desde los tiempos
primitives hasta el siglo XIX. Ma-
drid, 1908.
Guy Alain. Philosophes espagnols
d’hier et d’aujourd’hui, epognes et
auteurs. Toulouse, 1956.
Klimke F., Colomer E. La filosofia
cristiana moderna desde Descartes
(mediados del siglo XVII) hasta nues-
tros dias. Historia de la filosofia.
Barcelona — Madrid, 1953.
Marias Julian. Filosofia espanola
actual. Buenos Aires, 1949.
Pelayo Menendez, Marcelino. His-
toria de los heterodoxosespanoles. Ma-
drid, 1881.
Глава девятая
ФИЛОСОФСКАЯ И СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ
В СКАНДИНАВСКИХ СТРАНАХ
В ПЕРИОД ДОМОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО КАПИТАЛИЗМА
(ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XIX в.)
Труды классиков
марксизма-ленинизма
Маркс К. Голландские дела.—
Дания.— Конверсия британского
государственного долга.— Индия.—
Турция и Россия.— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., изд. 2, т. 9. М., 1957.
Маркс К. Эвакуация Дунайских
княжеств.— События в Испании.—
Новая датская конституция.—
Чартисты.— К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., изд. 2, т. 10. М., 1958.
Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и
конец классической немецкой фило-
софии.— К. Маркс и Ф. Энгельс.
Избранные произведения в двух то-
мах, т. II. М. 1955.
Энгельс Ф. Европейские рабочие
в 1877 г.— К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч. т. XV. М., 1933.
Энгельс Ф. Ответ г. Паулю Эрн-
сту.— К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. XVI, ч. 2. [М.], 1936.
Энгельс Ф. Письмо К. Марксу
в конце декабря 1846 г.— К. Маркс
и Ф. Энгельс. Сеч., т. XXI, М.,
1932.
Энгельс Ф. Письмо Г. Триру 18 де-
кабря 1889 г.— К. Маркс и Ф. Эн-
гельс. Соч. т. XXVIII. [Л.], 1940.
Энгельс Ф. Письмо П. Эрнсту
5 июня 1890 г.— Там же.
Ленин В. И. Аграрный вопрос
и «критики Маркса». — Соч., т. 13.
611
39*
Произведения
выдающихся деятелей
рабочего движения
Плеханов Г. В. Генрих Ибсен.—
Сын доктора Стокмана. Соч., т. 14,
М., [1924].
Меринг Ф. Литературно-крити-
ческие статьи, т. 2, М.. 1924.
Источники
Аррениус Сванте. Жизненный
путь планет. Перев. с немецкого.
М.— Пгр., 1923; Образование ми-
ров. М., 1909; Физика неба. Одесса,
1905.
Гефдинг Г. Ж.-Ж Руссо и его
философия. Перев. с немецкого.
СПб., 1898; Очерки психологии,
основанной на опыте. М.— Пгр.,
1923; Психологические основы ло-
гических суждений. М., 1908; Со-
временные философы. Перев. с дат-
ского. СПб., 1907; Философия ре-
лигии. Перев. с немецкого. СПб.,
1912; Философские проблемы. М.,
1904; Этика или наука о нравствен-
ности. Изложение этических прин-
ципов и их отношение к различным
житейским отношениям. СПб., 1898.
Ибсен Генрих. Собрание сочи-
нений в четырех томах. Перев.
с норвежского. М., 1956—1958.
Киркегор С. Наслаждение и долг.
Перев. с датского. СПб., 1894.
Aall A. Der Logos, Leipzig, 1896,
1899; Logik, Kristiania, 4. A., 1926;
Filosofien i Norden, Krist., 1919.
Arrhenius S. Theories of solutions.
New Haven, 1912; Untersuchungen
uber die galvanische Leitfahigkeit der
Elektrolyte. Ostwald’s Klassiker
der exakten Wissenschaften, Leipzig,
1907, N 160; Bemerkungen uber einige
gegen die Hypothese der elektroly-
tischen Dissociation erhobenen Ein-
wande. Berlin, 1891. Lehrbuch
der theoretischen Elektrochemie,
Berlin, 1900.
Bost r dm C. J. De not ionib us re-
ligionis, sapientiae et virtutis earum-
que inter se nexu, 1841; Crundlinier
till philosophiska statslarans pro-
padeutik. 1859; Samlade Skrifter,
2. Bde, Uppsala, 1883, 3. Bd., Stock-
holm, 1901.
Danielsson A. Social sjalfhjalp,
1898; Socialdemokratien, dess Upp-
komst och Utveckling, 1894, 2 uppl
1909.
Hoffding H. S. Kierkegaard als
Philosoph, Stuttgart, 1922; Den
nyere Filosofi Historic, 1894; Die
Philosophie in Danemark im 19 Jahr-
hundert, «Archiv fur Geschichte der
Philosophie», 2, 1899.
Kroman K. Vor Naturerkjendelse.
Kobenhavn, 1883; Etik, Kph, 1904.
Kierkegaard S. Samlede Vaerker,
14 В-de, Kph, 1920—1936; Gesam-
melte Werke, Abt. 1—35, Dusseldorf,
1951—1957.
Monrad M. J. Filosofisk pro-
padeutik, Krist., 1849; Udsigt over den
hoiere Lcgik, Krist., 1881; Aesthetik,
2 Bde, Krist, 1889—90; Tro eg Vi-
den, Krist., 1892; Den menneskelige
Viljefrihed og det Onde, Krist., 1897.
Paa sextioaarsdagen. Urval ur A.
Palm’s skrifter, 1900.
Quiding N. H. Slutlikvid med
Sveriges rikes lag, 4 Bde, 1871—76.
Sibbern F. C. Menneskets aande-
lige Natur og Vaesen, 2 Bde, Kph,
1819—1828; Fsykisk Pathologi, Kph,
1828; Spekulativ Kosmolcgi, Kph,
1846; Om Forholdet imellem Sjael
og Legeme, Kph, 1849.
Марксистские
исследования
Backstrom. К. Arbetarrorelsen i
Sverige, Stockholm, 1958.
Немарксистская
литература
Anz W. Kierkegaard und der
deutsche Idealismus. Tubingen, 1956.
Bense M. Soren Kierkegaard.
Leben im Geist. Hamburg, 1942.
Collins J. The mind of Kierkegaard.
Chicago, 1953.
Diem H. Soren Kierkegaard. Spion
im Dienste Gottes. Frankfurt am
Main, 1957.
Fabro C. Tra Kierkegaarde Marx,
per una definiz. de existenza, Firenza,
1952.
Gignoux V. Cours de philosophie.
T. 3. La philos. existent. Kierke-
gaard, Jaspers, Heidigger etc. Paris,
1955.
612
Holm S. Soren Kierkegaard. Wies-
baden, 1956; Soren Kierkegaard.
Geschichtsphilosophie. Stuttgart, 1956.
Hohlenberg J. Soren Kierkegaard.
London, 1954.
Ljunghoff J. C. J. Bostrom, Sve-
riges Platon, Uppsala, 1916.
Lowrie W A short life of Kierke-
gaard. Princeton Univ. Press, 1944.
Martin H. Kierkegaard, the me-
lancholy Dane. London, 1951.
Mesnard P. Kierkegaard, sa vie
son oeuvre. Paris, 1954.
Palmaer W Svante A. Arrhe-
nius. Uppsala, 1929.
Paulsen Anna, Soren Kierkegaard.
Deuter unserer Existenz, Hamburg,
1955.
Rader macher H. Kierkegaards
Hegelverstandnis. Koln, 1958.
Wahl Jean. Etudes Kierkegaardien-
nes. Paris, 1949.
Wyschograd M. Kierkegaard and
Heidiger: the ontology of existence.
London, 1954.
ЛИТЕРАТУРА К I—II ГЛАВАМ IV ТОМА
Труды классиков
марксизма-ленинизма
Маркс К. и Энгельс Ф. Альянс
социалистической демократии и
Международное Товарищество Ра-
бочих.— Соч., т. XIII, ч. 2. [М.],
1940.
Маркс К. и Энгельс Ф. Предисло-
вие к русскому изданию 1882 года
«Манифеста Коммунистической пар-
тии».— Избранные произведения в
двух томах, т. I. М., 1955.
«Переписка К. Маркса и Ф. Эн-
гельса с русскими политическими
деятелями». Изд. 2. [Л.], 1951.
Маркс К. Михаил Бакунин.—
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2,
т. 9. М., 1957.
Маркс К. Главный Совет Между-
народного Товарищества Рабочих —
членам Комитета Русской секции
в Женеве.— К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. XIII, ч. 1. [М.], 1936.
Маркс К. Мнимые расколы в Ин-
тернационале. Негласный циркуляр
Генерального Совета Международ-
ного Товарищества Рабочих.— Соч.,
т. XIII, ч. 2. [М.], 1940.
Маркс К. Письмо в редакцию
«Отечественных Записок».— К. Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., т. XV. М.,
1933.
Маркс К. Письма Ф. Энгельсу
10 февраля 1870 г., 12 февраля
1870 г.— К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. XXIV. М.—Л., 1931.
Маркс К. Послесловие ко второму
изданию I тома «Капитала». Капитал,
т. I, М., 1955.
Энгельс Ф. Похороны Карла Марк-
са.— К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. XV. М., 1933.
Энгельс Ф. Европейские рабочие
в 1877 г.— Там же.
Энгельс Ф. Бакунисты за работой.
Записки о восстании в Испании ле-
том 1873 г.— Там же.
Энгельс Ф. Эмигрантская лите-
ратура.— Там же.
Энгельс Ф. Внешняя политика рус-
ского царизма.— К- Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. 2. [М.],
1936.
Энгельс Ф. Послесловие к статье
«Социальные отношения в России».—
Там же.
Энгельс Ф. Письмо К. Каутскому
3 декабря 1891 г.— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., т. XXVIII. [Л.],
1940.
Энгельс Ф. Диалектика природы.
М., 1955.
Ленин В. И. Что такое «друзья
народа» и как они воюют против
социал-демократов? (Ответ на статьи
«Русского богатства» против марк-
систов).— Соч., т. 1.
Ленин В. И. Экономическое со-
держание народничества и критика
его в книге г. Струве. (Отражение
марксизма в буржуазной лите-
ратуре).— Соч., т. 1.
Ленин В. И. Фридрих Энгельс.—
Соч., т. 2.
Ленин В. И. К характеристике
экономического романтизма (Сис-
монди и наши отечественные сисмон-
дисты).— Соч., т. 2.
613
Ленин В. И. Перлы народниче-
ского прожектерства.— Соч., т. 2.
Ленин В. И. От какого наследства
мы отказываемся?—Соч., т. 2.
Ленин В. И. Задачи русских со-
циал-демократов.— Соч., т. 2.
Ленин В. И. Развитие капита-
лизма в России. Процесс образова-
ния внутреннего рынка для крупной
промышленности.— Соч., т. 3.
Ленин В. И. Заметка к вопросу
о теории рынков. (По поводу по-
лемики гг. Туган-Барановского и
Булгакова).— Соч.. т. 4.
Ленин В. И. Еще к вопросу о тео-
рии реализации.— Соч., т. 4.
Ленин В. И. Рецензия. С. И. Про-
копович. Рабочее движение на За-
паде.— Соч., т. 4.
Ленин В. И. Капитализм в сель-
ском хозяйстве. (О книге Каутского
и о статье г. Булгакова).— Соч., т. 4.
Ленин В. И. Ответ г. П. Нежда-
нову.— Соч., т. 4.
Ленин В. И. Наша программа.—
Соч., т. 4.
Ленин В. И. Гонители земства
и Аннибалы либерализма.— Соч.,
т. 5.
Ленин В. И. Аграрный вопрос и
«критики Маркса».— Соч., т. 5.
Ленин В. И. Внутреннее обозре-
ние.— Соч., т. 5.
Ленин В. И. Анархизм и социа-
лизм.— Соч., т. 5.
Ленин В. И. К двадцатипятилетию
революционной деятельности Г. В.
Плеханова.— Соч., т. 5.
Ленин В. И. Что делать? Набо-
левшие вопросы нашего движения.—
Соч., т. 5.
Ленин В. И. Предисловие ко вто-
рому изданию брошюры «Задачи рус-
ских социал-демократов».— Соч.,
т. 6.
Ленин В. И. Народничествующая
буржуазия и растерянное народни-
чество.— Соч., т. 7.
Ленин В. И. Предисловие к рус-
скому переводу книги: «Письма
И. Ф. Беккера, И. Дицгена, Ф. Эн-
гельса, К- Маркса и др. к
Ф. А. Зорге и др.».— Соч., т. 12.
Ленин В. И. Аграрный вопрос
и «критики Маркса».— Соч., т. 13.
Ленин В. И. Аграрная программа
социал-демократии в первой рус-
ской революции 1905—1907 годов.—
Соч., т. 13.
Ленин В. И. Письмо А. М. Горь-
кому.— Соч., т. 13.
Ленин В. И. Материализм и эм-
пириокритицизм. Критические за-
метки об одной реакционной фило-
софии.— Соч., т. 14.
Ленин В. И. Марксизм и ревизио-
низм. — Соч., т. 15.
Ленин В. И. Аграрный вопрос
в России к концу XIX века.— Соч.,
т. 15.
Ленин В. И. Лев Толстой, как
зеркало русской революции.— Соч.,
т. 15.
ЛенинВ. 7/.О«Вехах».— Соч.,т. 16.
Ленин В. И. Последнее слово рус-
ского либерализма.— Соч., т. 16.
Ленин В. И. Л. Н. Толстой.—
Соч., т. 16.
Ленин В. И. Л. Н. Толстой и со-
временное рабочее движение.—
Соч., т. 16.
Ленин В. И. Толстой и пролетар-
ская борьба.— Соч., т. 16.
Ленин В. И. Начало демонстра-
ций.— Соч., т. 16.
Ленин В. И. Л. Н. Толстой и его
эпоха.— Соч., т. 17.
Ленин В. И Наши упразднители.—
Соч., т. 17.
Ленин В. И. [Замечания на книге]
«Г. В. Плеханов «Н. Г Черны-
шевский».— Соч., т. 38.
Ленин В. И. Пятидесятилетие па-
дения крепостного права.—Соч.,т. 17.
Ленин В. И. По поводу юбилея.—
Соч., т. 17.
Ленин В. И. «Крестьянская ре-
форма» и пролетарски-крестьянская
революция.— Соч., т. 17.
Ленин В. И. Реформизм в русской
социал-демократии.— Соч., т. 17.
Ленин В. И. Памяти Герцена.—
Соч., т. 18.
Ленин В. И. Сущность «аграр-
ного вопроса в России».— Соч., т. 18.
Ленин В. И. О народничестве.—
Соч., т. 18.
Ленин В. И. Народники о
Н. К- Михайловском. —Соч., т. 20.
Ленин В. И. Заключение к сбор-
нику: «Марксизм и ликвидатор-
ство».— Соч., т. 20.
Ленин В. И. Идейная борьба
в рабочем движении.— Соч., т. 20.
614
Ленин В. И. Насколько сильно
левонародническое течение среди
рабочих.— Соч., т. 20.
Ленин В. И. Речь с Лобного места
на открытии памятника Степану Ра-
зину.— Соч., т. 29.
Ленин В. И. Детская болезнь
«левизны» в коммунизме.— Соч.,т. 31
Ленин В. И. II Конгресс Комму-
нистического Интернационала —
Соч., т. 31.
Ленин В. И. Еще раз о проф-
союзах, о текущем моменте и об
ошибках Троцкого и Бухарина.—
Соч., т. 32.
Ленин В. И. О значении воин-
ствующего материализма. —Соч. ,т. 33.
Ленин В. И. Несколько слов
о Н. Е. Федосееве.— Соч., т. 33.
Ленин В. И. А. Н. Потресову
2 сентября 1898 г.— Соч., т. 34.
Ленин В. И. А. Н. Потресову
27 апреля 1899.— Соч., т. 34.
Ленин В. И. А. Н. Потресову
27 июня 1899.— Соч., т. 34.
Ленин В. И. Н. К. Крупской
в сентябре 1900.— Соч., т. 34.
Ленин В. И. Г В. Плеханову
30 января 1901 г.— Соч., т. 34.
Ленин В. И. А. М. Горькому
7 февраля 1908 г.— Соч., т. 34.
Ленин В. И. А. М. Горькому
3 января 1911.— Соч., т. 34.
Ленин В. И. В редакцию газеты
«Правда». 8сент. 1912 г.—Соч.,т. 35.
Ленин В. И. Письмо А. М. «Горь-
кому в середине ноября 1913 г.—
Соч., т. 35.
Ленин В. И. Письмо Инессе Ар-
манд 5 июня 1914 г.— Соч., т. 35.
Ленин В. И. Письмо К- А. Тими-
рязеву 27 апреля 1920 г. —
Соч., т. 35.
Ленин В. И. Письмо М. А. и
Д. И. Ульяновым 20 июня 1899 г.—
Соч., т. 37.
Ленин В. И. Философские те-
тради.—Соч., т. 38.
Произведения
выдающихся деятелей
рабочего движения
Воровский В. В. [П. Орловский].
К истории марксизма в России. М.,
1923.
Жданов А. А. Советская литера-
тура — самая идейная и самая пере-
довая литература в мире. Речь на
первом Всесоюзном съезде совет-
ских писателей 17 августа 1934 г.
М., 1953; Доклад о журналах «Зве-
зда» и «Ленинград». М., 1952.
Калинин М. И. О коммунистиче-
ском воспитании.— Избранные речи
и статьи. М., 1958.
Киров С М. Марксизм-лени-
низм — это наука, которая учит тру-
дящихся побеждать своих врагов.—
Статьи и речи. Л., 1937.
Крупская Н. К- Союз борьбы за
освобождение рабочего класса.—
«Творчество», 1920, № 7.
Плеханов Г. В. Социализм и по-
литическая борьба.— Наши разно-
гласия.— Избранные философские
произведения в пяти томах, т. I.
М., 1956.
Плеханов Г. В. Афанасий Про-
копьевич Щапов.— Об издании
«Библиотеки Современного Социа-
лизма».— Современные задачи рус-
ских рабочих.— Предисловие к бро-
шюре «Кто чем живет?» С. Дик-
штейна.— Предисловие к «Речи о сво-
боде торговли» К. Маркса.— За-
бастовка в России (Морозовская
стачка).— Соч., т. II. М. [б. г.].
Плеханов Г. В. Предисловие
к речи Алексеева.— Русский ра-
бочий в революционном движении.—
Предисловие к четырем речам ра-
бочих.— О задачах социалистов
в борьбе с голодом в России. —
Соч., т. III. Изд. 3. М.—Л., 1928.
Плеханов Г. В. Огюстен Тьери и
материалистическое понимание исто-
рии.—Соч., изд. 2, т. VIII. М., [б. г.].
Плеханов Г. В. Предисловие ко
второму русскому изданию «Мани-
феста Коммунистической партии». —
Соч.,т. XI. М.—Л., 1928.
Плеханов Г. В. Симптоматическая
ошибка.— Толстой и природа.—
Заметки публициста «Отсюда и до-
сюда». — Смешение представле-
ний. (Учение Л. Н. Толстого).—
Смешение представлений (По по-
воду одной малоизвестной книги).—
Карл Маркс и Лев Толстой. — Еще
о Толстом.— Толстой и Герцен.—
«Искусство и литература», М.,
1948.
615
Сталин И. В. Тов. Демьяну Бед-
ному.— Беседа с немецким писа-
телем Эмилем Людвигом.— Соч.» т.
13. М.» 1951; Вопросы ленинизма. Изд.
11. М., 1952; О Великой Отечествен-
ной войне Советского Союза.М., 1951.
Хрущев Н. С. 40 лет Великой Ок-
тябрьской социалистической ре-
волюции. Доклад на юбилейной сес-
сии Верховного Совета СССР 6 но-
ября 1957 года. М.. 1957; Речь на
собрании избирателей Калининского
избирательного округа города Моск-
вы 24 февраля 1959 года. М., 1959»
Глава первая
РАЗВИТИЕ ФИЛОСОФСКОЙ И СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ мысли
В РОССИИ
В ПЕРИОД ДОМОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО КАПИТАЛИЗМА
(60—90-е ГОДЫ XIX в.)
Источники
Антонович М. А. Избранные ста-
тьи. Философия. Критика. Полеми-
ка. Под ред. В. Евгеньева-Макси-
мова. Л., 1938; Избранные философ-
ские сочинения. Под ред. и с пре-
дисловием В. С. Кружкова. М.»
1945.
Бакунин М. А. Речи и воззвания.
1906; Собрание сочинений и писем
1828—1876, в четырех томах, тт. 1 —
4. М., 1934—1935.
Белопольский А. А. Курс астро-
физики в трех томах. Пгр., 1928.
Берви-Флеровский В. Философия
бессознательного, дарвинизм и ре-
альная истина. СПб., 1878.
[Берви В. В.] Н. Флеровский.
Азбука социальных наук. Современ-
ная западноевропейская цивилиза-
ция. Греко-римская цивилизация;
средние века, возрождение наук.
Лондон, 1894; Азбука социальных
наук. XVII и XVIII века современ-
ной западноевропейской цивилиза-
ции. Лондон, 1894; Азбука социаль-
ных наук. XIX век современной за-
падноевропейской цивилизации. —
Избранные экономические произве-
дения, т. 2. М., 1959; Положение
рабочего класса в России.— Там же,
т. 1. М., 1959; Три политические
системы: Николай I, Александр II
и Александр III. 1897; Записки
революционера-мечтателя. М.—Л.,
1929.
Бобров Е. Философия в России.
Литература, гсследования и замет-
ки. т. I—VI. Казань, 1899.
Бредихин Ф. А. О хвостах комет»
Изд. 2. М.—Л., 1934; Прошедшее и
настоящее тел солнечной системы,
преимущественно Земли.— «Бесе-
да», кн. 2. М.—СПб., 1871.
Бутлеров А. М Сочинения в двух
томах, тт. 1—2. М., 1953; Историче-
ский очерк развития химии в пос-
ледние 40 лет (по 1880). СПб.,
1880.
Введенский А. Логика как часть
теории познания. Пгр., 1922.
Владиславлев М. Логика. Обозре-
ние индуктивных и дедуктивных при-
емов мышления и исторические очер-
ки: логики Аристотеля, схоластиче-
ской диалектики, логики фор-
мальной и диалектической. СПб.,
1881.
Герцен А. И. Избранные философ-
ские произведения, в двух томах.
М., 1948.
Грот Н. fl. К вопросу о реформе
логики. Опыт новой теории умствен-
ных процессов. Рассуждение... Лейп-
циг, Брокгауз, 1882.
Достоевский Ф. М. Собрание со-
чинений в десяти томах. М., 1955—
1958; Письма в трех томах.
М.—Л., 1928—1934; Дневник писа-
теля за 1877—1881 гг.— Соч., т. 11,
ч. 1, СПб., 1895; Записные тетради.
М.—Л., 1935. «Из архива Достоевс-
кого: «Идиот». Неизданные материа-
лы», М. — Л., 1931; «Неизданные
письма Достоевского, о «Братьях
Карамазовых». — «Былое», 1920^
№ 15.
616
«Д. И. Менделеев. Новые материа-
лы по истории открытия периодиче-
ского закона», М.—Л., 1950.
Докучаев В. В. Русский чернозем.
М.—Л.» 1936.
Жуковский Ю. Г История поли-
тической литературы XIX столетия,
т. I. СПб., 1871; Карл Маркс и его
книга о капитале.— «Вестник Ев-
ропы», 1877, № 9.
Зибер Н. И. Несколько замечаний
по поводу статьи Ю. Жуковского
«К- Маркс и его книга о капитале».—
«Отечеств, записки», 1877, № 11;
Немецкие экономисты сквозь очки
г. Чичерина. Собр. соч., т. II. СПб.,
1900.
«Избранные труды русских логи-
ков XIX века». М., 1956.
«Из истории русской философии
XVIII—XIX веков». Отв. ред.
И. Я. Щипанов. [М.], 1952.
Кавелин К- Д- Собрание сочине-
ний, т. III. Наука, философия и
литература. СПб., 1899.
Каринский М. Классификация вы-
водов. Исследование. СПб., 1880;
Об истинах самоочевидных. СПб.,
1892; Разногласие в школе нового
эмпиризма по вопросу об истинах
самоочевидных. Пгр., 1914.
Ковалевский А. О. Избранные ра-
боты М., 1951.
Ковалевский В. О. Палеонтология
лошадей. М., 1948.
[Лавров П.] Доленга А. Важней-
шие моменты в истории мысли. М.,
1903.
[Лавров П. Л.] Арнольди С. С.
Задачи понимания истории. Проект
введения в изучение эволюции че-
ловеческой мысли. Изд. 2. СПб.,
1903.
Лавров П. Л. Из истории социаль-
ных учений. Пгр., 1919.
Лавров П. Л. [П. Миртов]. Исто-
рические письма. СПб., 1906.
Лавров П. Л Очерки по истории
Интернационала. Пгр., 1919; Париж-
ская Коммуна 18 марта 1871 года.
Л., 1925; Письмо Ф. Энгельсу 1 ав-
густа 1878 г.— В кн.: «Переписка
К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими
политическими деятелями». Изд.
2 [Л.], 1951; Формула прогресса Н.К
Михайловского. Противники исто-
рии. Научные основы истории ци-
вилизации. СПб., 1906.
«Лавров о Чернышевском. Неиз-
данное письмо П. Л. Лаврова к
Г. В. Плеханову о Н. Г. Чернышев-
ском». С предисл. и примеч. Ив.
Книжника-Ветрова «П. Л. Лавров
и Н. Г Чернышевский в 1860—1862
годах».— «Литературное наследство»,
№ 7—8. М., 1933.
Лесевич В. В. Собрание сочинений,
т. I. Статьи по философии. М., 1915;
Что такое научная философия? СПб.,
1891.
Менделеев Д. И. Основы химии,
тт. 1—2. М.—Л., 1947; Периодиче-
ский закон.— Избранные сочине-
ния, т. 2, Л., 1934; Заветные мысли.—
Мировоззрение.— Соч., т. XXIV.
Л.—М.. 1954.
Мечников И. И. Академическое соб-
рание сочинений в пятнадцати то-
мах, т. 6, 12, 13. М., 1950—1956.
Михайловский Н. К. Карл Маркс
перед судом г. Ю. Жуковского.—
Сочинения, т. IV, СПб., 1897; Крити-
ческие опыты, вып I—II. СПб.,
1887; Литературно-критические ста-
тьи. М., 1957; Последние сочинения,
т. I—II. СПб., 1905.
Моисеенко П. А. Воспоминания
(1873—1923). М., 1924.
Морозов Н А. Карл Маркс и «На-
родная воля» в начале 80-х годов.—
«Каторга и ссылка», 1933, № 3.
«Народническая экономическая ли-
тература. Избранные произведения»
М., 1958.
Огарев Н. П. Избранные социаль-
но-политические и философские про-
изведения, в двух томах. Под общей
ред. М. Т. Иовчука и Н. Г. Тарака-
нова. Вступит, статья Н. Г. Тарака-
нова. М., 1952—1956.
Писарев Д. И. Избранные философ-
ские и общественно-политические'
статьи. Под редакцией и с предисло-
вием В. С. Кружкова. М., 1949.
«Письма М. А. Бакунина к А. И.
Герцену иН. П. Огареву». СПб., 1906.
Редкин П. Г. Обозрение Гегелевой
логики.— «Москвитянин», № 8,
4.IV, 1841; Из лекций по истории фи-
лософского права в связи с историей
философии вообще, т. I, СПб., 1889.
Роберти Е., де. Прошедшее фи-
лософии. Опыт социологического»
617
исследования общих законов разви-
тия философской мысли. М., 1887;
Социология. Основная задача ее и
методологические особенности, ме-
сто в ряду наук, разделение и связь
с биологией и психологией. СПб.,
1890; К оценке основных предпосы-
лок социологической теории Карла
Маркса.— В кн.: «Русская Выс-
шая Школа общественных наук в
Париже». СПб., 1905; Новая поста-
новка основных вопросов социоло-
гии. М., 1909; Понятия разума и
законы вселенной СПб., 1914;
Социология и психология.— «Но-
вые идеи в социологии», сб. 2. СПб..
1914.
Рутковский Л. Основные типы умо-
заключений. СПб., 1888.
Салтыков М. Е. (Н. Щедрин).
Полное собрание сочинений в 20 то-
мах. М.—Л., 1933.
С. Г. [Гогоцкий]. Философский
лексикон. Т. I—IV. Киев, 1861.
Сеченов И. М. Избранные произ*
ведения. Под ред. и со вступит, ста-
тьей В. М. Каганова. Изд. 2. М.»
1958; Избранные произведения, т.
1—2. Редакция и послесловие X. С.
Коштоянца. [М.—Л.]. 1952—1956.
Соловьев В. С. Письма. Т. I—III.
СПб., 1908; Россия и вселенская
церковь; Русская идея. М., 1911;
Собрание сочинений в десяти томах.
