МЕРШНКИЙ
ЗШИИИ


На основе обширного документального и фактического материала анализируются истоки, движущие силы и идеология американского экспансионизма, раскрывается взаимосвязь внутренней и внешней политики США в XIX в. и в период вступления Соединенных Штатов в эпоху империализма. Изложена история приобретения Соединенными Штатами Луизианы, Аляски, аннексии Флориды, захвата Техаса, Гавайев, агрессия против Мексики в период революции 1910—1917 гг. В книге дана критика идеологических концепций (доктрина Монро, панамериканизм, доктрина «открытых дверей» в Китае), прослеживается политика Вашингтона в Латинской Америке, Азии, Океании.
0504000000-050
042(02)-85
КБ № 20—84
© Издательство «Наука», 1985 г.


Предисловие
Вскоре после окончания второй мировой войны, когда в меж- дународных отношениях стали заметно ощущаться ветры «холодной войны», американский публицист Джордж Марион написал книгу «Базы и империя. Карта американской экспансии». Один из немногих в США, он осмелился рассказать правду об опасном экспансионистском характере внешней политики своей страны. Однако издатели отказались опубликовать этот критический труд. Некоторые из них даже доверительно предупредили автора, что если кто-нибудь и опубликует его книгу, то большинство книжных магазинов откажутся ее продавать. Лишь преодолев многочисленные преграды, Дж. Марион сумел издать рукопись. Фактически, отмечал автор в предисловии, запрет был наложен не только на книгу — была запрещена сама ее тема4. Причина столь нелегкой судьбы книги ясна: она наносила чувствительный удар по распространяемым мифам о роли США в международных делах.
Как известно, в США существует обильная литература об американской внешней политике и дипломатии. Неизменный лейтмотив большинства трудов — «цивилизаторская миссия» Соединенных Штатов, «миролюбивый характер» их политики, продиктованной исключительно «гуманными целями».
Например, патриарх американской исторической науки Сэмюэл Бимис, чьи труды считаются в США хрестоматийными, утверждал, будто с момента своего возникновения Соединенные Штаты придерживались таких принципов, как «отказ от интервенций», «самоопределение народов», «нераспространение колоний на американском континенте», «свобода мореплавания» и т. д. «Совершенно ясно,— писал автор,— что именно таковы были главные цели американской внешней политики в XVIII и XIX столетиях. Никто из историков не возьмется оспаривать ни их существование, ни даже их особую значимость. Они (эти цели.— Г. С.) оставались фактически постоянными на всем протяжении американской истории, несмотря на  1
1 Марион Дж. Базы и империя: Карта американской экспансии. М., 1948.
/ 3


менявшуюся стратегию нашей обороны и дипломатии» 2. Другие исследователи приводили не менее внушительные списки «благородных» внешнеполитических принципов США. «Невмешательство во внутренние дела других стран, быстрое признание возникающих правительств, уважение договорных обязательств, мирное разрешение международных споров, воздержание от войны — таковы идеалы, которых Соединенные Штаты неизменно старались придерживаться в отношениях с другими нациями» 3,— доказывалось в широко известном труде Р. Леопольда.
Но как же в таком случае объяснить многочисленные примеры того, когда США долларом, угрозой или силой оружия подчиняли себе другие народы? Подобные факты вынуждены признавать даже самые последовательные апологеты американской внешней политики. Однако интерпретация ими этих фактов, ставших неотъемлемой частью внешней экспансии США, весьма далека от научной объективности. Захваты чужих территорий объясняются «естественным» стремлением молодой республики обеспечить свою «безопасность» в условиях борьбы с «империалистическими колоссами Старого Света». Подчиняя «малые народы», США будто бы не только не лишали их суверенитета, а, напротив, воплощали в жизнь некое «предопределение судьбы» — «мирным путем или силой» нести другим нациям «блага свободы». Если попутно США (а точнее — американские капиталисты) и извлекали экономические выгоды, то не нажива как таковая, а «моральные», «идеалистические» мотивы были якобы главными пружинами экспансии 4. «Экспансия выражала скрытые силы развивавшегося в США национального духа. Она явилась главным и наиболее успешным проявлением этого духа» 5,— утверждал С. Бимис в работе «Дипломатическая история Соединенных Штатов», выдержавшей несколько изданий. В частности, она переиздавалась и в то время, когда Дж. Марион безуспешно пытался добиться согласия издательств на публикацию своего труда. Уже этот факт сам по себе наглядно демонстрирует политические пристрастия хозяев американского книжного рынка.
Последние не обходят вниманием и известного специалиста по 2 Bemis S. F. American Foreign Policy and the Blessings of Liberty and Other Essays. New Haven; London, 1962, p. 398.
3 Leopold R. W. The Growth of American Foreign Policy: A History. N. Y., 1964, p. 8.
4 Bemis S. F. Op. cit., p. 2—15, 396—406; Leopold R. W. Op. cit., p. 7—10, 54—65; The Critical Years: American Foreign Policy 1793—1823/Ed. by P. С. T. White. N. Y. etc., 1970, p. 45—52, 108—112.
5 Bemis S. F. A Diplomatic History of the United States. N. Y., 1957, p. 215—216.
4


истории внешней политики США Эрнеста Мэя, столь же настойчиво, как и С. Бимис, пытающегося оправдать захватнические устремления американского империализма. Утверждая, что в XVIII— XIX вв. политическая изоляция была нормальным состоянием Соединенных Штатов, Э. Мэй сводит историю американского империализма к нескольким территориальным захватам 1898—1899 гг., которые якобы явились всего лишь «кратковременным отходом от нормы». При этом, согласно Э. Мэю, побудительным мотивом для Соединенных Штатов служили «абстрактные моральные ценности», прежде всего стремление стать вровень с великими державами, утвердиться на первых ролях в мировой политике 6.
Публикации последних лет позволяют констатировать, что апологетическая традиция в американской буржуазной историографии внешней экспансии США продолжает интенсивно развиваться. Главные аргументы С. Бимиса, Р. Леопольда, Э. Мэя с некоторыми вариациями поддерживаются и обосновываются в работе Дж. Добсона «Возвышение Америки». В ней, в частности, сделана попытка доказать, что в своей внешней политике после гражданской войны 1861—1865 гг. вплоть до 1914 г. американское правительство «следовало основным чаяниям американского народа». «Стремление к новым рынкам, к усилению политического влияния, желание шире распространить демократию — таковы были направления внешней политики США, одобрявшиеся американским народом»7,— писал автор (не приводя, однако, убедительных аргументов в подтверждение своих широковещательных заявлений).
С весьма апологетических позиций выступил Т. Уильямс в своей нашумевшей книге «История американских войн с 1745 по 1918 год». Так, захватническую войну США против Мексики в 1846 —1847 гг. автор объяснял «мистической» тягой американцев «наделить малые земли и народы благами американской свободы даже с помощью силы». «Это было несчастьем для Мехико,— сокрушался он,— стать на пути американской экспансии и пытаться ей противиться» 8. А вот как Т. Уильямс оценил империалистическую испано-американскую войну 1898 г., развязанную США за 6 Мау Е. R. Imperial Democracy: The Emergence of America as a Great Power. N. Y., 1961, p. 243—262; Idem. From Imperialism to Isolationism, 1898—1919. N. Y.; L., 1964, p. 30—31; Idem. American Imperialism: A Speculativè Essay. N. Y., 1968, p. 3-4, 192-230.
7 Dobson J. M. America’s Ascent: The United States Becomes a Great Power, 1880-1914. DeKalb (Ill.), 1978, p. 5.
8 Williams Th. H. The History of American Wars from 1745 to 1918. N. Y., 1981, p. 156.
5


захват владений Испании в Карибском бассейне и на Тихом океане: «Для американцев это было славное и приятное дело, почти идеальная война» 9. Что же, реакционно-милитаристские настроения, охватившие правящие круги США в 80-е годы, создают благоприятную почву для подобных «изысканий».
Следует отметить, что в американской буржуазной историографии существует и другая, критическая традиция в освещении истории внешней экспансии США. Помимо упомянутой книги Дж. Мариона, выделяются довольно реалистическим подходом к рассматриваемому вопросу работы Уильяма Уильямса и некоторых других авторов 10. Однако их критика зачастую половинчата и непоследовательна, да не они, увы, задают тон в исторической литературе США.
Из приведенных примеров видно, что в работах буржуазных историков США американский экспансионизм получает, как правило, искаженную интерпретацию и апологетическое толкованиеи. Заполняя свои книги детальной, зачастую тенденциозно подобранной фактографией, авторы указанных трудов, по-существу, пренебрегают серьезным научным анализом закономерностей формирования внешней политики США как капиталистического государства, особенно главной ее закономерности — экспансионизма. Зато много места отводится безосновательным утверждением об идеализме, альтруизме и антиколониализме, будто бы характерных для отношений США с другими государствами. Такого рода заявления можно часто услышать и из уст руководящих политических деятелей страны. Активными проводниками популяризации подобных взглядов выступают издательства и средства массовой информации США.
Несостоятельность апологетических концепций американской экспансии убедительно раскрывают в своих исследованиях ученые- марксисты. Большая заслуга в деле подлинно научного анализа экспансии США, в разоблачении ее агрессивного, хищнического характера принадлежит американским марксистам У. 3. Фостеру и В. Перло 12.
9 	Ibid., р. 317.
10 	Williams W. A. The Roots of Modern American Empire. N. Y., 1966; Idem, The Tragedy of American Diplomacy. N. Y., 1972; Idem. The Vicious Circle of American Imperialism.— In: American Expansionism: The Critical Issues / Ed. by M. B. Young. Boston, 1973, p. 129—137; Ekirch A. A. Ideas, Ideals and American Diplomacy. N. Y., 1966.
11 	См. также историографический очерк в кн.: Дементьев И. П. Идейная борьба в США по вопросам экспансии: (На рубеже XIX—XX вв.). М., 1973, с. 11—35.
12 	Фостер У. 3. Очерк политической истории Америки. М., 1955; Перло В. Американский империализм. М., 1951.
6


Значительное внимание уделяется этим вопросам и в советской историографии. Вышли в свет фундаментальные труды, специально посвященные изучению конкретных форм, этапов развития американского экспансионизма13. Многочисленные работы советских ученых затрагивают различные аспекты или факты агрессивной внешней политики США.
В настоящее время назрела необходимость дать развернутую марксистскую трактовку основных форм, направлений и этапов развития американского экспансионизма на всем протяжении его истории. Потребность в целостной исторической картине внешней экспансии США особенно ощутима в условиях, когда американский империализм все циничнее демонстрирует на мировой арене свои самые агрессивные и реакционные черты, стремясь экономической кабалой, политическим шантажом, идеологическими диверсиями и — все чаще — силой оружия реализовать свои претензии на мировое господство. Эти претензии не представляют собой чего-то принципиально нового. Истоки многих сегодняшних черт, доктрин и лозунгов американского империализма, как свидетельствует внимательное изучение истории США, лежат в прошлом, порой довольно отдаленном. Показать эти истоки, высветить изначально и постоянно присущую капитализму США тенденцию к экспансии, приобретающую со временем все более агрессивные и опасные формы, аргументированно опровергнуть апологетические концепции буржуазной историографии и вторящие ей штампы официальной пропаганды — актуальная задача советской американистики.
Немаловажным шагом в решении этой задачи является предлагаемая читателю книга. Не ставя перед собой цели дать систематическое изложение истории внешней политики США, авторы сосредоточили основное внимание на экспансионизме, как одной из характерных черт этой политики.
Построенная по проблемно-хронологическому принципу, книга охватывает длительный исторический период — от образования США до окончания первой мировой войны,— на протяжении которого территория этой страны увеличилась во много раз, а сами Соединенные Штаты превратились в крупнейшую державу, вошли в число лидеров мирового империализма.
Авторский коллектив поставил перед собой несколько взаимосвязанных задач: рассмотреть объективные исторические предпо13 Громыко А. А. Внешняя экспансия капитала: История и современность. М., 1982; Дементьев И. П. Указ, соч.; Зубок Л. И. Экспансионистская политика США в начале XX века. М., 1969.
7


сылки, экономические и социально-классовые факторы, обусловившие зарождение американского экспансионизма и основные тенденции его развития; дать критический анализ идеологии экспансионизма, раскрыть борьбу составляющих ее буржуазных идейных течений; наконец, показать политику внешней экспансии США в многообразии и преемственности ее экономических, военных и дипломатических форм, а также с учетом особенностей отдельных региональных направлений этой политики (Латинская Америка, Азия, Океания). Не исчерпывая всей затрагиваемой проблематики, данное исследование призвано рассмотреть наиболее крупные вехи исторической эволюции американского экспансионизма в тесной связи с развитием капитализма в США от домонополистической к империалистической стадии.
В написании книги приняли участие известные советские американисты, много лет изучавшие историю внешней политики и дипломатии США, опубликовавшие по данной тематике специальные монографии. Опираясь на последние достижения советской исторической науки, привлекая обширный круг источников, в том числе малоизвестные архивные документы, авторы с марксистских позиций убедительно опровергают пестрый набор буржуазных апологетических концепций, развенчивая мифы о внешней политике Соединенных Штатов, и воссоздают исторически достоверную картину внешней экспансии США в период нового времени.
Авторский коллектив выражает благодарность сотрудникам сектора истории США и Канады Института всеобщей истории АН СССР, всем рецензентам за ценные замечания и рекомендации, высказанные при обсуждении рукописи. Научно-организационную работу при подготовке рукописи данной книги к печати провели кандидаты исторических наук Н. Д. Луцков и С. Б. Станкевич.
Г. Н. Севастьянов


Присоединение Луизианы к США
Н. Д. ЛУЦКОВ
20 декабря 1803 г. подразделения американских регулярных войск и отряды миссисипских волонтеров вошли в Новый Орлеан. В полдень в здании ратуши французский префект объявил о передаче Луизианы Соединенным Штатам и вручил ключи от города американским представителям. Под грохот орудийного салюта на центральной площади Нового Орлеана в присутствии огромной толпы трехцветный флаг Французской Республики был заменен американским звездно-полосатым флагом \ Отныне Луизиана, от границ Канады до Мексиканского залива, принадлежала США. Чтобы представить себе размеры этой обширной территории, достаточно сказать, что на ней разместились нынешние штаты Луизиана, Арканзас, Оклахома, Миссури, Небраска, Айова, Северная и Южная Дакота, Монтана, практически вся Миннесота, часть Колорадо и Вайоминга. Это событие, окончательно определившее судьбы Луизианы, имело исключительное значение для всей последующей истории США.
Переход Луизианы к Соединенным Штатам в 1803 г. подвел черту длительному соперничеству Франции, Англии и Испании в долине р. Миссисипи. Неудивительно поэтому, что история Луизианы так богата событиями, полными неожиданностей и драматизма.
Испанские мореплаватели посетили берега Луизианы еще во втором десятилетии XVI в. В 1539 г. губернатор Кубы Эрнандо де Сото снарядил экспедицию во Флориду. В поисках золота испанцы обследовали обширную территорию Юго-Востока нынешних Соединенных Штатов и в 1541 г. открыли р. Миссисипи. Во время четырехлетних странствий многие участники экспедиции, в том числе Сото, погибли, так и не найдя никаких сокровищ. В дальнейшем Испания не проявляла интереса к этому району и не предпринимала попыток его колонизации.
В начале XVII в. в Канаде возникли первые французские поселения. В последующие годы французские торговцы, миссионеры и королевские чиновники начинают активно продвигаться в глубь Североамериканского континента. В 1673 г. Луи Жольет и Жак
1 Robin С. С. Voyages dans l’intérieur de la Louisiane, de la Floride Occidentale, et dans les iles de la Martinique et de Saint-Domingue, pendant les années 1802, 1803, 1804, 1805 et 1806. P., 1807, t. 2, p. 137—140; Gayarré Ch. History of Louisiana: In 4 vol. N. Y., 1972 (1st print-New Orleans, 1851), vol. 3, p. 619— 620; Prucha F. P. The Sword of the Republic: The United States Army on the Frontier, 1783—1846. N. Y., 1958, p. 67.
9


Маркет обследовали верховья р. Миссисипи. В 1681 г. Рене Ка- валье де Ла Саль во гла^ве небольшого отряда спустился по течению Миссисипи и весной следующего года достиг устья реки. 9 апреля 1682 г. Ла Саль объявил земли в бассейне Миссисипи собственностью французской короны и назвал эту огромную область Луизианой в честь короля Франции Луи XIV (Людовика — в традиционной русской транскрипции) 2. Попытка Ла Саля два года спустя основать колонию в нижнем течении Миссисипи закончилась трагической гибелью французского исследователя.
Между тем английская торговая экспансия в долине р. Миссисипи вынудила правительство Франции приступить к колонизации Луизианы. К устью Миссисипи была направлена французская эскадра под командованием Пьера Ибервиля. В 1699 г. на побережье Мексиканского залива было основано первое французское поселение. Однако начавшаяся в 1701 г. война за испанское наследство надолго приковала внимание правительства к Европе. Для сколько- нибудь успешной колонизации Луизианы «Франция не имела тогда ни материальных средств, ни моральных сил...» 3. В 1712 г. Людовик XIV даже намеревался обменять владения в долине р. Миссисипи на испанское Санто-Доминго (восточную часть о-ва Гаити) 4. Тогда же право на управление колонией было передано королевским правительством финансисту Антуану Кроза, а с 1717 г.— Индской компании. Спустя 14 лет Луизиана вновь стала собственностью французской короны. В 1746 г. население Луизианы составляло около 9 тыс. человек, из них более половины были негры-рабы 5. Новый Орлеан, основанный в 1718 г., стал столицей колонии и ее главным портом.
Усилившееся к середине XVIII в. проникновение американских колонистов на земли в долине р. Огайо, на которые претендовала Франция, привело к 1754 г. к очередному франко-английскому конфликту. Французская армия была разбита и капитулировала. Колонии Франции в Канаде перешли под власть Великобритании. Испания, вступившая в войну в 1761 г. на стороне Франции, потерпела ряд тяжелых поражений. В августе 1762 г. англичане захватили Гавану, а некоторое время спустя — Манилу. Семилетняя война закончилась полной победой Англии.
В ноябре 1762 г. французский король Людовик XV уступил Испании западную часть Луизианы и г. Новый Орлеан на восточном берегу р. Миссисипи. Эта тайная сделка явилась своеобразной компенсацией Испании за ее потери в войне.
Согласно условиям Парижского мира 1763 г., Куба и Филип- 2 The West: Contemporary Records of America’s Expansion across the Continent, 1607—1890 / Ed. by B. Still. N. Y., 1961, p. 22—25; Lauvriere E. Histoire de la Louisiane française 1673—1939. Baton Rouge, 1940, p. 33—37.
3 Giraud M. La France et la Louisiane au début de XVIIe siècle.— Revue Historique, Oct.-Déc., 1950, t. 204, p. 13.
4 Eccles W. France in America. N. Y., 1972, p. 159.
8 Frégault G. Le Grand Marquis Pierre de Rigaud de Vaudreuil et la Louisiane. Montréal, 1952 (rééd. 1966), p. 125.
10


пипы были возвращены Испании. Взамен Англия получила Флориду. Кроме того, к англичанам перешла территория от Аппалачей до Миссисипи. С этого времени колониальная империя Франции в Северной Америке прекратила свое существование.
О переходе колонии к Испании жители Луизианы узнали лишь в 1764 г. Два года спустя в Новый Орлеан прибыл испанский губернатор Антонио Ульоа. Включение Луизианы в колониальную систему Испании незамедлительно отразилось на ее экономических связях. Торговля с Францией и ее владениями в Вест-Индии была запрещена декретом 1768 г. Торговые ограничения вызвали сильное недовольство колонистов, вскоре переросшее в открытое выступление против испанского режима6. В конце октября 1768 г. Ульоа был выслан из Нового Орлеана. Жители колонии обратились к французскому королю с просьбой восстановить суверенитет Франции над Луизианой7. Однако стратегическое положение Луизианы, преграждавшей путь англичанам к испанским владениям в Мексике, оказалось для Испании достаточно веским аргументом, чтобы оставить колонию в своих руках.
В 1769 г. Испания послала в Новый Орлеан свои войска под командованием генерала Александра О’Рейли — нового губернатора Луизианы. Повстанцы потерпели поражение. Колония окончательно вошла в состав Испанской империи. В дальнейшем испанские власти управляли Луизианой, опираясь на местную колониальную верхушку. Франкоязычная торговая буржуазия и плантаторы-рабовладельцы сохранили свое ведущее положение в экономической жизни. С началом революционной войны в североамериканских колониях против английского гнета (1775—1783 гг.) Испания, воздерживаясь от прямого признания независимости США, тайно поддерживала колонистов. В частности, континентальная армия Джорджа Вашингтона получала из Луизианы испанское оружие, снаряжение и боеприпасы. Новый Орлеан был открыт для американских каперов. Губернатор Луизианы Бернардо де Гальвес весьма благосклонно отнесся и к идее установления торговых отношений с США8. Однако предложения губернатора американского штата Виргиния Патрика Генри в 1777 г. о превращении Нового Орлеана в свободный порт были Гальвесом отвергнуты. Два года спустя Томас Джефферсон поставил перед испанскими властями вопрос о судоходстве по р. Миссисипи 9.
Между тем летом 1779 г. Испания вступила в войну с Англией. Войска под командованием Гальвеса захватили Маншак, Батон-Руж, Натчез, Мобил. После капитуляции английского гар6 Rodriguez Casado V. Primeros anos de dominacion espanola en la Luisiana. Madrid, 1942, p. 132—135.
7 Gayarré Ch. Op. cit., vol. 2, p. 113.
8 Caughey J. W. Bernardo de Galvez in Louisiana 1776—1783. Berkeley, 1934, p. 90—92.
9 Spain in the Mississippi Valley, 1765—1794.— Annual Report of the American Historical Association for the Year 1945: In 3 vol./Ed. by L. Kinnaird. Wash., 1946—1949, 1946, vol. 2, p. 241—242, 272, 362—363.
11


низона Пенсаколы в 1781 г. вся Западная Флорида оказалась в руках Испании. Теперь р. Миссисипи от северных границ только что захваченной у англичан Западной Флориды и до Мексиканского залива проходила по территории испанских владений.
Вопрос о судоходстве по р. Миссисипи стал предметом обсуждения на переговорах между испанским правительством и полномочным посланником США в Мадриде Джоном Джеем, прибывшим в Испанию в 1780 г.10  11 Первый министр Испании граф Флоридаб- ланка настаивал, чтобы США вообще отказались от судоходства в нижнем течении р. Миссисипи. Джей согласился пойти на некоторые временные уступки, но в обмен потребовал признания Испанией независимости Соединенных Штатов и заключения договора о союзе и. В конечном итоге правительство Карла III сочло американские условия неприемлемыми.
Капитуляция английских войск под Йорктауном осенью 1781 г. фактически привела к окончанию военных действий на Североамериканском континенте. Великобритания была вынуждена начать мирные переговоры с Соединенными Штатами. 30 ноября 1782 г. английские и американские уполномоченные подписали предварительный мирный договор. В соответствии с его условиями границы Соединенных Штатов устанавливались на западе по р. Миссисипи, на юге — по 31-й параллели до р. Апалачиколы, затем по р. Сент- Мэрис до Атлантического океана. Договор предоставлял гражданам США и подданным Великобритании право на свободную навигацию по р. Миссисипи. Эти статьи без изменений были включены в окончательный текст англо-американского договора, подписанного в Париже 3 сентября 1783 г. В тот же день был заключен и мирный договор между Англией и Испанией. Англия «уступала» Восточную Флориду Испании, а последняя «сохраняла» за собой Западную Флориду12. В договоре, однако, ничего не говорилось о режиме навигации по р. Миссисипи и о границах испанских владений, в частности Западной Флориды13. Отсутствие в документе столь важных вопросов было серьезным просчетом испанской дипломатии. Мадрид отказался тогда заключить испано-американский договор и признать независимость США.
Итак, на политической карте Северной Америки появилось новое государство, и теперь испанской монархии предстояло иметь дело с энергичным соперником в борьбе за гегемонию на континенте.
Американская революция оказала прямое влияние на процесс экспансии на Запад. В течение всего периода войны за независи10 О миссии Джея в Испании см.: Пожарская С. П. О признании Испанией независимости США.— Новая и новейшая история, 1975, № 1.
11 Gômez del СатрШо М. Relaciones diplomâticas entre Espana y los Estados Unidos segün los documentos del Archivo Historico Nacional. T. 1, 2. Madrid, 1944, t. 1, Apéndices, p. 361—364.
12 Navarro Latorre J. y Solano Costa F. dConspiracion espanola? 1787—1789. Zaragoza, 1949, p. 6.
13 Ibid.
12


мость переселение американских колонистов на западные земли не прекращалось. Договор 1783 г., согласно которому западная граница США была установлена по р. Миссисипи, открыл новые перспективы для освоения зааллеганских областей. Если накануне американской революции в западных районах проживало около 25 тыс. человек, то спустя 7 лет это число возросло приблизительно в 5 раз14. Население пограничных районов Камберленда, Кентукки, долины р. Холстон, западной части Джорджии составляло около 75 тыс. человек 15. Заселение внутренних областей США усилилось после окончания войны и особенно после принятия земельных ордонансов 1785 и 1787 гг.
Американские поселения на Западе, их непрерывный рост рассматривались Мадридом как серьезная угроза соседним испанским владениям. Поэтому задержать поток переселенцев, не дать ему распространиться до берегов р. Миссисипи и обеспечить таким образом безопасность своих колоний стало главной заботой испанского правительства. Возможность сохранения своего господства Испания видела в установлении исключительного права на навигацию по Миссисипи, росте числа испанских поселенцев и укреплении обороноспособности Луизианы.
В 1784 г. Испания объявила о закрытии нижнего течения р. Миссисипи для американских судов. Одновременно принимались меры по развитию торговли и привлечению в Луизиану и Западную Флориду иммигрантов из метрополии. Тогда же Испания заключила ряд договоров о союзе и дружбе с представителями индейских племен криков, чикасо, чокто и др., обитавших на территории юго- западных районов США16. По словам Флоридабланки, индейцы должны были стать «преградой на пути американцев» 17. В то же время испанское правительство понимало, что наступил момент и для решения спорных вопросов с Соединенными Штатами. Необходимо было заключить договор, который бы юридически оформил притязания Испании.
С этой целью в 1784 г. в США был направлен Диего де Гар- доки, назначенный поверенным в делах Испании в этой стране. Он пользовался особым доверием Флоридабланки и в 1780—1782 гг. принимал участие в переговорах с Джоном Джеем, тогдашним американским посланником в Мадриде. Как явствует из инструкций, данных Гардоки, цель его миссии состояла главным образом в урегулировании вопроса о границах между испанскими владениями и США и достижении исключительных прав для испанской короны 14 Billington R. A. Westward Expansion: A History of the American Frontier. N. Y., 1949, p. 228.
15 Whitaker A. P. The Spanish-American Frontier, 1783—1795. Boston; New York, 1927, p. 26.
16 Gômez del Campillo M. Op. cit., t. 1, Apéndices, p. 412—422, 423—425, 426—431; Spain in the Mississippi Valley, 1765—1794.— Annual Report of the American Historical Association, vol. 3, p. 102—107.
17 Gômez del Campillo M. Op. cit., t. 1, Apéndices, p. 381.
13


на судоходство по р. Миссисипи— «от пункта на восточном берегу, где будут установлены границы... до моря» 18.
Прибытие Гардоки в США положило начало длительным переговорам между ним и Джоном Джеем, ставшим секретарем по иностранным делам американского конгресса. Центральным вопросом на переговорах был вопрос о навигации по р. Миссисипи. Испанский дипломат настаивал на том, чтобы Соединенные Штаты отказались от судоходства по этой реке. В обмен Испания была готова предоставить США режим наибольшего благоприятствования в торговле п открыть свои порты для американских судов.
Йод давлением американской буржуазии из северо-восточных штатов, заинтересованных в торговле с Испанией, Джей предложил конгрессу отказаться на 25 или 30 лет от навигации по р. Миссисипи, с тем чтобы заключить договор. Рассмотрение этого вопроса вызвало бурные дебаты в конгрессе. Представители южных штатов выступили против каких-либо уступок Испании. Патрик Генри заявил в этой связи, что он «скорее выйдет из конфедерации, чем согласится отказаться от навигации по Миссисипи» 19. Тем не менее 29 августа 1786 г. предложение Джея было принято в конгрессе большинством в два голоса (7 штатов против 5) 20. Поскольку для ратификации договора требовалось одобрение 9 штатов, стало ясно, что вести дальнейшие переговоры не имеет смысла.
Между тем вопрос о судоходстве по р. Миссисипи приобретал все более острый характер. Поселения в долинах рек Огайо, Кентукки, Камберленд продолжали расширяться. Отсутствие дорог и отдаленность поселений от восточного побережья делали р. Миссисипи наиболее удобным и дешевым средством транспортировки различных товаров, прежде всего сельскохозяйственных продуктов. Закрытие порта Новый Орлеан лишило американских фермеров рынков сбыта. Поэтому не только дальнейший рост, но и само существование западных поселений в значительной степени зависело от свободного судоходства по этому крупнейшему водному пути.
Известие об отказе американского конгресса от прав на навигацию по р. Миссисипи вызвало на Западе взрыв негодования. Резолюция конгресса была расценена поселенцами как предательство их интересов и в конечном итоге способствовала распространению сепаратистских настроений. Не полагаясь на поддержку американского правительства в решении вопроса о судоходстве, политические лидеры Кентукки, Камберленда, Теннесси — Джеймс Уайт, Джон Сивиер, Джеймс Уилкинсон, Даниэль Смит, Джеймс Робертсон и др.— вступили в тайные переговоры с испанскими представителями 21.
18 Ibid., Apéndices, р. 367—368.
19 Цит. по: Bailey Т. A Diplomatic History of the American People. N. Y., 1947 (1st print N. Y., 1940), p. 48.
20 Journals of the Continental Congress, 1774—1789: In 34 vol./Ed. by W. Ch. Ford e. a. Wash., 1904—1937, vol. 31, p. 595—596.
21 Gayarré Ch. Op. cit., vol. 3, p. 257—258; Spain in the Mississippi Valey, 1765—
14


Возникшая вследствие закрытия Миссисипи напряженность у границ испанских владений вызвала беспокойство правящих кругов Испании и вынудила испанское правительство пойти на определенные уступки американским поселенцам. В соответствии с королевским указом от 1 декабря 1788 г. всем американским колонистам после уплаты 15 %-ной таможенной пошлины разрешалось плавать по р. Миссисипи до г. Новый Орлеан, а также заниматься там торговлей. Кроме того, американцам, желавшим переселиться в Луизиану, предоставлялись земельные наделы, им гарантировалась свобода вероисповедания и равные права с испанскими подданными 22. Открытие р. Миссисипи для американской торговли в значительной степени удовлетворяло требованиям поселенцев. Однако расчеты испанского правительства на приток американских иммигрантов и усиление политического влияния Испании в западных поселениях не оправдались.
После избрания в 1789 г. Дж. Вашингтона президентом США правительство, с тревогой следившее за развитием сепаратистских тенденций на Западе, приняло меры, чтобы смягчить недовольство колонистов и привлечь на свою сторону видных руководителей западных поселений. В 1790 г. федеральное правительство объявило об образовании Юго-Западной территории, куда вошли поселения Камберленда, Теннесси, Холстона. Многие влиятельные поселенцы, еще накануне выступавшие за отделение от восточных штатов, получили от правительства важные посты в административном аппарате. В 1792 г. в союз в качестве штата был принят Кентукки. Уилкинсон, Сивиер, Робертсон, известные своими связями с испанцами, были пожалованы генеральским званием в американской армии. Положительно встретили поселенцы известие о назначении главой государственного департамента Т. Джефферсона, убежденного сторонника колонизации Запада.
Однако вопрос о судоходстве по р. Миссисипи и южных границах США по-прежнему оставался нерешенным. Испано-американские переговоры были приостановлены, а по возвращении Гардоки на родину новый посланник в США не был назначен. Несмотря на решимость Джефферсона добиваться от Испании открытия Миссисипи, американское правительство вначале проявляло в этом вопросе известную осторожность. Для достижения своих целей американские государственные деятели предполагали использовать внутренние разногласия колониальных держав.
Летом 1790 г. в период резкого обострения англо-испанских противоречий на северо-западном побережье Тихого океана Джефферсон дал указания американскому поверенному в делах в Мадриде Уильяму Кармайклу потребовать от Испании немедленного признания прав американцев на судоходство по р. Миссисипи. Однако
1794.— Annual Report of the American Historical Association, vol. 3, p. 267— 268, 272; Navarro Latorre J., Solano Costa F. Op. cit., Apéndices, p. 187—202, 223—224, 267—270.
22 Navarro Latorre J. y Solano Costa F. Op. cit., Apéndices, p. 323—324. 15


тихоокеанский кризис вскоре был урегулирован, и намерение государственного секретаря США использовать вооруженный конфликт между Испанией и Англией, чтобы добиться от испанского правительства уступок, не дало никаких результатов. Тем не менее в 1791 г. мадридский двор, опасаясь англо-американского сближения, заявил о своей готовности решить спорные вопросы и заключить договор с США. Поручив Уильяму Шорту, поверенному в делах США в Париже, н Кармайклу вести переговоры, американское правительство, однако, не торопилось с их началом, ожидая удобного момента для предъявления своих претензий Испании 23.
Когда в феврале 1793 г. Шорт наконец прибыл в Мадрид, политическая ситуация в Европе изменилась. После провозглашения во Франции республики и казни короля Людовика XVI испанские Бурбоны присоединились к коалиции европейских монархов против революционной Франции. Заключив военный союз с Великобританией, испанское правительство, во главе которого стал Мануэль Годой, по существу, отказалось рассмотреть американские требования 24.
Между тем военные неудачи испанской армии поставили Годоя перед необходимостью вступить в мирные переговоры с Французской Республикой. 22 июля 1795 г. в Базеле был подписан секретный договор, предусматривавший выход Испании из антифранцуз- ской коалиции. Теперь, ввиду неминуемого ухудшения отношений с Англией, испанское правительство было заинтересовано в заключении договора с Соединенными Штатами.
27 октября 1795 г. во дворце Сан-Лоренсо в Эскориале Годой и прибывший в Испанию американский уполномоченный Томас Пинкни, посланник США в Лондоне, подписали договор о дружбе, границах, торговле и мореплавании, известный как «договор Пинкни». Он закреплял границы США по р. Миссисипи на западе и по 31-й параллели — на юге. Испания признавала за американскими гражданами право свободного судоходства по р. Миссисипи. Кроме того, американцы получили разрешение беспошлинно пользоваться в течение 3 лет (с правом последующего продления) товарными складами в порту Нового Орлеана 25. Однако гарантировать неприкосновенность испанских владений США отказались.
Итак, 12-летняя упорная борьба за Миссисипи закончилась полной победой буржуазной республики штатов. «Договор Пинкни» не только позволил США беспрепятственно и в широких масштабах продолжить колонизацию юго-западных районов, но имел, по замечанию С. Ф. Бимиса, «громадное значение для дальнейшей территориальной экспансии Соединенных Штатов» 26.
После подписания сепаратного мирного договора в Базеле Испа23 Whitaker A. P. Ор. cit., р. 149—151.
24 Bemis S. F. Pinckney’s Treaty: A Study of America’s Advantage from Europe’s Distress 1783—1800. Baltimore, 1926 (2nd print., 1941), p. 195.
25 Treaties and Other International Acts of the United States of America: In
8 vol./Ed. by H. Miller. Wash., 1931-1948, vol. 2, p. 319—337.
26 Bemis S. F. Op. cit., p. 356.
16


ния под нажимом Директории заключила в 1796 г. военный союз с Францией. Договор об оборонительном и наступательном союзе, вынудивший Мадрид присоединиться к антиапглийской коалиции и принимать участие во всех войнах Франции, явился первым шагом к превращению Испании в «подлинного сателлита французских правительств» 27.
К этому времени относятся попытки Франции добиться от испанского правительства передачи ей Луизианы и Западной Флориды 28. Несмотря на требования Директории, испанский королевский двор не согласился тогда пойти на уступку в этом вопросе. Однако с приходом к власти Наполеона, мечтавшего о создании колониальной империи в западном полушарии, попытки Франции возобновились с удвоенной силой. 22 июля 1800 г. первый консул дал указание министру иностранных дел Талейрану, стороннику колониальной экспансии Франции, начать переговоры о Луизиане. Французскому послу в Мадриде Шарлю Алкие поручалось заключить соответствующее соглашение с испанским правительством. Со своей стороны Наполеон I обещал передать итальянскую Тоскану брату испанской королевы, инфанту Пармскому дону Луису 29.
В принципе испанское правительство не возражало против передачи колонии Франции. Еще до официального получения французских предложений министр иностранных дел Испании Уркихо сообщал испанскому послу в Париже о готовности вернуть Луизиану Французской Республике: «Откровенно говоря, она (Луизиана.— Н. Л. ) обходится нам дороже, чем реально того стоит» 30. Содержание колонии на р. Миссисипи, обходившееся почти в полмиллиона долларов в год, несомненно, было тяжелым бременем для истощенной испанской казны 31. Мадрид волновал и куда более важный вопрос: сможет ли Испания удержать Луизиану от посягательств США или Англии в случае вооруженного конфликта. Ведь ее потеря поставила бы под угрозу испанские владения в Мексике. Между тем, передавая Луизиану могущественной Франции, Испания имела бы прочный барьер между США и своими колониями на юге. В свою очередь французское правительство старалось убедить в этом испанского короля Карла IV. Ш. Алкие заявлял: «...испанский двор поступит мудро и вместе с тем совершит великий шаг, если он призовет французов защитить его колонии, уступив Луизиану, вернув им этот форпост своих богатейших владений в Новом Свете» 32.
27 Bécker J. Historia de las relaciones exteriores de Espana durante el siglo XIX. Madrid, 1924, t. 1, p. 8.
28 Lyon E. W. Louisiana in French Diplomacy 1759—1804. Norman, 1974 (1st print 1934), p. 88—91.
29 Correspondance de Napoléon 1er (далее: Correspondance), t. 1—32. P., 1861, t. 6, p. 416.
30 Цит. no: Lyon E. W. Op. cit., p. 104.
31 Gayarré Ch. Op. cit., vol. 3, p. 171.
32 Цит. no: Adams H. History of the United States of America: In 9 vol. N. Y., 1931, vol. 1, p. 336.
17


По-видимому не вполне доверяя Алкие и желая как можно скорее обеспечить согласие испанского двора, Наполеон направляет в Мадрид в ранге полномочного посла генерала Бертье, которому поручает заключить соглашение об уступке Луизианы33. Теперь требования первого консула не ограничиваются Луизианой — Испания должна предоставить Франции 10 военных кораблей, а также передать ей обе Флориды. 1 октября 1800 г. Уркихо и Бертье подписали в Сан-Ильдефонсо секретное соглашение, в соответствии с которым Испания возвращала Франции Луизиану, а Тоскана, получившая теперь наименование королевства Этрурии, передавалась инфанту Пармскому 34.
За день до этого в Париже был заключен франко-американский договор, нормализовавший отношения с США. Так, исподволь Наполеон I подготавливал почву, чтобы с установлением мира в Европе приступить к практической реализации своих колониальных планов.
21 марта 1801 г. уступка Луизианы была подтверждена окончательным договором, подписанным в Аранхуэсе. В ответ на требование Наполеона ускорить оформление передачи Луизианы Педро Севальос, сменивший Уркихо на посту министра иностранных дел Испании, стал настаивать, чтобы первый консул дал обещание «не продавать или отчуждать каким-либо образом собственность и право пользования этой провинцией» 35. 22 июля 1802 г. новый французский посол в Мадриде генерал Сен-Сир от имени Наполеона торжественно заверил испанского короля, в том, что «Франция никогда никому не передаст Луизиану» 36. Однако, несмотря на многочисленные запросы в адрес испанского правительства и грозные напоминания Наполеона, король Испании Карл IV лишь 15 октября 1802 г. подписал указ о передаче Луизианы Франции.
Хотя переговоры о Луизиане проходили в обстановке строгой секретности, весной 1801 г. слухи о них достигли Соединенных Штатов. Осенью эти слухи подтвердились, когда Руфус Кинг, американский посланник в Лондоне, прислал в США копию франко-испанского соглашения об уступке Луизианы37. Планы Наполеона распространить французское господство на Североамериканском континенте вызвали озабоченность государственных деятелей США. Они прекрасно понимали, что, пока Луизиана принадлежит Испании, эта малонаселенная колония не представляет непосредственной опасности для Соединенных Штатов. Иное дело, если Луизиана перейдет под власть Англии или Франции. Свое отрицательное отношение к уступке Испанией своей колонии Франции президент Джефферсон высказывал неоднократно. Еще 33 Correspondance, t. 6, p. 426.
34 Onis L. Memoria sobre las negociaciones entre Espana y los Estados Unidos de América. México, 1966. Documentos, Apéndice, p. 87—89.
35 Цит. no: Lyon E. W. Op. cit., p. 123.
36 Ibid., p. 124.
37 Debates and Proceedings in the Congress of the United States, 1789—1824: In 42 vol. (далее: Annals of Congress). Wash., 1834—1856, 7th Congress, 2nd Session. Wash, 1851, p. 1015—1018.
18


13 июля 1801 г. он писал Уильяму Клейборну, губернатору Территории Миссисипи: «Мы рассматриваем ее (Испании.— Н. Л.~) господство на прилегающих к нам территориях как наиболее благоприятное для наших интересов, и мы были бы крайне огорчены их переходом к любому другому государству. Если Франция вступит во владение этой территорией... это даст нам повод для серьезных размышлений» 38. 15 декабря 1802 г., обращаясь со вторым ежегодным посланием к конгрессу, американский президент заявил: «Уступка Испанией своей провинции Луизианы Франции, которая имела место в ходе последней войны... приведет к изменению характера наших международных отношений» 39.
Известие от том, что Луизиана в скором времени вновь станет французской колонией, вызвало широкие отклики в Соединенных Штатах. Нью-йоркская газета «Коммершиэл эдвертайзер» весной 1802 г. так комментировала возможные последствия перехода Луизианы к Франции: «Соединенные Штаты должны или овладеть Новым Орлеаном, чтобы установить свой контроль над судоходством по Миссисипи, или наши западные территории, расположенные на берегах Огайо и Миссисипи, отделятся от нас и присоединятся к тем, в чьих руках будет находиться навигация по этой реке, так как это единственный выход к морю, без которого мы не сможем обойтись» 40.
Особое беспокойство в США вызвала оккупация французами Нового Орлеана, занимавшего важное стратегическое положение. Значение Миссисипи для западных районов с каждым годом возрастало: к этому времени за Аллеганами проживало уже более 800 тыс. человек 41.
Позиция американского правительства в вопросе об изменении статуса Луизианы со всей ясностью была изложена президентом Джефферсоном 18 апреля 1802 г. в письме к американскому посланнику в Париже Роберту Ливингстону. Указав, что уступка Испанией Луизианы и Флорид Франции (Джефферсон был неверно информирован Ливингстоном — Флориды оставались в руках Испании) составит «новую эпоху» в политическом курсе США, он писал: «В тот день, когда Франция овладеет Новым Орлеаном, она вынесет себе приговор и навсегда будет заперта у своих берегов. Это скрепит союз двух стран, которые сообща смогут установить полный контроль над океаном. С этого момента мы должны будем связать свою судьбу с британской нацией и ее флотом... первый пушечный выстрел в Европе будет для нас сигналом к тому, чтобы уничтожить любое основанное ею (Францией.— Н. Л.) поселение» 42.
38 	Цит. по: Lyon Е. W. Ор. cit., р. 148—149.
39 	A Compilation of the Messages and Papers of the Presidents, 1789—1902: In 6 vol./Ed. by J. D. Richardson (далее: Messages and Papers). Wash., 1903, vol. 1, p. 343.
40 	Цит. no: Lyon E. W. Op. cit., p. 150—151.
41 	Clark T. D. Frontier America: The Story of the Westward Movement. N. Y., 1959, p. 201.
42 	The Writings of Thomas Jefferson: In 20 vol./Ed. by A. A. Lipscomb.
19


Союз с Англией едва ли представлялся тогда возможным. Но ото был, пожалуй, единственный аргумент, который мог привести американский президент, чтобы заставить Наполеона I отказаться от Нового Орлеана, уступив его США. «Это, несомненно, в значительной степени устранило бы причины для столкновений и трений между нами» 43,— подчеркивал Джефферсон в том же письме Ливингстону. Можно предположить, что к этому времени вопрос о приобретении Нового Орлеана и Флорид был окончательно решен американским правительством.
1 мая 1802 г. государственный секретарь Джеймс Мэдисон дал указание Ливингстону начать переговоры с французским правительством о покупке Нового Орлеана и Флорид 44. Однако известия, поступавшие в Вашингтон от американского посланника, не обнадеживали. В сентябре Ливингстон сообщал о твердом намерении Франции овладеть Новым Орлеаном. Предложения США были названы Талейраном «преждевременными» 45.
Между тем сразу после заключения перемирия с Англией 1 октября 1801 г. (мирный договор в Амьене был подписан 6 месяцев спустя) Наполеон энергично взялся за осуществление намеченных планов. Первоочередной задачей он считал восстановление господства Франции на островах Вест-Индии — Мартинике, Гваделупе и, прежде всего, в Сан-Доминго (о-в Гаити), некогда своей самой богатой заморской колонии. Именно она, по замыслам Наполеона, должна была стать центром французской колониальной империи в Америке.
Но со временем французской революции и под непосредственным ее влиянием в Сан-Доминго произошли события, коренным образом изменившие положение на острове. В 1791 г. там развернулась война против колониального гнета и рабства. В ходе ее выдвинулся как вождь восставших Туссен-Лувертюр. В июле 1801 г. была провозглашена конституция, которая подтвердила отмену рабства и объявила равноправие всех граждан перед законом. Туссен-Лувертюр стал пожизненным правителем острова, который продолжал оставаться частью французского государства, но со своими законами, делавшими, по существу, колонию независимой от метрополии.
Провозглашение конституции в Сан-Доминго Наполеон I воспринял как открытое неповиновение Франции, а Туссена объявил мятежником 46. Для восстановления в Сан-Доминго власти Франции и старых колониальных порядков, в том числе рабства, в ноябре на остров была отправлена почти 20-тысячная экспедиционная армия во главе с генералом В.-Э. Леклерком.
А. Е. Bergh. Wash., 1902—1904, vol. 10, p. 313. В начале 1802 г. Джефферсон заявил французскому поверенному в США Пишону, что оккупация Луизианы Францией будет в конечном счете означать состояние войны между двумя странами (Lyon Е. W. Ор. cit., р. 153).
43 	The Writings of Thomas Jefferson, vol. 10, p. 315.
44 	Annals of Congress, 7th Congress, 2nd Session, p. 1028.
45 	Ibid., p. 1052.
46 	Correspondance, t. 8, p. 30.
20


Свои планы в отношении Луизианы Наполеон изложил морскому министру контр-адмиралу Дэкре 4 июня 1802 г.: «Мое намерение, гражданин министр, состоит в том, чтобы мы в кратчайший срок вступили во владение Луизианой; подготовка экспедиции должна проводиться в строжайшей тайне» 47. С этого времени спешные приготовления к экспедиции не прекращались. В Голландии была собрана армия под командованием генерала Виктора, готовая к отплытию к берегам Луизианы. Но по разным причинам, среди которых можно назвать отсутствие официального акта о передаче Луизианы, французская эскадра в 1802 г. так и не вышла в море. Пока в Новый Орлеан отправился Пьер Лосса, назначенный Наполеоном префектом Луизианы.
Тем временем из Сан-Доминго приходили тревожные вести. Несмотря на то что генералу Леклерку относительно быстро удалось установить контроль над всем побережьем, а затем и заключить перемирие с Туссеном, он не чувствовал себя хозяином положения на острове. В июне 1802 г. по приказу Леклерка Туссен-Лувертюр был вероломно арестован и отправлен во Францию, где год спустя умер в заточении. Эта мера не обеспечила «спокойствия» в Сан- Доминго, как на то рассчитывал Наполеон48. Высылка негритянского вождя вызвала негодование населения. Когда же стало известно, что французы восстановили рабство на расположенных неподалеку Гваделупе и Мартинике, в Сан-Доминго вспыхнуло восстание. Французская экспедиционная армия таяла от тропических болезней. Леклерк просил Наполеона срочно прислать подкрепление. В ноябре 1802 г. Леклерк умер от желтой лихорадки. Национально-освободительная борьба гаитян принимала все более широкий размах. Положение оставшихся на острове французских войск оказалось, по существу, безнадежным. Становилось очевидным, что планы Наполеона подчинить Сан-Доминго рушатся.
В Париже американский посланник Ливингстон с такой же настойчивостью, с какой он не так давно пытался помешать переходу Луизианы к Франции, добивался от французов продажи Нового Орлеана американцам. Правда, пока его предложения оставались без ответа. К этому времени испано-американские отношения обострились после того, как 16 октября 1802 г. интендант Луизианы Хуан Вентура Моралес запретил американцам пользоваться товарными складами в Новом Орлеане. Эта мера, являвшаяся нарушением договора 1795 г., вызвала возмущение американских поселенцев на Западе. Несмотря на то что Моралес действовал по прямому указанию испанского правительства, в Соединенных Штатах считали подлинным инициатором этой акции Наполеона 49.
В напряженной обстановке, вызванной закрытием порта Новый 47 Ibid, t. 7, р. 485.
48 Ibid, р. 530.
49 Bécker J. Op. cit, t. 1, p. 77—79; Whitaker A. P. The Mississippi Question 1795—1803: A Study in Trade, Politics, and Diplomacy. Gloucester, 1962 (1st print, 1934), p. 200.
21


Орлеан президент Джефферсон назначил способного дипломата Джеймса Монро, бывшего губернатора Виргинии, чрезвычайным посланником и полномочным министром во Францию и Испанию. Монро вместе с Ливингстоном должен был добиваться от французского правительства уступки Соединенным Штатам Нового Орлеана, Западной и Восточной Флориды50. Назначение Монро, пользовавшегося влиянием на Западе, преследовало цель успокоить поселенцев и продемонстрировать, что правительство не намерено мириться с создавшимся положением. 3 февраля 1803 г. Джефферсон, сообщая Ливингстону о миссии Монро в Париж, подчеркивал: «Мы должны знать, сможем ли мы приобрести Новый Орлеан или нет... Будущая судьба нашей страны зависит от результатов этих переговоров» 5i.
В начале 1803 г. Ливингстону стали известны подробности закрытия Нового Орлеана. Это дало американскому посланнику повод обратиться к первому консулу с нотой, в которой, по словам Ливингстона, он в «очень резкой форме» заявил о намерении США отстаивать свое право на свободную навигацию по Миссисипи и после перехода Нового Орлеана к французам52. Он предлагал французскому правительству уступить Соединенным Штатам не только столицу Луизианы, но и всю колонию53. Вопрос о приобретении Луизианы был затронут Ливингстоном еще до того, как Наполеон заявил о намерении продать ее. Позднее американский дипломат писал: «Я всегда полагал... что, владея только Новым Орлеаном, мы не обеспечили бы нашей безопасности. Это и многие другие соображения привели меня к мысли о необходимости переговоров о Новом Орлеане и части территории, расположенной на западной стороне выше реки Арканзас» 54. В этой связи утверждения некоторых американских историков, будто Луизиана была «фактически навязана» Соединенным Штатам Наполеоном55, можно считать явно преувеличенными.
В итоге решающее влияние на дальнейший ход американофранцузских переговоров оказали события в Европе. Амьенский мир был весьма непрочным. К началу 1803 г. напряженность между Англией и Францией возросла. Стало ясно, что война между ними неизбежна.
Трезво оценивая положение, Наполеон приходит к выводу, что после потери Сан-Доминго и ввиду предстоящей затяжной борьбы с Англией его планы колониальной экспансии в западном полушарии обречены на неудачу. Не располагая флотом, Франция не сможет удержать Луизиану, которая станет легкой добычей Англии.
50 Annals of Congress, 7th Congress, 2nd Session, p. 1095—1108.
51 Parsons E. A. The Letters of Robert Livingston: The Diplomatic Story of the Louisiana Purchase. Worcester, 1943, p. 27.
52 Ibid., p. 30—31.
53 Annals of Congress, 7th Congress, 2nd Session, p. 1070—1071, 1074—1078.
54 Parsons E. A. Op. cit., p. 42.
55 Chadwick F. E. The Relations of the United States and Spain: Diplomacy. N. Y., 1909, p. 60.
22


С переходом Нового Орлеана к Соединенным Штатам территория, прилегающая к Миссисипи, теряла свою ценность. Эти обстоятельства привели Наполеона к окончательному решению о продаже всей Луизианы США. Кроме того, Франция могла таким образом не только получить деньги, столь необходимые ей для предстоящей войны, но и заручиться благожелательным нейтралитетом заокеанской республики.
10 апреля 1803 г. Наполеон сообщил министру казначейства Барбе-Марбуа и морскому министру Декре о своем намерении продать Луизиану Соединенным Штатам. Уполномочив Марбуа вести переговоры с американскими представителями, первый консул заявил: «Я отказываюсь от Луизианы. Я уступаю не только Новый Орлеан, но и всю колонию» 56. 11 апреля Талейран уведомил Ливингстона о решении Наполеона 57.
Американский посланник не спешил с ответом, решив повременить до ожидаемого со дня на день прибытия во Францию Монро. И лишь 13 апреля, когда американский дипломат уже находился в Гавре, Ливингстон и Марбуа приступили к обсуждению вопроса о Луизиане. Переговоры были продолжены после приезда Монро в Париж. Всего две недели потребовалось, чтобы согласовать текст договора о передаче Луизианы США и фиансовые условия. 30 апреля 1803 г. Монро, Ливингстон и Марбуа подписали документ, по которому Французская Республика уступала Соединенным Штатам территорию Луизианы «на вечное пользование вместе со всеми суверенными правами» 58.
Американские представители пошли на заключение договора, не имея на то, по выражению Ливингстона, «абсолютно никаких полномочий» 59. Однако предложение было столь выгодным, что Монро и Ливингстон без особых колебаний приняли решение о приобретении Луизианы. За 15 млн. долл. США получили обширную территорию почти в 828 тыс. кв. миль, полный контроль над Миссисипи и свободный выход к морю.
Поставив свою подпись под договором, Ливингстон заявил: «Мы прожили долгую жизнь, но это — самое замечательное достижение всей нашей жизни... С этого дня Соединенные Штаты занимают свое место среди первых держав мира» 60.
Заключая договор с США об уступке Луизианы, французское правительство даже не сочло нужным уведомить об этом мадридский двор. Испанский посол в Париже Хосе де Асара узнал об этом лишь в середине мая. 19 мая он сообщил своему министру иностранных дел: «Это правительство (французское.— Я. Л.) только что продало Луизиану американцам; договор уже подписан и отправлен в Америку на ратификацию...» 61.
56 Barbé-Marbois F. Histoire de la Louisiane. P., 1829, p. 298.
57 Annals of Congress, 7th Congress, 2nd Session, p. 1126—1128.
58 Ibid., 1004—1007.
59 Parsons E. A. Op. cit., p. 40.
60 Barbé-Marbois F. Op. cit., p. 333.
61 Bécker J. Op. cit., p. 94.
23


Продав Луизиану, Наполеон грубо нарушил торжественное обещание, данное им испанскому правительству, никогда и никому не передавать колонию. Однако Мадрид в то время оказался бессилен предпринять действенные меры. Ноты протеста испанского правительства Наполеон оставил без внимания. Аналогичные ноты были направлены и в США. Осенью 1803 г. испанский посланник в Вашингтоне маркиз Каса Ирухо выразил протест американскому правительству, разъяснив, что Франция не имела права передавать кому-либо колонию62  63. Но эти заявления ни к чему не привели, и испанскому дипломату было указано, что Соединенные Штаты не имеют отношения к «частным вопросам, касающимся Франции и Испании, которые они должны сами уладить между собой» ’ \
Еще 4 июля 1803 г. американское правительство оповестило о подписании в Париже договора о Луизиане испанского губернатора этой провинции Мануэля Сальседо и маркиза Каса Кальво, назначенных для передачи колонии французскому представителю. Дело в том, что Наполеон продал американцам Луизиану до того, как Франция вступила во владение ею, поэтому формально требовалось, чтобы испанские уполномоченные сначала передали Луизиану французским властям.
В Мадриде, по-видимому, решили, воспользовавшись этим обстоятельством, затягивать процедуру передачи колонии и попытаться сохранить Луизиану за собой. Подобные действия испанских властей вызвали раздражение американского правительства, объявившего о твердой решимости овладеть этой колонией. 5 ноября 1803 г. Каса Ирухо сообщил министру иностранных дел Испании о заявлении, сделанном ему государственным секретарем США Мэдисоном: «...если губернатор Луизианы не передаст эту провинцию специальному уполномоченному, у них (США.— Н. Л.) не будет времени вступать в переговоры по ту сторону Атлантики; он дал мне понять, что принудительные меры ограничатся вступлением во владение своими правами. Я повторяю и утверждаю, что, если дело дойдет до подобной крайности, они также вторгнутся во Флориды и постараются удержать их в своих руках в качестве своеобразной компенсации за будто бы нанесенный им ущерб при вступлении во владение провинцией, которую они считают своей собственностью» 64. Опасения испанского дипломата в скором времени полностью подтвердились.
Под нажимом американского правительства испанские представители были вынуждены приступить к передаче колонии. 30 ноября 1803 г. французский префект Пьер Лосса вступил во владение Луизианой. Требования губернатора Сальседо установить границы уступленной Испанией территории были отвергнуты французским префектом, заявившим, что он не уполномочен заниматься «демаркацией границ» 65.
62 Annals of Congress, 7th Congress, 2nd Session, p. 1173—1175, 1176—1177.
63 The Writings of Thomas Jefferson, vol. 10, p. 426—427.
64 Цит. го: Becker J. Op. cit., t. 1, p. 97.
65 Ibid., p. 97—98.
24


Наконец, 20 декабря 1803 г. на состоявшейся в Новом Орлеане церемонии Лосса, который «управлял» колонией всего три недели, передал Луизиану губернатору Территории Миссисипи Уильяму Клейборну и командующему американской армией на Западе Джеймсу Уилкинсону. В тот же день в Вашингтон было отправлено радостное сообщение о подписании акта передачи Луизианы Соединенным Штатам 66.
Договор, в соответствии с которым Франция уступила Луизиану США, не содержал четких указаний о границах этой территории. Государственные деятели Соединенных Штатов не замедлили воспользоваться этим, чтобы расширить границы этой колонии за счет испанских владений. Дело в том, что, когда в США стало известно о передаче Луизианы Испанией, вопрос о судьбе Западной и Восточной Флорид продолжительное время оставался не совсем ясным. Ливингстон полагал, что и эти испанские провинции переданы Франции. Однако к моменту подписания франко-американского договора у него уже не оставалось сомнений в том, что обе Флориды по-прежнему принадлежат Испании и по этой причине не могут быть проданы США67. О принадлежности Флорид Испании Ливингстон сообщал и 12 мая 1803 г., т. е. после того, как США приобрели Луизиану 68.
Однако, несмотря на это, спустя несколько дней Ливингстоп стал утверждать прямо противоположное, объявив, что Западная Флорида являлась частью луизианской покупки и должна быть передана Испанией Соединенным Штатам. Доказывая, что США имеют право на эту испанскую провинцию, он 20 мая рекомендовал государственному секретарю Мэдисону «вступить во владение (Западной Флоридой.—Я. Л.), во всяком случае до р. Пердидо». Тогда для Испании, писал американский посланник, «Восточная Флорида не будет иметь большого значения и может перейти в Ваши руки, как только Вам это будет угодно» 69. 7 июня 1803 г. в пространном донесении Мэдисону Ливингстон и Монро вновь заявили, что они считают «совершенно бесспорным, что Западная Флорида входит в состав Луизианы». Американские дипломаты настойчиво рекомендуют своему правительству требовать от Испании передачи указанной территории, подчеркнув, что в этом случае Луизиана представляла бы «значительно большую ценность для Соединенных Штатов» 70.
Государственные деятели США не могли не знать тогда, что Западная Флорида не являлась частью Луизианы и не была уступлена Испанией Франции. На полную необоснованность американских требований в отношении Западной Флориды неоднократно указывали мадридский двор и испанский посланник в Вашингтоне, которые при этом неизменно заявляли, что Испания не намерена 66 Annals of Congress, 8th Congress, 2nd Session, p. 1230.
67 Parsons E. A. Op. cit., p. 23, 30, 38.
68 Chadwick F. E. Op. cit., p. 65.
69 Annals of Congress, 7th Congress, 2nd Session, p. 1152.
70 Ibid., p. 1161—1162.
25


поступиться какой-либо частью своих владений 71. Несмотря на это, Джефферсон безоговорочно поддержал рекомендации Монро и Ливингстона.
12 августа 1803 г. американский президент писал сенатору Брекинриджу из Кентукки, что территория Луизианы должна быть расширена до р. Рио-Гранде на западе и до р. Пердидо на востоке. Пограничные вопросы, продолжал он, «станут предметом переговоров с Испанией, и если, едва она окажется в войне, мы, с одной стороны, будем оказывать решительное давление, а с другой — предлагать деньги, то со временем мы непременно приобретем Флориды» 72.
15 апреля 1804 г. Мэдисон дал указания Монро, ставшему к этому времени посланником США в Лондоне, отправиться в Испанию и вместе с Чарлзом Пинкни, американским посланником в Мадриде, приступить к переговорам с испанским правительством о Флоридах. Американским уполномоченным поручалось добиваться от Испании подтверждения передачи Луизианы Соединенным Штатам, включая территорию Западной Флориды до р. Пердидо, а также уступки Восточной Флориды 73.
В октябре 1804 г. по пути в Испанию Монро остановился в Париже, намереваясь до начала переговоров с мадридским двором заручиться поддержкой французского правительства в отношении притязаний США. Однако его расчеты не оправдались. Талейран, заявив, что Франция получила Луизиану от Испании без Флорид, дал ясно понять, что правительство его страны не намерено оказывать какое-либо содействие американцам в этом вопросе74. Ранее французский министр иностранных дел подтвердил испанскому послу в Париже, что «Соединенные Штаты не имеют никаких прав на нее (Флориду.— Я. Л.) » 75.
В начале 1805 г. Монро прибыл в Мадрид. 28 января американские представители направили министру иностранных дел Испании Севальосу проект соглашения, в соответствии с которым испанское правительство должно было признать в качестве восточной границы Луизианы р. Пердидо, а западной — р. Рио-Гранде. Кроме того, Испании предлагалось продать США Восточную Флориду76. Это означало, что большая часть Западной Флориды и территория нынешнего штата Техас переходили к США. Но, несмотря на откровенный нажим, Монро и Пинкни не удалось добиться уступок от испанского правительства.
Наконец, 12 мая 1805 г., после четырех месяцев бесплодных дискуссий, американские представители предъявили Мадриду свои «окончательные условия». В случае, если Испания уступала «территорию к востоку от р. Миссисипи», т. е. Западную и Восточ71 Ibid., 8th Congress, 2nd Session, p. 1272, 1297.
72 The Writings of Thomas Jefferson, vol. 10, p. 408.
73 Annals of Congress, 8th Congress, 2nd Session, p. 1338—1346.
74 Ibid., p. 1356-1360, 1360-1362.
75 Onis L. Op. cit., Apéndice, p. 108.
76 Annals of Congress, 8th Congress, 2nd Session, p. 1364—1370.
26


ную Флориды, США соглашались с установлением западной границы Луизианы по р. Колорадо77. Однако Севальос отверг американские требования, назвав их совершенно неприемлемыми и несправедливыми по отношению к Испании 78  79. Переговоры были прерваны. Миссия Монро завершилась полным провалом.
Отказ испанского правительства пойти на уступки США вызвал гневную реакцию в Вашингтоне. Обвинив Мадрид в нежелании урегулировать существующие разногласия, президент Т. Джефферсон в своем ежегодном, а затем специальном послании к конгрессу в начале декабря 1805 г. призывал применить силу для разрешения спорных вопросов 7У.
Несмотря на воинственный тон этих посланий, президент США, однако, не пошел на вооруженный конфликт с Испанией. Пограничный спор остается нерешенным. Флориды продолжали оставаться в руках Испании, но их захват Соединенными Штатами оставался лишь вопросом времени.
Приобретение Луизианы поставило перед американским правительством и конгрессом ряд принципиально новых и важных вопросов, одним из которых был вопрос о конституционной правомочности покупки — Конституция США не содержала статьи, предусматривавшей приобретение и присоединение к союзу новых территорий. Поэтому, когда 14 июля 1803 г. франко-американский договор был получен в Вашингтоне для ратификации, администрации Джефферсона предстояло юридически оформить включение в США приобретенной федеральным правительством Луизианы — либо путем принятия специальной поправки к конституции, либо на основе широкого ее толкования.
Хотя Джефферсон признавал, что покупка Луизианы «выходит за рамки конституции», он тем не менее активно выступал за территориальное расширение США и полагал, что конгрессу следует утвердить договор80. 17 октября 1803 г. американский президент обратился к конгрессу с третьим ежегодным посланием, в котором обосновал выгоды приобретения Луизианы для Соединенных Штатов и призвал законодательные органы ратифицировать договор81.
Вопрос о конституционной правомочности покупки Луизианы не вызвал острых дискуссий в конгрессе, как того опасался президент. Многие сенаторы и члены палаты представителей, одобряя покупку Луизианы, поддержали правительство и тем самым санкционировали широкое толкование конституции 82.
Основные дебаты развернулись по вопросу о том, давала ли конституция право включать в состав союза новую территорию. Представители северо-восточных штатов в конгрессе выступили с 77 Ibid., р. 1451—1452.
78 Chadwick F. Е. Op. cit., p. 84.
79 Messages and Papers, vol. 1, p. 384—385.
80 The Writings of Thomas Jefferson, vol. 10, p. 410—411.
81 Messages and Papers, vol. 1, p. 358.
82 Annals of Congress, 8th Congress, 1st Session, p. 58—67, 447—448, 468, 472— 473, 477—479.
27


критикой договора не потому, что они вообще были против территориальной экспансии США, а потому, что они «опасались, что в результате данного конкретного расширения страны усилится главным образом Юг, прежде всего плантаторы-рабовладельцы, которые захватят в стране руководящее положение» 83. Однако подавляющим большинством голосов договор о покупке Луизианы был утвержден сенатом 21 октября 1803 г., а неделю спустя палата представителей приняла законопроект, подписанный Джефферсоном 31 октября, который предоставил президенту право вступить во владение Луизианой 84.
До решения конгресса о будущем управлении Луизианой правительство получило неограниченные полномочия почти на половине всей территории США. Временным губернатором Луизианы стал У. Клейборн. Все это вызвало глубокое разочарование луизианцев, которые ожидали, что Соединенные Штаты установят в бывшей колонии «гораздо более либеральную форму правления» 85.
В марте 1804 г. после продолжительных дебатов конгресс утвердил законопроект об управлении Луизианой. Территорию, приобретенную в результате покупки, разделили на две части (граница между ними проходила по 33-й параллели). Северная часть получила название Округ Луизиана. На юге, где проживало большинство населения, в основном колонисты французского происхождения, была образована Территория Орлеан. В соответствии с принятым законом губернатор, судьи, а также законодательный совет Территории Орлеан назначались американским президентом. Местное население, таким образом, не получило прав самоуправления.
Во время обсуждения законопроекта в сенате представители штатов Новой Англии выступили с резкой критикой политики правительства республиканцев, обвинив Джефферсона в грубом нарушении конституции. Сенатор Джон Куинси Адамс из Массачусетса указал, например, что в случае утверждения этого законопроекта США создадут в Луизиане «колониальную систему правления» 86.
Наконец, в 1805 г. конгресс уполномочил президента предоставить жителям Территории Орлеан право избирать своих представителей в местную законодательную ассамблею87. В 1812 г. эта Территория была принята в союз в качестве штата и названа Луизианой.
Присоединение Луизианы обернулось настоящей трагедией для индейцев, и в первую очередь для племен, обитавших в юго- западных районах США. С того момента, как о покупке стало из83 Болховитинов H. Н Доктрина Монро: (Происхождение и характер). М., 1959, с. 73.
84 Annals of Congress, 8th Congress, 1st Session, p. 73, 546.
85 Brown E. S. The Constitutional History of the Louisiana Purchase 1803—1812. Berkeley, 1920, p. 93.
86 Ibid., Appendix, p. 234.
87 Annals of Congress, 8th Congress, 2nd Session, p. 1674—76.
28


вестно в Вашингтоне, Джефферсон приступил к разработке конкретных планов будущего устройства только что приобретенной территории. Все земли на восточном берегу р. Миссисипи предполагалось заселить американцами. Коренных обитателей Америки, как бесстрастно писал Джефферсон, следовало выселить на западный берег р. Миссисипи, на территорию Верхней Луизианы88. Предложения американского президента о массовом изгнании индейцев с их исконных земель были одобрены конгрессом.
Приобретение Луизианы с ее громадной территорией, располагавшей колоссальными естественными богатствами, увеличило почти вдвое размеры Соединенных Штатов и имело огромное значение для последующей истории страны. На многие годы вперед был открыт безграничный простор для колонизации и освоения западных земель, что создавало предпосылки для дальнейшего развития «вширь» американского капитализма.
Присоединение Луизианы послужило прецедентом для будущих территориальных приобретений и сыграло большую роль в развитии экспансионистской идеологии в США.
В результате покупки Луизианы испанские владения в Северной Америке оказались расчлененными, что позволило правящим кругам США приступить к захвату «по частям», о чем издавна мечтал Джефферсон, пограничных с Луизианой колониальных территорий Испании: Флорид, Техаса, Калифорнии.
88 The Writings of Thomas Jefferson, vol. 10, p. 391, 415—417, 423.
Оккупация Флориды Э. Джексоном и договор 1819 года
H. Н. БОЛХОВИТИНОВ
С давнего времени в американской историографии получил распространение термин «покупка Флориды». Пишут также об «уступке Флориды» по договору от 22 февраля 1819 г., дипломатическом мастерстве государственного секретаря Дж. Куинси Адамса, который вел переговоры с испанским посланником Л. Онисом, присоединение новых территорий связывают с «неопределенностью границ» Соединенных Штатов и т. д.1
И хотя фактическая сторона присоединения Флориды и заключения так называемого «Флоридского», а точнее, «Трансконтинентального» договора после исследований Ф. Брукса, С. Ф. Бимиса 1 Fuller Н. В. The Purchase of Florida: Its History and Diplomacy. Cleveland, 1906; Bécker J. La sesion de las Floridas.— Espana moderna, vol. CCXL, 1908* p. 41—70; Boorstin D. J. The Americans: The National Experience. N. Y., 1965 p. 256-264.
29


и др. достаточно хорошо известна, общая оценка событий далеко не всегда выглядит убедительно. Так, например, Ф. Брукс, ссылаясь на мнение испанского посланника в Вашингтоне Л. Ониса, доказывал чуть ли не выгодность договора 1819 г. для Испании, которая, оказывается, сохранила Техас, освободилась от необходимости возмещать ущерб гражданам США, устранила русскую угрозу в Калифорнии и даже получила таможенные привилегии в портах Флориды 2.
Не вдаваясь в детали, заметим, что ссылка на мнение Л. Ониса выглядит не вполне убедительно, поскольку испанский посланник старался любым путем оправдать заключенный им договор. Нельзя не отметить также, что в последние десятилетия интерес к присоединению Флориды в американской историографии несколько понизился, если не считать статей в местных исторических журналах 3.
Проблема территориальной экспансии США, в частности присоединение Флориды, нашла краткое отражение и в советской литературе, например в работах А. В. Ефимова (1955, 1958), С. А. Го- нионского (1958), H. Н. Болховитинова (1959) 4.
Борьба Соединенных Штатов за присоединение испанской Флориды была длительной и сложной. Со времени присоединения Луизианы (1803 г.) США начали претендовать на испанскую Флориду, ссылаясь на то, что она якобы составляет часть перешедшей к ним от Франции огромной территории.
Особую заинтересованность в присоединении Флориды проявляли плантаторы и спекулянты землей. Испанская Флорида с давних времен служила убежищем для беглых рабов, число которых оценивалось примерно в 800 человек. Коалиция негров и индейцев против своих угнетателей, существовавшая во Флориде на протяжении многих лет, стала, по оценке специалистов, уникальным явлением в американской истории и служила постоянным источником беспокойства в Соединенных Штатах 5.
В 1810 г. по инициативе американских поселенцев в Батон-Руже было поднято восстание против испанских властей. Западная Флорида была провозглашена «свободной и независимой». Единственная 2 Brooks Ph. С. Diplomacy and the Borderlands: The Adams — Onis Treaty of 1819. Berkeley, 1939, p. 191, 196.
3 Amos A. M. Captian Hugh Young’s Map of Jackson’s 1818 Seminole Campaign in Florida.—Florida Historical Quarterly (далее: FHQ), 1977, vol. LV, p. 336— 346; Bisceglia L. R. The Florida Treaty and the Galla tin-Vives Misunderstanding— FHQ, 1970, vol. XLVII, p. 247—263; Bowman Ch. H. Vicente Pazos, and Amelia Island Affair 1817.— FHQ, 1975, vol. LIII, p. 273—295 etc.
4 Ефимов А. В. Очерки истории США. M., 1955, с. 165, 168; 2-е изд. М., 1958, с. 198—201; Гонионский С. А. Территориальная экспансия США в начале XIX века.— Новая и новейшая история, 1958, № 5, с. 33—50; Болховитинов H. Н. Присоединение Флориды Соединенными Штатами.— Новая и новейшая история, 1959, № 5, с. ПО—119. Последняя работа, как и книга «Доктрина Монро (происхождение и характер)» (М., 1959), используется нами и при написании данной статьи.
5 Dangerfield G. The Era of Good Feelings. N. Y., 1963 (1st print 1952), p. 125; Peters V. B. The Florida Wars. Hamden, 1979, p. 34.
30


звезда на голубом флаге «независимой» республики выглядела одиноко, и неудивительно, что восставшие поспешили заявить о своем желании воссоединиться с США. Президент Мэдисон не замедлил прийти на помощь, и в декабре 1810 г. американские войска оккупировали территорию Западной Флориды 6. Стремясь укрепить американские права на присоединение испанских владений, конгресс США принял 15 января 1811 г. так называемую «резолюцию о не- переходе» (no-transfor resolution), в которой отмечалось, что США не могут без «серьезного беспокойства» отнестись к переходу любой части Флориды в руки какой-либо иностранной державы. Одновременно конгресс уполномочивал президента присоединить западную часть Флориды вплоть до р. Пердидо и выделял для этого необходимые средства 7.
Весной следующего, 1812 г. американские войска под командованием генерала Дж. Мэтьюза пришли «на помощь» поселенцам из США, жившим на территории Восточной Флориды, где была также сделана попытка организовать «революцию». Однако в обстановке острого конфликта с Англией правительство Мэдисона предпочло не осложнять положение войной с Испанией и дезавуировало действия Дж. Мэтьюза. Обиженный генерал писал 22 июня 1812 г. государственному секретарю Дж. Монро: «Если бы я счел для себя позволительным представить на суд общественности содержание конфиденциальных инструкций и бесед, то, не сомневаюсь, смог бы оправдать мое поведение перед любым беспристрастным наблюдателем и доказать, что я ни в какой мере не превысил свои полномочия» 8.
Впрочем, американские войска еще долгое время оставались на территории Восточной Флориды, и правительство Мэдисона не торопилось их выводить. Кроме того, генералы Э. Джексон и Дж. Уилкинсон оккупировали в 1813 г. оставшуюся еще во владении Испании часть Западной Флориды (район Мобила), и ко времени заключения Гентского мира в 1814 г. вся территория Западной Флориды вошла в состав Соединенных Штатов (Восточная Флорида оставалась во владении Испании) 9.
Деятельность американских колонистов, а еще в большей степени американских войск значительно укрепила позиции США в переговорах с Испанией, которые велись по трем основным вопросам: о Флориде, о разграничении на Западе и об удовлетворении различных претензий граждан США и Испании.
6 Сох I. J. The American Intervention in West Florida.— American Historical Review, 1912, vol. 17, N 2, p. 290—311.
7 American State Papers: Documents, Legislative and Executive of the Congress of the United States: In 38 vol. (далее: ASP). Wash., 1832—1861, Foreign Relations, vol. 3, p. 573; Annals of Congress, 11th Congress, 3d Session, p. 374—376; Logan J. A. No Transfer: An American Security Principle. New Haven, 1961, p. 119—120.
8 Pratt J. W. Expansionists of 1812. N. Y., 1957 (1st print 1925), p. 114.
9 DeConde A. A History of American Foreign Policy: In 2 vol. 3d ed. N. Y., 1978, vol. 1, p. 112—115.
31


Ход этих переговоров в своей время был детально рассмотрен Ф. Бруксом, и здесь нет необходимости воспроизводить их во всех деталях. Отметим, что вплоть до 1818 г. никаких реальных результатов переговоры не дали. Мадрид, естественно, не торопился уступать Соединенным Штатам богатую Флориду, не говоря уже о Техасе и других западных территориях, на которые американцы также начали претендовать 10  11.
Не обладая реальной силой, Испания стремилась использовать противоречия держав, хоть в какой-то степени заинтересованных в этих вопросах. В Мадриде, в частности, обсуждались проекты уступки Флориды Англии и, а в 1816—1817 гг. испанский посланник в Вашингтоне Л. Онис поставил вопрос о продаже этой территории России 12.
Тем временем возбуждение в Вашингтоне возрастало. Американское правительство неоднократно публиковало документацию о переговорах с Испанией в газете «Нэшнл интеллидженсер». Тенденциозность освещения переговоров вызывала особое негодование Ониса. 6 апреля 1817 г. он с возмущением писал министру иностранных дел Пизарро: «...они (американцы.— Н. Б.) публикуют те ноты, которые хотят, и скрывают те, которые их не устраивают» 13.
К концу 1817 г. положение в районе Флориды резко обострилось в связи с событиями на о-ве Амелия, расположенном у северо-восточного побережья Флориды. Летом 1817 г. остров был освобожден от испанского господства генералом Г. Макгрегором, действовавшим от имени восставших испанских колоний14. Полномочия генерала Макгрегора подписали Л. де Клементе, П. Гуаль, Ф. Сарате и М. Томпсон. Позднее ряд латиноамериканских авторов связывали экспедицию с именем С. Боливара, стремившегося таким путем создать барьер против экспансии США. Выступая решительно против подобной точки зрения, Дж. Локки ссылается на сомнительный характер биографии Г. Макгрегора и отмечает, что в ряде стран Испанской Америки ничего не знали об этой экспедиции и никогда не выражали какого-либо неудовольствия по поводу действий США. Сам Дж. Локки признавал, однако, что С. Боливар не осуждал поведение Клементе и даже назначил его своим посланником в США, чем вызвал решительное неудовольствие Дж. К. Адамса, отказавшегося иметь с «посланником» какие-либо сношения.
В сентябре 1817 г. генерала Макгрегора сменил венесуэльский военно-морской офицер Л. Аури. Остров был использован в каче10 Потокова Н. В. Ранний период экспансии США в Техас (конец XVIII в.— 1819 г.).— В кн.: Экспансионистская политика США в первой половине XIX века. Иркутск, 1981, с. 65—85.
11 Britain and the Independence of Latin America 1812—1830: In 2 vol./Ed. by С. K. Webster. L., 1938, vol. 2, p. 344.
12 А. Я. Дашков — К. В. Нессельроде, 21 августа (2 сентября) 1816 г.— Архив внешней политики России (далее: АВПР), ф. Канцелярия, д. 12177, л. 102.
13 Brooks Ph. С. Op. cit., p. 78.
14 Lockey J. Pan-Americanism: Its Beginnings. N. Y., 1920, p. 185—189.
32


стве базы для организации экспедиций против испанских судов и подрыва торговли. По утверждению североамериканцев, он превратился в пиратскую базу, и ввиду полной неспособности Испании навести порядок в своих владениях правительство США приняло решение сделать это за нее. В декабре 1817 г. Вашингтон объявил о своем намерении захватить остров, хотя последний был провозглашен частью территории Мексики.
23 декабря 1817 г. вооруженные силы Соединенных Штатов оккупировали о-в Амелия. При этом правительство Соединенных Штатов было озабочено не столько деятельностью «пиратов», сколько возможностью перехода Флориды в руки восставших испанских колоний. Именно эта перспектива больше всего беспокоила Соединенные Штаты и заставляла американское правительство настороженно относиться к проектам перехода Флориды к какому-либо из новых государств Латинской Америки15. Определенные основания для этого у США имелись. В обращении к своим сторонникам после занятия о-ва Амелия 1 июля 1817 г. генерал Г. Макгрегор от имени независимых правительств Южной Америки выразил уверенность в скором освобождении «всей Флориды от тирании и угнетения» 16. Позднее Аури провозгласил Восточную Флориду частью Мексики, что дало Вашингтону повод для оккупации острова в соответствии с резолюцией конгресса от 15 января 1811 г.
25 марта 1818 г. в послании палате представителей президент Монро писал: «Из письма агента командора Аури м-ра Пазоса видно, что был составлен и оформлен проект захвата Флориды в то время, когда стало очевидным, что Испания решила уступить ее Соединенным Штатам, надеясь предотвратить реализацию этой уступки» 17. Монро далее добавил, что он никогда не желал связывать действия этих лиц с любым из колониальных правительств.
Таким образом, осуществляя захват о-ва Амелия в декабре 1817 г., правительство Соединенных Штатов прежде всего исходило из опасности перехода Флориды в руки восставших колоний и стремилось любыми средствами предотвратить эту возможность.
18 марта 1818 г. В. Пазос, действуя от имени Венесуэлы, Новой Гранады и Мексики, направил палате представителей протест против захвата Соединенными Штатами о-ва Амелия, который, однако, не был принят 18. С таким же протестом обратился к США и Л. Онис. О-в Амелия формально считался испанской территорией, поэтому даже если предположить, что он действительно превратился в «пиратскую базу», то и тогда полицейская власть Вашингтона на него не распространялась.
Аргументация правительства Соединенных Штатов в защиту своих действий весьма любопытна. Дж. Монро в послании конгрессу з начале января 1818 г. доказывал, что юрисдикция Испании пре15 Lowe R. С. American Seizure of Amelia Island.— FHQ, 1966, vol. XLV, p. 18—30.
16 Annais of Congress, 15th Congress, 1st Session, p. 814.
17 Ibid., pt 2, p. 1899.
18 Ibid., pt 1, p. 406—408, 1251, 1262, 1268.
2 Американский экспансионизм 33


кращается в тех в областях, где она не в состоянии поддерживать свою власть и допускает превращение их в районы беспокойства для соседей. Президент далее отметил: «Несмотря на это, испанская территория будет уважаться в той мере, в какой это совместимо с основными интересами и спокойствием Соединенных Штатов. Изгоняя этих авантюристов с их постов, США не стремились к какому-либо захвату в ущерб Испании или к тому, чтобы нанести ущерб борьбе колоний за независимость» 19.
На резкий протест Л. Ониса государственный секретарь США Дж. К. Адамс дал откровенный и ясный ответ, смысл которого сводился к тому, что если бы Испания сама могла защищать свою собственную территорию, то Соединенным Штатам не пришлось бы делать это за нее 20.
В «защите» испанских владений Соединенные Штаты, разумеется, отнюдь не были бескорыстны. Несмотря на торжественные заверения в том, что они не покушаются на целостность этих владений, американские войска не торопились покидать оккупированную территорию. Когда же на заседании американского правительства встал вопрос о продолжении оккупации, то ревностными сторонниками сохранения о-ва Амелия в руках США выступили государственный секретарь Дж. К. Адамс и военный министр Дж. Кэлхун, полагавшие, что это предоставит преимущества Соединенным Штатам в последующих дипломатических переговорах с Испанией. В результате президент Монро принял решение о продлении оккупации острова на неопределенный срок 21.
Полная беспомощность испанских властей, усугублявшаяся успехами национально-освободительного движения народов Испанской Америки, побудила Соединенные Штаты в начале 1818 г. перейти к еще более решительным действиям. Весьма знаменательна в этой связи новогодняя статья газеты «Уикли реджистер» в отношении Флориды: «...наши южные пограничные районы обеспокоены войной с индейцами, которая, по-видимому, происходит в результате преступных интриг английских агентов, находящихся во Флориде, и от которых мы не будем в безопасности до тех пор, пока не овладеем этой территорией. Для Испании эта территория не представляет никакой ценности, но для нас она очень важна, и мы должны завладеть ею, если только положение вдруг не изменится. Овладение Флоридой договорным путем или силой станет, вероятно, наиболее интересным событием нового года» 22.
Статья влиятельного балтиморского еженедельника оказалась поистине пророческой: последующие события развивались по изложен- 19 Ibid., р. ИЗ.
20 ASP, Foreign Relations, vol. 4, p. 464.
21 В ответ на запрос председателя комиссии по иностранным делам палаты представителей Холмеса Дж. К. Адамс писал 20 января 1819 г.: «О-в Амелия удерживается на основе акта конгресса от 15 января 1811 г. и будет удерживаться до тех пор, пока существуют причины, по которым он был захвачен» (ASP, Foreign Relations, vol. 5, p. 12).
22 Weekly Register, vol. XIII, 1818, Jan. 3, p. 297—98.
34


пому в ней плану. Еще большее значение для оценки дальнейших операций Соединенных Штатов в Восточной Флориде имеет письмо генерала Джексона, назначенного командующим американскими вооруженными силами, действовавшими против семинолов и их союзников негров, президенту Монро от 6 января 1818 г. Письмо содержало откровенное предложение захватить Восточную Флориду и тем самым окончательно решить вопрос о ее присоединении к Соединенным Штатам.
«Правительство приказало,— писал Э. Джексон,— и я считаю совершенно правильно, захватить о-в Амелия; такой приказ следовало бы выполнить во что бы то ни стало и одновременно захватить всю Восточную Флориду и удержать в качестве вознаграждения за ущерб, причиненный Испанией собственности наших граждан. Когда это будет сделано, оппозиция будет подавлена, наши граждане будут полностью гарантированы от убытков и мы избежим войны с Великобританией или несколькими континентальными державами, объединенными с Испанией; это может быть сделано без правительственного вмешательства; пусть мне дадут знать любым путем (например, через м-ра Д. Ри, что овладение Флоридами было бы желательно для Соединенных Штатов, и за 60 дней это будет исполнено» 23.
Вопрос о том, как реагировало правительство Соединенных Штатов на агрессивный план Э. Джексона, неоднократно становился предметом исследования24. Дело в том, что налицо имелись два диаметрально противоположных свидетельства.
Президент Монро утверждал, что в момент получения письма он был болен и, не прочитав его, переслал военному министру Дж. Кэлхуну. Свою непричастность к делу в связи с шумным политическим скандалом, разразившимся по этому поводу в начале 30-х годов XIX в., Монро подтвердил перед распятием на смертном одре, подписав в присутствии свидетелей соответствующий документ 25.
Эндрью Джексон, однако, заявил, что он получил письмо от конгрессмена Дж. Ри, в котором сообщалось о согласии президента Монро с планом, предложенным в письме от 6 января 1818 г. Больше того, генерал Джексон утверждал, что позднее по просьбе президента Монро, переданной ему через третье лицо, он уничтожил письмо Ри в связи с тем, что в Вашингтоне к этому времени разгорелся острый конфликт (по поводу действий Джексона во Флориде), о чем он сделал соответствующую надпись на полях своей тетради писем 26.
23 Correspondence of Andrew Jackson: In 7 vol./Ed. by J. S. Bassett. Wash 1926-1935. vol. 2, p. 346.
24 См., в частности: James M. Andrew Jackson: The Border Captain. 1933, p. 408—411; Correspondence of Andrew Jackson, vol. 2. Preface; Stenberg R. R. Jackson’s «Rhea Letter» Hoax.— Journal of Southern History, 1936, vol 2 p. 430—496. ’ ’
25 Опровержение инсинуаций Джона Ри, 19 июля 1831 г.— In.: Writings of James Monroe: In 7 vol. / Ed. by S. M. Hamilton. N. Y., 1898—1903, vol. 7, p. 235—236.
26 Cm.: Correspondence of Andrew Jackson, vol. 2, p. 346. Как отмечает редак-
35
2*


Не вдаваясь в схоластические споры о том, кто же из двух высокопоставленных американских государственных деятелей исказил факты, отметим следующее.
Во-первых, никто, разумеется, не отрицал, да и не мог отрицать наличие самого письма Э. Джексона президенту Монро от 6 января 1818 г. с предложением захватить Флориду за 60 дней.
Во-вторых, если даже допустить, что президент Монро из-за болезни действительно не прочитал это письмо, а военный министр Дж. Кэлхун и министр финансов У. Крауфорд, которые его читали, ничего не сообщили Монро о его содержании27, то в любом случае имелось налицо молчаливое согласие правительства Соединенных Штатов с планом генерала Джексона.
Как и следовало ожидать, генерал Э. Джексон действовал быстро и решительно. В марте 1818 г. под предлогом наказания индейцев, якобы получивших помощь от испанцев, американские войска вторглись в Восточную Флориду и захватили Сент-Маркс. Среди захваченных в плен находились английские подданные А. Арбутнот и Р. Амбристер, обвиненные в подстрекательстве негров и индейцев к войне против Соединенных Штатов.
«Эти лица,— доносил 5 мая 1818 г. генерал Джексон Дж. Кэлхуну,— по моему приказу судимы специальным судом из избранных офицеров, законно признаны виновными, как подстрекатели войны дикарей и негров, законно осуждены и справедливейшим образом наказаны за свои преступления» 28.
«Справедливейшее» наказание заключалось в том, что военный суд вынес обоим англичанам смертные приговоры. Позднее генерал Джексон оправдывал свои действия перед сенатом тем, что, «как сообщники дикарей, которые не соблюдают законы цивилизованной войны, они не могли претендовать на милость или защиту этих законов» 29.
Действия генерала Джексона вызвали сильное возбуждение в Великобритании. Однако в конце концов правительство Ливерпуля— Каслри заняло умеренную позицию в отношении США, не собираясь превращать этот эпизод в казус белли.
тор переписки Э. Джексона профессор Бассет, том тетради писем, относящийся к этому периоду, не был найден. Однако на копии письма Джексона к Монро от 6 января 1818 г. в архиве Джексона имеется надпись, свидетельствующая о том, что ответное письмо м-ра Ри от 12 января 1818 г. было сожжено 12 апреля 1818 г. Последняя дата вызвала недоумение, поскольку 12 апреля генерал Джексон как раз вступил в сражение с семинолами во Флориде и, что, пожалуй, самое главное, конфликт в Вашингтоне по поводу действий генерала Джексона во Флориде разразился только год спустя. В исследовании Р. Стенберга, кроме того, отмечалось, что промежуток времени, отделяющий письмо Джексона к Монро от 6 января 1818 г. и письмо Ри от 12 января, составляет меньше половины времени, необходимого для почтового сообщения между Нэшвилл ем и Вашингтоном {Stenberg Rs R. Op. cit., p. 235—236).
27 	Дж. Монро — Дж. Кэлхуну, 18 мая 1830 г.— In.: Writings of James Monroe, vol. 7, p. 209—210.
28 	Correspondence of Andrew Jackson, vol. 2, p. 367.
29 	Annals of Congress, 15th Congress, 2nd Session, Appendix, p. 2318—2319.
36


После захвата Сент-Маркса войска Джексона двинулись на запад, к Пенсаколе. Обвинив испанцев в оказании помощи индейцам, американский генерал потребовал капитуляции гарнизона Пенсаколы. Джексон предупреждал, что в случае вооруженного сопротивления он «предаст смерти всех, кто будет пойман с оружием в руках» 30. Испанцы предпочли капитуляцию.
В июне 1818 г. Э. Джексон уже сообщал Дж. Кэлхуну, что «война с семинолами может теперь считаться законченной». Испанская Флорида оказалась захваченной американскими войсками, а индейцы и негры были оттеснены в труднодоступные и заболоченные части полуострова 31.
Насильственная оккупация Флориды генералом Джексоном поставила правительство Соединенных Штатов в довольно затруднительное положение. Налицо был захват испанской провинции под предлогом, который вряд ли мог считаться убедительным. 8 июля 1818 г. испанский посланник Л. Онис прислал Соединенным Штатам резкую поту с решительным протестом и требованием возврата захваченной территории 32.
Вопрос о захвате Флориды стал предметом горячего обсуждения на заседаниях американского кабинета летом 1818 г. Среди членов правительства не было единого мнения. Касаясь хода обсуждения вопроса о Флориде, Дж. К. Адамс сделал следующую дневниковую запись: «Президент и все члены кабинета, за исключением меня, считают, что Джексон действовал не только без, но и против инструкций, что он развязал войну против Испании... в которой, если правительство его не дезавуирует, они (члены правительства Монро.— Н. Б.) не получат поддержки в стране» 33.
Военный министр был уже ранее раздражен самостоятельными действиями строптивого генерала, который мало считался с военным департаментом. Дж. Кэлхун полагал, что целью Джексона является вовлечение Соединенных Штатов в войну, чтобы возглавить в этом случае экспедицию против Мексики, и что сам генерал заинтересован в земельных спекуляциях во Флориде 34.
Последовательным защитником действий генерала Джексона выступил влиятельный государственный секретарь. Он считал, что действия генерала необходимо рассматривать как оборонительные и что, как таковые, они не являются ни войной против Испании, ни нарушением конституции 35. Адамс был убежден в том, что оккупация Флориды послужит дополнительным рычагом в затянувшихся 30 Текст ультиматума Джексона от 24 мая 1818 г. см.: Correspondence of Andrew Jackson, vol. 2, p. 371.
31 ASP, Military Affairs, vol. 1, p. 708; Porter K. W. Negroes and the Seminole Indian War, 1817—1818.— Journal of Negroe History, 1951, vol. 36, N 3, p. 265— 272; Peters V. B. The Florida Wars. Hamben, 1979, p. 57.
32 ASP, Foreign Relations, vol. 4, p. 495, 496.
33 Adams J. Q. Memoirs: In 12 vol./Ed. by Ch. F. Adams. Philadelphia, 1874— 1877, vol. 4, p. 108.
34 Ibid., p. 107, 115.
35 Ibid., p. 111.
37


переговорах с Испанией. В конце концов его точка зрения взяла верх.
23 июля 1818 г. в ответной ноте Испании правительство Соединенных Штатов официально встало на путь открытой защиты действий американских войск, оккупировавших Восточную Флориду. Полностью оправдывая действия генерала Джексона, вызванные якобы военной необходимостью, Дж. К. Адамс вместе с тем заявлял, что Соединенные Штаты не преследуют захватнических целей и согласны возвратить оккупированную территорию, когда прибудут испанские войска, достаточные для ее защиты36. Государственный секретарь был слишком трезвым и опытным политиком, чтобы не понимать, что вопрос о Флориде фактически уже решен, что европейские страны вряд ли выступят в поддержку Испании и что, наконец, сама Испания, понимая неизбежность утраты своего господства в Восточной Флориде, озабочена главным образом необходимостью хоть как-то сохранить свой престиж 37.
Действительно, оккупация Флориды весной 1818 г. войсками Соединенных Штатов, по существу, предрешила исход переговоров Дж. К. Адамса с Л. Онисом. 24 октября 1818 г. Онис представил предложения, включавшие уступку Испанией Соединенным Штатам Западной и Восточной Флорид, а также взаимный отказ от возмещения убытков. 31 октября 1818 г. последовал ответ Дж. К. Адамса, который практически привел к завершению переговоров по данному вопросу 38.
Согласившись на временный отвод своих войск с территории Восточной Флориды, правительство Соединенных Штатов тем самым стремилось не создавать ненужных формальных препятствий для официального оформления ее присоединения.
Раскрывая значение оккупации Восточной Флориды для успешного завершения переговоров с Онисом и объясняя мотивы, которыми руководствовались США, соглашаясь на временный отвод всех войск, Дж. Монро писал генералу Э. Джексону 19 июня 1818 г.: «События, которые произошли в обеих Флоридах, показывают, что Испания не в состоянии поддержать свою власть; успех революции в Южной Америке потребует всех ее сил. Есть много оснований полагать, что этот акт (оккупация Восточной Флориды.— Н. Б.) послужит действенным стимулом для Испании, чтобы уступить эту территорию при условии, если мы не слишком глубоко заденем ее гордость... Образ действий, предложенный нами, спасет Вас от осуждения и сулит очень скоро все преимущества, которые вы рассчитывали получить от операции» 39.
36 ASP, Foreign Relations, vol. 4, p. 497—499.
37 «Если бы Соединенные Штаты согласились вернуть захваченную территорию,— писал министр иностранных дел Испании Писарро Онису 10 октября 1818 г.— хотя бы на то время, чтобы позволить перед уступкой поднять испанский флаг для сохранения престижа, то дальнейшей компенсации требовать не следует» {Brooks Ph. Op. cit., p. 155).
38 См.: ASP, Foreign Relations, vol. 4, p. 530; Onis L. de. Memoria sobre las nego- ciaciones entre Espana y los Estados Unidos de América. México, 1966.
39 Writings of James Monroe, vol. 6, p. 58.
38


Э. Джексону, разумеется, не очень хотелось отводить свои войска с испанской территории. Строптивый генерал, имевший в стране многочисленных и восторженных почитателей, был раздражен действиями правительства и конгресса, усматривая в них интриги своих политических соперников 40.
Не торопилось с отводом войск и американское правительство. Анализируя отношения с Испанией и положение во Флориде, президент Монро отмечал в послании конгрессу 16 ноября 1818 г., что испанская власть во Флориде практически перестала существовать и что население этой территории состоит из разного рода «авантюристов», «беглых рабов» и «свирепых индейцев». Монро защищал действия Джексона, квалифицируя их как вызванные необходимостью, и возлагал ответственность на местные испанские власти. Далее Монро сообщил конгрессу, что командующему американскими войсками во Флориде дано распоряжение передать Пенсаколу любому лицу, должным образом уполномоченному испанскими властями, а Сент-Маркс — по прибытии сил, достаточных для того, чтобы защищать его от «дикарей» и их союзников 41.
Окончательный вывод американских войск из Восточной Флориды был осуществлен лишь к 8 февраля 1819 г., т. е. за две недели до официального подписания испанским посланником Л. Онисом и государственным секретарем Дж. К. Адамсом договора о дружбе, урегулировании и границах 42.
Содержание договора от 22 февраля 1819 г. излагалось иногда слишком упрощенно (если не сказать, просто неверно). Сам договор 40 Трудную задачу «умиротворения» Э. Джексона выполнял в основном Дж. Кэлхун (кстати, сам Джексон долгое время заблуждался относительно действительной позиции военного министра на заседаниях кабинета и считал его своим верным защитником). Оценивая ситуацию, сложившуюся в результате оккупации Восточной Флориды американскими войсками, Кэлхун писал Джексону: «...я разделяю точку зрения, которую Вы заняли относительно значения Флориды для подлинного мира и безопасности нашей южной границы, и таково, я считаю, мнение любого члена правительства». Военный министр, однако, высказал далее опасения относительно возможных политических осложнений. Кэлхуна, разумеется, не беспокоила война с Испанией, если бы она велась лишь с ней одной. Но, по его мнению, эта война, несомненно, со временем превратилась бы в войну с Англией. «В такой войне я не боюсь за судьбу нашей страны, но очевидно, что, если ее можно благоразумно и почетно избежать в настоящее время, это необходимо сделать. Нам нужно время,— время, чтобы вырасти, чтобы закончить наши военные сооружения, увеличить наш флот, пополнить наши склады и заплатить наши долги» (Дж. Кэлхун — Э. Джексону, 8 сентября 1818 г.— In.: Correspondence of Andrew Jackson, vol. 2, p. 393). Дж. Кэлхун подчеркивал также огромное значение присоединения Флориды с «коммерческой, военной и политической точек зрения» (Дж. Кэлхун — Э. Джексону, 28 декабря 1818 г.—In.: Correspondence of John C. Calhoun. Wash., 1900, p. 150).
41 A Compilation of Messages and Papers of the Presidents, 1789—1902; In 10 vol./ Ed. by J. D. Richardson (далее: Messages and Papers). Wash., 1903, vol. 2, p. 43.
42 Cm.: Treaties and Other International Acts of United States of America: In 8 vol. / Ed. by H. Miller, vol. 3, p. 13—18. (Treaty of Amity, Settlement and Limits). Текст договора имеется и в ASP, Foreign Relations (vol. 4, p. 623— 625).
39


называли «флоридским», а его содержание в основном сводили к продаже Флориды Соединенным Штатам за 5 млн. долл. На ошибочность термина «флоридский» в свое время обратил внимание Ф. К. Брукс, который предложил более символическое наименова- вание — «Трансконтинентальный договор», подчеркивая тем самым, что разграничение с Испанией касалось не только юго-восточных районов, но и Техаса, а главное, то, что устанавливалась граница между испанскими и североамериканскими владениями на Западе, вплоть до берегов Тихого океана. Западная граница Соединенных Штатов, по условиям договора, от устья р. Сабины шла вверх по течению до пересечения с 32° с. ш., далее — па север к южному берегу Ред-Ривер и затем поворачивала на запад по берегу реки до пересечения с 100° з. д., откуда шла на север до р. Арканзас и поднималась вверх по течению вплоть до ее истоков. Наконец, от истоков р. Арканзас граница шла на север до пересечения с 42-й параллелью северной широты и далее на запад по этой параллели до океана. Следует отметить, что это было первое договорное признание прав Соединенных Штатов на территорию вплоть до Тихого океана.
Условиями договора, и в частности установлением границы вплоть до Тихого океана, Дж. К. Адамс необычайно гордился. В своем дневнике он записал: «Признание определенной пограничной линии вплоть до Южного моря составляет великую эпоху в нашей истории. Первое предложение этой линии в переговорах было сделано мною» 43.
И позднее, уже в преклонном возрасте, Дж. К. Адамс называл этот договор «самым важным моментом в своей жизни» и считал его результатом наиболее успешных переговоров, которые когда-либо велись правительством Соединенных Штатов 44.
Договор от 22 февраля 1819 г. интересен, конечно, не только как «трансконтинентальный», но и как «флоридский». При этом следует, однако, предостеречь от употребления термина «покупка Флориды».
Дело в том, что, если исходить из точного текста договора 1819 г. и анализа предшествующих ему переговоров, никакой покупки Флориды правительством Соединенных Штатов не произошло. Согласно тексту договора, правительство США обязывалось уплатить 5 млн. долл, не Испании, а своим собственным гражданам, и, что самое главное, не в качестве цены за Флориду, а как возмещение ущерба, причиненного Испанией гражданам США. Статья 9 договора гласила, что стороны «взаимно (!) отказались от всех претензий о возмещении за ущерб или обиды, которые они сами, так же как и соответственно их граждане и подданные, возможно, понесли до вре43 Adams J. Q. Memoirs, vol. 4, p. 274. Подробный анализ хода переговоров Дж. К. Адамса с Л. Онисом по вопросу определения западных границ Соединенных Штатов содержится в монографии С. Ф. Бимиса {Bemis S. F. John Quincy Adams and the Foundations of American Foreign Policy. N. Y., 1969 (1st print 1949), p. 300—340).
44 Adams J. Q. Memoirs, vol. 12, p. 78.
40


мени подписания договора». Далее в статье конкретно перечислялись соответствующие претензии обеих сторон 45.
Согласно ст. 11, комиссия в составе трех американцев устанавливала размеры вознаграждения гражданам США, которое в общей сумме не должно было превышать 5 млн. долл.
Следует подчеркнуть, что обсуждение вопроса о взаимных претензиях и требовании возместить ущерб, причиненный гражданам обеих сторон, всегда велось отдельно и независимо от вопроса о присоединении Флориды к Соединенным Штатам. Сами авторы договора. Дж. К. Адамс и Л. Онис, иногда (особенно впоследствии) рассматривали во взаимосвязи вопрос о Флориде и Техасе, но никогда не считали возмещение ущерба гражданам ценой за Флориду.
Таким образом, существовало два различных вопроса: вопрос о претензиях, с которыми выступали как граждане США, так и подданные Испании и от которых обе стороны взаимно отказывались,. и вопрос о Флориде, которую Испания была вынуждена уступить Соединенным Штатам.
Каковы же в таком случае действительные причины согласия Испании на присоединение Флориды к Соединенным Штатам?
Прежде всего необходимо отметить, что Испания в то время не имела реальных сил, чтобы удержать Флориду в своих руках. Западная Флорида была оккупирована Соединенными Штатами еще в 1810 г. Вооруженные силы Соединенных Штатов под командованием сначала генерала Мэтьюза, а затем генерала Джексона неоднократно вторгались на территорию Восточной Флориды. Причем оккупация последней в 1818 г., по существу, окончательно предрешила ее присоединение к Соединенным Штатам. Сам Дж. К. Адамс определял действия Джексона, как одну из «наиболее непосредственных и важных причин, которые привели к договору» 46.
45 См.: ASP, Foreign Relations, vol. 4, p. 624. Основная часть претензий граждан Соединенных Штатов к Испании была связана с обвинением последней в не- пейтралыюм поведении во время американо-французского конфликта в 1798—1800 гг. и с ущербом, причиненным торговле Соединенных Штатов отменой права депозита (right of deposit) в Новом Орлеане в 1802 г. Любопытно, что испанскому правительству предъявлялись претензии возместить ущерб за действия... «французских каперов» в «пределах территории и юрисдикции Испании» (см. ст. 9, пункт 2). Со своей стороны Испания отказывалась от требования возместить ущерб за действия Мэтьюза в Восточной Флориде, захват Пенсаколы Э. Джексоном в 1814 г., действия флибустьеров во время войны 1812—1814 гг. и помощь, которая оказывалась в портах Соединенных Штатов каперам, действовавшим под флагом восставших испанских колоний. В тексте договора, в частности, специально отмечался отказ Испании от претензий возместить ущерб, причиненный экспедицией Миранды (одного из руководителей Освободительной борьбы испанских колоний), которая была снаряжена в Нью-Йорке.
46 См.: Adams J. Q. Memoirs, vol. 4, p. 278. Оценивая договор с Испанией, еженедельник «Уикли реджистер» отмечал в номере от 27 февраля 1819 г., что в длительных переговорах с Испанией, приведших в конце концов к уступке Флориды, «в качестве могущественного посредника действовал генерал Джексон. Давно уже очевиден факт, что суверенитет над этими территориями был необходим для нашего мира и спокойствия и что мы должны овладеть ими любыми средствами — путем соглашения или силой» (Цит. по кн.: Brooks Ph. С. Op. cit., p. 171).
41


Успеху переговоров способствовало также то, что Соединенные Штаты временно отказались от своих притязаний получить, кроме Флориды, еще и Техас, на присоединении которого они долгое время настаивали. Интересно отметить, что, как показало изучение впоследствии мадридских архивов, Л. Онис имел инструкции в крайнем случае уступить и Техас. Если бы президент Монро и члены кабинета поддержали Адамса на последнем этапе переговоров, то он, вероятно, настоял бы также и на присоединении Техаса47.
Наконец, следует учитывать, что в то время Испания крайне нуждалась в нормализации отношений с Соединенными Штатами, чтобы иметь возможность продолжать борьбу со своими восставшими колониями. Она рассчитывала заручиться в этой борьбе поддержкой или по крайней мере благожелательным нейтралитетом США (договор 1819 г., как известно, носил название Договора о дружбе). Поэтому заключение соглашения с Соединенными Штатами в определенной степени объективно, вне зависимости от желаний американского правительства, способствовало концентрации усилий Испании в борьбе с восставшими колониями и вызвало естественное недовольство в Южной Америке48. По образному выражению русского посланника в Соединенных Штатах А. Я. Дашкова, Испания, уступив Флориду, ампутировала ногу, чтобы, быть может, спасти туловище 49.
Ратификация договора 1819 г. Испанией сильно затянулась. При объяснении этого иногда ссылаются на вызывающее поведение нового американского посланника Джона Форсита, прибывшего в Мадрид 9 мая 1819 г. На самом деле подобная затяжка главным образом зависела, разумеется, не от достоинств или недостатков американского дипломата, а от содержания документа, на ратификации которого ему пршлось так долго и безуспешно настаивать. Договор 1819 г. был слишком невыгоден для Испании, чтобы ее правительство могло ратифицировать его без всяких оговорок.
13 июля 1819 г. маркиз Ирухо, которого считали ответственным за заключение невыгодного соглашения с США, был смещен со своего поста. В качестве предлога для затягивания ратификации договора испанская сторона выдвинула вопрос о трех земельных пожа47 См.: Bemis S. F. John Quincy Adams and the Foundations of American Foreign Policy, p. 339—340.
48 Вице-консул Соединенных Штатов в Буэнос-Айресе отмечал: «На нас уже больше не смотрят как па американцев, защитников свободы и людей, помогающих достижению независимости наших южноамериканских братьев, а скорее как на нейтралов, решивших помогать Испании в подчинении этой страны» (Цит. по кн.: Whitaker А. Р. The United States and the Independence of Latin America, 1800—1830. N. Y., 1964 (1st print 1941), p. 271).
49 См.: АВПР, ф. Канцелярия, д. 12189, л. 25. В этом же донесении А. Я. Дашков, касаясь обстоятельств заключения договора 22 февраля 1819 г., писал: «Несмотря на резкость переписки государственного секретаря с г-ном Онисом, несмотря на преувеличение претензии американского правительства в отношении западных границ Соединенных Штатов, переговоры неожиданно приняли другой оборот и американское правительство заключило договор с испанским посланником...» (Там же, л. 24).
42


лованиях короля в Восточной Флориде, сделанных незадолго до подписания договора герцогу Алагону, графу Ростро и г-ну Варгасу. Правительство Соединенных Штатов заявило, что эти действия являются нарушением договора. Ввиду резкости ноты американского посланника Дж. Форсита Мадрид отказался ее принять. Одновременно было заявлено, что в Соединенные Штаты будет направлен представитель, который разъяснит намерения короля50. Затягивая ратификацию, испанское правительство стремилось связать Соединенные Штаты обещанием не признавать в будущем независимость латиноамериканских стран, выдвигая это как условие ратификации данного договора.
Отказ Испании ратифицировать договор 1819 г. вызвал большое возбуждение в Соединенных Штатах. Так, Дж. К. Адамс высказывал мнение, что английский посол в Мадриде использует все средства влияния, чтобы помешать ратификации51. Об интригах английской дипломатии неоднократно доносил летом 1819 г. и русский посланник в Мадриде Д. П. Татищев. Интересно отметить, в частности, что именно как результат этих интриг Татищев рассматривал земельные пожалования испанского короля во Флориде 52.
В то время, однако, английское правительство не желало излишне обострять отношения с Соединенными Штатами, особенно по вопросу, который уже по существу был решен. В беседе с американским посланником в Лондоне Р. Рашем британский министр иностранных дел лорд Каслри откровенно заявил, что для Англии, конечно, было бы лучше, если бы Флорида осталась у Испании. Однако договор заключен, и Англия предпочитает теперь его ратификацию возможности серьезного нарушения мирных отношений между Соединенными Штатами и Испанией53. Английское правительство опасалось, что в последнем случае незамедлительно произойдет признание Соединенными Штатами новых государств Испанской Америки, а также дальнейшее расширение границ США на западе54.
В возможности решительных действий со стороны Соединенных Штатов сомневаться, конечно, не приходилось. Сообщая о возбуждении в США в связи с задержкой ратификации договора 1819 г., новый русский посланник в Вашингтоне П. И. Полетика отмечал, что, хотя по договору провинция Техас сохранялась за Испанией, она вновь стала «объектом вожделения» американских «авантюристов» 55. То обстоятельство, что по условиям американо-испанского договора юго-западная граница США устанавливалась по р. Са50 М. Г. Салмон — Дж. Форситу, 10 августа 1819 г.— ASP, Foreign Relations, vol. 4, p. 655—656.
51 П. И. Полетика — К. В. Нессельроде, 27 июля (8 августа) 1819 г.— АВПР, ф. Канцелярия, д. 12193, л. 82.
52 Там же, д. 7560, л. 31.
53 Rush R. Memoranda of a Residence at the Court of London. Philadelphia, 1845, p. 179.
54 Rippy F. Reivalry of the United States and Great Britain over Latin America (1808—1830). Baltimore, 1929, p. 70.
55 См.: АВПР, ф. Канцелярия, д. 12193, л. 75.
43


бине, а не по Рио-Гранде-дел ь-Норте, было воспринято рабовладельцами Юго-Запада как предательство их устремлений к расширению плантационного хозяйства. К началу 20-х годов XIX в. южный колонизационный поток уже достиг Техаса и начал пересекать его границы.
Дж. К. Адамсу пришлось выслушать немало неприятных слов из уст запальчивых представителей Юго-Запада, рассматривавших договор 1819 г. как отказ от Техаса. Недовольство плантаторов-рабовладельцев условиями договора обостряло внутриполитическую борьбу в стране и осложняло вопрос о его ратификации и со стороны самих Соединенных Штатов.
Это недовольство особенно резко проявилось во время дебатов в конгрессе весной 1820 г. Так, председатель палаты представителей Генри Клей, одобряя присоединение Флориды и не возражая против подобного «округления» территории США, полагал, что как «созревший плод» неизбежно должен упасть, так и Флорида рано или поздно должна была перейти к Соединенным Штатам. Прилегающая к Джорджии и Алабаме, Флорида не может избежать этого, утверждал Клей, а Техас может. Кроме того, по словам конгрессмена, Флорида по ценности значительно уступает Техасу56. Поэтому правительство США в первую очередь должно было, по мнению Клея, позаботиться о захвате Техаса.
Другой член палаты представителей — Тримбл из Кентукки, выступая 4 апреля 1820 г., потребовал проявить силу в отношениях с Испанией, оккупировав и Флориду и Техас. Со свойственной конгрессменам циничностью он предложил захватить все необходимые территории, а затем уже вести переговоры, как это было сделано Соединенными Штатами при захвате Западной Флориды57. Расценивая договор 1819 г. как отказ от Техаса, преимущества и богатства которого он подробно расписывал, Тримбл пространно рассуждал о «естественных границах» Соединенных Штатов. При этом он рассматривал Флориду, Техас и Кубу как важные территории, которые, в частности, «защищают» Новый Орлеан и его торговлю 58.
Выражая бурное негодование по поводу «уступки» Техаса Испании, американские конгрессмены забывали одну «юридическую тонкость»: они обвиняли правительство Соединенных Штатов в отказе от того, что ему никогда и не принадлежало. Слишком уж решительные настроения господствовали в то время в США, чтобы принимать во внимание такие «мелочи».
Обсуждая вопрос о Техасе, в Соединенных Штатах не упускали, конечно, ни на минуту из виду и Флориду. В связи с задержкой ратификации договора с Испанией американское правительство с конца 1819 г. изучало вопрос о возможности насильственного осуществления его условий, и в частности о новой оккупации Восточной Флориды. Дж. К. Адамс запросил у военного министра сведе56 Annals of Congress, 16th Congress, 1st Session, vol. 2, p. 1728.
57 Ibid, p. 1756.
58 Ibid, p. 1764.
44


ния относительно численности испанских войск во Флориде и на Кубе. Сведения эти, однако, оказались весьма неопределенными59.
7 декабря 1819 г. в ежегодном послании конгрессу о положении в стране президент Монро предложил решить вопрос, не будет ли для США целесообразно осуществить условия договора 1819 г. в одностороннем порядке, действуя так, как если бы он был ратифицирован Испанией. В этом же послании Монро опроверг выдвинутые Испанией обвинения в том, что американское правительство оказывало покровительство экспедиции против Техаса, предпринятой с территории США60.
В начале 1820 г. генерал Джексон, по своему обыкновению считавший необходимыми «энергичные» и «быстрые» меры, представил Кэлхуну развернутый план военных операций по новому захвату Восточной Флориды61.
Стремясь предотвратить разрыв между Испанией и США, российское правительство уполномочило П. И. Полетику оказать в Вашингтоне всемерное содействие «делу мира и согласия». К. В. Нессельроде в официальной депеше русскому посланнику в США 27 ноября (9 декабря) 1819 г. отмечал, что правительство США слишком просвещенно, чтобы предпринимать поспешные шаги, а «его права представляются достаточно серьезными, чтобы ослаблять их насильственным образом действий». При этом Нессельроде надеялся, что Испании «в конечном итоге придется уступить силе обстоятельств». Отмечая нежелание императора вмешиваться в происходящую дискуссию и навязывать свое мнение иностранному правительству, К. В. Нессельроде в то же время рекомендовал П. И. Полетике убедить Соединенные Штаты в необходимости проявить умеренность и представить Мадриду доказательство терпения, что, по всей видимости, оправдывается обстановкой62.
В конце 1819 г. Дж. Форсит пригрозил покинуть Мадрид, и лишь М. Н. Булгари все же смог убедить его отказаться от этого намерения 63. Решило повременить с осуществлением насильственных действий и правительство Соединенных Штатов, причем не последнюю роль при этом сыграла позиция России.
В записке, представленной Дж. Монро 20 марта 1820 г., руково59 Дж. Кэлхун полагал, что численность испанских войск в Восточной Флориде не превышает 800 человек. Относительно Кубы военный министр США вообще не располагал сколько-нибудь определенной информацией. Правда, он сообщил, что летом на остров прибыло, вероятно, около 3 тыс. человек, но их число уменьшилось наполовину из-за болезней. Что касается укреплений, то единственной относительно сильной крепостью там был Сент-Огастин (Correspondence of John С. Calhoun. Wash., 1900, p. 164—165).
60 Messages and Papers, vol. 2, p. 56—57.
61 Correspondence of Andrew Jackson, vol. 3, p. 1—6.
62 ASP, Foreign Relations, vol. 4, p. 676; American Historical Review, 1913, Jan., vol. 18, N 2, p. 321—322. Одновременно русскому поверенному в делах в Мадриде М. Н. Булгари были направлены инструкции, в которых выражалось желание, чтобы Испания ратифицировала договор об уступке Флориды (Внешняя политика России XIX — начала XX в.: В 13-тп т. М., 1960—1982, т. 11, с. 185—186).
63 ASP, Foreign Relations, vol. 4, p. 674—675.
45


дитель государственного департамента особо подчеркивал, что царское правительство «в полной мере осведомлено о фактах, относящихся к заключению флоридского договора, и недвусмысленно высказало мнение, что Испания должна его ратифицировать». Русский поверенный в делах в Мадриде сделал представления, в результате которых испанское правительство «дало самые твердые заверения в стремлении и желании короля дружественным образом урегулировать разногласия». Дж. К. Адамс отметил далее, что император выразил «настоятельное пожелание», чтобы Соединенные Штаты не предпринимали каких-либо враждебных действий, которые могли бы поставить под угрозу «общий мир в Европе». Это мнение в полной мере разделялось и правительством Франции. Учитывая сложившуюся обстановку, государственный секретарь предложил представить соответствующие документы и факты конгрессу вместе с рекомендацией отложить какие-либо действия в отношении Флориды вплоть до следующей сессии. Это явилось бы, по мнению Дж. К. Адамса, примером «умеренности и великодушия» к Испании, уважения к «пожеланиям и советам» России и Франции, а также «разумной политикой в том, что касается внутренних дел Соединенных Штатов» 64.
На следующий день (21 марта 1820 г.) было созвано заседание кабинета для обсуждения проекта послания президента конгрессу. С возражениями по поводу послания выступил Дж. Кэлхун, полагавший, что нет достаточных оснований, чтобы отказываться от мероприятий, предлагавшихся президентом при открытии сессии конгресса в декабре 1819 г. Государственный же секретарь вновь напомнил о дружественных и конфиденциальных рекомендациях России и Франции. В конечном итоге было решено показать проект послания председателю комитета по иностранным делам палаты представителей Уильяму Лоундесу, а также П. И. Полетике, а затем еще раз представить текст на окончательное утверждение кабинета65  66 *.
В тот же день Дж. К. Адамс направил Лоундесу бумагу, в которой развивал свои соображения об отсрочке каких-либо действий в отношении Восточной Флориды. Государственный секретарь отмечал, что правительства России и Франции крайне опасаются возможности насильственной оккупации этой территории Соединенными Штатами и настоятельно рекомендуют воздержаться от такого шага. Если в настоящее время «мнение всей Европы по данному вопросу в нашу пользу», то «преждевременные насильственные меры могли бы,— по словам Дж. К. Адамса,— не только спровоцировать войну с Испанией», но и представить США как агрессора в глазах тех, кто в настоящее время к ним особенно расположен68.
64 См.: Massachusetts Historical Society: The Adams Papers. John Quincy Adams. Letter-book 22, p. 102 (N 10498); Adams J. Q. Writings, vol. 7, p. 2; Idem. Memoirs, vol. 5, p. 25—26.
65 Adams J. Q. Memoirs, vol. 5, p. 28—34.
66 ASP, Foreign Relations, vol. 4, p. 674; Diplomatic Correspondence of the Uni¬
ted States Concerning the Independence of the Latin-American Nations: In
3 vol. / Ed. by W. R. Manning. N. Y., 1925, vol. 1, p. 109, N 81.
46


Хотя сам У. Лоундес не высказал определенного мнения, но, исходя из характера его замечаний, Дж. К. Адамс пришел к выводу, что послание президента скорее соответствует взглядам Лоундеса, чем противоречит им67.
В то же время, когда Дж. К. Адамс 22 марта сообщил П. И. Полетике о намерении президента направить конгрессу послание в соответствии с пожеланиями русского правительства и с официальным упоминанием о взглядах императора по поводу урегулирования противоречий с Испанией, посланник заверил, что он не сомневается, что этот шаг будет воспринят Александром I с большим удовлетворением. Более того, на следующий день П. И. Поле- тика явился в кабинет государственного секретаря и вновь показал имевшиеся у него официальные и частные бумаги, относящиеся к данному вопросу. Посланник не возражал, чтобы Дж. К. Адамс использовал копию официальной депеши К. В. Нессельроде от 27 ноября (9 декабря) 1819 г. Текст послания президента США получил полное одобрение и французского посланника в Вашингтоне. В результате Дж. Монро решил, что он может направить послание конгрессу, даже не созывая нового заседания кабинета68.
27 марта 1820 г. согласованный текст президентского послания вместе с соответствующей документацией был направлен конгрессу. Президент отмечал заинтересованность Александра I в содействии ратификации договора от 22 февраля 1819 г., о чем были получены самые положительные заверения от русского посланника в Вашингтоне. «По настоянию поверенного в делах императора России испанское правительство дало новое заверение в том, что назначенный недавно в Соединенные Штаты посланник приступит к своей миссии без задержки и с полномочием урегулировать все расхождения путем, который был бы удовлетворителен для обеих сторон». В послании указывалось далее, что правительства России и Франции «выразили настоятельное пожелание, чтобы США не предпринимали в настоящее время каких-либо шагов, основанных на принципе репрессалий, которые могли бы привести к нарушению мира». Учитывая «деликатную манеру, в которой эти взгляды были выражены», Цж. Монро приходил к выводу, что эта точка зрения основана на стремлении к тому, чтобы «наша справедливая цель могла быть достигнута без риска подобной крайности», и рекомендовал конгрессу отложить решение по вопросам, касающимся отношений с Испанией, до следующей сессии69.
Когда известие о послании президента Монро от 27 марта 1820 г. пришло в С.-Петербург, К. В. Нессельроде не замедлил выразить американскому посланнику в России Дж. У. Кэмпбеллу удостоверение русского правительства по поводу отсрочки Соединенными Штатами осуществления мер по овладению территорией Флориды. Со своей стороны Дж. У. Кэмпбелл заметил, что «дружествен67 Adams J. Q. Memoirs, vol. 5, p. 34.
68 Ibid., p. 34—35.
69 Messages and Papers, vol. 2, p. 69.
47


ная заинтересованность» императора в этом деле, несомненно, была принята во внимание и сыграла свою роль в определении курса, рекомендованного президентом70. В свою очередь Александр I во время прощальной аудиенции с посланником США с «явной искренностью» заявил, что его тронула манера, в которой американский президент упомянул о нем в своем послании конгрессу по вопросу о Флориде. Император подчеркнул, что, исходя из своего географического положения, которое не дает оснований для какого-либо столкновения интересов, США и Россия должны поддерживать друг с другом самое лучшее взаимопонимание и развивать выгодные торговые связи. Он особо просил заверить правительство США, что сно всегда найдет в нем «действительного и лояльного друга». По отзыву американского дипломата, Александр I стремился «произвести самое сильное впечатление в отношении своего дружеского расположения к Соединенным Штатам» 71.
Позиция, занятая Россией, сыграла, таким образом, известную роль в предотвращении новой насильственной оккупации Флориды и способствовала некоторому умиротворению в отношениях между Соединенными Штатами и Испанией. Впрочем, с начала 1820 г. испанское правительство вряд ли могло думать о серьезном сопротивлении требованиям Соединенных Штатов в связи с быстрым развитием революции внутри страны и новыми успехами национально- освободительного движения на Американском континенте.
В этих условиях новому испанскому посланнику в Соединенных Штатах генералу Ф. Д. Вивесу, прибывшему в Вашингтон в апреле 1820 г., было трудно рассчитывать на какие-либо существенные уступки со стороны американского правительства. Соединенные Штаты не намеревались связывать себя обещанием не признавать в будущем независимости восставших испанских колоний в Америке. Правда, Дж. К. Адамс все же намекнул генералу Вивесу, что США не будут торопиться с признанием южноамериканцев72. В конце концов Испании пришлось удовлетвориться этим весьма неопределенным заявлением и ратифицировать договор осенью 1820 г. Обмен ратификационными грамотами произошел 22 февраля 1821 г., т. е. ровно через два года после подписания договора.
Рассмотренные выше события свидетельствуют, следовательно, о несостоятельности утверждений о мирном присоединении Флориды к Соединенным Штатам путем покупки за 5 млн. долл. «Покупки Флориды» не было ни с формальной стороны, ни по существу. Как уже отмечалось, по тексту договора 1819 г. США соглашались уплатить 5 млн. долл., но не Испании, а своим собственным гражданам, и не как цену за Флориду, а в качестве компенсации за убытки, понесенные в результате враждебных отношений между Испанией и США в прошлом.
Еще более важным, чем присоединение Флориды, был отказ
70 См.: National Archives. Diplomatic Despatches, Russia, vol. 7, № 25.
71 Ibid., № 26.
72 Adams J. Q. Memoirs, vol. 5, p. 86; Bisceglia L. R. Op. cit., p. 247—263.
48


Испании от всех своих прав на Северо-Западе Америки и установление границы с США по 42-й параллели вплоть до Тихого океана. Именно в этой связи С. Ф. Бпмис назвал договор 1819 г. «величайшей дипломатической победой, одержанной одним человеком во всей истории Соединенных Штатов»73. Не умаляя заслуг Дж. К. Адамса, нельзя, однако, забывать, что, по его собственному признанию, именно действия генерала Джексона (т. е. оккупация Восточной Флориды в 1818 г.) стали одной из непосредственных и немаловажных причин, приведших к заключению договора.
73 Bemis S. F. John Quincy Adams and the Foundations of American. Foreign Policy, p. 340; Cook W. L. Flood Tide of Empire: Spain and the Pacific Northwest, 1543-1819. New Haven, 1973, p. 521-522.
Доктрина Монро: происхождение, характер и эволюция
H. Н. БОЛХОВИТИНОВ
Доктрине Монро посвящено великое множество специальных работ: фундаментальных монографий, исследовательских статей, популярных книг, брошюр, обзоров, сборников. Еще в 1919 г. Библиотека конгресса выпустила обширный библиографический справочник, составленный Г. Мейером, а спустя три года в Гаване вышел в свет не менее фундаментальный указатель, содержавший библиографические сведения и комментарии о более чем 1300 книгах и статьях,, относящихся к происхождению и эволюции доктрины в XIX — начале XX в.1
О масштабах проделанной работы можно судить по опыту крупнейшего американского историка внешней политики Декстера Перкинса, который занимался изучением доктрины Монро почти полвека и опубликовал серию фундаментальных монографий, а также обобщающий труд о происхождении и эволюции принципов, провозглашенных 2 декабря 1823 г.2
Д. Перкинс собрал колоссальный фактический материал, основательно проанализировал конкретную ситуацию, критически пере1 Library of Congress. List of References on the Monroe Doctrine / Comp, by H. H. B. Meyer. Wash., 1919; Trelles у Govin С. M. Estudio de la bibliografia cubana sobre la doctrina de Monroe. Habana, 1922.
2 Perkins D. The Monroe Doctrine, 1823—1826. Cambridge (Mass.), 1927; Idem. The Monroe Doctrine, 1826—1867. Baltimore, 1933; Idem. The Monroe Doctrine, 1867—1907. Baltimore, 1937. Несколько раз переиздавалась обобщающая книга Д. Перкинса, впервые опубликованная в 1941 г. См.: Perkins D. A History of the Monroe Doctrine. Boston, 1955, 1963. В связи с полемикой, развернувшейся в США после кубинского кризиса 1962 г., Д. Перкинс выступил с докладом в библиотеке Г. Трумэна (Perkins D. The Monroe Doctrine: Its History and Value.— H. S. Truman Library Institute, 1967).
49


смотрел многие ошибочные положения. В то же время он ограничился изучением дипломатической истории, почти полностью игнорируя социально-экономические и внутриполитические факторы. Именно в трудах Перкинса нашла, пожалуй, наиболее яркое выражение традиционная концепция об оборонительном характере послания Дж. Монро, которое, с одной стороны, явилось якобы «результатом продвижения России на Северо-Западе Америки», а с другой—«было обусловлено боязнью европейской интервенции в Южную Америку в целях возвращения Испании ее восставших колоний» 3.
Наряду с Д. Перкинсом изучением доктрины Монро в первой половине XX в. занимались такие известные историки, как С. Ф. Би- мис и А. П. Уайтэкер (США), Г. Темперлей и Ч. Уэбстер (Великобритания), Г. Краус (Германия), К. Треллес (Испания), А. Альварес (Чили) и многие другие. Были тщательно исследованы все важнейшие аспекты и многие детали ее предыстории, перерыты архивы и библиотеки Соединенных Штатов, европейских и латиноамериканских стран4. И хотя до сих пор по истории доктрины Монро продолжают выходить все новые и новые статьи, книги и сборники, они в большинстве своем не содержат принципиально новых фактов и документов, а лишь повторяют и интерпретируют уже известные материалы5.
Разумеется, это не означает, что дальнейшая исследовательская работа по истории доктрины Монро вообще не сулит каких-либо новых находок и историкам остается только пересказывать уже известные документы. Отметим в этой связи, что в свое время С. Ф. Бимис сумел обнаружить ряд важных документов в личных бумагах семьи Адамсов и дипломатической переписке, а сын Д. Перкинса профессор Брэдфорд Перкинс выявил некоторые неизвестные ранее источники в британских архивах6.
Позднее других были введены в научный оборот материалы советских архивов, что привело к некоторому оживлению изучения «русской стороны» доктрины, и в первую очередь «принципа неко- лонизации» 7. Впрочем, и в этом вопросе публикуемые в последнее 3 Perkins D. The Monroe Doctrine, 1823—1826, p. 3.
4 См.: Болховитинов H. Н. Доктрина Монро: (Происхождение и характер). М., 1959, с. 311—335.
5 Planas-Suarez S. Les principes américains de politique internationale et la doctrine de Monroe. Bale, 1960; Donovan F. Mr. Monroe’s Message: The Story of the Monroe Doctrine. N. Y., 1963; Wilbur W. A. The Monroe Doctrine. Boston, 1965; The Monrae Doctrine: Its Modern Significance / Ed. by D. M. Dozer. N. Y., 1965 (Temple, 1976) etc. Определенный интерес для ознакомления с интерпретацией латиноамериканских ученых представляет книга мексиканского юриста и дипломата И. Фабелы (Fabela I. Las Doctrinas Monroe у Drago. México, 1957), хотя в своей документальной части автор также основывается па уже известных источниках и старой литературе.
6 Bemis S. F. John Quincy Adams and the Foundations of American Foreign Policy. N. Y., 1942, p. 363—408, 482—538; Perkins B. Castlereagh and Adams: England and the United States, 1812—1823. Berkeley, 1964, p. 305—347.
7 Болховитинов H. H. Доктрина Монро; Он же. Русско-американские отношения 1815—1832. М., 1975, с. 183—243. См. также: Nichols I. С. The Russian
50


время статьи уже перестали приносить принципиально новые результаты.
Время от времени делались попытки пересмотреть традиционную интерпретацию происхождения доктрины Монро. Так, еще в 1936 г. Эд. Татум выдвинул тезис об антианглийской направленности послания 1823 г., а сравнительно недавно Э. Мэй попытался доказать, что выработка доктрины Монро лучше всего может быть объяснена с учетом не международных, а внутриполитических проблем, и в частности проблемы борьбы за пост президента 8.
Широкого признания новые интерпретации не получили. Несомненно, основные кандидаты на выборах 1824 г. (в первую очередь Дж. К. Адамс и Дж. Кэлхун) вместе с президентом Джеймсом Монро принимали осенью 1823 г. непосредственное участие в обсуждении принципов знаменитой доктрины. Но оказала ли борьба за пост президента прямое, а тем более решающее влияние на конкретную выработку доктрины Монро, остается невыясненным. Во всяком случае, каких-либо прямых доказательств на этот счет пока не обнаружено и даже сам профессор Мэй вынужден был признать, что связь между внешнеполитическими дебатами и выборами 1824 г. «остается... неясной» 9.
В результате общепринятой или, во всяком случае, наиболее распространенной в американской историографии продолжает оставаться старая точка зрения Перкинса—Бимиса, которая получила недавно новое подтверждение и развитие на страницах «Дипломэтпк хистори» 10.
Как нам приходилось отмечать еще в работах 50-х годов, эту традиционную точку зрения нельзя признать удовлетворительной. Соединенные Штаты исходили в первую очередь из своих собственных интересов, а не заботились о защите свободы и независимости стран Латинской Америки от угрозы интервенции Священного союза и. Происхождение и характер доктрины Монро были обусловле-
Ukase and the Monroe Doctrine: A Re-evaluation.— Pacific Historical Review, 1967, Feb., vol. 36, N 1, p. 13—26; Bergquist H. E. The Russian Ukase of September 16, 1821, the Non-Colonization Principle, and the Russo-American Convention of 1824.— Canadian Journal of History, 1975, Aug., vol. X, N 2, p. 165— 183; Kushner H. I. The Russian-American Diplomatic Contest for the Pacific Basin and the Monroe Doctrine.— Journal of the West, 1976, Apr., vol. XV, N 2,. p. 65—80 etc.
8 	Tatum E H. The United States and Europe, 1815—1823. Berkeley, 1936 (repr.: N. Y., 1967); May E. R. The Making of the Monroe Doctrine. Cambridge (Mass.), 1975, p. IX—X.
9 	May E. R. Op. cit., p. X; см. также: Новая и новейшая история, 1980, № 3, с. 196—200.
10 	Ammon Н. The Monroe Doctrine: Domestic Politics or National Decision? — Diplomatic History, 1981, Winter, vol. 5, N 1, p. 53—70; May E. R. Response to Harry Ammon.— Ibid., p. 71—73.
11 	Болховитинов H. H. Доктрина Монро, с. 305—306; Он же. К вопросу об угрозе интервенции Священного союза в Латинскую Америку: (Из предыстории доктрины Монро).— Новая и новейшая история, 1957, № 3, с. 46—66 (пер. на англ, яз.: Soviet Historians on Latin America: Recent Scholarly Contributions / Ed. by R. H. Bartley. Madison, 1978, p. 132—157). В настоящее время уже никто из серьезных специалистов не считает, что в 1823 г. существовала 51


ны не только сложившейся к осени 1823 г. конкретной международной обстановкой, но и более общими причинами, имевшими место внутри Соединенных Штатов: развитием капитализма, консолидацией американской нации, распространением экспансионистских и националистических идей. Правда, наша книга 1959 г. не переводилась на английский язык и осталась практически малоизвестной американским историкам, хотя уже в 1960-х годах проблема экспансии стала одной из центральных тем в истории внешней политики Соединенных Штатов. Напомним, что именно в эти годы в США возникает новое радикальное или ревизионистское направление, представленное известными работами У. А. Уильямса, У. Ла- фебери, Т. Маккормика, Г. Кушнера и многих других. В этих работах экспансия рассматривалась не только как важный, но даже «абсолютно центральный а элемент внешней политики США, связанный в первую очередь с экономическими причинами12. К сожалению, эти историки по преимуществу исследовали вторую половину XIX в. и специально доктриной Монро не занимались, хотя, по замечанию авторитетного историографа, эта доктрина, казалось бы, представляла «естественный объект для ревизионистского монографического изучения роли агрессивного экспансионизма в нашей американской дипломатии» 13. Остановимся, однако, на этих моментах несколько подробнее.
Испанская колониальная империя, находясь в состоянии глубокого упадка, переживала в первой четверти XIX в. серьезный кризис. На протяжении ряда лет Испанская Америка была охвачена пламенем национально-освободительного движения, и большинство бывших испанских колоний в Западном полушарии (кроме Кубы и Пуэрто-Рико) к концу 1823 г. стали уже независимыми. В Мадриде, однако, не желали считаться с реальным положением, а в европейской прессе упорно циркулировали слухи о подготовке Священным союзом проектов вмешательства. Широкому распространению подобных слухов способствовала вооруженная интервенция Франции в Испанию, предпринятая в 1823 г. по решению Веронского конгресса. Англия, как безраздельная владычица морей и крупнейшая промышленная держава, стремилась овладеть новыми рынками сбыта и расширить собственное политическое влияние в Западном полушарии. В Лондоне были не прочь втянуть в орбиту своей политики и Соединенные Штаты, тем более что в экономическом отношении молодая республика все еще находилась в большой зависимости от своей прежней метрополии. Достаточно сказать, что в 1822 г. 95% ввозимых в США шерстяных и 89% хлопчатобумаж-
реальная угроза вооруженного вмешательства Священного союза в Латинскую Америку (Слёзкин Л. Ю. Россия и война за независимость в Испанской Америке. М., 1964, с. 269—326; Kossok М. Im Schatten der Heiligen Allianz. В., 1964, S. 110—111; Vôlkl E. Russland und Lateinamerika 1741—1841. Wiesbaden, 1968; Bartley R. H. Imperial Russia and the Struggle for Latin American Independence, 1808—1828. Austin, 1978, p. 6—7, 130 etc.).
12 	Подробнее см.: Combs J. A. American Diplomatic History: Two Centuries of Changing Interpretations. Berkeley, 1983, p. 346—347 etc.
13 	Ibid., p. 360—361.
52


ных товаров были произведены промышленностью Великобритании. В целом же продукция Англии и ее колоний составляла в 1822 г. 47, а в 1823 г.—42% американского импорта. В британском экспорте это составляло примерно шестую часть 14.
Молодая североамериканская нация, быстро развивавшаяся по восходящей линии, ревниво относилась к сохранению и укреплению своей независимости и одновременно стремилась к расширению собственных позиций как в Северной, так и в Южной Америке. В целях обоснования преимущественных «прав» США в Западном полушарии, и прежде всего на континенте Северной Америки, политические деятели Соединенных Штатов неоднократно приводили самые различные аргументы (теория «естественных границ», доктрина «политического тяготения», концепция «американской системы» и т. д.).
В Вашингтоне стремились к сохранению независимой от Европы системы политики и подчеркивали необходимость отделения американских интересов от европейских. Еще Т. Джефферсон в письме к немецкому ученому А. Гумбольдту от 6 декабря 1813 г. писал: «Европейские страны образуют отдельную часть земного шара; их местоположение делает их частью определенной системы; они имеют круг своих собственных интересов, никогда не вмешиваться в которые составляет нашу задачу. Америка имеет полушарие для себя. Она должна иметь свою отдельную систему интересов, которые не должны быть подчинены интересам Европы» 15.
В наиболее полном виде концепция «американской системы» была развита председателем палаты представителей Генри Клеем. Выступая в конгрессе 10 мая 1820 г., он говорил: «В наших силах создать систему, центром которой мы станем и в которой с нами будет вся Южная Америка. Особенно выгодно это было бы в отношении торговли: наша страна стала бы местом сосредоточения мировой торговли». «В отношении Южной Америки,—подчеркивал Г. Клей,— народ Соединенных Штатов займет такое же положение, какое занимают жители Новой Англии в отношении остальных Соединенных Штатов». Указывая на предприимчивость, трудолюбие и экономические навыки молодой североамериканской нации, которые дадут ей преимущество в любом возможном соревновании с Южной Америкой, Г. Клей призвал своих коллег «стать настоящими, подлинными американцами и возглавить американскую систему» 16.
Следует подчеркнуть, что в Вашингтоне «американской системе», как правило, давали националистическое, а иногда и откровенно экспансионистское толкование. На заседании правительства в ноябре 1819 г. государственный секретарь Дж. К. Адамс откровенно заявил, что «мир должен освоиться с мыслью считать нашим закон- 14 Dangerfield G. The Era of Good Feelings. N. Y., 1952, p. 283; Pitkin T. A Statistical View of the Commerce of the United States of America. New Haven, 1835, p. 183 etc.
15 The Writings of Thomas Jefferson: In 20 vol. / Ed. by A. A. Lipscomb, A. E. Bergh. Wash., 1904, vol. 14, p. 22.
’6 Annals of Congress, 16th Congress, 1st Session, p. 2226—2228.
53


ним владением континент Северной Америки». Он полагал, что было бы «противоестественным» и «абсурдным», чтобы «разрозненные территории, владельцы которых находятся за морем на расстоянии 15 сотен миль... существовали бы постоянно, соприкасаясь с великой, могучей п быстро растущей нацией» 17.
В другой раз в беседе с португальским посланником в 1821 г., Дж. К. Адамс заметил: «Что касается американской системы, то мы имеем ее, мы составляем эту систему, между Северной и Южной Америкой нет общности интересов или принципов» 18. Отражая настроения влиятельных кругов общественности Вовой Англии, редактор «Норс америкэн ревью» Эдуард Эверетт писал, что Южная Америка станет для Соединенных Штатов тем, «чем Азия и Африка являются для Европы» 19.
Все возрастающую активность Соединенные Штаты проявляли в западном и северо-западном направлении. Неудивительно поэтому, что прибывший в США в 1819 г. новый русский посланник П. И. Полетика был поражен активной экспансией американцев па Запад. В письме к своему лондонскому коллеге Полетика писал о безмерном распространении американских поселений к западу от Миссисипи. Продвижение на Запад казалось ему «всеобщей манией». Поистине недалеко то время, отмечал он, когда поселения американцев будут следовать одно за другим в непрерывной цепи от берегов Атлантики до Тихого океана20.
Предметом специального обсуждения в конгрессе США с начала 20-х годов прошлого века стал вопрос об оккупации северо-западного побережья Америки у р. Колумбия. Инициатором и активным пропагандистом проекта оккупации этого района выступили член палаты представителей Джон Флойд и сенатор Томас Бентон. Не обошлось при этом и без влияния интересов основателя известной династии миллионеров Дж. Дж. Астора. 19 декабря 1820 г. для изучения положения на Тихоокеанском побережье и целесообразности его присоединения был образован специальный комитет, руководящую роль в котором играл Флойд21. 25 января 1821 г. комитет представил конгрессу подробный доклад с обоснованием американских притязаний на район р. Колумбия, сопровождавшийся законопроектом об оккупации этой территории22.
Раздраженный американскими проектами британский посланник в Вашингтоне Стрэтфорд Каннинг явился 27 января 1821 г. в кабинет Дж. К. Адамса за объяснениями. «Имеете ли вы какие-нибудь притязания,— спросил Дж. К. Адамс23,— в отношении устья реки 17 Adams J. Q. Memoirs: In 12 vol. / Ed. by Ch. F. Adams. Philadelphia, 1874— 1877, vol. 6, p. 438—439.
18 Ibid., vol. 5, p. 76.
19 North American Review, 1821, Apr., N 31, p. 432—443.
20 П. И. Полетика — X. А. Ливену, 26 августа (7 сентября) 1819 г.— Архив внешней политики России (далее: АВПР), ф. Канцелярия, д. 12192, л. 3.
21 Annals of Congress, 16th Congress, 2nd Session, p. 679.
22 Ibid., p. 945—959.
23 Следует оговорить, что запись своей беседы со Стратфордом Каннингом Дж. К. Адамс вел от первого лица.
54


Колумбия?» «Да разве вы не знаете,—ответил Стрэтфорд Каннинг,—что мы имеем притязания?» «Я не знаю,—возразил Дж. К. Адамс,— на что вы претендуете и на что не претендуете. Вы претендуете на Индию, вы претендуете на Африку, вы претендуете...» «Может быть,—ехидно добавил английский посланник,— на часть Луны».
«Нет,—ответил государственный секретарь,—я не слышал, чтобы вы претендовали на какую-либо определенную часть Луны, но нет места на этой обитаемой планете, о котором я мог бы дать заверение в том, что вы на него не претендуете, и нет другого места, на которое вы могли бы претендовать с меньшим правом, чем на исключение?»— поинтересовался Стрэтфорд Канниг. «На все бере- реку Колумбия и ее устье». «И как далеко распространяется это га Южного моря,— ответил Дж. К. Адамс.— Мы не знаем ни о каких ваших правах в этой районе. Мы предполагали, что английское правительство пришло к выводу, что нет ни смысла, ни выгоды придираться к нам в отношении территории на севере Американского континента». «И в это,—спросил британский дипломат,—вы включаете наши северные провинции на этом континенте?» «Нет,— ответил Дж. К. Адамс,— там определена граница, и мы не собираемся нарушить ее. Сохраняйте то, что принадлежит вам, но оставьте весь остальной континент нам» 24.
Выразительная беседа Дж. К. Адамса со Стрэтфордом Каннингом вряд ли нуждается в комментариях. Государственный секретарь весьма недвусмысленно сформулировал требование предоставить Соединенным Штатам весь континент Северной Америки, за исключением уже существующих владений Англии. Практически в этом требовании содержались все основные элементы будущего «принципа неколонизации».
В полной мере антианглийские чувства Дж. К. Адамса проявились и в его знаменитой речи 4 июля 1821 г. по случаю очередной годовщины провозглашения независимости США, о чем обстоятельно писал Э. Татум25. Наконец, 26 ноября 1822 г. в беседе со Стрэтфордом Каннингом по вопросу о торговле с Британской Вест-Индией Дж. К. Адамс вновь заявил, что «вся система современной колонизации является злоупотреблением правительства и настало время положить ей конец» 26.
Но если основные элементы идеи запрещения дальнейшей колонизации Америки получили развитие в первую очередь в беседах Дж. К. Адамса с английским посланником в Вашингтоне, то окончательно «принцип неколонизации» был сформулирован в связи с разногласиями, возникшими по поводу указа Александра I от 4(16) сентября 1821 г., который устанавливал южную границу рус24 Adams J. Q. Memoirs, vol. 5, p. 252.
25 Tatum E. H. Op. cit., p. 241—250; An Address Delivered at the Request of a Commission of the Citizens of Washington on the Occasion of Reading the Declaration of Independence on the Fourth of July, 1821 / By J. Q. Adams. Wash., 1821.
26 Adams J. Q. Memoirs, vol. 6, p. 104.
55


ских владений в Америке по 51° с.ш. и запрещал иностранным судам подходить к ним ближе 100 итальянских миль27.
Надо сказать, что указ прямо не затрагивал территориальных нрав США, поскольку сами американцы не выдвигали притязаний к северу от 51-й параллели. Еще в мае 1816 г. в инструкции американскому посланнику в С.-Петербурге указывалось, что при урегулировании взаимных притязаний на Северо-Западе с правительством России Соединенные Штаты были бы удовлетворены границей по 49-й параллели28. Позднее, 12 ноября 1822 г., Дж. К. Адамс откровенно заметил, что для США практически не имеет значения, «дойдет ли Россия до 55-й или до 51-й параллели,— этот вопрос затрагивает в первую очередь Великобританию» 29.
С другой стороны, торговые ограничения, вводимые сентябрьским указом Александра I, запрещающие иностранным судам приближаться к русским владениям в северной части Тихого океана ближе 100 итальянских миль, волновали в первую очередь купцов и судовладельцев Соединенных Штатов. Среди них были такие известные в то время предприниматели и торговые фирмы, как Дж. Дж. Астор, Брайант и Стургес, Дж. и T. X. Перкинс, Дж. Маршалл, Боадмэн и Поуп. Косвенным образом затрагивалась и торговля с Китаем, значительная часть которой покрывалась за счет продажи в Кантоне мехов и сандалового дерева 30.
В свое время Д. Перкинс справедливо обратил внимание, что провозглашение Дж. К. Адамсом «принципа неколонизации» было связано в первую очередь не с территориальными, а с торговыми интересами. «Именно потому, что колониальная система исключала торговлю, государственный секретарь объявил о ее изгнании с американских континентов». Вместе с тем Перкинс признавал, что ему не удалось «проследить какой-либо прямой связи между купцами Новой Англии и позицией Адамса» 31.
На основании изучения бумаг Дж. К. Адамса в Массачусетском историческом обществе в Бостоне, переписки Д. Монро в Нью-йоркской публичной библиотеке, документов Национального архива в Вашингтоне, а также материалов американской печати можно с полным основанием сказать, что прямая связь между государственным секретарем Дж. К. Адамсом и торговыми кругами Новой Англии в данном вопросе подтверждается документально32.
Осенью 1822 г. в известном бостонском журнале «Норс амери- кэн ревью» была опубликована обширная статья «Изучение русских 27 Полное собрание законов Российской империи (далее: ПСЗРИ). Собр. первое, СПб., 1830, т. XXXVII, с. 823—832.
28 National Archives. Diplomatic Instructions, All Countries, vol. 8, p. 51—52.
29 Adams J. Q. Memoirs, vol. 6, p. 100.
30 Kushner H. I. Conflict on the Northwest Coast. Westport, 1975, p. 27, 170 etc.
31 Perkins D. The Monroe Doctrine, 1823—1826, p. 17, 19, note 39.
32 Bolkhovithinov N. N. Russia and the Declaration of the Non-Colonization Principle: New Archival Evidence.— Oregon Historical Quarterly, 1971, June, vol. 72, N 2, p. 101—126; Болховитинов H. H. Русско-американские отношения, 1815—1832. M., 1975, с. 197—204.
56


притязаний в отношении северо-западного побережья Америки», в которой оспаривались аргументы в защиту указа Александра I от 4(16) сентября 1821 г. и подчеркивалась важность торговли американских граждан на Тихоокеанском севере33. Автором статьи был богатейший бостонский торговец капитан Уильям Стургес (фирма «Брайант энд Стургес»), наживший свое состояние на меховой торговле и прекрасно знавший Северо-Запад Америки, где часто плавали его корабли 34.
Примечательно, что еще до выхода статьи в свет У. Стургес поспешил переслать ее текст Дж. К. Адамсу, поскольку полагал, что приводимые в ней сведения могут быть полезны для американского правительства 35.
Позднее, в мае 1823 г. У. Стургес обратил на эту статью внимание сенатора Джеймса Ллойда (Массачусетс), который также принимал деятельное участие в обосновании прав Соединенных Штатов на Северо-Западе Америки. Отсылая Ллойда к статье в «Норс аме- рикэн ревью», торговец писал, что сенатор найдет в ней «его мнение о ценности и значении северо-западной торговли». «Я могу только добавить,— продолжал Стургес,— что с октября прошлого года к этому побережью и островам отправились 4 корабля и только 1 вернулся; 17 судов остаются в настоящее время в плавании. Все суда, занятые в северо-западной торговле, большую часть времени находятся севернее 50-й параллели; наиболее ценные меха (шкуры морских бобров) редко встречаются южнее 51°. Монополия на всю торговлю к югу от 50° не заставит меня послать за сезон ни одного корабля...» 36
Несколько дней спустя, 16 мая 1823 г., сенатор Ллойд направил пространное (на 29 страницах!) письмо президенту Монро с подробным обоснованием значения торговых интересов США на Северо- Западе Америки и с приложением письма У. Стургеса. «Все эти факты,— делал вывод сенатор,— показывают настоятельную необходимость дать отпор незащитимым претензиям России в отношении ее юрисдикции на море — доступ к ее берегам, в пределах признаваемой за ней территории, без сомнения, имел бы для нас огромное значение» 37.
В лице государственного секретаря, бывшего, кстати говоря, также представителем Массачусетса, купцы и судовладельцы Новой Англии нашли последовательного защитника своих интересов. Разделяя мысли и чувства своих корреспондентов, а также инициато33 Examination of the Russian Claims on the North West Coast of America.— North American Review, 1822, Oct., N 37, p. 370—401.
34 Morison S. E. The Maritime History of Massachusetts 1783—1860. Boston, 1961, p. 67—70; Bemis S. F. John Quincy Adams and the Foundations of American Foreign Policy, p. 510—511.
35 National Archives, Record Group 76, Russian Claims-Miscelaneous, Env. 1, Folder 3.
36 New York Public Library. The Monroe Papers.
37 Ibid. Материалы, полученные от Ллойда, как относящиеся к делам государственного департамента, президент незамедлительно переслал Дж. К. Адамсу.
57


ров проекта оккупации района р. Колумбия в конгрессе, Дж. К. Адамс в письме к Ллойду от 15 июля 1823 г. в самой категорической форме выдвигал «принцип неколонизации» : «Я не думаю, что 100 итальянских миль закрытого моря станут непреодолимым препятствием на переговорах. Но какое право имеет Россия на любое колониальное владение на континенте Северной Америки? Имеет ли она там что-нибудь, что мы должны признавать? И не настало ли время для американских стран довести до сведения государств Европы, что американские континенты не должны впредь быть открытыми для учреждения новых европейских колоний» 38. Два дня спустя, 17 июля 1823 г., Дж. К. Адамс официально сформулировал этот принцип в беседе с русским посланником в Вашингтоне бароном Ф. В. Тейлем39.
Позднее, представляя президенту Монро записку о деятельности госдепартамента в связи с подготовкой годового послания конгрессу, Дж. К. Адамс писал, что «американские континенты ввиду свободного и независимого положения, которого они добились и которое они сохранили, не должны впредь рассматриваться в качестве объектов для будущей колонизации любой европейской державой»40. С незначительными редакционными изменениями президент Монро включил «принцип неколонизации» в текст своего знаменитого послания конгрессу от 2 декабря 1823 г.
Хотя с формальной стороны провозглашение «принципа неколонизации» во многом оказалось связанным с русско-американскими отношениями, фактически этот принцип, как и все послание Монро в целом, был направлен не столько против России, сколько против Великобритании, обладавшей наиболее крупными колониальными владениями в Америке и являвшейся основным соперником США 'в борьбе за влияние в Западном полушарии.
Объясняя позднее двойную цель своих действий, Дж. К. Адамс отмечал, что Александру I было бы легче пойти на уступки Соединенным Штатам, и в частности отказаться от сентябрьского указа 1821 г. о статусе и границах русских владений на Тихоокеанском севере, учитывая твердую позицию, занятую Вашингтоном в отношении Великобритании, и особенно неприемлемость для нее «принципа неколонизации» 41.
38 Massachusetts Historical Society: The Adams Papers. John Quincy Adams. Letter-book, N 22, p. 240—242. Private.
39 Adams J. Q. Memoirs, vol. 6, p. 163; Внешняя политика России XIX и начала XX века/Под ред. А. Л. Нарочницкого и др. М., 1960—1982, т. 13, с. 154 (далее: ВПР).
40 New York Public Library. Minute of Subjects with Reference to the Department of State for the Consideration of Congress, [17] Nov. 1823.
41 Дж. К. Адамс — P. Рашу, 17 сентября 1831 г. (Crapol Е. Р. John Quincy Adams and the Monroe Doctrine: Some New Evidence.— Pacific Historical Review, 1979, Aug.,-vol. 48, N 3, p. 414, 417). Примерно аналогичные соображения много лет спустя высказал и другой участник событий, военный министр Дж. Кэлхун. В речи в сенате 15 мая 1848 г. он подчеркивал, что декларация о колонизации целиком явилась делом рук Дж. К. Адамса и была направлена «против Англии, как и против России», причем в отношении первой «вта-
58


Дальнейшие события подтвердили правильность этих расчетов. Известие о послании Монро от 2 декабря 1823 г. привело к отказу британского министра иностранных дел Дж. Каннинга вести в С.-Петербурге переговоры совместно с Соединенными Штатами. К. В. Нессельроде же дипломатично обошел обсуждение «принципа неколонизации», и переговоры сравнительно быстро завершились 5(17) апреля 1824 г. подписанием соглашения о торговле и разграничении на Северо-Западе Америки.
Запрещение дальнейшей колонизации Америки было важным, но не единственным принципом, известным впоследствии как доктрина Монро. Два других внешнеполитических принципа послания президента Монро от 2 декабря 1823 г. были связаны с иным кругом вопросов. Они получили окончательное оформление в результате обсуждения американским правительством осенью 1823 г. ответов на предложения Дж. Каннинга (август 1823 г.) о совместных действиях США и Англии в испано-американском вопросе в связи со слухами об угрозе интервенции Священного союза, а также сообщения Ф. В. Тейля об отказе России принять представителя Колумбии и о некоторых общих принципах политики союзных держав в Европе.
В ходе дискуссии выявились две противоположные точки зрения. Большинство кабинета, в том числе военный министр Кэлхун и президент Монро, считало интервенцию Священного союза в Южную Америку возможной и склонялось к принятию предложений Дж. Каннинга. Другая точка зрения последовательно защищалась влиятельным и хорошо осведомленным о действительном положении вещей государственным секретарем Адамсом, который обстоятельно раскрыл смысл и цели предложений Дж. Каннинга. По словам Дж. К. Адамса, возможность восстановления испанского господства на Американском континенте была такой же нереальной, как предположение, что Чимборасо провалится в океан42.
Ссылаясь на мнение Дж. Монро и Дж. Кэлхуна, сторонники традиционной интерпретации доказывают, что осенью 1823 г. в Соединенных Штатах серьезно опасались вооруженного вмешательства Священного союза в дела Латинской Америки. Сообщения о возможной интервенции неоднократно появлялись на страницах европейских и американских газет. Еще Д. Перкинс отмечал, что независимо от того, существовала ли угроза интервенции или нет, президент Монро считал, что она существовала. Так же думали и его
кой степени, что она отказалась сотрудничать с нами в урегулировании русского вопроса» (New York Daily Tribune, 1858, Dec. 21, p. 3).
42 Adams J. Q. Memoirs, vol. 6, p. 185, 186. Передавая содержание беседы с Адамсом, английский поверенный в делах в Вашингтоне Г. Аддингтон писал: «Даже простую декларацию европейских монархов он (Дж. К. Адамс.— Н. Б.) расценивал как мертвую букву, а что касается активного и реального вмешательства, то сама эта идея слишком абсурдна, чтобы ее могли одобрить даже на мгновение» (The Suppressed Dispatch of H. U. Addington. Washington, Nov. 3, 1823.— Hispanic American Historical Review, 1957, Nov., vol. 37, N 4, p. 485).
59


советники, за исключением Дж. К. Адамса43  44 45. Современные исследователи занимают еще более определенную позицию и подчеркивают, что угроза интервенции представлялась вполне реальной как Дж. Монро, так и Дж. Кэлхуну44.
Но все дело в том, что в конечном итоге па заседаниях кабинета осенью 1823 г. победила точка зрения не Дж. Кэлхуна, а Дж. К. Адамса и первоначальный текст послания президента Дж. Монро был изменен в полном соответствии со взглядами государственного секретаря45. Исходить же надо из тех взглядов, которые победили, а не из тех, которые были отвергнуты. Что касается Дж. К. Адамса, то он считал нелепым, чтобы союзные державы «проливали бы кровь и тратили средства на запрещение своим подданным под страхом смертной казни ступать на эти территории»46.
Отвергая реальную опасность интервенции, государственный секретарь вместе с тем прекрасно понимал, что если Англия одна выступит против вмешательства Священного союза, то и тогда опа несомненно выйдет победителем в результате своего господства на море. «Но так как независимость Южной Америки в этом случае будет обеспечена только гарантией Великобритании, это приведет к тому, что колонии полностью попадут в зависимость от нее и превратятся из колоний Испании в колонии Англии»47. Дж. К. Адамс предвидел, что если Великобритания одна оградит новое государство от интервенции Священного союза и если Соединенные Штаты останутся в стороне, то она получит огромные торговые преимущества. Соединенные Штаты явно не намеревались полностью отдавать рынок новых государств в руки Великобритании 48.
Вместе с тем Адамс подчеркнул, что «действия исполнительной власти в конце концов не могут связать нацию обязательством начать войну». «Любые действия исполнительной власти в Вашингтоне,— отмечал он,— оставляют конгрессу право в будущем предпри- 43 Perkins D. A History of the Monroe Doctrine, p. 60.
44 Ammon H. Op. cit., p. 61.
45 Adams J. Q. Memoirs, vol. 6, p. 199.
46 Ibid., p. 207.
47 Ibid., p. 208.
48 Как нам уже приходилось отмечать, многие исследователи склонны недооценивать роль экономических интересов в предыстории доктрины Монро. Недооценивал экономические соображения и Д. Перкинс, подчеркивавший, что при подготовке доктрины явно преобладали политические интересы, что именно глубокий политический антагонизм вызвал появление доктрины и наложил отпечаток на дебаты, посвященные ее подготовке (Perkins D. The Monroe Doctrine, 1823—1826, p. 80—81). В подробном обзоре нашей монографии о доктрине Монро, опубликованном в «American Historical Review», Перкинс счел необходимым уточнить свою точку зрения: «Хотя политические мотивы до сих пор представляются мне главными и хотя во время дискуссий на заседаниях кабинета они, по-видимому, подчеркивались вплоть до исключения других факторов, я полагаю, что стремлению к торговым связям с Латинской Америкой, как об этом свидетельствует дипломатическая переписка Джона Куинси Адамса, следовало бы придать большее значение, чем это было сделано мной в то время» (American Historical Review, 1967, Oct., vol. LXIII, N 1, p. 85—87).
60


пимать действия или не предпринимать их — в зависимости от обстоятельств» 49.
Разъяснения Дж. К. Адамса в конечном итоге удовлетворили членов кабинета, и измененный в соответствии с его взглядами текст послания был одобрен. 2 декабря 1823 г. президент Монро направил этот исторический документ конгрессу Соединенных Штатов. Термином «доктрина Монро» обычно принято обозначать внешнеполитические принципы, изложенные в § 7, 48 и 49, хотя для правильного понимания этого документа важно учитывать и весь текст послания в целом 50.
В первой части доктрины (§ 7), происхождение которой связано с развитием конфликта на Северо-Западе Америки, был сформулирован «принцип неколонизации», гласивший, что «американские континенты ввиду свободного и независимого положения, которого они добились и которое они сохранили, не должны рассматриваться впредь в качестве объекта для будущей колонизации любой европейской державой».
В двух других параграфах (48-м и 49-м), касавшихся прежде всего латиноамериканских проблем, провозглашался принцип разделения мира на европейскую и американскую системы. «...Мы,— указывалось в послании,— будем рассматривать любую попытку с их стороны (т. е. европейских держав — участниц Священного союза.—Я. Б.) распространить свою систему на любую часть нашего полушария опасной для нашего спокойствия и безопасности». Предпринять такую попытку, заявлялось в президентском послании, было невозможно, «не ставя под угрозу наш мир и счастье». С другой стороны, президент подтверждал, что политикой США в отношении Европы являются невмешательство во внутренние дела любой из европейских держав и нейтралитет — в борьбе бывших испанских колоний против метрополии.
При оценке характера доктрины Монро американские историки, как правило, исходили главным образом из отношений США Со странами Европы. В этом случае на первое место выдвигаются положительные, прогрессивные моменты. Противопоставление буржуазной доктрины Монро (идей невмешательства и запрещения дальнейшей колонизации американских континентов европейскими державами) реакционным принципам легитимизма, «праву» интервенции с целью восстановления власти «законного монарха», разделявшимся лидерами Священного союза, вообще говоря, правильно и вполне закономерно. Но это только одна сторона вопроса. Суть доктрины Монро и ее «двойное дно» раскрывались не столько в отношениях США с системой европейских стран, и в первую очередь с Россией и Великобританией, сколько в политике Вашингтона в пределах Западного полушария. Отметим, в частности, что, возражая против дальнейшей колонизации Западного полушария, купцы, судовладельцы и промышленники Новой Англии выступали против колониаль49 Adams J. Q. Memoirs, vol. 6, p. 208.
50 См.: Annals of Congress, 18th Congress, 1st Session, p. 12—24.
61


ной монополии европейских стран, против барьеров для американской торговли и мореплавания в интересах укрепления и расширения своих собственных позиций и влияния в этом регионе. В результате «принцип неколонизации» стал в дальнейшем орудием создания колониальной сферы самих США.
Принципы доктрины Монро получили отражение не только в тексте годового послания президента, но и в ряде дипломатических документов, в частности в конфиденциальном меморандуме, переданном Дж. К. Адамсом барону Ф. В. Тейлю 27 ноября 1823 г.
Царскому посланнику было не очень приятно выслушивать пространную лекцию о преимуществах республиканских учреждений, праве нации самой определять свою судьбу, разделении Мира на две системы (европейскую и американскую) и т. п. Особенно же ему не хотелось пересылать подобный документ в С.-Петербург. Поэтому 29 ноября 1823 г. Тейль отправился к государственному секретарю с просьбой смягчить некоторые выражения. Со своей стороны царский дипломат заверил государственного секретаря в дружественном расположении императора и в отсутствии у него каких-либо враждебных намерений. Даже простое сомнение по этому поводу может заставить русское правительство подумать, что посланник не сделал всего необходимого для передачи соответствующих чувств51.
11 декабря 1823 г. Ф. В. Тейль смог наконец отправить в С.- Петербург исправленный «дипломатический документ», переданный ему «конфиденциальным образом» государственным секретарем52. «Нейтралитет Европы,—указывалось в документе,—был одним из оснований, учитывая которые, Соединенные Штаты приняли решение признать независимость Южной Америки; они считали и продолжают считать, что от этого нейтралитета европейские страны не могут на законных основаниях отойти». Государственный секретарь отмечал далее, что Россия является одной из тех европейских стран, с которыми Соединенные Штаты поддерживают самые дружественные и взаимовыгодные связи. Хорошие взаимоотношения не прекратились, несмотря на все превратности войны и революции. Дав заверение в том, что США будут сохранять нейтралитет в борьбе между новыми государствами и их метрополией так долго, как будут сохранять нейтралитет европейские страны, Дж. К. Адамс сообщал, что президент желает понять обшую декларацию принципов в отношении подавления революции в том смысле, что сфера их действия ограничена Европой и не предназначена для распространения на Соединенные Штаты или какую-либо часть Западного полушария.
Особое значение имела заключительная часть конфиденциальной ноты: «Соединенные Штаты и их правительство не могли бы с безразличием относиться к вооруженному вмешательству любой европейской страны, кроме Испании, ни для восстановления господства 51 Adams J. Q. Memoirs, vol. 6, p. 221—222.
52 См.: АВПР, ф. Канцелярия, д. 12213, л. 63—66; см. также: ВПР, т. 13, с. 723—724
62


Испании над ее освобожденными колониями в Америке, ни для учреждения монархических правительств в этих странах, ни для перехода любого из владений в американском полушарии, в настоящее время или ранее принадлежавшего Испании, к какой-либо другой европейской державе». В данном отрывке был сформулирован известный «принцип неперехода». В текст годичного послания Монро этот принцип не вошел. Однако, составляя часть «комбинированной системы», он тем самым был объединен в одно целое в политике, которая нашла свое выражение в доктрине Монро. Последующая практика показала, что этот принцип ассоциировался в представлении государственных деятелей Соединенных Штатов с доктриной53.
Анализируя текст годичного послания Дж. Монро конгрессу, Тейль в шифрованном донесении из Вашингтона отмечал «резкое различие» между «тоном конфиденциальной американской йоты» и «стилем послания президента» от 2 декабря 1823 г. «Примечательно, что г-н Адамс вновь передал мне первый из этих документов, помеченный, как и прещде, его старой датой, 27 ноября, и подвергнутый существенным изменениям вследствие моих замечаний после появления послания». По мнению царского дипломата, как в первом, так и во втором документе правительство Соединенных Штатов проявило «чувство предпочтения» к русскому императору54.
Как мы уже отмечали выше, для понимания общего характера доктрины Монро важно учитывать не только три разрозненных параграфа, относящихся к внешней политике, но и весь текст президентского послания в целом. Весьма показательно, в частности, что в тексте послания содержался призыв к укреплению системы Протекционизма. Подтверждая стремление к поощрению американской промышленности, президент рекомендовал пересмотреть тариф с целью дополнительного ограждения тех видов продукции, которые США готовятся производить или которые связаны с обороной или независимостью страны.
Новый протекционистский тариф, существенно повысивший пошлины на ввозимые товары, был принят конгрессом уже весной 1824 г. Националистические идеи в области внешней политики сочетались тем самым с укреплением системы протекционизма внутри самих Соединенных Штатов. Еще 'более важно обратить внимание на заключительную часть послания, где рост могущества и благосостояния США прямо связывался с процессом экспансии. «В первое время,— указывалось в послании,— половина территории в пределах наших признанных границ была необитаемой и дикой. С тех пор была присоединена новая территория огромных размеров, охватывающая много рек, в частности Миссисипи, навигация по которой к океану имела огромнейшее значение для первоначальных штатов. По всей этой территории наше население расширялось во
53 Perkins D. A History of the Monroe Doctrine, p. 155—161, 354 etc.; Logan J. A.
No Transfer: An American Security Principle. New Haven, 1961.
54 АВПР, ф. Канцелярия, д. 12213, л. 95; см. также: ВПР, т. 13, с. 279—280.
63


всех направлениях, и образовались новые штаты в количестве, почти равном числу тех, которые составили первый костяк нашего Союза. Эта экспансия нашего населения и присоединение новых штатов оказали счастливейшее влияние на все высшие интересы Союза, что в огромной мере увеличило наши ресурсы и прибавило нам силу и достоинство державы, признанной всеми» 55.
И хотя в целом доктрина Монро была сложным и противоречивым явлением, главными в ней в конечном итоге оказались тенденции к национализму и экспансии, к укреплению и расширению самостоятельных позиций Соединенных Штатов в Западном полушарии. Неудивительно поэтому, что в будущем ее принципы в первую очередь использовались не для защиты, а против стран Латинской Америки, а также против Великобритании и других европейских стран, как конкурентов Соединенных Штатов в борьбе за влияние в Западном полушарии. Туманный характер формулировок и сама форма доктрины, провозглашенной в виде послания президента конгрессу, не оформленного даже в качестве обыкновенного законодательного акта, позволили правительству в каждом конкретном случае приспосабливать доктрину к менявшейся исторической обстановке 56.
Так, например, когда латиноамериканские страны попытались, сославшись на послание Монро, получить от США конкретные обязательства на случай возникновения угрозы своей независимости, то они получили недвусмысленный отказ. В ответ на соответствующую просьбу правительства Колумбии Дж. К. Адамс в августе 1824 г. прямо указал, что послание Монро от 2 декабря 1823 г. не может служить основанием для союзных отношений. Аналогичные обращения отклонялись и в дальнейшем57.
США не оказали противодействия ни оккупации Англией Фолклендских островов в январе 1833 г., ни операциям Франции против Мексики и Аргентины в 1838 г., ни расширению колониальных владений Великобритании в Центральной Америке.
55 A Compilation of the Messages and Papers of the Presidents, 1789—1901: In 10 vol. / Ed. by J. D. Richardson (далее: Messages and Papers). Wash., 1903, vol. 2, p. 219, 220.
56 Выступая позднее с разъяснениями позиций участников дебатов, происходивших в Вашингтоне осенью 1823 г., Дж. Кэлхун подчеркивал, что заявления правительства пе являются обязательными для конгресса и только последнему принадлежит право окончательного решения. «Декларации еще не политика, и они не могут стать установившейся политикой»,— заявил Кэлхун в сенате 15 мая 1848 г. (New York Daily Tribune, 1858, Dec. 21, p. 3).
57 Diplomatic Correspondence of the United States Concerning the Independence of Latin American Nations: In 3 vol. / Ed. by W. R. Manning. N. Y., 1925, vol. 1, p. 224—226. 29 марта 1826 г. Клей заявил палате представителей, что правительство не заключало соглашения и не давало каких-либо обязательств о недопущении иностранного вмешательства ни Мексике, ни Южной Америке. В случае, если попытка интервенции будет предпринята, указывал Клей, Соединенные Штаты будут связаны обязательством только по отношению к самим себе (American State Papers. Documents Legislative and Executive of the Congress of the United States: In 38 vol. Wash., 1832—1861, Foreign Relations, vol. 5, p. 908).
64


Совсем иная картина наблюдалась, если дело касалось расширения территории и влияния самих США. Не случайно принципы 1823 г. были вновь подтверждены в середине 40-х годов XIX в., когда президенту Полку понадобилось обосновать «право» Соединенных Штатов на присоединение Техаса, Орегона и Калифорнии. «Мы должны всегда поддерживать принцип,—заявлял Полк в послании конгрессу от 2 декабря 1845 г.,— что только сам народ этого континента имеет право определять свою судьбу. Если какая- либо его часть, образуя независимое государство, предложит объединиться с нашей конфедерацией, то этот вопрос будет решаться ими и нами, без какого-либо иностранного вмешательства» 58.
В широких масштабах доктрина Монро использовалась правящими кругами США в конце XIX — начале XX в., когда они начали претендовать на роль полновластного хозяина Западного полушария. «В настоящее время Соединенные Штаты практически являются сувереном на этом континенте, и их воля — закон в вопросах, на которые простирается их вмешательство»59,— откровенно писал 20 июля 1895 г. государственный секретарь США Ричард Олни английскому послу Томасу Байарду.
Выступая в Чикаго 2 апреля 1903 г., президент Теодор Рузвельт заявил, что он «верит в доктрину Монро всем сердцем и душой», и одновременно привел поговорку: «Говори мягко и держи большую дубинку, и ты пойдешь далеко» 60. Полтора года спустя, 6 декабря 1904 г., он же подчеркивал в послании конгрессу, что, следуя доктрине Монро, Соединенные Штаты могут в случае внутренних беспорядков и «бессилия» латиноамериканских стран оказаться перед необходимостью взять на себя функции «международной полицейской силы» 6i.
Опираясь на доктрину Монро, Соединенные Штаты в XX в. все чаще прибегали к вооруженной интервенции и выполняли роль жандарма Западного полушария.
58 Messages and Papers, vol. 5, p. 398.
59 Evolution of Our Latin-American Policy: A Documentary Record. N. Y., 1950, p. 348.
60 Wilbur W. A. The Monroe Doctrine. Boston, 1965, p. 86.
61 Documents of Ameircan History: In 2 vol./Ed. by H. S. Commager. N. Y., 1973, vol. 2, p. 33.
3 Американский экспансионизм


Экспансия США на Запад
М. В. ДЕМИХОВСКИЙ
Экспансия на Запад стала основной тенденцией развития США с первых дней их существования. «Об экспансионистских замыслах правящих классов Соединенных Штатов,— отмечает У. 3. Фостер, свидетельствует многозначительное название, присвоенное новой республике... Соединенные Штаты Америки. Никакая другая страна западного полушария никогда не пыталась присвоить исключительно себе общее имя Америки» \
Экспансия являлась источником обогащения правивших страной эксплуататорских классов — блока плантаторов и крупной буржуазии. Особенно были в ней заинтересованы плантаторы-рабовладельцы. Монокультурность плантационного хозяйства быстро истощала почву. В условиях примитивности орудий производства и низкой производительности труда плантация могла приносить прибыль только при введении в обработку новых и новых площадей. «В Северной Америке... — писал Ф. Энгельс,—крупные помещики Юга со своими рабами и своей хищнической системой хозяйства истощили землю до того, что на ней стали расти только ели, а культура хлопка вынуждена была передвигаться все дальше на запад» 1 2.
За владение западными территориями Северной Америки вели борьбу также Англия и Испания, имевшие колонии на Североамериканском континенте. В своем соперничестве с США они стремились использовать недовольство индейских племен вторжением на их земли американских колонизаторов.
Ко времени окончания войны за независимость американская колонизация долины р. Огайо продвинулась лишь на 10—20 км западнее Аппалачского плато. Вся остальная территория Старого Северо- Запада оставалась владением коренных жителей континента — индейских племен.
На парижских мирных переговорах США потребовали установления западных границ молодой республики по р. Миссисипи. Несмотря на противодействие Испании, Франции и Англии3, уполномоченные США добились уступки Англией Старого Северо-Запада4. Включение этой обширной населенной индейцами территории в со1 Фостер У. 3. Очерк политической истории Америки. М., 1953, с. 275.
2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 20, с. 182.
3 The Revolutionary Diplomatic Correspondence of the United States / Ed. by F. Wharton. Wash., 1889, vol. 6, p. 23.
4 Современные американские историки объясняют уступчивость правительства Шелберна его стремлением расколоть франко-американский союз, а также отсутствием у британских министров представления о богатствах Старого Северо-Запада и тем, что правительство Шелберна являлось противником партии короля, покровительствовавшей шотландским купцам, сосредоточившим в своих руках торговлю американской пушниной (The Old Northwest in the American Revolution: An Anthology / Ed. and Introd. D. C. Scaggs. Madison, 1977, p. 133; Nesbit R. C. Wisconsin: A History. Madison, 1973, p. 58—59).
66


став США имело огромное значение в истории американского капитализма, положив начало «подвижной границе» 5.
Многие индейские племена во время войны за независимость являлись союзниками Англии. Использовав это, правительство США после заключения Парижского мира заявило, что оно рассматривает земли «побежденных» индейцев как «завоеванную территорию». Спекулянты и участники созданных еще до революции земельных компаний развили энергичную деятельность, добиваясь получения от племен крупных земельных массивов. Правительство США оказывало дельцам содействие6, поставив целью экспроприировать все имевшие какую-либо ценность земли индейцев. Среди непосредственных участников грабительской колонизации было немало людей, пользовавшихся большим влиянием в конгрессе и правительстве. Они выступали сторонниками быстрой неограниченной экспансии. Колонизаторы цинично заявляли, что считают индейца недочеловеком, не признают его права на владение землей и рассматривают имущество индейца как принадлежащее им по праву7.
Современники обращали внимание на усиление экспансионистских настроений в стране после завоевания независимости. Первый военный министр США Г. Нокс писал в докладе сенату: «...наши методы заселения намного более пагубны для индейцев, чем поведение завоевателей Мексики и Перу»8. Он рекомендовал в целях обеспечения мира с индейцами отказаться от концепции «завоеванной провинции»9. Совершивший в 1784 г. путешествие на Запад будущий президент США Дж. Вашингтон отмечал: «Страстное желание скупать земли на северо-западной стороне Огайо и спекулировать ими таково, что на расстоянии мало-мальски близком от реки почти нет места, на которое не нашлось бы претендента... Теперь о полумиллионе акров говорят столь же просто, как раньше о тысяче. Это вызывает большое недовольство индейцев, и, если своевременно не будут приняты меры... неизбежно возникнет война с племенами, проживающими на Западе» 10.
5 «Если Запад остался бы во владении какой-либо другой державы — Англии или Испании,— пишет Д. Скеггс, составитель недавно опубликованной антологии «Старый Северо-Запад в американской революции»,— американские штаты могли бы оказаться ориентированными скорее в направлении Атлантики, чем в направлении внутренних континентальных областей, как это произошло» (The Old Northwest in the American Revolution, p. 130).
6 Уже в 1784 и 1785 гг. уполномоченные правительства в результате переговоров с вождями некоторых племен в фортах Стенуикс и Макинтош добились получения части индейских земель на территории нынешнего штата Огайо {Cohen F. S. Handbook of Federal Indian Law. Wash., 1945, p. 6).
7 Washburn W. E. Red Man’s Land-White Man’s Law: (A Study of the Past and Present Status of the American Indian). N. Y., 1971, p. 143; Nesbit R. C. Op. cit., p. 84; Stout J. A., Faulk О. B. A Short History of the American West. N. Y., 1974, p. 209.
8 American State Papers: Documents Legislative and Executive of the Congress of the United States: In 38 vol. (далее: ASP). Wash., 1832—1861, Indian Affairs, vol. 1, p. 544.
9 Ibid., p. 172.
10 Цит. no kh.: Washburn W. E. Op. cit., p. 52.
67
3*


Перспектива форсированного вытеснения индейцев с нх земель была для колонизаторов весьма заманчивой. Но правительству США приходилось считаться с реальной силой — мужественным сопротивлением коренного населения разграблению его достояния. Большая война с индейцами грозила молодому, отягощенному огромным долгом государству катастрофическими последствиями. Кроме того, правительство США вынуждено было учитывать и то, что мировое общественное мнение и оппозиция внутри страны осудят неприкрытую экспансию. Эти обстоятельства обусловили включение в первые законодательные акты, определявшие принципы использования земель Запада и управления Северо-Западом, декларативных заявлений о признании прав индейцев на их земли. Колонизация земель, на которых живут индейцы, заявлялось в Ордонансе 1785 г., может быть начата только после урегулирования вопроса о правах индейцев и. В том же документе торжественно декларировалось, что «по отношению к индейцам должна всегда соблюдаться предельная честность» и земли не должны никогда отбираться у них без их согласия 11 12.
Правительство У. Питта-старшего в Англии, сменившее кабинет Шелберна, считалось с интересами наживавшейся на торговле американской пушниной буржуазии в гораздо большей степени, чем предшествовавшее. Оно взяло курс на удержание хотя бы части уступленного Соединенным Штатам Старого Северо-Запада. В этих целях англичане не выводили британские гарнизоны из важных пунктов меховой торговли, заигрывали с индейскими племенами Северо-Запада, снабжали их оружием, выплачивали премии за скальпы американцев, надеясь создать буферное индейское государство в качестве барьера против экспансии США на Запад13.
Отношения между Англией и США особенно обострились в период англо-французской войны 1794 г. Когда британский флот захватил в портах французской Вест-Индии и у ее берегов около 300 мелких американских судов, война между США и Англией казалась неизбежной. Однако правительства обеих стран не были тогда заинтересованы в этом. Поражения американских войск в кампаниях против индейцев в 1790—1791 гг.14 свидетельствовали о слабости колонизаторов, а британские войска были заняты войной против Франции. Поэтому обе стороны проявили миролюбие. В ноябре 1794 г. верховный судья Д. Джей Подписал в Лондоне договор, по которому Англия приняла обязательство эвакуировать свои посты с американской территории к 1796 г. Об отношениях с индейцами долины Огайо она вести переговоры отказалась. Вопрос о северной границе США стороны согласились передать на арбитраж.
11 Journals of the Continental Congress, 1774—1789: In 34 vol./Ed. by W. C. Ford e. a. Wash, 1904—1937, vol. 23, p. 375—376.
12 Documents of American History/Ed. by H. S. Commager. N. Y, 1945, p. 131.
13 Catton B. Michigan: A Bicentennial History. N. Y, 1976, p. 56.
14 В 1790 г. индейские воины нанесли тяжелое поражение частям генерала Хармера, изгнав их остатки со своих земель, а в 1791 г. они почти полностью уничтожили экспедиционные войска генерала Сэнт Клера.
68


Испания также пыталась завладеть частью территории Запада. Используя неопределенность северной границы Флориды, переданной ей Англией по Парижскому мирному договору, она предъявляла претензии на территорию южнее р. Огайо, до 32°28' с. ш. (части нынешних штатов Алабама, Миссисипи, Джорджия и Теннесси, расположенные за Аппалачами). Однако развал испанской колониальной империи сделал шансы Испании в соперничестве за владение западом Северной Америки ничтожными.
Ход событий показал, что и после эвакуации Англией постов с территории Старого Северо-Запада она не отказалась от планов создания индейского буферного государства. Британская поддержка питала надежды племен на то, что их численное превосходство даст им возможность успешно противостоять в долине р. Огайо экспансии США. И хотя английская помощь оказалась намного меньше ожидаемой, упорное сопротивление индейцев не позволило колонизаторам в течение длительного времени продвинуться на запад далее р. Уобаш, а территория Висконсина перешла полностью под контроль США только в 1810-х годах, когда у устья р. Висконсин был построен форт Кроуфорд, у устья р. Фокс — форт Гоуард, а между ними — форт Уиннебаго, т. е. только через 30—35 лет после того, как эта территория перешла к США по Парижскому миру15.
Но, как бы упорно ни отстаивали индейцы свои земли, соотношение сил было слишком неравным. Разрозненные, плохо вооруженные племена не могли длительное время противостоять экспансии буржуазного государства, натиску регулярной армии, вооруженной по последнему слову тогдашней военной техники. Как отмечает Д. Скеггс. «американская революция.... была для аборигенов явным бедствием, масштабы которого быстро не могли стать очевидными...» 16.
В нарушение своих деклараций о признании прав собственности индейцев на земли правительство США направило в 1794 г. войска против племен Северо-Запада. В сражении у Фоллен-Тимберс индейцы потерпели тяжелое поражение. Воспользовавшись победой, правительство добилось в августе 1795 г. подписания вождями делаваров, вайондотов и некоторых других племен Гренвильского договора, по которому эти племена обязались «в возмещение вреда и расходов, понесенных США во время Яойны», передать колонизаторам огромную территорию (почти весь нынешний штат Огайо и часть Индианы). За индейцами признавалось лишь право временного проживания на этих исконно принадлежавших им землях и использования их для охоты 17. Как остроумно замечает автор краткой истории Мичигана, именно разгром индейцев у Фоллен-Тимберс «закрепил установленные договором 1783 г. в Париже территориальные границы» 18.
15 Nesbit R. С. Ор. cit., р. 60; Current R. N. Wisconsin: A Bicentennial History. N. Y., 1977, p. 7.
16 The Old Northwest in the American Revolution, p. 133.
17 ASP, Indian Affairs, vol. 1, p. 562—563.
18 Catton B. Op. cit., p. 57.
69


С началом XIX в. экспансия США на Запад усилилась. «Ничто не было в этот период более важным,- отмечает американский историк,— чем периодически осуществлявшееся приобретение новых территорий» 19. В американской прессе уже в 1803 г. появились статьи, в которых утверждалось, что США имеют право «управлять будущими судьбами Северной Америки»20. Все без исключения президенты первой половины XIX в. внесли свой вклад в экспансию США на Запад.
Общеизвестен прогрессивный характер политических взглядов президента Т. Джефферсона. Как отмечает видный американский исследователь-марксист Г. Аптекер, «через всю жизнь... Джефферсона красной нитью проходит идея универсального гуманизма и создания... социального порядка, достойного человеческих существ...» 2i. Но вместе с тем Джефферсон вошел в историю как глашатай и проводник широкой экспансии. В конце первого года пребывания на посту президента он писал будущему президенту Дж. Монро: «...невозможно не смотреть вперед... когда наше быстрое расширение... охватит весь северный, а может быть, и южный континент» 22.
Историки буржуазно-апологетического направления восхваляют заслуги Джефферсона в осуществлении экспансии на Запад. «Будущие поколения,— пишет Д. Сельби,— должны чтить Джефферсона как человека, который удвоил (приобретением Луизианы.— М. Д.) площадь США» 23. После приобретения Луизианы Джефферсон выдвинул предложение о переселении всех племен Старого Северо-Запада на территорию, расположенную западнее р. Миссисипи. Нельзя не согласиться с мнением известных исследователей «индейской» политики США У. Уошберна и Ф. Пруча, которые считают, что «земли были слишком важным объектом желаний США», чтобы, исходя из гуманистических взглядов, Джефферсон «мог подтвердить суверенные права племен на владение ими», а потому политика Джефферсона исходила в первую очередь из стремления получить земли индейцев и только во вторую — из гуманистической заботы о них24.
В годы президентства Джефферсона (1801 — 1809) уполномоченные правительства стали добиваться от племен Северо-Запада согласия на переселение за Миссисипи. Индейцев все чаще и все дальше вытесняли с их земель. С 1801 по 1809 г. племена вынуждены были отказаться от своих прав па владение десятками миллионов акров 25.
19 Hine R. V. The American West. Boston, 1973, p. 69.
20 Ефимов А. В. Очерки истории США. M., 1958, с. 184.
21 Аптекер Г. Американская революция. М., 1962, с. 139.
22 Memoirs, Correspondence and Private Papers of Thomas Jefferson: In 4 vol. / Ed. by T. I. Randolph. Charlottesville, 1829, vol. 4, p. 420.
23 Selby J. The Conquest of the American West. L., 1975, p. 69.
24 Washburn W. E. Op. cit., p. 61; Prucha F. P. Doing Indian History.— In.: Indian-White Relations / Ed. by Smith J. F., Kvasnicka R. M. Wash., 1976, p. 7.
25 ASP, Indian /Affairs, vol. 1, p. 816—823.
70


Форсированная экспансия вызвала усиление сопротивления индейцев колонизаторам.
Вождь проживавшего на территории Индианы племени шауни Текумсе, прекрасный оратор и способный организатор, повел энергичную пропаганду за создание военного союза борьбы за возвращение отобранных колонизаторами земель26. На призыв Текумсе откликнулись многие племена долины Огайо и области Великих озер, объединившиеся в военный союз. В ноябре 1811 г., воспользовавшись временным отсутствием вождя восставших Текумсе, войска под командованием известного своей антииндейской агрессивностью губернатора Индианы У. Гаррисона напали на индейцев и, одержав победу в сражении у Типпекану, сожгли резиденцию Текумсе Профетстаун. Но подавить восстание им не удалось. Текумсе провозгласил «вечную войну». Борьба продолжалась на Северо- Западе. Сам Текумсе героически погиб в октябре 1813 г. в сражении у Темзы (близ оз. Онтарио). Летом 1813 г. к восстанию примкнули крики Джорджии. Против них были направлены крупные воинские силы. С особенной энергией действовало более чем 2-тысячное теннессийское ополчение под командованием генерала Э. Джексона. В конце марта 1814 г. крики были разгромлены. Победители принудили их отдать две трети своих земель в Джорджии 27. Огромные массивы плодородных земель стали добычей торжествовавших победу рабовладельцев.
После окончания англо-американской войны 1812—1814 гг. и разгрома восстания Текумсе индейцы Северо-Запада были в военном отношении значительно ослаблены, что облегчило колонизаторам захват их земель. Как отмечает автор истории Висконсина, «с удивительной легкостью осуществлена была в эти годы экспансия на территорию западнее оз. Мичиган... То, что называли в эти годы американо-индейскими войнами, ретроспективно следует рассматривать как незначительное для властей и американского населения беспокойство» 28.
Усилившееся в этот период стремление к вытеснению индейцев с их земель было обусловлено рядом экономических факторов. Внедрение изобретенной в 1793 г. хлопкоочистительной машины Уитни сделало высокоприбыльным производство коротковолокнистого хлопка, который можно было выращивать на землях долины Миссисипи. Туда и передвигался центр хлопководства. Но эти земли принадлежали чоктавам, чикасавам и другим индейским племенам. Рост населения городов Атлантического побережья вызвал перестройку хозяйства северо-восточных и среднеатлантических штатов в молочно-овощеводческом направлении. Многие фермеры, разорившиеся в процессе перестройки, устремились на Запад. Спекулянты предвкушали большую наживу от продажи им экспроприируемых индейских земель.
26 Niles’ Weekly Register: In 21 vol. Baltimore, 1811—1836, vol. VI, N 7, Apr. 16, 1814, p. 112.
27 Cohen F. S. Op. cit., p. 51.
28 Nesbit R. C. Op. cit., p. 77.
71


В 1815 г. племена Северо-Запада еще владели значительными массивами в Индиане, Иллинойсе и Мичигане. На Юго-Западе чп- рокп п крики удерживали до трети своих отчих земель в Джорджии, а чоктавы и чикасавы владели большей частью территории Алабамы и Миссисипи. Плантаторы Джорджии и новых штатов Юго-Запада, домогавшиеся сгона племен с пригодных для хлопководства земель, проявляли особенную агрессивность29.
Спекулятивно-колонизаторский ажиотаж второй половины 1810-х годов, вызвал ряд кровавых столкновений на границе. Сопротивление племен заключению договоров об уступке земель колонизаторам усилилось. Особое упорство проявляли племена Юга, у которых было высоко развито земледелие. Плантаторы-рабовладельцы настойчиво добивались удаления индейцев и потому, что последние обычно принимали к себе и не выдавали беглых рабов-негров, давая отпор попыткам плантаторов вернуть их силой.
Проблема отношений с индейским населением стала одной из центральных в политической жизни страны. Плантаторы и земельные спекулянты потребовали от правительства осуществления политики, обеспечивающей более быструю экспроприацию индейских земель. В конгрессе представители западных и юго-западных штатов заявляли, что «индейцы занимают слишком много земель», а правительство «медлит с кардинальным решением ицдейской проблемы» 30. Законодательные собрания этих штатов и территорий и их конгрессмены настойчиво потребовали перемещения всех индейцев на земли, находящиеся западнее р. Миссисипи31. «Перемещение» означало отход от проводившейся со времени образования США политики. Традиционно в договорах, заключавшихся с племенами об отказе от части земель в пользу США, предусматривалось сохранение остальной территории во владении племени. Теперь наиболее агрессивные круги колонизаторов требовали изгнания индейцев из родных мест в неизвестные им края с непривычным климатом и чуждой природой.
Племена, обитавшие к востоку от Миссисипи, были к этому времени серьезно ослаблены размещением гарнизонов на их землях. К тому же после второй англо-американской войны исчезла угроза иностранной интервенции, которая вынуждала США маскировать сущность своей экспансионистской политики из опасения присоединения этих племен к врагам США. Это развязало руки американским правящим кругам. В январе 1817 г. комитет сената по госу29 Как отмечает автор истории штата Миссисипи, с образованием в 1817 т. штата «давление на индейцев превратилось в прямое принуждение их к уходу с его территории» (Skates J. R. Mississippi: A Bicentennial History. N. Y., 1979, p. 12). Принятие Алабамы в 1819 г. в Союз было отмечено «незаконным захватом земель индейцев в самой жесточайшей форме» (Owens W. А. A Fair and Happy Land. N. Y., 1975, p. 201).
30 Register of Debates in Congress, 1825—1837: In 29 vol. (далее: Register of Debates). Wash., 1825—1837. 19th Cong., 1st Ses., p. 2614; 20th Cong., 1st Ses., p. 819, 823 etc.
31 Предложения о «перемещении» индейцев за р. Миссисипи выдвигались различными политическими деятелями со времени приобретения Луизианы.
72


дарственным землям рекомендовал осуществить «перемещение» 3\ За это высказался в послании конгрессу и президент Дж. Монро32  33. На переговорах с индейцами уполномоченные правительства настойчиво предлагали племенам переселиться за Миссисипи, обещая, что на новом месте за ними будут навечно закреплены земли и они окончательно избавятся от вторжения белых. Некоторые племена решительно отвергали эти домогательства. Они направляли петиции президенту, заявляя о решимости «жить и умереть на своих землях» 34. Другие заключали договоры о передаче США своих земель в обмен на территорию за Миссисипи.
В сентябре 1817 г. договоры о согласии на «перемещение» подписали малые племена, жившие в штате Огайо, а к концу 1818 г.— вайандоты, делавары, сенека, мапамп, потауатомп, оттава, каска- скиа и ряд других племен. Земли индейцев были экспроприированы на всей территории Огайо и почти полностью — в Иллинойсе, Индиане, Мичигане35. Как нам представляется, основной причиной, склонившей индейцев к уходу со своих земель, послужили не уговоры уполномоченных правительства, а глубоко вклинившиеся в индейские земли линии вновь построенных фортов с сильными гарнизонами.
В начале октября 1820 г. известные своими расправами с повстанцами-криками генералы Э. Джексон и Т. Хиндс по полномочию правительства собрали в Доакс Стэнде (Миссисипи) для переговоров несколько сот чоктавов во главе с их вождями. Любыми средствами (спаиванием, подкупом верхушки племен, запугиванием и т. д.) они стремились принудить чоктавов отказаться от земель в штате Миссисипи в обмен на территорию к западу от реки. В результате Джексон сумел добиться отказа чоктавов от их прав на владение огромным массивом плодородных земель в западной части центрального Миссисипи36. В 1824 г. чироков и криков принудили отказаться от 15 млн. акров (более половины их земель) в Джорджии и Алабаме 37.
Как свидетельствуют факты, правительства президентов Дж. Монро и Дж. К. Адамса энергично осуществляли в 1817— 1824 гг. курс на «перемещение» индейцев за р. Миссисипи. Однако наиболее агрессивные круги колонизаторов проявляли недовольство «медлительностью в очищении долины Миссисипи от индейцев», тем, что правительство отдавало «предпочтение переговорам о „перемещении44, воздерживаясь от применения силы» 38. Легислатуры 32 Register of Debates, 14th Congr., 2nd Ses., p. 95.
33 A Compilation of the Messages and Papers of the Presidents, 1789—1897: In 6 vol. / Ed. by J. D. Richardson (далее: Massages and Papers). Wash., 1896— 1908, vol. 2, p. 46.
34 Niles’ Weekly Register, New Series, vol. 3 (15), N 10, 1918, Oct. 31, p. 157.
35 ASP, Indian Affaris, vol. 2, p. 168—169.
36 Skates J. B. Op. cit., p. 80—81.
37 Annals of Congress of the United States: The Debates and Proceedings in the Congress of the United States (1789—1824): In 42 vol. (далее: Annals of Congress). Wash., 1832—1861, 18th Congr., 1st Ses., p. 465.
38 Ibid., p. 463; Register of Debates, 19th Congr., 1st Ses., p. 2614, etc.
73


Алабамы, Миссисипи, Теннесси, Миссури, Джорджии, Иллинойса, Индианы, Мичигана потребовали более решительно осуществлять изгнание индейцев за Миссисипи39.
Американские историки буржуазно-апологетического направления пытаются снять с правительства США вину за ограбление и истребление индейцев. Они утверждают, что правительство якобы занимало «высокоморальную позицию посредника», ограждая племена от произвола и жестокости плантаторов, земельных спекулянтов и скваттеров, вторгавшихся на их земли. Подобные утверждения эти историки пытаются подкрепить тем, что вплоть до 1871 г. отторжение индейских земель производилось на основании договоров, заключавшихся путем переговоров уполномоченных федерального правительства с представителями племен40. Каждый новый договор, как заявляет Р. Бартлетт, являлся «повторным подтверждением добрых намерений правительства», так как им «всегда гарантировалась защита владения теми землями, которые еще сохранялись» за индейцами41.
Несостоятельность этого утверждения становится очевидной при сопоставлении с фактами. Ордонансом 1787 г., на основании которого вводилась система договоров, вместе с тем устанавливалось, что имущество может быть отнято у индейцев «только в справедливых и законных войнах, санкционированных конгрессом»42. Экспансионизм и расизм, присущие политике США с первых дней их существования, предопределили санкционирование конгрессом всех захватнических войн против индейцев. Историки апологетического направления и сами признают, что правительство Соединенных Штатов считало себя суверенным владельцем всех земель континента, имеющим право принудить индейцев покинуть свои земли, когда последние понадобятся США. Эти притязания правящие круги США обосновывали правом первооткрывателя, своей миссией распространения христианства и цивилизации, а также утверждениями о слабых умственных способностях, дикости и греховности индейцев, что, по убеждению американцев, обусловливало справедливость и необходимость подчинения коренного населения белым43.
Система договоров не служила реальной преградой захвату индейских земель. Охотничьи племена очень приблизительно знали границы своих владений, а уполномоченные правительства, заключавшие договоры с племенами, прекрасно понимали, что записываемые в них гарантии вечного владения землями, остающимися у племени, были лживыми. На переговорах уполномоченные правительства использовали шантаж, подкуп и спаивание племенной верхушки, а также угрозы. Нередко договоры оказывались подложными: под 39 Register of Debates, 19th Cong., 2nd Ses., p. 838; 20th Cong., 1st Ses., p. 80, 82.
40 Washburn W. E. Op. cit., p. 26—27, 57; Bartlett R. A. The New Country: A Social History of the American Frontier, 1776—1890. N. Y., 1974, p. 25—26; Dan- ziger E. J. Indians and Bureoucrats. Urbana, 1974, p. 2.
41 Bartlett R. A. Op. cit., p. 28—29.
42 Documents of American History, p. 131.
43 Bartlett R. A. Op. cit., p. 26.
74


ними значились подписи вождей, вообще не принимавших участия в переговорах44. К тому же, как свидетельствует официальный документ, уже в первые годы после принятия Ордонанса 1787 г. плантаторы и скваттеры отняли у индейцев без договоров до 300 тыс. акров45.
С усилением мощи США разграбление владений индейцев проводилось все более открыто. Безудержный экспансионизм колонизаторов «превратил систему заключения договоров в посмешище»4б.
С приходом к власти одержавшей победу на выборах 1828 г. демократической партии, в руководстве которой большую роль играли плантаторы Юго-Запада, основой «индейской» политики стало «перемещение» индейцев за Миссисипи. Президент Э. Джексон, плантатор из Теннесси, был убежден в «великом предначертании» США — экспансии на всем континенте — и имел твердо установившиеся взгляды на пути решения «индейской проблемы». Он считал абсурдом признание права индейцев на владение землей, ведение с ними переговоров и заключение договоров. По мнению Джексона, правительство обладало правом забрать земли у индейцев в любой момент, когда сочтет это нужным.
Как отмечают американские исследователи, еще до прихода в Белый дом Джексон неоднократно заявлял, что индейцев необходимо «переселить за Миссисипи любыми средствами... на основании закона или без него» 47. В предвыборной кампании он вновь подтвердил верность этой позиции, что явилось одной из причин поддержки его плантаторами Юго-Запада.
Джексон энергично использовал свои полномочия для осуществления «перемещения». Уже в первом годичном послании конгрессу он, излагая свою позицию в связи с делом чироков Джорджии48, заявил, что считает необходимым в целях решения «индейской проблемы» в целом переместить все племена на запад от р. Миссисипи. «Мне представляется фантастичным,— писал президент,— что индейцы могут претендовать на признание их прав собственно44 О таком случае сообщал в петиции индеец делавар Монтгомери (ASP, Indian Affairs, vol. 1, p. 744).
45 Annals of Congress, 1st Cong., 2nd Ses., Appendix, p. 1038.
46 Satz R. N. American Indian Policy in the Jacksonian Era. Lincoln, 1975, p. 1.
47 Rogin M. P. Fathers and Children. N. Y., 1975, p. 3; Washburn W. E. Red Men’s..., p. 69.
48 В 1820-х годах плантаторы Джорджии настойчиво стали требовать выселения из штата чироков, которые к этому времени еще владели там 10 млн. акров (ASP, Indian Affairs, vol. 1, p. 112). Чироки в посланиях, направленных президенту в 1824 и 1825 гг., заявили, что они «твердо и непоколебимо решили не отдавать больше земли (Ibid., vol. 2, p. 473) и «никогда не дадут согласия на свое перемещение» (Ibid., vol. 2, p. 775—776). В 1827 г. чироки приняли конституцию, составленную по подобию Конституции США, и создали правительство. Легислатура Джорджии объявила эти действия нарушающими суверенитет штата и потребовала насильственного выселения чироков. Предшественник Джексона — президент Дж. К. Адамс отверг домогательства плантаторов. Джексон же признал их требования справедливыми и дал согласие на насильственное выселение чироков из Джорджии.
75


сти па земли, которых они никогда не обрабатывали», а только «проходили по ним во время охоты» 49.
Вопреки довольно сильной оппозиции, билль «О перемещении индейских племен» после горячих дебатов был Принят конгрессом и 28 мая 1830 г. обрел силу закона50. Президенту предоставлялись полномочия «обменивить при добровольном согласии индейцев их земли, расположенные к востоку от р. Миссисипи, на земли к западу от нее». Владение вновь полученными землями гарантировалось племенам навечно51. Закон был сформулирован вполне благопристойно. В нем не содержалось и намека на применение насилия.
В договорах о «перемещении» жертвы экспансионистской политики США именовались не иначе как «братьями», «членами великой американской семьи» и т. п. Джексон обещал даже создать на западном берегу Миссисипи индейскую республику, которая войдет в США на равных с остальными штатами основаниях52.
В ходе переселения выявилось, что обещаниями и гуманистической фразеологией правящие круги США пытались замаскировать свою подлинную политику. Процесс «перемещения» являл картину коварства, насилия и жестокости. Правительство разжигало межплеменную рознь, использовало для обмана индейцев их наивность в экономических вопросах, угрожало применением военной силы и нередко осуществляло угрозу. Обещания, которые давались племенам в ходе переговоров с целью добиться их согласия на «перемещение», обычно не выполнялись. Чоктавам-земледельцам штата Миссисипи, например, было обещано, что тем из них, кто пожелает остаться на месте, будут предоставлены участки для ферм. Вопреки ожиданиям правительства, такое желание выразили несколько тысяч человек. Они, как отмечает американский историк Р. Сэтц, «стали жертвами самого возмутительного обмана, шантажа и спекуляции» 53. Чиновники отказывали им в предоставлении обещанных участков. Лавочники-кредиторы подделывали счета и грабили их якобы в счет покрытия долгов. Суды и правительственные чиновники отказывались разбирать жалобы индейцев. Пожелавшие остаться в Миссисипи чоктавы превратились в нищих бродяг. На их разорении нажились плантаторы, купцы, земельные спекулянты и правительственные чиновники54.
На переговорах с чироками в 1835 г. уполномоченным правительства удалось добиться от одного из их вождей подписания договора о согласии на «перемещение». Большинство чироков заявило о непризнании этого договора. Однако правительство санкционировало договор, предложив чирокам переселиться за Миссисипи. Только две тысячи чироков подчинились правительственному распоря- 49 Messages and Papers, vol. 2, p. 456—459.
50 Register of Debates, 21st Cong., 1st Ses., p. 1135—1136.
51 Ibid.
52 Satz R. N. Op. cit., p. 126—127.
53 Ibid., p. 86.
54 Ibid., p. 70—72, 83—87.
76


жепию. Для изгнания остальных 15 тыс. были направлены федеральные войска. Президент Джексон потребовал предоставления военному командованию «чрезвычайных полномочий для подавления на месте любого возбуждения среди племен и предотвращения медлительности в осуществлении закона» 55. Когда истек предоставленный чирокам правительством двухгодичный срок, войска генерала Скотта окружили их селения и погнали чироков на Запад, принудив их оставить имущество и урожай. Ужасы трагедии чироков, кровавой «дороги слез», описаны во многих работах американских авторов56. На этом страшном пути погибло около 4 тыс. чироков, перегонявшихся под конвоем озверевших американских солдат. «Переселение племен под конвоем войск США,— отмечает американский историк,— стало в 30-х годах XIX в. обычной чертой ландшафта Запада»57. В эти годы со своих земель были согнаны в основном племена Северо-Запада и земледельческие племена Юга: чоктавы, чикасавы, остатки криков.
Политика правительства стимулировала насильственные действия плантаторов и скваттеров. Они все чаще самочинно вторгались на земли племен и захватывали их. В Иллинойсе, например, колонизаторы, воспользовавшись пребыванием мужчин племени саков на охоте, напали на их селение у Рок-Ривер й захватили земли. Саки под руководством Черного Сокола начали войну, но были разбиты и потеряли свои земли58.
«Перемещение» индейцев принесло богатую добычу и купцам. Они повышали цены на необходимые при миграции товары и использовали для наживы введенную правительством систему аукционов на доставку индейцев к месту нового поселения. Получив подряд, купцы кормили переселенцев продуктами самого низкого качества и перевозили их в ужасающе антисанитарных условиях 59.
К концу пребывания Э. Джексона на посту президента на запад от р. Миссисипи было переселено около 46 тыс. индейцев, около 50 тыс. обязались туда переселиться. У «перемещенного» коренного населения было отнято почти 100 млн. акров земли 60.
Изгнание индейцев за р. Миссисипи продолжалось и при преемниках Джексона М. Ван-Бюрене (1837—1841 гг.) и Дж. Тайлере (1841—1845 гг.). В 1844 г. военный министр в отчете президенту Тайлеру доложил, что к востоку от р. Миссисипи у индейцев нет больше земель, которые США хотели бы от них получить 61. Со времени образования США у коренного населения было отнято 442,9 млн. акров земли с выплатой компенсации в размере менее 55 Documents of American History, p. 261.
56 Rogin M. P. Op. cit.; Satz R. N. Op. cit.; Washburn W. E. The Indian and the White Man. N. Y., 1964; etc.
57 Fish C. R. The Rise of the Common Man, 1830—1850. N. Y., 1927, p. 129.
58 Billington R. A. Westward Expansion: A History of the American Frontier. N. Y., 1949, p. 316.
59 Satz R. N. Op. cit., p. 106—110.
€0 Ibid., p. 97.
61 Ibid., p. 113.
77


10 с четвертью центов за акр и предоставлением 53,8 млн. акров за р. Миссисипи 62.
Индейцы, изгнанные из лесных районов и влажной прерии, оказались в засушливой местности. Нередко одна и та же территория отводилась двум или нескольким племенам, и между ними возникали конфликты. В тех случаях, когда земли, отведенные «перемещенным», уже были захвачены белыми, правительство принуждало индейцев уходить еще дальше — в засушливую прерию.
Правительство утверждало, что одной из целей «перемещения» является создание условий для перехода индейцев к земледелию. Реальные последствия переселения оказались совершенно противоположными. Племена Юга, например, задолго до «перемещения» успешно занимавшиеся сельским хозяйством, в результате изгнания за р. Миссисипи были отброшены назад в своем развитии. Не получив ко времени сева обещанного им правительством инвентаря, они вынуждены были для того, чтобы обеспечить себе пропитание, вернуться к охотничьему промыслу63  64. О положении «перемещенных» индейцев путешествовавший в эти годы по США французский социолог, обычно восторженно отзывавшийся об американском обществе, писал: «Оторванные от земли своих предков, скученные подобно скоту, со сломанным общественным устройством, питающиеся недоброкачественными мясом и мукой — можно ли удивляться, что они умирали десятками и что дух их был надломлен?» 6Л.
Очень скоро выявилось, что гарантированное законом право «перемещенных» племен на вечное владение землями за Миссисипи — сплошной обман. Племена не получили патентов на эти земли. По территории, куда их переселили, проходили коммуникации, связывавшие северо-восточные и среднеатлантические штаты с Юго- Западом и Тихоокеанским побережьем. Белые переселенцы, а их поток увеличился в период начавшегося в 1837 г. кризиса, совершенно не считались с интересами и правами индейцев — законных владельцев земель, по которым они двигались, уничтожая дичь и производя потравы посевов65. Вместе с тем колонизаторы решительно вытесняли индейцев из плодородной, перемежающейся лесами прерии Айовы и Миннесоты. С 1840 по 1850 г. белое население Айовы возросло с 43,1 тыс. до 192,2 тыс. человек (более чем в 4,5 раза) 66. Началась колонизация Миннесоты. В 40-х годах продвигавшиеся на земли индейцев колонизаторы еще не шли в район Великих равнин, который они считали непригодной для сельского хозяйства «великой американской пустыней». Но в 50-х годах наблюдения путешественников и опыт пионеров, поселившихся на окраине Великих равнин, доказали, что эти земли представляют большую ценность для земледелия и скотоводства. Колонизаторы устремились туда.
62 Harmon G D. Sixty Years of Indian Affairs. Chapel Hill, 1941. p. 324.
63 Satz R. N. Op. cit., p. 272.
64 Tocqueville A. de. Democracy in America. N. Y., 1966, p. 312.
65 Danzïger E. J. Op. cit., p. 216.
66 The Seventh Census of the United States, 1850. Wash., 1853, p. LXXXVII.
78


Произошедшее в 50-х годах XIX в. значительное усиление экспансии на Запад явилось следствием развития американского капитализма, а также было связано с некоторыми событиями за рубежом. Индустриализация страны и быстрый рост населения городов 67 создали широкий рынок для сельскохозяйственной продукции. Крымская война, отмена хлебных законов в Англии, неурожай картофеля и голод в Ирландии, индустриализация Франции и Германии открыли большие возможности для экспорта американского зерна и мяса в Европу. Это усиливало стремление к ускорению темпов экспроприации индейских земель в районе Великих равнин. Введение их в эксплуатацию стало возможным благодаря широкому применению стального плуга для вспашки целины, использованию изобретенных в 40—50-х годах уборочных машин68 и улучшению транспортных возможностей. На Западе в обработку ежегодно вводились миллионы акров, с которых сгонялись индейцы. С 1850 по 1860 г. число ферм увеличилось в штатах Северо-Запада с 440 тыс. до 797 тыс.; 33% новых ферм было создано в эти годы в районе Великих равнин 69.
Курс на территориальную экспансию являлся общей политической платформой правящих классов США. Вряд ли хоть один видный американский политический деятель тех лет был ее принципиальным противником. С середины 40-х годов XIX в. стала широко пропагандироваться экспансионистская доктрина «предопределения судьбы» (Manifest Destiny).. Этот термин впервые прозвучал в статье, опубликованной в июле 1845 г. в журнале «Мэгэзин энд демократии ревью». «Ничто не должно остановить ,,предопределения судьбы44,— писал редактор журнала О’Салливен,— нашего распространения на континенте, предназначенном провидением для свободного развития нашего ежегодно возрастающего населения» 70. Доктрина «предопределения судьбы» провозглашала, что американцы наделены моралью, превосходящей мораль всех народов. Это позволило им будто бы создать лучшую в мире конституцию и высшую на земле технологию производства. Поэтому «провидение» и «предопределило», что американцы должны править всем континентом от моря до моря. Распространение их высшей цивилизации на весь Североамериканский континент является долгом США 71.
Обострившаяся к середине прошлого века борьба по вопросу о рабстве породила противоречия в правящих классах страны по во-
€7 Удельный вес городского населения в стране увеличился с 1820 по 1860 г.
с 4.9 до 16,1% (Historical Statistics of the United States: Colonial Times to 1957. Wash., 1960, p. 25).
68 	К 1855 г. ежегодное производство стальных плугов в одном только Массачусетсе превысило 150 тыс. (Bidwell P. W., Falconer J. R. A History of Agriculture in the Northern United States, 1620—1860. Wash., 1925, p. 286. Завод Маккормика в Чикаю производил в пачале 50-х годов 1500 жаток в год (New York Daily Tribune, 1854, Dec. 4).
69 	Ninth Census of the United States, 1870. Wash., 1872—1874, vol. 3, p. 340—341; Gates P. W. The Farmer’s Age: Agriculture 1815—1860. N. Y., 1960, p. 185.
70 	Boardman F. W. America and the Jacksonian Era, 1825—1860. N. Y., 1975, p. 39. 71 Ibid.
79


просу о направлении экспансии. Круги буржуазии, не желавшие укрепления рабства и усиления политического влияния рабовладельцев, противостояли стремлению плантаторов расширить территорию рабовладения путем аннексии Техаса и захвата территории Мексики. Находившейся у власти демократической партии удалось притупить эти противоречия, связав экспансию на Юг с продвижением границы на Запад и Северо-Запад.
Правительство США всегда поощряло продвижение плантаторов и поселенцев на земли индейцев и территорию сопредельных государств, считая это лучшим средством подготовки последующей аннексии. С целью усиления миграции в область Орегона 72 правительство предприняло в 40-х годах исследовательские экспедиции и организовало публикацию материалов, рекламирующих ее богатства. Началась «орегонская лихорадка». Число американских поселенцев в Орегоне превысило к 1850 г. 13 тыс. человек73. В предвыборной кампании 1844 г. демократическая партия выступила под лозунгом аннексии Орегона: «54°40' или война!» Правительство Полка предъявило Англии требование о передаче США всего Орегона; после недолгих споров было принято предложение Англии о его разделе. Согласно договору, заключенному 15 июня 1846 г. между США и Англией, американо-канадская граница устанавливалась по 49° с. ш., за исключением о-ва Ванкувер, который остался во владении Англии. Аннексия Орегона увеличила территорию США на 285,6 тыс. кв. миль 74. В результате аннексии Техаса и захвата у Мексики Калифорнии, Аризоны и Нью-Мексико территория США увеличилась еще на 919,1 тыс. кв. миль 75.
В Техас и на территории, отторгнутые у Мексики, особенно в Калифорнию, где в 1848 г. было открыто месторождение золота, через земли индейцев ринулись тысячи искателей наживы, совершенно не считавшихся с правами законных владельцев, что вызывало недовольство племен. Особенно их возмущало массовое истребление бизонов — основного ресурса существования индейцев 76.
Сторонники форсированной экспансии использовали напряженность, созданную бесчинствами белых на индейской территории, для нового наступления на коренное население. В конгресс был внесен ряд биллей об аннулировании прав индейцев на владение землями 72 Орегон — территория от Скалистых гор до Тихоокеанского побережья между 42° и 54°40' с. ш. В 1818 г. между Англией и США был подписан договор о совместном владении ею, продленный в 1827 г. на неопределенный срок.
73 Bartlett R. А. Ор. cit., р. 103.
74 Historical Statistics of the United States, p. 25.
75 См. подробнее статью H. В. Потоковой в настоящем издании.
76 В отчете за 1849 г. руководитель бюро по индейским делам О. Браун вынужден был отметить, что дальнейшее уничтожение бизонов белыми может привести к такому уменьшению их числа, которое вызовет «кровопролитные войны между племенами во время охотничьих экспедиций» и «враждебные действия со стороны индейцев» против продвигающихся через их территории белых (Report of Commissioner of Indian Affairs 0. Brown, Nov. 30, 1849.— In.: The American Indian and the United States: A Documentary History. / Comp. W. E. Washburn. N. Y., 1973, vol. 1, p. 45).
80


в Канзасе и Небраске. Их авторы утверждали, что закрепление за индейцами территории для постоянного проживания является «основным препятствием развитию континента» 77.
В 1849 г. ведомство по индейским делам предложило создать коридоры для продвижения белых через индейские земли, выселив племена с отведенных для этого массивов 78. В 1851 г. задуманная программа стала осуществляться. Племена сиу вынуждены были передать значительную часть своих владений в Айове и Миннесоте — так появился первый коридор для дальнейшей экспансии на Запад79. Уполномоченные правительства добились и от некоторых других племен отказа от части территории для создания еще нескольких коридоров через их земли 80.
В 50-х годах разграбление индейских земель достигло невиданных масштабов. По официальным данным, в 1853—1856 гг. племена лишились почти 174 млн. акров. «Такого количества земли за такой короткий период,— отмечал глава бюро по индейским делам Дж. Ме- нипенни,— еще никогда не удавалось получить от индейцев» 81.
Тысячи колонизаторов, до этого только использовавших отведенные индейцам за р. Миссисипи территории для миграции в Техас и Калифорнию, стали в 50-х годах оседать в полузасушливой и засушливой прерии. Не считаясь с установленной правительством процедурой вытеснения индейцев, они захватывали большие массивы, создавая фермы и скотоводческие ранчо с тысячами голов скота. Во время колонизации Орегона, где проживало около 42 тыс. индейцев, правительство поощряло в целях форсирования экспансии захват индейских земель без каких-либо переговоров с племенами и выплаты компенсации82. Произвол и грабеж вызвали резкое обострение отношений с индейцами и ряд вооруженных выступлений племен против агрессоров 83. Бесчинства колонизаторов носили столь вопиющий характер, что бюро по индейским делам вынуждено было официально признать и осудить их. В отчете за 1856 г. глава бюро по индейским делам писал, что, «охваченные безумием спекуляции и ненасытным стремлением к присвоению лучших земель», белые использовали, чтобы отобрать их у индейцев, «самые бесчестные уловки». Особенно жестокому ограблению было подвергнуто индейское население Канзаса и Небраски в период гражданской войны в Канзасе. По отношению к нему чинились, как отмечалось в докладе, «всякие несправедливости и обиды» 84.
В конце 50-х годов бюро по индейским делам высказалось за переход от проводившейся с 30-х годов политики «перемещения» племен по мере продвижения колонизаторов на Запад к концентра- 77 Satz R. N. Op. cit., p. 236.
78 The American Indian and the United States, vol. 1, p. 39.
79 Ibid., p. 51.
80 Ibid., p. 140—141.
81 Ibid., p. 62.
82 Ibid., p. 69.
83 Ibid.; Bartleit R. A. Op. cit., p. 110.
84 The American Indian and the United States, vol. 1, p. 63.
81


цпи их в резервациях ограниченной площади85. Руководитель бюро по индейским делам заявил о необходимости этой меры, поскольку «у США больше нет отдаленных обширных, изобилующих дичью территорий, куда можно переселять индейцев...». «Фактически,— писал, он,— это единственный курс, совместимый со справедливостью и человечностью» 86. Подлинная цена подобной гуманистической фразеологии становится ясной из заключения доклада. «Единственной альтернативой поселения индейцев в резервации,— приходил к выводу его автор,— является их истребление» 87. Первые резервации были созданы в Калифорнии, а затем в 1858 г. индейцев Орегона и Вашингтона поселили в двух резервациях, расположенных на западной и восточной сторонах прибрежной цепи гор. В результате этого, с удовлетворением констатировало бюро по индейским делам, «область, на которой их (индейцев.— М, Д.) право владения было аннулировано, быстро заполнилась предприимчивым и бережливым населением» 88.
В 1858 г. на землях шайеннов и арапахов в Колорадо были открыты месторождения золота и серебра. Тысячи колонизаторов вторглись во владения этих племен и изгнали их. Несмотря на гарантированное племенам вечное владение землями по договору 1851 г., правительство в 1861 г. санкционировало их разграбление, лишив шайеннов и арапахов почти всех обширных владений 89.
К 60-м годам индейское население было оттеснено к горам и пустыням. Колонизаторы вторгались на их земли с востока и со стороны Тихоокеанского побережья. Экспансия не прекращалась и в годы гражданской войны. Захватчики с жадностью набрасывались на плодородные и богатые минералами земли индейских владений, безжалостно вытесняя их жителей. Грабежу содействовали чиновники — агенты по индейским делам90. В эти годы сложилось славившееся своими преступлениями и грабежом Ьборигенов знаменитое «индейское кольцо» — троица в составе лавочника, индейского агента и местного политического босса, от которого зависело назначение индейского агента.
Насилия и грабеж колонизаторов провоцировали индейцев на вооруженные выступления, жестоко подавлявшиеся правительством. В 1862 г. власти Миннесоты с целью экспроприации земель племени санти потребовали, чтобы оно предоставило каждой индейской семье участок из общинного владения, а остальные свои земли передало США. Почти все племя отказалось выполнить требование властей, подняв в ответ восстание.
Против действовавших с недостаточной решительностью индейцев были направлены правительственные войска. В борьбу с племенем вступили и добровольческие отряды белых. Повстанцы были 85 Ibid., р. 69.
86 Ibid, р. 69—71.
87 Ibid, р. 73.
88 Ibid, р. 69.
89 Ibid, р. 144.
90 Danzïger E. J. Op. cit, р. 164. '
82


разгромлены; несколько сот сапти попали в плен. Разъяренные колонизаторы требовали тотального уничтожения всего племени. 307 сдавшихся в плен повстанцев приговорили к повешению. Большинство из них президент Линкольн помиловал, а 38 повстанцев в декабре 1862 г. были повешены. Конгресс США принял решение лишить племя санти в наказание за восстание его владений в Миннесоте и выселить в Дакоту. В мае 1863 г. 1300 индейцев санти насильственным образом погрузили на суда и отправили к новому местожительству91. Их поселили в малопригодной для земледелия местности Крау-Крик. Не имея лошадей и оружия, санти не могли добыть себе пропитание охотой. Правительство поставляло индейцам гнилые, недоброкачественные продукты. Среди них стали распространяться болезни, вызванные голодом и непривычным климатом. Чтобы выжить, санти вынуждены были опускаться до воровства и проституции, многие обращались в бегство 92.
Попытки правительства оправдать кровавую расправу с санти тем, что они восстали, опровергаются трагической историей другого проживавшего в Миннесоте племени — уиннебагов. Они не принимали участия в восстании. Однако в 1864 г. уиннебаги тоже были выселены в Крау-Крик. Нет сомнения в том, что причиной изгнания уиннебагов из Миннесоты явилось стремление колонизаторов присвоить 104 тыс. акров их владений. Выселенные в Дакоту, уиннебаги попали в ужасающе тяжелые условия. Не выдержав мук голода и болезней, 500 уиннебагов попытались спасти свою жизнь бегством в Небраску; значительная часть их погибла, замерзнув в пути. Трагедия санти и уиннебагов раскрывает преступную сущность индейской политики правящих классов США. Правители Миннесоты не только изгнали и ограбили проживавшие там племена, но и установили в 1863—1864 гг. премию в размере 200 долл, за скальпы индейцев 93.
Период гражданской войны отмечен кровавыми расправами с индейским населением и в некоторых других штатах. В Колорадо воинское подразделение по непроверенному заявлению неизвестного белого о краже индейцами скота из его стада напало в апреле 1864 г. на группу шайеннов. В завязавшейся схватке солдаты потерпели поражение. Получив подкрепление, они напали на селение Сидар-Блуффс, убили 26 и ранили несколько десятков индейцев. У шайеннов давно уже назревало возмущение экспроприацией их земель и другими бесчинствами колонизаторов. Кровавая расправа с жителями Сидар-Блуффса вызвала несколько ответных нападений отдельных групп шайеннов на белых. Индейцы, однако, стремились к миру. Осенью вожди шайеннов во главе с самым авторитетным среди них, по имени Черный Котел, известили военное командова91 Об условиях, в которых происходило выселение, можно судить уже по тому, что правительство ассигновало на питание 10 центов в день на человека. В пути погибло 24 выселенных санти (Ibid., р. 110, 112).
92 Ibid., р. 98—115.
93 Ibid, р. 125.
83