Изд. 2, т. 1—10. СПб., [б. г.].
Стасов В. В. Избранное. Живо-
пись. Скульптура. Графика. В двух
томах, тт. 1—2. М.—Л., 1950—1951;
Избранные сочинения в двух томах,
т. I—II. М.—Л. 1937; Избранные
сочинения. Живопись. Скульптура,
Музыка. В трех томах, т. I—III.
М., 1952; Собрание сочинений. 1847—
1886. В четырех томах. СПб., 1894;
Статьи и заметки..., т. 1—2.М., 1952—
1954..
Столетов Г. А. Собрание сочине-
ний в трех томах, тт. I—III. М.—
Л., 1939—1947.
Страхов Н. Из истории литератур-
ного нигилизма 1861—1865 гг. СПб.,
1890; Критические статьи об И. С.
Тургеневе и Л. Н. Толстом. Изд. 2.
СПб., 1887.
Тимирязев К. А. Избранные со-
чинения, в четырех томах, тт. 1—4,
JH., 1948—1949.
Ткачев П. Н. Избранные сочине-
ния на социально-политические те-
мы. Ред., вступит, статья и примеч.
Б. П. Козьмина. Т. 1—6. М., 1935;
Очерки из истории рационализма.—
«Литературное наследство», № 7—8.
(С предислов. Б. Козьмина «К во-
просу об отношении П. Н. Ткачева к
марксизму»). М., 1933; Рецензия на
кн.: К- Маркс «К критике политиче-
ской экономии».— «Русское слово»,
декабрь, 1865.
Толстой Л. Н. Собрание сочине-
ний в четырнадцати томах. М.,
1951—1953; Полное собрание сочи-
нений. Юбилейное издание (1828—
1928), т. 1—90. М.— Л., 1928—1956;
«Л. Н. Толстой». «Литературное
наследство», № 35—36, [вып.] I. М.,
1939; № 37—38, [вып.] II. М.,
1939.
Троицкий М. М. Учебник логики
с подробными указаниями на исто-
рию и современное состояние этой
науки в России и других странах.
Кн. 1—3. М., 1886—1888.
Умов Н. А. Избранные сочинения.
М.—Л., 1950.
Федоров Е. С. Начала учения о
фигурах.М., 1953;Симметрия и струк-
тура кристаллов. Основные работы.
М., 1949.
Чернышевский Н. Г. Избранные
философские сочинения, в трех то-
мах. Под общей ред. и с предисл.
М. М. Григорьяна. М., 1950.
Чичерин Б. Н. Немецкие социа-
листы: II. Карл Маркс.—«Сборник
государственных знаний» под ред,
Безобразова, т. VI. СПб., 1878; Собст-
венность и государство ,Кн. 1—З.М.,
1883; Курс государственной науки
в двух частях. Ч. 1. Общее госу-
дарственное право. Ч. 2. Социоло-
гия. М., 1894—1896; О народном пред-
ставительстве. М., 1899; Философия
права. М., 1900; Вопросы филосо-
фии. М., 1904; Воспоминания. Москва
сороковых годов. М., 1929.
Шелгунов Н. В. Воспоминания.
М.—Пгр.,1923;Избранные литератур-
но-критические статьи. М.—Л,.
1928; Сочинения. Изд. 2 [в трех то-
мах]. СПб., [б. г.].
«Шестидесятые годы. М. А. Анто-
нович. Воспоминания. Г. 3. Елисе-
ев. Воспоминания». Вступит, статья,
618
комплект, и ред. В. Евгеньева-Мак-
симова. М.—Л., 1933.
Энгельгардт А. Н. ... Из деревни.
12 писем 1872—1887. М., 1937.
Марксистские
исследования
и другая научная
литература
Ардене Н. Н. К вопросам фило-
софии истории в «Войне и мире»
Л. Толстого.— «Уч. зап.» (Арзамас-
ский гос . лед. ин-т), вып. 1. М., 1957.
Асмус В. Ф. Религиозно-философ-
ские трактаты Л. Н. Толстого.—
Предисловие к 23 тому Полного собр.
соч. Л. Н Толстого. М., 1957.
Борщевский С. Щедрин и Достоев-
ский. М., 1957.
Будилова Е. А. Учение И. М. Се-
ченова об ощущении и мышлении.
М., 1954.
Вавилов С. И. Собрание сочине-
ний, т. III. Работы по философии
и истории естествознания. М., 1956.
«Владимир Васильевич Стасов.
1824—1906. К 125-летию со дня рож-
дения» (Сборник статей и воспомина-
ний, сост. Е. Д. Стасова). М.—Л.,
1949.
Вульфсон Г Н. и Бушканец Е. Г
Общественно-политическая борьба в
Казанском университете в 1859—
1861 гг. Казань, 1955.
Горохов В. А. Русская секция I
Интернационала. М., 1925.
Горький М Заметки о мещанстве.—
О карамазовщине.— Еще о карама-
зовщине.— Литературно-критические
статьи. М., 1937; Избранные
литературно-критические произве-
дения. Статьи, доклады, речи, пись-
ма. М., 1954; Лев Толстой. Заметки.—
Собр. соч. в тридцати томах, т. 14.
М., 1951.
Гоффеншефер В. Чернышевский и
революционный Запад. — «Знамя»,
М., 1948, №8.
Добровольский Л. Запрещенные и
уничтоженные книги В. В. Берви-
Флеровского. — «Литературное нас-
ледство», № 7—8. М., 1933.
Дынник М. А. От примирения с
действительностью к апологии раз-
рушения. (К вопросу о развитии ге-
гельянства Михаила Бакунина).
«Летописи марксизма». 1927, кн. IV.
Ермилов В. Достоевский. М.,
1956.
Забродский Г. Мировоззрение
Д. И. Менделеева. К пятидесятиле-
тию со дня смерти (1907—1957). М.,
1957.
«Из истории революционного дви-
жения в России в XIX — начале
XX вв.» [Сборн. ст ]. Под редакци-
ей М. В. Нечкиной и др. М., 1958.
Иовчук М. Т. Диалектика Гегеля
и русская философия XIX века.—
«Вопросы философии», 1957, № 4;
Философские и социологические
взгляды Н. П. Огарева Изд. МГУ,
1957.
«И. М. Сеченов и материалистиче-
ская психология». Сборник статей.
М., 1957.
«История естествознания в Рос-
сии», под ред. Н. А. Фигуровского
и др., т. I, ч. 2. М., 1957.
Каганов В. М. Мировоззрение
И. М Сеченова. М., 1949; Некоторые
вопросы теории познания в трудах
И. М. Сеченова.— «Вопросы фило-
софии», 1956, № 3.
Квитко Д. Ю. Философия Тол-
стого. М., 1928.
Кедров Б. М. Эволюция понятия
элемента в химии. М , 1956; День
одного великого открытия. М., 1958;
Философский анализ первых трудов
Д. И. Менделеева о периодическом
законе (1869—1871). М., 1959.
Кирпотин В. Д. Философские и
эстетические взгляды Салтыкова-
Щедрина. М., 1957.
Коган Л. А. К критике философии
Вл. Соловьева.— «Вопросы фило-
софии», 1959, № 3
Козьмин Б. П Ткачев и Лавров.—
«Воинствующий материалист». 1924,
кн. I; Русская секция Первого Ин-
тернационала. М., 1957.
Комаров В. Л. и др. Климент Ар-
кадьевич Тимирязев. М., 1945.
Компанеец А. И. Мировоззрение
А. Г. Столетова. М., 1956; Борьба
Н. А. Умова за материализм в фи-
зике. М., 1954.
Котов В. Н. Проникновение и
распространение марксизма в России
(с 40-х до 90-х годов XIX века).
М„ 1954.
Коштоянц X. С. И. М. Сеченов.
М., 1950; И. М. Сеченов—великий
619
русский ученый.— «Вопросы фило-
софии», 1956. № 1.
«Кристаллография», вып. 3. Сбор-
ник статей, посвященный 100-летию
со дня рождения академика Е. С.
Федорова. Л., 1955.
Лебедев А. К. Владимир Василье-
вич Стасов. 1824—1906. Изд. 2.
М.— Л., 1948.
«Лев Николаевич Толстой». Сбор’
ник статей о творчестве. М., 1955-
Луначарский А. В. О творчестве
Толстого.— Русская литература.
Избранные статьи. М., 1940; Тол-
стой и Маркс. Л., 1924.
«Люди русской науки», с предисл.
и вступит, ст. С. И. Вавилова, тт. 1 —
2. М.—Л., 1948.
Маркина Н. Л. Социологические
взгляды П. Л. Лаврова.— «Труды»
Ин-та философии АН БССР, вып. 1.
Минск, 1958.
Маркова О. Маркс и Энгельс в не-
легальной русской периодике 70—
80-х годов (Библиографический об-
зор). — «Каторга и ссылка». 1933,
кн. 3; Отклики на «Капитал»
в России 1870-х годов (Легаль-
ная пресса: объявления, рецензии,
полемика; отклики в книгах, в не-
легальной печати и в мемуарной ли-
тературе).— «Летописи марксизма»,
1930, кн. I (XI).
«Материалы для биографии М. А.
Бакунина. Бакунин в Первом Ин-
тернационале». М.—Л., 1928.
«Материалы для биографии П. Л.
Лаврова», вып. 1, Пгр., 1921.
Мейлах Б. Ленин и проблемы рус-
ской литературы конца XIX— на-
чала XX в. Исследования и очерки.
Изд. 3. Л., 1956.
Нечкина М. В. Рабочие волнения в
связи с реформой 1861 г. В кн.: «Ис-
тория пролетариата СССР», т. I,
М., 1930.
Новиков П. С. Вл. Соловьев и его
западногерманские почитатели. —
«Вопросы философии», 1959, № 4.
Острянин Д. И. И. Мечников в
борьбе за материализм в естествозна-
нии. Киев, 1954, Украинок.
«Очерки по истории философской
и общественно-политической мыс-
ли народов СССР». В двух томах.
Под редакцией Г. С. Васецкого,
М. Т. Иовчука, А. Н. Маслина,
А. Ф. Окулова, 3. В. Смирновой,.
И. Я. Щипанова, т. II. М., 1956.
«Памяти Владимира Васильеви-
ча Марковникова». [Сборник]. М.,
1905.
Панкратова А. М. Развитие ка-
питализма в России и возникновение
рабочего движения. М., 1947.
«Периодический закон Д. И. Мен-
делеева и его философское значение».
Сборник статей. М., 1947.
Пеунсва М. Н. Общественно-по-
литические и философские взгляды
Н. В. Шелгунова. М., 1954.
Платонов Г В. Мировоззрение
К. А. Тимирязева. Изд. 2. М., 1952.
Покровский М. Н. Очерки русско-
го революционного движения XIX—
XX вв. М., 1924.
Полевой Ю В. И. Ленин о домарк-
систском периоде революционного
движения в России.— «Коммунист»,
1958, № 6.
Реуэль А. Л. «Капитал» Карла Марк-
са в России 1870-х гг. М., 1939.
Роллан Р. Жизнь Толстого.— Собр.
соч., т. 2. М., 1954.
Романенко В. И. Борьба Л. И.
Мечникова против мальтузианства,
социал-дарвинизма и расизма.—
«Вопросы философии», 1956, № 5.
Седых Т. Б. Е. С. Федоров — бо-
рец за материализм.— «Вопросы
философии», 1954, № 3.
Слабкий А. С. Выдающийся ре-
волюционный демократ Н. В. Шел-
гунов.— «Ученые записки» (Харь-
ковский гос. ун-т), т. 96. Труды ка-
федры диалектич. и историч. мате-
риализма. т. I, 1957.
Смирнова 3. В. Вопросы художе-
ственного творчества в эстетике рус-
ских революционных демократов.
М., 1958.
Стеклов Ю. М. А. Бакунин. Его
жизнь и деятельность, т. I, II. М.—
Л., 1927.
Струмилин С. Г Промышлен-
ный переворот в России. 1944.
Тагиров Р Ш. Из истории Русской'
секции Международного Товари-
щества Рабочих.— Связь Русской
секции I Интернационала с К. Марк-
сом и ее роль в разоблачении баку-
низма.— «Ученые записки» (Казан-
ский гос. пед. ин-т), вып. 11 и 12,.
Казань, 1955, 1957
620
«Творчество Л. Н. Толстого».
Сборы, статей. М.» 1954.
Ульянова-Елизарова А. И. Вос-
поминания об Александре Ильиче
Ульянове. М.—Л., 1931; Александр
Ильич Ульянов и дело 1 марта 1887 г.
Сборн. М.—Л., 1927.
«Ф. М. Достоевский в русской кри-
тике». Сборн. статей. М., 1956.
Шемякин Ф. Н. Вопрос© представ-
лениях в трудах И. М. Сеченова и
И. П. Павлова.— «Вопросы фило-
софии», 1952, № 2.
Шполъский Э. В. Николай Алек-
сеевич Умов.— «Успехи физических
наук», т. 31, вып. 1, 1947.
Штейн О. М. В. В. Берви-Флеров-
ский и К. Р. Якобсон.— «Вопросы
философии», 1958, № 12.
Ярославский Е. Краткий обзор
революционного движения 19 в.
до возникновения первых марксист-
ских организаций в России.—
В кн.: «Очерки по истории ВКП(б)»,
ч. 1. Изд. З.М., 1938; Группа «Осво-
бождение трута» и ее теоретическое
значение.— Вступ. статья к кн.:
«Литературное наследие Г. В. Пле-
ханова. Сб. VIII, ч. 1. М., 1940».
Ярошевский М. Г Из истории
борьбы материализма с идеализмом
в русском естествознании XIX ве-
ка. — «Вопросы философии», 1956,
№ 1.
Berti G. Per una guista storia del
populism© russo. «Rinacita», Roma,
1953, N 51.
Caffe, J. Doua culegeri de texte din
filosofia rusa. «Cercetari Filosofice»,
Bucure$ti, 1956, N 1.
Cogniot G. Connaisance de 1’Union
Sovietique, Paris. 1956.
Halek J. Od Tolsteho k Marxovi.
Praha, 1950.
Litteratura clasica rusa. Bucure^ti,
1956.
Luxemburg R. Tolstoi als sozialer
Denker, «Aufbau», Berlin, 1947,
H. 9.
Robel L. La conception du monde de
Dostoevski et le mouvement des idees
en Russie au XIX siecle. «Pensee»,
Paris, 1957, N 71.
Venturi F. Il populism© russo,
v. 1—2, Torino, 1952.
Немарксистская
литература
Колубовский Я- Материалы для
истории философии в России 1855—
1888.— «Вопросы философии и пси-
хологии», 1890, кн. 4; 1891, кн. 6,
7, 8.
Радлов Э. Л. Владимир Соловь-
ев. Жизнь и учение. СПб., 1912.
Сакулин П. Н. Русская лите-
ратура и социализм. Изд. 2. М.,
1924.
Coquart Armand, Dmitri Pisarew
(1840—1868) et 1’ideologie du nihi-
lisme russe, Paris, 1946.
Cresson Andre. Leon Tolstoi, sa
vie, son oeuvre, avec un expose de sa
philosophie, Paris, 1950.
Existentialism from Dostoevsky to
Sartre, ed. by W. Kaufmann, New
York, 1957.
Hecker Julius, Russian Sociology.
A Contribution to the history of so-
ciological thought and theory. New
York, 1915.
Guardini R. L’univers religieux de
Dostoievski, Paris, 1957.
Koyre A. fitudes sur 1’histoire de
la pensee philosophique en Russie,
Paris, 1951.
Lednicki W Russia, Poland and
the West. Essays in literary and cul-
tural history. New York, 1954.
EossKy N. O. History of Russian
philosophy. London. 1952.
Maude Aylmer. Tolstoy and his
problems. New York, 1904.
Munzer E. Solowjew, prophet of
russian western unity. London,
1956.
Nigg Walter. Dostojewski, die
religiose Uberwindung des Nihilismus,
Hamburg, 1951.
Ossip-Lourie. La philosophie russe
contemporaine, Paris, 1902; La Tol-
stoi. La vie de Tolstoi, Paris, 1948.
Prager Hans. Wladimir Solovieffs
universalistische Lebensphilosophie.
Tubingen, 1925; Die Weltanscha-
uung Dostojewskis. Mit einem Vor-
wort von S. Zweig. Franz Bergmeyer,
1923.
Zenkovsky V. V. A history of rus-
sian philosophy, v. 1—2, New Уогк,
1950.
621
Глава вторая
РАСПРОСТРАНЕНИЕ МАРКСИСТСКОЙ ФИЛОСОФИИ
В РОССИИ
В 80—90-е ГОДЫ XIX в. Г. В. ПЛЕХАНОВ
Источники
Зибер Н. И. Давид Рикардо и
Карл Маркс в их общественно-эко-
номических исследованиях. Опыт
критико-экономического исследова-
ния. М., 1937
«Из неизданного литературного
наследства Н. Е. Федосеева. (Пись-
ма Н. Е. Федосеева к Н. Михайлов-
скому)».— «Литературное наследст-
во», № 7—8. М., 1933.
«Литературное наследие Г В. Пле-
ханова». Сб. I. Под ред. А.В.Луна-
чарского, Ф. Д. Кретова и Р. М. Пле-
хановой. М., 1934.
«Литературное наследие Г. В. Пле-
ханова». Сб. II, III, IV. Под ред.
П. Ф. Юдина, И. Д. Удальцова и
Р. М. Плехановой. М., 1934—1937
«Литературное наследие Г. В. Пле-
ханова». Сб. V—VIII. Под ред.
П. Ф. Юдина, М. Т. Иовчука и Р. М.
Плехановой. М., 1938—1940.
«Переписка Г В. Плеханова с
П. Б. Аксельродом», т. 1—2. М.,
1925.
Плеханов Г В. Избранные фило
софские произведения, в пяти томах.
Под редакцией М. Т. Иовчука,
А. Н. Маслина, П. Н. Федосеева,
В. А. Фоминой, Б. А. Чагина, т
I—V. М., 1956-1958.
Плеханов Г. В. Социализм и по-
литическая борьба.— Наши разно-
гласия.— Программа социал-демо-
кратической группы «Освобожде-
ние труда».— Второй проект про-
граммы русских социал -демократов. —
Новый защитник самодержавия,
или горе г. Л. Тихомирова.— Речь
на международном рабочем социали-
стическом конгрессе в Париже (14—
21 июля 1889).— К шестидесятой го-
довщине смерти Гегеля.— [Предис-
ловие к первому изданию («От пере-
водчика») и примечания Плеханова
к книге Ф. Энгельса «Людвиг Фейер-
бах и конец классической немецкой
философии»].— Буржуа прежних вре-
мен.— К вопросу о развитии монисти-
ческого взгляда на историю^
Приложение I Еще раз г. Михайлов-
ский, еще раз «триада». Приложе-
ние II Несколько слов нашим про-
тивникам.—Избр. философск. произв.
в пяти томах, т. I. М., 1956.
Плеханов Г В. Очерки по истории
материализма.— Несколько слов в.
защиту экономического материализ-
ма.— Нечто об истории.— О мате-
риалистическом понимании исто-
рии.— [Об «экономическом факто-
ре». Окончательная редакция].—
К вопросу о роли личности в исто-
рии.— Cant против Канта, или ду-
ховное завещание г. Бернштейна.—
Философские и социальные воззре-
ния К- Маркса.— Первые фазы
учения о классовой борьбе.— Кри-
тика наших критиков. — Материа-
листическое понимание истории.—
Избр. философские произв. в пяти
томах, т. II. М.,1956.
Плеханов Г., Аксельрод П., Вера
Засулич. Приветствие съезду немец-
кой социал-демократии в Копенга-
гене.— Г. В. Плеханов. Соч., т. II.
Изд. 3. М .[б. г.].
Плеханов Г В. Анархизм и социа-
лизм.— Фердинанд Лассаль. Его
жизнь и деятельность.—Соч., т. IV.
Изд. 2. М. [б. г.].
Плеханов Г В. Литература и эс-
тетика. Т. I. Теория искусства и
история эстетической мысли. Со
вступит, статьей Б. И. Бурсова «Ли-
тературно-эстетические взгляды
Г В. Плеханова». Т. II. История ли-
тературы и литературная критика.
М., 1958.
Плеханов Г. В. О социальной де-
мократии в России.— Предисловие
к брошюре «Ф. Энгельс о России».—
Обоснование народничества в тру-
дах г-на Воронцова (В. В).— Но-
вый поход против русской социал-
демократии.— Сочинения, т. IX. М.
[б. г.].
Плеханов Г В. О книге С. Фран-.
622
ка.— Литературное наследство Кар-
ла Маркса и Фридриха Энгельса.—
Сочинения, т. XI. Изд. 3. М.—Л.,
1928.
Марксистские
исследования
и другая научная
литература
Бланк А. С. Революционная дея-
тельность Н. Е. Федосеева. — «Во-
просы истории КПСС», 1957, № 4.
Бучько Н. А. и Ремезоеский И. Д.
Рабочее движение и распростране-
ние марксизма в России (1883—
1894). [Киев], 1957
Дынник М. А. Категория случай-
ности в понимании Плеханова.—
«ПЗМ», 1928, № 5.
Зильберштейн И. Хронология и
содержание переписки Ленина с
Н. Е. Федосеевым.— «Каторга и
ссылка», 1930. № 1.
«Из истории рабочего класса и
революционного движения». Памя-
ти академика Анны Михайловны Пан-
кратовой. Сборник статей. М., 1958.
Ильин А. С. Г. В. Плеханов — вы-
дающийся пионер марксизма в Рос-
сии. К 100-летию со дня рождения.
М., 1956.
Исвчук М. Т Г. В. Плеханов и
его труды по истории философской
мысли в России. Вступ. статья к кн.:
«Г. В. Плеханов. Избранные фило-
софские произведения» в пяти томах,
т. IV, М., 1958; Вопросы истории
философии в трудах Г. В. Плехано-
ва.— «Вопросы философии», 1957,
Казакевич Р А. Первые марк-
систские кружки Петербурга и
группа «Освобождение труда».—
«Вестник Ленинградского гос. ун-
та», № 20. Серия истории, языка и
лит-ры, вып. 4. 1957.
«Карл Маркс и царская цензура».—
«Красный Архив», 1933, т. I.
Кобалия И. А. Плеханов и группа
«Освобождение труда». Тбилиси,
1957. Грузинск.
Ковальский Ю. Русская револю-
ционная демократия и январское
восстание 1863 г. в Польше. М.,
1953.
Козьмин Б. П. Рабочее движение
в России до революции 1905 г. М.,
1925.
Корольчук Э. А. Борьба В. И. Ле-
нина против экономизма в период
его зарождения. 1894—1897.— В
кн.: «Из истории рабочего класса и
революционного движения». М.,
1958.
Левин Л. А. «Манифест Коммуни-
стической партии» в России. М.,
1956.
Любомиров П. Г Очерки по исто-
рии русской промышленности. М.,
1947.
Лященко П. И. История народ-
ного хозяйства СССР, в двух томах,
М., 1956.
Маслин А. Критика Г. В. Плеха-
новым идеализма и защита им идей
марксистской философии в трудах
1904—1913 гг.— Вступ. ст, к кн.г
«Г. В. Плеханов. Избранные фило-
софские произведения» в пяти томах,
т. III. М., 1957.
Митин М. Б. Историческая роль
Г. В. Плеханова в русском и меж-
дународном рабочем движении. Док-
лад на торжественном заседании в
Москве, посвященном 100-летию со
дня рождения Г В. Плеханова, 11
декабря 1956 года. М., 1957.
«Н. Е. Федосеев». Сборник
воспоминаний. М. —Пгр.,1923.
Петров С. М. Начало рабочего
движения и распространение марк-
сизма в России (1883—1894 гг.).
М., 1958.
«Рабочее движение в России в
XIX веке». Под ред. А. М. Панкра-
товой. В трех томах. Изд. 2. М.,
1955.
Рашин А. Г. Формирование про-
мышленного пролетариата в России.
М., 1940.
Розенталь М. М. Вопросы эсте-
тики Плеханова. М., 1939.
Сидоров М. И. Г. В. Плеханов —
выдающийся пропагандист марксист-
ской теории. К столетию со дня
рождения (1856—1956). М., 1956;
Г В. Плеханов и вопросы истории
русской революционно-демократиче-
ской мысли XIX в. М., 1957.
«Социал-демократическое движе-
ние в России. Материалы», т. I.
М.—Л., 1928.
623
«Сочинения Карла Маркса в
русской цензуре» (Архивная справ-
ка). — «Дела и дни». 1920, кн. 1.
Фомина В. А. Философские взгля-
ды Г В. Плеханова. М., 1955; Г В.
Плеханов и его роль в защите и обо-
сновании философии марксизма.—
Вступ. ст. к кн.: «Г. В. Плеханов.
Избранные философские произве-
дения» в пяти томах, т. I. М., 1956.
«Царская цензура о произведени-
ях Ф. Энгельса».— «Историк-марк-
сист», 1935, № 8—9.
иагин Б. А. Защита и обоснование
Г. В. Плехановым диалектического
и исторического материализма в
борьбе против ревизионизма.—Вступ.
ст. к кн.: «Г. В. Плеханов. Избран-
ные философские произведения» в
пяти томах, т. II. М., 1956.
Шульгин В. «Анти-Дюринг» в Рос-
сии 70-х годов.— Отклики на смерть
Энгельса в России 90-х годов.—
«Звенья», т. VIII. М., 1950.
Щербина В. Р. Эстетические взгля-
ды Г В. Плеханова.— Вступ. ст.
к кн.: «Г. В. Плеханов. Избранные
философские произведения», т. V,
М., 1958.
Щипаное И. Я- К истории рево-
люционной мысли в России и о ре-
волюционных традициях русского
народа. — «Вопросы философии»,
1952, № 5.
Юдин П. Ф. Георгий Валентино-
вич Плеханов (к 25-летию со дня
смерти). М , 1943.
Cernea G. V. Plehanov (1856—1918).
«Cercetari filozofice». Bucure§ti. 1956,
N 6.
Cogniot G. G. Plekhanow, penseur
marxiste eminente. «Cahiers du Com-
munisme», Paris, 1956, N 12.
Dautry J. Plekhanow et la theorie de
1’histoire. «Pensee», Paris, 1958, N 77.
Гановский С. Плеханов — бе-
лежит марксист и революционер.
«Ново време», София, 1956, № 11.
Григоров К- И Виден марксист
и социалистически деец «Славяни»,
София, 1956, кн. 6.
Кирилов Ив. Значението на Г. В.
Плеханов за развитието на маркси-
ческата философия.— «Философска
мисъл», София, 1957, № 2.
Kuczynski J, Der Mensch der Ge-
schichte macht (zum 100. Geburtstag
von G. W. Plechanow am II. Dezem-
ber, 1956). «Zeitschrift fur Geschi-
chtswissenschaft», Berlin, 1957, Heft I.
Comemorarea lui Plehanov de
catre Academia R. P. R. «Cercetari
filozofice», Bucure^ti, 1957, N 2.
Macha К Problem svobody u
Plechanova, «Filosoficky casopis», Pra-
ha, 1957, N 2.
Maliniak J. Jerzy Plechanow,
«Przeglqd Socjalistyczny» Warszawa,
1948, N 4.
Malinschi V. T. Probl ema agrara m
operele lui G. V. Plehanov. «Problerne
economice», Bucure§ti, 1958, N 6.
Mieu D. Plehanov despre origina
artei. «Viata romineasca» Bucuresti,
1958, N 12.
Паси И. Плеханов за искуството
като отражение на обществения
живот.—«Философска мисъл». София,
1957, N 1.
PrenantM., Jacon J., GagonJ,,Caveing
M. Un grand penseur marxiste G. Plek-
hanow.—«Pensee», Paris, 1958, N 79,
Rothstein A. Two episodes in the
history of russian social thought.
«Anglo-Soviet journal». London,
1950—1951, v. 11, N4.
Somerville J. Some perspectives
on Russia and the West. «Philosophy
and phenomenological research».
Buffalo, 1953, v. 13, N 3; So-
viet philosophy. A study of theory
and practice. New York, 1946.
Stroie J. Primul volum al Operelor
filozofice alese «ale lui G. V. Pleha-
nov V.». Cercetari filozofice», Bucu-
re^ti, 1959, N 2.
Sulewski V. G. Plechanow «Wiedza
i zycie», Warszawa, 1956, Nil.
Stern V. Zur Geschichte des Mate-
ria lismus.—«Einheit», Berlin, 1946,
H. 6.
Zdvadovd A. Plechanovovo jubile-
um ve Voprosech istoriji. —«Cesko-
slovenska rusistika», Praha, 1957, N 2,
Ke vzniku Plechanavovy skupiny
Osvobozeni prace, «Ceskoslovenska
rusistika». Praha, 1957, N 2.