ние, что племя не желает войны. Но расистские власти Колорадо жаждали расправы с индейцами и стянули для этого войска. Губернатор приказал шайеннам привести своих женщин и детей к форту Лайон и поселить их возле него, дав индейцам гарантию безопасности. Шайенны подчинились распоряжению губернатора; они привели в назначенное место около 500 своих женщин и детей. Власти Колорадо совершили гнусное преступление. Перед рассветом 29 ноября 1864 г. солдаты двух полков под командованием полковника Чивингтона окружили мирный лагерь индейцев и устроили кровавое побоище.
Созданная конгрессом в июле 1867 г. комиссия «для установления мира с некоторыми враждебными индейскими племенами» расследовала в числе других событий, вызвавших войны с индейцами, обстоятельства этого чудовищного преступления, получившего название «бойни Чивингтона». Она констатировала, что войска совершили «огульную, безжалостную резню». «Спасавшихся бегством женщин, умолявших с поднятыми вверх руками о милосердии, зверски расстреливали,— свидетельствовала в своем отчете комиссия,— детей убивали и со смехом снимали с них скальпы; мужчин пытали и убивали... самыми варварскими способами...» 94.
«Бойня Чивингтона» спровоцировала продолжавшуюся около двух лет и унесшую сотни человеческих жизней войну с шайеннами и арапахами. Виновники войны — власти Колорадо и командование частей, осуществивших «бойню Чивингтона»,— были в 1867 г. без обиняков указаны в цитировавшемся выше докладе комиссии конгресса. Однако правительство США в наказание за участие в войне, спровоцированной кровавыми злодеяниями властей, выселило шай- еннов и арапахов с принадлежавшей им территории в Колорадо, а фактически вообще лишило их права на владение землей95.
Расисты стремились использовать возросшую в связи с войной враждебность белого населения к аборигенам для окончательной расправы с индейцами. Газеты Невады, Юты опубликовали ряд статей под девизом: «Больше пороха, меньше чернил!»,— в которых содержались прямые призывы к геноциду 96.
К 1865 г. всюду за рекой Миссисипи (за исключением Индейской территории) были созданы штаты и территории. Конгресс призвал американцев переселяться туда. С правами индейцев вообще перестали считаться. Без каких-либо предварительных переговоров им объявляли о необходимости переселиться на другую, гораздо меньше прежней территорию. В эти годы началось строительство 94 Indian Peace Commission: Report to President Andrew Johnson.— In.: The American Indian and the United States, vol. 1, p. 144.
95 Согласно подписанному после окончания военных действий договору, шайеннам и арапахам, выселенным из Колорадо, предоставили во владение земли в южном Канзасе и на Индейской территории (нынешняя Оклахома). Но при утверждении договора конгрессом эти племена были вообще лишены земель, получив лишь право заниматься охотой на еще не присвоенных колонизаторами землях между реками Арканзас и Платт.
96 Danziger Е. J. Ор. cit., р. 89.
84


железных дорог на территории, где теперь проживало большинство индейцев США, и туда двинулся основной поток колонизаторов. Тысячи искателей наживы устремились, в частности, в Монтану в связи с открытием в этом штате месторождения золота и серебра. «Индеец и его права,— говорилось в докладе комиссии конгресса,— были забыты в стремительном движении к этим источникам богатства». Индейцев полностью изгнали из мест залегания благородных металлов. Им было отказано даже в удовлетворении просьбы о сохранении за ними участков в глуши, где водились бизоны и лоси 97.
Экспансия США не только лишала индейцев их земель, но и несла другие неисчислимые бедствия. Благосостояние племен подрывалось массовым истреблением дичи. Вторжение колонизаторов сопровождалось загрязнением рек и других водоемов, распространением среди индейцев алкоголизма и многих неизвестных им ранее болезней. «Куда бы ни двинулся краснокожий,— отмечает исследователь истории колонизации Запада Р. Бартлетт,— он встречался с расхищением земель белыми... был очевидцем крушения своего мира» 98.
Во второй половине 60-х годов XIX в. в «индейской политике» США выдвинулась на первый план проблема отношений с сильными, воинственными кочевыми племенами, оказывавшими упорное сопротивление натиску колонизаторов. Для форсирования экспансии широко использовались военные формирования штатов и федеральные войска. На великих равнинах в этот период произошло около 200 конфликтов между колонизаторами и индейцами.
В докладах бюро по индейским делам за вторую половину 60-х годов признавалось, что войны, происходившие в эти годы с семино- лами, саками, фоксами, сиу, шайеннами, навахами и рядом других племен, являлись со стороны США несправедливыми, были вызваны нарушением прав индейцев и сопровождались различными злодеяниями американских войск99. «За индейцами охотились как за дикими зверями. Родителей убивали, детей похищали» 10°,— констатирует руководитель бюро по индейским делам в одном из докладов. После детального расследования причин войны с шайеннами и ара- пахами комиссии конгресса пришлось признать эту войну «позорящей нацию и постыдной для тех, кто ее затеял» 101.
До недавнего времени американская буржуазная историография игнорировала эти официальные документы. В ней почти безраздельно господствовала откровенно расистская, буржуазно-апологетическая концепция, возлагавшая вину за американо-индейские войны на индейцев, которые будто бы нападали на мирных поселенцев 102.
97 Indian Peace Commission: Report to President Andrew Johnson.— The American Indian and the United States, vol. 1, p. 151.
98 Bartlett R. A. Op. cit., p. 35.
99 Report of Commissioner of Indian Affairs...— The American Indian and the United States, vol. 1, p. 167; etc.
100 Ibid., p. 76.
101 Ibid., p. 151.
102 См., напр.: Dodge R. I. Our Wild Indians. Hartford, 1882; Drimmer F. Scalps and Tomahawks. N. Y., 1961; etc.
85


В последние годы в американской историографии произошел пересмотр ряда откровенно расистских антииндейских оценок. Однако современные буржуазные историки продолжают и поныне повторять вымыслы расистов, возлагая на индейцев вину за навязывание им колонизаторами войны 103.
С началом колонизации Великих равнин правительство заявило, что основная задача его «индейской политики» — обеспечить отказ индейцев этой области от кочевого образа жизни и поселить их в резервациях, имеющих такую площадь, которая позволит им при переходе к земледелию и скотоводству частично поддерживать свое существование охотой104. Несмотря на сопротивление индейцев и убедительные факты, свидетельствовавшие, что поселение в резервациях ведет к деградации индейского населения 105, правительство все более широко осуществляло этот курс. В 1867 г. комиссия конгресса по установлению мира с враждебными племенами отметила, что считает «поселение всех племен Великих равнин в резервации ограниченной площади восточнее Скалистых гор единственной альтернативой истреблению индейцев» 106. В 1871 г. конгресс снял юридическую преграду принудительному заключению индейцев в резервации, приняв поправку к биллю об ассигнованиях, аннулировавшую систему заключения договоров. Ведомство по индейским делам объявило в 1873 г., что племена, отказывающиеся жить в резервациях, будут считаться враждебными США и поставят себя вне закона. Племена Северо-Запада были в 1875 г. предупреждены,, что, если они не прибудут в назначенные для них резервации к 1 января 1876 г., их принудительно переселят туда с помощью войск. В течение двух десятилетий после гражданской войны индейцев таким насильственным путем загнали в резервации 107.
Резервации обычно создавались в местах, считавшихся непригодными для жизни белых, большей частью в унылой, бедной дичью полупустыне. Ассигнования, выделенные правительством для под103 См., напр.: Farrel С. The Mighly Land. Garden City. N. Y., 1975, p. 25;
Owens W. A. Op. cit., p. 141—142. Подробнее об этом см.: Демиховский М. В. Современная американская историография о политике США в отношении индейцев.— Вопр. истории, 1982, № 3.
104 Hagan W. Т. The Reservation Policy: Too Little and too Late.— Indian-White Relations, p. 157—158.
105 В Миннесоте и Калифорнии резервации стали создаваться еще в конце 50-х годов. Выше нами уже отмечалось, что принуждение индейцев племени санти к поселению в резервациях явилось причиной восстания 1862 г. На юге Калифорнии индейцы, поселенные в резервациях, в связи с невозможностью обеспечить свое существование каким-либо производительным трудом вынуждены были, как отмечало бюро по индейским делам, все чаще полагаться на милостыню (Report of Commissioner of Indian Affairs...— The American Indian and the United States, vol. 1, p. 76).
106 Indian Peace Commission: Report to President Andrew Johnson.— The American Indian and the United States, vol. 1, p. 155—156.
107 Индейцы Монтаны, Колорадо, Нью-Мексико упорно сопротивлялись поселению в резервациях, не желая отказаться от привычного охотничьего образа жизни. Согласившиеся там жить очень скоро убеждались в непригодности резервации для их образа жизни и бежали оттуда {Brady С. Т. Indian Fights and Fighters. Lincoln, 1971, p. 183).
86


держания племен в первые годы их перехода к необычному образу жизни, оказывались совершенно недостаточными. Расчет на то, что индейцы смогут поддержать себя охотой, не оправдался из-за ничтожного количества дичи в местах резерваций. Страдая от голода и болезней, индейцы вынуждены были заниматься воровством или бежать, превращаясь в объявленных вне закона бродяг108. Всей жизнью в резервациях управляли «индейские агенты», наделенные почти безграничной властью109  110. При обнаружении на территории резервации нефти или других ресурсов компании дельцов при содействии властей сразу же завладевали этими землями и создавали предприятия, эксплуатируя труд индейцев и доставшиеся им за бесценок принадлежавшие племенам природные богатства.
В результате заключения индейских племен в резервации правительство США экспроприировало значительную часть их владений. Эти земли стали добычей железнодорожных компаний, крупных скотоводов и богатых фермеров. Однако это не удовлетворило растущие аппетиты колонизаторов. Они искали пути дальнейшего разграбления достояния индейцев. В конце 60-х годов наиболее рьяные экспансионисты начали кампанию за «открытие» земель резерваций для колонизации путем ликвидации общинного землевладения и предоставления в частное владение индейских семей участков из земель племени. В эту кампанию включились также миссионеры и религиозные общества. В петициях и заявлениях делегаций, направлявшихся ими в Белый дом и конгресс, они утверждали, что поддерживают требование о ликвидации общинного землевладения, считая, что подобная мера ускорит приобщение индейцев к цивилизации и обращение их в христианство. Миссионеры пытались убедить и самих индейцев в том, что переход от общинного к' частному землевладению будет для них благом ио.
Как нам представляется, разрушение общины, предоставление индейцам гомстедов и их ассимиляция (т. е. насильственное вовлечение индейцев в мир капиталистической конкуренции) действительно могли казаться отдельным близоруким американским гуманистам благом для коренного населения страны.
Однако неоспоримо, что организаторы кампании за осуществление такой политики рассчитывали в первую очередь на то, что в результате ликвидации общинного землевладения появится возможность экспроприировать новые сотни тысяч акров земель резерваций. Особенную активность в кампании проявили слои, наиболее заинтересованные в дальнейшей экспансии на индейские земли.
108 Danziger E. J. Op. cit., р. 91—112; Stout J. A., Faulk О. В. Op. cit., р. 208.
109 Мейер У. Коренные американцы: Новое движение сопротивления индейцев.
М., 1974. с. 15. У. Мейер приводит факт, когда чиновник бюро по делам индейцев похвалялся тем, что, будучи индейским агентом, ведавшим резервацией, «выудил из ее фондов 18 тыс. долл.» (Там же, с. 52).
110 В начале 70-х годов миссионерам удалось убедить часть индейцев племени санти, что ликвидация общинной собственности на землю и выделение личных участков поднимает их благосостояние. Этот эксперимент кончился разорением индейцев-гомстедеров уже в 1873 г. (Danziger E. J. Op. cit., р. 199;.
87


В 1869 г. и в последующие годы бюро по индейским делам в своих докладах ежегодно высказывалось за ликвидацию общинного землевладения и выделение гомстедов семьям индейцев. В 1876 г. министерство внутренних дел (в его ведении с 1849 г. находилось бюро по индейским делам) признало необходимым осуществление предлагаемых мер. В начале 80-х годов бюро представило в конгресс несколько биллей об узаконении ликвидации общинной собственности индейцев. Эти законопроекты энергично поддержали земельные спекулянты, железнодорожные компании, владельцы плантаций и скотоводческих ранчо, а также некоторые наивные реформаторы. Как ни старались миссионеры, сами индейцы не проявили энтузиазма к этой программе 1И.
Оппозиционный член бюро по индейским делам М. Е. Гейтс опубликовал в период обсуждения биллей памфлет, в котором подверг их резкой критике. «Лучшим путем уничтожения индейцев,— писал Гейтс,— является ликвидация организации племени путем навязывания индейцам закона о передаче земель племени в индивидуальную собственность» 111 112  113.
Сенат дважды (в 1882 и 1884 гг.) принимал билли о выделении участков общинных земель в собственность индейских семей, но оба раза они были провалены в палате депутатов. Только в 1887 г. такой билль приняли обе палаты, и он стал законом. Согласно акту Дауэса из, главе каждой индейской семьи выделялся из общинных земель в личную собственность участок в 160 акров, который не мог быть продан в течение 25 лет. Оставшиеся после выделения участков земли резервации поступали в государственный фонд США. В отдельных случаях они использовались под общинные огороды и пастбища или сдавались в аренду.
Современная американская историография, включая работы историков апологетического направления, отмечает катастрофические для индейцев последствия акта Дауэса 114. Индейцы, жившие в резервациях, не были подготовлены к тому, чтобы вести товарное хозяйство. Они не могли выжить при бешеной конкуренции, которая к 111 Washburn W. Е. Red Men’s..., p. 73. Утверждение главы бюро по индейским делам У ит л си, который заявил, будто бы «не менее 75 тыс. индейцев просят о выдаче им патентов на владение индивидуальными участками», не отражало, по нашему мнению, действительного положения, а являлось с его стороны уловкой с целью добиться принятия билля (См.: Fritz H. Е. The Board on Indian Commissioners and Ethnocentric Reform, 1878—1893.— Indian-White Relations, p. 72).
112 Ibid.
113 Действие закона распространялось на все индейское население страны, за исключением пяти так называемых «цивилизованных племен» (чикасавы, чоктавы, чпроки, крики, семпнолы), проживавших на землях Индейской территории, закрепленной за ними во время «перемещения» 30—40-х годов. Эти племена издавна занимались земледелием, имели автономные правительства, законодательные учреждения, суды и школы. Автономия «пяти цивилизованных племен» была аннулирована в 90-х годах. Тогда же на эти племена было распространено действие закона Дауэса.
114 Washburn W. Е. Red Men’s..., p. 145; Danziger E. J. Op. cit., p. 199—200; Bartlett R. A. Op. cit., p. 35; etc.
88


этому времени стала законом существования капиталистического сельского хозяйства США. К тому же 160-акровый участок был явно недостаточным, чтобы в засушливой и полузасушливой области близ Скалистых гор, где располагались резервации, вести прибыльное хозяйство. Не имея права продавать свои участки до истечения установленного законом 25-летнего срока, индейцы сдавали их в аренду, чтобы затем продать за бесценок, или просто оставляли участки и уходили в город, пополняя пауперизированные слои городского населения.
Акт Дауэса явился орудием дальнейшего разграбления индейских земель колонизаторами. До 60% земель, являвшихся общинным владением индейских резерваций, были переданы в государственный фонд США, а затем стали собственностью крупных скотоводов, богатых фермеров и спекулянтов. К 1934 г. индейцы потеряли около 27 млн. (до двух третей) из 41 млн. акров, полученных ими в личную собственность по закону Дауэса. Из 138 млн. акров, находившихся в 1887 г. во владении племен, у них осталось только 48 млн. акров 115  116. Последствиями акта Дауэса явились, как отмечают американские историки, «попрание достоинства племен, их невежество, духовная нищета и плохое здоровье» И6.
В конце 80-х годов XIX в. правительство США в соответствии с интересами железнодорожных магнатов и земельных спекулянтов узаконило разграбление последнего достояния коренного населения — земель Индейской территории, отведенных индейцам при «перемещении» 30—40-х годов. В январе 1889 г. уполномоченные правительства добились от криков и семинолов продажи тех земель, которые не использовались ими для сельского хозяйства, а 22 апреля 1889 г. вся Оклахома была объявлена «открытой» для колонизации. В этот день разграбление индейских земель произошло в таких масштабах, которых не знала даже американская история. За первые полдня были сделаны заявки на 1,9 млн. акров 117.
* * *
Продолжавшаяся более века экспансия США на Запад явилась одним из важнейших факторов становления и развития американского капитализма. Экспансионизм заложен в самой природе США, как буржуазного государства. В. И. Ленин отмечал, что «капитализм не может существовать и развиваться без постоянного расширения сферы своего господства, без колонизации новых стран...» 118.
Агрессия против других народов и разграбление земель индейцев («подвижная граница») превратились в важный источник обогащения буржуазии и плантаторов США. В результате экспансии к 13 первоначальным штатам, занимавшим узкую, не превышавшую 115 Washburn W. Е. Red Men’s..., p. 145.
116 Stout J. A., Faulk О. B. Op. cit., p. 219; Bartlett R. A. Op. cit., p. 36.
117 Stout J. A., Faulk О. B. Op. cit., p. 242.
118 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 3, с. 595.
89


200—400 км прибрежную полосу Атлантики, была присоединена огромная территория континента и США превратились в большое государство, простирающееся от Атлантического до Тихого океана. На службу развивавшемуся американскому капитализму были поставлены обширные массивы плодородных земель и богатейшие топливные, рудные, лесные ресурсы.
Буржуазные историки откровенно прославляют экспансию США на Запад. «Ничто не могло замедлить марш Америки на Запад. Запад был великим словом нашей истории» 119,— восклицают они.
119 Nesbit R. С. Op. cit., p. VI; см. также: Hine R. V. Op. cit., p. VIII.
Захват Техаса и война с Мексикой
Н. В. ПОТОКОВА
В начале 40-х годов XIX в. карта Северной Америки сильно отличалась от современной. Соединенные Штаты занимали тогда значительно меньшую территорию. Зато территория Мексики была вдвое больше нынешней. Огромная Калифорния, простиравшаяся почти до самой Канады, и обширные земли Техаса являлись составной частью Мексики. Граница между Северной Америкой и Мексикой проходила не по р. Рио-Гранде, а километров на тысячу—полторы севернее, по берегам Большого Соленого Озера и верховьям р. Арканзас, спускаясь на юге до р. Сабин.
В обширной историографии аннексии Соединенными Штатами этих гигантских пространств Испанской Америки, наследницей которых после установления своей независимости стала Мексика, всегда оставался дискуссионным вопрос о правомерности перехода к США этих территорий. Американские буржуазные исследователи, в том числе те, кто специально занимался проблемой Западного расширения США (Дж. Гаррисон, Ф. Л. Паксон, С. Ф. Бимис, Р. А. Биллингтон, А. Уинберг, Ч. Бирд, Ф. Мерк и др.), оправдывали «мексиканский захват» либо с позиции популярной в Соединенных Штатах буржуазно-националистической теории «предопределения судьбы», либо исходя из роли «подвижной границы» в развитии США, которая под мощным напором переселенцев из старых, восточных районов страны неумолимо продвигалась вперед, ломая все преграды на своем пути, в том числе границы старых, испанских, затем мексиканских владений. Американская «граница», или крайняя подвижная черта поселений на Западе, как отмечал Р. Биллингтон, неизбежно должна была выйти на побережье Тихого океана. Это продвижение на Запад англо-американской границы могло быть, по его выражению, достигнуто «лишь путем поглощения или изгнания прежних обитателей континента», а «в XIX в. та же судьба ожидала испаноамериканцев, чьи ранчо, миссии, пуэблос (поселения), пре- 90


сидиос (форты, военные пункты) усеивали весь трансмиссисипский Запад от Техаса до Калифорнии». Таким образом, подчеркивал американский историк, «чтобы достичь берегов Тихого океана, американским пионерам необходимо было преодолеть испанский барьер» \
Однако эти рассуждения не объясняют всей сложности и многообразия колонизации Соединенными Штатами земель Запада, которая, по знаменитому ленинскому определению, представляла собой не что иное, как развитие капитализма вширь, как процесс распространения капитализма на новые территории.
С начала XIX в., особенно после англо-американской войны 1812—1814 гг., в США быстрыми темпами происходил промышленный переворот 1 2, развивалась торговля, росло население. В 40-х годах XIX в. в наиболее передовой хлопчатобумажной промышленности было установлено уже 1 млн. 750 тыс. веретен, что свидетельствовало о значительном прогрессе; объем иностранной торговли составлял в 1836 г. 319 млн. долл. К успехам экономического развития США в рассматриваемый период следует добавить и возникновение банковской системы. Население США, помимо значительного естественного прироста, особенно в свободных штатах, быстро пополнялось за счет иностранной иммиграции. Если в 20-х годах XIX в. в страну ежегодно прибывало 15 тыс. иммигрантов, то в начале 40-х годов это число возросло до 85 тыс.3
В то же самое время Мексика после завоевания в 1821 г. независимости оставалась отсталой страной с экономикой, отягощенной феодально-крепостническими пережитками, которые достались в наследство от 300-летнего испанского колониального господства, с нищим, неграмотным индейским крестьянством, находившимся в большинстве своем на положении пеонов или долговых рабов. Страной управляли представители высшего духовенства, помещиков-латифундистов и паразитирующей верхушки армии, которые выступали против прогрессивных буржуазно-демократических преобразований. Почти с первых лет независимости страна попала в кабалу к иностранному, главным образом английскому, капиталу. Как писал американский историк Паркс, «к зловещей троице, состоявшей из поме- щика-асьендадо, епископа и генерала, присоединилось четвертое лицо — иностранный капиталист, власть которого имела очень слабую опору в самой Мексике, но за спиной которого стояли пушки иностранных правительств» 4. В дополнение ко всем бедам страну лихорадили бесконечные военные перевороты и мятежи. С 1824 по 1848 г. в Мексике произошло около 250 военных мятежей и сменился 31 президент. Печально знаменитые «мексиканские беспорядки» стали классическим образцом политической анархии, еще больше 1 Billington R. A. Westward Expansion: A History of the American Frontier. N. Y., 1949, p. 443—444.
2 См.: Болховитинов H. H. США: проблемы истории и современная историография. М., 1980, с. 128.
3 Schmitt К. М. Mexico and the United States, 1821—1973: Conflict and Coexistence. N. Y., 1974, p. 44—46.
4 Паркс Г. История Мексики. M., 1949, с. 168.
91


разорявшей страну. Определенный экономический прогресс в Мексике наблюдался в 1821 — 1845 гг., но по сравнению с США он был мизерным. Так, в 40-х годах XIX в. мощность текстильной промышленности исчислялась всего 115 тыс. веретен, объем внешней торговли, несмотря на то что страна жила в основном за счет вывоза серебра и других ценных металлов, держался примерно на одном и том же уровне — 25 млн. песо в год. В конце 30-х — начале 40-х годов XIX в. стоимость американского экспорта только табака и хлопка в три раза превысила наибольшую стоимость экспорта жизненно важной для Мексики продукции горнорудной промышленности. Что же касается банковского дела и строительства железнодорожного транспорта, получивших развитие в США в 30-х годах XIX в., то в Мексике они начнут развиваться только после 1875 г.
Важным обстоятельством являлось то, что США быстро обгоняли Мексику по росту народонаселения. Если в 1790 г. население Мексики превышало население США на 1 млн., составляя 5 млн. человек, то к 1845 г. оно равнялось только 7,5 млн. человек против 20,1 млн. в США, т. е. было почти в три раза меньше. Особенно слабо развивались и имели редкое население пограничные с Соединенными Штатами северные районы страны. К 1839 г. население Калифорнии составляло лишь 33,5 тыс., Новой Мексики — 57 тыс. человек, население Техаса — и того меньше. К началу американской колонизации население Техаса без степных индейцев составляло 6—7 тыс. человек5. Иммиграция в Мексику была незначительной.
Все эти обстоятельства не могли не способствовать легкому и быстрому распространению экспансии предприимчивых американцев на соседние земли Мексики.
К. Маркс, анализируя причины территориальной экспансии США перед гражданской войной, особенно в южном наравлении, в чем больше всего были заинтересованы плантаторы-рабовладельцы Юга страны, назвал ее «вооруженным распространением рабства вовне» 6.
В ходе экспансии США на Запад большое значение имела аннексия соседнего Техаса* что открыло путь на Дальний Запад, к побережью Тихого океана.
Современный Техас — второй после Аляски по величине территории штат США. Площадь штата, включая поверхность внутренних вод, составляет 267 339 кв. миль (672 387 840 кв. км). Это равно площади всех штатов Новой Англии, Нью-Йорка, Пенсильвании, Огайо и Иллинойса вместе взятых7. История Техаса началась в первой четверти XVI в. с открытий и исследований испанцев.
В 1690 г. Испания приступила к освоению Техаса, куда направлялись все новые экспедиции, но уже не только за золотом и драго5 Yoakum Н. History of Texas from Its First Settlement in 1685 to Its Annexation to the United States in 1846. Vol. 1—2. Austin, 1935 (1st print 1855), vol. 1. p. 138.
6 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 15, с. 342.
7 Texas Almanac and State Industrial Guide, 1980—1981. Dallas, 1979, p. 75.
92


ценностями, а для основания миссий, военных постов, поселений колонистов и строительства дорог. В том же году указом испанского короля было объявлено о создании в составе вице-королевства Новой Испании административной единицы под названием Новые Филиппины, позже именуемой Техасом. В испанский колониальный период особенно большое значение имело основание в 1718 г. города Сан-Антонио, в окрестностях которого были созданы самые крупные и процветающие миссии, а также поселения гражданского типа.
В конце XVIII — начале XIX в. власть Испании в американских колониях ослабла. Освободилось Гаити, близилась революция в других колониях. По секретному договору, подписанному 1 октября 1800 г. в Сан-Ильдефонсо, Наполеон I отобрал Луизиану у зависевшего от него испанского правительства, а затем 2 мая 1803 г., не обращая внимания на протесты Испании, продал ее США. После вступления США во владение огромной Луизианой фактически была предрешена судьба обеих Флорид (Западной и Восточной), отрезанных от остальных испанских владений в Северной Америке, а также Техаса, Новой Мексики и Калифорнии. К моменту подписания договора о покупке Луизианы тысячи американских пионеров уже вышли на восточный берег Миссисипи и готовы были ринуться обживать новые районы к западу от великой реки.
Захватнический пыл южных экспансионистов находил поддержку у правительства США, уже в 1803 г. поставившего вопрос об аннексии Техаса. Однако раздражение испанского правительства из- за незаконной продажи Луизианы было так велико, что переговоры об уступке Техаса удалось открыть лишь в первой половине 1805 г. Во время американо-испанских переговоров в Мадриде по вопросу о Техасе дипломаты США Монро и Пинкни утверждали, будто поселение, основанное Лассалем8, закрепило Техас за Францией, а все последующие поселения испанцев были уже «незаконными вторжениями» на чужую территорию и с 1689 по 1762 г. Испания незаконно владела Техасом. Американские представители, особенно Чарлз Пинкни, явно превышая своп полномочия, угрожали разрывом дипломатических отношений с Испанией в случае ее неуступчивости. Напряжение в районе американо-испанской границы разрешилось подписанием 4 ноября 1806 г. американским командующим генералом Уилкинсоном и испанским полковником Эррерой, не имевшими на то полномочий, соглашения об установлении временной демаркационной линии по р. Сабин до окончательного урегулирования вопроса о линии границы между США и испанскими владениями.
Но флибустьеры продолжали вторгаться в Техас. В 1806—1807 гг. на территории Новой Мексики и Техаса побывал военный отряд под командованием лейтенанта армии США Пайка.
8 Первое европейское поселение на территории Техаса было предположительно создано в 1685 г. известным французским путешественником Рене Робером де Лассалем, погибшим два года спустя от руки своего компаньона близ г. Навасота.
93


Расцвет флибустьерства падает на период войны за независимость Мексики и англо-американской войны 1812—1814 гг. Самой крупной флибустьерской акцией было так называемое «великое вторжение» в Техас в 1812—1813 гг. целой армии флибустьеров во главе с бывшим лейтенантом армии США уроженцем Бостона О. Мэйджи. Ими была провозглашена в 1813 г. первая «Техасская республика». Вторая крупная попытка захватить Техас была предпринята в 1818 г. французскими иммигрантами, бывшими наполеоновскими офицерами во главе с братьями Шарлем и Генри Лальман, к которым присоединились американцы. Французские иммигранты вынашивали фантастический проект завоевния Мексики и создания в Америке Новой Франции во главе с Наполеоном, которого предполагалось выкрасть с о-ва Святой Елены. Пример с отрядом Лальмана, выдворенным испанскими властями из пределов Техаса, показывает, какие невероятные планы рождались на юго-западной «границе», где в атмосфере экспансионистских настроений сравнительно легко можно было получить п кредиты для финансирования таких планов.
После более чем десятилетних споров с Испанией относительно западной границы Луизианы США наконец отказались от своих претензий на Техас и испанский Юго-Запад по Трансконтинентальному договору, заключенному с испанским правительством в 1819 г. Согласно линии Адамса—Ониса, западная граница США была установлена по рекам Сабин, Ред-Ривер, Арканзас и 42-й параллели до побережья Тихого океана, еще не принадлежавшего США. Эта линия границы разделяла американскую и испанские территории, начиная с 1819—1820 гг. до окончания войны с Мексикой 1846—1848 гг. С признанием Техаса частью Новой Испании почили в бозе притязания на него США, основывавшиеся на приоритете Лассаля в создании поселка европейцев и, по ироническому выражению американского историка X. Бэнкрофта, наконец-то «был оставлен в покое призрак несчастного француза» 9.
С 1821 г. началась массовая американская колонизация Техаса. При этом большую роль сыграла не только географическая близость этой мексиканской провинции, но и ее соседство с южными рабовладельческими штатами США. Роль фактора рабства в истории колонизации Техаса за редким исключением почти всегда отрицается американскими историками, хотя этот фактор имел немалое значение. В первые десятилетия XIX в. американское рабство пережило существенную эволюцию, вступив в новый этап своего развития. Благодаря техническим изобретениям, в том числе особенно хлопкоочистительной машины Уитни, оно оказалось тесно связанным с наиболее передовым капиталистическим производством того времени. Южные штаты стали основными поставщиками хлопка-сырца для быстро развивающихся текстильных предприятий Англии, а также и других европейских стран и отчасти промышленного Северо-Востока США. «Хлопковая монополия рабовладельческих штатов амери9 Bancroft H. Н. History of the North Mexican States and Texas. Vol. 1—2.—< The Works, vol. XV—XVI. San Francisco. 1884, 1889, vol. 2 (XVI), p. 20.
94


канского Союза,— подчеркивал Маркс,— является не естественной, а исторически сложившейся монополией...» 10
Присоединение новых территорий и образование там рабовладельческих штатов необходимо было южанам и для удержания политической власти в стране путем увеличения своего представительства в сенате. После принятия в 1820 г. Миссурийского компромисса, ограничившего распространение рабства на новых западных землях выше 36° 30z с. ш., перед плантаторами вновь встала проблема поиска и освоения новых земель, так как непрерывная экспансия была, по выражению К. Маркса, «жизненным условием» сохранения рабства в Америке11. Существование рабства на Юге США в рассматриваемый период предопределило специфику экспансии США в Техасе, но, разумеется, феномен рабства нельзя и абсолютизировать при объяснении причин этой экспансии.
Американским предпринимателям удалось использовать в своих интересах неустойчивость испанского господства в Мексике и добиться за несколько месяцев до его падения разрешения на создание поселений в Техасе — при условии, что колонисты будут «хорошими гражданами» и «добрыми католиками». Как верно отметил современный американский историк Т. Ференбах, испанские власти руководствовались при этом соображениями, что американские колонисты, будучи землевладельцами и рабовладельцами, станут играть роль консервативного элемента в стране, противостоящего антипспанским настроениям мексиканского народа 12. Первым удачливым концессионером, получившим в январе 1821 г. разрешение испанских властей основать в Техасе поселение в составе 300 американских семей для «выращивания хлопка, сахарного тростника и кукурузы», был делец-пионер «границы» из Миссури Мозес Остин. Колонизационную деятельность своего отца еще более успешно продолжил его старший сын, адвокат Стивен Фуллер Остин, получивший прозвище «отец Техаса». Вслед за Остином в Мексику ринулись другие искатели легкой наживы, которые добились принятия благоприятных для них колонизационных законов, резрешавших иностранцам на льготных условиях поселяться в пограничных с Соединенными Штатами северных районах страны. Иностранцам практически бесплатно предоставлялись огромные участки земли резмером до 4605 акров; в течение десяти лет они могли не платить налоги.
Если в начале американской колонизации Техас, составлявший вместе с Коауилой единый штат, имел только один департамент (Бехар), то в 1834 г. появилось два новых департамента, населенных почти исключительно колонистами,— Бразос и Накогдочес. Колонисты создавали новые поселки, фермы, плантации, мельницы, прокладывали дороги. Бразос п Накогдочес экспортировали в начале 30-х годов XIX в. свыше 3 млн. фунтов хлопка в год. Колонисты
10 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е пзд., т. 15, с. 358.
11 См.: Там же, с. 318.
12 Fehrenbach T. R. Lone Star: A History of Texas and the Texans. New York; Toronto, 1969, p. 135.
95


имели хлопкоочистительные машины, машины для прессовки хлопкаk две паровые лесопилки, несколько водяных мельниц; открылась речная навигация по рекам Бразос, Тринити и Нечес, в то время более полноводным. В Сан-Фелипе и Бразории возникло несколько торговых домов. Стоимость экспорта хлопка Техаса в 1834 г. исчислялась суммой 1 млн долл. 13 В это же самое время хозяйство департамента Бехар, населенного в основном мексиканцами, носило почти исключительно натуральный характер. Предпринимательство с размахом невозможно в Бехаре, отмечал в своем отчете в 1835 г. Хуан Альмонте, направленный мексиканским правительством с инспекцией в Техас, поскольку здесь нет личного капитала, превышающего 10 тыс. долл. 14
Американизированный Техас экономически все больше сближался с Соединенными Штатами. Огромные возможности, которыми он располагал для расширения прибыльного хлопководческого хозяйства, делали его незаменимым в системе рабовладельческих штатов США. Старые, юго-восточные штаты, где рабовладение пришло в упадок, вследствие истощения почв, стали сбывать излишки своих рабов в Техас. Джорджия, обе Каролины и Вирджиния специально занялись «разведением» рабов для Техаса, где цены на них неуклонно росли. Но не только экономические связи, географическая близость, более удобное сообщение с США и по суше и морем играли роль. Сразу же обнаружились глубокие различия в историческом и культурном наследии колонистов и коренных обитателей Мексики. Если одна десятая часть колонистов, главным образом ирландцы, исповедовали католическую религию, то основная масса колонистов оставалась протестантской. Выявились глубокие различия и в организации судебной системы. Колонисты вводили систему, основанную на англосаксонском праве п суде присяжных из 12 заседателей, в то время как в Мексике сохранялся старый, оставшийся с колониальных времен феодальный аппарат судебной власти. Колонисты выражали недовольство неравным по сравнению с Коауилой представительством Техаса, население которого быстро росло за счет американской колонизации, в законодательном органе штата. Техасские колонисты, наконец, сохранили свой язык, свои нравы и обычаи, предубеждения по отношению к цветному населению, к которому они причисляли и мексиканцев. Техасец, по выражению Ференбаха, «никогда не сомневался в своем превосходстве над индейцами, мексиканцами и неграми-рабами». Американский историк Лурье так^ке признает, что «мексиканцев в Техасе, несомненно, оскорбляли, третировали, не считая их белыми» 15. Таким образом, с самого начала колония Остина и другие поселения американцев в Техасе оказались чужеродным телом в составе Мексики.
13 Documents of Texas History/Ed. by.E. Wallace, D. Vigness. Lubbock, 1960, p. 88. '
14 Almonte J. N. Statistical Report on Texas (1835).— In.: Documents of Texas History, p. 87—88.
15 Fehrenbach T. R. Op. cit., p. 705; Lowrie S. H. Culture Conflict in Texas. N. Y., 1932, p. 59.
96


Мексиканское правительство поняло, каких опасных подданных оно приобрело. В 1829 г. президент Герреро, чтобы ограничить американскую иммиграцию в Техас, издал закон об уничтожении рабства негров в стране, исключая перешеек Теуантепек. В Мексике рабство никогда не имело никакого экономического значения, тем более в том виде, какой оно приобрело в эпоху промышленного переворота и перехода к машинной стадии производства в США. Полуфеодальная Мексика сохраняла еще прежнюю структуру экономики, рабство здесь, по словам Маркса, носило «скрытый» характер, выражаясь в виде пеонажа, т. е. долгового рабства индейских крестьян и батраков, как в асьендах (латифундиях), так и па рудниках и мануфактурах. В 1830 г. был принят закон, запрещавший дальнейшую иммиграцию американцев в Техас и вводивший пошлины на все виды импорта в целях пресечения торговли колонистов с США.
С 1832 г. колонисты, недовольные мексиканскими законами, стали собираться на всетехасские ассамблеи, требуя отмены законов и продления освобождения от пошлин и налогов еще на три года, а также образования на территории Техаса самостоятельного штата. В 1835 г. в Мексике установилась диктатура ставленника помещичье- клерикальных кругов и реакционной военщины генерала Антонио Лопеса де Санта-Аны. Это послужило предлогом для назревавшего восстания колонистов, которое возглавил бывший губернатор штата Теннесси Сэм Хьюстон, имевший связи с нью-йоркской земельной компанией. Компания скупала по дешевой цене заявки на землю в Техасе и выпускала под них акции.
На Юге США быстро распространялись известия о событиях в Техасе, созывались митинги, создавались комитеты, производившие набор волонтеров и сбор пожертвований в пользу техасских повстанцев. Под броскими заголовками: «Важнейшие новости из Техаса», «Американцы на помощь Техасу» — южные газеты публиковали воззвание Хьюстона, призывавшего каждого южанина прийти на помощь Техасу «с добрым ружьем и 100 патронами» 16. Из числа свободных штатов на эти призывы откликнулись Пенсильвания и Нью- Йорк. Волонтерам была обещана земля в Техасе: до 320 акров за 3-месячный и до 1280 акров за 12-месячный срок службы в техасской армии. Осенью 1835 г. из южных портов и Нью-Йорка в Техас направились первые суда с волонтерами, оружием и боеприпасами для повстанцев. Американские каперы начали войну против Мексики на море.
Фактическое нарушение нейтралитета со стороны США вызвало протест мексиканского правительства. Мексиканский поверенный в делах в США Кастильо-и-Лансас в ноте от 29 октября 1835 г. обвинил Соединенные Штаты во вмешательстве во внутренние дела его страны в связи с «мятежом в Техасе» 17. 19 ноября 1835 г. министром иностранных дел Мексики Монастерио была направлена новая нота 16 The Writings of Sam Houston / Ed. by E. C. Barker, A. W. Williams: In 8 vol. Austin, 1938—1943, vol. 1, p. 302.
17 Telegraph and Texas Register, 1836, 23 Jan.
4 Американский экспансионизм 97


протеста правительству США. В ответной ноте государственный секретарь США Форсит, подтвердив, что конфликт в Техасе является «внутренним делом Мексики», сообщил, что дано указание проверить факты нарушения нейтралитета. Наряду с этим глава госдепартамента добавил, что правительству США «трудно контролировать поступки отдельных граждан и их частные инициативы, поэтому оно не может нести за них ответственность» 18. Подобный двусмысленный ответ государственного секретаря США свидетельствовал о том, что фактически вашингтонский кабинет оказывал негласную поддержку кругам, заинтересованным в отторжении Техаса. По поводу такой политики США глава мексиканской чрезвычайной дипломатической миссии в Вашингтоне Мануэль Эдуардо де Горостиса писал в донесении своему правительству от 4 октября 1836 г.: нейтралитет США произносится «только на словах» и приносит Мексике «в тысячу раз больше вреда, чем открыто объявленная война» 19.
2 марта 1836 г. на всетехасской ассамблее колонистов в деревушке Вашингтон-на-Бразосе 58 их представителей подписали Декларацию независимости Техаса. 17 марта того же года была принята Конституция Техасской республики, узаконившая институт рабства. Категорически запрещалось как частным лицам, так и государственным органам освобождать рабов. Свободные негры, согласно конституции, не могли проживать в Техасе. Конституция содержала анти- мексиканские статьи, лишая прав гражданства и прав собственности тех, кто не поддержал восстание американских колонистов20. Не получили прав и индейцы21.
Для подавления восстания в Техасе мексиканское правительство двинуло на север армию численностью около 6 тыс. человек во главе с генералом Санта-Аной. Однако эта армия обладала низкой боеспособностью и имела скудное снабжение. Зима выдалась необычайно суровой, особенно для солдат, пришедших из тропических районов. У солдат и многих офицеров отсутствовала верхняя одежда. Индейские рекруты, составлявшие почти половину армии, двигались связанные веревками. Армию сопровождал огромный обоз, насчитывавший 2500 жен и детей солдат. Командирами частей были в большинстве иностранцы из различных стран.
18 Congressional Globe, Containing the Debates and Proceedings, 1833—1873: In 109 vol. (далее: Congressional Globe), Wash., 1834—1873, 24th Congr., 1st Ses., vol. 3. Wash., 1836, p. 377.
19 Correspondencia que ha mediado entre la legacion extraordinaria de Mexico y el departamento de los Estados Unidos sobre el paso del Sabina рог las tro- pas que mandaba el general Gaines. Philadelphia, 1836, p. 53—59.
20 Documents of Texas History, p. 100—106.
21 По закону от 29 апреля 1846 г., принятому техасской легислатурой, индейцы были лишены прав собственности на землю в пределах штата; часть их погибла в войнах с белыми, часть ушла в Мексику. Для уцелевших племен в середине 50-х годов XIX в. были созданы две резервации, оказавшиеся недолговечными вследствие тяжелых условий жизни в них и нападений расистов. В 1859 г. техасские индейцы были переселены на Индейскую территорию. В Техасе сохранились лишь остатки одного-двух племен (The Laws of Texas: In 10 vol. / Ed. by H. Gammel, Austin, 1898—1902, vol. 2. p. 1461; Richardson R. N. Texas The Lone Star State. N. Y., 1943, p. 204—205).
98


В начале марта 1836 г. Санта-Ана с главными силами занял г. Сан-Антонио и уничтожил небольшой гарнизон в составе 182 американских волонтеров во главе с У. Трэвисом, Д. Бови и Д. Крокеттом, который укрылся в старой, полуразрушенной францисканской миссии Эль-Аламо. Повстанцы еще не имели армии, волонтеры из США только начинали прибывать. Мексиканские войска под командованием генерала Урреа почти беспрепятственно заняли побережье залива. 19 марта 1836 г. под Голиадом мексиканцам сдался в плен американский отряд Фаннина численностью свыше 400 человек.
Сэм Хьюстон, собрав отряд из 783 человек, едва ли десятая часть которого состояла из колонистов, 21 апреля 1836 г. у Сан-Хасинто атаковал часть мексиканских сил (1200 человек) во главе с Санта- Аной. Свою атаку он приурочил к 3 час. 30 мин. дня — традиционной послеполуденной сиесте мексиканцев. Сторожевых постов Санта-Ана не выставил. Движение волонтеров прикрывали лес и возвышенность. Американцы неожиданно ворвались в лагерь с криками: «Помни Аламо!», «Помни Голиад!». Многие мексиканские солдаты не успели даже схватить своих мушкетов. Все кончилось в какие- нибудь полчаса. Половина мексиканского отряда, в том числе Санта- Ана, попала в плен. 14 мая 1836 г. В Пуэрто-Веласко за обещание сохранить ему жизнь Санта-Ана подписал капитулянтский договор, по которому признал независимость Техаса и установление его южной границы по Рио-Гранде.
При оценке событий в Техасе в 1835—1836 гг. американскими историками выдвинут тезис о якобы имевшей там место революции. В действительности эти события носили характер антимексикан- ского сепаратистского движения, в котором наиболее активно участвовали не столько сами колонисты, сколько определенные круги США, заинтересованные в присоединении этой территории: плантаторы-рабовладельцы, нуждавшиеся в новых землях, работорговцы, сбывавшие излишки рабов в Техас, земельные спекулянты, финансисты Нового Орлеана, Филадельфии и Нью-Йорка.
Однако Техас не сразу был включен в состав США, а просуществовал в качестве независимой республики с 1836 по 1845 г. В течение этих лет техасские власти упорно, но безуспешно добивались аннексии Техаса Соединенными Штатами. Его независимость была призрачной, так как республика не имела ни средств для содержания государственного аппарата власти, ни кредитов, ни собственных вооруженных сил.
При поддержке правящих кругов США Техасская республика проводила политику активной экспансии. 19 декабря 1836 г. техасская легислатура приняла декрет о границах Техаса, по которому в состав републики включалась вся территория, «лежащая между США и р. Рио-Гранде от истоков до устья» 22. С помощью каперов на море велась война против Мексики, разжигался сепаратизм среди мексиканских штатов Юкатан, Табаско и Чиапас. В Мексиканском 22 Documents of Texas History, p. 125.
99
4*


заливе широко расцвела контрабанда, захватывались мексиканские суда. В 1841 г. техасцы предприняли поход на г. Санта-Фе с целью захвата Новой Мексики, а затем и Калифорнии. Еще в январе 1838 г. посланник Техаса в США Хант заявил в беседе с государственным секретарем Форситом, что Техас намерен продвинуть свои границы на Западе до Тихого океана23. В январе 1842 г. техасское законодательное собрание приняло резолюцию, объявлявшую о включении в состав республики всей Новой Мексики, Чиуауа, Соноры, Верхней и Нижней Калифорнии, а также части штатов Тамаулипас, Коауила, Дуранго и Синалоа. Даже президент Хьюстон в своем вето от 1 февраля 1842 г. назвал «нелепыми» притязания Техаса, имевшего в то время население менее 100 тыс. человек, на обширные мексиканские территории, которые составляли две трети площади страны с населением, превышавшим в 30 раз население Техасской республики24. Но резолюция, обсуждавшаяся в законодательном органе вторично, была принята, минуя вето президента, а 27 июня 1842 г. техасская легислатура приняла еще одну резолюцию, облачавшую Хьюстона диктаторскими полномочиями для мобилизации населения на войну с Мексикой. Хьюстон между тем отклонил этот билль, мотивируя свой отказ отсутствием средств на содержание армии. Но экстремистские круги экспансионистов систематически проводили сбор средств и вербовку волонтеров на Юге США для войны против Мексики. Центром антимексиканской деятельности был Новый Орлеан. «Здесь,— писал мексиканский историк Эррера Каррильо,—рекрутировались добровольцы-авантюристы, отсюда засылались экспедиции, чтобы проводить подстрекательскую деятельность в мексиканских штатах, вмешиваться в их внутренние дела; здесь планировались вторжения и поднимались мятежи против Мексики. Отсюда действовали против Матамороса, Тампико, Веракруса, Табаско, против Кампече и в целом Юкатана» 25. По данным современного мексиканского автора Эдуардо Монтеса, всего с 1837 по 1842 г. было зафиксировано 42 агрессивных акта, совершенных с территории США против Мексики26. Нагнетание атмосферы враждебности против Мексики достигло такой степени, что в агрессивных акциях, помимо каперов и авантюристов, стали принимать участие регулярные войска США. В октябре 1842 г. американская эскадра под командованием коммодора Джонса захватила мексиканский порт в Калифорнии Монтерей.
Экспансионистская верхушка Техасской республики стремилась овладеть Калифорнией, в которой была заинтересована буржуазия 23 См.: Diplomatie Correspondence of the Republic of Texas: In 3 vol. / Ed. by G. P. Garrison.— In: Annual Report of the American Historical Association for the Years 1907 and 1908. Wash., 1908—1911, vol. 1, p. 287—288, 319.
24 The Southwestern Historical Quarterly July 1917 to April 1918. Austin (Tex.), 1918, p. 194—197.
25 Herrera Carrillo P. Las siete guerras por Texas.— Austin E. F. Exposicion al publico sobre los asuntos de Texas. México, 1959, p. 142.
26 Монтес Э. США и Мексика: От территориальной экспансии к экономическому подчинению.— Лат. Америка, 1976, № 4, с. 147.
100


Севера и Северо-Востока, чтобы нейтрализовать оппозицию свободных штатов аннексии Техаса. Американский историк Байнкли писал: «Совершенно очевидно, что экспансионистские планы США имели прямое влияние на территориальные амбиции техасцев во время их существования в качестве независимой республики» 2'.
Несмотря на то что Мексика не признавала независимости Техаса, он был признан в 1837 г. Соединенными Штатами Америки, а затем рядом европейских стран: Францией, Нидерландами, Бельгией, Англией. Республика Техас торговала с государствами Германского союза, с Австрийской империей. В апреле 1844 г. состоялось подписание договора о дружбе, торговле и навигации между Техасом и ганзейскими городами. Этот договор был ратифицирован в декабре 1844 г. сенатом вольного города Бремена, являвшегося важным потребителем техасского хлопка и портом, откуда отправлялись в Техас немецкие переселенцы. Гамбург и Любек воздержались от ратификации договора с Техасской республикой ввиду приближавшейся аннексии ее Соединенными Штатами27  28.
Активизация европейской политики Техасской республики, особенно ее связи с Англией, заинтересованной в отмене рабства в республике и сохранении ее независимости, побуждала южных экспансионистов США еще более энергично вести борьбу за аннексию Техаса и других мексиканских территорий.
С самого начала провозглашения независимости Мексики правительство США пыталось использовать вопрос о ее признании в целях захвата части мексиканской территории. Первый же американский дипломат, южанин Пойнсетт, прибывший в Мексику в 1822 г., выдвинул проект включения в состав США Техаса, Новой Мексики, Верхней и части Нижней Калифорнии и некоторых других территорий. В 1828 г. США заключили с Мексикой договор о границах, который подтверждал разграничение территории обеих стран на условиях, предусмотренных американо-испанским договором 1819 г., т. е. США вторично признали Техас составной частью Мексики. Этот договор был ратифицирован в 1832 г. После ратификации и обмена ратификационными грамотами по договору 1828 г. должна была состояться демаркация границы, но США затянули решение этого вопроса до 1836 г., когда Техас отделился от Мексики, а затем вашингтонский кабинет признал «независимость» Техаса.
Одновременно США впервые выдвинули свои претензии и на Калифорнию. 6 августа 1835 г. государственный секретать Форсит дал указание американскому поверенному в делах в Мексике Энтони Батлеру добиваться того, чтобы граница с Мексикой была отодвинута еще дальше на юг и проходила бы не по 42-й, а по 37-й параллели. Тем самым Вашингтон стремился обеспечить присоединение к США порта Сан-Франциско, значение которого сильно возросло с развитием китобойного промысла.
27 Binkley W. С. The Expansionist Movement in Texas 1836—1850. Berkeley, 1925, p. V—VI.
28 Альперович M. С. «Техасская республика» и европейские державы.— Новая и новейшая история, 1964, № 6, с. 155.
101


В 1836 г. американо-мексиканские отношения резко ухудшились. Американский представитель в Мексике П. Эллис в соответствии с инструкциями правительства в ультимативной форме предъявил мексиканскому правительству требование о немедленной оплате «претензий» граждан США, будто бы понесших убытки в этой стране. В то время, писал прогрессивный американский историк Прайс, стало стандартной политической аксиомой утверждать, будто мексиканцы не способны к самоуправлению, вследствие чего США независимо от того, хотят они этого или не хотят, должны взять на себя бремя управления Мексикой29.
После того как Эллис демонстративно покинул Мексику, не объяснив даже причину своего отъезда, отношения между двумя странами достигли крайнего напряжения. Президент Джексон в послании конгрессу США от 6 февраля 1837 г. заявил, что «покушения на собственность и личность граждан США» могли бы стать «достаточным основанием для оправдания в глазах всего мира немедленной войны» против Мексики. Он даже рекомендовал конгрессу применить репрессии, используя военный флот, против соседней страны в том случае, если она не пойдет на «дружеское урегулирование всех спорных вопросов» 30. История «претензий» американских граждан к мексиканскому правительству рассматривалась многими американскими авторами, и почти все они пришли к выводу, что это была одна из форм давления на Мексику в целях получения территориальных уступок. «Публика,—писал У. Джей,—слышала много, но понимала мало, что значили наши „претензии44 к Мексике. Невероятно, но факт, что ни один из тысячи тех, кто вопил об обидах, нанесенных Мексикой, как оправдании войны против этой страны, не знал, о чем идет речь» 31. У. Самнер писал о «претензиях», что «они были пустячными и надуманными и походили на попытку вызвать ссору» 32.
Политика правительства Джексона в отношении Мексики подверглась критике в конгрессе США. Еще в 1836 г. при обсуждении билля об ассигновании 1 млн. долл, для набора 10 тыс. волонтеров «для охраны юго-западной границы США» на первой сессии 24-го конгресса США оппозиция выдвинула в адрес администрации обвинение в нарушении нейтралитета и договорных обязательств с Мексикой. Члены оппозиции, которую в палате представителей составляли восемь северных вигов и бывший президент США Дж. К. Адамс, показали несостоятельность попыток экспансионистов представить сепаратистский мятеж в Техасе как освободительную революцию, аналогичную войне за независимость в конце 29 Price G. W. The Origins of the War with Mexico: The Polk-Stockton Intrigue. Austin, 1967, p. 16—17.
30 A Compilation of the Messages and Papers of the Presidents (1789—1897): In 10 vol. (далее: Messages and Papers)./Ed. by J. D. Richardson. Wash., 1899, vol. 3, p. 278—279.
31 Jay W. A Review of the Causes and Consequences of the Mexican War. New York, 1970 (1st print 1849), p. 34.
32 Sumner W. G. Andrew Jackson. Boston; New York, 1924, p. 421.
102


XVIII в. Дж. К. Адамс 25 мая 1836 г. заявил, что территориальная экспансия рабовладельцев носила агрессивный характер и вовлекала страну в войну с Мексикой. В этой войне, которую хотят развязать рабовладельцы, подчеркнул Дж. К. Адамс, «знаменами свободы будут мексиканские знамена», а американские, наоборот,—знаменами рабства33.
Спор об аннексии Техаса стал одним из острых политических вопросов внутренней жизни США. Распространение рабства на новые территории и образование новых рабовладельческих штатов угрожало разрушить сложившееся в США равновесие политических сил. Противоречия по вопросу о Техасе нашли свое отражение в партийной борьбе вигов и демократов. Глашатаем аннексии Техаса выступила демократическая партия, в которой в начале 40-х годов XIX в. усилилось влияние рабовладельцев34. Свободные фермеры Запада, входившие в партию демократов, были также заинтересованы в экспансии новых земель. Особенно настойчиво добивались в конгрессе аннексии Техаса делегация из Южной Каролины во главе со своим лидером Дж. Кэлхуном и группа сенатора Р. Уолкера (Миссисипи), представлявшая интересы плантаторов-хлопководов пограничных штатов Юго-Запада, процветание которых целиком зависело от дальнейшей экспансии в юго-западном направлении.
Но группа северных демократов (локо-фоко) во главе с М. ВанБюреном, С. Райтом и примыкавшим к ним левым демократом Юго- Запада сенатором Т. Бентоном из Миссури не поддерживала немедленной аннексии Техаса.
В партии вигов, выступавшей от имени торгово-финансовой буржуазии, промышленников, части фермерства и плантаторов, которые поставляли хлопок не в Европу, а на текстильные фабрики северо- восточных штатов или культивировали иные, чем хлопок, культуры (сахар, коноплю), экспансионистские настроения были слабее. Северная буржуазия опасалась и вполне возможной войны с Мексикой, которая нанесла бы ущерб торговле. Виги вместе с их лидерами Г. Клеем и Д. Уэбстером, подобно локо-фоко, выступили против немедленной аннексии Техаса. Недовольство экспансией рабовладельцев привело к образованию небольшой, но энергичной группы так называемых «сознательных» вигов во главе с Джоном Пэфри и Чарлзом Ф. Адамсом (сын Дж. К. Адамса), их основным лозунгом стала борьба против распространения рабства. Против аннексии Техаса выступила и созданная в конце 30-х годов XIX в. аболиционистская партия свободы, возглавлявшаяся бывшим кентуккийским рабовладельцем Дж. Бирни.
В июне 1837 г. Американское антирабовладельческое общество начало собирать подписи под петициями, выражавшими протест против аннексии Техаса. Опасения возможности войны с Мексикой, не
33 New York American, 1836, 8 June.
34 См.: Дубовицкий Г. А. Усиление позиций рабовладельцев в демократической партии в 40-е годы XIX в.— В кн.: Политические партии США в новое время. М., 1981, с. 135—166.
103


Территориальная экспансия США (80-е годы XVIII в.— 50-е годы XIX в.)
1 	—территория США в 1783 г.;
Территории, впоследствии присоединенные к США:
2 	— в результате соглашений с Англией и покупки у других стран;
3 	— в результате военных экспедиций и войн с Испанией и Мексикой;
4 	— страна, владевшая территорией до присоединения ее к США, год присоединения;
104


оз Виннипег
5 	— линии территориальных разграничений и уточнений границ;
6 	— годы установления и уточнения границ;
7 	— современные границы штатов
105


признававшей независимости Техаса, вызвали в стране подъем пацифистского и феминистского движения. В США было создано Женское антирабовладельческое общество. В 1837 г. известный религиозный деятель У. Чэннинг опубликовал в виде письма к Г. Клею свой знаменитый протест против аннексии Техаса.
Помимо петиций от граждан и обществ, в 1837—1838 гг. в конгресс поступили и резолюции от легислатур ряда штатов (Род-Айленд, Массачусетс, Мичиган, Вермонт, Огайо и др.) с выражением протеста против аннексии Техаса.
Борьба в конгрессе и общественно-политическое движение в стране привели к временному поражению южан, но сказалась и собственная неподготовленность южан к решающей битве за Техас. В середине июня 1838 г. конгресс отклонил предложение делегации из Южной Каролины об аннексии Техаса. После этого вопрос о Техасе в течение ряда лет был снят с повестки дня.
Борьба за аннексию Техаса вспыхнула с новой силой в начале 40-х годов XIX в., когда перед Югом остро встала традиционная проблема поиска девственных земель, без чего американское плантационное рабство, по выражению Маркса, не могло оставаться «коммерческой системой эксплуатации» 35. С прибавлением двух сенаторов от Флориды, которая принималась в Союз в 1845 г., в дальнейшем прекращалось и пополнение представительства Юга в сенате.
При Дж. Тайлере из Вирджинии, автоматически наследовавшем пост президента после смерти в 1841 г. представителя вигов Гаррисона, рабовладельцы захватили почти полный контроль над правительством. Государственный секретарь вирджинец Апшер, затем сменивший его на этом посту Дж. Кэлхун вступили в переговоры с руководителями Техасской республики по поводу заключения договора об аннексии Техаса Соединенными Штатами. В разгар этих переговоров 23 августа 1843 г. министр иностранных дел Мексики Хосе Мария Боканегра передал через американского посланника У. Томпсона ноту протеста правительству США, в которой говорилось, что «мексиканское правительство будет рассматривать как объявление войны против Мексиканской республики одобрение американским конгрессом договора о включении Техаса в состав США» 36.
В ответной ноте от 20 октября 1843 г. государственный секретарь США Апшер, заявляя, что Техас — независимое государство, которое может по своему усмотрению вести любые переговоры, пытался возложить на Мексику ответственность в случае, если бы вспыхнула война между двумя странами. Одновременно американскому посланнику Томпсону были даны указания использовать более «решительный тон» во взаимоотношениях с мексиканским правительством 37.
35 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 23, с. 769.
36 Diplomatie Correspondence of the United States: Inter-American Affaires / Selected by W. R. Manning. Wash., 1937, vol. 8, p. 555—557.
37 Callahan J. M. American Foreign Policy in Mexican Relations. N. Y., 1932, p. 112-113.
106


Правительство Дж. Тайлера не отказывалось и от других возможностей приобрести Техас. В январе и феврале 1844 г. Апшер несколько раз напоминал мексиканскому посланнику Альмонте о желании США купить у Мексики Техас. После неожиданной гибели Апшера в марте 1844 г. государственным секретарем США стал Джон К. Кэлхун, вновь предложивший Альмонте вступить в переговоры относительно продажи Техаса. Альмонте отказался, так как не имел полномочий на переговоры, и снова повторил, что договор об аннексии Техаса будет рассматриваться мексиканским правительством как враждебный акт, равноценный объявлению войны38.
12 апреля 1844 г. договор об аннексии Техаса был подписан Кэлхуном и техасскими представителями Ван-Зандтом и Гендерсо- ном. Однако вигское большинство сената и антирабовладельчески настроенные сенаторы-демократы похоронили этот договор. При голосовании в сенате 8 июня 1844 г. за ратификацию договора проголосовали только 16 сенаторов. 35 сенаторов (из них 28 вигов, 7 демократов) проголосовали против. Среди семи демократов, присоединившихся к вигам и проголосовавших против ратификации, шестеро были северяне и один — южный демократ, Т. Бентон39.
В ответ на такие действия сената демократы вынесли вопрос об аннексии Техаса на президентские выборы 1844 г. В конце мая на национальном конвенте демократической партии рабовладельцам удалось оттеснить группу северных демократов с их лидером М. Ван-Бюреном, который считался возможным кандидатом на пост президента, и вместо него выдвинуть своего кандидата — южанина Дж. Полка из Теннесси, сторонника экспансии. В результате была принята партийная платформа демократов, главным пунктом которой провозглашалось требование осуществить аннексию Техаса в «ближайший практически возможный срок».
На выборах 1844 г. Дж. Полк с незначительным преимуществом одержал победу над кандидатом вигов Г. Клеем, высказавшимся против немедленной аннексии Техаса.
После долгих и жарких дебатов на второй сессии 28-го конгресса США был наконец найден путь аннексировать Техас не путем заключения договора, а посредством принятия совместной резолюции обеими палатами конгресса, что требовало лишь простого большинства голосов. Совместная резолюция включала как билль южан о немедленной аннексии Техаса, так и билль левых демократов, откладывавший ее на неопределенный срок, и предоставляла право выбора президенту. В таком виде совместная резолюция прошла в сенате большинством в 27 голосов против 25 40. 1 марта 1845 г. Дж. Тайлер подписал совместную резолюцию обеих палат конгресса США об аннексии Техаса, выбрав билль южан. Его решение было одобрено новым президентом Полком, но вызвало разочарование среди левых демократов. «Сознательные» виги, объединившись с або38 Ibid, р. 115—116, 130—131.
39 Congressional Globe, 28th Cong, 1st Ses. Wash, 1844, vol. 13, p. 652.
40 Ibid, 2nd Ses. Wash, 1845, vol. 14, p. 193, 360.
107


лиционистами, организовали оощественно-политическое движение протеста против аннексии Техаса с центром в Массачусетсе. Выступления его участников не прекращались вплоть до 29 декабря 1845 г., когда Техас вошел в качестве штата в состав Американского союза.
* * *
Мексиканская война была порождена развитием капитализма в США и тесно связанной с ним плантационно-рабовладельческой системы, а также политикой правящих кругов, направленной на территориальное расширение страны. Экспансионистская политика, проводившаяся Соединенными Штатами в течение десятилетий, привела, как нам уже известно, к присоединению Луизианы, обеих Флорид, аннексии Техаса. Завоевание Новой Мексики и Калифорнии стало следующим этапом американской территориальной экспансии.
Президент Дж. Полк пришел к власти под лозунгом экспансионистского требования захвата мексиканских территорий и основное внимание направил на выполнение этой задачи. При Полке усилилось влияние южных плантаторов-рабовладельцев на внешнюю политику США. Выступая перед членами своего кабинета 16 сентября 1845 г., президент признался, что присоединение Калифорнии, по его мнению, обойдется США всего в 15—20 млн. долл., но что он «готов заплатить и все 40 млн. долл, за столь ценное приобретение» 41. Идеологическим оправданием экспансии 40-х годов XIX в. была призвана служить названная его именем доктрина. В послании конгрессу США 2 декабря 1845 г. президент Полк, напомнив об основных принципах доктрины Монро, высказался против распространения на Американский континент теории равновесия сил и держав, принятой в международных отношениях европейских стран. Фактически тем самым была сделана заявка на право США присоединять любые, нужные им территории в Западном полушарии. Помимо доктрины Полка, идеологической платформой экспансионизма являлась уже упомянутая выше теория «предопределения судьбы» — воплощение духа американского национализма и американского мессианства 42.
Если для утверждения своих прав на Техас США могли ссылаться сначала на прецедент с колонией Лассаля, а затем на восстание, поднятое колонистами Остина против мексиканского «гнета», то в случае с Калифорнией и Новой Мексикой такой возможности не представлялось. Оставалось одно средство — война, и войну развязали. При этом Полк считал, что она быстро закончится капитуляцией Мексики. Еще только начались переговоры с техасскими властями о принятии ими совместной резолюции обеих палат конгресса США и утверждении ее на всенародном референдуме, а генерал 41 The Diary of James К. Polk during His Presidency 1845 to 1849: In 4 vol./Ed. by M. M. Quaife. Chicago, 1910, vol. 1, p. 34—35.
42 United States Magazine and Democratic Review, XVII, July — Aug. 1845, p. 797—798.
108


3. Тейлор уже получил в мае 1845 г. приказ военного министра двинуться из форта Джессап (Западная Луизиана) к северному берегу р. Нуэсес вблизи залива Корпус-Кристи, т. е. к линии, считавшейся южной границей Техаса. В депеше от 15 июня того же года военный министр Дж. Бенкрофт известил Тейлора о том, что «крайним пунктом его продвижения» будет «позиция близ устья Рио- Гранде», т. е. уже на территории Мексики43. В Мексиканский залив и на Тихий океан были посланы эскадры США.
Ряд американских историков (С. Ф. Бимис, Риппи, Дж. Гаррисон и др.) считают, что, если бы Мексика «вела себя благоразумно» и признала в свое время независимость Техаса, она избежала бы дополнительных территориальных потерь. Договор Гуадалупе-Идаль- го, писал, например, Гаррисон, был штрафом, который «Мексика заплатила за свою гордость и недостаток благоразумия, отказываясь своевременно признать независимость Техаса, что и помешало ей предотвратить конфликт с агрессивным и мощным соседом» 44. Другие американские историки, в том числе Дж. Смит, Г. Стюарт, для доказательства «миролюбия» Полка, якобы прибегнувшего к войне как к последнему средству, чтобы сломить «неразумное упрямство» Мексики, ссылаются на отправленную президентом в ноябре 1845 г. в Мексику миссию Слайделла для переговоров о продаже за 30 млн. долл, полностью или частично Новой Мексики и Калифорнии 45. Слайделл должен был также предложить аннулирование мексиканского долга по «претензиям» американских граждан в обмен на признание Мексикой аннексии Техаса и установление границы с Соединенными Штатами по р. Рио-Гранде. Однако трудно было предположить, что в Мексике найдется правительство, которое решилось бы после разрыва дипломатических отношений с США в период аннексии ими Техаса в марте 1845 г. и в обстановке, когда американские армия и флот угрожали стране, пойти на переговоры о заключении такой сделки. Одно появление Слайделла в Мехико ускорило падение в декабре 1845 г. правительства Эрреры. Новый президент Мексики генерал Паредес отказался принять Слайделла, и в марте 1846 г. тот возвратился в Вашингтон. Дипломатический демарш с переговорами Полк предпринял скорее для того, чтобы обезоружить оппозицию, которая в это время вела борьбу против принятия Техаса в Союз.
В конце марта 1846 г. армия Тейлора стояла уже на северном берегу Рио-Гранде, напротив Матамороса, т. е. еще до официального объявления войны она вторглась в пределы спорного района шириной около 150 миль между устьем Рио-Гранде и впадением в Мексиканский залив р. Нуэсес, и поставила мексиканскую армию перед необходимостью защищать территорию, являвшуюся частью Коауилы и Тамаулипаса. Но Мексика, несмотря на угрозы со стороны 43 Congressional Globe, 28th Cong., 2nd Ses., vol. 14, p. 654.
44 Garrison G. P. Texas A Contest of Civilizations. Boston; New York, 1903, p. 264.
45 Smith J. H. The War with Mexico: In 2 vol. N. Y., 1919, vol. 1, p. 117—137;
Stuart G. H. Latin America and the United States. N. Y., 1923, p. 97.
109


США, войны не начинала, потребовав лишь, чтобы армия Тейлора отступила за р. Нуэсес. Лейтенант четвертого полка армии Тейлора, будущий президент США Улисс Грант, свидетельствовал в своих мемуарах: «Нас послали спровоцировать сражение, однако было важно, чтобы его начала Мексика... Но так как Мексика не выражала никакого желания начать наступление в сторону Нуэсес, чтобы изгнать захватчиков со своей территории, интервенты должны были приблизиться на достаточное расстояние и тем самым сделать нападение на них неизбежным». В соответствии с этим, подчеркивал Грант, армия и была переброшена в окрестности Матамороса46.
24 апреля 1846 г. произошла стычка между отрядом мексиканских улан, переправившихся на левый берег Рио-Гранде, и американским патрулем из 63 драгун. Однако, прежде чем известие об этом достигло Вашингтона, президент Полк уже заготовил послание об объявлении войны Мексике, выдвинув, подобно Джексону в его февральском послании 1837 г., в качестве причины для войны ссылки на неспособность Мексики выплатить компенсацию по «претензиям» американских граждан, а также на то, что она оскорбила США, отвергнув миссию Слайделла. Военное столкновение кавалеристов обеих армий на Рио-Гранде стало для президента удобным предлогом для заявления о том, что «война идет по вине Мексики» и что необходимо немедленно прийти на помощь соотечественникам, попавшим в беду. Поэтому в новом варианте президентского послания, направленного 11 мая 1846 г. в конгресс, Полк предложил объявить войну соседней стране на том основании, что мексиканцы якобы перешли границу США и «пролили американскую кровь на американской земле»47. Американский историк Ривз, подчеркивая завоевательный характер войны против Мексики, писал, что эта война все равно была бы развязана правительством Полка, «даже если бы мексиканцы не перешли Рио-Гранде и не вступили бы в конфликт с Тейлором» 48.
Идея войны с Мексикой с самого начала встречала сильную оппозицию в конгрессе и в стране. Ее разделяли противники распространения рабства, пацифистски настроенные американцы и те южане, в том числе Кэлхун, которые опасались, что с присоединением новых территорий обострятся противоречия по вопросу о рабстве. Благодаря маневрам администрации конгресс обсуждал 12 мая 1846 г. не столько послание президента об объявлении войны, сколько военный билль об ассигновании 10 млн. долл, и наборе войск для оказания помощи армии, находившейся на фронте. Хотя билль прошел в палате представителей большинством в 174 голоса, против него отважились проголосовать 14 северных вигов во главе с бывшим президентом Дж. К. Адамсом, а свыше 20 членов воздержались 46 Grant U. S< Personal Mémoires of U. S. Grant. New York, 1885, vol. 1, p. 67—68.
47 Documents of American History to 1898: In 2 vol./ Ed. by H. S. Commager.
N. Y., 1962, vol. 1, p. 310—311.
48 Reeves J. S. American Diplomacy under Tyler and Polk. Glouchester, 1967, p. 267, 287—288.
110


от голосования. В сенате после более продолжительных, чем в палате, дебатов за билль было подано 40 голосов против двух. Эти два голоса принадлежали сенаторам-вигам Джону Дэвису из Массачусетса и Томасу Клейтону из Делавера. Воздержались от голосования виги Дж. Эванс из Мэна и Дж. Берриен из Джорджии, а также южный демократ Джон Кэлхун. Но сторонники Кэлхуна, в том числе сенатор Макдаффи, не поддержали линию своего лидера и проголосовали за билль о войне49. 13 мая 1846 г. конгресс США принял билль об объявлении войны Мексике. 18 мая генерал Тейлор занял Матаморос и стал продвигаться в глубь Мексики. Только после захвата американскими войсками Матамороса и только после того, как Тейлор двинулся к г. Монтерею (штат Нуэво-Леон), крупному центру на северо-востоке страны, мексиканское правительство было вынуждено 7 июля 1846 г. объявить Соединенным Штатам войну50. Современник событий Хосе Мария де Роа Барсена в своих воспоминаниях, опровергая североамериканскую версию о том, будто войну начала Мексика, вторгнувшись на территорию Техаса, писал: «...самое печальное, что это мнение о приписываемой Мексике агрессии разделялось не только прессой Соединенных Штатов, но также президентом и конгрессом страны» 51.
В сентябре 1846 г. американская армия начала бои за город Монтерей. Генерал Уорт оккупировал соседний город Сальтильо, откуда шла дорога к столице Мексики. Однако этот путь был труден, и президент Полк решил прекратить военные действия на северо-востоке Мексики и подготовить десант для высадки в порту Веракрус, чтобы достигнуть столицы кратчайшей дорогой. Но генерал Тейлор под свою ответственность, с весьма сократившимися силами, решил дать еще одно, последнее, сражение в феврале 1847 г. у ранчо Буэна-Виста, расположенного блцз горного прохода Ла-Ангостура к югу от Сальтильо. Мексиканской армией командовал генерал Санта- Ана, снова ставший президентом и главнокомандующим. Понеся большие потери, Санта-Ана отступил на юг.
Как уже указывалось, важнейшей частью военно-стратегического плана Полка являлся захват Калифорнии и Новой Мексики. В июне 1846 г. восставшие американские колонисты в долине Сакраменто захватили Соному и провозгласили Калифорнийскую республику. К повстанцам присоединился отряд капитана Джона Фримонта, находившийся с января 1846 г. в Калифорнии под предлогом научного исследования этого района. Однако главную роль в завоевании Калифорнии сыграла военно-морская эскадра США под командованием коммодора Джона Слоута, которая в июле 1846 г. захватила Монтеррей и Сан-Франциско, после чего двинулась в южную часть Калифорнии. Почти одновременно была завоевана Новая Мексика. Генерал Стефен Кирни во главе так называемой «армии Запада», 49 Congressional Globe, 29th Congr., 1st Ses., vol. 15, p. 795, 804.
50 Historia general de México. México, 1976, t. 3, p. 80.
51 Roa Barcena J. M. Recuerdos de la invasion norteamericana (1846—1848): In 3 T. México, 1947, t. 1, p. 41.
111


состоявшей из 1700 кавалеристов, прошел через Скалистые горы от форта Ливенуорт на территории Канзаса до столицы Новой Мексики г. Санта-Фе, которая была им захвачена 18 августа 1846 г. Оставив значительную часть своих сил в завоеванной Новой Мексике, Кирни двинулся с небольшим отрядом драгун (обещав им по 320 акров земли в Калифорнии), вдоль р. Хила по «старой испанской тропе» к Тихоокеанскому побережью, где примкнул к другим американским силам в операциях по захвату Сан-Диего и Лос-Анджелеса. К февралю 1847 г. обширные районы Юго-Запада оказались в руках американцев. По решению правительства Полка генерал Вул и полковники Донифан и Прайс предприняли также попытки захватить мексиканский штат Чиуауа, богатый золотом и серебром. Через девять месяцев после начала войны США установили контроль почти над всей Мексикой к северу от ее столицы.
Касаясь войны США против Мексики в 1846—1848 гг., К. Маркс писал: «...вся война, несомненно, представляет собой достойную увертюру к военной истории великой страны янки. Громадные пространства, на которых происходят военные действия, и небольшое число людей, с помощью которых они совершаются (притом больше добровольцев, чем регулярных войск), придают ей „американскую41 оригинальность» 52. Завоевание обширных североамериканских пространств Соединенными Штатами К. Маркс сравнивал с походом Э. Кортеса 53.
Что касается американского флота, то он не имел противника на море, так как у Мексики не было флота. Поэтому все действия флота США свелись к блокаде мексиканских портов, чтобы не допустить получения противником снабжения с моря. В Мексиканском заливе эскадра под командованием коммодора Перри установила блокаду всего восточного побережья Мексики. В ноябре 1846 г. Перри овладел портом Тампико. Были захвачены два других небольших города — Туспан и Табаско.
Самой трудной частью американского стратегического плана оказалась кампания против столицы Мексики. Однако при назначении главнокомандующего армией, действовавшей в Мексике, президента Полка заботили не только военные, но и предвыборные соображения. Опасаясь растущей популярности Тейлора, он искал кандидатуру среди членов демократической партии. Полк пытался назначить Томаса Харт Бентона, но тот имел лишь чин полковника, а конгресс США отказался присвоить ему чин генерала, что дало бы возможность миссурийскому сенатору возглавить новую кампанию. Пришлось назначить вига У. Скотта, имевшего самый высокий в армии США чин — генерал-майора.
9 марта 1847 г. американский флот, на борту которого находилась 10-тысячная армия, бросил якорь у маленького островка Сакри- фисиос к югу от Веракруса. Не встретив сопротивления, армия высадилась на берег. 29 марта 1847 г. Веракрус был оккупирован.
52 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 28, с. 346—347.
53 См.: Там же, с. 346.
112


После занятия города американская армия во главе с генералом Уильямом Уортом двинулась на запад к столице.
В этот тяжелый для Мексики момент страну раздирали внутренние противоречия. Помещичье-клерикальные круги выступили против правительства В. Гомеса Фариаса, которое пыталось осуществить частичную секуляризацию имущества высшего духовенства и ввести военный налог на нужды обороны. На улицах столицы и других городов, покрывшихся баррикадами, бесчинствовали отряды военной аристократической молодежи, прозванной «полькос» за пристрастие к модному тогда танцу полька. Антиклерикальные законы были отменены, правительство левых федералистов (или партия пурос) разогнано. 23 марта 1847 г. диктаторские полномочия вновь были вручены генералу Санта-Ане, который двинулся в сторону горного прохода Серро-Гордо, прикрывавшего путь к Мехико. Неделю спустя после занятия в этом пункте позиций мексиканцами к Серро-Гордо подошел Уорт. В сражении 17—18 апреля 1847 г. у Серро-Гордо американцы захватили в плен более 3 тыс. мексиканцев и большое количество трофеев. 22 апреля Уорт занял город и крепость Перо- те, где местные власти покорно отдали оккупантам все запасы оружия и боеприпасов.
17 мая генерал Скотт, находясь в г. Халапе, издал на испанском языке обращение к мексиканскому народу, в котором, ссылаясь на доктрину Монро, заявил, что армия США якобы имеет «честные намерения», а правительство Соединенных Штатов «стремится к миру и дружбе, к окончанию войны и гарантирует сохранение мексиканскому народу его религии и гражданской свободы, сохранение его очагов и семей, а также национальной чести» 54.
Мексиканский народ, не вняв лицемерным заявлениям американского генерала, готовился к обороне столицы. В газетах помещались призывы подняться всем на борьбу против захватчиков. 1 мая 1847 г. город Мехико был объявлен на осадном положении. Крестьяне шли в столицу, неся кур, свиней, овец и другую снедь для снабжения армии. Мужчины всех возрастов записывались в армию и шли на строительство оборонительных сооружений столицы.
К середине мая 1847 г. армия Скотта достигла г. Пуэблы, в 80 милях к юго-востоку от Мехико, где находилась до августа в ожидании подкреплений. После их прибытия, 6 августа 1847 г., армия США двинулась вперед на завоевание «дворцов Монтесумы». 18—19 августа в бою у деревушки Контрерас мексиканская армия потерпела поражение. Скотт приказал генералу Уорту взять Сан-Антонио, а генералу Твиггу двигаться на Чурубуско. Эти пункты были заняты почти одновременно. 20 августа 1847 г. батареи Твигга начали бомбардировку монастыря и асьенды Чурубуско, которые защищали 2 тыс. мексиканских национальных гвардейцев и батальон им. св. Патрика, состоявший из солдат-добровольцев армии США католического вероисповедания, перешедших на сторону Мексики (в нем были 54 Roa Barcena J. М. Op. cit., t. 2, p. 88.
113


ирландцы, поляки, немцы и англичане, недавно прибывшие в Америку). Большинство солдат батальона погибли в сражении, 50 человек попали в плен, где над ними была учинена жестокая расправа: многих повесили, часть подверглась клеймению железом и избиению плетьми 55.
После захвата Чурубуско и Сан-Антонио генерал Скотт перенес штаб-квартиру в Такубайю, во дворец архиепископа Мексики. С мая 1847 г. в армии Скотта находился с «миссией мира» посланец президента Полка Николай Трист, ожидавший начала переговоров о заключении мирного договора с Мексикой. 23 августа при посредничестве секретаря британской миссии в Мехико Эдварда Торнтона и британского консула Макинтоша было заключено перемирие и начались переговоры о мире. Уполномоченным с мексиканской стороны был назначен бывший президент генерал Эррера. Он отклонил предложение Триста о передаче США Верхней Калифорнии, Новой Мексики и установлении границы Техаса по Рио-Гранде.
7 сентября истек срок перемирия, и на следующий день возобновились военные действия. Американцам с большим трудом удалось преодолеть такие препятствия, как Молино-дель-Рей, Каса-Мата. 12—13 сентября 1847 г. произошла так называемая Чапультепекская битва. В 1785 г. на скале Чапультепек был построен замок испанским вице-королем Бернардо де Гальвесом. Во время вторжения американцев здесь находились астрономическая обсерватория и военная школа. В американской историографии Мексиканской войны Чапультепек обычно изображается как «неприступная крепость». В действительности Чапультепек защищало всего 832 человека, мно- /гие из них были кадетами военной школы (в возрасте от 10 до 16 лет), в распоряжении которых находилось лишь семь старинных орудий. Два дня американские батареи под командованием капитана Хагера и Роберта Лп бомбардировали замок. Знаменитая роща реликтовых кипарисов окуталась пороховым дымом, тысячелетние деревья сотрясались от залпов. Во время обороны замка погибли пять юных кадетов, шестой, Хуан Эскутия, обвязавшись национальным флагом Мексики, бросился с 70-метровой высоты. С падением Ча- пультепека было преодолено последнее крупное препятствие на пути к захвату Мехико, но бои с отступавшими в сторону Гуадалупе- Идальго мексиканскими войсками продолжались до вечера на дорогах, ведущих в город. Утром 14 сентября 1847 г., когда армия Скотта вступила в столицу, ей оказали сопротивление горожане-патриоты, открывшие по оккупантам огонь с крыш домов, из окон и чердаков, забрасывавшие их камнями и различными предметами. Неравная борьба длилась три дня.
В боях за овладение столицей Мексики армия Скотта понесла потери в 1 тыс. человек. Потери мексиканской армии составили 4 тыс. человек убитыми и ранеными, 3 тыс. человек попали в плен, 55 Во время президентской кампании 1852 г. эта история была предана гласности и способствовала поражению Скотта на выборах.
114


в том числе восемь генералов (двое из них — бывшие президенты страны) 56.
Примером героического сопротивления мексиканских патриотов американским оккупантам явилось сражение у р. Калабосо близ Тампико в середине июня 1847 г., закончившееся поражением американцев. В результате патриоты не допустили оккупации своего района захватчиками.
Поражение Мексики в войне с США было обусловлено в первую очередь отсталостью ее экономики, сохранявшей колониальные черты. Страна не имела промышленности, в том числе по производству оружия и военных материалов. Армия была вооружена кремневыми мушкетами, частью закупленными за границей, а в основном луками, стрелами, ножами (мачете), тесаками, лассо. В то время Мексика была преимущественно индейской страной, армия комплектовалась из индейцев и пеонов путем насильственной вербовки (лева) ; рекрутов привозили в казармы часто в связанном виде. Интендантская и медицинская службы в армии отсутствовали. Солдаты были голодны и раздеты, армию сопровождали огромные обозы из жен и детей солдат. Средства, отпускавшиеся казной на содержание армии, расхищались командным составом. Насильно согнанные в армию люди служили нехотя и при первой возможности дезертировали. Мексиканская армия насчитывала огромное число генералов, которые постоянно вели между собой борьбу за власть и устраивали перевороты. За 18 месяцев войны в Мексике сменилось семь президентов. Обстановка политической анархии мешала организации сил: страны для отпора врагу.
Несмотря на тяжелые условия, в которых находилась страна, война против США пробудила национальное самосознание и патриотические чувства мексиканского народа, особенно проявившиеся при обороне столицы. Формировались народные ополчения и партизанские отряды, одним из которых командовал индейский вождь Хуан Альварес. Иначе относились к оккупантам многие представители привилегированных сословий. Высшее духовенство Пуэблы, Мехико и других городов, отказавшееся пожертвовать часть своих несметных сокровищ на нужды обороны, радушно встречало американские войска. Помещики-асьендадо и церковники снабжали захватчиков продовольствием, лошадьми и фуражом. Современник событий сенатор Хосе Рамирес писал, что «клерикалы ничем не хотели помочь стране, они заботились лишь о сохранении своих богатств». По словам Рамиреса, ходили слухи о том, что высшее духовенство не будет возражать против присоединения Мексики к США, если американцы сохранят в неприкосновенности церковное имущество 57.
Мексиканский историк Леон писал, что церковники подобостраст56 Garraty John A. The American Nation: A History of the United States to 1877. N. Y., 1975, vol. 1, p. 297.
57 Ramirez José. México durante su guerra con los Estados Unidos. México, 1905T p. 217, 239.
115


но встречали каждого американского солдата и прогоняли в церкви верующих со скамей, чтобы освободить место для завоевателей58.
Армия США в отличие от мексиканской была вооружена современным оружием, изготовлявшимся в стране: карабинами, заряжавшимися с казенной части, револьверами системы «кольт». Соединенные Штаты были первой страной, вооружившей свою армию револьверами. Они располагали и современными орудиями, легкими и мобильными, прозванными «летучей артиллерией». Имея небольшую регулярную армию, США при наборе в нее во время войны с Мексикой широко применяли принцип добровольности. Всего за годы войны с Мексикой США вооружили свыше 100 тыс. человек, причем 67 905 из них были волонтерами. Волонтеры представляли наиболее беспокойную часть американской армии. Они сами выбирали себе командиров, командиры боялись рядовых. Своими бесчинствами волонтеры причиняли много бед мексиканскому населению. Немало бед причиняли мексиканцам и техасские рейнджеры — «техасские дьяволы», как их называли. Каждый рейнджер, вооруженный по меньшей мере четырьмя кольтами, ружьем и ножом-бови, а также зараженный антимекспканскими предрассудками, был грозой для всей Мексики.
После падения столицы и неудавшейся попытки захватить г. Пуэблу генерал Санта-Ана был отстранен от политического и военного руководства. Лишь 8 января 1848 г. был вновь избран президентом Мексики лидер партии модерадос (умеренные либералы) Хосе Хоакин Эррера. К этому времени президент США Полк решил изменить содержание инструкций, которыми был первоначально снабжен Трист и которые уполномочивали американского агента заплатить Мексике 30 млн. долл, за уступку Новой Мексики, Верхней и Нижней Калифорнии и право транзитных перевозок через перешеек Теуантепек. Теперь президент увеличил свои территориальные претензии к Мексике и предлагал за них меньшую сумму. Тристу было приказано возвратиться в США. Однако Трист при поддержке Скотта игнорировал приказ президента 59. 2 февраля 1848 г. в Гуадалупе-Идальго, к северу от Мехико, был подписан мирный договор, по которому Мексика признавала аннексию Техаса и установление южной границы по Рио-Гранде, а также переход к США Новой Мексики и Верхней Калифорнии, включая Сан-Диего; другими словами, к США отошли все мексиканские территории к западу от 100-го меридиана, к югу от 42-й параллели и к северу от традиционной границы Новой Мексики по рекам Хила и Колорадо общей площадью 2 млн. 378 тыс. кв. км. После этого в составе Мексики осталась территория площадью 2 040 235,3 кв. км, составлявшая меньше половины прежней. На отторгнутой территории позднее образовались нынешние штаты Техас, Калифорния, Нью-Мексико, Аризона, Невада, Юта, части штатов Колорадо, Вайоминг и Канзас — богатые сельско58 Leon N. Compendio de la historia general de México. México, 1902, p. 478.
59 Разгневанный Полк отдал приказ об аресте Триста и лишил его работы в госдепартаменте.
116


хозяйственные и скотоводческие районы, где были также открыты большие запасы нефти, природного газа и другие полезные ископаемые 60.
В качестве компенсации США обязывались уплатить Мексике 15 млн. долл., тогда как только за три года, с 1848 по 1850 г., они добыли в Калифорнии золота па сумму 51 669 767 долл. Жалкую сумму, выплаченную Мексике за огромные территории, американцы прозвали «деньгами для очистки совести». Помимо этого, США отказывались от своих финансовых претензий к Мексике на сумму 3 250 тыс. долл.
10 марта 1848 г. мирный договор был ратифицирован сенатом США 38 голосами против 14. Его обсуждение в мексиканском конгрессе вызвало решительную оппозицию со стороны партии пурос и других депутатов, назвавших договор грабительским. 19 мая 1848 г. конгресс Мексики ратифицировал договор 51 голосом против 35. Президент Полк провозгласил вступление в силу договора с Мексикой 4 июля 1848 г.
Присоединение обширных пространств Юго-Запада сыграло огромную роль в развитии Соединенных Штатов Америки. Страна вышла на побережье Тихого океана и стала крупной континентальной державой. Ныне это высокоразвитые районы сельского хозяйства и промышленности. Однако процесс их присоединения к США не ограничивался лишь мирной колонизацией девственной земли американскими переселенцами, а сопровождался захватнической политикой по отношению к коренным обитателям этих земель и соседним странам.
В послании конгрессу США от 5 декабря 1848 г. Полк заявил: «Одним из наиболее важных результатов войны, которую мы вынуждены были недавно вести с соседней страной, является демонстрация военной силы нашей страны. Перед последней войной с Мексикой европейские и другие страны имели несовершенное представление о нашей мощи как нации и о нашей способности вести войну, и особенно войну, завоевательную, развязанную нами самими... События последней войны с Мексикой вывели их из этого заблуждения» 61.
В Соединенных Штатах наряду с шовинистическими настроениями, крайним выражением которых было движение за захват всей Мексики, война против слабого соседа вызвала протесты прогрессивной американской общественности, обострила внутриполитическое положение в стране, оказала влияние на партийные структуры. В ходе войны росла непопулярность президента Полка и оппозиция его политике. С критикой завоевательной политики правительства выступала партия вигов, хотя эта критика была неоднозначной. Если 60 Окончательная граница с Мексикой была установлена в 1853 г. с покупкой за 10 млн. долл, по так называемому «договору Гадсдена» еще около 120 тыс. кв. км территории к югу от р. Хила (долина Месильи, или современные южные части Аризоны и Нью-Мексико).
61 Messages and Papers, vol. 4, p. 631—633.
117


большинство партии — консервативные виги, осуждая развязанную президентом войну и в то же время голосуя за военные ассигнования на ее продолжение, руководствовались прежде всего желанием нанести поражение демократам на очередных выборах, то виги-аболиционисты и «сознательные» виги Массачусетса смотрели на войну с Мексикой как на заговор плантаторов с целью распространения рабства. Такое отношение к войне группы радикальных вигов разделяли северные демократы, сторонники М. Ван-Бюрена, выдвинувшие требование немедленного вывода без всяких условий американских войск из Мексики. На первой сессии ЗО-го конгресса США вигское большинство палаты представителей добилось в декабре 1847 г. принятия 85 голосами против 81 резолюции, объявлявшей войну «мистера Полка» несправедливой и противоречащей Конституции США. В ответ на доводы о том, что великая нация нуждается в большом пространстве для ее будущего роста, сенатор-виг из Огайо Т. Корвин в речи 11 февраля 1847 г. заявил: «Будь я мексиканцем я бы сказал вам: если у вас нет достаточно земли, чтобы похоронить своих мертвецов, приходите в мою страну. Мы встретим вас с кровавыми руками и проводим в гостеприимные могилы» 62. Против войны с Мексикой выступал А. Линкольн, избранный в 1846 г. в палату представителей от вигов Иллинойса 63.
Внутрипартийная борьба еще более обострилась со внесением в августе 1846 г. членом палаты представителей демократом (позже стал фрисойлером) Д. Уилмотом из Пенсильвании поправки к президентскому биллю об ассигновании 2 млн. долл, на ведение переговоров с Мексикой с целью быстрейшего заключения аннексионистского мира. Уилмот предложил запретить рабство на всех землях, которые будут приобретены у Мексики 64. Борьба в связи с обсуждением поправки Уилмота ускорила процесс размежевания в обеих партиях, поставив под угрозу само их существование.
Против договора Гуадалупе-Идальго в сенате США проголосовали 7 вигов и 7 демократов, что само по себе свидетельствовало о глубоких политических расхождениях в обеих партиях. Расхождения были порождены войной и борьбой по вопросу о введении рабства на новых территориях, присоединенных в результате войны. 21 февраля 1848 г. Дж. К. Адамс и Дж. Гиддингс отказались поддержать в палате представителей резолюцию о присуждении золотых медалей восьми американским генералам за участие в войне с Мексикой. Гиддингс заявил, что он «не собирается благодарить убийц» 65.
Борьба по вопросу о войне и рабстве уже в 1848 г. привела к расколу в обеих партиях и образованию новой партии, в которой объединились радикальные виги и демократы-диссиденты (партия фрисойлеров).
62 Congressional Globe, 29th Congr., 2nd Ses., Appendix. Wash., 1847, vol. 16, p. 214-218.
63 Lincoln A. His Speeches and Writings. N. Y., 1946, p. 261. *
64 Congressional Globe, 29th Cong., 1st Ses., vol. 15, p. 1217.
65 Liberator, 1848, 10 Mar., p. 38.
118


Завоевательная война против Мексики вызвала сильную реакцию в самых широких кругах американской общественности. В южной экспансии видели угрозу американской демократии, принципам христианства. В борьбе против войны, помимо упомянутых групп в партиях — радикальных, или «сознательных», вигов, преимущественно из штатов Новой Англии и других свободных штатов, а также демократов-диссидентов, в основном сторонников М. Ван-Бюрена, объединились различные общественно-политические течения и организации: аболиционисты, пацифисты, утописты, служители церкви (квакеры, унитарианцы, конгрегацпоналпсты, а также некоторые католики, пресвитериане, баптисты, методисты и пр.). Эти представители американского общества расценивали войну против Мексики как «несправедливую и нечестивую». «Американское общество мира» направило президенту Полку петицию с просьбой отозвать войска из Мексики. Аналогичные петиции направлялись антирабовладель- ческими, женскими обществами. С позиций христианских принципов пацифизма и морального осуждения рабства выступали проповедники Теодор Паркер и Самуэль Мэй. Войну осудили поэт Генри Дэвид Торо из Массачусетса, критик и аболиционист Джеймс Рассел Лоуэлл и другие представители интеллектуальной Америки.
Итак, американский экспансионизм, имевший уже сложившиеся традиции, необычайно усилился в первые десятилетия XIX в., достигнув пика в конце 40-х годов. В истории завоевания Соединенными Штатами Юго-Запада явственно выделяется ряд периодов: флибустьерский (1800—1821 гг.), когда обширные земли Техаса пытались захватить отдельные группы авантюристов, пиратов, снаряжавшиеся на частные средства, но пользовавшиеся неофициальной поддержкой своего правительства; период колонизации американцами Техаса, в котором широкое участие приняли фермеры и плантаторы-рабовладельцы и который завершился отделением Техаса от Мексики и аннексией Техаса Соединенными Штатами (1821— 1845 гг.) ; период американско-мексиканской войны 1846—1848 гг., закончившийся захватом Калифорнии, Новой Мексики, а также Орегона.
Бурный характер американской экспансии в первой половине XIX в., особенно в 40-х годах, был обусловлен рядом рассмотренных нами выше экономических, социальных, демографических причин. Общепринято считать, что главную роль в экспансии на земли Юго- Запада играли плантаторско-рабовладельческие круги, земельные спекулянты, буржуазно-предпринимательские круги Севера и Юга, но безусловно в новых землях было заинтересовано американское фермерство. Оно оказало массовую поддержку экспансионистской программе демократической партии, выдвинутой ею на выборах 1844 г., а также поддерживало правительство Полка и в течение войны поставляло волонтеров в армию США. Движение за захват всей Мексики получило особенно большое развитие на Северо-Западе и Юго-Западе США, где были особенно сильны экспансионистские настроения. С большим энтузиазмом волонтеры набирались в Миссури, Иллинойсе (хотя и выдвинувшем в палату представителей 119


будущего президента США А. Линкольна, осудившего войну с Мексикой), в Мичигане и в штате Огайо. Даже округ Вестерн Резерв, избиравший в течение многих лет в палату представителей конгресса США стойкого и несгибаемого противника рабства и агрессии Джосиа Гиддингса, активно участвовал в кампании, охватившей районы Запада и других секций США.
Американо-мексиканская война в основном завершила процесс образования Соединенных Штатов в их нынешних границах. Сама война и методы, с помощью которых она была развязана, до сих пор вызывают осуждение прогрессивных сил как в странах Латинской Америки, так и в самих США.
Экспансия США на севере Тихого океана и покупка Аляски в 1867 году
Т. М. БАТУЕВА
Приобретение Соединенными Штатами Аляски явилось результатом длительного процесса американской экспансии на севере Тихого океана; правительство США осуществило покупку Аляски и Алеутских островов в целях усиления позиций в этом районе под давлением кругов буржуазии, заинтересованных в расширении возможностей вывоза пушнины, эксплуатации морских промыслов и других богатств северной части Тихого океана *.
С 20-х годов XIX в. правительство США принимало действенные меры для обеспечения благоприятных условий развития американской торговли и промыслов у берегов Аляски и Восточной Сибири, неоднократно возвращаясь к вопросу о возобновлении выгодного для иностранной торговли договора с Россией, заключенного в 1824 г. на 10 лет.
Росту активности американского капитала способствовало заселение и быстрое экономическое развитие западного побережья США. К. Маркс отмечал большое значение заселения Тихоокеанского побережья и, предвидя его роль в развитии Соединенных Штатов, писал в 1850 г.: «Самым важным фактом, происшедшим здесь... является открытие калифорнийских золотых приисков. Уже теперь, спустя всего восемнадцать месяцев, можно предвидеть, что это открытие будет иметь гораздо более грандиозные результаты, чем открытие самой Америки» 1 2.
Вопрос об американской торговле и промыслах на севере Тихо1 См.: Окунь С. Б. Российско-американская компания. М.; Л., 1939; Он же. К истории продажи русских колоний в Америке.— Исторические зап., 1938, № 2; Нарочницкий А. Л. Колониальная политика капиталистических держав на Дальнем Востоке, 1860—1895 гг. М., 1956.
2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 1-е изд., т. 8, с. 209.
120


го океана не раз поднимался в конгрессе США в конце 40-х — начале 50-х годов XIX в. К правительству неоднократно обращались с письмами по этому поводу. Например, в «Записке о Сибири, Маньчжурии и об островах северной части Тихого океана» советника верховного суда А. Пальмера, адресованной президенту Дж. Полку, выдвигалось требование устранить какие бы то ни было ограничения, задерживающие развитие здесь торговли и промыслов 3.
Обсуждался этот вопрос и в сенате. Морской министр США в ответ на запрос отмечал в своем докладе, что правительство вполне осознает важность быстро развивающихся промыслов и торговли «в Анадырском, Охотском и Арктическом морях», а также принимает к сведению сообщения китобоев и торговцев о богатствах Сибири и Аляски, о нахождении руд различных металлов (золота, железа, меди и др.) 4.
Идея покупки Аляски определилась в США к середине 50-х годов.
Самодержавие, опиравшееся на отсталую феодально-крепостническую систему и осуществлявшее реакционную политику внутри страны и за ее пределами, мало занималось вопросами развития и разработки богатств Аляски и Алеутских островов и не принимало необходимых мер для их защиты от иностранной экспансии. Российско-американская компания, в ведении которой находились эти земли, была монопольной привелегированной организацией, но ее торговая и промысловая деятельность подрывалась иностранными, главным образом американскими и английскими, торговцами пушниной п китобоями; вооруженными силами компания не располагала.
Во время Крымской войны, когда выявилась экономическая и военная отсталость России, в условиях кризиса самодержавно-крепостнического строя царское правительство пошло на переговоры о продаже Аляски США.
Впервые правительство США выдвинуло это предложение летом 1854 г. Государственный секретарь У. Мэрси и сенатор М. Гвин, связанные с заинтересованными в покупке Аляски группами калифорнийской буржуазии, запрашивали русского посланника в Вашингтоне Э. А. Стекля о намерении России уступить США свои владения в Америке. Стекль говорил впоследствии об этом предложении американского правительства как о «неопределившемся проекте».
Но калифорнийские предприниматели использовали в своих интересах затруднительное положение русского колониального начальства, не получившего своевременно средств для защиты Аляски от возможного нападения Англии, военные суда которой курсировали в северной части Тихого океана и бомбардировали города на побережье Восточной Сибири.
3 Палъмер А. Записка о Сибири, Маньчжурии и об островах северной части Тихого океана. СПб., 1906.
4 Записка морского секретаря США, 5 апреля 1852 г.— Архив внешней политики России (далее: АВПР), ф. СПб. Главный архив 1—9, 1852 г., д. 15, л. 2—3.
121


Русская колониальная администрация вынуждена была принимать срочные меры, не дожидаясь согласования с главным правлением в Петербурге. Ее план заключался в том, чтобы поставить Русскую Америку под защиту США. В этих целях в начале 1854 г. был заключен условный договор о передаче на три года всех прав Российско-американской компании, имущественных и территориальных, компании в Сан-Франциско (Американско-русской торговой компании Б. Сандерса) в случае враждебных выступлений союзных держав по отношению к Аляске. Э. А. Стекль не допустил тогда заключения договора. Тем не менее предотвратить усиление американской экспансии не удалось.
Американско-русская торговая компания, интересы которой в конгрессе США представлял сенатор М. Гвин, добилась долгосрочного торгового соглашения. Оно было заключено в 1854 г. сроком на 20 лет, причем компания получила широкие возможности эксплуатации богатств Аляски. Это соглашение было крайне невыгодно для Российско-американской компании, и, так как калифорнийская компания не выполняла своих обязательств по поставкам товаров, а занималась в основном меновой торговлей пушниной с индейцами и алеутами, в 1859 г. договор был расторгнут.
Одновременно правительство США по инициативе той же группы капиталистов подняло вопрос о разрешении повсеместной торговли на Аляске (т. е. о возобновлении действия договора 1824 г.), но безрезультатно.
После этого в 1859 г. правительство США вернулось к вопросу о покупке Аляски, на чем настаивали не только калифорнийские компании, но и другие группы американской буржуазии, обращавшиеся к правительству с требованиями обеспечить более широкий доступ к пушным, рыбным и другим богатствам Аляски.
Переговоры о покупке Аляски возобновились в 1859 г. В русском правительстве обсуждение этого вопроса происходило в узком кругу. Одним из сторонников продажи Аляски был вел. кн. Константин Николаевич. Министр иностранных дел А. М. Горчаков на этой стадии переговоров высказывался отрицательно по поводу продажи. Министерство иностранных дел обратилось с запросом к главному правлению Российско-американской компании. Сумма, которую, по мнению главного правления, следовало требовать, включала стоимость имущества компании и выплаты акционерам. В записке главного правления отмечалось, что запрашивать можно такую сумму, которую США согласны будут уплатить, но что это далеко не достаточное возмещение за все богатства Аляски 5.
В 1859 г. правительство США предлагало 5 млн. долл. А. М. Горчаков писал 14(26) мая 1860 г. Э. А. Стеклю в Вашингтон, что это нельзя рассматривать «как предложение справедливого эквивалента, на основе которого мы могли бы согласиться заключить договор». «Лично я не имею ни малейшей уверенности в пользе для России отказаться от этих владений...— продолжал он.— Единственное сооб5 АВПР, ф. СПб. Главный архив 1—9, 1857—1868 гг., д. 4, л. 12—12 об.
122


ражение, которое может заставить склониться в пользу этой комбинации, была бы перспектива большой финансовой выгоды. Но сумма в 5 млн. долл., которая, возможно, будет указана, не кажется нам сколько-нибудь представляющей действительную стоимость наших колоний» 6.
Но и на этот раз переговоры пришлось отложить в связи с обострением внутриполитического положения как в России (накануне реформ), так и в США, где в 1860 г. после прихода к власти республиканской партии, объединившей антирабовладельческие силы, началась гражданская война.
В то же время разграбление природных богатств Аляски, Алеутских островов, а также побережья Восточной Сибири продолжалось. С 50-х годов XIX в. главным районом американского китобойного промысла стало Охотское море, так как в других местах северной части Тихого океана киты в значительной степени оказались истребленными. С 1847 по 1861 г. только из Охотского моря было вывезено китового жира и уса на сумму 130 млн. долл, (на 200 млн. руб. серебром) 7.
Русский посланник в США назвал поведение американских китобоев «неистовствами». Они устраивали салотопки, вырубали и вывозили на продажу лес, вели неэквивалентную меновую торговлю, мало чем отличавшуюся от грабежа, терроризируя местное население; деятельность промыслов Российско-американской компании нарушалась.
В ответ на ноту протеста со стороны русского правительства в декабре 1860 г. правительство США разослало циркуляр консулам портов, куда заходили американские китобойные суда, с предупреждением не допускать незаконных действий команд. Однако эта мера не имела сколько-нибудь заметных последствий, как и посылка в Охотское море двух русских крейсеров8.
В следующее десятилетие (в 60-е годы) значительного развития достиг американский рыболовный промысел на севере Тихого океана. Ловлю трески у побережья Аляски и Восточной Сибири вели американские рыболовные суда, отправлявшиеся из городов Атлантического и Тихоокеанского побережий США, где строились консервные фабрики для обработки трески.
Большие выгоды США приносил также вывоз продукции внутренних областей Сибири (через Петропавловск-Камчатский и Николаевск-на-Амуре). В этой связи внимание американских экспансионистов привлекала р. Амур, как путь для проникновения во внутренние районы Сибири.
В 1856 г. в Россию прибыл калифорнийский делец Перри Мак Д. Коллинз. Государственный секретарь США У. Мэрси снабдил его рекомендательным письмом как американского торгового агента.
6 АВПР, ф. Канцелярия, 1860 г., д. 195, л. 216—217.
7 Збышевский В. О китоловстве в Охотском море.— Морской сборник, СПб., 1863, т. 15, ч. 4, с. 229—230.
8 См.: АВПР, ф. СПб. Главный архив 1—9, 1858 г., д. 15, л. 33 и 33 об.; Там же, л. 27—28.
123


Накануне отъезда Коллинза Мэрси говорил Стеклю, что цель этой поездки — установление торговых отношений между США и Восточной Сибирью, и запрашивал о возможности назначения Коллинза консулом в устье Амура 9.
В течение года Коллинз путешествовал по Сибири, изучая ее природные богатства, судоходность рек и условия торговли с Китаем, побывал во всех крупных сибирских городах — Иркутске, Омске, Томске, Красноярске, Кяхте. Он проектировал соединить с помощью железных дорог Амур с системой рек, впадающих в Ледовитый океан,— Обью, Енисеем, Леной, а также построить железные дороги из Сибири в Китай. Коллинз добивался учреждения американских консульств в устье Амура, в Иркутске, Томске и Кяхте.
Во время путешествия Коллинз посылал президенту и государственному секретарю подробные сообщения, которые были изданы в 1858 г. в ответ на запрос сената об Амуре отдельной брошюрой. Письма Коллинза, а также его книги о Сибири в значительной степени содействовали росту экспансионистских настроений в определенных кругах буржуазии США в отношении Восточной Сибири 10  11.
С 1859 г. Коллинз ходатайствовал о предоставлении американской компании права постройки телеграфной линии от Казани через Сибирь и Аляску до Сан-Франциско. Вместе со связанными с ним группами предпринимателей он вынашивал планы проведения телеграфа из Сибири в Китай. Правительство США поддерживало эти планы и в начале 1862 г. представило русскому правительству законопроект о сооружении телеграфной линии и ассигновании 100 тыс. долл, на предварительные работы и.
В 1865 г. последовало заключение договора, причем претензии компании на экстерриториальность и необоснованно большие прибыли были урезаны. Но в 1867 г. работы прекратились в связи с завершением прокладки трансатлантического кабеля 12  13.
Несмотря на то что намеченные планы не увенчались успехом, настойчивые ходатайства представителей различных групп американской буржуазии продолжались, что свидетельствовало о росте заинтересованности США в эксплуатации богатств северной части Тихого океана.
В конце 1865 г. Стеклю был подан проект на имя вел. кн. Константина Николаевича о колонизации бассейна Амура американцами. Как говорилось в проекте, его одобрили во всех подробностях К. Вандербильд,- собственник тихоокеанских пароходов, А. Лоу, занимавшийся торговлей с Китаем, владельцы железных дорог и др.15
9 АВПР, ф. Канцелярия, 1856, г., д. 241, л. 260—260 об.
10 Collins Р. A Voyage down the Amur with a Land Journey Through Siberia and Incidental Notices of Manchuria, Kamchatka and Japan. N. Y., I860.—Congressional Globe, 35th Cong., 1st Ses., vol. XXXVI. Appendix.
11 АВПР, ф. СПб. Главный Архив 1—9, 1862—1868 гг., д. 10, л. 4.
12 См.: Батуева T. М. Экспансия США на севере Тихого океана в середине XIX в.
и покупка Аляски США в 1867 г. Томск, 1976, с. 14—30.
13 АВПР, ф. Канцелярия, 1865 г., д. 183, л. 369.
124


В 1865 г. Калифорнийская меховая компания, в числе пайщиков которой состояли влиятельные политические и финансовые лидеры штата, начала переговоры о передаче ей аренды участка на р. Стахин на Аляске (с 1839 г. аренда этого участка английской компанией Гудзонова залива возобновлялась каждые десять лет). Интересы калифорнийских предпринимателей в конгрессе США представлял в то время сенатор Колл. Американский поверенный в делах в Петербурге К. М. Клей предлагал также от имени этой группы предпринимателей арендовать или купить и прилежащие острова 14.
В 1866 г. правительству США была подана петиция от рыболовной компании Дж. Макдональда. Одновременно еще одна группа капиталистов добивалась с помощью Колла и Клея привилегий на 25 лет в отношении торговли и охоты на Аляске 15.
Вопрос о покупке Аляски и Алеутских островов был решен летом 1866 г. во время пребывания с дипломатической миссией в России помощника морского секретаря Густава В. Фокса.
После окончания гражданской войны в США не утихала острая политическая борьба. Одновременно с убийством президента А. Линкольна было совершено покушение на государственного секретаря У. Сюарда. Новый президент Д. Джонсон занял в отношении рабовладельцев примиренческую позицию, что угрожало свести на нет политические и экономические завоевания буржуазии в гражданской войне. В 1868 г. конгресс выразил ему недоверие, но благодаря большинству в один голос он не был отстранен от должности.
В области внешней политики эти годы характеризуются возросшим экспансионизмом американской буржуазии в связи с усилением ее политического влияния в стране и быстрым развитием капитализма США. Стремления к всемерному расширению господства США, укрепившиеся в умах американских экспансионистов в середине XIX в., отразились в высказываниях государственного секретаря Сюарда. Он считал, что весь Американский континент — Северная и Южная Америка — должен быть поглощен рано или поздно Соединенными Штатами. И не только Американский континент. «Дайте мне уверенность, что никогда не будет незаконного сопротивления вооруженной силой президенту, несущему власть Соединенных Штатов, и дайте мне еще пятьдесят, сорок, тридцать лет жизни,— заявил Сюард в своей речи в Бостоне в 1867 г.,— и я обещаю вам во владение весь Американский континент и контроль над всем миром» 16. Исключительно большое значение придавал Сюард вопросам дальневосточной политики и развитию торговли на Тихом океане и в соответствии с этим рассматривал Аляску как «естественную базу» для американской торговли в Азии.
14 АВПР, ф. СПб. Главный Архив 1—9, 1859—1867 гг., д. 3, л. 48, 54—56 об.
15 АВПР, ф. СПб. Главный Архив 1—9, 1866 г., д. 6, л. 4.
16 Farrar V. The Annexation of the Russian America to the United States. Wash.. 1937, p. ИЗ; см. также: Dennett T. Seward’s Far-Eastern Policy.—American Historical Review, 1923, Jul., vol. 28, N 24, p. 45—62.
125


В 60-е годы царское правительство, занятое подавлением революционного движения внутри страны и восстановлением своих позиций на Ближнем Востоке, ослабленных в результате Крымской войны, завершило переговоры о продаже Соединенным Штатам Аляски и Алеутских островов. Новая непосредственная опасность для русских владений в Америке заставляла торопиться с разрешением вопроса; она вытекала из той широкой огласки, которую получили находки золота на Аляске. Российско-американской компании было давно известно о наличии здесь залежей золота, угля, меди и других ископаемых, но она замалчивала эти сведения из опасения наплыва иностранцев (как произошло в Калифорнии). Компания Гудзонова залива уже начала добычу золота в бассейне р. Стахин, и местные английские газеты писали о необходимости отторжения этой территории. Российско-американская компания ходатайствовала о посылке туда крейсера.
Сюард использовал одну из петиций правительству США о различных привилегиях на Аляске (петицию Макдональда о рыболовных промыслах) в качестве предлога для начала переговоров.
В русских правящих кругах, как и на первой стадии переговоров, не было единой точки зрения по вопросу об отказе от Аляски. А. М. Горчаков и некоторые другие влиятельные лица считали, что не в интересах п не к выгоде России отказываться от Русской Америки. Оправданием продажи Аляски и Алеутских островов до некоторой степени служило, по мнению А. М. Горчакова, лишь соображение, что этим будет нанесен урон Англии в северной части Тихого океана. «Это мнение является, быть может, для нас причиной уступить наши колонии США, тогда как для американцев это, несомненно, причина приобрести наши колонии» 17,— говорилось в докладе Горчакова царю в декабре 1866 г.
16 декабря 1866 г. особый комитет, в который входили Александр II, вел. кн. Константин Николаевич, А. М. Горчаков, M. X. Рейтерн, Н. К. Краббе и Э. А. Стекль, приехавший в Петербург, принял решение о продаже США Аляски и Алеутских островов.
Работа Стекля и Сюарда по составлению договора была закончена в 5 дней (с 10 по 14 марта 1867 г.). В первой статье определялись границы передаваемой территории. Карты и описания русских владений были представлены морским министерством. «Его в-во император всероссийский,—говорилось в первой статье,— сим обязуется уступить Североамериканским Соединенным Штатам, немедленно по обмене ратификаций, всю территорию с верховным на оную правом, владеемым ныне е. в-вом на Американском материке, а также прилегающие к ней острова» 18.
Статья вторая касалась казенного, частновладельческого имуще17 АВПР, ф. СПб. Главный архив 1—9, 1857—1868 гг., д. 4, л. 56 и 56 об.
18 Сборник пограничных договоров, заключенных Россией с соседними государствами: Договор, заключенный между Россией и Североамериканскими Соединенными Штатами в Вашингтоне 18(30) апреля 1867 г. СПб., 1891, с. 300, № 67
126


ства и собственности Российско-американской компании, которая' переходила к США. Сюард настоял, чтобы архивы этой компании, находившиеся на Аляске, также были переданы США. Наравне с правом собственности на все «публичные земли и площади, земли,, никем не занятые, все публичные здания, укрепления, казармы и другие здания» русское правительство передало США «все дела, бумаги и документы правительства, относящиеся до вышеозначенной территории и ныне там хранящиеся» 19.
Согласно статье третьей договора, русскому населению предоставлялось право уехать в Россию; русские, оставшиеся на Аляске, становились гражданами США; что же касается индейцев, то эту часть статьи Сюард составил в соответствии с дискриминационной политикой правительства США — в договоре обусловливалось, что положение индейцев Аляски будет определяться теми же законами^ которые действуют в отношении индейцев США.
Четвертая статья определяла порядок ратификации договора и формальной передачи Аляски. Сюард выдвинул условие, чтобы право вступления во владение произошло в день ратификации, а уплата денег — десять месяцев спустя.
Договором также устанавливалось, что передаваемая территория будет свободна от договоров с другими компаниями (статья шестая). Срок аренды участка на р. Стахин на Аляске компанией Гудзонова залива кончался 1 июля 1867 г., через 2,5 месяца, но соглашение с калифорнийской Американско-русской торговой компанией было продлено в 1864 г. до 1 января 1868 г. Так как в связи с преждевременным прекращением соглашения следовало удовлетворить претензии этой компании, сумма уплаты за колонии была увеличена на 200 тыс. долл.
Стекль сообщил своему правительству содержание договора, и 29 марта пришла телеграмма с разрешением царя подписать его. Получив вечером эту телеграмму, Стекль поехал к Сюарду на дом и сообщил, что договор может быть заключен завтра, но Сюард предложил заключить его немедленно.
Сюард и Стекль собрали своих помощников в государственном департаменте; присутствовал также Ч. Сэмнер, председатель комиссии по иностранным делам сената. Подписание договора состоялось в 4 часа утра 30 марта 1867 г. В этот же день договор был передан на рассмотрение сенату с небольшим посланием президента («Я передаю сенату для обсуждения и ратификации договор между США и е. в-вом русским императором об уступке территории последним Соединенным Штатам; этот договор был подписан сегодня представителями обеих сторон» 20).
Несмотря на то что большинство сенаторов одобряли покупку Аляски, договор встретил оппозицию в сенате. Сенаторы говорили
19 Там же, с. 301, № 67.
20 A Compilation of the Messages and Papers of the Presidents, 1789—1901: In 6 vol. / Ed. by J. D. Richardson. Wash., 1908. vol. 6, p. 521. (Далее: Messages andl Papers).
127


Стеклю, что они ничего не имеют против покупки территории, по не могут утвердить акт, подписанный Сюардом. Оппозиция сената была вызвана разногласиями по вопросам внутренней политики, которые приняли столь острые формы, что и любое начинание президента и Сюарда в области внешней политики (договор об Аляске не был исключением) также встречало сопротивление.
В течение нескольких дней Сюард выступал в сенате, убеждая сенаторов утвердить договор. Сэмнер произнес трехчасовую речь, доказывая, что присоединение Аляски вызвано необходимостью усиления США в северной части Тихого океана в противовес Англии, укрепления позиций США в странах Восточной Азии и на островах Тихого океана и утверждения «империи США» на море и на суше. Приобретение Аляски, подчеркивал он, будет способствовать развитию «беспредельно широкой» торговли США со странами Дальнего Востока — Китаем, Японией21.
С наибольшим энтузиазмом и удовлетворением встретили заключение договора в западных штатах, особенно в штатах, расположенных на Тихоокеанском побережье. Газеты других штатов также приветствовали заключение договора, признавая огромную ценность приобретения этих земель. Газета «Нью-Йорк дэйли трибюн», орган левых республиканцев, боровшаяся против реакционной внутренней политики Джонсона и Сюарда и обычно встречавшая нападками каждое их начинание в области внешней политики, писала 1 апреля 1867 г. на первой странице: «Уступка Русской Северной Америки Соединенным Штатам, если она будет завершена, явится важнейшим международным актом в отношении этого континента, какого не случалось в течение многих лет... Приобретаемая территория заключает в себе огромные пушные, рыбные, лесные и другие богатства... Рыбные промыслы обширны, но главное торговое богатство страны составит торговля пушниной, которая будет отныне всецело контролироваться американскими купцами... Земля плодородна, и страна гостеприимна».
Большинство газет одобряли присоединение Аляски, но из соображений внутрипартийной борьбы осуждали действия Джонсона и Сюарда. «Нью-Йорк дэйли трибюн» и другие газеты обвиняли президента и его ближайшего сподвижника в том, что они с помощью заключения этого договора хотят отвлечь внимание от вопросов внутренней политики. В том же номере на 4-й странице газета «Нью- Йорк дэйли трибюн» высмеивала Сюарда в связи с заключением договора: «Г-н Сюард пытался (или о нем говорили, что он пытался) приобрести остров в Средиземном море. Британскому правительству адресовывались угрожающие письма по поводу арестованных фениев в Канаде. Г-н Фокс пробуксировал через океан на мониторе, чтобы отправиться в пиршественное турне по России с полудипломати- ческими полномочиями обласкать царя... Теперь окончательно (мы надеемся, что это окончательно) мы заключили с Россией предпола21 New York Daily Tribune, 1867, May 28.
128


гавшийся договор о приобретении Русской Америки. Мы рассматриваем это только как следующий номер той же программы...».
Пресса США помещала осуждавшие заключение договора статьи п из соображений предвыборной компании (президентские выборы должны были состояться осенью 1868 г.). Народные массы, на которые ложилась вся тяжесть налогов, выступали главными противниками внешнеполитической экспансии. Из опасения потерять места в конгрессе конгрессменам приходилось прислушиваться к мнению избирателей, считавших, что правительство должно все внимание обратить на внутренние проблемы (реконструкцию Юга, находившегося в состоянии экономического и политического хаоса, ликвидацию национального долга и освоение незаселенных земель на Западе). В сенат и палату представителей поступали многочисленные письма о том, что не следует заключать договор о покупке Аляски, так как США имеют достаточно свободных земель, и что приобретение новой территории связано с большими издержками и может повлечь осложнения отношений с Англией22.
Нападки газет на Джонсона и Сюарда в связи с заключением договора об Аляске продолжались около недели.
8 апреля договор был вновь представлен на рассмотрение комиссии по иностранным делам сената. Предварительное голосование показало, что большинство голосов, необходимое для утверждения, обеспечено (27 — за и 12 —против). Некоторые сенаторы предложили сделать голосование единодушным — «как комплимент России», и окончательное голосование дало 37 голосов за и 2 против. Изменение позиции в сенате повлекло за собой изменение тона газетных статей. Газеты не только западного побережья США, но и северо- восточных и южных штатов стали единодушно высказываться в пользу договора.
Но палата представителей отказалась утверждать договор.
6 июля 1867 г. Джонсон обратился к палате по поводу необходимости одобрить ассигнование 7 200 тыс. долл.: «Я передаю конгрессу копию договора, заключенного между США и е. в-вом императором России. Обмен ратификациями состоялся в этом городе 20 июня. Этот договор обусловливает уступку территории США с уплатой 7 млн. 200 тыс. долл, золотом. Вниманию конгресса предлагается вопрос о санкционировании уплаты этой суммы, а также о законодательстве по занятию и управлению этой территорией, как части США» 23.
Палата представителей отказалась вотировать денежную сумму под предлогом, что при заключении договора были нарушены конституционные права палаты, и договор заключался без ее согласия. Но по Конституции США право заключать договоры предоставляется президенту и сенату. Мнение палаты требуется только в том слу22 Dozer D. Antiexpantionists during the Johnson’s Administration.— Pacific Historical Review, 1943, Sept., vol. XII, N 3, p. 261; см. также: Congressional Globe, 40th Congr., 2nd Ses., pt. V, Appendix, 1868, p. 493.
23 Messages and Papers, vol. 6, p. 524.
5 Американский экспансионизм 129


чае, если должна быть санкционирована денежная сумма, обусловленная договором. Тем не менее палата начала конституционный спор, обвиняя президента и сенат в нарушении ее прав.
Русская общественность правильно расценивала положение, сложившееся в американском конгрессе. Еще весной, когда наметилось противодействие конгресса заключению договора, газета «Голос» писала: «Вообще наши заатлантнические друзья не очень сентиментальничают. Они, очевидно, рады приобретению наших американских колоний, но сильно недовольны тем, что за эту громадную территорию заплачена, говоря относительно, довольно ничтожная сумма. Вероятно, это происходит оттого, что американцы надеялись присвоить себе наши американские владения даром...» 24  25.
Несмотря на отсрочку выплаты денег на неопределенный срок, правительство США форсировало передачу колоний, а Сюард продолжал давать Стеклю успокоительные обещания относительно беспрепятственного прохождения договора в палате. Во время обсуждения договора Сюард обусловил, что Аляска становилась собственностью США с момента обмена ратификационными грамотами (20 июня 1867 г.). Это число американское правительство отметило как дату вступления во владение новоприобретенными землями.
Обсуждение договора возобновилось в палате представителей в конце 1867 г. после передачи вновь приобретенной территории США. Конгресс собрался в ноябре, и тогда стало очевидным противодействие большинства членов палаты представителей. 25 ноября была принята резолюция, запрещающая территориальные приобретения. Послание президента с требованием ассигнования денег палата получила 3 декабря и передала его комиссии по иностранным делам 9 декабря. 19 декабря комиссия по иностранным делам палаты представителей затребовала официальную корреспонденцию по вопросу о покупке Аляски. Однако к этому времени сильно обострилась борьба по вопросам реконструкции Юга, и Сюард счел за лучшее отложить обсуждение.
Стекль запрашивал Сюарда, в какой мере противодействие палаты представителей может задержать выплату денег. Сюард ответил, что США исполняют договор «и по букве и по закону» и что с этой стороны Стекль может успокоить русское правительство. Но обсуждение в палате представителей затянулось. Один современник в России так характеризовал ситуацию в конгрессе США, сложившуюся к 1868 г. в связи с обсуждением договора о покупке Аляски: «Выговорив себе право занять территорию раньше уплаты денег и даже ассигнования их конгрессом, вашингтонские политики были потом не прочь, если не уклониться вовсе от расплаты, то проволочить дело до какой-нибудь благоприятной для них случайности...» 2\
Тем не менее в то время, когда происходила борьба между палатой и президентом по вопросу о договоре с русским правительст- 24 Голос, 1867, 14(26) апр.
25 Венюков М. Поземельные приобретения и уступки России за последние 30 лет, 1850—1880 гг.— Русская мысль, 1880, кн. IV, с. 125—126.
130


пом, палата поспешила принять решение об административном включении Аляски в состав США. В резолюции палаты 14 апреля 1868 г. говорилось о «распространении юрисдикции США в отношении таможен, торговли и судоходства на территорию, уступленную Соединенным Штатам Россией, и учреждении там налогового округа...»26.
Принятие палатой этой резолюции, а также то, что оно не встретило никаких возражений и прошло совершенно гладко, свидетельствовало лишь об одном: намеренно задерживая выплату денег русскому правительству, палата представителей в действительности не собиралась мешать переходу к США Аляски, тем более что формальный акт передачи уже совершился в октябре 1867 г.
Сюард организовал агитационную кампанию в печати с помощью группы политиканов, действовавших также небескорыстно. Средства, потраченные на агитационную кампанию (несколько более 100 тыс. долл.), были вычтены впоследствии из суммы, которую следовало выплатить русскому правительству, под тем предлогом, что кампания проводилась в интересах России27.
Обсуждение договора об Аляске завершилось летом 1868 г. 18 мая в комитете по иностранным делам палаты представителей обсуждались доклады сторонников и противников договора. 30 июня в комиссии по иностранным делам палаты представителей были сделаны два доклада: от большинства (Н. Бэнкс) — в пользу договора и от меньшинства (К. Уошберн) — против договора.
«Заключив этот договор, мы посадим британского льва на Тихоокеанском побережье в клетку»,— говорили члены палаты представителей. «Мы ослабим эту громадную алчную монополию, компанию Гудзонова залива,— заявляли они,— которая с самого начала нашего существования как правительства и как нации монополизировала почти исключительно меховую торговлю Северной Америки, обогащая себя и английское правительство...» 28
Председатель комиссии по иностранным делам палаты представителей Н. Бэнкс называл Аляску ключом к Тихому океану, а Берингово море с приобретением Аляски и Алеутских островов — «американским морем». Говоря о необходимости аннексировать и Гавайские острова, «мост между Америкой и Азией», Бэнкс подчеркивал, что, владея Аляской на севере, Алеутскими островами в центре и Гавайями на юге, США будут держать в своих руках контроль над Тихим океаном. Американское правительство, подготавливая договор о покупке Аляски, говорил Бэнкс, руководствовалось теми же идеями, что и при прежних территориальных приобретениях в первой половине XIX в. (от Луизианы до Калифорнии),—идеями усиления влияния США на Тихом океане как на юге, так и в северной части29.
26 Congressional Globe, 40th Congr., 2nd Ses., pt. II, 1868, p. 4070, 4487.
21 Bailey T. Why the USA purchased Alaska.— Pacific Historical Review, 1934, Mar., vol. Ill, N 1, p. 44; см. также: Dunning W. Paying for Alaska.— The Political Science Quarterly, 1912, vol. 27.
28 Congressional Globe, 40th Congr., 2nd Ses., pt. IV, 1868, p. 3659.
29 Ibid., pt. V, Appendix, p. 385—388.
131
5*


Обсуждение договора сопровождалось фразами о необходимости принятия мер по укреплению национальной обороны, о распространении республиканских принципов и цивилизации, обращениями к доктрине Монро и другими словесными атрибутами, без которых не обходился ни один акт экспансии в истории США.
Резолюция комитета по иностранным делам палаты представителей была поставлена на голосование 14 июля 1868 г. ИЗ голосов высказались за резолюцию и 43 голоса — против (44 члена палаты не голосовали) 30.
27 июля законопроект об ассигновании средств подписал президент Джонсон.
Потеря Аляски произвела удручающее впечатление в России. В печати этот вопрос не мог широко обсуждаться по цензурным соображениям, но в некоторых газетах появились статьи, характеризующие отношение русской общественности к происшедшему.
Газета «Голос» писала: «Сегодня, и вчера, и третьего дня мы передаем и передавали полученные из Нью-Йорка и Лондона телеграммы о продаже Соединенным Штатам владений России в Северной Америке. Мы объяснялись уже по поводу этих слухов в нашей биржевой хронике, и теперь, как и тогда, мы не можем отнестись к подобному невероятному слуху иначе, как к самой злой шутке над легковерием общества. Они глубоко огорчают всех истинно русских людей» 31.
Эксплуатация Соединенными Штатами приобретенных земель началась до того, как было получено согласие конгресса на заключение договора и выплату 7 200 тыс. долл. Американские предприниматели приступили к повсеместной торговле и промыслам на Аляске и Алеутских островах весной 1867 г., а с 1868 г. множество зверопромышленников, а также агентов крупных компаний действовали уже на о-вах Прибылова, где находились котиковые промыслы. На бывших промыслах Российско-американской компании наблюдалось безжалостное, хищническое истребление котиков. Попирая все ограничительные правила, зверопромышленники истребляли за день от 900 до 1000 котиков. Всего в 1868 г. их было забито около 300 тыс. штук32.
Калифорнийские и новоанглийские предприниматели, в числе которых находились дельцы из Американско-русской торговой компании Сандерса, Калифорнийской меховой компании Голдстона, компании Хатчинсона и др., имевшие и раньше отношение к торговле и промыслам на Аляске, объединились в Аляскинскую торговую компанию и скупили собственность Российско-американской компании. Аляскинская торговая компания сохраняла свою монополию с 1869 по 1889 г., подвергаясь нападкам конкурентов, затем промыслы перешли к Северо-американской торговой компании, ко30 Ibid., pt. IV, p. 3659, 4055.
31 Голос, 1867, 25 марта (6 апр.)
32 Jordan D. The Fur Seals and the Fur Seals’ Islands of the North Pacific. Wash., 1898, p. 27.
132


торая сохраняла аренду до 1910 г. Хищническое истребление котиков привело к резкому уменьшению добычи после 1867 г. и почти к поголовному исчезновению их к концу века; истреблялась также другая ценная порода зверя — морские бобры. Эксплуатация рыбных промыслов северо-западной части Тихого океана приносила огромные прибыли и содействовала развитию рыбоконсервной промышленности в Калифорнии. Аляска также служила обширным рынком, так как пушнина выменивалась на различные товары и капиталисты США нажили миллионные состояния в торговле с индейцами Аляски.
По официальным данным, за 23 года (с 1868 по 1890 г.) учитываемые доходы предпринимателей достигли 75 млн. долл.33
После перехода к США Аляски и Алеутских островов усилилось разграбление Чукотки, Анадырского края, побережья Охотского моря, Камчатки, островов Берингова и Охотского морей — Командорских, Курильских, Шантарских и др. Американские скупщики пушнины и китобои истребляли китов и моржей, уничтожали богатейшие в мире котиковые лежбища. Крупные фирмы Калифорнии и Орегона посылали в Берингово море свои суда для промыслов и меновой торговли.
Меновая торговля на побережье Восточной Сибири оказалась в руках американских компаний и отдельных торговцев. На Командорские острова после прекращения деятельности Российско-американской компании также нахлынуло множество зверопромышленников. Базы торговых и промысловых судов располагались теперь не только в городах западного побережья США, но и на Аляске.
Таким образом, длительная экспансия американской буржуазии в северной части Тихого океана завершилась расширением возможностей США эксплуатировать богатства этого района34.
33 Report on Population and Resourses of Alaska, 11th Census, 1890. Wash., 1893, p. 215, 255.
34 См.: Николаев H. С. Американская Аляскинская компания и ее хищническая торгово-промышленная деятельность на крайнем Северо-Востоке России в 1870—1890 гг.— В кн.: Вопросы истории международных отношений и международного молодежного движения. Томск, 1971, с. 94—101; Он же. Образование монополий и развитие рыбной промышленности на Аляске в 1897— 1907 гг.— В кн.: Вопросы всеобщей истории и историографии. Томск, 1973, с. 143-150.
133


Формирование идеологии империалистической экспансии на рубеже XIX—XX веков
И. П. ДЕМЕНТЬЕВ
Рубеж XIX—XX вв. явился переломным в истории США. Экономическое развитие привело к перерастанию капитализма в монополистическую стадию. «Монополия, раз она сложилась и ворочает миллиардами, пронизывает все стороны общественной жизни...» \— указывал В. И. Ленин. Из самой природы монополий и порождаемых ими условий вытекало стремление к усилению борьбы за колонии и «сферы влияния». Экономические мотивы внешней экспансии, существовавшие в эпоху «свободного» предпринимательства, с переходом к империализму стали проявляться с особой силой. На путях экспансии правящие круги искали разрешения резко обострившихся социальных противоречий. Экспансия необходима — таков рефрен выступлений многих бизнесменов и государственных деятелей в 80—90-х годах XIX в. «Перед нами темная ночь,— предупреждал крупный бизнесмен Ф. Стетсон в 1894 г.— если только возврат к процветанию и торговле не успокоит народного недовольства» 1 2. Несколько лет спустя сенатор У. Фрай уточнял: «Мы должны либо завладеть этим рынком (китайским.— И. Д.), либо у нас разразится революция» 3.
Запоздавший к разделу мира американский капитализм намечал широкие планы империалистической экспансии. Правящие круги США выдвинули специфические методы ее проведения в различных районах мира: в отношении стран Латинской Америки они давали новую интерпретацию доктрины Монро, на Дальнем Востоке провозгласили политику «открытых дверей», положившую начало так называемой долларовой экспансии, против Испании развязали войну за передел колоний. На этой социально-экономической и политической почве вырастала империалистическая экспансионистская идеология. Идеи империалистической экспансии получили разностороннее выражение в истории, социологии, политэкономии, теологии и т. д. Влиятельные круги пытались навязать их широким массам.
Экспансионистская идеология в США имела также глубокие идейные истоки. Беспрецедентная экспансия, продолжавшаяся на протяжении жизни многих поколений (с 1776 по 1900 г. территория США увеличилась в 10 раз), и связанные с ней особенности социально- экономического и политического развития породили устойчивые иллюзии об американской «исключительности». С экспансией связывалось разрешение многих общественных коллизий, осуществление 1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 27, с. 355.
2 Цит. по: Williams W. A. The Tragedy of American Diplomacy. N. Y., 1962, p. 26.
3 Ibid.
134


религиозных, социальных и политических идеалов. Колоссальные ресурсы страны, более легкий доступ к земле, более высокая заработная плата, более подвижные, чем в Европе, классовые разграничения (не говоря уже об отсутствии сословных барьеров), казалось, служили подтверждением оптимистических надежд. Эти действительно имевшие место особенности исторического развития США способствовали формированию демократических традиций американского народа, но в то же время они получили извращенную трактовку в националистических и экспансионистских теориях доимпериалистической эпохи, стали ферментом для мифов о национальной избранности, воплотившихся в доктрину «предопределения судьбы». Понимание «предопределения судьбы» изменялось. В колониальный период преобладала теологическая трактовка. Во времена основания Плимута и Джеймстауна переселенцам из Европы Америка представлялась «землей обетованной», «Новым Ханааном»; мысль о том, что американцы находятся под особым покровительством бога, встречается еще в ранних пуританских хрониках. Начиная с войны за независимость на первый план выдвигается концепция политического «предопределения судьбы». Принципы буржуазной свободы и демократии, провозглашенные американской революцией, несомненно, имели большое значение; в первой половине XIX в. США являлись крупной буржуазной республикой. Эти и другие особенности политического развития, действительные завоевания в области буржуазной демократии породили иллюзии о коренном отличии американских политических учреждений от европейских, новую пищу получила теория «исключительности» американского пути. Теперь «предопределение судьбы» выступало в различных толкованиях: ассимиляции политически отсталых народов (прежде всего по отношению к индейцам), политического тяготения (по отношению к Кубе) и т. д. В первой половине XIX в. получает широкое распространение доктрина «избранного народа», призванного принести демократию в другие страны.
С приближением эпохи империализма и утверждением всевластия монополий теория уникальности американской демократии, ее превосходства над европейскими государственными системами все более теряла почву. Но она продолжала жить. В массах американского народа, выступавших против вопиющих социальных несправедливостей в стране, еще сохранилась как пережиток прошедшей эпохи наивная вера в «исключительность» его национальной судьбы, в своеобразие пути, по которому суждено идти Америке. Известный французский общественный деятель Пьер де Кубертен проницательно заметил: «На другом берегу океана сформировалось общество, которое после всего стало напоминать общество Старого Света». Тем не менее у этого общества, продолжал он, «есть моральная амбиция обогнать старый мир с точки зрения социальной и политической организации и служить ему образцом»4. Так отчасти демократическая по своему происхождению мифология раннего вре-
4 См.: Шлепаков А. Н. Биография Статуи Свободы. М., 1969, с. 50.
135


Мени превращалась в апологетическую и становилась важным идейным источником экспансионистских концепций империалистической эпохи.
Другим важнейшим идейным источником экспансионистской идеологии стал расизм. Исторические особенности развития американского капитализма, связанные с истребительными войнами против индейцев, стимулировали его распространение. Еще в ранний колониальный период появились ростки концепции дара высшей цивилизации «младшим братьям», «народам, погруженным во тьму». Рабство негров, бывшее на протяжении 250 лет проклятьем Америки и оставившее столь глубокий след на теле сегодняшних США, отразилось и на развитии общественной мысли. Оправдание рабства негров было важной причиной возникновения американского расизма. В конце XIX в. расизм получил биологическое обоснование на почве искаженных или предвзято истолкованных данных науки (прежде всего антропологии). В это время он приобрел также внешнеполитическую направленность, способствуя обоснованию колониальных захватов.
Идеология империалистической экспансии в США имела не только американские идейные истоки. Ряд реакционных теорий был заимствован из Европы и приспособлен к американским условиям. Особенно глубокое влияние оказала германистская концепция в европейской историографии, в которой господствующее направление американской буржуазной исторической мысли нашло готовую и тщательно разработанную аргументацию тезиса о «политическом превосходстве англосаксов». Эти идеи вошли в американскую историографию прежде всего под воздействием малогерманского направления Зибеля—Трейчке. Большое влияние на формирование англосаксонской школы в США оказали также английские историки Э. Фримен, У. Стеббс, Д. Грин. Исходя из «сравнительной политики», Фримен рассматривал политические институты вне вызвавших их к жизни социально-экономических условий и объяснял сходные черты политического устройства государств, существовавших в различные исторические эпохи, расовой общностью.
Экспансионистские теории как американского, так и иностранного происхождения достигли наибольшей выразительности и завершенности, были радикально переработаны в связи с переходом к империализму. Идейная почва для этого была также подготовлена отходом от доктрин классического либерализма и формированием экономических и социологических теорий, оправдывавших господство монополий. При этом важную роль сыграло социал-дарвинистское истолкование принципов «свободной конкуренции», служившее обоснованию господства «большого бизнеса» (У. Самнер). Теория «предопределения судьбы», расизм и германистская концепция тесно переплелись с социал-дарвинизмом, который, казалось, давал им научное обоснование. Сам социал-дарвинизм имел также внешнеполитический аспект — принципы «борьбы за существование», «выживания наиболее приспособленных» были перенесены на истолкование эво136


люции человеческого общества и взаимоотношений государств, народов и рас.
Экспансионистские доктрины конца XIX в. выступали под флагом новейших данных различных наук (философии, социологии, биологии, географии), но в основе каждой из наиболее влиятельных подобных теорий лежала прежде всего концепция американской «исключительности», предвзятое и искаженное истолкование особенностей исторического развития США. Тезис о «превосходстве» американских буржуазных политических институтов и расизм стали стержнем исторической концепции ряда деятелей англосаксонской школы, призывавших к экспансии. Одностороннее истолкование исторических особенностей социально-экономического развития США являлось ядром теории «границ» Ф. Тернера, которая также оказала глубокое влияние на формирование идей экспансионизма. Теория американской «исключительности» занимала важнейшее место в теологической трактовке «предопределения судьбы» Дж. Стронга, экономических выкладках Б. Адамса и доктрине морской мощи А. Мэхэна.
Англосаксонская школа в американской историографии сформировалась под воздействием германистской концепции европейской исторической науки, но она была переосмыслена, «американизирована» в США в свете теорий, идеализировавших американскую буржуазную политическую систему. Обращение англосаксонской школы к германистской теории и «сравнительной политике» было во многом продиктовано желанием найти в глубине веков дополнительное обоснование «исключительности» американской буржуазной демократии. Ее представители утверждали, что только народы арийской расы создали совершенные конституционные учреждения. «Тевтонское политическое наследие», заявляли они, англосаксы перенесли в V в. в Англию, а затем английские колонисты-пуритане — в Америку. Центром нового направления стал университет Джонса Гопкинса в Балтиморе, а его энергичным пропагандистом Г. Б. Адамс. Семинары Адамса были самыми многолюдными в США. Англосаксонские идеи развивали их приверженцы и в других университетах: в Корнельском — А. Уайт и М. Тайлер, в Гарвардском — А. Харт, в Вашингтонском — Д. Госмер. Другая группа историков пошла дальше обоснования «исключительности» американских политических институтов. Она провозгласила «право» и «обязанность» США распространить свои конституционные учреждения на другие страны. Наиболее влиятельными ее представителями были Дж. Фиске и Дж. Барджесс.
Джон Фиске (во многих отношениях весьма одаренный человек, знавший 17 европейских и азиатских языков) провел в Гарвардском университете почти всю жизнь. Он был сторонником и деятельным пропагандистом позитивистской философии О. Конта, а затем спен- серианства в США. Как историк англосаксонской школы, в своих конкретно-исторических работах Фиске опирался на методологию германистской школы и «сравнительную политику». Рассуждая о происхождении и развитии американских политических институтов, 137


он писал: «В самом глубоком и широком смысле слова наша американская история началась не с Декларации независимости и даже не с основания Джеймстауна или Плимута. Она в своем происхождении Восходит к тем дням, когда отважный Арминий в лесах Северной Германии разбил легионы Римской империи... Государственная деятельность Вашингтона и Линкольна предстает в лучшем свете, если ее рассматривать как прямое продолжение деятельности Де Монфора, Кромвеля и Чэтэма. Овеянные славой сражения при Люси, Несби и Квебеке достойно венчают битвы при Йорктауне и Аппоматтоксе» 5.
t В многочисленных исторических работах: «Происхождение Новой Англии», «Голландские и квакерские колонии в Америке», «Война за независимость», «Долина Миссисипи в гражданской войне» и др.— Фиске проводил мысль, что в Новом Свете шло неуклонное улучшение староанглийской политической модели. Прослеживая Эволюцию американских политических институтов, Фиске исходил из аксиоматического утверждения о неравенстве рас и отдельных людей: «Никакие конституции не могут принести хороших результатов, если плох человеческий материал». «Мы ценим породистость лошадей, собак и голубей, но гораздо более важно для изучающих человеческую историю иметь в виду породистость человека»6,— писал он. Англосаксонская закваска первых переселенцев в США обеспечила нужный природный материал и способность ассимилировать другие народы. Фиске крайне обеднил историю США, рассматривая ее под углом зрения развития и сочетания принципов федерации и местного самоуправления. Важнейшие события истории США — войну за независимость и гражданскую войну 1861 — 1865 гг.— он рассматривал прежде всего как этапы в развитии абстрактных политических принципов.
Как точно заметил Р. Хофстедтер, «труды Джона Фиске, одного из ранних американских эволюционистов, экспансионистов и пропагандистов англосаксонского мифа, показывают, как может быть тонка перегородка между идеалами спенсеровского эволюционного пацифизма и воинственным империализмом» 7. Экспансионистское кредо Фиске наиболее полно выражено в лекции «Предопределение судьбы англосаксонской расы», которая вошла как одна из глав в его работу «Американские политические идеи». Еще до издания книги, в 1880—1885 гг. лекция несколько раз читалась им в Англии и 45 раз в Америке. Как вспоминал Фиске, особенный успех его «вечера» имели у сенаторов и членов Верховного суда, он был также принят президентом США, прослышавшим о его «чудесных лекциях» 8.
В начале лекции Фиске приводит рассказ об обеде, устроенном 5 Fiske J. American Political Ideas: Viewed from the Standpoint of Universal History. N. Y., 1885, p. 7.
* Цит. по кн.: Saveth E. N. American Historians and European Immigrants, 1875— 1975. N. Y., 1948, p. 36.
7 Hofstadter R. Social Darwinism in American Thought. Boston, 1962, p. 176.
B The Letters of John Fiske / Ed. by E. F. Fiske. N. Y., 1940, p. 431.
138


в Париже американцами в честь Дня независимости США 4 июля. На обеде три соотечественника предложили три тоста. «Пью за Соединенные Штаты,— сказал первый,— простирающиеся на севере до Британской Америки, на юге — до Мексиканского залива, на востоке — до Атлантического океана и западе — до Тихого океана». «Однако,— продолжил второй,— эта точка зрения слишком ограниченна. Устанавливая наши границы, мы должны смотреть в великое и славное будущее, предназначенное нам предопределением судьбы англосаксонской расы. Пью за Соединенные Штаты, простирающиеся на севере до Северного полюса, на юге — до Южного полюса, на востоке — до восхода и на западе — до заката солнца». Это пожелание все приветствовали бурными аплодисментами. Но тут поднялся третий: «Если мы собираемся оставить историческое прошлое и настоящее и считаться только с нашим Манифестом судьбы, то зачем ограничивать себя узкими границами, указанными нашим соотечественником, который только что сел. Я пью за Соединенные Штаты, простирающиеся на севере до северного сияния, на юге — до процесса равноденствия, на востоке — до первобытного хаоса, а на западе — до Судного дня» 9. Этот анекдотический рассказ приведен Фиске неспроста: он нужен, чтобы показать, каковы возможности расширения Соединенных Штатов — фантастические притязания третьего оратора вуалируют реальные, по мнению Фиске, планы второго.
Обосновывая притязания США на мировое господство, Фиске апеллировал прежде всего к мнимым преимуществам американской политической системы. Здесь, говорил он, вопросы между штатами решаются как вопросы между индивидуумами, «ив этом мы видим истинный смысл американского федерализма. Установить подобную систему на одном великом континенте — значит положить хорошее начало к установлению ее во всем мире» 10  11.
Превосходство американских политических учреждений — главный, но не единственный аргумент Фиске. Он нередко прибегает к доводу о «передовой промышленной цивилизации Нового Света». Преимущество американской ветви англосаксов он видит в росте населения и индустрии, непрерывном увеличении числа «охотников за долларами», пришедших на смену «охотникам за скальпами». Будущий триумф американской цивилизации Фиске представляет как следствие экономического могущества США, которые побьют все страны на поле свободной экономической конкуренции. Тогда в наибольшей мере скажется преимущество Соединенных Штатов с их 25-тысячной армией над государствами Европы, ряд которых имеет 4-миллионные армии. Под давлением экономической необходимости европейские страны распустят армии, перекуют мечи на орала, победа индустриального американского типа общества станет неоспоримой и. Промышленное развитие английской расы мало-помалу 9 Fiske J. American Political Ideas, p. 101—102.
10 Ibid., p. 148.
11 Ibid., p. 149—150.
139


внедрит федерализм в Европе. Подобно тому как это сделали 100 лет назад 13 штатов Северной Америки, государства Европы выразят желание образовать Федеральный союз. «Я верю,— заключал Фиске,— что наступит время, когда на земле будет существовать подобная федерация... и когда можно будет говорить о Соединенных Штатах, распространившихся от полюса до полюса. Только тогда Можно будет говорить о подлинном начале цивилизации. Только тогда мир станет поистине христианским» 12.
Фиске далек от пацифистских иллюзий. Он считает возможным Мирное распространение англосаксонских политических идеалов только на «цивилизованные» и христианские нации. «Война, играющая такую большую роль в истории человечества, целиком закономерна и оправдана, как орудие передовых рас» 13. «Там, где цивилизация входит в соприкосновение с варварством, война часто становится необходимостью» 14,— писал Фиске. Он также доказывал необходимость освоения отсталых континентов вроде Африки, Африка — «обширный континент, богатый прекрасными пейзажами, лесными и минеральными ресурсами, обладающий здоровым климатом и плодородной почвой, с большими судоходными реками и внутренними озерами,— континент, который не будет больше оставаться под властью рыжих львов, вислоухих слонов и негров-идолопоклонников» 15. Фиске пророчествовал: «Недалек тот день, когда четыре пятых человеческой расы будут вести свое происхождение от английских предков, точно так же как сейчас это делают четыре пятых белого населения Соединенных Штатов. Раса, расселившаяся таким образом на обоих полушариях, от восхода и до заката солнца, конечно, сохранит свое владычество над морями и свое торговое превосходство, которое она начала приобретать тогда, когда Англия впервые протянула свою руку через Атлантику к берегам Виргинии и Массачусетса»16. Так старая экспансионистская доктрина «предопределение судьбы» была перекроена на империалистический лад и получила наукообразное обоснование.
Джон Барджесс, другой видный представитель англосаксонской Школы, в течение трех лет изучал в Германии политические науки и историю. С 1876 г. в течение нескольких десятилетий он преподавал в Колумбийском университете. В 1880 г. Барджесс организует при университете факультет и школу политических наук. По его Замыслу, они должны были стать местом подготовки культурной и Политической элиты США. Основанный им в 1886 г. журнал «По- литикэл сайенс» пропагандировал тевтонскую доктрину и метод «сравнительной политики», часто выступая по злободневным внешнеполитическим вопросам. Барджессу принадлежит также ряд известных работ по истории США XIX в.: «Средний период», «Гражданская Война и конституция», «Реконструкция и конституция».
12 Ibid., р. 152.
13 Fiske J. The Destiny of Man. Boston, 1892, p. 85.
14 Fiske J. American Political Ideas, p. 146.
15 Ibid, p. 141.
le Ibid, p. 143. ;
140


В сфере политических наук Барджесс придерживался тех же методологических принципов, что и сторонники англосаксонской школы, по дал им специфическую трактовку. В ее основе два исходных момента: во-первых, преклонение перед сильным централизованным государством (по выражению В. Паррингтона, Барджесс — «апостол немецкого учения, возводившего в культ государство»17); во-вторых, расистские взгляды. Если англосаксонская доктрина в изложении Г. Б. Адамса и его учеников провозглашала превосходство американских политических институтов, то взгляды Барджесса родственны биологическому расизму. В основе его теории формирования политических институтов лежала идея о том, что политическая организация определяется этническим характером населения. В соответствии с этим он относил арийские народы к «политическим нациям», а неарийские — к «неполитическим».
«Американские индейцы, азиаты и африканцы никогда не станут сколько-нибудь политически активными народами» 18,— писал Барджесс. Политическое устройство США Барджесс расценивал как высшее достижение тевтонского политического гения. «Она (американская федеральная система.— И. Д.) сочетает империализм римлян, автономию греков и индивидуальную свободу тевтонцев. Она сохраняет все лучшие политические достижения и потому пригодна для всеобщего применения», и наступит время, когда «американская федеральная система станет образцом для всех остальных наций» 19.
От тезиса о политическом превосходстве «тевтонцев» Барджесс приходит к извращенной характеристике социальных противоречий, рассматривая их как расовые конфликты. Он утверждал, что если в Англии, а особенно во Франции поднявшийся народ не раз угрожал собственникам, то это связано с утратой правящей элитой расовой чистоты и, следовательно, с деформацией политических принципов государства. Наоборот, незыблемость социальных и политических порядков лучше всего обеспечивается сохранением власти в руках лиц тевтонского происхождения 20. С этих позиций Барджесс оценивал рабочее и социалистическое движение в США как дело рук иммигрантов-инородцев, не привыкших к законам англосаксонской расы 21.
Еще большее значение имела расистская политическая теория Барджесса для обоснования захватнической империалистической политики. Барджесс считал «обязанностью» тевтонских народов «принести политическую цивилизацию в те части современного мира, которые населены неполитическими и варварскими расами» 22. Он провозглашал не только «бремя арийских народов» в отношении 17 Паррингтон В. Л Основные течения американской мысли. М., 1963, т. 3, с. 172.
'8 Political Science Quarterly, 1895, Sept., vol. X, N 3, p. 406.
’9 Ibid., p. 417—418.
20 Burgess J. Political Science and Comporative Constitutional Law. Boston, 1890, vol. 1, p. 44—45.
21 Burgess J. Reminiscences of an American Scholar. N. Y., 1934, p. 397—398.
22 Burgess J. Political Science and Comparative Constitutional Law, vol. 1, p. 45.
141


колониальных народов, но и призывал приобщить к закону и порядку более отсталые белые народы: «Вмешательство в дела народов, не полностью варварских, имеющих некоторый прогресс в организации государства, но продемонстрировавших неспособность полностью решить проблемы политической цивилизации,— справедливая политика» 23.
Если некоторые идеологи экспансионизма говорили о мирной англосаксонизации мира, то Барджесс провозгласил вооруженную интервенцию «правом и долгом» «политических наций». Последние должны не только отклинуться на призыв наций «неполитических», но заставить их принять высшую государственную организацию любыми средствами: «Ни одна страна, имея такую высокую организацию, как США, не может сохранять ее только для себя, в то время когда варварство царит в большей части света. Она должна разделить свою цивилизацию с другими народами, иногда даже в качестве насильственного дара» 24.
На пороге XX в. Барджесс сформулировал обширную программу империалистической экспансии США. «Что же представляет собой колониальная экспансия в данное время?» — задавал он вопрос и отвечал: «Я думаю, что она заключается в том, что вся территория Североамериканского континента, на которую может быть распространен суверенитет США, превратится в конечном счете в штаты Союза. Другие неконтинентальные территории, на которые может распространиться суверенитет США, будут в конечном счете также превращены в штаты Союза — на очереди, возможно, Гавайи и Пуэрто-Рико — или преобразованы в государства... под протекторатом Соединенных Штатов, как это уже сталось с Кубой, а позднее может случиться с Филиппинами... Это — политика, достойная великой республики» 25. Будущее США он представлял так: «Можно выдвинуть смелое и небезосновательное пророчество, что в настоящее время рождаются дети, которые увидят США, простирающимися от Панамского перешейка до Севера (настолько далеко, насколько может обитать цивилизованный человек), с населением в 250 млн. свободных людей, осуществляющих свободный протекторат над Южной Америкой, большинством островов Тихого океана и большей частью Азии» 26.
Симпатии к Германии и антиславянский шовинизм оказались у Барджесса настолько прочными, что в книге «Европейская война» (1915) он удивлял читающую публику рассуждениями о начавшейся империалистической войне как борьбе тевтонов против «восточнославянского подобия цивилизации» и «упаднической латинской цивилизации». Еще через несколько лет Барджесс обвинил Антанту в том, что она ослабила Германию, в то время как на Востоке появилась угроза «азиатского большевизма» 27. В этот период Бард- 23 Ibid, р. 47—48.
24 Political Science Quarterly, 1904, Dec, vol. XIV, N 4, p. 574.
25 Ibid, p. 575.
26 Ibid.
27 Burgess J. Der Europâische Krig. Leipzig, 1915, s. 119.
142


жесса читали уже не столь многие, но в 80—90-х годах XIX в. он пользовался огромным влиянием ведущего специалиста в области политических наук, известного историка и темпераментного публициста. Его работы не адресовались широкому кругу читателей, но в течение нескольких десятилетий он был профессором крупнейшего в стране Колумбийского университета и приобщал тысячи студентов к политическим наукам на свой лад.
Идеи Барджесса явились крайним расистским выражением доктрины превосходства англосаксов и оказали сильное влияние на складывание экспансионистской идеологии в США в преддверии XX в., и, возможно, не только в США. Нельзя не согласиться с американским исследователем Д. Прэттом, написавшим еще в 1938 г., что ряд мест из работ Барджесса могут быть восприняты как принадлежащие правителям третьего рейха 28.
Следует отметить, что историки англосаксонской школы выступали, как правило, реакционерами во внутриполитической жизни США. Еще англичанин Фримен во время одного из визитов в Америку предложил свой способ «разрешения» национального вопроса в США. По мнению этого «либерала», Америка достигнет величия при условии, если «каждый ирландец убьет по одному негру и будет, в свою очередь, за это повешен» 29. Фиске, будучи в 90-х годах президентом Лиги по ограничению иммиграции, требовал удаления из США славянских и итальянских иммигрантов. Барджесс также выступал за ограничение въезда в США «неполноценных арийцев» и изгонял из Колумбийского университета евреев.
Другая влиятельная экспансионистская концепция — теологическая трактовка «предопределения судьбы» США — продолжала длительную традицию американского протестантского миссионерства, кальвинистской убежденности в «избранности» Америки. В конце XIX в. религиозное «предопределение судьбы» было приспособлено к новым условиям, с тем чтобы попытаться дать ответ на острые социальные вопросы времени. Особую роль сыграл Джошуа Стронг — протестантский миссионер и социальный реформатор, соединивший проповедь христианской миссии с апологией англосаксонского расизма. Его книга «Наша страна, ее возможное будущее и ее настоящий кризис» (1885) стала бестселлером 80-х годов.
Книга Стронга не была повторением рутинных протестантских проповедей. Он оттенил те черты протестантской доктрины в ее североамериканском варианте, которые касались «избранности» американского народа. Стронг смотрел на историческую миссию США сквозь призму новоанглийской теологии — кальвинистской убежденности в их исключительном назначении стать инструментом в искуплении и обновлении мира. Центр мировой цивилизации и христианства с начала писаной истории, утверждал Стронг, непрерывно перемещался на Запад. Теперь «звезда христианства остановилась над американским Западом, и здесь останется навсегда».
28 Pratt J. Expansionists of 1898. N. Y., 1951, p. 8.
29 Цит. no KH.: Kraus M. The Writing of American History. Norman, 1953, p. 191.
143


США призваны стать базой для распространения христианства во всем мире, подчеркивал Стронг, но для этого они должны решить свои внутренние проблемы.
Стронг давал подчас реалистическую картину социальных антагонизмов американского общества, изображал яркими красками «крайнее богатство и крайнюю бедность», бедствия пролетариата, ожесточенные социальные конфликты. В его обличении «экономического деспотизма» и «мамонизма» звучат порой нотки христианско- утопической критики капитализма. При существующих условиях, констатировал Стронг, социализм представляется для бедняков естественным ответом на все вопросы: «тяжелая зима» для рабочих приводит к «славному лету» для социалистических идей 30.
Для разрешения этих проблем Стронг предлагал умеряющее воздействие христианской морали и смягчение неограниченного индивидуализма. Сам Стронг в рамках широкого движения социального евангелия принимал участие в борьбе за муниципальные реформы. В этих целях он основал в 1898 г. Лигу социальной службы и написал ряд работ. Но главным средством разрешения внутренних трудностей он считал широкую внешнюю экспансию. Это та новая «граница», которая призвана заменить прежние утраченные «границы» на Западе США, сплотить американский народ вокруг новых целей и идеалов. Экспансионизм был составной частью провозглашенной Стронгом миссии Соединенных Штатов христианизировать мир, но гораздо большее место в его системе аргументации занимали доводы нерелигиозного характера. Стронг широко использовал доводы о политическом превосходстве англосаксов над другими народами, соединив их с социал-дарвинизмом. Мы видим, говорил он, что «низшие служат высшим», «аборигены Северной Америки, Австралии и Новой Зеландии исчезли под напором всепобеждающих англосаксов. Кажется, эти отсталые племена были лишь провозвестниками торжества высшей расы, возглашающими: мы готовы, о господи!» 31.
Среди других особенностей англосаксов, способствующих экспансии, Стронг выделял быстрый рост населения, на что в США указывалось еще в первой половине XIX в., в период колонизации Запада. Так, выступая в 1846 г. в дебатах вокруг присоединения Орегона, конгрессмен А. Кеннеди говорил: «Идите на Запад, и вы увидите молодую пару в возрасте 18 лет. Навестите их через 30 лет, и вместо двух человек вы найдете двадцать два. Это я называю американской таблицей умножения» 32. Развивая это наблюдение, Стронг приводил следующие расчеты: «В 1700 г.— 6 млн., в 1800 г.— 20,5 млн., в 1880 г.— 120 млн., и если сохранится современный темп прироста населения, то через 100 лет, в 1980 г., на земле будет 1111 млн. англосаксов» 33.
30 Strong J. Our Country: Its Possible Future and Its Present Crisis. N. Y., 1885, p. 151.
31 Ibid., p. 215; Idem. The Times and Young Men. N. Y., 1901, p. 75.
32 Congressional Globe, 29th Cong., 1st Sess., vol. XV, p. 180.
33 Strong J. Our Country, p. 202—203, 205.
144


В ряду наиболее примечательных черт англосаксов Стронг выделял «способность делать деньги,— способность очень важную в мире, где возрастает роль коммерции» 34. Отмечая, что «торговля следует за флагом», оп считал необходимым для США приобретение новых рынков. Позднее многие идеологи экспансии привели экономические доводы в пользу империалистической политики, но Стронг это сделал раньше других. Он открыл связь между «волей провидения» и интересами бизнеса. Активная внешняя политика Соединенных Штатов выступает у него не только как осуществление миссионерства и цивилизаторской миссии англосаксов, но и как решение вопроса о рынках для якобы излишних американских товаров. Американский историк У. Лафебер назвал изложенную Стронгом доктрину «религиозным и промышленным предопределением судьбы англосаксов» 35.
Перечислив доводы в пользу ' экспансии, Стронг в следующих словах рисовал завтрашний день англосаксов: «Эта раса, обладающая уникальной энергией, наиболее многочисленная и богатая, носительница великих свобод, чистого христианства и наивысшей цивилизации, развив в себе необходимые для распространения своих институтов агрессивные черты, двинется по всей земле. Если я правильно предсказываю, эта могущественная раса продвинется в Мексику, Центральную и Южную Америку, на острова в океане, а затем в Африку и дальше» 36.
Испано-американская война 1898 г., выход США на мировую арену, казалось, подтвердили предсказания Стронга и подхлестнули его активность. В 1900 г. выходит труд Стронга «Экспансия в новых международных условиях», рукопись которого была прочитана и одобрена двумя виднейшими теоретиками и практиками американского экспансионизма — адмиралом А. Мэхэном и сенатором У. Фраем. В нем Стронг с особой настойчивостью подчеркивал необходимость внешних рынков для выросшей американской промышленности. В одной из глав детально обсуждался вопрос о межокеанском канале и возможности захвата рынков Дальнего Востока. Неудача в захвате новых рынков может привести к революции, считал Стронг, отмечая: «Без иностранных рынков введение новых машин только увеличит армию безработных и недовольных. Давайте не забывать, что в 1877 г., после периода долгой депрессии, мы имели бунты в десяти американских городах... Наши города содержат достаточно социального динамита, опасного для цивилизации» 37.
В новой работе Стронг выступил не только в роли теоретика, но и практика экспансии. Он одобрил вмешательство США в англовенесуэльский конфликт как важный шаг в пересмотре доктрины Монро, приветствовал испано-американскую войну 1898 г. и принял 34 Ibid., р. 212.
35 LaFeber W. The New Empire: An Interpretation of American Expansion, 1860— 1898. Ithaka (N. Y.), 1963, p. 78.
36 Strong J. Our Country, p. 214.
37 Strong J. Expansion Under New World Conditions. N. Y., 1900, p. 91.
145


активное участие в развернувшейся идейно-политической борьбе вокруг империалистического Парижского мира.
Стронг оказал заметное влияние на формирование экспансионистской идеологии в США. Его идеи стимулировали активность церковников-экспансионистов. К числу известных последователей Стронга принадлежали Л. Эббот, Ф. Кларк, Д. Смит, Дж. Бэрроуз. Книга Стронга «Наша страна» послужила толчком к возникновению в США так называемого англо-израильского движения. Его участники пропагандировали взгляды, что англосаксы, подобно народу библейского Израиля, есть избранный богом народ. Видный деятель Ч. Тоттен читал лекции и писал на эту тему. Общая идейная атмосфера, подогревавшаяся экспансионистской пропагандой, способствовала усилению деятельности американских миссионеров в странах Дальнего Востока, расчищавшей путь экономическому и политическому проникновению туда США.
Непосредственное и глубокое влияние на формирование идеологии экспансионизма оказала теория «границ» 38 Фредерика Тернера. В работе «О значении границы в американской истории» (1893) он отверг теорию древнегерманского происхождения политической системы США и выдвинул мысль об определяющем значении в истории страны колонизации Запада39. Тернер писал: «Вплоть до наших дней история Америки является в значительной степени историей колонизации Великого Запада. Существование пространства свободной земли, его постепенное сокращение и продвижение населенной полосы на Запад объясняют развитие Америки» 40.
Концепция Тернера носила противоречивый характер, а влияние ее было многоплановым. Тернер одним из первых среди американских историков привлек внимание к особенностям исторического развития США и поставил в центр исследования социально-экономические вопросы. Однако эти проблемы не нашли у него верного решения. Он разорвал тенденции развития капитализма вширь и вглубь, абсолютизировав первую из них. Развитие капитализма вширь, связанное с заселением и освоением новых территорий, Тернер изобразил как основной, определяющий процесс в истории США. Он истолковал своеобразие развития страны как его сущность, создав новый вариант «американской исключительности». С наличием «свободных» земель связывались и существование в США буржуазной политической демократии, и сравнительная социальная стабильность в первой половине XIX в. «Граница», согласно Тернеру, являлась тем волшебным камнем, прикосновение к которому исцеляло США от экономических, социальных и политических недугов.
38 «Границей» (frontier) Тернер называл передовую черту белых поселений, образовывающуюся в ходе колонизации Запада.
39 См. подробнее: Ефимов А. В. США: Пути развития капитализма. М., 1969, с. 638—651; Болховитинов H. Н. США: проблемы истории и современная историография. М., 1980, с. 301—339.
40 Turner F. The Frontier in American History. N. Y., 1920, p. 11.
146


Отсюда и другая сторона буржуазной апологетики: резкое обострение социально-экономических противоречий в период перехода американского капитализма в монополистическую стадию Тернер приписал исчерпанию фонда общественных земель. Как отмечал американский историк У. Уильямс, «скрытым образом или открыто эта теория подводила к практическому выводу, что экспансия является тем средством, которое дает возможность подавлять волнения, сохранять демократию и обеспечивать процветание» 41.
Идеями захвата были пронизаны не только политические выводы из теории «границ», но и отдельные звенья концепции Тернера. Сама романтизированная фигура американского пионера давалась им в ракурсе покорителя континента. Тернер воспевал «агрессивную бодрость пионера», «топор и винчестер» как символы завоевания. Взгляды Тернера были совсем не чужды англосаксонского расизма. Вся теория «границ» молчаливо исходила из постулата, что индейцы являются «низшей расой», обреченной на истребление и вымирание.
Тернер не был империалистом-практиком, но он не скрывал своего одобрительного отношения к подготовке США к империалистическим захватам. Отмечая, что колонизация Запада в основном закончена, он писал: «...нельзя спешить с пророчеством, будто экспансионистский характер американской жизни полностью исчерпал себя. Движение — ее главный фактор. Даже если бы долголетняя тренировка не оказала влияния на народ, американская энергия будет беспрестанно требовать более широкого поля для своего проявления» 42.
В начале 90-х годов направление империалистической экспансии США еще не было вполне определенным. Но уже в 1896 г. Тернер с удовлетворением отмечал: «Почти три века доминирующим фактом американской жизни была экспансия. С овладением Тихоокеанским побережьем это движение пришло к концу... Требование энергичной внешней политики, межокеанского канала, возрождение морской мощи и распространение американского влияния на заморские острова и соседние страны свидетельствуют, что движение продолжается» 43. 14 лет спустя, уже обращаясь к членам Американской исторической ассоциации как ее президент, Тернер говорил, что экспансия США на Дальнем Востоке «во многих отношениях — логическое продолжение движения нации к Тихому океану, следствие эры, содержанием которой было овладение свободными землями и эксплуатация ресурсов Запада» 44.
Теория «границ» получила широкое отражение в литературе, обошла университеты, была подхвачена политическими деятелями различных направлений. Важная причина такого успеха заключалась в национальном американском характере концепции Тернера.
41 Williams W. A. The Tragedy of American Diplomacy, p. 24.
42 Turner F. The Frontier in American History, p. 37.
43 Ibid., p. 219.
44 Ibid., p. 315.
147


Другая причина ее популярности — она опиралась на демократическую мифологию раннего времени. Гипертрофировав отдельные стороны американского общественного развития, Тернер дал историческое обоснование агрессивной внешней политики США на рубеже XIX — XX вв. Солдаты империалистической эпохи выступали как наследники пионеров освоения американского Запада.
В трактовке Тернера империалистическая экспансия изображалась «экспансией свободы», необходимой для поддержания демократии и распространения ее за пределы страны. В экономическом плане концепция была обращена не только к представителям бизнеса, объяснявшим кризисы в США ограниченностью рынка ввиду сокращения площади «свободных» земель и требовавшим новых рынков. Тернер апеллировал также к демократическим элементам, которые выступали с позиций laissez faire против всесильных трестов. Если основой свободной конкуренции являлось, по Тернеру, наличие неосвоенных земель, а их исчезновение порождает упадок ♦свободного предпринимательства и рост трестов, то вывод напрашивался один — необходимо дальнейшее территориальное расширение.
И эта теория нашла известное число сторонников среди фермеров 45. Видный популист У. Гарви, объясняя ухудшение положения ■трудящихся США, прямо ссылался на исчезновение «границы». «Исчез клапан для исхода бедных людей... На пути потока поставлена запруда. Исчезли неисследованные части земли, удобные для поселения людей» 46,— писал он в 1894 г. Другой популист, Д. Симпсон, говорил, что прошло время, когда мы имели «великий безграничный Запад», где «находила применение излишняя рабочая сила», теперь, когда «границы» исчезли, «массы людей возвращаются обратно на Восток». Он, однако, выражал надежду, что можно компенсировать утрату «границы»: США — мощная промышленная держава и она побьет своих конкурентов на мировых рынках 47.
Особо следует отметить влияние Тернера на двух крупных политических деятелей того времени — Т. Рузвельта и В. Вильсона. Оба они восприняли теорию «границ». В немалой степени под ее воздействием была написана работа Т. Рузвельта «Завоевание Запада», прославлявшая «цивилизаторскую миссию» англосаксов на Североамериканском континенте. В. Вильсон, личный друг Тернера, проводил близкие к тернеровским идеи в своих работах в области политических наук 48.
Видное место среди первых теоретиков империализма занимал Брукс Адамс, автор работ по философии истории, активно участвовавший в политической жизни страны 49.
45 См.: Williams W. A. The Roots of Modern American Empire. N. Y., 1969.
46 Цит. no kii.: LaFeber W. Op. cit., p. 65.
47 Ibid., p. 167.
48 См. подробнее: Williams W. A. The Frontier Thesis and American Foreign Policy.— Pacific Historical Review, 1955, Nov., vol. 24, N 4.
49 В настоящем обзоре взглядов Б. Адамса использованы материалы статьи: Гейвандов С. К., Дементьев И. П. Брукс Адамс — родоначальник идеологии американского империализма.— Новая и новейшая история, 1977, № 1, с. 42—56.
148


В 1895 г. была опубликовала книга Адамса «Закон цивилизации и упадка». Находясь под сильным влиянием позитивистской философии, он положил в основу своей исторической конструкции законы физики, представляя развитие «цивилизаций» от Римской империи и до Британской империи как продукт «концентрации», а затем «рассеивания общественной энергии». Теоретические пороки методологии Адамса очевидны, гораздо больший интерес представляет психолого-политический настрой книги. Работа Адамса отразила смятение буржуазного идеолога перед лицом все более возраставших грозных социально-экономических проблем. Вся книга проникнута глубоким пессимизмом относительно судеб буржуазного общества. Хотя Адамс говорил о начале упадка Британской империи и не останавливался специально на положении в США, американскому читателю становилось очевидным, что и его страну ждет в будущем деградация и упадок. Автор писал о пагубном господстве «денежного мешка», о разрушительной конкурентной борьбе, поднимающейся все выше волне социального недовольства.
В отношении выбора средств для решения этих проблем Адамс находился еще на распутье. С одной стороны, он высказывал мысль •о необходимости сильной государственной власти, способной авторитетно вмешиваться в общественные коллизии, с другой — полагал, что внешнеполитическая экспансия может способствовать «аккумулированию энергии». Эти идеи доминировали отныне в творчестве Адамса до конца жизни. Он безоговорочно поддерживал как реформистский внутриполитический курс Т. Рузвельта, так и его агрессивную внешнюю политику.
В 1900 г. выходит в свет книга Адамса «Экономическое превосходство Америки», главное место в которой занимает тема экономической экспансии США. Он подтверждает высказанное в прежней работе суждение об упадке Великобритании, но на вопрос о будущем Америки отвечает неоднозначно. «Фокус мировой энергии, пишет он,— в настоящее время начинает разделяться, поскольку одна его часть движется к границам России (через Германию), а другая — к Америке» 50. Разделение «фокуса мировой энергии» сделает Германию, а затем Россию основными соперниками США, «Америка должна будет начать борьбу. Хочет она этого или нет, но она не может избежать неумолимого зова судьбы» 51.
Борьба, согласно Адамсу, будет вестись в будущем за индийский и китайский рынки, и если США не захватят их, то они могут погибнуть, лишившись «отдушины» для избыточных товаров и капиталов. «В течение последней тысячи лет экономический центр мира имел тенденцию передвигаться на Запад, и испанская война была всего лишь потрясением, вызванным его переходом через Атлантический океан,— писал Адамс.— Возможно, при жизни ближайших двух поколений... интересы США распространятся... на весь Тихий океан, который таким образом превратится как бы во внутреннее 50 Adams В. America’s Economic Supremacy. N. Y., 1900., p. 131.
51 Ibid., p. 139.
149


море. Естественным фокусом этой тихоокеанской системы станет Манила. Находясь на скрещении торговых путей... она представляет собой военный и коммерческий ключ к Восточной Азии. Укрепившись там и наступая на Европу достаточными силами, чтобы предотвратить закрытие для нас внутренних областей Китая, мы тем самым устранили причины, которые могли бы помешать США стать финансовым и политическим центром мира, которым в свое время являлись Англия, Рим и Константинополь» 52.
Почему Адамс придавал такое большое значение внешним рынкам? В его историко-философской концепции промышленные товары определялись как «накопленный запас человеческой энергии», который не должен превышать «производительной энергии общества», в противном случае наступит деградация последнего. Поэтому Адамс так настойчиво предлагал «продать излишки (аккумулированной энергии) за границу». Адамс не был единственным американским буржуазным идеологом, подчеркивавшим экономическое значение экспансии. Об этом писали десятки журналов и газет. Но, несомненно, Брукс Адамс одним из первых дал уже не публицистическое, а наукообразное истолкование экономической экспансии на рубеже империалистической эпохи.
В книге «Экономическое превосходство Америки» Адамс наряду с активизацией экономической экспансии настаивал и на усилении военной мощи США, поскольку считал, что военные столкновения с другими державами в борьбе за рынки неизбежны. «Война является последней и наиболее решающей проверкой национальной энергии» 53,— писал он. В целом книга Адамса представляла собой детально разработанный план экономической и военно-политической экспансии США на многие годы вперед. Автор подытожил доводы многих идеологов-экспансионистов конца XIX — начала XX в.: со- циал-дарвинистов, проповедников превосходства англосаксонской расы, истолкователей теории «границы»,— дополнив их доводами экономического обоснования, принявшими причудливую форму «энергетической необходимости».
Сам Адамс не скрывал направленности своей концепции. В беседе с журналистами он заявил: «Да, я — экспансионист и империалист, если вам так угодно. Я считаю своим долгом заявить, что и впредь намерен придерживаться этой позиции» 54. Книга имела успех в правящих кругах. Видный политический деятель Генри Кэбот Лодж послал ее экземпяр президенту Маккинли, подчеркнув, что это одна из блестящих книг современности.
Приход к власти в 1901 г. Т. Рузвельта положил начало новому этапу в деятельности Б. Адамса. Многие американские исследователи отмечают немалое влияние Адамса на внешнюю политику США в 1901 — 1908 гг. Некоторые его идеи легли в основу внешнеполити52 Ibid., р. 51.
53 Ibid., р. 151.
54 Цит. по ст.: Williams W. A. The Frontier Thesis and American Foreign Policy, p. 384.
150


ческой части уже первого послания Т. Рузвельта к конгрессу в декабре 1901 г. На это обстоятельство указывает У. Уильямс 55, а также другой американский историк, Г. К. Бил, который, в частности, писал: «В своем первом послании конгрессу президент стремился подчеркнуть огромную важность китайского рынка, убеждал развивать американо-китайскую торговлю. Некоторые части его послания звучали так, как будто он прямо переписывал отдельные абзацы книги Брукса Адамса „Экономическое превосходство Америки*4» 56.
Одновременно Адамс принимает активное участие в деятельности академических кругов США, пропагандируя свои взгляды. На XIV съезде Американской экономической ассоциации он делает доклад «О расширении внешней торговли Соединенных Штатов», который лег в основу его следующей книги — «Новая империя», вышедшей в 1902 г. 57. Новое сочененпе Адамса представляло собой дальнейшее развитие экспансионистских взглядов автора. Многие выводы, сделанные пм на страницах «Экономического превосходства Америки», встречаются и в новом труде. В то же время Адамс дополнил свои выкладки, уделив первостепенное внимание географическому фактору. Он развивает мысль, что внешняя политика государств и международные отношения обусловливаются преже всего экономической и политической географией. Еще Г. Коммаджер характеризовал его как «геополитика» 58.
Обосновывая геополитическую доктрину, Адамс пытается доказать, что борьба за источники сырья и торговые пути всегда определяла развитие исторического процесса. В итоге он призывает США активнее включиться в эту борьбу, добиваться захвата полезных ископаемых, которые обеспечивают нацию сырьем для развития экономики страны и ее военной промышленности. С другой стороны, он подчеркивает необходимость строительства военно-морского флота для обеспечения торговых путей. Последний совет, так же как и рекомендации проведения конкретной внешней политики в Латинской Америке и на Дальнем Востоке (в частности, использование США русско-японского конфликта), учитывался президентом Т. Рузвельтом.
Ведущая роль среди наиболее влиятельных идеологов экспансии на рубеже XIX—XX вв., соединивших ее теорию и практику, несомненно, принадлежит создателю популярной концепции маринизма, одному из главных разрушителей американского изоляционизма, автору многочисленных статей на политические темы — Альфреду Мэхэну.
Центральная идея всех сочинений Мэхэна, и прежде всего книги «Влияние морской силы на историю (1660—1783)» (1890),—определяющая роль морской мощи в истории. Эту мысль он старается обос55 Williams W. Brooks Adams and American Expansion.— New England Quarterly, vol. 25, 1952, p. 217—218.
56 Beale H. K. Theodor Roosevelt and Rise of America to World Power. N. Y., 1962, p. 191.
57 Cm.: Adams B. The New Empire. N. Y., 1902.
58 Commager H. The American Mind. New Haven, 1950, p. 289.
151


новать на опыте морских войн XVII—XVIII вв., войн за колонии, за раздел мира. В центре его внимания история создания британской колониальной империи и роль военного флота как орудия захвата колоний и распространения колониальной торговли. В числе условий развития морской силы Мэхэн называл географическое положение страны, физическую структуру (природные ресурсы и климат), протяженность территории, численность населения, национальный характер, государственный строй. Если указанные условия благоприятны, то вступает в действие формула, кратко выраженная Мэхэном: N + MM + HB = SP, т. е. военно-морской флот + торговый флот + военно-морские базы = морское могущество. Анализируя эти элементы на опыте английской истории, Мэхэн делал вывод, что все они способствовали созданию морской мощи.
Односторонность теории морской силы при рассмотрении исторических событий выступает совершенно явственно. Экскурсы в историю, имевшие целью подтвердить решающую роль военно-морского флота, наивны. С другой стороны, попытка установить непосредственную связь между географическим положением государства, «характером народа» и морским могуществом, игнорируя экономическую и социальную организацию общества, роднит идеи Мэхэна с позднейшей геополитикой. (На рубеже XIX—XX вв. основы этой империалистической доктрины были заложены в Германии Ратцелем, в Англии — X. Маккиндером.)
Названная выше книга Мэхэна имела огромный успех. Лишь в США и Англии до 1935 г. она была переиздана 32 раза. В Англии ее называли «евангелием британского величия», а сам Мэхэн был принят королевой. В Германии его ждал такой же успех. Кайзер Вильгельм II распорядился разослать книги Мэхэна во все судовые библиотеки военного флота. Популярность концепции Мэхэна трудно объяснить исключительно его военно-стратегическими воззрениями. Он был лишь недюжинным популяризатором. Главная причина колоссального успеха доктрины морской мощи и исторических экскурсов Мэхэна в том, что прявящие круги империалистических стран в эпоху окончания борьбы за раздел мира увидели в его теориях убедительное обоснование гонки вооружений, оправдание захватнических войн.
Сам Мэхэн не скрывал прагматического характера своего обращения к английской истории, ее уроки он тотчас прилагал к решению внешнеполитических задач США. Он задался целью доказать, что Соединенным Штатам «большой флот» необходим и страна имеет основные предпосылки для этого: характер народа и промышленный потенциал. Наряду с Б. Адамсом Мэхэн с исключительной определенностью сформулировал «национальные интересы» (т. е. цели империалистической экспансии) — в первую очередь разрешение экономических задач. Морская сила для того и была нужна, чтобы обеспечить процветание внешней торговли, успешную конкуренцию на иностранных рынках (Мэхэн писал прежде всего именно о торговле, а не о промышленности).
С 1890 г. в каждой из своих книг и статей Мэхэн повторял тре152


бование захвата рынков для «избыточной» продукции США: «За дальними морями лежат мировые рынки, на которые можно проникнуть лишь в результате энергичной борьбы» 59, «производительная энергия страны... с необходимостью побуждает искать выход... в областях, лежащих за ее пределами» 60. Во внешнеполитической экспансии Мэхэн видел также средство разрешения внутренних противоречий. В 1894 г., в разгар экономического кризиса и подъема рабочего движения, он писал: «Почва уже колеблется у нас под ногами пз-за давления сил, которым может противостоять только готовность к сопротивлению. Соперничество между странами поддерживает тот воинственный дух, который только и способен справиться с силами, угрожающими разрушить все то, что было достигнуто на протяжении столетий» 61. Мэхэн видит в экспансии средство сбить социальный протест, «дать», как он выражается, «хлеб, питье, одежду своим народам» 62.
Мэхэн был не только теоретиком империалистической экспансии, по и империалистом-практиком, принимавшим непосредственное участие в проведении внешнеполитических акций. В период испаноамериканской войны он был членом военно-морской коллегии. В 1899 г. Мэхэн принимал участие в качестве эксперта американской делегации в работе Гаагской конференции, где ратовал против каких-либо ограничений морских вооружений. Интересно отметить, что этот представитель раннего американского империализма выступал против предложений запретить применение на войне ядовитых газов63. Его многочисленные публицистические статьи в ведущих общественно-политических журналах («Харпере мэгэзин», «Форум», «Атлантик мансли», «Норс америкэн ревью», «Сенчури мэгэзин») оказывали воздействие на отношение общественного мнения к внешней политике страны. В статьях 90-х годов была набросана конкретная политико-стратегическая программа экспансии. К основным ее моментам относились строительство большого флота, захват колоний в различных частях Земного шара, создание военно-морских баз за пределами страны, отмена законов, ограничивавших финансирование программы вооружений, и, наконец, воспитание всей нации в экспансионистском духе.
Большое значение придавал Мэхэн установлению господства Соединенных Штатов на Панамском перешейке и во всем Карибском бассейне. После испано-американской войны он предлагал создать здесь «железное кольцо» военно-морских баз, которые послужат трамплином для усиления влияния США в странах Латинской Америки. Еще более важным районом экспансии Мэхэн считал бассейн Тихого океана и указывал на необходимость немедленно закрепиться на Гавайских и Филиппинских островах.
59 Atlantic Monthly, 1890, Dec., p. 817.
60 Ibid., 1893, Oct., p. 471.
Mahan A. The Interest of America in Sea Power: Present and Future. Boston, 1897.
€2 Mahan A. Some Neglected Aspects of War. Boston, 1907, p. 70.
63 Livezey W. E. Mahan on Sea Power. Norman, 1947, p. 246—247.
153


В ряду концепций, оправдывавших экспансию США, Мэхэн большое внимание уделял доктрине Монро. Вместе с Т. Рузвельтом (а иногда и предваряя его) Мэхэн дал новое толкование доктрины, превращая ее в средство оправдания интервенции США не только в Латинской Америке, но даже за пределами Американского континента.
Влияние Мэхэна трудно переоценить, Ч. Бирд называл его «наиболее успешным пропагандистом в истории США» 64. Аргументы Мэхэна цитировали конгрессмены, их использовали публицисты. Особенно важно влияние Мэхэна на видных политических деятелей из кружка Т. Рузвельта, Г. Лоджа, Д. Хэя, Б. Адамса, а через них — на осуществление внешней политики США. Как остроумно заметил американский историк У. Лафебер, «в отличие от Тернера, Стронга и Адамса его (Мэхэна.— И. Д.) влияние на американскую внешнюю политику может быть измерено в таких зримых величинах, как 15-тысячетонные морские суда» 65. Действительно, к 1905 г. военно- морской флот США занял одно из первых мест в мире.
Все рассмотренные нами экспансионистские концепции оказали глубокое влияние на американскую общественную мысль, причем каждая из них имела специфическую направленность. Доктрина превосходства англосаксов обращалась к живучим иллюзиям о США как стране передовой демократии и расистским предрассудкам; теологическая апология экспансии поддерживалась верой многих американских протестантов в религиозное «предопределение» США; теория «границ», переосмысливая демократическую мифологию, возникшую в вековой борьбе за «свободную» землю, создавала широкую идейную базу для экспансионизма; доктрина морской мощи оказала воздействие на военно-политические круги.
Пропаганда экспансионизма была целеустремленной, многосторонней и отличалась определенной гибкостью. Идеи, изложенные в фундаментальных трудах, преподносились в «облегченных», популярных вариантах, а также с университетских кафедр и церковных амвонов, в их распространении большую роль сыграла периодическая печать. Публицисты, социологи, экономисты (Ч. Денби, Д. Проктор, Ч. Коннант, Д. Баррет и многие другие), отправляясь от ведущих экспансионистских доктрин, формулировали направления и конкретные методы американской экспансии прежде всего в странах Латинской Америки и Дальнего Востока. Особенно одиозна роль «желтой» прессы Херста и Пулитцера, которая, играя на гуманных чувствах американского народа по отношению к кубинцам, восставшим против колониального произвола Испании, разжигала военную истерию в стране.
Экспансионистские идеи были развиты и использованы широким кругом политических деятелей, военных, дипломатов, в центре которого находилась группа Т. Рузвельта—Г. Лоджа. Они соединили пропаганду экспансионистских идей с практическим проведением агрес64 Beard Ch. A. A Foreign Policy for America. New York, 1940, p. 39.
65 LaFeber W. Op. cit., p. 94.
154


сивной внешней политики и формулировали империалистические концепции, дав новое истолкование доктрины Монро, подготовив провозглашение доктрины «открытых дверей», и развязали первую в мире империалистическую войну — испано-американскую.
Внешнеполитическая идеология империалистической буржуазии США на пороге XX в. необычайно выпукло отразила путь американского капитализма за 100 с небольшим лет. Из прогрессивных теорий передовых представителей буржуазии было выхолощено гуманистическое содержание. От идей народного суверенитета, закрепленных в Декларации независимости, США перешли к навязыванию другим народам колониального управления, от провозглашенных просветителями принципов равенства — к апологии неравенства народов и рас, ют демократического изоляционизма — к империалистическому интервенционизму.
Агрессивные устремления американского империализма на рубеже XIX—XX вв. далеко обогнали практические достижения США на поприще внешней политики. Это естественно. США были в этот период еще явно слабее в военном отношении своих главных империалистических соперников, и потребовалось время, чтобы ликвидировать это отставание. Немалую роль сыграли антимилитаристские и пацифистские настроения широких слоев американского народа, получившие столь яркое проявление в движении антиимпериалистических лиг 1898—1901 гг.
История показала, что к началу 1900-х годов внутренний рынок страны далеко не был исчерпан. Однако сформулированные на рубеже веков империалистические доктрины не стали преходящим явлением американской истории, забытой «классикой» буржуазной мысли. Разумеется трудно, да и не всегда возможно, проследить и измерить влияние каждой из экспансионистских доктрин, выдвинутых без малого 100 лет назад. Но расизм, геополитические построения, социал-дарвинизм, теологическая трактовка «предопределения судьбы», экономическое и политическое обоснование экспансии и т. д. вошли в кровь и плоть современной реакционной идеологии США, в трансформированном виде живут во многих ее политических, исторических и философских построениях.
155


Происхождение идей панамериканизма и становление панамериканской системы
М. В. АНТЯСОВ
В обширном арсенале американской внешнеполитической идеологии, накопленном более чем за 200 лет существования Соединенных Штатов, заметное место занимают доктрины панамериканизма? континентальной «солидарности», «единства» стран Западного полушария. Это единство определяется будто бы их географической близостью, экономической «взаимозависимостью», «духовной» общностью. При этом иногда прямо говорится, а иногда подразумевается, что во главе американского сообщества в силу своего положения должны стоять США.
Развитие идей панамериканизма тесно связано с развитием самого американского капитализма, становлением и эволюцией империализма США. Концепции панамериканизма влияли на мышление и политику государственных деятелей США на протяжении длительного исторического периода. Многие из них перешли и в другие внешнеполитические доктрины США. Иначе говоря, панамериканизм играл и играет роль своего рода творческой лаборатории для разработки внешнеполитической идеологии американского империализма.
Другой особенностью концепций панамериканизма является их «официальный» характер. Начиная с XIX в. тема континентального единства в той или иной форме звучит в выступлениях почти всех американских президентов, занимает видное место в заявлениях государственных секретарей, резолюциях американского конгресса и других официальных документах США.
Наконец, отличительная черта идей панамериканизма состоит в том, что они послужили основой для создания под эгидой США на исходе XIX в. объединения американских стран — так называемого Панамериканского союза, преобразованного позднее, в середине XX в., в Организацию американских государств (ОАГ). Эти концепции явились связующим идеологическим звеном широкой и разветвленной межамериканской системы, постепенно, шаг за шагом охватившей практически весь спектр взаимоотношений США и Латинской Америки.
Идеологи панамериканизма утверждают, что его происхождение неразрывно связано с «общей» историей американских стран. При этом авторство идей панамериканской «солидарности» приписывается прежде всего лидерам борьбы за освобождение Латинской Америки от испано-португальского ига. Особо подчеркивается роль героя этого освободительного движения Симона Боливара. «Чувство американского единства возникло еще в те далекие дни, когда американские нации завоевывали свою независимость от колониального господства» 4,— утверждал, например, в 1958 г. государственный сек-
1 The Department of State Bulletin, 1958, 25 Aug.
156


ретарь Соединенных Штатов Джон Фостер Даллес. О «мечте Боливара объединить наше полушарие» говорил, в частности, и президент Картер в 1977 г. в первом же своем заявлении по проблемам межамериканской «солидарности» 2.
Соответственно началом существования панамериканской организации считается 1826 год, когда в Панаме по инициативе Боливара впервые собрался конгресс американских стран. В ознаменование 150-летия этой даты в Вашингтоне в 1976 г. состоялось специальное заседание Совета Организации американских государств, еще раз подчеркнувшее «глубокие исторические корни» союза стран Западного полушария.
Смысл тезиса о латиноамериканском происхождении панамериканизма очевиден. Если панамериканская солидарность возникла в ходе общей борьбы против колониального угнетения, если предтечей ее был Боливар, то, следовательно, долгом латиноамериканских стран в наше время является дальнейшее укрепление этой солидарности. Важно также то, что, объявляя панамериканизм продуктом латиноамериканского политического мышления, стремятся обойти вопрос о связи панамериканизма с империализмом США, отделив панамериканизм от его экономической основы — экспансии американских монополий.
Анализ исторических процессов, происходивших в Западном полушарии в XIX в., показывает действительные корни и эволюцию доктрин панамериканизма.
Еще в начальный период войны за освобождение Латинской Америки (1810—1825 гг.) возникают две тенденции, два плана объединения континента. Один исходил от латиноамериканских революционеров, поднявших знамя борьбы за освобождение от испанского колониального гнета, и предусматривал объединение испано-американских республик. Наиболее ярким, убежденным и последовательным поборником этой идеи был руководитель борьбы за освобождение Латинской Америки Симон Боливар. В 1815 г. после временных неудач революции Боливар указывал в знаменитом «Письме с Ямайки»: «Консолидация Нового Света в единую нацию — великая идея. Наши страны имеют один и тот же язык, одни и те же нравы и религию, они должны конфедерироваться» 3.
Из письма ясно, что, говоря о Новом Свете, Боливар имел в виду только испаноамериканские страны, об этом свидетельствуют указания на общий язык и религию. Боливар неизменно возражал против участия Соединенных Штатов в испаноамериканском союзе. Основа постоянного недоверия к североамериканской политике, столь характерного для Боливара, заключалась в экспансионистских планах и действиях Соединенных Штатов, в их недружественной позиции по отношению к латиноамериканским революционерам. В 1822 г., например, Боливар характеризует Соединенные Штаты как страну 2 Ibid., 1977, 9 Мау.
3 Selected Writings of Simon Bolivar. N. Y., 1951, vol. 1, p. 108.
157


«очень богатой и сильной нации, весьма воинственной и способной на любые действия» 4.
В то же время в молодых Соединенных Штатах возникли идеи объединения всего Американского континента. Первым провозвестником единой американской системы явился известный американский государственный и общественный деятель консервативного направления А. Гамильтон. Уже на пороге XIX в. он предсказывал создание «огромной американской системы, которая не будет подвластна контролю и влиянию всех заатлантических сил и сможет диктовать условия отношений между Старым и Новым Светом» 5.
Гамильтон выступал за «руководство» Соединенных Штатов этой системой. Он указывал, что положение его страны обязывает ее «встать на вершине американской системы» 6. Таким образом, уже здесь видны основные положения панамериканской доктрины: Американский континент должен иметь единую отдельную политическую систему и главой этой системы должны быть, по «праву положения», Соединенные Штаты.
Однако, пожалуй, наиболее яркого и последовательного защитника идея панамериканского объединеия обрела в лице Генри Клея, государственного секретаря США. Здесь уместно еще раз напомнить о его речи в конгрессе 1820 г. Клей предлагал создать систему, в которой США заняли бы центральное место и с ними была бы вся Южная Америка. «Давайте разобьем эти (европейские.— М. А.) политические и экономические узы», призывал он, и «поставим нашу страну во главе американской системы» 7. Из выступлений Клея и других проповедников создания панамериканской системы совершенно ясно видно, что они были движимы отнюдь не альтруистическими побуждениями, а своекорыстными расчетами сделать США «центром сосредоточения торговли всего мира». «Наша предприимчивость, изобретательность и экономические навыки,— говорил Клей,— дадут нам преимущество в любой конкуренции с Южной Америкой» 8.
Точка зрения Клея и других сторонников создания панамериканской системы отражала интересы молодой американской буржуазии. Она не опасалась конкуренции южноамериканских стран и выступала за тесное экономическое объединение континента. Балтиморская «Ивнинг пост» писала в период войны за независимость, что «южноамериканский рынок дополняет экономику Соединенных Штатов, а не конкурирует с ней», так как «североамериканская торговля оперирует промышленными изделиями, а южноамериканская —аграрными» 9. Газета явно приукрашивала действительность. Экспорт США носил в основном аграрный характер, его составляющими были 4 Ibid, р. 307.
5 The Works of Alexander Hamilton. N. Y, 1903, vol. 11, p. 88.
6 Ibid, p. 87.
7 Rippy I. F. The Western Hemisphere Concept: Permanent or Fleeting? — The Inter-American Economic Affairs, 1957, N 4, p. 7.
8 Whitaker A. P. The United States and the Independence of Latin America. Baltimore, 1941 (reprint New York, 1961), p. 346.
9 Barnholdt L. Baltimore and Early Pan-Americanism. Northampton, 1949, p. 25.
158


хлопок, табак, сахарный тростник, хлеб, шедшие в Европу. Но торговля Балтимора и других промышленных центров Атлантического побережья Соединенных Штатов действительно основывалась на экспорте промышленных товаров в Южную Америку и Вест-Индию п импорте сельскохозяйственных продуктов из этих районов.
Характерно, что Клей являлся одним из наиболее энергичных сторонников введения протекционистских тарифов на промышленные товары в целях поощрения развития американской промышленности. Панамериканизм и быстрое развитие промышленности в Соединенных Штатах были для Клея взаимосвязаны: именно быстрый рост промышленности мог обеспечить эффективное использование возможностей, открывавшихся для США при создании панамериканского «сообщества».
Однако рабовладельческие круги США, заинтересованные в экспорте сельскохозяйственных продуктов, прежде всего хлопка, опасались возможной конкуренции латиноамериканских государств. Представители рабовладельческих штатов в конгрессе — Рэнкин (Миссисипи), Мак Диффин (Южная Каролина) указывали в 20-х годах XIX в., что страны Латинской Америки уже начали выступать в качестве экономических конкурентов рабовладельческого Юга па таким товарам, как хлопок и табак 10  11.
Естественно, что для американских аграриев не могло быть иг речи о каком-либо объединении с латиноамериканскими странами. Отражая взгляды рабовладельцев, сенатор Роберт Юнг Хейнс (Южная Каролина) заявил в конгрессе в 1826 г.: «Я надеюсь, что мы не будем иметь ничего общего с этой ,,великой американской конфе- дерацией“» и.
Все это нашло отражение и в позициях сторон в отношении Панамского конгресса. Завершив предварительные переговоры, Боливар в конце 1824 г. обратился ко всем латиноамериканским республикам с призывом прислать представителей на конгресс в Панаме. Боливар указывал основную цель конгресса — выявить на базе договорных отношений «интересы, объединяющие американские республики, бывшие ранее колониями Испании» 12. Правительству Соединенных Штатов первоначально приглашения направлено не было. Однако правительство Колумбии, возглавлявшееся вице-президентом страны Сантандером, дало инструкции посланнику в Вашингтоне Салазару выяснить «конфиденциальным и частным образом мнение правительства США в отношении предполагаемой американской конфедерации» 13. Зондаж Салазара показал, что в Вашингтоне не возражают- против участия в конгрессе. После этого Сантандер пригласил на конгресс Соединенные Штаты.
Факты показывают, что наиболее серьезной причиной приглаше-
10 См.: The Americas, 1956, N 7, p. 6.
11 Whitaker A. P. Op. cit., p. 550.
12 Documents on Inter-American Cooperation, vol. 1, p. 35—36.
13 Memorias del General O’Leary, publicadas por su hijo, Simon B. O’Leary. Caracas, 1888, vol. 22, p. 615.
159


ния США на конгресс в Панаму явился кубинский вопрос. К 1825 г. Куба и Пуэрто-Рико оставались почти единственными территориями Латинской Америки, еще находившимися под властью Испании. Руководители движения за независимость при сохранении за испанцами этих островов считали освобождение Латинской Америки неполным.
Однако план освобождения Кубы встретил решительное противодействие Соединенных Штатов, правящие круги которых рассматривали Кубу как «законный» объект американской экспансии. Президент Монро писал, что он надеется на присоединение Кубы к Соединенным Штатам «в наиболее подходящий для этого момент» 14. В ожидании такого момента США стремились сохранить господство слабеющей Испании на Кубе. В ноте правительству Новой Гренады указывалось, что Соединенные Штаты «не желают изменений во владении и политическом положении острова Куба... Также не хотят, чтобы Куба была присоединена к новым американским государствам» 15.
В этих условиях, приглашая США на конгресс в Панаму, латиноамериканские страны рассчитывали, что перед лицом всех испаноамериканских делегаций представители Вашингтона, официально заверявшие латиноамериканские страны в «симпатиях» к их борьбе, вынуждены будут либо поддержать экспедицию на Кубу, либо по крайней мере обяжутся сохранять нейтралитет.
Получив официальное приглашение, правительство Соединенных Штатов представило вопрос об участии в Панамском конгрессе на рассмотрение палаты представителей и сената. Всю зиму и весну 1826 г. в обеих палатах конгресса шла упорная борьба между сторонниками и противниками отправки американской делегации в Панаму. В январе 1826 г. комиссия по иностранным делам сената решила, что «нецелесообразно в данное время для Соединенных Штатов посылать представителей на конгресс американских наций в Панаме». Однако в марте 1826 г. после упорной борьбы сенат 24 голосами против 19 принял решение, отклонявшее резолюцию своей комиссии по иностранным делам и предусматривавшее отправку двух представителей в Панаму.
Значительный интерес представляет рассмотрение вопроса о противниках и сторонниках участия Соединенных Штатов в Панамском конгрессе. Из 19 сенаторов, выступавших за отказ от поездки в Панаму, 12 представляли рабовладельческие штаты. Из 24 сенаторов, поддержавших предложение об отправке делегации, 16 представляли северные промышленные штаты. Таким образом, промышленный Север выступил против рабовладельческого Юга.
Итак, высший законодательный орган США принял решение об 14 The Writings of James Monroe. N. Y., 1898, vol. 6, p. 312—323.
15 Moore J. B. A Digest of International Law as Embodied in Diplomatic Disen- ssions, Treaties and other International Agreements... and Especially in Documents, Pyblished and Unpublished: Essued by Presidents and Secretaris of State of the US. Wash., 1906, vol. 7, p. 243.
160


участии в Панамском конгрессе. Однако означало ли это победу в США кругов, заинтересованных в создании панамериканского объединения с участием Соединенных Штатов? Анализ материалов не дает возможности утвердительно ответить на поставленный вопрос. Прежде чем конгресс США вынес решение по вопросу о Панамском конгрессе, президент Адамс должен был заверить американских законодателей, что в намерения правительства при направлении делегации в Панаму не входит ни «заключение каких-либо союзов, ни принятие каких бы то ни было обязательств или планов, означающих враждебные действия против другой нации» 16.
Такое обязательство склонило чашу весов в конгрессе США в пользу сторонников участия в Панамском конгрессе. В то же время подобное заявление президента Адамса означало, что Соединенные Штаты против участия в союзе или конфедерации, создание которой было основной целью Панамского конгресса.
Вместе с тем в инструкциях делегатам вменялось в обязанность в качестве одной из самых важных задач добиваться установления общих «американских» принципов торговли и навигации. Инструкции также предусматривали действия Соединенных Штатов в качестве арбитра при спорах между испаноамериканскими странами. Американская делегация должна была далее «объяснять и показывать те многочисленные блага, которые народ США получил и продолжает получать» от действующих в его стране законов 17.
Что касается вопроса о Кубе и Пуэрто-Рико, так много значившего для латиноамериканских стран, то здесь Вашингтон намеревался придерживаться своей старой политики, т. е. категорически отвергать право Кубы на освобождение и право других испаноамериканских стран оказывать ей помощь.
Суммируя, можно сказать, что США стремились в своих интересах:
— 	не допустить окончательной ликвидации господства слабеющей Испании в Латинской Америке;
— 	по возможности помешать становлению и укреплению союза латиноамериканских стран;
— 	способствовать установлению политической и экономической гегемонии США в странах Латинской Америки;
— 	в то же время не связывать себе рук, не вступать в какой- либо союз с латиноамериканскими странами.
Подобная позиция явилась результатом политического компромисса между представителями рабовладельческих и промышленных кругов. Вместе с тем она показывает, что, если по вопросу создания панамериканского «единства» взгляды различных групп среди американских правящих кругов расходились, существовало определенное единство мнений относительно притязаний Соединенных Штатов на гегемонию в Западном полушарии.
Эта заявка на континентальное «руководство» была выражена в 16 Цит. по: The Americas, 1956, N 7, p. 5.
17 International American Conference, 1889—1890. Wash., 1890, vol. 4, p. 148—149.
6 Американский экспансионизм 161


доктрине Монро, принятой в 1823 г. Американские историки сводят различие панамериканизма и доктрины Монро к формальным, внешним признакам, утверждая, что доктрина носила «односторонний» характер, в то время как идеи панамериканизма отличаются «многосторонностью», поскольку они-де отражают тенденции, присущие всем американским странам. В действительности доктрина Монро и идеи панамериканизма имели общую направленность — установление гегемонии Соединенных Штатов на Американском континенте. При этом концепции панамериканизма устанавливали определенный политический метод для осуществления таких претензий — создание панамериканской «общности», «единства», «союза», где Соединенные Штаты были бы лидером. Но если этот способ реализации идей континентального господства устраивал американскую буржуазию, то он был неприемлем для рабовладельческих кругов, интересам которых в большей степени отвечала прямая территориальная экспансия, постепенный захват и присоединение соседних территорий.
Длительные дебаты в конгрессе США привели к тому, что американские делегаты вообще не попали на Панамский конгресс: один из них умер в дороге, другой выехал из Вашингтона, когда конгресс уже закончился.
В работе Панамского конгресса, состоявшегося в июне-июле 1826 г., участвовали представители стран, охватывавших три четверти населения Испанской Америки. На заседаниях конгресса присутствовал также представитель Великобритании, что отражало весьма сильные и в то время позиции этой страны в Латинской Америке. Итогом работы конгресса явилось принятие конвенций, устанавливавших «вечный союз, лигу и конфедерацию» испаноамериканских республик.
Наиболее важные статьи первой конвенции предусматривали организацию общей обороны, мирное разрешение споров, гарантию территориальной целостности государств-членов, отмену работорговли. Вторая конвенция определяла контингенты вооруженных сил, которые каждая из республик выделяла для общего постоянного флота и армии. Третья конвенция касалась регламента будущих сессий конгресса, который должен был решать важнейшие вопросы деятельности испаноамериканской конфедерации 18.
Важно еще раз подчеркнуть, что независимо от факта опоздания американских представителей на конгресс в Панаме и от характера полученных ими инструкций, фактически запрещавших вступление Соединенных Штатов в какой-либо союз с латиноамериканскими странами, последние в свою очередь не намеревались приглашать Вашингтон участвовать в конфедерации, к созданию которой сводилась основная задача Панамского конгресса.
В инструкциях правительств Перу, Федерации Центральной Америки, Новой Гренады, Мексики относительно заключения договора о конфедерации нет ни одного указания на возможность 18 Ibid., р. 184—200.
162


участия в пей Соединенных Штатов. Правительства этих стран в общем следовали советам Боливара, писавшего накануне конгресса: «Американцы Севера, поскольку они чужестранцы, являются для нас инородным телом, поэтому я никогда не соглашусь пригласить их участвовать в нашем американском согласии» 19.
Однако создать союз испаноамериканских стран не удалось: подписанные в Панаме конвенции не были ратифицированы. Сказались ожесточенная внутренняя борьба, начавшаяся в испаноамериканских государствах, феодальный сепаратизм креольской верхушки, отсутствие развитых экономических связей. Немало усилий — через своих послов — приложил к провалу создания латиноамериканского союза и Вашингтон. В этом вопросе политических разногласий в США не существовало.
Несмотря на неоднократные попытки (в 1847, 1856, 1864 гг.), не удалось создать латиноамериканского союза и в ходе последующих десятилетий, хотя конференции латиноамериканских государств выносили решения об образовании такого союза. Вместе с тем характерно, что ни на одну пз этих конференций США вообще не приглашались.
В свою очередь и в США вплоть до последней трети XIX в. интерес к идеям общеамериканского объединения оставался довольно слабым. Это, разумеется, не случайно. Маркс, характеризуя США в тот период, отмечал, что «как во внутренней, так и во внешней политике Соединенных Штатов интересы рабовладельцев служили путеводной звездой» 20.
Естественно, что рабовладельческие круги, прежде всего по экономическим соображениям, не желали какого-либо объединения с латиноамериканскими странами. Основным методом экспансии была политика открытого территориального грабежа, присоединения к США новых территорий.
Победа буржуазного капиталистического Севера в гражданской войне над рабовладельческим Югом означала существенный перелом во внутренней и внешней политике Соединенных Штатов. Началась новая эпоха в истории США, когда власть в стране безраздельно оказалась в руках крупной буржуазии. С одной стороны, победа в четырехлетней гражданской войне придала американской буржуазии большую, чем когда бы то ни было, уверенность в своих силах и возможностях, с другой — новая эпоха обусловила активные поиски новых форм и методов экспансии.
В 1870 г. с заявлением о «приоритете» Соединенных Штатов в делах Западного полушария выступил государственный секретарь Гамильтон Фиш. В официальном докладе президенту Гранту он указывал: «Вследствие приоритета в деле достижения независимости, стабильного характера государственных институтов, уважения народом правовых норм, величины средств, находящихся в руках правительства, мощи флота, широты коммерческих интересов... по при19 Selected Writings of Simon Bolivar, vol. 2, p. 507—508.
20 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 15, с. 342.
163
6*


чине изумительного развития внутренних ресурсов и богатств и высоких интеллектуальных качеств населения Соединенные Штаты неизбежно занимают выдающуюся позицию на Американском континенте,— позицию, от которой они не могут и не должны отказываться, позицию, дающую им право первого голоса и возлагающую на них почетные обязанности решать все американские проблемы независимо от того, затрагивают ли они освобожденные колонии пли колонии, еще подчиненные европейскому господству...» 21.
Однако в рассуждениях Фиша оставался открытым вопрос о методах установления политической и экономической гегемонии Вашингтона на континенте, о том, как практически создать такие условия, при которых Соединенные Штаты действительно «решили бы все американские проблемы».
Пути решения этого вопроса были намечены частично в конце 70-х годов XIX в. государственным секретарем Эвертсом. Важное значение для будущего направления политики Соединенных Штатов в Западном полушарии имело провозглашение Эвертсом «посреднической» миссии Вашингтона в делах Американского континента. Эверте утверждал, что Соединенные Штаты должны являться постоянным посредником стран Американского континента в их связях с зарубежными государствами и друг с другом. Последствия применения подобной «доктрины» ясны — они означали контроль Вашингтона над внешней политикой латиноамериканских стран, над их связями с Европой и друг с другом. Итак, концепции Эвертса развивали дальше идеи гегемонии Соединенных Штатов на континенте. В то же время Эверте не имел в виду создание какого- либо общеамериканского объединения под эгидой Вашингтона. Он стремился реализовать свои планы посредством двусторонних соглашений каждой из латиноамериканских стран с Соединенными Штатами22.
«Честь» возрождения идей панамериканской «солидарности» американские историки приписывают Джеймсу Блэйну -- государственному секретарю в 1881—1882 гг. Возрождение это было ускорено вопросом о строительстве межокеанского канала. В послании к конгрессу 8 марта 1880 г. президент Хейс писал: «Наша страна стремится построить канал под американским контролем, Соединенные Штаты не могут согласиться на то, чтобы уступить этот контроль какой-либо одной или нескольким европейским странам» 23.
Вставал вопрос, каким образом Соединенные Штаты могут воспрепятствовать предоставлению европейским державам той или иной латиноамериканской страной концессии на постройку канала. Панамериканизм с его проповедью «солидарности» всех американ21 Цит. по кп.: Lockey J. В. Essays in Pan-Americanism. Berkeley, 1939, p. 5.
22 The American Secretaries of State and Their Diplomacy. N. Y., 1928, vol. 7, p. 234.
23 A Compilation of the Messages and Papers of the Presidents, 1789—1897. Wash., 1899, vol. 7, p. 385.
164


ских стран, с лозупюм проведения некоей общей американской политики, противопоставляемой политике европейских держав, явился весьма желанной находкой для правящих кругов Вашингтона. Уже в 1880 г. во время обсуждения вопроса о межокеанском канале в палате представителей Соединенных Штатов было решено создать комитет по изучению возможностей созыва конференции американских государств24.
19 ноября 1881 г. государственный секретарь Блэйн направил послу США в Англии инструкции, где указывалось, что вопрос о канале есть «чисто американский вопрос, который будет решаться американскими державами» 25.
Отражением быстрого роста популярности идей панамериканизма в США явился поток предложений в конгрессе относительно реализации тех или иных проектов панамериканского «единства». По характеристике американского историка Мак-Ганна, «конгресс США после 1880 г. уделял Латинской Америке больше внимания, чем когда бы то ни было ранее... Каждая палата конгресса как бы старалась превзойти другую в нахождении наиболее эффективных методов укрепления политических и экономических отношений с латиноамериканскими республиками» 26.
Выдвигаемые проекты имели сугубо практическое направление. Среди них выделялись: план строительства континентальной железной дороги, предложенный сенатором Шерманом из Огайо (1883 г.); билль о создании всеамериканского таможенного союза (внесен Таунсендом из Иллинойса в 1884 г.); проект созыва конференции по организации панамериканской системы арбитража (внесен Уортингтоном из Иллинойса в 1886 г.); предложение о созыве конгресса американских стран по вопросам коммерции (1886 г.); билль о введении единой валютной единицы во всех странах Америки и т. д.27
Дело здесь не в магической силе панамериканских идей, а прежде всего в быстром росте заинтересованности деловых кругов США в латиноамериканских рынках сбыта и сферах приложения капитала. Период 80-х годов XIX в. в этом отношении имел весьма большое значение.
Особенно быстро росли экономические интересы США в странах Центральной Америки и Карибского бассейна. В Мексике североамериканские фирмы взяли в свои руки железнодорожное строительство. К концу 80-х годов североамериканским корпорациям принадлежало 1800 миль железнодорожного полотна Мексики 28.
В Венесуэле в 80-х годах североамериканская компания «Дже- 24 Цит. по кн.: Keasby L. The Nicaragua Canal and the Monroe Doctrine. N. Y., 1896, p. 390.
25 The Life and Work of James Blaine. N. Y., 1893, p. 320.
26 McGann T, Argentina, the United States and the Inter-American System, 1880—1914. Cambridge, 1957, p. 108.
27 International American Conference, 1889—1890, vol. 4, p. 309—375.
28 The Hispanic American Historical Review, 1942, vol. 22, p. 600—603, 605.
165


нерал стпмпшп К°» получила от венесуэльского президента Креспо монопольное право па навигацию ио р. Ориноко.
В Гватемале в 1880 г. «Гуатемала септрал рейлуэй К0» (владелец Уильям Нэнн из Калифорнии) закончила постройку первой железной дороги. В 1882 г. «Тропикал продакте К0» (Бостон) приобрела несколько тысяч гектаров земли в Гватемале, в 1885 г. североамериканская «Андес агрикалчэрэл К0» начала производство бананов в Центральной Америке. Тем самым закладывались основы для будущего господства «Юнайтед фрут К0» в этих странах29.
Если в Южной Америке экономическая гегемония Англии оставалась еще непоколебимой, то в государствах Центральной Америки США уже серьезно подрывали английские позиции.
Одновременно увеличивался объем торговли Соединенных Штатов со странами Латинской Америки. В 1883 г. впервые объем экспорта из Соединенных Штатов в Мексику превысил экспорт в эту страну из Англии. Консул Великобритании в Мексике сообщал в 1885 г., что «позиции США становятся все более прочными и недалек день, когда их предприятия станут монополистами» 30.
В итоге во второй половине 80-х годов американское правительство, прислушиваясь к голосу хозяев страны, направило специальную миссию, посетившую крупнейшие страны Латинской Америки с целью «выяснить лучшие методы установления более тесных политических и торговых связей между Соединенными Штатами и странами Центральной и Южной Америки»31 (так формулировал задачи миссии президент Артур). Суммируя свои выводы в отчете правительству, миссия подчеркивала: «Панамериканская конференция будет как раз тем, что нужно для сближения этих стран с Соединенными Штатами» 32.
После опубликования выводов миссии идеи панамериканской общности в американских деловых и политических кругах получили еще большее распространение. Государственный секретарь Фрелинг- хьюзен отмечал: «Никогда еще со времени создания Соединенных Штатов не было более глубокого убеждения в желательности тесного единства... большой семьи независимых наций, выросших на Американском континенте». По его мнению, правительство «должно быть даже готово рассмотреть вопрос о целесообразности создания консультативного совета из представителей всех стран континента» 33.
В результате уже в 1888 г. палата представителей, а затем и сенат приняли закон о созыве в Вашингтоне первой панамериканской конференции, подписанный в мае президентом Кливлендом. В июле государственный секретарь Байард разослал приглашения всем латиноамериканским правительствам.
29 Stuart G. Latin America and the United States. N. Y., 1955, p. 142.
30 Inter-American Economic Affairs, 1957, N 1, p. 90.
31 McGann T. Op. cit., p. 93.
32 Ibid., p. 99.
33 Цит. no: Ibid., p. 100.
166


Конференция открылась в Вашингтоне 2 октября 1889 г. Утвержденная конгрессом программа конференции была весьма обширной» Наряду с такой общей формулой, как «меры по поддержанию и увеличению благосостояния американских государств» (пункт 1 повестки дня), она включала весьма конкретные предложения: создание американского таможенного союза (пункт 2), введение общей валюты (пункт 6), установление единообразной системы таможенных пошлин и портовых сборов (пункт 4). Кроме того, пункт 3 программы предусматривал изучение вопросов о транспорте и коммуникациях34  35. Реализация конкретных политических и экономических мер в духе панамериканских идей полностью одобрялась капиталистическими магнатами Соединенных Штатов. Эндрю Карнеги, стальной король США, писал в 1889 г.: «В приглашении указываются шесть точных предложений; все они прекрасно рассчитаны» 30.
По настоянию американских деловых кругов делегация США на первую панамериканскую конференцию состояла почти исключительно из промышленников и финансистов. Ее членами были Чарльз Флинт — делец, тесно связанный с фирмой Грейса; Корнелиус Блисс — владелец текстильных фабрик, председатель протекционистской лиги США; Генри Дэвис— банкир, владелец железных дорог и шахт; Джон Хэнсон и Томас Джефферсон Кулидж — владельцы текстильных фабрик и банкиры из Новой Англии. Наконец, в состав делегации входили миллионеры Эндрю Карнеги и Клемент Студебеккер. Это лишний раз подчеркивает тесную связь панамериканских концепций с развитием капитализма в США, с зарождением и становлением американского империализма.
Однако среди правящих классов Латинской Америки сторонники панамериканизма были еще в меньшинстве. Это объяснялось, в частности, их прочными связями с европейскими странами, и прежде всего с Англией, которая оставалась для них основным рынком сбыта товаров и источником займов. Американский капитал преобладал лишь в странах Центральной Америки.
Не без влияния Англии по инициативе Аргентины и Уругвая в 1888 г. был созван в Монтевидео как бы в пику США конгресс по созданию системы латиноамериканского международного права. В нем участвовали, помимо Аргентины и Уругвая, также представители Бразилии, Боливии, Перу, Парагвая, Чили, т. е. почти всех основных стран Южной (но не Центральной) Америки. Министр иностранных дел Аргентины Кирно Коста подчеркивал, что в список приглашенных сознательно не включили Соединенные Штаты, поскольку они «заняли бы чрезвычайно неприятную позицию господства». Конгресс обсуждал не только чисто правовые вопросы, но и проблемы развития торговли между странами Южной Америки36.
Все это предопределило отношение значительной части латино34 International American Conference, 1889—1890, vol. 4, p. 380.
35 Цпт. по кн.: McGann T. Ор. cit., р. 128.
36 Ibid., р. 77.
167


американских стран к инициативе США, к первой серьезной попытке реализации далеко идущих планов панамериканского «сотрудничества». Почти все государства Южной и Центральной Америки согласились участвовать в конференции (кроме Доминиканской Республики), однако это не означало их согласия па осуществление проектов Вашингтона, изложенных в программе конференции.
Страны Латинской Америки после долгих дебатов согласились принять лишь программу двусторонних торговых соглашений с частичным снижением таможенных тарифов. Более того, Аргентина, Чили и Боливия отказались подписать даже такое соглашение, заявив, что они против каких-либо решений по таможенным вопросам. При рассмотрении вопроса о введении единой американской валюты Соединенным Штатам, для того чтобы спасти от полного провала свой проект, пришлось согласиться на создание комиссии, которая должна была после конференции специально заняться этой проблемой. Латиноамериканские страны отклонили требование Вашингтона о создании постоянного межамериканского трибунала по арбитражу, так же как и вообще принцип обязательности подчинения решениям арбитра. Правда, делегация США добилась создания коммерческого бюро американских стран в Вашингтоне с целью сбора торговой информации, а также принятия решения о строительстве континентальной железной дороги, пересекающей с севера на юг все американские страны37.
Первые годы после конференции, казалось, также не давали повода для оптимизма в отношении перспектив панамериканской общности. Межамериканская комиссия по введению единой валюты начала свою работу в январе 1891 г., а в апреле решением латиноамериканских делегатов была навсегда распущена. Комиссия по строительству континентальной железной дороги просуществовала до 1923 г., однако уже первые годы существования этой комиссии показали бесплодность ее деятельности. В итоге единственным практическим последствием конференции осталось лишь коммерческое бюро американских стран во главе с представителем США Куртисом. Вместе с тем, хотя в США и несколько увял первоначальный энтузиазм, дело создания панамериканской системы не считалось проигранным. Газета «Нью-Йорк трибюн», подводя итоги первой панамериканской конференции, писала в 1890 г.: «Конференция кончилась, но дело объединения Америки только начато, почва расчищена, и теперь для США остается лишь взять в свои руки инициативу и завершить великое дело...» 38.
С развитием идей панамериканизма логически связано и выступление США пять лет спустя после первой панамериканской конференции с так называемой «доктриной Олни».
В конкретном плане поводом к этому шагу явился многолетний 37 International American Conference, 1889—1890, vol. 1, p. 103—105, 477; vol. 2, p. 815—816, 961—964.
38 Цит. по кн.: Tyler A. The Foreign Policy of James Blaine. Minneapolis, 1927, p. 181-182.
168


спор между Венесуэлой и Англией ио вопросу о том, где должна проходить граница Венесуэлы с Британской Гвианой. До поры до времени США не решались вмешиваться в этот конфликт, несмотря на зондаж со стороны Венесуэлы. Правда, в 1886 г. США пошли на то, чтобы предложить свои услуги в качестве посредника, но вынуждены были примириться с категорическим отказом Англии.
Лишь в середине 90-х годов американское руководство почувствовало себя достаточно уверенно, чтобы рискнуть пойти па конфликт с Англией по этому вопросу. Конечно, такая активизация политики США не была случайной. Прежде всего усилился сам американский капитализм, все энергичнее требуя для себя положения в мире, соответствующего его мощи. К тому же именно тогда у США появились прямые экономические интересы в Венесуэле: североамериканский капитал проникает в этой стране сначала в сферу транспорта, затем в область разведки нефти и золота. Вместе с тем существенно и другое — видимо, закономерно, что США вмешались в англо-венесуэльский спор именно после того, как на первой панамериканской конференции было положено начало созданию Панамериканского союза. Сама логика панамериканизма, требовавшая от США выступать в качестве своего рода протектора и «покровителя» американских стран, подталкивала вашингтонских руководителей к активным действиям.
В этой обстановке 20 июля 1895 г. государственный секретарь США Олни обратился с нотой к правительству Великобритании, в которой указывал, что англо-венесуэльский спор затрагивает интересы Вашингтона и что правительство США не может безразлично относиться к тому, чтобы спор и дальше оставался неразрешенным. Однако по своему содержанию нота была намного шире. В сущности, в этом документе открыто и официально, так сказать на государственном уровне, утверждались права США на гегемонию на континенте. В ноте подчеркивалось, что Соединенные Штаты фактически являются полновластным хозяином континента и их желания служат законом для подданных стран, находящихся под их покровительством. «И все это потому,—указывалось в ноте,—что, помимо иных оснований, неограниченные ресурсы США наряду с изолированностью делают США хозяевами положения и практически неуязвимыми для всех других государств» 39.
Таково основное положение этой ноты, беспрецедентное по своему характеру и вошедшее в историю под названием «доктрины Олни». Оно обосновывалось в американском документе прежде всего ссылками на доктрину Монро, хотя, как видим, шло гораздо дальше, чем сама доктрина, утверждая в открытой форме то, что было в этой доктрине лишь потенциально заложено. Далее, в основе рас- суждений Олни лежали доводы геополитического характера — ссылки на ресурсы США, на географическое положение. Это отвечало общему духу американского экспансионизма в тот период, выдвиже39 Moore J. В. Op. cit., vol. 6, p. 553.
169


нию получивших популярность геополитических теорий, в частности идей адмирала Мэхэна.
В то же время симптоматично, что наряду с указанными доводами «доктрина Олни» опиралась и на аргументы, непосредственно заимствованные из идеологического арсенала панамериканизма. В самом деле, в послании Олни заявлялось: «Государства Америки, как Южной, так и Северной, в силу своей близости, естественных симпатий, сходства конституционных учреждений являются в экономическом и политическом отношении друзьями и союзниками Соединенных Штатов» 40. Это еще раз подтверждает тесную взаимосвязь идей «панамериканского братства» и концепций, изложенных в ноте Олни.
Дальнейшее развитие конфликта определялось обстоятельствами, в которых в это время оказалась Англия. Первоначально британский министр иностранных дел Солсбери отверг притязания США, заявив, в частности, что доктрина Монро, на которую ссылался Олни, не является частью международного права, поскольку не признана другими государствами, и что правительство США не уполномочено делать какие-либо представления, касающиеся других стран Западного полушария41.
Ответ англичан вызвал — и это было характерно для обстановки ь США в конце XIX в.— взрыв шовинизма. Президент Кливленд заявил, что США сами установят границу между Венесуэлой и Британской Гвианой и, если понадобится, применят силу для ее признания. Конгресс утвердил ассигнования на строительство дополнительных военных судов, а крайние экспансионисты выступили даже с требованием «взять Канаду». В сложившихся условиях Англия, у которой в то время обострились отношения с Германией в связи с проблемами военно-морского строительства, с Францией — из-за раздела Африки и с Россией — вследствие соперничества в Средней Азии, не решалась включить в число своих противников еще и Соединенные Штаты. Назначенная Соединенными Штатами комиссия для обследования венесуэльско-гвианской границы беспрепятственно провела свою работу. К 1899 г. венесуэльско- гвианский конфликт завершился принятием арбитражного решения, предоставлявшего Венесуэле устье и дельту р. Ориноко, т. е. почти всю спорную территорию.
Далеко выходя по своему значению за рамки того конкретного вопроса, с которым было связано ее провозглашение, «доктрина Олни» не осталась изолированным этапом во внешней политике США. Ее принципы, явившись результатом роста американского экспансионизма, сыграли в свою очередь роль в подготовке и проведении дальнейшей империалистической политики США в Западном полушарии, будучи тесно связаны с концепцией панамериканизма, образованием и эволюцией Панамериканского союза.
Через десять лет после первой панамериканской конференции 40 Ibid.
41 Perkins D. Hands off: A History of the Monroe Doctrine. Boston, 1943, p. 178.
170