Немарксистская
литература
Ковалевский M. М. Взгляд на об-
щий ход развития политической мы-
сли во второй половине XIX века.—
624
В кн.: «Русская Высшая Школа об-
щественных наук в Париже. СПб.,
1905»; Воспоминания о Марксе.
— «Вестник Европы». 1909, № 6.
Струве П. Критические заметки
к вопросу об экономическом разви-
тии России, вып. I. СПб., 1894.
Туган-Барановский М. И. Рус-
ская фабрика в прошлом и настоя-
щем. М., 1938.
Twentieth century Sociology, Ed.,
by G. Gurvith and Moore. New York,
1945.
Глава третья
ФИЛОСОФСКАЯ И СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ
НАРОДОВ СССР
В УСЛОВИЯХ РАЗЛОЖЕНИЯ ФЕОДАЛИЗМА
И РАЗВИТИЯ КАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ
(60—90-е ГОДЫ XIX в.)
Труды классиков
марксизма-ленинизма
Маркс К- Капитал, т. HI. М., 1955.
Энгельс Ф. — Письмо Иосифу
Атабекянцу 23 ноября 1894 г.—
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т.
XXIX. [Л.], 1946.
Энгельс Ф. Письмо К. Марксу
6 июня 1853 г.— К Маркс и Ф. Эн-
гельс. Избранные письма. [Л.], 1953.
Энгельс' Ф Письмо К- Марксу
19 декабря 1882 г— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., т. XXIV. М.—Л.,
1931.
Ленин В. И. По поводу одной га-
зетной заметки — Соч. т. 2.
Ленин В. И. Развитие капитализ-
ма в России. Процесс образования
внутреннего рынка для крупной
промышленности.— Соч., т. 3.
Ленин В. И Еще к вопросу о тео-
рии реализации.— Соч., т. 4.
Ленин В. И Уроки кризиса.—
Соч., т. 5.
Ленин В. И. Аграрная программа
социал-демократии п первой русской
революции 1905—1907годов.— Соч.,
т. 13.
Ленин В. И. Материализм и эм-
пири( критицизм.— Соч., т. 14.
Ленин В. И. Аграрный вопрос в
России к концу XIX века.— Соч.,
т. 15.
Ленин В. И. Критические заметки
по национальному вопросу.— Соч.,
т. 20.
Ленин В. И. От редакции к статье
Ветерана: «Национальный вопрос и
латышский пролетариат».— Соч.,
т. 20.
Ленин В. И. Законопроект о на-
циональном равноправии.— Соч.,
т. 20.
Ленин В. И. К вопросу о нацио-
нальной политике.— Соч., т. 20.
Ленин В И. Национальное равно-
правие.— Соч., т. 20.
Ленин В. И. Ликвидаторы и ла-
тышское рабочее движение.— Соч.,
т. 20.
Ленин В. И. Проект закона о рав-
ноправии наций и о защите прав
национальных меньшинств.— Соч.,
т. 20.
Ленин В. И. Развращение рабочих
утонченным национализмом.— Соч.,
т. 20.
Ленин В. И. О праве наций на
самоопределение.— Соч., т. 20.
Ленин В. И. О национальной
гордссти великороссов.— Соч.,
т. 21.
Ленин В. И. Революционный про-
летариат и право наций на само-
определение.— Соч., т. 21.
Ленин В. И. Социалистическая
революция и право наций на само-
определение (Тезисы)—Соч.,т. 22.
Ленин В. И. Империализм, как
высшая стадия капитализма.—Соч.,
т 22.
Ленин В. И. Итоги дискуссии о
самоопределении.— Соч., т. 22.
40 История философии,т.IV
625
Ленин В. И. О карикатуре на мар-
ксизм и об «империалистическом эко-
номизме».— Соч., т. 23.
Ленин В. И. Речь по национально-
му вопросу 29 апреля (12 мая) 11917].
[Седьмая (Апрельская) Всероссий-
ская конференция РСДРП (б)].—Соч.,
т. 24.
Ленин В. И. Украина.— Соч.,т. 25.
Ленин В. И. Декларация прав
трудящегося и эксплуатируемого на-
рода.— Соч., т. 26.
Ленин В. И. Доклад о партийной
программе 19 марта [VIII съезд
РКП(б). 18—23 марта 1919 г.]—
Соч., т. 29.
Ленин В. И. Проект резолюции
ПК РКП (б) о Советской власти на
Украине.— Соч., т. 30.
Ленин В. И. Доклад комиссии по
национальному и колониальному
вопросам 26 июля [II Конгресс Ком-
мунистического Интернационала
19 июля—7 августа 1920 г.].— Соч.,
т. 31.
Ленин В. И, Об едином хозяйст-
венном плане.— Соч., т. 32.
Ленин В. И. Письмо А М. Горь-
кому во второй половине февраля
1913.— Соч., т. 35.
Ленин В. И. [Захват России в Сред-
ней Азии].— «Ленинский сборник»,
XXIX.
Ленин В. И. К вопросу о нацио-
нальностях или об «автономизации».—
«Коммунист», 1956, № 9.
«В. И. Ленин об Украине». Киев,
1957.
«В. И. Ленин о Средней Азии и
Узбекистане». Ташкент, 1957
Произведения
выдающихся деятелей
рабочего движения
Махарадзе Ф. Е Грузия в 19 сто’
летии. Краткий исторический очерк.
Тифлис, 1933.
Плеханов Г В. Гром не из тучи
(письмо в редакцию [«Квали»]).—
Избранные философские произведе-
ния, в пяти томах, т. II. М. 1956.
Спандарян С. С. Статьи, письма
и документы. М., 1958.
Сталин И. В. Как понимает со-
циал-демократия национальный во-
прос?— Коротко о партийных разно-
гласиях.— Ответ «Социал-Демо-
крату».—Соч., т. 1. М., 1954.
«Тезисы о 300-летии воссоединения
Украины с Россией (1654—1954)».
М , 1954.
Цулукидзе А. Сочинения. Перев.
с грузинского. Тбилиси, 1945.
Шиумян С. Г Избранные произве-
дения в двух томах, т 1. 1902—1916.
М., 1957; Литературно-критические
статьи. Изд 2. М., 1955.
[Источники
Украина
«Воссоединение Украины с Рос-
сией» Документы и материалы в
трех томах. Т. 1—3. М., 1953.
Граб<вський Павло. Вибран! тво-
ри Харьков, 1939.
Грабовский П. А. Избранное. Пер.
с украинского, М., 1952.
«Избранные общественно-полити-
ческие и философские произведения
украинских революционных де-
мократов XIX века». Под общей
ред. М. Т. Иовчука и Д. Ф. Остря-
ки на. Со вступит, статьей М. Т. Иов-
чука. М., 1955.
Коцюб1нський М. 1ван Франко.—
Внбран! твори в двух томах. Ки1в
1950; Собрание сочинений, пер. с
украинского, т. 1—3. М., 1951.
Леся Украинка. Собрание сочине-
ний в трех томах. Пер. с украинск.,
М., 1950; Твори, т. 1—5. Ки1в, 1951;
Неопублiкован! твори. Льв!в, 1947.
Подолинсъкий С. Парова машина.
Казка. Коштом i заходом В. Мет-
ки. В [день, 1875; Про богатства та
бщжсть. Вщень, 1876; Про хл!бо-
робство. Как где земля поделена и
как бы нужно ее держать. В!день,
1877; Ремесла i хвабрики на Укра!-
Hi. Женева. 1880; Груд человека и
его отношение к распределению энер-
гии.— «Слово», апрель, май (№ 4—5),
СПб., 1880.
«Украинские революционные де-
мократы о дружбе украинского на-
рода с русским». Отв ред. Д. Ф. Ост-
рянин. Киев, 1955.
Франко Иван. Сочинения в десяти
томах. Тт. 1—9. Перев. с украинско-
го. АТ, 1956—1959; Избранные со-
чинения в пяти томах, т 1—5 М.»
1948—1957; Твори в двадцяти томах,
т. 1—20. Ки1в, 1950—1956; Лпера-
626
турно-критичш статп. Khib, J950;
Вибран1 сустпльно - политичн! i
философема твори. Khib, 1956.
* * *
Богдашевский Д. О взаимном от-
ношении философии и естествозна-
ния. Речь, произнесенная на годич-
ном акте Киевской духовной акаде-
мии 6 сентября 1894 г. Киев, 1894.
Данилевский В Я Чувство и жизнь.
«Записки Харьковского универси-
тета», 1895 г кн. 3. Харьков, 1895.
Ковалевский П. И. Курс частной
психиатрии. Харьков, 1882; Основы
механизма душевной деятельности.
Харьков, 1885; Основы психологии
человека. Пгр., 1917.
Челпансв Г Мозг и душа. Крити-
ка материализма и очерк современ-
ных учений о душе. Изд. 5. М., 1912.
Шкляревский А С. Что думать о
спиритизме? По поводу письма проф.
Вагнера.— «Вестник Европы». 1875,
т. 53, кн. 6, июнь.
Белоруссия
«Антология белорусской поэзии»,
М.» 1952.
«Беларуская л карату pa XIX ста-
годзя». Зборн!*к текста у. Mi’hck, 1950.
Богушевич Ф. Избранное. Пер. с
белорусского, М., 1953; Выбранные
творы. М1нск, 1952.
«Документы и материалы по исто-
рии Белоруссии», т. II. Минск, 1940.
«История Белорусской ССР в двух
томах», т. 1. Минск, 1954.
Янка Лучына. Выбранные творы.
М1нск, 1953,
Армения
Агаян Газарос. Современная пуб-
лицистика. Тифлис, 1898. Армянск.
«Антология армянской поэзии с
древнейших времен до наших дней».
М., 1940.
Арируни Григор. Экономическое
положение турецких армян. Перев
с армянского. М., 1880.
Констандян Галуст. О методе.
Смирна, 1878. Армянск.
Азербайджан
«Антология азероайджанекой поэ-
зии». М , 1939.
Гасан-бек Мелик-Заде [Зардаби}.
Свет в жизни человека.— Газ. «Кас-
пий», 1900, № 21; Об отсталости вос-
точного Закавказья.—Газ. «Каспий»,
1900, № 86, 94, 101, 122, 140; Влия-
ние фаз луны на органическую жизнь
на земле.— Газ. «Каспий», 1900,
№ 137; Земля, вода и воздух. Баку,
1912. Азербайдж ; Гигиена. Баку.
1914. Азербайдж t
Грузия
«Антология грузинской патриоти-
ческой поэзии». Тбилиси, 1945.
«Антология абхазской поэзии».
М. 1958.
Ниношвили Э. Сочинения в двух
томах. Тбилиси, 1950.
Церетели Г Сочинения в двух
томах, перевод с грузинского, т. I.
Тбилиси, 1950,
Средняя Азия и Казахстан
Абай [Ибрагим] Кунанбаев. Изб-
ранное. Перев. с казахского. Алма-
Ата, 1958.
Алтынсарин И. Избранные произ-
ведения. Перевод с казахского. Ал-
ма-Ата, 1957; Киргизская хрестома-
тия. Оренбург, 1879.
«Антология киргизской поэзии».
М., 1957.
«Антология таджикской поэзии».
М., 1957.
«Антология туркменской поэзии».
М., 1949.
«Антология узбекской поэзии».
М., 1950.
Молдо Кылыч. Избранные произ-
ведения. Фрунзе, 1954, Киргизск.
Мукими. Лирика и сатира. Перев.
с узбекского. М., 1957.
Тоголок Молдо. Сочинения, т. I—
II. Фрунзе, 1954—1955. Киргизск.
Токтогул. Избранные произведе-
ния. Фрунзе, 1954.
Фуркат. Избранные произведения.
Ташкент, 1951.
Латвия
«Антология латышской поэзии».
Рига. 1955.
Вейденбаум Э. Избранное. Рига,
1953.
627
40е
«Литературное наследство», т. I.
Ян Райнис. Рига, 1957. Латышек.
Райнис Ян. Собрание сочинений.
Т. I—III. Рига, 1934.
Янсон-Браун И. Революция в
Прибалтике. Перев. с латышского.
М.» 1924; Собрание сочинений. Ри-
га, 1921. Латышек,
Литва
Жемайте. Избранные сочинения.
Перев. с литовского, тт. I—II. М.,
1951.
«Документы и материалы по ис-
тории Литовской ССР». Т. 1. Виль-
нюс, 1955. Литовск.
Мицкявичюс-Капсукас В. С. Рас-
сказы и воспоминания. Перев. с ли-
товского. Вильнюс, 1951.
«Поэзия Литвы». Антология.
Вильнюс, 1950.
Эстония
Крейцвальд Ф. Р. Избранные пись-
ма. Таллин, 1953.
Тейхмюллер Г. А. Дарвинизм и
философия. Перев. с немецкого, 1894;
Бессмертие души. 1895.
Молдавия
Арбуре-Ралли 3. Из моих воспоми-
наний о М. А. Бакунине.— В сб.
«О минувшем». СПб., 1909; Собрание
сочинений. Кишинев, 1957.
Лашков В. Л. Сочинения. СПб.,
1891.
Леонард П. Смута и ее настоящая
причина. СПб, 1881.
Неручсв М. В. Наш хлебный во-
прос. Одесса, 1888; Распространение
сельскохозяйственных знаний в на-
роде. Симферополь. 1902.
Марксистские
исследования
и дру гая научная
литература
Украина
Брагинец А. С. Философськ! i
сусп1льно-пол1’тичн! погляди lea-
на Франка. Льв1'в, 1956.
Букалов Ю. Ф. Сусп1льно-полр
тичн! погляди П. А. Грабовського.
КиТв, 1957
Бистренко П. П. 3 icTopii поши-
рення марксизму i створення перших
сошал-демскратичних оргашзаш’й на
УкраТн! (Кжець XIX стол1'ття),
КиТв, 1958
Билецький О. И., Басс И. И., Ки-
сельов О. У. 1ван Франко. Ж1ття i
творчкть. КиТв, 1956.
Возняк МСЗ життя i творчосп
1вана Франка. Ки1в, 1955.
Головаха И. Сустльно-пол1*тичн1
i философськ! погляди Лес! Укра!н-
ки. Киш, 1953.
Дейч О. 1ван Франко i народна
творчкть. КиТв, 1955; Леся Укра-
инка. Критико-биографический очерк.
Изд. 2, М. 1954
Дмитерко Я ДО развитии ма-
териалистической философии на Ук-
раине.—«Вопросы философии», 1951,
№ 3.
Евдокименко В. Е. Сусшльно-
пол|’тичш погляди Панаса Мирного.
КиТв, 1955.
Емельяненко Г Г., Новиков М. И.,
Острянин Д Ф.У Скирда Т. И. Об-
щественно-политическая и философ-
ская мысль на Украине в XIX ве-
ке — В кн. «Очерки по истории фи-
лософской и общественно-политиче-
ской мысли народов СССР», т. II.
М.. 1956.
«361’рник науковых работ, присвя-
чений 300-р|’ччю воззъелнания Ук-
раши з Роо'ею» Харьк1в. 1954.
«3 icTopii сустльно-пол1'тично1 та
фМософсько! думи на Украш!».
Киш, 1956.
«Иван Франко. Статьи и материа-
лы». Сб. 6. Львов, 1958.
Иванов Л М К вопросу о форми-
ровании пролетариата Украины.—
«Вопросы истории». 1957 № 6.
«История Украинской ССР»,
т. I—II. Киев, 1953.
«История украинской литерату-
ры» В двух томах Т 1. Дооктябрь-
ская литература. Киев. 1954.
Кирилюк Е. П. Иван Франко —
великий украинский писатель.
К 100-летию со дня рождения (1856—
1956). Симферополь, 1956.
Ковальская Е. Южно-русский
рабочий союз. 1880—1881. М.
1926.
628
Лось Ф. Формирование рабочего
класса на Украине и его револю-
ционная борьба в конце XIX — на-
чале XX столетия. Киев, 1955.
Нестеренко А. А. Очерки исто-
рии промышленности и положения
пролетариата Украины в конце XIX
и начале XX в М., 1954.
«Павло Грабовський». Зб1*рка ста-
тей та материал 1'в. КиТв, 1948.
Пархоменко М. Иван Франко и
русская литература. Изд. 2. М ,
1954.
Стебун /. Питания реал!зму
и естетиц! 1вана Франка. Ки!в,
1958.
Белоруссия
Лущицкий И К вопросу о распро-
странении марксизма в Белоруссии
(80—90-е годы XIX века).—
«Коммунист Белоруссии», № 12,
1953
Лушчыща /. Н. На рыси па 1’сто-
pii грамадска-пол|’тычной i ф1ласоф-
ско1 думк! у Беларуси у другой
палав!не XIX веку. Мшск,
1958.
Лущицкий И. НКлимкович М. Н.
Общественно-политическая и фило-
софская мысль в Белоруссии —
В кн.: «Очерки по истории философ-
ской и общественно-политичес-
кой мысли народов СССР», т. 11. М.,
1956.
Майхрсшч. С. Нарысы беларус-
кай л!таратуры XIX стагоддзя.
M1HCK, 1957
Майхрслмч С. Янка Лучына. Жиц-
це i творчасць. М1нск, 1952.
Азербайджан
Ахундов М. А. О трудах Гасанбе-
ка Зардаби по естествознанию. Ба-
ку, 1958
Геющев 3 Б. О некоторых неизве-
стных статьях Гасанбека Зардаби.—
«Доклады» АН Азерб. ССР, 1956.№ 5;
Об этических воззрениях азербай-
джанских просветителей второй по-
ловины XIX в — «Известия» АН
Азерб. ССР, 1957, № 3.
Гусейнов Гейдар Из истории об-
щественной и философской мысли
в Азербайджане XIX века. Изд. 2,
Баку, 1958.
«История Азербайджана». Т. 1.
С древнейших времен до присоеди-
нения Азербайджана к России. Ба-
ку, 1958.
Касумов М. М. Гасанбек Зардаби —
питомец Московского университе-
та.— «Ученые записки» (Азербай-
джанский гос. ун-т), 1955, № 8;
Зардаби — первый в Азербайджа-
не ученый дарвинист.— «Ученые за-
писки» (Азербайджанский гос. ун-т).
1957, № 8.
Мамедов Заман Асланоглы. Га-
санбек Зардаби. Баку, 1957. Азер-
байдж.
«Материалы по истории Азербай-
джана». [Сборн. статей и докладов],
Баку, 1957
«Присоединение Азербайджана к
России и его прогрессивные послед-
ствия в области экономики и
культуры (XIX — нач. XX в.)».
Баку, 1955.
Самедов В. Ю. Общественно-по-
литическая и философская мысль в
Азербайджане.— В кн. «Очерки по
истории философской и общественно-
политической мысли народов СССР»,
т. II. М., 1956.
Армения
Адонц М А. Экономическое раз-
витие Восточной Армении в XIX ве-
ке. Ереван, 1957.
Брюсов В. И- Летопись историче-
ских судеб армянского народа. Ере-
ван, 1540.
Габриелян Г История армянской
философской мысли. Т. 1—2. Ере-
ван, 1956. Армянск.
Гаспарян Г Философско-атеи-
стические взгляды Галуста Кос-
тандяна.—«Известия» АН Арм. ССР.
Сер. обществен, наук. 1955, № 9.
Гаспарян Г.Н., Гаспарян Н. Л4.,
Хачатурян А. Б. Общественно-
политическая и философская мысль
в Армении.— В кн.: «Очерки по ис-
тории философской и общественно-
политической мысли народов СССР»,
т. II. М., 1956.
Григорян 3. Т Вековая борьба
армянского народа за свою незави-
симость и свободу. М., 1946.
629
Иоаннисян А. Очерки истории ар-
мянской освободительной мысли.
Кн. 1. Ереван. 1957 Армянск,.
Меликян М. А. К вопросу о фор-
мировании армянской нации и ее
социалистического преобразования.
Ереван, 1957. Армянск.
Рштуни В. Из истории армянских
общественных течений. Вторая
половина 19-го века (порефор-
менный период). Ереван, 1956.
Армянск.
Грузия
Авалиани С. Ш. Из истории рус-
ско-грузинских культурных взаи-
моотношений во второй поло-
вине 19-го века. Тбилиси, 1955.
Грузинск.
Бакрадзе Г. К- Возникновение и
развитие капиталистической про-
мышленности в Грузии в XIX веке.
Тбилиси. 1958.
Гагоидзе В. А. Грузинская пере-
довая интеллигенция 60-х годов
XIX века и русская революционно-
демократическая мысль. «Труды
ин-та философии» (АН Груз. ССР),
т. 7. Тбилиси, 1957. Грузинск. Ре-
зюме на русск. яз.
Гамезардашвили Д. Очерки по
истории грузинского реализма,
т. 1—2. Тбилиси, 1953—1957.
Горгиладзе Л. Е. К истории мар-
ксизма в Грузии. Тбилиси, 1956.
Грузинск.
Гугушвили П. Карл Маркс в гру-
зинской публицистике и обществен-
ной мысли до 1898 года. Изд. 3.
Тбилиси, 1956. Грузинск.\ Развитие
промышленности в Грузии и Закав-
казье в XIX—XX вв. В трех томах,
т. 1. Тбилиси, 1957.
Кутелия А. А. Общественно-
политическая и философская мысль
в Грузии. В кн.: «Очерки по истории
философской и общественно-поли-
тической мысли народов СССР»,
т. II. М.. 1956.
Николадзе Анна. Русские рево-
люционные демократы и грузин-
ская литература. Тбилиси, 1954.
Грузинск.\ Русско-грузинские лите-
ратурные связи. Тбилиси, 1958.
Нуцубидзе UL История грузинской
философии. Т. 2 (XI—XIX вв.).
Тбилиси, 1958. Грузинск.
Хидашели Ш В. Из истории об-
щественной и философской мысли
в Грузии. Тбилиси, 1954. Грузинск
Средняя Азия и Казахстан
Адилъеиреев X. М. Абай Кунан-
баев как демократический мысли-
тель.— «Уч. записки» Алма-Атин-
ского гос. пед. ин-та им. Абая,
т. 2. Алма-Ата, 1955.
Айтбаев М. Т Историко-культур-
ные связи киргизского и русского
народов. Фрунзе, 1957.
Алтмышбаев А. О развитии об-
щественно-политической и философ-
ской мысли киргизского народа во вто-
рой половине XIX и начале XX в.—
«Коммунист». Фрунзе, 1958, № 2.
Алтмышбаев А Л., Давлеткеяь-
диев А. Д , Джунусов М. С Общест-
венно-политическая и философская
мысль в Киргизии.— В кн.: «Очерки
по истории философской и общест-
венно-политической мысли народов
СССР», т. II. М , 1956.
Аминов А. Исторические и эконо-
мические связи Средней Азии с Рос-
сией в XVI—XX веках. Ташкент,
1958. Узбекск.; Экономическое раз-
витие Средней Азии со второй поло-
вины XIX столетия до первой миро-
вой войны. 1958.
Аманалиев Б. Токтогул Сатыл-
ганов — выдающийся а кын-демо-
крат (К 25-летию со дня смерти акы-
на).— «Коммунист». Фрунзе, 1958,
№ 4.
Ахинжанов М. Казахские просве-
тители (Чокан Валиханов, Ибрай
Алтынсарин, Абай Кунанбаев).
Алма-Ата, 1955. Казихск
Бартольд В. В. История культур-
ной жизни Туркестана. Л., 1927;
Очерк истории туркменского наро-
да.— Сб. «Туркмения», т. 1. Л.,
1929.
Бейсембиев К- Из истории обще-
ственной мысли Казахстана второй
половины 19-го века (Ч. Валиханов,
И. Алтынсарин). Алма-Ата, 1957;
Мировоззрение Абая Кунанбаева.
Алма-Ата, 1956; О социально-
политических и философских
взглядах казахских про-
630
светителей. Алма-Ата, 1958. Ка-
захск.
Богатов В. В. и Мамедов Ш. Ф,
Учебно-методическое пособие по кур-
су «История философии народов
СССР» для студентов-заочников фи-
лософских факультетов государствен-
ных университетов [MJ, 1958.
Богданова М. И О творчестве кир-
(изского народного акына Тоголок
Молдо второй половины XIX — на-
чала XX века.— В кн.: «Академи-
ку Владимиру Александровичу Гор-
длевскому к его семидесятилетию».
[Сб. статей]. М., 1955.
Брагинский II.. Раджабов С., Ро-
модин В. К вопросу о значении при-
соединения Средней Азии к России.—
«Вопросы истории», 1953, № 8.
Бромлей Ю В., Волков С. И.,
Пясковский А. В. Объединенная на-
учная сессия по истории народов
Средней Азии и Казахстана — «До-
клады и сообщения» ин-та истории
АН СССР. Вып. 1. М., 1954.
Вахидов X П Политические взгля-
ды просветителей народов Сред-
ней Азии второй половины XIX в.—
«Советское государство и право»,
1955, № 7.
Гафуров Б. Г. История таджик-
ского народа в кратком изложении,
т. 1. Изд. 3. М., 1955.
Джандильдин Н., Шехтерман Е.
Общественно-политическая и фило-
софская мысль в Казахстане.—В кн.:
«Очерки по истории философской и
общественно-политической мысли на-
родов СССР», т. II. М., 1956.
«Жизнь и творчество Абая Кунан-
баева». Сборн.статей. Алма-Ата, 1954.
«История Казахской ССР», т. 1.
Алма-Ата, 1957.
«История Киргизии», т. 1. Фрун-
зе, 1956.
«История Туркменской ССР», т. 1,
кн. 2. Ашхабад, 1957.
«История Узбекской ССР», т. II,
кн. 2. Ташкент, 1956.
Каррыев А., Росляков А . Краткий
очерк истории Туркменистана (От
присоединения к России до Великой
Октябрьской социалистической ре-
волюции) (1868—1917 гг.). Ашхабад,
1956.
Логофет Д. Н. Бухарское ханство
под русским протекторатом, т. II.
СПб., 1911; Страна бесправия. СПб.,
1909.
Мавлоний Э К истории распрост-
ранения идей марксизма-ленинизма
в Туркестане (период до победы Ве-
ликой Октябрьской социалистиче-
ской революции).— «Узбекистан ком-
муниста». Ташкент, 1958, № 4. Уз-
бекек.
«Материалы по истории прогрес-
сивной общественно-философской мы-
сли в Узбекистане». Под ред. и с вве-
дением И. М. Муминова. Ташкент,
1957.
Мирзоев А. М., Занд М. И., Му-
минов И. М., Чарыев Г. А. Общест-
венно-политическая и философская
мысль в Таджикистане, Узбекиста-
не, Туркмении.— В кн.: «Очерки по
истории философской и общественно-
политической мысли народов СССР»,
т. II М. 1956.
Муминов И Из истории развития
общественно-философской мысли в
Узбекистане конца XIX и начала
XX в. Ташкент, 1957.
«Очерки по истории Таджикиста-
на». Т. 1. Сталинабад, 1957.
Раджабов 3. Из истории общест-
венно-политической мысли таджик-
ского народа во второй половине
XIX и в начале XX в. Сталинабад,
1957.
Расулов X. Творчество Закирджа-
на Фурката Ташкент, 1954.
Тажибаев Т Философские, психо-
логические и педагогические взгля-
ды Абая Кунанбаева. Алма-Ата,
1957.
Чукубаев А. А. Дореволюционная
деятельность и творчество Токтогу-
ла Сатылганова.— «Ученые запис-
ки» ист. ф-та Киргизского гос.
ун-та, вып. 5. Фрунзе, 1958.
Латвия
Брежго Б. Р. Очерки по истории
крестьянских движений в Латгалии.
1577—1907, Рига. 1956.
Валескалн П. И. Революционный
демократ Петр Давыдович Баллод.
Материалы к биографии. Рига, 1957.
Валескалн П. И., Ниед ре Я Я-,
Самсон В. П., Сокол Э. П Общест-
венно-политическая и философская
мысль в Латвии.— В кн.: «Очерки по
истории философской и общественно-
631
политической мысли народов СССР»,
т. II. М. 1956.
Вилкс Б. Я Формирование про-
мышленного пролетариата в Латвии
во второй половине XIX века. Рига,
1957
Зутис Я- Основные направления
в историографии народов Восточной
Прибалтики (XIX—XX вв.). М.,
1955.
«История Латвийской ССР (с
древнейших времен до 1953 г.)».
Сокращенный курс. Рига, 1955.
«История Латвийской ССР», в двух
томах, т. I—И. Рига, 1952—1954.
Краулинь К Жизнь и деятельность
Я. Райниса. Рига, 1953. Латышек.}
Первые шаги рабочего движения и
образование социал-демократической
организации в Латвии.— «Совет-
ская Латвия»^ 1953, №№ 46, 47.
«Латышские революционные дея-
тели». Сборник. Рига, 1958.
Маркой И. Очерки по истории
промышленности Латвии. Рига, 1951.
Самсон В. Общественно-философ
ские взгляды Яна Райниса.— «Ком-
мунист Советской Латвии», Рига,
1955. № 9
Сокол Э Жизнь и творчество Яна
Райниса. Лит.-критич. очерк. Рига,
1957
Штейнберг В., Вилсон А. Жизнь
Я Янсона-Брауна. Рига, 1957. Ла-
тышек.