истекал срок существования международного коммерческого бюро американских стран — единственного «позитивного» итога первой панамериканской конференции. С тем чтобы гальванизировать панамериканизм, президент Маккинли в 1899 г. предложил созвать вторую панамериканскую конференцию. По настоянию США мексиканский диктатор Порфирио Диас пригласил латиноамериканские страны собраться на конференцию в Мексике в 1901 г. В ходе ее Соединенные Штаты добились сохранения международного коммерческого бюро американских стран, превращения его в постоянный орган — международное бюро американских республик во главе с административным советом под председательством государственного секретаря США.
Пятью годами позднее в Рио-де-Жанейро была созвана третья, а в 1910 г. в Буэнос-Айресе — четвертая панамериканская конференция.
Соединенные Штаты тщательно оберегали с трудом сохраненный Панамериканский союз, избегали выдвигать на обсуждение конференций проблемы, которые могли бы поставить его под угрозу.
Так, государственный секретарь США Элиу Рут в инструкциях делегатам на третью панамериканскую конференцию писал, что последняя должна «иметь дело с проблемами, представляющими общий интерес и в то же время не вызывающими противоречий» 42. Как подчеркивает американский историк Риппи, «конференции давали американским дипломатам возможность для пропагандистских заявлений о благодетельных намерениях правительства США, чтобы отвлечь внимание латиноамериканцев от некоторых неприятных вопросов, связанных со стремлением США играть доминирующую роль в Западном полушарии» 43.
Эта задача как основная подчеркивалась Вашингтоном во всех инструкциях своим представителям на панамериканских конференциях. Чрезвычайно характерны в этом отношении инструкции, составленные для делегатов США на вторую панамериканскую конференцию президентом Теодором Рузвельтом, наиболее откровенным «теоретиком» и практиком экспансии Соединенных Штатов. В инструкциях Т. Рузвельт подчеркивал, что «нет ничего более важного с политической точки зрения, чем то, чтобы на США смотрели как на друга латиноамериканских республик», и в этой связи призывал делегатов доказывать на конференции, что «если влияние США будет распространяться к югу, то это будет мирная, а не враждебная экспансия» 44.
Если, с одной стороны, панамериканизм должен был служить целям маскировки агрессивной политики, то, с другой — он использовался для предотвращения или по крайней мере смягчения любой акции стран Латинской Америки, враждебной США. Так, на 42 International Conference of American States (3d), Report of the Delegates of the United States. Wash., 1907, p. 38—40.
43 Rippy J. F. Latin America in World Politics. N. Y., 1938, p. 242.
44 Цит. no kh.: McGann T. Op. cit., p. 204.
171


третьей панамериканской конференции, проходившей непосредственно перед Гаагской международной конференцией, Соединенные Штаты добивались и отчасти добились изменения доктрины Драго, согласно которой запрещалось применение силы при взимании долгов — традиционного средства, при помощи которого империалистические державы в тот период подчиняли малые страны. Доктрина Драго единодушно поддерживалась странами Латинской Америки, требовавшими представить ее на Гаагскую конференцию от имени Панамериканского союза, с тем чтобы признать доктрину в качестве нормы международного права. Но Соединенные Штаты добились более приемлемой для себя редакции доктрины Драго, по которой запрещение интервенции было далеко не абсолютным; она, по существу, разрешалась в случае отказа страны-должника от подчинения решениям арбитра45. Если учесть, что арбитром, как правило, была одна из «великих» держав, то следует признать, что новый вариант доктрины Драго, получивший название доктрины Драго—Портера46, служил весьма незначительным прикрытием от агрессии империалистических держав. Характерно, что 14 латиноамериканских государств не ратифицировали конвенцию, которая включала доктрину Драго—Портера. Ее резко осудил и сам автор первоначальной доктрины — министр иностранных дел Аргентины Драго. Так под видом панамериканского «единства», взаимной «поддержки» США добились радикального изменения содержания латиноамериканской доктрины, первоначальная цель которой заключалась в защите Латинской Америки от агрессии империалистических держав.
Таким образом, задача политической маскировки экспансионистских действий США и «амортизации» враждебных Вашингтону политических акций латиноамериканских стран являлась важной целью в тот период.
В официозной американской историографии усиленно подчеркивается несовместимость идей панамериканизма и откровенно экспансионистской политики вооруженных интервенций и вмешательства в дела стран Центральной Америки и Карибского бассейна, которой придерживались США в первые десятилетия XX в. Как отмечает, например, американский историк Тайлер, рассматривая взгляды Блэйна — инициатора созыва первой панамериканской конференции, «у него была концепция подлинного панамериканизма, основанного на дружбе и общих интересах,— концепция, забытая в последующие годы» 47. Эта характеристика — одна из наиболее утонченных фальсификаций панамериканизма, провозглашаемого качественно иной доктриной, чем экспансионистские теории, в отличие от последних основанной якобы на «равенстве» государств, «невмешательстве», «уважении права вместо апологии силы».
45 Bemis S. F. The Latin American Policy of the United States. N. Y., 1943, p. 228.
46 X. Портер — представитель США на 2-й международной конференции в Гааге.
47 Tyler A. Op. cit., р. 190.
172


В действительности и панамериканизм, и теории, проповедовавшие применение «полицейских» мер против латиноамериканских стран, открытое вмешательство в их внутреннюю и внешнюю политику, служили интересам одних и тех же кругов — крупной монополистической буржуазии Соединенных Штатов. Некоторое изменение идеологического оружия объясняется в этом случае не различием классовых сил, а теми перспективами, которые сулило использование того или иного вида этого оружия одному и тому же классу — империалистической буржуазии США.
Вместе с тем Соединенные Штаты не отказывались и от попыток использовать панамериканскую систему непосредственно для целей экономической экспансии. В американский конгресс в последние годы XIX и первые годы XX в. был внесен ряд новых предложений, направленных на укрепление экономических связей с латиноамериканскими странами. Среди них выделялись билль о проведении финансовой панамериканской конференции, предложение о созыве панамериканской конференции по судоходству и т. д.
Развитием этих предложений явился созыв в мае 1915 г. в Вашингтоне первой панамериканской финансовой конференции. На ней по инициативе США было принято решение о создании верховной межамериканской экономической комиссии. Вновь ставился вопрос о введении общей валюты, унификации и последующей отмены таможенных пошлин. Надо, однако, иметь в виду, что эта комиссия, просуществовавшая до 1933 г. на ежегодные субсидии Соединенных Штатов, не смогла сыграть той большой роли, на которую рассчитывали инициаторы ее создания. США были тогда достаточно сильны, чтобы захватить те или иные мелкие страны Центральной Америки и Карибского бассейна, но они не имели еще столь серьезного экономического и политического влияния в наиболее сильных южноамериканских странах — Аргентине, Бразилии, Чили, чтобы рассчитывать на экономический контроль над ними даже и при помощи панамериканской системы.
В то же время в США возникают идеи радикального «обновления» всей панамериканской системы. Значительный интерес в этой связи представляет изданная в 1909 г. книга американского политического деятеля Герберта Кроли «Будущее Америки». Кроли отмечал необходимость создания «стабильной американской международной системы». По мнению автора, важнейшим ее качеством должно было стать «насильственное умиротворение... центров беспорядка» в Латинской Америке — иначе говоря, признание права США на интервенцию в любой «непокорной» стране48. Кроли фактически предлагал сделать основой панамериканизма «доктрину Т. Рузвельта», утверждавшую за Соединенными Штатами право «полисмена» и «судьи» на всем Американском континенте.
В 1910 г. с предложениями в духе идей Кроли выступил коммерческий съезд американских западных штатов. В следующем году один из участников съезда, член палаты представителей Джеймс 48 Цит. по: Inter-American Economic Affairs, 1957, N 2, p. 14.
173


Слайден, внес в конгресс резолюцию о «желательности заключения соглашении между США и другими правительствами Америки о взаимной гарантии суверенитета и территориальной целостности» 49. США, согласно этой резолюции, превращались в гаранта международного «порядка» в Латинской Америке.
В 1913 г. президент Вудро Вильсон и государственный секретарь Брайан нашли проект Слайдена «производящим глубокое впечатление» 50.
Возможности реализации планов Кроли и Слайдена, казалось,, благоприятствовала и начавшаяся мировая война. Ресурсы и внимание европейских держав были поглощены войной, каждая из них искала поддержки США. Соотношение сил в Латинской Америке резко изменилось в пользу Соединенных Штатов.
На новые перспективы, открывшиеся перед американским империализмом, обратили внимание финансовые круги. Миллиардер Карнеги в сентябре 1914 г. в письме к президенту настаивал на попытке «создания американской лиги из 21 республики» 51.
Указания финансовых магнатов были должным образом восприняты в Вашингтоне. В специальном меморандуме, составленном по просьбе Вильсона, советник государственного департамента Лансинг предложил выдвинуть новую внешнеполитическую концепцию. «Не следует ли сформулировать новую доктрину,—писал он,—указывающую, что задачей США является не только защита своей национальной безопасности... но и установление и поддержание республиканских конституционных правительств во всех американских государствах, наблюдение за свободным отправлением народами своих общественных и гражданских прав, руководство правосудием...»52 Проект Лансинга довольно точно совпадал с идеями Кроли. Это было развитие идей панамериканизма по линии дальнейшего углубления его агрессивной, экспансионистской сущности.
В конце 1914 г. правящие круги США попытались начать реализацию «этого плана». В декабре 1914 г. президент Вильсон, воспринявший, по словам его ближайшего советника полковника Хауза» «идею объединения Западного полушария... с энтузиазмом», составил первый набросок нового панамериканского пакта. Важнейшими положениями его были «взаимная гарантия политической независимости при республиканской форме правления и взаимная гарантия территориальной целостности» 53.
«Гарантия» независимости и республиканской формы правления практически давала Соединенным Штатам «законное» право на постоянную интервенцию, ибо всегда имелась возможность указать на «угрозу» независимости и республиканским институтам. Уточняя смысл пакта, Лансинг, ставший к этому времени государственным 49 Bemis S. F. Op. cit., p. 144—145.
50 Baker B. S. Woodrow Wilson: Life and Letters. N. Y., 1939, vol. 4, p. 285.
51 Ibid., vol. 6, p. 83.
52 The Lansing Papers, 1914—1920: Foreign Relations of the United States. Wash.» 1940, vol. 2, p. 464.
53 The Intemate Papers of Colonel Hanse. N. Y., 1926, vol. 1, p. 209—210.
174


секретарем, писал в 1915 г. В. Вильсону: «США должны интерве- пировать, помогая установлению и поддержанию стабильных правительств» 54.
В январе 1916 г. президент Вильсон публично объявил об идее панамериканского пакта и его основных положениях в специальном приветствии панамериканскому научному конгрессу55. Одновременно правящие круги США предприняли попытку сколотить под своей эгидой экономический блок американских стран, восстановив тем самым старую идею Блэйна.
Однако эти претенциозные замыслы оказалось нелегко осуществить, несмотря на благоприятную для США обстановку, создавшуюся в ходе мировой войны. Если вначале крупнейшие латиноамериканские страны заняли осторожную позицию в отношении панамериканского пакта Вильсона, то позднее, в значительной мере под влиянием развертывания империалистической агрессии США в Мексике и Вест-Индии, их позиция становилась все более негативной. В конечном счете лишь шесть небольших государств Центральной Америки и Вест-Индии, фактически находившихся под полным контролем США, согласились с пактом Вильсона 56.
В отрицательном отношении латиноамериканских государств к панамериканскому пакту сказалась и скрытая поддержка их позиций Великобританией и Францией. Несмотря на войну с Германией, последние не желали допустить, чтобы Соединенные Штаты «проглотили» весь Американский континент, в особенности Южную Америку, где интересы европейских держав были особенно сильны. Когда полковник Хауз во время визита в Великобританию в 1916 г. поставил вопрос об официальном одобрении вильсоновской идеи панамериканского пакта, с тем чтобы сломить сопротивление латиноамериканских стран, британский министр иностранных дел Грей занял, по существу, отрицательную позицию. Премьер-министр Бонар-Лоу также заявил Хаузу, что еще «преждевременно выступать с какими-либо официальными заявлениями в палате общин относительно панамериканского пакта» 57.
В результате идея Вильсона не была реализована. После трех лет бесплодных усилий правящие круги США отложили ее осуществление до «лучших времен».
Таким образом, можно сказать, что если в ходе первой мировой войны США усилили свой контроль над малыми государствами Центральной Америки и Вест-Индии, то крупные южноамериканские государства по-прежнему оставались в большей мере связанными с Европой, и в частности с Великобританией. Далеко идущие планы укрепления панамериканского единства США осуществить не удалось. Вместе с тем в этот же период шел общий процесс на54 The Lansing Papers, vol. 2, p. 467.
55 Public Papers of Woodrow Wilson. N. Y., 1926, vol. 2, p. 444.
56 Link A. Woodrow Wilson and the Progressive Era, 1910—1917. N. Y., 1954, p. 197.
57 The Intimate Papers of Colonel House, vol. 1, p. 298.
175


растания революционной волны в Латинской Америке, вершиной которой стала мексиканская революция, оказавшая воздействие и на соседние страны. Наконец, победа в 1917 г. Великой Октябрьской социалистической революции в России, создание первого в мире социалистического государства, оказавшие огромное влияние на всю мировую историю, не могли не сказаться и на развитии обстановки в Западном полушарии, усиливая, с одной стороны, антиимпериалистическое движение в странах континента, а с другой — тенденцию их господствующих классов к объединению против этого движения, в защиту своих интересов. Все это в целом не могло не сказаться на дальнейшей эволюции панамериканской системы.
Испано-американская война 1898 года
И. А. БЕЛЯВСКАЯ
Война Соединенных Штатов с Испанией за испанские владения в Карибском бассейне и на Тихом океане стала вехой всемирно- исторического процесса перерастания капитализма в монополистическую стадию. Это была первая война за передел мира, уже поделенного между «великими державами». Вслед за ней в 1899 г. последовали события на юге Африки, где Великобритания открыла военные действия против бурских республик Трансвааль и Оранжевая и вышла из этой войны победительницей, получив в качестве трофея огромную территорию. Однако именно Соединенным Штатам Америки принадлежит пальма первенства в развязывании первой в истории империалистической войны. Эта война продолжалась всего 3,5 мес., но ей предшествовала длинная цепь событий, идеологическая и военная подготовка США, революционная борьба кубинцев против испанского гнета, обострение испано-американских отношений.
К концу 90-х годов XIX в. экономическое развитие США достигло уровня, позволявшего правящим кругам страны помышлять о приобретении колоний, о расширении экспорта товаров и капитала крупными промышленными и банковскими корпорациями. Американские монополии были заинтересованы в распространении своего влияния за пределы собственного внутреннего рынка и в ограничении экспансионистских стремлений других империалистических держав. Решимость утвердить доминирующее положение на Американском континенте США показали незадолго перед этим — в 1895 г., во время упомянутого выше так называемого первого венесуэльского кризиса, когда правительство Кливленда вмешалось в англо-венесуэльский конфликт по поводу границы между Британской Гвианой и Венесуэлой.
Послание британскому правительству от 20 июля 1895 г., переданное через посла США в Лондоне Байарда и подписанное госу176


дарственным секретарем Р. Олни, недвусмысленно возвестило миру, что Соединенные Штаты намерены считать себя хозяином Западного полушария. В послании Олни говорилось, что, согласно принципам и традициям государственного права, США «считают для себя оскорблением насильственное утверждение какой-нибудь европейской Державой политического контроля над каким-либо американским государством» \ Письмо заканчивалось требованием передать вопрос на рассмотрение международной арбитражной комиссии и предупреждением, что отказ Лондона весьма затруднит в будущем отношения США с Англией 1 2.
Доктрина Олни существенно меняла содержание доктрины Монро; за словами предупреждения в адрес английского империализма крылась потенциальная угроза соседям — всем латиноамериканским странам — со стороны янки, стремительно набиравших силу и искавших возможности ее применения, конечно, в свою пользу.
Как известно, и Англия и Венесуэла решили отступить и согласились на передачу вопроса в Международный трибунал. Успех придал уверенность и силу группировкам в республиканской и демократической партиях США, выступавшим за агрессивный внешнеполитический курс и милитаризацию, усиление армии, и особенно военно-морского флота.
Несмотря на то что Великобритания (в связи с трудностями^ переживаемыми ею на международной арене) не пошла на обострение кризиса в отношениях с США в рассматриваемый период, она оставалась столь сильной державой, что даже идеологи экспансионизма США (А. Мэхэн, Г. Лодж, Т. Рузвельт и пр.) не помышляли всерьез о единоборстве с этой колониальной державой, еще сохранявшей титул «владычицы морей». Все же ажиотаж, поднятый проимпериалисгической прессой вокруг венесуэльского конфликта, дал возможность правительству США увеличить в 1895—1906 гг. ассигнования на усиление военно-морского флота. Было принята решение о постройке трех военных судов первого класса и десяти торпедных лодок. Это было совсем не мало в условиях, когда в общественных кругах США пропаганда экспансионизма встречала сопротивление и критику со стороны общественности (части профессуры, либерально настроенных общественных деятелей, например Карла Шурца, Э. Годкина и др.).
Призывы экспансионистов к вооружению, укреплению военно- морской мощи не были беспредметными. В 90-е годы взоры воинственных идеологов экспансии США направлялись на определенную цель: испанские владения в водах Атлантики и Тихого океана. В каких-нибудь 90 милях от южной оконечности Флориды лежал остров Куба, эта «жемчужина» Антильских островов. Владение Кубой означало бы господство в Карибском бассейне — другими словами, приобретение важной стратегической опоры для дальней1 Papers Relating to the Foreign Relations of the United States (далее: Foreign Relations), 1895. Wash., 1896, pt. 1, p. 559.
2 Ibid., p. 562.
177


шего проникновения в страны Латинской Америки. В равной степени американские империалисты хотели бы овладеть Филиппинскими островами, чтобы получить плацдарм и на подступах к обширным китайским рынкам.
Сторонники экспансии требовали аннексии Гавайских островов, Кубы, приобретения хотя бы части Виргинских островов. Уже не один раз сенатор от штата Флорида Колл пробовал провести через конгресс резолюцию об аннексии Кубы3. Национально-освободительное движение на Кубе против испанского владычества, по мнению экспансионистов, было тем «счастливым случаем», который следовало использовать для проникновения на остров.
Между тем на Кубе весной в 1895 г. действительно сложилась острая политическая ситуация. Вспыхнула вторая освободительная война против Испании под руководством испытанных лидеров — Хосе Марти, Максимо Гомеса, Антонио Масео. Правда, всего через несколько недель после высадки на остров отряда кубинских революционеров погиб Хосе Марти — главный вдохновитель восстания, организовавший в изгнании Кубинскую революционную партию, но борьба продолжалась.
Испанские власти пытались подавить революционное движение жестокими репрессиями. На пост военного губернатора Кубы был назначен генерал Бейлер, прибывший из Испании в начале февраля 1896 г. с новым пополнением испанской армии. Кровавый террор, проводившийся Бейлером, безжалостные расстрелы женщин, стариков, детей еще больше раздували пламя народного гнева. Искусная тактика повстанческих отрядов под командованием Масео и Гомеса, наносивших сильные удары регулярным испанским войскам, воодушевляла народ Кубы4. Население повсеместно поддерживало повстанцев, п пх число неуклонно росло. Испанское командование было вынуждено просить у правительства метрополии все новых и новых солдат, вызывая тем самым раздражение Мадрида. Бейлер пробыл на Кубе два года восемь месяцев, залив остров кровью своих жертв. За это время Испания переправила на Кубу 10 тыс. солдат, но восстание полыхало с прежней силой 5.
События на Кубе с первых дней восстания широко освещались в американской прессе. Повышенное внимание уделялось подробностям зверских расправ испанских солдат с населением. И в газетах (особенно таких, как «Джорнал» и «Уорлд», принадлежавших открытым джингоистам Херсту и Пулитцеру), и даже в конгрессе раздавались требования о военном вмешательстве в испано-кубинский конфликт. Хотя правительство Кливленда летом 1895 г. официально объявило нейтралитет, многочисленные американские суда- флибустьеры его нарушали, подвозя повстанцам оружие и боепри3 The Nation, 1895, Маг. 14.
4 См.: Фонер Ф. С. Испано-кубино-американская война и рождение американского империализма: В 2-х т. М., 1977, т. 1, с. 50—51.
5 Об этих фактах сообщал корреспондент «Московских ведомостей» в январе 1898 г. (Слезкин Л. Ю. Испано-американская война. М., 1956, с. 23).
178


пасы. Следует полагать, что среди флибустьеров были не только торговцы оружием, стремившиеся прежде всего нажиться на конфликте, но и люди, с симпатией относившиеся к борьбе кубинского народа,
В феврале 1896 г. в конгрессе США открылись дебаты по кубинскому вопросу. Сенаторы и конгрессмены требовали от правительства решительных мер, возмущались действиями «жестокой монархии», приводили красочные описания страданий кубинского населения от испанского гнета, не забывая упомянуть и об опасности, которой подвергалась жизнь и собственность американцев на острове 6. Советский исследователь Л. Ю. Слезкин писал: «При этом ан- тииспанские настроения, раздуваемые под маркой сочувствия кубинцам в корыстных целях монополистов, сливались с искренним возмущением людей, действительно желавших видеть Кубу по-настоящему свободной» 7.
Прения в конгрессе закончились принятием резолюции, требовавшей признания Кубы воюющей стороной и настаивавшей даже на вооруженной интервенции — якобы «для защиты интересов американских граждан» 8. Государственный секретарь Р. Олни от имени правительства США направил ноту испанскому посланнику в Вашингтоне Депюи де Лому. Однако в ней ни словом не упоминалось о признании Кубы воюющей стороной, ибо последнее означало бы одновременно признание независимости острова, что отнюдь не входило в планы правящих кругов США. Кливленд и Олни предлагали Испании свои «добрые услуги» для урегулирования конфликта и рекомендовали провести на Кубе некоторые реформы. По-существу, это было предложение сговора с Испанией за счет кубинских повстанцев и попытка навязать свое посредничество для укрепления на острове позиций американских монополий. Президент и государственный секретарь, писал американский историк Р. Джинджер,, в этом смысле трезво оценили обстановку; подсчитав, что инвестиции США на Кубе составляют по крайней мере 30 млн. долл., они сочли, что продолжение войны на острове делает Кубу бесполезной в коммерческом отношении 9. Следовало покончить с восстанием, и в этом заключался смысл вышеуказанной ноты, из которой прямо следовало, что правительство США не хотело допустить победы кубинского народа.
Однако испанское правительство предпочло отказаться от «добрых услуг» и посредничества США. Ответная нота министра иностранных дел Испании герцога Тетуаны от 22 мая 1896 г. гласила, что Испания приступит к реформам на Кубе не ранее подавления восстания.
Ответ Тетуаны вызвал новый взрыв антииспанских выступлений в американской печати и конгрессе США. Толпы народа собира6 См.: Congressional Record, vol. 28, pt. 3, p. 2057—2058.
7 Слезкин Л. Ю. Указ, соч., с. 40.
8 См.: Congressional Record, vol. 28, pt. 3, p. 2325.
9 Ginger R. Age of Excess: The United States from 1877 to 1914. L., 1965, p. 194.
179


лись на улицах и площадях, сжигали портреты Вейлера, требовали признания независимости Кубы. Антииспанские выпады в прессе и особенно нарушения нейтралитета флибустьерами вызывали недовольство испанского двора, и посланник Испании в США неоднократно обращался с протестом в государственный департамент.
Зная, что США еще не готовы к войне, Кливленд пока не поддерживал воинственные резолюции конгресса. В новогоднем послании 7 декабря 1896 г. президенту даже пришлось призвать к соблюдению нейтралитета. Однако после этих слов он потребовал от Испании гарантии в установлении порядка на острове, вновь предлагая свои «добрые услуги», и закончил послание недвусмысленной угрозой, что наилучшим выходом из сложившейся ситуации будет продажа острова Соединенным Штатам пли же их вооруженное вмешательство в конфликт. Последнее заявление было закамуфлировано словами о «высоких обязательствах», которые США примут на себя без колебания. «Откладывая выбор путей и методов до тех пор, пока не придет время для действия,— сказал президент,— мы должны выбрать их в зависимости от точных условий, которые тогда будут существовать» 10.
Заявление президента США прозвучало как сигнал для дальнейшего развертывания антииспанской пропаганды. Позиции сторонников войны в это время еще более усилились в связи с переходом власти в руки республиканской партии, победившей на выборах в ноябре 1896 г. Как мы видели, правительство Кливленда проводило отнюдь не миролюбивую политику, однако демократы все же не столь откровенно выступали за экспансию, как их соперники.
Платформа республиканской партии содержала совершенно явно выраженное намерение США утвердить свое господство в Западном полушарии и добиваться приобретения новых военно-морских баз в Вест-Индии. Она гласила: «Наша внешняя политика всегда должна быть твердой, сильной и достойной, и следует тщательно заботиться о наших интересах в Западном полушарии и охранять их».
«Соединенные Штаты,— подчеркивалось в платформе республиканцев,— должны контролировать Гавайские острова, и ни одной иностранной державе не будет дозволено какое-либо вмешательство. Следует построить Никарагуанский канал, которым должны владеть и пользоваться Соединенные Штаты. И путем покупки Датских островов мы должны получить необходимую нам военно-морскую станцию в Вест-Индии...» 11
Платформа не содержала непосредственного обещания открыть военные действия против Испании, но экспансионистский характер позиции республиканцев был выражен достаточно четко. Тем временем республиканские лидеры в печати и с трибуны продолжали 10 Цит. по кн.: Владимиров Л. С. Дипломатия США в период американо-испанской войны. М., 1957, с. 58.
11 Documents of American History: In 2 vol./Ed. by H. S. Commager. Englewood Cliffs. N. Y., 1973, vol. 1, p. 624.
180


открыто ратовать за войну и территориальные приобретения. Практическое выполнение планов экспансии они предлагали начать с усиления военно-морского флота.
Главным идеологом военно-морской мощи был капитан, а впоследствии адмирал А. Т. Мэхэн, обосновавший в своих работах взгляд на роль военно-морской силы в истории. Взгляды Мэхэна 12, базирующиеся на том, что американская нация владеет всеми необходимыми для достижения морской мощи факторами (выгодным географическим положением, природными ресурсами, развитой экономикой, предприимчивым и способным к экспансии населением и т. д.), смыкались в этом плане с идеей Фиске о «предопределении судьбы» в истории США. Они встретили не просто понимание, но восторженный отклик у воинственно настроенной прослойки американской буржуазной элиты, объявившей Мэхэна буквально апостолом будущего возвышения Соединенных Штатов. Среди представителей этой элиты были республиканцы (Г. К. Лодж, Дж. Шерман, Дж. Хэй, Т. Рузвельт, Б. Адамс и др.) и демократы (Р. Олни, У. У. Рокхилл и др.), находившие общий язык в пропаганде экспансионизма.
Переход власти в руки республиканской администрации с марта 1897 г., означал еще большее усиление милитаристских кругов, хотя, как говорилось выше, уже правительство Кливленда взяло курс на войну. Известно, что, передавая свой пост У. Маккинли, Кливленд выразил «сожаление», что передает ему и войну с Испанией. «Она начнется через два года»,— сказал Кливленд 13. Правительство Маккинли развязало войну уже через год. В течение этого года правящие круги США достаточно умело вели политическую игру с целью ужесточить отношения с Испанией, подстегивали ан- тииспанскую пропаганду и по мере возможности готовили к войне армию и флот.
Хотя в своей инаугурационной речи президент прямо не упомянул Кубу, а в платформе республиканцев содержался пункт о поддержке народов, борющихся за свободу, уже первые шаги Маккинли на посту президента говорили об обратном. Прежде всего государственным секретарем был назначен сенатор Дж. Шерман, который незадолго до этого советовал президенту помнить, что политика правительства «должна определяться коммерческими интересами, а не сочувствием народу, борющемуся за свободу» 14.
А «коммерческие интересы» требовали прекращения восстания кубинского народа любой ценой.
В середине мая 1897 г. в государственный департамент поступила петиция американских судоходных и коммерческих компаний, 12 Подробный анализ взглядов Мэхэна и формирования экспансионизма как идеологического течения см. в кп.: Дементьев И. П. Идейная борьба в США по вопросам экспансии: (На рубеже XIX—XX вв.). М., 1973; см. также статью И. П. Дементьева в настоящем издании.
13 Kohlsaat H. Н. From McKinley to Harding: Personal Recollections of Our Presidents. N. Y.; L., 1923, p. 64.
14 Цит. no kh.: Фонер Ф. С. Указ, соч., т. 1, с. 239.
181


под которой стояло более 300 подписей банкиров, судовладельцев^, промышленников, торговцев из Нью-Йорка, Бостона, Филадельфии, Нового Орлеана и других городов США. В петиции говорилось о бедственном положении американцев, владевших на Кубе плантациями, предприятиями или кредитами. Она заканчивалась настоятельной просьбой, адресованной правительству США, о принятии действенных мер к урегулированию положения на острове, ибо все компании понесли огромный материальный ущерб и им грозит полное банкротство 15. Видные финансовые магнаты, например О. Белмонт, лично обращались к президенту, требуя интервенции 16.
Маккинли, занятый составлением и проведением через конгресс нового законопроекта о повышении таможенных тарифов, находил тем не менее время и возможность лично наблюдать за развертыванием дипломатических действий против Испании. 17 мая 1897 г. он обратился к конгрессу с просьбой утвердить билль о предоставлении «помощи» американцам, проживающим на Кубе, в размере 50 тыс. долл. Конгресс не только согласился на ассигнование этой суммы, но и вотировал резолюцию о признании кубинцев воюющей стороной. Конгрессмены и сенаторы продолжали красноречиво описывать зверства испанцев на острове и требовали вмешательства США для оказания помощи «народу, борющемуся за свободу»17.
В то же время американские дипломаты уверяли Испанию, что США не заинтересованы в приобретении Кубы, а стремятся лишь «помочь» своему соседу. В июне Депюи де Лом получил от Шермана ноту с протестом США против жестокостей режима Бейлера. Помимо того, в ноте выражалось недовольство администрации Маккинли разрушением «законных капиталовложений американцев» на Кубе, нарушением нормального товарооборота между островом и Соединенными Штатами; правительство США требовало охраны собственности и интересов американских монополий.
Показательно также, что Маккинли сменил американского посла в Мадриде. Уже летом туда отправился генерал С. Вудфорд с поручением от президента предложить Мадриду «добрые услуги» США и дать понять испанскому правительству, что США не остановятся перед принятием серьезных решений, если их предложение не встретит понимания со стороны королевского правительства 18.
Прибыв в Мадрид, Вудфорд — сначала в устной форме, а позднее в меморандуме (от 23 сентября 1897 г.) — изложил требования своего правительства, «напомнив» в заключение, что президент США ожидает ответа до 1 ноября. Меморандум Вудфорда прозвучал в Мадриде как ультиматум. Находящемуся у власти консервативному правительству пришлось уйти в отставку, так как год назад оно уже отвергло подобное предложение США. Новое прави- 15 Там же, с. 242.
16 Ginger R. Op. cit., p. 196.
17 См.: Владимиров Л. С. Указ, соч., с. 60—61.
18 Подробнее о дипломатической подготовке к войне см.: Там же, с. 54—82.
182


гельство либералов во главе с Сагастой начало с того, что опубликовало заявление с изложением якобы новых основ колониальной политики Испании, которая теперь будет зиждиться не только на силе, но и на осуществлении политических реформ. 10 октября Сагаста отозвал генерала Бейлера с Кубы и передал пост военного генерал-губернатора острова маршалу Бланко, занимавшему до этого аналогичный пост на Филиппинских островах (кстати, отметим, что ни в инструкциях Вудфорду, ни в его меморандуме испанскому правительству ни словом не упоминалось об этой испанской колонии, где уже в течение года продолжалось национально-освободительное восстание).
Затем правительство Сагасты отправило ноту правительству США (от 23 октября 1897 г.), в которой, якобы идя навстречу правительству США, заявляло о своем решении провести на Кубе политические реформы по расширению самоуправления. В ноте, однако, подчеркивалось, что обещание реформ не означает прекращения военных действий и фактически отвергались «добрые услуги» президента США.
Ни смена генерал-губернатора на острове, ни декреты о расширении избирательных прав и учреждении автономии парламентов на островах Куба и Пуэрто-Рико не потушили освободительную войну. Повстанцы отвергали идею автономии и все реформы, требуя полной независимости. В то же время в близких Маккинли кругах американских монополий вынашивался план выкупа повстанцами Кубы у Испании. Заем на эту операцию в сумме 150 млн. кубинских долларов готов был субсидировать некий синдикат под обеспечение в виде права на удержание 50% поступлений от кубинских таможенных сборов в течение 15 дней каждого месяца. Срок займа определялся в 50 лет. Этот договор был подписан Томасом Эстрадой Пальмой, делегатом Кубинской республики, и Дж. Мак-Куком, представителем фирмы «Кристи энд Джэнней» 19. Таким образом, монополисты США подбирались к Кубе буквально со всех сторон, рискуя даже миллионами.
Однако этот проект не сыграл какой-либо роли в отношениях между США, Кубой и Испанией. Правительство Маккинли явно вело свою политику в ином направлении. В традиционном ежегодном послании конгрессу (6 декабря 1897 г.) президент уделил много места кубинскому вопросу. Его послание можно считать прекрасным образцом демагогии и умения затушевывать истинные намерения. Маккинли заявил, что США отвергают аннексию, как «преступную агрессию», не считают возможным признать повстанцев воюющей стороной с точки зрения международной юрисдикции и не осуществляют интервенцию, ожидая, что Испания выполнит свои обязательства. Однако в конце послания содержалось предостережение Испании: президент впервые (и это после стольких за- 19 Ф. С. Фонер, осветивший в своей книге историю подписания договора, показывает, что в правящих кругах США не было единого мнения о плане «выкупа» Кубы для повстанцев (Фонер Ф. С. Указ, соч., т. 1, с. 250—254).
183


вереипй) пригрозил вооруженным вмешательством, хотя и добавил, что оно возможно лишь в том случае, если «долг, возложенный на нас нашими обязанностями по отношению к себе, цивилизации и человечеству, заставит вмешаться с оружием в руках. Это произойдет без випы с нашей стороны и только потому, что необходимость такого действия будет так ясна, что вызовет поддержку и одобрение всего цивилизованного мира» 20.
Как ни странно, но правительство Сагасты не усмотрело в заявлении президента США непосредственной опасности для себя и фактически одобрило его. Между тем если осторожный Маккинли и отважился на такое заявление, то только потому, что вопрос о захвате испанских колоний в принципе был в Вашингтоне решен, правда в очень узком кругу. Здесь следует добавить, что американское правительство к этому времени уже могло рассчитывать и на то, что другие империалистические державы в данный момент не окажут противодействия.
Действительно, к началу 1898 г. обстановка на международной арене складывалась благоприятно для США. Великие державы были заняты собственными делами и проектами, хотя, конечно,, сравнительно неожиданная воинственность американских империалистов не могла пройти незамеченной.
Больше всех обеспокоенным оказался кайзер Вильгельм II. В отношении германского императора к испано-американскому конфликту большую роль играли его монархические взгляды и отвращение к республиканским Соединенным Штатам. Однако открыто выступить на стороне Испании он не мог. Советский историк А. С. Ерусалимский в исследовании, посвященном германской внешней политике и дипломатии в конце XIX в., наглядно показалг какие внутренние противоречия разрывали в это время немецких дипломатов, промышленников и аграриев. «Война между США и Испанией вызвала среди политических партий Германии большую сумятицу» 21,— писал он. С одной стороны, немецкие промышленные монополии возмущались, что высокие таможенные пошлины по тарифу Дингли мешают их проникновению в США, что конкуренция американских товаров с немецкими вообще все более возрастает на международном рынке. Прусские помещики как будто бы могли быть довольны ростом цен на сельскохозяйственные продукты, вызванным надвигавшейся, а потом и развязанной войной. Однако их ненависть к республике и к янки оказалась сильнее экономической заинтересованности. Газеты прусского юнкерства резко высказывались против «низких мотивов, которыми одержимы янки», не стесняясь, поносили «интересы сахарных мешков» 22. Правда, буржуазные демократы («свободомыслящие») и даже соци20 Congressional Record, vol. 31, pt. 1, p. 5; см. также: Слёзкин Л. Ю. Указ. соч.г с. 46.
21 Ерусалимский А. С. Внешняя политика и дипломатия германского империализма в конце XIX века. М., 1951, с. 461.
22 См.: Там же, с. 462.
184


ал-демократы были па стороне американцев, по традиции считая США страной демократии и пе разглядев империалистического характера американской политики.
Правительство Бюлова провело осторожный зондаж настроения других держав, попробовав подтолкнуть Англию, Францию и венский двор к выступлению па стороне Испании. Бюлов сумел убедить Вильгельма не брать па себя инициативу антиамериканского демарша, трезво оценив и то обстоятельство, что па американском рынке немецкие экспортеры занимали второе место после Англии 23. Германские империалисты были бы не прочь столкнуть своих соперников и в дальнейшем самим извлечь выгоду, но они просчитались. «Никто, по-видимому, не собирался таскать каштаны из огня надвигающейся испано-американской войны для своих союзников, а тем более недругов или конкурентов» 24,— заметил А. С. Еруса- лимский. Не проявила инициативы и Вена. Если даже австрийские Габсбурги, занятые своими планами на Балканах, не пожелали оказать помощь своей родственнице, испанской королеве, то что говорить о республиканской Франции. Правда, французские экспортеры имели достаточные основания поддерживать Испанию, но эта поддержка не шла дальше пылких газетных статей о важности сохранения по ту сторону Пиренеев интересов французских финансистов и коммерсантов, а также поддержки единоверцев — католиков. Французские империалисты готовились к действиям в Африке, и для них было важнее сохранить дружеские отношения с сильными Соединенными Штатами, нежели с одряхлевшей испанской монархией.
Что касается Великобритании, еще недавно противостоявшей США в венесуэльском конфликте, то теперь момент для обращения к ней германской дипломатии с предложением выступать против янки в защиту Испании оказался явно неудачным. В англо-американских отношениях намечалось сближение. В его основе лежало стремление Лондона обеспечить поддержку со стороны американского правительства в тот момент, когда британский империализм сам вплотную подойдет к агрессивным действиям против бурских республик в Африке и к попыткам расширения экспансии на Дальнем Востоке. Англичане охотно жертвовали испанскими интересами и готовы были использовать Кубу в качестве разменной монеты, которая обеспечит Британии свободу рук для собственной экспансии. Английские газеты состязались с американскими в антииспан- ской пропаганде. Англия не остановилась даже перед финансированием американских газет, выступавших за войну с Испанией. По сообщениям, полученным в Петербурге от русского генерального консула в Нью-Йорке, американские газеты получили от Англии на военную пропаганду около миллиона фунтов стерлингов 25. Более того, посол США в Лондоне Дж. Хэй писал в Вашингтон, что британский кабинет готов оказать Америке помощь даже военными 23 См.: Слезкин Л. 10. Указ, соч., с. 60. *
24 Ерусалимский А. С. Указ, соч., с. 465.
25 Владимиров Л. Е. Указ, соч., с. 115.
185


кораблями26. Но американские империалисты, зная, что за такие услуги придется платить, предпочли обойтись собственными силами.
Россия, как и другие державы, также не хотела портить отношения с Соединенными Штатами. На прямое предложение кайзера объявить Америке экономический бойкот царское правительство в лице Витте ответило прямым отказом. Л русский посол в Вашингтоне А. П. Кассини получил из Петербурга соответствующую инструкцию.
Таким образом, попытки Германии организовать сколько-нибудь действенную помощь Испании оказались тщетными. Державы ограничились представлением совместной ноты, подписанной послами шести аккредитованных в США европейских держав (Великобритании, Германии, Франции, Австро-Венгрии, России и Италии). От имени своих правительств послы обращались «с настоятельным призывом к чувствам гуманности и умеренности президента и американского народа в их существующих разногласиях с Испанией» 2\
Нота была направлена 7 апреля 1898 г., т. е. в момент, когда «существующие разногласия с Испанией» зашли достаточно далеко. Умеренный тон ноты и ее ни к чему не обязывающее содержание не* только не остановили американское правительство, а скорее окончательно развязали ему руки.
К этому времени обстановка была чрезвычайно накалена, чему способствовало несколько крупных инцидентов. Еще в феврале 1898 г. херстовская газета опубликовала перехваченное письмо Де- пюи де Лома, в котором последний в оскорбительной форме отзывался об американском президенте. Как известно, письмо вызвало бурную реакцию не только в прессе, но и в конгрессе. Джингоисты требовали от Маккинли предъявления Испании немедленного ультиматума ради «чести нации». Их высказывания не оставляли сомнения в том, что так называемое «освобождение» Кубы весьма привлекательно для финансово-промышленных кругов США. Например, сенатор Дж. Кеннон, требовавший военного вмешательства в испано-кубинский конфликт, пространно говорил о большой ценности «коммерческих связей со свободной Кубой» 28.
Опубликование письма Депюи де Лома вызвало дипломатический скандал. Испанскому послу пришлось подать в отставку, а испанскому правительству принести извинения. Еще не утихли страсти, вызванные неосторожным письмом Д. де Лома, как новое происшествие всколыхнуло всю страну: в Гаванском порту на американском броненосце «Мэн» произошел взрыв. Корабль затонул, половина экипажа погибла.
Причина взрыва «Мэна» остается загадкой до сих пор. На Кубу 26 Дж. Хэй писал президенту, что бывший помощник министра иностранных дел Э. Грей говорил американскому послу: «Почему Соединенные Штаты не воспользуются нашим военным флотом, чтобы разделаться с Кубой?» (цит. по: Слёзкин Л. Ю. Указ, соч., с. 36); см. также: Ерусалимский А. С. Указ, соч., с. 465.
27 Foreign Relations, 1898, p. 740; Владимиров Л. С. Указ, соч., с. 119.
28 Congressional Record, vol. 31, pt. 2, p. 1575—1576.
186


была послана авторитетная комиссия для расследования происшествия. Экспансионистская пресса использовала катастрофу для военной пропаганды. Расследование продолжалось больше месяца, доклад комиссии еще не был опубликован, а «Нью-Йорк тайме» уже прозрачно намекала, что взрыв «вызван внешней причиной» 29.
Правительство воспользовалось моментом и провело билль об ассигнованиях «на нужды обороны». Пресса писала об энтузиазме, с которым конгресс вотировал этот билль 30. Развернулась спешная подготовка к войне.
Как раз в эти дни европейские державы совещались о возможности воздействия на Соединенные Штаты, и американскому правительству было выгодно предстать перед миром в качестве государства, вынужденного вмешаться в конфликт. Именно в таком духе было составлено послание президента конгрессу от 11 апреля 1898 г., в котором он заявил, что «насильственное вмешательство Соединенных Штатов как нейтральной страны с целью остановить войну... является справедливым и разумным» 31. Это явилось ответом на вышеупомянутую ноту европейских держав. Конгресс одобрил действия президента и принял 19 апреля 1898 г. так называемую Совместную резолюцию, в которой говорилось: 1) о признании независимости Кубы; 2) о необходимости вывода из Кубы испанских войск; 3) о возложении на президента полномочий по использованию вооруженных сил США против Испании; 4) об отказе Соединенных Штатов от всяких поползновений устанавливать контроль над Кубой 32.
Испания отвергла ультиматум и отозвала своего посла из США, после чего Маккинли отдал приказ о блокаде Кубы и о призыве волонтеров в армию. Но только после того, как в Мадриде правительство Сагасты 23 апреля заявило, что Испания находится в состоянии войны с США, президент США 25 апреля подписал билль о состоянии войны с Испанией, прикрывшись позой якобы вынужденных действий.
Лицемерие дипломатии США раскрылось в первые же дни войны. Военные действия за «освобождение Кубы» американцы начали... на Тихом океане. Как только была объявлена война, американская эскадра под командованием коммодора Дьюи, стоявшая в Гонконге, двинулась к Филиппинским островам. 1 мая Дьюи нанес сокрушительный удар испанскому флоту, запертому в Манильской бухте. Приказ о немедленном нападении на испанскую эскадру, как только начнется война с Испанией, Дьюи получил еще 25 февраля от помощника министра военно-морского флота США Т. Рузвельта. Маккинли, произносивший в течение этих двух месяцев речи о 29 New York Times, 1898, Mar. 23.
30 Ibid., Mar. 8.
31 Documents of American History/Ed. by H. S. Commager. N. Y., 1973, vol. 2, p. 3.
32 Ibid., p. 5.
187


своем стремлении к мирному урегулированию отношений с Испанией по вопросу о Кубе, знал о приказе, по нигде не упоминал: о Филиппинах. Ни президент, ни военно-морской министр Дж. Лонг даже не подумали об отмене приказа, как они поступали со многими распоряжениями помощника министра, известного экспансионистскими взглядами и воинственными выступлениями. Эта удачная и быстрая операция в Тихоокеанском бассейне показала, что именно па Филиппины были нацелены взоры американского империализма. Контроль над Филиппинами, лежащими на подступах к Китаю, означал бы закрепление позиций США на Дальнем Востоке, овладение базой для проникновения на богатейшие рынки Китая.
Уничтожив испанскую эскадру, американцы, однако, не сразу смогли захватить острова и выбить оттуда испанские войска. У Дьюи недоставало людских резервов для немедленной высадки десанта, и американское командование начало коварную игру с филиппинским народом, предложив ему «бескорыстную помощь в деле освобождения этой страны» 33. Эти слова взяты из обращения Эмилио Агинальдо к народу после его возвращения на Филиппины. На американском военном корабле Агинальдо был доставлен на Филиппины через две недели после разгрома Дьюи испанской «армады». Советский историк А. А. Губер писал, что американское командование «было в этот период крайне заинтересовано в развертывании антииспанской войны филиппинского народа. Этим объясняются как ласковый прием Агинальдо, так и покровительственное отношение американского командования к декларации о независимости и первым попыткам Агинальдо создать филиппинскую республику» 34.
Успешные действия американского флота сначала в Тихом океане, а затем у Антильских островов были обеспечены огромным превосходством военно-морских сил США над испанским флотом. К этому времени США располагали достаточным количеством боевых кораблей, оснащенных передовой по тому времени техникой и имевших хорошо обученный личный состав. Старые деревянные корабли Испании, вспыхивавшие как факел от одного снаряда, вооруженные старыми пушками, оказались не в состоянии защитить разбросанные по всему земному шару владения некогда сильной испанской монархии.
Правда, военные действия американских войск на суше развивались далеко не столь удачно. Они произвели высадку на Кубу только в 20-х числах июня. Регулярные части и волонтеры были плохо экипированы, не хватало снарядов и провианта из-за плохо организованного снабжения. В войсках начались эпидемические заболевания. В командовании отсутствовало единство, не было плана кампании. В этих условиях большую роль сыграли кубинские по33 Цит. по кн.: Губер А. А. Филиппинская республика 1898 года и американский империализм. М., 1961, с. 145; см. также статью Ю. О. Левтоновой в настоящем издании.
34 Там же, с. 148.
188


встанцы, самоотверженно сражавшиеся против угнетателей своего парода и видевшие в американцах друзей, прибывших к ним на помощь. Кубинские отряды принимали активное участие в двух самых крупных сражениях (атаке па Сан-Хуан и взятии Сантьяго) ; неизвестно каков был бы исход этих сражений без кубинских повстанцев и на сколько затянулись бы военные действия на суше.
Генерал Шафтер, командующий американскими войсками на Кубе, в своем донесении в Вашингтон о состоянии войск сообщал (за два дня до сдачи Сантьяго), что кубинские отряды блокируют испанский гарнизон. «У кубинцев,— писал он,— расставлены силы поблизости от всех испанских войск» 35. Однако Шафтер не посчитался с вкладом, внесенным кубинцами в войну с Испанией. Ни одному кубинскому лидеру не разрешили поставить подпись под документом о сдаче Сантьяго. Под предлогом «опасения беспорядков и грабежа населения» кубинским повстанцам запретили войти в Сантьяго, хотя в городах, взятых кубинцами (Данкири, Сибоней, Эль-Каней) не наблюдалось ни беспорядков, ни мародерства.
Американские историки умалчивали о роли кубинцев в победе над Испанией. Только в 1972 г. Ф. С. Фонер издал двухтомную историю испано-американской войны, использовав кубинские материалы и показав, что кубинский народ, так же как и филиппинский, действительно проливал кровь за свою независимость и тоже оказался обманутым правящими кругами США в своих надеждах и чаяниях.
Испания продержалась недолго. Все надежды испанского правительства возлагались на эскадру адмирала Серверы, прибывшую на Кубу в мае. Но и эта эскадра была уничтожена в первых числах июля у Сантьяго, после чего американцы 16 июля 1898 г. овладели Сантьяго с суши. Через несколько дней испанское правительство признало безвыходность своего положения и предложило начать переговоры, несмотря на то что положение американских войск с каждым днем ухудшалось и капитуляция Сантьяго была вызвана активными действиями кубинской народной армии, а не деморализованной эпидемическими болезнями п плохо снабжавшейся армией генерала Шафтера.
После капитуляции гарнизона Сантьяго Шафтер, однако, воспрепятствовал организации управления городом от имени Кубинской республики и, как уже отмечалось выше, не допустил в город солдат повстанческих отрядов36. Это были явные и многозначительные признаки двоедушия американского командования.
22 июля Испания обратилась к правительству Маккинли с просьбой о мире, на которую Соединенные Штаты ответили только 30 июля. Условием прекращения огня они выдвинули согласие Испании на все основные требования, т. е. ее отказ от территориальных владений 37.
35 	Фонер Ф. С. Указ, соч., т. 2, с. 34.
36 	Владимиров Л. С. Указ, соч., с. 143.
37 	Foreign Relations, 1898, p. 821.
189


Подписание прелиминарного договора состоялось 12 августа 38 — лишь после того, как была достигнута договоренность с испанским командованием о том, что оно сдает столицу Филиппинских островов Манилу американским войскам, а не филиппинцам.
Генерал Андерсон, руководивший операцией по взятию Манилы, запретил филиппинским войскам даже участвовать в «штурме» Манилы,— штурме, который представлял собой явную инсценировку. Агинальдо попробовал возразить Андерсону, подчеркнув в своем письме, что филиппинским войскам «было обещано, что они смогут занять ее (Манилу.— //. Б.)»39. Однако по приказу командования американцы открывали огонь по отдельным отрядам повстанцев, пытавшихся войти в колониальную столицу, несмотря на согласие Агинальдо отвести свои войска.
Протокол о капитуляции Манилы и обращение «К филиппинскому народу» (об установлении на Филиппинских островах режима военной оккупации США) были объявлены одновременно — 14 августа 40. Вместо независимости филиппинский народ получил нового хозяина.
Мирные переговоры США с Испанией начались осенью в Париже. Американские газеты злорадно писали, что Испании следует «быть готовой вынести все последствия своего поражения» 41. Когда стало известно, что Испания запросила с Соединенных Штатов 400 млн. долл, за Филиппинские острова, М. Ханна (босс республиканской партии, покровительствовавший Маккинли) сказал: «Мы не станем тратить деньги на покупку территории, которую уже и так контролируем» 42. Однако в конце концов правительству США пришлось заплатить Испании за Филиппины, но всего лишь 20 млн. долл.
Окончательный мирный договор между США и Испанией был подписан в Париже 10 декабря 1898 г.43 Испанская корона не только отказывалась в пользу Соединенных Штатов от всяческих притязаний на Кубу (ст. 1.), но уступала им все Антильские острова, включая Пуэрто-Рико, а также о-в Гуам из группы Марианских островов. Статья 3 договора касалась уступки Соединенным Штатам Филиппин с описанием их точного географического расположения (видимо, во избежание каких-либо недоразумений в будущем) и указанием суммы в 20 млн. долл., которую американское правительство обязывалось выплатить через 3 месяца после ратификации договора обеими сторонами.
Испания получила, помимо денег, еще небольшую подачку: испанские суда и товары допускались в порты Филиппинских остро- 38 Ibid., р. 828-830.
39 Цит. по кн.: Губер А. А. Указ, соч., с. 181.
40 Там же. с. 182.
41 New York Times, 1898, Oct. 1.
42 Ibid.
43 Treaties, Conventions, International Acts, Protocols, and Agreements Between the United States of America and Other Powers, 1779—1909, in two volums / Comp, by W. M. Malloy. Wash., 1910, vol. 2, p. 1690.
190


bob на равных условиях с американскими в течение 10 лет с момента ратификации договора (ст. 4).
Чрезвычайно показательно, что договор ни одним словом не упоминал о каких-либо правах пародов Кубы и Филиппин, несмотря на то что именно повстанческие отряды кубинцев и филиппинцев вынесли на себе основную тяжесть войны с испанской монархией.
В отношении Кубы договор гласил, что США берут на себя управление островом на время его оккупации американскими войсками (ст. 16). Срок оккупации оговорен не был. Филиппины же становились колонией США. Филиппинская республика, только что рожденная в национально-освободительной войне с испанской монархией, была задушена, Агинальдо и его сторонники, ожидавшие помощь от Америки, оказались ею обманутыми.
Вероломство правительства США в филиппинском вопросе было столь очевидно, что Маккинли счел необходимым его прикрыть, торжественно заявив, что он «взял» Филиппины под эгиду США лишь после того, как во время молитвы якобы почувствовал, что такой поступок будет угоден господу богу, ибо филиппинцы «не готовы» стать независимой страной. Беспримерное даже в истории американской экспансии лицемерие этого заявления вызвало негодование многочисленных противников империалистической политики внутри США. Сам факт захвата Филиппинского архипелага, последовавший вскоре после того, как правительство, пользуясь военным ажиотажем, аннексировало Гавайи (июль 1898 г.), привел к созданию оппозиции в лице Антиимпериалистической лиги. Но выступления антиимпериалистов, этих «последних могикан американской демократии»44, оказались тщетными (среди них были Марк Твен, сенатор Р. Петтигру, К. Шурц, профессора У. В. Муди и Г. У. Роджерс, социологи Т. Веблен и У. Джеймс, известная общественная деятельница Дж. Аддамс, журналисты Л. Стеффенс и Г. Д. Ллойд и многие другие45). Правящие круги США, американское правительство сначала во главе с набожным Маккинли, а после его смерти — с воинственным Т. Рузвельтом упорно проводили линию на экспансию и порабощение слабых народов.
Победа в войне с Испанией вывела США в разряд колониальных держав, более того — в разряд держав, которые в условиях начавшейся борьбы за передел уже поделенного мира были готовы бороться не только за кусок добычи (Филиппины и Вест-Индия, Каролинские острова и Самоа и т. д.), но и за господство над всем миром.
44 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 27, с. 409.
45 Подробнее о выступлениях демократических сил против империалистической экспансии см.: Дементьев И. П. Идейная борьба в США по вопросам экспансии: (На рубеже XIX—XX вв.) М., 1973, с. 185—338.
191


Экспансионистская политика США на Кубе в начале XX века
М. А. ОКУНЕВА
Сразу же после испано-американской войны США начали открыто декларировать свое ничем не ограниченное «право» на захват чужих территорий *. Современники отмечали в американской политике такие черты, как мечты «об имперском расширении» и колониальном «величии», «воинственный завоевательский дух», «самый зачерствелый эгоизм». Они писали, что призывы к империалистическим захватам «становятся в США руководящим принципом печати, задают тон общественному мнению» 1 2. Одной из главных целей внешней политики США в начале XX в. было установление своего господства над Кубой, которую они рассматривали в качестве своеобразного стратегического ключа к большей части Латинской Америки. Значение Кубы в экспансионистских планах США возросло в связи с борьбой американского империализма за установление господства в Карибском бассейне и за создание межокеанского канала. Американские монополии добивались расширения возможностей для экономической экспансии на Кубе.
Кампания за порабощение Кубы приняла широкий размах. Большая часть американской прессы выступала за установление контроля США над внешней политикой Кубы, против создания независимого кубинского государства, заявляя, что Куба — интегральная часть США, «подобная Лонг-Айленду» 3.
Захватив Кубу в ходе войны с Испанией, США установили на острове с 1 января 1899 г. военно-оккупационный режим. Страна была отдана под власть американских военных губернаторов. Все свои усилия в этот период США направили на создание условий для превращения Кубы в зависимое от них государство.
С первых дней интервенции на Кубу резко возросла экспансия американского капитала. Еще до 1898 г. американский капитал захватил командные позиции в торговле Кубы, имел крупные капиталовложения в добывающей промышленности, закупал большую часть кубинского табака. В 1898—1902 гг. капиталовложения США в экономику острова возросли с 50 млн. до 80 млн. долл.4 Начала осуществляться широкая программа внедрения американского капитала в производство сахара, в строительство железных дорог, портов и т. д., увеличивался экспорт США. Как писала 2 января 1899 г. «Нью-Йорк тайме», «предприимчивые американцы использовали все 1 New York Times, 1899, Jan. 2, 7.
2 Вестник Европы, 1899, кн. 1, с. 286, кн. 2, с. 810, кн. 6, с. 799; 1900, кн. 1, с. 384, кн. 5. с. 258.
3 Evening Post, 1900, Oct. 26; Forum, 1900, Oct., p. 202—214, 437—441.
4 Effect of the Cuban Reciprocity Treaty: United States Tariff Commission. N. Y., 1929, p. 116.
192


возможности для наживы». Кубу наводнили американские авантюристы. В разоренной стране американцы скупали по низким цепам земли, торговые и промышленные предприятия. Крестьянские владения попадали в руки иностранных компаний5. В 1898 г. было продано по ничтожным ценам 44,5 тыс. крестьянских хозяйств. В 1898—1900 гг. задолженность крестьян превышала 450 млн. песо. В 1899 г. лишь половина арендаторов обрабатывала свои земли. Четыре пятых всех земель вообще не обрабатывались. Американцы быстро захватывали естественные богатства Кубы, создавали огромные сахарные сентрали, главным образом в провинциях Камагуэй и Орьенте (в 1900—1915 гг. здесь было создано 33 сентраля). Началось превращение Кубы в страну монокультуры сахара, росло число крупных латифундий. «Юнайтед фрут К°» приобрела 76 тыс. га земли за 400 тыс. песо. Конгрессмен Хоули купил 27 тыс. га и основал самый большой в то время сахарный завод «Чапарра», который вместе с двумя заводами в Пинар-дель-Рио и Метансасе составил основу могущества «Кубан-америкэн шугар компани» (американского Сахарного треста). В эти же годы на Кубе развертывается деятельность американских компаний «Америкэн сигар К°», «Гавана коммершиал К°», «Спэниш америкэн айрон К°» (филиал «Бетлехэм стил К°»), укрепляются позиции других американских монополий. Американский капитал проникает в сферу услуг («Гавана электрик рейлуэй К°», «Кубан телефон К°»). Быстрыми темпами шло проникновение американского банковского капитала. «Нэшнл сити бэнк» захватил многие сахарные сентрали и контролировал 4 компании, владеющие 19 сентралями.
Усилилась борьба за овладение командными позициями в железнодорожном строительстве, где ранее господствовал английский капитал. В 1900 г. железнодорожный магнат Ваш Горн получил от оккупационных властей монопольное право на постройку железных дорог и стал почти полновластным хозяином провинций Камагуэй и Орьенте. Оккупационные власти создавали благоприятные условия сахарным компаниям для сооружения частных железных дорог, что существенно облегчило американцам захват земель. Эту же цель преследовал и изданный в марте 1902 г. приказ, обязывавший крестьян представить документы на право владения общинной собственностью. Нищие, неграмотные крестьяне, не разбиравшиеся в судебной процедуре, сгонялись с земли, которая попадала в руки американцев. Американцы скупали табачные плантации, создавали крупные животноводческие хозяйства. В начале 1903 г. в сельском хозяйстве Кубы действовало 37 американских компаний 6. С 1900 г. американские дельцы за бесценок скупали и затем перепродавали земли на о-ве Пинос. Началась американская колонизация и «американизация» о-ва Пинос.
К 1902 г. иностранный, главным образом американский, капитал 5 Архив внешней политики России (далее: АВПР), ф. Канцелярия, 1900 г., д. 109, л. 158-159.
6 Регаладо А. Борьба крестьян на Кубе. М., 1976, с. 67, 72.
7
Американский экспансионизм
193


владел 1 млн. км (из 1200 тыс. км) железных дорог, 150 фабриками (из 200) но производству сахара, 90% промышленных предприятии, 4 банками (из 5), занимал главенствующее положение в торговле.
Таким образом, «американская военная оккупация дала монополиям США возможность осуществить свое стремление к установлению господства над Кубой» 7.
С первых дней оккупации политика США носила аптикубинский характер. США запретили кубинским войскам вступить в Сантьяго, не разрешили демонстрации в связи с церемонией спуска испанского флага, отказались выделить необходимые средства для солдат армии, добились ее роспуска. Интересам независимости Кубы противоречило и предложение группы американских банкиров предоставить ей заем на сумму 12,4 млн. долл, сроком на 50 лет с условием выплаты 20 млн. долл, и 5% годовых. Как сообщал русский посол в Вашингтоне А. П. Кассини, политика США, направленная «якобы на помощь покровительствуемым кубанцам, на деле вскрыла большую недоверчивость вашингтонского правительства по отношению к его кубанским8 друзьям». Кассини подчеркивал, что «как незначительность отпущенной суммы, так и условия, на коих она была отпущена... не могли не открыть глаза кубанцев на то, что здешнее правительство намеревается обходиться с ними не как с народом, которому оно предложило свои услуги для освобождения его от владычества Испании, а как с населением страны, которую оно рано или поздно рассчитывает включить в состав Соединенных Штатов» 9.
Характерной чертой американской политики являлось сохранение на Кубе испанских институтов, например использование системы налогового обложения, введение в преддверии выборов в Учредительное собрание имущественного и образовательного ценза, связанного в памяти кубинцев с испанским господством. США недвусмысленно заявляли о необходимости использовать испанский колониальный опыт 10. Они привлекли к управлению Кубой испанских чиновников, в том числе советников бывшего испанского губернатора Кубы Бейлера, поддерживали антикубинскую деятельность католической церкви, не позволили отметить в Сантьяго 10 октября 1898 г. 30-летие начала освободительной войны. Бесчинства американских оккупантов, расистские выпады против кубинцев-негров были характерны для политических порядков на Кубе с самого начала американской интервенции.
Как сообщала «Нью-Йорк тайме» 28 января 1899 г., установленный США оккупационный режим, по словам кубинских патриотов, «хуже администрации Бейлера». Жители Кубы с возмущением отмечали, что оккупационные власти вели себя как «конкистадоры в завоеванной стране... как испанское правительство после кровавой 7 I съезд Коммунистической партии Кубы. М., 1976, с. 287.
8 Здесь и далее так в документах! Следует читать — кубинцы, кубинский.
9 АВПР, ф. Канцелярия, 1899 г., д. ПО, л. 123—125.
10 New York Times, 1899, Jan. 7, 8, 21.
194


10-летней войны», осуждали покровительство «саквояжникам», наживавшимся за счет кубинского народа и. Протестуя против внедрения иностранного капитала, они требовали, чтобы развитие экономики не сопровождалось разграблением страны11  12. «Мы не хотим,— заявляли кубинские патриоты,— чтобы кто-либо, кроме кубинцев, инвестировал на Кубе свой капитал... Америка показала, что могут сделать монополисты, разрушая страну» 13. Результатом хозяйничанья военной администрации, отмечали кубинцы, явилось повторение «ужасающей драмы Филиппин», упадок экономики и нищета населения, безработица, расхищение средств, мошенничество чиновников-оккупантов в почтовом ведомстве и в железнодорожном строительстве, дискриминация кубинцев при приеме на работу и в оплате труда на таможнях, в ведомствах общественных работ, фаворитизм в отношении американских торговых предприятий и импортируемых из США товаров.
С первых дней оккупации начались стычки кубинцев с американскими войсками. Слова героя освободительных войн Максимо Гомеса о том, что, несмотря на разгром испанцев, «Куба еще не обрела свободу и независимость» 14, воспринимались как призыв к борьбе против оккупантов. В Гаване состоялся массовый митинг с участием 3000 человек, протестовавших против возрождения американской администрацией «худших черт испанского режима».
Американская печать выражала тревогу, опасаясь «если не гражданской войны, то по крайней мере анархии и бунтов в провинции Сантьяго»15. 5 января 1899 г. «Нью-Йорк тайме» сообщала из Орьенте: «Не будет преувеличением сказать, что положение носит критический характер и что достаточно искры, чтобы в провинции разгорелось пламя восстания». О нарастании антиамериканских настроений на Кубе сообщали и русские дипломаты, ссылаясь на приводимый ими текст «прокламации Бетанкура», одного из руководителей кубинских патриотов, в которой осуждалась «тирания американцев». «Вы,— говорилось в прокламации,— которые свергли иго испанского льва, будьте готовы бороться с коварным орлом (Соединенными Штатами.— М. О,). Пусть эта коварная страна за* платит кровью за свое честолюбие. Будьте готовы откликнуться на бедствия страны». В донесении приводилось также выступление одного из руководителей антииспанского восстания на Кубе, М. Гомеса, который призывал: «Поступим относительно Соединенных Штатов так же, как они поступили относительно Англии, когда объявили себя независимыми» 16.
Политика оккупационных властей создавала условия для превращения Кубы в полуколонию США. Этим же целям отвечали политические акции вашингтонской администрации, разрабатывавшей 11 Ibid., Jan. 6, 28.
12 Cuba у America, 1900, Aug. 5.
13 New York Times, 1899, Jan. 30.
14 Ibid., Jan. 6.
15 Ibid., Jan. 4.
16 АВПР, ф. Канцелярия, 1899 г., д. 110, л. 207—209.
7*
195


механизм, который должен был обеспечить господство США на Кубе. Уже в декабре 1899 г. русский посол в США A. IL Кассини сообщал о намерении «федерального правительства не выпускать из своих рук управления над островом» 17. Маккинли, писал посол, не перестает сожалеть о столь неосторожно вырвавшемся у пего, хотя и гуманном, но весьма сомнительном для Соединенных Штатов заявлении 1898 г. о том, что США, «открывая военные действия, имеют целью лишь дарование независимости Кубе». США стремятся, отмечал Кассини, осуществить «горячо лелеемую этой страной мечту о присоединении к американским владениям этого богатого острова» или установить над ним протекторат, «стараясь, по возможности, отдалить минуту провозглашения независимости Кубы» 18.
Русский посол писал о несоответствии политики США их заявлениям о том, «что война, предпринимаемая Соединенными Штатами против Испании, имела исключительной целью освобождение несчастных кубинцев от тяжелого ига угнетающих их испанцев и дарование им свободного самоуправления». Он подчеркивал, что «принятые американским правительством непосредственно за прекращением военных действий меры, заключающиеся в объявлении военной оккупации острова Соединенными Штатами и сосредоточении в их руках равным образом и таможенного управления, предоставляющего в распоряжение американских властей большую часть доходов страны, показали, что вашингтонское правительство едва ли намерено считать кубанское население способным на самоуправление и, наоборот, расположено мало руководствоваться взглядами и желаниями кубанцев при реорганизации управления островом» 19.
Добиваясь создания международно-правовых норм, обеспечивавших превращение Кубы в зависимое от США государство, американская дипломатия использовала тактику, которую Кассини охарактеризовал как затягивание на неопределенное время решения судьбы острова с целью «приучить кубанское население мало-помалу к присутствию на острове американской власти и американских военных сил» 20.
Различные варианты решения «кубинской проблемы», дебатировавшиеся в США с первых дней оккупации острова, сводились к трем: предоставление Кубе независимости, ее аннексия, превращение в фактический протекторат США при сохранении формальной независимости. Как сообщал Кассини, «за дарование Кубе абсолютной независимости раздавались лишь весьма немногочисленные голоса». Американские экспансионисты заявляли, что «беспокойный и недисциплинированный характер кубанского населения» заставил бы Соединенные Штаты находиться в состоянии «постоянной напряженной бдительности по отношению к своему соседу» 21. Вто17 Там же, л. 5—6.
18 Там же, л. 123—125.
19 Там же.
20 Там же, 1901 г., д. 105, л. 34—36.
21 Там же, л. 34—35.
196


рой вариант — аннексия Кубы — имел больше приверженцев в правящих кругах США. Кампания за аннексию Кубы началась в США в 1899 г., с первых дней ее оккупации. В пользу аннексии выступали Портер — представитель Маккинли при главнокомандующем Освободительной армии генерале М. Гомесе; сенатор Морган, заявлявший, что, если Куба не станет частью США, Испания реализует планы реконкисты своей старой колонии22; сенатор Петтус, который говорил, что он больше хотел бы владеть Кубой, чем всеми другими принадлежавшими Испании островами. Аннексионистские планы поддерживали оккупационные власти на Кубе — генералы Вуд, Вильсон, генеральный консул в Гаване Ли, другие американские чиновники23. На аннексионистских позициях стояла значительная часть американской прессы, многие политические деятели, представители деловых кругов.
Американские экспансионистские круги заявляли о неспособности кубинцев осуществлять самоуправление и необходимости обучить их «американским принципам» 24. О неготовности кубинцев к самоуправлению неоднократно заявляли генерал Вуд и военный министр Рут25. Американские экспансионисты пугали общественное мнение «хаосом» в случае ухода оккупационных войск с острова 26. В пользу аннексии, маскируемой заявлениями о «подготовке кубинцев к самоуправлению», высказывалась «Нью-Йорк тайме». Сахарный трест финансировал широкую аннексионистскую кампанию в печати. Единственной альтернативой аннексии выдвигалась «постоянная военная оккупация» 27. Официальные дипломатические круги широко апеллировали к аннексионистским настроениям в целях нажима на кубинцев и вымогательства уступок у Кубы.
Однако в широких слоях кубинского народа планы аннексии встретили упорное сопротивление, и их не удалось осуществить «благодаря твердой воле кубинского народа», из-за страха, что «на Кубе поднимется еще один Агинальдо»28. Сопротивление кубинцев аннексионистским замыслам было столь сильно, что для их реализации, по мнению иностранных дипломатов в Вашингтоне, федеральному правительству пришлось бы «прибегнуть к захвату острова вооруженной силой» 29. Планы аннексии натолкнулись на 22 El Mundo, 1901, 26 abr.
23 Roig de Leuchsenring E. La Lucha cubana рог la Repüblica, contra la anexion y enmienda Platt. La Habana, 1952, p. 107—110; Portell Vila H. Historia de Cuba en sus relaciones con los Estados Unidos y Espana. La Habana, 1941, t. 4, p. 222—224; Marquez Sterling M. Proceso historico de la Enmienda Platt (1897— 1934). La Habana, 1941, p. 65—66.
24 New York Times, 1899, Jan. 27.
25 Portell Vila H. Op. cit., p. 77, 141.
26 Roig de Leuchsenring E. Los Estados Unidos contra Cuba Libre. La Habana, 1959, vol. 3, p. 164—165.
27 New York Times, 1899, Jan. 3, 28.
28 Revaloraciôn de la historia de Cuba por los congresos nacionales de historia. La Habana, 1961, p. 223; Figeroa F. La intervenciôn y su politica. La Habana, 1906, p. 5.
29 АВПР, ф. Канцелярия, 1901 г., д. 101, л. 34—35.
197


противодействие и в самих США, где ее противниками выступали антиимпериалисты и та часть правящих кругов, которая опасалась либо реакции общественности, особенно в преддверии президентских выборов, либо конкуренции дешевых кубинских товаров 3Ü.
В конкретной обстановке, сложившейся вокруг «кубинского вопроса» в начале XX в., прямая аннексия была невозможна, и американский империализм принял план превращения Кубы в фактический протекторат США. Этот план вынашивался с 1899 г. Современники отмечали, что США не собирались признать бывшие испанские колонии независимыми. «Протекторат над островом Кубой» рассматривался как «дело совершенно бесповоротное» 31. В декабре 1900 г. журнал «Ревью оф ревьюз» высказывал идею создания на Кубе зависимого государства: «независимого по названию и автономной колонии под эгидой США по существу» 32. В связи с американскими планами закабаления Кубы газета «Ла дискусьон» 23 июля 1900 г. писала: «Можно ли говорить, что кубинское государство будет независимым и суверенным, если для осуществления внешнеполитических связей необходимо согласие США, если не позволено без их согласия получать займы... Ни в коем случае. Государство, созданное таким образом, будет более или менее автономным... но на деле окажется в глубокой зависимости от того, чье разрешение надо получать».
Американский план превращения Кубы в фактический протекторат предусматривал включение в ее конституцию, разрабатывавшуюся под эгидой американских военных властей, специальных условий, ограничивавших независимость Кубы и обеспечивавших интересы США. Во исполнение этого плана Вуд издал декрет о созыве Учредительного собрания с целью не только разработки и принятия конституции, но и включения в нее вопроса о взаимоотношениях Кубы с США и согласования этой части конституции с американским правительством 33. Это было беспрецедентное требование, предъявленное народу, освободившемуся в результате героической борьбы от колониального ига. Кубинские патриоты выступили с решительным протестом, считая, что вопрос об отношениях с США, как и с любой другой страной, может решаться лишь правительством Кубы, когда оно будет должным образом учреждено.
Однако, когда конституция была подготовлена, Учредительному собранию в феврале 1901 г. сообщили американские требования, сформулированные военным министром Рутом. США домогались права на интервенцию, на то, чтобы Куба без их согласия не могла заключать договоры с иностранными государствами и получать займы; США требовали также предоставления им военно-морских баз и подтверждения всех актов оккупационных властей34. Американ- 30 La Lucha, 1900, 1 en.
31 	Вестник Европы, 1899, кн. 1, с. 287.
32 	Цит. по кн.: Roig de Leuchsenrîng Е. Historia de la Enmienda Platt. La Ha- bana, 1935, vol. 1, p. 40.
33 	Antiimpenalismo y Republica. La Habana, 1970.
34 	Root E. The Military and Colonial Policy of the United States. L., 1916, p. 208— 212. 198


ские требования означали, сообщал Кассини, что США «оставляют за собой право в будущем вмешиваться в кубанские дела и под предлогом оказания поддержки правоспособному правительству не выпускать на самом деле из своих рук управление островом, который может быть по первому знаку вновь захвачен американскими войсками благодаря устройству Соединенными Штатами угольных и морских станций» 35. Особое значение придавалось предоставлению США права на интервенцию и создание военных баз в Гуантанамо п в Баия-Онда, которые должны были обеспечить американское преобладание в Мексиканском заливе и Карибском море. Куба встретила американские требования взрывом негодования. На митингах раздавались речи в защиту суверенитета Кубы, который народ «завоевал с помощью своего мачете» 36. Генерал Руис Ривера заявил: «Если у нас вырвут, к несчастью, эти уступки в ущерб суверенитету и независимости, народ Кубы, вдохновляемый исторической неизбежностью, рано или поздно прибегнет, подобно Республике Южной Африки, к вооруженному протесту и погибнет в ужасной истребительной войне на уничтожение». Как отмечали современники, «проявление непокорности стало постоянным явлением» 37. Толпы людей скандировали: «Да здравствует Куба без баз!». Учредительное собрание решительно возражало против «неслыханных требований» США. Его позиция была поддержана широкой общественностью. В этой обстановке конгресс США принял 2 марта 1901 г. «поправку Платта» к биллю об ассигнованиях на армию, обусловив отвод оккупационных войск с Кубы принятием вышеназванных американских условий, которые были дополнены требованием зафиксировать навязанные Кубе обязательства в виде постоянного американо-кубинского договора и отложить решение о статусе о-ва Пинос. Сенатор О. Платт заявил, что «поправка» будет «заменой аннексии, которую запретила глупая Совместная резолюция» 38. Вуд рассматривал принятие «поправки Платта» как фактическую аннексию Кубы. «Ни одно европейское правительство,— писал он,— не рассматривает Кубу иначе, как территорию, зависимую от Соединенных Штатов. Куба — крайне желательное для Соединенных Штатов приобретение. Она наверняка стоит двух из любых штатов Юга, а может быть, и трех, не считая Техаса... Остров с приливом новых капиталов и энергии не только будет развиваться, но и постепенно американизироваться, и мы со временем будем располагать наиболее богатым и желательным владением в мире» 39.
Авторами «поправки Платта» были представители экспансионистских кругов США — Рут, Вильсон, Вуд, Платт. В ее окончательном редактировании большую роль сыграл Платт, согласовывавший свои 35 АВПР, ф. Канцелярия, 1901 г., д. 105, л. 55—56.
36 Marquez Sterlig М. Op. cit., p. 136.
37 Ibid., p. 151-152.
38 Roig de Leuchseiiring E. Juan Gualberto Gomez, paladin de la independencia y libertad de Cuba. La Habana, 1954, p. 101.
39 Цит. по: Ройг де Леучсенринг Э. Кубинский народ в борьбе против империализма США. М., 1968, с. 118.
199


действия с Маккинли и его кабинетом40. Истинными вдохновителями «поправки», признавали американские сенаторы, явились североамериканские капиталисты, скупавшие на Кубе сахарные плантации41. На Вуда была возложена подготовка кубинского общественного мнения к принятию американских условий.
На Кубе «поправку Платта» поддержали плантаторы, часть деловых кругов, проаннекспонисты, бывшие автономисты, такие организации, как Объединение земледельцев и землевладельцев острова Куба, Комиссия экономических корпораций, Республиканская партия Орьенте, газета «Диарио де ла марина»,— все наиболее консервативные элементы, которые опасались развертывания революционно-демократического движения и считали, «что эвакуация американских войск должна быть отложена до греческих календ» 42. Многие владельцы собственности на Кубе боялись независимости, опасаясь прихода к власти «мятежных элементов». Американец Аткинс — владелец крупных сахарных плантаций, писал Платту, что главным желанием крупных кубинских собственников было сохранение в стране войск и контроля США43. Торговцы, промышленники, землевладельцы, лидеры буржуазных партий, «практичные люди», по меткому выражению прогрессивного кубинского историка Э. Ройга де Леучсенринга, готовы были принять «поправку Платта», «так как видели в ней прочную гарантию для своих интересов и твердо надеялись, что она освободит остров от революционных потрясений» 44.
В США упорно пропагандировался тезис, что условия «поправки» оказались не столь жестокими, как ожидалось. Сенатор Теллер заявлял: «Кубинцы должны предпочесть принять ее», иначе им будут навязаны условия, «гораздо худшие, более жестокие». Таким образом, в Вашингтоне «изучали проблему, как бы не дать Кубе чересчур много независимости» 45.
Общественное мнение в США и в Латинской Америке обрабатывалось в том направлении, что «оккупация Кубы не будет оккупацией на манер европейских империалистов», что «войска Соединенных Штатов не имеют другой цели, как защитить только что родившуюся нацию» и, «само собой разумеется, интересы тех североамериканцев, которых филантропия погнала на остров для эксплуатации неразработанных богатств» 46. «Поправка Платта» изображалась даже как «необходимая для поддержания кубинской независимости».
Принятием «поправки Платта» США поставили Кубу перед ди40 Marbân у Leiva. Op. cit., p. 523; Roig de Leuchsenring E. Historia de la Enmien- da Platt, vol. 1, p. 28—29.
41 Congressional Record, vol. 38, pt. 2, p. 156.
42 Arhivo Nacional de Cuba (далее: AN). Fondo Secretaria de Estado y Justicia,, leg. 312, N 9 (The Sun, 1903, Sept. 10).
43 Portell Vila H. Op. cit., p. 266.
44 Ройг де Леучсенринг Э. Указ, соч., с. 147.
45 Patrick Strauss W. Isolation and Involvement. Mass., 1972, p. 133.
46 Zea L. Latinoamerica y el antiimperialismo. S. 1., S. a., p. 11.
200


леммой: превращение острова в зависимое от США государство или бессрочное продолжение американской оккупации.
Как только на Кубе стали известны условия «поправки Платта», в Гаване 2 марта 1901 г. состоялась 15-тысячная демонстрация. В ней участвовали солдаты Освободительной армии, рабочие и крестьяне, коммерсанты и банкиры, журналисты, ученые, многие политические деятели. Демонстранты выразили протест против политики США и вручили Вуду петицию, адресованную президенту Маккинли, с требованием выполнить обещания Совместной резолюции и предоставить Кубе независимость. В «Обращении к американскому народу» подчеркивалось, что «абсолютная независимость^ полный суверенитет (первая — без ограничений, второй — без мистификации) всегда были и всегда будут постоянным, непреклонным и неотъемлемым стремлением родины кубинцев» 47.
Антиимпериалистические демонстрации состоялись во многих городах и поселках Кубы. Демонстранты посылали многочисленные телеграммы Вуду с требованием предоставления острову независимости. Как свидетельствовал делегат Учредительного собрания А. Браво Корреосо, «страна вступила в полосу чрезвычайного волнения... Гул протестов против режима Соединенных Штатов эхом отзывался в Вашингтоне» 48. Патриоты, воспротивившиеся ограничению суверенитета Кубы, пользовались особенно большой популярностью «в среде наиболее бедных и униженных классов» 49.
В Национальном архиве Кубы имеется множество документов с выражением протеста против «поправки Платта». Так, неизвестный автор рукописной тетради «История поправки Платта» протестовал против «заявления правительства Соединенных Штатов об оккупации нашей территории без всеобщего согласия народа», против «ненужной нам военной оккупации нашего острова вооруженными силами Соединенных Штатов» 50. О широком характере анти- платтистского движения свидетельствуют материалы Патриотической хунты уроженцев провинции Камагуэй, проживавших в Гаване. Хунта выступала за создание Исполнительной хунты противников «поправки Платта» 51. Массовое недовольство политикой США нашло свое отражение в записях многих неизвестных ранее антиплат- тистских выступлений, в многочисленных рукописных протестах против политики губернатора Вуда 52.
Весьма примечательна запись речи неизвестного лица, содержащей протест против интервенции США, против того, чтобы «народ Кубы в течение ряда лет жил бы под „прокровительством44 Соединенных Штатов и все это время не обладал даже ограниченным суверенитетом; другими словами — находился под протекторатом Соединенных Штатов» 53.
47 	Roig de Leuchsenring Е. Historia de la Enmienda Platt, p. 142.
48 	Цит. по KH.: Ройг де Леучсенринг Э. Указ, соч., с. 155.
49 	Portell Vila H. Op. cit., p. 269.
50 	AN, Coleccion Cicneros Betancourt, caja 493, sign. 486.
51 	Ibid., caja 498, sign. 535.
52 	Ibid., caja 493, sign. 486.
53 	Ibid., fondo Donativos, Caja 310, sign. 13.
201


Массовые антиимпериалистические выступления широких слоев народа способствовали дальнейшей радикализации левых сил в Учредительном собрании. Развернувшаяся антиамериканская кампания, протесты против «поправки Платта» кубинских патриотов X. Г. Гомеса, Сиснероса Бетанкура, М. Сангильи явились выражением чувств участников борьбы против испанского господства — «тех, кто боролся и умирал за Свободную Кубу, независимую и суверенную, за идеалы Кубинской революционной партии, основанной Марти» 54. Резко осуждая «поправку Платта», Сиснерос Бетанкур 15 марта 1901 г. в своем «Особом мнении» подчеркивал, что рассматривает ее как «закабаляющую навечно будущие поколения кубинцев», и требовал «абсолютной независимости Кубы» 55. В докладе комиссии Учредительного собрания, окончательная редакция которого принадлежала X. Г. Гомесу, указывалось, что характер будущих отношений между США и Кубой, предусмотренный «поправкой Платта», ставит Кубу в положение вассала, находящегося под юрисдикцией США. Принятием «поправки Платта» американский конгресс превысил свои конституционные полномочия, пытался установить законы для страны, не являющейся частью США, и утвердить право на постоянное осуществление своего господства. «Твердость своих намерений и свою власть конгресс доводит до крайности», говорилось в этом документе, «ставя нас перед выбором между покорным признанием Соединенных Штатов в качестве сюзерена или продолжением американской военной интервенции, уже в достаточной степени нам надоевшей и наносящей стране огромный ущерб» 56.
Предоставление США права на интервенцию, заявляли кубинские патриоты, было бы равносильно тому, «что мы отдали ключи от своего дома соседу и он мог бы входить в дом, когда ему вздумается, днем или ночью, с хорошими или с дурными намерениями». Они протестовали против претензии США на создание на Кубе под их эгидой «контролируемого правительства». X. Г. Гомес предвидел, что в этих условиях «смогут выжить только те кубинские правительства, которые будут пользоваться поддержкой и благоволением США» 57.
Результатом мощной антиимпериалистической кампании явилось заявление Учредительного собрания, назвавшего «поправку Платта» «самым возмутительным и неприемлемым решением американского конгресса, наносящим урон идеалам кубинской революции».
Против «поправки Платта» энергично выступали газеты «Пат- риа», «Ла дискусьон», «Эль мундо». 12 апреля 1901 г. «Эль мундо» в редакционной статье «Сегодня, как и вчера» высказалась против 54 Roig de Leuchsenring E. Los grandes movimientos politicos cubanos en la Re- publica: ingerencia, reaccion, nacionalismo. La Habana, 1943, p. 16.
55 Salvador Sisneros y Betancourt. Voto particular contra la Enmienda Platt pre- sentada en la convenciôn de 1901 15 de marzo de 1901. La Habana, 1903, p. 15—20.
56 Roig de Leuchsenring E. Historia de la Enmienda Platt, p. 147.
57 Ibid., p. 149.
202


стремления попыток США навязать «поправку Платта». Газета поместила карикатуру, изображавшую статую Свободы и стоящих около нее пуэрториканцев, вынужденных покинуть свою страну, филиппинцев на виселице и кубинского крестьянина-гуахиро, которому подставлялся стул, чтобы он терпеливо перенес дурное известие об условиях «поправки Платта». Ироническая подпись гласила: «Свобода, озаряющая мир». 13 апреля 1901 г. в статье «Головокружение от силы» газета выступала против «духа империализма, лежавшего в основе всех решений янки», сопоставляла политику США с политикой британских колонизаторов. Газета осуждала «властолюбивую политику» США — страны, где «власть опирается на богатство»,— и присущее Соединенным Штатам стремление уничтожить «бедные народы, поднимающиеся на борьбу, как когда-то поднялся Вашингтон».
Размах массовых выступлений свидетельствовал о правоте тех антиимпериалистов, которые впоследствии считали, что, «если бы Учредительное собрание отвергло волю США, исполнив тем самым свой патриотический долг, народ принял бы это с ликованием» 58.
В апреле 1901 г. в Вашингтон прибыла делегация Учредительного собрания, посланная с целью добиться отказа США от своих притязаний. Однако в Вашингтоне царила атмосфера аннексиониз- ма59. Ни Белый дом, ни конгресс не соглашались ни на какие уступки. Они, писали кубинцы, выступали, «подобно Аттиле», с позиции силы. Пять кубинских представителей выглядели «как военнопленные, навсегда закованные в цепи» 60. Прием кубинских представителей в Вашингтоне, по словам X. Г. Гомеса, напоминал пребывание в свое время в Европе Франклина — представителя «мятежников», перед которым закрывались двери министерств иностранных дел Лондона и Парижа61. Для обоснования антикубин- ской политики использовались многочисленные публикации ярых империалистов, которые заявляли, что крайние радикальные элементы, возглавляющие собрание, «безответственны как дети, ослеплены перспективой быть независимыми и подозрительны в отношении иностранных влияний». Целью новой антикубинской кампании было стремление убедить кубинских делегатов, что «поправка Платта» — это «национальная американская политика, поддерживаемая общественным мнением» 62.
«Поправка Платта», подчеркивала кубинская делегация, придает независимости Кубы номинальный, фиктивный характер. Глава делегации Мендес Капоте заявил Руту о несоответствии статьи о праве на интервенцию прежним американским декларациям. Он процитировал газету «Спрингфилд рипабликэн», писавшую о том, что если 58 Roig de Leuchsenring E. Historia de la Enmienda Platt, p. 142.
59 El Mundo, 1901, 27, 28 abr.
60 Marquez Sterling M. Op. cit, p. 183.
61 Roig de Leuchsenring E. Juan Gualberto Gomez, paladin de la independencia y libertad de Cuba, p. 407.
82 Hitchman J. H. Leonardo Wood and Cuban Independence. The Hague, 1971, p. 155—156.
203


правительство США обещало уплатить 100 сентаво за каждое песо, надо платить 100 сентаво и, если плата обещана в золоте, нельзя платить серебром. «Поправка Платта», подчеркнул Мендес Капоте, будет истолкована дипломатическим миром как вид «протектората или союзеренитета» 63 и обратил внимание Рута на то, что станции на Кубе не нужны для обороны США, так же как Германии не нужны базы на Британских островах и в Швеции для защиты Кильского канала, а Англии — в Сицилии для защиты Суэца64.
Однако США не отступили ни от одного из своих требований и поездка делегатов Кубы в Вашингтон оказалась безрезультатной. Кубинские представители, констатировал Кассини, вернулись из США с весьма лишь слабой надеждой, что им удастся в чем-либо изменить взгляды федерального правительства на условия признания независимости Кубы65. Оценивая результаты переговоров в Вашингтоне, кубинский генерал Э. Колласо писал в газете «Эль Фигаро» 28 апреля 1901 г.: «Американские империалисты подобны обезьянам, которые не выпускают захваченный ими орех, даже если есть опасность попасть в ловушку». Попытки Учредительного собрания смягчить условия статьи об интервенции и о базах были также отвергнуты США. Тогда комиссия Учредительного собрания, занимавшаяся вопросами отношений с США, представила два доклада.
Доклад большинства предлагал дополнить «поправку Платта» текстами Совместной резолюции, статьей 1 Парижского договора, заявлениями Рута о том, что «поправка» направлена на обеспечение независимости Кубы, не преследует цели вмешательства в ее внутренние дела и что интервенция может иметь место лишь в случае угрозы независимости Кубы со стороны иностранной державы или анархии в стране; базы не будут использованы для вмешательства во внутренние дела страны, а лишь для защиты от угрозы Кубе или США со стороны иностранной державы; территориальную принадлежность Пиноса предлагалось определить специальным договором. Особо подчеркивалась необходимость оговорить отсутствие у США намерения превратить Кубу в свой протекторат.
Попытки ограничить экспансионистские намерения США приняли еще более радикальный характер в докладе меньшинства. В нем выдвигалось предложение исключить статью о праве на интервенцию. Военно-морские базы должны быть кубинскими, а не американскими и лишь в условиях войны могут быть переданы США. В докладе меньшинства содержалась прямая критика «поправки Платта», как не только не обеспечивавшей независимость Кубы, но и имевшей совсем «другой смысл». Соединенным Штатам предъявлялось обвинение в попытке рассматривать Кубу в качестве своего владения.
В Учредительном собрании развернулась острая борьба. Антиимпериалистические силы укрепили и расширили свои позиции. Одно* 63 Marquez Sterling М. Op. cit., p. 197, 235; El Mundo, 1901, 27 abr.
64 Portell Vila H. Op. cit., p. 241—242.
65 АВПР, ф. Канцелярия, 1901 г., д. 105, с. 55—56.
204


временно усилилось наступление представителен тех плантаторских и торговых кругов, которые были сторонниками принятия «поправки». 28 мая 1901 г. собрание 15 голосами против 14 включило в конституцию «поправку Платта» с «поясняющими добавлениями» (при голосовании отсутствовали два делегата — самые стойкие противники «поправки Платта»).
Генерал Хосе Луис Робау выступил против принятия «поправки», так как ее одобрение, заявил он, противоречит революционным идеалам. Непримиримую позицию занял и Сиснерос Бетанкур, вновь подчеркнувший, что «поправка Платта» носит неконституционный характер и направлена против независимости Кубы. Браво Корреосо прислал письмо, в котором отвергал «поправку» в любой форме. X. Г. Гомес видел в отказе от «поправки Платта» единственный путь спасения республики. Генерал Лакрет заявил, что среди знаменательных дат кубинской истории, наряду с 10 октября 1863 г., когда кубинцы решили умереть за отечество, с 24 февраля 1895 г., когда начали борьбу за независимость, день 28 мая 1901 г. станет днем закабаления, «этот день не должен быть праздником. Куба умерла». Куба превращается в «более-менее автономную североамериканскую колонию»,— писала газета «Эль мундо».
На результатах голосования сказались давление США и страх перед угрозой независимости Кубы, если «поправка» будет отвергнута.
Как пишет Э. Ройг де Леучсенринг, принятие Учредительным собранием «поправки» с «разъяснениями» было для США «пирровой победой» 66. Несмотря на то что страна оставалась оккупированной и лежала в руинах, кубинцы оказали империализму США мощное и стойкое сопротивление. «Разъяснения», которыми Собрание сопроводило принятие американских требований, свидетельствовали о несломленном духе протеста кубинских патриотов.
На Кубе вновь развернулась антиамериканская кампания: происходили митинги, против требований США выступала прогрессивная пресса, участники освободительных войн.
Однако США отвергли решение Учредительного собрания. Они потребовали принятия условий «поправки» и ее включения в конституцию без всяких оговорок — в том виде, в каком она была принята конгрессом США. В противном случае, грозили США, американские войска не будут отозваны с Кубы. Русский посол в Вашингтоне отмечал, что, когда собрание внесло «некоторые поправки, в значительной степени смягчающие категоричность сенатской резолюции и придающие этому документу характер потенциальности», они произвели «самое неблагоприятное впечатление на президента, решившего на совещании с членами своего кабинета довести до сведения кубанского собрания без потери времени, что оно должно принять резолюцию сената, как она есть и без всяких изменений. Пока постановление сената не будет принято кубанцами, военная 66 Roig de Leuchsenrîng Е. Males у vicies de Cuba Republicana, sus causas y sus remedies. La Habana, 1959, p. 77.
205


оккупация острова будет продолжаться». «Едва ли может существовать сомнение относительно будущего острова» 67,— заключал Кассини. Отказ принять какие-либо кубинские оговорки подтвердил и Рут.
Таким образом, США навязали Кубе «поправку Платта» силой оружия оккупационной армии и интервенционистского правительства. «Поправка» явилась нарушением обязательств США и законов международного права.
12 июня 1901 г. без обсуждения состоялось голосование и «поправка» была принята 16 голосами против 11 (при отсутствии 4 делегатов — противников «поправки»). 11 делегатов, из которых 9 были выходцами из провинции Орьенте, известной своими революционными традициями, голосовали против, вопреки угрозам империализма США, несмотря на опасность военного выступления США, аналогичного агрессивной войне против Филиппин. В то же время многие патриоты (например, Сангильи) проголосовали «за», опасаясь полной потери независимости и постоянной оккупации страны. «Риск полной потери независимости неизбежно парализовал действия революционеров» 68,— отмечал Ф. Кастро.
Принятию «поправки Платта» способствовали усталость от длительных, тяжелых освободительных войн, неуверенность в успехе дальнейшей борьбы, переориентация господствующих классов Кубы, вступивших на путь предательства интересов страны и рассматривавших «поправку Платта» в качестве противовеса угрозе революционных потрясений. США всячески насаждала неверие в эффективность антиимпериалистических выступлений. Это привело к тому, что даже такие патриоты и революционеры, как Сангильи не выступили против «поправки Платта», полагая, что «было бы химерой воображать, что кубинцы могут создать республику совершенно самостоятельно, не считаясь ни с чем» 69. Будучи деморализованы американской военной мощью, нажимом вашингтонской администрации и оккупационных властей, многие другие искренние патриоты считали невозможным добиться прекращения американской оккупации путем дальнейшего сопротивления ультимативным требованиям США и в уступках Вашингтону видели в создавшихся условиях единственный путь к образованию республики.
Серьезное негативное значение имел тот факт, что борьбу против «поправки Платта» кубинский народ вел, будучи разделенным и в условиях ликвидации его революционных организаций.
В 1913 г. кубинский журналист X. С. Гандарилья писал, что «народ не имел возможности оказать решающее воздействие на политических деятелей, принявших „поправку Платта44. Дело не в том,, что народ якобы слабо протестовал против этой „поправки44, а в том, что его бурные протесты оказались в конечном счете недейственными» 70.
67 АВПР, ф. Канцелярия, 1901 г., д. 105, с. 129—130.
68 I съезд Коммунистической партии Кубы, с. 21.
89 La Discusion, 1901, 21 febr.
70 Gandarilla J. C. Contra el yanqui. La Habana, 1960, p. 64.
206


В то же время массовые выступления против политики США имели большое значение. Хотя Кубинская республика была создана в 1902 г. как полузависимое государство, Соединенным Штатам так и не удалось осуществить планы аннексии острова и полностью превратить Кубу в свою колонию. «Мы не имели бы даже того статуса, который у нас был; и хотя это был статус капиталистической страны, подвергавшейся империалистической эксплуатации, он все же не был статусом колоний» 71,— подчеркивал Ф. Кастро.
Русский военный агент в Вашингтоне Боде писал в этой связи, что США не смогли превратить в свое владение «богатейшую из всех бывших испанских колоний». «Соединенные Штаты, хоть и против своей воли, но все-таки должны были уйти с острова..- Тем не менее начало подчинению было положено изменением конституции (кубинской) республики, которое уполномочивало Штаты вмешиваться во внутренние дела Кубы для поддержания порядка, когда этого потребовали бы их интересы» 72.
«Поправка Платта», навязанная Кубе Соединенными Штатами, представляла собой одну из переходных форм зависимости, характерных, как указывал В. И. Ленин, для эпохи империализма. США стремились «к установлению особых политических отношений с наиболее ценными для них рынками» 73. Именно на основе «поправки Платта» США обеспечили себе юридическое право «вмешиваться в дела Кубы каждый раз, когда они сочтут это необходимым» 74.
Характеризуя кубинскую политику США, Кассини отмечал, что Маккинли связан «неосторожным и постоянно сожалеемым обещанием» предоставить Кубе независимость; на деле же США стремятся «в более или менее отдаленном будущем к окончательному присоединению к Союзу жемчужины Антильских островов» 75. Принятие американским конгрессом «поправки Платта», подчеркивал Кассини, придает «обещанной Кубе независимости довольно-таки сомнительный характер»76. Условия «поправки Платта», приходил к выводу русский посол, «составляют не более и не менее как „про- текторат“ Соединенных Штатов над Кубой... Право постоянного вмешательства в кубинские дела, равно как и невозможность для Кубы заключать займы с иностранными государствами без согласия Соединенных Штатов, едва ли смогут свидетельствовать о полной независимости республики» 77.
Кассини предвидел, что правительство США втайне рассчитывает «на возникновение обстоятельств, которые позволили бы ему вмешаться во внутренние дела острова» 78. Предоставление Кубе 71 Кастро Ф. Наше дело побеждает. М., 1965, с. 51.
72 Центральный государственный военно-исторический архив (далее: ЦГВИА), ф. 2000, on. 1, № 1115, л. 62—63.
73 Слова Гобсона, на которые обратил внимание В. И. Ленин. См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 28, с. 390.
74 I съезд Коммунистической партии Кубы, с. 287.
75 АВПР, ф. Канцелярия, 1901 г., д. 105, л. 152—153.
76 Там же, л. 169—170.
77 Там же, 1902 г., д. 107, л. 178—181.
78 Там же, д. 107, л. 121—122.
207


формальной независимости, хотя и ограниченной условиями Платта, отмечал он, связано с тем, что вашингтонская администрация вынуждена считаться с антиамериканскими настроениями в Латинской Америке и с выступлениями в США кругов, не заинтересованных в аннексии Кубы, поэтому, «несмотря на пресловутую бесцеремонность политики этой страны, федеральное правительство едва ли решится открыто и столь быстро изменить данному обещанию» 79.
Одновременно с разработкой условий зависимости, вылившихся в «поправку Платта», США формулировали общие принципы своей политики в Латинской Америке — «доктрину Т. Рузвельта», явившуюся новым толкованием доктрины Монро. «Доктрина Т. Рузвельта» рассматривалась как идеологическое обоснование американской экспансии, политики «большой дубинки», а «поправка Платта» — первой формой ее реализацции.
Кубинский историк Э. Ройг де Леучсенринг подчеркивает: «Как доктрина Монро в отношении Америки, так и „поправка Платта44 в отношении Кубы была задумана и навязана не ради блага и защиты острова и его сыновей, а для охраны интересов США» 80.
Когда же, превратив Кубу в протекторат, США отозвали в 1902 г. свои войска, американская печать пыталась изобразить политику Вашингтона в отношении острова как отвечающую национальному самоопределению народов, как проявление «исключительной заботы о кубинцах». Американская политика противопоставлялась политике европейских держав, поддерживавших турецкое господство па Балканах 81.
Однако на деле политика США в отношении Кубы со всей очевидностью свидетельствовала, что США включили в свой арсенал «стиль европейской экспансии» — использование «старой», империалистической политики, дополнив ее методами, которые впоследствии сложились в систему неоколониализма. Американская экспансия развертывалась в эпоху империализма, когда народы не могли дальше мириться с усиливавшимся гнетом метрополий. В сложившихся условиях неприкрытое применение методов «классического» колониализма было затруднено. «Поправка Платта» максимально обеспечивала империалистические интересы США.
В 1902 г. президентом Кубы был избран американский ставленник Т. Эстрада Пальма. Выборы происходили в условиях оккупации. США активно поддерживали Пальму и всячески препятствовали приходу к власти противника «поправки Платта» Б. Масо.
Основой американской политики в отношении провозглашенной 20 мая 1902 г. Кубинской республики явился подписанный в 1903 г. Постоянный договор между США и Кубой, включавший условия «поправки Платта». Куба была вынуждена предоставить США базы в Гуантанамо и Баия-Онда82. Господство Соединенных Шта79 Там же, л. 205—208.
80 Ройг де Леучсенринг Э. Указ, соч., с. 174.
81 AN, Fondo Secretaria de Estado y Justicia, leg. 312, N 9 (Sun, 1903, Sept. 30).
82 B 1912 г. США, расширив границы базы в Гуантанамо, отказались от базы
208


тов на Кубе усиливалось с каждым годом. Для обеспечения своих интересов США использовали тяжелое положение страны после освобождения от испанского ига. Американские капиталовложения в кубинскую экономику в 1906 г. достигли почти 160 млн. долл.83, превышая их сумму во всех странах Латинской Америки, вместе взятых; в 1911 г. эти капиталовложения составляли 200 млн. долл.84, а в 1915 г.— 265 млн. долл. Экспорт США на Кубу возрос в 1847— 1914 гг. с 27 млн. до 200 млн. долл.85 В 1898—1905 гг. 13 тыс. американцев приобрели землю стоимостью в 50 млн. долл. Они завладели 7—10% кубинской земли86. В 1905 г. свыше 3713 кабальерий (1 кабальерия равна 13,4 га) в провинции Сантьяго были куплены за 100 долл, американской «Бай нипе компани» 87. По данным 1905 г., только в провинции Камагуэй насчитывалось 7 тыс. американцев, ставших владельцами земли. Американцы захватили семь восьмых церковных земель. В первые годы республики иностранный капитал владел 180 инхениос (свыше 170 тыс. кабалье- рий — пятая часть национальной территории, составлявшая более половины обрабатываемой земли) 88. Захват американцами земель для сахарных заводов и животноводческих хозяйств сопровождался сгоном с нее сотен и тысяч крестьян.
Американский посланник Сквайер отмечал в 1903 г., что американские инвестиции на Кубе все время растут, вкладчики получают большую прибыль: «Почти каждую неделю я слышу о новых предприятиях, основанных американским капиталом»89. Американские инвестиции глубоко деформировали экономику Кубы. Способствуя определенному росту отдельных отраслей, они ставили экономику страны под внешний контроль и препятствовали ее всестороннему развитию, решению таких социальных проблем, как занятость, образование, здравоохранение, жилищные условия. Внедрение американского капитала на Кубу в начале XX в. создавало условия для глубокого структурного кризиса, сопровождавшегося периодическими конъюнктурными кризисами.
В 1903 г. США навязали Кубе торговый договор о «взаимном благоприятствовании», означавший одностороннее предоставление Кубой исключительных выгод для США. Договор предусматривал снижение Соединенными Штатами на 20% пошлин на кубинский сахар (что было в интересах американцев — владельцев плантаций и сентралей на Кубе, главным образом Сахарного треста) и снижение Кубой на 25—40% пошлин на американские товары — это озна-
в Баия-Онда, чему способствовала патриотическая деятельность министра иностранных дел Кубы М. Сапгильп.
83 	Documentes para la historia de Cuba. La Habana, 1973, vol. 2, p. 326.
84 	Patrick Strauss W. Op. cit., p. 154.
85 	Latin America: From Dependence to Revolution. N. Y., 1973, p. 243.
86 	Revaloraciôn de la historia de Cuba por los congresos nacionales de historia, p. 206.
87 	Регаладо A. Указ, соч., с. 71.
88 	Curso de introduccion a la historia de Cuba. La Habana, 1938, p. 86—87.
89 	AN, Fondo Secretaria de Estado y Justicia, leg. 312, N 9.
20*


чало усиление роли США во внешней торговле Кубы и ущемление их европейских конкурентов. Как отмечал Кассини, «все усилия американских сахарозаводчиков направлены к тому, чтобы создать самые неблагоприятные условия для кубанских соперников, и нечего говорить, что тем или иным способом они благодаря своей могущественной организации достигнут своей цели» 90. Торговый трактат, подчеркивал Кассини, «будет служить исключительно американским интересам... Кубанский сахар, несмотря на 20 %-ное уменьшение пошлины, едва ли будет в состоянии конкурировать с сахаром американским, и Соединенные Штаты получат таким образом уступки без применения каких-либо жертв со своей стороны» 91. Кассини отмечал, что «означенные преимущества не могут быть распространены на иностранные державы, так как на основании соглашения с Соединенными Штатами, положенного в основании признания ими кубанской конституции, всякий договор, заключаемый Кубой, должен быть одобрен федеральным правительством. Если принять во внимание приобретение Соединенными Штатами на основании того же соглашения двух морских и угольных станций на острове, то легко понять то преобладающее значение, которое эта страна получит в Кубе». По оценке русского посла, заключение этого договора означало установление «протектората Соединенных Штатов над Кубой» 92.
Одной из целей договора было расширение кубинского рынка для американских товаров. При этом в США раздавались призывы учитывать опыт старой колониальной державы Англии. Так, газета «Вашингтон тайме» 2 августа 1903 г. предупреждала, что Англия «в течение более чем 200 лет стремилась разрушить и действительно разрушила промышленность Ирландии, вследствие чего ненависть ирландского народа к колонизаторам стала гораздо значительнее, чем если бы она базировалась только на расовых или религиозных различиях». Не следует забывать, писала газета, что «не каждый доллар, который мы можем ухватить, будет нам полезен».
Снижение пошлин на ввозимый в США сахар способствовало обогащению американских сахарных компаний. Были предоставлены привилегии и экспортируемым из США товарам. Договор фактически означал одностороннее предоставление Кубой экономических уступок США и явился экономическим дополнением к «поправке Платта». «Снижение тарифов,— подчеркивал Сангильи в 1903 г.,— не ппинесет выгод ни кубинским производителям, ни американским потребителям. Вполне ощутимую выгоду получит лишь американский Сахарный трест». Сангильи призывал к установлению торговых отношений с другими странами, например с европейскими, чтобы не зависеть полностью от США, протестовал против скупки американцами земель по низким ценам, внедрения американского капитала в железнодорожное строительство, «махинаций иностранного капи90 АВПР, ф. Канцелярия, 1902 г., д. 107, л. 121—122.
91 Там же, л. 178—181.
32 Там же, 1903 г., д. 113, л. 106—107.
210,


тала» и усиления роли могущественных трестов в производстве сахара 93. В США вокруг торгового договора с Кубой развернулась острая борьба, которая была вызвана сопротивлением кругов, занятых в производстве свекловичного сахара, а также владельцев плантаций тростникового сахара в США, на Гавайях, в Пуэрто-Рико. Широкие фермерские круги в США выступали против договора. Уступки Сахарному тресту, использование дешевого труда кубинцев противоречили интересам американского рабочего и фермера, отмечалось в конгрессе США94. В 1903 г., после того как Сахарный трест скупил большое число акций американской свеклосахарной ассоциации, было снято основное препятствие для одобрения договора конгрессом США.
Результаты договора сказались на росте импорта Кубы из США (в 1904 г.—на 38,9%, в 1905 г.—на 45,4, в 1906 г.—на 48,6, в 1907 г.—на 49,1%), в увеличении американских капиталовложений 95. Экспорт американских товаров на Кубу в начале XX в. рос быстрее, чем в любую другую латиноамериканскую страну. Генеральный консул США в Гаване Стейнгарт предполагал, что в ближайшие годы США смогут полностью контролировать кубинский рынок96. Договор о взаимности превратил США в «абсолютного хозяина торговли Кубы, ее импорта и экспорта» 97.
Другим путем усиления господства США на Кубе были американские займы. В 1902 г. США воспрепятствовали получению правительством Кубы иностранного займа на 35 млн. долл. Из этой суммы 27 млн. должны были пойти на возмещение ветеранам, согласно требованиям тысяч солдат Освободительной армии, поддержанным широкими слоями кубинского народа98, а остальные 8 млн.— на обновление и развитие сахарных плантаций на острове, разоренных во время военных действий. Как сообщали русские дипломаты, «намерению этому, однако, не суждено было осуществиться ввиду негласной оппозиции со стороны США, воспротивившихся этому на основании пункта 2 закона Платта, известного под именем ,,Platt Amendment44». США опасались, что заем попадет в руки европейских финансовых центров, которые могли бы получить тем самым возможность вмешательства в кубинские дела, «а правительство Американских Соединенных Штатов не желает допустить даже существования возможности такого повода к вмешательству». Когда же в 1903 г. снова встал вопрос о займе и Пальма «наметил уже состав комиссии, которую намеревался послать в различные американские и европейские финансовые центры для зондирования заграничных денежных рынков», США «полуофициально, хотя совсем 93 La lucha antimperialista en Cuba. La Habana, 1960, vol. 2, p. 47—107.
94 Congressional Record, vol. 37, p. 39.
95 AN, Fondo Secretaria de Estado y Justicia, leg. 312, N 9 (Washington Times, 1903, Aug. 2).
96 Roig de Leuchsenring E. Los Estados Unidos contra Cuba Republicana. La Habana, 1960, t. 1, p. 275.
97 Granma, 1974, 17 en.
98 AN, Fondo Secretaria de Estado y Justicia, leg. 312, N 9 (New York Tribune, 1903, May 20).
211


негласно, заявили президенту Пальме, что если бы даже американское правительство и согласилось на совершение сего займа, то только при условии, чтобы он был непременно заключен в Соединенных Штатах, причем кубанское правительство должно будет представлять самые положительные гарантии, требуемые законом Платта» ".
Американская пресса использовала вопрос о займе в целях вымогательства новых уступок у Кубы. Газеты писали, что «деньги не появляются без соответствующего эквивалента», что «США сделали достаточно для кубинцев и не могут сделать больше», что ветераны вообще «не внесли существенного вклада в создание и укрепление республики». Экспансионистские круги возобновили кампанию за аннексию Кубы 10°.
Заем в 35 млн. долл, при 5% годовых был представлен в 1903 г. американским банкирским домом «Спейер энд компани» 99 100 101. Русские дипломаты сообщали, что многие кубинцы возражали против его получения от США, «так как это поставило бы Кубу в еще более тесную зависимость от Американских Соединенных Штатов», стремившихся «лишний раз дать понять кубанскому правительству, что в действительности управление судьбами Кубы в руках Американских Соединенных Штатов» 102.
Заем 1903 г. наряду с «договором о взаимном благоприятствовании» был важнейшим рычагом экономического закабаления Кубы в первые годы республики.
В 1905 г. американские компании («Гавана электрик К°» и др.) вместе с госдепартаментом вмешались в переговоры по поводу заключения англо-кубинского торгового договора. Американская печать заявляла, что договор представлял «угрозу доктрине Монро» и давал европейским странам больше прав на Кубе, чем имеют США согласно «поправке Платта». США не допускали укрепления позиций Англии на острове путем получения специальных привилегий для английских судов в гаванском порту и использования его в качестве станции 103.
Английский наблюдатель, посетивший Кубу в 1903 г., отмечал, что «американское влияние доминирует на острове» и США фактически ликвидировали ее суверенитет. «Морские базы в наиболее важных стратегических пунктах страны являются гарантией их господства. Эти станции могут рассматриваться как воплощение „поправки Платта“» 104. Другой англичанин писал в 1905 г.: «Куба станет частью США или будет управляться ими» 105.
99 АВПР, ф. Канцелярия, 1903 г., д. ИЗ. л. 254—256.
100 AN, Fondo Secretaria de Estado y Justicia, leg. 312, N 9 (St. Louis Daily Globe Democrat, 1903, Nov. 1).
101 Куба получила по этому займу 31 675 тыс. долл., а выплатила за 40 лет более 72 млн. долл. (Padron P. L. Qué Republica era aquella? Serie Archivo Na- cional. La Habana, 1969, p. 31).
102 АВПР, ф. Канцелярия, 1903 г., д. ПО. л. 254—256.
103 New York Herald, 1905, May 20; Oct. 9, 28, 30; Dec. 2; The Parliamentary Debates, 4 Ser., vol. 116, p. 1214.
104 AN, Fondo Secretaria de Estado у Justicia, leg. 312. N 9 (New York Sun, 1903, Oct. 8).
105 Ibid., leg. 340, N 38 (Washington Star, 1905, Sept. 23).
212