Яцунекий В. К. К вопросу о раз-
витии промышленности Прибалтики
во второй половине XIX века —
«Известия» АН Латв. ССР, 1953,
№ 9.
Литва
Жюгжда Ю. И. Общественно-
политическая и философская мысль
в Литве.— В кн.: «Очерки по исто-
рии философской и общественно-по-
литической мысли народов СССР»,
т. II М., 1956.
«История Литовской ССР». Т. 1.
С древнейших времен до 1861 года.
Вильнюс, 1957
«История Литовской ССР С древ-
нейших времен по 1957 г.» (Сокр.
курс). Вильнюс, 1958.
«Крестьяне Литвы в XIX веке»
(Сборн. статей). Вильнюс, 1957. Ли-
товск.
«Революционное движение в Лит-
ве». Сборн. статей. Вильнюс, 1957.
Литсвск.
Эстония
«Из истории религий и атеизма
в Эстонии». Сборник статей. Таллин,
1956. Эстонск.
«История Эстонской ССР (с древ-
нейших времен до наших дней)».
Изд. 2. Таллин, 1957 Эстонск.
Кахк Ю Ю. «Колокол» Герцена
и крестьянское движение в Эстонии
накануне и во время революционной
ситуации 1859—1861 годов.—«Из-
вестия» АН Эстонск. ССР, 1953, № 3.
«К.Р. Якобсон и его время» Сборн.
статей. Таллин, 1957. Эстонск
Штейн О. М. В. В. Берви-Фле-
рпвекий и К Р Якобсон.—
«Вопросы философии», 1958,
№ 12.
Миллер В. Л О связях А. И. Гер-
цена с прогрессивной интеллиген-
цией Таллина.— «Известия» АН Эс-
тонск. ССР, 1954, № 2.
Наан Г И. Общественно-полити-
ческая и философская мысль в Эсто-
нии.— В кн.: «Очерки по истории
философской и общественно-полити-
ческой мысли народов СССР», т. II.
М., 1956.
Молдавия
Агасьева Н. А., Ковчегов П. А.,
Коробан В. П. Общественно-полити-
ческая мысль в Молдавии.— В кн.:
«Очерки по истории философской и
общественно-политической мысли на-
родов СССР», т. II. М., 1956.
Грссул Л- и Бурак И. Крестьян-
ская реформа 60—70-х годов XIX в.
в Бессарабии. Кишинев, 1956.
«История Молдавии», т. 1. Киши-
нев, 1951.
«История молдавской литературы
в двух томах». Т. 1. Кишинев, 1958,
Молдавск.
Ковчегов П., Табакару Д. Элемен-
ты свободомыслия и атеизма в про-
изведениях передовых мыслите-
лей Молдавии XIX в — «Коммунист
Молдавии». Кишинев, 1958,
№ 7.
632
Глава четвертая
ФИЛОСОФСКАЯ И СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ
В СТРАНАХ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ
В ПЕРИОД ДОМОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО КАПИТАЛИЗМА
(ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XIX ВЕКА)
Труды классиков
марксизм а-л енинизма
Маркс К. и Энгельс Ф О Польше.
Речи на международном митинге в
Лондоне, посвященном 17-й годов-
щине польского восстания 1830 г.,
29 ноября 1847 года.—Соч., изд. 2.,
т. 4. М., 1955.
Маркс К- и Энгельс Ф. О польском
вопросе. Речи на торжественном соб-
рании в Брюсселе, посвященном 2-й
годовщине Краковского восстания
1846 г., 22 февраля 1848 года.— Там
же.
Маркс К. и Энгельс Ф. Внешняя
политика Германии и последние
события в Праге.— Соч., изд. 2,
т. 5. М., 1956.
Маркс К. Победа контрреволюции
в Вене.—Там же.
Маркс К Новогоднее поздравле-
ние.—К- Маркс и Ф Энгельс. Соч.,
изд. 2, т. 6 М., 1957.
Энгельс Ф. Годовщина польской
революции 1830 года.— К. Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2, т. 4. М.,
1955.
ЭнгельсФ.Новый раздел Польши.—
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд 2,
т. 5. М., 1956.
Энгельс Ф. Пражское восстание.—
Там же.
Энгельс Ф Дебаты по польскому
вопросу во Франкфурте — Там же.
Энгельс Ф. Демократический ха-
рактер восстания.— Там же.
Энгельс Ф. Борьба в Венгрии.—
К- Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2,
т. 6. М., 1957.
Энгельс Ф. Война в Италии и Венг-
рии,— Там же.
Энгельс Ф. Познань.— Там же.
Энгельс Ф. Венгрия.— Там же.
Энгельс Ф Германия и пансла-
визм.— К. Маркс и Ф Энгельс. Соч.,
изд. 2, т. 11. М., 1958.
Энгельс Ф. Письмо в редакцию
болгарского сборника «Социал-Де-
мократ» 9 июня 1893 г.— К- Маркс
и Ф. Энгельс. Избранные письма.
[Л.], 1953.
Энгельс Ф. Венгерскому партий-
ному съезду 1894 г в Будапеште.—
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI,
ч. 2. |М1, 1936.
ЭнгельсФ. Письмо В. Врублевскому
4 декабря 1875 г.— К- Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., т. XXVI. [Л ]. 1935.
Энгельс Ф. Письмо К- Каутскому
7 февраля 1882 г.— К Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., т. XXVII. [Л.],
1935
Энгельс Ф. Письмо И. Надежде
4 января 1888 г.— К. Маркс и Ф. Эн-
гельс. Соч., т. XXVIII. Л., 1940.
Ленин В. И. Национальный вопрос
в нашей программе.— Соч., т. 6.
Ленин В. И. Новая глава всемир-
ной истории.—Соч , т. 18.
Ленин В. И. Итоги дискуссии о
самоопределении.— Соч., т. 22.
Ленин В. И. Заметки публициста.
О восхождении на высокие горы,
о вреде уныния, о пользе торговли,
об отношении к меньшевикам и
т. п.— Соч., т. 33.
Произведения
выдающихся деятелей
рабочего движения
Благсев Д. Принос към историята
на социализма в България. Изд.
Б КП. София, 1956; Кратки бележки
из моя живот. Изд. Б КП. София,
1954, Що е социализъм и има ли той
почва у нас?—Съч., т 1, изд. БКП,
София, 1957; Научний социализъм,
или марксизмът. Отговор Г. Проко-
пиеву—Съч., т 2. изд. БКП. Со-
фия, 1957 Марксистите, или социал*
демократите, И. Г Прокопиев.—
Там же; Социализмът и задачата на
българската работна класа.— Там
же; Из живота и литературата.—Съч.,
т 4 и 5. Изд. БКП. София, 1957—
1958; Из миналото на българския
633
народ.— Исторически студии от д-р
Н. Б.—Съч., т. 4, изд. БКП. София,
1957; Хроника (Из нашата журна-
листика).— Съч., т. 5, Изд. БКП.
София, 1958; Социализмът и работ-
ническият въпрос в България.—
Избрани произведения, т. 1, изд.
БКП. София, 1950; Литературно-
критически статин. Сборник. Изд.
БКП. София, 1951.
Гомулка В. Отчетный доклад Цен-
трального Комитета Польской Объ-
единенной Рабочей Партии 3-му съез-
ду ПОРП (Варшава, 10/111—1957 г.).
М., 1959.
Готвальд Клемент. Избранные про-
изведения. Т. 1—2. М., 1957—1958.
Димитров Г. Экономическое разви-
тие Болгарии. За поворот в партии.
Избранные произведения, т. I. М.,
1957; Великий учитель и вождь.—
Там же, т. II. М., 1957.
Живков Тодор. Отчетный доклад
ЦК Болгарской Коммунистической
партии VII съезду партии. 2 июня
1958 г. М., 1958.
Кадар Я. Под знаменем марксизма-
ленинизма. Доклад на торжественном
заседании, посвященном 40-летию
КП Венгрии.— «Правда», 1958, 20
ноября; Доклад на VII съезде Вен-
герской социалистической рабочей
партии.— «Правда», 1959, 1 декабря.
Люксембург Роза. Избранные сочи-
нения, т. I. ч. 2. Против реформизма.
М-, 1930; Речи. М.—Л., 1929;Социаль-
ная реформа или революция. М.,
1959; Шаг за шагом. М.— Л., 1926.
Новотный Антонин. Отчетный до-
клад Центрального Комитета Комму-
нистической партии Чехословакии
X съезду КПЧ и дальнейшие задачи
партии. М., 1955; Отчетный доклад
XI съезду Коммунистической пар-
тии Чехословакии о деятельности
Центрального Комитета и главные за-
дачи текущего момента. 18 июня
1958 г. М., 1958.
Ходжа Энвер. Албанский народ
за мир и социализм. М., 1956; Отчет-
ный доклад ЦК Албанской партии
труда. В кн.: «Албанская партия
труда.Съезд 3-й, 1956г.Материалы...».
Перев. с албанского. М., 1957; Ал-
банская партия труда — 15 лет.—
В сб.: «Под знаменем пролетарского
интернационализма». М., 1957.
Источник и
Польша
«Избранные произведения прогрес-
сивных польских мыслителей».
В трех томах. Т III. М., 1958.
Крживицкий Л. Психические расы.
Опыт психологии народов. СПб.,
1902; Генезис идей. Распространение
идей. Прошедшее и настоящее.
СПб., 1905; Происхождение и разви-
тие нравственности. [Гомель], 1924.
Bialoblocki Bronislaw. Szkice spole-
czne i literackie. Warszawa, 1954.
Kelles Krauz K. Material izm eko-
nomiczny. Studia i szkice. Krakow,
1908.
Krusinski St. Szkice socjologizne.
Warszawa, 1891; Pisma zebrane, War-
szawa, 1958.
Krzywicki Ludwik. Idea a zycie. Z
wczesnej publicystyki (1883—1892).
Warszawa, 1957; Studia socjologiczne.
Warszawa, 1950; Praca zbiorowa pos-
wipcona jego zyciu i tworczosci. War-
szawa, 1938; Diziela, t. I—III. War-
szawa, 1957—1959.
Mahrburg Adam. Teoria celowo&l
ze stanowisku naukowego. Studium
filozoficzne. Krakow, 1888.
Swi^tochowski A. Si edem grzechow
glownych. Warszawa, 1959.
Twardowski K- Rozprawy i artykuly
filozoficzne, Lwow, 1927.
Югославия
Пелагич Васо. Рассуждения здра-
вого разума, или что говорит архи-
мандрит, преподаватель и управи-
теле духовной семинарии о вере и
ее догматах (Перев. с сербско-хор-
ватского). М., 1958.
ПелагиЪ Васо. Изабрани списи.
Kib. I —III. Св]’етлост (CapajeBo),
1952—1955. Сербск.
ПелагиК Васо. Истори]а босано-
херцеговачке буне. Св]’етлост (Сара-
jeBo), 1953. Сербск.
Sulck В. Predteci Darvina. — «Rad
Jugoslovenske Academije znanosti i
umjetnosti», kib. 75. Zagreb, 1885.
Sulek B. Sfera materijalizma.—
«Rad Jugoslovenske Academije zna-
nosti i umjetnosti», кн>. 92. Zagreb,
1888.
634
Чехословакия
Гавличек-Боровский К. Сатира и
статьи. М., 1950.
Неруда Ян Избранное. М., 1950.
Масарик Т Философскиеисоциоло-
гические основания марксизма Этю-
ды по социальному вопросу М., 1900.
Celakovsky L. J. Uvahy pfirodo-
vedecke о Darwinove theorii, 1877.
Cesti radikalni demokrate (Vybor
politickych stall) (vyd. K- Kosik).
Praha, 1953.
Hostinsky Oiakar. Herbarts Aesthe-
tik, 1891; Estetika. I. 1921; О ume-
ni. Praha. 1956.
Hybes J. Vybor zclanku a proievu.
Praha, 1956.
Krkoska P. Vznik soustavy slunecni.
Brno, 1891.
Masaryk T. G. Zakladove konkret-
ni logiky. 1885.
Prukopnlci socialismu u nas.
Praha, 1954.
Rezler J. Ze zivota prukopnlku
socialnl demokracie. Praha, 1950.
Sabina K. Socialni studie. Pojed-
nani a socialismu. Praha, 1950.
Румыния
«Антология румынской поэзии».
Перев. с румынского. М., 1958.
Babe$ V Regini alese. Bucuresti,
1954; Opere alese. vol. I, Bucuresti,
Academia R. P. R., 1954,
Dobrogcanu-Gherca C. Din ideile
fundamentale ale socialismului §li-
intific, Bucuresti, 1906; Razboi sau
neutralitate, Bucuresti, 1914; Studii
critice, vol. 1—3, Bucuresti, 1956.
«Documente din mi^carea munci-
toreasca. 1872—1916». Bucuresti,
1947.
Maiorescu T. Critice. 1866—1907.
Editie complete. Bucuresti, 1926.
Mihuilescu St. Spiritualism §i ma-
terialism.— «Revisla contemporana».
Bucure?(i, 1873, N 3.
Stinca Stefan. Mediul social ca
factor patologic. Ed. IL Ja$i, 1897.
«Texte privind desvoltarea gindirii
social-politice in Romtnia (in ajuto-
rul celor ce studiaza istoria filozo-
fiei)». Bucuresti, Academia R. P. R.,
1954.
Xenopol A. D. Istoria Romanilor,
v. 1—3, Bucure§ti; Studii economice.
Craiova, 1882; Kogilniceanu, Bucu-
resti, 1912; La theorie de 1’histoire.
Paris, 1908.
Венгрия
«Антология венгерской поэзии».
Перев. с венгерского. М., 1952.
Мадач Имре. Человеческая траге-
дия. «Знание», 1905.
Танчич Михай. Мой жизненный
путь. Перев. с венгерского. М., 1952.
«А magyar munkasmozgalom tor-
tenetenek valogatott dokumentumai»,
k. 1. Budapest. 1951.
Brassai Samuel. Az igazi pozitiv
philosophia. Budapest, 1896.
Eotvos Jdzsef. A XIX szazad ural-
kadd eszmeinek befolyasa as allamra
Naplojejyzetek-gondolatok. Budapest,
1941.
Erdelyi Janos. A haza ibolcseszct
jelene. 1857.
Gyulai Pal. Valogatott mOvei,
k. 1—2. Budapest, 1956.
Pikler Gyula. Az objektiv letben
valo hit lelektana. 1890.
Pulszkij Agost. A jog es allambolc-
seszet alaptanai. 1895.
Tdncsics Mihaly. Valogatott irasai.
Budapest, 1957.
Vajda Janos. Valogatott politikai
irasai. Budapest, 1954.
Болгария
«Антология болгарской поэзии». M.,
1956г
Албания
FrashSri Naim. Lulet е Veres.
Tirane, 1956; Mesimet Stamboll,
1894; Historie Skenderbeut. Tirane,
1953: Fileton* e Bektashinjet, 1921.
Frasheri Sami. Insan. Instambul,
1880; Shqiperija $'ka gene, СёзЫё
e c'do 1ё ЬёЬИё. Тиапё, 1924.
Maрксистские
исследования
и другая научная
литература
Польша
Белявская И. М. А. И. Герцен
и польское национально-освободи-
тельное движение 60-х годов
XIX века. М., 1954.
635
Драницын С. Н. Польское восста-
ние 1863 г и его классовая сущ-
ность. Л., 1937.
«История Польши». В трех томах.
Т. II. М., 1955.
Ковальский Ю. Русская револю-
ционная демократия и январское
восстание 1863 года в Польше. М.,
1953.
Кон Ф. Д. «Пролетариат» 1885—
1930. М., 1931.
Шафф А. Критика польского ре-
визионизма конца XIX — начала
XX в.— В кн.: «Против буржуаз-
ных и правосоциалистических фаль-
сификаторов марксизма». М.,
1952.
Bobinska С. Ideologia rewolucyjnych
demokratow polskich w latach szesc-
dziesiqtych XIX w. «Kwartalnik histo-
ryczny». K. LXII. 1955.
Bortnowski Wl. Jaroslaw Dabrowski
1836—1871. zyciorys i dokumenty.
W. 1951.
Rudzki J. Z laickich tradycji war-
szawskiego pozytiwizmu.— «Mysl fi-
lozoficzna», 1957, N 2.
Schaff Adam. Narodziny i rozwoj
filozofii marksistowskiej, Warszawa,
1950.
Spasowski W lady slaw. Adam Mahr-
burg i jego poglqdy na nauk$ i filo-
zofip. Warszawa, 1913.
Zlotorzucka M. Walery Wroblewski
(1836—1908). Szkic biograficzny.
Warszawa, 1948.
Югославия
Достян И. С. Борьба сербского
народа против турецкого ига. XV —
начало XIX в. М., 1958.
Чехословакия
«История Чехословакии». В трех
томах. Т. I., М., 1956.
Клима А. 1848 год в Чехии. Начало
чешского рабочего движения, перев.
с чешского. М., 1949.
Несдлы Зденек. История чешского
народа. Т. 1. Чехия в древнейшие
времена. Предисл. Б. Д. Грекова.
М., 1952.
Фучик Юлиус. Избранные очерки
и статьи. М., 1950.
Шолле 3. Рабочее движение в чеш-
ских землях в конце XIX века
(1887—1897). Перев. с чешского. М.
1954.
«Filosofie v dejinach ceskeho na-
reda» (Protokol celos'atni konfe-
rence о dejinach ceske filosofie).
1958.
Jirousek T. J. Dejiny socialniho
hnuli v zemich koruny сезкё. 1—III.
Praha, 1900—1905.
Kosik K. Cesfa radikalnf demo-
kracie. 1958.
Krcibich K. 60 let delnickdho
hnuli. Praha, 1938.
Krcibich K. Josef Boleslav Pecka a
Ladislav Zapotocky. Brno, 1950.
Nejedly Z. T. G. Masaryk. I —V.
Praha, 1930—1937.
Novotny K. Engelsovo «Postaveni
delnicke tridy v Anglii»ajeho ohlas
и nas v polovine minuleho stoleti.—
В сб.: «Prispevky к dejinam KSC»>
T. I. 1957.
Preh led dejin Komunisticke stra-
ny Ceskoslovenska. These. Praha,
1957.
Pulec M. Karel Marx v Praze.
В сб.: «Prispevky к dejinam К$С»,
t. L 1957.
Smeral B. Narodnostni otazka v
socialni demokracii az do sjezdu
hainfeldskeho. Praha, 1956.
Solle Z. Ke vzniku prvni del-
ш’скё strany v nasi zemi. Praha,
1953.
Tobolka Z. Shornik venovany de-
jinam dёlпickёho hnuti a socialismu.
1—Ill. Praha, 1934.
Vesely J. Josef Hybes prukopnik
socialismu. Praha, 1951.
Румыния
«История Румынии». Сокр. перев.
с румынского. М., 1950.
ВаЬе$ М. Si Bolboasa despre gindi-
rea §tiintifica §i filozofica a lui
Victor Babe?. — In: Babe$ V. Pagini
alese, Bucure?ti, 1954.
Banu 1. Introduces in istoria fi-
lozofici. Buciiresti, 1957.
Bratu H. Din controversa in jurul
criticii literare a lui C. Dobrogea-
nu - Cherea.— «Cercetari filozofice»,
Bucure^ti, 1957, N 2.
636
Constantinescu - Ia$i P, Influenza
democratilor revolu|ionari ru§i din
secolul XIX asiipra curentelor ideo-
logice dm (ara neastra intre 1850—
1880 «Studii», Bucure^li, 1950,
N 3.
Dobre Dh. Inceputurile raspindirii
In Rominia a ideilor «Capitalului»
lui Karl Marx. «Lupta de clasa»,
Bucure§ti, 1958, N 4.
«Din istoria filozofici tn Rominia».
v. 1—2, Bucure?ti, 1955—1957.
Farcafan Sergiu. Dobrogeanu-
Gherea reprezentant de frunte al
criticii materialiste §i progressiste
romineti. Bvcure§ti, 1955.
Chila S. Despre traditii gtndirii
ateiste din Rominia (pina la
1921). «Cercetari filozcfice»,
Bucure^ti, 1944, N 4.
Gdllner C. Ccntribv|ie la istoria
gtndirii filozofice a sa^ilor transil-
vaneni din secolul al XXI— lea.
«Cercetari filozofice», Bucure^ti,
1957, N 4.
Izrdk S. Via^a si opera lui Stefan
§tincA 1865—1897, In §ttnca Me-
diul social ca factor patologic, Bu-
cure^ti, 19Г6.
Ornco Z Contribrjii la cunoa^te-
rea opi iilor social-economice al lui
A. D. Xenopol. «Studii Revista de
istorie» Lucure?ti, 1957, N 4.
«Progresul medical romin», 1896,
N 20.
Ralea M. Studii de psihologie si
filozofie. Bucure^ti, AcademiaR.P.R.,
1955.
Vitner J C. Dobrogeanu-Gherea. Re-
constitute biogralica. «Viafa romi-
neasca», Bucure^ti, 1956, N 11—12.
Венгрия
Реваи Иолсеф Маркс и венгерская
революция 1848—1849 гг. Будапешт,
1957 Венгерск.
Ангран Пьер. Неизвестные стра-
ницы биографии Лео Франке-
ля.— «Вопросы истории», 1956,
№ 3.
Урьяс Э. Л Рабочее движение в
Австро-Венгрии в 1867—1914 годах.
Лекции. М., 1959
Aranyossi Magda. Frankel Leo.
Budapest, «Szikra», 1952.
Boloni Gyorgy. Hallja kend Tan-
csics. Budapest, 1958.
Болгария
Валев Л. Д.Н.Благоев— пионер
научного социализма в Болгарии (К
столетию со дня рождения).— «Сла-
вяне». М., 1956, № 6.
Ерихонов Л Русские революцион-
ные демократы и общественная мысль
южных славян в 60—70-х годах
XIX в. М., 1950.
«Из истории русско-болгарских
отношений». Сборник статей. М.,
1958
«История Болгарии». В двух томах,
т. 1—2. М., 1954—1955.
«История южных и западных сла-
вян», М., 1957.
Карачивиев В. Д. Борьба Димит-
рия Благоева за диалектический мате-
риализм. — «Вопросы философии»,
1956, №4; К 100-летию со дня
рождения Димитрия Благоева.—
«Вопросы философии», 1956,
№ 3.
Натан Ж Экономические взгляды
Димитрия Благоева.— «Вопросы эко-
номики», 1956, № 6.
Бънксв А. Философските въпросы
в трудовете на Димитър Благоев —
«Философска мисъл». София, 1956,
№ 2.
Валев Л Б. Димитър Благоев и
руското революционно движение през
80-те годи ни на XIX в.— «Исто-
рически преглед». София. 1956,
№ 4.
Иванчев Й Философските възгледи
на Димитър Благоев.— «Пропа-
гандист и агитатор», София, 1956,
№ 5
Караколсв Р Философските възгле-
ди на Димитър Благоев.— «Фи-
лософска мисъл». София, 1949,
№ 2
Митев Д. Дейността на Димитър
Благоев в Петербург за създаването
на първата социалдемократическа
трупа в Русия.— «Ново време».
София, 1956, № 5.
Албания
Успенский А. А. Экономическое
развитие Народной Республики Ал-
бании. М., 1958.
637
Глава пятая
ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ФИЛОСОФСКОЙ
И СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ
В СОЕДИНЕННЫХ ШТАТАХ АМЕРИКИ
В УСЛОВИЯХ ДОМОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО КАПИТАЛИЗМА
(ПОСЛЕДНЯЯ ТРЕТЬ XIX в.)
Труды классиков
марксизма-ленинизма
Маркс К- и Энгельс Ф. Гражданская
война в Америке.— Соч, т. XII,
ч. 2. М.» 1934.
Маркс К. Американский вопрос
в Англии.— Там же.
Маркс К. Гражданская война в
Северной Америке.— Там же.
Маркс К. Гражданская война в
Соединенных Штатах — Там же.
Маркс К- Американские дела.—
Там же.
Маркс К. Письмо И. Вейдемейеру
5 марта 1852 г.— К. Маркс и Ф.
Энгельс. Избранные письма. [Л.],
1953.
Маркс К. Письмо Н. Ф. Даниель-
сону 10 апреля 1879 г.— Там же.
Энгельс Ф. Приложение к амери-
канскому изданию «Положения рабо-
чего класса в Англии».— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. 1. [М ],.
1937
Энгельс Ф. Рабочее движение в
Америке* [Предисловие к американ-
скому изданию «Положения рабочего
класса в Англии»].— Там же.
Энгельс Ф. Происхождение семьи,
частной собственности и государст-
ва.— К Маркс и Ф. Энгельс. Изб-
ранные произведения в двух томах,
т. II. М., 1955.
Энгельс Ф. Письмо Ф.-А. Зорге
29 ноября 1886 г.— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Избранные письма. [Л.],
1953.
Ленин В. И. Маркс об американ-
ском «черном переделе».—► Соч., т. 8.
Ленин В. И. Аграрная программа
социал-демократии в первой рус-
ской революции 1905—1907 годов.—
Соч., т. 13.
Ленин В. И Итоги и значение пре-
зидентских выборов в Америке.—
Соч., т. 18.
Произведения
выдающихся деятелей
рабочего движения
Деннис Юджин. Письма из тюрьмы,
Перев. с английского. М., 1957;
Статьи и речи (1947—1951). Перев.
с английского. М., 1952.
Фестер Уильям 3. Закат мирового
капитализма. М., 1951; Очерки миро-
вого профсоюзного движения. М.,
1956; Очерк политической истории
Америки. Изд. 2. М., 1955.
Foster W Z. Marxism and the
working class of America —«Political
affairs», November, 1953; Pages from
a worker's life. New ^ork, 1939;
History of Communist Party of the
United States. New York, 1952.
И cm с чн и к и
Гиддингс Ф. Г. Основы социологии.
Анализ явлений ассоциации и со-
циальной организации. Изд 2. Пе-
рев. с английского. М., 1898.
Де-Леон Даниель. Избранные про-
изведения. Перев. с английского.
М., 1932.
Джемс У. Психология. Перев. с
английского. СПб., 1911; Зависи-
мость веры от воли и другие опыты
популярной философии. СПб., 1904;
Психология в беседах с учителями.
М., 1910; Стоит ли жить? М , 1901;
О человеческом бессмертии. М., 1901;
Многообразие религиозного опыта.
М., 1910; Научные основы психоло-
гии. СПб., 1902; Герберт Спенсер,
«Образование», 1904, № 5; Прагма-
тизм. Новое название для некоторых
старых методов мышления. Попу-
лярные лекции по философии. СПб.,
1910.
Морган Льюис. Древнее общество
или исследование линий человече-
638
сксго процесса от дикости через вар-
варство к цивилизации. Перев. с
английского. Л., 1934.
Уорд Лестер Фр. Психические
факторы цивилизации. Перев. с ан-
глийского. СПб , 1897; Очерки социо-
логии. М., 1901.
{Хейвуд В.] Книга Билля Хейву-
да. Перев. с английского. М.—Л.,
1932.
The Age of ideology: the 19th
century philosophers selected with
introduction and interpretive com-
mentary. Ed. by Henry David Aikan.
New York, 1957.
В owns В. P. The Immanence of
God. New York, 1850; The theory
of thought and knowledge. New
York, 1850; Metaphysics, New York,
1850.
Debs E. V. «Voices of Revolt»,
v. X, New York, 1930.
DeLeon Daniel. Speeches and edito-
rials. New York, 1923—1930. A sympo-
sium of economic, political sociological
and historic live topics. New York,
1957; Woman’s suffrage. New York,
1909; What means this strike? New
York; 1925; Vulgar economy or a
critical analyst of Marx analysed.
New York, 1914; Two pages from
woman history. New York, 1920;
Ten canons of the proletarian revo-
lution. New York, 1920; Socialist
reconstruction of society. New York,
1930; Socialism versus anarchism.
New York. 1901; Reform or revolu-
tion. New York. 1924; James Madison
and Karl Marx. New York, 1920;
Industrial unionism. New York, 1920;
The burning question of trades-unio-
nism. New York, 1948.
Classic american philosophers.
Selections from their writings with
introductory essays, general ed. Max
H. Fisch. New York, 1951.
Fiske J Outline of cosmic philo-
sophy. New York, 1903; The Idea
of god as affected by modern know-
ledge. New York, 1909.
Giddings F H. Democracy and
empire. New York, 1900; Studies in
the theory of human society. New
York, 1922; Scientific study of human
society. New York, 1924.
Hedge Ch. What is Darwinism?
New York, 1874.
James W. Some problems of phi-
losophy. London, 1940; The mea-
ning of truth, New York, 1927;
Essays in radical empiricism. New
York, 1922.
M eCash James. The religious as-
pect of evolution. New York, 1888.
Le Conte J Evolution. Its nature,
its evidences and its relation to reli-
gious thought, New York, 1892.
Morgan Lewis Henry. Systems of
consanguinity and affinity of
the human family. Washington,
1870.
Peirce Ch. S. Essay in the philo-
sophy of science, ed. by Viencent
Tomas. New York, 1957; Collected
papers of Ch. S. Peirce, v. 1—4.
Harvard university press, 1861 —
1884; Chance, love and logic. New
York, 1949.
Right Ch. Philosophical discussions.
New York, 1877.
Royce J. The world and the
individual. London, 1923; Religious
aspects of philosophy. A critique of
the bases of conduct and faith. Bos-
ton. New York, 1885; Lectures on
modern idealism. New York, 1919;
The religious philosophy of Royce J.,
ed. by Brown, Syracuse University
Press, 1952.
Ward L. Pure sociology. New York,
1903—1918, Applied sociology. Bos-
ton, 1906; Glimpses of the cosmos,
v. 6, New York, 1913.
Winchell A. The dcctrine of evo-
lution. New York, 1874.
Марксистские
исследования
и другая научная
литература
Асмус В. Алогизм Уильяма Джем-
са.—«ПЗМ», 1927, № 7-8.
Боровский В. О бихевиоризме и
материализме.—«ПЗМ», 1928, №7—8.
Беднар Ни. О современной филосо-
фии США. М., 1959.
Дынник М. Современная буржуаз-
ная философия в США.— «Боль-
шевик», 1947, № 5; Американс-
кие философы—апологеты реакции.—
В сб.: «Против философствующих
639
оруженосцев американо-английского
империализма». М., 1951
Ермоленко Д. В. Современная бур-
жуазная философия в Соединенных
Штатах Америки (Некоторые черты и
направления). М.. 1957
Ефимов Я. К К истории капита-
лизма в США. М., 1934; Очерки ис-
тории США от открытия Америки
до окончания Гражданской войны.
М., 1955.
Зорге Ф. Рабочее движение в Со-
единенных Штатах. СПб., 1907
Зубок Л И Очерки истории США
(1877—1918). М., 1956.
Квитко Д. Ю. Очерки современ-
ной англо-американской философии.
М.— Л, 1936.
Коэн М Р. Американская мысль.
Критический обзор. Перев. с анг-
лийского М., 1958.
Кирсанов Г. А. Гносеология сов-
ременного прагматизма. М.,
1958.
Дан В. Классы и партии в США.
М., 1937
Лингарт И. Американский праг-
матизм.
Луначарский А. Рецензия на книгу
У. Джемса «Зависимость веры от
воли и другие опыты популярной
философии».— «Образование», 1904,
№ 5.
Мельвиль Ю. К. Американский
прагматизм. М., 1957.
Митин М. Б. «Материализм и
эмпириокритицизм» В И. Ленина и
борьба против современной идеалис-
тической реакции.— «Вопросы фило-
софии», 1949, № 1
Полетаев А. А. Маркс и Энгельс
о рабочем движении в США в 70—
90-х годах XIX в.— В сб.: «Из ис-
тории борьбы Маркса и Энгельса за
пролетарскую партию» М., 1955.
«Прогрессивные деятели США в
борьбе за передовую идеологию».
Сборник переводов. М., 1955.
Сомервилл Джон. Понятие рево-
люции и демократическая традиция
в США.—«Вопросы философии», 1958,
№ 11.
Уэллс Гарри. Прагматизм —
философия империализма. М.,
1955.
Черкасов И. И Из истории рас-
пространения марксизма в США
(1848—1865 гг.).— «Новая и новей-
шая история», 1958, № 4.
Эггерт 3. К. Даниель де-Леон —
идеолог анархо-синдикализма в
американском рабочем движении.—
В сб.: «Из истории социально-полити-
ческих идей». М., 1955.
Lohr G. Eugene Debs, pionnier
du socialisme american.—«Pensee»,
Paris, 1957, № 75.
Oberman R. Joseph Weydemeyer,
pioneer of american socialism.
New York, 1947.
Peterson A. Social scientist, New
York, 1945.
Trachtenberg A. The heritage of
Gena Debs. USA, 1930.
Heмарkcистекая
литература
Ковалевский М Современные со-
циологи. СПб. 1905.
Челпанов Г Уильям Джемс как
психолог — «Вопросы философии и
психологии». 1910, кн. 104.
Эбер Марсель. Прагматизм. Ис-
следование его различных форм: анг-
ло-американской, французской,
итальянской, и его религиозного
значения. Перев. с французского.
СПб., 1911.
Яковенко Б. Современная амери-
канская философия.— «Логос», 1913,
кн. 3—4.
American philosophic adresses, 1700
—1900. Ed by Blau. New lork, 1946.
Anderson P R andF'schM.H Phi-
losophy in America from the pouri-
tans to James New lork. 1939
Blau I Men and movements in
american philosophy New Уогк, 1954.
Barnes H E Some contributions
of american psychological sociology
to social a nd politicaltheory. New York,
1952.
Fuller В. A C. A history of philo-
sophy New York, 1938.
Freeman К The categories of Char-
les Peirce. Chicago, 1937
Grudge T F The thought of C. S.
Pierce. New York, 1950.
Jung F The philosophy of Henry
James, New York. 1951.
Lewis ERA. history of American
political thought. New York, 1937.
640
Muller G. Amerikanische Philoso-
phie. Stuttgart, 1950.
Par rington V. L. Main currents in
American thought. New York, v. 3,
1945.
Perry R. B. The thought and
character of W. James. Cambridge,
1948. In the spirit of William James.
New Haven, 1938.
Pcchmann H German culture in
America. Philosophical and literary
influences, 1600—1900, Madison,
1957.
Schneider H. W. A history of Ame-
rican Philosophy New York, 1946.
Stern B. Lewis H. Morgan. Social
evolutionist. Chicago, 1931.
Stovall F. American Idealism. Nor-
man university of Oklahoma Press
1943.
Santayana G. Character and opi-
nion in the United States. New York
1922, 1955.
Thompson M. The pragmatic phi-
losophy of C. S. Peirce. Ch. Univ,
press, 1953, XVII
Tcwnsend H. G. Philosophical Ideas
in theUnited States. New York, 1934.
Werkmeistor W A history of phi-
losophical ideas in America. New York,
1949.
Wiener Ph. Evolution and the
founders of Western pragmatism.
Cambridge, 1949.
Woodridge R. American thought,
New York, 1915.
Г лава шестая
ФИЛОСОФСКАЯ И СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ
В СТРАНАХ ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКИ
В ПЕРИОД ФОРМИРОВАНИЯ
БУРЖУАЗНОГО СТРОЯ
(ПОСЛЕДНЯЯ ТРЕТЬ XIX в.)
Труды класса ков
марксизма-ленинизма
Маркс К. Интервенция в Ме-
ксике.— К. Маркс и Ф. Энгельс.—
Соч., т. XII, ч. 2. М., 1934 (стр. 202—
209 и 260—264).
Маркс К Мексиканская нераз-
бериха.— Там же.
Ленин В. И. Империализм, как
высшая стадия капитализма.— Соч.,
г. 22.
Ленин В. И. Что понимают под
«позором» капиталисты и что —
пролетарии.— Соч., т. 24.
Произведения
выдающихся деятелей
рабочего движения
Кадовилья В. Статьи и речи
(1926—1956). М., 1957.
Престес Луис Карлос. Коммуни-
стическая партия Бразилии в борь-
бе за мир, свободу и независимость
родины (из отчетного доклада ЦК
КП Бразилии IV съезду партии).—
«Коммунист», 1955, № 3.
41 История философии, т. IV
Фостер Уильям 3. Очерк полити-
ческой истории Америки. М., 1955.
Источники
Ameghino Florentino. Obras com-
pletes у correspondence cientifica
de Florentino Ameghino. Le Pleta,
t. 1—24, 1918—1934.
Ballno Carlos. Verdedes del Socia-
lism©. La Habana, 1941.
Barreda Sabino — Estudios; Mexico;
Opdsculos, discusiones у discursos.
Mexico.
Barreto Tobias. Questoes vigentes.
Obras completes, t. IX. Rio de Janeiro,
1926. Estudos alemaes, Recife, 1883.
Costa Cruz Joao. О positivismo na
Republica. S. Paulo, 1956. Contribui-
£ao a historia das ideias no Brasil.
Rio de Janeiro, 1956.
Franca Leonel. No<;6es.de historia
de filosofia, 14a edi(,2o. Rio de Ja-
neiro, 1955.
Historia del Socialismo marxista
en la Reptiblica Argentina. Origen
del Partido Socialista Internacional.
Buenos Aires, 1919.
Marti Jose. Obras completas, v. I—
II, La Habana, 1946.
Mestre у Dominguer J. M. De la
filosofia en la Habana. La Habana,
1952.
Sarmiento D. F. Obras selectas,
Buenos Aires, 1944; Facundo, civili-
zation у barbarie. Buenos Aires, 1922.
Марксистские
исследования
и другая научная
ли те р атура
Арисменди Р. Вторжение доллара
в Латинскую Америку. Сокр. пере-
вод с испанского. М., 1948.
Бургете Р. Философские взгляды
Флорентино Амегино.— «Вестник ис-
тории мировой культуры», 1959,
№ 3.
Вольский А. История мексиканских
революций. М.— Л., 1928.
Данилевич М. Рабочий класс Ла-
тинской Америки в борьбе за неза-
висимость 1 демократию.— «Вопро-
сы экономики», 1949. № 11.
Ермолаев В. И. Возникновение
первых рабочих организаций и мар-
ксистских кружков в странах Латин-
ской Америки (1870—1900 гг.). —
«Вопросы истории», 1959, № 1.
Мирошевский В. М. Освободи-
тельные движения в американских
колониях Испании. М.— Л., 1946.
«Новая история колониальных и
зависимых стран», т. 1, М., 1940.
Паркс Г История Мексики. Перев.
с английского. М., 1949.
Прадо Жуниор К. Экономическая
история Бразилии. Перев. с порту-
гальского. М., 1949.
Рочестер А. Американский капи-
тализм. М., 1954.
Терновой О. С. Выдающийся ку-
бинский мыслитель Хосе Марти.—
«Вопросы философии», 1959, № 2.
Джемс П. Латинская Америка.
Перев. с английского, М., 1949.
Brandao Octavio. Os intelectuais
progressist as. Rio de Janeiro, 1956.
Eli de Gortari. La ciencia en la
Reforma. Mexico, 1956.
Esbozo de Historia del P. C. de la
Argentina. Buenos Aires, 1947.
Oddone J. Historia del socialism©
argentino. Buenos Aires, 1934.
Iscaro R. Origen у desarrollo del
movimiento sindical argentino. Bue-
nos Aires, 1958.
Pedrueza R. K. La lucha de clases
a traves de la Historia de Mexico.
Mexico, 1941.
Perelstein B. Positivismo у antipo*
sitivismo en la Argentina. Buenos
Aires, 1952.
Ponce Anibal. La vejez de Sarmien-
to. Obras completas. Buenos Aires,
1949.
Hемарксистская
литература
Azevedo Fernando D. A culture
brasileira. Rio de Janeiro, 1943.
Babini Jose. La evolution del pen-
samiento cientifico en la Argentina.
Buenos Aires, 1957.
Beols C. Porfirio Diaz. Dictator of
Mexico. Philadelphia. London, 1932.
Diaz P. Le mexique. Rapport du
general Diaz sur les actes de son ad-
ministration (1896—1900). Paris, 1905.
Estenge.r Rafael. Vida de Marti.
Habana, 1947.
Francovich Guillermo. Fildsofos bra-
silenos. Buenos Aires 1943.
Gaos Jose. En torno a la filosofia
mexicana, v. 1—2, 1952—1953.
Galvan Moreno C. Jose Marti.
Ciudadano de America. Buenos Aires,
1953.
Garcia Kohly Mario. Grandes Hom-
bres de Cuba. Madrid, 1930.
Herzog Jesus Silvia. El pensamiento
economic© en Mexico. Mexico, 1947
Jorrin Migel. Marti у la filosofia.
La Habana, 1954.
Ingenieros Jose. Sociologia argentine.
Buenos Aires, 1946; Las Doctrinas de
Ameghino. Obras completas, v. 15.
Buenos Aires, 1957; La evolution de
las ideas argentinas. Buenos Aires,
1946.
Lima Hermes, Tobias Barreto. 2a
ed. S. Paulo, 1957.
Marti Gabriel Garcia. Marti, bio-
grafia familiar. La Habana, 1938.
Orgaz Raul A. Obras completas,
v. II, Sociologia argentina.
Patrick Romanell. La formation
de la mentalidad mexicana. Mexico,
1954.
Robledo Antonio Gomez. La filosofia
en el Brasil. Mexico, 1946.
642
Romero Silvio. A filosofia no Brasil.
Porto Alegre, 1878; О evolucionismo e
о positivismo no Brasil. 2a ed., Rio
de Janeiro, 1895; Historia da litera-
тига, 5a ed.;Rio de Jeneiro 1953—1954.
Romero Jose Luis. Las ideas poli-
ticas en Argentina, 2a ed. Mexico,
Buenos Aires, 1956.
Sierra Gusto. Evolution politica
del pueblo mexicano. Mexico. Buenos
Aires, 1955.
Torres J. Camilo de Olivera. О posi-
tivismo no Brasil. Rio de Janeiro, 1943.
Vitier Medardo, La filosofia en
Cuba. Marti, estudio integral. La
Habana, 1954.
Zea Leopoldo. Dos etapas del pen-
samiento en Hispanoamerica. Del ro-
manticismo al positivismo. Mexico.
El Colegio de Mexico, 1949; El po-
sitivismo en MSxico. ]V£xico, 1943;
Esquema para una historia de
las ideas en Iberoamerica.
Mexico, 1956; Apogeo у decadencia
del positivismo en Mexico. Mexico,
1944.
Zum Felde Alberto. Proceso in-
telectual del Uruguay. Montevideo^
1941.
Г лава седьмая
РАЗВИТИЕ ФИЛОСОФСКОЙ И СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ
В КИТАЕ
В ПЕРИОД ПРЕВРАЩЕНИЯ СТРАНЫ
В ПОЛУКОЛОНИАЛЬНУЮ И ПОЛУФЕОДАЛЬНУЮ
(ПОСЛЕДНЯЯ ТРЕТЬ XIX в.)
Труды классиков
марксизма-ленинизма
Маркс К. Революция в Китае и
в Европе — К- Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., изд. 2, т. 9. М., 1957.
Ленин В. И. Национальный во-
прос в нашей программе.—Соч.,
т. 6.
Ленин В. И. Критические заметки
по национальному вопросу.— Соч.,
т. 20
Ленин В. И. Демократия и народ-
ничество в Китае.—Соч. т. 18.
Ленин В. И. Беседа о «кадетоед-
стве».— Соч., т. 18.
Ленин В. И. Обновленный Китай.—
Соч., т. 18.
Ленин В. И. Крупный успех ки-
тайской республики.— Соч. т. 19.
Ленин В. И. Империализм, как
высшая стадия капитализма.— Соч.,
т. 22.
Ленин В. И. К десятилетнему
юбилею «Правды».— Соч., т. 33.
Произведения
выдающихся деятелей
рабочего движения
Лю Шао-ци. Доклад о проекте
Конституции КНР. Материалы 1-й
сессии Всекитайского собрания на-
родных представителей, М., 1954.
Мао Цзэ-дун. Относительно прак-
тики. — Избранные произведения,
т. 1, М., 1952; Относительно про-
тиворечия.— Там же, т. 2. М., 1953;
О новой демократии.— Там же,
т. 3. М., 1953; Выступление на
совещании по вопросам литературы
и искусства в Яньани.— Там же,
т. 4. М., 1953; О диктатуре народной
демократии. Перев. с китайского.
М., 1949.
Сталин И. В. О политических
задачах Университета народов Вос-
тока.— Соч., т. 7; О революци-
онном движении на Востоке. —Соч.,
т. 7; О перспективах революции в
Китае.— Соч., т. 8; Вопросы китай-
ской революции.— Соч., т. 9.
И с точник и
Ван Тао. «Тао-юань вэньлу» [За-
писки Ван Тао]. Статьи: «Развивать
все выгодное и полезное». «О рефор-
мах».— В сб.: «Материалы по истог
рии идеологии Китая в новое время».
Пекин, 1957. Китайск.
Кан Ю-вэй. Синьсюэ вэйцзин-као
[Исследование поддельных класси-
643
41
ческих книг Синьской школы]. Пе-
кин. 1958; Кун-цзы гайчжи-као
Исследование учения Конфуция о
>еформе государственного строя].
Чекин, 1958; Датун-шу [Книга о
Великом единении]. Пекин, 1956;
Лиюнь-чжу. [Комментарии к
«Лиюнь»] 1901; Мэн-цзы-вэй.
[Сокровенное в учении Мэн-цзы].
1901; Толкование «Чунь-цю» господи-
ном Дун [Чжун-шу |. 1896. Китайск.
Лян Ци-чао. Общие рассуждения
о реформах. В сб.: «Материалы...».
Китайск.
Сюэ Фу-чэн. Юн-ань цюаньцзи.
[Полное собрание сочинений Сюэ
Фу-чэна]. Статьи: «О поощрении ре-
месленников и мастеров», «Торговая
политика». В сб.: «Материалы...».
Китайск.
Тань Сы-тун. Жэньсюэ. [Учение
о гуманности]; Беспокойство за
судьбу Родины.— Письмо Бэй
Юань-чжэну.— Поли. собр. соч. Пе-
кин, 1954. Китайск.
Фын Гуй-фэнь. Протест Цзяо
Бинь-лу. Статьи: «Об использовании
науки Запада», «О производстве ино-
странного оружия». В сб.: «Ма-
териалы...». Китайск.
Чжан Чжи-дун Цюаньсюэ-пянь.
[Наставления в учении]. 1898. Ки-
тайск.
Чжэн Гуань-ин. Смелые речи в век
процветания. 1893. Китайск.
Янь Фу. Рассуждения о спасении
государства от гибели.— Источники
могущества.— Опровержение Хань
Юйя. В сб.:«Материалы...». Китайск.
Марксистские
исследования
и другая научная
литература
Ван Шин Биография Янь Фу.
Шанхай, 1957. Китайск.
Линь Ко-гуан и др. Сборник статей
о мыслителях Китая нового времени.
Пекин, 1955. Китайск.
Сенин Н. Г. Прогрессивные мысли-
тели Китая конца XIX века. М.,
1958.
Тихвинский С. Л. Движение за ре-
формы в Китае и Кан Ю-вэй. М. 1959.
У Цзэ. Кан Ю-вэй и Лян Ци-чао.
Шанхай, 1956. Китайск.
Фань Вэнь-лань. Новая история
Китая, ч. 1, Изд. 9. Пекин, 1955.
Китайск.
Хоу Вай-лу. История идеологиче-
ских учений в Китае в новое время.
Ч. 2. Шанхай, 1947 Китайск.
Ху Винь. Реформы 1898 года. Шан-
хай, 1956. Китайск.
Ху Шэн. Агрессия империалисти-
ческих держав в Китае, М., 1951.
Хун Цянь и др. (ред.) Краткий
очерк истории философии. Пекин,
1957. Китайск.
Хэ Гань-чжи. История просвети-
тельского движения в Китае. Шан-
хай, 1947. Китайск.
Чэнь Бо-да. Идеи Мао Цзэ-дуна —
соединение марксизма-ленинизма с
китайской революцией. (К 30-летию
Коммунистической партии Китая).
Перев. с китайского. Пекин, 1951;
Искатель истины. [Тань Сы-тун].
1939. Китайск.
Ши Цзюнь и др. (ред.). Тезисы к
лекциям по истории китайской иде-
ологии в новое время. Пекин,
1955. Китайск.
Ян Тин-фу. Хронологическая био-
графия Тань Сы-туна. Пекин, 1957
Китайск.
Ян Чжэн-дянь. Тань Сы-тун —
китайский просветитель нового вре-
мени. Ухань, 1955. Китайск.
Ян Юн-го. Философские взгляды
Тань Сы-туна. Пекин, 1957. Китайск
Немарксистские
исследования
Briere О. Fifty years of Chinese
philosophy. (Translation from the
French), London, 1956.
Teng Ssu-уй and John K. Fairbank
(eds.). China's response to the West.
A documentary Survey (1839—1923).
Cambridge, 1954.
Tseng Y ii-hao. Modern Chinese
legal and political philosophy Shan-
ghai, 1934.
Fung Yu-lan. A History of Chi-
nese philosophy (Translation from
the Chinese, vol. II, Princeton,
1953.
Levenson T. R. Liang Ch‘i-ch’ao
and the mind of modern China.
Cambridge, 1953.
644
Глава восьмая
РАЗВИТИЕ ФИЛОСОФСКОЙ
И СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ
В ИНДИИ
В ПЕРИОД ФОРМИРОВАНИЯ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО УКЛАДА
И УСИЛЕНИЯ КОЛОНИАЛЬНОГО ГНЕТА
(60-90-е ГОДЫ XIX в.)
Труды классиков
марксизма-ленинизма
Маркс К- Британское владыче-
ство в Индии. — К. Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., изд. 2, т. 9. М.,
1957.
Маркс К. Индийский вопрос.—
Ирландское арендное право.— Там
же.
Маркс К. Ост-Индская компания,
ее история и результаты ее деятель-
ности Там же.
Маркс К. Вопрос о турецкой вой-
не.— Газета «New-York Tribune» в
палате общин.— Управление Инди-
ей.— Там же.
Маркс К- Будущие результаты
британского владычества в Индии.—
Там же.
Маркс К- Восстание в Индии.—
Индийский вопрос.— Известия из
Индии.— Нынешнее состояние индий-
ского восстания.— Восточный во-
прос — Индийское восстание.— Вос-
стание в Индии.— Доходы англи-
чан в Индии.— Индийское восста-
ние.— К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
изд. 2, т. 12. М., 1958.
Маркс К. Хронологические вы-
писки по истории Индии (664—1856).
М., 1947.
Энгельс Ф. Восстание в Индии.—
Английская армия в Индии.— Индий-
ская армия.— Восстание в Индии.—
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч.,
изд. 2, т. 12. М., 1958.
Ленин В. И. Горючий мате-
риал в мировой политике. Соч.,
т. 15.
Ленин В. И. Пробуждение Азии.
Соч., т. 19.
Ленин В. И. Социалистическая
революция и право наций на само-
определение. Соч., т. 22.
Произведе ния
выдающихся деятелей
рабочего движения
Гхош А. Индия и Октябрьская
революция.— В кн.: «Международ-
ное значение Октябрьской, револю-
ции». Сб. статей. М., 1957; Октябрь-
ская революция и национально-осво-
бодительное движение в Индии. М.»
1957.
Мао Цзэ-дун. Китайская рево-
люция и Коммунистическая партия
Китая.— Избр. произв., т. 3. М.,
1953.
Сталин И. В. XII съезду РКП(б).
Доклад о национальных моментах
в партийном и государственном строи-
тельстве.— Соч., т. 5; О полити-
ческих задачах Университета наро-
дов Востока; О революционном дви-
жении на Востоке.— Соч., т. 7.
Хрущев И С. Отчетный доклад
Центрального Комитета Коммуни-
стической партии Советского Союза
ХХсъезду партии.—В кн.:«ХХ съезд
Коммунистической партии Советско-
го Союза. Стеногр. отчет», т. 1. М.,
1956.
Чжоу Энь-лай. Речь на конферен-
ции стран Азии и Африки 19 апре-
ля 1955 г.— «Правда», 1955, 20—21
апреля.
Источники
Вивекананда С. Философия йога.
Раджа-йога. Афоризмы Патанджали.
Сосница, 1911; Бхакти-йога. СПб.,
1914; Карма-йога. Изд. 2. СПб.,
1916; Практическая Веданта. М.,
1912.
[Рамакришна]. Провозвестие Ра-
макришны. СПб., 1914,
Тагор Рабиндранат. Гора. Перев.
с бенгальского. Сочинения в восьми
томах, т. 2, М., 1956; Дом и мир.
645
Перев. с бенгальского. Соч., т. 3.
М., 1956; Воспоминания. Соч., т. 8,
М., 1956; Национализм. Перев. с
английского. Пгр., 1922.
Hali Hayat — i. jawid, Aligarh,
1923.
Indian National Congress full text
of all Presidential adresses. Rep-
rints of all Congress Resolutions,
2-nd ed., Madras.
Ruben W. Beginn der Philosophie
in Indien. Berlin, 1956.
Vivekananda S. Complete works.
Vol. 1—9. Advaita—Ashrama, 1947,
1950.
Марксистские
исследования
и другая научная
литература
Аникеев Н. П. Общественно-поли-
тические взгляды Мухаммада Ик-
бала.— «Сов. востоковедение», 1958,
№ 3; Проблема личности в филосо-
фии Икбала.— «Вопросы филосо-
фии», 1958, № 6.
Баларамамурти. Краткая история
народа Андхра. М., 1956.
Бенедиктов А. А. Индийское кре-
стьянство в 70-х годах XIX в. Ста-
линабад, 1953.
Ботам Д. Английский империа-
лизм в Индии. Перев. с английского.
М., 1935.
«Глазами друзей». Русские об Ин-
дии. М., 1957.
Данге С. А. Индия от первобыт-
ного коммунизма до разложения ра-
бовладельческого общества. Перев.
с английского. М., 1950.
Датт Р П Индия сегодня. Пе-
рев. с английского. М., 1948; Кризис
Британии и Британской империи.
М., 1959.
Дубинский А. М. Развитие капи-
тализма в Индии во второй половине
XIX в. М., 1954.
«Индия. Очерки экономической
истории». М., 1958.
«Индия. Статьи по истории». М.,
1959.
Кабир ад ж Нарахари. Националь-
но-освободительное движение в Бен-
галии. М., 1956.
Люстерник Е. Д. Русские рево-
люционные демократы об освобо-
дительной борьбе народа Индии.—
«Вести. Ленинградского гос. ун-та»,
1959, № 12, Серия общ. наук.
«Народное восстание в Индии
1857—1859 гг.». Сб. статей к 100-
летию восстания. М., 1957.
«Национально-освободительное
движение в Индии и деятельность
Б. Г Тилака». Сборник, посвящ.
Б. Г. Тилаку. 1856—1956. М., 1958.
Неру Д. Открытие Индии. Перев.
с английского. М., 1955.
«Очерки по истории русского вос-
токоведения». Сб. 2. М., 1956.
Пузырев В. Русские революцион-
ные демократы и Горький об Индии.—
«Дальний Восток». Хабаровск, 1956,
№ 1.
Рейснер И. М. Очерки классовой
борьбы в Индии. Ч. 1. М., 1932;
«Хронологические выписки по исто-
рии Индии» К. Маркса в свете его
ранее опубликованных трудов и вы-
сказываний.—«Вестник Моск, ун-та»
Серия обществ, наук, № 4, 1949.
Рой М. История индийской фило-
софии. Греческая и индийская фило-
софия. Пер. с бенгальского. Вступ
статья В. В. Бродова. М., 1958.
Роллан Ромен. Опыт исследования
мистики и духовной жизни совре-
менной Индии. Жизнь Рамакришны.
Жизнь Вивекананды.— Собр. соч.»
т. 19. Л., 1936; Опыт исследования
мистики и духовной жизни совре-
менной Индии. Вселенское евангелие
Вивекананды.— Собр. соч., т. 20.
Л., 1936.
Соловьев О. Ф. К вопросу об отно-
шении царской России к Индии в
XIX — начале XX века.— «Вопро-
сы истории», 1958, № 6.
Datta Bh. Swami Vivekananda,
patriot-prophet. Calcutta, 1954.
Desai A. R. Social background of
Indian Nationalism. Bombay, 1954.
Ruben W Geschichte der indischen
Philosophie. Berlin, 1954.
Немарксистская
литература
Мюллер M. Философия Веданты.
Перев. с английского. М., 1912;
Рамакришна Парамагамза, его жизнь
и учение. Перев. с английского. М.,
1913.
646
Ольденбург С. Современный ин-
дийский святой.— «Журн. Мин-ва
нар. проев.». СПб, 1900, ч. CCCXXIX,
№ 6.
Радхакришнан С. Индийская фи-
лософия. Перев. с английского, т. 2.
М., 1957.
Abhendananda S. Swami Viveka-
nanda and his works. Bombay, 1955.
All about Hinduism. Bombay, Che-
tana, 1955.
Bombwall К R- Indian politics
and government. Delhi, 1951.
Banerjea D. N. India's Nation
Builders. Calcutta, 1916.
Challay F. Les Philosophes de
1’Inde. Paris, 1956.
Dasgupta S. N. Indian idealism.
Bombay, Chetana, 1955 XXIII.
Der Freiheitskampf der indischen
Nationalisten. Berlin. 1918.
Frazer R. W. A Literary history
of India. London, 1898.
Gambhirananda S. History of the
Ramakrishna math and mission. Hol-
lywood. 1958
Lajpat Rai, Arya Samaj. An ac-
count of its origin doctrines and
activities with biographical scetch
of the founder. London, 1915.