Использование такого инструмента американского господства, как «поправка Платта», отнюдь не исключило стремления империализма США к полной аннексии Кубы. Аннексионистская кампания в отношении Кубы, как уже отмечалось выше, поднималась в США неоднократно. Хранящиеся в Национальном архиве Кубы материалы кубинского посольства в США содержат уникальное досье американской прессы по кубинскому вопросу, свидетельствующее, что главной целью антикубинской пропаганды в США было обоснование аннексии Кубы. Американские газеты без устали повторяли, что «у кубинцев нет способностей к самоуправлению» и поэтому для них «было бы лучше принять решение об аннексии как неизбежность, иначе Куба окажется центром международных конфликтов», что «включение Кубы в состав США предохранит от проникновения иностранных держав в Вест-Индию» 106. «Весь мир, в том числе и США», заявляли газеты, «сомневается в жизнеспособности Кубы как независимого государства», «имеется много причин для полной аннексии этой страны Соединенными Штатами» 107. В 1903 г. США организовали и финансировали кампанию за аннексию кубинского острова Пинос108. Они пытались насаждать проаннексионистские настроения и на Кубе109, используя антинациональную позицию местных господствующих классов, внедрившихся на остров американцев и оставшихся там испанцев.
В 1906 г. США вновь оккупировали Кубу. Они воспользовались восстанием на Кубе, принявшим антиимпериалистический характер и ставшим одним из проявлений подъема мирового освободительного движения под влиянием революции 1905 г. в России. Современники видели главную причину восстания в засилье иностранного капитала 110  111, в недовольстве кубинцев растущей ролью в их стране американского капитала 1И. Русский военный представитель в Вашингтоне полковник Боде считал, что восстание направлено на ликвидацию национального правительства112. Как отметил кубинский историк Мартинес Ортис, в восстании приняли участие широкие народные массы, «неграмотные и не имевшие собственности». Народные массы стремились к осуществлению революционно-демократических идеалов, попранных в результате экспансии Соединенных Штатов.
США, опираясь на «поправку Платта», избрали в качестве предлога для военной интервенции «просьбу» правительства Э. Пальмы о вмешательстве и последующую отставку правительства Кубы, а также проинтервенционистскую позицию либеральной партии, стремившейся использовать восстание для прихода к власти.
106 Ibid., leg. 312. N 9 (St. Louis Daily Globe Democrat, 1903, Nov. 1).
107 Ibid., 1903. Oct. 17.
108 Poi tell Vila H. Op. cit., p. 361; La ciudadania adoptiva. La Habana, 1916, p. 13.
109 AN, Fondo Secretaria de Estado y Justicia, leg. 440, N 38 (The Sun, 1905, Febr. 23).
110 Collazo E. La Revolucion de Agosto. La Habana, 1906, p. 7.
111 New York Times, 1906. Aug. 23, Sept. 15, 16.
112 ЦГВИА, ф. 2000, on. 1, д. 1115, л. 62—63.
213


Оккупировав Кубу, США столкнулись с враждебностью широких народных масс. Лишь «владельцы собственности, класс, платящий налоги, как кубинцы, так и иностранцы, были сторонниками интервенции, хотя и не выражали открыто своих взглядов из боязни насилия в случае ухода американцев» 113.
США подавили антиимпериалистическое движение, разоружив повстанцев. К «делу усмирения» была привлечена сельская гвардия, что, как сообщал из США русский наблюдатель, «устранило, насколько возможно, столкновения войск с населением (важный фактор в смысле подготовки последнего к возможности окончательного владычества американцев на Кубе)»114. Расходы американской армии, «связанные с оккупацией Кубы в 1906 г., достигшие нескольких миллионов долларов, Вашингтон решил возложить на Кубу... Столь значительная сумма ляжет, очевидно, тяжелым бременем на и без того ослабленные беспорядками платежные силы населения, а необходимость обеспечить уплату этого долга может дать повод к неопределенному продлению американской оккупации острова» 115.
По признанию американской печати, Ч. Магун, губернатор Кубы во время второй интервенции, «фактически сосредоточил в своих руках абсолютную власть на Кубе» 116. США стремились завуалировать факт новой интервенции. С этой целью были выдвинуты тезисы о «неинтервенционистской интервенции», о том, что Кубой правит собственное правительство и она не оккупирована США117. Однако в действительности вторая оккупация Кубы явилась воплощением в жизнь «поправки Платта», фактическим осуществлением планов превращения острова в протекторат США. Результатом интервенции было упрочение позиций капитала США, опустошение кубинской казны, «тяжелое финансовое бремя» 118. Проведенная под руководством полковника Краудера кодификация законов, как и реформа вооруженных сил Кубы, отвечала целям упрочения господства США. Особое беспокойство кубинцев вызывали контракты, заключенные американской компанией «Гавана электрик рейлуэй», заем на 16,5 млн. долл., предоставленный «Спейер энд К°» (адвокатом которой был Э. Рут, а представителем на Кубе — генеральный консул США Стейнгарт), а также заключение контрактов с американскими авантюристами, расторгнутых после прекращения первой оккупации как противоречащих кубинским интересам 119.
113 Chapman Ch. A History of the Cuban Republic. N. Y., 1927, p. 226—227.
114 ЦГВИА, ф. 2000, on. 1, д. 1115, л. 62-63.
M5 АВПР, ф. Канцелярия, 1906 г., д. 143, л. 95—96.
116 AN, Fondo Secretaria de Estado y Justicia, leg. 1313, N 26 (Washington Postr 1908, Dec. 4).
117 American Journal of International Law, 1907, Jan., p. 149—150.
118 AN, Fondo Secretaria de Estado y Justicia, leg. 1313, N 26 (New York Sunr 1908, Nov. 6).
119 Padron P. L. Op. cit., p. 32. В 1907 г. американские капиталы, вложенные в торговлю, составляли 120 млн. долл. «Главное увлечение американцев — это покупка земель и устройство сахарных и фруктовых плантаций, которые
214


Весьма показательна история контракта с нью-йоркским бизнесменом X. Рейли. В 1905 г. правительство Э. Пальмы получило заем на 3 млн. долл, из 5% на 55 лет для строительства сточных труб и акведука в Сьенфуэгосе. В 1906 г. этот заем был использован для заключения контракта с Рейли. После восстания 1906 г. муниципальные власти Сьенфуэгоса аннулировали контракт. Рейли апеллировал к администрации Магуна, которая приняла решение о выплате Рейли возмещения. В результате нажима Вашингтона муниципалитет Сьенфуэгоса вынужден был согласиться на контракт с Рейли. Немалую выгоду извлек из этого и Стейнгарт. Что касается акведука, то он строился очень долго и потребовал новых займов, каждый раз на несколько миллионов долларов, а кубинский народ по-прежнему страдал от недостатка воды и антисанитарных условий 120.
В период второй интервенции США придавали особое значение идеологическому обоснованию своей экспансии на Кубе. «США все еще не являются профессионалами в деле управления чужими народами»,121— писала «Вашингтон пост».
В 1906 г. в американской печати развернулась новая кампания в пользу аннексии Кубы. Для ее оправдания опять усиленно пропагандировался несостоятельный тезис о неспособности кубинцев к самоуправлению. Русский посол сообщал из Вашингтона, что «все чаще и чаще как в печати, так и отдельными лицами высказывается мнение, что кубанцы еще не доросли до самоуправления и что Соединенные Штаты обязаны как в своих интересах, так и в общих интересах иностранных держав взять на себя сохранение порядка на острове» 122. По наблюдению русских дипломатов, «сокровенное отношение Соединенных Штатов к кубанскому вопросу» характеризовалось стремлением к приобретению колониальных владений123.
Окружение Т. Рузвельта разделяло обсуждавшиеся в прессе планы превращения Кубы в «американский Египет» 124. Спикер палаты представителей Кэннон выступал за включение Кубы и других карибских островов в состав США 125. Активную аннексионистскую позицию в отношении Кубы продолжал занимать и сенатор Морган, лелеявший надежду увидеть день, когда Куба превратится в штат США — «взамен состояния политического вассалитета, в котором ее удерживает „поправка Платта4’» 126.
Аннексионистская кампания заметно активизировалась в 1908 г.,
дают громадные барыши» (Агрессия США на Кубе.— Исторический архив, 1961, № 3, с. 49).
120 	Granma, 1977, 16 febr.
121 	AN, Fondo Secretaria de Estado у Justicia, leg. 1313, N 26 (Washington Post, 1908, Sept. 2).
122 	АВПР, ф. Канцелярия, 1906 г., д. 143, л. 101—102.
123 	Там же, л. 214.
124 	Millett A. The Policy of Intervention: The Military Occupation of Cuba, 1906— 1909. Columbus, 1968, p. 246.
125 	Ibid., p. 175.
126 	AN, Fondo Secretaria de Estado у Justicia, leg. 340, N 38.
215


в преддверии выборов на Кубе и предполагавшегося отзыва американских войск. «Нет сомнения,— констатировало кубинское посольство в Вашингтоне,— что все антикубинские выпады имеют общее происхождение, что существует центр — в США или на Кубе и, возможно, в других странах,— который их организует. Это со всей очевидностью явствует из единого стиля, приданного газетным заметкам и статьям». В этой кампании участвуют и «предатели-кубинцы, объединившиеся с иностранцами» — «благоразумные жители Кубы», которые «желают продления американской оккупации на возможно больший срок» 127.
Американская печать, особенно «Нью-Йорк геральд», «Чикаго трпбюн», «Кливленд Плейн дилер», «Сент-Луп глоб демократ», «Буффало ньюс», рьяно выступала против прекращения интервенции. Некоторые газеты, например «Бостон эдветайзер», высказывавшиеся за эвакуацию войск «в принципе», считали, что время для этого еще не наступило. Газеты призывали «не торопиться с отводом защитной руки США с Кубы» 128.
Печать США не скрывала, что именно «крупные владельцы американской собственности» заинтересованы в продолжении оккупации 129.
Неоднократно делались попытки оправдать длительность интервенции «заботой об установлении порядка, свободы, стабильности», подготовки Кубы к «самоуправлению» 13°.
Американская печать в своих требованиях продолжения оккупации апеллировала не только к интересам предпринимателей и инвесторов — американцев, но и немцев, французов, англичан, испанцев, которые «владеют железными дорогами, шахтами, банками, занимаются торговлей, имеют инвестиции в сахарных и табачных предприятиях» и поэтому не хотят возобновления «кубинского* правления», боятся ухода американских войск131. На вопрос: «Может ли Куба остаться самостоятельной?» — печать отвечала отрицательно: «Остается сомнительным, заслужила ли Куба после второго периода обучения американскими властями право на независимость. Первая попытка такого рода была крайне неудачна. Если и новое усилие будет иметь подобный результат, общественное мнение США потребует, чтобы американский флаг был вновь поднят над Гаваной, и на этот раз для того, чтобы остаться там навсегда» 132.
Утверждая, что порядок может быть обеспечен на острове только- в результате установления американского контроля, что «логика событий неумолимо ведет к аннексии», американские газеты неоднократно прибегали к угрозам новой интервенции, «если кубинское; 127 Ibid., leg. 440, N 81; leg. 1313, N 26 (Chicago Daily Tribune, 1908, Jan. 17;
New York Tribune, 1908, June 10).
128 Ibid. (New York Daily Tribune, 1908, Oct. 27).
129 Ibid. (The Courier-Journal (Louisville), 1908, Sept. 4).
130 Ibid. (New York Tribune, 1908, May 10).
131 Ibid. (Chicago Daily Tribune, 1908, Jan. 17).
132 Ibid. (Evening Bulletin, 1908, Jan. 17).
216


правительство не сможет обеспечить управление островом». «Спасти положение», заявляли они, «могли бы лишь американские советники при кубинском правительстве и особенно гарнизон военной базы в Гуантанамо», который «будет оказывать моральное воздействие в пользу принятия наших рекомендаций». Газеты недвусмысленно подчеркивали, что «имеется много путей реализации американского влияния на Кубе», высказывали пожелания об установлении там режима, аналогичного диктатуре Диаса в Мексике 133.
«Кубинцы не готовы к самоуправлению,— вновь и вновь повторяли многие американские газеты,— поэтому США не должны оставить контроль над столь богатым домом в их неспособных руках» 134. Некоторые газеты прямо утверждали, что у США «нет уверенности, что туземцы могут поддерживать порядок, если будут предоставлены сами себе», упрекали кубинцев в непонимании того, что «послушание — это основа для самоуправления» 135, заявляли, будто «на Кубе невозможны честные выборы иначе, как под наблюдением иностранцев». Реакционная пресса откровенно высказывалась о праве вашингтонской администрации «твердо потребовать от конгресса санкции на постоянную оккупацию Кубы» — «возражения против постоянной оккупации острова носят сентиментальный характер» 136. США «останутся на острове столь долго, как это будет необходимо» или «вообще в этот раз не уйдут с острова» 137— неслись угрозы со страниц американских газет.
В ходе разнузданной антикубинской кампании в газете «Чикаго геральд» подвергся оскорблениям герой антииспанского освободительного движения А. Масео138, а «Вашингтон геральд» называла государственных деятелей Кубы «слаборазвитыми» 139.
Империалистические круги выступали против отвода американских войск, пугая «кровавой войной рас, борьбой не на жизнь, а на смерть между черными и белыми». «Отзыв войск,— заявляли они,—будет преступлением против гуманности», «несчастьем для кубинцев» 14°. Соображения «гуманности», «заботы о кубинцах», а заодно и о «всем человечестве» выставлялись в числе первостепенных причин продолжения американской оккупации Кубы. Интервенцию на Кубе, захват Пуэрто-Рико, Панамского канала газеты изображали как проявление «жертв, приносимых на алтарь человечества» 141. «Балтимор америкэн» утверждала, что США не 133 См.: Ibid. (Boston Transcript, 1908, Jan. 16).
134 Ibid. (Chicago Daily Tribune, 1908, Jan. 16).
135 Ibid. (Times Democrat, 1908, June 20).
136 Ibid. (St. Louis, 1908, Apr. 6; The Autograph (Austin, Penns.), 1908, Mar. 19).
137 Ibid., legajo 440, N 38 (The Autograph, 1908, Mar. 19; Chicago Daily Tribune, 1908, Aug. 3).
138 Это вызвало протест кубинского консула в Чикаго (Ibid., leg. 371, N 225).
139 Ibid., leg. 1313, N 26 (Washington Herald, 1908, Jan. 16).
140 Ibid. (New York Herald, 1908, Sept. 20).
141 Ibid., leg. 440, № 38 (St. Louis Globe Democrat, 1908, Febr. 9). Строительство канала США использовали как основание для установления в Карибском бассейне своей «абсолютной власти», подобной той, которой обладала Англия в Индии (Ibid. Times Democrat, 1908, Febr. 9).
217


только освободили Кубу, но и «потратили время и деньги», предоставляя ей независимость «в качестве подарка» 142. «Куба хочет остаться под покровительством дяди Сэма» 143,— безапелляционно заявляла «Сан», хотя даже сам Магун признавал, что интересы США поддерживают на Кубе только «деловые круги и владельцы собственности» 144.
На гребне аннексионистской кампании Стейнгарт и Магун разработали секретный план превращения Кубы в протекторат США. В январе 1907 г. этот план был представлен военному министру США. Магун считал создание протектората обязательным условием отвода американских войск. Он выступал и за заключение нового торгового договора, еще более благоприятного для США 145.
В 1908 г. русский дипломат В. Крупенский сообщал о стремлении США изыскать повод для новой интервенции, которая положила бы конец независимости острова 146.
Официальные круги США старались замаскировать планы аннексии Кубы. Тафт, выступая в 1906 г. в Гаванском университете, подчеркивал незаинтересованность США в эксплуатации других народов и изображал их сторонником «народного правления». Но в той же речи он требовал соблюдения «американского порядка», привлечения иностранного капитала как «гарантии независимости Кубы».
Однако в США имелись и влиятельные круги, выступавшие против аннексии острова. Они отражали интересы владельцев сахарных и табачных плантаций, опасавшихся конкуренции американских сахарных компаний, обосновавшихся на Кубе, беспошлинного ввоза кубинского сахара в США. Как отмечал В. Крупенский, причины оппозиции аннексии Кубы со стороны части американских сахарозаводчиков крылись именно в опасении такой конкуренции. Аннексия Кубы в этих условиях, писал он, «явилась бы смертельным ударом для американской сахарной промышленности» 147. Выступления сахарозаводчиков против аннексии Кубы были окрашены неприкрытым расизмом, разделяемым, по словам русского дипломата, большей частью американской прессы 148. Противники аннексии считали, что «в случае возникновения беспорядков интересы США на Кубе вполне обеспечиваются правом на интервенцию» 149.
Противниками империалистической экспансии выступали демократические круги. Они подчеркивали, как сообщал русский дипломат Розен, что «присоединение острова на правах подчиненной колонии противно было бы духу американской конституции; пример же Филиппинских островов, доставляющих американцам одни расходы 142 Цит. по: Ibid. (New York Herald, 1908, Aug. 25).
143 Ibid, leg. 448, N 81 (The Sun, 1908, Febr. 11).
144 Millett A. Op. cit, p. 249.
145 Padron P. L. Op. cit, N 2, La Habana, 1970, p. 11—13.
146 См.: АВПР, ф. Канцелярия, 1908 г, д. 139, л. 308—309.
147 Там же, л. 379—380.
148 Там же, 1906 г, д. 143, л. 89—91.
149 AN, Fondo Secretaria de Estado y Justicia, leg. 1313, N 20 (Daily Pickzyune, 1908, July 19).
218


и затруднения, достаточно в этом отношении для них поучителен» 150.
«Трудности на Филиппинах», отмечал британский посол в Вашингтоне, восстановили общественное мнение в США против новых колониальных захватов, и поэтому США предпочитают аннексии политику «постоянной интервенции» 151.
Огромную роль в срыве планов аннексии Кубы в период второй интервенции сыграл подъем антиимпериалистического движения кубинского народа, а также рост антиамериканских настроений в Латинской Америке. В ответ на вторую американскую интервенцию на Кубе начались новые антиимпериалистические выступления152. Интервенция вызвала боль и негодование патриотов. Протесты против бесчинств американских солдат, расистской политики американских оккупантов (в частности, против насаждавшейся ими расовой дискриминации в кубинской армии), требования вывода оккупационных войск и предоставления Кубе немедленной и полной независимости, признания кубинского суверенитета над о-вом Пи- пос — все это подрывало американский интервенционистский режим.
Народ Кубы «будет удовлетворен лишь тогда, когда американские власти будут отозваны с Кубы» 153, признавала американская печать. Даже те круги, которые смирились с «поправкой Платта», выражали недовольство оккупационным режимом, считая, что США «не вправе управлять всеми делами Кубы, ее настоящим и будущим» 154.
Политическая атмосфера на Кубё была крайне накалена. Ветеран национально-освободительной войны на Кубе Э. Нуньес не исключал возможности, что «кубинская проблема станет для американцев подобной проблеме Филиппин» 155. Огромное недовольство кубинцев вызывала экономическая политика США, в частности обсуждавшееся в 1908 г. в комиссии палаты представителей конгресса повышение пошлины на сахар. Эта мера, сообщал В. Крупенский, «пагубно отозвалась бы на экономических интересах кубинцев и неминуемо возбудила бы в населении острова сильное недовольство, которое легко могло бы после прекращения оккупации Кубы американскими войсками вызвать, как тому были неоднократные примеры, крупные политические беспорядки» 156.
Выражая всеобщий протест против американских планов аннексии Кубы во время второй интервенции, Сангильи называл притязания США столь же безосновательными, как если бы США вынаши150 АВПР, ф. Канцелярия, 1906 г., д. 143, л. 89—91.
151 Millett А. Ор. cit., р. 162.
152 Сразу после высадки американских войск губернаторам провинций были посланы запросы, стабилизируется ли политическое и экономическое положение, «возвращается ли население к обычным занятиям» (Archivo Historien Provincial de Oriente. Fondo Gobierno Provincial, leg. 877, exped. 9).
153 AN, Fondo Secretaria de Estado y Justicia, leg. 1313, N 26 (Washington Post, 1908, Oct. 21).
154 Ibid., 1908, July 26.
155 Archivo de Gonzalo de Quesado. La Habana, 1948, vol. 2, p. 142.
156 АВПР, ф. Канцелярия, 1908 г., д. 139, л. 379—380.
219


вали планы аннексии Франции или Японии, а Англия — аннексии Соединенных Штатов. Он подчеркивал, что аннексия Кубы не соответствует интересам американского народа: «В ней заинтересованы лишь спекулянты, тресты, авантюристы, но не большинство американцев, не американская нация в целом» 157.
Уход американских войск с Кубы в январе 1909 г. в условиях упрочения господства США на острове не означал прекращения вмешательства США. «Надолго ли это будет — это другой вопрос»,— писал об отводе американских войск с Кубы русский полковник Боде из Вашингтона. Он сообщал, что Рузвельт «пригрозил кубинцам сидеть смирно, чтобы не пришлось вторично их усмирять. Здесь все такого мнения, что новая оккупация повлечет за собой окончательное присоединение Кубы к Соединенным Штатам. По мнению лиц, бывших на острове, и офицеров, вернувшихся после окончания своей службы в оккупационном отряде, страна настолько богата и плодородна, что грех оставлять ее в руках кубинцев, а следует возможно скорее присоединить к Штатам. Местное население это чувствует и проявляет свою радость по случаю ухода американских войск» 158. После 1909 г. США перешли к политике «превентивной интервенции». Это был курс на постоянное вмешательство в кубинские дела. Целям усиления американского господства на Кубе отвечала и проводимая ими «дипломатия доллара».
В 1909 г. экспансионистские круги США пытались спровоцировать новую интервенцию. Как сообщало 29 мая 1909 г. посольство Кубы в США, «антикубинская кампания, начатая несколько месяцев назад большей частью американских газет, усилилась в последние дни» 159. Ее активно вели и республиканцы и демократы. Американские газеты «Нью-Йорк тайме», «Вашингтон пост», «Ивнинг стар» статьями о «национальном банкротстве» Кубы, о «беспорядках, в которые могут быть вовлечены европейские державы», пытались повлиять на общественное мнение и создать почву для новой интервенции 16°. «Балтимор ньюс» сообщала о планах аннексии Кубы, вынашивавшихся в американском конгрессе. В 1911 г. СШАГ воспользовавшись недовольством среди ветеранов освободительных: войн против Испании, вновь угрожали Кубе интервенцией.
В 1912 г. США предприняли новую интервенцию на Кубу. Еще за несколько месяцев до ее начала в сообщениях полковника Боде из США говорилось, что намечается «окончательная оккупация острова их (США.— М. О.) войсками», которую сдерживает лишь опасение, «как бы беспричинный захват этот» не вызвал бы взрыв возмущения в Латинской Америке161. Тем не менее в 1912 г., воспользовавшись негритянским восстанием на Кубе, США начали третью интервенцию. На Кубу были посланы американские суда и 157 Documentas para la historia de Cuba, vol. 2, p. 313.
158 ЦГВИА, ф. 2000, on. 1, д. 1115, л. 62—63.
159 AN, Fondo Secretaria de Estado y Justicia, leg. 448, N 81.
160 Ibid. (Washington Post, 1909, May 30).
161 Агрессия США на Кубе, с. 49.
220


бригада морской пехоты. Русский посол в США Бахметьев сообщал о посылке на Кубу четырех кораблей под предлогом, что «кубанское правительство не может справиться с взбунтовавшимися неграми и иностранцы подвергаются опасности» 162. Государственный секретарь Нокс, писал Бахметьев, поручил посланнику США в Гаване «энергически внушить президенту Кубы, что продолжение неудачи со стороны его правительства охранять жизнь и имущество принудит здешнее правительство к вмешательству на Кубе согласно его трактатных прав и обязательств», а также сообщал о «спешной мобилизации в США тысяч войск и подготовке для их перевозки четырех транспортов» 163.
В период третьей интервенции в США вновь подняли голову ярые аннексионисты. Как сообщал полковник Боде, «американцы, по-видимому, были бы очень не прочь присоединить к своим владениям и остров Кубу, но... опасаются, как бы означенное присоединение не произвело неблагоприятного впечатления на другие латинские республики Южной и Центральной Америки, которые и теперь уже очень подозрительно смотрят на всякие поползновения „янки“ к вмешательству во внутренние дела прочих американских республик» 164.
В 1917 г. в обстановке острой политической борьбы на Кубе между консерваторами и либералами США вновь прибегли к интервенции и высадили морскую пехоту в Сантьяго. Войска и военные суда США появились и в других пунктах. Американские войска находились на острове до 1922 г. США вновь использовали «поправку Платта» для укрепления своих позиций на острове.
* * *
Изучение форм и методов закабаления Кубы империализмом США в начале XX в. свидетельствует, что ей были навязаны ограничения, которые превратили добившееся независимости государство в полуколонию. США не удалось навязать Кубе колониализм старого типа. Борьба революционно-демократических сил, вступление в нее рабочего класса создали ситуацию, в условиях которой неоднократно предпринятые агрессивными кругами США попытки аннексии Кубы после ее освобождения от испанского гнета были сорваны кубинским народом.
«Кубинская модель» зависимости, различные модификации «поправки Платта» многократно воспроизводились США в карибских странах. Они оказались относительно гибким оружием в руках американских экспансионистов, используемым ими для закабаления других вест-индских стран, государств Центральной Америки. Куба — одна из первых жертв агрессивной политики США в Латинской Америке — явилась, как и другие страны Карибского бассейна, своеобразной лабораторией методов американского экспансионизма.
162 АВПР, ф. Канцелярия, 1912 г., д. 126, л. 224.
163 Там же, л. 225.
164 Агрессия США на Кубе, с. 51.
221


Агрессивная политика США против Мексики в период революции 1910—1917 годов
H. М. ЛАВРОВ
Мексика была первой жертвой экспансии США в Латинской Америке. Как уже говорилось выше, в 1836 г. они захватили мексиканскую провинцию Техас, а в результате агрессивной войны 1846—1848 гг.— более половины территории страны. В конце XIX— начале XX в. США развернули активную экономическую экспансию в Мексику. Правда, североамериканским монополиям пришлось столкнуться с противодействием английских капиталистов. Мексиканское правительство генерала П. Диаса поощряло приток в страну иностранного капитала, считая, что слабая в экономическом отношении Мексика не в состоянии собственными силами достичь прогресса, стать цивилизованной страной. Такая политика П. Диаса открывала огромные возможности для экспансии иностранного капитала в мексиканскую экономику. Наступившая эпоха империализма ознаменовалась усиленным вывозом капитала в экономически отсталые страны, где, как отмечал В. И. Ленин, «прибыль обычно высока, ибо капиталов мало, цена земли сравнительно невелика, заработная плата низка, сырые материалы дешевы» \ Как раз такой страной и была Мексика.
Началось соперничество между английскими и американскими компаниями за получение от мексиканского правительства выгодных концессий, прежде всего на строительство железных дорог. На территории Мексики строительство железных дорог вели 16 английских компаний во главе с крупнейшим предпринимателем Уитменом Д. Пирсоном 1 2.
Американские капиталисты стремились не отстать от своих английских конкурентов, но они преследовали не только экономические цели, а связывали вопрос о капиталовложениях в Мексике с широкими экспансионистскими планами в отношении всей Латинской Америки. Так, бывший президент США, герой гражданской войны У. Грант, глава «Мексикэн Саусерн рейлрод К°», осуществлявшей железнодорожное строительство в Мексике, разработал проект железной дороги, которая должна была пройти от границы США через всю Мексику до Гватемалы, открывая тем самым путь американским капиталам в страны Центральной и Южной Америки 3.
Активность американских монополий в Мексике еще более возросла в начале XX в., после того как в 1900 г. американский предприниматель Эдуард Догени обнаружил залежи нефти в районе 1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 27, с. 360.
2 Pletcher D. М. Rails, Mines and Progress: Seven American Promoters in Mexico, 1867—1911. Ithaca. N. Y., 1958, p. 162.
3 Ibid.
222


города Тампико, па побережье Мексиканского залива. Созданная в 1901 г. Догени «Мексикэн петролеум К°» приступила к промышленной эксплуатации нефти. В том же году Пирсон создал «Мексикэн игл ойл К°» для изыскания и добычи нефти в штатах Веракрус, Табаско, Кампече и Чьяпас.
Началась ожесточенная борьба за мексиканскую нефть между английскими и американскими монополиями, за спиной которых стояли два конкурировавших между собой мировых нефтяных треста — «Ройал датч Шелл» и «Стандард ойл оф Нью-Джерси».
В результате борьбы за нефтяные источники Мексики в руках американских монополий оказалось более 85% мексиканских нефтеносных земель4.
Накануне революции 1910 г. американские монополии уже обладали в Мексике важными экономическими позициями. Американские экспансионисты надеялись, что начавшаяся в ноябре 1910 г. Мексиканская революция приведет к свержению диктатора П. Диаса, который в последние годы своего правления стал отдавать предпочтение капиталистам Англии и Германии, а приход к власти руководителя революции миллионера Франсиско Мадеро откроет новые перспективы для экспансии США.
Штаб-квартира Ф. Мадеро и его ближайших соратников находилась в Сан-Антонио (штат Техас). Ф. Мадеро свободно разъезжал по американским городам.
Мексиканский посол Де ла Барра сообщал министру иностранных дел Э. Крилю из Вашингтона: «Мадеро и его агенты продолжают действовать совершенно свободно, закупая оружие, вербуя людей, не опасаясь каких-либо репрессий со стороны местных властей» 5.
Правительство П. Диаса добивалось от правительства США выдачи Ф. Мадеро. В связи с этим де ла Барра посетил американского президента Тафта, но тот посоветовал обратиться к министру юстиции Викерсхэму, который заявил послу, что «не знает, где находится Мадеро» 6.
Между тем американские власти были прекрасно осведомлены о времени и месте нахождения Мадеро7. Кончилось все тем, что 24 января 1911 г. государственный секретарь Нокс вручил Де ла Барре ноту, в которой говорилось: «Слухи о враждебных актах против мексиканского правительства на территории Соединенных Штатов, которые дошли до мексиканского правительства, не основаны на фактах» 8. Тем самым правительство Тафта дало понять
4 Investigation of Mexico Affairs. Wash., 1920, vol. 1, p. 252.
5 Archive General de la Secretaria Exterior de Mexico (далее: AGSREM). Asunto: Revoluciôn Mexicana. Libro Empastado (далее: L — E) — 618, leg. 17, foja 92.
8 AGSREM. L — E — 619, leg. 16, f. 488.
7 Деятельностью Ф. Мадеро занимался начальник секретной службы госдепартамента Стэнли У. Финч, руководители соответствующих служб министерства юстиции, военного министерства, руководители ряда частных агентств (AGSREM. L —Е — 611. 619, 628, 629 étc).
8 AGSREM. L —E —630, leg. 33, f. 111.
223


правительству П. Диаса, что оно не собиралось арестовывать пи Ф. Мадеро, ни его соратников. Более того, директор сыскного агентства Пинкертона Томас Фурлонг, находившийся на службе мексиканского правительства, 27 января 1911 г. сообщил в Мехико, что уполномоченный Ф. Мадеро А. Гонсалес намеревался совершить поездку в Вашингтон для переговоров о признании мадеристов воюющей стороной9.
Правящие круги США готовы были признать Мадеро вместо Диаса главой мексиканского правительства, но их пугала революция; американских империалистов беспокоила судьба капиталов, вложенных в Мексике. Сразу же после начала революции, 29 ноября 1910 г., Де ла Барра телеграфировал Э. Крилю из Вашингтона: «...стало известно, что несколько дней тому назад из Нью-Йорка прибыл Д. Пирпонт Морган для свидания с Ноксом, чтобы получить информацию о подлинной серьезности беспорядков в Мексике. Как мне сообщили, господин Нокс заверил Моргана, что спокойствие в Мексике будет восстановлено и что капиталисты не должны тревожиться» 10  11.
Но вопреки надеждам Нокса спокойствие в Мексике не было восстановлено. Правительство П. Диаса не смогло подавить шедшую на подъем революцию. Борьба народных масс, начавшаяся против диктаторского режима П. Диаса, принимала антиимпериалистическую, антиамериканскую направленность. Такое развитие революции не входило в планы правящих кругов США, в связи с чем в марте 1911 г. правительство Тафта распорядилось направить крейсер «Честер» в Тампико — порт в Мексиканском заливе, а крейсер «Принстон» в Акапулько — пор г на Тихоокеанском побережье Мексики. Аналогичный приказ получили канонерка «Йорктаун» и другие военные корабли и. Одновременно в сторону мексиканской границы была направлена 20-тысячная американская армия 12.
Комментируя эти события, русский посланник в Мехико Сталев- ский в донесении в С.-Петербург от 11 марта 1911 г. сообщал: «Неожиданная мобилизация США 20 тыс. человек, распределение их на границе Мексики и посылка броненосцев в порты Тихого океана и Мексиканского залива, ближайшие к Мехико, вызвали здесь большую тревогу» 13.
Поверенный в делах США в Мексике Диринг заверял правительство Диаса, что сосредоточение войск в Техасе и в других пограничных штабах было связано с военными маневрами и не должно беспокоить мексиканцев — «друзей и добрых соседей Соединенных Штатов» 14.
Но, как сообщал Сталевский из Мехико, «несмотря на успокои-
9 Ibid., L — Е — 626 R, leg. 26, f. 94.
40 Ibid. L — Е — 617 R, leg. 13, f. 525.
11 El Pais, México, 1911, mar. 11.
42 Ibid., 1911, mar. 12.
43 Архив внешней политики России (далее: АЕПР), ф. Канцелярия, 1911 г., д. 91, л. 20.
44 Там ясе.
224


тельные объяснения правительства США, здесь продолжают думать, что маневры лишь предлог для занятия северных штатов Мексики и Нижней Калифорнии, если обстоятельства к тому побудят. Такие обстоятельства могут легко возникнуть, если мексиканское правительство не в силах будет побороть в скором времени революционное движение и восстановить порядок» 15.
Американский посол Г. Лэйн Вильсон всячески подстрекал свое правительство к агрессивным мерам против Мексиканской революции, напоминая ему, что американские капиталовложения в Мексике близки к 1 млрд. долл, и что результаты мексиканских событий «будут жизненно важными для правительства Соединенных Штатов» 16
В мае 1911 г. диктатура в Мексике пала. Было образовано временное правительство Де ла Барры. В октябре состоялись президентские выборы: президентом был избран Ф. Мадеро, а вице-президентом — его ближайший соратник Пино Суарес.
Надежды американских монополистов и правящих кругов на Ф. Мадеро не оправдались. Будучи выразителем интересов молодой мексиканской национальной буржуазии, Мадеро не собирался открывать двери страны американским инвесторам. К тому же он не мог игнорировать широкое антиамериканское движение, охватившее страну под лозунгами: «Мексика для мексиканцев!», «Янки, вон из Мексики!» 17.
Г. Лэйн Вильсон, связанный с группой Гугенгеймов, обладавших крупными капиталовложениями в железнодорожном транспорте и горнорудной промышленности Мексики, в своих донесениях в Вашингтон всячески дискредитировал Мадеро, обвинял его в неспособности гарантировать неприкосновенность имущества и жизни американцев в Мексике и даже в намерении «незаконным образом конфисковать американскую собственность» 18.
В начале 1912 г. Г. Лэйн Вильсон предложил своему правительству подготовить интервенцию в Мексику19.
Касаясь этой проблемы, 9 марта 1912 г. Сталевский сообщал в Петербург: «Американское правительство зорко следит за происше- С1виями в Мексике, но не решается интервенировать, сознавая, что такой шаг вооружит против него мексиканцев всех партий и придется, может быть, вести, чтобы выйти победителями, продолжительную войну» 20. И тем не менее влиятельные деловые и политические круги США оказывали давление на правительство Тафта, требуя демонстрации военной силы в отношении революционной Мексики.
В апреле в мексиканские воды были направлены американские
15 	Там же, л. 21.
16 	Annuario de Historia. México, 1961, p. 45.
17 	Hispanic American Historical Review, 1967, vol. XLVII, N 4, p. 505.
18 	Papers Relating to the Foreign Relations of the United States Wash., 1912, p. 714. (Далее: FR).
19 	Ibid., p. 733.
20 	АВПР, ф. Канцелярия, 1912 г., д. 85, л. 10.
8 Американский экспансионизм 225


военные корабли. Американская пресса, выражавшая интересы сторонников интервенции, развернула антимексиканскую кампанию, изображая революцию в Мексике как разгул анархии.
По мере нарастания угрозы интервенции США все более активизировалась контрреволюция, стремившаяся свергнуть правительство Мадеро и реставрировать дореволюционный режим.
9 февраля 1913 г. в стране произошел антиправительственный мятеж. На следующий день военно-морское министерство США направило к мексиканским берегам линкоры «Колорадо» и «Ю. Даката». 13 февраля мексиканский генеральный консул в Нью-Йорке Собраль телеграфировал в Мехико: «Военные корабли покидают порты, войска приведены в боевую готовность, остерегайтесь интервенции» 21.
В эти тяжелые для Мексики дни американский посол делал все, чтобы помочь заговорщикам. Он установил контакт с генералом В. Уэртой, командовавшим правительственными войсками, боровшимися с мятежниками. Вечером 18 февраля Г. Лэйн Вильсон пригласил в американское посольство руководителя мятежников генерала Ф. Диаса (племянника бывшего диктатора) и генерала В. Уэрту. Было решено заставить Мадеро и Пино Суареса подать в отставку, временным президентом объявить генерала В. Уэрту, чтобы в дальнейшем провести президентские выборы, выдвинув кандидатом генерала Ф. Диаса. Здесь же было сформировано новое правительство Мексики во главе с генералом В. Уэртой.
Утром 19 февраля путем прямого насилия, по приказу генерала Уэрты, Мадеро и Пино Суареса принудили подписать документ, об отставке. Над ними нависла угроза физического уничтожения. Семья Мадеро обратилась к президенту Тафту с просьбой повлиять на Уэрту и разрешить Ф. Мадеро выехать в Европу22. Не дождавшись ответа из Вашингтона, жена Ф. Мадеро Сара Перес и его сестра Мерседес 20 февраля добились встречи с Г. Лэйном Вильсоном, но все их просьбы о спасении жизни Мадеро и Пино Суареса оказались тщетными.
Посол Кубы Маркес Стерлинг посетил Г. Лэйна Вильсона с просьбой воздействовать на Уэрту и разрешить отправить Мадеро* и Пино Суареса в Гавану, но и эта просьба осталась неудовлетворенной. 22 февраля 1913 г. Мадеро и Пино Суарес были убиты.
Мексиканская реакция торжествовала победу. Уэрта установил диктатуру; казалось, страна возвращалась к временам П. Диаса. Но торжество реакции было временным. Против узурпатора Уэрты развернулось поистине всенародное движение.
Антидиктаторское движение, получившее название конституционалистского, возглавил один из ближайших соратников Мадерог генерал Венустиано Карранса. В его поддержку выступил знаменитый руководитель партизан севера страны бывший пеон Франсиско (Панчо) Вилья, получивший от Ф. Мадеро за заслуги перед революцией звание генерала. Против диктатора Уэрты выступил генерал 21 AGSREM. L — Е — 683 R, Ano de 1913, f. 23.
22 New York American, 1913, Apr. 7.
226


Эмилиано Сапата — прославленный руководитель крестьян штата Морелос, принимавший активное участие в свержении диктатуры П. Диаса. Первая половина 1913 г. ознаменовалась формированием и организацией сил конституционалистов, отдельными вооруженными столкновениями с федеральными войсками и подготовкой к решающему наступлению.
В конце 1913 —начале 1914 г. конституционалистская армия нанесла ряд значительных ударов правительственным войскам.
2 апреля Северная дивизия генерала Ф. Вильи овладела важным стратегическим опорным пунктом обороны федеральной армии г. Торреон, что открыло конституционалистам путь на столицу с севера. В это же время Освободительная армия Сапаты начала наступление на Мехико с юга.
Какова же была позиция США после свержения правительства Мадеро? Приход к власти Уэрты совпал со сменой администрации в США. 4 марта 1913 г. на президентский пост вступил представитель демократической партии Вудро Вильсон. В тот же день американский посол в Мехико Г. Лэйн Вильсон, поставивший у власти в Мексике «железного человека» — надежду Вашингтона генерала Уэрту, подал в отставку. Дело в том, что Уэрта оказался надеждой не Вашингтона, а Лондона. Как выяснилось, мексиканского президента поддерживал один из могущественных представителей деловых кругов Англии, Уитмен Д. Пирсон (ставший лордом Каудреем), владелец огромных нефтяных полей, железных дорог и капиталовложений в Мексике 23. Хозяевам Уолл-стрита Уэрта был не угоден потому, что он открывал двери в Мексику конкурентам американских монополий, прежде всего английским и немецким.
Подлинную позицию США в отношении правительства Уэрты президент Вильсон маскировал декларациями об узурпации им власти. Характеризуя эту позицию, Сталевский сообщал из Мехико в Петербург следующее: «В настоящее время САСШ не признают временное правительство под предлогом, что оно образовалось не на основе выборов, а на основании кровавого переворота. Вероятно, весьма энергичные действия генерала Уэрты не по вкусу могучей соседке, желающей, может быть, привести страну к полной анархии, невзирая на большие капиталы, вложенные американцами в разных предприятиях в Мексике, и потом иметь возможность вмешиваться в дела Мексики подобно тому, как это происходит в Штатах Центральной Америки» 24.
Прикрываясь декларациями о защите демократии, о необходимости восстановления в Мексике конституционного порядка, Вильсон потребовал от Уэрты ухода в отставку25.
24 декабря 1913 г. во время встречи В. Вильсона с вернувшимся из Мексики его личным представителем Дж. Линдом, сообщив-
53 El Democrata, 1913, 25 mayo.
24 АВПР, ф. Канцелярия, 1913 г., д. 90, л. 54.
25 Address of the President of the United States deliverd at a Joing Session of the Two Houses of Congress. Wash., 1913, p. 3. 227
8*


шим президенту, что Уэрта не собирается уходить с президентское го поста, собеседники пришли к выводу, что единственным средством разрешения конфликта с Уэртой остается вооруженная интервенция США в Мексику26. Дело в том, что, помимо проблемы Уэрты, американских экспансионистов беспокоила сама Мексиканская революция. Она не только создавала угрозу засилью американского капитала, но и становилась препятствием для их планов «отодвинуть южную границу до Панамы» 27.
Интервенция готовилась под шум антимексиканской кампании американских джингоистов о разгуле в Мексике «анархии», об угрозе имуществу и жизни проживавших там американских граждан. Выступая 9 марта 1914 г. в сенате, А. Фолл, известный своими тесными связями с нефтяными компаниями, потребовал от правительства применить против Мексики вооруженные силы, чтобы «восстановить порядок и обеспечить мир в этой несчастной стране» 28.
Представитель демократов от штата Джорджия Ф. Парк внес в палату депутатов проект закона, уполномочивавшего президента США «приобрести путем покупки или захвата силой оружия северные штаты Мексики в целях их колонизации, направив туда 6 млн. негров»29. «США планируют аннексию Мексики,—писал лондонский журнал «Спектейтор».—Государственный департамент использует в отношении Мексики систему империализма, методы интервенции, чреватые войной...» 30
Интервенция началась 21 апреля 1914 г. В этот день утром в Веракрусе ожидалось прибытие немецкого корабля «Ипиранга», который должен был доставить оружие для правительства Уэрты. Чтобы предотвратить получение властями Уэрты оружия, американское правительство направило в район Веракруса целую армаду военных кораблей. Все эти действия США предпринимали под флагом «защиты прав человека». Выступая в конгрессе, В. Вильсон говорил: «Мы боремся только против Уэрты и тех, кто его поддерживает. Мы действуем во имя свободы как в самих Соединенных Штатах, так и в любом другом месте, где необходимо использовать ее на благо всего человечества» 31.
Под фальшивым предлогом борьбы с Уэртой во имя «торжества демократии» правящие круги США намеревались задушить Мексиканскую революцию, превратить Мексику в плацдарм своей экспансии в сторону Панамского канала. В связи с начавшейся интервенцией в Мексику государственный секретарь Брайан писал: «Мексика —это естественное дополнение к нашей стране; мексиканцам следует понять, что из двух народов наиболее слабый дол26 Documentes historiées de la Revolution Mexicana: Revolution y régimen con- stitucionalista. México, 1960, t. 1, p. 442.
27 Documentes historicos... La intervention norteamericana en Veracruz (1914). México, 1962, t. 2, p. 194.
28 Documentos historicos... Carranza, Wilson y ABC. México, 1962, t. 3, p. 384.
29 El Mundo, La Habana, 1914, 14 mar.
30 Цит. no: Diario Oficial, México, 1914, 21 en.
31 El Mundo, 1914, 21 abr.
228


жен быть поглощен более сильным... Это неизбежно и не может откладываться на долгое время» 32.
Вооруженная интервенция США вызвала патриотический подъем в Мексике. Жители Веракруса оказали упорное сопротивление оккупантам. Вождь конституционалистов В. Карранса обвинил правительство США в агрессии против Мексики. Один из крупнейших руководителей конституционалистской армии — генерал А. Обрегон предложил объявить войну США33. Э. Сапата заявил, что будет защищать от агрессоров целостность родины, но не в союзе с Уэртой 34.
Гаванская «Эль мундо» поместила интересную информацию о прибытии из Торреона в Чиуауа генерала Ф. Вильи. «Этот шаг,— писала газета,— выглядит довольно странно, так как, вместо того чтобы двинуться на юг, в сторону столицы, свои лучшие части Вилья направил на север. Некоторые комментаторы считают, что это связано с агрессией США» 35.
Интервенция США в Мексику вызвала огромный резонанс в латиноамериканских странах. Как писала «Эль мундо», «США вследствие своей мощи могут завоевать Мексику. Это тревожит всю Латинскую Америку. Ее протесты приобретут большую силу» 36.
Возмущенные агрессией США, участники митингов и демонстраций жгли американские флаги, портреты В. Вильсона. В Монтевидео, например, участники одного из митингов приняли резолюцию с требованием вывода американских войск из Мексики37.
Американская интервенция в Мексику была расценена правящими кругами стран Латинской Америки как усиление экспансии США на юг, в сторону Центральной и Южной Америки. Ведь недаром сенатор Бора открыто заявил: «Если знамя США будет поднято в Мексике, то оно никогда не будет опущено. Это начало марша Соединенных Штатов к Панамскому каналу»38.
Антиамериканское движение в Латинской Америке достигло такой силы, что правительства Аргентины, Бразилии и Чили обратились к правительству США с предложением о посредничестве в их конфликте с Мексикой в целях его мирного урегулирования.
Как сообщал в Петербург русский посол в Вашингтоне Бахметьев, великая мечта США, «ежели не о владычестве над всем Южным материком, то по крайней мере о протекторате над ним, начинает удаляться в область неосуществимых легенд» 39.
В июле 1914 г. диктатура Уэрты пала под объединенными ударами конституционалистской и Освободительной армий. В августе в столицу прибыло правительство Каррансы, настойчиво требовав32 Цит. по: La Voz de México, 1966, 1 mayo.
33 Documentos historicos..., t. 2, p. 39.
34 El Mundo, 1914, 25 abr.
35 Ibid., 30 abr.
36 Ibid., 23 abr.
37 Ibid., 26 abr.
38 Documentos historicos..., t. 1, p. 451.
39 АВПР, ф. Канцелярия, 1914 г., д. 309, л. 6—7.
229


шее прекращения американской интервенции. В конечном счете в ноябре 1914 г. Вильсон отдал приказ об эвакуации американских войск из Мексики.
Крах интервенции в Мексику 1914 г. не означал, однако, что правящие круги США отказались от планов удушения революции в Мексике и превращения ее в плацдарм своей экспансии «в сторону Панамского канала».
Поводом для новой вооруженной интервенции послужило нападение отряда Ф. Вильи на американский город Колумбус (штат Нью-Мексико) утром 9 марта 1916 г.40
В тот же день американские войска перешли границу, задавшись целью поймать Вилью. В США началась разнузданная анти- мексиканская истерия.
Президент В. Вильсон распорядился захватить Вилью «живым или мертвым»41. Конгрессмен Скотт внес предложение о выплате 50 тыс. долл, тому, кто сможет это сделать 42. Новая вооруженная интервенция США вызвала в Мексике огромный патриотический подъем. Генералы и политические деятели требовали от Кароансы объявления войны США; всюду формировались добровольческие отряды для отпора интервентам; в ряде мест произошли вооруженные столкновения между мексиканскими и американскими войсками.
В. Карранса уже 10 марта 1916 г. потребовал от правительства США вывода американских войск с территории Мексики43, но правительство Вильсона игнорировало это требование. В Мексику был направлен армейский корпус США. Так называемую «карательную экспедицию» возглавил генерал Д. Першинг.
Как сообщала кубинская газета «Эль мундо», президент В. Вильсон дал указания начальнику генерального штаба генералу Скотту «не принимать во внимание требования Каррансы о выводе войск, так как в Мексике продолжается анархия, и поэтому американские войска останутся в Мексике надолго» 44.
Для корпуса генерала Першинга погоня за Вильей служила лишь предлогом. На самом деле речь шла о выполнении широко задуманного плана.
Американские войска продвигались по территории Мексики, «забыв», что они пришли в Мексику «ловить» Вилью, хотя благодаря агентурной разведке штаб Першинга был великолепно осведомлен о передвижениях Вильи. В Архиве МИД Мексики хранится документ, который подтверждает, что американские войска и не соби40 Об этом инциденте писали неоднократно, но во многом он остается загадкой.
Здесь были замешаны секретные службы США. Возможно, что Вилья рассчитывал на обострение отношений правительства Вильсона с правительством Каррансы в условиях развернувшейся в Мексике гражданской войны (Docu- mentos historicos de la Revoluciôn Mexicana, T. 1—12. Expediciôn Punitiva, t. 1. Mexico, 1967).
41 El Mundo, 1916, 10 шаг.
42 Ibid., 1916, 24 mar.
43 Historia General de México, México, 1977, t. 4, p. 84.
44 El Mundo, 1916, 2 abr.
230


рались что-либо предпринимать против Вильи. Першинг много раз находился возле места расположения Вильи, но ничего не предпринимал, так как имел приказ его не трогать45.
Следовательно, корпус Першинга пришел на мексиканскую землю не для того, чтобы гоняться за Вильей, а как ударная сила наиболее агрессивных кругов США, стремившихся задушить Мексиканскую революцию и оккупировать страну. Кроме того, на этот раз в ходе интервенции отрабатывалось взаимодействие всех родов войск в связи с подготовкой к вступлению США в мировую войну на стороне Антанты46. И не случайно, что во главе «карательной экспедиции» был поставлен генерал Першинг, будущий главнокомандующий американским экспедиционным корпусом в Европе. Как пишет участник «карательной экспедиции» полковник Толмин, «офицеры и солдаты этой кампании прошли подготовку перед большими событиями последующих двух лет во Франции, Италии и Сибири» 47.
На борьбу с интервентами поднялся весь мексиканский народ. Против оккупантов выступили все классы, социальные слои, политические группировки лагеря революции. Ф. Вилья опубликовал Манифест к нации, в котором призывал народ к единству во имя спасения родины для отражения нападения интервентов Севера. Разоблачая преступную политику США по отношению к Мексике, Вилья писал: «Нужно понять, что североамериканцы в большой степени ответственны за наши национальные бедствия и что они злонамеренно продолжают разжигать братоубийственную войну в нашей стране». Стремясь к сплочению национальных сил для достижения победы в борьбе против империалистов США, Вилья обратился ко всем военачальникам с призывом объединиться и помочь мексиканскому народу подготовиться к длительной войне с захватчиками. В заключение Вилья подчеркивал, что «каждый мексиканец, который в момент суровых испытаний, когда национальная независимость подвергается опасности, откажется участвовать в борьбе, должен быть объявлен изменником». Манифест заканчивался лозунгом: «Мексика —для мексиканцев!»48.
В одном из обращений к населению штата Чиуауа, на территорию которого вступили интервенты, Ф. Вилья призвал к единству всех мексиканцев, «богатых и бедных», «друзей и врагов» 49. Население Чиуауа, Соноры, Дуранго, где действовали отряды Вильи, поило и кормило его солдат, укрывало от каррансистских и американских отрядов. Всюду у Вильи имелись надежные «глаза и уши», верные друзья. Например, хозяйка одного из ресторанов в Сьюдад- Хуаресе Мария, русская по национальности, устроила в своем ресторане тайный склад оружия и боеприпасов для Ф. Вильи. Оружие 45 AGSREM. L — Е — 721 R, leg. 1, f. 216.
46 Expedition Punitiva, t. 1, p. 130.
47 Toulmin H. With Pershing in Mexico. Harrisburg, 1935, p. 127.
48 FR, 1916, p. 619, 621, 622.
49 AGSREM. L — E — 800, R, leg. 1, f. 117.
231


поступало через одного капитана из воинской части, располагавшейся в Вилья-Аумаде 50.
Карранса приказал продолжать преследование отряда Ф. Вильи, но в условиях американской интервенции и роста популярности Вильи его отряды и подразделения правительственных войск вместо того, чтобы воевать друг против друга, часто выступали сообща против оккупантов; некоторые каррансистские командиры предупреждали Вилью о приближении американских войск51.
По приказу военного министра генерала Обрегона командующий войсками в штате Чиуауа генерал Тревиньо отправил генералу Першингу телеграмму с предупреждением, что если американские войска будут двигаться на юг, восток и запад, то мексиканские войска окажут сопротивление. На это Першинг ответил, что он выполняет указания только своего правительства, и отдал приказ войскам продолжать марш 52.
Утром 21 июня войска США — подразделение 10-го кавалерийского полка под командованием капитана Ч. Бойда и эскадрон капитана Льюиса С. Морея — подошли к местечку Каррисаль. Их встретил подполковник Г. Ривас Гильен и заявил командиру колонны капитану Ч. Бойду, что он не может разрешить двигаться дальше и во избежание тяжелых последствий советует повернуть назад. Бойд ответил, что имеет приказ генерала Першинга двигаться на Вилью-Аумаду и занять ее, даже если придется применить оружие. Вскоре на место прибыл комендант Каррисаля генерал Феликс У. Гомес, повюривший требование об отступлении. В ответ со стороны американцев раздался залп. Пуля сразила насмерть генерала Гомеса. Мексиканцы ответили огнем и бросились в атаку. Три с половиной часа продолжался бой. Капитан Ч. Бойд был убит, а капитан Льюис ранен. Из 150 человек интервентов примерно половина осталась на поле боя. 26 оккупантов были взяты в плен. Мексиканцы потеряли 60 человек убитыми и ранеными. Жители Каррисаля, Вильи-Аумады и окрестных ранчо, узнав о сражении с интервентами, двинулись на помощь войскам. На следующий день в Карри- сале собралось более 500 добровольцев, готовых сразиться с оккупантами 53.
Известие о бое у Каррисаля получило отклик во всей стране. В Матаморосе, Масатлане, Томосачике и в других местах произошли столкновения населения с интервентами. В штате Сонора женщины-добровольцы формировали бригады для борьбы с американскими оккупантами54. В штате Тамаулипас создавались летучие боевые отряды для нападения на американские гарнизоны в Техасе 55.
50 	Ibid., L — Е — 723. R. Informacion sécréta, leg. 1, f. 30. Фамилию капитана автор донесения не назвал.
51 	Expedicion Punitiva, t. 1, p. 251.
52 	Toulmin H. Op. cit., p. 115.
53 	Portes Gil E. Autobiografia de la Revolucion Méxicana. México, 1964, p. 223— 224.
54 	Ulloa B. Revolucion Méxicana. México, 1963, p. 343, 347.
55 	Portes GU E. Op. cit., p. 227.
232


Вот как характеризовал обстановку, сложившуюся в связи с новой интервенцией в Мексику, Бахметьев: «Карательная экспедиция, посланная в Северную Мексику с предписанием взять Вилью живым или мертвым, не только не успела исполнить этого наивного поручения, будучи встречена самым неприязненным образом народом и правительством, но в настоящий момент находится в крайне критическом положении, и федеральное правительство (США.— Н. Л.) поставлено перед трудно разрешимой задачей... Все мексиканцы без различия партий готовы дружно восстать против ненавистных американцев, и отряд генерала Першинга, состоящий из 11 тыс. человек, легко может быть окружен и уничтожен. Американцы бегут из Мексики, и толпа громит консульства» 56.
Антиимпериалистический подъем мексиканского народа, приведение в боевую готовность армии и непримиримая позиция правительства Каррансы в отношении «карательной экспедиции» становились непреодолимым препятствием на пути экспансионистских планов империалистов США. Мексику, как жертву агрессии США, поддержала вся Латинская Америка. Именно в день сражения при Каррисале министр иностранных дел Мексики К. Агиляр направил обращение к правительствам Аргентины, Бразилии, Чили, Венесуэлы, Перу, Уругвая, Колумбии и других латиноамериканских стран, в котором писал, что «американское правительство, не имея ни юридических, ни политических оснований для объявления войны Мексике, стремится сделать ее неизбежной путем инцидентов... Мексика сумеет победить или с достоинством погибнуть, но раньше, чем вступить в войну, мексиканское правительство хотело бы знать, на чьей стороне в случае этой войны будут латиноамериканские страны» 57.
В своих ответах правительства стран Латинской Америки заявили о солидарности с Мексикой, а их послы в Вашингтоне сделали специальные представления правительству США с пожеланием разрешить конфликт мирным путем58.
В сложившейся обстановке 4 июля 1916 г. правительство Вильсона заявило о готовности начать переговоры, которые открылись в Нью-Ландене (США) 6 сентября. Мексику представляли Л. Кабрера, И. Бонильяс и А. Пани; США — Ф. Лейн, Д. Грей и Д. Мотт. Мексиканская делегация имела указания добиться безоговорочного вывода американских войск59.
Американская делегация не проявила большого желания обсуждать этот вопрос и пыталась навязать мексиканской делегации вопросы, относящиеся к внутренним проблемам Мексики: об иностранной собственности в Мексике, о религиозной терпимости, о создании комиссии по материальным претензиям в связи с революцией60.
56 АВПР, ф. Канцелярия, 1916 г., д. 53, л. ИЗ.
57 Labor internacional de la revolucion constitucionalista. México, 1918, p. 230— 231.
58 Ibid., p. 234—235.
59 Fabela J. Historia diplomatica de la revolucion mexicana. México, 1959, t. 2. p. 305, 310.
60 Ibid., p. 314.
233


Карранса понимал, что конференция в Нью-Ландене (потом заседания были перенесены в Атлантик-Сити) обеспечивала США выигрыш времени для решения задач, поставленных перед интервенцией, и что опасность войны не уменьшалась, а усиливалась. 6 сентября 1916 г. Карранса отдал распоряжение (директива № 15861) военному министру и начальнику генерального штаба принять чрезвычайные меры. Во исполнение этого распоряжения начальник генерального штаба генерал Ф. Уркисо обратился к министру иностранных дел К. Агиляру с просьбой «дать указания мексиканским консулам на южной границе Соединенных Штатов, чтобы они на случай возникновения войны совершенно секретно и крайне осторожно подготовили для генерального штаба топографическую съемку местности данного района, нанесли на планы линии железных дорог, которые пересекают стратегические пункты, оперативные военные базы войск, линии коммуникаций, места возможного вторжения и т. п., имея в виду чрезвычайную военную важность этих документов для ускорения организации обороны национальной территории»62. 18 сентября К. Агиляр направил шифрованную телеграмму с текстом директивы № 158 мексиканским консулам на границе с указанием выполнить распоряжение Каррансы в наикратчайший срок63.
Однако до войны дело не дошло. Правительство Вильсона не могло не считаться с решимостью народа и правительства Мексики сражаться за независимость и суверенитет своей родины, с позицией латиноамериканских стран, поддержавших Мексику в конфликте с США, и развернувшимся в самих США движением в поддержку Мексики. Представители мексиканского правительства в США вели активную пропаганду в рабочих и социалистических организациях, разъясняя американскому народу суть конфликта, разоблачая захватнические планы североамериканских экспансионистов, стремившихся вовлечь США в преступную войну против революционной Мексики64. Это было очень важно в условиях, когда желтая пресса США изображала Мексиканскую революцию как разгул бандитизма и анархии.
Против американской интервенции в Мексику выступили крупнейшие профсоюзные организации США — Индустриальные рабочие мира и Американская федерация труда, а также Социалистическая партия. Мужественную борьбу под лозунгом: «Руки прочь от Мексики!»—вел известный журналист, хорошо знавший Мексику, Джон Кеннет Тернер. Он разоблачал экспансионистские замыслы 61 Единственный экземпляр этой директивы автор обнаружил среди документов, относящихся к американской интервенции 1916 г., в Архиве МИД Мексики (L — Е — 798 R, leg. 26).
62 AGSREM. L — Е — 798 R, leg. 26, f. 6.
63 Ibid., f. 7. К. Агиляр предупредил консулов: «После расшифровки и ознакомления с содержанием директивы текст уничтожить, не оставлять в архивах ничего относящегося к данному делу» (Ibid. L — Е — 798 R, leg. 26, f. 7).
64 AGSREM. L — Е - 800 R, leg 2, f. 25.
234


организаторов «карательной экспедиции» и разъяснял американскому народу, что эта «экспедиция» есть не что иное, как война, затеянная крупнейшими корпорациями во главе с «Д. П. Морган энд К°», «Нейшнл сити бэнк», «Мексикэн петролеум К°», «Фелпс- Додж», «Грин-Кананеа» и другими компаниями группы Моргана— Гугенгеймов. «Карательная экспедиция Першинга,—указывал Д. Кеннет Тернер,—это акт войны против Мексики». Тернер характеризовал политику «идеалиста» Вильсона — исполнителя воли заправил Уолл-стрита как политику империалистическую и подчеркивал, что «интересы американского народа — это не интересы нефтяных монополий. Его интересы совпадают с интересами мексиканского народа; ведь за интервенционистскую политику Вильсона американский народ, так же как и мексиканский, расплачивается кровью». Поэтому, делал он вывод, американский народ должен заставить Вильсона прекратить интервенцию65.
Была и еще одна сила — внешняя, заставлявшая Вильсона пойти на урегулирование конфликта с Мексикой мирным путем. Эту силу представляла Германия, стремившаяся в собственных целях использовать антиамериканские настроения в Мексике, враждебные отношения между двумя странами в связи с «карательной экспедицией». С самого начала первой мировой войны правительство Вильгельма II лелеяло мечту втянуть Мексику в войну на своей стороне, превратить ее в плацдарм борьбы против США и стран Антанты. Германский империализм как в Мексике, так и в США активно провоцировал войну между этими странами66. «Карательная экспедиция» корпуса Першинга создала для этого благоприятные условия67.
। В обстановке национального подъема мексиканского народа, решимости правительства Каррансы сопротивляться агрессии США вплоть до войны, широкой кампании в защиту Мексики в странах Латинской Америки и в самих США В. Вильсон не мог игнорировать позицию Германию в отношении Мексики. Готовясь к вступлению в войну на стороне Антанты, правительство США хотело иметь спокойный тыл. В связи с этим американский президент дал соответствующие указания своей делегации в Атлантик-Сити, и 24 ноября 1916 г. был подписан протокол между представителями североамериканского правительства и представителями правительства Каррансы. В статье 1 протокола указывалось, что правительство Соединенных Штатов обязуется вывести свои войска с мексиканской территории тогда, когда это будет практически возможно, и закончить их вывод по истечении 40 дней после утверждения настоящего соглашения обоими правительствами68.
Однако Карранса отказался подписать какое-либо соглашение^ 65 Turner J. Kenneth. Hands Off Mexico. N. Y., 1920, p. 5—6, 35, 73.
66 Katz F. Deutschland, Diaz und die mexikanische revolution. B., 1964, S. 339.
67 Подробнее см.: Ibid., S. 337—393.
€8 Labor internacional de la revolucion constitucionalista, p. 315.
235


пока войска «карательной экспедиции» не покинут территорию Мексики и североамериканское правительство не признает, что присутствие этих войск на мексиканской территории противоречит правам человека и международному праву69. С другой стороны, правительство В. Вильсона столкнулось с сопротивлением некоторых мультимиллионеров, стремившихся создать новые препятствия выводу из Мексики частей «карательной экспедиции» 70.
Антимексиканская истерия вспыхнула с новой силой. Специальная комиссия американского сената во главе с сенатором А. Фоллом приступила к рассмотрению положения в Мексике. Американские финансисты задумали новую провокацию: столкнуть Вилью с Каррансой, для чего поддержать Вилью против Каррансы. При штабе Вильи находился специальный представитель Вильсона — Каротерс. Имеются данные, что Каротерс намеревался добиться, чтобы «Белый дом признал Вилью воюющей стороной» 71.
Те же самые джингоисты, которые ранее с пеной у рта кричали о необходимости покончить с «бандитом Вильей», теперь клеймили «бандитом» Каррансу и восхваляли Вилью.
Однако эта активизация интервенционистов не могла преодолеть другой тенденции — подготовки правительства В. Вильсона к вступлению в войну на стороне Антанты. Отношения между США и Германией продолжали обостряться, что сказалось и на отношениях между Мексикой и Германией. Германские эмиссары делали все для достижения своей цели. Один из мексиканских консульских работников писал: «Немецкие агенты постоянно ищут способ вызвать новые трудности в отношениях нашей страны с Соединенными Штатами и хотят вовлечь нашу Родину в войну» 72. Касаясь истории подрывной деятельности Германии в Мексике, мексиканский консул в Нью-Йорке Хосе де ла Гарса указывал в очередном сообщении в Мехико: «Немцы давно начали работу по завоеванию симпатий мексиканцев и превращению Мексики во враждебную североамериканцам базу... Перед мексиканцами ставилась следующая дилемма: они должны были выбирать — либо быть завоеванными американцами, либо стать союзниками Германии. В первом случае они теряли все, вплоть до национальной самостоятельности, во втором они могли сохранить независимость и иметь неисчерпаемую помощь от Великой Германии, победоносной в нынешней войне и ставшей могучей, как никогда. Германия предоставит Мексике все необходимые ей миллионы для ее реконструкции и прогресса.
Если Карранса откажется принять этот проект, работа будет направлена на договоренность с противниками Каррансы, особенно с Вильей, которому Германия даст людей и деньги, чтобы помочь ему разгромить Каррансу и создать правительство, способное осуществить этот план. Немцы рассчитывают использовать тысячи резер69 La Prensa, Los Angeles, 1917, 6 en.
70 La Prensa, 1917, 27 en.
71 AGSREM. L — E — 803, leg. 17, f. 4.
72 Ibid. L — E — 798 R, leg. 6, f. 28.
236


вистов немецкой национальности в Мексике и в Соединенных Штатах» 73.
Но главную ставку немецкие эмиссары в Мексике делали, конечно, на Каррансу.
19 января 1917 г. германский посол в Мехико фон Эккардт получил инструкции от министра иностранных дел Циммермана предложить «генералу Каррансе союз и просить Мексику привлечь к нему и Японию». Далее в инструктивной телеграмме говорилось: «1 февраля начинаем беспощадную подводную войну. Мы, конечно, хотели бы, чтобы Соединенные Штаты остались нейтральными. Если эта надежда рухнет, мы предложим союз с Мексикой на следующих условиях — Мексика вернет потерянные территории: Техас, Нью-Мексико и Аризону. Мексика получит также финансовую помощь от Германии» 74.
Получив эту телеграмму, Эккардт приступил к обработке Каррансы, убеждая его в неизбежности разгрома Антанты и победы Германии и ее союзников, установления мирового господства Германии в результате беспощадной подводной войны. Немцы не жалели денег на активную пропаганду и даже подкупы агентуры в мексиканской армии 75.
Надо отдать должное Каррансе — в этой очень сложной обстановке он проявил государственную дальновидность, отверг домогательства Эккардта и не позволил втянуть Мексику в войну на стороне Германии 76.
В. Вильсон не мог не учитывать готовности мексиканского народа дать решительный отпор агрессору, создать в тылу США действующий фронт в то время, когда США уже собирались вступить в мировую войну.
В эти напряженные январские дни 1917 г. президент США отдал приказ о прекращении «карательной экспедиции». 5 февраля последние части «карательной экспедиции» покинули мексиканскую территорию. Так закончилась и эта попытка североамериканских империалистов задушить Мексиканскую революцию, победа которой положила конец вооруженным интервенциям США в Мексику.
73 Ibid. L — Е — 802 R, leg. 13, f. 3.
74 Katz F. Op. cit., S. 361; см. также: Альперович М., Руденко Б. Мексиканская революция 1910—1917 гг. и политика США. М., 1958, с. 272—282.
75 AGSREM. L - Е - 802 R, leg. 7, f. 12-13; leg. 13, f. 3.
76 Ibid., f. 3—4.
237


Захват Гавайев
Г. П. КУРОПЯТНИК
Гавайские, или Сандвичевы, острова составляют группу островов, лежащих в центре Тихого океана. Это самый крупный из архипелагов Океании: площадь, занимаемая Гавайями, 16,7 тыс. кв. км, протяженность с юго-востока на северо-запад более 2,5 тыс. км. Гавайские острова имеют огромное стратегическое значение благодаря выгодному географическому положению. Они находятся в центре пересечения важнейших тихоокеанских морских путей. Большие расстояния на Тихом океане и отсутствие поблизости других островов еще более увеличивают ценность этого архипелага в военно-стратегическом отношении.
В момент появления на Гавайях первых европейцев и американцев (в конце XVIII в.) численность коренного населения архипелага — гавайцев, или канаков,— была довольно значительна — около 300 тыс. человек. Но режим каторжного труда и расового угнетения, установленный заокеанскими захватчиками, а также занесенные на острова инфекционные болезни привели к чрезвычайно быстрому сокращению численности коренного населения. Гавайцы подвергались такому же истреблению, как и исконные жители Северной Америки — индейцы. В результате к концу XIX в. от 300- тысячного гавайского народа осталось около 30 тыс. человек, т. е. всего-навсего 10%; поэтому местное население не могло обеспечить американских плантаторов необходимым числом дешевых рабочих рук. В последней четверти XIX в. плантаторы широко практикуют ввоз на Гавайские острова законтрактованных рабочих, главным образом из стран Восточной Азии.
С проникновением иноземцев началось разграбление природных ресурсов Гавайев. К 90-м годам XIX в. почти все богатства архипелага были захвачены иностранцами, главным образом американцами. Американские предприниматели и миссионеры насильственно сгоняли с земли основную массу гавайских крестьян, путем подачек, угроз и давления приобретали земли у гавайской знати \ К середине 90-х годов основная масса пригодной для обработки земли на этих островах была сосредоточена в руках иностранных, в основном американских, колонизаторов. Большая часть земельных владений королевского дома и земли так называемого правительственного фонда также перешли к американцам. Оставшаяся земля номинально считалась собственностью гавайцев, прежде всего наследников быв-
1 В задачу данного обзора не входит рассмотрение вопросов внутренней истории гавайского государства XIX в. Об этом см.: Астафьев В. Колониальная политика США на Гавайях в доимпериалистический период (1790— 1890 гг.).-—Учен. зап. Ин-та востоковедения АН СССР, М.; Л., 1950, вып. 1; Тумаркин Д. В стране вечной весны. М.; Л., 1963; Он же. Колониальная экспансия США на Гавайях. М.; Л., 1968.
238


ших вождей, но фактически значительной ее частью распоряжались американские резиденты. На Гавайях не было ни одной плантации сахарного тростника, которая бы принадлежала коренному жителю. В руках нескольких тысяч уцелевших гавайских крестьян, выращивавших на мизерных участках бататы и таро и кое-как сводивших концы с концами, находилось всего около 28 тыс. акров земли. Иностранным резидентам, преимущественно американцам, принадлежало также около двух третей всей движимой собственности на островах 2.
В годы, предшествовавшие аннексии, американские предприниматели и плантаторы играли определяющую роль во всей экономике Гавайев, особенно в главной отрасли хозяйства — производстве сахара. В 1897 г. из 37 млн. долл, общей суммы капиталовложений в сахарное дело на Гавайских островах американским предпринимателям принадлежало свыше 70%. Остальные капиталы были вложены английскими, германскими и отчасти французскими предпринимателями. Четыре крупнейшие сахарные корпорации, находившиеся под эгидой Сахарного треста США, владели почти 40% всех капиталовложений 3.
Только за период, предшествовавший аннексии (1894—1897 гг.), плантаторы, сахарозаводчики, торговцы, владельцы страховых обществ и пароходной компании «Америкэн Гавайэн стимшип К°», а также другие американские предприниматели на Гавайях получили 52 млн. долл, чистой прибыли 4.
Монополисты США, заинтересованные в увеличении производства на островах сахара-сырца, насильственно приспособляли гавайскую экономику к требованиям американского рынка. Сахар-сырец являлся главной статьей в гавайском экспорте и составлял в те годы почти 100% его общей стоимости. При этом следует отметить, что если США в 90-е годы ввозили на Гавайи ежегодно товаров на 3— 4 млн. долл., причем по монопольно высоким ценам, то вывозили они с островов на сумму, в 3—4 раза большую,— 12—13 млн. долл.5
Однако наиболее агрессивно настроенные капиталистические круги Америки не довольствовались господствующим положением США в экономике Гавайских островов. Нуждаясь в опорных пунктах для 2 Foreign Relations of the United States, 1894. Wash., 1895, Appendix 2, p. 553, 1105—1107 (Далее: FR).
3 Stevens S. K. American Expansion in Hawaii, 1842—1898. Harrisburg, 1945, p. 283. Официальных данных об общей сумме американских капиталовложений на Гавайях к моменту аннексии, к сожалению, в нашем распоряжении не имеется. По признанию государственного секретаря США Джона Шермана, сделанному им в частной беседе с русским дипломатом в мае 1897 г., Соединенные Штаты «потратили на Гавайские острова 80 млн. долл.» (Архив внешней политики России (далее: АВПР), ф. Канцелярия, 1897 г., д. 118, л. 94). По другим данным, на наш взгляд более соответствующим действительности, американские инвестиции на Гавайях в середине 90-х годов XIX в. не превышали 50 млн. долл. (Senate Report N 227, 53d Congr., 2d Ses., p. 249).
4 Г. А. Воллан — M. H. Муравьеву, № 37, 12(24) июня 1897 г.— АВПР, ф. Канцелярия, д. 118, л. 107.
5 Statistical Abstract of the United States (Annual), 1909. Wash., 1909, p. 378.
239


дальнейшей экспансии на Азиатском материке, они стремились к полному политическому подчинению островного государства, занимающего ключевое положение в центре Тихого океана.
Шагом на пути к этой цели явился переворот 1887 г. В результате переворота к власти на Гавайях пришло проамериканское правительство, была введена новая конституция, серьезно урезавшая прерогативы гавайского монарха, а США получили право на использование гавайской бухты Пёрл-Харбор.
Следующий шаг на пути к аннексии был сделан в январе 1893 г. Кучка американских плантаторов во главе с посланником США и при решающем участии американской морской пехоты свергла гавайскую королеву и установила диктатуру американских ставленников. Страной фактически стала управлять группа американцев — участников переворота, которая образовала временное правительство во главе с Сэнфордом Доулом.
Основной целью переворота 1893 г., проведенного по указке и при прямой поддержке американского правительства, было присоединение Гавайских островов к США. Однако причины как внешнеполитического, так и внутриполитического характера воспрепятствовали тогда осуществлению этого намерения американских империалистов.
В самих США обстановка была крайне неблагоприятной и характеризовалась обострением классовых противоречий в связи с промышленным кризисом 1893 г., ростом антиимпериалистических настроений трудящихся масс (как раз в эти годы развернулось широкое движение американских рабочих и фермеров за свои права: движение популистов, «голодные» походы безработных в Вашингтон и др.). В этих условиях стоявшая тогда у власти в США демократическая партия не решилась провести через конгресс утверждение аннексии Гавайских островов. Тем не менее в 1894 г. обе палаты конгресса США приняли резолюции, направленные на укрепление власти на Гавайях Сэнфорда Доула 6.
Внешняя обстановка также внушала опасения. На Гавайских островах концентрировались вооруженные силы соперничавших держав — США, Англии и Японии. 9 февраля на Гавайи прибыл сам командующий военно-морскими силами США на Тихом океане контр-адмирал Джон Скерретт. К концу февраля в Гонолулском порту, кроме двух американских крейсеров, находились английский военный корабль и японский крейсер «Нанива». Ожидалось прибытие второго японского крейсера — «Конго». Между британскими и американскими моряками на улицах Гонолулу завязывались стычки, готовые перерасти в вооруженную схватку. Министры временного правительства в тревоге следили за действиями англичан и японцев на островах, опасаясь нового переворота в пользу одной из этих держав.
Серьезные трудности встретили американские ставленники и со
6 Congressional Record, 53d Congr., 2nd Ses., vol. 26, pt. 6, p. 5499—55000; pt. 2, p. 2001.
240


Территориальная экспансия США (конец XIX — начале XX в.)
241


«стороны коренного населения островов: местные жители выражали недовольство свержением законного гавайского правительства и захватом власти группой американских плантаторов и миссионеров, а также присутствием американских войск. В ноябре 1893 г. американский посланник Альберт Уиллис сообщал из Гонолулу об усилении волнений среди местного населения гавайской столицы. Обычным явлением на улицах Гонолулу были стихийные митинги, на которых произносились горячие речи против американского господства 7.
Реальную угрозу вспышки народного гнева на Гавайских островах против американских поработителей признавали также представители военно-морского флота США, посетившие Гонолулу в 1894 г. Адмирал Ирвин, оценивая политическую обстановку на Гавайях, заявил, что в среде местного населения наблюдается сильное ’брожение, поэтому положение временного правительства там не является прочным. «Восстание может вспыхнуть в любой момент» 8 — таков был вывод американского адмирала.
Волнения происходили не только среди коренного населения Гавайских островов. Вскоре после переворота 1893 г. началось брожение среди 20 с лишним тысяч законтрактованных японских рабочих, недовольных тяжелыми условиями жизни и труда на американских плантациях. По некоторым данным, сторонники прежнего гавайского правительства обещали предоставить японским переселенцам все права гавайских граждан, если они окажут содействие в свержении проамериканского правительства Доула. Дальше этих разговоров о совместных действиях дело не пошло. Стихийный поход в Гонолулу 400 японских кули не был поддержан населением столицы. Представителям японского консульства в Гонолулу удалось остановить рабочих и уговорить их вернуться на плантации9.
Правительство Доула держалось у власти фактически при помощи американских штыков. Уже в феврале 1893 г. оно в срочном порядке готовилось к высадке дополнительного контингента американской морской пехоты. У берегов Гавайских островов были сконцентрированы основные силы тихоокеанской эскадры США: крейсеры «Филадельфия», «Адамс», «Корвин». Действуя по инструкциям морского министерства США, командующий эскадрой контр-адмирал Скерретт подготавливал специальные карательные отряды для подавления возможного антиамериканского восстания10. 7 августа 1893 г. Скерретт получил официальное согласие временного гавайского правительства на высадку вооруженных моряков в любое время и в любом пункте островов по его усмотрению.
7 Foreign Relations, 1894, Appendix 2, p. 430—431; Taylor A. P. Under Hawaiian Skies: A Narrative of the Romance, Adventure and History of the Hawaiian Islands. A Complete Historical Account. Honolulu, 1926, p. 477; Gessler C. Tropic Landfall: the Port of Honolulu. N. Y., 1943, p. 202.
* См.: Центральный государственный архив Военно-Морского Флота СССР (далее: ЦГАВМФ). Главный морской штаб, ф. 417, д. 13387, л. 19.
9 Senate Report N 227, 53d Congr., 2nd Ses., p. 342; Gessler C. Op. cit., p. 201—202.
10 Письмо адмирала Ирвина посланнику США на Гавайях Уиллису от 13 января 1894 г.— House Executive Document N 140, 53d Congr., 2nd Ses., p. 9.
242


Несмотря на то что правительство Доула опиралось на американские вооруженные силы, оно испытывало постоянный страх перед восстанием и было озабочено главным образом приготовлениями к его подавлению и. Здание бывшего королевского дворца Полани, где разместилось правительство, превратилось в укрепленную крепость. Подъезды и балконы дворца были завалены мешками с песком для прикрытия отряда американских солдат, перед дворцом установлены пушки. Правительство вооружило значительное число^ американских резидентов, сформировав из них отряды волонтеров. За стенами укрепленного дворца, охраняемого хорошо вооруженной стражей, в страхе прятались от гавайского народа американские ставленники. Еженедельные заседания исполнительного совета при президенте Доуле по понедельникам были обычно посвящены разбору и суммированию сведений, полученных от агентов и информаторов, об имевших место и готовившихся антиамериканских и одновременно антиправительственных выступлениях гавайцев 11 12.
С помощью вооруженных сил США Доул установил на Гавайских островах режим жестокого террора. В Гонолулу производились бесконечные обыски и аресты среди гавайцев и подозреваемых в организации антиамериканского заговора лиц иностранного происхождения 13. Произвол правительства Доула доходил до того, что* любой житель архипелага по одному только подозрению в антиправительственных чувствах мог быть арестован, выслан из страны или брошен в тюрьму.
Гавайский народ оказался в тяжелых условиях иностранной оккупации. Даже Уиллис вынужден был признать в сообщении государственному секретарю США Грэшему от 18 ноября 1893 г.: «Невозможно преувеличить те жуткие условия, в которых пребывает здешнее население, и я не могу достаточно ярко обрисовать его жалкое положение. Почти каждое движение находится под наблюдением шпионов, самым пустяковым высказываниям придается значение» 14.
Население Гавайских островов подвергалось жестокой эксплуатации. Подавляющее большинство его (коренные жители и законтрактованные кули) было занято на американских плантациях и заводах по первичной обработке сахарного тростника. По условиям труда и жизни положение рабочих на тростниковых плантациях, по существу, ничем не отличалось от положения рабов. Продолжительность рабочего дня была не ограничена и зависела лишь от воли плантаторов. Все работы на плантациях производились вручную, так как покупка машин стоила дороже, чем труд плантационного рабочего, и, следовательно, не сулила получения высоких прибылей.
11 House Executive Document N 140, 53d Congr., 2nd Sess., p. 9.
12 Волконский С. В. Гавайи: Заметки и размышления на Тихом океане.— Русское обозрение, 1894, июль, с. 161—162; Dole S. В. Memoirs of the Hawaiian Revolution. Honolulu, 1936, p. 169; Gessler C. Op. cit., p. 204.
13 House Executive Document N 140, 53d Congr., 2nd Ses., p. 5; Times Weekly, L., 1894, Dec. 28.
14 Foreign Relations, 1894, Appendix 2, p. 435—436.
243


Американские плантаторы ввозили рабочих кули различных национальностей, главным образом из стран Восточной Азии. Пользуясь бесправным положением кули, колонизаторы натравливали их друг на друга, провокационно используя национальные, религиозные, экономические и другие различия между ними.
Образование Гавайской республики в 1894 г. ни в малейшей степени не улучшило пи экономического, ни политического положения на островах. Под видом самостоятельной республики американские ставленники в Гонолулу создали марионеточное государство, зависимое от США в экономическом, финансовом и военном отношении. Во главе республиканского правительства встал тот же Доул.
Ни один честный гавайец не поддерживал новое правительство. JB период республики Доула местные жители, за исключением ничтожной кучки выходцев из местной знати, отказались присягнуть на верность новому режиму15. По всем островам архипелага гавайцы собирали подписи под многочисленными петициями протеста против поглощения их родной страны заокеанской державой и направляли эти петиции в американскую миссию в Гонолулу и в конгресс США 16.
С середины 1894 г. сторонники гавайской национальной самостоятельности, в том числе монархисты, организовали заговор, направленный на свержение правительства американских ставленников 17. Одной из главных задач, стоявших перед конспираторами, была проблема вооружения. В конце ноября — начале декабря 1894 г. им удалось закупить оружие и боевые припасы в Сан-Франциско и доставить их к берегам Гавайских островов на зафрахтованном американском судне «Уалберг». В целях конспирации возле необитаемого острова Манана, расположенного у южной части о-ва Оаху, оружие было перегружено с борта «Уалберга» в трюмы гавайского судна «Уайманало». Это произошло в первый день нового, 1895 г. Затем команда «Уайманало» тайно доставила запретный груз в укромное место на о-в Оаху к северо-западу от мыса Даймонд в окрестностях Гонолулу, где на тихоокеанском пляже Вайкики-биич был устроен своеобразный склад оружия 18.
Ободренные благополучной доставкой оружия, гавайцы форсировали подготовку восстания. В начале января 1895 г. в различных районах Гонолулу они провели несколько тайных собраний19. На одном из них было решено воспользоваться тем благоприятным обстоятельством, что впервые за последнее 20-летие (1874—1894 гг.) в Гонолулском порту не находилось ни одного американского судна 20, и начать восстание в ночь с 6 на 7 января 1895 г. Наме15 Congressional Record, vol. 26, pt. 6, p. 5194.
16 Foreign Relations, 1894, Appendix 2, p. 501—502, 504.
17 Dole S. B. Op. cit., p. 169; Исторический вестник, 1898, февр., с. 717.
18 Memoirs of L. A. Thurston. Honolulu, 1936, p. 535—536; Times Weekly, 1895, Jan. 25.
19 Krout Mary H. Hawaii and a Revolution: The Personal Experiences of a Correspondent in the Sandwich Islands During the Crisis of 1893 and Subsequently. N. Y, 1898, p. 26.
20 Senate Executive Document N 16, 53d Congr., 2nd Ses., p. 21—22.
244


чалось, что, вооружившись в своем «арсенале» на Вайкики-биич, главный ударный отряд конспираторов под покровом ночи проникнет в центр города, атакует резиденцию правительства и арестует его членов. Одновременно в разных районах гавайской столицы вооружались и подготавливались к выступлению более тысячи канаков и метисов. По условленному знаку они должны были присоединиться к главному ударному отряду и захватить электростанцию, телефонный узел и вокзал железнодорожной станции Гонолулу21.
Однако с самого начала подготовка восстания носила узкий, заговорщический характер. Конспираторы не имели широких связей с трудовым населением гавайской столицы. Среди лидеров повстанцев не утихали личные распри и борьба за руководящую роль. Кроме того, есть основания предполагать, что правительство Доула имело в среде заговорщиков своих агентов, через которых получало информацию о ходе подготовки восстания 22.
Не случайно вечером 6 января, когда на Вайкики-биич стали собираться конспираторы, туда же прибыл полицейский отряд. Передовой пост, охранявший спрятанное оружие, при приближении полицейских открыл огонь. Во время первой вооруженной схватки, происходившей в полной темноте, был смертельно ранен Чарлз Картер, один из деятелей правительства Доула, сопровождавший полицейский отряд. Засыпавший уже город был встревожен перестрелкой. Перепуганное правительство подняло на ноги все военные и полицейские силы и призвало на помощь американских резидентов, организованных в так называемую «гражданскую гвардию». Правительственные войска явились на вокзал и телефонную станцию, тем самым предупредив действия отрядов восставших, так и не дождавшихся условных сигналов к выступлению. На дорогах, ведущих в Гонолулу, власти выставили усиленные заслоны. По улицам города патрулировали отряды «гражданской гвардии», производя обыски в целях изъятия спрятанного оружия 23.
Восставшие гавайцы решили не идти в город и, укрывшись в лощине, перерезавшей крутой склон мыса Даймонд, всю ноць вели перестрелку с прибывавшими к этому месту правительственными войсками и американскими волонтерами. У обеих сторон имелись убитые и раненые. Члены правительства Доула всю ночь с 6 на 7 января не сомкнули глаз, отсиживаясь под усиленной охраной в бывшем королевском дворце и в страхе прислушиваясь к то усиливавшейся, то смолкавшей ружейной перестрелке.
На следующее утро по всему архипелагу было объявлено военное положение. Правительство Доула издало приказ о сдаче оружия всеми, кто не находится на военной или полицейской службе. В Гонолулу коммерческая и деловая жизнь замерла. Кораблям
** Memoirs of L. A. Thurston, p. 530; Thrum’s Hawaiian Annual and Standard
Guide Combined with All about Hawaii for 1945—1946. Honolulu, 1946, p. 231.
22 Taylor A. P. Under Hawaiian Skies, p. 469; Gessler C. Op. cit., p. 207; Dole S. B. Op. cit., p. 170—171.
23 Dole S. B. Op. cit., p. 171; Thrum’s Hawaiian Annual... for 1945—1946, p. 231;
Day A. G. Hawaii and its People. New York; Boston; Toronto, 1955, p. 220. 245


запретили до особого распоряжения покидать Гонолулский порт. Над резиденцией бывшей королевы Лилиуокалани был установлен полицейский надзор, так как при обыске там обнаружили небольшой склад оружия и боеприпасов 24.
Тем временем гавайцы, укрывшиеся в лощине, мужественно отбивали атаки правительственных отрядов, несмотря на подавляющее численное превосходство последних. Тогда правительство Доула начало бомбардировать мыс Даймонд из парка Капиолани, перебросив туда артиллерию. Одновременно начался обстрел восставших со стороны моря из пушек, спешно установленных на американском буксирном судне «Элеу» 25.
Артиллерийский обстрел вынудил восставших гавайцев покинуть мыс Даймонд. Они разбились на два отряда и отступили в глубь острова, в горную местность. Один из отрядов окопался на холме невдалеке от дороги, ведущей в долину р. Палоло, и под предводительством Сэма Наулейна более суток мужественно сражался с превосходящими силами правительственных войск и американских волонтеров. Против отважных гавайских бойцов была снова пущена в ход полевая артиллерия. Немногочисленный отряд гавайцев оказался неожиданно атакованным с фланга. Истощив все запасы патронов и потеряв многих убитыми, истекавшие кровью гавайцы сложили оружие. Некоторым удалось, отстреливаясь, скрыться в горах. 40 человек попали в плен.
Другой отряд гавайцев, отступивший с оружием в руках с мыса Даймонд, 8 января был замечен и атакован правительственными войсками при переходе через верхнюю часть долины р. Маноа. Неравный бой, длившийся почти целый день, утих лишь с наступлением ночи. Несколько гавайцев было убито и ранено, трое попали в плен. Под покровом темноты незначительная группа уцелевших гавайцев, перейдя через хребет, отступила в долину р. Нууану 26,
Тактика раздробления сил не могла привести к успеху. Еще большей ошибкой повстанцев был уход из населенных мест. Отступившие в горы разрозненные отряды восставших не имели связей с местным населением и поддержки с его стороны, хотя оно питало жгучую ненависть к американским поработителям, поэтому отряды повстанцев были в скором времени полностью рассеяны правительственными войсками. Поражению восстания способствовали также неорганизованность конспираторов и проникновение в их ряды правительственных агентов.
14 января около Моилиили были пойманы Сэм Наулейн и несколько других руководителей восстания, а 16 января арестована Лилиуокалани. За участие в доставке оружия на Гавайские острова всю команду парохода «Уайманало» взяли под стражу. Тюрьмы и полицейские участки в Гонолулу заполнили лица, подозреваемые в. 24 Times Weekly, 1895, Jan. 25.
25 Gessler C. Op. cit., p. 208; Day A. G. Op. cit., p. 220.
26 Thrum’s Hawaiian Annual... for 1945—1946, p. 232; Taylor A. P. Under Hawaiian Skies, p. 593, 594; Gessler C. Op. cit., p. 208.
246


подготовке восстания27. Официозная гавайская пресса требовала «самого сурового наказания организаторов антиправительственного вооруженного выступления. Газета «Гавайэн стар» заявляла, что участники подготовки восстания должны быть расстреляны. Газета «Пэсифик комершиэл эдвертайзер» обвиняла свергнутую королеву Лилиуокалани в косвенном соучастии и требовала ее высылки28. Правительство Доула обрушило град репрессий на гавайских патриотов.
Для придания «законности» чинившимся расправам правительство создало в середине января 1895 г. специальный военный трибунал во главе с американцем капитаном Д. В. Прэттом. Этот трибунал рассмотрел дела около 300 заподозренных в подготовке восстания гавайцев, в том числе и Лилиуокалани 29. 90 человек были признаны виновными и осуждены; 6 руководителям антиамериканского движения трибунал вынес смертный приговор, впоследствии замененный пожизненным тюремным заключением; 25 человек были приговорены к 35 годам тюремного заключения каждый и штрафу в 10 тыс. долл. Остальные получили от 5 до 20 лет тюремного заключения и каторжных работ 30. Имелись сведения, что арестованных расстреливали иногда без суда и следствия31.
Американские колонизаторы использовали восстание как предлог для расправы со всеми активными противниками их режима. Они намеревались запугать население островов и решительно пресечь всякое стремление гавайцев к национальной независимости32. С другой стороны, правительство Доула старалось уменьшить недовольство коренного населения островов. С этой целью, применяя политику не только кнута, но и пряника, оно через несколько месяцев после жестокого наказания участников январского восстания решило выдать пенсию в 2 тыс. долл, принцессе Каиулани, племяннице свергнутой и находившейся в то время в заточении королевы.
В годы, предшествовавшие аннексии, восстание 1895 г. оказалось последней крупной попыткой спасти Гавайи для гавайцев. Но антиамериканское брожение на островах продолжалось. Несмотря на присутствие в Гололулском порту военных кораблей США, американские плантаторы и сахаропромышленники на Гавайских островах, тесно связанные с Сахарным трестом США, пребывали в постоянной тревоге. Для сохранения своей собственности на Гавайях и 27 Pratt J. W. Expansionists of 1898: The Acquisition of Hawaii and the Spanish Islands. Baltimore, 1936, p. 198.
28 Stevens S. K. Op. cit., p. 275.
29 Gessler C. Op. cit., p. 209.
30 Times Weekly, 1895, Febr. 8; Foreign Relations, 1895, p. 820—835; Dole S. B. Op. cit., p. 172; MacDonald A. Revolt in Paradise: The Social Revolution in Hawaii after Pearl Harbor. N. Y., 1944, p. 24. Лилиуокалани была приговорена к пяти годам заключения и штрафу в 5 тыс. долл. Однако уже в 1896 г. Лилиуокалани вместе с рядом других осужденных получила амнистию и была восстановлена в гражданских правах (АВПР, ф. Канцелярия, д. 173, л. 233; Foreign Relations, 1896, p. 388).
31 Dole S. B. Op. cit., p. 171; Pratt J. W. Expansionists of 1898, p. 198.
32 Memoirs of L. A. Thurston, p. 526—527, 529.
W


обеспечения высоких прибылей они все настойчивее требовали установления полного американского господства на островах. Следует, однако, подчеркнуть, что стремление к полному политическому подчинению островов диктовалось не только экономическими соображениями. В гавайском сахаре и отчасти в гавайском рынке были, конечно, заинтересованы определенные американские кампании и монополистические объединения, в частности Сахарный трест США. Но гораздо более мощные и многочисленные группы американских капиталистов, фактически направлявших внешнюю политику вашингтонского правительства, рассматривали Гавайские острова как отличный стратегический пункт и военно-морскую базу, для того чтобы обеспечить себе рынки Восточной Азии, и прежде всего Китая.
Еще задолго до испано-американской войны правящие круги Соединенных Штатов планировали использовать Гавайи в качестве опорной базы для развертываниия экспансии на подступах к Азиатскому материку и в самой Азии. Правительство Доула, мечтавшее о скорейшей аннексии архипелага, стремилось со своей стороны оказать всяческие услуги Соединенным Штатам. За несколько недель до начала военных действий с Испанией уполномоченный Доула в Вашингтоне Лоррин Тэрстон подсказал помощнику морского министра США Теодору Рузвельту мысль скупить на случай войны весь запас угля на Гавайских островах. Т. Рузвельт ухватился за эту идею, и в скором времени американские агенты закупили весь наличный уголь на островах, а гавайские власти предоставили место для его хранения 33.
Дважды гавайский президент Доул через своего посланника в Вашингтоне Хэтча запрашивал американское правительство о предполагаемом использовании архипелага в подготовлявшейся войне на Тихом океане. Но, прежде чем был получен ответ на эти запросы^ в Гонолулу пришло известие о начале испано-американской войны. 10 мая 1898 г. правительство Доула поручило Хэтчу немедленно выяснить у президента Маккинли, какова должна быть позиция гавайского правительства во время войны. Хэтч должен был также предложить США помощь и поддержку вплоть до заключения с Соединенными Штатами формального союза, не ограниченного никакими условиями 34.
В Вашингтоне остались в высшей степени довольны таким послушанием и рвением гавайских властей. Президент США был уверен, что в ближайшее время американский конгресс даст наконец свое согласие на аннексию Гавайских островов, которые фактически еще до начала войны с Испанией не только рассматривались, но и использовались американским военно-морским командованием как единственная станция и база в центре Тихого океана, где военные корабли и транспорты с войсками могли останавливаться на пути к Филиппинскому архипелагу. Между США и Испанией еще велись 33 Bailey Т. A. The United States and Hawaii during the Spanish-American War.—
The American Historical Review, Richmond, 1931, Apr., vol. XXXVI, p. 555.
34 Ibid.; Day A. G. Op. cit., p. 227.
248


переговоры о мирном урегулировании возникших конфликтов, а из Сан-Франциско в Гонолулу по приказу морского министра США адмирала Джона Лонга уже отправилось быстроходное судно с военными припасами. В Гонолулу этот груз был принят на борт крейсера «Балтимор», входившего в Азиатскую эскадру США, и доставлен в Гонконг 22 апреля 1898 г., т. е. за 3 дня до объявления испано-американской войны 35.
После начала войны с Испанией значение Гавайских островов как основной тихоокеанской базы США еще более возросло. Гонолулский порт был единственным местом на огромных просторах Тихого океана, отделявшего США от Филиппин, где американские войска могли пополнить свои запасы продовольствия и угля и получить некоторую передышку от многодневного пребывания в трюмах и морской качки. Американцы беспрепятственно использовали гавань в Гонолулу как перевалочный пункт для экспедиционных войск, посылаемых в подкрепление командующему Азиатской эскадрой США коммодору Джорджу Дьюи в Манилу. Военные корабли и транспортные суда с эшелонами американских войск, следуя на филиппинский театр военных действий, неоднократно заходили на Гавайи. И в каждом случае от 2 до 4 тыс. солдат и офицеров снабжались провизией и обслуживались в течение нескольких дней. В трюмы кораблей загружался уголь, предусмотрительно заготовленный американскими агентами для этой цели, производился осмотр и в случае необходимости ремонт машинного оборудования кораблей.
После того как 7 мая 1898 г. от контр-адмирала Дьюи поступила тревожная телеграмма о нехватке войск36, США направляли подкрепления на Филиппины главным образом из Сан-Франциско через Гавайские острова. «Вашингтонское правительство,— сообщал в Петербург в начале мая 1898 г. временный поверенный в делах России в США Г. А. де Воллан,— озабочено посылкою подкреплений на Филиппины, и в скором времени туда отправятся 10 тыс. человек» 37.
Американское верховное командование выделило для переброски через Тихий океан на Филиппины войска преимущественно из состава 8-го армейского корпуса. В начале июня через Гавайские острова проследовали американские транспорты «Сити оф Сидней», «Австралия», «Сити оф Пекин» и броненосец «Чарлестон» 38. Только на одном «Сити оф Пекин» находилось 2,5 тыс. солдат и офицеров. 30 июня эти корабли доставили на Филиппины первый экспедиционный отряд американских войск под командованием бригадного генерала Томаса Андерсона.
35 Rish С. R. The Path of Empire; a Chronicle of the United States as a World Power. New Haven, 1921, p. 118, 120.
36 Messages and Documents, 1898—1899. Abridgement in 4 vol. Wash., 1899, vol. 4, p. 68. За успешные действия против испанского флота в Манильской бухте 1 мая 1898 г. коммодору Дьюи было присвоено звание контр-адмирала военно-морского флота США.
37 АВПР, ф. Канцелярия, 1898 г., д. 114, л. 161.
38 Messages and Documents, 1898—1899, vol. 2, p. 905; Gessler C. Op. cit., p. 219.
249


В конце июня в Гонолулскую гавань зашла транспортная флотилия с 400-тысячным отрядом бригадного генерала Ф. В. Грина 39. Пополнив в Гонолулу свои запасы угля, свежей провизии и воды, суда взяли курс на Филиппины, и 17 июля второй экспедиционный отряд присоединился к войскам генерала Андерсона, расположившимся под Манилой. В конце июля через Гавайские острова с остановкой в Гонолулу проследовали караваны американских транспортов с войсками бригадного генерала Артура Мак-Артура и генерал-майора Уинсли Мерритта, который был назначен командующим экспедиционными силами США на Филиппинах 40.
В июле 1898 г. из Сан-Франциско через Гавайи был отправлен на Филиппины еще один эшелон транспортов с войсками, оружием и боеприпасами41. Одновременно к отправке на филиппинский театр военных действий был подготовлен экспедиционный отряд под командованием генерал-майора Гаррисона Отиса, сменившего осенью 1898 г. генерала Меррита на посту командующего экспедиционными войсками США на Филиппинах 42.
В течение июня-августа 1898 г. на Гавайских островах останавливались по пути на Филиппины 7 караванов американских судов с подкреплением для адмирала Дьюи. Всего к 31 августа 1898 г. на Филиппинских островах находилось 14 пехотных полков, 7 кавалерийских сотен, 11 артиллерийских батарей, саперная рота, команда связи и госпитальные роты. Личный состав американских экспедиционных войск, переправленных на Филиппины, в конце августа 1898 г. составлял около 16 тыс. человек. Еще большее количество американских войск прошло через Гавайи на Филиппины, когда американские империалисты начали колониальную войну против филиппинского народа. После открытия военных действий против филиппинских патриотов США постепенно сосредоточили на Филиппинских островах весьма крупную по тому времени экспедиционную армию, насчитывавшую 70—75 тыс. солдат и офицеров43.
На обратном пути с Филиппин в США американские суда оставляли на Гавайях раненых и больных, используя эти острова как 39 В состав отряда генерала Грина входили пехотные полки штатов Колорадо, Небраска и Пенсильвания, 2 батальона пехоты регулярной армии США, 2 артиллерийские батареи штата Юта и саперный батальон.
40 Message and Documents, 1898—1899, vol. 1, p. 286; vol. 3, p. 55, 62; vol. 4, p. 108—110, 118, 127; Taylor A. P. The American Navy in Hawaii.— The United States Naval Institute Proceedings, 1927, Aug., vol. 53, N 293, p. 923—924; Pratt H. Hawaii, off-shore Territory. N. Y., 1944, p. 27; Испано-американская война: Отчет командированного к американским войскам на остров Кубу полковника генерального штаба Ермолова. СПб., 1899, с. 126; Морской сборник, СПб., 1898, № 7. Морская хроника, с. 35.
41 Taylor А. Р. The American Navy in Hawaii, p. 924.
42 Отряд состоял из 7 пехотных полков, 1 батальона волонтеров, 4 рот регулярной пехоты и 2 батарей тяжелой артиллерии (Морской сборник, 1898, № 7. Морская хроника, с. 35).
43 Испано-американская война, с. 126, 138; Аварин В. Я. Борьба за Тихий океан: Агрессия США и Англии, их противоречия и освободительная борьба народов. М., 1952, с. 101; Bernardo С. J., Bacon E. Н. American Military Policy. Harrisburg, 1955, p. 288.
250


ближайший пункт, где американское командование могло приводить в порядок свои потрепанные войска.
Гавайское правительство беспрекословно выполняло все приказания своих заокеанских хозяев — правящих кругов Вашингтона. Предоставив острова и их гавани в полное распоряжение американского командования, гавайские власти обслуживали вооруженные силы США, направлявшиеся на захват и порабощение Филиппин. Снабжение американских экспедиционных войск осуществлялось за счет гавайской казны, т. е. за счет населения островов. На протест испанского консула в Гонолулу против нарушения нейтралитета гавайскими властями правительство Доула откровенно заявило, что ввиду близких отношений с Соединенными Штатами Гавайская республика не предполагает соблюдать нейтралитет44. Активная помощь правительства Доула вооруженным силам США служила аннексионистам веским аргументом для укрепления их позиций в конгрессе США.
Аннексионисты всеми способами доказывали, что Гавайские острова якобы жизненно необходимы для «защиты» Тихоокеанского побережья США от «врага». В доказательство этого они приводили свидетельства военных и морских экспертов — адмирала Мэхэна, генерала Шофилда, коммодора Мелуилла и других, хотя тот же Мелуилл указывал не столько на «оборонное» значение Гавайских островов для западного побережья США, сколько на их значение для американской торговой экспансии в страны Азиатского континента 45.
В марте 1898 г. правительство Маккинли приняло меры, чтобы сломить противодействие сенаторов, выступавших против официального оформления аннексии Гавайев. Правительство решило для ратификации трактата об аннексии использовать совместную резолюцию палаты представителей и сената, так как в таком случае по американским правилам для принятия резолюции требуется не квалифицированное (две трети), а простое большинство голосов46.
16 марта 1898 г. сенатская комиссия по иностранным делам представила сенату проект совместной резолюции двух палат об аннексии Гавайских островов. В целях маскировки захватнических устремлений американских капиталистов комиссия обратила особое внимание на рост японского влияния на островах. В своем докладе она утверждала, что только аннексия островов Соединенными Штатами спасет их от поглощения растущей Японской империей. «Вопрос заключается в том,— говорилось в докладе комиссии,— кто — Азия или Америка — во время неизбежной схватки будет контролировать морской „ключ от Тихого океана“п узел всех тихоокеанских торговых путей» 47.
44 Gessler С. Ор. cit., р. 219—220.
45 Senate Document N 188, 55th Congr., 2nd Sess., p. 3—26; Senate Document N 315, 55th Congr., 2nd Sess., p. 2.
46 См.: АВПР, ф. Канцелярия, 1897 г., д. 118, л. 111.
47 Senate Report N 681, 55th Congr., 2nd Sess., p. 31—32.
251


В начале мая 1898 г., спустя несколько дней после потопления американской эскадрой Дьюи испанской флотилии у филиппинских берегов, резолюция об аннексии Гавайских островов была внесена на рассмотрение палаты представителей. Комиссия по иностранным делам возвратила резолюцию в палату, сопроводив ее двумя докладами, выражавшими точку зрения большинства и меньшинства комиссии. Большинство комиссии высказалось за аннексию Гавайев, одобрило проект резолюции, санкционировавший присоединение этих островов к Соединенным Штатам, и рекомендовало палате принять этот проект. Второй доклад содержал протест меньшинства комиссии против рекомендуемой аннексионистской резолюции48.
Выступая в палате представителей от имени меньшинства комиссии, демократ Динсмор утверждал, что аннексия Гавайских островов является нарушением конституции. Используя аргументацию американских антиимпериалистов, он заявил: «...если мы приобретем Гавайи, это будет первым шагом в деле дальнейшего приобретения колоний»49. Член палаты представителей Чэмп Кларк, повторяя мысль Динсмора, предупреждал страну с трибуны законодательного органа, что, если США захватят Гавайские острова, они на этом не остановятся 50.
При голосовании в палате за аннексионистскую резолюцию была подано 209 голосов, против —91. За присоединение Гавайских островов к Соединенным Штатам и превращение их в колонию американского империализма голосовали не только республиканцы, но и демократы, что наглядно свидетельствовало о близости взглядов этих двух партий американской буржуазии.
После принятия палатой представителей конгресса США решения об аннексии Гавайев оставалось провести его через сенат, где этот вопрос, как уже указывалось, встречал оппозицию со стороны части демократов. 16 июня 1898 г. резолюция об аннексии архипелага была внесена на рассмотрение и утверждение сената.
Колониальная экспансия правящих кругов США полностью диктовалась интересами монополистического капитала и была враждебна интересам американских трудящихся — рабочего класса и фермерства. «Джингоисты и эксплуататоры, стремящиеся к эксплуатации и к завоеваниям, не американский народ, — писал сенатор Петтигру об этом времени в своей книге, разоблачавшей американскую плутократию.— Они только представители господствующего класса, готового использовать американский народ для наполнения своих мешков золотом» 51.
В ходе событий бурного 1898 г. для широких слоев американского населения становились все яснее истинные захватнические намерения правящих кругов США, и все большее число американ48 House Resolution N 259.— Congressional Record, vol. 31, pt 5, p. 4600; House
Report N 1355, pt. 1, 2, 55th Congr., 2nd Ses.
49 Congressional Record, vol. 31, pt. 6, p. 5776—5777.
50 Ibid., p. 5789—5792.
51 Петтигру P. Ф. Торжествующая плутократия. M., 1922, c. 334.
252


цев активно выступали против империализма. Летом 1898 г. по всей стране прокатились массовые митинги протеста против политики территориальной экспансии и милитаризации страны. Американский народ в основной своей массе, как об этом свидетельствуют современники, был противником политики колониализма вообще и противником присоединения Гавайских островов в частности52. Рабочие и фермерские организации, различные клубы и лиги, наконец, группы простых американцев посылали в Вашингтон петиции с протестом против порабощения чужих стран и народов.
Как доносили летом 1898 г. из русского посольства в Вашингтоне, политика территориального расширения, которую проводил президент Маккинли, породила многочисленных противников, громка высказывавших в сенате и в палате свое неодобрение. «Добрая половина американцев, с которыми мне приходилось говорить о настоящей войне,— сообщал русский посол А. П. Кассини из Вашингтона,— относятся враждебно к нынешней политике правительства Соединенных Штатов и высказывают серьезные опасения относительно возможных последствий принятого им нового курса» 53.
Руководящая верхушка демократической партии, используя в своих узкопартийных интересах антиимпериалистические настроения широких масс американского народа, критиковала интервенционистскую политику республиканцев и их грубые приемы. Она стремилась нажить таким образом политический капитал, завоевать популярность среди избирателей и обеспечить себе их голоса на* предстоящих выборах. Выступления демократов в конгрессе США, по сути дела, представляли собой один из приемов американской буржуазии для отвлечения масс от действительной борьбы против империалистической политики правительства. Поэтому противодействие сенаторов-антиимпериалистов в этот момент уже не имело решающего значения. Один из влиятельнейших советников президента Маккинли — сенатор Лодж писал Т. Рузвельту по поводу оппозиции демократического меньшинства в сенате принятию совместной резолюции двух палат: «Я не думаю, что сенат продержится очень долго, поскольку президент принял твердое решение по этому вопросу и намерен аннексировать острова любым способом. Я считаю гавайское дело практически решенным»54. Гавайский посланник Хэтч также считал, что шансы на завершение аннексии превосходны, и опасался только одного, что сенаторы — противники аннексии сделают так, что к моменту голосования в сенате не будет кворума55.
Возражения антианнексионистской оппозиции сенаторов особенно ослабли в обстановке шовинистического угара после побед 52 Там же, с. 292; The Graphic, 1893, Febr. 4, p. 90; F. D. Roosevelt: His Personal’ Letters, Early Years, 1887—1904. N. Y., 1947, p. 147; Congressional Records vol. 31, pt. 7, p. 6648—6650; Pratt J. W. Expansionists of 1898, p. 313.
53 АВПР, ф. Канцелярия, 1898 г., д. 114, л. 201.
54 Selections from the Correspondence of Th. Roosevelt and H. C. Lodge. N. Y._ 1925, vol. 1, p. 311.
55 Pratt J. W. Expansionists of 1898, p. 322.
253


над испанскими флотилиями у берегов Филиппин и Кубы56. В результате 16-дневных дебатов по гавайскому вопросу 6 июля 1898 г. сенат США большинством в 42 голоса против 21 одобрил совместную резолюцию двух палат об аннексии Гавайских островов57. На •следующий же день президент США Маккинли закрепил своей подписью этот захватнический акт американских империалистов на ’Тихом океане. Так испано-американская война помогла США «оформить» аннексию Гавайев.
С глубоким сарказмом писал об американской политике в отношении Гавайских островов современник описываемых событий Джек •Лондон: «Белые свергли гавайскую монархию, учредили республику и вскоре отдали награбленное под защиту флага Соединенных Штатов. Не надо возмущаться словом „награбленное44» 58.
Захватывая Гавайские острова, американские экспансионисты прекрасно сознавали, что они «не получили,— по признанию одного из них,— полного и свободного согласия гавайского народа на аннексию» 59. Более того, несмотря на террор, установленный после раскрытия антиамериканского заговора 1895 г., американские колонизаторы ко времени официальной аннексии Гавайских островов не смогли •сломить свободолюбивый дух гавайского народа. Сотрудник русской дипломатической миссии в США П. С. Боткин доносил через несколько месяцев после подавления восстания 1895 г., что среди сторонников восстановления прежнего гавайского национального правления, несмотря на репрессии, «все еще держится брожение»60. В обстановке американского колониального режима гавайцы не прекратили сопротивления. Американский посланник на Гавайях Гарольд Сиуэлл, требуя ускорить аннексию, с тревогой сообщал в Вашингтон в конце 1897 г., что на островах активизируются противники аннексии и создается «серьезное положение» 61.
Правительство Доула в 1898 г. по-прежнему опасалось народного восстания — «пиликии»62. Об этом свидетельствуют хотя бы те скупые строки о народных протестах, которые иногда попадали на страницы американской прессы и протоколов конгресса США. ’Так, ознакомившись с политическим положением на Гавайских островах в 1898 г., командующий эскадрой США в Тихом океане 56 3 июля 1898 г. в морском сражении при Сантьяго-де-Куба флотилия американского адмирала Сэмпсона разгромила испанскую эскадру адмирала Серверы.
57 АВПР, ф. Канцелярия, 1898 г., д. 114, л. 216; Congressional Record, vol. 31, pt. 7, p. 6712.
58 Лондон Д. Рассказы о Сандвичевых островах.— Собр. соч. М.; Л., 1926, т. 11, с. 10.
159 Beardslee L. Pilikias.— North American Review, N. Y., 1898, Oct., vol. 167, p. 475. Мнение законодательного собрания Гавайской республики, ратифицировавшего в сентябре 1897 г. аннексионистский договор, не являлось выражением воли гавайского народа, так как собрание состояло из американских плантаторов, сахарозаводчиков и их агентов (АВПР, ф. Канцелярия, 1897 г., д. 118, л. 220; Times Weekly, 1897, Sept. 24).
*<6° АВПР, ф. Канцелярия, 1895 г., д. 114, л. 49.
*61 Stevens S. К. Op. cit., р. 288.
<62 Гавайское слово «пиликиа» означает «народные волнения», «беспорядки».
254