Life of Sri Ramakrishna. Bombay,
Chetana, 1955.
Lovett V. A history of the Indian
nationalist movement. London, 1921.
Majumdar B. History of political
thought from Rammohan to Daya-
nanda. 1821—1884, v. I. Bengal.
Calcutta, 1934.
McCully В. T. English education
and the origin of Indian nationalism.
New York, 1940.
Mehta G. L. Vivekananda — his
influence in the awakening of modern
India. «Modern Review», Calcutta,
1955, v. 97. N 6.
Nath Tora Jshwar. The Growth and
development of National thought in
India. Hamburg, 1930.
Nevinson H. The new spirit of In-
dia. London. New York, 1908.
Nirvedananda S. Sri Ramakrishna
and spiritual renaissance. Bombay,
Chetana, 1955.
Nikhilananda S. Ramakrishna.
Prophet of New India, 1951.
Pramatha Nath Bose. A history of
Hindu civilization. Vol. I. Calcutta,
1894.
Raju P. T. Idealistic thought of
India. Cambridge, 1953.
Schweitzer A. Indian thought and
its development. Boston. 1957
Sethna K. D. The Indian spirit
and the world's future. India, 1953.
Sri Ramakrishna and Spiritual
renaissance In: The culture heritage
of India, vol. 4. Ed. by H. Bhatta-
charyya. Calcutta, 1956.
«The Vedanta Kesari», vol. XLIV,
N 8, 1957.
«The Vedanta Kesari», Madras,
1958, v. XLIV, N 10.
Zachrias H. Renascent India from
Rammohan Roy to Mohandas Gandhi.
London, 1935.
Глава девятая
ФИЛОСОФСКАЯ И СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ
В СТРАНАХ БЛИЖНЕГО И СРЕДНЕГО ВОСТОКА
(ИРАН, АРАБСКИЕ СТРАНЫ, ТУРЦИЯ)
В ПЕРИОД РАЗЛОЖЕНИЯ ФЕОДАЛИЗМА
И ЗАРОЖДЕНИЯ КАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ
(ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XIX в.)
Труды классиков
марксизма-ленинизма
Маркс К. Революция в Китае
« в Европе.— К- Маркс и Ф. Эн-
гельс. Соч., изд. 2, т. 9. М.,1957.
Маркс К. Объявление войны.—
К истории возникновения восточ-
ного вопроса.— К- Маркс и Ф. Эн-
гельс. Соч., изд. 2, т. 10. М., 1958.
Маркс К. К восточному вопросу
(Из писем Маркса к В. Либкнехту). —
647
к. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XV
М., 1933.
Маркс К. Письмо Ф. Энгельсу
25 мая 1876 г.— К. Маркс и Ф. Эн-
гельс. Соч.. т. XXIV. М — Л., 1931.
Энгельс Ф. Турецкий вопрос.—
К- Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд.
2, т. 9. М., 1957
Энгельс Ф Что будет с Европей-
ской Турцией.— Там же.
Энгельс Ф. Персия и Китай.—
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2,
т. 12. М., 1958.
Ленин В. И Об отношении рабо-
чей партии к религии.—Соч., т. 15.
Ленин В И. События на Балканах
и в Персии.— Соч.. т. 15.
Ленин В И. Пробуждение Азии.—
Соч., т. 19.
Ленин В. И. Отсталая Европа и
передовая Азия—Соч., т. 19.
Ленин В. И. Критические заметки
по национальному вопросу.— Соч.,
т. 20.
Ленин В. И. Империализм, как
высшая стадия капитализма.— Соч.,
т. 22.
Произведе ния
выдающихся деятелей
рабочего движения
Сталин И. В. Марксизм и нацио-
нальный вопрос.—Соч. т. 2; Марксизм
и национально-колониальный во-
прос.—Сборник избранных статей и
речей. М., 1938.
Источники
Иран
Талибов Абд-ор-Рахим. Книга
Ахмеда. Стамбул, 1894; Книга
физики. Стамбул, 1894; Вопросы
жизни. Тифлис. 1906; Пути доб-
родетели. Каир, 1904. Персидск.
Бехаулла. Кетабе Акдес. Перев.
с персидского. СПб., 1889.
Арабские страны
Кавакиби Абд-ор-Рахман. Природа
деспотизма и борьба с порабощением.
Каир, 1931. Арабск.
Турция
Namtk Kemal. Cumeli miintehabai
Kemal. Muellif: Ebuzziya Tevfik.
Istanbul, 1299/1882; Evraki peri?an.
Istanbul, 1292 1875; Devri istiU.
1301 1883; Kulliyat. Tertip 2, cilt 2,
Istanbul, 1326 (Арабский шрифт).
Midhat-pacha. La Turquie, sob
passe, son avenir. Paris, 1878.
Al-Bekri, Muhammed Tevfik. Isla-
min istikbali vard.r. Kahire.
1320/1903 (Арабский шрифт).
Midhat Ahmed. SJopenhauer’in huku-
meti cedidisi. Istanbul, 1304/1886
(Арабский шрифт).
Марксистские
исследования
и другая научная
литература
Иран
Ахундов М. Ф. Три письма ин-
дийского принца Кемал-уд-Довле
к персидскому принцу Джелал-уд-
Довле и ответ сего последнего.
— В кн.: «Избранные философские
произведения», Баку, 1953.
Бертельс Е. Э. Очерк истории
персидской литературы. Л., 1928.
Иванов М. С. Очерк истории Ирана.
[М ], 1952. Бабидские восстания
в Иране. М., 1939.
Кулагина А. М. Экспансия анг-
лийского капитализма в Иране в
последней четверти XIX века. М.
1953.
Эйнгорн Я А. Комедия Мирзы
Мальком-хана «Происшествие с Аш-
раф-ханом, губернатором Арабиста-
на».—Бюллетень Средне-Азиатского
гос. ун-та, вып. 16, 1927.
Арабские страны
«Арабский сборник». М., 1958.
Левин 3. И. К характеристике
арабского просвещения XIX века —
«Вопросы философии», 1958, № 6.
Крачковский И. Ю. Избранные
сочинения, т. 2—5. М.— Л., 1956—
1958.
Турция
Миллер А. Ф. Краткая история
Турции. М., 1948.
Смирнов Н. А. История изучения
ислама в СССР. М., 1953.
648
Стамбулов В. Намык Кемаль. М.,
1935.
«Турецкий сборник* М., 1958.
Немарксистская
литература
Турция
Гордлевский Вл. Очерки по новой
османской литературе. М.» 1912.
«Турецкий сборник». СПб., 1909.
Charmes Gabriel. L’avenir de la
Turquie. Le panislamisme. Paris,
1886.
«Enzyklopadie des Islam», tt. I—
IV. Leiden — London. 1913—1934.
Eri^ci Liitfil. TQrkiyede i§Qi tarihi.
Istanbul, 1951.
Ergin Osman. Turkiye maarif
tarihi. Cilt I—III. Istanbul, 1939—
1941.
Kuntay Midhat Cemal. Nairnk Ke-
mal devrinin insanlan ve olaylan
arasinda. Istanbul, 1949.
Kuran Ahmed Bedevi. Inkilap ta-
rihimiz ve «Jon Tiirkler». Istanbul,
1945.
Midhat Bey AU Haydar. The Life of
Midhat-Pasha. London, 1903.
Nuri Osman. Abdul-Hamid sani
ve devri sultanati Hayati hvsusiye
ve siyasiye. Istanbul, 1327/1909.
(Арабский шрифт)
Nuzhet Sudettin. Namik Kemal
Hayati ve §iirleri. Istanbul, 1933.
«Tarih». Cilt III, Istanbul,.
1931.
Глава десятая
ФИЛОСОФСКАЯ И СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ
В ЯПОНИИ
В ПЕРИОД ДОМОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО КАПИТАЛИЗМА
И НАЧАЛА ЕГО ПЕРЕРАСТАНИЯ
В ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКУЮ СТАДИЮ
(ПОСЛЕДНЯЯ ТРЕТЬ XIX в.)
Труды классиков
марксизма-ленинизма
Маркс К. Письмо Ф. Энгельсу
8 октября 1858 г.— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Избранные письма,
[Л.], 1953.
Маркс К. Письмо Ф. Энгельсу
13 февраля 1866 г.— К. Маркс и
Ф. Энгельс. Соч.,т. XXIII. М.— Л.,
1930.
Маркс К- Капитал. Критика поли-
тической экономии, т. I—III. М.,
1955.
Ленин В. И. Развитие капитализма
в России.—Соч., т. 3.
Ленин В. И. Три источника и три
составных части марксизма.— Соч.
т. 19.
Произведения
выдающихся деятелей
рабочего движения
Катаяма Сэн. Моя жизнь. М.—
Л., 1926; К вопросу о зарождении и
развитии марксизма в Японии. —
Статьи и мемуары (К столетию со<
дня рождения). М., 1959.
Источники
Ниси Амана. Тёсакусю [Собрание
философских работ]. Токио, 1926.
Хякаити синрон [Множество новых
теории]. Мэйдзи бунка, т. 15. Токио,
1925; Тисэцу [Рассуждения о зна-
нии]. Мэйдзи бунка, т. 18. Токио,
1929. Японск.
Накамура Масанао. Сэйкёва кунъа
насару хэй наси [Европейские тео-
рии об отсутствии правителя не-
опасны] Мэйдзи бунка 1928, т. 15.
Японск.
Фукудзава Юкити. Буммэйрон
гайряку [Краткий очерк цивилиза-
ции], Токио, 1875; Гакумон-но
сусумэ [Призыв к науке (знани-
ям)]. Собр. соч., т. III. Токио, 1926.
Японск.
Като Хироюки. Фуэки мондзаэ.
[Вопросы и ответы о торгов ле]. Мэйд-
зи бунка, т. 9. Японск.
649
Цуда Мамити. Содзорон [О во-
ображении). Мэйроку дзасси, № 13.
Мэйдзи бунка, т. 18; Хон ва хи-
тоцу—но арадзаран [Рассуждение
о том, что единственной основы
не существует]. Мэйдзи бунка, т.18.
Я поиск.
Наказ Токусукэ. Итинэн юхан
{Полтора года]. Хакубункан Токио,
1902; Дзоку итинэн юхан [Еще пол-
тора года]. Токио, 1902. Я поиск.
Марксистские
исследования и д р у гая
научная литература
Жуков Е. М. Первый этап разви-
тия социалистического движения в
Японии и марксизм.— «Памяти Кар-
ла Маркса». Сборник статей к
десятилетию со дня смерти. Л.,
1933; История Японии. Краткий
очерк. М., 1939; Из истории япон-
ского либерализма (70-е и 80-е годы
XIX столетия).—«Известия АН СССР.
Серия истории и философии», т. I,
№ 2. М., 1944.
Конрад Н. И. Первый этап япон-
ской буржуазной литературы. — Сб.
«Проблемы литературы Востока»,
Л., 1932.
Нагата Хироси. Нихон-но юибу-
цуронси [История японского мате-
риализма]. Токио Хаёся, 1936.
Нарамото Тацуя. Нихон сисбка
[Японские мыслители]. Майнити
симбунся, 1954.
Ои Тадаси. Нихон-но сисб [Япон-
ская мысль]. Токио, Аоки синсё,
1954.
«Очерки по новой истории Японии
(1640—1917)». Отв. ред. А. Л. Галь-
перин. М., 1958.
Радуль-Затуловский Я- Б. Кон-
фуцианство и его распространение
в Японии, М.— Л., 1947; Японизм—
философия японского империализ-
ма.— «Философские записки» №2.
Институт философии АН СССР.
М.—Л. 1948.
Тории Хакуро. Мэйдзи сисоси
[История идей времени. Мэйдзи]
Токио, Микаса сёбо, 1935.
Тояма Сигэру. Ямадзаки Сэйити,
Ои Тадаси, Киндай нахон сисоси
[История современной японской
мысли]. Токио, Аоки сётэн, 1956.
Немарксистская
литература
Иноуэ Тэцудзиро. Мэйдзи тэцу-
гаку кайсороку [Воспоминание о
мэйдзийской философии]. Тэцугаку
кодза, 1926.
Изнага Сабуро. Мэйдзи тэцугаку
итикосацу [Некоторые соображения
по истории философии времени Мэйд-
зи].— В кн.: Нихонкиндай сисо—кэн-
кю [Изучение истории японских
современных идей]. Изд. Токийского
университета, 1954.
Саигуса Хирото. Нихон-но июбу-
цуронся [Японские материалисты].
Токио, Эйхося, 1956.
Сасаки Ицуро. Киндай нихон-но
сисбка. [Современные японские мыс-
лители]. Токио, 1954.
Симодз Хачкити. Мэйдзи сякай
сисб—кэнкю [Изучение истории обще-
ственной мысли времени Мэйдзи].
Токио, 1954.
==—11 Igsgag
ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ
Абдо, Мухаммед (1849—1905) — 505,
519—520, 521, 531
Абхедананда, Свами (1866—1939) —
492
Августин, Аврелий (354—430) — 230
Авенариус, Рихард (1843—1896) —
76, 308, 394, 566
Авсенев, Петр Семенович (1810—
1852) —234
Агассис, Жан Луи Рудольф (1807—
1873)— 367, 368
Агаян, Газарос (1840—1911)—254,
293
Адомайтис - Шернас, Юозас (1859—
1922) —278—279, 293
Азизбеков, Мешади Азим-Бек-Оглы
(1876-1918) —252
Аксельрод, Павел Борисович (1850—
1928)—158, 164, 241
Алберди, Хуан Баутиста (1810—
1884) —434, 443
Алеш, Миколаш (1852—1913)— 330
Алтынсарин, Ибрай (1841—1889) —
259—260
Амегино, Флорентино (1854—1911) —
429, 431—434
Антонович, Максим Алексеевич
(1835—1918)—18—22, 30, 49, 149
Арбес, Якуб (1840—1914)—330
Арбуре - Ралли, Замфир (1848—
1933)—290—291
Ардао, Артуро —448
Аристотель (384—322 гг. до н. э.) —
89, 91, 93, 94, 107, 389, 441
Аречавалета, Хосе (1838—1912) —
445—446
Арига, Нагао (1860—1921)—536
Арцруни, Григор (1845—1892) —
253—254
Асири, Ташходжа (1869—1915) —
266
Асник, Адам (1838—1897)—218
Атабекянц, Иосиф (1870—1916) —
256
Афанасьев, Федор Ермолаевич
(1868—1920) —252
Ахвердов, Абдурагим (1870—1933) —
251
Ахундов, Мирза Фатал и (1812—
1878) — 248, 250, 505, 506
Баадер, Франц Ксаверий (1765—
1841)—78
Баб, собственно Сеид Али-Мохам-
мед Ширази (1820—1850)—503
Бабеф, Гракх (Франсуа Ноэль)
(1760—1797) —17
Бабеш, Виктор (1854—1926)—324
Бакалов, Георги (Георгий) (1873—
1939)—150, 346
Бакунин, Михаил Александрович
(1814—1876)—12, 32, 34—35,38,
42, 71, 157, 290, 291
Балиньо, Карлос (1848—1926) —
442
Баллод, Петр Давидович (1839—
1918) —269
Барреда, Габино (1820—1881) —
427-429
Баррето, Луис Перейра (1840—1922)
—414—415
Баррето де Менезес, Тобиас (1839—
1889)—417—422, 425, 429
Бастиа, Фредерик (1801—1850)—66,
69, 172
Бах, Алексей Николаевич (1857—
1946)—146
Баязитов, Атаулла (р. 1846) —527
Бебель, Август (1840—1913)—181,
203, 242, 570
Бекетов, Николай Николаевич
(1827—1911)—135
Бекри (аль - Бекри), Мухаммед
Тевфик (р. 1870) —528—530
651
Белинский, Виссарион Григорьевич
(1811—1848) —13, 18, 24, 25, 26,
34, 43, 71, 77, 88, 146, 147, 154,
157, 163, 189, 191, 196, 199, 200,
220, 260, 261, 273
Беллами, Эдуард (1850—1898) —
391, 407
Белопольский, Аристарх Аполло-
нович (1854—1934)—138, 144
Беме (Бёме), Якоб (1575—1624)—78
Бентам, Иеремия (1748—1832)—36,
542
Берви, Василий Васильевич (псев-
доним — Флеровский, Н.) (1829—
1918)—27—30, 284
Бергсон, Анри (1859—1941)—119,
195, 382, 387
Бердяев, Николай Александрович
(1874—1948)—41, 45, 87, 205
Беркли, Джордж (1684—1753)—99,
193, 376, 377, 379, 380, 385, 387,
394
Бернар, Клод (1813—1878)—569
Бернштейн, Эдуард (1850—1932) —
163, 164, 166, 167, 168, 170, 171,
173, 174, 179, 311, 350, 436, 567
Беха-Улла (Мирза Хусейн-Али кур-
ский) —504
Биезбардис (Безбард), Каспар (1806—
1886) —270
Билюнас, Ионас (1879—1907)—280
Благоев, Димитрий Николаевич (ре-
волюционная кличка «Дядото» —
«Дедушка») (1855—1924)— 153,
343,344, 345, 346—351, 359, 570,
573
Благоева, Вела (Виктория Живко-
ва) (1855—1921) —345
Богданов, Александр Александро-
вич (псевдоним Малиновского)
(1873—1928)—173, 186, 385
Богдашевский, Дмитрий Иванович
(р. 1861)—210
Богуский, Юзеф Ежи (1853—1933) —
131
Богушевич, Франциск Казимиро-
вич (1840—1900)—238—239, 242,
293
Бозанкет, Бернард (1848—1923)—390
Бойль, Роберт (1627—1691)—131,
132
Бокль, Генри Томас (1821—1862) —
260, 302
Больцман, Людвиг (1844—1906)—569
Боннье, Пьер —13
Бонч-Бруевич, Владимир Дмитрие-
вич (1873—1955)—50
Бородин, Александр Порфирьевич
(1833—1887)—149
Ботев, Христо (1848—1876) —343,344
Боун, Борден Паркер (1847—1910)—
374, 375—377, 380
Бохенский, Иннокентий (р. 1902) —
41, 185
Бошу, Радж Нарайян— 491
Брандес, Георг (1842—1927)—227
Браунер, Богуслав (1855—1935) —
328—330
Брашшаи, Шамуэл (1800 — 1897) —
338
Бредихин, Федор Александрович
(1831—1904) — 138, 143—144
Брокмейер, Генри Конрад (1826—
1906) —373, 374
Бруснев, Михаил Иванович (1864—
1'937)—153
Брэдли, Фрэнсис Герберт (1846—
1924)—390, 395
Брей, Джон Фрэнсис (1809—1895)—
213
Булгаков, Сергей Николаевич
’(1871—1927)—87, 163, 164
Бустани (аль-Бусгани), Бутрус
(1819—1883) — 516
Бустани (аль-Бустани), Селим(1848—
1884)—516
Бутлеров, Александр Михайлович
(1828—1886)—11, 127, 128—130,
149, 572
Бэкон, Фрэнсис (1561—1626)—89,
92, 93, 107, 447, 478
Бэлческу, Николай (1819—1852)—325
Бюхнер, Фридрих Карл Христиан
Людвиг (1824—1899)—246, 317,
338, 419, 444, 556
Бялсблоцкий, Бронислав (1861—
1888) —305
Вайда, Янош (1827—1897) — 339—
340, 341
Валиханов, Чокан Чингисович
(1835—1865)-259
Ван Тао (1827—1897)—453, 454—
455, 482
Ван Чуан-шань (Ван Фу-чжи) (1619—
1692) —460
Ван Чун (Чжун Жэнь) (р. 27 г.-
ум. около 97 г.)—460
Ван Ян-мин (Ван Шоу-жэнь) (1472—
1528)—480, 481
Вант-Гофф, Якоб Гендрик (1852—
1911)—569
Варела, Хосе Педро (1845—1879)—
445
652
Васкес-и-Вега, Пруденсио (р. ок.
1855 г.-* ум. 1883) —447
Васо Шкодрани (1825—1892)—352
Варыньский, Людвик (1856—1889) —
304—305
Ваше де Лапуж, Жорж (1854—1936)
502, 569
Введенский, Александр Иванович
(1856-1925)—97
Везиров, Наджаф-бек (1854—1926)—
251
Вейдемейер, Иосиф (1818—1866) —
403—404, 410
Вейденбаум, Эдуард (1867—1892)—
271—273, 293
Вейс, Христиан Самуил (1780—
1856) —142
Вейсман, Август (1834—1914)—118
Векильхарджи, Наум (1797—1867) —
352
Велланский (Кавунник), Данило
Михайлович (1774—1847) —217
Веркмейстер, Уильям Генри (р.
1901) —377
Верн. Жюль (1828—1905)—288
Веттер, Густав Андре (р. 1911)—41,
185, 205
Вивекананда (Нарендранат Датт)
(1862—1902) —490, 491—500,
575
Вивес, Хуан Луис (1492—1540) —
438
Вилде, Эдуард Юрьевич (1865—
1933)—284—285, 293
Вирхов, Рудольф (1821—1902)— 125
Владиславлев, Михаил Иванович
(1840—1890)—89—92
Влайков-Веселин, Тодор (1865—
1943)— 343
Волынский, Аким Львович (псевдо-
ним Флексера) (1863—1926) —
196
Вольтер (Франсуа Мари Аруэ)
(1694—1778)—353, 548
Вольф, Каспар Фридрих (1733—
1794)—147
Воронцов, Василий Павлович (псев-
доним—«В. В.») (1847—1918) —
38, 41
Врублевский, Валерий (1836—1908)—
300, 301
Вундт, Вильгельм Макс (1832—
1920) —236, 344
Вырубов, Григорий Николаевич
(1843—1913)—71—72
Вэй Юань (1794—1857)—453
Габе, Петр (1857—1927)— 348
Габровски (Габровский), Никола
Христов (1864—1925)—343
Гамсун, Кнут (псевдоним Педерсе-
на) (1859—1952)—201
Гануш, Игнац Ян (1812—1869) —
331
Гарибальди, Джузеппе (1807—
1882) —120
Гаррис, Уильям Торрей (1835—
1909)— 373, 374
Гартман, Эдуард (1842—1906) —
28, 72, 223, 294
Гегель, Георг Вильгельм Фридрих
(1770—1831)—19, 21, 34, 35, 62,
63, 64, 66, 67, 68, 70, 76, 89, 95, 97,
99, 133, 169, 171, 174, 189, 190,
192, 194, 195, 245, 257, 260, 274,
334, 337, 339, 373, 374, 380, 421,
491, 548, 556, 561, 562, 567
Гед, Жюль (Базиль, Матье Жюль)
(1845—1922) —13
Гейне, Генрих (1797—1856)—279
Геккель, Эрнст Генрих (1834—
1919)— 366,413,417,418,419,423,
425, 444, 445, 446, 545, 547, 569
Гексли (Хаксли),Томас Генри (1825—
1895) —365, 460, 478
Гельвеций, Клод Адриан (1715—
1771) —192
Гельмгольц, Герман Людвиг Ферди-
нанд (1821—1894)—114, 179, 237,
365
Георгов, Иван (1862—1936)—344
Георгиев, Гавриил (Гаврил) (1870—
1917)—351
Гераклит Эфесский (ок. 530—470 до
н. э.) —420
Гербарт, Иоганн Фридрих (1776 —
1841)—318, 326
Герцен, Александр Иванович (псев-
доним— Искандер) (1812—1870)—
12, 13, 31,32, 63,64,65,71,72,75,
88, 119, 120, 130, 146, 147, 149,
157, 166, 189, 220, 269, 291, 301
313
Гесс, Герман Иванович (1802—
1850) — 147
Гёте, Иоганн Вольфганг (1749—
1832) —567
Гиббс, Джозайя Уиллард (1839—
1903)—368—369, 410
Гибеш, Йозеф (1851—1921)—331,
333
Гиддингс, Франклин Генри (1855—
1931)—400—401
Гизо, Франсуа Пьер Гийом (1787—
1874) —536
653
Гоби но, Жозеф Артур (1816—1882) —
502, 569
Гогоцкий, Сильвестр Сильвестрович
(1813—1889) —64—65
Годж, Чарлз (1797—1878)— 366
Годскин, Томас (1787—1869)—213
Гольбах, Поль Анри (1723—1789)—
192, 417
Гомес Перейра (XVI в.) —438
Гомес Робледо, Антонио (р. 1908) —
422
Гомперс, Самюэл (1850—1924)— 408
Гортари, Эли де—430
Горький, Максим (псевдоним Алек-
сея Максимовича Пешкова)
(1868—1936) —50, 280
Горянинов, Павел Федорович
(1796—1865) —147
Гости некий, Ота кар (1847—1910)—
326
Грабовский, Павел Арсеньевич
(1864—1902)— 211, 215—219,
232 293
Грегуш, Агошт (1825—1882) — 337
Грей, Аса (1810—1888) — 367—
368, 410, 569
Григорьев, Аполлон Александрович
(1822—1864) — 48
Грин, Томас Хилл (1836—1882) —
390
Гриневицкий, Игнатий Иоахимович
(1856—1881) — 241
Гринченко, Борис Дмитриевич
(1863—1910)— 217
Грот, Николай Яковлевич (1852—
1899) — 94—96, 209
Гулабчев (Гулапчев), Спиро—343
Гун Цзы-чжэнь (1792—1841) — 453
Гунъян Гао (V в. до н. э.) — 464,
465
Гуринович, Адам Каликастович
(1869—1894) — 238, 242—243,
293
Гюзелев, Иван (1844—1916)— 344
Дабев, Евтим (1864—1946)— 345
Дайянанда, Мульшанкар (псевдо-
ним — Сарасвати) (1824—1883) —
489, 500, 575
Дальтон (Долтон), Джон (1766—
1844) — 128, 132, 133, 148
Даниельсон, Николай Францевич
(псевдоним — «Николай — он»)
(1844—1918) — 37, 66, 154, 493
Данилевский, Василий Яковлевич
(1852—1939)— 232, 235—237
Данилевский, Николай Яковлевич
(1822—1885)— 87, 121
Дарвин, Чарлз Роберт (1809—
1882)— 21, 28, 118, 119, 120, 121,
123, 125, 148, 149, 177, 212, 222,
249, 280, 288, 290, 298, 316, 317,
325, 357, 364, 365, 366, 367, 368,
375, 382, 388, 413, 417, 419, 425,
429, 431, 444, 445, 466, 491, 545,
562, 569
Датта, Бхупендранатх— 493, 495
Дебагорий-Мокриевич, Влади-
мир (псевдоним — Прокопиев)
(1848—1926) — 347, 348
Дебс, Юджин (Евгений) (1855—
1926) — 405, 406
Дейч, Лев Григорьевич (р. 1855) —
158
Декарт, Рене (1596—1650)— 51, 91,
338, 491, 529, 550
Де-Леон, Даниель (1852—1914) —
405, 407—409, 410
Демокрит из Абдеры во Фракии (ок.
460—370 гг. до н. э.)—417
Це Рада, Хероним (1814—1903) —
352
Де-Рсберти (Де-Роберти де Ка-
стро де ла Серда)
Евгений Валентинович (1843—
1915)— 72—75
Джами, Абдуррахмон Нуриддин
бин-Ахмад (И 14—1492) — 263
Джевад, Ахмед — 528
Джемаль эд-дин аль-Афгани, Мохам-
мед Сеид (р. 1837 или 1838— ум-
1897) — 504—505, 527
Джемс, Уильям (1842—1910)— 119,.
365, 373, 380, 395
Джентиле, Джованни (1875—1944) —
568
Джефферсон, Томас (1743—1826) —
402
Джойнс, Дж.—13
Джордж, Генри (1839—1897) — 292,
391, 407
Джорджадзе, Арчил Константино-
вич (1872—1913)— 247
Дзержинский, Феликс Эдмундо-
вич (1877—1926) — 281
Дидро, Дени (1713—1784) — 25
Дикштейн, Шимон (1858—1884) —
229, 281
Дильтей, Вильгельм (1834—1911) —
566
Дицген, Иосиф (1828—1888) — 405—
406, 410, 570
Доброджану-Геря, Константин
(1855—1920)— 321—322, 359
Добролюбов, Николай Александро-
654
вич (1836—1861) — 18, 49, 71,
77, 88, 130, 146, 147, 149, 150, 200,
220, 260, 261, 273, 313
Докучаев, Василий Васильевич
(1846—1903) — 113, 126—127
Долгополов, Нифонт Иванович
(1857—1922) — 261
Домановски, Эндре (1817—1895) —
337
Дом ашевичюс, Андрюс (1865—1935)—
281
Домбровский, Ярослав (1836—
1871) — 299, 300, 301
Домбровский, Теофиль (р. 1842) —
301
Дониш, Ахмад (псевдоним Ахмада
Махдума) (1827— 1897) — 266
Дорошенко, Вл.— 227
Достоевский, Федор Михайлович
(1821—1881) — 42—50, 77, 261
Драгоманов, Михаил Петрович
(1841-1895) — 211
Дрэпер, Джон Уильям (1811—1882)—
121
Дункер,Франц Густав (1822—1888)—
154
Дьюи, Джон (1859—1952) — 373,
389
Дьюлаи, Пал (1826—1909) — 337—
338 339
Дэви, Гемфри, (1778—1829)— 128
Дюринг, Евгений (1833—1921)— 34
Ельский, Александр Карлович
(1834—1916)— 238
Железникар, Франц (1843—1903) —
299, 317, 359
Жемайте (Жимантене), Юлия Анта-
новна (1845—1921)— 280
Живкова, Виктория — см. Благоева
Запотоцкий, Ладислав (1852—1917)—
331, 332, 359, 573
Зардаби, Гасан-бек Мелик-заде (Ме-
ликов) (1837—1907) — 248—251,
293
Заславский, Евгений Осипович
(1847—1878)— 208
Засулич, Вера Ивановна (псевдо-
ним—Карелин) (1851—1919) —158,
164, 242
Зеа, Леопольде (р. 1912) — 429, 448
Зейн-оль-Абедин Марагеи, Хаджи
(1837—1910)— 505, 506, 508—
509
Зеньковский, Василий Васильевич
(р. 1881) — 45, 54, 67, 70, 87, 185,
293
Зибер, Николай Иванович (1844—
1888) - 66, 155
Зия-бей (впоследствии паша) (1825—
1880) —523, 524, 525
Зорге, Фридрих Альберт (1828—
1906) — 36, 154, 363, 403, 404—
405, 410
Ибервег, Фридрих (1826—1871) —
194
Игнатов, Василий Николаевич
(1854—1885)— 158
Иноуэ, Тэцудзирэ (1854—1944) —
536, 545
Иноуэ, Энрио (1858-1919)— 545
Инхениерос, Хосе (1877—1925) —
436
Ионеску-Рион, Райку (1872—
1895) — 323
Итагаки, Тайсукэ (1837—1919) —
538
Ито, Дзинсай (1627—1705)— 541
Иэнага, Сабуро (р. 1913) — 540
Кабе, Этьенн (1788—1856) — 340
Кабрал, Домингос Гедес (1852—
1883) — 424—425
Кавакиби (аль-Кавакиби), Абд ар-
Рахман (1849—1903) — 520—
521, 531
Кавелин, Константин Дмитриевич
(1818—1885)— 75—76, 87, 113,
114
Кайбара, Эккен (1630—1714) — 540-
541
Калиновский, Константин Семено-
вич (Кастусь) (1836—1864) — 238,
242
Каллас, Рудольф Готфрид (1851—
1913) — 283
Кальете (Кайете), Луи Поль (1832—
1913)— 131
Кан Ю-вэй (1858-1927) — 456,
457, 458—459, 460, 461,462, 464 —
465, 466, 468—471, 472, 473—474,
479, 480, 482, 483
Кант, Иммануил (1724—1804)— 19,
20, 26, 39, 58, 73, 76, 78, 89, 94,
98, 143, 176, 177, 185, 189, 194, 318,
344, 353, 376, 437, 438, 491, 529,
548, 567
Каравелов, Любен (1837—1879) —
342—343
Каракозов, Дмитрий Владимирович
(1840—1866) — 32
655
Кареев» Николай Иванович (1850—
1931)— 77
Карлейль, Томас (1795—1881) —
227, 330
Каронин,- С. — См. Петропавловский
Каринский, Михаил Иванович
(1840—1917)— 89, 96—108, 109,
112
Кастру Алвис, Антониу ди (1847—
1871) — 417
Катков, Михаил Никифорович
(1818—1887) — 87
Като, Хироюки (1836—1916) — 535,
544—546
Каутский, Карл (1854—1938)— 165,
173, 271
Келлее-Крауз, Казимеж (1872—
1905) — 310
Кемень, Жигмонд (1814—1874) —
336
Керкапойи, Карой (1824—1891) —
337
Кермани, Мирза Ага-хан (р. 1853
или 1854 — ум. 1896) — 505
Кесрави Тебризи, Ахмед (1890—
1946) — 509
Киреевский, Иван Васильевич
(1806—1856)— 78
Кирков, Георгий (Георги) (1867—
1919)- 351
Клаиел, Франтишек (Матоуш) (1808—
1882) — 330
Ковалевский, Александр Онуфрие-
вич (1840—1901)— 11, 113, 118
Ковалевский, Владимир Онуфрие-
вич (1842-1883)— 11, 113, 119,
120, 146
Ковалевский, Максим Максимович
(1851—1916) — 77
Ковалевский, Павел Иванович
(1849—1923) — 232, 235
Козлов, Алексей Александрович
(1831—1901) — 209
Козловский, Ф.— 97
Кольридж, Самюэль Тейлор (1772—
1834) — 365
Кон, Ганс (р. 1891) — 205, 293
Конт, Огюст (1798—1857) — 39, 71,
73, 76, 77, 246, 302, 308, 330, 338,
398, 412, 414, 415, 416, 417, 427,
491, 537, 550, 568
Конта, Василе (1845—1882)— 320,
325
Конфуций (Кон-Фу-цзы) (551—
479 гг. до и. э.) — 459, 464, 465,
479, 539, 542
Коперник, Николай (1473—1543) —
177, 178
Коста, Анхель Флоро (1838—1906)—
444—445
Констандян, Галуст (1843—1898) —
256—257
Костомаров, Николай Иванович
(1817—1885)— 210, 215
Кохман, Лео (1847—1919) — 331
Коцюбинский, Михаил Михайло-
вич (1864—1913) — 211
Краль, Янко (1822—1876)— 334
Крассер, Фредерик (1818—1893) —
325
Крейчи, Ян (1825—1887) — 328
Кривенко, Сергей Николаевич
(1847—1907)— 38
Кристофориди (Нел ко), Констан-
тин (р. 1827 или 1830—ум. 1895) —
352
Кркошка, Панкрац (1861—1888) —
331
Кропоткин, Петр Алексеевич (1842—
1921) — 493
Кроче, Бенедетто (1866—1952) —
568
Крусиньский, Станислав (1857—
1886) — 305
Крылов, Владимир Платонович
(1841—1906)— 263
Крыстев, Крыстю (Кирил) (псев-
доним — Миролюбов) (1866—
1919) — 344
Ксенопол, Александр Д. (1847—
1920) — 318—319
Кугельман, Людвиг (1830—1902) —
154
Кузен, Виктор (1792—1867) — 412,
413, 423, 443
Кулиш, Пантелеймон Александро-
вич (1819—1897) — 210, 215, 226
Кунанбаев, Абай (1845—1904) —
259, 260 —263, 293
Кур натовский, Виктор Константи-
нович (1868—1912) — 247
Кырджиев, Георги (Георгий) А.
(1854—1907) — 343
Кшивицкий, Людвик (1859—1941) —
305—310
Кювье, Жорж (1769— 1832) — 111,
118, 120, 125
Лабриола, Антонио (1843—1904) —
181, 203, 229, 327, 570
Лавров, Петр Лаврович (1823—
1900) - 32-34,36,37,71, 154,346
Лазерсон, Макс М.— 204
656
Лайель (Ляйель) Чарлз (1797—
1875) — 21
Ламарк, Жан Батист Пьер Антуан
(1744-1829)- 123
Ламетри, Жюльен Офре (1709—
1751)— 417
Ланге, Фридрих Альберт (1828—
1875)— 72, 194
Лаплас, Пьер Симон (1749—1827) —
353, 387
Лапуж—см. Ваше де Лапуж
Лассаль, Фердинанд (1825—1864) —
271
Лафарг, Поль (1842—1911) — 181,
203, 220, 320, 346, 570
Лаффит, Пьер (1823—1903) — 414,
416
Лашков, Василий Лукич (1862—
1932) — 288—290, 293
Лебедев, Петр Николаевич (1866—
1912) — 138, 141
Лев XIII (1810—1903)— 277
Левицкий, Иван Емельянович
(1850—1913) - 223
Левский (Иванов), Василь (1837—
1873) — 343
Лейбниц, Готфрид Вильгельм (1646—
1716)— 89, 282, 375, 550
Лекок де Буабодран, Поль Эмиль
(1838—1912) — 134
Леконт, Джозеф (1823—1901) —
370—371
Лемос, Мигель (1854—1916)— 416
Ленин (Ульянов), Владимир Ильич
(1870—1924)— 10, 12, 14, 23,
25, 31, 32, 39, 40, 41, 42, 50, 51,
56, 57, 59, 60, 66, 76, 77, 87, 147,
150, 153, 154, 155, 156, 163 164,
165, 174, 179, 188, 191, 203, 204,
205, 215, 220, 221, 296, 301, 310,
361, 380 384, 385, 405, 407, 504,
555, 573, 578
Леонард, Павел Степанович (1837—
1891) — 285—286, 289
Леонтьев, Павел Михайлович (1822—
1874) — 87
Лермонтов, Михаил Юрьевич (1814—
1841)— 261, 263, 279
Лесевич, Владимир Викторович
(1837—1905) — 76
Лессинг, Готхольд Эфраим (1729—
1781) — 25, 567
Либих, Юстус (1803—1873) — 126
Либкнехт, Вильгельм (1826—1900)—
242
Лима, Жозе Инасио де Абреу
(1794—1869) — 425
Лима, Эрмес (р. 1902) — 422
Линицкий, Петр Иванович (1839—
1906) — 209
Линкольн, Авраам (1809—1865) —
439
Линь Цзэ-сюй (1785—1850) — 453
Литтре, Эмиль (1801—1881)— 71,
414
Ли Шоу-лань (1810—1882) — 453
Ллойд, Гарри — 408
Лобачевский, Николай Иванович
(1792—1856)— 143, 147, 148,
209
Ломоносов, Михаил Васильевич
(1711—1765)— 128, 145, 147,
148
Лондон, Джек (псевдоним Джона
Гриффита) (1876—1916)— 365
Лопатин, Герман Александрович
(1845—1918)— 37, 154
Лопатин, Лев Михайлович (1855—
1920) — 70, 87
Лосский, Николай Онуфриевич
(р. 1870)— 82, 293
Лотце, Герман (1817—1881)— 282
Лузин. Иван Иванович (1869—
1914) —247
Луначарский, Анатолий Васильевич
(1875—1933)— 50
Лус-и-Кабальеро, Хосе де ла (1780—
1862) — 437
Лу Сян-шань (ЛуЦзю-юань) (1140—
1192) — 480, 481
Лучина, Янка (псевдоним Ивана
Люциановича Неслуховского)
(1851—1897) — 238, 239—240
Люксембург, Роза (1871—1919) —
311, 359, 573
Лян Ци-чао (1873—1929)— 458,
459—460, 462, 465—466 468,
472, 482
Ляпунов, Александр Михайлович
(1857—1918)— 138, 144, 145
Магальянс, Домингос Жозе Гон-
сальвес де (1811—1882) — 414
Майер, Альфред—41
Майер, Юлиус Роберт (1814—
1878) — 148
Майореску, Титу (1840—1917) —
318, 321, 322
Мак-Кош, Джеймс (1811—1894) —
370
Макрости, Генри Уильям (р. 1865)—
172
Максимов, Христо (1867—1902) —
343
42 История философии, т. IV.
657
Мак-Таггарт, Джон Мак-Таггарт
Эллис (1866—1925) — 390
Малой, Бенуа (1841—1893)— 13
Мальком-хан, Мирза (1833—1909) —
505, 506—508, 511, 531
Мальтус, Томас Роберт (1766—
1834) — 55, 123, 214
Мамед-Кули-Заде, Джалил (1869—
1932) — 251
Манес, Йосеф (Йозеф) (1820—1871) —
330
Мао Цзэ-дун (р. 1893)— 458, 471,
473
Марбург, Адам (1855—1913) — 312
Мариотт, Эдм (1620—1684)— 131
Марков, Андрей Андреевич (1856—
1922) — 138, 144, 145
Маркович, Светозар (1846 —1875)—
318
Маркс, Карл (1818—1883)— 9, 10,
12, 30, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 40,
42, 66, 149, 150, 151, 153, 154,
156, 157, 158, 163, 164, 168, 169,
171, 172, 173, 174, 175, 176, 177,
178, 179, 180, 181, 182, 185,
188, 189, 190, 191, 192, 194, 202,
203, 204, 205, 211, 212, 215, 220,
229, 241, 242, 243, 244, 246, 255,
258, 269, 271, 273, 274, 280, 281,
284, 299, 301, 304, 305, 306, 307,
308, 313, 316 , 320, 323, 326,
331, 341, 342, 345, 346, 348, 350,
351, 359, 363, 403, 404, 405, 406,
407, 408, 410, 421, 436, 449, 484,
493, 525, 532, 554, 555, 556, 557,
560, 562, 564, 572, 573, 577
Марраш, Френсис Фатхаллах (1836—
1873) — 518
Марти-и-Перес, Хосе Хулиан (1853—
1895) — 437, 438—442
Масарик, Томаш Гарриг (1850—
1937) — 326—327
Мах, Эрнст (1838—1916) — 75, 138,
328, 369, 566
Махарадзе, Филипп Иесеевич (1868—
1941) — 247
Мачис-Кекштас, Ионас (1867—
1902)— 279, 280
Маяшвили, Георгий Феликсович
(1855—1917)— 243, 244
, Юлиус Лотар (1830—1895) —
Менделеев, Дмитрий Иванович
(1834-1907)— И, 127, 129
130—137, 146, 147, 149, 328, 329,
330, 562, 572
Мейер
135
Мендес, Раймундо Тейшейра (1855—
1927) — 416
Менендес-и-Пелайо, Марселинс
(1856—1912)— 438
Ментович, Ференц (1819—1879) —
338
Мережковский, Дмитрий Сергее-
вич (1865—1941)— 50
Меринг, Франц (1846—1919)— 181,
203, 346, 570
Местре, Хосе Мануэль (1832—1886) —
437
Мечников, Илья Ильич (1845—
1916) — И, 113, 118—119, 149,
248, 273
Мид, Джордж Герберт(1863—1931)—
397
Мидхат-паша (1822—1883)— 525
Миглиниек, Петер (1850—1883) —
270—271
Миклухо-Маклай, Николай Нико-
лаевич (1846—1888)— 127
Милль,Джон Стюарт(1806—1873) —
89, 90, 92, 94, 95, 99, 101, 105,
177, 302, 330, 364, 378, 379, 380,
461, 491, 536, 538, 542, 567
Минцес, Борис— 344, 348
Мискин-клыч (1845—1905) — 266
Митко, Фими (1815—1889)— 352
Михайлеску, Штефан (1846—1899) —
324
Михайловский, Николай Констан-
тинович (1842—1904) — 38—41, 76
Михалчев, Димитрий (р. 1880) —
344
Мицкевич, Адам (1798—1855)— 279
Молешотт, Якоб (1822—1893) —
246, 338, 419, 444, 556
Монт-Альверне, Франсиско де
(1784—1858) — 414
Монтескье, Шарль Луи (1689—
1755)— 461, 529, 548
Морайс-и-Вале, Маноэл Мариа де
(1824—1886) — 414
Морган, Льюис Генри (1818—1881) —
401—403, 408, 410
Морено, Марьяно (1778—1811) —
434
Морозов, Николай Александрович
(1854—1946)— 146
Мотода, Т оя (1818—1891) — 539
Мотора, Юдзиро (1858—1912) —
545, 546—547
Мохаммед-Али Барфоруши, Молла
Хаджи («Куддус») — 503
Мочульский, Константин Василье-
вич — 45
658
Мукими (Мухаммед Амин-ходжа)
(1851—1903) — 264—265, 266
Муниз, Патрисио (1820—1871) —
413—414
Мусоргский, Модест Петрович
(1839—1881) — 149
Мухйи (псевдоним Ходжи Мухит-
дина бинни Мухаммеда Ризо)
(1835—1911) — 264
Мчедлидзе, Эстате, Симонович (псе-
вдоним— Бослевели) (1854—
1885) — 244
Мэннинг, Кларенс Огастес (Август)
(р. 1893) — 293
Мэн-цзы (372—289 гг. до н. э.) —
542
Мюллер, Иоганнес Петер (1801—
1858) — 114
Мюллер, Фридрих Макс (1823—
1900)— 488
Мятаджи (1824—1884)— 266
Навои, Низамаддин Алишер (1441—
1501) — 261, 263
Накамура, Масанао (Кэйу) (1832—
1891) — 535, 539—540
Накаэ, Тёмин (Токусукэ) (1847—
1901) — 533, 535, 539, 548—
552
Намык Кемаль (1840—1888)— 523—
528, 530, 531
Нариманов, Нариман (1870—1925)—
251
Науман, Карл Фридрих (1797—
1873) — 142
Наумов, Николай Иванович (1838—
1901)— 196
Наумович, Иван Григорьевич (1826—
1891) — 223
Негели, Карл Вильгельм (1817—
1891)— 125
Некрасов, Николай Алексеевич
(1821—1878) — 30, 149, 2?8, 261,
271, 279
Некрасов, Павел Алексеевич (р.
1853)— 145
Неруда, Ян (1834—1891) —
330
Неручев, Михаил Васильевич (1840—
1922) — 291—292
Нечаев, Сергей Геннадиевич (1847—
1882) — 290
Николадзе, Нико Яковлевич (1843—
1928) - 243
Ниношвили (псевдоним Эгнате Фо-
мича Ингороквы) (1859—1894)
245—246
Ниси, Аманэ (1826—1894) — 535—
538
Ницше, Фридрих (1844—1900) —
59, 193, 223, 227, 230, 294, 382,
390, 569
Нусбаум-Хилярович, Юзеф (1859—
1917)— 302
Нэдежде, Ион (1854—1929) — 323
Оборский, Людвик (1787—1873) —
301
Огарев, Николай Платонович (1813—
1877) — 12, 13, 149, 301
Одзаки Коё (1867—1903) — 544
Ои, Тадаси — 546
Окумия, Дзодзай (1811—1878) —
548
Ольминский, Михаил Степанович
(псевдоним Александрова) (1863—
1933) — 50
Орловский, Иосиф Данилович — 238
Оствальд, Вильгельм Фридрих
(1853—1932)— 135, 138, 344, 369,
545
Остроумов, М. — 234
Оуэн, Роберт (1771—1858) — 425
Охорович, Юльян (1850—1917) —
303
Павлик, Михаил Иванович (1853—
1915)— 211
Павлов, Иван Петрович (1849—
1936) — 115, 150
Павлов, Михаил Александрович
(р. 1863)— 249
Панцхава, Яков Спиридоневич
(1867—1955)— 247
Паронян, Акоп (1842—1891)— 252
Паррингтон, Вернон Луис (1871—
1929)— 365, 366
Пасма ник (псевдонимы—Деборов или
Велинов) — 344, 348, 350
Патанджали (II в. до н- э.) — 488
Паул ер, Дьюла (1841 — 1903) — 338
Паульсен, Фридрих (1846—1908) —
236
Пелагич, Васо (1838—1899)— 313—
316, 318
Перов, Василий Григорьевич (1833—
1882) — 149
Перохо, Хосе дель (1852—1908) —
437—438
Петёфи, Шандор (1823—1849) —
279, 337, 339, 340
Петрашевский, Михаил Васильевич
Буташевич-Петрашевский (1821—
1866) — 43
42*
659
Петропавловский, Николай Елпи-
дифорович (псевдоним — Каро-
нин, С.) (1853—1892) — 196
Пецка, Йозеф Болеслав (1849—
1896)— 331, 332, 359, 573
•Пиклер, Дьюла (1864—1937) — 338
Пикте, Рауль Пауль (1846—1929)—
131
Пирс, Чарлз Сантьяго Сандерс
(1839—1914) — 373, 378, 380-
390, 395
Писарев, Дмитрий Иванович (1840—
1868) — 12, 13, 49, 120, 146, 149,
261, 269, 271, 273, 313
Планк, Макс Карл Эрнст Людвиг
(1858—1947) — 368
Платон (427—347 гг. до н. э.) — 19,
78, 80, 230, 344, 441, 550
Плотин (204—270) — 78, 550
Плеханов, Георгий Валентинович
(псевдонимы — Бельтов, Волгин
и др.) (1856—1918) — 41, 53, 155,
156—205,215,220,241, 242, 245
246, 271, 274, 281, 321, 327, 346,
570, 572, 573
Подолинский, Сергей Андреевич
(р. ок. 1850— ум. 1891)— 211—
215, 232, 293
Пойнтинг, Джон Генри (1852—1914)—
140
Попов, Александр Степанович
(1859—1905)— 141
Потресов (Старовер), Александр
Николаевич (1869—1934)— 164
Прокопиев — см. Дебагорий —
Мокриевич
Прохаска, Йиржи (Георг) (1749—
1820) — 328
Прудон, Пьер Жозеф (1809—1865) —
32, 35, 154, 213
Пульски, Агошт (1846—1901) —
338
Лумпур, Андрей (1841—1902) — 271
Пуркине, Ян Эвангелиста (1787—
1869) — 328
Лушкин, Александр Сергеевич
(1799—1837)— 261, 263, 279,
280, 286
Пщолко, Александр Романович —
238
Радхакришнан, Сарвепалли (р.
1888) — 492
Райнис, Ян (Ян Плиекшан) (1865—
1929) — 273—276, 293, 570
Райт, Чонси (1830—1875)— 378—
380, 381
Рамакришна Парамаханса (Гадад-
хар) (1834-1886) — 486—489,
492, 496, 575
Рамануджа (XII. в.) — 487
Рамирес, Гонсало (1846—1911) —
444
Рамирес, Карлос Марио (1848—
1898) — 447
Реале, Мигуэль (р. 1904) — 422
Редберд, Регнер — 59
Редкин, Петр Георгиевич (1808—
1891) — 62—64, 65
Рейман, Виллем (1861—1917) —
283
Ренан, Эрнст Жозеф (1823—1892) —
527
Репин, Илья Ефимович (1844—
1930) — 149
Риккерт, Генрих (1863—1936)— 180
Риль, Алоиз (1844—1925)— 72
Римский-Корсаков, Николай Анд-
реевич (1844—1908)— 149
Родс, Сесиль (1853—1902) — 502
Розанов, Василий Васильевич
(1856—1919)— 50
Розинь, Фриц (Фридрих) Адамович
(литературный псевдоним— Азис)
(1870—1919) — 273. 276, 277
Ройс, Джошиа (Джозайя) (1855—
1916) — 369, 373, 380, 390—397
Ромеро, Сильвио (1851—1914) —
422—424, 425
Рулье, Карл Францевич (1814—
1858) — 147, 148
Руми Джалолиддин (Балхи, титул —
Мавлана) (1207—1272)—353
Руссо, Жан Жак (1712-1778)-
51, 260, 283, 353, 355, 518, 520,
548
Рутковский, Леог.ид Васильевич
(1859—1920) — 89, 96, 108—112
Саади, Муслихиддин (1184—1291) —
261, 263, 353
Сабина, Карел (1813—1877) — 330
Саид Ахмад-хан (1817—1898) —
490
Сакызов, Янко (1860—1941)— 351
Салтыков-Щедрин, Михаил Евгра-
фович (1826—1889) — 22—25, 30,
49, 149, 238, 261
Сарасвати — см. Дайянанда
Сармиенто, Доминго Фаустино (1811—
1888) — 434—435
Сатылганов, Токтогул (1864—1933)—
266-267, 268
Свентоховский, Александр (1849—
1938) — 303, 306
660
Светла, Каролина (1830—1899) —
330
Сенека, Луций Анней (р. между
6 и 3 до н. э.— ум. 65 н. э.).—356
Сей, Жан Батист (1767—1832)— 69
Сен-Симон де Рувруа, Анри Клод
(1760—1825) — 425, 568
Сеченов, Иван Михайлович (1829—
1905) — И, 16, 20, 75, 88, 113—
117, 130, 146, 147, 149, 235, 237,
562, 572
Симодэ, Хаякити — 536
Скалабрини, Педро (1849—1916) —
435
Скворцов-Степанов, Иван Ивано-
вич (1870—1928)— 10
Склодовская-Кюри, Мария (1867—
1934) — 302
Сметана, Августин (1814—1851) —
330
Сметана, Бедржих (1824 — 1884) —
326, 330
Смит, Адам (1723—1790)— 461
Смолюховский, Марьян (1872—
1917) — 302
Соловьев, Владимир Сергеевич
(1853—1900) — 77—87
Соловьев, Сергей Михайлович
(1820—1879)— 77
Сонтаг, Густав (1793—1858) — 337
Соуза, Жозе Сориано де (1833—
1895)—414
Спенсер, Герберт (1820—1903)— 35,
74, 189, 246, 302, 305, 308, 309,
320, 321, 324, 364, 365, 366, 370,
371, 388, 398, 399, 423, 436, 445,
461, 466, 467, 536, 538, 539, 567
Спиноза, Бенедикт (Барух) (1632 —
1677)— 189, 491
Станкевич, Николай Владимирович
(1813—1840)— 34
Сталин (Джугашвили), Иосиф
Виссарионович (1879—1953) —
247
Стамати, Константин (17.86—1869)—
286
Стамати-Чуря, Константин (1828—
1898) — 286—288
Стасов, Владимир Васильевич
(1824—1906) — 25—27, 30, 149
Сташек, Антал (Антонин Земан)
(1843—1931) — 330
Столетов, Александр Григорьевич
(1839—1896)— 11, 138—139, 149
Страхов, Николай Николаевич
(1828-1896) — 48, 53, 87
Струве, Петр Бернгардович (1870—
1944)— 163, 164, 166, 167, 168,
171, 172, 173, 184
Студничка, Франтишек Йосеф
(1836—1903) — 328
Стучка, Петр Иванович (псевдо-
ним — Ветеран) (1865—1932) —
273, 276, 277
Стынка, Штефан (1865—1897) —
323-324
Суворин, Алексей Сергеевич (1834—
1912)— 87
Сунь Ят-сен (1866—1925) — 457,
462, 482, 483, 574
Сури, Жюль Огюст (1842—1915) —
194
Сюй Шоу (1818—1884)— 453
Сюэ Фу-чэн (1838—1894) - 453,
455—456, 482
Тагор, Ганендранат — 491
Тагор, Двиджендранат—491
Тагор, Рабиндранат (1861—1941) —
490, 491, 492
Талибов, Абд-ор-Рахим (1855—
1910)— 505, 506, 509—513, 531
Танчич, Михай (1799—1884) — 340—
341
Тань Сы-тун (1865—1898) — 458,
459, 460, 465, 467, 474—477, 478,
480, 482
Тахтави (ат-Тахтави), Рифа Рафи
(1801—1873)— 515
Твардовский, Казимеж (1866—
1938) — 312
Тейхмюллер, Густав Август (1832—
1888) — 282
Терлецкий, Остап (псевдонимы.— В.
Кистка, Ив. Заневич) (1850—
1902)— 211
Тимирязев, Климент Аркадьевич
(1843—1920)— 11, 113, 120—
126, 127, 146, 147, 149, 273, 572
Тиндаль, Джон (1820—1893)— 365
Тихомиров, Лев Александрович
(1852—1923)— 166, 170
Ткачев, Петр Никитич (1844—
1885)— 32, 35—37, 42, 154, 290
Тоголок Молдо (Байымбет Абдрах-
манов) (1860—1942)— 268
Токажевич, Юзеф (псевдоним —
Годи) (1841—1910)— 300, 301
Толстой, Лев Николаевич (1828—
1910)— 26, 42, 50—61, 198, 231,
261, 280
Таунсенд, Гарвей Гейтс (1885—
1948)— 375
661
Тояма, Масаити (1848—1900)— 539
Тренделенбург, Адольф (1802—
1872)— 282
Троицкий, Матвей Михайлович
(1835—1899) — 92—94, 99, 102
Трубецкой, Евгений Николаевич
(1863—1920) — 87
Трубецкой, Сергей Николаевич
(1862—1905) — 70, 87
Трусевич, Станислав (К- Залев-
ский) (1869—1918)— 281
Трусов, Антон — 38
Тургенев, Иван Сергеевич (1818—
1883) — 261
Туцович, Дмитрий (1881—1914) —
318
Тыниссон, Ян (р. 1868) — 283
Уарте, Хуан (р. между 1530 и
1535— ум. 1592) — 438
Уинчелл, Александр (1824—1891) —
366-367, 370
Украинка, Леся (псевдоним — Ла-
рисы Петровны Косач-Квитки)
(1871—1913) — 211, 228—232,
293
Умов, Николай Алексеевич (1846—
1915) — 11, 138, 139—141
Уорд, Лестер Франк (1841—1913) —
398—400, 401
Успенский, Глеб Иванович (1843—
1902) — 149, 196
Устинович, Корнилий Николаевич
(1839—1903)— 223
Утин, Николай Исаакович (р. 1840
или 1841 — ум. 1883) — 38
Узки, Эмори (1857—1892)— 542
Фарадей, Майкл (1791—1867) —
128
Федоров, Евграф Степанович
(1853—1919)— 138, 141—143,
146
Федосеев, Николай Евграфович
(1871—1898) — 153
Фейербах, Людвиг Андреас (1804—
1872)— 25, 97, 189, 192, 195,
245
Ферри, Жюль (1832—1893) — 502
Фирдоуси, Абу-л-Касима Фирдоуси
из Туса (р. 934— ум. ок. 1020) —
261
Фиске, Джон (Эдмунд Фиске Грин)
(1842 — 1901) — 370, 371—373,
380
Фихте, Иоганн Готлиб (1762—1814)—
58, 194, 491, 567
Фишер, Куно (1824—1907) — 437
Фламмарион, Камиль (1842—1925) —
288
Флеровский, Н.— см. Берви
Фохт (Фогт), Карл (1817—1895) —
246, 338, 444, 556
Франк, Семен Людвигович (1877—
1950) — 87
Франкель, Лео (1844—1896)— 299,
341___342 359
Франкленд, Эдуард (1825—1899) —
128
Франклин, Вениамин (Бенджамин)
(1706—1790) — 402
Франко, Иван Яковлевич (1856—
1916) — 211, 219—228, 232, 293,
570
Франса, Эдуардо Феррейра (1809—
1857) — 414
Фрашери, Наим (1846—1900) —
353—357, 358
Фрашери, Сами (1850—1904) — 353,
357—358
Фриче, Владимир Максимович
(1870—1929) — 198
Фукудзава, Юкити (1834—1901) —
535, 540—544, 545
Фуркат (Фиркат) (псевдоним За-
кирджана) (1858—1909)— 263—
264 293
Фурье, Шарль (1772—1837) — 22,
35 340 425
Фын’Гуй-фэнь (1809—1874) - 453-
454, 482
Хазини (год рожд. неизв. — ум.