вице-адмирал Бирдсли вынужден был признать, что «пиликик> можно ожидать со стороны 40 тыс. гавайцев» 63.
Незадолго до аннексии Гавайев в адрес американских правителей в Вашингтоне и их ставленников в Гонолулу вновь поступили петиции с решительными протестами гавайского населения против захвата островов. Под одной из таких петиций, дошедшей до американского конгресса, было собрано 21269 подписей, т. е. все взрослое- гавайское население, как один человек, заявило вашингтонскому правительству, что оно не желает присоединения к США64. В сентябре 1897 г. в Гонолулу состоялся митинг протеста коренных жителей против аннексионистского трактата65. Однако ничто уже не- могло остановить американских империалистов.
В день подписания прелиминарного мирного договора с побежденной Испанией, 12 августа 1898 г., в гавайской столице Гонолулу состоялся «торжественный» акт передачи гавайского суверенитета Соединенным Штатам Америки.
На эту церемонию американским захватчикам не удалось даж& силой притащить ни одного честного гавайца. Отказалась присутствовать на ней и свергнутая гавайская королева Лилиуокалани вместе с другими членами бывшего королевского дома. Американские агенты попытались разыграть сцену одобрения аннексии гаванским народом и хотели привлечь группу гавайских девушек для спуска в последний раз гавайского национального флага с правительственной: резиденции. Но мужественные гавайские патриотки наотрез отказались участвовать в позорном акте надругательства над символом: гавайской независимости.
Гавайский национальный флаг был снят с Иоланийского дворца самими американцами. На церемонии присутствовали члены правительства Доула, Г. Сиуэлл и специально прибывшие на «торжества» новый командующий Тихоокеанской эскадрой США контр- адмирал Д. Н. Миллер и полковник американской армии Д. Г. Барбер. Под охраной отрядов американской морской пехоты, высаженных с броненосцев «Филадельфия» и «Могикан», президент Доул в обмен на копию резолюции конгресса США об аннексии островов, вручил американскому посланнику грамоту о передаче суверенитета Гавайской республики Соединенным Штатам. При этом оркестр^ состоявший в большинстве своем из гавайцев, категорически отказался исполнить гавайский национальный гимн «Гавайи Понои»г несмотря на то что музыкантов со всех сторон окружали американские солдаты. В условиях террора и запугивания это было далеко* не безопасным поступком. Вместо национального гавайского флага? над Гавайскими островами был поднят государственный флаг Соединенных Штатов66. Орудийные салюты военных кораблей США„
63 Beardslee L. Op. cit., p. 475.
64 Congressional Record, vol. 31, pt. 6, p. 5884.
65 Stevens S. К. Op. cit., p. 288.
66 История этого флага такова. Офицер американского крейсера» «Бостон», активный участник переворота 1893 г. на Гавайях Л. Янг взял на, сохранение?
255


стоявших в Гонолулской гавани, возвестили, что Гавайские острова стали заморским владением Соединенных Штатов67. Однако передача гавайского суверенитета США, как вынуждена была признать издававшаяся американцами гонолулская газета «Индепендент», совсем не вызвала энтузиазма среди населения, за исключением труппы аннексионистов и лиц, находившихся на службе у правительства Доула. Официальное «ликование» народ встретил холодным презрением68.
Актом американского конгресса от 30 апреля 1900 г. Гавайским островам был предоставлен статус «территории» США, что на деле означало превращение Гавайского архипелага в бесправную колонию американского империализма. Управление «территорией» осуществлялось через губернатора, назначавшегося на четыре года президентом США. Первым губернатором нового колониального владения США был назначен старый американский агент на Гавайских островах — Сэнфорд Доул.
Несмотря на поглощение Гавайских островов Соединенными Штатами Америки и закрепление режима колониальной эксплуатации и расового гнета, стремление гавайцев к свободе и независимости не было сломлено. Пиликиа на Гавайях не утихала и после аннексии 69. Американские «цивилизаторы» так и не смогли привлечь на свою сторону гавайский народ. Свободолюбивые и гордые гавай- лы испытывали жгучую ненависть к американским поработителям. На вопрос, как относятся гавайцы к американцам, аннексировавшим их страну, гавайская патриотка, имя которой осталось неизвестным, не побоялась ответить прямо в лицо американскому адмиралу: «Мы не хотим их» 70.
Гавайцы продолжали оказывать сопротивление иноземным колонизаторам, несмотря на колоссальное превосходство сил и военной техники на стороне Соединенных Штатов. Честные и мужественные
американский флаг, который развевался над островами по приказу посланника США Джона Стивенса в течение двух месяцев (февраль-март 1893 г.), пока не было получено указание из Вашингтона о его снятии. В течение пяти лет ярый аннексионист Янг сохранял этот флаг, будучи твердо убежден, что «рано или поздно США снова поднимут его над островами». После начала испано-американской войны капитан Янг передал сохраненный им флаг Л. Тэрстону, который немедленно связался с президентом США Маккинли. В Белом доме одобрили предложение капитана Янга, и в знак преемственности и одобрения всей предшествующей захватнической политики США в отношении Гавайских островов над архипелагом было решено поднять тот самый флаг американских колонизаторов, который они безуспешно пытались водрузить в январе 1893 г. (United States Naval Institute Proseedings, vol. 53, N 293. Secretary’s Notes, p. 934).
€7 Messages and Documents, 1898—1899, vol. 4, p. 145—147.
Gessler C. Op. cit., p. 221.
*9 Адмирал военно-морского флота США Бирдсли косвенным образом указы- » вал на сопротивление гавайцев установлению американского господства на островах, когда писал в 1898 г., что важнейшим мероприятием для ликвидации волнений и антиамериканских выступлений на Гавайских островах является «завоевание доверия и расположения гавайцев» (Beardslee L. Op. cit., p. 478—480).
70 Ibid., p. 479.
256


гавайские труженики открыто требовали, чтобы американцы убирались с их родной земли. В этой неравной борьбе гавайский народ нес тяжелые потери, йо не желал мириться с подневольной жизнью71.
Захват Гавайев в 1898 г. был только началом колониальной экспансии Соединенных Штатов Америки на Тихом океане. По пути с Гавайев на Филиппины американский крейсер «Чарлестон» по приказу из Вашингтона зашел 20 июня 1898 г. на Гуам —главный остров из группы Ладронского архипелага72, принадлежавшего Испании. Застав испанцев врасплох, так как они из-за отсутствия связи с материком ничего не знали о войне b США, американцы без сопротивления заняли остров и подняли над ним американский флаг. Группа войск генерала Мерритта по пути на филиппинский театр военных действий таким же способом в июле 1898 г. аннексировала о-в Уэйк, хотя подписание формального акта о присоединении этого острова к США состоялось лишь в январе 1899 г., когда из Гонолулу на Уэйк был специально послан крейсер «Беннигтон». Таким образом, еще летом 1898 г., По время испано-американской войны Гавайские острова служили плацдармом для американской оккупации островов Гуам, Уэйк, Уилкс, Мидуэй и ряда других, ставших звеньями в цепи стратегических баз США на Тихом океане73. Вместе с Филиппинами, Гуамом, Уэйком и Мидуэем Гавайские острова образовали «островной мост», перекинутый через Тихий океан от западных берегов США к Азиатскому материку. Теперь американские войска, расположенные на Филиппинах, отделяло от Китая лишь Южно-Китайское море.
В следующем, 1899 г. США по трехстороннему соглашению (США—Великобритания—Германия) закрепили за собой о-в Тутуи- ла и ряд других островов из архипелага Самоа к востоку от 171-го меридиана. По поводу этого империалистического «дележа» о-вов Самоа В. И. Ленин записал П своей сводке «Главнейшие кризисы в 71 К сожалению, в распоряжении автора нет ни соответствующих архивных документов, ни гавайской, ни даже американской прессы конца XIX в., которые, по всей вероятности, дали бы возможность на конкретном историческом материале показать сопротивление гавайцев американскому господству в 1898 г. О том, что такая борьба действительно имела место в истории Гавайских островов, имеются косвенные подтверждения, правда в очень немногих опубликованных работах американских историков по гавайскому вопросу, хотя в целом работ вышло немало. Так, например, в опубликованном в Гонолулу в 1954 г. сборнике статей по социальной истории Гавайских островов прямо говорится, что передача суверенитета Гавайской республики Соединенным Штатам в 1898 г. вызвала сопротивление со стороны многих гавайцев и смешанного населения, однако конкретных фактов опять-таки не приводится (Social Process in Hawaii. Honolulu, 1954, vol. 18, p. 4).
72 В переводе с исп.: Воровские, или Разбойничьи, острова; в настоящее время называются Марианские острова.
73 См.: АВПР, ф. Канцелярия, 1898 г., д. 114, л. 208; Message and Documents, 1898—1899, vol. 4, p. 151—153; vol. 2, p. 905; Испано-американская война, с. 137; Bryan E. Н. American Polynesia and Hawaiian Chain. Honolulu, 1942, p. 211; Walker Z. W. Guam’s Seizure by the United States in 1898.—Pacific Historical Review, 1945, vol. 4, N 1, p. 2—10.
9 Американский экспансионизм 257


международной политике великих держав после 1870—1871 годов»: «1899: „Трения44 между Германией, Англией и Соединенными Штатами из-за Самоа. Угрозы войной. Конфликт. Договор о „дележе44 этих островов: 14.XI.1899» 74.
Закрепив за собой тихоокеанские подступы к Азиатскому материку — Гавайи, Филиппины, Самоа, американские правители под давлением Американо-азиатской ассоциации и «Америкэн Чайна дивелопмент К°», представлявших заинтересованные деловые круги Америки, стремились занять решающие позиции в Азии, в первую очередь в Китае.
Одновременно с экономическим проникновением в Китай американские империалисты, используя в качестве опорных пунктов Гавайские и Филиппинские острова, на рубеже XIX—XX вв. пытались укрепиться на китайской территории.
Опьяненные первыми колониальными приобретениями за пределами Американского континента, империалисты США начали мечтать об установлении своего владычества над другими народами и странами земного шара. Видная фигура в империалистически » кругах Америки — сенатор Генри Кэбот Лодж открыто требовал за воевания экономического господства США над всем миром75.
Оценивая военно-стратегическое значение захвата Соединенными Штатами Гавайских и Филиппинских островов, В. И. Ленин сделал выписку в одну из своих тетрадей по империализму: «Гавайские острова — 72 дороги от Панамы в Гонконг» 76.
Уже на рубеже XIX—XX вв. американские экспансионисты заявляли: «Мы должны обладать обширными колониями в различных частях света». В соответствии с этой программой Гавайские и Филиппинские острова вместе с Панамским каналом должны были образовать гигантский опорный треугольник для превращения Тихого океана в «американское море» и обеспечить дальнейшее расширение экспансии США на Азиатском материке.
74 Ленин В. И, Поля. собр. соч., т. 28, с. 669.
75 См.: Foster W. Z. History of the Communist Party of the United States. N. Y., 1952, p. 77-78.
76 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 28, с. 186.
258


Аннексия Филиппин Соединенными Штатами (1898—1901)
Ю. О. ЛЕВТОНОВА
Политика США в отношении Филиппин на рубеже XIX—XX Вв. была важной составной частью общей азиатской и тихоокеанской стратегии Вашингтона. Суть этой политики лаконично сформулирована В. И. Лениным в «Тетрадях по империализму»: «Филиппины — шаг к Азии и К и т а ю» \ В этой же работе В. И. Ленин сделал выписку, что «Куба, Филиппины и Гавайи — это только „закуска“ для возбуждения аппетита к более обильной трапезе» 1 2, подразумевая планы США по обеспечению для себя обширных американских и азиатских рынков.
Империалистический характер испано-американской войны, развязанной США с целью овладения испанскими колониями, предопределил судьбу национально-освободительного движения на Филиппинах. Вступая в борьбу за захват испанских колониальных владений, планируя, в частности, превращение Филиппин в плацдарм на подступах к Китаю, империалистические круги США маскировали свои действительные цели лозунгами защиты и освобождения угнетенных Испанией народов. На деле вмешательство американского империализма в освободительную борьбу филиппинцев обернулось для филиппинского народа национальной трагедией — удушением революции и республики, аннексией архипелага Соединенными Штатами, переходом страны под власть новых колониальных хозяев.
Остановимся кратко на той обстановке, которая сложилась на Филиппинах накануне испано-американской войны. В августе 1896 г. там вспыхнуло антииспанское восстание. В 1896—1897 гг. филиппинское освободительное движение в целом развивалось по восходящей линии (с точки зрения военных успехов повстанцев и расширения территориальных границ революции). В то же время по мере углубления революционного процесса обострилась борьба за лидерство в революции между левыми революционно-демократическими («плебейская фракция») и консервативными помещичье-буржуазными элементами, закончившаяся победой последних. 18 ноября 1897 г. (через три дня после утверждения временной конституции первой Филиппинской республики революционной ассамблеей, собравшейся в местечке Биак-на-Бато) помещичье-буржуазные лидеры во главе с Эмилио Агинальдо, опасаясь дальнейшего роста народной борьбы, подписали капитулянтское соглашение с испанскими властями, предусматривавшее самороспуск революционного правительства и выезд Агинальдо по настоянию испанцев и его ближайшего окружения в
1 Ленин В. И. Поля. собр. соч., т. 28, с. 186.
2 См.: Там же, с. 390.
259
9*


Гонконг в обмен на обещание с испанской стороны ограниченных реформ и амнистии повстанцам, сложившим оружие3. Это событие вызвало непродолжительный спад повстанческой активности. Но уже с января 1898 г. стихийное освободительное движение стало набирать силу. Филиппинская революция вступила в свою завершающую фазу. Международная ситуация, а именно назревание военного конфликта между США и Испанией, сопровождавшееся декларациями американцев о сочувствии и помощи народам испанских колоний, в известной степени также способствовала оживлению освободительной борьбы филиппинцев. В свою очередь развитие событий на Филиппинах устраивало Соединенные Штаты, предвидевшие возможность использования филиппинского национально-освободительного движения в собственных интересах.
Первые шаги по подготовке американской экспансии на Филиппинах были сделаны задолго до официального начала испано-американской войны. В октябре 1897 г. по инициативе помощника морского министра США Т. Рузвельта на пост командующего Азиатской эскадрой был назначен коммодор Д. Дьюи, экспансионист, откровенный сторонник захвата Филиппинского архипелага. Отбывая на Дальний Восток, Дьюи получил специальную инструкцию Т. Рузвельта о сборе и пересылке в Вашингтон всей доступной информации о положении на Филиппинах. В феврале 1898 г. Дьюи был передан секретный приказ Т. Рузвельта, исполнявшего в то время обязанности морского министра, предписывавший немедленное нападение американской эскадры на испанский флот в Манильском заливе, как только начнутся военные действия между США и Испанией4.
Весной 1898 г. американские военно-морские и дипломатические представители начали устанавливать связи с Патриотической хунтой — филиппинской эмигрантской организацией в Гонконге во главе с Э. Агинальдо, которая выступала в роли зарубежного центра по руководству антииспанским освободительным движением на Филиппинах. В марте и апреле 1898 г. с Э. Агинальдо встречались и вели переговоры командир американского военного корабля капитан Вуд и консул США в Сингапуре Пратт. Американцы недвусмысленно обещали поддержку филиппинским революционным лидерам в освободительной борьбе и гарантию независимости Филиппин после освобождения страны от испанского господства под протекторатом Соединенных Штатов. Тем самым они рассчитывали усыпить бдительность филиппинцев в отношении истинных намерений США, заручиться их помощью в военных операциях против испанцев, облегчив реализацию собственных планов по захвату архипелага 5.
Подобная тактика принесла американцам желаемые результаты.
3 См. подробнее: Губер А. А. Филиппинская республика 1898 г. и американский империализм. М., 1961, с. 95—136.
4 Pomeroy W. I. American Neo-Colonialism. N. Y., 1970, p. 31.
5 Agoncillo T. A. Malolos: (The Crisis of the Republic). Quezon City, 1960, p. 122—124; Agoncillo T. A., Guerrero M. History of the Filipino People. Quezon City, 1970, p. 215—216.
260


Агинальдо и большинство филиппинского революционного руководства поверило обещаниям США. Сокрушительный разгром испанского флота эскадрой Дьюи в Манильском заливе 1 мая 1898 г. (меньше чем через неделю после объявления войны Испании), ознаменовавший начало американской военной интервенции на архипелаге, был воспринят на Филиппинах как решительный шаг на пути к национальному освобождению. Еще во время американо-филиппинских переговоров в Гонконге и Сингапуре в марте-апреле 1898 г. американцы предложили организовать возвращение Агинальдо на Филиппины. Эти предложения соответствовали личным планам Агинальдо, стремившегося вновь укрепить свое лидерство в филиппинском освободительном движении и ведущие позиции тех, преимущественно помещичье-буржуазных, кругов в революционном лагере, с которыми он был тесно связан.
В середине мая 1898 г. американский консул в Гонконге Уайлдман (по прямому указанию Дьюи) организовал отправку Агинальдо на Филиппины. Последний прибыл туда на американском военном корабле 19 мая 1898 г. Переговоры Агинальдо с американцами и достижение договоренности об американской помощи снискали ему большую популярность на Филиппинах. В первые же дни по возвращении на родину он взял на себя функции главнокомандующего повстанческих сил. 12 июня 1898 г. в Кавите, временной столице освобожденных от испанцев территорий, Агинальдо провозгласил независимость Филиппин, обеспечив за собой президентский пост. Уже в первых обращениях к народу Агинальдо всячески подчеркивал «бескорыстную помощь... великой и могущественной североамериканской нации» в деле освобождения Филиппин, способствуя распространению среди филиппинцев настроений симпатии и доверия к действиям американцев6.
Современный филиппинский историк Т. Агонсильо воспроизводит небольшой эпизод, отражающий Дарившую в то время на Филиппинах атмосферу энтузиазма и надежды на искреннюю поддержку США. За несколько дней до провозглашения независимости Филиппин делегация филиппинских эмигрантов в Сингапуре организовала торжественную манифестацию перед резиденцией американского консула Пратта, вручив ему послание, в котором выражалась «глубокая благодарность за моральную и материальную помощь адмирала Дьюи генералу Агинальдо в борьбе за освобождение 8 миллионов филиппинцев» и уверенность в том, что США, следуя принципам «гуманной политики», основываясь на договоренности между Агинальдо и Праттом, будут способствовать «достижению независимости Филиппин под американским протекторатом» 7.
Лишь очень немногие из филиппинских политических деятелей осознавали реальную опасность вмешательства США в освободительную борьбу филиппинцев. К их числу принадлежал Аполина- рио Мабини, один из самых крупных лидеров и национальных
6 Губер А. А. Указ, соч., с. 145.
7 Agoncillo T. А. Ор. cit., р. 138—139.
9* Американский экспансионизм 261


идеологов радикального революционно-демократического направления. Обнаруживая политическую прозорливость, Мабини задолго до начала испано-американской войны предвидел возможность передачи Филиппинских островов США в результате поражения Испании и неизбежность в этом случае открытого военного конфликта с американскими империалистами. Реальные причины испано-американской войны он связывал с экономическими устремлениями США в Латинской Америке, указывая на аналогичную подоплеку активности США в Азии, и в частности на Филиппинах, которые в силу своего географического Положения представляли серьезный военно-стратегический и экономический интерес для американских экспансионистов8.
Завершающий этап филиппинской революции (1898 г.) характеризовался сложной расстановкой классово-политических сил внутри революционного лагеря. Как уже упоминалось, выделялись два основных течения: радикальное, демократическое, наиболее последовательно и энергично боровшееся за ликвидацию колониального режима, и консервативное, противостоящее первому. В каждом из этих течений существовала внутренняя дифференциация, отражавшая сложное переплетение классовых, групповых, региональных устремлений и интересов.
Все более очевидная обреченность испанского колониализма способствовала вовлечению в ряды повстанцев многих представителей крупных местных помещиков, консервативных бюрократических элементов, до сих пор стоявших в стороне от революционного движения. Усилилась активность интеллигенции, которая не представляла какого-то единого слоя, а выражала интересы самых различных общественных сил. Массовый и активный характер приобрела народная борьба, в особенности увеличился размах и углубилась антифеодальная направленность Крестьянских движений. В обстановке революционного подъема, когда решалась задача окончательной ликвидации испанского колониального режима, правительство Агинальдо, в котором преобладали помещичье-буржуазные элементы, не могло не считаться с интересами левых демократических сил, что выразилось, в частности, в назначении Мабини на пост личного советника президента.
Военная ситуация на Филиппинах летом 1898 г. складывалась следующим образом. Эскадра Дьюи, оставшаяся после сражения 1 мая 1898 г. в Манильской бухте, блокировала филиппинскую столицу с моря. В то же время американцы воздерживались от крупномасштабных операций на суше, не располагая поначалу достаточными для этого силами. Освобождение территорий Лусона и Бисайских островов (северные и центральные районы архипелага) от испанских колонизаторов полностью осуществлялось филиппинской революционной армией, во главе которой стояли ряд талантливых 8 Левтонова Ю. О. История общественной мысли на Филиппинах. М., 1973, с. 182—183.
262


военных командиров, выходцев, как правило, из мелкобуржуазных кругов и разночинной интеллигенции.
В конце июня повстанческие войска вплотную подошли к Маниле, главному бастиону колонизаторов. Однако взятие Манилы революционной армией отнюдь не устраивало США прежде всего в силу политического и военного значения этого события как фактора, свидетельствующего о реальной победе филиппинской национальной революции, что могло стать помехой на пути осуществления колонизаторских планов США в отношении Филиппин. В июле на Лусон прибыло несколько транспортов американских войск9, которые начали осаду столицы. Генерал Андерсон, командующий американскими сухопутными силами на Филиппинах, выполняя инструкции президента Маккинли, намеренно не допустил филиппинцев к участию в операциях по овладению Манилой.
Американцы вошли в Манилу 13 августа 1898 г., на следующий день после подписания Вашингтонского протокола, в числе прочего предусматривавшего занятие Манилы американскими войсками до заключения мирного договора между Испанией и США, который должен был определить будущий статус архипелага 10  11. Вслед за капитуляцией Манилы на Филиппины прибыл новый контингент американских войск, а с сентября 1898 г. главнокомандующим американскими вооруженными силами на архипелаге был назначен генерал Отис, почти не скрывавший своих аннексионистских взглядов. Он ультимативно потребовал от филиппинского правительства вывода революционных отрядов из столичных предместийи.
Действия США стали вызывать обоснованную тревогу на Филиппинах. Энтузиазм, с которым филиппинцы относились к союзу с американцами, быстро сменялся настроениями беспокойства и подозрительности. Вопрос об отношении к политике американских империалистов постепенно выдвинулся на первый план в качестве центрального пункта размежевания между консервативными помещичье- буржуазными и радикальными демократическими силами в лагере филиппинской революции. Агинальдо и большинство умеренно кон9 На Филиппинском архипелаге разместились четыре крупных войсковых подразделения, оснащенные современным оружием (насчитывавшие в общей сложности свыше 20 тыс. солдат и 740 офицеров), под командованием -известных генералов Т. Андерсона, Ф. Грина, А. Мак-Артура, У. Меррита (Constantino R. The Philippines: A Past Revisited. Manila, 1978, p. 214).
10 См.: Губер А. А. Указ, соч., с. 167—186. В дальнейшем правительство США, неоднократно использовало факт взятия Манилы американскими войсками как аргумент в обоснование американских прав на Филиппинские острова.
11 В течение сентября — декабря 1898 г. силами филиппинской революционной армии была очищена от испанцев практически вся территория Лусона и Бисайских островов, т. е. основных центров освободительного движения. Исключение составляла Манила (с предместьями), занятая американцами, где был установлен американский военно-оккупационный режим. Вне контроля, как филиппинского революционного правительства, так и американского командования, оставались южные, заселенные народами, исповедующими ислам, районы архипелага (о-в Минданао и архипелаг Сулу), которые лишь во второй половине XIX в. были присоединены к испанским владениям на Филиппинах.
263


сервативных элементов в революционном руководстве продолжали сотрудничать с американцами, закрывая глаза на откровенно анти- филиппинские акции американского командования, прилагая немалые усилия для смягчения филиппино-американских противоречий.
Антиимпериалистическую позицию в революционном правительстве по-прежнему занимал Мабини, опиравшийся на своих единомышленников в среде революционных военных командиров, радикально настроенных политических деятелей, интеллигенции. Используя пропагандистские и дипломатические средства, Мабини пытался добиться международного признания Филиппин как суверенного государства до подписания мирного договора между США и Испанией.
Немаловажное значение имело и признание Филиппин равноправной с США воюющей стороной, поскольку официальная американская пропаганда замалчивала успехи филиппинской революционной армии, приписывая вооруженным силам США решающую роль в освобождении архипелага от испанских войск. В августе-октябре 1898 г. по инициативе Мабини правительствам европейских держав и США были разосланы официальные меморандумы филиппинского правительства, в которых ставился вопрос о признании независимости Филиппин. Был создан революционный заграничный комитет, представители которого направлялись в столицы крупных стран Европы и Вашингтон. В их задачу входила пропаганда признания Филиппин воюющей стороной и независимым государством, а также закупка оружия. С этими же целями активизировалась деятельность эмигрантской Гонконгской хунты 12.
Напряженность в отношениях между филиппинцами и американцами усилилась осенью 1898 г., после того как в Париже начались испано-американские переговоры по заключению мира. Растущую тревогу на Филиппинах вызывала неопределенность намерений правительства США. Подлинная позиция Маккинли в вопросе о суд1Л5е архипелага длительное время оставалась неясной не только для филиппинцев, но и для испанской стороны, нейтральных держав — посредников в переговорах, а также европейских государств-соперников США в борьбе за азиатские рынки, внимательно следивших за работой испано-американской комиссии.
Первая президентская инструкция, которой была снабжена американская делегация на парижских переговорах, не содержала прямых требований передачи под власть США всего архипелага. По-видимому, это было связано с разногласиями по филиппинскому вопросу внутри американской делегации (мнения разделились между защитниками идеи основания опорного пункта в Маниле либо как максимум на территории Лусона и сторонниками установления контроля США над всеми островами архипелага).
Следует учитывать, что на подход американских делегатов к решению филиппинского вопроса определенное влияние оказывала позиция американских военно-морских и дипломатических кругов, 12 Agoncillo T. А. Ор. cit., р. 310—320.
264


непосредственных проводников политики США на Дальнем Востоке, выдвигавших на первый план идею создания на Филиппинах крупной военно-морской базы — стратегического форпоста у берегов Китая (превалировала точка зрения о превращении Манилы или самого богатого и стратегически важного острова Лусон в некий эквивалент британских колоний в Гонконге и Сингапуре13).
На первых порах в политике США на Филиппинах конкретные экономические интересы играли второстепенную роль (острова не представляли собой ни значительного сырьевого источника, ни крупного рынка), хотя обращает на себя внимание тот факт, что в Вашингтоне по прямому указанию Маккинли систематически собирались обширные материалы (через американских военных агентов и дипломатов на Дальнем Востоке), освещавшие экономическое положение архипелага (с точки зрения возможностей и перспектив его колониальной эксплуатации) 14.
С открытием парижских переговоров американский президент, опиравшийся на тех представителей республиканской партии, которые выступали наиболее решительно за активную экспансионистскую политику, вынужден был придерживаться осторожной тактики, намеренно скрывать аннексионистские планы в отношении Филиппин. Это объяснялось и необходимостью считаться с общественным мнением внутри США, где усиливалась критика внешнеполитического курса администрации Маккинли, и, главное, конъюнктурными тактическими мотивами, связанными с обострением политической борьбы на выборах в конгресс (в ходе избирательной кампании республиканцы воздерживались от откровенно экспансионистской пропаганды) .
Победа кандидатов республиканской партии в обеих палатах конгресса (ноябрь 1898 г.) позволила Маккинли выступить наконец с открытыми притязаниями на захват Филиппин. В новой инструкции президента, направленной американской делегации в Париже, содержалось ультимативное требование передачи США всего Филиппинского архипелага. Как известно, это требование было официально закреплено статьей 3 Парижского договора, согласно которой Испания «уступала» Филиппины Соединенным Штатам за денежную компенсацию в размере 20 млн. долл. Подписание Парижского договора ознаменовало для США переход к политике территориальных захватов за пределами Американского континента, новую фазу в активизации их действий в Азии и бассейне Тихого океана. Официальная американская пропаганда, намеренно вводя в заблуждение мировую общественность, изображала аннексию Филиппин как благо для «нецивилизованных» филиппинцев, спасение их от послереволюционного политического хаоса и экономической разрухи.
Была разработана устойчивая официальная пропагандистская схема, вместившая определенный набор установок в отношении 13 Pomeroy W. J. Op. cit., p. 35—36.
14 Губер A. A, Указ, соч., с. 215. ,
265


«филиппинской» политики США и событий на архипелаге (они нашли отражение в выступлениях Маккинли, других американских государственных и политических деятелей, материалах официальной печати) и крайне тенденциозно освещавшая обстановку на Филиппинах. Эта схема несколько позднее легла в основу концепций американских историков-филиппиноведов, представлявших старую «колониальную» школу, которая господствовала в американской науке в первой половине XX в.15  * Выработанные концепции призваны были теоретически обосновать империалистическую политику США на Филиппинах. Выдвигался тезис о «неподготовленности» филиппинцев к самостоятельному государственному существованию. Филиппинская республика объявлялась «фикцией», «инсценировкой», плодом действий небольшой группы фанатиков-националистов и «инсургентов», не связанных с основной массой народа. Ситуация на архипелаге на рубеже XIX—XX вв. характеризовалась как состояние глубокой «политической анархии и кризиса». Отсюда делались выводы об особых «гуманистических» и «цивилизаторских» целях политики США, которые должны были возложить на себя «бремя ответственности» за судьбу этой азиатской страны «во благо филиппинского народа», приобщая филиппинцев к «идеалам свободы и демократии», подготавливая их к будущему независимому развитию 1в.
Несмотря на пропагандистские усилия американского правительства по обработке общественного мнения у себя в стране и за рубежом, окончательные итоги Парижского мира, касавшиеся судьбы Филиппинских островов, вызвали взрыв возмущения внутри США 17 и резкие протесты на Филиппинах. Известие о подписании
15 См., напр.: Barrows D. Р. History of the Philippines. N. Y., 1925; Worcester D. C. The Philippines, Past and Present. N. Y., 1930; Forbes C. The Philippine Islands. Cambridge (Mass.), 1945.
ie Развернутая аргументированная критика с марксистских позиций концепций американских филиппиноведов содержится в фундаментальной монографии А. А. Губера «Филиппинская республика 1898 г. и американский империализм». В этом же труде анализируются (на основе богатейшего материала) особенности политики США на Филиппинах, раскрывается роль американского империализма в подавлении национально-освободительного движения филиппинцев. Экспансионистский характер политики США на Филиппинах разоблачается в работах прогрессивных американских авторов (У. Помрой). Комплекс вопросов, связанных с революцией 1896—1898 гг. и, в частности, с проблемой филиппино-американских отношений, находится в центре внимания ряда современных исследователей-филиппинцев, представителей нового националистического и демократического направления в филиппинской исторической науке (Т. Агонсильо, С. О. Махул, Р. Константино и др.). Следует отметить общий для филиппинских исследований 60—70-х годов вывод о том, что вмешательство американского империализма в освободительную борьбу филиппинцев насильственно прервало поступательное развитие национальной революции и процесс построения независимого филиппинского государства.
17 Борьба против аннексии Филиппин Соединенными Штатами превратилась в одну из главных целей широкого организованного общественного движения в США, известного как «антиимпериалистическое», которое привлекло в свои ряды представителей разнородных классово-политических сил и про-
266


мирного договора достигло архипелага в момент наивысшего подъема филиппинского национально-освободительного движения. С сентября 1898 г. в Малолосе работал Революционный конгресс, на котором были представлены все основные силы, участвовавшие в революции. Конгресс принял новую конституцию (Малолосская). В ней были использованы наиболее передовые для того времени нормы буржуазно-демократического законодательства. Таким образом, юридически оформлялось создание независимой Филиппинской республики и определялись основы ее государственно-политической структуры (не случайно в американской филиппиноведческой литературе сюжеты, связанные с деятельностью Малолосского конгресса, подвергались грубым искажениям либо вовсе замалчивались).
Следует также упомянуть, что еще до созыва конгресса на территориях, освобожденных от испанских колонизаторов, вполне успешно шел процесс создания местных органов управления, которые подчинялись центральному правительству и координировали с ним свою деятельность. Вопреки этим фактам, в американской литературе чрезвычайно преувеличивается влияние регионализма и межэтнических противоречий на Филиппинах в период революции, распространены утверждения о политическом хаосе и остром соперничестве между центральным правительством и локальными военачальниками. В действительности же разногласия в революционном руководстве (проявившиеся, в частности, во время обсуждения проекта конституции) были связаны не с региональными и межэтническими противоречиями, а имели под собой классовую основу, отражали разницу позиций представителей двух основных течений в революционных силах по вопросам национальной революции. Известие о решении Парижской мирной конференции, прервавшее работу Малолосского конгресса (в середине декабря 1898 г.), отодвинуло на второй план эти разногласия, вызвав подъем патриотических чувств и настроений среди всех классов и слоев филиппинского общества. Реакция на Филиппинах была единой: позиция США расценивалась как предательство союзнических отношений и договоренностей, демонстрировалась готовность сопротивления насильственному распространению власти новых претендентов на колониальное господство на архипелаге.
Намерения американских аннексионистов достаточно определенно были выражены в инструкции Маккинли, отправленной генералу Отису 21 декабря 1898 г., вскоре после подписания Парижского договора. Согласно инструкции, генералу вменялось в обязанность исполнение функций военного губернатора Филиппин и перед ним ставилась задача «немедленной фактической оккупации и создания системы управления всей группы Филиппинских островов» 18. Эти директивы по военному захвату архипелага несколько маскирова-
ходило «под идейным и политическим руководством мелкобуржуазной и либеральной интеллигенции» (Дементьев И. П. Идейная борьба в США по вопросам экспансии. М., 1973, с. 202—259).
18 Robinson A. G. American Conquest of the Philippines. Wash., 1899, p. 68—69. 267


лись содержавшимися в инструкции пожеланиями «добровольной ассимиляции» Филиппин 19.
Однако реализация президентской инструкции задерживалась в ожидании ратификации Парижского договора сенатом США. Как известно, среди американских сенаторов существовала довольно активная и влиятельная группа противников экспансионистского внешнеполитического курса администрации Маккинли. Хотя протесты против политики колониальных захватов диктовались самыми разными мотивами20, они могли оказать непосредственное воздействие на результаты голосования в сенате по вопросу о ратификации договора. Поэтому Маккинли и его сторонники придерживались осторожной тактики: усиленно пропагандировали содержавшиеся в донесениях Отиса утверждения о якобы вполне лояльном отношении филиппинцев к перспективе установления американского господства (прямо искажавшие реальную обстановку на архипелаге) и одновременно согласились на открывшиеся 11 января 1899 г. переговоры в Маниле между представителями филиппинского революционного правительства и американского командования.
Филиппинцы связывали предстоящее голосование в сенате США по вопросу о ратификации Парижского договора с надеждой на предотвращение военного столкновения с американцами и сохранение государственного суверенитета. Этим целям была подчинена вся деятельность филиппинского революционного руководства в декабре 1898 — январе 1899 г., до официального утверждения Малолосской конституции, которое состоялось лишь 23 января 1899 г. В конце декабря 1898 г. было спешно сформировано новое правительство во главе с Аполинарио Мабини (он занял в нем посты премьер-министра и министра иностранных дел). 5 января 1899 г. правительствам США, европейских держав и Японии был разослан текст манифеста за подписью Агинальдо с официальным протестом против назначения генерала Отиса военным губернатором Филиппин.
Филиппинские представители за границей усилили пропаганду за признание независимой Филиппинской республики. Представитель филиппинского заграничного комитета в США Фелипе Агон- сильо, выступивший с протестом против решения Парижской конференции сразу после подписания мирного договора, продолжал прилагать немало усилий по привлечению американской общественности. Он установил контакты с рядом деятелей оппозиционной демократической партии и руководителями Антиимпериалистической лиги, проводившими кампанию против ратификации Парижского договора. Однако все его попытки добиться официальной встречи с государственным секретарем США Хэем и другими представителями властей оказались безрезультатными. Филиппино-американские переговоры в Маниле с самого начала были обречены на неудачу.
Филиппинцы, хорошо понимая опасность открытого военного конфликта с Соединенными Штатами, проявляли готовность пойти 19 Ibid.
20 См.: Дементьев И. П. Указ, соч., с. 202.
268


на определенные уступки (выдвигались разные варианты американского протектората), но при единственном условии — сохранении национального суверенитета. Последнее никак не входило в аннексионистские планы американцев, требовавших от филиппинцев безусловного признания суверенитета США21. К концу января 1899 г. переговоры, зайдя в тупик, прекратились.
Обстановка на Филиппинах в этот период достигла крайнего напряжения. У филиппинцев оставалась лишь слабая надежда на исход голосования в американском сенате. Однако вскоре и она рухнула. В феврале 1899 г. незначительным числом голосов (57 — за ратификацию, 27 — против, чем обеспечивалось необходимое большинство в две трети голосов) Парижский договор был утвержден сенатом. В работе А. А. Губера в качестве одного из факторов, способствовавших подобному исходу голосования, указывается на изменение позиции лидера демократической партии Брайана, пользовавшегося устойчивой репутацией противника империалистического* курса республиканской администрации. В момент же голосования он выступил с призывом к сенаторам-демократам отдать голоса за ратификацию Парижского договора 22. Еще более сильное психологическое воздействие на оппозиционных и колеблющихся сенаторов оказало событие, происшедшее в ночь на 4 февраля 1899 г., когда американское командование спровоцировало перестрелку между передовыми линиями американских и филиппинских войск, стоявших в окрестностях Манилы23. Заявление Маккинли, изобразившего» этот инцидент как вероломное нападение филиппинских солдат,, вызвало бурную полемику среди сенаторов и несомненно способствовало изменению позиции части из них в пользу ратификации.
4 февраля 1899 г. вошло в историю Филиппин как начало национально-освободительной войны филиппинского народа против американских колонизаторов (1899—1901). Для США этим событием ознаменовался переход к прямой военной экспансии на архипелаге. Едва родившаяся Филиппинская республика вступила в неравную* борьбу с сильной империалистической державой, обладавшей многократным военным и экономическим превосходством. Неожиданная для американцев сила сопротивления филиппинцев, проявившаяся с первых дней вооруженных столкновений, объяснялась всеобщим патриотическим подъемом, сплотившим широкие массы филиппинского народа вокруг правительства республики.
Национально-освободительную войну 1899—1901 гг. можно раз21 См. подробнее: Губер А. А. Указ, соч., с. 234—239.
22 Там же, с. 242—243.
23 В современной филиппинской и американской историографии полностью* признается тот факт, что военный инцидент был намеренно спровоцирован американцами с целью давления на сенат. В этой связи можно сослаться на вышедшую в 1979 г. работу американского историка Р. Э. Уэлша, которая содержит ряд новых документальных материалов, освещающих подлинную» роль американцев в преднамеренной организации военного столкновения между американскими и филиппинскими войсками {Welsh R. Е. Response to» imperialism: The United States and the Philippine-American War, 1899—1902.. The University of North Carolina Press, 1979, p. 25—26).
269


делить на два этапа: с февраля по ноябрь 1899 г., когда шли бои регулярной филиппинской армии против американских войск, и с ноября 1899 г. по июль 1901 г., когда развернулась партизанская борьба, возглавленная революционными военачальниками. В первые месяцы войны филиппинские войска не только выдерживали натиск американцев, но и наносили им серьезный урон. По сведениям из европейских и русских дипломатических источников, за полтора месяца военных действий (до середины марта 1899 г.) число убитых и раненых американцев было почти равно потерям, понесенным США в течение всей войны с Испанией 24. В итоге полугодовой военной кампании американцы удерживали прочный контроль лишь над Манилой и ее окрестностями.
Уже с лета 1899 г. американское командование приступило к наращиванию вооруженных сил на архипелаге. К октябрю 1899 г. контингент американских войск достигал 50 тыс. человек, превышая почти втрое число американских солдат, находившихся под командованием Отиса в начале войны. Осенью 1899 г. американцы развернули генеральное наступление на Лусоне, в итоге которого был нанесен тяжелый удар филиппинским силам, что заставило революционных командиров перейти к партизанским методам борьбы. С начала этого второго этапа войны процесс завоевания архипелага и подавления Соединенными Штатами сопротивления филиппинцев стал развиваться особенно интенсивно.
Огромное военно-техническое превосходство регулярных войск США, действовавших против слабо вооруженных и плохо обученных •отрядов филиппинцев, изнуренных к тому же войной с испанскими колонизаторами, сыграло решающую роль в подавлении филиппинского национально-освободительного движения. Вместе с тем, встретившись на Филиппинах с массовым патриотическим подъемом, всенародной готовностью защищать завоевания национальной революции и осознав сложность быстрого военного захвата архипелага, США наряду с военным нажимом были вынуждены прибегать к определенным политическим маневрам, рассчитанным на раскол филиппинских революционных сил. Именно в годы филиппико-американской войны вырабатывались основы будущей колониальной политики США на Филиппинах. Тактика американского правительства была нацелена на соглашение с верхушкой филиппинского общества, на использование ее для укрепления своих позиций на архипелаге.
Эта тактика учитывала расстановку классово-политических сил на Филиппинах. Если начало военного конфликта с Соединенными Штатами объединило все классы и слои филиппинского общества, то по мере его разрастания и углубления стали усиливаться противоречия между различными классово-политическими течениями и группами. Наиболее консервативная часть, представленная главным образом местными помещичье-бюрократическими элементами (каси24 Политика капиталистических держав и национально-освободительное движение в Юго-Восточной Азии: Документы и материалы. М., 1965, ч. 1, с. 425.
270


ками), отошла от освободительной борьбы уже в первые месяцы военных действий и обосновалась в оккупированной американцами Маниле. На первом этапе войны среди сил, продолжавших сопротивление американской интервенции, наибольшую активность проявляло левое революционно-демократическое течение во главе с А. Мабини. В то же время в правительстве укреплялась умеренно националистическая буржуазно-помещичья группировка, которая явно стремилась к поиску компромисса с американскими империалистами. Агинальдо, первоначально занимавший центристскую позицию, постепенно все более склонялся вправо.
Разногласия в филиппинском правительстве обнаружились уже в период работы в Маниле (апрель—август 1899 г.) первой так называемой «филиппинской комиссии», возглавленной американским историком профессором Дж. Шерманом. Она стремилась заручиться поддержкой умеренных националистических элементов, обещая определенные уступки местным буржуазно-помещичьим слоям. Выработанные комиссией условия переговоров с филиппинской стороной содержали обещания «просвещенной системы управления», демократических свобод, поощрения экономического развития и т. п. Подобные обещания, как выяснилось в ходе филиппино-американских переговоров, вполне устраивали умеренно националистическую группировку во главе с П. Патерно, выступившую за достижение «почетного соглашения» с американскими империалистами.
Борьба в республиканском правительстве Филиппин между последователями соглашательской политики Патерно и «непримиримыми» во главе с А. Мабини, т. е. радикальными мелкобуржуазными демократами, сторонниками полной независимости, окончилась поражением последних. В июле 1899 г. по инициативе Агинальдо была организована отставка Мабини. В правительстве возобладали сторонники компромисса с американцами. Новая филиппинская делегация, составленная целиком из сторонников Патерно, была наделена полномочиями вести переговоры с комиссией Шермана на основе американского предложения (сформулированного Хэем и Шерманом) о предоставлении Филиппинам статуса автономии. Однако это предложение оказалось неприемлемым для рьяных аннексионистов Отиса, Дьюи и Уорчестера — членов комиссии, что и вызвало в конце концов прекращение ее деятельности.
Использование правительством Маккинли наряду с усилением военной экспансии так называемой «примирительной» политики в отношении филиппинцев было связано и с внутриполитической обстановкой в США накануне президентских выборов 1900 г. Маккинли, добивавшийся переизбрания на пост президента, не мог не считаться с антиэкспансионистским движением, которое в собственных интересах использовалось демократической партией и ее кандидатом Брайаном, выдвинувшими в ходе предвыборной кампании лозунг предоставления независимости Филиппинам. Однако, забегая вперед, скажем, что после победы республиканцев в 1900 г., целиком развязавшей руки аннексионистам, американские правящие круги не только не отказались от политики «кнута и пряника» в отноше271


нии филиппинцев, но продолжали еще более целеустремленно разрабатывать новые приемы политического маневрирования и тактики уступок и компромиссов с верхушкой филиппинского общества. Это объяснялось в первую очередь реакцией филиппинцев на установление в стране власти новых колониальных хозяев, сохранением революционного потенциала среди широких демократических масс, что создавало серьезные трудности на пути распространения американского господства и подавления филиппинского национально-освободительного движения.
В 1900 и первой половине 1901 г. партизанские отряды действовали активно на большей части территории Лусона и Бисайских островов, несмотря на тяжелые потери (соотношение убитых и раненых филиппинцев и американцев в эти годы составляло 16:1) и крайне жестокие карательные меры, применявшиеся американским командованием в отношении как партизан, так и населения, не участвовавшего в вооруженной борьбе.
В упоминавшейся выше книге Р. Э. Уэлша американские методы «умиротворения» Филиппин квалифицируются, в соответствии с нормами современного международного права, не иначе как «военные преступления» 25. Р. Э. Уэлш придерживается точки зрения (характерной для ряда американских авторов), что американская военная экспансия на Филиппины послужила своего рода исходной «моделью» для будущих интервенционистских действий США на Дальнем Востоке и в зоне бассейна Тихого океана. Итак, процесс «замирения» архипелага был далек от той оптимистической картины, которую рисовали в то время американские правящие круги и официальная пресса. Упорное сопротивление филиппинского народа заставляло американцев активней искать соглашения с местной верхушкой.
В июне 1900 г. в Маниле с целью подготовить организацию гражданского управления на Филиппинах начала работать вторая филиппинская комиссия во главе с У. Тафтом. Деятельность комиссии (в русле «примирительной» политики) по созданию системы провинциального и муниципального управления с привлечением большого числа филиппинцев (на основе закона о гражданской службе от 1 января 1901 г. филиппинцы на равных основаниях с американцами допускались к занятию чиновничьих должностей почти во всех звеньях формировавшегося административного аппарата) способствовала росту проамериканских настроений среди местных буржуазно-помещичьих слоев и интеллигенции 26.
До того как стали известны итоги президентских выборов в США (1900 г.), у Э. Агинальдо и его ближайшего окружения, скрывавшихся в глухих районах Северного Лусона, еще сохранялась надежда на возможность достижения «почетного» соглашения с американцами. После победы республиканцев, когда филиппинский вопрос был бесповоротно решен в пользу аннексии, эти круги фи25 Welsh R. E. Op. cit., p. XIV, 134.
26 Левтонова Ю. О. История Филиппин. М., 1979, с. 165.
272


липпинцев быстро капитулировали и стали переходить на позицию сотрудничества с колониальными властями 27.
Новая администрация Маккинли всячески поощряла капитулянтские настроения филиппинской элиты. Она разрешила деятельность основанной в декабре 1900 г. откровенно проамериканской федеральной партии, выступавшей за превращение Филиппин в американский штат, форсировала процесс создания гражданской системы управления (уже в 1900 г. филиппинские пособники аннексионистов стали получать посты в муниципалитетах, судах первой инстанции и т. д.). Одновременно активизировались военные действия против партизан и остатков революционной армии на всей территории архипелага, усилилась кампания репрессий в отношении антиимпериалистически настроенных мелкобуржуазных и демократических кругов, манильские тюрьмы были переполнены захваченными в плен филиппинскими патриотами.
Назначение 25 июня 1901 г. У. Тафта первым гражданским губернатором Филиппин официально подтверждало аннексию и распространение американского контроля над Филиппинским архипелагом. Установление системы гражданского колониального управления не означало, однако, фактического «замирения» Филиппин. Многочисленные вооруженные выступления филиппинцев после аннексии архипелага явились следствием стихийной реакции демократических масс на поражение революции, предательство национальных интересов местной буржуазно-помещичьей элитой. Вплоть до 1915—1916 гг. на Лусоне и Бисайских островах действовали остатки партизанских отрядов, призывавшие народ к борьбе за возвращение утраченной независимости, поднимались народные восстания под руководством бывших революционных командиров (генералы Мальвар, Сакай и др.) или тайных обществ (катипунанов) во главе с выходцами из радикальной мелкой буржуазии, разночинной интеллигенции. Активно развивалось крестьянское движение, в котором традиционные формы религиозного сектантства соединялись с ярко выраженной антиколониальной антиамериканской направленностью28. При подавлении народных восстаний американские власти прибегали к жестоким карательным мерам — массовому физическому истреблению населения в районах, охваченных восстаниями, созданию так называемого «режима концентраций» (т. е. концентрационных лагерей), уничтожению пленных 29. Не в силах полностью скрыть сведения о 27 Захваченный в плен в марте 1901 г., Э. Агинальдо обратился с воззванием к народу, призывая к прекращению вооруженного сопротивления и признанию власти США.
28 См. подробнее: Левтонова Ю. О. Антиколониальные народные движения на Филиппинах после аннексии архипелага США.— В кн.: Колониализм и национально-освободительное движение в странах Юго-Восточной Азии. М., 1972, с. 124—142.
29 Русский дипломат Кассини писал из Вашингтона по поводу жестокого обращения американских офицеров с пленными филиппинцами: «Если бы подобные ужасы происходили в какой-либо другой стране, то англо-американская пресса не нашла бы достаточно сильных выражений, дабы высказать свое порицание. В данном случае она, однако, ограничилась простым констатиро-
273


подобного рода фактах, официальная американская печать старалась изображать многочисленные вспышки народной антиколониальной борьбы как явления бандитизма, возникшего якобы в результате послереволюционной экономической разрухи, усиленно пропагандируя версию о мирном процессе установления американского режима на Филиппинах30.
Тактика сочетания насильственных карательных методов с уступками местной верхушке использовалась американцами и при установлении контроля США над южными, мусульманскими районами архипелага. Учитывая традиционную враждебность филиппинцев-мусульман к христианизированному населению северных и центральных районов, американцы начали свое проникновение на мусульманские территории (1899 г.) с подписания серии договоров с местными влиятельными султанами и дату (правителями), обещая в обмен на признание власти США сохранение внутренней автономии мусульманского Юга. Укрепив свои позиции в христианских районах (после аннексии архипелага в 1901 г.), американские колонизаторы перешли к открытой военной интервенции на Минданао и Сулу, вызвав вооруженное сопротивление мусульманского населения. В 1901—1912 гг. по Минданао и Сулу прокатилась волна крупных антиамериканских восстаний. Американцы с необычайной жестокостью подавляли сопротивление непокорных мусульман, не уступая в этом своим предшественникам — испанским колонизаторам. Сменявшие друг друга военные губернаторы — генералы Вудг Блисс, Першинг — «прославились» кровавыми расправами над повстанцами, истреблением тысяч мусульман, в том числе мирных жителей31.
Одновременно, в целях ослабления освободительной борьбы, американцы обеспечили соглашательские позиции местной светской и духовной знати, оставляя сферу религии, традиционную систему правосудия и образования, некоторые другие области внутренней жизни мусульманской общины целиком под контролем местной религиозно-феодальной верхушки. К 1913 г. после подавления последних очагов волнений и отмены режима прямого военного управления мусульманский Юг был окончательно интегрирован в общую систему колониального государства. Определились и основные направления американской колониальной политики в отношении этой категории населения Филиппин. За местной высшей знатью закреп-
ванием фактов...» (Политика капиталистических держав и национально- освободительное движение в Юго-Восточной Азии, ч. 1, с. 495).
30 В секретных донесениях в Вашингтон представителей военной и гражданской администрации на Филиппинах отражена действительная ситуация на архипелаге в 1901—1915 гг. Так, в отчете генерального прокурора только за 1903—1908 гг. зафиксировано 50 крупных восстаний, 528 мелких вооруженных выступлений и 388 антиамериканских заговоров (Villamor I, Criminality in the Philippine Islands 1903—1908.— In.: Special Report of the Attorney General of the Criminality in the Philippine Islands. Manila, 1909, p. 40).
31 Majul C. A. Muslims in the Philippines. Quezon City, 1973; McAmis R., Go- wing P. G. The Muslim Filipinos: their History, society and Contemporary Problems. Manila, 1974.
274


лялись определенные привилегии (выходцы из нее привлекались к участию в провинциальных и муниципальных органах власти, создавалась узкая элитарная образованная прослойка из лиц, получавших образование в университетах США). Вместе с тем культивировалась социально-экономическая отсталость мусульманской периферии сравнительно с христианским центром, поощрялись дискриминационные меры в отношении мусульманского нацменьшинства, что вело к усилению антагонизма между двумя основными конфессиональными группами филиппинского населения (сохраняющегося и в наши дни).
Захват Филиппин Соединенными Штатами открыл новую страницу в истории американского экспансионизма и в известном смысле мирового колониализма в целом. США демонстрировали перед старыми колониальными державами «превосходство» новейших империалистических методов эксплуатации колоний (интенсивно внедрявшихся на Филиппинах) и свое стремление к «возможно более полной монополии» 32 на наиболее ценные для них колониальные рынки. С самого начала утверждения на Филиппинах американский колониализм стал обнаруживать специфические черты, которые и по сей день служат основанием для утверждений западной буржуазной литературы об особом либерально-цивилизаторском характере колониальной политики Соединенных Штатов.
Дело же заключалось в том, что США впервые уже в начале века стали использовать некоторые приемы, характерные для неоколониалистской политики, добиваясь с их помощью расширения социально-политической базы режима и усиления империалистической эксплуатации Филиппин. На формирование такой колониальной политики США влияло обострение противоречий между различными группами монополистического капитала, отраженное в политической борьбе, а также сохранявшее силу антиэкспансионист- ское движение, которое использовалось политическими соперниками лидеров республиканской партии. Главное же заключалось в том, что США захватили Филиппины на завершающей стадии национальной революции, покончившей с 300-летним испанским господством. Они встретились с упорным массовым сопротивлением филиппинского народа и не могли не учитывать его обостренных националистических чувств, сохранения в памяти филиппинцев идеалов свободы и национальной государственности.
Обещание независимости (впервые официально сформулированное в так называемом «законе Джонса» от 1916 г.) превратилось в одно из главных пропагандистских средств привлечения и «приручения» местных буржуазно-националистических кругов. Заботясь о прочной опоре колониального режима, американцы шли на политические уступки филиппинским имущим классам, значительно более глубокие и эффективные по сравнению с теми, на которые соглашались старые метрополии — представители «классического колониализма». Здесь уместно вспомнить упоминание В. И. Лениным о 32 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 28, с. 390.
275


«колониально-политических способностях североамериканских государственных деятелей» 33. Именно такие способности США проявились в ловкой тактике маневрирования и политических уступок филиппинской элите. Курс на «особые» отношения между США и Филиппинами включал целый комплекс мероприятий: проводимая с начала 1900-х годов «филиппинизация» административного аппарата, предусматривавшая самое широкое участие представителей филиппинских «верхов» в системе государственного управления; разрешение деятельности политических партий с национал-рефор- мистскими программами, созыв представительного органа — филиппинской ассамблеи (1907 г.) и превращение ее затем (с 1916 г.) в постоянно действующее двухпалатное законодательное собрание по образцу конгресса США. С помощью подобных мероприятий американским колонизаторам удалось в первые десятилетия XX в. задержать рост филиппинского антиколониального движения, направив его в русло умеренного национал-реформизма, и полностью заглушить радикалистские тенденции в националистически настроенных буржуазно-помещичьих кругах. Политика «особых отношений» обогащалась новыми формами и приемами неоколониалистского характера в течение всего периода американского господства на Филиппинах (до 1946 г.). Ее отголоски и отдельные проявления дают себя знать и в системе нынешних филиппино-американских отношений.
33 См.: Там же, с. 79.
Экспансия США на Дальнем Востоке в XIX веке: экономические и политические мотивы
А. А. МУРАДЯН
В американской буржуазной историографии распространен тезис о традиционном антиколониальном и миролюбивом характере внешней политики США на Дальнем Востоке. Считается, что политика США в этом регионе отличалась существенной спецификой по сравнению с политикой «изоляции» в отношении Европы и с доктриной Монро, применявшейся к Латинской Америке. Сущность «восточной» политики США, по мнению американских историков, определялась «антиколониальной» и «демократической» природой американского государства и общества. Американская буржуазная историография и публицистика утверждает, что дух политики США здесь «так же стар, как стара Декларация независимости» \
1 Dennett Т. Americans in Eastern Asia. N. Y., 1941, p. VIL
276


Американские государственные деятели и историки утверждают, что идейной базой для выработки политического курса в отношении стран Дальнего Востока служат широко известный прощальный адрес первого президента США Дж. Вашингтона от 17 сентября 1796 г. и речь третьего президента страны, автора Декларации независимости Т. Джефферсона при вступлении в должность от 4 марта 1801 г., в которой провозглашались «мир, торговля, честная дружба со всеми народами» 2. Руководители американской внешней политики спекулировали на том, что американское государство родилось в огне антиколониальной борьбы, и старались подчеркнуть принципиальное отличие политики США от агрессивной политики европейских колониальных держав.
Первое высказывание руководителей американского государства по вопросам «восточной» политики было сделано при следующих довольно курьезных обстоятельствах. В 1808 г., в период действия закона об эмбарго, запрещавшего американским коммерческим судам выход в море, крупный торговец Джон Дж. Астор обратился к президенту Т. Джефферсону с просьбой разрешить ему отвезти на родину случайно оказавшегося в Нью-Йорке крупного китайского сановника. В действительности «сановником» был бездомный китаец-кули, которого агенты Астора подобрали на нью-йоркской набережной и обрядили в национальные шелка. Ничего не подозревавший Джефферсон решил воспользоваться предполагавшимся отъездом «высокопоставленного китайца», чтобы с его помощью прозондировать почву на предмет установления дипломатических отношений с Китаем, и высказал несколько соображений о том, какую политику следовало бы проводить Соединенным Штатам в отношении Китая, учитывая большое значение торговли с этой страной. В частности, считал он, американцы должны внушать китайскому правительству мысль о «различии между ними и англичанами» 3. Для получения коммерческого и политического преимущества в Китае Джефферсон надеялся воспользоваться тем фактом, что США к тому времени еще не имели колониальных владений (в отличие от европейских держав).
Никаких практических политических последствий авантюра Астора не имела. Сам же Астор извлек немалую прибыль из этого предприятия, так как его корабль оказался единственным американским торговым судном в Гуанчжоу в том году. Но небезынтересно то, что уже при первых попытках установить дипломатические отношения со странами Дальнего Востока руководители внешней политики США стремились использовать антиколониальное прошлое своей страны. Этот «антиколониальный аргумент» присутствовал и в инструкции (от 27 января 1832 г.) государственного секретаря Э. Ливингстона «пионеру американской дипломатии на Востоке» 2 A Compilation of the Messages and Papers of the Presidents 1789—1897: In 6 vol. Wash., 1896, vol. 1, p. 323. (Далее: Messages and Papers).
3 Dennett T. Op. cit., p. 77.
777


Эдмунду Робертсу4. В инструкции Ливингстон рекомендовал Робертсу сообщить правительствам восточных стран следующее: «Строительство фортов или создание дорогостоящих учреждений в иностранных государствах противоречит принципам нашего народа... мы никогда не совершаем завоеваний и не просим никакие страны о том, чтобы обосноваться в них, как это делают англичане, французы и голландцы в Ост-Индии...» 5  6.
Ту же мысль подчеркивал государственный секретарь Д. Уэбстер в инструкции (от 8 мая 1843 г.) Калебу Кашингу, возглавившему первую американскую военно-дипломатическую миссию в Китай. Инструкция гласила: «Удаленность Соединенных Штатов от Китая, а еще больше тот факт, что у них нет колониальных владений по соседству, естественно поведет к меньшей подозрительности и большим дружелюбным чувствам, чем те, которые испытываются к Англии...» в.
«Антиколониальная» фразеология американской дипломатии не должна вводить в заблуждение. Задачей внешней политики США ц странах Дальнего Востока, прежде всего в Китае, являлось обеспечение американской буржуазии равных с европейскими колонизаторами возможностей в эксплуатации народов этих стран. Американская экспансия в тот период прикрывалась флагом борьбы за право «наиболее благоприятствуемой нации» и «за свободу торговли». Пункт о «наибольшем благоприятствовании» был включен по настоянию американской военно-дипломатической миссии Кашинга в первый неравноправный договор США с Китаем (договор в Ванся 1844 г.). Статьи о «наибольшем благоприятствовании» неизменно включались и во все последующие договоры США с другими странами Дальнего Востока. Однако в действительности указанные договорные отношения США строили отнюдь не на основе взаимности и равенства. Колониальная восточная торговля по своему содержанию являлась откровенным грабежом народов данного региона. Почти все договоры были неравноправными. Даже в тех случаях, когда они были сформулированы как равноправные соглашения, ни о каком равенстве и взаимной выгоде речь идти не могла, так как отсталые в социальном и экономическом отношении страны Востока не могли воспользоваться их условиями в силу несоответствия материально-экономических возможностей обеих сторон.
Экспансия США осуществлялась в различных формах. Это были и территориальная экспансия на Североамериканском континенте, и «респектабельная» дипломатия, и различные формы применения вооруженной силы, и деятельность миссионеров. Все формы экспансионистской политики США были призваны скрыть ее подлинные мотивы — иначе говоря, вполне определенные интересы господствующего класса в целом либо его отдельных влиятельных 4 См. подробнее: Халфин Н. А. Миссия Э. Робертса.— Проблемы востоковедения, 1960. № 1.
5 Record of American Diplomacy/Ed. by R. Bartlett. N. Y., 1956, p. 258.
6 United States Policy toward China/Ed. by P. H. Clyde. Durham, 1940, p. 9—12.
278


фракций. На Дальнем Востоке одной из самых существенных форм экспансии была внешняя торговля. Приписав ранним торговым связям американцев с народами этого региона дружественный, взаимовыгодный характер, буржуазные государственные деятели и историки объявили и последующую внешнюю политику США на Дальнем Востоке продолжением таких взаимовыгодных и равноправных отношений. Что же представляла собой коммерческая деятельность «ранних американцев» в регионе? Торговля для них действительно была весьма выгодной — приносила до нескольких сот, а подчас и тысяч процентов прибыли7. «Восточная торговля» стимулировала судостроение в США и, по выражению известного историка, «положила начало золотому веку американского судоходства» 8.
Наиболее выгодной была торговля с Китаем: китайский чай и шелк находили спрос в США, хотя и считались предметами роскоши в первые десятилетия торговли между двумя странами. Но здесь перед американскими торговцами вставала проблема платежных средств: китайцы требовали оплаты звонкой монетой (серебром). Но именно честную торговлю с Китаем и не намеревались вести американские дельцы. Они искали более выгодные средства платежа и нашли их. Дело в том, что среди товаров, ввозившихся в Китай в то время, фигурировали также женьшень, меха, сандаловое дерево, опиум. Женьшень издавна высоко ценился в китайской медицине и поставлялся на китайский рынок из Маньчжурии и Кореи. Американские предприниматели обнаружили «корень жизни» в Массачусетсе, Коннектикуте и некоторых других местах и с помощью индейцев поставили его заготовку на широкую ногу. Поскольку расплата с индейцами осуществлялась безделушками и виски, то фунт женьшеня в Нью-Йорке (порт отправки) стоил 20 центов, а в Гуанчжоу он продавался по 3,5 долл., т. е. в 17 раз дороже 9.
Выгодным средством платежа служили и меха. Американские торговцы покупали их у индейцев по бросовым ценам, а получали от этого бизнеса, по подсчетам буржуазных авторов, до 100% чистой прибыли10. В действительности барыши торговцев мехами были значительно большими, так как добывалась пушнина у индейцев, как правило, не посредством честного обмена, а путем различных жульнических приемов. Универсальным обменным средством 7 В пятитомном отчете Ч. Уилкеса об американской экспедиции в Тихий океан в 30—40-х годах прошлого столетия содержатся интересные данные о торговых операциях некоего капитана Иглстоуна в Китае. Приобретая на островах Океании у местных жителей продукты моря (трепангов и т. п.), он перепродавал их в Гуанчжоу с прибылью от 400 до 1500% (по данным пяти рейсов, приведенным Ч. Уилкесом, средняя прибыль составляла 1000%). Последующая перепродажа китайских товаров в США доводила чистую прибыль предприимчивого капитана до 5000% {Wilkes С. Narrative of the United States Exploring Expedition During the Years 1838—1842: In 5 vol. Philadelphia, 1845, vol. 3, p. 222).
8 Фолькнер Г. История народного хозяйства САСШ. М.; Л., 1932, с. 168.
9 Henderson D. Yankee Ships in China Seas. N. Y., 1946, p. 61.
10 Chittenden H. M. The American Fur Trade of the West. N. Y., 1935, p. 7.
279


в «торговле» с индейцами были спиртные напитки îl. Американцы спаивали индейцев, когда те после долгих месяцев охоты приносили свои меха для обмена, и обирали их. «Места около торговых помещений, из которых продается водка, представляют собой отвратительное зрелище пьнства, разгула и разврата,— сообщал один из начальников гарнизона в Детройте своему начальству.— Я ежедневно имею случай видеть улицу, усеянную телами мужчин, женщин и детей в крайней степени животного опьянения» 11 12. Доверчивые индейцы отдавали драгоценные шкурки морской выдры или речных бобров за стакан виски, пригоршню цветных стекляшек или гвоздей. Нередко в корабельных кузницах из различного металлического хлама ковались «ожерелья» и «браслеты» специально для обмена на пушнину. К примеру, такое самодельное «ожерелье» обменивалось на три шкурки морской выдры, а в Гуанчжоу одна шкурка стоила 25 долл, и дороже 13.
Большим спросом в Китае пользовалось сандаловое дерево, обнаруженное американцами на Гавайских островах еще в начале 90-х годов XVIII в. В Китае сандал использовался при совершении различных обрядов, а также для изготовления некоторых предметов обихода — вееров, шкатулок и т. п. Сандал приобретался американцами не только на Гавайях, но и на других островах Океании — Фиджи, Тонга. В основе этой торговли, как и торговли пушниной, лежала безжалостная эксплуатация местного населения. На заготовках древесины трудились сотни и тысячи гавайцев. Расплата также осуществлялась спиртными напитками и безделушками. Неэквивалентный обмен обеспечивал американским торгашам огромные прибыли; так, на Гавайях фунт ароматной древесины обходился предприимчивым дельцам в 1 цент, а в Гуанчжоу цена на него достигала 34 центов 14. На Фиджи контраст в ценах был еще разительней. Один из американских торговцев сандалом, Уильям Локер- бай, привел в качестве примера один из рейсов в Китай: побрякушки и гвозди, которыми расплатились владельцы бостонского судна «Дженни» с жителями о-вов Фиджи, обошлись им в 50 ф. ст., а в Гуанчжоу указанный груз сандала стоил 20 тыс. ф. ст.15
С островов Тихого океана вывозились и многие другие продукты, сбывавшиеся в Китае, Маниле и других портах,— трепанги, черепаховые панцири, перламутр, кокосовое масло, жемчуг и т. д. Все эти товары добывались американцами за бесценок и перепродавались втридорога.
Таким образом, в основе ранней американо-китайской торговли лежал грабеж и безжалостная эксплуатация американских индейцев (поставщиков женьшеня и пушнины) и жителей островов Тихого океана (добывавших сандал, трепангов и другие продукты).
11 Prucha F. P. American Indian Policy in the Formative Years. Cambridge (Mass.), 1962, p. 111.
12 Майерс Г. История американских миллиардеров. М.; Л., 1924, т. 1, с. 60.
13 Chinese Repository. Canton, 1834, vol. 3, p. 559.
14 Dulles F. R. The Old China Trade. Boston, 1930, p. 92.
15 Journal of William Lockerby, Sandalwood Trader/Ed. by E. I. Thum,
280


Жертвой рыцарей наживы из США оказался и китайский народ. Американцы стали ввозить в Китай опиум.
К середине XIX в. наиболее крупные предприниматели Массачусетса, бывшие купцы, сконцентрировались в Бостоне, образовав группировку, вошедшую в историю США под названием «бостонские компаньоны». В эту группировку, насчитывавшую полтора десятка семей, входили также Перкинсы, Джексоны, Торндайки, Стэрджесы и другие крупные торговцы с Востоком. К середине XIX в. «бостонские компаньоны» контролировали 20% веретен, имевшихся в то время в Соединенных Штатах, от 25 до 30% железных дорог Массачусетса, около 40% банковского капитала Бостона, 39% страхового капитала Массачусетса. «Бостонские компаньоны» вкладывали деньги также в строительство дорог, мостов, в земельную собственность 16.
Аналогичное применение капиталам, полученным от восточной торговли, нашли многие другие торговцы со странами Азии и Океании 17. В работах начала 50-х годов историки Китайской Народной Республики указывали на колониальный характер ранней торговли США с Китаем. Опираясь на веские основания, они писали, что «первоначальное накопление капитала в США пламенеющим языком крови вписано в историю китайского народа» 18.
Дальнейшие взаимоотношения буржуазии США с народами Азии также весьма не похожи на идиллическую картину, нарисованную американской историографией. В середине XIX в. в связи с открытием золота в Калифорнии, быстрым заселением Тихоокеанского побережья Америки и железнодорожным строительством в этом районе американские предприниматели ощутили нужду в большом количестве дешевых рабочих рук.
Неразборчивые в средствах наживы предприниматели-янки занялись поставкой кули из Китая. Контрактование фактически превращалось в обыкновенную покупку кули. Последние, как правило, даже не имели представления о содержании договора, к тексту которого их заставляли приложить большой палец вместо росписи. Кошмарный путь через Тихий океан в тесных трюмах можно было сравнить лишь с аналогичной транспортировкой африканских рабов- негров в США, только путь через Тихий океан был еще длиннее. Во время переезда сотни несчастных погибали в результате бесчеловечного обращения с ними надсмотрщиков и экипажа 19.
В 1855 г. половина кораблей, используемых для этой своеобраз-
L. С. Wharton. L., 1825, р. 82.
16 	Shlakman V. Economic History of a Factory Town: A Study of Chicopee.— Massachusetts Smith College Studies in History, Northampton, Oct. 1934 — July 1935, vol. 20, N 1—4, p. 42, 44.
17 	Мурадян А. А. Колониальная торговля с Востоком как один из источников первоначального накопления капитала в США.—Народы Азии и Африки, 1964, № 6, с. 58—68.
18 	Цин Жуцзи. История американской агрессии в Китае. Пекин, 1953, т. 1, с. 40. На кит. яз.
19 	Martin W. A. A Sycle of Cathy or China, South and North with Personal Reminiscences. N. Y., 1896, p. 32—33.
10 Американский экспансионизм 281


ной работорговли в одном из южных портов Китая — Сватоу, принадлежала американцам. В нью-йоркской газете «Геральд сан» от 19 июня 1859 г. сообщалось о «работорговле кули», которую вели нью-йоркские предприниматели, поставлявшие из Гонконга и Шан- хая китайскую рабочую силу на Кубу. Газета писала: «Наши распевающие пуританские псалмы радетели о неграх на Севере спокойно, но энергично двигают вперед работорговлю (китайцами.— А. М.) с Кубой» 20.
Во второй половине XIX в. на смену торговцу, отправлявшемуся на восток с грузом стекляшек, безделушек и виски, приходит новый тип коммерсанта, посылающего в порты Китая, Индонезии, Японии, Кореи и других стран корабли с грузом хлопчатобумажных тканей, керосина и прочих промышленных изделий. Так, в начале 50-х годов XIX в. хлопчатобумажные ткани составляли большую часть товаров, ввозимых США в Китай, а к концу XIX в. Китай поглощал почти половину американского экспорта хлопчатобумажных тканей. США начали конкурировать с Англией на китайском рынке. В работе «Положение рабочего класса в Англии», опубликованной в 1845 г., Ф. Энгельс писал: «...Америка менее чем в десять лет создала промышленность, которая уже теперь конкурирует с Англией по части простых хлопчатобумажных изделий (главного продукта английской промышленности), вытеснила англичан с североамериканского и южноамериканского рынка, а в Китае продает свои товары наравне с английскими» 21.
Американские предприниматели изобрели новые методы экономической эксплуатации для стран азиатско-тихоокеанского региона: на Гавайях началось плантационное выращивание сахарного тростника и строительство заводов по его переработке; в Корее была организована добыча золота; в Китае предпринимались попытки строительства железных дорог и небольших предприятий по переработке шелка и хлопка.
В конце XIX в. вывоз капитала из США в Китай в виде инвестиций в промышленные предприятия еще не принял больших размеров, так как в американских деловых и правительственных кругах господствовало мнение, что «следует сохранить иностранные рынки открытыми для наших (США.— А. М.) промышленных изделий» 22.
Несомненно, нельзя приписывать экономическую заинтересованность в дальневосточных рынках и сферах приложения капиталов всем капиталистам Америки. Нет необходимости преувеличивать и размеры интересов той части деловых кругов США, которые были вовлечены в коммерческие операции со странами Азии и Океании. Но в то же время их нельзя и преуменьшать, а тем более отрицать вовсе. Для некоторых кругов американских предпринимателей 20 Цит. по кн.: Griffin Е. Clippers and Consuls: American Consular and Commercial Relations with Eastern Asia, 1845—1860. Ann Arbor, 1938, p. 99.
21 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 2, с. 514.
22 Remer С. F. Foreign Investments in China. N. Y., 1933, p. 253.
282


торговля и вообще экономическая эксплуатация Азии и Океании имела большое значение. Причем то были не только перспективные, но и непосредственные насущные интересы, например интересы производителей и экспортеров хлопчатобумажных тканей в южных штатах страны. Так, в октябре 1899 г. группа текстильных фабрикантов из Южной Каролины направила письмо ряду сенаторов с требованием осуществлять более энергичную политику США в Китае. Их аргументация была проста и доходчива: «Большинство фабрик в нашем штате,— писали американские бизнесмены,— производит товары для торговли с Китаем или Востоком. Если бы этот спрос по каким-либо причинам прекратился, то фабрики пришлось бы закрыть либо вступить в прямую конкуренцию с другими предприятиями, которые производят товары для внутреннего потребления. Таким образом, вы можете видеть, какое значение для нас имеет китайская торговля: для нас это все. Процветание хлопчатобумажного производства Южной Каролины зависит, по нашему мнению, от торговли с Китаем».
Далее руководители текстильных компаний из Южной Каролины напоминали сенаторам о притязаниях на китайский рынок со стороны других капиталистических держав и призывали законодателей защитить их «жизненные интересы» в этом вопросе. Бизнесмены высказывались за политику «открытых дверей» в Китае 23.
В течение всего XIX в. страны Дальнего Востока представляли для деловых кругов США (судовладельцев, купцов, предпринимателей) прежде всего определенный экономический интерес. Пользуясь своим влиянием на конгресс и правительство, они способствовали и внешнеполитической активности США в Азии и Океании. А влияние это, как показывает анализ документов и литературы, было весьма значительным, так как нередко сами торговцы с Востоком либо их прямые ставленники занимали высокие государственные посты.
Дело, разумеется, заключалось не только в тесной личной унии коммерческих кругов северо-восточных штатов с правительственными кругами, но и в совпадении внешнеполитических интересов США и коммерческих интересов американских предпринимателей в странах Тихоокеанского бассейна. Отсюда вытекало неизменное внимание правительства и конгресса США к нуждам американских предпринимателей в странах этого района и содействие им по государственной линии. Именно поэтому правительство США многократно откликалось на просьбы американских деловых кругов защитить их интересы от «посягательств» местных жителей и властей, посылая с карательными целями военные корабли.
Развитию экономической экспансии американского торгового и промышленного капитала в азиатско-тихоокеанском регионе способствовали коммерческие и дипломатические договоры, которые правительство США навязывало странам Азии и Океании. Не все из заключенных соглашений были ратифицированы сенатом США, 23 Congressional Record, 56th Congr., 1st Ses. Wash., 1900, p. 2384.
283
10*


однако американские предприниматели, ссылаясь на них, расширяли в этих странах свою коммерческую деятельность.
Первым коммерческим соглашением США в Тихоокеанском бассейне стал договор с Гавайским королевством в 1826 г. Сенат не ратифицировал договор, тем не менее американские предприниматели использовали его статьи в своей коммерческой деятельности на Гавайях в 20—40-е годы прошлого века. Это оказалось возможным потому, что указанная деятельность американцев защищалась силами военно-морского флота США, имевшего указание не давать сограждан «в обиду» туземцам. Первым коммерческим договором, ратифицированным сенатом США, был договор с Сиамом (1833 г.), затем последовали торговые договоры с Самоа (1839 г.), Фиджи (1840 г.), с султаном архипелага Сулу (1842 г.). Эти договоры назывались «торговыми правилами», содержавшими, по существу, односторонние обязательства вождей указанных островов не препятствовать американской торговле и обеспечивать защиту консулов и граждан США.
В 1844 г. правительство США заключило договор с Китаем, в 1849 г.— с Гавайями, в 1850 г.— с Брунеем. Во второй половине XIX в. США добились заключения многих новых договоров с Китаем (1858, 1868, 1880, 1894 гг.), Японией (1854, 1857, 1858, 1864, 1866, 1878, 1886, 1894 гг.), Кореей (1882 г.), Сиамом (1856 г.), Гавайями (1875, 1884 гг.), островами Рюкю (1854 г.), Самоа (1878 г.), Тонга (1886 г.). Некоторые из этих соглашений носили чисто коммерческий характер, другие включали положения политического и дипломатического характера. Договоры в немалой степени содействовали экспансии американского торгового и промышленного капитала в страны азиатско-тихоокеанского региона, обеспечивая предпринимателям США юридическую защиту. Несмотря на то что большинство договоров формально выглядели как равноправные, американцы извлекали из них неизмеримо больше выгод, так как противоположная сторона была просто не в состоянии воспользоваться соответствующими статьями из-за общей финансовой и экономической слабости.
Уже простой перечень указанных договоров свидетельствует о значительной внешнеполитической и дипломатической активности американского государства. Она обходилась налогоплательщикам недешево. История заключения договоров показывает, что американское государство прилагало значительные усилия для их подписания. Правительство США посылало в соответствующие страны дорогостоящие военно-дипломатические миссии, которые нередко угрожали применить силу в случае отказа удовлетворить требования американцев.
Таким образом, опыт внешней политики США на Дальнем Востоке свидетельствует о тесной связи между экономическими интересами американской буржуазии и внешнеполитической деятельностью американского государства.
За любой крупной внешнеполитической акцией США в рассматриваемый период неизменно стояли интересы влиятельных слоев 284


американской буржуазии. Так, в 40—50-х годах XIX в., когда определенные круги буржуазии и политических деятелей «пробивали» через конгресс решение о посылке военно-дипломатических экспедиций в Китай и Японию, были приоткрыты подлинные причины организации этих достаточно дорогостоящих по тем временам мероприятий, ничего общего не имевшие с официально декларированными мотивами гуманизма и альтруизма. Дебаты в конгрессе, зафиксированные в его протоколах, свидетельствуют о том, что американские законодатели, отправляя миссию в Китай, думали о «достижении огромных преимуществ», которые США могут извлечь, прорвавшись на китайский рынок 24.
Когда в конгрессе США обсуждался вопрос о посылке военно- морской экспедиции в Японию (весна 1852 г.), то в качестве ее мотивов также фигурировали экономические соображения. О Японии говорилось как о потенциальном рынке для американских товаров и подчеркивалась необходимость обеспечить американским военным кораблям угольные станции и базы в Тихом океане25. Сам руководитель экспедиции коммодор Мэттью Перри трактовал ее цели еще откровеннее. Судя по его отчету, включенному в документы второй сессии 33-го конгресса, Перри рассматривал экспедицию как один из начальных этапов широкой военно-политической и экономической экспансии США в Тихом океане 26. Острую необходимость «открытия» Японии он обосновывал тем, что в условиях «общего роста мировой торговли... Соединенные Штаты должны обратить особое внимание на целесообразность открытия новых магистралей торговли „именно со странами Дальнего Востока44». Причем Перри считал, что развитие торговли США в указанном направлении должно сопровождаться территориальными колониальными аннексиями в Тихом океане и на Дальнем Востоке.
Территориальную экспансию, порождаемую экономическими интересами, этот активный проводник американской политики рассматривал как закон развития, из которого не может быть сделано никаких исключений для США. Он писал: «Аннексия одной страны или провинции, будь то посредством завоевания или покупки, поведет лишь к усилению желания приобретать еще и еще, и мы, как нация, не имели бы никакого права требовать исключения из этого всеобщего правила; с этой точки зрения мы должны приготовиться к принятию неизбежных последствий нашего честолюбия» 27.
Перри энергично возражал противникам колониальных захватов, ссылаясь на то, что страна, развивающая торговлю, а именно таковой и являются США, не может существовать без колоний. «В действительности,— утверждал он,— колонии почти так же необходимы коммерческой нации, как и корабли, которые транспортируют това- 24 Congressional Globe, 27th Congr., 2nd Ses., Wash., 1843, p. 325—392.
25 Ibid., 32nd Congr., 1st Ses. Wash., 1852, p. 943—944, 947—948, 961.
26 Narrative of the Expedition of an American Squadron to the China Seas and Japan, 1852—1854, vol. 2.— Senate Executive Document N 79. 33th Congr., 2nd Ses., Wash., 1856, p. 125—127, 173, 181.
27 Ibid., p. 178.
285


pu из одной страны в другую, в обмене которыми и заключается сущность торговли» 28.
Хищнические интересы американских монополий, промышленников и торговцев фигурировали в качестве самых весомых аргументов и во время дискуссии в конгрессе в связи с обсуждением вопроса о войне с Испанией и целесообразностью захвата колониальных владений в Тихом океане и Карибском море в конце прошлого столетия. Законодатели говорили о необходимости захватить рынки стран Тихоокеанского бассейна с целью создания «коммерческой империи». Доказывая важность для США островов в Тихом океане, конгрессмены заявляли: «...мы нуждаемся в этих островах не для того, чтобы раздвинуть наши территориальные границы, но чтобы увеличить нашу торговлю; расширить не политическую, а коммерческую империю, отдушину не для растущего населения, а для увеличивающейся энергии, расширяющегося производства и экспорта». Они подчеркивали, что потребность во внешних сферах приложения американских товаров и капиталов будет все более нарастать по мере перехода США из фазы «индустриального детства» к зрелости, когда Америка превратится во всемирную «нацию-кредитора». Если США хотят играть крупную роль в мировой политике, стать великой державой, подводили итог своим рассуждениям сторонники аннексий, то у них есть лишь один путь к этой цели — экспансия 29.
«Мы можем обеспечить товарами наш внутренний рынок,— утверждал, например, конгрессмен Дж. Маклорин,— при условии, если наши фабрики будут работать восемь месяцев в году; таким образом, ощущается необходимость в отдушине для наших избыточных продуктов. Они соответствуют климатическим условиям и потребностям Востока». Его вывод достаточно красноречив: «Коммерческое превосходство является целью любой цивилизованной нации; оно может быть достигнуто только посредством развития торговли и торговой экспансии». Поскольку для осуществления экономической экспансии необходимы опорные военно-морские базы вроде Филиппин, то США должны приступить к колониальным аннексиям, хотя это и противоречит «букве закона», т. е. конституции. Дж. Маклорин предлагал в данной связи внести изменения в конституцию 30.
Была сформулирована концепция «жизненных интересов» США и на Дальнем Востоке. Ее сторонники считали, что само «выживание» Америки зависит от того, удастся ли американцам захватить и закрепиться на рынках азиатско-тихоокеанского региона. «Торгов28 Ibid., р. 181. Кстати, в своем прогнозе о том, что «аннексия одной страны... поведет лишь к усилению желания приобретать еще и еще», Перри оказался совершенно прав. Напомним в этой связи мысль Маркса об аналогии «сизифова труда» накопления и безграничности стремления к завоеванию: «С ним происходит то же, что с завоевателем мира, который с каждой новой страной завоевывает лишь новую границу» (См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 23, с. 144).
29 Congressional Record, 55th Congr., 2nd Ses. Wash., 1898, p. 533—535.
30 Ibid., 56th Congr., 1st Ses. Wash., 1900, p. 2384—2386, 2628.
286


ля с Китаем,— утверждал сенатор А. Беверидж,— является самым существенным коммерческим фактором будущего... Тот государственный деятель, который не сумеет обеспечить Америке позиции, позволяющие контролировать эту торговлю, совершит преступление против американской торговли — против американского производителя хлопка, пшеницы и табака, производителя машин и одежды» 31. Через год, в 1901 г., А. Беверидж в целях мобилизации общественного мнения США в пользу активной наступательной политики в Азии опубликовал книгу, в которой попытался использовать и некоторые статистические данные для подтверждения своих выводов об особой важности для американской промышленности «девственно’ нетронутого рынка Китая» 32.
Со схожими аргументами в пользу экспансии США в Азии выступал в конгрессе сенатор Г. Лодж, заявлявший: «Со времени войны между Китаем и Японией стало очевидным, что великие перемены надвигаются на Восток,— перемены, которые, как полагают многие экономисты и публицисты, сыграют главенствующую роль в истории следующего столетия. Борьба за мировую торговлю, которая в течение многих лет все более значительно определяет политику и историю человечества, ведется во имя самого дорогого вознаграждения на обширных рынках Китая» 33. Через многие подобные рассуждения американских законодателей красной нитью проходит мысль о том, что целью политики США в Азии является материальный интерес буржуазии, погоня за прибылями, за барышами. Устами своих законодателей правящая плутократия старалась выдать собственные классовые интересы за интересы всей нации.
Следует указать и еще на одну сторону проблемы соотношения экономических и политических мотивов экспансии США на Дальнем Востоке, а именно тесную связь между заморской экспансией США и их территориальной экспансией на Североамериканском континенте.
В частности, тезис о чрезвычайной перспективности коммерческих связей с Дальним Востоком был не только лозунгом экспансионистов из торговых кругов Новой Англии, но и служил в XIX в. дополнительным аргументом в пользу территориальной экспансии США на Североамериканском континенте. Так, в январе 1844 г. сенатор Бриз ссылался на возможности американских предпринимателей поставлять на китайский рынок огромные количества хлопка и табака. Он утверждал, что американский табак заменит опиум, который в больших количествах завозился в Китай, и призывал превратить экспорт табака в эту страну в «дело национальной политики». По мнению сенатора, огромные поставки табака в Китай можно было бы обеспечить превращением долины р. Миссури в гигантскую табачную плантацию34. Энтузиазм сенатора легко объ-
31 Ibid., р. 704.
32 См.: Beveridge A. J. The Russian Advance. N. Y., 1901, p. 198—202.
33 Congressional Record, 56th Congr., 1st Ses., p. 2628—2629, 2384.
34 Congressional Globe, 28th Congr., 1st Ses., Appendix. Wash., 1844, p. 226.
287


ясним: его речь в конгрессе являлась частью дебатов по вопросу об Орегоне, о необходимости для США сохранить за собой эти территории, в том числе и устье р. Колумбии. Тезис о необычайных перспективах американо-китайской торговли использовался законодателями в качестве дополнительного аргумента при обосновании целесообразности удержать эти участки Тихоокеанского побережья в руках США и хранить их «как зеницу ока», имея в виду сооружение в будущем в устье р. Колумбии порта для торговли с Дальним Востоком 35.
Такие же аргументы приводились в отношении Орегона в 1845 г., на заключительной стадии борьбы за эту территорию. Выступая в феврале 1845 г. в палате представителей, конгрессмен К. Ингерсол заявил, что орегонский вопрос является не столько территориальным, сколько торговым. Он подчеркивал, что «из тихоокеанских портов они (США.—А. М.) могут захватить торговлю с Ост-Индией и Китаем» 36.
Аналогичные аргументы выдвигались в конгрессе и во время обсуждения вопроса о Калифорнии. В ежегодном послании конгрессу от 7 декабря 1847 г. президент Дж. Полк предлагал удержать Калифорнию как компенсацию за расходы, потраченные на войну с Мексикой. Полк аргументировал свое предложение тем, что порты Калифорнии вскоре станут «центрами широкой и важной торговли с Китаем и другими странами Востока» 37 и США не следует по этой причине выпускать их из своих рук. В двух последующих посланиях, от 6 и 24 июля 1848 г., американский президент также указывал на важность обладания калифорнийскими портами для «восточной» торговли США. В первом из этих посланий он подчеркнул: «Обладание портами Сан-Диего и Монтерей и заливом Сан-Франциско позволит Соединенным Штатам распоряжаться уже сейчас ценной и быстро растущей торговлей в Тихом океане» 38.
В вопросе о территориальной экспансии США на Североамериканском континенте, особенно в движении к Тихоокеанскому побережью, сомкнулись интересы торговцев и предпринимателей из северо-восточных штатов, подвизавшихся в «восточной» торговле, и экспансионистов из других штатов.
Небезынтересна и такая деталь в системе агитации экспансионистов за агрессивную политику: они нередко использовали такие способы, как завышенные, необоснованные оценки возможностей эксплуатации дальневосточных рынков с целью мобилизации максимально широких кругов в стране в пользу экспансии. Идеологи экспансии горячо убеждали, что не только те круги торгового и промышленного бизнеса, которые непосредственно поведут дела в странах Азии и Океании, но и вся Америка, весь ее народ будут 35 Ibid.
36 Annual Report of the American Historical Association for the Year 1914. Wash., 1916, vol. 1, p. 286.
37 Messages and Papers, vol. 4, p. 540.
38 Ibid., p. 588.
288


обогащены и облагодетельствованы, извлекут огромные материальные выгоды в результате экспансии.
Отождествляя экспансионистские интересы определенных и узких слоев крупного и монополистического капитала, политических кругов и военщины с интересами всего народа, это течение в американской публицистике и историографии стремилось развратить сознание и нравственность широких слоев общественности США, а также сплотить народ вокруг правительства, осуществлявшего экспансионистские мероприятия. Здесь уместно обратиться к аналогичным высказываниям К. Маркса и Ф. Энгельса в отношении сторонников английской экспансии в Китае в конце 50-х годов прошлого столетия. Последние прибегали к преувеличениям и завышенным оценкам рынков Дальнего Востока, в частности Китая, с целью обоснования и активизации военно-политической экспансии Великобритании, оправдания «опиумных» войн. В работе «Англокитайский договор», опубликованной в 1858 г., К. Маркс писал: «Внимательно изучив историю торговли Китая, мы приходим к выводу, что спрос со стороны подданных Небесной империи и их покупательная способность, вообще говоря, были сильно переоценены. В рамках нынешнего экономического строя китайского общества, основным стержнем которого являются мельчайшее сельское хозяйство и кустарная промышленность, не может быть и речи о сколько-нибудь значительном импорте иностранной продукции» 39.
Анализируя историю американской политики на Дальнем Востоке, нельзя не обратить внимание на приверженность США к коллективным действиям, к совместным выступлениям с европейскими колонизаторами, направленным против стран Азии. Общие колониальные интересы сплачивали все капиталистические государства в их усилиях «открыть» двери стран Востока. Буржуазная историография, пытающаяся обосновать тезис об «особом», «антиколониальном» курсе США на Дальнем Востоке, утверждает, будто США вступали в конфликты с европейскими державами, дабы защитить азиатские государства, обеспечить их независимость. Заглянем в этой связи в дипломатические документы. Так, в инструкции посланнику в Китае Риду от 30 мая 1857 г. государственный секретарь Льюис Кэс рекомендовал ему консультироваться с британским и французским посланниками «по всем вопросам, представляющим общий интерес» 40. Та же мысль подчеркивалась президентом Бьюкененом в его ежегодном послании конгрессу от 8 декабря 1857 г. Сообщая о том, что истек 12-летний срок договора в Ванся и отме* чая нежелание китайцев идти на дальнейшие уступки иностранцам, он предлагал послать представителя США в Китай, где Англия и Франция начали вторую «опиумную» войну. «Получив инструкции занять нейтральную позицию в отношении военных действий в Кантоне,— подчеркивал президент,— наш посланник будет сердечно сотрудничать с британским и французским посланниками во всех 39 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 12, с. 583.
40 American Foreign Policy/Comp, by W. Godshall. Ann Arbor, 1937, p. 327.
289


мирных мероприятиях» 41. Упоминание о «мирных мероприятиях» носило явно лицемерный характер, так как англо-французские войска уже вели военные действия против Китая. Американский посланник Рид выполнил инструкции и активно сотрудничал с англичанами и французами во многих вопросах.
Фактически сотрудничество США с Англией в колониальной агрессии в Китае началось еще раньше, в период первой «опиумной» войны. Правящие круги США понимали, что английская вооруженная агрессия в Китае прокладывает путь и их собственным предпринимателям. Поэтому симпатии правящего класса Америки были на стороне англичан. Показательна в этом смысле лекция Джона Куинси Адамса (бывшего президента США, в тот период являвшегося председателем комиссии по иностранным делам палаты представителей), прочитанная им в декабре 1841 г. перед Массачусетским историческим обществом. Знаменательно и то, что текст лекции был полностью напечатан в американском миссионерском журнале, издававшемся в Китае.
Весь пафос своей лекции видный конгрессмен направил на оправдание Англии и обвинение Китая в возникновении военных действий. Он назвал английских агрессоров «благородными воинами» и заявил, что «Британия имеет справедливое основание» для агрессии 42.
Формально правительство США не заявляло о поддержке английской агрессии в Китае в период первой «опиумной» войны. Однако оно полностью воспользовалось ее результатами, предъявив разгромленному Китаю жесткие требования, часть которых и была зафиксирована в договоре в Ванся.
Таким образом, политика сотрудничества США и европейских держав в колониальной экспансии в Китае началась в 40-х годах XIX в. В 60-х годах, когда государственным секретарем США стал Уильям Сюард (1861—1869), она получила более четкие формулировки и была распространена на другие страны, в частности на Японию.
США выступили авангардом колонизаторов в «открытии» Японии, однако в дальнейшем они, как и в Китае, перешли к политике коллективного давления на японское правительство. В 1864 г. США приняли участие в коллективной военной экспедиции против Японии, и американский флот участвовал в бомбардировке г. Симоно- секи. В том же году США совместно с Великобританией, Францией и Нидерландами подписали с Японией соглашение об уплате ею компенсации за «убытки», понесенные иностранцами. Три года спустя те же державы заключили с Японией совместную конвенцию о тарифах. Причиной столь дружных действий колонизаторов против Японии и Китая, как справедливо отмечал американский историк Мур, являлись «общие интересы» США и европейских держав на Дальнем Востоке 43.
41 	Messages and Papers, vol. 4, p. 446—447.
42 	Chinese Repository, Canton, 1842, vol. 11, p. 274—289.
*3 Maore J. B. Principles of American Diplomacy. N. Y., 1918, p. 433.
290


Осуществляя фактическое сотрудничество с европейскими колониальными державами в рамках общей стратегии на Дальнем Востоке, направленной против стран этого региона, США не упускали возможности рекламировать собственное бескорыстие и мнимую заботу об интересах и других государств Восточной Азии, желание сделать их «сильными», способными «стать стражами у своих ворот».
Одним из наиболее выдающихся «защитников» Китая американская историография считает, например, Энсона Берлингейма, продолжавшего политику Калеба Кушинга. Американские историки изображают его «основоположником» политики США в Китае, направленной на защиту суверенитета, административной и территориальной целостности страны44. На самом деле деятельность Берлингейма на посту посланника США в Пекине (1861—1867 гг.) и затем в качестве «посла Китая» в западные страны свидетельствовала о том, что он меньше всего заботился об интересах Китая. В письме государственному секретарю США Сюарду от 20 июня 1863 г. Берлингейм писал, что по прибытии в Пекин он вступил в контакт с представителями западных держав и обнаружил «совпадение» точек зрения. «По зрелом размышлении,— отмечал посланник,— мы решили консультироваться и сотрудничать по всем вопросам» 45. Факты свидетельствуют, что вся дипломатическая деятельность Берлингейма была направлена на то, чтобы извлечь максимум политических выгод для США из положения, в котором оказался Китай. Что касается его деятельности в качестве «посла Китая» в западные государства, то ее единственным практическим результатом явился договор с США, заключенный вопреки инструкциям императорского правительства и невыгодный для Китая46.
Размеры настоящей статьи не позволяют полнее осветить поднятые в ней вопросы, привлечь факты, иллюстрирующие формы экономической и политической экспансии США в странах Дальнего Востока в течение всего прошлого столетия. Тем не менее хотелось бы остановиться еще на одной, идеологической, форме американской экспансии — деятельности миссионеров. Политическая и идеологическая деятельность миссионеров сыграла в рассматриваемый период существенную роль в распространении американского влияния в странах региона. Это обстоятельство признают и многие американские историки. Так, профессор Э. Рейшауэр указывает, что в миссионерской деятельности западных государств в Японии с самого начала лидирующее положение заняли американцы. «Возможно,— замечает американский историк,— что посредством распространения христианства и через американских миссионеров Соединенные Штаты осуществляли главным образом свое влияние в Японии» 47. Американские историки стремятся подчеркнуть мысль о благотвор44 Dulles F. R. China and America. N. Y., 1946, p. 65—66.
45 American Foreign Policy: A Documentary Survey 1776—1960 / Ed. by D. B. Goebel. N. Y., p. 109.
46 Biggerstaff K. The Official Chinese Attitude Toward Burlingame Mission.— American Historical Review, 1936, N 4, p. 697.
47 Reischauer E. C. The United States and Japan. Cambridge, 1965, p. 13.
291


ном, прогрессивном характере этою влияния на общественное развитие народов Востока. Акцентируется внимание на деятельности миссионеров в области просвещения, здравоохранения, благотворительности и затушевывается ее связь с политикой США. Буржуазная историография пытается исказить объективную роль миссионерства как одного из важных каналов идеологического и политического влияния США в странах Дальнего Востока.
В действительности, если давать оценку миссионерской деятельности в целом, нельзя не признать, что миссионеры играли роль идеологического авангарда американских экспансионистов на Дальнем Востоке, способствовали проникновению в этот регион американского торгового и промышленного капитала, содействовали различным дипломатическим, политическим и военным акциям правительства США. В Китае, например, миссионеры нарушали статьи договоров, не разрешавших им заниматься религиозной и коммерческой деятельностью во внутренних районах страны, подчиняли просвещение целям религиозной пропаганды, вмешивались во внутренние дела Китая, бесцеременно оскорбляли религиозные чувства китайцев, пытаясь вытеснить из их сознания традиционные религиозные представления, культ предков и т. п.
Такое поведение миссионеров явилось одной из причин широких антииностранных выступлений в Китае в конце XIX — начале XX в. Об этом свидетельствуют многие документы. В ноябре 1892 г. русский консул в Ханькоу Шуйский докладывал в Петербург, что существенной причиной широких народных выступлений в Китае против иностранцев в 90-х годах прошлого столетия послужила деятельность миссионеров, попытки дискредитировать в глазах китайцев их национальную культуру. «Естественно поэтому,— писал Шуйский,— что такое положение дел глубоко возмущает патриотов, заставляет их стремиться во что бы то ни стало отстоять национальный строй жизни страны и избавиться от унизительного для национальной гордости и опасного для национальной самобытности давления европейцев» 48. К донесению был приложен перевод памфлета под названием «Смерть дьявольской вере!», выпущенного одним из тайных обществ. В памфлете, в частности, говорилось: «Вы расспросите-ка да подумайте, тогда и узнаете, что дьявольские цари послали миссионеров проповедовать свою веру не с иной целью, как для того, чтобы, посевая смуту в народе, приобрести поддержку в самой стране своей внешней политике, направленной к захвату территории Китая. Какой гнусный план!» 49.
Далее следовал призыв истреблять миссионеров, которым приписывалась ответственность не только за притеснения со стороны западных держав «престарелой императрицы и юного императора», но и за засуху, наводнения и другие стихийные бедствия 50.
48 	Консул в Ханькоу Шуйский — графу Д. А. Капнисту, 18 ноября 1892 г.— Архив внешней политики России (АВПР), ф. Китайский стол, 1890—1900 гг., д. 763.
49 	Там же.
50 	Там же; см. также: Выписка из донесения поверенного в делах в Пекине коллежского асессора Клейменова, 27 сентября 1891 г. (Там же).
292


«Притеснения» миссионеров со стороны местных властей или населения неоднократно служили для США предлогом для вмешательства во внутренние дела стран Дальнего Востока, включая и применение вооруженных сил. Поскольку и правительство, и деловые круги США были заинтересованы в расширении миссионерской деятельности в регионе, они постоянно оказывали «святым отцам» материальную и военно-дипломатическую поддержку. Американский историк П. Варг имел все основания отметить, что миссионерское движение не представляло собой изолированного явления в рамках американской экспансии, «оно было религиозным аспектом более широкого социально-экономического и политического движения, которое направлялось за пределы национальных границ». Американский буржуазный историк, тщательно изучивший документы, приходит в этом вопросе к тому же непреложному выводу, который уже давно сделали историки-марксисты. Сошлемся еще на одно соображение, высказанное П. Варгом. Враждебность к мпссионерам, указывает он, возникала не только вследствие несходства основных постулатов христианской религии с традиционными верованиями китайцев, но и по политическим причинам. «Хотя миссионеры,— пишет П. Варг,— провозгласили, что они полагаются на Иегову, их судьба зависела от силы, представляемой иностранными посольствами в Пекине». Все это вело к тому, что китайцы рассматривали деятельность миссионеров как «составную часть западного империализма» и не делали никаких различий между «западным миссионером, купцом, дипломатом и капитаном канонерки» 51.
Главным и определяющим во взаимоотношениях миссионеров с торгово-промышленными кругами США и американским государством была объективная общность их интересов, которые сводились к стремлению распространить всестороннее влияние США — политическое, экономическое, идеологическое — на страны Дальнего Востока. На этой объективной базе согласовывались, улаживались противоречия между специфическими целями миссионеров и более широкими задачами политики США в данном регионе.
Акцентируя внимание на проблеме тесной взаимосвязи экономических и политических мотивов экспансии США, на выявлении корыстных интересов господствующего класса, мы не имели в виду утверждать, что буквально за каждой внешнеполитической акцией Вашингтона скрывались непосредственные коммерческие интересы конкретной группы делового мира страны. Указанные интересы не всегда носили непосредственно коммерческий характер, иной раз определяющую роль играли соображения дипломатической или внешнеполитической интриги. Однако конечная цель и внутреннее содержание любой значительной акции американского государства на дальневосточной арене, как, впрочем, и в любой другой части мира, оставались неизменными — корыстные узкоклассовые интересы господствующей буржуазии. Важно подчеркнуть, что американ51 Varg Р. A. Missionaries, Ghiness and Diplomats. Princeton, 1958, p. VII— VIII, 31.
293


ская экспансия на Дальнем Востоке явилась не просто результатом неких политических мероприятий, доброй или злой воли, обоснованных или ошибочных политических расчетов — она была естественным и неизбежным продуктом общественного развития капиталистической Америки.
Доктрина «открытых дверей» в Китае
А. А. ФУРСЕНКО
Дотрина «открытых дверей» по праву считается одним из важнейших средств экспансии США на международной арене. Она появилась на свет применительно к Китаю, но, несомненно, имеет также универсальное значение, так как ссылками на принцип «открытых дверей» Соединенные Штаты не раз обосновывали свои притязания в самых различных частях земного шара. И хотя эта доктрина была провозглашена на пороге XX в., в разгар межимпериалистической схватки за Китай, она и сейчас остается в арсенале экспансионистской политики США.
Для внутреннего развития Соединенных Штатов конец XIX в. ознаменовался завершением колонизации Американского континента, исчезновением так называемой «границы», которая отодвигалась к Тихому океану по мере освоения западных земель. Кардинальный факт истории Америки этого времени сводился к тому, что исчезновение «границы» совпало с новым этапом развития капитализма. Наступила эра господства монополий, задававших тон во всех сферах экономики и политики. Это касалось как внутренних, так и международных вопросов. Не всегда и не везде влияние монополий обнаруживалось с первого взгляда. Многое оставалось за кулисами либо было опосредствовано. Но в общем йи в одной стране мира власть крупного капитала — банков и промышленных корпораций — не проявилась так откровенно и так полно, как в США. Это важно подчеркнуть в связи с происхождением доктрины «открытых дверей», так как завершение «освоения» Американского континента и установление господства монополий оказались толчком к усилению внешней экспансии, целям которой и служила доктрина «открытых дверей».
В известном смысле эта доктрина была логическим развитием теории «границы» \ Передвигая рубеж американской экспансии за пределы Соединенных Штатов, на территорию иностранных государств, новая доктрина требовала, чтобы их двери были открыты,
1 Williams W. A. The Roots of the Modern American Empire: A study of the Growth and Shaping of Social Consciousness in a marketplace Society. N. Y., 1969, p. XII.
294


чтобы американские торгово-промышленные компании получили возможность беспрепятственного доступа на заморские рынки, могли торговать там и эксплуатировать ресурсы этих стран. «Если бы мы зависели только от бизнеса внутри Америки, то потерпели бы фиаско уже несколько лет назад,— говорил Рокфеллер в 1899 г.— Мы были вынуждены расширить наши рынки за счет экспортной торговли» 2.
За требованием соблюдать принцип «открытых дверей» стояла возросшая экономическая сила Соединенных Штатов, завоевавших к концу XIX в. мировое промышленное первенство. Это был кулак, при помощи которого американский капитал и рассчитывал пробить дверь на новые рынки,— правда, кулак, одетый в замшевую перчатку, ибо внешне Соединенные Штаты облекли свои требования во вполне безобидные словесные формы. Позднее по этому поводу достаточно образно высказался австрийский экономист: «Хотя американская опасность приходит не в виде войска и военных флотов, не в образе новых религиозных или политических течений, а в форме товарных тюков, они режут остро, как меч, а разрушительная сила прейскурантов не уступает новейшему взрывчатому снаряду» 3.
Таким образом, доктрина «открытых дверей» имела принципиальное значение для всей внешней политики США, хотя ее появление и связано было с попыткой решить проблемы, возникшие на пути американской экспансии в Китае 4.
В конце XIX в. развернулась борьба за раздел Китая между капиталистическими державами, сигналом к которой послужила японо-китайская война 1894—1895 гг. «...Япония...— писал В. И. Ленин,— попробовала пробить брешь в китайской стене, открывая такой лакомый кусок, который сразу ухватили зубами капиталисты Англии, Германии, Франции, России и даже Италии»5. Не остались в стороне и Соединенные Штаты, рассматривавшие Китай как «наиболее многообещающее поприще для американского предпринимательства, промышленности и капиталовложений». Говоря о планах экспансии США в Китае, орган деловых кругов «Джор- нал оф коммерс» отмечал, что «Америка не может больше оставаться изолированной нацией западного полушария» 6.
В соответствии с этой установкой начиная с середины 90-х годов США усилили свою торговую экспансию в Китае, значительно увеличив вывоз американских товаров. Например, объем экспортной торговли с 1895 по 1900 г. увеличился в три раза — с 7,8 млн. долл, до 24,1 млн. долл., а количество американских судов, участвовавших в торговле с Китаем,— почти в семь раз 7. Важнейшими статьями американского экспорта были керосин, поставляемый нефтя2 Williams W. A. Contours of American History. Chicago, 1966, p. 346.
3 Prager M. Die Amerikanische Gefahr. B., 1902, S. 18.
4 Вильямс В. Э. Трагедия американской дипломатии. М., 1960, с. 117.
5 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 5, с. 83.
6 Dennett Т. Americans in Eastern Asia. N. Y., 1941, p. 581.
7 Joseph Ph. Foreign Diplomacy in China (1894—1900): A Study in Political and Economic Relations with China. L., 1928, p. XVIII.
295


ным трестом «Стандард ойл К°», !екстильные товары, оборудование для строившихся китайских железных дорог, а также для военно- морского флота.
В ту пору Соединенные Штаты только приступили к вывозу капитала. Количество импортируемого в США капитала по-прежнему превышало сумму экспорта американских капиталов. Однако именно в конце 90-х годов произошел сдвиг в сторону увеличения американских инвестиций за рубежом8. В основном они шли в Латинскую Америку, но были предприняты попытки капиталовложений и в Китае в расчете на то, что эти вклады помогут продвинуть интересы американской торговли, приносившей большие прибыли.
Первым шагом в этом направлении было образование банками Уолл-стрита синдиката по предоставлению Китаю займа для выплаты военной контрибуции Японии в соответствии с условиями мирного договора. Создание синдиката находилось в непосредственной связи с попытками американской дипломатии посредничать в японо-китайских переговорах. В том и другом случае расчет строился на том, что правительство Поднебесной империи должным образом оценит американские «услуги». Комментируя предложение американских банков предоставить заем Китаю, французский дипломат Эрбет отмечал, что Уолл-стрит готов был «уплатить военную контрибуцию (Японии.— А. Ф.) в обмен на монополию на сооружение и эксплуатацию железных дорог Срединной империи» 9. Эта попытка, однако, успехом не увенчалась 10  11.
Многие буржуазные американские историки, говоря о происхождении доктрины «открытых дверей», утверждают, будто в отличие от европейских держав, Соединенные Штаты строили свою политику на началах «бескорыстия», оставаясь в стороне от борьбы за концессии и. Америка, заявляют они, не питала в отношении Китая каких-либо алчных намерений, и ее деловые круги не были заинтересованы в китайском рынке. Автор известного труда, посвященного дипломатической истории США, Т. Бейли писал, например, что американская дальневосточная политика была «в большей степени» направлена на «защиту международного права», чем на «получение долларов и центов» 12.
Несомненно, доктрина «открытых дверей» ставила целью закрепить определенные международно-правовые нормы. Но это требовалось Соединенным Штатам далеко не в последнюю очередь для того, чтобы обеспечить себе в Китае «получение долларов и центов». Факты свидетельствуют о том, что США принимали непосредствен8 Historical statistics of the United States. Colonial times to 1957, p. 565; Dunn R. W. American investments. N. Y., 1926, p. 2.
9 Documents diplomatiques français, 1 ser., t. XII. P., 1953, p. 26.
10 Vagts A. Deutschland und die Vereinigten Staaten in der Weltpolitik. N. Y.; L., 1935, Bd. 2, S. 972—973.
11 Overlach T. W. Foreign Financial Control in China. N. Y., 19191, p. 196.
12 Bailey T. A Diplomatic History of the American People. 5th Ed. N. Y., 1955, p. 940.
2*6


ное участие в «битве за концессии» в Китае, причем это касалось, самых разнообразных сфер: они стремились получить концессии на сооружение железных дорог, добивались торговых привилегий и даже намеревались захватить военно-морскую базу на территории Китая. В этом смысле параметры американской политики принципиально не отличались от параметров политики европейских держан и Японии.
Вскоре после заключения японо-китайского мирного договора 1895 г. в Симоносеки в США был создан синдикат «Америкэн Чайна дивелопмент К°» по «развитию» Китая, куда вошли представители солидных финансовых и промышленных фирм Уолл-стрита. «Америкэн Чайна дивелопмент Кс» заявила о своем существовании уже весной 1895 г., когда ее представитель Баш прибыл в Пекин, «вслед за заключением между Китаем и Японией мирного договора» 13. Чуть позже американский дипломат Джон У. Фостер (дед будущего государственного секретаря США Джона Фостера Даллеса), участвовавший в симоносекских переговорах в качестве секретаря- советника китайского канцлера Ли Хунчжана, написал по просьбе представителя синдиката письмо китайскому руководителю 14_ Несколько месяцев спустя Ли Хунчжан посетил Соединенные Штаты, и представители заинтересованных фирм пытались использовать его приезд для переговоров о своих проектах 15.
Компания по «развитию» Китая сообщила китайским властям,, что ставит своей целью осуществление обширных проектов железнодорожного строительства и разработки недр страны. Центральным: пунктом проектов было строительство транскитайской железной дороги, соединяющейся с Великим Сибирским путем и составляющей одно из звеньев кругосветного сообщения. Этой идеей деловые круги США грезили еще с начала 90-х годов. Несколько раз предпринимались попытки договориться об участии американских фирм в сооружении Сибирского пути, но ни одна из них не увенчалась успехом. Проект транскитайской магистрали был нацелен на то, чтобы извлечь выгоду из соединения с Сибирской железной дорогой, о чем представители «Америкэн Чайна дивелопмент К°» прямо заявляли и китайским властям и представителям русской дипломатической службы 16.
Проект транскитайской магистрали предусматривал сооружение железной дороги, которая соединила бы столицу Китая Пекин с важнейшими портами и торговыми центрами — Ханькоу на р. Янцзы 13 Кассини — Лобанову-Ростовскому, 22 июня 1896 г.— Центральный государственный исторический архив СССР (далее: ЦГИА), ф. 560, он. 28, д. 18г л. 139; Романов Б. А. Россия в Маньчжурии. Л., 1928, с. 84, 102 и сл.
14 Копия письма Фостера Петику (личному секретарю Ли Хунчжана) 20 декабря 1895 г.— Архив внешней политики России (далее: АВПР), ф. Китайский стол, д. 114, ч. 1, л. 57—58.
15 McCormick Th. L China Market: America’s Quest for Informal Empire 1893— 1901. Chicago, 1967, p. 72—73.
16 См. подробнее: Фурсенко А. А. Борьба за раздел Китая и американская доктрина «открытых дверей». М.; Л., 1956, с. 44—47.
2^7