в 1916 г.) — 264
Хайрат (1875—1902) — 266
Хафиз из Шираза (Шемсаддин Му-
хаммед) (1320—1389) — 261
Хейвуд, Уильям (Билль) (1869—
1928) — 405, 406
Хейз, Макс — 408
Херманн, Карл Август(1851—1908)—
283
Хетеньи, Янош (1786—1853)— 337
Хомяков, Алексей Степанович
(1804—1860)— 78
X оу исон, Джордж Холмс (1834—
1917) — 374-375, 392, 395
Хуа Хэн-фань (1833—1902) —
453
Хуан Цзун-си (1610—1696)— 460
Хусто, Хуан Баутиста (1865—1928)—
436
Хук, Сидней (р. 1902) — 183, 198
Хэар, Рихард Гильберт (р. 1907) —
293
662
Цанков, Драган (1828—1911) —
343
Церетели, Акакий Ростомович
(1840—1915) — 243
Церетели, Георгий Ефимович
(1842—1900) — 243, 245, 293
Цеткин, Клара (1857—1933)— 13
Цуда, Мамити (1829—1903) — 535,
547
Цулукидзе, Александр Григорье-
вич (1876—1905) — 247, 252
Цум Фельде, Альберто (р. 1890) —
448
Чаадаев, Петр Яковлевич (1794—
1856) — П
Чавчавадзе, Илья Григорьевич
(1837—1907) — 243
Чаттерджи, Банким Чандра (1838—
1894) — 490
Чебышев, Пафнутий Львович (1821—
1894)— 138, 144—145
Челаковский, Ладислав (1834—
1902) — 328
Челпанов, Георгий Иванович (1862—
1936)— 209
Черкезов, Варлаам Николаевич
(Джан Асланович) (1846—1925)
166
Чермак, Ярослав (1830—1878) — 330
Чернышевский, Николай Гаврило-
вич (1828—1889) — 12, 13, 15, 18,
19, 22, 24, 25, 26, 27, 28, 30, 31,
33, 38, 39, 41, 49, 65, 66, 71, 75,
76, 77, 88, 114, 120, 127, 146, 147,
149, 150, 154, 157, 177, 189, 191,
192,196, 200, 215, 220, 238, 260,
261, 269, 271, 273, 313, 320, 346
Чех, Сватоплук (1846—1908)— 330
Чжан, Цзай (1020—1077) — 460
Чжан Чжи-дун (1837—1909) — 471—
472
Чжу Си (ИЗО—1200) — 451, 452,
474, 548
Чжэн Гуань-ин (р. 1841 — ум. в
начале XX в.) — 453, 456, 482
Чичерин, Борис Николаевич (1828—
1904) — 65-70, 87
Шанкарачарья (Шанкара) (конец
VIII — начало IX в.) — 487
Шаумян, Степан Георгиевич (партий-
ные псевдонимы — Сурен, Суре-
нин, Аякс) (1878—1918) — 258
Шевченко, Тарас Григорьевич
(1814—1861)— 211, 219, 220, 228
Шелгунов, Николай Васильевич
(1824—1891) — 13—18, 20, 30, 149,
154, 570
Шеллинг, Фридрих Вильгельм Йозеф
(1775—1854) — 58, 78, 190, 194,
380, 387, 561, 567
Шимков, Андрей Петрович (р.
1839) — 232—233
Шинаси, Ибрагим (1826—1871) —
523, 524, 525
Ширвани, Сеид Азим (1835—1888) —
251
Шкляревский, Алексей Сергеевич
(р. 1839) — 232, 233—234
Шлейермахер, Фридрих Эрнст Да-
ниэль (1768—1834) — 365
Шлюпас, Ионас (1861—1945) — 279
Шмидт, Конрад (1863—1932) — 163,
167, 173, 179
Шнейдер, Герберт Уоллес (р. 1892) —
364, 391
Шопенгауэр, Артур (1788—1860) —
19, 53, 55, 58, 72, 223, 240, 294,
318, 398, 442, 491
Шохин, Шамсиддин Махдум (1857—
1893) — 266
Штаммлер, Рудольф (1856—1938) —
167, 184
Шпрингер, Антон Генрих (1825—
1891) — 331
Штирнер, Макс (псевдоним Каспа-
ра Шмидта) (1806—1856)— 35
Штур, Людовит (1815—1856) —
331, 334
Шулек, Богослав (1816—1895) —
316—317
Шульце, Бернхард— 47, 293
Шулятиков, Владимир Михайлович
(1872—1912)— 186, 198
Эйслер, Рудольф (1873—1926) — 67
Элевтеропулос (Элейтеропулос),
Абротелес (р. 1873)— 186
Эмерсон, Ралф Уолдо (1803—1882) —
364, 380
Энгельс, Фридрих (1820—1895) — 9,
14, 30, 33, 34, 37, 38, 126, 131, 132,
147, 149, 151, 153, 154, 155, 156,
158, 163, 169, 171, 173, 174, 176,
178, 180, 181, 184, 185, 188, 189,
192, 202, 203, 204, 205, 211, 212,
215, 220, 229, 241, 242, 246, 255,
256, 258, 271, 273, 274, 299, 301,
304, 306, 307, 308, 313, 320, 323,
326, 331, 332, 333, 341, 345, 346,
348, 350, 351, 359, 363, 367, 403,
404, 405, 406, 407, 408, 410, 436,
449, 525, 554, 555, 556, 557, 560,
561, 562, 563, 564, 572, 577
663
Эндрюс, Томас (1813—1885) — 131
Эпикур (341—270 до н. э.) — 417
Эрдейи, Янош (1814—1868) — 337,
339
Эрнст, Пауль (1866—1933)— 173
Эррера-и-Обес, Хулио (1841—
1912) — 447, 448
Этвеш, Йожеф (1813—1871)— 336,
339
Эчеверриа, Эстебан (1805—1851) —
434, 443
Южаков, Сергей Николаевич (1849—
1910) — 38
Юм, Давид (1711—1776) — 344,
376, 379, 380, 387, 491
Юркевич, Памфил Данилович
(1827—1874) — 24, 78, 209
Юрковский, Юлий (1834—1913) —
446—447
Якобсон, Карл Роберт (1841—1882)
283—284
Янсен, Харри (Хейнрих Вольдемар
Амандус) (1851—1913) — 283
Янсон-Браун, Ян (1872—1917) —
273 277
Янь Фу (1853—1921) — 458, 460-
461, 462, 463, 466—467, 468, 478.
479, 480—481, 482
Яси, Оскар (1875—1957) — 338,
ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ
Абсолютный идеализм — 390—397
Агностицизм — 20, 48, 73—74, 75 —
76, 97—98, 100, 114, 115—116
222—223, 371—372, 379, 381—
382 434
Априоризм— 20, 88, 115, 176—177,
233 376
Атеизм— 29, 217—218, 225—226,
230—232, 250, 256, 257, 272—
273, 287—288, 308, 314—315,
366, 433, 550—551
Атомистика— 128, 132—133, 135,
140—141
Биология (философские вопросы) —
113—127, 234—237, 367—368
Бытие и сознание — 19, 81, 385—
386, 393—395, 475—476, 556
См. также Идеализм, Материализм,
Мышление, Общественное бытие
и общественное сознание
Веданта (инд. фил.) — 487, 491
Волюнтаризм — 35, 36, 394, 395,
398 529
Время — 176, 209, 234, 289, 376,
431, 432
Вульгарный материализм — 338—
339, 444, 446, 546, 556
Вывод— 102—104
— классификация выводов — 100—
108, 110—112
Гегельянство
— в России — 62—70
— в США — 373—374
Гилозоизм — 28, 423, 476
Гносеология—см. Теория позна-
ния
Государство — 34, 35, 37, 68—69,
391, 409, 462—464
Гуманизм — 43, 46, 56, 354—355
Движение— 234, 287, 431, 432, 433г
511—512, 557
Дедукция — см. Индукция и де-
дукция
Деизм— 336, 358, 511
Детерминизм— 230, 236, 379, 387,
545
Диалектика, диалектический метод
— Гегеля— 21, 63, 64—65, 67—68,
99, 169, 190
— марксистская, материалистичес-
кая— 166—174, 190—191, 274,.
308—309, 348—349, 556
— основные законы диалектики —
167—169
— и естествознание — И, 128, 129,.
130^-131, 132—133, 134, 147, 150,
178,' 368—369, 562
См. также Необходимость, Свобода,
Случайность
Диалектические догадки и элементы
диалектики — 15—16, 21, 89, 102,.
107, 124, 125, 127, 218, 224, 261,
289, 315, 420—421, 477
Диалектический материализм —
161, 162, 174—179, 189, 349—350,.
555, 556—557, 561—564, 566
См. также Диалектический метод,.
Марксистская философия
Диктатура пролетариата — 404,.
560
Дуализм, дуалистическая тенден-
ция — 66—67
Единство мира — 79—80, 133, 140„
143—144, 150, 212, 221, 833—234,
250, 511, 557
Естественноисторический материа-
лизм — 130, 278—279, 295, 324—
325, 367, 413, 417, 418, 419, 422,
665
423, 424—425, 429, 431—434,
443—444, 445—446, 447, 545
Естественнонаучный материализм —
см. Естественноисторический ма-
териализм
«Жэнь» (кит. фил.) — 475—476
Закон, закономерность— 176, 177,
387, 388, 433, 475-476, 479
Идеализм
— классовые и гносеологические
корни— 61, 87, 151, 187, 359,
372—373, 383—384, 390—391,
412, 413, 445, 449, 571
— в понимании истории— 11—12,
17, 33, 34, 35, 48, 51, 74—75, 254,
319, 398, 400, 462, 482—483,
529, 557—558
— объективный— 48, 79—81, 282,
369—370, 374—375, 377, 380, 387—
389, 390, 392, 395—396, 487, 519
— субъективный — 19, 33, 73, 75,
176—177, 209, 376—377, 379—
380, 383—387, 393—395, 396
Идеи общественные, их роль в жиз-
ни общества — см. Идеология
Идеология— 184—186, 187—188,
191, 307—308
-См. также Искусство, Мораль,
Наука, Общественное бытие и об-
щественное сознание, Религия,
Философия
Иероглифы, теория иероглифов —
см. Символов теория
Индивидуализм буржуазный —
201, 309, 374, 395—396
Индукция и дедукция — 91, 92, 101,
102, 105, 110—111, 428—429,
447, 537—538
Искусство— 18, 43, 184, 196, 197—
198, 201—202, 284, 321
<м. также Реализм (в искусстве),
Эстети кэ
Истина— 100, 131—132, 169, 177—
178, 384—386, 395
Исторический материализм— 175,
176, 181—187, 350, 555, 557—
561
История философии (как наука) —
189, 191—192, 193—195, 554
См. также Философия
«Итай» (кит. фил.) — 474, 475, 477
Йога (инд. фил.) — 488, 498
Кантианство, неокантианство — 20
94—95, 97—99, 176—177, 438
«Карма» (инд. фил.) — 498, 499
Категории — 174, 375, 376
Классы и классовая борьба — 69—
70, 213, 215—216, 283, 33&-337,
397, 399, 400, 401, 408, 560
Конфуцианство, неоконфуцианство—
451—452, 474, 482, 539—540,
542—543, 574
Креационизм — 367—368
Критерий истины — 16—17, 20, 88
94, 95—96, 100, 136, 329
См. также Практика
«Легальный марксизм» — см. Ре-
визионизм, реформизм
«Ли» (кит. фил.) — 474
Личность, ее роль в истории — 33—
34, 35, 39, 40, 52, 53, 159, 160,
182, 183—184, 210, 218, 227—228,
275—276, 332, 390, 391, 392, 395—
396, 467
См. также Народные массы, их роль
в истории
Логика
— индуктивная—95, 99, 101, 105
— формальная — 89—96, 100—112,
428—429
— законы формальной логики — 89,
90, 92
См. также Вывод, Индукция и де-
дукция, Понятие, Суждение,
Умозаключение
Мальтузианство— 123, 214
Марксизм
— распространение:
— в Азербайджане — 251—252
— в Аргентине — 435—437
— в Армении — 255—256, 257—
258
— в Болгарии — 344—351
— в Венгрии — 341—342
— в Грузии — 244, 245—247
— на Кубе — 442
— в Латвии — 271, 273, 276—277
— в Литве — 281
— в Мексике — 430
— в Молдавии — 292—293
— в Польше— 303, 304, 305—312
— в России— 10, 11, 12, 153—156,
157—165, 207—208, 572—573
— в Румынии— 320 321, 323—
324
— в США — 403—409
— на Украине— 215, 220, 229
— в Чехии — 331—333
666
— в Эстонии — 284—285
— в Югославии — 318
Марксистская философия— 151,
161—162, 189—190, 347, 408,
554—564, 565, 566, 569—570, 571.
573, 578
— партийность — 555, 566
Математика (философские вопросы)—
144—145
Материализм
— и естествознание— 11, 16, 24,
88—89, 114, 117, 118, 121, 122,
128, 129—130, 131, 132—133, 134,
135, 136, 137, 140—141, 143, 144,
145, 146—147, 149—150, 178, 222,
232—237, 248—250, 317, 328,
330, 366, 369, 419, 424—425, 444,
566, 572
— марксистский философский —
см. Диалектический материализм
— метафизический, механистичес-
кий—139, 419, 473, 482
— наивный — 267, 353—354
— революционных демократов —
12, 15—17, 19—21, 23—24, 148—
149, 151, 221—224, 226, 230, 570
См. также Вульгарный материализм,
Диалектический материализм,
Естественноисторический материа-
лизм, Исторический материализм
Материя — 387—388, 431—432,
474—475
— и движение— 20 287, 289, 431,
432
Махизм — см. Эмпириокритицизм
Метафизика, метафизический метод—
67 — 68, 82, 118, 147, 159, 166,
167, 168, 244, 349, 387, 424, 562
Мистика, мистицизм — 42—43, 48—
49, 77—82, 85—86, 370, 389, 487,
488
Мораль (нравственность) — 44—46,
267, 282—283
См. также Этика
Мышление— 88, 90, 93, 115, 116—
117, 123—124, 234—235, 382—
383, 424—425, 446, 557
— и язык — 117
Народники — 10, 30, 31—42, 150—
151, 158-163, 240—242, 244,
254—255, 290—291, 343
Народные массы, их роль в истории—
36, 52, 160, 181—182, 183—184,
213, 218—219, 227, 494, 495, 496,
558
Наука - 72, 74, 97—98, 125, 136,
140, 144, 145—148, 250, 379—
380, 478, 507, 508
— и религия — 26, 67, 226, 326,
371—372, 373, 378, 381, 418,
530
— различие естественных и обще-
ственных наук — 33, 39, 186—
187, 319
Необходимость— 176, 387, 388
См. также Закон, закономерность.
Причинность, Свобода, Случай-
ность
Неокантианство—см. Кантианство,
неокантианство
Неоконфуцианство—см. Конфу-
цианство, неоконфуцианство
Нравственность — см. Мораль
Объективизм буржуазный — 65—66,
72, 73, 75, 309, 555, 566
Общественное бытие и общественное
сознание— 51, 75, 181, 558
См. также Идеология
Опыт — 16, 17, 100, 233, 376—377
379, 394, 497
См. также Практика
Отражение, теория отражения —
89, 96, 100, 108—109, 113—114,
115, 236
См. также Теория познания
Панисламизм — 504—505, 526— 528,
530
Персонализм — 374—378
Позитивизм
— в Аргентине — 435
— в Бразилии — 414—417, 423
— в Венгрии — 337, 338
— в Китае — 466—467
— в Мексике — 427—428, 429
— в Польше— 302—303, 305,
306, 309, 312
— в России — 70—77, 94, 99, 142
— в США — 378—380
— в Уругвае—448
— в Чехии — 326
— в Японии— 534, 536—539, 542,
550, 551—552
Познаваемость мира — см. Теория
познания
Познание—см. Теория познания
Понятие— 16, 20, 90, 92, 99
Прагматизм — 380—390, 395
Практика— 20, 88, 100, 115, 134,
140, 144, 478
См. также Опыт
Причинность— 176, 209, 233, 379
667
См. также Детерминизм, Закон,
закономерность, Необходимость
Прогресс общественный— 17, 33—
34, 39, 40, 65, 240, 250—251, 253,
399, 421, 428, 434, 464—467, 483
Пролетариат— 171, 229—230, 246,
247, 272, 274—275
Просветители
— в Азербайджане— 248—251
— в Албании — 353—358
— в арабских странах— 514—521,
576
— в Армении — 253—254
— в Индии — 490—499, 575
— в Иране— 504, 505—513
— в Казахстане — 259—263
— в Китае— 452, 456—481, 574
— в Латвии — 270
— в Таджикистане— 266
— в Турции — 524—525, 527—528
— в Узбекистане — 263—264
— в Эстонии — 282, 283—284
— в Японии — 535—538, 540—546
Пространство— 81, 176, 234, 289
376, 431—432
Психологическая школа в социоло-
гии — 398—401, 410
Развитие
— вульгарно-эволюционистское по-
нимание—64—65, 68, 166, 167,
168, 170, 171—172, 244, 370, 466,
473, 562
— диалектическое понимание— 63,
68, 125, 166, 167, 168, 170, 172, 309,
349 562
Расизм — 127, 402, 439, 507
Реализм (в искусстве) — 24, 45, 46,
50, 53, 58, 239, 264, 279—280,
284, 286
Ревизионизм, реформизм — 163—
164, 165, 166, 167, 168, 170, 171—
172, 173—174, 175, 180, 186,
303, 310, 311—312, 327, 349, 351,
407, 564, 566—567
Революционные демократы
— в Армении — 252
— в Белоруссии — 238—239, 242—
243
— в Венгрии— 339—341
— в Грузии — 243, 245
— на Кубе — 438—442
— в Латвии — 269, 271—276
— в Польше — 300—302
— в России— 10, 11, 12—25, 27—
30, 148—150
— в Словакии — 334
— на Украине— 210—232
— в Эстонии — 283—284
— в Югославии — 313—316
— в Японии — 552—553
Революция социальная — 36, 37,
167, 168, 170—171, 172—173,
283, 409, 424, 560
Религия — 42, 67, 82—83, 184—
186, 217, 225—226, 257, 268, 282г
287, 418, 479—480, 485, 486, 489,.
490, 518—519, 528—529, 530,
547—548
См. также Теология
Реформаторы китайские — 452—
483, 574
Свобода — 40, 57—58, 176, 289—
290, 355, 375, 518, 519, 520
— и необходимость— 40, 53, 176,
184, 290, 518
Символов теория — 114, 115—116,
178—179, 379
Случайность — 244, 303. 387,
388, 545
См. также Необходимость
Социалистическая революция — см
Революция социальная
«Социальный дарвинизм» — 529—
530, 546
Социология, социологические воззре-
ния—47—48, 51, 52—53, 68—70,
74—75, 80, 82, 83—85, 253—254.
318—319, 337, 372—373, 402—
403, 427—428, 434—435, 439—
440, 444—445, 517—518, 520-
521, 529—530, 543—544, 545-
546, 558, 559
— китайских реформаторов — 453—
456, 462—472, 482—483
— революционных демократов —
17, 23, 212—214, 218—219, 227-
228, 439—440
— социальная утопия Вивекананды—
494—496
— субъективная социология народ-
ничества — 33—34, 35, 36—37,
39—41, 150—151, 159—160, 180,
182, 184, 241, 244
Спиритизм— 54, 136—137
Спиритуализм — 448
Стихийный материализм — см. Есте-
ственноисторический материализм
Субстанция — 473, 487, 489, 496
Суждение — 90—91, 95, НО
Сущность — 74, 75, 99
Схоластика — 413—414, 423, 443,
445, 449, 576
668
Теистический «эволюционизм» —
366—367, 369—373, 388—389
Телеология — 15, 82, 209—210,
249, 372, 375, 419—420, 423, 499
Теология— 415, 418, 425
Теория познания
— идеалистическая — 75—76, 80,
85, 376—377, 378—380, 480—481,
497—498, 519; прагматизма —
380—387
— материалистическая — 16—17,
20—21, 88, 96—97, 98, 99—100,
108—109, 114—117, 139, 222—
223, 233, 256—257, 477—479,
512—513; диалектического мате-
риализма— 176—179, 350, 557;
соотношение чувственного и ра-
ционального в познании — 108—
109, 115, 116
См. также Агностицизм,Истина, Кри-
терий истины, Мышление, Отраже-
ние, теория отражения, Понятие,
Практика, Символов теория
Умозаключение— 90, 91, 95, 103—
104, 105, 109—110, 111—112, IM-
US
См. также Вывод
Утилитаризм — 36, 542
Фидеизм— 327, 370, 371, 372, 378,
381
Физика (философские вопросы) —
137—144, 368—369
Философия— 19, 43, 63, 67, 72, 73,
78—79, 81, 82—83, 192—193, 194,
195, 375, 440, 441, 530, 556, 561
— партийность, классовый харак-
тер — 15, 61, 73, 87, 151, 193—
194, 195, 305, 318, 359, 372—373,
390—391, 412, 413, 445, 566, 580
— и естествознание— 11, 142,
146—147, 178, 561—564
Химия (философские вопросы) —
127—137, 328—330
«Ци» (кит. фил.) — 473, 474
Эклектика, эклектизм — 310,
318—319, 374, 377, 380, 387, 395,
413—414, 418, 423, 443, 445, 446,
449, 547, 585
«Экономический» материализм —
180—181
Эмпиризм — 142, 378, 379, 380
Эмпириокритицизм — 76
Энергетизм — 135, 138, 432, 545
Эстетика— 49, 58—59, 80, 86, 264,
290, 326
— марксистская — 196—202, 284,
321—322
— революционных демократов —
18, 21—22, 24—25, 26—27, 149,
219, 228, 232, 239—240, 275, 339—
340
См. также Искусство, Реализм (в ис-
кусстве)
Этика — 44, 56—58, 85—86, 267,
282, 283, 288, 309, 389, 472—473,
498—499
См. также Мораль
«Юань» (кит. фил.) — 473, 474
ОГЛАВЛЕНИЕ
От редакции..................................................... 5
Глава первая
Развитие философской и социологической мысли в России
в период домонополистического капитализма
(60—90-е гг. XIX в.)
1. Материалистическое мировоззрение последователей Н. Г. Чернышев-
ского ......................................................... 12
2. Философские и социологические взгляды народников........... 31
3. Мировоззрение Ф. М. Достоевского........................... 42
4. Мировоззрение Л. Н. Толстого .............................. 50
5. Буржуазно-дворянская идеалистическая философия 60—90-х гг.
XIX в..................................................... 61
6. Логические учения в России в 60—90-х гг. XIX в............. 88
7. Философские вопросы естествознания в трудах русских ученых и
борьба за материализм в науке................................. 112
Глава вторая
Распространение марксистской философии в России
в 80—90-е гг. XIX в.
Г. В. Плеханов................................................ 152
1. Марксистские труды Г. В. Плеханова в период 1883—1903 гг. и их
роль в борьбе с народничеством и ревизионизмом................ 156
2. Вопросы материалистической диалектики в работах Г. В. Плеханова 166
3. Вопросы марксистского философского материализма в трудах Пле-
ханова ....................................................... 174
4. Вопросы исторического материализма в произведениях Плеханова 179
5. Вопросы истории философии в трудах Плеханова............... 188
6. Проблемы марксистской эстетики............................. 196
Глава третья
Философская и социологическая мысль народов СССР
в условиях развития капитализма и разложения феодальных отношений
(60- 90-е гг. XIX в.)
1. Украина.................................................... 208
2. Белоруссия................................................ 237
3. Грузия.................................................... 243
4. Азербайджан............................................... 248
670
5. Армения................................................... 252
6. Средняя Азия и Казахстан....................................258
7. Латвия..................................................... 268
8. Литва...................................................... 277
9. Эстония................................................... 281
10. Молдавия.................................................. 285
Глава четвертая
Развитие философской и социологической мысли в странах Восточной Европы
в период домонополистического капитализма
(вторая половина XIX в.)
1. Польша..................................................... 300
2. Народы Югославии.......................................... 312
3. Румыния................................................... 318
4. Чехия и Словакия......................................... 325
5. Венгрия................................................... 335
6. Болгария .................................................. 342
7. Албания.................................................... 351
Глава пятая
Основные направления философской и социологической мысли в Соединенных
Штатах Америки в условиях домонополистического капитализма
(последняя треть XIX в.)
1. Борьба материализма и идеализма в естествознании в США .... 364
2. Американская идеалистическая философия.................... 369
3. Американская буржуазная социология........................ 397
4. Распространение идей марксистской философии в США во второй
половине XIX в................................................ 403
Глава шестая
Философская и социологическая мысль в странах Латинской Америки
в период формирования буржуазного строя
(последняя треть XIX в.)
1. Бразилия .................................................. 413
2. Мексика ................................................... 426
3. Аргентина.................................................. 430
4. Куба ...................................................... 437
5. Уругвай.................................................... 442
Глава седьмая
Развитие философской и социологической мысли в Китае в период
превращения страны в полуколониальную и полуфеодальную
(последняя треть XIX в.)
1. Социологические идеи ранних реформаторов 1865—1894 гг..... 453
2. Философские и социологические воззрения просветителей-рефор-
маторов конца Х1Хв......................................... 456
671
Глава восьмая
Развитие философской и социологической мысли в Индии в период
формирования капиталистического уклада и усиления колониального гнета
(60— 90-е годы XIX в.).................................... 484
Глава девятая
Философская и социологическая мысль в странах Ближнего и Среднего Востока
(Иран, Арабские страны, Турция) в период разложения феодализма
и зарождения капиталистических отношений
(вторая половина XIX в.)
1. Иран .................................................. 502
2. Арабские страны ....................................... 513
3. Турция................................................. 522
Глава десятая
Философская и социологическая мысль в Японии в период домонополистического
капитализма и начала его перерастания в империалистическую стадию
(последняя треть XIX в.)
Заключение ..............................................
Краткий указатель......................................... 554
Именной указатель......................................... 651
Предметный указатель...................................... 665
История философии, том IV
Утверждено к печати
Институтом философии Академии наук СССР
Технический редактор Ю. В. Рылина
РИСО АН СССР № 59*123 Р. Сдано в набор 10/VII 1959 г. Подп. к печати 22/ХИ 1959 г.
Бумага 60x92Vt<. Печ. л. 42. Условн. печ. л. 42. Уч.-изд. л. 44,7. Тираж 45000 экз.
Т-10490. Изд. № 3984. Заказ 2071.
Цена 28 р. 80 к.
Издательство Академии наук СССР. Москва, Б-62, Подсосенский пер., 21
2-я типография Изд-ва АН СССР. Москва, Шубинский пер., 10
ИСПРАВЛЕНИЯ И ОПЕЧАТКИ
Стр. Строка Напечатано Должно быть
153 8 св. Южнорусский Южнороссийский
240 8 сн. В 30-е годы В 80-е годы
273 5 сн. руководителей револю- руководителей
ционного крыла
276 10 си. участника левого крыла участника
347 4 сн. Дебагорий Владимиро- Дебагорий-Мокриевич,
вич Мокриевич Владимир
454 18 св. 1828 1827
593 левый столб., 8 св. 1955 1946
628 левый столб., 4 св. 1934 1954
История философии, том IV