и Кантоном на юге страны. В северном направлении дорога должна была пройти через крупнейшие города Маньчжурии — Нючжуан, Мукден, Гирин, Цицикар, соединившись затем с Сибирским путем. Именно к северному участку магистрали «Америкэн Чайна диве- лопмент К°» проявила особый интерес, рассчитывая получить согласие китайского правительства на предоставление ей здесь права на монополию в железнодорожном строительстве. Американские представители добивались, чтобы «никакая концессия на другую железную дорогу или ответвление железной дороги в Маньчжурии» не была предоставлена «никакой компании или отдельному лицу в течение 30-летнего срока без согласия „Америкэн Чайна дивелоп- мент К°“». Китайское правительство, предусматривая американский проект, предоставит компании «право приобретать земли, леса и шахты в любой части Маньчжурии и прилегающих частях Монголии и производить их разработку» при условии, что продукция созданных для этих целей предприятий не будет подвергаться «никаким ограничениям» и на нее не будут введены «никакие налоги запретительного характера» 17.
Осуществление проекта американской компании по «развитию» Китая призвано было обеспечить Соединенным Штатам прочное положение в Поднебесной империи, прежде всего в ее северных районах. В «Записке», распространяемой среди высших китайских чиновников, представитель компании Баш изображал дело так, будто преследуемые американцами экономические цели одинаково выгодны и китайцам. Осуществление проекта, утверждал он, поможет проведению в Китае «внутренних реформ», «соединит воедино отдельные части империи... увеличит государственный кредит и усилит царствующую династию». В беседах с китайскими чиновниками Баш всячески старался убедить их в отсутствии в действиях американского синдиката какой-либо политической подоплеки. Но в донесении от 15 февраля 1896 г. государственному секретарю Олни посланник США в Пекине Денби выражал надежду, что в случае успеха американская компания сможет установить «полный контроль над национальным прогрессом Китая» 18.
В. И. Ленин отмечал в свое время, что постройка железных дорог изображается порой как простое, естественное, демократическое, культурное и цивилизаторское предприятие, тогда как «на деле капиталистические нити, тысячами сетей связывающие эти предприятия с частной собственностью на средства производства вообще, превратили эту постройку в орудие угнетения» трудящихся масс19. Высказывание В. И. Ленина в полной мере может быть применимо в данном случае. Проект транскитайской железной дороги вырабатывался людьми самого высокого положения в банковских, финансовых и железнодорожных кругах США в расчете на то, что 17 Там же, с. 181.
18 Papers Relating to the Foreign Relations of the United States (далее: Foreign Relations), 1897, p. 59.
19 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 27, с. 304—305.
298


они смогут «контролировать весь капитал, необходимый для выполнения любого предприятия в Китае» 20.
Стремясь добиться осуществления своих проектов, представители компании и официальная американская дипломатия вступили в переговоры с представителями русской дипломатической службы. Планы «Американ Чайна дивелопмент К°» конкурировали с русским проектом строительства Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). Американцы убеждали царских представителей, что осуществление их проекта будет выгодно России, и хотели заручиться ее поддержкой. Переговоры по этому поводу велись в 1895—1896 гг. с русским посланником в Вашингтоне Кассини, агентом русского министерства финансов в Пекине Покотиловым, а также с царским министром путей сообщения князем Хилковым во время его визита в США осенью 1896 г. Все они, однако, оказались безрезультатными: русские представители не поддержали американского проекта,, заключив с Китаем собственное соглашение о строительстве КВЖД 21. Также безрезультатно закончилась и попытка американского синдиката договориться о строительстве железной дороги Ханькоу — Пекин. Здесь американцы встретили противодействие со» стороны европейских держав — Великобритании, Германии и Франции. В конечном итоге «Американ Чайна дивелопмент К°» пришлось в 1898 г. удовольствоваться ничтожной по сравнению с первоначальными замыслами концессией на железную дорогу Ханькоу — Кантон. Однако контракт этот не удовлетворял американцев, и уже в следующем, 1899 г. значительная часть акций перешла к бельгийским капиталистам 22.
Несмотря на активность, проявленную американским капиталом,, общая сумма инвестиций США в Китае к концу 90-х годов не превышала 25 млн. долл., что составляло лишь 5% всех зарубежных вкладов Соединенных Штатов 23. В «битве за концессии» американцам не удалось достигнуть сколько-нибудь значительных результатов. Но это случилось не потому, что Соединенные Штаты были незаинтересованы в эксплуатации Китая, как то утверждают американские буржуазные историки. Осуществление проектов США натолкнулось на противодействие более сильных в военно-политическом отношении европейских держав. К этому следует добавить, что, несмотря на активизацию экспорта капитала в конце XIX в., США все еще оставались в то время страной-должником, не имевшей в достаточном количестве свободных капиталов. Поэтому условия финансовых сделок, которые американцы могли предложить китайским властям, как правило, были менее выгодны, чем предложения европейской биржи.
Неудачи Соединенных Штатов в сфере инвестиций не умаляют^ однако, значения того факта, что вторая половина 90-х годов XIX в. 20 Фурсенко А. А. Борьба за раздел Китая и американская доктрина «открытых дверей», с. 42—44.
21 Там же, с. 47—49, 56, 58; McCormick Th. J. Op. cit., p. 80.
22 Корей Л. Дом Морганов. M.; Л., 1933, с. 239.
23 Remer С. F. Foreign Investments in China. N. Y., 1933, p. 260.
299


была отмечена усилиями американцев внедриться в Китай. Наряду с попытками вывоза капитала США значительно увеличили экспорт своих товаров на китайский рынок. Весьма показательно, что наряду с железнодорожными компаниями в число главных участников «Америкэн Чайна дивелопмент К°» входила рокфеллеровская «Стан- дард ойл К°», заинтересованная в расширении экспорта керосина в Китай. «Ввывоз капитала за границу,— отмечал В. И. Ленин,— становится средством поощрять вывоз товаров за границу» 24. Этим прежде всего, видимо, и следует объяснять интерес нефтяного треста Рокфеллера к железнодорожному строительству в Китае. Если говорить о структуре американской торговли в Китае, то примерно треть всего экспорта составляли нефтепродукты (поставщик — рокфеллеровская «Стандард ойл К°»), около половины — хлопчатобумажные ткани и лишь десятую часть — разные механизмы и железнодорожное оборудование 25.
Как и в сфере инвестиций, в области торговли США приходилось бороться с конкуренцией других держав, уже имевших прочные позиции на китайском рынке. Особенно острая борьба развернулась вокруг сбыта керосина, хлопчатобумажных товаров и железнодорожного оборудования.
Главными соперниками США в нефтяной торговле являлись российские нефтяные компании, которые вплоть до начала XX в. были наряду со «Стандард ойл К°» основными поставщиками нефтепродуктов на мировой рынок. Правда, в конце 90-х годов на Дальнем Востоке появился новый сильный конкурент — нефтепромышленники Нидерландской Индии (нынешняя Индонезия). Они причиняли немало беспокойств компании Рокфеллера, и удельный вес сбываемого ими в Китае керосина с каждым годом увеличивался. Тем не менее своим основным конкурентом американцы считали Россию — не только ввиду значительного объема русской торговли керосином, но и потому, что «Стандард ойл К°» стремилась завладеть рынками северной части Китая и Маньчжурии, входивших в русскую «сферу влияния» 26.
Дальний Восток и китайский рынок, в частности, являлись одним из самых напряженных участков конкуренции, где рокфеллеровскому нефтяному тресту «Стандард ойл К°», выступавшему в роли авангарда американской экспансии на мировой арене, приходилось вести тяжелые бои. Компания Рокфеллера стремилась всевозможными средствами противодействовать ввозу русского керосина. Она создала целую сеть агентов в Китае, имея во всех портах либо собственных представителей, либо посредников, при помощи которых сбывала свою нефть. Распространенным способом борьбы с русской конкуренцией была продажа американского керосина по 24 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 27, с. 363.
25 Донесение консула США в Чифу Фаулера 7 мая 1900 г.— Consular Reports. Wash., 1900, vol. LXIII, p. 475, 478; Pan Shu-Lun. The Trade of the United States with China. N. Y., 1924, p. 63, 69.
26 Фурсенко А. А. Нефтяные тресты и мировая политика (1880-е годы — 1918 г.). Л., 1965, гл. VII.
300


демпинговым ценам. Иногда представители «Стандард ойл К°» сами покупали русский керосин и перепродавали его по значительно более низкой цене. Например, в январе 1899 г. агент Русско-китайского банка в Шанхае Верт сообщил, что американцы закупили крупную партию русского керосина и стали его сбывать по бросовым ценам, нанося тем самым серьезный ущерб русской торговле 27.
Действуя таким образом, «Стандард ойл К°» сумела удержать за собой первое место в торговле керосином в Китае вплоть до конца 90-х годов. Правда, общий объем нефтепродуктов, ввезенных в Китай из России и Нидерландской Индии в 1899 г., все же превысил ввоз американского керосина28. Представители Рокфеллера очень остро реагировали на эти перемены. Еще в 1897 г. «Стандард ойл К°», действуя через подставное лицо китайской национальности, попыталась добиться исключительного права на торговлю керосином в пределах густонаселенной провинции Гуаньси, создав себе своеобразную «сферу влияния». Было подписано соглашение о местными властями, которое предоставляло «Стандард ойл К°» беспрецедентные торговые привилегии. В результате американцы устанавливали, по словам русского поверенного в делах в Пекине Павлова, «монополию в полном смысле слова», сделав «всякую конкуренцию» с ними «невозможной». Известие об этом вызвало серьезное беспокойство в России. Царское министерство финансов выразило опасение, что американцы захотят распространить подобного рода концессии на другие районы Китая, «нарушив условия равенства в торговле отдельных государств и уничтожив для нее, России, значение и права наиболее благоприятствуемой нации»29. Русскому посланнику в Пекине было поручено заявить китайским властям протест по поводу концессии «Стандард ойл К°». Однако американская сделка распалась еще до того, как Россия успела что-либо предпринять, вследствие протеста Англии. По ходатайству Гонконгской торговой палаты, в состав которой входила британская компания «Шелл», заинтересованная в транспортировке русской и нидерландской нефти, британский консул в Гонконге заявил протест китайским властям и выданная американцам концессия была тут же аннулирована. Англия не пожелала, чтобы на юге Китая, где господствовал британский капитал, создавалась другая, американская «сфера влияния» 30.
Еще более острый конфликт между американцами и англичанами возник в результате конкуренции США и Англии в области торговли текстильными изделиями. Когда-то англичане безраздельно господствовали на китайском рынке, но к концу 90-х годов американский импорт текстильных изделий в Китай вдвое превышал ввоз из Великобритании. «Манчестер более не может конкурировать с 27 См.: ЦГИА, ф. 560, оп. 28, д. 539, л. 1.
28 См.: Mineral Resources of the United States, 1899. Wash., 1899, p. 281.
29 См.: ЦГИА, ф. 560, on. 29, д. 28, л. 51; АВПР, ф. Китайский стол, д. 1219, л. 3—4.
30 АВПР, ф. Китайский стол, д. 1219, л. 7.
301


Соединенными Штатами во ввозе хлопчатки, тика и полотна» 31,— отмечал американский консул в Чифу Фаулер. «В Северном Китае,— сообщал русский консул в Тяньцзине Шуйский,— американцы стали брать решительный перевес над англичанами и по некоторым сортам тканей вытеснять английскую мануфактуру со здешнего рынка, по другим — задерживать рост ее сбыта» 32.
Довольно сильная конкуренция между США и Англией существовала также в области торговли рельсами и железнодорожным оборудованием. Американские изделия обходились дешевле английских. Себестоимость американской продукции была ниже английской. К тому же и здесь фирмы США выбрасывали на китайский рынок товары по демпинговым ценам. Например, король сталелитейной промышленности Карнеги продавал в 1897 г. в Китае рельсы по цене 17 долл, за тонну, хотя их производство ему обходилось в 23 долл.33 Выдержать такую конкуренцию было трудно, и англичанам пришлось отступить. В результате американцам удалось закрепить за собой основные поставки рельсов и подвижного железнодорожного состава на строившиеся Россией железные дороги в Маньчжурии, о чем представители заинтересованных фирм начали переговоры еще в октябре 1896 г. во время визита князя Хилкова в США 34.
Однако, уступив американцам в Северном Китае, англичане постарались тщательно оградить свои интересы в Центральном и Южном Китае — районе, который Англия считала собственной «сферон влияния». Печать и многочисленные торговые агенты Англии дискредитировали промышленную продукцию США. Американский консул в Чифу Фаулер жаловался на то, что англичане «поносят все американское» 35. О том же говорят и донесения посланника США в Пекине Денби. Американская продукция в Китае, отмечал онг подвергается постоянным нападкам со стороны английских представителей 36. Положение Соединенных Штатов усугублялось тем, что в отличие от Англии они не имели широкой сети торговых представительств в Китае. Более того, им приходилось пользоваться услугами британских фирм для сбыта американских товаров. Например, из восьми агентств «Стандард ойл К°», расположенных в крупнейших китайских портах, только два были собственно американскими, а в остальных шести случаях интересы рокфеллеровской компании представляли британские торговые фирмы 37. В еще большей зависимости от британских посредников находилась торговля американским текстилем. Вследствие этого в 1898 г. американцы смогли реализовать в английской «сфере влияния» лишь 6,5% экспорта текстильных изделий, в то время как на севере Китая их 31 Consular Reports. Wash., 1899, vol. LXI, p. 74.
32 АВПР, ф. Китайский стол, д. 311, л. 136.
33 London and China Telegraph, 1897, May 26.
34 McCormick Th. J. Op. cit., p. 80.
35 Consular Reports. Wash., 1896, vol. XLIX, p. 41, 67.
36 Vagts A. Op. cit., Bd. 2, S. 996. ;
37 Consular Reports. Wash., 1899, vol. LX, p. 321.
302


продажа составляла около 90%. Свое особое положение в Центральном Китае Англия стремилась узаконить, заручившись обязательством пекинского правительства не отчуждать никакой территории в долине р. Янцзы. В феврале 1898 г. Пекин официально дал такое согласие. Признание Пекином данной части территории британской «сферой влияния» укрепляло господствующее положение Англии в этом жизненно важном районе Китая.
Соответственно шансы Соединенных Штатов на проникновение в указанные области намного уменьшились. В силу целого ряда обстоятельств основные направления американской экспансии сосредоточились в Северном Китае и Маньчжурии, о чем уже шла речь выше применительно к проектам железнодорожного строительства. Север Китая был и основным рынком сбыта американских товаров. К сказанному по этому поводу следует добавить, что на три северных порта: Тяньцзинь, Нючжуан и Чифу — приходилось около двух третей всего американского экспорта в Китай. Консул США в Чифу Фаулер предсказывал даже возможность американизации Северного Китая, которая, по его словам, могла последовать в результате «увеличения» ввоза американских товаров38. Прогноз Фаулера, однако, не подтвердился, так как торговая экспансия США на Севере вызвала резкое противодействие России. Царизм решительно воспротивился попыткам США монополизировать торговлю Северного Китая и Маньчжурии. Эти территории он рассматривал в качестве своей «сферы влияния» так же, как Англия считала, что она располагает особым правом в Центральном и Южном Китае.
Экспорт США на Севере затрагивал интересы русских купцов так как совпадал по главным статьям с ввозом из России (керосин, ткани, мука). Полученные русской стороной таможенные льготы, согласно контракту о строительстве КВЖД, создавали ей преимущественное положение, что, по словам официальных представителей США, наносило «сильный ущерб американским промышленникам и купцам» 39.
Кроме России, серьезным конкурентом США на севере Китая была Германия. Опоздавшие к столу капиталистических яств германский и американский империализм превратились в непримиримых соперников в борьбе за мировые рынки. Китай стал одним из объектов острых столкновений между этими странами. Германия оказалась опасным соперником в торговле товарами, производимыми тяжелой промышленностью. Американский капитал стремился обосноваться в германской «сфере влияния» — провинции Шаньдун. Но немцы решительно противодействовали американцам, пользуясь полученным от Китая преимущественным правом на учреждение гам коммерческих предприятий. Представители дипломатической службы США в Китае жаловались на то, что установление контроля Германии «над этим районом» «серьезно задевает» американские интересы 40.
38 Consular Reports. Wash., 1900, vol. LXIII, p. 452.
39 Consular Reports. Wash., 1899, vol. LIX, p. 550.
40 Ibid.
303


Раздел Китая на «сферы влияния» мешал торговле США, закрывал двери американской экспансии. Политика Соединенных Штатов оказалась в состоянии кризиса. Окончились неудачей железнодорожные проекты, встретились серьезные трудности на пути расширения торговли, а завершившийся в 1898 г. раздел Китая на «сферы влияния» европейских держав и Японии лишал Соединенные Штаты каких бы то ни было перспектив. Как выразился один американский бизнесмен, политика держав привела к «экономическому разделу Китая на ряд почти герметически закупоренных областей» 41_
Можно ли открыть эти области для американской экспансии, как это сделать и существовали ли вообще шансы на преодоление возникших препятствий? Все эти вопросы представители делового мира поставили перед правительством США. В результате в январе 1898 г. последовало образование Комитета по американским интересам в Азии. Не случайно инициатором создания комитета выступила «Стандард ойл К°», а в его состав вошли представители ряда крупнейших фирм, заинтересованных в торговле с Китаем. В июне 1898 г. Комитет был преобразован в Американо-азиатскую ассоциацию, руководящее положение в которой заняли люди Рокфеллера, «Америкэн Чайна дивелопмент К°», текстильные, железнодорожные фирмы, пароходные компании и т. д.42
В Китае и Японии открылись отделения ассоциации, а с 1899 г. стал издаваться ее печатный орган—журнал «Эйша». Нью-йоркская торговая палата приняла резолюцию, которую затем направила государственному департаменту США. Отмечая, что торговля США с Китаем «быстро растет», а политика держав угрожает ее существованию, Нью-йоркская торговая палата обращалась к правительству США с просьбой принять «срочные и энергичные меры для защиты существующих договорных прав наших граждан в Китае и защиты их важных коммерческих интересов в этой империи». По словам американского историка Ч. Кемпбелла, резолюция торговой палаты произвела «колоссальное впечатление» в Вашингтоне и «по всей стране» 43.
Выступая от имени Американо-азиатской ассоциации в январе 1899 г., один из ее руководителей, Хаскелл, заявил, что для деловых кругов США поддержание «свободы торговли» в Китае заключает в себе «не только торговые, но и политические цели»44. Со всех концов Соединенных Штатов в адрес правительства и конгресса поступали петиции с призывом немедля приступить к защите интересов американского капитала в Китае. Эти призывы находили в Вашингтоне должный отклик.
С начала 1897 г. к власти в США пришло правительство Мак41 Ниринг С., Фримен Д. Дипломатия доллара. М., 1926, с. 39—40.
42 Campbell Ch. S. Special Business Interests and the Open Door Policy. New Haven, 1951, p. 30, 34.
43 Ibid., p. 35.
44 North China Herald, 18991, Jan. 16.
304


кинли, ставленника крупного капитала, прежде всего рокфеллеровской группировки. Вполне естественно, что интересы людей, благодаря которым Маккинли поселился в Белом доме, были ему далеко не безразличны. Поэтому правительственные ведомства получили указание всячески содействовать американским предпринимателям в Китае. Особенно благоприятной стала для них обстановка после назначения в сентябре 1898 г. государственным секретарем Джона Хэя, прямого ставленника Рокфеллера45. Еще за два года до назначения госсекретарем Хэй пытался убедить президента предпринять более энергичные действия в Китае 46.
С приходом в госдепартамент Хэй с головой окунулся в дальневосточные дела. В первый же день его пребывания на новом посту пришло сообщение об антииностранных волнениях в Северном Китае, которые, по словам руководителя американской торговой фирмы в Шанхае Фирона, приняли широкий размах, угрожая «свободе торговли»47. В результате командующему Тихоокеанской эскадрой США было отдано распоряжение немедленно направить в северокитайские воды две канонерки, а посланнику в Пекине Э. Конжеру направили инструкции «действовать энергично» 48.
«Петиции и письма наводнили госдепартамент в первый год его пребывания на посту государственного секретаря,— отмечают биографы Хэя Г. Кушнир и А. Шерил,— в них выдвигались требования твердых действий в целях защиты и расширения американских торговых и деловых предприятий в Китае» 49. Роль штаб-квартиры деловых кругов, оказывавших давление на правительство, оставалась за Американо-азиатской ассоциацией, в состав которой вошли, помимо бизнесменов, общественные деятели, а также такие влиятельные политики, как сенаторы М. А. Ханна — босс республиканской партии и Г. К. Лодж — один из вдохновителей экспансионистской политики. С ассоциацией имели тесные связи и другие лица, активно выступавшие в поддержку интересов делового мира всякий раз, когда вопрос этот ставился на обсуждение конгресса 50.
Деловые круги требовали от правительства США, чтобы оно гарантировало «открытые двери» для американской экспансии в Китае. Осуществлению этой цели и посвятило свои усилия правительство Маккинли. Важнейшим шагом на указанном пути явился захват Филиппинских островов, осуществленный в результате начатой в 1898 г. испано-американской войны.
Опьяненные легкой победой в войне против Испании, Соединенные Штаты решили попытаться уравнять свое положение с другими 45 Rhodes J. Е. The McKinley and Roosevelt Administration (1897—1909). N. Y., 1923, p. 123; Dulles F. R. Forty Years of American-Japanese Relations. New York; London, 1937, p. 28.
46 Kushner H. J., Sherrill A. H. John Milton Hay. Boston, 1977, p. 105.
47 Campbell Ch. S. American Business Interests and the Open Door in China.— Far Eastern Quarterly, 1941, Nov., vol. 1, N 1, p. 55.
48 Ibid.; Хэй — Конжеру, 3 октября 1898 г.— Foreign Relations, 1898, p. 228.
49 Kushner H. J., Sherrill A. H. Op. cit., p. 106.
50 Ibid.
Г05


державами, обосновавшись на территории самого Китая. В американских высших сферах рассматривался вопрос о том, чтобы в дополнение к Филиппинам, расположенным на южных подступах к Китаю, захватить базу на его северном побережье, ближе к «сфере интересов» США — Северному Китаю и Маньчжурии. Вскоре после заключения перемирия с Испанией госдепартамент и морское министерство США приступили к рассмотрению проекта американской базы, предложенного консулом в Чифу Фаулером. Консул предлагал на выбор: Чифу, о-ва Чжоушань, Тайчжоу, Тэнчжу и о-ва Мяо- дао либо выменять у Англии Вейхайвей на один из островов Филиппинского архипелага. Почти одновременно с предложением Фаулера морское министерство получило депешу от посланника в Пекине Конжера, который рекомендовал организовать постоянную стоянку американской эскадры в Тяньцзине и устроить военно-морскую базу в Чжилийском заливе (Бохайвань) 51.
В результате состоявшегося обмена мнениями решено было остановиться на гавани Динхай (о-в Чжоушаньдао), выгодно расположенной на подступах к важнейшему китайскому порту Шанхаю. Учитывая стратегическое значение о-вов Чжоушань, морское министерство хотело бы получить над ними «полный суверенитет» 52. Но это желание было неосуществимым из-за противодействия Англии, в чью «сферу влияния» входили указанные острова. Впоследствии морское министерство США не раз возвращалось к проекту приобретения военной базы на северном побережье Китая, но в конечном итоге из этого ничего не вышло. По мнению американского историка Р. Чэлленера, «стремление Маккинли и Хэя получить военно-морскую базу в Китае» не было осуществлено из-за «очевидного конфликта» подобного намерения с принципом «открытых дверей» 53. Сам Чэлленер, однако, признает, что и после провозглашения доктрины «открытых дверей» идея приобретения базы «не умерла» 54. Более убедительна его ссылка на то, что приобрести базу не удалось из-за противодействия американским проектам со стороны других держав, в частности Японии 55. Именно европейские державы и Япония, более сильные в военном отношении, помешали американцам захватить морскую базу на китайском побережье. Таким образом, отказ США от приобретения базы в Китае определялся отнюдь не широко рекламируемой Соединенными Штатами приверженностью идеалам свободы торговли, а их недостаточной военной силой.
Впрочем, и при отсутствии военной базы на китайской территории военная позиция США на Дальнем Востоке ко времени про51 Livermore S, W. American Naval Base Policy in the Far East (1850—1914).— Pacific Historical Review, 1944, Jun., vol. 13, N 2, p. 117—118; Vagts A. Op. cit., Bd. 2, S. 1040.
52 Livermore S. W. Op. cit., p. 118.
53 Challener R. D. Admirals, Generals and American Foreign Policy. Princeton, 1973, p. 66.
54 Ibid.
55 Ibid., p. 37.
306


возглашения доктрины «открытых дверей» осенью 1899 г. выглядела весьма внушительно. В результате захваченных у Испании Филиппин и Гуама, аннексии Гавайских островов и утверждения на о-вах Самоа Соединенные Штаты перекинули через Тихий океан «мост баз», который делал, по мнению военно-морских кругов, положение США «наиболее благоприятным по сравнению с любой другой державой» 56. Хотя в подобного рода заявлениях и присутствовал элемент бравады, бесспорно, военная позиция США позволяла архитекторам американской политики считать, что они получили ключ к дверям Дальнего Востока.
Правительство США продолжало испытывать давление со стороны деловых кругов, заинтересованных в эксплуатации китайского рынка. Они требовали гарантии сохранения «свободы торговли» в условиях раздела Китая на «сферы влияния» и установления преимущественных прав соответствующих держав в районах, попавших под их контроль. При таких обстоятельствах в августе 1899 г. в руководящих кругах США было принято решение выступить с доктриной «открытых дверей».
Еще за год до этого, получив назначение на пост государственного секретаря, Джон Хэй настоял на том, чтобы в Вашингтон был отозван Уильям Ч. Рокхилл, работавший в то время посланником США в Греции57. Рокхилл понадобился как эксперт в области дальневосточных дел, и сразу по прибытии в США в июне 1899 г. ему поручили подготовить предложения относительно новой политики США в Китае. В свою очередь Рокхилл привлек к обсуждению дальневосточного вопроса находившегося в то время в Вашингтоне своего давнего знакомого англичанина А. Хиппсли, многие годы прослужившего чиновником китайских морских таможен. В результате состоявшихся между ними дискуссий Рокхилл сформулировал Хэю предложения, которые легли затем в основу провозглашенной США доктрины «открытых дверей» 58.
Первоначально существовал проект оформить эти предложения в виде договора, предназначенного для согласования и подписания всеми заинтересованными державами. Опасаясь, однако, что американский сенат может затянуть ратификацию подобного договора либо вовсе не ратифицировать его, правительство США решило выступить с дипломатической нотой, излагавшей условия доктрины «открытых дверей» 59. Хэй подготовил такую ноту на основе предложений Рокхилла и разослал ее 6 сентября 1899 г. Англии, Германии, Италии, Франции, России и Японии.
Основываясь на анализе переписки между Рокхиллом и Хиппсли, некоторые авторы склонны считать, что инициатива провозглашения доктрины «открытых дверей» исходила от Англии и та подска56 Army and Navy Journal, 1899, May 13.
57 Kushner H. J., Sherrill A. H. Op. cit., p. 107—108.
58 Griswold A. W. The Far Eastern Policy of the United States. N. Y., 1938, p. 65-73.
59 Kushner H. J., Sherrill A. H. Op. cit., p. 108, 110.
307


зала ее Соединенным Штатам. Действительно, британский подданный А. Хиппсли принял активное участие в формулировании предложений, изложенных затем Хэем в дипломатических нотах державам. Это, однако, не дает еще оснований утверждать, будто провозглашение доктрины «открытых дверей», как полагают некоторые авторы, было продиктовано английскими интересами60.
Хотя Хиппсли и участвовал в формулировании доктрины, решающую роль в ее появлении на свет сыграли заинтересованные деловые круги США, выступившие с требованием поддержания «открытых дверей» в Китае еще задолго до того, как вопрос этот стал предметом обсуждений между Рокхиллом и Хиппсли. Показательно, что Рокхилл, которому поручили подготовить предложения о будущей политике в Китае, был связан с Американо-азиатской ассоциацией. Он переписывался и встречался с президентом ассоциации Э. Фрэзером, с другим руководящим ее деятелем и ведущей фигурой в «Америкэн Чайна дивелопмент К°» — К. Кери, с редактором «Джорнал оф коммерс» Дж. Фурдом и пр. Позже, в октябре 1899 г., Рокхилл вступил в ряды Американо-азиатской ассоциации. Однако программа этой организации находилась в руках у него и Хиппсли уже тогда, когда они обсуждали проект доктрины «открытых дверей» 61. Все, что мы знаем по этому поводу, едва ли дает основание согласиться с выводом американского историка Варга, утверждающего, будто Рокхилл «не имел никакого особого интереса в продвижении американского бизнеса». Скорее, наоборот, он руководствовался именно интересами деловых кругов США, предлагая Хэю выступить с доктриной «открытых дверей».
В пользу американского происхождения доктрины говорит и историческая традиция политики США в Китае, неизменно придерживавшихся принципа «наиболее благоприятствуемой нации». Именно этот принцип, служивший традиционым средством политики США в Китае на протяжении всего XIX в., стал основой доктрины «открытых дверей». Он позволял Соединенным Штатам претендовать на равную с другими державами возможность эксплуатировать китайский рынок. Причем не был новым и сам термин «открытых дверей», с которым мы встречаемся уже в ранних дипломатических документах, например в инструкциях американскому уполномоченному Кашингу по поводу заключения первого американо-китайского договора 1844 г. Доктрина «открытых дверей» развивала принцип «наиболее благоприятствуемой нации» применительно к новым историческим условиям.
Обращаясь к анализу текста дипломатической ноты США, содержащей требование соблюдать «открытые двери» в Китае, необходимо подчеркнуть, что Соединенные Штаты просили каждую из упомянутых выше держав дать заверение в том, что:
1) 	она не будет никоим образом затрагивать права договорных портов или узаконенных (vested) интересов в пределах так назы60 Griswold A. W. Op. cit., р. 73.
61 Campbell Ch. S. Op. cit., p. 54.
308


ваемой «сферы интересов» или арендованной территории, которые она сможет иметь в Китае;
2) 	действующий китайский договорный таможенный тариф будет одинаково применяться во всех портах, находящихся в пределах упомянутой «сферы интересов» (за исключением порто-франко), ко всем товарам независимо от национальной принадлежности; взимаемые таким образом пошлины должны взыскиваться китайским правительством;
3) 	в портах, находящихся в пределах этой «сферы», она будет взимать не более высокие портовые сборы с судов иной национальности, чем с судов своей собственной, и на железных дорогах, построенных, контролируемых или эксплуатируемых в пределах ее «сферы», не будут установлены более высокие тарифные ставки на товары, принадлежащие подданным или гражданам других национальностей, чем те, которые взимаются за подобные же товары, принадлежащие собственным гражданам данной державы и перевозимые на равные расстояния 62.
Как видно, Соединенные Штаты добивались для себя «равных возможностей» в Китае. При условии достигнутого США к тому времени превосходства над другими державами по важнейшим показателям экономического развития это открывало им благоприятную перспективу для достижения доминирующего положения на китайском рынке. Германский дипломат Деренталь даже считал, чта при помощи доктрины «открытых дверей» Соединенные Штаты «стремятся монополизировать торговлю с Китаем» 63. Уже при самом ее рождении доктрина «открытых дверей» была понята и истолкована как средство наступательной политики.
Повод для такого толкования давал сам текст дипломатических нот, направленных дрежавам. Например, в обращении к британскому правительству США отмечали, что они рассматривают «свободу торговли» не только как средство «сохранить свое положение на китайском рынке», но и как способ «расширить в будущем их (американские и английские.— А. Ф.) операции» в Китае 64  65.
Дело, однако, не ограничивалось лишь торговыми расчетами. Американский демарш преследовал также вполне определенные политические цели. В той же ноте британскому правительству Соединенные Штаты заявляли, что они «не желают связывать себя признанием прав какой-нибудь державы над какой-либо провинцией или контроля над какой-либо областью Китайской империи»ь5. Добиваясь «открытых дверей» в Китае, США одновременно заявляли о своем стремлении «устранить опасные источники международного раздражения и ускорить этим объединенные действия держав, в Пекине в пользу административных реформ, столь настоятельно необходимых для усиления императорского правительства и поддер62 См.: Foreign Relations, 1899, p. 133—135.
63 Die Grosse Politik, 1871—1914. B., 1921—1927, Bd. XVI. B., 1924, S. 212.
64 Foreign Relations, 1899, p. 133—135.
65 Ibid.
309


жания территориальной целостности Китая», в чем, по их мнению, «весь западный мир одинаково заинтересован» 66.
Впоследствии Рокхилл, названный будущим президентом США Т. Рузвельтом «автором и крестным отцом» дальневосточной политики США67, подчеркивал, что американские интересы в Китае никогда не ограничивались сферой торговли, а преследовали и политическую цель. Хотя вопрос об укреплении консервативной Маньчжурской династии и сохранении за ней полноты власти над всей территорией Китая не вошел в состав трех вышеназванных пунктов сентябрьской ноты 1899 г., менее чем через год американское правительство специально обратилось к державам и по этому поводу. Весьма показательно, что обращение США было вызвано вспыхнувшим в 1900 г. в Китае восстанием ихэтуаней68, направленным против произвола иностранных держав, их грабительских действий в Китае.
Усилия США были устремлены на поддержание и укрепление реакционного монархического строя, служившего гарантом выполнения взятых на себя Китаем договорных обязательств перед империалистическими державами. 3 июля 1900 г. США выступили с дипломатической нотой о необходимости поддержания территориальной и административной целостности Китая69. Одновременно Соединенные Штаты, войска которых принимали участие в экспедиционном корпусе, организованном для подавления восстания, обратились с призывом к другим державам не предъявлять Китаю чрезмерных требований по возмещению убытков и выдвинули лозунг «подчинения Китая руками китайцев». США призывали не нарушать престижа китайского богдыхана и «не компрометировать будущность династии, призванной... управлять судьбой Китая» 70. Сохранение правящей китайской династии они по-прежнему считали одной из важнейших задач проводимой ими политики в Китае. Противопоставляя себя другим державам, США рассчитывали усилить свое влияние в Пекине, ограничить сферу вмешательства других держав и помешать осуществлению их планов, шедших вразрез с американскими интересами.
Как же реагировали державы на американскую доктрину «открытых дверей», каков был их ответ по поводу тех пунктов, которые США выдвинули в своих дипломатических нотах? Оказалось, что добиться от держав обязательств, желательных для США, не так-то просто. Ответы сопровождались оговорками, и степень их определялась тем, насколько установление «равных возможностей» нарушало интересы той или иной державы. Только Италия, не рас66 Ibid.
*в7 Добрынин А. Ф. США и независимость Кореи 1904—1905 гг.— Изв. АН СССР. Сер. истории и философии, 1947, т. IV, № 4, с. 347.
*8 Во главе восставших народных масс стояли тайные общества, среди которых главную роль играло общество «Ихэтуань» («Кулак во имя мира и справедливости»).
*69 См.: Foreign Relations, 1900, p. 298—300.
70 См.: АВПР, ф. Канцелярия, 1900 г., д. 109, л. 278.
310


полагавшая «сферой влияния», ответила безоговорочным согласием. Более или менее позитивным был ответ английского правительства. Это объяснялось заинтересованностью Англии в эксплуатации китайского рынка в целом и расчетами британской дипломатии на возможность использовать доктрину «открытых дверей» в интересах собственной экспансии, имея в виду, что английский капитал все еще обладал достаточно прочными позициями в Поднебесной империи.
Уже через неделю после получения ноты США Англия заявила о своем, хотя и не безоговорочном и пока предварительном, согласии с американскими предложениями. Русский посланник в Вашингтоне усмотрел в этом даже шаг в направлении англо-американского союза. «Весьма сочувственно», по его же словам, к инициативе США отнеслась и Япония, которую якобы настолько устраивала доктрина «открытых дверей», что японское правительство «было бы само не прочь обратиться с подобным же запросом к державам,, заинтересованным в Китае» 71. По тактическим соображениям, связанным главным образом с нежеланием обострять отношения с другими державами, согласием ответили Франция и Германия, хотя и с некоторыми оговорками 72.
Самым трудным оказалось получить согласие России, а именна в нем американцы нуждались более всего. Главной сферой притязаний США были Северный Китай и Маньчжурия, где, обладая преимуществом в ценах на товары и стоимости их доставки, Соединенные Штаты могли бы легко добиться утверждения своей гегемонии. Но это шло вразрез с планами царизма на Дальнем Востоке и встретило энергичное сопротивление царского правительства^ прежде всего со стороны министра финансов С. Ю. Витте, которого по праву считали министром иностранных дел по делам Дальнего» Востока. Особенно сильно задевало интересы царизма предложенное нотой Хэя установление железнодорожных тарифов на строившихся при участии русских капиталов Китайской Восточной и Южно- Маньчжурской железных дорогах. Витте и его представители в Китае категорически возражали против согласия с этим предложением США. Приняв 1-й и 2-й пункты американской ноты, Витте решительно отклонил третий 73. Мотивируя свой отказ, Витте писал царскому министру иностранных дел M. Н. Муравьеву, что «американцы и англичане еще лишь проектируют в Китае железные дороги, причем даже остается неизвестным, будет ли в действительности приступлено к их сооружению», в то время как постройка Китайской Восточной и Южно-Маньчжурской близилась к завершению 74.
-71 АВПР, ф. Китайский стол, д. 1574, л. 43.
72 	Формальный ответ на американскую ноту Германия дала в феврале 1900 г., но ее позиция была известна царскому правительству уже в декабре (телеграмма Кассини 20 декабря 1899 г.—ЦГИА, ф. 560, он. 28, д. 148, л. 14); формальные ответы от других держав были получены в следующие сроки: от Англии — 30 ноября, от Франции — 16 ноября 1899 г.
73 	Романов Б. А. Витте как дипломат.— Вести. ЛГУ 1946, № 4/5, с. 116.
74 	ЦГИА, ф. 560, оп. 28, д. 148, л. 18—21; Подробно об этом см.: Фурсенко А. Л.
311


В тот самый день, когда Муравьеву положили на стол письмо Витте, министерство иностранных дел посетил американский посланник в Петербурге Тауэр. Соединенные Штаты к этому времени поняли, что безоговорочного согласия на доктрину «открытых дверей» от России им не добиться. Тауэр имел даже информацию, что «Россия вовсе не хочет отвечать» 75. Такой оборот дела был крайне нежелателен для правительства США, ибо это могло неблагоприятно отразиться на его международном престиже и ударить по интересам правящей республиканской партии в ходе предстоящих президентских выборов 1900 г. Поэтому посланнику США в Петербурге было поручено посетить царского министра иностранных дел и просить его дать «безотлагательный ответ» на американскую ноту, «хотя бы в самой уклончивой форме». Тауэр весьма «настоятельно» просил об этом Муравьева 76.
После таких разъяснений царское правительство решило ответить. Русская нота была составлена в соответствии с рекомендациями Витте. Она обходила молчанием вопрос о железно дорожных тарифах, а на остальные пункты отвечала согласием. Это делало русский ответ формально положительным, как и ответы других держав, также содержавшие умолчания, оговорки и разночтения. Но правительству США важно было получить хотя бы формальное согласие. Несмотря на мнение русского посланника в Вашингтоне, что ответы держав столь «существенно различны», что «прежде принятия американского циркуляра необходимо соглашение между заинтересованными сторонами», госдепартамент США решил действовать иначе. 20 марта 1900 г. Хэй поспешил разослать правительствам держав, получивших ноты об «открытых дверях», циркуляр, в котором заявлял, что считает их согласие «окончательным и решительным» 77
Провозглашение доктрины «открытых дверей» было встречено с энтузиазмом в деловых кругах США. Национальная ассоциация промышленников и национальная торговая палата США приняли специальные резолюции, одобряющие действия правительства. Торжественно отметила это событие и Американо-азиатская ассоциация. Выступая на банкете в Шанхае, ее представитель в присутствии посланника США Конжера с удовлетворением констатировал: «Наше мнение принято во внимание, и... мы можем рассчитывать на успех в продвижении интересов наших коммерческих... корпораций». «Путем личного контакта и переписки мы поддерживали доброе согласие с президентом Маккинли и членами его кабинета...— писал Фрэзер в журнале «Эйша»,—наши предложения и резолюции всегда встречали теплый прием». Политика «открытых
Борьба за раздел Китая и американская доктрина «открытых дверей», с. 156—163.
75 	Dulles F. R. The Road to Teheran: The Story of Russia and America (1781— 1943). N. Y., 1944, p. 84.
76 	ЦГИА, ф. 560, on. 28, л. 148, л. 23.
77 	Foreign Relations, 1899, p. 142.
312


дверей» «усилит и будет стимулировать нашу торговлю с этой огромной империей (Китаем,— А, Ф.) » 78.
В то же время в деловых кругах понимали, что сама по себе доктрина «открытых дверей» еще не дает гарантии «открытия дверей» для американского капитала в Китае. Поэтому владельцы текстильных предприятий в благодарственной петиции правительству США по поводу провозглашения доктрины «открытых дверей» просили, чтобы «это положение было закреплено» 79. Американоазиатская ассоциация рассматривала провозглашение доктрины «лишь как первый шаг на пути претворения принципа открытых дверей в жизнь», настаивая на дальнейшей активизации политики США в Китае 80. В числе направленных на это мер заинтересованные деловые круги указывали на необходимость усиления военных позиций США на Дальнем Востоке. Например, в августе 1900 г., всего лишь через месяц после рассылки державам вышеупомянутого «циркуляра Хэя», в котором в развитие доктрины «открытых дверей» содержался призыв не нарушать целостность китайской территории, США обратились к России с просьбой содействовать им в приобретении военно-морской базы в маньчжурском порту Цинь- вандао 81. А несколько позднее, в период переговоров после восстания ихэтуаней, американские представители заявили о своей готовности согласиться на присоединение Маньчжурии к России, если на этой территории будет соблюдаться принцип «открытых дверей» 82. Такое заявление США логически продолжало американскую политику периода переговоров «Америкэн Чайна дивелопмент К°» о концессии на китайские железные дороги, которых этот синдикат добивался, в частности путем кооперации с российскими капиталами.
Той же цели служил и выдвинутый в 1898 г. деловыми кругами США проект совместного русско-американского банка для торговли в Китае, рассчитанного на то, чтобы избавиться от британского посредничества в деловых предприятиях в Китае и тем самым обеспечить благоприятные условия для американской экспансии в Поднебесной империи при помощи «русского прикрытия». Царскую Россию в предлагаемом проекте американцы пытались прельстить предоставлением ей денежных займов, без которых дряхлеющая династия Романовых не могла существовать. А для себя они видели удобную возможность ликвидировать многолетнюю зависимость от лондонских банков, осуществлявших торговые трансакции США с Китаем. Характерно, что указанный проект выдвинули те же самые банки и корпорации США, которые активно участвовали в «Америкэн Чайна дивелопмент К°» и настойчиво добивались провозглашения доктрины «открытых дверей» 83. Вскоре после подписа-
78 	Campbell Ch. S. Op. cit, p. 56, 57.
79 	Senate Executive Documents N 79, 56th Congr., 2nd Ses., vol. 5, p. 1.
80 	Campbell Ch. S. Op. cit., p. 59.
81 	См.: АВПР, ф. Китайский стол, д. 1484, л. 7, 11.
82 	См.: ЦГИА, ф. 560, оп. 29, д. 89, л. 4—5; Романов Б. А. Указ, соч., с. 304—305.
83 	См.: Фурсенко А. А. Из истории русско-американских отношений.— В кн.: Из истории империализма в России. М.; Л., 1959, с. 247—263.
11 Американский экспансионизм 313


ния соглашения с русской стороной директор рокфеллеровского «Нэшенл сити бэнк оф Нью-Йорк» Дж. Стиллмен писал директору Петербургского международного коммерческого банка: «Наша цель состоит в том, чтобы отвлечь от Лондона финансирование экспорта из Америки в Китай и Восточную Азию в целом, осуществляя финансирование непосредственно» 84.
Созданный в результате достигнутого соглашения русско-американский банк для операций на Дальнем Востоке просуществовал, однако, недолго. Он не оправдал американских расчетов, а также не соответствовал и русским интересам. Обещания США о предоставлении займов России выполнены не были, и соглашение распалось. Показательно тем не менее, что Соединенные Штаты, изображавшие Россию главным препятствием на пути «свободной торговли» в Китае, с готовностью заключили сделку с царскими представителями ради собственного внедрения в Китай и отказались от нее лишь после того, как убедились, что своим хитроумным планом им никого не удалось провести 85.
Подводя итоги политики «открытых дверей» на рубеже XIX— XX вв., следует отметить, что она не принесла ее архитекторам желаемого успеха. Это объяснялось слабостью США по сравнению с другими державами в то время, а также сопротивлением американской политике со стороны Китая, не желавшего «открывать двери» американской экспансии. Тем не менее доктрина «открытых дверей» жива по сей день и используется Соединенными Штатами в арсенале их экспансионистской политики самым активным образом в разных частях земного шара, преимущественно в странах, которые еще не сумели прочно встать на путь независимого развития.
84 ЦГИА, ф. 626, on. 1, д. 434, л. 13.
85 Фурсенко А. А. Из истории русско-американских отношений, с. 258—269.
314


Политика США на Дальнем Востоке в конце XIX и начале XX века
П. П. СЕВОСТЬЯНОВ
Переход к эпохе империализма сопровождался резким усилением внешнеполитической и экономической экспансии США. Проникновение Соединенных Штатов на другие континенты определялось бурным ростом промышленного производства в стране и, как следствие этого, поисками новых более выгодных рынков сбыта для получения сверхприбылей американскими монополиями. Уже в конце XIX в. десятая доля американских товаров стоимостью около 1,4 млрд. руб. была направлена на сбыт за рубежом \
В этот же период в США на арену экономической и политической жизни выходит финансовая олигархия, наблюдается процесс концентрации и сращивания банковского капитала с промышленным, что, по словам В. И. Ленина, наложило «густую сеть отношений зависимости на все без исключения экономические и политические учреждения современного буржуазного общества...» 1 2.
Подталкиваемые экспансионистскими устремлениями, США под разными предлогами, а то и вовсе бесцеремонно вмешиваются во внутриполитическое положение ряда районов мира. Примечательно, что в то же самое время Вашингтон не допускал чьего бы то ни было вмешательства в дела, касающиеся Американского континента. Довольно красноречиво экспансионистский курс политики Вашингтона охарактеризовал президент США Т. Рузвельт, заявивший, что для Соединенных Штатов пробил час осуществлять «постоянный контроль над судьбами всего мира» 3.
Активно включившись в межимпериалистическую борьбу за выход на арену мировой экспансионистской политики, американский империализм важным объектом своих усилий наряду с Латинской Америкой избрал азиатский Восток. Причем формы экспансии в этот район были различными. Там, где США еще не имели крупных вооруженных сил, использовалась военная сила других держав, провозглашались принципы «открытых дверей» и «равных возможностей» и т. д. Так было в Китае, где американский империализм несколько запоздал к разделу «сфер влияния» и наталкивался на сопротивление старых колониальных держав, таких, как Великобритания, и молодого империалистического хищника — Японии.
Проникая в Китай, Соединенные Штаты Америки старались действовать здесь более гибко, всячески маскировать свои откровен1 Viallate A. Economic Imperialism and International Relations during the last Fifty Years. N. Y., 1923, p. 31.
Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 27, с. 421.
3 Варраль-Монферра. От Монро до Рузвельта (1823—1905). М.; Л., 1925, с. 142.
315 11*


но захватнические планы в отношении этой страны, облекая их в «законную» форму коммерческой и предпринимательской деятельности бизнесменов.
Усиление позиций царской России в Китае после вступления ее войск в Маньчжурию привело к резкому обострению русско-американских отношений. Вашингтон был озабочен тем, что возросшее влияние России в Маньчжурии подорвет американскую политику «открытых дверей» и ограничит интересы американских партнеров по эксплуатации Китая. Именно поэтому Маньчжурия стала ареной ожесточенной борьбы в годы, последовавшие за провозглашением доктрины «открытых дверей». Стремление США вытеснить Россию из Маньчжурии в развернувшейся борьбе заставило их полностью солидаризироваться с Англией и Японией и примкнуть к англо-японской группировке, выступавшей против влияния России на Дальнем Востоке.
С не меньшим беспокойством за усилением позиции царской России на Дальнем Востоке следила Англия, видя в этом угрозу ее влиянию в Китае. 30 января 1902 г. был подписан союзный договор между Англией и Японией, направленный против России 4. Его заключение встретили в Вашингтоне с большим одобрением. «Известие о заключении между Великобританией и Японией договора,— сообщал из Вашингтона русский посол Кассини,— произвело здесь самое благоприятное впечатление» 5. Государственный департамент во главе с Дж. Хэем считал создание англо-японской группировки серьезной гарантией «успешного развития американской торговли и промышленности» на Дальнем Востоке 6.
В конце XIX в. Великобритания предприняла ряд шагов по привлечению США в качестве возможного союзника по дальневосточным делам. В 1898 г. британское правительство предложило США подписать соглашение о совместном противодействии любой третьей державе, которая попытается ограничить торговые возможности других стран на арендованных или уступленных им частях китайской территории. Однако у США были собственные цели и расчеты в отношении Китая, и они, одобряя идею сотрудничества с Англией на Дальнем Востоке, естественно, не захотели подписывать официальное соглашение с Лондоном, которое затруднило бы маневрирование американской дипломатии в этом регионе 7.
В апреле 1903 г. британский министр иностранных дел обратился к правительству США с призывом к еще более тесному сотрудничеству на Дальнем Востоке. Англия, заверял министр, «готова следовать за любым шагом США, необходимым для защиты наших 4 Текст договора см.: Гальперин А. Англо-японский союз. М., 1947, с. 44—53.
5 Кассини — Ламздорфу, 13 февраля 1902 г.— Архив внешней политики России (далее: АВПР), д. 107.
6 Там же.
7 Dennett Т. Americans in Eastern Asia: A Critical Study of the Policy of the United States with Reference to China, Japan and Korea in the 19th Century. N. Y., 1922, p. 644.
316


общих интересов в Китае» 8. Он выразил надежду, что правитель ство США будет «осведомлять его (правительство Великобритании.—77. С.) о каждом своем действии»9. Государственный секретарь Хэй с большой готовностью откликнулся на призыв англичан, информируя правительство Англии о каждом шаге, предпринимаемом американскими дипломатическими представителями в Петербурге и Пекине, советуясь и тесно сотрудничая с ним по делам Дальнего Востока 10  11.
Отношения США с Японией в последней четверти XIX в. характеризовались сотрудничеством и активным поощрением со стороны Вашингтона японской агрессии на Дальнем Востоке. При этом США рассчитывали проникнуть за спиной японцев в захваченные ими области Китая. Вместе с тем США ставили перед собой и другую задачу — противопоставить японскую экспансию растущему влиянию России на Дальнем Востоке и использовать Японию для создания выгодного США «равновесия сил» в этом районе.
К середине 1903 г. на Дальнем Востоке фактически образовалась объединенная англо-американо-японская коалиция, которая хотя и не была оформлена специальным соглашением, однако выступала единым фронтом против царской России. «Британское правительство,— сообщал с удовлетворением Хэй президенту Т. Рузвельту 12 мая 1903 г., в разгар маньчжурского конфликта,— готово сделать все, что только может, чтобы поддержать нас... и чтобы проводить согласованную линию. Японское правительство занимает такую же позицию... Они (японцы.— 77. С.) поймут малейший намек на поощрение с нашей стороны, и, если мы подмигнем им, они вцепятся в горло России» и.
8 октября 1903 г. после энергичного нажима на Китай правительство США (одновременно с Японией) подписало с ним торговый договор, получив по нему ряд новых льгот в Китае 12.
Стержневым элементом своей дальневосточной политики Соединенные Штаты сделали борьбу за установление «равновесия сил» на Дальнем Востоке. Такую политику США избрали с единственной целью: путем различных манипуляций использовать противоречия других держав в данном районе в собственных интересах. В качестве противовеса и «хорошей сторожевой собаки против России», рассуждал Т. Рузвельт накануне русско-японской войны, можно использовать быстро растущую империалистическую Японию, ибо до 8 British Documents of the Origins of the War, 1898—1914: In 11 vol./Ed. by G. R. Gooch and H. Temperley. L., 1926—1938 (далее: Brit. Doc.), vol. 2, L., 1927—1929, p. 200.
9 Ibid., p. 98.
10 Ibid., p. 200; см. также: телеграммы № 83, 88, 90, 91, 92, 98, 103, НО, 114, 117, 119, 120, 121, 145, 146.
11 Dennis A. Adventures in American Diplomacy (1896—1906). N. Y., 1928, p. 376—377.
12 Cm.: Treaties and Agreements with and Concerning China, 1894—1919: In 2 vol. / Comp, and ed. by J. V. A. MacMurray. N. Y., 1921, vol. 2, p. 423—433.
317


тех пор, пока Япония заинтересована в Корее, Маньчжурии и Китае, именно «Россия останется ее естественным врагом» 13.
Американские империалисты рассчитывали на то, что с помощью японских штыков можно будет, не пожертвовав «ни единой жизнью и ни одним центом», добиться ослабления России, установить «равновесие сил» на Дальнем Востоке, отстоять принцип «открытых дверей» и «равных возможностей» в Китае. Разжигая русско-японскую войну, Соединенные Штаты надеялись также попутно отвести угрозу японской агрессии от американских дальневосточных владений, например от Филиппин.
Таким образом, в конце XIX — начале XX в. США добились сближения с Японией и Великобританией, направленного прежде всего против России и Китая. Это обстоятельство не могло не воодушевлять японских милитаристов на развязывание войны против России. 8 февраля 1904 г. Япония напала на Росссию с явной уверенностью в том, что ее военная акция будет поддержана не только Англией, но и США.
Правящие круги США не скрывали своего желания, чтобы «война между Россией и Японией была продолжительной, чтобы обе стороны как можно больше истощились» 14. Война, по расчетам Вашингтона, сделала бы Россию и Японию более уступчивыми по отношению к Соединенным Штатам и облегчила бы последним реализацию собственных экспансионистских планов на Дальнем Востоке. «Лучшее, чего следовало бы желать, это оставить Россию лицом к лицу с Японией так, чтобы каждая из них уменьшала требования другой», чтобы после заключения мира их территориальные споры «не были устранены» и чтобы они «противостояли друг другу так же, как и до войны» 15.
В ходе русско-японской войны США проводили активную антирусскую политику, всячески помогая японским милитаристам. Одновременно они пытались использовать трудности России на Востоке для активизации своей антирусской политики на Западе. Ярким примером этого могут служить попытки США создать во время войны антирусский блок в Европе в дополнение к уже существовавшей на Дальнем Востоке враждебной России англо-американо-японской коалиции. Иными словами, правительство США стремилось реализовать политику окружения России.
Таким образом, основной задачей дальневосточной политики США накануне и в период русско-японской войны было создание на Дальнем Востоке «равновесия сил» с целью ослабления России и закрепления принципа «открытых дверей» и «равных возможностей» в Китае, а также обеспечение монопольного положения американского империализма в этой стране и на всем Дальнем Востоке.
Война против России вызвала значительное напряжение в эко13 Pringle Н. Theodore Roosevelt: A Biography. N. Y., 1931, p. 445.
14 Die Grosse Politik, Bd. XIX, 1, N 5992.
15 Рузвельт — Лоджу, 16 июня 1905 г.— Die Grosse Politik, Bd. XIX, 1, № 5992. Автор цитирует слова Рузвельта, взятые из донесений германского посла.
318


номике Японии. Большую роль в поддержании ее военных усилий приобрела внешняя торговля, особенно с США.
Соединенные Штаты занимали во время войны первое место в японской внешней торговле. В 1904 г. общий объем торговли Японии с США выражался суммой 159 366 тыс. иен против 122 715 тыс. иен по торговле с Китаем и против 92 635 тыс. иен по торговле с Англией. В 1905 г. объем торговли с США составил уже 198 286 тыс. иен против 151 293 тыс. иен по торговле с Китаем и 128 039 тыс. иен по торговле с Англией 16.
В то время как американский экспорт в Россию с начала военных действий резко упал, экспорт США в Японию в 1905 г. увеличился в 2,5 раза по сравнению с 1903 г.17
Торговая политика США в отношении Японии служила определенным политическим целям американской буржуазии. Главными статьями американского экспорта в страну были боеприпасы, оружие и военное снаряжение, горючее, локомотивы и железнодорожные вагоны, судовые двигатели, пшеница и все необходимое Японии для ее успешных военных действий против России. Американские монополии основательно поживились во время русско-японской войны на крови и страданиях народов. В письме американским рабочим В. И. Ленин заклеймил преступную деятельность американских миллиардеров, обогащавшихся на бедствиях народных масс, которая приняла особо широкий размах во время первой мировой войны. «Американские миллиардеры,— писал он,— были едва ли не всех богаче и находились в самом безопасном географическом положении. Они нажились больше всех. Они сделали своими данниками все, даже самые богатые, страны. Они награбили сотни миллиардов долларов... На каждом долларе следы крови...» 18
После окончания русско-японской войны японские власти стали ограничивать допуск иностранцев в Южную Маньчжурию, ссылаясь на «особые условия» на захваченной ими территории. Японское правительство пошло по пути установления монопольного господства в Китае не только в сфере приложения капитала, но и в области торговли. Оно не считалось с американской доктриной «открытых дверей» и «равных возможностей», вытеснив из Южной Маньчжурии иностранную торговлю.
Отражая растущее недовольство деловых кругов США японской политикой на Дальнем Востоке, американское правительство уже в феврале 1906 г. заявило первый протест против препятствий, чинимых Японией развитию американской торговли в Маньчжурии19. В течение 1906 г. государственный департамент США направил в Токио ряд меморандумов, в которых выражалось недовольство про-
46 	Ogawa G. Expenditures of the Russo-Japanese War. N. Y., 1923, p. 65, 93.
47 	Statistical Abstract of the United States Bureau of Foreign and Domestic Commerce. N. Y., 1900—1907, p. 355, 357.
48 	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 37, с. 50.
19 	Papers Relating to the Foreign Relations of the United States: Publication of the Department of State (далее: Foreign Relations). Wash., 1906, p. 170—177.
319


водимой японцами в Маньчжурии политикой «закрытых дверей» в отношении американского капитала. Затем последовала целая серия нот, представлений, запросов и протестов со стороны американского правительства против открытой и скрытой дискриминации интересов США в Китае.
Одновременно сократилась, и в первую очередь за счет уменьшения американского экспорта, американо-китайская торговля. Анализируя причины сокращения ее объема, следует сказать, что главную роль здесь сыграло то обстоятельство, что после русско- японской войны американская буржуазия столкнулась с ощутимой конкуренцией не только японских, но и британских, немецких и других торговых фирм.
Немаловажным обстоятельством, содействовавшим дальнейшему сокращению американской торговой экспансии в Китае, являлось развитие и усиление антиимпериалистического движения китайского народа, выразившегося в то время в организации бойкота американских товаров.
Правительство США выступило в защиту интересов американских капиталистов. Оно заявило протест китайскому правительству и потребовало принятия энергичных мер для подавления бойкота. Протест американского правительства был поддержан дипломатическим корпусом в Пекине и консульским корпусом в Шанхае. Представители иностранных держав также потребовали от маньчжурского правительства немедленной отмены бойкота.
Американские правящие круги, рассчитывавшие занять господствующее положение в Китае после русско-японской войны, не достигли желаемых результатов. Оказав Японии существенную помощь в войне с царской Россией, они, как показало время, действовали в ущерб собственным интересам и пришли к неизбежному столкновению с японскими капиталистами. В свою очередь обострение американо-японских противоречий усилило борьбу между всеми империалистическими державами, стремившимися расширить «сферы» своего влияния в Китае.
Англо-американо-японский блок был далек от внутреннего единства и «гармонии» интересов, которую пытаются приписать ему буржуазные фальсификаторы истории. Этот блок быстро расшатывался усиливавшимися межимпериалистическими противоречиями, что ярко выявилось на примере обострения японо-американских отношений.
Вскоре после окончания русско-японской войны американские монополии столкнулись с бешеной японской конкуренцией и на территории Кореи. Здесь, как и в Маньчжурии, японцы игнорировали американские экономические интересы, хотя официально Токио заявлял об «уважении» деятельности американских концессий в этой стране.
Однако, несмотря на наличие разногласий, империалистические державы делали все для достижения взаимопонимания по вопросу о том, каким образом извлечь наибольшие выгоды из эксплуатации Кореи.
320


В то время когда корейское правительство еще верило в американскую помощь, США уже тайно предпринимали усилия с целью заручиться согласием главнейших европейских государств (в первую очередь Германии и Великобритании) на захват Кореи Японией. В мае 1904 г. в разговоре с германским послом Штернбургом о желательных условиях будущего мирного договора президент Т. Рузвельт заявил, что «Корея могла бы принадлежать Японии, что США против этого возражать не будут; единственное требование США заключается в том, чтобы японцы уважали там американские концессии» 20.
Не встретив возражений со стороны Германии, американский президент обратился с той же идеей и к правительству Великобритании. 23 января 1905 г. британский посол в Вашингтоне М. Дюранд телеграфировал своему правительству, что, по мнению Рузвельта, Японии «должно быть разрешено удержать Порт-Артур и иметь преобладающее влияние в Корее». В ответ на это последовало немедленное согласие британского правительства, причем Дюранду поручалось под большим секретом сообщить президенту о том, что Япония информировала Великобританию о своем намерении требовать при заключении мира признания Кореи «исключительной сферой японского влияния». Выслушав Дюранда, президент Рузвельт заверил британского посла в полной американской поддержке указанного требования Японии 21.
Соединенные Штаты Америки, предав интересы корейского народа, одобрили захват Кореи японскими милитаристами, оформив его соглашением Кацуры—Тафта. Соглашение в форме протокола секретной беседы, состоявшейся 29 июля 1905 г. между японским премьер-министром Кацурой и личным представителем американского президента — военным министром США Тафтом, предусматривало одобрение Соединенными Штатами установления японского протектората над Кореей в обмен на согласие Японии на американскую аннексию Филиппин22. Соединенные Штаты были первой империалистической державой, порвавшей в 1905 г. в угоду японским захватчикам дипломатические отношения с Кореей. Соглашение Кацуры—Тафта подтверждало полное согласие США с принципами англо-японского союза и содержало признание американского правительства в том, что оно рассматривет себя неофициальным участником этого союза.
«Преобладающие политические, военные и экономические интересы Японии в Корее и „право Японии*4 предпринимать любые меры для защиты этих интересов» 23  * были признаны и Англией по англояпонскому договору 1905 г. Опасения англичан насчет того, что президент Рузвельт не одобрит положения этого договора, касающиеся Кореи, оказались напрасными.
20 Штернбург — Бюлову, 9 мая 1904 г.—Die Grosse Politik, Bd. XIX, 1, p. 114.
21 Brit. Doc., vol. 4, p. 156.
22 История дипломатии. M., 1963, т. 2, с. 585.
23 Gelber L. М. The Rise of Anglo-American Friendship: A Study in World Poli¬
tics 1898—1906. L., 1938, p. 231—232.
321


Сделав все для передачи Кореи во власть «японских интересов», Вашингтон проводил в отношении этой страны политику дальнего прицела. США продолжали держать в Корее свою агентуру — американских миссионеров, вербовать на службу изменников корейского народа, прикрываясь разговорами о распространении там христианства. Американские миссионеры в Корее являлись орудием американской политики и американских монополий. На миссионерскую деятельность отпускались огромные суммы. Так, например, в 1910 г. средства на «благотворительные цели» американских миссионеров в Корее были увеличены на 1,5 млн. руб.24
Именно тогда среди предателей корейского народа выделился верный слуга Уолл-стрита Ли Сын Ман. Уже в то время он услужливо предлагал подчинить Корею американскому господству под предлогом защиты страны от Японии25. Американские политики считали, что время для этого еще не пришло, но впоследствии они должным образом оценили холопское усердие своего слуги, предоставив ему после второй мировой войны роль кровавого палача корейского народа.
Руководящие деятели США не собирались выполнять свои обязательства по американо-корейскому договору 1882 г. Все их прежние заявления и обещания о «добрых услугах» и помощи, о сохранении суверенитета и независимости Кореи были забыты. Одновременно они прославляли методы японской эксплуатации Кореи. Так, военный министр США Тафт заявлял: «Весь мир должен доверять политике Японии, стремящейся создать в этой отсталой стране систему, построенную на основе просвещения и справедливости» 26. Весной 1906 г. американский посол в Токио Райт сообщил, что президент Т. Рузвельт считает «дружбу между Соединенными Штатами и Японией главным залогом счастья и благополучия всех народов, сгруппированных вокруг Тихого океана» 27.
Таким образом, документальные материалы подтверждают, что в отношении Кореи Соединенные Штаты совершали акты предательства. При этом они надеялись добиться признания японцами американской доктрины «открытых дверей» и, опираясь на свое экономическое превосходство, прибрать к рукам не только Корейский полуостров, но и соседний Китай.
Не дожидаясь окончания русско-японской войны, США в поисках новых сфер приложения своего капитала, а также рынков сбыта и источников сырья сделали ряд шагов, которые позволили бы им осуществить дальнейшее проникновение в Северо-Восточный Китай. В январе 1905 г. в разговоре с японским представителем Та- кахирой президент США Т. Рузвельт высказал пожелание о пере-
24 	Сомов — Сазонову, 3 декабря 1910 г.— АВПР, Сеул, д. 20. Русский консул Сомов сделал пересчет американских долларов на рубли.
25 	См.: McKenzie R. D. The Tragedy of Korea. L., 1908, p. 311—312.
26 	Очерки по истории освободительной борьбы корейского народа. М., 1953, 27 Секретная депеша Бахметьева от 18(31) мая 1906 г.—АВПР, Токио, д. 135.
322


даче после войны всей Маньчжурии Китаю «под руководство держав» 28. При этом, разумеется, имелось в виду руководство США, других западных держав и Японии.
В соответствии с американскими планами одним из путей проникновения США в Северо-Восточный Китай могла стать «интернационализация» железных дорог, расположенных в Маньчжурии — этом стратегически важном районе, граничащем с Россией и близко расположенном к Японии. В конце марта 1905 г. посланник США в Китае Конжер предложил проект интернационализации КВЖД путем ее выкупа для Китая с последующим предоставлением контроля над деятельностью дороги тем державам, которые будут финансировать операцию по выкупу29.
Этим планом решил воспользоваться известный в то время американский железнодорожный король Э. Гарриман. Он вновь задумал осуществить под своим контролем проект создания кругосветной транспортной системы, слагающейся из трансконтинентальных американских железных дорог, пароходных компаний, КВЖД, Сибирской магистрали и железнодорожных линий до Балтийского моря 30. Такая обширная транспортная сеть была призвана сыграть важную роль в колонизаторских планах США и других западных стран в отношении России и Северо-Восточного Китая.
Соединенным Штатам удалось осуществить свой план интернационализации КВЖД, но не надолго. 12 октября 1905 г. было заключено письменное предварительное соглашение Гарримана—Кацуры 31. Оно предоставляло Гарриману право на образование американского банковского синдиката, имевшего равное с японскими капиталистами участие в эксплуатации КВЖД. США получали также право на эксплуатацию этой железной дороги и всех каменноугольных, лесных, горнопромышленных и прочих концессий, расположенных вблизи от нее.
Однако японская сторона, опасаясь, что соглашение Гарримана—Кацуры откроет слишком широкие перспективы для экспансии США в Китае, поспешило его отвергнуть. 15 января 1906 г. в телеграмме-Гарриману Соэда сообщал: «Это соглашение не может быть осуществлено. Мы, к глубокому сожалению, вынуждены просить Вас считать его недействительным» 32.
Тем самым японское правительство дало понять американцам* что оно само рассчитывает воспользоваться выгодами положения в Южной Маньчжурии и не желает идти навстречу американским экспансионистским планам в этом районе Китая.
Еще более активно проводило курс на реализацию доктрины
28 Dennett Т. Roosevelt and the Russo-Japanese War. N. Y., 1925, p. 157.
29 Kennan G. M. E. Harriman E. H.: A Biography. Boston; New York, 1922, vol. 2.
30 Zabriskte E. H. American-Russian Rivalry in the Far East: A Study in Diplomacy and Power Politics, 1895—1914. Philadelphia; London, 1946, p. 134.
ei Kennan G. M. E. Harriman H. E.: A Biography. Boston; New York, 1922, vol 1, p. 14.
32 Ibid., p. 20—21.
323


«открытых дверей» и «равных возможностей» правительство президента Тафта, что проявилось в новых попытках участия США в железнодорожном строительстве в Китае и финансировании ряда других областей экономики Китая.
Потерпев неудачу в интернационализации КВЖД и в выкупе маньчжурских железных дорог, американские монополии попытались достигнуть той же цели с помощью созданного в то время в Китае Международного банковского консорциума. В результате настойчивых усилий США в консорциум была включена влиятельная американская финансовая группа во главе с банком Моргана. Действия моргановского банка в этом направлении активно поддерживало американское правительство.
27 октября 1910 г., за несколько дней до подписания соглашения с английскими, французскими, немецкими и другими банками, было подписано сепаратное американо-японское предварительное соглашение о займе Китаю в размере 50 млн. долл.33 После подписания предварительного соглашения уполномоченному от американской банковской группы Стрейту было дано указание поставить в известность об этом факте других членов консорциума. Однако банковские группы Англии, Франции и Германии, узнав о соглашении, заявили протест. Они потребовали своего участия в китайском займе, причем на равных условиях. В результате американцам пришлось отступить и американо-китайский контракт о займе был передан в распоряжение консорциума.
Неудачи американских планов в отношении Северо-Восточного Китая отнюдь не носили случайный характер. Их реализации мешали межимпериалистические противоречия. Япония и западноевропейские страны, располагавшие большими финансово-экономическими интересами в Китае, отдавали себе отчет в том, что США пытаются с помощью финансовых и экономических рычагов занять господствующее положение в Китае, превратив китайский народ в постоянного американского данника. Понимали они и то, что Вашингтон стремится создать благоприятные условия для усиления своего влияния на всем Дальнем Востоке в целях обеспечения плацдарма на случай военных действий против Японии.
Обострение конкурентной борьбы между США и Японией из-за Китая еще более усугублялось позицией американского правительства по вопросу о японских иммигрантах в США. Если в 1904—1905 гг. американские правящие круги не ограничивали японскую иммиграцию в США, то к 1906 г. их позиция в этом вопросе стала иной34. Японских иммигрантов па территории США стали преследовать, применять к ним такие же методы сегрегации, как и в отношении негров, создавать им различного рода препятствия.
33 Preliminary Agreement for Currency Reform and Industrial Development Loan, 1910, Oct. 27; Treaties and Agreements with and Concerning China, 1894—1919, vol. 1, p. 851—852.
34 Bailey Ph. A. Theodore Roosevelt and the Japanese-American Crisis. California; London, 1934, p. 9.
314


Переговоры сторон по этому вопросу велись более двух лет. Они завершились в начале 1908 г. заключением «джентльменского соглашения» между послом США в Японии Брайаном и министром иностранных дел Японии Хаяси 35. США взяли на себя обязательство не запрещать въезд на территорию страны японским иммигрантам, имеющим японские заграничные паспорта. Японское же правительство обещало ограничить выдачу заграничных виз своим гражданам.
Обострение американо-японских отношений правящие круги США использовали для милитаризации страны и, в частности, для расширения строительства американского военно-морского флота. С одобрения американского правительства на территории США была развернута идеологическая подготовка общественности к возможной войне с Японией. Несомненно, что в реализации планов США по созданию первоклассного военно-морского флота большую роль сыграла доктрина «морской мощи», широко распространенная в то время среди правящих кругов американского общества. В соответствии с этой доктриной ставилась задача создания мощного флота «двух океанов» — Атлантического и Тихого. Доктрина «морской мощи» и пропаганда экспансии на Восток, несомненно, оказывали значительное воздействие на активизацию политики США на Дальнем Востоке.
Одновременно с расширением военно-морских сил американское правительство проводило мероприятия по организации кругосветного плавания военно-морской эскадры США 36. 16 декабря 1907 г. крупная эскадра из состава Атлантического флота США покинула американские порты и отправилась в кругосветное путешествие, имея целью широкое использование акваторий Тихого океана37. С помощью этой акции американское правительство рассчитывало оказать давление на Японию, дать ей понять, что некоторые уступки со стороны США требованию японцев и неудачи американской дипломатии на Дальнем Востоке вызваны не военной слабостью Соединенных Штатов.
Известие о направлении в Тихий океан крупной американской эскадры было воспринято японским правительством как предвестник войны на Дальнем Востоке. Однако американская военно-морская демонстрация не привела к желаемым результатам и, главное, не способствовала активизации деятельности американского торгово- промышленного и финансового капитала в Китае. Япония не желала поступаться своими интересами на Дальнем Востоке.
В 1908 г. правящие круги США и Японии предприняли ряд шагов в целях ослабления остроты напряжения в отношениях, возникшей после русско-японской войны. Этой цели в определенной мере служили двусторонние документы, такие, как упомянутое «джентль35 Parkes Н. В. The United States of America: A History. N. Y., 1954, p. 540.
36 Treat P. J. Japan and the United States, 1853—1921. Stanford, 1928, p. 195— 196.
37 Американский флот вернулся к берегам США 25 февраля 1909 г.
325


менское соглашение» по поводу японских иммигрантов в США, а также арбитражная конвенция, заключенная 5 мая 1908 г.
Не отказываясь от своих далеко идущих целей на Дальнем Востоке, американские правящие круги стремились дипломатическим путем, на основе компромиссов, договориться с японскими империалистами по ряду разделявших их вопросов. Как известно, особенно значительное напряжение в отношениях между Вашингтоном и Токио создавали два вопроса: деятельность той и другой стороны в Китае и в районе Тихого океана.
30 ноября 1908 г. государственный секретарь США Рут и японский посол в Вашингтоне Такахира путем обмена тождественными нотами заключили соглашение, вошедшее в историю международных отношений под названием «соглашение Рута—Такахиры».
Соглашение Рута—Такахиры распространялось не только на Китай и Дальний Восток, но и на весь Тихоокеанский бассейн. Оно провозглашало принципы уважения к территориальным владениям каждого из договаривающихся государств в указанных районах и сохранения там статус-кво. Иными словами, оно признавало все японские территориальные приобретения, концессии, привилегии, полученные по Портсмутскому мирному договору, подтвержденные и расширенные затем японо-китайским договором 1905 г., франкояпонским и русско-японским соглашениями 1907 г. Наряду с этим данное соглашение декларативно подтверждало принцип независимости и неприкосновенности Китая, а также принцип «равных возможностей» для торговли и промышленности всех стран на его территории. В пункте 5 соглашения указывалось, что если принципу статус-кво или принципу «равных возможностей» будут угрожать какие-либо обстоятельства, то обе державы обсудят меры, которые они сочтут нужным принять 38.
Соглашение Рута—Такахиры преследовало те же цели, что и соглашение Кацуры—Тафта. США признавали правомерность японской экспансии на континенте, и особенно в Корее и Маньчжурии. Поэтому не случайно в соглашении говорилось о Тихоокеанском бассейне. По своему характеру оно оказалось гораздо шире договоров и соглашений, заключенных Японией с Англией, Францией и царской Россией. В соглашении разыгрывалась новая политическая комбинация применительно к Тихоокеанскому бассейну 39.
Относительно Тихого океана договаривающиеся державы заявили о взаимном намерении: 1) поощрять торговые отношения, 2) поддерживать статус-кво, 3) взаимно оберегать принадлежавшие каждой из них островные владения в этом районе.
Анализируя соглашение Рута—Такахиры, следует сказать, что оно не содержало каких-либо конкретных обязательств сторон.
38 Сборник договоров и других документов по истории международных отношений на Дальнем Востоке (1842—1925) /Сост. Э. Д. Гримм. М., 1927, с. 173.
39 Griswold A. W. The Far Fasten Policy of the United States. N. Y, 1938. p. 129-130.
326


В нем были сформулированы общие для той и другой стороны колониальные принципы совместной политики в Китае и на Тихом океане. В статье 3 соглашения говорилось об обязательстве охранять в Тихом океане обоюдные владения на условиях взаимности 40.
Важным положением соглашения следует считать обязательства США и Японии поддерживать политику «открытых дверей» и «равных возможностей» на территории всего Китая.
Однако соглашение Рута—Такахиры, как показало время, означало не что иное, как временную империалистическую сделку между правящими кругами США и Японии о взаимном сотрудничестве по ограблению китайского народа. Здесь смысл соглашения был предельно ясен: Китай рассматривался как объект эксплуатации. Сохранение статус-кво явно означало готовность США и Японии развязать друг другу руки в проведении колонизаторской политики на Дальнем Востоке. «Смысл соглашения, который скрывался за этими фразами,— писал в 50-х годах китайский историк Лю Да- нянь,— в переводе на обычный язык был очень прост: обе стороны, США и Япония, не будут препятствовать друг другу при проведении каких-либо агрессивных действий в Китае; лишь уменьшив взаимные трения, они смогут обеспечить общие интересы по ограблению китайского народа» 41.
Соглашение свидетельствовало об обострении борьбы между США и Японией за господство в Китае и об усилении американояпонских противоречий в целом. Как справедливо отмечалось в свое время в китайской историографии, противоречия между Японией и США стали основным звеном той цепи международных отношений, которая сомкнулась вокруг Китая 42.
Политика поощрения японского агрессора, проводившаяся в интересах американских монополистов, не привела в тот период к желательным для США результатам. Япония пошла на ослабление напряженности во взаимоотношениях с США, чтобы создать более благоприятные условия для собственных экспансионистских устремлений. Правящие круги Японии не собирались после победы в русско-японской войне делить добычу с партнерами по агрессии. Поэтому не случайно, что Токио, достигнув определенного успеха в своих экспансионистских планах, вскоре расторг соглашение Рута— Такахиры.
По мере обострения противоречий с Японией правящие круги США стремились расширить формы и методы оказания влияния на правительство Китая, придавая особо важное значение идеологической обработке китайской общественности и «дипломатии доллара».
В 1906 г. американский миссионер и коммерсант А. Смит пред40 Можно предполагать, что соглашение содержало секретные статьи, точно разграничивавшие «сферы влияния» на Тихом океане.
41 Лю Данянъ. История американской агрессии в Китае. М., 1951, с. 122.
42 См.: Ху Шен. Агрессия империалистических держав в Китае. М., 1951, с. 160. Пер. с кит.
.327


ложил президенту Т. Рузвельту использовать выплаченную цинским правительством часть контрибуции на просвещение в Китае 43. Рузвельту понравилась такая идея, и в обращении к конгрессу 3 декабря 1907 г. он разрекламировал отказ от части контрибуции как «дружеский характер» намерений США в отношении Китая44.
Выражая интересы американской буржуазии, будущий президент США У. Тафт в своих предвыборных речах в 1908 г. обещал проводить в Китае политику, которая смогла бы обеспечить сохранение его «территориальной и административной целостности», а также заверял, что США будут бороться за уважение лозунга «Китай— для китайцев!» 45.
Одновременно под видом миротворчества в Китае активизировали деятельность американские миссионеры. Их главная цель состояла в проникновении в экономическую, политическую и культурную жизнь китайского общества. Об этом свидетельствует тот факт, что за первые четырнадцать лет XX в. стоимость имущества американских религиозных миссий в Китае возросла почти в два раза и в 1914 г. составила около 10 млн. долл.46
Почти одновременно с решением американского конгресса об уменьшении контрибуции с Китая, к реализации которого правительство США приступило в 1909 г., было заявлено о том, что двери американских университетов «широко открыты» для китайской молодежи 47. Сотни китайских студентов в США и слушатели многочисленных школ американских миссионеров воспитывались на американской литературе и прессе.
Придя к власти, правительство президента Тафта продолжило» курс на заигрывание с китайским правительством. В этих целях использовались предоставление займов, различные виды символической помощи, активизировалась деятельность американских банков, компаний по «оказанию помощи» Китаю и т. д. Президент Тафт определил «дипломатию доллара» так: «Это политика замены пуль долларами... Это откровенное стремление расширить торговлю Америки, причем, безусловно, предполагается, что правительство США должно оказывать всяческую возможную поддержку всем законным и полезным предприятиям американцев за границей» 48.
Президент США У. Тафт был убежден в том, что США призва43 Smith A. China and America Today. N. Y., 1907, p. 215.
44 Message of the President of the United States Communicated to the Two Houses of Congress at the Begining of the First Session of the Sixtieth Congress. Wash., 1907, p. 61.
45 Крупенский — Чарикову, 19 августа (1 сентября) 1908 г.— АВПР, Вашингтон, д. 139.
46 Remer С. F. Foreign Investments in China, p. 260, 274.
47 Первая сессия 60-го конгресса США, закончившаяся 30 мая 1908 г., приняла решение об уменьшении суммы контрибуции до 13 655 тыс. долл, при условии, что часть контрибуции будет использована цинским правительством на нужды образования (Foreign Relations, 1908, p. 67; Донесение Розена от 10 июня 1908 г.— АВПР, Вашингтон, д. 139).
48 Марион Дж. Базы и империя. М., 1948, с. 116.
328


ны играть руководящую роль в дальневосточных делах, «представляющих собой широкое поле для американского капитала и американской предприимчивости» 49.
В 1911 г. (в год «синхая») в Китае вспыхнула революция. Она была подготовлена всем предшествующим ходом развития экономических и социально-политических сил страны.
Империалистические державы, напуганные размахом китайской революции, готовы были осуществить свои давние вожделения в отношении Китая, поделить его между собой, соответственно возможностям каждой из них. Однако империалисты оказались вынужденными занять более или менее выжидательную позицию.
Учитывая сложившуюся в Китае обстановку, США и другие державы пришли к выводу, что им невыгодно открыто встать на сторону цинской династии. Позицию выжидания развития событий и отказа в помощи цинской династии они заняли еще до назначения Юань Шикая главой правительства. В октябре 1911 г. пекинское правительство обратилось к представителям США по вопросу о заключении займа в 12 млн. лян на один год50. Являясь активными участниками международного банковского консорциума, Соединенные Штаты приняли на себя обязательство «воздерживаться от всяких операций, т. е. от займа или аванса, пока в Китае не будет правомерной правительственной власти».
Официальная причина отказа США в займе прикрывалась ссылкой на нейтралитет. В действительности ссуды богдыханскому правительству представлялись американским империалистам весьма рискованным мероприятием ввиду тех последствий, которые могли иметь место в случае «наступления каких-либо чрезвычайных событий, касающихся царствующей в Китае династии». Для США, как и для других держав, было очевидным, что заем не спасет прогнившую династию и не укрепит ее в той мере, в какой это соответствовало бы их интересам.
Вместе с тем, внимательно следя за развитием революционных событий, Соединенные Штаты, как и их империалистические партнеры, стягивали свои военные и военно-морские силы в Китай, чтобы в нужный момент вмешаться в его внутренние дела и задушить революцию.
После таких подготовительных мер на случай вмешательства консулы США, Англии, Японии и других держав опубликовали 18 октября 1911 г. официальное заявление о своем стремлении сохранять «строгий нейтралитет». Однако заявление о «нейтралитете» ни в коей мере не выражало истинной позиции США в отношении синхайской революции. Это был дипломатический шаг, укреплявший провозглашенный американским правительством курс «совместных действий». Он гарантировал от неожиданных, несогласованных вы- 49 Крупенский — Извольскому, 10(23) июня 1910 г.—АВПР, Вашингтон, д. 132.
50 Международные отношения в эпоху империализма: Документы из архива царского и Временного правительств, 1878—1917 гг. Сер. II, 1900—1913, т. 18» ч. 1. Л., 1938, с. 186.
329


отуплений в Китае со стороны какой-либо из империалистических держав и в тот момент был выгоден американскому империализму, ибо последний проводил империалистическую политику «открытых дверей» под флагом «дружбы и сотрудничества» с Китаем. В то же время объявленный «нейтралитет» позволял империалистам выбрать наиболее удобный момент для решительного выступления против китайской революции.
Политика «нейтралитета» диктовалась и другими соображениями: Соединенные Штаты, как и Великобритания и Франция, видя неспособность цинского правительства навести порядок в стране, окончательно утратили веру в него.
Созданное в результате революционных выступлений китайского народа республиканское правительство обратилось 2 января 1912 г. ко всем иностранным державам с манифестом, в котором, в частности, говорилось о заинтересованности Китая в дальнейшем улучшении отношений со всеми странами и народами мира.
В Вашингтон, Лондон, Токио, Париж, Петербург были посланы телеграммы с указанием на желательность скорейшего признания ими нанкинского республиканского правительства 51.
В телеграмме министра иностранных дел Китайской республики в адрес государственного департамента США от 17 января 1912 г. говорилось: «Республиканское правительство прочно установилось. Для облегчения нашего общения с иностранными государствами и предоставления нам возможности лучше выполнять наши международные обязательства, усиленно настаиваю перед Вами на желательности скорейшего признания нашего правительства» 52.
Однако это обращение к правительству США осталось без ответа 53. Такая же участь постигла и обращение Китайской республики к западноевропейским странам.
Империалистические круги США делали все для удушения китайской революции. Только в результате совместных усилий США, других империалистических держав и китайской реакции к власти в стране пришла клика милитаристов во главе с Юань Шикаем.
В создавшейся обстановке правительство Соединенных Штатов решило действовать в Китае в одиночку и отказаться от политики сотрудничества со странами — участниками международного консорциума, действовавшего на территории Китая 54.
Весьма характерно, что США поспешили с официальным поздравлением нового режима, не дожидаясь вступления Юань Шикая на пост президента.
Демонстративные и односторонние акции Вашингтона выражали определенный курс американской буржуазии: используя сложившуюся в Китае политическую обстановку, опередить своих соперников по разделу там «сфер влияния» и упрочить собственные позиции в этой стране.
51 Там же, т. 19, ч. 1, с. 294—295; ч. 2, с. 21—22.
52 Foreign Relations, 1912, p. 62.
.53 Международные отношения в эпоху империализма, сер. II, т. 19, ч. 2, с. 22.
54 Remer С. F. Ор. cit., р. 125—131.
330


Этот курс стал осуществляться уже в начале 1912 г., когда конгресс США принял резолюцию, «приветствующую республиканский строй в Китае во главе с Юань Шикаем».
Президент США В. Вильсон выступил в марте 1913 г. с изложением развернутой программы американской политики в отношении Китая55. США, говорил он, искренне желают участвовать весьма широко «в открытии для Китая и для нужд всего мира почти нетронутых и, может быть, ни с чем не сравнимых ресурсов Китая». Он заявил, что США полны желания развивать тесные торговые отношения с Китайской республикой и будут настаивать на проведении законодательных мероприятий о предоставлении американским торговцам, промышленникам, инженерам и банкам различных финансовых льгот, которых они были лишены до сего времени. Главный интерес США в Китае, заверял новый президент США, заключается в проведении в жизнь политики «открытых дверей», «дверей дружбы и взаимных выгод. Это — единственные двери, в которые мы хотим войти» 56.
Рассуждения о взаимных выгодах носили явно демагогический характер. США даже не интересовались, в чем нуждается китайский народ и как он хотел бы строить свое будущее. По мнению президента Вильсона, развитие Китая должно было происходить таким путем, чтобы материальные и политические выгоды получала исключительно американская буржуазия.
Экспансия молодого американского империализма в Китае происходила, как уже отмечалось выше, в острой конкурентной борьба с другими империалистическими державами. Наряду с соперничеством со странами «старого» капитализма американской буржуазии пришлось вести в Китае ожесточенную борьбу с молодым империалистическим хищником — Японией, чьи аппетиты в отношении Китая были столь же безграничны, как и американские.
В этой конкурентной борьбе правящие круги Соединенных Штатов испытывали значительные трудности. Американский капитал в Китае оказался не в состоянии успешно противостоять капиталу и влиянию европейских держав и, особенно, Японии. К тому же международная ситуация в связи с надвигавшейся первой мировой войной диктовала необходимость для держав — конкурентов США укреплять сотрудничество с Японией, как главным конкурентом американского империализма на Тихом океане.
С началом первой мировой войны японо-американские противоречия в Китае все более усиливались, достигнув особой остроты осенью- 1917 г. Однако ни американский, ни японский империализм не считали для себя выгодным и своевременным начинать вооруженную борьбу. США уже с апреля 1917 г. находились в состоянии войны с Германией и не могли рисковать дальнейшим обострением 55 Nearing S., Freeman J. Dollar Diplomacy: A Study in American Imperialism. N. Y, 1926, p. 51.
56 Foreign Relations, 1913, p. 170—171.
331


отношений с Японией. Кроме того, за время войны американские фирмы захватили в Китае более прочные позиции в торговле и промышленности, чем в довоенные годы; они намеревались также предоставить Китаю крупные займы. Несмотря на углубление американо-японских противоречий, господствующие круги США не собирались воевать с Японией и по другой важной причине. События в России — Февральская революция и успешная борьба большевиков за перерастание буржуазно-демократической революции в социалистическую — толкали США на сделку с Японией. Послы США в Китае и России, Рейнш и Френсис, посылали в госдепартамент тревожные депеши об «угрожающем характере» развивающейся в России революции.
Следовательно, общие интересы господствующих кругов США и Японии в борьбе против Китая и развивавшейся революции в России создавали благоприятные условия для сближения США и Японии57.
Политика Японии преследовала цель удержать за собой господствующие позиции в Китае и добиться того, чтобы США вслед за другими державами Антанты признали ее «особое» положение на Дальнем Востоке. Этого японское правительство намеревалось достигнуть на данном этапе путем сговора с США за счет Китая и революционной России. Для осуществления японских замыслов в США направился чрезвычайный посол Японии виконт К. Исии. «Японское правительство,— пишет в своих мемуарах Исии,— хотело воспользоваться этим случаем и путем откровенного обмена мнениями с американскими деятелями относительно китайских вопросов добиться какого-нибудь соглашения» 58.
2 сентября 1917 г. переговоры привели к обмену нотами между Исии и государственным секретарем США Р. Лансингом. Этот обмен нотами вошел в историю под названием «соглашение Лансинга — Исии». США в дополнение к соглашению Рута — Такахиры 1908 г. уточняли свое понимание «обоюдных интересов наших правительств (Японии и США.— П. С.) в отношении Китайской республики»59. «Территориальная близость,— заявляли правительства США и Японии,— создает „специальные отношения44 между странами, и вследствие сего правительство Соединенных Штатов признает, что Япония имеет специальные интересы в Китае, в частности в той (его.— П. С.) части, с которой граничат ее владения» 60. Однако в этом же соглашении подтверждалась и доктрина «открытых дверей» в отношении Китая.
57 Григорцевич С. Американская и японская интервенция на Советском Дальнем Востоке и ее разгром (1918—1922). М., 1957, с. 28.
58 Кикудзиро Исии. Дипломатические комментарии: Пер. с англ. М., 1942, т. 28, с. 89.
59 Сборник договоров и других документов по истории международных отношений на Дальнем Востоке, с. 194.
60 Hornbeck S. К. The United States and the Far East: Certain Fundamentals of Policy. Boston, 1942, p. 20.
332


Соглашение Лансинга—Исии было заключено за спиной Р£итая и против его интересов. Общественное мнение Китая выразило крайнее возмущение политикой США, открыто признавших «специальные интересы» Японии. Китайское правительство не могло не считаться с общим взрывом возмущения и 12 ноября 1917 г. опубликовало декларацию по поводу соглашения Лансинга—Исии. «Китайское правительство...—говорилось в декларации,—заявляет, что оно не может быть связано соглашениями, которые заключают между собой другие страны» 61.
Хотя соглашение Лансинга—Исии и ознаменовало уступку со стороны США, его действие было ослаблено секретным приложением, согласно которому Япония обязалась не добиваться особых прав и привилегий в Китае, ущемляющих права граждан других дружественных государств (по просьбе Японии приложение не было опубликовано).
Являясь временным и непрочным компромиссом двух империалистических держав, соглашение Лансинга—Исии продемонстрировало, что доктрина «открытых дверей» может прекрасно сосуществовать с разделом Китая.
Дальнейшее обострение японо-американских и американо-китайских противоречий на Дальнем Востоке протекало, однако, в совершенно иной обстановке, обусловленной наступлением новой эпохи в истории человечества, которую открыла Великая Октябрьская социалистическая революция в России.
61 Millard Th. F. Democracy and the Eastern Question: The Problem of the Far East as Demonstrated by the Great War, and its Relation to the United States of America. N. Y., 1919, p. 164.


Заключение
Рассмотренные в предлагаемом читателю коллективном труде исторические события и факты составляют почти полуторавековую летопись внешней экспансии США в период нового времени. Какие же важнейшие черты, тенденции, закономерности выявляются при их пристальном изучении?
Прежде всего необходимо подчеркнуть, что раннее вступление Соединенных Штатов на путь экспансии и их неуклонное следование этому курсу имели глубокие экономические и социальные причины. Победное завершение войны за независимость 1776—1783 гг. открыло перед молодой буржуазной республикой простор для капиталистического развития. Чтобы набрать темп в погоне за прибылями, утвердившаяся у власти буржуазия остро нуждалась в расширении рынков сбыта, в источниках быстрого обогащения, и важнейшим таким источником стал для нее захват обширных территорий Американского континента. Именно в этом следует искать социально- экономические корни американского экспансионизма на раннем этапе его развития, когда, по оценке К. Маркса, США проводили внешнюю политику, «открытой целью которой было завоевание новых областей для распространения рабства и господства рабовладельцев...» \
Продвижение Соединенных Штатов на Запад сопровождалось безжалостным вытеснением и истреблением коренных жителей Америки — индейцев. Договоры, заключавшиеся с индейскими племенами, были не только неравноправными, ущемлявшими интересы племен, но и служили обычно лишь кратковременной уловкой перед новым натиском, уже с применением оружия. Беззаконием, коварством и жестокостью в отношении индейского народа СТП А навсегда вписали трагические и позорные страницы в свою национальную историю.
Одновременно с территориальными захватами США стремились решить и важную политическую задачу — вытеснить с континента
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 15, с. 342.
334


своих соперников из числа европейских метрополий или по крайней мере свести к минимуму их влияние. Используя периоды слабости противников и противоречия между ними, Соединенные Штаты сумели за полвека отторгнуть у Франции Луизиану, а у Испании Флориду, вынудить Англию к уступкам в вопросах об Орегоне и о границе с Канадой.
Апофеозом безудержного стремления США к территориальному расширению стала развязанная ими против Мексики в 1846—1847 гг. захватническая война — одна из самых циничных, жестоких и разорительных. Мексике был навязан грабительский и унизительный договор, по которому она лишилась более половины территории и таким образом потеряла богатейшие районы земледелия, скотоводства, таившие в своих недрах крупнейшие залежи меди, нефти и другие природные ресурсы.
Путем неравноправных или принудительных «сделок», а также прямых захватов США превратились в крупнейшее континентальное государство, простиравшееся на западе до Тихого океана, на юге до Мексиканского залива и р. Рио-Гранде, на севере до границ Канады, за которой еще севернее лежала американская Аляска.
Аппетиты молодого капиталистического хищника неудержимо возрастали. Он уже заявлял притязания на всю Северную Америку, на Центральную Америку и страны Карибского бассейна, стремясь в то же время окончательно закрыть дорогу в Западное полушарие любым другим своим соперникам.
Гегемонистские притязания США получали как идеологическое обоснование (теория «предопределения судьбы»), так и дипломатическое подкрепление в виде доктрины Монро. Идея о наличии у Соединенных Штатов якобы неких «исключительных прав» на определение судеб народов Западного полушария, изначально заложенная в доктрине Монро, на долгие десятилетия стала руководящим принципом внешней политики и дипломатии США.
В период от окончания гражданской войны и реконструкции до 90-х годов XIX в. границы США оставались стабильными. Главные усилия американская буржуазия обратила внутрь страны: чтобы в полной мере воспользоваться плодами предыдущего этапа экспансии, необходимо было освоить огромные захваченные территории, для чего требовалось определенное время.
Отмена рабства в результате гражданской войны и завершение промышленного переворота позволили американскому капитализму сделать стремительный рывок вперед. На огромных пространствах, вошедших в состав США, трудом сотен тысяч наемных рабочих воз335


водились заводы и шахты, прокладывались железные дороги, строились города. В короткий срок США экономически догнали и превзошли европейские державы. Однако это вовсе не означало, что в 70—80-е годы XIX в. внешняя экспансия США прекратилась. Сосредоточившись преимущественно на освоении обширного внутреннего рынка, американский капитал на время сменил внешнеполитическую ориентацию — перенес упор с территориальной экспансии на торговую, в ряде случаев, однако, сочетая и то и другое.
В конце XIX в., с вступлением капитализма США в империалистическую стадию, начался новый этап в развитии американского экспансионизма. Глубокие качественные перемены — возникновение монополий, финансового капитала и финансовой олигархии — привели к усилению экспансионистских тенденций во внешней политике и дипломатии США. Американские тресты, которым стало тесно в национальных границах, оказывали все большее давление на правительство, требуя активизации борьбы за новые источники сырья, рынки сбыта товаров и сферы приложения капитала, т. е. за передел уже поделенного мира «на основе новых отношений силы, изменяющихся совсем НЕмирным путем» 2.
Экспансионизм окончательно превратился в ведущую и определяющую черту политики США на мировой арене. Об этом свидетельствовала и широкая пропаганда экспансионистских идей. Правящие круги сознательно культивировали в стране шовинистические настроения. Доктрина Монро уже открыто толковалась как мандат США на полновластное хозяйничанье в Латинской Америке. В литературе и прессе многократно перепевались мотивы «предопределения судьбы» и «морального превосходства» американской нации.
В самом характере внешней экспансии Соединенных Штатов резко усилились ее милитаристские и реакционные черты. Все дальше отходя от прежних буржуазно-демократических традиций, американский капитализм взял на себя, по выражению В. И. Ленина,, роль палача революционных и национально-освободительных движений 3.
В 1898 г. залпы войны, развязанной США против ослабевшей Испании, возвестили о выходе американского империализма на арену колониальных захватов. В результате войны Соединенные Штаты получили Пуэрто-Рико, Гуам, Филиппины и установили протекторат над Кубой. При этом американские империалисты под маской «за2 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 27, с. 394.
3 См.: Там же, т. 37, с. 49.
336


щиты» и «освобождения» угнетенных Испанией народов широко использовали их национально-освободительное движение в своих корыстных захватнических целях и сделали все возможное, чтобы не допустить установления подлинной независимости этих народов. Так США поступили с Кубой и Филиппинами. Особенно жестоко «высокоморальные» империалисты расправились с национально-освободительным движением на Филиппинах, подавив его железом и кровью. Права филиппинских патриотов на «жизнь, свободу и стремление к счастью» были растоптаны. Соединенные Штаты аннексировали архипелаг, и Филиппины получили новых колониальных хозяев.
Тихоокеанское и азиатское направления экспансии приобретали для империализма США все более важное значение после латиноамериканского. Пробным шагом в этом направлении стала аннексия островов Самоа и Гавайев. Захват Филиппин уже вплотную приблизил США к богатствам Азиатского континента и сулил возможность крупным американским монополиям занять там ключевые позиции, в первую очередь в Китае. «За Филиппинами,— откровенно заявил американский сенатор Беверидж,— лежат безграничные китайские рынки» 4.
Однако Соединенные Штаты появились на Азиатском континенте слишком поздно, чтобы урвать крупную долю в китайской добыче. Китай оказался разделенным на «сферы влияния» между другими империалистическими державами.
Опасаясь ущемления интересов американских монополий в этих «сферах» и «закрытия дверей» для дальнейшей экспансии США на азиатском направлении, правители Соединенных Штатов провозгласили в отношении Китая доктрину «открытых дверей и равных возможностей». Специфика американской политики в Китае состояла в том, что свое стремление получить равную долю в эксплуатации многомиллионного китайского народа США прикрывали требованием ограничения здесь экспансии европейских держав. Выдвигая доктрину «открытых дверей» с целью завоевания решающих экономических позиций в Китае и утверждения в конечном итоге там своего господства, официальные круги США в развитие этой доктрины очень скоро выступили против ранее установленных европейскими метрополиями сфер влияния, за «территориальную и административную целостность» Китая. В действительности выдвинутые ими предложения отнюдь не означали, как изображается в американских 4 Марион Дж. Базы и империя. М., 1948, с. 100.
337


учебниках по истории, «благородного противодействия» расчленению Китая.
Дипломатия США попросту стремилась, чтобы Соединенные Штаты в сложившейся обстановке, используя возросшую экономическую и финансовую мощь, вытеснили из Китая своих империалистических соперников и превратили его территорию в одну «сферу» — «сферу» безраздельного экономического и политического господства в этой стране американского капитала. Экспансионистские притязания США на Азиатском континенте, особенно в Китае, привели к их длительной экономической, политической и дипломатической борьбе как с европейскими державами, так и с империалистической Японией.
Проникновение Соединенных Штатов в Китай продемонстрировало еще одну черту, характерную для американской экспансии эпохи империализма,— активное использование финансового капитала в качестве инструмента реализации внешнеполитических целей. Под видом «дружеских чувств» к китайскому народу, мнимой заботы о его «благе» и экономическом «оздоровлении» Китая представители крупного американского бизнеса пытались навязать этой стране кабальные займы, финансировать различного рода мероприятия и принимали другие всевозможные меры для активного участия американского капитала в эксплуатации Китая в целях более успешного осуществления своих экспансионистских планов. Не случайно вслед за доктриной «открытых дверей» в отношении Китая США пустили в ход «дипломатию доллара» в странах Латинской Америки. Причем интересы американской нации уже прямо отождествлялись с интересами бизнеса, а банкиры и промышленные магнаты присвоили себе роль единственных выразителей «национальных интересов».
Когда разразилась первая мировая война, США официально провозгласили «нейтралитет». Под его прикрытием они сполна использовали занятость в войне других государств, чтобы с наименьшими для себя потерями укрепиться на ранее завоеванных рынках и приобрести новые. Так, они не упустили благоприятную возможность беспрепятственно упрочить свое влияние в Латинской Америке, фактически оккупировали Гаити и Доминиканскую Республику, установили неограниченный контроль над Никарагуа и Коста-Рикой. Американские империалисты предприняли вооруженную интервенцию в Мексику, стремясь подавить революцию 1910—1917 гг. Активизировалась их экспансия и на Дальнем Востоке, особенно в Китае.
В конце войны многомиллионная американская армия высадилась в Западной Европе. Этот акт был продиктован стремлением 338


США принять участие в устройстве послевоенного мира, с тем чтобы, воспользовавшись истощением в результате войны двух воевавших группировок, играть в нем роль мирового арбитра. Обширные экспансионистские планы были сформулированы в виде программы из «14 пунктов», выдвинутой президентом США Вильсоном. Составленная в традиционном для американской дипломатии духе, она отличалась широковещательностью, демократической фразеологией и лицемерием.
Подлинные замыслы и намерения Вашингтона прикрывались фразами о мире, свободе и равенстве народов. Стремясь ослабить влияние ленинского Декрета о мире на народы воюющих стран и ввести в заблуждение мировую общественность, печать США старалась создать большую рекламу «14 пунктам», называя их не иначе, как «великий документ американской истории», а самого Вильсона прославляла как президента, который руководствовался якобы только высокими идеалами демократии и мира. Между тем в основу вильсоновской программы была положена идея установления экономической и политической гегемонии США в мире. «14 пунктов» и комментарий к ним носили империалистический и антисоветский характер. Они свидетельствовали о повышенной идеологизации внешней политики США, для которой характерны были черты псевдолиберализма, псевдопацифизма и антисоветизма.
Если в «14 пунктах» говорилось об открытой дипломатии, принципе свободы морей, равенстве условий для торговли со всеми государствами, предоставлении народам Австро-Венгрии, Османской империи автономного развития, беспристрастном решении колониальных вопросов, о симпатии к народам России, об образовании всемирной ассоциации народов в виде Лиги наций, то в комментарии к ним — секретном документе, предназначенном для членов американской делегации,— излагалось уже совершенно другое. В частности, в нем предлагался план расчленения России и ликвидации ее как великой державы; Кавказ рассматривался как часть турецкой территории; над Средней Азией предлагалось установить ограниченный мандат. Смысл устранения таможенных барьеров сводился к тому, чтобы открыть доступ США к мировым рынкам сбыта и источникам сырья и добиться распространения доктрины «открытых дверей» на весь мир.
В то же время вильсоновская программа предусматривала раздел между Францией и Англией Сирии, Палестины и ряда других районов Ближнего Востока, создание на месте развалившейся Австро- 339


Венгрии конфедерации Юго-Восточной Европы. Лигу наций намечалось использовать для установления доминирующей роли США в мировых делах. Однако этой экспансионистской программе на Парижской мирной конференции не суждено было осуществиться. Не в пользу США оказались соотношение и расстановка сил в мире. Значительную роль играли противоречия между участниками конфедерации и развитие международных событий.
1917 год круто повернул ход мировой истории. Великая Октябрьская социалистическая революция, открыв для человечества новую эпоху, нанесла чувствительный удар планам империалистов США об установлении мирового господства. Появление первого в мире социалистического государства, провозгласившего целью своей внешней политики борьбу за мир, против империалистической агрессии,, за мирное сосуществование государств с различным общественным строем, за свободу и независимость пародов, стало серьезным препятствием для американских экспансионистов. Притягательные принципы внешней политики Страны Советов овладевали умами и сердцами народов всех континентов. Продолжая экспансию и в новейшее время, правящие круги Соединенных Штатов, отныне в каждом своем внешнеполитическом шаге вынуждены были считаться с новыми реальностями, сложившимися в мире.
Относящиеся к теме данной книги события и факты, имевшие место в более поздний, новейший период истории, требуют специального рассмотрения.
Г. Н. Севостьянов


Содержание
Предисловие 3
Н. Д. ЛУЦКОВ Присоединение Луизианы к США 9
H. Н. БОЛХОВИТИНОВ
Оккупация Флориды Э. Джексоном и договор 1819 года .... 29
H. Н. БОЛХОВИТИНОВ
Доктрина Монро: происхождение, характер и эволюция .... 49
М. В. ДЕМИХОВСКИЙ Экспансия США на Запад 66
Н. В. ПОТОКОВА Захват Техаса и война с Мексикой 90
Т. М. БАТУЕВА Экспансия США на севере Тихого океана и покупка Аляски в 1867 году 120
И. П. ДЕМЕНТЬЕВ Формирование идеологии империалистической экспансии на рубеже XIX—XX веков 134
М. В. АНТЯСОВ Происхождение идей панамериканизма и становление панамериканской системы 156
И. А. БЕЛЯВСКАЯ
Испано-американская война 1898 года 176
M. А. ОКУНЕВА
Экспансионистская политика США на Кубе в начале XX века ... 192
H. М. ЛАВРОВ Агрессивная политика США против Мексики в период революции 1910—1917 годов 222
г. П. КУРОПЯТНИК
Захват Гавайев 238
Ю. О. ЛЕВТОНОВА
Аннексия Филиппин Соединенными Штатами (1898—1901) .... 259*
А. А. МУРАДЯН
Экспансия США на Дальнем Востоке в XIX веке: экономические и политические мотивы 276
А. А. ФУРСЕНКО Доктрина «открытых дверей» в Китае 294
П. П. СЕВОСТЬЯНОВ
Политика США на Дальнем Востоке в конце XIX и начале XX века 31 £
Заключение 334-
341


АМЕРИКАНСКИЙ ЭКСПАНСИОНИЗМ
НОВОЕ ВРЕМЯ
Утверждено к печати Институтом всеобщей истории Академии наук СССР
Редактор В. Ю. Станковская
Редактор издательства Н. Ф. Лейн
Художник M. Р. Ибрагимов
Художественный редактор H. Н. Власик
Технический редактор Л. В. Каскова
Корректоры Ф. А. Дебабов, Ю. Л. Косорыгин
ИБ № 18353
Сдано в набор 23.10.84. Подписано к печати 16.01.85.
Т-02706. Формат 60x90Vle.
Бумага книжно-журнальная. Импортная Гарнитура обыкновенная. Печать высокая.
Усл. печ. л. 21,5. Уч.-изд. л. 25,9. Усл. кр.-отт. 21,5.
Тираж 3650 экз. Тип. зак. 697. Цена 2 р. 90 к.
Ордена Трудового Красного Знамени издательство «Наука», 117864, ГСП-7, Москва, В-485
Профсоюзная ул., 90
2-я типография издательства «Наука»
121099, Москва, Г-99, Шубинский пер., 6


В ИЗДАТЕЛЬСТВЕ «НАУКА» ВЫХОДЯТ КНИГИ:
Американский экспансионизм Новейшее время 45 л.
Работа охватывает период от окончания первой мировой войны до 80-х годов XX века. Основное внимание уделено периоду после второй мировой войны. С позиций марксистско-ленинской методологии дан анализ движущих сил и идеологии экспансионизма США в различных регионах: в Западной и Восточной Европе, Латинской Америке, на Ближнем и Среднем Востоке, в Африке. Рассматриваются сущность ряда идеологических концепций американского экспансионизма, внешнеполитических и военных доктрин, эволюция панамериканизма после второй мировой войны, уделяется внимание экономической экспансии США, их империалистической политике в отношении СССР и других социалистических стран, а также агрессивным войнам, развязанным США против Китая, Кореи и Вьетнама, блоковой политике Белого дома.
Американский ежегодник. 1985
20 л. 2 р. 50 к.
В очередном выпуске «Американского ежегодника» освещаются вопросы государственно-монополистического регулирования трудовых отношений в США в 1917—1918 годах, рассматриваются позиция американских профсоюзов в отношении империалистической политики США на Кубе в 1920—1930-е годы, американо-английские отношения по вопросу колоний в годы второй мировой войны, политика «холодной войны» против стран Восточной Европы, методологические воззрения американских буржуазных историков на рубеже веков и другие. История Канады представлена исследованием деятельности Канадского конгресса труда. Том содержит библиографию новейших работ по истории США и Канады. Статьи написаны на широком круге источников и литературы и вызовут интерес историков, лекторов-международников и читателей, ип- тересующихся историей США и Канады.


Для получения книг почтой заказы просим направлять по адресу: 117192, Москва, Мичуринский проспект, 12, магазин «Книга — почтой» Центральной конторы «Академкнига»; 197345 Ленинград, Петрозаводская ул., 7, магазин «Книга — почтой» Северо-Западной конторы «Академкнига» или в ближайший магазин «Академкнига», имеющий отдел «Книга — почтой».
480091 Алма-Ата, ул. Фурманова, 91 /97 ( «Книга — почтой» ) ;
370005 Баку, ул. Джапаридзе, 13 ( «Книга — почтой» ) ;
320093 Днепропетровск, проспект Гагарина, 24 ( «Книга — почтой»);
734001 Душанбе, проспект Ленина, 95 («Книга — почтой»);
375002 Ереван, ул. Туманяна, 31;
664033 Иркутск, ул. Лермонтова, 289;
420043 Казань, ул. Достоевского, 53;
252030 Киев, ул. Ленина, 42;
252030 Киев, ул. Пирогова, 2;
252142 Киев, проспект Вернадского, 79;
252030 Киев, ул. Пирогова, 4 ( «Книга — почтой» ) ;
277012 Кишинев, проспект Ленина, 148 («Книга — почтой»);
343900 Краматорск Донецкой обл., ул. Марата, 1;
660049 Красноярск, проспект Мира, 84;
443002 Куйбышев, проспект Ленина, 2 («Книга — почтой»);
191104 Ленинград, Литейный проспект, 57;
199164 Ленинград, Таможенный пер., 2;
196034 Ленинград, В/О, 9 линия, 16;
220012 Минск, Ленинский проспект, 72 («Книга — почтой»);
103009 Москва, ул. Горького, 19а;
117312 Москва, ул. Вавилова, 55/7;
630076 Новосибирск, Красный проспект, 51;
630090 Новосибирск, Академгородок, Морской проспект, 22 ( «Книга — почтой» ) ;
142292 Пущино, Московская обл., MP, «В», 1;
620151 Свердловск, ул. Мамина- Сибиряка, 137 («Книга — почтой»);
700029 Ташкент, ул. Ленина, 73;
700100 Ташкент, ул. Шота Руставели, 43;
700187 Ташкент, ул. Дружбы народов, 6 ( «Книга — почтой»);
634050 Томск, наб. реки Ушайки, 18;
450059 Уфа, ул. Р. Зорге, 10 («Книга — почтой»);
450025 Уфа, ул. Коммунистическая, 49;
720001 Фрунзе, бульвар Дзержинского, 42 ( «Книга — почтой»);
310078 Харьков, ул. Чернышевского, 87 ( «Книга — почтой»).